АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ
ИСТОРИЯ
ЯПОНИИ
(1945-1975)
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
МОСКВА 1978 *

32И(Яп)
И 89
РЕДКОЛЛЕГИЯ
С. И. ВЕРБИЦКИЙ, В. А. ПОПОВ (ответственный редактор),
П. П. ТОПЕХА
История Японии (1945—1975). М. Главная ре-
И 89 дакция восточной литературы издательства
«Наука». 1978.
541 с.
В книге излагается политическая, экономическая и культурная
история Японии после второй мировой войны- борьба классов и
политических партий, внешняя политика правительства и борьба в стране
по внешнеполитическим проблемам, крупные изменения в
экономическом развитии страны. Значительное место отводится истории культуры
за послевоенные 30 лет.
10605-147
И 013(02)-78 Б3-30-71-78 32И(Яя)
(6) Главная редакция восточной литературы
издательства «Наука», 1978.

ПРЕДИСЛОВИЕ
Советский Союз и Япония — близкие соседи, и уже одно это
вызывает у народов этих стран большой взаимный интерес.
В России издавна понимали важность добрососедских
отношений с японским народом. В наше время в большой степени
возросло значение взаимопонимания и доверия между нашими
народами как с точки зрения развития двусторонних отношений,
так и в плане поддержания мира вообще и на Дальнем Востоке
в частности. В Отчетном докладе на XXV съезде КПСС
Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев сказал: «Мы
считаем, что в советско-японских отношениях законом должны быть
именно добрососедство и дружественное сотрудничество, к чему
мы и стремимся» [17, с. 21].
В Советском Союзе предпринимаются немалые усилия для
изучения Японии и популяризации знаний об этой стране. За
послевоенные 30 лет в СССР вышло немало исследований по
различным проблемам послевоенной Японии. В числе этих
публикаций десятки монографий, в которых исследуются такие
проблемы, как борьба демократических сил страны, рабочее
движение, внутриполитическое положение, политика
консервативного лагеря, международные отношения Японии, а также ее
экономика: промышленность, сельское хозяйство, финансы,
внешняя торговля. В меньшей мере изучены идеология и
культура страны.
Что касается истории послевоенной Японии, то она освещена
довольно слабо. Ей посвящены лишь отдельные главы в книге
X. Т. Эйдуса «Очерки новой и новейшей истории Японии»
(М., 1955); в «Очерках новейшей истории Японии», написанных
коллективом авторов в составе: Е. М. Жуков, А. Л. Гальперин,
А. В. Варшавский, П. П. Топеха (М., 1957); в «Очерках
новейшей истории Японии» Л. Н. Кутакова (М., 1965).
Почти все перечисленные издания опубликованы десять-два-
дцать и более лет назад. Возникла необходимость создания
новой книги, опирающейся на предыдущие достижения и могущей
более полно и глубоко проанализировать историю послевоенной
Японии до наших дней во всей ее сложности и многообразии.
В настоящей коллективной работе авторы в меру своих сил
стремились выполнить эту задачу.
3

Интерес советского читателя к послевоенной Японии очень
велик. Япония не прошла путь классического капитализма (как,
например, Англия и Франция), она встала на путь развития
капитализма намного позже большинства государств, что
послужило одной из причин сохранения в течение долгого времени
сильных феодальных пережитков. Тем не менее, несмотря на
некоторые особенности и отличия, японский капитализм
развивается по тем же законам, что и в остальных буржуазных
странах.
В этом плане исследование послевоенной истории Японии
представляет большой интерес, поскольку позволяет выявить
как возможности и резервы современного империалистического
государства, так и их границы. Можно полагать, что те
достижения, которые продемонстрировала Япония за послевоенные
годы,— это максимум того, чего может добиться современный
капитализм. В то же время на примере Японии особенно ярко
видно, насколько в конечном счете ограниченны еще
сохранившиеся его возможности, как они все более и более парализуются
неразрешимыми и все углубляющимися противоречиями,
присущими капиталистической системе.
Какими высокими ни были темпы развития японской
экономики, какими впечатляющими ни являются технические
достижения японской промышленности и науки, все это никак не
смогло предотвратить неизбежного: в начале 70-х годов страна
вместе со всем капиталистическим миром оказалась в тисках
тяжелейшего кризиса, выразившегося в падении производства,
затяжной инфляции, сырьевом и энергетическом кризисе, росте
безработицы, в резком обострении проблемы загрязнения
окружающей среды. Поистине драматично выглядит несоответствие
между талантом и необыкновенным трудолюбием японского
народа и тем, как используются плоды его труда.
Возможности быстрого развития на том или ином этапе
отдельных капиталистических государств вскрыл в свое время
В. И. Ленин. «При капитализме,— писал В. И. Ленин,—
невозможен равномерный рост экономического развития отдельных
хозяйств и отдельных государств» [1, с. 353]. В свете ленинского
учения об империализме японское «экономическое чудо»,
которое буржуазные идеологи пытались пропагандировать в
качестве примера для подражания, становится на свое место в
бесконечной цепи ожесточенной конкурентной борьбы, разорвать
которую может только переход к социализму. Ни
буржуазно-демократические реформы, ни сравнительно небольшой размер
военных расходов (все это само по себе, конечно, имеет
положительное значение) не могут изменить природу империализма,
при котором у власти находится монополистический капитал.
«Разница между республикански-демократической и
монархически-реакционной империалистической буржуазией,— отмечал
В. И. Ленин,— стирается именно потому, что та и другая гниет
4

заживо (чем нисколько не устраняется поразительно быстрое
развитие капитализма в отдельных отраслях промышленности, в
отдельных странах в отдельные периоды)» [8,' с. 164] (курсив
наш.— Ред.).
Само собой разумеется, что перед каждым исследователем,
обращающимся к истории какой-либо капиталистической
страны в определенный период, стоит задача показать конкретно
действие закона неравномерности развития, выявив
непосредственные причины быстрых (или замедленных) темпов
экономического роста. Это и было одной из основных задач авторов
данной работы.
В свете закона неравномерности развития следует оценивать
и перспективы военных союзов в лагере империализма.
Политика сколачивания военных империалистических союзов
противоречива по самой своей сущности. Ярким примером этого
может служить японо-американский военно-политический союз.
Общность классовых целей здесь сталкивается с постепенным
обострением конкурентной борьбы, с противоположно
направленными экономическими и как следствие политическими
интересами. Развитие отношений между Японией и Соединенными
Штатами после войны, эволюция их военного альянса
показывают, что США поставили перед собой и все еще пытаются
решить неразрешимую задачу: усилить Японию в качестве своего
союзника, не допустив в то же время ее превращения в мощного
конкурента с перспективой превращения и в военного соперника.
Япония уже стала опасным конкурентом Соединенных Штатов.
«К началу 70-х годов,— отмечалось в Отчетном докладе
ЦК КПСС XXIV съезду КПСС,— отчетливо определились
основные центры империалистического соперничества: это США —
Западная Европа (прежде всего шестерка стран „Общего
рынка") — Япония. Между ними все острее развертывается
экономическая и политическая конкурентная борьба» [16, с. 15].
Вся послевоенная история Японии пронизана борьбой
демократических, прогрессивных сил за мирный, демократический
путь развития страны. Борьба трудящихся масс за демократию
и мир, против засилья монополий составляет основное
содержание истории Японии за послевоенные 30 лет.
Особенность данной работы состоит в том, что она
охватывает сравнительно короткий отрезок времени, насыщенный в то
же время очень важными событиями и процессами. Это вызвало
известные трудности как при периодизации выбранного
исторического отрезка, так и при выборе структуры самой работы.
Разбивка послевоенной истории на этапы и периоды
проводилась с учетом как внешне- и внутриполитических, так и
экономических факторов.
В качестве первого этапа взяты 1945—1952 гг., когда Япония
была оккупирована. Этот этап довольно естественно
распадается на два периода, их разделяет начало 1948 г.
5

В течение первого периода в Японии осуществлялись важные
социально-экономические реформы, оказавшие большое влияние
на будущее развитие страны. Была уничтожена
военно-феодальная политическая надстройка, были в основном ликвидированы
класс помещиков и система помещичьего землевладения,
отстранена от участия в руководстве государством военщина. В то же
время империалистический базис в виде господства монополий
сохранился, хотя сами монополии были временно ослаблены и
попали в зависимое от американского империализма положение.
С 1948 г. начинается «обратный курс», для которого было
характерно изменение курса США в отношении Японии и
соответственное изменение оккупационной политики. С этого времени
начинается структурная перестройка монополий, которые
теряют свой «семейный» характер и приобретают черты,
сближающие их с монополиями «западного» типа. Начинается
восстановление сил монополий, а вместе с ними и сил японского
империализма, который делает первые шаги по пути структурной
перестройки в соответствии с изменившейся внешней и
внутренней обстановкой. К 1951—1952 гг. был восстановлен уровень
довоенного промышленного производства. В области
внешнеполитической первый этап заканчивается заключением Сан-Фран-
цисского мирного договора и вступлением его в силу, а также
заключением неравноправного для Японии
японо-американского военного союза.
Второй этап охватывает 1952—1960 гг. Начало его
определяется восстановлением, хотя и не в полной мере, суверенитета
Японии, а конец— 1960 г. с которым связан ряд событий,
послуживших вехой в развитии страны. Во второй половине этапа
Япония, полностью восстановив свою экономику, вступила в
полосу быстрого экономического развития. Опираясь на свою
мощную экономику, к 1960 г. она утвердилась на мировой арене как
равноправная держава и вошла в число сильнейших
империалистических государств, ведущих конкурентную борьбу за первые
места в капиталистическом мире. В то же время укреплялись
сила и влияние демократического лагеря. Японский народ
развернул борьбу против «договора безопасности», достигшую
кульминации летом 1960 г.
Этот этап также разделен в книге на два периода: первый —
1952—1955 гг. и второй—1956 — июль 1960 г. Первый период
заканчивается объединением Социалистической и созданием
Либерально-демократической партии. В конце этого периода
японские монополии устами правительства впервые заявили о
своем требовании пересмотра неравноправного военного
договора между Японией и США. На второй период падает такое
событие, как восстановление дипломатических отношений между
СССР и Японией в 1956 г., что значительно повысило
международный престиж Японии и укрепило ее позиции на мировой
арене. Важным моментом в жизни страны явилось серьезное упро-
6

чение демократических сил. В области экономической к 1955 г.
в основном сложилась новая структура японских монополий, а
на границе двух периодов, в 1955—1956 гг., начинается
экономический бум, положивший начало сравнительно длительному
периоду высоких темпов развития экономики.
Третий этап длится с середины 1960 по 1970 г. К концу этого
этапа в результате быстрого экономического роста Япония
вышла на второе место в капиталистическом мире по размеру
валового национального продукта и превратилась в один из
основных центров империалистического соперничества. Этот этап
делится на два периода, водораздел между которыми проходит в
конце 1964 — начале 1965 г., когда в Японии начался сильный
экономический спад. С 1965 г. для японского империализма
гораздо большую роль начинает играть экспорт, а экспортные
рынки приобретают жизненно важное значение. Примерно на
середину 60-х годов падает структурная перестройка экономики
в связи с переходом к либерализации внешней торговли и
импорта капитала. Внутриполитическая обстановка в 1964—
1965 гг. характеризуется поправением профсоюзного движения,
что подтверждается фактом создания таких профсоюзных
центров, как Джей-Си и Домэй.
1971 год положил начало четвертому этапу. В это время
происходит углубление экономического и социального кризиса в
Японии, развернувшегося на фоне сильного обострения общего
кризиса капитализма, которое наблюдалось в начале 70-х годов.
Преодоление экономической депрессии 1971 г. не внесло
никакого облегчения в решение таких тяжелых проблем, как
инфляция, рост цен, жилищный и транспортный кризисы, загрязнение
окружающей среды. Одновременно все более осложнялось
внешнеполитическое положение Японии. «Два шоковых удара»
Никсона, падение престижа Японии в ЮВА, а также острейший
энергетический кризис в конце 1973 г. ослабили позиции
правящей партии.
В 1974—1975 гг. экономический кризис, развернувшийся в
условиях нового обострения общего кризиса капиталистического
мира, привел к резкому спаду и значительному ухудшению
экономического положения Японии. К старым проблемам
добавились такие, как сокращение промышленного производства,
сильное увеличение безработицы, осложнение внешнеторговых
позиций.
Эта периодизация или совпадает, или мало отличается от
периодизации, используемой в большинстве крупных
исследований советских авторов. Многие японские прогрессивные ученые
также используют близкую к избранной в данной работе
периодизацию.
Одну из наибольших трудностей вызвал выбор структуры
работы. Избранным этапам соответствуют четыре раздела книги.
Сравнительно небольшая продолжительность этапов (7—
7

10 лет) и периодов (4—5 лет) диктовала необходимость
довольно подробного изложения важнейших фактов. Это обусловило
отказ от рассмотрения в каком-либо одном месте отдельных
проблем, охватывающих 10—15 лет. Авторы стремились
показать развитие этих проблем в связи с общей обстановкой и
наиболее важными факторами и обстоятельствами.
Поскольку «История Японии» — коллективная монография,
стиль изложения разных глав имеет известные различия.
Прибегать же к какому-то «среднему», или «стандартному», стилю
редколлегия не считает правильным, да практически это было
бы просто невозможно.
* ♦ *
Главы написаны следующими авторами. Раздел I. Япония в
период оккупации (1945—1952): главы 1—3 — П. П. Топеха,
глава 4 — Л. Д. Гришелева и Н. И. Чегодарь. Раздел II. Япония
на путях самостоятельного развития (1952—июль 1960 г.):
главы 1—2 — Г. И. Подпалова, главы 3—4 — С. И. Вербицкий,
глава 5 — Л. Д. Гришелева и Н. И. Чегодарь. Раздел III.
Превращение Японии в один из основных центров империалистического
соперничества (июль 1960—1970 г.): глава 1 — В. А. Попов,
глава 2 — И. К. Державин и Ю. Д. Кузнецов, глава 3 —
Л. Д. Гришелева и Н. И. Чегодарь. Раздел IV. Углубление
кризиса японского капитализма (1971—1975): главы 1—2 —
Ю. Д. Кузнецов.
Библиография составлена Н. Ф. Лещенко, хронология —
Г. Ф. Кунадзе.
Порядок написания имен и фамилий сохранен принятый как
в Японии, так и в большинстве стран Дальнего Востока: сначала
идет фамилия, затем имя. Транскрипция принята научная, за
исключением некоторых устоявшихся написаний (например,
Токио, Иокогама и т. п.).

Раздел I
ЯПОНИЯ В ПЕРИОД ОККУПАЦИИ
(1945—1952)
Поражение во второй мировой войне существенно подорвало
внутриполитические и экономические позиции японского
империализма. Однако, опираясь на поддержку американского
империализма, он смог оправиться от удара, нанесенного
антигитлеровской коалицией, а затем и перейти к наращиванию своих сил.
Своеобразие этапа оккупации в послевоенной истории
Японии заключается в том, что, хотя верховная власть в стране
находилась в руках американской оккупационной армии,
выступавшей от имени союзных держав, США осуществляли эту власть
не непосредственно, а через японское правительство, отражавшее
интересы господствующих классов.
Этап оккупации Японии не был однозначным по своему
содержанию. Он делится на два основных периода—1945—1948
и 1948—1952 гг. Главная особенность первого периода
оккупации заключается в том, что США, преследуя свои собственные
цели в отношении Японии, все же в какой-то степени считали
себя связанными Потсдамской декларацией союзных держав от
26 июля 1945 г.
Победа над милитаристской Японией являлась неотъемлемой
частью победы союзных держав в войне против гитлеровской
коалиции. Поэтому США не могли открыто сразу же после
капитуляции Японии отказаться от этой декларации, являвшейся
общей программой союзных держав в отношении Японии. Кроме
того, они вынуждены были считаться с послевоенным подъемом
борьбы трудящихся Японии во главе с рабочим классом за
мирный, демократический путь развития страны.
Одновременно американский империализм стремился
воспользоваться победой для сведения счетов с японским
империализмом, с которым он долгое время соперничал в борьбе за
господство в бассейне Тихого океана и в странах Юго-Восточной
Азии. США первое время проводили линию на демилитаризацию
Японии и ослабление ее экономической мощи.
В первый период оккупации США издали ряд директив о
демилитаризации и демократизации Японии в соответствии с
Потсдамской декларацией и решениями Дальневосточной комиссии.
Опираясь на эти директивы и на согласованные документы союз-
9

ных держав, японский народ при активной поддержке
международных демократических сил во главе с Советским Союзом
посредством ожесточенной борьбы добился проведения ряда
важных прогрессивных реформ, главными из которых являются новая
конституция, воплотившая принцип суверенной власти народа и
законодательно закрепившая мирный характер внешней
политики страны; признание свободы деятельности политических
партий, профсоюзов, крестьянских союзов и других массовых
организаций; уравнение в правах женщин и др.
Реформы этого периода нанесли ощутимый удар по
феодальным пережиткам в стране. Из военно-феодальной
абсолютистской монархии Япония была превращена в конституционную
монархию, в государство, по своему социально-политическому
характеру близкое развитым капиталистическим странам Запада.
Однако уже в эти годы оккупационная политика США была
крайне непоследовательной и противоречивой. Ставя своей
целью ослабление и ограничение японского монополистического
капитала как своего вчерашнего противника и потенциального
соперника, в частности посредством политики декартелизации и
других мероприятий, США в то же время рассматривали
крупную буржуазию как своего классового союзника в стране.
Примерно с 1948 г. начинается второй период. К концу этого
года на международной арене происходит существенное
изменение соотношения сил в пользу социализма. Советский Союз
создал собственную атомную бомбу, положив конец военному
превосходству США, основанному на монопольном владении
атомным оружием. Положение правительства Чаи Кай-ши, на
которое опирались США в своих планах превращения Китая в
американский бастион на Дальнем Востоке, уже в 1948 г. стало
крайне неустойчивым. Победа народной революции в Китае
привела к провозглашению Китайской Народной Республики в
октябре 1949 г. Окрепла мировая система социализма.
Американский империализм, стремясь сохранить свои
позиции, начал повсеместно создавать военные базы, организовывать
агрессивные военные группировки с целью окружения
социалистического содружества. С этой же целью в апреле 1949 г. в
Вашингтоне было достигнуто соглашение о создании
североатлантического агрессивного военного блока империалистических
держав—НАТО.
Порвав с политикой сотрудничества с СССР, проводившейся
во время войны, США переходят к политике конфронтации, встав
на путь «холодной войны». Происходит окончательный раскол
Германии и Кореи.
В отношении Японии США совершают поворот к политике
ремилитаризации и возрождения ее военно-промышленного
потенциала, к политике превращения Японии в основной бастион и
плацдарм борьбы против стран социализма и
национально-освободительного движения в Азии.
10

В связи с этим правящие круги США и Японии берут курс на
ликвидацию демократических завоеваний трудящихся Японии,
организуют решительное наступление против рабочего и
демократического движения как главного препятствия на пути к
достижению своих целей. В стране развертывается острая борьба
демократических сил в защиту мира, конституции и других
завоеваний трудящихся. Все это и составляет своеобразие
второго оккупационного периода в послевоенной истории
Японии.
Курс США на перевооружение Японии и превращение ее в
своего союзника и плацдарм на Дальнем Востоке нашел свое
оформление в Сан-Францисском мирном договоре и
неравноправном японо-американском «договоре безопасности», вступивших в
силу в апреле 1952 г. Заключением этих договоров и
сопутствующих им соглашений завершился первый этап в послевоенной
истории Японии.
ГЛАВА 1
НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД ОККУПАЦИИ (1945-1947)
Вопросы послевоенного устройства
После вступления Советского Союза в войну и разгрома им
Квантунской армии правящая верхушка Японии приняла
условия Потсдамской декларации о безоговорочной капитуляции.
Вслед за этим Япония была оккупирована американскими
войсками, действовавшими от имени союзных держав1. Верховная
власть в стране с этого времени и до вступления в силу Сан-
Францисского мирного договора в 1952 г, находилась в руках
США.
Политика союзных держав в отношении побежденной Японии
была сформулирована в Потсдамской декларации от 26 июля
1945 г. Декларация содержала требования об искоренении
навсегда милитаризма в Японии, устранении всех препятствий к
возрождению и укреплению демократических тенденций в
японском народе, установлении свободы слова, вероисповедания и
мышления, а также уважения основных человеческих прав.
В ней предусматривалось образование миролюбивого
ответственного правительства в соответствии со свободно выраженной
волей японского народа [28, вып. XI, с. 104—106].
Потсдамская декларация являлась общей программой
антифашистской коалиции союзных держав. В ней нашли отражение
те цели, которые ставили перед собой демократические силы
всего мира во второй мировой войне. Она отвечала также
чаяниям самого японского народа.
Позиция правящих кругов Японии. Еще в ходе второй миро-
П

вой войны правящая верхушка Японии опасалась, что разгром
императорской армии — главного оплота реакции — оставит ее
беззащитной перед разгневанным народом. Больше, чем
военного ^поражения, господствующие классы Японии боялись
народной революции, которая не ограничилась бы ликвидацией
военно-фашистского режима, а обернулась бы против самого
капиталистического строя. «Наибольшую тревогу должно вызывать
не столько поражение в войне, сколько коммунистическая
революция, которая может возникнуть вслед за поражением»,—
указывалось в докладе принца Коноэ, представленном японскому
императору 14 февраля 1945 г. [136, т. 4, с. 252].
Сразу же после капитуляции в Японии развернулась борьба
по вопросам послевоенного устройства. С одной стороны,
выступали правящие круги США, которые, опасаясь усиления
движения трудящихся масс Японии в защиту своих прав, настаивали на
отдельных, ограниченных реформах, ни в коем случае не
затрагивающих основ существующего строя.
Противоположные позиции занимали международные
демократические силы, которые требовали проведения широких
прогрессивных преобразований, обеспечивающих превращение
Японии в демократическое государство. Естественно, что
господствующие классы Японии встали на сторону правящих кругов
США. Во имя своих классовых интересов они были готовы пойти
на сделку с американским империализмом, своим вчерашним
противником, с тем чтобы сохранить основные буржуазные
институты в качестве оплота борьбы против прогрессивных сил
Японии. Всячески маневрируя, они старались не допустить
широких демократических преобразований в стране, создать вместе
с американской реакцией единый фронт. При этом правящая
верхушка Японии прибегала к тактике запугивания
оккупационных властей угрозой народной революции в стране, с тем чтобы
выторговать у них ряд уступок в отношении статуса императора
как стабилизирующей силы, добиться увеличения контингента
полицейских сил, расширения экономической помощи и т. д.
Борьба СССР за превращение Японии в миролюбивое
демократическое государство. Правящие круги США, исходя из курса
на единоличное определение политической линии в отношении
Японии, с самого начала оккупации стремились обойти принцип
единогласия четырех великих держав (СССР, США, Китая и
Англии) при разрешении японских проблем. В октябре 1945 г.
США в одностороннем порядке создали в Вашингтоне
Дальневосточную консультативную комиссию по Японии, что вызвало
резкий протест со стороны Советского Союза, недовольство Ав
стралии и других стран. Советское правительство неизменно
настаивало на том, чтобы контроль над Японией осуществлялся
всеми державами, участвовавшими в войне с нею.
В конце концов в декабре 1945 г. на Московском совещании
министров иностранных дел СССР, США и Англии, созванном по
12

инициативе СССР, после длительных переговоров США были
вынуждены дать согласие на роспуск Дальневосточной
консультативной комиссии и принять компромиссный план, согласно
которому в Вашингтоне учреждалась Дальневосточная комиссия
из представителей 11 стран: СССР, США, Англии, Китая,
Франции, Голландии, Канады, Австралии, Новой Зеландии, Индии и
Филиппин, а в Токио — Союзный совет для Японии из
представителей СССР, США, Китая (который несколько позже
присоединился к решению Московского совещания министров
иностранных дел) и одного представителя от четырех держав: Англии,
Австралии, Индии и Новой Зеландии. При этом Дальневосточная
комиссия провозглашалась директивным органом,
определяющим основные принципы оккупационной политики союзных
держав в отношении Японии, и была поставлена над
главнокомандующим оккупационными войсками. В функции Союзного совета
для Японии входило осуществление контроля на месте за тем,
как эти принципы проводятся в жизнь американскими
оккупационными властями.
Таким образом, была создана система совместного
управления Японией союзными державами. Однако вследствие отказа
США от сотрудничества с СССР, сложившегося в ходе войны,
Дальневосточная комиссия и Союзный совет для Японии не
заняли того места, которое должно было принадлежать им.
Влияние Дальневосточной комиссии на оккупационную
политику США в Японии не было решающим. Ее постановления,
принимавшиеся, как правило, с большим опозданием,
осуществлялись через соответствующие распоряжения американского
правительства, направляемые главнокомандующему
оккупационными войсками генералу Макартуру. Более того,
американское правительство могло и самостоятельно направлять ему так
называемые «временные директивы». В то же время без согласия
США Дальневосточная комиссия не могла провести ни одного
мероприятия в Японии (см. [29, с. 12]). Многие важные
директивы комиссии нередко саботировались оккупационными властями.
Что касается Союзного совета для Японии, то он начал
функционировать с большим опозданием, лишь с начала апреля
1946 г., когда односторонняя оккупация Японии американскими
войсками стала уже в основном свершившимся фактом.
Единственной серьезной инициативой Союзного совета, которая была
учтена штабом оккупационных войск, был его проект аграрной
реформы. По всем вопросам оккупационной политики
превалировали директивы главнокомандующего, а с обострением
«холодной войны» деятельность Союзного совета для Японии, по
существу, прекратилась.
Тем не менее существование Дальневосточной комиссии и
Союзного совета для Японии имело положительное значение.
Через эти органы советская программа демилитаризации и
демократизации Японии становилась достоянием гласности, дово-
13

дилась до сведения широкой демократической общественности.
Разоблачая половинчатость и непоследовательность
американской политики в отношении Японии, подвергая глубокой и
принципиальной критике каждый конкретный случай грубого
нарушения оккупационными властями условий Потсдамской
декларации и других соглашений союзных держав, СССР
вынуждал правящие круги США идти значительно дальше по пути
реформ и преобразований, чем это входило в их планы.
Исходя из интересов обеспечения прочного мира и
безопасности народов, из интересов трудящихся масс Японии, Советский
Союз через Дальневосточную комиссию и Союзный совет для
Японии добивался полного и неукоснительного соблюдения
Потсдамской декларации, проведения подлинной демилитаризации
и демократизации страны, обеспечения условий для свободной
деятельности политических партий, профсоюзов и других
массовых организаций трудящихся, т. е. осуществления таких
коренных преобразований, которые служили бы надежной гарантией
против возрождения милитаризма и агрессии, обеспечили бы
превращение Японии в мирное, демократическое государство
(см. [30]).
Курс Советского Союза, поддерживаемый всеми
прогрессивными силами Японии во главе с рабочим классом, обеспечивал
наиболее благоприятные условия для быстрого преодоления
послевоенной разрухи, улучшения социального положения и
повышения жизненного уровня трудящихся.
Оккупационная политика США. Американская оккупация
Японии началась в условиях резкого обострения общего кризиса
капитализма, распада колониальной системы империализма,
когда народы ряда европейских и азиатских стран,
вдохновленные славной победой СССР над фашистской Германией и
милитаристской Японией, сбрасывали с себя ярмо фашизма и
милитаризма и решительно становились на путь демократии и
социализма. Национально-освободительная борьба расшатала основы
колониального господства империализма в Азии. Народы всего
мира, в том числе и американский, в результате победы в войне
носившей антифашистский, освободительный характер,
переживали демократический, революционный подъем.
В подобных условиях США не могли не считаться с
условиями Потсдамской декларации и вынуждены были провозгласить
политику демократизации и демилитаризации Японии. При этом
они преследовали свои собственные цели — ослабить своего
вчерашнего противника и потенциального конкурента на мировом
рынке, установить политический, экономический и военный
контроль над ним.
В этот период главным моментом в политике США в Азии
было стремление укрепить чанкайшистский режим и сделать его
своим главным бастионом борьбы против народной революции в
Китае, против национально-освободительного движения в Азии.
14

В связи с такой линией американские правящие круги были
заинтересованы в превращении Японии в послушную им страну.
Этот курс США нашел свое отражение в документе
«Основные принципы политики США в отношении Японии в начальный
период оккупации», разработанном ахмериканским
правительством еще в ходе войны и переданном 6 сентября в виде директивы
генералу Макартуру, который был назначен
главнокомандующим оккупационными войсками в Японии. В разделе «Главные
цели оккупации» директивы указывалось: «Обеспечить, чтобы
Япония не стала вновь угрозой для Соединенных Штатов или
для мира и безопасности во всем мире», «создать миролюбивое и
ответственное правительство, которое уважало бы права других
государств и поддерживало бы американские цели, отраженные
в идеалах и принципах хартии Объединенных Наций» [387,
с. 341].
Однако, чтобы устранить опасность возрождения японской
угрозы Америке, необходимо было прежде всего подорвать
позиции абсолютистской монархии, военщины, помещиков,
кастовой бюрократии, ослабить монополистический капитал Японии.
США понимали, что осуществить такую важную задачу силами
одной только оккупационной армии нельзя, и поэтому пытались
использовать социальные и политические силы Японии, которые
в той или иной форме являлись жертвами агрессивной политики
правящей верхушки. Это прежде всего рабочие и крестьяне,
трудящиеся городов, пацифисты, либералы, социалисты, некоторые
члены буржуазных партий. В этом заключался основной смысл
провозглашенной Соединенными Штатами политики
демократизации в начальный период оккупации.
Первые шаги оккупационных властей. В отличие от
оккупации Германии, в результате которой ее правительство было
распущено и управление страной осуществлялось непосредственно
союзными державами, создавшими Союзную военную
администрацию для Германии, в Японии США в основном сохранили
старый государственный аппарат во главе с японским императором,
лишь несколько перестроенный и обновленный в ходе чистки, и
поручили этому аппарату проведение в жизнь американских
директив о послевоенных преобразованиях. Посредством чистки
административного аппарата они создали послушную им
бюрократическую систему управления снизу доверху.
Таким образом, американские оккупационные власти не
выполнили одно из главных требований Потсдамской
декларации— о создании демократического правительства Японии в
соответствии со свободно выраженной волей народа.
Вместе с тем США присвоили себе ряд государственных
функций. Они полностью взяли в свои руки область финансов и
внешней торговли, поставили под контроль все органы
правосудия, полицейскую власть, составление государственного
бюджета, ограничили законодательную власть парламента и т. д.
15

В области дипломатии японское правительство было лишено
права устанавливать и поддерживать непосредственную связь с
другими странами. Все функции внешней политики Японии
находились в руках оккупационных властей и могли
осуществляться только через них. Министерство иностранных дел Японии хотя
и существовало, однако никакой самостоятельной роли в первый
период оккупации не играло. Все его внешнеполитические
функции сводились к поддержанию связи между правительством и
штабом оккупационных войск.
Установление так называемого косвенного управления
Японией, фактическая передача японскому правительству ряда
полномочий по осуществлению оккупационной политики США
означали, что руководящая роль в послевоенном устройстве Японии
признавалась не за демократическими силами, а за
господствующим классом. Консервативные силы, пользуясь предоставленной
им властью, стремились в максимальной степени сохранить
старый политический строй, и прежде всего императорскую систему,
тормозили осуществление директив о демилитаризации и
демократизации Японии.
Сразу же после капитуляции Японии США предприняли ряд
мер, направленных на смягчение ограничений
буржуазно-демократических прав и политической деятельности трудящихся.
Было официально объявлено о роспуске
ультранационалистических обществ, секретных правых организаций, которые своими
идеологическими догмами и террористическими действиями
содействовали удушению свободы слова, убеждений.
Уже в сентябре 1945 г. в соответствии с Потсдамской
декларацией оккупационные власти издали директивы о роспуске всех
вооруженных сил страны и запрещении военного производства,
об аресте главных военных преступников (группы «А»), о
роспуске Политической ассоциации Великой Японии. Вслед за этим
4 октября последовали директивы о ликвидации тайной полиции
(Токко), аналогичной немецкому гестапо, об освобождении
политзаключенных, о свободе критики императорской системы.
Роспуск армии и других карательных органов означал устранение
наиболее реакционных сил, стоявших на пути демократического
развития Японии.
11 октября 1945 г. Макартур направил японскому
правительству директиву о проведении пяти крупных реформ —
предоставлении рабочим права на организацию профсоюзов, о
демократизации системы просвещения, ликвидации абсолютизма,
уравнении в правах женщин и демократизации экономики. В ноябре
последовали директивы о замораживании собственности
головных держательских компаний (дзайбацу) и императорского
дома, о роспуске дзайбацу. В декабре были опубликованы
меморандум Макартура о проведении земельной реформы, декрет об
отделении религии синто от государства. С целью ослабления
культа императора 1 января 1946 г. состоялось его публичное
1§

отречение от мифа о божественном происхождении правящей
императорской династии.
4 января оккупационные власти издали директиву о чистке
государственных учреждений и политических организаций от
лиц, связанных в прошлом с фашистской и милитаристской
деятельностью, и роспуске 27 шовинистических организаций.
В результате чистки были отстранены от общественной и
политической деятельности более 200 тыс. человек. Эта акция
должна была привести к удалению с руководящих постов в
политическом и хозяйственном аппарате старых, милитаристских
руководителей и расчистить путь для выдвижения на их места
новых, демократически настроенных людей.
Были арестованы и преданы Международному военному
трибуналу 28 главных военных преступников, в том числе бывшие
премьеры Тодзё, Койсо, Хирота, Хиранума, генералы Араки, Дои-
хара, Итагаки, Кимура, Минами, Умэдзу, Мацуи, Муто, Хата,
дипломаты Мацуока, Того, Осима, Сиратори и др.
Хотя оккупационные власти таким образом намеревались в
первую очередь избавиться от неугодных им лиц, преследовали
только свои интересы, тем не менее был нанесен серьезный удар
по старой бюрократической системе, на которую опирался
императорский режим.
В соответствии с директивами оккупационных властей 10
октября 1945 г. были выпущены из тюрем более 3 тыс.
политических заключенных и борцов за свободу, в том числе
руководители Коммунистической партии Японии, лидеры рабочего
движения.
В декабре 1945 г. был опубликован Закон о профсоюзах
(вступил в силу 1 марта 1946 г.), впервые в истории Японии
предоставивший всем рабочим, в том числе работникам
государственных учреждений и предприятий, право на организацию
профсоюзов, на коллективные переговоры и стачки. Закон
предусматривал участие профсоюзов в обсуждении вопросов о кадрах,
найме и увольнении, предоставление нанимателями помещений для
профсоюзного аппарата, выплату заработной платы
освобожденным профсоюзным работникам и т. д. (см. [67, с. 156]).
Одновременно оккупационные власти и японская
буржуазия прилагали все усилия, чтобы установить свой контроль над
профсоюзами, ограничить их деятельность рамками экономизма,
привить им дух классового сотрудничества.
Большое внимание уделялось просвещению, которое наряду
со средствами массовой информации являлось наиболее
сильным орудием идеологического воздействия на массы, их
воспитания в духе буржуазной демократии. Основная политика
оккупационных властей в отношении народного образования была
изложена в меморандуме штаба Макартура японскохму
правительству от 22 октября 1945 г. В нем предусматривалось запрещение
культивирования милитаристской и ультраправой идеологии,
2 Заказ 2209
17

преподавания военных дисциплин и военного обучения в
школах. Указывалось, что воспитание детей должно идти в духе идей
представительного правления, мира между народами,
достоинства личности и таких основных человеческих прав, как свобода
собраний, слова, религии. В меморандуме подчеркивалась
необходимость проведения проверки персонала всех учебных
заведений и отстранения от работы военнослужащих, а также лиц,
являвшихся активными приверженцами милитаризма и
ультранационализма, выступающих против оккупационной политики
американских властей.
Меморандум предусматривал также реабилитацию
работников просвещения, уволенных в свое время за либеральные или
антимилитаристские взгляды, и предоставление им
преимущественного права поступления на работу; запрещение
дискриминации в отношении учителей, учащихся и работников просвещения
на почве расовой или национальной принадлежности,
социального положения, религиозных или политических убеждений
и т. д. (см. [383, с. 270—272]).
С сентября 1945 г. были отменены чтения в школах
«Императорского рескрипта о воспитании» («Кёику тёкуго»), который с
конца прошлого века был идеологической основой системы
воспитания в японской школе.
В декабре 1946 г. последовало распоряжение оккупационных
властей об отмене преподавания в школах, впредь до
составления новых учебников, таких предметов, как этика, история
Японии и география, посредством которых насаждалась
ультранационалистическая идеология среди учащихся.
Позитивная программа перестройки системы народного
образования была изложена в докладе, составленном специальной
американской миссией, посетившей Японию в марте 1946 г. Эта
программа была направлена правительством США штабу Ма-
картура для претворения в жизнь. Рекомендации миссии
предусматривали преобразование всей системы просвещения снизу
доверху по американскому образцу. Хотя некоторые из
рекомендаций были трудно осуществимы для Японии (реформа
письменности и др.)» их основные положения отвечали интересам
японского народа, требованиям прогрессивных японских работников
просвещения. В то же время японцы выступали против
механического внедрения американской системы и методов обучения.
Эта относительно самостоятельная линия японской
прогрессивной общественности частично нашла свое отражение в
решении японского парламента о перестройке системы просвещения
от 6 августа 1946 г. В нем излагались основные принципы и
направление перестройки народного образования, в частности
говорилось о необходимости освобождения просвещения от
бюрократического контроля; провозглашалась его автономность,
особенно на местах; подчеркивалась необходимость повышения
роли общественных наук и т. д. (см. [383, с. 284—295]).
18

Надо сказать, что в то время довольно большая часть
японской общественности не смогла разглядеть и понять истинные
цели и замыслы оккупационных властей, провозгласивших
демократические реформы, и была склонна отождествлять их роль с
освободительной миссией антигитлеровской коалиции союзных
держав во второй мировой войне.
В действительности же США стремились осуществить
демократизацию Японии по американскому образцу и лишь в такой
степени, в какой это было необходимо для осуществления их
целей, связанных с межимпериалистической борьбой. Они не были
заинтересованы в проведении подлинно демократических
преобразований, подрывающих основы капиталистического строя.
Идя на некоторое ослабление позиций японской
монополистической буржуазии как своего бывшего и потенциального
противника и конкурента, США в то же время рассматривали ее как
своего классового союзника и поэтому всячески ограждали ее
власть от демократических сил во главе с рабочим классом.
Американское правительство содействовало упорядочению
системы монополистического капитализма в Японии,
предоставляя ей с сентября 1945 г. помощь по фондам ГАРИОА и ЭРОА2.
По фонду ГАРИОА США ввозили в Японию продовольствие,
удобрения и другие товары. Поступления от реализации этих
товаров зачислялись на особый счет государственного бюджета
и использовались преимущественно для финансирования
монополистических предприятий. С сентября 1945 по 1951 г. по линии
фондов ГАРИОА и ЭРОА в Японию поступило товаров на сумму
1,8 млрд. долл.
Внутриполитическая обстановка
Первые кабинеты. На второй день после капитуляции, 17
августа 1945 г., вместо ушедшего в отставку кабинета Судзуки
впервые в истории Японии было создано правительство во главе
с членом императорской семьи принцем Хигасикуни Нарухико.
Генерал Хигасикуни был одним из столпов японского
милитаризма. Во время войны он занимал ряд командных постов как в
действующей армии, так и в генеральном штабе и в других военных
учреждениях. В состав правительства были введены также
высший сановник дворцовой группы Коноэ Фумимаро и правый
публицист Огата Такэтора, которые вместе с Хигасикуни составили
руководящее ядро правительства. На постах министров
оказались многие милитаристы и представители военных концернов.
Были сохранены даже портфели министра вооружений и
министра по делам «Великой Восточной Азии»3.
Главной задачей кабинета Хигасикуни было использование
авторитета императорского дома, с тем чтобы проведение в
жизнь мероприятий, связанных с капитуляцией, проходило без
каких-либо эксцессов, в особенности умиротворение части воен-
19

щины, которая к тому времени еще не сложила оружия и
требовала продолжения войны. Повинуясь директивам
оккупационных властей о роспуске вооруженных сил, правительство
стремилось осуществить эту задачу таким образом, чтобы полностью
сохранить культ императора среди военных, свести до минимума
меры союзных держав, направленные на демилитаризацию и
демократизацию страны.
Правящим кругам Японии понадобилось «правительство
императорской семьи» также для того, чтобы с помощью культа
императора заглушить возмущение народных масс реакционной
правящей верхушкой, ввергшей страну в пучину хаоса и разрухи,
в максимальной степени оправдать, уберечь от народного гнева
старый бюрократический аппарат власти.
Такое правительство, естественно, оказалось совершенно
неспособным стабилизировать жизнь народа, перевести экономику
на мирный лад. Более того, оно отказалось выполнить директиву
штаба оккупационных войск от 4 октября 1945 г. о
демократических свободах и правах. Под давлением масс и оккупационных
властей оно вынуждено было уйти в отставку 5 октября 1945 г..
просуществовав менее двух месяцев.
После отставки правительства Хигасикуни император
вопреки обычной процедуре, не посоветовавшись с высшими
чиновниками двора, неожиданно поручил формирование нового кабинета
представителю старой бюрократии англо-американской
ориентации— Сидэхара Кидзюро. Полагают, что это было сделано по
негласному указанию оккупационных властей (см. [69, с. 244]).
Макартур не случайно остановил свой выбор на этом
кабинете. Сидэхара с давних пор пользовался репутацией
старейшины проамериканской группировки в правящих кругах Японии.
В молодости он был советником японского посольства в
Англии и Америке, а в 1919 г. назначается посланником Японии в
США. В следующем году за выдающиеся заслуги на
дипломатическом поприще ему присваивается титул барона. В 1921 г. он
участвует в качестве полномочного представителя на
Вашингтонской конференции четырех держав по разоружению.
С 1924 по 1931 г. Сидэхара последовательно занимает посты
министра иностранных дел в правительствах партии Минсэйто,
как известно отдававших предпочтение более гибким формам
экспансии,— в кабинетах Като, Вакацуки, Хамагути и втором
кабинете Вакацуки. На Лондонской конференции по ограничению
военно-морских сил в 1930 г. Сидэхара отстаивал курс их резкого
сокращения и установления дружественных отношений Японии
с Англией и Америкой, получивший название «дипломатии
Сидэхара».
После начала агрессивной войны японского империализма в
Китае Сидэхара отошел от политической деятельности и целиком
посвятил себя изучению истории японской дипломатии [66, т. 3,
с. 239]. Во время второй мировой войны он не занимал ответ-
20

ственных постов в административных органах, и это создало ему
репутацию сторонника оппозиции в отношении агрессивного
курса японской военщины. Такой же репутацией пользовался и Ёси-
да Сигэру, занявший пост министра иностранных дел в
правительстве Сидэхара.
Экономическое положение. Производственно-техническая
база японской промышленности сравнительно мало пострадала
от военных действий. Наибольшее сокращение производственных
мощностей произошло в легкой промышленности — текстильной
и пищевой, удовлетворявших потребительский спрос населения,
где десятки тысяч предприятий были демонтированы во время
войны и их оборудование превращено в сырье для тяжелой
промышленности (см. [170, с. 173]).
Так, по данным Бюро экономической стабилизации,
созданного в августе 1946 г., производственные мощности в легкой
промышленности в августе 1945 г. по сравнению с 1937 г.
значительно сократились. В хлопчатобумажной промышленности они
составляли: по числу веретен— 19%, по количеству ткацких
станков— 31%; в шерстяном производстве (по количеству
веретен)— 24%; в шелкомотальном производстве по выпуску
продукции— 16% [286, т. 1, с. 231].
Что же касается производственных мощностей тяжелой
промышленности, то они сохранились на довольно высоком уровне.
По отношению к 1937 г. индекс производственных мощностей
станкостроительной промышленности составлял 245,
чугунолитейной— 187, по прокату—118, по выплавке алюминия — 759, в
производстве искусственной нефти—193, в нефтепереработке —
92, в производстве гидроэлектрической энергии—159 и т. д.
[286, т. 1, с. 231].
Разрушая и предавая огню малозащищенные мирные города
и села, американцы почти совершенно не тронули главную
угольно-металлургическую базу Японии на о-ве Кюсю. В частности,
целиком сохранился крупнейший в Японии металлургический
комбинат «Явата», дававший 25% довоенной выплавки чугуна
и 30—40% выплавки стали.
Тем не менее производство в Японии резко упало. Импорт
сырья, топлива и продовольствия был, по существу, прекращен в
результате запрещения Японии поддерживать непосредственные
связи с другими странами. Вследствие этого, а также
хозяйственной разрухи, наступившей по окончании войны, имевшиеся
производственные мощности в течение долгого времени не могли
быть использованы полностью. Уровень промышленного
производства, достигший во время войны (1941 г.) 169,4% довоенного
(1935—1937), в 1945 г. упал до 28,5% [67, с. 139].
Сохранив решающие экономические и политические позиции
и захватив в свои руки жизненно важные материальные ресурсы,
монополистическая буржуазия использовала все это для
укрепления своих позиций. Дело в том, что правительство Хигасикуни
21

утаило имевшиеся запасы продовольствия, сырья и
промышленной продукции, созданные на случай, если бы пришлось
продолжать войну на территории самой Японии, и затем распределило
их между крупными монополиями, помещиками, чиновниками и
военными (см. [69, с. 519]). Капиталисты и помещики, пользуясь
попустительством оккупационных властей, предпочитали
сбывать свои запасы сырья и продовольствия на черном рынке по
ценам, в 50—100 раз превышавшим установленные цены, или же
употреблять свое сырье на производство «прибыльных» товаров,
идущих на черный рынок.
Японские монополии прибегали к тактике саботажа
экономического восстановления. Бывшие военно-промышленные
компании отказывались развернуть на своих предприятиях
производство необходимых товаров, пока правительство не возместило
различные потери, понесенные во время войны. Капиталисты
отказывались восстанавливать производство и делать
капиталовложения под предлогом того, что им неизвестно, какие
предприятия будут изъяты в счет репарации, а какие — нет.
(Действительно, первое время предприниматели всерьез опасались
репарационных изъятий, но скоро стало ясно, что американцы не
собираются вывозить в этих целях японское оборудование.) Они
закрывали заводы, ссылаясь на их нерентабельность, отсутствие
сырья, недостаток денежных средств и т. д.
В течение первых двух лет оккупации Япония занимала
последнее место в мире по темпам восстановления промышленного
производства. Промышленное производство Японии колебалось
на уровне 30% по отношению к 1930—1934 гг. Объясняется это
не только экономическим саботажем, но и бесконтрольным
хозяйничаньем американских властей в Японии.
В начальный период оккупации (1945—1946) правительство
США не ставило своей задачей восстановление японской
экономики. В упомянутой выше директиве Макартуру от 6 сентября
1945 г. говорилось, что «бедственное положение Японии является
прямым следствием ее собственного поведения и союзные
державы не намерены брать на себя бремя по возмещению нанесенного
ей ущерба» [387, с. 346].
Еще более ясно эта позиция США изложена в заявлении
Комитета по координации деятельности государственного
департамента, военного и военно-морского министерств США,
опубликованном в том же, 1945 г. «Наша ответственность за жизненный
уровень японцев является исключительно негативной,—
говорится в этом заявлении.— Она заключается в том, чтобы не
требовать от японцев товаров и услуг для оккупационных властей в
таком размере, который может вызвать голод, массовые
заболевания и острое физическое истощение» [353, с. 24].
Однако, несмотря на эти заявления, США все же вынуждены
были и в начальный период оккупации оказывать Японии
экономическую помощь, предпринимать какие-то шаги для восстанов-
22

ления ее хозяйства. Делалось это больше по политическим, чем
по экономическим, соображениям — с целью предупреждения
острых социальных конфликтов, «голодного бунта и всеобщей
стачки» [353, с. 15], а также для достижения самоокупаемости
японской экономики.
Американское правительство отвергло предложение СССР не
ограничивать восстановление японской мирной
промышленности, имеющей целью удовлетворение потребностей японского
населения, а также о развитии экспортной торговли в соответствии
с нуждами мирной экономики.
В результате прекращения военного производства,
демобилизации армии и флота, репатриации японцев из бывших японских
колоний и оккупированных территорий (Кореи, Маньчжурии,
Тайваня, островов Южных морей) возникла массовая
безработица. Около 10 млн. безработных были брошены на произвол
судьбы.
Непосредственно перед капитуляцией и во время правления
кабинета Хигасикуни в сейфы монополий потекли громадные
правительственные платежи. Они выдавались предприятиям,
имевшим правительственные заказы, независимо от того,
получило ли от них правительство готовую продукцию, или
предприятия даже не приступали к выполнению заказов (см. [135,
с. 268]).
Японское правительство встало на путь массового выпуска
бумажных денег для погашения своих многочисленных
обязательств перед монополиями по законам военного времени, для
выплаты пособий офицерскому составу армии и флота, для
покрытия большого дефицита государственного бюджета, в
результате чего возникла острая инфляция, резко снизилась реальная
заработная плата рабочих. В конце 1945 г. реальная заработная
плата рабочих составляла лишь 13,1% довоенного, тоже крайне
низкого уровня [227, т. 1, с. 225]. Во многих районах страны
население находилось на грани полного истощения и голода. К
январю 1946 г. в Токио стоимость прожиточного минимума по
сравнению с довоенньГм, 1937 г. возросла в 14,8 раза, в то время как
номинальная заработная плата рабочих за этот период
увеличилась всего в 4,4 раза. Эти цифры показывают, что условия
жизни рабочих по сравнению с довоенным периодом ухудшились в
4—5 раз [135, с. 268].
В марте 1946 г. правительство Сидэхара приняло закон
«О чрезвычайных мерах в области экономики и финансов»,
объявило об обмене старых денег на новые и предложило населению
сдать в банки и другие финансовые учреждения все имевшиеся
в наличии старые денежные знаки. Из этих денег главе семьи
ежемесячно выдавалось на руки 300 иен плюс 100 иен на
содержание семьи. Подобная денежная реформа, по существу, свелась
к замораживанию не только вкладов, но и заработной платы
рабочих. Рабочие и служащие получали наличными не более
23

500 иен в месяц. Заработная плата сверх этой суммы поступала
на замороженный текущий счет, что в условиях быстрого
обесценения денег представляло собой прямой грабеж трудящихся.
В августе 1946 г. по указанию оккупационных властей при
кабинете министров были созданы Бюро экономической
стабилизации и Комитет по регулированию цен в качестве важных
органов государственно-монополистического регулирования 4.
Согласно указанию оккупационных властей в полномочия Бюро
экономической стабилизации входило составление
общегосударственных планов и программ в области производства и распределения
товаров, потребления, рабочей силы, финансов, транспорта
и т. д.
«В настоящее время в Японии еще более, чем во время войны,
необходимо здоровое планирование,— указывалось в письме
оккупационных властей.— Для роста производства и равномерного
распределения товаров необходимо, чтобы бюро стало
чрезвычайным органом, способным осуществлять эффективный
экономический контроль» [490, 18.V.1946].
В мае 1947 г. полномочия и аппарат Бюро экономической
стабилизации были значительно расширены. Ему было
предоставлено право координации планов каждого министерства по
вопросам экономики, а также право надзора за осуществлением этих
планов [286, т. 3, с. 107].
Образование политических партий. Во время войны все
политические партии были распущены и вместо них создана
единая политическая организация — Политическая ассоциация
Великой Японии. Сразу же после капитуляции Японии стали
восстанавливаться старые и возникать новые партии различного
направления.
10 октября 1945 г. были освобождены из тюрьмы
коммунисты, в том числе руководители КПЯ Токуда Кюити и другие,
находившиеся в заключении 18 лет. Коммунистическая партия
Японии впервые получила возможность легального
существования и немедленно развернула свою работу среди масс. 20
октября 1945 г. начал выходить центральный орган компартии газета
«Сэкки» («Красное знамя»), а с февраля 1946 г.— ежемесячный
журнал «Дзэнъэй» («Авангард»). 1 декабря 1945 г. открылся
IV съезд КПЯ —первый легальный съезд японских
коммунистов, созванный 19 лет спустя после III съезда, состоявшегося в
декабре 1926 г. На нем были приняты программа действий и
устав партии, избран Центральный комитет во главе с Токуда
Кюити.
В январе 1946 г. после длительного периода эмиграции в
Японию возвратился Носака Сандзо, в течение многих лет
представлявший КПЯ в Коминтерне, 24 февраля 1946 г. в Токио
происходил V съезд, опубликовавший декларацию, в которой были
изложены основной курс партии, ее позиция по актуальным
вопросам экономической и политической жизни страны.
24

Курс КПЯ, принятый на IV и V съездах, предусматривал
полное претворение в жизнь условий Потсдамской декларации,
осуществление глубоких демократических преобразований, таких,,
как ликвидация императорской системы и образование
демократической республики, проведение аграрной реформы,
искоренение милитаризма, роспуск капиталистических монополий,
введение семичасового рабочего дня и минимума заработной платы,
установление народного контроля над банковскими
учреждениями и главными отраслями промышленности и т. д. (см. [281а,
с. 101 — 102]).
Под лозунгами за мир, рис, землю и свободу, за создание
народного правительства КПЯ развернула борьбу с послевоенной
разрухой и распространила свое влияние в массовых
организациях трудящихся, созданных после войны,— профсоюзах,
крестьянских союзах, женских, молодежных, студенческих
организациях. Компартия пользовалась поддержкой демократических
организаций интеллигенции, таких, как, например, Лига
демократических ученых и др.
2 ноября 1945 г. на учредительном съезде было
провозглашено создание Социалистической партии Японии (СПЯ) путем
объединения последователей различных довоенных
социал-демократических партий и групп, распущенных вместе с профсоюзами в
1940 г. В нее вошли социал-демократы всех оттенков — от
крайне правых, таких, как Мацуока Комакити, Нисио Суэхиро,
сотрудничавших с военщиной во время войны, до левых
социалистов, выступивших за единство действий с Коммунистической
партией Японии. Руководящую роль в образовании СПЯ играли
правые социалисты — Катаяма Тэцу, Коно Мицу, Мидзутани Тё-
сабуро.
Программа партии, принятая на учредительном съезде,
выдвигала лозунги демократии, мира и социализма. Однако эти
лозунги носили скорее пропагандистский характер, так как
организационные и тактические принципы, необходимые для
осуществления этих лозунгов, выработаны не были.
Левое крыло Социалистической партии (Судзуки Мосабуро,
Сасаки Кодзо и др.) стояло на идеологических позициях
довоенной группы «Роноха», отстаивавшей лозунг непосредственной
борьбы за социалистическую революцию в Японии.
Под социализмом СПЯ подразумевала не уничтожение
капиталистических производственных отношений, а проведение
некоторых социальных реформ в рамках капиталистического строя.
Она даже признавала возможность построения социализма в
условиях существования императорской системы [304, т. 1, с. 233].
Будучи крайне неоднородной по своему составу и не имея
четкой научно обоснованной программы борьбы за реализацию
выдвинутых лозунгов, Социалистическая партия оказалась не в
состоянии возглавить борьбу трудящихся масс. Она уже в этот
период являлась преимущественно парламентской партией. Пра-
25

вое крыло СПЯ, находившееся у руководства партии, занимало
соглашательскую позицию, нередко шло на поводу у японских
•монополий и оккупационных властей.
19 октября 1945 г. представители КПЯ посетили
подготовительный комитет по созданию Социалистической партии и
передали ему предложения о создании единого фронта и совместной
борьбе. При этом представители КПЯ заявляли, что, даже если
между обеими партиями не будет достигнуто единства взглядов
по вопросу об отношении к императорской системе, это не
должно препятствовать согласованным единым действиям
социалистов и коммунистов в их повседневной борьбе за разрешение
актуальных проблем — повышения заработной платы, ликвидации
безработицы и т. д.
6 ноября 1945 г. компартия опубликовала в печати
«Основные принципы образования единого фронта», которые
рассматривались в качестве программы объединения всех
демократических сил. Программа содержала требования о свержении
императорской системы и образовании народной республики, о
разработке демократической конституции силами самого народа и др.
[304, т. 1, с. 200]. Однако руководители Социалистической партии
после острой дискуссии отказались от совместной с
Коммунистической партией борьбы как в центре, так и на местах, что
значительно ослабило позиции демократических сил.
При содействии оккупационных властей стали формироваться
буржуазные политические партии. 9 ноября 1945 г была
образована Либеральная партия (Дзиюто), основное ядро которой
составили члены довоенной буржуазно-помещичьей партии Сэйю-
кай. Либеральная партия, возглавляемая сначала Хатояма Ити-
ро, а после отстранения его от политической деятельности Есида
Сигэру, возникла как партия наиболее влиятельных групп
крупной монополистической буржуазии.
16 ноября появилась Прогрессивная партия (Симпото), в
которую вошли члены других довоенных буржуазных партий —
Минсэйто и Сэйюкай. Прогрессивная партия представляла
интересы некоторой части крупной буржуазии, помещиков и
верхушечных слоев крестьянства.
18 декабря 1945 г. по инициативе видного юриста Фунада
Нака и других была создана Японская партия сотрудничества,
известная также под названием Японской кооперативной партии
(Нихон кёдото). В мае 1946 г. она была переименована в
Кооперативно-демократическую (Кёдо минсюто). Программа партии,
базируясь на принципе классового сотрудничества, основное
внимание уделяла вопросам кооперирования, модернизации
сельского хозяйства, рыбного промысла и т. д. Таким образом,
партия явилась выразительницей интересов средней и отчасти
мелкой буржуазии. Генеральным секретарем партии был избран
Мики Такэо.
Подъем рабочего и демократического движения. До пораже-
26

ния во второй мировой войне японское государство применяло
главным образом репрессивные, фашистские методы борьбы с
рабочим движением. Рабочий класс Японии не пользовался даже
ограниченными буржуазно-демократическими правами. В
частности, не было ограждено законом право на создание
профсоюзов, на заключение коллективных договоров, участие в стачках.
В 1940—1941 гг. профсоюзы Японии были распущены, а
вместо них была создана всеобъемлющая система «обществ
служения Великой Японии через производство» («Дай Нихон сангё хо-
кокукай»). Стачка приравнивалась к государственному
преступлению. Повышение заработной платы было запрещено. Это
давало возможность буржуазии жестоко эксплуатировать рабочих,
сохранять низкий уровень заработной платы.
Трудящиеся массы Японии связывали свое освобождение от
политического бесправия и экономического гнета с поражением
японского военно-фашистского государства. Огромная
революционная энергия рабочего класса, скованная в годы
военно-фашистской диктатуры, после капитуляции Японии в 1945 г.
вырвалась наружу и нашла свое выражение в небывалой
политической активности. При поддержке Советского Союза и
демократических сил других стран он продемонстрировал готовность
бороться за коренные преобразования Японии на основе
Потсдамской декларации.
В процессе борьбы рабочего класса в защиту жизненных
условий трудящихся, за коренные демократические
преобразования повсеместно создавались профсоюзы. Они начали
возникать еще до вступления в силу в марте 1946 г. Закона о
профсоюзах, и число их членов увеличивалось с каждым днем. Так, в
июне 1946 г., меньше чем через год после капитуляции, в Японии
уже было, по данным министерства труда, 3,7 млн. членов
профсоюзов, в 1947 г. — 5,6 млн., а в 1949 г.— 6,6 млн., что составляло
55,8% всех рабочих и служащих страны [307, с. 298]. Другого
примера такого стремительного роста численности членов
профсоюзов история международного рабочего движения не знает.
Одновременно с образованием профсоюзов на предприятиях
началось движение снизу за создание единых отраслевых и
территориальных объединений профсоюзов. К середине 1946 г. в
Японии уже насчитывались десятки отраслевых объединений,
ставших наиболее активной боевой силой послевоенного
профсоюзного движения.
Коммунистическая партия и прогрессивные силы страны
выступали за объединение профсоюзов на классовой основе,
независимо от предприятий, и за создание единого национального
профцентра. В середине 1946 г. был образован Совет
профсоюзов района Канто, в который вошли все профсоюзы данного
района. Такие же советы по территориальному принципу возникли
и в других районах. Они заложили основу организационного
единства профсоюзного движения.
27

Однако соглашательская позиция правых социалистов, а
также стремление оккупационных властей расколоть и тем
самым ослабить профсоюзное движение помешали развитию этой
тенденции. Руководители довоенных правых профсоюзов (Ма-
цуока, Нисио, Канэмаса и др.) начали создавать профсоюзы по
принципу избирательных округов, в виде городских и префекту-
ральных объединений.
1 августа 1946 г. они образовали Японскую федерацию
профсоюзов (Содомэй) в качестве массовой опоры правого крыла
Социалистической партии. В нее вошли Всеяпонский союз моряков,
Союз текстильщиков и некоторые другие профсоюзы,
объединявшие 850 тыс. членов.
Японская федерация профсоюзов унаследовала довоенную
идеологическую платформу, основанную на политике классового
сотрудничества. Тем не менее мощный подъем народного
движения заставил ее лидеров поддержать справедливые
требования рабочих.
Учредительный съезд федерации проходил под лозунгом «За
здоровую и сильную Содомэй». В связи с саботажем
капиталистов она выступила против запрещения рабочего контроля над
производством, за восстановление последнего силами
профсоюзов. Съезд также выступил против увольнений, против Закона о
регулировании трудовых отношений, поставил вопрос об
оказании помощи безработным, об устранении феодальной
дискриминации женщин. На этом же съезде было принято решение о
вступлении Содомэй во Всемирную федерацию профсоюзов
(ВФП) (см. [45, т. 4, с. 13]).
По инициативе коммунистов и левых руководителей
профсоюзов 19 августа 1946 г. был создан Всеяпонский конгресс
производственных профсоюзов (Самбэцу кайги), объединивший
21 отраслевой профсоюз, в которых насчитывалось 1,6 млн., или
43% всех членов профсоюзов страны [302, с. 12].
Конгресс производственных профсоюзов развернул
активную борьбу за жизненные интересы и права трудящихся. На
своем учредительном съезде он принял программу, где были
четко определены основные ближайшие задачи борьбы
рабочего класса: полная свобода профсоюзного движения,
установление гарантированного минимума заработной платы, а
также принципа равной оплаты за равный труд, 8-часового
рабочего дня и 40-часовой рабочей недели, внедрение охраны труда
женщин и подростков, введение социального страхования
полностью за счет капиталистов, восстановление национальной
экономики, проведение чистки учреждений от милитаристов и
фашистов, создание единого профсоюзного фронта. Было также
принято решение о вступлении во Всемирную федерацию
профсоюзов (см. [45, т. 4, с. 15—16]).
В октябре 1946 г. возник новый национальный профцентр —
Японский конгресс профсоюзов (Нитиро кайги) как объединение
28

нейтральных профсоюзов, не вошедших ни в Содомэй, ни в Сам-
бэцу кайги. Нитиро кайги выступал против вмешательства
политических партий в профсоюзные дела, за соблюдение
профсоюзной демократии, сохранение независимости профсоюзов. В конце
1946 г. он объединял 140 профсоюзов, насчитывавших 300 тыс.
членов [304, т. 2, с. 418]. Однако Нитиро кайги не пользовался
успехом и вскоре распался.
Таким образом, произошло размежевание послевоенного
профсоюзного движения на два основных течения, занявших
противоположные позиции по основным вопросам тактики и
стратегии борьбы,— на классовое течение, представленное Всеяпон-
ским конгрессом производственных профсоюзов, и
соглашательское течение, стоящее на позициях классового сотрудничества,
представленное Японской федерацией профсоюзов (Содомэй).
Дальнейшее развитие профсоюзного движения Японии во
многом определялось взаимоотношениями этих двух течений. В
рассматриваемый период главной прогрессивной силой
профсоюзного движения был Самбэцу кайги.
По мере того как создавались и крепли пролетарские партии
и профсоюзы, усиливалась и обострялась стачечная борьба
рабочих. В начале 1946 г. забастовочная борьба развернулась с
исключительной силой, охватив почти все отрасли
промышленности. Начавшись с экономических требований (за повышение
заработной платы, против увольнений и т. д.), она быстро
переросла в политическую борьбу за изменение условий труда,
существовавших во время войны, за демократизацию предприятий,
признание профсоюзов и т. д.
Рабочие на заводах повсеместно требовали проведения
демократизации управления, резкого повышения заработной
платы, восстановления производства. Во время стачек они часто
добивались повышения заработной платы в 3—5 раз. В ответ на
политику саботажа восстановления производства,
проводившуюся предпринимателями, профсоюзы в процессе стачечной борьбы
стали брать предприятия в свои руки, устанавливать рабочий
контроль над производством. Вслед за установлением рабочего
контроля над предприятиями газеты «Иомиури» во время стачки
в октябре 1945 г., давшего хорошие результаты, рабочий
контроль быстро распространился на другие компании. В мае —
июне 1946 г. больше половины всех стачек сопровождалось
установлением рабочего контроля. Причем предприятия, на которых
был установлен рабочий контроль во время стачек, нередко
повышали свою эффективность.
Движение за установление рабочего контроля над
производством приобрело столь значительный размах, что летом 1946 г.
профсоюзы попытались- распространить этот контроль за
пределы отдельных предприятий и использовать его в качестве
рычага для восстановления промышленности руками рабочих.
С этой целью были созданы советы восстановления производ-
29

ства (сангё фукко кайги) по отраслям промышленности.
Профсоюзы требовали обеспечения права рабочих на забастовки и
признания рабочего контроля над производством.
Однако японское правительство и оккупационные власти
расценили рабочий контроль над производством как посягательство
на незыблемость принципа частной собственности и, опасаясь,
что он может стать грозным оружием революционной борьбы
пролетариата, в июне 1946 г. объявили его незаконным.
И все же, несмотря на то что движение за установление
рабочего контроля в Японии было задушено, оно сыграло большую
роль в повышении политического сознания рабочего класса,
явилось ценным вкладом в опыт классовой борьбы.
Борьба рабочего класса способствовала резкому усилению
политической активности других слоев трудящегося населения
Японии. Воодушевленное общим подъемом демократического
движения в стране, японское крестьянство давало отпор
помещикам, стремившимся согнать арендаторов с их земель в
предвидении аграрной реформы, требовало передачи ему земель,
использовавшихся для военных целей, введения демократической
системы поставок и нормирования продовольствия,
демократизации деревенских управ и сельскохозяйственных ассоциаций,
предоставления крестьянам права пользоваться казенными и
общественными лесами и пастбищами и т. д.
Немаловажной причиной усиления размаха крестьянского
движения явилось то обстоятельство, что его основной ячейкой
стали крестьянские союзы, которые от довоенных арендаторских
союзов отличались тем, что в них входили представители всех
слоев крестьянства. В результате этих изменений политическая
борьба против полуфеодального помещичьего землевладения, за
проведение коренных демократических преобразований в
сельском хозяйстве приобрела представительный, общекрестьянский
характер.
Чрезвычайно важное значение для дальнейшей борьбы за
демократические преобразования в сельском хозяйстве имела
консолидация крестьянского движения в масштабах всей
страны. В феврале 1946 г. 4 тыс. крестьянских организаций
объединились во Всеяпонский крестьянский союз (Нихон номин ку-
миай, сокращенно — Нитино).
Коммунистическая партия оказывала поддержку
крестьянскому движению, стремилась связать крестьянскую борьбу с
общей борьбой трудящихся за создание демократического
правительства. Японское крестьянство было готово в союзе с рабочим
классом революционным путем разрешить наболевший вопрос о
земле.
Поднялись на борьбу за свои права и различные слои
городского населения. В частности, в условиях продовольственного
кризиса они выступали за выявление скрытых запасов товаров
и продовольствия, установление над ними общественного конт-
30

роля. Они создавали комитеты борьбы за демократическое
разрешение продовольственной проблемы.
Эта борьба трудящихся наряду с давлением мировой
демократической общественности, и прежде всего Советского Союза,
оказала влияние на размах и уровень послевоенных
демократических преобразований, вынудила правящие круги Японии и
США пойти на существенные уступки из опасения более
серьезных социальных потрясений.
Обострение внутриполитической борьбы
Возобновление деятельности буржуазных организаций.
Бурный подъем рабочего и демократического движения, появление
перспективы образования демократического правительства в
начале 1946 г. вызвали замешательство в правящем лагере,
обнаружили явные симптомы кризиса капиталистической системы.
В этот период японская монополистическая буржуазия
ставила главной задачей преодолеть удар, нанесенный ей военным
поражением, восстановить свои экономические и политические
позиции и создать условия для последующего быстрого
наращивания сил. Эту задачу ей предстояло решить в обстановке
декартелизации, проводимой оккупационными властями, с одной
стороны, и решительного наступления рабочего класса — с
другой.
Выход из положения монополистические круги видели в
усилении тенденций государственно-монополистического
капитализма, установлении тесного контакта с оккупационными властями,
показавшими, что они выступают на их стороне.
Японская монополистическая буржуазия, несмотря на
распространение чистки на некоторых ее идеологов и политических
деятелей, очень быстро развила активную открытую и скрытую
политическую деятельность.
Уже с начала 1946 г. монополистический капитал стал
восстанавливать и создавать заново свои организации как по
отраслевому, так и по территориальному принципу. В феврале
1946 г. возобновил свою деятельность Национальный совет
финансовых организаций (Дзэнкоку кинъю дантай кёгикай), в мае
возникла Японская текстильная ассоциация (Нихон босэки
дотекай), а в октябре — Торгово-промышленная палата Японии
(Нихон сёко кайги сё, сокращенно — Ниссё). В апреле 1947 г.
образуется Японское общество внешней торговли (Нихон боэки
кай), в мае — могущественная Японская металлургическая
федерация (Нихон тэкко рэммэй), а в июне — Японская
ассоциация судовладельцев (Нихон сэнсю кёкай) и т. д. [328, с. 15].
На базе этих отраслевых организаций возникают
общенациональные объединения капиталистов с целью координации
действий и выработки совместных требований. Буржуазия,
учитывая невыгодное для нее соотношение сил в тот период, наряду
31

с насильственными мерами широко применяла также тактику
социального маневрирования. Не имея возможности открыто
бороться против возрождения рабочего движения, поскольку оно
было разрешено оккупационными властями, японская
монополистическая буржуазия стремилась подчинить это движение
своему влиянию идеологически, направить его по соглашательскому
пути.
В апреле 1946 г. возникла первая послевоенная
общеяпонская буржуазная организация Комитет по вопросам
экономического развития (Кэйдзай доюкай, сокращенно — Доюкай),
состоявшая главным образом из так называемой буржуазии
второго поколения.
Естественно, что в условиях необычайного подъема рабочего
и демократического движения буржуазные лидеры облачились
в маску радикальных либералов. Так, глава новой организации
Нода Синобу заявил: «Кэйдзай доюкай объединяет людей,
желающих внести свой вклад в демократизацию японской
экономики и строительство мирного государства». Провозгласив своей
целью «решительную перестройку японской экономики» [304,
т. 2, с. 308], Кэйдзай доюкай выдвинул лозунги: «За
реформированный капитализм», «За общественный характер
производства», «За демократизацию управления», «За развитие движения
за повышение производительности труда» и т. д.
Он даже обвинял финансовые круги и правительство в
беспомощности и бездеятельности, утверждая, что «одни только
профсоюзы выступают в качестве новой силы экономического
развития» [328, с. 14—15].
Однако выдвижение этих лозунгов, требование проведения
некоторых реформ и вся деятельность Кэйдзай доюкай имели
своей главной целью сохранение и укрепление
капиталистического строя в условиях его глубокого кризиса. Посредством
модных декларативных лозунгов Кэйдзай доюкай пытался
бороться с марксизмом, задержать рост классового самосознания
рабочих, насадить среди них идеологию классового
сотрудничества.
В августе 1946 г. была создана наиболее влиятельная
организация японской буржуазии — Федерация экономических
организаций (Кэйдзай дантай рэнго кай, сокращенно — Кэйдан-
рэн). Эта организация в связи с проведением оккупационными
властями некоторых мер по роспуску головных держательских
компаний и контрольных ассоциаций (тосэй кай), созданных во
время войны, была призвана восполнить и отчасти заменить
координирующие функции этих организаций.
В апреле 1948 г. возникает вторая по значению и величине
после Кэйданрэн организация японской буржуазии —
Федерация предпринимательских организаций Японии (Нихон кэйэйся
дантай рэммэй, сокращенно — Никкэйрэн).
В отличие от других объединений капиталистических органи-
32

заций Никкэйрэн была создана специально для координации
действий монополий, направленных против рабочего и
демократического движения, для политического руководства этой
деятельностью в тесном контакте с оккупационными властями и
правительством.
Парламентские выборы 1946 г. Правительство Сидэхара,
поставленное у власти японским императором с одобрения
американских властей 9 октября 1945 г., всячески препятствовало
выполнению условий Потсдамской декларации, поощряло
политику инфляции и не принимало мер для ликвидации
продовольственного кризиса. Поэтому борьба японского народа в защиту
жизни и демократических преобразований быстро переросла в
движение за свержение кабинета Сидэхара и образование
народного правительства.
В январе 1946 г. по призыву видного руководителя КПЯ Но-
сака Сандзо поднялось активное движение за создание
демократического народного фронта во главе с Коммунистической и
Социалистической партиями.
Хотя лидеры Социалистической партии, большинство
которых принадлежали к правым, не шли на установление единства
действий с коммунистами, на местах и в крупных городах
создавались комитеты содействия образованию демократического
народного фронта из представителей левых политических
партий, профсоюзов, крестьянских союзов, культурных и других
массовых демократических организаций. Во время политических
кампаний, при проведении митингов и демонстраций местные
организации Социалистической партии и правых профсоюзов
часто выступали вместе с организациями КПЯ и левыми
профсоюзами. В марте 1946 г. в Токио на совместном собрании
представителей 70 демократических организаций был создан
Комитет содействия организации демократического народного фронта
(Минею сэнсэн сокусин кай). Разработанная комитетом
программа была единодушно принята на многолюдном митинге в Токио
1 мая 1946 г.
Важные последствия для внутриполитической ситуации в
Японии имела изданная 4 января 1946 г. директива штаба Ма-
картура о чистке государственных учреждений и политических
организаций от лиц, связанных в прошлом с фашистской и
милитаристской деятельностью. Эту директиву оккупационные
власти вынуждены были издать во исполнение условий
Потсдамской декларации под давлением демократических сил как
внутри Японии, так и на международной арене. Чистка наглядно
продемонстрировала антинародный характер кабинета
Сидэхара: в результате ее из правительства была выведена половина
его членов, что поставило кабинет на грань падения.
Серьезный удар нанесла чистка и по позициям буржуазных
партий. Так, в Прогрессивной партии (главой которой был
Сидэхара Кидзюро) были лишены права заниматься обществен-
3 Заказ 2209
33

ной деятельностью 260 депутатов парламента из 274, в
Либеральной партии — 30 депутатов из 43.
Ослабление консервативных сил, с одной стороны, и
попытки КПЯ создать единый демократический фронт — с другой,
вызвали беспокойство в правящих кругах Японии и США.
Стремясь опередить развертывание народной борьбы,
оккупационные власти назначили выборы в японский парламент на
10 апреля 1946 г., рассчитывая провести их до того, как КПЯ
и СПЯ добьются ощутимых успехов в создании единого фронта
всех демократических сил. Преждевременные выборы в
парламент были выгодны только господствующему классу Японии,
который держал в своих руках всю избирательную машину,
обладал большим опытом политической борьбы, располагал
надлежащей финансовой базой, в то время как демократические силы
не успели еще укрепить свои организации, в достаточной мере
разъяснить широким народным массам свою платформу,
накопить опыт политической борьбы. На это, в частности, указывал
представитель СССР в Союзном совете К. Н. Деревянко,
предлагая перенести выборы на более поздний срок.
Подготовку к парламентским выборам, назначенным на
10 апреля 1946 г., трудящиеся массы проводили под лозунгами:
«Долой правительство Сидэхара!», «Покончить с голодом!»,
«Передать выработку демократической конституции в руки
народа!», «Образование народного правительства!». Повсеместно
происходили демонстрации трудящихся. В массовом митинге,
проходившем под этими лозунгами 7 апреля 1946 г. в парке
Хибия в Токио, участвовало свыше 200 тыс. человек.
Премьер Сидэхара прибег к помощи японской полиции,
открывшей огонь по участникам митинга. Американская военная
полиция избивала участников демонстрации дубинками.
Американские броневики и вооруженные пулеметами автомашины
патрулировали улицы, разгоняя демонстрантов (см. [99, с. 206;
304, т. 1,с. 294]).
Это вмешательство американских оккупационных властей в
демократическое движение Японии было грубым нарушением
разработанной самим же правительством США директивы в
отношении оккупации Японии, в которой говорилось, что задача
США состоит в том, «чтобы использовать существующую форму
правления Японии, но не поддерживать ее», и что «изменения
в форме правления по инициативе японского народа или
правительства, направленные против феодальных и авторитарных
тенденций, следует допускать и способствовать им» [387, т. 343].
Подавлением мирной демонстрации трудящихся 7 апреля
1946 г., за три дня до парламентских выборов, оккупационные
власти дали понять правительству Сидэхара и всем
консервативным силам Японии, что они решительно выступают на их
стороне. Поскольку в этот период еще не развеялись иллюзии в
отношении характера американской оккупации, вмешательство
34

американских войск, несомненно, толкнуло в сторону
консервативных партий массы колеблющихся избирателей, еще не
сумевших разобраться в сложной политической обстановке.
Демократические силы, не имевшие достаточно времени,
чтобы консолидироваться, не добились желаемых результатов на
выборах. Этому препятствовало также отсутствие единства
действий между коммунистами и социалистами. Консерваторы
одержали победу. Большинство в парламенте получила
Либеральная партия — 140 мандатов. Прогрессивная партия,
председателем которой являлся Сидэхара, получила 94 мандата,
Социалистическая партия — 92, Японская кооперативная — 14,
Коммунистическая— 5 мандатов [266, с. 341]. Таким образом,
оккупационные власти добились своей цели: использовали всеобщие
выборы для сохранения у власти антидемократических,
консервативных сил.
Премьер Сидэхара, воодушевленный поддержкой
оккупационных властей, отказался подать в отставку, ссылаясь на
старую конституцию, согласно которой назначение и смещение
главы правительства являлись прерогативой императора [69, с. 244].
Образование первого кабинета Ёсида. В результате массовых
выступлений трудящихся 19 апреля 1946 г. в парламенте по
инициативе Социалистической партии был образован четырехпар-
тийный комитет борьбы за свержение правительства Сидэхара,
в который вошли депутаты от Либеральной, Японской
кооперативной, Социалистической и Коммунистической партий. Комитет
тут же вручил премьеру Сидэхара совместное решение четырех
партий, требующее его отставки. Кроме того, комитет решил
провести 28 апреля массовые митинги под лозунгом свержения
кабинета Сидэхара, если он к этому времени не подаст в отставку
[304, т. 1,с. 302].
В борьбе против правительства Сидэхара в стране
развернулось одно из наиболее мощных политических выступлений
трудящихся в послевоенной Японии, главной руководящей силой
которого был рабочий класс.
В результате Сидэхара вынужден был подать в отставку
22 апреля 1946 г. Однако формирование нового правительства
было поручено лидеру другой консервативной партии —
Либеральной, ставленнику США Есида Сигэру5. Это вызвало взрыв
негодования народных масс и привело к дальнейшему подъему
антиправительственных выступлений.
Усиливающийся продовольственный кризис, рост инфляции,
постоянное падение уровня жизни наглядно продемонстрировали
трудящимся нежелание буржуазных правительств
предпринимать действенные меры для стабилизации экономики страны.
Им было ясно также, что только народная власть сможет
защитить их самые насущные интересы.
Кульминационным пунктом борьбы за образование
демократического правительства стало празднование (впервые после
35

одиннадцатилетнего перерыва) Международного дня
солидарности трудящихся 1 Мая.
В Токио в первомайской демонстрации участвовало 500 тыс.
человек, а по всей стране — более 2 млн. Главными лозунгами
были: «Риса!», «Создать народное правительство!». 19 мая
трудящиеся вновь вышли на улицы Токио под теми же лозунгами
немедленного разрешения продовольственной проблемы,
образования демократического правительства, опирающегося на
профсоюзы, крестьянские союзы, демократические и культурные
организации (см. [315, т. 1, с. 128—130]).
Под давлением масс Есида, председатель Либеральной
партии, получившей большинство на выборах, готов был отказаться
от формирования правительства. Однако на следующий день
генерал Макартур опубликовал свое «Предупреждение в связи
с массовыми демонстрациями и выступлениями бунтовщиков»,
в котором заявил, что он вынужден будет «принять необходимые
меры для исправления этого прискорбного положения» [135,
с. 297].
«Предупреждение» Макартура внесло некоторое
замешательство в ряды трудящихся. Глава американской оккупационной
администрации, которая в глазах народных масс все еще
являлась носителем демократии и прогресса, открыто выступил на
стороне консерваторов. В то же время был нанесен еще один
удар по иллюзиям, связанным с американской оккупацией.
Так, вопреки воле трудящихся при поддержке
оккупационных властей 22 мая 1946 г. было создано правительство Есида,
представлявшее интересы монополий, помещиков и бюрократии.
Образование кабинета Есида ознаменовало некоторую
стабилизацию внутриполитических позиций японской буржуазии,
помогло ей оправиться от потрясения и перейти в наступление на
демократические силы.
Октябрьское наступление рабочего класса. Передышка,
полученная консервативным лагерем, длилась недолго. Принятый
правительством Есида план «экономической стабилизации»,
предусматривал увольнение 520 тыс. рабочих и служащих, в том
числе 150 тыс. железнодорожников и моряков, под видом
«рационализации». Попытки решить экономические проблемы,
особенно проблему инфляции, лишь за счет трудящихся
натолкнулись на ожесточенное сопротивление.
В августе 1946 г. Профсоюз рабочих государственных
железных дорог начал борьбу против увольнения 127 тыс.
железнодорожников, объявленного администрацией дороги. В поддержку
железнодорожников выступили многие профсоюзы независимо от
их идеологической ориентации — союзы докеров, работников
печати и радио, образовавшие совместный комитет борьбы.
Очутившись перед угрозой всеобщей стачки, администрация
пошла на уступки, аннулировала план увольнения,
удовлетворила требования бастующих.
36

Еще более острый характер приняла борьба моряков. В
начале августа 1946 г. по инициативе левых руководителей
профсоюза, среди которых были коммунисты, 200 представителей
команд 78 судов в Кобэ вышли на берег и вопреки
сопротивлению председателя профсоюза приняли совместное решение о
проведении стачки, выдвинув ряд требований, в том числе об
отмене увольнения моряков, о признании контроля со стороны
профсоюза за наймом и перемещениями по службе, о повышении
вдвое заработной платы, об увеличении дотаций и пособий
[45, т. 4, с. 22].
В результате стачки моряков прекратили работу 229 крупных
судов и почти все более мелкие суда. Несмотря на
сопротивление правых руководителей профсоюза, моряки добились успеха.
Воодушевленный победой железнодорожников и моряков,
Всеяпонский конгресс производственных профсоюзов (Самбэцу
кайги) приступил к организации совместной борьбы рабочих по
отраслям промышленности, главным образом на предприятиях
частного сектора, против разработанного правительством Есида
плана массовых увольнений рабочих, за улучшение условий
труда и т. д.
Чтобы помешать рабочему классу выступать в защиту своих
интересов, в сентябре 1946 г. правительство провело через
парламент Закон о регулировании трудовых отношений,
ограничивающий свободу стачек на государственных и общественных
предприятиях. Этот закон ввел систему посредничества,
примирения и арбитража, в рамках которой были учреждены
комиссии по трудовым отношениям, призванные стимулировать
мирное разрешение трудовых конфликтов.
Трудящиеся ответили на это усилением борьбы и сплочением
рядов. На фабриках и заводах в это время создавались комитеты
по проведению кампании за свержение правительства Есида,
объединившиеся затем в Общенациональный комитет. В него вошли
22 демократические организации, в том числе Самбэцу кайги,
Содомэй, Союз рабочих государственных железных дорог,
электриков и др.
Движение за свержение правительства Есида осенью 1946 г.
сопровождалось гигантским размахом стачечной борьбы,
вошедшей в историю под названием «Октябрьское наступление
рабочего класса». Забастовки объявили профсоюзы
машиностроителей, работников печати, радио, кино и театров,
электриков, горняков, химиков, металлистов, учителей, почтовиков.
К середине октября развернулось небывалое в истории Японии
массовое стачечное движение, охватившее около 2 млн. человек.
Стачечная борьба часто выходила за обычные легальные
рамки. Рабочие нередко брали в свои руки управление
предприятиями. Регулирование подачи электрической энергии
промышленным и коммунальным предприятиям Токио во время
конфликта производил стачечный комитет. Стачечный комитет же-
37

ЛезнодороЖников организовал бесплатную доставку рабочих по
железной дороге в Токио на митинги и демонстрации.
Бастующие горняки на о-ве Хоккайдо не только взяли в свои руки
шахты, принадлежащие концерну «Мицубиси», но и создали из своей
среды «народный суд», чтобы судить своих нанимателей и
высших служащих компаний как военных преступников (см. [296,
с. 123]).
Против бастующих рабочих была брошена японская и
американская военная полиция, которая разгоняла собрания, митинги
и демонстрации трудящихся. Оккупанты оказывали сильное
давление на профсоюзных лидеров, стремясь сломить
забастовочную борьбу.
Вопреки яростному сопротивлению предпринимателей и
оккупационных властей стачечная борьба продолжала нарастать.
Профсоюзы, объединенные в Самбэцу кайги, впервые
поднявшиеся на совместную борьбу против капиталистической
«рационализации» и массовых увольнений, одержали частичный успех.
Октябрьское наступление рабочего класса нанесло ощутимый
удар по реакционной политике правительства и оказало большое
влияние на дальнейший подъем революционного движения.
17 декабря 1946 г. по всей стране прошли массовые митинги
трудящихся под лозунгом «Защита жизни и свержение
правительства Есида». В Токио на массовом митинге на площади перед
императорским дворцом участвовали Социалистическая и
Коммунистическая партии, все национальные объединения
профсоюзов Японии, Японский крестьянский союз, организации
репатриантов— всего около 500 тыс. человек. Бурной овацией
собравшиеся встретили выступление генерального секретаря КПЯ То-
куда, призвавшего к свержению правительства Есида, как не
пользующегося доверием народа. Участники митинга приняли
решение о немедленной отставке кабинета Есида и создании
демократического правительства (см. [304, т. 2, с. 438]).
К концу 1946 г. вслед за рабочими частных предприятий
развернули забастовочную борьбу 2,5 млн. рабочих и служащих
государственных и коммунальных предприятий. Экономическая
борьба государственных служащих сама по себе имела
политическое значение уже потому, что им противостояло японское
правительство как наниматель.
В конце ноября пять отраслевых профсоюзов работников
государственных учреждений и предприятий образовали
Объединенный комитет совместной борьбы профсоюзов
государственных служащих (Кёто), представлявший интересы более 2 млн.
человек.
Объединенный комитет выдвинул требования о повышении и
установлении гарантированного минимума заработной платы, об
отмене Закона о регулировании трудовых отношений и
подоходного налога с трудящихся, о заключении коллективных
договоров и др. [45, т. 4, с. 45].
38

В середине января 1947 г. к этому комитету присоединились
16 профсоюзов, входящих в Самбэцу кайги, в результате чего
возник Всеяпонский комитет совместной борьбы профсоюзов
(Дзэнто), объединивший 30 отраслевых профсоюзов, входящих в
Самбэцу кайги, Содомэй, Федерацию профсоюзов
государственных служащих. Таким образом, было в основном достигнуто
единство действий японских профсоюзов, насчитывавших 4,5 млн.
человек.
Большую моральную поддержку борющимся массам оказало
принятие Дальневосточной комиссией благодаря настойчивым
требованиям советского представителя решения об основных
принципах организации японских профсоюзов, опубликованного
в декабре 1946 г. В нем признавалось право профсоюзов
участвовать в демократизации Японии, в осуществлении мер по
искоренению милитаризма и монополизма, право на стачки,
участие в политической деятельности, на поддержку политических
партий и т. д. при условии, что такая деятельность «не будет
причинять ущерба непосредственным целям оккупации» [45, т. 3,
с. 271].
Однако правительство Ёсида, заручившись поддержкой
оккупационных властей, отвергло все требования бастующих. В
одном из своих выступлений Ёсида публично назвал бастующих
рабочих «смутьянами» («футэй-но якара»), чем только подлил
масла в огонь.
Вследствие отказа правительства принять справедливые
требования масс все более широкие слои демократических сил
сплачивались вокруг Коммунистической и Социалистической партий,
организовавших политическую борьбу трудящихся.
18 января 1947 г. Всеяпонский комитет совместной борьбы
профсоюзов принял решение о проведении всеобщей стачки
1 февраля 1947 г. Стачка грозила парализовать весь транспорт,
связь, работу промышленных предприятий и правительственных
учреждений. Решимость и сплоченность трудящихся испугали
оккупационные власти, и за несколько часов до назначенного
срока генерал Макартур издал указ о запрещении стачки.
Таким образом были разрушены последние иллюзии в
отношении политики оккупационных властей. Рабочий класс
Японии на собственном опыте убедился в том, что они представляют
собой преграду на пути демократической революции, защищают
интересы японской буржуазии.
Движение за всеобщую стачку в январе 1947 г. было
кульминационным пунктом послевоенного революционного подъема.
Волна классовой борьбы, которая вместе с военным поражением
Японии разлилась, словно цунами, по всей стране, с этого
времени начала спадать. Однако воля рабочего класса к борьбе не
была подорвана. Временная неудача лишь усилила его
стремление к единству.
Уже в марте 1947 г. на волне совместной борьбы профсою-
39

зов был создан Национальный совет связи профсоюзов (Дзэн-
рорэн), объединивший около 4,5 млн. человек, или 84%
организованных рабочих и служащих страны [306, с. 155].
Послевоенные реформы
Правящие круги США и Японии понимали, что одними
насильственными мерами нельзя справиться с рабочим и
демократическим движением, принимавшим все более острый
политический характер. Стремясь не допустить проведения глубинных
демократических преобразований снизу, силами самих
трудящихся масс, а также учитывая постоянное давление со стороны
Дальневосточной комиссии, США пошли на осуществление ряда
важных реформ, начатых еще в начальный период оккупации.
Роспуск монополистических объединений (дзайбацу).
Централизация капитала достигла высокого уровня в довоенной
Японии. В ее экономике господствовали крупные
монополистические объединения японского типа, именуемые «дзайбацу»,
обычно носившие замкнутый характер и контролировавшиеся одной
семьей. Используя систему участия, личной унии и другие
средства, головные компании дзайбацу контролировали десятки и сотни
акционерных (так называемых дочерних) компаний, занятых в
области промышленности, торговли, кредита, транспорта и в
других отраслях хозяйства. Эти дочерние компании, в свою очередь,
господствовали над различными другими компаниями и т. д.
Таким путем сравнительно небольшое число могущественных
дзайбацу— «Мицуи», «Мицубиси», «Сумитомо», «Ясуда» и др.— при
поддержке сотрудничавшего с ними правительственного
аппарата охватывало своими щупальцами буквально все отрасли
японской экономики. Дзайбацу являлись главными
вдохновителями и организаторами империалистической агрессии Японии.
Во время войны они еще больше усилили свою роль в
экономической жизни страны.
Вопрос о роспуске этих объединений выдвигался
демократическими силами Японии как первоочередная задача. Ликвидация
всевластия дзайбацу рассматривалась ими как необходимая
предпосылка подлинной демократизации и демилитаризации
Японии.
Однако ликвидация господства монополистического
капитала не входила в расчеты правящих кругов США. Исходя из
своей основной задачи в начальный период оккупации —
ослабить экономические и военные позиции Японии, они взяли курс
на некоторое ослабление своих наиболее опасных конкурентов
на мировом рынке — дзайбацу, не затрагивая при этом
экономических основ господства монополистического капитала как
своей классовой опоры.
Американские меры по «декартелизации», роспуску
дзайбацу осуществлялись главным образом в плане демилитаризации
40

Японии. В основной директиве американского правительства,
переданной Макартуру 6 сентября 1945 г., содержалось
указание о проведении «экономической реформы, цель которой
заключается в том, чтобы лишить Японию возможности вести войну».
В ней говорилось о необходимости «разработки программы
роспуска крупных промышленных и банковских объединений,
которые осуществляют контроль над большей частью
промышленности и торговли Японии», и о замене их организациями
предпринимателей, которые могут обеспечить «более широкое
распределение доходов и собственности на средства производства и
торговли» [387, с. 346]. Посредством этих мер США также
стремились изменить специфически японскую систему организации
монополистического капитала, перестроив ее на американский
лад. Это должно было облегчить проникновение американского
капитала в экономику Японии, сотрудничество американских и
японских монополий.
Монополистическая буржуазия Японии, лишившись такой
важной опоры, как вооруженные силы, не могла рассчитывать
на сохранение прежней военно-фашистской системы управления
страной и вынуждена была искать новые формы организации с
целью укрепления своего господства в условиях
конституционной монархии и буржуазно-демократических свобод. Дзайбацу,
дискредитировавшие себя в глазах общественности, в некоторой
степени мешали восстановлению позиций монополистической
буржуазии в условиях послевоенной Японии.
С этой точки зрения взгляды правящих кругов США и
большей части деловых кругов Японии в вопросе об отношении к
дзайбацу в принципе совпадали, хотя между ними происходила
острая борьба по конкретным вопросам этой проблемы.
Магнаты монополистического капитала прекрасно понимали, что их
союз с американским империализмом, вчерашним противником,
мог быть куплен только ценою известных уступок.
Первым шагом в направлении роспуска дзайбацу явилась
директива генерала Макартура о «демократизации экономической
системы Японии», переданная премьер-министру Сидэхара в
октябре 1945 г.
В декабре 1945 г. была издана директива оккупационных
властей об ограничении имущества и деятельности 336 компаний,
связанных с концернами. Операции этих компаний с ценными
бумагами и другими активами были поставлены под контроль
оккупационных властей. В феврале 1946 г. были ограничены в
правах занимать руководящие посты в компаниях 56 членов
семей руководящих деятелей дзайбацу, что должно было
способствовать устранению господства дзайбацу над другими
компаниями посредством личной унии.
Осуществление мер по роспуску дзайбацу и
«декартелизации» вообще было поручено органам японского
государственного аппарата, что давало возможность японским монополиям
41

предпринимать всевозможные шаги, часто с молчаливого
согласия оккупационных властей, чтобы воспрепятствовать
реализации намеченных мероприятий.
В соответствии с указаниями оккупационных властей
японское правительство разработало план роспуска головных держа-
тельских компаний концернов «Мицуи», «Мицубиси», «Сумито-
мо» и «Ясуда», а их активы были заморожены. Практическое
осуществление этого плана было возложено на Комиссию по
упорядочению держательских компаний (Мотикабу кайся сэйри
иинкай), созданную правительством в апреле 1946 г. во главе
с крупным финансистом, ставленником Банка Ясуда — Сасаяма
Тадао.
В задачу комиссии входили составление списка головных
держательских компаний, подлежащих роспуску, упразднение
их контроля над другими компаниями путем изъятия
принадлежащих им акций и других ценных бумаг с последующей
распродажей их новым держателям, преимущественно служащим
данной компании.
Дзайбацу получали полную компенсацию за ценные бумаги
в виде правительственных долговых обязательств, которые
подлежали оплате через 10 лет. На основе достигнутой
договоренности между оккупационными властями и головными держатель-
скими компаниями четырех крупнейших концернов — «Мицуи»,
«Мицубиси», «Сумитомо» и «Ясуда» — 30 сентября 1946 г.
последние приняли решение о своем роспуске. В то же время меры
по роспуску дзайбацу совершенно не затронули
принадлежавшие им банки.
Далеко не все ценные бумаги, изъятые у концернов, были
пущены в продажу. Используя органы государственного
аппарата, ведавшие реализацией изъятых ценных бумаг и акций,
монополии добились того, что значительная их часть возвратилась
к бывшим владельцам. Средние и мелкие предприниматели по
своему экономическому положению в послевоенный период не
могли приобрести большое количество акций. Это было под силу
лишь крупной буржуазии, и она скупала их в большом
количестве через подставных лиц, маклеров, различных агентов и т. д.
[128, с. 27].
Оккупационные власти предприняли также меры, которые
ставили целью не допустить возрождения крупных
монополистических концернов. По их настоянию в апреле 1947 г. был
опубликован Закон о запрещении монополий и обеспечении
справедливых сделок (закон вступил в силу в июле 1947 г.). Для
осуществления контроля за исполнением этого закона была создана
Комиссия по справедливым сделкам (Косэй торихики иинкай).
В декабре 1947 г. парламент принял Закон против чрезмерной
концентрации экономической мощи, предусматривавший
разукрупнение больших монополистических компаний, в том числе
и не входивших в объединения дзайбацу.
42

Согласно этим и другим «антитрестовским» законам
запрещалось создание головных держательских компаний, а также
всякого рода картелей и других объединений компаний, которые
могут содействовать усилению монополии, наносить ущерб
свободной конкуренции; запрещалось владение акциями других
компаний в размере свыше 25% капитала последних. Принятое
«антитрестовское» законодательство было аналогично
существующему в США, где оно, как известно, малоэффективно.
Земельная реформа. Аграрный вопрос давно принадлежит
к числу наиболее острых социальных проблем Японии. До войны
в японской деревне господствовала полуфеодальная система
паразитического помещичьего землевладения. Более половины
обрабатываемой земли принадлежало помещикам, и
значительная часть ее сдавалась в аренду на кабальных условиях. Причем
большое место занимали так называемые «отсутствующие
помещики», которые не жили в деревне, целиком сдавая свою землю
в аренду крестьянам. Арендная плата доходила до 60% урожая и
взималась большей частью натурой.
Кабальная система аренды приводила к образованию
аграрной перенаселенности, служившей резервуаром дешевой рабочей
силы, резервной армии труда, и оказывала давление на общий
жизненный уровень как в деревне, так и в городе. Низкие доходы
основной массы крестьян лимитировали внутренний рынок.
В этих условиях внешняя экспансия и военная агрессия
приобрели решающее значение для развития японского капитализма.
Полуфеодальная система помещичьего землевладения наряду
с монополистическим капиталом являлась одной из основных
опор японского милитаризма и абсолютизма.
Существовавшая система помещичьего землевладения и
феодальные пережитки сковывали развитие производительных сил
в сельском хозяйстве, препятствовали повышению производства
продовольствия и сельскохозяйственного сырья. Ликвидация
помещичьего землевладения поэтому имела огромное значение для
демократизации всей социальной, экономической и политической
системы Японии.
Японская деревня всегда была ареной ожесточенной
классовой борьбы. Вместе со всеми трудящимися японское
крестьянство боролось за полную ликвидацию помещичьего
землевладения и передачу земли тем, кто ее обрабатывает, за лишение
помещичьего класса командных позиций в деревне, за снижение
арендной платы и налогов, за льготное субсидирование сельского
хозяйства и т. д.
Капитуляция Японии открыла новую страницу в борьбе
крестьян за свои права. Резкий подъем крестьянского движения,
объединение его в лице Всеяпонского крестьянского союза
вызвали серьезные опасения как у оккупационных властей, так
и у японских правящих кругов. Стремясь не допустить
демократического преобразования сельского хозяйства силами самого
43

народа, революционным путем, не допустить соединения борьбы
крестьянских масс за землю со стачечной борьбой пролетариата
и добиться раскола крестьянского движения, правящие круги
США и Японии вынуждены были провести земельную реформу
сверху, легальным, парламентским путем.
8 ноябре 1945 г., еще до издания соответствующей директивы
оккупационных властей, правительство Сидэхара внесло в
японский парламент законопроект о земельной реформе,
представленный министром сельского и лесного хозяйства Мацумура
Кэндзо в виде поправки к Закону об упорядочении
сельскохозяйственных земель, принятому еще в 1938 г. Однако мероприятия,
предусматривающиеся законопроектом, носили крайне
ограниченный характер. Но даже такие планы натолкнулись на
яростное сопротивление депутатов парламента, представлявших
интересы помещичьего класса.
9 декабря 1945 г., в разгар парламентских дебатов, штаб
оккупационных войск опубликовал «Меморандум о земельной
реформе», который впоследствии получил в буржуазной печати
название «Директива об освобождении крестьян».
Директива штаба оккупационных войск ускорила
прохождение через парламент правительственного законопроекта о
земельной реформе, и он был принят 28 декабря 1945 г. Этот закон,
получивший известность как Закон о первой земельной реформе,
встретил резкую оппозицию со стороны демократических сил,
которые решительно требовали проведения подлинно
демократического преобразования сельского хозяйства. Он был осужден
Всеяпонским крестьянским союзом, как отражающий интересы
помещиков и буржуазии. Против него выступила
Коммунистическая партия Японии. Возмущение крестьян этой реформой
выразилось в стремительном подъеме крестьянского движения,
росте числа арендных конфликтов.
Закон о земельной реформе был подвергнут острой критике
в Союзном совете для Японии, особенно со стороны советского
представителя К. Н. Деревянко, выступившего с большим
заявлением по вопросу о земельной реформе. К. Н. Деревянко
представил на рассмотрение Союзного совета конкретный проект
земельной реформы, предусматривавший отчуждение всей
сдаваемой в аренду земли и передачу ее тем, кто ее обрабатывает,
конфискацию помещичьей земли сверх 6 га и другие
мероприятия, направленные на ликвидацию феодальных пережитков в
деревне, коренное повышение жизненного уровня японских
крестьян. Советский проект земельной реформы широко освещался
японской прогрессивной печатью и получил положительный
отклик со стороны демократической общественности.
Хотя советский проект земельной реформы не был принят
из-за противодействия Соединенных Штатов, тем не менее он
оказал большое влияние на решение этого вопроса в Союзном
совете. Был принят с некоторыми поправками проект земельной
44

реформы, предложенный представителем Британского
содружества наций. Этот проект был менее радикален, чем советский,
но все же учитывал ряд требований, содержавшихся в советском
проекте.
В июне 1946 г. Союзный совет для Японии передал генералу
Макартуру свои рекомендации по земельной реформе, которые
и были положены в основу соответствующих законов о второй
земельной реформе, принятых японским парламентом 21 октября
1946 г.6.
В основу земельной реформы был положен принцип
превращения арендаторов в собственников путем выкупа государством
помещичьей земли сверх установленного лимита с последующей
продажей ее крестьянам. Подлежала выкупу вся земля
«отсутствующих помещиков» и арендная земля других помещиков
площадью свыше 1 те (на Хоккайдо — свыше 4 те) 7. Размер
земельной собственности ограничивался площадью 3 те (на
Хоккайдо— 12 те). Продажная цена на землю была установлена в
размере 760 иен за 1 тан (0,1 те) орошаемых земель и 448 иен за
1 тан суходольных полей. Впоследствии ввиду быстрого роста
инфляции реальная ценность этих сумм резко упала. При
продаже земли предпочтение отдавалось тем арендаторам, которые
обрабатывали ее.
Для проведения земельной реформы были созданы местные,
префектуральные, городские и центральный земельные комитеты
в составе: пять членов — от арендаторов, три — от помещиков и
два — от крестьян-собственников. Предполагалось, что комитеты
будут действовать под контролем местных, префектуральных
органов власти.
Плата за сдачу в аренду сохранившихся после реформы
арендных земель могла взиматься только в денежной форме
и в размере, не превышающем 25% стоимости урожая с
орошаемых полей и 15% —с суходольных.
Земельная реформа была в основном закончена в 1949 г.
По официальным данным на 1950 г., государство выкупило и
продало крестьянам 1930 тыс. те, или 80% всей арендной земли.
В результате этого удельный вес арендной земли резко
снизился—с 46 до 10% [315, т. 1, с. 263]. Частное крестьянское
хозяйство на собственной земле стало преобладающей формой
хозяйства. Реформа создала более благоприятные условия для
развития капитализма в сельском хозяйстве.
Хотя земельная реформа привела к существенному изменению
классовых отношений в деревне, тем не менее она полностью
не решила аграрного вопроса. Мелкокрестьянское хозяйство не
может служить основой для значительного роста
производительных сил и технического прогресса в сельском хозяйстве. Простое
превращение арендаторов в самостоятельных землевладельцев
в конечном счете поставило их в зависимость от преобразованной
капиталистической экономики.
45

Большинство крестьян были не в состоянии обеспечить себе
сколько-нибудь сносное существование на приобретенном клочке
земли и вынуждены были искать побочный заработок, идя в
кабалу к монополистическому капиталу.
Многие прежние помещики, сохранившие в своих руках леса,
пастбища, луга, осуществляя контроль над местными органами
власти, кооперативами и различными обществами,
обуржуазились и в значительной степени сохранили экономические и
политические позиции в деревне.
Реформа системы школьного обучения. В марте 1947 г. в
Японии были изданы Закон о школьном обучении и Основной закон
о просвещении, заменившие Императорский рескрипт об
основных принципах воспитания 1879 г. Использовав рекомендации
американских специалистов, японские работники просвещения
создали систему народного образования, в основном отвечавшую
положениям новой конституции. Период обязательного и
бесплатного обучения был увеличен с шести до девяти лет; был
введен единый школьный поток, предусматривающий шесть лет
обучения в начальной школе, три года — в средней школе первой
ступени, три года — в средней школе второй ступени и
преимущественно четыре года — в высшем учебном заведении.
Существенному изменению подверглись методы
преподавания, программы; из школьного обучения была устранена
националистическая и шовинистическая пропаганда. Вместо курса
морали и этики, а также истории, преподавание которой
запрещалось до создания новых учебников, вводился специальный так
называемый курс социальных наук, который давал учащимся
весьма тенденциозное в духе буржуазной идеологии
представление об исторических и социальных процессах. Был значительно
сокращен курс естественных наук. Аналогичные преобразования
были проведены в университетских программах.
Была проведена децентрализация управления школьным
обучением, муниципальным и сельским органам власти предоставили
в этой сфере большую автономию. Значительная часть
школьного дела была передана в руки местных школьных комиссий,
избираемых пропорционально от работников просвещения,
населения и местных властей8. Децентрализация управления
просвещением облегчила создание более широкой сети
специализированных колледжей и институтов, а это, в свою очередь,
объективно привело к ускорению темпов подготовки кадров среднего
звена, молодых специалистов для восстановления и развития
японской промышленности.
Однако практическое осуществление преобразований в
школьной системе было слабо обеспечено материально. Из-за
скудости бюджетных ассигнований на просвещение медленно
восстанавливалось разрушенное войной учебное оборудование.
Не хватало помещений для занятий, преподавательских кадров,
учебников.
46

Законы о труде. 7 апреля 1947 г. был принят Закон о трудовых
нормах (Родо кидзюн хо). Закон о трудовых нормах установил
8-часовой рабочий день, часовой перерыв на обед, 25%-ную
надбавку к заработной плате за сверхурочную работу,
оплачиваемый отпуск в течение шести дней в год при наличии годичного
стажа работы с последующим увеличением на один день за
каждый проработанный год, но всего не превышающий 20 дней,
ответственность нанимателя за охрану труда, за
санитарно-гигиенические условия, выплату компенсаций в случае
производственного травматизма, за условия производственного обучения и
стажировки и т. д. В развитие Закона о трудовых нормах был издан
ряд правительственных постановлений по вопросам об охране
труда и гигиене, об условиях труда подростков (до 18 лет),
женщин, о фабричных общежитиях и т. д.
Были изданы и другие законы по труду, в том числе Закон
о страховании и компенсации при несчастных случаях (7 апреля
1947 г.), Закон об обеспечении найма (30 ноября 1947 г.),
Закон о страховании по безработице (1 декабря 1947 г.).
Трудовое законодательство, однако, не привело к устранению
ряда укоренившихся патерналистских традиций в трудовых
отношениях, таких, как система пожизненного найма, оплата труда
в зависимости от возраста и стажа, различные дискриминации
в оплате труда в зависимости от пола и от размера предприятия,
системы временных и постоянных рабочих и т. д.
Принятие новой конституции. Важной позитивной мерой по
изменению государственного устройства Японии явилось
принятие 3 ноября 1946 г. новой конституции, вступившей в силу 3 мая
1947 г. (текст конституции см. [62, с. 756—773]).
На протяжении многих лет основой политической жизни
страны была монархия. Японская империалистическая
буржуазия рассматривала императорскую систему как надежный оплот
своего господства. Демократические силы боролись против нее,
понимая, что никакие демократические преобразования в Японии
невозможны без ликвидации абсолютистской императорской
системы — оплота всех реакционных сил.
Новая конституция упразднила абсолютную монархию и
превратила японского императора в «символ единства нации»,
фактически отстранив его от политической власти. По конституции
1889 г. суверенная власть в стране всецело принадлежала
императору. Новая конституция провозгласила суверенную власть
народа.
Демократические тенденции содержатся также в разделе
«Права и обязанности народа» (ст. 10—40), где торжественно
заявляется, что «народ беспрепятственно пользуется всеми
основными правами человека», что право людей «на жизнь, свободу
и стремление к счастью должно являться... высшим предметом
заботы в области законодательства и других государственных
дел».
47

Конституция провозгласила равенство всех граждан перед
законом и упразднение в связи с этим привилегированного
аристократического сословия; «неотъемлемое право граждан
избирать публичных должностных лиц и отстранять их от
должности»; свободу мысли и совести, свободу собраний, слова, печати
и «всех иных форм выражения мнений», свободу научной
деятельности, а также «право трудящихся на создание организаций,
коллективные переговоры, прочие коллективные действия»
(ст. 28).
Принципиально новым в практике буржуазного
государственного права является декларация об отказе Японии «от войны как
суверенного права нации, а также от угрозы или применения
вооруженной силы как средства разрешения международных
споров» (ст. 9).
Эти положения конституции, равно как и провозглашенные
ею свободы и права, при сохранении средств производства и
власти в руках буржуазии, носили ограниченный характер и ничем
не гарантировались. Тем не менее у демократических сил
появилась юридическая опора в борьбе за мир, демократию и
социальный прогресс.
Международный военный трибунал для Дальнего Востока.
Важным звеном борьбы против милитаризма и агрессии явился
Международный военный трибунал для Дальнего Востока,
созданный в соответствии с условиями Потсдамской декларации,
требованиями демократической общественности и в особенности
народов азиатских стран, испытавших на себе ужасы японской
оккупации во время второй мировой войны.
Международный военный трибунал в Токио был образован
в январе 1946 г. в составе представителей 11 стран: СССР, США,
Великобритании, Китая, Франции, Австралии, Канады, Новой
Зеландии, Голландии, Индии и Филиппин. Он привлек
пристальное внимание миллионов честных людей во всем мире, видевших
в нем проявление тенденций борьбы за мир, за искоренение
фашизма и агрессии.
Суду Международного военного трибунала были преданы
28 представителей правящей верхушки Японии, среди которых
были бывшие премьер-министры, высшие военные руководители,
дипломаты, идеологи японского империализма, хозяйственные и
финансовые деятели. Следует отметить, что далеко не все
главные военные преступники Японии были посажены на скамью
подсудимых. Среди обвиняемых не было ни одного руководителя
крупнейших объединений японского монополистического
капитала, которые организовывали и направляли японскую агрессию
ради увеличения своих прибылей.
В ноябре 1948 г. Международный военный трибунал в Токио
на основании данных судебного процесса, длившегося свыше
двух с половиной лет, вынес свой приговор по делу 25 главных
японских военных преступников9. Трибунал приговорил к смерт-
48

ной казни через повешение Тодзё Хидэки, Итагаки Сэйсиро, Хи-
рота Коки, Мацуи Иванэ, Доихара Кэндзи, Кимура Хэйтаро
и Муто Акира; 16 подсудимых были приговорены к
пожизненному заключению, Того Сигэнори — к 20 годам и Сигэмицу Ма-
мору — к 7 годам лишения свободы. Ни один из подсудимых не
был оправдан. Приговор трибунала был встречен с большим
одобрением мировой демократической общественностью.
Трибунал осудил японскую агрессию как международное
преступление и установил, что империалистическая Япония в тесном
союзе с гитлеровской Германией добивалась завоевания целых
стран и порабощения их народов. Было также доказано, что
Япония на протяжении многих лет готовила агрессию против
Советского Союза и в 1938—1939 гг. совершала вооруженные
нападения на СССР.
В разделе «Политика Японии по отношению к СССР», в
частности, говорится: «Трибунал считает, что агрессивная война
против СССР предусматривалась и планировалась Японией в
течение рассматриваемого периода, что она была одним из
основных элементов японской национальной политики и что ее целью
был захват территорий СССР на Дальнем Востоке» [185,
с. 193].
Приговор установил, что Япония не отказалась от своих
агрессивных планов в отношении СССР и после заключения с ним
Пакта о нейтралитете. «Япония не была искренней при
заключении пакта о нейтралитете с Советским Союзом,— говорится в
приговоре,— и, считая свои соглашения с Германией более
выгодными, подписала пакт о нейтралитете с тем, чтобы облегчить себе
осуществление планов нападения на СССР...» [185, с. 196].
В приговоре перечисляются конкретные виды помощи,
которую Япония оказывала Германии в ее войне против Советского
Союза в нарушение ее обязательств по Пакту о нейтралитете.
В частности, указывается, что Япония снабжала Германию
военно-разведывательными данными о Советской Армии, ее
резервах, о переброске советских войск, о военной промышленности
Советского Союза и т. д. [185, с. 197].
Приговор над семью военными преступниками, осужденными
на смертную казнь, был приведен в исполнение в ночь с 22 на
23 декабря 1948 г. во дворе тюрьмы Сугамо в Токио в
присутствии членов Союзного совета для Японии.
Основные социально-экономические последствия
послевоенных реформ. Разгром японского империализма во второй
мировой войне и последовавшие преобразования привели к глубоким
изменениям в социально-политическом строе Японии, в
расстановке классовых и политических сил.
JXo войны Япония была развитой империалистической
страной, сохранявшей, однако, многие феодальные пережитки.
Экономической основой японского капитализма являлась легкая,
главным образом текстильная, промышленность. Тяжелая про-
4 Заказ 2209
49

мышленность преобладала в сфере военного производства (в
судостроении, авиастроении и т. д.).
Емкость внутреннего рынка Японии была ограниченной
вследствие того, что накопление капитала внутри страны достигалось
главным образом за счет высокой нормы эксплуатации рабочих,
а также полуфеодальной ренты, взимаемой с крестьян.
Энергосырьевая и финансовая база японского империализма была
крайне слабой.
Эта структурная слабость довоенного японского
империализма, по словам В. И. Ленина, отчасти восполнялась, отчасти
заменялась монополией военной силы или особым удобством грабить
инородцев — Китай и другие страны [8, с. 174].
Японский милитаризм посредством порабощения и угнетения
соседних народов открывал важный канал капиталистического
накопления для японских монополий. Ликвидация милитаризма,
этой «монополии военной силы», нанесла ощутимый удар по
устоям японского империализма, подорвала его экономические
и идеологические позиции.
До войны в Японии существовала власть абсолютной
монархии. Опираясь на классы полуфеодальных помещиков и
финансовой буржуазии, находясь в тесном блоке с этими классами
и представляя их интересы, японская монархия в то же время
сохраняла свою относительно самостоятельную роль и свой
абсолютистский характер, лишь прикрываемый
псевдоконституционными формами.
Классовые интересы монополистической буржуазии,
полуфеодальных помещиков и кастовые интересы монархической
бюрократии связывали их в единый реакционный блок, направленный
в конечном счете на политическое закрепощение и экономическое
порабощение японского народа.
Посредством земельной реформы, проведенной в период
оккупации, полуфеодальное помещичье землевладение, являвшееся
одной из главных опор абсолютной монархии, в основном было
ликвидировано. Незначительное число помещиков, сохранивших
свои владения, по существу, превратились в капиталистических
предпринимателей. Роспуск императорской армии, министерства
внутренних дел, тайной политической полиции, проведение
административной чистки подорвали позиции монархической
бюрократии. Наконец, с принятием новой конституции 1947 г.
абсолютная монархия была превращена в конституционную
монархию, были провозглашены и законодательно закреплены
основные буржуазно-демократические свободы: свобода слова,
вероисповедания, собраний и т. д.
Таким образом, в результате указанных преобразований
японский капитализм был в значительной степени очищен от
полуфеодальных элементов и приобрел все черты современного
монополистического капитализма.
Эти преобразования создали важные социально-экономиче-
60

ские предпосылки для быстрого развития японского
капитализма. Так, земельная реформа не только способствовала
расширению внутреннего рынка, но и содействовала разрешению
проблемы рабочей силы, вынесшей на своих плечах основную тяжесть
экономического роста. Кроме того, она, покончив с помещичьим
землевладением, обусловила известный рост производительных
сил в сельском хозяйстве.
Реформа системы народного образования, продлившая курс
обязательного школьного обучения на три года, создала более
благоприятные условия для подготовки молодых рабочих,
приобретения ими знаний, необходимых для обслуживания нового
оборудования.
Введение трудового законодательства создало более
благоприятные условия для развития рабочего движения, частично
изменило довоенный тип трудовых отношений. Широкий размах
стачечной борьбы привел к повышению заработной платы и,
следовательно, к расширению личного потребления.
Правительства «среднего пути»
Парламентские выборы 1947 г. События, связанные с
февральской всеобщей стачкой 1947 г., вскрыли реакционную
сущность американской оккупационной политики и правительства
Ёсида.
Хотя кабинету Ёсида удалось удержаться у власти благодаря
военному вмешательству американских оккупационных властей,
однако дни его были сочтены. Уже 7 февраля, через неделю после
подавления февральской всеобщей стачки, Макартур направил
премьеру Ёсида письмо, в котором предложил провести новые
выборы в парламент сразу же после окончания сессии.
Назначенные на 25 апреля 1947 г. выборы в палату представителей
японского парламента — первые всеобщие выборы по новой
конституции— Макартур назвал «предохранительным клапаном против
взрыва напряженного внутриполитического положения в стране».
В связи с приближением парламентских выборов Инукаи Кэн
из Прогрессивной партии и Асида Хитоси из Либеральной
партии в конце марта 1947 г. решили выступить с новой платформой,
провозгласив лозунги «исправленного капитализма» и «политики
среднего пути». Инукаи распустил Прогрессивную партию,
а Асида вышел из Либеральной партии, и они образовали новую
партию — Демократическую (Минсюто). Программа этой партии
несколько перекликалась с платформой Кэйдзай доюкай.
В марте 1947 г. в результате слияния
Кооперативно-демократической партии (Кёдо минсюто) с Народной партией (Коку-
минто) возникла новая партия — Народно-кооперативная (Ко-
кумин кёдото).
Предвыборную кампанию оккупационные власти и японское
правительство проводили под знаком оголтелого антикомму-
51

низма. Штаб оккупационных войск сделал официальное
заявление по поводу предстоящих выборов, в котором угрожающе
подчеркивалось, что США «везде и всюду будут вести борьбу против
антидемократического, сугубо политического и резко
агрессивного явления — коммунизма» [136, т. 5, с. 196].
Социалистическая партия выступила на этих выборах с
радикальной программой. Она обещала массам вывести страну из
экономического кризиса, покончить с инфляцией, поднять
производство путем установления государственного контроля над
угольной, металлургической промышленностью и производством
удобрений, выдвигая это как первый шаг к полной
национализации главных отраслей промышленности. СПЯ планировала
установить жесткий государственный контроль над распределением
запасов промышленного сырья, над кредитными учреждениями,
национализировать Банк Японии. Она взяла обязательство
в случае прихода к власти пересмотреть Закон о регулировании
трудовых отношений, отменить лимит выдачи на руки
заработной платы в размере 500 иен в месяц. Социалисты обещали
осуществить все требования народа, принятые на многолюдных
митингах, прошедших по всей стране в декабре 1946 и январе
1947 г.
Выступая под демократическими лозунгами,
Социалистическая партия добилась крупных успехов на выборах 25 апреля
1947 г. За кандидатов СПЯ было подано 7125 тыс., или 26,3%,
голосов всех избирателей. Она получила 143 мандата в палате
представителей. Либеральная партия получила 131 мандат,
Демократическая—124, Народно-кооперативная — 31,
Коммунистическая— 4. Впервые в истории Японии ведущей партией на
всеобщих выборах стала партия, выступающая за социализм.
Тем не менее Макартур положительно оценил результаты
выборов. Он заявил, что эти выборы якобы показали неприятие
японским народом коммунистического руководства и что поэтому
подавляющим большинством голосов был избран «средний путь».
Образование кабинета Катаяма. В обстановке нарастания
рабочего и демократического движения правящие круги США и
Японии сделали ставку на так называемое правительство
«среднего пути» во главе с правыми социалистами, рассчитывая таким
образом помешать резкому размежеванию политических сил на
два противостоящих друг другу антагонистических лагеря. Они
пытались использовать правых социалистов для осуществления
важных мероприятий, направленных на укрепление позиций
монополистического капитала, на усиление тенденций
государственно-монополистического капитализма.
Хотя СПЯ получила больше мест на парламентских выборах,
чем любая другая партия, буржуазным партиям все же удалось
сохранить парламентское большинство. Обе буржуазные партии
располагали 255 мандатами в палате представителей против
178 мест, полученных социалистами и теми, кто мог выступить
52

вместе с ними. Отказ социалистов от единого фронта с
коммунистами на выборах сыграл на руку кандидатам консервативных
партий. При существовавшем соотношении сил в парламенте
лидер Социалистической партии Катаяма Тэцу, которому было
поручено сформировать правительство, мог справиться с этой
задачей только путем компромисса с буржуазными партиями.
В прошлом Катаяма Тэцу был христианским социалистом,
заведующим бюро юридической консультации Христианского союза
молодежи при Токийском университете, а затем юридическим
отделом Японской федерации труда (Содомэй), был советником
Всеяпонского крестьянского союза, секретарем
Социал-демократической партии (1926 г.). В 1945 г. Катаяма стал генеральным
секретарем Социалистической партии Японии, а в 1946 г.— ее
председателем.
В результате предварительных консультаций 16 мая 1947 г.
на совещании генеральных секретарей Социалистической,
Либеральной, Демократической и Народно-кооперативной партий
было достигнуто так называемое четырехпартийное соглашение
о правительственной политике, в котором говорилось: в случае
необходимости будет установлен государственный контроль над
основными отраслями хозяйства, над денежным обращением,
введено государственное управление на важных объектах
хозяйства, а также выделены приоритетные производства. В целях
преодоления инфляции будет строго соблюдаться принцип
здоровой финансовой политики, установлен жесткий контроль над
заработной платой и ценами, составлен твердый план
нормирования дефицитных товаров, достигнута стабилизация жизни
народа [287, с. 50].
На следующий день это соглашение было одобрено
руководством Либеральной партии. Тем не менее в последнюю минуту
либералы заявили, что они не будут участвовать в коалиционном
правительстве и вообще сотрудничать с Социалистической
партией, если она не исключит из своих рядов левых социалистов.
Отказ лидера Либеральной партии Ёсида войти в состав
правительства Катаяма, видимо, объяснялся тем, что правящие
круги Японии и США не возлагали больших надежд на успех
этого правительства и на случай провала его политики они уже
тогда готовили ему смену в лице Ёсида. Поэтому им было
выгодно оставить его в оппозиции.
Хотя Либеральная партия отказалась участвовать в
коалиционном правительстве, четырехпартийное соглашение о
правительственной политике осталось в силе. Более того, социалистам
для сформирования правительства пришлось принять также
условия, поставленные Демократической партией: «отвергать как
крайне правые, так и крайне левые концепции, не разглашать
государственных тайн, не совершать никаких действий, которые
могут вызвать общественные волнения» [287, с. 44].
Коалиционное правительство во главе с лидером Социали-
53

стической партии Катаяма Тэцу было сформировано 24 мая
1947 г. Социалисты получили в нем семь мест, члены
Демократической партии — также семь и Народно-кооперативной
партии— два места. Посты трех главных министров — внутренних
дел, иностранных дел и финансов — были предоставлены
демократам.
Генерал Макартур приветствовал избрание социалиста
Катаяма на пост премьер-министра. Доброжелательное отношение
Макартура к новой власти объяснялось, видимо, тем, что
оккупационные власти надеялись использовать кабинет правых
социалистов в качестве буфера против быстро нараставшего рабочего
движения.
Экономическая политика нового кабинета. Перед
правительством Катаяма стояли очень трудные проблемы, связанные с
восстановлением и развитием экономики страны. Однако, не
обладая большинством ни в парламенте, ни в правительстве,
социалисты не могли решать эти проблемы с позиций СПЯ.
Первым шагом кабинета Катаяма явилось принятие 11 июня
1947 г. «Программы чрезвычайных мер для преодоления
кризиса», основным содержанием которой было установление
контроля над заработной платой и ценами, использование
правительственного Фонда восстановления, выделение приоритетных
производств, национализация угольной промышленности.
Введенная кабинетом Катаяма «новая структура цен и
заработной платы» установила официальные цены на предметы
потребления на уровне, в 65 раз превышавшем довоенный
(средний за 1934—1936 гг.), тогда как средняя заработная плата
рабочих была закреплена на уровне, в 27—28 раз выше довоенного
[315, т. 1, с. 171] (ее максимальный размер был установлен
в 1800 иен в месяц). Средний дефицит бюджета семьи в объеме
750 иен в месяц (при установленном максимуме в 1800 иен)
правительство обещало покрыть за счет улучшения снабжения
нормированными товарами и снижения налогов. На деле же
снабжение по карточкам значительно снизилось, а налоги, как будет
показано, увеличились.
Установление новых потребительских цен на товары привело
к образованию разрыва между этими ценами и ценами,
устанавливаемыми предпринимателями, которые были выше
рыночных на 30—50%. Так, цена производства тонны коксующегося
угля составляла 1209 иен, а его потребительская цена — 600 иен,
чугуна — соответственно 6750 и 3050 иен [315, т. 1, с. 173].
Эта разница в ценах компенсировалась крупным компаниям
правительственными субсидиями, выдаваемыми в соответствии
с установленным планом производства и распределения таких
важных видов продукции, как уголь, удобрения, сталь и т. д. Эти
субсидии выплачивались из общего счета государственного
бюджета. Для покрытия расходов были увеличены налоги в 4—5 раз
по сравнению с предыдущим годом.
54

Субсидии на покрытие разницы в ценах наряду с
установлением приоритетных производств явились формой привлечения
государственных средств в предприятия крупных монополий.
Доля этих компенсаций в расходной части общего счета
государственного бюджета в 1947 г. составляла 11,1%, в 1948 г.— 13,
а в 1949 г. —24,2%. Подобные компенсации в 1947 г. обошлись
налогоплательщикам в 22,5 млрд. иен, в 1948 г.— в 62,5 млрд.,
а в 1949 г.—в 97,9 млрд. иен [315, т. 1, с. 174]. В то же время
крупным монополиям была гарантирована большая прибыль,
обеспечен высокий уровень накопления капитала.
Однако такая политика правительства вскоре привела к ряду
осложнений. С одной стороны, новая система цен поставила
предпринимателей перед необходимостью проведения
«рационализации», т. е. увольнения «избыточных» рабочих и «упорядочения»
управления предприятиями, также сопровождавшегося
массовыми увольнениями. С другой стороны, поскольку обращение
товаров на черном рынке не было прекращено, задача направить
важное промышленное сырье и промышленные товары по
установленным правительством каналам оказалась невыполнима.
Крупные фабриканты не проявляли активности ни в
наведении порядка в обращении товаров, предусмотренного новой
системой цен, ни в восстановлении производства, довольствуясь
высокой прибылью, которую обеспечивали им государственные
субсидии.
Большую роль в укреплении позиций монополистического
капитала сыграли также средства Фонда восстановления,
учрежденного еще во время первого кабинета Есида, в октябре 1946 г.
Субсидии по этому фонду предназначались для приобретения
оборудования с целью восстановления производства, т. е. для
вложений в основной капитал. Однако в действительности
значительная часть этих субсидий использовалась в виде оборотного
капитала или же для покрытия дефицита предприятий,
вызванного быстрым развитием инфляции.
Доля ассигнований по линии Фонда восстановления^ общей
сумме выплат кредитных организаций в конце 1948 г. составляла:
в виде оборотного капитала — 23,3%, в виде субсидий,
выдаваемых для приобретения оборудования,— 74,1% [315, т. 1, с. 175].
Предоставление правительством субсидий на восстановление
производства при дефицитности государственного бюджета
неизбежно требовало дальнейшего повышения налогов. Однако, так
как прибыль, получаемая через черный рынок, не поддавалась
обложению, а способность населения выплатить высокие налоги
была крайне ограниченной, то для финансирования этого фонда
правительство прибегло к выпуску займов. Большая часть этих
займов размещалась в Банке Японии, что влекло за собой
усиленный выпуск денежных знаков. В результате этого цены на
товары продолжали расти, усиливалась инфляция.
Политика государственного субсидирования восстановления
55

капиталистического производства еще больше осложнила
экономическое положение, легла тяжелым бременем на плечи
трудящихся.
Важнейшей проблемой экономического восстановления
послевоенной Японии была проблема увеличения добычи угля, от чего
зависела работа промышленных предприятий, транспорта,
электростанций. Позиция Социалистической партии в этом вопросе
определялась решением ее II съезда, состоявшегося в конце
сентября 1946 г., о национализации угольной промышленности, о
переходе управления угольной промышленностью как в центре, так
и на местах в ведение существовавших советов управления,
состоящих из представителей рабочих профсоюзов,
администрации и правительства.
Необходимость национализации угольной промышленности
обосновывалась требованием резкого увеличения добычи угля,
которого не обеспечивали частные шахтовладельцы,
саботировавшие экономическое восстановление. У правительства были
и чисто формальные основания установить свой контроль над
угольной промышленностью, так как эта отрасль на 60%
работала за счет государственных субсидий. За каждую тонну
добытого угля шахтовладелец получал от государства 220 иен
субсидий при цене производства тонны угля в 370 иен. Кроме того,
свыше 40% всего количества угля добывалось на шахтах
крупных концернов, подлежащих ликвидации по закону о
декартелизации.
Вопрос о национализации угольной промышленности был
поставлен сразу же после прихода социалистов к власти.
Представленный в парламент законопроект об установлении
государственного контроля над этой отраслью промышленности вызвал
острые дебаты. Против законопроекта выступили демократы,
заявившие, что как «социалистическая политика» государственный
контроль неприемлем, а как временная мера он не достигает
цели. Против законопроекта выступили все либералы, которые
опубликовали заявление о том, что решение правительства о
государственном контроле противоречит принципам четырехпар-
тийного соглашения, заключенного до образования кабинета Ка-
таяма. Начались острые дискуссии по этому вопросу в
парламенте. Оппозиция стремилась похоронить законопроект.
После длительных дебатов, компромиссов, когда от
представленного законопроекта о государственном контроле над
угольной промышленностью мало что осталось, он был наконец принят
палатой представителей 25 ноября 1947 г. Весь «государственный
контроль» согласно принятому закону сводился к тому, что
шахтовладелец должен был один раз в год доводить до сведения
правительства свои производственные планы, по которым
правительство могло давать свои замечания. Но даже и этот «контроль»
не был обязательным для шахтовладельцев.
Вопрос о введении государственного контроля над угольной
56

промышленностью послужил яркой иллюстрацией беспомощности
правительства, его неспособности преодолеть инерцию и
сопротивление монополистической буржуазии любым мероприятиям,
отвечающим интересам широких слоев трудящихся.
С именем Катаяма связана первая развернутая
экономическая программа, разработанная в Японии после окончания войны.
Катаяма создал в составе Бюро экономической стабилизации
Секретариат по долгосрочному планированию. Этот
секретариат разработал «Проект плана восстановления экономики на
1948—1952 гг.». Опубликован он был в мае 1948 г., уже после
отставки кабинета Катаяма.
Правительство Катаяма не смогло осуществить платформу,
с которой СПЯ выступала перед избирателями, в первую очередь
потому, что социалисты не располагали большинством голосов
в парламенте. Кроме того, осуществлению этой платформы
препятствовали острые разногласия в самой партии между правым
руководством и левой оппозицией.
В то же время кабинет Катаяма, активизировав
государственное вмешательство в экономику в условиях господства крупного
капитала, объективно содействовал усилению государственно-
монополистических тенденций.
Профсоюзы возлагали большие надежды на кабинет Катаяма
и поэтому в течение некоторого времени занимали
выжидательную позицию. Однако деятельность правительства Катаяма чем
дальше, тем больше показывала трудящимся, что оно выступает
не в их интересах, а в интересах буржуазии. Разочарование масс
в правых социалистах значительно усилилось в августе 1947 г. в
связи с провалом продовольственной политики и резким скачком
вверх цен на продукты. Отпуск 600 тыс. т продовольствия из
американских резервов сверх установленного лимита лишь ненадолго
спас кабинет Катаяма.
Популярность правительства продолжала падать с каждым
днем. Наступившее в первые месяцы после прихода правых
социалистов к власти затишье в рабочем движении сменилось
новым подъемом стачечной борьбы, послужившей главной
причиной отставки кабинета Катаяма 10 февраля 1948 г.
Непосредственным поводом отставки правительства
послужило отклонение бюджетной комиссией палаты представителей,
возглавляемой лидером левых социалистов Судзуки Мосабуро,
проекта государственного бюджета на 1948 г., представленного
кабинетом.
Второе коалиционное правительство. Кабинет Асида. После
отставки правительства Катаяма профсоюзы и другие
организации требовали проведения новых выборов и образования
демократического правительства. Однако формирование нового
кабинета на этот раз было поручено лидеру Демократической партии
Асида, который также приступил к созданию коалиционного
правительства. До войны Асида Хитоси занимал ряд видных постов
57

в министерстве иностранных дел, был депутатом нижней палаты
парламента, президентом издательства газеты «Джапан тайме»
и одновременно лектором Университета Кэйо. После второй
мировой войны участвовал в образовании Либеральной партии.
В кабинете Сидэхара он занимал пост министра
здравоохранения. В мае 1947 г. стал председателем Демократической партии.
В кабинете Катаяма занимал пост министра иностранных дел.
В ходе переговоров о формировании кабинета социалисты
пошли на компромисс, отказавшись от значительной части
прежних требований, в результате чего 10 марта 1948 г. было
сформировано новое коалиционное правительство во главе с Асида.
Социалисты получили в нем восемь министерских портфелей,
члены Демократической партии — семь и
Народно-кооперативной— два портфеля. В отличие от предыдущего состава
правительства в кабинет Асида вошли два левых социалиста.
Сразу же после прихода к власти Асида заявил, что его
кабинет будет привлекать иностранный капитал для
восстановления экономики.
Министр без портфеля Курусу Такэо, назначенный на пост
директора Бюро экономической стабилизации, сообщил, что
«предварительным условием, которое позволит нам привлекать
иностранный капитал, является завершение реорганизации
предприятий и достижение сотрудничества между трудом и
капиталом» [136, т. 5, с. 204].
В результате субсидирования так называемых приоритетных
производств магнаты одной только металлургической
промышленности Японии получили в 1948 г. правительственных дотаций
на сумму, превышающую 5% общей суммы расходов по
государственному бюджету. Кроме того, металлургическим компаниям
предоставлялись импортное сырье и топливо по государственным
ценам, более низким, чем для других, не приоритетных отраслей
промышленности.
При правительстве Асида была учреждена Комиссия по
составлению плана восстановления экономики во главе с
премьером. Эта комиссия, использовав план прежнего кабинета,
который так и остался на бумаге, в свою очередь, разработала «План
экономического восстановления на 1949—1953 гг.» 10.
Для достижения сбалансированного бюджета кабинет Асида
повысил налоги вдвое по сравнению с предыдущим годом,
почтовые сборы — в 4 раза, железнодорожные тарифы и плату за
обучение в университетах — в 3,5 раза и т. д. [136, т. 5, с. 206].
Другими словами, правительство Асида взяло курс на
решение экономической проблемы посредством привлечения
иностранного капитала и ограбления трудящихся масс внутри страны.
Этот курс, естественно, привел к дальнейшему обострению
стачечной и антиправительственной борьбы трудящихся во главе с
рабочим классом.
Образование Рабоче-крестьянской партии. Участие Социали-
58

стической партии в буржуазном правительстве Асида,
причастность некоторых ее членов, входящих в кабинет, к финансовым
аферам привели к обострению фракционной борьбы в
руководстве Социалистической партии, приведшей к выходу из нее
группы левых социалистов во главе с Курода Хисао.
Непосредственным поводом для исключения из партии левых
социалистов послужило то, что они голосовали в парламенте
против внесенного правительством Асида законопроекта о
государственном бюджете. Позицию левых социалистов в этом вопросе
поддержали профсоюзы и другие массовые организации.
Несмотря на это, руководство СПЯ 7 июля 1948 г. вынесло
решение об исключении из партии шести левых социалистов —
Курода Хисао, Окада Харуо, Накахара Кэндзи, Ота Тэнрэй, Тамаи
Юкити и Мацутани Тэнкоку. Девять других левых социалистов
были лишены права занимать руководящие посты в партии «до
расследования их позиции». Вышел из партии ввиду несогласия
с ее политической линией известный социал-демократ Арахата
Кансон, стоявший на левых позициях.
Все эти социалисты, в количестве 16 человек, немедленно
организовали свою группу — Союз ортодоксальных членов
Социалистической партии Японии (Сэйтоха). 7 июля 1948 г. они
опубликовали заявление, в котором отрицали какое бы то ни было
нарушение партийной дисциплины с их стороны.
Группа заявила, что она ставит своей задачей продолжать
борьбу за осуществление демократической революции, опираясь
на поддержку масс [287, с. 75].
В декабре 1948 г. отколовшиеся от СПЯ социалисты
образовали свою партию под названием Рабоче-крестьянская партия
(Родося номинто, сокращенно — Роното) во главе с Курода
Хисао. К ним присоединились 10 депутатов палаты советников от
Социалистической партии. Рабоче-крестьянская партия по
многим вопросам выступала совместно с Коммунистической партией
Японии и.
ГЛАВА 2
«ХОЛОДНАЯ ВОЙНА». ПОЛИТИКА США
В ОТНОШЕНИИ ЯПОНИИ (1948—1949)
Начало «обратного курса»
Изменение оккупационной политики США. После победы над
гитлеровской Германией и милитаристской Японией правящие
круги США отошли от политики сотрудничества с Советским
Союзом, сложившейся в ходе второй мировой войны. Спустя
некоторое время, развязав «холодную войну», они взяли курс на
образование агрессивных, антисоветских, антикоммунистических
59

военных блоков, нашедший свое отражение в «доктрине
Трумэна» (март 1947 г.), «Плане Маршалла» (июнь 1947 г.),
образовании НАТО (апрель 1949 г.) и других акциях. В отношении
Японии новый курс США выразился в их фактическом отказе от
согласованных решений союзных держав.
По мере обострения «холодной войны» американский
империализм все большее значение придавал созданию
антисоветской, антикоммунистической системы во всем мире, а с
укреплением позиций стран народной демократии и социализма эта
задача приобрела первостепенное значение в глобальной политике
США.
Серьезное воздействие на курс США в Азии оказали и успехи
народной революции в Китае. В первые послевоенные годы
Соединенные Штаты стремились сохранить и укрепить власть
гоминьдана в Китае, сделать его основной опорой своей
антикоммунистической стратегии в Азии. Однако уже в 1948 г. стало
очевидным, что гоминьдановский режим разваливается под
ударами народно-освободительной армии, и американские правящие
круги берут курс на превращение Японии вместо гоминьданов-
ского Китая в антикоммунистический бастион на Дальнем
Востоке. Но для этого нужно было прежде всего восстановить силы
монополистического капитала как наиболее надежного союзника
с точки зрения антикоммунизма, окончательно отказаться от
политики демократизации и затем перейти к ремилитаризации
Японии. Указанные задачи и предопределили главные направления
в новой оккупационной политике США в Японии.
Прежде всего в тесном сотрудничестве с господствующим
классом Японии оккупационные власти повели решительное
наступление на рабочее и демократическое движение. Кроме того,
стремясь устранить причины социального недовольства, а также
укрепить экономическую мощь будущего союзника, правящие
круги Соединенных Штатов резко активизировали свои усилия
по восстановлению японской экономики.
В связи с этим были отменены меры по роспуску дзайбацу и
репарационные поставки. В «антитрестовские» законы были
внесены изменения, которые фактически восстанавливали
легальность основных средств монополистического контроля, до этого
часто применявшихся в обход законов.
Поход против демократических завоеваний рабочего класса.
Стремясь остановить дальнейшее нарастание рабочего движения,
генерал Макартур 22 июля 1948 г. направил премьеру Асида
письмо, в котором предложил ему коренным образом
пересмотреть закон о государственных служащих, с тем чтобы ограничить
их демократические и профсоюзные права.
Воспользовавшись этим письмом, правительство Асида под
видом чрезвычайных мер начало издавать так называемые
«потсдамские декреты» («по сирэй»). «Письмо Макартура стоит выше
всех законов»,— заявил Асида. 31 июля 1948 г. был издан и вве-
60

ден в действие правительственный декрет № 201, который лишал
права на забастовки государственных служащих — наиболее
боевой отряд трудящихся, составлявший около 7з всех
организованных рабочих Японии. Эта акция преследовала цель
ослабить политическую активность всего рабочего класса
послевоенной Японии.
В защиту демократических прав японского народа
решительно выступило Советское правительство. В своих заявлениях в
Дальневосточной комиссии и Союзном совете, а также в
официальных письмах на имя главнокомандующего оккупационными
войсками в Японии советские представители указывали, что
запрещение рабочим и служащим государственных учреждений и
предприятий участвовать в забастовках и заключать
коллективные договоры с правительством противоречит решениям
Дальневосточной комиссии «Основная политика в отношении Японии
после капитуляции» и «О принципах организации японских
профсоюзов».
Советские представители указывали, что эти действия
японского правительства не только запрещают работникам
государственного сектора участвовать в стачках, но по существу лишают
их основных политических прав: поддерживать политические
партии, участвовать в политических кампаниях, издавать и
распространять печатные органы и т. д. [154, с. 700].
Коммунистическая партия Японии в специальном заявлении,
опубликованном 28 июля, обвиняла правительство Асида в том,
что оно произвольно истолковало письмо Макартура и
намеревается издать драконовский антирабочий закон, чтобы
аннулировать или выхолостить право на объединение и коллективные
действия трех миллионов рабочих и служащих государственных
учреждений и предприятий, гарантированное 28-й статьей
конституции.
В этом заявлении Коммунистическая партия призывала
трудящиеся массы развернуть движение за свержение реакционного
правительства Асида, за роспуск парламента и проведение новых
выборов, за независимость и демократию. Партия наметила
основные лозунги этого движения: «Против пересмотра закона о
государственных служащих и трудового законодательства»;
«Обеспечить минимум заработной платы»; «В защиту
демократии и основных прав народа»; «Уничтожим фашизм посредством
массовой народной борьбы и создания демократического
народного фронта» [45, т. 1, с. 68—69].
Наиболее активная часть рабочих — железнодорожники,
почтовики— выразила свой протест против этих мер правительства
коллективным уходом с работы, что привело к нарушению
железнодорожного сообщения на Хоккайдо и в других частях страны
[306, с. 71]. Однако движение протеста оказалось не в состоянии
привлечь широкие массы рабочих и не увенчалось успехом.
Одной из важнейших причин этого был раскол профсоюзов.
61

Раскол профсоюзного движения. Приступая к возрождению
мощи японского монополистического капитала, американский
империализм предпринял широкое наступление против рабочего
движения, являющегося основным препятствием на пути к
осуществлению этой цели. Основной удар был направлен против
Коммунистической партии Японии как руководящей и
вдохновляющей силы рабочего и демократического движения. Но
прежде чем расправиться с Коммунистической партией, необходимо
было лишить ее прочной массовой опоры, расколоть и ослабить
профсоюзы, в первую очередь Всеяпонский конгресс
производственных профсоюзов — Самбэцу кайги. С этой целью
оккупационные власти и японская реакция, опираясь на
оппортунистически настроенные элементы, административный персонал
компаний, предприняли широкий поход против Самбэцу кайги под
прикрытием фальшивого лозунга «За демократизацию профсоюзов».
При этом были использованы колебания и пораженческие
настроения части членов профсоюзов, вызванные неудачей
февральской стачки 1947 г.
Начало «движению за демократизацию профсоюзов» («родо
кумиай минсюка ундо», сокращенно — миндо) положили правые
фракционные элементы в Союзе работников государственных
железных дорог, создавшие в октябре 1947 г. свою организацию —
Антикоммунистическую лигу (Кокутэцу ханкё рэммэй). В
программном заявлении Антикоммунистическая лига выступала
против коммунистических фракций в союзе железнодорожников,
обвиняя их в том, что они якобы стремятся использовать
профсоюзы в качестве «приводных ремней» компартии в целях
осуществления насильственной революции.
В поход против профсоюзов вскоре включилась Японская
федерация профсоюзов (Содомэй). В январе 1948 г. она приняла
развернутую программу организации «движения за
демократизацию профсоюзов». В феврале 1948 г. начала действовать
фракционная Лига демократизации Самбэцу кайги (Самбэцу кайги
минсюка домэй). В манифесте лиги утверждалось, что Самбэцу
кайги находится в тупике, в который, по мнению лиги, зашло
профсоюзное движение. Основная ответственность за все
затруднения, переживаемые профсоюзами, возлагалась на
коммунистические фракции. Лига демократизации требовала пересмотра
общего направления деятельности профсоюзов, перехода к так
называемому конструктивному курсу участия всех членов
профсоюзов в восстановлении экономики и т. д.
В течение 1948—1949 гг. внутри отраслевых профсоюзов
Конгресса производственных профсоюзов и в самом конгрессе
создавались оппозиционные группы под названием лиг
демократизации профсоюзов, которым удалось захватить руководство в
основных профсоюзах и оторвать их от левого профцентра. Этому
содействовали массовые увольнения передовых рабочих,
коммунистов с государственных и общественных предприятий. В ре-
62

зультате к концу 1949 г. в нем оставалось всего 13 профсоюзов,
объединявших 770 тыс. членов вместо 1,2 млн. в 1948 г.
Раскол мощного профсоюзного объединения привел к
ослаблению позиций Коммунистической партии в профсоюзах, и
руководство ими захватили лидеры «движения за демократизацию»,
стоявшие на позиции классового сотрудничества. Это ослабило
ряды рабочего класса, дало возможность американским властям
и японским монополиям развернуть новое наступление на
основные профсоюзные права, завоеванные рабочими в начальный
период оккупации.
Меры по стабилизации японской экономики
Девять принципов экономической стабилизации.
Восстановление японской экономики в начальный период оккупации было
крайне медленным. В 1948 г., через три года после окончания
войны, индекс промышленного производства Японии по
отношению к 1937 г., взятому за 100, составлял 52, тогда как в других
побежденных странах, например в Западной Германии, он уже
достигал 100, в Италии — 98.
Еще больше отставала Япония от других стран по
восстановлению довоенного уровня внешней торговли. В 1949 г. экспорт
Японии по отношению к 1934—1936 гг. составлял всего 16%,
импорт— 29%, тогда как в Италии экспорт достиг уже 85%
довоенного, 1938 г., а импорт—119%, в Западной Германии —
соответственно 46 и 109% по отношению к 1936 г. [328, с. 31].
Вплоть до 1950 г. восстановление промышленного
производства происходило при опережающем росте легкой
промышленности. Так, с 1947 по 1950 г. удельный вес легкой промышленности
увеличился с 25,6 до 37,1%, а тяжелой промышленности
снизился с 54,8 до 42,6 [232, т. 2, с. 317]. За этот же период доля
текстильной промышленности в общем объеме промышленного
производства увеличилась с 7,3 до 23,3%, пищевой
промышленности— с 8,7 до 12,5%, тогда как доля продукции
машиностроительной промышленности снизилась с 20,4 до 14,1%. Повысился
лишь удельный вес продукции металлургической
промышленности — с 12,4 до 16,3 % [328, с. 52].
Наиболее острой проблемой экономического развития страны
являлась инфляция. Она не только препятствовала
восстановлению промышленного производства, но и служила важной
причиной социальных волнений, усиления рабочего и
демократического движения.
Восстановление экономики до 1949 г. шло в основном по
линии щедрых правительственных субсидий крупным монополиям
и использования американской помощи. Однако эти меры могли
иметь лишь временный характер. Создалось такое положение,
при котором, чем больше вкладывало правительство средств в
промышленность для увеличения производства, тем сильнее рос-
63

ла инфляция. Деловые круги Японии в этот период, полагаясь
на американскую помощь, не проявляли большой активности в
изменении механизма, обеспечивавшего им большие
инфляционные прибыли за счет использования государственных средств,
хотя и признавали недостатки этого механизма.
В^начальный период оккупации, когда США ставили своей
задачей ослабление Японии как своего потенциального противника
и конкурента, оккупационные власти не проявляли особого
интереса к вопросам экономического восстановления Японии. Их
внимание было направлено главным образом на решение
политических проблем. С изменением политического курса США,
переходом к возрождению империалистической Японии в качестве
антикоммунистического бастиона в Азии, вопросы
экономического восстановления Японии приобрели первостепенное значение
для США. Об этом свидетельствовала активизация действий в
данном направлении американских правящих кругов.
Проблемам стабилизации экономического положения в Японии были, в
частности, посвящены выступления министра обороны Ройяла в
январе 1948 г., министра обороны Джонсона в мае 1948 г.,
проекты «Десять экономических принципов» и «Три принципа
заработной платы», опубликованные соответственно в июне и
декабре 1948 г.
Наконец, в конце декабря 1948 г. последовало категорическое
указание американского правительства штабу оккупационных
войск в Японии о немедленном осуществлении предложенного им
плана экономической стабилизации Японии, состоящего из
девяти пунктов, с целью, как указывалось в распоряжении, «прочного
восстановления японской экономики и более эффективного
использования государственных расходов США» [328, с. 32].
Согласно этому распоряжению, японскому правительству
вменялось в обязанность: 1) сбалансировать государственный
бюджет, 2) увеличить налоговые сборы, 3) строго ограничить выдачу
субсидий, 4) стабилизировать заработную плату, 5) установить
контроль над ценами, 6) усилить контроль над внешней
торговлей и иностранной валютой, 7) улучшить систему снабжения
материалами, необходимыми для расширения экспорта, 8)
увеличить производство важнейших видов местного сырья и товаров,
9) улучшить систему продовольственных поставок [45, т. 2, с. 68].
Как видно из простого перечня пунктов американского плана
восстановления японской экономики, его осуществление
неизбежно должно было нанести серьезный удар по жизненному
уровню народных масс Японии. В частности, на положении
трудящихся не могли серьезно не сказаться такие меры, как
увеличение налоговых сборов, а также ограничение правительственных
субсидий, которое должно было привести к значительному росту
цен.
Правящие круги как США, так и Японии понимали, что
конкретное выполнение намеченных мероприятий может вызвать
64

острые социальные конфликты, и поспешили сделать ряд упре-
дительных шагов.
Наступление реакции. Парламентские выборы 1949 г. Прежде
всего был нанесен сильный удар по наиболее организованному
отряду трудящихся — рабочим и служащим государственных
предприятий и учреждений.
В соответствии с письмом Макартура 3 ноября 1948 г. был
издан Закон о трудовых отношениях на государственных
предприятиях, согласно которому работники этих предприятий —
почты, железных дорог и т. п.— были ограничены в своих правах,
предусмотренных конституцией. Им было запрещено участвовать
в забастовках, ограничивалось право на ведение коллективных
переговоров. Для рассмотрения вопросов о найме, увольнении,
заработной плате и условиях труда на государственных
предприятиях при кабинете министров было создано Национальное
управление по личному составу, функции которого сводились
лишь к представлению рекомендаций правительству и
парламенту.
Наряду с наступлением на рабочее движение правящие круги
США и Японии предприняли все возможное, чтобы укрепить
внутриполитические позиции японской монополистической
буржуазии.
Еще в марте 1948 г. на базе Либеральной партии и группы
Сидэхара из Демократической партии была создана Демократи-
ческо-либеральная партия. В отличие от прежних буржуазных
партий она представляла интересы довольно широкого круга
крупной и средней буржуазии, помещиков, зажиточной части
крестьянства. Это придавало ей в какой-то мере
демократический облик. Возглавил новую партию ставленник американских
правящих кругов Есида Сигэру.
Осенью 1948 г. в связи с резким недовольством политикой
правительства и активной борьбой трудящихся масс кабинет
Асида вынужден был уйти в отставку. Новый (свой второй)
кабинет сформировал 19 октября 1948 г. Есида.
Однако уже в декабре он распустил палату представителей,
выразившую недоверие его правительству, и с целью укрепления
политических позиций монополистической буржуазии были
назначены новые всеобщие выборы. Оккупационные власти и
японское правительство приложили максимум усилий, чтобы на
выборах верх одержали консервативные силы.
Для достижения этой цели были пущены в ход все средства
давления на избирателей: полицейские репрессии, подкупы,
прямые и косвенные нападки оккупационных властей на
Коммунистическую партию и руководителей левых профсоюзов. Многие
кандидаты от Коммунистической партии были арестованы
накануне выборов, в том числе известный писатель, бывший член
парламента Такакура Тэру, бывший председатель Союза
работников государственных железных дорог Ии Ясиро и др.
Заказ 2209
65

Коммунистическая партия подготовку к парламентским
выборам, назначенным на 23 января 1949 г., проводила под
лозунгом «За народное демократическое правительство, свободу, мир
и национальную независимость!^ Предвыборная платформа,
принятая на расширенном пленуме ЦК Коммунистической
партии в октябре 1948 г., призывала японский народ бороться за
мир, против возрождения милитаризма и превращения Японии
в американский военный плацдарм, за немедленное заключение
всестороннего мирного договора и вывод оккупационных войск
из Японии. Самоотверженной борьбой за интересы своего народа
Коммунистическая партия сплотила вокруг себя значительные
слои японского общества, завоевала сочувствие и поддержку
широких трудящихся масс.
Несмотря на то что все силы реакции были мобилизованы на
борьбу против Коммунистической партии, за ее кандидатов
голосовало 3 млн. избирателей вместо 975 тыс. на предыдущих
выборах. Компартия получила 35 мест в палате представителей —
почти в 9 раз больше, чем на предыдущих выборах. Коммунисты
получили большинство голосов во всех крупных городах Японии.
В столице Японии Токио кандидаты КПЯ были избраны во всех
семи избирательных округах, а в Осака — в четырех из пяти [304,
т. 3, с. 913].
Благодаря значительной финансовой поддержке со стороны
японских и американских монополий больших успехов добилась
также правящая Демократическо-либеральная партия (ДЛП),
на которую делали ставку оккупационные власти. ДЛП
получила 264 места в парламенте вместо 152, которыми она
располагала до выборов, добившись, таким образом, абсолютного
большинства голосов. Накануне выборов в ДЛП вступили многие
представители старой японской бюрократии, убедившиеся в том,
что политика этой партии отвечает их интересам, а также часть
членов буржуазных партий, участвовавших в коалиционных
кабинетах Катаяма и Асида. Ее успеху способствовало также
укрепление позиций зажиточных крестьян и кулаков в деревне в
результате проведения аграрной реформы.
Тяжелое поражение потерпела Социалистическая партия,
скомпрометировавшая себя сотрудничеством с буржуазными
партиями в правительствах Катаяма и Асида. В результате этого
социалисты сильно подорвали свои позиции в профсоюзах и
других массовых организациях, очутившись перед угрозой
изоляции от масс. Внутри партии усилилась фракционная
борьба.
На парламентских выборах 1949 г. социалисты потеряли
свыше 3 млн. голосов. Вместо 144 мест, полученных на выборах
1947 г., они сумели получить в парламенте лишь 48, причем почти
все руководители СПЯ были забаллотированы.
Потерпела поражение также Демократическая партия,
получившая 69 мест (на прошлых выборах— 124). Поражение социа-
66

листов и демократов явилось следствием осуждения массами
политики «среднего пути».
Таким образом, 16 февраля 1949 г. лидер Демократическо-
либеральной партии Ёсида Сигэру сформировал свой третий
кабинет. Первые же заявления и действия нового правительства
наглядно продемонстрировали, что оно намерено твердо
защищать интересы японской монополистической буржуазии. В своем
заявлении после сформирования кабинета премьер-министр
Ёсида подчеркнул, что он будет «твердо и честно проводить в жизнь
девять принципов экономической стабилизации и в то же время
давать решительный отпор деятельности Коммунистической
партии Японии» [75, с. 201].
На парламентских выборах в январе 1949 г. Демократическо-
либеральная партия выступала с обещаниями облегчить
налоговое бремя для лиц и предприятий с низким доходом, увеличить
ввоз и обеспечить свободную продажу американского зерна
и т. д. Все эти обещания были положены под сукно
правительством в результате принятия рекомендаций Доджа и Шоупа.
«Линия Доджа» и «миссия Шоупа». В феврале 1949 г. в
Японию прибыл видный американский финансист директор
Детройтского банка Джозеф Додж, назначенный главным советником по
экономическим и финансовым вопросам штаба оккупационных
войск. Ему было поручено претворить в жизнь план
стабилизации экономики Японии.
На встрече с журналистами в Токио 7 марта 1949 г. Додж
сказал: «Японская экономика как бы стоит на ходулях, одна
нога которых представляет собой американскую помощь,
другая— механизм внутренних субсидий. Если делать большие шаги
на ходулях, можно упасть и сломать себе шею» [315, т. 1, с. 233].
Далее он дал понять, что его миссия заключается в том, чтобы
поставить японскую экономику на «свои» ноги.
В его заявлении, опубликованном в тот же день, указывалось,
что для быстрого восстановления экономики необходимо прежде
всего покончить с инфляцией, являющейся основным тормозом
на этом пути. Инфляция же вызвана главным образом большими
непроизводительными расходами правительства и низким
уровнем производства. Следовательно, чтобы преодолеть ее, нужно
сократить разбухшие государственные субсидии фабрикантам,
стабилизировать финансовую систему.
20 марта 1949 г.12 Додж представил министру финансов Икэ-
да свой проект государственного бюджета на 1949/50
финансовый год, в котором был воплощен план «достижения
стабилизации и самостоятельности» японской экономики. В отличие от
бюджета на предыдущий год, предусматривавшего большой
пассивный баланс по основному счету, представленный проект
предполагал превышение доходов над расходами. Для достижения
сбалансированности бюджета планировался ряд жестких мер по
сокращению расходов и увеличению доходов.
67

Прежде всего предполагалось упразднение установленных
при кабинете Катаяма правительственных субсидий на
поддержание цен и восстановление производства такой важной
продукции, как уголь, чугун, стальной прокат, медь, серная кислота,
азотная кислота и другие товары. Правительственные субсидии
достигали 37—70% себестоимости этих товаров, и поэтому их
отмена, естественно, наносила большой удар по предпринимателям.
Вместо субсидий на восстановление правительство должно
было предоставлять банкам средства из государственной казны
и обязать банки выдавать компаниям важных отраслей
промышленности кредиты под собственную ответственность. Таким
образом, план Доджа предусматривал, что вместо государственных
безвозмездных субсидий крупные компании будут получать
кредиты у частных банков. Это вело к увеличению банковского
капитала и вовлечению предприятий в сферу деятельности
частных финансовых учреждений на чисто коммерческой основе.
Главным моментом в рекомендациях Доджа являлось резкое
повышение налоговых сборов (на 62% по сравнению с 1948 г.),
которое, по мнению Доджа, должно было не только увеличить
государственные доходы, но и значительно сократить
потребительский спрос. При этом Додж открыто заявил, что снижение
жизненного уровня населения неизбежно. Японские правящие
круги также понимали, что «твердое осуществление мер,
предлагаемых Доджем, создаст реальную возможность ухудшения
положения народа» [328, с. 32].
Тем не менее представленный Доджем проект
государственного бюджета на 1949/50 финансовый год был принят японским
парламентом без каких-либо поправок.
Наряду с упорядочением финансов по рекомендации Доджа
были внесены некоторые изменения в систему американской
помощи с целью более эффективного ее использования, как
указывалось в директиве правительства США.
Если до 1949 г. средства, получаемые от продажи в Японии
американских товаров, поставляемых в порядке помощи,
поступали в государственный бюджет, то по рекомендации Доджа эти
средства стали поступать в эквивалентный фонд, который
предназначался для долгосрочного кредитования крупных компаний
под непосредственным контролем оккупационных властей.
Основание этого фонда частично заменило американскую помощь по
фондам ГАРИОА и ЭРОА.
«Линия Доджа» была направлена также на расширение
японского экспорта (названного японским народом «голодным
экспортом» вследствие острой нужды в экспортируемых товарах в
самой Японии), доходы от которого должны были заменить или
хотя бы сократить американскую помощь. Была поставлена цель
устранить большое пассивное сальдо во внешней торговле,
которое до этого времени компенсировалось за счет американской
помощи. Достаточно сказать, что для покрытия пассивного тор-
68

гового баланса до 1949 г. было израсходовано 970 млн. долл.,
полученных по фондам ГАРИОА и ЭРОА.
В целях обеспечения условий для развития внешней торговли
23 апреля 1949 г. был установлен единый обменный курс иены в
соотношении 360 иен за 1 ам. долл. Установление единого
обменного курса иены, равно как и создание эквивалентного фонда,
способствовало вовлечению Японии в сферу американского
рынка, облегчало проникновение американского капитала в Японию.
Необходимо сказать, что энергичные меры в этом
направлении предпринимались уже с конца 1948 г. Взяв курс на активное
восстановление японской экономики, американские правящие
круги стремились в то же время сделать все возможное, чтобы
обеспечить экспансионистские интересы своего
монополистического капитала и закрепить экономическую зависимость Японии
от Соединенных Штатов.
Так, в распоряжении от 14 января 1949 г. Макартур
потребовал от японского правительства расширения сферы действий
иностранцев в Японии, обеспечения свободы зарубежных
инвестиций, предоставления иностранцам права свободного
передвижения по стране и приобретения японской собственности.
В соответствии с требованиями оккупационных властей
15 марта 1949 г. правительство Есида издало декрет об
иностранных капиталовложениях, который создал более благоприятные
условия для проникновения американского капитала в японскую
экономику.
Вслед за этим правящие круги Соединенных Штатов начали
активно проводить в жизнь «линию Доджа», одной из важнейших
задач которой являлось всемерное содействие экономическому
укреплению японских монополий.
В мае 1949 г. правительство США в нарушение
согласованных решений союзных держав дало указание Макартуру
аннулировать так называемый промежуточный план взимания
репараций с Японии. В этом же месяце Японии было разрешено
открыть фондовую биржу.
Чрезвычайно важное значение с точки зрения усиления
монополистического капитализма в Японии имели роспуск в начале
августа Комиссии по упорядочению держательских компаний
(Макартур заявил, что она выполнила возложенные на нее
задачи) и пересмотр закона против монополий в конце 1949 г.
Этим был открыт путь для концентрации производства и
централизации капитала, £ля создания крупных концернов в качестве
главной опоры американского империализма.
Предложенное Доджем изменение налоговой политики
выдвинуло целый ряд острых экономических и социальных проблем.
Поэтому с целью разработки новой налоговой системы в мае
1949 г. в Японию прибыла «миссия Шоупа». Группа экспертов
под руководством Шоупа на протяжении трех месяцев проверяла
и изучала систему государственных и местных налогов. В резуль-
69

тате 15 сентября 1949 г. был опубликован проект реформы
налоговой системы Японии.
Основная идея налоговой реформы, предложенной Шоупом в
качестве неотъемлемого звена плана Доджа, была выражена в
его заявлении, в котором указывалось, что «для преодоления
инфляции и стабилизации экономики необходимо соответствующее
увеличение налоговых поступлений. В то же время налоговое
бремя не должно быть настолько тяжелым, чтобы вызвать
сокращение производственной способности страны» [328, с. 36].
В соответствии с этой установкой были снижены налоги на
юридических лиц с высокими доходами посредством переоценки
стоимости постоянного капитала и других мер. Были также
отменены налоги на сверхприбыль с целью, согласно
официальному заявлению, стимулирования накоплений капитала. Таким
образом, для сбалансирования бюджета не оставалось иного пути,
как повысить налоги на трудящихся. Доля налоговых сборов в
национальном доходе увеличилась с 26,7% в 1948 г. до 28,4% в
1949 г. [315, т. 1, с. 234].
Таким образом, накопление капитала для финансирования
крупных предприятий теперь достигалось не путем
инфляционной политики ограбления масс, а путем непосредственного
усиления налогового бремени, основная тяжесть которого также
ложилась на плечи трудящихся.
Налоговая реформа должна была решить не только
экономическую задачу увеличения денежных поступлений в
государственную казну, но и весьма важную, с точки зрения правящих
кругов США и Японии, социальную задачу: внести раскол
между рабочим классом и крестьянством. Этому должны были
способствовать создание фонда поощрения поставок сверх плана,
снижение подоходного налога для более зажиточных слоев.
Наступивший рост промышленного производства в условиях
повышения цен, изъятия значительной части дохода населения в
виде налогов вскоре привел к появлению признаков
перепроизводства, получившего название «кризиса от стабилизации».
Только война в Корее и американские военные заказы
предотвратили надвигавшийся глубокий экономический кризис. Инфляция
же прекратилась лишь к 1952 г.
Жесткие меры по обузданию инфляции, стабилизации
денежного обращения, сбалансированию бюджета, форсированию
экспорта и т. д., получившие название «линии Доджа»,
преследовали цель создать наиболее благоприятные условия для
накопления капитала и капиталистического воспроизводства в широких
масштабах, в первую очередь для форсированного
восстановления и развития тяжелой и химической промышленности. Эти
меры заложили основы высоких темпов последующего
экономического развития Японии — главной опоры и союзника США на
Дальнем Востоке.
Однако, поскольку в их основе лежало ухудшение положения
70

широких трудящихся масс, они не могли не привести к ряду
значительных экономических и социальных осложнений.
«Линия Доджа» и трудящиеся массы. Антиинфляционная
политика Доджа вскоре обернулась как политика углубления
инфляции. Отмена субсидий на стабилизацию цен немедленно
привела к стремительному росту цен на каменный уголь, удобрения,
электроэнергию, к увеличению железнодорожных тарифов и т.д.
Общий индекс оптовых цен по отношению к 1948 г., взятому за
100, в 1949 г. поднялся до 165, а в 1950 г.—до 193 [170, с. 147].
Продолжался рост цен на товары широкого потребления.
В то же время резкое сокращение государственных субсидий,
жесткое ограничение кредитов и другие меры, связанные с
осуществлением «линии Доджа», создали напряженное финансовое
положение в ряде отраслей промышленности, и в особенности на
средних и мелких предприятиях. Одни предприятия
обанкротились, другие вынуждены были сокращать производство,
простаивать, задерживать на длительный срок выплату заработной
платы.
В условиях отмены правительственных субсидий
предприниматели стремились обеспечить прибыль (помимо повышения
цен) за счет широкой «рационализации» производства. Эта
«рационализация» проводилась не путем обновления оборудования
и улучшения техники, а главным образом посредством усиления
интенсификации и ухудшения условий труда, массовых
увольнений, снижения заработной платы и расценок на заказы
субподрядчикам, задержки оплаты заказов и т. д.
Значительное влияние на условия жизни в Японии оказали и
требования американских оккупационных властей по
рекомендациям Доджа активизировать экспорт. Вследствие отмены
государственных субсидий и установления обменного курса иены
стоимость товаров сильно поднялась, что поставило японских
экспортеров в невыгодное положение на мировом
капиталистическом рынке. Стремление японской монополистической буржуазии
увеличить конкурентоспособность своих товаров также оказало
воздействие на широту и интенсивность осуществления
«рационализации».
К резкому увеличению числа безработных в значительной
степени привело и то обстоятельство, что в соответствии с
предложениями Доджа правительство Ёсида разработало план
упорядочения административного аппарата и реорганизации
предприятий, согласно которому подлежали увольнению сотни тысяч
рабочих и служащих под предлогом освобождения от «избыточной
рабочей силы». Даже по официальным данным, в течение 1949 г.
было уволено с частных предприятий 435 тыс. человек, с
государственных железных дорог—120 тыс., из учреждений связи —
30 тыс.
Таким образом, стремление правящих кругов США и Японии
переложить бремя восстановления экономики на плечи народных
71

масс привело к резкому росту числа безработных, а также цен
на различные товары, в том числе и первой необходимости, к
значительному снижению реальной заработной платы.
Стремясь предотвратить нарастание движения протеста
широких народных масс, положение которых значительно
ухудшилось в результате претворения в жизнь американского плана
восстановления экономики Японии, оккупационные власти и
японское правительство нанесли новые удары по своему наиболее
организованному и непримиримому противнику — рабочему
классу. Эти меры логически вытекали из общего курса борьбы
против демократических завоеваний трудящихся Японии, курса
на превращение последней в оплот антикоммунизма на
Дальнем Востоке.
Чтобы ослабить сопротивление рабочего класса «линии
Доджа», в июне 1949 г. были пересмотрены Закон о профсоюзах и
Закон о урегулировании трудовых отношений, что явилось
серьезным посягательством на основные права рабочих.
Завоеванные рабочим классом в 1945—1946 гг. профсоюзные права
предусматривали право голоса профсоюзов при обсуждении
вопросов о кадрах; запрещение односторонних увольнений без
согласия профсоюза; свободу профсоюзной деятельности на
предприятиях; выплату заработной платы освобожденным профсоюзным
работникам и т. д. Эти права рабочих были аннулированы или
сильно ограничены.
По новым законам при образовании профсоюзов рабочие
должны были обращаться к правительству за разрешением.
Многие функции профсоюзов были переданы комиссиям по
урегулированию трудовых отношений, в которых господствующее
положение занимали представители предпринимателей. Это была
серьезная попытка установить правительственный контроль над
профсоюзами.
В своем стремлении задушить рабочее движение, и прежде
всего на государственных предприятиях, реакционные круги
Японии и оккупационные власти не остановились даже перед
прямыми провокациями. Наиболее крупной из них явилось «дело
Мацукава».
17 августа 1948 г. у станции Мацукава префектуры Фукусима
произошло крушение поезда. Полиция тут же арестовала
20 профсоюзных активистов и коммунистов, обвинив их в
организации этого крушения. В декабре 1950 г. городской суд
Фукусима признал их виновными только на основании косвенных
доказательств, причем часть документов, доказывавших
непричастность обвиняемых к крушению поезда, была уничтожена
прокуратурой. Суд приговорил пять человек к смертной казни, пять —
к пожизненной каторге, а остальных — к длительным срокам
тюремного заключения.
«Дело Мацукава», как и другие аналогичные инциденты
(«дело Симояма», «дело Митака»), сфабрикованные реакцион-
72

ными силами Японии и США, было использовано в качестве
предлога для проведения массовых репрессий против коммунистов и
профсоюзных руководителей, для ослабления народного
движения против массовых увольнений, против ухудшения условий
жизни.
Восстановление боевого характера
рабочего движения
Движение за национальную независимость и
демократизацию. По мере того как правящие круги США все более открыто
отходили от Потсдамской декларации и становились на путь
превращения Японии в основной антикоммунистический бастион
в Азии, оккупация Японии в сознании японского народа
постепенно стала превращаться из законной акции союзных держав в
одностороннюю политику американского империализма.
Широкое наступление реакции на демократические
завоевания трудящихся Японии окончательно обнажило истинную суть
американских оккупационных властей. Проблемы
демократизации, улучшения условий жизни в глазах народных масс теперь
были тесно связаны с проблемами вывода оккупационных войск,
заключения мирного договора, достижения национальной
независимости. Большую роль в осознании этой связи японским
народом сыграла деятельность Коммунистической партии Японии.
Еще в августе 1948 г. КПЯ опубликовала заявление
«Основной курс в отношении мирного договора», в котором указывала,
что немедленное заключение мирного договора на основе
Потсдамской декларации и вывод оккупационных войск являются
необходимым условием строительства независимой,
демократической и процветающей Японии.
В июле 1949 г. по инициативе Коммунистической партии,
Рабоче-крестьянской партии, Самбэцу кайги и других
демократических организаций был создан Союз защиты демократии (Минею
его рэммэй), в который вошло более 90 рабочих, крестьянских,
молодежных и других организаций, насчитывавших свыше
10 млн. членов. Программа союза содержала требования защиты
основных человеческих прав и демократии, стабилизации и
подъема жизненного уровня трудящихся, развития мирного
производства, демократизации культуры и просвещения. Программа
Союза защиты демократии выдвигала на первый план такие
вопросы, как заключение мирного договора, обеспечение полной
независимости Японии, сотрудничество всех сил народа и
солидарность с демократическими силами мира [281а, с. 119—120].
Важным рубежом подъема антиимпериалистической борьбы
стали события 30 мая 1950 г., когда по инициативе Токийского
подготовительного комитета единого
национально-демократического фронта в Токио и других городах Японии был проведен
День антиколониальной борьбы. На площади перед император-
73

ским дворцом в Токио был организован митинг с участием более
50 тыс. человек, который вылился, по существу, в
антиамериканскую манифестацию. В парке Хибия, куда отправились
участники митинга после его завершения, завязалась рукопашная
схватка между демонстрантами и американской военной полицией.
Восемь человек из числа наиболее активных участников
демонстрации были арестованы. Состоявшийся на следующий день суд
военного трибунала оккупационных властей в нарушение
процессуального кодекса приговорил их к каторжным работам на
сроки от пяти до семи лет.
Как указывала печать, события 30 мая в Токио ознаменовали
конец «медового месяца» американской оккупации, начало
активного антиамериканского движения в Японии.
В этих условиях правящим кругам США было очевидно, что
оккупация Японии не может дольше продолжаться в ее прежней
форме. Тем не менее они под давлением реакционной военщины
всячески затягивали предлагаемый Советским Союзом созыв
конференции для заключения мирного договора, намереваясь
представить американское господство в Японии как
свершившийся факт.
Образование Генерального совета профсоюзов Японии
(Сохё). В июле 1950 г. в результате объединения профсоюзов,
отколовшихся от Самбэцу кайги, с союзами моряков,
текстильщиков и левым крылом Содомэй был создан Генеральный совет
профсоюзов Японии (Сохё), насчитывавший 2760 тыс. человек
или около 50% членов профсоюзов страны.
Учредительный съезд Сохё открылся 11 июля 1950 г., через
две недели после начала войны в Корее. Эта война чрезвычайно
усилила международную напряженность, создала
непосредственную угрозу вовлечения Японии в войну вопреки воле ее
народа.
В период своего образования Сохё, который в известной
степени являлся детищем оккупационных властей, в основном стоял
на идеологических позициях правой Международной
конфедерации свободных профсоюзов (МКСП). Первый председатель Сохё,
Муто Такэо, был известен своими антикоммунистическими
соглашательскими взглядами. В декларации, принятой учредительным
съездом Сохё, указывалось, что он «отвергает господство
Коммунистической партии Японии над профсоюзами, курс на
насильственную революцию» [45, т. 4, с. 158].
Однако в той же декларации отмечалось, что опасность
третьей мировой войны «становится все более серьезной и
реальной», что «кабинет Ёсида, пользуясь международной
поддержкой, попирает коренные принципы демократии, подавляет
свободу слова и собраний». «Сохё,— подчеркивалось далее в
декларации,— полностью отдает себе отчет в том, сколь велика лежащая
на нем в этой обстановке ответственность, и выражает решимость
твердо идти вперед по широкому пути свободного демократичен
74

ского профсоюзного движения, отбрасывая все, что мешает
достижению мира и независимости страны» [45, т. 4, с. 158].
В процессе борьбы за мир в Сохё усилилось левое
направление, отражавшее антивоенные настроения масс. Уже на II
съезде, состоявшемся в марте 1951 г., внесенное руководством
предложение о вступлении Сохё в МКСП было отвергнуто и были
одобрены «четыре принципа мира», выдвинутые левым крылом
Социалистической партии,— за всесторонний мирный договор (со
всеми странами, участвовавшими в войне против Японии),
нейтралитет, против военных баз и ремилитаризации [45, т. 2, с. 86].
Принятие Сохё «четырех принципов мира» оказало большое
влияние на дальнейшее развитие рабочего движения Японии.
Оно свидетельствовало о решительном повороте Сохё влево,
создало предпосылку для утверждения его руководящей роли в
рабочем движении.
Переход Сохё на классовые позиции пролетариата,
превращение его в левое, боевое объединение профсоюзов были
обусловлены рядом причин. Большое значение имело прежде всего
давление рядовых членов профсоюзов, которые, хотя и поддались
временно антикоммунистической пропаганде во время
«движения за демократизацию профсоюзов», отнюдь не отказались от
принципа классовой борьбы. Пятилетний опыт мужественной
борьбы в рядах Самбэцу кайги не прошел даром.
Полевение Сохё, усиление политической направленности его
курса явились также следствием дискриминационной политики
властей по отношению к государственным служащим,
составлявшим более половины его членов, своеобразной реакцией на
антирабочую позицию правительства и монополий.
Большая заслуга Сохё заключается в том, что он сумел
произвести перегруппировку в дезорганизованном к началу 50-х
годов профсоюзном движении и создать предпосылки для его
нового подъема на классовой основе.
Благодаря укреплению своей организованности рабочий
класс сумел преодолеть нанесенный ему урон, восстановил фронт
борьбы и вновь стал играть авангардную роль в движении за
мир, демократию и улучшение жизни народа.
ГЛАВА 3
ВОЙНА В КОРЕЕ И САН-ФРАНЦИССКАЯ СИСТЕМА
(1950 —МАЙ 1952 г.)
Влияние корейской войны на Японию
Конъюнктурный подъем экономики. Напуганный ростом
социалистической системы и усилением
национально-освободительного движения в Азии, американский империализм решил попы-
75

таться с помощью оружия изменить соотношение сил в свою
пользу.
26 июня 1950 г., на другой день после внезапного нападения
Южной Кореи на КНДР, подготовленного и спровоцированного
американским империализмом, Совет Безопасности ООН,
созванный по требованию США, в отсутствие советского
представителя принял незаконную резолюцию об оказании вооруженной
помощи Южной Корее. Позже, 7 июля 1950 г., Совет
Безопасности принял новое решение — о создании армии ООН в Корее во
главе с генералом Макартуром.
Так, прикрываясь флагом ООН, США и их южнокорейские
союзники начали агрессивную войну против корейского народа.
Япония стала основной базой, с которой осуществлялась
переброска американских войск в Корею. Здесь же был
расположен штаб Макартура.
Война в Корее сыграла большую роль в послевоенном
восстановлении и росте японской экономики, находившейся на грани
серьезного кризиса. Она укрепила позиции Японии в качестве
союзника США по агрессии в Восточной Азии.
Большой спрос на вооружение, военные материалы,
продовольствие и другие товары, на военные перевозки и услуги,
который был вызван войной, создал военно-инфляционный бум в
японской экономике. Япония не только производила ремонт
танков, самолетов и другой военной техники, подбитой в Корее, но
и поставляла американским войскам боеприпасы, бронемашины,
грузовики и другое военное оборудование. Японский флот
участвовал в переброске американских войск и военного
снаряжения на корейский фронт.
Поступления от американских «спецзаказов» только за
период с 1950 по 1953 г. составили 2347 млн. долл. [350, с. 278], или
43,7% общего объема коммерческого экспорта [173, с. 27].
Большие долларовые поступления по «спецзаказам» позволили
Японии покрыть свой дефицит во внешней торговле и добиться
увеличения валютного фонда, что дало ей возможность значительно
увеличить импорт промышленного сырья.
Подобного рода «спецзаказы» США сопровождались почти
полным снятием ограничений в области промышленности и
торговли, в том числе и военного производства (март 1952 г.),
установленных в начальный период оккупации.
Вследствие уклонения правящих кругов США от
претворения в жизнь установленного плана изъятия японского
промышленного оборудования в счет репараций существовавшие
производственные мощности японской промышленности, особенно
военной, к 1950 г. почти полностью сохранились. Они были
пущены в ход для выполнения военных заказов США.
Возобновление военного производства потребовало отмены
установленных ограничений на внешнюю торговлю Японии. В
марте 1951 г. на совещании по государственной безопасности США
76

в Вашингтоне было принято решение о неограниченном
снабжении Японии промышленным сырьем, необходимым для
производства «вспомогательных военных материалов» [136, т. 5, с. 283].
Происходит невиданный рост внешней торговли. Уже в
декабре 1950 г. был создан Экспортный банк Японии
(переименованный в апреле 1952 г. в Экспортно-импортный банк). За
пятилетие— с 1950 по 1954 г.— экспорт японских товаров по
сравнению с предшествующим пятилетием (1945—1949) увеличился с
46,9 млрд. до 458,1 млрд иен, а импорт — соответственно с 74,0
млрд. до 709,4 млрд. иен [67, с. 22].
Удельный вес американской помощи в импорте Японии за
период с 1949 по 1951 г. снизился с 59,1 до 7,7%, а в 1952 г.
фактически был сведен к нулю, тогда как доля японского импорта на
коммерческой основе повысилось с 40,9 до 92,3% [129, с. 67].
Война в Корее и последовавшие американские военные
заказы послужили важным стимулом ускоренного роста
производства, в течение ряда лет находившегося в состоянии застоя.
Общий индекс промышленного производства с 1949 по 1951 г. вырос
по отношению к довоенному с 71,0 до 114,4 [129, с. 67], впервые
превысив довоенный уровень. Валовой национальный доход с
1950 по 1955 г. увеличился в неизменных ценах с 338,2 млрд. до
711,3 млрд. иен [67, с. 8].
Производство алюминия за этот период увеличилось с
24,6 тыс. до 57,3 тыс. т в год, легковых автомашин — с 1,6 тыс.
до 20,3 тыс., чугуна — с 2,2 млн. до 5,2 млн. т [67, с. 13].
Баснословно увеличились прибыли японских монополий от
военных поставок. Только по официальным данным, за вторую
половину 1950 г. по сравнению с тем же периодом 1949 г.
прибыли трех металлургических компаний увеличились в 28 раз,
трех горнодобывающих — в 150 раз, четырех торговых
компаний— в 11 раз и т. д. [252, с. 185].
Начало перевооружения. В начале 1950 г. генерал Макартур
в новогоднем послании японскому народу наряду с восхвалением
результатов экономического восстановления и обычными
антикоммунистическими выпадами указывал, что положения
японской конституции об отказе от войны и вооруженных сил «ни в
коем случае нельзя истолковывать как полное отрицание
неотъемлемого права на самооборону» [53, с. 728]. Это было первое
официальное заявление о том, что правящие круги США не
возражают против перевооружения Японии в целях «самообороны».
После развязывания Соединенными Штатами агрессивной
войны в Корее роль Японии в стратегических планах
американского командования особенно возросла. Япония служила важной
тыловой базой и перевалочным пунктом американских войск,
действовавших в Корее под флагом ООН.
Через две недели после начала войны, 8 июля 1950 г.,
генерал Макартур в письме премьер-министру Японии Ёсида
потребовал создания Резервного полицейского корпуса в количестве
77

75 тыс. человек и увеличения штата морской полиции до 8 тыс.
Это требование США было с удовлетворением воспринято
правящими кругами Японии. Выступая на пленарном заседании
палаты советников 18 июля 1950 г., Ёсида, в частности, сказал, что
Резервный полицейский корпус создается якобы для того,
«чтобы подготовиться ко всякой неожиданности, поскольку
существует опасность, что коммунистическая армия может вторгнуться
в Японию», т. е. пытался оправдать создание Резервного
полицейского корпуса необходимостью обороны Японии от мнимой
«угрозы коммунизма» [136, т. 5, с. 278].
10 августа кабинет Ёсида, минуя парламент, издал указ о
создании Резервного полицейского корпуса, и 23 августа в него
вступила первая группа добровольцев в количестве 7 тыс.
человек. Резервный полицейский корпус формально создавался с
целью усиления полицейских сил внутри страны в связи с
переброской значительной части американских оккупационных войск
из Японии на корейский фронт. Однако по своему построению,
технической оснащенности он представлял собой воинское
формирование, зародыш будущей японской армии. Первое время
Резервный полицейский корпус подчинялся непосредственно
командованию американских войск в Японии. «Полицейские»
носили американскую форму, обучались по американским
уставам, имели американское оружие.
Хотя в указе японского правительства говорилось, что при
комплектовании Резервного полицейского корпуса предпочтение
должно отдаваться гражданским лицам, в действительности
большинство командных постов в нем заняли бывшие офицеры
императорской армии, в том числе и реабилитированные
милитаристы.
Представители СССР в Союзном совете для Японии и
Дальневосточной комиссии решительно протестовали против
возрождения японских вооруженных сил. На заседании Союзного
совета для Японии в феврале 1951 г. советский представитель в
своем заявлении подчеркивал, что американские оккупационные
власти «грубо нарушают согласованное решение союзных
держав о демилитаризации Японии и, не считаясь с интересами
самого японского народа, на деле осуществляют возрождение
японских вооруженных сил» (цит. по [214, с. 262]). Этот протест
Советского Союза встретил горячую поддержку
демократической общественности Японии.
В ноябре 1950 г. на девятой сессии парламента
оппозиционные партии подвергли правительство суровой критике, заявив,
что Резервный полицейский корпус в действительности
представляет собой зародыш вооруженных сил, от которых Япония
отказалась по новой конституции. В своем ответе оппозиции Ёсида
заявил, что Резервный полицейский корпус создается якобы
исключительно для поддержания внутреннего порядка [75, с. 105].
Усиление репрессий против демократических сил. Накануне
78

и сразу после начала войны в Корее реакционные круги США и
Японии всеми силами обрушились на рабочее и
демократическое движение. Прежде всего они стремились задушить или хотя
бы ослабить поднимавшееся народное движение против
американских баз, за проведение нейтральной внешней политики,
установление мира и дружбы со всеми народами.
Директивы Макартура о «чистке», изданные в начальный
период оккупации против милитаристов и правых деятелей,
ввергнувших японский народ в опустошительную войну, стали
применяться против коммунистов и левых руководителей рабочего
движения. Незадолго до начала корейской войны, 6 июня 1950 г.,
Макартур издал распоряжение об отстранении от политической
деятельности 24 членов ЦК Коммунистической партии Японии,
а на следующий день этой участи подверглись 17 ответственных
работников центрального органа КПЯ газеты «Акахата».
Война в Корее послужила удобным поводом для дальнейшего
наступления оккупационных властей и японского правительства
на демократические права трудящихся. На второй день после
начала войны в Корее, 26 июня 1950 г., Макартур издал
директиву о запрещении газеты «Акахата» и других печатных
органов компартии. 16 июля было принято решение о
распространении на всю страну запрета, который в начале 1950 г. Главное
полицейское управление на основании распоряжения штаба
оккупационных войск наложило на проведение всяких митингов и
демонстраций только в Токио. В конце августа был распущен
Национальный совет связи профсоюзов (Дзэнрорэн),
входивший во Всемирную федерацию профсоюзов, а его руководящий
персонал отстранен от политической деятельности. В октябре
1950 г. был издан правительственный декрет № 325,
предусматривавший суровые меры наказания, вплоть до предания
военному трибуналу, за любые действия, противоречащие целям
оккупационных властей или так называемым потсдамским
декретам правительства.
В конце июля штаб оккупационных войск издал директиву об
увольнении коммунистов и сочувствующих им лиц из
учреждений печати и радио. Началась так называемая «чистка
красных», в ходе которой без всяких оснований, в нарушение
элементарных демократических прав подвергались увольнению члены
КПЯ, организаторы и руководители борьбы трудящихся масс
сначала из учреждений массовой информации, а затем с
предприятий всех отраслей хозяйства.
До войны в Корее «чистка красных» проводилась
завуалированно, под видом «упорядочения» административного аппарата
и штатных расписаний. Теперь же она осуществлялась по
прямому указанию оккупационных властей, по составленным ими
персональным спискам [45, т. 6, с. 23].
Число уволенных во время начавшейся в июле 1950 г.
«чистки красных» только по частным предприятиям достигло 10 тыс.
79

человек и, кроме того, с государственных предприятий и
учреждений, включая уволенных по плану «упорядочения
предприятий»,— еще 10 тыс. человек [45, т. 6, с. 23].
«Чистка красных» обезглавила рабочее и демократическое
движение, ослабила связи коммунистов с массовыми
организациями, профсоюзами. Естественно, что это способствовало
усилению инспирированного правящими кругами США и Японии
«движения за демократизацию профсоюзов», в результате чего
руководство профсоюзами перешло в руки правых лидеров,
проникнутых духом антикоммунизма и классового сотрудничества.
В то же время ранее отстраненные от государственной и
общественной деятельности милитаристы и правые элементы были
постепенно реабилитированы и допущены к активной политической
деятельности.
Расширение агрессивной войны американского империализма
в Корее, перевод японской экономики на обслуживание военных
нужд создали реальную угрозу возрождения японского
милитаризма и даже вовлечения Японии в новую войну в интересах
американских и японских монополий. В этих условиях борьба
демократических сил против войны и ремилитаризации страны,
несмотря на репрессивные меры властей, значительно обострилась.
Против агрессивной войны США в Корее решительно
выступила Коммунистическая партия. Она обратилась к народу с
четкой программой действий, призывающей разоблачать
политику фактического соучастия Японии в этой войне, выступать
против «чистки красных», против реабилитации и освобождения
из тюрем военных преступников и реакционных деятелей, против
ремилитаризации, создания Резервного полицейского корпуса
и т. д.
Запрещение демократической печати после начала войны в
Корее и установление американскими властями жесткой
цензуры в Японии не позволяли широко освещать борьбу
трудящихся страны против войны. О силе и размахе этой борьбы можно
судить лишь по отрывочным сообщениям, просочившимся в
печать, а также по количеству суровых приговоров, выносимых
американскими военными трибуналами за «вредительство»,
«саботаж» военного производства со стороны японских рабочих.
Эти приговоры свидетельствовали о мужественной борьбе
трудящихся против участия Японии в агрессии США против
КНДР.
Проблема мирного договора с Японией
Позиции Советского Союза и США, Советский Союз, исходя
из своей принципиальной позиции в отношении послевоенного
урегулирования, добивался заключения такого мирного договора
с Японией, который служил бы гарантией против возрождения
80

японского милитаризма и в то же время открывал путь для
мирного, демократического развития Японии.
Разработку мирного договора Советское правительство
предлагало вести на основе Каирской и Потсдамской деклараций,
а также Ялтинского соглашения, в которых сформулированы
основные принципы мирного урегулирования с Японией.
Советское правительство считало, что такое урегулирование должно
служить целям создания прочной системы мира и безопасности
в Азии.
В соответствии с Потсдамским соглашением об учреждении
Совета министров иностранных дел Советское правительство
предлагало подготовку мирного договора с Японией возложить
на Совет министров иностранных дел в составе представителей
СССР, США, Англии и Китая. При этом оно подчеркивало, что
при подготовке мирного договора должны быть приняты во
внимание также интересы всех государств, внесших свой вклад в
победу над Японией [143, с. 223—224].
Однако предложенная Советским правительством процедура
подготовки мирного договора не устраивала США. Они всячески
стремились обойти Совет министров иностранных дел, в
котором существовал принцип единогласия, и сосредоточить всю
подготовку договора в Дальневосточной комиссии, где они обладали
послушным большинством. Предложения Советского
правительства о созыве специального совещания Совета министров
иностранных дел для подготовки мирного договора с Японией
неизменно отвергались правительством США.
Возражения Соединенных Штатов по процедурным вопросам
отражали принципиальное отличие их позиции в отношении
содержания мирного договора с Японией. Проблему мирного
урегулирования с Японией правящие круги США рассматривали
с позиций «холодной войны», как меру превращения Японии в
партнера сколачиваемого ими агрессивного
военно-политического союза в Азии, направленного против стран
социалистического содружества и национально-освободительного движения.
В основных американских внешнеполитических доктринах того
времени («новой азиатской политике», политике «отбрасывания
коммунизма») Японии отводилась роль главного столпа
антикоммунизма в Азии. Государственный секретарь Дин Ачесон в
своем выступлении на заседании сенатской комиссии по
иностранным делам в январе 1950 г. открыто призывал
«восстановить Японию как один из основных барьеров против коммунизма
в Азии» [45, т. 6, с. 24]. Одновременно США отстаивали такое
мирное урегулирование с Японией, которое позволило бы им
закрепить в новой форме те привилегии, те экономические и
политические позиции, которые они приобрели в период оккупации,
сохранить всесторонний контроль над Японией.
Однако в то время осуществление американского плана
мирного урегулирования с Японией наталкивалось на ряд трудно-
5 Заказ 2209
81

стей. Существовали разногласия по этому вопросу в самом
правительстве США, между государственным департаментом и
Пентагоном. Министр обороны Джонсон, председатель
объединенной группы начальников штабов Брэдли и другие представители
военщины настаивали на продолжении оккупации Японии,
утверждая, что мирное урегулирование должно лишь юридически
оформить существование «фактического мира» [45, т. 6, с. 94].
Они были также недовольны предлагавшимися
госдепартаментом мерами по обеспечению «безопасности» Японии, занимали
более сдержанную позицию в вопросе о ее ремилитаризации
и т. д.
В отличие от военщины государственный департамент
считал, что перевооружение Японии и превращение ее в военный
плацдарм США в Азии невозможно осуществить в условиях
оккупации, ибо это неизбежно вызовет противодействие со стороны
союзных держав, и в первую очередь Советского Союза.
Правящие круги США не могли не учитывать также рост
антиамериканских настроений среди японцев, народного
движения за независимость, за вывод американских войск, которое все
шире развертывалось в Японии. Хотя правящие круги США,
взяв курс на сепаратный мир с Японией, предприняли
решительные шаги для создания соответствующей внутриполитической
обстановки в Японии (возрождение монополистического
капитала, подавление рабочего и демократического движения,
установление относительно стабильной консервативной власти во
главе с премьер-министром Ёсида и т. д.), они не могли не
видеть, что одними репрессивными мерами нельзя сломить волю
народных масс, что продолжение оккупации неизбежно приведет
к сплочению самых широких слоев японского народа под
лозунгом борьбы за независимость. В силу этого они избрали
формулу «добровольного» присоединения Японии к «свободному
миру», к американской политике в Азии после того, как она
станет независимой страной в результате заключения сепаратного
мирного договора. Правящие круги США считали, что
договорные отношения еще сильнее привяжут Японию к Соединенным
Штатам Америки.
Существовали также сильные возражения против политики
перевооружения Японии со стороны многих союзных держав,
в особенности со стороны стран Юго-Восточной Азии. При
существовавшем тогда международном положении заключение
сепаратного мирного договора с Японией без участия СССР и КНР
не встретило бы поддержки со стороны большинства стран,
участвовавших в войне против Японии.
Война в Корее, развязанная американским империализмом,
создала более благоприятную обстановку для осуществления
американского плана сепаратного мира с Японией, значительно
ускорила процесс реализации этого плана. Принятая в феврале
1951 г. при помощи американской «машины голосования» резо-
82

люция Генеральной Ассамблеи ООН, осуждающая Китайскую
Народную Республику за участие ее добровольцев в войне на
стороне КНДР, облегчила задачу отстранения КНР от участия в
мирной конференции, чего настойчиво добивались США.
Корейская война была также использована правящими
кругами США для распространения среди японского населения мифа
об «угрозе коммунистического вторжения», чтобы под шум этой
пропаганды оправдать сохранение американских войск в
Японии после заключения мирного договора.
Выступая согласованно с американским империализмом по
основным вопросам мирного договора, японский империализм в
то же время преследовал свои собственные интересы.
В апреле 1950 г. известная организация японской буржуазии,
Комитет по вопросам экономического развития (Кэйдзай дою-
кай), вручила Макартуру, правительству Ёсида и
представителям ряда стран разработанные ею «Основные пожелания
мирной конференции». Комитет требовал устранения ограничений
на развитие невоенных отраслей промышленности, внешней
торговли и политики, «справедливого» разрешения вопросов о
репарациях, о японских авуарах за границей, о принятии Японии в
ООН и другие международные организации [315, т. 2, с. 97—98].
В январе 1951 г. восемь национальных организаций японской
буржуазии, в том числе Федерация экономических организаций
(Кэйданрэн), Федерация предпринимательских организаций
(Никкэйрэн), Кэйдзай доюкай, Торгово-промышленная палата
(Ниссё) и др., разработали и вручили Даллесу во время его
посещения Японии аналогичный документ под названием «Единое
мнение деловых кругов Японии». В нем выражалась надежда на
полное восстановление независимости и суверенитета Японии,
установление системы коллективной гарантии безопасности
Японии со стороны ООН и т. д. Далее указывалось, что до
установления такой системы гарантии безопасности японские
деловые круги «хотели бы получить твердое обещание, что оборона
Японии будет поручена США» [315, т. 2, с. 99]. В этих целях они
считали необходимым размещение в Японии американских
войск. В документе выражалась готовность Японии «создать
необходимый минимум оборонной мощи» при «широкой
американской помощи» [315, т. 2, с. 99].
Для восстановления национального суверенитета, выхода на
внешние рынки и сохранения своего господства японский
империализм выражал готовность вступить в неравноправные
договорные отношения с США. Однако подобный путь
приобретения независимости таил в себе глубокое противоречие, ибо
передача обороны страны в руки американского империализма
означала сохранение зависимости Японии от США в военном
отношении.
«Миссия Даллеса». После того как в апреле 1950 г.
американское правительство приняло решение о заключении сепарат-
83

ного мирного договора с Японией, практическое осуществление
этого решения президент Трумэн поручил специальному
советнику государственного департамента Джону Фостеру Даллесу,
ревностному стороннику перевооружения Японии в качестве
антикоммунистического бастиона в Азии, автору пресловутой
доктрины «балансирования на грани войны». Даллес развил бурную
активность по подготовке сепаратного мирного договора с
Японией. В течение примерно полугода он несколько раз побывал в
Японии, Англии, Австралии, Новой Зеландии и на Филиппинах.
Главной темой переговоров Даллеса с премьер-министром
Ёсида во время его посещения Японии в январе 1951 г. был
вопрос о сохранении американских войск в Японии и о ее
перевооружении после заключения мирного договора. Во время этих
встреч Даллес развивал идею о так называемом «военном
вакууме», который якобы образовался бы в случае вывода
американских войск, и обезоруженная Япония очутилась бы перед
угрозой прямой и косвенной агрессии со стороны «мирового
коммунизма». Этим мотивировалось желание правительства
США заключить с Японией такое соглашение, которое
позволило бы разместить американские войска в Японии и на
прилегающих к ней территориях после подписания мирного договора.
В этом вопросе Даллес встретил полное понимание и согласие
со стороны японского правительства.
Даллес, далее, потребовал немедленного проведения
широкой программы перевооружения Японии, доведения
численности ее вооруженных сил до 350 тыс. человек и их участия в
региональной системе безопасности, т. е. в сколачиваемой США
военной группировке на Дальнем Востоке.
Японская сторона не согласилась с этим предложением,
ссылаясь на неподготовленность в экономическом отношении. Кроме
того, ей приходилось учитывать наличие сильных антивоенных
настроений среди японского народа, отказ от вооруженных сил
по конституции. Для осуществления американского плана
перевооружения, утверждал Ёсида, «необходимо пересмотреть
конституцию. Однако мы не можем рассчитывать на благоприятный
исход народного референдума по этому поводу» [315, т. 2, с. 96].
Ёсида утверждал, что в данной обстановке пока что следует
ограничиться постепенным увеличением численности Резервного
полицейского корпуса, т. е. выдвинул формулу фактического
перевооружения Японии посредством постепенного наращивания
«сил безопасности».
В июне 1951 г. Даллес посетил Филиппины, Австралию,
Новую Зеландию и другие страны, выражавшие беспокойство по
поводу ремилитаризации Японии и настаивавшие на решении
вопроса о японских репарациях на мирной конференции.
После этого Даллес отправился в Англию для решения
сложного вопроса о том, кто должен подписать мирный договор с
Японией—КНР или тайваньский режим. США настаивали на по-
84

следнем. Однако лейбористский министр иностранных дел Мор-
рисон выступал за приглашение на мирную конференцию
Китайской Народной Республики, с которой Англия в то время уже
установила дипломатические отношения.
После длительных переговоров Даллес все же добился
согласия Англии участвовать в мирной конференции при условии,
что ни КНР, ни тайваньское правительство не будут
приглашены на нее и что после заключения мирного договора Япония
сама решит, с каким китайским правительством ей следует
заключить мирный договор.
Таким образом, США добились выдвижения своего проекта
мирного договора с Японией в качестве совместного американо-
английского проекта, который и рассматривался на Сан-Фран-
цисской конференции.
Борьба Советского Союза за всесторонний мирный договор.
Еще в октябре 1950 г. правительство США представило
странам— членам Дальневосточной комиссии меморандум об
основных принципах мирного договора, где предлагались пути
решения таких вопросов, как положение о странах — участницах
договора, территориальный вопрос, вопрос о принятии Японии в
ООН, о репарациях и др.
В качестве главного пункта среди них был выделен вопрос об
обеспечении безопасности Японии, сформулированный
следующим образом: «До того как ООН возьмет на себя
ответственность за гарантию безопасности Японии... она (Япония.— П. Т.)
не будет препятствовать размещению или сохранению на ее
территории иностранных вооруженных сил в соответствии с каким-
либо двусторонним или многосторонним соглашением, которое
может быть заключено между одной или несколькими союзными
державами, с одной стороны, и Японией — с другой» [45, т. 6,
с. 24].
В меморандуме также указывалось, что «будет
продолжаться совместная ответственность японских органов и
американских, а возможно, и других войск за поддержание мира и
безопасности в районе Японии» [25, т. 3, с. 261], что фактически
означало сохранение американских войск в Японии после
заключения договора, а также признание ее права на перевооружение.
Меморандум показывал, что США не намерены включать в
мирный договор условия о демократизации и демилитаризации
Японии. В нем был обойден вопрос о возвращении Тайваня и
о-вов Пэнхуледао Китаю, о выводе из Японии оккупационных
войск, предусматривалось изъятие из-под суверенитета Японии
о-вов Рюкю и Бонин и передача их под управление США (см.
[33, с. 14—17]).
В ноябре 1950 г. представитель СССР в ООН Я. А. Малик
вручил Даллесу памятную записку Советского правительства,
в которой оно выдвигало ряд возражений против положений
американского меморандума, выражало пожелание добиваться ско-
85

рейшего заключения всестороннего мирного договора с Японией
на основе существующих соглашений союзных держав (см. [33,
с 14—17)].
В мае 1951 г. США, Англии и другим странам были
направлены «Замечания правительства СССР по поводу проекта США
мирного договора с Японией», разосланного Соединенными
Штатами в марте 1951 г. членам Дальневосточной комиссии.
В «Замечаниях» указывалось, что в американском проекте
мирного договора игнорируются международные обязательства
союзных держав, направленные на обеспечение демилитаризации
и демократизации Японии, не устанавливаются ограничения на
военные приготовления Японии, не устанавливается срок вывода
оккупационных войск после заключения мирного договора.
Советское правительство вновь предложило созвать
совещание Совета министров иностранных дел для подготовки мирного
договора, который должен обеспечить демилитаризацию и
демократизацию Японии, ограничить размер ее вооруженных сил,
отменить все ограничения на развитие мирной экономики Японии,
внешней торговли и т. д. [45, т. 6, с. 25].
Движение за всесторонний мирный договор в Японии. По
мере того как становилось очевидным, что мирный договор,
которого добивались трудящиеся массы Японии, замышляется как
односторонний, сепаратный, без участия государств
социалистического содружества во главе с Советским Союзом, в стране все
шире развертывалось массовое движение протеста. В этом
движении отражалась глубокая озабоченность трудящихся за
судьбы своей страны, опасение повторения горького опыта второй
мировой войны.
Плану сепаратного мира демократические силы Японии
противопоставили требование всестороннего мирного договора,
который являлся бы надежной гарантией мира, независимости и
демократического развития страны, требование
внешнеполитического курса, основанного на невооруженном нейтралитете,
международном сотрудничестве, прочном мире.
Большую роль в движении за всесторонний мирный договор
сыграли представители японской интеллигенции — ученые и
деятели культуры. В январе 1951 г. свыше 50 представителей
японской интеллигенции, в том числе видные ученые Оути Хёэ, Янай-
хара Тадао, Суэкава Хироси и др., опубликовали совместное
заявление, в котором обращали внимание на серьезность
последствий для страны замышляемой правящими кругами США и
Японии сделки. «Выражая волю Японии, мы утверждаем, что
для нас нет иного пути, кроме всестороннего мира,— говорилось
в заявлении.— Гарантия безопасности после заключения
мирного договора может быть достигнута посредством политики
нейтралитета и заключения договора о ненападении при вступлении
Японии в Организацию Объединенных Наций. Мы решительно
выступаем против предоставления военных баз какой бы то ни
86

было стране, под каким бы то ни было предлогом» [45, т. 6, с. 26].
На страницах печати они разъясняли массам, что сепаратный
мирный договор откроет путь для длительного господства США
в Японии, противопоставит ее Советскому Союзу, КНР и другим
странам социалистического содружества [45, т. 6, с. 26].
В январе 1951 г. по инициативе Коммунистической, Рабоче-
крестьянской партий и других демократических организаций
страны был создан Совет патриотического движения за
всесторонний мирный договор (Дзэнмэн кова айкоку ундо кёгикай,
сокращенно— Дзэнъайкё), объединивший более 40 профсоюзов и
других массовых организаций. Совет опирался на
международное движение в защиту мира. Он организовал сбор подписей
под обращением о заключении всестороннего мирного договора,
против ремилитаризации страны. В результате развернувшейся
по всей стране кампании было собрано 4,8 млн. подписей под
обращением о заключении всестороннего договора, 6,4 млн.
подписей под Стокгольмским воззванием Всемирного Совета Мира
(ВСМ) за запрещение ядерного оружия, 5,7 млн. подписей под
Берлинским обращением ВСМ, призывающим к заключению
договора о мире пяти крупных держав (см. [281а, с. 137]).
Движение за всесторонний договор стало массовой основой, на
которой в дальнейшем развернулось мощное движение в защиту
мира, нашедшее свое выражение в образовании 18 июля 1951 г.
Японского комитета защиты мира (Хэйва его нихон иинкай) по
инициативе Социалистической партии, Генерального совета
профсоюзов и некоторых религиозных организаций.
Социалистическая партия Японии на состоявшемся в январе
1951 г. VII съезде, преодолев сопротивление правого крыла,
приняла известные «три принципа мира»: против предоставления
военных баз, за всесторонний мирный договор, за нейтралитет.
Это способствовало усилению движения за всесторонний
мирный договор среди рабочих. В марте 1951 г. Генеральный совет
профсоюзов на II съезде единодушно принял «четыре принципа
мира»: против ремилитаризации, против баз, за всесторонний
мирный договор и нейтралитет. «Принципы мира» Сохё
встретили горячую поддержку на съездах его отраслевых организаций.
Союз металлистов, союз рабочих автомобильной
промышленности и некоторые другие отраслевые профсоюзы Сохё провели
стачки протеста против сепаратного мирного договора (см. [315,
т. 2, с. 100—101]). Проходившая в Токио в августе 1951 г.
Национальная конференция сторонников мира приняла специальную
резолюцию о мирном договоре, призывающую бороться против
замышляемого сепаратного мира. По решению конференции
1 сентября 1951 г. в Японии был проведен День мира, во время
которого трудящиеся в массовых демонстрациях и митингах
выражали твердую решимость идти по пути мира, независимости
и демократии.
Однако движение за всесторонний мирный договор не увен-
87

чалось успехом. Объяснялось это главным образом тем, что к
моменту заключения мирного договора демократическое
движение Японии было дезорганизовано и ослаблено в результате
массовых репрессий.
Движение за всесторонний мирный договор фактически
развивалось независимо от движения в защиту мира, и, хотя
каждое из них сыграло важную роль, все же единство действий всех
прогрессивных, демократических сил в национальном масштабе
не было достигнуто. Этому отчасти препятствовали путаница и
разногласия среди руководителей по вопросу о политике
нейтралитета, безопасности и другим вопросам мирного договора.
Образование Сан-Францисской системы
Сан-Францисская мирная конференция. В июле 1951 г.
Советскому правительству были переданы американо-английский
проект мирного договора с Японией и приглашение на мирную
конференцию, назначенную на 4 сентября 1951 г. в г.
Сан-Франциско. Советское правительство приняло приглашение, заявив,
что советская делегация представит соответствующие
предложения. Оно сочло необходимым использовать конференцию для
того, чтобы изложить позицию Советского Союза,
способствовать заключению подлинно демократического мирного договора.
На Сан-Францисскую конференцию, открывшуюся 4 сентября
1951 г., не были приглашены почти все социалистические страны
Азии — КНР, КНДР, МНР и ДРВ, несмотря на настойчивые
требования Советского правительства. Такие крупные азиатские
страны, как Индия и Бирма, отказались участвовать в
конференции вследствие несогласия с американо-английским проектом
мирного договора. В то же время на конференцию были
приглашены многие неазиатские страны, фактически не участвовавшие
в войне против Японии, в том числе все латиноамериканские
государства, зависимые от США. Таким образом, формально на
конференции были представлены 52 страны, значительно
больше, чем на любой из предыдущих мирных конференций.
Конференция в Сан-Франциско была беспрецедентной также
и в том отношении, что она замышлялась правящими кругами
США и Англии в качестве форума для осуществления
формальной процедуры подписания представленного ими окончательного
варианта мирного договора с Японией. Разработанные ими
правила процедуры не давали возможности вносить какие-либо
предложения и поправки к представленному проекту договора.
Глава советской делегации А. А. Громыко в своем
выступлении на конференции подверг обстоятельной критике американо-
английский проект договора, заявив, что принципы мирного
договора с Японией должны базироваться на Каирской и
Потсдамской декларациях, на Ялтинском соглашении и решениях
Дальневосточной комиссии. Советский делегат указал также на
88

то, что проект договора предусматривает отказ Японии от
Южного Сахалина, Курильских о-вов, Тайваня, о-вов Пэнхуледао
и др., но в нем не указывается, что они должны принадлежать
соответственно СССР и КНР в соответствии с соглашениями
великих держав, признанными Японией вследствие подписания ею
акта о капитуляции. Он также отметил, что изъятие из-под
суверенитета Японии о-вов Рюкю, Бонин и др. и передача их США
не предусмотрены никакими соглашениями союзных держав или
решениями Организации Объединенных Наций.
Советская делегация затем выдвинула ряд конструктивных
предложений и поправок к мирному договору, создававших
основу для превращения его в подлинно демократический,
всесторонний мирный договор. Принципиальная позиция СССР в
вопросе о мирном урегулировании с Японией, направленная на
создание миролюбивой, демократической Японии, встретила
поддержку со стороны Индии и других стран Азии. Правительства
КНР и КНДР официально присоединились к предложениям
Советского Союза.
Горячее одобрение представленный англо-американский
проект мирного договора получил со стороны главы японской
делегации премьер-министра Ёсида. В своем выступлении на
конференции он назвал его документом «примирения и доверия». «Мы
с радостью принимаем этот равноправный и великодушный
договор»,— сказал в заключение Ёсида [75, с. 211].
После выступлений делегатов А. А. Громыко потребовал
обсуждения советских поправок и предложений, однако это
требование было отвергнуто председательствующим Д. Ачесоном
на том основании, что, мол, эти предложения выходят за рамки
процедуры, не входят в повестку дня конференции. При
сложившихся обстоятельствах советская делегация, а также делегации
Польши и Чехословакии не сочли возможным присутствовать на
церемонии подписания мирного договора, состоявшейся 8
сентября 1951 г. На пресс-конференции 8 сентября 1951 г. А. А.
Громыко, обосновывая отказ советской делегации подписать
мирный договор, заявил, что Советский Союз рассматривает его как
сепаратную договоренность между правительствами США и
Японии [484, 10.IX.1951].
И действительно Сан-Францисская конференция лишь
оформила японо-американский военно-политический союз, который
подготавливался обеими странами с 1948 г.
Сан-Францисский мирный договор. Сан-Францисский договор
состоит из 27 статей, сгруппированных в семи главах (текст
договора см. [136, т. 5, с. 337—359]). Пункт «С» ст. 2, в частности,
гласит: «Япония отказывается от всех прав, правооснований и
претензий на Курильские острова и на ту часть острова Сахалин
и прилегающих к нему островов, суверенитет над которыми
Япония приобрела по Портсмутскому договору от 5 сентября
1905 г.».
89

В договоре также зафиксирован отказ Японии от Тайваня,
о-вов Пэнхуледао и др., но не указывается, что Южный Сахалин
и Курильские о-ва возвращаются Советскому Союзу, а Тайвань
и о-ва Пэнхуледао — Китайской Народной Республике, как это
было обусловлено соглашениями союзных держав.
В договоре, далее, указывается, что Япония согласится с
любым предложением Соединенных Штатов в Организации
Объединенных Наций о передаче под систему опеки ООН о-вов Рю-
кю, Дайто и др. с Соединенными Штатами в качестве
единственной управляющей власти. «До внесения такого предложения и
принятия по нему положительного решения Соединенные Штаты
будут иметь право осуществлять всю административную,
законодательную и судебную власть над территорией и жителями этих
островов, включая их территориальные воды».
Фактически это означало отторжение от Японии указанных
островов и передачу их США под ширмой опеки ООН, что не
предусматривалось никакими соглашениями союзных держав.
В договоре была заложена также правовая основа для
заключения уже согласованного японо-американского «договора
безопасности» и оставления в Японии американских
вооруженных сил после заключения мирного договора. В нем
указывалось: «Все оккупационные войска союзных держав будут
выведены из Японии в возможно короткий срок после вступления в
силу настоящего договора, и, во всяком случае, не позднее чем
через 90 дней после вступления договора в силу. Ничто в этом
утверждении не должно, однако, воспрепятствовать
размещению или сохранению иностранных вооруженных сил на японской
территории в соответствии или вследствие каких-либо
двусторонних или многосторонних соглашений, которые заключены или
могут быть заключены между одной или несколькими союзными
державами, с одной стороны, и Японией — с другой» [136, т. 5,
с. 341].
Исходя из своих планов перевооружения Японии,
восстановления ее военно-экономического потенциала, США добились
фактической отмены репарационных платежей Японией и
замены их так называемой экономической помощью.
В день подписания мирного договора Япония опубликовала
декларацию о признании действующих международных
соглашений, подписанных ею до 1 сентября 1939 г., и обещала уважать
все свои права и обязательства, вытекающие из этих соглашений
[136, т. 5, с. 359]. Эта декларация открывала перед Японией
перспективу установления и расширения экономических и
политических связей со странами, подписавшими мирный договор,
давала возможность вступления в международные экономические
и финансовые организации.
Однако Сан-Францисский договор не решил многих проблем,
которые должен был решить. Во-первых, с заключением этого
договора юридически не было прекращено состояние войны
96

Японии с СССР, КНР и другими азиатскими странами и в
правовом отношении не был полностью восстановлен мир. Остались
неурегулированными отношения Японии с большинством стран
Азии — КНР, КНДР, МНР, ДРВ, Индией и Бирмой, не
участвовавшими в Сан-Францисской конференции. Индонезия,
Филиппины и Южный Вьетнам обусловили ратификацию договора
удовлетворением Японией их репарационных требований.
Во-вторых, признание на конференции полного суверенитета
Японии носило в некоторой степени формальный характер.
В обмен на предоставление Японии независимости США
получили право держать свои войска на ее территории, что давало им
возможность оказывать большое влияние на внутреннюю и
особенно внешнюю политику страны.
В-третьих, Сан-Францисский договор не установил каких-
либо ограничений на ремилитаризацию Японии, ее участие в
агрессивных военных союзах, направленных против союзных
держав.
Наконец, не было полностью зафиксировано решение
территориального вопроса и не была решена проблема репараций.
Японо-американский «договор безопасности*. Одновременно
с мирным договором в Сан-Франциско был подписан «договор
безопасности» между США и Японией (текст договора см. [121,
с. 271—272]), по которому США получили право содержать свои
войска в Японии после заключения мирного договора. В
преамбуле «договора безопасности» говорилось: «По вступлении
мирного договора в силу Япония не будет располагать
эффективными средствами для осуществления своего неотъемлемого права
на самооборону, ибо она была разоружена... Япония желает,
чтобы в качестве временного мероприятия по ее обороне
Соединенные Штаты Америки содержали свои вооруженные силы в
Японии и вблизи нее для предотвращения вооруженного
нападения на Японию».
В преамбуле выражалась также готовность США «содержать
часть своих вооруженных сил в Японии и вблизи нее, ожидая,
однако, что сама Япония будет все в большей мере принимать
на себя ответственность за собственную оборону...».
Взяв курс на перевооружение Японии, США в то же время
добивались осуществления этой задачи таким путем, чтобы она
не могла вновь угрожать им самим. Поэтому они сочли
необходимым оговорить, что Япония будет всегда избегать «такого
вооружения, которое заключало бы в себе угрозу нападения или
могло бы служить целям, отличным от способствования миру и
безопасности».
В договоре было оговорено, что условия размещения
вооруженных сил США в Японии «будут определены
административным соглашением между двумя правительствами». Срок
действия договора установлен не был.
Японо-американский «договор безопасности» являлся обою-
91

Довыгодной сделкой двух империалистических держав —
Японии и США,— направленной на укрепление позиций
империализма в борьбе против сил мира, демократии и социализма в Азии.
Военное присутствие США в Японии было необходимо
правящим кругам этих стран также и на случай возникновения
непосредственной угрозы капиталистическому строю со стороны
японского народа, о чем свидетельствует включение в «договор
безопасности» пункта, предусматривавшего использование
американских войск «для подавления крупных внутренних бунтов и
беспорядков». Таким образом Соединенные Штаты получили
возможность создавать базы в Японии, свободно вести военные
действия на Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии,
используя ее в качестве основного военного плацдарма.
Вопреки провозглашенным целям «договор безопасности»
вовлекал Японию в орбиту агрессивной политики американского
империализма и не только не гарантировал ее безопасность,
а, наоборот, усиливал для нее угрозу новой разрушительной
войны.
Раскол Социалистической партии Японии. В связи с
предстоящей ратификацией мирного договора и «договора
безопасности» на чрезвычайной сессии палаты представителей,
назначенной на 10 октября 1951 г., перед политическими партиями
возник вопрос об определении своего отношения к этим
договорам.
За ратификацию обоих договоров, естественно, выступила
правящая Либеральная партия (Дзиюто), которая возникла в
марте 1950 г. на базе прежней Демократическо-либеральной
партии (Минею дзиюто). Ее поддержала вторая буржуазная
партия — Народно-демократическая (Кокумин минсюто),
образованная в апреле 1950 г. в результате слияния Демократической
партии (Минсюто) с Народно-кооперативной (Кокумин кёдото).
Против ратификации обоих договоров единодушно
выступили Коммунистическая и Рабоче-крестьянская партии,
молодежный отдел СПЯ и подавляющее большинство профсоюзов Сохё.
Позицию руководства Сохё не разделяла лишь небольшая
оппозиционная группа правых профсоюзных лидеров (Мацуока
Комакити, Вада Харуо, Такита Минору, Накати Кумадзо и др.),
образовавших 7 сентября 1951 г. Общество изучения
демократического рабочего движения (Минрокэн).
Что касается Социалистической партии, то она не смогла
принять никакого решения по этому важному вопросу из-за
острых разногласий внутри ее руководства. Правое крыло СПЯ,
состоящее преимущественно из ее парламентской группы (Ката-
яма Тэцу, Каваками Дзётаро, Мива Дзюсо и др.),
объединившись с представителями центристского направления (Асанума
Инэдзиро, Мидзутани Тёсабуро и др.), выступило с
предложением поддержать мирный договор и отвергнуть «договор
безопасности». Это предложение было принято на заседании ЦИК СПЯ
92

14 октября 1951 г. 16 голосами против 14 вопреки возражениям
левого крыла СПЯ, выступавшего против обоих договоров.
Такое решение ЦИК СПЯ вызвало большое недовольство
среди лидеров Сохё и других массовых организаций. Общество
рабочих-единомышленников (Родося доси кай) на своем
заседании, проходившем в это же время с участием представителей
молодежного отдела СПЯ, заявило по этому поводу, что «если СПЯ
на предстоящем съезде примет решение, одобряющее мирный
договор, то ее нельзя будет считать партией трудящихся и
нужно будет подумать о создании другой рабочей партии на новой
идеологической основе» [296, т. 5, с. 73]. Общество призвало левое
крыло СПЯ бороться против одностороннего мирного договора,
невзирая на угрозу раскола партии.
23 октября 1951 г. открылся внеочередной VIII съезд СПЯ,
который должен был определить отношение партии к
заключенным договорам. Большая часть делегатов местных организаций
СПЯ поддерживала левых социалистов.
Когда в результате ожесточенной дискуссии стало ясно, что
съезд большинством голосов примет предложение левого крыла,
правая оппозиция, не дожидаясь принятия решения, устроила
обструкцию и, по существу, сорвала работу съезда. Она
покинула съезд, в результате чего он прекратил свою работу, не
приняв никакого решения. В последний день съезда заседания
левого и правого крыла СПЯ были проведены раздельно. Левые и
правые социалисты на раздельных заседаниях избрали свои
руководящие органы, предопределив таким образом формальный
раскол партии на Левую СПЯ и Правую СПЯ. Председателем
Левой СПЯ был избран Судзуки Мосабуро, Правой СПЯ —
Каваками Дзётаро. После раскола места в парламенте, которые
СПЯ завоевала до этого, распределились следующим образом: в
палате представителей правые получили 29 мест, левые—16, а
в палате советников — соответственно 31 и 30 мандатов [296, т. 5,
с. 74]. Левая СПЯ на своем съезде приняла решение,
отвергающее оба договора «в интересах защиты мира и независимости
страны» [315, т. 2, с. 106].
26 октября палата представителей парламента
ратифицировала мирный договор 307 голосами против 47. Против
ратификации голосовали все депутаты Левой СПЯ, КПЯ,
Рабоче-крестьянской партии и три депутата, исключенные из
Народно-демократической партии. Японо-американский «договор
безопасности» был ратифицирован 289 голосами против 71. Против него
голосовали кроме указанных выше депутатов также
большинство членов парламента от обеих социалистических партий [296,
т. 5, с. 74].
Административное соглашение между Японией и США.
28 февраля 1952 г. между Японией и США было заключено
Административное соглашение, которое в соответствии со ст. 3
«договора безопасности» установило конкретные условия дисло-
93

кации американских войск в Японии (текст соглашения
см. [136, т. 5, с. 370—399]). По Административному соглашению,
подписанному заместителем государственного секретаря США
Раском и министром иностранных дел Японии Окадзаки, у
американских войск, которые после вступления в силу мирного
договора стали называться «гарнизонными войсками», фактически
остались все те же привилегии, а также базы и другие военные
объекты, которыми они пользовались во время оккупации.
Разница была лишь в том, что теперь в связи с предоставлением
Японии независимости их пребыванию придали определенную
правовую форму, основанную на договорных отношениях. Более
того, по этому соглашению США получали право в случае
необходимости создать базы по всей территории Японии, где они
сочтут нужным (ст. 2).
Согласно ст. 9 Административного соглашения США
получали право неограниченного ввоза в Японию личного состава
вооруженных сил, вольнонаемных служащих и их иждивенцев,
причем все они были изъяты из-под действия японских законов
и постановлений о регистрации и контроле над иностранцами,
что давало США возможность содержать на территории Японии
любые контингенты войск.
В ст. 17 соглашения указывалось, что до ратификации в США
соглашения между странами НАТО от 19 июня 1951 г.
относительно статуса их вооруженных сил «военные суды и власти
Соединенных Штатов будут иметь право применять в пределах
Японии исключительную юрисдикцию над всеми проступками,
которые могут быть совершены в Японии военнослужащими
вооруженных сил Соединенных Штатов, вольнонаемным
составом и их иждивенцами...».
Таким образом, на весь личный состав вооруженных сил
США фактически распространялся статус
экстерриториальности. Правда, под давлением демократической общественности
позднее, в сентябре 1953 г., США вынуждены были внести
поправки в Административное соглашение. На Японию были
распространены условия соглашения между членами НАТО от
19 июня 1951 г., в результате чего японские власти получили
ограниченную уголовную юрисдикцию над личным составом
вооруженных сил США в Японии.
Американские военнослужащие, вольнонаемный состав и их
иждивенцы, а также находящиеся в Японии для военных нужд
другие американские граждане, компании и их персонал
освобождались от уплаты налогов (ст. 12). Американские базы и
примыкающие к ним территории фактически находились под
полным контролем американских властей. Войска США
получили льготы в области пользования железнодорожным
транспортом, телефонной и телеграфной связью.
Применение на практике приоритета на поставки для
американских войск наряду с обязательством Японии ассигновывать
94

ежегодно 155 млн. долл. на их содержание отвлекало
значительную часть ресурсов и производственных мощностей Японии на
выполнение заказов американской армии. Административное
соглашение содержало ряд других положений, ущемлявших
суверенитет Японии 13. Оно представляло собой важный
инструмент превращения Японии в американскую военную базу и
поэтому вызвало сильное недовольство среди японского народа,
совершенно справедливо связывавшего многие свои затруднения
и бедствия с этим соглашением. Это недовольство нашло свое
отражение в широком народном движении против баз,
сопровождавшемся рядом острых стычек местного населения с
японской полицией и вооруженными силами.
Заключение мирного договора с чанкайшистским режимом.
Сан-Францисский договор открыл путь для восстановления
дипломатических отношений Японии и развития торговых отношений
лишь со странами, подписавшими этот договор. С
социалистическими государствами и некоторыми странами Азии, не
участвовавшими в Сан-Францисской конференции, государственные
отношения не были восстановлены и юридически сохранялось
состояние войны. США всячески побуждали Японию как можно
скорее нормализовать отношения с марионеточными режимами
на Тайване и в Южной Корее.
Однако переговоры Японии с южнокорейским режимом Ли
Сынмана, начатые в октябре 1951 г., ни к чему не привели. На
этих переговорах правительство Южной Кореи предъявило
Японии огромные материальные претензии, потребовало
возмещения ущерба, нанесенного Корее за весь период колониального
господства, начиная с 1910 г., а также передачи ему всех активов
Банка Японии и других японских авуаров, находившихся в Корее
к моменту окончания войны. Япония, в свою очередь, настаивала
на отмене так называемой «линии Ли Сынмана» — обширной
морской запретной зоны, установленной Южной Кореей в январе
1952 г., в пределах которой оказались важные рыболовные
участки и даже японские острова Такэсима. Это нанесло
большой удар по рыбным промыслам Японии в этих водах и еще
больше обострило отношения между Японией и Южной Кореей.
По-иному сложились отношения между Японией и
чанкайшистским режимом на Тайване. Как уже отмечалось, ни КНР,
ни тайваньский режим не были приглашены на Сан-Францис-
скую конференцию, и формально Японии было предоставлено
право выбора, с каким китайским правительством заключить
мирный .договор. В действительности же США потребовали от
Японии признания чанкайшистского правительства и отказа от
каких-либо отношений с КНР в качестве условия ратификации
Сан-Францисского договора конгрессом.
«Если вы предпримете какие-либо шаги в отношении
признания Пекина,— угрожал Даллес во время его встречи с премьер-
министром Есида в конце 1951 г.,— я могу заверить вас, что се-
95

нат ни за что не ратифицирует мирный договор» [381, с. 207].
В ходе этой встречи премьер Ёсида 24 декабря 1951 г. вручил
Даллесу письмо, содержащее твердое заверение в том, что
Япония установит дипломатические отношения с чанкайшистской
администрацией как представителем Китая. 28 апреля 1952 г.,
в день вступления в силу Сан-Францисского мирного договора,
был подписан мирный договор Японии с чанкайшистским
режимом на Тайване.
Японо-тайваньский мирный договор провозгласил
прекращение состояния войны между Японией и «Китайской
республикой», как именовался чанкайшистский режим, отказ Японии от
всех прав, правооснований и претензий на Тайвань, Пескадор-
ские, Парасельские острова и на о-ва Спратли (ст. 2). В
договоре было указано, что вопрос о взаимных претензиях Японии и
чанкайшистской администрации, а также их граждан должен
стать предметом специального рассмотрения Японии и
«Китайской республики» (ст. 3). «Проблемы, возникшие между
Японией и Китайской республикой в связи с наличием состояния
войны», т. е. проблема репараций, также подлежали
урегулированию в соответствии с условиями Сан-Францисского договора.
Стороны обязались по возможности скорее заключить
соглашение о торговле, «которое поставило бы их коммерческие и
другие отношения на прочную и дружественную основу», а также
соглашение о мореплавании, воздушном сообщении и
рыболовстве [50, с. 146—147].
Заключение мирного договора с тайваньской
администрацией осложнило отношения Японии с Китайской Народной
Республикой, на многие годы отодвинуло нормализацию отношений
с ней.
Характер Сан-Францисской системы. Сан-Францисский
мирный договор, японо-американский «договор безопасности» и
Административное соглашение, вступившие в силу 28 апреля 1952 г.
и получившие название Сан-Францисской системы, создали
правовую основу военно-политического союза американского и
японского империализма.
Союз этот был выгодным для правящих кругов и Японии и
США, хотя на первых порах он носил неравноправный характер.
Правительство США, как наиболее сильный партнер,
преследовало цель сохранить свой контроль над Японией,
противопоставить ее Советскому Союзу, КНР и другим странам
социалистической системы. Оно рассчитывало, что, получив суверенитет,
Япония выйдет на мировую арену и вместе с другими
зависимыми от США странами будет служить орудием проведения
агрессивных замыслов американского империализма в Азии и во
всем мире.
Японская монополистическая буржуазия, в значительной
мере укрепившая свои позиции при помощи США, в особенности в
период корейской войны, в свою очередь, рассчитывала на по-
96

мощь со стороны США. Правящие круги Японии надеялись, что
США, учитывая ее важное стратегическое положение, а также
те выгоды, которые они получили по Сан-Францисской системе,
окажут ей серьезную экономическую и военную помощь, что
позволит ей быстрее завершить восстановление своего хозяйства,
провести техническую реконструкцию промышленности,
повысить свою конкурентоспособность на внешних рынках. Они
рассчитывали также использовать военно-политический союз с США
для расширения и укрепления своих экономических и
политических позиций на мировой арене.
Сан-Францисская система привязала Японию к
стратегической политике американского империализма, противопоставила
ее тем развивающимся странам Азии, которые прочно стоят на
позиции неприсоединения.
В то же время совпадение интересов монополистического
капитала Японии и США по ряду вопросов в этот период отнюдь не
снимало глубоких противоречий, существующих между ними,
хотя эти противоречия развивались в рамках
военно-политического союза и не создавали еще непосредственной угрозы для
него.
ГЛАВА 4
КУЛЬТУРА ЯПОНИИ В ПЕРИОД ОККУПАЦИИ
Процесс демократизации культурной жизни Японии
Положение накануне капитуляции. Капитуляция положила
начало новому этапу в истории империалистической Японии.
Окончился период, известный под названием «эпоха мрака», ког-»
да в соответствии с проводившейся правящими кругами Японии
«политикой мобилизации народного духа» вся культурная жизнь
нации в течение более чем десятилетия была полностью
подчинена целям агрессивной войны. Массовые репрессии и
строжайшая цензура привели к тому, что естественный ход развития
японской культуры был практически прерван. Движение за
пролетарскую культуру, ставившее перед собой подлинно
демократические задачи и тесно связанное с революционным движением
в стране, было беспощадно подавлено. Большая часть его
представителей была брошена в тюрьмы, оставшиеся на свободе
были фактически лишены возможности заниматься какой-либо
деятельностью в сфере культуры.
Ограничения свободы творческой деятельности коснулись не
только представителей течения пролетарской культуры, но и
вообще всех, кто не захотел поставить свой талант непосредственно
на службу целям агрессивной войны. Так, неофициальным
извещением Отдела информации при кабинете министров (Найкаку
Т Заказ 2209
97

дзёхокёку), на котором в период войны лежало проведение в
жизнь политики милитаризации в области культуры, был лишен
возможности печататься один из старейших представителей
школы японского реализма начала XX в., человек умеренно
либеральных взглядов — Нагаи Кафу (1879—1959). Другому
крупнейшему японскому писателю, Танидзаки Дзюнъитиро (1886—
1965), отнюдь не принадлежавшему к левому крылу, было
запрещено продолжать публикацию одного из его лучших романов,
«Мелкий снег» («Сасамэ юки»), на том основании, что в нем не
нашла отражения официально проповедуемая идеология
милитаризма. Больше того, Танидзаки вплоть до окончания войны не
мог издать даже свой перевод на современный японский язык
одного из шедевров японской классической литературы —
романа «Гэндзи-моногатари» (XI в.), рисовавшего быт и нравы
императорского двора эпохи раннего средневековья.
В соответствии с политикой «новой структуры» («синтай-
сэй») в области культуры был установлен полный контроль
военщины и бюрократии, осуществлявшийся через такие
полуправительственные организации, как Центральная ассоциация
японской культуры (Тюобунка рэммэй), Японское литературное
общество (Нихон бунгаку хококукай), Всеяпонская ассоциация
издателей (Нихон сюппан бунка кёкай) и др.
Годы второй мировой войны были черными годами и для
японского театра. Театральное искусство как средство
пропаганды было поставлено под строжайший контроль. Все, что не
служило военной машине, категорически запрещалось.
Малейшие нарушения установок властей жестоко карались. Аресты
следовали один за другим. По распоряжению Отдела
информации был создан Японский союз передвижных театров (Нихон
идо энгэки рэммэй), целью которого была пропаганда
национализма и милитаризма. Коллективы, вошедшие в этот союз,
получили название бригад и разъехались по стране для показа
спущенных сверху программ, призванных мобилизовать население.
Вся работа в бригадах и даже личная жизнь актеров были
подчинены железной военной дисциплине (см. [421, с. 108]).
О степени регламентации культурной жизни можно судить по
следующему полуанекдотическому примеру. На одном из
совещаний в Отделе информации приглашенным туда писателям
было объявлено, что они не должны затрагивать темы,
связанные с аморальными поступками отдельных лиц, и вводить в свои
произведения сцены, которые могли бы отрицательно повлиять
на нравственность японских граждан. Когда Кикути Хироси
(1888—1948), один из самых популярных писателей Японии,
спросил, может ли он, например, описать сцену кражи, если
задумает написать роман о воре, который потом исправился и стал
примерным гражданином своей страны, он услышал в ответ, что
даже и в этом случае сцену кражи описывать не следует
[455, с. 91].
98

Таким образом, общая атмосфера подавления всякой
свободной мысли была такова, что установленный после разгрома
японского милитаризма режим оккупации был воспринят
большинством деятелей культуры как освобождение. И это в
значительной степени предопределило основные характерные
особенности развития японской культуры на первом послевоенном
этапе: четко прослеживаемое стремление к демократизации
культурной жизни и ощутимо большее ее многообразие и
разносторонность по сравнению с довоенным и тем более военным
периодами.
Политика в области культуры после капитуляции. Победа
стран антифашистской коалиции пробудила к жизни здоровые
силы японской нации, а Потсдамская декларация, положенная в
основу условий капитуляции Японии, открывала перед ее
народом возможности развития по мирному, демократическому пути.
Японские трудящиеся при поддержке мировой прогрессивной
общественности начали упорную борьбу за последовательную
демократизацию страны.
В 1945—1947 гг. американским командованием и японскими
властями был издан целый ряд директив и законов,
направленных на изменение прежних, фашистских форм и методов
правления. В частности, были изданы директивы об отмене
полицейских законов, ограничивавших свободу слова, печати, собраний
и вероисповедания, о роспуске тайной полиции и всех органов
фашистско-бюрократической системы контроля над сферой
культуры, об отмене культа императора. Были декларированы
основные буржуазно-демократические права и свободы,
выпущены томившиеся в тюрьмах прогрессивные политические и
культурные деятели, упразднена цензура в кино и театре,
распущены профашистские объединения интеллигенции, в том числе
Японское литературное общество (Нихон бунгаку хококукай),
Ассоциация писателей Великой Восточной Азии (Дайтоа бун-
гакуся тайкай) и др.
Конечно, все эти преобразования были строго ограничены
рамками буржуазных свобод и к тому же урезаны рядом
специальных запрещений оккупационных властей, таких, например,
как запрещение упоминать о жестокостях американской армии,
критиковать распоряжения оккупационных властей и т. п.
Инструкции и распоряжения, изданные в первый же послевоенный
месяц, передали в руки американской военной администрации
руководство всей системой массовой информации Японии, что
открывало широкий путь для американизации японской
культуры и образа жизни. При штабе оккупационных войск было
создано специальное Управление гражданской информации и
просвещения (Рэнгогун минкан дзёхо кёикубу), которое было
уполномочено осуществлять руководство различными областями
культуры и контролировать выполнение распоряжений штаба в
этой сфере. Все материалы, предназначенные для печати и ра-
99

диопередач, должны были проходить цензуру этого управления.
Для того чтобы укрепить престиж оккупационных войск, а также
содействовать демократизации японского общества по
американскому образцу, в задачи управления входило в первое время
пресечение любых проявлений идеологии японского
милитаризма и монархизма и развенчивание националистической «теории
превосходства японской культуры».
В целях борьбы с националистическими тенденциями в
функции Отдела гражданской цензуры (Минкан дзёхокёку) входила
цензура всех форм информации — корреспонденции, радио,
книг, пластинок, фильмов, драматургии и даже рукописных
текстов бродячих рассказчиков, которые выступали на улицах перед
детьми, иллюстрируя свои истории показом картинок
[456, с. 3—4].
В сентябре 1945 г. американские оккупационные власти
опубликовали директиву об издании газет в Японии, известную под
названием «Кодекса прессы» («Прэсу кодо»). Этот кодекс
запрещал публикацию материалов, которые могли бы повредить
американской политике, а также публикацию любой критики в
адрес американской оккупационной армии. Нарушителям
кодекса грозил суд военного трибунала [57, с. 20].
В послевоенной Японии очень остро встал вопрос об
отношении к культурному наследию прошлого. <г5 каждой
национальной культуре есть, хотя бы не развитые, элементы
демократической и социалистической культуры, ибо в каждой нации есть
трудящаяся и эксплуатируемая масса, условия жизни которой
неизбежно порождают идеологию демократическую и
социалистическую» [5, с. 120—121]. Поэтому культурное наследие прошлого
является достоянием всего народа, и проблема в том, какие его
стороны и с какой целью используются.
В годы войны усиленно подчеркивались исключительность и
особая миссия японской национальной культуры с целью
мобилизации нации для идеологической и военной экспансии. При
этом выпячивались наиболее реакционные стороны культурного
наследия прошлого. После поражения японского милитаризма
прогрессивные силы страны развернули борьбу за
демократическую национальную культуру, за сохранение всего лучшего в
культурном наследии прошлого.
Американские оккупационные власти подошли к этой
проблеме несколько прямолинейно, игнорируя многогранность
классики. Некоторые виды классического японского искусства,
оформившиеся в эпоху феодализма и содержащие элементы
феодальной идеологии, были полностью отнесены к категории
антидемократических. Это произошло с большей частью репертуара
традиционного театра.
Известный американский театровед профессор Гавайского
университета Эрл Эрнст, назначенный сразу после войны
экспертом по театру при штабе оккупационных войск, так описывает
100

работу, проведенную театральной секцией Управления
гражданской информации и просвещения: «Был просмотрен весь
репертуар японских театров, с особым упором на традиционный театр
дзёрури и кабуки 14. Консультировались с японскими учеными,
прочли, обдумали и обсудили сотни пьес. В результате театрала
ная секция пришла к заключению, что большинство наиболее
популярных пьес традиционного театра основано на феодальной
идеологии и не соответствует демократическим принципам» [456,
с. 6]. Дозволенные к постановке пьесы вошли в особый список, и,
кроме того, было предписано непременно включать в репертуар
новые произведения, которые должны были составлять в нем не
менее 30% [46, с. 63, 64]. Английский перевод новых пьес должен
был представляться в Отдел гражданской цензуры за неделю до
премьеры.
Такая же работа была проведена и в других областях
культуры. Цензуре были подвергнуты кинофильмы, журналы,
произведения художественной литературы и т. д.
Театральная общественность Японии была недовольна
мероприятиями оккупационных властей в отношении традиционного
театра, и в нескольких газетах появились заметки, в которых
выражалось сомнение в возможности сохранения традиционного
театра в подобных условиях.
Одной из существенных мер по демократизации послевоенной
Японии было отделение бывшей государственной религии —
синтоизма— от государства и просвещения. Под нажимом мировой
и японской прогрессивной общественности американские
военные власти 15 декабря 1945 г. издали директиву, согласно
которой все синтоистские учреждения, включая храмы, гробницы,
духовные училища и т. д., были отделены от государства. Бюро
по храмам при министерстве внутренних дел, а также все
государственные учреждения, занимавшиеся исследованиями
синтоизма и подготовкой священников, были распущены. Во всех
государственных учебных заведениях было запрещено
распространение доктрин синтоизма в любой форме. Синтоистские алтари
были убраны из всех школ и учреждений.
В то же время американские оккупационные власти всемерно
содействовали расширению влияния в Японии христианства. Под
их покровительством активизировали свою деятельность
христианские миссионеры, и роль христианской церкви в Японии
возросла (см. [78, с. 24]). Католики и другие христианские миссионеры
создали в Японии широкую сеть школ, колледжей, семинарий
и университетов, основали свои издательства, типографии,
книжные магазины и киоски. Для пропаганды христианства и
американского образа жизни они широко использовали также радио,
страницы буржуазных газет и журналов.
Значительное внимание Управление гражданской
информации и просвещения уделило работе в области кино. Управление
издало ряд директив, направленных на восстановление и реорга-
101

низацию японского кинопроизводства. В октябре 1945 г. была
опубликована директива, где были сформулированы главные
принципы, которыми должно было руководствоваться японское
кинопроизводство в целях искоренения милитаризма и
шовинизма, усиления и распространения либеральных тенденций. Эти
принципы сводились к следующему: 1) отказ от идей японского
милитаризма, 2) стимулирование либерального движения,
3) создание условий, исключающих возможность возникновения
новой угрозы миру со стороны Японии [441, т. 2, с. 134—135].
Для практического осуществления этой директивы в декабре
1945 г. была создана Федерация кинопродюсеров (Эйга сэйсаку-
ся рэнгокай).
В ноябре было издано распоряжение о запрещении
демонстрации старых фильмов, служивших пропаганде милитаристских,
националистических и феодальных идей. В этом распоряжении
было конкретно названо 277 таких фильмов [403, с. 47].
Мероприятия в области культуры проводились на фоне
демократических преобразований всей жизни в стране. Это
составляло настолько разительный контраст с условиями предвоенного
и военного периодов, что послужило стимулом для бурного
подъема японской культуры на первом послевоенном этапе.
Возрождение культурной жизни. Сразу после окончания войны
возобновили свое издание литературные, театральные и
общественно-политические журналы, по разным причинам переставшие
выходить к концу войны, такие, как «Тюо корон» («Центральное
обозрение»), «Бунгэй сюндзю» («Литературная летопись»),
«Кайдзо» («Реконструкция»), «Тэаторо» («Театр») и др. Почти
одновременно с ними были созданы новые журналы: «Синсэй»
(«Новая жизнь»), «Синтё бунгэй» («Литература нового
направления»), «Нингэн» («Человек»),«Тэмбо» («Панорама»),«Сэкай»
(«Мир») и многие другие.
Снятие прежних цензурных запретов и резкое увеличение
числа печатных изданий открыли новые возможности перед
японскими литераторами. Первыми выступили старые мастера
литературы, сложившиеся как писатели еще в довоенный период,
такие, как Нагаи Кафу, Танидзаки Дзюнъитиро, Масамунэ Ха-
кутё (1879—1962), Сига Наоя (1883—1971) и др. Нагаи Кафу
уже в 1946 г. опубликовал несколько произведений:
«Танцовщица» («Одорико»), «Медаль» («Кунсё»), «Взлети падение» («Уки-
сидзуми»), «Непрошеные заметки» («Товадзу-гатари») и
некоторые другие. Хотя часть из них, как, например, «Товадзу-гатари»,
была основана на материале послевоенной
действительности, в целом они отражали довоенный жизненный опыт
писателя.
В том же, 1946 г. выступили Масамунэ Хакутё и Сига Наоя,
два крупнейших представителя так называемого
неогуманистического направления в японской литературе. И для них, так же
как для Нагаи Кафу, поражение японского империализма в вой-
102

не означало возможность вернуться к своему труду. Масамунэ
Хакутё опубликовал: «Тяга к новому» («Син-ни хикарэтэ»),
«Меняющийся мир» («Кавару ё-но нака») и «Страдания жертвы
войны» («Сэнсайся-но канасими»). Сига Наоя написал рассказ
«Хайиро-но цуки» («Серая луна»). Два последних произведения
свидетельствуют об антивоенных настроениях их авторов.
Вслед за тем в печати появились произведения Танидзаки
Дзюнъитиро и некоторых других представителей старшего
поколения японских писателей. Несмотря на то что большей ^частью
эти произведения не затрагивали вопросов послевоенной
японской действительности, волновавших передовые круги
общественности, уже сам факт их появления в печати свидетельствовал
о наступлении нового этапа в культурной жизни страны,
поскольку во время войны не могло быть и речи об их опубликовании.
Постепенно начало возрождаться и производство
кинофильмов, носившее во время войны сугубо пропагандистский
характер.
Первые послевоенные художественные фильмы «Кто
преступник?» («Хандзайся ва дарэ ка?», 1945), «Пять мужчин из Токио»
(«Токе гонин отоко», 1945) и др., созданные по распоряжению
штаба оккупационных войск, были слишком прямолинейны и не
поднимались над уровнем обычных официальных
пропагандистских картин.
Смена цензуры в японском кино открыла путь на экраны
фильмам, которые и до сих пор составляют значительную часть
кинопродукции этой страны. Прежде ножницы японского
цензора тщательно вырезали из фильмов поцелуи и все сколько-нибудь
вольные, с его точки зрения, любовные сцены. Руководство
штаба оккупационных войск отменило это табу, не считая нужным
ставить какие бы то ни было препятствия на пути широкого
потока американских фильмов, хлынувших в послевоенную Японию.
Под влиянием американской кинопродукции японские
кинопромышленники стали широко включать в фильмы рискованные
любовные сцены и таким образом получили легальную
возможность без особых усилий привлечь зрителей и хорошо заработать.
Так родились «фильмы с поцелуями» («сэппун эйга») и «фильмы
с обнаженным телом» («хадака эйга»).
Появление подобных фильмов было для Японии сенсацией
даже в дни послевоенных потрясений. Поэтому множество
зрителей собрали и такие малохудожественные фильмы, как
«Ученица и_ учитель» («Дзёсэйто то кёси», 1946), «Ночной поцелуй»
(«Ару ёру-но сэппун», 1946) и др. Эта тенденция в японском
послевоенном кино находила не только сочувствие штаба
оккупационных войск, но и полное его одобрение и поддержку.
Первыми действительно серьезными произведениями
киноискусства послевоенной Японии были выпущенные в 1946 г.
фильмы «Утро в доме Осонэ» («Осонэ кэ-но аса», компания «Сёти-
ку») и «Я не жалею о своей юности» («Вага сэйсюн-ни куями
103

наси», компания «Тохо»). Эти фильмы были созданы
талантливыми режиссерами Киносита Кэйсукэ и Куросава Акира по
сценариям известного прогрессивного писателя Хисаита Эйдзиро.
В них впервые были показаны конкретные человеческие
характеры простых людей, прозвучал искренний голос японского
народа, ставшего жертвой фашизма и войны.
Общее оживление культурной жизни страны захватило и
сферу изобразительного искусства. Во время войны в соответствии
с политикой насаждения «японского духа» всеми средствами
поощрялись наиболее архаические направления традиционной
японской живописи (нихонга). Это привело к тому, что
художники, опиравшиеся в своем творчестве на европейскую традицию,
были вынуждены практически прекратить свою деятельность
[78, с. 214].
Сразу же после войны возникли многочисленные группы и
организации художников, работавших в жанре европейской
масляной живописи (era), такие, как Докурицу бидзюцу кёкай
(Ассоциация независимого искусства), «Иссуй кай», «Кофу кай» и
др. [62, с. 636].
Одновременно в традиционной школе живописи выделилось
течение, ставившее своей целью использование достижений
европейского изобразительного искусства и сокращение тем самым
той пропасти, которая разделяла два основных направления
японской живописи. Это течение было представлено
Ассоциацией изобразительного творчества (Содзо бидзюцу кай) [78,
с. 213].
Крайне тяжелым в первые послевоенные годы было
положение в театральном мире Японии. Большая часть театральных
помещений была разрушена воздушными бомбардировками и
пожарами военных дней. Немногие из уцелевших крупных
театральных зданий были превращены оккупационными властями в
кинотеатры и клубы для военного персонала. Требовалось
известное время для консолидации актерских кадров, разогнанных
войной. Кроме того, развитию театрального искусства на первых
порах мешали отсутствие элементарной материальной базы и
высокие налоги на зрелищные предприятия. Тем не менее во всех
сферах театральной деятельности началось заметное оживление.
В театры стали возвращаться артисты, находившиеся в
эвакуации, заключенные в тюрьмы во время репрессий военного
времени, работавшие в провинции в бригадах Японского союза
передвижных театров. Первым послевоенным представлением был
спектакль театра «Дзэнсиндза»15, показанный уже в сентябре
1945 г. Была поставлена одна из самых популярных пьес
классического репертуара кабуки — «Скэроку» Цуути Дзихэя. Этот
спектакль был встречен как символ возвращения к нормальной
жизни после ужасов и неурядиц военного времени.
В ноябре 1945 г. театр «Дзэнсиндза» поставил пьесу
французского писателя-коммуниста Жана Ришара Блока «Тулон»,
104

написанную им в 1943 г., во время пребывания в Советском
Союзе, и посвященную французскому движению Сопротивления.
' В декабре 1945 г. объединенными усилиями актеров трех
крупных трупп сингэки16 «Бунгакудза», «Хайюдза» и «Токе гэй-
дзюцу гэкидзё» — на сцене театра «Юракудза» был поставлен
«Вишневый сад» Чехова. Спектакль был сыгран с огромным
подъемом и горячо встречен аудиторией, приветствовавшей
возвращение русской драматургии на японскую сцену [422, с. 69].
Одна за другой возрождались и создавались вновь труппы
сингэки, перегруппировывались творческие силы в сфере
традиционного театра. В 1946 г. в Токио, преодолевая трудности,
связанные с недостатком театральных помещений, уже активно
действовали четыре труппы: «Хайюдза», «Токе гэйдзюцу
гэкидзё», «Синкё гэкидан» и «Бунгакудза», которые объединили
многих освобожденных из тюрем актеров сингэки. В 1947 г. к ним
присоединились «Минею гэйдзюцудза» (сокращенно — «Мин-
гэй») и «Будо-но кай».
Один из ведущих жанров традиционного японского театра,
театр ноо 17, в первые послевоенные годы попал в особенно
трудное положение. Кроме экономических и организационных
трудностей он столкнулся с запретами и регламентацией
оккупационных властей, игнорировавших его глубинные народные корни
и расценивавших его как явление антидемократическое.
Японская театральная общественность была обеспокоена его
бедственным положением, и в 1945 г. для координации деятельности
актеров и музыкантов театра ноо была создана Ассоциация
деятелей искусства ноо (Ноогаку кёкай), которая объединила
около тысячи человек, в состав ее руководства вошли такие видные
представители различных школ ноо, как Кита Роппэита, Хосё
Куро и др. Целью ассоциации было спасение искусства ноо от
уничтожения и деградации. В декларации ассоциации прямо
говорилось: «Сохранив традиции и порядки мира ноо, стремиться
к расцвету этого искусства» [76, т. 4, с. 386].
Деятельность Ассоциации деятелей искусства ноо была
особенно активной сразу после ее создания, в трудный послевоенный
период экономической и культурной разрухи. Организовывались
спектакли ноо, создавались школы для подготовки актеров и
музыкантов ноо — «ноогакудзюку», было образовано Общество
содействия развитию искусства ноо—(Ноогаку ёсэй кай,) стал
издаваться журнал «Ноо» (выходил с 1946 по 1953 г.) Ассоциация
занималась снабжением трупп необходимым реквизитом, вела
переговоры с оккупационными властями в отношении
намечавшихся постановок и театральных программ.
Бурный рост демократических тенденций. Еще более
отчетливо о наступлении новых времен свидетельствовало бурное
возрождение демократического литературного движения,
подавленного еще в 30-х годах, когда все левые литературные объединения
были запрещены и многие их участники оказались в тюрьмах.
105

Организаторами этого движения выступили ветераны прежней
пролетарской литературы: Курахара Корэхито (род. в 1902 г.) —
литературный критик, один из ведущих теоретиков движения за
пролетарскую литературу; Миямото Юрико
(1899—1951)—писательница, произведения которой вошли в золотой фонд
пролетарской литературы; Токунага Сунао (1898—1958)—известный
пролетарский писатель и многие видные участники пролетарского
литературного движения.
Уже в сентябре 1945 г., т. е. буквально через месяц после
окончания войны, началась подготовка к созданию Общества
новой японской литературы (Син нихон бунгаку кай), которое
должно было объединить силы представителей демократических
направлений японской литературы. В декабре 1945 г. общество
было создано. Оно ставило своей целью борьбу за
демократическое развитие японской литературы. В январе 1946 г. вышел
первый номер издаваемого обществом журнала «Син нихон
бунгаку» («Новая японская литература»), в котором начали
систематически публиковаться произведения членов общества и
других прогрессивно настроенных литераторов.
Первыми выступили маститые пролетарские писатели,
подвергавшиеся в течение долгого времени всевозможным
гонениям. Миямото Юрико, которая переживала в этот период новый
расцвет своего творчества, опубликовала одно за другим
несколько произведений, составляющих и поныне гордость
японской демократической литературы. Это «Равнина Банею»
(«Банею хэйя», 1946—1947), «Футисо» (1946), «Два дома» («Футацу-
но нива», 1947) и «Вехи» («Дохё», 1947—1949). «Равнина
Банею» и «Футисо», показывающие жизнь Японии в первый период
после капитуляции, пронизаны радостным чувством
освобождения от того страшного гнета, который сковывал всю жизнь страны
на протяжении более чем десяти лет. Романы «Два дома» и
«Вехи» являются заключительными частями автобиографической
трилогии писательницы.
Токунага Сунао выступил с повестью «Спи с миром, жена!»
(«Цума ё нэмурэ!», 1946— 1948), в которой раскрыл свои мысли
и переживания тяжелых предвоенных и военных лет. Большим
успехом писателя был его следующий роман — «Тихие горы»
(«Сидзуканару ямаяма», 1950)—первое большое полотно в
послевоенной литературе, посвященное изображению борьбы
рабочего класса за свои права в новых условиях.
Накано Сигэхару опубликовал повесть «Пять сяку вина»
(«Го-сяку-но сакэ», 1947), в которой обличал порядки
монархической Японии. Сата Инэко написала повесть «Моя карта Токио»
(«Ватакуси-но Токе тидзу», 1946), в которой стремилась
осмыслить пройденный ею путь в литературе и жизни.
Вслед за тем выступили и другие представители этого
направления. Авторы, бывшие в своем большинстве участниками
довоенного революционно-демократического движения в области
106

культуры, пытались осмыслить трагические события разгрома
этого движения и наметить пути возрождения японской
прогрессивной культуры.
Общество новой японской литературы уделяло большое
внимание привлечению свежих сил, повсеместно организуя
литературные кружки среди рабочей и студенческой молодежи.
Одновременно велась работа по привлечению в свои ряды всех
демократически настроенных литераторов. Это последнее
обстоятельство привело к сближению Общества новой японской
литературы с представителями литературного направления,
получившего название «Послевоенная группа» («Сэнго ха»).
Эта группа сложилась сразу же после окончания войны и с
января 1946 г. стала издавать свой журнал «Киндай бунгаку»
(«Новая литература»). Он был основан несколькими молодыми
литераторами, начало деятельности которых пришлось на
предвоенные и военные годы: Хонда Сюго (род. в 1908 г.), Сасаки Ки-
ити (1914 г.), ОдагириХидэо (1916г.),ЯмамотоСидзука (1906г.),
Хирата Дзисабуро (1917 г.) и Хания Ютака (1910 г.). Вскоре к
ним присоединились Ара Масахито (1913г.),Хирано Кэн (1907г),
Нома Хироси (1915г.),НакамураСинъитиро (1918г.),
КатоСюита (1919 г.), Сиина Риндзо (1911 г.), Умэдзаки Харуо (1915 —
1965) и др.
«Послевоенная группа» объединяла довольно широкий круг
прогрессивных писателей разной творческой индивидуальности,
стремившихся способствовать возрождению японской
литературы на новых путях, которые, впрочем, четко не определялись. Это
были представители поколения, юность которого пришлась на
самую мрачную пору в истории современной Японии. Испытав на
себе ужасы тоталитарного режима с его подавлением
человеческой личности, писатели «Послевоенной группы» считали главной
своей задачей содействие средствами литературы формированию
«современного свободного человека» и утверждению идеалов
гуманизма. Однако эти идеалы представали перед их
умственным взором вне связи с какой-либо определенной формой
социального устройства или хотя бы организованного
демократического движения. Став в ранней юности очевидцами разгрома
пролетарского культурного движения, представители этого
направления пришли к выводу, что разгром свидетельствовал о
непрочности, возможно, ошибочности самого движения. Поэтому, ратуя
за демократизацию японского общества и предоставление всем
людям возможности свободного развития своих способностей,
представители группы «Сэнго ха» выступали независимо от
левого крыла литературы.
Довольно быстро вокруг журнала «Киндай бунгаку»
сложилась группа писателей, произведения которых вскоре завоевали
внимание послевоенного читателя. Это были Нома Хироси,
Сиина Риндзо,^ Умэдзаки Харуо, Накамура Синъитиро, Оока Сёхэй,
Такэда Тайдзюн и др. Творческие судьбы этих писателей опре-
107

делились затем по-разному. Однако на первом послевоенном
этапе их объединяло то, что Н. И. Конрад определил как «острое
чувство новой обстановки, создавшейся после войны» [409,с.10].
Представителей этого среднего поколения писателей захлестнула
общая волна послевоенного возрождения с характерным для нее
стремлением к демократизации, пронизывавшим все области
жизни страны.
Одной из самых отличительных особенностей течения
«Послевоенной группы» было то, что в нем очень большую, можно
сказать, ведущую роль играла не художественная, а критическая
литература. Всем представителям «Послевоенной группы» были
•свойственны резко отрицательное отношение к войне и
настроения пассивного протеста. Один из главных теоретиков
«Послевоенной группы», Ара Масахито, выдвинул положение о том, что
поколение не принимавших прямого участия в агрессивной войне
отделено непроницаемым водоразделом от поколения тех, на
кого ложится ответственность за Тихоокеанскую войну. Это
положение стало основой возникновения проблемы
«ответственности за войну», которая сыграла видную роль в культурной жизни
Японии в послевоенные годы.
Вторым вопросом, выдвинутым критиками «Послевоенной
группы», была проблема соотношения искусства и политики.
Исходя из факта поражения движения за пролетарскую культуру в
середине 30-х годов, Ара Масахито, Хирано Кэн и др. делали
вывод о необходимости пересмотра позиций, на которых стояли
деятели пролетарской культуры. Представители «Послевоенной
группы» ошибочно настаивали на полной независимости
искусства от политики. Этот тезис постоянно выдвигался на
страницах журнала «Киндай бунгаку».
Против разделения политики и искусства непроницаемой
стеной решительно выступили представители подлинно
демократического крыла литературы, в частности бывшие участники
пролетарского культурного движения. Началась дискуссия «О
политике и литературе», сыгравшая важную роль в истории
становления основных направлений послевоенной японской
литературы.
Третьей проблемой, поднятой «Послевоенной группой»,
был вопрос о «современной личности». Представители
«Послевоенной группы» тот факт, что японская интеллигенция не
оказала организованного сопротивления распространению фашизма
в Японии, объясняли ее незрелостью, отсутствием у японцев
качеств, присущих «раскрепощенной» «современной личности».
Отсюда следовал вывод, что основная задача литературы
состоит в выработке и распространении правильного «современного»
(модан) понимания отношений между личностью и обществом,
которое слишком долго пренебрегало интересами отдельного
индивидуума. Эти взгляды впоследствии подвергались критике
со стороны демократического лагеря.
108

В соответствии с новыми положениями, выдвинутыми в
области теории, писатели «Послевоенной группы» считали
необходимым изменить и литературную практику. Если говорить о
самых общих особенностях произведений представителей этого
литературного направления, то прежде всего в глаза бросается
отход от традиционных в японской литературе натурализма и
«повестей о себе». Столкнувшись с чудовищной
действительностью военного времени, писатели «Послевоенной группы» уже
не могли замкнуться в кругу событий повседневной жизни и
интимных переживаний. Если душевный мир современного
человека и приковывал внимание части писателей «Послевоенной
группы», то изображение его требовало, по их мнению, уже
совсем иных художественных средств.
Не осталась в стороне от общего демократического подъема
и поэзия. При Обществе новой японской литературы была
создана секция поэтов, начавшая выпускать журнал «Син нихон сид-
зин» («Новые японские поэты»). Цубои Сигэдзи, один из
крупнейших поэтов периода пролетарского литературного движения,
уже в 1946 г. выпустил книгу стихов «Плоды» («Кадзицу»).
Поэты Окамото Дзюн, Канэко Мицухара и Акияма Киёси
примкнули к Обществу новой японской литературы и в 1946 г. начали
издавать журнал «Косумосу» («Космос»). В 1947 г. вышел в свет
обративший на себя внимание читателей сборник стихов Окамото
«Флаг в лохмотьях» («Ранру-но хата»).
В области кино процесс демократизации затронул в первую
очередь производство хроникальных и документальных фильмов.
Поэтому можно сказать, что послевоенная прогрессивная
кинематография Японии началась документальным фильмом о
бомбардировке Хиросимы «Результаты взрыва атомной бомбы»
(«Гэнси бакудан-но кока», 1946, компания «Нитиэй»). Этот
полнометражный фильм был показан в штабе оккупационных
войск и сразу же конфискован. Только малая часть
кинодокументов появилась на экранах Японии в конце 50-х годов, а более
полный вариант этого фильма был показан по японскому
телевидению лишь в конце 60-х годов.
Следующим нашумевшим документальным фильмом был
созданный летом 1946 г. фильм «Трагедия Японии» («Нихон-но
хигэки», компания «Нитиэй»). В этом фильме режиссеры Ива-
саки Акира и Камэи Фумио, используя старую кинохронику
(начиная с 20-х годов), проследили процесс постепенного втягивания
Японии во вторую мировую войну, показали разгар войны и
трагический конец — подписание акта о безоговорочной капитуляции.
Осмысленный с марксистских позиций, материал фильма
беспощадно обличал тех, кто повел Японию по этому трагическому
пути. Фильм вызвал злобные протесты со стороны японской
реакции, поддержанные оккупационными властями, вовсе не
заинтересованными в классовом анализе корней японской
агрессии. Демонстрация фильма была запрещена.
109

Общий процесс послевоенной демократизации культурной
жизни Японии распространился и на театральный мир. Наиболее
заметен он был в сфере сингэки. Прогрессивные деятели
театрального искусства после вынужденного бездействия военных лет
развернули широкую активность. В конце 1945 г. был освобожден
из тюрьмы и торжественно встречен общественностью Японии
крупнейший прогрессивный режиссер и театральный деятель
Хидзиката Беи, сразу включившийся в творческую жизнь
различных коллективов.
В это время вернулся к театральной деятельности
репрессированный в годы войны другой прогрессивный деятель сингэки—-
Мураяма Томоёси. Уже в январе 1946 г. он организовал труппу
«Синкё гэкидан», куда вошли 40 драматических актеров,
придерживающихся наиболее левых взглядов. В течение 1946— 1947 гг.
они поставили такие прогрессивные пьесы, как «Под
каштанами Праги» Симонова, «Тайё-но най мати» («Улица без солнца»)
по роману Токунага Сунао и «Буки то дзию» («Оружие и
свобода») Осава Микио.
Труппа «Мингэй» начала свою деятельность с постановки
спектакля «Хакай» («Нарушенный завет») по одноименному
роману Симадзаки Тосон, посвященному все еще актуальной
проблеме — жизни людей из сословия японских париев, до сих
пор страдающих от различных форм проявления традиционной
дискриминации.
Не остался неподвижным и мир традиционного театра. В
театре «Дзэнсиндза» началась серьезная работа по критическому
переосмыслению классического репертуара кабуки. А в октябре
1946 г. под руководством Мураяма Томоёси здесь был поставлен
драматический спектакль — антифашистская пьеса «Стража
на Рейне» американской писательницы-драматурга Лилиан Хел-
ман.
Застывший в своей традиционности театр ноо практически не
поддавался преобразованиям, и некоторая демократизация этого
жанра шла по линии изменения состава зрительской аудитории.
Вплоть до 1945 г. театр ноо оставался искусством для
избранного общества — высших слоев правящих классов. После
войны он стал доступен более широкой аудитории. Поддерживать
его стали объединения зрителей — любителей этого жанра,
включающие различные контингента интеллигенции.
Таким образом, не будет преувеличением сказать, что
демократические настроения захватили все области культурной
жизни послевоенной Японии.
«Обратный курс»
Усиление контроля над культурной жизнью страны. С 1948 г.
США встали на путь превращения Японии в своего главного
военного союзника на Дальнем Востоке. Это сопровождалось
сверло

тыванием программ демократизации и активным наступлением
на завоевания трудящихся. Такая политика США и правящих
кругов Японии получила в японской литературе название
«обратного курса».
В области культуры она проявилась в усилении контроля
над культурной жизнью страны, стремлении ускорить процесс
американизации японского общества и в незаконных
преследованиях прогрессивных деятелей культуры, особенно во время
кампании «чистки красных».
Наиболее ярко политика «обратного курса» проявилась в
области японской кинематографии.
Так, жесткой цензурной обработке подвергся фильм «Война
и мир» («Сэнсо то хэйва», 1947, компания «Тохо»). Этот фильм,
созданный талантливыми режиссерами Ямамото Сацуо и Камэи
Фумио, проникнутый ненавистью к войне и фашизму и с
прогрессивных позиций раскрывающий социальные явления,
характерные для послевоенной Японии, не получил «благословения»
штаба оккупационных войск. Цензура вырезала из фильма
огромные куски, выбросив из него кадры о трудовых конфликтах, и
пыталась вообще запретить его демонстрацию, поскольку фильм
противоречил новому курсу в оккупационной политике США,
направленному на подавление широкого демократического
движения.
Оккупационные власти и японские правящие круги повели
наступление на прогрессивных деятелей кино. Первый удар был
нанесен по кинокомпании «Тохо», объединявшей наибольшее
число таких деятелей и выпускавшей фильмы, в которых
героизировались коммунисты и революционеры и осуждались
бюрократия и монополии. В 1948 г. было объявлено об увольнении
270 наиболее прогрессивно настроенных работников студии
«Тохо». Забастовка, объявленная в кинокомпании в ответ на это
увольнение, продолжалась 195 дней и была жестоко подавлена
властями. Из кинокомпании «Тохо» было уволено около 100
человек профсоюзных активистов и коммунистов. «Чистка
красных» распространилась и на другие кинокомпании.
С июня 1949 по февраль 1950 г. по всей стране проводилась
первая «чистка красных» среди работников просвещения.
Репрессии против прогрессивно настроенных учителей встречали
сопротивление работников школы, учащихся и их родителей.
Борьба достигла большой остроты. Были случаи, когда против
толпы протестующих детей и родителей выступали отряды
вооруженной полиции, а иногда в знак протеста против увольнения
«хороших учителей» целые классы уходили в горы и
отказывались вернуться обратно.
Гонения на прогрессивно настроенных преподавателей
высших учебных заведений вызывали волнения среди студентов по
всей стране. В 1950 г. широкие студенческие волнения были
отмечены в университетах Васэда (Токио), Тохоку (Сэндай) и др.
111

В различных районах имели место столкновения студентов с
отрядами полиции.
Американская миссия по вопросам просвещения, посетившая
Японию в августе 1950 г., прямо указала японскому
правительству на желательность перестройки системы воспитания, с тем
чтобы японские учебные заведения готовили людей, полностью
подготовленных для борьбы с коммунизмом на Дальнем Востоке.
Кроме того, была подчеркнута необходимость «ограничения
университетского самоуправления» и «поощрения морального и
религиозного воспитания» [464, 1951, июнь, с. 37].
Одновременно усилился цензурный контроль в области
литературы. Известно, например, что Оока Сёхэй смог издать свои
«Записки военнопленного» («Фурёки», 1948), одно из первых
антимилитаристских произведений в японской послевоенной
литературе, только после соответствующей переработки.
Публикация произведения в первоначальном виде была запрещена
цензурой американской оккупационной армии [455, с. 120].
Рост интереса к национальной культуре. Как реакция на
американизацию культуры и образа жизни Японии первых
послевоенных лет, а затем и на политику «обратного курса» среди
части творческой интеллигенции, придерживавшейся различной
политической ориентации, возникло стремление защитить
национальные традиции в области культуры, отстоять свою
независимость в этой сфере. Эта тенденция сказалась в возросшем
внимании части деятелей искусства Японии к культурному
наследию своей страны.
В области литературы о все возрастающем интересе ко всему
национальному свидетельствовало резкое увеличение числа
периодических изданий, посвященных таким традиционным
жанрам японской поэзии, как танка и хайку18. На рубеже 50-х годов
один за другим появляются журналы: «Танка дзасси» («Журнал
танка», 1948), «Танка сютё» («Основное течение танка», 1948),
«Танка хайку кэнкю» («Изучение танка и хайку», 1948), «Нёнин
танка» («Танка поэтесс», 1949), «Танка сэйтё» («Звук танка»,
1950) и др. [65].
Об этом же свидетельствовал тот резонанс, который получил
появившийся как раз в это время (в 1952 г.) полный перевод
на современный японский язык знаменитого романа Мурасаки
Сикибу «Гэндзи-моногатари» (перевод Танидзаки Дзюнъи-
тиро).
С указанной тенденцией связано также возникновение
нового драматургического жанра — минвагэки — пьес на темы
народных сказаний. Создателем его явился молодой писатель и
драматург Киносита Дзюндзи (род. в 1914 г.), обратившийся за
материалом для своих пьес к сокровищнице японского народного
творчества. Важно при этом подчеркнуть, что сам писатель
рассматривал свое обращение к фольклору как средство для
создания подлинно народных представлений, доступных самым широ-
112

ким демократическим слоям населения (см. [426, т. 1, с. 277—
280]). Пьесы Киносита, появившиеся в период 1946—1949 гг.,
были несомненно интересным явлением в японской
послевоенной литературе и привлекли к себе большое внимание японской
прогрессивной общественности. Эти пьесы ставились
театральными коллективами разных творческих направлений и жанров и
пользовались успехом у зрителей. Интерес к ним оказался
настолько сильным, что было даже создано специальное Общество
по изучению народных сказаний (Минва-но кай). Успех пьес
Киносита на темы народных сказаний объяснялся в первую
очередь тем, что писатель воспринял старинные народные предания
и сказки как отражение жизни простого народа. Наиболее
популярные из этих пьес, как, например, «Журавлиные перья»
(«Юдзуру»), до сих пор не сходят со сцен драматических и
кукольных театров Японии. Пьеса «Журавлиные перья» была не
только экранизирована, но и послужила основой для создания
одной из первых японских национальных опер.
На тот же период приходится оживление мира
традиционного театра: ноо, кабуки, дзёрури, сохранивших в своем репертуаре
лучшие произведения японской театральной классики.
В 1951 г. открылся пострадавший во время воздушного
налета театр «Кабукидза». Здание театра было отстроено заново
по последнему слову строительной техники, но с сохранением
прежнего архитектурного стиля театрального помещения эпохи
«Момояма» [425а, с. 76].
В конце 40-х годов снова приобретают популярность
произведения, в которых воспевается чисто национальная, как бы
вневременная и внесоциальная специфика японских обычаев и
культурных традиций. В написанном с блестящим мастерством
романе Танидзаки Дзюнъитиро «Мелкий снег» («Сасамэ юки»,
1947) вполне различима нотка сожаления по безвозвратно
ушедшим в прошлое добрым старым довоенным временам, когда
Япония была действительно Японией. Еще отчетливее повышенное
внимание ко всему национальному, «подлинно японскому»
выступает в романе «Тысяча журавлей» («Сэмба дзуру», 1949—
1951), принадлежащем перу известного японского писателя
Кавабата Ясунари (1899—1970). Такое любование
специфически национальными особенностями японской культуры, к тому
же трактуемыми совершенно внеисторически и внеклассово,
таило в себе определенную опасность возрождения
национализма.
Связанное с антиамериканскими настроениями оживление
интереса ко всему «подлинно японскому» в области культуры:
к традиционному театру, классической литературе, к
традиционной бытовой культуре — чайной церемонии, искусству
расстановки цветов (икэбана) и т. п.— было использовано японской
реакцией в своих целях. Под видом «подлинно японских» были
вытащены на свет некоторые атрибуты японского национализма,
8 Заказ 2209
113

идеология синто и бусидо, некоторые старые праздники и обряды.
Были сделаны попытки приступить к воспитанию в молодом по-
колении*«японского духа».
Вместе с наступлением на демократические силы в школе
развернулось наступление реакции и в области воспитания
молодежи. Правительство начало пересматривать учебные планы по
социальным наукам. Вновь был введен курс морали и этики,
были внесены изменения в курс японской истории, т. е. снова на
вооружение брались предметы, которые однажды уже были
использованы для пропаганды национализма, культа императора
и прославления милитаризма. В августе 1950 г. был издан новый
учебник по социологии, содержание которого было полностью
выдержано в духе старого курса морали и этики. В 1950 г.
японское правительство опубликовало указ о прекращении
преследования военных преступников, среди которых было 29 работников
театра и кино [407, с. 230].
В 1952 г. распоряжением министерства просвещения в
качестве одного из видов обязательной физической подготовки
школьников было введено кэндо — фехтование на мечах. До войны и
во время войны кэндо и дзюдо входили в программу
обязательной физической подготовки учащихся средней и высшей школы,
а после войны были запрещены оккупационными властями, как
предметы, связанные с японским милитаризмом [78, с. 239].
Показателем возрождения старого милитаристского духа явилось
также возобновление выпуска и использование в школах во
время занятий по физкультуре пластинок с записью недавно еще
запрещенных военных маршей.
Борьба демократических сил против реакционных тенденций
в области культуры. Начавшаяся после войны демократизация
культурной жизни страны не была до конца последовательно
осуществлена. Однако процесс демократизации развивался столь
бурно в первые послевоенные годы, что к тому моменту, когда
наметился переход японских и американских правящих кругов
к политике «обратного курса», прогрессивные деятели культуры
представляли собой уже достаточно значительную силу, чтобы
противостоять политике властей.
Так, например, оставшиеся без работы в результате
кампаний «чистки красных» талантливые, прогрессивно настроенные
японские кинематографисты, не имея собственных материальных
средств, создали независимые от крупных кинокомпаний
демократические объединения, организовали массовый сбор средств
среди трудящихся и наладили внестудийный выпуск
кинофильмов, положив тем самым начало японской независимой
кинематографии, представляющей собой специфическое явление в
мировом киноискусстве и принесшей славу японскому кино.
Лозунг «фильмы для зрителей руками зрителей», выдвинутый в
1948 г. после окончания забастовки в кинокомпании «Тохо»,
поддержали и массовые кинокружки, организовавшиеся в то вре-
114

мя. Эта всенародная поддержка сделала возможным выпуск
новых прогрессивных фильмов. Первым фильмом этого
направления был «А все-таки мы живем» («Доккой икитэру», 1951,
режиссер Имаи Тадаси), поставленный объединенными усилиями
театральной труппы «Дзэнсиндза» и группы «Синсэй эйга». Этот
фильм, посвященный жизни японских безработных, был
произведением большой общественной значимости. Успех этого
фильма значительно ускорил развитие движения за независимую
кинематографию, расцвет которого приходится на 50-е годы.
Крупные же кинокомпании стали выпускать все больше
милитаристских, антикоммунистических, антисоветских фильмов (особенно
после начала войны в Корее).
В защиту демократии и прав человека продолжали
выступать и литераторы. Известный писатель Исикава Тацудзо в
написанном в это время романе-эпопее «Тростник под ветром»
(«Кадзэ-ни соёгу аси», 1949) говорил о недопустимости
повторения трагедии, пережитой японским народом в годы второй
мировой войны. В романе была дана не только картина
бесчеловечных порядков, царивших в бывшей императорской армии, но и
показан один из самых сложных периодов в истории Японии —
время с конца войны до запрещения всеобщей забастовки
штабом Макартура в феврале 1947 г. Исикава своим произведением
смело указывал на опасность наметившегося союза между
японскими реакционными кругами и американскими
оккупационными властями.
Продолжал работать и Оока Сёхэй, создавший в эти годы
яркий антивоенный роман «Огни на равнине» («Ноби», 1952).
В этом произведении, написанном Оока на основе личных
воспоминаний об участии в войне, писатель углубил свое понимание
вопросов преступности войны и пределов свободы и
ответственности за нее отдельного человека. «Огни на равнине» неизбежно
приводят читателя к мысли о недопустимости войн, ведущих
людей к физическому уничтожению и моральной деградации.
Герой романа — рядовой Тамура — становится свидетелем
озверения своих товарищей, доходящих до каннибализма.
Степень душевного потрясения, пережитого им, такова, что, чудом
спасшись, он уже не может вернуться к благополучному
буржуазному существованию и кончает жизнь в больнице для
душевнобольных.
Несмотря на то что автор, к сожалению, не касается
социальной стороны проблемы и его протест против войны носит
чисто пацифистский характер, роман «Огни на равнине» является,
несомненно, одним из самых сильных произведений в японской
литературе, обличающих войну с позиций гуманизма.
Подводя итоги, можно сказать, что для культурной жизни
Японии первого послевоенного периода была характерна прежде
всего борьба за ликвидацию той системы жесткого контроля и
регламентации, которая была введена в стране милитаристским
115

режимом. В эту борьбу включился чрезвычайно широкий круг
деятелей японской культуры, начиная с тех, которые мыслили
демократизацию культурной жизни в рамках буржуазной
демократии, и кончая теми, которые стихийно или сознательно стояли
на позициях социализма. Широкий размах этого движения
способствовал его быстрым успехам на первых порах.
Вместе с тем широта фронта деятелей культуры,
стремившихся к демократизации духовной жизни страны, предопределила
неоднородность социальной базы движения и расплывчатость
его целей и задач. В результате уже вскоре начался процесс
размежевания между деятелями культуры. Этот процесс
поляризации сил в сфере культуры был ускорен официальной политикой
оккупационных властей после 1947 г.
Тем не менее первые послевоенные годы явились в целом
временем поисков новых духовных ценностей на путях
демократизации японской культуры.

Раздел II
ЯПОНИЯ НА ПУТЯХ САМОСТОЯТЕЛЬНОГО РАЗВИТИЯ
(май 1952 —июль 1960 г.)
Заключение мирного договора покончило с периодом
оккупации. Возвращение Японии суверенитета, хотя в значительной
степени ограниченного военными соглашениями с США, было
важным рубежом в жизни страны: Япония вступила в новый этап
своего развития.
Первый послеоккупационный этап в истории Японии
распадается на два периода. Наиболее характерными чертами
начального периода (1952—1955) явились некоторый подъем
экономики, стабилизация консервативного режима и вместе с тем
усиление влияния демократических сил на все стороны жизни
японского народа. Консерваторы усилили наступление на
демократические права трудящихся, завоеванные ими в упорной
борьбе в послевоенные годы. Обострение внутриполитического
положения в это время приводит к консолидации каждого из
двух противоборствующих лагерей. С одной стороны, благодаря
всемерной поддержке США и настоятельным требованиям
монополистического капитала в первой половине 50-х годов
произошло объединение буржуазных партий и создание на их базе
Либерально-демократической партии (ЛДП), которая в
дальнейшем бессменно оставалась у власти. С другой стороны,
центростремительные тенденции наблюдаются и среди партий левой
оппозиции. В результате слияния Левой и Правой
социалистических партий единая СПЯ становится серьезной силой на
политической арене Японии. Усиливается также влияние КПЯ
вследствие укрепления ее единства.
Второй период первого послеоккупационного этапа
охватывает 1956 — июнь 1960 г. В эти годы начал складываться новый
облик японской экономики, основным содержанием которого
было создание современных отраслей тяжелой и химической
промышленности. Примерно с середины 50-х годов Япония
вступает в научно-техническую революцию, а к концу десятилетия
по темпам роста производства она обгоняет США и развитые
страны Западной Европы и начинает успешно конкурировать
своими товарами на зарубежных рынках. К 1960 г. Япония
встала в один ряд с другими империалистическими государства-
117

ми. Рост экономики оказал известное влияние и на положение
трудящихся.
В то же самое время в эти годы усилились диспропорции в
развитии японской экономики, которые привели к спаду и
кризисным явлениям соответственно в 1954 и 1958 гг.
Экономический подъем, изменение международной
обстановки дали возможность Японии активизировать свою
внешнеполитическую деятельность, направленную на ослабление
зависимости от США. Позитивные шаги в этом плане предприняло
правительство Хатояма, которое добилось нормализации отношений
с СССР и приема Японии в ООН.
Во второй половине 50-х годов правящие круги Японии
пришли к выводу, что пересмотр «договора безопасности» укрепит
позиции консервативной партии и монополий как внутри
страны, так и за рубежом. Немногие события после второй мировой
войны приводили к такой поляризации политических сил, как
движение японского народа против заключения военного
соглашения между Японией и США, охватившее в той или иной
степени почти все слои японского общества в конце 50-х годов. Это
движение выявило относительную слабость консервативного
режима и значительные потенциальные возможности
демократических сил Японии.
ГЛАВА 1
ПЕРВЫЕ ПОСЛЕОККУПАЦИОННЫЕ ГОДЫ
(май 1952 —декабрь 1954 г.)
Япония после окончания оккупации
Мероприятия правящего лагеря по укреплению своих
позиций. После вступления в действие 28 апреля 1952 г. Сан-Фран-
цисского мирного договора, «договора безопасности» между
Японией и США и японо-американского Административного
соглашения политический статус Японии изменился.
Правительство Японии обрело суверенитет, ограниченный, однако,
положениями этих японо-американских договоров и соглашения. Все
законы оккупационного времени автоматически аннулировались.
Ликвидировался контроль оккупационных властей над
политической и экономической деятельностью японского правительства.
Тем не менее на базе заключенных договоров политические и
экономические связи Японии с США стали еще теснее.
Фактически США были единственной страной, с которой Япония имела
такие взаимоотношения. Японо-американские отношения
оказывали весьма значительное воздействие на всю
внутриполитическую обстановку в Японии.
После окончания оккупации состав кабинета и другие госу-
118

дарственные органы власти никаким изменениям не
подверглись. По-прежнему правительство возглавляла наиболее
консервативная Либеральная партия, отражавшая интересы
крупнейших монополий, стремившихся ко всемерному развитию связей
с Соединенными Штатами.
Но в эти годы политическим организациям монополий еще
не удалось распространить свое влияние на все слои буржуазии.
Имелись разногласия как среди самих монополистических
группировок, так и между буржуазными партиями, выражавшими их
интересы. Либеральной партии не всегда удавалось действовать
в контакте с другой крупной буржуазной партией — Партией
реформ и прогресса (Кайсинто), а также с мелкими буржуазными
политическими группами. Дело в том, что Кайсинто в основном
отражала интересы монополистических групп, заинтересованных
в развитии отношений с Китаем и Советским Союзом. Она
выражала также интересы сельской буржуазии и части средних
предпринимателей города. В то время эти группы японской
буржуазии еще не были прямо или косвенно втянуты в
японо-американское экономическое сотрудничество.
Это в основном и обусловило существовавшие тогда
противоречия и трения в консервативном лагере. Однако, несмотря на
разногласия, все буржуазные партии были едины в своем
стремлении упрочить капиталистический строй в Японии.
Прежде всего были предприняты шаги с целью ослабления
ограничений, установленных антимонополистическим
законодательством, а также введения новых законов, которые
содействовали бы укреплению монополий. С другой стороны, широко
осуществлялись мероприятия государственно-монополистического
характера по укреплению экономики страны и по усиленной
мобилизации средств на реконструкцию и развитие японской
промышленности.
Еще в 1951 г. монополии добились отмены указа о чистке
экономических органов, что дало возможность членам семей
бывших дзайбацу и ставленникам монополий вновь занимать там
руководящие посты; настояли на удалении демократических
ученых из некоторых учреждений, разрабатывавших экономические
планы и законопроекты (см. [46, т. 3, с. 447]).
В июне 1951 г. была ликвидирована Комиссия по
упорядочению держательских компаний, непосредственно ведавшая
роспуском головных компаний бывших дзайбацу и соответствующим
контролем над монополиями, а в 1952 г. были сняты
ограничения на связи между главными конторами монополий и их
дочерними и внучатыми предприятиями. Начался обратный процесс
слияния раздробленных компаний, ранее принадлежавших
концернам. Контрольные пакеты многих предприятий, прежде
принадлежавших различным монополиям, снова возвращались в их
распоряжение.
Огромную роль в консолидации монополий сыграли банков-
119

ские институты бывших концернов, которые не были затронуты
мерами оккупационных властей по декартелизации. Главным
образом благодаря деятельности одноименных банков к 1952—
1953 гг. снова возникли широко известные прежде мощные
монополистические финансово-промышленные группы: «Мицубиси»,
«Мицуи» и «Сумитомо». Сложились и менее крупные финансово-
промышленные объединения, группировавшиеся вокруг других
мощных банков. Так, в частности, Банк Фудзи объединил
бывший концерн «Ясуда», компании бывших концернов «Ниссан»,
«Асано», «Окура», «Мори», крупную торговую компанию «Мару-
бэни-Иида»; Банк Дайити объединил бывший концерн «Сибуд-
зава», компании бывших концернов «Кавасаки», «Фурукава»,
«Судзуки»; Банк Санва контролировал некоторые компании
бывших концернов «Судзуки», «Иван», «Ниссан» (см. [193,
с. 37, 41]).
Разумеется, новые монополистические
финансово-промышленные группы не были простым повторением прежних
концернов. Монополии в соответствии с послевоенными
экономическими условиями должны были изменить свою организационную и
производственную структуру, применяться к развитию
государственно-монополистического капитализма. Отошла в прошлое
довоенная система личного руководства концерном, ее сменила
практика централизованного управления
финансово-промышленной группой в форме совещаний президентов важнейших
компаний, входящих в группу, и т. п. Но так или иначе, а монополии
снова окрепли и появились на арене экономического мира
Японии с открытым забралом.
В интересах всего господствующего класса были усилены
функции государственного регулирования и планирования.
В июле 1952 г. вместо и на основе Бюро экономической
стабилизации (Кэйдзай антэй хомбу) при кабинете министров был
создан Совет по вопросам экономики (Кэйдзай сингитё),
который предпринял попытки заложить основы для прогнозов
экономического развития Японии. Возникли новые
полуправительственные банки: Банк реконструкции, Банк развития с
функциями долгосрочного кредитования тяжелой промышленности,
Экспортно-импортный банк и коммерческий Банк долгосрочного
кредита (учреждены в 1951—1952 гг.). Все они осуществляли
планирование и финансирование с учетом интересов монополий
(см. [182, с. 34]).
Мероприятия в области экономики и финансов. В
экономическом отношении Япония ко времени прекращения
оккупационного режима (1952 г.) представляла собой одну из
империалистических стран, где господствовал монополистический капитал,
постепенно возвращавший себе прежние позиции и
завоевывавший новые.
К 1952 г. промышленное производство Японии достигло
довоенного уровня (1934—1936 гг. = 100), а национальный доход
120

превысил этот уровень. В это время в Японии производилось:
стали— 7 млн. т, электроэнергии — 44 млрд. квт»ч, каменного
угля— 44 млн. т, цемента — 7,1 млн. т, хлопчатобумажных
тканей — 2239 млн. ярдов [128, с. 88].
Структура промышленности, однако, изменилась еще
незначительно, большое место в ней занимала легкая
промышленность. К 1952 г. Япония пришла с технически и технологически
отсталым производством. Более 70% станочного парка крупных
и средних предприятий имело возраст свыше 10 лет и было,
таким образом, морально устаревшим [123, с. 30].
Делались лишь первые шаги по пути осуществления
технической реконструкции и обновления капитала — главной задачи,
поставленной японскими монополиями.
В области сельского хозяйства наблюдались серьезные
изменения. Окончательной ликвидации подверглось помещичье
землевладение. Довоенный уровень сельскохозяйственного
производства в 1952 г. был превышен на 11% [380, с. 64]. Однако в
стране по-прежнему ощущался недостаток продовольствия, в
значительной мере пополнявшийся за счет импорта.
Для восстановления и развития экономики требовалась
мобилизация значительных финансовых средств.
Одну из основных статей дохода составляли налоговые по
ступления, достигавшие в 1952—1953 гг. более 90% в
центральном и более 60% в местных бюджетах. Самыми
многочисленными плательщиками подоходного налога в послевоенное время
стали рабочие, которые до войны подоходного налога не платили
[182, с. 92, 100]. Увеличивалось обложение населения и
некоторыми другими прямыми налогами. Особенно значительным
оказался рост местных налогов и сборов, а также косвенного
обложения. Вместе с тем правящие классы вынуждены были
несколько повысить необлагаемый минимум для налогоплательщиков с
низким уровнем дохода, исключив самые низшие категории, так
как они фактически все равно оказывались не в состоянии
погашать свою налоговую задолженность [182, с. 100]. Понижалось
обложение крестьянских хозяйств, но понижение коснулось
главным образом хозяйств с доходом выше среднего. Монополии же
получали льготы и освобождения от уплаты налогов в связи с
реконструкцией своих предприятий, увеличением экспорта
продукции и по всяким другим поводам.
Японские власти оказывали содействие монополиям в
сохранении низкой заработной платы японского рабочего — одного из
главных источников обогащения монополий, невзирая на рост
цен и на то, что росла производительность труда благодаря
повышению технической оснащенности.
Важным источником финансовых средств для развития эко*
номики Японии продолжала оставаться американская помощь,
предоставлявшаяся Японии по разнообразным каналам. После
заключения мирного договора американская помощь Японии как
121

оккупированной территории (по фондам ГАРИОА и ЭРОА)
прекратилась. Теперь главное значение приобрели не товары, а
денежные кредиты и «спецзаказы».
Американское денежное кредитование, направляемое
преимущественно в японские банки и через последние в промышленность
Японии, осуществлялось через так называемый эквивалентный
фонд в Банке Японии, учрежденный на основе ГАРИОА и в
августе 1953 г. реорганизованный в «Специальный счет для
промышленных инвестиций» [182, с. 30]. Он состоял из японской
валюты, предназначенной японским правительством для оплаты
ввозимых из США товаров (главным образом
сельскохозяйственных продуктов). Средства этого фонда и начислявшиеся
проценты использовались Соединенными Штатами для
финансирования японской промышленности и для других целей. Так,
значительные суммы были направлены в недавно образованные банки:
7,5 млрд. иен — в Экспортно-импортный банк как часть его
основного капитала (весь капитал банка исчислялся в 17 млрд.
иен); 10 млрд. иен — в Банк развития, что составило 2/3 его
капитала; 750 млн. иен — в Банк долгосрочного кредита (половина
капитала банка) [182, с. 89—90].
Помимо того США предоставляли Японии целевые займы:
для военных отраслей тяжелой промышленности, на дорожное и
энергетическое строительство и т. п.
Значение американских «спецзаказов», связанных с
содержанием в Японии американских вооруженных сил и с агрессивной
войной в Корее, уже отмечалось ранее. Достаточно сказать, что
сумма этих заказов, поступивших от США Японии за 1950—
1953 гг., определялась в 2,3 млрд. долл., что значительно
превышало сумму полученных Японией от США займов и
безвозвратных ссуд за тот же срок. Удельный вес американских
«спецзаказов» в общей сумме инвалютных поступлений в Японию был в
процентах таков: в 1950 г.— 14,7, в 1951 г.—26,4, в 1952 г.—36,8 и в
1953 г.— 38,2 [272а, с. 10]. Американские «спецзаказы» послужили
одной из причин экономического подъема в Японии в 1951—
1952 гг., оказались главным источником поступления
иностранной валюты в эти годы. Немалое значение американские
«спецзаказы» имели для развития военного производства в Японии.
Повышенный интерес к возрождению военного производства
японские правящие круги проявляли еще с начала войны в Корее. При
Федерации экономических организаций (Кэйданрэн) имелся
специальный Комитет оборонной промышленности, а 13 апреля
1952 г. был образован Комитет содействия производству оружия.
За два дня до того, 11 апреля, японские власти легализовали
военное производство, издав «Правила о получении разрешений на
производство оружия», и 12 июня официально разрешили
производство его на экспорт. В конце того же года министерство
торговли и промышленности начало передачу за бесценок бывших
государственных военных арсеналов крупнейшим монополисти-
L22

ческим фирмам. Производство оружия было признано
перспективной отраслью японской промышленности. 1 августа
правительство приняло Закон о разрешении производства вооружений
(Буки надо сэйсаку хо) [214, с. 283]. Желая ослабить
недовольство трудящихся этими мерами и политикой правительства в
отношении войны в Корее, оно на той же, 13-й сессии парламента
провело закон о пенсиях для бывших военнослужащих и семей
погибших на войне [45, т. 3, с. 460].
Активизация внешней политики. С окончанием оккупации
отпал порядок, когда все внешнеполитические и
внешнеэкономические акции Японии осуществлялись штабом оккупационных
войск. Однако дипломатическая активность Японии оставалась
весьма ограниченной из-за того, что она еще не была принята в
члены ООН, и вследствие самоизоляции от стран
социалистического сотрудничества. Основной упор правящие круги Японии в
50-е годы делали на интенсификацию внешнеэкономических
связей.
К середине 1952 г. создалась высокая степень торговой и
экономической зависимости Японии от США, так как основной
поток японского экспорта (шелк-сырец, шелковые ткани, консервы,
электротовары) шел на рынок США, а значительная доля сырья
для японской промышленности (хлопок, железная руда, стальной
лом, уголь), а также сельскохозяйственные продукты (пшеница,
соевые бобы, ячмень) поступали из США.
В целом внешняя торговля являлась в это время слабым
звеном в экономике Японии. Импорт большого количества сырья,
топлива и продовольствия, ограниченное количество экспортных
отраслей и низкая конкурентоспособность ряда японских
промышленных товаров, нарушение традиционных связей с СССР,
КНР и другими странами имели следствием большой дефицит
во внешнеторговом балансе Японии, который составил в 1952 г.
755 млн. долл. [132, с. 22]. После вступления в силу Сан-Францис-
ских договоров для упрочения и развития экономических связей
Японии с США, а также и с некоторыми другими из ее бывших
контрагентов японское правительство поспешило заключить
серию экономических договоров и соглашений. Япония, США и
Канада подписали рыболовную конвенцию (9 мая 1952 г.); была
заключена конвенция о гражданской авиации с Соединенными
Штатами (11 августа), а позже (29 декабря)—с Тайванем;
Япония договорилась с США и Англией об урегулировании
задолженности по займам, полученным до второй мировой войны
(26 сентября); было разработано арбитражное соглашение с
Соединенными Штатами по внешней торговле (10 октября).
В августе 1952 г. Япония вступила в Международный
валютный фонд (МВФ), участие в котором не было обусловлено
обязательным членством в ООН, и тем самым подготовила условия для
восстановления своих позиций в международной экономике.
Словом, в своем внешнеэкономическом курсе господствую-
123

Щие круги Японии придерживались политики тесного блока с
американским империализмом и укрепления этого союза на
основе заключенных Сан-Францисских военно-политических
договоров и соглашений. Япония оказалась в изоляции от
своих ближайших соседей: СССР, КНДР, КНР, а также от стран
ЮВА.
Вместе с тем, стремясь защитить от иностранной
конкуренции ряд отраслей промышленности и сельского хозяйства,
японские правящие круги приняли ряд законов, означавших введение
протекционистской политики.
После прекращения инфляции в 1952 г. из-за сравнительно
высокого курса иены был затруднен экспорт японских товаров и,
напротив, облегчен импорт заграничных товаров в Японию.
Чтобы воспрепятствовать чрезмерному проникновению иностранных
товаров, еще в ноябре 1949 г. был введен Закон о контроле над
валютой (Гайкоку кавасэ канри хо), в 1950 г.— Закон об
иностранных инвестициях (Гайси хо), на основании которого
преимущество отдавалось импорту в Японию иностранной техники и
капиталов, а не предприятий. Министерство торговли и
промышленности следило за выполнением законов. Оно установило
строгий валютно-лицензионный контроль над
экспортно-импортными операциями, над всеми валютными поступлениями,
составляло валютный бюджет, выдавало лицензии только на
приобретение машин и сырья для восстановления промышленности,
старалось ограничивать экономическое иностранное проникновение
в Японию (см. [272а, с. 12]).
В августе 1952 г. японский парламент принял закон,
разрешавший образование экспортных картелей, в которые вскоре
объединились экспортеры японской продукции, направляемой за
границу. Власти широко применяли различные формы
поощрения экспорта в виде единовременных субсидий и премий, не
оформляемых законодательными актами [182, с. 17].
Сразу после вступления в силу мирного договора японское
правительство приступило к разработке Нового таможенного
кодекса (Син кандзэй хо). Кодекс предусматривал возможность
повышения существующих тарифов и введения новых пошлин
[64, с. 206].
Антидемократическая, антирабочая политика правительства.
Стремление обеспечить и укрепить свое господство в стране
определило и характер политических мероприятий,
осуществлявшихся японскими правящими классами. Именно в этих целях они
делали все возможное, чтобы вернуть к политической жизни
бывших руководящих гражданских и военных деятелей,
подвергшихся чистке за содействие военно-фашистским
правительствам военных лет, в максимально возможных пределах
восстановить режим, существовавший до капитуляции, заложить
основы японских вооруженных сил, свести на нет некоторые
демократические институты. '
124

Еще до конца 1950 г. началось освобождение лиц,
сотрудничавших с фашизмом, от действия Указа о чистке
государственного аппарата (Косёку цуйхо сирэй). Ко вр'емени вступления в
силу Сан-Францисских договоров, 28 апреля 1952 г., было
восстановлено в правах 210 287 бывших политических деятелей,
идеологических работников, военных, жандармов и полицейских
из Токко — японского гестапо [75, с. 189, 196, 209—210]. Многие
заняли ответственные посты в политическом и деловом мире,
в армии и полиции. Остальным была объявлена амнистия
28 апреля 1952 г. В результате этого силы японской реакции
укрепились.
В то же время после вступления в силу Сан-Францисских
соглашений теряла юридическое действие правовая система,
установленная в период американской оккупации. Потеряли силу
такие антидемократические законы, как Положение о надзоре за
общественными организациями, ставившее под контроль все
общественные организации, Декрет о действиях, вредящих целям
оккупации, ограничивавший демократические права трудящихся
масс Японии, и др.
Особое внимание в этой связи японское правительство
направило на разработку и утверждение нового полицейского закона.
Еще во время подготовки проекта министерством юстиции он
вызвал такое возмущение японской общественности, что
генеральный прокурор, под руководством которого осуществлялась
подготовительная работа, вынужден был уступить свой пост
другому, .а с весны 1951 по апрель 1952 г. в проект закона 23 раза
вносились серьезные изменения, 4 раза менялось само название
закона. Наконец 17 апреля 1952 г. законопроект был
представлен на сессию парламента под названием Закона о
предотвращении подрывной деятельности (Хакай кацудо боси хо) [333, т. 2,
с. 367]. Согласно этому проекту к подрывной деятельности
относились не только «бунты», поджоги, разрушения, убийства,
грабежи и т. п., но и всякого рода «подстрекательства», поддержка
в устной или письменной форме идей о справедливости и
неизбежности «гражданских беспорядков», каковыми терминами
буржуазный закон называет революционную борьбу
трудящихся. Несмотря на решительное сопротивление японской
общественности, закон в несколько измененном виде был
утвержден и 21 июля 1952 г. вступил в силу (текст закона см. [45, т. 3,
с 412]).
Чтобы осуществлять контроль над организациями и частными
лицами, правительство образовало 21 июля 1952 г. Следственное
управление по вопросам общественного порядка (Коан тёса те),
функции которого приближались к довоенной Токко, и 5 августа
того же года — Комитет проверки в связи с вопросами
общественного порядка (Коан синса иинкай) —подобие комиссии США
по расследованию «антиамериканской» деятельности.
Вводились меры по централизации управления государствен-
125

ной полицией как в столице, так и на периферии.
Премьер-министр получил право назначать генерального полицмейстера и
начальника полицейского управления столицы, отдавать им
прямые личные распоряжения «в случае необходимости
поддержания общественного порядка» [333, т. 2, с. 369].
Японское правительство провело через парламент поправки
к Закону о контроле над демонстрациями (10 июня 1952 г.),
ограничивавшие права японских трудящихся; ввело (1 июля 1952 г.)
обязательную регистрацию проживания в столице,
предоставлявшую полиции широкие возможности для наблюдения и
контроля.
Важное значение японские власти придавали пересмотру
существующего рабочего законодательства в плане ограничений
прав трудящихся на забастовки, митинги, демонстрации и
усиления контроля со стороны властей. Такие антидемократические
поправки в трудовое законодательство, представленные
министерством труда, вызвали решительные возражения Сохё,
особенно профсоюза шахтеров (Танро), а также оппозиционных
политических партий. Министерство вынуждено было отказаться
от предложения о запрещении всеобщих забастовок и некоторых
других положений [45, т. 3, с. 453]. 31 июля 1952 г., в последний
день неоднократно продлевавшейся сессии, правительство
добилось принятия поправок в трудовое законодательство, правда, в
измененном виде [45, т. 3, с. 458].
Несколько ранее, 7 мая 1952 г., кабинет министров вынес
решение, подтверждавшее запрещение забастовок рабочих и
служащих государственных и муниципальных предприятий и
учреждений, введенное в период американской оккупации. Положение
этих трудящихся осталось таким, как прежде. Но попытки
запретить стачечную борьбу шахтерам, энергетикам и рабочим
некоторых других отраслей натолкнулись на решительное
сопротивление демократических сил страны и в то время не
увенчались успехом.
Японские консервативные силы стремились урезать
некоторые демократические права, которых добился японский народ
после войны. С 16 августа 1952 г. вводились различные поправки
к Закону о выборах (Косёку сэнкё хо), ущемлявшие интересы
прогрессивных партий: повышался залог, требуемый от
кандидата в депутаты, сокращался срок избирательной кампании,
устанавливались ограничения на различные массовые движения
в это время. Возникли проекты отстранить часть прогрессивно
настроенного студенчества от выборов в органы власти всех
степеней. Намечалось определить порядок голосования студентов
не по месту настоящего жительства (в крупном университетском
городе), а по месту постоянного проживания его семьи (в деревне
или городке) [45, т. 3, с. 328]. Это лишило бы более активные, но
наименее обеспеченные группы студенчества возможности
участвовать в избирательных кампаниях, сократило бы число голо-
126

сов, получаемых оппозиционными политическими партиями.
Активное сопротивление студенчества сорвало эти планы.
Большое значение с точки зрения укрепления своего
господства в стране правящие круги Японии придавали реализации
военного союза с Соединенными Штатами и созданию
собственных вооруженных сил. После вступления в силу «договора
безопасности» и Административного соглашения между Японией и
США перед японскими правящими кругами встала задача
претворения в жизнь этого военного союза. В частности, возникли
проблемы, связанные с пребыванием американских войск на
японской земле и созданием собственных вооруженных сил.
26 июля 1952 г. в развитие «договора безопасности» между
Японией и США было заключено японо-американское
соглашение об объектах и базах (Нитибэй сисэцу куики кётэй),
определявшее сооружения и пункты, которые японское правительство
предоставляло в пользование американских вооруженных сил.
Всего насчитывалось более 600 объектов. Большинство из них
уже давно находилось в распоряжении американской армии, но
некоторые учреждались заново, а иные реконструировались и
расширялись. Стала проводиться реквизиция крестьянских
земель.
Понемногу восстанавливались японские вооруженные силы.
В феврале 1951 г. Комитет оборонной промышленности при Кэй-
данрэн представил правительству проект шестилетнего плана
развития японских вооруженных сил и военной промышленности
(1953—1958) [214, с. 284—285], который в известной мере
учитывался кабинетом. 1 августа 1952 г. вступил в действие закон об
образовании Управления безопасности (Хоан те), в ведение
которого поступили сухопутные части безопасности (хоан тай) и
части охраны на море (кэйби тай). Численность устанавливалась
соответственно в 110 тыс. и 7,6 тыс. человек. Управление было
подчинено непосредственно премьер-министру, а возглавлял его
гражданский чиновник в ранге министра. В случае
«необходимости» распоряжением премьер-министра воинские части могли
быть введены в действие в любое время. Солдатам разрешалось
применять оружие «против насильственных действий
собравшейся толпы или в случае опасности возникновения таких
действий» [45, т. 3, с. 292—295].
США намечали превратить Японию в одно из главных звеньев
своей военно-стратегической системы на Дальнем Востоке. Они
желали глубже втянуть Японию в военный союз, чтобы
опереться на нее при проведении своей политики в Азии, а также чтобы
возложить на нее часть расходов по «обороне». США настаивали
на скорейшем и более широком восстановлении японских
вооруженных сил. Они намечали снабжать их американским оружием.
Уже 12 ноября 1952 г. было подписано Соглашение о
предоставлении в аренду американских военных кораблей японским
морским охранным частям (Нитибэй ёсэн кётэй).
127

Выступая с приветствием перед этими японскими воинскими
частями 4 августа 1952 г., премьер Ёсида объявил, что цель
правительства— создание новой японской армии, и призвал членов
воинских формирований стать прочным костяком такой армии.
Новое воинство под звуки военного оркестра церемониальным
маршем прошло по главным улицам Токио, вызывая тревожное
удивление у трудящихся столицы. Вместе с тем образование
японских вооруженных сил питало возрождавшиеся настроения
национализма.
Словом, японский консервативный лагерь, пользуясь своим
большинством в парламенте, стал утверждать реакционные
законы, создавать более прочную основу для своего господства.
Борьба прогрессивных сил в новых условиях
Выступления трудящихся против введения реакционных
законов. Необходимо отметить, что японские правящие круги, ведя
активное наступление на демократические права широких
трудящихся масс, учитывали то обстоятельство, что к моменту
вступления в силу мирного договора политическая обстановка в
Японии характеризовалась ослаблением лагеря прогрессивных сил.
В рабочих и демократических партиях сложилось
неблагоприятное положение. КПЯ испытывала тяжесть направленных
против нее репрессий, ее единство было нарушено. Часть
временного руководства придерживалась ошибочной левацкой тактики
(см. [10, с. 108—109]), что ослабило авторитет партии.
Вследствие этого, а также из-за «чистки красных» и «движения за
демократизацию профсоюзов» позиции КПЯ в профсоюзах
поколебались [281а, с. 38].
Что касается СПЯ, то после раскола в октябре 1951 г. на
почве оценки мирного договора на Левую и Правую, обе эти
партии вели самостоятельное существование. ЛСПЯ находилась еще
в процессе становления, только-только начала организационную
и идеологическую перестройку. ПСПЯ больше тяготела к
буржуазным партиям, чем к демократическому лагерю.
В Генеральном совете профсоюзов (Сохе) также происходили
внутренние трения. Дело в том, что часть входивших в Сохё
профсоюзов возглавлялась реформистским руководством. Оно
же противодействовало тому, чтобы Сохё встал на классовые
позиции, как того требовали левые профсоюзы — члены Сохё.
Борьба японского крестьянства после проведения аграрной
реформы 1947—1949 гг. сначала пошла на спад, а затем
изменила свое содержание. Преобладающими стали выступления,
носившие умеренный характер. Выдвигались требования
поддержания закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию,
обеспечивающих производственные издержки, сохранения
правительственных закупок риса и т. п. Крестьянство протестовало
128

также против высоких монопольных цен на удобрения и
сельскохозяйственный инвентарь и пр.
Трудящиеся Японии понимали опасный характер послеокку-
пационной политики правящих классов, стремившихся
ликвидировать послевоенные демократические завоевания. Поэтому не
случайно, несмотря на указанные неблагоприятные
обстоятельства, в 1952 г. вспыхнул мощный взрыв политической борьбы
трудящихся масс.
Еще в июне 1951 г. Сохё и нейтральные профсоюзы, учитывая
подготовку властей к пересмотру трудового законодательства,
образовали общий орган —Комитет борьбы против ухудшающих
поправок к законам по труду (Родо хоки кайаку хантай тосо
иинкай, сокращенно —Рото). Рото стал также органом борьбы
против другого реакционного закона — о предотвращении
подрывной деятельности.
Как указывалось выше, 17 апреля 1952 г. проект этого закона
был внесен правительством в парламент. Это всколыхнуло всю
страну.
Комитет борьбы провел четыре волны протеста. Первая волна
состоялась 12 апреля. Однако правительство предложило
отложить выступление и начать переговоры с представителем
комитета— известным своими правореформистскими взглядами Муто
Такэо, который одновременно являлся главой профсоюза
шахтеров и председателем Сохё. В профсоюзе шахтеров (Танро),
которому предназначалась роль ядра движения, возникли по этому
поводу разногласия и колебания. Он не смог принять
полновесное участие в первой волне протеста [333, т. 2, с. 379]. Другие
профсоюзы, а также представители студенчества и
интеллигенции— всего около 300 тыс. человек [315, т. 2, с. 129] — провели в
различных пунктах страны митинги и забастовки в назначенный
срок. На чрезвычайном съезде Танро (23 апреля) делегаты,
возмущенные срывом выступления, отстранили Муто с поста
председателя профсоюза. Вторая волна, прокатившаяся 18
апреля, оказалась исключительно мощной. Участвовало более 1 млн.
человек. Главной формой борьбы стали краткосрочные
политические стачки, которые проводили профсоюзы шахтеров,
моряков, докеров, энергетиков, профсоюзы частных железных дорог и
предприятий синтетической химии. Организовали демонстрации
студенты, журналисты, адвокаты, деятели культуры. Научный
совет Японии (Гакудзюцу кайги) направил правительству письмо
с протестом против антиконституционного характера
законопроекта.
В этот же период произошли события, известные в Японии
как «кровавый Первомай». Впервые весенний праздник
трудящихся отмечался в 1919 г.; с 1936 по 1945 г. празднование было
запрещено и возобновилось с 1946 г. До 1950 г. манифестация
проходила на площади перед императорским дворцом, которую
поэтому стали называть «народной». С 1950 г. американские ок-
9 Заказ 2209
129

купационные власти запретили демонстрантам выходить на
площадь.
В 1952 г. первомайский праздник впервые отмечался в
условиях ликвидации оккупационного режима, так как 28 апреля
1952 г., за два дня до Первомая, вступил в действие мирный
договор, и все декреты оккупационного времени теряли силу.
Демонстрация и митинг 1952 г. прошли в парке при храме Мэйдзи
дзингу. Настроение было приподнятое благодаря окончанию
режима оккупации, а также удачно проведенным согласованным
действиям участников второй волны протеста против проекта
Закона о предотвращении подрывной деятельности.
Заключительную часть праздника — роспуск колонн —
решили провести на площади перед дворцом. Полицейские, которых
скопилось там около 5 тыс., не препятствовали движению
демонстрантов. Они получили секретный приказ «заманить мышь в
мешок» (цит. по [196, с. 87]). Как только демонстранты вступили
на площадь, полицейские окружили их и, пустив в ход
пистолеты, дубинки и слезоточивый газ, устроили кровавый погром.
В результате столкновения на площади один рабочий был убит,
более тысячи человек ранено, 1300 арестовано. Власти
провокационно обвинили в этом вооруженном столкновении
Коммунистическую партию Японии и другие демократические силы. Лишь
20 лет спустя, в 1972 г., Верховный суд в Токио вынес
оправдательное заключение лицам, привлеченным по этому делу [484,
23.XI.1972].
В буржуазной печати поднялась шумная кампания клеветы.
Писали о якобы готовившемся вооруженном политическом
перевороте, демонстрантов изображали путчистами, старались
вызвать у обывателя неприязнь к ним и страх. Чтобы подорвать
готовившуюся третью волну протеста против Законопроекта о
предотвращении подрывной деятельности, власти
распространяли угрозы, что политические выступления не могут пользоваться
защитой закона и будут караться по всей его строгости.
Под прикрытием этой кампании правительство неожиданно
(10 мая 1952 г.) представило в парламент поправки к трудовому
законодательству, направленные на запрещение всеобщих
стачек, ограничение забастовочной борьбы и т. п.
Это в какой-то мере вызвало раздвоение внимания японской
демократической общественности. Представители профсоюзов
моряков, текстильщиц, работников частных железных дорог
настаивали на том, чтобы сконцентрировать силы на
выступлениях против ухудшения рабочего законодательства.
Представители рабочих угольной, энергетической, автомобильной и
металлургической промышленности требовали, чтобы борьба против
законопроекта о предотвращении подрывной деятельности
оставалась главным направлением. Провокации властей и
разногласия среди профсоюзного руководства ослабили движение против
этого законопроекта.
130

15 мая 1952 г. правительство сумело провести Закон о
предотвращении подрывной деятельности, хотя и со значительными
поправками, через палату представителей парламента.
Третья и четвертая волны протеста, состоявшиеся 7, 17 и 20
июня, уже после утверждения законопроекта палатой
представителей, собрали более 1,3 млн. участников. В ходе движения
выдвигались также требования против правительственных
поправок к законам о труде. Оба требования поддержали Левая и
Правая СПЯ.
Несомненно, это движение повлияло на то, что палата
советников утвердила законопроект лишь 4 июля и после внесения
новых значительных исправлений. 21 июля Закон о
предотвращении подрывной деятельности вступил в действие. Однако,
поскольку в нем остались антиконституционные положения, власти
воздерживались от его широкого применения. Поэтому он
считается «спящим законом». 31 июля парламентское большинство,
которым обладала Либеральная партия, утвердило изменения
и к законам о труде.
Движение против Законопроекта о предотвращении
подрывной деятельности и реакционных поправок к трудовому
законодательству всколыхнуло широкие народные массы, оказало
серьезное воздействие на рабочее движение.
В условиях временного ослабления политических партий,
защищавших рабочий класс, перед Сохё встала задача активнее
поддерживать политическую борьбу. В результате на III съезде
Сохё (22—25 июля 1952 г.) прежнее руководство во главе с Муто
было сменено, а председателем Сохё избран представитель
левого крыла Такано Минору. Новые руководители
придерживались более прогрессивных взглядов. Они считали, что главное
противоречие эпохи заключается в противоречии между
капитализмом и социализмом, осудили оппортунистические теории Муто
и его сторонников. В Сохё обострились трения между новым
руководством и реформистскими лидерами некоторых профсоюзов.
В это время Сохё как единый профцентр официально
поддерживал и Левую и Правую СПЯ, но более тесные связи
завязал с левыми социалистами. В свою очередь, профсоюзы
оказывали на левых социалистов значительное влияние.
Забастовки рабочих энергетической и каменноугольной
промышленности. Большое внимание привлекли две крупные
забастовки рабочих энергетической промышленности, объединенных
в профсоюзе Дэнсан, и шахтеров из профсоюза Танро. Эти
забастовки вспыхнули в октябре 1952 г. и получили поддержку
коммунистов и левых социалистов. Бастующие, по сути дела,
установили контроль над снабжением электроэнергией и каменным
углем важнейших центров страны [196, с. 89]. Энергетики
бастовали 90 дней. И хотя единство бастующих, объединенных в
профсоюзе Дэнсан, было нарушено тем, что предприниматели
создали раскольнический «второй профсоюз», прекративший со-
131

противление, все же рабочие добились увеличения заработной
платы на 20% [309, т. 2, с. 268].
Активной, ставшей широко известной в стране была борьба
шахтеров на о-ве Кюсю — самого боевого отряда японского
пролетариата в те годы. Применялись разнообразные методы и
формы борьбы. В качестве союзников выступили члены
некоторых других профсоюзов, студенты, интеллигенция, жены
бастующих. Впервые при профсоюзе Танро организовались комитеты
домохозяек (нихон танко сюфу кёгикай, сокращенно — тампукё).
Комитеты созывали митинги, проводили сбор средств в пользу
бастующих, устраивали сидячие забастовки, содействовали
устройству жен шахтеров в городе на работу, организовывали общий
уход за детьми.
Впоследствии по примеру Танро такие же комитеты были
созданы и в других профсоюзах Сохё. Это дало хороший стимул
для развития женского движения в Японии, которое значительно
активизировалось с 50-х годов.
Сопротивление забастовщиков было упорным и
продолжалось 63 дня. Но и здесь не удалось сохранить единство, хотя
большинство шахтеров остались стойкими до конца. Забастовка
была прекращена приказом правительства. Все же бастующие
добились увеличения заработной платы на 7%.
Профсоюзы Дэнсан и Танро вышли из борьбы сильно
ослабленными. Обе стачки не нашли достаточной поддержки других
профсоюзов. Тем не менее обе эти забастовки получили в
стране широкий политический резонанс. Монополии проявляли
тревогу по этому поводу. Буржуазная пресса осуждала борьбу
рабочих, изображая ее как мешающую развитию технического
прогресса в промышленности.
Первые выборы в парламент в послеоккупационной Японии
и рост влияния левых сил. Выборам в палату представителей
парламента, назначенным на 1 октября 1952 г., первым после
вступления в силу Сан-Францисских договоров, придавалось
важное значение. В политическом мире развернулось острое
соперничество. Среди консервативных партий не было единства,
между ними шло неприкрытое противоборство. В самой
правящей Либеральной партии сложилась сильная фракция во
главе с Хатояма Итиро1 из противников Ёсида Сигэру — главы
партии и премьера.
Желая помешать укреплению своих противников, Ёсида 27
августа 1952 г. неожиданно распустил парламент.
Заблаговременно, 16 августа, правительство ввело упомянутые ранее поправки
к закону о выборах, направленные главным образом против
левых партий.
Во время предвыборной кампании антагонизм внутри
Либеральной партии достиг большой силы: сторонники Ёсида и
фракция Хатояма даже образовали раздельные избирательные
штабы. Перед самыми выборами Ёсида, желая дискредитировать
132

лидеров противостоящей фракции, исключил из партии по
обвинению в нарушении партийной дисциплины Исибаси Тандзан и
Мики Букити — руководящих членов этой фракции.
Есида и Либеральная партия в целом ориентировались на
политический и экономический союз Японии с США,
рассчитывая получить от американцев крупную экономическую помощь
для перестройки и развития японской экономики в новых
условиях взамен той, которая предоставлялась в период
оккупационного режима, и в дальнейшем надеялись снова утвердиться на
рынках стран ЮВА при поддержке американцев и в
сотрудничестве с ними. Есида и его сторонники готовы были проводить
постепенную ремилитаризацию Японии. К соседям Японии —
социалистическим странам СССР, КНДР и КНР — они
относились враждебно.
Фракция Хатояма из Либеральной партии и большая часть
членов партии Кайсинто определили для себя несколько иную
политическую линию. Признавая для Японии важность
сохранения союза с США, эти группы японских консерваторов, однако,
с разной степенью активности поддерживали идею установления
экономических связей со всеми странами, и особенно с СССР.
Но стержневым вопросом избирательной кампании стала
проблема перевооружения. Каждая партия придерживалась своей
тактики в этом вопросе. Учитывая антивоенные настроения
японского народа, поборник военного укрепления Японии Есида
во время избирательной кампании демагогически заявлял, что
ремилитаризации он проводить не будет. Его сторонники
проповедовали «постепенное укрепление сил самообороны». В то же
время группа Хатояма требовала более быстрых темпов и более
широкой ремилитаризации Японии, что, с их точки зрения,
открывало большие перспективы для преодоления экономического
спада, неизбежного после окончания войны в Корее, а также для
скорейшего достижения относительной самостоятельности
Японии.
Сходную позицию занимала Кайсинто, которая предлагала
создать армию «самообороны» и в этих целях пересмотреть
конституцию, утверждая, что тогда Япония освободится от
«рабской зависимости, произвола, нищеты» [315, т. 2, с. 140]. Правая
СПЯ, опасаясь прямо поддерживать идеи ремилитаризации,
выдвинула лозунг «Лучше добиваться стабилизации жизни, чем
перевооружения». Левая СПЯ и Роното решительно выступили
против перевооружения и японо-американских договоров.
Коммунисты требовали денонсации договоров, немедленного
роспуска Корпуса безопасности и создания народной армии, но лишь
после того, как Япония добьется полной независимости [315,
т. 2, с. 140]. Желая поддержать правительство Ёсида перед
выборами, США объявили о своей готовности начать
экономические переговоры с Японией.
Выборы 1 октября 1952 г. продемонстрировали стремление
133

японского народа к миру. Мандаты в палате представителей
распределились между демократическими и консервативными
силами следующим образом: Либеральная партия провела 240
представителей, партия Кайсинто — 85, Правая СПЯ — 57, Левая
СПЯ — 54, Рабоче-крестьянская партия (Роното) —4 [266, с. 341].
Лагерь консервативных партий недосчитался 25 мандатов,
несмотря на огромную денежную помощь со стороны японского
капитала — около 120 млн. иен [315, т. 2, с. 142]. Обе СПЯ довели
число своих депутатов до 111, причем ПСПЯ увеличила число
мандатов на 6, ЛСПЯ— на 16. Коммунистическая партия
Японии утратила свои позиции в парламенте (в 1949 г. КПЯ провела
в палату представителей 35 депутатов) [266, с. 341].
Итоги выборов превзошли самые оптимистические расчеты
левых социалистов. Перед этими первыми после раскола СПЯ
выборами ЛСПЯ не чувствовала себя уверенно. Она не имела
опыта, ибо, как правило, предвыборной кампанией и финансовой
деятельностью в объединенной партии ведали правые
социалисты. Успех ЛСПЯ во многом был обязан активному участию
социалистов в массовых движениях, выступлениям в парламенте
в защиту мира и демократии, против ремилитаризации (в
частности, ЛСПЯ апеллировала в суд, требуя признать создание
частей «самообороны» противоречащим конституции), а также
помощи Сохё. Среди вновь избранных депутатов от ЛСПЯ было
немало руководителей отраслевых профсоюзов, входивших в этот
профцентр.
Причиной крупной неудачи КПЯ помимо последствий
репрессий, которые фактически в значительной мере продолжались,
явилось то, что группа Сиино — Сида, возглавлявшая
Временное руководство, неправильно понимала обстановку и
переоценивала собственные силы (см. [10, с. 108—109]). Она
механически перенимала китайский пример партизанской борьбы путем
создания «мобильных отрядов» на заводах в городах и тыловых
«питающих отрядов» в горной сельской местности. Одобрение
подобной тактики предопределяло недооценку использования
парламента, создавало почву для сектантских тенденций в
отношении обеих социалистических партий, для преувеличения
противоречий, существовавших между буржуазными партиями в
те годы (см. [281а, с. 38]).
Внутренние разногласия и раскол в КПЯ задели и некоторые
массовые организации. В 1951—1952 гг. не проводилось
совместных действий КПЯ с другими партиями и демократическими
организациями. Но партийные организации на местах и
отдельные коммунисты активно участвовали во всех массовых
движениях в защиту мира, демократии и социального прогресса: в
борьбе против введения Законопроекта о предотвращении подрывной
деятельности, поддерживали требования рабочих об увеличении
заработной платы и улучшении условий труда, защищали
крестьянскую землю от превращения ее в американские военные
134

базы, выступали в поддержку восстановления государственных
отношений Японии с СССР и КНР. Тем не менее сложилось
положение, когда «КПЯ лишилась поддержки большинства
профсоюзов, вместо КПЯ такой поддержкой стала пользоваться
Социалистическая партия», как отмечалось в отчетном докладе ЦК
КПЯ VII съезду партии [10, с. 59]. Ошибки КПЯ в тактике
нанесли ущерб развитию партии и революционного движения
Японии (см. [10, с. 114]).
В целом выборы 1952 г. показали рост влияния
демократических сил. Однако, хотя общее число полученных ими мест
(115) было выше, чем на предыдущих выборах 1949 г. (90),
сказалось то, что КПЯ не получила ни одного мандата, в результате
чего буржуазные партии сохранили абсолютное большинство.
Ослабление позиций правительства Есида. Стремясь к тому,
чтобы отпали разногласия среди консервативных партий и чтобы
в Японии установилась их крепкая власть, четыре ведущие
организации монополий (Кэйданрэн, Ниссё, Кэйдзай доюкай и Ник-
кэйрэн) сразу после выборов, 4 октября 1952 г., выступили с
требованием о создании «стабильной власти» и вручили
пространный меморандум руководителям Либеральной партии (Ёсида,
Хатояма и двум другим) [315, т. 2, с. 147]. Подобное открытое
давление монополий на политических деятелей до этого времени
не практиковалось. Но, несмотря на эту «рекомендацию»,
раздоры и торг между представителями буржуазных партий
продолжались. 24 октября 1952 г. Хатояма в знак протеста против
диктаторского поведения Ёсида и его сторонников в партии
образовал Лигу демократизации Либеральной партии (Дзиюто мин-
сюка домэй) и потребовал полной смены руководства
Либеральной партии [309, т. 2, с. 441]. Вскоре стороны договорились, и
фракция Хатояма согласилась на избрание Ёсида премьером в
четвертый раз, выговорив себе взамен ряд уступок:
восстановление в партии Исибаси Тандзан и Мики Букити, а также
согласие Ёсида на некоторые персональные перемещения в партии
и в правительстве.
30 октября 1952 г. был сформирован четвертый кабинет
Ёсида. Однако деятельность японских демократических сил в
парламенте, а также углубление внутренних противоречий среди
консервативных партий, боровшихся за власть, препятствовали
укреплению позиций кабинета. В конце 1952 г. прогрессивным
силам удалось нанести удар по правительству. Они добились
отставки министра торговли Икэда Хаято в связи с тем, что он
проявил пренебрежение к мелким и средним предпринимателям,
заявив, что «ничего не случится, если около десятка подобных
предприятий потерпят банкротство». 14 марта 1953 г.
парламентская оппозиция внесла вотум недоверия премьеру Ёсида,
используя как повод его вызывающее поведение в парламенте,
когда он обозвал дураком депутата от Правой СПЯ Нисимура
Эйити, который выступил с интерпелляцией. Вотум был принят.
135

В ответ премьер распустил парламент (этот ропуск прозвали
«дурацким»).
В день внесения вотума фракция Хатояма, насчитывавшая к
тому времени 22 члена парламента, вышла из Либеральной
партии. Эту новую политическую группу, к которой присоединилась
фракция (12 человек) бывшего министра сельского хозяйства
Хирокава, выведенного премьером Ёсида из правительства,
назвали «Хатояма дзиюто» («Либеральная партия Хатояма»).
В дальнейшем она выступала самостоятельно.
Антирабочая, антидемократическая политика правительства
Ёсида, раскол правящей Либеральной партии, рост влияния
партий прогрессивной оппозиции резко ослабили позиции кабинета.
Еще более неустойчивым положение правительства Ёсида стало
в результате экономического спада, который последовал за
окончанием, войны в Корее.
Экономический спад 1953—1954 гг. и меры по его смягчению.
Война в Корее оказала большое влияние на развитие японской
экономики, и прежде всего тяжелой промышленности. Объем
промышленного производства к 1953 г. возрос до 155,1 по
сравнению с 83,6 в 1950 г. (за 100 взяты 1934—1936 гг.). Уровень
производства в машиностроении на тот же, 1953 г. составил 207,3
(1950 г. = 100), в судостроении—176,8, в химической
промышленности— 159,6, в фармацевтической — 405,1 и в
нефтеперерабатывающей— 291,2. В основной капитал в 1949 г. было вложено
139,9 млрд. иен, а в 1953 г.— 690 млрд. иен, т. е. в 5 раз больше
(цит. по [171, с. 135]).
27 июля 1953 г. трехлетняя война в Корее закончилась. Еще
до ее окончания в Японии стали заметны признаки
надвигающегося спада. Сократились американские «спецзаказы»,
передаваемые японской промышленности, меньше требовалось
морских и железнодорожных транспортных услуг. Понизилась
загруженность предприятий, выполнявших заказы по производству
боеприпасов, легковых и грузовых автомашин, военного
снаряжения, а также по ремонту американской техники. Сократился
выпуск продукции на заводах синтетического каучука,
текстильных фабриках и других многочисленных предприятиях,
участвовавших в снабжении американских воинских частей на
корейском фронте. В 1954 г. упала добыча угля, снизилось
производство станков, судов и некоторых других товаров. Рос дефицит
внешнеторгового баланса. Понизился общий темп
экономического роста. Но капиталовложения в промышленность не
сокращались, а, напротив, возрастали.
Правящие круги проявляли все большую озабоченность тем,
чтобы избежать экономического кризиса, расширяя в этих целях
прерогативы и функции государственно-монополистического
капитализма.
Прежде всего, ближайшей непосредственной задачей
ставилась стабилизация денежного обращения и модернизация про-
136

Изводства. Намечалось большое nepcneKtHBUoe экономическое
развитие страны: перестройка всех ключевых отраслей
промышленности Японии на базе современной техники, их обновление,
поднятие японской продукции до уровня мировых стандартов.
Далее, планировалось восстановление и расширение экспорта.
Наконец, возлагались надежды на получение финансовой и
другой помощи от США.
В 1953—1954 гг. правительство осуществляло политику
дефляции, которая проводилась в условиях падения производства
и резкого снижения темпов прироста общего объема
производства.
Монополии при поддержке правительства претворяли в жизнь
комплексные планы модернизации важнейших отраслей
производства, такие, как трехлетний план модернизации шести
крупнейших предприятий сталелитейной промышленности (с 1951/52
по 1953/54 финансовый год), годичный (на 1954 г.) план
обновления судостроительных заводов; предусматривалось
значительное сокращение добычи в каменноугольной промышленности в
связи с переходом на более дешевое и удобное топливо — нефть;
во всех отраслях происходило слияние родственных
предприятий, укрепление системы «группирования» («кэйрэцу»), что
открывало перед монополиями возможность перекладывать часть
тягот на мелкие и средние субподрядные предприятия.
Еще в марте 1952 г. вступил в силу Закон о содействии
модернизации предприятий (Кигё горика сокусин хо), согласно
которому оказывалась значительная государственная помощь,
снижалось налоговое обложение с капитала, особенно с
машинного обору хования, предоставлялись другие льготы для
предприятий, осуществляющих модернизацию производства,
расширение и обновление оборудования и т. д. [64, с. 195]. Этот закон
предполагал также всемерное развитие на государственные
средства промышленной инфраструктуры: расширение и
улучшение дорог, портов.
Огромные средства (305 млрд. иен), выделенные
правительством по решению парламента для капиталовложений в
производство, потекли полноводным потоком в японскую
промышленность. Вкладывались также крупные частные капиталы. 1953 год
был даже назван «годом бума капиталовложений».
Одним из главных источников, питавших перестройку
японской промышленности, оставалась высокая норма эксплуатации
рабочего класса Японии. Заработная плата японского рабочего
сохранялась на более низком уровне, чем рабочих других
развитых капиталистических стран. Помимо того, в процессе
модернизации промышленности происходили массовые увольнения,
а под предлогом слияния предприятий — лишение значительного
числа рабочих преимуществ, полагавшихся им за выслугу лет,
перевод из кадровых в разряд временных или внештатных с
соответственным уменьшением заработной платы, других выплат
137

и пр. Практиковалась широкая замена рабочих средних
возрастов молодежью, заработная плата которой по традиции в
первые годы найма оставалась низкой. Такими
разнообразными, хотя внешне и малозаметными, способами японские
капиталисты извлекали за счет рабочего класса огромнейшие
средства.
Широкая модернизация промышленности потребовала
осуществления в больших масштабах закупок за границей
современного дорогостоящего фабрично-заводского оборудования, что
привело в 1953 г. к возникновению еще большего дефицита
платежного баланса, который достиг 1135 млн. долл.
В связи с этим остро встал вопрос о более быстром развитии
экспорта и продвижении японских товаров на прежние и новые
рынки сбыта.
Правящие круги Японии поспешили принять меры к тому,
чтобы в максимально возможной степени оградить свой
внутренний рынок от наплыва иностранных товаров. Были введены
Новый таможенный кодекс (2 апреля 1954 г.), защищавший
отечественное производство от конкуренции, а также специальная
система поощрения внешней торговли, облегчавшая экспорт
японских товаров. Если во внешней торговле в период запрета
монополий преобладали представители мелких и средних
предприятий (часть из них являлась подставными лицами
монополий), то теперь снова официально восстановились крупнейшие
внешнеторговые компании монополий: в июле 1954 г.— «Мицу-
биси сёдзи», а в марте 1955 г.— «Мицуи буссан». Все это
содействовало некоторому росту экспорта и улучшению платежного
баланса Японии.
Однако экономическое продвижение Японии наталкивалось
на трудности. Япония, согласившись на дискриминационные
меры, разработанные США по отношению к странам социализма
(КОКОМ) и специально к КНР (ЧИНКОМ), сильно затруднила
для себя традиционные выгодные экономические связи с ними.
Сдерживающее влияние на развитие внешней торговли
оказывала и неурегулированность репарационных и других споров с
государствами ЮВА. Европейские же страны, помня об опасной
довоенной японской конкуренции, не спешили открывать
двери для японских товаров. Более того, например, правительство
Англии рекомендовало (29 июля 1952 г.) странам Британского
содружества наций ограничить импорт японского текстиля,
конкурировавшего с английским.
Таким образом, основные надежды правящего лагеря
Японии на развитие внешнеэкономических контактов были связаны
с США. Японское правительство добивалось от Соединенных
Штатов установления более благоприятных экономических
взаимоотношений, получения крупных кредитов для развития
национального хозяйства. Желая продемонстрировать добрую
волю, США согласились начать переговоры, приурочив их от-
138

крытие ко дню годовщины заключения Сан-Францисских
договоров— 8 сентября 1952 г. Переговоры протекали не гладко, с
трудностями. Наконец 2 апреля 1953 г. состоялось подписание
традиционного Договора о дружбе, торговле и мореплавании
между Японией и США2 сроком на 10 лет, а в октябре того
же года японским властям было передано право
распоряжаться средствами эквивалентного фонда. Вопрос о предоставлении
кредитов решен не был.
Выборы в парламент 19 и 24 апреля 1953 г. Экономический
спад 1953—1954 гг. обострил политические противоречия в
стране. Учитывая это, на внеочередных выборах в палату
представителей (19 апреля 1953 г.), последовавших после ее роспуска,
монополии значительно увеличили финансовую помощь
партиям правой ориентации: правящей Либеральной, партии Кайсин-
то и даже Правой СПЯ. США, в свою очередь, желая
поддержать перед выборами консервативный лагерь, 15 апреля 1953 г.
выступили с заявлением о том, что американская
экономическая помощь Японии будет продолжаться и после окончания
войны в Корее. Кроме того, они подписали протокол (в форме
поправок к японо-американскому Административному
соглашению) об отмене права экстерриториальности американских
военнослужащих, совершивших преступления на японской земле
[315, т. 2, с. 167].
Но, несмотря на все это, правящая Либеральная партия не
добилась прочного большинства, проведя в палату
представителей 199 депутатов (на предыдущих выборах — 200). Группа
Хатояма («Хатояма дзиюто») получила только 35 мандатов —
на четыре меньше, чем прежде. Оппозиционная Кайсинто не
досчиталась 9 мест (получила 76 мандатов). Словом,
консервативный лагерь в целом понес ощутимые потери. Одержали
успех партии прогрессивного лагеря, которые увеличили свое
представительство: Левая СПЯ — с 54 до 72 мест, Правая
СПЯ — с 57 до 66, Роното — с 4 до 5 мест, КПЯ на этих
выборах получила один мандат.
На выборах в палату советников 24 апреля 1953 г.
наблюдалась такая же картина. Либеральная партия стала располагать
94 мандатами, а Левая СПЯ — 40, выйдя на второе место по
числу мандатов.
Ослабление позиций консервативных партий в парламенте
во многом было связано с тем, что их политика поддержки
американской агрессии в Корее и создания новых японских
вооруженных сил вызывала протест широких масс избирателей,
хорошо помнивших ужасы второй мировой войны. Напротив,
антивоенная позиция Левой СПЯ получила поддержку среди
рабочих, интеллигенции, молодежи, женщин. Сохе поддерживал
антивоенный курс левых социалистов. Повышению авторитета
ЛСПЯ содействовала также активная борьба ее членов против
американских военных баз.
139

Успех левых социалистов и других прогрессивных партий на
выборах и возвращение представителей КПЯ в парламент
крайне обеспокоили реакцию. Четыре организации монополий — Кэй-
данрэн, Ниссё, Кэйдзай доюкай и Никкэйрэн — 21 апреля
1953 г. снова обратились к консервативным политическим
партиям и к Правой СПЯ с требованием создать «стабильную
власть», ибо в противном случае «могут последовать
нежелательные события» [284, с. 273].
Либеральная партия, как и все другие, не обладала
абсолютным большинством. В этом случае вопрос о
премьер-министре фактически решался голосованием депутатов палаты
представителей. Группа молодых депутатов из партии Кайсинто не
хотела коалиции с Ёсида, угрожала даже выйти из партии и
создать свою собственную, если руководство пойдет на
сотрудничество с ним [333, т. 2, с. 408]. Большинство в этой партии и
фракция Хатояма на пост премьер-министра предлагали
кандидатуру лидера Кайсинто Сигэмицу Мамору.
Рабоче-крестьянская и Коммунистическая партии, а также Сохё склонялись к
поддержке Сигэмицу, считая это политикой «наименьшего зла».
Но Левая СПЯ выдвинула кандидатом своего председателя —
Судзуки Мосабуро, а Правая СПЯ — своего главу — Каваками
Дзётаро. При голосовании обе социалистические партии
воздержались, и Ёсида получил 204, а Сигэмицу—116 голосов.
В результате 21 мая 1953 г. образовался пятый кабинет
Ёсида.
После избрания премьер Ёсида обратился к Сигэмицу с
предложением о сотрудничестве партии Кайсинто с правящей
Либеральной. Сигэмицу не решился нарушить статут своей партии
как оппозиционной, но обещал прибегать к переговорам в
особо важных случаях [315, т. 2, с. 174].
Премьер Ёсида, учитывая стремление японского народа
освободиться от опеки США и создать независимую Японию, в
своей речи в мае 1953 г. в парламенте подчеркивал, что для
осуществления этой задачи надо сначала создать самостоятельное
независимое государство с развитой экономикой, имеющее
обширную внешнюю торговлю и собственные вооруженные силы.
Фактически он оправдывал образование японской армии и свою
прежнюю политику в интересах монополий.
Парламентская сессия 1953 г. проходила под знаком
пособничества укреплению монополий. Было снова смягчено
антимонополистическое законодательство: сняты некоторые
ограничения относительно соглашений между крупными компаниями об
установлении цен, объема производства и выпуска продукции
на рынок, относительно создания картелей (см. [45, т. 3, с. 449]).
Разрешалось сосредоточение большого числа акций в одних
руках и более широкое совместительство в директоратах
компаний. Было принято постановление о снижении налогов на 142
млн. иен в 1953 г., которое касалось главным образом крупного
140

капитала [315, т. 2, с. 177—178]. Консерваторы добились
утверждения 5 августа 1953 г. закона, ограничивающего стачки
рабочих энергетической и каменноугольной промышленности [73,
с. 74, 439]. Эти решения парламента вызвали широкое движение
протеста, которое возглавили Сохё и другие прогрессивные
силы. Состоялось три волны массовых выступлений (4,11 и 27
июля), а в парламенте обстановка так накалилась, что порой дело
доходило до рукопашных столкновений (см. [315, т. 2, с. 176]).
Заключение японо-американского Соглашения о помощи в
обеспечении взаимной безопасности. Считая, что в связи с
образованием пятого кабинета Есида положение правящей партии
несколько упрочилось, японское правительство стало готовить
подписание японо-американского Соглашения о помощи в обес-
-печении взаимной безопасности.
Такие соглашения о «безопасности» США заключали со
своими союзниками в Европе и Азии на основе американского
Закона о помощи в обеспечении взаимной безопасности. В
соответствии с соглашениями США предоставляли целевые кредиты
на вооружение, обязывали расходовать эти средства только на
закупку в Соединенных Штатах вооружения и некоторых
других товаров, тесно привязывали своих союзников к
американской политике. В августе 1953 г. Соглашение о помощи в
обеспечении взаимной безопасности было заключено США с
южнокорейским правительством, 2 декабря 1954 г.— с чанкайшист-
ским режимом на Тайване, 8 марта 1954 г.— с Японией (в
японской прессе договор для краткости называют «соглашением
MSA»3).
Японские правительственные круги возлагали большие
надежды на то, что благодаря заключению между Японией и США
такого соглашения удастся получить крупную экономическую
помощь от США и привлечь американские капиталы.
Следует отметить, что в связи с подготовкой
японо-американского Соглашения о помощи в обеспечении взаимной
безопасности курс на усиление японских вооруженных сил и их
оснащение современной техникой стал одним из центральных в
политике Японии в 1953—1954 гг.
На переговорах о заключении соглашения Соединенные
Штаты настаивали на значительном увеличении японских
вооруженных сил (главным образом за счет сухопутных войск).
Японские правящие круги, учитывая недовольство широких слоев
японского народа и глубоко укоренившиеся среди японской
общественности антивоенные чувства, а также необходимость
направить крупные средства на развитие экономики страны,
уклонялись от подобных военных обязательств, стремясь в то
же время получить от США максимальную военную и
экономическую помощь.
8 марта 1954 г. состоялось подписание Соглашения о
помощи в обеспечении взаимной безопасности между Японией и США
141

(нитибэй сого боэй эндзё кётэй), 28 апреля оно было
ратифицировано парламентом, а 1 мая того же года вступило в силу.
Одновременно были заключены еще три соглашения: о закупке
Японией у США сельскохозяйственных продуктов (Носанбуцу
коню кётэй); об экономических мерах (Кэйдзай соти кётэй) и
о гарантии капиталовложений (Тоси хосё кётэй).
Япония обязалась прилагать усилия для расширения и
укрепления своей обороны и тем самым всего «свободного мира»,
соблюдать ограничения, наложенные американским
правительством на экономические связи с социалистическими
государствами. В вопросе о темпах ремилитаризации были приняты
японские предложения.
В сущности, заключением этих соглашений завершилось
формирование так называемой системы Сан-Францисских
договоров.
После вступления в действие соглашения о «безопасности»
возросли правительственные расходы на строительство
японской армии и ее перевооружение. Часть средств для этого
предоставляли США. Вся структура новой японской армии и ее
командные органы строились по американскому образцу. Армия
делилась на пять округов (направлений). Части Северного
военного округа, дислоцированные на Хоккайдо, были наиболее
многочисленны и оснащены лучшей новейшей техникой [214, с. 301].
Соединенные Штаты содействовали восстановлению военных
отраслей японской промышленности и поощряли их развитие,
продолжая поручать Японии выполнение американских
«спецзаказов» для нужд американских вооруженных сил,
находившихся на многочисленных японских военных базах.
Экономической помощи от США Япония фактически не
получила. Вопреки интересам японского сельского хозяйства
правительство Японии дало обещание закупить американскую
избыточную сельскохозяйственную продукцию на значительную
сумму. Пожелания Японии об экономической и финансовой
помощи от Соединенных Штатов нашли некоторое отражение лишь
в уклончивых и неопределенных статьях соглашения «Об
экономических мерах». В то же время правительство Японии
гарантировало более благоприятные по сравнению с
существовавшими до сих пор условия для американских
капиталовложений.
Заключение Соглашения о помощи, в обеспечении взаимной
безопасности противоречило положениям японской конституции,
ст. 9 которой запрещала создавать вооруженные силы и
прибегать к военным средствам для разрешения международных
конфликтов. Либеральная партия и партия Кайсинто решили
устранить эту помеху, пересмотрев соответствующие статьи
конституции. Сразу же (11—12 марта 1954 г.) каждая из этих
партий образовала комиссию по изучению конституции. Уже через
полгода обе комиссии выработали проекты поправок к консти-
142

туции, сходные между собой. Демократические силы
противопоставили этому Национальную лигу защиты конституции (Кэмпо
его кокумин рэнго), образованную еще 15 января 1954 г. и
разоблачавшую опасные последствия намечаемого пересмотра.
Для внесения изменений в конституцию требовалось не менее
2/з голосов депутатов парламента. На последних выборах (19
апреля 1953 г.) в палату представителей демократическим силам
удалось обеспечить за собой немногим менее 7з мандатов (145
из 466), и это осложняло для консерваторов возможность
осуществить свои замыслы.
Японские деловые круги не были удовлетворены новыми
соглашениями, которые не оправдали их расчетов в части
получения экономической и финансовой помощи от США.
Прогрессивная японская общественность возмущалась тем, что эти
соглашения широко открывали путь для создания японских
вооруженных сил и оснащения их современным оружием, а также
для новых попыток реакции пересмотреть демократические
мирные статьи японской конституции. Депутаты КЛЯ и обеих СПЯ
выступали с протестами в парламенте.
Обострение внутриполитических противоречий
Движение против капиталистической «рационализации».
В 1953—1954 гг. в связи с экономическим спадом и начавшейся
перестройкой японской промышленности, проводившейся в
первую очередь на крупнейших частных предприятиях в ключевых
отраслях промышленности, усилилось наступление японского
капитала на экономические завоевания трудящихся.
Наступление происходило в основном в форме «рационализации»
производства: массовых сокращений, ухудшения условий труда и
снижения заработной платы. Вследствие этого преобладающей
стала борьба японских трудящихся за экономические
требования.
Но борьба не всегда была успешной. Главная причина за*
ключалась в том, что в Японии наибольшее распространение
имели профсоюзы компаний, а сильные отраслевые профсоюзы
представляли сравнительно редкое явление. Поэтому борьба
рабочих каждого из этих крупных предприятий происходила
большей частью изолированно, редко пользовалась поддержкой
отраслевых профсоюзов и профцентров. Кроме того,
забастовщики являлись объектами подрывной, раскольнической
деятельности со стороны предпринимателей, которые стали широко
применять тактику создания «вторых профсоюзов»,
разработанную Никкэйрэн — одной из организаций монополий. Тактика
состояла в том, чтобы во время крупных затяжных стачек
заставить административный персонал и некоторых забастовщиков
под воздействием угроз и посулов выйти из профсоюза и
образовать «второй профсоюз». Члены такого «второго профсоюза»
143

под охраной полиции приступали к работе, срывали стачку.
«Второй профсоюз» пользовался поддержкой властей и
предпринимателей, постепенно рос численно, чинил препятствия
деятельности основного профсоюза, случалось даже разваливал его
[196, с. 95].
В 1953—1954 гг. деятельность левого профцентра Самбэцу
кайги, стоявшего во главе движения первых послевоенных лет,
была фактически почти приостановлена. Из-за гонений,
направленных против коммунистов, влияние КПЯ в профсоюзном
движении ослабло. Руководство профсоюзами перешло к
социалистам, причем Левая СПЯ находилась еще на этапе становления.
Прежняя стратегия и тактика профсоюзного движения
отрицательно оценивалась социалистами как «увлечение политической
борьбой в ущерб экономическим интересам рабочего класса».
Генеральный совет профсоюзов учитывал, что профсоюзы
компаний являются преобладающими на крупнейших частных
предприятиях в ключевых отраслях промышленности и что
борьба таких профсоюзов редко поднимается до уровня всей отрасли
производства или до общенационального уровня. Поэтому
руководство Сохё разработало и приняло новые формы, названные
«борьбой всех вместе» («гуруми тосо»). Сопротивление начинали
рабочие определенного предприятия, и к нему присоединялись
жители данного района: рабочие и владельцы мелких
субподрядных предприятий и фирм, снабжающих завод, перевозящих
его продукцию, закупающих ее; интеллигенция и учащиеся,
окрестные крестьяне, домохозяйки, владельцы лавок, в которых
рабочие делают закупки и имеют месячный кредит, и др. Это
ослабляло классовый характер рабочих выступлений. В таких
выступлениях («гуруми тосо») преобладали экономические
требования, причем бастующие выдвигали кроме своих еще и общие
требования (против повышения налогов, цен, платы за обучение
и т. п.), в которых были заинтересованы присоединившиеся к
ним социальные группы данного района.
Участники борьбы проявляли мужество, стойкость,
разнообразную выдумку в выборе средств и методов борьбы. Однако
интересы рабочих одного, пусть крупного, предприятия в лучшем
случае могли затрагивать лишь круг интересов рабочих и
служащих этого предприятия, смежных и обслуживающих
предприятий, жителей данного района — ближайшего города и
населенных пунктов. Борьба рабочих такого предприятия не всегда
пользовалась поддержкой других профсоюзов близких и
смежных областей, нередко оставалась изолированной.
В стратегической перспективе подобные формы борьбы: «иэ-
гуруми» («борьба всей семьей»), «мати-гуруми» («борьба всем
городом») и «тихо-гуруми тосо» («борьба всем районом») —
должны были, по мысли их инициаторов и сторонников, стать
основой для союза рабочих и крестьян, а в дальнейшем—для
широкого массового национально-демократического фронта.
144

В трудовых конфликтах 1953 — начала 1955 г. в значительной
степени нашли отражение именно такие принципы и формы
борьбы.
Наиболее значительными выступлениями этих лет были
выступления автомобилестроителей, шахтеров, металлистов,
рабочих химической и целлюлозно-бумажной промышленности,
текстильщиц, рабочих и служащих, занятых на американских
военных базах в Японии.
Во время забастовок рабочих целлюлозно-бумажной
промышленности (март — июнь 1953 г.) и химической (март — июль того
же года) против ухудшения условий труда и за повышение
зарплаты не удалось сохранить единство: лидеры профсоюзов
каждого предприятия по отдельности заключали соглашения с
администрацией и прекращали борьбу.
В мае — августе 1953 г. рабочие трех крупнейших
автомобилестроительных компаний Японии — «Ниссан», «Тоёта» и
«Исудзу»,— объединенных во Всеяпонский профсоюз рабочих
автомобилестроительной промышленности (Дзэн нихон дзидося
сангё родо кумиай), который считался одним из сильнейших
профсоюзов, выступили против увольнений, а также предъявили
требования о повышении заработной платы и премиальных.
Однако борьба не принесла успеха. От нее отошли бастующие
заводов «Исудзу» (3 августа) и «Тоёта» (4 августа). Против рабочих
предприятий «Ниссан» направлялись все удары и подрывные
действия властей. Были арестованы несколько членов
профсоюзов, а 21 августа 1953 г. увольнениям подверглись шесть лидеров
профсоюзов. 30 августа мастера, административные служащие
и др. (всего около 300 человек) под давлением администрации
образовали «второй профсоюз». Банк Фудзи и Промышленный
банк предоставили фирме специальные средства для подавления
стачки. Будучи изолированы и ослаблены, бастующие были
вынуждены принять условия компании [333, т. 2, с. 464—465].
Лучших результатов добились шахтеры, которые снова
поднялись 11 августа 1953 г. Дело в том, что, несмотря на
демонстрации протеста, организованные Сохё и другими
прогрессивными силами 4, 11 и 27 июля 1953 г., Закон об ограничении
забастовок в каменноугольной и энергетической промышленности
(Суто кисэйхо) все же был утвержден 5 августа, а через день
администрация шахт, принадлежавших фирме «Мицуи»,
объявила об увольнении 6739 рабочих и служащих [333, т. 2, с. 463].
Шахтеры потребовали восстановить на работе своих товарищей.
Началась известная «стотринадцатидневная борьба без героев»,
борьба шахтеров всех каменноугольных шахт «Мицуи» на о-ве
Кюсю. Их требования были частично удовлетворены.
Забастовка японских металлистов завода «Амагасаки сэйко»
вспыхнула в апреле 1954 г. также из-за намерения компании
уволить 380 рабочих. Предприятие оказалось на грани
банкротства в связи с неоплаченными векселями на сумму около 230 млн.
Ю Заказ 2209
145

иен. 5 июля 1954 г. компания закрыла завод и уволила всех
рабочих. Профсоюз был распущен. Столь неожиданный исход
конфликта отрицательно сказался на борьбе рабочих других
предприятий.
Несмотря на такую неблагоприятную обстановку,
решительный отпор капиталистической «рационализации» оказали
рабочие крупнейших в Японии металлургических заводов в г. Муро-
ран на Хоккайдо. 17 июня 1954 г. компания объявила об
увольнении 901 человека из общего числа 3700 рабочих, занятых на
заводе. 9 июля рабочие начали забастовку, требуя
восстановления уволенных. Они заняли завод и продолжали работать.
Стачка нашла широкий отклик. Бастующим помогали члены
их семей, Федерация профсоюзов рабочих, занятых на
предприятиях «Мицуи» на Хоккайдо (Хоккайдо Мицуи рэнго),
шахтеры и организация шахтерских жен на этом острове. Семь тысяч
рабочих металлургического завода «Фудзи сэйтэцу» в г. Ва-
ниси провели краткосрочную забастовку солидарности. В Токио
Сохё организовал демонстрацию перед Главным управлением
муроранского завода и перед Банком Мицуи. Крестьянский союз
Хоккайдо (Хоккайдо номин домэй), объединявший около 80%
крестьян острова, послал в дар рабочим продовольствие.
Городское собрание г. Муроран, Торгово-промышленный комитет
Хоккайдо, областное собрание Хоккайдо вынесли резолюции
осуждения по поводу этих увольнений.
Но борьба оказалась не легкой. 23 сентября при поддержке
администрации образовался «второй профсоюз», оторвавший от
стачки 700 человек. Начались разногласия. В конце концов
26 декабря 1954 г. после 193 дней упорной борьбы бастующим
пришлось согласиться на компромиссное предложение, в
котором число увольняемых по сокращению штатов было несколько
уменьшено [333, т. 2, с. 470—471]. Эта забастовка была самой
крупной и организованной из числа происходивших в эти годы.
Особняком стояла борьба трудящихся за свои
демократические права. В Японии, стране высокоразвитого капитализма, все
еще сохранялось немало феодальных пережитков. В японской
текстильной промышленности до сих пор нанимают лишь
молодых девушек (с 18 до 25 лет), увольняя их по достижении такого
«предельного» возраста, а также в случае замужества. Таким
образом предприниматели освобождают себя от повышения
заработной платы работнице за выслугу лет, от уплаты других
надбавок, от мер по охране материнства, предписываемых законом.
Непрерывная смена кадров мешает складыванию классового
самосознания у этой многочисленной категории японских
трудящихся, лишает работниц опыта борьбы за свои права.
Положение девушек-текстильщиц шелкоткацкой компании
«Оми кэнси», одной из старейших в Японии, было особенно
тяжелым. По своему удельному весу в текстильной
промышленности Японии компания занимала шестое место, а по уровню
146

экспорта соперничала с крупнейшими фирмами «Канэбо» и «Ни-
тибо». Весь капитал компании принадлежал семейству Нацу-
кава. Хозяева держали работниц в полном бесправии, сохраняли
на своих фабриках условия жесточайшей эксплуатации, мало чем
отличавшиеся от существовавших в начале XX столетия.
Заработанные тяжелым трудом деньги пересылали родственникам,
с которыми был заключен контракт о сроках и условиях найма
девушки. Как правило, работниц набирали из самых бедных и
глухих деревень Японии. Девушек обязывали жить в
общежитиях, где в комнате размером около 24 кв. м помещали 18
человек. Больных не изолировали, они находились тут же. Из
общежития работницы могли выйти только с разрешения
администрации. Переписка подвергалась проверке. Всех без исключения
заставляли исповедовать буддизм.
Существовавший на фабрике профсоюз, входивший во Все-
японскую лигу профсоюзов рабочих текстильной
промышленности (Дзэнкоку сэнъи сангё родо кумиай домэй), объединявшую
все профсоюзы текстильной промышленности, действовал по
указке предпринимателей, не защищал интересы работниц.
Будучи не в состоянии терпеть дальше режим бесправия и
угнетения, 13 тыс. работниц 25 мая 1954 г. образовали свой
собственный профсоюз. 2 июня новый профсоюз предъявил хозяевам
свои требования из 22 пунктов об увеличении заработной платы
и восстановлении гражданских прав своих членов. Компания
ответила отказом. Работницы начали бессрочную забастовку.
Предприниматели мобилизовали наемных бандитов,
происходили кровавые стычки. На других текстильных фабриках в Каси-
вада, Хиконэ, Накацугава, Согаки также вспыхнули забастовки.
Общественность Японии была взбудоражена. Наконец 16
сентября 1954 г. при посредстве Центральной комиссии по
трудовым отношениям при министерстве труда (Тюрои) было
достигнуто соглашение. Компания приняла все требования работниц,
а при заключении коллективного договора вынуждена была
согласиться на повышение заработной платы на 30% [333, т. 2,
с. 472—473].
Забастовка на фабрике компании «Оми кэнси» вызвала
широкие отклики в Японии. О положении работниц много писали
газеты и журналы Японии. Пример их борьбы вдохновил
японских трудящихся, находившихся в сходных условиях.
Прокатились забастовки на текстильных предприятиях других компаний:
«Нитибо», «Тоё сэнъи», «Кококу дзинкэн», «Курасики район»
и др. Всколыхнулись наиболее консервативные группы
трудящихся— служащие фондовых бирж, банков. Они стали
организовываться и добиваться лучших условий труда. 25 августа
1954 г. прекратила работу крупнейшая в стране Осакская
биржа, и уже через пять дней условия бастующих были приняты.
26 октября объявили 24-часовую забастовку служащие биржи в
Токио — явление невиданное в стране. Против 630 служащих
147

бросили тысячу вооруженных полицейских. Семь бастующих
было арестовано, многие ранены. Все же 10 ноября бастующие
добились увеличения заработной платы на 27%. Конфликты
возникли на биржах в Кобэ, Нагоя, Киото. Выступили со своими
требованиями служащие периферийных банков в префектурах
Кагосима, Хиросима, Аомори, Ниигата, Яманаси. Они провели
24-часовую забастовку [333, т. 2, с. 473—474].
Таким образом, вместо боевых форм движения второй
половины 40-х годов, когда рабочие занимали заводы, устанавливали
рабочий контроль над производством и т. п., теперь
преобладающими формами борьбы были конфликты на отдельных, хотя
порой и крупных, предприятиях против капиталистической
«рационализации», увольнений, низкой заработной платы, проводимые
большей частью в форме «борьбы всех вместе».
Центральные органы отраслевых профсоюзов и Сохё
оказывали забастовщикам эпизодическую помощь в виде
командирования довольно значительных отрядов «людской подмоги»,
состоявших из членов других профсоюзов, молодежи, студентов.
Сохё как центральный орган проводил также кампании сбора
средств в пользу бастующих, иногда давал свою гарантию для
получения отраслевыми профсоюзами ссуды на необходимые
расходы в префектуральном отделении Рабочей кассы (Родо
кинко)[ 337, с. 140—141]. Однако подобной помощью
пользовались далеко не все бастующие, а большей частью лишь участники
стачек на отдельных крупных предприятиях. В целом
выступления носили изолированный, разрозненный характер, хотя
борьба на этих предприятиях по числу участников и размаху
приближалась к борьбе, охватывающей целую отрасль производства.
В связи с этим обострились споры в Сохё (особенно на
V съезде, состоявшемся 12—15 июля 1954 г.) по тактическим
вопросам: придерживаться ли «борьбы всех вместе», включающей
все слои населения района, или тактики «единства по
отраслевым профсоюзам», объединяющей рабочих одной отрасли
производства. Последняя точка зрения получала все большее
признание.
Размежевание в профсоюзном движении и образование проф-
центра Дзэнро. Одновременно с наступлением на рабочий класс
в целом японские монополии продолжали свою политику,
которая была направлена на выделение постоянных кадров
высококвалифицированных рабочих на крупнейших предприятиях
ключевых отраслей производства, принадлежавших магнатам
капитала. В этих целях использовалась давно уже сложившаяся в
Японии система пожизненного найма (сюсин коё) и оплаты
труда в зависимости от стажа (нэнко тингин). Согласно этой
системе молодой рабочий, принятый на такое предприятие по
окончании школы, получал возможность работать там непрерывно до
достижения «предельного возраста» (50—55 лет), причем по
мере роста трудового стажа его первоначальный оклад автома-
148

тически повышался. Таким образом, заработная плата
50-летнего рабочего оказывалась примерно в 4 раза выше заработной
платы молодого, только что пришедшего на завод, хотя они были
заняты на одинаковой работе (см. [196, с. 256—257]). Помимо
основного оклада выплачивались различные надбавки:
должностные, на поддержание уровня жизни, за производительность
труда, за прилежание, пособия на семью, а также различные другие
по усмотрению администрации и новогодние бонусы в размере
одномесячного и более заработка. Приработок слагался из
выплат за сверхурочную работу (см. [197, с. 53—55]). Эта система
найма и оплаты труда сохраняется до последнего времени и
касается в основном постоянных (кадровых) рабочих, занятых на
крупнейших промышленных предприятиях в важнейших старых
и новых отраслях производства частного сектора. Временные и
внештатные рабочие крупных предприятий, а также рабочие,
занятые на средних и мелких предприятиях, обычно получают
около 40—60% заработной платы постоянных рабочих [333, т. 2,
с. 371].
Такая система рассчитана на то, чтобы притупить классовое
самосознание некоторых групп рабочих, перевести их на позиции
классового сотрудничества, воспитать дух верности предприятию,
искусственно противопоставить постоянных рабочих всем другим
категориям рабочих.
Происходило известное обособление слоя рабочих более
высокой квалификации и лучше материально обеспеченных.
Складывались предпосылки для обособления профсоюзов, в которые
объединялись такие группы японских трудящихся. Эти
профсоюзы укреплялись при помощи реформистского профсоюзного
руководства, Правой СПЯ, предпринимателей и властей.
Еще 25 декабря 1952 г. с критикой тактики Сохё, якобы
отдающего предпочтение политической борьбе трудящихся в ущерб
их экономическим интересам, выступило реформистское
руководство четырех крупных профсоюзов: моряков, текстильщиков,
работников радио и работников кино. Их выступление положило
начало открытой оппозиции классовой линии, проводившейся
Сохё. 14 февраля 1953 г. эти профсоюзы, поддержанные
другими профсоюзами с реформистским руководством, образовали,
оставаясь еще в составе Сохё, Всеяпонский совет связи
демократического профсоюзного движения (Дзэнкоку минсюсюги родо
ундо рэнраку кёгикай, сокращенно — Минрорэн). Его появление
было звеном к подготовке раскола Сохё и расчленения
профсоюзного движения на левое и правое течение.
22—23 апреля 1954 г., в разгар переговоров ЛСПЯ и ПСПЯ
о слиянии, эти профсоюзы вышли из Сохё и вместе со старейшим
реформистским профцентром Содомэй образовали новый
реформистский профцентр — Всеяпонский конгресс профсоюзов (Дзэн
нихон родо кумиай кайги, сокращенно — Дзэнро), объединивший
850 тыс. рабочих и служащих, занятых главным образом в веду-
149

щих отраслях промышленности. По величине Дзэнро стал
вторым профцентром после Сохё. Председателем избрали
руководителя профсоюзов текстильной промышленности Такита Минору.
Руководство Дзэнро стояло на позициях сотрудничества труда
и капитала, а также антикоммунизма. Дзэнро объявил о своей
поддержке Правой социалистической партии Японии и вступил
в реформистскую Международную конфедерацию свободных
профсоюзов. Таким образом, в профсоюзном движении Японии
произошло новое размежевание на движение, стоящее на
классовых позициях, и на реформистское.
Введение новых антидемократических законов. Усиление
политической борьбы трудящихся в первой половине 50-х годов
крайне тревожило японские правящие круги. И в 1953—1954 гг.
консервативные силы активизировали свою деятельность по
изменению законодательства в направлении ограничения прав
трудящихся. На этот раз наступление велось на идеологическом
фронте. Объектом были избраны работники просвещения.
Усилилось давление против входившего в Сохё
прогрессивного профсоюза учителей (Нихон кёсёкуин кумиай,
сокращенно— Никкёсо), который объединял более полумиллиона
человек. Власти стремились запретить учителям участие в
политической жизни страны. В декабре 1953 г. был спровоцирован
«инцидент в школе Асахиока» г. Киото (некоторые родители
пожаловались, будто педагоги ведут «коммунистическую
пропаганду»), и с января 1954 г. начались преследования прогрессивных
учителей, клеветническая кампания в прессе. 9 февраля 1954 г.
правительство представило на сессию парламента два
законопроекта в виде поправок к Специальному закону о
государственных служащих, занятых в сфере народного образования (Кёику
комуин токурэй хо), и к Закону о сохранении политического
нейтралитета в сфере народного образования (Кёику-но сэйдзи-
тэки тюрицу какухо-ни кансуру хо), запрещавших учителям
политическую деятельность. В итоге, несмотря на борьбу
профсоюза учителей, поддержку Сохё, преподавателей вузов, депутатов
парламента от СПЯ и КПЯ, через полгода, 14 мая 1954 г., оба
законопроекта были утверждены парламентом.
7 июля 1954 г. на продленной сессии парламента
правительство внесло поправки к Закону о полиции. По новому закону
разделение полиции на государственную и периферийную
ликвидировалось, учреждалась единая полиция, еще более
укреплялись руководящие права центра. Полиции придавались функции
контроля над идеологией. В знак протеста в работе сессии
отказались участвовать депутаты КПЯ, обеих СПЯ, Роното и
группа Хатояма. Однако, невзирая на это и на противодействие
демократической общественности, поправки были приняты голосами
депутатов правящей партии.
На этой же сессии парламента в июле 1954 г. премьеру Есида
удалось добиться принятия некоторых других антиконституци-
150

онных, антидемократических законов: о создании новых отрядов
«самообороны» с приданными военно-воздушными частями, о
реорганизации Управления безопасности (Хоантё) в Управление
национальной обороны (Боэйтё) и учреждении при нем научно-
исследовательского органа (Боэй гидзюцу кэнкюдзё), а также
Закона об охране государственной тайны (Химицу хого хо), чего
требовали США в связи с планами передачи Японии некоторых
секретных видов американского оружия.
Возникновение движения за мир. Борьба за мир, против
угрозы всеразрушающей атомной войны в той или иной мере
наблюдалась в Японии ив прежнее время. Но широкого,
общенационального размаха движение достигло в 1953—1954 гг. Оно
протекало в форме выступлений против американских военных баз
на японской земле, поднимавших крестьян на активное
сопротивление, а также против ремилитаризации Японии. Кроме того,
взрыв американской водородной бомбы над атоллом Бикини в
Тихом океане (1 марта 1954 г.) вызвал к жизни движение
невиданной до сих пор мощи против испытаний ядерного оружия,
в высшей степени обострил антивоенные настроения в Японии,
подтолкнул скорейшее объединение миролюбивых сил страны.
Японское антивоенное движение приобрело большую силу и
устойчивость.
Первое выступление против американских военных баз
возникло в небольшой деревне Утинада, близ г. Канадзава,
префектуры Исикава (подробно см. [137]).
Еще в сентябре 1952 г. встал вопрос о реквизиции для
американского полигона широкой полосы морского побережья (около
700 га). Местные японские власти уговорили крестьян якобы
временно (с января по апрель 1953 г.) уступить землю, обещая
вернуть ее спустя четыре месяца. Но по прошествии этого
срока власти объявили о продлении использования земель под
полигон.
28 апреля 1953 г. в Утинада образовался Исполнительный
комитет борьбы против реквизиции земель для американской
военной базы в составе представителей всех партий (за
исключением Либеральной), рабочих профсоюзов, молодежных,
женских и других организаций. Делегаты комитета провели
переговоры с соответствующими центральными органами власти, однако
правительство отклонило их требования и дало обещание
американскому командованию обеспечить возможность использования
полигона с 15 июня.
Это стало искрой, от которой разгорелось движение протеста.
Крестьяне отвергли предложение о выплате компенсации за
землю, заявляя: «Деньги послужат год, а земля — всю
жизнь!» — и при поддержке населения района начали борьбу.
Железнодорожники 14 июня и 11 июля провели забастовки,
отказываясь перевозить грузы для американской армии.
Представители интеллигенции (студенты, учителя), энергетики, работ-
151

ники государственных железных дорог и др. приезжали в Ути-
нада из разных районов страны и активно участвовали в борьбе.
Все население деревни, а также люди, прибывшие в составе этих
«отрядов подмоги», несли круглосуточную вахту в непрерывной
цепи пикетов, установленных на границе с полигоном.
Однако вследствие давления правительства и из-за
уступчивости местных властей борьба оказалась проигранной, и 15 июня
1953 г. возобновились артиллерийские стрельбы американской
армии. Были распущены Исполнительный комитет и другие
местные организации сопротивления. Полиция стала удалять
людей, прибывших из других мест на помощь борющимся.
Тем не менее события в Утинада наглядно
продемонстрировали всему японскому народу возможность мобилизации
широких масс трудящихся для совместной борьбы.
Это выступление всколыхнуло скрытое недовольство и
возмущение господством в стране американской военщины и
политикой правящих классов, повлекло за собой ряд других
выступлений. Летом 1953 г. в префектурах Токио и Канагава подобные
выступления происходили против прокладки военных шоссе, на
Хоккайдо — против военных маневров, в районе Кансай —
против расширения аэродрома в Итами. Вспыхнуло движение на
предприятиях, контролируемых американскими военными
властями. Антиамериканские настроения охватили японских
рабочих, занятых на американских военных базах. Около 167 тыс.
человек с 300 баз, потребовав пересмотра основных договоров о
найме, с 13 августа 1953 г. начали 48-часовые стачки и добились
своего [315, т. 2, с. 190].
Поднялась борьба против использования под американские
военные базы склонов горы Асама в префектуре Нагано и горы
Мёги в префектуре Гумма. В поддержку борьбы крестьян,
живших близ горы Асама, выступили японские трудящиеся из
других районов, и правительство сочло за лучшее 16 июля 1953 г.
отменить конфискацию земель для американского полигона под
тем предлогом, что это нанесет ущерб научно-исследовательским
работам Сейсмологического института при Токийском
государственном университете. Что касается борьбы в Мёги, то она
продолжалась долго и закончилась победой в марте 1955 г. [315, т. 2,
с. 189].
Широкая общественность Японии поддерживала борьбу
против американских военных баз. В июне 1953 г. в Токио был
созван большой народный митинг по этому поводу, в прессе
появлялось много сообщений о борьбе на местах, издавались записи
очевидцев событий.
С 1954 г. новым важным этапом в японском движении за мир
стала борьба против экспериментальных ядерных взрывов,
угрозы применения ядерного оружия, против атомной войны. Эта
мощная борьба приняла определенные организационные формы
и стала одним из составных элементов международного движе-
152

ния против производства, хранения и использования ядерного
оружия, против атомной войны.
Толчком к ее возникновению послужил упомянутый выше
экспериментальный взрыв Соединенными Штатами Америки
водородной бомбы на Тихом океане, над атоллом Бикини группы
Маршалловых островов, осуществленный 1 марта 1954 г., и
трагический инцидент, сопутствовавший этому взрыву.
Небольшая японская рыболовная шхуна «Фукурю-мару» из
городка Яидзу префектуры Сидзуока подверглась заражению
радиоактивным пеплом, который выпал после взрыва этой
водородной бомбы, несмотря на то что судно находилось далеко за
пределами объявленной запретной зоны. Весь улов рыбы
оказался отравленным. 23 человека команды «Фукурю-мару»
получили тяжелые ожоги, у некоторых выпали волосы, радист Ку-
бояма Аикити умер. В ряде районов Японии прошел
радиоактивный дождь. На значительных просторах Тихого океана, где
японские и другие рыболовные суда вели промысел, рыба и другие
продукты моря были заражены.
Эти события вызвали чрезвычайное возбуждение в Японии.
Трагедия с японскими рыбаками живо напомнила о прошлом —
об ужасах атомной бомбардировки городов Хиросима и
Нагасаки. Японская прогрессивная общественность требовала
запрещения испытаний и производства ядерного оружия.
Исключительное негодование общественности вызвала
позиция правительства. Оно просило США лишь о компенсации за
материальный ущерб, а 9 апреля 1954 г. министр иностранных
дел Окадзаки даже объявил: «Мы не намерены требовать от
США прекращения опытных ядерных взрывов. Чтобы
содействовать успеху этих экспериментов, мы сами готовы сотрудничать
со странами свободного мира» [486, 10.IV.1954]. Ни одно
высказывание представителей власти не влекло за собой такого
единодушного осуждения, как это заявление министра. Люди
требовали: «Прекратить перевооружение!», «Запретить ядерные
взрывы!», «Не превращать японцев в подопытных морских
свинок!». Городское собрание Яидзу и органы самоуправления во
многих других городах и поселках на периферии выносили
резолюции с требованием запретить употребление ядерной энергии
для военных целей. Такие же резолюции выносили
многочисленные профсоюзные, женские, молодежные и религиозные
организации, общества ученых и работников культуры. Обе палаты
японского парламента единогласно приняли решение требовать
установления международного контроля над использованием
атомной энергии [333, т. 2, с. 446].
Организация женщин-домохозяек района Сугинами в Токио
9 мая 1954 г. выпустила «Обращение ко всем честным людям
Японии» с призывом начать движение по сбору подписей с
требованием запретить ядерное оружие. Призыв быстро нашел
отклик. Впервые в Японии во главе кампании сбора подписей вста-
153

ли почти все местные самоуправления в префектурах, городах,
поселках и деревнях.
8 августа 1954 г. образовался Национальный совет для
проведения кампании по сбору подписей за запрещение ядерного
оружия (Гэнсуйбаку кинси сёмэй ундо дзэнкоку кёгикай).
Ответственным секретарем совета избрали известного
общественного деятеля, впоследствии лауреата международной Ленинской
премии «За укрепление мира между народами» — Ясуи Каору.
В правлении совета находились видные ученые: президент
Академии наук Японии Ямада Миёси (Сабуро), лауреат
Нобелевской премии физик Юкава Хидэки и др. Было собрано 30 млн.
подписей [315, т. 2, с. 222].
Образование Демократической партии Японии. Отставка
пятого кабинета Ёсида. Как премьер-министр и как председатель
Либеральной партии Ёсида не сумел выполнить две важнейшие
задачи, стоявшие перед правящим лагерем Японии: во-первых,
ликвидировать соперничество консервативных партий и
объединить их силы и, во-вторых, изменить отношения с США так,
чтобы Япония имела несколько большую свободу действий в
политическом плане, а в экономическом получила бы значительную
финансовую помощь от американского капитала.
Попытка Ёсида весной 1954 г. слить партию Кайсинто с
Либеральной партией под своим главенством успеха не имела.
Движение за образование новой партии перешло в руки
«Либеральной партии Хатояма» и значительной группы из партии
Кайсинто, главным требованием которых являлся уход Ёсида с
политической арены. Эти группы решили объединиться и
учредить новую партию. 3 июля они образовали подготовительный
комитет.
В это время положение правительства Ёсида осложнилось в
связи с делом о «политических пожертвованиях» одному из
ведущих деятелей Либеральной партии и члену кабинета — Сато
Эйсаку. Оппозиция, отражая настроения японской
общественности, требовала расследования дела и наказания виновных. Когда
же правительство стало чинить препятствия и министр юстиции
по приказу Ёсида аннулировал ордер на арест Сато, оппозиция
возбудила судебное дело против премьера, обвинив его в
нарушении присяги (см. [315, т. 2, с. 233—235]).
Короче говоря, обстановка складывалась так, что
перспективы объединения буржуазных партий под лидерством Ёсида
потеряли почву.
В области внешней политики кабинет Ёсида также не смог
добиться осуществления поставленных задач. В условиях
экономического спада и нехватки средств для оживления
хозяйственной конъюнктуры в стране наиболее актуальной
внешнеполитической проблемой являлось получение от Соединенных Штатов
крупной экономической помощи. 25 октября в США прилетела
делегация, возглавляемая министром внешней торговли и про-
154

мышленности Аити, готовившая почву для переговоров
премьера. В ходе бесед со своими партнерами Аити настойчиво
выдвигал требование о предоставлении Японии «большей
самостоятельности в рамках союза с США», а также значительной
экономической помощи [171, с. 125]. Однако его попытки успеха
не имели. Последовавшие 7—10 ноября переговоры японского
премьер-министра Ёсида с президентом Эйзенхауэром в столице
США также окончились безрезультатно. Совместное коммюнике,
опубликованное обоими правительствами 10 ноября 1954 г., не
отражало готовности США пойти навстречу пожеланиям
японской стороны.
В связи с создавшейся обстановкой в середине ноября 1954 г.
в Токио состоялось совещание пяти глав делового мира Японии:
председателя Торгово-промышленной палаты Японии Фудзияма
Айитиро, заместителя председателя Федерации экономических
организаций Уэмура Когоро, директора Банка развития Кобаяси
Нака, главного директора Федерации предпринимательских
организаций Сикаути Нобутака и председателя текстильной
компании «Ниссэй босэки» Сакурада Такэси. Участники совещания
пришли к выводу, что объединение консервативных партий и
установление их стабильной власти возможно только после
отставки правительства Ёсида. Это фактически означало отказ
монополистических кругов Японии от дальнейшей поддержки
кабинета Ёсида и предопределило его падение.
24 ноября 1954 г. в условиях острого соперничества
«Либеральная партия Хатояма» и партия Кайсинто образовали новую
Демократическую партию Японии (Нихон минсюто).
Председателем стал Хатояма Итиро, заместителем председателя —
Сигэмицу Мамору, генеральным секретарем — Киси Нобускэ,
председателем Совета общих вопросов (Сому кай) —Мики Бу-
кити, председателем Совета по разработке политики партии
(Сэйтё кай)—Мацумура Кэндзо, советниками (сайко иин) —
Исибаси Тандзан, Асида Хитоси и др. Партия обладала 121
мандатом в палате представителей японского парламента и 18 —
в палате советников. Председатель Либеральной партии премьер
Ёсида и ее генеральный секретарь Икэда Хаято заняли открыто
враждебную позицию в отношении руководителей новой партии.
Однако монополии поддержали Демократическую партию
Японии [309, с. 298], рассчитывая, что теперь на ее базе
консолидируются силы консервативного лагеря.
В Программе Демократической партии Японии, состоявшей
из 15 пунктов, подчеркивалось, что во внешней политике она
станет придерживаться курса на усиление независимости и
самостоятельности японской политики и экономики, на установление
дружественных политических, экономических и культурных
связей со всеми странами, в частности с СССР и КНР.
Демократическая партия объявляла о намерении пересмотреть
японо-американский «договор безопасности», с тем чтобы превратить его
155

в двустороннее соглашение, возлагающее равные обязанности
на обе стороны. В области внутренней политики существенных
изменений новая партия не намечала. Ее основной целью, как и
Либеральной партии, было сохранение и поддержание
капиталистического строя и обеспечение выгод для монополистического
капитала. Но и здесь она старалась подчеркнуть, что главная
задача — это возвращение страны к нормальной экономической
деятельности и ликвидация нездоровой зависимости от
американских военных заказов. Она разделяла мнение либералов о
необходимости создания самостоятельных японских
вооруженных сил, причем более быстрыми темпами и в более широких
масштабах, чем планировали они; в этих целях рекомендовала
пересмотр конституции (см. [315, т. 2, с. 236—237]).
Создание новой консервативной партии поставило на
повестку дня вопрос о смене кабинета Ёсида. Монополии, большая
часть членов правительства и Либеральной партии, опасаясь
социальных потрясений, хотели избежать роспуска парламента,
добивались добровольного ухода правительства и передачи
власти другой консервативной партии «по-семейному» [284,
с. 277].
6 декабря 1954 г. на внеочередной сессии парламента
Демократической партией Японии и обеими СПЯ был вынесен вотум
недоверия правительству. А 7 декабря 1954 г. пятый кабинет
Ёсида подал в отставку, и через три дня новое правительство
сформировал Хатояма Итиро. Ёсида ушел также с поста
председателя Либеральной партии, передав его ближайшему
соратнику— Огата Такэтора.
Ёсида Сигэру оставался на посту премьера в общей
сложности семь лет — цифра рекордная для Японии. С его уходом
окончился тот период японской истории, когда японские
господствующие классы почти безоговорочно признавали свое
политическое и экономическое подчинение американскому империализму.
Теперь противоречия между партнерами, скрытые до времени,
начали понемногу проявляться.
Приход правительства Хатояма означал шаг, хотя и
небольшой, по пути ослабления зависимости Японии от США.
ГЛАВА 2
ЗАВЕРШЕНИЕ ФОРМИРОВАНИЯ ПРОТИВОБОРСТВУЮЩИХ
ЛАГЕРЕЙ НА ПОЛИТИЧЕСКОЙ АРЕНЕ ЯПОНИИ
(декабрь 1954 — декабрь 1955 г.)
Первый кабинет Хатояма
Политический курс нового правительства. Ко времени
прихода к власти правительства Хатояма международная обстановка
изменилась. Политика «холодной войны», проводимая США, вы-
156

зывала осуждение мировой общественности. Напротив, курс
Советского Союза и других стран социализма на мирное
сосуществование народов получал одобрение и находил поддержку.
Изменилась обстановка и в Азии. Окончились военные
действия в Корее, Вьетнаме, Лаосе, Камбодже, и в июле 1954 г. в
Женеве завершилась конференция по Корее и Индокитаю. Народы
Азии и Африки высказались за политику мира, против войны.
18—24 апреля 1955 г. была созвана Бандунгская конференция
29 стран Азии и Африки. Конференция приняла декларацию, в
основе которой лежали пять принципов мирного
сосуществования государств с различным общественным строем. Япония была
участницей конференции.
Международные события оказывали влияние на
внутриполитическую и экономическую обстановку в этой стране.
К 1955 г. экономика Японии в целом укрепилась. Политика
жестких мер в экономической области позволила Японии
преодолеть спад 1953—1954 гг. без крупных кредитов от США и
заложить основы для последующего периода высокой
конъюнктуры. Начавшееся обновление промышленного оборудования, а
также наметившийся общий подъем национального хозяйства
стали создавать к середине 50-х годов устойчивый спрос на
внутреннем рынке на средства производства и предметы
потребления. Крен на развитие военных отраслей промышленности,
наблюдавшийся во время войны в Корее, ослаб, внимание
устремилось на развитие мирных отраслей экономики страны. С 1955 г.
начался период длительной благоприятной конъюнктуры,
названный в честь легендарного первого японского императора
«Процветание Дзимму» («Дзимму кэйки»).
Сформированное 10 декабря 1954 г. под руководством
председателя Демократической партии Японии Хатояма Итиро4
новое правительство в основном продолжало политику
укрепления капиталистического строя в Японии, но его
внешнеполитический курс, а также некоторые аспекты внутренней политики
более отвечали национальным интересам, чем позиции
предшествующего кабинета. Успех Хатояма на выборах главы
правительства принесла поддержка обеих СПЯ, которые проголосовали за
его кандидатуру, обусловив свою помощь обещанием будущего
премьера распустить парламент.
Министром иностранных дел и заместителем премьера в
новом кабинете стал Сигэмицу Мамору — бывший председатель
партии Кайсинто; министром финансов — президент Банка
Японии Итимата Наото, прозванный «папой» финансового мира
Японии; министром внешней торговли и промышленности — Иси-
баси Тандзан, поборник экономической экспансии Японии;
министром сельского и лесного хозяйства — Коно Итиро, горячий
сторонник Хатояма; министром транспорта — Мики Букити,
причислявшийся к «левым консерваторам» [333, т. 2, с. 485]. Состав
правительства резко отличался от кабинетов Ёсида, образован-
157

ных главным образом из бывших крупных чиновников.
Большинство министров кабинета Хатояма не занимали официальных
постов при оккупационном режиме, не участвовали в проведении
послеоккупационной политики. Среди министров были прямые
представители монополий, что говорило не только об усилении их
влияния, но и о непосредственном участии в руководстве
государством.
Премьер Хатояма объявил о намерении правительства
добиваться политической и экономической независимости Японии от
США. В речи при открытии сессии парламента в январе 1955 г.
премьер сказал: «Важнейшая задача, стоящая перед нашей
страной в настоящее время,— это добиться установления полной
самостоятельности и независимости... В этих целях
правительство будет проводить независимую внешнюю политику по
укреплению мира во всем мире, построенную на принципах мирного
сосуществования со всеми странами... Обязанность любого
правительства как можно скорее создать положение, когда родина
будет надежно защищена. Следовательно, основной курс нашего
правительства в вопросах обороны заключается в том, чтобы
подготовить такие вооруженные силы, которые соответствовали
бы государственной мощи нашей страны, создать систему
обороны. Благодаря этому можно будет рассчитывать на более
быструю эвакуацию иностранных войск, дислоцированных в Японии.
Но надо пересмотреть некоторые законы и постановления,
введенные при оккупации, чтобы они не препятствовали достижению
нашей страной самостоятельности и независимости» [333, т. 3,
с. 488].
Словом, правительство Хатояма провозгласило политику
«восстановления независимости Японии», подразумевая под этим
ослабление политической и экономической зависимости Японии
от США, а также восстановление экономических позиций Японии
в Азии и других районах мира и противопоставляя ее политике
подчинения Соединенным Штатам, проводившейся Ёсида.
Премьер Хатояма подчеркивал намерение правительства
установить государственные отношения с СССР и экономические
с КНР. В самом деле, чтобы восстановить внешнеполитические
позиции Японии, нужно было прежде всего стать членом ООН,
для чего требовалась помощь Советского Союза. Кроме того,
расширение экономических связей с ближайшим соседом — СССР —
открывало перед Японией перспективы более стабильного,
рационального экономического развития страны. Вопрос о японо-
советских отношениях стал центральным во внешней политике
кабинета.
Заявления нового правительства об основах внешней
политики воспринимались с одобрением японской общественностью,
недовольной зависимостью Японии от США, расценивались как
доказательство того, что оно действительно избрало независимый и
самостоятельный курс.
158

В области внутренней политики кабинет Хатояма наибольшее
значение придавал вопросу о скорейшем создании японских
вооруженных сил и о пересмотре в этих целях японской
конституции. Правительство Хатояма приступило к разработке первого
пятилетнего «плана развития и укрепления вооруженных сил».
Оно утверждало, что в случае его осуществления можно будет
уже к 1960 г. рассчитывать на полную эвакуацию американских
войск из Японии. Разделяя взгляды предыдущего кабинета о
необходимости пересмотра конституции, правительство намечало
продолжать и завершить эту работу.
Хатояма, осуждая коррупцию, печально прославившую
кабинет Ёсида, подчеркивал, что его правительство будет проводить
честную и открытую политику. Он сразу же осуществил
некоторые псевдодемократические меры, создавшие определенную
популярность новому кабинету,— отменил охрану,
сопровождавшую членов правительства, пользование казенными
министерскими резиденциями, запретил чиновникам играть в гольф и
маджан, что считалось снобизмом. В первое время все это
создавало «хатоямовский бум». Однако планы пересмотра
конституции и перевооружения встречали решительное
противодействие прогрессивной японской общественности.
Демократическая партия на выборах в палату
представителей. 24 января 1955 г., согласно обещанию, данному премьером,
парламент был распущен, а 27 февраля состоялись новые
выборы в палату представителей5.
Демократическая партия во главе с Хатояма одержала
крупную победу — получила 185 мест, на 61 место больше, чем имела
прежде. Успех ее был обязан тому, что борьба за Японию,
независимую от США, и восстановление дружественных отношений с
СССР и другими странами ставились во главу угла
предвыборной платформы демократов. Примерно такое же число мандатов
потеряла Либеральная партия. В сущности, произошла
перетасовка мест среди консервативных партий при небольшом
уменьшении (на семь мест) общего числа. И это несмотря на
«хатоямовский бум» и на то, что перед выборами, в январе 1955 г.,
представители монополий создали орган под неопределенным
названием Совещание по перестройке японской экономики (Ни-
хон кэйдзай сайкэн конданкай), предназначенный для сбора
средств и последующего централизованного финансирования
партий консерваторов. Совещание располагало 1 млрд. иен
капитала [315, т. 3, с. 252] и субсидировало консервативные партии:
Либеральная и Демократическая партии получили по 45 млн. иен
каждая [309, т. 2, с. 307]. Период индивидуальных связей между
отдельным капиталистом и представителем той или иной
буржуазной партии отходил в прошлое, новая система значительно
увеличивала степень влияния монополий на каждую из
политических партий в целом.
Другим событием дня стало то, что впервые демократические
159

партии все вместе получили более 7з мандатов (162). Это
преграждало путь к пересмотру конституции. Одержали крупный
успех обе СПЯ, выступавшие с общей политической платформой,
в которой отражались взгляды Левой СПЯ. Представительство
ЛСПЯ увеличилось на 15 мест, что во многом было обязано
решительной перестройке партии и помощи Сохё. КПЯ также
несколько укрепила свои позиции в парламенте, получив два
мандата. Успехи прогрессивного лагеря вызывали нервозность
консерваторов. Особенно их тревожили возвращение в парламент
депутатов КПЯ и быстрый рост популярности левых
социалистов.
19 марта 1955 г., после выборов, сформировался второй
кабинет Хатояма. Состав правительства остался прежним. Были
введены только два новых министра — Мацумура Кэндзо,
влиятельный член бывшей партии Кайсинто, получивший портфель
министра просвещения, и Сугихара Арата, занявший пост
начальника Управления обороны.
Продолжавшиеся разногласия между двумя буржуазными
партиями, а также и в самой правящей Демократической партии,
активная деятельность в парламенте обеих социалистических и
Коммунистической партий, рост демократического движения
сказывались на всей деятельности правительства, вызывали зигзаги
в политическом курсе.
В парламенте обе социалистические партии и КПЯ
препятствовали принятию антидемократических законопроектов.
Либеральная партия, желая ослабить позиции правительства
Хатояма, в это время порой выступала совместно с прогрессивными
оппозиционными партиями.
На очередной сессии парламента благодаря успешным
гибким маневрам оппозиции была провалена серия выгодных для
монополий законопроектов, внесенных правительством:
законопроекты о «рационализации» металлургической и судостроитель*
ной промышленности, предложение о пересмотре Положения об
экспорте-импорте (см. [315, с. 3, с. 13—14]). Кабинет демократов
лишь после вторичного представления добился утверждения
Закона об образовании расширенной Комиссии по изучению
конституции (Кэмпо тёса кайхо) —органа, предназначавшегося для
подготовки ее пересмотра, а также Закона о составе Совета
обороны (Кокубо кайги косэй хо) [309, т. 2, т. 315]. Некоторым
успехом внешней политики правительства Хатояма было
опубликование 19 апреля 1955 г. протокола, подписанного Японией и
США, об уменьшении доли Японии в военных расходах по
содержанию американских войск в Японии.
Начало переговоров о восстановлении дипломатических
отношений между Японией и СССР. К концу 1954 г. одной из
главных внешнеполитических проблем стал вопрос о восстановлении
дипломатических отношений между Японией и СССР.
Руководители обеих стран высказались за скорейшее восстановление
160

нормальных государственных связей. Однако в Японии вокруг
этого вопроса вспыхнули споры и противоречия.
Премьер Хатояма не без оснований считал урегулирование
взаимоотношений с Советским Союзом первостепенной задачей
правительства. На скорейшем восстановлении отношений
настаивали многие влиятельные политические деятели,
представители делового мира, рыбопромышленные круги, многочисленные
общественные организации. В январе 1955 г. образовалась
Ассоциация японо-советской торговли (Ниссо боэки кай),
объединившая около 60 промышленных и торговых компаний.
Президентом ассоциации избрали бывшего министра финансов крупного
банкира Китамура Токутаро. Вело активную деятельность
Общество японо-советской дружбы (создано 22 апреля 1949 г., в июне
1957 г. реорганизовано в Общество «Япония — СССР»).
Но было немало и противников восстановления отношений
между обеими странами. С самого начала министр иностранных
дел Сигэмицу Мамору противодействовал переговорам. Боялись
осуществления этого некоторые из руководящих членов
Либеральной партии, в частности ее председатель Огата Такэтора,
генеральный секретарь Икэда Хаято и др. Огата объявил, что
переговоры с СССР — «игра с огнем», а Икэда договорился до
того, что «это равносильно поджогу отчего дома» [333, т. 2,
с. 575].
Возражали также некоторые представители монополий, как,
например, Исидзака Тайдзо — председатель Федерации
экономических организаций. Они считали, будто восстановление
дипломатических отношений с СССР приведет к тому, что, «с одной
стороны, Япония откроет двери коммунизму, а с другой —
образуется напряженность в отношениях с США» [333, т. 2, с. 575].
Соединенные Штаты, в свою очередь, всячески препятствовали
установлению нормальных отношений между Японией и СССР.
В начале января 1955 г. представитель СССР в Японии
обратился к министру иностранных дел Сигэмицу с предложением
начать переговоры о восстановлении дипломатических
отношений между СССР и Японией. Сигэмицу уклонился от
переговоров. 25 января премьер-министру Хатояма была передана нота
правительства СССР с предложением открыть переговоры о
нормализации отношений между обеими странами. Была
достигнута договоренность начать переговоры в июне того же, 1955 г.
в Лондоне. Левая СПЯ сообщила премьеру, что поддержит все
его шаги, направленные на восстановление государственных
отношений между Японией и СССР. Деловые круги Японии
стали проявлять большой интерес к восстановлению и развитию
экономических связей с Советским Союзом.
На лондонских советско-японских переговорах, начавшихся
1 июня 1955 г., советскую сторону представлял посол СССР в
Англии Малик, японскую — посол Японии в этой стране Мацу-
мото Сюнъити.
11 Заказ 2209
161

Советское правительство ставило целью нормализацию
государственных отношений с Японией. Оно готово было
ликвидировать состояние войны, заключить мирный договор, и затем
содействовать вступлению Японии в ООН. Советский Союз
великодушно отказывался от репараций. 14 июня 1955 г. советская
делегация представила проект мирного договора.
Японское правительство вначале также проявляло
стремление к восстановлению нормальных отношений между обеими
странами. 18 января 1955 г. премьер-министр Хатояма, выступая
на митинге в г. Канадзава, заявил, что «он хотел бы прежде
всего нормализовать отношения с Советским Союзом и положить
конец состоянию войны, а уже потом вести переговоры о
разрешении ряда таких проблем, как репатриация военнопленных,
территориальные претензии Японии и т. д.» (цит. по [171, с. 143]).
Однако под давлением Соединенных Штатов и яростных атак
со стороны проамериканских и антисоветских кругов внутри
страны позиция японского правительства изменилась. США
настраивали Японию на предъявление требований, неприемлемых
для Советского Союза, готовили почву для срыва переговоров.
И хотя первый шаг к сближению с СССР был сделан премьером
независимо от США, впоследствии, однако, японское
правительство держало США в курсе своих дальнейших шагов в
отношении Советского Союза.
США были недовольны инициативой Хатояма. Они
продемонстрировали свое недовольство тем, что лишь в августе 1955 г.
приняли для переговоров по ряду вопросов министра
иностранных дел Японии Сигэмицу, тогда как поездка планировалась
японским правительством еще на апрель. На этих переговорах
обсуждались первый японский «план развития и укрепления
вооруженных сил», намеченный правительством,
японо-американское соглашение по атомной энергии (подписано 15 октября
1955 г.) 6 и ряд других проблем. Япония впервые выдвинула
требования о пересмотре «договора безопасности» между Японией
и США, Административного соглашения, а также об
установлении сроков эвакуации американских войск и возвращения
о-вов Рюкю. Соединенные Штаты отвергли все эти требования
Японии. Они рекомендовали японскому правительству не
спешить с установлением дипломатических отношений с СССР.
В совместном японо-американском коммюнике от 1 сентября
1955 г. Япония подтверждала свою верность союзу с США и
«свободным миром» [333, т. 2, с. 555]. Итоги переговоров вызвали
возмущение прогрессивных депутатов парламента против
министра иностранных дел Сигэмицу.
Переговоры Японии с США отразились на содержании и
ходе обсуждения проекта мирного договора, который японская
сторона представила советской стороне только 16 августа, после
того, как министр иностранных дел Японии Сигэмицу прибыл
в США. Японская сторона поставила предварительным условием
162

для нормализации отношений между обеими странами
удовлетворение территориальных притязаний Японии к Советскому
Союзу, возвращение в Японию осужденных в Советском Союзе
японских военных преступников и положительное решение вопросов
о рыболовстве в северо-восточных водах Тихого океана [213,
с. 264]. Она предъявила необоснованные претензии на советские
земли — о-ва Хабомаи, Сикотан, Кунашир и Итуруп. Было ясно,
что подобная тактика рассчитана на затяжку или даже на срыв
переговоров.
В это время в Японии вопрос о советско-японских
переговорах вышел на первый план. Правые группы и проамериканские
круги разжигали антисоветскую кампанию. Напротив, КПЯ, обе
СПЯ, Сохе и другие демократические организации,
образовавшие 19 октября 1954 г. Национальный совет борьбы за
урегулирование отношений с Советским Союзом и КНР, решительно
требовали восстановления добрососедских отношений с СССР.
Национальный совет борьбы провел большую работу,
развертывая в стране массовое движение за восстановление
государственных отношений с СССР.
Прогрессивная японская общественность проявляла
стремление ближе ознакомиться с достижениями Советского Союза и с
жизнью его народов. В 1955 г. СССР посетило много японских
делегаций. В мае 1955 г. по приглашению Академии наук СССР
прибыла делегация японских ученых во главе с председателем
Научного совета Японии профессором Кая; в июне по
приглашению ВЦСПС приехала японская профсоюзная делегация
(45 представителей); в начале сентября гостем Верховного
Совета СССР стала японская парламентская делегация в составе
38 депутатов во главе с членом Демократической партии и
председателем Ассоциации японо-советской торговли Китамура То-
кутаро и руководящим деятелем Левой СПЯ Номидзо Масару;
сразу вслед за этой делегацией Советский Союз посетила группа
представителей японских торговых фирм — членов Ассоциации
японо-советской торговли [204, с. 130—131].
Однако, несмотря на это, позиция затяжек и
неопределенности, занятая Японией, не изменилась. Переговоры зашли в тупик
и 15 сентября 1955 г. были прерваны.
Расширение международных связей и репарационная
проблема. Считая расширение международных связей основой для
более независимого от США развития Японии, правительство
Хатояма огромное внимание уделило вопросу о репарациях.
Нерешенность этого вопроса оказывала сдерживающее воздействие
на эффективность внешнеполитического курса Японии.
22 января 1955 г. в программной речи в парламенте министр
иностранных дел Сигэмицу объявил, что «для налаживания
дружественных отношений со странами Юго-Восточной Азии надо
разрешить репарационную проблему» (цит. по [171, с. 206]).
Необходимость таких шагов диктовалась еще и тем обстоятельст-
163

вом, что страны ЮВА сократили импорт японских товаров.
В результате экспорт Японии в ЮВА упал с 499 млн. долл. в
1951 г. до 329 млн. долл. в 1953 г. [171, с. 205].
Индонезия, Филиппины, Бирма и Таиланд требовали
выплаты крупных сумм в качестве компенсации за огромный ущерб,
причиненный Японией в годы оккупации (Бирма — 400 млн.
долл., Филиппины — 8 млрд., Индонезия — 8 млрд. долл.).
Японское правительство не желало идти на удовлетворение их
законных притязаний. Переговоры тянулись долго, часто
приостанавливались.
С конца 1954 г. переговоры снова возобновились, и Япония
добилась от своих партнеров значительных уступок.
5 ноября 1954 г. были заключены "японо-бирманское
соглашение о репарациях и экономическом сотрудничестве, а также
мирный договор. Договорились о сумме репараций, которая была
определена в 200 млн. долл. в виде поставок японских
промышленных товаров и предоставления услуг в течение 10 лет. Кроме
того, Япония обязалась сделать капиталовложения в смешанные
японо-бирманские предприятия на сумму 50 млн. долл. [171,
с. 208].
Подготавливались соглашения с Филиппинами и Индонезией
(заключены соответственно в мае и ноябре 1956 г.).
В 1954—1955 гг. Японией была разработана и начала
вступать в силу система репарационных платежей, основанная на
принципе выплаты репараций в виде поставок промышленного
оборудования и других товаров, оказания услуг, кредитования
совместных предприятий. Такие новые методы и формы
экономических связей давали долгосрочные устойчивые заказы японской
промышленности, содействовали развитию японской экономики,
закладывали основы для новой экономической экспансии Японии
на рынки стран ЮВА и для оказания влияния на экономическую
и политическую жизнь этих стран.
Отношения Японии с КНР носили двойственный характер.
Попыток восстановить государственные связи японское
правительство не предпринимало. Отношения между обеими странами
закладывались на неправительственной основе, благодаря
усилиям японских демократических организаций и отдельных
деятелей. Первое неправительственное торговое соглашение было
подписано 1 июня 1952 г., второе — 29 октября 1953 г., третье —
4 мая 1955 г. 23 января 1953 г. из КНР в Японию прибыл первый
пароход с японскими репатриантами. Все большее число
различных японских делегаций посещало КНР. В октябре — ноябре
1955 г. в Осака и в Токио открылись китайские торговые
выставки. Но вместе с тем еще 7 июня 1952 г. японское
правительство присоединилось к соглашению КОКОМ, ставившему
запреты на торговлю с социалистическими странами, а позже — к
соглашению ЧИНКОМ, направленному исключительно против
Китая.
164

Япония восстановила прерванные связи со странами Европы:
Англией, Францией, Италией, ФРГ. Налаживала отношения со
своими прежними партнерами в Латинской Америке: Бразилией,
куда всегда направлялось самое большое количество японских
эмигрантов, Аргентиной, Мексикой. Более тесные, чем до войны,
контакты завязались со странами Ближнего Востока —
владельцами крупнейших в мире запасов нефти.
С государствами, не подписавшими Сан-Францисский
мирный договор, Япония также стремилась урегулировать
отношения. Несколько ранее, 9 июня 1952 г., состоялось заключение
японо-индийского мирного договора (вступил в силу 27 августа
1952 г.), причем Индия отказалась от репарационных претензий
к Японии.
10 сентября 1955 г. после долгих переговоров Япония стала
членом Генерального соглашения о тарифах и торговле (ГАТТ),
хотя и с некоторыми оговорками (по ст. 35).
Таким образом, Япония снова восстановила государственные
отношения почти со всеми капиталистическими странами, а
также со странами ЮВА. Она стала завязывать контакты с новыми
независимыми государствами Африки. И все же, несмотря на
расширение международных связей, Япония не могла считать
свое положение в мире восстановленным, а отношения
всесторонними, поскольку не были урегулированы отношения с СССР и
другими социалистическими странами. Это мешало также
вступлению Японии в Организацию Объединенных Наций.
Консолидация прогрессивных сил
Первое «весеннее наступление» трудящихся. К середине 50-х
годов лагерь прогрессивных сил Японии заметно окреп. КПЯ
преодолела разлад в своих рядах и левацкие ошибки
Временного руководства. Обе СПЯ готовились к объединению. Сохё
укреплялся как главная сила профсоюзного движения.
Ширилась борьба за мир.
После образования Дзэнро и нового размежевания
профдвижения Японии в руководстве Сохё и в его тактической линии
произошли перемены. Влиятельная группа, возглавляемая
председателем крупной Федерации профсоюзов синтетической химии
(Гока) Ота Каору и председателем Федерации профсоюзов
государственных железных дорог (Кокутэцу) Иван Акира,
выдвинула тактику общенациональной борьбы по отраслям
производства. Эта тактика давала возможность лучше организовать
сопротивление наступлению на рабочий класс в ведущих
отраслях промышленности, осуществлявшемуся в то время
монополиями в форме «рационализации», и была более прогрессивной,
чем прежняя тактика «борьбы всех вместе».
При новой тактике, построенной на классовой основе,
достигались большая массовость, лучшая согласованность требований
165

и действий участников движения, более тесная связь с
прогрессивными партиями и их деятельностью. Эта форма борьбы
поднимала рабочее движение Японии на новую ступень.
В марте — апреле 1955 г. под руководством Ота и Иваи на
такого рода тактических основах состоялись выступления пяти
крупнейших отраслевых профсоюзов, входивших в Сохё:
шахтеров, рабочих синтетической химии, частных железных дорог,
энергетической промышленности и целлюлозно-бумажной. Эта
кампания, еще не во всем удачная, положила начало «весенним
наступлениям», под флагом которых и поныне ежегодно
собираются многомиллионные массы японских трудящихся.
Монополии, встревоженные выдвижением новой, более
эффективной тактики в рабочем движении, предприняли попытку
противопоставить ей движение реформистских профсоюзов
вместе с мелкобуржуазными городскими слоями, которое было
направлено в поддержку капиталистической «рационализации»,
развернув его в общенациональном масштабе. По инициативе
Федерации экономических организаций и при помощи японских
властей в феврале 1955 г. в Японии по примеру США был создан
Японский штаб по повышению производительности труда (Ни-
хон сэйсан кодзё хомбу), который должен был изучать
возможности применения американских методов эксплуатации
трудящихся и руководства предприятиями. Началась широкая
пропагандистская кампания, в ходе которой утверждалось, что только
повышение производительности труда создаст условия для роста
уровня жизни всей нации и предпосылки для экономической
независимости Японии, что в увеличении размера прибыльности
предприятий заинтересован весь народ, ибо прибыли делятся
между тремя партнерами: предпринимателями, рабочими и
обществом. Сохё осудил «движение за повышение
производительности труда». Дзэнро высказался в поддержку движения.
Однако фактически поддержку оказали лишь несколько
профсоюзов этого объединения, да и то оговорив ее определенными
условиями. «Движение за повышение производительности
труда» не стало общенациональным. В дальнейшем меры по
повышению производительности труда проводились в
административном порядке на каждом предприятии в отдельности.
Новая тактика общенациональной борьбы профсоюзов по
отраслям производства, более отвечавшая современным условиям
рабочего движения, получила признание, ввиду чего на VI
съезде Сохё (26—29 июля 1955 г.) председателем и генеральным
секретарем были избраны соответственно Ота и Иваи —
инициаторы этой тактики. Сторонник «борьбы всех вместе» Такано
Минору не вошел в руководство. Новые лидеры Сохё установили
еще более тесные связи с социалистами, и особенно с Левой
СПЯ, активно содействовали объединению обеих партий.
Образование Японского совета борьбы за запрещение
атомной и водородной бомбы. Все более серьезным фактором внутри-
166

политической жизни Японии становилось постоянно
усиливавшееся антивоенное движение, тесно переплетавшееся с борьбой
против американских военных баз. Выступления против их
расширения за счет крестьянских земель приобретали все больший
размах, получали живую поддержку японской общественности.
Примером этому может служить движение против расширения
американского аэродрома на военной базе в поселке Сунагава,
близ г. Татикава токийской префектуры, начавшееся в мае
1955 г. Крестьяне вместе с многочисленными «отрядами
подмоги», присланными Сохё, а также студенческими и другими
организациями не допустили проведения топосъемки местности.
В сентябре — октябре происходили столкновения с
полицейскими, которых насчитывалось около двух тысяч. В конце концов
правительство оказалось вынужденным отказаться от планов
расширения аэродрома.
Активное участие в движении за мир принимали женские
демократические организации, созданные после войны: Японская
федерация женских организаций (Нихон фудзин дантай рэнго-
кай, сокращенно — Фуданрэн), Женский демократический клуб
(Нихон фудзин минею курабу, сокращенно — Фуминку),
Федерация домохозяек при профсоюзах шахтеров (Нихон танко сюфу
кёгикай, сокращенно — Тампукё). В августе 1955 г. был
образован Совет связи японского конгресса матерей (Нихон хахаоя
тайкай рэнраку кай), объединивший трудящихся женщин,
домохозяек и др.7. Родился лозунг: «Мать, давшая жизнь, хранит и
защищает ее!».
6 августа 1955 г., в день десятой годовщины атомного взрыва
над Хиросимой, японское движение за мир оформилось
организационно. В этом городе собралась первая конференция против
применения атомного и водородного оружия, в работе которой
участвовали некоторые иностранные делегации. Впоследствии
такие встречи созывались в Японии ежегодно. Это стало
заметным событием во всемирном движении за мир. 19 сентября того
же года, после окончания работы конференции, Национальный
совет по сбору подписей за запрещение ядерного оружия и
Японский подготовительный комитет слились, и образовался
Японский совет борьбы за запрещение атомной и водородной
бомбы (Гэнсуйбаку кинси нихон кёгикай, сокращенно— Гэнсуй-
кё) в составе представителей от КПЯ, СПЯ, Сохё и других
демократических организаций страны. Новый орган стал
представлять национальное движение Японии.
Японское движение за мир, возникшее в трудные годы
укрепления власти консервативных сил, подавления демократического
движения, ослабления КПЯ и СПЯ, сыграло важную роль в
мобилизации демократических сил, в получении этими силами
опыта массовой разнообразной борьбы за мир, в подготовке их к
более широким и мощным политическим движениям. Оно
помогло вовлечению в демократическое и рабочее движение различных
167

слоев японского народа: интеллигенции, молодежи, женщин и др.
Японское движение за мир было и остается наиболее
сильным по сравнению с такими же движениями в других
капиталистических странах мира.
Слияние Левой и Правой СПЯ. Изменившаяся политическая
обстановка в стране и внутреннее развитие Левой и Правой
социалистических партий требовали их объединения. Оно отвечало
интересам всех прогрессивных сил японского народа, прежде
всего рабочего класса.
Вопрос об объединении встречал разное отношение каждой
из партий. Левые социалисты сразу после раскола стремились
восстановить единство. Однако им удалось добиться соглашений
с Правой СПЯ только по отдельным вопросам парламентской
деятельности. В июне 1953 г. Л СПЯ и ПСПЯ в принципе
договорились о постоянном единстве действий в парламенте. Но
слияния партий правые социалисты не хотели, пытаясь подменить
его договоренностью лишь о совместных действиях. Когда же в
конце 1954 г. ожидалось падение кабинета Ёсида, Правая СПЯ
повела переговоры с Левой СПЯ об образовании правительства,
возглавляемого социалистическими партиями, но при
сохранении самостоятельности каждой из них. Лишь после того как на
выборах в палату представителей парламента 27 февраля 1955 г.
большинство получила Демократическая партия во главе с Ха-
тояма Итиро, а не обе социалистические партии, сумма мандатов
которых оказалась меньше ожидавшейся, и когда перспективы
образования коалиционного правительства во главе с
социалистами отпали, переговоры Правой и Левой СПЯ о слиянии
перешли в конкретную фазу.
Главной проблемой стал вопрос об общей программе. Левая
социалистическая партия уже имела новую программу,
составленную при активном участии Общества социализма (Сякайсюги
кёкай), обсужденную в низовых партийных организациях и
утвержденную в январе 1954 г. на IV съезде ЛСПЯ. Программа
оставалась в силе вплоть до слияния ЛСПЯ с ПСПЯ (13 октября
1955 г.). Она отражала большие сдвиги, которые произошли в
сознании левых социалистов.
В программе ЛСПЯ Социалистическая партия определялась
как «партия рабочего класса, его союзника крестьянства и
других социальных слоев, стремящихся осуществить в Японии
социализм». Указывалось, что социалистическое общество
«создается в классовой борьбе, которую ведут рабочий класс... и
другие различные социальные слои, выступающие в качестве
его союзника» [39, с. 10].
Япония рассматривалась как высокоразвитая
капиталистическая страна, управляемая монополистическим капиталом, но
находящаяся в зависимости от США. В связи с этим
подчеркивалось, что перед японским рабочим классом «помимо его основной
исторической миссии осуществления социалистической револю-
168

ции стоят и другие важные задачи: восстановление национальной
независимости и поддержание мира» [39, с. 15]. А потому «время,
когда мы добьемся национальной независимости, должно стать
временем, когда можно будет осуществить социалистическую
революцию» [39, с. 16]. Ее осуществление предусматривалось
только мирным путем, через парламент [39, с. 19].
Но левые социалисты не отрицали, а, напротив,
подразумевали необходимость развертывания многообразных форм
борьбы рабочего класса и других трудящихся за революционные
преобразования, включая всеобщую забастовку. Намечалась
национализация энергоресурсов, каменноугольной и
металлургической промышленности, введение государственного контроля над
судостроением, транспортом и производством минеральных
удобрений [39, с. 36], освобождение от экономической
зависимости от США за счет расширения торговых связей с СССР и КНР
[39, с. 32].
Программа предупреждала, что парламентское большинство
представляет лишь средство для достижения главной цели —
построения социализма, что любые успехи на выборах, не
закрепленные организационно и не обеспеченные поддержкой
трудящихся масс, лопнут как мыльный пузырь [39, с. 38, 39].
Из программы исчез тон враждебности к КПЯ и недоверия к
странам социализма, характерный для правого руководства
японской Социалистической партии послевоенных лет.
Правая социалистическая партия не имела собственной
программы. В середине 1954 г. в предвидении слияния руководство
ПСПЯ поручило своему идеологическому центру — Лиге
демократического социализма (Минею сякайсюги рэммэй,
сокращенно — Минсярэн) — разработать ее проект с целью
противопоставить программе Левой СПЯ. В проекте ПСПЯ (см. [287,
с. 153—164]) механически сочетались идеи, почерпнутые из
программного документа Социалистического Интернационала
«Декларация и принципы демократического социализма», и
положения из программы Левой СПЯ. На обсуждение партийных
организаций и съездов ПСПЯ проект не выносился.
Что касается проекта программы объединенной СПЯ, то на
ее содержание оказало определенное влияние укрепление ПСПЯ
благодаря образованию, как указывалось ранее, 24 апреля
1954 г. реформистского профцентра Дзэнро. Напротив,
положение ЛСПЯ из-за этого несколько ослабло.
Кроме того, повлияли рекомендации посланцев
Социалистического Интернационала (делегаций английских лейбористов и
бирманской социалистической партии — члена Конференции
социалистических партий стран Азии), прибывших в Японию в
августе— сентябре 1954 г. и советовавших объединиться на
платформе правой социал-демократии.
Наконец, обе партии учитывали тенденцию буржуазных
партий к консолидации своих сил. Социалисты считали необходи-
169

мым как можно скорее противопоставить этому объединенную
СПЯ. Словом, левые социалисты при обсуждении с
представителями правых условий слияния и общей программы стали
сдавать свои позиции.
Принятая обеими партиями программа объединенной СПЯ
(см. [42, с. 1—34]) содержала некоторые правильные положения
о процессе развития капитализма, о монополистическом
капитале, национализации ключевых отраслей промышленности,
кооперации, о рабочем классе и его руководящей роли. Однако в
общем они носили декларативный характер и не сопровождались
выводами о необходимости классовой борьбы и диктатуры
пролетариата. В ней содержались традиционные выпады против
коммунизма и Коммунистической партии Японии, отвергалось
сотрудничество с нею и тем самым поддерживался раскол
японского рабочего движения. Программа также подчеркивала, что
осуществление социалистической революции возможно лишь
мирными средствами, путем завоевания большинства в
парламенте.
В программе нашли известное отражение прогрессивные
взгляды левых социалистов, в частности определение характера
партии и ее состава. На первое место были выдвинуты задачи
расширения и усиления повседневной массовой борьбы
трудящихся за экономические и политические требования вопреки
традиционному принципу социал-демократии о непризнании
внепарламентской политической борьбы рабочего класса, а
также задачи национально-освободительной борьбы японского
народа против американского империализма.
Постановка некоторых общих для всего рабочего класса
целей свидетельствовала о том, что начали складываться условия
для более широкого сотрудничества СПЯ с другими японскими
прогрессивными силами.
Программа объединенной СПЯ отразила итоги пути,
пройденного партией за послевоенные годы, и возросшее влияние ее
левых сил. Но по сравнению с программой Левой СПЯ она была
шагом назад. Программа СПЯ от 1955 г. считается действующей
и по настоящее время.
12 октября 1955 г. были созваны последние (шестые)
раздельные съезды ЛСПЯ и ПСПЯ и приняты решения о роспуске
обеих партий.
На следующий день, 13 октября 1955 г., в Токио в
торжественной обстановке состоялся объединенный, XII съезд,
принявший программу, устав и политический курс объединенной СПЯ.
Председателем был избран левый социалист Судзуки Мосабуро,
генеральным секретарем — Асанума Инэдзиро, считавшийся в
то время правым.
Снова, после четырех лет раздельной деятельности,
образовалась единая Социалистическая партия Японии (СПЯ). За
этот период обе СПЯ теснее связали свою деятельность с проф-
170

союзами, участвовали в мощном демократическом движении за
сохранение мира. Это создало прочные основы для роста левых
тенденций в обеих партиях, особенно в ЛСПЯ. Присоединение
к объединенной СПЯ Рабоче-крестьянской партии было
категорически отклонено руководством Правой СПЯ.
После слияния начался новый этап развития
социалистического движения в Японии. Господствующее положение в
объединенной партии заняли левые социалисты.
Слияние ЛСПЯ и ПСПЯ не сопровождалось слиянием проф-
центров Сохё и Дзэнро. Это послужило одной из серьезных
причин краткосрочности существования объединенной СПЯ.
Рабоче-крестьянская партия и ее программа. После слияния
ЛСПЯ и ПСПЯ Рабоче-крестьянская партия (Роното)
продолжала оставаться самостоятельной и влилась в объединенную
СПЯ лишь 17 января 1957 г.
Незадолго до слияния социалистических партий Роното
опубликовала свою программу, утвержденную на V съезде этой
партии 27-мая 1955 г. Программа также признавала только
мирный путь прихода к власти, но в целом была построена на более
левых концепциях, чем программа объединенной СПЯ. Рабоче-
крестьянская партия предполагала опираться на единый фронт
борьбы за национальную независимость и демократию,
объединяющий трудящихся Японии во главе с рабочим классом,
прогрессивные политические партии, а также различные
демократические организации и отдельных лиц, разделяющих
политическую платформу фронта [305, с. 187].
Программа Роното объявляла, что правительство, созданное
после того, как большинство в парламенте и местных органах
власти перейдет к единому фронту, освободит Японию от
господства американского империализма, осуществит демократические
преобразования, будет вести политику мира и процветания,
начнет прокладывать дорогу к социализму [287, с. 186].
Программа Роното на первый план выдвигала национально-
освободительные цели, указывала, что сначала должны быть
решены национально-освободительные задачи и лишь затем
откроется путь к социализму [287, с. 190].
В программе впервые прямо говорилось о достижениях стран
социализма и об интернациональной дружбе их народов с
японским народом.
Восстановление сплоченности КПЯ. Важнейшим событием
для японских прогрессивных сил стало восстановление единства
и сплоченности КПЯ. 27—29 июля 1955 г. состоялась VI
Национальная конференция КПЯ, которая ликвидировала раскол,
подвергла критике допущенные ошибки, наметила политический
курс партии (см. [281а, с. 38]). Генеральным секретарем партии
был избран Носака Сандзо вместо Токуда Кюити,
скончавшегося в 1953 г.
К этому времени восстановились, партийные организации на
171

производстве, разгромленные в 1950—1951 гг., в период «чистки
красных». КПЯ укрепляла связи с массами, участвовала в
борьбе рабочего класса, в разнообразных демократических
выступлениях японских трудящихся. Возросла роль КПЯ в движении
за мир, за восстановление японо-советских государственных
отношений, против пересмотра японской конституции. На выборах
в палату представителей 27 февраля 1955 г. КПЯ добилась
избрания двух депутатов и возобновила парламентскую
деятельность. Партия восстановила контакты с Социалистической
партией Японии.
Как впоследствии отмечалось в отчетном докладе ЦК КПЯ
VII съезду партии, в период, предшествовавший VI
Национальной конференции, были допущены такие серьезные ошибки, как
раскол, крайне левый авантюризм и т. п. Партия вскрыла эти
ошибки, сплотила свои ряды, преодолела элементы сектантства,
начала активно расширять связи с массами. Готовность
коммунистов наладить сотрудничество со всеми прогрессивными силами
Японии, а также проводившаяся политика дружбы с Советским
Союзом и другими социалистическими странами, которая была
основана на принципах пролетарского интернационализма,
способствовали быстрому восстановлению авторитета КПЯ [10,
с. 116—117, 147].
Объединение консервативных партий
Позиция монополий. Консервативный лагерь Японии был
встревожен ростом сплоченности КПЯ и упрочением ее позиций,
объединением обеих социалистических партий и усилением
влияния левого крыла СПЯ, размахом движения за мир, против
атомного оружия и американских военных баз. В то же время
разногласия и соперничество среди консервативных партий и их
лидеров «приобрели в 1954—1955 гг. столь острый характер, что
стали рассматриваться монополиями как опасные помехи для
их политического господства» [148, с. 187]. В самом деле, лидеры
Либеральной партии в расчете свалить правительство Хатояма и
самим прийти к власти пользовались любым поводом, чтобы в
парламенте через своих депутатов осложнять прохождение
законопроектов, предлагаемых кабинетом Хатояма, а порой и
проваливать некоторые из них, чтобы затем представить это перед
японской общественностью как слабость и неспособность
правительства.
Политические позиции японских буржуазных партий стали
недостаточно прочными. Монополии решительнее и настойчивее
вмешивались в политику. Головная организация монополистов —
Федерация экономических организаций потребовала от
буржуазных политических партий образования «влиятельной и мощной
политической силы» путем слияния всех консервативных партий
и групп (333, т. 2, с. 563—564). 13 октября 1955 г., в день объеди-
172

нительного съезда обеих социалистических партий, состоялось
внеочередное совещание Федерации предпринимательских
организаций Японии, на котором было принято аналогичное
решение.
Некоторые группы молодых бизнесменов из этих органов
монополий, а также большинство членов Кэйдзай доюкай считали
простое объединение недостаточным. Они связывали
возможность укрепления консерваторов с ослаблением прогрессивного
лагеря и потому требовали от первых проявлять больше
гибкости в политике, а к новой объединенной Социалистической
партии обращались с рекомендациями проявлять больше
«политического реализма», т. е. не отвергать компромиссы и соглашения
с правящей партией. С середины 1955 г. в Японии получила
хождение теория «двухпартийное™», согласно которой японской
консервативной и Социалистической партиям надлежит
следовать английской модели смены власти, когда кабинет
консерваторов заменяется лейбористским, и наоборот. Тем самым
монополии планировали превратить СПЯ в социал-демократическую
партию западноевропейского толка.
Следует отметить, что к 1955 г. в основном сложились
благоприятные условия для образования в Японии единой
консервативной партии. Дело в том, что в результате капиталистического
развития послевоенной Японии положение некоторых классов и
социальных групп, имевших довольно прочные позиции в
правящем лагере довоенной Японии, резко изменилось. В частности,
класс помещиков исчез, бывшие помещики перешли в другие
социальные группы. Зажиточное крестьянство и местная
буржуазия все больше лишались самостоятельности и подпадали под
влияние монополистического капитала. Поэтому партии и
политические группы, отражавшие в свое время их интересы,
ослабли, изменился их характер. Несколько уменьшились
противоречия между различными группами японских монополий. В
частности, те монополии, которые ранее силой обстоятельств
оказались в какой-то мере в стороне от связей с монополиями США и
потому находились в резкой оппозиции, теперь уже вышли из
состояния такой изоляции.
Монополии не жалели средств, чтобы форсировать
объединение. Федерация экономических организаций (Кэйданрэн),
японская Торгово-промышленная палата (Ниссё), Комитет по
вопросам экономического развития (Кэйдзай доюкай) и Федерация
предпринимательских организаций (Никкэйрэн) выделили более
100 млн. иен на эти цели [285, т. 3, с. 252].
Образование Либерально-демократической партии.
Инициативу объединения деловые круги возложили на руководство
Демократической партии, возглавляемое Хатояма. После
долгого и сложного торга обе партии наконец пришли к
соглашению.
На учредительном съезде, состоявшемся 15 ноября 1955 г.,
173

Демократическая и Либеральная партии слились, образовали
единую консервативную Либерально-демократическую партию
(ЛДП). Были приняты программные документы (учредительная
декларация, программа, устав и др.)- Текст документов
отличался краткостью, состоял из общих фраз, расплывчатых
формулировок, обычных для буржуазных партий (подробнее см.
[148]).
Новая партия представляла интересы японских монополий,
защищала существование капиталистического строя в Японии.
Главная идея, пронизывавшая документы, состояла в том, что
ныне капитализм якобы коренным образом изменился и новый
капиталистический строй избавлен от кризисов, безработицы,
создает условия для классового сотрудничества, обогащения
всего народа, превращения его в «средний класс», а страны —
в «государство всеобщего благосостояния» [148, с. 13, 21—26].
Антикоммунизм остался главной идеологической основой
новой партии. В своем внешнеполитическом курсе ЛДП
ориентировалась на неразрывный союз с американским
империализмом.
Объединенная Либерально-демократическая партия стала
располагать 298 мандатами из 467 в палате представителей и
119 из 250 в палате советников японского парламента. Власть
консерваторов стала прочнее, связи ЛДП с монополиями
становились теснее и крепче.
Происшедшее на политической арене Японии размежевание
сил имело важное значение. Оно на многие годы определило
политический механизм власти Японии. С одной стороны,
объединился лагерь консерваторов, он стал обладать прочным
большинством в парламенте. И хотя противоречия внутри его не были
ликвидированы, проявлялись и проявляются в существовании
фракций, ведущих меж собой ожесточенную борьбу, все же
интересы правящего лагеря впредь стала представлять одна
партия. С другой стороны, лагерь сил прогресса в основном
преодолел раскол, превратился во внушительную силу на политической
сцене. КПЯ, СПЯ и Роното совместно стали обладателями
7з мандатов в палате представителей и несколько менее 7з — в
палате советников. Главной оппозиционной партией надолго
стала Социалистическая партия. Примерно с этого времени
возникает тенденция медленного, но неуклонного изменения
соотношения числа подаваемых за партии голосов на выборах:
увеличивается доля голосов, подаваемых избирателями за
прогрессивные партии, и уменьшается доля голосов, получаемых
Либерально-демократической партией.
174

ГЛАВА 3
СТАНОВЛЕНИЕ ПОСЛЕВОЕННОЙ СТРУКТУРЫ
ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ В ЯПОНИИ
(декабрь 1955—1958 г.)
Создание и деятельность
первого правительства ЛДП
Экономический подъем 1955—1957 гг. После кризисных
явлений 1953—1954 гг. в Японии начался экономический подъем,
который получил в японской литературе наименование
«Процветание Дзимму» («Дзимму кэйки»). Он продолжался со второй
половины 1955 по середину 1957 г. и оказал значительное влияние
на формирование структуры послевоенной экономики Японии.
Самые разнообразные факторы способствовали подъему
японской экономики в эти годы, и в первую очередь массовое
обновление основного капитала. Так, в 1956 г. частные
капиталовложения в оборудование возросли на 50% по сравнению с
предыдущим годом [175, с. 83].
Важной причиной быстрого развития экономики явилось
наличие достаточного количества высококвалифицированной
рабочей силы, оплачиваемой гораздо ниже, чем в США и странах
Западной Европы.
Росту производства в этот период способствовало также
расширение внутреннего рынка, связанное с осуществлением
земельной реформы и некоторым увеличением потребительских
расходов городского населения. Крестьяне предъявляли более
значительный, чем раньше, спрос на искусственные удобрения,
ядохимикаты, сельскохозяйственные машины и т. д. В результате
упорной стачечной борьбы рабочему классу удалось добиться
некоторого повышения заработной платы, и реальные доходы
трудящихся несколько возросли.
На ускорение темпов экономического развития оказало
воздействие и заимствование иностранных научно-технических
достижений. Япония как страна относительно слабая в
экономическом отношении не только стала импортировать технику, но и
перешла к широкой закупке патентов и лицензий на технологию,
экономя значительные средства и время на научно-технические
исследования. Общая сумма платежей, связанных с иностранной
технической помощью, до 1956 г. составляла в среднем 8 млрд.
иен в год, т. е. примерно половину всех расходов на
научно-технические исследования в промышленности [175, с. 74].
Определенное влияние на экономические процессы в этот
период оказывало государственно-монополистическое
регулирование. Оно осуществлялось в различных формах, в том числе в
таких, как проведение определенной бюджетной, налоговой,
кредитно-денежной политики, создание более благоприятных
175

условий для развития приоритетных отраслей производства.
Государство всячески поддерживало в эти годы экспортную
экспансию японских монополий, покрывая издержки, связанные с
реализацией товаров по демпинговым ценам, различными
субсидиями.
В январе 1955 г. был опубликован «Пятилетний план
достижения экономической самостоятельности на 1956—1960 гг.»,
который стал первой экономической программой-прогнозом,
получившей официальное одобрение правительства. Он
предусматривал, что основными задачами, стоящими в эти годы перед
Японией, являются достижение экономической самостоятельности и
обеспечение полной занятости населения. Причем первая задача
была признана наиболее важной [124, с. 258].
Конечно, частные компании в своей деятельности исходили
прежде всего из условий конкурентной борьбы, возможностей
накопления и приложения собственного капитала. В то же самое
время в связи с большой ролью государственных заказов и
кредитов предприниматели не могли не учитывать официальных
прогнозов.
Рост капиталистического накопления, ускоренный целой
системой мероприятий государственно-монополистического
характера, привел к заметному повышению уровня концентрации
производства в японской промышленности. В 1956 г. около 4/s
капиталовложений в оборудование всех отраслей народного
хозяйства, в том числе и обрабатывающей промышленности,
приходилось на долю компаний с капиталом свыше 100 млн. иен
[175, с. 147].
Валовой национальный продукт возрос в 1956 г. по сравнению
с предыдущим годом на 13%, а промышленное производство —
на 22%. Наиболее высокие темпы роста производства имели
место в машиностроительной, текстильной, химической,
энергетической отраслях.
В 1956 г. быстрыми темпами продолжала развиваться
судостроительная промышленность. Японские судостроительные
компании раньше своих зарубежных конкурентов приступили к
реконструкции стапелей и доков довоенных арсеналов и
сооружению новых верфей для постройки крупных танкеров и рудовозов.
Они стали применять новейшие методы строительства судов —
электросварку и секционную сборку, что помогло им значительно
сократить сроки постройки судов. Используя гораздо более
низкую заработную плату японских рабочих, они могли предложить
своим заказчикам и более низкие цены. Поскольку суда стал'и
одной из главных статей экспорта, правительство всячески
содействовало развитию этой отрасли промышленности. Не
удивительно, что капитал 56 судостроительных компаний увеличился
в 1956 г. по сравнению с предыдущим годом более чем в 2 раза —
с 37,9 млрд. до 84,2 млрд. иен [124, с. 88]. С 1956 г. японское
судостроение занимает по объему производства судов первое место в
т

мире. Быстрое развитие судостроения, которое является мате-
риало- и энергоемкой отраслью, естественно, стимулирующе
воздействовало на многие другие отрасли промышленности.
Большое внимание в эти годы правительство и монополии
уделяли созданию в стране своей собственной атомной
промышленности. В бюджете на 1955/56 финансовый год было выделено
более 3,5 млрд. иен на цели, связанные с исследованиями в
области использования атомной энергии. К августу 1956 г. крупные
компании и банки создали пять промышленных объединений,
которые взяли на себя исследования и производство продукции,
необходимой для развития атомной энергетики [398, с. 184]. В том
же месяце началось строительство вблизи Токио первой в
Японии атомной электростанции.
Однако, несмотря на значительный рост производства, все
заметнее стали проявляться негативные тенденции в развитии
японской экономики. В связи с резким увеличением импорта
сырья, топлива и оборудования ухудшился торговый баланс. Так,
в 1956 г. экспорт Японии увеличился по сравнению с
предыдущим годом на 25%, а импорт — на 40%.
После войны в течение ряда лет сырье для важнейших
отраслей промышленности Япония была вынуждена ввозить в
основном из США. В частности, в 1956 г. Япония вывезла оттуда более
80% всего импортируемого ею угля (в том числе 90%
коксующегося), 13% железной руды, 48% необходимого для ее
текстильной промышленности хлопка, более половины фосфоритов и
многие другие виды промышленного сырья [175, с. 95].
Ахиллесовой пятой японской экономики продолжала
оставаться ее двойственная структура — резкий контраст между
хорошо оснащенными современной техникой крупными заводами
и фабриками в передовых отраслях промышленности и
многочисленными средними и мелкими предприятиями в промышленности,
торговле, сельском хозяйстве, для которых были характерны
низкая производительность труда и низкие доходы. Число лиц,
занятых на крупных предприятиях, составляло в 1956 г. немногим
более 45% всего самодеятельного населения.
Третий кабинет Хатояма. Вскоре после создания единой
консервативной партии, 22 ноября 1955 г., премьер-министр Хатояма
сформировал свой третий кабинет, теперь уже в качестве лидера
ЛДП.
С самого начала основания Либерально-демократической
партии большое влияние на ее деятельность стали оказывать
фракции — объединения депутатов парламента от правящей
партии. Каждая фракция имела свой штаб, финансовую базу,
составленную в основном из субсидий монополий, поддерживавших
ее лидера. Если в довоенной Японии главы различных фракций
буржуазных партий действовали в основном из-за кулис, то в
послевоенные годы они стали играть активную роль в
политической жизни страны. Основными целями фракций были защита
12 Заказ 2209
177

интересов поддерживающих их монополий, захват руководящих
постов в партии и правительстве.
После создания ЛДП бывшая Либеральная партия была
представлена фракциями Есида Сигэру, Огата Такэтора, Оно
Бамбоку, а бывшая Демократическая партия — фракциями,
возглавляемыми Хатояма Итиро, Киси Нобускэ, Мики Букити и
некоторыми лидерами бывшей партии Кайсинто, такими, как Оаса
Тадао, Мацумура Кэндзо, Мики Такэо, Китамура Токутаро и
Асида Хитоси [368, с. 108].
Фракции Мики Букити, Оно, Огата и Киси, поддерживавшие
кабинет Хатояма вне зависимости от прежней партийной
принадлежности, составляли в этот период так называемое
основное течение в партии. Фракции, находившиеся в оппозиции к
правительству, составляли так называемое антиосновное течение.
Их возглавляли Есида, Асида, Китамура, Оаса, Мики Такэо
[368, с. 108]8.
Так как с момента создания ЛДП ее руководители не сразу
смогли прийти к соглашению о взаимоприемлемой кандидатуре
нового президента партии, было принято компромиссное
решение— создать исполнительный комитет из четырех человек, в
который вошли Хатояма Итиро, бывший президент Либеральной
партии Огата Такэтора, а также лидеры крупных фракций Мики
Букити и Оно Бамбоку.
Только на внеочередном съезде ЛДП, состоявшемся 5 апреля
1956 г., первым президентом новой консервативной партии был
избран Хатояма Итиро. Его избрание явилось результатом
компромисса внутри правящей партии, что ограничило для нового
премьер-министра возможность проведения провозглашенного
им курса, направленного на укрепление самостоятельности
Японии.
Хатояма Итиро, как и его предшественник Есида Сигэру,
рассматривал японо-американские военные соглашения как основу
«оборонной политики» Японии. Но в то же самое время он
предпринял попытки добиться пересмотра «договора безопасности» и
настаивал на установлении более равноправного сотрудничества
с США.
Учитывая неудачный в этом плане исход переговоров
министра иностранных дел Сигэмицу с Даллесом в августе 1955 г.,
Хатояма пришел к выводу, что только увеличение численности
японских вооруженных сил и более активное участие их в
военной стратегии США на Дальнем Востоке обеспечат
благожелательное отношение Вашингтона к пересмотру «договора
безопасности». За два года его пребывания у власти численность
вооруженных сил возросла до 215 тыс. и их оснащение было
значительно улучшено благодаря военной помощи США на основе
японо-американского Соглашения о помощи в обеспечении
взаимной безопасности [401, с. 73].
В июне 1956 г. при премьер-министре был учрежден совеща-
178

тельный орган — Совет национальной обороны (Кокубо кайги),
который был уполномочен обсуждать, вносить предложения,
касающиеся направления и развития национальной обороны,
рассматривать проекты планов развития вооруженных сил и военно-
промышленного производства и т. п.9.
Хатояма и его сторонники считали, что ослаблению
зависимости от США будет также способствовать быстрейшая
нормализация японо-советских отношений.
Выступая на сессии парламента в январе 1956 г., Хатояма
заявил, что он намерен продолжать переговоры с Советским
Союзом, чтобы подписать мирный договор и таким образом как
можно скорее достигнуть нормализации японо-советских
отношений. В то же самое время он подчеркнул, что основой внешней
политики его правительства будет оставаться сотрудничество с
США и другими странами «свободного мира» [478, 1956, № 2,
с. 134].
Политика правительства Хатояма являлась продолжением
послевоенного курса японских правящих кругов в более
благоприятных для Японии внутренних и международных условиях.
Значительный подъем японской экономики, а также изменение
баланса сил в пользу социалистического содружества позволили
руководителям Японии проводить более гибкий
внешнеполитический курс, направленный на ослабление зависимости от США и
улучшение отношений с Советским Союзом.
Наступление на демократические права трудящихся. Во
внутриполитической области новое правительство преследовало
задачи укрепления позиций монополий, консервативной партии и
ослабления демократического и рабочего движения.
Опасаясь усиления прогрессивных сил в результате роста их
сплоченности, правительство Хатояма предприняло ряд мер,
направленных на ограничение демократических прав и свобод,
завоеванных японским народом в упорной борьбе. По-прежнему
одной из основных целей новая консервативная партия считала
пересмотр рабочего законодательства. Используя высокую
экономическую конъюнктуру, монополистические организации
развернули широкую пропаганду идей «нового капитализма» и
«классового сотрудничества», обвиняя Генеральный совет профсоюзов
в том, что он отстает от духа времени, продолжая
придерживаться принципов классовой борьбы.
В первые же месяцы своей деятельности третий кабинет
Хатояма внес в парламент законопроекты, направленные на
ограничение демократических прав и свобод народа. Одним из них
был законопроект о создании правительственной комиссии по
изучению конституции. Выдвигая его, правительство и
руководство ЛДП добивались в первую очередь ликвидации ст. 9,
налагающей запрет на перевооружение Японии.
С резкой критикой этого законопроекта выступили депутаты-
коммунисты и социалисты, но либералы-демократы игнорирова-
179

ли их возражения. 16 мая 1956 г. после бурных столкновений
нижняя палата, а несколько позднее и верхняя приняли решение
о создании специальной комиссии по изучению конституции.
Однако юристы демократической ориентации отказались
участвовать в работе комиссии, а без них она сразу же теряла в глазах
общественности свой представительный характер. Тогда
правительство стало тянуть с формированием комиссии и в конце
концов, так и не создав ее, ушло в отставку.
Весной 1956 г. на утверждение парламента был также
представлен Законопроект о малых избирательных округах. Согласно
этому законопроекту вместо существовавших 118 округов
должно было быть создано 467 мелких округов по числу депутатов
палаты представителей 10. Реформа избирательной системы была
нужна реакционным силам прежде всего для того, чтобы
получить более 2/з мест в парламенте, необходимых для пересмотра
конституции.
Решительные возражения японской общественности, протесты
КПЯ и СПЯ, разоблачавших истинный смысл предлагаемой
реформы избирательной системы, сорвали планы реакции.
Внесенный 23 марта 1956 г. в палату представителей законопроект
не был поставлен на обсуждение из-за обструкции депутатов
СПЯ.
Еще два антидемократических законопроекта были
представлены парламенту консерваторами весной 1956 г.: Законопроект
о новых комитетах по вопросам просвещения и Законопроект о
школьных учебниках. Оба законопроекта преследовали одну
цель — изменить существующую систему просвещения так, чтобы
поставить ее целиком под контроль правительства и правящей
партии, отстранив широкую общественность от участия в
решении вопросов, связанных с содержанием и методами школьного
обучения. Первый из них предусматривал, например,
превращение местных комитетов по вопросам просвещения из органов,
избираемых населением, в органы, назначаемые губернаторами
префектур и мэрами городов, поселков и деревень, а также
укрепление контроля над ними со стороны министерства
просвещения. .
Законопроекты вызвали резкие протесты со стороны
демократических организаций и работников просвещения. В середине мая
в городах и селах состоялись митинги учителей с участием
населения, требовавших их отмены. Однако, обладая большинством
в парламенте, правительство стало всеми средствами
добиваться утверждения внесенных законопроектов. Оно не остановилось
даже перед тем, чтобы вызвать в парламент полицию, которая
находилась там в течение 20 часов и ушла лишь после того, как
законопроекты были приняты.
В период правления Хатояма значительно увеличилось
влияние монополистических организаций на разработку
государственной политики, ос.обенно в области экономики и осуществления
180

антирабочего законодательства. Совершенно справедливо
указывает японский историк Исии Киитиро, что если «во время
кабинета Ёсида при определении политики весьма сильно давало
знать о себе американское господство, то в период кабинета Ха-
тояма политика разрабатывалась в общем исходя из интересов
японского монополистического капитала» [398, с. 150].
Выборы в палату советников 1956 г. Борьба прогрессивных
сил, развернувшаяся весной и летом 1956 г. в связи с
наступлением правящей партии на демократические завоевания народа,
серьезно осложнила политическую обстановку в стране и
ослабила позиции правительства Хатояма накануне выборов в палату
советников.
В «весеннем наступлении» трудящихся в 1956 г. участвовало
3,5 млн. человек. Впервые единым фронтом выступали не только
профсоюзы работников государственных и муниципальных
учреждений, но и многие профсоюзы рабочих частных предприятий.
Сохё призывал трудящихся бороться за повышение
заработной платы, введение твердых тарифных ставок, ликвидацию
различий в оплате труда рабочих крупных и мелких предприятий,
мужчин и женщин, за прекращение увольнений и против
дальнейшей интенсификации труда.
Выборы в палату советников продемонстрировали возросший
авторитет и популярность СПЯ. Предвыборный лозунг
социалистов «Добьемся одной трети мандатов и предотвратим пересмотр
конституции!» был поддержан японскими трудящимися.
Вопреки прогнозам консервативных стратегов Либерально-
демократической партии, на выборах, проходивших 8 июля, не
удалось получить 2/3 депутатских мандатов в верхней палате,
необходимых для-пересмотра конституции. Между тем социалисты
собрали значительно больше голосов, чем прежде, что в целом
дало основание японской общественности расценить итоги
выборов как неудачу правящей партии.
Первые парламентские выборы, прошедшие после создания
единой консервативной партии и объединения левых и правых
социалистов, привели к появлению в палате советников двух
крупных парламентских фракций от ЛДП и СПЯ. Если во время
выборов 1953 г. две консервативные партии — Либеральная и
партия Кайсинто — получили соответственно 89 и 38 мест, то
теперь было избрано от ЛДП ИЗ депутатов. К ЛДП перешла
значительная часть депутатов от консервативной группы Рёкуфукай,
которая провела на этих выборах всего лишь 17 депутатов
вместо 32 в 1953 г.
Во время выборов 1953 г. было избрано 10 представителей от
правых социалистов и 18 — от левых. Во время выборов 1956 г.
фракция СПЯ в палате советников получила 48 мест. КПЯ, как
и во время предыдущих выборов, получила одно место.
Как руководство ЛДП, так и руководители
монополистических организаций были обескуражены результатами выборов,
181

крушением их надежды на то, что новая объединенная
консервативная партия сможет провести более 2/з депутатов и добиться
пересмотра конституции. Оппозиционные фракции в ЛДП возло-
ложили на премьер-министра Хатояма ответственность за
неудачу во время выборов.
Падению престижа консерваторов среди избирателей
способствовала непрекращающаяся фракционная борьба, в
значительной степени связанная с японо-советскими переговорами о
нормализации отношений. Об остроте этой борьбы свидетельствует,
например, тот факт, что кандидатам от ЛДП было запрещено во
время выборов обсуждать этот вопрос на встречах с
избирателями [372, с. 81]. Только кандидаты от демократических партий
выступали с требованиями скорейшего подписания мирного
договора с СССР.
Руководители японских монополистических организаций были
разочарованы результатами выборов в верхнюю палату
парламента. Они провели ряд совещаний, во время которых
высказывались требования скорейшей отставки правительства Хатояма
[398, с. 149].
Продолжение японо-советских переговоров. В январе 1956 г.
начался второй этап переговоров о подписании мирного
договора между Японией и СССР. За время, прошедшее с начала
переговоров в Лондоне, в результате последовательной борьбы
Советского Союза за торжество принципов мирного
сосуществования в мире произошли серьезные изменения.
В этих условиях наиболее дальновидные японские
политические деятели не могли не понимать, насколько не отвечает духу
времени позиция Японии, направленная на сохранение
состояния войны с СССР, на поддержание напряженности на Дальнем
Востоке.
В консервативном лагере наметились определенные
разногласия. Некоторые лидеры делового мира требовали от
правительства занять «осторожную позицию», не спешить с
переговорами. Среди них наибольшим влиянием пользовались президент
Федерации экономических организаций Исидзака Тайдзо и
президент Федерации предпринимательских организаций Морои
Кэнити. Они считали, что любое улучшение японо-советских
отношений нанесет ущерб союзу с США, что, в свою очередь, может
ослабить безопасность Японии и привести к сокращению японо-
американской торговли. Они также выражали опасения, что
появление в Токио советского посольства будет способствовать
активизации демократических сил в Японии. И, наконец, в
качестве условия урегулирования отношений выдвигалось
требование удовлетворить территориальные претензии к СССР. Так,
например, Исидзака заявил, что «для поддержания достоинства
Японии необходимо добиться решения территориальной
проблемы... даже если придется пожертвовать интересами
военнопленных и рыбаков» [372, с. 196].
182

В то же время ряд руководителей Комитета по вопросам
экономического развития, а также президент японской
Торгово-промышленной палаты Фудзияма Айитиро и некоторые другие
крупные финансисты и промышленники выступали за скорейшее
завершение переговоров с Советским Союзом. Они считали, что
нормализация отношений с СССР принесет ряд существенных
выгод Японии: приведет к установлению взаимовыгодных
экономических связей с социалистическими странами, защитит
интересы рыбопромышленников, обеспечит прием Японии в
Организацию Объединенных Наций и, наконец, позволит ей играть
более активную и независимую роль в мировой политике
[372, с. 196].
Разногласия среди представителей делового мира нашли
свое отражение и в расхождении мнений среди лидеров ЛДП.
Фракции Мацумура Кэндзо, Исибаси Тандзан, Мики Такэо и
самого Хатояма выступали за скорейшее завершение
переговоров. В противовес им фракция Ёсида, тесно связанная с
правящими кругами США, была решительно настроена против
какого-либо смягчения японских требований, считая, что лучше
пойти на разрыв переговоров. Группу Ёсида по ряду вопросов
поддерживала и центристская фракция Исии Мацудзиро.
Несмотря на то что Сигэмицу занимал пост министра
иностранных дел в правительстве Хатояма, он с самого начала
советско-японских переговоров препятствовал любым позитивным
шагам премьер-министра, направленным на нормализацию
отношений с СССР. Сигэмицу отличало ярко выраженное
враждебное отношение к Советскому Союзу. Он считал, что основным
курсом внешней политики Японии должно быть укрепление
отношений с США. И, наконец, не последнее место в его попытках
воспрепятствовать нормализации японо-советских отношений
занимали личные мотивы. Он рассчитывал, что в случае провала
политики Хатояма он сможет занять его место — стать
следующим премьер-министром Японии [372, с. 62—63].
Борьба внутри правящего лагеря по этому вопросу не могла
не отразиться на ходе переговоров в Лондоне. Несмотря на это,
делегации СССР и Японии пришли к соглашению почти по всем
вопросам, но из-за территориальных претензий японской
стороны 20 марта 1956 г. переговоры были отложены.
В апреле 1956 г. Хатояма принял решение направить в Москву
министра сельского и лесного хозяйства Коно Итиро для
обсуждения ряда проблем японо-советских отношений, и в первую
очередь вопросов рыболовства в морях, примыкающих к территории
Советского Союза. Эти проблемы приобрели особое значение,
потому что японские промышленники развернули хищнический
лов лососевых в районах, прилегающих к побережью Камчатки
и Курильских островов. В связи с создавшимся положением
Совет Министров СССР в марте 1956 г. принял постановление «Об
охране запасов и регулировании промысла лососей в открытом
183

море в районах, смежных с территориальными водами СССР на
Дальнем Востоке».
Учитывая важное значение для Японии промысла лососевых,
японское правительство уже через два дня после опубликования
этого постановления, 23 марта 1956 г., передало Советскому
правительству заявление о том, что оно готово вступить в
переговоры о сохранении рыбных ресурсов и оказании помощи судам,
терпящим бедствие на море. 9 апреля 1956 г. Советский Союз дал
согласие начать переговоры по этим вопросам.
27 апреля 1956 г. японская делегация в составе четырех
человек во главе с Коно прибыла в Москву. В результате
переговоров, которые проходили с 29 апреля по 14 мая, была подписана
конвенция по рыболовству и соглашение об оказании помощи
людям, терпящим бедствие на море. В обоих документах
предусматривалось, что они вступят в силу одновременно с мирным
договором или с восстановлением дипломатических отношений
между СССР и Японией. В связи с этим главы советской и
японской делегаций согласились с тем, чтобы не позднее 31 июля
1956 г. возобновить переговоры о нормализации
советско-японских отношений [143, с. 324].
Японские промышленники, заинтересованные в промысле в
северо-западной акватории Тихого океана, и часть деловых
кругов, надеявшаяся на более широкое развитие торговли с СССР,
активно выступали за возобновление переговоров. Все более
настойчиво требовали конкретных шагов по нормализации
отношений с СССР широкие слои японского народа. В этом
движении принимали участие, по существу, все демократические
партии, организации, и в первую очередь КПЯ и СПЯ. На пленуме
СПЯ, проходившем в феврале 1956 г., было признано, что
нормализация японо-советских отношений и подписание мирного
договора ослабят зависимость Японии от США, а также приведут
к улучшению отношений Японии со странами Азии и Африки.
Активную деятельность в этот период проводили
общественные организации, особенно Общество японо-советской дружбы и
Национальный совет борьбы за урегулирование отношений с
Советским Союзом и КНР.
Правительство ввиду предстоящих в июле 1956 г. выборов в
верхнюю палату парламента было особенно обеспокоено
критикой со стороны оппозиционных партий, справедливо упрекавших
его в невыполнении обещаний о восстановлении
дипломатических отношений с СССР.
6 июля 1956 г. Хатояма заявил на пресс-конференции, что
японо-советские отношения могут быть урегулированы на основе
заключения мирного договора с последующим решением
территориального вопроса [143, с. 329].
31 июля 1956 г. в Москву прибыл министр иностранных дел
Сигэмицу, и переговоры о нормализации японо-советских
отношений возобновились. Был уже выработан проект договора, но
184

достигнуть окончательного решения не удалось из-за позиции
японской стороны по территориальному вопросу. Сигэмицу из
Москвы отправился в Лондон на конференцию по Суэцкому каналу,
во время которой неоднократно встречался с Даллесом.
Государственный секретарь США заявил ему, что, если по мирному
договору с СССР Япония согласится признать Южный Сахалин
и Курильские острова владениями Советского Союза, тогда США
навечно сохранят за собой о-ва Рюкю.
7 сентября государственный департамент направил памятную
записку правительству Японии, в которой говорилось, что США
не признают Ялтинское соглашение как имеющее юридическую
силу в отношении передачи территорий. Давая произвольную
трактовку Сан-Францисскому договору, американское
правительство утверждало, что он якобы оставил открытым
территориальный вопрос, «не определив принадлежность территорий,
от которых Япония отказалась» [171, с. 162].
Открытое вмешательство США в переговоры с Советским
Союзом вызвало резкую реакцию японской общественности.
С решительными протестами против нажима со стороны
Вашингтона выступили не только демократические партии и
организации, но и большинство ведущих буржуазных газет, некоторые
депутаты от правящей партии.
11 сентября Хатояма направил письмо на имя Председателя
Совета Министров СССР, в котором заявил о готовности
продолжить переговоры о нормализации отношений с условием, что
территориальный вопрос будет обсужден позднее.
Заявление Хатояма о его намерении лично отправиться для
переговоров в Москву вызвало резко отрицательную реакцию
оппозиционных группировок в ЛДП, которые опасались, что
успешное завершение переговоров приведет к укреплению позиций
его сторонников. С этого времени вопрос о нормализации японо-
советских отношений превратился в самую острую
внутрипартийную проблему, непосредственно связанную с борьбой за
власть.
Хатояма считал, что именно завершение переговоров о
нормализации советско-японских отношений явится наиболее
важным мероприятием его правительства. Чтобы обеспечить себе
возможно большую свободу действий на переговорах в Москве,
он даже пошел на то, что объявил о своем намерении уйти в
отставку.
2 октября 1956 г. кабинет министров Японии принял решение
о поездке в Москву делегации во главе с премьер-министром
Хатояма. В состав делегации вошли также министр сельского и
лесного хозяйства Коно Итиро и посол в Лондоне Мацумото
Синъити.
Подписание Совместной советско-японской декларации. В
результате переговоров, проходивших с 13 по 19 октября 1956 г.,
была подписана Совместная декларация СССР и Японии, кото-
185

рая явилась важным шагом в деле нормализации отношений
между двумя государствами (текст декларации см. [484,
4.Х. 1956]).
Декларация провозгласила, что состояние войны между
Советским Союзом и Японией прекращается со дня вступления ее
в силу и между обеими странами восстанавливаются мир, а
также дипломатические и консульские отношения.
Советский Союз и Япония подтвердили, что они в своих
отношениях будут руководствоваться принципами Устава ООН и
«воздерживаться в их международных отношениях от угрозы
силой или ее применения как против территориальной
неприкосновенности или политической независимости любого государства,
так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями
Организации Объединенных Наций». Оба государства взяли на себя
обязательство «не вмешиваться прямо или косвенно во
внутренние дела друг друга по любым мотивам экономического,
политического или идеологического характера».
Проявлением искреннего дружелюбия со стороны
Советского Союза было обещание поддержать просьбу Японии о принятии
ее в ООН, а также освободить и репатриировать в Японию со
вступлением в силу декларации всех осужденных в Советском
Союзе за военные преступления японских граждан.
Большое внимание в Совместной декларации уделялось
укреплению экономических отношений между двумя странами.
С этой целью представители СССР и Японии согласились в
возможно более короткий срок вступить в переговоры о заключении
торговых договоров или соглашений.
Одновременно с Совместной декларацией был подписан
протокол о развитии торговли и взаимном предоставлении режима
наиболее благоприятствуемой нации.
Совместная советско-японская декларация заложила основу
для налаживания добрососедских отношений между Советским
Союзом и Японией. Советский Союз в ходе переговоров
неизменно исходил из задачи обеспечения мира на Дальнем Востоке,
рассматривая добрососедские, дружественные связи с Японией
как важный фактор улучшения международной обстановки,
обеспечения мира и безопасности в районе Тихого океана и Дальнего
Востока.
Подписание советско-японской декларации было встречено
с удовлетворением всеми слоями японского народа. Японская
пресса рассматривала соглашение в качестве базы для развития
взаимовыгодной торговли, плодотворных связей в области науки,
культуры и искусства.
Одобрение японской общественностью Совместной
декларации нашло свое выражение в быстрой ратификации ее японским
парламентом: 27 ноября 1956 г. она была одобрена в нижней
палате 224 голосами из 227 присутствующих на заседании
депутатов. 2 декабря 1956 г. она была ратифицирована Президиумом
186

Верховного Совета СССР. 12 декабря 1956 г. в японской столице
состоялся обмен ратификационными грамотами, в тот же день
Совместная декларация и прилагаемый к ней протокол вступили
в силу.
В соответствии с условиями декларации Советский Союз
поддержал просьбу Японии о вступлении в Организацию
Объединенных Наций. 18 декабря 1956 г. Генеральная Ассамблея по
рекомендации Совета Безопасности приняла Японию в состав
членов ООН.
Активизация внутри- и внешнеполитической деятельности
правящих кругов Японии
Правительство Исибаси и приход к власти Киси. Несмотря на
то что подписание Совместной декларации о восстановлении
дипломатических отношений между СССР и Японией было
встречено с одобрением японской общественностью, среди правящих
кругов не было единого мнения по этому вопросу. Некоторые
руководители монополий и правящей партии опасались, что
улучшение японо-советских связей может привести к укреплению
позиций левых сил и ухудшению отношений с США. Они усилили
давление на Хатояма, добиваясь его отставки, и в начале ноября
1956 г. Хатояма вынужден был объявить, что якобы в связи с
ухудшившимся состоянием здоровья он слагает с себя
полномочия премьер-министра.
В ЛДП снова обострилась фракционная борьба за
руководство партией и правительством. Наиболее вероятным
претендентом на эти посты считался генеральный секретарь ЛДП, лидер
крупнейшей фракции Киси Нобускэ. Однако в последний момент
у него появились конкуренты — Исии Мицудзиро, которого
поддерживали некоторые руководители старой Либеральной партии,
и Исибаси Тандзан, один из основателей Демократической
партии. Несмотря на то что Исии и Исибаси представляли
различные полюсы правящей партии, они объединили свои усилия,
чтобы воспрепятствовать избранию Киси. Во время своих публичных
выступлений они подчеркивали, что человек, сотрудничавший с
генералом Тодзё во время второй мировой войны, не может
занимать самый высокий пост в государстве [377, с. 295].
На съезде ЛДП, проходившем в декабре 1956 г., большинство
сторонников Исии отдали свои голоса Исибаси, и благодаря
этому он получил на семь голосов больше Киси и стал таким
образом председателем ЛДП и пятым послевоенным
премьер-министром Японии п.
Выборы председателя ЛДП в 1956 г. продемонстрировали
возросшую роль денежных субсидий, предоставляемых
монополиями лидерам различных фракций, в борьбе за высшие посты в
партии и государстве. Киси, Исибаси и Исии потратили на подкуп
делегатов съезда соответственно 120 млн., 90 млн. и 60 млн. иен
187

[368, с. 128]. Значительную финансовую поддержку оказал Иси-
баси один из руководителей электроэнергетической
промышленности— Мацунага Ясудзаэмон [398, с. 150]. Исибаси Тандзан в
основном разделял взгляды Хатояма на внешнюю и внутреннюю
политику. Однако он стал председателем партии и главой
правительства в результате временного компромисса между
различными фракциями, и его избрание отнюдь не означало, что
взгляды Исибаси отражали преобладавшие в ЛДП политические
тенденции. В состав правительства, которое было сформировано
23 декабря 1956 г., Исибаси был вынужден включить многих
деятелей, выражавших интересы группировок, тяготевших к
Ёсида. Более того, один из наиболее важных постов в кабинете —
пост министра иностранных дел — занял крайне правый деятель
консервативного лагеря — Киси Нобускэ.
На первой пресс-конференции новый премьер-министр
заявил, что его правительство будет добиваться снижения налогов
на 100 млрд. иен, расширения торговли с КНР, ослабления
зависимости от США, заключения мирного договора с Советским
Союзом [334, т. 1,с. 290].
Выдвинутая Исибаси политическая программа содержала
такие многообещающие лозунги, как «построение государства
благосостояния», «расширение найма и увеличение
производства».
Исибаси призывал к пересмотру «договора безопасности»,
с тем чтобы придать ему равноправный характер. Он считал, что
следует укреплять военный потенциал Японии. «Что касается
перевооружения,— утверждал Исибаси,— то, хотя об этом и не
любят говорить, Япония должна взять на себя определенные
обязательства как член ООН, чтобы иметь свой голос в этой
международной организации» [171, с. 233].
Однако Исибаси не удалось осуществить, за исключением
установления дипломатических отношений с Польшей и
Чехословакией, ни одного пункта из намеченных планов.
Обострившаяся болезнь премьер-министра поставила на повестку дня вопрос
о смене главы ЛДП и правительства. В
Либерально-демократической партии снова усилилась борьба за власть. Помимо Киси
Нобускэ на этот пост претендовал Коно Итиро, Оно Бамбоку и
Исии Мицудзиро. Руководители монополистических организаций
потребовали от ЛДП стабилизировать положение в партии.
31 января 1956 г. Киси был назначен временно исполняющим
обязанности премьер-министра. Исполнительный комитет ЛДП
на своем заседании 23 февраля принял решение поручить Киси
также руководство партией до очередного съезда, намеченного
на март 1957 г. Через два дня, 25 февраля, после голосования в
парламенте Киси был утвержден премьер-министром Японии.
В тот же день он сформировал свой первый кабинет. «Прошло
всего каких-нибудь 12 лет после окончания войны на Тихом
океане, и премьер-министром стал Киси — один из членов кабинета
188

Тодзё, военный преступник класса „А"»,— отмечали японские
историки Фудзии Сёити и Оэ Синобу [334, т. 1, с. 291]12.
21 марта на IV, чрезвычайном съезде ЛДП Киси был избран
председателем партии.
В первое время после прихода к власти Киси старался
создать среди общественности представление, что он будет
продолжать курс правительства Исибаси. На запросы в парламенте он
старался отвечать в спокойном, примирительном тоне и даже
поставил свою подпись под обращением о запрещении испытаний
ядерного и водородного оружия. Однако опросы общественного
мнения показали, что, несмотря на все усилия предстать в образе
«демократического политического деятеля», новый
премьер-министр менее популярен, чем его предшественники — Хатояма и
Исибаси. Значительное число опрошенных выражало опасения,
связанные с тем, что Киси «был членом военного кабинета
Тодзё», что «он выходец из бюрократии», а по своим взлядам
«является фашистом».
Выступая на открытии сессии парламента в январе 1957 г.,
Киси заявил, что нет оснований опасаться охлаждения японо-
американских отношений в связи с восстановлением
дипломатических отношений между Японией и СССР. Он подчеркнул, что,
так как Япония и США имеют общие интересы и цели в
экономической и военной областях, необходимо дальнейшее укрепление
отношений между этими странами. Киси заявил также о
необходимости проведения активной дипломатии в Азии и сообщил
о своем намерении в ближайшее время посетить ряд стран этого
региона.
Что касается внутренней политики правительства Киси, то
она была, как и у предыдущих кабинетов, направлена на
пересмотр конституции, на борьбу с набиравшим все большую силу
рабочим и демократическим движением.
XIII съезд СПЯ. После объединения Левой и Правой
социалистических партий влияние СПЯ в политической жизни Японии
значительно возросло. Об этом свидетельствовали выборы в
верхнюю палату советников японского парламента в июле
1956 г., а также активная деятельность социалистов в различных
общенациональных кампаниях.
XIII съезд СПЯ, проходивший 17—19 января 1957 г.,
продемонстрировал возросшую роль левых сил в социалистическом
движении Японии. На съезде была подвергнута резкой критике
пропагандируемая как консерваторами, так и правыми
социалистами идея о создании «двухпартийной системы» английского
типа как не соответствующая целям СПЯ и интересам
трудящихся масс Японии (см. [34, т. 1, с. 16]).
Одним из наиболее важных итогов съезда явился
определенный отход СПЯ от враждебной политики в отношении КПЯ.
Несмотря на сопротивление правых социалистов, в решении съезда
отмечалось, что СПЯ, «действуя самостоятельно и независимо,
189

тем не менее не отказывается от участия в борьбе совместно с
Коммунистической партией Японии...» [34, т. 1, с. 16—17].
В «Программе действий на 1957 г.», принятой съездом,
социалисты призывали «к пересмотру или ликвидации
неравноправных договоров, включая японо-американский договор
безопасности» [34, т. 1, с. 18].
Председателем партии был снова избран Судзуки Мосабуро,
а генеральным секретарем — Асанума Инэдзиро. Тем самым
было закреплено преобладание левых сил в руководящих
органах партии.
Результаты работы съезда были неожиданными как для
консервативной партии, так и для руководителей монополистических
организаций, которые рассчитывали, что социалистическое
движение пойдет по лейбористскому пути. Прогрессивная
общественность Японии рассматривала съезд как важный этап на пути
сплочения народных масс в борьбе против реакционного
правительства Киси, за свои политические и экономические права.
«Весеннее наступление» 1957 г. Весна 1957 г. ознаменовалась
новым наступлением трудящихся, которое явилось значительным
шагом вперед в развитии японского рабочего движения.
Промышленный бум 1955—1956 гг. оказал незначительное влияние
на положение основной массы трудящихся, интенсивно
эксплуатировавшихся монополистическим капиталом. Специфической
формой эксплуатации японских трудящихся являлась сложная
структура заработной платы, которой были присущи большие
различия в зависимости от отрасли промышленности, размера
предприятия, стажа рабочего. По данным министерства труда, в
феврале 1957 г. средняя месячная заработная плата рабочего в
добывающей промышленности составляла около 17 тыс. иен, а в
обрабатывающей — около 15 тыс. иен [197, с. 65]. Хотя в Японии
в это время не имелось официально установленного
прожиточного минимума, однако власти признавали, что семья, месячный
доход которой не достигает 20 тыс. иен, претерпевает
значительные лишения.
Особенно серьезные трудности испытывала большая
категория низкооплачиваемых временных рабочих, а также занятых
на мелких предприятиях, большинство из которых получали
менее 8 тыс. иен в месяц.
Усиленная эксплуатация японского пролетариата являлась
источником высоких прибылей монополий. В 1956 г. прибыли
крупнейших монополий возросли на 20—30% [197, с. 62]. Данные
налогового бюро свидетельствовали о том, что в Японии с
каждым годом увеличивалось число мультимиллионеров. Если в
1955 г. более 100 млн. иен годового дохода имел только один
человек, то в 1956 г. такой доход получали уже шесть человек.
В ходе весенней борьбы 1957 г. впервые осуществлялось на
практике единство действий двух крупнейших профсоюзов —
рабочих государственных железных дорог и шахтеров.
190

11 марта шахтеры начали по всей стране 72-часовую
забастовку. Рабочие государственных железных дорог в этот день
провели митинги в рабочее время и применили другие формы
борьбы. В этот же день прибегли к тактике замедленной работы
и организации митингов и демонстраций работники почтовых
отделений, учителя и другие государственные служащие [172, с. 53].
Новым явлением в борьбе 1957 г. была широкая поддержка
и взаимопомощь, оказываемая рабочими отдельных отраслей
промышленности друг другу. Железнодорожники решительно
отказывались перевозить различные грузы для шахт, рабочие
которых объявили забастовку. Так было, например, в Омута, где
прекратилось всякое снабжение одной из крупнейших шахт на
Кюсю —Миикэ, принадлежащей концерну «Мицуи» [486,
28.11. 1957]. В результате забастовки рабочим удалось добиться
существенной прибавки — в среднем 2200 иен в месяц.
После «весеннего наступления» 1957 г. правительство для
раскола рабочего движения стало применять тактику массовых
репрессий и административных взысканий, в первую очередь
против рабочих государственных предприятий, увольнения с
работы лидеров наиболее боевых профсоюзов. Летом 1957 г.
подвергались наказанию за участие в забастовках 47 тыс. членов
союза работников государственных железных дорог [196, с. 116].
В связи с изменением экономического положения Японии,
переходом от подъема к депрессии, и усилением реакции
вице-председатель Генерального совета профсоюзов Ота Каору предложил
временно сконцентрировать деятельность профсоюзов на борьбе
за повседневные интересы трудящихся и осуществить
организационное укрепление всего профсоюзного движения. Предложения
Ота Каору получили название «политики мягкого тона» и были
расценены некоторыми профсоюзными лидерами как «шаг
вправо» [196, с. 119].
Рост антиамериканских настроений. Острое недовольство
общественности в эти годы вызывало существование в Японии
американских баз. На 1 апреля 1956 г. в распоряжении США
находилось 675 различных военных объектов, которые занимали
общую площадь 137 тыс. га. Американские аэродромы, полигоны,
пункты связи, казармы были расположены во всех префектурах
вблизи крупных промышленных центров. Они не только
занимали земли, которые могли быть использованы для выращивания
риса, но и создавали значительные трудности для жизни
населения: учебные снаряды нередко перелетали границы полигонов,
было зарегистрировано немало случаев аварий самолетов,
которые, падая, врезались в жилые дома, школы.
Пребывание в Японии почти стотысячной американской
армии затронуло все стороны жизни японского народа. Несмотря
на то что после подписания Сан-Фрацисского мирного договора
Япония стала суверенной страной, многие американские
военнослужащие продолжали вести себя так же, как и во время окку-
191

пации. Об этом свидетельствовали случаи бандитизма, убийств,
изнасилований, кюровства; значительные размеры приняли
контрабанда и спекуляция.
С октября 19iv:3 по декабрь 1956 г. в японские суды было
передано 12 581 делоша американских военнослужащих, обвиненных
в различных преступлениях. Однако только 393 преступника
были привлечен^ к суду и лишь 89 из них приговорены к
тюремному заключкшию. С остальных обвинение было снято или по
решению суда, или по просьбе американского правительства
[497, 16.IV. 1957]).
Особенно бо^тьшое возмущение японской общественности
вызвало «дело Дж грарда». Американский солдат Джирард в марте
1957 г. застрели^ японскую женщину на полигоне в Сомагахара
(префектура Гу*гма), когда она собирала там стреляные гильзы.
Требование шонской общественности судить Джирарда в
Японии ^вызвало резкие антияпонские выступления официальных
деятелей США, з американской печати появились
многочисленные статьи с обвинениями японцев «в неблагодарности», в том,
что подобные требования подорвут дружественные отношения
между США и Японией. В то же самое время японские газеты
публиковали письма читателей, в которых говорилось, что США
все еще рассматривают Японию как оккупированную державу.
Курс консерваторов на перевооружение страны. Борьба
против американских баз, возмущение безнаказанностью
преступлений американских военнослужащих привели к дальнейшему
усилению антиамериканских, а заодно и националистических
настроений в Яшонии. И с этим не могли не считаться правящие
круги страны. Одной из целей намечавшегося на лето 1957 г.
визита Киси в США было убедить Вашингтон, что настало время
пересмотреть наиболее неравноправные аспекты
японо-американских военных соглашений, что дало бы возможность, по
мнению японского правительства, успокоить общественное мнение и
укрепить позиции консерваторов.
Руководства ЛДП уже имело возможность убедиться, что
правящие круги США ставят одним из условий переговоров о
пересмотре «до:говора безопасности» укрепление военного
потенциала Японии. Еще во время визита в Вашингтон министра
иностранных дел Сигэмицу в 1955 г. (Киси был тогда членом
делегации) американская сторона приводила в качестве одной из
основных причин своего отказа от пересмотра «договора
безопасности» несоответствие ст. 9 японской конституции положению
так называемое резолюции Ванденберга, принятой конгрессом
США в 1948 г. Эта резолюция предусматривала, что соглашения
США с другими странами «о взаимной обороне» должны
основываться «на непрерывной и эффективной самопомощи и
взаимопомощи».
Чтобы добиться легальных возможностей для
перевооружения, консерваторы действовали в двух направлениях. С одной
192

стороны, они продолжали добиваться пересмотра послевоенной
конституции, особенно ее антивоенной статьи 9, а с другой —
всячески расширяли толкование этой статьи в том смысле, что она
якобы не препятствует «оборонным усилиям> Японии.
После прихода к власти Киси неоднократно выступал с
заявлениями о том, что пересмотр конституции является одной из
основных целей его правительства. Добиться этого через
парламент он не мог, так как на последних выборах в палату
советников демократические партии получили более одной трети мест.
Поэтому он решил активизировать деятельность Комиссии по
изучению конституции и предложил социалистам принять
участие в ее работе13.
Руководители СПЯ категорически отказались послать своих
представителей в эту комиссию. Не отрицая, что японская
конституция не свободна от некоторых недостатков, социалисты
подчеркивали, что ее пересмотр в нынешних условиях приведет к
перевооружению страны и введению воинской повинности, к
лишению народа завоеванных им демократических прав.
Понимая, что внутриполитическая обстановка не
благоприятствует планам пересмотра конституции, правительство Киси
развило бурную пропагандистскую деятельность, чтобы убедить
общественность страны в том, что ст. 9 конституции не запрещает
«оборонные усилия» Японии. Насколько широко трактовали
консерваторы понятие обороны, свидетельствует заявление Киси
в одной из комиссий палаты советников о том, что японская
конституция допускает вооружение «сил самообороны» ядерным
оружием.
Накануне визита Киси в США японское правительство
опубликовало доклад «Об основных принципах национальной
обороны». В июне 1957 г. был утвержден первый «план развития и
укрепления вооруженных сил» (на 1958—1961 гг.). Он
предусматривал создание сухопутных войск, военно-морских сил и авиации
[214, с. 310].
Меры японского правительства по пересмотру конституции
и укреплению военного потенциала встретили положительный
отклик в Вашингтоне и в то же время подтвердили мнение
демократических партий о реакционном характере нового кабинета.
Активизация политики Японии в Азии. По мере роста влияния
недавно освободившихся от колониальной зависимости
государств Азии в мировой политике и усиления экономического
потенциала Японии перед ее правящими кругами встала
необходимость определить свой курс в этом чрезвычайно важном для
японских монополий регионе. Ко второй половине 50-х годов
правительство при активном участии ведущих организаций японских
монополий разработало ряд политических и экономических
мероприятий, получивших название «экономической дипломатии»,
которая заняла видное место в борьбе Японии за обеспечение
своих интересов в странах Азии в целом и Юго-Восточной Азии
в частности.
193
13 Заказ 2209

«Экономическая дипломатия» ставила перед собой далеко
идущие цели: во-первых, облегчить японскому империализму
проникновение в азиатские государства и, во-вторых, действуя в
тесном контакте с США, затормозить процесс дехмократических
преобразований в развивающихся странах и сохранить их в
орбите мирового капитализма.
Особое значение японские правящие круги придавали
укреплению связей со странами Юго-Восточной Азии. Важным
средством экономического проникновения Японии в этот регион
являлись репарационные платежи, которые были предусмотрены
Сан-Францисским мирным договором. Правящие круги Японии
рассчитывали также, что выплата репараций поможет им
преодолеть антияпонские настроения, глубоко укоренившиеся в
азиатских странах.
Как указывалось выше, первой страной, с которой Япония
заключила еще в 1954 г. репарационное соглашение, была
Бирма. В декабре 1956 г. был создан Объединенный
японо-бирманский комитет по репарационному и экономическому
сотрудничеству.
В мае 1956 г. было подписано репарационное соглашение с
Филиппинами, переговоры о котором продолжались в течение
четырех лет. Общая сумма японских репарационных
обязательств Филиппинам составила 800 млн. долл. (550 млн. долл.
репараций и 250 млн. долл. долгосрочных кредитов). Репарации
долхсны были выплачиваться в форме поставок машин и
оборудования и предоставления услуг японских специалистов.
Переговоры с Индонезией по вопросу о репарациях, которые
велись с 1951 г., затягивались, так как обе стороны не могли
договориться о сумме платежей.
Заключая договоры о репарациях, японское правительство
обычно навязывало дополнительные соглашения,
гарантирующие Японии условия наиболее благоприятствуемой нации или
содержащие статьи об «экономическом сотрудничестве».
Японские монополии возлагали большие надежды на
подготовленный правительством Киси план, согласно которому
американские банки должны были предоставлять кредиты японским
фирмам, а последние развертывать на этой базе
предпринимательскую деятельность и разрабатывать естественные ресурсы
стран ЮВА, посылая туда оборудование, технический персонал
и т. д.
Этот план предполагал учреждение специального фонда в
500 млн. долл. для долгосрочных капиталовложений в
экономику стран ЮВА (из этой суммы 200 млн. должны были
предоставить США, 100 млн.— Англия, ФРГ и другие европейские
страны, а остальные 200 млн.—азиатские страны, включая Японию).
Чтобы выяснить отношение руководителей стран Азии к
японской программе, премьер-министр Киси посетил в течение 1957 г.
ряд азиатских стран: в июне — Индию, Пакистан, Бирму, Таи-
194

ланд, в ноябре — декабре — Камбоджу, Лаос, Малайю,
Сингапур, Индонезию, Филиппины [120, с. 47].
Киси преследовал во время своего визита и некоторые
политические цели. Во-первых, ослабить влияние КНР, заметно
усилившееся после Бандунгской конференции. «Киси в настоящее
время думает о том, чтобы перехватить инициативу у
коммунистического Китая»,— подчеркивала газета «Асахи» [486,
4.VI. 1957]. Во-вторых, доказать Вашингтону, что азиатская
политика США является «близорукой» и только Япония в
состоянии защищать интересы западных стран и предотвратить
«распространение коммунизма» в Азии.
Активизация японской политики была встречена с большой
настороженностью и подозрением в странах Азии. Нейтральные
страны, такие, как Индия, Бирма, Цейлон, рассматривали
Японию как «агента» США. Почти все государства этого района
опасались возрождения в модифицированной форме «Великой
азиатской сферы сопроцветания».
Переговоры Киси — Эйзенхауэра в июле 1957 г. С момента
последних японо-американских переговоров, которые вел
бывший министр иностранных дел Сигэмицу с государственным
секретарем США Даллесом в августе 1955 г. и которые не имели
особого успеха, прошло около двух лет.
Правящие круги Японии продолжали придавать
первостепенное значение сотрудничеству с США, исходя из широкой
общности интересов в политической, экономической и военной
областях. По мере укрепления экономического и международного
положения Японии они стремились обеспечить себе более прочные
позиции в рамках японо-американского военно-политического
союза. Перед визитом в Вашингтон и в ходе самих переговоров
Киси обращал внимание правящих кругов США на то, что в
«Японии растет национализм и линия консервативной партии,
рассчитанная на японо-американский союз, подвергается
критике и квалифицируется как односторонняя ориентация на США»
[487, 21.VI 1.1957].
На переговорах, которые проходили в Вашингтоне с 19 по
23 июня 1957 г., был затронут широкий круг вопросов: «договор
безопасности», укрепление военного потенциала Японии,
экономическое сотрудничество, отношение Японии к КНР и странам
Юго-Восточной Азии, проблема Окинавы.
Лидеры Японии считали, что для укрепления позиций
консерваторов как внутри, так и вне страны необходимо пересмотреть
некоторые наиболее неравноправные статьи «договора
безопасности».
В подписанном в результате переговоров коммюнике
президент и премьер-министр заявили, что они рассматривают
«договор безопасности», подписанный в 1951 г., как временный.
Киси не удалось добиться ряда важных целей, ради которых
он отправился в Вашингтон. Американская сторона категориче-
195

ски возражала против предложения японской делегации
предоставить Японии административные права на Окинаву,
запретить ввоз ядерного оружия в Японию и предоставить ей большую
свободу действий в отношении торговли с КНР [486, 22.VI.1957].
Правящие круги США весьма холодно отнеслись к плану
Киси относительно создания фонда экономического развития
Азии. С одной стороны, они были заинтересованы в том, чтобы
отвлечь Японию от торговли с социалистическими странами, но,
с другой — опасались усиления позиций японских монополий в
Азии. Они не могли не учитывать и отрицательного отношения к
этому плану в странах Азии.
Чтобы поддержать правительство Киси, США сочли
возможным пойти на предоставление Японии значительной
экономической помощи. «В результате переговоров была достигнута
договоренность о том, что Экспортно-импортный банк откроет
Японии кредит на 175 млн. долл. для закупки в США хлопка и
зерновых... Международный банк в принципе одобрил
предоставление Японии долгосрочного займа в 300 млн. долл. для
строительства дорог и сооружения электростанций, а
Экспортно-импортный банк в ближайшее время выделит 80 млн. долл. в
качестве кредитов для частных компаний страны» [171, с. 241].
Правительство и руководство ЛДП в пропагандистских целях
преувеличивали значение визита Киси в США, преподносили его
как начало «новой эры» в японо-американских отношениях и
т. д. В действительности же итоги переговоров были намного
скромнее. Они привели лишь к выводу из Японии части
сухопутных сил США и созданию Японо-американского комитета
безопасности, который являлся чисто совещательным органом.
Переговоры в Вашингтоне явились первым шагом по пути
пересмотра «договора безопасности». Правящие круги США
пришли к выводу, что новый премьер-министр в состоянии
стабилизировать положение в стране и поэтому является наиболее
приемлемым партнером для проведения переговоров о пересмотре
старого или заключении нового военного соглашения.
Деятельность Японии в Организации Объединенных Наций.
Правительство Киси придавало большое значение участию
Японии в Организации Объединенных Наций, в которую она была
принята в декабре 1956 г. Консерваторы не могли не считаться
с большой популярностью этой международной организации
среди широких слоев японского народа, с их верой в то, что с
помощью ООН можно будет обеспечить безопасность Японии.
О значении, которое придавали консерваторы участию
Японии в ООН, свидетельствовали провозглашенные Киси в
феврале 1957 г. «три принципа внешней политики»:
«приверженность ООН», «сотрудничество со свободным миром»,
«укрепление позиции Японии как азиатской страны».
Провозглашая первым принципом своей внешнеполитической
деятельности «приверженность ООН», японское правительство
196

стремилось тем самым добиться максимального
пропагандистского эффекта, устранить укоренившуюся в сознании многих
народов мира подозрительность в отношении японского
экспансионизма.
В сентябре 1957 г. министр иностранных дел Фудзияма и
посол США в Японии Макартур второй обменялись нотами, в
которых указывалось, что «договор безопасности» соответствует
принципам Устава ООН. Правительство Японии рассчитывало
таким образом ослабить накал борьбы трудящихся против
военного союза с США.
Японская дипломатия пыталась использовать ООН для
решения целого ряда задач. Во-первых, создать среди мировой
общественности образ миролюбивой Японии, заинтересованной в
позитивном решении таких вопросов, волнующих все
человечество, как разоружение и прекращение ядерных испытаний.
Во-вторых, добиться усиления своего влияния среди развивающихся
стран. В-третьих, повысить роль Японии в Организации
Объединенных Наций.
Однако, как показала практическая деятельность делегации
Японии на XII сессии Генеральной Ассамблеи ООН, в 1957 г.
японская дипломатия не была еще готова проводить
самостоятельную линию. Представляя единственную страну, народ
которой испытал ужасы атомной бомбардировки, японское
правительство так и не использовало свое моральное право и не
потребовало от западных держав прекращения ядерных испытаний.
Внесенный японской делегацией на обсуждение сессии проект
резолюции о прекращении ядерных испытаний не содержал
конструктивных предложений и практически повторял позицию
западных держав в этом вопросе.
Правительство Киси развернуло активную деятельность,
направленную на избрание Японии непостоянным членом Совета
Безопасности. Выступая в начале сентября 1957 г. перед
иностранными журналистами, министр иностранных дел Японии
Фудзияма подчеркивал необходимость для Японии сотрудничать
со странами Азии и даже высказался в пользу политики мирного
сосуществования. Японские газеты не скрывали, что
выступление министра иностранных дел вызвано в первую очередь
«ловлей голосов для избрания Японии непостоянным членом Совета
Безопасности ООН» [492, 4.IX.1957]. Хотя на XII сессии
Генеральной Ассамблеи ООН Япония была избрана непостоянным
членом Совета Безопасности, первые же шаги японской
дипломатии в этой международной организации показали, что она в
значительной степени идет в фарватере внешнеполитического
курса США.
Отношения с социалистическими странами. Стремление
снискать себе расположение правящих кругов США пронизывало
политику кабинета Киси в отношении Советского Союза, КНР и
других социалистических стран.
197

Подписание Совместной советско-японской декларации
показало, что между обеими странами возможно установление по-
настоящему добрососедских отношений. Советский Союз
добросовестно выполнил все обязательства, взятые на себя на основе
Совместной декларации. Он активно содействовал принятию
Японии в члены ООН. Японские военные преступники и другие
граждане, осужденные советским судом, были амнистированы и
отправлены на родину.
Важное место в японо-советских отношениях занимали
проблемы рыболовства в северо-западной части Тихого океана. Еще
в мае 1956 г. в Москве было подписано советско-японское
соглашение, которое предусматривало создание совместной
рыболовной комиссии. Эта комиссия на своих регулярных сессиях должна
была регулировать лов рыбы и принимать меры по сохранению
рыбных запасов. Так, на первой сессии комиссии, проходившей
в феврале 1957 г., были приняты согласованные решения
относительно мер по сохранению ресурсов лососевых, установлена
40-мильная запретная зона для прибрежного рыболовства, а
также достигнуто соглашение относительно научных
исследований в северо-западной части Тихого океана [171, с. 306].
6 декабря 1957 г. в Токио между Советским Союзом и
Японией были подписаны торговый договор и соглашение о
товарообороте и платежах. Торговый договор — первый в истории
советско-японских отношений — был заключен сроком на пять лет.
Он предусматривал, в частности, взаимное предоставление
каждой из договаривающихся сторон режима наиболее благоприят-
ствуемой нации.
После нормализации советско-японских отношений
активизировались культурные связи между обеими странами. Большую
роль в этом сыграло создание в результате реорганизации
Общества японо-советской дружбы в июне 1957 г. Общества
«Япония — СССР», первым президентом которого стал бывший
премьер-министр Хатояма Итиро.
В то же время правительство Киси продолжало цепляться за
надуманную территориальную проблему в качестве предлога для
фактического отказа от переговоров о заключении мирного
договора.
Искусственно раздуваемые осложнения в отношениях с
СССР использовались консервативными кругами для
пропагандистских заявлений об «опасности», якобы угрожающей Японии
со стороны социалистических стран. Тем самым они пытались
оправдать свой политический курс, направленный на укрепление
военного потенциала и участие в военной стратегии США на
Дальнем Востоке.
Вопрос о взаимоотношениях с Китайской Народной
Республикой играл в этот период важную роль в политической жизни
Японии. Одним из основных лозунгов демократических партий
было требование о восстановлении дипломатических отношений
198

с КНР. Выступала за нормализацию отношений с Китаем и часть
японских деловых кругов.
Торговля между КНР и Японией, проводившаяся частными
фирмами, достигла довольно больших размеров: в 1957 г.
экспорт Японии в КНР составил 67,3 млн. долл., а импорт —
83,6 млн. долл. В марте 1958 г. было подписано четвертое японо-
китайское торговое соглашение на неправительственной основе.
В феврале 1958 г. был заключен крупный бартерный контракт
на поставку в течение пяти лет японской стали в обмен на
китайский каменный уголь, железную руду и другие товары [91а,
с. 235—236].
Однако, несмотря на рост экономических связей с КНР,
японские правящие круги упорно отказывались перевести отношения
между странами на межгосударственный уровень. На политику
японского правительства в этом вопросе влияли различные
факторы. С одной стороны, оно вынуждено было считаться с
настроениями общественности, требованиями демократических партий
и представителей некоторых деловых кругов о нормализации
отношений с КНР. С другой стороны, оно не могло не учитывать
влияния мощного чанкайшистского лобби в парламенте и
требования США о соблюдении ограничений на торговлю так
называемыми стратегическими товарами с коммунистическими
странами. И так как Киси считал основной внешнеполитической
задачей своего правительства укрепление сотрудничества с США,
он не был намерен предпринимать какие-либо действия, которые
могли бы вызвать отрицательную реакцию в Вашингтоне.
Такая позиция японского правительства, а также стремление
руководства КНР форсировать развитие японо-китайских
отношений привели к тому, что в результате «нагасакского
инцидента» 2 мая 1958 г., когда был сорван флаг КНР со здания
торговой выставки, произошел почти полный разрыв связей между
Японией и КНР.
ГЛАВА 4
ЯПОНИЯ В ПЕРИОД ПЕРЕСМОТРА
«ДОГОВОРА БЕЗОПАСНОСТИ (1958 —июль 1960 г.)
Начало японо-американских переговоров
Выборы в палату представителей и второй кабинет Киси.
В январе 1958 г. Киси объявил о своем намерении распустить
нижнюю палату парламента. Он рассчитывал, что досрочные
выборы приведут к укреплению его руководящей роли в партии
и правительстве.
К концу апреля для правящей партии сложилась в основном
благоприятная обстановка для проведения новых выборов.
199

В последние дни перед роспуском парламента правительство
провело через парламент ряд законопроектов (об усилении
наказания за взяточничество и применение насилия, о пенсиях для
бывших военнослужащих и их семей, о создании совета по
изучению проблем труда, о помощи рабочим и служащим,
увольняемым с американских баз, и т. д.), которые вызывали
благожелательную реакцию населения.
Большие надежды возлагали консерваторы на финансовую
помощь монополистических организаций. Созданное еще в 1955 г.
для финансирования консервативных партий во время выборных
кампаний Совещание по перестройке японской экономики (Ни-
хон кэйдзай сайкэн конданкай) приняло решение выделить для
нужд избирательной кампании ЛДП 400 млн. иен — сумму,
которая была значительно больше выделявшихся для этой цели в
прошлом [467, 25.IV. 1958].
Основными проблемами, вокруг которых концентрировалась
борьба на выборах, явились внешняя политика, вопросы
обороны, пересмотр конституции и трудовые конфликты В области
внешней политики правящая партия выступала со своими
прежними «тремя принципами внешней политики».
Демократические партии требовали ликвидации «договора
безопасности» и создания системы коллективной безопасности
с участием Японии, США, СССР и КНР; восстановления
дипломатических отношений с КНР и заключения мирного договора
с Советским Союзом.
Во время этой выборной кампании отмечалась активная
деятельность так называемых «организаций давления» («ацурёку
дантай»). С помощью этих организаций правящая партия
держала под своим влиянием миллионы избирателей из
непролетарской, мелкобуржуазной части населения Японии — крестьян-
ян, лавочников, ремесленников и прочих представителей
«средних слоев» [143, с. 147[. Наиболее крупными из таких
организаций были Политическая лига мелких и средних
предпринимателей, насчитывавшая 700 тыс. членов, общество врачей,
объединения бывших военнослужащих, бывших помещиков и т. д.
Первые выборы в нижнюю палату парламента после
создания ЛДП и объединения социалистов, которые проходили 22 мая
1958 г., не привели к каким-либо существенным изменениям в
расстановке политических сил. Либерал-демократы сохранили
большинство, получив 287 мест (на выборах 1955 г. было
избрано 185 депутатов от Либеральной партии и 112 — от
Демократической). Социалистическая партия сохранила за собой немногим
более одной трети мест — было избрано 166 депутатов (в
прежнем составе палаты депутатов было 89 представителей от левых
социалистов и 67 —от правых). КПЯ получила одно место.
Деловые круги откровенно приветствовали исход выборов,
так как, по их мнению, появились возможности для создания
стабильного консервативного правительства.
200

Несмотря на то что СПЯ добилась определенного успеха,
результаты выборов не могли удовлетворить ни руководство
партии, ни демократическую общественность. Учитывая постоянный
рост числа избирателей, голосующих за социалистов,
руководство СПЯ ожидало значительного увеличения мест в парламенте.
Одна из основных причин, которая помешала социалистам
добиться больших успехов на выборах, заключалась в том, что
СПЯ не смогла противопоставить консервативному лагерю
убедительной для масс альтернативной политики в области
экономики. Сказалась на результатах выборов и слабость
повседневной деятельности социалистов: СПЯ почти не имела своих
организаций среди крестьян, рыбаков и на предприятиях средней и
мелкой промышленности.
Тем не менее именно эти выборы положили начало процессу,
на который в то время не обратили должного внимания, но
который к середине 70-х годов стал для правящего лагеря грозной
проблемой,— процессу уменьшения голосов, поданных за
консерваторов, и числа их депутатов в парламенте.
Второй кабинет Киси был образован 12 июня 1958 г. Из 17
министров нового кабинета 11 человек были представителями
четырех основных фракций, которые решительно поддерживали
Киси. Младший брат премьер-министра, Сато Эйсаку, стал
министром финансов, и близкий друг Киси, Фудзияма Айитиро,—
министром иностранных дел. Не без основания новый кабинет
стали называть правительством «братьев Киси».
Все высшие руководящие посты в ЛДП также получили
сторонники Киси. Кавасима Сюдзиро остался на посту генерального
секретаря, Фукуда Такэо стал председателем политического
комитета, а Коно Итиро — председателем исполнительного
комитета.
В своей программной речи на 29-й, внеочередной сессии
парламента в июне 1958 г. Киси заявил, что правительство будет
занимать самую решительную позицию в отношении всякого рода
«антидемократической деятельности» (имея в виду боевые
выступления масс), будет добиваться повышения
производительности труда и обеспечения «мира» в промышленности.
Основной задачей правительства во внешнеполитической
области Киси провозгласил пересмотр «договора
безопасности».
Причины пересмотра «договора безопасности». Стремление
правительства Киси осуществить пересмотр военного договора с
Соединенными Штатами объяснялось рядом причин. Прежде
всего в этом были заинтересованы руководители японских
монополий, считавшие, что укрепление военно-политического союза
с США на более равноправной основе приведет к укреплению
японо-американских торгово-экономических отношений,
расширению возможностей получения из США новейшей технологии
и сырья, сбыта на американском рынке промышленных товаров,
201

а также к усилению экономических позиций Японии в тех
странах Азии, которые находились в зависимости от США.
Кабинет Киси был обеспокоен ростом нейтралистских
настроений среди японского народа. Они особенно усилились в связи
с обострением положения в Тайваньском проливе летом и
осенью 1958 г. Среди трудящихся масс росли опасения, что в
случае расширения военного конфликта на Дальнем Востоке
американские базы в Японии могут оказаться объектом
ответного удара и таким образом Япония окажется втянутой в войну,
так как «договор безопасности» 1951 г. давал возможность
американской армии использовать свои базы на японской
территории без каких-либо консультаций с японским правительством.
Консерваторы боялись, что недовольство народа «договором
безопасности» будет использовано демократическими партиями
для укрепления своих позиций и для популяризации идей
нейтралитета и независимого внешнеполитического курса страны.
Поэтому они решили противопоставить требованиям левых сил план
пересмотра «договора безопасности», стараясь внушить народу,
что их целью является устранение неравноправного характера
договора. Консервативные политики, ученые, журналисты
выступали с многочисленными заявлениями о необходимости
изъять из договора положения, возлагающие на американские
войска функции «подавления крупных беспорядков в Японии», что
является вмешательством США во внутренние дела страны; о
необходимости для Японии иметь право вето в вопросах,
связанных с перемещением и оснащением американских войск,
расположенных на Японских островах, и т. п. Нельзя не отметить,
что пропагандистская кампания консерваторов создала иллюзии
у некоторой части общественности, что пересмотр «договора
безопасности» приведет к значительному изменению
внешнеполитического курса Японии.
В действительности же правящие круги Японии не думали
отказываться от военного союза с США. Все военные концепции
консерваторов основывались на необходимости совместных
действий японских и американских вооруженных сил в случае
«военной угрозы» Японии. Они продолжали рассматривать
американскую армию в Японии как гарант стабильности власти
буржуазии в стране.
Правящие круги США, соглашаясь на пересмотр «договора
безопасности», принимали во внимание укрепление
экономического потенциала Японии, ее возросший международный
авторитет в связи с нормализацией японо-советских отношений и
приемом Японии в Организацию Объединенных Наций.
Кроме того, правительство США было чрезвычайно
заинтересовано в укреплении позиций консервативных сил, в лице
которых оно рассчитывало сохранить надежных партнеров по
военному союзу. Опасаясь дальнейшего накала борьбы японского
народа против американских военных баз, за нейтралитет, ру-
202

ководители США считали возможным убрать из «договора
безопасности» статьи, наиболее ущемляющие суверенитет Японии,
чтобы тем самым ослабить движение протеста в стране.
В США не могли также не учитывать изменений
международной обстановки, и особенно влияния роста политического,
экономического и военного могущества социалистического
содружества, и в первую очередь Советского Союза, на
общественное мнение Японии. «Авторитетные круги в США считают,—
сообщал корреспондент „Майнити симбун" из Вашингтона,— что
в связи с успехами Советского Союза в области военной техники
в Японии, возможно, вновь усилятся настроения нейтрализма,
а также движение среди левых кругов под лозунгом „Янки,
убирайтесь домой!". Эти настроения будут получать широкую
поддержку и, вероятно, создадут атмосферу, в которой практически
трудно будет сохранить позиции вооруженных сил США в
Японии» [488, 12.XI.1957].
Начало переговоров о пересмотре «договора безопасности».
Неофициальное, предварительное обсуждение вопросов,
связанных с пересмотром «договора безопасности», началось летом
1958 г. между руководителями японского правительства и
послом США в Японии Макартуром вторым.
Министр иностранных дел Японии Фудзияма Айитиро,
учитывая настроение общественности, советовал премьер-министру
Киси ограничиться обменом с правительством США
документами, не требующими одобрения парламента, которые дополнили
бы существующий «договор безопасности». Однако
премьер-министр поддержал тот из предложенных Макартуром вариантов,
который предусматривал заключение нового договора [490,
10.XII.1959]14.
После бесед, которые министр иностранных дел Фудзияма
вел в сентябре 1958 г. в США с руководителями американского
правительства, было опубликовано коммюнике, где впервые
говорилось о том, что предполагается начать официальные
переговоры между Японией и США о пересмотре «договора
безопасности» 1951 г.
Официальные переговоры о пересмотре «договора
безопасности» начались 4 октября 1958 г. между министром иностранных
дел Фудзияма и послом США в Японии Макартуром вторым.
Во время двух первых встреч состоялся обмен мнениями по
одному из основных вопросов переговоров — определению сферы
действия будущего «договора безопасности». Американская
сторона была заинтересована в том, чтобы сфера действия нового
договора распространялась на западную часть Тихого океана
(американский проект договора см. [222а, с. 77—78]).
Включение всего Тихоокеанского района или его части в зону
действия нового «договора безопасности» было бы таким
вопиющим нарушением конституции, что на этот шаг не могли
решиться даже наиболее проамерикански настроенные лидеры ЛДП.
203

Но при этом, идя навстречу требованиям Вашингтона, они
соглашались включить в эту зону о-ва Рюкю, в том числе и о-в
Окинава. Примерно с 1957 г. США стали превращать этот остров в
ракетно-ядерную базу. Всего с 1948 по 1959 г. американские власти
израсходовали на военное строительство на Окинаве свыше
1 млрд. долл. [177, с. 240].
Обсуждение на переговорах вопроса о включении Окинавы
в сферу действия «договора безопасности» привело к острым
разногласиям внутри правящей партии. Они в определенной
степени отразили противоречия, имеющие место в ЛДП по
вопросам обороны страны, возможной степени участия Японии в
американской стратегии на Дальнем Востоке. Некоторые видные
деятели ЛДП указывали, что включение Окинавы в зону
действия нового «договора безопасности» потребует отправки
японских вооруженных сил за границу, а это запрещается
конституцией. Они также опасались, что ядерное оружие, которое
имеется на Окинаве, будет доставлено на другие американские базы,
расположенные на Японских островах, и таким образом Япония
будет вовлечена в ядерную стратегию США. Ряд членов
фракций, возглавляемых Мацумура и Мики, угрожали даже выйти из
Либерально-демократической партии, если о-ва Окинава и Ога-
савара будут включены в зону обороны нового «договора
безопасности».
В то же время нельзя не отметить, что размежевание в
правящей партии в отношении «договора безопасности» носило
условный характер. Представители различных группировок
довольно часто меняли свои взгляды в зависимости от
политической конъюнктуры в стране, взаимоотношений между фракциями
и т. д.
Разногласия внутри правящей партии, кризисные явления в
экономике, усиление борьбы демократических сил привели к
тому, что правительство в середине ноября 1958 г. решило
прервать переговоры о пересмотре «договора безопасности».
Усиление борьбы демократических сил
против реакционного курса кабинета Киси
Экономический спад 1957—1958 гг. Резкий подъем японской
экономики 1956 г. привел к тому, что с середины 1957 г. начали
проявляться противоречия между быстро возраставшими
производственными возможностями и ограниченными рамками
платежеспособного спроса населения. Во многих отраслях
происходило сокращение производства. Текстильные предприятия,
например, с середины 1957 г. стали прибегать к систематическому
ограничению производства, достигшему во втором квартале
1958 г. по отдельным видам 40—50% [175, с. 238]. Такая же кар-
тина наблюдалась в металлургической промышленности.
Недогрузка промышленных предприятий, рост товарных за-
204

пасов, сокращение инвестиций, падение прибылей
промышленных компаний и снижение темпов промышленного производства
свидетельствовали о наличии в японской экономике глубоких
кризисных явлений, которые повлекли за собой серьезное
нарушение процесса воспроизводства.
Развитию спада в значительной степени содействовали
некоторые внешние факторы. Нарастание кризисных явлений в
экономике капиталистических стран в 1957 г. резко обострило
борьбу на мировых рынках и осложнило для Японии реализацию
ее продукции за рубежом. Уже весной 1957 г. резкий рост
импорта вызвал в Японии острый валютный кризис, заставивший
правительство принять ряд мер по ограничению ввоза сырья.
Внешнеторговые и валютные затруднения Японии в значительной
степени явились прямым следствием ее экономической
зависимости от США. В 1957 г. американский экспорт в Японию почти
в 2,5 раза превышал импорт японских товаров в США.
Столкнувшись с серьезными трудностями, японские
монополии усилили наступление на рабочий класс. В целом ряде
отраслей была сокращена рабочая неделя. Сотни тысяч рабочих были
переведены на положение временно уволенных, т. е. фактически
тех же безработных. Во второй половине 1958 г. начались
массовые увольнения рабочих в металлургической, текстильной и
угольной промышленности.
Японские монополии пытались использовать для оживления
хозяйственной конъюнктуры государственный аппарат. Еще в
декабре 1957 г. правительство Киси одобрило «Новый
долгосрочный план экономического развития на 1958—1962 гг.» вместо
предыдущего плана, разработанного кабинетом Хатояма.
Основной целью новой правительственной программы являлось
обеспечение устойчивого роста производства, полной занятости,
улучшения платежного баланса, достаточных внутренних
капиталовложений.
Экономический спад 1957—1958 гг. оказал непосредственное
воздействие на проблему пересмотра военного договора с
Соединенными Штатами. Движение трудящихся за свои права слилось
с борьбой против «договора безопасности», что резко усилило
накал противоборства между консервативным и прогрессивным
лагерями Японии.
Введение новой системы аттестации учителей. Одним из
наиболее ярких проявлений реакционной политики правительства
Киси явились шаги по введению новой системы аттестации
учителей.
Министерство просвещения подготовило еще в декабре 1957 г.
новые правила аттестации учителей, по которым все
преподаватели подразделялись на пять групп: очень хорошие, хорошие,
обычные, слабые и очень слабые. Эти правила были составлены
с таким расчетом, чтобы всегда можно было обвинить любого
учителя в том, что он «недостаточно хорошо понимает свою от-
205

ветственность как преподавателе или же что он проявляет
односторонность в своих взглядах.
Консерваторы преследовали при этом далеко идущие пели.
Новая система аттестации позволяла правящим кругам Японии
поставить воспитание молодого поколения под свой контроль,
давала им мощное средство воздействия на преподавателей,
придерживавшихся прогрессивных взглядов. Все это, по мысли
инициаторов введения новой системы аттестации, должно было
привести к расколу и ослаблению Всеяпонского профсоюза учителей
(Никкёсо), являвшегося самым крупным по численности
(606 589 членов в 1957 г.) и одним из наиболее боевых в
Японии.
Борьба против введения системы аттестации учителей
превратилась в мощное движение протеста трудящихся Японии за свои
демократические права. 8 марта 1958 г. по всей стране прошли
митинги и демонстрации протеста, в которых приняло участие
более 600 тыс. человек. О своей полной поддержке профсоюза
учителей объявили Сохё, СПЯ и КПЯ. 23 апреля произошла
небывалая в истории Японии забастовка учителей, которая
охватила почти все школы страны. Только в Токио в этот день не
вышло на работу 39 тыс. учителей, 97% всех учителей столицы.
1378 школ было закрыто.
Хотя профсоюзу учителей и не удалось добиться отмены
новой системы аттестации, власти на местах вынуждены были
внести в нее ряд существенных поправок. В измененном виде она
была введена в большинстве начальных и средних школ только
в 1959 г.
VII съезд КПЯ. Значительное влияние на укрепление
единства демократических сил в их борьбе против реакционной
политики правительства Киси оказал VII съезд Коммунистической
партии Японии, проходивший с 23 июля по 1 августа 1958 г.
VII съезд КПЯ явился важной вехой в истории
Коммунистической партии Японии и оказал значительное влияние на
дальнейшее развитие демократического движения в стране. Он
проанализировал изменения, которые произошли в международной
и внутренней жизни Японии за послевоенный период, наметил
задачи партии.
VII съезд КПЯ уделил значительное внимание укреплению
влияния партии среди трудящихся. В документах съезда
обращалось внимание на наличие благоприятных условий для
завоевания масс и превращения КПЯ в массовую партию. Вместе с
тем в выступлениях делегатов съезда отмечалось, что влияние
партии в массах еще невелико, что удельный вес промышленных
рабочих в общем числе членов КПЯ недопустимо мал для
партии рабочего класса.
В «Хартии Коммунистической партии Японии»
высказывалось мнение, что господствующими силами в Японии являются
американский империализм и находящийся с ним в союзе и под-
206

чиненный ему японский монополистический капитал, что Япония,
«являясь высокоразвитым империалистическим государством,
тем не менее фактически превратилась в зависимую страну,
полуоккупированную американским империализмом» [10, с. 432].
На основе такого анализа делался вывод о необходимости
борьбы против двух сил: американского империализма и японского
монополистического капитала.
На VII съезде партии имели место разногласия по некоторым
важным проблемам в отношении характера японского
империализма, его роли в японо-американском военно-политическом
союзе и по некоторым другим.
Позиция КПЯ в отношении пересмотра «договора
безопасности» была отражена в «Хартии Коммунистической партии
Японии», принятой съездом. В ней говорилось: «Решительную
борьбу Коммунистическая партия Японии ведет за полную
независимость нации, за ликвидацию Сан-Францисской системы —
системы войны и антинародного гнета реакционных сил,
группирующихся вокруг американского империализма и японского
монополистического капитала, т. е. за отмену всех продажных договоров
и соглашений, за возвращение Японии островов Окинава и Ога-
савара, за вывод всех американских войск и ликвидацию
военных баз на территории нашей страны».
Съезд избрал председателем КПЯ Носака Сандзо,
генеральным секретарем — Миямото Кэндзи.
После VII съезда партии японские коммунисты значительно
расширили свое влияние в массах, появилось больше
возможностей для единства действий всех демократических сил страны.
Борьба против Законопроекта о расширении полномочий
полиции. Общенациональное движение народных масс против
пересмотра Закона о полицейской службе осенью 1958 г. еще раз
продемонстрировало необходимость и важность сплочения всех
прогрессивных сил для отпора антидемократическим действиям
правящих кругов страны.
Законопроект был внесен правительством в парламент 8
октября 1958 г. Внешне он вносил лишь некоторые поправки к
Закону о полицейской службе, фактически же он изменял его
коренным образом и, по существу, возрождал довоенный Закон об
охране общественного спокойствия, на основе которого во время
войны были ликвидированы элементарные права и свободы
народа.
Многие японские газеты подчеркивали, что правительство в
той или иной степени связывает свои планы пересмотра Закона о
полицейской службе с японо-американскими переговорами о
новом «договоре безопасности» 15. Так, газета «Майнити» писала,
что США согласились начать переговоры по пересмотру
«договора безопасности» в полной уверенности, что правительство
Киси будет в состоянии подавить прогрессивное движение
народа. «Поэтому правительству необходимо продемонстрировать
207

свою силу, приняв строгие меры для поддержания спокойствия
и порядка» [488, 10.Х.1958].
Депутаты от демократических партий потребовали
немедленно снять этот реакционный законопроект с повестки дня
парламентской сессии. Так как консерваторы отказались выполнить их
требование, они заявили о своем бойкоте заседаний парламента.
13 октября был создан Национальный совет борьбы против
пересмотра Закона о полицейской службе, объединивший более
200 демократических партий и организаций.
Проходивший 18—19 октября 1958 г. пленум ЦК СПЯ
принял решение: «бороться в парламенте всеми дозволенными
легальными методами за отклонение этого законопроекта,
развертывать вне парламента мощное народное движение в
сотрудничестве с профсоюзами, крестьянскими, культурными, женскими
и молодежными организациями» [487, 20.Х.1958]. Несмотря на
то что лидеры социалистов отказались включить представителей
КПЯ в Национальный совет, коммунисты и вне этой организации
оказывали значительное влияние на ее деятельность.
30-я сессия парламента должна была согласно регламенту
окончиться 7 ноября. Руководство ЛДП, понимая, что за
оставшиеся дни протащить законопроект через парламент не удастся,
пользуясь своим парламентским большинством, объявило о
продлении сессии парламента еще на 30 дней.
Демократические силы ответили на этот маневр
консерваторов общей политической стачкой 5 ноября, в которой приняло
участие более 4,5 млн. человек.
Руководителям Либерально-демократической партии стало
ясно, что в этих условиях речь может идти только о том, как
отступить с наименьшими потерями. Они объявили о своем
намерении начать переговоры с оппозицией. 22 ноября 1958 г.
состоялась встреча премьер-министра Киси с председателем
Социалистической партии Судзуки, во время которой было решено, что
правительство возьмет обратно законопроект о расширении
полномочий полиции, а социалисты прекратят бойкот парламента.
Борьба прогрессивных сил против реакционных мероприятий
правительства Киси в 1957—1958 гг. продемонстрировала
возросшие потенциальные возможности демократических партий,
рабочего класса и относительную слабость консерваторов.
Политика нейтралитета как альтернатива «договору
безопасности». Все демократические партии и организации сходились на
том, что пересмотр «договора безопасности» осуществляется в
интересах правящих кругов США и Японии, что он угрожает
втянуть страну в опасные авантюры американского империализма
на Дальнем Востоке. Прогрессивные силы противопоставили
планам консерваторов, стремившихся к продлению
японо-американского военного союза, политику нейтралитета для Японии, за
которую высказались значительные слои народа.
Большое влияние на формирование японского общественного
208

мнения в отношении этой проблемы оказала нота Советского
правительства от 2 декабря 1958 г. В этой ноте содержалось
важное предложение о переходе Японии на путь нейтралитета:
«Правительство Советского Союза считает, что проведение Японией
политики нейтралитета явилось бы важным конструктивным
вкладом в дело укрепления мира и безопасности на Дальнем
Востоке и в развитие международного сотрудничества. Советский
Союз готов взять на себя торжественное обязательство уважать
нейтралитет Японии» [484, 3.XII.1958].
Японское правительство ответило отрицательно на
предложение Советского правительства. В заявлении министерства
иностранных дел подчеркивалось, что «Япония считает своей основной
линией сотрудничество с другими свободными странами,
близкими ей по духу» [486, 4.XII.1958]. Буржуазная пресса в основном
поддержала официальную линию правительства в этом вопросе,
пытаясь оправдать ее тем, что в Японии еще якобы не созрели
условия для проведения политики нейтралитета.
Несмотря на негативное отношение к заявлению Советского
правительства со стороны консервативных кругов Японии, оно
имело важное значение, так как, во-первых, укрепило позиции
демократических партий и, во-вторых, привлекло внимание
общественности Японии к этой проблеме.
Выступая в конце января 1959 г. цр время парламентских
прений, председатель СПЯ Судзуки заявил: «Я считаю, что
внешнеполитическая линия Японии должна быть пересмотрена. В
нынешней обстановке невозможно обеспечить безопасность и мир
любого государства путем одной лишь силы. Я убежден в том,
что уже наступило время, когда нужно серьезно подумать о
нейтралитете Японии» [487, 27.1.1959]. Однако в СПЯ не было
единства мнений в отношении этой проблемы. Так, идеолог правых
социалистов Сонэ Эки заявил, что «социалисты не должны
хвататься за неясное понятие „нейтралитет44».
На IV пленуме ЦК КПЯ в январе 1959 г. были впервые
подвергнуты всестороннему обсуждению проблемы, связанные с
нейтралитетом Японии. В постановлении пленума говорилось,
что Япония и японский народ могут обеспечить независимость
своей страны только в результате переключения государственной
политики на путь нейтралитета и отказа от военного
сотрудничества с США [464, 1959, № 2, с. 16].
Решение по «делу Сунагава». Значительную роль в
активизации борьбы японского народа против «договора безопасности» и
за переход Японии на путь нейтралитета сыграло решение
Токийского окружного суда по «делу Сунагава», объявившего
незаконным пребывание американских войск на японской земле.
Еще в конце сентября 1957 г. полиция арестовала ряд
профсоюзных активистов, обвинив их в организации борьбы против
американской военно-воздушной базы в Татикава, вблизи
деревни Сунагава. Токийский окружной суд рассматривал дела обвиня-
14 Заказ 2209
209

емых в течение почти двух лет и в конце марта 1959 г. вынес
приговор, который оправдал всех обвиняемых «в силу отсутствия
состава преступления». Суд также вынес решение о том, что
вообще пребывание американских войск на японской территории
противоречит конституции и является недопустимым, так как оно
является нарушением ст. 9 конституции.
Решение суда вызвало широкий отзвук как в Японии, так и за
ее пределами. Прежде всего оно подорвало юридические устои
японо-американского союза.
В то время как решение суда по «делу Сунагава» было с
одобрением встречено народными массами, оно привело в
смятение правящие круги Японии. Это решение было сразу же
опротестовано органами прокуратуры и, минуя промежуточные
инстанции, в чрезвычайном порядке направлено на рассмотрение
Верховного суда. Руководство ЛДП использовало все средства
воздействия на общественное мнение: прессу, радио,
телевидение, чтобы опорочить решение Токийского окружного суда.
Демократические силы страны увидели в решении суда
подтверждение справедливости и законности их требований об
аннулировании «договора безопасности» и проведении политики
нейтралитета.
Создание Национального совета борьбы против пересмотра
«договора безопасности». В связи с активизацией во второй
половине 1958 г. деятельное^ консерваторов, направленной на
пересмотр «договора безопасности», демократические партии и
организации пришли к выводу о необходимости координации
действий всех прогрессивных сил против военного союза с США, за
проведение политики нейтралитета.
В ряде районов страны по инициативе коммунистов,
социалистов, членов профсоюзов и других массовых организаций
местные советы борьбы против пересмотра Закона о полицейской
службе стали превращаться в постоянно действующие
объединенные организации борьбы за мир и демократию. Такие
организации были созданы, в частности, в Токио, в префектурах Фукуо-
ка и Гумма [219, с.51].
28 февраля 1959 г., в седьмую годовщину подписания
Административного соглашения, открылась Национальная
конференция борьбы против пересмотра «договора безопасности», за
мирное сосуществование, за восстановление дипломатических
отношений между Японией и КНР. В ее работе приняли участие
делегаты более 30 различных демократических организаций,
представляющих широкие круги японской общественности.
Участники конференции выступали за аннулирование «договора
безопасности», проведение политики нейтралитета и выдвигали
требование как можно быстрее разработать конкретную
программу развития миролюбивой Японии.
Широкая поддержка требований о прекращении переговоров
о пересмотре «договора безопасности» показала, что настало
210

время для создания единого центра по руководству движением
широких масс против японо-американского военного союза.
4 марта руководство Сохё приняло решение о создании такой
организации с участием КПЯ в качестве наблюдателя. Несмотря
на возражения правых социалистов, руководство СПЯ 10 марта
объявило, что оно будет участвовать в новой организации 16.
Лидеры реформистских профсоюзов отказались войти в новую
организацию из-за участия в ней КПЯ. На первом,
учредительном совещании новой организации, которая была названа
Национальным советом борьбы против пересмотра «договора
безопасности» (Ампо дзёяку кайтэй соси кокумин кайги), 28 марта 1959 г.
присутствовало 620 делегатов, представлявших 134 различные
организации. На нем были провозглашены следующие основные
цели, стоящие перед Национальным советом: воспрепятствовать
пересмотру «договора безопасности», добиваться нейтралитета
Японии, покончить с японо-американской «системой
безопасности».
Тринадцать учредителей сформировали совет директоров из
тринадцати человек и секретариат, в который вошел также
представитель КПЯ. В каждой префектуре были созданы префекту-
ральный и районные объединенные советы борьбы. К августу
1959 г. было создано 46 префектуральных и около 2 тыс.
районных советов [219, с.55]. Деятельность этих советов
координировалась Советом директоров и всеяпонскими конференциями
представителей (дзэнкоку дайхёся кайги) от местных советов.
Несмотря на то что КПЯ была представлена в Национальном
совете только в качестве наблюдателя, она принимала активное
участие в подготовке и проведении различных мероприятий
благодаря сильным позициям коммунистов в массовых
организациях-учредителях, представленных в совете директоров, в
первую очередь в Японском комитете защиты мира, Обществе японо-
китайской дружбы и Японском совете борьбы за запрещение
атомной и водородной бомбы (Гэнсуйкё).
Значительное влияние на деятельность Национального совета
оказывала Всеяпонская федерация органов студенческого
самоуправления (Дзэнгакурэн) 17. К концу 1959 г. в нее входили 263
ассоциации студенческих самоуправлений, объединявших 266 тыс.
студентов от 266 колледжей и высших учебных заведений.
Считая, что в Японии сложилась революционная ситуация,
некоторые лидеры Дзэнгакурэн призывали к самым решительным
формам борьбы, обвиняя других участников Национального
совета в нерешительности, в неверии в силы рабочего класса и т. д.18.
Создание Национального совета борьбы против пересмотра
«договора безопасности» явилось важным событием в
послевоенном рабочем и демократическом движении и значительной вехой
на пути сплочения всех прогрессивных сил Японии. Было впервые
достигнуто сотрудничество между Социалистической и
Коммунистической партиями на долговременной основе.
211

Национальный совет в основном опирался на рабочий класс.
Эффективность большинства его мероприятий как в центре, так
и на местах была в первую очередь связана с организаторской
деятельностью Сохё и поддерживающих его профсоюзов.
Наиболее эффективным оружием в руках Национального
совета явились так называемые волны единых действий, во время
которых их участники применяли самые различные методы:
демонстрации, митинги, кратковременные забастовки, петиционное
движение и т. д.
Во время первой волны единых действий 15 апреля 1959 г.
около 100 агитационных автомашин курсировали по улицам
столицы. В этот же день, вечером, более сотни тысяч человек
приняло участие в митинге протеста против пересмотра «договора
безопасности», в поддержку решений Токийского окружного суда
по «делу Сунагава». Четыре тысячи членов Дзэнгакурэн провели
сидячую забастовку вблизи резиденции премьер-министра Киси
[219, с.55].
16 июня 1959 г. Национальный совет провел первую Всеяпон-
скую конференцию представителей местных советов. Многие
делегаты отмечали, что объединенная борьба демократических сил
еще не достигла необходимого уровня как на местах, так и в
общенациональном масштабе.
Пятая волна единых действий была приурочена к 14-й
годовщине атомной бомбардировки Хиросимы. Около миллиона
человек приняло участие в демонстрациях и митингах, направленных
против пересмотра «договора безопасности», толкающего
Японию на путь ядерного вооружения.
Подписание японо-американского Договора
о взаимном сотрудничестве и гарантии безопасности
Выборы в палату советников парламента 1959 г.
Нарастающий накал борьбы против военного договора с Соединенными
Штатами, вовлечение в нее все более широких народных масс
вызывали серьезные опасения у правящих кругов Японии, особенно
ввиду предстоявших летом 1959 г. выборов в верхнюю палату
парламента. Правительство и Либерально-демократическая
партия предприняли ряд шагов, ставивших целью убедить
общественность страны в необходимости пересмотра «договора
безопасности».
В декабре 1958 г. был создан Национальный комитет по
проблеме договора безопасности (Ампо дзёяку мондай дзэнкоку
конвакай), пользовавшийся поддержкой министерства
иностранных дел. В 1959 г. появились еще две консервативные
организации, выступавшие в поддержку «договора безопасности»,—
Национальная лига за пересмотр договора безопасности (Ампо кай-
тэй кокумин рэнго) и Общество по изучению гарантии
безопасности (Андзэн хосё кэнкюкай).
212

Правительство Киси пыталось использовать в своих целях
монархические настроения части японских обывателей.
Руководство правящей партии в начале 1959 г. организовало по всей
стране шумную монархическую кампанию («бум Митико»),
воспользовавшись в качестве повода женитьбой наследного принца Аки-
хито на Седа Митико — дочери одного из крупнейших
коммерсантов страны. В течение нескольких месяцев газеты, радио,
телевидение создавали искусственный ажиотаж вокруг этого
события, с тем чтобы отвлечь внимание общественности от острых
вопросов политической жизни [148, с.219].
Подобные меры, а также огромные средства, выделенные
монополиями для предвыборной кампании правящей партии,
позволили ЛДП на выборах 2 июня 1959 г. одержать некоторый
успех.
Несмотря на то что демократическим силам удалось
сохранить одну треть мест в палате советников, необходимую для того,
чтобы помешать пересмотру конституции, результаты выборов в
целом не оправдали надежд прогрессивных сил. Так, если во
время выборов в палату советников в 1956 г. за социалистов
голосовало 41,9% избирателей, то в июне 1959 г.— лишь 37,4%.
Либерал-демократы в результате выборов в июне 1959 г. стали
располагать 97 местами, тогда как основная оппозиционная партия —
СПЯ — 74 местами (после выборов 1956 г. они имели
соответственно ИЗ и 77 мест).
В июне 1959 г., после выборов в верхнюю палату парламента,
произошла реорганизация правительства и перестановка в
руководящих органах партии. Икэда Хаято, один из наиболее
влиятельных конкурентов Киси, вошел в правительство и прекратил
публичную критику действий премьер-министра. Другой «критик»
пересмотра «договора безопасности» — Исии стал заместителем
председателя ЛДП и также снял свои возражения против
политики правительства. Таким образом, Киси удалось добиться
раскола «антиосновного течения» в партии и укрепить свои позиции,
что позволило ему активизировать переговоры с США.
Перерыв в переговорах по пересмотру «договора
безопасности» вызвал недовольство в правящих кругах США. Они были
разочарованы тем, что Киси не только не мог отразить
наступление противников пересмотра договора, но даже не добился
единства мнений внутри правящей партии.
В то же время в Вашингтоне опасались, что усиление борьбы
японского народа против «договора безопасности» весной 1959 г.
и решение Токийского окружного суда по «делу Сунагава»,
распри внутри правящих кругов приведут к ослаблению позиций не
только правительства Киси, но и всего консервативного лагеря,
на который делали ставку США в своей дальневосточной
политике.
Чтобы облегчить Киси возможность маневрирования,
американское правительство решило «смягчить» свою позицию по не-
213

которым вопросам, обсуждавшимся на японо-американских
переговорах.
После выборов и реорганизации правительства министр
иностранных дел Фудзияма возобновил переговоры с послом Макар-
туром вторым и советовал Киси подписать новый договор как
можно скорее, с тем, чтобы ратифицировать его на осенней
сессии парламента.
Репарационное соглашение с Южным Вьетнамом и
репатриация корейцев в КНДР. Однако правительство Киси оказалось не
в состоянии осуществить этот план. Дело в том, что консерваторы
были намерены добиться на осенней сессии парламента одобрения
соглашения о выплате репараций Южному Вьетнаму. Так как это
соглашение было чрезвычайно непопулярно в глазах
общественности, то они опасались ставить на обсуждение парламента
также вопрос о ратификации нового «договора безопасности».
Переговоры по репарационной проблеме, которые велись с
южновьетнамскими властями с 1958 г., подвергались резкой
критике со стороны широкой японской общественности.
Демократические партии подчеркивали, что эти переговоры ведут к
укреплению антинародного, проамериканского режима и, по существу,
являются вмешательством Японии в дела народов
Индокитайского полуострова.
Сразу же после ухода французов и укрепления позиций США
в Южном Вьетнаме сайгонский режим стал получать
значительные суммы американской помощи, которая не могла не привлечь
внимание японских деловых кругов. Они стали добиваться,
чтобы эта помощь была использована на закупку необходимых
Южному Вьетнаму товаров в Японии. США также были
заинтересованы в том, чтобы на базе репараций сблизить Японию и Южный
Вьетнам и укрепить таким образом нгодиньдьемовский режим.
Соглашение о выплате Южному Вьетнаму репарационных
платежей на сумму 39 млн. долл. было подписано 13 мая 1959 г.
В счет репараций Япония взяла на себя строительство двух
электростанций в Даниме на р. Камран, предназначенных для
снабжения электроэнергией американских баз, находящихся в этом
районе [120, с. 66].
Правительство ДРВ заявило резкий протест против
подписания репарационного соглашения с сайгонским режимом, как
противоречащего международному праву, а также интересам
вьетнамского и японского народов.
Во второй половине 1959 г. внимание общественности было
привлечено к проблеме репатриации корейцев, проживающих в
Японии. Во время колониального господства Японии в Корее
сотни тысяч корейских крестьян, у которых колонизаторы
экспроприировали землю, отправились в поисках работы на Японские
острова. После разгрома японского милитаризма многие из них
стали возвращаться на родину. К концу 50-х годов в Японии
осталось немногим больше 600 тыс. корейцев.
214

Тяжелые условия, в которых жила подавляющая часть
корейцев, вызывали у них протест против национального и
социального гнета, побуждали их к активному участию в общем
демократическом движении японского народа. В 1955 г. была создана
Всеобщая ассоциация корейцев в Японии, которая объединила
примерно 450 тыс. человек. Она выступала за укрепление
взаимопонимания и дружбы между Японией и КНДР, за улучшение
жизненных условий корейцев, проживающих в Японии.
Многие корейцы открыто выражали свое желание вернуться
на родину. В сентябре 1958 г. председатель кабинета министров
КНДР Ким Ир Сэн заявил, что корейский народ горячо
приветствует стремление корейцев в Японии вернуться на родину и что
правительство обеспечит им все условия для новой жизни [151, с.
159]. К этому времени более 130 тыс. корейцев, проживающих в
Японии, подали заявление о своем желании возвратиться в
КНДР.
В то же время некоторые видные политические деятели
правящего лагеря, входившие в так называемое корейское лобби,
резко выступали против репатриации корейцев в КНДР, которая,
как они заявляли, помешает нормализации отношений с Южной
Кореей и ослабит позиции «свободного мира» на Дальнем
Востоке.
Вначале правительство Киси пыталось игнорировать
требования корейского населения. Однако под давлением
демократических сил Японии и мировой общественности в обстановке
усиливающейся внутриполитической борьбы оно было вынуждено
санкционировать подписание соглашения о репатриации
корейских граждан в Японии между обществами Красного Креста
КНДР и Японии, которое состоялось 13 августа 1959 г. в
Калькутте.
Выступления демократических сил против подписания нового
«договора безопасности». В сентябре 1959 г. был опубликован
официальный проект нового японо-американского военного
договора. Это послужило толчком к резкому усилению активности
народных масс. Стремясь добиться отклонения парламентом
проекта договора, Национальный совет борьбы против пересмотра
«договора безопасности» и входившие в него демократические
партии и организации решили осуществить максимальную
мобилизацию масс во время восьмой волны единых действий 27 ноября.
Однако накал страстей был столь велик, что действия масс вышли
за рамки, определенные Национальным советом.
Среди студентов и части трудящихся, особенно рабочей
молодежи, царило убеждение, что необходимо нанести удар по
правящим кругам «сейчас или никогда». Эти настроения были
вызваны целым рядом факторов. Заявление министра иностранных дел
Фудзияма о том, что новый договор будет подписан в
Вашингтоне между 15 и 23 января, было воспринято демократическими
силами как своего рода «последнее предупреждение».
21*

Демонстранты начали собираться в час дня 27 ноября. В
разных районах столицы проходили митинги, на которых выступали
представители СПЯ, КПЯ, Сохё. Основными лозунгами восьмой
волны единых действий были: «Долой Киси!», «Немедленно
прекратить переговоры о пересмотре договора безопасности!».
Одна колонна демонстрантов направилась к парламенту.
Здесь она натолкнулась на баррикады из автомашин, устроенные
полицией. Между демонстрантами и полицейскими произошло
первое столкновение. 16 демонстрантов были ранены.
С криками «банзай» и пением «Интернационала» тысячи
демонстрантов бросались на полицейские пикеты. Они дрались с
полицейскими кулаками, плакатами, древками от знамен [219,
с. 59]. Во дворе парламента собралось 12 тыс. демонстрантов, они
пели революционные песни, выкрикивали лозунги. Несколько
депутатов-социалистов, среди которых был Асанума, обратились к
демонстрантам с просьбой разойтись по домам. Примерно в 10
часов вечера последние группы студентов оставили территорию
парламента.
По данным Национального совета, в демонстрациях 27 ноября
приняло участие в Токио 80 тыс., а по всей Японии — около
полумиллиона человек [322, с. 171].
Такое экстраординарное для Японии событие, как
проникновение на территорию парламента, дало правительству повод
начать широкую кампанию с целью дискредитации главных партий
оппозиции — СПЯ и КПЯ.
Руководители демократического движения учли уроки
событий 27 ноября при развертывании дальнейшей борьбы против
подписания «договора безопасности». В начале января 1960 г. на
совещании директоров Национального совета было принято
решение провести в день отъезда Киси демонстрацию протеста, но
в центре Токио, а не в аэропорту Ханэда, как этого требовали
лидеры Дзэнгакурэн. Руководители демократических сил
опасались, что демонстрация в аэропорту может снова выйти, как это
было 27 ноября, из-под контроля Национального совета.
Во время одиннадцатой волны единых действий, которая
проводилась в течение трех дней — с 14 по 16 января, во многих
городах были проведены митинги, демонстрации. Около двух тысяч
представителей префектуральных советов провели в Токио
митинг и заявили американскому посольству, правительству и
руководству Либерально-демократической партии протест против
намечавшегося 19 января подписания нового «договора
безопасности» [322, с. 171].
Лидеры Дзэнгакурэн решили силой воспрепятствовать визиту
Киси в Вашингтон. Они приняли решение захватить 16 января
здание аэропорта, чтобы таким образом помешать Киси и другим
членам делегации пройти к самолету. На аэродром Ханэда
прибыло различным путем около тысячи студентов. Там к этому
времени уже были сконцентрированы отряды полиции численностью
216

6 тыс. человек и банды ультра во главе со своим лидером Бин
Акао. Во время стычки с полицией многие студенты были
арестованы [382, с. 175—176].
Японская делегация прибыла на аэродром в сопровождении
большого эскорта моторизованной полиции и окольными путями,
не входя в помещение аэровокзала, без обычных в этих случаях
традиционных прощальных криков «банзай» поднялась на борт
самолета.
Ратификация нового «договора безопасности»
и обострение внутриполитической борьбы
Договор о взаимном сотрудничестве и гарантии
безопасности— основа японо-американского военного союза. 19 января
1960 г. американская делегация из четырех человек во главе с
государственным секретарем Гертером и японская делегация из
пяти человек во главе с премьер-министром Киси подписали в
Белом доме в Вашингтоне Договор о взаимном сотрудничестве
и гарантии безопасности между США и Японией.
Демократические партии и организации выступили с резкой критикой
подписанного в Вашингтоне нового «договора безопасности», обращая
внимание народа на его агрессивный характер и возросшую
опасность вовлечения Японии в военные авантюры США в
Азии.
Новый договор принял ярко выраженный характер военного
союза, в котором Япония брала на себя значительную
ответственность за участие в стратегии США на Дальнем Востоке (текст
нового договора см. [121, с. 273—279]).
Именно об этом свидетельствуют ст. 5 и 6,
предусматривающие проведение совместных военных действий и использование
американскими вооруженными силами баз на японской
территории для агрессивных действий в любом районе Дальнего Востока.
Помимо этого японская сторона по ст. 3 договора взяла на
себя обязательство наращивать свой военный потенциал, что
являлось одним из основных требований США к своим партнерам
по военным союзам.
Руководители японских монополий всячески подчеркивали
значение ст. 2 договора, которая, с их точки зрения, расширяла
возможность экономического сотрудничества с США, и в
частности получения американских лицензий для производства
современного вооружения на японских предприятиях.
Ряд наиболее «скользких» для японского правительства
положений не были включены в основной текст договора.
Так, протокол к договору предусматривал консультации
между японским и американским правительствами «в случае
вооруженного нападения или угрозы нападения на Окинаву».
На основании ст. 6 договора был осуществлен обмен нотами,
в которых выражается согласие США проводить предваритель-
217

ные консультации с японским правительством о значительных
изменениях в расположении и вооружениях американских войск,
дислоцированных в Японии.
Между старым и новым «договорами безопасности» имелись
определенные различия. Поскольку правительство пыталось
убедить общественность, что основная цель пересмотра придать
новому договору более равноправный характер, в него были
внесены некоторые изменения, призванные подкрепить эти
утверждения. Было изъято положение, позволявшее США принимать
участие в подавлении крупных внутренних беспорядков в Японии,
введены статьи о десятилетнем сроке действия, о сотрудничестве
в области экономики и культуры и о «соответствии» договора
Уставу ООН. Тем не менее договор продолжал оставаться
неравноправным.
«Договор безопасности» 1951 г. являлся, по существу,
соглашением о предоставлении США военных баз на японской
территории, которые американские вооруженные силы могли
использовать по своему усмотрению. Новый договор представляет собой
военный союз между двумя империалистическими
государствами, в котором Япония хотя и оставалась более слабым партнером,
но получила некоторые права для определения своей роли и
степени участия в военной стратегии США на Дальнем Востоке.
В связи с этим ответственность Японии за любые действия
американских вооруженных сил, совершенные с ее территории,
значительно возросла.
Создание Партии демократического социализма. После
подписания 19 января 1960 г. в Вашингтоне Договора о взаимном
сотрудничестве и гарантии безопасности начался новый этап в
борьбе японского народа. Если до этого времени основной целью
Национального совета и входящих в него организаций было
воспрепятствовать пересмотру и подписанию нового «договора
безопасности», то теперь своей главной задачей демократические
силы считали не допустить его ратификацию парламентом.
28 января на 4-й Всеяпонской конференции представителей
местных советов борьбы против «договора безопасности» было
принято решение развернуть борьбу против одобрения
парламентом нового договора таким образом, чтобы она достигла
наибольшего размаха в марте — апреле 1960 г. Представители
Генерального совета профсоюзов на этой конференции заявили, что члены
профсоюзов намерены принять самое широкое участие в
демонстрациях по передаче петиций, а также прибегнуть к забастовочным
действиям в апреле, чтобы воспрепятствовать одобрению
парламентом нового договора.
Однако после подписания нового «договора безопасности»
демократические силы встретились с рядом проблем, которые в
той или иной степени сказывались на эффективности дальнейшей
борьбы.
Значительный урон демократическому движению Японии на-
218

несли раскол СПЯ и образование Партии демократического
социализма.
Еще на XVI съезде СПЯ в октябре 1959 г. группа Нисио в
знак протеста против активного участия социалистов в борьбе
против пересмотра «договора безопасности» объявила о своем
намерении создать новую партию. К концу года она
организационно оформилась в так называемый «Социалистический клуб».
В ноябре из СПЯ вышла еще одна группа правых социалистов
во главе с Имадзуми Исаму и образовала «Демократический
клуб». После закулисных переговоров обе группы слились и
образовали подготовительный комитет по созданию новой партии.
В январе 1960 г. состоялся учредительный съезд новой партии,
который принял временные программу, устав и ряд других
документов. Председателем Партии демократического социализма
(Минею сякайто) был избран Нисио Суэхиро, генеральным
секретарем — Сонэ Эки.
В Партию демократического социализма перешло около 5%
членов СПЯ. Однако она пользовалась поддержкой руководства
реформистских профцентров Дзэнро и Синсамбэцу. В результате
раскола СПЯ лишилась 41 мандата в палате представителей и
18 — в палате советников.
Лидеры новой партии взяли на вооружение лозунг о создании
«государства всеобщего благосостояния» [62, с. 496]. В области
внешней политики программные документы ПДС, учитывая
заинтересованность японской общественности в улучшении связей
с социалистическими странами, содержали заявления о
готовности содействовать заключению с СССР мирного договора, о
необходимости предоставить КНР место в ООН и т. д.
Что касается отношения новой партии к «договору
безопасности» и всему комплексу японо-американских связей, то в этом
вопросе ее курс почти не отличался от политики ЛДП. Лидеры
ПДС заявили, что партия «не настаивает на одновременной
немедленной безоговорочной денонсации японо-американского
договора, ибо это может нарушить установившееся равновесие», и
предлагает «постепенную ликвидацию договора по этапам».
Консервативные круги и японская буржуазная пресса
приветствовали создание новой партии. Лидеры ЛДП надеялись, что
раскол СПЯ и создание новой реформистской партии ослабят
демократическое движение против заключения военного союза
с США.
Прогрессивная общественность расценила создание новой
партии как еще одну попытку правящих кругов расколоть
демократические силы, направить рабочее и революционное
движение Японии по реформистскому пути.
Создание новой партии, во-первых, на какое-то время внесло
известный разброд в СПЯ, во-вторых, подорвало завоеванные
демократическими силами позиции в парламенте (до раскола
представители демократических партий прочно занимали треть
219

депутатских мест, что мешало консерваторам пересмотреть
неугодные им статьи конституции), в-третьих, усилило раскол в
профсоюзах.
В то же время предательство правых социалистов в разгар
всенародной борьбы против сил реакции показало многим
рядовым членам СПЯ и Генерального совета профсоюзов истинное
лицо правых как пособников консервативных сил.
Борьба против ратификации нового «договора безопасности».
Стратегия демократических сил заключалась в том, чтобы
помешать ЛДП добиться ратификации нового договора палатой
депутатов до 26 мая, т. е. до окончания очередной сессии парламента.
Для этого они использовали как парламентские, так и
внепарламентские методы борьбы.
Договор был представлен парламенту 5 февраля 1960 г., и
через пять дней под нажимом депутатов оппозиции было принято
решение создать в обеих палатах специальные комиссии по
японо-американскому «договору безопасности». В этих комиссиях
депутаты социалисты и коммунисты подвергли резкой критике
основные положения нового договора.
В частности, большие опасения общественности вызвало то
обстоятельство, что правительство не давало ясного определения
термину «Дальний Восток». На все вопросы депутатов оппозиции
Киси отвечал, что район, в котором американские войска смогут
проводить военные операции, определяют сами США. Премьер-
министр всячески пытался уклониться от прямых ответов в
отношении того, входит ли та или иная территория в определение
«Дальний Восток».
Резкой критике подверглись положения о так называемых
предварительных консультациях. Депутаты оппозиции выразили
сомнение в том, что американцы будут учитывать мнение Японии
во время этих консультаций. Неубедительные, а подчас и
противоречивые ответы представителей правительства подтверждали
опасения общественности об агрессивном характере нового
военного соглашения.
Национальный совет борьбы против пересмотра «договора
безопасности» продолжал в этот период делать основной упор на
активные действия трудящихся. Двенадцатая и тринадцатая
волны единых действий, состоявшиеся соответственно 25 февраля
и 19 марта, совпали с весенней борьбой профсоюзов, что резко
усилило их эффективность. В митингах и демонстрациях во
время тринадцатой волны, прошедших в 600 городах и населенных
пунктах Японии, приняло участие свыше 5 млн. человек. Во время
митинга представителей различных префектур страны,
состоявшегося 19 марта в токийском парке Хибия, впервые прозвучали
лозунги, под которыми демократические силы вели борьбу в
последующие бурные месяцы 1960 г.: «Не допустить ратификации
договора безопасности!», «Распустить парламент!», «Долой
правительство Киси!».
220

В результате встречи 13 апреля между генеральным
секретарем КПЯ Миямото Кэндзи, председателем СПЯ Асанума Инэ-
дзиро и генеральным секретарем Сохё Иван Акира при
Национальном совете был создан Стратегический комитет (Сэндзюцу
иинкай), в который вошли представители СПЯ, КПЯ, Сохё, Тю-
рицу рорэн и Токийского комитета совместной борьбы в защиту
мира и демократии. После создания этого комитета роль КПЯ
в подготовке и проведении различных мероприятий
Национального совета значительно возросла.
Большой размах приобрело в эти весенние месяцы 1960 г.
петиционное движение трудящихся Японии. Участники
демонстрации 26 апреля в Токио передали в парламент 140 тыс. петиций,
под которыми стояло 1330 тыс. подписей. Всего же к этому
времени петиции против «договора безопасности» подписало 3,3 млн.
человек.
Насильственная ратификация нового «договора безопасности»
в палате представителей. Вся деятельность Национального
совета была направлена на то, чтобы не допустить ратификации
«договора безопасности» палатой представителей до окончания
очередной сессии парламента. Однако правительство
предприняло маневр, который в значительной степени осложнил
положение демократических сил. Оно предложило поставить на
голосование палаты представителей вопрос о продлении очередной
сессии парламента на 50 дней. Дело в том, что согласно японской
конституции (ст. 61), для того чтобы международное соглашение
вступило в силу, оно должно быть одобрено обеими палатами
парламента. Однако, если в течение 30 дней палата советников
не примет окончательного решения после одобрения
соглашения палатой представителей, решение нижней палаты становится
решением парламента.
Утром 19 мая 1960 г. руководство ЛДП официально
предложило на заседании палаты представителей продлить сессию
парламента на 50 дней. Депутаты' от оппозиционных партий
попытались помешать председателю нижней палаты Киёсэ Итиро начать
голосование. В 23 часа Киёсэ приказал 500 полицейским навести
«порядок» в зале заседаний. Полицейские силой удалили из зала
депутатов оппозиции. После этого Киёсэ занял свое место, и
заседание продолжалось в присутствии только депутатов от
Либерально-демократической партии. Они сразу же одобрили
продление сессии на 50 дней.
Следующее заседание открылось через несколько минут, уже
20 мая. По призыву Киси консерваторы ратифицировали
«договор безопасности». Правда, часть представителей правящей
партии (около 30 депутатов от ЛДП) не приняли участие в
голосовании и покинули здание парламента.
Насильственная ратификация «договора безопасности», ярко
продемонстрировавшая курс правительства Киси на попрание
демократических прав и свобод, завоеванных в послевоенные годы,
221

вызвала бурю возмущений среди широких кругов японской
общественности. С этого времени начался новый этап движения
против «договора безопасности», характерными особенностями
которого были более широкое участие в нем различных слоев
населения и высокий накал борьбы.
На следующий день руководство СПЯ объявило, что
одобрение нового договора палатой депутатов является
недействительным, и начало бойкот заседаний парламента. Генеральный
совет профсоюзов призвал трудящихся к проведению всеобщей
политической забастовки. Большинство буржуазных газет резко
критиковали антиконституционные действия правительства,
стараясь в то же время направить возмущение народа в первую
очередь лично против Киси. Усилилась фракционная борьба внутри
правящей партии. Лидеры ряда фракций — Коно, Мацумура,
Мики, Исибаси потребовали немедленной отставки Киси
[398, с. 286].
В этот период наиболее твердую поддержку правительству
Киси продолжали оказывать лидеры двух крупнейших
монополистических организаций Японии — Кэйданрэн и Никкэйрэн.
Они продолжали утверждать, что, поскольку нет другой страны,
кроме США, которая могла бы обеспечить «защиту» Японии,
новый договор во что бы то ни стало должен быть ратифицирован
[398, с. 284].
Дальнейший подъем демократического движения. После
насильственной ратификации «договора безопасности» палатой
представителей борьба, возглавляемая демократическими
силами, приняла еще более ожесточенный характер и, что не менее
важно, в нее включились некоторые слои населения, которые
занимали до этого пассивную позицию. Широкие массы японского
народа стали все более восприимчивы к заявлениям
демократических сил о том, что военный союз с США приведет к
ремилитаризации Японии, восстановлению в стране довоенного
полицейского режима. Движение стало принимать характер борьбы в
защиту демократических и конституционных свобод.
Основную роль в этой борьбе продолжал играть рабочий
класс. На рост классового самосознания трудящихся в этот
период значительное влияние оказала стачечная борьба шахтеров
угольных шахт Миикэ на севере Кюсю, принадлежащих
компании «Мицуи кодзан». Угольные копи Миикэ в течение многих
месяцев 1960 г. были ареной ожесточенной борьбы японского
пролетариата против наступления монополий, стремившихся
нанести удар по левому профсоюзному движению, подорвать
позиции профсоюза шахтеров (Танро) и таким образом сломить
сопротивление рабочего класса политике капиталистической
рационализации, а вместе с тем пересмотру японо-американского
«договора безопасности» [196, с. 143].
В течение 1958—1959 гг. компания «Мицуи кодзан» пыталась
навязать шахтерам угольных копей Миикэ различные планы
222

«рационализации», предусматривавшие увольнение нескольких
тысяч шахтеров, ограничение их прав на забастовку,
сокращение расходов на социально-бытовые нужды и т. д. Рабочие
оказали решительное сопротивление этим планам. В ответ
администрация в августе 1959 г. объявила об увольнении 1200 шахтеров,
в том числе 400 руководителей и активистов профсоюзов,
обвинив их в том, что они якобы являются «саботажниками
производства». Профсоюз Миикэ принял решение о частичной
забастовке. После этого, опираясь на всестороннюю помощь
монополистических организаций, правительства, местных властей,
компания «Мицуи кодзан» 25 января 1960 г. осуществила локаут,
прекратив работу на всех шахтах Миикэ.
Профсоюз шахтеров, насчитывавший 15 тыс. человек, объявил
бессрочную стачку. Поддержку бастующим горнякам оказали
Генеральный совет профсоюзов (Сохё), Коммунистическая,
Социалистическая партии и другие организации (см. [196,
с. 145]).
Встретив упорное сопротивление шахтеров, хозяева угольных
копей Миикэ прибегли к помощи правых организаций и
гангстеров, которые, пользуясь попустительством полиции, устраивали
погромы, нападали на пикетчиков, пытаясь сломить их боевой
дух, чтобы добиться подрыва единства бастующих, они всячески
поддерживали создание так называемого второго
раскольнического профсоюза, который принял решение о прекращении
стачки.
Раскол профсоюза обострил положение, но не подорвал
решимости основной массы рабочих продолжать борьбу. В апреле
1960 г. состоялось специальное заседание исполкома Сохё,
которое приняло решение превратить борьбу шахтеров Миикэ в
общенациональное движение против капиталистической
рационализации, против пересмотра «договора безопасности».
Руководство Сохё создало Национальный центр содействия борьбе
шахтеров Миикэ и организовало сбор средств в пользу
бастующих.
Попытки администрации с помощью второго
раскольнического профсоюза возобновить работу на шахтах привели к ряду
кровопролитных столкновений, во время которых было ранено
около 2 тыс. человек. Забастовка продолжалась.
Самоотверженная борьба горняков оказала значительное влияние на развитие
рабочего и демократического движения в стране.
Большую роль в событиях весной и летом 1960 г. сыграла
активизация деятельности японской интеллигенции. Преподаватели
высших учебных заведений, писатели, журналисты, юристы стали
создавать организации, выступавшие против
японо-американского военного союза, а после ратификации договора — против
антидемократических действий правительства Киси19. Деятельность
этих организаций, учитывая высокий авторитет деятелей науки
и культуры в Японии, оказала значительное влияние на общест-
223

венность, особенно на так называемые средние слои городского
населения, которые принимали относительно слабое участие в
демонстрациях и митингах протеста в 1959 г.
На усиление антиамериканских настроений среди
определенной части общественности оказывал влияние и рост
национализма, вызванный как присутствием на японской земле иностранной
армии, так и укреплением экономического потенциала страны.
Промышленный бум привел к возрождению в модифицированной
форме довоенных концепций об «исключительности японской
нации».
Определенное воздействие на подъем борьбы народных масс
в это время оказали некоторые события международной жизни.
Бурные выступления учащихся против антинародного режима
Ли Сынмана в Южной Корее в апреле 1960 г. воодушевили
японское студенчество и некоторые другие, наиболее радикально
настроенные слои населения на более решительные действия
против правительства Киси.
Необычайно большой резонанс среди общественности
вызвала нота Советского правительства от 15 июня 1960 г. по поводу
опасности, которой подвергается японский народ в связи с
размещением на территории Японии американских
разведывательных самолетов «У-2».
В парламенте депутаты оппозиции потребовали, чтобы
правительство не допускало использования японской территории в
качестве базы шпионско-диверсионных операций против соседних
стран.
В общедемократическое движение стали включаться
некоторые крестьянские организации, представители средних и мелких
предпринимателей, буддийские священники. Расширение
массовой базы, вовлечение новых слоев населения в борьбу привели
к еще большему обострению внутриполитической жизни в
стране.
Отставка правительства Киси
Всеобщая политическая забастовка 4 июня. На заседании
президиума Сохё 20 мая было решено переместить центр тяжести
борьбы против «договора безопасности» с подачи петиций
протеста в парламент на активные действия рабочих на предприятиях.
В этом решении подчеркивалось, что Сохё видит цель борьбы не
столько в «роспуске парламента», сколько в отставке
правительства Киси, которая сделает неэффективным одобрение нового
«договора безопасности».
Таким образом, по мере обострения борьбы с реакционными
силами демократические партии и профсоюзы пришли к выводу,
что необходимо использовать самое сильное оружие
пролетариата — политическую забастовку.
224

Забастовка трудящихся 4 июня, организованная Сохе и
поддержанная демократическими партиями и организациями, была
одной из крупнейших в истории японского рабочего движения.
В этот день по всей стране приняло участие в забастовках 5,6 млн.
человек (3,6 млн. членов Сохё, 1 млн. членов 19 нейтральных
профсоюзов, 500 тыс. студентов и членов прогрессивных
организаций и 500 тыс. неорганизованных рабочих мелких и
средних предприятий).
Правительство объявило, что примет дисциплинарные меры
против забастовщиков. Премьер-министр Киси выступил по
телевидению с заявлением, что политические стачки не
разрешаются рабочим законодательством. Лидеры Сохё в своем
заявлении подчеркнули, что подобная форма борьбы является одним из
видов протеста, на которые имеет право рабочий класс, когда
демократия переживает кризис.
Выступления общественности против визита Д. Эйзенхауэра.
Еще в январе 1960 г. между правительствами США и Японии
была достигнута договоренность о визите президента США в
Японию в ответ на посещение Вашингтона наследным принцем
Акихито для участия в праздновании столетия со дня
установления отношений между Японией и США.
Республиканская администрация, находившаяся в то время
у власти в США, придавала этой поездке важное значение с
точки зрения укрепления своих внешнеполитических позиций
накануне новых президентских выборов. Кроме того, американские
правящие круги рассчитывали, что визит президента США
укрепит позиции правительства Киси.
Эйзенхауэр должен был прибыть в Токио 19 июня. Для
подавляющего большинства японцев независимо от их политических
убеждений визит американского президента в разгар
политического кризиса означал вмешательство во внутренние дела Японии.
23 мая представители СПЯ посетили посла США в Токио Ма-
картура второго и вручили ему послание председателя партии
Асанума, адресованное Эйзенхауэру. В послании говорилось, что
приезд президента приведет к обострению внутренних
противоречий в стране и в результате этого к ухудшению
японо-американских отношений [486, 24.V.1960].
Руководители ПДС заняли несколько иную позицию. Они
объявили, что приветствуют визит Эйзенхауэра, но только не в
это время. Такой же точки зрения придерживались и некоторые
консерваторы, считая, что подобный визит может только
повредить японо-американским отношениям.
Правительство пыталось нейтрализовать действия
противников визита президента США. Руководство ЛДП объявило, что
для встречи американского президента будет мобилизовано
более миллиона людей. Был создан Национальный комитет по
приему президента Эйзенхауэра, в состав которого вошли известные
консервативные деятели.
15 Заказ 2209
225

Руководитель Отдела безопасности Главного полицейского
управления Токио сообщил в интервью корреспондентам, что
полиции будет разрешено принять любые меры, если безопасность
президента окажется под угрозой [486, 29.V.1960].
10 июня для подготовки визита Эйзенхауэра в Токио прибыл
секретарь Белого дома по вопросам печати Хэгэрти. У здания
аэропорта собралось 8—10 тыс. человек, чтобы выразить протест
против визита в Японию американского президента. Сразу же по
выезде с аэродрома машина, в которой находился Хэгэрти, была
остановлена. Повсюду раздавались возгласы: «Янки, убирайтесь
домой!», «Мы помним Хиросиму и Нагасаки!», «Не пустим
Эйзенхауэра в Японию!»
На выручку Хэгэрти был брошен военный вертолет, который
около часа кружил над морем демонстрантов, безрезультатно
пытаясь приземлиться. В конце концов с вертолета была
спущена веревочная лестница, с помощью которой Хэгэрти и был
вызволен из окружения демонстрантов.
Демонстрация на аэродроме Ханэда вызвала критические
выступления прессы и особенно деловых кругов, которые опасались,
что антиамериканский характер демонстрации против Хэгэрти
может привести к ухудшению экономических отношений с
США.
На следующий день, И июня, началась очередная,
восемнадцатая волна единых действий, которая носила, по признанию
японской печати, ярко выраженный антиамериканский характер.
Напуганные встречей, оказанной 10 июня Хэгэрти, власти
мобилизовали для охраны парламента, резиденции премьер-министра и
американского посольства все наличные силы полиции. Тяжелые
броневики сплошным кольцом опоясали местный «Белый дом»,
как называют японцы американское посольство. В
демонстрациях в этот день приняло участие свыше 235 тыс. человек.
Отставка правительства Киси. Национальный совет борьбы
против пересмотра «договора безопасности» принял по
настоянию СПЯ и Сохе решение провести 15 июня демонстрацию,
объединив ее с намечавшейся на этот день второй всеобщей
политической забастовкой.
По данным Сохё, в этой забастовке приняло участие 5,8 млн.
рабочих и служащих. В течение суток не работали шахтеры, а в
утренние часы бездействовали государственные железные
дороги.
В демонстрации в Токио в этот день приняли участие 135 тыс.
рабочих, студентов, деятелей культуры и науки [219, с. 179].
Примерно в пять часов вечера группа из двухсот ультра из
правой организации Син кодотай врезалась на грузовиках в
колонну демонстрантов и стала избивать их дубинками.
Возмущенные провокацией фашистских хулиганов, студенты бросились к
воротам парламента, где были атакованы полицейскими частями.
Примерно через час произошли новые стычки между полицей-
226

скими и студентами, во время которых была убита студентка
Токийского университета Камба Митико. В половине девятого
около 4 тыс. студентов уже были во дворе парламента, они
перевернули и подожгли несколько грузовиков. Полицейские стали
бросать в демонстрантов бомбы со слезоточивым газом и
избивать их дубинками. Среди избитых были десятки ученых,
преподавателей высших учебных заведений20.
Действия полиции вызвали сильное негодование широких
слоев японского народа. Даже многие органы буржуазной
печати обвинили на этот раз полицию в «жестокости и чрезмерном
насилии». «Полиция никогда не была менее популярна в глазах
общественности,— писала „Асахи симбун",— чем в настоящее
время» [486, 11.VII.1960].
После ночного совещания со своими советниками Киси
объявил на пресс-конференции 16 июня о том, что сейчас
неблагоприятное время для теплой встречи президента США. Решение
японского правительства об отмене приглашения Эйзенхауэру
явилось крупнейшим поражением консервативных сил и послужило
стимулом для усиления борьбы народных масс за отставку
кабинета Киси.
Национальный совет борьбы против пересмотра «договора
безопасности», Сохё и другие демократические организации
выступили с требованием к правительству немедленно распустить
парламент и уйти в отставку.
18 июня в демонстрациях приняло участие около 300 тыс.
человек. Демонстранты окружили здание парламента, резиденцию
премьер-министра и посольство США. Они не расходились всю
ночь, требуя отставки Киси.
В эти дни почти все университеты бездействовали, так как
студенты и многие преподаватели с молчаливого согласия
администрации бойкотировали занятия после кровавых событий 15
июня [486, 11.VII.1960].
В третьей политической стачке, проходившей 22 июня, приняло
участие 5,4 млн. рабочих, возглавляемых профсоюзом рабочих и
служащих государственных железных дорог.
На следующий день, 23 июня, Киси заявил, что он готов
подать в отставку. Но перед этим, в тот же день, в 10 часов утра,
участники договора обменялись ратификационными грамотами.
Японо-американский «договор безопасности» вступил в силу.
Заявление Киси об отставке поставило на повестку дня
вопрос о будущем кабинете. Демократические партии потребовали
создания правительства, способного выражать волю народа. Они
подкрепили эти требования демонстрациями во время двадцатой
волны единых действий 2 июля 1960 г. В этот день только в Токио
в демонстрациях участвовало более 100 тыс., а по всей стране —
более 2 млн. человек [149, с. 52].
После заявления Киси об отставке власти приступили к
арестам, административным репрессиям против руководителей и
227

участников антиправительственных демонстраций и
политических забастовок. 6 июля по распоряжению министерства почт и
телеграфа были подвергнуты наказаниям 12 408 членов
профсоюза работников связи, 9 июля такие же меры были приняты по
отношению к 1271 работнику министерства транспорта.
Решение правительства применить против участников
движения дисциплинарные меры явилось одной из причин последней
волны единых действий 14 июля 1960 г. В этот день на улицу
Токио вышло около 100 тыс. человек. Однако на масштабах и
характере последней волны единых действий сказалось отсутствие
ясных целей и перспективы борьбы.
Значение борьбы японского народа против «договора
безопасности». Борьба японского народа в 1959—1960 гг. явилась
важной вехой в истории послевоенного демократического движения
в Японии. Благодаря тесному сотрудничеству между
социалистами и коммунистами были созданы условия для деятельности
Национального совета против пересмотра «договора безопасности»
и впервые появились предпосылки для организации единого
фронта всех демократических сил Японии.
Общенациональное движение против заключения
японо-американского военного союза продемонстрировало, что японский
рабочий класс и другие слои населения обладают значительными
потенциальными возможностями для защиты своих прав, для
давления на правительство. Консервативные круги Японии
убедились в том, что осуществление любых планов, направленных на
восстановление довоенных порядков в стране, нереально.
По ряду причин демократические силы не смогли помешать
пересмотру «договора безопасности». И одна из наиболее
важных заключается в том, что позиции господствующего класса в
этот период были довольно устойчивыми. Он обладал
значительным влиянием в сельских районах и небольших городах.
Японская экономика находилась в 1960 г. на подъеме, что
дало возможность монополистическим компаниям повысить
некоторым категориям рабочего класса заработную плату,
уменьшить налоги и увеличить занятость трудящихся. Поэтому
политическую борьбу 1960 г. не удалось в достаточной степени
объединить с экономическими требованиями трудящихся.
Правящие круги связывали вопрос о продлении
японо-американского союза с самим существованием консервативного
режима в Японии. Они считали, что укрепление позиций японских
монополий как внутри страны, так и за рубежом невозможно без
тесного сотрудничества в политической, экономической и военной
областях с главной державой «свободного мира» — с США.
Именно этим объясняется бескомпромиссная позиция консерваторов,
и особенно руководителей монополистических организаций, в
этом вопросе.
В то же время борьба демократических сил против пересмотра
«договора безопасности» привела к тому, что военный союз с
228

Японией потерял в глазах их заокеанских партнеров некоторую
часть своей ценности.
«Несмотря на насильственную ратификацию „договора
безопасности",— говорилось в отчетном докладе ЦК КПЯ VIII
съезду партии в 1961 г.,— американский империализм утратил
уверенность в том, что Япония остается его надежной базой, и был
вынужден признать демократические силы Японии в качестве
грозного противника, обладающего большой боевой энергией»
[10, с. 641.
Широкий размах движения японского народа в этот период
свидетельствовал о том, что демократические силы могут
добиться успеха в борьбе с внутренней и внешней реакцией только в
том случае, если они правильно сочетают парламентские и
внепарламентские методы борьбы, общенациональные лозунги с
выступлениями за демократические свободы, которые
непосредственно затрагивают каждого члена общества.
ГЛАВА 5
КУЛЬТУРА ЯПОНИИ В ПЕРИОД СТАНОВЛЕНИЯ
СТРАНЫ КАК НЕЗАВИСИМОГО ГОСУДАРСТВА
Новые тенденции в культуре 50-х годов
В 1952 г. с заключением Сан-Францисского договора Япония
приобрела статус независимого государства. Вскоре начался
период быстрого экономического развития Японии и ее борьбы
за утверждение на мировой арене в качестве равноправного
партнера ведущих капиталистических держав.
В этот сложный и напряженный период в области
культурной жизни страны наметился ряд новых, подчас противоречивых
тенденций, позволяющих выделить 50-е годы как
самостоятельный этап в развитии японской послевоенной культуры.
Зарождение индустрии массовой культуры. В начале 50-х
годов в Японии впервые появился ставший теперь привычным
термин «масукоми» («средства массовой информации»).
Именно в это время в Японии резко расширилась сеть радиовещания,
появилось телевидение, сильно увеличились тиражи и число
периодических изданий.
В первые послевоенные годы в Японии не существовало
коммерческого радиовещания. Но в июне 1950 г. японский
парламент принял закон о радиовещании, который разрешал создание
частных радиокомпаний, и начался бурный рост коммерческого
радиовещания. Этот рост был вызван благоприятными
экономическими условиями в стране, вызвавшими приток крупных
денежных сумм за радиорекламу [57, с. 87]. Большинство создан-
229

ньЬс частных радиофирм вошло в Японскую ассоциацию
Коммерческого вещания (Нихон минкан хосо рэммэй, сокращенно —
Минпорэн), организованную в 1951 г. О стремительном
распространении коммерческого вещания свидетельствует быстрое
увеличение числа радиостанций. В 1951 г. было создано 6 новых
радиостанций, в 1952 г.— 14, в 1953 г.— 13. К I960 г. в стране вели
вещание уже 42 станции (подсчитано по [57, с. 118—121]).
В 1953 г. был изобретен транзисторный радиоприемник,
сыгравший важную роль в становлении эры господства средств
массовой информации.
С февраля 1953 г. начались регулярные телепередачи
полуправительственной Японской радиовещательной корпорации Эн-
Эйч-Кэй («Нихон хосо кёкай»), в августе 1953 г. в эфир вышла
первая коммерческая телестудия «Ниппон тэрэби», а уже в
1957 г. кохммерческое телевидение в Японии стало повсеместным
[78, с. 230]. Коммерческие телекомпании также входили в
упоминавшуюся выше Японскую ассоциацию коммерческого вещания.
Число коммерческих телестанций быстро росло и за первые семь
лет достигло 38 [78, с. 230]. Не менее показательны и темпы роста
числа владельцев телевизоров: если в 1953 г. их было всего
1485, то к 1958 г. число их достигло 1 млн. [57, с. 90].
На начало 50-х годов приходится также заметное увеличение
тиража периодических изданий. Журнал «Сюкан Асахи»
(«Еженедельник Асахи») за один только 1950 год почти удвоил свой
тираж. В 1952 г. к выходившим издавна двум еженедельникам —
«Сюкан Асахи» и «Сандэй Майнити» («Воскресная Майнити») —
прибавились еще «Сюкан Санкэй» («Еженедельник Санкэй») и
«Сюкан Иомиури» («Еженедельник Иомиури»). Несмотря на то
что число конкурирующих между собой еженедельников таким
образом удвоилось, тираж «Сюкан Асахи» к 1964 г. увеличился
более чем в 4 раза [448, с. 530].
С 1956 г. выпуском еженедельных журналов начинают
заниматься специализированные издательства, число которых к
1961 г. достигает 39 [85, 1973, 197].
Аналогичные процессы происходят и в газетном деле.
Вводятся в строй новые типографские мощности, ряд газет создают
дополнительные типографские базы в провинции. Заметно
увеличиваются объем и тиражи основных газет. Все большее число
газет приступает к печатанию вечерних выпусков. Расширяется
издание газет на английском языке: с 1954 г. начинает выходить
«Асахи ивнинг ньюс», а с 1955 г.— «Дэйли Иомиури».
Одновременно растет число специализированных газет, таких, как «Ниси
ниппон споцу» (1954), «Санкэй споцу» (1955) и др.
В 50-е годы отмечается также значительный рост тиражей
изданий политических партий, профсоюзов и других
общественных организаций (см. [57, с. 28—58]).
Развлекательная литература. Тема секса и насилия в
искусстве. Резкое увеличение тиража периодических изданий и появ-
230

ление сети средств массовой информации повлекли за собой
повышение спроса на популярную занимательную литературу.
Страницы журналов и газет заполнились так называемой
«промежуточной литературой» («тюкан сёсэцу»), представлявшей
собой нечто среднее между «чистой» и низкопробной, бульварной
литературой. Одним из самых известных писателей этого жанра
стал Фунабаси Сэйити. Его романы «Сцены из жизни г-жи Юки»
(«Юки фудзин эдзу», 1950), «Белый чертополох» («Сиро адза-
ми», 1956) и др., сдобренные изрядной долей эротики, получили
широкое распространение. Таками Дзюн (1907—1965), сам
написавший несколько произведений в этом жанре, сравнивал
«промежуточную литературу» с лубочными «картинками на
продажу» («ури э»), изготовляемыми по одному раз и навсегда
заданному шаблону [455, с. 142].
К «промежуточной литературе» вплотную примыкает снова
приобретающий в это время популярность «роман нравов» («фу-
дзоку сёсэцу»), в котором без серьезных попыток социального
анализа отражалась пестрая картина быта и нравов
послевоенной Японии. Среди писателей этого жанра наиболее известны
имена Тамура Тайдзиро (род. в 1911 г.), Исидзака Едзиро (род.
в 1900 г.), Исикава Дзюн (род. в 1899 г.), Сакагути Анго (1906—
1955) и др.
Все более значительное место в литературе этого периода
начинает приобретать тема секса и насилия, которая до этого
времени не допускалась в «большую» литературу. В 1950 г.
появляется роман Д. Лоуренса «Любовник леди Чаттерлей» в
переводе Ито Хитоси, а в 1952 г. Ито выпускает в свет свое эссе
«Жизнь и мнение господина Ито Хитоси» («Ито Хитоси си-но
сэйкацу то икэн»), в котором он выступает в защиту
«сексуальной доктрины» как единственного средства преодоления
социального одиночества. Мотивы «бунта инстинктов», «сексуальной
революции», фрейдистского психоанализа становятся модными.
С разработкой этой темы связан быстрый рост популярности
вступившего как раз в это время в литературу Мисима Юкио
(1925—1970), произведения которого в этот период были в
основном посвящены исследованию сексуальной жизни героев,
страдающих теми или иными извращенными наклонностями в этой
области (романы «Признания маски» — «Камэн-но кокухаку»,
1949; «Жажда любви» — «Аи-но каваки», 1950; «Запрещенные
наслаждения» — «Киндзики», 1953; «Золотой павильон» — «Кин-
какудзи», 1956).
Рост уровня благосостояния населения, сопровождаемый
наступлением реакции и отказом буржуазии от недавно
провозглашенных демократических идеалов, вызвал среди части
интеллигенции настроения растерянности и протеста, который часто
принимал анархический характер. Представление о буржуазной
морали как о единственно возможной и разочарование в ней вели
к полному отрицанию всякой морали вообще. Идея ницшеанско-
231

го утверждения раскрепощенной, «дионисийской» личности,
восстающей против всего, что ограничивает ее свободу, была
охотно воспринята определенной частью молодежи.
Эти настроения нашли яркое отражение в повести Исихара
Синтаро (род. в 1932 г.) «Солнечный сезон» («Тайё-но кисэцу»,
1955) и последовавших за ней «Комната, где совершается
наказание» («Сёкэй-но хэя», 1956), «Развлечение, доведенное до
конца» («Кандзэн-на юги», 1957), «Яхта и юноша» («Етто то сэй-
нэн», 1956) и др. Повесть «Солнечный сезон» принесла молодому
автору небывалый успех. Она стала бестселлером и была
отмечена одной из самых почетных литературных премий — премией
Акутагава Рюноскэ. Писателю удалось коснуться живого нерва
в жизни общества. Эта небольшая повесть, отразив явление,
которое автор наблюдал в действительности, взбудоражила
общественное мнение. В главном действующем лице повести — Та-
цуя — часть молодежи получила зримое воплощение своего
представления о современном герое. Тацуя предельно эгоистичен и
аморален, но вместе с тем он отрицает некоторые догмы
буржуазной морали с ее культом денег, расчетливостью и лицемерием.
Это придает известную многоплановость его образу.
«Солнечный сезон» и «Комната, где совершается наказание»
были быстро экранизированы. Роль главного героя исполнял
младший брат Исихара Синтаро—Исихара Юдзиро, ставший
после этого самым популярным молодым актером Японии. Его
внешнему облику, манере держаться и говорить стали
подражать многочисленные юноши и девушки, проникнутые
настроениями скепсиса и неверия в прогрессивные идеалы и вместе с
тем ненавистью к буржуазному образу жизни своих отцов.
Фильм кинокомпании «Никкацу» «Солнечный сезон»
(«Тайё-но кисэцу», 1956) привлек массу зрителей. Доходы от его
демонстрации достигли 200 млн. иен. Убедившись в том, что она
напала на золотую жилу, кинокомпания «Никкацу» стала
выпускать один за другим фильмы о «солнечном племени» — «Плоды
безумия» («Курутта кадзицу», 1956), «Свет в глаза» («Гякко-
сэн», 1956) и др.
Эксплуатация кинодельцами темы секса и насилия и игра на
низменных инстинктах с целью наживы вызвали широкое
возмущение японской общественности. Серия картин о «солнечном
племени» оборвалась, но герои «Солнечного сезона» и их
настроения продолжали жить во многих фильмах, поставленных
позднее [407, с. 191—192].
Усиление внимания к национальным формам культуры.
Повышенное внимание к национальной культурной традиции в
стране, только что пережившей период оккупации,— явление
вполне закономерное. Поэтому не удивительно, что в начале
50-х годов, с отменой ограничений оккупационных властей,
касавшихся различных областей традиционной японской культуры,
начинается их оживление.
232

На сцене театра ноо появились многие пьесы классического
репертуара, запрещенные в первые послевоенные годы как
националистические. Начинается и творческая деятельность в
сфере театра ноо. Было поставлено несколько пьес, проникнутых
буддийскими настроениями.
Об общем оживлении деятельности в мире театра ноо
свидетельствовало появление некоторых новшеств. Так, впервые в
многовековой истории театра ноо было создано несколько пьес
на библейские сюжеты по заказу христианских религиозных
организаций. В 1958 г. была поставлена пьеса «Записки Тиэко»
(«Тиэко сё»), которая явилась первым произведением для ноо,
написанным современным языком. Она была поставлена
режиссером Такэти Тацудзи, музыку к ней подобрал Кандзэ Хисао.
Он же сыграл главную роль в пьесе. Успех этой
экспериментальной постановки показал, что пьесы ноо могут звучать и на
современном языке.
Как спектакли, открывающие новые возможности для
развития жанра ноо, японская театральная критика отметила пьесу
Киносита Дзюндзи «Журавлиные перья» («Юдзуру», 1954) и
пьесу Мисима Юкио «Шелковый барабанчик» («Ая-но цудзуми»,
1955). Обе эти пьесы, поставленные режиссером Такэти Тацудзи,
не отличаются строгой жанровой принадлежностью и написаны
без соблюдения требований, необходимых для произведений
ёкёку21.
В 1955 г. был пересмотрен Закон об охране культурных
ценностей (Бункадзай хого хо), и театр ноо был зачислен в
категорию «важных культурных ценностей» («дзюё мукэй
бункадзай»). В 1957 г. было создано Японское общество театра ноо
(Нихон ноогаку кай), объединившее 1100 актеров и музыкантов.
К концу 50-х годов число восстановленных и вновь построенных
сцен для ноо достигло 36. Они были сосредоточены в основном в
Токио, Киото и Осака [445, с. 19]. Театры не закреплялись за
определенными школами и труппами, ими пользовались все
труппы ноо.
В 50-е годы внимание литераторов, театральных деятелей и
театральной общественности Японии стали привлекать и другие
традиционные театральные жанры, рассчитанные на более
широкого зрителя,— кёгэн22, кукольный театр дзёрури, ёсэ и ка-
буки.
В 1956 г. был учрежден специальный подготовительный
комитет для разработки проекта создания первого в Японии
Государственного театра (Кокурицу гэкидзё). Задачи нового
театра комитет сформулировал следующим образом: «Театр
должен стать основным органом, способствующим сохранению
классического национального искусства и развитию культуры
нашей страны. С этой целью будут устраиваться представления
различных жанров национальной театральной классики,
воспитываться наследники художественных традиций, вестись иссле-
233

добания, собираться материалы и т. д.» [97, 1967, с. 35]. В
качестве жанров национальной театральной классики, подлежащих
сохранению в этом театре, были названы: кабуки, нингё дзёру
ри, японская традиционная музыка (хогаку), японские
традиционные танцы (хобу), гагаку и кёгэн.
Среди писателей молодого поколения тенденция
национализма отчетливо проявилась у Мисима Юкио. В 1950—1955 гг. Ми-
сима пишет несколько пьес для театра ноо. В этих пьесах,
вышедших в 1956 г. отдельным сборником, Мисима, беря за основу
хорошо известные японскому читателю классические образцы,
как бы повторяет их на современном материале. Несмотря на то
что его интерпретация носит довольно свободный характер, он
всегда сохраняет основные драматургические ситуации
подлинника, что придает им характер вечных тем.
Таким образом, его пьесы оказываются гораздо теснее, чем
это может показаться на первый взгляд, связаны с идейной
основой драматургии театра ноо, сложившейся под сильнейшим
влиянием синтоистской и буддийской идеологий, и косвенно
утверждают непреходящий характер последней.
По Закону об охране культурных ценностей была выделена
особая категория творческих работников, приравнивавшихся к
важнейшим национальным сокровищам, охраняемым
государством, так называемые «нингэн кокухо». В эту категорию людей,
подлежащих особым заботам государства, были зачислены
многие старые мастера — хранители традиций специфически
японских ремесел: ткачи, керамисты, изготовители особых сортов
бумаги, резчики по дереву, мастера по лаку и т. д.
Тема войны в мемуарной литературе и кино. Повышенное
внимание ко всему национальному в ряде случаев
сопровождалось и возрождением откровенно националистических
тенденций. С особенной отчетливостью они проявились в целом потоке
военно-мемуарной литературы, которая хлынула в это время на
книжный рынок. С начала 50-х годов появляются книги: «Конец
Окинавы» Фурукава Сэйми, «Новая Гвинея» Тобита Тадахиро»
«Гибель Квантунской армии» Китагава Macao, «Линкор Яма-
то» Ёсида Мицуру и др. Это были воспоминания
непосредственных участников Тихоокеанской войны, приправленные некоторой
долей приличествующих случаю сожалений о происшедшем.
Вскоре к воспоминаниям рядовых участников военных действий
присоединились голоса крупных военных, иногда даже бывших
военных преступников. Ряд бывших генералов и офицеров
Военно-морской академии объединились в группу под названием
«Общество по возрождению культуры». Эта группа военных
написала несколько коллективных работ: «Особый ударный отряд
камикадзэ» («Камикадзэ токкотай»), «Остров Мидуэй»
(«Мидуэй сима»), «Подвижные войска» и др. Несмотря на то что во всех
этих книгах не могло быть, конечно, прямого восхваления войны
и роли японской военщины в ней, в них все же слышались неко*
234

торые нотки грусти по поводу такого печального для Японии ис*
хода военных действий. А главное, о войне говорилось уже не
как о преступлении против человечества, а как о вполне
закономерном и естественном явлении. Конечно, Япония, мол,
допустила кое-какие ошибки и просчеты, но в конце концов ничего
особенного не произошло. Так исподволь подготавливалась почва
для более открытой пропаганды милитаристских идей.
В кинематографии 50-х годов японская реакция с одобрения
и при поддержке американцев приступила к выпуску на экран
откровенно милитаристских фильмов.
Война в Корее явилась первым толчком к началу духовной
ремилитаризации страны. Этот процесс активно поощрялся
американцами. Голливудские фильмы были призваны служить
важной задаче переориентации японского народа. Характер
ввозимых из Америки фильмов резко изменился. На экранах страны
широко демонстрировались такие милитаристские фильмы, как
«После битвы», «Чертов унтер-офицер Закк», «Операция ноль»,
«Отряд американцев японского происхождения», «Песок
островов Рюкю» и др. [412 а, с. 19].
Появились и японские фильмы, идеализирующие военное
прошлое страны. Но в обстановке общей антивоенной
настроенности зрителей открыто пропагандировать войну было
невозможно. Поэтому прославлялась не сама война, а героические
подвиги отдельных японцев. С начала 50-х годов один за другим
стали выходить фильмы, посвященные военачальникам прошлой
войны. Компания «Тохо» выпустила фильм «Орел Тихого
океана» («Тайхэйё-но васи», 1953), в котором как национальный
герой был воспет один из крупнейших представителей японской
военщины — маршал Ямамото Исороку.
«Синтохо» выпустила картины «Линкор Ямато» («Сэнкан
Ямато», 1953) и «Бог войны маршал Ямамото и Соединенная
эскадра» («Гунсин Ямамото гэнсуй то рэнгокантай», 1956) —
типичные японские боевики, стремящиеся оправдать и
прославить военных преступников [407, с. 176—177].
Постановка военных фильмов требовала весьма
значительных материальных затрат. В создании некоторых из них
принимало участие Управление национальной обороны. Его
финансовая поддержка давала возможность использовать все новейшие
достижения кино: широкий формат, цвет, трюковые съемки,
позволяющие воссоздавать эффектные сцены морских и воздушных
сражений. В результате получались грандиозные зрелищные
фильмы, привлекавшие широкую аудиторию.
Тема войны на японском экране, претерпевая некоторые
изменения, остается одной из основных до конца 50-х годов, а в
дальнейшем приобретает еще больший размах и новые краски.
Среди военных супербоевиков середины 50-х годов есть
ленты, сделанные не без таланта и с большим размахом, однако ни
один из них не стал подлинным произведением искусства. Пока-
235

зательно, что военные фильмы, не в пример антивоенным, ни разу
не включались в десять лучших фильмов года, ежегодно
определяемых кинокритикой.
Живопись, архитектура, прикладное искусство. Характерные
для художественной интеллигенции 50-х годов настроения
отхода от демократических идеалов у одних и растерянности у
других в области живописи привели к тому, что многие
художники, как традиционного направления (нихонга), так и
европейского (era), обратились к абстрактной живописи. Значительное
распространение в этот период приобрели сюрреализм и
абстракционизм. Полотна сюрреалистов, заполненные изображениями
изуродованных тел, разлагающихся трупов, обгоревших
развалин, вызывали у зрителей чувство ужаса и отвращения. Тем не
менее эти картины иногда пытались представить как
декларацию протеста против войны. В абстракционизме японские
художники пытались найти синтез интернациональных и национальных
элементов.
Наиболее типичным выражением этой тенденции явилась
абстрактная каллиграфия, получившая широкое
распространение в 50-е годы. В этой манере успешно работала художница
Синода Токо. Кроме станковых картин ее кисти принадлежит
целый ряд монументальных росписей в интерьерах общественных
зданий. Большинство росписей и мозаик, использовавшихся в
японской архитектуре того периода, выполнялось
абстракционистами. Широкую активность в этой сфере проявлял Окамото
Таро, сотрудничавший с архитектором Тангэ Кэндзо. Его
работами украшены здание муниципалитета в Токио, Национальный
гимназиум и другие общественные сооружения.
Художники, продолжавшие работать в традиционном стиле,
посвящали свои полотна в основном декоративным композициям
и пейзажам, часто исполняемым на ширмах. Приверженцы
нихонга сохраняли в своем творчестве традиционную поэтичность
в качестве основы построения художественного образа. В 50-е
годы отмечается расширение тематического диапазона этой
группы. В работах художников стали появляться производственные
мотивы. В этом смысле характерны картины Екояма Мисао
«Доменная печь» и «Линия электропередач».
Среди художников этой группы можно также отметить На-
кадзима Тамоцу, Каваи Кэндзи, Хиэда Кадзуо, Ивахаси Эйэн
и др.
В 50-е годы активизируются усилия и в области
градостроительства.
В годы войны серьезным разрушениям подверглись все
крупные города Японии. Было уничтожено около 3,5 млн.
зданий (правда, большинство из них были небольшими
деревянными строениями). Поэтому градостроительство стало одной из
самых насущных проблем. В 50-х годах началось массовое
строительство общественных зданий — концертных залов, спортив-
236

ных комплексов, библиотек, музеев, деловых и торговых
центров. При сооружении общественных зданий японские
архитекторы работали главным образом по заказу различных
муниципальных и префектуральных организаций. Недостатком такой
практики было отсутствие общей программы
градостроительства.
Восстановление разрушенных во время войны городов велось
без плана. Почти неразрешимой в этих условиях была проблема
жилищного строительства.
Преодолению жилищного кризиса в стране препятствовали
в первую очередь частная собственность и высокие цены на
землю. К тому же устойчивость традиционных форм жилища
мешала разработке рациональных форм современного
градостроительства.
Тем не менее количество, художественные достоинства и
значительность работ японских архитекторов этого периода
существенно изменили удельный вес Японии в мировой архитектуре,
что привело к признанию японской архитектурной школы в
качестве выдающегося явления современной мировой культуры.
Наиболее способными представителями японской
архитектурной школы явились некоторые архитекторы старшего
поколения, начавшие свою деятельность еще в предвоенный период
(Маэкава Кунио, Сакакура Дзюндзо, Ёсимура Дзюндзо, Танигу-
ти Ёсиро), а также получившие всемирную известность молодые
мастера, творческая активность которых наиболее ярко
проявилась уже в послевоенный период (Тангэ Кэндзо, Кикутакэ Киё-
нори, Отака Масато, Отани Сатио и др.) (см. [78, с. 215—216]).
В этот период ими были созданы такие широко известные
комплексы, как Музей современного искусства в Камакура
(Сакакура Дзюндзо, 1951), ансамбль Парка мира в Хиросиме
(Тангэ Кэндзо, 1952), Национальный музей науки в Токио (Танигути
Ёсиро, 1954), Библиотека и концертный зал в Иокогаме
(Маэкава Кунио, 1955) и др.
В архитектуре этого периода ясно прослеживается
стремление сочетать применение новейшей строительной техники с
использованием национальных традиций. В большинстве новых
сооружений применялись железобетонные каркасы с большими
поверхностями остекления. При этом особое внимание уделялось
пространственной связи интерьеров с внешней средой и
использованию естественного природного окружения в качестве
декоративного фактора.
Со второй половины 50-х годов в японской архитектуре
наметились стилистические изменения, связанные с применением
монолитного бетона. Движение за отказ от внешнего следования
национальным традициям и за поворот к индивидуализации в
проектировании было начато молодыми архитекторами (Кику-
тани, Маки, Хара и др.) и поддержано признанными мастерами.
Наиболее полной материализацией этой тенденции стали так на-
237

зываемые культурные общественные центры (бунка кайкан),
сооружение которых стало повсеместным в следующем
десятилетии.
В 50-е годы сложились благоприятные условия для развития
различных видов японского прикладного искусства, органически
связанных с японской архитектурой. Экономическим стимулом
для их расцвета послужило повышение интереса к тем
национальным декоративным изделиям, характер которых оказался
близким современности, а также распространение их
популярности за рубежом и расширение экспорта. Главной особенностью
японского прикладного искусства в этот период было
пристальное внимание к кустарным народным промыслам, сохраняющим
культурные традиции прошлого и существенно влияющим на
общий характер профессионального прикладного искусства
современности.
Новым явлением было возникновение дизайна как
особенного вида художественного творчества в промышленности.
Главными стимулами для его развития послужили борьба за рынки
сбыта, модернизация промышленного оборудования, создание
новых отраслей промышленности на базе современной техники и
технологии. Первые дизайнерские бюро были созданы в 50-е
годы в таких крупных промышленных компаниях, как «Мацуси-
та», «Тосиба», «Хитати» и др. Возглавили эти бюро известные
художники-конструкторы: Мано Есикацу («Мацусита»), Ивата
Кацуо («Тосиба»), Оути Хироси («Хитати»), деятельность
которых приобрела широкий международный резонанс. Дизайнеры,
не входящие в штаты крупных фирм, выполняли заказы
различных предприятий, в том числе мелких и средних. В 1952 г. была
создана Японская ассоциация промышленных дизайнеров.
Расширение международных культурных контактов. В
течение предвоенного и военного периодов Япония вследствие
политики правящих кругов была искусственно изолирована от
общего потока мировой культуры, в который она включилась в конце
XIX в., после революции Мэйдзи. Сразу же после окончания
войны началось восстановление нарушенных культурных связей.
Однако на протяжении всего оккупационного периода этот
процесс носил односторонний характер: Япония знакомилась с
достижениями западной культуры последних лет, сама не
выступая в качестве равноправного участника международного
культурного обмена. Это объяснялось, с одной стороны, тем, что для
восстановления нормальной культурной жизни в стране
требовалось известное время, а с другой стороны, тем, что Япония в
качестве оккупированной страны была лишена возможности
проводить самостоятельную политику в этой области. Таким
образом, начавшийся в 50-х годах выход японской культуры на
международную арену можно отметить как качественно новое
явление в развитии японской послевоенной культуры.
Одним из важнейших шагов на этом пути было участие япон-
238

ской делегации в первой конференции писателей стран Азии
(впоследствии стран Азии и Африки), состоявшейся в 1956 г. в
Нью-Дели. В подготовке и проведении конференции принимали
участие многие прогрессивные писатели, в частности Хотта Есиэ.
В дальнейшем делегации Японии участвовали в ташкентской,
каирской, цейлонской и других встречах писателей стран Азии и
Африки (см. [447, с. 710]).
На международную арену вышли и кинематографисты
Японии. Начиная с 1951 г. японские кинофильмы регулярно
получают награды на крупнейших международных кинофестивалях.
За десять лет японские художественные фильмы получили более
20 таких премий. Среди награжденных фильмы, созданные по
произведениям японской классической литературы, такие, как
«Расёмон» (Венеция, 1951), «Повесть о принце Гэндзи» («Гэнд-
зи-моногатари», Канн, 1952), «Женщины Сайкаку» («Сайкаку
итидай онна», Венеция, 1952), а также демократические фильмы:
«Там, откуда видны фабричные трубы» («Энтоцуно миэру басе»,
Берлин, 1953), «Жить» («Икиру», Берлин, 1954), «Дети атомной
бомбы» («Гэмбаку-но ко», Чехословакия, 1954), «Краболов»
(«Каникосэн», Чехословакия, 1954) и др.
В 1954 г. в Токио был проведен кинофестиваль стран Юго-
Восточной Азии.
С 1956 г. начинает деятельность Ассоциация по
распространению японских фильмов за границей. В 1959 г. японские
деятели кино приняли у себя делегацию советских кинематографистов
и посетили Советский Союз как участники I Московского
международного кинофестиваля, где японский фильм «Дорога, по
которой когда-то прошли» («Ицу-ка кита мити») получил премию.
В середине 50-х годов впервые на международной арене
появился театр ноо. В 1955 г. он принимает участие в
международном фестивале театрального искусства в Венеции, в 1957 г.— во
французском фестивале культуры в Париже. На этих же
фестивалях с успехом демонстрировали и кёгэны.
В феврале 1952 г. было возобновлено запрещенное в 1945 г.
радиовещание на зарубежные страны.
С 1958 г. в Токио каждые два года устраиваются
международные выставки графики. Кроме того, японские художники
принимают участие в других международных выставках.
Во второй половине 50-х годов важной статьей японского
международного экспорта становятся изделия художественных
ремесел. Улучшению их качества придается настолько большое
значение, что появляется целая группа
художников-конструкторов в области традиционных художественных ремесел
(керамика, текстиль, обработка дерева, лака). В 1956 г. художники
этого так называемого «ремесленного дизайна» объединились в
Японскую ассоциацию дизайнеров, занятых в ремесле. В 1955—
1956 гг. были созданы специальные дизайн-центры по текстилю,
керамике и предметам широкого потребления [62, с. 650].
239

Борьба за демократическую
национальную культуру
Антивоенная тема в искусстве. Пропаганда милитаристских
идей вызвала отпор со стороны прогрессивных деятелей
культуры. Непримиримой ненавистью к военщине проникнут один из
лучших романов Нома Хироси (род. в 1915 г.) —«Зона пустоты»
(«Синку титай», 1952). Японская критика единодушно признает,
что именно Нома впервые в японской литературе изобразил
армию с такой силой ненависти и жизненной правдивости [436,
с. 5]. Писатель на собственном опыте познакомился с нравами и
порядками, царившими в императорской армии. Он был
мобилизован в 1941 г., служил в Китае и на Филиппинах, а затем,
будучи обвинен в нарушении Закона об охране общественного
спокойствия, отбывал наказание в осакской военной тюрьме [455,
с. 117]. Нома показал изнутри механизм превращения человека в
солдата, воспитания в нем тупой покорности по отношению к
старшим и жестокости по отношению к подчиненным. Армия —
это зона пустоты, где человек не может жить,— таков вывод, к
которому приводит роман.
О том, как армия морально калечит людей, говорится и в
рассказе одного из старейших японских писателей, Ибусэ Масудзи
(род. в 1898 г.), «Верноподданный командир» («Ёхай тайте»,
1950). Герой рассказа, армейский лейтенант, после ранения
становится душевнобольным. Его болезнь выражается в том, что он
уже после окончания войны продолжает произносить
затверженные им намертво верноподданнические, шовинистические речи,
которые в мирной обстановке нельзя воспринимать иначе, как
безумие. Написанный рукой большого мастера, этот рассказ
считается одним из шедевров антивоенной литературы.
Той же теме — утраты человеком всего человеческого, его
озверения на войне — посвящен рассказ Такэда Тайдзюн (род. в
1912 г.) «Светящийся мох» («Хикари гокэ», 1954).
Четкое социальное звучание антивоенная тема приобрела в
романе Гомикава Дзюмпэй (род. в 1916 г.) «Условия
человеческого существования» («Нингэн-но дзёкэн», 1958). Именно
благодаря этому роман сразу же обратил на себя внимание
читателей и критики, отмечавшей, что до того японская литература не
знала такого широкопланового изображения войны г35, с. 428].
Гомикава рисует армию как чудовищную машину, ст мящуюся
превратить живых людей в послушных роботов. Он noi 'ает всю
несправедливость войны, развязанной японскими мили юристами
в Маньчжурии, и показывает освободительную роль Советской
Армии. Его герой — честный человек, считающий, что никакая
круговая порука не может избавить его от личной
ответственности за свои поступки. Однако он одинок, и его сил явно
недостаточно, чтобы противостоять хорошо налаженному аппарату
угнетения.
240

Широкое общественное звучание имели антивоенные
фильмы: «Зона пустоты» («Синку титай», 1952,— экранизация
одноименного романа Нома Хироси); «Последние женщины
Сайпана»23 («Сайпан сайго-но оннатати», 1954), воссоздающий
средствами художественного кино исторический факт; «Обелиск
красных лилий» («Химэюри-но то», 1952), рассказывающий о
трагической судьбе несчастных девочек-школьниц, погибших во
время боев на о-ве Окинава во время второй мировой войны, и
многие другие.
Антивоенная тема нашла отражение и в японском
изобразительном искусстве. Всемирное признание получила серия картин
художников Маруки Ири и Маруки Тосико «Атомная бомба»
(«Гэмбаку-но дзу», 1956), удостоенная Международной премии
Всемирного Совета Мира. Антивоенные настроения пронизывают
многие произведения японских графиков. Большие черно-белые
гравюры Судзуки Кэндзи из серии «Миру — мир!» исполнены
высокого пафоса и по характеру близки политическому плакату.
Теме народных страданий, принесенных войной, посвящены
литографии художника Синкая Какуо. Они поражают трагизмом и
призывают к борьбе за мир («За запрещение атомного оружия»,
«Хиросима не повторится!»). Глубокое философское осмысление
бедствий войны представляет собой серия гравюр Уэно Макото
«Сожженная пагода». Другая его антивоенная серия —
«Нагасаки»— получила премию Всемирного Совета Мира.
Новую актуальность в начале 50-х годов приобрели в связи
с корейской войной проблемы «ответственности за войну»,
непреодоленного прошлого, позиции отдельной личности в водовороте
исторических событий.
Этой теме посвящено несколько произведений Хотта ёсиэ
(род. в 1918 г.). В одном из своих первых, принесших ему
известность романов — «Одиночество на площади» («Хироба-но ко-
доку», 1949)—Хотта выводит героя, живущего в постоянной
тревоге, что не зависящее от него изменение политической
обстановки вынудит его к поступкам, противоречащим его
убеждениям и желаниям. Два последующих романа Хотта — «Шестерни»
(«Хагурума», 1951) и «Время» («Дзикан», 1953)—продолжают
развивать тему моральной ответственности человека за все
происходящее. Выход из борьбы и нейтральная позиция не спасают.
Действие обоих романов происходит в Китае, и единственными
людьми с чистой совестью оказываются те, кто борется против
японской агрессии. Писатель показывает, что невозможно
избежать зла, пассивно уклоняясь от него, и приходит к
выводу о необходимости активной борьбы за мир и
справедливость.
Независимое кино. В кинематографии на 50-е годы
приходится зарождение и расцвет движения независимых
кинематографистов— явление исключительное в истории мирового кино.
Начало этому движению положила небольшая группа про-
16 Заказ 2209
241

грессивно настроенных кинематографистов, оказавшихся вне
крупных кинокомпаний в результате «чистки красных»,
проводившейся в 1949—1950 гг. Целью борьбы этой группы было
создание произведений киноискусства, пронизанных гуманизмом,
демократизмом и адресованных народу. Опираясь на редкое по
своей общественной силе и размаху движение японских зрителей
в поддержку прогрессивного национального киноискусства, в
1950—1951 гг. начали организационно складываться первые
независимые кинокомпании.
Свободные от финансового и идеологического контроля
крупного капитала, независимые компании, опираясь на
материальную помощь зрителей, выпустили в 1952—1955 гг. несколько
десятков фильмов, резко отличающихся по проблематике и
характеру от большей части кинопродукции крупных фирм. Эти
картины определили становление послевоенного прогрессивного
реалистического киноискусства Японии.
Деятельность прогрессивных кинематографистов нарушила
хорошо организованную систему официальной кинематографии.
Вслед за образовавшейся в 1950 г. компанией «Синсэй эйга»
возникли «Киндай эйга кёкай», «Яги про», «Гэндай про», «Дайи-
ти эйгася», «Кинута про», «Синсэйки эйгася» и «Ари про». В то же
время начала складываться система независимого проката,
ядром которого стала компания «Хокусэй эйга».
Начало японской независимой кинематографии было
ознаменовано фильмом «А все-таки мы живем» («Доккой икитэру»,
1951), поставленным на деньги, собранные среди зрителей.
Режиссер Имаи Тадаси выбрал героев для своего фильма из той
прослойки общества, чья судьба была особенно горька. Это
поденщики. На экране воссоздается жизнь нищих, обездоленных
войной, лишенных крова и пищи людей, перебивающихся
случайной работой. Режиссер показал рядового человека на фоне
реальной действительности. Этот принцип стал основным в
творчестве Имаи. Его режиссерский стиль японские
кинокритики называют «реализмом без слез», а сам он — документализмом.
Фильм «А все-таки мы живем» — серьезное реалистическое
произведение. Поднятые в нем проблемы и их художественное
решение показали гражданственность позиции автора и его яркий
талант. Картина вошла в десятку лучших фильмов года и была
награждена Премией мира, присуждаемой Японским комитетом
защиты мира. Успех этого фильма доказал, что в стране, где вся
кинематографическая промышленность разделена между
крупными кинокомпаниями, где закон прибыли вершит судьбы
искусства, талантливые прогрессивно настроенные мастера кино в
тесном содружестве с народными массами могут создавать
произведения, свободные от контроля капитала.
Преодолевая трудности финансового порядка, независимые
кинематографисты выпустили в 50-е годы около 30 картин.
Тематика этих фильмов была тесно связана с самыми острыми проб»
242

лемами тогдашней действительности. Главной же темой
фильмов была борьба против войны.
Первыми фильмами, в которых во весь голос прозвучала
трагедия атомной войны, были «Дети атомной бомбы» («Гэмбаку-
но ко», 1952) и «Хиросима» (1953). Эти картины приобрели
особую остроту звучания из-за бушевавшей в то время войны в
Корее. Перед прогрессивным японским киноискусством стояла
задача показать войну в ее подлинном свете, как великое бедствие
для народа. Надо было разбить миф о якобы исторической
миссии японского народа-завоевателя, о непобедимости его армии,
о благотворности войны. Такой подход к теме был под силу
режиссерам, которые встали на трудный путь независимого
производства, так как именно их искусству была свойственна
активность гражданственной позиции, а патриотизм их был свободен
от шовинистических наслоений.
Значительным событием в мире японской кинематографии
был выпуск фильма «Буря в горах Хаконэ» («Хаконэ фуунроку»,
1952), явившегося подлинным переворотом в жанре
исторического фильма, поскольку в нем решительно отброшена
традиционная для таких фильмов схема героя и толпы. Этот фильм был
результатом развития реалистической тенденции в японском
историческом кино, наметившейся еще в довоенные годы.
Потребность реабилитировать свой народ-перед лицом
истории, вернуть ему уважение к самому себе толкнула художников
на поиск такого периода истории, который дал бы им
возможность показать народ, не потерявший свое человеческое
достоинство. Они обратились к эпохе 20-х годов, черпая материал из
пролетарской литературы, центральной темой которой был
революционный подъем в Японии того времени.
Экранизация повести Кобаяси Такидзи «Краболов» («Кани-
косэн», 1953) была первой попыткой в японской кинематографии
воплотить революционную тему. Другим фильмом, созданным
на материале пролетарской литературы, была «Улица без
солнца» («Тайё-но най мати», 1954). Авторы фильма сумели
избежать излишней прямолинейности и создали глубоко
реалистическое художественное произведение. В этих фильмах по-новому
изображено японское общество 20-х годов.
Фильм «Женщина идет по земле» («Онна-хитори дайти-о
ику», 1953) был "попыткой разобраться в социальных условиях,
в которых складывалось мировоззрение трудящихся Японии, их
общественное и классовое самосознание в недавнем прошлом.
Большим творческим достижением был образ матери, созданный
в фильме замечательной актрисой Ямада Исудзу.
В фильмах о современности независимые затрагивали
наиболее важные, болезненные и острые проблемы. Обитатели
городского «дна» стали героями фильма «Канава» («Добу», 1954).
Фильмы «Молодые люди» («Вакай хитотати», 1954) и «Красные
велосипеды» («Акай дзитэнся», 1954), поставленные на деньги
243

профсоюзов, вводили зрителей в мир конфликтов из жизни
служащих. Серьезным достижением независимого кино стал фильм
«Мрак среди дня» («Махиру-но анкоку», 1956), поставленный по
материалам нашумевшего в печати судебного дела об убийстве
двух стариков и проникнутый пафосом конкретной борьбы за
жизнь несправедливо осужденных молодых людей.
Творцы независимой кинематографии, создав совершенно
новые моральные и эстетические критерии подхода к
действительности, должны были найти и новые художественные средства
для создания своих фильмов. Главным для них было стремление
к простоте, к документальности изображения жизни. Этим
объясняются включение документального материала в
художественные фильмы, попытка создать новую кинодраматургию,
построенную на воспроизведении реальных событий.
Однако во второй половине 50-х годов наблюдается
некоторый спад в деятельности независимых кинематографистов.
Японские исследователи объясняют это тем, что в связи с
изменениями в экономическом положении страны настроения
независимых стали вступать в противоречие с мироощущением зрителя.
Значительную роль при этом сыграло противодействие со
стороны властей и крупных кинокомпаний. Среди других, не менее
важных причин была плохая организация проката кинофильмов.
Независимый прокат не выдержал конкурентной борьбы и летом
1959 г. перестал существовать. Серьезной преградой для
деятельности независимых была также цензура Комитета по
регулированию морального содержания фильмов (Эйга ринри китэй кан-
ри иинкай), который финансировался пятью крупными
кинокомпаниями и действовал в их интересах. Независимые
кинокомпании стали распадаться одна за другой. Оставшиеся не у дел
режиссеры вынуждены были вернуться в крупные компании. Но
теперь приобретенные ими опыт и известность позволяли им
ставить фильмы, в какой-то мере отражающие их позицию.
Прогрессивное направление в литературе и искусстве.
Представители демократического крыла литературы отдавали себе
отчет в том, что в жизни страны обозначился новый этап,
поставивший на повестку дня задачи борьбы за сохранение мира и
национальной независимости, против возрождения реакции.
В связи с этим одновременно с решением чисто творческих задач
организации прогрессивных литераторов уделяли много
внимания публицистической деятельности, поднимая в своих статьях
вопросы борьбы за мир и национальную независимость, нередко
пропагандируя марксистско-ленинское мировоззрение и борясь
за уменьшение влияния буржуазной идеологии на школу,
искусство и средства массовой информации.
Представители прогрессивного крыла литературы правдиво
отражали в своем творчестве развернувшуюся в середине 50-х
годов борьбу народа за демократические права.
Резкое осуждение антидемократического, тоталитарного ре-
244

жима прозвучало в упоминавшемся уже романе Гомикава Дзюм-
пэй «Условия человеческого существования» («Нингэн-но дзё-
кэн», 1958).
Одно из лучших произведений периода 50-х годов — роман
Исикава Тацудзо «Стена человеческая» («Нингэн-но кабэ»,
1959) —отражает действительные события 1956—1957 гг., когда
в Японии развернулась борьба в защиту завоеваний
демократических сил в области просвещения, во главе которой стал
профсоюз учителей. В романе дана широкая картина политической и
социальной жизни Японии и выведена целая галерея передовых
людей. Японская критика по праву считает этот роман большой
творческой удачей писателя и одним из выдающихся
достижений в области послевоенного социального романа (см. [65, с. 67]).
На фактическом материале основано и другое произведение,
оставившее заметный след в японской литературе 50-х годов.
Это серия очерков писателя Хироцу Кадзуо (род. в 1891 г.)
«Дело Мацукава» («Мацукава сайбан», 1958), посвященная
защите 20 рабочих-коммунистов, ставших жертвой политической
провокации, связанной с железнодорожной катастрофой на
станции Мацукава. На протяжении ряда лет писатель не переставал
напоминать обществу о вопиющей несправедливости приговора
по делу невинных людей. К Хироцу Кадзуо присоединились
многие видные литераторы, такие, как Хирано Кэн, Накамура Ми-
цуо, Уно Кодзи и др. Прогрессивное литературное движение
сомкнулось с политической борьбой в защиту свободы и
демократии.
Обострение политической борьбы в стране вызвало в лагере
прогрессивных литераторов оживленные дискуссии об
общественном долге писателя, о мере его ответственности за политические
события. Этот важный этап в истории послевоенного
литературного движения нашел отражение в произведениях многих
писателей прогрессивного лагеря, таких, как Ким Дальсу, Сугиура
Мимпэй, Кубота Сэй, Нисино Тацукити и др. С ним связано
появление в печати романа старейшего деятеля пролетарского
литературного движения Токунага Сунао «Живи, трава» («Куса
икирэ», 1956). Сата Инэко в это время пишет одно из своих
лучших произведений — роман «Шестерни» («Хагурума», 1956), в
котором в связи с современностью стремится заново осмыслить
опыт революционного движения предвоенной и военной эпохи.
Традиции пролетарской литературы продолжали жить в
творчестве демократических писателей младшего поколения,
поднимавших в своих произведениях коренные проблемы
послевоенной японской действительности. В повести Ямасиро Томоэ
«Песня тележки» («Нигурума-но ута», 1956) и романе Симода
Сэйдзи «Остров Окинава» («Окинава-сима», 1959), как, впрочем,
и в других произведениях писателей демократического лагеря,
критерием морально-нравственной оценки героя становится его
участие в народной борьбе.
245

В 50-е годы широкое распространение в Японии получает
массовое демократическое движение в области музыки,
представленное деятельностью Общества трудящихся — любителей
музыки (Кинрося онгаку кёгикай, сокращенно — Роон) и
объединения «Поющие голоса Японии» («Нихон-но утагоэ»).
Первое объединение Роон появилось в Осака в конце 1949 г.,
в последующие годы такие объединения были созданы во всех
крупных городах Японии. К 1955 г. было уже 20 таких
объединений с общим числом членов 128 тыс., а к 1960 г. их было 91, а
число членов превысило 400 тыс.
Основной задачей этих организаций было повышение
музыкальной культуры широкого контингента слушателей,
преимущественно трудящейся и учащейся молодежи. С этой целью для
членов Роон организовывались концерты как классической, так
и легкой музыки по доступным ценам, приглашались
выдающиеся музыканты из зарубежных стран, устраивались оперные
спектакли, лекции по различным музыкальным проблемам,
создавались хоровые группы и инструментальные ансамбли на
предприятиях и в учреждениях. Существенную роль в популяризации
музыкальной культуры играли печатный орган токийского
отделения Роон — ежемесячный журнал «Хибики», а также
многочисленные провинциальные печатные издания. Усилиями Роон
живое концертное исполнение серьезной музыки стало
возможным в небольших провинциальных городках и поселках, которые
всегда оставались вне сферы коммерческих гастролей.
Весьма знаменательным был вклад Роон в дело развития
международного культурного обмена. Особенно большое
внимание уделялось организации гастролей отдельных
исполнителей и целых коллективов из Советского Союза и других
социалистических стран.
Значительным событием в музыкальной жизни Японии было
организованное Роон в 1955 г. исполнение оратории «Песня о
лесах» Д. Шостаковича, в котором приняли участие 1000
членов Роон и Токийский симфонический оркестр.
В 1952 г. в Токио состоялся первый фестиваль
самодеятельных хоровых коллективов в масштабе всей страны. Он был
назван «Поющие голоса Японии» и послужил началом массового
демократического движения, проходившего под прогрессивными
лозунгами. В движении участвовало более миллиона человек.
Организовала и возглавила его певица Сэки Акико, за свою
деятельность удостоеннная международной Ленинской премии
«За укрепление мира между народами». Во всех префектурах
и крупных городах Японии существовали филиалы этой
организации, их насчитывалось 120. Музыкальный центр в Токио
направлял и координировал их деятельность. Кроме того, он
объединял прогрессивно настроенных композиторов, поэтов,
музыкантов и стал издавать газету, сборники песен и другие
печатные материалы
24В

В области изобразительного искусства наиболее
последовательно демократическое направление прослеживается в
работах мастеров гравюры. Прогрессивные художники-графики
начали борьбу за идейное реалистическое искусство,
опирающееся на национальные традиции. Ядро этого движения составили
мастера старшего поколения: Уэно Макото, Судзуки Кэндзи,
Оно Тадасигэ и др. Тема жизни и смерти получила в
творчестве этих художников самую разнообразную трактовку — от
антивоенных политических плакатов (Судзуки Кэндзи) до
обобщающе символических образов (Уэно Макото). Особую
активность в 50-годы развернул Оно Тадасигэ. Его работы
проникнуты гражданственными, гуманистическими идеями и при этом
обладают высокими художественными достоинствами. Широко
известны его полные символики работы «Черный дождь» (1956),
«Воды Хиросимы» и «Дорога» (1957). Среди графиков
старшего поколения значительных успехов достигли Маэкава Сэмпан,
Онти Косиро, Хирацука Унъити, среди молодежи — Адзэти Умэ-
таро, Инагаки Томоо, Сайто Киёси (см. [62, с. 641—643]).
Японская гравюра наряду с архитектурой и прикладным
искусством в этот период стала значительным явлением
мирового искусства. Ее отличает высокий художественный уровень,
большая культура и профессионализм. Многовековая традиция
цветной гравюры на дереве сказывается в технике, цветовой и
линейной композиции работ японских графиков.
* * *
50-годы были тем временем, когда наметились основные
тенденции, определившие на длительный период дальнейшее
развитие японской послевоенной культуры. В это десятилетие
были сделаны первые шаги в области создания так называемой
массовой развлекательной культуры, удовлетворяющей
потребности средств массовой информации. На этот же период
приходится заметное оживление интереса к специфически
национальному культурному наследию. Это явление объяснялось, с одной
стороны, стремлением прогрессивной общественности отстоять
свои культурные ценности в борьбе против процесса
американизации и создать подлинно демократическую, народную по своим
целям и задачам культуру, а с другой стороны, желанием
реакционных кругов возродить идеи шовинизма и национальной
исключительности. 50-е годы вместе с тем время упорной
борьбы прогрессивных сил в условиях нового этапа развития
культурной жизни страны.

Раздел Ш
ПРЕВРАЩЕНИЕ ЯПОНИИ В ОДИН ИЗ ОСНОВНЫХ
ЦЕНТРОВ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОГО
СОПЕРНИЧЕСТВА (июль 1960—1970 г.)
С середины 1960 г. начинается новый важный этап в
послевоенной истории Японии, в течение которого она заняла
равноправное место в ряду ведущих империалистических держав
и снова вступила в ожесточенную конкурентную борьбу за
рынки сбыта и источники сырья. Этот этап продолжался до конца
60-х годов, когда Японии удалось, потеснив другие
империалистические страны, выйти на второе место в капиталистическом
мире по объему национального дохода и стать одним из
основных центров империалистического соперничества.
Внешняя политика японского правительства в 1960—1970 гг.
приобретает все более независимый характер. В течение
рассматриваемого десятилетия военный союз с США оставался ос-
новой'военной политики Японии, и он не только не ослаб, но
даже укрепился. Тесно связанный с военным, союз в политической
области продолжал основываться на общих классовых интересах
японских и американских монополий в борьбе против сил
социализма и прогресса в целом, а также против революционного
движения в Японии.
Сохраняющаяся экономическая зависимость Японии от США
в рассматриваемый период, с одной стороны, существенно
уменьшилась, а с другой — все в большей степени использовалась
японским правительством в политических целях, отвечающих
интересам японских монополий.
Рабочее и демократическое движение в начале 60-х годов
ознаменовалось рядом успехов. Выросла организованность и
сплоченность рядов рабочего класса. Однако примерно с
середины 60-х годов в рабочем и демократическом движении
усилились разброд и раскольничество. Наметилось поправение
профсоюзного движения, что оформилось в создании новых проф-
центров — Джей-Си и Домэй. Под влиянием маоистских идей
оказались некоторые группы молодежи, усилили анархистскую
деятельность левацкие элементы. Все это отрицательно
отразилось на единстве демократических сил.
Рассматриваемый этап в послевоенной истории Японии,
охватывающий 1960—1970 гг., можно разделить на два периода.
248

Первый период (июль 1960—1964 г.)—это время завершения
формирования новой, послевоенной структуры японского
империализма. Правящие круги Японии в этот период во главу угла
своей политики ставили форсирование экономического роста,
стабилизацию внутриполитического положения путем
укрепления власти консерваторов.
В течение второго периода (1965—1970) высокие темпы
развития выводят Японию на второе место в капиталистическом
мире (после США) по экономической мощи. Активизация
внешнеэкономической экспансии японских монополий в этот период
приводит к усилению противоречий между нею и другими
развитыми империалистическими державами, прежде всего
Соединенными Штатами.
ГЛАВА 1
НЕКОТОРАЯ СТАБИЛИЗАЦИЯ КОНСЕРВАТИВНОГО ПРАВЛЕНИЯ
И НАРАСТАНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЭКСПАНСИИ
(июль 1960—1S64 г.)
Политическая обстановка
после событий лета 1960 г.
Образование правительства Икэда Хаято и его первые шаги.
Взрыв народного негодования в связи с подписанием нового
американо-японского военного договора предопределил судьбу
правительства Киси, осуществившего свою последнюю цель.
Весьма показателен в этом плане тот факт, что ратификация
«договора безопасности» и заявление Киси о предстоящей
отставке его кабинета произошли в один и тот же день — 23 июня 1960 г.
После заявления Киси в правящей
Либерально-демократической партии развернулась борьба за место председателя партии,
так как занявший этот пост в условиях преобладания ЛДП в
парламенте автоматически становился премьером.
На проходившем 13—14 июля внеочередном съезде ЛДП
победу одержал Икэда Хаято, который принадлежал к числу
видных консервативных политиков, наиболее тесно связанных с
высшими финансовыми и промышленными кругами, и
возглавлял в ЛДП одну из самых сильных фракций К
Кабинет Икэда был сформирован 18 июля из деятелей, не
входивших в предыдущее правительство, но социальные и
политические позиции членов кабинета Икэда были такими же, как
и у министров правительства Киси. В этом плане новый кабинет
ничего нового собой не представлял.
В то же время курс правительства Икэда имел ряд
отличительных черт, что нашло наглядное отражение в первых же
внутри- и внешнеполитических мероприятиях.
249

Японские правящие круги стремились извлечь урок из
грозных событий 1959—1960 гг., и это ярко продемонстрировала
внутренняя политика нового кабинета. Правительство Икэда
всячески стремилось проводить «гибкий» курс, не идти на
обострение с оппозицией и затушевывать классовые противоречия
путем различного рода «диалогов».
Новое правительство Японии было сформировано в условиях
чрезвычайно сложной внутриполитической обстановки. Еще не
утихли страсти, связанные с борьбой японского народа против
заключения военного договора с Соединенными Штатами, а
кабинету Икэда предстояло провести осенью выборы в нижнюю
палату парламента. Это предопределило попытки нового
правительства прежде всего добиться смягчения и разрядки
внутриполитической обстановки.
Тактика правительства Икэда, направленная на
стабилизацию внутриполитического положения, получила в японской
печати название политики, «проводимой в согнутом положении»
(«тэйси-сэй»). Для этой политики было характерно прежде
всего стремление успокоить общественность, в первую очередь
оппозицию. В ход были пущены все возможные способы.
На пресс-конференции, проведенной сразу после
сформирования кабинета, Икэда заявил, что вступит в переговоры с
оппозиционными партиями, с тем чтобы «упорядочить
парламентаризм», примет меры для подъема уровня жизни народа, улучшит
социальное обеспечение. Во внешнеполитической области Икэда
обещал проводить политику нейтралитета и связи со
«свободными государствами» [334, т. 2, с. 131]. В беседе с председателем
политического комитета ЛДП Хара Кэндзабуро 18 августа
Икэда заявил, что его правительство не намерено предпринимать
какие-либо акции, могущие привести к расколу общественного
мнения или же «причинить обиду оппозиционным партиям», и
что не планируется введения каких-либо законов, связанных с
усилением полицейских сил, и т. п. [479, 1960, № 194, с. 8].
Аналогичного характера заявления делались и другими
влиятельными лицами.
Предпринимались также и практические действия с целью
разрядки внутриполитической напряженности. В частности,
3 сентября 1960 г. правительство фактически аннулировало
разрешение на заход в японские территориальные воды
голландского авианосца «Карел Доорман», который направлялся для
демонстрации военной силы в водах Индонезии [478, 1960, № 3,
с. 128]. Правительство постаралось также осуществить
посредничество между предпринимателями и руководством
профсоюзного объединения шахтеров (Танро) с целью прекращения
забастовки шахтеров Миикэ. В сентябре Танро, ослабленный
расколом и нехваткой денежных средств, принял решение прекратить
забастовку на компромиссных условиях, предложенных
арбитражной комиссией.
250

Правительство Икэда, как и его предшественники, твердо
проводило курс ориентации на союз с США в качестве основы
внешней политики Японии. В частности, одной из важнейших
целей первых внешнеполитических шагов нового кабинета стало
урегулирование конфликта с правительством США, возникшего
в связи с отменой визита президента Эйзенхауэра. Выступления
руководящих деятелей и статьи буржуазных газет были
заполнены призывами «восстановить доверие США к Японии». В
сентябре 1960 г. министр иностранных дел Косака совершил
поездку в Вашингтон, основной целью которой было «восстановление
дипломатического доверия».
На внешнеполитический курс кабинета Икэда большое
влияние оказали стремительное развитие японской экономики в
первой половине 60-х годов и связанные с этим проблемы. Быстрый
рост производства побуждал японские монополии
активизировать поиски внешних рынков для своих товаров. Но на этом пути
они встретились с серьезными трудностями. Япония,
проводившая ярко выраженную протекционистскую политику, на
внешних рынках столкнулась с ответными мерами и угрозой еще
большего ужесточения их.
Большое внимание в первой половине 60-х годов стало
уделяться расширению связей со странами Азии. Первые
внешнеполитические мероприятия кабинета Икэда показали, что новое
японское правительство намерено проводить активную политику
в этом регионе.
Одна за другой организовывались азиатские конференции в
Токио, японские делегации постоянно вояжировали то в одну, то
в другую страну Азии. Так, в октябре в Токио прошли
конференции представителей стран Азии: по целлюлозе и бумаге,
работников-просвещения и некоторые другие [478, 1961, № 1, с. 130].
9 декабря 1960 г. в Токио был подписан договор с Филиппинами
о дружбе, торговле и мореплавании сроком на три года, а 18
декабря — договор о дружбе и торговле с Пакистаном сроком на
пять лет [478, 1961, № 2, с. 248]. 23 декабря в Токио было
заключено соглашение о программе обучения индонезийских
студентов в соответствии с договоренностью о репарациях [478, 1961,
№ 2, с. 249]. Еще 1 июня 1960 г. в Токио был создан Институт
изучения экономики стран Азии (Адзиа кэйдзай кэнкюсё),
развернувший широкие исследования всех основных проблем
экономики азиатских стран. С того времени и по сей день институт
возглавляется высокоавторитетными экономистами, а в числе
его советников состоят влиятельнейшие деятели делового мира.
При правительстве Икэда несколько активизировались и
отношения Японии с социалистическими странами. Уже первые
месяцы правления нового кабинета показали, что он намерен
уделять этой проблеме больше внимания, чем предшествующее
правительство.
К) августа министр иностранных дел Косака Дзэнтаро высту-
251

пил с речью на собрании Общества по распространению
дипломатических знаний. В этой речи, содержавшей заявления о
верности Японии сотрудничеству с государствами «свободного
мира», Косака подчеркнул объективную необходимость
установления и укрепления дружеских отношений с социалистическими
странами [479, 1960, № 193, с. 5].
16 августа 1960 г. в Москве открылась первая в СССР
японская промышленная выставка. Сам факт организации такой
выставки и то, что ее открывал видный деятель ЛДП министр
торговли и промышленности Исии Мицудзиро, также
свидетельствовали о более реалистическом подходе кабинета Икэда к
необходимости улучшения отношений с социалистическими
странами, в первую очередь с Советским Союзом.
Важно отметить, что уже в это время ряд крупных деятелей
финансового мира предвидели неприятные последствия для
Японии односторонней ориентации на США. Например,
вице-президент Банка Фудзи Иваса Ёсидзанэ, один из личных советников
Косака, опубликовал в журнале «Тюо корон» статью, в которой
высказался за то, чтобы правительство проводило независимую
внешнюю политику, а американцы признали бы специфику
отношений Японии с Советским Союзом, Китаем и другими странами
Азии [479, 1960, № 197, с. 3].
Предвыборная борьба. Убийство Асанума. После
ратификации «договора безопасности» и отставки кабинета Киси 23 июня
1960 г. СПЯ и КПЯ совместно с рядом организаций трудящихся
продолжали вести борьбу против договора. Выступления против
признания его законным продолжались примерно еще месяц.
Наиболее многолюдные демонстрации протеста состоялись 2 и
14 июля 1960 г.
Как уже говорилось выше, борьба против нового «договора
безопасности» и ее результаты показали сильные и слабые
стороны демократического, и в первую очередь рабочего,
движения.
Жизнь выдвигала новые проблемы и требовала их решения.
Социалистическая и Коммунистическая партии взялись за
подведение итогов и разработку планов дальнейшей борьбы.
Большое место заняла подготовка к предстоявшим в 1960 г. выборам
в палату представителей, которые ожидались осенью. Было ясно,
что правительство в удобный для себя момент распустит
парламент и постарается с помощью выборов укрепить позиции
консервативных сил. Весь период с июля по ноябрь включительно
предвыборная кампания находилась в центре политической
жизни страны.
5 июля 1960 г. был созван расширенный пленум ЦИК СПЯ,
который подвел итоги борьбы против «договора безопасности».
Пленум принял решение не признавать законность этого
договора.
В конце июля — начале августа 1960 г. состоялся XI пленум
252

ЦК КПЯ, на котором партия дала свою оценку итогам борьбы
против «договора безопасности». Пленум отметил, что
демократические силы добились определенного успеха. На пленуме
также рассматривался вопрос о подготовке к предстоящим выборам
в нижнюю палату парламента.
Консервативные силы в предвыборной кампании помимо
мотивов восстановления «доверия» и норм парламентаризма
сделали центром своей пропаганды планы подъема экономики.
5 сентября 1960 г. Икэда выступил с пространным заявлением
от имени руководства ЛДП, в котором изложил основные
положения «Плана удвоения национального дохода» (подробнее о
нем см. ниже). Этот план сулил не только высокие темпы
развития, в нем делался пропагандистский упор на тезисе, что
удвоение национального дохода автоматически влечет за собой
удвоение реальной заработной платы. За месяц до выборов были
опубликованы основные наметки плана, которые рисовали
розовую картину процветания всех слоев японского народа. Эти
пропагандистские маневры сказались в известной степени на
результатах выборов.
В разгар предвыборной кампании, 12 октября 1960 г.,
произошло трагическое событие, потрясшее не только всю Японию,
но и прогрессивных людей всего мира. На массовом
предвыборном митинге в Токио, где выступали главы политических партий,
17-летний член террористической профашистской организации
заколол кинжалом одного из самых популярных среди народных
масс деятелей — верного борца за интересы трудящихся,
председателя СПЯ Асанума Инэдзиро2. Десятки миллионов
телезрителей видели, как по сцене проскользнул убийца к выступавшему
с речью высокому, массивному Асанума и смертельно ранил
его.
Один из наиболее стойких борцов за интересы трудящихся
Японии, Асанума Инэдзиро, родился в 1898 г. в префектуре
Токио. Выходец из небогатой семьи, он все же смог в 1923 г.
окончить Университет Васэда. Ко времени учебы в университете
относится и его первое знакомство с идеями социализма. Он был
одним из активных деятелей крестьянских союзов, участвовал в
создании таких организаций трудящихся, как Крестьянско-ра-
бочая партия (Номин родото) в 1925 г., Рабоче-крестьянская
партия (Родо номинто) в 1926 г., Массовая социалистическая
партия (Сякай тайсюто) в 1932 г. После войны Асанума был
одним из организаторов новой Социалистической партии.
Пробыв несколько лет на должности генерального секретаря,
Асанума в 1960 г. был избран председателем ЦИК СПЯ. Асанума был
очень близок к крестьянам и рабочим, жил в их среде. За
энергию и неутомимость рабочие дали ему дружеское прозвище —
«человек-локомотив» («нингэн киканся»).
Террористический акт вызвал бурные многотысячные
демонстрации и митинги протеста, прокатившиеся по Японии 13
253

октября. В этот же день состоялся внеочередной, XIX съезд
спя.
На съезде была принята резолюция с требованием наказать
преступника и связанных с ним людей, распустить все крайне
правые организации.
Съезд принял также предвыборную платформу. Обязанности
председателя стал временно исполнять Эда Сабуро.
Выборы в палату представителей. Правительство Икэда,
сочтя, что наступил удобный момент, 24 октября 1960 г. распустило
парламент.
И действительно, оппозиция находилась в невыгодной для
нее обстановке. Партия демократического социализма
выступала против кандидатов от СПЯ, в то время как руководство
последней, рассчитывая привлечь симпатии некоторых членов
ПДС, не давало решительного отпора нападкам. С другой
стороны, СПЯ отказалась от предложения КПЯ выдвинуть
совместных кандидатов. Уповая на усиление своей популярности в
народе в ходе борьбы против «договора безопасности», СПЯ
рассчитывала в случае успеха создать правительство без участия
КПЯ.
Большим ударом для СПЯ была потеря такого популярного
в народе руководителя, как Асанума.
Все эти обстоятельства в условиях экономического бума в
сочетании с пропагандой широких обещаний народным массам
дали возможность ЛДП сохранить большинство в палате
представителей. В результате состоявшихся 20 ноября 1960 г.
выборов места между партиями распределились следующим образом:
ЛДП —296 (57,6% всех голосов), СПЯ— 145 (27,6%), ПДС —
17 (8,8%), КПЯ-3(2,9%).
Итоги выборов показали, что правящая партия сумела
оправиться после удара, нанесенного ей летом 1960 г., и даже смогла
увеличить на 13 голосов свое представительство в нижней
палате. Правда, Социалистическая и Коммунистическая партии
увеличили свое представительство на 25 мест (соответственно на
23 и 2). Сильный урон потерпела ПДС, которая потеряла
23 мандата. Все оппозиционные партии, включая и ПДС,
получили на выборах 39,2% всех поданных голосов [334, т. 2, с. 135;
62, с. 739].
Таким образом, распределение поданных за консервативный
и демократический лагери голосов после бурных событий лета
1960 г. в основном осталось таким же, как и до них.
Однако число поданных за правящую партию голосов
сократилось как абсолютно (с 22 976 846 в мае 1958 г. до 22 740 271 на
данных выборах), так и относительно (с 57,8 до 57,6%) [148,
с. 175]. Хотя уменьшение было и незначительным, однако, как
это подтвердилось далее, оно свидетельствовало уже об
определенной тенденции.
254

Поиски демократическими силами
новых путей борьбы
Программа «структурных реформ» и борьба вокруг нее.
Экономический бум конца 50-х годов, уроки боев лета 1960 г., а
главное — серьезные изменения в социально-экономической
структуре Японии поставили перед левыми силами ряд вопросов
революционного движения по-новому.
К концу 50-х — началу 60-х годов в связи с быстрым ростом
экономики и изменением ее структуры стали происходить и
серьезные перемены в социальной структуре, в частности в
численности и составе рабочего класса. Количество занятых возросло с
35,7 млн. в 1950 г. до 44,6 млн. в 1960 г. В то же время,
вследствие того что источником пополнения рабочего класса была в
значительной мере сельская и городская мелкая буржуазия, уровень
классовой сознательности части рабочих снизился, что, в
частности, нашло отражение в уменьшении степени организованности
рабочего класса с 50% в 1950 г. до 33% в 1959 г. [139, с. 159].
Прежняя программа, принятая СПЯ в 1955 г. в результате
компромисса, носила половинчатый и противоречивый характер.
Теперь, когда из СПЯ выделилось крайне правое крыло в
Партию демократического социализма, такая половинчатость стала
особенно неприемлемой. Движение против «договора
безопасности» показало слабость антимонополистической борьбы.
Еще в 1958—1959 гг. молодые члены СПЯ, входившие в
левое крыло, занялись изучением возможности
антимонополистических реформ, которые они назвали «структурными
реформами». Теория «структурных реформ» приобрела довольно
большую популярность в рядах СПЯ.
Уже на XIX съезде СПЯ был принят курс, в котором
содержалась программа антимонополистической борьбы и который
включал элементы «структурных реформ» (это был первый
партийный документ, содержавший само это наименование).
После выборов в парламент сторонники «структурных
реформ» в руководстве главное внимание обратили на
окончательную их разработку и оформление в руководящий документ. В
период до следующего, XX съезда острая внутрипартийная борьба
вокруг программы «структурных реформ» стала главной
проблемой теоретической деятельности СПЯ.
В общем виде программа «структурных реформ» перед
XX съездом СПЯ выглядела следующим образом.
«Структурные реформы» имели целью мирный переход к
социализму. Проведение «структурных реформ» при капитализме
должно было бы стать первым этапом, когда
антимонополистический национальный фронт подготавливает условия для
появления демократического правительства. На этом этапе
осуществляются некоторые изменения в области производственных
отношении (в рамках капиталистического строя) в направлении
255

ограничения всевластия монополий. Второй этап — это создание
демократического коалиционного правительства переходного
типа. На последнем, третьем этапе создается социалистическое
правительство, которое национализирует все основные отрасли
экономики и приступает к построению социалистического
общества.
Базу борьбы за «структурные реформы», по мнению их
авторов, составляет антимонополистический фронт. Трудящиеся
ведут борьбу как в области экономической — непосредственно
против монополий, так и в области политической — за «изменение
государственной политики». Японские социалисты считали, что
«борьба за изменение государственной политики» включает в
себя как массовые выступления трудящихся, так и разработку
ими планов коренных изменений в той или иной отрасли.
Предполагалось (и в ряде случаев проводилось на практике)
противопоставить эти разработанные на научной основе планы
правительственным программам. Так, например, профсоюз шахтеров
Танро в октябре 1960 г. разработал план развития угольной
промышленности в качестве контрпроекта плану монополий.
Были и другие случаи разработки подобных проектов. В СПЯ
среди сторонников «структурных реформ» стали формироваться
два направления — правое и левое.
Руководство СПЯ делало акцент на мирном характере
преобразований, на парламентской деятельности, выступало против
совместных действий с КПЯ. Такой крен в сторону реформизма
и антикоммунизма вызвал острую критику со стороны передовых
представителей трудящихся, в первую очередь со стороны КПЯ
и Сохе.
С критикой слабых сторон «структурных реформ» выступил
председатель Сохё Ота Каору. Опасения в отношении
реформистских тенденций высказали и другие руководители и
идеологи СПЯ, прежде всего левые социалисты.
Ряд активных и влиятельных деятелей СПЯ подвергли
критике теорию «структурных реформ» в целом, полагая, что она
ведет к реформизму.
Надо сказать, что руководство СПЯ в известной мере учло
критику. 29 января 1961 г. секретариат СПЯ опубликовал
ответы на вопросы Сохё, поставленные в открытом письме Ота
Каору. 24 февраля 1961 г. в печати появился ответ Нарита То-
моми, одного из авторов программы «структурных реформ»,
бывшего в то время председателем комитета по разработке
политических планов СПЯ. В этих двух документах были обобщены
результаты состоявшейся дискуссии. Некоторые положения,
высказанные ранее генеральным секретарем Эда, были
пересмотрены. Выдвинутый Нарита несколько исправленный «курс на
структурные реформы» получил название «боевых структурных
реформ».
На XX съезде СПЯ, состоявшемся с 6 по 8 марта 1961 г.,
256

вокруг «структурных реформ» разгорелась ожесточеннейшая
борьба. Отчетный доклад, сделанный Эда, в котором был
изложен «курс на структурные реформы», подвергся острой критике.
Одновременно было подвергнуто критике намерение руководства
одинаково оценить позиции СССР и США в «холодной войне»,
приравнять их друг к другу, а также его отказ от совместных
действий с КПЯ, линия на вытеснение КЛЯ из массовых
организаций.
Съезд утвердил «курс на структурные реформы». «Курс»
содержал программу создания «антимонополистического
национального фронта (коалиции)», который через «структурные
реформы» подведет страну мирным путем к социалистической
революции. «Курс на структурные реформы» стал фактической
программой СПЯ на следующие четыре года, до мая 1965 г.,
когда в СПЯ сменилось руководство.
Съезд впервые в практике СПЯ утвердил «Долгосрочную
экономическую и политическую программу СПЯ». Именно эта
программа и стала официально противопоставляться «плану
Икэда» (о котором пойдет речь ниже). Был также принят
внешнеполитический курс, в котором одним из наиболее важных
моментов был призыв к заключению мирного договора с Советским
Союзом.
Съезд избрал председателем партии Каваками Дзётаро,
генеральным секретарем — Эда Сабуро, председателем
политического комитета — Нарита Томоми.
Разгул фашистских погромщиков. Законопроект о
предотвращении политического насилия. Для конца 1960 г. был
характерен некоторый спад рабочего движения. Как уже говорилось,
правительству удалось добиться окончания забастовки шахтеров
Миикэ: 6 сентября союз шахтеров Танро решил прекратить
забастовку на условиях, предложенных арбитражной комиссией, и
1 декабря после 312 дней забастовки работа на шахтах была
возобновлена [478, 1961, № 1, с. 128, 132]. Шахтеры не смогли
добиться победы из-за отсутствия единства в их рядах.
Подрывная деятельность лидеров правореформистского профцентра
Дзэнро, расколовших профсоюз шахтеров Миикэ, была главной
причиной поражения горняков. КПЯ в своем заявлении
указывала: «На своем собственном опыте рабочие убедились, что лишь
наличие единого фронта в борьбе против капиталистической
рационализации может обеспечить прочную победу» [485,
14.11.1961].
В соответствии с традициями японского рабочего движения в
феврале 1961 г. началось «весеннее наступление». Основными
задачами «весеннего наступления» были: повышение заработной
платы на 5—7 тыс. иен, установление минимума заработной
платы, отмена программы капиталистической рационализации.
Однако трудящиеся не ограничились борьбой за экономические
требования, они выступили также против военного союза Японии
17 Заказ 2209
257

с США, против сохранения американских баз на Окинаве и в
других районах Японии.
В выступлениях участвовало 5 млн. человек, входящих в
профсоюзы Сохё и в нейтральные профсоюзы. Бастовавшие
добились повышения заработной платы на 2—3 тыс. иен, что, хотя
и было ниже их требований, все же являлось существенным
завоеванием.
Правительство Икэда, официально заявляя о стремлении
смягчить и урегулировать политическую обстановку в стране,
одновременно с различными маневрами применяло для
подавления демократического движения и открытое насилие. Была
создана обстановка попустительства фашистским бандитским
элементам, которые пытались терроризировать демократическую
общественность.
Еще в годы оккупации не без ведома американских властей
в Японии были возрождены или вновь созданы ультраправые
организации фашистского типа. Напуганные подъемом
демократического движения в стране, они искали покровительства у
американского империализма, рассчитывая при этом на свой
оголтелый антикоммунизм и антисоветизм. К концу 50-х годов,
когда в Японии стал поднимать голову национализм,
ультраправые активизировались и развернули действия, направленные
против левых сил. Одновременно они обвиняли консервативное
правительство в «попустительстве коммунизму» и, используя
подобного рода демагогию, стремились толкнуть его вправо. Во
время борьбы демократических сил против военного союза
японские ультра всячески поддерживали «договор безопасности».
В начале 60-х годов в Японии действовало довольно большое
количество фашистских организаций — банд с весьма
характерными названиями: «Патриотическая партия Великой Японии»,
«Всеазиатская антикоммунистическая лига молодежи», «Корпус
защиты от красных», «Японская антикоммунистическая лига»
и т. п.
Весьма немногочисленные по составу, фашистские банды все
же ухитрились привлечь к себе внимание общественности,
совершая нападения, провокации против демократических
элементов и даже террористические акты.
Особую активность ультраправые развили после заключения
«договора безопасности». Помимо злодейского убийства Асанума
были совершены покушения и на других прогрессивных
деятелей: в феврале 1961 г.— на директора журнала «Тюо корон»
Симанака Ходзи, в конце декабря 1961 г.— на одного из
лидеров СПЯ — Судзуки Мосабуро. В декабре 1961 г. был раскрыт
заговор с целью государственного переворота, в ходе которого
фашисты планировали устроить массовую резню коммунистов и
социалистов. Несколько позже, в 1963 г., один из членов
«Патриотической партии Великой Японии» пытался совершить
покушение на премьер-министра Икэда.
258

Действия погромщиков служили одним из методов расправы
и запугивания в отношении прогрессивных сил. Правительство
воспользовалось разгулом фашистских погромщиков как
удобным предлогом для борьбы против демократических сил. 13 мая
1961 г. оно внесло в парламент законопроект о предотвращении
политического насилия (Сэйдзи-тэки борёку кои боси хоан,
сокращенно— Сэйбохо). К политическому насилию были отнесены
такие действия масс, как демонстрации, митинги на улицах,
пикетирование и т. п. Иначе говоря, законопроект на практике был
направлен в первую очередь против коллективных выступлений
левых сил народа.
В парламенте законопроект был поддержан только
Либерально-демократической партией и Партией демократического
социализма. СПЯ, КПЯ и другие партии выступили с
решительными протестами. Однако увлечение руководства СПЯ
парламентской деятельностью помешало ей сразу широко развернуть
внепарламентское движение против правительственного
законопроекта. В результате правящим кругам, хотя и с применением
насилия, удалось протащить его через палату представителей.
Но внепарламентская борьба, развернувшаяся под
руководством КПЯ и СПЯ уже после этого, все же помешала
окончательному принятию закона. Решающее слово сказали
организованные выступления трудящихся. 25 мая по призыву Сохё по всей
стране прошли массовые демонстрации и митинги протеста
против законопроекта. Повсеместно начался сбор подписей под
требованием снять законопроект с обсуждения. 3 июня, в день
голосования законопроекта в нижней палате, армия
демонстрантов, насчитывавшая 100 тыс. человек, подошла к парламенту.
Среди правительственных депутатов начались разногласия.
Руководство Либерально-демократической партии приняло
решение снять законопроект с повестки дня сессии парламента [334,
т. 2, с. 178—179].
Сорвав прохождение реакционного законопроекта,
демократические силы одержали большую победу. Правительство,
получив урок, стало впредь проявлять большую осторожность в
своих попытках грубого нарушения конституции, хотя такие
попытки все же продолжались.
VIII съезд Коммунистической партии Японии. В марте 1961 г.
состоялся XVI пленум ЦК КПЯ, который обсудил вопросы,
связанные с проектом программы партии. Одобренный пленумом
проект программы было решено представить на рассмотрение
VIII съезда, который состоялся в Токио с 25 по 31 июля 1961 г.
Сложившееся после заключения Сан-Францисских договоров
1951 г. положение в Японии характеризовалось принятой на
VIII съезде КПЯ программой как «полуоккупационный режим»:
«Полное оккупационное господство американского
империализма сменилось полуоккупационным режимом, права японского
правительства в области управления были расширены по срав-
259

нению с прошлым, формально Япония стала суверенным
государством, однако фактически национальный суверенитет страны
был значительно урезан и ее подлинная независимость так и не
была восстановлена» [11, с. 280—281].
В программе давалось определение положения Японии в
системе мирового капитализма: «В настоящее время Японией в
основном управляют американский империализм и находящийся
с ним в отношениях подчиненного союзника японский
монополистический капитал. Наша страна, являясь высокоразвитым
капиталистическим государством, тем не менее фактически
превратилась в полуоккупированную американским империализмом
зависимую страну» [11, с. 282]. По мнению авторов программы,
японский рабочий класс и народ должны бороться против «двух
врагов». Так, в докладе ЦК КПЯ о проекте программы,
сделанном генеральным секретарем Миямото Кэндзи, указывалось, что
«препятствием на пути развития современного японского
общества являются американский империализм и японский
монополистический капитал, которые сообща угнетают японский
рабочий класс и народ. Следовательно, это и есть два основных врага
революции» [11, с. 225].
В программе была поставлена задача создания единого
национально-демократического фронта под руководством рабочего
класса на базе союза рабочих и крестьян. Он «объединяет вокруг
себя всех трудящихся города, интеллигенцию, женщин,
молодежь, студентов, мелких и средних предпринимателей и всех, кто
любит мир и родину и защищает демократию» [11, с. 293].
«Партия не пожалеет сил,— говорилось в программе,— чтобы
сплотить народ в Единый национально-демократический фронт и
создать правительство на его основе» [11, с. 294]. В соответствии
с оценкой роли японского монополистического капитала
определялся и характер революции: «Предстоящая революция в
Японии будет новой демократической революцией,
демократической революцией народа против двух врагов — против
господства американского империализма и японского
монополистического капитала» [11, с. 287—288]. В программе указывалось,
что «революция неизбежно должна будет из революции,
главные задачи которой состоят в достижении независимости и
демократии, непрерывно перерастать в революцию
социалистическую» [11, с. 296].
VIII съезд оказал большое влияние на развитие
коммунистического и всего демократического движения Японии.
Провал теории «структурных реформ». Выше говорилось, что
в самой СПЯ, а также со стороны Сохё высказывалось серьезное
недовольство правореформистскими тенденциями среди части
руководства партии.
На состоявшемся в ноябре 1961 г. 36-м пленуме ЦК СПЯ
развернулись бурные прения. Члены ЦК, входившие в левые
фракции, подвергли критике руководство за поправение в поли-
260

тике партии, свертывание массовой борьбы и ухудшение
отношений между СПЯ и КПЯ. В результате пленум отказался
утвердить политический доклад генерального секретаря Эда.
Тем не менее сторонники «структурных реформ» занимали в
партии прочные позиции. Так, например, в конце ноября 1961 г.
на II съезде Лиги социалистической молодежи (Сясэйдо)
делегаты высказались в поддержку «структурных реформ».
Решающая схватка состоялась на XXI съезде СПЯ,
заседавшем с 20 по 22 января 1962 г. Ряд делегатов — члены левых
фракций и некоторые другие выступили с критикой теории
«структурных реформ» как стратегического курса партии. Они
добились того, что «курс на структурные реформы» был признан
тактическим. Было принято решение создать комитет по
изучению социалистической теории. Влияние сторонников
«структурных реформ» падало.
И все же большинство съезда поддержало группу Эда — На-
рита. Победили сторонники «структурных реформ»,
председателем партии был переизбран Каваками Дзётаро, генеральным
секретарем — Эда Сабуро, Нарита Томоми вновь занял пост
председателя политического комитета. Сама партия к XXI
съезду несколько укрепилась организационно, и выросло число ее
членов.
Несмотря на победу сторонников «структурных реформ» на
XXI съезде СПЯ, внутри партии сохранились острые
разногласия между правыми и левыми. Разногласия не только не
сглаживались, но в силу различных обстоятельств все более
усиливались.
Кульминации борьба вокруг программы «структурных
реформ» достигла после ряда выступлений Эда, в которых он давал
собственную трактовку будущего социалистического общества.
Впервые он сделал это в конце июля 1962 г. в Никко на
совещании районных функционеров СПЯ. Тогда он выступил с
заявлением о «четырех источниках социализма». Эда сказал:
«Производственные мощности и высокий уровень жизни в Америке,
советская система социального обеспечения, гарантирующая
миллионам людей спокойное существование, английская система
парламентской демократии, японская мирная конституция — все
это выдающиеся достижения человечества. Необходимо на
основании обобщения этих достижений выработать новый взгляд на
социализм» [466, 1962, № Ю].
Позже, в октябре 1962 г., были опубликованы статья
генерального секретаря СПЯ, а также запись его беседы, в которых
излагалась уже более подробно его точка зрения на будущее
социалистическое общество в Японии [473, 1962, № 10]. Взгляды
Эда, естественно, вызвали бурю протестов со стороны не только
левого крыла партии. Особенно острой критике взгляды Эда
подверглись со стороны Общества социализма (Сякайсюги кёкай).
Председатель Сохе Ота Каору заявил, что теория Эда не отве-
261

чает интересам рабочего класса. Компартия также осудила
программу Эда.
Одновременно с критикой взглядов Эда осуждению
подверглась и вся теория «структурных реформ», которая и в
подновленном виде в целом носила реформистский характер. Все
это подготовило значительные перемены в Социалистической
партии.
27—29 ноября 1962 г. состоялся XXII съезд СПЯ.
Большинством голосов была принята резолюция, осуждавшая
деятельность генерального секретаря Эда. Эда заявил о своей отставке
и покинул съезд.
Тем не менее руководство в партии осталось за сторонниками
«структурных реформ», но уже не за их правым крылом, а за
левым — сторонниками «боевых структурных реформ».
Большинством голосов председателем партии был избран Каваками
Дзётаро, генеральным секретарем — Нарита Томоми.
После съезда Эда стал все больше терять поддержку
местных активистов и функционеров партии. Именно эти деятели
Социалистической партии, особенно молодежь, активно
поддерживали прежде теорию «структурных реформ».
После съезда термин «структурные реформы» больше не
использовался в документах Социалистической партии. Однако
влияние теории «структурных реформ» на деятельность партии
все еще продолжало оставаться, хотя и резко пошло на убыль.
Образование Всеяпонского конгресса федераций труда.
Выше говорилось, что Партия демократического социализма
потерпела сокрушительное поражение на выборах 1960 г. в
нижнюю палату. Однако это не означало, что она перестала играть
существенную роль в рабочем движении. Наоборот, после
выборов лидеры ПДС активизировали свою раскольническую
деятельность. Их целью было прежде всего по возможности
расколоть профсоюзное движение, создать правореформистский
профсоюзный центр, расколоть другие демократические организации.
Центром раскольнической деятельности в профсоюзах стал
Дзэнро. В программе действий, принятой на его VII съезде в
январе 1962 г., прямо ставилась цель расколоть Сохё и входящие в
него профсоюзы [195, с. 74]. Подготовкой к этому явилось
создание «вторых профсоюзов» и фракционных групп в ряде
профсоюзов.
В апреле 1962 г. после долгих переговоров на базе трех
правых профцентров — Всеяпонского конгресса профсоюзов
(Дзэнро), Японской федерации профсоюзов (Содомэй) и Всеяпонского
профсоюза служащих государственных и муниципальных
учреждений (Дзэнканко) — был создан консультативный орган под
названием Всеяпонский конгресс федераций труда (Дзэнниппон
родо содомэй кумиай кайги, сокращенно — Домэй кайги). Эта
новая организация объединила свыше 1 млн. членов. К ней
присоединились некоторые профсоюзы и оппозиционные группы в
262

профсоюзах, занимавшиеся раскольнической деятельностью.
Домэй кайги стал рассматриваться как противовес Сохё. В
международном плане он поддерживал Международную
конфедерацию свободных профсоюзов (МКСП).
В декларации учредительного съезда Домэй кайги были
высказаны идеи классового сотрудничества и антикоммунизма.
В ней говорилось, что Всеяпонский конгресс федерации труда
будет бороться «против левого и правого тоталитаризма, за
модернизацию промышленности и повышение производительности
труда» и будет сотрудничать с ПДС [112, с. 87].
Лидеры Домэй кайги занялись раскольнической
деятельностью в отношении профсоюзных центров, стоящих на классовых
позициях, в первую очередь против профсоюзов, входящих в
Сохё. Они создавали раскольнические группы в профсоюзах,
«вторые профсоюзы» и т. д.
Домэй кайги установил дружеские связи с лидерами АФТ —
КПП, в частности с закоренелым реформистом и антисоветчиком
Мини. В опубликованном коммюнике содержались обещания
вести борьбу против коммунизма и развивать тред-юнионизм в
Азии. Идеологической основой деятельности Домэй кайги был
«демократический социализм».
В мае 1962 г. Международной конфедерации свободных
профсоюзов при помощи американского посла Рейшауэра и японских
правых профсоюзных лидеров удалось создать Совет связи
японских профсоюзов, входящих в МКСП (Дзиюрорэнкэй кумиай
рэнраку кайги). В Совет связи вошло 12 отраслевых профсоюзов
Японии, в том числе 5 профсоюзов Сохё. Руководители Совета
связи планировали постепенно втянуть в МКСП и Сохё. Хотя эти
планы и не имели успеха, все же Совет связи внес свою лепту в
борьбу против единства японских профсоюзов.
США как по административной, так и по профсоюзной линии
активно содействовали действиям раскольников в рабочем
движении Японии. Примером такого пособничества может служить
визит в Японию вице-президента АФТ — КПП Уолтера Рейтера,
бывшего одновременно вице-президентом МКСП. Приглашение
было послано «объединенным комитетом приема», образованным
четырьмя профобъединениями — Сохё, Дзэнро, Синсамбэцу и
Тюрицу рорэн.
Рейтер прибыл в Японию в ноябре 1962 г. Он встретился с
рядом руководящих профсоюзных деятелей, в том числе с
генеральным секретарем Сохё Иван Акира. Демагогически используя
лозунг «единства», Рейтер направил свои усилия на пропаганду
создания антикоммунистического профсоюзного объединения.
Используя в качестве аргумента достижения
научно-технического прогресса, Рейтер утверждал, что происходит ослабление
классовых противоречий.
^Руководство Дзэнро поддержало идеологическую диверсию
Рейтера против японского рабочего класса. Однако руководите-
263

ли Сохе и Тюрицу рорэн в целом разобрались в истинной
сущности маневров Рейтера, и эффективность этих маневров в
конечном итоге была снижена.
Новый этап в экономической политике
правящего лагеря
Экономика Японии в 1960 г. Кабинет Икэда уделял экономике
особое внимание. Сам Икэда вошел в историю послевоенной
Японии как премьер, сделавший развитие экономики основой своей
политики. Выдвижение в это время экономических вопросов в
центр внимания политической деятельности консервативного
правительства имело свои причины.
К концу 1960 г. Япония добилась больших успехов в области
экономического развития. Экономический бум, начавшийся в
1955 г. и продолжавшийся все эти годы с небольшим перерывом
в 1957—1958 гг., привел к значительному росту экономики.
В 1955—1960 гг. японская промышленность развивалась очень
высокими темпами. Среднегодовой темп ее роста в эти годы
равнялся 16,1% [124, с. 44]. Благодаря этому были высокими и
темпы прироста валового национального продукта — в среднем
за 1956—1960 гг. они составили 9,75%, что значительно
превышало аналогичный показатель в других развитых
капиталистических странах (от 2,3% для США до 8% в ФРГ) [124, с. 20].
В 1963 г. объем промышленного производства увеличился по
сравнению с довоенными годами (1934—1936) в 5 раз. В 1962 г.
доля Японии в мировом промышленном производстве, как и в
1937 г., составляла 4,8% [310, с. 281].
В 1960 г. Япония произвела 22,1 млн. т стали и, занимая по
этому показателю четвертое место в капиталистическом мире,
вплотную подошла к Англии. То же самое и с производством
электроэнергии: производя 112,6 млрд. квт-ч [207, 1962, с. 66],
Япония почти сравнялась с ФРГ. Судостроение Японии сделало
большие успехи и прочно вышло на первое место в
капиталистическом мире. По производству телевизоров и радиоприемников
Япония уступала только США. В 1960 г. в стране начались
цветные телевизионные передачи.
В 1960 г. индекс производства в добывающей и
обрабатывающей промышленности по сравнению с 1955 г. вырос на 27,2%, а
по сравнению с 1959 г. —на 26,3% [207, 1962, с. 65; 458,
1962, №3, с. 65].
Особенно быстрыми темпами развивалось машиностроение:
среднегодовые темпы его роста с 1955 по 1960 г. включительно
составляли 28,5% [124, с. 44]. Очень важное значение имело
быстрое развитие производства потребительских товаров
длительного пользования. К концу 1960 г. наблюдался быстрый рост
новых отраслей промышленности (наряду с некоторыми
старыми). К таким отраслям относились прежде всего электронная
264

промышленность, нефтехимическая, пластмассовая,
промышленность синтетических материалов. В 1957—1958 гг. начала
развиваться химия высокомолекулярных соединений на базе
нефтехимии, а уже с 1960—1961 гг. Япония заняла второе место в
капиталистическом мире (после США) по объему производства
синтетических смол и волокон [124, с. 40].
Значительно прогрессировали концентрация производства и
централизация капитала. Так, в 1962 г. крупные компании, с
капиталом свыше 1 млрд. иен, составлявшие по количеству лишь
0,14% всех компаний, имели 60,1% всего основного капитала.
Шесть крупнейших банков — Банк Фудзи, Банк Мицубиси, Банк
Сумитомо, Банк Мицуи, Банк Санва и Банк Дайити —
монополизировали свыше 40% всех капиталовложений [310, с. 281—282].
В то же время, несмотря на значительные успехи японской
экономики, все еще сохранялось довольно сильное экономическое
отставание Японии не только от США и Канады, но и от стран
Западной Европы. Это отставание проявилось прежде всего в
низком объеме национального дохода на душу населения и в
меньшей выработке на одного занятого. Кроме того, ряд важных
отраслей значительно уступал по своему уровню другим развитым
странам. Например, автомобилестроение, хотя и резко
увеличившее объем производства в течение 1959—1960 гг., все еще сильно
отставало как по мощности (в 1960 г. было произведено около
500 тыс. машин), так и по издержкам производства (японские
автомобили имели стоимость на 15—20% выше аналогичных
моделей иностранных фирм) [207, 1962, с. 66]. Экономическая
отсталость, естественно, затрудняла борьбу на мировом рынке, и,
несмотря на рост экспорта, Япония неизменно сводила торговый
баланс с дефицитом. В 1960 г. положение ухудшилось: внешняя
торговля (без «невидимых» статей) дала дефицит в 436 млн.
долл., или в 3 раза больше, чем в 1959 г. И лишь американские
«спецзаказы» и приток краткосрочных капиталов дали
возможность свести с положительным сальдо платежный баланс 1960 г.
Экспорт в страны Юго-Восточной Азии, на который
рассчитывали правящие круги Японии, существенно не увеличился.
Следует сказать, что в эти годы (конец 50-х — начало 60-х),
когда внутренний рынок поглощал почти весь объем
промышленной продукции, расширение экспорта было необходимо в первую
очередь как источник валюты для оплаты импорта основного
оборудования.
Одной из причин относительного неблагополучия в некоторых
секторах японской экономики было отрицательное влияние
чрезмерно тепличных условий (в результате протекционизма)
развития промышленности, а также отсталости экономической
структуры. Все еще устарелая экономическая структура только
начинала перестраиваться. Несмотря на достигнутые успехи, по
уровню концентрации производства и росту производительности
труда (как в промышленности, так и в сельском хозяйстве) Япония
265

в это время отставала от других высокоразвитых в
экономическом отношении капиталистических государств.
Все еще непомерно большое место занимали средние и
мелкие предприятия. Сельское хозяйство, несмотря на некоторые
успехи в области подъема урожайности и продуктивности,
базировалось в основном на мелкотоварном производстве,
рентабельность которого была низкой. Чтобы поднять объем
сельскохозяйственного производства, правительству приходилось почти
ежегодно повышать закупочные цены, в результате чего, например,
закупочные цены на основной продукт сельского хозяйства —
рис — превысили уровень мировых цен почти вдвое. Для
поддержания цен на таком уровне требовались значительные
государственные ассигнования.
«План удвоения национального дохода». Вследствие
указанных факторов японский империализм испытывал большие
трудности в конкурентной борьбе с другими развитыми
капиталистическими государствами и нуждался в ускоренной перестройке и
развитии экономики. Эти вопросы стали предметом внимания и
обсуждения со стороны как правительства, так и экономических
организаций монополий.
Важным побудительным обстоятельством, толкавшим
правящие круги на быстрое развитие экономики, был также
политический кризис лета 1960 г. Правящий лагерь в какой-то части смог
смягчить политическую обстановку благодаря провозглашению
программы удвоения доходов и форсирования экономического
роста. Программы развития отдельных отраслей и мероприятий
по их перестройке разрабатывались и до правительства Икэда,
но именно ему удалось максимально использовать экономическое
планирование в политических интересах правящей партии.
Разработке плана предшествовало составление долгосрочного
прогноза, до 1980 г., который был сделан в 1959 г. Комитетом
долгосрочного прогнозирования.
27 декабря 1960 г. правительство утвердило план-прогноз на
1961—1970 гг. под названием «План удвоения национального
дохода» (получивший также название «план Икэда»). План
содержал контрольные цифры по ряду экономических показателей,
а также некоторые прогнозы в социальной сфере. Уровень
национального дохода должен был быть удвоен за 10 лет, ежегодный
прирост объема производства предполагался равным в среднем
9%. План предусматривал модернизацию сельского хозяйства, а
также средней и мелкой промышленности, развитие отсталых
районов, рационализацию экономики, усиление
конкурентоспособности Японии на мировом рынке (текст плана см. [255]).
Нельзя не признать, что Икэда сделал очень ловкий ход,
выступив с этой программой. Точность прогнозирования и
предсказаний «плана Икэда», как потом выяснилось, оказалась
невелика: одни контрольные цифры были перекрыты, а
некоторые— не выполнены. Но авторы «плана Икэда» сумели удачно
266

оценить потенциальные возможности японской экономики,
предсказать высокие темпы ее развития на ближайшие годы.
Значительный подъем экономики в 1960 г. (прирост валового
национального продукта составил 14,6% [124, с. 201), увеличение
спроса на рабочую силу, рост реальной заработной платы
трудящихся, которого они сумели добиться,— все это способствовало тому,
что «план Икэда» стал занимать все более и более важное место
в политической жизни Японии. Печать ЛДП и многие другие
буржуазные газеты и журналы развернули широкую кампанию
в поддержку «плана Икэда».
Левые силы выступили против «плана Икэда» как программы,
составленной в первую очередь в интересах крупного капитала.
СПЯ опубликовала свой проект политического и
экономического плана, рассчитанного на четыре года. Этот план имел
большое значение, так как он конкретно показал, что
противопоставляет СПЯ программе ЛДП. Так подробно свою экономическую
программу СПЯ разработала впервые. Ее план должен был быть
осуществлен в случае, если бы удалось создать коалиционное
демократическое правительство. Если же это не удастся сделать и
у власти останется консервативное правительство, СПЯ
полагала использовать свой план в качестве программы борьбы за
«структурные реформы». План предусматривал отказ от
политической и экономической ориентации на США и принятие
политики нейтралитета, ежегодное увеличение национального дохода на
10% (т. е. больше, чем по «плану Икэда»), увеличение доли
трудящихся при распределении национального дохода (это было
одним из самых принципиальных отличий проекта
Социалистической партии Японии от «плана Икэда»), повышение уровня
жизни (гарантированный минимум заработной платы,
бесплатная медицинская помощь, увеличенное потребление и т. д.).
Предполагалось усиление контроля со стороны государства над
производством и ценами.
Либерализация импорта. Политика либерализации, которая
проводилась с начала 1960 г., после прихода к власти
правительства Икэда стала привлекать к себе все большее и большее
внимание. Вопросы экономического развития занимали важное
место в деятельности Икэда, а эта проблема оставалась одной
из самых острых в течение многих лет.
Как уже указывалось, политика защиты внутреннего рынка
существенно способствовала расширению внутреннего
производства. Однако выход Японии на международную торговую арену,
проникновение японских товаров в страны Западной Европы и
на рынок США натолкнулись на упорное сопротивление.
Развитие японского экспорта в эти государства оказалось
невозможным без значительного увеличения доступа иностранных
товаров на японский рынок.
США и страны Западной Европы все более категорически
настаивали на смягчении японского протекционизма. С 1960 г. в
267

связи с мероприятиями по «защите доллара» требования США
приняли ультимативный характер. Ряд международных
экономических организаций, таких, как Международный валютный
фонд (МВФ) и организация Генерального соглашения о
тарифах и торговле (ГАТТ), также оказывали давление в том жена-
правлении.
Одновременно США приняли меры по укреплению своих
внешнеторговых позиций, которым угрожали тарифная
дискриминация со стороны недавно созданного «Общего рынка» в Европе
и протекционистские рогатки Японии. Начались переговоры со
странами Европы о снижении тарифов. Создалась опасность
экономической изоляции Японии. К тому же значительно окрепшая
экономика Японии к концу 50-х годов повысила свою
конкурентоспособность на мировых рынках и уже могла, с точки зрения
ее руководителей, встретить либерализацию.
В 1959—1960 гг. в Японии шли ожесточенные споры
относительно целесообразности либерализации, о степени и темпах
ее проведения. Можно с известной степенью приближения
сказать, что торговый и банковский капитал сразу же активно
выступил за либерализацию. Такую же позицию заняли те
представители крупной буржуазии, которые были тесно связаны с
иностранным капиталом или особенно нуждались в импорте
большого количества сырья.
Яростным противником либерализации была средняя и
мелкая буржуазия, чьи предприятия производили продукцию с
низкой конкурентоспособностью. В то же время тепличные условия
позволяли их продукции успешно конкурировать на внешних
рынках. Именно продукция легкой промышленности,
производимая на мелких и средних предприятиях, и составляла главную
массу японского экспорта в период конца 50-х — начала 60-х
годов.
В итоге была взята линия на медленное осуществление
либерализации. Это должно было обеспечить еще лучшую
подготовку японской экономики к тому, чтобы встретить либерализацию
во всеоружии, не боясь иностранной конкуренции. В то же время
затягивание проведения либерализации давало возможность
шантажировать конкурентов, вести с ними торг.
Официально либерализация торговли была провозглашена
в декабре 1959 г. За базу был принят 1959 год. В список товаров,
подлежащих либерализации, было внесено 1096 наименований.
На октябрь 1960 г. доля либерализованных товаров составляла
44% [132, с. 99].
Одновременно с введением либерализации правительство
проводило защитные мероприятия, которые должны были смягчить
или даже нейтрализовать ее возможные негативные последствия.
Сохранялись, а иногда даже вводились новые меры косвенного
контроля над импортом некоторых товаров. Так, например, при
ввозе либерализованных товаров импортер должен был вносить
268

импортный залог. Изменяя размеры этого залога, правительство
могло влиять на объем импорта [132, с. 98].
Надо иметь в виду также и то обстоятельство, что структура
импорта с течением времени меняется. Импорт одних товаров
сокращается или прекращается вовсе, и, наоборот, начинают
импортироваться товары, которые не попали в базисный список
1959 г.
К числу основных мероприятий протекционистского
характера следует также отнести повышение таможенных тарифов,
проведение в стране кампании, которая ставила целью
ограничить приобретение иностранных товаров. Эта кампания носила
не только пропагандистский характер, а подкреплялась рядом
организационно-финансовых мер в отношении торговых фирм.
В октябре 1961 г. был образован Демократический штаб
содействия популяризации японских товаров, который весьма
активно и широко пропагандировал товары, производимые в
Японии.
Тем не менее, несмотря на все защитные мероприятия,
либерализация осложнила положение в ряде отраслей и во многих
фирмах. В первую очередь пострадали японские производители
потребительских товаров — одежды, галантерейных товаров и
др., а также некоторых видов продовольствия.
«Основная сельскохозяйственная политика». В числе важных
мероприятий, относящихся к началу деятельности правительства
Икэда, видное место занимает проведение через парламент
Основного сельскохозяйственного закона (Ноге кихон хо). Так
называемая «Основная сельскохозяйственная политика» («Ноге
кихон сэйсаку»), составляющая содержание этого закона,
начала разрабатываться еще во времена правительства Киси.
Основы новой сельскохозяйственной политики были включены в
«план Икэда». В опубликованной в сентябре 1960 г.
избирательной программе ЛДП также содержались положения «Основной
сельскохозяйственной политики». 28 февраля 1961 г.
правительство внесло в парламент соответствующий законопроект.
Главной целью новой «Основной сельскохозяйственной
политики» была перестройка деревни на капиталистический лад —
перевод сельскохозяйственного производства с мелкотоварного
на крупнокапиталистическое. Это был второй после земельной
реформы большой шаг в аграрной политике по пути
капиталистического развития деревни. Необходимость этого шага для
правящих кругов вытекала из сильной экономической отсталости
сельского хозяйства Японии по сравнению с сельским
хозяйством^ других развитых капиталистических держав. Вследствие
низкой производительности труда в сельскохозяйственном
производстве правительству приходилось субсидировать
производителей (главным образом путем установления повышенных
закупочных цен). Это ложилось значительным бременем на бюджет
и мешало сдерживать рост розничных цен на продовольствие.
269

Такая отсталость являлась сильной помехой в конкурентной
борьбе Японии с другими капиталистическими странами.
Ядро Основного сельскохозяйственного закона составили
положения о перестройке структуры сельского хозяйства, главным
образом в области хозяйственного уклада. Ставилась задача
форсированного развития крупных хозяйств за счет мелких.
Планировалось проводить выборочное развитие производства
различных продуктов: осуществить некоторое сокращение доли
продукции земледелия (в связи с этим увеличить импорт
зерновых), повысить долю продукции таких отраслей, как
животноводство, овсщеводство и плодоводство. Выбор в качестве
приоритетных именно этих отраслей объяснялся рядом причин:
прогрессирующей европеизацией питания японцев,
урбанизацией и, главное, тем обстоятельством, что развитие
крупнокапиталистических хозяйств в этих отраслях в условиях Японии
считалось наиболее перспективным. Выполнение программы было
рассчитано на 10 лет.
Прогрессивные силы страны решительно протестовали
против «Основной сельскохозяйственной политики». Депутаты от
Коммунистической и Социалистической партий выступили в
парламенте против утверждения законопроекта. Правящей
партии удалось протащить его через парламент, применив насилие
против депутатов оппозиции. В июне 1961 г. законопроект был
утвержден верхней палатой.
Против «Основной сельскохозяйственной политики»
выступили и главные крестьянские организации страны, так как она
предусматривала ликвидацию значительного количества мелких
крестьянских хозяйств. В ряде последующих законов и
правительственных указов общие цели, изложенные в законе, были
конкретизированы и установлены некоторые контрольные
цифры.
Одновременно с правительственным законопроектом и в
противовес ему в парламент был внесен Социалистической
партией другой проект Основного сельскохозяйственного закона.
Законопроект социалистов был составлен так, чтобы можно было
сопоставить его статьи со статьями правительственного проекта.
Основное отличие законопроекта СПЯ состояло в том, что в нем
отвергался путь разорения мелких хозяйств и делался упор на
развитие производственной кооперации. Законопроект
социалистов был отвергнут правительственным большинством.
Нарастание противоречий
в японо-американских отношениях
Японо-американские отношения после событий лета 1960 г.
Уроки событий лета 1960 г., поставивших под угрозу
японо-американский военный союз, приходилось учитывать не только
правящему лагерю Японии, но и правительству США. Практические
270

выводы выпало делать уже новой администрации в лице
правительства Джона Кеннеди, вступившего в должность президента
в январе 1961 г. В марте 1961 г. новым послом в Японии вместо
Макартура второго был назначен Эдвин Рейшауэр — «дипломат-
ученый», как его назвали в печати. Его назначение олицетворяло
«новый подход» США к Японии, который получил название «курс
Кеннеди — Рейшауэра».
На приеме в апреле 1961 г., устроенном политическими и
финансовыми деятелями в связи с назначением Рейшауэра на пост
посла, последний, в частности, сказал: «Япония представляет
огромное поле битвы идеологий. Результаты этой битвы имеют
для нас чрезвычайно большое значение» [334, т. 2, с. 195].
Главным средством борьбы с марксистско-ленинским учением
Рейшауэр считал распространение буржуазной идеологии. В одной из
своих работ он писал: «...оружие идеологическое не только
дешевое, но и самое эффективное... Поскольку на азиатскую
интеллигенцию имеют большое влияние идеи социализма, то в качестве
тактического средства следует научиться употреблять слова
обычные для социалистов, необходимо использовать
национализм и современный нейтрализм. Это трудно сделать
официальным лицам, но это легко могут сделать американские частные
лица и представители частных фондов» [334, т. 2, с. 196].
Став послом США в Японии, Рейшауэр в 1961 г. выдвинул
«теорию модернизации», подхваченную некоторыми японскими
историками3. Эта теория рассматривала историю Японии с 1868
по 1960 г. главным образом в плане индустриализации страны.
Автор теории считал развитие Японии уникальным в мировой
истории с точки зрения достигнутых успехов и полагал, что
пример Японии должен стать образцом для развивающихся наций.
«Теория модернизации», игнорировавшая объективные
законы исторического развития и фактически спекулировавшая на
национальных чувствах, была призвана стать орудием борьбы
против марксистско-ленинской идеологии. Несмотря на
некоторый временный успех, «теория модернизации» не выполнила
поставленной ее авторами задачи.
«Курс Кеннеди — Рейшауэра» в применении к Японии ставил
одной из своих главных целей усилить реформистские силы в
рабочем и социалистическом движении и противопоставить его
коммунистическому движению. Он предусматривал значительно
более гибкое, чем прежде, отношение к внутриполитической
обстановке в Японии и ставил основной задачей всемерно ослабить
влияние Коммунистической партии, расколоть силы демократии,
помешать дальнейшему распространению марксистской
идеологии.
По прибытии в Японию Рейшауэр развернул активную
деятельность: выступал по радио и телевидению, участвовал в
беседах и встречах с учеными, в том числе и с близкими к марксизму.
Предпринимались попытки найти взаимопонимание с частью оп-
271

позиционных сил и изолировать коммунистов. Был пересмотрен
штат американского посольства с позиций укрепления его
людьми, знающими Японию.
Наряду с осуществлением новой тактики на идеологическом
фронте правящие круги обеих стран искали пути урегулирования
обостряющихся экономических противоречий между Японией и
США.
К концу 50-х годов Япония настолько усилилась
экономически, что стала одной из ведущих держав капиталистического
мира. Японский капитал вышел на международную арену и
вступил в ожесточенную борьбу прежде всего за источники
сырья, а также за рынки сбыта.
В свою очередь, США, несмотря на растущую экономическую
мощь, стояли перед угрозой потери своего господствующего
положения в капиталистическом мире как в области экономики,
так и в области политики. Как раз в 1960—1961 гг. впервые с
ясностью проявились изменение соотношения сил и новое
положение Японии на мировой капиталистической арене.
Интенсивное развитие японской экономики резко увеличило
импортные потребности Японии в сырье. В то же время, как уже
указывалось, внешнеторговый баланс Японии характеризовался
хроническим дефицитом. Это объяснялось, с одной стороны,
относительным отставанием японской экономики от развитых
капиталистических стран, а с другой — ненормально большой
ориентацией внешней торговли Японии на Соединенные Штаты.
Продолжавшаяся структурная перестройка экономики Японии
заставляла закупать в США больше, чем продавать, да еще и не
все японские товары обладали достаточной
конкурентоспособностью в сравнении с американскими, и дефицит в торговле
Японии с США неуклонно увеличивался. В результате Япония
испытывала все усиливающиеся валютные затруднения в связи с
необходимостью оплаты растущего импорта.
Начало 1961 г. ознаменовалось ухудшением во внешней
торговле Японии. В США с приходом к власти администрации
Кеннеди был проведен ряд мер по «защите доллара» и всей
экономики в целом от иностранной конкуренции. Был принят
специальный закон, содержавший основные положения политики
«покупай американское». Все это сопровождалось соответствующей
общественной кампанией. Японский импорт в США был одним из
основных объектов американских «защитных мероприятий».
В ходе осуществления этих мероприятий были снижены
расходы на «специальные заказы». Помимо этого в США в 1960—•
1961 гг. развился так называемый «промежуточный кризис», что,
естественно, снизило импорт из Японии. И, наконец, начавшаяся
в Японии либерализация, несмотря на свою неполноту, привела
все же к быстрому росту импорта. В первом полугодии 1961 г.
экспорт возрос лишь на 6,4%, а импорт —на 23,1%. В результате
дефицит внешней торговли увеличился еще больше, и началось
272

сокращение валютных резервов. В первом полугодии 1961 г. в
Японии наблюдались неблагоприятные признаки: повышение
оптовых цен, рост банкротств, падение ценных бумаг на бирже,
рост товарных запасов и некоторые другие. В то же время
продолжавшийся рост производства на базе увеличения
капиталовложений рассматривался как нежелательный. Японские
руководители предприняли попытки охладить конъюнктуру, но без
особого успеха.
Трудности японских монополий с экспортом в США вынудили
их искать пути к каким-то соглашениям. Такая попытка была
сделана, например, в марте 1961 г., когда японское правительство
снарядило в США делегацию, состоявшую из группы дельцов.
Делегация пыталась обсудить и подготовить урегулирование
таких вопросов, как либерализация импорта из США, ограничения
на ввоз японских товаров, политика «защиты доллара» и т. д.
Однако миссия японских дельцов была безуспешной. Более того,
под нажимом американцев 1 апреля 1961 г. в Японии было
объявлено о снятии ограничений в порядке либерализации с
импорта американских товаров 880 наименований.
19 июня премьер-министр Японии Икэда прибыл с визитом в
США, который продолжался по 30 июня. Во время переговоров
между Кеннеди и Икэда рассматривался широкий круг
вопросов — как чисто политических, так и экономических. Своей
поездкой Икэда предполагал укрепить внутриполитическое положение
ЛДП и решить некоторые внешнеполитические проблемы.
Большое внимание было уделено сотрудничеству между США и
Японией в борьбе с национально-освободительным движением в
странах ЮВА и Дальнего Востока. В результате переговоров
22 июня было опубликовано совместное коммюнике, в котором
была выражена готовность Японии добиться прогресса на
переговорах с Южной Кореей и содействовать укреплению
господствующего там режима, следовать за США в политике по
отношению к КНР. Была достигнута договоренность относительно
укрепления чанкайшистского режима на Тайване, Икэда
согласился на заход в японские порты американских атомных подводных
лодок. Эта часть переговоров проходила под знаком
антикоммунизма. Требования Японии вернуть Окинаву были отвергнуты.
Икэда пытался в порядке компенсации за политические
соглашения добиться уступок со стороны США в области
экономических отношений. Однако добиться смягчения политики
«защиты доллара» и ограничений на японский экспорт в США не
удалось. Было решено учредить японо-американские комитеты по
науке и по сотрудничеству в области культуры и просвещения.
Важное значение имело соглашение о создании
Японо-американского совместного комитета по торговле и экономике, который
стал впоследствии играть довольно серьезную роль в отношениях
между двумя странами.
Со 2 по 4 ноября 1961 г. в курортном городе Хаконэ состоя-
18 Заказ 2209
273

лась первая сессия Японо-американского совместного комитета
по торговле и экономике. Стороны надеялись урегулировать
разногласия и нараставшие противоречия в области экономики.
Американскую делегацию, в которую вошел ряд министров,
возглавлял государственный секретарь Раек. В японскую
делегацию были включены члены правительства. Главой делегации был
назначен Косака.
Японская делегация ставила своей главной целью добиться
смягчения ограничений на экспорт в США, с тем чтобы Япония
могла сбалансировать свою торговлю с ними. В опубликованном
после встречи коммюнике говорилось, что Япония указала на
значительные несоответствия в торговле между двумя странами
и выразила мнение, что для нее будет невозможно добиться
требуемого объема экспорта, пока не будет увеличен ее вывоз в
США [496, 5.XI.1961].
Делегация США заняла на переговорах жесткую позицию,
отклоняя японские претензии. Основная аргументация
американцев сводилась к тому, что «защита доллара» и сохранение
активного баланса внешней торговли США — в интересах всего
западного мира.
Не было достигнуто взаимопонимания и по вопросу методов
экономической помощи странам ЮВА. Главное разногласие
возникло из-за источников финансирования программ помощи.
Косака заявил на совещании, что Япония может увеличить
экономическую помощь развивающимся странам, если она расширит
свои экономические возможности благодаря сбалансированию
торговли с Соединенными Штатами [487, 4.XI.1961].
Таким образом, попытки японской делегации сделать центром
работы совместного комитета экономические вопросы не удались.
Острота необходимости расширения экспорта не смягчилась.
В январе 1962 г. на 40-й сессии парламента об этом говорил
министр иностранных дел Косака: «Наша страна в настоящее
время находится в таком положении, когда она должна
преодолевать трудности с международным балансом и ускорить
проведение либерализации и торговли, продолжая неуклонно развивать
экономику. Для того чтобы это делать, необходимо
сконцентрировать наши усилия на экспортной экспансии» [496, 20.1.1962].
Японо-южнокорейские переговоры. Урегулирование японо-
южнокорейских отношений занимало важное место в
американских планах укрепления реакционных союзов в Азии.
Правительство США настойчиво подталкивало Японию к сближению с
Южной Кореей. На встрече Икэда — Кеннеди было решено, что
Япония благоприятно отнесется к возобновлению переговоров с
Южной Кореей. Но на этом пути были большие трудности.
Правда, японское правительство стремилось к нормализации
отношений с Южной Кореей. Во-первых, правящие круги Японии
опасались революционных изменений в Южной Корее вследствие
недостаточной прочности военного режима и были заинтересова-
274

ны в укреплении этого режима как бастиона антикоммунизма.
Во-вторых, японских дельцов соблазняла перспектива
экономической экспансии и захвата южнокорейского рынка.
Однако решительные протесты и выступления
демократических сил против установления отношений с Южной Кореей
заставляв правительство быть осторожным и не спешить с
решением этого вопроса.
Демократические силы и даже некоторые буржуазные круги
выступили против всяких переговоров и нормализации
отношений с военно-фашистским режимом Южной Кореи.
Правительство Икэда, стремившееся по возможности не обострять
политическую обстановку в стране, было вынуждено действовать
осторожно и вести дело нормализации отношений с Южной Кореей
с перерывами и затяжками.
В мае 1961 г. в Южной Корее был совершен государственный
переворот, в результате которого к власти пришла военная
хунта во главе с генералом Пак Чонхи. Пришедшая к власти с
помощью США военная хунта связала свою деятельность на
международной арене с американской стратегией. США, стремясь
укрепить сеульский режим, большое значение придавали
нормализации японо-южнокорейских отношений.
В сентябре 1961 г. в Японию для подготовки переговоров
прибыли начальник Управления экономического планирования
южнокорейского правительства Ким Ютанк и начальник разведки,
человек близкий Паку, полковник Ким Джонпхиль. Корейские
представители рассчитывали, что переговоры будут проходить
быстро и их удачное завершение не заставит себя ждать.
Однако Икэда и здесь проявил себя как мастер тактики
осторожности и выжидания. Переговоры, начавшиеся 20 октября
1961 г., не дали конкретных результатов и в декабре были
прерваны.
21 августа 1962 г. в Токио в шестой раз за 12 лет
возобновились переговоры между Японией и Южной Кореей. В конце
1962 г. между министром иностранных дел Японии Охира и
начальником южнокорейской разведки Ким Джонпхилем было
достигнуто соглашение по вопросу о репарационных платежах:
Япония должна была выплатить 300 млн. долл. в виде «дара» и
предоставить кредит в 200 млн. долл. Кредит предоставлялся в
форме займа японского Фонда экономического сотрудничества с
зарубежными странами сроком на 20 лет из расчета 3,5%
годовых [499, 12.1.1963]. Сущность и цели установления
японо-южнокорейского сотрудничества не представляли загадки для
японской общественности: было ясно, что цель японской помощи —
укрепить южнокорейский режим, с тем чтобы способствовать
достижению военно-политических целей США на Дальнем Востоке
и облегчить себе экономическое проникновение в Южную Корею.
Левые силы продолжали борьбу против урегулирования
отношений с Южной Кореей. Возглавляли эту борьбу КПЯ и СПЯ.
275

Тем не менее переговоры продвигались, и в январе 1963 г.
вице-председатель Либерально-демократической партии Оно
Бамбоку заявил, что официальное подписание соглашения об
установлении дипломатических отношений между Японией и
Южной Кореей состоится в конце марта — начале апреля 1963 г.
[496, 10.1.1963].
Однако к этому времени подоспел скандал в Южной Корее,
который произошел из-за распрей между заправилами военно-
фашистского режима и опубликования фактов о финансовых
махинациях, в которых были замешаны как некоторые
южнокорейские лидеры, так и японские дельцы. В Японии разразилась
политическая буря, и подписание соглашения снова пришлось
отложить.
Значительное воздействие на ход японо-южнокорейских
переговоров оказали японские деловые круги, которые не
переставали содействовать достижению соглашения. «По сведениям из
информированных источников,— писала „Нихон кэйдзай сим-
бун",— деловые круги весьма содействовали тому, чтобы
правительство, представив компромиссный проект, встало на путь
урегулирования отношений с Южной Кореей» [490, 6.IX.1962].
Деловые круги планировали оказание помощи в осуществлении
пятилетнего плана восстановления экономики Южной Кореи,
рассчитанного на 1962—1966 гг.
С целью проведения переговоров об экономической помощи
во второй половине сентября 1962 г. в Южную Корею
отправилась сначала миссия из шести представителей крупного бизнеса
во главе с заместителем президента Федерации экономических
организаций (Кэйданрэн) Уэмура. Вслед за этой миссией в
Южную Корею отбыла еще одна миссия, состоявшая в основном из
специалистов по экономическому сотрудничеству.
Правительство Икэда вело дело к нормализации отношений
с Южной Кореей осторожно, стараясь избежать осложнения
внутриполитической обстановки. Тем не менее стремление к
расширению экспансии все больше побуждало японские
монополии к политическому урегулированию отношений с Южной
Кореей. В свою очередь, Соединенные Штаты способствовали
этому, строя планы создания нового военного блока в районе Тихого
океана.
«Миссия доброй воли» в страны Южной и Юго-Восточной
Азии. Значительно активнее, чем в отношении Южной Кореи,
Икэда осуществлял политику экономической экспансии по
отношению к другим азиатским странам, где политические моменты
не играли столь большую роль. Трудности в торговле с США
служили дополнительным стимулом усиления проникновения
Японии в страны Азии.
В марте 1961 г. в Японии был создан фонд экономического
сотрудничества с зарубежными странами с капиталом 5,4 млрд.
иен [133 а, с. 16]. Этот фонд был предназначен для финансирова-
276

ния экономического проникновения в развивающиеся страны, в
первую очередь Южной и Юго-Восточной Азии.
16 ноября 1961 г. Икэда отправился с 15-дневной «миссией
доброй воли» в Индию, Пакистан, Бирму и Таиланд.
Официально эта поездка проводилась с целью «укрепления
взаимопонимания» со странами Азии. В действительности же она была актом
«экономической дипломатии», активным проводником которой
был Икэда. В целях содействия экономической экспансии стали
все больше использоваться политические лозунги, носившие
откровенно антикоммунистическую окраску. Здесь Икэда
действовал в полном согласии с американскими вдохновителями
реакционных блоков в Азии. Перед поездкой в интервью одному из
американских журналистов Икэда заявил, что необходимо
увеличить помощь развитию экономики и повысить уровень жизни
стран Юго-Восточной Азии в качестве средства борьбы с
«коммунистическим проникновением» [496, 14.XI.1961].
С целью расширения экономического и политического
влияния в странах Азии японские политики пустили в ход весь
арсенал антикоммунизма и паназиатской демагогии. Однако ни в
Индии, ни в Бирме Икэда не удалось добиться взаимопонимания
по вопросам, связанным с целями его поездки. Особенно
неприятными для японской дипломатии оказались результаты встреч
Икэда и Дж. Неру. Позиция такого высокоавторитетного
государственного деятеля, как Неру, имела большое значение. И как
раз по одному из наиболее важных для правящих кругов Японии
вопросов — проблеме отношений с КНР, в первую очередь о
восстановлении ее прав в ООН,— выявились расхождения во^взгля-
дах между японским и индийским правительствами [490, 21.XI.
1961].
Лишь в Таиланде было достигнуто единство взглядов по
внешнеполитическим вопросам и высказано удовлетворение
принадлежностью к странам «свободного мира».
Помимо этого во время поездки по указанным странам
Икэда уделил много внимания пропаганде выдвинутой им несколько
ранее идеи «Азиатского общего рынка». Японские монополии
рассчитывали с помощью такого объединения, во-первых,
избежать опасности экономической изоляции, которой им угрожал
недавно возникший европейский «Общий рынок», и, во-вторых,
обеспечить себе глубокое проникновение в экономику стран Юго-
Восточной Азии.
Однако во время переговоров в этих четырех странах Икэда
столкнулся с серьезными трудностями. Здесь поняли, что
главное стремление Японии состоит в том, чтобы создать
благоприятные условия для сбыта своих товаров на рынках этих стран, а
вовсе не содействовать развитию их экономики. Икэда
встретился с повсеместным требованием изменить условия
предоставления займов, приблизить эти условия к западноевропейским. Дело
в конце концов свелось к тому, что Икэда обещал расширить
277

экономическую и техническую помощь (Пакистан и Индия),
согласился на создание смешанных предприятий (Пакистан,
Бирма). Обсуждался и вопрос о репарациях. С Бирмой не удалось
добиться соглашения. Наиболее полная договоренность по
экономическому сотрудничеству была достигнута в Таиланде.
В частности, Япония согласилась погасить военную
задолженность в размере 9,6 млрд. иен в форме поставок капитального
оборудования в течение восьми лет [486, 29.XI.1961].
Естественно, что в этой уступке со стороны Японии сыграла роль
принадлежность Таиланда к СЕАТО.
Второй «план развития и укрепления вооруженных сил».
В соответствии с общей линией на постепенное наращивание
вооруженных сил и с договоренностью с президентом США об
увеличении роли Японии как военного союзника США в июле
1961 г. правительство провело через парламент второй «план
развития и укрепления вооруженных сил», рассчитанный на пять
лет — с 1962 по 1966 г. Расходы на выполнение этого плана
фактически составили 1388 млрд. иен, превысив расходы на первый
план вдвое [214, с. 307]. Доля военных расходов достигла по
второму плану 1,2% национального дохода страны [214, с. 311]. По
этому плану намечалось довести численность сухопутных войск
в 1966 г. до 180 тыс. Основное внимание уделялось оснащению
армии современным оружием. Предполагалось оснастить войска
ракетами класса «земля — земля» собственного производства,
развернуть выпуск танков, пулеметов, винтовок и
артиллерийских установок. Было запланировано сформировать несколько
ракетных дивизионов, оснащенных ракетами «Найк» и «Хок».
В соответствии с этой программой второй план получил название
«плана ракетизации сил обороны».
В конце 1962—1963 г. на вооружение «сил самообороны»
поступили из США ракеты «Найк-Аякс», «Хок», «Найк». Стали
оснащаться ракетами военные корабли. В 1963 г. на вооружение
стали поступать истребители «F-104 j». Помимо закупок
вооружения в США в Японии развертывали свое военное
производство.
Особенностью нового периода усиления армии было
стремление развить свою военную промышленность и обеспечить армию
оружием своего производства.
Позиция Японии в Карибском кризисе. Несмотря на
обостряющиеся противоречия в экономической области, японское
правительство, по существу, поддерживало большинство политических
актов США на международной арене, в том числе и явно
агрессивного характера.
В октябре 1962 г. правительство США объявило о морской
блокаде Кубы. С первого же момента японское правительство
выступило с оправданием блокады как якобы вынужденной
меры. Одновременно выражалась надежда, что вопрос будет
решен в рамках ООН. 24 октября генеральный секретарь кабинета
278

министров Куроганэ изложил позицию японского правительства
по кубинскому вопросу, которая сводилась к тому, что японское
правительство «понимает позицию американского правительства
и надеется на мирное решение вопроса в рамках ООН» [491,
25.Х. 1962]. В этом заявлении фактически полностью
оправдывались агрессивные действия правительства Соединенных Штатов.
Как американские войска в Японии, так и силы самообороны
были приведены в состояние боевой готовности. Япония приняла
участие в экономической блокаде Кубы.
Однако японская общественность иначе отнеслась к
Карибскому кризису. Демократические силы страны выступили против
провокационных действий правительства США.
В ряде газет появились статьи, в которых осуждались
действия США. В качестве примера можно привести статью
профессора международного права из Токийского университета Тэрэ-
сава Хадзимэ. Тэрэсава, приведя аргументы в доказательство
того, что блокада Кубы является нарушением международного
права, и в частности Устава ООН, заключил: «Мы призываем
Америку к сдержанности и должны доказать, что в мире
существует общественное мнение» [488, 24.Х.1962].
Экономический спад и шаги по диверсификации
внешнеэкономических связей
Экономический спад. Конференция в Хаконэ. Во второй
половине 1961 г. в Японии начали обнаруживаться признаки
перепроизводства, возникла угроза экономического спада, и началом
явилась, как и в 1954 и в 1957 гг., резкая несбалансированность
внешней торговли. Отрицательное сальдо в торговле за 1961 г.
составило 1574 млн. долл. [132, с. 32]. Для погашения этого
дефицита Япония обратилась за кредитом в Международный
валютный фонд. Правительство, предвидя дальнейшее развитие
спада, разработало к концу 1961 г. программу стабилизации
экономики. Был проведен ряд ограничительных мер в отношении
капиталовложений и объема производства, и с июня 1961 г.
загрузка оборудования стала уменьшаться.
В 1962 г. имело место значительное снижение темпов
развития экономики. Если в 1961 г. прирост валового национального
продукта равнялся 15,5%, то в 1962 г. он составил 7,4% [124,
с. 20]. Рост индекса промышленного производства прекратился
во втором квартале 1962 г. С этого времени по июль 1963 г.
продолжался период резкого замедления развития экономики.
В 1962 г. темпы роста промышленного производства
сократились по сравнению с 1961 г. вдвое. К декабрю 1962 г.
бездействовало 30% всего оборудования обрабатывающей промышленности
[458, 1964, № 6, с. 57]. Почти все показатели к концу 1962 г.
свидетельствовали о серьезном спаде в экономике. Исключение
составило положение во внешней торговле и особенно в области
279

платежного баланса. Вследствие сокращения производства
уменьшился импорт, в то же время объем экспортной торговли
удалось в 1962 г. значительно увеличить, что привело к
сокращению внешнеторгового дефицита с 1574 млн. долл. в 1961 г. до
721 млн. долл. в 1962 г. [132, с. 22]. С учетом довольно больших
поступлений от «невидимого» экспорта платежный баланс
свелся в 1962 г. с активным сальдо в 355 млн. долл. [132, с. 3]. Однако
общее состояние экономики, особенно промышленности,
продолжало оставаться тяжелым.
Спад экономики Японии произошел в условиях обострения
экономических противоречий с США. Наплыв японского текстиля
вызывал все растущее недовольство американских
промышленников. В июле 1961 г. по инициативе правительства США
состоялась конференция ГАТТ по торговле хлопчатобумажным
текстилем. Решения конференции предоставили странам-импортерам
право сокращать ввоз текстиля. Это решение было ударом по
японским экспортерам текстильной продукции в Соединенных
Штатах. 25 января 1962 г. в специальном послании конгрессу
по вопросам торговли президент Кеннеди призвал
капиталистические страны встать на путь либерализации торговли. В числе
прочих ставившихся этой политикой целей были расширение
экспорта в Японию и направление ее растущего экспорта в
Западную Европу.
В условиях спада экономики японским правящим кругам
становилось все более очевидным, что гипертрофированная
ориентация на США в сфере торговли чревата серьезными
последствиями для экономики Японии. Перед деловым миром Японии встал
вопрос о расширении торговых связей с другими странами
помимо США, в частности со странами ЕЭС и социалистического
содружества.
Эти вопросы находились в центре внимания конференции
крупнейших представителей делового мира Японии,
проходившей 22—24 августа 1962 г. в Хаконэ. В работе конференции
участвовали президент Федерации экономических организаций
Исидзака, президент Торгово-промышленной палаты Адати и
другие киты финансового мира.
На конференции был поднят вопрос об экономических
взаимоотношениях с ЕЭС, о мерах по преодолению
протекционистских мер с его стороны по отношению к Японии, и в частности
о либерализации импорта из стран «Общего рынка». По
последнему вопросу выявились две линии.
Предприниматели таких отраслей, как легкое
машиностроение, производство синтетических тканей, а также
металлургическая промышленность, выступали за сотрудничество со странами
ЕЭС. «Необходимо думать не о соперничестве с ЕЭС, а о том,
как сотрудничать с ним, составляя единое целое»,— заявил,
например, Кодзима, президент металлургической компании «Явата
сэйтэцу» [492, 24.IX.19o2].
280

Руководители крупных предприятий машиностроительной
промышленности рассматривали «Общий рынок» как
конкурента. Председатель «Мицубиси дзюкогё» Коно сказал, что
возможностей для сбыта продукции тяжелой промышленности в
странах ЕЭС не существует. И наоборот, ЕЭС является для
Японии мощным конкурентом на рынках третьих стран. «Мы
озабочены,— сказал он,— тем, как защитить наши интересы» [492,
24.IX.1962].
Вскоре после конференции в Хаконэ, 5 сентября 1962 г.,
министерство иностранных дел опубликовало брошюру «Япония и
ЕЭС», в которой были проанализированы торговые отношения
с «Общим рынком». Отмечалось, что темпы роста японского
экспорта в страны «Общего рынка» за последние два-три года
сокращаются главным образом в результате постепенного
проведения «Общим рынком» мероприятий по осуществлению единой
торговой политики. В брошюре указывалось, что
дискриминационное отношение к Японии, которое «соответствует единой
торговой политике ЕЭС, настоятельно требует соответствующих
контрмер» [490, 6.IX.1962].
Столь усиленное внимание к проблеме увеличения экспорта
было не случайным. К 1962 г. стали все больше сказываться
ограниченные возможности внутреннего рынка по сравнению
с быстро растущей производственной мощностью японской
экономики. Особенно наглядно это впервые проявилось во время
спада 1962 г.
Японо-американские экономические переговоры. Оказывая
США поддержку по основным вопросам внешней политики,
Япония рассчитывала на экономические уступки с их стороны. В
начале декабря 1962 г. в Вашингтоне состоялась вторая сессия
Японо-американского совместного комитета по торговле и
экономике.
Как и на первой сессии, японское правительство ставило
целью добиться расширения возможностей для японского
экспорта. В свою очередь, США в большей мере были
заинтересованы в военно-политическом сотрудничестве с Японией.
Различные акценты в подходе к задачам Японо-американского
совместного комитета получили очень четкое отражение в комментариях
японской прессы. В качестве примера можно привести статью об
итогах работы комитета, помещенную в близкой к японскому
министерству иностранных дел газете «Джапан тайме». В статье
с удовлетворением отмечается, что США обещали обеспечить
Японии участие в Организации экономического сотрудничества
и развития (ОЭСР), что рассматривается как мера,
облегчающая Японии экспорт товаров.
Что касается американского правительства, то оно делало
акцент на политических моментах. В частности, президент
Кеннеди на завтраке, данном в честь министров — участников
совещания, предложил, чтобы Япония и США были партнерами в
281

«сдерживании распространения коммунистического движения
в Азии».
Хотя правящий лагерь Японии проводил четкую политику
антикоммунизма и поддерживал все мероприятия США,
направленные против прогрессивных сил в Азии, объективные интересы
Японии заставляли диверсифицировать внешнеполитические и
особенно внешнеэкономические связи. Поэтому в Японии,
особенно деловые круги, стремились оставить руки свободными в
отношениях с СССР и КНР.
Та же «Джапан тайме» отмечала, что заявление президента
США Кеннеди, в котором он призвал Японию к активной
поддержке американской политики «сдерживания
коммунистического Китая», вызвало «шок» в деловых кругах Японии.
Генеральный секретарь Федерации экономических организаций Хи-
рокоси Тэйдзо 5 декабря 1962 г. в заявлении по поводу речи
Кеннеди, между прочим, сказал, что «несомненным является и тот
факт, что японских бизнесменов начинает привлекать торговля
с коммунистическим Китаем и Советским Союзом, поскольку
США связали торговлю с Японией со своей политикой
„покупайте американское"» [496, 6.XII.1962].
Как уже говорилось, в эти годы очень остро проявлялись
японо-американские противоречия в вопросах, связанных с
экспортом японского текстиля в США.
В первых числах января 1963 г. в Вашингтоне начались
японо-американские переговоры о согласовании импортных квот
хлопчатобумажного текстиля на 1963 г. Такие соглашения о
квотах заключались ежегодно, и обычно их подготовка
сопровождалась острой борьбой между сторонами. Но переговоры 1963 г.
проходили в обстановке особенно резких разногласий. 1 марта
истек 60-дневный срок переговоров, но никакого решения
принято не было. США потребовали на переговорах расширить
список наименований хлопчатобумажного текстиля, ввоз которого
подлежит ограничению. Основной мотивировкой этого
требования были утверждения, что японские текстильные товары
наводнили американский рынок и причиняют большой вред
производителям хлопчатобумажных тканей в США. Предложенные
Соединенными Штатами ограничения касались 95% японского
экспорта этих тканей в США [132, с. 129]. Уже после окончания
срока переговоров, 2 марта, США направили японской стороне
ноту, в которой подчеркивалось, что импорт текстильных
товаров подрывает американский рынок.
Японская сторона, в свою очередь, доказывала, что японский
текстиль не оказывает отрицательного влияния на американский
рынок и что предлагаемое американцами установление квот
несправедливо и противоречит принципам долгосрочного
международного соглашения по текстилю, заключенного осенью 1961 г.
в Женеве. Разногласия достигли большой остроты. Тем не менее
обе стороны, будучи заинтересованы в сохранении союзных от-
282

ношений и экономических связях, приложили усилия к
урегулированию вопроса об импорте текстиля в США. С целью
успокоить общественное мнение Японии Рейшауэр 8 марта выступил
с заявлением на пресс-конференции: «Текстильные товары,
подлежащие ограничению, составляют менее одного процента всего
японского экспорта в США, поэтому этот вопрос — всего лишь
незначительный эпизод в условиях сильно расширяющихся
японо-американских экономических отношений» [486, 9.111.
1963].
Хотя и с большим запозданием, лишь 27 августа 1963 г.,
соглашение все же было подписано. США в основном отказались
от своих первоначальных требований, и квота на 1963 г. была
установлена примерно на уровне 1962 г. (287,5 млн. кв. ярдов),
на 1964 г. она увеличивалась на 3%, а на 1965 г.— еще на 5%
[132, с. 130]. Официальные лица, например министр внешней
торговли и промышленности Фукуда, директор Управления
экономического планирования Миядзава и некоторые другие,
приветствовали соглашение, стремясь представить его как
благоприятное для Японии.
Однако печать, отражая взгляды заинтересованных деловых
кругов, высказывалась совсем в другом тоне. Так, газета «Токио
симбун» писала в передовой статье: «Мы должны высказать
нашу неудовлетворенность содержанием соглашения, так как по
сравнению с прошлыми соглашениями ограничения экспорта
японских текстильных товаров в США расширились и
усилились, а в основу соглашения положен американский
протекционизм. Мы неоднократно указывали, что позиция США на этих
переговорах не соответствует положению руководящей страны
свободного мира, которая провозгласила принципы
либерализации торговли и всеобщего снижения тарифов. В этом проявилось
истинное лицо США.
В интересах сохранения взаимопонимания, сотрудничества и
единства стран свободного мира мы не можем не потребовать от
США задуматься над своей политикой» [492, 10.111.1963].
Нетрудно здесь заметить откровенную спекуляцию на
пресловутом «единстве» стран «свободного мира». Все пущено в ход,
все годится, когда дело касается наживы, когда затронуты
интересы бизнеса, а антикоммунизм используется в этом торге в
первую очередь. И хотя соглашение было подписано и острота
разногласий была смягчена, сама проблема импорта японского
текстиля не была снята и в дальнейшем она оставалась постоянным
источником периодических обострений японо-американских
противоречий.
Визиты лидеров ЛДП в КНР. Экономический спад
подтолкнул сторонников сближения с КНР в правящей партии к
активизации своей деятельности. Правительство Икэда, которое встало
перед проблемой увеличения экспорта, в общем отнеслось к
этому благоприятно.
283

Правительство сделало ряд шагов в сторону расширения
отношений с Китаем, в основном в области торговли, оставляя в
стороне вопрос о политическом признании. Икэда провозгласил
в отношениях с КНР принцип «отделения политики от
экономики». Сторонники сближения с Китаем в ЛДП активно выступили
за возобновление торговых связей с КНР, которые почти
полностью прекратились в 1958 г. В 1959 г. КНР возобновила
прерванные после «нагасакского инцидента» торговые связи с
Японией. Однако в торговле со стороны Японии могли участвовать
лишь компании, признанные «дружественными». Таким путем
Пекин, преследуя свои политические цели, планировал
оказывать давление на деловой мир Японии.
В сентябре 1962 г. совершил поездку в Китай один из
старейших лидеров ЛДП, 79-летний Мацумура Кэндзо, а вслед за
ним — и другой видный деятель правящей партии — Такасаки
Тацуноскэ.
Конкретно вопрос об их поездке был решен во время встречи
этих лидеров на 8-й Международной конференции за
запрещение атомного и водородного оружия с членами китайской
делегации, которые передали им официальное приглашение от
премьера КНР Чжоу Энь-лая и председателя Комитета
солидарности стран Азии и Африки Ляо Чэнь-чжи.
Правящая партия и правительство одобрительно отнеслись
к визитам двух деятелей ЛДП, что нашло, в частности,
выражение в участии правительственных органов в подготовке поездки
Мацумура и Такасаки. Так, 7 сентября 1962 г. состоялось
совещание представителей министерства внешней торговли и
промышленности с крупными предпринимателями. Помимо
Мацумура и Такасаки на совещании присутствовали генеральный
секретарь министерства внешней торговли и промышленности Вата-
набэ и такие крупные представители делового мира, как
президент компании «Явата сэйтэцу», вице-президент компании «Фуд-
зи сэйтэцу», вице-президент судостроительной компании «Мицу-
биси дзосэн» и ряд других [490, 8.IX.1962].
19 сентября состоялись переговоры Мацумура с Чжоу Энь-
лаем, на которых была достигнута договоренность о расширении
японо-китайской торговли и нормализации японо-китайских
отношений «методом постепенного накопления».
Вернувшись из поездки, Мацумура заявил, что сейчас «уже
созрели условия для расширения Японией своих культурных и
экономических связей с китайским народом» [496, 4.Х.1962].
Правящие круги Японии одобрили результаты поездки Мацумура в
Китай.
В ноябре 1962 г. Такасаки и Ляо Чэнь-чжи, который
выступал в качестве председателя Комитета развития международной
торговли, подписали документ, получивший название
«Соглашение Ляо — Такасаки». Соглашение предусматривало развитие
торговли на долгосрочной основе. В течение ряда лет японо-ки-
284

тайская торговля развивалась помимо торговли с
«дружественными фирмами» также и на основе этого соглашения.
Поездки Мацумура и Такасаки означали значительный сдвиг
в сторону расширения торговли Японии с КНР. Наряду с этим
впервые состоялись контакты в связи с зондированием
возможного японо-китайского политического сближения.
Рост советско-японской торговли. Позиция правящих кругов
Японии, продолжавших цепляться за надуманную
«территориальную проблему», была главным препятствием на пути к
подписанию советско-японского мирного договора.
Однако, несмотря на все искусственные препятствия,
советско-японские деловые отношения, имеющие объективно
благоприятную базу, развивались в целом активно. Заключенное в
марте 1960 г. торговое соглашение на трехлетний период
предусматривало непрерывный рост советско-японской торговли.
Большое значение для расширения торговли между двумя
странами имела советская торгово-промышленная выставка в
Токио, открывшаяся в августе 1961 г. Прибывший на церемонию
открытия выставки первый заместитель Председателя Совета
Министров СССР А. И. Микоян имел беседы с деловыми людьми
Японии. Визит первого заместителя Председателя Совета
Министров продемонстрировал готовность Советского Союза
развивать дружественные советско-японские связи.
Рост заинтересованности японской экономики во
внешнеторговых связях, в устойчивых и надежных партнерах
способствовал увеличению объема советско-японской торговли. Начиная
с 1961—1962 гг. наблюдается значительное расширение
товарооборота между СССР и Японией. Если в 1960 г. он составил
123,9 млн. руб., то в 1961 г.—183,3 млн. руб. (рост на 48%), а
в 1962 г.— свыше 225 млн. руб. (рост еще на 24%) [143, с. 355].
23 февраля 1962 г. было подписано советско-японское
торговое соглашение на 1962 г. Оно предусматривало расширение
товарооборота по сравнению с наметками трехлетнего соглашения.
Другой важной чертой этого соглашения было решение проблемы
несбалансированности в торговле предыдущих лет: в 1960—
1961 гг. баланс советско-японской торговли был пассивным для
Японии. Соглашение на 1962 г. предусматривало сведение
баланса с активом для Японии.
Японская общественность в целом приветствовала
заключение нового соглашения. Отмечалось как весьма положительное
явление значительное увеличение объема торговли.
Подчеркивалась важность для Японии расширения товарооборота именно
с СССР в связи с трудностями во внешней торговле.
В 1962 г. положение с торговлей с несоциалистическими
странами для Японии сложилось неблагоприятно, и это еще
больше повысило ценность советско-японского соглашения для
Японии.
В августе 1962 г. в Советском Союзе находилась группа вид-
285

ных представителей деловых кругов Японии. Во главе
делегации был Каваи Ёсинари, президент машиностроительной
компании «Комацу сэйсакудзё». В составе делегации были такие
представители крупного бизнеса, как глава сталелитейной
компании «Кобэ сэйко» Асада Тёкэй, вице-президент бумажной
компании «Одзи сэйси» Кумадзава Садао, председатель Японской
ассоциации развития торговли с Советским Союзом Китамура
Токутаро и др.
Этот визит отражал сдвиги в отношении японских деловых
кругов к экономическим связям с Советским Союзом. Делегация
посетила Москву и ряд больших городов, побывала на
крупнейших стройках и предприятиях СССР. Членами делегации был
заключен ряд контрактов на поставку товаров из Японии в СССР
и из Советского Союза в Японию.
В Японии поездке делегации было уделено много внимания.
В японской прессе широко освещались подготовка, проведение и
результаты визита. Эти материалы помещались в газетах на
видных местах, под крупными заголовками.
21 августа со ссылкой на правительственные круги было
опубликовано неофициальное заявление, в котором выражалась
надежда, что визит «проложит путь к расширению торговли между
Японией и Советским Союзом», и высказывалось мнение, что и
«впредь следует прилагать усилия к расширению торговли между
двумя странами» [492, 21.VIП. 1962].
В тот же день министр внешней торговли и промышленности
Фукуда на пресс-конференции после заседания кабинета заявил:
«Мы не можем позволить, чтобы Япония занимала позицию
стороннего наблюдателя в нынешних условиях, когда европейский
„Общий рынок" активно развивает торговые отношения со
странами коммунистического лагеря» [488, 21.VIII.1962].
Что касается реакции деловых кругов, то она была
различной. Выше говорилось, что 22 августа в Хаконэ состоялась
конференция, где собрались крупные предприниматели Японии. На
этой конференции обсуждался также и вопрос о торговле с
СССР. Основная часть токийской группы дельцов заняла
осторожную позицию. Некоторые дельцы дали понять, что они не
имеют отношения к посылке делегации. Такую же позицию
заняли президент и вице-президент Кэйданрэн. Подобная
сдержанность объяснялась главным образом недовольством США
перспективами развития торговли Японии со странами
социалистического содружества.
В то же время представители финансовых кругов
промышленного района Кансай (в основном Осака), входившие в состав
делегации, положительно отозвались об увиденном в Советском
Союзе и выступили за активное расширение с ним торговых и
других экономических связей. Газета «Нихон канко симбун»
писала: «Эта четверка (Мацубара, Осада, Оя, Накамура.—
Авт.)—ярые антикоммунисты, их нельзя вовлечь в просовет-
286

скую пропаганду, тем не менее они говорят, что были совершенно
поражены увиденным в Советском Союзе» [489, 3.IX. 1962].
В целом поездка имела большое значение как крупный шаг
в сторону расширения отношений между СССР и Японией.
Заключение в Советском Союзе контрактов на сумму почти
100 млн. долл. также произвело сильное впечатление.
4 февраля 1963 г. в Японию прибыл министр внешней
торговли СССР Н. С. Патоличев. Целью поездки было подписание
торгового соглашения на 1963—1965 гг. между двумя странами,
переговоры о заключении которого начались в ноябре 1962 г.
5 февраля 1963 г. министром внешней торговли СССР Пато-
личевым и министром иностранных дел Японии Охира было
подписано торговое соглашение, предусматривавшее увеличение
общего объема торговли за три года до 700 млн. руб. [171, с. 304].
Одновременно был произведен обмен письмами относительно
«прибрежной торговли» (т. е. торговли потребительскими
товарами между советским Приморьем и префектурами Японии,
прилегающими к Японскому морю).
Во время встреч с представителями японских деловых кругов
советская делегация обратила внимание на стремление СССР
развивать и дальше на взаимной основе торговлю с Японией и,
в частности, выражала надежду на то, что японские деловые
круги проявят большой интерес к вопросам развития Сибири.
Однако перспективное предложение СССР, к сожалению, не
получило должного отклика среди деловых кругов. Сыграла свою
роль и позиция правительства, все время оглядывавшегося в этом
вопросе на США. Так, под нажимом США правительство
обратилось к трубопрокатным компаниям с рекомендацией ограничить
вывоз в СССР труб большого диаметра, которые производились
в соответствии с заключенным контрактом. В связи с этим
газета «Иомиури» отмечала: «Торговля с коммунистическим
блоком в предстоящие годы будет иметь большое значение для
японской экономики. Поэтому правительству следует отказаться от
своей политики сдерживания и направить весь свой авторитет и
энергию на выполнение нового соглашения с Россией так
активно, как это только возможно» [501, 6.II.1963].
Политическая борьба во время выборов
в 1962 и 1963 гг.
Выборы в палату советников. На июль 1962 г. были
назначены выборы в палату советников. Это были первые выборы, на
которых избиратели могли хотя бы в какой-то мере высказать
свое отношение к политике правящей партии,
функционировавшей под руководством Икэда (выборы в ноябре 1960 г.
состоялись сразу же после прихода Икэда к власти и не были в этом
смысле показательными). Оппозиционные партии уже в начале
года стали готовиться к выборам. Социалистическая партия
287

сделала упор в предвыборной кампании на три вопроса: борьба
в защиту конституции, за мир, против высоких цен [488, 1.1.1962].
В январе 1962 г. на Всеяпонской конференции активистов
КПЯ было принято решение о широком и активном участии в
выборах. В обращении в связи с выборами, опубликованном
28 мая 1962 г., КПЯ поставила несколько наиболее важных
вопросов, которые она считала основными в предвыборной
кампании. Эти вопросы касались размещения военных баз США в
Японии, посылки войск США в Юго-Восточную Азию с баз Японии,
опасности ядерной войны. В обращении содержались призывы
бороться против «договора безопасности», против пересмотра
конституции. Наконец, в нем подвергалась критике
правительственная экономическая политика, при которой народ страдает от
роста цен [475, 1962, June].
19 мая руководство КПЯ направило в адрес исполкома СПЯ
предложение о совместных действиях демократических сил в
предвыборной кампании. Однако СПЯ отклонила предложение о
совместной борьбе.
Отличительной чертой этой предвыборной кампании по
сравнению со всеми предыдущими было участие новой
политической организации — Лиги чистой политики (Комэй сэйдзи рэм-
мэй, сокращенно — Косэйрэн). Косэйрэн была создана в ноябре
1961 г. в качестве вспомогательной политической организации
массового религиозного общества Сока гаккай (Общество по
установлению ценностей).
В январе 1962 г. были опубликованы программные документы
Косэйрэн, в том числе и документ под названием «Основная
политика». Последний стал основой предвыборной программы
Косэйрэн. Главными лозунгами новой политической организации в
предвыборной кампании являлись: «Против ядерного оружия»,
«В защиту мирной, демократической конституции», «За
проведение справедливых выборов», «За честных политических
деятелей».
Предвыборная программа Косэйрэн отражала в основном
интересы средней и мелкой буржуазии. В то же время ряд
включенных в нее прогрессивных лозунгов апеллировал к тем же
трудящимся слоям населения, которые поддерживали
Коммунистическую и Социалистическую партии. Сока гаккай, используя
своих многочисленных членов и свои организации, провело
тщательную подготовку к выборам, и это дало свои результаты.
Выборы состоялись 1 июля. И хотя считалось, что для
правящей партии они в основном прошли благополучно, по местным
округам она получила значительно меньшую долю голосов, чем
на выборах 1959 г.,—эта доля упала с 52 до 47,1% [62, с. 741].
Несколько увеличила представительство Социалистическая
партия. Значительно больше голосов получила Коммунистическая
партия. ПДС потерпела поражение и потеряла три места в
палате советников.
288

Крупного успеха добилась Косэйрэн. Все выставленные ею
девять кандидатов были избраны, и вместе с непереизбиравши-
мися шестью депутатами Косэйрэн вышла на третье место по
числу депутатов в палате советников.
14 июля состоялся внеочередной съезд ЛДП, на котором
председателем партии был вновь избран Икэда. Сато Эйсаку,
выступавший в качестве его основного соперника, потерпел
поражение.
18 июля было объявлено о формировании нового кабинета во
главе с Икэда. Министром иностранных дел стал Охира,
министром финансов — Танака Какуэй. Главной особенностью нового
кабинета было отсутствие в нем трех крупных консервативных
деятелей — глав фракций — Сато Эйсаку, Фудзияма Айитиро и
Мики Такэо. Это обстоятельство дало печати повод сомневаться
в долговечности кабинета Икэда (см., например, [490, 19.VII.
1962]).
Во всяком случае, состав кабинета, несомненно, носил следы
стремления достичь компромисса, желания не оказывать
предпочтения ни одной фракции.
Выборы в местные органы власти. 15 февраля 1963 г.
началось традиционное «весеннее наступление» трудящихся, которое
ставило задачи добиться повышения заработной платы и
улучшения условий труда. По времени «весеннее наступление»
захватило также март и часть апреля.
Эта кампания была лучше подготовлена и проходила с
участием большего количества трудящихся, чем в прошлые годы.
Еще в ноябре 1962 г. был создан Объединенный комитет
весенней борьбы, в который вошли Сохё, Тюрицу рорэн и ряд других
профцентров. Комитет, таким образом, объединил 131 профсоюз
с числом членов более 6 млн. человек [195, с. 93].
В самом начале «весеннего наступления», 25—26 февраля
1963 г., в Токио состоялся XXII, внеочередной съезд Сохё. На
съезде обсуждались такие вопросы, как начавшееся «весеннее
наступление» трудящихся, предстоящие выборы в местные
органы власти, задачи борьбы против капиталистической
«рационализации» в промышленности, особенно на угольных шахтах, а
также проблемы борьбы против переговоров между Японией и
Южной Кореей и о борьбе за ратификацию 87-й конвенции
МОТ4.
Участвовали в «весеннем наступлении» и некоторые
профсоюзы, входящие в Домэй кайги, который официально отказался
войти в Объединенный комитет. Крупнейши^профсоюзные
объединения решили бороться за повышение заработной платы до
уровня, эквивалентного заработной плате в европейских
капиталистических странах [494, 7Л 1963]. Основными лозунгами
весенней борьбы были* «За введение минимума заработной платы»,
«За увеличение заработной платы», «Против капиталистической
рационализации» и некоторые другие.
19 Заказ 2209
289

Всего в «весеннем наступлении» 1963 г. было проведено
девять кампаний единых действий. Так, 7 апреля 14 профсоюзов —
членов Федерации профсоюзов работников коммерческих
радиокомпаний (Минпоро) провели забастовки продолжительностью
от 30 минут до 5 часов с требованием повысить заработную
плату на 5 тыс. иен [496, 7.IV.1963]. 17 апреля в различных отраслях
экономики бастовало около 1,2 млн. человек. Предприниматели,
поддерживаемые правительством, всячески пытались сорвать
забастовки, используя для этого демагогию и репрессии. «Весеннее
наступление» закончилось лишь частичной победой. Требования
о повышении заработной платы были удовлетворены не
полностью, минимум заработной платы установлен не был5.
В апреле 1963 г. проводились выборы в местные органы
власти. (Предыдущие аналогичные выборы состоялись в 1959 г.)
Переизбирались губернаторы 20 из 46 префектур, 170 мэров
крупных городов, 1088 глав поселков и деревень (мэров и
старост), 46 тыс. членов префектуральных, муниципальных и
деревенских органов управления [496, 23.1 II. 1963]. Правящая ЛДП
потеряла небольшое количество депутатов в местных
собраниях— около 90, однако итоги выборов были в целом расценены
как успешные для консервативного лагеря, чему способствовали
разногласия и раскол в рядах демократических сил. Особенной
удачей для ЛДП считалась победа Адзума Рётаро на выборах
губернатора столичной префектуры [498, 19.IV. 1963].
По сравнению с аналогичными выборами 1959 г. в апреле
1963 г. значительных успехов добилась СПЯ, от которой было
избрано 520 депутатов префектуральных собраний, а в городские,
поселковые и деревенские органы самоуправления—1957
человек.
СПЯ одержала победу на выборах мэров в таких городах,
как Осака, Китакюсю и Иокогама. В ряде префектур оппозиции
удалось провести своих кандидатов на посты губернаторов.
Одновременно внушительных успехов на выборах добилась
Косэйрэн, от которой было избрано 824 депутата (около 98%
выдвинутых кандидатов). Всего после выборов в различных
ассамблеях, собраниях и других местных органах власти было
более 1100 депутатов, поддерживаемых Сока гаккай [126, с. 100].
Там, где Косэйрэн не выставляла своих кандидатов, она, как
правило, поддерживала кандидатов от
Либерально-демократической партии. Так, например, Косэйрэн поддержала
кандидатуру Адзума на пост мэра Токио, выдвинутого ЛДП [500,
2.IV.1963]. Практически Косэйрэн выступала во многих случаях
единым фронтом с Либерально-демократической партией против
кандидатов от Социалистической партии и особенно от
Коммунистической.
Тяжелое поражение потерпела на выборах Партия
демократического социализма, впервые после своего создания
выступившая на местных выборах. Она потеряла значительное число мест
290

в префектуральных, городских, поселковых и деревенских
собраниях.
В целом же выборы в местные органы власти вновь
продемонстрировали неприятную для консерваторов тенденцию —
снижение от выборов к выборам доли подаваемых за них голосов.
Так, за кандидатов от Либерально-демократической партии в
префектуральные собрания было подано 50,7% всех голосов по
сравнению с 53% в 1959 г. [148, с. 178].
Выборы в палату представителей. В июле 1963 г. истекал срок
полномочий некоторых основных деятелей в
Либерально-демократической партии, в том числе генерального секретаря партии.
В связи с этим предстояла и реорганизация кабинета, которая
получила название «июльской перестановки кадров». Икэда
придавал ей важное значение, поскольку осенью предстояли роспуск
парламента и выборы. Реорганизация планировалась как часть
подготовки к выборам. Икэда ставил задачу обеспечить себе
стабильные политические позиции, создав сильный кабинет. Он
заявил, что надеется «не повторить ошибки», допущенной во время
прошлогодней реорганизации, когда связь со всеми
группировками в партии была недостаточной [487, 22.IV.1963].
17 июля 1963 г. Икэда провел некоторые перемещения в
руководстве правящей партии и реорганизовал правительство. На
руководящие посты в партии были назначены такие видные
деятели, возглавлявшие каждый свои фракции, как Фудзияма Айи-
тиро и Мики Такэо. Глава влиятельной фракции Сато Эйсаку
получил в правительстве пост министра без портфеля. Другой
влиятельный деятель ЛДП, Коно Итиро, сохранил пост министра
строительства.
23 октября 1963 г. парламент был распущен. В предвидении
новых выборов усилилась межфракционная борьба в
Либерально-демократической партии. Каждая фракция стремилась
получить максимальное число мест в парламенте. Основное
соперничество развернулось между фракциями Икэда и Сато.
18 октября 1963 г. Икэда выступил в парламенте с
программной речью, которую левая оппозиция охарактеризовала как
«пространное заявление, цель которого обманом заставить
избирателей голосовать за Либерально-демократическую партию»
[496, 19.Х. 1963].
В конце октября 1963 г. была опубликована предвыборная
платформа правящей партии. Вкратце она сводилась к
следующему (см. [496, 31.Х. 1963]).
Либерально-демократическая партия выступает за пересмотр
конституции (иначе говоря, за отмену ст. 9). В области внешней
политики она за развитие отношений с дружественными
азиатскими народами, за экономическое, культурное и техническое
сотрудничество, за скорейшее завершение переговоров с Южной
Кореей, за экономический и культурный обмен с
социалистическими странами на условиях уважения и невмешательства во
291

внутренние дела. Либерально-демократическая партия считает
необходимым усилить в рамках возможностей нации потенциал
самообороны, укрепить мир на основе японо-американского
«договора безопасности» и расширить полицейские силы. В области
экономики партия выступает за «здоровое развитие
экономической жизни» путем стабилизации цен, сбалансирования внешней
торговли, за удвоение национального дохода.
Обнародовала свою предвыборную платформу и
Коммунистическая партия Японии. В ней КПЯ высказалась против любого
пересмотра конституции, направленного на создание
реакционного правительства и милитаризацию. В области внешней
политики Коммунистическая партия выступила против американской
политики превращения Японии в военную базу, против
проамериканской политики правительства Икэда и правящей партии,
за нормализацию отношений Японии с КНР, за заключение
мирного договора между СССР и Японией. КПЯ требовала
ликвидации американских баз в Японии.
Компартия высказалась также против визитов американских
атомных подводных лодок в Японию, против вооружения войск
самообороны ядерным оружием, против планов милитаризации
страны.
В области экономики КПЯ выступила против
правительственной политики высокого экономического роста, направленной на
усиление японского монополистического капитала. Компартия
призвала к развитию мирной независимой экономики, к
стабилизации и улучшению жизненного уровня народа.
Включилась в предвыборную кампанию и Социалистическая
партия. СПЯ, добившись успехов на выборах в палату
советников в 1962 г. и на выборах в местные органы власти в 1963 г.,
переоценила свои возможности. По расчетам руководства СПЯ,
появилась возможность в ближайшие несколько лет добиться
еще больших результатов и сформировать правительство во
главе с социалистами.
Теперь, занимаясь подготовкой к выборам в палату
представителей, СПЯ рассчитывала на дополнительный успех среди
крестьянства и средних слоев. Незадолго до выборов социалисты
опубликовали Крестьянскую хартию. Хартия содержала
программу государственной помощи крестьянам, всяческого
содействия кооперированию сельского хозяйства. Но поскольку
партийных организаций в деревне было очень и очень мало, то СПЯ
не удалось донести до крестьян содержание хартии.
По другим вопросам в качестве предвыборной программы
было использовано содержание законопроектов, разработанных
социалистами.
В результате состоявшихся 21 ноября 1963 г. выборов
существенных изменений в представительстве партий в парламенте не
произошло. Либерально-демократическая партия получила всего
283 места (было 286), Социалистическая партия—114 (было
292

137), Партия демократического социализма —23 (было 14),
Коммунистическая партия Японии —5 (было 3). Голоса
избирателей распределились так: ЛДП —54,7% (было 57,6%), СПЯ —
29% (было 27,6%), ПДС-7,4% (8,8%), КПЯ-4% (2,9%)
[496, 23.XI. 1963]6.
Хотя число голосов, поданных за СПЯ, увеличилось, однако
получить 7з голосов, или 156 мест, как они планировали,
социалистам не удалось. ПДС получила больше мест главным
образом вследствие поддержки со стороны сторонников Косэйрэн,
которые голосовали за ПДС, якобы олицетворявшую «третью
силу». Известную роль в ее относительном успехе сыграла и
поддержка недавно созданного профсоюзного центра Домэй кайги.
На пути к «открытой экономике»
Оживление экономической жизни. Уже в июле 1963 г. стали
заметны признаки наступающего восстановления высоких
темпов развития экономики. Во втором полугодии 1963 г. в
экономике началось оживление. Прирост промышленного
производства составил 16,3% по сравнению со вторым полугодием 1962 г.
[207, 1964, с. 127]. Значительно улучшилось положение в черной
металлургии, которая больше других отраслей пострадала от
спада. В машиностроении в 1963 г. еще не были достигнуты
прежние темпы, и доля прироста в 1963 г. была меньше, чем в
1962 г. Наиболее стабильной отраслью, которой практически не
коснулся спад, было химическое производство.
В 1963 г. в Японии было произведено: электроэнергии —
160,2 млрд. квт-ч, (третье место в капиталистическом мире),
стали— 31,5 млн. т (третье место), судов водоизмещением 2 374 тыс.
бр.-рег. т (первое место), радиоприемников—17,1 млн. шт.
(второе место), телевизоров — 4,9 млн. шт. (второе место),
цемента— 29,9 млн. т (третье место), тканей из химического
волокна— 2,1 млн. кв. м (второе место) [60, с. 12, 66, 73—74, 77, 81, 85,
89—90; 207, 1964, с. 127]. Это все достаточно внушительные
показатели, и они свидетельствовали о росте экономической мощи
Японии. Одновременно повышалось качество производимых
изделий (чему в немалой степени способствовала либерализация
импорта), что давало возможность успешнее конкурировать на
мировом рынке. Это стало особенно важно для изделий,
внутренний рынок которых был уже в основном насыщен, как, например,
рынок бытового радиоэлектронного оборудования. Телевизоры
имели 90% всех семей. Тем не менее производство этих товаров
росло, так как их высокий технический уровень позволял
увеличить экспорт В экспорте продолжали преобладать изделия
легкой промышленности.
Однако проблема несбалансированности внешней торговли
еще больше обострилась в 1963 г., когда дефицит внешней
торговли составил 1284 млн. долл. (объем экспорта — 5452 млн.
293

долл., импорта — 6736 млн. долл.). Платежный баланс был
сведен с незначительным активом в 37 млн. долл. [132, с. 22, 31].
В 1963 г. рост капиталовложений был меньше, чем в 1962 г.
Здесь сказалось влияние излишков прежних капиталовложений.
Оживление хозяйственной конъюнктуры не сопровождалось
адекватным рассасыванием товарных запасов, что объяснялось
значительным повышением розничных цен в 1963 г.— на 8%.
Особенно выросли квартплата и цены на товары и услуги первой
необходимости, что затронуло прежде всего трудящиеся слои
населения.
Довольно показателен в этом отношении Токио, где
розничные цены и цены на услуги возросли в 1963 г. по сравнению с
1962 г. на 7,9% (в 1962 г.— на 6,7%). Цены на продукты питания
поднялись по сравнению с предыдущим годом на 9,7%
(в 1962 г.— на 7,1%). Квартирная плата увеличилась на 4%
(в 1962 г.—на 3,8%), цены на одежду —на 6,6% (в 1962 г.—на
5,8%) [486, 27.XII.1963].
Необходимость пересмотра «Плана удвоения
национального дохода». В первом квартале 1963 г. уже можно было
констатировать, что развитие экономики отклоняется от программы,
содержавшейся в «Плане удвоения национального дохода»,
принятом в декабре 1960 г. Эти отклонения были весьма
значительными как в сфере чисто экономической, так и особенно в сфере
социальной.
С одной стороны, темпы роста экономики превышали те
контрольные цифры, которые содержались в «Плане удвоения
национального дохода». Однако это, казалось бы, благоприятное
явление сопровождалось весьма осложняющими
обстоятельствами, которые вовсе не предусматривались планом.
Прежде всего инвестиционный бум 1961 г. привел к тому, что
капиталовложения в основное оборудование уже в 1961/62
финансовом году превысили программу капиталовложений на
1970 г. [496, 9.V.1963]. Это вызвало «перегрев» экономики, что
повлекло за собой, в частности, задержку правительством
выделения фондов на социальную программу, в том числе вложений в
государственный основной капитал. Инвестиционный бум
вызвал рост импорта в 1961 и 1962 гг., что сразу ухудшило
платежный баланс.
Имевшиеся прежде диспропорции в развитии отдельных
отраслей экономики еще более увеличились, в первую очередь
между обрабатывающей промышленностью и инфраструктурой.
Как одно из следствий экономического бума стали быстро
расти розничные цены — значительно быстрее, чем это
прогнозировалось правительственными органами. Так, в прогнозе
увеличения розничных цен на 1962/63 г.-предполагался рост на 2,8% по
сравнению с предыдущим финансовым годом, в действительности
же он составил 6,7% [496, 9.V.1963]. Это означало провал
правительственной политики цен, не говоря уже о том, что рост цен на
294

товары первой необходимости поставил под удар всю
социальную часть «плана Икэда», и в частности ту его часть, где
говорилось об устранении или уменьшении разрыва в условиях жизни
между лицами с высокими и низкими доходами.
Важное место в «Плане удвоения национального дохода»
занимала задача ликвидации разницы в жизненном уровне и
условиях жизни между городским и сельским населением, что в
1961 г. было конкретизировано в Основном
сельскохозяйственном законе и в других правовых актах, последовавших вслед за
его принятием. Практика первых трех лет продемонстрировала,
что эти различия исчезали очень медленно, показателем чего, в
частности, явился массовый отлив рабочей силы из деревни.
Вследствие всех этих обстоятельств в марте 1963 г. директор
Управления экономического планирования Миядзава Киити
вместе с рекомендациями Совета по вопросам экономики
(совещательный орган в составе управления) направил Икэда
официальную просьбу о пересмотре «Плана удвоения национального
дохода». Одновременно изучением этой проблемы занялись и
соответствующие бюро и отделы при Либерально-демократической
партии.
С середины апреля Совет по вопросам экономики во главе с
Исикава Итиро (бывший президент Кэйданрэн) приступил к
пересмотру плана7.
Либерализация операций с иностранной валютой. Одним из
этапов либерализации импорта и иностранных инвестиций,
призванных сформировать в Японии «открытую экономику», была
либерализация операций с иностранной валютой. В течение ряда
лет Япония подвергалась критике и осуждению за сохранение
валютных ограничений. В частности, на ликвидации этих
ограничений настаивал Международный валютный фонд, в котором
ведущую роль играют США. После неоднократных затягиваний со
стороны Японии в феврале 1963 г. Международный валютный
фонд рекомендовал Японии принять обязательства, вытекающие
из ст. 8 устава фонда. Японии удалось еще на целый год
затянуть вступление для нее в силу условий этой статьи.
11 марта 1964 г. правление директоров Международного
валютного фонда на своем совещании в Вашингтоне утвердило
перевод Японии в число стран, на которые распространяются
положения ст. 8 Устава МВФ. (Ст. 8 запрещает ограничения
операций с валютой и оплаты товарного импорта, в том числе под
предлогом необходимости ликвидации пассива в платежном
балансе.) С 1 апреля были полностью (за исключением некоторых
оговорок) либерализованы операции с иностранной валютой. Во
исполнение этого решения в апреле была ликвидирована система
бюджета иностранной валюты.
Однако на практике либерализация оказывалась далеко не
такой полной, как это представлялось. Она сопровождалась
системой мероприятий, которые в значительной мере снижали ее
295

значение. «По-прежнему устанавливаются размеры иностранной
валюты,— отмечал советский японовед С. К. Игнатущенко,—
которая будет истрачена на весь товарный импорт, правда в форме
оценки министерства внешней торговли и промышленности» [133,
Одновременно с либерализацией, ослабившей
количественные ограничения импорта, Япония провела протекционистское
повышение таможенных тарифов (это было сделано в 1961 и
1963 гг.).
Справедливость требует заметить, что аналогичные
протекционистские мероприятия осуществлялись и другими развитыми
капиталистическими странами. Что касается таможенного
обложения импорта, то в США оно было вообще значительно выше,
чем в других странах.
Японо-американские разногласия в области воздушных
сообщений. Усиление Японии и стремление ее правящих кругов
занять соответствующее «место под солнцем» имели результатом
все более частые столкновения экономических интересов Японии
и США. Очередное столкновение произошло летом 1964 г.
22 июня 1964 г. в Вашингтоне открылась конференция по
вопросу о японо-американских воздушных сообщениях. На этой
конференции шла речь об изменении условий договора о
гражданском воздушном сообщении между Японией и США,
подписанного еще в 1952 г. и вступившего в силу в 1953 г. Договор
носил неравноправный для Японии характер. Он давал
возможность двум американским авиакомпаниям («Пан-Америкэн» и
«Норт-Уэст») использовать аэропорты Токио, в то время как
японской компании «Джапан эйр лайнз» не было предоставлено
право обслуживать Нью-Йорк, что лишало ее возможности
продлить авиалинию, сделав ее глобальной. Ее самолеты могли
летать лишь в четыре пункта на Тихом океане и Западном
побережье США (Гонолулу, Лос-Анджелес, Сан-Франциско и Сиэтл).
Япония добивалась для своей «Джапан эйр лайнз» права летать
до Нью-Йорка и далее. Это облегчило бы этой компании
создание кругосветной системы своих линий. Представители США
заняли неуступчивую позицию, и переговоры зашли в тупик. Дело
дошло до того, что 22 июля министр транспорта Мацуура Сю-
таро сообщил послу Рейшауэру о совместном решении министра
транспорта и министра иностранных дел предпринять самые
решительные шаги, вплоть до аннулирования договора о
гражданском воздушном сообщении, в случае если США отвергнут
требование Японии [487, 23.VII.1964].
29 июля Соединенные Штаты заявили о своем отказе
предоставить японским самолетам право летать через Нью-Йорк в
Европу; 7 августа переговоры были прерваны вследствие того, что
существовали «заметные расхождения в позициях сторон» [496,
7 VIII.1964].
Неудача японо-американских переговоров, несговорчивость
296

сторон отражали, конечно, достаточно глубокие процессы в
области японо-американских отношений. В стране вновь возникла
высокая экономическая конъюнктура, японский капитализм
набирал все больше сил и все настойчивее наступал на своего
«старшего napiH^pa»— США. Противоречия между Японией и
США развивались в первую очередь как раз в экономической
сфере.
Ьженедельник «Джапан пресс» указывал в августе, что япо-
но-америкаиские противоречия настолько обострились к осени
1964 1., чю их существование вынуждены признать оба
правительства которые до этого твердили о дружбе и сотрудничестве
дв)х сipan i47y, 2y.Viii.i9b4].
В конце сентября министр иностранных дел Сиина Эцусабу-
ро призвал Соединенные Штаты пересмотреть свои отношения
с Японией Он заявил, что японо-американские отношения
прошли период односторонней зависимости Японии от США и в
настоящее время вступили «в новую форм) независимого участия
в межд) народных делах» [49b, 25.1\.19b4j.
Полджение в демократическом лагере
Усиление разногласий в движении сторонников мира. С 1 по
6 августа 1902 г. в Токио состоялась 8-я Международная
конференция за запрещение атомного и водородного оружия. В работе
конференции приняло участие 10 тыс. человек. На этой
конференции произошло столкновение между двумя группами
сторонников мира в связи с разным отношением к борьбе против
испытаний ядерного оружия. Сторонники СПЯ были против ядерных
взрывов, проводимых любой страной. Делегаты КНР выступили
против ядерных взрывов, производимых капиталистическими
странами.
На конференции имела место также острая дискуссия между
сторонниками Социалистической партии и делегатами КНР
относительно путей развития движения за запрещение ядерного
оружия и соотношения этого движения с движением за мир.
Китайская делегация в числе прочих положений провозгласила на
конференции такие требования, как необходимость увязывать
борьбу за запрещение атомного и водородного оружия с борьбой
за национальную независимость, отрицание в качестве основной
цели движения за запрещение атомного оружия всеобщего и
полного разоружения. В заявлении, сделанном в день отъезда из
Японии, китайская делегация подвергла нападкам
Социалистическую партию и Сохё, осудив поведение их представителей на
конференции. Все это привело к разногласиям в Японском совете
борьбы за запрещение атомной и водородной бомбы (Гэнсуйкё).
3—4 декабря 1962 г. в Хиросиме проходил «Народный съезд
за запрещение ядерного оружия и за мир», в котором
коммунисты не участвовали. Он был созван по инициативе 10 организа-
297

ций во главе с СПЯ и Сохё. Проведение этого съезда отражало
серьезные разногласия, возникшие в японском движении за мир.
Руководство Сохё считало, что цели съезда должны состоять в
том, чтобы «вдохнуть жизнь в Гэнсуйкё, находящийся сейчас в
состоянии бездействия, выработать для Гэнсуйкё основное
направление деятельности, обеспечить единство движения и
организации, которые в настоящее время на деле находятся в
состоянии раскола» [468, 23.XI.1962].
Основной доклад на съезде был сделан исполнительным
директором Гэнсуйкё, членом политотдела Сохё Сано Бункити.
В докладе содержался призыв к единству движения за
запрещение ядерного оружия. В то же время говорилось, что до
восстановления единства будут проводиться самостоятельные,
независимые действия. Предлагалось осуществить ряд
организационных мер по дальнейшему развитию деятельности, приведшей к
созыву хиросимского съезда [488, 4.XII.1962].
На съезде присутствовало около 1500 представителей из
разных районов страны. На нем с приветствиями выступили
генеральный секретарь Социалистической партии Нарита и
генеральный секретарь Сохё Иван. В адрес съезда прислали приветствия
Бертран Рассел и председатель Всемирного Совета Мира Джон
Бернал[487,5.ХН.1962].
В выступлениях ряда японских деятелей движения за мир
прозвучала тревога по поводу наметившегося и развивающегося
раскола в этом движении.
Коммунистическая партия Японии осудила хиросимский
съезд. Газета «Акахата» писала, что он «провозгласил курс на
„реорганизацию Гэнсуйкё41, которая ведет к расколу движения за
запрещение атомной и водородной бомбы». «Съезд в
Хиросиме,— указывала газета,— мешает единству и сплочению
Японского совета борьбы за запрещение атомной и водородной
бомбы, развитию всего движения за мир в Японии» [485, 6.XII.
1962].
После 8-й конференции японское движение за мир все
больше втягивалось во фракционную борьбу, которая в конце концов
вылилась в открытый раскол.
По мере приближения 9-й конференции разногласия
становились все острее, и все попытки их сгладить и найти какой-то
компромисс не приводили к успеху.
Тем не менее в результате переговоров между
Коммунистической и Социалистической партиями, а также Сохё было
решено приложить все усилия к возобновлению деятельности
Гэнсуйкё, а различные точки зрения зафиксировать в протоколах
Гэнсуйкё и обнародовать [485, 18.VII.1963].
Сторонники движения за мир и запрещение ядерного оружия
на местах в преддверии 9-й конференции развернули массовые
подготовительные действия. На всех военных базах страны
прошли митинги протеста против разрешения захода американских
298

атомных подводных лодок в японские порты и против
размещения в Японии истребителей-бомбардировщиков «Ф-105»,
оснащенных водородными бомбами.
Конференция открылась 3 августа 1963 г. 5 августа
разногласия достигли такой остроты, что возникла реальная угроза
раскола всего японского движения за мир. Главным пунктом
разногласий было отношение к ядерным испытаниям, и в
частности к Московскому договору о частичном запрещении
испытаний— о запрещении испытаний в трех средах,— который был
подписан 5 августа правительствами СССР, США и
Великобритании.
Делегаты от СПЯ и Сохё потребовали принятия резолюции,
осуждающей любые испытания ядерного оружия любой страны.
СПЯ одобрила Московский договор.
В это время в Китае шла усиленная подготовка к
проведению первых испытаний ядерного оружия, и китайская делегация
выступила с нападками на Московский договор.
Делегации СПЯ и Сохё покинули конференцию и стали
проводить заседания отдельно, где и приняли свои резолюции.
С этого момента движение за мир раскалывается и вступает
в период разлада.
СПЯ и Сохё после раскола решили сформировать новую
организацию движения за запрещение ядерного оружия, в которой
они занимали бы руководящее положение.
Вскоре Социалистическая партия создала такую
организацию— Совет связи по защите движения за запрещение ядерного
оружия (Гэнсуйрэн). Был также образован Объединенный совет
трех префектур (Хиросима, Нагасаки, Сидзуока), пострадавших
от атомных бомбардировок (Санкэнрэн), впоследствии
переименованный в Гэнсуйкин (Японский национальный конгресс
борьбы за запрещение ядерного оружия).
Раскол движения сторонников мира был большим ударом для
демократического движения Японии. Решающую роль в этом
сыграло пекинское руководство, открыто вмешавшееся в своих ге-
гемонистских целях в деятельность японских демократических
сил.
Оправдание осужденных по «делу Мацукава». 12 сентября
1963 г. Верховный суд Японии оправдал всех осужденных по
«делу Мацукава». Этому предшествовала многолетняя упорная
борьба демократических сил страны в защиту несправедливо
осужденных людей. В этой борьбе участвовали прогрессивные
профсоюзы, и в первую очередь Сохё, а также прогрессивные
адвокаты, известные писатели, журналисты и другие
представители интеллигенции. Так, например, большую роль в движении
за оправдание невинно осужденных сыграл известный писатель-
реалист Хироцу Кадзуо. Не принадлежа к левому
направлению японской литературы, он тем не менее решительно выступил
в защиту обвиняемых. Основаниями для этого ему послужили
299

знакомство с их письмами, встречи с ними в тюрьме, присутствие
на процессе. Все это убедило Хироцу Кадзуо в невиновности
осужденных.
Первой большой победой демократических сил был
оправдательный приговор, вынесенный в 1961 г. судом г Сэндай,
повторно рассматривавшим «дело Мацукава». Суд оправдал 17
обвиняемых и вынес решение об их полной невиновности.
Однако спустя некоторое время прокуратура опротестовала
этот приговор, и дело снова было передано на рассмотрение
Верховного суда. В феврале 1963 г. в Токио в Верховном суде вновь
началось слушание «дела Мацукава».
В стране поднялась новая волна борьбы, теперь уже за
подтверждение оправдательного приговора. В стране проводились
массовые собрания, демонстрации и шествия. 12 сентября 1963 г.
Верховный суд окончательно утвердил оправдательный приговор.
В связи с вынесением оправдательного приговора с
заявлениями выступили ЦК Коммунистической партии Японии,
Социалистическая партия, Сохё и некоторые другие демократические
организации. В этих заявлениях было указано на большое
значение одержанной народом Японии победы, выражалась
решимость и дальше бороться за демократию [459, 1963, № 11, с. 92].
14-летняя упорная борьба за оправдательный приговор
закончилась победой благодаря тому, что эта борьба не
ограничивалась только рамками обстоятельств самого «дела Мацукава», а
развивалась как движение в защиту демократических прав в
сочетании с различными актуальными требованиями народа.
Большое значение имело также и то, что в ходе борьбы сложилось
единство действий различных слоев народа, сплоченно
выступавших в защиту обвиняемых. И, наконец, большую поддержку
оказали международные демократические силы, помогавшие
японским борцам морально и материально.
«Весеннее наступление» 1964 г. К концу 1963 — началу 1964 г.
рабочий класс Японии пришел, укрепившись численно и
организационно. По данным на июнь 1963 г., число членов профсоюзов
достигло 9 млн. 360 тыс. (увеличение за год составило 390 тыс.).
Доля организованных рабочих в стране составила 36,1%. В том
числе Сохё насчитывал 4 млн. 190 тыс. членов (увеличение за
год на 70 тыс.), Домэй кайги— 1 млн. 350 тыс. (увеличение на
146 тыс.), Тюрицу рорэн — 895 тыс. (рост на 64 тыс.), Синсам-
бэцу — 49 тыс. (сокращение на 7 тыс.) [487, 27. I. 1964].
Как уже говорилось, на выборах в палату представителей,
состоявшихся в ноябре 1963 г., Коммунистическая и
Социалистическая партии укрепили свои позиции, получив больше
голосов, чем на предыдущих выборах. Компартия получила 4%
голосов по сравнению с 2,9% на предыдущих выборах, СПЯ —
29% голосов, на 1,5% больше, чем до этого [62, с. 739].
Уже осенью 1963 г. рабочий класс и другие трудящиеся
начали подготовку к традиционному «весеннему наступлению» сле-
300

дующего года. В ноябре профобъединениями Сохе и Тюрицу ро-
рэн был создан Объединенный комитет весенней борьбы. Лидеры
правых объединений Содомэй и Дзэнро (входивших в Домэй
кайги) и Синсамбэцу уклонились от участия в Объединенном
комитете. Тем не менее многие входившие в эти профцентры
профсоюзы фактически участвовали в «весеннем
наступлении».
«Весеннее наступление» 1964 г. имело свои особенности,
отличавшие его от аналогичных кампаний предыдущих лет.
Помимо обычных требований, таких, как повышение заработной
платы, установление ее минимального уровня, были выдвинуты
также и такие, как требование ратифицировать 87-ю конвенцию
МОТ, прекратить японо-южнокорейские переговоры, запретить
заход американских атомных подводных лодок в японские порты
и некоторые другие.
20 февраля 1964 г. руководство Сохё приняло резолюцию о
курсе борьбы за ратификацию 87-й конвенции МОТ [481, 25. V.
1964].
19 марта генеральный секретарь Сохё Иваи, выступая в
Нагое, впервые наиболее полно сформулировал причины борьбы
Сохё против японо-южнокорейских переговоров. Главные из них
состоят, во-первых, в том, что заключение договора между
Японией и Южной Кореей подтвердило бы раскол Кореи, создало бы
угрозу сохранению мира на Дальнем Востоке и было бы
направлено против мирного сосуществования. Во-вторых, в том, что
экономическая помощь, которую Япония собирается оказать
Южной Корее, явилась бы новым бременем для японского
народа и принесла пользу лишь крупному капиталу [486, 20.111.
1964].
На 17 апреля была запланирована массовая забастовка
работников государственных и муниципальных предприятий, в
которой должны были принять участие 800 тыс. рабочих и
служащих государственных и муниципальных учреждений и
предприятий. Работники этих предприятий и учреждений были
лишены права на забастовки в соответствии с
антиконституционным по существу законом о государственных служащих.
Естественно, что их материальное положение было хуже, чем
аналогичных работников частных предприятий, добивавшихся с
помощью забастовочной борьбы повышения заработной платы.
Профсоюз рабочих и служащих государственных
предприятий и учреждений (Корокё) постановил приостановить 17
апреля 1964 г. на 12 часов работу государственных железных
дорог, почты, телеграфа, телефона. Поскольку такая забастовка
запрещалась законом, то проведение ее приобретало значение,
далеко выходящее за рамки обычной забастовки с требованием
повышения заработной платы. Выступление такого большого
количества государственных работников, направленное против
антидемократического закона, получало сильное политическое зву-
301

чание. Забастовка должна была быть центральным событием
«весеннего наступления», наиболее мощным ударом рабочего
класса. Планировалось, что она будет поддержана членами
профсоюзов частных железных дорог, горняками, электриками
и другими отрядами рабочего класса. Предполагалось
одновременное участие в забастовке 3,9 млн. человек [196, с. 186].
Предстоящее проведение забастовки поддержали
Социалистическая партия и профсоюзы, входящие в Сохё. Руководство
СПЯ развернуло активные действия по подготовке забастовки.
Особую позицию занял ЦК КПЯ. Он выступил с
предложением пересмотреть решение о проведении забастовки, что
вызвало недовольство многих членов профсоюзов.
Позднее, в июле 1964 г., на IX пленуме ЦК было признано
ошибочным выступление против проведения забастовки 17
апреля. В ноябре 1964 г. IX съезд Коммунистической партии
Японии определил позицию, занятую Центральным комитетом перед
забастовкой, как «догматическую и сектантскую» [196, с. 188].
Забастовка, назначенная на 17 апреля 1964 г., не состоялась.
В течение 15 и 16 апреля руководители СПЯ и Сохё вели с
правительством переговоры. 16 апреля в ходе переговоров Икэда и
председателя Сохё Ота Каору на базе некоторых уступок со
стороны правительства был достигнут компромисс, и забастовка
была отменена.
Весенняя борьба продолжалась по май. Всего в весенней
борьбе участвовало 8 млн. человек. Рабочий класс добился
известных успехов, хотя его требования не были выполнены
полностью. Вместо прибавки к заработной плате в 5 тыс. иен, которую
требовали профсоюзы, заработная плата была повышена в
среднем на 2,3 тыс. иен на частных предприятиях и 2,2 тыс. на
государственных [196, с. 190].
Поездки делегаций СПЯ в СССР и КНР. 22—24 февраля
1964 г. состоялся XXIII съезд СПЯ. Неудача в получении на
выборах одной трети депутатских мест в нижней палате заставила
руководство партии усилить организационную работу, с более
реалистических позиций оценить внутреннюю и
внешнеполитическую обстановку.
В отчетном докладе руководства СПЯ съезду высоко
оценивался вклад Советского Союза в смягчение международной
напряженности. СПЯ поддержала принцип мирного
сосуществования, предложила всеобщее разоружение и создание безатомной
зоны в Азии и на Тихом океане.
Слабое участие СПЯ в руководстве массовым
демократическим движением вызывало недовольство партийных работников
на местах. В сочетании с креном в сторону парламентской
деятельности это рассматривалось как поправение СПЯ. Вызывало
беспокойство у руководителей «основного течения» положение
в Лиге социалистической молодежи (Сясэйдо), в которой
сформировалась крайне левая фракция Кайхоха (Освобождение).
302

В конце июня 1964 г. СПЯ по приглашению КПСС направила
в СССР делегацию во главе с генеральным секретарем Нарита
Томоми. Делегация состояла из сторонников «основного
течения». Помимо встреч с руководителями КПСС и Советского
правительства делегация широко общалась с представителями
советской общественности, посетила предприятия, научные
учреждения. Обе партии опубликовали совместное заявление, в
котором отмечалось совпадение взглядов по таким вопросам, как
борьба за мир, единство рабочего движения, полное всеобщее
разоружение под строгим международным контролем и некоторые
другие. Нарита выразил удовлетворение результатами поездки.
После возвращения делегации на родину была издана книга,
содержавшая материалы и впечатления, накопленные во время
поездки по СССР, а также по Чехословакии, Венгрии, Румынии и
Югославии.
Оппозиция «основному течению», стараясь подчеркнуть, что
руководство СПЯ не может установить хороших отношений с
пекинским руководством, решила сама принять меры по
укреплению связей с КПК. Эти стремления подогревались «дипломатией
улыбок», проводившейся Пекином, не скупившимся на посулы в
адрес Японии. В конце июня, вслед за отъездом делегации СПЯ
в СССР, шесть руководителей оппозиции во главе с Сасаки Код-
зо отправились в Пекин.
Во время встречи этой делегации с Мао Цзэ-дуном
последний сделал провокационное заявление о поддержке притязаний
Японии на Курильские острова. Хотя члены делегации
представили заявление Мао как успех, японская общественность
отнеслась к этому настороженно. В Японии, в общем, поняли, что
заявление Мао Цзэ-дуна было продиктовано исключительно
политикой антисоветизма.
В октябре 1964 г. в Китай отправилась официальная
партийная делегация СПЯ, почти наполовину состоявшая из прокитай-
ски настроенных деятелей. И хотя ЦИК СПЯ предложил
делегации придерживаться независимой позиции, последняя не
выполнила этого указания: в КНР произошло некоторое сползание
ее на прокитайские позиции. Несмотря на то что во время
пребывания делегации СПЯ в Китае там был произведен первый
взрыв атомного устройства, делегация СПЯ не выступила с
осуждением этого факта, находящегося в противоречии с
Московским договором о запрещении испытаний ядерного оружия в
трех средах и с основными установками самой СПЯ по этому
вопросу.
10-я Международная конференция за запрещение атомного
и водородного оружия. Подготовка к 10-й Международной
конференции за запрещение атомного и водородного оружия
проходила в обстановке острых разногласий и раскола, царившей в
движении сторонников мира.
Дело дошло до того, что фактически готовились две конфе-
303

ренции: одну готовил Гэнсуйкё и другую — Объединенный совет
трех префектур (Санкэнрэн). 30 июля 1964 г. в Токио открылась
10-я Международная конференция, организованная Гэнсуйкё.
3 августа в Хиросиме открылась Международная конференция,
созванная Санкэнрэн.
Работа обеих конференций совпала с первой годовщиной
заключения Московского договора о запрещении ядерных
испытаний в трех средах. Прошедший год подтвердил благоприятное
воздействие договора на международную обстановку. Японская
печать широко отметила это событие. В Японии договор получил
широкую поддержку и одобрение, за исключением тех
организаций, которые фактически руководили деятельностью Гэнсуйкё
после раскола.
Проведение двух конференций закрепило раскол движения
сторонников мира на две основные ветви, что привело к
ослаблению всего движения.
Последние месяцы правления кабинета Икэда
Новый кабинет Икэда. С начала лета 1964 г. в Либерально-
демократической партии началась подготовка к очередному
партийному съезду. Эта подготовка, как обычно, проявилась в
обострении межфракционной борьбы. 14 июня глава одной из
фракций Фукуда Такэо, который возглавлял противников
Икэда, заявил, что он сделает все возможное, чтобы не допустить
переизбрания последнего. Съезд состоялся 10 июля 1964 г. На
съезде на пост председателя партии помимо Икэда
баллотировались также такие видные деятели ЛДП, как Сато Эйсаку и
Фудзияма Айитиро. Каких-либо важных различий между
позициями этих трех кандидатов в основных принципиальных
вопросах не существовало. Было очевидным, что при избрании
любого из них никаких кардинальных изменений в политике
правящих кругов не произойдет. При баллотировке победил Икэда,
который, получив 242 голоса, в третий раз стал президентом ЛДП.
За Сато было подано 160 голосов, за Фудзияма — 72 голоса.
17 июля был сформирован новый кабинет. Его удалось
создать в результате определенного компромисса между
различными фракциями Либерально-демократической партии.
Кабинет получил в печати название «кабинет равновесия фракций»,
оценивался как состоящий (за некоторым исключением) в
основном из деятелей «среднего масштаба». Наиболее видной
фигурой был Коно Итиро, занявший пост государственного министра
и фактически игравший роль заместителя премьера. Министром
иностранных дел стал специалист в области коммерции и
экономики Сиина Эцусабуро.
По сообщениям печати, представители делового мира с
одобрением встретили сообщение о составе нового кабинета [487,
18. VII. 1964]. Что касается программы деятельности нового ка-
304

бинета, то деловые круги ожидали от него, «что он обратит свое
главное внимание на выправление искривлений, вызванных его
экономической политикой», на приостановку роста цен, на
развитие экспорта и др. [487, 18. VII. 1У64].
Реакция на агрессию США против ДРВ. Нападение США на
Демократическую Республику Вьетнам в начале августа 1УЬ4 г.
вызвало в Японии широкие отклики во всех кругах.
Прогрессивные силы выступили с решительными
осуждениями и протестами против агрессии США. ЦК
Коммунистической партии Японии опубликовал заявление с осуждением
действий США. Текст заявления протеста был вручен премьеру
Икэда и американскому послу Рейшауэру. СПЯ на внеочередном
заседании президиума приняла решение, которое предлагало
японскому правительству потребовать от американской
администрации прекращения вооруженной агрессии. Выдвигалось
треоование не разрешать США использовать в целях агрессии
военные базы, расположенные на территории Японии.
Ряд буржуазных газет подвергли серьезным сомнениям
утверждения США, что их военные действия спровоцированы
якооы Демократической Республикой Вьетнам. Например, в
статье «Кто спровоцировал?» в газете «Маинити» так говорилось об
американских утверждениях: «У нас, естественно, возникают
большие сомнения. Они связаны с вопросом, почему Северный
Вьетнам спровоцировал Америку. Нельзя всерьез принимать
объяснения, что Северный Вьетнам спровоцировал абсолютно
превосходящую его в области морских и воздушных
вооруженных сил Америку с тем, чтобы убедиться, действительно ли она
является „бумажным тигром11» [488, 6. VIII. 1964, веч. вып.].
«Нынешние действия США,— указывала „Санкэй симбун",—
следует назвать опасной авантюрой. Утверждение о том, что при
встрече американских эсминцев 2 августа в Тонкинском заливе
с северовьетнамскими торпедными катерами последние
незаконно напали на американские эсминцы в открытом море,
недостаточно убедительно» [491, 6. VIII. 1964].
Вопреки позиции осуждения американской агрессии,
которую заняла широкая общественность страны, правительство
Японии, верное военному союзу с США, встало на путь
оправдания их действий. 5 августа Икэда провел совещание по вопросу
событий в Тонкинском заливе с министром иностранных дел Си-
ина, начальником Управления национальной обороны Коидзуми
и генеральным секретарем кабинета министров Судзуки. Вслед
за этим было опубликовано заявление Судзуки, в котором
говорилось: «Мы полагаем, что сделанное в ответ на повторное
нападение торпедных катеров Северного Вьетнама на
американские корабли в открытом море заявление президента США
Джонсона о „нанесении ограниченного и соответствующего
ответного удара" явилось неизбежным для Америки» [487, 6. VIII.
1964].
20 Заказ 2209
305

В дальнейшем японское правительство стремилось создать
впечатление, что оно заинтересовано в мирном урегулировании
во Вьетнаме. В то же время оно, по существу, сотрудничало с
американцами, превратив территорию Японии в базу
материально-технического снабжения американской армии во Вьетнаме. Не
последнее место среди мотивов таких действий занимали рас*
четы на наживу за счет поставок американской армии и ее
обслуживания.
Согласие правительства на заход атомных подводных лодок.
Японское правительство уже давно рассматривало просьбу США
разрешить американским атомным подводным лодкам заходить
в японские порты 8. Хотя представители правящих кругов
неоднократно заявляли о благоприятном отношении к американской
просьбе, все же правительство, опасаясь народного протеста, до
поры до времени воздерживалось от вынесения официального
решения по этому вопросу.
Разногласия в демократическом движении, ухудшение
отношений между СПЯ и КПЯ, раскол в движении сторонников
мира, в особенности события в связи с 10-й Международной
конференцией за запрещение атомного и водородного оружия,
предоставили правительству удобную возможность, которой оно не
преминуло воспользоваться. Начало прямой агрессии США в
августе против ДРВ также ускорило решение японского
правительства как американского союзника. 28 августа 1964 г. на
заседании кабинета было принято официальное постановление о
разрешении американским атомным подводным лодкам заходить в
японские порты. В тот же день об этом был уведомлен
американский посол Рейшауэр. Таким образом, было вынесено решение
по вопросу, бывшему около двух лет предметом переговоров
между Японией и США.
С протестами выступили КПЯ, а также СПЯ и Сохё.
Уже 28 августа в порту Сасэбо состоялся митинг протеста
против захода атомных подводных лодок США и против посылки
японских врачей в Южный Вьетнам. 29 августа аналогичный
митинг был проведен в йокосука. 3 сентября в Токио на
совещании активистов, созванном СПЯ и Сохё, было решено образовать
национальный комитет по предотвращению захода атомных
подводных лодок и провести кампанию по сбору подписей протеста.
СПЯ и Сохё организовали в Токио многотысячный митинг
протеста против захода лодок. 8 и 23 сентября в Токио также
состоялись массовые митинги, в организации которых приняла
участие КПЯ. Эти митинги были направлены не только против
захода лодок в японские порты, но и против агрессии США на
Индокитайском полуострове. Движение протеста было поддержано
и в ряде других городов, однако добиться отмены разрешения
на заход оно не смогло. Главной причиной этого было отсутствие
единства демократических сил.
Отставка Икэда. 25 октября 1964 г. Икэда сделал неожидан-
306

ное заявление о своей отставке с поста президента Либерально-
демократической партии и премьер-министра Японии. Причиной
отставки послужила тяжелая болезнь, приведшая Икэда к
смерти летом 1965 г.
Икэда верой и правдой служил крупному капиталу. Он делал
все от него зависящее, чтобы укрепить позиции монополий в
стране и на международной арене. Прежде всего он сумел
добиться некоторой политической стабильности, что было в
значительной степени достигнуто с помощью тактики ухода от
обострений в вопросах, вокруг которых шла политическая борьба.
К ним можно отнести, например, японо-американские
переговоры, вопрос о ратификации Японией 87-й конвенции
Международной организации труда и некоторые другие.
Стремление Икэда избежать острых столкновений с
демократическими силами навлекло на него ненависть крайне
правых, фашиствующих группировок, которые даже пытались
организовать на него покушение.
Курс Икэда в области экономики, осуществлению которого
глава правительства Японии уделял много внимания,
способствовал сохранению высоких темпов экономического развития и
подготовил широкий выход японского капитала на внешние
рынки. Деловой мир Японии высоко оценил деятельность Икэда на
посту премьер-министра. Так, глава Банка Дайити Иноуэ Исао
в заявлении по случаю формирования нового кабинета сказал:
«Политика высокого роста, проводимая кабинетом Икэда в
области экономики, способствовала экономическому развитию
нашей страны» [486, 27. X. 1964]. Вице-президент «Явата сэйтэцу»
Фудзии в заявлении по тому же случаю отметил:
«Проводившаяся кабинетом Икэда политика удвоения национального
дохода, хотя ее часто критикуют, способствовала тому, что в
последнее время структура японской промышленности и экспорта
претерпела быстрое изменение в сторону индустриализации и
химизации» [486, 27. X. 1964]. Однако правительство Икэда
оставило после себя много нерешенных серьезных проблем, таких,
как несбалансированность внешней торговли, «перегрев»
экономики, провал социальной программы «Плана удвоения
национального дохода» и ряд других.
В области внешнеполитической Икэда, хотя и предпринял
ряд попыток диверсифицировать связи Японии, тем не менее
являлся верным союзником Соединенных Штатов и проводил
политику поддержки их агрессивных акций. В то же время
вследствие усиления Японии в отношениях между нею и США
возникало все больше проблем и противоречий, в первую очередь
в экономической области.

ГЛАВА 2
ПРЕВРАЩЕНИЕ ЯПОНИИ В ОДНУ ИЗ ВЕДУЩИХ ДЕРЖАВ
КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО МИРА
(1964—1970)
Экономический спад 1964—1965 гг.
и политика правительства
Развитие экономического спада. В конце 1964 г. стал
проявляться «перегрев» конъюнктуры, возникший на базе усиленных
инвестиций и последовавшего за этим раздувания
производственных мощностей. Прежде всего «перегрев» сказался в росте
запасов нереализованной продукции. Снизилось производство в
химической, целлюлозно-бумажной, текстильной и других
отраслях промышленности. И хотя промышленность в 1965 г. показала
прирост по сравнению с 1964 г., однако темпы его значительно
уменьшились. В частности, в 1965 г. рост производства в
обрабатывающей промышленности составил 3,7% по сравнению с
15,7% в 1964 г. [123, с. 11]. Выпуск бытовых предметов
длительного пользования (в основном электроприборов) в 1965 г. по
сравнению с 1964 г. упал на 10,6%, продукции резиновой
промышленности—на 2,7, цветной металлургии — на 0,4% [207,
1966, с. 128].
Ухудшилось положение с занятостью. И хотя абсолютного
снижения на этот раз не произошло, число занятых в
обрабатывающей промышленности увеличилось в 1965 г. всего на 3,2%
по сравнению с 6% в 1964 г. [123, с. 11].
В результате замедления темпов развития промышленности
и снижения деловой активности резко упали темпы прироста
валового национального продукта: в 1965 г. прирост составил
4% по сравнению с 13,8% в 1964 г. [124, с. 20]. Возросло число
банкротств, начался отлив из Японии иностранных капиталов.
Как и предыдущие циклические спады, спад 1964—1965 гг.
сопровождался ростом экспорта,- который стал увеличиваться
уже со второй половины 1964 г. Осенью компании начали
проводить снижение экспортных цен на некоторые товары в целях
сокращения запасов. Одновременно уменьшился импорт сырья.
В 1965 г. экспорт достиг 8452 млн. долл. (рост на 26,6% по
сравнению с 1964 г.), а импорт — 8169 млн. долл. (рост всего на
2,9%). Впервые за послевоенные годы внешнеторговый баланс
был сведен с положительным сальдо в 283 млн. долл. [207, 1966,
с. 132].
Правительство Сато Эйсаку. После того как 25 октября
1964 г. Икэда объявил о своей отставке в связи с тяжелой
болезнью, в правящей Либерально-демократической партии
развернулась борьба за пост председателя партии и, следовательно,
премьер-министра Японии.
308

Основными претендентами были лидеры крупных фракций в
ЛДП Сато Эйсаку, Коно Итиро и Фудзияма Айитиро. Тесные
связи Сато с монополистическими кругами обеспечили ему
победу. Сато прямо заявил: «Меня единодушно поддерживают
финансовые круги, а их мнение ЛДП игнорировать не может»
[465, 1965, № 1, с. 26]. Деловые и финансовые круги Японии
видели в Сато политического деятеля, лучше других кандидатов
способного обеспечить интересы крупного капитала и укрепить
раздираемую фракционной борьбой правящую партию для
проведения более жесткого курса в борьбе с усиливающимся в
стране влиянием демократической оппозиции.
Большую роль в выборе нового главы ЛДП сыграли
общества, созданные для поддержки того или иного кандидата. В
частности, Сато оказывало поддержку Общество длительного
процветания (Тёэй кай), куда входило более 100 видных
представителей крупнейших монополий страны.
9 ноября 1964 г., во время 47-й, внеочередной сессии
парламента, обе палаты подавляющим большинством голосов приняли
резолюцию об избрании Сато Эйсаку премьер-министром
Японии9. В тот же день новый премьер-министр объявил состав
своего кабинета. Все члены последнего кабинета Икэда вошли в
состав правительства Сато. Так, пост министра иностранных дел
сохранил Сиина Эцусабуро, министра финансов — Танака Ка-
куэй, министра торговли и промышленности — Сакураути ёсио,
министра без портфеля — Коно Итиро. Это, видимо, должно
было подтвердить неоднократные высказывания Сато о его
намерении придерживаться политического курса,
осуществлявшегося правительством Икэда.
Однако, вопреки утверждениям Сато о желании следовать
политике, проводившейся кабинетом Икэда, новое
правительство вскоре стало проводить более жесткий внутриполитический
курс. Особенно это проявилось в стремлении форсировать
пересмотр конституции, с тем чтобы создать благоприятные
возможности для перевооружения Японии и наступления
монополий на права трудящихся.
Выступая в декабре 1964 г. в парламенте, Сато призывал к
пересмотру конституции, которая якобы не соответствует
национальным особенностям Японии. Еще более откровенно
высказался бывший премьер Киси, который потребовал пересмотра
конституции, чтобы «уничтожить все последствия поражения
Японии в войне и послевоенной оккупации» [496, 2. X. 1965].
В области внешней политики кабинет Сато, как и все
предыдущие правительства либерал-демократов, делал упор на
военно-политический союз с США. Политика следования
американскому агрессивному курсу в Азии была продемонстрирована на
переговорах между президентом США Джонсоном и премьер-
министром Японии Сато в Вашингтоне в январе 1965 г. Японо-
американское коммюнике, подписанное в результате этих пере-
309

говоров, подтвердив наличие противоречий в экономических
отношениях между США и Японией, показало в то же время, что
попытки США еще теснее привязать Японию к американскому
антикоммунистическому курсу в Азии встречают понимание в
правящих кругах Японии. Сато подчеркнул в коммюнике
основную политику японского правительства в китайском вопросе:
поддержку чанкайшистского режима на Тайване. Одновременно
Сато выразил готовность форсировать заключение договора с
Южной Кореей, идя тем самым навстречу желаниям США
создать на Дальнем Востоке антикоммунистический альянс из
Японии, Тайваня и Южной Кореи.
Экономический спад в стране, с одной стороны, и углубление
противоречий с США в области экономики — с другой,
побуждали правительство Сато к развитию связей с социалистическими
странами, и в первую очередь с СССР.
В декабре 1964 — январе 1965 г. произошел обмен
посланиями между Председателем Совета Министров СССР А. Н.
Косыгиным и премьер-министром Японии Сато Эйсаку, в которых обе
стороны высказались в пользу дальнейшего развития
добрососедских и дружественных отношений между Японией и
Советским Союзом. Сато, в частности, выразил свое удовлетворение
в связи с ростом торговли между Японией и СССР, а также
подтвердил готовность начать переговоры о заключении
Консульской конвенции и об установлении воздушного сообщения
между обеими странами [474, 1965, № 8, с. 390]. Обмен посланиями
между А. Н. Косыгиным и Сато Эйсаку был встречен в Японии
с глубоким удовлетворением.
Курс на преодоление экономического спада. Важнейшей
задачей, стоявшей перед новым кабинетом, была борьба с
экономическим спадом. Претворение в жизнь «Плана удвоения
национального дохода» при правительстве Икэда вызвало
усиление диспропорций в экономике. От нового кабинета финансово-
монополистические круги требовали перехода в области
экономики от политики «высокого роста» к политике «стабильного
роста».
Для того чтобы справиться с нараставшими трудностями,
кабинет Сато ускорил принятие «Промежуточного плана
развития экономики» («Тюкан кэйдзай кэйкаку»), разработка
которого была начата еще при Икэда. План был утвержден
правительством 26 января 1965 г. Он ставил задачу удержать
достаточно высокие темпы экономического развития, ускорить развитие
инфраструктуры, стимулировать экспорт. План предусматривал,
в частности, резкое сокращение темпов роста частных
инвестиций в промышленность — до 9,9% в год (в предыдущие годы —
19,8%) [158, с. 141], намечал также меры по сдерживанию роста
цен и т. д. В целях реализации этого плана был предпринят ряд
мероприятий.
Однако в условиях начавшегося резкого спада капиталовло-
310

жений, увеличения числа банкротств, сужения емкости
внутреннего рынка правительство Сато, чтобы стимулировать спрос и
оживление финансовой деятельности, отказалось от политики
кредитных рестрикций, проводившейся с начала 1964 г., и в
течение первой половины 1965 г. трижды понижало банковскую
учетную ставку, снизило налоги на корпорации и подоходный
налог. Одновременно в целях преодоления депрессии впервые с
1947 г. были выпущены облигации государственного займа на
760 млрд. иен. Кроме того, правительство рекомендовало
провести сокращение производства продукции в таких отраслях, как
выплавка стали, переработка нефти и др. Было проведено
расширение общественных работ.
Правительство консерваторов приняло энергичные меры по
изменению структуры инвестиций, поощряя частные
капиталовложения и повышая государственные инвестиции в
инфраструктурные объекты. В период спада это способствовало
уменьшению диспропорций между производством и рынком сбыта.
Важное значение в преодолении спада имела политика
правительства по ограничению производства путем создания
картелей, выполнявших роль органов
государственно-монополистического регулирования и контроля.
Кабинет Сато активно выступал за усиление концентрации
производства и централизации капитала, стимулировал
создание мощных монополистических групп. С 1964 г. это стало
одним из основных направлений экономической политики.
Такой курс преследовал цель, во-первых, поддержать
высокие темпы роста экономики, а во-вторых, повысить в условиях
либерализации торговли конкурентоспособность японских
товаров внутри страны, а также на внешних рынках. В 1965 г.
слились две автомобильные компании: «Ниссан дзидося» и «Пурин-
су дзидося», две текстильные компании: «Тоё босэки» и «Курэ-
ха босэки» [123, с. 253]. Процесс слияния охватил и крупнейшие
банки. Так, в 1965 г. Банк Сумитомо поглотил Банк Каваути,
слились Банк Санва и Банк Идзуми, Банк Мицуи и Банк Тото
и т. д. [174, с. 268].
Большую роль в преодолении экономического спада
правительство отводило развитию внешней торговли.
В условиях трудностей сбыта произведенных товаров на
внутреннем рынке внешний рынок, как и прежде в аналогичных
случаях, стал особенно важен для монополистического капитала.
Кроме того, японская буржуазия в осуществлении своих
империалистических устремлений и в завоевании ведущих позиций в
мировой капиталистической системе придавала большое
значение внешнеэкономической экспансии. С 1965 г. монополии
весьма активно и широко участвуют в экспортной деятельности.
Правительство всеми силами стремилось помочь японским
экспортерам повысить конкурентоспособность своих товаров на
мировом рынке. Государство снижало налоги с компаний, про-
311

изводящих товары на экспорт, снижало и даже отменяло
таможенные обложения импорта сырья и полуфабрикатов, ввозимых
в страну для производства товаров, предназначенных на
экспорт, а также предоставляло льготные кредиты из
государственных фондов для экспортеров.
Все эти мероприятия правительства способствовали в
конечном счете ослаблению последствий спада. Резкое уменьшение
темпов роста экономики в 1965 г. и трудности с реализацией
продукции не привели к абсолютному падению уровня
производства. В 1965 г. выпуск промышленной продукции был на 3.7%
выше, чем в 1964 г. В то же время экономический спад и
политика кабинета Сато, направленная на поддержку лишь крупного
монополистического капитала, в частности сокращение заказов,
вызвали небывалое разорение мелких и средних
предпринимателей. В 1965 г. в стране было зарегистрировано 6141
банкротство— самая большая цифра за все предыдущие
послевоенные годы [148, с. 299]. Львиная доля обанкротившихся — это
мелкие и средние предприятия.
Охранительные для крупного капитала правительственные
мероприятия обернулись для широких масс трудящихся новыми
трудностями. При молчаливом попустительстве
либерал-демократов монополисты в условиях депрессии непрерывно
поднимали цены на товары первой необходимости. Так, в 1965 г.
индекс потребительских цен вырос по сравнению с 1964 г. на 7,6%.
Не скупясь на обещания сдержать рост цен, который, по словам
Сато, «не только вреден для здорового развития экономики, но
является также серьезной проблемой с точки зрения жизни
народа» [496, 29.1.1966], правительство в то же время в начале
1966 г. приняло решение поднять розничные цены на рис на
8,6%, квартплату в коммунальных домах — на одну треть, плату
за проезд в автобусах и по железной дороге — на 32%. Была
также поднята плата и за некоторые другие коммунальные
услуги [148, с. 300].
В 1964—1965 гг. закончился важный период в развитии
экономики, длившийся примерно десятилетие, для которого
характерно проведение интенсивной перестройки структуры
промышленности и отчасти всей экономики. За эти годы промышлен*
ность развивалась очень высокими темпами, на базе чего быстро
рос и валовой национальный продукт. Происходило
непрерывное нарастание удельного веса тяжелой и химической
промышленности. Наряду со старыми отраслями тяжелой
промышленности развились и новые: нефтехимия, производство
синтетических волокон, электроника, атомная энергетика и некоторые
другие. В последнее пятилетие имело большое значение
развитие автомобилестроения, перевод его на рельсы массового
производства.
В это десятилетие развитие промышленности, особенно
тяжелой и химической, опиралось главным образом на внутрен-
312

ний рынок. Экспорт для экономики страны имел второстепенное
значение.
К 1964—1965 гг. японский капитализм создал
индустриальную структуру по типу передовой страны развитого капитализма.
Усиление разногласий
в демократическом движении
Создание Японского национального конгресса борьбы за
запрещение ядерного оружия. Разногласия между КПЯ и СПЯ
привели к тому, что деятельность многих массовых
демократических организаций была серьезно затруднена, а нередко и
вовсе парализована.
СПЯ при поддержке Генерального совета профсоюзов (Сохё)
приняла курс на создание собственных массовых организаций и
проведение кампаний без коммунистов. Так, в сентябре 1964 г.
был создан Всеяпонский исполком борьбы против захода
американских атомных судов в порты Японии. В марте 1965 г.
наряду с пользующимся поддержкой КПЯ Японским комитетом
защиты мира (Нихон хэйва иинкай) был учрежден Японский
комитет поддержки Всемирного Совета Мира, где
преобладающее влияние имели социалисты. Возникли разногласия и трения
и в других демократических организациях: молодежных,
женских, студенческих и др.
Наиболее глубокое влияние на демократическое движение
оказал раскол в японском движении за мир, против ядерного
оружия в результате выхода из Японского совета борьбы за
запрещение атомной и водородной бомбы (Гэнсуйкё) СПЯ и Сохё
и создание в августе 1963 Г. новой организации — Объединенного
совета трех префектур, пострадавших от атомных
бомбардировок.
1 февраля 1965 г. этот совет был преобразован в Японский
национальный конгресс борьбы за запрещение ядерного
оружия (Гэнсуйкин). Гэнсуйкин поддержали Генеральный совет
профсоюзов, Всеяпонский совет связи нейтральных профсоюзов
(Тюрицу рорэн), Конгресс производственных профсоюзов (Син-
самбэцу), Всеяпонский координационный совет борьбы против
американских военных баз в Японии (Китирэн) и др.
После создания Гэнсуйкин в Японии стали действовать две
организации борцов за мир, что не могло не оказывать вредного
влияния на японское движение за мир, внося в него
дезорганизацию и антагонизм.
Создание Всеяпонской конфедерации труда. Правительство
либерал-демократов не жалело усилий для внесения в рабочее
движение чуждой ему буржуазной идеологии сотрудничества
труда и капитала. Особую надежду представители правящего
класса возлагали на раскол рабочего движения, ослабление
влияния марксистской идеологии путем создания в противо-
313

вес прогрессивным профобъединениям правых, реформистских
профсоюзов, готовых сотрудничать с буржуазией. Еще в мае
1964 г. был образован Японский совет Международной
конфедерации металлистов (Джей-Си), руководство которого убеждало
рядовых членов в том, что только на базе сотрудничества
классов можно добиться экономического развития страны и
повышения жизненного уровня трудящихся.
Японская общественность отмечала, что в создании этого
профобъединения большую роль играли американские
профсоюзные боссы и монополии США. Руководители Джей-Си
обвиняли Сохе в том, что его тесные связи с политическими партиями
мешают образованию единого профцентра в пределах всей
страны, и провозглашали принцип свободы профсоюзов от всякого
идеологического влияния политических партий.
Другим ударом по единству рабочего движения в Японии
было создание 12 ноября 1964 г. реформистской Всеяпонской
конфедерации труда (Домэй) на базе слияния трех правых
организаций— Дзэнро, Содомэй и Всеяпонского совета
профсоюзов государственных служащих. Домэй стала по числу членов
вторым после Сохё профцентром страны, объединившим 1,8 млн.
человек [91, 1965, с. 418]10. Вновь возникшая Всеяпонская
конфедерация труда выступила в поддержку Партии
демократического социализма, а также вошла в Международную
конфедерацию свободных профсоюзов (МКСП). Лидеры этого
профцентра ратовали и ратуют за компромисс с господствующим
классом путем осуществления «производственной демократии»,
которую они понимают как классовое сотрудничество с
буржуазией. Домэй, так же как и Джей-Си, выступила за объединение
профсоюзного движения на антикоммунистической основе.
Однако в отличие от Джей-Си Всеяпонская конфедерация труда
не отрицала возможности связи профсоюзов с политическими
партиями и с самого начала стала массовой базой ПДС.
Создание раскольнических профсоюзов свидетельствовало
об усилении наступления господствующего класса на рабочее
движение, и в первую очередь на Сохё—наиболее авторитетное
и прогрессивное профсоюзное объединение японских
трудящихся. Буржуазная печать Японии приветствовала появление
Домэй, выражая надежду на укрепление ее позиций в рабочем
движении в противовес влиянию Сохё. Основными причинами,
создавшими возможность раскольнической деятельности
буржуазии в рабочем движении, были в первую очередь приход в ряды
рабочего класса большого числа выходцев из мелкой буржуазии
в условиях роста экономики и ослабление левых партий,
вызванное разногласиями в прогрессивном лагере.
Руководство Сохё в лице его генерального секретаря Иван
Акира выступило с критикой общего курса Домэй, но вместе с
тем высказалось за укрепление контактов между Сохё и Домэй,
чтобы не допустить окончательного раскола рабочего движения.
314

Появление партии Комэйто. 17 ноября 1964 г. последователи
религиозной организации Сока гаккай создали свою
политическую партию — Комэйто (Партия чистой политики). Основой
Комэйто стала Косэйрэн (Лига чистой политики) — прежний
политический орган общества Сока гаккай. После создания новой
партии Сока гаккай распустило Косэйрэн и формально
перестало заниматься политической деятельностью, передав
функции такого рода партии Комэйто. Появление партии явилось
логическим следствием активизации в начале 60-х годов
политической деятельности Сока гаккай.
Комэйто провозгласила в качестве своей цели установление
в Японии «справедливого общества», отличающегося от
капитализма и социализма, так называемого «общества третьей
цивилизации», или «неосоциалистического общества». Эти лозунги
отражали стремление лидеров Сока гаккай отвлечь трудящиеся
массы от активной борьбы против существующих буржуазных
порядков в стране. Мелкобуржуазный характер политической
программы новой партии и тесная связь лидеров Комэйто с
крупным капиталом вселяли в лидеров правящего класса надежду,
что созданная партия станет союзником консерваторов, тем
более что в прошлом представители Сока гаккай в выборных
органах страны активно поддерживали либерал-демократов в их
борьбе с оппозицией.
Первые шаги Комэйто в политической жизни страны,
казалось, оправдали ожидания, которые возлагали на нее правящие
круги Японии. Комэйто резко нападала на КПЯ и СПЯ,
стремясь подорвать их авторитет среди японского народа, обвиняя
эти партии в «обмане нации и истощении духовных сил
японского народа» [277, с. 169]. В то же время она поддерживала
политику либерал-демократов по многим проблемам, и в частности
по одному из наиболее острых внутриполитических вопросов —
о сохранении японо-американского «договора безопасности».
Однако по ряду проблем, особенно остро затрагивающих
интересы широких масс, Комэйто выступила с прогрессивных
позиций.
Пытаясь заручиться наиболее широкой поддержкой в
предстоящей политической борьбе, Комэйто провозгласила, что в
основе ее деятельности лежат интересы всего народа, и прежде
всего «интересы маленького человека». Ее программа, и в
особенности ее предвыборные политические платформы, включала
жизненно важные для широких народных масс проблемы: борьбу с
нищетой, стабилизацию цен, отмену подоходного налога с
трудящихся с низкой заработной платой, помощь мелким и средним
предпринимателям, разрешение жилищной проблемы и т. п.
Партия выступила также против коррупции, царящей в
государственном аппарате, против пересмотра конституции, и в
частности ст. 9, провозгласившей отказ от войны как средства
национальной политики.
315

Такая «промежуточная» позиция Комэйто объяснялась, как и
политика Сока гаккай, тем, что обе эти организации вербовали
своих сторонников среди мелкобуржуазных и полупролетарских
слоев городского населения. Но, разумеется, Комэйто не стала
партией бедняков. В ее руководстве преобладали представители
мелкой и средней буржуазии, определявшие ее реальный
политический курс.
В области внешнеполитических связей Комэйто требовала
установления дипломатических отношений с КНР, допуска КНР в
ООН, усиления экономических связей со странами
Юго-Восточной Азии, запрещения производства и испытаний ядерного
оружия. Как внутриполитический, так и внешнеполитический курс
Комэйто отражал желание партии привлечь на свою сторону
широкие массы японского народа, выдвигавшего требования мира,
независимости и демократии.
Появление на политической сцене новой, довольно
влиятельной партии осложнило расстановку политических сил. С одной
стороны, Комэйто сузила сферу влияния КПЯ и СПЯ, перетянув
на свою сторону часть трудящихся. С другой же стороны,
консервативный лагерь должен был считаться с возможностью
создания коалиции оппозиционных сил, выступающих против политики
правящей партии.
XXIV и XXV съезды СПЯ. 8—11 декабря 1964 г. в Токио
проходил XXIV съезд СПЯ, который подвел итоги дискуссии о
«курсе на структурные реформы>, находившейся в центре внимания
партии с 1961 г.
На съезде был одобрен доклад специальной комиссии «Путь
Японии к социализму», явившийся, по существу, новым
программным документом СПЯ.
Документ определял условия в стране как благоприятные
для осуществления социалистической революции мирным путем.
В нем говорилось, что в эпоху, когда «капиталистический строй
должен в силу исторического развития уступить место
социалистическому строю» [461, 1965, № 4, с. 10], сочетание
антимонополистической борьбы всех трудящихся во главе с рабочим
классом с парламентской и массовыми формами борьбы создает
возможность для СПЯ завоевать власть в стране мирным путем.
В области внешнеполитического положения Японии доклад
подчеркивал растущие противоречия между Японией и США,
выступал за политику мирного сосуществования стран с различным
социальным строем, требовал запрещения испытаний ядерного
оружия, роспуска японских «сил самообороны».
Таким образом, в своем программном документе японские
социалисты поставили задачу завоевания государственной власти в
стране и построения социалистического общества. Важным
моментом было признание необходимости широкого
антимонополистического движения всех демократических сил в Японии и
образования коалиционного правительства из представителей всех
316

рабочих партий страны. В документе более определенно нашли
свое отражение классовые позиции СПЯ. Однако при всем этом
СПЯ по-прежнему признавала только мирный путь к
социализму, отрицающий диктатуру пролетариата.
Этот документ, принятый XXIV съездом СПЯ, отражал
серьезную идеологическую борьбу внутри партии между основной
фракцией в СПЯ — сторонниками «структурных реформ» во
главе с председателем партии Каваками Дзётаро и оппозицией,
возглавлявшейся Сасаки Кодзо и Судзуки Мосабуро, считавшими
политику «структурных реформ» отрицанием классовой борьбы
[474, 1965, №1, с. 39].
На съезде председателем партии был вновь избран Каваками,
пост генерального секретаря в пятый раз занял Нарита. Таким
образом, высшие руководящие посты в СПЯ остались в руках
сторонников «структурных реформ». Однако в ЦИК СПЯ
большинство получила оппозиция, а именно 11 из 19 членов
комитета.
Фактическая победа противников «структурных реформ» на
24-м съезде поставила вопрос о переходе руководства в партии в
руки оппозиции, что и произошло в мае 1965 г. на внеочередном,
25-м съезде СПЯ. Лидер оппозиции Сасаки Кодзо без
голосования был избран председателем партии. Новое руководство,
придя к власти, решительно отбросило политику «структурных
реформ».
Не случайно именно на XXIV съезде произошло резкое
изменение в соотношении сил сторонников и противников «структурных
реформ» в рядах социалистов. Съезд проходил в период
заметного усиления реакции в стране. Во главе правящей Либерально-
демократической партии встал лидер, осуждавший «мягкую»
линию ЛДП по отношению к оппозиции и недвусмысленно давший
понять, что он намерен проводить более жесткий курс. Создание
реформистских профцентров Домэй и Джей-Си
свидетельствовало об активизации правых сил в профсоюзном движении. Перед
СПЯ вставали сложные проблемы, решить которые можно было
при условии сохранения единства партии и сотрудничества всех
прогрессивных партий. Политика же «структурных реформ» не
могла служить стратегическим курсом партии, имеющим целью
возглавить оппозиционное движение в стране. И прежде всего в
силу того, что она явилась одной из основных причин острых
разногласий с КПЯ.
Несомненно, политика «структурных реформ» означала
попытку теоретиков СПЯ приспособиться к новой обстановке в
стране. Одновременно с разработкой этого курса СПЯ
активизировала политическую, и прежде всего парламентскую, деятельность,
в ходе которой социалисты выступали против антинародной
политики правящей партии. Были достигнуты некоторые успехи в
организационной перестройке партии, в результате чего окрепли
связи СПЯ с трудящимися массами. Усилилась идеологическая
317

деятельность партии, проявившаяся в широких дискуссиях по
вопросу социалистической теории.
Однако в целом политика «структурных реформ»,
проводившаяся руководством СПЯ, оказала серьезное отрицательное
влияние на развитие демократического движения в Японии.
Одним из недостатков этой в целом реформистской политики было
то, что руководители СПЯ придавали парламентской форме
борьбы исключительное значение. Это привело к тому, что
рабочее движение некоторыми социалистическими руководителями
стало рассматриваться не как решающий фактор в
антимонополистической борьбе, а как подсобное средство в парламентской
деятельности. Такое положение, с одной стороны, наносило ущерб
массовой организованной борьбе трудящихся за свои права, с
другой стороны, принижало роль и значение низовых организаций
партии, деятельность которых нередко сводилась к мобилизации
избирателей во время выборов в различные органы
государственной власти.
Наступление демократических сил
«Весеннее наступление» 1965 г. и оживление
демократического движения. Наступление монополий на жизненный уровень
трудящихся, проводившееся при прямой поддержке
правительства Сато, привело к обострению классовых конфликтов в Японии.
Непрерывный рост цен на предметы первой необходимости,
повышение налогов — все это вызвало резкий подъем
забастовочного движения в стране. В 1965 г. в традиционном «весеннем
наступлении» приняло участие 6,7 млн. рабочих и служащих,
объединенных в 167 отраслевых профсоюзов. Было проведено
несколько общенациональных стачек. В ходе забастовочных боев
весной 1965 г. трудящиеся добились увеличения ежемесячной
заработной платы в среднем на 3 тыс. иен. Однако повышение
стоимости жизни значительно снижало рост реальной заработной
платы трудящихся, что толкало их на дальнейшую борьбу против
политики правительства консерваторов.
Застрельщиком борьбы трудящихся за свои права был Сохё
в союзе с Тюрицу рорэн, однако другие два профцентра — Домэй
и Синсамбэцу — выступали против совместных действий, что
значительно ослабляло движение демократических сил и позволяло
монополиям проводить политику раскола в профсоюзном
движении Японии.
Размаху забастовочной борьбы в 1965 г. способствовали
совместные выступления КПЯ и СПЯ, а также оживление
политической борьбы со стороны Генерального совета профсоюзов.
Если, по заявлению председателя этого профцентра Ота Каору,
«Сохё до сих пор вел исключительно экономическую борьбу»
[486, 15.V1I.1965], то в этот период в призывах Сохё появились
политические требования.
318

25 апреля 1965 г. СПЯ и Генеральный совет профсоюзов
провели по всей стране митинги протеста против агрессии США во
Вьетнаме. В мае 1965 г. по инициативе Сохе начался сбор
подписей протеста против агрессии США на Индокитайском
полуострове; в течение года японские трудящиеся по призыву СПЯ,
Сохе и КПЯ проводили дни совместных действий против агрессии
США во Вьетнаме, против использования американских баз на
японской территории и против заключения мирного договора с
южнокорейским режимом.
Антирабочая политика монополий внутри страны, эскалация
американской агрессии во Вьетнаме вызвали новую волну
массовой борьбы трудящихся. Острая политическая направленность
борьбы японских трудящихся в 1965 г., выступления их под
конкретными политическими лозунгами явились свидетельством
серьезных успехов всех демократических сил.
Студенческие волнения в университетах. В обстановке
подъема демократической борьбы в стране развернулось
студенческое движение.
Потребности производства в связи с быстрым экономическим
развитием Японии требовали резкого увеличения числа
специалистов с высшим образованием. В то же время условия жизни и
учебы студентов постоянно ухудшались, поскольку при
значительном росте числа студентов материальная база учебных
заведений из-за недостаточной финансовой помощи со стороны
государства расширялась медленно.
Это обстоятельство вызывало рост недовольства среди
студенчества. Студенты требовали улучшения оборудования,
строительства общежитий, боролись против увеличения платы за
обучение. Одновременно они выступали в защиту и за расширение
прав студенческих ассоциаций самоуправления [311, с. 85].
Толчком к возникновению волнений часто служило
повышение платы за обучение. В 1964 г. администрация большинства
частных университетов повысила плату за обучение на 20—30%
[486, 27.1.1965].
Наиболее длительными и серьезными в 1965 г. были
волнения студентов Университета Васэда в Токио, которые
продолжались с ноября 1965 по май 1966 г. Непосредственной причиной
конфликта послужило намерение администрации вуза
ограничить права ассоциации студенческого самоуправления. Первое
серьезное обострение обстановки произошло 11 декабря 1965 г.,
когда большая группа студентов попыталась ворваться в
административное здание. В ответ на это администрация вызвала
полицию.
Вызов полиции на территорию университета и объявление в
конце декабря 1965 г. об увеличении на 50% платы за обучение
накалили обстановку и вовлекли в конфликт подавляющее
большинство студентов. 20 января 1966 г. началась
общеуниверситетская забастовка, в ходе которой студенты заняли
административный корпус и построили баррикады. С помощью полиции уда-
319

лось удалить их из корпуса. Однако волнения студентов
продолжались, и администрация университета еще несколько раз
вызывала полицию на территорию университета, 203 студента
подверглись аресту. Волнения приковали к себе внимание всей
страны. Борьба студентов Университета Васэда с администрацией
закончилась поражением студентов. Ни одно из требований не
было выполнено, 40 активных участников выступлений
подверглись наказанию, 10 студентов были исключены. Однако
волнения в Университете Васэда, закончившиеся лишь в мае 1966 г.,
явились толчком для студенческого движения по всей
стране.
В ходе борьбы студенчество выдвигало также и политические
требования. 26 апреля 1965 г. в Токио была проведена
демонстрация 10 тыс. рабочих и студентов против американской
агрессии во Вьетнаме и против японо-южнокорейских переговоров.
21 мая 1965 г. студенты Токийского университета, Университета
Васэда и Политехнического института в Токио устроили
забастовку против заключения договора с Южной Кореей.
Ратификация 87-й конвенции МОТ. Первая проба сил
правительства Сато на политической арене произошла в апреле 1965 г.,
когда на сессии японского парламента обсуждался вопрос о
ратификации 87-й конвенции Международной организации труда
(МОТ), предусматривавшей для всех трудящихся право на
объединение в профсоюзы, заключение коллективных договоров и
на забастовки.
Борьба трудящихся против монополий и антинародной
политики консервативного правительства побуждала последнее идти
на уступки. Это, в частности, проявилось и в ратификации
конвенции МОТ, которая в течение долгого времени саботировалась
правительствами консерваторов. Принципиальное согласие на
ратификацию конвенции дало еще правительство Киси в 1959 г.
Все последующие годы профсоюзы требовали полного и
безусловного принятия конвенции. Японские правящие круги,
однако, стремились одновременно с ратификацией конвенции
протащить через парламент поправки к японским законам, сводящие
в большой степени на нет положения конвенции.
Несмотря на решительную борьбу СПЯ, выразившуюся в
бойкотировании работы парламента, правительству удалось
добиться принятия большинства поправок, и в частности поправки,
лишающей государственных служащих права на забастовку. Закон
о ратификации 87-й конвенции МОТ был принят верхней
палатой японского парламента 17 мая 1965 г., через шесть лет после
того, как японское правительство дало согласие на ее
ратификацию.
Утверждение парламентом 87-й конвенции МОТ
либерал-демократы в шумной пропагандистской кампании пытались подать
как подтверждение «прогрессивности» нового правительства,
якобы отражающего интересы широких народных масс. Одно-
320

временно идеологи правящей партии в своих программных и
пропагандистских изданиях усилили попытки внедрить в сознание
трудящихся идею «классового сотрудничества», распространяли
теорию «о единстве интересов» буржуазии и пролетариата,
стремясь тем самым подорвать авторитет КПЯ и СПЯ и ослабить их
влияние в массах.
Выборы в палату советников и в Токийское муниципальное
собрание. Состоявшиеся 4 июля 1965 г. выборы в палату
советников, первые выборы, в которых правящая партия участвовала
при новом председателе партии Сато Эйсаку, не принесли
либерал-демократам особого успеха.
ЛДП шла на выборы, широко рекламируя свою программу,
включавшую обещания обуздать рост цен и предоставить
помощь крестьянам и мелким предпринимателям, особенно остро
испытывавшим трудности в период экономической депрессии.
ЛДП обещала повышение деловой активности в стране,
снижение налогов и т. п. Консерваторы рассчитывали также на рост
популярности в результате принятия парламентом 87-й
конвенции МОТ и закона о компенсациях бывшим помещикам.
Социалистическая и Коммунистическая партии обвинили
правящую партию в обмане трудящихся демагогическими
обещаниями облегчить экономическое бремя, критиковали правительство
за фактическое участие в агрессивной войне во Вьетнаме,
выступали против намерения правительства нормализовать отношения
с Южной Кореей. Обе партии требовали поддержки со стороны
Японии права КНР на членство в ООН, ликвидации
японо-американского «договора безопасности».
Партия демократического социализма выступила на выборах
за прекращение военных действий во Вьетнаме, поддержала
право КНР на членство в ООН, правда, при одновременном
членстве Тайваня. Комэйто предлагала созвать конференцию по
Вьетнаму с участием всех воюющих сторон, высказывалась за допуск
КНР в ООН и немедленное признание КНР Японией.
Все партии выступили против попыток ЛДП ревизовать
конституцию и резко обвиняли либерал-демократов в коррупции.
В результате выборов Социалистическая партия увеличила
свое представительство в палате советников на 8 депутатов,
Комэйто — на 7 и КПЯ — на 1 депутата, в то время как правящая
партия потеряла 4 места и ПДС— 2. Сохранялась тенденция
постепенного падения доли голосов, получаемых ЛДП. Таким
образом, из 250 мест в палате советников ЛДП стала обладать 140,
СПЯ — 73, Комэйто — 20, ПДС — 7, независимые — 5 и КПЯ — 4
местами. Одно место осталось вакантным [496, 7.VII.1965].
Выборы выявили дальнейшее падение авторитета правящей
партии и рост симпатий со стороны избирателей к главной
оппозиционной партии — СПЯ. Одновременно они показали
несомненный успех новой партии — Комэйто, впервые участвовавшей в
выборах. Комэйто стала третьей силой в верхней палате, и с ней
21 Заказ 2209
321

были вынуждены считаться при решении важных вопросов в
парламенте.
Еще большее поражение ожидало правящую
Либерально-демократическую партию на выборах в Токийское муниципальное
собрание 25 июля 1965 г. Коррупция в муниципалитете, во главе
которого стояли в то время либерал-демократы, достигла такого
размера, что власти вынуждены были арестовать нескольких
членов Токийского собрания — депутатов от ЛДП. В результате
широкой кампании, которую развернули профсоюзы и
оппозиционные партии, и в первую очередь СПЯ и КПЯ, городская
ассамблея была распущена. Роспуску собрания 14 июня
предшествовало трехмесячное скандальное расследование фактов
коррупции 17 арестованных депутатов от ЛДП. В результате
проведенных выборов ЛДП впервые лишилась большинства в
Токийском муниципалитете, получив лишь 38 мест и потеряв 31 место.
На первом месте оказалась СПЯ с 45 депутатскими местами.
Комэйто провела в собрание всех своих 23 кандидатов, КПЯ
увеличила свое представительство с 2 до 9 и ПДС получила 4 места
[496, 25.VII.1965; 26.VII.1965]. Выборы показали значительный
рост влияния СПЯ и КПЯ.
Однако наиболее разительный успех был достигнут партией
Комэйто, которая, как и в палате советников парламента, стала
в Токийском муниципалитете третьей по значению партией.
Используя популярный лозунг об «очищении политических кругов»,
Комэйто больше, чем социалисты, выиграла от поражения
либерал-демократов. Роль Комэйто в политической жизни заметно
возросла, и ЛДП и СПЯ вынуждены были считаться с ростом
влияния этой новой политической силы, которая, несмотря на
критику отдельных сторон деятельности ЛДП, не отказалась от
поддержки либерал-демократов. И это нашло свое проявление в
поддержке кандидата от ЛДП на пост мэра Токио. Не обладая
большинством в Токийском муниципалитете, либерал-демократы
только благодаря поддержке со стороны Комэйто сумели
провести на этот пост своего кандидата.
Борьба против вмешательства маоистского руководства
в демократическое движение Японии
Отпор маоизму со стороны КПЯ. С 17 февраля по 21 марта
1966 г. делегация Коммунистической партии Японии во главе с
генеральным секретарем партии Миямото Кэндзи посетила ДРВ,
КНР и КНДР. Незадолго до поездки делегации руководство
КПЯ выдвинуло идею совместных действий СССР и КНР в
качестве предпосылки для создания совместного
антиимпериалистического фронта для борьбы против агрессии США во Вьетнаме
[485, 4.11.1966], что до этого не раз предлагалось Советским
Союзом. Однако на переговорах в Пекине китайская сторона
отвергла идею совместных с СССР действий в поддержку Вьетна-
322

ма. Делегация КПЯ, в свою очередь, отказалась поставить
КПСС в один ряд с американским империализмом и признать
необходимость борьбы единым фронтом против США и СССР,
как этого требовали пекинские руководители. Лидеры КПК
подвергли критике парламентскую деятельность Коммунистической
партии Японии, ее борьбу на выборах и курс на расширение
рядов партии, назвав его ревизионистским. КПК попыталась
склонить КПЯ к авантюристическим действиям. На состоявшемся
28—29 апреля 1966 г. IV пленуме ЦК КПЯ с докладом о
результатах визитов делегации КПЯ в ДРВ, КНР и КНДР выступил
генеральный секретарь партии Миямото Кэндзи. Итогом работы
пленума явился призыв изучать «три принципа» деятельности
КПЯ в международном коммунистическом движении: «1)
защита революционных принципов и норм взаимоотношений между
братскими партиями; 2) отстаивание самостоятельной,
независимой позиции на основе марксизма-ленинизма; 3)
последовательная борьба против современного ревизионизма, догматизма и
сектантства» [485, 11.V.1966].
С 24 по 30 октября 1966 г. в Токио проходил X съезд КПЯ.
В отчетном докладе генерального секретаря Миямото на X
съезде указывалось, что партия стоит на «независимой и
самостоятельной позиции» [485, 25.Х. 1966]. Авантюризм политики КПК, и
в частности действия, связанные с начавшейся в Китае «великой
культурной революцией», находил в Японии все меньше
сторонников.
Борьба против маоизма в демократических организациях.
После разрыва с Коммунистической партией Японии пекинское
руководство попыталось распространить свое влияние в
массовых демократических организациях Японии. В своей подрывной
деятельности оно опиралось на крайне левые группы в
молодежном, студенческом и других движениях, а также на троцкистов.
Получив во многих массовых демократических организациях
отпор, промаоистские элементы стремились создать свои
организации, деятельность которых вносила бы раскол в борьбу
демократических сил.
Особые усилия маоисты направили на овладение
молодежным и студенческим движением в Японии, пытаясь толкнуть его
на путь авантюр и экстремизма. Одним из таких объектов
маоистской кампании была Лига демократической молодежи
Японии (Нихон минею сэйнэн домэй). Прокитайские элементы при
поддержке Пекина развернули летом 1966 г. ожесточенную
кампанию против лиги после ее отказа участвовать во «втором
фестивале дружбы между японской и китайской молодежью».
Раскольники получили отпор со стороны большей части членов
лиги, выступивших против авантюристической политики
Пекина.
Серьезная борьба против раскольнической деятельности
маоистских последователей развернулась в 1966 г. в Обществе япо-
323

но-китайской дружбы. Прокитайские элементы внутри общества
составили в целях сплочения своих сторонников так называемое
«Обращение к народу за развитие японо-китайской дружбы в
связи с внутренним и внешним кризисом». Это обращение,
которое подписали 26 сентября 1966 г. 32 общественных деятеля,
стало известно в дальнейшем как «Обращение 32-х».
В результате ожесточенной борьбы в правлении Общества
японо-китайской дружбы часть членов правления вышла из его
рядов и приняла 25 октября 1966 г. решение о создании нового
общества маоистской ориентации. На пленуме основного Общества
японо-китайской дружбы, проведенном 26 октября 1966 г., были
решительно осуждены раскольнические действия маоистской
агентуры.
Атакам маоистов подвергся также Японский комитет
солидарности со странами Азии и Африки. 9 октября 1966 г.
делегация комитета во главе с его председателем Сакамото Такамацу,
прибывшая в Пекин по случаю празднования 17-й годовщины
КНР, подписала заявление, в котором восхвалялась
«культурная революция» в Китае и осуждались «современные
ревизионисты». Подписание этого заявления вызвало решительный протест
среди членов комитета, а пленум правления комитета 3 ноября
1966 г. отказался его одобрить.
В ряде других организаций, например в Конгрессе японских
журналистов, большинство членов выступило с осуждением
действий маоистских элементов, направленных на подчинение
деятельности широких общественных организаций Японии
интересам пекинских руководителей.
Несмотря на отпор, который получили пропекинские
раскольники в японских демократических организациях, их деятельность
нанесла большой вред всему демократическому движению
страны, раскалывая и ослабляя его в борьбе с реакцией.
Маневры по укреплению консервативных сил
Мероприятия по консолидации правящей партии. Приход
нового кабинета к власти вызвал опасения у японской
общественности, которая справедливо считала, учитывая связи Сато с
наиболее реакционными представителями консервативного
лагеря, что под его руководством Либерально-демократическая
партия будет проводить более жесткий курс как во внутренних,
так и во внешних делах.
Стремление правительства ЛДП в угоду монополиям
возложить тяготы экономического спада на трудящихся, удорожание
вследствие этого стоимости жизни, пренебрежение насущными
интересами японского народа привели к падению авторитета
правящей партии.
Трудящиеся массы были обеспокоены также политикой
консерваторов на международной арене, и в частности участием
324

японской промышленности в снабжении американской
оккупационной армии во Вьетнаме. Они справедливо опасались, что такой
курс чреват для Японии втягиванием в американские военные
авантюры в Юго-Восточной Азии. Кроме того, резкую критику
со стороны японской общественности вызывала коррупция, в
которой были повинны многие члены правящей партии.
В этой обстановке Сато стремился создать у японской
общественности впечатление, что либерал-демократы выступают за
интересы широких масс японского народа и путем создания
сильного правительства и обновления партии смогут преодолеть
трудности, стоящие перед страной.
На укреплении единства правящей ЛДП настаивали и
монополистические круги, считавшие, что в период депрессии и
финансовых трудностей нецелесообразно предоставлять партии
средства через фракции. Среди этих кругов все чаще
раздавались голоса, требовавшие «модернизации» ЛДП.
Попытки Сато упрочить свое положение в партии и тем
самым обеспечить себе дальнейшее пребывание у власти
облегчались ослаблением влияния фракций Икэда, Оно и Коно после
смерти их лидеров, занимавших видное место в руководстве
ЛДП.
В этих условиях 8 сентября 1965 г. Сато объявил о роспуске
своей фракции и обратился с призывом к другим фракционным
лидерам последовать его примеру, чтобы способствовать тем
самым консолидации партии ввиду предстоящей в ноябре борьбы
с оппозицией в связи с ратификацией в парламенте договора о
нормализации отношений с Южной Кореей. Призыв Сато не
встретил поддержки среди фракционных лидеров. Несмотря на
то что был создан специальный исполнительный орган во главе
с генеральным секретарем ЛДП Танака для разработки
конкретного плана «модернизации» партии, Сато не удалось
ликвидировать фракции в ЛДП, как не удалось этого сделать и его
предшественнику на посту председателя партии — Икэда,
поскольку наличие фракций в этой партии отражало борьбу
различных монополистических групп в стране. Но все же своими
действиями Сато сумел в некоторой степени снизить накал
фракционной борьбы внутри ЛДП и тем самым добиться
относительной консолидации своей партии.
Новые попытки подготовить пересмотр конституции.
Усиление влияния антикоммунистически и националистически
настроенных лидеров правящей партии отчетливо проявилось в
желании руководства ЛДП форсировать пересмотр конституции и тем
самым облегчить перевооружение страны и более решительное
наступление на демократические права японского народа.
Однако благодаря борьбе оппозиционных партий, и прежде
всего СПЯ и КПЯ, либерал-демократы, не обладавшие
достаточным большинством в парламенте, не могли осуществить свои
далеко идущие планы. Потеря депутатских мест на выборах 1965 г.
325

и перспектива дальнейшего уменьшения влияния ЛДП в
парламенте заставляли лидеров партии искать выхода в новых
попытках изменить избирательную систему, с тем чтобы подорвать
позиции оппозиционных партий.
В 1965—1966 гг. проблема пересмотра избирательной
системы стала важнейшим пунктом внутренней политики
правительства Сато. Острая внутриполитическая борьба вокруг проблемы
малых избирательных округов развернулась уже в 1965 г. Как в
свое время при правительстве Киси, ЛДП пыталась изменить
существующую избирательную систему, добиваясь создания
небольших округов, от которых избиралось бы лишь по одному
депутату. Введение мажоритарной системы серьезно укрепило бы
позиции правящей партии и обеспечило бы ей значительное
увеличение мест в парламенте за счет оппозиционных партий.
Попытки либерал-демократов ввести систему малых
избирательных округов вызвали резкую оппозицию со стороны СПЯ и
Комэйто. В документе социалистов «Надежды на завтрашний
день», принятом XXVII съездом СПЯ в январе 1966 г.,
указывалось, что «нынешнее стремление финансовой олигархии и
Либерально-демократической партии изменить избирательный закон
и ввести систему малых избирательных округов ставит своей
целью воспрепятствовать дальнейшему усилению прогрессивных
сил и облегчить пересмотр конституции» [272, с. 10].
Лидеры Комэйто расценили маневры либерал-демократов как
прямую угрозу своим планам. Председатель партии Цудзи
заявил на ее 2-м съезде 17 ноября 1965 г., что Комэйто будет
решительно бороться против попыток заменить существующие
избирательные округа более мелкими. Дело дошло до того, что
президент общества Сока гаккай Икэда Дайсаку пригрозил
возглавить массовую демонстрацию протеста своих последователей,
если правительство и правящая партия попытаются протащить
законопроект через парламент [496, 21.VI.19661.
В декабре 1965 г. руководители СПЯ и Комэйто договорились
о совместной борьбе против замыслов либерал-демократов. На
совещании лидеров обеих партий, включая генерального
секретаря СПЯ Нарита Томоми и заместителя председателя Комэйто
Идзуми Сатору, было достигнуто соглашение о координации
кампаний за сохранение конституции и против системы малых
избирательных округов. Обе партии обратились к
Коммунистической партии Японии и Партии демократического социализма с
призывом присоединиться к борьбе [496, 22.XII.1965].
30 марта 1966 г. СПЯ, КПЯ и Комэйто создали в Токио Совет
связи для борьбы против введения системы малых
избирательных округов. Решительная борьба демократической
общественности против маневров консерваторов заставила лидеров ЛДП
отказаться от своих замыслов.
Факт участия Комэйто в этой борьбе вместе с
оппозиционными партиями имел важное значение для Комэйто, которая в даль-
326

нейшем постепенно в ходе борьбы превратилась из силы,
поддерживавшей ЛДП, в оппозиционную партию. Переход Комэйто в
лагерь оппозиции был вызван изменением характера массовой
базы партии, усилением влияния демократических сил в стране и
непопулярностью политического курса либерал-демократов.
Если движения 1965 г., такие, как выступления против
нормализации японо-южнокорейских отношений, против агрессии во
Вьетнаме, проводились раздельно, то 1966 год проходил под
флагом единства прогрессивных сил. В борьбе против изменения
избирательного закона и в кампании против войны во Вьетнаме,
осуществлявшейся в сентябре — октябре 1966 г., социалисты и
коммунисты выступали единым фронтом. Это повышало силы
оппозиции в борьбе против антинародной политики
правительства и правящей партии.
Разработка третьего «плана развития и укрепления
вооруженных сил». Наряду с усилением позиций Сато укреплялось
влияние наиболее реакционных группировок в правящей партии
во главе с Киси Нобускэ, Кая Окинори, Хори Сигэру и др.
Связанные с наиболее реакционными кругами монополистической
буржуазии, эти деятели ЛДП требовали от правительства
более жестких мер в области экономической политики, пытаясь за
счет широких масс выйти из депрессии. Они призывали, в
частности, к замораживанию заработной платы в условиях роста
розничных цен.
В области внешней политики активизация этих группировок
проявилась прежде всего в том, что в результате реорганизаций
кабинета министров, проводившихся Сато в 1965—1966 г., на
ведущие посты были назначены такие лица, как Исии, Фукуда, Си-
ина, которые вслед за Сато стремились сделать упор на союз с
США, на поддержку внешнеполитического курса американских
империалистов в Азии, выступали за укрепление связей с чан-
кайшистским режимом на Тайване, Южной Кореей, Южным
Вьетнамом.
Правая группировка в ЛДП во главе с Киси выступила
инициатором проведения заседания подготовительного комитета
парламентариев «свободной Азии». Целью этого совещания, в
работе которого приняли участие кроме депутатов японского
парламента также парламентарии чанкайшистского Тайваня,
Филиппин, Таиланда и Южной Кореи, было сплочение всех
антикоммунистических сил для борьбы против коммунизма в Азии.
Усиление правых способствовало дальнейшему наращиванию
правительством Сато мощи японских «сил самообороны».
Наиболее реакционные, милитаристски настроенные представители
правящего лагеря видели в них орудие подавления
демократического движения в стране.
Правительство Сато наращивало мощь «сил самообороны»
гораздо активнее, чем предыдущий кабинет. В течение 1965—
1966 гг. администрация Сато завершила выполнение второго
327

«плана развития и укрепления вооруженных сил», принятого в
1962 г. К 1966 г. численность вооруженных сил составила 247 тыс.
человек, в том числе сухопутные силы имели 171,5 тыс.,
морские — 35,5 тыс. и противовоздушные — 40 тыс. человек.
Одновременно Япония увеличила вывоз военного снаряжения
в страны Азии, в особенности в Южную Корею и Южный
Вьетнам. Так, в 1966 г. экспорт военного снаряжения в Южную
Корею выразился в сумме 335 млн. долл. и возрос по сравнению с
1965 г. на 86% [188, с. 115].
Однако рост военного потенциала Японии осуществлялся не
теми темпами, какие хотели бы видеть американские стратеги,
толкавшие страну на путь усиленной милитаризации.
Перевооружению Японии препятствовала прежде всего решительная
борьба демократического лагеря внутри страны во главе с КПЯ и
СПЯ, опиравшимися на поддержку широчайших масс японского
народа. Помимо этого играли роль и экономические
соображения, так как промышленные круги понимали, что сравнительно
низкие военные расходы являются важным фактором высокой
конкурентоспособности японских товаров на мировом рынке.
Третий «план развития и укрепления вооруженных сил» на
1967—1971 гг., принятый 29 ноября 1966 г., главную ставку, как
и второй план, делал на развитие национальной военной
промышленности. Особенностью третьего «плана обороны» было
значительное увеличение ассигнований на военные расходы. Он
предусматривал дальнейший рост расходов — до 2340 млрд. иен по
сравнению с 1398 млрд. иен по второму плану [214, с. 311—312].
Укрепляя вооруженные силы страны, японская буржуазия
усиливала и свое политическое господство в условиях, когда в связи с
падением престижа ЛДП в японском обществе рос авторитет
демократического лагеря.
Специфической чертой новой программы вооружения было то,
что в ней делался гораздо больший, чем раньше, упор на
снабжение «сил самообороны» вооружением собственного
производства. В этом проявилось желание крупнейших японских
компаний принять участие в выгодном и прибыльном бизнесе.
Основную роль в осуществлении третьей программы призваны были
сыграть крупнейшие японские компании в машиностроительной,
электронной и других отраслях промышленности. Особенно
большая роль отводилась компании «Мицубиси дзюкогё». Объем
заказов, которые получили эта компания и компания «Мицубиси
дэнки», составил более 40% всех заказов по этой программе
[480, 1967, February]. Третий пятилетний «план обороны»
предусматривал завершение мероприятий, начатых еще во время
осуществления второй программы в области производства
самолетов военного назначения, управляемых снарядов, электронного
оборудования, большую часть которого Япония закупала в США.
Переходу японского монополистического капитала к
самостоятельному производству стратегических видов вооружения
328

способствовало также сокращение поставок Японии самолетов, а
также частей управляемых снарядов и ракет типа «Хок» и
«Аякс» из США, главным образом из-за войны во Вьетнаме.
Третий «план обороны», предусматривавший оснащение
новейшей военной техникой всех родов войск, значительно
увеличивал мощь военно-морских, ракетных и военно-воздушных сил,
придавая им в большей мере наступательный характер. Свои планы
в области усиления армии правящие круги оправдывали
необходимостью охранять морские коммуникации, а также «угрозой»
со стороны КНР, развивающей свое ядерное вооружение.
Желание правящего класса опираться на вооруженные силы
ярко проявилось в связи с разоблачением программы «Операция
трех стрел». Эта программа, тайно разработанная Управлением
национальной обороны, предусматривала установление в стране
военной диктатуры в случае войны с социалистическими
странами. Выступление в парламенте депутата от СПЯ в феврале
1965 г., раскрывшего замыслы правящего лагеря, вызвало волну
возмущения по всей стране.
Стремление консерваторов повысить роль вооруженных сил
отчетливо обнаруживалось в докладе комиссии ЛДП по
изучению вопросов безопасности, обсуждавшемся в штабе правящей
партии в мае 1966 г. Доклад предусматривал наряду с
наращиванием «сил самообороны» и развитием военного производства
превращение Управления национальной обороны в министерство
обороны, принятие закона о государственной тайне,
предоставление правительству права на введение в стране чрезвычайного
положения [148, с. 308].
В целях разжигания в стране националистических
настроений ЛДП еще в 1963 г. пыталась возродить довоенный
праздник, служивший символом японского милитаризма,— День
основания империи (Кигэнсэцу). В декабре 1966 г. консерваторам
удалось протащить через парламент закон об утверждении его
под новым названием — «День основания государства» («Кэнкоку
кинэмби»)—в качестве национального праздника Японии.
Левые силы решительно выступали против принятия этого закона,
как и против других попыток свернуть Японию с мирного
демократического пути.
Внешняя политика правительства Сато в середине 60-х годов
Содействие агрессии во Вьетнаме. Основу своего
внешнеполитического курса консерваторы, как и прежде, видели в
укреплении военно-политического союза с США. Выступая в январе
1966 г. на 51-й сессии японского парламента, министр
иностранных дел Сиина заявил: «Поскольку Организация Объединенных
Наций в настоящее время не может обеспечить безопасность
Японии, японо-американский договор является лучшим гарантом
нашей безопасности» [496, 29.1.1966].
329

Несмотря на настойчивые требования японской миролюбивой
общественности проводить во внешней политике курс мира и
нейтралитета, правящая партия упорно продолжала поддерживать
агрессивный внешнеполитический курс американского
империализма в Азии. Подобная позиция японского правительства
отражала заинтересованность части монополистических кругов
Японии в сохранении напряженности в Азии, и в частности в
продолжении американской агрессии во Вьетнаме. По мере разгорания
военного конфликта в Индокитае прибыли ведущих японских
монополий, связанных с производством военного снаряжения,
становились все более и более значительными. Так, в 1965 г. прямые
доходы японских монополистов от поставок войскам США и их
союзников по агрессии во Вьетнаме составили 150 млн. долл.
(без учета поставок через другие страны) [121, с. 115]. В связи с
этим большая часть деловых кругов Японии видела в поставках
агрессорам выход из экономической депрессии и стимул для
повышения хозяйственной активности в стране.
Кроме того, оказывая поддержку агрессии США во
Вьетнаме, правительство Сато рассчитывало добиться со стороны США
уступок в разрешении ряда важных политических вопросов, в
частности проблемы Окинавы. Оно надеялось также укрепить
свои позиции в Юго-Восточной Азии.
Таким образом, правящая партия, поддерживая
американскую агрессию в Азии, игнорировала требования японского
народа, справедливо усматривавшего в действиях правительства
опасность непосредственного втягивания Японии в военные
действия Соединенных Штатов. Мощные выступления сторонников
мира, требовавших прекращения американской агрессии во
Вьетнаме, проводились в Японии под руководством КПЯ, СПЯ, Сохе
и других прогрессивных организаций. Все это подрывало
авторитет ЛДП и правительства Сато в Японии.
Позиция японского правительства во вьетнамском вопросе
вызвала резкую критику со стороны стран социалистического
содружества. 17 февраля 1966 г. Советское правительство в
Памятной записке японскому правительству указало на
несовместимость официальных высказываний японских представителей за
мирное урегулирование вьетнамской проблемы и фактического
участия Японии в американской интервенции. В Памятной
записке содержался призыв к прекращению использования
японской территории, промышленности, людских ресурсов для
помощи агрессии США во Вьетнаме [484, 18.11.1966].
Подписание договора с Южной Кореей. США придавали
важное значение Японии как оплоту капиталистического мира в
Азии, как основе единого антикоммунистического блока, который
американские империалисты пытались противопоставить
мощному национально-освободительному движению азиатских народов.
По мере эскалации агрессии во Вьетнаме Соединенные Штаты
все большую роль в своих планах отводили созданию в Восточ-
330

ной и Юго-Восточной Азии военного союза стран-сателлитов.
В этой связи США упорно добивались от японского
правительства нормализации отношений с Южной Кореей. Требования
американского правительства нормализовать отношения с
южнокорейским режимом отвечали и интересам японских монополий,
рассчитывавших на глубокое экономическое проникновение в
Южную Корею. Наряду с монополиями на правительство
оказывали сильное давление в этом вопросе наиболее реакционные
деятели ЛДП во главе с бывшим премьер-министром Ёсида,
которые рассчитывали, что нормализация отношений между
Японией и Южной Кореей укрепит режим южнокорейского
диктатора Пака, <оплота антикоммунизма в Азии» [171, с. 356].
Правительство Сато, стремясь к усилению союза с США и
удовлетворению экономических планов японских монополий,
решило вопреки протестам японской общественности пойти на
соглашение с режимом Пака. К тому же одним из требований,
которые президент США Джонсон выставил на переговорах с Сато
в Вашингтоне в январе 1965 г., было возобновление переговоров
с южнокорейским режимом.
Возобновившиеся 17 февраля 1965 г. переговоры завершились
20 февраля парафированием Основного договора об отношениях
между Японией и Южной Кореей. Договор предусматривал
установление дипломатических отношений между странами. В
договоре также выражалось желание сторон как можно скорее
разрешить все спорные вопросы и заключить соглашения, которые
«будут полезны не только для этих двух государств, но и будут
отвечать интересам свободного мира в целом» [488, 20.11.1965].
Подписание договора явилось уступкой со стороны Японии,
которая отказалась от предварительного разрешения всех
спорных вопросов. Либерал-демократы пошли на значительные
уступки также и по экономическим вопросам. Антисоциалистический
характер договора отчетливо проявился в признании со стороны
японского правительства за режимом Пака права выступать от
имени всего корейского народа.
Прогрессивная японская общественность расценила
подписание этого договора как создание орудия империалистической
буржуазии, направленного против КНДР, на сколачивание
нового агрессивного блока в Азии, против
национально-освободительного движения азиатских народов.
Подписание договора и других соглашений, ставших основой
политического и экономического союза Японии с
южнокорейским режимом, вызвало мощное народное движение протеста.
Под руководством СПЯ и КПЯ, действовавших на этот раз
совместно, по всей стране прокатилась волна массовых митингов
и демонстраций протеста против ратификации договора на
внеочередной парламентской сессии осенью 1965 г., созванной
правительством специально для ратификации договора.
Под влиянием массового движения даже Комэйто, ранее вы-
331

ступавшая в поддержку нормализации японо-южнокррейских
отношений, изменила свое отношение к договору и обратилась
к правительству с требованием не включать вопрос о
ратификации этого договора в повестку дня парламентской сессии
[277, с. 209].
В стране возник острый политический кризис. Однако
правительство постаралось сбить волну всенародного возмущения.
ЛДП через свои местные отделения и средства массовой
информации развернула среди населения пропагандистскую кампанию.
Одновременно правящая партия призвала различные
организации гангстеров, ультраправых, антикоммунистических элементов
к «сотрудничеству» в деле ратификации договора. На совещании,
созванном в сентябре 1965 г., либерал-демократы обратились к
представителям 60 ультраправых организаций, таких, как
Партия защиты отечества (Гококудан), Патриотическая партия
Великой Японии (Дайниппон айкокуто), Лига реставрации Сева
(Сева исин рэммэй), Партия мучеников (Гидзинто) и др., с
просьбой поддержать политику правительства [487, 20.IX.1965].
Эта просьба не осталась без ответа, и вскоре был создан так
называемый Совместный комитет борьбы за ратификацию
договора, члены которого вели активную борьбу против
участников массовых демонстраций протеста.
Развернув массовую кампанию, правительство создало базу
для принудительной ратификации договора и других соглашений
в парламенте. Игнорируя правила парламентской процедуры,
руководство правящей партии, как это бывало и прежде, встало
на путь открытого насилия над оппозицией. Ратификация
договора 12 ноября 1965 г. была осуществлена депутатами от ЛДП
и ПДС, так как депутаты от КПЯ, СПЯ и Комэйто покинули
зал заседания в знак протеста против незаконных действий
консервативного большинства.
Антиконституционные действия правящей партии вызвали
глубокое возмущение в японском народе. Оппозиционные
партии решительно выступили против нарушения ЛДП
парламентской процедуры. В течение 40 дней работа парламента была
парализована. СПЯ и Сохё призывали в качестве первоочередной
задачи к борьбе за свержение кабинета Сато [486, 20.XI.1965].
Прогрессивные силы мира резко осудили действия
правительства Сато. В частности, в Отчетном докладе ЦК КПСС XXIII
съезду КПСС говорилось: «Недавно Япония заключила
милитаристский договор с марионеткой Вашингтона —
правительством Южной Кореи, который мы решительно осуждаем» [9, т. 1,
с. 297].
Заключение в 1965 г. договора с военной хунтой в Южной
Корее было реализацией политики активного участия правящих
кругов Японии в империалистическом курсе США на Дальнем
Востоке, направленном на создание агрессивного военного союза
реакционных милитаристских сил против стран социализма и
332

национально-освободительного движения. Характеризуя
японскую дипломатию этого периода, премьер-министр Сато на
сессии японского парламента в декабре 1965 г. говорил: «Мы
ненавидим коммунистическую революцию и будем бороться
против превращения Японии в коммунистическое государство» [488,
1.1.1966].
Еще одним свидетельством стремления консерваторов к
укреплению связей с самыми реакционными режимами явилось
участие Японии в конференции министров иностранных дел
Японии, Тайваня, Южной Кореи, Южного Вьетнама, Таиланда,
Филиппин, Австралии и Новой Зеландии в июне 1966 г. в Сеуле.
Созванная по инициативе США, эта конференция создала
организацию A3 ПАК (Азиатско-тихоокеанский совет),
представляющую собой новый политический блок, направленный против
национально-освободительного движения в Азии. Присоединение
Японии к этому союзу означало дальнейшее втягивание Японии
в сферу военных интересов США и подчеркивало стремление
японских правящих кругов к экспансионистской политике в Азии.
Позиция правительства Сато в «китайском вопросе». Особое
место во внешнеполитическом курсе Японии занимали
отношения с Китаем. Политика правительства Сато по отношению к
КНР определялась влиянием различных факторов как
экономического, так и политического характера. Как и в
предшествовавший период, основой японской политики в этом вопросе была
поддержка американской стратегии на Дальнем Востоке,
направленной на «сдерживание КНР». Эта политика нашла свое
проявление уже в первых внешнеполитических акциях кабинета
Сато. Большим влиянием в правительстве Сато пользовались
министр иностранных дел Сиина, министр финансов Фукуда и
министр юстиции Исии, резко выступавшие против
нормализации отношений с КНР и ратовавшие за укрепление связей с чан-
кайшистским режимом.
11 ноября 1965 г. на пленарном заседании Генеральной
Ассамблеи Организации Объединенных Наций представитель
Японии Мацуи, по сути дела, выступил против допуска КНР в ООН.
Серьезное влияние на позицию японского правительства в
этот период оказало ядерное вооружение КНР, ставшее
очевидным после взрыва ядерного устройства, произведенного в
октябре 1964 г. Ядерное вооружение КНР было воспринято
правящими кругами Японии как фактор политического давления
со стороны Пекина на страны Азии, как угроза позициям
Японии в Азии в целом и в ЮВА в особенности.
Японский монополистический капитал с определенной
настороженностью относился к политике КНР, направленной на
расширение своего влияния в Азии, рассматривая Китай в качестве
потенциального соперника Японии в борьбе за гегемонию в этом
регионе. Воспрепятствовать усилению влияния КНР в
Юго-Восточной Азии было одной из целей японского правительства, про-
333

явившего инициативу в деле проведения в 1965—1966 гг.
конференций по экономическому развитию и развитию сельского
хозяйства стран ЮВА, учредительной конференции Азиатского
банка развития.
Наряду с непризнанием КНР кабинет Сато проводил
мероприятия по расширению контактов с антикоммунистическими
режимами на Тайване и в Южной Корее, которые
рассматривались правящими кругами Японии в качестве буферных
государств между Японией и Китаем. В частности, в апреле 1965 г.
японское правительство подписало соглашение о предоставлении
Тайваню ненового займа на сумму 150 млн. долл. В том же году
кабинет Сато распространил обязательства, указанные в
«письме Ёсида»11 от 30 мая 1964 г., на все контракты по экспорту
комплектного оборудования, которые были заключены
японскими компаниями с КНР на основе долгосрочного кредита. Как
следствие этой меры были аннулированы контракты на экспорт
оборудования в КНР фирмами «Нитибо», «Хитати дзосэн» и
«Тоё инжиниринг» [297, с. 63].
Однако политическое непризнание Японией КНР и
конфронтация между ними отличались от американской политики
«сдерживания КНР» своей осторожностью и готовностью к развитию
в некоторой степени торговых, экономических и культурных
связей. Заинтересованность в китайском рынке, желание
использовать в своих целях антисоветский курс пекинского руководства
заставляли правящие круги Японии идти на некоторое развитие
контактов с КНР. Правительство Сато не могло не учитывать
требования об установлении более тесных связей с КНР,
раздававшиеся не только среди прогрессивного лагеря, но также и
внутри правящей партии и деловых кругов Японии. В 1965—
1966 гг. число сторонников сближения с КНР заметно
увеличилось. Все оппозиционные партии в той или иной мере выдвигали
требования об установлении дипломатических связей с КНР и
высказывались в пользу восстановления членства КНР в ООН.
Как следствие возрастающего интереса к Китаю внутри ЛДП
возникли две группы, отражавшие различные тенденции среди
деловых кругов в отношении КНР. В 1965 г. возникло Общество
по изучению проблем Азии и Африки (Адзиа-Африка мондай
кэнкюкай), созданное по инициативе таких видных деятелей
правящей партии,, как бывший премьер Исибаси Тандзан,
Фудзияма Айитиро, Мацумура Кэндзо. Эта организация объединила
87 депутатов парламента и поставила перед собой цель не
только содействовать развитию торговли с Китаем, но и добиваться
установления с ним политических отношений (см. [474, 1965, №8,
с. 395; 496, 11.IV. 1966]). Другая группа в ЛДП —Общество по
изучению проблем Азии (Адзиа мондай кэнкюкай) во главе с
бывшим министром юстиции Кая Окинори — объединила 105
депутатов парламента и заняла ярко выраженную протайваньскую
позицию.
334

Правительство Сато, отражая заинтересованность деловых
кругов в развитии экономических связей, придерживалось в
отношениях с КНР позиции, предусматривавшей некоторое
развитие японо-китайских контактов на основе «отделения политики
от экономики». В соответствии с этой позицией японского
правительства, занятой еще кабинетом Икэда, японо-китайские
экономические связи осуществлялись по двум линиям: между
китайскими внешнеторговыми организациями и японскими
«дружественными фирмами», т. е. такими фирмами, которые заявили
о поддержке политических взглядов Пекина, и в рамках
«Соглашения Ляо — Такасаки». Правительство Икэда официально не
утвердило этого соглашения, но фактически содействовало
проведению его в жизнь. В августе 1964 г. оно санкционировало
открытие в Токио китайского торгового представительства,
учреждение которого предусматривалось «Соглашением Ляо —
Такасаки». В январе 1965 г. японское торговое представительство
было открыто в Пекине.
В марте 1965 г. Японию посетила делегация китайских
писателей, в октябре того же года в Пекине открылась японская
промышленная выставка. В 1965—1966 гг. был осуществлен
обмен журналистами.
За период 1964—1966 гг. заметное развитие получила японо-
китайская торговля. Общий объем торговли в 1964 г. составил
310,5 млн. долл., в 1965 г.— 469,7 млн., а в 1966 г.— 621,4 млн.
долл. при небольшом превышении японского экспорта над
импортом [297, с. 103]. В общем объеме внешней торговли КНР за
этот период доля Японии увеличилась, в то время как доля КНР
в японской торговле сокращалась. В 1966 г. удельный вес японо-
китайской торговли во всем внешнеторговом обороте Японии и
Китая составил соответственно 3,2 и 14,8% [297, с. 103].
Поскольку правительство КНР придавало особое значение
торговле по линии «дружественных фирм», надеясь по этому
каналу оказывать на японское общество политическое влияние,
то роль «Соглашения Ляо — Такасаки» с каждым годом падала.
Так, доля торговли в рамках соглашения в общем товарообороте
между странами сократилась с 41% в 1964 г. до 38% в 1965 г.
и до 33% в 1966 г., в то время как торговля по линии
«дружественных фирм» соответственно росла и составляла: в 1964 г.—
59%, в 1965 г.—62 и в 1966 г.—67% [297, с. 119].
Несмотря на известный прогресс в японо-китайской торговле
в 1965—1966 гг., в целом позиция кабинета Сато в китайском
вопросе была более жесткой, чем во время правления кабинета
Икэда. И это несомненно свидетельствовало о том, что в японо-
китайских отношениях стала больше проявляться тенденция
обострения противоречий между этими странами как следствие
борьбы за влияние в странах ЮВА.
Расширение советско-японских отношений. В условиях спада
в экономике правительство Сато активизировало свой внешне-
335

политический курс. Экономическая депрессия 1964—1965 гг.
заставляла правящую партию Японии наряду с использованием
связей с Соединенными Штатами стремиться к развитию в
некоторой степени торговых отношений с другими странами.
Кабинет Сато направлял свои усилия на приобретение новых
внешних рынков для японских товаров, даже ценой обострения
противоречий с Соединенными Штатами.
Правительство не могло игнорировать растущего движения
трудящихся масс Японии, требовавших установления
нормальных отношений со своими соседями, в том числе и с СССР.
С другой стороны, деловые круги Японии высказывали все
определеннее свое желание, особенно в условиях депрессии,
расширять торгово-экономические контакты с Советским Союзом. Что
касается СССР, то он последовательно и настойчиво проводил
политику укрепления добрососедских отношений с Японией, в
том числе и на основе развития взаимовыгодных экономических
связей.
Растущий интерес широких народных масс Японии к своему
соседу проявился в 1965—1966 гг. в многочисленных поездках
представителей профсоюзов, Социалистической партии,
молодежных и других общественных организаций.
В марте 1965 г. в парламенте Японии была создана группа
японо-советской дружбы в составе 175 депутатов. Растущее
стремление деловых кругов Японии расширять связи, особенно
усилившееся под влиянием экономической депрессии, нашло свое
выражение в посещении СССР в апреле 1965 г. японским
министром сельского и лесного хозяйства Акаги Мунэнори. В ходе
этого визита 7 апреля 1965 г. было подписано совместное
советско-японское заявление, подтверждавшее готовность обеих
сторон заключить в ближайшем будущем рыболовную конвенцию.
Заинтересованность японского делового мира в расширении
контактов с Советским Союзом продемонстрировала также
делегация влиятельных представителей деловых кругов Японии во
главе с вице-президентом Федерации экономических организаций
Уэмура Когоро, посетившая СССР летом 1965 г.
Торгово-экономические связи между СССР и Японией стали
приобретать все более важное значение. 5 февраля 1965 г. в
Москве состоялось подписание очередного протокола о
товарообороте на 1965 г., предусматривавшего увеличение объема
торговли до 375 млн. долл. 1 июля 1965 г. было подписано
соглашение об учреждении советско-японского и японо-советского
комитетов экономического сотрудничества, которые начиная с
1966 г. на своих ежегодных совещаниях, созываемых
попеременно в Токио и Москве, изыскивают наиболее эффективные
методы расширения взаимовыгодного сотрудничества между СССР
и Японией.
Большое значение в деле улучшения японо-советских
отношений приобрел визит в СССР в январе 1966 г. министра ино-
336

странных дел Японии Сиина Эцусабуро. Итогом визита стало
подписание двух важных документов. Впервые было заключено
долгосрочное соглашение о товарообороте и платежах на 1966—
1970 гг., предусматривавшее увеличение объема торговли между
СССР и Японией до 450 млн. руб. в 1970 г. [173, с. 223]. В ходе
переговоров Сиина с представителями Советского правительства
было заключено также соглашение об установлении прямого
воздушного сообщения между Москвой и Токио начиная с
апреля 1967 г. Подписание этого соглашения явилось итогом
переговоров, которые велись между соответствующими
организациями обеих стран с октября 1965 г.
Важным вкладом в дело урегулирования отношений между
СССР и Японией явилось подписание 21 января 1966 г. советско-
японского коммюнике, подводящего итоги пребывания в Москве
министра иностранных дел Японии Сиина Эцусабуро. В
коммюнике говорилось: «Правительство СССР и правительство Японии
считают, что дальнейшее развитие добрососедских отношений
между Советским Союзом и Японией во всех областях на основе
взаимной выгоды, равенства и невмешательства во внутренние
дела, несмотря на различие в социальном строе, будет вносить
большой вклад в дело сохранения мира и безопасности в Азии,
в дело мира во всем мире» [484, 21.1.1966].
Итоги переговоров Сиина в Москве были с удовлетворением
встречены в Японии. Газета деловых кругов «Нихон кэйдзай
симбун» 24 января 1966 г., отметив, что подписание торгового
и авиационного соглашений и откровенный обмен мнениями
послужат созданию условий для урегулирования спорных вопросов,
высказалась за продолжение усилий в целях дальнейшего
развития японо-советских отношений.
Следующей важной вехой на пути углубления отношений
между СССР и Японией был визит министра иностранных дел
СССР А. А. Громыко в Японию с 24 по 30 июля 1966 г. За всю
историю японо-советских связей это было первое посещение
Японии министром иностранных дел Советского Союза.
Переговоры в Токио явились дальнейшим шагом по пути
укрепления добрососедских отношений между обеими странами.
В совместном коммюнике, подписанном в результате
переговоров, отмечалось, что обе стороны пришли к единому мнению
о возможности дальнейшего развития отношений между обеими
странами во всех областях на основе принципов взаимной
выгоды, равенства и невмешательства во внутренние дела,
несмотря на различия в социальном строе.
В ходе переговоров обе стороны выразили взаимное
удовлетворение интенсификацией связей в области экономики,
культуры и науки. Министры иностранных дел обеих стран признали
необходимость заключения мирного договора между СССР и
Японией, подтвердили стремление обеих стран содействовать
укреплению ООН, а также способствовать достижению разору-
22 Заказ 2209
337

жения и мерам, препятствующим распространению ядерного
оружия [482, 30. VI 1.1966].
Министры иностранных дел подписали Консульскую
конвенцию, на основе которой в 1967 г. в Саппоро открылось
Генеральное консульство СССР, а в Находке — Генеральное консульство
Японии.
Обмен визитами официальных лиц и других делегаций
свидетельствовал о благоприятном развитии отношений между
СССР и Японией, хотя достижению больших результатов
препятствовали нереалистичная позиция многих представителей
правящих кругов Японии, а также напряженность в
международных отношениях, которая обострялась агрессивной войной во
Вьетнаме.
Политика укрепления связей с СССР была встречена с
удовлетворением японской общественностью, видевшей в ней
победу миролюбивых сил японского народа.
Изменение положения Японии
в капиталистическом мире
Японская экономика на рубеже 60—70-х годов. Развитие
японской экономики в 60-х годах явилось новой наглядной
иллюстрацией ленинской теории неравномерности развития
капиталистических государств в эпоху империализма. В этот период
Япония продолжала опережать другие страны монополистического
капитализма по темпам экономического роста. В 1961—1970 гг.
среднегодовые темпы прироста валового национального
продукта (ВНП) составляли в Японии 11%, тогда как в США — 4,1%,
в Англии — 2,8, в ФРГ — 4,9, во Франции — 5,8, в Италии —
5,6% [458, 1974, № 5, с. 151]. Промышленное производство в
1951—1970 гг. увеличивалось в среднем за год: в Японии — на
15,2%, в Англии — на 3,0, в США — на 4,0, во Франции — на 6,2,
в ФРГ —на 7,4, в Италии —на 7,4% [458, 1973, № 1, с. 156].
Если в 1950 г. удельный вес Японии в промышленном
производстве капиталистического мира составлял 1,7%, то в 1970 г.
он достиг 10,1% (США —39,5%, ФРГ —8,9, Англия —6,1,
Франция—5,7, Италия —3,5%) [458, 1973, № 1, с. 157]. В 1970 г.
Япония занимала четвертое место в мировом капиталистическом
экспорте: на ее долю приходилось 7% экспорта, в то время как
на долю США— 15,5%, на долю ФРГ— 12,5, на долю Англии —
7,1, на долю Франции —6,5% [207, 1971, с. 12].
Японские монополии, опираясь на быстро возраставший
экономический потенциал, непрерывно расширяли торговую
экспансию, укрепляя свои позиции на мировых рынках.
Высокие темпы экономического развития Японии в 60-х
годах определялись рядом факторов. Одним из наиболее важных
среди них являлась более высокая степень эксплуатации
рабочего класса. Норма эксплуатации в Японии в этот период была
338

примерно вдвое выше, чем в США. Реальная часовая
заработная плата рабочих в обрабатывающей промышленности Японии
в 1969 г. была в 4 раза меньше, чем в США, на 40% меньше, чем
в Англии и ФРГ.
Более высокая степень эксплуатации наемного труда, а
также ряд мер государственно-монополистического регулирования
лежали в основе высокой нормы накопления капитала в Японии,
которая по этому показателю превзошла все другие страны
монополистического капитализма. Доля инвестиций в основной
капитал по отношению к валовому национальному продукту в
1969 г. составила в Японии 35,2% (в США— 14,1%, в Англии —
17,4, в Италии —20,5, во Франции — 25,4, в ФРГ —24,3%) [458,
1973, №7, с. 93].
Крупные накопления позволили осуществить массированные
инвестиции в оборудование в целях быстрейшего прироста
производственных мощностей и ускорения темпов развития
экономики в целом. За 1950—1970 гг. в японскую экономику было
вложено свыше 100 трлн. иен. Темпы роста инвестиций, особенно в
промышленность, были в Японии значительно выше, чем в
других развитых капиталистических странах. В 1950—1970 гг. эти
инвестиции росли в 2,6 раза быстрее, чем в Англии, Франции и
ФРГ, в 4 раза быстрее, чем в США [158, с. 21].
Капиталовложения направлялись прежде всего в те отрасли
обрабатывающей промышленности, которые определяют
развитие экономики в целом (металлургия, машиностроение,
нефтехимия и т. д.). Крупные инвестиции сочетались с массовым
внедрением в производство новейших достижений мировой науки и
техники путем приобретения огромного числа (более 15 тыс. за
1950—1970 гг.) иностранных патентов и лицензий на новую
технику и технологию.
За счет массового обновления и расширения основного
капитала был достигнут высокий рост фондовооруженности, что
стало основой быстрого подъема производительности труда. И в
этом отношении Япония в послевоенный период значительно
опережала своих основных конкурентов. Быстрый рост
производительности труда сопровождался значительными
перемещениями рабочей силы из отраслей с низкой производительностью
труда в отрасли с более высокой производительностью труда —
из сельского и рыболовного хозяйства и горнорудных отраслей в
обрабатывающую промышленность.
Большую роль в обеспечении высокой нормы накопления и,
следовательно, сравнительно быстрых темпов экономического
роста сыграли сохранявшиеся в течение длительного времени
значительные различия в ценах, характеризовавшиеся низким
уровнем цен на нефть и другие виды сырья, импортировавшиеся
Японией, и более высоким уровнем — на предметы японского
экспорта, в первую очередь машины и оборудование.
Относительно низкий уровень военных расходов (1970 г.—
339

около 1%' ВНП) позволил японским монополиям
сконцентрировать усилия на форсировании темпов экономического роста в
целях создания мощного экономического потенциала.
Высокие темпы развития экономики Японии привели к концу
60-х годов к значительному укреплению ее позиций в мировой
капиталистической системе. В течение 60-х годов Япония
перегнала по объему ВНП сначала Италию и Францию, а затем
Англию и ФРГ и в 1968 г. вышла на второе после США место в
капиталистическом мире. В 1969—1970 гг. она утвердилась на
втором месте в капиталистическом мире и по объему
промышленного производства.
К 1970 г. Япония занимала первое место в
капиталистическом мире по строительству судов, выпуску радиоприемников;
второе место — по выработке электроэнергии, нефтепродуктов и
цемента, производству чугуна, стали, пластмасс, синтетических
волокон, телевизоров; третье место — по производству
автомобилей, азотных удобрений и т. д.
Экономическая политика кабинета Сато. Успехи
экономического роста Японии в 1967—1970 гг. проходили на фоне
цикличного развития. Периоды бурного развития чередовались с
периодами застоя. Цикличность экономического развития, заложенная
в самом характере капиталистического строя, в значительной
степени определялась отставанием платежеспособного спроса
от темпов экономического роста. Правительство играло
известную роль в преодолении цикличных явлений в экономике. Этой
цели служили принятые в 1967 и в 1970 гг. экономические
программы, в которых впервые определенный уклон был сделан в
сторону социальных проблем.
Одобренный в марте 1967 г. «План экономического и
социального развития на 1967—1971 гг.» отражал, с одной стороны,
стремление японского монополистического капитала
приспособиться к обострению конкурентной борьбы на внутреннем рынке
в условиях либерализации импорта и иностранных инвестиций,
а с другой — необходимость для правящего лагеря уделить
больше внимания вопросам социального развития под влиянием
усиливающейся борьбы трудящихся за повышение своего
жизненного уровня.
Впервые в название экономического плана было включено
слово «социальный» — отражение того факта, что правительство
придает большое значение развитию социальной
инфраструктуры. Второй особенностью плана было то, что эта экономическая
программа преследовала цель стабильного развития экономики.
Основными задачами плана были: 1) обеспечение
стабильного экономического роста, без инфляции, 2) повышение
эффективности экономики и 3) содействие социальному развитию [158,
с. 143].
Основное внимание план уделял дальнейшей перестройке
структуры экономики в интересах монополий. В первую очередь
340

план предусматривал дальнейшее повышение степени
концентрации производства и капитала преимущественно путем
слияния крупных корпораций: если в 1953 г. на их долю приходилось
28% акционерного капитала, то в 1968 г.— 61,2%. Процесс
слияния имел место во всех важнейших отраслях японской
промышленности. Примером подобных слияний является образование
таких гигантов тяжелой индустрии, как «Мицубиси дзюкогё»,
«Исикавадзима — Харима дзюкогё», «Кавасаки дзюкогё»,
«Мицуи тоацу когё» и др. [212, с. 28, 31]. Создание крупных
монополистических объединений повышало их
конкурентоспособность.
Главным фактором экономического развития продолжали
оставаться крупные вложения в основной капитал. В 1968 г. эти
инвестиции по отношению к валовому национальному продукту
составили 34,7% против 14% в США, что явилось выражением
необыкновенно высокой нормы эксплуатации и сравнительно
низких издержек на заработную плату [212, с. 100].
Мероприятия по повышению эффективности промышленного производства
и снижению себестоимости предусматривали стандартизацию и
рационализацию производства, внедрение новых достижений
научно-технической революции, более эффективное использование
рабочей силы. В условиях капиталистического общества все это
вело к усилению эксплуатации трудящихся.
Учитывая печальный опыт спада 1964—1965 гг., новый план
устанавливал соотношение между частными и
государственными инвестициями, причем согласно плану доля государственных
капиталовложений повышалась до 12% валового национального
продукта, а доля частных уменьшалась до 15% [158, с. 145]. План
был призван решить такие важные проблемы, как опасность
перепроизводства из-за излишка производственных мощностей в
ряде отраслей, нехватка квалифицированной рабочей силы, рост
инфляционных тенденций, значительное отставание жизненного
уровня населения Японии по сравнению с другими развитыми
капиталистическими странами.
Однако «План экономического и социального развития» не
оправдал надежд, которые на него возлагались. Темпы развития
экономики превысили заложенные в нем показатели,
замедлился рост инвестиций в социальную инфраструктуру, и, самое
основное, сокращение ежегодного роста потребительских цен к
1970 г. до 3%, предусмотренное в плане, оказалось нереальным.
Потребительские цены уже в 1969 г. поднялись на 6,7% [168,
с. 239].
Рост частных инвестиций в условиях высокой экономической
конъюнктуры привел к возникновению напряженной обстановки
и необходимости принятия предупредительных мер. 1 сентября
1967 г. Банк Японии поднял учетную ставку по коммерческим
векселям с 5,48 до 5,84%, а 6 января 1968 г.—до 6,21% [127,
с. 359]. Были приняты и другие рестрикционные меры. Прави-
341

тельство стимулировало капиталовложения в инфраструктуру,
в жилищное строительство и в основной капитал. Были приняты
меры по увеличению экспорта. В результате назревавший в
1967 г. спад не развернулся, и в 1967—1969 гг. в стране
сохранялись высокие темпы роста экономики, далеко превышавшие
показатели плана (среднегодовой прирост ВНП достиг почти
13% против 8,2% по плану) [168, с. 239]. Так, в 1968 г. ВНП
возрос по сравнению с 1967 г. на 18,7% по номинальной стоимости
и на 14,4%—по фактической, учитывающей рост цен [496,
11.VI.1969].
В обстановке усиления требований об улучшении условий
жизни со стороны трудящихся правительство было вынуждено
в мае 1970 г. принять «Новый план экономического и
социального развития», в котором основными положениями были
поддержание оптимального экономического роста, содействие
социальному развитию и стабилизация цен. Однако уже к середине
1970 г. в экономике появились признаки спада. В октябре 1970 г.
началось замедление темпов роста производства — в 1970 г. они
составляли 10,3%. Все это свидетельствовало о неспособности
государственного планирования в условиях капитализма
устранить цикличность в экономике и привести к гармоничному
развитию народного хозяйства в интересах большинства населения.
В 1967—1968 гг. возникла проблема перепроизводства
некоторых сельскохозяйственных продуктов, и прежде всего
основного продукта питания в стране — риса; это еще более
затруднило задачу перестройки сельского хозяйства,
провозглашенную правительством в Основном сельскохозяйственном законе.
Правительство оказалось неспособным обеспечить цели своей
аграрной политики: сельское хозяйство по-прежнему отставало
в своем развитии от других отраслей экономики, было
недостаточно конкурентоспособным. Кабинету Сато не удалось снизить
цены на сельскохозяйственные продукты и тем самым
способствовать торможению роста заработной платы (см. [180, с. 153]).
Перепроизводство риса в стране явилось следствием того, что
правительство в своей аграрной политике, по существу,
преследовало трудно совместимые цели: сохранить путем поддержания
высоких закупочных цен деревню как свою политическую опору
и осуществить расширение и укрепление капиталистического
сектора в сельском хозяйстве.
В новой обстановке перепроизводства правительство было
вынуждено предпринимать меры по спасению своей программы
перестройки сельского хозяйства. В июле 1968 г. кабинет Сато
принял «Комплексную аграрную политику» («Сого носэй»),
призванную смягчить последствия надвигавшегося аграрного
кризиса. Не меняя в целом сущности «Основной
сельскохозяйственной политики» правящей Либерально-демократической партии,
«Комплексная политика» предусматривала введение новой
системы цен, направленной на снижение производства и запасов
342

риса в стране, провозглашала некоторые льготы для
производителей нерисовых культур и предусматривала ряд мероприятий
по созданию крупных хозяйств [85, 1973, с. 113].
Активизация внешней торговли. Значительный спад 1964—
1965 гг. был непосредственной причиной небывалого
устремления монополистического капитала Японии на внешние рынки.
По темпам роста внешней торговли Япония стала опережать ряд
высокоразвитых капиталистических стран. С одной стороны,
интенсивное развитие промышленности требовало непрерывного
поступления сырья, которым Япония не обладала, с другой
стороны, внутренний рынок уже не был в состоянии поглотить резко
увеличившийся объем производимой продукции, что вызывало
настоятельную необходимость для японских монополистических
кругов вступить в конкурентную борьбу за рынки сбыта товаров
и сферы приложения капитала, особенно в странах
Юго-Восточной Азии.
Эффективное использование достижений
научно-технического прогресса, более низкая по сравнению с другими
капиталистическими странами оплата труда японских рабочих
способствовали существенному повышению конкурентоспособности
японских товаров на мировом рынке. В 1967—1968 гг. наблюдается
быстрый рост объема внешнеторговых операций японских
монополий. В 1967 г. общая стоимость экспорта Японии достигла
10 450 млн. долл. [120, с. 133], а в 1968 г.— 12 972 млн. долл.
Импорт за эти годы составил соответственно 11663 млн. и
12 987 млн. долл. [158, с. 277]. В 1967 г. внешняя торговля
Японии имела пассивный баланс, импорт значительно превышал
экспорт (1221 млн. долл.), что в значительной мере объяснялось
громадными потребностями в сырье быстро развивавшейся
промышленности. 1968 год Япония также закончила с пассивным
сальдо, но на этот раз превышение импорта над экспортом
выразилось всего лишь в 15 млн. долл.
Большое значение в борьбе японских монополий за рынки
сбыта имела экономическая политика государства,
выразившаяся в широком финансировании экспортной деятельности
компаний.
Повышение удельного веса отраслей тяжелой и химической
промышленности в экономике" Японии вызвало изменения в
структуре японского экспорта. Если в 1961 г. доля продукции
тяжелой промышленности в японском экспорте составляла около
42%, то в 1968 г. она достигла 67,8% [123, с. 66].
Наряду с развитием экспорта японские монополии после
1964—1965 гг. особенно стремились увеличить вывоз капитала,
что помогало им расширять внешние рынки для промышленных
товаров. Японские монополии предпочитали направлять свою
финансовую экспансию в страны Южной и Юго-Восточной Азии,
которые, обладая богатыми источниками сырья и дешевой
рабочей силой, представляли для Японии большой интерес и как ис-
343

точники сырья, и как сферы приложения капитала, и как рынки
сбыта японских товаров.
Если развивающиеся страны являлись для японского
монополистического капитала преимущественно сферой приложения
капитала, то торговую экспансию японские экспортеры
пытались распространить на все страны, в том числе и
высокоразвитые. Особое значение для японской внешней торговли имели
Соединенные Штаты. Достаточно сказать, что более 5% всей
производимой в Японии промышленной продукции в конце
60-х годов продавалось в США [133, с. 12]. По отдельным
отраслям этот показатель был значительно выше (для черных
металлов, например, он составлял 12—15%). Не менее важен для
японских монополий был и импорт сырьевых товаров из США.
Однако удельный вес американских товаров в японском
импорте в конце 60-х годов стал постепенно снижаться, что
свидетельствовало о развитии торговли Японии с другими странами и о
некотором ослаблении зависимости от импорта из США.
Выборы в палату представителей. Несмотря на рост
экономики Японии, политика правительства либерал-демократов
вызывала все большее недовольство широких масс населения.
Неспособность кабинета Сато выполнить социальную программу,
провозгласившую улучшение общего жизненного уровня и
снижение цен, вызвала резкое падение авторитета правящей партии.
Внешняя политика правительства, которая фактически свелась
к участию в империалистической агрессии США в
Юго-Восточной Азии, также порождала резкий протест японских
трудящихся.
Ситуация осложнилась раскрытием многочисленных фактов
коррупции со стороны представителей правящей партии, в том
числе и членов парламента. Общественность была возмущена
коррупцией, царящей внутри правящей партии, образно
называя ее «черным туманом» в политической жизни.
В связи с серией скандалов, в которых были замешаны
лидеры ЛДП и члены правительства, все оппозиционные партии в
октябре 1966 г. создали по инициативе СПЯ объединенный фронт
борьбы с ЛДП. Первой акцией объединенного фронта было
решение КПЯ, СПЯ, Комэйто и ПДС 18 октября 1966 г. о
согласованной борьбе в парламенте против коррупции ЛДП. Все
партии заявили, что целью борьбы является отставка кабинета
Сато и роспуск палаты представителей японского парламента
[496,28X1966].
Всеобщее возмущение политикой правительства, и в
особенности коррупцией многих парламентариев от правящей партии,
было настолько сильным, что кабинет Сато был вынужден
уступить требованиям оппозиции и в декабре 1966 г. распустить
парламент за год до истечения официального срока действия его
полномочий. Выборы в палату представителей парламента были
назначены на 29 января 1967 г.
344

Все оппозиционные партии в основу своих предвыборных
программ поставили проблемы улучшения жизненных условий
широких масс японского народа и борьбу с коррупцией.
Наиболее рельефно эти требования нашли свое выражение в лозунге,
с которым шла на выборы Социалистическая партия: «Борьба
против трех пороков: роста цен, социального неравенства и
коррупции» [486, 8.Х. 1966].
Особенностью выборов 1967 г. было то, что впервые в
выборах в палату представителей участвовала партия Комэйто.
Помимо требований улучшения жизненных условий и борьбы с
коррупцией Комэйто провозгласила в качестве своего
основного курса «политику среднего пути». Раскрывая конкретное
содержание «политики среднего пути», Икэда Дайсаку, президент
общества Сока гаккай, поддерживающего партию Комэйто,
определил в качестве цели этой политики создание «экономической
структуры английского типа». Председатель Комэйто Цудзи Та-
кэхиса интерпретировал цель нового курса партии как идею
установления общества, основанного на «доверии и гармонии
между различными классами, между капиталистами и
рабочими» [277, с. 219].
Общественность Японии расценила «политику среднего
пути» как идейную связь партии Комэйто с ПДС. Однако
лидеры Комэйто решительно отмежевались от ПДС, обвинив ее в
«беспечном оппортунизме и постоянной поддержке политики
правящей партии». Желая подчеркнуть свою принадлежность к оп«
позиции, они широко рекламировали свои планы начать вместе
с другими оппозиционными партиями кампанию борьбы против
роста налогов, повышения цен и за разрешение других проблем,
волновавших широкие народные массы [496, 26.1.1967].
Выборы в палату представителей состоялись 29 января
1967 г. Правящей партии удалось сохранить в целом свои
позиции в парламенте. Несмотря на самый низкий за все
предыдущие послевоенные годы процент голосов на выборах (48,8%),
полученных кандидатами партии, она провела в палату
представителей 277 депутатов из 486. Кроме того, в парламентскую
фракцию ЛДП перешло восемь депутатов из девяти, избранных
как независимые. Таким образом, либерал-демократы стали в
результате выборов обладать 285 депутатскими мандатами
против 278 до выборов. Вопреки всем ожиданиям СПЯ не добилась
на выборах серьезного успеха. Она сумела провести в
парламент лишь 140 депутатов и даже потеряла четыре места по
сравнению с прежними выборами, хотя число поданных за
партию голосов возросло на 1 млн. и достигло 12,8 млн. [496,
1.1.1967]. Позднее к парламентской фракции СПЯ присоединился
один независимый депутат. Определенного успеха на выборах
добилась КПЯ, получив пять мандатов вместо прежних
четырех.
Наибольший успех выпал на долю ПДС и Комэйто. ПДС
345

увеличила свое представительство в нижней палате до 30
мандатов (в парламенте прежнего созыва партия располагала
23 местами). Комэйто добилась избрания 25 депутатов, что
явилось несомненной победой партии, впервые участвовавшей в
таких выборах.
Выборы в местные органы власти. Выборы в местные органы
власти, проводившиеся 15 и 30 апреля 1967 г., в целом не
внесли больших изменений в расстановку политических сил. За
исключением поражения кандидата ЛДП в Токио, правящей
партии удалось сохранить свое влияние. Более одной трети
старост поселков и деревень были избраны без голосования, так
как во многих местах с сильным влиянием консерваторов
прогрессивные силы не смогли даже выдвинуть своего кандидата
ввиду слабой организации на местах и отсутствия единства.
Хотя ЛДП и удалось сохранить свое влияние, позиции
прогрессивного лагеря значительно упрочились по сравнению с
прошлыми выборами. Улучшилось положение Коммунистической
партии, которая сумела победить на выборах мэра г. Сиодзири в
префектуре Нагано. Это был первый в истории Японии
мэр-коммунист. Кандидат от КПЯ Такасуна Macao нанес поражение
прежнему мэру города, которого поддерживали ЛДП, СПЯ и
ПДС.
Выборы продемонстрировали заметный рост популярности
партии Комэйто, увеличившей свое представительство в
местных органах власти всех ступеней примерно на 40%. Что
касается СПЯ, то выборы не были успешными для социалистов.
СПЯ потеряла единственный пост губернатора в префектуре
Фукуока, который был в ее руках на протяжении трех выборных
периодов. Характеризуя выборы 1967 г., руководители СПЯ
вынуждены были признать, что итоги выборов
продемонстрировали «продвижение вперед КПЯ и Комэйто и топтание на месте
СПЯ» [462, 1967, июль, с. 13].
Одновременно выборы показали, что там, где СПЯ и КПЯ
выступали единым фронтом, их представители добивались
успеха. Ярким примером того была победа единого кандидата от
СПЯ и КПЯ на пост мэра Токио. Минобэ Рёкити одержал
победу над кандидатами от ЛДП и ПДС и от Комэйто, которая
отказалась пойти на блок с ЛДП и выдвинула своего кандидата.
Таким образом, впервые в истории Японии партии рабочего
класса провели своего представителя на пост» мэра столицы,
влияние которого в политической жизни страны исключительно
велико. Провал представителя ЛДП на этих выборах был
расценен как серьезный удар по правящей партии и
администрации Сато.
Поражение ЛДП вызвало обострение фракционной борьбы
внутри партии. Умеренные фракции и критики
премьер-министра Сато во главе с Акаги и Накасонэ, новыми лидерами анти-
сатовского направления, утверждали, что правящая партия по-
346

терпела поражение на выборах мэра Токио из-за усиления в
политике правительства Сато «правых тенденций» [496,
24.IV. 1967].
Таким образом, выборы 1967 г. в палату представителей
японского парламента и в местные органы власти показали, что,
хотя главная оппозиционная партия — СПЯ — и не смогла
упрочить свое положение, правящей партии также не удалось
добиться абсолютного большинства в парламенте и, более того,
пришлось пережить чувствительное поражение на выборах
мэра Токио. Стало повышаться влияние КПЯ, и голос Комэйто
начал играть все более заметную роль в решении важных
вопросов внутренней политики страны.
Результаты выборов 1967 г. свидетельствовали о сдвигах,
происшедших в японском обществе. Экономический рост, вновь
начавшийся с конца 1966 г. и сопровождавшийся усиленной
пропагандистской шумихой, породил иллюзии среди
определенных слоев японского общества. Буржуазная пропаганда
«народного государства», «народного капитализма» стремилась
внедрить среди трудящихся идеи «классового мира и
сотрудничества между трудом и капиталом» на основе «особого
национального японского капитализма». Наступление буржуазной
идеологии в условиях экономического роста и повышения жизненного
уровня населения вызвало у некоторых слоев трудящихся
конформистские настроения. Подобные настроения затронули и
рабочее движение.
Программы партий «среднего пути» — ПДС и Комэйто,—
провозгласившие идею «классового сотрудничества», в
определенной степени отвечали подобным настроениям конформизма.
Особенно привлекательна в этом плане была программа
Комэйто, в которой содержались и критика монополистической
позиции правящей партии, и призывы к созданию особого
«социалистического общества».
В то же время уменьшилось влияние главной оппозиционной
силы в стране — СПЯ. Объяснялось это и отсутствием
совместных действий с КПЯ, и организационной слабостью партии,
слабостью ее низших звеньев на местах, и трудностями, с которыми
столкнулся Сохё — основная опора СПЯ. Однако одной из
главных причин неудач СПЯ на выборах надо признать пропекин-
скую ориентацию политического курса, который проводился
руководством СПЯ во главе с ее председателем Сасаки после его
избрания в 1965 г.
Ярким проявлением этого курса явился XXVIII съезд СПЯ
в декабре 1966 г., который в японской прессе получил
наименование «прокитайского». Некоторые делегаты съезда, потрясая
цитатниками с высказываниями Мао Цзэ-дуна, требовали,
чтобы съезд принял резолюцию с положительной оценкой
«культурной революции» в Китае [486, 6.XII.1967; 7.XII.1967]. Хотя
съезд и воздержался от этого шага, буржуазная пресса в период
347

предвыборной кампании стремилась оказать давление на
избирателя, настойчиво утверждая, что «председатель СПЯ Сасаки
поддерживает „культурную революцию" в Китае и движение
хунвэйбинов» [486, 8.XII.1967].
Главным итогом выборов 1967 г. стало изменение структуры
политической жизни страны, вызванное успехами партии Ко-
мэйто. До этого времени основная политическая борьба, как в
стенах парламента, так и вне его, проходила между двумя
партиями— ЛДП и СПЯ. Избрание в нижнюю палату 25 депутатов
от Комэйто вместе с 20 депутатами верхней палаты позволило
ей стать третьей силой в парламенте, обладавшей в высшем
законодательном органе страны 45 депутатскими мандатами. Это
обстоятельство означало переход от периода борьбы двух
крупнейших партий к периоду многопартийной системы. Многие
обозреватели предвидели эту перемену в политической жизни
страны еще до выборов, отмечая, что все политические партии
Японии уже вынуждены считаться с Комэйто, а «участие Комэйто в
работе нижней палаты приведет к мультиполяризации
политического мира» [496, 29.XII.1966]. Возникновение многопартийной
системы создало дополнительные трудности для единых
действий левых сил в стране и усилило позиции «центристской
группы» в японской политической жизни.
Курс на расширение внешнеполитических связей
Японо-американские отношения. Бурный экономический рост
Японии в 1967—1968 гг. остро поставил перед правящими
кругами проблемы внешней политики. Как и прежде,
краеугольным камнем своего внешнеполитического курса правительство
Японии считало укрепление военно-политического союза с США.
Возросшая мощь Японии изменила в определенной степени
соотношение сил в этом союзе. В частности, она позволила
правящим кругам Японии предъявлять претензии к США по ряду
экономических проблем, задевающих интересы японских
монополий. Одновременно и в политике США повысилась роль Японии
как важнейшего союзника в их военно-стратегической системе в
Азии.
Торговые связи с США имели для бурно развивающейся
экономики Японии чрезвычайно важное значение. Экспорт в США
в 1967 г. составил 28,9% и в 1968 г.— 31,5% всего японского
экспорта, а импорт — соответственно 27,6 и 27,1% [133, с. 281]. Для
США торговля с Японией также имела огромное значение.
Достаточно сказать, что в американском экспорте Япония
занимала второе место, поглощая примерно 9,9% в общем объеме
экспорта США. На долю Японии в 1967 г. приходилось 53% всего
американского импорта стального листа, 62,2% —импорта
фотоаппаратов, 77,2%—транзисторных приемников, 80,9%—магни-
348

тофонов, 26,5% —хлопчатобумажных тканей, 66% —шерстяных
и 66,4% —синтетических тканей [133, с. 289—294].
Наряду с ростом взаимной заинтересованности между
Японией и США обострялись экономические противоречия.
Торговая экспансия Японии на рынок США вызывала недовольство
американских предпринимателей, настаивавших на принятии
протекционистских мер. Одновременно США требовали от
японского правительства проведения полной либерализации
импорта иностранных товаров и капиталовложений, чтобы облегчить
проникновение американских товаров на японский рынок.
Кабинет Сато был вынужден постепенно смягчить режим для
иностранных инвесторов, разрешить создание смешанных компаний.
Была разработана программа, намечавшая четыре этапа
либерализации иностранных инвестиций. Первый этап (с 1 июля
1967 по 1 марта 1969 г.) предусматривал либерализацию
иностранных капиталовложений в 50 отраслях японской экономики.
Следствием проведенных мероприятий был резкий приток
капиталов из-за границы. Однако тех выгод, на которые
рассчитывали американские монополии, намереваясь эксплуатировать
внутренний японский рынок путем организации собственного
производства в Японии, иностранные инвесторы не получили.
Правительство Японии прилагало всяческие усилия для создания
ограничений для иностранного капитала, оказывало финансовую
помощь тем японским предприятиям, над которыми нависла
угроза поглощения, временно скупало акции таких предприятий
и т. д.
Противоречия в области экономических интересов тесно
переплетались с внешнеполитическими проблемами. Стремление
США переложить часть бремени в вопросе оказания помощи
марионеточным режимам в Азии на Японию привело к
значительному укреплению позиций Японии в этом районе. Растущие
противоречия, однако, не выходили за рамки споров. Прежде
всего это происходило потому, что и США и Япония перед лицом
растущей мощи социалистического содружества стремились
всеми силами укрепить капиталистическую систему. Это
обстоятельство побуждало империалистические круги обеих стран не
доводить свои противоречия до взрывоопасного состояния.
Поэтому в отношениях между США и Японией наблюдалось
стремление идти на взаимные уступки. Японское правительство пошло
на либерализацию импорта товаров и иностранных
капиталовложений, США согласились по соглашению, подписанному
5 апреля 1968 г., на возвращение Японии административных
прав над о-вами Огасавара (Бонин). Американский
империализм благосклонно относился к активизации Японии в странах
ЮВА, добиваясь повышения ее роли в своей
военно-политической стратегии в Азии. В свою очередь, японский империализм
поддерживал американскую авантюру во Вьетнаме,
одновременно наживаясь на «спецзаказах» США. На переговорах в но-
349

ябре 1967 г. с президентом США Джонсоном премьер Сато
открыто поддержал американскую агрессию во Вьетнаме и обещал
более активное участие Японии в так называемой «Системе
коллективной обороны в Азии». Это не было оставлено без внимания
со стороны Вашингтона. Сато дали понять, что в Америке
одобряют желание его правительства «продолжать усилия,
направленные на оказание более эффективной помощи району ЮВА»
[125, с. 38].
Несмотря на стремление обеих сторон к сглаживанию своих
противоречий, конец 60-х годов характеризуется углублением
как экономических, так и внешнеполитических противоречий
между США и Японией. Попытки американских империалистов
использовать возросшую экономическую мощь Японии в своих
целях вопреки интересам Японии убеждали не только
прогрессивные силы страны, но и наиболее дальновидных деятелей
консервативного лагеря в необходимости проведения более гибкой и
независимой экономической и политической линии, которая бы
больше соответствовала национальным интересам Японии, чем
односторонняя ориентация на США.
Политика экспансии в ЮВА. По мере роста экономической
мощи Японии, обострения противоречий с Соединенными
Штатами в политике японского империализма повышалась роль
экономических и политических связей со странами ЮВА.
Правящие круги Японии стремились к завоеванию не только
прочных экономических, но и руководящих политических
позиций в этом регионе.
Японские монополии применяли разнообразные формы
экономической экспансии: внешнюю торговлю, экспорт капитала,
экономическую помощь и др.
В 1967—1970 гг. усиливается экспорт капитала. К марту
1971 г. сумма государственного и частного капитала,
инвестированного в страны ЮВА, составляла 4468 млн. долл. [212, с. 356].
Инвестиционная политика японских монополий отличалась от
политики американских компаний. Японские монополисты не
создавали в странах ЮВА собственных компаний, а
предпочитали вкладывать капитал в смешанные фирмы. Японский
империализм тем самым стремился облегчить сбыт производимой
продукции и одновременно замаскировать свое проникновение в
экономику стран ЮВА.
Неоколониалистская политика вызывала резкий протест
среди населения этих стран, видевшего в экономической
экспансии Японии угрозу самостоятельному экономическому и
политическому развитию своих стран. Это проявилось во время поездки
Сато в октябре 1967 г. по странам ЮВА. Мощные антияпонские
выступления произошли в Индонезии, Таиланде и других
странах.
Наряду с усилением экономической экспансии в этот район
кабинет Сато стремился укрепить там и свое политическое влия-
350

ние. Этому были посвящены визиты премьер-министра Сато в
октябре 1967 г. в Южную Корею, Южный Вьетнам, Таиланд, на
Филиппины, в Лаос, Бирму, Индонезию, Малайзию, Сингапур,
Австралию и Новую Зеландию. Заключив ряд соглашений о
предоставлении экономической и технической помощи и
кредитов, Сато продолжал продвигать политику так называемого
«нового лидерства». Особое внимание правительство Сато уделяло
укреплению экономических и политических связей со странами,
входящими в созданный с участием Японии в 1966 г.
Азиатско-тихоокеанский совет (АЗПАК)—политический союз стран,
большинство из которых связано с США военными договорами.
Все эти страны в той или иной мере поддерживали агрессию
США во Вьетнаме.
США благосклонно смотрели на активизацию Японии в
ЮВА, рассчитывая на ее помощь в укреплении стабильности
марионеточных режимов в Азии и в политике «противостояния
коммунизму».
Эта политика поддержки реакционных режимов встретила
решительный протест среди общественности Японии.
Многотысячная демонстрация протеста встретила Сато на аэродроме
перед отлетом 8 октября 1967 г. в турне по странам ЮВА, в ходе
которого он встретился в Сайгоне с главой марионеточного
правительства Тхиеу. Мощные выступления прогрессивной
общественности против политики втягивания Японии в американские
авантюры в Азии вызвали озабоченность в рядах
консервативного лагеря. Даже в правящей партии впервые раздались
голоса, критикующие премьера за визит в Южный Вьетнам.
Развитие японо-советских отношений. Укрепляя и развивая
японо-американский военный союз и сотрудничество с США в
Азии, японское правительство в то же время стремилось
расширить и активизировать отношения с СССР. Учитывая
настойчивые требования внутри страны о необходимости проводить
самостоятельную внешнюю политику, правительство Сато придавало
важное значение развитию контактов с Советским Союзом.
В 1967—1968 гг. внешняя торговля Японии с Советским
Союзом продолжала увеличиваться. В 1967 г. импорт из Советского
Союза составил 317,9 млн., а экспорт—148,9 млн. руб. В то же
время доля Японии во внешней торговле СССР и доля
Советского Союза во внешней торговле Японии составляла в этот
период примерно 3%, что явно не отвечало объективным
возможностям. Обе стороны были заинтересованы в дальнейшем
укреплении связей.
В 1967 г. в Москве было проведено второе совместное
совещание советско-японского и японо-советского комитетов
экономического сотрудничества. На этом совещании обсуждались
вопросы сотрудничества в развитии лесной промышленности
Сибири и Дальнего Востока, строительства нефтепровода
Тюмень— Находка и другие проблемы. В 1968 г. было заключено
351

первое соглашение об экономическом сотрудничестве,
предусматривавшее поставки из Японии оборудования для разработки
лесных ресурсов Дальнего Востока.
С апреля 1967 г. было открыто регулярное авиасообщение
между Москвой и Токио на условиях совместной эксплуатации
новой линии. Развитие экономических связей между СССР и
Японией на взаимовыгодной основе служило делу улучшения
взаимопонимания и укрепления добрососедства между обеими
странами.
Японо-китайские отношения. Политика правящих кругов
Японии по отношению к КНР развивалась под влиянием
противоречивых факторов. С одной стороны, заинтересованность
японских монополий в китайском рынке и возможность
политического маневрирования в отношениях с СССР и США толкали
японское правительство к поискам путей к нормализации отношений
с КНР. С другой стороны, тесные связи с Тайванем и
антикоммунистическими режимами в Азии, а также следование в этом
вопросе в фарватере антикитайской политики США,
проводившейся в конце 60-х годов, заставляли японские правящие круги
вести осторожный курс в японо-китайских отношениях.
Немалую роль играли и опасения возможного усиления влияния КНР
в ЮВА, особенно в связи с быстрым ростом ракетно-ядерного
потенциала Китая и авантюристическими тенденциями Пекина
во внешней политике.
После посещения в 1967 г. ряда стран Юго-Восточной Азии
премьер-министр Японии Сато Эйсаку заявил о сильном
давлении, которое оказывает на страны этого района КНР, и о
необходимости противодействовать этому давлению [85, 1972, с. 95].
Правящие круги Японии ревниво относились к попыткам
КНР усилить проникновение в страны ЮВА. Опасение за
позиции японского капитала в этом районе, а также
предостережение Китаю были выражены министром иностранных дел Японии
Аити, заявившим, что «Китаю придется обратить большое
внимание на Японию, поскольку наше влияние в этом регионе
продолжает возрастать» [476, 1969, October, с. 36].
Заинтересованная, однако, по-прежнему в китайском рынке, Япония
продолжала в соответствии со своей позицией «отделения политики от
экономики» в отношениях с Китаем развивать торговлю с КНР.
Правда, в связи с экономическими трудностями в Китае,
вызванными «культурной революцией», товарооборот между странами
сократился до 558 млн. долл. в 1967 г. и до 494 млн. долл. в
1968 г., но уже в 1969 г. возрос до 625 млн. долл. [173, с. 252].
Начиная с 1966 г. японское правительство, выражая
стремление японского империализма к руководящей роли в Азии, стало
активнее укреплять свои экономические и политические связи с
марионеточными режимами, в том числе с чанкайшистским
режимом на Тайване и с Южной Кореей. Если до сентября 1967 г.
руководство КНР занимало выжидательную позицию, надеясь
352

втянуть Японию в качестве возможного союзника в конфликт с
Советским Союзом, то после поездки Сато на Тайвань в
сентябре 1967 г. руководители КНР перешли к тактике давления на
японское правительство.
В сентябре 1967 г. из КНР были высланы три японских
корреспондента. В январе 1968 г. при подписании меморандума по
торговле китайская сторона настояла на том, чтобы в текст
коммюнике была внесена критика политики кабинета Сато. Члены
ЛДП Фуруи и Тагава, представлявшие японскую сторону на
этих переговорах в Пекине, стремясь избежать излишнего
обострения отношений с КНР и зная, что кабинет Сато не
придавал особого значения нападкам со стороны Пекина, подписали
это коммюнике.
Подобной тактики японские правящие круги
придерживались и в последующие годы. Стараясь избегать обострений в
отношениях с Пекином, правительство Японии делало вид, что
оно стремится к «смягчению» позиции Японии в экономических
отношениях с КНР, но на самом деле придерживалось прежнего
курса. В частности, в январе 1968 г. Сато заявил, что
правительство готово обсудить вопрос о возможном кредитовании
экспорта в КНР через Экспортно-импортный банк Японии, и в то же
время уведомил Тайбэй о том, что позиция Японии в этом
вопросе остается прежней, изложенной в «письме Ёсида».
Японское правительство, несмотря на определенную
экономическую и политическую заинтересованность в нормализации
японо-китайских отношений, не хотело идти на явное сближение
с Пекином, чтобы не вызвать затруднений в своих связях с
Тайбэем. Не последнюю роль в осторожной позиции Японии в этом
вопросе играла также американская политика «сдерживания
КНР».
Подготовка к «борьбе 1970 г.»
Идеологическое наступление консервативных сил.
Экономический рост и широкий выход Японии на международную арену
вызвали в стране повышенный интерес к международным
проблемам. Все политические партии начиная с 1967 г. стали
ставить вопросы внешней политики значительно шире и глубже.
Усиление милитаризации и постепенное втягивание Японии в
авантюристическую политику США в Азии вызывали глубокое
беспокойство у японского народа. Поэтому вопросы, связанные
с обороной и судьбой японо-американского «договора
безопасности», срок действия которого истекал в 1970 г., с 1967 г.
являлись центральными в борьбе между консервативными и
прогрессивными силами.
Правящие круги всячески стремились создать в стране
атмосферу, благоприятствующую дальнейшему повышению военного
потенциала, а также приучить народ к мысли о необходимости
23 Заказ 2209
353

для Японии укрепить свои вооруженные силы в соответствии с
ее всевозрастающей ролью в азиатских делах.
В 1968 г. был создан Национальный совет в поддержку
безопасности, в работе которого приняли участие члены парламента
от ЛДП, представители деловых кругов, ветераны войны на
Тихом океане и другие лица, преимущественно крайне правых
убеждений. Задачей этого совета было развертывание кампаний
за усиление военной мощи японских «сил самообороны», за
участие Японии в агрессивной, империалистической политике США
на Дальнем Востоке. Все чаще стали появляться высказывания
официальных лиц, призывавших к изменению конституции
страны в целях ядерного вооружения Японии. Планы японских
реакционных сил, связанных с военно-промышленными кругами,
нашли свое отражение в заявлении премьер-министра Сато,
призывавшего на 58-й сессии парламента в январе 1968 г. к «отказу
от атомной аллергии» и к «повышению чувства ответственности
за оборону страны» [486, 15.11.1968]; в призыве японского посла
в США Симода Такэдзо не подписывать Договор о
нераспространении ядерного оружия и др.
Наряду с усилением мощи «сил самообороны» правящие
круги Японии прилагали усилия к распространению среди
японского народа идей национализма, «исключительности японской
нации». Из фактора, способствовавшего ускорению экономического
роста в 50-х и начале 60-х годов, национальная гордость за
успехи своей страны под воздействием реакционной пропаганды
во второй половине 60-х годов стала приобретать признаки
национализма. «За идеализацией военной истории 30-х годов,—
отмечают советские исследователи,— следуют утверждения о
необходимости для Японии играть роль великой державы,
обзавестись вооруженными силами, приличествующими такой державе,
а за подобными утверждениями — территориальные претензии»
[212, с. 326].
Наиболее отчетливо реваншистские настроения некоторых
влиятельных групп проявились в попытках ЛДП и
правительства привлечь внимание общественного мнения к так называемой
проблеме «северных территорий». Помещая на первых полосах
журналов и газет материалы по этой проблеме, правительство
намеревалось создать в стране движение за передачу Японии
принадлежащих СССР ряда Курильских островов. Но эти
усилия реакционных кругов не нашли большого отклика среди
японского народа.
Националистические тенденции ярко проявились во время
празднования в 1968 г. столетнего юбилея со дня революции
Мэйдзи. Правящий лагерь развернул широкую
пропагандистскую кампанию, целью которой было убедить японский народ,
что своими успехами Япония обязана национальному единству
под эгидой императора. Показателем того, какое
распространение получили националистические настроения в Японии, могут
354

служить результаты опроса, проведенного в 1968 г.
министерством просвещения Японии. В опубликованных материалах
указывалось» что 47% опрошенных заявили, что японцы по своим
качествам превосходят другие народы [498, 16.111.1969].
Усиление вооружения Японии и политика правящих кругов
по отношению к проблеме ядерного оружия вызывали законную
тревогу у прогрессивной общественности. Все оппозиционные
партии, за исключением ПДС, фактически поддерживавшей курс
правящей партии, решительно выступили за ликвидацию «сил
самообороны» и проведение безъядерной и нейтральной
дипломатии на основе ликвидации «договора безопасности» [493,
5.1.1968].
Примером единства оппозиционных сил в борьбе против
усиления милитаризации страны может служить реакция на
скандальное дело, возникшее в связи с заявлением в феврале 1968 г.
министра сельского и лесного хозяйства Кураиси Тадао о том,
что Японии необходимы атомная бомба и 300-тысячная армия.
Оппозиционные партии потребовали немедленной отставки
министра и создали в парламенте Комитет единых действий,
который поставил перед парламентом вопрос об отношении кабинета
Сато к конституции, к проблемам безопасности Японии и
ядерного вооружения. В течение трех недель работа парламента
была парализована. Правительство было вынуждено уступить
единому фронту оппозиционных сил и пожертвовать своим
министром, который подал в отставку. Однако оно решительно
выступило против принятия внесенной на рассмотрение
парламента тремя оппозиционными партиями — СПЯ, КПЯ и Комэйто —
резолюции об отказе Японии от ядерного оружия и его
запрещении.
Политика либерал-демократов в этом вопросе
недвусмысленно указывала, что в стране имеются определенные круги,
которые заинтересованы в перевооружении страны и в активном
участии японских вооруженных сил в военной стратегии США в
Азии. Однако реакция общественности, решительно*
выступающей против ремилитаризации, борьба оппозиционных партий
вынуждали правящие круги Японии более осторожно подходить
к решению этого вопроса.
Борьба революционных и реформистских сил в
профсоюзном движении. Несмотря на бурный рост экономики и
количественное увеличение слоя несколько лучше оплачиваемых
квалифицированных рабочих, Япония по-прежнему оставалась в ряду
крупных капиталистических держав страной с относительно
дешевой рабочей силой. Несомненно, что с увеличением удельного
веса рабочих и служащих с более высокой квалификацией,
производительности труда и конкуренции между
предпринимателями наблюдался рост заработной платы. Однако этот рост
касался в основном постоянных рабочих на крупных предприятиях и
не шел ни в какое сравнение с темпами роста прибылей пред-
355

принимателей. Так, в 1968 г., по данным статистического бюро
при канцелярии премьер-министра, реальные доходы
трудящихся возросли примерно на 5,4%, в то время как прибыли крупных
монополий поднялись на 20% и выше [498, 2.111.1969].
Рост производства и улучшение экономического положения
страны в условиях капитализма сами по себе не вызывают ни
роста заработной платы, ни повышения уровня жизни. Только в
упорной классовой борьбе трудящимся удалось добиться роста
заработной платы. В результате «весенних наступлений»
заработная плата поднялась в среднем в 1967 г. на 4177 иен и в
1968 г.—на 5024 иены.
Однако уступки капиталистов, вырываемые трудящимися в
ходе забастовочного движения, в значительной мере
сокращались в результате роста цен на товары широкого потребления,
повышения платы за коммунальные услуги и транспорт, из-за
увеличения сроков обучения детей, необходимого для получения
производственной специальности.
О возрастании трудностей, стоявших перед японскими
трудящимися, красноречиво свидетельствовало увеличение числа
участников «весенних наступлений» до 8 млн. в 1968 г.
Во главе забастовочного движения рабочих и служащих, как
и в прежние годы, были Сохё и Тюрицу рорэн — профцентры,
стоящие на классовых позициях. Однако, с увеличением в рядах
трудящихся числа выходцев из мелкой буржуазии все больше
активизировались профобъединения, проводившие политику
сотрудничества труда и капитала, и прежде всего Домэй и Джей-
Си. В частности, в начале 1968 г. Домэй на своем очередном
съезде выработала курс на проведение политики, которая
ставила перед собой задачу не допустить подрыва сотрудничества
между трудом и капиталом.
В 1967—1968 гг. усилилась деятельность Джей-Си,
'пытавшейся перехватить инициативу у Сохё и направить профсоюзное
движение в русло чисто экономической борьбы. В 1967 г. Джей-
Си создала* свой Комитет весенней борьбы, который повел
борьбу против соответствующего комитета, созданного Сохё и
Тюрицу рорэн. На 7-м пленуме Джей-Си в сентябре 1968 г. этот проф-
центр провозгласил себя «новой организацией рабочего
движения Японии», твердо придерживающейся позиции
тред-юнионизма (см. [196, с. 205]). Тактика лидеров Джей-Си, направленная
на подрыв Сохё и Тюрицу рорэн, привела к некоторому
ослаблению этих профцентров. Вступление в Джей-Си ряда
профсоюзов Сохё породило в японской прессе разговоры о
«размывании» Генерального совета профсоюзов, о его организационном
кризисе.
Правореформистскую перестройку рабочего движения,
которую в угоду монополистическому капиталу предприняли лидеры
Джей-Си и Домэй, поддержали и некоторые профсоюзные
руководители, входящие в Сохё. В частности, активную деятель-
356

ность в 1967—1968 гг. развил председатель союза почтовиков Та-
караги Фумихико, выдвинувший в 1967 г. концепцию единства
профсоюзного движения на антикоммунистической основе. Путь
к созданию единства рабочего фронта Такараги видел в роспуске
всех существующих национальных профцентров: Сохё, Домэй,
Тюрицу рорэн, Синсамбэцу. Одновременно он утверждал, что
главным препятствием к достижению единства является
поддержка со стороны Сохё как Социалистической, так и
Коммунистической партий. Выступление с предложением убрать из
профсоюзного движения политические вопросы и лишить проблему
единства рабочего фронта классовой основы было рассчитано на
навязывание серьезной дискуссии внутри Сохё и раскол этого
ведущего профцентра. Однако 33-й съезд Сохё в феврале 1967 г.
не принял концепции раскольников. Большинство делегатов
съезда осудили деятельность группы Такараги, заявив, что «за
концепцией Такараги о единстве рабочего фронта скрываются
откровенный антикоммунизм и идея сотрудничества труда и
капитала» [196, с. 215].
В 1967 г. деятельность Сохё подверглась испытаниям также
со стороны религиозно-политической организации Сока гаккай,
руководство которой выступило против практики поддержки
профсоюзами во время выборов кандидатов определенной
политической партии. Выступая на митинге молодежного отдела Сока
гаккай осенью 1967 г., ее председатель Икэда Дайсаку заявил,
что Комэйто должна создать свой профсоюз. Необходимо
учитывать, что число членов Сока гаккай, которые были вместе с тем
членами профсоюзных организаций, составляло в 1967 г. около
640 тыс. человек, большинство которых принадлежало к Сохё
[486, 22. XI. 1967].
Такой профсоюз в то время не был создан. Руководители
Комэйто побоялись, что их раскольническая деятельность в
рабочем движении вызовет нежелательный резонанс среди
японской общественности, тем более что острая необходимость в
подобном профсоюзе как средстве получения дополнительных
голосов на выборах отпала, так как Сохё пришлось признать
за своими членами право самим определять, какую
политическую партию они будут поддерживать на выборах.
Несмотря на трудную обстановку, сложившуюся в
профсоюзном движении, Сохё выстоял в борьбе с оппортунистическими
и раскольническими тенденциями и остался на пролетарских
классовых позициях. На своем XXXIV съезде в июле 1967 г.
Сохё подчеркнул неразрывную связь экономических и
политических задач в рабочем движении. Сохё придал «весеннему
наступлению» 1968 г. характер первого шага в борьбе против
«договора безопасности», увязав ее с борьбой за прекращение войны
во Вьетнаме и за воссоединение Окинавы с Японией.
Движение японского народа против японо-американского
военного союза. Вопрос о независимой и миролюбивой политике
357

японская демократическая общественность тесно связывала с
существованием японо-американского «договора безопасности».
Было очевидно, что расширение участия Японии в грязной
войне американского империализма во Вьетнаме проводится в
соответствии с положениями этого договора.
Японская общественность уже в 1965 г. вела активную
борьбу против американской агрессии. Энергичные действия в
поддержку борьбы вьетнамского народа развернули КПЯ и СПЯ.
Сохе и Тюрицу рорэн провели ряд массовых кампаний по
сбору средств для оказания материальной помощи борющемуся
Вьетнаму. «Весенние наступления» трудящихся в 1967 и 1968 гг.
проходили под лозунгами: прекратить содействие американской
агрессии во Вьетнаме, не допускать ввоза ядерного оружия в
Японию, ликвидировать японо-американский «договор
безопасности».
Бурными демонстрациями протеста, в которых приняли
участие представители политических партий и общественных
организаций, было встречено появление в ноябре 1967 г. в порту
Сасэбо американского атомного авианосца «Энтерпрайз».
Всенародное возмущение политикой правительства было настолько
велико, что даже партия Комэйто, которая в прошлом
предпочитала воздерживаться от совместных с КПЯ и СПЯ
манифестаций, потребовала в январе 1968 г. вместе с КПЯ и СПЯ
запрещения захода атомных судов в японские порты [496, 14. V. 1968].
Движение против войны во Вьетнаме, за возвращение
Окинавы, за самостоятельный курс внешней политики явилось
составной частью борьбы демократической общественности против
японо-американского «договора безопасности», срок действия
которого истекал в 1970 г.
Демократические силы страны приступили к подготовке
народного движения за аннулирование договора с США. В ходе
движения возникли различные формы борьбы: совместные
выступления в парламенте трех оппозиционных партий — КПЯ,
СПЯ и Комэйто, создание в октябре 1968 г. по инициативе СПЯ
и Сохё Национального совета против «договора безопасности»
(Хан ампо дзикко иинкай), выступления трудящихся, митинги
протеста и др. Весенние и осенние выступления рабочего класса
проходили в конце 60-х годов под знаком «борьбы 1970 г.».
21 октября 1968 г. был проведен День солидарности с
борющимся Вьетнамом. В 600 городах страны прошли митинги,
стачки, демонстрации под лозунгами против агрессии США во
Вьетнаме и сговора японских правящих кругов с американскими
империалистами. Однако зачастую СПЯ и КПЯ и Комэйто
действовали самостоятельно. Появилась даже теория
«многосторонней» совместной борьбы оппозиционных сил (см. [196, с. 222]).
Такая позиция в значительной мере ослабляла движение
демократических сил против «договора безопасности» и облегчала
задачу консервативного лагеря.
353

Особой проблемой в борьбе против японо-американского
союза стал вопрос о возвращении Японии административных прав
на о-в Окинава. Этот вопрос волновал все слои японского
общества: с одной стороны, американская оккупация острова
затрагивала патриотические чувства японцев, а с другой —
создавала постоянную угрозу безопасности Японии, учитывая роль
Окинавы во вьетнамской войне.
Правящие круги Японии не могли игнорировать столь острую
проблему. С ее решением они связывали укрепление
внутриполитических позиций Либерально-демократической партии.
Правительство, используя заинтересованность США в поддержке
Японией их агрессии во Вьетнаме, а также играя на всенародном
характере движения за возвращение Окинавы, пыталось добиться
уступок в этом вопросе от американского правительства. Однако
на переговорах Сато с Джонсоном в 1967 г. последний дал
понять, что США не намерены отказываться от своей крупнейшей
военной базы на Тихом океане.
Правящая партия выступала за безусловное сохранение
японо-американского «договора безопасности». Однако в ее среде
долгое время не было единства в этом вопросе. Многие лидеры
ЛДП, такие, как Накасонэ, Уцуномия, считали, что в связи с
изменением положения Японии в мире договор должен быть более
гибким. Другие, напротив, опасались, что обсуждение договора в
парламенте в случае его пересмотра может вызвать повторение
бурных событий 1960 г., и высказывались за автоматическое
продление договора. Эта точка зрения к 1968 г. была
подтверждена всеми фракциями ЛДП.
Одновременно консервативная партия развернула широкую
пропагандистскую кампанию в пользу японо-американского
союза, стремясь не допустить создания в стране единого фронта
борьбы демократических сил против договора. В этих целях либерал-
демократы разжигали националистические настроения, особенно
среди молодежи, агитировали за милитаризацию страны. В
январе 1968 г. на 20-м съезде ЛДП генеральный секретарь партии
призывал к пересмотру военной программы и к воспитанию у
молодежи патриотизма и готовности защищать страну своими
силами.
Правящая партия в борьбе против демократических сил
делала ставку и на ультраправые организации, надеясь, что они
смогут внести дезорганизацию в профсоюзное и студенческое
движение и тем самым уменьшить вероятность создания единого
фронта против консерваторов.
Студенческие волнения. В конце 60-х годов по университетам
Японии прокатилась волна студенческих беспорядков.
Потребность в высококвалифицированных специалистах, вызванная
научно-технической революцией, заставила правящие круги шире
открыть двери университетов для представителей мелкой и
средней буржуазии, а также рабочих и крестьян. С 1956 по 1966 г.
359

число студентов выросло с 547 тыс. до 1044 тыс. [491, 13.ХП.1966].
Университеты превратились в настоящие «фабрики
образования», насчитывающие нередко несколько десятков тысяч
студентов. Следствием проводимой в интересах монополий политики
«массового производства специалистов» при недостаточном
увеличении ассигнований на образование были снижение уровня
университетского образования из-за недостатка
соответствующего научного оборудования, лабораторий и т. п., ухудшение
условий жизни и учебы студентов, повышение платы за
обучение.
Все это вызывало протест со стороны студенчества,
требовавшего от властей строительства новых учебных корпусов,
снижения платы за обучение. Всеяпонская федерация органов
студенческого самоуправления (Дзэнгакурэн), восстановленная в
1964 г., последовательно вела борьбу за улучшение условий
жизни и учебы студентов. Студенты, объединенные в Дзэнгакурэн,
активно участвовали вместе с представителями других
демократических организаций страны в демонстрациях и митингах
протеста против войны во Вьетнаме, заходов американских
подводных лодок в японские порты, против американских военных баз
и «договора безопасности».
Однако развитию японского демократического студенческого
движения серьезно препятствовала деятельность экстремистских
студенческих группировок, придерживавшихся тактики
насильственной борьбы с властями, принимавшей нередко характер
кровопролитных сражений с полицией (см. [262, с. 376]).
Насильственные действия экстремистски настроенных студентов,
подстрекаемых троцкистами и маоистами, наносили серьезный ущерб
демократическим силам, вызывая настороженное отношение у
общественности к студенческому движению вообще и
провоцируя правящие круги на принятие репрессивных мер против всего
демократического движения.
В кровопролитные сражения превратился из-за действий
экстремистов конфликт между студентами и администрацией
Токийского университета, продолжавшийся около года.
Волнения в Токийском университете начались в январе 1968 г.
и на долгое время приковали к себе внимание японской
общественности. Конфликт вспыхнул на медицинском факультете из-за
отказа администрации университета вести переговоры со
студентами, требовавшими отмены системы стажирования молодых
врачей после окончания учебы. 29 января на факультете
началась забастовка студентов. Последовавшие затем репрессии со
стороны администрации обострили обстановку на медицинском
факультете. 6 июня 1968 г. по решению Комитета борьбы,
созданного на факультете, студенты захватили центральную
аудиторию университета и воздвигли у его ворот баррикаду. Отряд
полиции, вызванный ректором, разобрал баррикаду и очистил
центральную аудиторию от студентов.
360

Появление полиции в стенах университета вызвало
возмущение большинства студентов, создавших 5 июля
общеуниверситетский Совет борьбы. Совет выдвинул перед администрацией
требования не допускать на территорию университета полицию,
прекратить полицейские расследования, отменить наказания,
наложенные на студентов, уволить преподавателей, несущих
ответственность за возникновение конфликта [348, с. 108—109]. Ввиду
отказа администрации принять требования совета в течение
сентября и октября 1968 г. большинство факультетов продолжали
забастовку, была парализована исследовательская работа,
административные службы университета также не могли
осуществлять свои функции. 1 ноября 1968 г. ректор университета Огава
Ути подал в отставку, однако волнения не прекратились. Все это
говорило о том, что конфликт перерос в серьезную проблему,
которая «может быть решена лишь путем сотрудничества
студентов и преподавателей в целях демократизации управления
университетами, защиты автономии и демократии, самостоятельного
демократического образования и науки» [485, 11.XI.1968].
Однако под влиянием крайне левых экстремистских
группировок борьба студентов Токийского университета постепенно
потеряла первоначальные позитивные цели. Лидеры
общеуниверситетского Совета борьбы, придерживаясь троцкистской и
маоистской тактики, встали на путь авантюризма. В своих
высказываниях они доходили до призывов разрушить Токийский
университет. В период с конца декабря 1968 по февраль 1969 г. в
университете произошел ряд кровопролитных сражений между
различными группировками студентов.
14 января 1969 г. Управление полиции, воспользовавшись в
качестве предлога действиями троцкистов и маоистов, запросило
у администрации разрешения очистить территорию университета
от студентов. 18 января 8,5 тыс. полицейских в сопровождении
броневиков с водяными пушками, поддерживаемые вертолетами,
с которых осажденных поливали слезоточивой смесью, начали
атаку зданий, занятых студентами. Студенты, применяя против
полиции камни, палки, стальные трубы и даже самодельные
огнеметы, в течение двух суток сдерживали натиск полиции.
Только к вечеру 19 января 1969 г. полиции удалось полностью
очистить помещения университета. 540 студентов были привлечены
к суду, 7 студенческих лидеров были осуждены на каторжные
работы. Так закончились длившиеся почти год выступления
студентов Токийского университета, бросивших вызов японскому
истэблишменту.
События в Токийском университете показали, что японское
студенчество испытывает серьезную тревогу по поводу
проводимой правящими кругами политики в области образования и
использования специалистов и полно решимости бороться за свои
права. В то же время эти волнения свидетельствовали об
усилении в молодежном движении троцкистских и маоистских тен-
361

денций, ослаблявших общий фронт демократических сил в
стране.
Правительство Сато использовало бурные события в
Токийском университете как повод для усиления контроля над высшим
образованием и для наступления на все демократическое
движение в целом.
Выборы в палату советников. Своеобразной проверкой сил в
ходе подготовки к «борьбе 1970 г.» были выборы 1968 г. в палату
советников японского парламента. Во время предвыборной
кампании все партии высказали свое отношение к «договору
безопасности», ставшему основной проблемой внутриполитической
жизни конца 60-х годов.
8 января 1968 г. был опубликован документ КПЯ под
наименованием «За независимую, мирную и нейтральную Японию
через ликвидацию японо-американского „договора безопасности"
и возвращение Окинавы», а 10 июля 1968 г.— «План КПЯ
относительно нейтралитета и безопасности Японии». В этих
документах КПЯ призывала к созданию «правительства демократической
коалиции» для ликвидации договора. Коммунисты выступали за
принятие после аннулирования договора с США закона о
нейтралитете Японии, за возвращение Окинавы, ликвидацию «сил
самообороны», за роспуск военных блоков и создание системы
коллективной безопасности в Азии.
СПЯ на своем XXX съезде в январе 1968 г. приняла
программный документ «Путь Японии к социализму и борьба 1970 г.»,
утвержденный как политическая платформа партии на ближайшие
три года. Съезд поставил задачу — добиться в ходе борьбы за
ликвидацию договора создания коалиционного правительства во
главе с СПЯ, целью которого будет достижение нейтралитета,
защита мирной конституции и демократии.
Таким образом, и коммунисты и социалисты уделяли
большое внимание вопросу единых действий и сотрудничества.
Однако это единство было труднодостижимым, так как прокитайские
группы в СПЯ, сохранившие сильные позиции в партии,
выступали против единых действий с КПЯ. Отвечая на предложение
КПЯ о создании коалиционного правительства, председатель
СПЯ Кацумата Сэйити заявил 31 мая 1968 г., что в
коалиционном правительстве во главе с СПЯ смогут участвовать также
представители ПДС, Комэйто и левого крыла ЛДП, ни словом
не упомянув о КПЯ [196, с. 227].
Партии Комэйто и ПДС также высказали свое отношение к
«договору безопасности». Их позиции существенно отличались от
позиций КПЯ и СПЯ Программа действий, принятая VI съездом
Комэйто в апреле 1968 г., предусматривала поэтапную
ликвидацию системы японо-американских договоров, которая должна
начаться еще до 1970 г На первый план программа,
разработанная под руководством председателя партии Такэири Есикацу и
генерального секретаря Яно Дзюнъя, выдвигала постепенную
862

ликвидацию военных баз США на японской территории. Важной
частью концепции Комэйто явилось положение о полном
нейтралитете Японии. В то же время Комэйто отвергла идею
общенационального единого фронта борьбы за ликвидацию «договора
безопасности», не желая связывать себя с организациями,
которые, по ее словам, ставят на первый план насильственные
действия или идеологические и политические соображения.
Партия демократического социализма на своем съезде в июне
1967 г. по вопросу о японо-американском договоре заявила, что
она намерена добиваться не немедленного аннулирования
договора, а постепенного его пересмотра, учитывая при этом
возможность укрепления безопасности Японии без американских
баз. Критикуя правящую партию и правительство за проведение
политического курса на подчинение США, ПДС вместе с тем
отказалась от участия в «борьбе 1970 г.» и, по существу, поддержала
политику Либерально-демократической партии, направленную на
сохранение договора путем его автоматического продления. ПДС
пыталась выдать свою позицию за компромисс между правящей
и оппозиционными партиями. Одновременно с этим программой
своих действий ПДС провозгласила строгое соблюдение
парламентских методов борьбы. Подобная позиция ПДС вызвала
критику со стороны оппозиционных сил, которые обвинили ПДС в
отходе от совместной борьбы и поддержке политики
консерваторов [486, 5.III.1968].
Таким образом, выступая разрозненно, демократические силы
не смогли значительно подорвать влияние ЛДП на выборах.
В результате выборов в палату советников, проводившихся
7 июля 1968 г., правящая партия сохранила абсолютное
большинство в палате, хотя и потеряла два места. КПЯ, Комэйто и
ПДС добились увеличения своего представительства на четыре
депутата каждая. Только Социалистическая партия потерпела
серьезное поражение, потеряв восемь мест. После выборов места
в палате советников распределились следующим образом:
ЛДП — 137 мест, СПЯ — 65, Комэйто — 24, ПДС— 10, КИЯ — 7,
независимые — 7.
Обострение внутриполитической борьбы вокруг «договора
безопасности» и целого ряда внешнеполитических проблем,
таких, как проблема Окинавы, роль Японии во вьетнамской войне,
взаимоотношения с КНР, вызвало критику действий
правительства внутри Либерально-демократической партии. Раздавались
голоса, требовавшие пересмотреть политику Японии в
международных вопросах и критиковавшие премьер-министра Сато,
заявившего, что «внешнеполитический курс не будет изменяться»
[488, 4.IV.1968]. Один из видных деятелей ЛДП, Маэо Сигэсабу-
ро, возражая против утверждения премьер-министра, что «его
позиция снискала себе поддержку народа», заявил 6 августа
1968 г. на заседании своей фракции в Хаконэ, что «внутри ЛДП
усиливается чувство неудовлетворенности» [488, 7.VIII.1968]. По-
363

казателем того, что даже в ЛДП стали ощущать необходимость
изменения внутренней и внешней политики правительства,
может служить обострение фракционной борьбы внутри ЛДП
перед выборами председателя партии в декабре 1968 г. Если
перевыборы Сато на этот пост в 1966 г. продемонстрировали, что его
поддерживало большинство в партии, то выборы председателя
ЛДП в 1968 г. свидетельствовали о тех больших трудностях,
перед которыми стояла правящая партия в преддверии «борьбы
1970 г.».
Выборы принесли победу Сато, который был переизбран
председателем ЛДП на третий срок. Это означало, что правящие
классы Японии по-прежнему поддерживают «жесткий курс»,
проводившийся правительством Сато в отношении
демократических сил на протяжении предшествовавших четырех лет, и во
внешней политике ставят во главу угла свои отношения с
Соединенными Штатами, нашедшие яркое выражение в
японо-американском «договоре безопасности».
Новые тенденции
в японо-американских отношениях
«Гуамская доктрина». Как уже указывалось, к концу 60-х
годов Япония стала одной из ведущих в экономическом отношении
держав капиталистического мира, что повлекло за собой
значительные коррективы в системе его внутренних связей. И прежде
всего это нашло отражение в дальнейшей эволюции
японо-американских отношений. Новые взгляды правящих кругов США
на взаимоотношения с азиатскими союзниками, в том числе и с
Японией, были изложены президентом Никсоном в выступлении
на о-ве Гуам в июле 1969 г. и получили название «гуамской
доктрины», или «доктрины Никсона». Идея «большего вклада»
азиатских государств в «оборону» этого района, отказ США от
непосредственного участия своими вооруженными силами в
возможных военных конфликтах при предоставлении этой роли войскам
союзных с США государств и в то же время сохранения
Вашингтоном положения «арбитра», подкрепленного ядерной мощью,
отражала концепцию задуманной в американской столице
модификации отношений с азиатскими странами, и прежде всего с
Японией, в соответствии с новой обстановкой в мире и в Азии.
Однако США опасались, как бы процесс предоставления
более активной роли азиатским союзникам не вышел из-под
американского контроля, и эти опасения в первую очередь касались
Японии. «Мы должны быть чрезвычайно осторожны,— говорил в
то время советник президента США по национальной
безопасности Г. Киссинджер,— и следить за тем, чтобы японцы не
допустили неправильного толкования наших действий как
отступления из Азии, чтобы у них не возникло мысли, будто мы либо
слишком слабы для защиты наших союзников, либо слишком ра-
364

зобщены в собственной стране для использования нашей мощи»
[486, 17.1.1969].
В свете «гуамской доктрины» усиливалось значение японо-
американского «договора безопасности» как механизма,
способного удержать Японию в общих рамках американской
стратегической линии на Дальнем Востоке даже при возрастании ее роли
в союзе с США.
Со своей стороны, правящие круги Японии увидели в
«гуамской доктрине» благоприятную возможность для укрепления
позиций японских монополий в Азии не только без противодействия
со стороны американских конкурентов, но и при официальной
поддержке США.
Выход Японии в число ведущих в экономическом отношении
капиталистических государств побуждал ее правящие круги к
поискам новой роли на мировой политической арене. Эти поиски
велись очень осторожно из-за опасений нежелательной реакции
со стороны других, в первую очередь азиатских, государств, не
забывших об агрессии японского империализма во время второй
мировой войны и с подозрением относившихся к непрерывно
расширявшейся экспансии японских монополий на внешних рынках.
Постепенное увеличение удельного веса Японии в рамках
союза с США требовало внесения определенных корректив в японо-
американские отношения, включая и политическую их сферу.
Сдвигам в японо-американских отношениях способствовали и
серьезные затруднения, которые испытывали США в своей
политике на Дальнем Востоке, в особенности в результате агрессии во
Вьетнаме. Будучи не в силах одержать военную победу на полях
сражений в Индокитае, оказываясь во все большей изоляции
даже в капиталистическом мире, правящие круги США были
крайне заинтересованы в том, чтобы привлечь к защите позиций
империализма в Азии своих союзников в этом районе,
важнейшим из которых была Япония.
Таким образом, стремление господствующих классов Японии
упрочить свои позиции в военно-политическом союзе с США в
соответствии с ростом японского экономического потенциала
совпадало с намерениями Вашингтона переложить на японского
союзника часть «бремени» в противоборстве с силами
социализма и национального освобождения. Обе стороны были
заинтересованы в сохранении союзнических отношений: Соединенные
Штаты придавали важное значение Японии как плацдарму и
опорному пункту их «присутствия» в Азии, а японские
монополии чувствовали себя увереннее, продолжая экспансию в
азиатские страны под американским «прикрытием». Общность
классовых интересов также способствовала стремлению правящих
кругов США и Японии найти взаимоприемлемые решения
острых проблем, существовавших между двумя странами.
Визит премьер-министра Сато в Вашингтон. Урегулированию
проблем японо-американских отношений в свете новой обста-
365

новки были посвящены переговоры президента США Никсона с
премьер-министром Японии Сато, состоявшиеся 19—21 ноября
1969 г. в Вашингтоне. Опубликованное в результате этих
переговоров совместное коммюнике отразило изменения, которые
произошли в японо-американских отношениях после заключения
«договора безопасности» в 1960 г.
Президент Никсон и премьер-министр Сато «объявили о
твердом намерении обоих правительств сохранить договор
безопасности на основе взаимного доверия и общей оценки
международного положения». Это заявление за полгода до истечения срока
действия «договора безопасности» фактически свидетельствовало
о договоренности правящих кругов США и Японии продлить
двусторонний союз на неопределенный период.
Однако за сохранением прежней формы «договора
безопасности» скрывались серьезные изменения в его содержании.
Американо-японское совместное коммюнике значительно расширяло
понятие так называемой «сферы безопасности» Японии. В нем
отмечалось, что «безопасность Корейской республики
чрезвычайно важна для безопасности Японии», что «поддержание мира и
безопасности в районе Тайваня является чрезвычайно важным
фактором в деле обеспечения безопасности Японии».
Таким образом, впервые после разгрома японского
милитаризма во второй мировой войне правящие круги Японии заявили
фактически о своих «особых интересах» в прилегающих к Японии
районах Восточной Азии. Это был своего рода проторенный путь:
именно с захвата Тайваня и Кореи началось в конце XIX —
начале XX в. создание колониальной империи. Указанные положения
совместного коммюнике свидетельствовали о намерении
правящих кругов Японии воссоздать «сферу влияния», которое
фактически получило признание со стороны Вашингтона.
Другим важным результатом японо-американских
переговоров на высшем уровне было согласие правительства США
возвратить Японии в 1972 г. административные права на о-ва Рюкю
(Окинава), находившиеся с конца второй мировой войны под
управлением американского военного командования. США пошли
на этот шаг в значительной степени для того, чтобы укрепить
позиции Либерально-демократической партии в стране, помочь ей
удержаться у власти под натиском прогрессивных сил.
Однако правящим кругам Японии пришлось пойти на
серьезные уступки в обмен на обещание правительства США вернуть
Японии административные права на Окинаву. В совместном
коммюнике о переговорах Р. Никсона и Сато было зафиксировано
«единое мнение о том, что с момента передачи
административных прав договор безопасности и связанные с ним соглашения
без каких-либо изменений будут распространены на Окинаву».
Было также заявлено о согласии обеих сторон в том, что «США
сохраняют за собой на Окинаве в соответствии с
японо-американским договором безопасности военные сооружения и районы,
366

необходимые для взаимного обеспечения безопасности обеих
стран».
Договоренность о сохранении на Окинаве разветвленной сети
американских военных баз и после возвращения Японии
административных прав на о-ва Рюкю, включение их в систему японо-
американского «договора безопасности» означали серьезное
изменение характера этого договора и союза США и Японии в
целом. Базы на Окинаве являлись главным опорным пунктом
военного «присутствия» США на Дальнем Востоке, и в случае
возвращения Японии о-вов Рюкю ее территория становилась
основным военным плацдармом продолжавшейся агрессивной
политики США в Азии. Таким образом, Япония еще теснее вовлекалась
в военно-стратегическую систему США на Дальнем Востоке.
Правящие круги Японии расценили согласие США вернуть
Японии административные права на Окинаву как крупнейшую
победу японской дипломатии, сумевшей «в условиях мира
добиться возвращения территории, утраченной во время войны».
Возвращение Окинавы провозглашалось символом окончания
«послевоенного периода». В то же время предпринимались
попытки отвлечь внимание народных масс от сохранения
американских военных баз на Окинаве, от дальнейшего вовлечения
Японии в военно-стратегическую систему США.
Обострение внутриполитической борьбы
Борьба японского народа за безусловное и полное
возвращение Окинавы. В конце 60-х годов одним из важнейших вопросов
внутриполитической жизни стала проблема Окинавы. Это было
связано с развитием как международных событий, так и
внутренней обстановки на Окинаве.
С расширением агрессивной войны США в Индокитае
Окинава (наиболее крупный из о-вов Рюкю) превратилась в один из ее
важнейших опорных пунктов. Американские военные базы на
Окинаве стали важным звеном «воздушного моста», по которому
осуществлялось снабжение войск США, воевавших во Вьетнаме.
Неоднократно с этих баз вылетали стратегические
бомбардировщики «Б-52» для бомбардировок ДРВ, освобожденных районов
Южного Вьетнама, Лаоса и Камбоджи. В окинавских портах
базировались корабли 7-го флота США, принимавшие
непосредственное участие в военных действиях.
Широкие народные массы Японии, выступавшие с протестами
против американской агрессии в Индокитае, требовали положить
конец использованию территории Японии, и в особенности
Окинавы, в качестве плацдарма этой войны. Борьба за ликвидацию
американских баз на Окинаве, за ее возвращение Японии стала
неотъемлемой частью массового антивоенного движения.
Все более активное участие в этой борьбе стало принимать и
население Окинавы. Демократические силы одержали в ноябре
367

1968 г. большой успех, добившись победы на выборах главы
правительства Рюкю. На этот пост был избран председатель окинав-
ского профсоюза учителей Яра Тёбё, поддержанный широким
единым фронтом с участием более 100 демократических
организаций, в том числе трех левых партий — Народной партии
Окинавы, Социалистической партии и Социалистической массовой
партии.
Партии единого фронта получили на проводившихся
одновременно выборах в законодательное собрание Окинавы 52%
голосов избирателей и 44% депутатских мест. После этих выборов
законодательное собрание Окинавы стало занимать все более
активную позицию в вопросе о возвращении о-вов Рюкю Японии.
7 марта 1969 г. оно приняло резолюцию с требованием
возвратить Японии административные права на Окинаву, лишить
американские власти права пользования находящимися здесь
военными базами.
Борьба за возвращение Окинавы все теснее увязывалась с
общедемократическим движением японского народа под лозунгами
борьбы против империалистической агрессии, за проведение
Японией политики мира и нейтралитета, в защиту демократии и т. д.
28 апреля 1969 г., в 17-ю годовщину официальной передачи
Окинавы под управление США в соответствии с Сан-Францисским
мирным договором, были проведены совместные действия
демократических сил собственно Японии и Окинавы. Организаторами
этих совместных действий были Центральный исполнительный
комитет за возвращение Окинавы, руководимый компартией
Японии, Совет связи национального движения за возвращение
Окинавы, находившийся под влиянием СПЯ, и Совет за
воссоединение префектуры Окинава с родиной.
В этот день в Токио и Наха состоялись массовые митинги и
демонстрации под лозунгами немедленного возвращения
Окинавы и расторжения «договора безопасности». На Окинаве в
митингах и демонстрациях приняло участие свыше 200 тыс. человек.
Кроме того, ряд окинавских профсоюзов организовали
краткосрочные забастовки в поддержку этих требований. Впервые
в истории движения за возвращение Окинавы была проведена
массовая встреча представителей о-вов Рюкю и собственно
Японии.
В июне 1969 г. объявил забастовку профсоюз рабочих
военных баз Окинавы (Дзэнгунро), объединявший 55 тыс. человек.
Для подавления забастовки были использованы американская
военная полиция и даже регулярные войска.
Массовыми выступлениями под лозунгами аннулирования
«договора безопасности» и возвращения Окинавы был отмечен
отъезд премьер-министра Сато в Вашингтон для переговоров с
президентом Никсоном 13 ноября 1969 г. В забастовках по всей
стране участвовало около 900 тыс. человек. Почти 50 профсоюзов
Окинавы приняли участие в массовой стачке.
368

Договоренность премьер-министра Сато с президентом США
Никсоном о возвращении Японии в 1972 г. административных
прав на Окинаву при сохранении американских военных баз на
этих островах вызвала бурю возмущения народных масс как в
собственно Японии, так и на Окинаве. Подобное «возвращение»
все чаще стало характеризоваться как «окинавизация» Японии,
т. е. превращение всей Японии, по существу, в громадную
американскую военную базу. Демократические силы Японии усилили
борьбу за полное и безусловное возвращение Окинавы, требуя
ликвидации на островах всех американских военных баз.
Борьба за возвращение Окинавы становилась составной
частью массового движения за расторжение военно-политического
союза Японии с США, активизировавшегося в связи с
приближением даты окончания срока действия японо-американского
«договора безопасности».
Выборы в палату представителей. Японские правящие круги
считали, что итоги переговоров премьер-министра Сато с
президентом США Никсоном, зафиксировавшие повышение роли
Японии в рамках военно-политического союза с США, и в
особенности обещание президента США возвратить Японии
административные права на Окинаву, укрепили позиции
Либерально-демократической партии в стране и создали благоприятную
обстановку для увеличения ее представительства в парламенте. Сразу же
после возвращения Сато из Вашингтона премьер-министр созвал
заседание кабинета министров, на котором после его доклада об
итогах визита в США было принято решение о досрочном
роспуске палаты представителей и назначении выборов на 27 декабря
1969 г.
Такая поспешность была продиктована, во-первых,
стремлением в максимальной степени использовать результаты японо-
американских переговоров, в особенности договоренность о
возвращении Окинавы, тем более что основная масса избирателей
еще не осознала подлинного смысла сделки, заключенной в
Вашингтоне. Во-вторых, роспуском парламента правящие круги
намеревались лишить оппозиционные партии возможности в ходе
парламентских дебатов вскрыть подлинные цели ЛДП.
Досрочный роспуск нижней палаты парламента поставил
оппозиционные партии в невыгодное положение, поскольку им
пришлось в спешном порядке перестраивать свою деятельность, чтобы
включиться в предвыборную кампанию, стремительно
развернутую либерал-демократами. Кроме того, выборы были назначены
на тот период, когда трудящимся выплачиваются ежегодные
предновогодние пособия. Учитывая важность предстоящих
выборов, предприниматели несколько увеличили размер этих пособий,
что также было использовано Либерально-демократической
партией для пропаганды ее политики создания «государства
всеобщего благосостояния». Монополии оказали правящей партии
огромную финансовую помощь для проведения избирательной
24 Заказ 2209
369

кампании. Буржуазная печать сообщала о том, что деловые
круги предоставили ЛДП перед выборами 5 млрд. иен.
Все эти обстоятельства оказали воздействие на исход
выборов. ЛДП получила 22 382 тыс. голосов (47,6% всех принявших
участие в голосовании). Были избраны 288 ее кандидатов, но
сразу же после выборов 12 «независимых» депутатов заявили о
присоединении к фракции ЛДП. Получив в итоге 300 мест в
палате представителей, ЛДП заметно упрочила свое положение по
сравнению с предыдущими выборами, когда она смогла
обеспечить себе лишь 277 мандатов.
Руководство ЛДП пыталось представить результаты выборов
как свою крупную победу, как свидетельство «доверия»
избирателей и поддержки ими внутренней и внешней политики
правящей партии. Между тем выборы подтвердили тенденцию
ослабления влияния либерал-демократов, поскольку процент поданных
за их кандидатов голосов оказался ниже, чем на выборах в
январе 1967 г., когда за ЛДП проголосовали 48,8% избирателей,
принявших участие в голосовании.
Либерально-демократическая партия смогла расширить
представительство в нижней палате прежде всего за счет
Социалистической партии, потерпевшей крупное поражение на этих выборах.
СПЯ сохранила в результате выборов лишь 90 мандатов из 140,
полученных ею в 1967 г. Заметно сократилось и число голосов,
поданных за кандидатов-социалистов,— с 12,8 млн. в 1967 г. до
10 млн.
Поражение Социалистической партии было вызвано целым
рядом факторов. В течение почти 15 лет СПЯ являлась первой
партией оппозиции, значительно превосходившей по числу
парламентских мандатов все другие оппозиционные партии.
Постепенно в партии возникло и окрепло представление, будто такое
положение является само собой разумеющимся и неизменным.
В свою очередь, оно стало питательной почвой для
распространения настроений самоуспокоенности.
Между тем обстановка на внутриполитической арене
неуклонно изменялась, и отнюдь не в пользу СПЯ. Компартия и Комэйто
расширяли свое влияние в массах, делая упор на удовлетворении
конкретных требований различных слоев населения. В условиях
значительной общности социальной базы японских
оппозиционных партий это приводило к определенному сужению влияния
Социалистической партии.
Особенностью практической деятельности СПЯ являлось ее
стремление вести повседневную работу в массах главным образом
через поддерживающие ее профсоюзы, сосредоточившись
преимущественно на деятельности в парламенте и отчасти в органах
местного самоуправления. В результате СПЯ оказывалась в
определенной зависимости от профсоюзов, руководить которыми
она стремилась. В условиях обострения разногласий в
профсоюзном движении, в особенности между Сохё и Домэй, а также борь-
370

бы различных политических партий за влияние на профсоюзы
поддержка, оказываемая профсоюзами Социалистической
партии, постепенно ослабевала. И хотя Сохе по-прежнему принимал
решение о поддержке одной лишь Социалистической партии,
некоторые входящие в него профсоюзы выступили против этой
линии, отстаивая принцип свободы поддержки политических партий
членами профсоюзов. С таких позиций, хотя, конечно, по
противоположным мотивам, выступали как профсоюзы с праворефор-
мистским руководством, добивающимся ослабления связей
между Сохё и СПЯ, так и профсоюзы левой ориентации,
стремившиеся к укреплению позиций КПЯ.
Не способствовало укреплению позиций Социалистической
партии на выборах и продолжавшееся соперничество между
различными группировками внутри этой партии, которые выдвигали
своих кандидатов на одно и то же место, что вело к распылению
сил.
Выборы 1969 г. ознаменовались дальнейшим продвижением
вперед партии Комэйто, непрерывно расширявшей свое влияние
с момента ее создания в ноябре 1964 г. Получив более 5 млн.
голосов, Комэйто стала обладательницей 47 мандатов по
сравнению с 25 на предыдущих выборах. Этим своим успехом Комэйто
была обязана, как и прежде, мощной поддержке, которую
оказала ей крупная буддийская организация Сока гаккай.
Вместе с тем Комэйто сумела завоевать значительную
популярность своими конкретными акциями по наиболее
актуальным проблемам (жилищной, загрязнения окружающей среды,
социального страхования и т. д.). Усилению влияния Комэйто
способствовало, в частности, проведенное ею в масштабах всей
страны тщательное обследование состояния американских военных
баз, на основе которого эта партия разработала план их
постепенной ликвидации, тесно увязанный с поэтапной отменой
«договора безопасности>.
Другая партия «среднего пути» — Партия демократического
социализма — оставалась по-прежнему в состоянии застоя:
получив 31 место, она увеличила свое представительство в нижней
палате лишь на один мандат. Число голосов, поданных за
кандидатов ПДС (3,6 млн.), возросло всего на 230 тыс. по сравнению
с предыдущими выборами.
Важной особенностью выборов был успех Коммунистической
партии Японии, получившей 3,2 млн. голосов и 14 депутатских
мест по сравнению с 5 местами на выборах 1967 г.
Представители КПЯ были избраны как в крупных городах (Токио, Осака,
Киото, Фукуока), так и в ряде сельских округов, в частности в
префектурах Аомори и Коти, где ранее преобладающим
влиянием пользовалась Либерально-демократическая партия. Успеху
КПЯ во многом способствовало то, что наряду с критикой курса
ЛДП в вопросах внутренней и внешней политики она активно
выдвигала собственные предложения по урегулированию акту-
371

альных проблем — от ликвидации японо-американского
«договора безопасности» до защиты окружающей среды.
Таким образом, известная перегруппировка сил в результате
выборов в палату представителей охватила не всю сферу
внутриполитической борьбы, а лишь определенный ее сектор —
оппозиционные партии. Изменилось главным образом их взаимное
соотношение сил при сохранении и даже некотором укреплении
позиций Либерально-демократической партии.
Однако итоги выборов в палату представителей вовсе не
означали, что либерал-демократам удалось, как это пытались
утверждать руководители правящей партии, положить конец
продолжавшемуся несколько лет неуклонному уменьшению их влияния
и перейти в наступление на оппозицию. Показательными в этом
отношении были выборы губернатора префектуры Киото,
состоявшиеся через два месяца после выборов в палату
представителей, в феврале 1970 г.
Выборы губернатора префектуры Киото стали ареной острой
политической борьбы прогрессивных и консервативных сил. В
течение 20 лет на этот пост неизменно избирался кандидат,
поддерживавшийся Коммунистической и Социалистической
партиями, профсоюзами и другими демократическими организациями.
Либерал-демократы, воодушевленные успехом на выборах в
палату представителей, решили во что бы то ни стало добиться
победы и на выборах губернатора префектуры Киото.
В блоке с либерал-демократами выступили партии «среднего
пути» — Комэйто и ПДС. Политическая поляризация достигла,
таким образом, крайней остроты: союзу коммунистов и
социалистов противостояла трехпартийная коалиция с участием
правящей ЛДП. Подобная расстановка сил превратила выборы из
местного в общенациональное явление, приковала к ним
внимание всей страны.
Победу на выборах одержал общий кандидат
демократических сил Нинагава, и ранее занимавший этот пост. Главным
итогом выборов была демонстрация эффективности единства
прогрессивных сил, указавшая перспективу успешной борьбы и в
общенациональном масштабе.
Активизация правых сил в демократическом лагере.
Результаты выборов в палату представителей в декабре 1969 г., в
особенности поражение Социалистической партии, способствовали
активизации деятельности правореформистских сил в рабочем и
демократическом движении Японии, уже давно выступавших с
критикой слишком левых, с их точки зрения, позиций СПЯ и
Сохе. Правореформистские элементы полагали, что ослабление СПЯ
и вызванное этим определенное замешательство в Сохе создают
благоприятную обстановку для осуществления кардинальной
реорганизации японского рабочего и профсоюзного движения в
направлении отказа от классовой борьбы и перехода на позиции
сотрудничества труда и капитала.
372

Деятельность правых сил по «реорганизации» рабочего
движения находила широкую поддержку у монополий, которые в
условиях обострения межимпериалистической конкуренции как на
мировом, так и на японском рынке (по мере развития
либерализации внешней торговли и сделок с капиталами) все решительнее
требовали ликвидации «внутреннего фронта», т. е. прекращения
классовой борьбы и установления более тесного сотрудничества
трудящихся с предпринимателями во имя якобы «общих
национальных интересов».
Крупный капитал видел в Сохё и других организациях
трудящихся, выступавших в защиту интересов рабочего класса,
серьезное препятствие на пути осуществления своих планов,
направленных на установление идеологического контроля над рабочим
движением.
Требования монополий вызвали незамедлительный отклик у
правореформистских лидеров. Председатель Домэй Такита
заявил, что рабочее движение, не содействующее сотрудничеству
труда и капитала, «может вызвать хаос». Такараги, лидер
профсоюза почтовых работников, входящего в Сохё, вновь выступил
с отвергнутым ранее съездом Сохё лозунгом «объединения
трудового фронта» на основе разрыва связей профсоюзов с
компартией.
Наступление правых сил вышло за рамки непосредственно
профсоюзного движения. Председатель Партии демократического
социализма Нисимура в июне 1970 г. предложил осуществить
также «реорганизацию оппозиционных партий», т. е. создать
путем объединения ПДС, СПЯ и Комэйто новую реформистскую
партию, которая, соперничая с ЛДП, стояла бы на
антикоммунистических позициях.
Планы «реорганизации оппозиционных партий» и
«объединения трудового фронта» были составными частями разработанной
монополистическим капиталом программы создания
двухпартийной системы. С помощью «реорганизации» всего оппозиционного
лагеря правые силы рассчитывали помешать сплочению
демократического движения, объединить партии «среднего пути» на
почве антикоммунизма, ликвидировать «чрезмерно левую»
Социалистическую партию, изолировать компартию и не допустить ее
дальнейшего роста и укрепления.
Широкая пропаганда концепций «объединения трудового
фронта» и «реорганизации оппозиционных партий»
сопровождалась практическими мерами по их претворению в жизнь. Эта
деятельность была особенно активной в профсоюзном движении, где
подобные планы разрабатывались уже в течение нескольких лет.
В августе 1969 г. было создано Центральное общество изучения
рабочих^проблем (Тюо ромонкэн), в которое вошли на
«индивидуальной основе» секретари 18 отраслевых профсоюзов — членов
Сохё, Домэй, Тюрицу рорэн и Синсамбэцу. Подобные общества,
создававшиеся вне рамок существующих национальных проф-
373

союзных объединений, возникли также в некоторых
индустриальных районах.
В начале 1970 г. была создана новая организация —
Национальный совет председателей профсоюзов крупных частных
предприятий (Дзэнминкон). В него вошли 16 лидеров крупных
профсоюзов монополистических компаний. Все члены этой
организации, ставшей активным проповедником идеи «объединения
трудового фронта», были тесно связаны с руководителями
монополий и координировали с ними свою деятельность.
Опубликованное при создании Дзэнминкон заявление
вскрыло подлинный характер предложений об «объединении трудового
фронта». В этом документе в унисон с требованиями монополий
утверждалось, что в 70-х годах рабочее движение Японии не
сможет решить стоящих перед ним задач, если оно будет «в условиях
новой экономической системы выступать против существующего
строя, придерживаться устаревшей, закоснелой идеологии
марксизма» [485, 15.11.1970].
По существу, это было открытое выступление против линии
Генерального совета профсоюзов, продолжавшего отстаивать
необходимость решительной борьбы рабочего класса за свои
жизненные интересы, за мир, демократию и социальный прогресс.
Вовлечение в Дзэнминкон лидеров некоторых профсоюзов,
входящих в Сохё, позволяло координировать давление на Сохё извне
(со стороны Домэй) и изнутри (со стороны его правого крыла)
в целях изменения политики этого профцентра.
В обстановке усиливающейся спекуляции правых сил на
стремлении трудящихся к сплочению своих рядов Сохё стойко
придерживался позиции укрепления единства профсоюзного
движения на классовой основе в целях повышения боеспособности
организаций рабочего класса в борьбе против капитала. XL съезд
Сохё, состоявшийся в августе 1970 г., провозгласил следующие
«четыре принципа объединения профсоюзов»: 1) сплочение всех
профсоюзов и всех рабочих; 2) решительная борьба против
капитала; 3) отказ от поддержки объединенным рабочим фронтом
какой-либо политической партии, но сохранение отношений
сотрудничества с Социалистической партией; 4) постепенная
ликвидация существующих профсоюзных объединений после
достижения полного единства профсоюзов.
Подтверждение крупнейшим профсоюзным объединением
принципов классовой борьбы показало беспочвенность попыток
увести рабочий класс Японии на путь антикоммунизма и
сотрудничества труда и капитала. Разработанная Сохё позиция по
вопросам единства профсоюзов получила поддержку
Коммунистической партии Японии. XI съезд КПЯ (июль 1970 г.) указал, что
для достижения единства рабочего движения необходимо
усилить борьбу профсоюзов против монополий, за интересы
рабочих, установить принцип свободы поддержки политических
партий членами профсоюзов, ликвидировать антикоммунизм в проф-
374

союзном движении, добиваться единства действий профсоюзов,
несмотря на их различный подход к политическим задачам.
Выступление прогрессивных сил в защиту единства
профсоюзного движения на классовой основе нанесло сильный удар по
правореформистским проискам. Один из виднейших идеологов
антикоммунистической «реорганизации» профсоюзного движения,
Такараги, был вынужден в феврале 1971 г. уйти с поста
председателя профсоюза почтовиков под давлением его рядовых
членов. Это вызвало замешательство среди сторонников
«объединения трудового фронта» на платформе классового сотрудничества
и серьезным образом расстроило их планы.
Осуществление планов «реорганизации оппозиционных
партий» также оставалось в состоянии застоя. Это предложение
лидеров ПДС нашло, хотя и с оговорками, поддержку руководства
Комэйто, а также отдельных деятелей СПЯ. Однако обмен
мнениями между потенциальными участниками «реорганизации»
показал наличие серьезных разногласий по вопросам внешней и
внутренней политики страны, которые затрудняли их сближение.
В противовес планам «реорганизации оппозиционных партий»
Коммунистическая партия Японии призвала к сплочению
демократических сил в едином фронте в целях обновления политики
страны в интересах широких трудящихся масс. XI съезд
КПЯ подчеркнул в своей резолюции: «В перспективе условия
70-х годов представляются благоприятными для создания
единого фронта демократических сил Японии с целью положить конец
реакционному господству консервативных партий,
продолжающемуся уже 25 лет, со времени окончания войны, и образовать
демократическое коалиционное правительство. Преодолевая все
трудности и препятствия, демократические силы должны
достигнуть своей цели — создать демократическое коалиционное
правительство в 70-х годах».
Концепция «реорганизации оппозиционных партий» вызвала
негативную реакцию и у большинства членов Социалистической
партии, в том числе и у руководства СПЯ. Социалисты не без
основания усмотрели в этой идее попытку ликвидировать их
партию, вызывающую недовольство реакционных сил своей
антиимпериалистической, антимонополистической позицией. В декабре
1970 г. XXXIV съезд СПЯ, отражая эти настроения, единодушно
принял резолюцию, подчеркнувшую, что «если реорганизация
оппозиционных партий означает создание новой партии путем
роспуска СПЯ, то Социалистическая партия не будет рассматривать
вопрос о такой реорганизации».
На XXXIV съезде СПЯ был принят важный документ
программного характера — «Задачи 70-х годов и миссия
Социалистической партии Японии». В этом документе отмечалось, что
для решения в интересах широких трудящихся масс сложных
проблем, стоящих перед страной, «наиболее важно сплотить
огромное большинство народа, учитывая широкое разнообразие
375

народных требований, и сформировать национальный фронт,
противопоставив его монополиям и Либерально-демократической
партии». На основе объединения политических сил СПЯ
предложила создать «национальное коалиционное правительство».
Таким образом, левые партии противопоставили праворефор-
мистской концепции «реорганизации оппозиционных партий» на
антикоммунистической основе предложения о сплочении всех
демократических сил в единый фронт для борьбы за обновление
политики страны. Несмотря на определенные различия в
позициях Коммунистической и Социалистической партий, их
принципиальное сходство создавало объективную возможность для
дальнейшего развития совместных действий демократических сил
Японии по актуальным проблемам, для создания основ единого
фронта в процессе таких совместных действий.
Продление японо-американского «договора безопасности»
Расстановка политических сил. Срок действия
японо-американского «договора безопасности», заключенного в 1960 г.,
истекал в июне 1970 г. Правящие круги Японии, не забывшие
потрясений периода массовой борьбы против этого договора в
1959—1960 гг., опасались, что повторение подобных событий
может привести к краху политического господства
Либерально-демократической партии. Еще за несколько лет до 1970 г. они
начали подготовку к возможному подъему массовой борьбы: была
увеличена численность полиции, формировались специальные
мобильные полицейские части, оснащенные самой современной
техникой подавления демонстраций, в различных районах были
созданы специальные центры для размещения этих частей на
случай чрезвычайной обстановки, «силы самообороны» на
маневрах отрабатывали тактику действий в условиях крупных городов.
В качестве оправдания своих действий усиленно
распространялись измышления о будто бы назначенной левыми силами на
1970 г. «революции». Монополии решительно требовали от
правительства обеспечения «спокойствия» в стране, когда будет
решаться вопрос о дальнейшей судьбе военно-политического союза с
США. В то же время они принимали меры к тому, чтобы
расколоть массовое движение. Руководство Никкэйрэн призывало
предпринимателей усилить работу по созданию новых
профсоюзов, которые основывали бы свою деятельность на принципах
сотрудничества труда и капитала, разъясняло необходимость для
монополий пойти на «некоторые экономические жертвы», чтобы
отвлечь рабочих от участия в забастовочном движении [473,
14.VII.1966, с. 34].
Прогрессивные силы Японии также готовились к 1970 г.,
намереваясь развернуть еще более массовое, чем в 1959—1960 гг.,
движение протеста против военно-политического союза с США,
чтобы добиться аннулирования «договора безопасности» и не до-
376

пустить заключения нового договора. Объективные условия
благоприятствовали развертыванию массового движения протеста
против союза с США: во время опросов общественного мнения,
проводившихся в конце 60-х годов, примерно 70% опрошенных
высказывались против «договора безопасности», тогда как в
1960 г. такой точки зрения придерживались всего 25%
опрошенных.
Однако в этот период не сложились субъективные условия,
необходимые для успешной борьбы против «договора
безопасности». В отличие от периода 1959—1960 гг. в Японии к 1970 г. не
существовало единой организации, которая могла бы возглавить
совместные действия демократических сил страны. Имелись две
общенациональные организации, руководившие массовыми
выступлениями,— Национальный комитет борьбы против «договора
безопасности», в защиту мира и демократии, который был создан
Социалистической партией, Сохё и их сторонниками, и
Центральный комитет борьбы против японо-американского «договора
безопасности», в поддержку требований народа, руководящую роль в
котором играла Коммунистическая партия.
В ходе массовой борьбы эти две общенациональные
организации нередко сотрудничали друг с другом — во время
выступлений против заходов американских атомных подводных лодок в
японские порты, против американской агрессии во Вьетнаме и
превращения Японии в базу этой грязной войны, за возвращение
Окинавы и ликвидацию на этом острове американских военных
баз. Однако подобное сотрудничество так и не приобрело
постоянного характера. Оно, как правило, было ограничено коротким
сроком, чаще всего одним днем, почему и получило название
«однодневной совместной борьбы».
21 октября 1969 г., в ежегодно проводимый день массовых
антивоенных выступлений, был впервые создан единый орган для
руководства совместными действиями демократических сил,
однако он тоже не имел постоянного характера. В последующем
неоднократно создавались единые органы совместных действий
демократических сил в связи с возникавшими конкретными
проблемами, но они вскоре распускались по выполнении возложенной
на них задачи. Отсутствие постоянного органа, который
координировал бы совместные выступления демократических сил,
ослабляло массовое движение против японо-американского
«договора безопасности».
Левым силам не удалось привлечь к этому движению партии
«среднего пути» и поддерживающие их массовые организации.
Партия демократического социализма, предлагая внести в
«договор безопасности» некоторые изменения, касающиеся в
основном размещения американских войск на территории Японии в
мирное время, выступала в принципе за его сохранение. Комэйто
предложила поэтапную ликвидацию «договора безопасности»,
первым этапом которой была бы эвакуация американских воен-
377

ных баз, и не поддержала требования левых партий о
безотлагательном расторжении военно-политического союза с США.
ПДС, Комэйто и поддерживающая эту партию крупная
буддийская организация Сока гаккай намеревались в обстановке
возможного обострения внутриполитической борьбы в 1970 г.
занять выжидательную позицию, чтобы, не присоединяясь ни к
одному из противостоящих лагерей, в решающий момент выступить
в качестве силы, способной предложить компромиссное решение.
Движение «новых левых». В конце 60-х годов на арену
политической борьбы в Японии выдвинулись новые общественные
группы, получившие по примеру США и западноевропейских
стран название «новых левых». Движение «новых левых»,
которое на первом этапе приобрело довольно массовый характер, не
было однородным по своему социальному составу и единым в
идеологическом или организационном отношении. Его наиболее
типичными представителями были комитет «Мир Вьетнаму»
(«Бэхэйрэн»), объединявший главным образом представителей
городской леворадикальной интеллигенции; Антивоенный
молодежный комитет (Хансэн сэйнэн иинкай), созданный
преимущественно молодыми рабочими; Совет совместной борьбы
студенческих организаций (Дзэнкёто) и т. д.
Организации «новых левых» развивались вне сложившихся
рамок «традиционного» демократического движения, даже если
они, как, например, Антивоенный молодежный комитет, и
создавались при участии Социалистической партии и Сохё.
Провозглашая «революционные» лозунги, призывая к «прямым»,
радикальным действиям, организации «новых левых» на первых порах
сумели привлечь к себе значительные массы молодежи,
жаждавшей найти применение своей энергии и стремившейся как можно
скорее «разделаться» с существующим строем.
Платформа «новых левых» представляла собой мешанину
разного рода мелкобуржуазных левоэкстремистских воззрений,
включая немало троцкистских и маоистских тезисов, в том числе
заимствованных из арсенала хунвэйбинов периода «культурной
революции» в Китае. Эти группировки, в особенности Дзэнкёто,
развернули ожесточенную борьбу против КПЯ, обвиняя ее в
«предательстве революции». Тем самым «новые левые» объективно
препятствовали сплочению демократического движения,
дезориентировали массы молодежи, увлеченные радикальными
лозунгами и вставшие на сторону этих группировок.
Отсутствие в программных установках «новых левых»
позитивных лозунгов, склонность этих группировок к «бунтарским»
выступлениям, нередко граничившим с откровенным
хулиганством и погромами, постепенно привели к разочарованию
молодежных масс в деятельности левоэкстремистских групп. Движение
«новых левых» стало ослабевать.
Среди лозунгов, выдвигавшихся «новыми левыми», была и
борьба против «договора безопасности». Однако «новые левые»
378

не примкнули к сложившемуся ранее демократическому
движению, продолжали вести кампанию против КПЯ. В результате
значительная часть молодежи, выступавшая против
военно-политического союза Японии с США, в 1970 г. не участвовала в
общедемократической борьбе против «договора безопасности». В этом
была одна из с>щественных причин сравнительно слабого
размаха борьбы против «договора безопасности» в 1970 г.
Массовые выступления против японо-американского военного
союза. Правящая Либерально-демократическая партия
прилагала все усилия к тому, чтобы не допустить нового подъема
массовой борьбы против «договора безопасности». Чтобы избежать
лишнего риска, правящие круги Японии, заручившись согласием
Вашингтона, крайне заинтересованного в сохранении
политической стабильности своего дальневосточного союзника, приняли
решение не пересматривать «договор безопасности» по истечении
срока его действия.
В октябре 1969 г. исполнительный комитет ЛДП объявил о
том, что правящая партия считает необходимым сохранить
«договор безопасности» на довольно длительный период. Курс на
автоматическое продление «договора безопасности» основывался
на его ст. 10, предусматривавшей, что по истечении десяти лет
договор останется в силе, если ни одна из сторон не уведомит
другую о своем намерении прекратить его действие.
Одновременно либерал-демократы развернули в стране широкую
пропагандистскую кампанию, стремясь убедить население в
необходимости сохранения «договора безопасности».
Окончательная договоренность об автоматическом продлении
«договора безопасности» была достигнута в ходе переговоров
премьер-министра Сато с президентом Никсоном в ноябре 1969 г.
В соответствии с этим накануне истечения срока действия
договора, 22 июня 1970 г., японское правительство опубликовало
официальное заявление о его продлении. Правительство
мотивировало этот шаг тем, что «наиболее разумный путь обеспечения
существования и развития Японии состоит в том, чтобы в
соответствии с возможностями страны оснащать силы самообороны
и гарантировать мир и безопасность на Дальнем Востоке,
включая и Японию, посредством японо-американской системы
безопасности» [486, 22.VI.1970].
Демократические силы Японии должны были учитывать в
своих действиях тактику правящих кругов, решивших
автоматически продлить японо-американский «договор безопасности» без
вынесения его на обсуждение парламента. Им пришлось также
считаться с определенным изменением соотношения сил в пользу
Либерально-демократической партии в результате выборов в
палату представителей в декабре 1969 г. Некоторое
замешательство в рядах сторонников Социалистической партии после ее
неудачи на этих выборах оказало определенное негативное
воздействие на массовое движение.
879

В новой обстановке демократические силы решили поэтому
не ограничивать борьбу против «договора безопасности» одним
только 1970 г., а продолжать ее и в дальнейшем, добиваясь
прежде всего отставки кабинета Сато и создания такого
правительства, которое на законном основании заявило бы об
аннулировании договора. В частности, Сохё внес изменения в принятую
ранее программу борьбы против «договора безопасности» и вместо
всеобщей политической забастовки в день истечения срока его
действия решил организовать широкую общенациональную
кампанию единых действий, включая краткосрочные стачки на
отдельных предприятиях.
В течение десяти дней, предшествовавших продлению
«договора безопасности», по всей Японии были проведены
демонстрации и митинги протеста. Они достигли наибольшего размаха
23 июня, в день истечения срока действия договора. В 400
пунктах по всей территории страны состоялись совместные
выступления демократических сил с требованиями аннулировать «договор
безопасности», вывести американские войска с территории
Японии, прекратить оказание поддержки американской агрессии в
Индокитае и т. д. В них приняло участие свыше 2 млн. человек.
На центральный митинг в Токио, организаторами которого были
КПЯ, СПЯ и Сохё, собрались 200 тыс. человек. Некоторые
входящие в Сохё профсоюзы, объединяющие в основном рабочих и
служащих государственных предприятий и учреждений, провели
в этот день краткосрочные забастовки.
В целом, однако, массовые выступления против «договора
безопасности» в июне 1970 г. были значительно меньшими по
своим масштабам в сравнении с всенародной борьбой 1959—
1960 гг. Однако это вовсе не означало, что либерал-демократам
удалось одержать легкую победу. Уже сам факт, что японское
правительство не решилось пойти на заключение нового договора
с США, как это было сделано в 1960 г., убедительно
свидетельствовал о возросшей мощи демократических сил, о боязни
правящих кругов вступить в открытую борьбу с ними.
Автоматическое продление «договора безопасности», создавая определенные
преимущества для правящих кругов, в то же время открывало
перед прогрессивными силами перспективу ликвидации военно-
политического союза с США путем создания демократического
правительства и провозглашения им политики отказа от участия
в военных блоках. Борьба против «договора безопасности»
вступила, таким образом, в новый этап.
В 1969—1970 гг. правящим кругам Японии удалось, используя
в общем благоприятную для них международную и внутреннюю
обстановку, добиться внесения определенных изменений в
содержание союзнических отношений с США в свою пользу, не
прибегая к пересмотру «договора безопасности» и избежав тем
самым резкого обострения внутренних политических и социальных
конфликтов, которое было бы чревато серьезными последствиями
380

для господства Либерально-демократической партии. Это,
однако, не означало стабилизации положения в стране и укрепления
позиций правящей партии, поскольку все более широкие слои
народа выступали с требованиями, расходившимися с курсом
внешней и внутренней политики правительства.
глава з
КУЛЬТУРА ЯПОНИИ В ПЕРИОД ПРЕВРАЩЕНИЯ
СТРАНЫ В ОДИН ИЗ КРУПНЕЙШИХ ЦЕНТРОВ
КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО МИРА (1960-1973)
Заключение нового «договора безопасности» и начавшаяся
в середине 60-х годов эскалация войны во Вьетнаме
происходили на фоне экономического бума, который в западной печати
получил название «японского экономического чуда». Основные
усилия буржуазной пропаганды в указанный период были
направлены на то, чтобы внедрить в сознание рядового японца
миф о создании «государства всеобщего благосостояния»,
призванный отвлечь внимание японского народа от нерешенных
серьезных политических и социальных проблем.
«Культура общества потребления»
Распространение «массовой культуры». Несмотря на
значительные успехи в некоторых областях культуры, бурный
экономический рост Японии в 60-е годы не сопровождался столь же
быстрым расцветом японской культуры.
Научно-техническая революция, способствующая в условиях
капитализма возникновению новейших и все более
совершенствуемых методов эксплуатации трудящихся, в том числе и
деятелей различных сфер культуры, порождает многообразные
формы отчуждения духовного труда, губит подлинно свободное
творчество, подменяет его производством всякого рода
образцов так называемой «массовой культуры». Подобные процессы
получили заметное развитие в культурной жизни Японии 60-х —
начала 70-х годов.
В этот период в Японии отчетливо проявилось стремление
сделать культуру одной из отраслей бизнеса и воспитать
потребительское отношение к ней в массах. Уже в начале 60-х
годов на книжном рынке сложилась система бестселлеров, при
которой произведение литературы оценивается в зависимости
от его коммерческого успеха, а последний, в свою очередь, в
значительной мере определяется умелой рекламой [455, с. 150].
Характерной особенностью этих лет было небывалое
распространение развлекательной литературы. С начала 60-х годов
стало стремительно расти число специальных «массовых
журналов для чтения» («тайсю ёмимоно дзасси»). Только за пятиле-
381

тие — с 1971 по 1975 г.— оно увеличилось в 1,5 раза и достигло
30 [89, 1976, с. 243]. К произведениям, помещаемым в этих
журналах, предъявлялось прежде всего требование
занимательности. Они могли быть как угодно далеки от жизни. Собственно
говоря, согласно неписаным правилам в них и не должны были
подниматься сколько-нибудь серьезные проблемы. В
изображаемом в этих романах условном мире, где не было ни
политических, ни социальных проблем и где молчаливо подразумевалось
полное одобрение существующего порядка, действовали не
менее условные герои: преуспевающие дельцы и красавицы света
и полусвета. Похожие один на другой романы начали
появляться с необыкновенной быстротой. Уэгуса Дзинъити, один из
критиков, освещающий вопросы «массовой литературы», писал в
начале 70-х годов, что в среднем ежемесячно ему приходилось
прочитывать по 8 тыс. страниц. Среди этого моря литературы
ему едва удавалось набрать за год несколько произведений,
заслуживающих внимания. В обзоре за 1973 г. он упоминает
роман Симидзу Кадзуюки «Снова закрыто» («Мата симару», 1972).
Героиня этого романа прекрасна и чувственна. Описанию ее
роскошного тела посвящено много страниц. В конце концов из
чувственности зарождается настоящее чувство, и все кончается
счастливо и даже благопристойно. В романе Накаяма Айко
«Баллада о белом воздушном шаре» («Сирой фусэн-но барада»,
1973) описываются любовные переживания и похождения
героев полусвета. В романе Комацу Сакё «Ждущая женщина»
(«Мацу онна», 1973) читатель снова встречается с красавицей
героиней, отличающейся от других лишь тем, что она страдает
романтической болезнью — лунатизмом. Таковы лучшие из
произведений этого рода. При этом необходимо заметить, что
«массовая литература», попадающая в поле зрения критики,
представляет собой ничтожную долю того потока, который
наводнил книжный рынок Японии в 60-х — начале 70-х годов.
Непрекращающийся бум переживала в период 60-х —
начала 70-х годов детективная литература. В 1961 г. впервые одна
из крупнейших литературных премий Японии, Премия Наоки,
была присуждена Куроива Дзюго и Минаками Цутому за
детективный роман. Другой популярный писатель этого жанра —
Сасадзава Сахо, в 1961 г. получивший Премию Клуба
писателей детективных романов (Тантэй сакка курабу), признавался,
что в следующем году оказался настолько завален заказами,
что буквально не имел времени для сна и был вынужден писать
стоя, положив бумагу на высокую полку, чтобы нечаянно не
заснуть за работой [89, 1973, с. 98].
Общее положение дел в начале 60-х годов было таково, что
популярные писатели детективного жанра получали заказы на
четыре-пять книг в год и, несмотря на это, не могли
удовлетворить спрос на детективную литературу. На протяжении всего
периода 60-х — начала 70-х годов ежегодно отдельными изда-
382

ниями выходило от 200 до 300 детективов и еще большее
количество произведений этого жанра публиковалось в журналах.
Многие журналы начали издавать специальные выпуски с
детективами. Причем это относилось не только к таким журналам
общего характера, как «Фудзин корон» («Женское обозрение»),
но и к таким специальным, как «Хорицу дзасси» («Юридический
журнал»).
Детективная литература стала выходить огромными сериями.
В начале 70-х годов издавались: «Полное собрание
произведений мировой детективной литературы» («Сэкай мистэри дзэнсю»)
в 18 томах. «Серия современного детективного романа» («Гэн-
дай суйри сёсэцу тайкэй») в 20 томах, «Серия мирового
детективного романа» («Сэкай суйри сёсэцу тайкэй») в 12 томах и
в 1972 г.— «Полное собрание детективных романов» («Суйри
сёсэцу дзэнсю»), в котором предполагалось собрать лучшие
произведения предыдущего десятилетия. Помимо этого постоянно
продолжали выходить собрания сочинений отдельных авторов.
Все эти издания расходились огромными тиражами.
Подобный бум детективной литературы создавался
индустрией средств массовой информации и преследовал в первую
очередь коммерческие цели. В издательских кругах шла
настоящая война за детективы, в которой принимали участие такие
хорошо известные издательства, как «Коданся», «Кобунся»,
«Майнити симбунся», «Санкэй симбунся сюппанкёку» и др. Это
сознавала и часть японских критиков, прямо указывавших на
ответственность, которую несут издательства за создание
рекламной шумихи вокруг скороспелых, посредственных
произведений и подчеркивавших, что возникший в 60-х — начале 70-х
годов «бум» детективной литературы «не более как
запланированное торговое мероприятие» [89, 1973, с. 99].
Подтверждением этого мнения может служить тот факт,
что в 1971 и 1972 гг. Премия Общества писателей детективного
жанра (Суйри сакка кёкай) вообще не присуждалась за
отсутствием «соответствующих требованиям произведений». Из пяти
лучших произведений, которые ежегодно отмечает Общество
научно-фантастической литературы («SF кай»), в 1973 г.
четыре оказались рассказами, так как произведений крупной формы,
написанных на должном уровне, не оказалось. Танака Дзюндзи,
обозреватель журнала «Сюкан докусёдзин» («Еженедельник
любителя чтения»), специализирующийся на детективной
литературе, в своем обзоре за 1972 г. при определении пяти лучших
произведений года заявил, что «произведений, которые можно
было бы рекомендовать, нет» и что ему не оставалось ничего
другого, как только выбрать те вещи, в которых было меньше
недостатков.
Конечно, это не означает, что в этом жанре невозможно
появление произведений, написанных на высоком художественном
уровне. Критика 70-х годов по-прежнему высоко оценивала
383

творчество Мацумото Сэйтё, и в частности его роман «Далекое
близкое» («Той сэккин», 1972), Юки Сёдзи, Сасадзава Сахо и
др. Отмечались также молодые авторы: Нисимура Кётаро, Мо-
ркмура Сэйити, Кобаяси Нобухико. Однако эти имена тонули в
общем потоке стандартизированной «массовой литературы».
Аналогичное положение наблюдалось в 60-х — начале 70-х
годов и в области кино. В начале 60-х годов в японском кино
сложилась тяжелая ситуация. После десятилетия процветания
на японскую кинопромышленность начал надвигаться затяжной
кризис. Этот кризис в значительной мере был связан с
распространением телевидения 12. Основным показателем стабильности
положения в киноиндустрии является посещаемость
кинотеатров. И если в 1958 г. кинотеатры посетило около 1200 млн.
человек, то в 1963 г. число посетителей упало до 510 млн. и
продолжало неуклонно сокращаться на протяжении последующего
десятилетия, составив в 1972 г. всего 200 млн. [407, с. 236; 89,
1973, с. 135]. Застой в японской кинопромышленности захватил
и первую половину 70-х годов, наглядным показателем чего
явилось, в частности, значительное увеличение количества
иностранных фильмов в сети кинопроката. Если в середине 60-х
годов число демонстрируемых на экранах страны кинолент
японского производства в два с лишним раза превышало число
иностранных фильмов, то к 1975 г. положение в корне изменилось
и число последних, хотя и незначительно, превысило число
японских лент [89, 1976, с. 147].
Кризис в кинопромышленности не только привел к
сокращению прибылей кинокапиталистов, он также значительно
ограничил свободу творчества в киноискусстве. Руководству
крупных кинокомпаний было не до высокого искусства. На рынок
выбрасывалась продукция самого низкого качества. На студиях
крупных компаний отказались от постановки глубоких
социальных проблем. На экраны стали во множестве выходить пустые
фильмы о молодежи, музыкальные ревю с популярными
звездами японской эстрады. Чтобы справиться с конкуренцией
телевидения, деятели кино увеличили экран и начали ставить
грандиозные киноспектакли. Однако основная ставка была сделана
на секс и насилие. Кинопредприниматели понимали, что
телевидение— искусство для домашнего круга и поэтому
вынуждено считаться с теми ограничениями, которые накладывают на
содержание передач принципы здоровой семейной морали.
Фильмы же стали насыщать эротикой, не всегда удерживаясь в
рамках общепринятого морального кодекса 13. Массовый поток
коммерческого кино, спекулируя на низменных инстинктах,
проповедуя секс, жестокость и насилие, низвел киноискусство до
примитивного развлечения. Если в 50-х годах тему секса
эксплуатировали только так называемые «пинк эйга» — низкопробные
поделки, которые демонстрировались в маленьких кинозалах в
районах, пользующихся дурной репутацией, и представители
384

японского «подпольного кино», то в 60-х годах кинопродукция
подобного рода захлестнула большой экран.
Поставщиков «массовой» развлекательной продукции для
коммерческого искусства привлек также детективный жанр.
Коммерческая кинопромышленность приступила к широкому
выпуску фильмов о приключениях бандитов, наемных убийц и
темных личностей — так называемые «якудзамоно». Это были,
как правило, бессодержательные, воспевающие насилие
«фильмы действий», в которых труп громоздится на трупе и кровь
льется рекой.
Однако, несмотря на все усилия, пять крупных
киномонополий («Тохо», «Сётику», «Дайэй», «Тоэй» и «Никкацу»)
продолжали испытывать серьезные финансовые затруднения. Чтобы
преодолеть их, руководство компаний стало прибегать к
повышению цен на билеты, а это опять-таки вело к снижению
посещаемости кинотеатров. Чтобы избежать финансового краха,
крупные компании начали переливать капитал из сферы
производства фильмов в промышленность развлечений. В начале
70-х годов кинофирмы стали обрастать театральными залами,
мюзик-холлами, ресторанами и торговыми центрами (см. [85,
1973, с. 162]).
«Массовая» развлекательная культура, распространяемая
всеми видами массовой коммуникации: телевидением, кино,
радио, миллионными тиражами книг, журналов, комиксов,
индустрией рекламы и пр., приобрела в Японии 60-х — первой поло*
вины 70-х годов небывало широкую аудиторию. Было бы
ошибочно полагать, что низкий художественный уровень продукции,
производимой в коммерческих целях для средств массовой
информации, позволяет игнорировать ее влияние на читателей.
Преподносимые изо дня в день со страниц книг и журналов,
с экранов кино и телевизоров бесчисленные детективы, комиксы,
сентиментальные истории с благополучным концом и изрядной
порцией секса не только воспитывают у читателя и зрителя
определенные стандарты восприятия искусства, но и создают
благотворную духовную атмосферу для апологии современного
буржуазного общества.
Усиление государственного контроля в сфере просвещения и
средств массовой информации. В области просвещения в 60-х —
начале 70-х годов отчетливо наметилась тенденция усиления
централизованного контроля государства и монополий. Одной
из первых попыток в этом направлении был предложенный в
1962 г. Либерально-демократической партией законопроект о
реформе^ системы управления высшими учебными заведениями,
имевший целью значительно увеличить их зависимость от
государственного аппарата, и только решительный протест
прогрессивной общественности помешал принятию этого закона.
Однако в 1967 г. были предприняты новые конкретные шаги для
изменения принятой в 1945—1947 гг. системы образования.
25 Заказ 2209
385

По поручению правительства Центральный совет по
образованию подготовил проект, предусматривавший введение в
части школ в порядке эксперимента новой системы начального и
среднего образования. Согласно проекту планировалось
увеличение срока обучения в начальной школе, которое должно было
начинаться в возрасте четырех лет и состоять из двух
четырехгодичных циклов, а главное — предлагалось слияние двух
трехгодичных курсов средней школы 1-й и 2-й ступени в один шести-
годичный курс, т. е. вместо принятой в 1947 г. системы 6-3-3
предлагалась система 4-4-6. Смысл рекомендуемых изменений
сводился к тому, чтобы уже на уровне средней школы 1-й ступени
провести дифференциацию программ «с учетом особенностей
индивидуумов» [471, 1971, № 8, с. 131]. Под предлогом повышения
эффективности учебного процесса предполагалось путем
регулярного проведения тестов отделять «способных» детей от
«неспособных», а также ввести различные потоки в зависимости от
проявляемых учениками склонностей. Практически это означало бы,
что сразу же после окончания начальной школы, примерно в
12-летнем возрасте, дети должны были бы сделать выбор,
определяющий их будущую специальность. Несмотря на заверения
сторонников реформы в том, что учащиеся будут иметь
возможность продолжать образование в любых учебных заведениях,
независимо от того, на каком потоке они получили среднее
образование, прогрессивная общественность Японии находила,
что предусмотренные в проекте Центрального совета по
образованию различия в учебных программах отдельных потоков
таковы, что фактически лишают определенную часть учащихся
свободы выбора при определении своего дальнейшего жизненного
пути [471, 1971, № 8, с. 131—132].
Не менее значительные преобразования были намечены и
стали осуществляться в конце 60-х — начале 70-х годов в
системе высшего образования. В 1969 г. правительство,
воспользовавшись массовыми студенческими волнениями в Токийском
университете, приняло Закон о временных мерах по управлению
университетами, дававший властям возможность прибегать к
таким мерам, как временное и даже полное закрытие высшего
учебного заведения. В 1971 г. Центральным советом по
образованию был разработан проект реформы системы высшего
образования, направленный на сокращение срока обучения и
углубление специализации в высшей школе. В проекте
предлагалось ввести в стране несколько типов высших учебных
заведений и весь учебный процесс подчинить задаче приобретения
студентами в кратчайший срок необходимого числа зачетов —
«кредитов». Как считают многие специалисты, при такой
постановке дела «часть студентов получила бы возможность
сократить время своего обучения и, сосредоточившись целиком на
занятиях, была бы вынуждена отойти от студенческого движения
и участия в политической жизни страны» [471, 1971, № 8, с. 134].
386

Несмотря на то что реформа содержала ряд рациональных
положений, в целом она была встречена резкой критикой со
стороны демократической общественности, указывавшей, что
предлагаемые изменения противоречат гуманистическому
стремлению к всестороннему развитию человеческой личности,
имеют целью прежде всего максимальное удешевление процесса
подготовки специализированной рабочей силы и, что еще
опаснее, содержат предпосылки дальнейшего усиления
централизованного правительственного контроля над образованием.
Насколько справедливы были подобные опасения,
показывает принятый в 1973 г. закон о создании Университета Цукуба,
явившийся первым шагом на пути поэтапного проведения в
жизнь рекомендаций проекта реформы. В уставе этого
университета были коренным образом пересмотрены не только
принципы организации учебного процесса, но и традиционная
система управления университетами, что выразилось в
значительном ограничении самоуправления и расширении полномочий
администрации, в состав которой впредь должны входить лица,
назначаемые непосредственно министром просвещения.
Значительное усиление влияния правящих кругов и
монополистического капитала наблюдалось в 60-е годы также и в
области новейших средств массовой информации, сложившихся к
этому времени в мощную, широко разветвленную систему,
охватившую всю страну.
На протяжении всего периода 60-х годов в Японии
продолжало неуклонно расти число радиоприемников и телевизоров,
находившихся в обращении. К 1970 г. на семью в среднем
приходилось 1,5 радиоприемника и 99,2% семей имели телевизоры
[57, с. 89, 90]. Радио- и телевещание велось практически
круглосуточно. Лавинообразное увеличение потока информации и
появление «человека — потребителя» этой информации создавали
предпосылки для манипулирования сознанием масс. Эти
предпосылки превращались в реальную возможность по мере того,
как все больше увеличивалась концентрация средств массовой
информации в руках представителей большого бизнеса и власть
имущих. К концу 60-х годов радио- и телевещание оказалось
сосредоточенным в руках нескольких крупнейших компаний.
Самая мощная из них — радио- и телекорпорация Эн-Эйч-Кэй
(«Нихон хосо кёкай») —в начале 70-х годов вела передачи по
трем радиосетям и двум телевизионным сетям, имея в своем
распоряжении почти 600 радиостанций. В середине 60-х годов
образовались также и две другие крупнейшие корпорации
общенационального масштаба — «Джапан радионетворк», объединившая
22 компании, и «Нэшнл радионетворк», объединившая 23
компании. Тот же процесс концентрации шел и в области телевещания,
в котором к началу 70-х годов помимо Эн-Эйч-Кэй выделились
три ведущие корпорации, имевшие в своем подчинении до
25—30 местных телестанций каждая.
387

Все эти корпорации были тесным образом связаны с
правительственными кругами. Эн-Эйч-Кэй, хотя официально и
считалась общественной организацией, существующей на средства,
поступавшие от абонентной платы, фактически представляла
собой полуправительственный орган, получавший в середине
60-х годов ежегодную дотацию из государственного бюджета в
размере 1 млрд. иен. Правительство располагало также
значительным влиянием и в чисто коммерческих корпорациях,
используя для этого свое право распределения лицензий на
создание радио- и телестанций, а также рычаги налоговой
политики.
В результате возникновения небольшого числа крупных
корпораций правящие круги получили возможность принять прямое
участие в выработке основных направлений их деятельности.
К концу 60-х годов в состав почти всех советов по выработке
программ передач, существующих при частных корпорациях,
входили люди, тесно связанные с информационным комитетом
штаба ЛДП, служащие министерства просвещения, а иногда
даже и токийского Управления полиции. В числе руководителей
частных радио- и телекомпаний стали все чаще попадаться
имена видных деятелей Либерально-демократической партии. К
этому нужно добавить, что государственные органы (Канцелярия
кабинета министров, министерство торговли и промышленности,
Управление национальной обороны и др.) превратились в 60-х
годах наряду с крупными монополиями в главных покупателей
радио- и телевизионного времени.
Обращает на себя внимание и тот факт, что правительство
при выдаче лицензий на создание радио- и телестанций исходило
из нормы не более чем одна-две станции на отдельный район, что
создавало дополнительные удобства для унификации
передаваемой информации.
Таким образом, новейшие средства массовой информации в
60-х годах стали не только прибыльным бизнесом, но и могучим
средством идеологической обработки масс и формирования
общественного мнения. О том, что правящие круги Японии вполне
сознательно использовали это средство в своих целях,
свидетельствует, в частности, принятый на очередном съезде Либерально-
демократической партии «Курс действий на 1968 г.», в котором
как нельзя более четко была сформулирована политика
правящей партии в отношении средств массовой информации. «Для
достижения взаимопонимания с руководством газет, агентств,
радио, телевидения, еженедельных журналов наряду с созданием
органов для активного обмена мнениями с ними разработать
систему содействия им в сборе и подготовке информационных
материалов. Держать с ними самую тесную связь, чтобы
обеспечивать правильное освещение событий»,— говорилось в этом
документе (цит. по [85, 1974, с. 250]).
Все это свидетельствует о том, что радио и телевидение, как,
388

впрочем, и другие средства массовой информации, в 60-е годы
начали постепенно срастаться с государственным аппаратом и
монополиями.
Политика поощрения национальных видов культуры. 60-е
годы характеризовались резким усилением идеологического
наступления консерваторов. В значительной степени этому
благоприятствовали успехи Японии в области экономики и увеличение
престижа страны на международной арене. Особое внимание
правящие круги Японии уделяли насаждению
националистических настроений среди трудящихся масс. Рядовым японцам
стремились привить чувства национализма, расового превосходства.
Капиталистическую Японию старались представить как эталон
для развития стран Азии.
В этих целях, в частности, была широко использована
столетняя годовщина «реставрации Мэйдзи», как официальная
японская историография называет незавершенную буржуазную
революцию 1868 г. Для демократических кругов было ясно, что
истинная цель празднеств по поводу столетней годовщины Мэйдзи
состояла в том, чтобы «мобилизовать народ на поддержку
политики... японского монополистического капитала» [125, с. 5].
Периодическая пресса оказалась заполненной пропагандистскими
выступлениями о колоссальных успехах, которых Япония сумела
достигнуть всего за столетие, и о блестящих перспективах,
разворачивающихся перед ней благодаря присущим японскому
народу национальной энергии, организованности и прочим
исключительным качествам. В журналах начали устраивать беседы за
круглым столом на темы вроде «Источник любознательности и
энергии японцев» [443, с. 28—73]. В 1966 г. была опубликована
«Белая книга о жизни народа» («Кокумин сэйкацу хакусё»), в
которой приводились данные о повышении доходов населения.
Многие буржуазные социологи поспешили воспользоваться
этими данными для утверждений о том, что современная Япония
представляет собой принципиально новое явление в истории
человечества, страну, где «различие между высшими и средними
слоями совершенно незначительно» [443, с. 26]. Вот в каких
выражениях писала об этом газета «Сандэй Майнити»: «Если
взглянуть на облик современной Японии глазами человека,
видевшего другие страны, то возникает впечатление, что в ней
создано не имеющее себе подобных в истории человечества
удивительное государство новой формации» [443, с. 15].
Эти концепции не замедлили сказаться и в области культуры.
В трудах по вопросам литературы и искусства стало
распространяться стремление как можно сильнее подчеркнуть характерные
особенности японской культуры, делающие ее явлением
совершенно уникальным, не имеющим себе подобных во всем мире по
красоте и величию духа.
Особое внимание стало уделяться традиционным,
специфически японским видам искусства, причем, если на предыдущем эта-
389

пе подобные тенденции проявлялись в деятельности отдельных
частных компаний с молчаливого одобрения правительства, то
в 60-е годы это становится официальной государственной
политикой в области культуры. Одним из наиболее важных событий,
отразивших эту тенденцию, было создание национального
театрального центра.
Первый и пока единственный в стране государственный театр
Кокурицу гэкидзё открылся в 1966 г. На всеяпонском конкурсе
проектов здания театра в 1963 г. был выбран проект
архитектора Ивамото Хироюки, основанный на ярко выраженной
национальной архитектурной традиции. Внешний вид театра,
построенного по этому проекту, выдержан в стиле древних деревянных
построек — адзэкура — и резко выделяется среди других
общественных сооружений.
Административное управление театром Кокурицу гэкидзё
осуществляется специальной комиссией и советом директоров.
Главным директором был назначен президент японской
Академии искусств Такахаси Сэйитиро. Главный директор, директор-
исполнитель и совет директоров назначаются министром
просвещения, что позволяет держать деятельность театра под
постоянным правительственным контролем.
Расходы по содержанию помещения, по оплате руководства и
обслуживанию персонала несет правительство. Постановка
спектаклей финансируется за счет кассовых сборов и доходов театра
от продажи печатных изданий [457, с. 13].
Чтобы создать более благоприятные экономические условия
для функционирования театра, специальным правительственным
распоряжением оЪ был освобожден от обязательного для других
зрелищных предприятий 10%-ного налога на входные билеты.
Это позволило'администрации снизить цены на входные билеты,
что способствовало привлечению широкой публики.
Театр Кокурицу гэкидзё был создан с целью централизации
деятельности по сохранению и развитию японского
традиционного театрального искусства. Ни один из европейских
театральных жанров на сцену этого театра не допускается.
Репертуар театра состоит преимущественно из известных
классических пьес, которые ставятся в строгой академической
манере. Ведется также большая работа по постановке забытых
пьес из классического репертуара, соответствующих тенденциям
официальной политики.
Важной функцией Кокурицу гэкидзё стала популяризация
традиционного театра среди широкой публики. В этих целях
осуществляется издание справочных пособий, пояснительных
текстов и других печатных изданий, способствующих
распространению знаний об истории и художественных традициях различных
его жанров. Каждое лето организуются специальные циклы
спектаклей для студентов и школьников, на которые продаются
абонементы и билеты но более низким ценам.
390

Несмотря на многие положительные моменты в деятельности
театра Кокурицу гэкидзё, его творческая практика с самого
начала отражала наметившееся стремление правящих кругов
путем непосредственного вмешательства в сферу художественного
творчества поддержать консервативные элементы национального
театра.
С 1963 г. практически в руки государства перешел один из
крупнейших традиционных кукольных театров — Бунраку.
В 1963 г. начала функционировать полуправительственная
Ассоциация Бунраку, ведающая делами этого театра. Финансировали
эту ассоциацию Комитет по охране культурных ценностей при
министерстве просвещения (15 млн. иен), Осакское префекту-
ральное управление, Осакский муниципалитет и корпорация Эн-
Эйч-Кэй (по 7,5 млн. иен).
Ассоциация Бунраку, не меняя репертуара театра и
художественных приемов жанра, ведет деятельность, направленную на
развитие и популяризацию традиционного кукольного театра —
нингё дзёрури. Значительно улучшилось материальное
положение актеров театра. В 1964 г. театр был объявлен важной
культурной ценностью, находящейся под покровительством
государства.
Со второй половины 60-х годов начинается своеобразный бум
специфически японского национального эстрадного театра ёсэ 14.
Его популярность, помноженная на возможности средств
массовой информации, достигла небывалой широты. Представления
ёсэ регулярно передаются по радио и телевидению. Широкую
аудиторию обрели такие старые виды специфически японского
народного театрального искусства, как ракуго, мандзай, кодан
и др. Популярная форма комического диалога мандзай была
заимствована политическими деятелями и иногда применяется ими
для выступлений на массовых митингах.
Обстановка особого внимания к национальным традициям в
различных областях культуры способствовала процветанию всех
жанров традиционного японского театра.
В 60-е годы в мире кабуки произошла перегруппировка
творческих сил. В 1963 г. умер замечательный представитель
мастеров классического кабуки Итикава Энноскэ и перестала
существовать его труппа, которая составляла основу группы артистов,
приезжавших на гастроли в Советский Союз в 1961 г. В число
лидеров театра кабуки выдвинулись такие зрелые мастера, как
Накамура Кэндзабуро, Оноэ Байко, Мацумото Косиро и Нака-
мура Утаэмон, а также талантливая молодежь.
Один из лучших актеров-оннагата 15, член Академии искусств,
Накамура Утаэмон возглавил творческое объединение «Цубоми-
кай», уделявшее особое внимание постановке давно не
ставившихся пьес из классического репертуара кабуки. В основном
консервативные по содержанию, спектакли ставились в строго
академической манере, и их художественные достоинства оценива-
391

лись в театральном мире Японии очень высоко. Официальной
критикой были отмечены поставленные им в 1965 г.
исторические пьесы «Заповеди святого Нитирэна» («Нитирэн сёнин мино-
ри-но уми») и «Двадцать четыре образца преданности
родителям» («Хонтё нидзюсико») (см. [97, 1966, с. 13—14]).
До 1961 г. компания «Сётику» почти монопольно владела
миром кабуки. Ей принадлежали основные театральные помещения
со сценами для кабуки, на ее содержании находились почти все
актеры и музыканты. В 1961 г. труппа кабуки была создана
кинокомпанией «Тохо», с 1963 г. представления кабуки стала
устраивать и кинокомпания «Тоэй». Обе эти компании стали
ставить новые пьесы для кабуки в манере, отличающейся от
классического направления. В спектакли вводились популярные
киноактрисы, в оркестре использовались европейские музыкальные
инструменты и т. д.
Эти эксперименты в области кабуки вызвали тревогу за
судьбу этого жанра у ряда театральных деятелей. В качестве
контрмеры в 1966 г. было создано Общество охраны традиционного
кабуки (Дэнто кабуки ходзон кай), в которое вошли наиболее
известные актеры и музыканты. Рассматривая будущее кабуки
как насущную проблему развития духовной культуры нации, это
общество призывает бережно относиться к его художественным
традициям [97, 1966, с. 12].
Влияние традиционных форм театрального искусства
сказалось и на творчестве некоторых молодых режиссеров,
работающих в жанре современной драмы сингэки, далеком от
традиционного театра. Эти режиссеры стали привносить в свои работы
элементы различных жанров традиционного театра. Так, Хаяно
Тосиро при постановке пьесы «Застывшая гора» («Катикати
яма») по роману Дадзай Осаму в труппе «Хайю сёгэкидзё»
использовал форму традиционного сказа дзёрури. Китасиро Дзюн
и Акихама Госи в труппе «Сандзюнин кай» занимаются
творческими поисками, взяв за основу форму средневекового фарса
кёгэн. Критикой были отмечены их постановки 1967 г. «Усилия
злого духа» («Акума ва кимбэн») и «Оборотень» («Сиракэ оба-
кэ») [97, 1968, с. 39].
В киноискусстве внимание к национальным театральным
формам сказалось в увеличении выпуска так называемых «тямбара
эйга» — самурайских фильмов. Эти фильмы, заимствовавшие
форму кэнгэки (пьеса со сражениями на мечах) в жанре синко-
кугэки, представляют собой приключенческие повествования с
многочисленными сценами сражений, романтизирующие
историческую фигуру самурая. Кроме того, с конца 60-х годов стал
наблюдаться своеобразный бум историко-костюмных фильмов
жанра дзидайгэки (историческая драма), характерного для
традиционного театра. В этих грандиозных красочных картинах
заметно стремление к приукрашиванию феодальных времен.
Среди фильмов этого жанра выделяется «Праздник Гион»
392

(«Гион мацури», 1968). В фильме показан г. Киото в эпоху
междоусобиц XVI в. Герой картины, предводитель ремесленников
Сэикити, пытается прекратить междоусобицу, восстановив
старинный традиционный праздник Гион, который из-за постоянных
войн был предан забвению. Фильм утверждает возможность
достижения социального мира посредством организации красочных
традиционных праздников, которые к тому же возрождают
старинный национальный дух народа. Не случайно появление этого
фильма было с удовлетворением встречено националистически
настроенными кругами.
Увлечение национальной спецификой в литературе.
Стремление подчеркнуть исключительность национальной специфики
японской культуры захватило и некоторую часть литераторов, и
среди них даже таких, несомненно крупных художников, как Та-
нидзаки Дзюнъитиро и Кавабата Ясунари. Следует отметить,
что именно эти стороны их творчества были сознательно
подхвачены и раздуты официальной критикой. Националистически
настроенные круги стали превозносить Кавабата как певца всего
истинно японского.
По мнению известного литературного критика Кавамура Дзи-
ро, «после получения Нобелевской премии, на склоне лет
Кавабата Ясунари оказался окруженным такой общественной славой,
которая не соответствовала чисто литературному существу дела»
[89, 1973, с. 52]. В подобных актах официального признания
прогрессивные круги Японии справедливо усмотрели один из
способов давления на общественное мнение и угрозу для свободного
развития литературы.
Элементы националистической идеологии проявились в
литературе также и в стремлении пересмотреть вопрос об
ответственности за войну. В пьесе Киносита Дзюндзи «Между богом и
людьми» («Ками то хито-но айда», 1970) фактически ставится
под сомнение справедливость Международного военного
трибунала в Токио по делу японских военных преступников. Автор
подводит читателя к выводу, что нельзя рассматривать этот суд
как нечто абсолютное — ведь он всего-навсего дело рук
человеческих, а людям свойственно ошибаться.
Снова после четвертьвекового забвения в литературе
всплыла фигура Гитлера, возникшего в несколько неожиданном
качестве мифологизированного «героя». В пьесе Фукуда Цунэари
«Фюрер еще не умер» («Сото имада сисэдзу», 1970) приход
Гитлера к власти рассматривается как одна из вечных проблем —
проблема отношений между «героем» и «массой». «Герой», в
данном случае Гитлер, предстает перед читателем как
воплощение иллюзий масс и одновременно их игрушка. Когда игра в
«вождя и массы» перестает удовлетворять людей, человек,
взявший на себя роль «фюрера», становится более не нужен и
страсти толпы обращаются против него. Хотя некоторые японские
критики считают, что пьеса Фукуда отражает опасения автора по
393

поводу последствий усиления националистических и
милитаристских настроений в стране [89, 1971, с. 54], сама постановка
вопроса снимает фактически всякую ответственность с «героя»,
«фюрера», не он виноват в происшедшем, а массы с их темными
инстинктами. Такая постановка вопроса открывает широкие
перспективы для реабилитации как военных преступников
прошлого, так и тех, кто пожелал бы толкнуть страну по пути
милитаризма в будущем.
Появление сходных мотивов можно отметить в конце 60-х
годов и в кинодраматургии. В этом плане большой интерес
представляет фильм «Самый длинный день Японии» («Нихон-но
итибан нагай хи», 1967), рассказывающий о событиях 15 августа
1945 г., предшествовавших оглашению императорского
рескрипта о безоговорочной капитуляции. В этом супербоевике портреты
людей, стоявших у кормила власти, явно идеализированы,
обстоятельства, вызвавшие поражение, представлены как
фатальные, а истинная^ причина катастрофы и историческая вина самих
деятелей перед японским народом не объяснены.
Центральное место в фильме занимает трагедия министра
Анами. Противник капитуляции, Анами не присоединяется к
заговору офицеров-фанатиков только потому, что он верен
самурайскому духу повиновения господину и не может идти против
своего императора. Образ генерала Анами, симпатии, которые
он вызывает своей личной трагедией, приводят к тому, что
эмоциональная атмосфера фильма снимает вопрос об
ответственности руководителей японской военщины.
В расчете на аналогичный эффект в фильме «Ямамото Исоро-
ку» (1968) выведен другой руководитель японской военщины,
командующий японской эскадрой маршал Ямамото.
Идеология национализма и возрождения милитаризма
приобрела откровенно реваншистский характер у Мисима Юкио,
который в 60-х годах стал выступать за возрождение военной мощи
Японии и восстановление императорского режима. Хотя Мисима
по-прежнему продолжал уделять внимание своей излюбленной
теме сексуальных извращений и жестокости, проповедуя
садомазохистскую философию в таких произведениях, как пьеса
«Маркиза Сад» («Садо косяку фудзин», 1966), центр тяжести в
его творчестве в этот период переместился на пропаганду самых
реакционных сторон идеологии «японского духа». В первой
половине 60-х годов Мисима выпустил в свет трилогию «Патриот»
(«Айкоку», 1960), «Десятидневная хризантема» («Тока-но кику»,
1961) и «Голоса павших героев» («Эйрэй-но коэ», 1966), в
которой в патетических тонах излагал историю организованного в
1936 г. группой молодых офицеров военного путча,
окончившегося провалом. Фашиствующие молодчики были изображены
писателем как истинные патриоты, рыцари без страха и упрека, а
само событие рассматривалось как трагедия, приведшая
Японию к «послевоенному падению нравов». Важно отметить, что у
394

Мисима нашлись единомышленники, поскольку трилогия была
тут же экранизирована и показана миллионам японских
зрителей.
Философское обоснование своих ультранационалистических
взглядов о необходимости возрождения статута божественности
императора и жертвенного служения ему как высшей цели жизни
каждого истинного японца Мисима пытался дать в своем эссе
«Солнце и железо» («Тайё то тэцу», 1965) и ряде других
публицистических произведений, придя в конце концов к признанию
правильности идей гитлеризма. Не удовлетворившись
пропагандой своих взглядов в художественной литературе и
публицистике, Мисима создал в 1968 г. ультраправую военизированную
организацию Общество щита (Татэ-но кай). В ноябре 1970 г.
после неудачной попытки организовать военный путч Мисима
покончил с собой традиционным самурайским способом, сделав
себе харакири. Смерть Мисима Юкио вызвала многочисленные
отклики как в политических, так и в литературных кругах.
Естественно, что ультраправые круги представляли поступок Мисима
как возрождение героического духа предков, как проявление
истинного патриотизма и т. п. Представители более умеренных
взглядов старались обойти политический аспект самоубийства
Мисима, квалифицируя его как бессмысленный, ничем не
объяснимый акт, совершенный в умственном исступлении (см. [89,
1971, с. 58]). Фигура умолчания в данном случае не была
случайной, поскольку политический смысл этого события был
абсолютно ясен. Газета «Акахата» писала: «Цель его (Мисима.—
Н. Ч.) акции заключалась в том, чтобы вызвать к действию
ультраправые силы, существующие в войсках самообороны,
осуществить крутой поворот к всестороннему возрождению
милитаризма» (цит. по [484, 27.XI. 1970]).
Самоубийство Мисима было не только политическим актом,
оно логически завершило его творческий путь.
Конечно, националистические взгляды и настроения далеко
не всегда приобретают такие крайние формы, как у Мисима
Юкио. Было бы совершенно неправильно отрицать значение
национального культурного наследия в формировании духовной
культуры народа. Важно, как используется это наследие, к
каким идеалам помогает стремиться.
Дальнейшее развитие прогрессивных тенденций
в культуре
Настроения протеста против засилья крупного бизнеса в
области культуры. Курс на создание низкопробной коммерческой
продукции создавал в крупных кинокомпаниях атмосферу,
которая ни в коей мере ке способствовала творческой
деятельности. Это особенно остро ощущали выдающиеся деятели кино,
которые один за другим стали покидать студии «большой пятерки».
395

Одним из первых основал собственную независимую компанию
Куросава Акира («Куросава про», 1959 г.). Вслед за ним
собственные компании стали создавать и другие режиссеры и актеры.
В 60-е годы подобные компании основали популярные актеры:
Исихара Юдзиро, Накамура Кэнноскэ, Тацу Синтаро, Мифунэ
Тосиро и др. В результате появилось множество мелких
компаний по производству фильмов, а в кинолитературе появился
специальный термин «стар продакшн», или «стар про»
(«кинофильмы звезд»). Однако большинство этих компаний не располагали
съемочной производственной базой, были очень стеснены в
денежных средствах, и далеко не все созданные ими фильмы имели
успех.
В отличие от боевого демократического характера «движения
независимых» начала 50-х годов самостоятельные фирмы видных
режиссеров и популярных актеров стремились как к творческой
независимости, так и к извлечению максимальной прибыли из
собственной популярности. Кроме того, своими произведениями
они надеялись возродить высокие эстетические достоинства
японских фильмов прошлых лет.
Однако если «независимые» начала 50-х годов сумели
организовать собственную прокатную сеть, что позволило им до
известного предела освободиться от экономического и
идеологического давления крупных компаний, то прокат «новых
независимых» оказался полностью в руках «большой пятерки». В
результате мелкие производственные фирмы попали в положение
дочерних предприятий [404, с. 80—81].
Среди фильмов, выпущенных мелкими кинокомпаниями,
можно отметить такие значительные произведения, как социально-
обличительный фильм, шедший в нашем прокате под
названием «Злые остаются живыми» («Варуй яцу ёку нэмуру»,
«Куросава про», 1960); исполненный глубокого гуманизма фильм
«Красная борода» («Акахигэ», «Куросава про» и «Тохо», 1964),
удостоенный премии на IV Московском международном
кинофестивале в 1965 г.; «Восставший» («Дзёи ути», «Мифунэ про» и
«Тохо», 1967) и др.
Насыщенный экспрессией и динамичностью фильм
«Восставший»— реалистическое повествование о трагической судьбе
героя-одиночки, восставшего против жестокости и
несправедливости феодального общества. К работе над этим фильмом были
привлечены известные мастера японского экрана — режиссер
Кобаяси, сценарист Хасимото и замечательный актерский
коллектив. Фильм занял первое место среди десяти лучших
фильмов года в Японии, был награжден призом Британского
киноинститута как лучший зарубежный фильм года.
В том же году Мифунэ обратился с предложением о
сотрудничестве к независимой компании «Исихара про», решив
использовать собственную популярность и популярность актера
Исихара Юдзиро. Результатом этого сотрудничества стал фильм
396

«Солнце над Куробэ» («Куробэ-но тайё», «Мифунэ про» и «Иси-
хара про», 1968). Это была попытка средствами игрового кино
воссоздать отдельные драматические эпизоды строительства
гидроэлектростанции.
Однако начинающие продюсеры не могли своими силами
справиться с такой сложной по съемкам картиной и были
вынуждены обратиться за поддержкой к крупным промышленным
фирмам. В создание фильма вложили свои капиталы
электрокомпания «Кансай», строительные фирмы «Кадзима», «Хадзама» и
др. По существу, это был рекламный ход финансировавших
фильм промышленных предприятий. Кроме того, как бы
отражая реальную действительность и реальные настроения
рабочего человека, этот фильм был своего рода орудием
идеологического нажима на трудящихся, так как настойчиво проводил
мысль о том, что долг рабочих преданно трудиться во славу
родной промышленности [404, с. 20—21].
Коммерческий успех фильма «Солнце над Куробэ» породил
целый ряд рекламных картин с участием крупного капитала,
таких, как «5000 км к славе» («Эйко э-но 5000 киро», «Исихара
про», 1969), финансировавшийся автомобильной фирмой
«Ниссан», и др.
К 1970 г. положение «стар про» значительно укрепилось, их
продукция заняла значительное место в прокате «большой
пятерки».
В 1969 г. четыре выдающихся режиссера старшего
поколения— Куросава, Киносита, Кобаяси и Итикава — образовали
Ассоциацию четырех всадников (ёнки-но кай), провозгласив
намерение избавить японское киноискусство от засилья коммерции,
жестокости и секса.
Первой работой этого объединения был поставленный
Куросава фильм «Под стук трамвайных колес» («Додэс ка дэн»,
1970). Фильм создан по мотивам романа Ямамото Сюгоро
«Город без времен года» («Кисэцу-но най мати»), посвященного
судьбам людей, выброшенных жестокой действительностью за
борт жизни современного большого города. Герои фильма,
живущие на огромной мусорной свалке, существуют в
вымышленном мире иллюзий и мечты, замыкаются в собственных
страданиях. Отдельные киноновеллы в фильме обрамлены образом
душевнобольного мальчика, ведущего по свалке воображаемый
трамвай, подражая стуку трамвайных колес. Фильм пронизан
печалью и состраданием, но не безнадежностью. В нем
чувствуется уважение к человеку, вера в его творческие силы. На VII
Московском международном кинофестивале, проходившем в 1971 г.,
$ил?м был удостоен премии Союза кинематографистов
Возникшая в японском «индустриальном обществе» 60-х —
начала 70-х годов тенденция к стандартизации духовной жизни
в литературных кругах в качестве ответной реакции вызвала по-
397

явление так называемой «раскольнической литературы»
(«итанбунгаку»),
В середине 60-х годов один за другим появились издаваемые
небольшими группами, а иногда и просто одним-двумя
литераторами новые ежеквартальные журналы; «Нингэн то-ситэ»
(«Я — человек» — Такахаси Кадзуми, Мацуги Нобухико и др.),
«Бунгакутэки татиба» («Литературная позиция» — Одагири
Хидэо и др.), «Хэнкё» («Пограничный район» — Иноуэ Мицуха-
ру), «Тоси» («Город» — Тамура Рюити) и ряд других. Эти
журналы ставили своей задачей в основном переоценку
установившихся ценностей и создавались в первую очередь с целью
выражения именно личных взглядов их основателей.
Протест против превращения человека в потребляющий
автомат, против стремления уничтожить его как личность нашел
отражение в творчестве многих писателей. Советскому читателю
хорошо известны написанные в этот период романы Абэ Кобо
«Женщина в песках» («Суна-но онна», 1962), «Чужое лицо»
(«Танин-но као», 1964), «Сожженная карта» («Моэцукэта тид-
зу», 1967). Талантливый писатель сумел убедительно передать
настроения потерянности, отчаяния и страха перед будущим,
которые неизбежно овладевают человеком, живущим в
«процветающем индустриальном обществе».
Тема отчуждения человека в мире, созданном цивилизацией
потребления, является одной из основных и в творчестве другого
известного японского писателя — Оэ Кэндзабуро. Однако, как
бы ни был одинок и беспомощен на первый взгляд человек,
живущий в капиталистических джунглях, он не имеет права
устраниться от ответственности за происходящее, он должен сделать
моральный выбор, хотя бы сам для себя. В своих романах
«Личный опыт» («Кодзинтэкина тайкэн», 1964) и «Футбол
1860 года» («Манъэн ганнэн-но футобору», 1967) Оэ
показывает, что человек под воздействием жизненных уроков способен
меняться, его отчаяние не есть конечное состояние.
Это отличает творчество Оэ от произведений таких
писателей, как Исихара Синтаро («Окаменелая роща» — «Касэки-но
мори», 1970), Кавано Такэо («Аромат травы в жаркий день» —
«Куса икирэ», 1970), Кодзима Нобуо («Любой» — «Дотира-дэ-
мо», 1970) и др., у которых доминируют настроения
безысходности, доводящие человека до «жажды небытия» [89, 1971, с. 54].
Чрезвычайная сложность, ненадежность форм современного
капиталистического мира, невозможность для отдельного
человека разрешить основные противоречия жизни в рамках
непосредственных нравственно-личных отношений породили в
Японии 60-х годов обширную «литературу туманного» («мороха»).
Это не какое-либо идейно или тем более организационно
оформленное литературное течение — по мнению японской критики,
это, скорее, стихийное отражение духа времени.
Герой произведений «литературы туманного»—человек беско-
398

нечно одинокий, затерянный в мире, похожем на страшный сон,
влекомый течением обстоятельств в неизвестность. К этому
направлению японская критика относит многих молодых писателей
«нового поколения 30-летних». Среди писателей старшего
поколения к нему примыкают Ясуока Сётаро и Кодзима Нобуо.
Всех этих писателей объединяет ощущение неблагополучия
того мира, в котором они .живут. Однако отсутствие твердых
классовых позиций приводит к тому, что основной конфликт:
эксплуататоры— эксплуатируемые в их творчестве подменяется
конфликтом: «постиндустриальное общество» — человек.
Во второй половине 60-х годов в противовес крупному
театральному предпринимательству получило широкое
распространение движение экспериментальных микротеатров — «дзиккэн
гэки». Первой такой труппой была «Хаккэнкай» («Открытие»).
Весной 1966 г. группа молодых актеров арендовала небольшое
помещение в районе Синаномати и начала устраивать
регулярные представления. Осенью того же года актеры труппы «Хэн-
син» («Перевоплощение») поставили стулья в репетиционном
зале в районе Ёёги и открыли театр Ёёги сёгэкидзё (Малый театр
Еёги), где стали устраивать спектакли сначала первую неделю,
а потом первые десять дней каждого месяца.
Группа «Куро-но кай» («Черное общество») организовала
театр А. А. Т. («Театр искусств Аояма») на верхнем этаже
детского сада. Группа «Дзию гэкидзё» («Свободный театр»)
оборудовала театр в подвальном помещении нового дома.
Студенческий театр при Университете Васэда — Васэда сёгэкидзё (Малый
театр Васэда) оборудовал для своей деятельности второй этаж
кафе. Вслед за этим появились и другие микротеатры. К
движению микротеатров могут быть отнесены и небольшие театры,
создаваемые драматургами для постановки своих собственных
произведений, такие, как созданный Мицунэ Ютака Сёсай
гэкидзё (Кабинетный театр), где он на свои средства ставит свои
пьесы, и студия Абэ Кобо.
Число мест в микротеатрах колеблется от 50 до 80.
Сценическое оборудование элементарно, простейшие осветительные
приборы прикрепляются над головами зрителей. В репертуаре этих
театров преобладают пьесы западных авангардистов и молодых
японских драматургов той же ориентации.
Часто возникновение новых мелких трупп было результатом
экономических трудностей и расколов. В качестве же
теоретического обоснования нового движения молодые театральные
деятели выдвинули тезис о перерождении драмы сингэки. Они
утверждают, что появилась тенденция к украшательству, к
излишней театрализации спектаклей сингэки и что только
спектакли мелких трупп могут сохранить в чистоте специфику жанра.
Движение малых театров пока ограничивается лишь районом
Токио. Провинциальные труппы по-прежнему обращаются к
широкому зрителю.
т

Для театральных трупп симпа и синкокугэки 16,
принадлежащих к так называемым «промежуточным жанрам» («тюкан эн-
гэки»), которые ориентируются на мелкобуржуазные слои
населения и не имеют поддержки крупного театрального бизнеса,
60-е годы были временем значительных трудностей и
организационных перестроек.
Труппа симпа переживала кризис. В 1965 г. умер
руководитель и ведущий актер труппы Ханаяги Сётаро, много месяцев
болела и не появлялась на сцене лучшая актриса этого театра
Мидзутани Яэко. Многие театралы и театроведы, считавшие, что
популярность симпа держится в основном на этих двух столпах,
предсказывали близкий крах этого жанра.
В поисках выхода из кризисного состояния труппа симпа
стала прибегать к привлечению артистических сил из трупп
других жанров, к постановке на сцене популярных телевизионных
спектаклей, к попыткам пересмотра творческих позиций жанра.
Появилась тенденция по-новому ставить старые пьесы из числа
наиболее популярных в репертуаре симпа. Так, в 1966 г. в новой
редакции были поставлены две пьесы Кавагути Мацутаро
«Новая Сумидагава» («Симпэн Сумидагава») и «Белая цапля»
(«Сирасаги»). Это было вызвано желанием в какой-то мере
осовременить старые пьесы, сделать их отвечающими запросам
сегодняшнего дня. Однако заметных успехов на этом поприще
добиться им пока не удалось.
Отдельные успехи труппы симпа в этот период были
связаны с выдвижением талантливой молодежи. Актом признания
заслуг труппы было избрание в 1966 г. ее руководительницы
Мидзутани Яэко членом японской Академии искусств.
В 1964 г. была проведена реорганизация в труппе
синкокугэки. На первый план была выдвинута молодежь, и с февраля
1965 г. начались регулярные выступления реорганизованной
труппы. Новым в работе труппы были частые выступления по
телевидению и участие в создании кинофильмов.
В 1967 г. труппа синкокугэки отметила свое 50-летие,
поставив два новых удачных спектакля по пьесам Эномото Сигэтами
«Да, сакура в то же время» («Аа, доки-но сакура») и
«Восставший» («Дзёи ути»). Последний спектакль расценивается как
крупное творческое достижение труппы (см. [97, 1968, с. 36]).
Новые темы в демократической литературе. Истинно
гуманистический взгляд на человека и серьезное критическое отношение
к действительности мы находим в произведениях прогрессивных
литераторов в период 60-х — начала 70-х годов. Их по-прежнему
волнует проблема ответственности за войну, за те бедствия,
которые оставили неизгладимый след в жизни многих людей. Этой
теме посвящен роман Арима Еритика (род. в 1918 г.)
«Передавший письма умершего друга» («Исё хайтацу нин», 1960). У
героя романа хранятся письма его друга, убитого на войне. В силу
ряда обстоятельств он получает возможность передать их жене
400

погибшего только много лет спустя после войны, когда та уже
снова вышла замуж и начала новую жизнь, когда, казалось бы,
прошлое изгладилось из памяти людей. Но мир и спокойствие,
царящие на поверхности, оказываются обманчивыми, ничто не
забыто, следы пережитой трагедии нельзя залечить ничем. Это
произведение, отразившее мысли и настроения многих честных
людей Японии, получило широкий отклик в стране. Оно было
экранизировано и передавалось по телевидению.
Еще острее тема последствий войны поставлена в романе Сата
Инэко (род. в 1904 г.) «Тень деревьев» («Дзюэй», 1972).
Действие романа развивается на фоне послевоенного Нагасаки,
города, в котором невозможно забыть о войне. Герой и героиня —
жертвы последствий атомной бомбардировки, оба неизлечимо
больны и в конце концов погибают. Писательница рассказывает
историю любви и историю политического прозрения этих двух
обреченных людей.
В несколько другом аспекте тема войны возникает в
творчестве писательницы Го Сидзуко (род. в 1929 г.). Ее роман
«Реквием» («Рэкуиэму», 1972), удостоенный одной из самых
почетных литературных премий Японии — Премии Акутагава,— это
история молодой девушки, воспитанной в духе идей
национализма и милитаризма. Героиня теряет на войне всех родных и
близких и сама оказывается на пороге смерти от туберкулеза,
вызванного постоянным недоеданием и непосильной работой «на
благо отечества». И тем не менее до последней минуты эта
девушка продолжает верить в справедливость войны, которую
ведет ее страна. Го Сидзуко удалось создать произведение,
действительно звучащее как реквием по всем обманутым, невинным
жертвам войны.
С этим произведением перекликается роман Оэ Кэндзабуро
«Опоздавшая молодежь» («Окурэтэ кита сэйнэн», 1962), тоже
возвращающий читателя к дням войны, к осмыслению причин,
делающих возможньш возрождение идей милитаризма в наши
дни (см. [85, 1973, с. 151—153]).
К событиям периода войны возвращается в одном из своих
последних произведений и известный писатель-антимилитарист
Оока Сёхэй. Его «Военные записки с острова Лейте» («Рэйтэ
сэнки», 1969) как бы подводят итог целого этапа в жизни страны
и в жизни самого автора. Это произведение, по мнению критики,
несомненно, является значительной вехой в послевоенной
японской литературе.
Не менее определенно выразили прогрессивные японские
литераторы и свое отношение к грязной войне во Вьетнаме.
Широко известен своими публицистическими выступлениями и
активной организационной деятельностью в защиту прав
вьетнамского народа писатель Ода Макото (род. в 1932 г.), один из
создателей комитета «Мир Вьетнаму» (Бэхэйрэн). Перу Кайко Такэ-
си (род. в 1930 г.) принадлежат очерки «Сияющая тьма» («Ка-
26 Заказ 2209
401

гаякэру ями», 1968). Широкий резонанс получило произведение
Кубота Сэй (род. в 1921 г.) «Сражающийся Северный Вьетнам»
(«Татакау Кита Бэтонаму», 1965).
Писатели-реалисты правдиво отразили в своем творчестве
подлинную картину жизни Японии 60-х — начала 70-х годов. Их
творчество служит ярким опровержением буржуазной
пропаганды, твердящей о создании «государства всеобщего
благоденствия». Внимание критики обратил на себя первый роман Ода
Макото (род. в 1932 г.) «Если нет крыльев» («Хэнэ накэрэба»,
1971), свидетельствующий о настоящем знании писателем
жизни простого народа. Ужасающую картину нищеты и убожества
жизни городских низов рисует в своем новом романе, «Жизнь
простого люда» («Сёмин рэцудан», 1970), другой видный
представитель направления критического реализма — Фукудзава Си-
тиро (род. в 1914 г.).
В самое последнее время в литературу вошла целая группа
новых корейских писателей, проживающих в Японии, среди
которых выделяется Ри Кайсэй (Ли Хвесон). Его роман «Прачка»
(«Кинута-о уцу онна», 1971), в котором писатель рассказывает
о тяжелой судьбе своей матери, получил Премию Акутагава за
1971 г. Это, кстати сказать, первый случай, когда Премия
Акутагава была присуждена писателю корейского происхождения.
В 60-х годах по-прежнему большое место в творчестве
прогрессивных писателей занимали тема рабочего класса, его
положение в обществе в эпоху научно-технической революции, его
борьба за свои права. Пагубные последствия буржуазной
«рационализации» производства были талантливо показаны в романе
Киносита Дзюндзи (род. в 1914 г.) «Бесконечные рельсы» («Му-
гэн кидо», 1965). Герой романа — машинист Майами —
исполнительный и добросовестный работник, стоящий в стороне от
политической борьбы и мечтающий только о том времени, когда он
уйдет на пенсию. И, однако, именно он попадает в катастрофу
и гибнет. Писатель показывает, что трагедия героя в том, что он
не может видеть смысла жизни в своем труде. Его
механизированный по последнему слову техники труд обесчеловечен, а сам
он превращен в полуавтомат.
Особое место рабочая тема занимает в творчестве Накадзато
Кисё (род. в 1936 г.), в прошлом рабочего нагасакской верфи.
В его произведениях не только звучит тема отчуждения,
«механизации» человека в процессе современного капиталистического
производства, но и поднимается проблема выхода из этого
тупика, затрагивается широкий круг социальных проблем. В
романе «Заброшенная шахта»17 («Нокори яма», 1966) писатель,
изображая борьбу шахтеров за свои права, показывает, что
истинным защитником интересов рабочего класса является
Коммунистическая партия Японии. В другом своем произведении,
«Недолгий сон» («Кари-но нэмури», 1969), Накадзато
рассказывает историю победы единого фронта прогрессивных сил вовре-
402

мя муниципальных выборов на одном из небольших островов,
где в свое время была построена крупнейшая в Азии верфь.
Писатель не боится давать своим героям конкретные политические
характеристики. Чрезвычайно актуальной в обстановке конца
60-х годов являлась характеристика одного из героев романа,
сторонника левацкого терроризма, как предателя, деятельность
которого обращается против его братьев по классу.
Писательский труд Накадзато Кисё получил заслуженное признание: в
1970 г. ему была присуждена Премия Кобаяси Такидзи и Мия-
мото Юрико.
Против левацкого экстремизма, который в конце концов
привел в Японии к изуверству группы «Рэнго сэкигун», направлен
роман Кубота Сэй «Ветер на рассвете» («Ёакэ-но кадзэ», 1971).
Писатель рассказывает о расправе, учиненной при
попустительстве полиции над одним из мелких прогрессивных издателей
четырьмя его рабочими под предводительством маоиста Одзава,
который таким образом представляет себе классовую борьбу.
Особую злободневность произведению Кубота придает тот факт,
что в основу его романа положены действительные события.
Прогрессивная литература 60-х годов, правдиво отражая
буржуазную действительность, свидетельствовала о том, что ни
научно-техническая революция, ни «экономическое чудо» не могут
разрешить противоречия, имманентные самой природе
капиталистического общества.
Демократические тенденции в театральном искусстве.
Демократические тенденции в японском театральном искусстве
особенно ярко прослеживаются в деятельности коллективов
современной драмы сингэки. А эта деятельность в 60-е годы была
активной и плодотворной. В этот период только в Токио
функционировало около 60 трупп сингэки. Правда, подавляющее
большинство этих трупп выступало от случая к случаю, месяц или
два в году. Регулярно действовали лишь наиболее крупные
труппы— «Мингэй», «Хайюдза», «Бунгакудза» и «Кумо». На долю
этих четырех трупп приходилось более четверти всех новых
спектаклей, появляющихся на токийских сценах, а в годы особой
активности, какими были 1966 и 1967 гг., таких спектаклей
появлялось до 120 в год [97, 1967, с. 21].
Обычно в Японии новый спектакль сингэки идет 10—20 дней
подряд, в зависимости от успеха у публики, а затем труппа
готовит новый спектакль. Бывают и резкие отклонения от этой
средней цифры. Некоторые спектакли не удерживаются и пяти дней,
а другие выдерживают более ста постановок. Нередко столичные
труппы совершают гастрольные поездки по провинции, а
некоторые труппы, базирующиеся в Токио, например «Синсэйсакудза»,
руководимая Маяма Михо, организуют свою деятельность,
ориентируясь исключительно на провинцию, и в столице выступают
лишь изредка.
Из 100—120 пьес, которые в 60-х годах ставились ежегодно
403

различными труппами сингэки, немногим более половины
принадлежали перу японских драматургов, остальные представляли
собой классику западной драматургии и пьесы современных
драматургов различных стран мира. Значительное место в
репертуаре театров этого периода занимали пьесы русских и советских
авторов.
Многие из японских пьес, идущих на сценах театров сингэки,
являются новыми произведениями современных драматургов.
Известный японский театровед Одзаки Кодзи, анализируя эти
произведения, отмечает, что в них так или иначе отражаются
современные политические и экономические проблемы японской
действительности. Позиция Японии во вьетнамской войне,
приводившая как к косвенной, так и к прямой поддержке американских
агрессоров, нашла отражение в творчестве драматургов. В
японской драматургии этого периода настойчиво повторялась тема
сознания своей скрытой вины. Конечно, материал, сюжет и герои
произведений разных драматургов различны, но настроение и
атмосфера в этих произведениях общие.
Например, в пьесе Абэ Кобо «Ты тоже виноват» («О-маэ ни
мо цуми га ару»), поставленной труппой «Хайюдза», на сцене
происходят как будто бы странные события. В комнату
одинокого мужчины какие-то люди втаскивают труп убитого человека.
Мужчина не имеет никакого отношения к случившемуся. Он не
знает, кто, кем и почему убит, он не знает, кто и почему прячет
труп. Но, против воли втянутый в сложившуюся ситуацию, он
чувствует себя сообщником преступников. Сознание собственной
вины гнетет его, и он доносит на себя в полицию. Эта драма о
фальшивом обществе, где человека против его воли делают
соучастником преступления и заставляют ощущать чувство вины.
Вслед за этой пьесой театр «Хайюдза» поставил пьесу Мия-
мото Кэн «Пилот» («Дза пайротто»). В этой пьесе американский
летчик, имевший отношение к атомной бомбардировке, и
японец, пострадавший от нее, ищут виновных.
Эту же тему разрабатывает Иноуэ Мицухару в пьесе «Охота
в августе» («Хатигацу-но кари»), поставленной труппой «Сэй-
хай». Действие в ней происходит на фоне войны в Корее.
Рабочий-японец, насильно вовлеченный в эту войну, настойчиво ищет
оправдания своим действиям, но не находит выхода, так как
понимает, что вина легко может быть переложена на кого угодно,
но это не освобождает человека от чувства моральной
ответственности.
Все чаще на сценах театров сингэки появляются пьесы на
острые, злободневные темы. Пьеса Ода Кэнъя «Кормление
свиней» («Бута-но каиката») представляет собой репортаж о борьбе
против американской военной базы в Ниидзима (поставлена
труппой «Миккикай»). А пьеса Кояма Юси «Японский призрак»
(«Нихои-но юрэй») рассказывает о том, как в годы войны на
одном из островов Внутреннего японского моря было налажено
404

производство отравляющих веществ. Факт мало кому известный,
но последствия его сказываются до сих пор. Болеют и умирают
люди, которые были когда-то заняты на этом производстве или
случайно вдохнули смертоносный дым. Преступления прошлого
не проходят бесследно. Эта пьеса была поставлена труппой
«Хайюдза».
Острой злободневностью проникнута антивоенная пьеса Хая-
си Коити и Накамура Санъити «Письмо из Южного Вьетнама»
(«Минами Бэтонаму кара-но тэгами»). Она была поставлена
труппой «Накама» в 1966 г. и пользовалась большим успехом у
зрителей как в Токио, так и в провинции.
Как прогрессивный театральный коллектив зарекомендовал
себя театр «Мингэй». Свое десятилетие в 1960 г. труппа
отметила постановкой «На дне» Горького, руководил которой
прогрессивный драматург и режиссер Мураяма Томоёси. Из
спектаклей последующих лет большим успехом были отмечены
«Вулканическое плато» («Кадзамбайти») Кубо Сакаэ, «Японец по
имени Отто» («Отто то ёбарэру ниппондзин») Киносита Дзюндзи
и «Иркутская история» А. Арбузова. Две последние пьесы были
поставлены известным прогрессивным актером и режиссером
Уно Дзюкити. Успех этих постановок закрепил за ним место
ведущего режиссера и художественного руководителя труппы.
В последние годы труппа «Мингэй» в своей творческой работе
часто обращалась к советской драматургии. В ее постановке
японские зрители познакомились с пьесами «Потерянный сын»
А. Арбузова (1964), «Поднятая целина» по М. Шолохову (1965),
«Мой бедный Марат» А. Арбузова (1966), «Старшая сестра»
А. Володина (1967), «Шестое июля» М. Шатрова (1970) и др.
Коллектив труппы сингэки «Хайюдза» возглавляет
выдающийся актер и режиссер Сэнда Корэя. Начиная с 1960 г. Сэнда
Корэя уделяет серьезное внимание постановке пьес Брехта на
японской сцене. Очень большой успех имел поставленный им в
1962 г. спектакль «Трехгрошовая опера».
Кроме напряженной творческой деятельности «Хайюдза»
ведет большую общественно-политическую работу. В 1960 г. она
приняла активное участие в кампании протеста и в
демонстрациях, направленных против пересмотра японо-американского
«договора безопасности». Возглавил это движение актеров
известный драматург Танака Тикао, с 1951 г. ставший постоянным
членом коллектива «Хайюдза».
Прочно на прогрессивных позициях стоит труппа «Токе гэй-
дзюцудза», организованная в 1959 г. в результате слияния трупп
«Синкё гэкидан» и «Тюгэй». Возглавляет ее Мураяма Томоёси.
Этим коллективом в 1966 г. была поставлена антифашистская
пьеса Лилиан Хелман «Стража на Рейне», а затем — острая
антирасистская пьеса Дж. Болдуина «Блюз для мистера Чарли»
и пьеса Мураяма Томоёси «Жизнь рабочего писателя» («Ару ро-
дося сакка-но сёгай»).
405

Широкую творческую активность развернул в 60-е годы
прогрессивный театр «Дзэнсиндза», признанный новатор в жанре
кабуки. Новаторство в этом театре не имеет ничего общего с
экспериментами, проводимыми компаниями «Тохо» и «Тоэй».
Сохраняя художественные традиции жанра, этот коллектив
стремится приблизить театр к широкому зрителю, подчеркнуть
демократические элементы искусства кабуки. С этой целью из
классического репертуара выбираются пьесы о народных героях,
с позиций народа переосмысливаются исторические драмы,
упрощается и приближается к современному сложный язык
классических пьес. Коллектив театра уделяет серьезное внимание
изучению системы К. С. Станиславского и старается использовать ее
принципы в рамках жанра кабуки.
Серьезные успехи коллектива «Дзэнсиндза» получают
признание театральной общественности Японии. Весь коллектив
театра и отдельные его члены неоднократно удостаивались премий
различных официальных и общественных организаций.
Театральная критика отмечает неуклонно растущее художественное
мастерство коллектива, особо выделяя спектакли 1966 г. (см. [97,
1966, с. 16]).
Прогрессивное кино. В области кино постепенно на первый
план в 60-х годах начали выдвигаться молодые режиссеры, в
жизни которых всенародная борьба против «договора
безопасности» в 1960 г. сыграла огромную роль, определив во многом их
позицию гражданственности.
Среди кинематографистов этого поколения выделяется
режиссер Осима Нагиса. В его творчестве основное место в эти
годы занимала тема молодежи. Затрагивая в своих фильмах
самые острые и злободневные проблемы, Осима говорит о них
прямо и открыто. Его фильмы, часто сделанные в документальной
манере, пользуются огромной популярностью среди учащихся,
особенно среди студентов. В фильме «Смертная казнь через
повешение» («Косикэй», 1968) Осима выступает против
дискриминации корейцев, проживающих в Японии. Фильм «История о
том, что произошло после Токийской войны» («Токе сэнсо сэнго
хи ва», 1970) посвящен студенческим волнениям в Токио. Это
попытка разобраться в политических взглядах и устремлениях
современной молодежи.
Все более определенной становится социально-обличительная
тенденция в фильмах Синдо Канэто. Режиссер переходит от
фильмов, где социальное зло лишь названо, к фильмам, активно
борющимся против этого зла. Его новый фильм, шедший в
советском прокате под названием «Сегодня жить, умереть завтра»
(«Хадакана дзюкюсай», 1970) и получивший золотой приз
VII Московского международного кинофестиваля, посвящен
вступающим в жизнь девятнадцатилетним. Режиссера волнует
пропасть, разделяющая людей разных поколений. Анализируя
психологию молодого преступника, вымещающего на окружаю-
406

щих обиды и унижения обездоленного детства, он обвиняет
общество, построенное на лжи и несправедливости.
Серьезные политические проблемы поднимаются в фильмах
режиссера Кумаи Кэй. С успехом прошел его политический
детектив «Цепь Японских островов» («Нихон рэтто», 1965). В
другом его фильме, «Комья земли» («Ти-но мурэ», 1969), на фоне
внешнего блеска японского «экономического чуда» показаны
безысходное существование жертв атомной бомбардировки,
неравноправное и унизительное положение корейцев, проблема
земли, захваченной под американские военные базы, и другие
проблемы, волнующие прогрессивную общественность Японии.
Коммерческой продукции крупных кинокомпаний
противостоят также произведения представителей «движения независимых»
(«докурицу про»), которое стало снова возрождаться к концу
60-х годов. Участники «движения независимых» всегда стояли в
авангарде борьбы за подлинно народное искусство. Началом
нового этапа демократического «движения независимых» явились
два фильма, которые вышли на экраны страны в 1967 г.,—
«Завод рабов» («Дорэй кодзё») и «Молодые люди» («Вакамоно-
тати»).
«Завод рабов», поставленный режиссером Ямамото Сацуо,
показывает борьбу рабочих за создание профсоюза на
небольшом металлообрабатывающем заводе. В ходе этой борьбы
молодой рабочий Танияма находит свое место в жизни. Осознав силу
рабочей солидарности, он становится сознательным участником
забастовочного движения. В режиссерской манере Ямамото
заметно влияние советских историко-революционных фильмов.
Будни рабочего движения современной Японии показаны с
точностью и последовательностью хроники. Фильм имел большой
успех. За один год его посмотрело более 3 млн. зрителей.
Примерно той же теме посвящен и фильм «Молодые люди»,
поставленный режиссером Морикава Токихиса на материале
популярной серии передач телевидения о молодежи. Фильм был
создан на средства, собранные среди общественности, прокат
его взяли на себя студенты и Лига демократической молодежи.
Этот реалистический фильм о жизни рабочей молодежи своей
правдивостью, ясностью мысли и оптимизмом привлек симпатии
широкого зрителя. Уже за первые месяцы демонстрации он
окупил себя полностью и дал возможность авторскому коллективу
создать еще два фильма этой же серии: «Вперед, молодые люди!»
(«Вакамоно ва юку», 1969) и «Знамя молодых» («Вакамонотати-
нохата», 1970).
Среди фильмов, поставленных участниками «движения
независимых» в последующие два года, выделяется трехсерийный
фильм Имаи Тадаси «Река без моста» («Хаси-но най кава»),
являющийся экранизацией одноименного романа писательницы
Сумин Суэ. Этот фильм, вошедший в число десяти лучших
фильмов года, посвящен проблемам, связанным с дискриминацией
407

жителей спецпоселков. Первая серия этого фильма получила на
VI Московском международном кинофестивале премию Союза
кинематографистов.
В «движении независимых» наряду с ветеранами
выдвигается талантливая молодежь. Так, ученик Ямамото Сацуо — Такада
Ацуси, бывший вторым режиссером во время съемок фильма
«Завод рабов», в 1970 г. самостоятельно поставил
полудокументальную картину «Окинава». Съемочный коллектив почти
целиком состоял из молодежи. Группой энтузиастов из молодежи под
руководством Саимура Кадзухико был поставлен фильм
«Свидетели Хиросимы» («Хиросима-но сёнин»), деньги на постановку
которого собрали среди жертв, пострадавших от атомной
бомбардировки.
У «независимых» вновь стала складываться собственная
система проката. Выяснилось, что в дальнейшем они могут
рассчитывать на клубные, студенческие, школьные и отчасти
коммерческие экраны. Значительную помощь развитию прогрессивного
кинопроизводства оказывают демократические организации и
рабочие профсоюзы (см. [85, 1973, с. 170—171]).
«Народная гравюра». Значительное место в лагере
демократической культуры Японии 60-х годов занимала так называемая
«народная гравюра» («дзиммин ханга») —прогрессивная
графика, унаследовавшая боевые традиции и идеи пролетарского
искусства 20-х годов. Мастера этого направления видели
по-прежнему свое призвание в создании реалистического искусства,
близкого и понятного простым людям. Определяющим принципом их
творчества был гуманизм, значительное влияние на них
оказывало искусство советских графиков. Они часто обращались к
социальным темам, к изображению открытых столкновений
классовых сил, забастовок и демонстраций. Многие их произведения
носили документальный характер, что придавало им большую
историческую достоверность. Широко известны такие
произведения, как «Сбор подписей» Уэно Макото, «Шествие с фонарями»
и «Злодейское убийство Асанумы» Судзуки Кэндзи.
Вместе с тем в 60-е годы в работах художников направления
«народной гравюры» появились и некоторые новые черты: более
глубокое осмысление социальных явлений, многогранная
эмоциональная окраска. При неизменном сохранении идейности и
содержательности своего искусства японская гравюра 60-х годов
отказалась от репортажности и прямолинейности, обращаясь к
внутреннему миру человека, к его чувствам. Прогрессивная
гравюра Японии — значительное явление современного мирового
искусства. Имена ее выдающихся представителей, таких, как
Уэно Макото, Судзуки Кэндзи, Иино Нобуя, широко известны и
за пределами Японии. Всех этих художников отличают острота
восприятия социальной несправедливости и сочувствие к
угнетенным, органическая потребность связать свою жизнь с жизнью
народа.
408

Мастера «народной гравюры» работают в самых
разнообразных жанрах. Они создают поэтические пейзажи, психологические
портреты, красочные жанровые картины. По их творчеству
можно понять и ощутить современность, проследить черты эпохи,
сложный и противоречивый характер японской послевоенной
культуры.
Выдающимся произведением прогрессивного искусства
Японии 60-х годов является состоящая из 70 листов серия гравюр
Уэно Макото «Нагасаки и атомный взрыв» («Гэмбаку-но
Нагасаки», 1968). Среди листов этой серии особенно выразительны:
«В ту ночь», «Крик матери», «Пепел смерти», «Лицо Нагасаки»,
«На месте взрыва». Своим драматическим звучанием эти
гравюры близки известным панно Маруки «Ужасы Хиросимы», но
образный строй их более обобщен и усложнен.
Основная тема творчества Иино Нобуя — жизнь
современного крестьянства Японии. Широко известны его гравюры
«Затаптывание ростков» (1968), «Дорога» (1968) и др.
Жизни и борьбе японских рабочих посвящено много работ
Судзуки Кэндзи. Созданная им в 1963 г. серия гравюр «Стихи и
гравюры» посвящена деятелям профсоюза поденных рабочих
(Дзэннити дзиро). Все 16 листов этой серии — взволнованный
рассказ об их непосильном труде и героической борьбе.
Деятели «народной гравюры» поддерживают постоянные
творческие контакты с советскими графиками. Художник Уэно
Макото дважды посетил Советский Союз (в 1964 и 1969 гг.) и
по возвращении в Японию прочитал цикл лекций об искусстве
СССР. Он был инициатором организации выставки В.
Фаворского в 1969 г. в Японии. В 1962 г. в Москве была организована
выставка «Современная гравюра Японии», на открытие которой
приезжал Судзуки Кэндзи.
Всепроникающий гуманизм, глубокая связь с народом,
острое социальное видение делают современную японскую гравюру
важной составной частью единого потока японского
послевоенного демократического искусства (см. [410]).
Участие в международном культурном обмене и развитие
европейских видов искусства. Усиление экономических позиций
Японии повлекло за собой стремление утвердиться на
международной арене и в области культуры. С другой стороны, этому
способствовали широкое распространение на Западе интереса к
Японии, своеобразный «японский бум», связанный с
экономическими успехами страны. Этими обстоятельствами объясняется
одна из характерных особенностей культурной жизни Японии
60-х годов — широкий выход японской культуры на
международную арену.
В этот период зрители различных стран практически впервые
получили возможность увидеть традиционный японский театр.
Если за всю предыдущую историю кабуки выезжал за рубеж
только один раз в 1928 г. в Советский Союз, то начиная с 1960 г.
409

зарубежные гастроли различных трупп этого театра следуют
одна за другой: 1960 г.—США и КНР, 1961 г.—СССР, 1965 г.—
Франция, Германия, Португалия и т. д.
В 60-е годы неоднократно давались за рубежом спектакли
театра ноо и кёгэны. В 1963 и 1966 гг. они были показаны
американскому зрителю. В 1965 г. группа актеров ноо приняла участие
в Международном фестивале театрального искусства в Афинах.
На обратном пути они дали несколько представлений в
различных городах Западной Германии. Кроме того, их спектакли были
засняты для показа по телевидению в Париже. Гастроли театра
ноо состоялись также во Франции, Бельгии, Швейцарии, Канаде
и Италии [97, 1973, с. 188].
С 1962 г. начинается активное продвижение на
международную арену театра Бунраку. Группа актеров этого театра
показала свои спектакли в США, Канаде, Франции, Англии, Германии,
Италии и Австралии. В 1972 г. деятели театра Бунраку вместе с
представителями других кукольных театров Японии приняли
участие в работе очередного конгресса Международного союза
деятелей театра кукол (УНИМА — Union Internationale des Ma-
rionnettes) во Франции [97, 1973, с. 188].
Широкий показ японского национального искусства был
организован также во время ЭКСПО-70.
В 60-е годы японские кинематографисты начинают
сотрудничать с зарубежными деятелями кино. В 1961 г. Мифунэ сыграл
главную роль в мексиканском фильме «Анимас Трухано».
В 1966 и 1968 гг. он снялся в американских фильмах «Большой
приз» и «Ад на Тихом океане», в 1971 г.— в английском фильме
«Красное солнце». В содружестве с советскими
кинематографистами были поставлены фильмы «Маленький беглец» (1966),
«Москва — любовь моя» (1974) и '-Дерсу Узала» (1975).
В 1965 г. японский архитектор Тангэ Кэндзо принял участие
в Международном конкурсе проектов восстановления
югославского города Скопье, разрушенного землетрясением, и был
удостоен первой премии, что свидетельствовало о признании
достижений японского градостроительства в мировом масштабе.
В конце 60-х годов при министерстве просвещения и
министерстве иностранных дел Японии был создан специальный
Комитет по культурным связям с зарубежными странами (Бунка
корю кёкай). Начиная с 1969 г. этот комитет систематически
финансирует показ за границей традиционного японского
искусства. Кроме того, он субсидирует также различные общественные
культурные ассоциации, осуществляя таким образом косвенный
контроль над их деятельностью.
Примерно в это же время в Токио был основан
Научно-исследовательский институт по вопросам японской культуры. В
задачи института входит пропаганда знаний по японской культуре
как внутри страны, так и за рубежом, а также помощь
иностранным ученым в их исследованиях в области японской культуры.
410

Капитал на основание института в размере 10 млн. иен был
пожертвован представителями деловых кругов. Во главе института
стоит профессор Токийского университета Тобата Сэйити. В
директорат института наряду с учеными входят также
представители деловых кругов.
Западная музыка, проникшая в Японию вместе с другими
видами западноевропейской культуры в конце XIX в., довольно
быстро завоевала господствующее положение в музыкальной
жизни страны. Во время войны вследствие правительственной
политики поощрения всех специфически национальных видов
искусства западная музыка должна была уступить часть своих
позиций традиционным музыкальным жанрам.
Однако сразу же после окончания второй мировой войны в
Японии поднялась новая волна увлечения всеми видами
западной музыки, начиная с классики и кончая джазом. Быстрое^аз-
витие радио, телевидения, а также промышленности,
производящей пластинки, звукозаписывающую и воспроизводящую
аппаратуру, привело к тому, что Япония в 60-х годах превратилась в
один из музыкальных центров мира. В настоящее время только
в Токио существует шесть симфонических оркестров.
Большинство японских композиторов входят в Ассоциацию
новых композиторов (Синдзин кай). Часть молодых
композиторов в 1960 г. объединилась в Композиторскую группу (Саккёку
сюдан). Такие японские композиторы, как Маюдзуми Тосио,
Миёси Акира, Дан Икума, Акутагава Ясуси, получили
всемирную известность.
Музыкальная жизнь в Японии носит оживленный характер.
Ежегодно в стране проводятся конкурсы пианистов, скрипачей,
вокалистов и даже композиторов.
Японские исполнители неизменно принимают участие во
многих международных конкурсах, и в частности в конкурсе им.
Чайковского, лауреатами которого стали в 60-х годах пианист Ма-
цуура Тоёаки, скрипачи Кубо ёко, Сато Екко, Усиода Мацуко и
виолончелист Ясуда Кэнъитиро.
Русская музыкальная культура оказала большое влияние на
многих японских композиторов. Об огромном интересе к
русской и советской музыке свидетельствует факт создания в 1972 г.
Общества Чайковского.
60-е годы стали годами большого успеха для балетного
искусства Японии. В 1960 г. в Токио была организована балетная
школа им. Чайковского, руководимая советскими
балетмейстерами. За четыре года своего существования школа подготовила
группу сильных танцовщиков, которые стали ядром новой
балетной труппы «Токе барэдан», созданной в 1964 г. Труппа
регулярно показывает балетные спектакли на японской сцене, в Токио
и в провинции, выезжает на гастроли в другие страны. В 1966 и
1970 гг. спектакли этой труппы были показаны советскому
зрителю. В репертуаре труппы кроме классических балетов есть но-
411

вые балеты, созданные с использованием национального
материала. Широкую известность получил балет «Маримо»,
поставленный советскими хореографами по мотивам народных преданий
айну. Удачей коллектива был и балет «Времена года Японии»,
основанный на японских народных танцах. Появление таких
балетов было расценено критикой как яркое свидетельство
благотворного влияния русской хореографической школы на развитие
балетного искусства в Японии.
Значительный прогресс балета в Японии в последнее
десятилетие был отмечен на первом Международном конкурсе
артистов балета в Москве. Одну из вторых премий получил японский
танцовщик Фукагава Хидэо, третьей премией была отмечена
японская балетная пара — Ясуда Юкио и Исии Дзюн.
* * *
Культурная жизнь Японии 60-х — начала 70-х годов
характеризуется обострением идеологической борьбы. Наряду с
оживлением националистических тенденций на этот период
приходится бурное развитие средств массовой информации и
обслуживающего их коммерческого «массового искусства».
«Массовая культура» в современной Японии призвана
создавать иллюзию сближения между классами, интеграции
общества в единый «средний класс». Она используется для того, чтобы
навязать людям ценности современного капиталистического
общества. Социальная функция «массовой культуры» — выработка
в личности черт и качеств, необходимых для существования
государственно-монополистического капитализма. Поэтому
«герой» современных художественных произведений — безликий
человек, у которого самостоятельное мышление подменено
стереотипами и символами буржуазной пропаганды.
Широкое насаждение этой культуры вызывает, естественно,
противодействие в среде прогрессивно настроенной творческой
интеллигенции. Основной темой демократического искусства
становится судьба человека в современном капиталистическом
«государстве всеобщего благоденствия». Прогрессивные деятели
культуры отстаивают в своем творчестве идеалы демократии и
гуманизма.

Раздел IV
УГЛУБЛЕНИЕ КРИЗИСА
ЯПОНСКОГО КАПИТАЛИЗМА
(1971—1975)
ГЛАВА 1
ПЕРЕХОД К «МНОГОСТОРОННЕЙ» ДИПЛОМАТИИ
И ПОЛЯРИЗАЦИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ СИЛ
ВНУТРИ СТРАНЫ (1971—1973)
В начале 70-х годов правящие круги Японии, опираясь на
возросшую экономическую мощь страны, выдвинули задачу
проведения «многосторонней» дипломатии, или, иначе говоря,
активного развития отношений не только с США, но и с другими, в том
числе и социалистическими, государствами. Формально
необходимость перехода к «многосторонней» дипломатии объяснялась
тем, что она лучше соответствует условиям развития
современного мира, когда наряду с СССР и США все большую роль в
мировой политике играют страны «Общего рынка», Китай и
Япония. В действительности же за широко распространившейся в
Японии в этот период концепцией «многосторонней» дипломатии
стояло реальное стремление японских правящих кругов играть
большую роль в мировой политике в соответствии с
упрочившимися позициями страны в экономике капиталистической
системы.
Развертывание внешнеполитической активности призвано
было также способствовать укреплению внутриполитических
позиций Либерально-демократической партии и ее правительства.
Эти позиции заметно ухудшились в начале 70-х годов в связи с
массовым недовольством политикой ЛДП, ориентирующейся на
интересы монополистического капитала, а также под
воздействием прогрессивных сил, укрепивших свое положение на
выборах в парламент и органы местного самоуправления.
Обострение японо-американских противоречий
«Шоковые удары» Никсона. В начале 70-х годов резко
обострились японо-американские противоречия, особенно в сфере
экономических отношений. Напряженность в этих отношениях
возросла в такой степени, что печать называла их не иначе как
413

«торговая война». В основе противоречий лежало резкое
изменение характера японо-американской торговли. До середины 60-х
годов ее баланс был неизменно активным для США, однако с
1965 г. картина изменилась и активное сальдо стала иметь уже
Япония.
Это изменение было вызвано целым рядом факторов: общим
укреплением позиций японских монополий, расширением их
экспансии на мировом, в том числе и на американском, рынке и в
то же время усилением экономических трудностей в США в
результате продолжения агрессии во Вьетнаме, кризисом доллара
и т. д. Размеры дефицита США в торговле с Японией неуклонно
увеличивались, и особенно быстрыми темпами — с наступлением
70-х годов. Активное сальдо в торговле Японии с США составило
в 1970 г. 1,2 млрд. долл., в 1971 г.— 3,2 млрд., а в 1972 г.—
4,2 млрд. долл. В 1972 г. на долю Японии приходилось 2/з
общего торгового дефицита США, составлявшего 6,4 млрд. долл.
В 1971 г. правительство США приняло ряд жестких мер в
целях преодоления кризиса доллара и урегулирования
чрезвычайно обострившейся проблемы платежного баланса. 15 августа
президент Никсон провозгласил «новую экономическую политику»,
включавшую такие чрезвычайные меры, как отмена золотого
паритета доллара и дополнительный 10%-ный налог на импорт.
Действия Никсона были направлены против всех основных
конкурентов США, но их главной мишенью была Япония,
накопившая к тому времени огромные долларовые запасы, но почти не
имевшая золотых резервов и осуществлявшая широкую
экспортную экспансию на американский рынок.
Удар, полученный Японией в результате протекционистских
мер, принятых правительством США против торговой экспансии
японских монополий, сопровождался другим, не менее
болезненным, только уже в политической сфере. Этим вторым ударом
было объявление о предстоящем визите президента США
Никсона в Пекин. Сближение с вчерашним «потенциальным
противником»— Китаем, осуществленное ближайшим союзником Японии
за ее спиной и без каких бы то ни было консультаций, на
которые Япония, казалось, могла бы рассчитывать в соответствии с
«договором безопасности», вызвало серьезное потрясение в
правящих кругах Токио. «Два шоковых удара Никсона», как
назвали в Японии введение дополнительного 10%-ного налога на
импорт и закулисную договоренность между Вашингтоном и
Пекином, еще более накалили атмосферу японо-американских
отношений.
Торгово-экономические противоречия между США и Японией
стали предметом целой серии двусторонних переговоров,
происходивших осенью 1971 г. (8-я сессия Японо-американского
совместного комитета по торговле и экономике, визиты в Японию
министра финансов США Коннэли и заместителя
государственного секретаря Трейзайса, экономическое совещание в Гонолу-
414

лу). Под давлением Вашингтона Японии пришлось согласиться
на введение с 28 августа 1971 г. «плавающего» курса иены, а с
20 декабря провести ревальвацию иены на 16,88%. Это вызвало
определенное удорожание японского экспорта в США, но не
ограничило существенно его масштабы. Не привело к этому и
«добровольное» ограничение экспорта японских текстильных
товаров в США, которое положило конец «текстильной войне»
между двумя странами, принявшей довольно ожесточенный
характер в 1969—1971 гг.
Обострение японо-американских противоречий серьезно
беспокоило правящие круги обеих стран, заинтересованные в
сохранении союзнических отношений между ними. Руководители
японского правительства в своих выступлениях на 68-й сессии
японского парламента в январе 1972 г. подчеркивали, что «отношения
с Соединенными Штатами являются для Японии более
важными, чем отношения с любым другим государством» [491, 29.1.
1972].
Японо-американские переговоры на высшем уровне.
Стремясь заделать трещины, появившиеся в японо-американских
связях, правительства США и Японии договорились о новой встрече
на высшем уровне, которая состоялась в Сан-Клементе
(Калифорния) 6—7 января 1972 г. Премьер-министр Сато прибыл на
встречу с президентом Никсоном в сопровождении министра
иностранных дел Фукуда и министра внешней торговли и
промышленности Танака — двух наиболее вероятных претендентов на
пост главы правительства после отставки Сато, которая в то
время уже не вызывала сомнений. Таким образом, имелось в виду
обеспечить преемственность японской политики в отношении
США независимо от исхода борьбы за руководство Либерально-
демократической партией и правительством.
Переговоры в Сан-Клементе, проходившие накануне визита
президента Никсона в Китай и в обстановке усиливавшихся
разногласий по экономическим вопросам, фактически закончились
безрезультатно. Американская сторона не пожелала
информировать японских союзников о подлинных целях
американо-китайского сближения. Не удалось достичь взаимоприемлемой
договоренности и по проблемам двусторонних торговых отношений.
Экономические противоречия между двумя странами
продолжали нарастать.
Эти проблемы остро стояли и на следующей
японо-американской встрече на высшем уровне, проходившей в Гонолулу 31
августа— 1 сентября 1972 г. США потребовали от Японии снять
ограничения на импорт американских товаров и капиталов и
сократить активное сальдо японо-американской торговли в
1972 г. до 2 млрд. долл.
Однако японское правительство отказалось принять
кардинальные меры, чтобы выровнять баланс торговли в сроки,
указанные Соединенными Штатами, отвергло требования Вашинг-
415

тона шире открыть двери для американских товаров и
капиталов.
В Гонолулу была достигнута договоренность о том, что
Япония закупит в течение полутора лет дополнительное количество
американских товаров на сумму 1,1 млрд. долл.
(сельскохозяйственную продукцию, обогащенный уран, пассажирские самолеты
и т.д.), внеся таким образом вклад в сокращение активного
сальдо в своей торговле с США. Однако США считали эти меры явно
недостаточными для решения проблемы баланса своей торговли
с Японией. Они продолжали оказывать давление на Японию как
в ходе двусторонних переговоров, так и в рамках
международных финансово-экономических организаций (например,
Международного валютного фонда), настаивая на проведении новой
ревальвации иены.
Японское правительство всячески оттягивало решение о
второй ревальвации, стремясь провести ее в наиболее
благоприятной для Японии обстановке. Однако США не прекращали
тактику нажима, угрожая бойкотом японских товаров. В
американский конгресс были внесены законопроекты, направленные на
резкое сокращение импорта из Японии, в том числе законопроект
Бэрка — Харткэ, устанавливавший количественные ограничения
импорта, и законопроект Миллса, предусматривавший введение
специальной системы пошлин.
Так и не дождавшись повторной ревальвации иены,
Вашингтон в условиях дальнейшего обострения кризиса доллара
осуществил в феврале 1973 г. новую 10%-ную девальвацию
американской валюты, стремясь таким путем добиться сокращения
японского экспорта в США. Японскому правительству пришлось
вновь ввести «плавающий» курс иены, что привело к ее
фактической ревальвации еще на 16,5%.
Японские монополии, вынужденные пойти на определенное
ограничение вывоза своих товаров, в том числе и на
американский рынок, резко усилили экспансию по другому каналу — в
сфере экспорта капитала. Японские зарубежные инвестиции
начали особенно быстро расти еще с 1971 г., и этот процесс
неуклонно продолжался в дальнейшем. Конкурентная борьба между
США и Японией приобретала, таким образом, все более
сложный и многосторонний характер.
Возвращение Окинавы. В обстановке нарастания
японо-американских противоречий правящим кругам США пришлось
выполнить данное на переговорах 1969 г. обещание возвратить
Японии в 1972 г. административные права на о-ва Рюкю
(Окинава), опасаясь в противном случае возникновения серьезного
кризиса в союзнических отношениях. Подобный кризис в условиях
продолжавшейся американской агрессии во Вьетнаме, главной
тыловой базой которой по-прежнему оставалась Япония, нанес
бы серьезный удар по всем позициям США в Азии. Поэтому
Вашингтон согласился на тактическую уступку в интересах осу-
416

ществления своих долгосрочных стратегических целей в
отношении Японии.
Выступая в конгрессе 18 февраля 1970 г., президент Никсон
говорил: «... что для нас важнее: сохранение административного
контроля США над Окинавой без соответствующих соглашений
относительно использования наших военных баз или укрепление
долгосрочных отношений с Японией? Мы выбираем второй
путь...»
Готовность США пойти на возвращение Окинавы Японии
была продиктована как необходимостью считаться с настроениями
широких масс японского народа, недвусмысленно выражавших
свою решимость добиться возвращения Окинавы с
одновременной ликвидацией на острове всех американских военных баз, так
и изменением обстановки на Дальнем Востоке.
Соглашаясь на возвращение Японии административных
прав на Окинаву, Вашингтон намеревался в соответствии с
положениями совместного японо-американского коммюнике
1969 г. включить свои военные базы, остающиеся на Окинаве, в
систему японо-американского «договора безопасности» и таким
образом еще глубже вовлечь Японию в свою политику на
Дальнем Востоке. В конечном счете цель Вашингтона состояла в
постепенном расширении участия Японии в «оборонительных
усилиях» США.
Возвращение Окинавы должно было способствовать
смягчению антиамериканских настроений, значительно усилившихся в
Японии, особенно в связи с агрессией США во Вьетнаме, и таким
образом создать более благоприятную политическую атмосферу
для сохранения японо-американского военно-политического
союза.
17 июня 1971 г. было подписано соглашение о возвращении
Японии административных прав на о-ва Рюкю, а 25 июня —
соглашение об ответственности Японии за оборону Окинавы. В
соответствии с этими соглашениями Окинава полностью
переходила под управление Японии и становилась 47-й префектурой,
однако США сохранили за собой право использовать находящиеся
здесь базы. США обязались передать Японии некоторые
военные сооружения второстепенного характера (примерно 12,8 тыс.
из 47 тыс. га общей площади, занятой базами), но Япония
должна была выплатить за это компенсацию в сумме 320 млн. долл.
в течение пяти лет со дня вступления соглашения в силу.
Наконец, США получили право продолжать в течение пяти лет
эксплуатацию радиовещательной станции «Голос Америки»,
находящейся на Окинаве.
Правительство Сато рассчитывало использовать соглашение
о возвращении Окинавы для укрепления своего престижа и
политических позиций Либерально-демократической партии, играя
на национальных чувствах японского народа. Однако
демократические силы Японии решительно осудили условия возвращения
27 Заказ 2209
417

Окинавы с сохранением на ее территории многочисленных
американских баз, включаемых в систему «договора безопасности».
Трудящиеся расценили эту сделку как «окинавизацию» Японии,
поскольку возвращение Окинавы на выработанных
правительствами США и Японии условиях означало заметное увеличение
числа американских военных баз на японской земле.
Соглашение о возвращении Окинавы вызвало резкие
протесты широких масс населения Японии, требовавших ликвидации на
Окинаве всех американских военных баз, отказа от планов
размещения на острове контингента японских «сил самообороны».
Движение за мирную Окинаву, тесно увязывавшееся с
требованиями аннулирования «договора безопасности», приняло
особенно большие масштабы в ноябре 1971 г., когда в парламент был
внесен вопрос о ратификации соглашения по Окинаве.
Началом этих выступлений послужила всеобщая забастовка
рабочих и служащих Окинавы, состоявшаяся 10 ноября, в
которой приняло участие около 100 тыс. человек. По призыву Сохе и
Тюрицу рорэн 19 ноября были проведены массовые политические
забастовки с участием около 2 млн. рабочих и служащих. Эти
забастовки сопровождались многочисленными митингами
трудящихся, организованными совместно Коммунистической и
Социалистической партиями, профсоюзами и другими массовыми
организациями. Всего в этих массовых выступлениях участвовало
около 6 млн. человек.
Опасаясь дальнейшего нарастания движения протеста,
правительство поспешно объявило о «завершении» парламентских
дебатов по японо-американскому соглашению об Окинаве. 24
ноября депутаты палаты представителей от правящей партии при
поддержке парламентариев от Комэйто и ПДС проголосовали за
ратификацию соглашения о возвращении Окинавы, несмотря на
протесты социалистов и коммунистов. В конце декабря это
соглашение было ратифицировано.
Церемония возвращения Окинавы была проведена 15 мая
1972 г. с большой торжественностью. Чтобы подчеркнуть
большое значение, придаваемое правительством Соединенных
Штатов своему дальневосточному союзнику, и продемонстрировать
«нерушимость» американо-японской дружбы, из Вашингтона
прибыл вице-президент США С. Агню. Демократические силы
Японии отметили этот день новой волной протеста против
сохранения американских баз на Окинаве и дальнейшего втягивания
Японии в военно-стратегическую систему США.
После возвращения Окинавы Японии и превращения ее в
47-ю префектуру там был произведен обмен долларов (бывших
денежной единицей на острове во время американского военного
управления) на иены. Обмен производился по новому курсу,
установленному после ревальвации иены (308 иен за 1 долл.'),
несмотря на данное ранее обещание сохранить в переходный
период старый курс (360 иен за 1 долл.). В таких условиях обмен ва-
418

люты вызвал резкий рост розничных цен на продукты питания и
предметы первой необходимости (в среднем на 20%), что еще
более ухудшило экономическое положение Окинавы, и без того
значительно отставшей в своем развитии от других районов
Японии.
Население Окинавы проявляло недовольство тем, что на него
были возложены все издержки, связанные с ее возвращением под
управление Японии. Показателем настроений окинавцев стали
выборы губернатора префектуры, состоявшиеся 25 июня 1972 г.
На этих выборах демократические силы выступили единым
фронтом: в Комитет совместной борьбы, выдвинувший
кандидатом бывшего главу местной администрации Яра Тёбё, вошло
более 100 организаций, в том числе Социалистическая партия,
Социалистическая массовая партия, Народная партия Окинавы,
Префектуральный совет профсоюзов, молодежные, женские,
студенческие, крестьянские организации. Программа единого
фронта предусматривала ликвидацию на Окинаве американских
военных баз и недопущение размещения японских «сил
самообороны», перевод экономики Окинавы на мирные рельсы, борьбу
против наступления монополий, аннулирование
японо-американского «договора безопасности». Эта программа обеспечила Яра
массовую поддержку избирателей и победу на выборах: он
получил 251 тыс. голосов, на 73 тыс. больше своего соперника —
ставленника ЛДП.
Либерал-демократы потерпели поражение и на
состоявшихся в тот же день выборах в префектуральное собрание Окинавы,
получив лишь 20 депутатских мест из 44. Они утратили
большинство, которым располагали в течение длительного времени.
Исход выборов на Окинаве, которые приобрели фактически
общенациональное значение, показал, что все большая часть
населения выступает против политики Либерально-демократической
партии, ориентирующейся на сохранение союза с США и
служащей интересам монополий. Поражение ЛДП на Окинаве было,
по существу, последним ударом по кабинету Сато.
Нарастание внутриполитического кризиса
Избирательные кампании 1971 г. Внутри страны
либерал-демократам приходилось сталкиваться с непрекращавшимися
массовыми требованиями изменения внешней и внутренней
политики правительства, с наступлением демократических сил. В
апреле 1971 г. проходили общенациональные выборы в органы
местного самоуправления, в ходе которых прогрессивным силам
удалось расширить свое представительство в префектуральных,
городских и районных собраниях. ЛДП не удалось удержать
прежних позиций в органах местного самоуправления, хотя она
в целом сохраняла большинство в них.
Новым показателем роста массового недовольства политикой
419

либерал-демократов стали выборы в палату советников
парламента, состоявшиеся 27 июня 1971 г. Правящая партия смогла
обеспечить себе на этих выборах лишь 63 места (на выборах в
палату советников в 1965 г. она завоевала 71 место, в 1968 г.—
69 мест). По общенациональному избирательному округу за
кандидатов ЛДП голосовало 44,4% принявших участие в выборах,
а по местным округам — 43,9% (на выборах в палату советников
1968 г.— соответственно 46,7 и 44,8%).
Либерально-демократическая партия, таким образом, не
смогла закрепить свой успех, достигнутый на выборах в палату
представителей в декабре 1969 г. Она также не смогла
остановить тенденцию непрерывного уменьшения доли избирателей,
голосующих за ее кандидатов. Все это говорило о сокращении
массовой базы правящей партии, об ослаблении ее позиций в
стране.
С другой стороны, Социалистическая партия сумела
довольно быстро йреодолеть тяжелые последствия неудачи на выборах
в 1969 г. и укрепить влияние в стране. В палату советников было
избрано 39 депутатов СПЯ, на 5 больше, чем эта партия имела
перед выборами.
Заметного успеха добилась на выборах в палату советников
Коммунистическая партия. Завоевав 6 депутатских мест, она
увеличила свое представительство в верхней палате до 10
человек. За кандидатов КПЯ по общенациональному округу
голосовало 8,1% принявших участие в выборах, а по местным округам —
12,1% (на предыдущих выборах в 1968 г.— соответственно 5 и
8,3%).
В целом итоги выборов в палату советников
свидетельствовали о неуклонном, хотя и медленном укреплении позиций
прогрессивных сил, о нарастании трудностей, с которыми приходилось
сталкиваться либерал-демократам.
Ухудшение экономического положения страны. Начало 70-х
годов ознаменовалось резким замедлением темпов развития
японской экономики. Осенью 1970 г. обнаружилось
перепроизводство многих видов товаров, в результате чего началось
ограничение роста производства в черной металлургии,
электротехнической и радиоэлектронной промышленности, производстве
минеральных удобрений и т. д. В конце 1970 г. практически совсем
прекратился прирост производства во многих отраслях
промышленности.
Депрессия продолжалась весь 1971 год: прирост
промышленного производства составил всего 2,7% (среднегодовой темп за
предыдущие 10 лет—13,9%). Она развивалась крайне
неравномерно в различных отраслях: в 1971 г. сократились добыча
каменного угля, выплавка стали, производство многих видов
машиностроительной продукции и т. д.; одновременно продолжался
рост производства в таких отраслях, как электроэнергетика,
автомобилестроение и т. д.
420

Депрессия 1970—1971 гг. хотя и не переросла в
экономический кризис, но оказалась довольно продолжительной и
глубокой. Лишь с мая 1972 г. рост стал более или менее устойчивым,
в результате чего прирост промышленного производства за
1972 г. составил 7,9%.
В 1973 г. последствия депрессии в экономике, казалось бы,
были уже полностью преодолены, однако к концу 1973 г. вновь
стали проявляться признаки надвигающегося кризиса
перепроизводства. Обострение энергетического кризиса во второй
половине года и особенно резкое увеличение цен на нефть
способствовали развитию кризиса.
Все эти трудности привели к значительному усилению
экономических и социальных противоречий в Японии. Депрессия
начала 70-х годов увеличила разрыв в темпах развития различных
отраслей, что, в свою очередь, привело к возникновению новых
деформаций в японской экономике. В частности, несмотря на
застой в промышленности, быстрыми темпами продолжал расти
экспорт: в 1970 г.—на 20,8%, в 1971 г.—на 24,3, в 1972 г.—на
19,3%. Это еще больше увеличило активное сальдо
торгового и платежного баланса в начале 70-х годов,
способствовало притоку в страну иностранной валюты,
усилившемуся в обстановке обострения валютно-финансового кризиса
капитализма. Валютные запасы к концу 1972 г. достигли
18,4 млрд. долл.
В то же время основные социальные проблемы, порожденные
высокими, но несбалансированными темпами роста в
предыдущий период,— инфляция, загрязнение окружающей среды,
перенаселенность крупных городов и запустение окраинных районов,
жилищный и транспортный кризис и т. д.— не были разрешены.
Депрессия еще больше обострила социальные конфликты. Она
сопровождалась подъемом борьбы рабочего класса за свои
жизненные права и насущные интересы.
Трудящимся удалось воспрепятствовать планам монополий,
стремившихся не допустить дальнейшего роста заработной
платы под предлогом экономических трудностей. В результате
упорной борьбы рабочих предпринимателям пришлось и в эти годы
пойти на повышение заработной платы.
Ответом монополий было резкое повышение цен практически
на все потребительские товары и услуги. Рост потребительских
цен продолжался даже в период застоя, который вследствие
этого специфического явления получил наименование «стагфляция»
(сочетание слов «стагнация» и «инфляция», т. е. резкое
повышение цен при незначительном приросте производства).
Отставка правительства Сато. Экономическая депрессия,
непрекращающаяся инфляция обостряли социальные противоречия
в стране, способствовали росту массового недовольства
политикой Либерально-демократической партии, ориентировавшейся
исключительно на удовлетворение интересов крупного капитала*
421

Престиж правительства резко упал: в апреле 1972 г., согласно
данным опроса общественного мнения, кабинет Сато
поддерживали лишь 19% опрошенных, тогда как 64% высказались против
него [488, 21.IV.1972].
В первомайских митингах и демонстрациях по всей стране
приняли участие 2,9 млн. человек. В ходе этих выступлений
широко выдвигался лозунг борьбы за отставку правительства. Эту
задачу поставили перед собой оппозиционные партии и во время
работы 68-й сессии парламента, которая стала ареной острой
борьбы между правящим и оппозиционным лагерями.
Ожесточенный спор разгорелся в парламенте по поводу
объема военных расходов, намечавшихся в проекте бюджета на
1972/73 финансовый год. При рассмотрении проекта было
обнаружено, что в него включены расходы, предусматриваемые
четвертым пятилетним «планом обороны», который еще не был
утвержден парламентом и вызвал резкие возражения
демократических сил.
Полемика вокруг военных расходов парализовала работу
парламента на три недели. Под давлением оппозиции
правительству пришлось пойти на уступки, согласившись изъять из
проекта бюджета военные ассигнования, являвшиеся частью
четвертого пятилетнего «плана обороны». В целях урегулирования
вопроса о военных расходах премьер-министр принес парламенту
извинения, взяв на себя ответственность за недостатки в
составлении бюджета и дав понять, что он готов по окончании сессии
парламента уйти в отставку.
Другое столкновение между правительством и оппозицией
произошло в связи с опубликованием документов, связанных с
японо-американскими переговорами о возвращении Окинавы.
Полиция арестовала журналиста из газеты «Майнити»,
получившего эти документы от сотрудника министерства иностранных
дел и передавшего их одному из депутатов Социалистической
партии, который затем предал их гласности с парламентской
трибуны. В связи с этим премьер-министр Сато высказался за
принятие Закона об охране государственной тайны в целях
ограничения деятельности печати.
Это намерение вызвало возмущение в парламенте и в прессе.
Оппозиционные партии организовали энергичную кампанию в
защиту свободы печати, получившую поддержку со стороны
органов массовой информации. Даже ближайшие сторонники
премьер-министра— министр иностранных дел Фукуда и министр
внешней торговли и промышленности Танака — предпочли
отмежеваться от него, заявив, что высказывания Сато выражают
лишь его личное мнение [488, 10.IV. 1972]. Оказавшись в
изоляции, премьер-министр Сато был вынужден отказаться от
подготовки репрессивных мер против печати.
Все это вело к дальнейшему ослаблению позиций
Либерально-демократической партии и ее правительства, которое весной
1972 г. фактически утратило инициативу в парламенте, стараясь
422

лишь преодолевать многочисленные кризисные ситуации по мере
их возникновения. Слабость правительства проявилась и в его
неспособности обеспечить принятие парламентом законопроекта
о повышении более чем на 20% платы за проезд на
государственных железных дорогах и о пересмотре в худшую сторону для
трудящихся закона о страховании на случай болезни, хотя
специально для одобрения этих и ряда других законопроектов
работа сессии парламента была в мае продлена на три недели.
Новым ударом для правящей партии стало ее поражение на
выборах губернатора префектуры Сайтама, считавшейся одним
из оплотов либерал-демократов, а также мэров ряда городов,
где победили кандидаты демократических сил. Эти выборы
подтвердили тенденцию ослабления влияния либерал-демократов.
Чтобы не допустить дальнейшего падения своего престижа,
правящая партия решила перегруппировать свои силы, спасти
режим, принеся в жертву кабинет Сато. 17 июня, по
завершении работы парламента, премьер-министр Сато заявил о
намерении уйти в отставку. Располагая большинством мест в обеих
палатах, ЛДП сумела сохранить власть в своих руках и
отклонить неоднократные требования оппозиции о роспуске
парламента и о проведении досрочных выборов.
Сформирование правительства Танака. Сразу же после
заявления Сато в ЛДП началась острая борьба за посты в новом
руководстве партии. Наряду с членами кабинета Сато — Фукуда
и Танака — свои кандидатуры на пост председателя ЛДП
выдвинули председатель Совета по общим вопросам партии Нака-
сонэ и бывшие министры иностранных дел Охира и Мики.
Основная борьба развернулась между Фукуда и Танака.
Вначале лучшие шансы были у Фукуда, что побудило остальных
претендентов сплотиться в «антифукудовский блок». Танака,
используя обширные связи с представителями делового мира,
сумел еще больше упрочить свое положение перед выборами.
5 июля состоялся внеочередной, XXVII съезд ЛДП, в
котором приняли участие 476 депутатов, представлявших партию в
обеих палатах парламента, и 47 представителей префектураль-
ных организаций. В результате первого тура голосования
Танака получил 156 голосов, Фукуда— 150, Охира — 101, Мики —69.
Перед вторым туром Охира и Мики в соответствии с
предварительной договоренностью сняли свои кандидатуры (Накасонэ
сделал это раньше) и заявили о поддержке Танака. Победа
Танака после этого уже не вызывала сомнений: во втором туре он
получил 282 голоса, а Фукуда — 100.
7 июня 1972 г. на внеочередной сессии парламента Танака
был избран премьер-министром Японии. Сформированное им
правительство представляло собой коалицию группировок,
оказавших поддержку новому премьер-министру при выборах на
пост председателя ЛДП. Охира получил пост министра
иностранных дел, который он занимал в начале 60-х годов в прави-
423

тельстве Икэда. Накасонэ стал министром внешней торговли и
промышленности, Мики был назначен государственным
министром, а в конце августа — и заместителем премьер-министра, на
пост, бывший вакантным с 1960 г.
Сторонники Фукуда образовали внутрипартийную оппозицию
правительству. Фукуда отнюдь не примирился с поражением и
после съезда произвел реорганизацию своей фракции, укрепив
и расширив ее ряды. Новая группировка Фукуда в палате
представителей, получившая название «Ёкакай», объединила 65
депутатов, став крупнейшей фракцией в ЛДП. В палате
советников 40 сторонников Фукуда образовали группу «Досикай».
Фукуда не скрывал намерения взять реванш, неоднократно заявляя,
что его поддерживают 40% членов ЛДП. Все это осложняло
положение нового руководства партии.
Провал «программы Танака». Главной задачей кабинета Та-
нака было укрепление серьезно подорванных позиций правящей
партии. Либерал-демократы стремились выдвинуть такие
лозунги, которые помогли бы создать впечатление «обновления
политики» правящей партии при сохранении неизменной ее
сущности и привлечь к ней новых сторонников.
Во внутриполитическом плане эта задача возлагалась на
концепцию «преобразования Японских островов», с которой
выступил Танака еще до избрания его председателем ЛДП и премьер-
министром. Эта концепция стала фактически
внутриполитической программой первого правительства Танака.
Указанная программа была призвана устранить деформации
в развитии различных районов и отраслей, образовавшиеся в
период сравнительно высоких темпов экономического роста,
определить пути и средства урегулирования наиболее острых
проблем. Она предусматривала, в частности, ликвидацию
чрезмерной концентрации промышленности и населения в
крупнейших городах, порождающей загрязнение окружающей среды,
жилищный и транспортный кризис; создание новых
индустриальных районов в менее развитых частях страны и перевод туда
многих предприятий из старых промышленных зон;
строительство новых городов средних масштабов (с населением примерно
по 250 тыс. человек), скоростных железных и шоссейных дорог
для облегчения связей между центром и периферией и т. д.
Однако основной целью этой программы было
окончательное преодоление депрессии, восстановление высоких темпов
роста прежде всего за счет расширения инвестиций в
инфраструктуру— в жилищное, транспортное, коммунальное строительство,
в мероприятия по предотвращению загрязнения окружающей
среды. В конце 1972 г. был разработан и принят новый план
экономического развития Японии на 1973—1977 гг., основанный на
принципах программы «преобразования Японских островов».
Его характерными чертами были рост государственных
инвестиций и расширение жилищного строительства.
424

Однако провозглашение программы «преобразования
Японских островов» еще больше подхлестнуло инфляционные
процессы в экономике. Перспективы строительства новых городов,
промышленных предприятий, железных и шоссейных дорог
привели к сильной спекуляции земельными участками, к
беспрецедентному повышению цен на землю, а затем к новому общему
росту цен. В сентябре 1973 г., например, потребительские цены
были более чем на 20% выше, чем в тот же период 1972 г.
Программа «преобразования Японских островов» была
встречена скептически даже буржуазной печатью, выражавшей
сомнения в ее осуществлении. Прогрессивные силы подвергли ее
резкой критике, указывая, что эта программа в том виде, как
она изложена, служит прежде всего интересам монополий и
приведет к ускорению инфляционных процессов в стране, ухудшив
таким образом жизненные условия трудящихся.
Инфляция, еще больше усилившаяся с обострением
энергетического кризиса и нехваткой нефти в Японии, заставила
правящие круги затормозить осуществление программы
«преобразования Японских островов», вызвавшей резкую критику
общественности, которая видела в ней одну из важнейших причин
непрекращавшегося роста цен. В правящих кругах возникли
острые разногласия относительно путей дальнейшего развития
японской экономики, преодоления серьезных трудностей, с
которыми она столкнулась в результате однобокой политики
ориентации на интересы монополистического капитала.
Создание нового правительства не привело к
внутриполитической стабилизации. Рабочий класс Японии продолжал борьбу
за удовлетворение насущных жизненных требований, которая
по-прежнему сочеталась с массовыми политическими
выступлениями.
В обстановке продолжавшегося массового недовольства
политикой либерал-демократов кабинет Танака в первые месяцы
своей деятельности занимал довольно осторожную позицию в
отношении оппозиционных партий, не отказываясь от консультаций
с ними по вопросам, не затрагивающим коренных направлений
внешней и внутренней политики правительства. В то же время
продолжались поиски какой-либо эффективной акции, которая
могла бы радикально укрепить позиции правительства и
правящей партии и изменить таким образом ситуацию на
политической арене страны.
Восстановление японо-китайских
государственных отношений
Подготовка к нормализации. Одной из главных задач в
первый период своей деятельности правительство Танака
провозгласило восстановление дипломатических отношений с КНР. Для
этого имелись серьезные внешнеполитические мотивы: сближение
425

США с Китаем в результате поездки президента Никсона в
Пекин в феврале 1972 г., осуществленное Вашингтоном за спиной
японского союзника и без должных консультаций с ним,
положило конец вынашивавшимся длительное время мечтам
правящих кругов Японии стать «мостом» между капиталистическим
Западом и маоистским Китаем.
Курс на восстановление дипломатических отношений с КНР
обещал создать благоприятную обстановку для правительства и
во внутриполитическом плане. Демократические силы Японии в
течение многих лет выступали за урегулирование
японо-китайских отношений, так что правительство Танака могло не только
не опасаться сопротивления со стороны оппозиционных партий,
но, напротив, имело основания обратить в свою пользу
результаты длительного массового движения за восстановление
отношений с Китаем.
Попытки найти путь к сближению с КНР были предприняты
еще в последний период пребывания у власти кабинета Сато.
В течение 1971 г. японское правительство приняло ряд мер,
направленных на «смягчение» позиции в отношении КНР. Было
разрешено расширение штата и прав китайской торговой
конторы, существовавшей на основе заключенного ранее
«Соглашения Ляо — Такасаки». В декабре 1971 г. китайская торговая
контора в Токио и японская в Пекине получили право выдачи виз,
что превратило их, по существу, в полуофициальные учреждения.
Однако пекинское руководство резко отрицательно
относилось к правительству Сато, особенно после опубликования
совместного американо-японского коммюнике в ноябре 1969 г.,
провозглашавшего «жизненную важность безопасности» в районе
Тайваня для безопасности самой Японии. Правительство КНР
категорически отказывалось вступать с кабинетом Сато в
переговоры о нормализации межгосударственных отношений. Чжоу
Энь-лай неоднократно заявлял, что Китай выступает против
визита Сато в Пекин, но будет приветствовать нового премьера,
если тот займет благожелательную позицию в отношении КНР.
По существу, это было вмешательством со стороны пекинского
руководства в политическую жизнь Японии.
Еще раньше Пекин выдвинул «принципы нормализации
отношений с Японией», предварительного признания которых он
требовал в качестве условия начала переговоров. Япония
должна была признать, что: 1) правительство КНР является
единственным законным правительством Китая; 2) Тайвань является
неотъемлемой частью КНР; 3) японо-тайваньский договор
должен быть аннулирован до начала японо-китайских переговоров.
Китайское руководство пристально следило за развитием
внутриполитической борьбы в Японии, и в особенности в ЛДП,
когда встал вопрос о смене правительства. Еще до отставки
правительства Сато японская печать отмечала «острый интерес
китайских руководителей к политической жизни Японии и их тре-
426

вогу по поводу того, кто станет преемником Сато на посту
премьер-министра». Этот «интерес» был выражен достаточно
бесцеремонно: в одном из публичных выступлений вице-президент
Общества китайско-японской дружбы Ван Го-цюань назвал
«нежелательной» кандидатуру Фукуда на пост
премьер-министра.
После сформирования кабинета Танака Пекин резко изменил
отношение к Японии. Новый премьер-министр быстро получил
приглашение нанести визит в КНР для переговоров о
нормализации отношений. Японское правительство приняло это
приглашение и начало подготовку к переговорам. Однако в самой
правящей партии не существовало единства мнений относительно
условий нормализации отношений с Китаем. Так называемая
«тайваньская группировка ЛДП», объединявшая около 40%
депутатов парламента от правящей партии, заявила, что она
решительно возражает против аннулирования японо-тайваньского
договора.
За спиной этой группировки стояли вполне реальные интересы
монополистического капитала, занявшего к тому времени
довольно прочные позиции в экономике Тайваня. Кроме того,
правящие круги Японии рассматривали Тайвань, как и Южную
Корею, в соответствии с японо-американским совместным
коммюнике 1969 г. в качестве первой линии «обороны» Японии и не
хотели терять там всех своих позиций. Они стремились поэтому к
такому решению проблемы нормализации отношений с Китаем,
которое позволило бы сохранить позиции японских монополий на
Тайване.
Намерения правящих кругов Японии нормализовать
отношения с Китаем вызвали опасения в США по поводу того, что эта
нормализация может ослабить японо-американский «договор
безопасности», что было бы серьезным ударом по системе
двусторонних договоров США с Тайванем, Южной Кореей, а также
с некоторыми странами Юго-Восточной Азии. Чтобы
предотвратить подобное развитие событий, по инициативе США 31
августа— 1 сентября в Гонолулу (Гавайские острова) были
проведены переговоры президента Никсона и премьер-министра
Танака.
В ходе этих переговоров сторонам удалось договориться о
том, что нормализация японо-китайских отношений не будет
осуществляться в ущерб связям Японии с США, в том числе и
обязательствам по «договору безопасности». После встречи в
Гонолулу заместитель государственного секретаря США А. Джонсон
заявил на пресс-конференции: «Мы полностью убеждены в том,
что Япония не собирается предпринимать действия,
противоречащие нашим взаимным интересам безопасности, включая
Тайвань» [497, 2.IX.1972]. Для правящих кругов Японии важнейшим
итогом переговоров было согласие Вашингтона на нормализацию
японо-китайских отношений.
427

Поездка Танака в Пекин. В конце сентября 1972 г. премьер-
министр Танака в сопровождении министра иностранных дел
Охира посетил КНР. В итоге четырехдневных переговоров с
Чжоу Энь-лаем (в программу пребывания японских гостей
входила также беседа с Мао Цзэ-дуном) 29 сентября было
опубликовано совместное заявление правительств КНР и Японии. В нем
было объявлено, что правительства обеих стран решили
установить между собой дипломатические отношения с 29 сентября
1972 г. Обе стороны согласились в дальнейшем провести
переговоры с целью заключения договора о мире и дружбе, а также
соглашений о торговле, мореплавании, авиационном сообщении,
рыболовстве и т. д.
Япония заявила, что признает правительство КНР
единственным законным правительством Китая и «целиком и полностью»
уважает его позицию, заключающуюся в том, что Тайвань
является «неотъемлемой частью территории КНР». В день
подписания совместного заявления Охира отметил на
пресс-конференции, что в связи с установлением дипломатических отношений
Японии с КНР японо-тайваньский «договор о мире и дружбе»
«утратил смысл своего существования и поэтому прекратил
действие».
Чанкайшистское правительство немедленно объявило о
разрыве дипломатических отношений с Японией, однако это не
привело к сколько-нибудь заметному свертыванию экономических и
других связей Японии с Тайванем. Когда японское посольство на
Тайване и тайваньское в Японии официально прекратили свою
деятельность, в Японии и на Тайване были созданы
«неправительственные организации», которым было поручено заниматься
вопросами развития двусторонних отношений якобы на
«частной» основе. По существу, правящие круги Японии использовали
в новых условиях старую схему взаимоотношений с КНР, когда
при отсутствии формальных дипломатических отношений между
Японией и Китаем в столицах обеих стран тем не менее
действовали торговые представительства, созданные в соответствии с
неправительственным соглашением, но включавшие в свой состав
чиновников государственных учреждений, начиная с
министерства иностранных дел.
Уже после японо-китайских переговоров министр
иностранных дел Охира, посетив Вашингтон, чтобы информировать
правительство США о нормализации японо-китайских отношений,
заявил на пресс-конференции, что на переговорах в Пекине
японская сторона поставила китайских руководителей в
известность о своем намерении сохранить широкие торговые и
культурные контакты с Тайванем и не встретила возражений.
В ходе переговоров в Пекине китайская сторона, по существу,
отказалась от выдвигавшихся ранее требований получения
репараций с Японии (одно время называлась даже сумма в 50 млрд.
долл.). Премьер-министру Танака удалось ограничиться «изви-
428

нением» за агрессию японского милитаризма в Китае в 30—40-е
годы, нанесшую китайскому народу огромный ущерб.
Как выяснилось в дальнейшем, в ходе китайско-японских
переговоров о нормализации отношений затрагивались и другие
вопросы, не нашедшие отражения в опубликованном совместном
заявлении. В частности, китайские руководители, стремясь
вовлечь Японию в свою антисоветскую политику, пытались убедить
премьер-министра Танака в наличии советской «военной угрозы»
Японии. Позднее печать сообщала, что во время переговоров в
Японии Чжоу Энь-лай высказал позитивное отношение к планам
усиления вооруженных сил Японии.
Вопреки прежним опасениям правящих кругов Японии
китайские руководители, которые ранее резко осуждали
японо-американский «договор безопасности», во время пекинских
переговоров фактически поддержали его существование.
Китайско-японское сближение, осуществлявшееся до
переговоров о нормализации отношений весьма быстрыми темпами,
в первый период после нормализации несколько замедлилось.
«Китайский бум», охвативший японскую печать, радио,
телевидение летом 1972 г., довольно быстро пошел на убыль.
Во-первых, сближение Китая с Японией породило в странах
Юго-Восточной Азии серьезное беспокойство относительно возможных
попыток Пекина и Токио совместными усилиями установить
господствующее положение в Азии. Содержавшееся в совместном
китайско-японском заявлении утверждение о том, что Китай и
Япония «не стремятся к установлению своей гегемонии в Азии»,
не способствовало преодолению этих опасений. Поэтому
правящие круги Японии, стремившиеся не допустить ослабления своих
позиций в Юго-Восточной Азии, должны были проявлять
определенную сдержанность в отношениях с Китаем.
Во-вторых, китайское руководство не жалело усилий для
того, чтобы воспрепятствовать развитию советско-японских
отношений. Наряду с распространением лживых измышлений о
«советской угрозе» в отношении Японии Пекин оказывал на
японские правящие круги давление, стараясь затормозить
расширение советско-японского экономического сотрудничества под
фальшивым предлогом, что оно будто бы «угрожает безопасности
КНР». Пекинские лидеры не останавливались перед явно
провокационными заявлениями о необходимости «возвращения
Японии» принадлежащих Советскому Союзу южных островов
Курильской гряды, поощряя тем самым реваншистские силы в
Японии. Столь явное вмешательство Пекина в советско-японские
отношения вызывало недовольство в Японии, в том числе и в
правящих кругах.
В-третьих, восстановление китайско-японских
дипломатических отношений, конечно, не означало урегулирования
противоречий, существующих между двумя странами, в том числе и в
борьбе за влияние в Юго-Восточной Азии. Напротив, они приоб-
429

рели еще большее значение после провала американской
агрессии в Индокитае и общего ослабления позиций США в азиатском
регионе.
Новое обострение внутриполитической борьбы
Выборы в палату представителей. Нормализация
государственных отношений с Китаем, которой в течение многих лет
требовали представители широких слоев населения страны,
способствовала известному росту престижа кабинета Танака, упрочила
его положение. Либерал-демократы считали сложившуюся
обстановку благоприятной для проведения досрочных выборов в
палату представителей, рассчитывая, что они еще больше
изменят соотношение сил в пользу правящей партии.
Оппозиция также выступала за проведение досрочных
выборов, возлагая надежды на то, что внутренние разногласия в
ЛДП, резко обострившиеся в связи с выборами президента
партии в июле, еще не урегулированы и различные
группировки правящей партии на выборах будут соперничать между
собой.
13 ноября 1972 г. правительство распустило палату
представителей. Новые выборы были назначены на 19 декабря. В ходе
предвыборной кампании правящая партия широко
пропагандировала итоги поездки премьер-министра в Пекин, а также
программу «преобразования Японских островов». Учитывая
массовую критику в свой адрес, ЛДП выдвинула лозунг «создания
государства всеобщего благосостояния», который, однако, не
подтверждался практическими предложениями по решению
сложных социальных проблем, стоявших перед Японией.
Политика ЛДП и ее избирательная программа были
подвергнуты резкой критике оппозиционными партиями.
Прогрессивные силы указывали, что программа «преобразования
Японских островов», разработанная прежде всего в* интересах
монополистического капитала, неизбежно будет сопровождаться
дальнейшим ростом инфляции, спекуляцией земельными
участками, усилением загрязнения окружающей среды и т. д., а
заявления о повышении жизненного уровня народа останутся
пустыми обещаниями.
Демократические силы потребовали осуществить коренные
изменения в политике страны в интересах народных масс.
«Задача народа на нынешних выборах состоит в том,—
подчеркивалось в предвыборном обращении Президиума ЦК компартии
Японии,— чтобы заменить политику
Либерально-демократической партии, которая служит интересам американского
империализма и японского крупного капитала, политикой обновления,
отвечающей интересам трудящихся» [485, 12.XI.1972]. КПЯ
предложила программу мер по улучшению жизни народных масс
и рациональному развитию всей территории страны, противопо-
430

ставив ее правительственной программе «преобразования
Японских островов». Программа коммунистов предусматривала, в
частности, стабилизацию цен, ограничение концентрации
земельной собственности в руках крупных предприятий и т. д.
Социалистическая партия также заявила о необходимости
осуществить поворот от политики «приоритета пушек»,
выражением которой стал четвертый пятилетний «план обороны», к
политике, направленной на повышение жизненного уровня народа.
СПЯ требовала, чтобы правительство прекратило осуществление
четвертой военной программы, отказалось от плана
«преобразования Японских островов» и приняло действенные меры по
прекращению спекуляции землей.
Под давлением трудящихся масс Партия демократического
социализма и Комэйто также выдвинули требования повышения
благосостояния широких слоев народа.
Предвыборная борьба носила очень острый характер. На
491 место в палате представителей в 124 избирательных округах
было выдвинуто 895 кандидатов, в том числе 339 — от ЛДП,
161—от СПЯ, 122 —от КПЯ, 65 —от ПДС и 59 —от Комэйто.
ПДС и Комэйто заявили о намерении сотрудничать в 14 округах,
где выдвигались кандидаты какой-либо одной из этих партий.
В ходе избирательной кампании либерал-демократы, как и
раньше, пользовались широкой материальной поддержкой
крупного капитала. Многочисленные организации, объединяющие
представителей монополий, внесли в избирательный фонд ЛДП
8,5 млрд. иен. С учетом же средств, переданных фракциям
правящей партии и отдельным ее членам, а также разного рода
«неофициальных» субсидий общая сумма «вклада»
монополистического капитала в предвыборную кампанию Либерально-
демократической партии оценивалась в 15 млрд. иен [486, 26.XI.
1972]. Это намного превосходило расходы на избирательную
кампанию всех четырех оппозиционных партий, вместе
взятых.
Однако острая критика политики либерал-демократов
оппозиционными партиями, в особенности коммунистами и
социалистами, способствовала лучшему пониманию массами избирателей
основных проблем предвыборной борьбы. Вначале часть
населения связывала с образованием кабинета Танака определенные
надежды на изменения к лучшему. Однако еще до выборов так
называемый «бум Танака», созданный в печати после
образования нового правительства, начал ослабевать, что было отмечено
и опросами общественного мнения. По данным газеты «Майни-
ти», в середине ноября 1972 г. премьер-министра Танака
поддерживало 46% опрошенных, тогда как в середине сентября, перед
поездкой в Пекин,— 53%.
В результате либерал-демократам не удалось использовать
благоприятную, по их мнению, ситуацию в такой степени, в
какой они рассчитывали, идя на проведение досрочных выборов.
431

Правящая партия получила 24,5 млн. голосов (46,9%
избирателей, принявших участие в голосовании) и 271 место, на 17 мест
меньше, чем на выборах в декабре 1969 г. Это был самый низкий
уровень представительства правящей партии в нижней палате
за все время после создания ЛДП в 1955 г. Правда, после
выборов к правящей партии присоединились 14 «независимых»
депутатов, однако она все равно не смогла восстановить прежнюю
численность своей фракции.
Выборы вновь подтвердили обозначившуюся тенденцию
неуклонного уменьшения доли избирателей, голосующих за
либерал-демократов, что свидетельствовало о неудаче попытки
правящей партии посредством смены кабинета приостановить
падение ее престижа среди населения. «Отступление
Либерально-демократической партии показывает, что даже использование
временного „бума44 — восстановления японо-китайских
дипломатических отношений, программы «преобразования Японских
островов» и т. д.— не смогло коренным образом преодолеть
недовольство народа политикой ЛДП»,— отмечалось в
заявлении Президиума ЦК КПЯ об итогах выборов [485, 15.XII.
1972].
Одним из важнейших результатов выборов в палату
представителей был крупный успех левых сил, увеличивших свое
представительство в нижней палате по сравнению с предыдущими
выборами в 1,5 раза (со 104 до 156 мест). Этот успех был
закономерно обусловлен ростом массового недовольства политикой
Либерально-демократической партии, подъемом рабочего
движения, победами прогрессивного лагеря на выборах органов
местного самоуправления. «Многие избиратели — гораздо
большее их число, чем ожидалось,— отмечалось в связи с этим в
японской печати,— разочаровались в статус-кво, созданном
Либерально-демократической партией, и выразили свое доверие
Социалистической и Коммунистической партиям в надежде, что
они будут добиваться перемен» [501, 15.XII.1972].
Важной победы на выборах добилась Социалистическая
партия, за которую проголосовало почти 11,5 млн. избирателей
(21,9% участвовавших в голосовании). Получив 118 депутатских
мест, на 28 мест больше, чем на предыдущих выборах, СПЯ тем
самым восстановила значительную часть утраченных в то время
позиций. Несмотря на трудности, на враждебную кампанию в
буржуазной печати, предсказывавшей «закат» Социалистической
партии, она смогла за период между двумя избирательными
кампаниями укрепить внутреннее единство, расширить влияние
в массах.
Значительно продвинулась вперед в результате выборов
компартия Японии, получившая около 5,5 млн. голосов и 38
депутатских мест (на предыдущих выборах— 14). Депутатская
группа КПЯ стала третьей по численности в нижней палате и
получила право вносить соответствующие законопроекты. В пар-
432

ламент были также избраны два кандидата, которых
поддерживала КПЯ в блоке с другими демократическими
организациями.
Эти депутаты впоследствии примкнули к фракции КПЯ.
Выборы привели к серьезному ослаблению позиций партий
«среднего пути» — Комэйто и Партии демократического
социализма. Собрав лишь 4,4 млн. голосов, Комэйто получила 29
депутатских мест, на 18 мест меньше, чем на предыдущих выборах.
ПДС потеряла 12 мест, сохранив лишь 19. За ее кандидатов
голосовало 3,6 млн. избирателей.
Неудачным оказалось и сотрудничество Комэйто и Партии
демократического социализма. В 14 округах, где они выступали
совместно, были избраны лишь два их кандидата. Тем самым
был нанесен сильный удар по планам «реорганизации
оппозиционных партий» на антикоммунистической основе, создания
«трехпартийной коалиции» и т. д.
Итоги выборов в палату представителей свидетельствовали
об усилении поляризации сил на внутриполитической арене.
Японская печать писала о наступлении «эпохи конфронтации
между правящей Либерально-демократической партией и
оппозиционным фронтом, образованным Социалистической и
Коммунистической партиями». Определенный сдвиг влево,
обозначившийся в результате выборов, создал более благоприятную
обстановку для развития совместных действий демократических
сил в общенациональном масштабе, хотя на этом пути и
оставались немалые трудности.
После выборов либерал-демократы приняли меры по
сплочению своих рядов, по ослаблению межфракционной розни, чтобы
сдержать растущее давление левых сил. Фракция Фукуда
оставалась крупнейшей группировкой в ЛДП, несмотря на
некоторое ее сокращение в результате выборов, поэтому в новой
обстановке партийное руководство уже не могло допустить
существования в правящей партии столь влиятельной оппозиции. На
укреплении ЛДП перед лицом усиления позиций левых сил
настаивали и руководители монополистических объединений.
В декабре Танака, переизбранный на пост премьер-министра,
произвел широкую реорганизацию кабинета под лозунгом
«укрепления единства» Либерально-демократической партии. В
новый кабинет вошло всего пять членов старого правительства, но
главные союзники премьер-министра (Мики, Охира, Накасонэ)
сохранили свои посты. В правительство был введен и лидер
бывшей оппозиционной группировки Фукуда, получивший пост
государственного министра, начальника управления по делам
административного контроля.
Таким образом, второй кабинет Танака включил
представителей всех пяти главных группировок
Либерально-демократической партии. Однако мобилизация сил либерал-демократов,
произведенная в обстановке укрепления прогрессивного лагеря,
28 Заказ 2209
433

отнюдь не ликвидировала соперничества различных фракций
внутри правящей партии.
Борьба против планов пересмотра избирательной системы.
После выборов в палату представителей в декабре 1972 г.,
закончившихся определенным отступлением ЛДП, ее позиции
продолжали ослабевать. Согласно опросам общественного мнения, доля
поддерживающих правящую партию сократилась с 46,7% в
октябре 1972 г. до 34,4% в апреле 1973 г. Резко упала
популярность правительства Танака: доля поддерживавших его
уменьшилась до 26,1%.
Новый удар по позициям ЛДП был нанесен на состоявшихся
22 апреля 1973 г. выборах мэра Нагоя, одного из крупнейших
городов Японии. Победу на этих выборах одержал кандидат
социалистов и коммунистов, выступивших совместно.
Либерал-демократы решили принять срочные меры, чтобы
упрочить свое положение. Для этой цели было решено
осуществить давнее намерение правящей партии — перекроить
существующие избирательные округа, уменьшить их размеры и
количество депутатов, избирающихся от каждого округа (до
одного вместо трех-пяти). Правящая партия рассчитывала
определить границы новых избирательных округов таким образом,
чтобы создать для себя максимально благоприятные условия на
выборах.
В случае осуществления своего плана ЛДП, получив на
выборах всего 40% голосов избирателей, могла бы обеспечить себе
80% депутатских мандатов. Это открыло бы путь к
беспрепятственному наступлению на демократические права и свободы,
которых трудящиеся добились в упорной борьбе в первые
послевоенные годы: к пересмотру конституции и отмене статьи,
запрещающей Японии вооружаться и вести войны, к введению
всеобщей воинской повинности и т. д.
Таким образом, вопрос о введении системы малых
избирательных округов перерастал в гораздо более широкую
проблему— проблему защиты демократических завоеваний рабочего
класса, всех трудящихся Японии.
Намерения правящих кругов встретили резкий отпор.
Компартия обратилась к демократическим силам, призывая их
развернуть массовое движение и не допустить введения системы
малых избирательных округов. Против этой системы выступили и
Социалистическая партия, а также Сохе, Тюрицу рорэн и
другие массовые организации.
В парламенте удалось наладить сотрудничество всех четырех
оппозиционных партий, даже ПДС. Впрочем, это не означало
серьезных изменений в политике Партии демократического
социализма. Ее руководство опасалось, что введение системы
малых избирательных округов приведет к окончательному
вытеснению из парламента ПДС как самой слабой из всех
политических партий. Вместе с тем руководство ПДС, согласившись на
434

парламентское сотрудничество с другими оппозиционными
партиями, наотрез отказалось участвовать во внепарламентских
действиях совместно с демократическими силами.
Движение протеста против намерений правящей партии
ввести систему малых избирательных округов приняло
общенациональный характер. 15 мая 1973 г. в 30 префектурах (из 47) были
проведены массовые митинги и демонстрации, в которых
приняло участие свыше полумиллиона человек. В центральном
митинге, организованном в Токио Коммунистической и
Социалистической партиями, Комэйто, Сохё и другими массовыми
организациями, участвовало почти 120 тыс. человек [485, 16.V.1973].
На базе совместных действий была создана постоянная
организация—Центральный совет связи за срыв планов введения
системы малых избирательных округов, в задачу которой
входила координация действий демократических сил в этом
направлении вплоть до полного отказа правительства от своих планов.
В совет вошли 233 организации с общим числом членов около
14 млн., т. е. больше, чем в ходе массовой борьбы против японо-
американского «договора безопасности» в 1959—1960 гг.
Размах движения протеста против политики правительства
вызвал серьезные разногласия в лагере либерал-демократов
относительно целесообразности форсированного введения
системы малых избирательных округов. Влиятельные деятели деловых
кругов правящей партии и правительства стали испытывать
опасения по поводу того, что, используя большинство в парламенте
для осуществления своих намерений, ЛДП может столкнуться с
массовым сопротивлением, которое будет грозить падением
существующего режима.
В конечном счете правящие круги были вынуждены под
давлением демократических сил пойти на уступки. 15 мая исполком
ЛДП принял решение не выносить на обсуждение сессии
парламента законопроект о введении системы мелких избирательных
округов. На следующий день такое же решение было принято и
правительством.
Демократические силы Японии одержали крупную победу.
Этот успех еще раз убедительно продемонстрировал
эффективность совместных действий прогрессивных партий и организаций,
действенность сочетания парламентских и внепарламентских
средств борьбы. Важным фактором победы демократических сил
было и то, что массовое движение против попыток введения
системы малых избирательных округов развернулось практически
одновременно с «весенним наступлением» рабочего класса,
принявшим особенно большие масштабы. Хотя стачечная борьба
японских рабочих и движение в защиту демократии развивались
параллельно и не слились в единый поток, они взаимно
усиливали друг друга, способствуя достижению успеха в борьбе.
Правящая партия попыталась компенсировать свое
поражение продлением парламентской сессии, чтобы навязать утвержде-
435

ние целого ряда законопроектов, вызывавших резкие протесты
оппозиции (об укреплении «сил самообороны», о повышении
тарифов на проезд на государственных железных дорогах и т. д.).
Сессия парламента продлевалась дважды, до конца сентября
1973 г., но изнурительная борьба не помогла
либерал-демократам укрепить свои позиции.
Массовые выступления рабочего класса. Рабочий класс
Японии в начале 70-х годов, как и раньше, продолжал активную
борьбу в защиту своих жизненных интересов, против политики
монополий, за мир и демократию. Несмотря на все попытки
крупного капитала и связанных с ним правореформистских
профсоюзных лидеров внедрить в сознание широких масс японских
трудящихся идеи классового сотрудничества, японское рабочее
движение оставалось верным традициям классовой борьбы.
Самыми массовыми формами борьбы японских трудящихся
по-прежнему оставались «весенние наступления», в которых под
руководством создаваемого ежегодно объединенного Комитета
совместной борьбы (наиболее активную роль в нем играли Сохё
и Тюрицу рорэн) принимало участие свыше 8 млн. человек.
Характерной особенностью «весенних наступлений» рабочего
класса Японии было выдвижение политических задач
(аннулирование японо-американского «договора безопасности», прекращение
агрессивной войны США в Индокитае и т. д.) наряду с
экономическими требованиями, направленными на улучшение
жизненных условий трудящихся (повышение заработной платы,
совершенствование системы социального обеспечения, улучшение
условий труда и т. д.). Помимо «весенних наступлений»
аналогичные кампании, хотя и несколько меньшие по масштабам,
проводились осенью каждого года; они получили название «осенних
наступлений».
Массовый характер выступления рабочего класса Японии,
в первую очередь весенняя борьба, приняли в 1972—1973 гг.
Самыми активными участниками этих выступлений были, как и
прежде, рабочие и служащие государственных предприятий и
учреждений, в первую очередь железнодорожники, работники
почт, телеграфа и телефона. Эти отряды японского рабочего
класса наряду с общими для всех трудящихся требованиями
ставили задачу восстановления права на забастовки и
коллективные переговоры, которого они были лишены еще во время
американской оккупации.
Как уже стало традицией в Японии, борьба трудящихся
проводилась волнами, с нарастающей силой. В 1972 г. несколько
таких забастовочных выступлений было организовано в марте —
апреле, после чего 27 апреля была проведена мощная
общенациональная забастовка с участием 55 отраслевых профсоюзов
общей численностью 1,6 млн. человек.
Размах забастовки был настолько велик, что уже на
следующий день владельцы частных железных дорог были вынуждены
436

согласиться на повышение заработной платы более чем на
10 тыс. иен в месяц. Вслед за ними пришлось пойти на уступки и
администрации государственных железных дорог, которая также
пообещала повысить заработную плату. Правда, 300 тыс.
рабочих государственных железных дорог должны были еще в
течение двух месяцев добиваться осуществления этого обещания,
поскольку администрация всячески стремилась обусловить
повышение заработной платы увеличением тарифов на проезд.
Стойкость железнодорожников и солидарность с ними других отрядов
рабочего класса победили.
Этот успех, на практике показавший силу объединенной
борьбы в масштабе целой отрасли, был реальной помощью всему
рабочему классу страны. Напуганные размахом забастовочной
борьбы, монополии были вынуждены пойти навстречу
требованиям трудящихся и согласиться на повышение заработной платы.
Однако одно из главных требований трудящихся —
восстановление права на забастовки и на ведение коллективных переговоров
рабочих и служащих государственных предприятий и
учреждений— осталось неудовлетворенным.
Опыт борьбы трудящихся в отраслевом масштабе был
успешно использован и в 1973 г. Вновь в авангарде «весеннего
наступления» японских рабочих находились транспортники и связисты.
Реакционные силы предприняли попытки сорвать всеобщую
забастовку транспортников, намечавшуюся на 27 апреля.Затри
дня до нее были совершены одновременно нападения на 26
железнодорожных станций в различных районах страны,
сопровождавшиеся разгромом служебных помещений, поджогом
вагонов, кражами и т. д. В связи с попытками обвинить в этих
погромах железнодорожников Генеральный совет профсоюзов
выступил с заявлением, указав, что провокации на
железнодорожных станциях — дело рук правых организаций и они
призваны создать предлог для репрессий в отношении участников
готовящейся всеобщей забастовки [487, 25. IV. 1973].
На следующий день Верховный суд вынес постановление о
«незаконности забастовок государственных служащих». Главное
полицейское управление решило применить санкции к лидерам
профсоюзов работников государственных предприятий и
учреждений в случае объявления забастовки [488, 26. IV. 1973].
Несмотря на угрозы репрессий, 27 апреля в соответствии с
разработанным планом началась 72-часовая забастовка
работников государственных железных дорог, почт, телеграфа и
телефона. К забастовке примкнули рабочие частных железных дорог,
ее поддержали также учителя, служащие органов местного
самоуправления и т. д. Всего в стачке приняло участие 68
отраслевых профсоюзов общей численностью 3 млн. 100 тыс. человек
[488, 27. IV. 1973].
Всеобщая забастовка транспортников и государственных
служащих была крупнейшим выступлением за всю почти 20-лет-
437

нюю историю весенней борьбы, практически полностью
парализовавшим движение транспорта в стране. Остановились поезда
даже на скоростной магистрали «Синкансэн», связывающей
Токио и Осака,— впервые после ее ввода в строй в 1964 г.
Размах забастовки, сплоченность ее участников заставили
пойти на переговоры с профсоюзами не только администрацию
государственных предприятий и учреждений, но и само
правительство. В этих переговорах приняли участие генеральный
секретарь кабинета министров Никайдо, министр труда Като и
другие представители правительства, а со стороны профсоюзов —
руководители Комитета совместной борьбы Итикава, Оки и др.
В результате переговоров был достигнут компромисс по
одному из важнейших пунктов требований трудящихся:
правительство впервые обещало «занять осторожную позицию» в
вопросе о наказаниях участников забастовки. По существу, это было
определенное отступление от многолетней жесткой позиции
правящих кругов, объявлявших «незаконной» любую
забастовку рабочих и служащих государственных предприятий и
учреждений, участники которой на этом основании якобы
заслуживали строгого наказания. Трудящиеся добились также наиболее
крупного до тех пор повышения заработной платы.
Всеобщая забастовка транспортников продемонстрировала
мощь организованного рабочего движения, готовность
трудящихся отстаивать свои права. Вместе с тем она указала
перспективу подлинно боевого, классового единства профсоюзов, что
является одной из самых актуальных проблем рабочего
движения Японии.
Новые попытки раскола профсоюзного движения. Рост
активности рабочего класса, подъем борьбы трудящихся не только за
свои насущные интересы, но и за демократические права,
социальный прогресс и мир вызвали серьезное беспокойство
правящих кругов Японии. «Естественной» реакцией, свойственной
общему подходу монополистического капитала к рабочему
движению, было стремление сорвать наступление рабочего
класса с помощью такого испытанного средства, как раскол его
организаций, и прежде всего профсоюзов. Для этой цели была
использована выдвинутая ранее правореформистскими
профсоюзными лидерами концепция «объединения трудового фронта»,
несколько подновленная в соответствии со сложившейся в рабочем
и профсоюзном движении обстановкой.
Главный удар при этом был направлен против организаций
рабочих и служащих государственных предприятий и
учреждений, которые шли в первых рядах борьбы трудящихся. Его целью
была изоляция этих трудящихся от других отрядов рабочего
класса, и средством для ее достижения должна была послужить
«реорганизация» профсоюзного движения, точнее, глубокое
размежевание между профсоюзами частных предприятий и
профсоюзами работников государственного и муниципального сектора.
438

В этой обстановке лозунг «объединения трудового фронта»
стал использоваться прежде всего для консолидации
профсоюзов частных предприятий независимо от их принадлежности к
существующим профсоюзным центрам. Захватившие в свои руки
руководство этим процессом правореформистские лидеры
поставили задачу создания нового центра, в который вошли бы все
профсоюзы, объединяющие рабочих частных предприятий. В
результате Сохё был бы низведен до уровня объединения
профсоюзов рабочих и служащих государственных предприятий и
учреждений, что уменьшило бы его роль в японском
профсоюзном движении и тем самым способствовало бы изменению
характера этого движения в сторону усиления тенденций классового
сотрудничества.
Одним из инициаторов движения за объединение
профсоюзов частных предприятий стал созданный в 1970 г. Дзэнминкон.
Наряду с ним в 1972 г. стали создаваться и другие организации,
состоящие исключительно из профсоюзов частных
предприятий. Важную роль в этой деятельности играли
правореформистские руководители Домэй, которые рассчитывали таким
образом обеспечить себе господствующие позиции в
«реорганизованном» профсоюзном движении.
В феврале 1972 г. 17 отраслевых профсоюзов, входящих в
Сохё, Домэй, Тюрицу рорэн и Синсамбэцу, образовали Совет
связи отраслевых профсоюзов частных предприятий (Минкан
тансан рэнраку кайги), на который была возложена миссия
подготовки к созданию нового общенационального профцентра.
Позже состав этого совета был увеличен до 22 профсоюзов.
Параллельно укреплялась система территориальных советов
профсоюзов частных предприятий (минрокё). Для координации
их деятельности в январе 1972 г. был создан Национальный
совет местных объединений профсоюзов частных предприятий
(Дзэнкоку минрокё), тесно связанный с Домэй.
В противовес попыткам правых сил углубить раскол
профсоюзного движения, противопоставить друг другу различные
отряды рабочего класса, подчинить их идеологии классового
сотрудничества Сохё в мае 1972 г. выступил с широкой
программой борьбы за единство профсоюзного движения на классовой
основе, против монополий, за права и интересы трудящихся.
Сохё настаивал на том, что для объединения профсоюзного
движения Японии необходимо обеспечить независимость
профсоюзов от капитала и от политических партий, сохранять массовый
и боевой характер рабочего движения, добиваться всеобщего
единства, включающего профсоюзы не только частных
предприятий, но также государственных предприятий и учреждений,
сотрудничать с партиями, требующими проведения прогрессивной
политики, вести борьбу за удовлетворение требований трудящих-
ся и т. д. [486, 22.V. 1972].
Выдвинутая Сохё программа способствовала активизации
439

борьбы трудящихся за единство профсоюзного движения на
классовой основе, против попыток подчинения его идеологии
сотрудничества труда и капитала. Другие прогрессивные силы
также подвергли резкой критике попытки искусственного
разделения рабочих частных и государственных предприятий. Активную
борьбу против этих раскольнических происков вела компартия
Японии.
Все это серьезно затруднило осуществление планов,
направленных на создание обособленного объединения
профсоюзов частных предприятий.
Активизация внешнеполитической деятельности
Японо-американские отношения и «многосторонняя»
дипломатия. После бурных внутриполитических событий весны 1973 г.
японская дипломатия вступила в новую фазу своей активности.
Правительство стремилось продемонстрировать «успехи» на
внешнеполитическом фронте, чтобы укрепить свой
пошатнувшийся авторитет внутри страны.
30—31 августа 1973 г. состоялась новая встреча
премьер-министра Танака с президентом США Никсоном, на этот раз в
Вашингтоне. В отличие от гавайской встречи атмосфера этих
переговоров была более спокойной, поскольку в ходе
предварительных двусторонних встреч на различных уровнях удалось в
целом урегулировать взаимные проблемы, в особенности в
сфере торгово-экономических отношений. Поэтому в ходе
переговоров Никсона с Танака главное внимание было уделено
обсуждению международных проблем, что отвечало намерениям
японского правительства, стремившегося таким путем
подчеркнуть возросшую роль своей страны в рамках
американо-японского союза.
В опубликованном в результате переговоров совместном
заявлении подчеркивалось «возрастание важности главных аспектов
взаимоотношений США и Японии», отмечалась необходимость
сотрудничества обеих стран в различных областях «для
достижения их общих целей в мире». Тем самым обе стороны
официально подтвердили факт дальнейшего расширения сферы действия
американо-японского союза на основе «договора безопасности».
В то же время лидеры США и Японии констатировали
«общемировую тенденцию к разрядке напряженности», отметив
такие ее проявления, как развитие диалога между США и СССР,
переговоры о созыве Совещания по безопасности и
сотрудничеству в Европе, подписание Парижского соглашения о
прекращении войны и восстановлении мира во Вьетнаме и т. д. Они
выразили пожелание, чтобы эта тенденция привела к мирному
урегулированию конфликтов во всем мире.
В конце сентября — начале октября премьер-министр Танака
посетил с официальным визитом западноевропейские страны —
440

Англию, Францию и ФРГ. Эта поездка была также предпринята
в плане развития «многосторонней» дипломатии Японии и
ставила целью показать расширение сферы ее внешнеполитических
интересов. Развитием отношений с западноевропейскими
государствами правящие круги Японии стремились укрепить ее
позиции как одного из «центров силы» капиталистического мира.
Развитие советско-японских отношений. В 1972—1973 гг.
произошли определенные позитивные сдвиги в советско-японских
отношениях. Советский Союз последовательно прилагал усилия
к улучшению отношений со своим дальневосточным соседом в
соответствии с ленинскими принципами взаимоотношений
государств с различными социальными системами. Эта
принципиальная политика была вновь подтверждена на XXIV съезде КПСС.
В Отчетном докладе ЦК КПСС отмечались «немалые
возможности для дальнейшего расширения взаимовыгодного
сотрудничества с Японией», подчеркивалась важность полной
нормализации советско-японских отношений на договорной основе,
которая «соответствовала бы долговременным интересам народов
обеих стран, интересам мира на Дальнем Востоке и в бассейне
Тихого океана» [16, с. 27—28].
Широкий отклик в Японии получила разработанная съездом
Программа мира и международного сотрудничества. Японская
общественность увидела, что многие сформулированные в этой
программе задачи непосредственно связаны с интересами
укрепления мира и безопасности на Дальнем Востоке, в Азии и во
всем мире, с интересами развития добрососедских отношений
между Советским Союзом и Японией. В Японии продолжали
с еще большей силой раздаваться требования отказаться от
односторонней внешнеполитической ориентации на США,
проводить более гибкую внешнюю политику, и в частности активнее
развивать отношения с Советским Союзом на взаимовыгодной
основе.
Правительство не могло не считаться с этими настроениями,
тем более что и деловые круги Японии все активнее выступали
за развитие советско-японского экономического сотрудничества.
Успешно работали совместные советско-японский и
японо-советский комитеты по экономическому сотрудничеству, периодически
проводившие совещания для обсуждения конкретных вопросов,
представляющих взаимный интерес. Рабочие органы этих
комитетов готовили проекты сотрудничества в разработке природных
ресурсов в восточных районах СССР на основе закупок
Советским Союзом в счет предоставляемых Японией долгосрочных
кредитов оборудования и материалов с последующей оплатой
поставками в Японию соответствующих видов сырья.
Вслед за соглашениями о сотрудничестве СССР и Японии в
развитии лесных ресурсов советского Дальнего Востока и в
строительстве морского порта в бухте Врангеля, заключенными
соответственно в 1968 и 1970 гг., в 1971 г. было подписано новое
441

соглашение — о поставках в СССР в кредит оборудования для
производства технологической щепы и о поставках этой щепы
в Японию.
Эти соглашения способствовали росту объема
советско-японской торговли. Если в 1957 г. товарооборот между СССР и
Японией составлял 15,4 млн. руб., то в 1972 г. он достиг 816 млн. руб.
В сентябре 1971 г. СССР и Япония заключили второе
пятилетнее торговое соглашение на 1971—1975 гг. Оно предусматривало
рост товарооборота в 2 раза по сравнению с предыдущим
пятилетием и увеличение его почти до 5 млрд. руб.
Требования в пользу дальнейшего развития отношений с
Советским Союзом еще больше усилились в Японии в обстановке
американо-китайского сближения, когда стали особенно
очевидны слабости односторонней внешнеполитической ориентации
Японии.
Важным вкладом в развитие советско-японских отношений
стал визит министра иностранных дел СССР А. А. Громыко в
Японию 23—28 января 1972 г. В совместном коммюнике о
переговорах с удовлетворением отмечалось, что между обеими
странами успешно развиваются личные контакты, обмен в области
торговли, экономики, науки, культуры, а также расширяются
консультации по различным международным вопросам. Стороны
выразили единое мнение о желательности дальнейшего развития
отношений между СССР и Японией во всех областях на основе
принципов равноправия, невмешательства во внутренние дела
и взаимовыгоды. Чтобы поставить развитие советско-японских
отношений на еще более устойчивую основу, министры
иностранных дел согласились приступить в 1972 г. к переговорам о
заключении мирного договора [484, 28.1.1972].
В феврале 1972 г. в Токио было проведено пятое советско-
японское экономическое совещание, на котором обсуждались
конкретные вопросы, связанные с сотрудничеством между
обеими странами в области разведки, добычи и транспортировки
нефти и газа, коксующегося угля и научно-технического обмена.
Обмен мнениями по вопросу о мирном договоре был
продолжен в Москве в октябре 1972 г., когда Советский Союз посетил
министр иностранных дел Японии Охира. Стороны договорились
о дальнейшем продолжении этих переговоров. Министр
иностранных дел Японии информировал Советское правительство
о нормализации отношений между Японией и КНР.
Советский Союз последовательно проводил в жизнь
принципиальную позицию урегулирования проблем, существующих в
советско-японских отношениях, на взаимоприемлемой основе.
«Мы стремимся к взаимоприемлемой договоренности по всему
кругу обсуждаемых вопросов,— говорил Генеральный секретарь
ЦК КПСС Л. И. Брежнев, выступая с докладом „О
пятидесятилетии Союза Советских Социалистических Республик".— Однако
ясно, что положительных результатов от переговоров можно
442

ожидать лишь в том случае, если такое же стремление проявит
и японская сторона. Советский Союз, со своей стороны, стоит за
установление отношений подлинного добрососедства с Японией»
[9, т. 4, с. 80].
Важную роль в создании благоприятного климата в
отношениях между двумя странами сыграл обмен посланиями между
Генеральным секретарем ЦК КПСС Л. И. Брежневым и премьер-
министром Японии Танака в марте 1973 г., показавший
стремление обеих сторон к дальнейшему расширению и углублению
советско-японских связей на основе принципов мирного
сосуществования. Благодаря этому обмену посланиями был открыт
путь к проведению советско-японских переговоров на высшем
уровне.
По приглашению Советского правительства премьер-министр
Японии Танака нанес официальный визит в Советский Союз
7—10 октября 1973 г. В итоге переговоров 10 октября было
подписано совместное советско-японское заявление, в котором
подчеркивалась решимость обеих сторон прилагать усилия для
дальнейшего развития отношений между Советским Союзом и
Японией. Советские и японские руководители отметили важность
урегулирования нерешенных вопросов, оставшихся со времен
второй мировой войны, и заключения мирного договора между
Советским Союзом и Японией для установления подлинно
добрососедских и дружественных'отношений между двумя
странами, договорились продолжить в будущем переговоры с целью
заключения мирного договора.
Важное место в ходе советско-японских переговоров на
высшем уровне заняли вопросы развития двустороннего
сотрудничества в различных областях. Состоялся обстоятельный обмен
мнениями о путях расширения экономических связей между
СССР и Японией, и было признано желательным осуществление
их в возможно более широких областях на основе принципов
взаимной выгоды и равенства.
В совместном советско-японском заявлении зафиксирована
договоренность о том, что правительства обеих стран будут
содействовать осуществлению экономического сотрудничества,
поощрять заключение контрактов между японскими фирмами или
их ассоциациями и соответствующими советскими
организациями, содействовать нормальному и своевременному
осуществлению этих контрактов. В этих целях стороны согласились
практиковать проведение межправительственных консультаций. Эта
договоренность открыла путь к повышению уровня советско-
японских экономических отношений.
Во время пребывания в СССР премьер-министра Танака
были подписаны также соглашение о научно-техническом
сотрудничестве, конвенция об охране перелетных птиц и птиц,
находящихся под угрозой исчезновения, и среды их обитания,
соглашения об обмене учеными и аспирантами, официальными
443

печатными изданиями и распространении информационных
материалов.
Советско-японские переговоры на высшем уровне показали
наличие благоприятных возможностей для сотрудничества
между Советским Союзом и Японией не только в сфере их
непосредственных взаимоотношений, но и в международном плане.
Основой такого сотрудничества является совпадение взглядов в том,
что коренной проблемой современности, затрагивающей
интересы всех народов, является дальнейшее форсирование разрядки
международной напряженности и осуществление всеобщего и
прочного мира. В совместном заявлении были указаны
некоторые направления, по которым сотрудничество между двумя
странами могло бы быть особенно актуальным. Это — укрепление
эффективности Организации Объединенных Наций, достижение
разоружения под эффективным международным контролем,
скорейшее осуществление ядерного разоружения [484, 11.Х.1973].
Советско-японские переговоры, состоявшиеся в значительной
степени благодаря разрядке напряженности, сами
способствовали дальнейшему развитию этого процесса. Они серьезно
улучшили перспективы длительного крупномасштабного
сотрудничества между Советским Союзом и Японией, особенно в сфере
экономики.
«Нефтяной кризис» и новая ближневосточная политика. Курс
японского правительства на проведение «многосторонней»
внешней политики был подвергнут испытанию осенью 1973 г., во
время новой вспышки военного конфликта на Ближнем Востоке.
В октябре 1973 г., через несколько дней после начала военных
действий, государства ОПЕК объявили о сокращении добычи и
поставок нефти в те страны, которые поддерживали агрессивную
политику Израиля, в том числе и в Японию. Это оказало
серьезное негативное воздействие на японскую экономику, поскольку
Япония почти полностью зависит от импорта нефти, а около 80%
всей потребляемой нефти поступало по каналам международных
нефтяных монополий.
Нехватка нефти привела к настоящей панике,
воспользовавшись которой японские монополии резко повысили цены на
нефтепродукты, а также на все товары, производство которых хотя
бы косвенным образом связано с потреблением нефти. Эта
политика монополистического капитала привела к усилению
инфляции, к понижению жизненного уровня трудящихся и в
конечном счете к уменьшению темпов экономического роста.
Перспектива хронической нехватки сырья и топлива (с
Ближнего Востока Япония получала более 75% всей потребляемой
нефти) побудила правительство пересмотреть ближневосточную
политику, которая до тех пор заключалась преимущественно в
поддержке действий США в этом районе. 22 ноября на
заседании кабинета министров было принято решение о новой
политике. Правительство заявило, что оно считает необходимым осу-
444

ществление следующих принципов в целях урегулирования
ближневосточного конфликта: 1) недопустимо приобретение
территорий с помощью вооруженной силы и их оккупации;
2) израильские войска должны быть выведены со всех
территорий, оккупированных ими во время военного конфликта 1967 г.;
3) должны признаваться и уважаться справедливые права
палестинского народа [486, 23.XI.1973].
Эта новая политика правительства была доведена до
сведения арабских государств, Израиля, а также США. Она была
встречена с одобрением в арабских странах, которые через
некоторое время объявили об отмене ограничений на поставки
нефти в Японию. В то же время Вашингтон остался недоволен
действиями своего дальневосточного союзника, довольно заметно
расходившимися с политикой США. Однако, несмотря на
давление со стороны США, японское правительство продолжало
придерживаться нового курса в отношении арабских стран.
В конце 1973 г. заместитель премьер-министра Японии Мики
посетил ряд арабских государств, где договорился об
увеличении поставок нефти в обмен на предоставление Японией
экономической и технической помощи.
Новая политика Японии в отношении ближневосточного
кризиса, хотя и была продиктована чрезвычайными
обстоятельствами, тем не менее соответствовала разработанному ранее курсу
правительства на проведение «многосторонней» дипломатии и
на ослабление чрезмерной ориентации на США.
В условиях осложнения экономического положения,
вызванного энергетическим кризисом и сокращением поступления
нефти, правящая партия осуществила новую перегруппировку сил.
В конце ноября 1973 г. премьер-министр Танака провел
очередную реорганизацию кабинета министров с целью «преодолеть
самые трудные в послевоенной истории времена экономического
кризиса». Из 19 министров кабинета 11 были назначены заново,
однако лидеры основных фракций, составившие костяк первого
кабинета Танака,— Охира, Мики и Накасонэ — вновь остались
на своих местах.
Важнейшим изменением было предоставление одного из
ключевых постов — министра финансов — Фукуда, главному
сопернику Танака в правящей партии. Поскольку критическое
отношение Фукуда к программе «преобразования Японских
островов» было широко известно, состав нового кабинета был
расценен японской общественностью как начало фактического
пересмотра внутренней политики ЛДП, особенно в
экономической области.
* * *
В проведении «многосторонней» дипломатии в 1971—1973 гг.
правящим кругам Японии удалось добиться известных успехов.
Укрепив связи с Советским Союзом и нормализовав отношения
445

с КНР, Япония смогла с меньшими потерями противостоять
давлению США в период обострения японо-американских
противоречий по торгово-экономическим вопросам.
Однако правящей партии не удалось использовать
внешнеполитические достижения для заметного укрепления своих
позиций внутри страны. Ожесточенная борьба, развернувшаяся на
внутриполитической арене, привела в этот период к усилению
процесса поляризации политических сил. Продвижение вперед
левых сил, продолжавшееся ослабление влияния ЛДП — таковы
были характерные тенденции внутриполитической обстановки
в 1971—1973 гг.
ГЛАВА 2
ЯПОНИЯ В ГОДЫ ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРИЗИСА
(1973—1975)
В 1974 г. противоречия японского капитализма достигли
небывалой остроты. Расстройство экономики, углубление
социальных антагонизмов, усиление внутриполитической борьбы, в том
числе и в правящем лагере, привели к возникновению кризиса,
охватившего как экономическую, так и политическую сферы.
Чтобы не допустить дальнейшего разрастания кризиса, который
в подобном случае мог поставить под угрозу не только
политический режим, но и всю социально-экономическую систему
страны, господствующие классы были вынуждены принять доступные
им радикальные меры в целях сглаживания наиболее вопиющих
противоречий японского общества.
Дальнейшее обострение внутренних противоречий
Резкое ухудшение экономического положения. Японская
экономика в 1974 г. столкнулась с такими трудностями, каких она
не знала с конца 40-х годов, т. е. со времени послевоенной
разрухи. Промышленное производство сократилось на 2% по
сравнению с 1973 г., а валовой национальный продукт — на 1,8%.
Потребительские цены в течение года возросли на 24,5% [465а,
1975, № 9, с. 17, 87, 121]. Впервые за многие годы приобрела
массовый характер безработица: в конце 1974 г. число полностью
безработных превысило 750 тыс. человек, или 1,4% всего
самодеятельного населения [486, 31.XII.1974]. Разрастался самый
глубокий экономический кризис за всю послевоенную историю
Японии, осложнявшийся к тому же беспрецедентной инфляцией.
Непосредственным толчком к развитию экономического
кризиса в Японии послужило резкое обострение проблемы
снабжения нефтью, которая является важнейшим источником сырья и
топлива для японской промышленности и экономики в целом.
446

Возникшая после арабо-израильской войны в октябре 1973 г.
угроза сокращения поставок нефти в Японию, а затем
значительный рост цен на нефть на мировом рынке поставили в
трудное положение многие отрасли японской промышленности,
приведя к сдерживанию роста, а затем и к сокращению
производства, способствовали усилению инфляции.
Однако экономический кризис был порожден прежде всего
резко обострившимися противоречиями внутреннего развития
японского капитализма. С конца 50-х годов японский
монополистический капитал при активном содействии государственных
органов проводил так называемую «политику высоких темпов
экономического роста», отдававшую приоритет всемерному
наращиванию производственных мощностей и промышленного
производства. Эта политика в наибольшей степени отвечала
интересам монополий, поскольку позволяла в короткие сроки
обеспечивать высокие прибыли за счет использования в широких
масштабах достижений научно-технической революции, а также
за счет эксплуатации рабочего класса, ограбления трудящихся
города и деревни.
«Политика высоких темпов экономического роста» привела
к возникновению серьезных диспропорций в японской экономике,
а также в социальных отношениях. Созданный японскими
монополиями экономический механизм мог нормально существовать
лишь при устойчивых поставках сырья и топлива по дешевым
ценам и при стабильной реализации продукции
промышленности на зарубежных рынках. Это было возможно до тех пор, пока
крупнейшие капиталистические государства, а также
международные монополии могли оказывать решающее влияние на
уровень цен на основные виды сырьевых товаров, экспортируемых
развивающимися странами. Когда же указанные страны стали
брать в свои руки сырьевые отрасли экономики и устанавливать
цены независимо от требований монополий, японский
экономический механизм немедленно стал давать перебои. Япония
больше других развитых капиталистических государств оказалась
чувствительной к топливно-энергетическому кризису,
охватившему капиталистический мир.
Кроме того, первостепенное внимание, уделявшееся развитию
промышленности, привело к значительному отставанию других
отраслей японской экономики — сельского хозяйства, а также
инфраструктуры, в том числе транспорта и связи. Отставание
сельского хозяйства проявилось, например, в неуклонном
снижении уровня обеспеченности страны собственной
сельскохозяйственной продукцией, в повышении зависимости Японии от
импорта многих видов продовольствия, а также сельскохозяйственного
сырья. Концентрация промышленности в нескольких наиболее
густонаселенных районах резко обострила транспортную и
жилищную проблемы, привела к опасному для здоровья людей
загрязнению окружающей среды. С другой стороны, районы со
447

слабым уровнем развития промышленности испытывали
хронический финансовый дефицит и острый недостаток рабочей силы,
что вело к дальнейшему увеличению разрыва между ними и
индустриальными районами.
Наконец, на фоне быстрых темпов роста промышленного
производства все более болезненной становилась нерешенность
социальных проблем. В частности, в стране практически не было
единой системы пенсионного обеспечения, а существовавшие
пенсии по своим размерам совершенно не обеспечивали даже
скромный прожиточный минимум для их обладателей.
Социальное страхование в целом в значительной степени зависело от
предпринимателей, которые использовали создавшееся
положение для давления на трудящихся. Недостатки системы
образования стали особенно очевидны в условиях, когда
развивающаяся научно-техническая революция предъявляла все более
высокие требования к работникам с точки зрения уровня их
образованности.
Решение социальных проблем всемерно затягивалось
монополиями под предлогом необходимости первоочередного
наращивания индустриальной мощи Японии и превращения ее в одну
из крупнейших мировых держав. Буржуазная пропаганда
утверждала, что в условиях сравнительно высоких темпов развития
экономики трудящиеся могут якобы рассчитывать на неуклонное
повышение своих доходов и, следовательно, жизненного уровня.
На самом же деле рабочему классу Японии удавалось
добиваться определенного повышения заработной платы лишь в
упорной борьбе за свои права. Однако, поскольку относительно
высокие темпы роста экономики сопровождались непрерывной
инфляцией, завоеванные рабочими прибавки к заработной плате
довольно быстро сводились на нет, что вынуждало трудящихся
вновь подниматься на борьбу в защиту своего жизненного
уровня.
Важным результатом «политики высоких темпов
экономического роста» было значительное повышение зависимости
японской экономики от ситуации на мировом рынке. Поэтому
возникшие трудности в снабжении нефтью немедленно негативно
сказались и на уровне производства, и на уровне занятости. В то
же время, поскольку монополии продолжали линию на
повышение цен, нередко прибегая к искусственному спекулятивному их
взвинчиванию, это привело к дальнейшему снижению
жизненного уровня широких слоев трудящихся.
Обострение энергетической, в особенности нефтяной,
проблемы, а также возраставшие трудности с поставками ряда других
видов сырья, остро необходимых для японской экономики,
показали, что «политика высоких темпов экономического роста»,
ориентировавшаяся прежде всего на беспрепятственное
снабжение сырьем, топливом и продовольствием по заниженным ценам,
зашла в тупик. В поисках выхода из этого тупика правительство
448

стало предпринимать меры по некоторому сдерживанию деловой
активности путем повышения учетной ставки банковского
процента и т. д. При этом имелось в виду, что некоторое
замедление темпов прироста производства окажет сдерживающее
воздействие и на инфляцию, приостановит непрерывный рост цен.
Однако меры правительства не помогли преодолеть
увеличивавшиеся трудности, что вновь продемонстрировало узость
возможностей государственно-монополистического регулирования
экономики. Ограничение кредита наряду с ростом цен на нефть
привело к снижению производства в ряде ключевых отраслей
экономики. Производство электроэнергии сократилось в 1974 г.
на 5,9%, выплавка стали — на 1,8, производство станков — на
20,8, автомобилей — на 7,2, производство этилена, одного из
базисных материалов нефтехимии,— на 30% и т. д. [465а, 1975,
№ 9, с. 30—32]. На складах скопились огромные запасы
нереализованных товаров.
Сокращая производство, монополии в то же время
стремились не допустить уменьшения своих прибылей. В этих целях
они прибегли к резкому повышению цен на продукцию своих
предприятий, широко используя практику создания
«подпольных» картелей вопреки существующему в стране
антимонополистическому законодательству. В результате в обстановке
экономического спада продолжался рост не только оптовых, но и
розничных цен, которые в течение 1974 г. увеличились на 31,3%
[465а, 1975, № 9, с. 83]. Сочетание спада с непрерывной
инфляцией усугубило действие экономического кризиса и еще более
затруднило принятие мер по его преодолению.
Кризис нанес сильный удар по жизненному уровню широких
слоев трудящихся. Уровень потребления семей трудящихся в
городах в 1974 г. сократился на 1,9%. Пострадали в результате
кризиса мелкие и средние предприниматели, которые имеют в
экономике Японии больший вес, чем в любой другой развитой
капиталистической стране. Число банкротств в 1974 г. составило
11681, значительно превысив наивысший уровень прошлых лет
(1013 случаев в 1968 г.) [95а, с. 223]. Банкротства
способствовали еще большему росту безработицы, подлинные масштабы
которой значительно превышали официальные статистические
данные. Во время экономического спада предприниматели
широко использовали такую практику, как «добровольный» выход
рабочих на пенсию до достижения ими пенсионного возраста
в 55 лет, значительное сокращение численности временных и
внештатных рабочих, а также занятых неполный рабочий день.
По опубликованным в печати оценкам, число безработных в
Японии в действительности превышало 2 млн. человек, или 4% всего
трудоспособного населения [496, 25.XI.1974].
Рост безработицы тяжело отразился и на положении
крестьян. Свыше 80% крестьянских семей в Японии не
обеспечивают своего жизненного уровня на доход от сельского хозяйства
29 Заказ 2209
449

и вынуждены поэтому искать дополнительные источники дохода
вне сельскохозяйственного производства. Члены крестьянских
семей всегда составляли значительную часть городских
временных и сезонных рабочих, а также занятых неполный рабочий
день, и сокращение занятости этих категорий уменьшило для
крестьян возможности дополнительного заработка.
Значительное ухудшение экономического положения,
снижение жизненного уровня трудящихся еще больше обострили
противоречия между монополистическим капиталом и широкими
народными массами, привели к активизации
антимонополистической борьбы.
«Весеннее наступление» рабочего класса и «общенародная
борьба». Экономический кризис, резко обостривший социальные
противоречия японского капитализма, создал объективные
предпосылки для нового подъема рабочего движения, для
расширения программы борьбы рабочего класса и повышения ее
боевитости. Даже традиционный для массовых выступлений японских
рабочих лозунг повышения заработной платы приобрел иное
звучание, нежели в период сравнительно высоких темпов роста
экономики. Борьба за повышение заработной платы стала более
острой и упорной. Если в условиях относительно быстрого
экономического роста монополии сравнительно легко соглашались
на увеличение заработной платы трудящимся, считая, что потери
рабочего времени в случае забастовок нанесут им больший
материальный ущерб, то по мере того, как спад стал принимать
затяжной характер, предприниматели занимали все более
жесткую позицию. Монополии обвиняли рабочих в том, что они
своими требованиями повышения заработной платы якобы
способствуют росту инфляции и подрывают усилия правительства,
направленные на стабилизацию цен.
Такая пропаганда имела определенную социальную цель —
вызвать недоверие к рабочему классу среди других слоев
населения и тем самым не допустить создания широкого классового
союза на базе борьбы против политики монополий. Однако
рабочий класс и его организации последовательно выдвигали
требование повышения заработной платы, подчеркивая, что
истинной причиной инфляции является своекорыстная политика
монополистического капитала, стремящегося к увеличению
собственных прибылей.
Вместе с тем изменение социальной обстановки в стране в
результате экономического кризиса и продолжавшейся инфляции
обусловило необходимость выдвижения рабочим классом новых
требований. Наряду с лозунгом повышения заработной платы
активнее стало выдвигаться требование установления
минимального уровня заработной платы, обязательного в масштабе всей
страны. Это требование имело особенно важное значение для
рабочих мелких и средних предприятий, поскольку низкий
уровень их организации в профсоюзы не всегда давал им возмож-
450

ность добиваться такого же повышения заработной платы, как
у рабочих крупных предприятий.
Другим важным требованием, выдвигавшимся в ходе
массовых выступлений рабочего класса, стал лозунг
усовершенствования системы социального обеспечения, особенно пенсионной
системы. В обстановке обострения инфляции существующий в
Японии порядок выплаты единовременного пособия по
достижении рабочим 55-летнего возраста, когда он подлежал
обязательному увольнению, означал практически отсутствие
материального обеспечения в старости для большинства пожилых
трудящихся. Требование улучшения пенсионной системы отвечало
интересам широких народных масс, оно способствовало
сплочению с рабочим классом других слоев трудящихся.
В программу борьбы трудящихся и их организаций
включались уже не только повседневные, насущные требования, но и
задачи общедемократического характера, направленные на
ограничение всевластия монополий. В 1974 г. одной из таких задач
стало выдвинутое профсоюзами требование усиления
антимонополистического законодательства. Это требование отражало
недовольство японских трудящихся усилением монополистического
контроля над экономикой, которое стало особенно заметным с
углублением экономического спада. Создание в конце 1973 —
начале 1974 г. многочисленных картелей для регулирования
объема производства и уровня цен стало одной из непосредственных
причин усиления инфляции и снижения жизненного уровня
трудящихся масс. Выражая настроения рабочего класса, профсоюзы
потребовали принятия нового антимонополистического
законодательства, которое бы более жестко ограничивало возможность
создания таких картелей, препятствовало установлению
контроля нескольких монополий над целыми отраслями экономики
страны.
Выдвижение лозунга усиления антимонополистического
законодательства придавало массовым выступлениям японских
рабочих четко выраженный политический характер. Об этом же
свидетельствовала и упорная борьба за восстановление права
на забастовку рабочих и служащих государственных
предприятий и учреждений, которые были лишены этого права еще в
период американской оккупации.
Во главе традиционного «весеннего наступления» японских
рабочих, как обычно, стоял Объединенный комитет совместной
борьбы, в создании которого приняли участие Генеральный
совет профсоюзов (Сохе), Всеяпонский совет связи нейтральных
профсоюзов (Тюрииу рорэн), а также многие отраслевые
профсоюзы, не входящие в общенациональные профцентры. В ходе
борьбы рабочие широко использовали свое самое испытанное
оружие — стачки, в том числе и в масштабе целых отраслей.
В первых рядах участников массовых выступлений были
рабочие и служащие государственных и муниципальных предприя-
451

тий и учреждений — железнодорожники, связисты, учителя
и т. д. Общенациональная апрельская забастовка
транспортников стала концентрированным воплощением борьбы всего
рабочего класса за свои права в значительной степени именно
потому, что ядром участников этой стачки стали работники
государственных железных дорог, а также работники связи и других
государственных предприятий. Борьба рабочего класса все в
большей степени приобретала характер схватки со всей
государственно-монополистической машиной эксплуатации и
угнетения, что было наглядным признаком обострения социальных и
классовых антагонизмов.
Забастовочная борьба в 1974 г. значительно превзошла
уровень предшествовавших лет: в течение года произошло почти
10,5 тыс. трудовых конфликтов с участием более 14,3 млн.
человек [465а, 1975, № 9, с. 13]. Основная часть этих конфликтов
произошла в ходе «весеннего наступления».
Серьезным успехом трудящихся на первом этапе «весеннего
наступления» было достижение договоренности всех ведущих
общенациональных профцентров о совместных действиях в
борьбе за права и интересы рабочих. С инициативой организации
таких совместных действий выступил Сохё, его призыв нашел
поддержку со стороны Тюрицу рорэн и Национального конгресса
производственных профсоюзов (Синсамбэцу). В таких условиях
даже руководство Всеяпонской конфедерации труда (Домэй),
которая обычно держится в стороне от совместной борьбы
трудящихся, чтобы не утратить влияния среди рабочих, было
вынуждено заявить о готовности присоединиться к другим проф-
центрам. 18 февраля 1974 г. в токийском зале «Ниппон будокан»
был проведен массовый митинг протеста против инфляции,
25 тыс. участников которого потребовали, чтобы правительство
пересмотрело внутриэкономическую политику, в большей
степени учитывая нужды трудящихся.
Этот митинг вызвал широкий резонанс в стране, побудив
правительство согласиться на переговоры с профсоюзами.
Однако перспектива укрепления единства действий профсоюзов на
классовой основе напугала руководителей Домэй, которые
заявили об отказе от дальнейшего участия в совместных действиях
с Сохё из-за несогласия с его тактикой забастовочной борьбы.
Тем не менее эти раскольнические действия руководства Домэй
не смогли помешать развертыванию массовой стачечной борьбы,
обеспечившей удовлетворение ряда требований трудящихся, в
том числе и в вопросе о повышении заработной платы.
Предпринимателям пришлось согласиться на повышение заработной
платы в среднем по стране на 32,7% [465, 1975, № 9, с. 82]. Однако
дальнейшая инфляция уже через несколько месяцев в
значительной степени ликвидировала результаты этого завоевания.
Боевые выступления японских рабочих в защиту своих
жизненных интересов способствовали дальнейшему росту роли и
452

влияния рабочего класса в общественном движении,
привлечению на его сторону других социальных слоев, недовольных
политикой монополистического капитала, но не имеющих
возможности собственными силами отстоять свои интересы. Упорная
борьба рабочего класса пробуждала к активной деятельности
широкие народные массы. В движение протеста против политики
правительства, неспособного справиться с экономическим
кризисом и инфляционной лавиной, были вовлечены представители
даже таких слоев населения, которые никогда не принимали
участия в общественной деятельности. В частности, с
требованиями положить конец инфляции выступали
женщины-домохозяйки, объединенные в различные организации потребителей.
Значительно увеличившиеся в период инфляции организации
потребителей стали важным отрядом массового движения за
прекращение роста цен, повышение жизненного уровня. Подъем
этого движения создал возможность для формирования
общенациональной организации — Народного совета координации
борьбы против инфляции, роста цен и падения жизненного уровня
населения. Совет был учрежден в январе 1974 г. при участии
более 70 массовых демократических организаций, в том числе
трех политических партий — Коммунистической,
Социалистической и Комэйто, общенациональных профцентров — Сохе, Тю-
рицу рорэн и т. д.
Развитию широкого массового движения способствовало и
то, что Объединенный комитет совместной борьбы,
руководивший «весенним наступлением», поставил задачу превращения
последнего в общенародное движение, в котором могли бы
принять участие помимо рабочих и другие слои трудящегося
населения. Главным направлением этой «общенародной борьбы»
стало требование обуздать инфляцию, остановить непрерывный
рост цен. В условиях резко ухудшившегося экономического
положения это требование в наибольшей степени отражало
интересы широких слоев трудящихся и способствовало правильному
пониманию ими задач борьбы рабочего класса. В свою
очередь, рабочий класс стал еще более активным выразителем
интересов широчайших слоев трудящихся в борьбе против
монополий.
«Общенародная борьба» развертывалась параллельно с
«весенним наступлением» рабочего класса. Под руководством
Народного совета координации борьбы против инфляции, роста цен
и падения жизненного уровня населения 3 марта 1974 г. по всей
стране были проведены массовые совместные действия. В этот
день состоялось 2512 «народных собраний» с участием 1 млн.
400 тыс. человек, из них 230 тыс. человек собрались на массовый
митинг в Токио [96, 1974, с. 286]. И в дальнейшем Народный
совет неоднократно организовывал массовые выступления
протеста против политики монополий, искусственно взвинчивавших
цены на товары широкого потребления.
453

Развертывание «общенародной борьбы» под руководством
рабочего класса показало, что трудящиеся Японии могут
выступать сплоченно в борьбе за достижение общих целей, против
монополистического гнета. Массовые выступления рабочего
класса, других слоев трудящихся нанесли сильный удар по позициям
правительства Танака и правящей Либерально-демократической
партии.
Выборы в палату советников. Серьезным испытанием для
правительства Танака стали выборы в палату советников,
состоявшиеся 7 июля 1974 г. Правящая партия стремилась на этих
выборах преодолеть тенденцию к неуклонному ослаблению
своего влияния, тогда как оппозиция поставила главной целью
лишить ЛДП большинства в верхней палате. Либерал-демократы
предприняли все возможное, чтобы добиться успеха. За два
месяца до выборов генеральный секретарь ЛДП Хасимото
направил президентам нескольких тысяч промышленных и торговых
компаний письма, призывая их помочь правящей партии
одержать победу на выборах. В этих письмах подчеркивалась
опасность перехода власти в стране в руки левых партий в не столь
отдаленном будущем, если их продвижение не будет
остановлено, и содержался призыв к предпринимателям проявить
инициативу в «защите свободного общества от коммунистической
угрозы» [498, 5.Х. 1974].
В ответ на этот призыв о помощи многие крупнейшие
компании открыто выступили в поддержку кандидатов правящей
партии, мобилизовав свои организационные возможности,
финансовые и людские ресурсы. Крупный капитал предоставил
ЛДП для выборов в палату советников 6 млрд. иен. Многие
кандидаты правящей партии были «прикреплены» к отдельным
корпорациям, которые практически полностью оплачивали их
расходы по ведению избирательной кампании.
Несмотря на все эти меры, ЛДП не смогла не только
упрочить, но даже сохранить свои позиции в палате советников.
По местным избирательным округам за кандидатов правящей
партии голосовало 39,5% принявших участие в голосовании
(на выборах 1971 г.— 44%)» а по общенациональному округу —
44,3% (в 1971 г.— 44,5%). Из переизбиравшихся 70 депутатов
ЛДП были избраны лишь 62, в результате чего общая
численность фракции ЛДП в палате советников составила 126 человек
(до выборов— 134).
Социалистической партии, несмотря на некоторое
уменьшение доли избирателей, голосовавших за ее кандидатов, удалось
увеличить свое представительство в верхней палате с 59 до
62 мест.
Партия Комэйто в результате выборов стала иметь в верхней
палате 24 места по сравнению с 23 до выборов.
Большого успеха добилась на выборах в палату советников
Коммунистическая партия Японии. Если до выборов КПЯ имела
454

в верхней палате 11 депутатов, то после выборов это число
увеличилось до 20.
Партия демократического социализма, как и в прошлые годы,
не смогла добиться на выборах продвижения вперед. По
сравнению с предыдущими выборами уменьшились и доля избирателей,
голосовавших за ПДС, и число ее депутатов в верхней палате
(было 11, стало 10) [486, 9.VII.1974].
В итоге выборов ЛДП, по существу, утратила собственное
большинство в палате советников и могла рассчитывать на
сохранение минимального превосходства лишь в случае
присоединения к ее фракции некоторых из 10 формально «независимых»
депутатов. После того как это в действительности произошло,
перевес правящей партии над оппозицией в верхней палате стал
составлять всего семь человек. Таким образом, палата
советников превратилась в самый неустойчивый элемент системы
политической власти Либерально-демократической партии.
На исход выборов в палату советников заметно повлияли
массовое недовольство населения неспособностью правительства
справиться с инфляцией, упорная борьба трудящихся,
решительно требовавших изменений в экономическом курсе
правительства. Выборы подтвердили общую тенденцию к ослаблению
позиций ЛДП в стране Хотя они и не привели к кардинальным
сдвигам в расстановке политических сил, возможность подобных
перемен стала более ощутимой. «Сокращение разрыва между
ЛДП и оппозиционными партиями в верхней палате должно
быть воспринято как сигнал, что сдвиг в политическом
соотношении сил может на деле быть не таким далеким»,— писала в то
время одна из газет [496, 10.VII 1974]. Выборы в палату
советников стали началом возникновения внутриполитического
кризиса.
Усиление межфракционной борьбы в ЛДП. Итоги выборов
в палату советников вызвали острые разногласия в правящем
лагере относительно путей выхода из тупика, в котором
оказалась ЛДП. Резко обострившиеся межфракционные
противоречия в ЛДП дали толчок стремительному развитию
внутрипартийного кризиса, основным содержанием которого явилась
борьба за власть в партии, и следовательно, в правительстве.
Началом кризиса послужила последовавшая через несколько
дней после выборов отставка заместителя премьер-министра
Мики, а затем министра финансов Фукуда и государственного
министра Хори. Как Мики, так и Фукуда потребовали отставки
премьер-министра Танака и проведения реформы правящей
партии.
Действия Мики и Фукуда привели к существенным
изменениям в расстановке сил внутри ЛДП До тех пор правительство
Танака основывалось хотя бы на формальном «единстве»
правящей партии, поскольку в состав кабинета входили
представители всех основных внутрипартийных фракций. Теперь это
455

«единство» распалось, и правящая партия разделилась на две
противостоящие друг другу группировки, одна из которых в
составе фракций Танака, Охира, Накасонэ находилась у
руководства партией и правительством, а другая, состоявшая из
влиятельных фракций Фукуда и Мики, заняла положение
внутрипартийной оппозиции.
Новая расстановка сил в ЛДП, по существу, означала
подготовку либерал-демократами запасных позиций на тот случай,
если резкое обострение внутриполитической обстановки поставит
правящую партию перед необходимостью быстрой смены
правительства и выдвижения на руководящие посты таких
деятелей, которые не несли бы ответственности за политику кабинета
Танака. Характерно, что Фукуда и Мики избегали каких-либо
решительных действий в отношении кабинета, ограничиваясь
лишь критикой премьер-министра.
Продолжение «многосторонней» дипломатии
Зарубежные поездки Танака. В обстановке увеличения
внутриполитических трудностей кабинет Танака стал уделять больше
внимания вопросам внешней политики, рассчитывая с помощью
эффектных дипломатических акций восстановить свой
пошатнувшийся престиж. Это способствовало дальнейшей
активизации начатой ранее «многосторонней» дипломатии.
Премьер-министр и другие члены правительства неоднократно
предпринимали зарубежные поездки в целях укрепления позиций Японии
за рубежом и роста ее влияния на международной арене.
В январе 1974 г. состоялись визиты премьер-министра Танака
на Филиппины, в Таиланд, Сингапур, Малайзию и Индонезию,
заместителя премьер-министра Мики — в США и министра
иностранных дел Охира — в КНР.
Визит Танака в страны Юго-Восточной Азии после его
предшествовавших поездок в США, КНР и СССР преследовал цель
продемонстрировать большое значение, которое придает
японское правительство отношениям со странами ЮВА. Однако эта
поездка привела к вспышкам антияпонских настроений, особенно
в Таиланде и Индонезии, порожденных массовым недовольством
населения стран Юго-Восточной Азии экспансионистской
политикой японских монополий, прибирающих к рукам экономику
указанных стран. В Бангкоке, Сингапуре, Куала-Лумпуре и
Джакарте состоялись антияпонские демонстрации, которые в
Джакарте, например, приняли столь массовый и острый
характер, что правительству Индонезии пришлось прибегнуть к
помощи войск и ввести в городе комендантский час.
Таким образом, поездка Танака в страны Юго-Восточной
Азии не достигла своей главной цели — укрепить престиж
японского правительства. Напротив, прием, оказанный в этих
странах японскому премьер-министру, вызвал в Японии резкую кри-
456

тику правительственной политики в отношении азиатских
государств и побудил кабинет усилить контроль за деятельностью
японских компаний в этом районе.
Что касается поездки заместителя премьер-министра Мики в
США, она была вызвана прежде всего необходимостью
урегулировать японо-американские отношения, осложнившиеся в связи
с энергетическим кризисом, а также в связи со сближением
Японии с арабскими странами, выразившимся, в частности, в
поддержке ею требований о выводе израильских войск со всех
оккупированных арабских территорий. В ходе встреч с
вице-президентом Фордом и государственным секретарем Киссинджером
Мики разъяснил новую ближневосточную политику Японии,
всячески подчеркивая, что она не означает отдаления Японии от
США. В этой связи Мики от имени японского правительства
заявил о готовности Японии координировать с другими промыш-
ленно развитыми капиталистическими странами, в первую
очередь с США, действия, касающиеся отношений с
нефтедобывающими странами. В целом в результате визита Мики в Вашингтон
удалось несколько ослабить напряженность в
японо-американских отношениях.
Визит министра иностранных дел Охира в Пекин был
предпринят в целях некоторого оживления японо-китайских
отношений, в которых после «бума», вызванного нормализацией в
сентябре 1972 г., наступил застой. К поездке Охира было приурочено
подписание торгового соглашения между Японией и КНР,
однако еще одно соглашение — об авиационном сообщении —
подписать не удалось из-за острых разногласий по вопросу об
авиационных связях Японии с Тайванем. Японо-китайское соглашение
об авиационном сообщении было подписано позже, в апреле
1974 г., после уступок с японской стороны, согласившейся
заявить о непризнании «государственного флага» Тайваня.
В 1974 г. произошли большие качественные сдвиги в развитии
экономических отношений Японии с Советским Союзом, было
начато осуществление нескольких программ долгосрочного,
крупномасштабного экономического сотрудничества. Этому
способствовали беседы в марте в Москве Генерального секретаря ЦК
КПСС Л. И. Брежнева и Председателя Совета Министров СССР
А. Н. Косыгина с руководителями японо-советского комитета по
экономическому сотрудничеству К. Уэмура и С. Нагано.
В апреле в Токио был подписан советско-японский
межправительственный протокол о предоставлении Советскому Союзу
банковского кредита на сумму 1050 млн. долл. для
осуществления трех проектов экономического сотрудничества — разработки
южноякутских угольных месторождений, промышленной
разведки якутского природного газа и разработки лесных ресурсов
Дальнего Востока.
В июне в Москве было подписано Генеральное соглашение
о поставках из СССР в Японию южноякутского угля и о постав-
457

ках из Японии в СССР оборудования, машин, материалов и
других товаров для разработки южноякутского угольного бассейна.
Соглашение заключено на 20 лет, в течение которых Японии
будет поставлено более 100 млн. т коксующегося угля. Для
разработки угольных месторождений японская сторона на условиях
банковского кредита поставит в СССР различное оборудование,
машины и материалы на с>мму 450 млн. долл.
В июле в Токио стороны подписали Генеральное соглашение
о расширении разработки лесных рес>рсов Дальнего Востока, в
соответствии с которым в течение пяти лет в Японию будет
поставлено 17,5 млн. куб. м деловой древесины и 900 тыс. куб. м
пиломатериалов. Япония предоставляет для этой цели
банковский кредит на сумму 550 млн. долл.
Расширение долгосрочного крупномасштабного
экономического сотрудничества межд> Японией и Советским Союзом не
только укрепляло базу развития советско-японских отношений
в целом, но и помогало Японии преодолевать экономические
трудности, увеличивая занятость и поддерживая спрос на
продукцию промышленности.
После выборов в палату советников и реорганизации
кабинета министров была возобновлена активная
внешнеполитическая деятельность. В августе премьер-министр Танака совершил
поездку в Западное полушарие, посетив Мексику, Бразилию и
Канаду. В связи с отставкой Никсона в маршрут Танака был
дополнительно включен Вашингтон, где японский премьер-министр
имел встречу с новым президентом США — Фордом.
Визит Танака в страны Латинской Америки и Канаду был
продиктован стремлением правящих кругов Японии обеспечить
в условиях обострения энергетического кризиса стабильные
поставки сырья и топлива, диверсифицировать источники этих
ресурсов. В ходе визита была достигнута договоренность об
участии Японии в строительстве ряда промышленных предприятий
в указанных странах, особенно в Бразилии, которая является
главным объектом японских инвестиций на Латиноамериканском
континенте. В то же время и в Мексике и в Бразилии главе
японского правительства было заявлено, что эти страны не
согласятся снять ограничения на проникновение иностранного, в том
числе и японского, капитала в ключевые отрасли их экономики.
В начале ноября премьер-министр Танака побывал в
Австралии, Новой Зеландии и Бирме. Его поездка в страны Океании
также преследовала цель расширить «горизонты» японской
дипломатии, обеспечить новые надежные источники сырья,
договориться по экономическим проблемам долгосрочного характера.
В Австралии Танака удалось добиться твердого обещания о
снабжении Японии необходимым ей сырьем, в том числе каменным
углем и ураном. Была достигнута договоренность о
долгосрочных, сроком на 10 лет, поставках урана из Австралии в Японию.
Однако японская сторона не пошла навстречу австралийским
458

просьбам принять соответствующие меры для упорядочения
взаимной торговли. Танака уклонился от каких-либо конкретных
обещаний относительно ослабления ограничений на импорт
австралийского мяса в Японию и некоторого уменьшения экспорта
японских автомобилей в Австралию.
Во время пребывания премьер-министра Танака в Австралии
намечалось подписание японо-австралийского договора,
который регулировал бы как политические, так и
торгово-экономические отношения обеих стран. Однако этот договор так и не был
подписан из-за разногласий между обеими сторонами по
вопросам инвестиционной и коммерческой деятельности. Австралийцы
не пошли на предоставление Японии равных преимуществ в этой
области, опасаясь усиления экспансии японского капитала в
Австралии. Во время визита было подписано лишь соглашение
по культуре.
В ходе японо-новозеландских переговоров в Веллингтоне
сторонам также не удалось ликвидировать трудности во
взаимоотношениях, возникшие вследствие протекционистской политики
Японии в отношении ряда товаров новозеландского экспорта.
Поездка Танака в Бирму была продолжением этого
январского визита в страны Юго-Восточной Азии. Во время этой
поездки была достигнута договоренность о предоставлении Бирме
кредита на сумму 6,5 млрд. иен сроком на 30 лет. Этот кредит
правящие круги Японии рассматривали как средство для
значительного расширения экспансии в Бирму, которая более десяти
лет занимала довольно сдержанную позицию в отношении
Японии.
В ноябре 1974 г. министр иностранных дел Японии Кимура
посетил ряд африканских стран: Гану, Нигерию, Заир,
Танзанию и Египет. Это был первый визит японского министра
иностранных дел в страны Черной Африки. Ему предшествовали
некоторые акции японской дипломатии, направленные на
повышение престижа Японии в африканских странах. В августе Япония
первой среди развитых капиталистических стран признала
независимость Гвинеи-Бисау. В сентябре, во время работы XXIX
сессии Генеральной Ассамблеи ООН, министр иностранных дел
Кимура имел встречи с представителями 11 африканских
государств, обсудив с ними вопросы развития взаимных отношений.
Поездка Кимура рассматривалась в Токио как очередной шаг
на пути развития «многосторонней» дипломатии Японии, как
важное средство укрепления отношений ее с развивающимися
странами, среди которых африканские государства играют
влиятельную роль. Японское правительство рассчитывало, что
укрепление связей с африканскими странами поможет получить
поддержку с их стороны позиций Японии на международных
форумах— в ООН, на международной конференции по морскому
праву, на конференциях представителей развитых и развивающихся
стран и т. д.
459

Однако в ходе визита Кимура со стороны африканских
государств были высказаны критические суждения по адресу
Японии — как в отношении ее торговой экспансии, так и в связи с
нарушением Японией установленных Советом Безопасности ООН
санкций на торговлю с Южной Родезией и Южно-Африканской
Республикой. Африканские страны настаивали на увеличении
Японией экономической помощи на более благоприятных для
этих стран условиях.
Визит Форда в Японию. В 1974 г. в японо-американских
отношениях вновь обозначились некоторые трудности как
политического, так и экономического порядка. В торговле с США
активное сальдо Японии вновь увеличилось, приблизившись к 1,8 млрд.
долл. В обстановке возрастающих экономических трудностей в
США это вызвало недовольство Вашингтона, тем более что
японское правительство в 1974 г. не пожелало последовать
примеру США и перенести центр тяжести во внутренней
экономической политике с антиинфляционных мероприятий на оживление
деловой активности, создавая тем самым благоприятные условия
для наращивания японской торговой экспансии в Соединенных
Штатах.
Однако главной сферой разногласий между Японией и США
в 1974 г. были международные проблемы, в первую очередь
нефтяная. Япония сопротивлялась стремлению Вашингтона создать
блок развитых капиталистических государств — потребителей
нефти для оказания нажима на нефтедобывающие страны.
Японское правительство опасалось, что поддержка такой линии
Вашингтона осложнит отношения Японии с арабскими и другими
нефтедобывающими странами. И хотя японское правительство
в силу союзнических отношений с США не пошло на прямое
выступление против американской политики в этом вопросе, оно
на практике стремилось затруднить ее осуществление. На
совещании министров иностранных дел и финансов пяти ведущих
капиталистических стран в Вашингтоне в октябре японские
представители уклонились от одобрения американского предложения
о совместном сокращении этими странами потребления нефти
на 15%.
Проблемы, возникшие в японо-американских отношениях,
обсуждались на встрече премьер-министра Танака с
президентом Фордом в Вашингтоне в августе. Была достигнута
договоренность о необходимости всемерного укрепления
японо-американского союза в общих интересах господствующих классов
обеих стран.
Этой цели служил и визит президента США Форда в
Японию, состоявшийся 18—22 ноября 1974 г. Американский
президент впервые посетил Японию, и это была первая зарубежная
поездка Форда после того, как он стал президентом. Тем самым
Вашингтон подчеркивал, что развитию связей с Японией он
придает особое значение.
460

В совместном коммюнике, опубликованном в итоге визита
Форда в Японию, отмечалось, что «отношения сотрудничества
между Соединенными Штатами и Японией на основе Договора
о взаимном сотрудничестве и безопасности составляют важный
и долговременный элемент в эволюции международной
обстановки в Азии и будут продолжать играть эффективную и
значительную роль в укреплении мира и стабильности в этом районе».
Танака и Форд отметили, что многообразные отношения,
существующие между Соединенными Штатами и Японией,
«составляют краеугольные камни, на которых обе стороны основывают
всю свою внешнюю политику, и образуют неотъемлемый элемент
стабильности международных политических и экономических
отношений».
В целом совместное японо-американское коммюнике,
подписанное в ходе визита Форда в Японию, изобиловало общими
заявлениями и пышными фразами, явно предназначавшимися для
того, чтобы продемонстрировать «единство» двух стран, скрыть
сохранявшиеся между ними разногласия как по вопросам
двусторонних отношений, так и по международным проблемам,
например по проблеме взаимоотношений развитых
капиталистических государств — потребителей нефти с нефтедобывающими
странами.
Визит Форда выявил усиление заинтересованности
господствующих классов США и Японии в сохранении их союза во имя
классовых интересов монополистической буржуазии и в целях
удержания позиций империализма на Дальнем Востоке и в
бассейне Тихого океана. Ради этой цели Вашингтон и Токио
проявили готовность пойти на взаимные уступки и сгладить
существующие между двумя странами противоречия.
Почти одновременно с визитом Форда в Японию
правительство Танака предприняло новые шаги по развитию отношений
с КНР. В ноябре в Токио было подписано японо-китайское
соглашение о морском судоходстве. На состоявшихся после этого
переговорах между министром иностранных дел Японии Кимура
и заместителем министра иностранных дел Китайской Народной
Республики Хань Нян-лунем была достигнута договоренность о
том, чтобы в соответствии с подписанным в сентябре 1972 г. в
Пекине совместным китайско-японским заявлением начать
переговоры о заключении двустороннего договора о мире и
дружбе.
Дипломатическая активность Японии в 1974 г. в целом
способствовала известному укреплению ее позиций на
международной арене и расширению сферы внешнеполитической
деятельности страны. Однако неуклонное обострение
внутриполитической обстановки в значительной степени сковывало действия
японской дипломатии, вносило элементы нестабильности и
неопределенности во внешнюю политику Японии.
461

Внутриполитический кризио
Нарастание массового недовольства. Попытки правительства
отвлечь внимание масс от нараставших экономических
трудностей с помощью внешнеполитических акций не увенчались
успехом. Недовольство широких слоев населения ростом стоимости
жизни усиливалось. Все чаще и чаще непрекращавшуюся
инфляцию связывали с действиями крупного капитала,
заботившегося лишь о получении прибылей и приносившего ради этого в
жертву интересы трудящихся. По адресу монополий
усиливалась критика в печати, под давлением общественности
правительство было вынуждено согласиться на парламентское
разбирательство спекулятивных махинаций ряда крупных компаний.
Новый взрыв общественного возмущения вызвали ставшие
известными накануне выборов в палату советников многочисленные
факты прямого вмешательства крупного капитала в
избирательную кампанию в интересах Либерально-демократической
партии.
Все это способствовало ухудшению отношений между
правительством и верхушкой монополистического капитала,
недовольной неспособностью ЛДП укрепить свои позиции и
опасавшейся дальнейшего ослабления влияния правящей партии.
Чтобы несколько успокоить общественность, монополии решили
продемонстрировать, что Либерально-демократическая партия и
крупный бизнес отнюдь не представляют собой единое целое.
В августе 1974 г. совещание руководства Кэйданрэн
постановило прекратить прежнюю практику определения размеров
политических пожертвований входящих в нее компаний в фонд
ЛДП через так называемую Народную ассоциацию (Кокумин
кёкай), специально созданную еще в 1961 г. для финансирования
правящей партии крупным капиталом. После этого девять
энергетических компаний, а также крупнейшие газовые компании
заявили о прекращении политических пожертвований в фонд
ЛДП и о выходе из Кокумин кёкай. Это решение энергетических
и газовых компаний было вызвано массовым возмущением в
связи с тем, что они использовали в интересах правящей партии
часть средств, полученных в результате повышения
правительством тарифов на электроэнергию и газ.
Разумеется, подобные действия монополий отнюдь не
означали прекращения финансирования большим бизнесом
деятельности правящей партии. По данным, исходившим от деловых
кругов, ЛДП получила в 1974 г. пожертвований на сумму свыше
20 млрд. иен, т. е. больше, чем в 1973 г., когда ей предоставили
18,2 млрд. иен [494, 9.XII. 1974]. Вместе с тем в обстановке
массового недовольства тесными связями монополистической
верхушки с руководством ЛДП лидеры крупного капитала
предпочли пойти на некоторое изменение в формах этих связей.
К тому же монополии были не прочь воспользоваться этими
462

изменениями и для того, чтобы усилить свой контроль над
деятельностью правящей партии.
Рассмотрением проблем взаимоотношений делового мира с
ЛДП занялись виднейшие представители высшего эшелона
крупного бизнеса, объединенные в Обществе изучения
промышленных проблем (Сангё мондай кэнкюкай). На заседании общества
26 авг)ста было решено учредить Комитет по модернизации
парламентской политики для разработки предложений о путях
решения проблемы дальнейшего финансирования ЛДП. В состав
комитета вошли крупнейшие лидеры монополистического
капитала Японии — президент Кэйданрэн — Доко, президент Ник-
кэйрэн — Сакурада, президент Торгово-промышленной
палаты — Нагано и др.
Комитет разработал план перестройки системы
финансирования ЛДП, который затем был утвержден Обществом изучения
промышленных проблем. Этот план предусматривал
реорганизацию Кокумин кёкай, с тем чтобы она могла финансировать не
только Либерально-демократическую, но и другие политические
партии, которые будут согласны «защищать свободное общество
и помогать развивать здоровую парламентскую демократию».
Непосредственное вмешательство крупного капитала в
политическую жизнь наглядно свидетельствовало о дальнейшем
укреплении государственно-монополистической машины в обстановке
обострения внутриполитической борьбы, об усилении контроля
монополий не только в сфере экономики, но и в политической
области.
Отставка правительства Танака. Однако осуществление
предложений монополий в то время пришлось отложить из-за
острого кризиса, возникшего в октябре вокруг личности премьер-
министра Танака. Непосредственным поводом для этого кризиса
было опубликование в одном из популярных
общественно-политических журналов, «Бунгэй сюндзю», статьи в которой
детально исследовались источники крупного состояния, приобретенного
премьер-министром, а также методы, которые он использовал
для личного обогащения. Оппозиционные партии немедленно
воспользовались этой статьей для резкой критики
правительственной политики. Были образованы специальные группы для
изучения финансовых дел премьер-министра.
Публикация статьи с разоблачениями финансовой
деятельности Танака нанесла последний удар по его правительству.
Однако подобный эффект был следствием выявившегося ранее
провала внутренней политики кабинета, его неспособности
справиться с решением неотложных экономических и социальных
проблем. «Два с половиной года нахождения у власти правительства
Танака стали повседневным переходом от надежд к
разочарованиям,— отмечала газета „Асахи" и делала вывод.— Причину
внезапного потрясения журнальной статьей прочно
охранявшихся позиций премьер-министра следует искать в том, что эта статья
463

дала свежий выход мощному взрыву неудовлетворенности и
возмущения народа инфляцией» [486, 25, 28.XI.1974].
Предвидя попытку либерал-демократов разрешить
возникший кризис путем замены премьер-министра, оппозиция
заявляла*, что разоблачения журнала «Бунгэй сюндзю» вскрыли
пороки правящей партии в целом. Эта точка зрения нашла
поддержку и в печати. «Джапан тайме», например, указывала, что
приведенные журналом факты о Танака «являются простой
иллюстрацией, хотя и довольно красочной, того, что в значительной
степени считается само собой разумеющимся в нашей политике
и в правительстве» [496, 27.XI.1974].
Сознавая опасность, возникшую не только для кабинета
Танака, но и для системы власти либерал-демократов в целом,
правящие круги приложили немало усилий для того, чтобы
сохранить существующее правительство. В этих целях была
использована и поездка Танака в Новую Зеландию, Австралию и
Бирму с расчетом, что за время отсутствия премьер-министра
страсти несколько улягутся. Сразу же по возвращении из этой поездки
Танака произвел реорганизацию кабинета, продемонстрировав
тем самым решимость оставаться на своем посту. Этим
надеждам, однако, не суждено было осуществиться, поскольку
политическое маневрирование не содержало в себе даже попыток
подхода к решению острых проблем, волновавших широкие
массы.
Престиж кабинета падал. Опрос общественного мнения,
проведенный газетой «Асахи» в середине ноября, показал, что
правительство поддерживает лишь 12% опрошенных. Столь низкий
уровень был зарегистрирован раньше лишь один раз — в мае
1960 г., вскоре после ратификации вопреки массовым протестам
японо-американского «договора безопасности», незадолго до
ухода кабинета Киси в отставку. С другой стороны, в ходе
ноябрьского опроса 69% участвовавших в нем заявили, что не
поддерживают кабинет Танака. Эта цифра была рекордной за всю
послевоенную историю Японии [486, 8.XII.1974].
Возраставшая непопулярность правительства создавала все
более сложные проблемы для либерал-демократов. На выборах
губернатора префектуры Сига, состоявшихся в середине ноября,
победу одержал единый кандидат четырех оппозиционных
партий, хотя эта префектура традиционно считалась одним из
оплотов правящей партии. Многие деятели ЛДП стали опасаться,
что дальнейшее пребывание у власти правительства Танака
осложнит положение партии на предстоявших в апреле 1975 г.
выборах в органы местного самоуправления. Не нашла
поддержки в ЛДП и идея досрочного роспуска парламента и проведения
новых выборов в целях преодоления кризиса и сохранения
кабинета Танака: возобладало мнение, что проведение парламентских
выборов при столь непопулярном правительстве не принесет
победы, а может лишь ослабить позиции партии в парламенте.
464

В такой ситуации у премьер-министра не оставалось иного
выхода, кроме отставки. Заявление об этом он сделал 26 ноября
1974 г.
Попытки укрепить положение
Либерально-демократической партии
Образование кабинета Мики. Решение Танака сразу же
поставило вопрос о его преемнике на посту председателя ЛДП и,
следовательно, премьер-министра, развязав острую
межфракционную борьбу. В ходе этой борьбы прежняя расстановка сил в
партии претерпела изменения, образовались два
противостоящих друг другу лагеря: с одной стороны — фракции Танака и
Охира, с другой — фракции Фукуда, Мики и примкнувшая к ним
фракция Накасонэ. Двумя главными претендентами на пост
лидера правящей партии и главы правительства были Охира и
Фукуда.
При такой расстановке сил между двумя лагерями
установилось определенное равновесие, поскольку ни один из них не
обладал достаточным весом для победы. Это объективно
привело к возрастанию роли мелких, так называемых «нейтральных»
фракций, возглавляемых Сиина, Мидзута, Фунада, Исии и
некоторыми другими деятелями, общая численность которых
составляла примерно 100 депутатов обеих палат парламента [496,
5.IX.1974].
При правительстве Танака «нейтральные» группировки
занимали по отношению к нему в целом благожелательную
позицию. Положение, однако, изменилось с обострением кризиса
правящей партии и падением престижа правительства. Мелкие
группировки стали проявлять колебания, которые переросли в
возмущение после ноябрьской реорганизации кабинета
министров, проведенной, по мнению лидеров мелких фракций, без долж-
ной консультации с ними и не учитывавшей их интересов.
Продолжавшиеся несколько дней переговоры между
руководителями различных фракций оказались безрезультатными: не
удавалось достичь договоренности ни о кандидатуре будущего
председателя, ни о способе его избрания. Одновременно
руководителям ЛДП стало известно, что параллельно проходил
конфиденциальный обмен мнениями между представителями ряда
оппозиционных партий, в частности Партии демократического
социализма и некоторыми деятелями ЛДП, выступавшими с
критикой политики предыдущего правительства, в том числе
бывшим заместителем премьер-министра Т. Мики. Целью этого
обмена мнениями было обсуждение вопроса о возможности
сформирования коалиционного правительства с участием
представителей «левого» крыла ЛДП и некоторых оппозиционных партий.
Таким образом, возникла опасность раскола ЛДП или по
меньшей мере резкого обострения внутрипартийных разногласий,
30 Заказ 2209
465

чреватого для правящей партии весьма серьезными
последствиями. Был выдвинут компромиссный вариант—избрать на
ноет председателя ЛДП Мики, чтобы, с одной стороны,
прекратить его сепаратные переговоры с представителями оппозиции,
а с другой — избежать обострения внутрипартийного
соперничества между Фукуда и Охира.
В сложившихся условиях это компромиссное предложение
оказалось наиболее приемлемым для всех фракций в ЛДП, и
Мики был единогласно избран председателем партии на
собрании депутатов обеих палат от ЛДП. 9 декабря 1974 г голосами
депутатов ЛДП он был утвержден премьер-министром на сессии
парламента и в тот же день сформировал правительство.
При всей своей неожиданности выдвижение Мики на высший
пост в правящей партии было логичным Его фигура призвана
была символизировать готовность ЛДП к переменам в сторону
большого учета интересов и настроений масс. В пользу Мики
в этом смысле говорили и его давняя репутация «либерала», и
демонстративный выход из правительства Танака летом 1974 г.,
и его послед>ющие выступления с призывами к реформе ЛДП.
Открытое признание новым председателем ЛДП многих
недостатков своей партии (правда, при отсутствии конкретных
предложений по их преодолению) и провозглашенная им довольно
необычная для ЛДП готовность к «диалогу с оппозицией»,
казалось бы, уменьшали для последней возможности критики
правящей партии.
К подобным маневрам правящие круги Японии прибегали и
ранее, чтобы избежать серьезных политических потрясений.
«С конца второй мировой войны консерваторы последовательно
предпринимали попытки, когда то или иное правительство
достигало предела своих возможностей, получить поддержку
народа, выдвигая диаметрально противоположную политическую
фигуру. Замена Танака Мики представляет собой введение в
действие той же самой модели»,— писала газета «Асахи» [486,
10.XII.1974]. Выдвижение Мики преследовало цель показать
массам, проявлявшим недовольство деятельностью ЛДП,
стремление правящей партии осуществить некоторые изменения в своей
политике и таким образом частично учесть требования
обновления политического курса, с которыми все более активно
выступали представители различных слоев населения.
Приход Мики к руководству партией внес изменения в
расстановку сил внутри ЛДП. Ведущую роль стал играть вновь
возникший блок, состоявший из фракций Мики, Фукуда и
примкнувшей к ним фракции Накасонэ. Единство этого блока было
закреплено предоставлением Фукуда поста заместителя премьер-
министра, а Накасонэ — поста генерального секретаря ЛДП.
Важную роль в руководстве стал играть и Сиина, сохранивший
за собой пост заместителя председателя ЛДП.
Вместе с тем Мики не мог игнорировать влиятельных фрак-
466

ций Танака и Охира, поскольку их отказ поддержать новое
правительство существенно ослабил бы его позиции. В свою
очередь, и :*ти фракции не могли позволить себе открыто выступить
против нового лидера ЛДП, так как это привело бы к ухудшению
положения партии в целом. В итоге был достигнут компромисс:
Охира остался на посту министра финансов, который он занимал
в последнем правительстве Танака, другие члены указанных двух
фракций также вошли в кабинет Мики.
Таким образом, внешне произошло сплочение всех
существовавших в ЛДП фракций в рамках кабинета Мики, однако это
единство носило чисто формальный характер, поскольку
глубокие разногласия между двумя основными лагерями,
соперничавшими за руководящие посты, сохранялись и были лишь
временно сглажены перед лицом опасности утраты политической власти
либерал-демократами.
В сложной внутриполитической обстановке важнейшими
задачами правительства Мики были восстановление
пошатнувшихся позиций либерал-демократов, придание ЛДП «нового
облика», укрепление в массах веры в то, что она способна
справиться с возникшими трудностями.
Исходя из этого, правительство Мики избрало после своего
создания довольно гибкую тактику во внутренней политике,
всячески стараясь избегать обострения обстановки. Можно провести
известную аналогию между подобным поведением кабинета
Мики и линией правительства Икэда в начале 60-х годов. Линия
кабинета Икэда получила тогда название «мягкого тона», и
политика, проводившаяся правительством Мики в первый период
его существования, воспроизводила ее в некоторых аспектах с
учетом, разумеется, происшедших за полтора десятилетия
изменений.
Однако, несмотря на смену правительства, классовая
направленность его политики, определяемой монополистическим
капиталом, осталась неизменной, и внесение в тактическую линию
правящих кругов некоторых корректив, естественно, не могло
устранить глубоких экономических, социальных и политических
противоречий японского капитализма.
Тактика «диалога с оппозицией». Правительство Мики,
пришедшее к власти в обстановке острого кризиса правящей
Либерально-демократической партии, начало свою деятельность с
обещаний изменить проводившийся до тех пор курс в экономике,
перенести центр тяжести с обеспечения высоких темпов
экономического роста на решение неотложных социальных проблем.
Мики обещал проводить «чистую» политику, бороться с
коррупцией, добиться принятия парламентом законов, которые
способствовали бы ограничению вмешательства крупного капитала в
политику страны. Среди провозглашенных премьер-министром
целей значилась и модернизация правящей партии, ликвидация
существующих в ней фракционных группировок, призванная при-
467

дать ЛДП более «демократический» характер.
Первоочередной задачей правительства была объявлена борьба с инфляцией,
подрывавшей жизненный уровень широких масс
населения.
Новым для внутриполитической жизни Японии был
выдвинутый правительством Мики лозунг «диалога с оппозицией»,
отличавшийся от тактики конфронтации, применявшейся
предшествовавшими правительствами ЛДП. В соответствии с этим
лозунгом кабинет Мики в первые месяцы своего существования
предпочитал избегать резких столкновений с оппозиционными
партиями, добиваясь компромиссного решения возникающих
проблем.
Тактика «диалога» была вынужденной мерой
либерал-демократов, продиктованной общим ослаблением их позиций в стране
и в парламенте. Уменьшение в результате выборов в палату
советников парламента летом 1974 г. большинства ЛДП в этой
палате лишило политическое господство правящей партии
прежней устойчивости. Либерал-демократам приходилось в большей
степени, чем прежде, считаться с мнением оппозиционных
партий.
В подобной обстановке либерал-демократы усилили свою
деятельность, направленную на разобщение оппозиционных
партий. Одной из важнейших внутриполитических задач ЛДП стало
недопущение создания единого фронта оппозиции, который мог
бы поставить под угрозу монополию ее политической власти.
Решению этой задачи была призвана служить и тактика
«диалога с оппозицией».
Эта тактика вначале поставила оппозиционные партии в
затруднительное положение, поскольку подчеркнутое согласие
правительства обсуждать с ними актуальные политические
проблемы создавало некоторые препятствия для критики
правительственной политики. В новых условиях оппозиция стала делать
больший упор на то, чтобы добиваться от правительства
выполнения обещаний, не отказываясь в то же время от дискуссий
с правящей партией по представленным в парламент
законопроектам, от внесения в них поправок, отражающих интересы
оппозиционных партий.
Отношение оппозиционных партий к провозглашенной
правительством тактике «диалога» все же оставалось различным.
Компартия и Комэйто сохранили прежнюю позицию
противоборства с ЛДП, а Социалистическая партия объявила о
намерении сотрудничать с правительством в парламенте, пока оно
будет придерживаться этой тактики. Аналогичную позицию
заняла и Партия демократического социализма.
Таким образом, либерал-демократам в общем удалось в
критический момент расстроить совместные действия
оппозиционных партий. Более того, привлекая в определенной мере на свою
сторону СПЯ — крупнейшую оппозиционную силу в парламенте,
468

либерал-демократы добились хотя и временной, но довольно
существенной стабилизации обстановки.
Новая ситуация на политической арене отразилась и во
внепарламентской сфере. Особенно большое воздействие она
оказала на традиционную весеннюю борьбу рабочего класса в 1975 г.
Руководители многих профсоюзов восприняли идею «диалога»
таким образом, что согласились «добровольно» ограничить
выдвигаемые рабочими требования о повышении заработной платы,
несмотря на продолжавшуюся в стране инфляцию. В итоге
трудящиеся смогли добиться повышения заработной платы всего
на 13—14%, что означало в лучшем случае сохранение
прежнего жизненного уровня, и то лишь для некоторых, наиболее
высоко оплачиваемых категорий рабочих и служащих.
Изменения в расстановке сил с особой четкостью проявились
при обсуждении в парламенте законопроекта о выборах
законодательных органов, который предусматривал введение
определенных ограничений в распространение агитационных печатных
материалов во время предвыборных кампаний. Ограничения
затрагивали прежде всего Коммунистическую партию и Комэйто,
которые выпускают крупными тиражами ежедневные газеты и
имеют постоянную базу для издания большого числа листовок,
плакатов и других агитационных материалов, и ставили в более
выгодное положение ЛДП, а также Социалистическую партию.
После острых дебатов законопроект был утвержден голосами
депутатов от ЛДП, СПЯ и ПДС, несмотря на возражения
коммунистов и членов Комэйто.
Результатом определенного компромисса между правящей
и оппозиционными партиями было также принятие закона о
контроле над политическими фондами, который впервые
устанавливал «потолок» для политических пожертвований от организаций
на уровне 100 млн. иен, а от индивидуальных лиц — 20 иен.
Одним из главных объектов борьбы в парламенте был проект
пересмотра антимонополистического закона, на котором
решительно настаивала оппозиция. Существующее
антимонополистическое законодательство, разработанное в конце 40-х годов, было
в последующем выхолощено неоднократными изменениями и, по
существу, не является сколько-нибудь серьезным препятствием
на пути еще большего усиления контроля монополий над
экономикой страны. В период «нефтяного кризиса» монополии широко
использовали свои ключевые позиции в экономике для создания
многочисленных картелей и искусственного взвинчивания цен
на многие товары широкого потребления. Эти действия,
подхлестнувшие инфляционные процессы, вызвали возмущение
населения, что побудило еще правительство Танака пойти на судебное
разбирательство наиболее одиозных случаев спекулятивного
повышения цен монополиями.
Однако в попытках хоть в какой-то степени осуществить
обещание об усилении антимонополистического законодательства
469

правительству Мики пришлось столкнуться с упорным
сопротивлением монополистических кругов, а также наиболее тесно
связанных с ними представителей правящей партии. Против
утверждения антимонополистического закона активно выступало
руководство Кэйданрэн во главе с Доко. В результате
первоначальные предложения, разработанные Комиссией по справедливым
сделкам, которая призвана наблюдать за выполнением
антимонополистического законодательства, были в дальнейшем
значительно урезаны под давлением организаций крупного капитала
и отражающих их интересы деятелей ЛДП. С другой стороны,
под нажимом оппозиции правительству пришлось согласиться на
внесение в законопроект некоторых дополнений, направленных
на ограничение деятельности монополий.
Компромиссный вариант антимонополистического закона был
поставлен на голосование в палате представителей и утвержден.
Однако это не означало прекращения борьбы. Противники
усиления антимонополистического законодательства, недовольные
уступками правительства оппозиционным партиям, под
предлогом необходимости «дополнительного изучения» законопроекта
в органах правящей партии добились того, что он не был
утвержден палатой советников. Одно из основных обещаний
правительства, таким образом, осталось нереализованным.
Тактика «диалога с оппозицией», предоставив правительству
известную передышку во взаимоотношениях с оппозиционными
партиями, в то же время имела для кабинета Мики и
определенные отрицательные последствия. Она привела к обострению
внутренней борьбы в самой правящей партии: соперники Мики
восприняли эту тактику как попытку премьер-министра укрепить
свои позиции вопреки существовавшей тогда в ЛДП расстановке
сил.
Конец «диалога». Осенняя борьба трудящихся. Несмотря на
избрание Мики на пост председателя ЛДП и последующее
назначение премьер-министром, его позиции в правящей партии
оставались довольно слабыми. Правда, Мики опирался на
поддержку фракций Фукуда и Накасонэ, однако эта поддержка
фактически означала для Мики настоящую зависимость от
названных двух фракций, поскольку Фукуда и Накасонэ, являясь
соответственно заместителем премьер-министра и генеральным
секретарем ЛДП, имели возможность контролировать каждый
шаг премьера.
Не рассчитывая на значительное укрепление своих позиций
в правящей партии в подобной обстановке, Мики придавал
большое значение обеспечению массовой поддержки за пределами
ЛДП, чтобы, повысив свою популярность непосредственно среди
населения, провести досрочные выборы в парламент, увеличить
в результате этих выборов число депутатов — своих
сторонников и таким путем изменить соотношение сил в ЛДП в свою
пользу. Обеспечению такой массовой поддержки избирателей
470

были призваны служить выдвинутые премьер-министром
лозунги проведения «чистой» политики, борьбы с коррупцией,
принятия мер по решению социальных проблем, повышению
благосостояния масс и т. д. Достижению этой же цели была отчасти
призвана служить и тактика «диалога с оппозицией».
Попытки Мики апеллировать к различным силам за
пределами ЛДП вызвали заметное беспокойство у его соперников в
правящей партии. Приверженность премьер-министра «диалогу
с оппозицией», несмотря на недовольство в рядах правящей
партии, послужила предлогом для выдвижения требований к Мики
в большей степени считаться с мнением ЛДП в интересах
«сохранения ее единства». Одной из форм такого давления был уже
упоминавшийся отказ ЛДП от утверждения нового
антимонополистического законопроекта в палате советников. В качестве
средства нажима на правительство со стороны правящей партии
был использован и такой необычный прием, как нежелание
некоторых депутатов ЛДП поддержать правительственные
законопроекты Простая неявка восьми депутатов правящей партии на
заседание палаты советников во время голосования по проекту
закона о контроле над политическими фондами привела к тому,
что голоса «за» и «против» разделились поровну и впервые в
послевоенной парламентской практике пришлось прибегать к
решающему голосу спикера. Правительство, таким образом, было
поставлено перед выбором: либо продолжать «диалог с
оппозицией», еще больше обострив тем самым отношения внутри ЛДП,
либо учесть проявившиеся в правящей партии настроения и
изменить политику в отношении оппозиции. Премьер-министр
сообщил о своем выборе в выступлении перед депутатами
парламента от ЛДП в конце июля, где он заявил: «Существует линия,
за которой ЛДП не должна уступать оппозиции».
С другой стороны, политика «диалога» перестала
оправдывать себя и с точки зрения оппозиционных партий, особенно
после того, как выяснилась неспособность правительства
выполнить значительную часть данных им ранее обещаний.
Фактическое снятие антимонополистического законопроекта с повестки
дня парламента вызвало резкое недовольство оппозиции, еще
более усилившееся в связи с намерением правительства
добиться принятия законопроекта о повышении цен на некоторые
товары.
Вопреки заверениям официальных лиц, экономическое
положение страны продолжало ухудшаться. В июле 1975 г. объем
производства в горнодобывающей и "обрабатывающей
промышленности был на 11,2% ниже уровня соответствующего месяца
1974 г. [486, 13.IX.1975]. Несмотря на широко
разрекламированную антиинфляционную программу, средний индекс
потребительских цен в сентябре был на 10,3% выше уровня сентября 1974 г.
[488, 31.Х. 1975]. К тому же рост цен продолжался при
меньшем, чем в прошлые годы, повышении заработной платы, что
471

уже через несколько месяцев после этого повышения привело к
снижению реального жизненного уровня трудящихся. По данным
канцелярии премьер-министра, средний месячный доход рабочей
семьи в июле 1975 г. был в реальном исчислении на 2,2% ниже,
чем в тот же период 1974 г. [496, 28.XI 1.1975].
Проводившаяся правительством Мики «борьба» с инфляцией
вновь наглядно продемонстрировала как экономическую, так и
социальную ограниченность государственно-монополистического
регулирования. Антиинфляционные мероприятия,
основывавшиеся прежде всего на сдерживании спроса, осуществлялись таким
образом, чтобы не нанести ущерб интересам крупного капитала.
В результате этих мероприятий страдали прежде всего широкие
слои трудящихся.
Сдерживание спроса способствовало дальнейшему
замедлению прироста производства, что усугубило последствия
экономического кризиса. Свертывание производства привело, в свою
очередь, к превращению массовой безработицы в постоянное
явление. Число полностью безработных, достигшее, по официальным
данным, миллиона человек в феврале — марте 1975 г., после
некоторого уменьшения в летние месяцы вновь возросло с
наступлением осени, составив 1320 тыс. человек в ноябре [487,
7.XI.1975].
Обострение экономических и социальных противоречий
заметно снизило популярность правительства Миюьсреди населения.
Как показали проводившиеся газетой «Майнити» опросы
общественного мнения, в декабре 1974 г., сразу же после
сформирования правительства Мики, его поддерживали 47% опрошенных,
в марте 1975 г.—39, а в сентябре —23% [488, 13.Х.1975]. Столь
резкое падение престижа правительства было вызвано прежде
всего разочарованием народных масс в экономической политике
правящей Либерально-демократической партии.
Уменьшение популярности в массах поставило перед
премьер-министром сложные проблемы, поскольку он возлагал
большие надежды на поддержку за пределами ЛДП. В новых
условиях уже практически не могло быть и речи о проведении
правительством каких-либо крупных политических акций вопреки
рекомендациям руководящих органов
Либерально-демократической партии.
Таким образом, к осени 1975 г. в Японии сложилась такая
внутриполитическая обстановка, когда ни правительство, ни
оппозиционные партии не стремились к возобновлению «диалога»
и оба лагеря вернулись к прежней тактике открытой
конфронтации. В частности, правительство заявило о намерении во что
бы то ни стало обеспечить принятие парламентом законов о
повышении цен на некоторые товары, а оппозиционные партии
выразили твердую решимость помешать этому. Важным
изменением в расстановке сил был отказ Социалистической партии от
сотрудничества с правительством и возвращение ее на позиции
472

открытой борьбы против ЛДП. Социалисты мотивировали свои
действия тем, что правительство Мики не выполнило данных
ранее обещаний и проводит политику, идущую вразрез с
интересами народных масс.
Конец «диалогу» был положен, когда правительство заявило,
что принятый палатой представителей проект нового
антимонополистического закона не будет вновь внесен на рассмотрение
парламента.
После этого борьба между правительством и оппозиционными
партиями стала развертываться по испытанным в прошлом
правилам, не имеющим ничего общего с «диалогом». Как это было
неоднократно раньше, правящая партия прибегла к
проверенному приему прекращения дебатов в парламентских комиссиях
и утверждения законопроектов голосами одних только либерал-
демократов, в отсутствие депутатов оппозиции. Как и раньше,
оппозиция ответила на такие действия полным бойкотом
заседаний парламента, в результате чего его работа была
парализована на три недели.
Сосредоточение внимания на, казалось бы, мелких вопросах
также было испытанной тактикой оппозиции, которая таким
путем расшатывала позиции правительства, стремясь лишить его
инициативы. Конечная цель такой тактики состояла в том, чтобы
навязать правительству роспуск палаты представителей и
проведение досрочных парламентских выборов в невыгодный для
правящей партии момент.
Прекращение «диалога» означало возвращение к прежним
методам и в сфере внепарламентской борьбы. Как бы в порядке
компенсации за неудачу «весеннего наступления» осенняя борьба
японских трудящихся приобрела особенно боевой характер. На
первое место в этой борьбе был выдвинут лозунг обеспечения
занятости, принятия действенных мер по сокращению массовой
безработицы.
В ходе осенних выступлений японских трудящихся была
возобновлена и совместная борьба демократических сил против
инфляции, за повышение жизненного уровня, которая оказалась
фактически в состоянии застоя с началом политики «диалога».
5 октября в Токио состоялся массовый митинг, организованный
Социалистической, Коммунистической партиями, Комэйто, Сохё
и Тюрицу рорэн с участием 70 других массовых демократических
организаций. Его участники потребовали положить конец
инфляции, снять с рассмотрения в парламенте законопроекты о
повышении цен.
Кульминационным пунктом осенней борьбы рабочего класса
Японии в 1975 г. стала общенациональная забастовка 800 тыс.
работников государственных и коммунальных предприятий —
государственных железных дорог, почт, телеграфа и др.,
проходившая с 26 ноября по 4 декабря. Эта мощная стачка,
проводившаяся под лозунгом восстановления права на забастовку для
473

трудящихся государственного сектора экономики, имела ярко
выраженный политический характер. Особенностью забастовки
была ее направленность не столько против администрации тех
или иных предприятий, сколько против политики правительства
и правящей Либерально-демократической партии. Организаторы
и участники стачки рассматривали ее как общее дело рабочего
класса, как реальный вклад в защиту демократических прав
широких народных масс.
Масштабы забастовки, ее организованность, сочувствие
борющимся рабочим со стороны широких слоев населения вызвали
замешательство в правящих кругах, колебания относительно
позиции, которую следует занять правительству в отношении
требований трудящихся. Хотя после объявления стачки премьер-
министр Мики выступил с заявлением, содержавшим требование
немедленного и безоговорочного прекращения «незаконной
политической забастовки», сам глава правительства и некоторые
члены кабинета вначале были склонны пойти на определенный
компромисс.
Однако большая часть руководителей ЛДП и других ее
наиболее влиятельных деятелей потребовала от правительства
занять в отношении забастовщиков жесткую и непримиримую
позицию. Против предоставления права на забастовку
трудящимся государственных и коммунальных предприятий
выступила и фракция бывшего премьер-министра Танака. Это
давление оказало решающее влияние на позицию кабинета. 1 декабря
премьер-министр выступил на пресс-конференции, заявив, что
правительство «не уступит нажиму нелегальной забастовки». Он
потребовал немедленного прекращения стачки, угрожая
наказать тех, кто несет ответственность за ее организацию.
Трудящиеся государственных и коммунальных предприятий
упорно продолжали борьбу, однако им так и не удалось
вынудить правительство согласиться на удовлетворение требований
рабочих. С другой стороны, властям, несмотря на запугивания,
не удалось сломить боевой дух стачечников, их решимость
продолжать борьбу. Забастовка была прекращена организованно и
дисциплинированно, что еще раз продемонстрировало силу
трудящихся, их способность возобновить массовые выступления в
защиту своих прав.
Отказ правительства предоставить право на забастовку
трудящимся государственных и коммунальных предприятий
отчетливо показал классовый характер буржуазного государства в
Японии. Даже буржуазная печать была вынуждена признать, что
«парламентская демократия в стране в настоящее время не
функционирует» [486, 5.XII 1975].
Продемонстрировав способность «справиться» с крупнейшей
забастовкой, правительство Мики, казалось бы, укрепило свои
позиции. Однако ему пришлось заплатить за это утратой ореола
«либерализма», поскольку в итоге забастовки уже никто не мог
474

питать иллюзий, будто премьер-министр сможет «обновить»
политику Либерально-демократической партии.
Новая внутриполитическая ситуация в стране наглядно
проявилась в ходе 76-й, внеочередной сессии парламента,
проходившей с 11 сентября по 25 декабря 1975 г. Все важнейшие
законопроекты были утверждены большинством принадлежащих
правящей партии голосов, без какого бы то ни было учета мнений
оппозиционных партий. ЛДП уделила главное внимание
проведению через парламент законопроектов о повышении цен на
табачные изделия и спиртные напитки, а также о повышении
почтовых тарифов, против чего резко возражала оппозиция. В
конечном счете в последние дни парламентской сессии правящей
партии удалось, отклонив внесенный оппозицией вотум
недоверия правительству, протащить эти законопроекты.
Деятельность правительства Мики в течение уже первого
года его существования показала ограниченность
«консервативного либерализма», провозглашенного премьер-министром, его
неспособность справиться с решением стоявших перед страной
острых экономических и социальных проблем, в том числе и
посредством широкого использования социальной демагогии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В заключение кратко остановимся на развитии Японии после
1975 г. и на некоторых выводах, к которым, по нашему мнению,
подводит опыт послевоенной Японии.
В 1976 г., с весны, Япония начала выбираться из тяжелого
экономического кризиса. К концу 1976 г. индекс промышленного
производства почти достиг высшего докризисного уровня.
Несколько снизилось (хотя и немного) количество безработных.
Однако как сам кризис, так и выход из него оказались
необычными, поскольку в кризисе переплелись факторы циклического
и структурного порядка. Структура японской экономики,
сложившаяся в процессе быстрого развития в 60-е годы, оказалась
чрезвычайно уязвимой.
Как и в других развитых капиталистических странах, кризис
в Японии сопровождался развитием инфляции, главным
показателем чего был очень значительный рост цен.
Преодоление кризиса 1973—1975 гг. не принесло
восстановления докризисного положения. Осталась инфляция; число
полностью безработных в течение 1976—1977 гг. составляло около
1 млн., а вместе с частично безработными — около 3 млн. (в
докризисные годы численность безработных была в пределах 500—
600 тыс.). Темпы роста ВНП в 1976 г. равнялись приблизительно
6% (прогнозы на последующие годы — 5—7%) против 10—11%
в 1972—1973 гг. Число банкротств мелких и средних предприятий
в 1976 г. достигло небывалой цифры — 15 641, что почти на 25%
превышало соответствующий показатель 1975 г.
Правительственная политика вывода страны из тисков
экономического кризиса основывалась на переложении его тягот в
первую очередь на плечи трудящихся. Вследствие отсутствия
единства внутри профсоюзов предпринимателям удалось под
предлогом необходимости принесения жертв в целях скорейшего
выхода страны из кризиса добиться значительно меньшего
повышения заработной платы, чем обычно в ходе «весеннего
наступления» трудящихся.
Во имя достижения высоких темпов прироста производства
в Японии были отодвинуты на задний план такие проблемы, как
строительство жилых домов, развитие инфраструктуры
(особенно в экономически отсталых районах), охрана окружающей
среды.
476

Внутриполитическое развитие в 1976 г. отличалось
необыкновенным обострением противоречий как между правящим лагерем
и прогрессивными силами, так и внутри консервативного лагеря.
Кризис и последовавшее за ним замедление темпов
экономического развития привели к взрыву недовольства разных слоев
населения, которое как-то сдерживалось в годы высоких темпов.
В феврале 1976 г. в результате расследования деятельности
одного из крупнейших американских авиастроительных
концернов, «Локхид», проведенного в США, выяснилось, что концерн
расходовал огромные суммы на подкупы крупных
административных и других деятелей ряда капиталистических стран, в том
числе и Японии. На подкупы японских руководящих деятелей
как правительственных кругов, так и делового мира было
истрачено около 13 млн. долл. В аферах «Локхид» оказалось замешано
несколько сот человек из числа чиновников и представителей
деловых кругов. Арестовано было около 20 человек, в том числе
бывший премьер-министр Танака Какуэй (через несколько дней
он был выпущен под огромный залог — 200 млн. иен). По
свидетельству японской печати, взятки от «Локхид» получали
многие члены парламента.
«Дело Локхид», вылившееся в беспрецедентный политический
скандал в Японии, серьезно подорвало престиж
Либерально-демократической партии, вызвало огромное возмущение народа.
Попытки замять скандал успеха не имели, поскольку премьер
Мики, сам не замешанный в нем и занимавший в партии не очень
прочные позиции, рассчитывал нажить на расследовании «дела
Локхид» политический капитал. Хотя Мики это в конечном счете
не удалось, против него в руководстве партии сложилось нечто
вроде единого фронта деятелей, поставивших своей целью
добиться его отставки.
Мики вызвал недовольство и деловых кругов, обеспокоенных
его чрезмерным, по их мнению, заигрыванием с общественным
мнением, что выявилось не только при расследовании «дела
Локхид», но также и в таких шагах правительства, как внесение
в парламент законопроекта об определенном усилении
антимонополистического законодательства, и некоторых других. Была
начата кампания, ставившая целью принудить Мики уйти в отставку.
В конце июня шесть депутатов парламента от ЛДП вышли из
нее и провозгласили создание самостоятельной консервативной
организации — Нового либерального клуба (Синдзию курабу),
что также явилось показателем тяжелого кризиса, в котором
оказалась ЛДП.
Новым серьезным ударом для Либерально-демократической
партии стали результаты состоявшихся 5 декабря 1976 г.
выборов в палату представителей. Выявившаяся на всех предыдущих
выборах тенденция снижения доли голосов, поданных за ЛДП,
и числа ее депутатов в парламенте достигла на этот раз
критической точки: за ЛДП проголосовало 41,8% избирателей
477

(в 1972 г.— 46,8%), что дало ей возможность провести 249
депутатов (в 1972 г.— 251), т. е. менее половины общего числа
(511). Лишь присоединение 11 «независимых» депутатов дало
возможность ЛДП довести представительство в нижней палате
до 260.
Доля избирателей, голосовавших за социалистов, несколько
уменьшилась по сравнению с выборами 1972 г. ( с 21,9 до 20,7%),
однако число мест СПЯ в палате представителей возросло со
118 до 123. Увеличили свое представительство Комэйто (с 29
до 55) и ПДС (с 19 до 29). Новый либеральный клуб добился
17 мандатов.
Трудную борьбу вела КПЯ. Правящий лагерь провел ряд
мероприятий, специально направленных против КПЯ, рост влияния
которой серьезно испугал консервативные силы. В ход было
пущено все — от изменения избирательного закона до фальшивок
и клеветы против руководящих деятелей КПЯ. И это дало свои
результаты. Правда, число поданных за КПЯ голосов даже
несколько увеличилось, а доля голосовавших за коммунистов
осталась практически прежней— 10,7% (было 10,9%), но число
избранных оказалось равным 19 (было 40).
Итоги выборов были расценены как тяжелое поражение
ЛДП. Положение Мики, надеявшегося на успех, который должен
был бы укрепить его позиции, стало безнадежным, и 24 декабря
1976 г. председателем ЛДП был избран видный деятель партии
Фукуда Такэо.
Одной из важных причин недовольства в стране политикой
ЛДП была внешняя политика Японии в 1976 г., которая
характеризовалась укреплением военного союза с США.
В результате серии переговоров, проведенных между Японией
и США, Япония оказалась еще сильнее, чем прежде,
привязанной к военной колеснице США. Одновременно правительство
Мики пыталось использовать антисоветский конек для
укрепления своего авторитета среди правых слоев общества. Так, была
занята недружественная по отношению к СССР позиция в
инциденте с вынужденной посадкой советского самолета «МИГ-25»
на территории Японии. Всячески подхлестывалась кампания в
связи с необоснованными территориальными претензиями на
четыре острова Курильской гряды. Однако недружественные по
отношению к СССР действия не нашли отклика среди широких
масс японского народа и не принесли их инициаторам
ожидаемых плодов.
Таким образом, 1976 год не был для Японии ни годом
экономического процветания, ни годом политической стабильности.
Японский народ прошел за 30 лет большой и впечатляющий
путь развития. Благодаря помощи демократических сил всего
мира, и в первую очередь Советского Союза, трудящиеся Японии
добились проведения значительных демократических
преобразований в стране. Но эти преобразования коснулись главным об-
478

разом политической надстройки. Абсолютная монархия,
олицетворявшая военно-феодальный империализм, была заменена
конституционной монархией, были провозглашены буржуазно-
демократические свободы и т. п. Что касается экономического
базиса, то, за исключением проведения земельной реформы,
ликвидировавшей помещичье землевладение (кстати, значительно
подорванное в годы войны), он остался в сохранности. Роспуск
дзайбацу лишь ненадолго ослабил японские монополии и
способствовал перестройке их структуры. Естественно, что замена
самодержавной политической надстройки на буржуазную
конституционно-монархическую и ликвидация помещичьего
землевладения никоим образом не могли поколебать основы
господства крупного капитала. Ликвидировав в основном феодальные
пережитки, они привели к тому, что на политической арене
страны оказались лицом к лицу две главные враждебные силы:
монополии и трудящиеся массы во главе с рабочим классом.
Классовые противоречия и, следовательно, классовая борьба в целом
поднялись на более высокую ступень.
В ходе развития общественного производства и особенно в
ходе развертывания научно-технической революции произошли
серьезные изменения в классовой структуре.
Во-первых, увеличились число и доля лиц наемного труда
в самодеятельном населении страны, главным образом за счет
рабочего класса. Во-вторых, значительно уменьшилось и
продолжает уменьшаться сельское, и особенно
сельскохозяйственное (т. е. активно связанное с ведением сельского хозяйства),
население. Большая часть бывшей сельской рабочей силы
пролетаризируется, но частично деревня пополняет и городские
«средние слои». В-третьих, растут так называемые средние слои
города. Эта категория населения весьма неоднородна. К ней
относятся промежуточные слои, не входящие ни в один из основных
классов. «Средние слои» состоят из городской мелкой буржуазии,
значительной части интеллигенции, лиц свободных профессий.
Трудовая интеллигенция, в качестве наемных специалистов
превратившаяся в объект эксплуатации со стороны
монополистического капитала, становится одним из важнейших союзников
рабочего класса и в значительной мере пополняет его ряды.
«Средние слои» при всей их неоднородности и пестроте
объединяет объективная враждебность власти монополий.
Высокие темпы развития экономики Японии, наблюдавшиеся
на протяжении примерно 20 лет, привлекают внимание всего
мира, многие специалисты анализируют причины этого явления.
Однако «политика высоких темпов экономического роста»,
способствовавшая быстрому развитию ряда отраслей экономики,
содействовала также ^накапливанию многих отрицательных
явлений, вылившихся в конце концов в тяжелый затяжной кризис,
не только циклический, но и структурный, в тисках которого
находится Япония с 1974 г. по настоящее время.
479

Беспредельное наращивание производства при все более
усиливавшихся трудностях со снабжением топливом, переросших
в чрезвычайно болезненный для Японии
топливно-энергетический кризис, игнорирование нужд ряда отраслей и многих
социальных проблем привело к колоссальным диспропорциям в
народном хозяйстве страны, к еще большему обострению
социальных противоречий.
Успехи быстро развивавшейся промышленности до поры до
времени в какой-то мере заслоняли неблагополучие в других
отраслях экономики и в социальной области. Погоня за
сверхвысокими прибылями при игнорировании необходимости
пропорционального развития всех отраслей привела к отставанию,
например, сельского хозяйства, которое не может экономически
конкурировать с иностранной сельскохозяйственной продукцией
и все в меньшей и меньшей степени удовлетворяет потребности
страны в продовольствии. Невозможность для большинства
крестьян существовать только на доходы от сельского хозяйства
привела к снижению качества рабочей силы в аграрном секторе,
что вместе со слабой конкурентоспособностью японской
сельскохозяйственной продукции влечет за собой уменьшение числа
хозяйств и сокращение посевной площади.
Отставание инфраструктуры, в том числе транспорта и
связи, способствовали хищническому использованию земельных
ресурсов восточного побережья и запустению ряда районов
страны. Концентрация промышленности в нескольких районах
привела также к высокому уровню загрязнения окружающей среды.
Обострялись и другие социальные проблемы, как, например,
недостаточность и пороки систем пенсионного обеспечения и
социального страхования, острый жилищный кризис.
В конце 60-х и особенно с начала 70-х годов на
внешнеэкономических связях Японии с развитыми капиталистическими
странами стали сказываться неблагоприятные для нее
изменения на мировом рынке и конъюнктуры внутри страны. Топливно-
энергетический кризис, проблема загрязнения окружающей
среды, недостаток свободных высококвалифицированных кадров в
конечном счете привели к росту издержек производства. Это в
сочетании с импортными ограничениями, усиленными в США и
некоторых странах Западной Европы, обусловило стремление
форсировать Японией экспорт капитала с целью сохранения и
укрепления там своих позиций. Но значительное расширение
экспорта капитала почти неизбежно приведет к снижениям
инвестиций внутри страны, что, естественно, скажется на
развитии национального производства.
Кризисные явления, стойко сохраняющиеся в
капиталистическом мире, обостряют конкурентную борьбу на мировых
рынках. Л. И. Брежнев в Отчетном докладе на XXV съезде КПСС
говорил: «Возросшая мощь международных монополий сделала
конкурентную борьбу еще более беспощадной. Правительства
480

капиталистических стран предпринимают одну попытку за
другой, чтобы сгладить противоречия, договориться о совместных
мерах по преодолению кризиса. Но такова уж природа
империализма, что каждый норовит получить преимущества за счет
других, навязать свою волю. Разногласия обнаруживаются в
новых формах, противоречия вспыхивают с новой силой» [17.
с. 28].
В конце 1976 — начале 1977 г. между Японией и Западной
Европой развернулась настоящая «торговая война».
Противоречия между Японией и США наибольшей остроты достигли также
в сфере экономических отношений, особенно в торговле. В
течение примерно 10—12 лет Япония почти ежегодно имеет
значительное положительное сальдо в торговле с США, что вызывает
яростный протест со стороны американских промышленников.
Между Японией и ее главным военно-политическим
союзником, как и между всеми империалистическими партнерами по
военным блокам, отношения носят весьма сложный и
нестабильный характер. В них действуют и центростремительные силы,
главной из которых выступает заинтересованность в классовом
военном союзе с наиболее мощной капиталистической
державой— США, и центробежные, проистекающие из объективного
столкновения их империалистических интересов, как в сфере
экономической, так и в сфере политической. Объективный характер
этих противоречий делает различие позиций все более острыми
и непримиримыми. Одним словом, Японию и США объединяет
стремление укрепить основы капиталистического мира, которые
дали уже немало трещин, и разъединяет империалистическое
соперничество, являющееся законом капитализма.
На протяжении всех тридцати послевоенных лет трудящиеся
Японии вели упорную героическую борьбу за демократию, за
мир, за улучшение своего положения. Эта борьба показала
огромную мощь сил демократии в Японии. Весь опыт этих лет говорит
о том, что наибольших успехов трудящиеся массы добивались
тогда, когда им удавалось выступать, объединив свои силы, и
когда их усилия сливались с поддержкой со стороны
международного рабочего движения и всех прогрессивных сил. Полного
успеха в своей борьбе японский народ может добиться только
на путях единства и интернационализма.
Послевоенное развитие Японии ознаменовалось обострением
социальных противоречий, обобщенным показателем чего
выступают противоречия между монополистическим капиталом и
подавляющим большинством народа. Несмотря на все усилия,
монополиям не удалось обеспечить «социальный мир» в стране.
Больше того, в настоящее время наблюдается обострение этих
противоречий, чему в немалой степени способствовал
экономический кризис 1973—1975 гг. и политический кризис 1976 г.
Политика правящей Либерально-демократической партии зашла
в тупик, и страна ищет выход из такого положения.
31 Заказ 2209
481

ПРИМЕЧАНИЯ
Раздел I
1 В Японии находилось также небольшое количество войск стран,
входивших в Британское содружество наций,— Англии, Индии, Австралии и Новой
Зеландии, участие которых в оккупации носило главным образом
символический характер.
I ГАРИОА — Government Appropriation for Relief in Occupied Areas
(Правительственные ассигнования для оказания помощи на оккупированных
территориях). ЭРОА — Economic Rehabilitation in Occupied Areas (Экономическое
восстановление оккупированных территорий).
3 Министром по делам «Великой Восточной Азии» был назначен Сигэмицу,
оставшийся в то же время на посту министра иностранных дел. 17 сентября
1945 г. министром иностранных дел вместо Сигэмицу стал Есида Сигэру.
4 В 1952 г. Бюро экономической стабилизации было реорганизовано в
Совет по вопросам экономики и в 1954 г.— в Управление экономического
планирования (Кэйдзай кикаку те).
5 Есида Сигэру — представитель довоенной бюрократии, был генеральным
консулом в Китае, Англии и в других странах. Занимал в правительстве посты
старшего секретаря (1934—1936), министра здравоохранения (январь — июль
1940 г.), министра торговли и промышленности (1944—1945). К концу войны
находился в оппозиции к правительству генерала Тодзё, за что подвергался
репрессиям.
6 Законодательство о земельной реформе состояло из двух законов:
Закона о поправках к Закону об упорядочении сельскохозяйственных земель
1938 г. (имелись в виду поправки, внесенные 28 декабря 1945 и 21 октября
1946 г.) и Закона об особых мерах по созданию хозяйств
крестьян-собственников (Попов. Цит. соч., с. 69—70).
7 1 те = 0,99 га.
• С 1948 г. выборность школьных комиссий была отменена, и с тех пор
их руководители назначаются местной властью.
■ Подсудимые Мацуока ёскэ и Нагано Осаму умерли в ходе процесса
и поэтому «освобождены от обвинения», а в отношении Окава Сюмэй дело
было приостановлено в связи с его болезнью.
10 Этот план также не был осуществлен.
II В январе 1957 г. Рабоче-крестьянская партия приняла решение о
воссоединении с СПЯ.
12 Финансовый год в Японии начинается 1 апреля
13 26 июля 1952 г. между Японией и США было заключено
дополнительное соглашение об использовании американской армией территорий и объектов
в Японии, согласно которому в распоряжение американских войск было
предоставлено 612 районов и объектов, в том числе 18 районов для проведения
военных маневров, 35 аэродромов, зоны для проведения военных учений на
море, порты, военные заводы, ремонтные мастерские, складские помещения,
больницы и т. д. [224, с. 67. 70]
14 Дзёрури—возникший в XVI в. японский классический кукольный
театр, в котором представление л^кол сопровождается напевным «пением
текста под аккомпанемент японскою струнного музыкального инструмема—
сямисэна.
К а буки — вид классического японского театра, смолившийся в
XVII—XVIII вв как театр третьего сословия Героями пьег лабуки язляются
как представители феодальной знати, так и простые горожане: купцы, ремес
482

ленники, куртизанки, воры и т. д. Большинство пьес создано в XVIII—XIX вв.
Женские роли исполняются актерами-мужчинами.
15 «Дзэнсиндза» — созданный в 1931 г театральный кспле,<тив
прогрессивного направления, стремящийся в своей творческой практике сочетать
традиции японского классического театра кабуки с основными принципами
системы Станиславского. В репертуаре театра японские классические пьесы,
исполняемые в традиционной манере, и произведения западной классики,
исполнение которых основано на реалистических принципах.
16 Сингэки (букв, «новая драма»)—направление в японском театре,
возникшее в начале XX в. под влиянием европейской драмы.
17 Н о о — один из основных жанров японского классического театра,
сложившийся в XIV—XV вв. как театр феодальной знати В нем соединены
драматические, музыкальные и хореографические элементы. Все исполнители —
мужчины, главные действующие лица выступают в масках.
18 Танка — нерифмованное пятистишие из 31 слога. Хайку —
нерифмованное трехстишие из 17 слогов.
Раздел II
1 Еще при реорганизации своего третьего кабинета, проведенной 25
декабря 1951 г., премьер Есида демонстративно не включил ни одного из
сторонников Хатояма в правительство, и эта группа фактически перешла на
положение внутрипартийной оппозиции.
2 Первый такой договор был заключен в 1911 г В июле 1939 г. США
заявили о денонсации договора.
3 Закон о помощи в обеспечении взаимной безопасности (Mutual Security
Assistance Act, сокращенно — MSA) был принят конгрессом США в октябре
1951 г. Закон предусматривал предоставление американской экономической
помощи различным странам при условии, если они примут на себя
определенные военные обязательства.
4 Хатояма Итиро (1883—1959) —политический деятель. Окончил
юридический факультет Токийского университета (1907 г.). Занимался юридической
практикой В 1912 г. был избран членом Токийского муниципалитета, а с 1915
по 1940 г. 13 раз избирался депутатом парламента от партии Сэйюкай.
В 1927—1929 гг. занимал пост генерального секретаря этой партии.
В 1931—1934 гг. входил в кабинеты Инукаи и Сайто в качестве министра
просвещения. Во время второй мировой войны состоял в Политической
ассоциации Великой Японии.
После окончания второй мировой войны Хатояма — один из
организаторов Либеральной партии Японии (ноябрь 1945 г.) и ее председатель.
В 1946—1951 гг. он был лишен права заниматься политической деятельностью.
В августе 1951 г восстановлен в правах. В Либеральной партии возглавлял
оппозицию против ее председателя и премьера Есида Сигэру. С декабря 1954
по декабрь 1956 г.— премьер-министр (трижды возглавлял кабинет) После
объединения Демократической и Либеральной партий был председателем
Либерально-демократической партии (с апреля по декабрь 1955 г.).
6 Итоги выборов были таковы [266, с. 316]:
Демократическая
Либеральная партия
Левая СПЯ . .
Правая СПЯ . . . .
Роното . . .
Коммунистическая
партия . . . .
Мелкие партии . ,
Беспартийные . . .
Всего
Ччсло
избранных
депутатов
185
112
89
67
4
2
2
6
467
Число
мест перед
выборами
124
180
74
61
5
1
1
10
456
483

6 Это соглашение дало толчок для принятия японским правительством
дальнейших мер по развитию атомной промышленности в Японии. 19 декабря
1955 г. были введены Основной закон по атомной энергии (Гэнсирёку кихон хо)
и Закон об учреждении государственного атомного комитета (Гэнсирёку иинкай
сэтти хо), а 31 декабря учреждено Управление по науке и технике (Кагаку
гидзюцу те), в котором уделялось внимание также и атомной проблеме.
Правительство создало государственный Научно-исследовательский
институт по изучению атомной энергии (Гэнсирёку кэнкюдзё), некоторце монополии
основали комитеты по атомной энергии (например, «Мицубиси гэнсирёку
дорёку иинкай»),
7 Первый национальный съезд, состоявшийся в Токио в июне 1955 г.,
собрал 2 тыс. участниц. В дальнейшем съезды созывались ежегодно, число
участниц росло и в 1974 г. достигло более 20 тыс. человек.
8 После смерти Огата Такэтора и Мики Букити в 1956 г. их фракции стали
возглавлять Исии Мицудзиро и Коно Итиро, а фракции Оаса Тадао и Асида
Хитоси присоединились к фракции Киси Нобускэ.
9 В Совет национальной обороны входят* премьер-министр, один из его
заместителей, министр иностранных дел, министр финансов, начальник
Управления национальной обороны и начальник планового отдела управления при
кабинете министров.
10 По действующей и ныне системе от каждого округа избирается по три-
пять депутатов пропорционально количеству населения. Консерваторы,
используя местные органы власти и финансовую поддержку монополий, обычно
собирают по 30—50% голосов в каждом округе, и почти все депутаты от
оппозиционных партий проходят в парламент за счет того, что они занимают вторые
или третьи места в соответствующих округах. Таким образом, введение малых
округов, от которых избирался бы только один депутат, позволило бы
консерваторам создать парламент, состоящий в основном из их сторонников.
11 Исибаси Тандзан — сын настоятеля буддийского монастыря секты Нити-
рэн, окончил философский факультет Университета Васэда. До 1939 г. был
издателем и редактором экономического журнала «Тоё кэйдзай». После войны,
в 1946 г.,— министр финансов в первом кабинете Есида. Один из
основателей Демократической партии (Минсюто), созданной в 1954 г. В первом и
втором кабинете Хатояма занимал пост министра торговли и
промышленности.
12 Вся политическая карьера Киси, его давние и тесные связи с магнатами
финансового капитала делали его кандидатуру наиболее приемлемой для
правящей верхушки Японии. Во время японской интервенции в Китае Киси
являлся директором промышленного департамента марионеточного правительства
Маньчжоу-го. Непосредственно перед началом войны на Тихом океане его
назначили министром торговли и промышленности в кабинете Тодзё, где он
отвечал за разработку планов обеспечения японской военной машины
людскими и естественными ресурсами стран Азии. После окончания войны Киси
как военный преступник класса «А» был приговорен к тюремному заключению.
В 1952 г. он был освобожден по амнистии и вернулся к политической
деятельности. Киси быстро восстановил связи с ведущими монополиями страны,
постепенно стал влиятельной фигурой в консервативных политических кругах и в
ноябре 1955 г. был назначен генеральным секретарем
Либерально-демократической партии.
13 Председателем комиссии был назначен консервативный ученый Та-
каянаги Кэндзо, бывший президент Университета Сэйкай, 18 мест
принадлежали представителям ЛДП (из них только 3 выступали за сохранение
конституции ), 2 — политической группе «Рёкуфукай», 19 — представителям деловых
кругов и других организаций; 11 мест оставались вакантными (10
предназначались для СПЯ)
14 На пресс-конференции 13 ноября 1958 г. в Киото Фудзияма заявил
журналистам, что именно Киси выдвинул план взять за образец проектируемого
договора соглашения о помощи в обеспечении взаимной безопасности США
с Южной Кореей, Филиппинами и Чан Кай-ши.
15 Примечательно, что Законопроект о расширении полномочий полиции
484

был представлен правительством на рассмотрение парламента через четыре
дня после начала японо-американских переговоров.
16 Официальными учредителями новой организации были: СПЯ,
Генеральный совет профсоюзов, Всеяпонский совет связи нейтральных профсоюзов,
Народная лига защиты конституции, Японский совет борьбы за запрещение
атомной и водородной бомбы, Национальный совет за восстановление японо-
китайских дипломатических отношений, Общество японо-китайской дружбы,
Всеяпонский совет связи в борьбе против военных баз, Японский комитет
защиты мира, Всеяпонская федерация крестьянских союзов, Комитет
совместной борьбы молодежи и студентов, Совет женщин в защиту мира и
демократии.
17 Дзэнгакурэн входила с рядом других молодежных организаций в
Комитет совместной борьбы молодежи и студентов, который был представлен как
один из учредителей в совете директоров. В дальнейшем Дзэнгакурэн удалось
обеспечить себе доминирующее положение в этом комитете.
18 В это время наиболее влиятельной силой в Дзэнгакурэн была так
называемая Коммунистическая лига (Кесансюги домэй) Вместе с другими
фракциями, выступавшими против сотрудничества с КПЯ, эта лига представляла
в ходе борьбы против пересмотра «договора безопасности» «основное течение»
в Дзэнгакурэн. Группы, находившиеся под влиянием КПЯ, назывались
«антиосновным течением».
19 Наиболее известными из этих организаций были: Общество по
изучению проблем «договора безопасности» (Ампо мондай кэнкю кай), созданное
учеными и деятелями культуры 7 июля 1959 г.; Общество критики «договора
безопасности» (Ампо хикан-но кай), созданное 9 ноября 1959 г. деятелями
культуры; Ассоциация юристов по предотвращению пересмотра «договора
безопасности» (Ампо кайтэй соси хорицука кайги), созданная 5 декабря 1959 г.;
Всеяпонское общество ученых в защиту демократии (Минсюсюш мамору дзэн-
коку гакуся-но кай, сокращенно — Мингакэн), созданное 2 июня 1960 г.
20 Было ранено 65 преподавателей высших учебных заведений, причем
больше половины из них получили тяжелые увечья.
21 Ёкёку— сложившаяся в XIV—XV вв. драматургическая форма,
применяющаяся в театре ноо. Текст ёкёку слагается из ритмической прозы, стиха и
разговорной речи. Значительное место в них отведено хору, который активно
включается в действие, объясняет происходящее на сцене, выражает авторские
эмоции, дает оценку происходящему. Пьесы ёкёку строятся на острых
конфликтах, разрабатывают тему личности и судьбы. В качестве сюжетов в них
используются сказания и легенды, исторические хроники и произведения
классической литературы.
22 К ё г э н — японский народный фарс, сложившийся в XIV—XVI вв.
Представляет собой короткие бытовые сценки комического характера,
исполняемые в реалистической манере на языке, близком к разговорному. В
качестве интермедий кёгэны включаются в представления театра ноо, их сюжеты
используются для создания комедий и танцевальных спектаклей в театре
кабуки.
23 В советском прокате фильм шел под названием «Трагедия острова
Сайпан».
Раздел III
1 Выходец из состоятельной семьи, Икэда Хаято получил высшее
юридическое образование. В 1947—1948 гг. являлся заместителем министра финансов.
В январе 1949 г. избран в палату представителей парламента Японии. В
правительствах Есида занимал посты министра финансов (1949—1952) и министра
внешней торговли и промышленности (1952). В 1954—1956 гг. находился на
важной должности генерального секретаря сначала Либеральной, а затем
Либерально-демократической партии. В кабинете Киси Икэда занимал посты:
министра финансов (1956—1957), государственного министра (1958) и
министра внешней торговли и промышленности (1959—1960).
485

2 Убийца — студент Ямагути Отоя — являлся членом организации «Все-
азиатская антикоммунистическая лига молодежи» («Дзэн Адзиа ханкё сэйнэн
рэммэй»), известной своими террористическими актами против
демократических деятелей Ямагути повесился в тюремной камере, избежав таким
образом суда.
3 Эта теория была впервые изложена в журнале «Тюо корон» за сентябрь
1961 г., опубликовавшем беседу Рейшауэра с японским экономистом Накаяма
Итиро.
4 В 1958 г. съезд профсоюза почтовиков обратился в Международную
организацию труда (МОТ) с жалобой на репрессии правительства в
отношении руководителей профсоюза за участие его членов в забастовках. МОТ
поддержала японских почтовиков Но 87-я конвенция МОТ, признающая право
рабочих объединяться в профсоюзы и свободно избирать своих
представителей, еще не была ратифицирована Японией. Поэтому японские трудящиеся,
в первую очередь государственные рабочие и служащие, развернули борьбу
за ратификацию этой конвенции.
5 По данным о 1620 тыс. рабочих из 115 профсоюзов, участвовавших
в весенней борьбе, заработная плата была повышена в среднем на 2313 иен
при средней заработной плате 25 173 иены [148, с. 277].
6 В скобках указано число депутатов перед роспуском парламента. На
прошлых выборах в ноябре 1960 г. число мест распределилось соответственно:
296, 145, 17, 3. Разница объясняется тем, что 25 мест освободилось по разным
причинам (включая «независимых» и мелкие партии).
7 В результате в июле 1964 г появился «Промежуточный план развития
экономики» на 1964—1968 гг., который был утвержден кабинетом в январе
1965 г.
8 9 января 1963 г. Рейшауэр обратился к японскому правительству с
просьбой разрешить заход в порты Японии американских атомных подводных
лодок. 31 января Икэда сделал в парламенте заявление о принципиальном
согласии правительства.
9 Сато Эйсаку родился в 1901 г в провинции Ямагути. В 1924 г. окончил
Токийский университет. Политической деятельностью начал заниматься после
1945 г. В 1948—1949 гг являлся генеральным секретарем второго кабинета
Есида. С 1949 г. Сато — член палаты представителей парламента. В 50—60-х
годах занимал ряд важных государственных постов: в 1951—1952 гг.—
министра почт и телеграфа, в 1952—1953 гг —министра строительства,
в 1958—1960 гг.— министра финансов в правительстве своего старшего брата
Киси, в 1960—1962 гг.— министра торговли и промышленности. С 1964 по
1972 г. являлся премьер-министром и председателем
Либерально-демократической партии. Умер 3 июня 1975 г.
10 Существовавший до этого профцентр Домэй кайги был распущен.
11 В письме от 30 мая 1964 г Есида Сигэру обещал Чан Кай-ши, что
компании «Курасики рэйон» не будет разрешен экспорт оборудования в КНР.
Есида сообщал также, что японское правительство рассмотрит вопрос о
кредитовании экспорта в КНР только через частные банки.
12 В 1962 г. в Японии насчитывалось 10 млн. телевизоров, в 1967 г.—
20 млн., а в 1971 г.— 23 млн. В 1960 г четыре коммерческие телекомпании
начали цветные передачи в Токио и Осака. А в 1971 г в стране было уже
8 млн. цветных телевизоров и все главные программы передавались по
цветному телевидению [78, с. 230].
13 Правда, в 70-е годы на путь нарушения здоровой морали встали и
телевизионные компании. В поздние вечерние часы по телевидению показывают
передачи, мало подходящие для просмотра в семейном кругу. Телезрители все
чаще жалуются на то, что сексом насыщаются не только телефильмы и
телеспектакли, но и музыкальные шоу.
м Е сэ—японский народный театр, возникший в XVII в Представления
ёсэ состоят из отдельных номеров- различных видов устных рассказов, часто
содержащих элементы политической сатиры (кодан, ракуго), злободневных
анекдотов (мандан). юмористических диалогов, исполняемых с музыкальным
сопровождением (мандзай), звукоподражаний, чревовещания, популярных
486

народных песен и танцев, выступлений кукольников, жонглеров, акробатов
и т.д.
15 Оннагата — актерское амплуа в кабуки, исполнитель женских ролей.
16 С и м п а — театральная школа, возникшая п конце XIX в. Она
эклектически соединила в себе элементы традиционного театра и европейской драмы.
В репертуаре сиипа преобладает мелодрама из жизни мелкобуржуазных слоев
Японии конца XIX — начала XX в.
Синкокуглки — театральный жанр, возникший в начале XX в. в
результате стремления популяризировать традиционный театр. Синкокугэки
использует упрошенный вариант исполнительской техники кабуки. Главными
героями пьес синкокугэки являются самураи, ронины, разбойники и т. д. Для
этого жанра характерны спектакли со сражениями на мечах, так называемые
«кэнгэки».
17 В 1975 г. вышел перевод под названием сШахта в море».

ХРОНОЛОГИЯ
(1945—1975)
1945 год
Август
Сентябрь
Октябрь
Ноябрь
Декабрь
14-
15-
17
28
2
23
5
9
10
20
2
6
9
16
17
22
1
17
16-29-
18-
22-
27-
29-
• Императорский указ о безоговорочной капитуляции
Японии.
• Отставка кабинета Судзуки.
•Создание кабинета Хигасикуни.
- Оккупация Японии войсками США.
- Подписание акта о безоговорочной капитуляции
Японии.
-Опубликовано заявление Белого дома о политике в
отношении Японии.
- Отставка кабинета Хигасикуни.
- Образование кабинета Сидэхара.
- Освобождение из тюрьмы лидеров
Коммунистической партии Японии (КПЯ — Ннхон кёсанто).
- Выход в свет первого номера легальной газеты КПЯ
«Сэкки» (1 окт. 1947 г. переим. в «Акахата»).
- Учредительный съезд Социалистической партии
Японии (СПЯ — Нихон сякайто).
Директива оккупационных властей о роспуске дзай-
бацу.
-Опубликование КПЯ «Основных принципов
образования единого фронта».
-Учредительный съезд Либеральной партии (Дзи-
юто).
-Учредительный съезд Прогрессивной партии (Сим-
пото).
- Отмена закона о военной службе.
-Опубликование проекта первой земельной реформы.
- Открытие 4-го съезда КПЯ.
- Принятие нового избирательного закона,
предоставление права голоса женщинам.
-Совещание министров иностранных дел СССР, США
и Англии в Москве. Решение о создании
Дальневосточной комиссии и Союзного совета для Японии.
-Учредительный съезд Кооперативной партии (Кё-
дото).
- Опубликование Закона о профсоюзах.
-Создание Союзного совета для Японии.
-Принятие закона о первой земельной реформе.
1946 год
Январь
1 — Публичное опровержение императором мифа о
божественном происхождении японской монархии.
4 — Директива о чистке государственных учреждений и
роспуске 27 шовинистических организаций.
Образование Международного военного трибунала
для Дальнего Востока.
488

Сентябрь
Октябрь
Ноябрь
9 — Учредительный съезд Японского крестьянского союза
(Нитино).
24 — Открытие 5-го съезда КПЯ.
26 — Образование Дальневосточной комиссии.
4 — Директива Макартура о создании Комиссии по
упорядочению держательских компаний (Мотикабу
кайся сэйри иинкай).
10 — Выборы в нижнюю палату парламента.
20 — Указ правительства о создании Комиссии по
упорядочению держательских компаний (обычное
название— Комиссия по роспуску дзайбацу).
22 — Отставка кабинета Сидэхара.
30 — Образование Комитета по вопросам экономического
развития (Кэйдзай доюкай).
3 — Начало работы Международного военного трибунала
для Дальнего Востока.
22 — Образование первого кабинета Есида.
1 — Учредительный съезд Японской федерации
профсоюзов (Содомэй).
16 — Образование Федерации экономических организаций
(Кэйданрэн).
19 —Создание Всеяпонского конгресса производственных
профсоюзов (Самбэцу кайги).
27 — Принятие Закона об урегулировании трудовых
отношений.
21—Принятие закона о второй земельной реформе.
3 — Принятие новой конституции.
13 — Опубликование доклада Поули о репарациях.
1947 год
Январь
Март
Апрель
Май
Июнь
Июль
9 — Образование Всеяпонского комитета совместной
борьбы профсоюзов государственных служащих.
31—Запрещение Макартуром всеобщей стачки.
8 — Образование Народно-кооперативной партии (Коку-
ми н кёдото).
10 — Создание Национального совета связи профсоюзов
(Дзэнрорэн)
25—Роспуск Прогрессивной партии (Симпото).
30—Принятие парламентом Закона о запрещении
частных монополий.
31 — Роспуск палаты представителей.
Образование Демократической партии (Минсюто).
Опубликование Закона о школьном обучении и
Основного закона о просвещении.
7— Принятие Закона о трудовых нормах.
Опубликование Закона о местном самоуправлении.
20 — Выборы в палату советников.
25 — Выборы в палату представителей.
30— Опубликование Закона о парламенте.
3 — Вступление в силу новой конституции.
20 — Отставка кабинета Есида.
24 — Сформирование кабинета Катаяма.
19 — Принятие Дальневосточной комиссией документа
«Основная политика в отношении Японии после
капитуляции».
23 — Предложение Советского Союза о созыве совещания
Совета министров иностранных дел по вопросу о
мирном договоре с Японией.
489

Август
Октябрь
Декабрь
1948 год
Январь
Февраль
Март
Апрель
Май
Июль
Август
Сентябрь
Октябрь
Ноябрь
Декабрь
3 — Создание Национального крестьянского союза
(Дзэнно).
21 —Опубликование Закона о государственных служащих.
17— Опубликование Закона о полицейской службе.
18 — Опубликование Закона о запрещении чрезмерной
концентрации экономической мощи.
21 — Открытие 6-го съезда КПЯ.
6 —Заявление командующего сухопутными силами США
Роняла о необходимости превращения Японии в «ан-
тикоммунистический бастион».
16 —3-й съезд СПЯ.
10 — Отставка кабинета Катаяма.
10 — Образование коалиционного кабинета Асида.
15 — Создание Демократическо-либеральной партии
(Минею дзиюто).
29 — Запрещение Макартуром всеобщей забастовки
рабочих и служащих государственных учреждений,
назначенной на 31 марта.
6 — Опубликование доклада Дрейпера о четырехлетнем
плане экономического восстановления Японии.
12 — Начало деятельности Федерации
предпринимательских организаций Японии (Никкэйрэн).
1 — Создание Управления морской безопасности.
19 — Покушение на генерального секретаря КПЯ Токуда
Кюити.
22 —- Меморандум Макартура правительству Японии о
лишении государственных служащих права на
забастовку.
31 — Опубликование правительственного декрета № 201 о
лишении государственных служащих права на
забастовку.
19 — Забастовка работников киностудии «Кинута»
компании «Тохо».
16 — Требование советского представителя в
Дальневосточной комиссии об отмене законов, запрещающих
забастовки трудящихся Японии.
23 — Предложение СССР в Дальневосточной комиссии о
неограниченном развитии мирной экономики Японии.
7 — Отставка кабинета Асида.
19 — Образование второго кабинета Есида.
12 — Приговор Международного военного трибунала для
Дальнего Востока.
2 — Образование Рабоче-крестьянской партии (Роното).
18 — Опубликование Программы стабилизации экономики.
1949 год
Январь
Февраль
Март
23 — Выборы в палату представителей.
16 — Образование третьего кабинета Есида.
3 — Опубликование КПЯ «Программы борьбы против
реакционного правительства Есида».
7 — Раскол Демократической партии.
Оглашение Доджем девяти принципов
экономической стабилизации («линия Доджа»)
15 — Правительственный декрет об иностранных
капиталовложениях.
490

Апрель
Май
Июнь
Июль
Август
Сентябрь
Декабрь
1950 год
Январь
Февраль
Март
14
22
23
10
27
4
17
9
15
10
25—30
1
19
27
1
Апрель
Май
Июнь
Июль
Август
-Открытие 4-го съезда СПЯ.
- Учредительный съезд Общества японо-советской
дружбы
- Установление обменного курса иены: 1 долл.=»
- 360 иен.
- Прибытие в Японию «миссии Шоупа».
-Прибытие первого парохода с репатриированными
военнопленными из СССР
-Заявление Макартура о том, что «Япония является
барьером против коммунизма».
- «Дело Мацукава».
- Налет полиции на здание КПЯ в Осака.
-Опубликование проекта реформы налоговой системы,
предложенного Шоупом.
- Открытие учредительного съезда Национального
конгресса производственных профсоюзов (Синсамбэцу).
- Хабаровский судебный процесс по делу бывших
военнослужащих японской армии.
Заявление Макартура о том, что конституция
Японии не отрицает права на самооборону.
Открытие 5-го съезда СПЯ. Раскол партии на
Правую и Левую социалистические партии.
Образование Японского комитета защиты мира.
Образование Либеральной партии (Дзиюто).
Призыв ЦК КПЯ создать Всеяпонский национально-
демократический фронт.
Открытие 6-го (объединительного) съезда СПЯ.
Открытие 2-го съезда Общества японо-советской
дружбы.
Образование Народно-демократической партии (Ко-
кумин минсюто).
Опубликование Закона об иностранных инвестициях.
Массовый митинг перед императорским дворцом,
начало антиамериканских выступлений.
Выборы в палату советников.
Директива Макартура о запрещении 24 членам ЦК
КПЯ заниматься политической и общественной
деятельностью.
Постановление Главного полицейского управления о
запрещении в стране митингов и демонстраций.
Посещение Японии Даллесом, его отъезд в Южную
Корею.
Прибытие Даллеса в Токио, встреча с Макартуром.
Начало войны в Корее.
Директива Макартура о наложении 30-дневного
запрета на издание органа Ui\ КПЯ газеты *Акахата».
8 — Директива о создании Резервного полигейского
корпуса (75 тыс. человек) и войск охраны на море
(8 тыс. человек).
11 — Учредительный съезд Генерального совета
профсоюзов Японии (Сохе).
18 — Директива Макартура о бессрочном запрещении
газеты «Акахата» и других печатных органов КПЯ.
10 — Правительственный декрет о создании Резервного
полицейского корпуса
26 — Приговор суда по «делу Мацукава».
22-
3-
23-
28-
10-
30-
4-
6-
16-
17-
21-
25-
26-
491

Сентябрь
Октябрь
Ноябрь
Декабрь
1951 год
Январь
Февраль
Март
Апрель
Май
Июнь
Июль
Август
Сентябрь
Октябрь
Ноябрь
Декабрь
1952 год
Январь
1
24
10
6
28
15
19
10
10—12
31
11
1
7
19
10
10
15
1
4
8
23
26
18-
24-
19
Февраль
Правительственное постановление о счистке крас-
ных> в государственных учреждениях.
- Опубликование американским правительством семи
принципов мирного договора с Японией.
- Начало массовой реабилитации военнослужащих
императорской армии, подвергшихся чистке.
■ Запрещение правительством торговли с КНР.
■ Учреждение Экспортного банка Японии.
-Создание Всеяпонского комитета патриотического
движения за заключение всестороннего мирного
договора.
- Открытие 7-го съезда СПЯ.
- Образование Социал-демократической партии (Ся-
кай минсюто).
- 2-й съезд Сохё.
- Заявление Даллеса об основных принципах проекта
мирного договора с Японией.
-Отставка Макартура. Назначение на пост
главнокомандующего генерала Риджуэя.
-Массовые первомайские демонстрации с требованием
заключения всестороннего мирного договора.
- Вручение послу США в Москве «Замечаний
правительства СССР по поводу проекта США мирного
договора с Японией».
-Заявление правительства США о недопущении КНР
к подписанию мирного договора с Японией.
- Нота Советского правительства правительству США
о мирном договоре с Японией.
• Ликвидация Комиссии по роспуску дзайбацу.
-Опубликование американо-английского проекта
мирного договора с Японией.
- Проведение Дня мира в Японии.
■ Открытие в Сан-Франциско конференции для
заключения мирного договора с Японией.
■ Подписание 49 странами мирного договора с
Японией и японо-американского «договора безопасности».
• Открытие внеочередного, 8-го съезда СПЯ. Раскол
СПЯ на Правую и Левую партии.
Ратификация палатой представителей мирного
договора и «договора безопасности».
Ратификация палатой советников мирного договора
и «договора безопасности».
Письмо Еснда Даллесу с обязательством заключить
мирный договор с режимом Чан Кай-ши.
Установление Ли Сынманом 12-мильной зоны,
запретной для японских рыболовных судов («линия
Ли Сынмана»).
21 — Провокационное убийство в Саппоро полицейского
пристава Сиратори («дело Сиратори»).
8 — Образование партии Кайсинто.
15—Первая японо-южнокорейская встреча на
официальном уровне.
28 — Подписание японо-американского
Административного соглашения.
492

Март
Апрель
Май
Июнь
Июль
Август
Сентябрь
Октябрь
Ноябрь
1953 год
Январь
Февраль
Март
8—Разрешение штабом оккупационных войск
производства оружия в Японии.
27 — Опубликование проекта Закона о предотвращении
подрывной деятельности.
1 — Преобразование Экспортного банка Японии в
Экспортно-импортный банк Японии
12 — Первая волна массовых забастовок против проекта
Закона о предотвращении подрывной деятельности.
18 — Вторая волна массовых забастовок против проекта
Закона о предотвращении подрывной деятельности.
23 — Заседание Союзного совета для Японии. Вопрос о
роспуске Союзного совета.
28 — Вступление в силу Сан-Францисского мирного
договора, японо-американского «договора
безопасности» и Административного соглашения.
Подписание мирного договора между Японией и
режимом Чан Кай-ши.
Роспуск Дальневосточной комиссии и Союзного
совета для Японии, расформирование штаба
оккупационных войск.
1 — Массовые первомайские демонстрации.
Кровопролитные столкновения демонстрантов с полицией на
площади перед императорским дворцом.
Возобновление издания газеты «Акахата».
1 — Заключение неправительственного японо-китайского
торгового соглашения.
9 — Подписание японо-индийского мирного договора.
25 — Митинги протеста против войны в Корее.
4—Принятие парламентом реакционного Закона о
предотвращении подрывной деятельности.
21 — Вступление в силу Закона о предотвращении
подрывной деятельности.
22 — Открытие 3-го съезда Сохе.
31 — Образование Управления национальной
безопасности.
28 — Роспуск палаты представителей.
19 — Отказ правительства выдать визы представителям
Японского комитета защиты мира на конгресс
сторонников мира стран Азии и Тихого океана.
1 — Выборы в палату представителей.
10—Реорганизация Резервного полицейского корпуса в
Корпус национальной безопасности.
24 — Создание в Либеральной партии Лиги
демократизации Либеральной партии (Дзиюто минсюка домэй)
во главе с Хатояма.
11 — Вступление Японии в КОКОМ.
5 —Прибытие Ли Сынмана в Японию. Возобновление
японо-южнокорейских переговоров.
10—Восстановление дипломатических отношений с
Вьетнамом, Лаосом и Камбоджей.
26 — Образование Всеяпонского совета связи
демократических профсоюзов (Минрорэн).
14 — Вотум недоверия палаты представителей кабинету
Нсида. Роспуск палаты представителей.
493

Апрель
Июнь
Июль
Август
Сентябрь
Октябрь
Декабрь
2—Подписание японо-американского Договора о
дружбе, торговле и мореплавании сроком на десять лет.
8 — Запрещение правительством митингов на площади
перед императорским дворцом.
16 — Вторая японо-южнокорейская встреча на
официальном уровне.
19— Выборы в палату представителей.
24 — Выборы в палату советников
3 — Начало народной борьбы против военной базы США
в Утинада (преф. Исикава)
23 — Открытие Национальной конференции против
американских военных баз в Японии.
1 — Переименование Управления национальной
безопасности в Управление национальной обороны, а
Корпуса национальной безопасности в «силы
самообороны».
8 — Открытие 4-го съезда Сохе.
15—Начало японо-американских переговоров о
заключении соглашения о помощи в обеспечении взаимной
безопасности.
27 — Окончание войны в Корее.
1 — Опубликование Закона о разрешении производства
вооружений.
5 — Принятие парламентом Закона о регулировании
забастовок.
8 — Заключение американо-южнокорейского соглашения
о помощи в обеспечении взаимной безопасности.
29 — Подписание пересмотренного японо-американского
Административного соглашения.
6 — Третья японо-южнокорейская встреча на
официальном уровне.
29—Подписание нового японо-китайского
неофициального торгового соглашения.
23 — Постановление Верховного суда о законности и
правомерности земельной реформы.
1954 год
Январь
Март
Апрель
Июнь
Июль
Сентябрь
Ноябрь
15 —Образование Народной лиги в защиту конституции.
8 — Подписание японв-амери»<анского Соглашения о
помощи в обеспечении взаимной обороны
(«соглашение MSA»).
22 — Образование Всеяпонского конгресса профсоюзов
(Дзэнро).
2 — Резолюция палаты советников о запрещении
'^пользования вооруженных сил Японии за границей.
9 — Опубликование Закона об охране государственно!,
тайны (на основе «соглашения MS А»).
3 — Учреждение подготовительного комитета для
создания единой консервативной партии.
7 — Встреча представителей деловых кругов. Принятие
решения о достижении единства консервативных сил.
13 — Резолюция пленума о необходимости достижения
единства консервативных сил.
1 — Избрание Хатояма Итиро председателем
подготовительного комитета по созданию единой
консервативной партии.
24 —Создание Демократической партии (Минсюто) во
главе с Хатояма Итиро.
494

Декабрь
28 — Конференция депутатов парламента от Либеральной
партии. Решение о целесообразности отставки Есида.
6 — Вотум недоверия палаты представителей кабинету
Есида.
7 — Отставка кабинета Есида. Уход Есида с поста
председателя Либеральной партии.
10 — Образование первого кабинета Хатояма.
1955 год
Январь
Февраль
Март
Апрель
Июнь
Июль
Август
Сентябрь
Октябрь
Ноябрь
1956 год
Январь
Февраль
24
25
5—18
27
23
18
1
14
26
27
6
8
23
29
1
19
21
24
13
15
17
9—10
10 — Заявление Хатояма о готовности восстановить
дипломатические отношения с СССР и экономические —
с Китаем.
18 — Внеочередные съезды Правой и Левой СПЯ.
Решение об объединении.
Роспуск палаты представителей.
Заявление Советского правительства о готовности
восстановить дипломатические отношения между
СССР и Японией.
Первое «весеннее наступление» трудящихся.
Выборы в палату представителей.
Всеяпонская конференция Кэйдзай доюкай.
Резолюция о желательности объединения двух
консервативных партий.
Открытие Конференции стран Азии и Африки в
Бандунге с участием Японии.
Начало советско-японских переговоров в Лондоне.
Представление советской стороной проекта мирного
договора.
6-й съезд Сохё.
6-я Национальная конференция КПЯ.
Открытие 1-й Международной конференции за
запрещение атомного и водородного оружия (Хиросима).
Присоединение Японии к Генеральному соглашению
о тарифах и торговле (ГАТТ).
Прибытие в СССР японской парламентской
делегации.
Переговоры министра иностранных дел Сигэмицу и
государственного секретаря США Даллеса в
Вашингтоне.
Совместное японо-американское заявление.
Образование Японского совета борьбы за
запрещение атомной и водородной бомбы (Гэнсуйкё).
Временное прекращение советско-японских
переговоров в Лондоне.
Резолюция пленума японской Торгово-промышленной
палаты о скорейшем объединении консервативных
сил.
12-й (объединительный) съезд СПЯ.
Слияние Либеральной и Демократической партий.
Образование Либерально-демократической партии
(ЛДП — Дзию минсюто).
-Возобновление японо-советских переговоров в
Лондоне.
- Принятие обеими палатами парламента резолюций о
необходимости запрещения испытаний ядерного
оружия.
495

Март
Апрель
Май
Июнь
Июль
Август
Сентябрь
Октябрь
Декабрь
1957 год
Январь
Февраль
Март
Май
Июнь
30-
20 — Прекращение советско-японских переговоров в
Лондоне.
5 — 2-й (внеочередной) съезд ЛДП. Избрание Хатояма
председателем партии.
14 — Подписание японо-советской конвенции о
рыболовстве и соглашения об оказании помощи терпящим
бедствие на море.
20 — Первая волна массовых выступлений жителей
Окинавы против американских военных баз.
25 — Вторая волна массовых выступлений на Окинаве.
2 — Создание Совета национальной обороны при премьер-
министре.
8 — Выборы в палату советников.
31 — Возобновление японо-советских переговоров в
Москве на уровне министров иностранных дел.
6 —Открытие 2-й Международной конференции за
запрещение атомного и водородного оружия.
24 — Встреча Сигэмицу с Даллесом в Лондоне.
25 — 7-й съезд Сохе.
11 — Послание Хатояма Председателю Совета Министров
СССР с предложением возобновить японо-советские
переговоры.
15 — Заявление Советского правительства о согласии на
возобновление переговоров.
12 — Прибытие в Москву делегации во главе с Хатояма.
19 — Подписание Совместной декларации СССР и Японии
о восстановлении дипломатических отношений,
японо-советского торгового протокола о взаимном
предоставлении режима наибольшего
благоприятствования.
14 — 3-й съезд ЛДП. Избрание Исибаси Тандзан
председателем ЛДП.
18 — Принятие Японии в ООН.
20 — Отставка кабинета Хатояма.
23 — Образование кабинета Исибаси.
15 — Роспуск Рабоче-крестьянской партии (Роното).
Решение о коллективном вступлении в СПЯ.
17 — Открытие 13-го съезда СПЯ.
28 — Протест СПЯ против размещения на территории
Японии американского ядерного оружия.
31—Уход Исибаси с поста премьер-министра. Назначение
министра иностранных дел Киси Нобускэ временно
исполняющим обязанности премьер-министра.
14 — Первая сессия советско-японской рыболовной
комиссии.
20 — Вручение верительных грамот советским послом
И. Ф. Тевосяном.
23 — Отставка кабинета Исибаси.
25 — Образование кабинета Киси.
15 —Резолюция палаты советников о запрещении
ядерного оружия.
21—4-й съезд ЛДП. Избрание Киси председателем
партии.
-31 —8-й (внеочередной) съезд Сохе.
3 — Заявление Киси в поддержку планов клики Чан
Кай-ши «вернуться на материкэ (сделано в Тайбэе).
436

14 — Принятие Советом национальной обороны первого
«плана развития и укрепления вооруженных сил».
19 — Начало переговоров Киси и Эйзенхауэра.
29 — Создание Общества «Япония — СССР».
Июль 27 — Образование Национального совета за
нормализацию японо-китайских отношений.
Август 3—6 — 9-й съезд Сохе.
6 — Создание японо-американского комитета по
обеспечению безопасности.
6—11—3-я Международная конференция за запрещение
атомного и водородного оружия (Токио, Нагасаки).
Сентябрь 21 — Прибытие в СССР по приглашению ЦК КПСС
делегации СПЯ во главе с Катаяма Тэцу.
Октябрь 4 — Прибытие в Японию премьер-министра Индии Неру.
Декабрь б — Подписание в Токио первого в истории
японо-советского торгового договора и соглашения о
товарообороте и платежах.
1958 год
Январь
7 —
13—21 —
Февраль
Март
Апрель
Май
Июнь
Июль
Август
Октябрь
Ноябрь
Декабрь
24
15
24
5
15
25
2
10
22
3
12
21
25
12—24
16
4
13
15
24
12
2
Нота МИД СССР посольству Японии по вопросу о
границах советских внутренних вод в районе залива
Петра Великого.
Вторая сессия советско-японской комиссии по
рыболовству.
5-й съезд ЛДП.
Самороспуск Самбэцу кайги.
Открытие 14-го съезда СПЯ.
Подписание четвертого японо-китайского
неофициального торгового соглашения.
Возобновление японо-южнокорейских переговоров.
Роспуск палаты представителей.
Инцидент с оскорблением флага КНР в Нагасаки.
Решение правительства КНР о прекращении
торговли с Японией.
Выборы в палату представителей.
Подписание японо-советского соглашения о морском
сообщении между двумя странами.
Образование второго кабинета Киси.
Открытие 7-го съезда КПЯ.
Открытие 10-го съезда Сохё.
Создание Японской ассоциации развития внешней
торговли (ДЖЕТРО).
4-я Международная конференция за запрещение
атомного и водородного оружия.
Нота Советского правительства по поводу
использования территории Японии американскими
вооруженными силами в агрессивных действиях против КНР.
Начало японо-американских переговоров о
пересмотре «договора безопасности».
Создание Национального совета борьбы против
законопроекта о расширении полномочий полиции.
Заявление Киси о необходимости отмены ст. 9
конституции.
Открытие 11-го (внеочередного) съезда Сохё.
Открытие 15-го (внеочередного) съезда СПЯ.
Нота Советского правительства по поводу
пересмотра японо-американского «договора безопасности».
32 Заказ 2209
497

1959 год
Январь
Март
Апрель
Май
Июнь
Август
Сентябрь
Октябрь
Ноябрь
1960 год
Январь
Февраль
Март
Май
4 — Отъезд в КНР делегации СПЯ.
11 — Открытие третьей сессии советско-японской комиссии
по рыболовству (окончилась 13 мая).
24 — 6-й съезд ЛДП. Переизбрание Киси председателем
партии.
2 — Подписание соглашения об экономическом
сотрудничестве с Камбоджей.
28 —Создание по инициативе СПЯ, Сохё и Гэнсуйкё
Национального совета борьбы против пересмотра
«договора безопасности».
13 — Возобновление японо-американских переговоров о
пересмотре «договора безопасности».
15 — Первая волна единых действий против пересмотра
«договора безопасности».
23 — Выборы в местные органы самоуправления.
13 — Подписание репарационного соглашения с Южным
Вьетнамом.
2 — Выборы в палату советников.
18 — Реорганизация кабинета Киси.
1 — Открытие 5-й Международной конференции за
запрещение атомного и водородного оружия в Хиросиме.
12 —Возобновление японо-южнокорейских переговоров.
26 — Открытие 12-го съезда Сохё.
6 — Подписание делегацией ВЦСПС и представителями
Сохё совместного заявления.
12 — Открытие 16-го съезда СПЯ.
18— Выход из СПЯ группы Нисио.
26 — Конференция депутатов парламента от ЛДП.
Принятие решения о пересмотре «договора
безопасности».
19— 13-й (внеочередной) съезд Сохё.
16 — Отъезд Киси и министра иностранных дел Фудзияма
в США для подписания нового «договора
безопасности».
19 — Подписание нового «договора безопасности» в
Вашингтоне.
24 — Учредительный съезд Партии демократического
социализма (ПДС — Минею сякайто).
27 — Памятная записка Советского правительства
правительству Японии по поводу нового «договора
безопасности».
5 — Начало обсуждения нового «договора безопасности»
в парламенте.
27 — 7-й съезд ЛДП.
2 — Подписание в Токио советско-японского соглашения
о товарообороте и платежах на 1960—1962 гг.
23 — Открытие 17-го (внеочередного) съезда СПЯ.
20 — Насильственная ратификация нового «договора
безопасности» палатой представителей.
Заявление КПЯ, СПЯ и ПДС о незаконности
ратификации «договора безопасности».
. Памятная записка Советского правительства
правительству Японии, осуждающая дислокацию на
территории Японии американских разведывательных
самолетов «У-2».
498

26 — Шестнадцатая волна единых действий против
пересмотра «договора безопасности»
Июнь 4 — Первая всеобщая политическая забастовка
трудящихся против «договора безопасности».
6— 18 й (внеочередной) съезд СПЯ.
8—9 — 14-й (внеочередной) съезд Сохё.
10 — Демонстрация протеста на аэродроме Ханэда в
связи с прилетом в Токио секретаря Белого дома по
вопросам печати Хс*гэрти.
15 — Вторая всеобщая политическая забастовка против
«договора безопасности»
16—Решение кабинета министров о нецелесообразности
визита в Японию президента США Эйзенхауэра.
18 — Антиправительственная демонстрация у стен
парламента.
22 — Третья всеобщая политическая забастовка против
«договора безопасности».
23 — Обмен ратификационными грамотами между
Японией и США. Вступление в силу нового «договора
безопасности».
Заявление Киси об уходе в отставку.
Июль 14 —8-й (внеочередной) съезд ЛДП. Избрание Икэда
Хаято председателем ЛДП.
15 — Отставка кабинета Киси.
18— Образование первого кабинета Икэда.
Август 3 — 15-й съезд Сохё.
6 —6-я Международная конференция за запрещение
атомного и водородного оружия.
14—18 — Пребывание в Москве промышленной делегации
Японии во главе с министром внешней торговли и
промышленности Исии Мицудзиро.
Сентябрь 5 — Опубликование «Плана удвоения национального
дохода».
6 — Визит министра иностранных дел Косака Дзэнтаро в
Южную Корею.
16-й (внеочередной) съезд Сохё.
2-й (внеочередной) съезд ПДС.
Убийство председателя СПЯ Асанума Инэдзиро.
Открытие 19-го (внеочередного) съезда СПЯ.
Роспуск палаты представителей
Выборы в палату представителей.
Заявление Икэда о желании японского
правительства развивать торговлю с КНР на неофициальной
основе.
27— Принятие парламентом «Плана удвоения
национального дохода» («плана Икэда»).
Октябрь
Ноябрь
Декабрь
7—8
21
12
13
24
20
19
1961 год
Январь
Февраль
Март
17 — Подписание в Москве соглашения о культурном
сотрудничестве между обществами «СССР — Япония»
и «Япония — СССР».
23 — Открытие 3-го съезда ПДС.
27 — Открытие 9-го съезда ЛДП.
18—Представление в парламент правительственного
проекта Основного сельскохозяйственного закона.
23 — Представление СПЯ своего проекта Основного
сельскохозяйственного закона.
6 —Открытие 20-го съезда СПЯ. Принятие «курса на
структурные реформы».
499

Апрель
Май
Июнь
Июль
Август
Октябрь
Ноябрь
19
29
13
12
19
22
18
15—31
2—6
12
14—22
25
2—4
16
27
Декабрь
11 —
Прибытие в Японию посла США Э. Рейшауэра.
Принятие палатой представителей проекта
Основного сельскохозяйственного закона.
Внесение в парламент совместного законопроекта
ЛДП и ПДС «О предотвращении политического
насилия».
Опубликование Основного сельскохозяйственного
закона.
Отъезд Икэда и министра иностранных дел Косака
в США и Канаду.
Опубликование японо-американского совместного
заявления.
Принятие Советом национальной обороны второго
«плана развития и укрепления вооруженных сил».
8-й съезд КПЯ. Принятие новой программы партии.
17-й съезд Сохё.
Открытие 7-й Международной конференции за
запрещение атомного и водородного оружия.
Пребывание в Японии первого заместителя
Председателя Совета Министров СССР А. И. Микояна.
Резолюция палаты представителей о запрещении
испытаний ядерного оружия.
Первая сессия японо-американского совместного
комитета по торговле и экономике (г. Хаконэ).
Отъезд Икэда в страны ЮВА.
Открытие 18-го (внеочередного) съезда Сохё.
Создание обществом Сока гаккай Лиги чистой
политики (Косэйрэн).
Начало переговоров Икэда и Пак Чонхи.
1962 год
Январь
Февраль
Март
Май
Июнь
Июль
Август
Сентябрь
Октябрь
Ноябрь
13
18
23
25
2
23
12
1
12
1
14
1
8
24
19
15
4
8
9
• Отъезд делегации СПЯ в КНР.
■ 10-й съезд ЛДП.
• Открытие 21-го съезда СПЯ.
• Открытие 4-го съезда ПДС.
• Подписание японо-американского соглашения о
взаимном сокращении таможенных пошлин.
•Подписание советско-японского протокола о
товарообороте на 1962 г.
•Начало японо-южнокорейских~переговоров на
уровне министров иностранных дел.
•Массовые первомайские демонстрации с участием
6 млн. 500 тыс. человек.
■Массовые выступления студентов в Нагоя, Токио и
Киото против ухудшения системы образования.
• Выборы в палату советников.
•11-й (внеочередной) съезд ЛДП.
■8-я Международная конференция за запрещение
атомного и водородного оружия.
■Прибытие в СССР делегации представителей
деловых кругов Японии во главе с Каваи Ёсинари.
•Открытие 19-го съезда Сохё.
■ Поездка в Китай депутата парламента от ЛДП Ма-
цумура Кэндзо. Встреча Мацумура с Чжоу Энь-
лаем.
■ Открытие 5-го (внеочередного) съезда ПДС.
- Отъезд Икэда в Европу.
- Открытие 20-го съезда Сохё.
■Подписание «Соглашения Ляо — Такасаки».
500

Декабрь
1963 год
Январь
Февраль
Март
27
3
31
5
6
25
16
Апрель
Июнь
Июль
Август
29-
17 и 30-
14-
25 —
3 —
5 —
Сентябрь
Октябрь
Ноябрь
Декабрь
1964 год
Январь
Февраль
Апрель
12
23
17
23
21
18
16
23—25
30
10
14
22
2
8
19
Май
14 •— Подписание японо-английского договора о торговле
и мореплавании.
Открытие 22-го съезда СПЯ.
Вторая сессия японо-американского совместного
комитета по торговле и экономике.
Заявление премьер-министра Икэда в парламенте о
принципиальном согласии на заход в японские порты
американских атомных подводных лодок.
Подписание японо-советского торгового соглашения
на 1963—1965 гг.
Заявление Советского правительства в связи с
разрешением Японией на заход в ее порты
американских атомных подводных лодок.
Открытие 22-го (внеочередного) съезда Сохё.
Решение Верховного суда Японии о привлечении к
уголовной ответственности за участие в забастовках
рабочих и служащих государственных предприятий.
Подписание японо-бирманского соглашения об
экономическом и техническом сотрудничестве.
Выборы в органы местного самоуправления.
Заявление Советского правительства правительству
Японии по поводу дислокации в Японии
американских истребителей-бомбардировщиков «Ф-105>.
Открытие 23-го съезда Сохё.
Открытие 9-й Международной конференции за
запрещение атомного и водородного оружия.
Подписание в Москве СССР, США и Англией
Договора о запрещении испытаний ядерного оружия в
атмосфере, космическом пространстве и под водой.
14 — Подписание японским правительством Московского
договора о запрещении испытаний ядерного оружия
в трех средах.
Оправдание Верховным судом Японии всех
обвиняемых по «делу Мацукава».
Отъезд премьер-министра Икэда на Филиппины, в
Индонезию, Австралию и Новую Зеландию.
12-й съезд ЛДП.
Роспуск палаты представителей.
Выборы в палату представителей.
Принятие палатой представителей закона о
«рационализации» угольной промышленности,
предусматривающего массовые увольнения шахтеров.
13-й съезд ЛДП.
Открытие 6-го съезда ПДС.
Открытие Всеяпонской конференции в защиту
конституции.
Подписание японо-советского соглашения о
товарообороте на 1964 г.
Открытие 24-го (внеочередного) съезда Сохё.
Открытие 23-го съезда СПЯ.
25-й (чрезвычайный) съезд Сохё.
Прибытие в Японию торговой делегации КНР.
Поездка в Китай Мацумура Кэндзо. Переговоры
Мацумура с Ляо Чэнь-чжи.
14 — Прибытие в Токио делегации Верховного Совета
СССР во главе с первым заместителем Председателя
Совета Министров СССР А. И. Микояном.
501

Июль
Август
Сентябрь
Октябрь
Ноябрь
Декабрь
25 —- Ратификация японским парламентом Московского
договора о запрещении испытаний ядерного оружия
в трех средах.
21 — Исключение из КПЯ группы Сига Есио.
3 — Прибытие в Москву делегации СПЯ.
10— 14-й (внеочередной) съезд ЛДП.
20 — 26-й съезд Сохё.
3 — Открытие в Хиросиме 10-й Международной
конференции за запрещение атомного и водородного
оружия.
4 — Прибытие в СССР парламентской делегации Японии.
17 — Заявление Советского правительства правительству
Японии по поводу согласия последнего на заход в
японские порты американских атомных подводных
лодок.
10 — Открытие XVIII Олимпийских игр.
17 —Протест японского правительства, СПЯ, ПДС, Сохё
по поводу проведения КНР испытаний ядерного
оружия.
25 — Отставка премьер-министра Икэда.
28 — Официальное разрешение японского правительства на
заход американских подводных лодок в порты
Японии.
9 — Образование кабинета Сато Эйсаку.
17 — Учредительный съезд партии Комэйто.
24 — Открытие 9-го съезда КПЯ.
1 — 15-й (внеочередной) съезд ЛДП.
8 — Открытие 24-го съезда СПЯ.
1965 год
Январь
Февраль
Март
Апрель
Май
Июнь
Июль
А вгуа
502
10 — Прибытие премьер-министра Сато в США.
19— 16-й съезд ЛДП.
5 —Опубликование послания Председателя Совета
Министров СССР А. Н. Косыгина премьер-министру
Японии Сато о развитии советско-японских
отношений и ответного послания японского правительства.
Подписание японо-советского соглашения о
товарообороте на 1965 г.
13 — Открытие 7-го съезда ПДС»
17 — Начало визита министра иностранных дел Японии
Сиина в Южную Корею.
26 — Создание в Токио Общества японо-советских связей.
3 — Открытие 27-го (внеочередного) съезда Сохё.
3 — Японо-южнокорейские переговоры.
6 — 25-й (внеочередной) съезд СПЯ.
9 — Массовая демонстрация против агрессии США во
Вьетнаме, организованная КПЯ и СПЯ.
22 — Подписание Основного договора об отношениях
между Японией и Южной Кореей и четырех
межправительственных соглашений.
4 — Выборы в палату советников парламента.
23 — Выборы в Токийское муниципальное собрание.
30 — Совместный протест КПЯ, СПЯ, ПДС и Комэйто
против бомбардировок Вьетнама американскими
самолетами «Б-52», дислоцированными на Окинаве.
31 — Открытие 28-го съезда Сохё.
16 — 26-й (внеочередной) съезд СПЯ.
19 — Поездка Сато на Окинаву.

Сентябрь 14—-Прибытие в Москву делегации японских деловых
кругов.
Октябрь 6 — Открытие 29-го (внеочередного) съезда Сохё.
Ноябрь 10 — Завершение строительства первой японской атомной
электростанции.
12—Ратификация парламентом японо-южнокорейского
договора.
17 — 2-й съезд партии Комэйто.
19 — Решение кабинета министров о признании
незаконным участие государственных служащих в
антиправительственных и других политических
демонстрациях.
Декабрь 2—4 — 8-й съезд ПДС.
1966 год
Январь
Февраль
16
19—22
21
22
9—10
17
Март
Май
14 —
22 —
27 —
31 —
Июнь
Июль
Сентябрь
Октябрь
Ноябрь
Декабрь
10
24
25
29
31
5
5-6
21
24
29
I-
3<
6
Прибытие министра иностранных дел Сиина Эцуса-
буро в Москву.
27-й съезд СПЯ.
Подписание в Москве японо-советских соглашений о
товарообороте и платежах на 1966—1970 гг. и о
прямом воздушном сообщении между Москвой и Токио.
17-й съезд ЛДП.
30-й (внеочередной) съезд Сохё.
Памятная записка Советского правительства
правительству Японии по поводу использования
Соединенными Штатами японской территории и
промышленного потенциала в целях содействия агрессии во
Вьетнаме.
Открытие в Токио первого совместного совещания
советско-японского и японо-советского комитетов по
экономическому сотрудничеству.
Открытие в Ниигата советско-японской конференции
по прибрежной торговле.
Совместное заявление КПЯ, СПЯ, ПДС и Комэйто
о готовности вести совместную борьбу против
проекта малых избирательных округов.
Заявление Сиина в парламенте о том, что
техническое сотрудничество с американской армией во
Вьетнаме является обязанностью Японии.
Массовые демонстрации и митинги против агрессии
США во Вьетнаме.
Прибытие в Токио министра иностранных дел СССР
А. А. Громыко.
3-й съезд партии Комэйто.
Подписание в Токио советско-японской Консульской
конвенции.
31-й съезд Сохё.
Прибытие в Москву правительственной
экономической делегации Японии.
32-й (внеочередной) съезд Сохё.
Забастовка 54 отраслевых профсоюзов, входящих в
Сохё, против войны во Вьетнаме.
10-й съезд КПЯ.
Принятие Советом национальной обороны третьего
«плана развития и укрепления вооруженных сил».
18-й (внеочередной) съезд ЛДП.
Реорганизация кабинета Сато.
Открытие 28-го съезда СПЯ.
503

1967 год
Январь
Февраль
Март
Апрель
Май
Июнь
Июль
Август
Сентябрь
Октябрь
Ноябрь
20— Подписание советско-японского коммерческого
соглашения об эксплуатации воздушной линии
Москва — Токио.
28 — Заявление Советского правительства правительству
Японии в связи с использованием США ее
территории, людских и материальных ресурсов для агрессии
во Вьетнаме.
29 — Выборы в палату представителей.
13 — 4-й съезд партии Комэйто.
27 — Открытие 33-го (внеочередного) съезда Сохе.
6 — Подписание советско-японского протокола о
товарообороте на 1967 г.
9 — Открытие 19-го съезда ЛДП.
15 — Выборы в органы местного самоуправления.
17 —Подписание советско-японского рыболовного
соглашения.
1 — Массовые первомайские демонстрации и митинги.
Участвовало 6600 тыс. человек.
6 — Решение кабинета министров о либерализации
внешнеторговых сделок.
19—21 —9-й съезд ПДС.
5 — 5-й (внеочередной) съезд партии Комэйто.
19 — Открытие 34-го съезда Сохё.
20—25 — Пребывание в Москве министра иностранных дел
Японии Мики Такэо.
Подписание советско-японского
межправительственного соглашения о научно-техническом
сотрудничестве в области рыбного хозяйства.
Открытие 29-го (внеочередного) съезда СПЯ.
Прибытие Сато на Тайвань.
Отъезд Сато в страны Юго-Восточной Азии.
Совещание генеральных секретарей КПЯ, СПЯ. ПДС
и Комэйто по вопросу о возвращении о-вов Окинава
и Огасавара.
8 — Начало второй поездки Сато в страны
Юго-Восточной Азии и Океании.
13 — Подписание японо-американского соглашения о
передаче Японии прав на производство ракет «Хок» и
«Найк-Геркулео.
3 — Решение кабинета министров о предоставлении
права захода в японские порты атомных кораблей 7-го
флота США, участвующих в агрессии против
Вьетнама.
12 — Отъезд Сато в США.
25 —
19-
7-
20-
6-
1968 год
Январь
16 —
20-
24-
30-
Прибытие в Японию заместителя Председателя
Совета Министров СССР, Председателя Госплана
СССР Н. К. Байбакова.
20-й съезд ЛДП.
Открытие 30-го съезда СПЯ.
Прибытие в Японию по приглашению КПЯ члена
Политбюро ЦК КПСС, секретаря ЦК КПСС
М. А. Суслова.
504

Февраль 5 — Неофициальное заявление министра сельского и
лесного хозяйства Кураиси о «нелепости» нынешней
японской конституции, о необходимости наращивать
военный потенциал страны вплоть до создания
ядерного оружия.
12— Внесение в парламент совместного проекта
резолюции КПЯ, СПЯ и Комэйто о недопустимости для
Японии производства, хранения и использования
ядерного оружия.
23— Отставка министра сельского и лесного хозяйства
Кураиси в связи с его заявлением от 5 февраля.
Март 6 — Открытие 35-го съезда Сохе.
8—9— 10-й съезд ПДС.
Апрель 5 — Подписание японо-американского соглашения о
возвращении Японии о-вов Огасавара.
11 — Открытие 6-го съезда Комэйто.
Заключение советско-японского Генерального
соглашения о сотрудничестве в разработке лесных
ресурсов Дальнего Востока.
Июнь 26 — Вступление в силу японо-американского соглашения
о возвращении Японии о-вов Огасавара.
Июль 7 — Выборы в палату советников.
29 — Заключение советско-японского Генерального
соглашения о сотрудничестве в разработке лесных
ресурсов Дальнего Востока.
Август 12 — Открытие 36-го съезда Сохе.
Сентябрь 12 — Открытие 31-го (внеочередного) съезда СПЯ.
Октябрь 23 — Празднование столетия незавершенной буржуазной
революции Мэйдзи.
Ноябрь 27 —21-й (внеочередной) съезд ЛДП.
1969 год
Январь 21 — Открытие 7-го съезда Комэйто.
23 — Открытие 22-го съезда ЛДП.
24 — Открытие 32-го съезда СПЯ.
Февраль 13—15 — 11 -й съезд ПДС.
24 — Завершение советско-японских переговоров о
товарообороте на 1969 г.
Март 13 — Открытие 37-го (внеочередного) съезда Сохе.
Июнь 2—3 — Переговоры министра иностранных дел Японии Аити
с президентом США Никсоном и государственным
секретарем Роджерсом по вопросу о возвращении
Окинавы.
23 — Прибытие в Японию с официальным визитом
премьер-министра Индии Индиры Ганди.
Июль 1 — Совместный митинг КПЯ и СПЯ против
правительственного законопроекта о контроле над
деятельностью университетов.
20 — Открытие 38-го съезда Сохё.
30 — Японо-американские переговоры по вопросу о
возвращении Окинавы.
Октябрь 15—29 — Пребывание в Японии по приглашению СПЯ
делегации партийных работников КПСС.
Ноябрь 3— 12-й (внеочередной) съезд ПДС.
16 — Массовые народные выступления против визита
премьер-министра Сато в США, против
японо-американского «договора безопасности».
21 — Подписание японо-американского совместного заяв-
505

Декабрь
1970 год
Январь
Февраль
2-
27-
8—9 —
3 —
10-
Март
Апрель
Июнь
Июль
Август
Сентябрь
Октябрь
Ноябрь
Декабрь
1971 год
Январь
11
6—7
15
14—16
20—22
4
23
25—27
1—7
9
9
24—25
5
17
22
24
29
18—19
30
18
1
Февраль
Март
11 —
21-
6-
3-
28-
29-
ления (Сато — Никсон) о сохранении в силе
«договора безопасности», о возвращении Японии о-вов
Окинава и др.
- Роспуск палаты представителей.
- Выборы в палату представителей.
Забастовка Всеокинавского профсоюза рабочих
американских военных баз (Дзэнгунро) против
массового увольнения рабочих.
Советско-японские переговоры в Токио о
строительстве портовых сооружений на советском Дальнем
Востоке и о морских перевозках.
Подписание Японией Договора о нераспространении
ядерного оружия.
Подписание советско-японского протокола о
товарообороте на 1970 г.
- Открытие в Москве четвертого совместного
совещания советско-японского и японо-советского
комитетов по экономическому сотрудничеству.
-Запуск первого японского искусственного спутника.
- 39-й (внеочередной) съезд Сохё.
- Открытие в Осака Всемирной выставки ЭКСПО-70.
Прибытие в СССР заместителя председателя ЛДП
Кавасима.
- 13-й съезд ПДС.
- 33-й съезд СПЯ.
- Открытие авиалинии Лондон — Москва — Токио.
-День единых действий прогрессивных сил Японии за
ликвидацию японо-американского «договора
безопасности».
- 8-й съезд партии Комэйто.
-11-й съезд КПЯ.
- Прибытие в Москву по приглашению ЦК КПСС
делегации СПЯ.
- Открытие 40-го съезда Сохё.
- Советско-японская профсоюзная встреча в Москве.
- Прибытие в Японию делегации Верховного Совета
СССР.
- Прибытие в ДРВ делегации СПЯ.
- Прибытие в КНР делегации СПЯ.
- Переговоры Сато с Никсоном в США.
- 24-й (внеочередной) съезд ЛДП.
-Советско-японская профсоюзная встреча в Иокогаме.
- Открытие 34-го съезда СПЯ.
-Подписание советско-японского Генерального
соглашения о строительстве морского порта в бухте
Врангеля.
-Ответы Председателя Совета Министров СССР
А. Н. Косыгина на вопросы японской газеты «Асахи»
в связи с Новым годом.
Советско-японские переговоры об открытии нового
грузового и пассажирского воздушного сообщения
между двумя странами.
25-й съезд ЛДП.
Открытие 14-го съезда ПДС.
Открытие 41-го (внеочередного) съезда Сохё.
Прибытие на XXIV съезд КПСС делегации СПЯ.
Прибытие на XXIV съезд КПСС делегации КПЯ.
506

Апрель
Май
Июнь
Июль
Август
Сентябрь
Октябрь
Ноябрь
Декабрь
1972 год
Январь
1
11
13
14
17
27
31
3
10
19—26
21
22
27
11—16
14—19
1
19
24
16
24
6—7
Февраль
Март
-Открытие Генерального консульства Японии в
Ленинграде.
- Выборы в органы местного самоуправления.
- Открытие новой грузопассажирской линии
Хабаровск — Ниигата.
- Открытие Генерального консульства СССР в Осака.
- Подписание японо-американского соглашения о
возвращении Соединенными Штатами
административных прав на о-ва Рюкю.
- Выборы в палату советников парламента.
42-й съезд Сохе.
- 17-я Международная конференция за запрещение
атомного и водородного оружия (созвана Гэнсуйкё).
- 15-й съезд ПДС.
- Прибытие в ДРВ делегации КПЯ.
-Визит делегации КПЯ в СССР по приглашению ЦК
КПСС.
- Открытие 9-го съезда партии Комэйто.
- Подписание в Токио советско-японского торгового
соглашения на 1971—1975 гг.
-Официальный визит императора Японии Хирохито в
страны Западной Европы.
-Визит в СССР министра сельского и лесного
хозяйства Акаги.
-Пребывание в Токио делегации советских
профсоюзов.
- Забастовка протеста на Окинаве против
ратификации японо-американского соглашения по Окинаве.
- Массовые демонстрации трудящихся Японии
против японо-американского соглашения по Окинаве.
- Ратификация палатой представителей
японо-американского соглашения по Окинаве.
- Ревальвация иены. Установление курса 308 иен за
1 долл. вместо прежнего 360 иен за 1 долл.
-Ратификация палатой советников
японо-американского соглашения по Окинаве.
6—7 — Встреча премьер-министра Японии Сато Эйсаку с
президентом США Р. Никсоном в Сан-Клементе
(Калифорния).
11—19 — Визит в СССР председателя палаты советников
парламента Коно.
13—26 — Визит в КНР первой официальной делегации Сохе и
Тюрицу рорэн во главе с председателем Сохе Ити-
кава Макэто.
21 —26-й съезд ЛДП.
23 —Начало визита в Японию министра иностранных дел
СССР А. А. Громыко.
26 —Открытие 35-го съезда СПЯ.
3 — Открытие 43-го (внеочередного) съезда Сохё.
4—14 — XI зимние Олимпийские игры в Саппоро.
21—24 — Пятое совместное совещание советско-японского и
японо-советского комитетов по экономическому
сотрудничеству.
22—24— 16-й съезд ПДС
30 —Прибытие в Японию по приглашению СПЯ делегации
партийных работников КПСС.
507

Май
Июнь
Июль
Август
Сентябрь
Октябрь
Ноябрь
Декабрь
1973 год
Январь
12—15
15
13—14
5
6
3—15
7
28—29
31
1—12
7—16
9—25
16
19
29
9
17—19
21—24
17—24
28—30
10
24
Февраль
Март
508
6
17
26
6
12 —Подписание в Токио советско-японского рабочего
протокола о сотрудничестве в области телевидения
и радио.
27—28 — Крупнейшая в истории Японии забастовка
транспортников.
Визит в Японию вице-президента США С. Агню.
Вступление в силу японо-американского соглашения
о возвращении Японии административных прав на
Окинаву.
10-й съезд Комэйто.
27-й (внеочередной) съезд ЛДП. Избрание Танака
Какуэй председателем правящей партии.
Отставка кабинета Сато, образование нового
кабинета министров во главе с Танака.
18-я Международная конференция за запрещение
атомного и водородного оружия.
Открытие 44-го съезда Сохё.
Советско-японская профсоюзная встреча в
Ульяновске.
Встреча премьер-министра Японии Танака и
президента США Никсона в Гонолулу.
Визит в СССР партийных работников СПЯ по
приглашению ЦК КПСС.
Визит в СССР делегации парламента Японии во
главе с председателем комиссии по иностранным делам
палаты представителей Фукуда Такэо.
Визит председателя Комэйто Такэири в страны ЮВА.
Начало визита премьер-министра Японии Танака в
КНР.
Подписание совместного заявления о нормализации
японо-китайских отношений с 29 сентября 1972 г.
Прекращение японо-тайваньских дипломатических
отношений.
Одобрение кабинетом Танака четвертого «плана
развития и укрепления вооруженных сил».
Визит в США министра иностранных дел Японии
Охира Масаёси.
Визит в СССР министра иностранных дел Японии
Охира Масаёси.
Советско-японские переговоры в Токио по вопросам
сотрудничества в разведке нефти и газа на шельфе
Сахалина.
Конференция мэров пяти крупнейших городов мира
в Токио (Токио, Москва, Париж, Лондон, Нью-
Йорк).
Выборы в палату представителей.
-Издание на японском языке брошюры с докладом
Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева
«О пятидесятилетии Союза Советских
Социалистических Республик».
28-й съезд ЛДП.
-Открытие 36-го съезда СПЯ.
-Создание парламентской Ассоциации
японо-советской дружбы.
■Начало 45-го (внеочередного) съезда Сохё.
•Прием Генеральным секретарем ЦК КПСС
Л. И. Брежневым посла Японии в СССР Ниидзэки.

Апрель
Июнь
Июль
Август
Сентябрь
Октябрь
Ноябрь
Декабрь
18—20
27
28
8
30
27
30—31
4
13—14
21
26
30
7—10
13
22
10
20
21 —
17-й съезд ПДС.
72-часовая забастовка профсоюзов работников
государственных железных дорог, почт, телеграфа и
телефона.
Протест правительства Японии правительству КНР
в связи с проведением в Китае очередного ядерного
взрыва.
Образование в ЛДП новой группировки «Сэйран-
кай».
46-й съезд Сохё.
Визит в СССР делегации Парламентской ассоциации
японо-советской дружбы во главе с председателем
ассоциации Исида.
Визит премьер-министра Японии Танака в США.
Открытие 11-го съезда Комэйто.
Конференция стран — участниц Генерального
соглашения о тарифах и торговле (ГАТТ) в Токио.
Установление дипломатических отношений между
Японией и Демократической Республикой Вьетнам.
Отъезд премьер-министра Японии Танака в Европу.
Открытие выставки «Исследование космоса в СССР»
в г. Симидзу.
Визит премьер-министра Японии Танака в СССР.
Открытие 12-го съезда КПЯ.
Требование японского правительства о выполнении
резолюции № 242 Совета Безопасности ООН.
Начало визита заместителя премьер-министра
Японии Мики в арабские страны — поставщики нефти.
Прибытие в Токио советской делегации для участия
в церемонии открытия выставки «Советская
социалистическая Сибирь».
Открытие в Токио выставки «Советская
социалистическая Сибирь».
1974 год
Январь
Февраль
Март
7-
9-
19-
29-
30-
6 —
25 —
27 —
19—26 —
20 —
Начало визита в КНР министра иностранных дел
Японии Охира, подписание японо-китайского
торгового соглашения.
Начало поездки Танака по странам ЮВА.
Визит в США заместителя премьер-министра Японии
Мики.
29-й съезд ЛДП.
37-й съезд СПЯ.
Визит в СССР председателя подкомитета по газу
японо-советского комитета по экономическому
сотрудничеству Андзай.
Подписание в Сеуле японо-южнокорейского
соглашения о совместной разведке запасов нефти
континентального шельфа в районе между Корейским
полуостровом и о-вом Кюсю
47-й (внеочередной) съезд Сохё.
Вручение в Москве верительных грамот
чрезвычайным и полномочным послом Японии в СССР Сигэ-
мицу.
Визит в Японию делегации Комиссии но
иностранным делам Верховного Совета СССР.
Визит в Японию по приглашению ЦИК СПЯ
делегации партийных работников КПСС.
Прием Генеральным секретарем ЦК КПСС
509

Май
Июнь
Л. И. Брежневым посла Японии Сигэмнцу,
вручившего личное послание премьер-министра Танака.
21 — Визит в СССР руководителей японо-советского
комитета по экономическому сотрудничеству Уэмура и
Нагано.
29 — Визит в Японию советской правительственной
делегации во главе с заместителем министра внешней
торговли СССР В. С. Алхимовым.
Апрель 4— Подписание соглашения о научно-техническом
сотрудничестве между Государственным комитетом
Совета Министров СССР по науке и технике и
концерном «Мицубиси».
18 — Визит в СССР группы депутатов парламента от ЛДП
во главе с председателем парламентской Ассоциации
японо-советской дружбы Исида.
20 — Подписание японо-китайского соглашения о
воздушном сообщении.
22 — Подписание советско-японского
межправительственного протокола о предоставлении СССР
долгосрочного банковского кредита на сумму 1050 млн. долл.
для разработки южноякутских коксующихся углей,
на разведку якутского природного газа и освоение
дальневосточных лесных ресурсов.
1 — Массовые первомайские демонстрации. Число
участников — свыше 7 млн. человек.
30 — Отставка Уэмура Когоро с поста президента Кэй-
данрэн. Назначение на этот пост Доко Тосио.
3 — Подписание в Москве советско-японского
Генерального соглашения о сотрудничестве в разработке
южноякутского угольного бассейна сроком на 20
лет
11 — Арест председателя Всеяпонского профсоюза
учителей Макиэда по обвинению в нарушении закона,
запрещающего государственным служащим (в том
числе учителям) участвовать в забастовках.
Июль 7 — Выборы в палату советников.
12 — Отставка заместителя премьер-министра Т. Мики.
20 — Открытие в Саппоро выставки «сСоветская
социалистическая Сибирь».
27»—Заключение второго советско-японского Генерального
соглашения о сотрудничестве в разработке лесных
ресурсов Сибири и Дальнего Востока.
Август 2 —20-я Международная конференция за вапрещение
атомного и водородного оружия.
11—19 — Визит в СССР по приглашению ЦК КПСС
делегации теоретического комитета СПЯ во главе с Кихара.
15 — Решение кабинета министров об отмене контроля над
ценами на нефть и нефтепродукты.
19 — Открытие 48-го съезда Сохе.
23 — Визит в СССР делегации Национального совета
губернаторов Японии.
Сентябрь 16—26 —Визит премьер-министра Японии Танака в Мексику,
Бразилию и Канаду.
17 — Прием Председателем Совета Министров СССР
А. Н. Косыгиным президента общества Сока гаккай
Икэда Дайсаку.
Октябрь 2 — Прием Председателем Совета Министров СССР
А Н. Косыгиным председателя партии Комэйто Та-
кэирн Есикоцу
5—и—Визит в СССР по приглашению UK КПСС делега-
510

Ноябрь
Декабрь
1975 год
Январь
Февраль
Март
9
12—19
20
15—17
25
28
3
13
17—19
9
Апрель
Май
Июнь
ции СПЯ во главе с генеральным секретарем ЦИК
СПЯ Исибаси.
6 —Визит премьер-министра Японии Танака в
Австралию и Новую Зеландию.
18 — Начало визита в Японию президента США Форда.
19 — Всеобщая забастовка японских трудящихся. Число
участников — 3,5 млн. человек.
26 — Отставка Танака с поста премьер-министра.
29 — Визит в Японию государственного секретаря США
Г. Киссинджера.
4 — Избрание Мики Такэо председателем ЛДП на
общем собрании депутатов обеих палат парламента от
ЛДП.
Образование кабинета Мики Такэо.
Визит в Японию по приглашению СПЯ делегации
партийных работников КПСС.
38-й съезд СПЯ.
Официальный визит в СССР министра иностранных
дел Японии Миядзава Киити.
30-й съезд ЛДП.
Подписание в Токио советско-японского Генерального
соглашения о сотрудничестве в проведении разведки
шельфа о-ва Сахалин на нефть и газ.
Открытие 49-го (внеочередного) съезда Сохё.
Послание Генерального секретаря ЦК КПСС
Л. И. Брежнева премьер-министру Японии Мики.
19-й съезд ПДС.
Послание Генерального секретаря ЦК КПСС
Л. И. Брежнева премьер-министру Японии Мики о
передаче в дар Японии картин японского художника
Фукуда Хэйхатиро.
17 — Торжественное заседание в Токио, посвященное
50-летию установления дипломатических отношений
между СССР и Японией. Заседание организовано
Парламентской ассоциацией японо-советской дружбы.
9—13 — Визит министра иностранных дел Японии Миядзава
в США.
14 — Выборы в органы местного самоуправления.
25 — Послание премьер-министра Японии Мики
Генеральному секретарю ЦК КПСС Л. И. Брежневу.
5—10 — Визит в Пекин по приглашению Общества китайско-
японской дружбы делегации СПЯ во главе с
председателем ЦИК СПЯ Нарита Томоми.
27 — Открытие в Токио выставки «Шедевры русской и
советской живописи».
28 — Прием в Кремле Председателем Совета Министров
СССР А. Н. Косыгиным президента общества Сока
гаккай Икэда Дайсаку.
5—7 — Визит в Японию советской торгово-экономической
делегации во главе с председателем
советско-японского комитета по экономическому сотрудничеству,
первым заместителем министра внешней торговли
И Ф Семичастновым.
12 - Прием членом Политбюро ЦК КПСС, министром
иностранных дел СССР А. А. Громыко посла Японии
в СССР Снгэмицу.
28—30 — Визит в СССР делегации токийской префектурной
511

2—10-
6-
10—19 —
организации СПЯ по приглашению Московского
областного комитета КПСС.
Июль 4 — Прием Председателем Совета Министров СССР
А. Н. Косыгиным президента фирмы «Тэйдзин» Оя.
15—Подписание советско-японских протоколов о
предоставлении Экспортно-импортным банком Японии
Внешторгбанку СССР кредитов для финансирования
доразведки якутского газа и закупки в Японии
заводов по производству аммиака.
21 — Открытие 50-го съезда Сохё.
Август 2—Демонстрации протеста в Токио против визита
премьер-министра Мики в США.
Визит Мики в США.
Торжественно-траурная церемония в Хиросиме по
случаю тридцатой годовщины атомной
бомбардировки города.
Визит в СССР по приглашению Союза советских
обществ дружбы делегации депутатов парламента от
ПДС во главе с заместителем председателя ЦИК
ПДС Сасаки.
Прибытие в СССР президента Общества
японо-советской дружбы, депутата парламента Акаги.
Визит в Японию министра обороны США Дж. Шлес-
синджера.
Визит в США делегации СПЯ во главе с
заместителем председателя ЦИК СПЯ Эда.
Отъезд в США императора Японии Хирохито по
приглашению президента США Дж. Форда.
Прием кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС,
Председателем Совета Министров РСФСР М. С. Со-
ломенцевым президента Японской ассоциации по
культурным связям с зарубежными странами
профессора Мацумаэ.
14—16— 13-й съезд партии Комэйто.
23—24 — Визит в Японию государственного секретаря США
Г. Киссинджера.
Ноябрь 18 — 51-й (внеочередной) съезд Сохё.
25—28 — Визит в Японию делегации Верховного Совета
СССР во главе с заместителем Председателя
Президиума Верховного Совета СССР А. П. Вадером.
Декабрь 7 — Выступление президента США Дж. Форда в
Гонолулу с изложением «новой тихоокеанской доктрины
США».
7—8 — Визит в Японию государственного секретаря США
Г. Киссинджера.
Сентябрь
Октябрь
20
28—31
19—24
30
10

БИБЛИОГРАФИЯ
ПРОИЗВЕДЕНИЯ В. И. ЛЕНИНА»
1. Ленин В. И. О лозунге Соединенных Штатов Европы.— Т. 26.
2. Л е н и н В. И. Одна из великих побед техники.— Т. 23.
3. Л е н и н В. И. О либеральном и марксистском понятии классовой
борьбы.— Т. 23.
4. Л е н и н В. И. Отсталая Европа и передовая Азия.— Т. 23.
5. Ленин В. И. Критические заметки по национальному вопросу.— Т. 24.
6. Л е н и н В. И. Империализм, как высшая стадия капитализма.— Т. 27.
7. Л е н и н В. И. Тетради по империализму.— Т. 28.
8. Л е н и н В. И. Империализм и раскол социализма.— Т. 30.
ДОКУМЕНТЫ КПСС И МЕЖДУНАРОДНОГО
КОММУНИСТИЧЕСКОГО И РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ
9. Б р е ж н е в Л. И. Ленинским курсом. Речи и статьи.— Т. 1—5. М.,
1970—1976.
10. Коммунистическая партия Японии. Съезд 7-й. Токио, 1958. Документы и
материалы (пер. с яп.). М., 1959.
11. Коммунистическая партия Японии. Съезд 8-й. Токио, 1961. Документы и
материалы (пер. с яп.). М., 1961.
12. Косыгин А. Н. Избранные речи и статьи. М., 1974.
13. К 100-летию со дня рождения Владимира Ильича Ленина. Сборник
документов и материалов. М., 1970.
14. К 100-летию со дня рождения Владимира Ильича Ленина. Тезисы ЦК
КПСС. М., 1969.
15. Материалы XXIII съезда КПСС. М., 1966.
16. Материалы XXIV съезда КПСС. М., 1971.
17. Материалы XXV съезда КПСС. М., 1976.
18. Международное Совещание коммунистических и рабочих партий.
Документы и материалы. Москва. 5—17 июня 1969 г. М., 1969.
19. Программа Коммунистической партии Советского Союза. М., 1971.
20. Программные документы борьбы за мир, демократию и социализм.
Документы совещаний представителей коммунистических и рабочих партий,
состоявшихся в Москве в ноябре 1957 г., в Бухаресте в июне 1960 г., в
Мдскве в ноябре 1960 г. М., 1964.
21. 50-летие Великой Октябрьской социалистической революции. Тезисы ЦК
КПСС. М., 1967.
22. Нихон кёсанто коккай кацудо-но кироку (Деятельность парламентской
фракции КПЯ. Сборник материалов). Т. 1—3. Токио, 1969.
23. Нихон кёсанто кэцуги кэттэй-сю (Сборник резолюций и решений
пленумов и съездов КПЯ). Токио, 1961—1971.
* Работы В. И. Ленина приводятся по Полному собранию сочинений.
33 Заказ 2209 513

источники
Документы и материалы. Мемуары
24. Биография Икуо Ояма (пер. с яп.). М., 1958.
25. Внешняя политика Советского Союза. Т. 1—8. М., 1949—1953.
26. Внешняя политика Советского Союза и международные отношения.
Сборник документов. М., 1962—1973.
27. Конституции государств Юго-Восточной Азии и Тихого океана (тексты
конституций и конституционных актов). М., 1960.
28. Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных
СССР с иностранными державами. Вып. XI, XX. М., 1955, 1961.
29. Сборник документов. М., 1967.
30. Сборник заявлений и рекомендаций члена Союзного совета для Японии
от СССР. Апрель 1946 —январь 1949 г. М., 1949.
31. Сборник заявлений, предложений и запросов представителя СССР в
Дальневосточной комиссии. Март 1946 —январь 1950 г. М., 1950.
32. Сборник материалов и документов по Японии. 1951—1954 гг. М., 1954.
33. Сборник нот и заявлений правительств СССР, США, Китая, Англии и
других стран по вопросу мирного урегулирования для Японии. Июль 1947—
1951 г.М., 1951.
34. Дайдзюсанкай тайкай кэттэйсю (Сборник решений XIII съезда СПЯ).
Т. 1—2. Токио, 1957.
35. И в а м a Macao. Коккай кара-но хококу (Отчет о своей деятельности
в парламенте депутата от КПЯ). Токио, 1966.
36. Кавасаки Итиро. Сугао-но нихон гайко (Японские дипломаты без
маски. Воспоминания японского дипломата). Токио, 1970.
37. Катаяма Тэцу. Кайко то тэмбо (Воспоминания бывшего
председателя СПЯ). Токио, 1967.
38. Ко но Итиро. Дзидэн (Автобиография). Токио, 1965.
39. Кю нихон сякайто (саха)-но коре (Программа бывшей ЛСПЯ). Токио,
1963.
40. Нити-бэй ампо дзёяку тайсэй си (История создания системы
японо-американского «договора безопасности». Документы и материалы). Т. 1—4.
Токио, 1970—1971.
41. Нихон сэнрё оёби канри дзюё бунсё сю (Сборник важнейших документов
по оккупационному периоду). Т. 1. Токио, 1949.
42. Нихон сякайто коре кияку (Программа и устав СПЯ). Токио, 1963.
43. Нихон сякайто си сирё (Материалы по истории СПЯ). Токио, 1966.
44. Нихон сякайто. Тому хококу сё (XX съезд СПЯ). Токио, 1961.
45. Сирё. Сэнго нихон ниндзю нэн си (Материалы по истории послевоенной
Японии за 20 лет. 1945—1965 гг.). Т. 1—6. Токио, 1966—1967.
46. Сэнго сирё. Бунка (Материалы по послевоенной истории Японии.
Культура). Токио, 1973.
47. Сэнго сирё. Нити-бэй канкэй (Материалы и документы по послевоенному
периоду. 1949—1969 гг.). Токио, 1970.
48. Сэнго сирё. Ниттю канкэй (Материалы и документы по послевоенному
периоду. Японо-китайские отношения. 1949—1970 гг.). Токио, 1970.
49. Тюдосюги-ни ёру сэкай хэйва дзицугэн-э-но мити (Внешнеполитический
курс Комэйто. Материалы VI съезда). Токио, 1968.
50. Maki J. M. Conflict and Tension in the Far East, Key Documents. 1894—
1960. Seattle, 1961.
51. Mansfield M. Report on the Far East (Japan and United States
Policies). Wash., 1960.
52. Political Reorientation of Japan. September 1945 to September 1948. Report
of Government Section Supreme Commander for the Allied Powers. Vol. 1—2.
Wash., 1949.
53. Select Documents on Asian Affairs. East Asia, China, Korea, Japan. L.,
1958.
514

54. The 6-th National Convention o! the Komeito. Tokyo. Shibuya Public Hall,
1968 (Komeito press release).
55. USA. Treaties. Treaty of Peace with Japan. Signed of San Francisco.
September 8. 1951. Wash.. 1952.
Справочные издания
56. Библиография Японии. Литература, изданная в Советском Союзе на
русском языке с 1917 по 1958 г. М., 1960.
57. Лазарев А., Поляков Н., Смирнов Б. Печать, радио и
телевидение Японии. М., 1974.
58. Литература о странах Азии, Африки и Океании (1964—1965 гг.). Аннот.,
библиогр. указ. М., 1972.
59. Литература о странах Азии и Африки. Ежегодник. 1961—1963 гг. М.,
1964—1967.
60. Мировая экономика. Краткий справочник. М., 1967.
61. Политические партии. Справочник. М., 1974.
62. Современная Япония. Справочник. М., 1973.
63. Бидзюцу мэйтэн (Справочник деятелей искусства Японии). Т. 1. Токио,
1970.
64. Гэндай кэйдзай си нэмпё (Экономическая история Японии. Даты и
события). Токио, 1962.
65. Гэндай нихон бунгаку дайдзитэн (Большой словарь-справочник по
современной японской литературе). Токио, 1965.
66. Дайдзиммэй дзитэн (Большой биографический словарь). Т. 1—10. Токио,
1953—1955.
67. Киндай нихон кэйдзай си ёран (Справочник по экономической истории
современной Японии). Токио, 1975.
68. Нихон бунка си дзитэн (Справочник по истории японской культуры).
Токио, 1962.
69. Нихон киндай си дзитэн (Словарь по новой и новейшей истории Японии).
Токио, 1958.
70. Нихон рэкиси дайдзитэн (Японская историческая энциклопедия). Т. 1—16.
Токио, 1956—1959.
71. Нихон си нэмпё (Хронологические таблицы по истории Японии). Токио,
1966.
72. Нихон хякунэн-но аюми (Хронологические таблицы и исторические
материалы по истории Японии за период с 1853 по 1962 г.). Токио, 1964.
73. Родо дзитэн (Словарь-справочник по труду). Токио, 1965.
74. Саёку дантай дзитэн (Левые организации Японии. Справочник). Токио,
1961.
75. Синобу Сэйдзабуро. Гэндай сэйдзи си нэмпё (Хронология
современной политической истории). Киото — Токио, 1960.
76. Энгэки хякка дайдзитэн (Большая театральная энциклопедия). Т. 3—4.
Токио, 1963.
77. Goedertier J. M. A Dictionary of Japanese History. New York — Tokyo,
1968.
78. Japan Almanac. Tokyo, 1972.
79. The Japan Biographical Encyclopedia and Who's Who. Tokyo, 1961.
80. Japan Miracle 70. A Business Guide to the World's Third Economic Power.
L., 1970.
81. Japanese Studies on Japan and the Far East. A Short Biographical and
Bibliographical Introduction. Hong-Kong, 1961.
82. U у e h а г а С. Н. Leftwing Social Movements in Japan. An Annotated
Bibliography. Tokyo, 1959.
83. Ward R. E., Watanabe Hajime. Japanese Political Science: a Guide
to Japanese Reference and Research Materials. Ann Arbor, 1961.
515

Ежегодники
84. Международный ежегодник. Политика и экономика. 1962—1975. М.,
1962—1975.
85. Япония. Ежегодник. М., 1973—1976.
86. Асахи гэйдзюцу нэнкан (Ежегодник по искусству). Токио, 1972.
87. Асахи нэнкан (Ежегодник «Асахи»), Токио, 1956—1973.
88. Боэй нэнкан (Ежегодник по вопросам обороны). Токио, 1970—1971.
89. Бунгэй нэнкан (Ежегодник по вопросам литературы и искусства). Токио.
1957—1973.
90. Иомиури нэнкан (Ежегодник «Иомиури»). Токио, 1965—1973.
91. Кокумин сэйдзи нэнкан (Ежегодник СПЯ по проблемам политической,
экономической и культурной жизни современной Японии). Токио, 1962—
1974.
91а. Кэйдзай токэй нэнкан (Ежегодник экономической статистики). Токио,
1968.
92. Нихон сэйдзи нэнкан (Японский политический ежегодник). Токио, 1960.
93. Нихон токэй нэнкан (Японский статистический ежегодник). Токио, 1957.
94. Окинава, нэнкан (Ежегодник о-ва Окинава). Токио, 1959—1962, 1965.
95. Онгаку нэнкан 1969 (Ежегодник по японскому музыкальному искусству).
Токио, 1969.
95а. Родо хакусё (Белая книга по труду). Токио, 1975.
96. Сэйдзи нэнкан (Ежегодник КПЯ по проблемам политической и
экономической жизни Японии). Токио, 1968—1974.
97. Энгэки нэнкан (Ежегодник театральной жизни Японии). Токио, 1967—
1972.
Путевые заметки
98. Винкельхофер Ян и Власта. Сто взглядов на Японию (пер. с чеш.).
М., 1968.
99. Гей н М. Японский дневник (сокр. пер. с англ.). М., 1951.
100. Кожин А. И. Япония сегодня (Очерки и путевые заметки). М., 1953.
101. Куд рев атых Л. А. Под чужим небом (Записки советского
журналиста).]^., 1958.
102. Латышев И. А. Япония наших дней (Журналистские заметки). М.,
1976.
103. Маевский В. В. На японских островах (Записки журналиста). М.,
1957.
104. Ма кош У. Япония сегодня. М., 1962.
105. На в л и цк а я Г. Б. По Японии. М., 1965.
106. Овчинников В. В. Ветка сакуры (Рассказ о том, что за люди
японцы). М., 1971.
107. Тер-Аванесян Д. В. Такой я видел Японию. М., 1968.
108. Цветкова Н. Япония без кимоно. М., 1969.
109. Чехонин Б. И. Многоликая Япония. М., 1970.
110. Эр стрем Кр. Бамбуковый фонарик. Книга о Японии японцев (пер.
со швед.). М., 1964.
Литература
111. Александров В. В. Япония и развивающиеся страны. М., 1965.
112. Антикоммунизм на службе японской реакции (Пропаганда и политика
врагов коммунизма в Японии). М., 1965.
ИЗ. Арутюнов С. А., Светлов Г. Е. Старые и новые боги Японии.
М., 1968.
114. Арутюнов С. А. Современный быт японцев. М., 1968.
115. Б аск а ко в а М. В. Япония: государство и накопление основного
капитала. М., 1976.
516

116. Браги на Н. М. Современная японская деревня
(Социально-экономический очерк). М., 1975.
117. Брукс Л. За кулисами японской капитуляции (сокр. пер. с англ.). М.,
118. Будкевич С. Л. «Дело Зорге> (Следствие и судебный процесс). М.,
1969.
119. Б уха ров Б. И. Образование американо-японского союза П945—
1952). М., 1963. v
120. Василевская И. И. Япония и страны Юго-Восточной Азии после
второй мировой войны. М., 1969.
121. Вербицкий С. И. Японо-американский военно-политический союз
(1951—1970 гг.). М., 1972.
122. Власов В. А. Научно-техническая революция в Японии (база,
направления, последствия). М., 1975.
123. Власов В. А. Обрабатывающая промышленность Японии. М., 1972.
124. Воспроизводство общественного продукта в Японии. М., 1970.
125. Георгиев Ю. В. Япония накануне 1970 г. М, 1969.
126. Державин И. К. Сока-гаккай — Комэйто (Религиозно-политическое
движение в послевоенной Японии). М., 1972.
127. Динкевич А. И. Очерки экономики современной Японии. М., 1972.
128. Динкевич А. И. Экономика послевоенной Японии. М., 1958.
129. Динкевич А. И. Экономическая и военная «помощь» США Японии.
М., 1962.
130. Жуков Г. П. В интересах Японии — нейтралитет. М., 1960.
131. Зорге Р. Статьи, корреспонденции, рецензии (пер. с нем.). М., 1971.
132. Игн ату щенко С. К. Экономическая экспансия японских
монополий. М., 1966.
133. Игн ату щенко С. К. Япония и США: партнеры и конкуренты. М.,
1970.
133а. Ильина И. А. Японский капитал на азиатских рынках. М., 1966.
134. И н о з е м ц е в Н. Н. Современный капитализм: новые явления и
противоречия. М., 1972.
135. И ноу э Киёси, Оконоги Синдзабуро, Судзуки Сёси.
История современной Японии. М., 1955.
136. История войны на Тихом океане. Т. 4—5. М., 1958.
137. Канда Macao, Кубота Ясутадо. В японской деревне Ути-
нада. Борьба против военных баз (пер. с яп.). М., 1954.
138. Ко дз а и Ёсисигэ. Современная философия. Заметки о «духе
Ямато». М, 1974.
139. Комаров А. В. Положение рабочего класса Японии. М., 1967.
140. Крайнов П. А. Американский империализм в Японии. М., 1951.
141. Крайнов П. А. Рабочее и профессиональное движение после второй
мировой войны. М., 1949.
142. Кудашев Л. Внешняя политика Японии. М., 1961.
143. Кутаков Л. Н. Внешняя политика и дипломатия Японии. М., 1964.
144. Кутаков Л. Н. История советско-японских дипломатических
отношений. М., 1962.
145. Кутаков Л. Н. Очерки новейшей истории Японии (1918—1963).
Пособие для учителя. М., 1965.
146. Латышев И. А. Государственный строй Японии. М., 1956.
147. Л а т ы ш е в И. А. Конституционный вопрос в послевоенной Японии.
М., 1959.
148. Латышев И. А. Правящая либерально-демократическая партия
Японии и ее политика. М., 1967.
149. Латышев И. А. Япония в дни политических бурь (Несколько
страниц недавней истории). М., 1962.
150. Латышев И. А. Японская бюрократия. М., 1968.
151. Мазуров В. М. Южная Корея и США. М., 1971.
152. Map кар ян С. Б. Сельскохозяйственная кооперация Японии. М.,
1975.
517

153. Марков А. П. Япония: курс на вооружение. М., 1970.
154. Международные отношения на Дальнем Востоке. М., 1956.
155. Меклер Г. К. Окинава. М., 1969.
156. Me клер Г. К. Хоккайдо (Экономический очерк). М., 1967.
157. Монополистический капитал современной Японии (пер. с яп.). М., 1961.
158. Монополистический капитал Японии и его роль в системе современного
капитализма. М., 1973.
159. Никольский В. П. За мирный путь развития Японии. М., 1958.
160. Нихамин В. П. Борьба СССР за демократическое решение вопросов
послевоенного устройства мира на Дальнем Востоке (1945—1949 гг.).
Лекция, прочитанная в Высшей партшколе при ЦК КПСС. М., 1955.
161. Нихамин В. П. Японо-американские противоречия на современном
этапе. М., 1956.
162. Новые явления в накоплении капитала в империалистических странах.
М., 1967.
163. Новый японо-американский «договор безопасности> (сокр. пер. с яп.).
М., 1962.
164. О та Каору. Записки о нашей борьбе (пер. с яп.). М., 1969.
165. Очерки новейшей истории Японии. М., 1957.
166. Очерки по истории рабочего движения в Японии (пер. с яп.). М., 1955.
167. Певзнер Я. А. Государственно-монополистический капитализм в
Японии после второй мировой войны. М., 1961.
168. Певзнер Я. А. Государство в экономике Японии. М., 1976.
169. Певзнер Я. X. Положение и борьба трудящихся классов в
современной Японии. М., 1956.
170. Певзнер Я. X. Экономика Японии после второй мировой войны. М.,
1955.
171. Петров Д. В. Внешняя политика Японии после второй мировой
войны. М., 1965.
172. Петров Д. В. Рабочее и демократическое движение в Японии. М.,
1961.
173. Петров Д. В. Япония в мировой политике. М., 1973.
174. Пи гул ев ска я Е. А. Монополии и финансовая олигархия в
современной Японии. М., 1966.
175. П игу л ев ска я Е. А. Обновление основного капитала японской про-
мышленности и развитие послевоенного цикла. М., 1960.
176. Пичугин Б. М. Япония. Экономика и внешняя торговля. М., 1957.
177. Политика США в странах Дальнего Востока (Япония, Южная Корея).
М., 1964.
178. Попов В. А. Земельная реформа и аграрные отношения в Японии
после второй мировой войны. М., 1959.
179. Попов В. А. Крестьянское движение в Японии после второй мировой
войны. М., 1961.
180. П о п о в В. А. Развитие капитализма в сельском хозяйстве Японии. М.,
1970.
181. Поспелов Б. В. Очерки философии и социологии современной
Японии. М., 1974.
182. Проблемы современной Японии. Экономика и политика. Сборник статей.
М., 1958.
183. Профсоюзное движение Японии (пер. с англ.). М., 1960.
184. Рабочий класс Японии (пер. с яп.). М., 1959.
185. Рагинский М. Ю., Розенблит С. Я. Международный процесс
главных японских военных преступников. М.— Л., 1950.
186. Рамзес В. Б. Мелкие и средние предприятия в послевоенной Японии.
М., 1965.
187. Саркисов К. О. Япония и Организация Объединенных Наций. М„
1975.
188. Сергиенко И. С. Возрождение милитаризма в Японии. М., 1968.
189. Сладковский М. И. Китай и Япония. М., 1971.
190. Современная Япония. М., 1964.
518

191. Современная японская деревня. М., 1964.
192. Современное состояние рабочего движения в Японии (пер. с англ.). М.,
1955. '
193. Сутягина М. В. Мицубиси. М., 1973.
194. Топ ех а П. П. Антинародная политика правых лидеров японской
социалистической партии (1945—1951 гг.).М., 1954.
195. Топеха П. П. Вопросы единства профсоюзного движения в
современной Японии. М., 1964.
196. Топеха П. П. Рабочее движение в Японии (1945—1971 гг.). М., 1973.
197. Хлынов В. Н. Положение рабочего класса Японии (после второй
мировой войны). М., 1958.
198. Хориэ Масанори. Рабочий класс Японии (пер. с яп.). М., 1965.
199. Хосино Ясусабуро, Хаяси Сигэо. Истинное лицо японской
армии. М., 1965.
200. Цветов В. Я. Народ Японии против военных баз США. М., 1960.
201. Шар ков А. М. Япония и США (Анализ современных экономических
отношений). М., 1971.
202. Э й д у с X. Т. История Японии с древнейших времен до наших дней.
Краткий очерк. М., 1968.
203. Эйду с X. Т. Очерки новой и новейшей истории Японии. М., 1955.
204. Э й д у с X. Т. СССР и Япония. Внешнеполитические отношения после
второй мировой войны. М., 1964.
205. Экономика современной Японии. Сборник статей. М., 1974.
206. Экономические и политические проблемы современной Японии. М., 1963.
207. Экономическое положение капиталистических и развивающихся стран.
Конъюнктурный обзор. М., 1957—1976.
208. Это —Сохио (пер. с яп.). М., 1970.
209. Юрков С. Г. Пекин: новая политика? М., 1972.
210. Ямамото Сусуму. Токио — Вашингтон. Экономическая
дипломатия Японии (сокр. пер. с яп.). М., 1963.
211. Я но С. Японская экономика на пороге двадцать первого века (пер.
сяп.).М., 1972.
212. Япония. Мм 1973.
213. Япония. Вопросы истории. М., 1959.
214. Японский милитаризм (Военно-историческое исследование). М., 1972.
215. Акаги Сёити. Нихон-но боэй сангё (Оборонная промышленность
Японии). Токио, 1969.
216. Ампо кокусё («Черная книга» о японо-американском «договоре
безопасности»). Токио, 1969.
217. Ампо Окинава ходо (Японская пресса о проблемах «договора
безопасности», Окинавы и др. Подборка материалов). Токио, 1970.
218. Ампо то боэй сэйсан (Японо-американский «договор безопасности» и
оборонная промышленность Японии). Токио, 1969.
219. Ампо тосо (Борьба японского народа против пересмотра и ратификации
японо-американского «договора безопасности») Токио, 1960.
220. Ватанабэ ёдзо. Ампо тайсэй то кэмпо (Япония в условиях японо-
американского «договора безопасности» и конституционный вопрос).
Токио, 1965.
221. Ватанабэ Такэо. Сэнго номин ундо си (История крестьянского
движения в послевоенной Японии). Токио, 1959.
222. Ватанабэ Цунао. Хабацу то татока дзидай (Период фракций и
многопартийности). Токио, 1967.
222а. Ватараи ёдзо, Окакура Косиро. Нитибэй ампо дзёяку
(Японо-американский «договор безопасности»). Токио, 1968.
223. Гёсэй кикодзу (Структура государственного управления в Японии в
таблицах). Токио, 1958.
224. Гундзи кити-но дзиттай то бунсэки (Военные базы в Японии). Токио,
1954.
225. Гэндай нихон-но сэйнэн мондай (Современные проблемы японской
молодежи). Токио, 1970.
519

226. Гэндай нихон-но тюсе кигё (Мелкие и средние предприятия в
современной Японии). Токио, 1969.
227. Гэндай нихон то марукусусюги. Кодза (Современная Япония и
марксизм). Т. 1—3. Токио, 1963.
228. Дзиминто сэйкэн-но андзэн хосё (Позиция ЛДП по вопросу гарантии
безопасности Японии). Токио, 1969.
229. Дзэнкокутэки родо соги тёсэй дзиттай-но кэнкю. Сева 31 нэн-кара 40
нэн-мадэ-но 10 нэнкан-но дзирэй бунсэки (Трудовые конфликты в
Японии за 1956—1965 гг Материалы обследований). Т 1—2. Токио, 1966.
230. Екота Ки сабур о, Одака Томмо. Кокусай рэнго то Нихон
(ООН и Япония). Токио, 1956.
231. Ёндзибо то дзиэйтай (Четвертый план национальной обороны и «силы
самообороны» Японии). Токио, 1971.
232. Иидзука Кодзи. Сэкай то Нихон (Мир и Япония). Т. 2. Токио,
1959.
233. Икэгами Дзюн. Гэндай нихон сихонсюги-но кихон кодзо
(Структура современного японского капитализма). Киото, 1972.
234. Инаока С у с у м v. Нихон-но гакусэй ундо (Студенческое движение в
Японии). Токио, 1969.
235. Исида Кэнъитиро. Тюсё кигё-но рому канри то родо кумиай
(Положение рабочих и рабочее движение на мелких и средних предприятиях
Японии). Токио, 1963.
236. Исида Такэси. Сэнго нихон-но сэйдзи тайсэй (Политический строй
послевоенной Японии). Токио, 1961.
237. Исии Кэнъитиро, Ямада Хироси. Гэндай нихон-но сэйдзи
(Внутренняя и внешняя политика современной Японии). Киото, 1967.
238. Иссэн кухяку ситидзю нэн мондай то нихон-но андзэн хосё (Проблемы
1970 г. и японо-американский «договор безопасности». Позиция КПЯ).
Токио, 1969.
239. Итиносэ Хидэфуми. Кокка докусэн сихонсюги кэнкю
(Исследование современного японского государственно-монополистического
капитализма). Токио, 1972.
240. Ито Дзэнъити. Тиики кайхацу то кокумин фукуси (Перспективы
экономического развития районов Японии). Токио, 1972.
241. Ито Ясуко. Сэнго нихон дзёсэй-си (История женского движения в
послевоенной Японии). Токио, 1974.
242. Иэнага Сабур о. Кёику сайбан то тэйко-но сисо (О борьбе
прогрессивных ученых и преподавателей против правительственного контроля
над народным образованием). Токио, 1969.
243. Кавабата Осам у. Дзиминто (Либерально-демократическая партия
Японии). Токио, 1963.
244. Кавагути Тадаси. Сэнго нихон-но сэйдзи катэй то кэмпо
(Политическое развитие послевоенной Японии и конституция). Киото, 1971.
245. Кадзи Ватару, Ямада Дзэндзиро. Дамарэ дзяппу (Очерк об
антиамериканском движении в Японии). Токио, 1953.
246. Кадзиниси Мицухая. Дзоку. Нихон сихонсюги хаттацу си
(История развития капитализма в Японии). Токио, 1957.
247. Камия Сэйити. Сёкуба-но саёку бунка ундо (Левое движение в
области культуры на предприятиях). Токио, 1966.
248. Касуга Сёити. Миндзоку минею тоицу сэнсэн (Единый национально-
демократический фронт). Токио, 1966.
249. Киносита Кодзи. Сэнго Сева си (Послевоенная история Японии).
Токио, 1959.
250. Ко Дзюнсокку. Сэнго тё-нити канкэй си (История взаимоотношений
Японии с КНДР и Южной Кореей). Токио, 1974.
251. Кобаяси Такаскэ. Нихон-но кэмпо сэйдзи (Конституция Японии
1946 г. и проблемы политической жизни современной Японии). Токио,
1963.
252. Кодза. Нихон си (История Японии). Т. 8. Токио, 1971.
520

253. Кокка докусэн сихонсюги тайкэй (Государственно-монополистический
капитализм) Т. 1—8. Токио, 1970—1971 гг.
254. Коккай хосики. Ситидзю нэн-э-но сицумон сэн (Позиция крупнейших
политических партий Японии по проблемам «договора безопасности».
Дебаты в парламенте Японии). Т. 1—3. Токио, 1969.
255. Кокумин сетоку байдзо кэйкаку (План удвоения национального дохода).
Токио, 1961.
256. Кокусай сэкию дзёсэй то нихон-но сэкию сэйсаку (Международный
нефтяной рынок и нефтяная политика Японии). Токио, 1965.
257. Комэйто-Сока гаккай хихан (Критика идеологии и политики «Сока
гаккай» и партии Комэйто). Токио, 1970.
258.. «Комэйто сэйкэн» ка-но андзэн хосё (Позиция партии Комэйто по во-
"просу гарантии безопасности). Токио, 1969.
259. Коно ампо дзёяку ситидзю нэн мондай-но сётэн (Япония и проблема
«договора безопасности»). Токио, 1968.
260. Кудо Акира. Тэнки-ни тацу нихон кэйдзай (Японская экономика на
перепутье в 70-е годы и внешнеэкономическая политика Японии). Токио,
1971.
261. Кумакура Хироясу. Сэнго хэйва ундо си (История движения в
защиту мира в послевоенные годы). Токио, 1959.
262. К у р а т а К э й с э й. Ампо дзэнгакурэн (Всеяпонская студенческая
федерация в борьбе против «договора безопасности»). Токио, 1970.
263. Курокава Тосио. Гэндай родо мондай то рирон (Теория и
практика современного рабочего движения). Токио, 1968.
264. Макиэда Мотофуми. Комуин родося-но тингин тосо (Борьба
рабочих и служащих государственных учреждений по вопросам
заработной платы) (1945—1967 гг.). Токио, 1968.
265. Масамура Кимихиро. Гэндай нихон кэйдзай рон (Современная
японская экономика). Токио, 1971.
266. Масудзима Хироси. Гэндай нихон-но сэйто то сэйдзи
(Политические партии и политика современной Японии). Токио, 1969.
267. Масудзима Хироси. Дзию минсюто (ЛДП. Критика кабинета
Танака). Токио, 1974.
268. Мацукава дзикэн дзёкоку синбэнронся (Сборник апелляций и
выступлений адвокатов по «делу Мацукава»). Токио, 1959.
269. Мацукава Кунио. Окинава-но кити кэйдзай (Экономика Окинавы
и военные базы). Токио, 1968.
270. Мацусита ёсио. Сандай хансэн ундо си (История антивоенного
движения в Японии). Токио, 1960.
271. Маэхара Ходзуми. Сэнго окинава-но родо ундо (Рабочее
движение на Окинаве в послевоенный период). Токио, 1970.
272. Мёнити-э-но китай. Сякайто сэйкэнка-но сэйдзи (Надежды на
завтрашний день. Политика, которая будет осуществляться при правительстве
СПЯ). Токио, 1968.
272а. Минобэ Рёкити и др. Нихон кэйдзай нюмон (Введение в
экономику Японии). Токио, 1964.
273. «Минсято сэйкэн» ка-но андзэн хосё. Коккай хосики ситидзю нэн-э-но
сицумон сэн (Позиция ПДС по вопросу гарантии безопасности Японии).
Токио, 1969.
274. Мисоно Хитоси. Нихон-но докусэн (Японские монополии). Токио,
1960.
275. Мория Фумио. Нихон сихонсюги сёси (Краткая история японского
капитализма). Ч. 2. Токио, 1974.
276. Моросава £ к о. Онна-но сэнго си (История женского движения в
послевоенной Японии). Токио, 1972.
277. Мураками Сигэёси. Сока гаккай — Комэйто (Сока гаккай и
Комэйто). Токио, 1967.
278. Накабаяси Кэндзиро. Родо ундо то тоицу сэнсэн (Рабочее
движение и единый фронт). Токио, 1969.
521

279. Накамура Кику о, Камидзё Суэо. Сэнго нихон сэйдзи си
(История внешней политики послевоенной Японии). Токио, 1973.
280. Накано Ёсио, Сугасаки Моритэру. Окинава мондай 20 нэн
(Проблема Окинавы, 1945—1965 гг.). 1окио, 1966.
281. Нисидзима Хисаси. Комэйто (Партия Комэйто). Токио, 1969.
281а. Нихон кёсанто-но годзю нэн (50 лет КПЯ). Токио, 1972.
282. Нихон-но кокусё («Черная книга» по Японии. Сборник статей,
разоблачающих политику соучастия японского правительства в американской
агрессии во Вьетнаме, усиления милитаризации страны). Токио, 1967.
283. Нихон-но сёрай. Тюгоку-но субэтэ (Будущее Японии). Токио, 1973.
284. Нихон рэкиси (История Японии). Т. 21. Ч. 4. Токио, 1963.
285. Нихон рэкиси (История Японии). Т. 1—3. Токио, 1969.
286. Нихон сихонсюги кодза. Сэнго нихон-но сэйдзи то кэйдзай (Лекции по
японскому капитализму). Т. 1—11. Токио, 1955.
287. Нихон сякайто нидзю-нэн кироку (История деятельности СПЯ за 20 лет).
Токио, 1965.
288. Нихон сякайто рон (Социалистическая партия Японии). Токио, 1970.
289. Нихон сякайто си (История СПЯ). Токио, 1965.
290. Нихон то Амэрика (Япония и Америка). Токио, 1971.
291. Нихон то Тюгоку (Япония и Китай). Токио, 1971—1972.
292. Нумата Инэдзиро. Гэндай-но кэнри тосо (Борьба за
демократические права на современном этапе). Токио, 1966.
293. Одзаки Юкио. Ситидзю нэндай-но бураку ундо то минсюсюги
(Движение за ликвидацию особых поселений и демократические силы
Японии в 70-х годах XX в.). Токио, 1971.
294. Окадзаки Кахэйта. Тюгоку мондай-э-но мити (Путь к решению
китайского вопроса). Токио, 1971.
295. Окадзаки Сабур о. Сохё 15 нэн (Деятельность Сохе за 15 лет).
Токио, 1965.
296чОкоти Кадзуо, Мацуо Хироси. Нихон родо кумиай монога-
тари (Профсоюзное движение в Японии). Т. 1—5. 1окио, 1966—1973.
297. Омура Тацудзо. Тюгоку ва хитоцу (Китай есть один). Токио, 1971.
298. Оно Тацудзо. Сирарэдзару сихайсятати (Незримая власть. О
влиянии финансовой клики Японии на политическую и экономическую жизнь
страны). Токио, 1967.
299. Ота К а о р у. Вага татакаи-но хироку (Наша борьба. Записки бывшего
генерального секретаря Сохё. 1958—1966 гг.). Токио, 1967.
300. Сайто Итиро. Сэнго родо ундо си (Послевоенная история рабочего
движения в Японии). Токио, 1974.
301. Сайто Итиро. Сэнго тингин тосо си (История борьбы по вопросам
заработной платы в Японии). Т. 1—2. Токио — Киото, 1968.
302. Самбэцу кайги сёси (Краткая история Самбэцу кайги). Токио, 1958.
303. Синдзюцу-ва кабэ-о сукаситэ (Правда проникает через стены. Заметки
по «делу Мацукава»). Токио, 1953.
304. Синобу Сэйдзабуро. Сэнго нихон сэйдзи си (История
послевоенной внутренней и внешней политики Японии. 1945—1952 гг.). Т. 1—4.
Токио, 1966.
305. Синото Мицуюки, Фукуда Ютака. Нихон сякайто рон
(О Социалистической партии Японии). Токио, 1965.
306. Сиота Сёбэй. Данъацу-но рэкиси (История репрессий в Японии.
1900—1965 гг.). Токио, 1967.
307. Сиота Сёбэй. Нихон родо ундо-но рэкиси (История японского
рабочего движения). Токио, 1965.
308. Собиэто боэки нюмон (Состояние и перспективы развития
японо-советского экономического сотрудничества). Токио, 1971.
309. Сома Macao. Сэнго сэйдзи си (Политическая история послевоенной
Японии). Т. 1—2. Токио, 1960.
310. Судзуки М а с а с и. Сэнго нихон-но ситэки бунсэки (История
Японии после второй мировой войны). Токио, 1972.
522

311. Судзуки Хироо. Гакуэн фунсо-но китэн то сякутэн (Начало и
конец университетских конфликтов) Токио, 1969.
312. Сэйфу дзиминто-но дайгаку сэйсаку (Политика правительства и ЛДП
в отношении университетов) Токио, 1969.
313. Сэнго нихон-но доко (Тенденции развития послевоенной Японии) Токио,
1954.
314. Сэнго нихон докусэн сихонсюги си рон (Об истории послевоенного
японского монополистического капитализма) Токио, 1961.
315. Сэнго нихон си (История послевоенной Японии). Т. 1—5. Токио, 1966—
1967.
316. Сэнго родо ундо-но тэнкай катэй (История послевоенного рабочего
движения). Токио, 1968.
317. Сэн кухяку ситидзю нэн-но сэйдзи кадай (Политические проблемы 1970
года). Токио, 1967.
318. Сякайто сэйкэн ка-но андзэн хосё (Позиция СПЯ по вопросу гарантии
безопасности Японии). Токио, 1969.
319. Тайкэй. Кокка докусэн сихонсюги (Государственно-монополистический
капитализм). Т. 1—8. Токио, 1970.
320. Такахаси Такэо. Атарасии нихон кэйдзай (Послевоенная японская
экономика) Токио, 1971.
321. Такахаси Хикохиро. Минсято рон (Программа и деятельность
Партии демократического социализма) Токио, 1972.
322. Танака Накаити. Син ампо нити-бэй дзёяку-но кэнкю
(Исследование нового японо-американского «договора безопасности»). Токио, 1960.
323. Татино Нобуюки. Нихон сэнрё (Япония периода оккупации).
Токио, 1964.
324. Тодай фунсо-но кироку (Хроника студенческих волнений в Токийском
университете. Январь — декабрь 1968 г.). Токио, 1969.
325. Токио сайбан (Токийский процесс). Т. 1—3. Токио, 1962.
326. Токутакэ Тосио. Кавариюку кёкасё (Реакционная политика
японского правительства в области образования). Токио, 1969.
327. Тояма Сигэки. Сэнго-но рэкисигаку то рэкиси исики (Развитие
исторической науки в Японии после второй мировой войны). Токио, 1968.
328. Утида Дзёкити. Сэнго нихон докусэн сихонсюги си рон (Японский
монополистический капитализм в послевоенный период). Токио, 1961.
329. Утида Дзёкити, Фурухата Ёсикадзу. Сэнго нихон-но
сэйдзи то кэйдзай (Политика и экономика послевоенной Японии). Токио,
1953.
330. Уэмура Санай. Корэ га Сока гаккай да (Идеология и деятельность
«Сока гаккай»). Токио, 1970.
331. Уэно Хидэо. Гэндай ниттю канкэй-но тэнкай (Исторический анализ
развития японо-китайских отношений. 1894—1971 гг.). Осака, 1972.
332. Фудзивара Хиросато. Ёсида Сигэру (Ёсида Сигэру как человек
и политический деятель) Токио, 1964.
333. Фудзии Сёити, Исии Кинъитиро, Оэ Синобу. Нихон
гэндай си (История послевоенной Японии). Т. 1—3. Токио, 1961—1962.
334. Фудзии Сёити, Оэ Синобу. Сэнго нихон-но рэкиси (История
Японии в послевоенный период). Т. 1—2. Токио, 1971.
335. Фудзимото Синдзи. Хан дайгаку 70 нэн сэнсэн (Студенческий
(Ьронт борьбы 1970 г.) Токио, 1969.
336. Фудзисима Унай и до. Нихон-о хадзимару хёдзё (История
движения за мир в послевоенной Японии) Токио, 1959.
337. Фудзито Вакао. Родо кумиай ундо-но тэнкан (Переломные
моменты в профсоюзном движении Японии. 1945—1968 гг.). Токио, 1968.
338. Фукусима Ясутару. Сока гаккай — Комэйто-но каймэй (Что
такое «Сока гаккай» и Комэйто). Токио, 1970.
339. Фукутакэ Тадаси. Нихон носон-но с^кай мондай (Социальные
ппоблемы японской деревни). Токио, 1967.
340. Хатада С и г э о, Кавагоэ Кэйдзо. Тёсэн мондай то нихон
(Корейский вопрос и Япония) Токио, 1968.
523

341. Хига Мики о. Окинава (Политика и политические партии на о-ве
Окинава). Токио, 1965.
342. Хиротани Сюндзи. Гакусэй ундо нюмон (Студенческое движение
в Японии). Токио, 1971.
343. Хироцу Кадзуо. Мацукава сайбан (Суд по «делу Мацукава»),
Т. 1—2. Токио, 1956.
344. Хироцу Кёскэ. Минсэйдо-но кэнкю (Деятельность Лиги
демократической молодежи Японии). Токио, 1964.
345. Хоккайдо кокусё («Черная книга> о Хоккайдо. Сборник материалов по
военному сотрудничеству Японии и США). Токио, 1969.
346. Хосино Ясусабуро, Хаяси Сигэо. Дзиэйтай («Силы
самообороны»). Токио, 1970.
347. Хэйва ундо нидзю нэн кинэн ромбу сю (Сборник статей, посвященный
20-летию японского движения за мир). Токио, 1969.
348. Ямамото Ёситака. Тисэй-но ханран (Разброд в умах.
Студенческие волнения в Японии). Токио, 1969.
349. Agriculture and Economic Growth: Japan's Experience. Tokyo, 1970.
350. Allen G. С Japan's Economic Expansion. L., 1965.
351. Allen G. С Japan's Economic Recovery. L., 1958.
352. Allen G. С Japan's Place in Trade Stategy. Larger Role in Pacific
Region. L., 1968.
353. The American Occupation of Japan. A Retrospective View. Kansas, 1968.
354. Aspects of Social Change in Modern Japan. Princeton (N. Y.), 1967.
355. Baerwald H. H The Purge of Japanese Leaders under the Occupation.
Berkeley — Los Angeles, 1959.
356. Baerwald H. H Japan's Parliament: an Introduction. L., 1974.
357. Beasley W. G. The Modern History of Japan. 2nd ed. N. Y.—Wash.,
1975.
358. В i s s о n T. A. Prospects for Democracy in Japan. N. Y., 1949.
359. Brooks L. Behind Japan's Surrender. The Secret Struggle That Ended
an Empire. N. Y., 1968.
360. Buck P. S. The People of Japan. N. Y., 1966.
361. Cole A. B. Socialist Parties in Postwar Japan. New Haven — London,
1966.
362. Cook A. H. An Introduction to Japanese Trade Unionism. Ithaca
(N. Y.), 1966.
363. С u r t i с G. L. Electron Campaigning Japanese Style. N. Y.— L.,
1971.
364. Da to г J. A. Soka Gakkai, Builders of the Third Civilization. Seattle —
London, 1969.
365. Dore R. P. Land Reform in Japan. L., 1959.
366. Dunn F. S. Peace-Making and the Settlement with Japan Princeton
(N. Y.), 1963.
367. Fearey R. A. The Occupation of Japan. Second Phase: 1948—1950.
N. Y., 1950.
368. F u k u i H. Party in Power. The Japanese Liberal-Democrats and Policy-
Making. Canberra, 1970.
369. Hall J. W. Japanese History. New Approach and Understanding
(2nd ed.). Wash., 1966.
370. Halliday J., McCormack G. Japanese Imperialism Today. «Co-
Prosperity in Greater East Asia». Harmonds Worth, 1973.
371. H a 11 о г a n R. Japan: Images and Realities. Tokyo, 1970.
372. H e 11 m a n n D. C. Japanese Foreign Policy and Domestic Politics.
Berkeley — Los Angeles, 1969.
373. Hewes I. Japan —Land and Men. An Account of the Japanese Land
Reform Program. 1945—1951. Ames (Jowa), 1955.
374. Hollerman L. Japan's Dependence on the World Economy, The
Approach Toward Economic Liberalfratfon. Princeton '(N. Y.), 1РБ7.
524

374a. Hoynden Yoshio. Arbeiter-Banken in Japan. Frankfurt on Main, 1974.
375. Kahn H. The Emerging Japanese Superstate. Challenge and Response.
376. Kawai Kazuo. Japan's American Interlude. Chicago — London 1964.
377. Kurgman D. Kishi and Japan. N. Y., 1960.
378. Martin E. M. The Allied Occupation of Japan. N. Y., 1948.
379. M о s 1 e у L. Hirohito. Emperor of Japan. L., 1966.
380. Ogura Takekazu. Agriculture Development in Modern Japan
Tokyo, 1963. r
380a. Olson L. Japan in Postwar Asia. N. Y., 1970.
381. The Pacific Rivals. A Japanese View of Japanese-American Relation New
York —Tokyo, 1971.
382. Packard G. R. Protest in Tokyo, Princeton (N. Y.), 1966.
383. P a s s i n H. Society and Education in Japan. N. Y., 1965.
384. Pawl a k. S. Okinawa. Warszawa, 1971.
385. Political Development in Modern Japan. Princeton (N. Y.), 1968.
386. Profile of Japanese Economy. Tokyo, 1970.
387. Reischauer E. O. The United States and Japan. Cambridge (Mass.),
1965.
388. Rosecrance R. N. Australian Diplomacy and Japan, 1945—1951.
Melbourne, 1962.
389. Scalapino R. A. The Left Wing in Japan. Berkeley (Calif.), 1962.
390. Scalapino R. A. Masumi Junnosuke. Parties and Politics in
Contemporary Japan. Berkeley (Los Angeles), 1965.
391. S e b a 1 d W. J., S p i n к s N. Japan Prospects, Options and Opportunities.
Wash., 1967.
392. Sheldon W. The Honorable Conquerors. The Occupation of Japan.
1945—1952. N. Y., 1965.
393. Stockwin J. A. Japan: Divided Politics in a Growth Economy. L.,
1975.
394. Stockwin J. A. The Japanese Socialist Party and Neutralism.
L.— N. Y., 1968.
395. Studies in Japanese History and Politics. Ann Arbor, 1967.
396. Vishwanathan S. Normalization of Japanese-Soviet Relations.
1945—1970. Tallahassee (Flor.).
397. Vogel E. F. Japan's New Middle Class. The Salary Man and His Family
in a Tokyo Suburb. Berkeley —Los Angeles, 1967.
398. Yanaga Chitoshi. Big Business in Japanese Politics. New Haven —
London, 1968.
399. Ward R. E. Japan's Political System. Englewood Cliffs (N. Y.), 1967
400. Watanabe Akio. The Okinawa Problem. A Chapter in Japan — U. S.
Relations. Carlton (Victoria), 1970.
401. Weinstein in Japan's Postwar Defence Policy. 1947—1968. N. Y., 1971.
402. White J. W. The Sokagakkai and Mass Society. Stanford (Calif.). 1970.
КУЛЬТУРА, ЛИТЕРАТУРА, ПЕЧАТЬ,
РАДИО. ТЕЛЕВИДЕНИЕ
403. Гене И. Меч и Хиросима (Тема войны в японском киноискусстве). М.,
1972.
404. Гене И. Тосиро Мифунэ. М., 1974.
405. Григорьева Т., Логунова В. Японская литература. Краткий
очерк. М., 1964.
406'. Г л у с к и н а А. Е., Логунова В. В. Очерки истории современной
японской демократической литературы. М.— Л., 1955.
407 И в а с а к и А. История японского кино (пер. с яп.). М., 1966.
408. Ив а саки Акира Современное японское кино (пер. с яп.). М.,
1962.
525

409. История современной японской литературы (пер. с яп.). М., 1961.
410. Коломиец А. С. Современная гравюра Японии и ее мастера. М.,
1974.
411. Логунова В. В. Жизнь и творчество Юрико Миямото. М., 1957.
412. Логунова В. В. Писатели и время. Реализм и модернизм в японской
литературе. М., 1961.
412а. Л о у с о н Д. Г. Кинофильмы в борьбе идей. М., 1954.
413. С а то Киоко. Современный драматический театр Японии. Очерки. М.,
1973.
414. Современный революционный процесс и прогрессивная литература. М.,
1976.
415. Федоренко Н. Т. Японские записки. М., 1966.
416. Бунка мондай то нихон кёсанто (Вопросы культуры и КПЯ). Токио,
1966.
417. Бэсутосэра моногатари (Бестселлеры в послевоенной Японии). Т. 1—2.
Токио, 1967.
418. Дзэн сю. Гэндай бунгаку-но хаккэн (Собрание произведений
современной японской литературы). Т. 1—17. Токио, 1967—1969.
419. Домото Масаки. Дэнто энгэки то гэндай (Традиционный японский
театр и современная культура). Токио, 1971.
420. Ибараки Тадаси. Дорама-но кисэцу (Сезон драмы. Проблемы
развития японского драматического театра 70-х годов XX в.). Токио, 1971.
421. Ибараки Тадаси. Нихон сингэки сёси (Краткая история
современной японской драмы). Токио, 1966.
422. Ибараки Тадаси. Сёва-но сингэки (Японская драма периода
Сева). Токио, 1956.
423. Исикава Тацудзо. Кэйкэнтэки сёсэцу рон (Японский писатель о
развитии современной японской прозы, ее противоречиях и тенденциях).
Токио, 1970.
424. Итагаки Наоко. Мэйдзи, Тайсё, Сёва-но дзёрю бунгаку
(Творчество японских писателей периодов Мэйдзи, Тайсё и Сева). Токио, 1967.
425. Каватакэ Сигэтоси. Нихон энгэки дзэнси (История японского
театра). Токио, 1966.
425а. Каватакэ Тосио. Нихон-но энгэки (Японский театр). Токио, 1960.
426. Киносита Дзюндзи. Энгэки-но дэнто то минва (Народность и
традиции в японской драме). Токио, 1961.
427. Масукоми кокусё («Черная книга» о современной массовой информации).
Токио, 1969.
428. Масукоми 1970 (Средства массовой информации к 1970 г.). Токио, 1969.
429. Масуком'и-э-но мити (Средства массовой информации в современной
Японии). Токио, 1970.
430. Минсюсюги бунгаку-но мити (Путь демократической литературы
послевоенной Японии). Токио, 1967.
431. Нисино Тацукити. Сэнго бунгаку обоэгаки (Заметки о
послевоенной японской литературе). Токио, 1971.
432. Нихон бунгэйгаку-но кэнкю (Сборник статей по японскому
литературоведению). Токио, 1970.
433. Нихон-но киндай бунгаку (Японская литература нового и новейшего
времени). Токио, 1964.
434. Окуно Такэо. Нихон бунгаку си (Очерк истории японской
литературы). Токио, 1970.
435. Ридзава Юкио. Сэнго сакка-но сэкай (Мир писателей послевоенной
Японии). Токио, 1971.
436. Сасаки Киити. Сэнго-но сакка то сакухин (Послевоенные
японские писатели и их творчество). Токио, 1967.
437. Сато Сидзуо. Сэнго бунгаку-но хохо (Проблема творческого метода
в послевоенной японской литературе). Токио, 1966.
438. Сато Тадао. Нихонгэйга сисо си (Основные направления развития
японского киноискусства). Токио, 1972.
526

439. Симота Сэйдзи. Бунгаку то гэндай (Литература и современность).
Токио, 1972.
440. Синкокугэки годзю нэн (50 лет синкокугэки). Токио, 1967.
441. Тадаси Иидзима. Нихон эйга си (История японского кино). Т. 1—
2. Токио, 1955.
442. Такэда Томодзю. Эндо Сюсаку-но сэкай (Мир японского писателя
Эндо Сюсаку). Токио, 1969.
443. Умэсао Тадао, Тада Мититаро. Нихон бунка-но кодзо
(Культура Японии). Т. 1. Токио, 1972.
444. Уэно Рё. Сэнго дзидо бунгаку рон (О послевоенной детской
литературе в Японии). Токио, 1967.
445. Фурукава Хисаси. Ноо-но сэкай (Мир театра ноо). Токио, 1960.
446. Хирано Кэн. Вага сэнго бунгаку (История послевоенной японской
литературы). Токио, 1969.
447. Хонда Сюго. Моногатари. Сэнго бунгаку си (История японской
прозы послевоенного периода). Токио, 1972.
448. Хонда Сюго. Сэнго бунгаку-но сакка то сакухин (Послевоенные
японские писатели и их произведения). Токио, 1971.
449. Цуда Такаси. Минсюсюги бунгаку рон (О японской
демократической литературе). Токио, 1966.
450. Ямада Кадзуо. Нихон эйга-но гэндай си (Тенденции развития
современного японского киноискусства). Токио, 1970.
451. Ljichi Junsei. When Two Cultures Meet. Sketches of Postwar Japan.
1945—1955 (2nd ed). Tokyo, 1956.
452. Kaigo Tokiomi. Japanese Education. Its Past and Present (2nd ed.).
Tokyo, 1968.
453. Kawakita Michiaki. Contemporary Japanese Prints. Tokyo, 1970.
454. Miyagawa Torao. Modern Japanese Painting. An Art in Transition
(2nd ed.). Tokyo —Palo Alto (Calif.), 1968.
455. Nakamura Mitsuo. Contemporary Japanese Fiction. 1926—1968.
Tokyo, 1969.
456. Nakarnuro Yasuo. Noh. The Classical Theatre. New York — Tokyo —
Kyoto, 1971.
457. National Theatre of Japan. Tokyo, 1970.
Периодические издания
Журналы
458. «Мировая экономика и международные отношения».
459. «Проблемы мира и социализма».
460. «Бунгэй синдзю».
461. «Гэккан родо мондай».
462. «Гэккан сякайто».
463. «Дзайсэй кинъю токэй гэппо».
464. «Дзэнъэй».
465. «Нихон».
465а. «Нихон токэй гэппо».
466. «Родо мондай».
467. «Санкэй дзидзи».
468. «Сохё».
469. «Сэкай».
470. «Сэкай-но угоки».
471. «Тюо корон».
472. «Хосэки».
473. «Экономисуто».
474. «Asian Survey».
475. «Bulletin. Information for Abroad».
527

476. «Foreign Affaires».
477. «Japan Business News».
478. «Japan Quarterly».
479. «Japan Press Weekly Bulletin».
480. «Oriental Economist».
481. «Sohyo News».
Газеты
482. «Известия».
483. «Комсомольская правда».
484. «Правда».
485. «Акахата».
486. «Асахи симбун».
487. «Иомиури симбун».
488. «Майнити симбун».
489. «Нихои канко симбун».
490. «Нихон кэйдзай симбун».
491. «Санкэй симбун».
491а. «Сякай симбун».
492. «Токио симбун».
493. «Хоккайдо симбун».
494. «Asahi Evening News».
495. «Department of State Bulletin».
496. «The Japan Times».
497. «The New York Times».
498. «Mainichi Daily News».
499. «The Times».
500. «Tokyo Times».
501. «The Yomiuri».

УКАЗАТЕЛЬ ПАРТИЙ, ПОЛИТИЧЕСКИХ
И ОБЩЕСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИИ
Адзиа Афурика мондай кэнкюкай см. Общество по изучению проблем Азии
и Африки
Адзиа кэдзай кэнкюсё см. Институт изучения экономики стран Азии
Адзиа мондай кэнкюкай см. Общество по изучению проблем Азии
АЗПАК (Азиатско-тихоокеанский совет) 333, 351
Ампо дзёяку кайтэй соси кокумин кайги см. Национальный совет борьбы
против пересмотра «договора безопасности»
Ампо кайтэй кокумин рэнго см. Национальная лига за пересмотр «договора
безопасности»
Ассоциация деятелей искусства ноо (Ноогаку кёкай) 105
Ассоциация японо-советской торговли (Ниссо боэки кай) 161, 163
АФТ —КПП 263
Бунка корю кёкай см. Комитет по культурным связям с зарубежными
странами
Бэхэйрэн см. Комитет «Мир Вьетнаму»
Бюро экономической стабилизации (Кэйдзай антэй хомбу) 21, 24, 57 58, 120
Всемирная федерация профсоюзов (ВФП) 28, 79
Всемирный Совет Мира 298, 313
Всеяпонская конфедерация труда (Дзэннихон родо содомэй, сокращенно —
Домэй) 7, 248, 313, 314, 317, 318, 356, 357, 370, 373, 374, 439, 452
Всеяпонская федерация органов студенческого самоуправления (Дзэннихон
гакусэй дзитикай сорэнго, сокращенно — Дзэнгакурэн) 211, 212, 216, 360
Всеяпонский конгресс производственных профсоюзов (Дзэннихон сангёбэцу
родо кумиай кайги, сокращенно — Самбэцу кайги) 28, 29, 37, 38, 39, 62, 73, 144
Всеяпонский конгресс профсоюзов (Дзэннихон родо кумиай кайги,
сокращенно—Дзэнро) 148—150, 166, 169, 171, 219, 257, 262, 263, 301, 314
Всеяпонский конгресс федераций труда (Дзэннихон родо содомэй кумиай
кайги, сокращенно — Домэй кайги) 262, 293, 300, 301
Всеяпонский координационный совет борьбы против американских военных
баз в Японии (Китирэн) 313
Всеяпонский совет связи демократического профдвижения (Дзэнкоку минсю-
сюги родо ундо рэнраку кёгикай, сокращенно — Минрорэн) 149
Всеяпонский совет связи нейтральных профсоюзов (Дзэнкоку тюрицу родо
кумиай рэнраку кайги, сокращенно — Тюрицу рорэн) 221, 263, 264, 289, 300,
301, 313, 318, 356—358, 373, 418, 434, 436, 439, 451—453, 473
ГАТТ — General Agreement on Tariffs and Trade (Генеральное соглашение о
тарифах и торговле) 165, 268, 280
Генеральный совет профсоюзов Японии (Нихон родо кумиай сохёгикай,
сокращенно — Сохё) 74, 75, 87, 92, 126, 128, 129, 131, 132, 134, 139—141,
144—146, 148—150, 160, 163, 165—167, 171, 179, 191, 206, 211, 212, 216, 218,
221—227, 256, 258—264, 289, 297—302, 306, 313, 314, 318, 319, 330, 332,
356—358, 370—374, 377, 378, 380, 418, 434—436, 437, 439, 451—453, 473
Гэнсуйбаку кинси сёмэй ундо дзэнкоку кёгикай см. Национальный совет для
проведения кампании по сбору подписей за запрещение ядерного оружия.
Гэнсуйкё см. Японский совет борьбы за запрещение атомной и водородной
бомбы.
Гэнсуйкин см. Японский национальный конгресс борьбы за запрещение
ядерного оружия
34 Заказ 2209 529

Гэнсуйрэн см. Совет связи по защите движения за запрещение ядерного
оружия
Дайниппон айкокуто см. Патриотическая партия Великой Японии
Дальневосточная комиссия 9, 13, 14, 39, 61, 78, 81, 85, 86, 88
Демократическая партия (Минсюто) 51—54, 57, 58, 66, 92, 178, 187
Демократическая партия Японии (Нихон минсюто) 154—160, 163, 168, 173
Демократический клуб (Минея курабу) 219
Демократическо-либеральная партия — ДЛП (Минею дзиюто) — 65—67, 92
Джей-си— (International Metalworks Federation Japan Council, сокращенно —
J. С.) см. Японский совет Международной федерации металлистов
Дзиминто см. Либерально-демократическая партия
Дзию минсюто см. Либерально-демократическая партия
Дзиюто см. Либеральная партия
Дзэнгакурэн см. Всеяпонская федерация органов студенческого
самоуправления
Дзэнкоку минрокё см. Национальный совет местных объединений профсоюзов
частных предприятий
Дзэннихон кайин кумиай см. Профсоюз моряков Японии
Дзэнро см. Всеяпонский конгресс профсоюзов
Домэй см. Всеяпонская конфедерация труда
Домэй кайги см. Всеяпонский конгресс федераций труда
ЕЭС (Европейское экономическое сообщество) 268, 277, 280, 281, 286, 413
Женский демократический клуб (Нихон фудзин минею курабу, сокращенно —
Фуминку) 167
Институт изучения экономики стран Азии (Адзиа кэйдзай кэнкюсё) 251
Кайсинто см. Партия реформ и прогресса
Кёдо минсюто см. Кооперативно-демократическая партия
Кокубо кайги см. Совет национальной обороны
Китирэн см. Всеяпонский координационный совет борьбы против
американских военных баз в Японии
Кокумин кёдото см. Народно-кооперативная партия
Комиссия по изучению конституции (правительственная) 160, 180, 193
Комиссия по справедливым сделкам (Косэй торихики иинкай) 42, 470
Комиссия по упорядочению держательских компаний (Мотикабу кайся сэйри
иинкай) 119
Комитет «Мир Вьетнаму* (Бэтонаму хэйва-о рэнко иинкай, сокращенно —
Бэхэйрэн) 378, 401.
Комитет по вопросам экономического развития (Кэйдзай доюкай) 32, 51, 83,
135, 140, 173, 183
Комитет по культурным связям с зарубежными странами (Бунка корю кё-
кай) 410
Комитет японо-американский совместный по торговле и экономике 273, 274,
414
Коммунистическая партия Японии — КПЯ (Нихон кёсанто) 17, 24—27, 30,
33—35, 38, 39, 61, 62, 65—67, 73, 79, 80, 87, 92, 117, 128, 130, 133—135,
139, 140, 144, 150, 160, 163, 165, 167, 169, 171, 172, 174, 180, 181, 184, 189,
200, 206—209, 211, 216, 221, 223, 252, 254, 256, 257, 259—262, 270, 271, 275,
276, 288, 290, 292, 293, 298, 300, 302, 305, 306, 313, 315—319, 321—323, 325,
326, 328, 330—332, 344—347, 355, 358, 362, 363, 368, 370—372, 374—380,
418, 420, 430—435, 453, 454, 468, 469, 473, 478
Комэйто см. Партия «чистой политики»
Кооперативная партия Японии (Нихон кёдото) 26, 35
Кооперативно-демократическая партия (Кёдо минсюто) 26
Косэйрэн (Лига «чистой политики») 288—290, 293, 315
Косэй торихики иинкай см. Комиссия по справедливым сделкам
Крестьянско-рабочая партия (Номин родото) 253
Кэйданрэн см. Федерация экономических организаций
Кэйдзай антэй хомбу см. Бюро экономической стабилизации
Кэйдзай доюкай см. Комитет по вопросам экономического развития
Кэйдзай кэйкакутё см. Управление экономического планирования
530

Кэйдзай сингитё см. Совет по вопросам экономики
Кэмпо его кокумин рэнго см. Национальная лига защиты конституции
Либеральная партия (Дзиюто) 26, 34—36, 51—53, 58, 63, 65, 92, 119, 131—136,
139, 140, 142, 151, 154—156, 159—161, 172, 173, 181
Либеральная партия Японии (Нихон дзиюто) 178, 187
Либерально-демократическая партия — ЛДП (Дзию минсюто, сокращенно —
Дзиминто) 117, 173, 174, 177—179, 181—183, 185, 187—189, 192, 196, 200,
201, 203, 208, 210, 212, 213, 216, 220, 221, 225, 249, 250, 252—254, 259, 267,
269, 273, 276, 283, 284, 289, 290—293, 295, 304, 307—309, 317, 321, 322,
324—332, 342, 344—348, 354, 359, 362—364, 366, 369, 370—372, 376, 379, 381,
413, 415, 417, 419—424, 426, 430—432, 435, 445, 446, 454—456, 462—472,
473, 475, 477, 478
Лига демократической молодежи Японии (Нихон минею сэйнэн домэй,
сокращенно— Минсэй) 323
Лига социалистической молодежи Японии (Нихон сякайсюги сэйнэн домэй,
сокращенно — Сясэйдо) 261,302
Лига «чистой политики» см. Косэйрэн
Массовая социалистическая партия (Сякай тайсюто) 253
Международная конфедерация свободных профсоюзов (МКСП) 150, 263, 314
Международная организация труда (МОТ) 289, 301, 307, 321
Международные конференции за запрещение атомного и водородного
оружия 284, 297, 298, 306
Международный валютный фонд (МВФ) 123, 268, 279, 295, 416
Международный военный трибунал для Дальнего Востока 17, 48, 49
Минва-но кай см. Общество по изучению народных сказаний
Минкан тансан рэнраку кайги см. Совет связи отраслевых профсоюзов частных
предприятий
Минрорэн см. Всеяпонский совет связи демократического профдвижения
Минсэй см. Лига демократической молодежи Японии
Минею дзиюто см. Демократическо-либеральная партия
Минсюто см. Демократическая партия
Минея курабу см. Демократический клуб
Минсято см. Партия демократического социализма
Мотикабу кайся сэйри иинкай см. Комиссия по упорядочению держательских
компаний
Народно-кооперативная партия (Кокумин кёдото) 51—54, 58—92
Национальная лига защиты конституции (Кэмпо его кокумин рэнго) 143
Национальная лига за пересмотр «договора безопасности* (Ампо кайтэй
кокумин рэнго) 212
Национальный конгресс производственных союзов (Дзэнкоку сангёбэцу родо
кумиай рэнго, сокращенно — Синсамбэцу) 219, 263, 300, 301, 313, 318, 357,
373, 439, 452
Национальный совет борьбы против «договора безопасности» (Ханампо дзик-
ко иинкай) 358
Национальный совет борьбы против пересмотра «договора безопасности»
(Ампо дзёяку кайтэй соси кокумин кайги) 210—212, 215, 216, 220, 227, 228
Национальный совет для проведения кампании по сбору подписей за
запрещение ядерного оружия (Гэнсуйбаку кинси сёмэй ундо дзэнкоку кёги-
кай) 154, 167
Национальный совет местных объединений профсоюзов частных компаний
(Дзэнкоку минрокё) 439
Никкёсо см. Профсоюз учителей Японии
Никкэйрэн см. Федерация предпринимательских организаций Японии
Ниссё см. Торгово-промышленная палата Японии
Нихон бунгаку кай см. Японское литературное общество
Нихон дзиюто см. Либеральная партия Японии
Нихон кёдото см. Кооперативная партия Японии
Нихон кёсанто см. Коммунистическая партия Японии
Нихон минсюто см. Демократическая партия Японии
Нихон ноЪгаку кай см. Японское обществе! театра ноо
531

Нихон симпото см. Прогрессивная партия Японии
Нихон сякайто см. Социалистическая партия Японии
Нихон хахаоя тайкай рэнракукай см. Совет связи японского конгресса
матерей
Нихон хэйва иинкай см. Японский комитет защиты мира
Новый либеральный клуб (Синдзию курабу) 477, 478
Номин родото см. Крестьянско-рабочая партия
Ноогаку ёсэй кай см. Общество содействия развитию искусства нов
Объединенный совет трех префектур (Санкэнрэн) 299. 304, 313
Общество новой японской литературы (Синнихон бунгаку кай) 106, 107, 109
Общество по изучению народных сказаний (Минва-но кай) 113
Общество по изучению проблем Азии (Адзиа мондай кэнкюкай) 334
Общество по изучению проблем Азии и Африки (Адзиа Африка мондай
кэнкюкай) 334
Общество содействия развитию искусства ноо (Ноогаку ёсэй кай) 105
Общество социализма (Сякайсюги кёкай) 168, 268
Общество трудящихся — любителей музыки (Роон) 246
Общество установления ценностей (Сока гаккай) 288, 290, 315, 326, 357, 371,
378
Общество «Япония —СССР» 161, 200
Общество японо-китайской дружбы 211, 323, 324
Общество японо-советской дружбы 161, 184, 200
«Общий рынок» см. ЕЭС
Организация Объединенных Наций 76, 77, 83, 85, 86, 89, 90, 118, 123, 158, 162,
165, 183, 186—188, 196, 197, 200, 202, 218, 219, 316, 321, 329, 333, 334, 336,
459, 460
Партия демократического социализма (Минею сякайто, сокращенно — Мин-
сято) 218, 219, 254, 255, 262, 263, 288, 290, 293, 314, 321, 322,326, 332,344—
347, 355, 362, 363, 371, 372, 373, 375, 377, 378, 418, 431, 433, 434, 455, 468,
469, 478
Партия реформ и прогресса (Кайсинто) 119, 133, 134, 139, 140, 142, 154, 155,
157, 160, 181
Партия «чистой политики» (Комэйто) 315, 316, 321, 322, 326, 327, 331, 332,
344—348, 355, 357, 358, 362, 363, 370, 371, 372, 373, 375, 377, 378, 418, 431,
433—435, 454, 468, 469, 473, 478
Патриотическая партия великой Японии (Дайниппон айкокуто) 258, 332
Прогрессивная партия Японии (Нихон симпото) 26, 33, 35, 51
Профсоюз рабочих автомобильной промышленности (Дзэндзидося) 145
Профсоюз рабочих бумажной и целлюлозной промышленности (Камипа ро-
рэн) 145, 166
Профсоюз металлистов Японии (Дзэн киндзоку) 145
Профсоюз моряков Японии (Дзэннихон кайин кумиай, сокращенно — Кайин)
137, 149
Профсоюз рабочих государственных железных дорог Японии 36, 37, 62, 65,
151, 165, 190
Профсоюз рабочих синтетической химии Японии (Гока) 145, 165, 166
Профсоюз рабочих частных железных дорог Японии (Ситэцу) 166
Профсоюз шахтеров Японии (Нихон танко родо кумиай, сокращенно — Тан-
ро) 126, 129, 131, 132, 141, 145, 146, 166, 190, 222, 250, 256, 257
Профсоюз работников энергетической промышленности Японии (Дэнсан)
131 — 132, 141, 166
Профсоюз учителей Японии (Нихон кёсёкуин кумиай, сокращенно — Ник-
кёсо) 150, 206
Рабоче-крестьянская партия (Родося номинто, сокращенно — Роното) 58—59,
73, 87, 92, 133, 134, 139, 140, 150, 171, 174
Рёкуфукай 181
Роното см. Рабоче-крестьянская партия
Роноха 25
Роон см Общество трудящихся — любителей музыки
W2

Самбэцу кайги см. Всеяпонский конгресс производственных профсоюзов
Санкэнрэн см. Объединенный совет трех префектур
Синдзию курабу см. Новый либеральный клуб
Синнихон бунгаку кай см. Общество новой японской литературы
Синсамбэцу см. Национальный конгресс производственных союзов
Совет национальной обороны (Кокубо кайги) 179
Совет по вопросам экономики (Кэйдзай сингитё) 120, 295
Совет связи отраслевых профсоюзов частных предприятий (Минкан тансан
рэнраку кайги) 439
Совет связи по защите движения за запрещение ядерного оружия (Гэнсуйрэн)
299
Совет связи японского конгресса матерей (Нихон хахаоя тайкай рэнракукай)
167
Советско-японский комитет по экономическому сотрудничеству 336, 351, 441
Содомэй см. Японская федерация профсоюзов
Сока гаккай см. Общество установления ценностей
Социалистическая массовая партия Окинавы 419
Социалистическая партия Японии — СПЯ (Нихон сякайто) 25, 26, 33—35, 38,
39, 52—54, 57, 59, 66, 87, 92, 93, 117, 128, 129, 131, 133—135, 139, 140, 144,
149, 150, 156, 157, 160, 161, 163, 165—172, 173, 174, 180, 181, 184, 189, 193,
200, 201, 206, 208, 209, 211, 213, 216, 219—223, 225—226, 252—262, 267, 270,
275, 287, 288, 290, 292, 293, 297—300, 302, 305, 306, 313, 315—322, 325,
326, 328, 330—332, 344—348, 355, 358, 362, 363, 368, 370, 380, 418—420, 422,
431—435, 453, 468, 469, 473, 478
Сохё см. Генеральный совет профсоюзов Японии
Союзный совет для Японии 13, 14, 45, 61, 78
Социалистический клуб (Сякай курабу) 219
Сякайсюги кёкай см. Общество социализма
Сякайто см. Социалистическая партия Японии
Сясэйдо см. Лига социалистической молодежи Японии
Сякай тайсюто см. Массовая социалистическая партия
Танро см. Профсоюз шахтеров Японии
Торгово-промышленная палата Японии (Нихон сёко кайгисё, сокращенно —
Ниссё) 31, 83, 135, 140, 155, 173, 183, 280
Тюрицу рорэн см. Всеяпонский совет связи нейтральных профсоюзов
Управление экономического планирования (Кэйдзай кэйкакутё) 283, 295
Федерация предпринимательских организаций Японии (Нихон кэйэйся дантай
рэммэй, сокращенно — Никкэйрэн) 32, 33, 135, 140, 148, 155, 173, 182, 222,
376, 463
Федерация экономических организаций (Кэйдзай дантай рэнго, сокращенно —
Кэйданрэн) 32, 82, 122, 135, 140, 155, 161, 166, 172, 173, 222, 276, 280, 282,
286, 295, 336, 462, 463, 470
Фонд экономического сотрудничества с зарубежными странами 275, 276
Фуданрэн см. Японская федерация женских организаций
Фуминку см. Женский демократический клуб
Центральная ассоциация японской культуры 98
Центральный совет по образованию 386
Ханампо дзикко иинкай см. Национальный совет борьбы против «договора
безопасности»
Японо-советский комитет по экономическому сотрудничеству 336, 351, 441, 457
Японская ассоциация коммерческого вещания (Нихон минкан тосо рэммэй)
230
Японская ассоциация развития торговли с СССР 286
Японская федерация женских организаций (Нихон фудзин дантай рэнгокай,
сокращенно — Фуданрэн) 167
Японская федерация профсоюзов (Нихон родо кумиай содомэй, сокращенно —
Содомэй) 28, 29, 39, 62, 149, 262, 301, 314
Японский комитет защиты мира (Нихон хэйва иинкай) 87, 211, 242, 313
Японский комитет солидарности со странами Азии и Африки 324
Японский национальный конгресс борьбы за запрещение ядерного оружия
533

(Гэнсуйбаку кинси нихон кокумин кайги, сокращенно — Гэнсуйкин) 299,
313
Японский совет борьбы за запрещение атомной и водородной бомбы
(Гэнсуйбаку кинси нихон кёгикай, сокращенно — Гэнсуйкё) 166, 167, 211,
297, 298, 304, 313
Японский совет Международной федерации металлистов (Джей-си) 7, 248,
314, 317, 356
Японское литературное общество (Нихон бунгаку хококукай) 98, 99
Японское общество театра ноо (Нихон ноогаку кай) 233

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Абэ Кобо 398, 399, 404
АгнюС.418, 508
Адзума Рётаро 290
Адзэти Умэтаро 247
Аити Киити 155
Акаги Мунэнори 336, 346
Акихама Госи 391
Акияма Киёси 109
Акутагава Рюноскз 232
Акутагава Ясуси 411
Ара Масахито 107, 108
Арима Еритика 400
Асада Тёкэй 286
Асанума Инэдзиро 92, 170, 216, 221,
225, 252, 253, 258
Асида Хитоси 51, 57, 58, 59, 60, 61, 65,
66, 155, 178, 190
Ачесон Дин 81
Бернал Д. 298
Бин Акао 217
Блок Ж. Р. 104
Брежнев Л. И. 3, 442, 443, 457, 480
В ада Харуо 92
Вакацуки Рэйдзиро 20
Ван Го-нюань 427
Гертер 217
Го Сидзуко 401
Гомикава Дзюнпэй 240
Громыко А. А. 88, 89, 337, 442
Даллес Д. 83, 84, 95, 96, 178, 185, 195
Дан Икума 411
Деревянко К. Н. 34, 44
Джонсон Линдон 305, 309, 350, 359
Дзюн Исия 412
Додж Д. 67, 68, 71
Додзай Осаму 392
Доихара Кэндзи 17, 49
Доко Тосио 463, 470
Екояма Мисао 236
Есида Мицуру 234
Есида Сигэру 21, 26, 35, 36, 37, 38, 39,
51, 53, 55, 65, 67, 69, 71, 74, 77,
78, 83, 84, 89, 95, 96, 128, 132,133,
135, 140, 154, 155, 156, 158, 178
Есимура Дзюндзо 237
Ибусэ Масудзи 240
Иван Акира 165, 166, 221, 263, 301,
314
Ивамото Хироюки 390
Иваса Есидзанэ 252
Ивасаки Акира 109
Ивата Кацуо 238
Ивахаси Эйэн 236
Игнатущенко С. К. 296
Идзуми Сатору 326
Ии Ясиро 65
Иино Нобуя 408, 409
Икэда Дайсаку 326, 345, 357
Икэда Хаято 67, 135, 155, 161, 213,
249, 250, 258, 267, 269, 273, 274,
275, 277, 287, 289, 291, 295, 302,
304, 305, 306, 307, 308, 325, 424
Имадзуми Исаму 219
Имаи Тадаси 115, 242, 407
Инагаки Томоо 247
Иноуэ Исао 307
Иноуэ Мицухара 398, 404
Инукаи Кэн 51
Исибаси Тандзан 133, 135, 155, 157,
183, 187, 188, 222, 334
Исигаки Тайдзо 161, 182
Исидзака Ёдзиро 231
Исидзака Тайдзо 280
Исии Киитиро 181
Исии Мицудзиро 183, 187, 188, 213,
252, 327, 333, 465
Исикава Дзюн 231
Исикава Итиро 295
Исикава Тацудзо 115, 245
Исихара Синтаро 232, 398
Исихара Юдзиро 232, 396
Итагаки Сэйсиро 17, 49
Итикава Кон 397
Итикава Макото 438
Итикава Энноскэ 391
Итимата Наото 157
Ито Хитоси 231
Кавабата Ясунари 113, 393
Кавагути Мацутаро 400
Каваи Есинари 286
Каваи Кэндзи 236
Каваками Дзётаро 92, 93, 140, 257,
261, 262, 317
535

Кавамура Дзиро 393
Кавано Таэо 398
Кавасима Сюдзиро 201
Кайко Такэси 401
Камба Митико 227
Камэи Фумио 109, 111
Кандзэ Хисао 233
Канэко Мицухара 109
Катаяма Тэцу 25, 53, 54, 56, 57, 58,
66, 68, 92
Като Есинори 438
Като Сюити 107
Кацумата Сэйити 362
Кая Окинори 327, 334
Кеннеди Д. 271, 273, 274, 281, 282
Киёсэ Итиро 221
Кикутакэ Киёнори 237
Кикути Хироси 98
Ким Дальсу 245
Ким Джонпхиль 275
Ким Ир Сен 215
Ким Ютанк 275
Кимура Тосио 459, 460, 461
Кимура Хэйтаро 17, 49
Киносита Дзюндзи 112, 233, 393, 402,
405
Киносита Кэйскэ 104, 397
Киси Нобускэ 155, 178, 187, 188, 189,
192, 193, 194, 195, 199, 201, 203,
208, 213, 217, 220—224, 227, 249,
309, 327, 464
Киссинджер Г. 364, 457
Кита Роппэита 105
Китагава Macao 234
Китамура Токутаро 163, 178, 286
Китасиро Дзюн 392
Кобаяси Нака 155
Кобаяси Нобухико 384
Кобаяси Такидзи 243, 403
Кодзима Нобуо 398, 399
Комацу Саке 382
Коно Итиро 157, 183, 185, 188, 201,
222,291,304,309
Коно Мицу 25
Коноэ Фумимаро 19
Конрад Н. И. 108
Косака Дзэнтаро 251, 252, 274
Косыгина. Н. 310, 457
Кояма Юси 404
КубоЁко411
Кубо Сакаэ 405
Кубота Сэй 245, 402, 403
Кубояма Аикити 153
Кумадзава Садао 286
Кумаи Кэй 407
Кураиси Тадао 355
Курахара Корэхито 106
Курода Хисао 59
Куроива Дзюго 382
536
Куросава Акира 104, 396, 397
Курусу Такэо 58
Ленин В. И. 4, 50
Ли Сынман 224
Лоуренс Д. 231
Ляо Чэнь-чжи 284, 426
Макартур Д. 13, 16, 18, 20, 33, 36,
39, 41, 45, 51, 52, 60, 61, 65, 69.
76 77 79 83
Макартур* второй 197, 203, 225, 271
Малик А. Я. 85, 161
Мано Есикацу 238
Мао Цзэ-дун 303, 347, 428
Маруки Ири 241
Маруки Тосико 241
Маршалл 60
Масамунэ Хакутё 102, 103
Мацуги Нобухико 398
Мацуи Иванэ 17, 49
Мацумото Косиро 391
Мацумото Сэйтё 384
Мацумото Сюнъити 161, 185
Мацумура Кэндзо 44, 155, 160, 178,
183, 204, 222, 284, 334
Мацунага Ясудзаэмон 188
Мацуока ёскэ 17
Мацуока Комакити 25, 28, 92
Мацутани Тэнкоку 59
Мацуура Тоёаки 411
Мацуура Сютаро 296
Маэкава Кунио 237
Маэкава Сэмпан 247
Маэо Сигэсабуро 363
Маюдзуми Тосио 411
Мива Дзюсо 92
Мидзутани Тёсабуро 25, 92
Мидзутани Яэко 400
Миёси Акира 411
Мики Букити 133, 135, 155, 157, 178
Мики Такэо 26, 178, 204, 222, 289, 291,
423, 424, 433, 445, 455—457, 465—
467, 470, 471, 474, 477, 478
Микоян А. И. 285
Минаками Цутому 382
Мини Д. 263
Минобэ Рёкити 346
Мисима Юкио 231, 233, 234, 394, 395
Мифунэ Тосиро 396, 410
Мицунэ Ютака 399
Миядзава Киити 283, 295
Ми ям ото Кэн 404
Миямото Кэндзи 207, 221, 322, 323
Миямото Юрико 106, 404
Морикава Токихиса 407
Моримура Сэйити 384
Морои Кэнъити 182
Мурасаки Сикибу 112
Мураяма Томоёси 110, 405
Муто Акира 17, 49

МутоТакэо74, 129, 131
Нагаи Кафу 98, 102
Нагано Сигэру 457, 463
Накадзато Кисё 402, 403
Накадзима Тамоцу 236
Накамура Кэндзабуро 391
Накамура Кэнноскэ 396
Накамура Мицуо 245
Накамура Санъити 405
Накамура Синъитиро 107
Накамура Утаэмон 391
Накано Сигэхару 106
Накасонэ Ясухиро 346, 359, 423, 424,
433, 445, 456, 465, 466, 470
Накати Кумадзо 92
Накахара Кэндзи 59
Накаяма Айко 382
Нарита Томоми 256, 257, 261, 262,
303, 317, 326
Неру Д. 277
Никайдо Сусуму 438
Никсон Р. 364, 366, 368, 369, 414, 415,
417, 426, 427, 440, 458
Нисимура Кётаро 384
Нисимура Эйити 135
Нисино Тацукити 245
Нисио Суэхиро 25, 28, 219
Нода Синобу 32
Нома Хироси 107, 240, 241
Номидзо Масару 163
Носака Сандзо 24, 33, 171, 207
Оаса Та дао 178
Огава Ути 361
Огата Такэтора 19, 156, 161, 178
Ода Кэнъя 404
Ода Макото 401, 402
Одагири Хидэо 107, 398
Одзаки Кодзи 404
Окада Харуо 59
Окамото Дзюн 109
Окамото Таро 236
Оно Бамбоку 178, 188, 276
Оно Тадасигэ 247
Оноэ Байко 391
Онти Косиро 247
Оока Сёхэй 107, 112, 115, 401
Осава Микио 110
Осима Нагиса 406
Ота Каору 165, 166, 191, 256, 261,
302, 318
Ота Тэнрэй 59
Отака Масато 237
Отани Сатио 237
Оути Хёэ 86
Оути Хироси 238
Оэ Кэндзабуро 398, 401
Оэ Синобу 189
Охира Масаёси 275, 289. 423, 428, 433,
442, 445, 456, 457, 465, 466, 467
Пак Чонхи 275
Патоличев Н. С. 287
Раек Д. 274
Рассел Б. 298
Рейтер У 263, 264
Рейшауэр Э. 271, 283, 296, 305, 306
Ри Кайсэй 402
Сакагути Анго 231
Сакакура Дзюндзо 237
Сакурада Такэси 155, 463
Саимура Кадзухико 408
Сакамото Такамацу 324
Сакараути ёсио 309
Сасадзава Сахо 382, 384
Сано Бункити 298
Сасаки Киити 107
Сасаки Кодзо 25, 303, 317, 347
Сасаяма Тадао 42
Сато Инэко 106, 245, 401
Сато Екко 411
Сато Эйсаку 154, 201, 289, 291, 304,
309, 310, 321, 325, 327, 330, 331,
346, 350, 353, 354, 359, 363, 364,
365, 366, 368, 369, 415, 417, 422,
423, 426
Сайто Киёси 247
Сига Наоя 102, 103
Сигэмицу Мамору 49, 140, 155, 157,
161, 178, 184, 195
Сидэхара Кидзюро 20, 23, 33, 34, 35,
41, 58, 65
Сиина Риндзо 107
Сиина Эцусабуро 297, 304, 305, 309,
327, 329, 333, 337, 465, 466
Сикаути Нобутака 155
Симадзаки Тосон 110
Симанака Ходзи 258
Симидзу Кадзуюки 382
Симода Такэдзо 354
Симода Сэйдзи 245
Симонов К. ПО
Синдо Канэто 406
Синкая Какуо 241
Синода Токо 236
СонэЭки 209, 219
Суиура Мимпэй 245
Сугихара Арата 160
Судзуки Кэндзи 241, 247, 408, 409
Судзуки Мосабуро 25, 57, 93, 140,
170, 190, 208, 209, 258, 317
Суэкава Хироси 86
Сумии Суэ 407
Сэки Акико 246
Сэнда Корэя 405
Тагава Сэйити 353
Такакура Тэру 65
Таками Дзюн 231
537

Такано Минору 131, 166
Такараги Фумихико 357, 373, 375
Такасаки Тацуноскэ 284, 285, 426
Такасуна Macao 346
Такахаси Кадзуми 398
Такахаси Сэйитиро 390
Такнта Минору 92, 150, 373
Такэда Ацуси 408
Такэда Тайдзюн 107, 240
Такэири Есикацу 362
Такэти Тацудзи 233
Тамаи Юкити 59
Тамура Рюити 398
Тамура Тайдзиро 231
Танака Дзюндзи 383
Танака Какуэй 289, 309, 415, 422, 423,
424, 427—429, 431, 440, 443, 445,
455, 456, 458, 459, 460, 461, 463,
464, 465, 466, 467, 474, 477
Танака Тикао 405
Тангэ Кэндзо 236, 237, 410
Танигуги Ёсиро 237
Танидзаки Дзюнъитиро 98, 102, 112,
113,393
Тацу Синтаро 396
Тобата Сэйити 411
Тобита Тадахиро 234
Того Сигэнори 17, 49
Тодзё Хидэки 17, 49
Токуда Кюити 24, 37, 171
Токунага Сунао 106, 110, 245
Трумэн 60
Тэрасава Хадзимэ 279
Умэдзаки Харуо 107
Уно Кодзи 245
Усиода Мацуко 411
Уцуномия Токума 359
Уэгуса Дзюнъити 382
Уэмура Когоро 155, 276, 336, 457
Уэно Макото 241, 247, 408, 409
Форд Дж. 457, 458, 460, 461
Фудзии Сёити 189
Фудзияма Айитиро 155, 183, 197, 201,
203, 214, 215, 289, 291, 304, 309,
334
Фукагава Хидэо 412
Фукуда Такэо 283, 327, 333, 415, 422,
423, 424, 427, 433, 445, 455, 456,
465, 466, 470, 478
Фукуда Цунэари 393
Фукудзава Ситиро 402
Фунабаяси Сэйити 231
Фунада Нака 465
Фуруи Есими 353
Фурукава Сэйми 234
Хагэрта Д. 226
Ханаяги Сётаро 400
Хания Ютака 107
Ханъ Нян-лун 461
Хара Кэндзабуро 250
Хасимото Томисабуро 454
Хатояма Итиро 26, 118, 132, 135, 140,
155, 156, 157, 158, 162, 173, 177,
178, 180, 181, 183, 184, 185, 187,
198
Хаяно Тосиро 392
Хаяси Коити 405
Хелман Л. 110,405
Хигасикуни Нарухико 19, 20
Хидзиката ёси 110
Хирано Кэн 107, 108, 245
Хирата Дзисабуро 107
Хирацука Унъити 247
Хирокоси Тайдзо 282
Хирота Коки 17, 49
Хироцу Кадзуо 245, 299, 300
Хисаита Эйдзиро 104
Хиэда Кадзуо 236
Хонда Сюго 107
Хори Сигэру 327, 455
Хосё Куро 105
Хотта ёсиэ 239, 241
Цу Бои Сигэдзи 109
Цудзи Такэхиса 326, 345
Цуути Дзихэй 104
Чан Кай-ши 10
Чжоу Энь-лай 284, 426, 428, 429
Эда Сабуро 254, 256, 257, 261, 262
Эйзенхауэр Д. 155, 195, 225, 226, 227,
251
Эномото Сигэтами 400
Эрл Э. 100
Юкава Хидэки 154
Юки Сёдзи 384
Ям агути Отоя 486
Ямада Исудзу 243
Ям ада Миёси 154
Ямамото Исороку 235
Ямамото Сацуо 111, 407, 408
Ямамото Сидзука 107
Ямасиро Томоэ 245
Янаихара Тадао 86
Яно Дзюнъя 362
Яра Тёбё 368, 419
Ясуда Кэнъитиро 411
Ясуда Юкио412
Ясуи Каору 154
Ясуока Сётаро 399

СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие 3
Раздел I. Япония в период оккупации (1945—1952) 9
Глава 1. Начальный период оккупации (1945—1947) , 11
Вопросы послевоенного устройства 11
Внутриполитическая обстановка 19
Обострение внутриполитической борьбы 31
Послевоенные реформы 40
Правительства «среднего пути» 51
Глава 2. «Холодная война». Политика США в отношении Японии
(1948—1949) 59
Начало «обратного курса» 59
Меры по стабилизации японской экономики 63
Восстановление боевого характера рабочего движения ... 73
Глава 3. Война в Корее и Сан-Францисская система (1950 — май 1952 г.) 75
Влияние корейской войны на Японию « . . . 75
Проблема мирного договора с Японией 80
Образование Сан-Францисской системы 88
Глава 4. Культура Японии в период оккупации 97
Процесс демократизации культурной жизни Японии .... 97
«Обратный курс» ПО
Раздел II. Япония на путях самостоятельного развития (май 1952 —
июль 1960 г.) . , 117
Глава 1. Первые послеоккупационные годы (май 1952 — декабрь 1954 г.) 118
Япония после окончания оккупации 118
Борьба прогрессивных сил в новых условиях 128
Обострение внутриполитических противоречий 143
Глава 2. Завершение формирования противоборствующих лагерей на
политической арене Японии (декабрь 1954 —декабрь 1955 г.) 156
Первый кабинет Хатояма 156
Консолидация прогрессивных сил 165
Объединение консервативных партий 172
Глава 3. Становление послевоенной структуры политической власти в
Японии (декабрь 1955—1958 г.) 175
Создание и деятельность первого правительства ЛДП ... 175
Активизация внутри- и внешнеполитической деятельности
правящих кругов Японии 187
539

Глава 4. Япония в период пересмотра «договора безопасности» (1958—
июль 1960 г.) 199
Начало японо-американских переговоров 199
Усиление борьбы демократических сил против реакционного
курса кабинета Киси 204
Подписание японо-американского Договора о взаимном
сотрудничестве и гарантии безопасности 212
Ратификация нового «договора безопасности» и обострение
внутриполитической борьбы 217
Отставка правительства Киси 224
Глава 5. Культура Японии в период становления страны как
независимого государства 229
Новые тенденции в культуре 50-х годов 229
Борьба за демократическую национальную культуру .... 240
Раздел III. Превращение Японии в один из основных центров
империалистического соперничества (июль 1960—1970 г.) . . . . 248
Глава 1. Некоторая стабилизация консервативного правления и
нарастание экономической экспансии (июль 1960—1964 г.) .... 249
Политическая обстановка после событий лета 1960 г 249
Поиски демократическими силами новых путей борьбы . . . 255
Новый этап в экономической политике правящего лагеря . . 264
Нарастание противоречий в японо-американских отношениях 270
Экономический спад и шаги по диверсификации
внешнеэкономических связей 279
Политическая борьба во время выборов в 1962 и 1963 гг. . . 287
На пути к «открытой экономике» 293
Положение в демократическом лагере 297
Последние месяцы правления кабинета Икэда 304
Глава 2. Превращение Японии в одну из ведущих держав
капиталистического мира (1964—1970) 308
Экономический спад 1964—1965 гг. и политика правительства 308
Усиление разногласий в демократическом движении .... 313
Наступление демократических сил 318
Борьба против вмешательства маоистского руководства в
демократическое движение Японии 322
Маневры по укреплению консервативных сил 324
Внешняя политика правительства Сато в середине 60-х годов 329
Изменение положения Японии в капиталистическом мире . . 338
Курс на расширение внешнеполитических связей 348
Подготовка к «борьбе 1970 г.» 353
Новые тенденции в японо-американских отношениях .... 364
Обострение внутриполитической борьбы 367
Продление японо-американского «договора безопасности» . . 376
Глава 3. Культура Японии в период превращения страны в один из
крупнейших центров капиталистического мира (1960—1973) 381
540

«Культура общества потребления» 381
Дальнейшее развитие прогрессивных тенденций в культуре 395
Раздел IV. Углубление кризиса японского капитализма (1971—1975) 413
Глава 1. Переход к «многосторонней» дипломатии и поляризация
политических сил внутри страны (1971—1973) 413
Обострение японо-американских противоречий 413
Нарастание внутриполитического кризиса 419
Восстановление японо-китайских государственных отношений 425
Новое обострение внутриполитической борьбы 430
Активизация внешнеполитической деятельности 440
Глава 2. Япония в годы экономического кризиса (1973—-1975) .... 446
Дальнейшее обострение внутренних противоречий 446
Продолжение «многосторонней» дипломатии 456
Внутриполитический кризис 462
Попытки укрепить положение Либерально-демократической
партии 465
Заключение » 476
Примечания 482
Хронология (1945—1975) 488
Библиография 513
Указатель партий, политических и общественных организаций ... 529
Указатель имен , 535

ИСТОРИЯ ЯПОНИИ
(1945—1975)
Утверждено к печати
Институтом востоковедения
Академии наук СССР
Редактор М. А. Унке
Младший редактор Р. Г. Селиванова
Художник В. Н. Тикунов
Художественный редактор Э. Л. Эрман
Технический редактор М. В. Погоскина
Корректоры Н. Б. Осягина и А. В. Шандер
ИБ № 13226
Сдано в набор 20/Х 1977 г. Подписано к печати
2/VI 1978 г. А-06476. Формат 60 X 90У,в. Бум № 1.
Печ. л. 34. Уч.-изд. л. 38,94. Тираж 16 700 экз.
Изд. № 4034. Зак. № 2209. Цена 2 р. 80 к.
Главная редакция восточной литературы
издательства «Наука»
Москва К-45, ул. Жданова, 12/1
Ордена Ленина типография
«Красный пролетарий»
Москва, Краснопролетарская, 16

ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ
ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ИЗДАТЕЛЬСТВА «НАУКА»
Вышли:
Бугаева Д. П. Японские публицисты
конца XIX века. 9,28 л.
Иванов М. И. Япония в годы войны.
Записки очевидца. 13,77 л.
Хлынов В. Н. Рабочий класс Японии в
условиях научно-технической
революции. 16,55 л.

ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ
ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ИЗДАТЕЛЬСТВА «НАУКА»
Выйдут:
Куцобина Н. К. Рыбное хозяйство
Японии. 18 л.
С а в и н А. С. Японский милитаризм в
период второй мировой войны. 18 л.
Черевко Ю. М. Экспансия японских
монополий в Юго-Восточной Азии.
12 л.
Заказы на книги принимаются всеми магазинами
книготоргов и «Академкнига», а также по адресу: 117464,
Москва, B-464, Мичуринский проспект, 12, магазин № 3
(«Книга— почтой») «Академкнига».