Г.  Ферреро
 ЮЛИЙ
ЦЕЗАРЬ
 Ростов-на-Дону
 «Феникс»
 1997

ББК  63.3
 Ф52
 Серия  выходит  под  общей  редакцией  к.ист.н.  О.В.  Будницкого
Вступительная  статья,  указатели  С.Ю.  Янгу  лова
Редактор:  С.  Г.  Горяйнов
 Ферреро  Г.
 Ф52  Юлий  Цезарь.  —  Ростов  н/Д:  издательство  «Феникс»,  1997  —  576с.
 Предлагаемая  вниманию  читателя  биография  Юлия  Цезаря  принадле¬
жит  перу  итальянского  историка  и  психолога  Гульельмо  Ферреро.
Написанная  блестящим  стилистом  и  оригинальным  мыслителем,  кни¬
га  будет  интересна  не  только  специалистам,  но  и  всем  любителям
истории.  Взгляд  Ферреро  на  жизнь  и  деятельность  Цезаря  заметно
отличается  от  трактовок  Т.  Моммзена,  С.  Л.  Утченко  и  других  био¬
графов  знаменитого  диктатора.  Книга  снабжена  словарем  основных
понятий  и  хронологическим  указателем.
 Публикация  русского  перевода  текста  Ферреро  (переводчик  А.  Захаров)
была  осуществлена  в  1916  году  издательством  М.  и  С.  Сабашниковых.
 л  4700000000 	.
 Ф  		— 		 без  объяв  л.
 4МО(ОЭ)-97
 ISBN  5-85880-344-Х
 ББК  63.3
 ©  Оформление,  изд-во  «Феникс»,  1997

От  Издательства
 Книга,  которую  читатель  держит  в  руках,  откры¬
вает  новую  историческую  серию  издательства  «Фе¬
никс»  —  «След  в  истории».  Она  посвящена  жизне¬
описаниям  людей,  которые  оставили  след  в  истории,
 — 	это  люди  разных  профессий,  политических  и  ре¬
лигиозных  убеждений,  интеллектуального  и  мораль¬
ного  уровня.  Далеко  не  все  были  положительными
героями.  Но  из  истории  еще  в  меньшей  степени  мож¬
но  «выбросить  слово»,  чем  из  песни.
 Книги  серии  не  будут  лимитированы  хронологи¬
ческими,  географическими  или  идеологическими  рам¬
ками.  Мы  намереваемся  публиковать  биографии  дея¬
телей  древности  и  современности,  императоров  пре¬
зидентов,  анархистов  и  государственников,  красных
и  белых,  нацистов  и  коммунистов...  Критерий  при
отборе  персоналий,  на  наш  взгляд,  может  быть  толь¬
ко  один  —  насколько  значителен  след,  оставленный
в  истории  той  или  иной  личностью.
 Правда,  здесь  возникает  достаточно  деликатная  про¬
блема.  Ведь  о  многих  исторических  деятелях  существу¬
ют  разные  мнения,  иногда  диаметрально  противополож¬
ные.  Скажем,  весьма  несходны  «портреты»  Юлия  Це¬
заря  в  книгах  Г.  Ферреро  и  Т.  Моммзена  или  Ивана
Грозного  в  работах  Н.М.  Карамзина  и  С.М.  Соловьева.
Ну  что  ж,  мы  постараемся  представить  на  суд  читате¬
лей  различные  версии  жизни  людей,  чья  личность  и
деятельность  не  поддаются  однозначной  оценке.
 В  текстах,  предлагаемых  вниманию  читателей,  мо¬
гут  быть  противоречия  и  спорные  моменты;  не  будет  в
них  только  двух  вещей:  скуки  и  лжи.
 3

ГАЙ  ЮЛИЙ  ЦЕЗАРЬ:
ПУТЬ  К  ВЕРШИНЕ

Выдающийся  отечественный  историк  академик  Ев¬
гений  Викторович  Тарле,  оценивая  работу  Г.  Ферреро,
писал:  «За  полстолетия  со  времени  появления  труда
Моммзена  ни  одна  книга  в  области  древнеримской  ис¬
тории  не  производила  столько  шума,  как  работа  Фер¬
реро».  Успех  книги  Тарле  объяснял  следующими  при¬
чинами:  «Во-первых,  автор  —  оригинальный  мысли¬
тель  и  социолог,  чувствующий  себя  хозяином  как  в
источниках,  так  и  в  литературе  предмета;  во-вторых,
его  взгляды  сплошь  и  рядом  довольно  резко  сталкива¬
ются  с  традиционными,  и  читатель  постоянно  ощуща¬
ет  необходимость  проверять  многие  свои  воззрения,
приобретенные  еще  на  школьной  скамье,  —  умствен¬
ная  работа,  сама  по  себе  дающая  много  наслаждений;
в-третьих,  Ферреро  блестящий  стилист,  ведущий  ожив¬
ленный  рассказ  и  беспристрастно  дающий  яркие  ха¬
рактеристики  действующих  лиц,  умудряющийся  делать
даже  внешне  занимательной  самую  фабулу  повество¬
вания,  давным-давно  во  всех  деталях,  казалось  бы,
всем  знакомую»*.
 Гульельмо  Ферреро  —  известный  итальянский  ис¬
торик,  психолог  и  публицист,  личность  во  многом  не¬
ординарная,  со  сложной  и  драматичной  судьбой,  ро¬
дился  в  1871  году.  Большую  часть  своей  жизни  он
посвятил  научной  и  преподавательской  деятельности.
Известен  как  профессор  Туринского  и  Флорентий¬
ского  университетов.  В  1922  году  Ферреро  становит¬
ся  министром  в  правительстве  Муссолини,  но  спустя
 Из  литературного  наследия  академика  Е.В.  Тарле.
М.,1981.С.111.
 5

С.Ю.  Янгу  лов
 несколько  лет  порывает  с  фашистским  режимом  и  при¬
соединяется  к  антифашистскому  движению.  В  1930
году  он  эмигрирует  в  Швейцарию,  где  становится
профессором  Женевского  университета.  Умер  Фер¬
реро  в  1942  году.
 Наибольшую  известность  Ферреро  как  историку
принесла  монография  «Величие  н  падение  Рима».
Вышедшая  почти  сто  лет  назад,  она  единственный
раз  была  переиздана  в  России  издательством  М.  и
С.  Сабашниковых  во  втором  десятилетии  нынешне¬
го  века.  Появление  работы  Ферреро  на  русском  язы¬
ке  стало  событием.  После  выхода  в  1914  году  пер¬
вого  тома  газета  «Утро  России»  писала:  «В  богатой
литературе  по  истории  Древнего  Рима  наряду  с  тру¬
дами  англичанина  Гиббона,  немцев  Моммзена,  Гер-
цберга  и  др.  наиболее  современный  нам  труд  италь¬
янца  Г.  Ферреро  едва  ли  не  самый  интересный.  Свое¬
образие  работы  Ферреро  заключается  в  том,  что  он
модернизирует,  одухотворяет  элементом  современ¬
ности  ставшие  для  нас  как  бы  каноническими  фор¬
мы  античного  мира.  Путем  исторических  аналогий  и
чисто  житейских  сближений  автор  предъявляет  нам
историю  образования,  развития  и  падения  Римской
империи  в  совершенно  новом  освещении,  истолко¬
вывая  ее,  как  верно  отмечает  русский  переводчик
(А.  Захаров.  —  С.Я.),  «действием  тех  же  экономи¬
ческих  и  социальных  сил,  борьбу  которых  мы  на¬
блюдаем  в  нашей  современности...»
 Марий,  Сулла,  Лукулл,  Цезарь  —  для  Ферреро  это
живые,  неумирающие  образы  современности,  это  ве¬
ликие  античные  прототипы  «неувядаемой  вереницы
эпигонов,  проходящей  по  вечно  повторяющейся  исто¬
рии  стран  и  народов».
 Не  переиздававшаяся  с  тех  пор  книга  Ферреро  давно
 6

Гай  Юлий  Цезарь:  путь  к  вершине
 уже  стала  библиографической  редкостью.  Переизда¬
ние  издательством  «Феникс»  второго  тома  работы
«Величие  и  падение  Рима»,  полностью  посвященного
личности  и  деятельности  одной  из  наиболее  известных
и  величественных  фигур  античности  —  Гаю  Юлию
Цезарю,  в  серии  «След  в  истории»  дает  возможность
современному  российскому  читателю  познакомиться  с
портретом  Цезаря,  созданным  видным  итальянским
историком.
 Конечно,  за  минувшее  с  момента  появления  книги
Ферреро  столетие  вышло  немало  исторических  работ,
посвященных  личности  Цезаря.  Среди  них  есть  книги,
созданные  отечественными  авторами,  в  которых  доволь¬
но  полно,  с  учетом  накопленных  антиковедением  зна¬
ний,  рассматривалась  эта  тема.  Достаточно  назвать
монографию  Сергея  Львовича  Утченко  «Юлий  Це¬
зарь»,  вышедшую  в  Москве  в  1976  году.
 Однако  современные  исследования  не  должны  за¬
слонять  от  нас  тех  прекрасных  работ,  которые  были
созданы  прежде  и  по  сей  день  представляют  немалый
интерес.
 Историография,  посвященная  Цезарю,  подробно
рассматривается  в  названной  книге  С.Л.  Утченко*.
Здесь  мы  остановимся  лишь  на  той  оценке,  которую
дает  этот  выдающийся  историк  образу  Цезаря,  создан¬
ному  Ферреро.  По  мнению  Утченко,  предшественник
Ферреро  —  Моммзен  идеализировал  Цезаря,  считал
его  «беспримерным  творческим  гением»,  «великим
полководцем,  оратором,  писателем»,  «идеальным  мо¬
нархом».  Ферреро  выступил  против  этой  апологии.
«Для  Ферреро  Цезарь  вообще  не  государственный  де¬
ятель,  но  блестящий  авантюрист,  иногда  реализующий
 * 	Утченко  С.Л.  Юлий  Цезарь.  М.,  1976.  Гл.1.
 7

С.Ю.  Янгу  лов
 дерзкие  планы,  иногда  оказывающийся  игрушкой  об¬
стоятельств  и  случая.  В  начале  своей  политической
карьеры  Цезарь  стремился  добиться  примирения  меж¬
ду  аристократами  и  демократами  в  соответствии  с  уче¬
нием  Аристотеля;  как  консул  он  пытался  установить
умеренно-демократический  строй  по  образцу  Перик¬
ла.  Ферреро  считает,  что  Цезарь  всячески  стремился
избежать  войны,  но  допускал  ошибку  за  ошибкой.
После  победы  в  этой  войне  положение  Цезаря  оказа¬
лось,  как  ни  странно,  отнюдь  не  прочным.  Восстано¬
вить  государство  он  тоже  не  сумел,  о  чем  свидетель¬
ствует  вся  его  организаторская  деятельность,  а  по¬
явившиеся  незадолго  до  гибели  расчеты  на  войну  про¬
тив  парфян  как  на  предприятие,  способное  в  корне
изменить  общую  политическую  ситуацию,  были,  ко¬
нечно,  совершенно  фантастическими»*.
 По  мнению  Утченко,  отрицательное  отношение,
бывшее  яркой  реакцией  на  моммзеновскую  апологию
Цезаря,  является  «слишком  прямолинейным».  Впро¬
чем,  это  обстоятельство  не  делает  книгу  Ферреро  —
«произведение  блестящее  по  форме»  —  менее  инте¬
ресной.
 Том,  посвященный  Цезарю,  начинается  с  галль¬
ской  кампании,  то  есть  событий  58  г.  до  н.э.  Таким
образом,  эта  книга  не  представляет  собой  традици¬
онной  исторической  биографии,  тем  более  что  автор
рассматривает  деятельность  Цезаря  с  целью  иссле¬
дования  общей  темы,  которая  отражена  в  названии
работы,  —  «Величие  и  падение  Рима».  Впрочем,  это
нисколько  не  ограничивает  интерпретацию  личности
Цезаря,  а  напротив,  делает  ее  еще  более  интересной
и  масштабной.
 * 	Утченко  С.Л.  Указ.  соч.  С.29.
 8

Гай  Юлий  Цезарь:  путь  к  вершине
 Поскольку  книга  выходит  в  биографической  серии,
необходимо  рассказать  о  юности  Цезаря  и  начале  его
политической  карьеры.
 В  первом  томе,  который  носит  название  «Создание
империи»  и  посвящен  главным  образом  событиям  вто¬
рой  половины  II  —  начала  I  в.  до  н.э.  и  периоду,  полу¬
чившему  в  истории  Древнего  Рима  название  эпохи
гражданских  войн,  Ферреро  несколько  глав  уделяет
Цезарю  и  его  месту  в  событиях  70  —  50-х  гг.  до  н.э.
 Впервые  Цезарь  появляется  на  страницах  книги  при
описании  диктатуры  Суллы*,  жестоко  расправивше¬
гося  со  своими  противниками  и  их  родственниками.  К
их  числу  был  причислен  и  юный  Цезарь,  который  яв¬
лялся  племянником  заклятого  врага  Суллы  —  Ма¬
рия**,  да  к  тому  же  был  женат  на  дочери  другого  про¬
тивника  диктатора  —  Цинны  —  Корнелии.  Сулла  при¬
казал  Цезарю  развестись,  но  гордый  юноша,  одержи¬
мый  любовью  к  супруге,  отказался  подчиниться  тре¬
бованию  диктатора.
 К  тому  времени,  когда  происходили  эти  события,
Цезарю  было  около  20  лет.  О  жизни  Цезаря  до  этого
момента  Ферреро  ничего  не  пишет,  поэтому  следует
 * 	Сулла  Ауций  Корнелий  (138-78  гг.  до  н.э.)  —  римский
полководец  и  государственный  деятель.  С  88  г.  до  н.э.
ведет  борьбу  за  власть  против  Мария.  В  83  г.  до  н.э.
одержал  победу  и  после  жестокой  расправы  над  против¬
ником  провозгласил  себя  диктатором  на  неопределен¬
ный  срок.
 **  Марий  Гай  (156-86  гг.  до  н.э.)  —  римский  полководец  и
политический  деятель,  вождь  популяров,  т.е.  демокра-
тов-радикалов.  Несколько  раз  подряд  избирался  консу¬
лом  —  высшая  должность  в  Римской  республике  —  и
был  необыкновенно  популярен.  В  ходе  1-й  гражданской
войны  в  80-е  гг.  до  н.э.  противник  Суллы.
 9

С.Ю.  Янгу  лов
 вернуться  назад  и  хотя  бы  кратко  рассказать  о  его
происхождении.
 О 	его  биографии  мы  узнаем  главным  образом  из
сочинений  таких  известных  представителей  весьма  по¬
пулярного  в  античности  историко-биографического
жанра,  как  Плутарх  и  Светоннй.  К  сожалению,  пер¬
вые  главы  этих  биографий  не  дошли  до  нас,  поэтому
точная  дата  рождения  Цезаря  неизвестна.  Ученые  по¬
лагают,  что  это  произошло  где-то  между  102  и  100  гг.
до  н.э.,  но  наверняка  в  квинтилии  —  месяце,  который
еще  при  жизни  Цезаря  был  переименован  в  его  честь  в
июль.
 Гай  Юлий  Цезарь  происходил  из  знатного  старин¬
ного  патрицианского  рода.  Однако  его  семья  традици¬
онно  была  связана  с  сенатской  оппозицией.  Эти  де¬
мократические  традиции  во  многом  подкреплялись
браком  сестры  отца  Цезаря  Юлии  со  знаменитым  Гаем
Марнем.
 Отец  Цезаря  был  довольно  известной  политичес¬
кой  фигурой,  занимал  высокие  посты  в  государстве.
В  возрасте  15  лет  Цезарь  остался  без  отца.  С  этого
времени  круг  родственников  юного  Гая  состоял  глав¬
ным  образом  из  женщин,  которые  играли  в  его  судь¬
бе  значительную  роль.  Вскоре,  благодаря  участию  вли¬
ятельных  родственниц,  Цезарь  был  избран  жрецом
Юпитера.  Эта  должность  требовала  от  ее  исполните¬
лей  серьезных  ограничений,  одно  из  которых  —  обя¬
занность  жениться  на  представительнице  патрициан¬
ского  рода.  Спустя  два  года  Цезарь  женится  на  Кор¬
нелии  —  дочери  Л.  Корнелия  Цинны,  ставшего  после
смерти  Мария  единоличным  правителем  Рима,  и  та¬
ким  образом  становится  зятем  фактически  первого
человека  в  государстве.
 Но  уже  весной  83  г.  до  н.э.  после  высадки  Суллы
 10

Гай  Юлий  Цезарь:  путь  к  вершине
 со  своей  армией  в  Италии  начинается  гражданская
война,  которая  в  82  г.  завершается  победой  Суллы  н
установлением  его  диктатуры,  санкционированной  на¬
родным  собранием.
 После  чего  и  происходят  события,  в  связи  с  кото¬
рыми  Ферреро  впервые  обращается  к  личности  Це¬
заря.
 После  того  как  Цезарь  отказался  выполнить  тре¬
бование  диктатора,  развестись  с  Корнел  ней,  он  ока¬
зался  в  опасной  ситуации,  из  которой  выбрался  толь¬
ко  благодаря  участию  своих  родственниц.  Сулла
простил  юношу,  якобы  сказав  при  этом,  что  хода¬
таи  сами  не  понимают,  за  кого  они  просят,  и  чти  в
Цезаре  скрывается  несколько  Мариев.  Впрочем,
Ферреро,  как  и  большинство  современных  истори¬
ков,  считал,  что  эти  слова  Суллы  —  не  более  чем
вымысел  еще  античных  авторов  (Плутарха  и  Све¬
тония).
 После  этого  Цезарь  покинул  Рим  и  отправился  в
провинцию  Азия,  где  был  прикомандирован  к  месту
пропретора  (управляющего  провинцией  с  правом  глав¬
нокомандующего)  Марка  Минуция  Терма,  который  в
это  время  участвовал  в  осаде  Митилены  (на  острове
Лесбос)  —  города,  не  желавшего  подчиниться  Риму.
Отсюда  Цезарь  был  послан  к  царю  Вифинии  —  Ннко-
меду  с  просьбой  предоставить  корабли,  необходимые
для  осады.
 То,  что  произошло  с  Цезарем  в  Вифинии,  по  выра¬
жению  Светония,  легло  на  его  репутацию  несмывае¬
мым  пятном,  независимо  от  того,  являлась  ли  правдой
приписываемая  Цезарю  любовная  связь  с  Никомедом
или  это  лишь  вымысел  его  врагов.
 Ферреро,  полагая,  что  обвинения  врагов  никогда
не  могут  считаться  серьезным  доказательством,  в  то
 11

С.Ю.  Янгу  лов
 же  время  обращает  внимание  на  неоднократные  визи¬
ты  Цезаря  ко  двору  Никомеда*.
 После  получения  известия  о  смерти  Суллы  Цезарь
возвратился  в  Рим,  где  в  это  время  обострилась  борь¬
ба  между  сторонниками  и  противниками  умершего
диктатора.  В  этой  сложной  политической  обстановке
Цезарь  вел  себя  достаточно  мудро.  «С  годами  и  опыт¬
ностью  отважный  и  горячий  темперамент  молодого
человека,  рисковавшего  своей  головой  из-за  любви  к
своей  даме,  стал  умереннее,  и  одна  из  черт  его  харак¬
тера,  благоразумие,  начала  приобретать  перевес»**.
 Он  отказался  примкнуть  к  радикально  настроенным
группировкам,  борьба  которых  способствовала  продол¬
жению  гражданской  войны  в  Риме.
 Отстранившись  от  участия  в  экстремистских  дей¬
ствиях,  Цезарь  не  отказался  от  участия  в  политичес¬
кой  жизни  вообще.  Стремясь  выдвинуться  и  обрести
определенную  политическую  репутацию,  он  выступил
с  обвинением  против  двух  крупнейших  сулланцев  и
привлек  их  к  суду  за  вымогательство  и  взяточничест¬
во.  Несмотря  на  то,  что  обвиняемым  удалось  оправ¬
даться,  Цезарь  на  этих  процессах  завоевал  репутацию
блестящего  оратора.
 После  этих  процессов  Цезарь  оставил  Рим  и  воз¬
вратился  на  Восток.  На  этот  раз  он  направился  на
Родос,  совершенствоваться  в  ораторском  искусстве.
Во  время  этого  путешествия  он  попал  в  плен  к  пира¬
там,  которые  держали  его  у  себя  50  дней,  до  тех
пор,  пока  люди  Цезаря  не  предоставили  им  за  него
выкуп.  Находясь  в  плену,  Цезарь,  по  сообщению  его
 * 	Ферреро  Г.  Величие  и  падение  Рима.  Т.1.  М.,  1914.
 С.110.
 **  Там  же.  С.114.
 12

Гай  Юлий  Цезарь:  путь  к  вершине
 биографов,  вел  себя  довольно  смело  и  даже  обещал
повесить  их  после  того,  как  ему  дадут  свободу.  Пос¬
ле  выплаты  выкупа  и  освобождения  он  снарядил
судно,  догнал  пиратов  и  исполнил  свое  обещание.
Ферреро  справедливо  считает  этот  рассказ  «очень
преувеличенным».
 Так  или  иначе,  но  после  приключения  с  пиратами
Цезарь  прибыл  все-таки  на  Родос  и  всерьез  принялся
за  учение.  Стремление  к  утонченному  образованию
было  тогда  очень  распространено  среди  так  называе¬
мой  золотой  молодежи.
 В  74  г.  до  н.э.  понтийский  царь  Митрндат  начал
войну  против  Рима  и  вторгся  на  территорию  провин¬
ции  Азия.  Узнав  об  этом,  Цезарь  немедленно  пере¬
правился  в  Азию  и  попытался  организовать  сопро¬
тивление  Митридату,  но  уже  в  73  году  он  вернулся  в
Рим,  так  как  был  избран  в  коллегию  жрецов-понти-
фиков*.
 К  этому  времени  в  Риме  нарастала  социальная  на¬
пряженность,  ухудшалось  экономическое  положение
государства  и  значительной  части  населения.  Ярким
выражением  нарастающего  кризиса  стало  крупнейшее
восстание  рабов  в  римской  Республике  под  предводи¬
тельством  Спартака.  Успешные  действия  восставших
и  распространение  движения  рабов  в  Италии  среди  за¬
житочной  части  населения  вызывали  страх  и  панику,
усиливающиеся  по  мере  роста  успехов  войска  Спарта¬
ка  в  сражениях  с  регулярной  армией.  Поэтому,  когда
 * 	Жрецы-понтифики  —  римские  священнослужители.  Их
коллегия  занимала  центральное  место  в  римском  госу¬
дарственном  культе,  т.к.  она  осуществляла  надзор  за
другими  жреческими  коллегиями,  ведала  составлением
календарей,  обрядами,  жертвоприношениями  и  т.д.
 13

С.  Ю.  Янгулов
 Марк  Лициний  Красс  по  поручению  сената*  подавил
восстание,  он  стал  довольно  популярной  фигурой  в  Риме
в  конце  70-х  годов  I  в.  до  н.э.  ОдноврехМенно  резко  воз¬
растала  популярность  Гнея  Помпея.  Возвышению  Пом¬
пея  способствовали  его  успехи  на  военном  поприще.
 В  итоге  в  70  г.  до  н.э.  Красс  и  Помпей  были  избра¬
ны  консулами**.  Ревностно  относившиеся  к  успехам  и
популярности  друг  друга  (они  принадлежали  к  раз¬
личным  политическим  группировкам),  Помпей  и  Красс,
уже  будучи  консулами,  вступили  в  конфликт,  кото¬
рый  грозил  перерасти  в  очередную  гражданскую  вой¬
ну.  Но  под  давлением  народа  они  пошли  на  публичное
примирение  и  в  год  своего  консульства  провели  ряд
реформ  демократического  характера.
 В  дальнейшем  судьбы  Красса,  Помпея  и  Цезаря  пе¬
ресекались,  и  это  оказало  значительное  влияние  на  по¬
следующую  историю  Рима,  а  пока  Цезарь  только  начи¬
нал  свою  политическую  карьеру.  «Его  ум,  красноречие,
 * 	Сенат  —  от  лат.  «старец,  совет  старейшин».  В  рассмат¬
риваемую  эпоху  —  орган  государственного  управления,
состоящий  из  600  сенаторов,  бывших  военных  должнос¬
тных  лиц,  магистрат.  Сенат  утверждал  законы  и  резуль¬
таты  выборов,  контролировал  деятельность  магистратов
(должностных  лиц)  и  давал  им  советы,  решал  вопросы
внешней  политики,  вел  надзор  за  финансами  и  соблюде¬
нием  священных  ритуалов.
 **  Консул  —  консулами  именовались  два  высших  должнос¬
тных  лица  Римской  республики,  избираемые  народным
собранием  сроком  на  один  год.  В  период  республики
консулы  созывали  Сенат  и  народное  собрание,  следили
за  выполнением  принятых  решений.  Во  время  войны
командовали  армиями.  По  окончании  срока  должности
консулы  получали  в  управление  какую-либо  провинцию
и  звание  проконсула.
 14

Гай  Юлий  Цезарь:  путь  к  вершине
 знатность,  происхождение  привлекали  к  нему  симпа¬
тии  всех  классов,  даже  и  просвещенных  консервато¬
ров.  Впрочем,  хотя  мы  не  знаем  точно,  каковы  были
тогда  его  политические  взгляды,  но  по  его  положе¬
нию,  характеру,  поступкам  можем  с  вероятностью  пред¬
положить,  что  это  были  взгляды,  не  чуждые  серьез¬
ным  и  умеренным  умам  различных  партий.
 Невозможно  действительно  понять  чрезвычайную
карьеру  Цезаря  и  место,  занимаемое  им  в  истории
Рима,  не  имея  постоянно  в  виду  разнообразие  влия¬
ний,  обогащавших  его  необычайно  многостороннюю
натуру.  Цезарь  не  был  одним  из  тех  деятельных  лю¬
дей  с  пылким  темпераментом,  с  необузданным  вооб¬
ражением  и  сильной  жестокой  гордостью,  которые
наудачу  бросаются  в  середину  опасностей,  не  видя
их.  Напротив,  это  был  молодой  человек  очень  эле¬
гантный,  очень  модный,  приятный,  очень  расточитель¬
ный,  слабого  здоровья,  живой,  нервный,  честолюби¬
вый,  жадный  до  наслаждений  и  действий,  щедро  ода¬
ренный  для  всех  видов  умственной  деятельности.
Посреди  развлечений  элегантной  и  немного  развра¬
щенной  жизни  он  сумел  сделаться  одним  из  самых
выдающихся  ораторов  своего  времени...  Это  был  по-
истине  прекрасный  ум,  живой,  остроумный,  доста¬
точно  хорошо  уравновешенный,  несмотря  на  свою
легкую  нервозность;  артист  и  ученый  в  душе,  кото¬
рый  по  своей  гибкости  и  деятельности  должен  был
также  иметь  успех  в  политике  и  на  войне»*.
 Вслед  за  Ферреро  современные  исследователи  от¬
мечают  умеренность  Цезаря-политика.  Ферреро  пред¬
полагал,  что  Цезарь  был  склонен  тогда,  подобно  поч¬
ти  всем  знатным,  принадлежавшим  к  народной  партии,
 * 	Ферреро  Г.  Указ.  соч.  С.  191-192.
 15

С.Ю.  Янгу  лов
 к  идеям  соглашения  аристократии  и  демократии  в
духе  Аристотеля  и  Полибия.  Возможно,  что  он  меч¬
тал  о  свободной  и  победоносной  республике,  арис¬
тократически  образованной,  как  Афины,  но  более
обширной  и  более  могущественной...  Впрочем,  даже
если  бы  у  него  не  было  этой  склонности,  личные
интересы  толкали  его  на  путь  умеренности.  Его  лич¬
ного  состояния  было  недостаточно  для  значитель¬
ных  издержек,  которых  требовала  политическая
жизнь,  и  Цезарь  с  некоторого  времени  был  вынуж¬
ден  делать  много  долгов.  Так  как  его  фамилия  име¬
ла  большие  связи  во  всадническом  сословии*,  ему
нетрудно  было  делать  займы,  потому  что  многие  из
богатых  откупщиков  давали  в  долг  молодому  пле¬
мяннику  Мария,  которому  все  предсказывали  блес¬
тящую  будущность,  даже  если  не  были  уверены  в
обратном  получении  своих  денег...  Но  Цезарь  мог
рассчитывать  на  могущественную  финансовую  под¬
держку  всадников,  только  сохраняя  их  доверие,  а
он  потерял  бы  его,  если  бы  слишком  скомпромети¬
ровал  себя  в  начавшемся  демагогическом  и  револю¬
ционном  движении.
 «Действительно,  он  не  осуществлял  никакой  дея¬
тельности  во  время  своей  квестуры.  Оставаясь  все  вре¬
мя  в  Риме  и  ограничиваясь  оказыванием  почестей  па¬
мяти  своего  дяди,  почестей,  которые  могли  быть  рас¬
сматриваемы  как  революционные  выступления  стро¬
гого  права,  потому  что  Марий  был  осужден,  но  кото¬
рые  привлекали  к  Цезарю  всеобщие  симпатии»**.  Здесь
 * 	Всадники  —  второе,  после  сенаторов,  сословие  римско¬
го  общества,  занимались  финансовыми  делами,  торгов¬
лей,  ростовщичеством.
 **  Ферреро  Г.  Указ.  соч.  С.195.
 16

Гай  Юлий  Цезарь:  путь  к  вершине
 речь  идет  о  событиях  68  г.  до  н.э.  В  этом  году  Цезарь
был  избран  квестором*.
 Вскоре  после  вступления  в  эту  должность  умерла
его  тетка  Юлия  —  вдова  Мария.  На  похоронах  Це¬
зарь  произнес  знаменитую  речь,  в  которой  отмечал
заслуги  Мария,  а  во  время  шествия  траурной  процес¬
сии  Цезарь  выставил  на  Форуме  изображение  Мария
(со  времени  диктатуры  Суллы  имя  Мария  находилось
под  запретом).
 В  этом  же  году  Цезарь  потерял  жену.  Вопреки  тра¬
дициям,  на  похоронах  молодой  женщины  он  произнес
прочувствованную  речь.
 После  окончания  срока  квестуры  Цезарь  отправил¬
ся  в  Испанию,  будучи  прикомандированным  к  намес¬
тнику  провинции  Испания  Дальняя.  Вернувшись  от¬
туда,  он  женился  на  Помпее  —  племяннице  (по  дру¬
гим  сведениям  —  внучке)  Суллы  и  дальней  родствен¬
нице  Помпея.  Брак  этот,  по  мнению  Ферреро,  пресле¬
довал  политические  цели.
 «Так  как  браки  римской  знати  были  только  средст¬
вом  сохранить  или  увеличить  свое  политическое  влия¬
ние,  то  Цезарь,  вероятно,  не  женился  бы  на  Помпее,
если  бы  не  хотел  этим  браком  укрепить  за  собой  под¬
держку  со  стороны  консервативной  партии.  Этот  бога¬
тый  брак  давал  ему  кредит  у  всадников,  связывал  его
с  большим  числом  самых  влиятельных  сенаторов  и
заставлял  забыть  партию  Суллы  о  его  происхождении
и  слишком  демократическом  прошлом»**.
 * 	Квестор  —  должностное  лицо  в  Риме,  в  обязанности
которого  входило  заведование  государственной  казной,
вести  учет  доходов,  следить  за  поступлением  налогов.
Ежегодно  в  Риме  избиралось  20  квесторов.
 **  Ферреро  Г.  Указ.  соч.  С.201.
 17

С.Ю.  Янгу  лов
 В  66  г.  до  н.э.  Цезарь  был  избран  (на  следующий  65
г.)  эдилом*.  Исполнение  этой  должности  требовало  ог¬
ромных  расходов,  причем  зачастую  за  счет  личных
средств.  Поэтому  Цезарь,  стремившийся  к  росту  своей
популярности,  устраивал  пышные  игры  и  зрелища,  ук¬
расил  Рим  новыми  сооружениями,  что  в  свою  очередь
способствовало  росту  его  долгов.  «Побуждаемый  нуж¬
дой  в  деньгах»,  Цезарь  пошел  на  сближение  с  одним  из
богатейших  людей  Рима,  Крассом.  И  вскоре  оба  оказа¬
лись  замешанными  в  заговоре,  организованном  Луцием
Сергием  Каталиной,  который  добивался  консульской
должности,  но  был  вычеркнут  из  списков  кандидатов,
после  чего  решил  организовать  заговор  с  целью  убийст¬
ва  избранных  консулов  и  назначения  новых  выборов.
Впрочем,  многое  в  истории  этого  заговора  остается  не¬
ясным,  в  том  числе  и  участие  в  нем  Цезаря  и  Красса.
Так  или  иначе,  но  Цезарь  начал  вести  гораздо  более
активную  политическую  жизнь,  которой  далеко  не  всегда
сопутствовал  успех.
 Так,  после  смерти  египетского  царя  Птолемея  XI
Александра,  якобы  завещавшего  свое  царство  Риму,
Цезарь  пытался  добиться  решения  об  отправке  войск
в  Египет,  которыми  сам  собирался  командовать.  Но
из-за  сопротивления  Сената  этот  проект  не  был  осу¬
ществлен.  Если  правы  те,  кто  считал  что  на  консульс¬
ких  выборах  64  г.  до  н.э.  Цезарь  и  Красс  вновь  под¬
держивали  Катилину,  то  неудача  последнего,  вместо
 * 	Эдил  —  в  обязанности  эдила  входило  наблюдение  за
порядком  и  благоустройством  города.  Обычный  поря¬
док  следования  государственных  должностей:  квестуры
(в  27  лет),  эдилитет  (в  37  лет),  претура  (в  40  лет),  кон¬
сулат  (в  43  года)  и  цензура.  Обязанности  магистрата  не
оплачивались.
 18

Гай  Юлий  Цезарь:  путь  к  вершине
 которого  был  избран  Марк  Тулий  Цицерон,  также  от¬
носится  к  числу  политических  поражений  Цезаря.  Их
число  увеличилось  после  того,  как  не  прошел  аграр¬
ный  законопроект  Рулла,  предполагавший  наделение
землей  малоимущего  населения.  Для  организации  это¬
го  сложного  дела  должна  была  быть  создана  особая
комиссия,  члены  которой  пользовались  большими  пра¬
вами  и  могли  по  своему  усмотрению  перераспределять
земельную  собственность.
 Цезарь  и  Красс  рассчитывали  быть  избранными  в
состав  комиссии.  Но  закон  был  провален.
 Помимо  этих  поражений,  Цезарь  безуспешно  учас¬
твовал  в  ряде  скандальных  судебных  разбирательств.
Как  полагает  Ферреро,  «вероятно,  тогда  и  начала
впервые  образовываться  цезарианская  легенда,  ко¬
торая,  преувеличивая  недостатки  Цезаря,  делала  из
него  представителя  новых  пороков...»*.  Его  долги,
которые  он  действительно  имел,  «раздували  до  ска¬
зочных  цифр»,  «после  легенды  о  долгах  консерва¬
торы  создали  легенду  о  любовных  похождениях  Це¬
заря  и  обвиняли  его,  что  он  одновременно  был  лю¬
бовником  Сервилии,  жены  Помпея,  жены  Красса  и
жены  Габиния,  короче  говоря,  всех  вождей  народной
партии»**.  На  самом)деле  ни  одна  из  этих  женщин,
за  исключением  жены  Помпея  —  Муцин,  не  была
его  любовницей.
 «В  общем,  Цезарь  сделался  в  глазах  консерваторов
воплощением  всех  новых  гадостей,  молодым  кутилой,
поддерживаемым  женщинами,  бесчестным  авантюрис¬
том,  который,  ради  уплаты  своих  долгов,  удовлетво¬
рения  своего  честолюбия  и  своей  жажды  богатств,  был
 * 	Ферреро  Г.  Указ.  соч.  С.239.
 **  Там  же.  С.240.
 19

С.Ю.  Янгу  лов
 готов  на  все,  даже  на  ниспровержение  Республики.  Эта
безмерно  преувеличенная  легенда  мало-помалу  заста¬
вила  Цезаря  превратить  некоторые  из  приписываемых
ему  пороков  в  настоящие  революционные  силы  своей
эпохи»*.
 Полоса  неудач  была  прервана  блестящей  победой
Цезаря  на  выборах  в  63  г.  до  н.э.  на  должность  вер¬
ховного  жреца,  которая  имела  большой  политический
вес  и  обычно  ее  занимали  авторитетные  и  опытные
политики.
 В  этом  же  году  произошло  очередное  обострение
политической  борьбы.  Катилина  вновь  выдвинул
свою  кандидатуру  на  консульских  выборах.  Ему  от¬
крыто  противостоял  Цицерон,  которому  удалось  так
провести  предвыборную  кампанию,  что  Катилина
был  вновь  забаллотирован.  После  этого  Катилина
опять  стал  на  путь  заговора,  в  план  которого  вхо¬
дило  убийство  Цицерона  и  некоторых  сенаторов.
Однако  главари  заговора  были  арестованы  и  осуж¬
дены  заседанием  Сената,  в  котором  активное  учас¬
тие  принял  Юлий  Цезарь.  В  своей  убедительной
речи  он,  осуждая  заговорщиков,  в  то  же  время  ре¬
шительно  выступил  против  смертной  казни  для
них,  поскольку  Сенат  был  не  вправе  принимать  та¬
кое  решение,  и  предложил  в  качестве  наказания
пожизненное  заключение.
 Выступление  Цезаря  внесло  перелом  в  настроения
сенаторов.  Если  прежде  они  склонялись  к  смертной
казни,  то  теперь  готовы  были  принять  его  предложен
иие.  В  итоге  все-таки  победили  сторонники  смертной
казни,  после  того,  как  за  нее  решительно  высказался
Марк  Порций  Катон,  намекнувший  на  причастность
 * 	Ферреро  Г.  Указ.  соч.  С.240.
 20

Гай  Юлий  Цезарь:  путь  к  вершине
 Цезаря  к  заговору.  Историки  до  сих  пор  не  дают  ясно¬
го  ответа  на  вопрос  —  участвовал  ли  Цезарь  в  этом
последнем  заговоре  Катнлины.  Так  или  иначе,  но  в
итоге,  по  мнению  С.Л.  Утченко,  «ни  карьера,  ни  репу¬
тация  Цезаря  не  пострадали»*.
 В  62  г.  до  н.э.,  когда  Цезарь  исполнял  обязанности
претора**,  случился  скандал,  который  моментально
нз  интимного  стал  политическим.  Речь  идет  о  деле  Кло-
дия.  Этот  молодой,  но  уже  довольно  известный  чело¬
век  во  время  праздника  Доброй  Богини,  который  про¬
ходил  в  ночь  с  3  на  4  декабря  в  доме  Цезаря,  проник
туда,  переодевшись  в  женское  платье.  Празднование
предполагало  женские  таинства,  запретные  для  муж¬
чин,  поэтому  нх  во  время  праздника  в  доме  не  было.
Клодий  добивался  свидания  с  женой  Цезаря  Помпеей.
Но  его  быстро  обнаружили  —  разразился  скандал.  Кло-
дия  обвинили  в  святотатстве  и  разврате.  За  него  всту¬
пились  антисенатские  круги  (или  так  называемая  на¬
родная  «партия»).  Представители  сенатской  (или  кон¬
сервативной,  аристократической  «партии»),  напротив,
настаивали  на  строжайшем  наказании.  «Галантное  при¬
ключение  Клодия  вызвало,  таким  образом,  в  начале
61  г.  настоящую  политическую  свалку»***.  В  этой  ще¬
котливой  ситуации  Цезарь  развелся  с  женой,  «аристок¬
ратическое  родство»  которой  было,  как  считает  Ферре¬
ро,  «для  него  скорее  вредно,  чем  полезно  теперь,  когда
 * 	Утченко  С.  Л.  Указ.  соч.  С.71.
 **  Претор  —  вторая  по  рангу  должность  после  должности
консула.  Претор  отвечал  за  судопроизводство  в  Риме.
После  истечения  срока  претуры  он  в  качестве  пропрето¬
ра  получал  в  управление  одну  из  провинций  с  правом
главнокомандующего.
 ***  Ферреро  Г.  Указ.  соч.  С.274.
 21

С.Ю.  Янгу  лов
 он  был  в  открытой  войне  с  аристократической  пар¬
тией»*.  Очевидно,  занятой  политической  позицией  объ¬
ясняется  и  заявление  Цезаря  на  суде,  где  он  выступал
в  качестве  свидетеля,  что  ему  по  существу  дела  ничего
неизвестно.  В  итоге  Клодий  был  оправдан  и  сенатские
круги  потерпели  поражение.  Поведение  Цезаря  в  этом
деле,  его  отстраненность  способствовали  укреплению
его  репутации  и  авторитета.
 Вскоре  после  этого  скандала  Цезарь  вновь  оказался  в
затруднительном  положении.  Его  долги  выросли  до  фан¬
тастической  цифры  —  25  миллионов  динариев.  Кредито¬
ры  грозили  отдать  его  под  суд  и  наложить  арест  на  иму¬
щество.  Как  раз  в  это  время  Цезарь  получил  в  управле¬
ние  провинцию  Испанию  и  рассчитывал  там  собрать  день¬
ги,  необходимые  для  уплаты  долга.  Но  кредиторы  отка¬
зывались  выпустить  Цезаря  из  Рима.  И  вновь  на  по¬
мощь  пришел  Красс,  который  поручился  за  него.
 Прибыв  в  Испанию,  Цезарь  провел  успешные  во¬
енные  действия  против  непокорных  Риму  Племен,  а
также  ряд  мер  в  отношении  внутреннего  управления.
При  этом  Цезарь  не  забывал  и  о  своих  денежных  нуж¬
дах.
 В  июне  60  г.  до  н.э.  Цезарь  возвратился  в  Рим
богатым  человеком.  Он  спешил,  так  как  собирался
выставить  свою  кандидатуру  на  консульских  выбо¬
рах.  Однако  одно  обстоятельство  препятствовало  это¬
му.  Проблема  заключалась  в  том,  что  благодаря  во¬
енным  успехам  в  Испании  Цезарь  был  провозглашен
своими  солдатами  императором**.  И  как  император
 • 	Ферреро  Г.  Указ.  соч.
 **  Император  —  почетный  титул,  который  давался  в  пери¬
од  республики  военачальнику,  одержавшему  серьезную
победу  над  врагом.
 22

Гай  Юлий  Цезарь:  путь  к  вершине
 он  претендовал  на  триумф*,  но  в  этом  случае  не  мог
посетить  город  прежде  проведения  этой  церемонии  и
считался  отсутствующим,  следовательно,  не  имел  пра¬
во  выдвигать  свою  кандидатуру.  Поэтому  Цезарь  от¬
казался  от  триумфа  и,  выставив  свою  кандидатуру,
победил  на  выборах.
 Видимо,  незадолго  до  выборов  Цезарь  заключил
тайное  соглашение  с  Крассом  и  Помпеем.  Этот  союз
получил  в  исторической  литературе  название  первого
триумвирата.  Что  же  заставило  Цезаря  пойти  на  этот
союз?  Помпей  и  Красс  к  концу  60-х  гг.  имели  боль¬
шую  известность  и  популярность.  В  особенности  Пом¬
пей  —  блестящий  полководец  и  победитель  22  царей,
в  том  числе  и  знаменитого  Митридата  —  царя  Понта,
который  в  60-е  гг.  доставил  римскому  государству  много
неприятностей,  освободитель  Средиземноморья  от  пи¬
ратов,  поставивших  под  угрозу  снабжение  Рима  хле¬
бом  и  нанесших  римской  экономике  большой  урон.
Благодаря  военным  успехам  Помпея  владения  Рима
на  Востоке  были  расширены  до  Евфрата,  заслуг  и  ав¬
торитета  этого  человека  вполне  хватило  бы  на  то,  что¬
бы  захватить  власть  в  государстве.  Но  Помпей  после
побед  на  Востоке  действовал  строго  в  соответствии  с
законами:  он  распустил  свое  войско,  став  рядовым
гражданином,  которому  теперь  приходилось  считать¬
ся  с  «твердолобой»,  зачастую  бессмысленной  полити¬
кой  Сената,  не  желавшего  утверждать  сделанные  Пом¬
пеем  на  Востоке  распоряжения.
 * 	Триумф  —  торжественный  въезд  в  Рим  полководца-по-
бедителя  во  главе  победоносного  войска.  Триумфа  удос¬
таивались  полководцы,  одержавшие  победу  над  внеш¬
ним  врагом  в  том  случае,  если  пало  не  менее  5  тысяч
неприятельских  воинов.
 23

С.Ю.  Янгу  лов
 В  свою  очередь  Красс,  защищавший  интересы  всад¬
ников  и  опиравшийся  на  них  в  своей  политической
борьбе,  также  был  недоволен  политикой  Сената  в  от¬
ношении  этого  сословия.
 Цезарь,  который,  по  мнению  ряда  ученых,  был  ини¬
циатором  этого  союза  и  прежде  неоднократно  высту¬
пал  в  поддержку  Помпея,  давно  был  союзником  и  дру¬
гом  Красса.  Антисенатская  позиция  Цезаря  к  тому
времени  уже  была  очевидна.  На  грядущих  консульс¬
ких  выборах  ему  была  необходима  поддержка  таких
влиятельных  и  известных  людей,  как  Красс  и  Пом¬
пей,  находившихся  между  собой  к  тому  времени  во
враждебных  отношениях.  Цезарь  примирил  их,  и  вско¬
ре  между  этими  тремя  политическими  деятелями  было
заключено  тайное  соглашение,  имевшее  явную  антисе-
натскую  направленность.
 Ферреро  видит  в  этом  союзе  попытку  создания  де¬
мократической  партии,  которая  должна  была  проти¬
востоять  партии  консервативной,  состоящей  из  пред¬
ставителей  сенатских  кругов.
 Приступив  к  исполнению  консульских  обязаннос¬
тей  в  начале  59  г.  до  н.э.,  Цезарь  поначалу  действо¬
вал  довольно  осторожно.  В  интересах  среднего  класса
он  провел  административную  реформу,  создал  «в
Риме  то,  что  мы  назвали  бы  теперь  народной  газе¬
той»,  сделал  гласными  заседания  Сената.  «Думая,
что  таким  образом  он  подготовил  умы,  Цезарь  пред¬
ложил  аграрный  закон»,  предусматривавший  раздел
части  государственных  земель  в  пользу  ветеранов
Помпея  и  бедноты.  Сенат,  в  котором  было  много  круп¬
ных  земельных  собственников,  опасавшихся,  что  рас¬
пределение  общественных  земель  коснется  и  их,  вы¬
ступил  против.  В  свою  очередь  Цезарь,  которого  го¬
рячо  поддержали  неимущие  слои  римского  общества,
 24

Гай  Юлий  Цезарь:  путь  к  вершине
 вынес  обсуждение  закона  в  комиции*,  где  он  был
принят.
 В  ходе  этой  борьбы,  очевидно,  обнаружился  союз
Цезаря  с  Крассом  и  Помпеем,  которые  совместно  вы¬
ступили  в  поддержку  закона,  после  чего  триумвират
«самообнаружился»,  что,  по  мнению  Ферреро,  вызва¬
ло  переполох  в  сенатских  кругах.
 Вскоре  Цезарь  предложил  второй  аграрный  закон,
явившийся  как  бы  продолжением  первого.  В  соответст¬
вии  с  ним  предпочтение  отдавалось  многодетным  отцам
семейств.  Принятие  этого  закона  способствовало  удов¬
летворению  интересов  Помпея  и  его  ветеранов,  а  также
дальнейшему  росту  популярности  самого  Цезаря.
 Еще  до  принятия  второго  аграрного  закона  Цезарь
провел  закон,  по  которому  с  публиканов**  снималась
треть  откупной  суммы.  Этот  закон,  принятый  явно  в
угоду  другому  союзнику  по  триумвирату  —  Крассу,
также  укреплял  положение  Цезаря,  на  сей  раз  в  кру¬
гах  всадников.  Вскоре  вновь  по  инициативе  Цезаря
через  народное  собрание  был  принят  закон,  утвержда¬
ющий  долго  не  признаваемые  Сенатом  распоряжения
Помпея  на  Востоке.
 Таким  образом,  Цезарь  одновременно  «безукориз¬
ненно  выполнил  все  обязательства»  по  отношению  к
своим  политическим  союзникам  по  триумвирату  и  зна¬
чительно  пополнил  свой  политический  капитал.
 Триумвират,  называемый  римской  аристократией  «трех¬
главым  чудовищем»,  стал  влиятельной  политической
 * 	Комиции  —  народное  собрание,  главный  законодатель¬
ный  орган  Римской  республики,  обладавший  также  из¬
бирательными  и  судебными  правами.
 **  Публиканы  —  откупщики  налогов  в  провинциях,  вхо¬
дили  в  сословие  всадников.
 25

С.Ю.  Янгу  лов
 силой,  скрепленной  к  тому  же  династическими  брака¬
ми:  дочь  Цезаря  Юлня  стала  женой  Помпея,  сам  Це¬
зарь  женился  на  Кальпурнии  —  дочери  еще  одного
сторонника  триумвиров  —  Пизона.
 «Однако  обычное  благоразумие  не  покинуло  Цезаря.
Он  прекрасно  понимал,  что  так  быстро  приобретенное
могущество  может  исчезнуть  еще  быстрее.  Он  заставил
принять  ряд  революционных  законов,  но  знал,  что  как
только  покинет  Рим,  консерваторы  постараются  их
уничтожить.  Поэтому  с  поистине  удивительной  энергией
он  работал  в  продолжение  остальной  части  года  над
утверждением  могущества  триумвирата.  Прежде  всего
нужно  было  добиться  избрания  на  следующий  год
консулами  лиц,  преданных  ему  и  его  друзьям...  Кроме
того,  было  необходимо  удалить  из  Рима  возможно
большее  число  выдающихся  консерваторов  и  располагать
в  комициях  большинством,  на  которое  можно  было  бы
положиться  для  того,  чтобы  даже  в  отсутствие  Цезаря
консервативной  партии  не  удалось  заставить  народ
отменить  все  то,  что  он,  Цезарь,  заставил  принять»*.
Эти  стремления  Цезаря  выразились  в  выдвижении
Клодня  на  должность  народного  трибуна**.  Благодаря
участию  Цезаря,  Клодий  был  избран  на  эту  почетную
должность  и  фактически  стал  «главным  избирательным
агентом»  Цезаря.  Преданность  Клодия  Цезарю
объясняется  еще  и  тем,  что  Цезарь  в  свое  время
отказался  выступить  против  него  на  уже  упоминавшемся
 * 	Ферреро  Г.  Указ.  соч.  С.299.
 **  Народные  трибуны  —  избирались  для  защиты  плебеев
от  произвола  родовой  знати  и  чиновников,  обладали
правом  интерцессии,  то  есть  правом  протеста  против
распоряжений  Сената  и  должностных  лиц,  а  также  дру¬
гими  значительными  правами.
 26

Гай  Юлий  Цезарь:  путь  к  вершине
 судебном  разбирательстве,  когда  Клодия  обвиняли  в
святотатстве.
 Став  трибуном,  Клодий  обвинил  Цицерона  в  «про¬
тивозаконной  казни  соучастников  Катилины»  и  в  ито¬
ге  добился  того,  что  Цицерон  покинул  Рим,  как  того  и
хотел  Цезарь,  желавший  сохранить  достигнутое.  Ведь
по  истечении  года  консульства  ему  самому  предстояло
покинуть  Рим.  По  предложению  другого  народного
трибуна,  Публия  Ватиния,  Цезарю  на  пять  лет  пере¬
давались  в  управление  Цизальпинская  и  Нарбоннская
Галлия  вместе  с  Иллириком,  то  есть  огромная  терри¬
тория*  с  правом  держать  там  четыре  легиона.  Это  на¬
значение  как  нельзя  лучше  соответствовало  планам
Цезаря.  Как  считает  С.Л.  Утченко,  Цезарь  после  года
своего  консульства  «искал  новых  путей  и  методов  в
борьбе  за  власть,  за  упрочение  своего  положения.  В
его  руках  оказалась  армия,  с  которой  он,  может  быть,
пока  еще  не  связывал  определенных  намерений  и  пла¬
нов,  но  все  же  это  открывало  какие-то  новые  перспек¬
тивы»**.
 Такова  в  самом  сжатом  виде  предыстория  событий,  с
которых  начинается  предлагаемая  читателю  книга.
 С.Ю.  Янгу  лов
 * 	Галлия  Нарбоннская  охватывала  территорию  современ¬
ной  Южной  Франции  (Прованс).  Цизальпинская  (или
Предальпийская)  Галлия  —  территория  современной
Северной  Италии.  Иллирия  —  страна  на  Восточном
побережье  Адриатического  моря.
 **  Утченко  С.  Л.  Указ.  соч.  С.112-113.
 27

ПРЕДИСЛОВИЕ  АВТОРА
 К  АВТОРИЗОВАННОМУ
ФРАНЦУЗСКОМУ
 ПЕРЕВОДУ*
 * 	Итальянское  издание  не  имеет  отдельного  предисловия
ко  второму  тому.

Этот  том  содержит  историю  завоевания  Галлии  и  граж¬
данской  войны,  приведшей  к  диктатуре  и  убийству  Цеза¬
ря.  События  этого  периода  рассматривались  многими  пи¬
сателями,  и  я  не  взялся  бы  за  них  после  стольких  других
исследователей,  если  бы,  поместившись  для  наблюдения
на  новую  точку  зрения,  не  надеялся  несколько  осветить
то,  что  является  наиболее  темным  в  этой  истории.
 Все  писатели,  изучавшие  завоевание  Галлии,  по
моему  мнению,  допускали  одну  ошибку:  они  сосредо¬
точивали  свое  внимание  на  Галлии  и  на  фазах  проте¬
кавшей  там  борьбы,  изолируя  Цезаря  на  театре  войны
н  отрывая  его  от  Рима.  Завоевание  Галлии,  изучаемое
таким  образом,  казалось  относящимся  более  к  личным
планам  Цезаря,  планам,  без  сомнения,  очень  глубо¬
ким,  но  и  столь  таинственным,  что  их  невозможно  оп¬
ределить  при  помощи  тех  исторических  источников,
которыми  мы  располагаем.  Поэтому  я  предпочел  изу¬
чать  это  великое  событие,  поместившись,  так  сказать,
в  центре  Рима  и  его  политических  и  финансовых  инте¬
ресов,  стараясь  открыть  отношения,  существовавшие
между  военными  операциями,  совершенными  Цезарем,
и  внутренними  событиями  римской  политики.
 Я  думаю,  что  рассматриваемое  с  такой  точки  зре¬
ния  это  завоевание  делается  более  ясным  и  понятным.
Мы  видим,  что  оно  совершается  под  действием  соци¬
альных  сил,  какие  действуют  и  теперь,  и  при  помощи
средств,  более  или  менее  похожих  на  те,  которые  упот¬
ребляются  и  в  наши  дни.  Завоевание  Галлии  становит¬
ся  «колониальной  войной»,  начатой  и  веденной  вождем
партии  с  целью  воспользоваться  ею  как  орудием  воз¬
действия  на  италийскую  политику.
 29

Г.  Ферреро
 Однако,  если  эта  война  походит  на  столько  других
войн  по  своей  цели  и  своим  способам,  она  все  же  име¬
ла  такое  огромное  и  непредвиденное  значение,  что  ее
изучение  является  почти  неистощимым  источником
размышлений  для  историка-философа.  Нет,  быть  мо¬
жет,  войны,  на  которой  можно  было  лучше  выяснить
столь  еще  таинственные  законы,  управляющие  судь¬
бой  наций  и  государств.  В  последнее  время  много  рас¬
суждали  об  исторической  роли  войны;  то  старались
доказать,  что  она  божественное  благодеяние,  то,  что
она  самый  ужасный  бич  мира.  Эти  рассуждения,  по¬
добно  всем  рассуждениям,  старающимся  определить
моральный  характер  человеческих  действий  и  отноше¬
ний,  могут  служить  для  борьбы  социальных  сил,  ос¬
паривающих  друг  у  друга  управление  государства;  но
они  слишком  превышают  умственную  мощь  людей  для
того,  чтобы  когда-нибудь  можно  было  найти  их  окон¬
чательное  разрешение.  Историк-философ  довольству¬
ется  более  скромным:  он  наблюдает  войну  как  силу,
которая  в  известный  момент  двигает  к  разрешению
социальные  кризисы,  постепенно  подготовленные  вет¬
хостью  и  естественным  ослаблением  социальных  и  по¬
литических  учреждений.  Вся  система  традиций,  инте¬
ресов  и  моральных  отношений,  составляющая  общест¬
во,  мало-помалу  дезорганизуется  под  постоянным  дей¬
ствием  скрытых  сил,  которые  замечаются  немногими.
Дух  консерватизма,  определенные  интересы,  страх,
внушаемый  будущим,  всегда  препятствуют  заменить
старую  систему  новой  даже  долго  после  того,  как  она
стала  невыносимой.  Отсюда  возникают  те  критичес¬
кие  эпохи,  когда  умы  и  учреждения,  нравы  и  состоя¬
ния  постоянно  бывают  добычей  страшных  и  печаль¬
ных  смут,  от  которых  тщетно  ищут  избавления  или
успокоения  путем  самых  сложных  усилий.  Война,  сразу
 30

Предисловие  автора
 нарушая  сохраняемое  с  большим  трудом  психическое
равновесие,  очень  часто  ускоряет  в  обществах,  быв¬
ших  добычей  этого  кризиса,  конец  всего  не  имеющего
более  жизненной  энергии;  она  толкает  в  решительную
борьбу  противоречивые  силы  и  вызывает  взрыв  скры¬
тых  сил,  могущих  установить  новое  равновесие.  Я  с
большим  удовольствием  писал  историю  этих  четыр¬
надцати  лет,  протекших  от  начала  войны  до  ужасного
убийства  в  иды  марта  (58-44  гг.  до  Р.Х.),  особенно
потому,  что  события  этой  эпохи  являются  одним  из
наиболее  ярких  доказательств  той  существенной  исти¬
ны,  последнее  доказательство  которой  предлагают  нам,
может  быть,  настоящие  события  в  Маньчжурии  и  в
России.  Никакая  война,  за  исключением  войн  Револю¬
ции  и  Империи,  не  оказала  столь  большого  влияния
на  историю  мира.  Галльская  война  возродила  древний
мир  особенно  тем,  что  ускорила  два  великих  кризиса,
тянувшихся  уже  столетие  и  смущавших  ужасным  об¬
разом  все  страны,  входившие  в  греко-латинскую  циви¬
лизацию:  с  одной  стороны,  политический  кризис  Ита¬
лии,  долженствовавший  в  течение  столетия  изменить
самую  сущность  государства  и  латинского  общества;  с
другой,  кризис  стареющего  кельтского  общества.  Я
считаю  доказанным,  что  гражданская  война  Цезаря  и
Помпея,  ознаменовавшая  политический  кризис  Италии,
была  отчасти  действием  усталости,  надежд  и  разоча¬
рований,  порожденных  галльской  войной.  Продолжи¬
тельность  и  ожесточенность  последней,  наконец,  сму¬
тила  Италию,  слишком  привыкшую  к  легким  войнам
на  Востоке,  и  вызвала  взрыв  ненависти,  накопленной
в  течение  полустолетия  в  государстве  во  всех  классах,
партиях,  котериях  и  фамилиях.  Одновременно  с  этим
завоевание  разрушило  кельтскую  Галлию,  уже  более
века  бившуюся  в  конвульсиях  медленной  агонии,  и  этим
 31

Г.  Ферреро
 сделало  возможным  латинизацию  Галлии,  бывшую
истинным  началом  европейской  цивилизации.
 Я  изучал  в  этом  томе  завоевание  Галлии  и  ее  непос¬
редственное  отражение  на  латинском  мире,  т.  е.  граж¬
данскую  войну  и  диктатуру  Цезаря.  Изучая  впослед¬
ствии  другой  великий  результат  завоевания,  я  укажу,
как  новая  Галлия,  Галлия  римская,  возникла  на  разва¬
линах  кельтской  Галлии,  разрушенной  этой  «колони¬
альной  войной»,  которую  создали  политические  и  фи¬
нансовые  интересы,  причем  никто  не  мог  предвидеть
ее  грозных  последствий.
 Турин,  1  апреля  1905  г.
 Г.  Ферреро

2.  Ю.  Цезарь
 ПЕРВЫЙ  ГОД
ПРЕБЫВАНИЯ  ЦЕЗАРЯ
В  ГАЛЛИИ

Первая  ошибка  и  первый  успех  Цезаря  в  Галлии.  —
Переговоры  с  гельветами.  —  Эмиграция  гельветов.  —
Первые  операции  Цезаря.  —  Сражение  на  берегу
Соны.  —  Думнориг.  —  Битва  при  Иври.  —  Резуль¬
тат  битвы  при  Иври.  —  Мир  с  гельветами.  —  Ци¬
церон  в  изгнании  в  Фессалонике.  —  Тирания  Кло-
дия.  —  Война  против  Ариовиста.  —  Паника  при
Весонтионе.  —  Первая  победа  Цезаря.  —  Закон  Га-
биния  против  капиталистов.

Галльская  политика  Цезаря
 Зная,  что  переселявшиеся  гельветы  готовы  тронуться
в  путь,  Цезарь  ускорил  свой  отъезд  из  Рима.  Управле¬
ние  обеими  Галлиями  неожиданно  выпало  ему  на  долю
в  феврале  прошлого  года:  в  течение  всего  своего  кон¬
сульства  он  был  до  такой  степени  занят  политической
борьбой  и  интригами,  что  не  имел  времени  собрать
сведения  о  Галлии,  прочитать  книги  путешественни¬
ков,  посоветоваться  с  купцами  и  политическими  деяте¬
лями,  бывшими  в  сношениях  со  свободными  галлами
через  Галлию  Нарбоннскую.  Таким  образом,  он  на¬
правился  в  Галлию  без  всякого  определенного  плана,
плохо  зная  страну  и  ее  жителей1  Без  сомнения  он  ре¬
шил  применить  к  Галлии  приемы  Лукулла  и  Помпея  и
пользоваться  всеми  случаями  и  всеми  предлогами  вой¬
ны,  чтобы  обогатиться  и  доказать  Риму,  что  он  ловкий
дипломат  и  хороший  полководец.  Но  он  не  знал  еще,  в
какой  мере  предприятие  это  окажется  возможным  и
чего  оно  потребует  от  него.  Во  что  действительно  пре¬
вратилась  внешняя  и  внутренняя  римская  политика,
как  lie  в  ряд  счастливых  импровизаций?  Цезарь  на
собственный  риск  следовал  бы  в  Галлии  только  обще¬
му  закону.  Лукулл  имел  успех,  имел  его  и  Помпей;
Цезарь  надеялся,  что  и  он  будет  иметь  его.
 ’  Это  следует  из  хода  войны  и  признаний  самого  Цезаря,
который  неоднократно  говорит,  что  принужденный  по
прибытии  на  место  действовать,  он  не  знал  самого  важ¬
ного  —  точного  положения  дел.  См.  В.  G.  II  4,  '  I,  15
 3,  III,  7,  1;  IV,  20,  4
 2*
 35

Г.  Ферреро
 Гельветская  опасность
 Первой  из  этих  импровизаций  была  война  с  гель¬
ветами.  При  своем  отъезде  из  Рима  Цезарь,  несо¬
мненно,  имел  о  переселении  гельветов  представле¬
ния,  распространенные  в  политическом  обществе
Рима  в  62  г.  Дивитиаком,  послом  эдуев  и  глашата¬
ем  той  политической  части  Галлии,  которая  имела
основания  противиться  этому  движению.  Гельветы,
по  этим  представлениям,  хотели  завладеть  Галлией
и  стать  во  главе  обширной  коалиции  галльских  на¬
родов;  в  данный  момент  они  ограничиваются  втор¬
жением  в  Провинцию,  чтобы  войти  в  Галлию  по
самой  короткой  дороге,  но  со  временем  они  могут
сделаться  опасными  даже  для  Италии,  если  под  их
военной  гегемонией  возникнет  большая  кельтская
империя1.
 Неопытность  Цезаря
 Судя  о  движении  гельветов  по  доставленным  Ди¬
витиаком  сведениям,  Цезарь  поспешно  выехал  из
Рима,  как  только  узнал  о  том,  что  гельветы  действи¬
тельно  тронулись  в  путь:  опасность  была  чрезвычай¬
но  велика;  нельзя  было  терять  ни  минуты.  Хотя  об
 1 	Cicero,  А.,  1,  XIX,  2:  «Senatus  decrevit...  legati  cum
auctoritate  mitterentur,qui  adirent  Galliae  civitates  da-
rentque  operam,  ne  eae  se  cum  Helvetiis  jungerent».  Это
место  письма  является  чрезвычайно  важным  для  исто¬
рии  завоевания  Галлии;  оно  открывает  нам  исходную
точку  галльской  политики  Цезаря.  См.  приложение  в
конце  этого  тома.
 36

Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии
 этом  вторжении  знали  уже  давно,  Цезарь,  однако,
позволил  захватить  себя  врасплох  с  одним  легионом
в  Нарбоннской  Галлии  и  тремя  легионами  под  Акви-
лиеей  на  другом  конце  Цизальпинской  Галлии.  Он
тотчас  послал  аквилейским  легионам  приказ  присо¬
единиться  к  нему.  Путешествуя  день  и  ночь,  он  быс¬
тро  прибыл  в  Женеву,  где,  вероятно,  думал  найти
враждебные  действия  уже  начатыми.
 Переговоры  Цезаря  с  гельветами
 К  его  великому  изумлению,  между  5  и  8  апреля1  к
нему  явилось  посольство  гельветов,  объявившее  ему,
что  часть  их  народа  желает  выселиться  в  Галлию2,  уводя
мужчин,  женщин  и  детей,  и  просило  у  него  позволе¬
ния  пройти  через  Провинцию.  В  этих  просьбах  не  было
ни  вызова,  ни  угрозы,  но  Цезарь,  предубежденный
эдуями  и  видя  в  гельветах  орду,  с  нетерпением  желав¬
шую  броситься  на  Галлию,  заподозрил  тут  коварство.
Он  просил  несколько  дней  на  размышление,  давая
понять,  что  готов  согласиться3.  Едва  послы  удалились,
 1 	См.  Rauchenstein  F.  С.,  р.  50.
 2 	Раухенштейн  F.  С.,  р.  43,  как  мне  кажется,  доказал,  что
вопреки  утверждению  Цезаря,  гельветы  выселились  не  все.
 3 	По  основаниям,  изложенным  Раухенштейн  ом  F.  С.,  51,  я  сле¬
дую  версии  Диона,  XXXVIII,  31-32,  отличающейся  от  версии
Цезаря,  В.  G.,  1,  7.  Что  касается  источников  Диона,  то  мне
кажется,  что  Micalella  в  своей  прекрасной  работе  Les  sources
de  Dion  pour  les  Guerras  de  Cesar  dans  les  Gaaules,Lecce,1896,
окончательно  доказал,  вопреки  мнению  Геллера  и  Раухеннггей-
на,  что  Дион  следовал  не  «Комментариям»  Цезаря,  а  другому
писателю,  рассказ  которого  существенно  отличается  от  рассказа
Цезаря  и  является  часто  более  вероятным.
 37

Г,  Ферреро
 как  он  с  бывшими  при  нем  легионом  и  некоторым  чис¬
лом  рекрутов  стал  укреплять  между  Женевским  озе¬
ром  и  Юрой  те  места,  где  легко  перейти  через  Рону1.
По-видимому,  он  ожидал  серьезного  нападения  после
отказа,  который  решил  дать  на  просьбы  гельветов,  если
принимал  столько  предосторожностей.  Но  в  этом  Це¬
зарь  также  ошибался.  Отрицательный  ответ  был  сооб¬
щен  гельветам  13  апреля,  и  страшного  нападения  не
последовало.  Гельветы  не  сделали  никакой  попытки  к
вторжению  в  Провинцию2.
 Они,  напротив,  попросили  у  секванов  позволе¬
ния  перейти  горы  через  Эклюзскнй  проход  (Pas  del*
Ecluse).  Без  труда  получив  это  позволение,  они  не¬
медленно  все  вместе:  мужчины,  женщины  и  дети,
приблизительно  150000  человек3,  взяв  на  три  меся¬
ца  припасов  и  нагрузив  на  свои  повозки  небольшое
количество  ценностей,  отправились  по  направлению
к  Юре  под  предводительством  старого  вождя,  по
имени  Дивикон.
 1 	Napoleon  III,  J.  С.,  II,  48  сл.,  по-виднмому,  правильно
исправляет  рассказ  Цезаря  об  этой  работе,  В.  G.  1,  8.
См.  Dio,  XXXVIII,  31.
 2 	Цезарь,  В.  G.  1,  8,  говорит  о  попытках,  предпринятых
гельветами,  силой  добиться  пропуска.  Очевидно,  дело
идет  об  отдельных  и  неважных  случаях.  Цезарь  рас¬
сказывает  о  них,  чтобы  представить  гельветов  наступа¬
ющими.  Если  бы  гельветы  хотели  вторгнуться  в  Про¬
винцию,  защищаемую  тогда  только  одним  легионом,  то
легко  бы  достигли  этого  благодаря  своему  численному
превосходству.
 3 	Цезарь,  не  говоря  этого  прямо,  старается  уверить  (В.  G.
1,  29),  что  эмигрантов  было  360000.  Plut.,  Caes.,  18,  и
Strabo,  IV,  3,  (193)  дают  приблизительно  те  же  цифры.
Один  Орозий,  VI,  VII,  5,  говорит,  что  их  было  157000.
 38

Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии
 Первая  опасность,  которой  боялись  римляне  —  втор¬
жение  в  Провинцию,  —  исчезла,  и  Цезарь  потерял  пер¬
вый  удобный  случай  для  начала  войны.  Вторая  опас¬
ность,  возвещенная  эдуями,  опасность  Галльской  им¬
перии,  которую  якобы  хотели  основать  гельветы,  все
же  оставалась.
 Цезарь  преследует  гельветов
 Цезарь,  нуждавшийся  в  немедленном  выполнении
какого-нибудь  блестящего  предприятия,  решил  пре¬
следовать  гельветов  в  Галлии  и  теперь  же  начать  вой¬
ну  с  этой  будущей  империей.  Предлог,  если  не  по¬
вод,  легко  можно  было  отыскать:  он  находился,  ко¬
нечно,  в  связи  с  отношением  к  эдуям.  Эдун  смотре¬
ли  на  эмиграцию  гельветов  как  на  угрозу  себе,  а  се¬
нат  дал  приказ  правителю  Нарбоннской  Галлии  за¬
щищать  эдуев.  Однако  прежде  всего  нужны  были
средства  для  ведения  этой  войны.  Четырех  легионов
было  недостаточно.  Оставив  Лабиена  для  защиты
Роны,  Цезарь  быстро  возвратился  в  Цизальпинскую
Галлию  и  в  то  время,  как  он  ожидал  три  легиона,
уже  вызванных  им  с  их  зимних  квартир  в  Аквилее,
набрал  два  новых  легиона.  Потом  с  пятью  готовыми
 Эта  цифра  более  вероятна.  Rauchenstein,  F.  С.,  44  ука¬
зал,  что  360000  человек  с  припасами  на  три  месяца  со¬
ставили  бы  линию  более  чем  в  90  километров  и  что  Це¬
зарю  при  желании  легко  было  бы  атаковать  ее,  чего  он
не  сделал.  Впрочем,  сам  Цезарь  (В.  G.,  1,  20)  говорит,
что  110000  людей  возвратились  в  Швейцарию.  Мы  уви¬
дим,  что  потери  гельветов  во  время  войны  не  были  очень
значительны.
 39

Г.  Ферреро
 легионами  он  перешел  Женеврский  перевал  (Mont
Genevre),  спустился  к  Куларону  (совр.  Гренобль)  и
быстро  пошел  на  север  к  границе  Провинции.  По
соседству  с  местом,  где  позднее  возник  Лион,  к  нему
присоединился  Лабиен  с  оставленным  в  Женеве  ле¬
гионом.  Вероятно,  к  началу  июня  Цезарь  с  шестью
легнонами  и  вспомогательными  войсками,  т.е.  при¬
близительно  с  25000  человек1,  перешел  границу  Про¬
винции  и  вступил  на  галльскую  территорию,  следуя
по  левому  берегу  Арара  (совр.  Соны)“.
 1 	Так  как  только  небольшое  количество  выселилось  к  се¬
веру,  а  другая  группа  осталась  на  территории  эдуев,  то
можно  предполагать,  что  при  выступлении  их  было  при¬
близительно  150000  человек.  Rustow  Н.  К.  С.,  3,  счита¬
ет  в  легионах  Цезаря  по  3000  человек;  но  это  относится
к  последним  годам  войны.  При  начале  легионы  должны
быть  несколько  более  многочисленными.  Предполагая  в
них  по  4000  человек,  получим  в  шести  легионах  24000
солдат,  к  которым  надо  прибавить  до  тысячи  вспомога¬
тельных  войск  и  4000  присоединившихся  к  ним  всадни¬
ков  эдуев.
 2 	Таково  мнение  von  Goler’a,  которому  Раухенштейн,
F.  С.  67  сл.,  делает  стратегические  возражения,  неопро¬
вержимые,  если  допустить,  что  гельветы  хотели  идти  к
югу  в  область  сантонов  (совр.  Saintonge).  Тогда  непо¬
нятно,  как  Цезарь,  бывший  на  юге  и  желавший  перере¬
зать  нм  дорогу,  поднялся  к  северу  до  высоты  совр.  Ма¬
кона,  вместо  того,  чтобы  направиться  к  северо-западу.
Но  правильно  ли  это?  Не  следует  ли,  напротив,  допус¬
тить,  что  гельветы  шли  к  северу?  См.  приложение.  В
этом  случае  все  становится  ясно.  Цезарь  думал  захва¬
тить  их  при  переправе  через  Арар.  Таким  образом,  вы¬
ясняется  вопрос  о  сражении  с  тигуринами,  произошед¬
шем  на  левом  берегу  этой  реки.  Мне  кажется  невоз¬
можным  приписывать  Лабиену  заслугу  этой  победы,  как
 40

Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии
 Гельветы  ускользают  от  Цезаря
 Он  пришел  в  благоприятный  момент.  В  эти  два  ме¬
сяца  гельветы  медленно  перешли  через  территорию
секванов  и,  вступив  на  территорию  эдуев,  дошли  до
Соны,  намереваясь  перейти  ее,  вероятно,  возле  Мако¬
на  (Macon).  Но  потому  ли,  что  они  действительно  за¬
нимались  грабежом,  или  потому,  что  враги  солгали
на  гельветов  по  соглашению  с  Цезарем,  среди  галльс¬
ких  племен  началась  искусная  агитация.  Как  только
проконсул  перешел  границу,  к  нему  отправили  послов
с  просьбой  о  помощи  разные  галльские  народы;  ал-
лоброги,  жившие  за  Роной,  амбарры,  эдуи  и  даже  сек-
ваны,  которые,  однако,  позволили  гельветам  перейти
 делают  Аппиан,  Gall.,  15,  и  Плутарх,  Caes.,  18.  ОЛаби-
ене  Цезарь  очень  хорошо  отзывается  в  своих  «Коммен¬
тариях».  Эта  книга  написана  в  тот  момент,  когда  угро¬
жала  гражданская  война  и  когда  Цезарь  должен  был
стараться  льстить  своим  генералам.  Почему  рисковал  бы
он  оскорбить  Лабиена,  отнимая  у  него  заслугу  в  малень¬
ком  сражении?  Справедливо,  что  текст  «Комментариев»
не  говорит,  что  Цезарь  перешел  Рону  в  Лионе.  (В.  G.,  I,
X:  «In  Seguiavos  exercitum  ducit»).  Сегусиавы  занима¬
ли,  как  кажется,  правый  берег  Роны;  Наполеон  III  по¬
мещает  их  также  на  левом  берегу  лишь  для  того,  чтобы
согласовать  это  место  «Комментариев»  с  необходимостью
заставить  Цезаря  перейти  Рону  в  Лионе.  Но  не  проще
ли  предположить,  что  Цезарь,  писавший  наскоро  и  че¬
рез  семь  лет  после  событий,  допустил  неточность  и  ошибся
в  имени  народа?  Таким  образом,  нет  необходимости  до¬
пустить,  как  предполагает  это  Saulcy  (Guerre  des  Helve-
tes  в  Revue  Archeologique,  1861),  что  Цезарь,  перейдя
Рону  при  Виенне,  потом  снова  перешел  Сону  в  противо¬
положном  направлении,  что  было  бы  абсурдом.
 41

Г.  Ферреро
 через  их  территорию1.  Законный  предлог  для  войны
был  найден.  Цезарь,  опираясь  на  сенатское  постанов¬
ление  в  пользу  эдуев,  потребовал  от  них  хлеба  и  4000
всадников  и,  не  теряя  времени,  опрометчиво  бросился
в  войну.  Его  план  был  —  захватить  гельветов,  начав¬
ших  переправляться  через  Сону,  в  то  время,  как  они
были  заняты  этой  медленной  и  трудной  операцией.
Большими  переходами,  не  останавливаясь  ни  на  мину¬
ту,  Цезарь  направился  к  Макону.  Когда  он  был  уже
возле  него,  он  сделал  последнее  усилие  и  форсирован¬
ным  маршем  послал  вперед  в  качестве  авангарда  три
легиона.  Но  он  слишком  рассчитывал  на  медлитель¬
ность  гельветов.  По  прибытии  трех  легионов  на  левом
берегу  оставался  только  небольшой  арьергард.  Уничто¬
жить  его  было  легко.  Но  так  как  этот  успех  не  имел
никакого  значения2,  то  Цезарь  в  один  день  перебросил
всю  свою  армию  на  противоположный  берег  и  бросился
преследовать  гельветов,  направлявшихся  к  северо-за¬
паду  через  неровную  местность  современного  Шароле3.
 Ариовист  и  гельветы
 Цезарь  воображал,  что  останавливает  в  самом  на¬
чале  обширное  и  опасное  движение  кельтских  народ¬
ностей,  которое  со  временем  могло  принять  разме¬
ры  движения  кимвров  и  тевтонов.  Он  с  закрытыми
 1 	Если  по  крайней  мере  опираться  на  Диона,  XXXVIII,
32.  Цезарь,  В.  G.  I,  11,  не  упоминает  о  секванах.
 2 	Rauchenstein,  F.  С.,  61,  доказал,  что  это  сражение  опи¬
сано  Цезарем  с  некоторым  преувеличением,  В.  G.  1,  12.
В  действительности  оно  не  лишило  гельветов  мужества.
 3 	Heller,  в  Phil.,  XXX,  559.
 42

Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии
 глазами  шел  в  ловушку,  ловко  расставленную  кон¬
сервативной  партией  эдуев,  и  совершил  одну  из  вели¬
чайших  ошибок  своей  политической  карьеры.  Гельве¬
ты  вовсе  не  намеревались  основывать  Галльскую  им¬
перию.  Напротив,  таково  было  намерение  эдуев,  ко¬
торым  римляне  и  Цезарь  в  своем  неведении  о  по¬
ложении  дел  в  Галлии  слишком  наивно  верили.  Цель
экспедиции  была  совершенно  другая.  Цезарь  прибыл
в  Галлию  в  критический  момент,  когда  вся  нация  была
занята  опасностью  гораздо  большей,  чем  эмиграция
гельветов,  —  германской  опасностью,  олицетворяе¬
мой  Арновистом.
 Приглашение  Ариовиста  в  Галлию
 Разделенная  целые  столетия  на  большое  число  не¬
зависимых,  крупных  и  мелких,  республик,  самые  мо¬
гущественные  из  которых  вели  непрерывные  войны;
смущаемая  в  То  же  время  в  каждой  республике  ожес¬
точенной  борьбой  партий,  очень  часто  возбуждавшей
распри  между  государствами1,  Галлия  в  годы,  пред¬
шествовавшие  прибытию  Цезаря,  была  взволнована
и  возмущена  более  обыкновенного  долгой  борьбой
между  эдуями  и  секванамн,  оспаривавшими  друг  у
друга  в  непрерывных  войнах  Сону  и  ее  богатые  та¬
моженные  пошлины2.  Несколько  лет  тому  назад  во
время  одной  из  этих  войн  побежденные  эдуями  ар-
верны  и  секваны  обратились  к  царю  свевов,  Арио-
висту.  Они  просили  у  него  помощи,  обещая  ему  вза¬
мен  этого  землю  в  Галлии.  Ариовист  во  главе  своих
 '  Caesar,  В.  G.,  VI,  11.
 2 	Strabo,  IV,  III,  2  (192).
 43

Г.  Ферреро
 германцев  перешел  Рейн  и  помог  секванам  и  арвер-
нам  разбить  эдуев.
 Германское  господство
 Но  последствия  этой  германской  победы  по  сю
сторону  Рейна  оказались  важнее,  чем  предполага¬
ли  секваны  и  арверны.  Утвердившись  раз  в  Гал¬
лии,  Ариовист  не  довольствовался  более  уступлен¬
ными  ему  землями.  Он  призвал  массу  свевов  из
своей  страны  и  с  помощью  многочисленной  армии,
пользуясь  разделением  и  слабостью  галльских  го¬
сударств,  кончил  тем,  что  мало-помалу  приобрел
над  всей  Галлией  верховенство,  которое  не  замед¬
лили  найти  невыносимым1.  Коалиция  галльских
народов  сделала  попытку  освободить  страну.  Но
Ариовист  победил  ее2  и,  сделавшись  после  этой
победы  еще  более  могущественным3,  принудил  эду¬
ев  платить  ему  дань4.  Он  стал  угнетать  самих  сек-
ванов,  своих  прежних  союзников,  открывших  ему
ворота  Галлии0.
 1 	Caesar,  В.  G.,  I,  31.
 2 	Id.,  I,  44:  «Omnes  Galliae  civitates  ad  se  (seilicet  Ariovis-
tum)  oppugnandum  venisse...;  eas  omnes  copias  uno  proe-
lio...  superatas  esse».
 3 	Proelium  ad  Magetobrigam,  о  котором  говорит  Дивитиак,
В.  G.,  I,  31,  вероятно,  то  самое,  о  котором  Ариовист
упоминает  в  своей  речи,  цитированной  в  предшествую¬
щем  примечании.
 4 	Caesar,  В.  G.,  I,  36.
 5 	Id.,  I,  32.
 44

Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии
 Партия  в  Галлии
 В  последние  14  лет  угроза  германского  владычест¬
ва  с  центром  на  Рейне  все  увеличивалась.  Еще  важ¬
нее  было  то,  что  великая  национальная  опасность
вместо  прекращения  борьбы  между  галльскими  пар¬
тиями  —  между  партией,  которую  можно  назвать  арис¬
тократической  и  консервативной,  и  партией  народной
и  плутократической,  —  обострила  ее.  Уже  несколько
поколений  старая  галльская  знать  входила  в  долги  и
беднела,  подобно  римской  знати  во  времена  Гракхов.
Этой  все  возрастающей  нуждой  своего  класса  восполь¬
зовалось  небольшое  число  более  ловких  и  смелых
знатных  с  целью  приобрести  большое  политическое
могущество  и  собрать  неизмеримые  богатства.  Одни
накопляли  большие  богатства  в  землях  и  капиталах,
другие  монополизировали  сбор  пошлин  и  налогов  и
давали  деньги  взаймы.  Все  они,  благодаря  большому
числу  своих  должников,  своих  клиентов,  своих  слуг,
благодаря  подаркам,  делаемым  беднякам,  старались
приобрести  почти  монархическую  власть  в  древних
аристократических  республиках1.  По  всей  Галлии  эти
демагоги-миллионеры,  старавшиеся,  подобно  Крассу,
Помпею  и  Цезарю,  при  помощи  народных  масс  уста¬
новить  личное  управление,  боролись  с  консерватив¬
ной  знатью,  пытавшейся  сохранить  вместе  с  традици¬
онными  учреждениями  свое  прежнее  влияние.  Борь¬
ба  была  так  ожесточенна,  что  обе  партии  были  несо¬
гласны  даже  в  великом  национальном  вопросе  о  гер¬
манской  опасности.
 1 	См.  Caesar,  В.  G.,  I,  4;  I,  18,  VI,  15;  VII,  32.  Страбон,
IV,  IV,  3  (197),  говорит  нам,  что  большая  часть  галльс¬
ких  народов  жила  аристократическими  республиками.
 45

Г.  Ферреро
 Национальная  партия  и  гельветы
 Обе  они  отдавали  себе  отчет  в  том,  что  та  из  них,
которой  удастся  вытеснить  за  Рейн  Ариовисга,  приоб¬
ретет  влияние,  достаточное  для  утверждения  своего
могущества  на  много  лет.  Но  естественно,  что  так  как
каждая  хотела  эксплуатировать  этот  вопрос  в  свою
пользу,  они  не  могли  согласиться  относительно  поли¬
тики,  которой  должно  было  следовать  для  освобожде¬
ния  Галлии.  Консервативная  знать,  особенно  знать
эдуев,  рассчитывала  для  изгнания  Ариовиста  на  по¬
мощь  Рима  и  с  некоторого  времени  при  посредстве
Дивитиака  интриговала  в  Риме,  чтобы  побудить  Сенат
вмешаться  в  галльские  дела1  Народная  же,  или  плу¬
тократическая,  партия,  опиравшаяся  на  массы  и  яв¬
лявшаяся  их  представительницей,  рассчитывала  осво¬
бодить  Галлию  одними  галльскими  силами  без  ино¬
странного  вмешательства,  говоря,  что  если  призвать
римлян  против  Ариовиста,  то  первые  станут  на  место
Ариовиста,  от  чего  не  получится  никакой  выгоды.  Но
так  как  самые  влиятельные  и  цивилизованные  галльс¬
кие  государства  слишком  упали  духом  и  были  слиш¬
ком  разделены,  то  она  обратилась  к  наиболее  варварс¬
ким  и  воинственным  галльским  народам,  надеясь  вос¬
пользоваться  ими  Д71я  изгнания  свевов2.  Эмиграция
гельветов  случилась  кстати  для  вождей  этой  партии.
Они  обещали  дать,  мы  не  знаем  в  какой  части  Галлии,
землю  гельветам,  чувствовавшим  себя  слишком  тесно
в  своей  стране,  чтобы  потом  иметь  их  в  качестве  союз¬
ников  в  войне  против  свевов,  которых  гельветы  разби¬
вали  уже  несколько  раз.
 гм  Caesar,  В.  G.,  1,  31.
 2 	Обо  всем  этом  см.  Приложение.
 46

Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии
 Беспорядок  в  Галлии
 Так  как  каждая  партия  предпочитала  успеху  сво¬
их  противников  продолжение  положения  дел,  кото¬
рое  все  считали  плачевным,  то  могущество  Ариовис-
та  утверждалось,  в  то  время  как  партии  спорили  друг
с  другом  о  лучшем  средстве  его  ниспровержения.  Ро¬
манофильская  партия  одержала  крупный  успех,  ког¬
да  ей  удалось  заставить  римский  Сенат  вотировать
знаменитое  сенатское  постановление  в  пользу  эдуев.
Но  к  концу  двух  лет  ей  еще  не  удалось  привести  его
в  исполнение,  и  национальная  партия  обвиняла  ее  в
измене  интересам  Галлии.  Национальной  партии  в
свою  очередь  удалось  побудить  гельветов  поднять
оружие  против  Ариовиста,  но  в  течение  трех  лет
различные  затруднения  препятствовали  эмиграции
двинуться  в  путь.  Интриги  романофильской  партии,
вероятно,  не  были  чужды  этим  затруднениям.  Пос¬
ледняя  в  это  самое  время  изобрела  в  Риме  «гельвет-
скую  опасность».  В  сущности,  ни  та  ни  другая  пар¬
тия  не  была  достаточно  сильной,  чтобы  распростра¬
нить  свое  влияние  на  всю  Галлию  и  увлечь  ее  за  со¬
бой  в  войну  за  освобождение.  Страшный  беспоря¬
док  царствовал  во  всей  стране,  и  тяжесть  этой  борь¬
бы,  разделявшей  не  только  народы  и  классы,  но  и
семейства,  доказывается  тем  фактом,  что  вождь  на¬
циональной  партии,  эдуй  Думнориг,  был  братом  Ди-
витиака,  вождя  романофильской  партии.
 Рим  и  гельветы
 Однако  после  больших  усилий  и  в  результате  трех
лет  работы  национальная  партия  достигла  того,  что
 47

Г.  Ферреро
 принудила  гельветов  выйти  из  своих  гор.  В  начале
58  года,  когда  началась  гельветская  эмиграция,  как
прелюдия  к  войне  с  Ариовистом,  национальная  пар¬
тия,  казалось,  на  мгновение  сделалась  госпожой  по¬
ложения.  Во  всей  Галлии  была  большая  радость;  но
она  была  непродолжительна.  Ловко  эксплуатируя  не¬
вежество  и  смелый  дух  нового  проконсула,  романо¬
фильская  партия  направила  Цезаря  против  гельве¬
тов  и  этим  одним  ударом  изменила  положение  дел  в
свою  пользу.
 Результат  вмешательства  Цезаря
 Не  смея  противиться  Риму  и  не  будучи  в  состоя¬
нии  покинуть  гельветов,  национальная  партия  ока¬
залась  теперь  в  величайшем  затруднении;  несмотря
на  свое  раздражение  против  Цезаря,  вожди  ее  очень
быстро  поняли,  что  пока.надо  хитрить,  скрывать  свое
недовольство,  выиграть  время  и  пользоваться  неве¬
жеством  проконсула  и  той  силой,  которую  давала
им  их  популярность,  чтобы  незаметно  вмешаться
между  противной  партией  и  Цезарем  и  косвенным
образом  прийти  на  помощь  гельветам.  Действитель¬
но,  обе  партии  поспешили  засвидетельствовать  свою
дружбу  к  Риму.  Сам  Думнориг  явился  в  римский
лагерь  и  согласился  оплачивать  кавалерийский  кор¬
пус,  который  должны  были  доставить  эдуи,  при  ус¬
ловии  командования  им,  намереваясь  таким  образом
оказать  услуги  своим  друзьям,  гельветам.  Его  попу¬
лярность  была  так  велика,  что  романофильская  пар¬
тия  не  осмеливалась  предупредить  Цезаря  о  его  дей¬
ствительном  положении.
 48

Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии
 Ошибка  Цезаря
 Таким  образом,  Цезарь  устремился  преследовать
гельветов  в  обширную  страну,  ни  людей,  ни  областей
которой  он  не  знал,  не  подозревая,  что  этой  войной
он  делается  с  самого  начала  подозрителен  и  ненавис¬
тен  массе  галлов,  у  которых  он  грубо  отнимал  очень
древнюю  надежду.  Он  даже  и  не  думал  о  том,  что
одна  часть  его  свиты,  составленная  из  эдусв,  идет  с
ним  только  для  того,  чтобы  изменить  ему.  Война,
начатая  так  безрассудно,  скоро  приняла  необычный
оборот.
 Дальнейшие  переговоры  с  гельветами
 Гельветы,  спешившие  окончить  свое  переселение
в  возможно  лучших  условиях,  не  хотели  ссориться
с  Римом.  Как  только  они  узнали,  что  римский  пол¬
ководец  перешел  Сону,  они  отправили  к  нему  по¬
сольство,  во  главе  которого  стал  лично  Дивикон,  с
целью  представить  самые  успокоительные  уверения
и  самые  разумные  предложения.  Дивикон  утверж¬
дал,  что  гельветы,  несмотря  на  несправедливое  на¬
падение,  которому  они  подверглись  на  берегу  Соны,
не  хотят  войны.  Он  объявил,  что  они  готовы  посе¬
литься  на  землях,  которые  им  укажет  Цезарь.  Но
для  Цезаря,  еще  обманутого  интригами  эдуев,  эти
уверения  были  слишком  успокоительны  и  вместо
того,  чтобы  успокоить  его,  только  увеличили  его
подозрение.  Можно  ли  считать  искренними  эти  пред¬
ложения,  сделанные  гельветами?  Не  следует  ли,
опасаться,  что  они  намерены  основать  великую
Галльскую  империю?  Он  отвечал  им  упреками  за
 49

Г.  Ферреро
 войны,  которые  они  некогда  вели  с  Римом,  объявил,
что  не  доверяет  им,  и  требовал  от  них  заложников,
обещая  только  тогда  воздержаться  от  нападения.
Дивикон  отвечал,  что  гельветы  имеют  привычку
брать,  а  не  давать  заложников,  и  прервал  перегово¬
ры1.  Война  между  Римом  и  гельветами  с  этих  пор
была  официально  объявлена.
 Цезарь  продолжает  преследование
 Но  и  на  этот  раз  враждебные  действия  не  последо¬
вали  тотчас  же,  как  можно  было  бы  думать.  Гельветы,
все  еще  желавшие  избежать  войны,  продолжали  свой
путь,  готовые  защищаться,  но  не  нападать.  Цезарь,
знавший,  как  опасна  была  бы  неудача,  следовал  за
армией  гельветов  на  расстоянии  пяти  или  шести  миль,
не  решаясь  нападать,  но  выжидая  удобного  случая  ,
которого  гельветы  ему  не  давали.  Две  недели  обе  ар¬
мии  следовали  друг  за  другом  на  небольшом  расстоя¬
нии,  и  между  ними  были  только  легкие  кавалерийские
стычки,  в  которых  всадники  Думнорига  легко  давали
себя  разбивать  3.  Однако  гельветы  направлялись  к  се¬
веру,  к  Бибракте,  и  Цезарь,  преследовавший  их,  до¬
лжен  был  удалиться  от  Соны,  по  которой  до  сих  пор
получал  продовольствие.  Скоро  провиант,  взятый  из
Макона  на  вьючных  животных,  стал  истощаться.  При¬
пасы,  обещанные  эдуями,  не  подходили,  и  знать  эдуев
 1 	Caesar,  В.  G.,  1,  14.
 г  Id.,  1,  15.
 3 	См.  справедливые  замечания  Раухенштейна,  F.  С.,  73,
 о 	рассказе  Цезаря  относительно  этого  похода,  В.  G.,
1,  15.
 50

Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии
 с  трудом  находила  предположения  для  объяснения
этого  замедления.
 Он  открывает  свою  ошибку
 Цезарь  сперва  возымел  подозрения,  потом
рассердился  и,  наконец,  стал  производить  рас¬
следование.  Из  намеков  одного,  из  признаний  другого
он  начал  замечать  ловушку,  в  которую  попал  в  своем
ослеплении:  политическое  положение  Галлии  стало  для
него  выясняться.  Он  узнал,  что  если  у  эдуев
аристократическая  партия  во  главе  с  Дивитиаком  была
расположена  к  римлянам,  то  демократическая  партия
была  им  враждебна,  и  что  ее  вождь  Думнориг
согласился  оплачивать  кавалерию  и  командовать  ею
только  с  целью  помочь  гельветам;  он  узнал,  что
Думнориг,  благодаря  своему  богатству  и  своей
популярности,  влиял  на  сенат  эдуев  и  препятствовал
хлебу  доходить  до  назначения,  с  целью  погубить
предприятие  Цезаря.
 Попытка  захватить  гельветов
 Положение  сразу  оказалось  чрезвычайно  затруд¬
нительным.  Цезарь  не  смел  казнить  Думнорига,  стра¬
шась  слишком  раздражить  эдуев,  но  он  понимал,
что,  преследуя  таким  образом  гельветов  и  не  давая
им  сражения,  он  лишает  мужества  своих  солдат  и
делается  игрушкой  предателей.  Только  блестящая
победа  могла  бы  изменить  положение  вещей.  Как
раз  В  этот  самый  день  разведчики  донесли  ему,  что
гельветы  остановились  лагерем  приблизительно  в
 51

Г.  Ферреро
 двенадцати  километрах,  у  подошвы  горы,  вершину
которой  они  не  догадались  занять  и  на  которую  мож¬
но  подняться  по  дороге,  противоположной  той,  по
которой  шли  враги.  Это  был  так  долго  ожидаемый
удобный  случай.  Цезарь  решил  послать  вперед  Ла-
биена  с  двумя  легионами  занять  ночью  гору,  а  само¬
му  с  остальной  армией  двинуться  в  путь  несколько
позднее  и,  следуя  по  той  же  дороге,  как  и  гельветы,
на  заре  подойти  к  их  лагерю  и  атаковать  их,  еще
спящих,  в  то  время  как  Лабнен  должен  был  напасть
на  них  с  вершины  горы.  План  был  остроумен  и  тща¬
тельно  выполнен.  Лабнен  отправился  вовремя;  Це¬
зарь,  послав  вперед  отряд  разведчиков  под  коман¬
дой  старого  солдата,  некоего  Публия  Конспдия,
ночью  в  назначенный  час  тронулся  в  путь  со  своими
легионами.  Он  должен  был  быть  очень  неспокоен  и
взволнован  во  время  этого  ночного  марша,  готовясь
выполнить  свой  первый  стратегический  опыт  в  та¬
ких  критических  обстоятельствах  с  почти  истощен¬
ным  провиантом,  со  столькими  изменниками,  по  не¬
обходимости  терпимыми  им  в  своем  лагере,  и  с  ле¬
гионами,  почти  потерявшими  мужество.  Действитель¬
но,  мгновенного  беспорядка  было  достаточно,  чтобы
уничтожить  так  хорошо  приготовленный  удар.  На
заре  после  тяжелого  ночного  перехода  Цезарь  уже
был  в  виду  лагеря  гельветов,  как  вдруг  прискакал
Конейдий  с  известием,  что  гора  занята  не  Лабиеном,
а  гельветами.  Что  же  такое  произошло?  Неужели
Лабиен  был  уничтожен?  Устрашенный  Цезарь  пос¬
пешно  возвратился  назад  и,  найдя  удобную  позицию
на  холме,  расположился  там  со  своими  легионами  в
боевом  порядке  в  ожидании  атаки.
 Только  несколько  времени  спустя,  когда  солнце  было
уже  высоко  на  небе  и  все  вокруг  было  спокойно,  он
 52

Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии
 опять  послал  разведчиков.  Он  скоро  узнал,  что  Кон-
сидий  ошибся,  что  Лабиен  занял  гору  и  напрасно  ожи¬
дал  прихода  и  атаки  Цезаря;  тем  временем  гельветы
спокойно  ушли1.
 Положение  делалось  критическим.  Армия  имела
припасов  только  на  два  дня.  Двигаясь  таким  образом
вперед,  обе  армии  пришли  на  высоту  Бибрак^те  (Mont
Beauvray  вблизи  Aiitun),  богатой  столицы  эдуев,  на¬
ходившейся  приблизительно  в  28  километрах  к  запа¬
ду  от  линии  пути.  Цезарь,  вынужденный  необходи¬
мостью,  решил  повернуть  к  Бибракте,  чтобы  запас¬
тись  там  съестными  припасами.  Он  готовился  уже
сделать  необходимые  распоряжения,  как  вдруг  гель¬
веты  бросились  на  легионы  и  начали  битву  на  том
месте,  где  теперь  находится  деревня  Иври  (Ivry)2.
Дивикон,  узнав,  что  только  случай  спас  гельветов  от
 1  В.  G.,  1,  21-22.  Рассказ  вызвал  критику  и  предположе¬
ния.  См.:  Lossau  J.K.  1,  30,  304;  Rauchenstein  F.C.,  76;
Sumpf  В.  О.,  14.  Но  эта  критика,  особенно  критика  Рау-
хенштейна,  мне  кажется  слишком  тонкой.  Почему  невоз¬
можно,  что  гельветы  забыли  в  тот  вечер  занять  гору?
Такие  неосторожности  встречаются  во  всех  войнах.  Если
бы  хитрость  не  удалась,  потому  что  гора  была  охраняе¬
ма,  то  это  вовсе  не  была  бы  вина  Цезаря,  и  мало  вероят¬
но,  чтобы  он  исказил  весь  рассказ,  рискуя  обвинить  само¬
го  себя,  единственно  с  целью  дискредитировать  Консн-
дия,  как  предполагает  Раухенштейн.  Мне  кажется  веро¬
ятным,  что  Консидий  действительно  ошибся  и  что  все
произошло,  как  рассказывает  Цезарь,  настаивающий  на
ошибке  Консидия,  чтобы  скрыть  свою  вину,  что  он  пове¬
рил  его  донесению  и  потерял  свое  хладнокровие.  Это  объ¬
яснение  имеет  еще  и  ту  выгоду,  что  подтверждает  нам  то,
чему  мы  имеем  много  доказательств,  именно,  что  в  свою
первую  войну  Цезарь  имел  еще  мало  хладнокровия.
 “  Как  предполагает  de  Saulcy.  См.  Phil.,  XIX,  559.
 53

Г.  Ферреро
 ужасной  гибели,  без  сомнения,  не  захотел  иметь  бо¬
лее  римлян  у  себя  в  тылу  и,  чтобы  отбросить  их,
решил  дать  им  битву1.
 Может  быть  также,  что  он  не  мог  более  сдер¬
жать  пыла  своих  солдат.  Как  бы  то  ни  было,  Це¬
зарь,  остановив  немного  врагов  своей  кавалерией,
едва  имел  время  расположить  на  склоне  холма  на
правой  стороне  от  дороги  тремя  линиями  четыре
легиона  ветеранов,  а  выше  поставил  два  новых  ле¬
гиона  и  вспомогательные  войска,  приказав  им  ох¬
ранять  багаж  и  приготовлять  место  для  лагеря.
Фаланги  гельветов  уже  приближались,  атакуя  ле¬
гионы  с  фронта.  Битва  началась.  Но  скоро,  после
короткой  схватки,  гельветы  отступили,  повернули
тыл  и  бросились  бежать.
 1 	Мне  кажется  маловероятным,  что  гельветы  атаковали
Цезаря,  как  он  говорит  (В.  G.  1,  23),  потому,  что,  узнав
 о 	его  желании  повернуть  к  Бнбракте,  решили,  что  рим¬
ская  армия  потеряла  мужество,  или  потому,  что  хотели
отрезать  ему  путь.  Все  показывает,  что  гельветы  хотели
прийти  к  концу  своей  эмиграции  со  всеми  своими  сила¬
ми  и  что  вследствие  этого  они  избегали  завязывать  сра¬
жение  с  римлянами.  Следовательно,  если  бы  они  узна¬
ли,  что  римляне  перестают  их  преследовать,  то  они,  ве¬
роятно,  оставили  бы  их  идти  с  миром.  Кроме  того,  если
бы  они  намеревались  уничтожить  римскую  армию,  они
не  стали  бы  опять  продолжать  свой  путь  после  битвы;
но,  как  мы  увидим,  могли  бы  повторить  нападение  на
следующий  день  при  очень  неблагоприятных  условиях
для  Цезаря.  Мне  кажется,  проще  видеть  повод  к  битве  в
неожиданном  нападении,  которое  Цезарь  попытался  сде¬
лать  накануне.
 54

Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии
 Сражение  при  Иври
 Дивикон,  бывший  ловким  и  хитрым  тактиком,  вы¬
работавшимся,  подобно  вождю  буров,  в  постоянных
войнах,  расставил  ловушку  ученому  римскому  генера¬
лу,  изучавшему  греческие  руководства  по  военному
делу,  но  не  имевшему  опытности.  Атака  на  фронт  и
отступление  были  хитростью,  чтобы  заманить  римлян
к  подошве  холма  и  уничтожить  их1.
 Цезарь,  не  имевший  в  этой  первой  битве  своего
позднейшего  хладнокровия,  попал  в  ловушку.  Он
думал,  что  атака  на  фронт  его  армии  была  серьез¬
ной,  и,  когда  гельветы  начали  отступать,  приказал
солдатам  спуститься  с  холма  и  преследовать  врага.
Едва  они  спустились,  как  Дивикон  двинул  колонну
в  15000  боев  и  тулингов  на  правый  фланг  римлян.
Фаланга,  притворно  бежавшая,  сделала  полуоборот
и  возобновила  нападение.  Римляне  были  атакованы
с  фронта,  теснимы  с  фланга  и  угрожаемы  с  тыла  с
такой  стремительностью,  что  Цезарь  не  мог  послать
оставшимся  на  вершине  холма  легионам  приказ  тот¬
час  же  идти  на  помощь.  Что  произошло  тогда  в  ужас¬
ной  свалке,  трудно  отдать  отчет  по  спутанному  и
противоречивому  рассказу  Цезаря2,  по-видимому,
 1 	Rauchenstein,  F.  С.,  83.
 2 	В.  G.  1,  25-26.  Цезарь  описывает  с  чрезвычайной  яс¬
ностью,  давая  много  подробностей,  первую  половину
битвы:  атаку,  сделанную  гельветами  на  фронт,  их  от¬
ступление,  безрассудное  преследование,  предпринятое
римлянами,  атаку  на  фланг,  произведенную  боями  и
тулингами.  Но  это  только  начало  битвы;  чтобы  сооб¬
щить  нам  об  ее  ходе  и  окончании,  Цезарь  довольствует¬
ся  пятью  словами:  «Diu  atque  acriter  pugnatum  est>.  Ho
 55

Г.  Ферреро
 желающего  что-то  скрыть,  если  по  крайней  мере  не
хотят  допустить,  что  писатель,  обыкновенно  столь
ясный  и  точный,  является  неясным  в  рассказе  о  сво¬
ем  первом  крупном  военном  деле  просто  по  небреж¬
ности.
 Результаты  сражения
 Вероятно,  что  оба  новых  легиона  со  страхом  смот¬
рели  сверху  на  схватку,  не  решаясь  без  приказания
идти  на  помощь;  что  Цезарю  удалось  вывести  своих
солдат  из  низины  на  какую-нибудь  крепкую  позицию,
где  они  могли  оказать  сопротивление  натиску,  но  по¬
теряли  много  людей;  и  что  гельветы  удалились,  счи¬
тая,  что  нанесли  достаточно  сильный  удар.  Неясность
 в  чем  состояла  эта  битва,  неизвестно.  Цезарь  не  говорит
более  о  двух  легионах,  поставленных  на  вершине  хол¬
ма.  Он  хочет  убедить,  что  вечером,  в  то  время  как  часть
врагов  отступила,  но  не  бежала  на  холм,  римляне  овла¬
дели  лагерем,  с  ожесточением  защищаемым  другой  частью
армии.  Он  не  говорит,  однако,  что  делали  гельветы,  уда¬
лившиеся  на  холм,  в  то  время  как  римляне  овладели
лагерем  их  товарищей.  Возможно  ли,  что  они  остава¬
лись  безучастными?  Цезарь  сам  дает  понять,  что  у  него
не  было  пленных,  и  признается,  что  враги  могли  в  ту  же
самую  ночь  двинуться  в  свой  путь,  тогда  как  он  принуж¬
ден  был  три  дня  оставаться  на  поле  битвы.  Следователь¬
но,  он  не  преследовал  врагов.  Но  тогда  к  чему  же  сво¬
дится  вся  победа?  Все  это  показывает,  что  эта  якобы
победа  Цезаря  была  если  не  настоящим  поражением,  то
по  крайней  мере  неудачей,  которую  он  ловко  сумел
скрыть.  Если  бы  Дивикон  также  написал  свои  коммен¬
тарии,  то  мы  имели  бы  совершенно  иной  рассказ.
 56

Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии
 рассказа  была  бы  тогда  искусственной  для  скрытия
мало  блестящего  результата  победы.  Действительно,
Цезарь  принужден  был  позволить  ночью  врагу  снять¬
ся  с  лагеря  и  спокойно  продолжать  свой  путь  к  легио¬
нам,  не  оставив  в  его  руках  пленных.  Сам  он  по  при¬
чине  большого  числа  убитых  и  раненых,  усталости  и
также  сильного  впечатления,  произведенного  на  его
солдат  ужасной  схваткой,  принужден  был  три  дня  ос¬
таваться  на  поле  битвы1.  Гельветы,  таким  образом,
вполне  успели  в  своем  намерении.
 Заключение  мира
 Но  Цезарь  не  мог  остановиться  на  этой  неудаче.
Он  решил  снова  преследовать  врагов  и  отомстить
как  угодно,  когда,  к  счастью  для  него,  гельветы
стали  просить  мира.  Утомленные  длинным  путем  и
испуганные,  может  быть,  своей  победой,  они,  без
сомнения,  страшились,  что  Рим  заставит  их  дорого
заплатить  за  этот  успех,  и  решили  заключить  мир  с
Цезарем,  изъявив  готовность  вернуться  на  свою  пре¬
жнюю  территорию.  Цезарь,  обрадованный  этим
предложением,  без  риска  и  позора  избавлявшим  его
от  опасной  войны,  на  этот  раз  поставил  очень  мяг¬
кие  условия.  Он  не  только  приказал  аллоброгам  дать
гельветам  большие  запасы  хлеба,  чтобы  они  могли
приступить  к  обработке  земли  и  прожить  до  следу¬
ющего  года,  но,  ввиду  упорного  несогласия  боев
вернуться  на  родину,  приказал  эдуям  уступить  им
часть  собственной  территории.  Таким  образом,  Це¬
зарь  мог  прийти  к  соглашению  с  гельветами  за  счет
 1 	Caesar,  В.  G.,  1,  26.
 57

Г.  Ферреро
 галлов1  и  украсить  отчет,  сделанный  им  Сенату,  вы¬
ставив  победой  неопределенный  результат  войны.  Гель¬
веты  возвратились  домой,  кроме  небольшого  отряда
упорствующих,  которые  желали  продолжать  эмигра¬
цию  и  направились  к  Рейну;  но  они  без  труда  были
уничтожены  галлами  во  время  пути.
 Спасение  Цезаря
 Итак,  гельветы  устрашились  не  Цезаря,  а  Рима.  Если
бы  в  день,  следовавший  за  битвой,  они  напали  на  утом¬
ленную  и  испуганную  римскую  армию,  то  могли  бы
навсегда  спасти  Галлию  от  римского  владычества.  Ди-
викон  имел  в  своей  власти  в  течение  двадцати  четырех
часов  судьбу  Европы;  но,  удовольствовавшись  оста¬
новкой  Цезаря  на  одно  мгновение,  невежественный
 1 	Условия  мира,  которые  Цезарь,  В.  G.,  1,  27,  поставил
гельветам,  были  таковы,  что  обличают  во  лжи  весь  рас¬
сказ  о  войне.  Совершенно  невероятно,  чтобы  гельветы
возвратились  потому,  что  лингоны  по  приказу  Цезаря
не  давали  им  более  ничего.  Очевидно,  что  они  взяли  бы
силой  то,  в  чем  получали  отказ.  Кроме  того,  если  Це¬
зарь  не  только  приказал  аллоброгам  дать  им  хлеба,  но  и
эдуям  дать  им  земли,  то  это  показывает,  что  гельветы
договаривались  о  мире  и  получили  хорошие  условия.
Прибавив  к  этому,  что,  как  указал  Раухенштейн,  F.  С.,
97,  мы  впоследствии  не  видим,  чтобы  Цезарь  набирал
военные  контингенты  среди  гельветов,  можно  заключить
с  известной  вероятностью,  что  гельветы  не  сдались  без¬
условно,  не  выдали  своего  оружия  и,  быть  может,  даже
не  признали  римского  господства.
 2 	Рассказ  «Комментариев»,  вероятно,  списан  с  этого  ра¬
порта.
 58

Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии
 варвар  последовал  своей  дорогой.  Цезарь  счастливо
отделался  от  опасности,  в  которую  попал  так  легко¬
мысленно.  К  несчастью,  этот  отрицательный  успех  не
мог  его  удовлетворить,  потому  что  он  нуждался  в  ка¬
кой-нибудь  блестящей  победе  для  поднятия  своего
престижа  в  Италии,  где  дела  его  партии  шли  очень
плохо.
 Агитация  в  пользу  возвращения  Цицерона
 Во  время  войны  против  гельветов  стали  обнаружи¬
ваться  первые  результаты  демократической  револю¬
ции;  но  они  очень  отличались  от  предположений,  де¬
лаемых  всеми,  —  как  самим  Цезарем,  так  и  его  про¬
тивниками.  Он  ошибся,  думая,  что  после  его  отъезда
Помпей  и  Красс,  благодаря  равнодушию  широких
слоев  общества,  будут  в  состоянии  управлять  респуб¬
ликой,  без  труда  навязывая  свою  волю  консервато¬
рам,  не  имевшим  более  вождей,  Сенату,  с  этих  пор
совершенно  парализованному,  и  комициям,  предво¬
димым  Клодием.  Привычное  равнодушие  высших
классов,  которых  не  могли  вывести  из  их  апатии  ни
внутренние  кризисы,  ни  войны,  ни  великие  полити¬
ческие  проблемы,  после  его  отъезда  пришло  к  концу
благодаря  несправедливости,  причиненной  одному
человеку,  —  благодаря  изгнанию  Цицерона.  Это  лю¬
бопытный  и  многозначительный  факт.  В  эту  бурную
эпоху  каждый  день  совершались  несправедливости,
не  менее  важные,  чем  эта,  и  на  них  никто  не  обращал
внимания.  Клодий  для  успеха  своего  преследования
великого  писателя  сильно  рассчитывал  на  это  мораль¬
ное  равнодушие.  Но,  напротив,  на  этот  раз,  к  велико¬
му  изумлению  всех,  когда  прошло  первое  удивление,
 59

Г.  Ферреро
 общество  возмутилось,  увидя,  что  Цицерон  покидает
Италию,  что  его  дом  на  Палатине  сожжен,  его  виллы
разграблены,  а  изгнание  постановлено  без  всякого
процесса  в  силу  привилегии  или  личного  закона,  т.е.
простым  большинством  комиций,  присвоивших  себе
судебные  функции  и  без  всякого  соблюдения  юриди¬
ческих  принципов  лишивших  великого  писателя  его
родины  и  его  имущества  за  преступление,  которого
он  не  совершал.
 Психология  этой  агитации
 Это  была  чудовищная  несправедливость;  Рим  был
бы  навсегда  обесчещен,  если  бы  не  сумел  поправить
ее.  Негодование,  особенно  в  высших  классах,  было
очень  живо;  и  было  бы  весьма  интересно  знать,  поче¬
му  среди  стольких  других  несправедливостей,  пере¬
носимых  с  холодным  цинизмом,  эта  взволновала  всех.
Потому  ли,  что  жертвой  был  знаменитый  человек,
любимый  и  вызывавший  удивление?  Потому  ли,  что
его  преследователь  был  человек,  ненавидимый  сами¬
ми  богачами?  Потому  ли,  что  публика  в  этом  случае
обнаруживала  все  свое  раздражение,  накапливавшее¬
ся  благодаря  стольким  другим  несправедливостям,  ко¬
торые  она  имела  слабость  или  трусость  переносить?
Крупные  проявления  коллективной  психологии  еще
таинственны  и  темны.
 Демонстрация  в  честь  Цицерона
 Как  бы  то  ни  было,  в  то  время,  как  Цицерон
удалялся  в  свое  печальное  изгнание,  на  него  были
 60

Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии
 обращены  все  взоры,  и  удивление  перед  ним  в  Италии
среди  сенаторов  и  всадников  все  возрастало.  Первая
демонстрация  в  его  пользу,  такая  же  несущественная,
как  и  молчаливая,  произошла,  когда  Клодий  пустил  в
продажу  имущество  изгнанника.  Никто  не  явился  для
его  покупки1.  Затем  последовали  другие  демонстрации
разного  рода.  Всякий  удобный  случай  был  хорош,  что¬
бы  засвидетельствовать  почтение  изгнаннику.  Много
богатых  граждан  предоставили  в  его  распоряжение  свои
имения,  чтобы  он  ни  в  чем  не  нуждался,  оказавшись
наполовину  разоренным  и  принужденным  вместе  со
своей  семьей  жить  на  приданое  Теренции2.
 К  несчастью,  в  то  время  как  Цицерон  вызывал  к
себе  уважение  среди  богатых  классов,  его  преследова¬
тель,  этот  удивительный  авантюрист  из  знатной  фами¬
лии,  этот  наглый  и  исступленный  юноша  без  страха  и
совести,  всегда  готовый  по  своему  характеру  и  привы¬
чке  господствовать  над  общей  трусостью,  если  не  с
помощью  своего  ума,  который  был  невысок,  то  благо¬
даря  своей  дерзости,  сумел  воспользоваться  исключи¬
тельным  положением,  в  котором  он  находился  лицом
к  лицу  с  Сенатом  и  консервативной  партией  без  во¬
ждей  и  без  храбрости.
 Деятельность  Клодия
 Неприкосновенный  в  качестве  трибуна,  очень  попу¬
лярный  благодаря  своему  хлебному  закону,  распоря¬
жающийся,  при  посредничестве  Секста,  бесплатной  раз¬
дачей  хлеба,  вождь  выборных  банд,  господствовавших
 1  Cicero,  Pro  domo,  XLI,  107-108;  Plut.,  Cic.,  33.
 2  Cicero,  Post  reditum  in  senatu,  IX,  22.
 61

Г.  Ферреро
 в  комициях,  тесно  связанный  с  обоими  консулами,
которым  он  предоставил  пятилетнее  управление  про¬
винциями,  Клоднй  начал  применять  и  даже  преуве¬
личивать  на  свой  собственный  счет  методу  Цезаря,
эксплуатируя  особенно  внешнюю  политику  для  до¬
бывания  себе  денег.  Он  выступил  с  необычайной  дер¬
зостью,  дав  возможность  бежать  сыну  Тиграна,  ко¬
торого  Помпей  поместил  в  доме  одного  сенатора,
чтобы  он  жил  гам  как  в  тюрьме.  Армянин  хорошо
заплатил  ему,  но  оскорбление  Помпея  было  тяжело,
и  все  спрашивали  себя,  что  же  предпримет  завоева¬
тель  Сирин.  Некоторые  даже  начинали  надеяться,
что  вожди  народно]!  партии  поссорятся  между  со¬
бой1.  Но  Помпей,  желавший  мира,  не  выказал  гне¬
ва;  и  трибун  продолжал  свою  политику  с  еще  боль¬
шей  дерзостью,  продавая  во  всех  частях  империи2
царства,  привилегии,  жречества  и  делаясь  господи¬
ном  Рима.
 Защитники  Цицерона  и  Клодия
 Какое  влияние  могли  произвести  на  столь  могу¬
щественного  и  дерзкого  человека  платонические  ма¬
нифестации  общественного  мнения?  Человек,  подо¬
бный  Клодию,  не  испугался  бы,  если  бы  богатым  клас¬
сам  удалось  вовлечь  в  агитацию  средний  класс  и  на¬
именее  испорченную  часть  народа.  Если  бы  даже  об¬
щества  откупщиков,  коллегии  писцов  или  свободных
чиновников  республики,  большое  число  муниципий  и
 Cicero,  Pro  domo,  XXV,  66,  Л  III,  VIII,  3.
 2 	Cicero,  Pro  Sext,  XXVI,  56;  XXX,  65  (но  очень  преуве¬
личенно).
 62

Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии
 италийских  колоний  и  даже  некоторые  общества  ра¬
бочих  вотировали  постановления,  мы  сказали  бы  те¬
перь  —  резолюции,  в  пользу  Цицерона1,  то  Клодий  и
тогда  выпустил  бы  свою  добычу  только  после  ожес¬
точенной  политической  борьбы.  Друзья  Цицерона
понимали  это  так  хорошо,  что  принялись  ухаживать
за  Сенатом  и  Помпеем,  самым  консервативным  и  впе¬
чатлительным  из  трех  вождей  демократической  пар¬
тии.  На  Красса,  не  перестававшего  быть  врагом  Ци¬
церона  со  времени  сделанных  при  заговоре  Катили-
ны  разоблачений,  нельзя  было  рассчитывать.
 Возвращение  Квннта
 Мало-помалу  несправедливость,  причиненная  од¬
ному  человеку,  вызвала  ужасный  политический  кри¬
зис,  взволновавший  все  государство.  Так  как  не  яв¬
лялось  никакого  покупателя  на  землю,  на  которой
стоял  дом  Цицерона,  то  Клодий  приказал  купить
ее  подставному  лицу  и,  чтобы  затруднить  ее  воз¬
вращение  прежнему  владельцу,  предполагал  выстро¬
ить  там  портик  и  маленький  храм  Свободы2.  Со
своей  стороны  друзья  Цицерона  первого  нюня  внес¬
ли  в  Сенат  проект  призвать  его  обратно,  а  когда
Клодий  через  одного  трибуна  наложил  на  него  вето3,
они  отомстили,  произведя  большие  демонстрации  в
честь  его  брата  Квинта,  возвратившегося  из  Азии.
Они  побудили  также  Сенат  постановить,  что  он
более  не  будет  рассматривать  никаких  дел,  пока  ему
 1 	Id.,  Pro  domo,  XXVIII,  74.
 2 	Cicero,  Pro  domo,  XXXVIII,  102;  XLIII,  111.
 3 	Id.,  Pro  Sext  XXXI,  68.
 63

Г.  Ферреро
 не  позволят  заняться  Цицероном1.  При  выборах  они
предполагали  употребить  все  усилия,  чтобы  про¬
вести  большое  число  сторонников  изгнанника.
 Цицерон  в  изгнании
 В  это  время  человек,  бывший  предметом  такой  го¬
рячей  борьбы  в  Италии,  тщетно  томился  и  изнывал  в
Фессалонике2  (совр.  Салоники).  Все  было  ему  про¬
тивно;  он  не  имел  более  вкуса  ни  к  чему,  даже  к  рабо¬
те,  даже  к  тому,  что  обыкновенно  он  всего  более  лю¬
бил:  к  книгам  и  путешествию.  Он  не  хотел  более  нико¬
го  видеть,  ни  друзей,  ни  родных.  Все  свое  время  он
проводил,  строя  и  разрушая  надежды  на  возвраще¬
ние,  осаждая  своих  друзей  письмами,  то  жалуясь  на
них  всех  и  сокрушаясь,  то  умоляя  их  действовать  и
оживая  духом,  то  с  тем,  чтобы  снова  впасть  в  отчаяние
и  снова  успокоиться3.  Времена  изменились,  и  роль
Рутилня  Руфа  ему  не  нравилась.  Но  консерваторы
делали  все  возможное,  чтобы  использовать  вопрос  о
его  возвращении,  как  если  бы  он  был  новый  Рутилий
Руф  и  знатная  жертва  не  личной  ненависти,  прикры¬
той  политическим  предлогом,  но  дерзости  всей  народ¬
ной  партии.  Таким  образом  они  надеялись  отомстить
за  поражения,  понесенные  в  прошлом  году.  Варрон  и
другие  друзья  Цицерона  старались  не  только  побудить
Помпея  предложить  возвращение,  но  и  пытались,
 1 	Id.,  XXI,  68.
 2  Id.,  A.,  Ill,  XV,  I.
 3  См.  Cicero,  F.,  XIV,  1;  XIV,  2;  XVI,  4;  ad  Q.,  1,  3;  1,  4;
A.,  Ill,  7;  III,  8;  III,  9;  III,  10;  III,  11;  III,  12;  III,  13;  III,
15;  111,19;  III,  21.
 64

Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии
 пользуясь  этим  политическим  кризисом,  заставить  раз¬
вестись  его  с  Юлией  и  покинуть  партию  Цезаря1.  Во¬
обще,  политическое  положение  Италии  к  середине  58
года  было  таково,  что  должно  было  серьезно  забо¬
тить  Цезаря.  К  несчастью,  сейчас  же  после  войны  с
гельветами  галльские  дела  также  сложились  неожи¬
данным  образом.
 Собрание  всей  Галлии
 После  заключения  мира  Цезарь  одно  время  мог  ду¬
мать,  что  маленькая  война  с  гельветами  будет  иметь
очень  великие  и  благоприятные  последствия  для  рим¬
ских  интересов.  Ои  видел,  что  вокруг  него,  под  его
председательством  и  без  всякого  старания  с  его  сторо¬
ны,  собирается  общее  собрание  всей  Галлии,  concilium
totius  Galliae.  Почти  все  народы  по  собственной  ини¬
циативе  отправили  к  нему  депутации.  Эти  депутации
не  только  принесли  Цезарю  поздравления,  но  явились
с  жалобами  на  Ариовиста  и  с  просьбой  у  него  помощи
против  германского  царя.  Факт  был  многозначителен.
Уже  не  политическая  партия  одного  народа,  как  в  войне
против  гельветов,  а  вся  Галлия  без  различия  партий  и
национальностей  объявляла  теперь  себя  готовой  всту¬
пить  в  римскую  клиентеллу  и  обращалась  к  Риму  за
помощью  в  разрешении  столь  важного  вопроса  ее  наци¬
ональной  политики.  Нельзя  было  больше  сомневаться;
галльское  собрание  было  доказательством,  что  война  с
гельветами  в  один  месяц  увеличила  престиж  Рима  сре¬
ди  галлов  более,  чем  все  переговоры  и  совещания  Се¬
ната  в  течение  стольких  лет.
 1  Plut.,  Pomp.
 3. 	Ю.  Цезарь
 65

Г.  Ферреро
 Действительное  положение  Галлии
 Но  Цезарь  не  замедлил  заметить,  что  положение  было
не  так  благоприятно,  как  казалось.  Был  торжествен¬
ный  и  решительный  момент  в  истории  Галлии  н  всего
мира,  когда  этот  великий  галльский  совет  собрался  под
председательством  представителя  Рима.  Очень  вероят¬
но,  что  тогда  впервые  Цезарь  обозрел  в  совокупности
политическое  положение  Галлии  и  отдал  в  то  же  время
себе  отчет  в  истинной  цели,  которую  преследовали  сво¬
им  движением  гельветы.  Этот  существенный  факт,  важ¬
ность  которого  до  сих  пор  ускользала  от  него,  показал,
что  истинным  противником  римского  влияния  в  Галлии
были  не  гельветы  со  своим  старым  вождем  Днвиконом,
а  Ариовист.  Было  очевидно,  что  римский  проконсул  не
может  приобрести  в  Галлии  того  верховенства,  которое
позволило  бы  ему  под  разными  предлогами  извлекать
много  денег  у  свободных  кельтских  республик,  если  он
не  очистит  Галлию  от  конкурента,  явившегося  из  Гер¬
мании  и  игравшего  уже  ту  роль,  которой  он  домогался.
Но  представляя  себе  политическое  положение  Галлии,
Цезарь  должен  был  сознать  страшную  ошибку,  совер¬
шенную  его  нападением  на  гельветов,  этот  мужествен¬
ный  народ,  также  желавший  разбить  Ариовиста.  Этой
несчастной  войной  он  лишил  себя  союзника,  который
мог  быть  ему  очень  полезен  в  войне  с  германским  вла¬
дычеством,  и  оказал  значительную  услугу  германскому
царю,  т.е.  своему  противнику.  Он  оттолкнул  от  себя
могущественную  национальную  партию  и  народные
массы  всей  Галлии,  раздраженные  против  него  и  рома¬
нофильской  партии.  Он,  наконец,  скомпрометировал
престиж  Рима  в  Галлии  и  участь  войны  против  Арио¬
виста,  которая  была  неизбежна,  если  Цезарь  хотел  ввести
кельтские  республики  в  сферу  римского  влияния.
 66

Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии
 Призыв  к  оружию  против  германцев
 В  действительности  не  из  удивления  к  Риму  вся
Галлия  отправила  к  Цезарю  посольство  с  просьбой  о
помощи  против  германского  царя.  Этот  поступок  был
отчаянным  усилием  романофильской  и  консерватив¬
ной  партии  использовать  для  своей  выгоды  положе¬
ние,  созданное  войной  против  гельветов.  Неудача  гель¬
ветов,  бывшая  следствием  интриг  эдуев  перед  Цеза¬
рем,  возбудила  ненависть  всего  галльского  народа  про¬
тив  этой  партии  до  такой  степени,  что  последняя  поня¬
ла,  что  ей  остается  только  одно  средство  спасения:
немедленно  побудить  Цезаря  ниспровергнуть  господ¬
ство  Ариовиста.  Если  Цезарь  остановится  после  заклю¬
чения  мира,  то  народ  поверит  вожакам  национальной
партии,  обвинявшим  эдуев  и  всю  аристократическую
партию  в  измене  галльскому  делу  и  в  окованни  рук
Галлии  цепями  германского  владычества  путем  оста¬
новки  гельветов.  Если,  напротив,  Цезарь  отбросит  за
Рейн  свевов,  то  эта  партия  могла  бы  утверждать,  что
она  послужила  национальному  делу  лучше  своих  про¬
тивников,  и  приобрести  в  победоносном  проконсуле
прочную  поддержку  своей  власти.  Следовательно,  не
теряя  времени,  нужно  было  побудить  Цезаря  начать
эту  войну.
 Планы  на  войну
 Цезарь  не  замедлил  заметить,  что  настойчивые  и
почтительные  просьбы  галльских  представителей  име¬
ют  вид  настоящих  требований.  Войной  с  гельветами
он  уже  оттолкнул  от  себя  могущественную  националь¬
ную  партию  и  народные  массы;  теперь,  если  он  не
 з*
 67

Г.  Ферреро
 уничтожит  Ариовиста,  романофильская  партия  сама
обратится  против  него,  и  он  окажется  со  своей  ма¬
ленькой  армией  как  бы  затерянным  посреди  Галлии,
ненавидимый  всей  нацией  и  без  поддержки  со  сторо¬
ны  какой-нибудь  партии.  Как  мог  бы  он  долго  дер¬
жаться  в  Галлии  при  таких  условиях?  Война  против
Ариовиста  одна  могла  дать  ему  престиж,  который  он
надеялся  получить  после  воины  с  гельветами.  К  не¬
счастью,  эта  война  не  была  из  тех,  которые  без  боль¬
шой  опасности  можно  было  импровизировать  в  не¬
сколько  недель.  Дело  шло  о  нападении  в  отдаленной
стране  без  хорошей  операционной  базы  и  с  неболь¬
шой  армией  в  шесть  легионов  на  врага,  возбужденно¬
го  великими  победами,  и,  по  слухам,  очень  многочис¬
ленного.  Цезарь  не  мог  рассчитывать  на  лояльную
поддержку  галльской  нации,  от  которой  зависело
продовольствие.  В  Галлии  была  целая  партия  нацио¬
налистов,  желавших  видеть  гибель  Цезаря.  То,  что
произошло  в  войне  с  гельветами,  показывало,  как
велико  было  затруднение.  Наконец  —  и  это  было  осо¬
бенно  опасно  в  случае  несчастья  —  существовало  так¬
же  препятствие  юридического  характера:  Ариовист  в
прошлом  году  был  объявлен  другом  и  союзником
римского  народа,  и  нельзя  было  сослаться  ни  на  ка¬
кой  повод  к  войне.
 Дилемма,  предстоявшая  Цезарю
 Цезарь  никогда  не  находился  в  подобном  затруд¬
нении,  Для  него  дело  шло  о.  риске  всем  приобретен¬
ным  в  долгой  борьбе  и  всем  тем,  на  что  он  надеялся  в
будущем.  В  случае  поражения  он  не  мог  бы  долго
держаться  в  Галлии,  и  его  положение  в  Риме  было
 68

Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии
 бы  безвозвратно  погублено.  Но  со  свойственной  ему
ясностью  воззрений  и  быстрой  решительностью  Це¬
зарь  понял  невозможность  избежать  этого  испытания.
Он  решил  идти  навстречу  опасности,  импровизируя,
как  только  мог  лучше,  эту  вторую  войну.
 Цезарь  занимает  Весонтион
 Прежде  всего  нужно  было  найти  предлог  для  нее.
Он  начал  с  приглашения  Ариовпста  посетить  его,
так  как  он  хотел  с  ним  говорить1.  Приглашение  было
высокомерным,  и  варвар,  естественно,  отвечал,  что
если  Цезарь  нуждается  в  нем,  то  сам  может  прийти
к  нему  для  желаемого  разговора.  Цезарь  отказался
сделать  это  и  просил  оказать  разные  уступки  в  поль¬
зу  эдуев  и  секванов.  Ариовист,  уже  раздраженный
первым  приглашением,  отказался,  и  Цезарь  объявил
тогда,  что  уполномочен  объявить  ему  войну  в  силу
пресловутого  декрета  в  пользу  эдуев.  Наученный,
однако,  предшествующей  войной,  Цезарь  не  хотел
подвергаться  по  пути  недостатку  в  съестных  припа¬
сах  или  измене.  Он  занял  Весонтион  (совр.  Безан-
сон),  самый  большой  и  богатый  город  секванов,  ор¬
ганизовал  провиантскую  службу,  о  которой  должны
были  заботиться  эдуи  и  секваны,  а  вместо  Думнори-
га  начальником  кавалерии  назначил  Публия  Красса,
сына  Марка.  Но  когда  все  казалось  готовым,  яви¬
лось  новое  затруднение.
 1 	Dio,  XXXVIII,  34.  Относительно  существенных  разли¬
чий  между  рассказом  Диона  и  рассказом  Цезаря  и  осно¬
ваний,  по  которым  рассказ  Диона  более  вероятен,  см.
Micalella,  F.  D.  38  сл.
 69

Г.  Ферреро
 Паника  и  мятеж  в  Весонтионе
 Солдаты,  уже  бывшие  под  впечатлением  кровавой
битвы  с  гельветами  и  опасностей,  испытанных  в  пред¬
шествующей  войне,  были  испуганы  рассказами  весон-
тионских  жителей  и  торговцев  о  германцах  и  Герма¬
нии  и  в  последний  момент  отказались  выступить.  Как,
говорили  они,  будучи  столь  малочисленными,  напа¬
дать  на  такого  страшного  врага?  Как  продовольство¬
вать  армию  в  неизмеримых  лесах  и  диких  пустынях
этой  непроходимой  страны?  Страх  пробудил  в  них
даже  совестливость:  эта  война  против  царя,  объяв¬
ленного  Сенатом  другом  и  союзником,  несправедли¬
ва,  и  боги  не  допустят,  чтобы  она  имела  счастливый
исход1.  Цезарь  должен  был  собрать  своих  офицеров
и  солдат,  опровергать  и  возбуждать  их  самолюбие,
 1 	Дион,  XXXVIII,  35,  говорит,  что  паника  обнаружилась
между  солдатами;  Цезарь,  напротив,  В.  G.  1,  39,  утвер¬
ждает,  что  сперва  она  возникла  между  высшими  офице¬
рами.  Рассказ  Диона  более  вероятен:  невозможно,  что¬
бы  офицеры  имели  так  мало  достоинства  и  мужества,
что  обнаружили  свой  страх  перед  солдатами;  напротив,
если  допустить,  что  битва  с  гельветами  была  несчастли¬
ва  для  римлян,  то  очень  естественно,  что  между  солдата¬
ми  разразилась  паника.  Версия  Диона  настолько  естес¬
твеннее  версии  Цезаря,  что  сам  Petsch  (Die  historische
Glaubwiirdigkeit  der  Commenlarien  Casars  vom  gallischen
Kriege  nach  gegenwartigem  Stande  der  Kritik.  Gluckstadt.
 I,  1885;  II,  1886),  всегда  склонный  верить  рассказам
Цезаря,  допускает,  что  здесь  он  искажает  действитель¬
ность.  Этот  рассказ  нам  показывает,  как  склонен  был
Цезарь  прославлять  мужество  своих  солдат  и  унижать
заслуги  высших  офицеров,  почти  поголовно  принадле¬
жавших  к  аристократии.
 70

Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии
 объявляя,  что  если  другие  не  имеют  храбрости,  он
пойдет  один  с  десятым  легионом.  Этот-то  по  крайней
мере  не  боится!
 Поражение  Ариовиста
 На  следующий  день  армия  выступила  к  долине  Рей¬
на.  После  семидневного  похода  она  пришла  в  долину
(совр.  Тура  (Thuг)  и  через  немного  времени  оказа¬
лась  в  виду  армии  Ариовиста.  Цезарь,  знавший,  что
Ариовист  ожидает  подкреплений,  тотчас  предложил
ему  битву;  но  Ариовист  в  течение  многих  дней  отка¬
зывался,  говоря  своим  солдатам,  чтобы  сделать  их
терпеливее,  что  пророчицы  запрещают  сражаться  до
новолуния1.
 В  это  время  он  довольствовался  тем,  что  угрожал
сообщениям  Цезаря  с  эдуями  и  секванами,  занимал
своих  солдат  кавалерийскими  стычками,  засадами  и
вылазками,  не  вступая  в  решительный  бой.  Одна  из
этих  засад,  однако,  удалась  слишком  хорошо  и  едва
не  окончилась,  без  сомнения,  вследствие  ошибки  Це¬
заря,  взятием  одного  из  двух  лагерей,  между  которы¬
ми  Цезарь  вынужден  был  разделить  свою  армию,  что¬
бы  более  легко  продовольствовать  ее2.  Неясно,  что
 1 	Цезарь,  В.  G.,  1,  54,  бегло  говорит,  что  Ариовист  ожи¬
дал  подкрепления.  Это,  конечно,  действительный  повод,
по  которому  Ариовист  откладывал  битву;  предсказания
женщин,  о  которых  Цезарь  говорит  в  50-й  главе,  были
не  поводом,  но  объяснением,  данным  солдатам.
 2 	Эта  неудача  Цезаря  передана  Дионом,  XXXVIII,  48,  и  я
думаю,  что  она  справедлива,  хотя,  как  доказал  Petsch,
рассказ  о  войне  у  Диона  очень  запутан.  Но  если  не  до¬
пустить  подобного  приключения,  то  трудно  объяснить,
 71

Г.  Ферреро
 случилось  потом.  Может  быть,  Ариовист  понадеялся
на  свои  силы  или  он  не  мог  уже  более  сдерживать
солдат,  утомленных  долгим  ожиданием.  Достоверно
то,  что,  когда  Цезарь  на  следующий  день  выстроил
своих  солдат  вне  лагеря,  Ариовист  принял  битву.  Пра¬
вое  крыло  римской  армии  разбило  линию  неприятель¬
ского  фронта;  но  левое  крыло  было  не  в  состоянии
выдержать  удар  и  начало  уже  подаваться,  в  то  время
как  Цезарь,  находившийся  на  правом  фланге,  не  за¬
метил  этого.  По  счастью,  Публий  Красс,  бывший  в
 почему  Ариовист  переменил  свое  намерение.  Рассказ
Цезаря  не  совсем  ясен.  Напр.,  в  50-й  главе  он  говорит,
что  однажды  после  того,  как  он  держал  все  утро  армию
в  открытом  поле  для  сражения,  он  отвел  ее  в  свои
укрепления.  «Тогда  наконец,  —  прибавляет  он,  —
Ариовист  повел  часть  своей  армии  на  приступ  к
маленькому  лагерю,  и  жестокое  сражение  продолжалось
до  вечера.  Ариовист  кончил  тем,  что  отозвал  своих  солдат
после  крупных  потерь  с  обеих  сторон».  Как  видно,  здесь
идет  речь  о  серьезном  сражении,  но  очень  кратко  и  очень
неопределенно.  Что  делали  солдаты  маленького  лагеря  и
что  солдаты  большого?  Сделали  ли  последние  вылазку,
чтобы  атаковать  нападающих  и  заставить  Ариовиста
вывести  другие  войска  —  мы  не  знаем  этого.  В  следующей
главе  Цезарь  говорит  нам,  что  на  другой  день  он  повел
свои  легионы  на  вражеский  лагерь  и  что  германцы  были
принуждены  принять  битву.  Что  значит  это  принуждение?
Почему  германцы  не  могли  оставаться  в  своих  окопах,
как  в  другие  дни?  Как,  с  другой  стороны,  германцы  могли
построить  свои  войска  в  боевой  порядок,  если  Цезарь  был
так  близок  от  их  лагеря?  Эта  неясность  должна,  таким
образом,  что-то  скрыть,  т.е.,  вероятно,  исход  сражения
предшествовавшего  дня,  которое  было  более  серьезно,  чем
хочет  дать  понять  Цезарь,  и  которое  побудило  Ариовиста
дать  битву.
 72

Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии
 стороне  вместе  с  кавалерией,  понял  опасность  и  дал
приказ  третьей  линии  резерва  двинуться  на  помощь.
Опыт  войны  с  гельветами  принес  свою  пользу.  Римля¬
не  выиграли  битву.  Ариовист  стремительно  бежал  га
Рейн,  отказываясь  от  всех  своих  проектов  на  Галлию.
Германское  владычество  в  Галлии  было  разрушено.
 Протекторат  над  Галлией
 Именно  эту  победу  над  Ариовистом,  а  не  победу
над  гельветами  нужно  рассматривать  как  первый  по¬
литический  и  военный  успех  Цезаря,  успех  важный
потому,  что  этой  битвой  он  дал  Риму,  на  известное  но
крайней  мере  время,  тот  род  верховенства,  который
мы  теперь  назвали  бы  протекторатом  над  отдельными
галльскими  республиками  и  которым  до  сих  пор  поль¬
зовался  Ариовист.  Это  верховенство  еще  нельзя  было
сравнивать  с  великими  азиатскими  завоеваниями  Лу¬
кулла  и  Помпея,  но  оно  могло  сделаться  в  руках  Цеза¬
ря  полезным  орудием  для  наполнения  своей  собствен¬
ной  кассы  и  для  сбора  денег  с  целью  воздействия  на
итальянскую  политику.  Но  в  данный  момент  Цезарю
не  было  времени  ни  заниматься  Галлией,  ни  как-ни¬
будь  использовать  свою  победу:  он  удовольствовался
посылкой  своих  шести  легионов  под  начальством  Л  а-
биена  на  зимние  квартиры  в  область  секванов  и  тотчас
же  возвратился  в  Цизальпинскую  Галлию.
 Клодий  и  возвращение  Цицерона
 Дела  в  Риме  шли  очень  плохо.  В  Италии  вовсе  не
подозревали  важности  событий,  происходивших  в
 73

Г.  Ферреро
 Галлии,  и  вследствие  этого  никто  ими  не  интересо¬
вался.  Все  занимались  только  Цицероном,  и  интерес
к  нему  все  возрастал,  по  мере  того  как  борьба  меж¬
ду  его  друзьями  и  Клодием  становилась  ожесточен¬
нее.  Партия  Цицерона  имела  блестящий  успех  на
выборах:  оба  консула,  Публий  Корнелий  Лентул  и
Квинт  Цецилий  Метелл,  были  расположены  к  Цице¬
рону  так  же,  как  семь  преторов  из  восьми  и  восемь
трибунов  из  десяти1.  Общество,  очевидно  довольное,
надеялось,  что  этот  результат  ускорит  желанное  воз¬
вращение,  тем  более,  что  Помпей  после  выборов  дал
обещание  возбудить  этот  вопрос  перед  Сенатом2.  Но
Клодий  не  был  человеком,  способным  так  легко  па¬
дать  духом,  и,  зная,  как  легко  испугать  Помпея,
Сенат  и  весь  политически]”!  мир,  начал  в  дерзких
речах  нападать  на  Помпея.  Потом  во  главе  своих
банд  он  стал  разгонять  все  собрания  сторонников
Цицерона  и  кончил  тем,  что  вывесил  на  дверях  Се¬
ната  начало  своего  закона,  запрещавшего  впредь  за¬
ниматься  этим  делом3.  Испуганный  Помпей,  не  бу¬
дучи  в  состоянии  обратиться  к  Крассу,  не  желавше¬
му  ничего  делать,  думал  просить  помощи  у  Цезаря;
но  Клодий,  все  более  и  более  наглый,  угрожал  сжечь
его  дом  и  убить  его  самого’.  Пользуясь  бездеятель¬
ностью  обоих  консулов,  он  во  главе  своих  банд  тер¬
роризировал  весь  Рим.  Общество  могло  протестовать,
сколько  хотело,  против  изгнания  Цицерона;  полити¬
ческий  мир  слишком  боялся  страшного  трибуна  и  был
 1 	Cicero,  Post  red.  in  sen., 	IX,  22,  23; 	Ad 	Qui 	post  red., 	VI,
 15.
 2 	Id.,  A.,  Ill,  XIII,  1;  III, 	XIV,  1.
 3 	Id.,  A.,  Ill,  XV,  6.
 4 	Cicero,  De  harusp.  resp., 	XXIII,  49; 	Pro  domo, 	XXV, 	67.
 74

Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии
 в  полной  его  власти.  Помпей  кончил  тем,  что  за¬
перся  у  себя  в  доме  и  никуда  не  выходил1.  В  Сена¬
те  никто  более  не  осмеливался  сделать  какое-ни¬
будь  предложение;  только  один  друг  Цицерона  рис¬
кнул  на  это,  и  то  очень  робко.  Чтобы  избежать  за¬
прещения,  прибитого  Клоднем  на  сенатских  дверях,
Секст  попытался  включить  случай  с  Цицероном  в
более  общую  формулу,  где  он  не  был  назван2,  пс
из  этого  ничего  не  вышло.  Клодий,  пользуясь  рас¬
терянностью  своих  противников,  освятил  на  месте
дома  Цицерона  маленький  храм  Свободы,  поместив
туда  в  качестве  статуи  богини,  по  крайней  мере  так
рассказывает  Цицерон,  статую  одной  куртизанки  из
Танагры3.  Чтобы  приобрести  себе  расположение  на¬
рода,  он  начал  раздавать  ему  хлеб,  покупая  его  пов¬
сюду  в  Италии  и  тратя  на  эти  покупки  деньги,  при¬
везенные  Помпеем,  которые  должны  были  послу¬
жить  для  приведения  в  исполнение  аграрного  зако¬
на  Цезаря4.
 Защита  Помпея
 Все  эти  вызовы  довели  до  отчаяния  Помпея,  кото¬
рый,  желая  показать  Риму,  что  он,  а  не  Клодий,  гос¬
подин  Республики,  решился  послать  Секста  к  Цезарю
просить  его  согласия  на  обратный  призыв  Цицерона^.
Он  отвлек  от  Клодпя  консула  Габинпя  и  побудил  его
 1 	Pint.,  Pomp.,  49;  Drumann,  G.  R.,  272  сл.
 2 	Cicero,  A.,  Ill,  XX,  3.
 3  Id.,  Pro  domo,  XLIII,  111.
 4  Cicero,  Pro  domo,  IX,  23;  X,  25.
 5 	Id.,  Pro  Sexto,  XXXIII,  71.
 75

Г.  Ферреро
 образовать  отряд  сторонников  для  сражения  с  банда¬
ми  Клодия’.  Он  поручил  также  восьми  народным  три¬
бунам  предложить  29  октября  закон  о  возвращении
Цицерона2.  В  угоду  Помпею  трибуны  согласились;  но
в  то  же  время,  чтобы  не  ссориться  со  своим  ужасным
товарищем,  включили  в  закон  оговорку,  совершенно
его  уничтожавшую,  именно,  что  ни  одна  часть  их  за¬
кона  не  должна  решать  или  отменять  вопроса,  кото¬
рый  другой  закон  запрещает  решать  или  отменять3.
 Клодий  обращается  к  консерваторам
 Среди  такого  беспорядка  никто  не  заботился  о  пред¬
приятиях  Цезаря,  и  падение  германского  владычества
в  Галлии  не  произвело  никакого  впечатления.  Цезарь
понял,  что  для  привлечения  к  нему  италийского  об¬
щества  его  победы  не  послужат  ни  к  чему  и  что  воз¬
вращение  Цицерона  принесет  ему  более  пользы.  Поэ¬
тому  он  дал  на  него  свое  согласие4.  Но  этого  было  еще
недостаточно  для  решения  такого  запутанного  вопро¬
са.  Клодий,  решившись  идти  на  крайние  средства,  что¬
бы  помешать  неизбежному,  замыслил  самый  безумный
из  способов:  он  обратился  против  Цезаря  и  сделал
предложение  консерваторам  об  уничтожении  законов
Цезаря  путем  объявления  их  недействительными  по
пресловутым  ритуальным  мотивам,  уже  выдвигавшимся
Би6улом\
 1 	Id.,  Pro  domo,  XXV,  66-67.
 2 	Id.,  A.,  Ill,  XXIII,  1.
 3 	Id.,  2-3.
 4 	Dio,  XXXIX,  10.
 5 	Cicero,  Pro  domo,  XV,  40;  Drumann,  G.  R.,  II,  281.
 76

Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии
 Результаты  трибунства  Клодия
 Трнбунство  Клодия  окончилось  9  декабря,  но  его
было  достаточно,  чтобы  повергнуть  Рим  в  состояние,
близкое  к  безумию.  В  демократической  партии  был
раздор.  Помпеи  не  доверял  Крассу.  Красс  ненавидел
Помпея.  Клодий  и  Помпей  были  в  открытой  войне.
Оба  консула  были  несогласны  друг  с  другом:  в  то
время  как  Пизон  оставался  другом  Клодия,  Габпннй
перешел  на  сторону  Помпея.  Общественные  дела  были
совершенно  заброшены.  Сенат  не  занимался  более  ни¬
какими  делами.  Красс  ничего  не  делал.  Помпей  толь¬
ко  во  все  вмешивался.  Аграрный  закон  Цезаря,  за
который  столько  сражались  прошлый  год,  не  был
применен.  Одни  только  консул  Габиний  обнаружи¬
вал  некоторую  деятельность,  проведя  антиплутокра-
тический  закон,  запрещавший  италийцам  давать  день¬
ги  взаймы  вне  Италии,  с  целыо  принудить  капитал
оставаться  на  полуострове  и  уменьшить  процент  в
пользу  должников1.  Между  тем  Цицерон  все  еще  ос¬
тавался  в  изгнании.
 Утверждение  возвращения  Цицерона
 В  заседании  Сената  1  января  57  года  наконец  рас¬
смотрели  вопрос  об  его  возвращении2.  Некоторые  се¬
наторы  были  достаточны  смелы,  чтобы  заявить,  что
закон  Клодия  не  является  таковым  и  что,  следователь¬
но,  нет  необходимости  в  издании  нового  закона  для
его  уничтожения.  А  раз  закон  не  имеет  силы  сам  по
 1  Mommsen,  в  Hermes,  1899,  стр.  145  сл.
 2  Cicero,  Pro  Sext.,  XXXIII,  72;  In  Pis.,  XV,  34.
 77

Г.  Ферреро
 себе,  то  достаточно  пригласить  Цицерона  возвратиться.
Но  Помпей,  более  благоразумный,  дал  перевес  мне¬
нию,  что  лучше  не  становиться  в  оппозицию  к  комици-
ям  из-за  юридических  пустяков  и  добиться  утвержде¬
ния  закона1.  Дело  шло  просто  о  неважной  формаль¬
ности,  потому  что  закон  был  бы  утвержден  без  труда.
По  не  подумали  об  упорстве  Клодия.  Когда  25  января
57  года  закон  о  возвращении  Цицерона  был  внесен  в
комиции  для  обсуждения,  Клодий,  хотя  и  был  теперь
только  простым  гражданином,  явился  во  главе  своих
банд  препятствовать  его  утверждению.  Схватка  была
так  ожссточенна,  что  весь  Форум  был  залит  кровыо.
После  битвы  нужно  было  его  мыть  губками2.
 Id.,  Pro  domo,  XXVI,  68;  Pro  Scxt.,  XXXIV,  73,  74.
 2 	Id.,  Pro  Sext.,  XXV;  Pint.,  Cic.,  33.

ПРИСОЕДИНЕНИЕ
 ГАЛЛИИ

Экспедиция  против  белгов.  —  Отступление  белгов.  —
Их  покорение.  —  Дезорганизация  демократической
партии.  —  Присоединение  Галлии.  —  Цезарь  как  «ро¬
ковой  человек».  —  Птолемей  и  римские  банкиры.  —
Египетский  вопрос.  —  Луккское  соглашение.

Голод  в  Риме
 Положение  в  Риме  стало  критическим.  Голод,  на¬
чавшийся  зимой  58-57  года,  увеличивал  беспорядок.
Огромные  покупки,  произведенные  Клодием  в  пред¬
шествующий  год,  и  его  безумные  раздачи,  вероятно,
были  причиной  этого  голода  вместе  с  внутренними  бес¬
порядками,  устрашавшими  купцов  и  парализовавши¬
ми  магистратов.  По  крайней  мере  враги  прежнего  три¬
буна,  желавшие  отнять  у  него  заведование  продоволь¬
ствием  города,  делали  его  ответственным  за  него1.
 Военные  планы  галльских  националистов
 Но  хотя  затруднения  возрастали,  Цезарь  не  мог  так
следить  за  италийскими  делами,  как  он  хотел  бы.  Он
должен  был  тотчас  возвратиться  в  Галлию,  откуда
Лабиен  присылал  ему  малоуспокоительные  известия.
Победы  над  Ариовнстом  было  недостаточно,  чтобы
загладить  ошибку,  которую  сделал  Цезарь,  начав  вой¬
ну  с  гельветами;  и  последствия  этой  ошибки  давали
себя  чувствовать.  Национальная  партия,  ненавидевшая
Цезаря,  не  доверяла  неоднократно  дававшимся  им  уве¬
рениям  в  его  уважении  к  галльской  свободе  и  готовила
новую  войну.  План  был  тот  же  самый,  что  и  план  вой¬
ны  с  Лриовистом.  Дело  шло  о  том,  чтобы  поднять  про¬
тив  Цезаря  и  Рима  другой  варварский  и  воинственный
народ,  подобный  гельветам.  Это  были  белги,  т.е.  все
 1  Cicero,  Pro  domo,  X,  25.
 81

Г.  Ферреро
 смешанное  население  из  кельтов  и  германцев,  жившее
между  Рейном,  Шельдой,  Сеной  и  океаном.
 Цезарь  решается  напасть  на  белгов
 Когда  Лабиеи  извещал  Цезаря,  план  этой  войны,  без
сомнения,  едва  был  намечен;  но  угроза,  хотя  и  отдален¬
ная,  все  же  должна  была  сильно  заботить  проконсула,
доказывая  ему,  что  если  он  не  хочет  отвести  свои  леги¬
оны  назад  в  Нарбоннскую  Галлию  и  отказаться  от  вме¬
шательства  в  галльские  дела,  то  ему  придется  выдер¬
жать  новую  борьбу.  С  другой  стороны,  умеренное  впе¬
чатление,  произведенное  в  Риме  его  победой  над  Арио-
вистом,  побуждало  его  предпринять  какое-либо  пред¬
приятие  более  важное,  о  котором  заговорили  бы.  Поэ¬
тому  Цезарь  решил  оставить  Помпея,  Красса,  Клодия
и  Цицерона  разбираться  между  собой  и  еще  зимой  воз¬
вратился  в  Галлию,  чтобы  приготовить  там  грозный
удар,  который  бы  поразил  Галлию  и  Италию,  подобно
ударам  Лукулла  на  Востоке.  Он  решил  предупредить
нападение  белгов,  напав  на  них  сам,  и,  прежде  чем  они
закончат  свои  приготовления,  перенести  войну  на  их  тер¬
риторию.  Страна  была  отдалена,  Цезарь  ее  совершенно
не  знал1;  враг  считался  очень  страшным  по  причине  его
силы,  которая  была  хорошо  известна  в  Южной  Галлии,
и  его  многочисленности,  которой  никто  точно  не  знал,
но  которую  считали  очень  большой.
 Дело  шло,  следовательно,  весьма  вероятно,  об  очень
серьезной  войне.  Но  Цезарь  не  колебался.  Ему  было
слишком  необходимо  блестящими  успехами  утвердить
свое  влияние  в  Италии.
 1  Сам  Цезарь  признается  в  этом,  В.  G.,  II,  4.
 82

Присоединение  Галлии
 Цезарь  выступает  против  белгов
 Предупрежденный,  однако,  опасностями,  испытан¬
ными  в  предшествующий  год  в  войне  против  Ариовис¬
та,  он  на  этот  раз  хотел  быть  благоразумным  и  лучше
приготовиться.  Не  будучи  в  состоянии  точно  сосчитать
силы  своих  врагов,  Цезарь  начал  с  увеличения  своих
легнонов.  Он  послал  агентов  в  Африку,  на  Крит,  на
Балеарские  острова  для  набора  там  стрелков  и  пращни¬
ков.  В  Цизальпинской  Галлии  он  набрал  два  новых  ле¬
гиона,  отправил  их  в  Галлию  под  начальством  Квинта
Педия  и  скоро  последовал  за  ними,  присоединившись  к
армии  в  теперешнем  Франш-Конте.  Отсюда,  тщательно
позаботившись  о  своем  продовольствии,  он  в  пятнад¬
цать  дней  быстрым  маршем  дошел  до  неприятельской
территории  и  своим  внезапным  появлением  привел  ре-
мов  к  покорности.  Этот  первый  успех  был  очень  важен,
потому  что  ремы  могли  дать  ему  более  точные  указания
 о 	силах  врагов.  Ответы  на  его  расспросы  были  малоус¬
покоительны.  По  указаниям  ремов,  белги  могли  выста¬
вить  350000  человек.  Цезарь  не  имел  средств  проверить
их  правдивость  или  определить,  насколько  искренни
были  ремы,  уверяя  его  в  своей  дружбе.  Во  всяком  слу¬
чае,  точны  были  эти  указания  или  нет,  приходилось
быть  осторожным.  Поэтому  он  приказал  ремам  дать  ему
заложников  и  убедить  эдуев  вторгнуться  в  область  бел-
ловаков,  самого  могущественного  из  бельгийских  наро¬
дов,  чтобы  отвлечь  их  от  коалиции,  в  то  время  как  сам
он  построил  на  Аксоне  (сов.  Aisne)  сильное  укрепление
у  моста,  где  поместил  шесть  когорт  под  начальством
Квинта  Титурия  Сабина  и  расположил  лагерь  на  пра¬
вом  берегу  реки.  В  этой  сильно  укрепленной  позиции
он  ожидал  со  своими  восемью  легионами  приближаю¬
щихся  белгов.  Когда  белги  приблизились,  Цезарь  не
 83

Г.  Ферреро
 тотчас  предложил  им  сражение;  он  хотел  раньше  изу¬
чить  врага  и  его  способ  сражения  и  тщательно  пригото¬
вить  поле  для  битвы,  приказав  вырыть  и  укрепить  два
больших  рва  в  400  футов  длиной,  посреди  которых  по¬
строил  свою  армию,  защитив  ее  таким  образом  от  атак  с
флангов.  Дивнкон  научил  его  быть  осторожным.  Но
это  были  бесполезные  работы.  Враги  не  были  достаточ¬
но  наивны  для  того,  чтобы  войти  между  двух  рвов,  ата¬
куя  легионы  с  фронта;  и  всякий  день  они  строились  в
боевой  порядок  по  ту  сторону  маленького  болота,  подо¬
бно  римлянам,  ожидая  нападения.
 Распадение  коалиции  белгов
 Таким  образом  прошло  много  дней  без  всяких  реши¬
тельных  действий,  как  вдруг  Цезарь  узнал  от  Титурия,
что  белги,  перейдя  реку  вброд  несколько  ниже  лагеря,
пытаются  обойти  позицию,  чтобы  отрезать  сообщение
Цезаря  с  Галлией.  Цезарь  поспешно  выступил  с  кавале¬
рией,  стрелками,  пращниками,  перешел  мост  и  пришел
в  тот  момент,  когда  враги  начали  переходить  вброд;  он
тотчас  же  напал  на  них  в  русле  реки.  Схватка  была
непродолжительной;  белги  отступили  после  слабого
сопротивления.  Изумленный  этим  отступлением,  кото¬
рое,  по  его  мнению,  не  оправдывалось  понесенными
врагом  потерями,  и  опасаясь  военной  хитрости,  Цезарь
приказал  весь  день  наблюдать  за  берегами  реки;  но  ве¬
чером,  когда  он  начал  успокаиваться,  видя,  что  все  спо¬
койно,  он  получил  известие  еще  более  удивительное,
чем  дневные  события:  вся  армия  белгов  начала  отступ¬
ление.  Возможно  ли  было  это  после  одной  только  стыч¬
ки?  Охваченный  недоверием,  Цезарь  всю  ночь  продер¬
жал  свою  армию  в  лагере.  Только  на  следующий  день,
 84

Присоединение  Галлии
 получив  подтверждение  известия,  он  послал  по  сле¬
дам  врагов  три  легиона  под  начальством  Лабиена  и
кавалерию  под  начальством  Квинта  Педия  и  Луция
Аврункулея  Котты.  Он  скоро  узнал  причину  отступ¬
ления,  окончившего  после  короткой  аванпостной  стыч¬
ки  эту  войну,  которую  он  считал  страшной.  Беллова-
ки,  узнав  несколько  дней  тому  назад,  что  эдуи  втор¬
глись  на  их  территорию,  пожелали  возвратиться  для
защиты  своих  очагов;  они  еще  согласились  прежде  сво¬
его  ухода  попытаться  произвести  атаку,  но,  когда  она
была  отбита,  а  в  съестных  припасах  стал  чувствовать¬
ся  недостаток,  они  ушли,  увлекая  за  собой  и  все  дру¬
гие  племена.  Каждое  племя  возвратилось  в  свою  стра¬
ну;  великая  коалиция  распалась.
 Сражение  с  нервиями
 Цезарь  понял,  что,  быстро  использовав  этот  момент,
он  может  легко  покорить  все  эти  народы  один  за  дру¬
гим.  Тотчас,  не  выжидая  более,  он  проник  на  террито¬
рию  суессеонов,  захватил  их  в  тот  момент,  когда  они
только  что  возвратились  из  своей  экспедиции,  и  легко
принудил  их  к  покорности.  Потом  он  так  же  счастливо
захватил  амбианов  и  с  еще  большей  быстротой  и  сме¬
лостью  устремился  на  территорию  нервиев.  Последние
были  самыми  воинственными  и  дикими  из  всех  белгов;
дикими  до  такой  степени,  что  изгоняли  из  своей  полу¬
пустынной  страны  всех  иностранных  купцов  из  Греции
и  Италии,  привозивших  им  на  продажу  вино,  этот  ко¬
варный  напиток,  обессиливавший  душу  и  ослаблявший
тело.  Хитрые  и  смелые  нервии,  соединившись  с  атреба-
тами  и  виромандуями,  однажды  вечером  захватили  врас¬
плох  в  лесу  римскую  армию,  располагавшую  построить
 85

Г.  Ферреро
 на  ночь  лагерь.  Битва  была  ужасна.  Цезарь  сам  при¬
нужден  был  сражаться  как  простой  солдат,  и  если  бы
римские  воины  ие  приобрели  в  два  предшествовавших
года  такой  военной  опытности,  что  были  в  состоянии
сражаться  одни,  не  ожидая  приказа  офицеров,  то  вся
армия  была  бы  уничтожена.  Когда  нервии  сдались,
под  оружием  остались  только  адуатуки.  Они,  узнав  о
поражении  иервиев,  сожгли  свои  деревни  и  укрылись
в  крепости,  расположенной,  как  думают,  на  том  мес¬
те,  где  теперь  находится  Намюр.  Цезарь  осадил  ее  и,
когда  спустя  несколько  дней  ему  предложили  сдать
город,  он  принял  предложение  при  обычном  условии
выдачи  оружия.  Целый  день  осажденные  выносили  за
ограду  и  бросали  во  рвы  оружие,  но  при  наступлении
ночи  они  взяли  другое,  заранее  спрятанное,  и  напали
на  римлян.  Атака  была  отражена,  город  взят,  и  все
осажденные,  которых,  по  известию  Цезаря,  было  до
53000,  были  проданы  в  рабство  следовавшим  за  ар¬
мией  купцам1.
 Действие  этих  побед  на  Галлию
 Этими  победами,  одержанными  над  столькими  вар¬
варскими  и  внушавшими  страх  народами,  Цезарь  по¬
разил  удивлением  всю  Галлию,  принудил  ее  признать
римское  господство  и  взял  огромную  добычу.  Кроме
проданных  пленников,  ему  удалось  найти  у  этих  вар¬
варов  значительное  количество  драгоценных  металлов.
Но  имели  ли  эти  победы  такой  же  громкий  отголосок
в  Италии,  как  в  Галлии?  Этот  вопрос  в  данный  мо¬
мент  всего  более  интересовал  Цезаря.
 1  Caesar,  В.  G.,  II,  33.
 86

Присоединение  Галлии
 Милон  и  Клодий
 Известия,  приходившие  из  Рима,  заставляли  бояться
катастрофы  демократического  правительства.  Цицерон
возвратился,  принятый  всей  Италией  с  явным  энту¬
зиазмом;  но  закон  Клодия  был  отменен  только  тогда,
когда  Помпей  нашел  между  народными  трибунами  57
года  человека,  способного  не  отступать  перед  страшным
демагогом.  Это  был  некто  Тит  Анний  Милон1,  знатный
честолюбец,  запутавшийся  в  долгах,  безрассудный  и
наглый,  подобно  Клодию.  Под  защитой  трибунской
неприкосновенности  и  соблазненный  обещанием
консульства,  Милон  набрал  банду  гладиаторов  и
сикариев2,  благодаря  которой  посреди  кровавых  свалок
Помпей  мог  провести  4  августа3  закон,  возвращавший
Цицерона  и  приказывавший  дать  ему  вознаграждение
за  его  убытки.
 Новое  назначение  Помпея
 Но  мир  еще  не  возвратился  в  Республику.  Консер¬
вативная  партия  и  Помпей  вступили  в  согласие,  что¬
бы,  пользуясь  голодом,  устранить  Клодия  от  влияния
на  продовольственное  дело.  Цицерон  добился  от  Сена¬
та  закона,  дававшего  Помпею  на  пять  лет  высший  над¬
зор  за  всеми  портами  и  всеми  рынками  Империи  с
правом  назначить  пятнадцать  легатов  для  продоволь¬
ствования  Рима  хлебом4.  Но  эта  мера  снова  вызвала
 1 	См.  Drumann  G.  R.,  I2,  31  сл.
 2 	Dio,  XXXIX,  8;  Арр.,  В.  С., 	И, 	16.
 3 	Cicero,  А.,  IV,  1,  4.
 4 	Cicero,  ibid.,  IV,  1,  6;  Plut., 	Pomp.,  49;  Dio,  XXXIX,  9.
 87

Г.  Ферреро
 бурю,  на  мгновение  утихнувшую  после  возвращения
Цицерона.  Клодий  из  мести  попытался  возмутить  на¬
род  против  Помпея,  распространив  слух,  что  это  он
создал  голод,  чтобы  заставить  назначить  себя  царем
Рима.  Он  выставил  свою  кандидатуру  в  эдилы  на  сле¬
дующий  год  и  старался  при  помощи  дружественных
трибунов  воспрепятствовать  тому,  чтобы  Цицерон  был
вознагражден  за  разрушение  своего  дома1.  Наконец,
при  выборах  на  56  год  он  приобрел  помощь  консерва¬
торов,  доставив  им  при  помощи  своих  банд  все  пре-
торские  места  и  оба  консульских2.
 Помпей  и  Птолемей
 Союз  между  демагогом  и  консерваторами  был  за¬
ключен  официально,  и  Помпей  был  этим  так  обеспо¬
коен,  что,  страшась  успехов  поддерживаемого  кон¬
серваторами  Клодия,  по  соглашению  с  Милоном  от¬
ложил  выборы  эдилов3.  Как  будто  бы  недостаточно
было  этих  затруднений:  в  Рим  прибыл  Птолемей  Ав-
лет,  изгнанный  из  Египта  народной  революцией.  Он
заявил  своим  кредиторам,  что  если  они  хотят  полу¬
чить  свои  деньги,  то  должны  помочь  ему  снова  при¬
обрести  свое  царство.  Помпей,  желавший  хорошо  вы¬
полнить  свою  продовольственную  миссию,  был  в
дружбе  с  царем,  владельцем  самой  плодородной  жит¬
ницы  Средиземного  моря.
 Он  принял  его  в  свой  дворец  и  старался  прийти
к  нему  на  помощь;  но  ни  Сенат,  ни  общество  не
 1 	Lange  R.A., 	III,  309-310.
 2 	Lange  R.A., 	III,  308.
 3 	Lange  R.A., 	III,  309.
 88

Присоединение  Галлии
 интересовались  судьбой  царя1.  В  сущности,  если  кон¬
сервативная  партия  была  слаба  и  стара,  то  народная
партия,  несмотря  на  свою  энергию,  рисковала  исто¬
щиться  в  несколько  лет,  ибо,  за  исключением  несколь¬
ких  замечательных  вождей,  состояла  из  авантюристов,
воров,  насильников  и  безумцев.
 Рано  или  поздно  консервативная  партия,  бывшая
более  богатой  и  насчитывавшая  в  своих  рядах  очень
большое  число  уважаемых  лиц,  вернулась  бы  к  влас¬
ти,  уничтожила  бы  lex  Julia  и  отомстила  бы  триумви¬
рам,  а  особенно  Цезарю.
 Мысль  о  присоединении  Галлии
 Нужно  было  поэтому,  чтобы  Цезарь,  находясь  в
Галлии,  каким-нибудь  смелым  ударом  остановил  это
быстрое  разложение.  Положение  было  критическим,
потому  что  гибель  его  партии  могла  произойти  каж¬
дую  минуту.  И  тогда  посреди  затруднений,  окружав¬
ших  его,  по-видимому,  со  всех  сторон,  этот  уклончи¬
вый  и  гениальный  человек,  полный  веры  в  себя,  заду¬
мал  такую  безрассудную  вещь,  которая,  как  безумие,
должна  была  испугать  сторонников  традиционной  рим¬
ской  политики.  Он  хотел  быть  для  Галлии  тем  же,  чем
Лукулл  был  для  Понта  (обл.  в  М.  Азии),  а  Помпей  —
для  Сирии:  объявить  ее  вплоть  до  Рейна  римской  про¬
винцией.  Рим  не  видал  еще  подобной  смелости.  Гал¬
лия  была  в  два  раза  больше  Италии:  в  ней  было  много
государств,  могущественная  знать,  влиятельные  жре¬
цы,  свои  собственные  нравы  и  традиции;  она  имела  по
 1  Dio,  XXXIX,  12;  Plut.,  Cato  Ut.,  35;  Cicero,  Pro  Rab.
Post.  II,  4;  Lange,  R.A.,  III.  311.
 89

Г.  Ферреро
 крайней  мере,  как  теперь  думают,  население  от  4  до  5
миллионов  жителей1,  которое  не  было  истощено  и  ос¬
лаблено,  подобно  восточным  народам;  часть  его  даже
жила  исключительно  войной.
 Задача  протектората
 Подчинить  римскому  владычеству  в  один  день
столько  народов,  изменить  политические  и  националь¬
ные  основы  их  существования  —  это  было  огромное
предприятие.  Даже  не  разделяя  беспокойства  робких
дипломатов,  не  желавших  ни  завоевать  Египет,  ни
принять  его  в  дар,  серьезные  люди  могли  спросить
себя,  не  превышает  ли  эта  задача  силы  Республики.
Но  слишком  много  мотивов  побуждало  Цезаря  усво¬
ить  отважные  и  дерзкие  методы  новой  империалисти¬
ческой  школы  Лукулла.  Он,  без  сомнения,  думал,
что  после  войны  с  гельветами  национальная  партия
слишком  ненавидит  его,  чтобы  принять,  пока  он  ос¬
танется  в  Галлии,  тот  протекторат,  который  самая
умеренная  партия  в  Риме  после  победы  Цезаря  рас¬
сматривала  как  справедливый  и  необходимый,  и  от
которого  он  сам  никоим  образом  не  мог  отказаться.
Эта  партия,  напротив,  воспользовалась  бы  полунеза-
висимостью  нации,  чтобы  возбуждать  мятежи  и  со¬
здавать  затруднения  Риму,  который  мог  бы  выйти  из
них  или  полным  отступлением  или  присоединением
страны.  Такова,  впрочем,  история  всех  протектора¬
тов,  и  рано  или  поздно  это  должно  было  случиться  и
в  Галлии,  где  национальное  сопротивление  было  так
 '  Beloch,Die  Bevolkerung  Galliens  zur  Zeit  Caesars  в  Rhe-
inisch.  Museum,  LIV,  стр.  414  сл.
 90

Присоединение  Галлии
 сильно.  Из  благоразумия  можно  было  ускорить  то,
что  казалось  неизбежным,  воспользовавшись  впечат¬
лением,  произведенным  победой  над  белгами.
 Положение  дел  в  Италии
 С  точки  зрения  италийской  политики  мотивы  присо¬
единения  были  еще  более  настоятельны.  Цезарь  пони¬
мал,  что  он  сделается  господином  положения  в  Италии
и  спасет  свою  партию,  только  нанеся  удар,  который
изумил  бы  всех.  Победы  над  белгами  было  еще  недо¬
статочно,  как  и  победы  над  Ариовистом.  Нужно  было
быть  в  состоянии  возвестить  нечто  большее:  именно,
что  древние  страшные  враги  Рима  после  двух  лет  тяже¬
лых  войн  покорены;  что  завоевание  кельтских  стран,
начатое  первым  великим  человеком  римской  демокра¬
тии,  Каем  Фламинием,  окончено  через  полтора  столе¬
тия  Гаем  Юлием  Цезарем;  что  Империя  приобрела  но¬
вую  многолюдную,  богатую  и  плодородную  террито¬
рию,  столь  же  обширную,  как  провинции,  завоеванные
на  Востоке  Лукуллом  и  Помпеем.  Правда,  это  завоева¬
ние  в  большей  части  было  еще  воображаемым.  Ни  Ак¬
витания  (область  между  Пиренеями  и  Гаронной),  ни
свободная  часть  Южной  Галлии  до  сих  пор  еще  не  ви¬
дали  ни  римского  солдата,  ни  римского  магистрата.
Масса  народов  Центральной  и  Западной  Галлии  была
еще  не  покорена,  масса  покорилась  только  по  внешнос¬
ти;  много  других,  и  между  ними  самые  богатые  и  самые
могущественные:  секваны,  эдуи,  лингоны,  —  дружес¬
твенно  принимали  римского  полководца  только  в  ка¬
честве  могущественного  союзника,  не  высказывая  ни¬
какого  расположения  принять  римское  владычество.
Но  в  Риме  непосредственный  успех,  даже  полученный
 91

Г.  Ферреро
 средствами,  полными  отдаленных  опасностей,  был  вы¬
сшим  законом  для  партий.  И,  раз  запутавшись  в  этой
борьбе,  где  партии  принуждены  были  морочить  публи¬
ку  грубым  шарлатанством,  Цезарь,  бывший  самым  ум¬
ным  из  всех,  пришел  к  мысли  о  самом  безрассудном  из
этих  средств,  самом  великом  из  этих  шарлатанств.
 Объявление  аннексии
 Чтобы  немного  скрасить  дело,  он  послал  Публия
Красса  с  одним  легионом  в  Западную  Галлию  принять
там  формальную  покорность  мелких  народов,  живших
между  Сеной  и  Луарой.  Он  отправил  Сервия  Сульпи-
ция  Гальба  с  одним  легионом  в  Верхний  Валлис  к  Боль¬
шому  Сен-Готарду,  чтобы  покорить  народы,  которые
заставляли  платить  слишком  высокие  таможенные  пош¬
лины,  и  открыть  италийским  купцам  новый  завоеван¬
ный  им  рынок.  Оставив  другие  легионы  зимовать  в
областях  карнутов,  андов  и  туронов,  сам  он  возвра¬
тился  в  Цизальпинскую  Галлию,  приказав  всюду  воз¬
вещать  великую  новость:  Сенат  может  назначить  де¬
сять  комиссаров  для  организации  нового  завоевания  в
римскую  провинцию.  Он  думал,  что  захваченная  та¬
ким  образом  врасплох  Галлия  останется  спокойной  по
крайней  мере  до  весны,  а  зимой,  когда  вся  Италия
будет  радоваться  присоединению  огромной  страны,  у
него  будет  время  для  реорганизации  своей  партии.
 Цезарь  как  создатель  современной  Европы
 Таким  образом,  римское  завоевание  Галлии  было
по  первоначальному  плану  Цезаря  частью  результатом
 92

Присоединение  Галлии
 невольной  ошибки,  войны  против  гельветов,  принудив¬
шей  его  идти  далее,  чем  он  сначала  желал,  частью  изби¬
рательным  маневром,  предпринятым  с  целью  в  извест¬
ный  момент  произвести  впечатление  на  Сенат,  полити¬
ков  и  избирателей  Италии,  а  част  ыо  роковым  и  неволь¬
ным  следствием  той  демократической  революции,  кото¬
рую  Цезарь  совершил  во  время  своего  консульства.
Однако  в  этот  момент  он  думал  только  нанести  удар
римской  консервативной  партии.  Он  был  действитель¬
но  «роковым  человеком»  европейской  истории,  бессо¬
знательным  орудием,  которым  пользовалась  судьба  для
огромного  дела.  Своим  объявлением  об  аннексии  он
бессознательно  начинал  страшную  и  кровавую  борьбу,
окончившуюся  падением  или  истреблением  старой  галль¬
ской  аристократии.  А  с  уничтожением  этой  знати,  хра¬
нительницы  древних  кельтских  традиций,  исчезли  и  эти
традиции.  Новые  классы,  ставшие  на  место  знати,  при¬
няли  грско-латинскую  цивилизацию,  через  Галлию  про¬
никшую  внутрь  европейского  континента1.
 1 	Конец  57  года  —  очень  важный  момент  в  галльской  вой¬
не,  что  ускользало  от  внимания  всех  историков  (даже
Julliana,  Verc.,  77).  В  этот  момент  после  окончания  кам¬
пании  против  белгов  Цезарь  объявил  в  Риме  умиротво¬
рение  всей  Галлии,  потом,  оставив  неопределенную  по¬
литику,  которой  следовал  до  сих  пор,  возвестил  об  ее
присоединении.  Другими  словами,  Галлия  сделалась
римской  провинцией  в  конце  57  года.  Это  доказывают
нам  большие  празднества,  данные  в  то  время  и  имеющие
большое  значение,  ибо  в  конце  58  года  ни  народ,  ни
магистраты,  напротив,  не  произвели  никакой  манифес¬
тации.  См.  Dio,  XXXIX,  5  и  25;  Oros.,  VI,  8,  6;  Caesar,
В.  G.,  II,  35,  но  особенно  речь  Цицерона,  De  provinciis
consularibus,  очень  важный  современный  документ,  на
который  историки  не  обращали  достаточного  внимания.
 93

Г.  Ферреро
 Энтузиазм  в  Италии
 Но  тогда  Цезарь  не  имел  другой  мысли,  как  снова
завоевать  в  Риме  почву,  потерянную  по  вине  его  сто¬
ронников.  И  это  вполне  ему  удалось1.  Завоевание  Гал¬
лии  произвело,  как  он  и  предвидел,  глубокое  впечат¬
ление  во  всей  Италии.  Народ,  средний  класс,  всадни¬
ки,  ученые,  державшаяся  обычно  в  стороне  от  полити¬
ческой  борьбы  буржуазия,  одним  словом,  все  —воз¬
гордились  таким  завоеванием,  думая,  что  оно  прине¬
сет  такие  же  прекрасные  плоды,  как  восточные  воины,
и  были  охвачены  одним  из  тех  кратких,  но  сильных
приступов  энтузиазма,  которые  периодически  волнуют
 См.  особенно  главы  VIII,  XIII,  XIV:  una  atque  altera  aes-
tas  (лето  58  года  и  57,  потому  речь  произнесена  весной  56
года)  Vel  metu,  vel  spe,  vel  pcena,  vel  praemiis,  vel  armis,
vel  legibus  protest  totam  Gallium  scmpiternis  vinculis  ad-
stringere  (XIV,  34).  Предположение,  что  Цезарь  был  по¬
бужден  провозгласить  аннексию  ввиду  положения  своей
партии  в  Риме,  делает  вероятным  многие  аналогии,  при¬
водимые  историками,  и  оно  подтверждается  евнданием  в
Луке  и  его  результатами.  Тот  факт,  что  Цезарь,  В.  G.,  II,
35,  скрывает,  так  сказать,  в  одной  короткой  фразе  самый
важный  момент  своей  жизни,  вместо  того,  чтобы  разру¬
шить  это  предположение,  делает  его  только  более  вероят¬
ным.  Мы  увидим,  что  Цезарь  наппсал  свои  «Коммента¬
рии»,  чтобы  оправдаться  от  обвинений  консерваторов  по
поводу  своего  управления;  а  так  как  присоединение  было
сделано  слишком  поспешно,  раньше  чем  страна  была  еще
завоевана,  и  возбудило  многолетнюю  войну  за  независи¬
мость,  за  которую  возлагали  на  него  ответственность,  то
ему  нужно  было  постараться  возможно  лучше  скрыть  эту
преждевременность,  бывшую  политическим  подлогом  и
источником  всех  последующих  воин.
 '  Dio,  XXXXIX,  25.
 94

Присоедгтение  Галлии
 массы.  Римский  народ  послал  депутацию  из  сенаторов
к  Цезарю  в  Цизальпинскую  Галлию  для  поздравле¬
ния1.  Много  политиков,  начавших  в  прошлом  году
сурово  осуждать  Цезаря  и  его  поведение,  сделались
его  поклонниками  и  поспешили  разыскать  его  в  Про¬
винции2.  Сенат,  уступая  общественному  мнению,  пос¬
тановил  молебствие  в  пятнадцать  дней,  самое  длинное
из  всех  молебствий,  постановленных  до  тех  пор3.  Воз¬
буждение,  стоящее  во  всех  великих  вопросах  впереди
разума,  здравого  смысла  и  мудрости,  опьяняло  зимой
57-56  года  легковерную  Италию.  Очень  немногие  со¬
мневались,  что  Галлия  действительно  завоевана.
 Жизнь  и  характер  Цезаря  в  Галлии
 Цезарь  сумел  сейчас  же  использовать  этот  энтузи¬
азм.  В  двух  веденных  им  войнах  он  очень  много  нахо¬
дился  на  открытом  воздухе,  много  занимался  физи¬
ческими  упражнениями  и  принужден  был  вести  уме¬
ренную  лагерную  жизнь.  Он  заметил,  что  его  нежное
сложение  сопротивляется  этим  грубым  усилиям  луч¬
ше,  чем  он  прежде  думал4,  что  эти  тяжелые  труды  для
него  полезнее  удовольствий,  праздников  и  тревог  по¬
литической  жизни  в  Риме.  Кажется,  что  эпилепсия,
мучившая  его  во  время  его  управления  Испанией,  в
эти  годы  уменьшилась0.  Он  открыл  в  себе  качество,
 1 	Id.
 2 	Арр.,  В.  С.,  И,  17.
 3 	Caesar,  В.  G.,  II,  35;  Plut.,  Caes.,  21.
 4  Plut.,  Caes.,  17;  Sueton.,  Caes.,  57.
 5  По  крайней  мере  это,  по-видимому,  говорит  Плутарх  в
лаконической  17-й  главе  биографии  Цезаря.
 95

Г.  Ферреро
 даже  у  выдающихся  людей  являющееся  уделом  немно¬
гих:  легкое  и  интенсивное  увеличение  силы  духа  при
работе,  божественную  живость  в  мысли  и  в  деле;  страсть
распространять  свою  энергию  на  все  более  обширное
пространство  проектов  и  дел,  благодаря  которым  те¬
лесные  и  душевные  силы,  ясность  и  быстрота  ума,
гибкость  и  плодовитость  воображения  увеличиваются
по  мере  того,  как  совершенное  дело  принимает  все  боль¬
шие  размеры.  Таким  образом,  вернувшись  после  тя¬
желой  кампании  в  Бельгии  в  Цизальпинскую  Галлию,
он  не  отдыхал,  а  разъезжал  по  провинции,  произво¬
дил  суд,  созывал  собрания  знати,  путешествовал  день
и  ночь,  выслушивал  комиссии,  заботился  о  жалобах,
разбирал  процессы,  принимал  приглашения,  получал
донесения  от  своих  генералов  из  Галлии;  заказывал
италийским  купцам  оружие,  лошадей  и  одежды;  наби¬
рал  солдат;  всякий  день  получал  из  Рима  обширную
корреспонденцию;  диктовал  большое  число  ответов;
читал  литературные  новости  и  хронику  общественных
и  частных  римских  событий;  принимал  бесконечное
множество  почитателей,  попрошаек  и  друзе]!,  являв¬
шихся  к  нему  из  Рима1.  Бодрость,  рождавшаяся  от
сознания  собственной  силы,  слава,  которую  доставила
ему  блестящая  победа  над  белгами,  успех  присоедине¬
ния  Галлии  возбуждали  его  пыл  и  отвагу.
 Скандал  с  египетским  посольством
 Посреди  стольких  дел  Цезарь  главное  внимание
обращал  на  восстановление  того  триумвирата,  кото¬
рый  он  основал  в  59  году  и  который  в  последние  месяцы
 1  См.  Plut.,  Caes.,  17.
 96

Присоединение  Галлии
 57  года  и  в  первые  месяцы  56  года  шел  к  гибели,  осо¬
бенно  благодаря  египетскому  скандалу.  Кредиторы  Пто¬
лемея,  главным  образом  богатый  банкир  Кай  Рабирий
Постум,  снова  дали  царю  деньги1  и  с  помощью  интриг
добились  того,  что  консулу  Лентулу  было  поручено
восстановить  его  на  престоле  при  помощи  киликийс¬
кой  армии2.  Но  консервативная  партия,  всегда  проти¬
вившаяся  египетскому  предприятию,  заставила,  конеч¬
но,  благодаря  долгим  интригам,  найти  в  Сивиллиных
книгах  ответ,  по  которому,  если  египетский  царь  по¬
просит  о  помощи,  ему  следует  помочь,  но  без  посылки
армии.  Так  как  большинство  сенаторов  не  смело  от¬
крыто  противиться  такому  популярному  суеверию,  как
сивиллины  оракулы,  то  декрет,  поручавший  Лентулу
восстановить  Птолемея,  был  снова  подвергнут  обсуж¬
дению.  Со  всеми  этими  противоречиями  дело  прини¬
мало  комический  оборот.  Но  скоро  оно  сделалось  и
трагическим.  С  некоторого  времени  узнали,  что  из
Александрии  в  Рим  отправляется  посольство  из  ста
знатных  лиц  с  целью  представить  обвинения  против
Птолемея  и  объяснить  Сенату  истинное  положение  дел.
Но  напрасно  неделю  за  неделей  ожидали  послов.  Это
замедление  сперва  объясняли  разными  причинами,  но
скоро  в  Риме  распространился  поразительный  слух.
Говорили,  что  Птолемей  приказал  убить  послов  одно¬
го  за  другим  на  дорогах  Италии  и  что  сикарии  получа¬
ли  свою  плату  в  доме  Помпея.  Консервативная  партия
энергично  протестовала.  Фавоний  требовал  расследо¬
вания,  обещал  привести  главу  посольства,  некоего
Диона,  избегнувшего  опасности  и  жившего  в  Риме  в
доме  Лукцея.  Но  раньше  чем  он  это  сделал,  Дион,  в
 1  Cicero,  In.  Rab.  Post.,  Ill,  6;  Cicero,  F.,  1,  1,  1.
 2  Cicero,  In  Ris.,  XXI,  50;  In  Rab.  Post.,  Ill,  6;  Dio,  XXXIX,  12.
 4. 	Ю.  Цезарь
 97

Г.  Ферреро
 свою  очередь,  исчез,  и  стали  говорить,  что  и  он  убит1.
Посреди  этого  скандала  народную  партию  постигли  и
другие  неудачи.  Общественная  казна  была  пуста2.
 Новая  ссора  Красса  и  Помпея
 Катон  возвращался  с  сокровищами  и  рабами  кипр¬
ского  царя;  и  старая  ссора  между  Крассом  и  Помпеем
начиналась  снова.  Красс,  все  еще  желавший  быть  пос¬
ланным  в  Египет,  тайно  работал  против  Помпея;  а
Помпей,  скучающий  и  утомленный,  не  показывался
более  в  Сенате  и  обвинял  Красса,  что  тот  подкупает
Клодия  убить  его3.  Наконец,  после  долгих  обсужде¬
ний  Сенат  в  начале  января  56  года  решил,  что  Птоле¬
мей  будет  восстановлен  на  царство  римским  магистра¬
том  без  армии.  Красс  хотел  получить  это  поручение;
Лентул  также;  что  касается  Помпея,  то  он  ничего  не
делал  и  не  говорил  явно,  но  за  него  работали  его  друзья.
 Процесс  Милона
 Борьба  возобновилась.  Без  всякого  решения  про¬
шло  время  до  15  января,  и  заседания  Сената  были  пре¬
рваны,  чтобы  произвести  выборы  эдилов,  отложенные
до  этого  времени.  На  этот  раз  Клодий  с  помощью  кон¬
серваторов  одержал  победу  и  над  Ватинием  и  немед¬
ленно  после  выборов  имел  смелость  обвинить  Милона,
протеже  Помпея,  в  насилии.  Этот  процесс  превзошел
 1 	Dio,  XXXIX,  13-14.
 2 	Cicero,  Ad  Qu.,  II,  V,  1.
 3 	Id.,  Ill,  3-4.
 98

Присоединение  Галлии
 все,  что  видели  в  Риме  в  этом  роде.  Помпей  выступил
в  защиту  Милона,  но,  как  только  он  поднялся,  банда
Клодия  начала  свистать  и  кричать,  и  в  течение  всей
речи  были  слышны  только  крики,  вопли  и  оскорбле¬
ния.  Никто  ничего  не  слыхал.  Когда  он  кончил,  начал
говорить  Клодий;  но  тогда  сторонники  Помпея  устро¬
или  ему  подобный  же  прием;  и  в  продолжение  двух
часов  на  него  лился  целый  дождь  самых  страшных
обв!шений  в  стихах  и  в  прозе.  Смятение  сделалось  ужас¬
ным;  но  внезапно  в  момент  затишья  Клодий  встал  и
закричал  в  сторону  своих  сторонников:  «Кто  морит
вас  голодом?».  И  его  банда  хором  ответила:  «Помпей,
Помпей!».  Клодий  продолжал:  «Кто  хотел  бы  отпра¬
виться  в  Египет?».  Опять  получился  ответ:  «Помпей,
Помпей!»  —  «Кого  следует  послать?  —  «Красса»1.  Дело
пришлось  прервать;  и  Помпей  возвратился  домой  взбе¬
шенный  и  раздраженный.  Милон  был  оправдан;  но  Секст
Клодий,  клиент  Клодия,  которого  Милон  обвинял  в  на¬
силии,  также  был  оправдан,  потому  что  все  сенаторы,
заседавшие  в  суде,  голосовали  за  него2.
 Аграрный  закон  Цезаря  в  Сенате
 С  этих  пор  консерваторы  открыто  стали  покрови¬
тельствовать  Клодию,  лишь  бы  ниспровергнуть  три¬
умвират.  Они  сделались  так  смелы,  что,  когда  несколь¬
ко  времени  спустя  в  Сенате  обсуждался  вопрос  о  соро¬
ка  миллионах  сестерциев,  необходимых  для  покупки
хлеба,  многие  сенаторы  жаловались  в  резких  выраже¬
ниях  («Можно  было  подумать,  —  говорит  Цицерон,
 1 	Cicero,  Ad  Qu.,  II,  III,  2
 2 	Id.,  VI,  6.
 4*
 99

jГ.  Ферреро
 что  находишься  на  народной  сходке»),  что  аграрный
закон  Цезаря  угрожает  отнять  у  государства  доход  с
Кампанской  области  (на  западе  Италии).  По  счастью,
закон  еще  не  был  приведен  в  исполнение;  и  они  спра¬
шивали,  нельзя  ли  его  отменить1.  Цицерон  предложил
обсудить  этот  вопрос  15  мая2.  Триумвирам  поэтому
нельзя  было  терять  времени.  Красс  поехал  к  Цезарю  в
Равенну,  а  Помпей  отправился  в  Сардинию  и  Африку
за  хлебом3.  Цезарь  назначил  им  обоим  свидание  в  Лукке
(город  в  Центральной  Италии).  Он  уже  думал  о  новой
отважной  политике,  которая  должна  была  спасти  от
угрожающего  распадения  триумвират  и  демократичес¬
кую  партию,  и  торопился  предложить  ее  на  обсужде¬
ние  своих  коллег.
 1 	Cicero.,  Ad  Qu.,  II,  V,  1.
 2 	Id.,  F.  1,  IX,  8.  Это  является  новым  доказательством,
что  аграрный  закон  не  был  еще  приведен  в  исполнение.
Если  бы  кампанские  поля  были  уже  распределены,  то
это  обсуждение  было  бы  невозможно.
 3 	Id.,  9.

ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ
 ИМПЕРИАЛИЗМ
 ЦЕЗАРЯ

Неопифагорейцы.  —  Театр  Помпея.  —  Римская
роскошь.  —  Катулл  и  его  судно.  —  Италийские
должники  и  кредиторы.  —  Цезарь,  великий  раз¬
вратитель.  —  Империалистическая  демократия.

Перемена  в  жизни  Италии
 Завоевание  Галлии  произвело  огромное  впечатление
в  Италии,  потому  что  было  провозглашено  в  крити¬
ческий  момент  ее  истории.  Цезарь  действительно  был
счастлив  в  своем  предприятии.  Мы  видим,  что  в  раз¬
витии  Древней  Италии  империализм  сыграл  роль  ин¬
дустриального  движения  в  современном  мире;  и  было
неизбежным,  что  положение,  занятое  обществом  по  от¬
ношению  к  политике  расширения  владений,  должно
было  внести  некоторое  изменение  в  конфликт  между
старым  и  новым  социальным  строем.  Присоединение
Галлии  совпало  с  возобновлением  великой  борьбы  меж¬
ду  старыми  италийскихми  традициями  и  сладостраст¬
ной,  художественной,  ученой  и  испорченной  восточ¬
ной  цивилизацией.
 Старый  латинский  дух
 Древний  латинский  дух  не  умирал:  он  еще  встре¬
чался  во  многих  фамилиях,  несмотря  на  свое  богатст¬
во  или  зажиточность  остававшихся  верными  тому,  что
было  прекрасного  и  полезного  в  древней  простоте1.
 1 	См.  у  Корнелия  Непота,  Att.,  14,  описание  жизни  Атти¬
ка,  и  в  надписи  из  Турий,  С.  1,  L.,  VI,  1527,  описание
знатной  фамилии,  которая,  не  выказывая  архаической
грубости,  сохраняла  древнюю  строгость  и  скромность.
См.  также  очень  тонкие  замечания  у  Vaglieri,  Notizie
degli  scavi,  octobr.  1898,  p.  412  сл;  а  также  Cicero,  Pro
Cael.,  IV,  9:  M.  Crassi  castissima  domus.
 103

Г.  Ферреро
 Он  еще  с  силой  боролся  против  новых  нравов,  стара¬
ясь  опереться  не  только  на  священные  воспоминания
прошлого,  но  и  на  некоторые  восточные  философ¬
ские  системы.
 Много  читали  Аристотеля,  боровшегося,  как  с  са¬
мыми  гибельными  бичами  республики1,  с  роскошью,
возрастанием  потребностей,  торговой  жадностью.
 «Antiquitates  rerum
divinarum  humanarumque  *
 Варрона
 Варрон  написал  свой  прекрасный  трактат  о  граж¬
данских  и  религиозных  древностях,  чтобы  восстановить
своей  эрудицией  самую  почетную  часть  прошлого.
 Неопифагорейцы
 В  этот  же  самый  момент  мистико-моральная  секта,
возникшая  в  начале  столетия  в  Александрии  и  полу¬
чившая  имя  неопифагорейцев,  работала  над  распрос¬
транением  в  итальянском  обществе  книг  о  нравствен¬
ности,  приписывавшихся  самому  Пифагору,  в  кото¬
рых  прославлялись  все  добродетели,  исчезавшие  в
высших  классах  Италии:  благочестие,  почтение  к  пред¬
кам,  благородство,  умеренность,  правосудие,  тщатель¬
ное  рассмотрение  всякий  вечер  всего  совершенного
за  день2.
 1  См.  Aristot.,  Pol.,  II,  VI,  5;  II,  VI,  9;  IV,  V,  1.
 2  Croiset,  Histoire  de  la  litterature  grecque,  Paris,  1899,
vol.  V,  стр.  408  сл.
 104

Демократический  империализм  Цезаря
 Капиталистическая  демократия
 Однако,  несмотря  на  столько  усилий,  влияние  Вос¬
тока  с  его  пороками  и  роскошью  наводняло  Италию,
подобно  весеннему  потоку,  увеличивавшемуся  от  тая¬
ния  снегов.  Завоевания  Помпея,  увеличение  государ¬
ственных  доходов,  изобилие  капиталов  и  благососто¬
яние,  бывшее  после  кризиса  66-63  гг.  результатом  этих
завоеваний,  снова  опьянили  демократию,  госпожу
Империи.  Италия  была  более  не  амазонкой  или  Ми¬
нервой  мира,  но  вакханкой:  Афродита  и  Дионис  с
толпой  менад  захватили  Рим,  проходя  по  нему  днем
и  ночью  в  бешеных  и  необузданных  процессиях,  при¬
глашая  на  праздники  и  разврат  мужчин  и  женщин,
патрициев  и  вольноотпущенников,  рабов  и  граждан,
богатых  и  бедных.  Банкеты  рабочих  обществ  и  изби¬
рательных  коллегий  были  так  часты,  так  многолюд¬
ны  и  так  великолепны,  что  с  каждым  мгновением  под¬
нимали  цену  в  Риме  на  съестные  припасы1.  Хотя  Рес¬
публика  покупала  хлеб  повсюду,  в  Риме  постоянно
чувствовался  в  нем  недостаток.  Владельцы  пригород¬
ных  садов,  скотоводы,  бесчисленные  городские  трак¬
тирщики  и  виноторговцы  богатели.  Еврисак,  самый
крупный  булочник  Рима,  темный  вольноотпущенник,
владевший  огромной  пекарней  и  большим  количест¬
вом  рабов,  составил  себе,  скупив  поставки  на  госу¬
дарство  и,  может  быть,  на  все  крупные  народные  и
политические  банкеты,  такое  большое  состояние,  что
оно  позволило  ему  в  один  прекрасный  день  поставить
в  виде  его  памятника  то  странное  надгробие  в  виде
печи,  которое  еще  почти  целое  поднимается  возле  Porta
Maggiore.
 1  Varro,  R.  R„  III,  II,  16;  III,  V,  8.
 105

Г.  Ферреро
 Первый  каменный  театр
 Везде  в  Италии  строили  дворцы,  виллы  и  фер¬
мы  и  покупали  рабов,  частная  и  общественная  рос¬
кошь  продолжала  увеличиваться.  После  Галлии,  тех
выгод,  предприятий  и  празднеств,  которые  должно
было  доставить  новое  завоевание,  жадную  до  нов¬
шеств  публику  всего  более  интересовал  театр  Пом¬
пея,  первый  большой  каменный  театр,  который  стро¬
или  греческие  архитекторы  на  том  месте,  где  те¬
перь  находится  Сашро  dei  Fiori  и  прилежащие  ули¬
цы.  Гражданин  кончил  тем,  что  осмелился  возму¬
титься  против  бессмысленного  закона,  наложенно¬
го  в  течение  веков  узким  пуританизмом  старых  вре¬
мен  и  запрещавшего  в  Риме  строить  камерные  теат¬
ры.  Постройка  этого  театра  была,  таким  образом,
делом  революционным.  Помпей,  правда,  даже  в  этом
случае  хотел  щадить  поклонников  традиций.  Он
предполагал  остаться  в  согласии  с  законом,  прика¬
зав  построить  на  вершине  амфитеатра  храм  Вене¬
ры,  так  что  скамьи  зрителей  могли  быть  рассматри¬
ваемы  как  огромная  лестница,  ведущая  к  маленько¬
му  храму.  Но  Помпей  был  человек,  который  всегда
страшился  своих  успехов.  Он  не  сомневался,  что
для  большинства  римлян  постройка  этого  театра
дороже  завоевания  Сирии.
 Зрелища,  устраиваемые
политическими  деятелями
 Однако  в  ожидании  этого  большого  каменного  теат¬
ра  честолюбцы  издерживали  бешеные  суммы,  давая
народу  во  временных  деревянных  театрах  зрелища,
 106

Демократический  империализм  Цезаря
 продолжавшиеся  несколько  недель,  нанимая  гладиа¬
торов,  музыкантов,  танцоров  и  мимов,  покупая  пов¬
сюду  львов,  пантер,  тигров,  слонов,  обезьян,  кроко¬
дилов,  носорогов,  которых  показывали  и  заставлял*
сражаться1.  Все  правители  Азии  и  Африки  принуждс
ны  были  сделаться  поставщиками  диких  зверей  для
своих  римских  друзей2.  Скавр,  давая  в  58  году  эдиль-
ские  игры,  истратил  почти  все  доходы  со  своих  вос¬
точных  имений,  чтобы  украсить  тремя  тысячами  ста¬
туй,  чудными  картинами  из  Сикиона  и  тремястами
прекрасных  мраморных  колонн  деревянный  театр,
вмещавший  80000  зрителей  и  существовавший  всего
один  месяц.
 Жизнь  высших  классов
 Высшие  классы,  знать  и  богачи,  жили  в  необуз¬
данном  разврате,  банкетах,  оргиях,  ночных  праз¬
дниках  или  в  столице,  или  в  своих  поместьях  и  на
дачах3.  Смешение  старой  аристократии  и  богатой
буржуазии  всаднического  сословия,  наконец,  про¬
изошло,  но  оно  произошло  в  пороках  и  наслажде¬
ниях.  Во  главе  Империи  находилась  более  не  воен¬
ная  аристократия  и  могущественный  класс  капита¬
листов,  а  маленькая,  циническая  и  скептическая
клика,  друзья  удовольствий  и  наук,  праздников  и
остроумия.
 1 	Friedlander,  D.  S.  G.  R.,  II,  392.
 2 	См.  любопытную  переписку  Целия  с  Цицероном:  Ci¬
cero,  F.,  VIII,  VI,  5;  VIII,  IX,  3.  См.  также  Cicero,
А.,  VI,  1,  21.
 3 	См.  Cicero,  Pro  Caelio,  XV,  35.
 107

Г.  Ферреро
 Римские  женщины
 Жены  разоряли  своих  мужей  и  искали  любовни¬
ков,  достаточно  богатых,  чтобы  дарить  им  драгоцен¬
ные  ткани,  пышные  носилки,  красивых,  хорошо  при¬
чесанных  и  одетых  рабов,  а  особенно  жемчуга  и  дра¬
гоценные  камни,  столь  же  великолепные,  как  камни
Митридата,  на  которые  они  бегали  смотреть  в  храм
Юпитера  Капитолийского,  где  Помпей  выставил  их1.
Что  касается  их  мужей,  то  лучшим  считался  тот,  у
кого  был  лучший  погреб  греческих  вин,  самые  искус¬
ные  повара,  самые  пышные  виллы,  наиболее  боль¬
шая  библиотека,  самая  модная  любовница  и  самые
редкие  и  ценные  произведения  скульптуры  и  золо¬
тые  вещи.
 Молодое  поколение
 Хуже  всего  было  молодое  поколение,  циническое,
сладострастное,  легкомысленное,  не  уважающее  ни¬
какого  авторитета,  ни  богов,  ни  родителей,  нетерпе¬
ливое  в  достижении  удачи  и  богатства  без  всяких  тру¬
дов".  Об  этой  молодежи  можно  судить  по  пяти  моло¬
дым  людям,  заставлявшим  тогда  говорить  о  себе.  Это
были  Марк  Антоний,  внук  великого  оратора  и  сын
претора,  так  неудачно  ведшего  в  74  году  войну  с  пи¬
ратами;  Гай  Скрибоний  Курион,  сын  знаменитого  кон¬
серватора,  бывшего  в  79  году  консулом  и  совершив¬
шего  экспедицию  во  Фракию;  Гай  Саллюстий  Крисп,
сын  богатого  собственника  из  Амитерна;  Марк  Целий,
 1 	Plin.,  Н.,  N.,  XXXVII,  1,  11-12.
 3 	См.  Cicero,  Pro  Caelio,  IX,  25;  XII,  29;  XVIII,  42.
 198

Демократический  империализм  Цезаря
 сын  крупного  банкира  из  Путеол  (совр.  Поццуоли),
и,  наконец,  Катулл.
 Антоний  и  Курион,  которых  злые  языки  называ¬
ли  мужем  и  женой,  наделали  вместе  столько  долгов
и  столько  глупостей,  что  Курион  был  принужден  сво¬
им  отцом  покинуть  Антония,  а  Антоний,  преследуе¬
мый  своими  кредиторами,  бежал  в  Грецию  и  сделал
вид,  что  занялся  науками,  но  скоро  соскучился  и
отправился  к  Габинию,  принявшему  его  в  число  сво¬
их  кавалерийских  офицеров1.  Саллюстий,  очень  ум¬
ный,  получивший  хорошее  образование  и  значитель¬
ное  состояние,  разорился  на  женщин;  друзья  назы¬
вали  его  «счастливцем»  за  его  постоянные  любовные
успехи.  Еще  очень  молодой,  Целий  был  горячим  пок¬
лонником  Катилины;  избегнув  преследований,  он  в
числе  прочих  сделался  любовником  Клодии,  окон¬
чательно  разорившей  его  и  обвинившей  затем  в  со¬
участии  в  убийстве  александрийских  послов,  ехав¬
ших  в  Рим  для  обвинения  перед  Сенатом  Птолемея
Авлета2.
 Катулл  и  его  корабль
 Катулл,  преследуемый  своими  кредиторами,  по¬
ссорившийся  из-за  своей  расточительности  со  своим
отцом,  глубоко  опечаленный  изменами  Клодия  и  смертью
одного  из  своих  братьев,  погибшего  в  Азии,  отправился
в  Вифинию  (обл.  на  северо-западе  Малой  Азии)  в  свите
претора  Гая  Меммия,  с  целью  забыть  свою  скорбь  и
немного  пополнить  свой  кошелек.  Он,  однако,  не
 1  Drumann,  G.  R.,  I2,  47.
 2  См.  всю  речь  Цицерона,  Pro  Caelio.
 109

Г.  Ферреро
 замедлил  почувствовать  тоску  по  Риму1  и  скоро
задумал  вернуться  туда,  но  не  как  все,  на  простом
торговом  судне,  а  как  восточный  царь  на  элегантном
маленьком  увеселительном  корабле2,  который  купил  с
экипажем  в  одном  из  портов  Черного  моря,  вероятно,
в  Амастриде.  Скоро,  когда  нежные  весенние  зефиры
начали  волновать  своими  сладострастными  ласками
лазурные  волны  Средиземного  моря3,  он  сел  на  него  в
Никее4,  (сов.  Изник),  оплакав  в  Троаде  (обл.  на  с.-з.
Малой  Азии)  покидаемый  прах  своего  брата3.  Затем
он  спокойно  проплыл  вдоль  берегов  Малой  Азии,
пересек  Киклады  (о-ва  в  Эгейском  море),  поплыл  вдоль
берегов  Греции  и,  наконец,  по  Адриатическому  морю
прибыл  к  устью  По,  поднялся  по  реке  и  по  суше
перетащил  свой  корабль  в  Гардское  озеро6.
 Истощение  восточных  провинций
 Ободренная  благосостоянием,  которое  все  считали
вечным,  Италия  теряла  чувство  справедливого  и
несправедливого,  истинного  и  ложного,  мудрости  и
безумия  и  смело  устремлялась  в  будущее,  не  имея
другой  цели,  как  идти  все  далее,  какой  бы  ценой  ни
было.  Но  это  благосостояние  было  только  кажущимся.
Издержки  повсюду  возрастали,  а  доходы  не  увели¬
чивались  в  такой  же  пропорции.  Финансовая
 1 	Catullus,  XLVI
 2 	Id.,  IV.
 3  Id.,  XLVI,  1-3.
 4  Id..  XLVI,  5.
 5 	Catullus,  Cl.
 6 	Id.,  IV.
 110

Демократический  империализм  Цезаря
 эксплуатация  провинций,  самый  изобильный  источник
богатства  со  времен  Гракхов,  был  готов  иссякнуть.
По  мере  его  истощения  Италии  приходилось  жить
только  на  политическую  и  военную  эксплуатацию
провинций.  Это  —  один  из  существенных  фактов
десятилетия,  следовавшего  за  консульством  Цезаря,
и  он  объясняет  нам  как  популярность,  какой
пользовались  в  данный  момент  цезарская  политика
демократического  империализма,  так  и  ужасный
кризис,  какой  со  временем  она  должна  была  породить.
В  последние  двадцать  пять  лет  Азия  и  Греция,
приносившие  италийским  финансистам  после
завоевания  Суллы  гораздо  менее  доходов,  чем  раньше,
совершенно  истощились.  С  этих  пор  стало  невозмож¬
ным  в  несколько  лет  составить  на  Востоке  крупное
состояние,  потому  что  все  богатства,  которые  можно
было  с  большой  выгодой  перенести  в  Италию  или
эксплуатировать  на  месте,  уже  были  во  власти
италийских  финансистов.  Новые  завоевания,  Понт  и
Сирия,  уже  ранее  истощенные  долгими  войнами,  не
приносили  капиталистам  особенно  больших  доходов.
 Исчезновение  крупных  капиталистов
 Крупные  капиталисты  удалялись  из  этих
предприятий.  Сыновья,  племянники,  внуки  всадни¬
ков,  собравших  миллионы  в  полустолетие,  после¬
довавшее  за  смертью  Кая  Гракха,  подобно  Аттику,
мирно  пользовались  в  Италии  унаследованными  ими
богатствами,  занимались  политикой,  делами,  наукой,
удовольствиями.  Последние  остатки  древнего
азиатского  богатства  были  захвачены  теперь  толпой
мелких  ростовщиков,  оперировавших  со  скромными
 111

Г.  Ферреро
 капиталами.  Таким  образом,  почти  исчез  тот  класс
крупных,  очень  богатых,  образованных  и  влиятельных
финансистов,  который  образовывал  главную  поли¬
тическую  силу  в  период  от  Гракхов  до  Суллы.  Сперва
он  был  ослаблен  убийствами  и  конфискациями  Мария
и  Суллы,  затем,  в  последние  двадцать  пять  лет,
обессилел  от  недостатка  крупных  дел  и  желания
наслаждаться  богатством,  всегда  появляющегося  у
сыновей  тех,  которые  его  собрали.  Наконец,  он  отчасти
смешался  с  политической  знатью  и  уступил  свое  место
той  темной  толпе  невежественных  финансистов,
которая  могла  пользоваться  лишь  очень  умеренным
влиянием.
 Антикапиталистическое  настроение
 Политическое  могущество  крупных  финансистов,
так  сильно  волновавших  Республику  во  времена  Ма¬
рия  и  Суллы,  было  почти  историческим  воспомина¬
нием.  Последним  усилием  его  были  преследования
после  заговора  Катилины.  Теперь  дух  Катилины  тор¬
жествовал  повсюду.  Победоносная  народная  партия
внесла  в  управление  и  в  общество  антиплутократи-
ческую  ненависть  и  предрассудки  масс.  В  этом  ей
помогала  знать,  которая  тогда,  как  и  всегда,  ненави¬
дела  крупных  финансистов.  Хотя  три  вождя  народ¬
ной  партии  не  были  врагами  капиталистов,  исполни¬
тельная  власть  высказывалась  все  более  и  более  про¬
тив  них.  В  Македонии  Пизон  легко  добился  пони¬
жения  процентов  на  городские  займы1.  В  Сирии  Га-
биний  постоянно  обвинял  италийских  капиталистов
 1  Cicero,  In  Pis.,  35.
 112

Демократический  империализм  Цезаря
 и  чинил  им  всевозможные  притеснения,  чтобы  убе¬
дить,  что  Италия  является  страной  более  благоприят¬
ной  для  употребления  их  капиталов,  чем  Сирия1.  В
Риме  старые  законы,  запрещавшие  сенаторам  занимать¬
ся  торговлей  и  долго  пренебрегаемые,  были  восста¬
новлены  в  силе,  по  мере  того  как  в  италийской  поли¬
тике  приобретало  влияние  антиплутократическое  тече¬
ние.  С  этих  пор  в  высших  классах,  а  особенно  в  по¬
литическом  мире,  боялись  помещать  капиталы  в  пред¬
приятия,  риск  и  трудности  которых  увеличивались;
и  если  кто-нибудь  позволял  увлечь  себя  в  них,  то
тщательно  скрывал  это.  Так  поступил  Марк  Брут,  сын
Сервилии,  когда,  сопровождая  Катона  на  Кипр,  он.
познакомился  с  двумя  темными  италийскими  дельца¬
ми,  опустошавшими  Восток,  и  при  их  посредстве  дал
деньги  царю  Ариобарзану  и  кипрскому  городу  Сала-
мину  из  48  процентов.  Так  как  закон  Габиния  запре¬
щал  подобные  дела,  то  он  тайно  интриговал,  чтобы
добиться  утверждения  этого  займа  особым  постанов¬
лением  Сената2.
 Война  как  выгодное  предприятие
 Когда  исчезли  спекуляции  и  крупные  предприятия,
для  высших  классов,  а  особенно  для  политической
олигархии,  не  осталось  другой  поддержки,  как  прибыль
от  военных  операций,  богатой  добычи,  налогов,
выкупов,  подарков,  следовавших  за  войнами.  После
крупных  состояний,  приобретенных  Лукуллом  и
Помпеем,  после  крупных  сумм,  собранных  скромными
 1  Cicero,  De  prov.  consul.,  5.
 2  Cicero,  A.,  VI,1,  4  сл.;  VI,  II,  7  сл.
 113

Г.  Ферреро
 лицами,  их  сопровохсдавшими,  римские  политики,  их
друзья  и  родственники  мечтали  подражать  этим
примерам  в  той  части  мира,  где  еще  не  проходили
римские  армии.
 Империализм  граждан
 Без  труда  можно  представить,  как  эти  надежды
должны  были  содействовать  развитию  империализма
во  всем  римском  обществе.  Военный  грабеж  был  с
этих  пор  самым  выгодным  промыслом  для  Италии,
особенно  для  мирных  классов,  ничем  не  рисковавших,
для  купцов,  предпринимателей,  ремесленников,
которым  доставляли  работу  разбогатевшее  от  добычи
государство  и  возвращавшиеся  с  деньгами  генералы,
офицеры,  даже  солдаты.  Гражданское  население,
занятое  торговлей  и  земледелием,  было  поэтому  не
меньшим  энтузиастом  завоеваний,  чем  политический
мир.  Оно,  может  быть,  требовало  даже  с  большим
жаром  увеличения  Империи,  ибо  его,  как  все  мирные
классы,  ослепляла  прелесть  военной  славы,  рассказы
 о 	битвах  и  войнах.  Эта  литературная  и  платоническая
любовь  к  войне  гражданского  элемента,  свойственная
всем  передовым  цивилизациям,  распространилась
тогда  до  Италии  и  сделалась  силой,  которой
пользовались  партии,  чтобы  навязать  Республике
политику  империалистических  авантюр.  Если
современный  империализм  принимает  за  образец
империализм  римский,  то  последний  брал  за  образец
Александра  Великого.  Ни  одна  историческая  личность
не  была  так  популярна  в  Италии,  как  македонский
завоеватель,  и  все  думали,  что  Рим  должен  совершать
те  же  самые  подвиги.
 114

Демократический  империализм  Цезаря
 Рост  долгов
 Но,  ожидая,  пока  Римская  империя  сделается  столь
же  обширной,  как  империя  Александра,  все  (и  это  было
самым  непосредственным  и  самым  определенным
действием  всеобщего  энтузиазма)  делали  долги.  Все
были  одновременно  должниками  и  кредиторами.
Давали  в  долг  другому  деньги,  когда  они  были,  и
занимали,  когда  в  них  нуждались.  Италийское  общество
сделалось  запутаннейшим  лабиринтом  долгов  и  займов;
syngraphae,  как  назывались  тогда  векселя,  всего  чаще
переписывались  при  наступлении  срока  уплаты  и
учитывались,  подобно  современным  векселям,  ибо
нужда  в  капиталах  и  частые  колебания  ценностей
сделали  бы  разорительными  слишком  частую  их  уплату.
Нуждавшиеся  в  деньгах  старались  продать  финансисту
долговые  претензии  на  других  лиц,  и  финансист
учитывал  их,  делая  большую  или  меньшую  скидку,
смотря  по  солидности  векселя,  нужде  кредитора  и
условиям  денежного  рынка1.
 1 	Желающие  подробнее  познакомиться  с  этим  родом  дел
могут  изучить  предпринятую  в  45  г.  Цицероном  прода¬
жу  его  долговой  претензии  на  Фаберия.  Цицерон  много
говорит  об  этом  в  письмах.  Cicero,  А.,  XII,  5,  40,  47;
XIII,  1-5,  27-33.  О  хронологии  и  интерпретации  этих
писем  см.  Schmidt,  В.  W.  С.,  291  сл.
 115

Г.  Ферреро
 Золото  и  война
 Новая  политика,  предложенная  Цезарем  своим
друзьям1,  вполне  соответствовала  настроению  общес¬
твенного  духа  в  Италии.  Она  старапась  возбудить  и
удовлетворить  господствующие  страсти  меркантильной
и  демократической  эпохи:  ее  военную  и  империалис¬
тическую  гордость,  стремление  к  быстрым  обогащени¬
ям,  безумную  жажду  удовольствий,  роскоши,  величия
как  в  частной,  так  и  в  общественной  жизни.  Расшире¬
ние  границ  и  расточительность  внутри  государства,
золото  и  железо,  были  двумя  существенными  пункта¬
ми  этой  политики,  связанными  друг  с  другом.  Заво¬
евания  должны  были  доставить  деньги,  необходимые
для  крупных  трат;  благосостояние,  созданное  послед¬
ними,  должно  было  возбуждать  завоевательную  энер¬
гию.  Уже  в  эту  зиму  Цезарь  раздавал  деньги,  приоб¬
ретенные  в  войне  с  белгами,  давая  взаймы  или  даря
крупные  суммы  политическим  деятелям,  приехавшим
из  Рима,  чтобы  угодить  ему2.
 Парфянский  проект
 Но  самые  обширные  планы  он  отложил  на
следующие  годы.  Красс  должен  был  помирить
 1 	Светоний,  Caes.,  24,  говорит,  что  условия  Луккской  кон¬
ференции  были  придуманы  Цезарем  и  что  он  предло¬
жил  их  и  добился  их  принятия  другими.  Утверждение,
конечно,  точное,  потому  что  из  троих  Цезарь  был  са¬
мым  энергичным  человеком,  шедшим  на  наибольшие
опасности.
 2 	Арр.,  В.  С.  И,  XVII.
 116

Демократический  империализм  Цезаря
 Клодия  и  Помпея,  и  оба  они  должны  были  выступить
кандидатами  на  консульство  55  года;  избранные,  они
должны  были  добиться  от  народа  пятилетнего
проконсульства,  заставить  продолжить  также  на  пять
лет  командование  Цезаря  в  Галлии  и  вотировать
средства,  необходимые  для  уплаты  жалованья
легионам,  которые  он  набрал  с  начала  войны.
Сделавшись  таким  образом  надолго  господами
Республики,  они  применили  бы  в  еще  более
обширных  размерах  наступательный  империализм,
изобретенный  Лукуллом,  и  произвели  бы  огромные
завоевания.  При  помощи  денег,  полученных  от
завоеваний,  они  должны  были  выполнить  крупные
общественные  работы  в  Риме  и  в  Италии,  привлечь
на  свою  сторону  предпринимателей,  купцов,  рабочих
и  солдат,  купить  политический  мир  и  Сенат  и
заняться  с  небывалым  блеском  забавами  народа.
Между  прочим  нужно  было  основать  в  Капуе  (совр.
Санта-Мария-Капуя)  большую  гладиаторскую
школу1.
 Что  касается  задуманных  завоеваний,  то  решили
выполнить  предприятие,  которое  для  поклонников
Александра  должно  было  казаться  наиболее  чудес¬
ным  и  о  котором  Цезарь,  может  быть,  думал  уже  дав¬
но,  —  именно  завоевать  Парфянское  государство.
Какую  славу  и  какую  власть  приобрели  бы  человек  и
партия,  увеличившие  римский  Восток  этой  огромной
империей,  столь  отдаленной,  столь  богатой  и  почти
сказочной.  Но  Цезарю  приходилось  уступить  эту  вой¬
ну  одному  из  своих  друзей:  сам  он  был  слишком
 1 	Из  Caes.,  В.  С.,  I,  XIV,  видно,  что  Цезарь  имел  гладиа¬
торскую  школу  в  Капуе.  Я  предполагаю,  что  он  основал
ее,  когда  галльские  войны  стали  приносить  ему  прибыль.
 117

Г.  Ферреро
 занят  галльскими  делами,  и  недавнее  завоевание  еще
слишком  настоятельно  требовало  его  присутствия.  Что
касается  Египта,  то  Красс  и  Помпей  оставили  мысль
 0 	нем,  а  поручили  Габинию  без  утверждения  Сената
отвезти  Птолемея  в  Египет  при  условии,  что  тот  за¬
платит  каждому  из  них  значительную  сумму.  Кажет¬
ся,  что  Цезарь  потребовал  себе  17  1/2  миллионов
сестерциев,  т.е.  более  четырех  миллионов  франков1.
Человек,  старавшийся  в  качестве  консула  прекрас¬
ным  законом  вылечить  подкупность,  эту  хроничес¬
кую  болезнь  цивилизованных  обществ,  готовился  под¬
купить  сразу  всю  Италию.
 Красс  в  Лукке
 Мы  не  знаем,  каковы  были  тогда  разговоры  между
Цезарем,  Помпеем  и  Крассом,  но  Красс,  вероятно,
одобрил  планы  Цезаря  охотнее,  чем  Помпей.  С
эгоистами,  слишком  покровительствуемыми  судьбой,
часто  случается,  что,  пресытившись  всеми  благами,
полученными  ими  без  труда  и  в  изобилии,  жадные  до
новых  удач,  ревнивые  к  успехам  других,  они
упорствуют  в  желании  выполнить  вещь,  которая  для
них  невозможна.  Красс  имел  могущество  и  богатство,
 1 	Нет  прямых  указаний,  что  при  свидании  в  Лукке  речь
шла  о  египетских  делах,  но  это  более  чем  вероятно.
Красс,  Цезарь  и  Помпей  не  могли  бросить  дело,  кото¬
рое  при  небольшом  риске  могло  быть  столь  выгодным.
Мы  предполагаем,  на  основании  слов  Плутарха  (Cals.,
48),  что  Цезарь  заставил  Птолемея  обещать  себе  день¬
ги.  Суммы,  которые  наследники  Птолемея  должны  были
ему  в  48  году,  могли  быть  только  обещанными  за  его
реставрацию.
 118

Демократический  империализм  Цезаря
 но  не  популярность  Лукулла,  Помпея  или  Цезаря.  Всю
свою  жизнь  он  старался  приобрести  ее,  успокаиваясь
на  некоторое  время  после  каждого  удара  с  тем,  чтобы
снова  повторить  попытку  при  первом  удобном  случае.
В  момент  общего  возбуждения  его  старое  желание
вспыхнуло  еще  раз.  Великая  империалистическая
политика,  созданная  Лукуллом,  доставила  слишком
много  славы  своему  творцу  и  Помпею  и  начинала
доставлять  ее  Цезарю.  Так  как  с  этих  пор  самые
нелепые  мечты  о  величии  казались  всем  легкими  и
возможными,  то  Красс  не  хотел  оставаться  с  одной
славой  победителя  Спартака  в  то  время,  когда  те
думали,  что  римский  генерал  легко  может  сравняться
с  Александром  Великим.  Надежды  на  завоевание
Парфии  было  для  него  достаточно,  чтобы  признать
договор.
 Помпей  в  Лукке
 Помпей,  единственный  из  триумвиров,  немного  знал
парфян  и  не  хотел  повторять  попытку  63  года:  он
охотно  предоставил  Парфию  своему  товарищу;  может
быть,  он  даже  противился  всем  этим  завоевательным
и  подкупательным  проектам,  которые  ему  едва  ли
нравились.  Он  начал  уже  чувствовать  отвращение  и
некоторую  боязнь  к  демагогическому  обороту,
принимаемому  политикой  народной  партии,  одним  из
вождей  которой  он  был.  Подобно  стольким  удовле¬
творенным  богачам,  он  охотно  восхвалял  другим
мораль  простоты,  суровости  и  благоразумия.  Но  мог
ли  он  отделиться  от  Цезаря  и  Красса?  Он  любил  свою
жену;  он  чувствовал,  что  с  каждым  днем  падает  все
ниже  в  общественном  мнении;  он  имел  в  Сенате
 119

Г.  Ферреро
 многочисленных  врагов.  Клодий,  и  без  того  уже
дерзкий,  позволил  бы  себе  все  против  него  в  тот
момент,  когда  узнал  бы,  что  Цезарь  и  Красс  уже  не
поддерживают  его.  Он  мог  утвердить  свое  влияние,
только  сделавшись  консулом,  хорошо  выполнив  свою
продовольственную  миссию  и  заставив  дать  себе  какое-
нибудь  новое  чрезвычайное  командование.  Он  не  мог
одни  добиться  всего  этого  и  кончил  тем,  что  принял
предложения  Цезаря.

ВТОРОЕ
КОНСУЛЬСТВО
КРАССА  И  ПОМПЕЯ

Первое  восстание  Галлии.  —  Цицерон  и  Цезарь.  —
Цицерон  и  Варрон.  —  Галлия  объявлена  римской  про¬
винцией.  —  Война  с  венетами.  —  Положение  Гал¬
лии.  —  Политика  Цезаря  в  Галлии.  —  Второе  кон¬
сульство  Красса  и  Помпея.  —  Экспедиция  Габиния  в
Египет.  —  Узипеты  и  тенктеры.  —  Театр  Пом¬
пея.  —  Борьба  консерваторов  против  парфянской
войны.

Восстание  новой  провинции
 Вскоре  после  луккского  свидания  Цезарь  должен  был
отказаться  от  мысли  пробыть  долго  в  Цизальпинской
Галлии  и  поспешил  перейти  Альпы.  В  провинции,  кото¬
рую  он  объявлял  «умиротворенной»,  уже  разразилось
восстание.  Гальб,  атакованный  горцами,  едва  не  был  унич¬
тожен.  Многие  народы  Арморики,  изъявившие  прошлой
осенью  покорность,  восстали.  Венеты,  бывшие  во  главе
движения,  заковали  в  цепи  офицеров,  посланных  к  ним
для  сбора  съестных  припасов.  Аннексия  вызвала  всеоб¬
щее  недовольство  среди  галлов,  особенно  среди  белгов  и
треверов.  Еще  не  покоренные  народы  Аквитании  готови¬
лись  прийти  на  помощь  венетам,  боясь,  что  Цезарь  наме¬
рен  и  их  включить  в  возвещенное  им  присоединение1.
 Умиротворение  Галлии
 В  то  время  как  его  друзья  в  Риме  с  таким  восторгом
восхваляли  завоевание  Галлии,  Цезарь  не  хотел  дать
кому-нибудь  повод  предполагать,  что  он  колеблется
обращаться  с  этой  страной  как  с  уже  завоеванной  про¬
винцией.  Он  тотчас  же  наложил  на  Галлию  ежегод¬
ную  подать  в  сорок  миллионов  сестерциев2  и  не  только
 1 	Caesar,  В.  G.,  III,  7  и  10.
 2 	Это,  как  кажется,  следует  из  Светония,  Caes.,  25,  после¬
довательно  излагающего  главные  факты  завоевания  в
хронологическом  порядке,  за  исключением  конца,  когда
он  упоминает  поражение  при  Герговии  прежде  убийства
Тнтурия  и  Аврункулея.
 123

Г.  Ферреро
 располагал  сурово  подавить  восстание  венетов,  но  ре¬
шил  также  без  замедления  покорить  еще  независимые
народы.  Он  послал  Лабиена  в  область  треверов,  чтобы
держать  в  покорности  их,  а  также  ремов  и  белгов.  Квин¬
та  Титурия  Сабина  приблизительно  с  10000  человек
он  отправил  опустошать  территорию  союзников  вене¬
тов,  венеллов,  куриосолитов  и  лексовиев.  Публию
Крассу  он  поручил  с  конницей  и  приблизительно  4000
солдат  покорить  Аквитанию,  а  сам  занялся  усмирени¬
ем  венетов1.  Так  как  у  этого  народа  был  многочислен¬
ный  флот,  то  он  приказал  построить  на  Лигере  (Луа¬
ре)  суда  и  набирал  отовсюду  кормчих  и  гребцов.  Он
приказал  пиктонам  и  сантонам,  которые  не  присоеди¬
нились  к  восставшим,  но  и  не  были  еще  покорены,
доставить  суда,  объявив  их  таким  образом  римскими
подданными2.  Во  главе  флота  он  поставил  молодого
Децима  Брута,  сына  консула  77  года  и  той  Семпро-
нии,  которая  принимала  участие  в  заговоре  Катили¬
ны.  Ожидая,  когда  будет  готов  флот,  он  вторгся  со
всей  армией  в  страну  венетов.
 Осада  венетов
 Но  если  Титурий  и  Публий  Красс  быстро  и  удачно
выполнили  свои  ответственные  поручения,  то  нельзя
 1 	Caesar,В.  G.,  Ill,  II;  Dio,  XXXIX,  40.
 2 	Цезарь,  В.  G.,  Ill,  И,  говорит:  «Ех  Pictonibus  et  Santo-
nis  reliquisque  pacatis  regionibus».  Однако  он  еще  не  го¬
ворил  о  покорении  пиктонов  и  сантонов,  и  даже  впер¬
вые  только  упоминает  о  первых.  Вероятно,  эта  просьба
 о 	помощи  была  одним  из  тех  многочисленных  быстрых
решений,  которые  Цезарь  употреблял,  чтобы  покорить
Риму  еще  свободные  народы  Галлии.
 124

Второе  консульство  Красса  и  Помпея
 того  же  сказать  о  Цезаре.  Венеты  бежали  в  свои  ук¬
репления,  построенные  на  выдающихся  в  море  узких
полосах  земли,  где  большие  приливы  защищали  их
лучше  всяких  крепостных  сооружении.  Возвращаясь
и  удаляясь  дважды  в  день  с  ритмом  маятника,  прилив
прогонял  армию,  осаждавшую  с  суши,  а  отлив  остав¬
лял  на  сухом  месте  флот,  желавший  напасть  с  моря.
Большую  часть  лета  Цезарь  делал  тщетные  попытки
против  этих  неприступных  укреплений,  которые  нель¬
зя  было  осадить  ни  с  суши,  ни  с  моря.
 Деморализация  консерваторов
 В  эти  месяцы  Помпей,  заключив  мир  с  Клодием,
снова  вступил  в  соглашение  с  Крассом  —  и  оба  они
сделались  господами  Рима,  Италии  и  Империи.  Вос¬
становление  триумвирата  свело  консервативную  оп¬
позицию  к  небольшой  кучке  сенаторов,  слишком  гор¬
дых,  слишком  упрямых  или  слишком  скомпромети¬
рованных,  не  имевших  никакого  влияния  на  сенатс¬
кое  большинство,  каковы  были  Катон,  Фавоний  и
Домиций  Агенобарб.  Сам  Цицерон  пошел  на  уступ¬
ки.  Цезарь  обещал  его  брату  Квинту  командование  в
Галлии,  а  Помпей,  из  Лукки  отправившийся  в  Сар¬
динию  за  хлебом,  просил  Квинта  передать  брату,  что
его  речь  в  Сенате  по  поводу  аграрного  закона  Цезаря
произвела  на  него  очень  неприятное  впечатление’.
Цицерон  решил  поэтому  15  мая  вместо  того,  чтобы
выступить  с  речью  в  Сенате  по  поводу  закона,  уехать
к  себе  в  деревню2.
 1  Cicero,  F.,  I,  IX,  9.
 2  Cicero,  Ad  Q.,  II,  8.
 125

Г.  Ферреро
 Возвращение  Цицерона
к  занятиям  литературой
 Скоро  он  сделал  более:  когда  в  начале  июня1  в  Сена¬
те  должно  было  обсуждаться  предложение  о  посылке
десяти  легатов  для  организации  галльского  управления
и  вотироваться  суммы,  необходимые  для  четырех  леги¬
онов,  набранных  Цезарем  в  58  и  57  годах,  он  обязался
говорить  в  пользу  Цезаря.  Хотя  Цицерон  возвратился  в
Италию  как  триумфатор,  однако  сильные  удары,  нане¬
сенные  Клод  нем,  глубоко  поразили  его  нервный  и  впе¬
чатлительный  характер.  Мечты  о  славе,  опьянившие  его
ум  после  заговора  Катилины,  рассеялись.  Цицерон  не
стремился  более  быть  великим  политическим  деятелем.
Довольный  тем,  что  он  выпутался  из  такого  опасного
положения,  он  особенно  желал  избежать  всякой  другой
опасности.  Он  хотел  держаться  в  тени  и  довольство¬
ваться  второстепенной  ролью,  лишь  бы  она  не  была
опасна.  Он  мечтал  о  первом  увлечении  своей  молодос¬
ти  —  о  литературе,  которой  он  пренебрег,  с  тех  пор  как
сделался  одним  из  видных  римских  адвокатов.
 «De  Oratore»
 Он  начал  не  спеша  писать  книгу,  диалог  «De  Orato-
ге»,  столь  прекрасный,  живой  и  драматический.  Мир¬
ное  удовольствие,  находимое  им  в  этой  работе,  каза¬
лось  ему  приятнее  сильных  эмоций  честолюбия  и  опья¬
нения  могуществом.  Частные  занятия,  дурное  состояние
своего  имения,  уже  до  его  изгнания  обремененного  круп¬
ными  долгами  для  уплаты  за  дом,  также  отвращали  его
 1  Lange,  R.  А.,  III,  323.
 126

Второе  консульство  Красса  и  Помпея
 от  политики.  Несмотря  на  вотированное  Сенатом  воз¬
награждение,  которого,  впрочем,  было  недостаточ¬
но,  и  на  помощь  Аттика,  он  был  в  большом  затруд¬
нении,  чтобы  удовлетворить  своих  кредиторов  и  снова
отстроить  свой  дом  и  свои  виллы1.  Это  было  тем
более  неприятно,  что,  увлекаемый  общим  течением,
он  все  более  и  более  привыкал  к  широкой  и  пышной
жизни2.
 Благодарность  Цезаря  Помпею
 Была  и  еще  причина,  заставившая  его  отказаться  от
оппозиции  триумвирату.  Будучи  честным  человеком,
он  чувствовал  по  отношению  к  Помпею  за  свое  возвра¬
щение  из  изгнания  признательность,  которая  иногда
делалась  политическим  обязательством.  Мог  ли  он  де¬
лать  неприятность  Помпею,  чтобы  понравиться  малень¬
кой  котерии  упрямых  аристократов,  покинувших  его
в  дни  опасности  и  которые  были  нисколько  не  лучше
своих  противников?  Что  касается  Цезаря,  хотя  и  мно¬
го  можно  бы  сказать  против  него,  но  разве  не  выпол¬
нил  он  великих  предприятий?3  К  чему  без  всякого  по¬
вода  создавать  для  себя  затруднения?  Не  лучше  ли
подражать  Варрону,  который,  богатый,  ученый  и  знат¬
ный,  выполнил  многочисленные  магистратуры,  был  ле¬
гатом  в  войне  с  пиратами,  за  свои  труды  получил  в
награду  крупную  сумму,  но  сумел  всецело  сохранить
свою  свободу  среди  партий  и  фракций?
 1  Cicero,  А.,  IV,  1,  3;  IV,  2,  7;  IV,  3,  6.
 2  Cicero,  Ad  Qu.,  II,  б,  3.
 3 	См.  о  мотивах  этого  изменения  взглядов  интересное  пись¬
мо  Цицерона,  F.,  1,  9.
 127

Г.  Ферреро
 Варрон  как  помещик
 Варрон,  действительно,  осуждая  политику  свое¬
го  друга  Помпея,  спокойно  держался  в  тени,  зани¬
мался  улучшением  своих  земель,  покровительство¬
вал  изящным  искусствам,  доставляя  заказы  Архе-
лаю,  одному  из  самых  знаменитых  римских  скуль¬
пторов1,  и  писал  свою  большую  энциклопедию  в
девяти  книгах  под  названием  «Diceiplinae»,^e  со¬
бирал  все,  что  только  было  лучшего  в  античной
традиции  и  той  части  греческой  культуры,  которая
соответствовала  этому  поколению  людей  действия.
Цицерон,  бывший  его  другом,  хотел  следовать  его
примеру  и  желал  только  двух  вещей:  засвидетель¬
ствовать  свою  благодарность  Помпею  и  отомстить
Клодию2.
 «De  provinciis  consularibus*
 ~  аким  образом,  хотя  он  не  одобрял  луккский  до¬
говор,  он  все  же  произнес  в  Сенате  речь  «De  provin¬
ciis  consularibus»,  в  которой  прославлял,  как  было
тогда  в  моде,  окончательное  завоевание  Галлии  и  кри¬
тикам,  спрашивавшим,  на  что  еще  нужны  деньги  и
солдаты  для  окончательного  завоевания,  отвечал,  что,
действительно,  крупные  военные  операции  законче¬
ны,  но  остались  еще  некоторые  мелкие  военные  эк¬
спедиции3.  Оппозиция  консерваторов  была  легко  по¬
беждена.
 1  Overbeck,  G.  G.  P.  II,  482.
 2  Lange,  R.  А.,  III,  309  сл.
 3 	См.  Cicero,  De  prov.  cons.,  XIII,  XV,  32-36.
 128

Второе  консульство  Красса  и  Помпея
 Галлия  объявлена  римской  провинцией
 Решили  послать  десять  легатов  для  организации
нового  завоевания,  и  весной  56  года  Галлия  была  окон¬
чательно  объявлена  Сенатом  римской  провинцией.
Решили  также,  что  Пизои  будет  отозван  к  концу  года,
что  Габиний  покинет  Сирию  в  конце  55  года  и  что  она
будет  отдана  в  качестве  провинции  одному  из  консу¬
лов  этого  года.
 Отсрочки  выборов
 Однако  приближался  июль,  месяц  выборов.  Луций
Домиций  Агенобарб  уже  выставил  свою  кандидатуру  в
консулы.  Все  ожидали,  что  Красс  и  Помпей  поступят
так  же.  Но  дни  проходили;  Красс  и  Помпей  ничего  не
говорили.  Неужели  слух,  распространявшийся  об  их
кандидатурах,  был  ложен?  Или  они  переменили  свои
мысли?  Скоро,  однако,  увидали,  что  два  народных  три¬
буна  методически  налагают  свое  veto  всякий  раз,  как
хотели  назначить  день  выборов1,  и  все  не  замедлили
понять  цель  такого  приема.  Так  как  общественное  мне¬
ние  не  было  благоприятно  их  кандидатуре2,  то  ни  Красс,
ни  Помпей  не  хотели,  чтобы  выборы  происходили  под
председательством  консулов  Кнея  Корнелия  Лентула
или  Луция  Марция  Филиппа,  которые  оба  были  кон¬
серваторами.  Один  из  них  должен  был  председательство¬
вать  на  избирательном  собрании,  т.е.  представить  наро¬
ду  список  кандидатов,  имея  право  не  вписать  туда  не¬
угодные  ему  имена.  А  разве  председатель,  побужденный
 1  Plut.,  Crass.,  15;  Pomp.,  51;  Dio,  XXXIX,  27.
 2  Plut.,  Crass.,  15;  Cato  Ut.,  41.
 5. 	Ю.  Цезарь
 129

Г.  Ферреро
 общественным  мнением,  не  осмелился  бы  вычеркнуть
имена  Красса  и  Помпея?1  Страшась  подобной  выходки
со  стороны  консерваторов,  Красс  и  Помпей  решили  при
помощи  трибунов  заставить  отложить  выборы  до  следу¬
ющего  года.  Тогда  с  первого  января  Сенат  каждые  пять
дней  обязан  был  назначать  интеррекса,  который  и  зани¬
мал  бы  в  компциях  место  консула,  а  они  стали  бы  ожи¬
дать,  когда  настал  бы  черед  какого-нибудь  преданного
им  сенатора.
 Равнодушие  общества
 Консервативная  котерия  старалась  возмутить  общест¬
во,  против  которого  были  направлены  эти  интриги,  и
принудить  Помпея  и  Красса  отказаться  от  их  обструк¬
ции  или  по  крайней  мере  объявить  себя  ее  творцами.
Лентул  различными  способами  пытался  заставить  их
объявить  Сенату,  намерены  ли  они  выставлять  свою  кан¬
дидатуру.  Он  даже  собрал  большой  народный  митинг,
где  в  присутствии  сенаторов  консервативной  партии,  оде¬
тых  в  траурную  одежду,  обвинял  Помпея  в  тирании2.
Все  было  напрасно.  Общество  порицало  Красса  и  Пом¬
пея,  но,  несмотря  на  это,  оставалось  равнодушным  и
думало  только  о  забавах  и  богатстве.  В  политическом
мире  все  так  боялись  триумвирата,  что  многие  не  смели
более  показываться  в  Курии3.  Месяцы  проходили;  вы¬
боров  не  было,  а  Красс  и  Помпей  продолжали  делать
вид,  что  не  ответственны  за  обструкцию  трибунов.
 1 	Dio,  XXXIX,  27.
 2 	Plut.,  Pomp.,  51;  Crass.,  15;  Dio,  XXXIX,  28;  Valer.  Max.,
 VI, 	2,  6.
 3 	Dio,  XXXIX,  30.
 130

Второе  консульство  Красса  и  Помпея
 Консерваторы  старались  отомстить,  начав  процесс  про¬
тив  Луция  Корнелия  Бальба,  ловкого  агента  Цезаря  н
Помпея,  обвиняя  его  в  противозаконном  присвоении  зва¬
ния  гражданина.
 •«Pro  Balboa
 Но  Помпей  просил  Цицерона  взять  на  себя  его  за¬
щиту;  Цицерон  произнес  дошедшую  до  нас  защитную
речь,  и  Бальб  был  оправдан.
 Покорение  венетов
 Восстание  венетов  было  усмирено,  когда  в  их  водах
появился,  наконец,  с  флотом  Децим  Брут.  Считали  ли
они  бессильным  этот  флот,  составленный  из  кораблей,
набранных  со  всех  берегов,  или  утомленные  долгой
осадой  надеялись  разом  окончить  войну,  но  они  тотчас
сели  на  корабли  и  предложили  битву.  Децим  Брут  нанес
им  такое  поражение,  что  они  решили  сдаться.  Цезарь,
чтобы  снова  показать,  что  с  этих  пор  Галлия  будет
римской  провинцией,  осудил  на  казнь  всех  их  вождей.
 Экспедиция  против  моринов  и  менапиев
 К  концу  лета  он  предпринял  экспедицию  против
еще  не  покорившихся  моринов  и  менапиев,  но  она  не
удалась.  Эти  воинственные  варвары  не  являлись  массой
под  удары  легионов.  Они  рассеялись  маленькими
бандами  по  лесам  и  болотам,  унося  с  собой  самые
драгоценные  свои  сокровища,  и  начали  партизанскую
 5
 131

Г.  Ферреро
 войну,  неожиданно  нападая  на  небольшие  римские
отряды.  Приближалась  зима.  Цезарь  понимал,  что  было
бы  неблагоразумно  углубляться  в  такую  дикую  страну,
и,  опустошив  их  земли,  возвратился  назад,  уводя  свою
армию  на  зимние  квартиры  в  области,  возмутившиеся
в  этом  году.
 Третий  год  войны
 Таким  образом,  третий  год  войны  окончился  с  за¬
мечательными  успехами  и  большой  выгодой.  Репрес¬
сии  Цезаря  были  не  более  как  предлогом  для  опусто¬
шений  и  грабежей,  с  помощью  которых  он,  его  выс¬
шие  начальники,  особенно  Мамурра  и  Лабиен,  и  вся
армия  вознаграждали  себя  за  свои  труды1.
 Проблема  управления  Галлией
 Но  предприятием  более  трудным,  чем  усмирение
этих  уже  слабых  сопротивлений,  была  для  Цезаря
организация  в  Галлии  нового  правительства.  Было
невозможно  разрушить  все  политические  и  юриди¬
ческие  органы  древнего  кельтского  общества  и  за¬
местить  их  совершенно  новым  управлением.  Не  лег¬
че  было  и  заставить  функционировать  эти  древние
учреждения  под  римским  контролем,  господствовать
над  ними  до  такой  степени,  чтобы  быть  в  состоянии
пользоваться  для  себя  этой  системой  традиций,  ин¬
тересов,  социальных  сил,  которую  Цезарь  нашел  в
 1 	Светоний,  Caes.,  24,  говорит,  что  систематический  гра¬
беж  Галлии  начался  после  свидания  в  Лукке.
 132

Второе  консульство  Красса  и  Помпея
 действии  и  большая  часть  которой  продолжала  су¬
ществовать  даже  под  римским  владычеством.  Осо¬
бенно  затрудняло  Цезаря  положение  партий:  одной
—  национальной  и  народной,  другой  —  аристокра¬
тической  и  консервативной.  Обуздав  их  деятельность,
присоединение  не  заставило  их  исчезнуть:  каждая
из  них  сохраняла  свои  позиции,  скрывала  свою  зло¬
бу,  старалась  использовать  для  себя  новое  положе¬
ние.  По  мере  того,  как  Цезарь  лучше  знакомился  с
Галлией,  он  замечал,  что  национальная  партия,  опи¬
равшаяся  на  массы,  была  гораздо  сильнее  консерва¬
тивной  и  аристократической,  призывавшей  его  в  Гал¬
лию.  Почти  все  сеймы,  или  собрания  знати,  были  в
упадке  и  имели  только  номинальный  авторитет  пе¬
ред  возрастающим  могуществом  того,  кого  Цезарь
называет  царем,  т.е.  вождя,  почти  повсюду  назнача¬
емого  собраниями  на  неопределенное  время,  особен¬
но  когда  этот  царь  был  одним  из  богатых  демагогов,
стоявших  во  главе  национальной  партии.
 Цезарь  принимает  сторону  националистов
 А  эта  партия,  на  мгновение,  казалось,  подчинившая¬
ся  римскому  игу,  продолжала  не  доверять  Цезарю  и
ненавидеть  Рим.  Это  означало,  что  большая  часть  на¬
ции  не  искренне  приняла  новый  порядок  и  не  сделает
ничего,  чтобы  приспособить  к  нему  древние  галльские
учреждения.  Затруднение  было  велико.  Но  со  своей
изворотливостью,  со  своей  смелостью,  со  своим  без¬
рассудным  оппортунизмом  Цезарь  думал  в  этот  мо¬
мент  перенести  опору  своей  галльской  политики  с  од¬
ной  партии  на  другую.  Он  хотел  покинуть  аристокра¬
тическую  и  консервативную  партию,  поддерживавшую
 133

Г.  Ферреро
 его  до  сих  пор,  и  опереться  на  национальную  партию,
которая  его  ненавидела.  Он  пошел  навстречу  тем
богатым  плутократам,  чье  честолюбие  состояло  в
приобретении  монархической  власти  в  древних  рес¬
публиках.  У  многих  племен  он  назначал  их  царей,
или  благодаря  своему  личному  влиянию,  или  узур¬
пируя  права  собраний.  В  надежде  иметь  во  главе
племен  преданных  ему  вождей  и  через  них  приоб¬
рести  расположение  масс,  он  не  колебался  жертво¬
вать  своими  прежними  друзьями  и  собирал  сеймы,
ускоряя  уже  давно  подготовлявшуюся  в  Галлии  ре¬
волюцию  в  пользу  плутократической  олигархии.  Он
принял  в  число  своих  новых  друзей  Верцингетори-
га,  молодого  вождя  арвернов  из  могущественной  и
знатной  фамилии1.  Он  сделал  Тасгетия  царем  кар-
нутов2,  Каварина  —царем  сенонов3,  Коммня  —  ца¬
рем  атребатов4.  Кажется,  что  он  имел  намерение
сделать  Думнорига  царем  эдуев0.  Он  думал  даже,
применяя  принцип  divide  et  impera,  помочь  эдуям
и  ремам  получить  такое  же  верховенство,  какое
потеряли  их  соперники,  сеноны,  секваны  и  арве-
ныб.  Этим  путем  он  надеялся  укрепить  римское  вла¬
дычество  в  Галлии'.
 Jullian,  Verc.,  81.  Верцингеториг,  конечно,  имя  лица,  а
не  титул.  См.  Cbid.,  87  сл.
 2 	В. 	G.  V,  25.
 3 	В. 	G.,  V,  54.
 4 	В. 	G.  IV,  21.
 5 	В. 	G.,  V,  б.
 В.  G.,  VI,  12.
 lullian,  Verc.,  80  сл.,  первый  ясно  указал  на  эту  пере¬
мену  политики  Цезаря  в  Галлии,  в  которой  Фюстель
де  Куланж  не  отдавал  себе  никакого  отчета;  см.  G.  R.,
52-55.
 134

Второе  консульство  Красса  и  Помпея
 Кандидатура  Домития
 Каковы  бы  ни  были  отдаленные  результаты  этой
политики,  в  данный  момент  дела  в  Галлии  и  в  метро¬
полии  шли  хорошо.  Крассу  и  Помпею  удалось  добить¬
ся  отсрочки  выборов  до  55  года  и  заставить  назначить
интеррексом  преданное  им  лицо.  Однако  Луций  До-
митий  Агенобарб,  поддерживаемый  Катоном,  не  отка¬
зался  от  своей  кандидатуры.  Утром  дня  выборов  на
заре  он  вышел  из  дому  в  сопровождении  рабов  и  кли¬
ентов,  чтобы  обойти  Рим,  собирая  в  свою  пользу  голо¬
са.  Но  внезапно  на  повороте  одной  улицы  на  него  на¬
пала  вооруженная  банда.  Раб,  шедший  перед  ним  с
факелом,  был  убит;  много  других  из  его  свиты  было
ранено.  Испуганный  Домитий  скрылся  в  тайное  убе¬
жище1.  Цезарь  отпустил  на  выборы  массу  солдат  под
видом  эскорта  Публия  Красса;  и  Красс,  и  Помпей  были
избраны  без  затруднения.
 Красс  и  Помпей  —  консулы
 Их  первой  заботой  было  приведение  в  исполнение
принятых  в  Лукке  условий.  Народный  трибун  Гай
Требоний2,  сын  богатого  дельца,  незадолго  до  того
присоединившийся  к  партии  Цезаря,  несмотря  на  вы¬
званные  консерваторами  волнения,  добился  закона,
назначавшего  в  качестве  провинций  одному  из  консу¬
лов  этого  года  Сирию,  другому  обе  Испании,  на  пять
лет  с  правом  объявлять  войну.  После  утверждения  этого
 1 	Арр.,  В.  G.,  II,  17,  Plut.,  Pomp.,  52;  Crass.,  15;  Cato  Ut.,
41-42;  Dio,  XXXIX,  31.
 2 	Cicero,  Phil.,  XIII,  10,  23.
 135

Г.  Ферреро
 закона  консулы  предложили  дать  Цезарю  на  другие
пять  лет  управление  тремя  Галлиями,  и  предложение
было  принято  без  скандала  и  смятения,  хотя  Цицерон
в  дружеской  беседе  пытался  отговорить  Помпея  от  его
поддержки1.  После  короткого  отдыха  в  деревне  Пом¬
пей  и  Красс,  вернувшиеся  в  апреле  в  Рим2,  предложи¬
ли  разные  меры  для  обуздания  социальных  беспоряд¬
ков  эпохи.  Красс  предложил  закон  против  подкупов,
Помпей  —  более  строгий  закон  об  убийствах  и  судеб¬
ную  реформу,  улучшавшую  выбор  судей.  Он  хотел
также  предложить  закон  против  роскоши,  что  показы¬
вает  уже  изменение  его  настроения  в  сторону,  проти¬
воположную  честолюбивой  империалистической  поли¬
тике  Цезаря.  Но  Гортензий  убедил  его  взять  назад  этот
закон,  произнеся  в  большой  речи  похвалу  роскоши,
являющейся  естественным  украшением  могущества3.
 Габиний  и  Антоний  в  Египте
 Реформы,  впрочем,  ни  к  чему  не  послужили.  Бес¬
порядки  возрастали  с  каждым  днем.  В  Путеолах  (Поц-
цуоли)  между  посещавшими  порт  многочисленными
египетскими  купцами  в  начале  весны  распространился
удивительный  слух:  говорили,  что  Птолемей  вернулся
в  Александрию  при  помощи  римской  армии4.  Как  это
могло  быть,  раз  Сенат  не  принимал  никакого  реше¬
ния?  Известие,  однако,  было  верно.  Птолемей,  устав
платить  и  ничего  не  добившись  в  Риме,  приехал  в  Эфес.
 1 	Cicero,  Phil., 	II,  10, 	24.
 2 	Drumann,  G. 	R.,  IV, 	93.
 3 	Dio,  XXXIX, 	38.
 4 	Cicero,  A.,  IV,  10,  1.
 136

Второе  консульство  Красса  и  Помпея
 Туда  после  луккского  свидания  прибыл  к  нему  Рабо-
рий,  и  они  с  письмами  от  Помпея  отправились  к  Габи-
нию  в  Сирию.  Последний,  повинуясь  приказаниям
Помпея,  согласился  везти  в  Египет  Птолемея  без  ут¬
верждения  Сената,  получив  за  это  богатое  вознаграж¬
дение,  а  Раборий  был  назначен  египетским  министром
финансов  для  соблюдения  интересов  италийских  кре¬
диторов  царя.  Таким  образом,  в  конце  56  года  Габи-
ний  вторгся  в  Египет  и  восстановил  Птолемея  на  тро¬
не  с  помощью  армии,  в  которой  служил  также  Марк
Антоний1.  Легко  представить,  каковы  были  протесты
консерваторов.
 Парфянский  проект
и  консервативная  оппозиция
 Впечатление  от  этого  скандала  было  еще  живо,  ког¬
да  узнали  еще  более  важную  вещь:  Красс  намерен  был
завоевать  Парфию  (Парфению).  В  этом  невозможно
было  сомневаться,  ибо  он  открыто  делал  приготовле¬
ния  к  этой  экспедиции.  Он  набирал  солдат,  выбирал
офицеров,  приводил  в  порядок  свои  дела  и  составлял
подробную  опись  своего  имущества.  Он  мог  констати¬
ровать,  что  вместо  300  талантов,  оставленных  ему  от¬
цом,  он  владел  теперь  7000  талантов,  которые  прибли¬
зительно  соответствовали  тридцати  одному  миллиону
франков2.  И  однако  он  не  был  удовлетворен:  мания
величия,  которой  страдали  тогда  все,  гордость,  без¬
рассудство,  ненасытное  честолюбие  сделали  из  этого
 1 	Dio,  XXXXIX,  55-58;  Арр.,  Syr.,  51;  Jos.,  А.,  XIV,  6,  2;
В.  1,  1,  8,  7;  Cicero,  Pro  Rab.  Post.,  VIII,  22
 2 	Plut.,  Crass.,  2.
 137

Г.  Ферреро
 старика,  бывшего  до  тех  пор,  несмотря  на  свои  недо¬
статки,  серьезным  человеком,  хвастуна,  задававшегося
самыми  безумными  предприятиями.  Он  хотел  превзой¬
ти  Лукулла,  угасшего  в  прошлом  году  в  старческом
слабоумии.  Он  намеревался  дойти  до  Инда  по  дороге,
по  которой  проходил  Александр,  и  завоевать  весь  мир1.
 Волнение,  вызванное  этим  известием,  этими  приго¬
товлениями,  этими  намерениями,  было  огромно,  и  пос¬
тепенно  общество  стало  с  энтузиазмом  относиться  к
этому  проекту.  Много  молодых  людей  предлагали  себя
в  качестве  офицеров;  в  их  числе  был  Гай  Кассий  Лон¬
гин,  женившийся  на  дочери  Сервилия  и  сделавшийся
таким  образом  свояком  Брута.  Одна  только  маленькая
консервативная  партия  предсказывала,  что  война  кон¬
чится  поражением,  ибо  страна  была  далеко  и  неизвест¬
на,  а  враг  страшен.  Говорили  даже,  что  война  неспра¬
ведлива,  так  как  парфяне  не  дали  никакого  повода  для
ее  объявления.  Но  уже  давно  подобные  аргументы  не
имели  в  Риме  никакого  значения.  В  действительности
ни  та,  ни  другая  партия  не  давала  себе  отчета  в  труд¬
ностях  предприятия.
 Цезарь  и  германцы
 Цезарь  отдыхал  еще  менее,  чем  Красс  и  Помпей.  Вес-
чой  55  года  он  перешел  из  Цизальпинской  Галлии  в  Тран-
зальпинскую,  решившись  в  этот  год  произвести  корот¬
кий  набег  на  Британию,  чтобы  посмотреть,  нельзя  ли
 '  Арр.  В.  С.,  II,  18.  См.,  как  свидетельство  отвращения
консерваторов  к  этому  предприятию,  враждебное  суж¬
дение  Флора,  III,  11,  заимствованное,  конечно,  у  Тита
Ливия,  консервативного  историка.
 138

Второе  консульство  Красса  и  Помпея
 приобрести  новой  славы  в  этой  стране.  Но  от  этого  за¬
мысла  его  отвлекло  вторжение  германских  племен  узи-
петов  и  тенктеров,  которых,  может  быть,  побудили  пе¬
рейти  Рейн  вожди  народной  партии  для  борьбы  с  римля¬
нами.  Цезарь,  обеспокоенный  их  численностью,  употре¬
бил  вероломную  хитрость:  он  неожиданно  напал  на  них,
в  то  время  как  вел  с  ними  переговоры  о  мире1.  Нанеся
им  таким  образом  поражение,  он  решил  произвести  эк¬
спедицию  по  ту  сторону  Рейна,  чтобы  устрашить  гер¬
манские  народности  и  воспрепятствовать  их  переходу
через  реку.  Он  поднялся  по  долине  Рейна  до  того  места,
где  теперь  находится  Бонн;  здесь  в  десять  дней  навел
мост  и  произвел  быстрый  набег  на  территорию  свевов  и
сугамбров.  По  окончании  этих  операций  у  него  были
развязаны  руки  для  нападения  на  Британию;  но  за  позд¬
ним  временем  года  он  мог  сделать  только  кратковремен¬
ную  высадку  с  двумя  легионами,  откладывая  более  об¬
ширное  предприятие  до  следующего  года.
 Театр  Помпея
 Хотя  все  эти  подвиги  имели  мало  значения,  однако
известия  о  них  вызвали  в  Риме  сильный  энтузиазм.
Говорили,  что  Цезарь  победил  300  ООО  германцев.  Осо¬
бенно  чудесной  казалась  высадка  в  Британии.  Если  сам
Цезарь  мало  знал  Британию,  то  в  Риме  решительно
 1  Plut.,  Caes.,  22,  утверждает,  что  поведение  Цезаря  с  этими
врагами  было  вероломно,  и  это  доказывается  также  пред¬
ложением  Катона,  которое  не  было  бы  сделано,  если  бы
Цезарь  действительно  не  нарушил  международное  пра¬
во.  Можно  видеть  также,  В.  G.,  IV,  12,  что  Цезарь  пы¬
тался  оправдаться,  сваливая  вину  на  врагов.
 139

Г.  Ферреро
 никто  ничего  не  знал  о  ней;  и  однако  все  утвержда¬
ли,  что  на  этом  отдаленном  острове  находятся  не¬
сметные  богатства  и  что  там  можно  составить  колос¬
сальные  состояния'.  Рим  не  раздумывал  более;  рим¬
ское  общество  уже  перестало  рассуждать  здраво,  и
его  стремление  к  удовольствиям,  сенсации  и  празд¬
нествам  открывало  дорогу  невероятному  легковерию.
В  конце  лета  были,  наконец,  сняты  леса  вокруг  те¬
атра  Помпея,  и  Рим  был  ослеплен  этой  огромной
массой  сверкающего  мрамора2  и  величественным
квадратным  портиком,  построенным  позади  сцены  и
украшенным  картинами  Полигнота  и  статуями,  изо¬
бражавшими  побежденные  Помпеем  нации;  в  этом
портике  народ  мог  укрываться  в  дождливые  дни.  Там,
согласно  традиции,  находилась  та  статуя  работы
Аполлония,  сына  Нестора,  чудный  обломок  которой
дошел  до  нас  под  названием  Бельведерского  торса3.
В  одной  части  портика  колоннада,  обнесенная  сте¬
нами,  образовывала  великолепную  залу,  Курию  Пом¬
пея,  где  мог  собираться  весь  Сенат4.  При  открытии
этого  первого  монумента,  действительно  достойного
Рима  и  его  величия,  были  даны  великолепные  праз¬
днества.  Между  другими  чудесами  была  охота  на  ди¬
ких  зверей,  во  время  которой  раненые  слоны,  начав
испускать  жалобные  крики,  до  слез  тронули  ту  самую
 1 	Dio,  XXXIX.  53.
 i 	Plin.,  N.  Н.  VIII,  7,  20.  Текст  Авла  Геллия,  X,  1,  б,
 указывает,  что  храм,  пристроенный  к  театру,  был  освя¬
щен  Помпеем  в  его  третье  консульство.  См.  Asconius,  In
Pison.,  p.l.
 3 	Loewy  (Zeitschr.  fur  bildende  Kunst,  XXIII,  (1888),  стр.
74  сл.),  однако,  доказал,  что  эта  традиция  ложна.
 4 	Gilbert,  Т.  R.,  III,  323.
 140

Второе  консульство  Красса  и  Помпея
 публику,  которая  резалась  в  схватке  на  форуме  и  ис¬
пытывала  удовольствие  при  виде  проливаемой  крови
гладиаторов1.
 Катон  и  международное  право
 Естественно,  что  эти  военные  успехи,  эта  царская
щедрость,  народный  энтузиазм  повергли  в  глубокое
уныние  консервативную  партию.  С  каждым  днем  ее  ряды
все  более  редели;  она  превратилась  в  небольшую  кучку
лиц,  но  последние  вознаграждали  число  своей  дерзостью,
и  по  мере  того,  как  они  видели  уменьшение  своих  сил,
они  все  бешеннее  устремлялись  в  борьбу.  Им  удалось
добиться  выбора  Домития  Агенобарба  консулом  на  54
год  вместе  с  Аннием  Клавдием,  старшим  братом  Кло¬
дия  и  другом  Помпея.  Они  заставили  выбрать  претора¬
ми  вместе  с  Гаем  Алфием  Флавием  и  Сервием  Сульпи-
цием  Гальбом,  из  которых  один  был  другом,  а  другой
генералом  Цезаря,  Катона  и  Публия  Сервилия,  сына
победителя  исаврийцев.  Они  отвечали  теперь  на  народ¬
ные  демонстрации  в  честь  Цезаря,  предлагая  устами
Катона,  чтобы  Цезарь,  нарушивший  международное
право,  был  выдан  узипетам  и  тенктерам  согласно  обы¬
чаю  сурового  и  религиозного  Рима  древних  времен.
 Красс  применяет  насильственный  набор
 Эта  столь  слабая  партия  имела  еще  большую  сме¬
лость.  Красс  набирал  в  Италии  солдат,  чтобы,  присо¬
единив  их  к  легионам  Габиния,  образовать  армию,
 1  Cicero,  F.,  VII,  1,  3.
 141

Г.  Ферреро
 нужную,  по  его  мнению,  для  его  экспедиции.  Не  нахо¬
дя  достаточного  числа  добровольцев,  он  стал  приме¬
нять  принудительный  набор  с  поспешностью,  слишком
грубой  для  страны,  уже  давно  потерявшей  вкус  к  воен¬
ной  жизни.  Воспользовавшись  вызванным  этими  набо¬
рами  недовольством,  консервативная  партия  при  помо¬
щи  двух  трибунов,  Гая  Атея  Капитона  и  Публия  Акви-
лия  Галла,  попыталась  запретить  их1.  Но  ее  интриги
только  заставили  Красса  спешить  и  уехать  из  Италии
уже  в  ноябре.  Не  добившись  ничего  другого,  Атей,  ког¬
да  Красс  уезжал  из  Рима  со  своей  свитой  и  сыном  Пуб¬
лием,  которого  Цезарь  прислал  к  нему  вместе  с  отря¬
дом  галльской  кавалерии,  сопровождал  его  до  городс¬
кой  черты,  осыпая  бранью  и  проклятиями.  Старик  слу¬
шал  их  спокойно,  но  на  молодых  солдат,  уже  недоволь¬
ных  и  испуганных  отдаленной  экспедицией  и  которых
он  уводил  силой,  эти  проклятия,  вероятно,  произвели
сильное  впечатление.  Такое  предположение  позволяют
сделать  по  крайней  мере  последствия  этой  войны  и  во¬
енный  упадок  Италии,  любившей  скорее  спокойно  поль¬
зоваться  завоеваниями,  чем  совершать  их.
 1 	Dio,  XXXIX,  39.

ЗАВОЕВАНИЕ
 БРИТАНИИ

Расходы  Цезаря.  —  Его  рабы.  —  Цицерон  и  <<De
Republica».  —  Последние  годы  Катулла.  —  Выборы
на  53  год.  —  Экспедиция  Цезаря  в  Британию.  —
Смерть  Юлии.  —  Война  против  Кассивеллауна.  —
Габиний  и  Рабирий  в  Италии.  —  Первое  большое
восстание  Галлии.

Поход  Красса
 Побуждаемый  слишком  долго  неудовлетворенной
жаждой  военной  славы,  ослепленной  безрассудной  ве¬
рой  в  успех,  более  или  менее  опьянявшей  всех  в  Риме,
Красс  обольщался,  что  может  в  шестьдесят  лет  без
серьезных  приготовлений  завоевать  Парфию.  Прибыв
в  Брунднзий  (ныие  Бриндизи),  он  хотел  тотчас  же
отплыть,  несмотря  на  неблагоприятное  время  года,  и
потерял  много  кораблей  и  людей1.  Высадившись  в
Диррахии  (совр.  Дуррес  в  Албании),  он,  несмотря  на
зиму,  немедленно  направился  по  Эгнатиевой  дороге
(via  Egnatia)  через  Эпир,  Македонию  и  Фракию  к
Босфору  (пролив,  соед.  Мраморное  и  Черное  моря),
не  боясь,  что  эти  неудачи  и  этот  поход  совершенно
лишат  мужества  его  уже  недовольных  рекрутов.
 Галлы  и  непривычный  для  них  мир
 Между  тем  Цезарь  на  следующий  год  решился  пред¬
принять  экспедицию  в  Британию.  Мы  не  знаем,  ка¬
кова  была  ее  цель,  но  маловероятно,  чтобы  Цезарь
считал  возможным  завоевание  большого  острова.  Он
имел,  может  быть,  намерение  сделать  обширный  на¬
бег,  чтобы  собрать  добычу,  дать  римлянам  новый
повод  для  удивления  и  гордости  и  уменьшить  в  Гал¬
лии  недовольство,  причиненное  миром,  который  он
неожиданно  навязал  стране,  где  в  течение  столетий
 1  Plut.,  Crass.,  17.
 145

Г.  Ферреро
 войны  обратились  в  привычку.  Подобные  резкие  со¬
циальные  перемены  не  могли  не  вызвать  последст¬
вий,  тяжелых  для  нового  строя.  Слишком  много  лю¬
дей  жило  в  Галлии  этими  войнами,  черпая  из  них
свое  могущество  и  почести.  Лишенные  внезапным
миром  того,  что  было  основанием  их  социального
влияния  и  даже  самого  их  существования,  они  могли
быть  только  недовольным  и  тяжелым  элементом.  Це¬
зарь  знал  это  так  хорошо,  что  с  целью  занять  этих
многочисленных  безработных  солдат  набрал  среди  них
огромное  количество  вспомогательных  войск.  Он  ду¬
мал  также  польстить  военной  гордости  галлов,  обра¬
зовав  исключительно  из  них  знаменитый  легион  Жа¬
воронка1  и  принимая,  таким  образом,  в  армию  новых
подданных  на  одинаковых  правах  с  завоевателями
мира.  Возможно,  что  он  рассматривал  Британию  как
новое  поле  действий,  открытое  под  контролем  Рима
для  воинственных  замыслов  крупных  галльских  кла¬
нов,  вождей  которых  он  намеревался  вести  на  следу¬
ющий  год  в  Британию.
 Постройки  Цезаря  в  Риме
 В  данный  момент,  в  конце  55  года,  изобретя  но¬
вый  тип  корабля  и  отдав  приказание  построить  извес¬
тное  число  этих  кораблей  в  течение  зимы2,  он  пере¬
шел  через  Альпы,  побывал  в  Иллирии,  а  оттуда  вер¬
нулся  в  Цизальпинскую  Галлию,  чтобы  созвать  там
местные  собрания,  принять  бесчисленных  попроша¬
ек,  приехавших  из  Рима,  и  применить  в  крупных
 1 	Sueton.,  Caes.,  24.
 2 	Caes.,  В.  G.,  V,  2.
 146

Завоевание  Британии
 размерах  политику  подкупа.  Имея  теперь  большие
средства,  он  мог  послать  крупные  суммы  двум  сво¬
им  римским  агентам,  Бальбу  и  Оппию,  для  того,
чтобы  давать  взаймы  всем  нищим  сенаторам,  стро¬
ить  роскошные  виллы,  покупая  в  Италии  земли,
картины,  статуи,  древние  произведения  искусства1,
наконец,  чтобы,  подобно  Помпею,  начать  крупные
общественные  работы  в  Риме,  давая  крупный  зара¬
боток  предпринимателям  и  рабочим  и  удовлетво¬
ряя  охвативший  весь  народ  вкус  к  роскоши.  Его
проекты  были  грандиозны.  Он  поручил  Оппию  и
Цицерону  расширить  слишком  узкие  границы  фо¬
рума  и  истратил  огромную  сумму  в  шестьдесят  мил¬
лионов  сестерциев  на  покупку  старых  лачуг,  окру¬
жавших  место  народного  собрания  у  подошвы  Ка¬
питолия2.  Так  как  народ  для  трибутных  комиций
все  еще  собирался  на  Марсовом  поле,  где  строили
временные  ограждения,  окруженные  палисадами  и
разделенные  веревками  на  столько  частей,  сколько
было  триб,  то  Цезарь  хотел  построить  для  комиций
огромный  мраморный  дворец,  достойный  народа-
царя,  saepta  Julia.  Здание  должно  было  иметь  фор¬
му  громадного  прямоугольника,  фасад  которого  со¬
ответствовал  бы  существующей  теперь  линии  двор¬
цов  на  правой  стороне  Корсо,  когда  входишь  с  пло¬
щади  Народа,  от  Palazzo  Sciarra  до  Piazza  Venezia3.
Он  должен  был  быть  окружен  великолепным  пор¬
тиком  в  тысячу  футов  и  украшен  обширным  общест¬
венным  садом4.
 1 	Sueton.,  Caes.,  47.
 2 	Cicero,  А.,  IV,  XVI, 	14.
 3 	См.  Lanciani,  F.  U., 	tav.  15  и  21.
 4 	Cicero,  A.,  IV,  XVI, 	14.
 147

Г.  Ферреро
 Рабская  бюрократия  Цезаря
 Наконец,  Цезарь  употребил  галльские  деньги  на
создание  многочисленных  личных  секретарей,  курь¬
еров,  архивистов,  архитекторов,  служителей,  в  ко¬
торых  он  нуждался.  Он  за  дорогую  цену  покупал
рабов  на  всех  рынках  и  заботливо  выбирал  среди
пленников  тех,  которые  могли  быть  ему  полезны1.
Он  сделался  таким  образом  самым  крупным  рабо¬
владельцем  Италии,  что  было  великой  силой  и  гро¬
мадным  богатством,  но  и  большой  опасностью,  ибо
многочисленные  рабы,  если  не  держали  их  в  стро¬
гой  дисциплине,  легко  разоряли  своего  господина.
Но  Цезарь  был  один  из  самых  ловких  рабовладель¬
цев  своего  времени  и  постепенно  улучшал  свою  фа¬
милию,  надзирая  за  ней  всей  до  самых  последних
рабов  и  устанавливая  систему  награждений,  кото¬
рые  от  пищи  и  одежды  шли  до  денежного  жало¬
ванья,  свободы  и  подарков  в  виде  домов,  земель¬
ной  собственности  и  капиталов.  Он  поддерживал
эту  дисциплину  жестокими  наказаниями2.  В  числе
самых  низких  своих  служителей  он  имел  молодого
человека,  взятого  в  плен  в  одной  экспедиции  в  Гер¬
мании;  узнав  случайно,  что  этот  юноша  дает  взай¬
мы  своим  товарищам  остатки  своей  пищи,  он  тот¬
час  перевел  его  в  бюро  своего  управления3.  Он,  без
сомнения,  думал,  что  этот  скороспелый  ростовщик
пойдет  далеко,  если  не  окончит  жизнь  на  кресте;  и
он  не  ошибся.
 1  Sueton.,  Caes.,  47.
 2  Sueton.,  Caes.,  48.
 3 	Schol.  in  Iuven.,  1,  109.
 148

Завоевание  Британии
 Красс  вступает  в  свою  провинцию
 Весной  54  года  Цезарь  возвратился  в  Галлию;  к  нему,
в  надежде  составить  себе  состояние,  присоединился  в
качестве  офицера  брат  Цицерона,  Квинт.  Красс,  пере¬
шедший  через  Босфор  и  вступивший  с  севера  в  Си¬
рию,  в  первые  месяцы  54  года  заместил  Габиния  в  его
командовании.
 Консервативное  учение
 о 	национальности
 Помпей,  напротив,  отправил  в  Испанию  своих
легатов,  а  сам  остался  в  соседстве  с  Римом  под  пред¬
логом  заботы  о  продовольствии  метрополии.  В  дей¬
ствительности  же  он  не  считал  удобным,  чтобы  все
три  вождя  были  далеко  от  Рима.  В  самом  деле,  хотя
консервативная  партия  понесла  тяжкие  потери  в
своей  численности  и  влиянии,  она  все  же  не  скла¬
дывала  оружие.  Чтобы  создать  затруднения  импе¬
риалистической  политике  триумвиров,  она  притвор¬
но  выступила  на  защиту  народов,  угнетенных  Ри¬
мом.  В  Сенате,  в  народных  собраниях,  в  частных
разговорах,  в  стихах  и  в  прозе  она  протестовала
против  грубой  алчности  Цезаря,  против  скандаль¬
ных  богатств  его  офицеров,  особенно  Мамурры  и
Лабиена1.  Она  пыталась  разбудить  уснувшую  со¬
весть  нации.  Но  нация,  охваченная  заразительным
энтузиазмом,  требовала  только  денег,  завоеваний  и
празднеств.  Она  смотрела  на  Британию  и  Парфию
как  уже  на  покоренные  страны.  Она  уже  давала  в
 1  См.  Cicefo,  А.,  VII,  7,  б,  -  Catullus,  XXIX.
 149

Г.  Ферреро
 рост  или  тратила  находившиеся  там  сокровища.  Она
удивлялась  Цезарю,  Крассу  и  Помпею,  особенно
Цезарю,  самому  популярному  в  данный  момент  че¬
ловеку,  к  которому  устремлялись  все  взгляды,
•«единственному  полководцу»1,  как  называли  его
поклонники.
 Во  все  эпохи,  слишком  жадные  до  удовольствий  и
денег,  характер  ослабевает;  люди  не  умеют  долго  ос¬
таваться  в  меньшинстве,  они  легко  меняют  мнения.
 Цицерон  и  его  политические  друзья
 Таким  образом,  все  тогда  следовали  за  Цицеро¬
ном,  вполне  перешедшим  на  сторону  триумвиров.
Красс  захотел  примириться  с  ним  перед  отъездом2.
Помпей  не  упускал  случая  выказать  ему  свою  лю¬
безность3.  Цезарь  особенно  внимательно  относился
к  его  брату,  хваля  его  сочинения,  искусно  льстил
его  литературному  тщеславию  и  с  распростертыми
объятиями  принимал  всех  лиц,  им  рекомендованных4.
Как  было  сопротивляться  стольким  любезностям?
Время  от  времени,  правда,  какой-нибудь  скандал
смущал  его  и  раздражал.  В  такую  минуту,  напри¬
мер,  он  думал  выступить  перед  Сенатом  с  обвинени¬
ем  против  Габиния0.  Потом  робость,  лень,  общий
 1 	См.  «imperator  unice»  Катулла,  Carm.  XXIX,  II;  LIV,
В.,  2;  иронический  намек  на  чрезвычайные  похвалы,
расточаемые  Цезарю  его  поклонниками.
 2 	Cicero, 	F. 	1,9,  20.
 3 	Cicero, 	Ad 	О.,  II,  15  В.,  2.
 4 	Cicero, 	F., 	1,  8,  12-18;  F. 	VII,  5;  VII,  8,  1.
 5 	Cicero, 	Ad 	Q.,  Ill,  2,  2.
 150

Завоевание  Британии
 скептицизм,  чувство  бесполезности  всякого  проти¬
водействия  побуждали  его  оставить  дело  и  заниматься
более  не  публичными  делами,  а  своими  судебными
речами1  и  литературными  работами.  Он  был  готов
сделаться  настоящим  ученым.  В  данный  момент  он
работал  над  приведением  в  порядок  рукописи  Лук¬
реция,  кончившего  в  прошлом  году  самоубийством  в
припадке  меланхолии,  вызванном,  по-видимому,  зло¬
употреблением  афродизиастическими  напитками2.
 «De  Republican
 Он  предполагал  также  написать  поэму  о  подвигах
Цезаря  в  Британии.  Наконец  —  и  это  обычное  утеше¬
ние  всех  бывших  государственных  людей,  —он  со¬
ставил  большой  политический  трактат  «De  Republi¬
can3.  Демократия  в  Риме  была  при  последних  содро¬
ганиях;  аристократии  более  не  существовало;  монар¬
хия  была  ненавистна  до  такой  степени,  что  никто  не
мог  серьезно  рассматривать  ее  как  лекарство  от  на¬
стоящих  зол.  От  какой  же  реформы  Республика  мог¬
ла  надеяться  на  спасение?  Таков  вопрос,  поставлен¬
ный  Цицероном  в  его  книге.  Он  думал  решить  его
аристотелевским  примирением  монархии,  аристокра¬
тии  и  демократии,  предлагая,  в  качестве  высшей  до¬
лжности  Республики,  выбор  выдающегося  гражда¬
нина,  помещенного  на  определенный  срок  во  главе
 1 	Lange,  R.  А.  III,  339;  Cicero,  Ad  Q.,  II,  16,  1;  А.,  IV,
16,  1.
 2 	См.  Giussani,  L.  R.,  147;  Stiampini,  II  suicidio  di  Lucrezio,
R.  S.  A.,  I,  fasc.  4;  Cicero,  Ad  Q.,  II,  XI,  4.
 3 	Cicero,  Ad  Q.,  II,  14,  1.
 151

Г.  Ферреро
 государства  с  обширными  полномочиями,  и  который
заставил  бы  уважать  все  сенатские  постановления  и
народные  законы.
 Цицерон  становится  должником  Цезаря
 К  несчастью,  в  то  время  как  Цицерон  предавался
этим  глубоким  политическим  размышлениям,  он,  ох¬
ваченный  маниею  к  роскоши,  продолжал  делать  дол¬
ги.  Хотя  он  не  расплатился  еще  за  дом,  разрушенный
у  него  Клодием,  хотя  вознаграждения,  назначенного
ему  Сенатом,  было  недостаточно  для  восстановления
его  дворца  и  вилл,  он  все  же  продолжал  тратить  деньги
на  свою  виллу  в  Помпеях,  приобрел  еще  другую  вил¬
лу  в  Путеолах  (Поццуоли)  и  делал  постройки  в  Риме,
увеличивая  число  своих  рабов1.  Цезарь  ловко  выбрал
момент,  когда  Цицерон  оказался  в  стесненном  пол¬
ожении,  и  заставил  его  принять  в  долг  значительную
сумму2.
 Политическая  лирика  Катулла
 Катулл,  сделавшийся,  напротив,  горячим  аристок¬
ратом,  направлял  на  сторонников  народной  партии  свои
дерзкие  ямбы.
 1 	Lichtenberger,  De  Ciceronis  re  privata;  Paris,  1895,  p.9  и  14.
 2 	Из  показаний  самого  Цицерона  (А.,  V,  4,  3;  V,  5,  2;  V,
6,  2)  следует,  что  он  был  должником  Цезаря.  Так  как
эти  письма,  принадлежащие  к  51  году,  говорят  о  возвра¬
те  долга,  то  мне  кажется  вероятным,  что  долг  был  сде¬
лан  в  эпоху  самой  большой  дружбы  между  Цезарем  и
Цицероном  и  наибольшего  богатства  Цезаря.
 152

Завоевание  Британии
 Возвратившись  в  Рим,  он  окончательно  порвал
с  Клодией  и,  написав  последнее  прощальное  сти¬
хотворение,  горькое  и  печальное1,  переменил  сю¬
жет,  размеры  и  стиль.  Он  встал  теперь  на  защиту
консервативной  политики  и  разрабатывал  ученую,
мифологическую  и  утонченную  поэзию  алексан¬
дрийцев.  Он  написал  диким  галлиямбическим  раз¬
мером  странное  LXIII  стихотворение,  трактующее
 об 	оргиастическом  культе  Кибелы.  Он  составил
эпиталаму  в  честь  Фетиды  и  Пелея2  и  в  коротких
и  сильных  стихотворениях  нападал  на  Цезаря,  ПохМ-
пея  и  их  главных  сторонников3.  Он,  молодой  про¬
винциал,  выражал  ультраарнстократические  чув¬
ства,  ужас  к  этой  вульгарной  демократии,  смеши¬
вающей  теперь  все  классы  даже  на  самых  высоких
должностях:
 Катулл!  Катулл!  Что  умирать  ты  медлишь!
 Ведь  уж  сидит  в  курульном  кресле  Нонний,
 Ведь  уже  Ватиний  к  консульству  стремится!
 Катулл!  Катулл!  Что  медлишь  умирать  ты?4
 Здоровье  его  было  совершенно  разрушено.  Пред¬
чувствуя  свой  близкий  конец,  он  поспешил  собрать  свои
лучшие  поэмы,  составил  из  них  маленький  том  и  вы¬
разил  в  прекрасных  стихах  глубокую  скорбь,  которая
его  угнетала:
 1 	Catullus, 	Carm., 	XI.
 2 	Giussani, 	L.  R.  167.
 3 	Catullus, 	Carm., 	XXIX, 	LIV, 	LVII, 	XCIII.
 4 	Catullus, 	Carm., 	LII 	(перевод 	А.П. 	Рудакова).
 153

Г.  Ферреро
 О 	друг  мой!  плохо  твоему  Катуллу.
 Нет  сил  терпеть,  клянуся  Геркулесом!
 И  с  каждым  днем  и  часом  все  мне  хуже...1
 Выборы  на  53  год
 Наступило  лето.  Красс  без  объявления  войны  вторг¬
ся  в  Месопотамию  и  занял  многие  ее  города.  Цезарь,
напротив,  медлил  со  своей  высадкой  в  Британию.  В
Риме  начиналась  избирательная  борьба.  Кандидаты
были  многочисленны  на  все  должности;  не  менее  пяти
лиц  домогались  консульства:  Гай  Меммий  Гемелл,
прежний  враг,  а  теперь  официальный  кандидат  Цеза¬
ря;  Марк  Валерий  Мессалла,  знатной  древней  фами¬
лии,  хорошо  принятый  среди  консерваторов;  Марк
Эмилий  Скавр;  Гай  Клавдий,  другой  брат  Клодия,  и,
наконец,  Кней  Домитий  Кальвин2.
 Сразу  разразившаяся  дикая  борьба  честолюбий  вы¬
звала  ряд  скандалов.  Рим  никогда  не  видал  ничего
подобного.  Все  должностные  лица  требовали  от  кон¬
курентов  денег  за  свое  содействие3.  Оба  консула  за¬
ключили  правильный  договор  с  Меммием  и  Кальви¬
ном,  обязуясь  помочь  им  с  условием,  что  если  те
будут  избраны,  они  искусным  подлогом  дадут  им  же¬
лаемые  провинции,  а  в  случае  неудачи  платят  им
400  ООО  сестерциев4.  Подкуп  скоро  превзошел  все  ви¬
денное  до  сих  пор.  Один  кандидат  обвинял  в  подкупе
своего  соперника,  другие  подражали  его  примеру.
 1 	Catullus,  Carm.,  XXXVII  (перевод  А.П.  Рудакова).
 2 	Lange,  R.  А.,  III,  337.
 3 	Арр.,  В.  С.  II,  19.
 4 	Drumann,  G.  R.,  III,  4;  Cicero,  А.,  IV,  15,  7;  IV,  18.
 154

Завоевание  Британии
 Скоро  все  одновременно  стали  обвинителями  и  об¬
виняемыми1.  Остолбеневшая,  испуганная  публика
спрашивала  себя,  что  же  произойдет  в  день  выбо¬
ров.  По  мере  приближения  дня  комиции  обвине¬
ния,  нападки,  угрозы  делались  все  сильнее,  а  под¬
купы  наглее;  в  день  выборов  кровь  неизбежно  дол¬
жна  была  потечь  рекой  по  Марсову  полю.  Но  ни¬
кто  не  предпринимал  ничего,  кроме  жалоб.  Катон,
бывший  претором,  кончил  тем,  что  приказал  всем
кандидатам  в  трибуны  дать  ему  на  руки  миллион
сестерций,  угрожая  конфисковать  его  в  случае  под¬
купа  избирателей2.  Помрей,  раздраженный  и  него¬
дующий,  предоставил  вещам  идти  своим  порядком;
сенаторы  не  хотели  брать  на  себя  опасной  инициа¬
тивы  и  хотя  долго  и  усердно  заседали,  не  могли
прийти  к  соглашению3.  Наступила  сильная  летняя
жара;  все  объявили,  что  никогда  не  было  так  жар¬
ко4  и  что  нужно  бежать  в  деревню.  Сенат  отложил
консульские  выборы  до  сентября,  надеясь,  что  из¬
бирательная  лихорадка  пройдет,  пока  будут  разби¬
рать  процессы0.
 Цицерон  и  экспедиция  в  Британию
 Цицерон  также  отправился  в  Арпин,  чтобы  найти
там  прохладу  и  наблюдать  за  постройкой  красивой
 1 	Cicero,  А.,  IV,  16,  8.
 2 	Плутарх,  Cato  Ut.,  44,  рассказывает  этот  эпизод  с  неко¬
торой  неточностью,  что  следует  из  места  Цицерона,  А.,
 IV, 	5,  7.
 3 	Cicero,  О.,  II,  16,  2.
 4 	Cicero,  Q.,  III,  1,1.
 5 	Cicero,  Q.,  Ill,  16,  3.
 155

Г.  Ферреро
 виллы  и  за  другими  важными  работами,  заказанными  его
братом  Квинтом,  который  употребил  на  это  деньги,  при¬
обретенные  в  Галлии1.  Для  Цицерона,  нежно  любив¬
шего  своего  брата,  британская  экспедиция  была  причиной
более  сильного  беспокойства,  чем  положение  в  Риме2.  Но
произойдет  ли  она  в  самом  деле?  В  начале  июля  Квинт
писал  ему,  что  Цезарь  уже  готов  отказаться  от  своей  мыс¬
ли.  Узнали,  передавал  он,  что  британцы  приготовились  к
очень  сильной  защите  и  что  завоевание  не  принесет  ни
драгоценных  металлов  ни  ценных  рабов3.  Но  и  другая
причина,  которую  Квинт  не  знал  или  не  осмеливался  до¬
верить  брату,  заставляла  Цезаря  колебаться:  это  было
внутреннее  положение  Галлии4.  Примирение  с  националь¬
ной  партией  не  удалось.  Национальные  учреждения  очень
плохо  функционировали  под  римским  контролем  и  вмес¬
то  того,  чтобы  утверждать  мир  и  порядок,  вызывали  вся¬
кого  рода  неожиданные  затруднения.  Мероприятия,  вну¬
шенные  лучшими  намерениями,  давали  результаты,  со¬
вершенно  противоположные  тем,  которых  ожидали.
 Цезарь  назначает  царя  тревёрам
 Таким  образом,  немедленно  после  возвращения  в
Галлию,  Цезарь  принужден  был  сделать  короткую
 1 	Cicero,  Q.,  Ill,  1,  1-2.
 3 	Cicero,  Q.,  II,  16,  4.
 3 	См.  Cicero,  А.,  IV,  16,  13  и  F., 	III, 	7.  Vogel,  J.  P.  P. 	153,
 стр.  276  сл.,  мне  кажется,  доказал,  что 	«Britannici 	belli
 exitus  expectatar»  Цицерона,  A.,  IV,  16,  13  и  его  же,  F.,
 VII, 	7,  2,  «sine  Britannia»  указывают,  что  мысль  об  эк¬
спедиции  была  оставлена,  и  главы  1-7  пятой  книги  «Ком¬
ментариев»  подтверждают  это  толкование.
 4 	См.  Strabo,  IV,  V,  3  (200).
 156

Завоевание  Британии
 экспедицию  в  область  треверов,  которые,  как  часто
случалось  в  эпоху  независимости,  были  готовы  вес¬
ти  междоусобную  войну  из-за  выборов  главного  до¬
лжностного  лица  Цезарь  остановил  войну,  назна¬
чив  царем  Цингеторига,  одного  из  двух  конкурен¬
тов.  Не  приобретя  этим  вмешательством  признатель¬
ности  народа,  он  оттолкнул  от  себя  всю  партию  дру¬
гого  конкурента  Индутиомара,  который,  не  будучи
разбитым,  не  мог  примириться  с  отказом  от  борьбы.
Британская  война,  это  явное  отвлечение  галльской
знати,  не  произвела  ожидаемого  действия.  Многие
знатные  не  одобряли  ее,  а  Думнориг  уговаривал  их
не  идти,  утверждая,  что  Цезарь  хочет  погубить  всех
во  время  путешествия1.
 Высадка  Цезаря  в  Британии
 Обеспокоенный  этим  глухим  недоверием,
недовольством,  Цезарь  одно  время  спрашивал  себя,
не  благоразумнее  ли  отказаться  от  предприятия;  и,
быть  может,  окончательно  бы  оставил  свой  проект,
если  бы  ожидания  экспедиции  не  были  так  живы  в
Италии  и  приготовления  не  зашли  уже  так  далеко2.
Он  тем  не  менее  свел  все  предприятие  к  самым  скром¬
ным  размерам,  назначив  для  него  только  пять  леги¬
онов  и  две  тысячи  всадников,  сам  для  личных  услуг
беря  всего  трех  рабов3  и  оставляя  три  легиона  в  Гал¬
лии  под  начальством  Лабиена,  —  одним  словом,  при¬
нимая  все  меры  для  быстрого  возвращения  и  надзора
 1 	Caesar,  В.  G.,  V,  6.
 2 	Id.,  В.  G.,  V,  4.
 3 	Atheneus,  VI,  105  (273).
 157

Г.  Ферреро
 за  Галлией  в  свое  отсутствие.  Приняв  все  эти  пред¬
осторожности,  Цезарь  направил  свои  легионы  и  со¬
провождавших  его  галльских  вождей  к  гавани,  ко¬
торую  трудно  найти  на  современных  картах  и,  как
только  стали  дуть  попутные  ветры,  начал  сажать
их  на  корабли.  Но  еще  раньше  произошло  очень
важное  событие:  Думнориг  исчез  вместе  со  своей
конницей  из  эдуев»  Опасаясь  общего  мятежа,  Це¬
зарь  послал  всю  свою  кавалерию  преследовать  бег¬
леца  и,  настигнув,  приказал  убить  его,  прежде  чем
тот  успел  сдаться.  Прочие  вожди  галлов,  устрашен¬
ные,  согласились  следовать  за  Цезарем,  и  в  послед¬
них  числах  августа1  Цицерон  узнал  из  письма  свое¬
го  брата,  что  армия  без  всякого  серьезного  приклю¬
чения  ступила  на  британскую  почву.  Это  было,  сле¬
довательно,  в  конце  июля2,  потому,  что  письмам
надо  было  около  двадцати  восьми  дней,  чтобы  из
Британии  достигнуть  Рима.  Цицерон  успокоился:
раз  Цезарь  мог  высадиться,  победа  казалась  ему
обеспеченной0.
 Смерть  Юлии  и  Катулла
 В  это  время,  около  конца  августа  или  начала  сен¬
тября,  умерла  Юлия,  жена  Помпея,  вскоре  после
 1 	См.  Cicero,  Q.,  II,  XVI,  4.  Это  письмо  написано  в  конце
августа,  как  указывает  место:  «Scauri  judiciun  statim
exercebitur».  А  мы  знаем  из  Аскония,что  процесс  про¬
тив  Сквара  происходил  2  сентября.
 2 	Vogel,  I.  Р.  Р.,  135,  стр.  275  сл.,  установил  эту  дату  и
выставил  солидные  доказательства  против  менее  позд¬
ней  даты,  допущенной  Наполеоном  III.
 3 	Cicero,  Q.,  II,  16,  4.
 158

Завоевание  Британии
 смерти  своей  бабушки,  уважаемой  всеми  матери  Це¬
заря1.  Молодое  поколение  было  так  хрупко  и  ран¬
ние  смерти  так  часты,  что  никого  более  не  удивля¬
ли.  В  этом  же  году  умер  и  Катулл,  едва  достигнув
тридцатитрехлетнего  возраста.  Но  смерть  Юлии  вы¬
звала  в  Риме  очень  живое  волнение,  ибо  молодая
женщина  в  течение  четырех  лет  соединяла  двух  са¬
мых  знаменитых  людей  той  эпохи.  Все  задавали  во¬
прос,  не  отразится  ли  эта  смерть  на  политическом
положении.
 Уличные  беспорядки  в  Риме
 Новые  скандалы  скоро  заняли  публику.  Тщетно
надеялись,  что  отсрочка  выборов  успокоит  умы.  Вновь
начались  свалки,  беспорядки,  подкуп,  вместе  с  про¬
дажностью  и  насилиями.  Меммий,  поссорившийся  с
Кальвином,  публично,  в  Сенате  прочитал  договор,  за¬
ключенный  с  двумя  консулами2.  Банды  кандидатов
стали  вести  правильные  битвы,  и  каждый  день  бывали
смертные  случаи.  Испуганное  общество  желало  толь¬
ко  одного:  немедленных  выборов  для  прекращения  этих
беспорядков.  Но  когда  наступил  назначенный  день,
народные  трибуны  снова  отложили  выборы.  Меммий,
боясь,  что  после  скандала  его  ждет  неудача,  хотел
ожидать  возвращения  Цезаря  из  Галлии  для  того,  что¬
бы  иметь  его  поддержку  и  подражать  тому,  что  в  про¬
шлом  году  сделали  Красс  и  Помпей3.
 1 	Cicero,  Q.,  Ill,  1,  5,  17;  III,  1,  7,  25;  III,  8,  3;  Dio,  XXXIX,
64;  Sueton.,  Caes.,  26.
 2  Cicero,  Q.,  Ill,  1,  5,  16;  A.,  IV,  18,  2.
 3  Cicero,  Q.,  Ill,  2,  3.
 159

Г.  Ферреро
 Цезарь  в  Британии
 К  несчастью,  у  Цезаря  были  тогда  другие  забо¬
ты.  Цицерон  получил  письма  от  своего  брата  и  Це¬
заря  в  конце  сентября  (письмо  Цезаря  датировано
 1 	сентября),  и  известия  не  внушали  беспокойства1.
Цезарь,  построив  лагерь  на  берегу  моря,  двинулся
внутрь  страны,  но  через  несколько  дней  должен  был
оставить  Квинта  и  экспедиционный  отряд,  чтобы
вернуться  к  берегу  для  осмотра  флота,  которому
сильная  буря  нанесла  значительные  повреждения2.
После  этого  Цицерон  не  получал  писем  ни  от  бра¬
та,  ни  от  Цезаря;  никто  в  Риме  также  не  имел  их.
Не  получая  известий  уже  50  дней0,  начали  беспоко¬
иться  и  спрашивать  себя,  что  такое  произошло  на
великом  сказочном  острове.  К  счастью,  через  не¬
сколько  дней  письма  пришли,  успокаивая  Цицеро¬
на,  24  октября  отвечавшего  на  них4.  Цезарь  снова
двинулся  в  глубь  страны,  но  царь  Кассивеллаун,
притворно  отступая  перед  ним,  завлек  его  далеко
от  моря  через  леса  и  болота;  потом  он  отдал  приказ
 Cicero,  Q.,  Ill,  1,  7,  25.
 Cicero,  Q.,  Ill,  1,  7,  25.  Это  место  вполне  согласно
с  местами  Цезаря,  В.  G.,  V,  10-11.  «Quum  ad  mare
accesserit»  Цицерона,  без  сомнения,  указывает  на  пу¬
тешествие,  о  котором  Цезарь  рассказывает  в  этой
главе  и  которое  произошло  в  конце  августа.  Письмо
написано  около  28  сентября.  Vogel,  I.  P.  P.,  CLIII,
р.  281.
 Cicero,  Q.,  III,  3,  1  (письмо  написано  около  20  октября.
Vogel,  I.  P.  P.  CLIII;  р.  281).
 Cicero,  Q.,  III,  4.  Заметьте,  однако,  что,  по  справедли¬
вому  предположению  Vogels,  I.  P.  P.,  CLIII,  р.  281,
начало  письма  не  сохранилось.
 160

Завоевание  Британии
 царям  областей,  которые  Цезарь  оставил  позади
себя,  взяться  за  оружие.  Раз  сообщения  с  морем
были  прерваны,  легионы  принуждены  были  тра¬
тить  силы  в  схватке  с  мелкими  кавалерийскими  от¬
рядами  Кассивеллауна  без  всяких  решительных  ре¬
зультатов.  Для  того,  чтобы  уничтожить  эти  отря¬
ды,  нужна  была  сильная  кавалерия,  а  у  Цезаря
она  была  очень  слаба  и  почти  вся  состояла  из  гал¬
лов.  Очень  скоро  он  заметил,  что  предприятие  ста¬
новится  опасным  и  что  съестные  припасы  скоро
подойдут  к  концу.  Наконец,  атребат  Коммий,  быв¬
ший  другом  Кассивеллауна,  вмешался,  и  мир  был
заключен1.  Цезарь  говорит,  что  он  наложил  на  Бри¬
танию  подать2,  но,  конечно,  даже  если  Кассивел-
лаун  обещал  что-нибудь,  то  он  ничего  не  запла¬
тил,  когда  римская  армия  перешла  назад  через
море.  В  Галлию  Цезарь  возвратился  в  первой  по¬
ловине  октября3,  имея  в  качестве  добычи  только
многочисленных  рабов.  Завоевание  Британии  окон¬
чилось  полной  неудачей4.
 1 	По  Фогелю,  I.  P.  P.  CLIII,  р.  281  сл.,  долгое  молча¬
ние,  на  которое  жалуется  Цицерон,  доказывает,  что
партизанская  война,  предпринятая  с  целью  прервать
сообщения  римлян,  о  которой  говорит  Цезарь,  В.  G.,
 V, 	22,  была  серьезнее,  чем  он  дает  понять,  и  являлась
одним  из  оснований  для  скорого  заключения  мира.  Все
указывает,  что  Цезарь,  против  своего  желания  учас¬
твовавший  в  этом  предприятии,  отступил,  как  только
можно  было  заставить  в  Риме  поверить,  что  он  имел
успех.
 2 	Caesar,  В.  G.,  V,  22.
 3 	Vogel,  I.  P.  P.,  CLIII,  р.  284.
 4 	См.  Strabo,  IV,  V,  3  (200).
 6. 	Ю.  Цезарь
 161

Г.  Ферреро
 Цезарь  узнает  о  смерти  Юлии
 Высадившись  в  Галлии,  Цезарь  узнал  о  смерти  Юлии1.
Это  было  несчастьем  для  отца,  потому  что  он  сильно
любил  молодую  женщину,  напоминавшую  ему  о  первой
и,  может  быть,  единственной  любви  его  жизни,  о  пре¬
красных  далеких  годах  молодости,  и  о  Корнелии,  доче¬
ри  Цинны,  этом  другом  цветке,  сорванном  смертью  во
всей  своей  свежести.  Это  было  также  несчастьем  для  во¬
ждя  демократической  партии,  которому  Юлия  умела
сохранять  дружбу  Помпея.  Но  у  него  не  было  времени
предаваться  скорби.  Весьма  важные  дела  занимали  его.
 Анархия  в  Риме
 В  Риме  политическое  положение  делалось  все  опас¬
нее.  Меммий  продолжал  свою  обструкцию;  комиции
не  собирались;  акты  насилия  повторялись;  общество,
соскучившееся  и  испуганное,  требовало  энергичных
мер,  каковы  бы  они  ни  были,  лишь  бы  порядок  был
восстановлен  и  выборы  состоялись  бы,  не  прибегая  в
этом  году  к  междуцарствию.
 Мысль  о  диктатуре  Помпея
 Пользуясь  этой  тревогой,  друзья  и  льстецы  Помпея
пустили  мысль  о  назначении  его  диктатором2.  Но  пос¬
ле  этого  началась  новая  борьба.
 1 	Так  по  Плутарху,  Caes.,  23.  Сенека,  Ad  Mars.,  14,  напротив
говорит,  что  Цезарь  получил  известие  об  этом  в  Британии.
 2 	Арр.  В.  С.,  II,  20.
 162

Завоевание  Британии
 Консерваторы  выступили  с  ожесточенным  противодей¬
ствием,  не  желая  диктатуры  Помпея.  Они  старались
ловко  воспользоваться  народной  ненавистью,  сущес¬
твовавшей  со  времен  Суллы  к  этой  магистратуре,  и
заявляли,  что  они  выступают  не  против  диктатуры
Помпея,  а  против  диктатуры  вообще1.  Помпей,  желав¬
ший  восстановить  порядок  в  Риме  и  чувствовавший
необходимость,  в  то  время  как  Цезарь  и  Красс  столь¬
ко  заставляли  говорить  о  себе,  поднять  несколько  пре¬
стиж  своего  имени,  в  сущности  желал  быть  назначен¬
ным  диктатором,  но  колебался,  страшась  непопуляр¬
ности  этой  должности  и  возможной  неудачи.  По  обык¬
новению  он  предоставил  своим  друзьям  работать  на
него,  не  объявляя  своих  намерений  и  не  компромети¬
руя  себя  ни  в  том,  ни  в  другом  смысле.  «Хочет  он
этого  или  не  хочет,  трудно  сказать»,  —  писал  Цице¬
рон  своему  брату2.  Таким  образом,  призрак  этой  дик¬
татуры  стал  реять  над  Римом,  то  приближаясь,  то  уда¬
ляясь,  так,  что  почти  исчезал,  но  всегда  для  того,  что¬
бы  снова  появляться.
 Дело  Габиния  и  Рабирия
 Посреди  этой  борьбы  тайно  возвратился  в  сентябре
Габиний3,  а  за  ним  скоро  последовал  египетский  ми¬
нистр  финансов  Рабирий,  которого,  после  отъезда  Га¬
биния  принудило  бежать  народное  восстание.  Но  скан¬
дал  был  слишком  велик,  и  маленькая  консервативная
 1 	Cicero,  Ad  Q.,  Ill,  8,  4;  Rumor  dictatoris  injucundus  bo¬
nis;  111,9,3;  principes  nolunt.
 2  Cicero,  Ad  Q.,  Ill,  8,  4;  Velit  nolit,  scire  dufficile  est.
 3  Cicero,  Q.,  Ill,  1,  7,  24.
 6
 163

Г.  Ферреро
 котерия,  будучи  бессильна  против  Цезаря,  Красса  и
Помпея,  хотела  воспользоваться  им,  чтобы  атаковать
в  лице  Габиния  и  Рабирия  эту  слишком  мятежную
демократию.  Габиний  был  обвинен  в  государствен¬
ном  преступлении  и  в  грабительстве,  Рабирий  толь¬
ко  в  грабительстве.  Эти  преследования  дали  лишь
повод  к  новым  интригам1.  Несмотря  на  неудачу  Пом¬
пея,  просившего  Цицерона  выступить  на  защиту  Га¬
биния2,  тот  все  же  был  оправдан  незначительным
большинством  по  первому  обвинению3  и  приготовился
отвечать  по  второму.  Тогда  Помпей  сделал  новые
попытки  по  отношению  к  Цицерону  и  на  этот  раз
успел  его  убедить.  Сам  он  также  произнес  речь  пе¬
ред  народом  в  защиту  Габиния  и  прочитал  благоп¬
риятные  для  последнего  письма  Цезаря;  однако  на
этот  раз  Габиний  был  осужден4.  Цицерону,  как  ка¬
жется,  удалось  несколько  времени  спустя  добиться
оправдания  Рабирия,  произнеся  речь,  которая  до¬
шла  до  нас.
 Восстание  эбуронов
 Но  Меммий  тщетно  ждал  возвращения  Цезаря.
Едва  тот  вернулся  из  Британии,  как  в  Галлии  про¬
изошло  очень  важное  событие.  Тасгетий,  назначен¬
ный  Цезарем  царем  карнутов,  был  убит.  Не  начина¬
ла  ли  этим  убийством  национальная  партия  своих
репрессий  против  знати,  согласившейся  признать
 1 	Dio,  XXXIX.  55.
 2  Cicero,  Q.,  Ill,  1,  5,  15.
 3  Cicero,  Q.,  Ill,  4,  1;  A.,  IV,  16,  9;  Dio,  XXXIX,  62.
 4 	Dio,  XXXIX.  63.
 164

Завоевание  Британии
 римское  господство?  Этот  факт,  более  симптомати¬
ческий,  чем  важный,  сам  по  себе  взволновал  Цеза¬
ря  до  такой  степени,  что  для  устрашения  Галлии  он
послал  легион  в  область  карнутов.  Потом  он  приго¬
товился  к  возвращению  в  Италию.  Едва  отправив¬
шись  в  путь,  он  получил  в  Самаробриве  (современ¬
ный  Amiens  —Амьен)  еще  более  важное  известие.
После  его  возвращения  из  Британии  угроза  голода
принудила  его  распределить  свои  легионы  на  зим
ние  квартиры  по  разным  местностям.  Пользуясь  этой
разбросанностью  войска,  небольшое  бельгийское
племя  эбуронов  восстало  под  предводительством
двух  знатных  —  Амбиорига  и  Катуволка.  Они  хит¬
ростью  захватили  врасплох  и  заставили  выйти  из
лагеря  (вероятно,  с  целью  присоединиться  к  друго¬
му  легиону)  легион  и  пять  когорт,  незадолго  до  того
набранных  в  Циспаданской  Галлии1  и  зимовавших
в  их  стране  под  начальством  Титурия  и  Аврунку-
лея,  и  перебили  их.  Потом,  возмутив  другие  наро¬
ды,  они  двинулись  против  Квинта  Цицерона,  зимо¬
вавшего  в  области  нервиев,  и  осадили  его  в  его  ла¬
гере.  Так  ответила  Галлия  на  убийство  Думнорига,
 1 	Caesar,  В,  G.  V,  24.  «Unam  legionem,  quam  proxime
trans  Padum  conscripserat,et  cohortes  V  in  Eburones...
misit».  —  Таков  обычный  текст.  Но,  без  сомнения,  его
следует  исправить:  «Unam  legionem  et  cohortes  V,  quas
proxime  trans  Padum  conscripserat...».  Так  как  Цезарь
перечисляет  свои  восемь  легионов,  то  этот  «unam  legio¬
nem»,  последним  названный,  не  мог  быть  набран  prox¬
ime,  но  самое  раннее  в  58  году,  когда  он  набирал  два
новых  легиона  для  войны  с  белгами.  Напротив,  пять
когорт,  кроме  этих  восьми  легионов,  появляются  здесь
в  первый  раз,  и  естественно,  что  Цезарь  объясняет,  где
и  когда  он  их  набрал.
 165

Г.  Ферреро
 вождя  национальной  партии.  Цезарь  должен  был
приостановить  свое  путешествие  и  тотчас  же  идти
на  помощь  к  Квинту.  Таким  образом,  Цезарь  был
поглощен  этой  войной;  Помпей  был  занят  интрига¬
ми  необходимыми  для  спасения  его  друзей  в  про¬
цессах;  консулы  не  имели  влияния  после  скандала
с  Меммием,  а  Сенат  был  бессилен  для  того,  чтобы
не  допустить  государство  идти  наудачу.  Наступил
конец  года,  и  ни  одни  выборы  не  были  произведе¬
ны.  В  начале  53  года  все  должности  были  свободны
и  была  полная  анархия.

ВТОРЖЕНИЕ
В  ПАРФИЮ

Галльское  общество.  —  Военный  упадок  Галлии.  —
Недовольство  Галлии  римским  владычеством.  —  На¬
чало  восстания  53  года.  —  План  войны  Красса.  —
Поход  парфян  на  Сирию.  —  Красс  вступает  в  Месо¬
потамию.  —  Отступление  парфян.  —  Битва  при
Каррах.  —  Отступление  к  Каррам.  —Оставление
Карр.  —  Смерть  Красса.  —  Консулы  53  года.  —
Истребление  эбуронов.  —  Анархия  в  Риме.  —  Смерть
и  похороны  Клодия.

Предосторожности  Цезаря
 К  крупному  беспорядку  в  Риме  скоро  присоедини¬
лись  крупные  внешние  опасности.  В  Галлии  за  убийст¬
во  Тасгетия  последовало  возмущение  против  Кавари-
на,  царя,  данного  Цезарем  сенонам.  Когда  часть  его
подданных  во  главе  с  Акконом  угрожала  потребовать
его  на  суд,  римский  ставленник  нашел  более  безопас¬
ным  бежать.  Восстание  эбуронов  дало  сигнал  другим
мелким  вспышкам  в  разных  частях  страны.  Цезарь  не
только  отказался  от  поездки  этой  зимой  в  Цизальпинс¬
кую  Галлию,  но  решил  увеличить  свою  армию,  замес¬
тив  пятнадцать  уничтоженных  Амбиоригом  когорт  трид¬
цатью  новыми  когортами,  набранными  частью  им  са¬
мим  в  Цизальпинской  Галлии,  частью  уступленными
ему  Помпеем,  который  набрал  их  в  этой  же  области1.
Предосторожность  оказалась  нелишней.
 Деятельность  Цезаря  в  Галлии
 В  Галлии  готовилось  нечто  более  опасное,  чем  все
то,  что  Цезарь  мог  вообразить  себе  в  самых  мрачных
предчувствиях:  готов  был  разразиться  страшный
взрыв  революционных  сил,  скапливавшихся  уже  пол¬
столетия  в  галльском  обществе.  Вся  многолетняя  де¬
ятельность  Цезаря,  даже  его  усилия  для  утвержде¬
ния  в  Галлии  порядка  и  мира,  только  ускорили  этот
взрыв.
 1 	Caesar,  B.G.,  VI,  I.
 169

Г,  Ферреро
 Галлия  во  времена  Цезаря
 События  привели  Цезаря  в  Галлию  в  тот  момент,
когда  кельтская  нация  переживала  тяжелый  и  реши¬
тельный  кризис,  аналогичный  кризису,  испытанно¬
му  Италией  после  Гракхов  и  имевшему  те  же  причи¬
ны:  пренебрежение  древними  кельтскими  нравами,
усвоение  иностранных  идей  и  обычаев,  увеличение
стоимости  жизни  и  падение  старых  классов.  Уже
более  полстолетия  греко-латинская  цивилизация  про¬
никала  к  галльским  народам,  исключая  только  са¬
мые  варварские:  белгов  и  гельветов.  Она  вносила
много  нового,  от  алфавита  до  вина  и  артистической
чеканки  монеты1.  В  то  же  время  старая  землевла¬
дельческая  аристократия  входила  в  долги  и  исчеза¬
ла,  а  та  плутократия,  обогатившаяся  ростовщичест¬
вом,  войной  и  откупами  общественных  податей,  кото¬
рую  Цезарь  старался  сделать  поддержкой  римского
правительства,  возрастала  в  силе  и  значении.  Нацио¬
нальная  религия,  друидизм,  падала  и  теряла  свое  вли¬
яние  на  массы.  Концентрация  собственности  и  войны
разорили  многих  галлов,  и  большинство  из  них  пре¬
вратились  в  тех  разбойников  —  perditi  homines  et
latrones,  —  о  которых  так  часто  говорит  Цезарь.  Иные
занялись  торговлей  с  разными  народами  Галлии  или
с  германцами  и  римлянами2;  другие  поселились  в  го¬
родах  и  образовали  ядро  ремесленного  класса.  Среди
 1 	О  влиянии  иностранных  купцов  на  древнюю  кельтскую  и
германскую  жизнь  см.  Caeser,  B.G.,  II,  15;  IV,  2;  VI,  24.  О
торговле  вином  между  Италией  и  Галлией  см.  Diodor,  V,  26;
Atheneus,  IV,  36  (152).  См.  также  Julian,  Verc.,  51.
 2 	Fustel  de  Coulanges,  G.R.,  33.
 170

Вторжение  в  Парфию
 мелких  сельских  поселков,  покрывавших  всю  Галлию,
возник  ряд  городов,  как-то:  Аварик  (совр.  Bourges  -
Бурж),  Герговия  (совр.  Clermont-Ferrand  —  Клер¬
мон-Ферран),  Бибракте  (совр.  Autun  —  Отен),  —
начавших  привлекать  население  и  богатство.  Торгов¬
ля  рабами  с  Италией  процветала.  Некоторые  ремес¬
ла,  например,  керамика,  приготовление  вещей  из  зо¬
лота,  серебра  и  железа,  прядение,  приготовление  вет¬
чины,  делали  успехи1.  Рабочий  класс  делался  в  го¬
родах  и  деревнях  многочисленнее,  но  нуждался  в
покровительстве  и  капиталах2;  он  входил  в  долги  у
могущественных  плутократов  и  поступал  в  их  поли¬
тическую  клиентелу.
 Галльские  капиталисты
 Галлия  в  общем  была  добычей  затруднительного
положения  и  беспорядка,  возникающих  во  всех  общес¬
твах  при  изменении  состояний,  идей  и  нравов.  Все
классы  были  разделены  и  недовольны.  Общественное
мнение,  капризное  и  легко  возбудимое,  не  имело  бо¬
лее  ни  руководителя,  ни  правил.  Традиции  выходили
из  употребления;  и  если  знать,  древний  правящий
 1 	Strabo,  IV,  II,  I  (190);  IV,  И,  2  (191);  IV,  III,  2  (192);
IV,  IV,  3  (196);  IV,  IV,  3  (197).  Эти  указания  относятся
к  несколько  более  позднему  времени,  но  вероятно,  что
прогресс  промышленности,  результатом  которого  они
являются,  начался  уже  во  времена  Цезаря.  Julian,  явля¬
ющийся  более  смелым,  чем  Фюстель  де  Куланж  (G.R.,
32),  замечает,  что  комментарии  Цезаря  и  раскопки,  пред¬
принятые  у  Mont  Beauvrai  (Bibrakte),  указывают,  что  в
Галлии  уже  в  эту  эпоху  были  искусства  и  ремесленники.
 2 	Fustel  de  Coulanges,  G.R.,  35.
 f71

Г.  Ферреро
 класс,  находилась  в  упадке,  то  новая  мятежная  плу¬
тократия  не  могла,  несмотря  на  свои  деньги  и  интри¬
ги,  ни  заставить  функционировать  древние  учрежде¬
ния,  ни  создать  новые.
 Таким  образом,  военный  и  политический  упадок
Галлии  усиливался.  Почти  повсюду  правительство
состояло  из  собрания  аристократии,  т.е.  богатых
собственников,  отличившихся  на  войне,  а  армия
образовывалась  из  тех  же  самых  знатных,  каждый  из
которых  командовал  небольшим  отрядом  сограждан
и  клиентов.  По  мере  исчезновения  знати  и  перехода
земельной  собственности  в  руки  небольшой  плуто¬
кратии  последняя  своими  клиентами  смущала  старое
равновесие  республиканской  свободы  и  наводняла  ими
галльскую  армию,  с  этих  пор  состоящую  уже  из
служителей,  —  людей,  за  пищу  и  кое-какие  подачки
обрабатывавших  их  землю  и  служивших  им  в  их
обширных  жилищах,  помещавшихся  почти  всегда
поодиночке  на  берегу  реки  или  посредине  леса,  и
отрядов  кавалерии,  которые  они  содержали  на  свой
счет,  увеличивая  этим  свое  могущество  как  в  военное,
так  и  в  мирное  время.
 Галльская  армия
 Цезарь  уже  давно  отдавал  себе  отчет  в  том,  что
галльское  войско  уже  не  было  более  тем,  чем  рань¬
ше1.  Армия,  прошедшая  через  тот  же  кризис,  что  и
общество,  среди  которого  она  набиралась,  и  состав¬
ленная  из  слуг  нескольких  честолюбивых  богачей,
завидовавших  друг  другу,  не  могла  быть  хорошей.
 1  Caesar,  B.G.,  VI,  24.
 172

Вторжение  в  Парфию
 Однако  военное  превосходство  нисколько  не  давало
римлянам  серьезной  гарантии  мира.  Несмотря  на  пос¬
тоянные  войны,  язык,  традиции,  религия  были  об¬
щими  у  всех  галльских  народов;  национальное  чув¬
ство  было  очень  живо,  и  иностранное  вторжение,  ес¬
тественно,  только  раздражало  его.
 Цезарь  и  две  партии
 Эта  опасность  была  велика  и  сама  по  себе,  но  она
еще  увеличивалась  благодаря  общему  недовольству
всех  классов  против  Рима  и  необходимости,  вынуж¬
давшей  Цезаря  неоднократно  затрагивать  интересы
партий  или  классов.  Разоренная  постоянными  война¬
ми  и  угрожаемая  домогательствами  низших  классов
аристократия,  может  быть,  приняла  бы  римский  про¬
текторат,  надеясь  с  помощью  Цезаря  установить  по¬
рядок  и  положить  конец  этому  периоду  волнений  и
недовольства.  Но  этот  протекторат  никогда  не  мог
искренно  быть  принят  маленькой  олигархией  круп¬
ных  собственников  и  капиталистов,  которых  их  бо¬
гатство,  бесчисленная  толпа  их  клиентов  и  располо¬
жение  народа  делали  гордыми  и  честолюбивыми  вра¬
гами  порядка.  Своей  политикой,  благосклонной  для
честолюбия  последних,  Цезарь  отдалил  от  себя  рес¬
публиканскую  аристократию,  не  привязав  к  себе  про¬
чно  плутократическую  олигархию.
 Потери  Галлии
 Недовольство  еще  увеличивалось  благодаря  по¬
терям,  причиненным  иностранным  владычеством.
 173

Г.  Ферреро
 Галлия  была  принуждена  платить  денежную  контри¬
буцию,  доставлять  большую  часть  необходимых  для
римской  армии  вещей,  давать  военные  контингенты
для  войн,  задуманных  Цезарем  и  часто  непопуляр¬
ных.  Она  должна  была  также  переносить  разорения,
причиненные  грубой  солдатчиной,  и  расходы,  необ¬
ходимые,  чтобы  оказывать  гостеприимство  высшим
офицерам  при  их  объездах.  Уже  много  галльских  го¬
родов  видели  в  большом  числе  тех  италийских  nego-
ciatores,  которые  следовали  за  римской  армией  и,  как
можно  себе  представить,  не  довольствовались  покуп¬
кой  добычи,  а,  подобно  хищным  птицам,  бросались
на  страну  и  соперничали  с  несколькими  крупными
туземными  капиталистами.
 Собрание  в  Самаробриве
 При  приближении  весны  отовсюду  стали  прихо¬
дить  тревожные  известия.  Нервии,  адуатуки,  мена-
нии  взялись  за  оружие.  Сеноны  отказались  достав¬
лять  военные  контингенты  и  были  готовы  вступить
в  соглашение  с  карнутами.  Амбиориг  пытался  снова
возжечь  войну,  и,  по-видимому,  были  сделаны  по¬
пытки  вступить  в  переговоры  с  Ариовистом,  чтобы
получить  его  помощь  против  общего  врага.  Обеспо¬
коенный  и  раздраженный  Цезарь  не  дождался  даже
весны  и,  чтобы  устрашить  всех  мятежников,  с  че¬
тырьмя  легионами  произвел  внезапное  вторжение  в
область  нервиев.  Оттуда  он  увел  огромное  количест¬
во  скота  и  много  пленных,  которых  распределил  сво¬
им  солдатам1.  Затем  в  марте  он  созвал  в  Самаробриве
 1  Caesar,  B.G.,  VI,  3.
 174

Вторжение  в  Парфию
 (современный  Amiens  —  Амьен)  собрание  галльских
народов.  Но  там  он  не  нашел  представителей  ни  тре-
виров,  ни  сенонов,  ни  карнутов.  Раздраженный  и  же¬
лая  терроризировать  страну,  он  немедленно  распус¬
тил  собрание,  приказал  собраться  в  новый  срок  Лю¬
теции,  в  области  паризиев,  граничившей  с  областью
сенонов,  и  в  тот  же  самый  день  ускоренным  маршем
направился  в  мятежные  области.  Испуганные  внезап¬
ным  нападением,  сеноны  просили  прощения  и  полу¬
чили  его  при  условии  дать  заложников.  Карнуты  не
замедлили  последовать  их  примеру.
 Преследование  Амбиорига
 Желая  наконец  покончить  с  Амбиоригом,  Цезарь
отослал  к  Лабиену,  зимовавшему  на  территории  тре-
виров,  весь  багаж  армии  и  два  легиона.  Потом  с  пятью
легионами  он  вторгся  на  территорию  менаниев,  у  ко¬
торых,  как  он  подозревал,  скрывался  мятежник.  Но
при  его  приближении  менании  покинули  свои  деревни
и  небольшими  бандами  рассеялись  по  лесам  и  боло¬
там.  Цезарь  разделил  свою  армию  на  три  колонны:
одну  взял  с  собой,  другую  поручил  Гаю  Фабию,  а
третью  Марку  Крассу,  сыну  миллионера.  Потом  он
начал  охоту  на  людей  и  животных  и  разрушение  дере¬
вень.  Скоро  устрашенные  менании  просили  мира.  Но
Амбиориг  и  на  этот  раз  не  был  захвачен.
 Продолжение  анархии  в  Риме
 В  течение  всего  этого  времени  беспорядки  в  Риме
продолжались  и  даже  усилились.  Месяцы  проходили,
 175

Г.  Ферреро
 а  выборов  все  не  было.  Помпей  все  надеялся,  что
беспорядки  сделают  наконец  его  диктатуру  необхо¬
димой,  но  не  смел  открыто  объявлять  своих  стрем¬
лений.  Положение  оставалось  неопределенным,  и  раз¬
драженные  консерваторы  доходили  до  обвинения
Помпея  в  тайном  покровительстве  мятежникам  с
целью  отнять  власть  у  Сената.  Но  если  положение
было  благоприятно  в  Галлии  и  очень  дурно  в  Риме,
то  на  Востоке  приготовлялось  гораздо  большее  бед¬
ствие.
 Красс  вторгается  в  Месопотамию
 Весной  53  года  Красс  наконец  приступил  к  заво¬
еванию  Парфии  (Парфении).  Судьба  выбрала  его  пер¬
вой  жертвой  мании  величия,  волновавшей  Италию.
Присоединив  приведенные  из  Италии  войска  к  тем,
которые  он  нашел  в  Сирии,  Красс  получил  армию  в
 5 	ООО  всадников,  4  ООО  вспомогательных  войск  и  в
девять  легионов,  состоявших  каждый  приблизительно
из  3  500  человек.  Это  составляло  приблизительно  40
 ООО 	человек1,  с  которыми  он  немедленно  по  приезде  в
 1 	Флор,  III,  11,  дает  Крассу  одиннадцать  легионов;  но  из
Плутарха  видно,  что  у  него  было  только  девять.  Плу¬
тарх  (Crass.,  20)  говорит,  что  Красс  имел  с  собой  семь
легионов  при  вторичном  переходе  через  Евфрат.  К  этим
семи  легионам  надо  прибавить  (Plut.,  Crass.,  17)  семь
тысяч  солдат,  оставленных  в  Месопотамии,  которые,
без  сомнения,  составляли  два  легиона  по  3  500  человек,
ибо  римляне  по  возможности  избегали  дробить  легио¬
ны.  Мы  имели  бы,  таким  образом,  девять  легионов,  и
число  солдат  в  каждом  из  них  можно  было  бы  опреде¬
лить  по  числу  солдат  в  двух  легионах,  оставленных  в
 176

Вторжение  в  Парфию
 Сирию  в  54  году  стал  приводить  в  исполнение  план
войны,  казавшийся  ему  превосходным.  Он  укрепил
мост  на  Евфрате  в  Зевгме,  перешел  реку,  занял  гре¬
ческие  города  Месопотамии:  Апамею,  Карры  (ныне
Харан),  Ихны,  Никефорий,  —  и  легко  разбил  пар¬
фянского  генерала,  находившегося  в  стране  с  недо¬
статочными  силами.  Потом,  оставив  в  этих  городах
7  ООО  человек  (вероятно,  два  легиона)  и  1  ООО  всад¬
ников,  он  возвратился  на  зимние  квартиры  в  Сирию1.
Древние  сурово  критиковали  это  возвращение  и  смот¬
рели  на  него  как  на  крупную  ошибку2,  потому  что
враги  имели,  таким  образом,  время  для  приготовле¬
ний.  Но  цель  Красса,  вероятно,  была  путем  захвата
греческих  городов  Месопотамии  привлечь  врага  из
глубины  Парфии  к  Евфрату,  чтобы  дать  ему  битву
как  можно  ближе  к  Провинции,  в  то  время,  как  уг¬
лубляясь  в  Парфию,  он  совершил  бы  ошибку,  подо¬
бно  ошибке  Наполеона,  двинувшегося  на  Москву.
Красс,  следовательно,  поступил  разумно,  удалившись
осенью  54  года  в  Сирию,  где,  ожидая  весны  и  дейст¬
вия  своего  вызова,  занялся  сбором  денег.  Между  про¬
чим,  он  опустошил  иерусалимскую  сокровищницу  и
 Месопотамии.  Возможно,  что  в  тексте  Флора  ошибка
переписчика,  написавшего  XI  вместо  IX.  Нет  необхо¬
димости  считаться  с  преувеличениями  Аппиана,  B.C.,
II,  18,  утверждавшего,  что  армия  Красса  состояла  из
100  ООО  человек.
 1 	Dio,  XL,  12-13;  Plut.,  Crass.,  17.
 2 	Dio  XL,  13;  Plut.,  Crass.,  17.  Manfrin,  сделавший  в  своей
книге  «La  cavalleria  dei  Party»  (Roma,  1893)  столько
тонких  и  справедливых  замечаний  об  этой  войне,  первый
указал,  что  конечный  неуспех  заставил  историков  под¬
вергнуть  несправедливой  и  малоосновательной  критике
всю  кампанию.
 177

Г.  Ферреро
 сделал  попытки  вступить  в  соглашение  с  царем  Арме¬
нии  и  другими  независимыми  или  полунезависимыми
князьями  Месопотамии,  каким  был  и  Авгар  Эдесский,
большой  друг  Помпея.
 Красс  переходит  Евфрат
 Его  план  сначала  казался  удавшимся:  весной  53  года
гарнизоны,  оставленные  Крассом  в  Месопотамии,  были
атакованы  парфянами.  Парфянский  царь  действитель¬
но  решил  разделить  свои  силы,  вторгнуться  с  лучшей
частью  своей  пехоты  в  Армению  и  послать  в  Месопо¬
тамию  почти  всю  свою  кавалерию  под  начальством
сурены,  или  главнокомандующего1,  с  поручением  ста¬
раться  в  свою  очередь  увлечь  римлян  как  можно  далее
от  их  операционной  базы.
 Оба  противника  поставили  себе  одну  и  ту  же  цель,
употребили  одну  и  ту  же  военную  хитрость.  К  не¬
счастью,  Красс  возгордился,  что  ему  удалось  слиш¬
ком  легко  обмануть  неприятеля.  Как  только  он  уз¬
нал,  что  парфяне  приближаются,  у  него  была  толь¬
ко  одна  мысль:  немедленно  броситься  на  них,  и  он
лишь  боялся,  что  не  поспеет  вовремя.  Беглецы,  спа¬
савшиеся  из  осажденных  парфянами  городов,  при¬
носили  удивительные  сведения:  всадники  были  очень
многочисленны,  очень  быстры,  очень  смелы  и  очень
ловки  в  пускании  с  чудесной  силой  стрел  со  своих
больших  луков.  Некоторые  генералы,  взволнован¬
ные  этими  известиями,  предложили  пересмотреть
весь  план  экспедиции2.  Как  раз  в  это  время  прибыл
 1  Rawlinson,  S.G.O.M.,  159  сл.
 2  Plut.,  Crass.,  18;  Dio,  XL,  16.
 178

Вторжение  в  Парфию
 с  6  ООО  всадников  армянский  царь  Артабаз  и  объявил,
что  готов  доставить  еще  10  ООО  всадников  и  30  ООО  пехо¬
тинцев,  если  Красс  пожелает  вторгнуться  в  неприятель¬
скую  страну  через  Армению,  где  по  причине  гор  парфя¬
не  не  могли  бы  воспользоваться  своей  кавалерией1.
 Но  упрямый  старый  банкир,  нетерпение  которого  с
каждым  днем  возрастало,  отказался  покинуть  осаж¬
денных  римлян.  Он  перешел  в  Зевгме  через  Евфрат  с
семью  легионами,  4  ООО  всадников  и  вспомогательны¬
ми  войсками  и  направился  через  Месопотамию  по  на¬
правлению  к  Каррам  навстречу  парфянской  армии2.
Семь  легионов,  кавалерия,  вспомогательные  войска,
500  вьючных  животных,  следовавших  с  провиантом  и
палатками  за  каждым  легионом,  должны  были  растя¬
нуться  в  длину  более  чем  на  21  километр3.
 Парфяне  очищают  Месопотамию
 Но  едва  армия  тронулась  в  путь,  как  разведчики
принесли  еще  более  странные  известия.  Парфяне
 1 	Plut.,  Crass.,  19.
 2 	Plut.,  Crass.,  20,  говорит,  что  Красс  направился  вдоль
Евфрата.  Но  в  той  же  главе  Плутарх  рассказывает,  что
несколько  времени  спустя  Кассий  пытался  убедить  Красса
двинуться  на  Селевкию  вдоль  Евфрата  и  что  по  этому
поводу  был  созван  военный  совет.  Дион,  XL,  20,  также
упоминает  об  этом.  Невозможно,  следовательно,  чтобы
армия  шла  вдоль  Евфрата.  Красс,  очевидно,  шел  по  до¬
роге  внутрь  Месопотамии,  где  находились  осажденные
города,  чтобы  освободить  их  и  немедленно  нанести  по¬
ражение  парфянам.
 3 	См.  вычисления  Rustow’a  (Н.К.С.,  63  сл.)  о  длине,  кото¬
рую  занимал  легион  при  движении  по  большой  дороге.
 179

Г.  Ферреро
 повсюду  снимали  осаду  и  удалялись;  страна  была
покинута;  на  земле  были  видны  следы  многочис¬
ленных  лошадей,  по-видимому,  указывающие  на
отступление  армии.  Эти  известия  причинили  силь¬
ное  беспокойство  в  главной  квартире.  Какова  была
цель  парфян?  Кассий,  зять  Сервилии,  следовавший
за  Крассом  в  качестве  квестора  и  бывший  осмотри¬
тельным  молодым  человеком,  советовал  генералу
остановиться  в  уже  завоеванных  городах,  чтобы
собрать  там  более  точные  сведения  о  неприятеле
или,  так  как  этим  городам  ничего  больше  не  угро¬
жало,  идти  на  Селевкию  вдоль  Евфрата  по  той  до¬
роге,  по  которой  проходили  десять  тысяч  Ксено¬
фонта.  Правый  фланг  армии  был  бы  тогда  защи¬
щен  рекой  и  продовольствование  ее  было  бы  лег¬
ким.  Красс,  казалось,  позволил  себя  убедить  и  со¬
звал  военный  совет1.
 Красс  преследует  парфян
 И  на  этот  раз  были  правы  те,  которые  колебались.
Сурена  хотел  увлечь  римскую  армию  как  можно  далее
и  заставить  ее  перейти  реку  Хабор,  за  которой  уже
начиналась  пустыня2.  К  несчастью,  Авгар  Эдесский,
 1 	Plut.,  Crass.,  20.
 2 	Rawlinson,  S.G.  О.М.,  157  сл.  162  сл.,  и  Manfrin,  С.Р.,
73  сл.,  указали,  что  напрасно  обвиняют  Красса  в  том,
что  он  повел  свою  армию  в  пустыню.  Пустыня  начинает¬
ся  только  за  тем  местом,  где  дана  была  битва.  Эта  часть
Месопотамии  имела  города,  источники  воды  и  богатую
растительность.  Это  была  богатая  и  населенная  страна,
как  доказывают  многие  свидетельства  древних  и  рассказ
Диона,  XL,  21  («Страна  имела  деревья»).
 180

Вторжение  в  Парфию
 прежний  друг  Помпея,  к  которому  Красс  имел  полное
доверие,  был  в  соглашении  с  парфянами  и  сумел  ловко
возбудить  нетерпение  и  жадность  Красса.  Парфяне,  по
его  словам,  предполагали  перенести  свои  сокровища  в
горы;  Красс  должен  без  замедления  преследовать  Сурену,
настигнуть  его  и  разбить  прежде,  чем  он  соединит  свои
силы  с  силами  царя'.  Таким  образом  он  заставил  Красса
совершить  ошибку,  за  несовершение  которой  в  прошлом
году  его  упрекают  историю!.  Нетерпение,  алчность,  доверие
к  своей  судьбе,  отвращение  к  перемене  плана  увлекли  на
этот  раз  Красса  за  пределы  благоразумия.  Он  двинул  свою
армию  по  следам  парфян  и,  надеясь  быстро  настигнуть
врага,  вел  своих  солдат  очень  длинными  переходами  во
время  страшной  майской  жары.  Но  дни  проходили,
утомительные  переходы  продолжались,  а  врагов  не
настигали.  Армия  уставала  и  теряла  мужество  в  этом
нервном  преследовании  невидимого  врага.  Красс  начинал
приходить  в  бешенство.  Он  не  хотел  возвращаться  назад
и  в  то  же  время  боялся  слишком  уйти  вперед.  Начинали
циркулировать  слухи  об  измене.  В  один  день  пришли  послы
армянского  царя,  чтобы  предупредить  Красса,  что  царь
не  может  прислать  ему  войско,  так  как  в  его  царство  вторгся
парфянский  царь.  Он  снова  советовал  взять  Армению  за
операционную  базу  и  убеждал  римлян,  если  oral  отвергнут
этот  план,  избегать  пустыни  или  равнин,  где  могла  бы
действовать  парфянская  кавалерия.
 Парфяне  начинают  нападение
 Кассий  тотчас  понял  мудрость  этого  совета,  но
Красс,  которого  годы,  усталость,  беспокойство  сделали
 1  Дио.  XL,  20;  Plut.,  Crass.,  21.
 181

Г.  Ферреро
 раздражительным  и  которого  судьба  выбрала  первым
для  искупления  мании  величия  своей  эпохи,
рассердился  на  царя,  дававшего  хороший  совет.  Он
грубо  отпустил  послов,  говоря,  что  по  окончании
войны  он  по  заслугам  накажет  армянского  царя1,  и
продолжал  идти  вперед,  все  не  видя  врага  и  не  имея
никаких  известий.  Наконец,  после  долгих  дней
утомительного  перехода2  в  конце  мая  или  в  первых
числах  нюня,  когда  армия  только  что  прошла  Карры
(Харан)  и  подходила  к  берегу  Белика,  несколько
разведчиков  возвратились,  с  трудом  переводя
дыхание.  Они  говорили,  что  на  небольшом  расстоянии
встретили  огромную  неприятельскую  армию,  быстро
двигавшуюся  вперед  в  надежде  захватить  врасплох
римлян  и  убившую  почти  всех  разведчиков.  Что
побудило  парфян  таким  образом  напасть  на  него?
Возможно,  что  они  тайно  были  уведомлены  Авгаром
Эдесским,  что  римская  армия  пала  духом  и
измучилась.  Смущенные  этим  известием,  солдаты  и
многие  офицеры  желали  расположиться  лагерем  на
берегу  реки,  чтобы  ожидать  здесь  неприятеля  и
изучить  его  способ  сражаться,  ранее  чем  вступить  в
битву.  Но  Красс  после  минутного  колебания  хотел
тотчас  начать  сражение,  опасаясь,  что  враг  снова
ускользнет  от  него.
 Тактика  Красса
 Он  начал  с  приказа  семидесяти  когортам  распо¬
ложиться  в  одну  линию,  глубиной  в  десять  рядов.  Этот
 1 	Plut.,  Crass.,  22.
 2 	Rawlinson  S.G.  O.M.,  163.
 182

Вторжение  в  Псгрфию
 маневр  римские  тактики  советовали  делать,  когда  армия
была  атакована  большими  массами  кавалерии.  Но
построиться  на  расстоянии  двенадцати  километров  по
фронту  (такое  пространство  занимали  бы  семьдесят
когорт,  поставленных  друг  около  друга1)  армии,
растянутой  при  походе  приблизительно  на  21  километр,
нельзя  было  в  одно  мгновение.  Красс  в  самой  середине
маневра  потерял  терпение  и,  переменив  намерение,
хотел  построить  в  каре  четыре  головных  легиона,
поставив  по  фронту  12  когорт,  подкрепленных
конницей,  а  на  флангах  по  8  когорт2.
 Командование  одним  крылом  он  поручил  сыну,  дру¬
гим  —  Кассию,  а  сам  поместился  в  центре,  приказав
солдатам  наскоро  подкрепиться.  Потом  он  приказал
каре,  сопровождаемому  тремя  легионами,  переправить¬
ся  через  речку  и  броситься  на  неприятеля3.
 1 	О  длине  легиона,  построенного  в  одну  линию  без  интер¬
валов,  см.  Rustow,  Н.К.С.,  55.
 2 	Plut.,  Crass.,  23.  70  когорт  не  могли  быть  все  включены  в
каре,  согласно  текста  Плутарха,  который  говорит,  что  сто¬
роны  каре  имели  по  12  когорт;  это  составило  бы  48  когорт.
Но  если  заметить,  что  agmen  quadrantum  обычно  был  прямо¬
угольник,  стороны  которого  относились  к  фронту  как  2  к  3
(Rustow  Н.К.С.,  56),  и  что,  взяв  за  основание  фронт  в  12
когорт,  мы  получим  всего  40  когорт,  т.е.  ровно  4  легиона.
Мы  поэтому  можем  предположить,  что  в  каре  было  постро¬
ено  только  четыре  легиона.  Тот  факт,  что  парфяне  пред¬
приняли  обходное  движение,  отраженное  Крассом,  дает  ос¬
нование  думать,  что  другие  легионы  оставались  позади.  Им-
то  парфяне  и  должны  были  угрожать  позади  каре.  Было  бы
хорошо,  чтобы  тактик  занялся  тщательным  изучением  этой
столь  интересной  битвы  между  пехотой  и  конницей.  Manf-
rin  осветил  некоторые  темные  пункты,  но  много  других  еще
ждут  своего  объяснения.
 3 	Plut.,  Crass.,  23.
 183

Г.  Ферреро
 Тактика  парфян
 Скоро  увидали,  что  неприятельская  армия,  по  виду
немногочисленная,  развертывается;  на  горизонте  по¬
являются  группы  всадников  и  медленно  двигаются
вперед.  Мало-помалу  их  число  увеличивалось;  рав¬
нина  начала  оглашаться  криками,  воздух  засверкал
от  блеска  кирас;  наконец,  появилась  и  образовала
авангард  тяжелая  кавалерия,  которую  Сурена  скры¬
вал  за  холмом,  и  огромная  масса  всадников,  покры¬
тых  железом,  бросилась  на  римское  каре.  Римские
когорты  выдержали  удар  и  встретили  следовавшие
друг  за  другом  нападения  пусканием  дротиков.  По¬
том  нападения  приостановились.  Всадники  стягива¬
лись,  как  будто  бы  уже  утомленные.  Красс,  думая,
что  битва  скоро  будет  окончена,  направил  стрелков,
пращников  и  легкую  пехоту  преследовать  беглецов.
Но  они  немедленно  были  осыпаны  градом  стрел,  с
удивительной  силой  пускаемых  легкой  парфянской
кавалерией,  составленной  из  лучников,  которая  дви¬
галась  теперь  вперед,  развертываясь  по  обеим  сто¬
ронам  тяжелой  конницы  наподобие  огромного  полу¬
круга.  Посланные  вперед  Крассом  солдаты  были  вы¬
нуждены  в  беспорядке  возвращаться  к  легионам.
Легкая  парфянская  кавалерия  приближалась,  и  стре¬
лы  падали  через  тяжелую  конницу  по  параболичес¬
кой  кривой1,  сперва  поражая  первые  ряды,  а  затем
и  центр  римского  каре.  Красс  и  офицеры  старались
поддержать  мужество  солдат,  говоря  им,  что  враг
скоро  истратит  все  свои  стрелы.  Римский  полково¬
дец  пытался  также  бросить  когорты  на  неприятеля.
Но  как  только  римляне  двигались  вперед,  парфяне
 1  Plut.,  Crass.,  23;  Dio.  XLI,  22;  Manfrin,  C.P.,  78.
 184

Вторжение  в  Парфию
 бежали  и,  обернувшись  на  своих  лошадях,  все  про¬
должали  пускать  стрелы.  Когорты  принуждаемы
были  снова  спасаться  в  каре,  на  которое  опять  на¬
чинал  падать  безжалостный  дождь  стрел.  Колчаны
парфян  казались  неистощимыми.  Офицеры,  нако¬
нец,  заметили  на  горизонте  движущуюся  цепь  вер¬
блюдов,  к  которым  время  от  времени  приближались
группы  всадников:  это  был  огромный  запас  стрел,
следовавший  за  армией1.  Легионы,  бездействуя  и
являясь  мишенью  для  этого  ужасного  града,  теря¬
ли  мужество.
 Смерть  Публия  Красса
 Красс  наконец  решился  сделать  последнее  усилие,
чтобы  разорвать  это  кольцо  людей  и  железа,  окру¬
жившее  его  армию.  Он  приказал  своему  сыну  Пуб¬
лию  взять  1300  всадников,  в  том  числе  1000  галлов,
500  стрелков  и  восемь  когорт  и  напасть  на  врага.
Последний,  по-видимому,  отступил.  Он  скоро  исчез
на  горизонте  в  тучах  пыли;  страшный  дождь  стрел
прекратился.  Красс  воспользовался  этим  моментом,
чтобы  занять  армией  холм,  и,  считая  битву  окончен¬
ной,  более  спокойно  ожидал  возвращения  Публия.  Но
скоро  поспешно  прибыли  разведчики:  Публий  про¬
сил  помощи;  парфяне  бегством  завлекли  его  слиш¬
ком  далеко,  потом  сразу  повернулись  лицом  к  лицу  и
напали  на  маленький  отряд.  Началась  ужасная  схват¬
ка,  и  Публий  будет  раздавлен,  если  не  получит  быст¬
рой  помощи.  Красс  готовился  уже  выступить  со  всей
армией;  но  едва  тронулись  в  путь,  как  увидели,  что
 1  Plut.,  Crass.,  24.  25.
 185

Г.  Ферреро
 снова  появилась  густая  черная  туча  пыли,  сквозь  ко¬
торую  сверкали  кирасы  и  раздавались  дикие  крики.
Парфяне  в  бешенстве  возвращались  во  всю  прыть;
всадник,  ехавший  впереди,  нес  на  конце  копья  чер¬
ный  предмет.  Римляне  остановились  в  ожидании,  и,
когда  парфяне  приблизились,  острые  глаза  рассмот¬
рели,  что  этот  черный  предмет,  несомый  на  конце
копья,  была  голова  Публия  Красса.  Маленький  от¬
ряд  был  уничтожен.  Армия  содрогнулась,  но  Красс,
бодро  державшийся  до  сих  пор  против  такой  ужас¬
ной  бури,  и  теперь  не  пал  духом.  Он  проезжал  по
рядам  солдат,  говоря  им,  что  смерть  Публия  касается
его  одного,  а  что  касается  их,  то  они  должны  испол¬
нить  свой  долг  и  отразить  новый  приступ.  Действи¬
тельно,  враг  снова  развернул  вокруг  армии  ргром-
ный  полукруг  стрелков,  в  то  время  как  из  центра
массы  кавалерии  одна  за  другой  устремлялись  на  каре.
Но  и  на  этот  раз  когорты  держались  стойко.  Нако¬
нец,  парфянская  кавалерия,  утомленная  столькими
яростными  нападениями,  опустошив  свои  колчаны  и
притупив  сабли,  отступила,  когда  солнце  склонилось
к  горизонту1.
 Деморализация  римлян
 Вечером  парфяне,  вероятно,  думали,  что  потеря¬
ли  весь  день.  Они  надеялись  захватить  римскую  ар¬
мию  врасплох  и  наголову  разбить  ее,  а  между  тем,
несмотря  на  значительные  потери,  нанесенные  рим¬
лянам,  битва  не  имела  окончательного  результата.
Урон  действительно  не  имел  бы  никакого  влияния
 1  Plut.,  Crass.,  25-26;  Dio.  XL,  24.
 186

Вторжение  в  Парфию
 на  исход  кампании,  если  бы  армия  Красса  была  од¬
ной  из  тех  старых  и  крепких  армий,  которые  Рим
умел  когда-то  выставлять1.  Но  тогда  в  Империи  была
одна  только  сильная  армия,  армия  Цезаря.  В  рядах
Красса  молодые  рекруты  были  гораздо  многочислен¬
нее  старых  солдат.  Офицеры  почти  все  принадлежа¬
ли  к  той  малосерьезной  золотой  римской  молодежи,
которая  не  обладала  никаким  глубоким  знакомством
с  военным  искусством.  Вождь  был  человек  умный,
но  был  стар  и  избалован  слишком  легким  успехом  в
войне  со  Спартаком.  Таким  образом,  значительные
потери,  необычайный  способ  сражаться,  отдаленность
Сирии,  смерть  Публия  Красса,  —  всего  этого  было
достаточно,  чтобы  до  такой  степени  привести  в  уны¬
ние  армию,  что  вечером  все,  солдаты  и  начальники,
считали  себя  побежденными.  Сам  Красс,  в  течение  дня
командовавший  с  чудной  энергией,  потерял  мужество.
Он  боялся,  что  парфяне,  ободренные  своей  победой,
на  следующий  день  нападут  на  его  истощенную  ар¬
мию,  и,  как  кажется,  по  совету  Кассия,  дал  в  ту  же
ночь  приказ  быстро  отступать  к  Каррам  (Харану)2.
 1 	Manfrin,  С.Р.,  88,  правильно  оценивает  поведение  леги¬
онов,  но.  по  моему  мнению,  слишком  суров  к  Крассу.
 2 	Это,  по  моему  мнению,  самый  вероятный  рассказ  о  том,
что  произошло  ночью.  Маловероятно,  напротив,  что¬
бы,  как  рассказывает  Плутарх  (Crass.,  27),  Красс  со¬
вершенно  потерял  в  эту  ночь  голову  и  что  Кассий  по
собственной  инициативе  дал  приказ  об  отступлении.
Энергичное  поведение  Красса  до  и  после  битвы  указы¬
вает,  что  если  у  него  и  был  временный  приступ  скорби,
то  он  скоро  сумел  вернуть  хладнокровие.  Кроме  того,
Кассию  трудно  было  бы  присвоить  себе  власть  генера¬
ла,  которому  так  охотно  повиновались  и  которого  так
уважали,  как  Красса.
 187

Г.  Ферреро
 Пришлось  покинуть  на  поле  битвы  4000  раненых,
перебитых  на  следующий  день  парфянами,  а  ночью,
в  темноте  и  беспорядке,  четыре  когорты  заблуди¬
лись  и  также  были  перебиты  врагом1.
 Решение  остаться  в  Каррах
 Однако,  достигнув  Карр,  римская  армия  могла  от¬
дохнуть,  спокойно  реорганизоваться  и  без  большой  опас¬
ности  возвратиться  по  уже  пройденной  дороге,  где  пар¬
фяне  не  могли  бы  их  долго  преследовать  вследствие
недостатка  воды  и  фуража.  В  этот  момент  парфянский
главнокомандующий  действительно  сильно  боялся,  что
враг  ускользнет  от  него  по  прежней  дороге2.  К  несчастью,
совершенно  деморализованные  поспешным  отступлени¬
ем,  оставлением  раненых  и  уничтожением  заблудивших¬
ся  ночью  когорт,  солдаты  и  офицеры  не  понимали,  что
главная  опасность  миновала.  Они  возымели  такой  страх
к  парфянам,  что  не  хотели  более  выходить  из  города  на
равнину.  Военный  совет  решил  просить  помощи  у  ар¬
мянского  царя  и  ждать  в  Каррах  прибытия  этой  помо¬
щи,  а  затем  отступить,  вероятно,  через  Армению3.
 Решение  оставить  Карры
 Парфянский  главнокомандующий,  подошедший
под  самые  стены  Карр  (Харан),  узнав,  что  армия
 1 	Plut.,  Crass.,  28; 	Dio.  XL,  25.
 2 	Plut.,  Crass.,  28.
 3 	Место  Плутарха 	(Crass.,  29)  о  «тщетных 	надеждах  на
 Армению»  косвенно  указывает  нам  на  план  Красса.
 188

Вторжение  в  Парфию
 так  деморализована,  постарался  хитростью  одержать
окончательный  успех,  которого  не  достиг  силой.  Он
дал  знать  римским  солдатам,  что  позволит  им  сво¬
бодно  уйти,  если  они  согласятся  выдать  ему  Кассия
и  Красса.  Ловушка  была  очень  ловкой:  если  бы  со¬
лдаты  возмутились  и  захватили  в  свои  руки  двух
наиболее  способных  вождей,  Сурене  легко  было  бы
уничтожить  всю  армию.  Но  римская  дисциплина  была
слишком  прочной.  Вероломный  совет  не  был  выслу¬
шан,  и  уловки  Сурены  не  послужили  бы  ни  к  чему,
если  бы  вожди  римской  армии  сохранили  более  спо¬
койствия  и  более  доверия  к  своим  солдатам.  Узнав,
что  эмиссары  Сурены  стараются  возмутить  армию,
они  потеряли  голову  и  не  хотели  ни  минуты  оста¬
ваться  в  Каррах,  боясь,  что  измученное  столькими
испытаниями  войско,  наконец,  позволит  себя  увлечь.
Поколебленный  просьбами  офицеров,  Красс  изме¬
нил  свое  решение  и  дал  приказ  отступить,  не  дожи¬
даясь  помощи  армянского  царя,  в  получении  кото¬
рой,  впрочем,  он  не  был  уверен.
 Кассий  отделяется  от  Красса
 Но  по  какой  дороге  идти?  Кассий  советовал  от¬
правиться  по  той,  по  которой  пришли,  но  Красс,  или
обманутый  знатным  каррцем  Андромахом,  или  не
желая  рисковать  на  равнине  своими  силами,  решил
идти  по  горной  дороге  через  Армению.  Римская  ар¬
мия  направилась  к  горам,  идя  почти  всегда  ночью,
выбирая  самые  трудные  дороги  и  самые  болотистые
места,  куда  парфянский  вождь  не  мог  двинуть  свою
кавалерию.  Еще  одно  последнее  усилие  —  и  рим¬
ская  армия  была  бы  спасена.  Но  вместе  с  утомлением
 189

Г.  Ферреро
 возрастала  нервность  солдат  и  раздражительность
офицеров.  Между  вождями  более  не  было  согласия.
Красс  потерял  свою  твердость  в  решениях  и  свое
влияние  на  офицеров.  Однажды  произошло  бурное
объяснение  с  Кассием,  который  не  переставал  все
критиковать,  и  в  гневе  Красс  сказал  ему,  что  если
он  не  хочет  следовать  за  ним,  то  может  взять  эскорт
и  удалиться,  куда  ему  угодно.  Кассий  тотчас  же  при¬
нял  это  предложение.  С  500  всадниками  он  возвра¬
тился  в  Карры,  откуда  по  прежней  дороге  направил¬
ся  к  Евфрату1.
 Смерть  Красса
 Так  раскололась  армия.  Несмотря  ни  на  что,  Красс
продолжал  свой  путь.  Вождь  парфян  видел,  что  он
готов  ускользнуть  от  него,  потому  что  горы  были  близ¬
ки.  Тогда,  не  желая  возвращаться  ко  двору  без  окон¬
чательного  успеха2,  он  придумал  последнее  веролом¬
ство.  Утром  он  отправил  послов  в  римский  лагерь  ска¬
зать,  что  желает  вступить  в  переговоры  с  Крассом  от¬
носительно  заключения  мира.  Опасаясь  засады,  Красс,
видевший  теперь  отступление  обеспеченным,  ответил
отказом;  но  когда  утомленная  армия  узнала,  что  она
 1 	Это,  по  моему  мнению,  самое  вероятное  предположение,
чтобы  объяснить  удивительное  отступление  Кассия.  Дион,
XL,  25,  и  Плутарх,  Crass,  29,  дают  только  неполные  и
темные  рассказы  об  этом  странном  эпизоде.  Кассий  мог
отделиться  от  армии  только  с  согласия  Красса;  но  осно¬
вания,  по  которым  это  согласие  было  дано,  остаются
одной  из  многочисленных  темных  проблем  этой  стран¬
ной  войны.  См.  также  смутные  намеки  Диона,  XL,  28.
 2 	Plut.,  Crass.,  30;  Dio,  XL,  26.
 190

Вторжение  в  Парфию
 может  надеяться  на  спокойное  отступление,  она  не
захотела  ничего  слушать  и  угрожала  возмущением,
если  Красс  откажется  вступить  в  переговоры.  В  этот
ужасный  час  ни  его  имя,  ни  его  возраст,  ни  его  поч¬
ти  священное  звание  «императора»,  ни  огромные  ос¬
тавленные  им  в  Италии  сокровища  не  послужили  ни
к  чему.  Красс,  несмотря  на  свои  недостатки,  был
человек  энергичный:  он  не  колебался  перед  внезап¬
но  явившейся  смертью  перед  горами  Армении,  дале¬
ко  от  своего  семейства,  своего  дома  и  Рима,  подобно
преступнику,  которому  остается  только  несколько
минут  на  приготовление.  Он  созвал  офицеров,  ска¬
зал  им,  что  идет  на  свидание,  что  знает  об  угрожаю¬
щей  ему  засаде,  но  предпочитает  быть  убитым  пар¬
фянами,  чем  своими  солдатами.  Он  отправился  с
конвоем  и  был  убит  9  июня1.
 Распадение  армии
 Красс  был  очень  одаренный  человек,  очень  ум¬
ный,  очень  деятельный,  хотя  не  очень  великодуш¬
ный  и  слишком  эгоистичный.  Он  вел  эту  войну  с
большой  ловкостью,  но  поспешность,  слишком  боль¬
шая  вера  в  себя,  некоторая  небрежность  в  приго¬
товлениях,  военный  беспорядок  эпохи,  наконец  сте¬
чение  несчастных  случайностей  приготовили  ему
участь,  которой  Цезарь  только  чудом  избежал  в
войне  против  гельветов.  Умирая  таким  образом,  он
 1 	Plut.,  Crass.,  30-31;  Dio,  XL,  27;  Polyaen.,  Strateg.,  VII,
41;  дату  дает  Овидий,  Fasti,  VI,  465,  но  не  совсем  точно,
ибо  он  помещает  на  один  и  тот  же  день  битву  при  Каррах
и  смерть  Красса.
 191

Г.  Ферреро
 искупал  свои  многочисленные  ошибки  и  тщеславие
всей  Италии.  Его  голова  была  отрезана  и  послана
ко  двору  парфянского  царя;  его  тело  осталось  не¬
погребенным;  армия,  оставшаяся  без  вождя,  рассе¬
ялась;  много  солдат  было  убито;  много  других,  сла¬
бые  остатки  великой  армии,  перешедшей  через  Ев¬
фрат,  добрались  до  Сирии1.
 Получение  известия  в  Риме
 у
 Известие  об  этом  поражении  пришло  в  Рим  в  июле  ,
когда  после  семимесячной  анархии  готовились  про¬
извести  выборы  на  государственные  должности  этого
года.  Беспорядок  увеличивался  самим  обсуждением
вопроса  о  его  прекращении.  Одни  хотели  восстано¬
вить  должность  tribuni  militum  consulari  potestate
Древнего  Рима;  другие  предлагали  назначить  дикта¬
тором  Помпея.  Это  предложение  казалось  наилучшим,
но  в  последний  момент  Помпей  отказался,  страшась
общественного  мнения,  ненавидящего  это  имя  со  вре¬
мен  Суллы.  Он  согласился  только  ввести  в  Рим  сол¬
дат  своей  армии.  При  помощи  этих  солдат  interrex
мог  произвести  комиции.  Выбраны  в  консулы  были
Марк  Валерий  Мессала  и  Кней  Домитий  Кальвин3.
Легко  представить,  какое  волнение  в  Италии  вызва¬
ло  известие  о  смерти  Красса,  пришедшее  сейчас  же
по  окончании  бесконечного  выборного  скандала.  Зна¬
чит,  правы  были  консерваторы,  противившиеся  все¬
общему  стремлению  к  экспедиции.
 1 	Drumann,  G.R.,  IV,  109.
 2 	Lange,  R.A.,  III,  359.
 3 	Lange  R.A.,  III,  351  сл.
 192

Вторжение  в  Парфию
 Жестокости  в  Галлии
 В  Галлии  в  это  время  война  продолжалась  с  луч¬
шими  результатами,  но  все  с  более  и  более  варвар¬
скими  приемами.  Лабиен  победил  треверов.  Цезарь
вторично  перешел  Рейн  и  сделал  набег  на  страну  све¬
вов,  чтобы  устрашить  Ариовиста  и  воспрепятство¬
вать  ему  отомстить  за  себя  при  помощи  галлов.  Воз¬
вратившись  в  Галлию,  он  принужден  был  снова  сра¬
жаться  с  эбуронами,  которые  маленькими  отрядами
старались  захватить  врасплох  и  убивать  отдельных
солдат  или  маленькие  части  войска.  Цезарь  хотел  на
этот  раз  окончательно  уничтожить  их  и  приказал
опубликовать  во  всех  галльских  городах  эдикт,  поз¬
воляющий  всякому  желающему  грабить  и  убивать
на  территории  эбуронов.  Со  всех  концов  Галлии
сбежались  кучи  разбойников,  образовавшиеся  от  тех
отчаянных  лиц  и  разбойников  —  perditi  homines  atque
latrones,  —  которыми  была  так  богата  Галлия.  Со
своей  стороны,  Цезарь,  оставив  в  Адуатуке  (совр.
Tongres  —  Тонгерен,  к  северу  от  Льежа)  багаж  ар¬
мии  под  охраной  одного  легиона,  бросил  на  страну
девять  легионов,  разделив  их  на  три  колонны,  од¬
ной  из  которых  командовал  он  сам,  другой  Требо-
ний,  а  третьей  —  Лабиен.  Несколько  месяцев  жгли
деревни,  грабили  скот,  охотились  за  людьми.  Но  на¬
силие,  подобно  огню,  часто  заходит  так  далеко,  как
не  хотел  бы  тот,  кто  его  зажег.  Банда  в  две  тысячи
сугамбрских  грабителей  по  приглашению  Цезаря
пришла  для  грабежа  страны  эбуронов.  Узнав,  что  в
Адуатуке  находится  римский  лагерь  с  богатым  бага¬
жом  десяти  легионов  и  со  складами  следовавших  за
армией  купцов,  эта  банда  попыталась  захватить  его  и
едва  не  имела  успеха.  Однако  Амбиориг,  травимый
 7. 	Ю.  Цезарь
 193

Г.  Ферреро
 подобно  дикому  зверю  и  преследуемый  из  убежища
в  убежище,  все  еще  не  был  пойман.  При  приближе¬
нии  зимы  Цезарь  удалился.  Он  созвал  собрание  гал¬
лов,  обвинил  в  мятеже  сенонов  и  карнутов,  осудил
на  смерть  Аккона,  а  на  изгнание  и  на  конфискацию
их  имуществ  много  знатных,  скомпрометированных
в  мятеже  и  бежавших  за  Рейн.  Их  имущество  было
разделено  между  знатными,  оставшимися  верными,
и  между  высшими  чинами  войска1.  Потом  Цезарь
сделал  приготовления  для  возвращения  в  Италию.
 Кредит  Цезаря  в  Риме  колеблется
 Умиротворение  Галлии,  таким  образом,  быстро  вы¬
родилось  в  истребительную  войну.  Кровавый  воен¬
ный  режим  последовал  за  примирительной  диплома¬
тией  первых  лет.  Такова  история  всех  завоеваний,  но
на  этот  раз  раздражение  завоевателя  было  тем  более,
что  постоянные  мятежи  подвергали  сомнению  все  его
дело  шести  лет  и  сильно  компрометировали  его  кре¬
дит  в  Риме.  Потомство  рассматривало  завоевание  Гал¬
лии  как  великую  славу  Цезаря,  но  современники  в
конце  53  года  видели  в  нем  иное.  Поражение  армии
Красса  уничтожило  энтузиазм  масс  к  политике  круп¬
ных  захватов  и  поколебало  доверие  к  людям,  являв¬
шимся  ее  представителями.  Красс,  который  после
своей  смерти  не  внушал  более  никому  страха,  естес¬
твенно,  испытывал  более  обвинений,  чем  Цезарь,
живой  и  могущественный.  Его  обвиняли  в  том,  что  он
вел  экспедицию  как  невежда,  совершил  самые  грубые
 1 	По  поводу  имуществ,  конфискованных  Цезарем  у  одних
галлов  и  отданных  другим,  см.  Caesar,  B.C.,  Ill,  69.
 194

Вторжение  в  Парфию
 ошибки  и  все  погубил  своим  упрямством  и  своей  жаж¬
дой  денег.  Но  и  против  Цезаря  делались  невыгодные
сравнения.  Когда  Лукулл  и  Помпей  присоединили
Понт  и  Сирию,  все  было  кончено  в  короткий  срок.  В
Галлии,  напротив,  каждый  год  надо  начинать  все  сна¬
чала.  Не  было  ли  это,  отчасти  по  крайней  мере,  ви¬
ной  Цезаря?
 Галльские  богатства  в  Риме
 Кроме  того,  скандальная  выставка  напоказ  богатств,
приобретенных  в  Галлии  путем  грабежа,  которую  де¬
лали  некоторые  генералы,  начинала  раздражать  пуб¬
лику.  Цицерон  продолжал  заниматься  постройками,
порученными  ему  братом.  Мамурра,  бывший  незнат¬
ным  формийским  всадником,  приказал  построить  себе
на  Целийском  холме  роскошный  дворец,  все  стены
которого  были  покрыты  по  александрийской  моде  пре¬
красными  мраморными  плитами,  что  было  еще  неве¬
домой  в  Риме  роскошью1.  Лабиен,  купивший  обшир¬
ные  именья  в  Пицене  (область  на  вост.  побережье
Италии),  построил  там  в  Цингуле  (совр.  Cingoli),
настоящую  маленькую  крепость  .  Волна  сентимента¬
лизма,  неизбежная  в  цивилизованном  обществе  и  уси¬
ленная  влиянием  греческой  философии,  понемногу
пробуждала  нацию  от  опьянения  подкупом  и  тщесла¬
вием  и  приобрела  большую  силу,  когда,  после  корот¬
кого  промежутка  выборы  на  52  год  снова  вызвали
взрыв  анархии.  Кандидатами  на  консульство  были:
Милон,  Публий  Плавтин  Гипсей  и  Квинт  Цецилий
 1 	Plin.,  N.  Н„  XXXVI,  VI,  48;  Courbaud,  В.  R.R.,  р.352.
 2 	Caesar,  B.C.,  1,  15.
 7
 195

Г.  Ферреро
 Метелл  Сципион,  приемный  сын  Метелла  Пия.  На
претуру  кандидатом  являлся  Клодий,  а  на  квестуру  —
Марк  Антоний,  который  после  возвращения  Габиния
в  Италию  был  вызван  Цезарем  в  Галлию.  Цезарь,  быс¬
тро  оценивший  его  военные  способности,  согласился
дать  ему  отпуск,  чтобы  он  домогался  этой  магистра-
туры1.
 Отсрочка  выборов
 Борьба  скоро  приняла  такой  ожесточенный  харак¬
тер,  что  все  кандидаты  стали  добиваться  магистра¬
тур  с  оружием  в  руках.  Постоянно  происходили  кро¬
вавые  схватки  между  навербованными  кандидатами
шайками.  Однажды  сам  Цицерон  едва  не  был  убит
на  Священной  дороге2;  в  другой  день  Марк  Антоний
едва  не  убил  Клодия3.  Оцепенелое  общество  спра¬
шивало  себя,  что  за  безумное  бешенство  овладело
умами  и  ценой  каких  убийств  можно  восстановить
порядок.  Взгляды  общества  напрасно  обращались  на
Помпея.  Из  нерешительности  и  слабости  или  из  же¬
лания  сделать  свою  диктатуру  необходимой  путем
эксцессов  беспорядка  Помпей  ничего  не  делал.  Кон¬
сулы  тщетно  много  раз  пытались  произвести  выбо¬
ры.  Сенат,  не  будучи  в  состоянии  ничего  сделать,
кончил  тем,  что  запретил  египетский  культ  Серапи-
са  и  Изиды,  странности  которого  присоединялись  к
моральному  беспорядку,  господствовавшему  в  Риме4.
 1 	Lange  R.A.,  III,  352  сл.
 2  Cicero,  Pro  Milone  XIV,  37.
 3  Cicero,  Pro  Mil.,  XV,  40;  Dio,  XLV,  40.
 4 	Dio,  XL,  47.
 196

Вторжение  в  Парфию
 Было  также  решено  предложить  народу  закон,  по
которому  магистрат  мог  бы  получить  провинцию
только  через  пять  лет  после  отправления  должнос¬
ти’.  Таким  образом  надеялись  несколько  успокоить
бешеную  конкуренцию,  которая  бывала  при  соиска¬
нии  должностей.  В  третий  уже  раз  в  течение  четы¬
рех  лет  год  оканчивался  без  выборов  консулов  на
следующий  год.  На  этот  раз  сенат  не  мог  даже  на¬
значить  interrex’a,  потому  что  этому  воспротивился
народный  трибун,  Тит  Мунатий  Планк.  В  этой  оп¬
позиции  многие  думали  видеть  руку  Помпея,  кото¬
рой  хотел  помочь  событиям,  и  заставить  Сенат  на¬
значить  его  диктатором2.
 Смерть  и  похороны  Клодия
 Но  после  стольких  насилий  одно  убийство  довело
беспорядок  до  последней  степени.  18  января  Милон,
отправившийся  с  вооруженной  охраной  в  Ланувий,
встретил  на  Аппиевой  дороге  возле  Бовилл  Клодия,  с
небольшой  свитой  возвращавшегося  в  Рим  из  своей  де¬
ревни.  Два  небольших  отряда  вступили  в  схватку,  и
Клодий  был  убит3.  «Наконец-то»!  —  сказали  многие  в
Риме,  испуская  вздох  облегчения.  Но  и  после  смерти
этой  ужасной  личности  суждено  было  волновать  Рим.
Народ  легко  был  возбужден  его  клиентами,  его  сикари-
ями,  трибунами  народной  партии  и  его  женой  Фуль-
вией.  Толпой  пришли  смотреть  на  труп,  выставленный
 1 	Dio,  XL,  46.
 2  Asconius,  p.  32.
 3  App.,  B.C.,  II,  XXI;  Dio,  XL,  48;  Velleius,  II,  47;  Livius,
P.,  CVII;  Cicero,  Pro  Mil.,  X,  28.
 197

Г.  Ферреро
 в  его  доме.  Со  всех  сторон  кричали  о  мщении,  и  его
похороны  были  отпразднованы  с  грандиозной  и  почти
дикой  помпой.  Народ  сопровождал  тело  в  курию  Гости-
лия  и,  чтобы  выразить  свою  ненависть  к  богатым  и  знат¬
ным,  сделал  ему  костер  из  скамей,  столов  и  пюпитров
сенаторов.  Огонь  распространился  на  курию  и  охватил
также  базилику  Порция,  так  что  тело  демагога  исчезло
в  пепле  двух  самых  древних  и  самых  уважаемых  па¬
мятников  Рима,  между  тем  как  народ,  охваченный  его
безумием,  провозгласил  Помпея  и  Цезаря  диктатора¬
ми.  Испуганный  Планк  перестал  противиться  назначе¬
нию  interrex’a,  и  Сенат  выбрал  Марка  Эмилия  Лепида,
сына  консула,  умершего  во  время  революции  78  года.
Это  был  очень  богатый  молодой  человек,  женатый  на
дочери  Сервилия;  он  был  другом  Цезаря  и  Помпея,  но
так  как  не  имел  большого  влияния,  то  его  назначение
послужило  только  к  большему  возбуждению.  Народ
вместо  того,  чтобы  успокоиться,  волновался  все  более  и
более,  и,  когда  в  честь  демагога  устроили  большой  по¬
минальный  обед,  произошли  крупные  беспорядки.  Толпа
пыталась  поджечь  дома  Милона  и  подозреваемого  в
расположении  к  нему  Лепида.  Народная  демонстрация
отправилась  предложить  консульские  фасции  Гипсею  и
Сципиону;  другая  толпа  провозгласила  Помпея  консу¬
лом  и  диктатором.  Везде  в  Риме  были  драки,  демон¬
страции,  волнения.  Бандиты  и  воры  пользовались  эти¬
ми  беспорядками  и  под  предлогом  розыска  соучастни¬
ков  Милона  врывались  для  краж  в  частные  дома1.
 1 	Арр.,  B.C.,  II,  21-22;  Dio,  XL,  49;  Asconius,  p.  34.

ВЕЛИКИЙ  КРИЗИС
ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО
ИМПЕРИАЛИЗМА.
ВОЗМУЩЕНИЕ
ГАЛЛИИ

Коммий  и  Лабиен.  —  Падение  демократической  пар¬
тии.  —  Раздор  между  Цезарем  и  Помпеем.  —  Новое
восстание  в  Галлии.  —  Цезарь  добивается  снова  кон¬
сульства.  —  Переход  через  Севенны.  —  Цезарь  соби¬
рает  легионы.  —  Стратегический  план  Цезаря.  —
Верцингеториг.  —  Осада  Аварика.  —  Взятие  Авари-
ка  и  его  последствия.  —  Ошибка  Цезаря.  —Герговия.
 — 	Восстание  распространяется  по  всей  Галлии.  —
Критическое  положение  Цезаря.  —  Партизанская
война.  —  Отступление  Цезаря.  —  Первая  правиль¬
ная  битва.  —  Верцингеториг  отступает  в  Алезию.  —
Осада  Алезии.  —  Голод.  —  Сдача  Верцингеторига.  —
Причины  успеха  Цезаря.

Вероломство  Цезаря
по  отношению  к  Коммию
 В  то  время,  как  в  Риме  происходили  эти  волнения,
Цезарь  перешел  Альпы,  чтобы  возвратиться  в  Цезаль-
пинскую  Галлию.  Торопливость,  гнев,  серьезное  по¬
ложение  его  партии,  его  характер,  по  временам  без¬
рассудный  и  вспыльчивый,  невозможное  величие  его
предприятия  —  все  это  роковым  образом  побуждало
его  нагромождать  одну  ошибку  на  другую.  С  целью
получить  возможность  побывать  в  Италии  и  познако¬
миться  с  тамошними  событиями  он  произвел  в  Галлии
жестокую  репрессию,  которая  неизбежно  должна  была
вызвать  к  нему  ненависть1.  Действительно,  едва  он  уехал,
а  вероятно,  еще  находясь  в  дороге,  он  узнал  от  Лабиена,
что  его  прежний  друг  и  союзник  Коммий  подготовляет
восстание.  В  гневе  он  приказал  Лабиену  пригласить.ат-
ребата  в  лагерь  и  убить  его2.  Лабиен  повиновался,  но
 1 	Jullian,  Vercind.,  114:  «Его  (Цезаря)  поведение  во  вре¬
мя  начавшейся  зимы  (53-52)  было  странным  неблагора¬
зумием».
 2 	Цезарь  не  говорит  об  этом  варварском  эпизоде.  О  нем  до¬
вольно  наивно  рассказывает  Гиртий,  B.G.,  VIII,  23.  Если
бы  галлы  также  написали  историю  римского  завоевания,
то  они,  без  сомнения,  рассказали  бы  нам  много  подобных
случаев,  которые  лучше  объяснили  бы  нам  ненависть
галльской  знати  к  завоевателям.  По  Гиртию,  попытка
убийства  Коммия  Лабиеном  произошла  по  собственному
почину  последнего,  но  это  невозможно.  Коммий  был  свя¬
зан  с  Цезарем  слишком  тесной  дружбой,  и  Лабиен  не
стал  бы  действовать  без  утверждения  проконсула.
 201

Г.  Ферреро
 Коммию,  раненому,  удалось  спастись,  и  это  вероломство
имело  только  тот  результат,  что  Коммий  сделался  смер¬
тельным  врагом  Цезаря,  истощавшего  свои  силы  в  этой
сизифовой  работе,  делавшей  его  раздражительным  и
жестоким.  В  данное  время  Коммий,  спасавшийся  в  лесах
Северной  Галлии,  впрочем,  мало  занимал  его:  у  него  были
другие  тревоги  в  Италии,  гораздо  более  важные.
 Цезарь  как  козел  отпущения  для  римлян
 Демократическая  партия,  не  сдержав  своих  безум¬
ных  обещаний,  снова  падала  в  общественном  мнении,
как  в  57  году.  Аграрный  закон  59  года,  подобно  своим
предшественникам,  не  был  приведен  в  исполнение.  На¬
дежды  на  Британию  рушились.  Римская  армия  в  Пар-
фии  потрпела  позорное  поражение.  Все  думали,  что
Галлия  в  два  года  покорена  «единственным  императо¬
ром»,  а  она  была  теперь  в  открытом  восстании.  Красс
умер,  и  могущественный  триумвират  обратился  в  прав¬
ление  двух  лиц,  неспособных  подавить  даже  мятежи
римской  черни.  Уже  давно  масса  людей  устала  от  этого
ужасного  потока  подкупа  и  насилия,  угрожавшего  унести
все  в  своем  бешеном  течении.  После  же  смерти  Клодия
положение  сделалось  особенно  ужасным.  Сначала  об¬
щество,  повинуясь  одновременно  чувству  страха  и  спра¬
ведливости,  сурово  осуждало  Милона,  приказавшего  сво¬
им  рабам  докончить  раненого  Клодия1;  но  когда  чернь
начала  свои  насилия,  произошел  поворот  в  обществен¬
ном  мнении.  В  консервативном  лагере  даже  партия  са¬
мых  крайних  оправдывала  убийцу  Клодия.  Вечером  дня
похорон  Сенат  объявил  военное  положение  и  поручил
 ‘  Dio,  XL,  48.

Великий  кризис  демократического  империализма
 Помпею,  народным  трибунам  и  самому  Милону  при¬
вести  в  исполнение  этот  декрет1.  Ободренный  благо¬
приятной  для  него  переменой,  Милон  тотчас  явился  в
Рим  и,  решившись  дерзко  действовать  на  общую  тру¬
сость,  имел  невероятную  смелость  начать  домогаться
консульства2.  Эта  наглость  довела  до  отчаяния  чернь,
грозившую  возмутиться.  Смятение  действительно  до¬
стигло  высшей  степени:  общество  было  охвачено  стра¬
хом  и  враги  Цезаря  ободрились.  Так  как  он  был  твор¬
цом  этой  политики,  то  его  следовало  сделать  ответствен¬
ным  за  все  настоящие  несчастья:  за  поражение  Красса,
которого  он  направил  в  Парфию;  за  всеобщую  подкуп¬
ность,  которую  он  поддерживал  своей  щедростью;  за
беспорядки  в  Риме,  которые  он  ободрял;  за  бесконеч¬
ную  войну  с  галлами,  вызванную  его  грабежами3.
 1  Dio,  XL,  49.
 2  Dio,  XL,  49;  App.,  B.C.,  II,  22.
 3 	Чтобы  понять,  как  изменялось  общественное  мнение  к
Цезарю  в  53  и  52  гг.,  достаточно  сравнить,  что  говорит  о
Цезаре  Цицерон  в  56,  55  и  54  гг.  (Cicero,  F.,  1,  9;  VII,  7;
VII,  8,  Ad  Q.f  И,  15,  В.;  И,  16;  III,  1;  III,  5;  III,  8;  III,  9;
 А.,  IV,  16;  IV,  18;  и  всю  речь  «De  provinciis  consulari-
bus»),  с  тем,  что  он  писал  в  51  и  50  гг.  (Cicero,  А.,  VI,  I,
25;  VII,  7,  5).  Смотри,  кроме  того,  Cicero,  F.,  II,  8,  2.
Это  изменение  не  может  быть  объяснено  личными  причи¬
нами,  ибо  Цезарь  всегда  делал  все  возможное,  чтобы  со¬
хранить  к  себе  расположение  Цицерона  (см.  А.,  VII,  1,
3),  а  переменой  мнения  в  высших  классах,  имевшей  при¬
чиной  гибель  Красса,  внутренние  беспорядки  в  Риме  и
восстание  галлов.  Нужно  заметить,  кроме  того,  что  в  пе¬
реписке  Цицерона  мы  почти  не  имеем  писем  52  г.  и  что  те,
которые  у  нас  остались,  являются  неважными  записками.
Так  как  вероятно,  что  переписка  была  опубликована  при
Августе  и,  конечно,  была  предметом  предварительной  цен¬
зуры,  то  я  склонен  думать,  что  письма  52  года  почти
 203

Г.  Ферреро
 Соперничество  между  Помпеем  и  Цезарем
 Цезарю,  следовательно,  приходилось  в  третий  раз
восстанавливать  демократическую  партию.  Но  теперь,
после  смерти  Юлии,  Красса  и  Клодия,  это  было  не¬
легко.  С  исчезновением  несравненного  народного  аги¬
татора  распались  и  выборные  коллегии,  составляв¬
шие  силу  его  партии,  а  смерть  Красса,  последовав¬
шая  за  смертью  Юлии,  делала  непрочным  соглаше¬
ние  с  Помпеем,  уже  поколебленное  событиями  пос¬
ледних  лет.  Историки  ошибочно  рассматривали  несо¬
гласие,  начавшее  возникать  тогда  между  Цезарем  и
Помпеем,  как  результат  соперничества  честолюбий,
которое  долго  скрывалось  и,  наконец,  разразилось
вследствие  исчезновения  Красса.  Несогласие  скрыва¬
лось  не  в  честолюбиях,  а  в  темпераментах  обоих  лиц,
и  сила  событий,  а  не  желание  того  или  другого,  за¬
ставили  его  разразиться.  Начиналась  не  борьба  меж¬
ду  двумя  честолюбиями,  а  роковое  столкновение  кон¬
сервативной  политики  и  политики  демократической.
После  многолетней  борьбы  обе  они  были  олицетворе¬
ны  в  двух  старых  друзьях.  Злоба  и  интриги  консер¬
ваторов,  трудность  борьбы  одновременно  и  с  ними,  и
с  Цезарем,  Крассом  и  Клодием  принуждали  Помпея,
в  сущности  бывшего  консерватором,  до  сих  пор  дер¬
жаться  Цезаря.
 все  были  устранены  потому,  что  они  слишком  хорошо
указывали  на  вызванный  восстанием  галлов  ужас  и  со¬
держали  очень  суровое  мнение  о  Цезаре.  Момент  пере¬
мены  беспристрастного  общественного  мнения,  бывшего
ранее  благосклонным  к  Цезарю  после  завоевания  Гал¬
лии,  был  как  раз  в  52  году:  в  этом  году  отдали  себе
отчет,  что  присоединение  57  года  было  политической
ошибкой.
 204

Великий  кризис  демократического  империализма
 Идеи  образованных  классов
 Поражение  Красса,  опасное  положение  Республики
и  мятежи  в  Риме  устрашили  его,  пробудили  его  власт¬
ные  инстинкты  и  толкнули  его  к  идеям,  разделявшим¬
ся  лучшими  гражданами,  к  той  программе,  одновре¬
менно  гениальной  и  химерической,  которая  требовала
примирения  аристократии  и  демократии,  подавления
общественного  и  частного  подкупа,  возвращения  к  бо¬
лее  простой  и  более  нравственной  жизни.  Необходим
был  переворот:  Республика  нуждалась  в  мире,  поряд¬
ке  и  правосудии.  Если  обычных  магистратур  было  не¬
достаточно,  то  нужно  было  создать  нового  магистрата,
который  мог  бы,  наконец,  восторжествовать  над  по¬
ложением.  Эти  идеи  распространялись  в  высших  клас¬
сах,  новое  настроение  которых  Цицерон,  не  давая  себе
в  том  отчета,  отразил  в  <<De  Republica».
 Предложение  Цезаря
 Цезарь  понимал  опасность  и  старался  прежде  всего
иметь  Помпея  на  своей  стороне.  Из  Равенны,  куда  он
отправился  провести  зиму1,  он  помог  своему  зятю  про¬
извести  порученный  тому  Сенатом  набор2  и  предло¬
жил  ему  новый  двойной  брак.  Цезарь  предлагал  же¬
ниться  на  дочери  Помпея,  обрученной  тогда  с  сыном
Суллы,  а  Помпей  должен  был  жениться  на  второй
дочери  одной  из  племянниц  Цезаря,  Атии,  вдове  Гая
Октавия,  умершего  в  начале  своего  консульства,  у
 1 	Florus,  III,  10,  22.
 2 	Cicero,  Pro  Milone,  XXIII,  62;  XXVI,  70;  Asconius,
p.  35,  51;  Dio,  LX,  49-50;  Caesar,  B.G.,  VII,  1.
 205

Г.  Ферреро
 которой,  кроме  сына  Кая,  рожденного  в  63  г.  и  имев¬
шего  тогда  одиннадцать  лет,  были  две  старшие  доче¬
ри1.  Но  Помпей,  начавший  тяготиться  своим  союзом  с
Цезарем,  отказался.
 Вопрос  о  втором  консульстве  Цезаря
 Для  Цезаря  это  был  большой  удар.  Помпей  был
ему  необходим,  чтобы  вовремя  отразить  опасность,
какую  он  предвидел  в  будущем.  Его  проконсульские
полномочия  оканчивались  1  марта  49  года,  и  по  зако¬
ну  Суллы,  позволявшему  повторное  избрание  только
через  десять  лет,  он  мог  снова  быть  избран  консулом
лишь  в  48  году.  Оставалось,  следовательно,  около  де¬
сяти  месяцев,  в  течение  которых  он  не  был  бы  защи¬
щен  неприкосновенностью  должностного  лица,  но,
подобно  первому  встречному  гражданину,  служил  бы
предметом  обвинений  и  процессов,  при  помощи  кото¬
рых  партии  боролись  между  собой  в  Риме.  Он  знал,
что  у  него  много  врагов  и  что  если  бы  влияние  его
партии  пало,  а  Помпей  покинул  бы  его,  то  опасность
преследования  была  велика.  Суд  легко  мог  осудить
его  на  изгнание,  которое  разом  положило  бы  конец
его  политической  карьере.  Нужно  было  в  эти  десять
месяцев  сохранить  управление  провинцией;  но  как
добиться  этого?  Заставить  отложить  назначение  свое¬
го  преемника  до  1  января  48  года  и  оставаться  в  про¬
винции  в  качестве  временного  магистрата  в  ожидании
своего  заместителя  было  легко;  но  по  устранении  од¬
ного  затруднения  являлось  другое,  более  важное.  Что-
бь  домогаться  консульства  на  48  год,  необходимо  было
 1  Sueton,  Caes.,  27.
 206

Великий  кризис  демократического  империализма
 присутствовать  в  Риме.  Но  если  он  вступал  в  Рим,  он
терял  imperium  и  становился  простым  гражданином,
доступным  нападениям  своих  врагов.  Оставаясь  же  в
провинции,  он  не  мог  выставить  своей  кандидатуры
на  консульство.  Нелегко  было  выйти  нз  этого  сплете¬
ния  юридических  и  конституционных  затруднений,
но  Цезарь,  никогда  не  задумывавшийся  над  средства¬
ми,  сумел  это  сделать.  Многие  желали,  чтобы  он  во¬
преки  конституции  был  избран  консулом  вместе  с
Помпеем  чисто  революционным  путем;  но  он  требо¬
вал  от  своих  друзей  оставить  эту  мысль,  вместо  этого
просил  провести  с  помощью  десяти  трибунов  закон,
позволявший  ему  заочно  домогаться  консульства1,
таким  образом  он  мог  бы  быть  избран  консулом  и
остаться  в  Галлии  до  1  января  48  года,  препятствуя
назначению  своего  преемника.  Он  тотчас  начал  де¬
лать  в  Риме  все  необходимые  приготовления  для  про¬
ведения  этого  закона.
 Новое  восстание  всей  Галлии
 Но  плохие  известия  из  Галлии  спутали  все  его  тон¬
кие  расчеты.  Еще  раз  он  ошибся,  думая,  что  жесто¬
кая  репрессия  даст  ему  небольшой  отдых.  Едва  он
покинул  Галлию,  как  наиболее  влиятельные  лица
многих  народов,  раздраженные  опустошениями  и  каз¬
нями  предшествовавшего  года,  стали,  собираясь  в
лесах,  обсуждать  положение  в  стране  и  образовали
союз  с  целью  агитации  не  только  среди  своих  привер¬
женцев,  но  и  среди  низших  классов  по  всей  Галлии.
Карнуты,  снова  восставшие  под  начальством  Гутуатра
 1  Арр.,  B.C.,  II,  25;  Dio,  XL,  51.
 207

Г.  Ферреро
 и  Конконетодумна,  уже  перерезали  в  Кенабе  (совр.
Орлеан)  италийских  купцов,  а  среди  них  всадника
Гая  Фуфия  Кита,  бывшего  управляющего  провиантс¬
кой  частью  римской  армии.  В  Оверни  друг  Цезаря,
молодой  Верцингеториг,  подготовил  революцию,  за¬
хватил  власть  и  поднял  знамя  восстания;  к  нему  при¬
соединились  сеноны,  паризии,  пиктоны,  кадурки,
туроны,  авлерки,  лемовики,  анды  и  все  народы,  жив¬
шие  по  берегу  Океана.  Молодой  арвернский  вождь
уже  послал  под  начальством  кадурка  Луктерия  армию
к  границам  Нарбоннской  Галлии,  в  то  время  как  сам
вторгся  на  территорию  битуригов,  данников  эдуев1.
Уцелевшие  силы  аристократии  и  плутократии  соеди¬
нились  против  общего  врага;  оппортунистическая
политика  Цезаря,  сеявшего  вражду  между  соперниками,
восстановила  против  него  все  партии,  и  мятеж,  обшир¬
нее  и  опаснее  предшествующих,  угрожал  римским
армиям,  рассеянным  по  их  зимним  квартирам,  в  то
время  как  Цезарь  был  далеко  и  не  мог  даже  начать
дело  политической  реставрации,  ради  которого  он  так
поспешно  покинул  Галлию.
 Затруднительное  положение  Цезаря
 Положение  Цезаря  было  ужасным.  Неужели  все  его
дело  в  Италии  и  Галлии  рушится  и  погребет  его  под
своими  развалинами?  Но  величина  опасности  возбуди¬
ла  всю  энергию  его  духа.  Не  будучи  в  состоянии  од¬
новременно  отразить  и  галльский  кризис,  и  италийс¬
кий,  принужденный  выбирать  между  тем  и  другим,
он,  как  в  57  году,  без  колебания  покинул  Италию  и
 1  Caesar,  B.G.,  VII,  1-5.
 208

Великий  кризис  демократического  империализма
 тотчас  же,  т.е.,  вероятно,  в  половине  февраля,  вер¬
нулся  в  Нарбоннскую  Галлию1.  По  дороге  известия
становились  все  более  и  более  тревожными:  оставав¬
шиеся  верными  в  центре  Галлии  эдуи,  ремы,  лингоны
были  окружены  мятежными  племенами,  как  огненным
кольцом.  На  востоке  колебались  еще  одни  только  сек-
ваны.  Вся  римская  армия  находилась  на  северной  сто¬
роне  этого  круга.  Если  бы  Цезарь  вызвал  свои  легио¬
ны  в  Нарбоннскую  Галлию,  им  пришлось  бы  пройти
через  всю  восставшую  страну;  если  же  он  сам  отпра¬
вится  к  ним,  то  ему  придется  с  незначительными  сила¬
ми  пройти  через  центр  мятежа.
 Решительность  Цезаря
 Выбор  был  затруднителен.  Но,  не  теряя  ни  мгно¬
вения,  с  той  быстротой,  которая,  по  словам  одного
древнего  писателя,  напоминала  быстроту  пламени,
Цезарь  задумал  и  выполнил  необычайно  смелый  план.
В  несколько  дней  при  помощи  гарнизона  и  солдат,
только  что  набранных  в  Италии,  он  организовал,  на¬
сколько  мог,  защиту  Нарбоннской  Галлии;  потом  по¬
слал  небольшой  отряд  кавалерии  в  Виенну;  наконец,  с
оставшимся  отрядом,  в  самый  разгар  зимы,  приказы¬
вая  солдатам  прорывать  дорогу  в  снегу,  перешел  Се-
венны  (горная  цепь  в  Южной  Галлии)  и  неожиданно
 1  Так  как  смерть  Клодия  произошла  18  января,  то  мне
кажется  возможным  принять  приблизительно  эту  дату
на  основании  Caes.,  B.G.,  VII,  1.  Я  замечу  кстати,  что  в
рассказе  об  этой  войне  Цезарь  почти  совершенно  прене¬
брегает  всякой  хронологией,  что  увеличивает  трудность
писать  ее  историю.
 209

Г.  Ферреро
 бросился  на  Овернь.  Арверны,  считавшие  себя  в  без¬
опасности  от  какого  бы  то  ни  было  нападения,  пото¬
му  что  горы  были  покрыты  снегом,  были  так  испуга¬
ны  этим  неожиданным  появлением  римлян,  что  тот¬
час  же  призвали  Верцингеторига  на  помощь  родине,
в  которую,  по  их  словам,  вторглась  огромная  армия.
Именно  этого  и  желал  Цезарь.  Он  передал  командо¬
вание  Дециму  Бруту,  приказал  ему  грабить  страну,  а
сам  с  небольшой  свитой  вновь  перешел  Севенны  и  в
несколько  дней  прошел  сто  миль,  отделявших  его  от
Виенны.  Там  он  взял  небольшой  отряд  кавалерии,
посланный  туда  ранее,  и,  скача  день  и  ночь  в  галоп,
проехал  через  всю  Галлию,  не  будучи  узнанным,  а
следовательно  и  обеспокоенным.  Все  считали  его  еще
в  Оверни.  Таким  образом,  он  присоединился  к  двум
легионам,  зимовавшим  в  стране  лингонов,  и  послал
другим  легионам  приказ  собраться  в  окрестностях
Агединка  (совр.  Sens  —  Сенс).  Сам  он,  отправившись
около  середины  марта1  в  Агединк  с  двумя  легионами,
 1 	Jullian  (Vercing.,  155)  думает,  что  Цезарь  прибыл  к
своим  легионам  в  конце  февраля.  Это  мне  кажется  ма¬
ловероятным.  Путешествие  из  Равенны  в  Нарбону,  рас¬
поряжения,  отданные  им  для  защиты  Нарбоннской  Гал¬
лии,  и  переход  через  Севенны  не  могли  занять  у  него
менее  двух  недель.  Из  Оверни  в  Агединк  через  Виенну
около  600  километров  и,  хотя  часть  переходов  была
сделана  верхом,  нужно  прибавить  еще  пятнадцать  дней.
Чтобы  Цезарь  мог  присоединиться  к  своим  легионам  в
конце  февраля,  нужно,  чтобы  из  Равенны  он  выехал  в
конце  января,  что  совершенно  недопустимо,  если  сооб¬
разить,  что  Клодий  был  убит  18  января,  что  Цезарь
приехал  в  Равенну  после  этого  убийства,  что  он  оста¬
вался  там  некоторое  время  и  старался  получить  возмож¬
ность  выставить  свою  кандидатуру  в  консулы  заочно.
 210

Великий  кризис  демократического  империализма
 оказался  во  главе  всей  своей  армии,  составленной  из
одиннадцати  легионов,  включая  сюда  легион  Жаво¬
ронка.  Это  составляло  около  35  ООО  человек,  не  считая
галльских  вспомогательных  войск,  число  которых  труд¬
но  определить,  и  весьма  немногочисленной  кавалерии1.
Из  Виенны  в  Лгедштк  частью  верхом,  частью  во  главе
двух  легионов  Цезарь  сделал  еще  300  миль.
 Верцингеториг  осаждает  Горгобину
 Тем  временем  Верцингеториг,  узнав,  что  Цезарь
обманул  его,  вернулся  на  территорию  битуригов  и
со  своей  маленькой  армией,  состоявшей  из  арвернов
и  небольших  контингентов,  присланных  другими  на¬
родами,  осадил  Горгобину.  Его  армия  состояла,  веро¬
ятно,  из  семи  или  восьми  тысяч  всадников  и  прибли¬
зительно  такого  же  числа  пехотинцев2,  большинство
 Все  это  нельзя  было  сделать  в  несколько  дней.  Относи¬
тельно  того,  что  легионы  должны  были  собраться  к
Агединку,  то  это,  по  моему  мнению,  следует  из  слов
Цезаря,  B.G.,  VII,  9  (legiones  in  unum  locum  .  co^it)
и  VII,  10  (duabus  Agedinci  legionibus  ...  relictis).
 1 	Герцог  Омальский  (Revue  des  Deux  Mondes  от  1  мая
1858  г.,  стр.  75)  заметил,  что  легионы  Цезаря  не  могли
состоять  из  5  ООО  человек,  но  что  они  должны  были  иметь
от  3  500  до  4  000.  Если  мы  припомним,  что  находимся  почти
при  конце  войны,  то,  я  думаю,  можно  еще  уменьшить  их
численность  и  считать  в  них  только  по  3  000  человек.
 2 	Jullian  (Vercing.,  159)  приписывает  Верцингеторигу  от
 6 	000  до  7  000  всадников  и  100  000  пехотинцев.  Боль¬
шинство  историков  также  склонны  рассматривать  армию
Верцингеторига  как  очень  значительную.  Но  это  мне  ка¬
жется  невозможным.  Прежде  всего,  откуда  набрал  бы
 211

Г.  Ферреро
 которых  должно  было  быть  его  слугами  или  слуга¬
ми  и  клиентами  его  друзей.
 Битва  под  Новиодуном
 На  что  следовало  решиться  Цезарю?  С  политичес¬
кой  точки  зрения,  лучшим  решением  было  двинуться
немедленно  против  Верцннгеторига,  чтобы  спасти  эду¬
ев  и  укрепить  таким  образом  их  верность,  устрашить
мятежников,  окончить  как  можно  скорее  войну  и  воз¬
вратиться  в  Италию.  С  чисто  военной  точки  зрения,
 он  столько  солдат?  Восставшие  народы,  конечно,  посла¬
ли  ему  контингенты;  но  не  нужно  забывать,  что  некото¬
рые  из  них,  и  самые  важные,  напр,  сеноны  и  паризии,
сконцентрировали  свои  военные  силы  в  своей  стране,
так  что  скоро  Цезарь  должен  был  послать  против  них
четыре  легиона.  Кроме  того,  если  в  древности  нелегко
было  прокормить  100  ООО  человек  в  военное  время  (Мит-
ридат,  напр.,  должен  был  неоднократно  в  течение  ряда
лет  собирать  хлеб,  чтобы  содержать  армии,  едва  ли  бо¬
лее  значительные),  то  было  совершенно  невозможно,
чтобы  такая  большая  армия  вела  столь  опустошитель¬
ную  войну,  какую  вела  армия  Верцингеторига.  Подобная
война  могла  иметь  успех  только  в  том  случае,  если  опусто¬
шающая  армия  малочисленнее  неприятельской  или  если
она  имеет  гораздо  большие  средства  продовольствия;  в
противном  случае  опасность  является  для  нее  большей,  чем
для  врага.  Ничто  не  доказывает,  чтобы  таков  был  случай  с
Верцингеторигом.  Кроме  того,  в  войне  почти  всюду  учас¬
твовала  только  кавалерия  (см.  Caesar,  B.G.,  VII,  14);
пехота  играла  лишь  второстепенную  роль.  Когда  Цезарь
сделал  попытку  захватить  лагерь  (  VII,  17),  она  могла
очень  быстро  вместе  с  багажом  спрятаться  в  болоте,  что
было  бы  невозможным,  если  бы  она  была  многочисленна.
 212

Великий  кризис  демократического  империализма
 напротив,  было  благоразумнее  дождаться  хорошего  вре¬
мени  года1,  в  которое  армия  могла  бы  находить  по  до¬
роге  в  изобилии  провиант.  Но  на  этот  раз  политические
соображения  взяли  верх  над  военными.  Цезарь  решил,
что  восстание  эдуев  будет  для  него  опаснее  зимней  кам¬
пании,  и  хотел  поднять  репутацию  своего  оружия  мол¬
ниеносной  быстротой  своих  нападений  и  побед.  Он  про¬
сил  эдуев  приложить  все  усилия  к  тому,  чтобы  доста¬
вить  ему  хлеб.  Он  оставил  два  легиона  и  весь  багаж  в
Агединке  и  в  несколько  дней  атаковал  и  взял  Веллау-
нодун  (совр.  Chateau-Landon  —  Шато-Ландо),  сжег  Ке-
наб  (совр.  Орлеан),  переправился  через  Луару  и,  про¬
никнув  на  территорию  битуригов,  осадил  Новиодун  (совр.
Суассон).  Город  готов  был  сдаться,  когда  явился  Вер-
цингеториг,  прибывший  из-под  Горгобины.  Хотел  ли  он
напасть  на  римскую  армию  и  серьезно  попытаться  осво¬
бодить  город?  Это  мне  кажется  невероятным,  потому
что  его  силы  было  слишком  недостаточны.  Он,  вероят¬
но,  старался  показать,  что  идет  на  помощь  к  угрожаемо¬
му  городу,  чтобы  несколько  ободрить  Галлию,  устрашен¬
ную  походом  Цезаря.  Но  уже  в  этот  момент  он  думал
применить  против  римлян  систему  партизанской  войны.
 Наконец,  возможно  ли,  чтобы  Цезарь  осмелился  разде¬
лить  свою  армию  и  отправиться  в  Герговию  только  с
шестью  легионами,  т.е.  приблизительно  с  20  ООО  чело¬
век,  если  бы  он  имел  против  себя  армию  в  100  ООО  пехо¬
тинцев,  кавалерия  которой  превосходила  его  собствен¬
ную?  Можно  считать  до  8  ООО  число  всадников,  так  как
Верцингеториг  в  конце  войны  имел  их  15  ООО  (Caesar,
 B.G.,  VII,  64),  после  того  как  получил  подкрепления  из
Аквитании  и  те,  которые  были  доставлены  ему  после
совещания  в  Бибракте.
 1 	Нужно  вспомнить,  что  календарь  был  тогда  более  чем
на  месяц  впереди  действительного  времени  года.
 213

Г.  Ферреро
 Как  бы  то  ни  было,  под  стенами  Новиодуна  произошло
сражение,  значение  которого  Цезарь  преувеличивал.  В
результате  сражения  Верцингеториг  удалился,  город
сдался,  а  Цезарь  пошел  на  Аварик  (совр.  Bourges  —
Бурж),  столицу  битуригов,  один  из  самых  богатых  го¬
родов,  начавших  возникать  в  это  время.
 Стратегия  Верцингеторига
 Верцингеториг  начал  теперь  методически  приводить
в  исполнение  свой  план,  задуманный,  по  моему  мнению,
уже  давно,  хотя  Цезарь,  напротив,  считал  его  внушен¬
ным  недавним  поражением.  Этот  план  состоял  в  том,
чтобы  образовать  вокруг  Цезаря  пустыню,  сжигая  по  мере
его  движения  вперед  города,  не  исключая  Аварика,  от¬
резая  ему  дороги,  захватывая  его  прикрытия  и  уничто¬
жая  его  фуражиров.  Эта  тактика  была  превосходна,  так
как  конница  галлов  была  гораздо  сильнее  римской;  но
для  своего  выполнения  она  требовала  от  народа  очень
большой  храбрости.  У  битуригов  вначале  не  было  в  ней
недостатка.  Цезарь  двигался  вперед  по  пустынной  и  опус¬
тошенной  стране,  постоянно  видя  на  горизонте  столбы
дыма  от  сожженных  деревень,  без  устали  тревожимый
Верцингеторигом,  который  следовал  за  ним,  отказыва¬
ясь  от  всякого  открытого  нападения,  располагая  свою
маленькую  армию  лагерем  по  лесам  и  болотам  в  защите
от  атак  и  стараясь  захватить  обозы  с  зерном.
 Осада  Аварика
 Если  бы  Аварик  был  также  разрушен,  римская  армия
блуждала  бы  без  цели  по  стране,  залитой  огнем  и  кровью.
 214

Великий  кризис  демократического  империализма
 Но  битур  и  ги  не  имели  мужества  сжечь  прекрасный  го¬
род,  и  Верцингеториг,  наконец,  уступил  их  просьбам  и
пощадил  его.  Цезарь  тотчас  направился  туда  и  с  обычной
своей  энергией  предпринял  гигантские  осадные  работы,
заставляя  своих  солдат  производить  их  в  дождливое  и
холодное  время  года  и  не  заботясь  о  партизанской  войне
Верцингеторига,  часто  заставлявшего  его  целыми  днями
чувствовать  недостаток  хлеба.  Ни  одна  римская  армия,
начиная  с  армии  Лукулла,  не  была  закалена  такими  тяже¬
лыми  трудами.  Но  Цезарь  лучше  Лукулла  знал  солдат
своей  эпохи,  и  в  эти  критические  моменты  вместо  того,
чтобы  сурово  обращаться  с  ними,  оказывал  им  внимание,
составлявшее  контраст  с  жестокостью  этой  ужасной  во¬
йны.  Однажды  он  даже  дошел  до  предложения  снять  оса¬
ду,  если  испытания  сделались  слишком  тягостны  для  них.
Все,  естественно,  отказались  и  возвратились  к  работе  с
большим  жаром,  чем  когда-либо1.  Таким  образом,  несмотря
на  холод,  голод  и  вылазки  неприятеля,  траншеи  были
окончены,  башни  для  нападения  поставлены,  приступ  был
произведен,  и  город  взят  во  второй  половине  апреля2.
 1 	Должно  заметить,  что  Цезарь  (B.G.,  VII,  18),  рассказы¬
вая  о  попытке,  предпринятой,  чтобы  захватить  врасплох
пехоту  Верцингеторига  во  время  отсутствия  конницы,
не  говорит,  с  какими  силами  он  шел  против  галльского
лагеря,  что  было  бы  важной  подробностью.  Это  не  до¬
лжно  быть  случайной  забывчивостью;  вероятно,  он  шел
с  небольшим  числом  людей,  потому  что  галльских  пехо¬
тинцев  самих  было  немного.  Он  не  указал,  сколько  со¬
лдат  он  вел  с  собой  для  того,  чтобы  нельзя  было  пред¬
положить,  каковы  были  силы  врага.
 2 	Jullian  (Vercing.,  183),  по  моему  мнению,  прав,  опреде¬
ляя  время,  нужное  для  этой  экспедиции,  начиная  с  отъез¬
да  из  Агединка  до  взятия  Аварика,  в  пять  недель.  Таким
образом,  прошел  конец  марта  и  первая  половина  апреля.
 215

Г.  Ферреро
 Цезарь  хотел  дать  еще  один  ужасный  пример:  город  был
отдан  солдатам,  и  население  все  было  перебито,  причем
Верцингеториг  не  осмелился  прийти  к  нему  на  помощь.
 Цезарь  дает  отдых  своим  войскам
 Менее  чем  в  месяц  Цезарь  разрушил  четыре  очага
восстания,  усеяв  свою  дорогу  ужасными  опустошения¬
ми,  подобными  пожару  Кенаба  и  взятию  Аварнка.  Он
наполнил  свои  сундуки  золотом  и  серебром,  разграбил
сокровища  городов,  храмов  и  частных  лиц  и  возбудил,
наконец,  в  легионах  то  доверие,  которое  так  необходи¬
мо  маленькой  армии,  воюющей  в  обширной  стране,  ох¬
ваченной  мятежом.  Его  бурная  и  гениальная  энергия
одержала  победу  над  всем  —  над  пространством,  над
временем  года,  над  голодом,  над  укрепленными  стена¬
ми  и  над  людьми.  Теперь  он  делал  небольшой  отдых  в
Аварике,  как  бы  переводя  дыхание.  Полагая,  что  со
взятием  этого  города  выполнена  самая  тяжелая  часть
его  дела  и  что  если  мятеж  не  совершенно  потушен,  то
по  крайней  мере  укрощен,  Цезарь  предполагал  дать
отдых  своей  армии  и  прокормить  ее  до  приближения
весны  припасами,  найденными  в  Аварике.  Потом  с  на¬
ступлением  весны  он  вторгся  бы  в  страну  арвернов,
разрушил  бы  их  столицу  Герговию  (южнее  совр.  Клер¬
мон-Феррана)  —  и  война  была  бы  окончена.
 Выборы  у  эдуев
 Но  вдруг  произошла  одна  из  тех  опасных  случайнос¬
тей  галльской  политики,  которая  уже  семь  лет  так  забо¬
тила  Цезаря.  У  эдуев  избрание  первого  должностного
 216

Великий  кризис  демократического  империализма
 лица  грозило  повлечь  за  собой  гражданскую  войну,
потому  что  образовались  две  партии;  одна  из  них  вы¬
брала  на  эту  высокую  должность  Кота,  другая  —  Кон-
виктолитава,  и  последний  утверждал,  что  выборы  Кота
незаконны.  Цезарь  был  принужден  приостановить  свои
военные  операции,  отправиться  со  своей  армией  в  Де-
кетию  (совр.  Decize)  и  разрешить  спор,  признав  пра¬
вильность  выборов  Конвиктолитава.  Таким  образом,
прошло  несколько  недель,  в  течение  которых  силы  вос¬
стания  должны  были  рассеяться  и  исчезнуть  в  страхе
от  последнего  натиска,  произведенного  на  них.
 Цезарь  разделяет  свои  силы
 Еще  раз  ожидания  Цезаря  были  обмануты.  Извес¬
тия,  приходившие  к  нему,  напротив,  ясно  указывали,
что  восставшие  не  до  такой  степени  потеряли  мужест¬
во  от  его  побед,  как  он  предполагал.  На  севере  Галлии
сеноны  и  паризии  находились  под  оружием  и  надея¬
лись  на  победу.  Коммий  набирал  армию.  Верцингето¬
риг,  получив  помощь  из  Аквитании,  набирал  стрел¬
ков,  учил  своих  солдат  строить  лагерь  по  римскому
образцу,  возбуждал  к  мятежу  народы,  оставшиеся  вер¬
ными  римлянам,  напр,  эдуев  и  секванов,  посылая  их
вождям  большое  количество  золота,  обильные  россы¬
пи  которого  находились  в  Оверни.
 Однако  Цезарь  до  такой  степени  был  убежден  в
близости  окончания  войны,  что  считал  себя  достаточ¬
но  сильным  для  разделения  своей  армии1.  Он  нигде
более  не  упоминает  о  галльском  легионе  Жаворонка,
и,  по-видимому,  у  него  было  только  десять  легионов,
 1 	Об  этой  ошибке  Цезаря  см.  Barone,  J.G.C.,  стр.  64.
 217

Г.  Ферреро
 ибо  четыре  из  них  он  отдал  Лабиену,  послав  его  в  се¬
редине  мая  на  север  против  паризиев  и  секванов;  меж¬
ду  тем  как  сам  с  шестью  легионами  направился  к  югу,
чтобы  вторгнуться  в  Овернь  по  долине  реки  Элавера
(совр.  Allier  —  Алье),  принудив  Верцингеторига  при¬
нять  битву  и  положить  конец  войне.
 Осада  Герговии
 Верцингеториг,  действительно,  пришел  к  берегу  Эла¬
вера,  приказал  снять  все  мосты  и  следил  по  левому  бере¬
гу  за  движением  Цезаря  на  противоположной  стороне
реки,  стараясь  воспрепятствовать  ему  перейти  в  Овернь.
Цезарь  должен  был  прибегнуть  к  военной  хитрости.  Ему
удалось  однажды  утром  спрятать  в  лесу  около  одного
разрушенного  моста  двадцать,  когорт  (по  две  от  каждого
легиона)  и,  когда  остальная  армия  удалилась  вдоль  реки,
эти  двадцать  когорт  вышли  из\своей  засады,  построили
новый  мост  и  заняли  его.  Легионы,  получив  об  этом  из¬
вестие,  возвратились  и  перешли  Элавер.  Верцингеториг
позволил  им  это  сделать,  не  желая  давать  битвы,  и,  вер¬
ный  своей  тактике,  снова  начал  отступать  перед  непри¬
ятелем.  Через  пять  дней  Цезарь  прибыл  к  крутой  возвы¬
шенности,  на  которой  была  построена  Герговия,  и,  не
теряя  ни  минуты,  приступил  к  осадным  работам.  Но  шести
легионов  было  недостаточно  для  взятия  города,  так  хо¬
рошо  укрепленного  природой  и  искусством,  и  положе¬
ние  римской  армии  скоро  стало  критическим.  Верцинге¬
ториг  расположился  лагерем  на  небольшом  расстоянии,
держась  в  лесах  и  болотах,  всегда  нападающий  и  всегда
неприступный.  Подкупленные  золотом  Верцингеторига
знатные  эдуи  начинали  колебаться;  Герговия  стойко  дер¬
жалась.  Однажды  отряд  солдат,  посланных  эдуями  к
 218

Великий  кризис  демократического  империализма
 Цезарю,  едва  не  перешел  на  сторону  врага.  Цезарь  хотел
тогда  устрашить  Галлию,  взяв  штурмом  Герговию,  и
двинул  свои  шесть  легионов  на  общий  приступ.  Но
этот  отчаянно  храбрый  удар  не  удался;  наступавшие
были  отброшены  с  крупным  уроном1.  Сознав  тогда  свою
ошибку  и  опасность,  которой  он  подвергался,  остава¬
ясь  под  городом,  Цезарь  решил  снять  осаду  и  отпра¬
вился,  вероятно,  во  второй  половине  июня  на  север,
чтобы  соединиться  с  Лабиеном.
 Верцингеториг  —  национальный  герой
 Решение  было  мудрым,  но  оно  представляло  и  боль¬
шую  опасность.  При  общем  возбуждении  умов  эта  пер¬
вая  очевидная  неудача  Цезаря  могла  быть  началом  его
конца.  Верцингеториг  стал  национальным  героем;  все
думали,  что  Цезарь  идет  к  падению,  и  это  решило  участь
племен,  еще  колебавшихся  стать  против  него.  В  доро¬
ге  он  узнал,  что  эдуи,  наконец,  восстали.  Они  переби¬
ли  римских  купцов,  захватили  в  Новиодуне  его  казну,
галльских  заложников,  багаж  и  лошадей;  разрушили
на  Луаре  мост,  разграбили,  сожгли  или  бросили  в  реку
его  запасы  хлеба  и  готовились  отбросить  его  назад  в
Нарбоннскую  Галлию,  загородив  ему  переход  через
Луару.  Это  был  момент,  когда  Цезарь  действительно
дрожал  за  свою  судьбу  2.  Отделение  эдуев,  самого  бо¬
гатого  и  могущественного  народа  Галлии,  лишало  его
лучшей  базы  для  продовольствования,  перерезало  пути
сообщения  с  Лабиеном,  уничтожало  все  действие  его
 1 	См.  у  Наполеона  III,  J.  С.,  II,  281,  замечания  о  рассказе
Цезаря  (B.G.,  VII,  45-51)  об  этом  приступе.
 2 	См.  Caesar,  B.G.,  VII,  56.
 219

Г.  Ферреро
 предыдущих  побед,  поднимало  мятеж  во  всей  стране,
увлекая  за  собой  до  сих  пор  колебавшиеся  племена.
Древние  галльские  учреждения,  которые  он  старался
заставить  функционировать  под  своим  контролем,  сде¬
лались  теперь  органами  восстания,  орудием,  направ¬
ленным  против  Рима.  С  одного  конца  Галлии  до  дру¬
гого  уже  шли  переговоры  о  созыве  великого  нацио¬
нального  собрания  в  Бибракте.
 Цезарь  соединяет  свои  силы
 Еще  раз  Цезарь  увидел  себя  на  краю  пропасти,  но  и  на
этот  раз  он  не  колебался.  Он  понимал,  что  если  он  отсту¬
пит  в  Нарбонискую  Галлию,  оставив  Лабиена  на  севере,
то  галлы  легко  могут  уничтожить  их  обоих.  Поэтому  он
решил  во  что  бы  то  ни  стало  и  как  можно  быстрее  соеди¬
ниться  с  Лабиеном.  Не  желая  тратить  времени  на  пос¬
тройку  моста  через  Луару,  очень  увеличившуюся  от  тая¬
ния  снегов,  он  нашел  брод,  где  солдаты  могли  пройти  по
грудь  в  воде,  неся  оружие  над  своей  головой;  выше  по
течению  он  поместил  кавалерию,  чтобы  сдерживать,  по¬
добно  живому  молу,  течение,  и  таким  образом  перепра¬
вил  через  реку  всю  армию.  Потом,  захватив  весь  хлеб  и
скот,  какой  только  он  мог  найти,  нагрузив  его  на  рабов,
мулов  и  самих  солдат,  он  двинулся  ускоренным  маршем  и
присоединился  к  Лабиену  на  территории  сенонов,  вероят¬
но,  в  соседстве  с  Агединком.  От  Герговии  до  Агединка
Цезарь  прошел  около  200  миль  (300  километров);  пред¬
полагая,  что  на  этот  переход  он  употребил  пятнадцать
дней,  в  начале  июля  он  должен  был  уже  находиться  во
главе  всей  своей  армии.  К  его  счастью,  в  то  время  как  он
потерпел  неудачу  под  Герговией,  Лабиен  одержал  значи¬
тельные  победы  над  сенонами  и  паризиями.
 220

Великий  кризис  демократического  империализма
 Собрание  галлов  в  Бибракте
 Затем  в  военных  действиях  наступил  перерыв.  Ком¬
ментарии  Цезаря  не  говорят  нам,  как  долго  он  про¬
должался,  но  он  не  мог  быть  менее  месяца,  в  течение
которого  велись  энергичные  и  лихорадочные  приго¬
товления  с  обеих  сторон.  Поражение  под  Герговией,
по-видимому,  должно  было  изменить  вероятный  ис¬
ход  войны.  Эдуи  своим  примером  увлекали  к  мятежу
почти  все  галльские  народности,  за  исключением  ре-
мов,  лингонов,  треверов  и  некоторых  бельгийских  пле¬
мен.  Молодой  арвернский  герой  явился  в  Бибракте,
сделавшемся  центром  восстания,  и  депутаты  всех  стран
Галлии  собрались  там,  чтобы  образовать  сейм,  на  ко¬
тором  можно  было  бы  переговорить  об  образовании
одной  национальной  армии.  Огромный  энтузиазм  ох¬
ватывал  всю  Галлию.
 Аналогия  с  парфянами
 Цезарь,  напротив,  видя,  что  опасность  может  гро¬
зить  ему  со  всех  сторон,  считал  Галлию  потерянной  и
имел  только  одну  мысль  —  вывести  своих  солдат  из
опасного  положения.  Но  полководцу,  думавшему  два
месяца  тому  назад,  что  он  навсегда  завоевал  Галлию,
отступление  казалось  теперь  очень  трудным.  Солдаты
сильно  упали  духом1;  всегда  трудное  продовольство¬
вание  сделалось  еще  труднее  в  стране,  охваченной  мя¬
тежом;  недостаток  конницы  мог  причинить  ему  гро¬
мадный  ущерб.  В  этот  роковой  момент  воспоминание
 0 	Крассе  должно  было  тревожить  Цезаря:  ведя  назад
 1 	Plut.,  Caes.,  26.
 221

Г.  Ферреро
 через  всю  Галлию  с  такой  слабой  конницей  свои  упавшие
духом  легионы,  не  рисковал  ли  он  пасть,  подобно  Крассу,
под  атаками  столь  многочисленной  галльской  кавалерии.
 Цезарь  набирает  германскую  кавалерию
 Без  сомнения,  этот  страх  принудил  его  двинуть  свою
армию  в  сторону  Германии  в  местность,  где  теперь,  по
одному  мнению,  находится  Vitry-sur-Marne  —  Витри
нар.  Марне1,  а  по-другому  —  Bar-sur-Aube  —  Бар  на
р.  Об2,  чтобы  набрать  значительное  число  германских
всадников.  Полководец,  семь  лет  тому  назад  вошед¬
ший  в  Галлию  как  разрушитель  германского  могущес¬
тва,  теперь  набирал  германцев  против  галлов,  платя
им  награбленным  в  Галлии  золотом.  Там  Цезарь  про¬
вел  весь  июль  и,  может  быть,  часть  августа,  набирая
германцев,  образуя  из  них  крупный  кавалерийский
корпус  и  готовясь  к  отступлению;  но  его  солдаты  очень
упали  духом,  в  то  время  как  галлы,  напротив,  были
полны  взаимного  доверия  и  мужества.
 Перемена  в  тактике  галлов
 Унынию  одних  и  радости  других  суждено  было,  од¬
нако,  недолго  продолжаться.  Цезарь  ошибался,  считая
 1 	Герцог  Омальский  первый  заметил,  что  необходимо  пред¬
положить  это  движение  Цезаря  на  восток,  о  котором
«Комментарии»  ничего  не  говорят.  По  его  мнению,  Це¬
зарь  отправился  в  Vitry-sur-Marne.  См.  Revue  des  Deux
Mondes,  1  mai  1858,  p.  76-77.
 2 	Spectateur  militaire,  avril,  1863.
 222

Великий  кризис  демократического  империализма
 опасность  очень  большой,  как  ранее  он  ошибался,  ду¬
мая,  что  война  кончена.  Верцингеториг  был  обязан
всеми  своими  успехами  партизанской  войне;  и,  ко¬
нечно,  если  бы  во  всей  Галлии  можно  было  организо¬
вать  такую  войну  под  начальством  подобных  ему  во¬
ждей,  Цезарь  был  бы,  наконец,  принужден  голодом
к  отступлению.  Но  поражение,  испытанное  прокон¬
сулом  под  Герговией,  спасло  римское  владычество.
Ободренная  своим  успехом  часть  галлов  желала  из¬
менить  партизанские  набеги  в  правильную  войну,  в
которой  разъединенная  Галлия,  терзаемая  глубоким
социальным  кризисом,  не  могла  одержать  победу  над
римскими  армиями.
 Верцингеториг  занимает  Алезию
 Первые  затруднения  для  галлов  начались,  когда  на
собрании  в  Бибракте  стали  выбирать  главнокоманду¬
ющего  и  устанавливать  план  войны.  Эдуи  хотели  вы¬
брать  одного  из  своих  сограждан;  противная  партия
предлагала  утвердить  в  верховной  власти  Верцингето-
рига;  одна  партия  хотела  крупной  войны,  другая  была
за  продолжение  войны  партизанской.  Верцингеториг
одержал  верх,  но  чтобы  не  заставить  эдуев  слишком
сильно  чувствовать  свою  власть  и  примирить  противо¬
положные  партии,  он  предложил  смешанную  войну,
т.е.  один  из  столь  опасных  и  все  же  столь  частых  в
истории  компромиссов,  потому  что  они  роковым  обра¬
зом  навязываются  даже  самым  решительным  и  умным
людям  слабостью  и  глупостью  других.  Эдуи  и  сегузи-
авы  послали  десять  тысяч  пехотинцев  и  800  всадников
под  начальством  одного  знатного  лица  вторгнуться  на
территорию  аллоброгов  в  римской  провинции.  Галабы
 223

Г.  Ферреро
 и  арверны  разграбили  территорию  гельвиев;  рутены  и
кадурки  —  территорию  волков  арекомиков,  врываясь
таким  образом  в  нескольких  пунктах  в  римскую  про¬
винцию  и  заставляя  Цезаря  двинуться  с  севера  для  ее
защиты.  Верцингеториг  перенес  свою  главную  кварти¬
ру  в  Алезию  (современный  Alise-Sainte-Reine  —  Ализ-
Сент-Рен),  маленький  укрепленный  городок  мандуби-
ев1,  вокруг  которого  скрещивались  все  дороги,  по  ко¬
торым  Цезарь  мог  идти,  чтобы  спуститься  с  севера  в
Нарбоннскую  Галлию,  и  который  был  превосходным
сторожевым  пунктом,  чтобы  стеречь  неприятеля.  Из
Алезии,  снабдив  ее  провиантом  и  укрепив,  Верцинге¬
ториг  с  отрядом  в  15  ООО  всадников  и  уже  бывшей  у
него  пехотой  старался  за,медлить  поход  врага,  отрезая
у  него  съестные  припасы  и  тревожа  его,  когда  он  вы¬
ступил  на  помощь  Нарбоннской  Галлии.
 Отступление  Цезаря  к  Провинции
 ’  Цезарь,  организовав  большой  корпус  из  герман¬
ской  кавалерии,  начал,  вероятно,  в  первой  половине
августа  отступать  к  Провинции  во  главе  своих  уста¬
лых  и  унылых  одиннадцати  легионов2.  Безотрадный
конец  предприятия,  имевшего  такое  блестящее  нача¬
ло!  Война,  в  которой  он  поставил  на  карту  всю  свою
 1 	Герцог  Омальский  в  Revue  des  Deux  Mondes,  mai  1858,
p.  94,  отметил  стратегические  преимущества  этого  места
и  указал,  что  Верцингеториг  прекрасно  поместил  свою
главную  квартиру.  Я  не  останавливаюсь  на  вопросе,  дей¬
ствительно  ли  Alise-Sainte-Reine  —  древняя  Алезия,  так
как  это,  мне  кажется,  теперь  вне  сомнения.
 2 	Dio,  XL,  30,  говорит  нам,  что  Цезарь  хотел  идти  на  по¬
мощь  Провинции.
 224

Великий  кризис  демократического  империализма
 политическую  судьбу,  оканчивалась  поспешным  от¬
ступлением.  Дело,  над  которым  он  работал  семь  лет  и
которое  должно  было  сделать  его  равным  Лукуллу  и
Помпею,  было  разрушено.  Эти  тридцать  тысяч  чело¬
век,  шедшие  упав  духом  и  печальные,  таща  за  собой  в
длинной  процессии  на  мулах  военные  машины,  багаж,
легионных  рабов,  остатки  добычи,  спасшихся  от  рез¬
ни  италийских  купцов,  наконец,  все,  что  только  оста¬
валось  италийского  из  людей  и  вещей  в  стране,  кото¬
рую  одно  мгновение  считали  завоеванной,  представля¬
ли  конец  римского  владычества  по  ту  сторону  Альп  и
последнюю  развалину  той  завоевательной  политики,  в
которой  Цезарь  думал  подражать  своему  великому
предшественнику  Лукуллу  или  далее  превзойти  его.
 Верцингеториг  прерывает  его  отступление
 Трудно  точно  узнать,  какими  местами  он  проходил.
Одни  заставляют  его  идти  из  области,  где  теперь  нахо¬
дится  Troyes,  и  направляться  через  Gray  и  Дижон  на
Безансон1;  другие  заставляют  его  идти  из  Vitry-su  г-Маг-
пе,  спуститься  в  долину  реки  Title,  пройти  через  Дижон,
переправиться  через  Сону  возле  Saint-Jean-de-Losne  и  на¬
правиться  к  Нарбоннской  Галлии  вдоль  правого  берега
Соны2.  Иные,  наконец,  заставляют  его  идти  из  Bar-sur-
Aube  в  направлении  к  Pontailler-sur-Saone  —  Понталу-
на-Соне3.  Достоверно  одно,  что  на  четвертый  день  пути4,
 1 	Von  Goler,  Caesars  gallischer  Krieg  in  dem  Jahre  52.  Kar¬
lsruhe  1859.
 2 	Revue  des  Deux  Mondes  1858,  1-er  mai,  стр.  87.
 3 	Spectateur  militaire,  avril,  1863.
 4 	Revue  des  Deux  Mondes,  1858,  1-er  mai,  стр.  95.
 8. 	Ю.  Цезарь
 225

Г.  Ферреро
 утром,  когда  Цезарь  прибыл  в  Beneuve,  между  Brevon  и
Оигсе  по  фон  Гелеру.на  берега  Винжанны  (Vingeanne)
по  Наполеону  III,  в  соседство  с  Монтиньи  (Montigny)
по  герцогу  Омальскому,  или  вблизи  Allefroy  по  аноним¬
ному  автору  в  Spectateur  militaire,  он  был  неожиданно
атакован  Верцингеторигом  и  должен  был  выдержать  пра¬
вильную  битву1.
 Армия  Верцингеторига
 Что  же  такое  произошло?  Почему  Верцингеториг
оставил  свою  систему  партизанской  войны,  чтобы  на¬
чать  войну  в  крупных  размерах?  Так  как  галльский
генерал  является  нам  даже  в  рассказе  Цезаря  пол¬
ным  ума  и  энергии,  то  при  отсутствии  точных  доку¬
ментов  можно  предположить,  что  искать  этой  столь
желанной  для  Цезаря  встречи  принудило  его  состо¬
яние  его  армии.  Можно  вести  партизанскую  войну  с
небольшой  армией,  с  небольшими  средствами  и  не
имея  крупных  вождей,  но  для  нее  нужны  храбрые,
решительные  и  терпеливые  солдаты.  Пока  Верцинге¬
ториг  стоял  во  главе  маленького  отряда  кавалерии  и
инфантерии,  составленного  почти  исключительно  из
арвернов,  бывших  его  клиентами,  слугами  или  друзь¬
ями,  он  имел  достаточно  влияния,  чтобы  заставить  их
переносить  тяжелые  труды  партизанской  войны.  Но
 1  Я  откровенно  заявляю,  что  тщательно  изучал  географи¬
ческие  карты  Франции,  измерял  расстояния  и  высчиты¬
вал  дни  пути,  и  не  могу  присоединиться  ни  к  одной  из
этих  гипотез.  Задача  эта,  быть  может,  неразрешима.  Для
ее  решения  необходимы  во  всяком  случае  стратегические
и  топографические  знания,  превышающие  мои  знания.
 226

Великий  кризис  демократического  империализма
 теперь,  когда  он  был  во  главе  разнородной  армии,  у
него  сразу  оказалось  слишком  много  солдат  и  слиш¬
ком  мало  влияния.  Вероятно,  между  многочисленны¬
ми  вождями  этих  отрядов  начались  раздоры,  и  нацио¬
нальное  соперничество  возрастало  день  ото  дня  в  ар¬
мии,  образовавшейся  в  несколько  месяцев  в  момент
подъема  чувств,  не  привыкшей  к  правильной  дисцип¬
лине,  состоящей  из  солдат,  по  большей  части  бывших
клиентами  крупных  сеньоров  и  привыкших  к  кратко¬
временным  мелким  галльским  войнам,  или  из  моло¬
дых  людей,  поспешно  набранных  во  всех  классах  и
лишенных  достаточной  военной  подготовки.  Верцин-
геторигу  приходилось  бояться,  что  патриотический
энтузиазм  скоро  угаснет,  если  он  не  поднимет  его  сно¬
ва  успехом,  аналогичным  успеху  при  Герговии.  Он
говорил  себе  также,  что  римская  армия  должна  быть
утомлена  и  уныла,  что  если  в  прошлом  году  парфяне
уничтожили  легионы  Красса,  двинув  на  них  крупные
отряды  кавалерии,  то  тот  же  самый  прием  удастся  и
ему.  Поэтому  он  неожиданно  двинул  свою  кавалерию
на  армию  Цезаря  во  время  ее  похода,  а  разделенную
на  три  корпуса  пехоту  оставил  в  арьергарде.
 Победа  Цезаря
 Но  Верцингеториг,  может  быть,  не  знал,  что  Це¬
зарь  набрал  по  ту  сторону  Рейна  новую  кавалерию,  и
вместо  малочисленных  и  слабых  римских  эскадронов
оказался  лицом  к  лицу  с  храбрыми  германскими  всад¬
никами.  Столкновение  между  двумя  конницами  было
сильно,  но  непродолжительно,  потому  что  германцы
Цезаря  с  помощью  легионов  не  замедлили  обратить  в
бегство  галлов  с  громадным  уроном.
 8*
 227

Г.  Ферреро
 Цезарь  осаждает  Алезию
 Эта  непродолж!пельная  битва  имела  важные  послед¬
ствия,  которые  нельзя  объяснить,  не  допустив,  что  галль¬
ская  армия  была  лишена  всякой  организации  и  настой¬
чивости  и  что  Цезарь  считал  ее  опаснее,  чем  она  была  в
действительности.  В  самом  деле,  тотчас  после  битвы
Верцингеториг  удалился  со  своими  войсками  в  Алезию,
и  Цезарь,  прекрасно  понимая,  что  это  отступление  в
крепость  обозначает  полное  уныние  армии,  изменил  свой
план.  Вместо  того,  чтобы  продолжать  свое  отступление
к  Провинции,  он  решил  перейти  в  наступление  и  по¬
пробовать  решительный  удар.  Если  он  останется  побе¬
дителем,  то  конец  войны  снова  поднимет  его  престиж  в
Риме;  если  же  окажется  побежденным,  то  погибнет  вмес¬
те  со  своей  армией  и  сам  пойдет  в  Галлии  навстречу
свой  судьбе,  конечно,  ожидавшей  его  в  Провинции,  если
бы  он  вернулся  туда  с  побежденными  легионами.  На
другой  же  день  он  пустился  преследовать  галльскую
армию  и  когда,  придя  к  Алезии,  увидал  скалу,  на  кото¬
рой  возвышалась  крепость,  не  поколебался,  находясь  в
неприятельской  стране  и  без  обеспеченного  продо¬
вольствования,  осадить  30  ООО  человек  врага,  силы  ко¬
торого  были  равны  или  даже  превосходили  его  силы1.
 1 	Обычно  допускают,  основываясь  на  Цезаре,  B.G.,  VII,
77,  что,  кроме  кавалерии,  в  Алезии  укрылось  80  ООО  сол¬
дат.  Но  следует  прежде  всего  заметить,  что  эта  цифра
вложена  в  уста  Критогната,  произносящего  речь;  а  затем
трудно  допустить,  чтобы  80  ООО  человек,  присоединившие¬
ся  к  населению,  могли  найти  место  в  маленьком  галльс¬
ком  городе  и  жить  там  почти  два  месяца;  наконец,  нельзя
объяснить  бездеятельность  Верцингеторига,  если  он  рас¬
полагал  такими  силами.  См.  замечания  герцога  Омаль-
ского  в  Revue  des  Deux  Mondes,  1-er  mai  1858,  стр.  111.
 228

Великий  кризис  демократического  империализма
 Там  он  ожидал  нападения  галльских  армий,  отправив¬
шихся  в  Нарбоннскую  Галлию,  готовый,  если  бы  они
пришли  на  помощь  осажденным,  дать  под  стенами  Але¬
зии  битву  всей  восставшей  Галлии.  Этот  план  был  вну¬
шен  безумием  отчаяния.  Но  человек,  сосредоточивший
в  себе  судьбы  Европы,  великий  артист  стратегии,  то
крайне  осмотрительный,  то  смелый  до  безумия,  решил¬
ся  на  последний  риск.  Легион  арии  взяли  с  вьючных
животных  свои  лопаты  и  кирки  и  сразу  принялись  рыть
траншеи  и  насыпать  окопы  вокруг  города.
 Призыв  галлов  к  оружию
 Верцингеториг  сперва  пытался  мешать  римским  ра¬
ботам,  делая  кавалерийские  атаки,  но  скоро  заметил,
что  мог  только  замедлить  эти  работы,  но  не  препят¬
ствовать  их  выполнению.  Что  же  ему  осталось  де¬
лать?  Попробовать  вылазку  и  рискнуть  всем  в  пра¬
вильной  битве  было  очень  опасно,  но  позволить  себя
запереть  было  бы  прямым  самоубийством.  Военный
совет  после  жарких  прений  решил,  ранее  чем  будут
окончены  римские  осадные  сооружения,  выслать  кон¬
ницу  с  поручением  отправиться  за  помощью  к  раз¬
личным  кельтским  народам  и  произвести  в  Галлии
массовый  набор.  Двести  пятьдесят  тысяч  должны  были
соединиться  и  броситься  на  римские  траншеи.  Дей¬
ствительно,  однажды  ночью  вся  галльская  кавалерия
вышла  без  шума,  успешно  обманула  бдительность
римских  часовых,  прошла  через  еще  не  оконченные
траншеи  и  многочисленными  отрядами  исчезла  в  че¬
тырех  концах  горизонта.  Первая  часть  плана  удалась.
Что-то  теперь  произойдет  в  Галлии?  Отзовется  ли  вся
страна  на  призыв  осажденных  в  Алезии  последних
 229

Г.  Ферреро
 защитников  ее  свободы?  По  всем  дорогам,  через  гро¬
мадные  друидические  леса  и  пустынные  болота  из  де¬
ревни  в  деревню,  запылают  ли  огни,  возвещающие  об
опасности  и  умоляющие  о  помощи?  Проникнут  ли
вестники  восстания  до  последних  горных  деревушек,
чтобы  дать  знать,  что  галльская  родина  требует  пос¬
леднего  кровавого  жертвоприношения?  И  придет  ли
эта  страшная  волна  вооруженных  людей  разбиться  о
скалу  Алезии?
 Двойная  осада  Алезии
 Цезарь  не  мог  ответить  на  эти  тревожные  вопросы.
Но  жребий  был  уже  брошен.  Нельзя  было  более  от¬
ступить.  Он  не  мог,  как  сделал  это  Лукулл  под  стена¬
ми  Тигранокерты,  оставить  часть  своих  тридцати  ты¬
сяч  солдат  продолжать  осаду,  а  с  остальными  идти
против  вспомогательной  армии,  ибо  его  войско  было
слишком  мало  и  при  разделении  каждая  часть  легко
могла  быть  уничтожена.  Он  не  мог,  однако,  также  до¬
пустить  многочисленной  армии  захватить  его  под  сте¬
нами  Алезии.  Снова  он  оказался  в  весьма  критическом
положении.  Этот  человек,  чей  дух  уже  семь  месяцев
кипел  подобно  источнику,  пролагающему  себе  путь
через  теснину,  возымел  и  немедленно  с  неслыханной
скоростью  выполнил  один  из  самых  необычайных  и
грандиозных  замыслов  античной  войны:  он  заключил
свою  армию  в  большую  импровизированную  крепость.
Он  провел  со  стороны  равнины  вторую  линию  укреп¬
лений  с  башнями  и  бастионами,  оставив  между  этой
траншеей  и  той,  которая  уже  была  проведена  со  сторо¬
ны  города,  большое  пространство.  Между  этими  дву¬
мя  траншеями  его  армия  должна  была  быть  как  бы  в
 230

Великий  кризис  демократического  империализма
 длинной  крепости.  Перебегая  от  одной  траншеи  к  дру¬
гой  и  двигаясь  в  узком  промежуточном  пространстве,
она  могла  бы  сопротивляться  двойным  приступам,  ко¬
торые  стали  бы  производить  осажденные  в  Алезии  и
те  двести  пятьдесят  тысяч  человек,  которые  должны
прийти  из  Галлии.  Но  успеют  ли  солдаты  окончить
огромные  работы,  для  которых  по  вычислениям  нуж¬
но  было  снять  два  миллиона  кубических  метров  зем¬
ли?1  Не  рискует  ли  Цезарь  в  свою  очередь  быть  осаж¬
денным  вспомогательной  армией,  подобно  Митридату
под  стенами  Кизика,  и  принужденным  умереть  с  голо¬
ду?  Положение  было  ужасно.  Хотя  враги  были  еще
далеко,  и  ремы  и  лингоны  оставались  союзниками2,
продовольствование  армии  было  уже  затруднительно.
Что  произойдет,  когда  огромная  масса  вооруженных
людей  займет  всю  страну  и  все  дороги?  Как  бы  то  ни
было,  с  утра  до  вечера  Цезарь  с  помощью  Мамурры,
Антония,  Лабиена,  Децима  Брута,  Гая  Требония,  Гая
Каниния  Ребила  и  Гая  Антистпя  Регина  распоряжался
гигантской  работой  и  сообщал  свой  пыл  всей  армии.
Он  изучал  сочинения  по  осаде  городов,  совещался  с
Мамуррой  и  восточными  рабами,  наиболее  опытными
в  военном  деле,  заставлял  их  делать  чертежи,  разда¬
вал  их  центурионам,  которые  должны  были  выпол¬
нять  их,  посылал  повсюду  за  деревом  и  железом,  в  то
время  как  девять  тысяч  солдат  работали  без  отдыха,
насыпали  землю,  делали  далеко  на  равнине  ямы,  кла¬
ли  туда  осколки  железа  и  острые  камни,  прикрывали
фашинником  и  травой,  чтобы  сравнять  с  землей  эти
ужасные  ловушки.
 1 	Revue  des  Deux  Mondes,  1-er  mai,  1858,  стр.  113.
 2 	Это  вероятное  предположение  сделано  герцогом  Омаль-
ским.  Revue  des  Deux  Mondes,  1-er  mai,  1858,  стр.  112.
 231

Г.  Ферреро
 Голод  среди  жителей  Алезии
 Так  проходили  недели.  Повсюду  в  галльских  де¬
ревнях  набирали  на  войну  молодежь,  приготовляли
контингенты,  чистили  оружие,  выводили  из  стойл
вьючных  животных  и  нагружали  их  хлебом.  На  всех
дорогах  встречались  молодые  люди  и  отряды,  на¬
правлявшиеся  в  места,  назначенные  для  сбора,  от¬
куда  все  они  должны  были  направляться  в  Бибрак-
те,  где  уже  собралась  знать  главных  государств  для
переговоров  по  поводу  командования  армией  и  пла¬
на  войны.  Но  вокруг  Алезии  расстилалась  молчали¬
вая  и  зловещая  пустыня.  К  Цезарю  доходили  только
скудные  и  неясные  сведения  об  образующейся  ар¬
мии,  а  с  высоты  стен  Алезии  караулы  Верцингето¬
рига  тщетно  обозревали  горизонт.  Скоро  в  Алезии
начали  страдать  от  голода,  и  наступил  день,  когда
Верцингеториг  с  общего  обсуждения  вынужден  был
избавиться  от  бесполезных  ртов,  выслав  всех  не  при¬
надлежащих  к  армии  за  стены  города,  в  промежуток
между  последними  и  внутренней  римской  траншеей.
Он  надеялся,  что  Цезарь  возьмет  их,  чтобы  продать,
и  что  таким  образом  они  спасутся  от  смерти.  Но  у
Цезаря  не  было  хлеба  и  для  своих  солдат1.  Напрас¬
но  эта  обезумевшая  толпа  стариков,  женщин  и  де¬
тей,  брошенная  в  жертву  непогоде  и  холоду,  протя¬
гивала  свои  руки,  прося  римлян  дать  ей  хлеба.  Каж¬
дый  день  осажденные  в  Алезии  и  римляне  могли
видеть  женщин,  стариков  и  детей,  евших  траву,  пла¬
чущих,  жаловавшихся  и  падавших  в  истощении.
Пространство  между  траншеями  и  холмом  превра¬
щалось  в  поле  агонии,  в  кладбище,  где  умиравшие
 1  Dio,  XL,  40;  Caes.,  B.G.,  III,  47.
 232

Великий  кризис  демократического  империализма
 были  уже  скелетами.  Но  раздирающие  крики  этих
несчастных,  умирающих  от  голода,  не  трогали  ни
римских,  ни  галльских  сердец.  Те  и  другие  загру¬
бели  от  опасности,  от  голода,  от  этого  страшного  и
бешеного  напряжения  борьбы  человека  против  че¬
ловека.  Если  между  стенами  Алезии  и  траншеями
умирали  от  истощения,  то  в  Алезии  сам  гарнизон
тратил  последние  запасы,  а  в  римских  траншеях  сол¬
даты  работали  с  пустыми  желудками.  Если  бы  в
этот  ужасный  момент  вместо  того,  чтобы  набирать
большую  вспомогательную  армию,  многочисленные
отряды  воинов  опустошали  окрестность  и  захваты¬
вали  отряды  лингонов  и  ремов,  то  армия  Верцинге¬
торига  и  мандубии,  может  быть,  умерли  бы  с  голо¬
ду,  но  они  сошли  бы  в  небытие,  увлекая  за  собой
тридцать  тысяч  римских  солдат,  которые  также
умерли  бы  от  голода  и  страданий  возле  алезийской
скалы.
 Попытка  помочь  и  сдача  Алезии
 Вместо  этого  регулярная  война  еще  раз  спасла  Цеза¬
ря.  Очень  многочисленная  галльская  армия,  даже  если
считать,  что  в  ней  было  менее  250  ООО  человек,  при¬
шла  на  помощь  Алезии1.  Но  это  было  только  большое
 1 	Цезарь,  B.G.,  VII,  76  говорит,  что  общее  число  галльс¬
кой  армии  простиралось  до  250000  пехотинцев  и  8000
всадников.  Поспешность,  с  которой  произведен  был  на¬
бор,  и  трудность  прокормить  250000  человек  даже  в  те¬
чение  короткого  времени  заставляют  подозревать,  что
эти  числа  несколько  преувеличены.  Тем  не  менее  армия
все  же  должна  быть  очень  многочисленной.
 233

Г.  Ферреро
 беспорядочное  сборище,  набранное  поспешно  во  всех
классах  галльского  общества  и  бывшее  под  командою
четырех  военачальников:  Коммия,  Веркассивеллауна,
Эиоредорига  и  Виридомара,  которые  не  были  соглас¬
ны  друг  с  другом.  Справедливо  замечали,  что  два  из
этих  генералов  были  эдуи  и  что  эдуи  присоединив¬
шиеся  к  революционному  движению  только  в  послед¬
ний  момент,  по-видимому,  участвовали  в  этой  реши¬
тельной  битве  с  медлительностью,  которая  делала  бы
возможным  скорое  примирение  их  с  Римом.  Во  вся¬
ком  случае,  если  бы  эта  армия  была  регулярным  во¬
йском,  находившимся  под  командой  способных  во¬
еначальников,  то  она  могла  бы  уничтожить  Цезаря,
принеся  в  жертву  Верцингеторига.  Нужно  было  оса¬
дить  Цезаря,  как  Лукулл  осадил  Митридата  под  сте¬
нами  Кизика  (на  юж.  поб.  Мраморного  моря),  и  при¬
нудить  его  или  силой  открыть  себе  дорогу,  или  уме¬
реть  с  голоду.  Вместо  этого  недостаток  согласия  меж¬
ду  вождями,  раздоры  в  армии  вместе  с  общим  нетер¬
пением  спасти  Верцингеторига  побуждали  вождей  де¬
лать  неоднократные  приступы  против  римских  тран¬
шей,  в  то  время  как  Верцингеториг  нападал  на  них  с
внутренней  стороны.  Эти  приступы  продолжались
семь  дней1,  но  галлам  не  удалось  разбить  большой
вал  из  земли  и  людей,  воздвигнутый  гением  Цезаря  в
один  месяц.  Антоний,  Лабиен,  Требоний,  Антистий  и
Каниний  под  руководством  Цезаря  энергично  отра¬
жали  приступы  на  все  атакованные  пункты.  Эти  бес¬
полезные  и  стоившие  много  людей  попытки  утомили
и  привели  в  уныние  вспомогательную  армию,  кото¬
рая  по  своему  составу  должна  была  быстро  победить
или  распасться.  Она  кончила  тем,  что  разбежалась,
 1  Jullian,  Verc.,  286.
 234

Великий  кризис  демократического  империализма
 оставляя  во  власти  римлян  многочисленных  пленных
и  не  будучи  в  состоянии  прорвать  железное  кольцо,
окружавшее  Алезию.  Верцингеториг  должен  был
сдаться;  его  армия,  остатки  мандубиев  и  большая  часть
пленных  были  распределены  между  солдатами.  К  все¬
общему  великому  изумлению,  война  оказалось  неожи¬
данно  оконченной  к  концу  сентября.
 Галлия  и  войны  Цезаря
 Галлия,  варварская  страна,  стремившаяся  к  цивили¬
зации  и  вследствие  этого  полная  противоречий,  не  уме¬
ла  вести  ни  страшную  и  упорную  партизанскую  войну
варваров,  ни  ученую  и  методическую  войну  цивилизо¬
ванных  народов.  Она  попеременно  вела  то  ту,  то  дру¬
гую.  В  этой  войне  сказалась  непоследовательность,  гос¬
подствовавшая  тогда  в  галльском  обществе,  и  только
этим  можно  объяснить,  каким  образом  Галлия  была
побеждена  маленькой  армией  в  30  ООО  человек.  Вер¬
цингеториг  был  героем  и  жертвой  этого  противоречия,
которое  могло  разрешиться  только  великим  падением.
Римская  армия  и  ее  генерал,  захватывая  Алезию,  вы¬
держали  великий  искус,  который  мог  бы  окончиться
катастрофой  не  только  в  том  случае,  если  бы  полково¬
дец  был  менее  отважен,  менее  умен,  менее  силен  духом
и  телом,  но  и  если  бы  его  солдаты  были  менее  упорны.
Эти  тридцать  тысяч  человек  были  бы,  конечно,  охваче¬
ны  паникой,  когда  оказались  одни  в  обширной  варвар¬
ской  стране,  угрожаемые  со  всех  сторон,  без  операци¬
онной  базы,  с  прерванными  путями  сообщения  с  Ита¬
лией,  если  бы  они  были  так  же  робки,  как  солдаты  Крас¬
са.  Для  поражения  упавшей  духом  армии  было  бы  до¬
статочно  даже  той  смеси  войны  и  партизанских  стычек,
 235

Г.  Ферреро
 которую  вели  галлы,  Цезарь  мог  бы  погибнуть  по  доро¬
ге  в  Нарбоннскую  Галлию,  как  Красс  погиб  по  дороге  в
Армению,  и  вся  история  Европы  приняла  бы  другое
направление.
 Дело  Цезаря  в  Галлии
 Что  случилось  бы,  если  бы  Рим  потерпел  в  Галлии
поражение,  аналогичное  прошлогоднему  поражению
при  Каррах?  Момент  был  страшно  критический,  и,
после  гибели  Красса,  моральный  удар,  произведенный
в  душе  нации  второй  катастрофой,  постигшей  на  этот
раз  Цезаря,  мог  быть  ужасен.  Италия  была  бы  навсег¬
да  лишена  мужества  подобными  предприятиями  и  от¬
казалась  бы  от  всякого  движения  вперед  внутрь  евро¬
пейского  континента.  Во  время  кошмарных  дней  оса¬
ды  Алезии  решались  судьбы  европейской  цивилиза¬
ции.  Если,  как  его  упрекали  враги,  Цезарь  не  заво¬
евал  Галлии  с  быстротой  молнии,  он  сделал  более
скромное,  но  не  менее  важное  дело:  в  семь  лет  он  со¬
здал  маленькую,  но  стойкую  армию,  какой  Рим  не  имел
уже  давно  и  которая  в  решительный  момент  европейс¬
кой  истории  сумела  дать  событиям  определенное  на¬
правление,  которого  не  могли  изменить  последующие
века.

БЕСПОРЯДКИ
И  ПРОГРЕСС  ИТАЛИИ

Законы  Помпея.  —  Террор  во  время  его  консульства.  —
Прогресс  культуры  винограда  и  оливкового  дерева.  —
Крупные  и  мелкие  землевладельцы.  —  Индустриаль¬
ный  прогресс  маленьких  италийских  городов.  —  Но¬
вые  умственные  течения.  —  Новые  тэты.  —  Кон¬
сервативное  и  революционное  направления.  —  Долги.

Помпей  становится  диктатором
 В  то  время  как  демократический  империализм  пе¬
реносил  в  Галлии  такие  испытания,  в  Риме  произошла
важная  перемена:  сближение  между  Помпеем  и  кон¬
серваторами.  Вскоре  после  отъезда  Цезаря  мятежи
сделались  так  сильны  и  энергичная  репрессия  каза¬
лась  обществу  так  необходима,  что  диктатура  Помпея
была,  наконец,  решена  всеми,  даже  самыми  ожесто¬
ченными  его  противниками.  Катон  только  предложил
назвать  Помпея  не  диктатором,  а  единоличным  консу¬
лом  для  того,  чтобы  он  был  ответствен  в  конце  своей
магистратуры1.  Но  это  была  конституционная  тонкость,
факт  был  налицо:  Помпей  занял  высшее  положение  в
государстве  с  поручением  восстановить  порядок  какой
бы  то  ни  было  ценой.
 Законы  Помпея
 И  Помпей  принялся  за  это  с  энергией,  на  которую
никто  не  считал  способным  человека,  обычно  неохот¬
но  пользовавшегося  своими  прерогативами.  Употребив
все  свое  влияние,  он,  правда,  заставил  признать  за¬
кон,  позволявший  Цезарю  выступить  кандидатом  на
консульство,  не  приезжая  в  Рим2;  но,  сделав  эту  пос¬
леднюю  уступку  демократической  партии,  он  сурово
 1 	Арр.,  B.C.,  II,  23;  Dio,  XL,  50;  Plut.,  Pomp.,  54;  Cato
 Ut.,  47.
 2 	Sueton.,  Caes.,  26;  Dio,  XL,  51;  Cicero,  A.,  VII,  1,4;  VII,  3,  4.
 239

Г.  Ферреро
 пересмотрел  списки  граждан,  между  которыми  по  жре¬
бию  выбирали  сто  судей  для  политических  процессов,
и  свел  их  к  950  человекам,  сенаторам,  всадникам,  пле¬
беям,  выбрав  только  людей,  на  которых  он  имел  силь¬
ное  влияние1.  Кроме  того,  он  предложил  lex  Pompeia
de  ambitu  u  lex  Pompeia  de  vi,  которые,  сокращая  про¬
цесс,  увеличивали  наказания  за  все  преступления  по
политическому  подкупу,  совершенные  с  70  года,  и  уп¬
рощали  и  делали  строже  процесс  против  преступле¬
ний  о  насилии2.  Равным  образом  он  предложил  lex
Pompeia  de  provinciis,  обращавший  в  закон  сенатское
постановление  прошлого  года,  по  которому  можно  было
быть  правителем  провинции  только  через  пять  лет  после
консульства  и  претуры3.  Наконец,  он  предложил  lex
Popeia  de  iure  magistratuum,  в  котором  среди  много¬
численных  постановлений,  которых  мы  не  знаем,  на¬
ходилась  статья,  просто  и  ясно  подтверждавшая  за¬
прещение  заочно  домогаться  консульства.
 Отношение  обеих  партий  к  Помпею
 Всех  этих  законов  консерваторы  безуспешно  доби¬
вались  много  лет.  Радость  их  была  велика,  и  самые
ожесточенные  враги  Помпея  изменили  свое  о  нем  мне¬
ние.  Сторонники  Цезаря,  напротив,  были  недовольны
всеми  этими  предложениями.  Но  так  как  Цезарь  и
Помпей  были  еще  друзьями,  то  они  не  осмелились
противиться  его  предложениям  и  только  жаловались
на  lex  de  iure  magistratuum,  который,  по-видимому,
 1  Cicero,  А.,  VIII,  16,  2;  Velleius,  И,  76.
 2  Lange,  R.  A.,  Ill,  361.
 3 	Dio,  XL,  56.
 240

Беспорядки  и  прогресс  Италии
 уничтожал  привилегию,  незадолго  до  того  предостав¬
ленную  галльскому  проконсулу.  Таким  образом,  бла¬
годаря  своему  влиянию,  поддержке  консерваторов,
высших  классов  и  устрашенного  общественного  мне¬
ния,  Помпею  удалось  без  борьбы  и  в  короткое  время
добиться  утверждения  своих  законов,  сделав  друзьям
Цезаря  только  одну  уступку,  —  оговорку  в  его  поль¬
зу,  включенную  в  lex  de  iure  magistratuum,  точных
выражений  которой  мы  не  знаем,  но  которую  против¬
ники  Цезаря  могли  впоследствии  объявить  не  имею¬
щей  значения.
 Пробуждение  Помпея
 Но  если  эти  законы  были  хороши,  то  другие,  столь
же  превосходные,  были  в  силе  уже  давно  и,  однако,
ни  к  чему  не  служили,  так  как  посреди  партийной
борьбы,  интриг  клиентелы  и  общей  распущенности
ни  один  магистрат  не  имел  силы  применить  их.  Не
должно  ли  было  случиться  то  же  самое  и  с  этими
законами?  Но  с  тех  пор,  как  он  был  выбран  един¬
ственным  консулом,  Помпей  сделался  совсем  другим
человеком:  к  всеобщему  изумлению  этот  вельможа,
скептический,  непостоянный  и  ленивый,  нашел  в  себе
энергию  для  применения  своих  законов.  Подобно
маленькому  воскресшему  Сулле  он  ввел  в  Риме  род
служебного  террора,  заставляя  вести  наспех  процес¬
сы,  отвергая  все  отсрочки,  зажимая  рот  адвокатам,
обыкновенно  столь  болтливым,  и  пользуясь  всем  сво¬
им  влиянием  диктатора,  чтобы  содействовать  обвини¬
тельным  приговорам.  В  несколько  недель  большое
число  друзей  Клодия  и  Цезаря,  скомпрометирован¬
ных  в  последние  годы,  а  также  некоторые  наиболее
 241

Г.  ФеррерО
 мятежные  консерваторы  вроде  Милона  после  быст¬
рых  процессов  были  осуждены  на  изгнание,  и  удив¬
ление  общества  к  Помпею  еще  более  возросло.
 Прихоти  власти
 Раздражение  против  беспорядков  располагало  всех
людей,  желавших  видеть  восстановление  порядка,  одоб¬
рять  строгость  даже  в  том  случае,  если  она  не  всегда
была  закономерной.  Нужно  было  поражать  сурово,  и
нечего  было  стесняться,  лишь  бы  очистить  Рим.  Тако¬
ва  была  очередная  задача.  Однако,  как  всегда  случает¬
ся,  когда  общество  богатеет,  делается  снисходитель¬
ным  и  раскалывается  на  враждебные  и  самодовлею¬
щие  клики,  эта  строгость  иногда  ограничивалась  в  своем
применении.  Когда  дело  шло  об  его  друзьях  и  родствен¬
никах,  этот  самый  неумолимый  из  цензоров  высказы¬
вал  неожиданную  мягкость.  Помпей  мог  закалить  свое
сердце  против  уличных  мятежников;  он  мог  по  време¬
нам  проявлять  жестокость  против  отдельных  лиц  из
высших  классов,  как  когда  он  сказал  Меммию,  при¬
шедшему  просить  его  помощи  в  процессе  и  нашедшего
его  выходящим  из  ванны  и  идущим  обедать:  «Если  ты
задержишь  меня,  то  мой  обед  простынет,  а  это  самое
высшее»;  но  поражая  массу  народа,  он  старался,  од¬
нако,  спасать  своих  обвиненных  друзей,  напр.  Сципи¬
она,  на  дочери  которого,  молодой  и  прекрасной  Кор¬
нелии,  вдове  Публия  Красса,  он  женился.  Он  не  толь¬
ко  заставил  оправдать  его,  но  и  выбрал  своим  товари¬
щем  по  консульству.  Во  всяком  случае  эта,  хотя  немно¬
го  партийная,  строгость  произвела  успокоение.  Выбо¬
ры  произошли  без  беспорядков,  и  если  Катон  не  достиг
консульства,  ибо  не  хотел  истратить  ни  сестерция,  то
 242

Беспорядки  и  прогресс  Италии
 избранные  консулы  все  же  принадлежали  к  консерва¬
торам.  Один  из  них,  Марк  Клавдий  Марцелл,  был
открытым  врагом  Цезаря,  другой,  Сервий  Сульпиций
Руф,  был  тем  юристом,  который  десять  лет  тому  назад
выступил  кандидатом  против  Катилины.
 Преклонение  Цицерона  перед  Помпеем
 Реакция  против  сумасбродств  и  подкупов  цезариан-
ской  политики  все  возрастала.  Сам  Цицерон,  только
что  окончивший  свою  книгу  «De  Republica»,  в  кото¬
рой  он  в  звучных  латинских  периодах  резюмировал
самую  высокую  мудрость  политических  мыслителей
Греции,  стряхнул  с  себя  ленивый  скептицизм  послед¬
них  лет.  Он  искренне  удивлялся  Помпею,  надежда  на
лучшее  окрыляла  его,  и  с  характерной  для  него  совест¬
ливостью  он  мечтал  уплатить  долг,  взятый  у  Цезаря,
поведение  которого  он  сурово  осуждал  теперь.
 Вывоз  оливкового  масла
 В  этот  столь  беспокойный  год  одно  явление  ускольз¬
нуло  от  современных  наблюдателей:  купцы  в  первый
раз  вывезли  в  провинции  оливковое  масло,  приготов¬
ленное  в  Италии1.  До  тех  пор  Греция  и  Азия  снабжали
им  рынки  Средиземного  моря  и  даже  Италию.  Теперь
Италия  могла  конкурировать  с  ними  своими  усовер¬
шенствованными  и  обширными  оливковыми  плантаци¬
ями.  Этот  факт  не  казался  важным  его  современни¬
кам,  и  мы  не  знали  бы  его,  если  бы  один  из  самых
 1  Plin  .N.II.,  XV,  1,3.
 243

Г.  Ферреро  |
 трудолюбивых  ученых  античного  мира  не  сохранил
память  о  нем.  Но  этот  мелкий  факт  имеет  свою  важ¬
ность,  ибо  показывает,  что  даже  посреди  ужасной  по¬
литической  распущенности,  за  исключением  несколь¬
ких  полководцев  и  политиков,  личности  которых  за¬
громождают  историю,  множество  людей,  не  оставив¬
ших  своего  имени,  продолжали  без  устали  работать
над  развитием  италийского  земледелия  и  промышлен¬
ности.  Вольноотпущенники,  мелкие  и  средние  соб¬
ственники,  эмигранты,  старые  легионарии  и  отстав¬
ные  центурионы  приобретали  на  свои  сбережения
какой-нибудь  кусок  земли  у  задолжавшей  аристокра¬
тической  фамилии,  покупали  рабов  и  усовершенство¬
вали  земледелие  или  заводили  торговлю  и  вводили
ремесла  и  искусства.
 Новые  землевладельцы  среднего  класса
 Прогресс  культуры  оливкового  дерева,  вскрывае¬
мый  перед  нами  переданным  Плинием  фактом,  и  про¬
гресс,  который  делала  в  эту  же  эпоху  культура  виног¬
рада,  не  были  бы  возможны,  если  бы  между  крупной
собственностью  и  тем,  что  осталось  от  мелких  собствен¬
ников,  работавших  собственноручно  на  своей  земле,
не  образовался  средний  класс  собственников,  приме¬
нявших  с  небольшими  капиталами  и  обученными  ра¬
бами  интенсивные  культуры  Востока.  Мелкие  собствен¬
ники  не  сумели  бы  так  улучшить  земледелие.  Круп¬
ные  собственники  не  обладали  огромными  капитала¬
ми,  необходимыми  для  того,  чтобы  засадить  обшир¬
ные  области  оливковыми  деревьями,  виноградными
лозами,  плодовыми  деревьями,  постройками  для  поль¬
зования,  и  они  почти  никогда  не  могли  заниматься  сами
 244

Беспорядки  и  прогресс  Италии
 своими  доменами,  что  так  необходимо  для  хорошего
успеха.  Спекулянты,  богатые  ростовщики,  знатные,
люди  науки,  политики  или  славные  полководцы  мог¬
ли  из  каприза  или  следуя  моде  пробовать  на  каком-
либо  из  своих  земельных  участков  эти  новые  культу¬
ры1.  Но  обычно,  за  исключением  тех  случаев,  когда
их  земля  лежала  рядом  с  городом,  крупным  собствен¬
никам  более  было  свойственно  скотоводство.  Действи¬
тельно,  в  еще  обширных  лесах  и  лугах  долины  По  и  в
Южной  Италии,  которая  никогда  не  была  снова  засе¬
лена  после  прохода  Ганнибала,  рабы  римских  вель¬
мож  пасли  многочисленные  стада2.  Крупные  собствен¬
ники  пастбищ,  напр.,  Домитий  Агенобарб,  образовы¬
вали  еще  богатую  часть  римской  знати  и  составляли
все,  что  было  наиболее  сильного  в  консервативной  пар¬
тии.  Напротив,  все  успехи,  которые,  особенно  в  Се¬
верной  и  Центральной  Италии,  делали  интенсивное  зем¬
леделие  и  культура  оливкового  дерева  и  виноградной
лозы,  были  обязаны  своим  возникновением  скромным
собственникам  среднего  класса,  уже  не  ведшим,  как
некогда,  бедный  образ  жизни  и  не  обрабатывавшим
собственноручно  вместе  с  своей  многочисленной  семьей
свой  участок.  Новый  класс  средних  землевладельцев
проводил  большую  часть  года  в  соседнем  городе,  над¬
зирая  вблизи  за  своими  рабами  и  колонами;  они  были
холостяками  или  имели  мало  детей  и  старались  из¬
влечь  из  своих  земель  возможно  больше  денег.
 1 	Напр.,  Г.Фунданий,  откупщик  П.Агразий,  всадник  Г.Аг-
рий  (Varro,  R.R.,  I,  2,  1);  praefectus  fabrum  Либон  Мартий
(Varro,  R.R.,  I,  2,  7);  М.Сей  (Varro,  R.R.,  III,  2,  7);  всад¬
ник  Габерий,  разводивший  коз  (Varro,  R.R.,  II,  3,  10).
 2 	Blumner,  G.T.A.,  p.  98.  См.  всю  вторую  книгу  Варрона
«De  re  rustica».
 245

Г.  Ферреро
 Развитие  промышленности
 Этот  переворот  в  сельском  хозяйстве  повлек  за  со¬
бой  очень  заметный  промышленный  прогресс.  В  более
отдаленную  эпоху  италийский  собственник  почти  все
делал  сам:  свои  одежды,  свою  обстановку,  свои  сель¬
скохозяйственные  инструменты,  —  и  старался,  чтобы
его  фамилия  сама  удовлетворяла  свои  нужды.  Теперь
во  всей  социальной  жизни  произошло  разделение  тру¬
да.  Собственник,  сделавшийся  более  утонченным  в
своих  нуждах,  хотел  иметь  более  тонкие  одежды  и  более
совершенные  инструменты;  он  понимал,  что  его  рабы
не  могут  уметь  все  приготовить  и  что  многие  предме¬
ты,  некогда  фабриковавшиеся  дома,  лучше  покупать
на  рынке.  Таким  образом,  прогрессировала  торговля  и
промышленность.  Владельцу  восточных  рабов,  опыт¬
ных  в  каком-нибудь  ремесле,  выгодно  было  заставить
их  работать  на  публику  не  только  в  Риме,  но  даже  в
мелких  италийских  городах.  Вольноотпущенники,  эмиг¬
ранты,  бродяги,  проходившие  по  Италии  в  поисках
средств  к  жизни,  часто  находили  работу  в  латинской
колонии,  в  муниципии  или  в  одном  из  тех  союзных
городов,  которые  с  высоты  своих  циклопических  стен,
казалось,  еще  угрожали  смертью  чужестранцу,  осме¬
лившемуся  приблизиться  к  ним,  не  имея  привилегии
гостеприимства.
 Новая  италийская  промышленность
 Вероятно,  с  этой  эпохи  начинается  промышленный
прогресс,  который,  как  мы  увидим,  происходит  в  пять¬
десят  лет.  Во  всей  Северной  Италии,  с  Верцелл  до
Медиолана,  Мутины,  Аримина,  начинают  открываться
 246

Беспорядки  и  прогресс  Италии
 фабрики  керамических  изделий,  ламп  и  амфор,  так
прославившиеся  впоследствии1.  В  Падуе  и  Вероне  ре¬
месленники  и  купцы  принимаются  за  выделку  и  вывоз
тех  знаменитых  ковров  и  одеял,  которыми  скоро  поль¬
зовалась  вся  Италия2.  В  Парме  и  Мутине  (совр.  Мо¬
дена)  мелкий  люд  пытается  доставить  себе  средства  к
жизни  тканьем  на  дому  великолепной  шерсти  много¬
численных  стад,  пасшихся  в  окрестностях  и  принадле¬
жащих  крупным  собственникам,  жившим  далеко.  Тор¬
говля  шерстью  начинает  распространяться  по  Италии3;
вокруг  Февенции  (совр.  Faenza)  сеют  лен  и  в  городе
начинают  прясть  его  и  ткать4.  Генуя  у  подошвы  своих
диких  гор  делается  многолюдным  рынком  дерева,  кож,
меда  и  скота,  доставляемых  еще  полудикими  лигура-
ми  из  их  уединенных  долин0.  В  Аретии  владельцы  ста¬
рых  глиняных  мастерских,  восходящих  еще  к  этрус¬
ской  эпохе,  пользуясь  изобилием  рабов,  восстановля-
ют  их,  покупая  умеющих  рисовать  греческих  рабов,  и
начинают  выделывать  прославившиеся  позднее  крас¬
ные  патеры,  лампы  и  вазы6.  Железные  рудники  остро¬
ва  Ильвы  (совр.  Эльбы)  эксплуатируются  в  крупных
размерах.  Центром  торговли  этим  железом  делаются
Путеолы  (Поццуоли),  где  богатые  купцы  заставляют
кузнецов  обрабатывать  его,  приготовляя  мечи,  шле¬
мы,  гвозди,  бруски,  вывозившиеся  во  всю  Италию7.
Неаполь  сделался  городом  благовоний  и  парфюмеров.
 1 	Forcella  I,  С.М.,  стр.  12,  сл;  стр.  25.
 2 	Blumner  G.T.A.,  102.
 3 	Blumner  G.T.A.,  100.
 4 	Plin.,  N.II.,  XIX,  1,  9.
 5 	Strabo,  IV,  VI,  2  (202).
 6 	Fabroni,  Storia  degli  antichi  vasi  fittile  are  tine,  1841,  p.  55.
 7 	Diodor,  V,  13.
 247

Г.  Ферреро
 В  Анконе  возникают  процветающие  пурпуровые  кра¬
сильни1.  Повсюду  также  увеличивается  класс  мелких
рабочих,  работающих  для  местных  нужд:  красильщи¬
ков,  валяльщиков,  мастеров  по  изготовлению  плащей
и  тог,  башмачников,  носильщиков,  извозчиков2.
 Новая  местная  аристократия
 Италийские  города,  чахнувшие  в  течение  пятидеся¬
ти  лет  великого  кризиса,  возрождаются.  Новая  бур¬
жуазия  заняла  место  прежнего  среднего  класса,  разо¬
рившегося  со  времени  Гракхов,  и  получила  в  наслед¬
ство  старые  вековые  политические  учреждения  союз¬
ных  городов,  которые  теперь  обращаются  в  муници¬
пальные  учреждения.  Во  всяком  городе  лучшая  и  на¬
иболее  зажиточная  часть  этой  буржуазии  образует  со¬
словие  декурионов,  среди  которых  выбирают  при  по¬
мощи  разного  рода  выборных  систем  небольшой  сенат
и  должностных  лиц,  управляющих  городами3.
 Ее  отвращение  к  политике
 Всюду,  в  земледелии,  как  и  в  государстве,  в  нравах,
как  и  в  умственной  жизни,  конец  старой  Италии  возве¬
щается  все  более  ясными  признаками.  Различие  клас¬
сов  сглаживается.  Цезарь  собирает  в  свои  легионы  моло¬
дежь  со  всей  Италии:  потомков  римских  знатных  фами¬
лий  и  потомков  зажиточных  семей  из  второстепенных
 1 	Blumner,  G.T.A.,  117-119.
 2 	Forcella,  I,  С.М.,  45  сл.
 3 	См.  Caesar,  B.G.,  III,  71.
 248

Беспорядки  и  прогресс  Италии
 городов,  как  то:  Плацентии,  Путеол  (Поццуоли)  или
Капуи;  Марка  Антония  и  пиценца  Вентидия  Басса,
который  в  детстве  во  время  междоусобной  войны  был
взят  в  плен  и  освобожденный  сперва  занялся  тран¬
спортным  делом,  а  потом,  утомившись  от  поставок
путешествующим  правителям  вьючных  животных  и
рабов,  отправился  в  Галлию  к  Цезарю1.  Место  началь¬
ника  инженерной  части  в  армии  (praefectus  fabrum)
могло  быть  для  опытных  предпринимателей  легким
переходом  из  делового  мира  в  мир  политический2.
 Роль  школы
 После  войны  и  предприятий  воспитание  было  не
менее  могущественным  фактором  в  демократическом
нивелировании  общества.  В  школах,  которые  почти  все
содержались  вольноотпущенниками  и  были  очень  мно¬
гочисленны  даже  во  второстепенных  городах,  сын  бед¬
ного  вольноотпущенника  сидел  рядом  с  сыном  богато¬
го  центуриона,  всадника  или  даже  сенатора3.  Рим  сде¬
лался  местом  собрания  молодых  людей  из  всех  частей
Италии  и  самого  разнообразного  звания  и  состояния.
Из  Этрурии  (обл.  между  Тибром  и  горами,  возле  совр.
Тосканы),  вероятно,  тогда  приехал  в  столицу  Гай  Циль-
ний  Меценат,  молодой  двадцатилетний  человек,  про¬
исходивший  из  древней  фамилии  этрусских  царей,  дед
и  отец  которого  были  очень  богатыми  откупщиками;
из  Цизальпинской  Галлии  приехал  Корнелий  Галл,
 1 	Aul.  Gell.,  XV,  4.
 2 	См.,  кроме  Мамурры,  случай  с  дедом  Веллея  Патерку¬
ла,  Veil.,  И,  76.
 3 	Horat.,  Sat.,  VI,  71  сл.
 249

Г.  Ферреро
 имевший  только  восемнадцать  лет  и  происходивший
из  скромной  фамилии;  Абруцци  доставило  двадцати¬
трехлетнего  Азиния  Поллиона,  потомка  знатной  мар-
сийской  фамилии,  сделавшегося  генералом  во  время
гражданской  войны;  Квинтилий  Вар  приехал  из  Кре¬
моны,  Эмилий  Макр  —  из  Вероны,  а  Публий  Верги¬
лий  Марон  —  из  Мантуи.  Этому  последнему  было  тогда
восемнадцать  лет;  его  отец,  как  кажется,  был  горшеч¬
ником  из  одной  маленькой  деревушки  возле  Мантуи;
разводя  пчел  и  торгуя  лесом,  он  скопил  себе  неболь¬
шое  состояние,  достаточное  для  того,  чтобы  послать
своего  сына  учиться  сперва  в  Кремону,  потом  в  Милан
и,  наконец,  в  53  году  —  в  Рим1.
 Новая  литературная  школа
 Все  эти  молодые  люди  были  vefDTBpoi,  как  называет
их  не  любивший  их  Цицерон.  Они  с  энтузиазмом  ус¬
тремлялись  к  новому  интеллектуальному  движению,
которое,  подобно  потоку,  угрожало  унести  старые  па¬
мятники  латинской  мысли,  старую  и  тяжелую  эпичес¬
кую  поэзию  Энния  и  Пакувия,  утомительные  драмы
классического  периода,  комедии  Плавта,  грубые  на¬
смешки  Луцилия  и  важные  дидактические  поэмы,  пи¬
санные  старым  стихотворным  размером.  Эллинизм  тор¬
жествовал  по  всей  линии.  Валерий  Катон,  учитель  по¬
эзии  всей  италийской  образованной  молодежи2,  и  неко¬
торые  греки,  между  прочим  Парфений,  уроженец  Вос¬
тока,  взятый  в  плен  Лукуллом  в  Никее,  проданный  в
Италию  и  бывший  другом  италийских  литераторов,
 1  Donatus,  р.  54,  10.
 2  Schanz,  G.R.L.,  I,  143.
 250

Беспорядки  и  прогресс  Италии
 привили  вкус  к  элегантной,  нежной  и  остроумной  поэ¬
зии  александрийцев.  Сам  Катулл  был  учителем  ново¬
го  хора;  и  его  дух  пережил  его  самого  у  друзей  и  страс¬
тных  поклонников  новой  поэзии,  как-то:  Гая  Гельвия
Цинпы,  происходившего,  по-видимому,  из  Цизальпин¬
ской  Галлии,  Кая  Лициния  Кальва,  Гая  Меммия,  Квин¬
та  Корнифиция,  всех  принадлежавших  к  знатным  рим¬
ским  фамилиям.  Все  они  желали  теперь  бросить  в  огонь
старую  национальную  чепуху,  вздыхать  в  жалобных
элегиях,  составлять  утонченные  эротические  стихот¬
ворения,  упражняться  в  трудной  и  деликатной  психо¬
логии,  превосходить  редкой  мифологической  эрудицией
александрийских  поэтов1.
 Виргилий  изучает  философию
 Другие  отдались  философским  занятиям.  Сам  Вир¬
гилий,  прибывший  из  своей  миланской  школы  с  уста¬
релыми  идеями  и  наивным  намерением  составить  по
образцу  Энния  большую  национальную  поэму  о  ца¬
рях  Альбы2,  принялся  изучать  красноречие  у  славно¬
го  Эльфидия,  профессора  всех  молодых  аристокра¬
тов.  Но  скоро  он  почувствовал  к  нему  отвращение;  по
своей  робости  и  недостатку  голоса  лишившись  храб¬
рости,  он  оставил  красноречие  для  философии  и,  по¬
сещая  школу  эпикурейца  Сирона,  связанного  узами
дружбы  с  Цицероном,  всецело  отдался  изысканию
тайны  Вселенной.  Горячее  желание  читать,  изучать,
украшать  свой  ум  великими  общими  идеями,  иссле¬
довать  сущность  вещей  так  же,  как  великая  забота  о
 1  Schanz,  G.R.L.,  I,  141.
 2  Donatus,  p.  58,  21;  Servius  ad.  eel.,  VI,  3.
 251

Г.  Ферреро
 форме  и  старательные  поиски  остроумия,  тонкости,
совершенства  в  подробностях,  неизвестные  старею¬
щему  поколению,  сделались  характерными  чертами
этого  нового  поколения.
 Нападки  людей  старого  поколения
 Зрелые  люди  с  консервативными  наклонностями,
подобные  Цицерону,  сурово  осуждали  это  презрение
молодежи  ко  всему  почтенному  римскому  прошлому1.
Не  являлось  ли  оно  иной  формой  того  революционного
духа,  который  волновал  Италию?  Эти  молодые  люди,
смотревшие  на  Энния  и  Плавта  как  на  грубых  болтунов,
не  были  ли  воодушевлены  тем  же  самым  стремлением,
какое  побуждало  Цезаря  и  его  партию  попирать  ногами
Древнюю  конституцию?  И  что  же  могло  остаться  от
Древнего  Рима?  Республиканская  конституция
изменилась  вследствие  революционных  диктатур.
Молодое  поколение  презирало  то,  что  еще  уцелело  из
древних  нравов.  Подражание  грекам  имело  шумный
успех,  и  революционный  дух  угрожал  разрушить
Италию  и  Империю,  как  костер  Клодия  разрушил
Курию,  обратив  ее  в  пепел.
 Долги
 Консерваторы,  всегда  робкие  и  пессимистические,
спрашивали  себя  даже,  не  началось  ли  уже  искупление.
Что  осталось  от  воинственных,  демократических
 '  См.  Cicero,  А.,  VII,  2,  1;  Tusc.,  III.  19,  44;  De  Orat.,
XLVIII,  161.
 252

Беспорядки  и  прогресс  Италии
 домогательств  прошлых  годов?  Крупная  война  на
Востоке,  крупная  война  в  Галлии  и  долги,  легко¬
мысленно  заключенные  в  эти  годы,  когда  столько
людей,  уже  считая  себя  обладателями  сказочных
сокровищ  Персии  и  Британии,  принялись  тратить
деньги,  не  считая  их.  Нация  —госпожа  мира,  казалось,
никогда  не  должна  была  выйти  из  этих  долгов.
Облегчение,  принесенное  капиталами,  привезенными
от  завоеваний  Помпея,  скоро  окончилось,  а  капиталы,
которые  Цезарь  посылал  из  разграбленной  Галлии,
были  недостаточны  для  удовлетворения  новых  нужд.
Крупные  улучшения  в  земледелии  и  промышленности
были  получены  на  деньги,  занятые  под  слишком
высокие  проценты,  и  на  прежние  долги,  которые  не
были  еще  уплачены,  когда  к  ним  присоединились
новые,  еще  более  тяжелые.  Все  италийское  общество,
казалось,  покоилось  на  хрупкой  основе  кредита.
 Денежные  обязательства  высших  классов
 Сами  высшие  классы,  за  исключением  небольшого
числа  богатых  капиталистов,  были  в  долгах.  Многие
выдающиеся  лица,  поглощенные  политикой,  не  имели
даже  времени  заниматься  управлением  своими  имениями.
Они  позволяли  воровать  своим  арендаторам,  воль¬
ноотпущенникам,  экономам,  рабам,  особенно  последним,
содержание  которых  для  господ,  не  умевших
дисциплинировать  свою  челядь,  подобно  Цезарю,  было
большим  расходом  в  таком  городе,  как  Рим,  где  хлеб
был  так  дорог1.  Большинство  могущественных  людей
Рима,  которым  была  вверена  участь  такой  обширной
 1  Cicero,  F.,  XIV,  VII,  3.
 253

Г.  Ферреро
 Империи,  не  знали  бы,  как  ответить  на  вопрос,  более  ли
у  них  долгов  или  долговых  претензий,  обогащались  ли
они  или  делались  беднее.  Катон,  Цицерон,  его  брат  Квинт,
Гортензий,  Авл  Торкват  и  многие  другие  находили  проще
избавляться  от  заботы  о  своих  интересах,  поручая
обязательному  Аттику  очень  запутанное  управление  своим
имуществом  и  делая  из  него  не  только  своего  банкира  и
кассира  в  затруднительные  минуты,  но  и  интимного
советника  во  всех  своих  частных  или  общественных
затруднениях1.  Эта  всеобщая  нужда  в  деньгах  заставляла
иметь  еще  большее  отвращение  к  ростовщикам  и
капиталистам.  Даже  в  высших  классах  Катилина  имел
своих  последователей,  и  нередко  можно  было  слышать,
как  вельможа,  вроде  Домития  Агенобарба,  обрушивался
в  Сенате  с  большей  силой,  чем  люди  народной  партии,
на  публиканов  и  финансистов2.
 1 	Corn.  Nepos.,  Att.,  15.
 2 	Cicero,  Ad  Q.,  II,  XIII,  2.  По  вопросу  о  латифундиях  см.
прекрасную  работу  Сальвиоли  «Le  capitalisme  dans  le
monde  antique».  Paris,  1906.

«DE  BELLO  CALLICO»
И
 «DE  REPUBLICA»

Реакция  общественного  мнения  против  Цезаря.  —
«Commentarii  de  Bello  Callico».  —  Возмущение  Гал¬
лии  в  51  году.  —  Проконсульство  Цицерона  в  Кили¬
кии.  —  Жестокость  Цезаря  в  Галлии.  —  Марк  Клав¬
дий  Марцелл.  —  Вопрос  о  праве  гражданства  для
жителей  Кома.  —  Путешествие  Цицерона.  —  Пер¬
вые  политические  выступления  против  Цезаря.  —
Опубликование  <<De  Republica».  —  Заседание  Сена¬
та  30  сентября  51  года.  —  Цицерон  в  Киликии  и  пар¬
фяне.  —  Цицерон  —  «император».

Цезарь  и  италийская  политика
 Цезарь  вышел  из  войны  против  Верцингеторига  с
победой,  но  дискредитированный.  Его  слава  завоевате¬
ля  галлов  и  его  репутация  «единственного  полководца»
были  скомпрометированы.  В  семь  долгих  и  обильных
событиями  месяцев,  пока  продолжалась  война  с  Вер-
цингеторигом,  Италия,  наконец,  поняла,  что  завоева¬
ние  Галлии,  возвещенное  Цезарем  в  57  году  и  утвер¬
жденное  Сенатом  в  56  году,  еще  надлежит  выполнить;
и  от  прежнего  доверия  она  перешла  к  такому  же  силь¬
ному  беспокойству,  боясь,  что  Цезарь  не  сумеет  довес¬
ти  до  конца  начатое  предприятие1.  Общество  в  демок¬
ратиях  всегда  судит  о  пол  тике  по  ее  успехам;  и  вслед¬
ствие  этого  его  суждение  на  этот  раз  не  могло  быть
очень  благоприятным  для  Цезаря.  Никто  не  обращал
внимания  на  то,  что,  в  отличие  от  Помпея  и  Лукулла,
Цезарь  сражался  не  против  армий  цивилизованных  го¬
сударств,  находившихся  в  состоянии  разложения,  а
против  полуварварского  народа,  в  котором  еще  живы
были  расовое  чувство,  любовь  к  независимости  и  воен¬
ные  традиции;  что  войны  против  больших  армий  явля¬
ются  детской  игрушкой  в  сравнении  с  войнами  против
 1  Удар,  нанесенный  военной  славе  Цезаря  событиями  53-
52  годов,  не  только  предположение,  являющееся  вероят¬
ным  благодаря  стольким  другим  аналогичным  истори¬
ческим  фактам,  но  подтверждается  той  легкостью,  с  ко¬
торой  давали  тогда  в  Риме  веру  слухам  о  понесенных
Цезарем  поражениях  (см.  Cicero,  F.,  VIII,  1,  4)  и  вери¬
ли  в  сильное  недовольство,  распространенное  в  его  ар¬
мии.  См.  Plut.,  Pomp.,  57;  Plut.,  Caes.,  29.
 9.  Ю.  Цезарь
 257

Г.  Ферреро
 маленького  воинственного  племени,  решившего  не  да¬
вать  отдыха  завоевателю.  И  старые  обвинения  консер¬
ваторов  находили  теперь  более  доверия;  считали,  что
Цезарь  действовал  в  Галлии  безрассудно,  по-грабитель-
ски,  вероломно  и  насильственно.
 Ухаживание  консерваторов  за  Помпеем
 В  то  же  самое  время  положение  дел  в  Риме  изме¬
нилось  еще  более  опасным  для  Цезаря  образом.  Пом¬
пей  теперь  более  не  нуждался  в  Цезаре.  В  то  время
как  кредит  последнего  падал,  Помпей,  благодаря
успеху  своих  репрессий,  сделался  господином  по¬
ложения  и  имел  всех  на  своей  стороне.  Демократи¬
ческая  партия  продолжала  видеть  в  нем  одного  из
своих  вождей;  консерваторы  льстили  ему  и  требо¬
вали  только  одного,  чтобы  он  продолжал  решитель¬
но  идти  по  новой  дороге,  на  которую  ступил.  В  ка¬
честве  проконсульства,  после  своего  нового  консуль¬
ства,  он  получил  от  народа  без  борьбы,  по  особому
закону,  управление  Испанией  еще  на  пять  лет  с
двумя  новыми  легионами,  а  Сенат  беспрекословно
назначил  1  ООО  талантов  для  содержания  его  легио¬
нов  в  течение  ближайшего  года1.  В  общем,  Помпей
с  этих  пор  был  так  могущественен,  что  Цезарь  не
мог  более  рассчитывать  иметь  на  него  большое  вли¬
яние.  Консервативная  партия  снова  воспрянула  ду¬
хом,  предвидя  возможность  разрыва  между  двумя
друзьями  и  полный  поворот  в  политике  со  стороны
Помпея.
 1  Dio,  XL,  44;  XL,  56;  Арр.,  B.C.  И,  24;  Plut.,  Pomp.,  55;
 Caes.,  28.
 m

«De  Bello  Callico*  и  «De  Republican
 «De  Bello  Callico*
 Такое  состояние  общественного  мнения  сильно  бес¬
покоило  Цезаря,  чувствовавшего  необходимость  отра¬
зить  обвинения  консерваторов  против  галльской  поли¬
тики.  В  последние  месяцы  52  года1,  несмотря  на  то,
что  он  был  очень  занят,  он  нашел  время  написать  свои
комментарии  -«De  Bello  Callico»,  популярную  книгу,
очень  ловко  составленную  и  предназначенную  дока¬
зать  широкой  италийской  публике,  что  Цезарь  был
храбрый  генерал  и  что  его  галльская  политика  не  была
ни  насильственной,  ни  хищнической.  С  притворной
скромностью  он  повсюду  затушевывал  свою  личность
и  свою  роль.  Он  представлял  себя  немного  наивным
носителем  цивилизации,  принужденным  вопреки  свое¬
му  желанию  начать  войну  вследствие  вызова  со  сторо¬
ны  галлов  и  бывшим  всегдашней  жертвой  их  неблаго¬
дарности.  Он  ставит  в  тень  самые  важные  обстоятель¬
ства  своего  завоевания,  скрывает  удары  и  преувеличи¬
вает  успехи;  но  эти  тонкие  уклонения  от  истины  дела¬
ет  очень  ловко  и  никогда  не  позволяет  уличить  себя  во
лжи.  Таким  путем  он  старается  внушить,  что  он  побе¬
дил  и  уничтожил  множество  врагов,  но  тщательно  сла¬
гает  с  себя  ответственность  за  самые  невероятные  циф¬
ры:  то  он  прочитал  эти  цифры  на  таблицах,  найденных
 1 	Ученые  согласны  теперь  признать,  что  Commentarii  de
.Bello  Callico  были  опубликованы  в  51  году.  Я  думаю
вместе  с  Nipperdey  и  Schneider’oM,  что  они  были  уже
кончены  к  началу  51  года  и  что,  таким  образом,  они
были  написаны  в  последних  месяцах  52  года  после  окон¬
чания  войны  с  Верцингеторигом,  но  раньше  начала  но¬
вых  войн.  Действительно,  если  бы  они  были  написаны  в
51  году  и  после  войн  этого  года,  то  они  содержали  бы  в
себе  рассказ  и  о  них.
 9*
 259

Г.  Ферреро
 в  неприятельском  лагере1,  то  они  были  переданы  ему
знающими  людьми2,  то  они  вложены  в  уста  произно¬
сящего  речь  врага3.  Относительно  добычи  он  говорит
только  о  продаже  рабов,  хорошо  зная,  что  ее  не  поста¬
вят  ему  в  упрек.  Он  не  упускает  случая  рассказать
стратегические  движения,  за  которыми  читателю,  не¬
знакомому  с  географией  Галлии,  следить  было  очень
трудно.  Он  дает  много  подробностей  о  сражениях  и
осадах,  рассказы  о  которых  могли  нравиться  мирным
италийским  буржуа,  любившим  воображать  опасности
и  битвы,  как  любят  все  не  бывавшие  на  войне.
 Восстание  52  года
 Сочинение  было  написано  с  быстротой,  изумившей
друзей  Цезаря4.  Оно  потребовало,  вероятно,  не  более
двух  месяцев  для  своего  составления  и  должно  было
подготовить  почву  для  письма,  которое  в  начале  года
Цезарь  намеревался  послать  Сенату,  с  просьбой  о  про¬
должении  своего  управления  до  48  года,  по  крайней
мере  в  Транзальпииской  Галлии.  Но  рассказ,  доволь¬
но  спокойный  в  первых  книгах,  становился  торопли¬
вым  и  возбужденным  по  мере  приближения  к  концу.
Цезарь  должен  был  спешить  описать  войну  с  Верцин-
геторигом,  потому  что  готова  была  начаться  новая
война.  Знать  Галлии,  уцелевшая  в  прошлом  году,  ста¬
ралась  поднять  восстание,  и  взрыв  его  быстро  разра¬
зился  на  севере  и  западе  страны.  Войне,  казалось,  не
 1 	Напр., 	Caesar, 	B.G., 	I,  29.
 2 	Напр., 	Caesar, 	B.G., 	II,  4.
 3 	Напр., 	Caesar, 	B.G., 	VII,  77
 4 	Hirtius 	B.G.,  VIII,  praef.
 260

«De  Bello  Callico>  и  <rDe  Republican
 будет  конца.  Цезарь  в  бешенстве  не  хотел  на  этот  раз
даже  дожидаться  весны  и  в  середине  зимы  послал  свои
легионы  в  страну  восставших  битуригов  с  приказани¬
ем  все  грабить,  резать  и  жечь.  Потом  он  вступил  в
страну  корнутов,  также  вновь  поднявшихся  под  на¬
чальством  Гутуатра,  и  здесь  произвел  такие  же  дикие
опустошения.
 Кассий  и  парфяне
 В  Риме,  напротив,  год  начался  довольно  мирно.  Реп¬
рессии  Помпея  успокоили  безумие  насилия,  охватив¬
шее  Рим  в  прошлом  году.  Сторонники  Клодпя  держа¬
лись  так  же  спокойно,  как  простой  народ  и  полити¬
ческие  фракции.  Самые  дерзкие  агитаторы  исчезли,
и  вместе  с  этим,  как  обычно  бывает,  утих  и  тот  при¬
ступ  суровости,  которым  было  охвачено  в  прошлом
году  общественное  мнение.  Многие  начали  заступать¬
ся  за  изгнанников,  и  Цицерон  вел  переговоры  с  друзь¬
ями  Милона,  чтобы  постараться  спасти  по  крайней
мере  его  наследственное  имение,  назначенное  к  про¬
даже  с  аукциона.  Устроили,  что  имение  фиктивно
было  куплено  за  минимальную  сумму  вольноотпущен¬
ником  жены  Цицерона  Филотимом  за  счет  Милона1.
 1 	Клеветники  Цицерона  хотели  видеть  в  этом  деле  интри¬
гу,  которой  там  не  было.  Места  у  Цицерона:  А.,  V,  8,  2;
F.,  VIII,  3,  2,  мне  кажутся  очень  ясными:  дело  идет  о
фиктивной  покупке  имений  Милона,  совершенной  Фи¬
лотимом  по  соглашению  с  Милоном  и  его  друзьями  для
того,  чтобы  спасти  эти  имения.  В  общем,  Милон,  благо¬
даря  бескорыстной  поддержке  Цицерона,  выкупил  свои
имения  за  минимальную  сумму.  Интрига  началась  позд¬
нее,  когда,  в  бытность  Цицерона  в  Киликии,  Филотим
 261

Г.  Ферреро
 В  общем,  времена  сделались  более  спокойными,  и  в
марте  Сенат  собрался,  чтобы  заняться  провинциями,
особенно  Киликией  и  Сирией,  куда  парфяне  уже  в  52
году  сделали  набег  с  целью  отомстить  за  вторжение
Красса.  Кассий,  бывший  тогда  квестором,  довольно
легко  отразил  его,  командуя  в  качестве  проконсула.
Но  в  51  году  ожидалось  новое  вторжение,  и  нужно
было  послать  туда  высшего  магистрата.  Так  как  по
закону,  утвержденному  в  прошлом  году,  быть  прокон¬
сулом  или  пропретором  можно  было  только  лицам,
бывшими  консулами  и  преторами  пять  лет  тому  назад,
то  нужно  было  собрать  имена  всех  бывших  магистра¬
тов,  которые  не  отправлялись  еще  в  провинции  после
своего  консульства  или  претуры,  опустить  эти  имена  в
урну  и  вынуть  по  жребию  кандидатов.  Каприз  судьбы
назначил  Сирию  Бибулу,  товарищу  Цезаря  по  консуль¬
ству,  а  Киликию  —  Цицерону'.
 Цицерон  принимает  проконсульство
 Цицерону  было  очень  неприятно2.  Он  только  что
окончил  «De  Republica»  и  мечтал  о  других  работах,
почти  всецело  отказавшись  от  политики  с  целью  пос¬
вятить  себя  наукам.  Его  честолюбием  не  было  более
сделаться  великим  государственным  деятелем,  —  но
 старался  заставить  признать  себя  действительным  вла¬
дельцем  части  имений  к  ущербу  для  Милона.  Отсюда
беспокойство  Цицерона,  как  бы  его  не  стали  подозре¬
вать  в  недостатке  верности  и  в  соучастии  со  своим  воль¬
ноотпущенником.
 1 	Plut.,  Cic.,  36.
 2 	Cicero,  F.,  Ill,  2,  1;  A.,  V,  2,  3.
 262

<De  Bello  Callico*■  и  «De  Republican-
 великим  писателем.  И  вот  его,  человека  пера,  а  не  меча,
созданного  скорей  для  библиотек,  чем  для  полей  битв,
слепая  судьба  посылала  в  глушь  Империи  вести  войну
против  врага,  уничтожившего  одну  из  самых  больших
римских  армий!  Но  человек,  сурово  порицавший  в  «De
Republica»  гражданский  эгоизм  и  стремление  отказы¬
ваться  от  общественных  должностей,  мог  ли  сам  дать
пример  этого  эгоизма,  отказываясь  от  первой  предло¬
женной  ему  должности,  и  притом  в  таких  тяжелых
обстоятельствах?  Это  было  бы  сильнейшим  противо¬
речием.  С  другой  стороны,  принять  провинцию  побуж¬
дали  его  мотивы  и  менее  возвышенного  порядка.  По¬
ложение  его  состояния  вследствие  многочисленных  до¬
лгов,  от  которых  ему  не  удавалось  освободиться,  было
плохо.  Хотя  в  этот  и  предшествующий  годы  он  полу¬
чил  два  наследства,  так  как  два  друга  вспомнили  о  нем
в  своих  завещаниях1,  но  финансовое  его  положение
было  еще  далеко  не  блестящим.  Если  бессовестный
человек  мог  собрать  при  управлении  провинцией  ог¬
ромное  богатство,  то  человек  честный  мог  составить
там  себе  небольшое  состояние.  И  Цицерон  решил  при¬
нять  проконсульство.
 Он  отправляется  в  Киликию
 Он  просил  сопровождать  себя  своего  брата  Квинта,
вернувшегося  из  Галлии,  и  своего  друга  Гая  Промптина,
более  его  опытных  в  военном  деле.  Потом  он  выбрал
между  своими  рабами  и  вольноотпущенниками  тех,  ко¬
торые  могли  помогать  ему  в  управлении  провинцией:
секретарей,  в  том  числе  одного  из  вольноотпущенников,
 1 	Lichtenberger,  «De  Ciceronis  re  privata».  Paris,  1895,  p.  48.
 263

Г.  Ферреро
 своего  тезку  Марка  Туллия1,  и  молодого  раба  Тирона;
курьеров,  которые  должны  были  отвозить  его  письма  в
Рим  и  привозить  на  них  ответы;  носильщиков  для  путе¬
шествия;  слуг,  которые  должны  были  предупреждать  его
на  одну  остановку,  чтобы  приготовлять  для  него  и  для
его  свиты  квартиры  в  городах,  где  он  мог  бы  останавли¬
ваться.  Он  вступил  в  переговоры  с  одним  из  предприни¬
мателей,  дававшим  внаем  губернаторам  вьючных  живот¬
ных,  необходимых  для  перевозки  их  багажа2.  Он  прика¬
зал  нагрузить  на  них  свой  багаж,  багаж  своей  свиты,
амфоры,  наполненные  золотой  монетой,  представлявшей
ту  сумму,  которую  эрарий  отпустил  ему  для  управления
провинцией3.  Он  нанял  рабов,  необходимых  для  охраны
этого  сокровища  во  время  путешествия,  поручил  Целию
доставлять  ему  подробные  известия  обо  всем,  что  будет
происходить  в  Риме,  и  отправился  в  путь,  увозя  с  собой
Квинта  и  его  молодого  сына4  и  оставляя  его  жену  в  Ита¬
лии.  Квинт  без  огорчения  покидал  свою  жену  Помпо-
нию,  сестру  Аттика,  женщину  истеричную  и  вздорную,
делавшую  ему  постоянные  сцены3.
 Жестокость  Цезаря  в  Галлии
 Перед  своим  отъездом  Цицерон  увидал,  что  небольшая
группа  непримиримых  консерваторов  снова  начала  свои
враждебные  выходки  против  галльского  проконсула.  Хотя
 1 	Cicero,  F.,  V,  20,  1.
 2 	Aul.  Gell.,  XV,  4.
 3 	Место  из  Авла  Геллия  (XV,  12)  указывает  нам,  что  деньги
часто  перевозились  в  амфорах.
 4 	Cicero,  А.,  V,  1,3;  Schmidt 	B.W.C., 	73.
 5 	См.  рассказ  о  подобной  сцене  у 	Цицерона,  А.,  V.  I.
 264

■*De  Bello  Callico*  и  *De  Republican
 отношения  между  Помпеем  и  консерваторами  с  каждым
днем  делались  все  сердечнее,  Помпей,  после  своего  кон¬
сульства  снова  удалившийся  от  политики,  нисколько  не
был  ответственен  за  эти  враждебные  действия  против  сво¬
его  прежнего  тестя.  Он  был  тогда  в  Южной  Италии,  и
никто  не  знал  его  мыслей  о  политическом  положении.
Цицерону,  который  по  пути  должен  был  видеться  с  ним,
поручили  разузнать  их1.  Но  враги  Цезаря,  даже  без  помо¬
щи  Помпея,  стали  смелее,  ибо  война  в  Галлии  не  прихо¬
дила  к  концу,  несмотря  на  ужасные  опустошения.  Амбио-
риг,  Коммий,  Луктерий  снова  взялись  за  оружие;  восста¬
ли  белловаки,  атребаты,  кадурки,  велиокассы,  авлерки  и
сеноны.  Цезарь  напрасно  поражал  Галлию  ужасными  уда¬
рами;  он  напрасно  засек  до  смерти  в  присутствии  легио¬
нов  Гутуатра,  вождя  корнутов;  напрасно  приказал  отру¬
бить  руки  всем  пленным  в  Укселлодуне.
 Щедрость  Цезаря  в  Италии
 Эти  ужасные  войны  истощали  Галлию,  но  нисколь¬
ко  не  успокаивали  Рим,  и  нация  не  имела  к  Цезарю
прежнего  доверия.  Неблагоприятные  слухи,  усердно
распускаемые  его  врагами,  ежеминутно  распространя¬
лись  по  Риму.  Однажды,  например,  говорили,  что  Це¬
зарь  потерял  один  легион  и  всю  свою  кавалерию;  в
другой  раз,  что,  окруженный  белловаками,  он  нахо¬
дится  в  отчаянном  положении2.  Кроме  того,  в  этот  мо¬
мент  Цезарь  совершил  очень  важную  ошибку,  щедро
рассыпая  по  Италии  и  Империи  добычу,  которую  он
захватил  в  Галлии  в  этот  год  и  во  время  борьбы  против
 1  Cicero,  F.,  VIII,  1,  3.
 2  Cicero,  F.,  VIII,  1,  4.
 265

Г.  Ферреро
 Верцингеторига1.  Чувствуя,  что  он  падает  в  обществен¬
ном  мнении,  он  старался  укрепить  свое  влияние  без¬
умной  расточительностью.  Он  щедро  давал  в  долг  за¬
должавшим  сенаторам.  Он  удвоил  жалованье  солда¬
там  и  дошел  даже  до  того,  что  делал  подарки  рабам  и
вольноотпущенникам  римских  знатных  лиц,  чтобы
иметь  в  их  домах  друзей  или  шпионов.  В  память  своей
дочери  Юлии  он  устроил  народу  колоссальный  бан¬
кет,  который  доставил  много  денег  мясникам  и  всем
торговцам  съестными  припасами.  Он  делал  подарки
греческим  городам.  Он  послал  в  качестве  подарка  вос¬
точным  царям  тысячи  галльских  пленных.  Он  пользо¬
вался  и  злоупотреблял  прерогативами  legis  Vatiniae,
чтобы  делать  граждан  из  вольноотпущенников  всех
стран  и  увеличивать  число  расположенных  к  нему  из¬
бирателей2.  Но  теперь,  при  падении  его  престижа,  эта
крайняя  дерзость,  с  которой  он  подкупал  людей,  лишь
увеличивала  недовольство  против  него3.
 Марцелл  и  жители  Кома
 Особенно  негодовали  за  то,  что  он  предоставляет
стольким  людям  звание  римского  гражданина.  Поэто¬
му,  когда  в  апреле  в  Сенате  рассматривали  его  просьбу
 0 	продолжении  ему  срока  командования  в  Транзаль-
пинской  Галлии  до  1-го  января  48  года,  один  из  двух
консулов,  Марк  Клавдий  Марцелл,  не  поколебался
 1 	См.  Dio,  XL,  43.  Он  не  упоминает  о  правильной  подати,
наложенной  на  Галлию,  по  словам  Светония  (Caes.,  25),
но  о  чрезвычайных  контрибуциях,  наложенных  вследст¬
вие  войны.
 2 	Sueton.,  Caes.,  26-28.
 3 	Sueton.,  Caes.,  28.
 266

<De  Bello  Callico>  и  «De  Republican
 открыто  выступить  против  этого,  хотя  другой  консул,
Сервий,  человек  более  благоразумный,  старался  удер¬
жать  его.  Знатный  человек,  любивший  пышность,  имев¬
ший  состояние,  ум,  образование  и  не  принуждаемый,
подобно  разорившейся  знати,  зарабатывать  деньги  по¬
литикой,  Марцелл  мог  в  течение  нескольких  лет  позво¬
лять  себе  роскошь  действовать  в  качестве  аристократа
древнего  образца,  подчеркивая  свои  вышедшие  из  моды
домогательства  непримиримого  консерватора  на  манер
Катона  и  всегда  выказывая  презрение  к  Цезарю,  лож¬
ному  идолу  народного  поклонения.  Подобный  человек
не  мог  упустить  удобный  случай  провоцировать  народ¬
ную  партию,  нападая  на  ее  вождя.  Он  действительно
предложил  не  только  отвергнуть  просьбу  Цезаря,  но
даже  уничтожить  права  гражданства,  данные  Цезарем
жителям  Кома  (совр.  Сото)1.
 1 	Порядка  этих  обсуждений,  подготовивших  великое  стол¬
 кновение,  нельзя  установить  по  спутанным  рассказам
 Аппиана,  B.C.,  II;  25-26,  и  Светония,  Caes.,  XXVIII,  но,
 к  счастью,  у  нас  есть  корреспонденция  Цицерона.  В  пись¬
 ме  к  Аттику  (Cicero,  А.,  V,  2,  3)  он  говорит,  что  8  мая
он  не  знал,  как  Цезарь  принял  auctoritas  praescripta
Сената  по  поводу  транспаданцев.  Очень  вероятно,  что
Цицерон  здесь  упоминает  о  предложении,  сделанном,
согласно  Светонию  (Caes.,  XXVIII),  Марцеллом:  tit  со-
lonis  quos  rogatione  Vatinica  Novtimcomum  deduxisset,
civitas  adimiretur.  Аппиан,  напротив,  ничего  не  говорит
 об 	этом  предложении  и  довольствуется  рассказом  о  дер¬
зости,  с  которой  Марцелл  выступил  против  жителей
Кома.  Эта  дерзость  была,  очевидно,  следствием  борьбы,
вызванной  эти  предложением.  Заседание,  следователь¬
но,  происходило  в  апреле,  и  мне  кажется  вероятным,
что  это  было  именно  то  заседание,  на  котором  присутство¬
вал  Цицерон  (F.,  IV,  3,  1),  и  где  он  слушал  умеренные
советы  Сервия.  Аппиан,  с  другой  стороны  (B.C.,  И,  25),
 267

Г.  Ферреро
 Марцелл  наказывает  розгами
одного  жителя  Кома
 Вмешались  трибуны,  и  предложение  не  было  утвер¬
ждено.  Оно  было  только  внесено  в  протоколы  Сената1.
Однако  враги  Цезаря  могли  быть  довольны,  ибо  они,
наконец,  посреди  общего  спокойствия  могли  вносить
предложения  против  Цезаря,  которые  несколько  лет
тому  назад  вызвали  бы  революцию.  Поэтому  Марцелл
был  превознесен  до  небес  консервативной  котерией.
Скоро  распространился  важный  слух:  говорили,  что
Цезарь,  чтобы  отомстить  за  себя,  хочет  предоставить
права  гражданства  всем  цизальпинцам.  Но  слух  этот  не
подтвердился2,  а  возбужденный  своим  успехом  Мар¬
целл  ответил  на  veto  трибунов  решительным  образом.
В  конце  мая  он  приказал  высечь  (наказание,  которое  не
могло  быть  наложено  на  римского  гражданина)  одного
жителя  Кома,  которому  Цезарь  дал  права  гражданина.
Если  нельзя  было  уничтожить  звания,  данного  Цеза¬
рем,  то  Марцелл  хотел  по  крайней  мере  показать,  как
мало  он  уважает  его.  Благоразумные  люди  порицали
 помещает  до  случая  с  командами  сенатское  заседание,
на  котором  была  отвергнута  просьба  Цезаря  по  поводу
продолжения  его  начальствования.  Светоний  не  говорит
 об 	этом  предложении,  но  по  порядку,  которому  следует
Аппиан  в  своем  рассказе,  я  склонен  думать,  что  это  пос¬
леднее  обсуждение  происходило  до  случая  с  командами,
и  следовательно,  вероятно,  в  то  же  самое  время,  как  об¬
суждение  предложения  по  поводу  тех  же  жителей  Кома.
Оба  обсуждения  были  только  поводом  к  нападкам  на
Цезаря.  И,  таким  образом,  еще  лучше  понятны  благора¬
зумные  советы  Сервия.
 *  Lange,  R.A.,  III,  372;  Cicero,  А.,  V,  2,  3.
 2 	Cicero,  А.,  V,  2,  3;  F.,  VIII,  1,  2.
 268

«De  Bello  Callico*  и  «De  Republican
 это  насилие1,  но  их  мнение  не  имеет  значения  во  всех  круп¬
ных  политических  кризисах,  и  смелость  одной  партии  рас¬
тет  по  мере  того,  как  уменьшается  смелость  ее  противни¬
ков.  После  случая  с  командам  Марцелл,  опьяненный  сво¬
им  успехом  и  побуждаемый  своими  друзьями,  захотел  идти
далее  и  в  заседании  1  июня  предложил  отозвать  Цезаря  и
назначить  ему  преемника.  Момент  был  очень  удобен.  Ус¬
трашенная  репрессиями  Помпея  чернь  не  смела  тронуться
с  места.  Демократическая  партия  была  дискредитирована
и  дезорганизована.  Помпей,  если  не  был  прямо  располо¬
жен  к  предложению,  то  своим  отсутствием  доказывал  по
крайней  мере,  что  не  интересуется  этим  делом.
 Помпей  обманывает  ожидания  консерваторов
 Но  внезапно  положение  осложнилось.  Консерваторы
ошибались,  предполагая,  что  прошлогодняя  политика
Помпея  является  признаком  его  поворота  в  их  пользу;
что  прежний  друг  Суллы  готов  возвратиться  в  ряды  той
партии,  где  он  оказал  первые  военные  подвиги.  Действи¬
тельно,  с  Цицероном,  остановившимся  во  время  своего
пути  в  Таренте  для  свидания  с  ним  и  остававшимся  там  в
течение  трех  дней  для  беседы  о  политике,  Помпей  гово¬
рил  откровенно,  открыто,  без  околичностей,  почти  как
Катон2.  Несмотря  на  это,  он  был  слишком  благоразум¬
ным,  чтобы  желать  бросить  вызов  своему  прежнему  тес¬
тю  с  грубостью  Марцелла.  На  заседании  Сената,  про¬
исходившем  1  июня  или  в  один  из  следующих  дней,
Помпей,  мы  не  знаем,  прямо  или  косвенно,  воспроти¬
вился  предложению.  Марцелл  произнес  длинную  речь,
 1  Арр.,  B.C.,  И,  26;  Plut.,  Caes.,  XXIX;  Cicero,  А.,  V,  И,  2.
 2  Cicero,  F.,  II,  8,  2;  А.,  V,  7.
 269

Г.  Ферреро
 в  которой  заявлял,  что  в  виду  утверждения  самого  Цеза¬
ря  об  умиротворении  Галлии  следовало  распустить  ар¬
мию  и  отозвать  проконсула.  Он  прибавил,  что  привиле¬
гия  заочно  домогаться  консульства,  предоставленная  на¬
родом  Цезарю,  не  имеет  силы,  так  как  уничтожена  зако¬
ном  Помпея.  Но  Помпей  или  какой-нибудь  сенатор,  упол¬
номоченный  говорить  от  его  имени,  указал,  что  Lex  zici-
nia  Pompeia  55  года  запрещает  касаться  вопроса  о  преем¬
нике  Цезаря  до  1  марта  50  года1.  Аргумент,  с  конститу¬
ционной  точки  зрения,  был  трудно  опровержим,  и  Мар¬
целл,  равно  и  его  друзья,  не  были  так  ослеплены,  чтобы
легкомысленно  ссориться  с  Помпеем.
 Выборы  на  50  год
 Марцелл  благоразумно  уступил,  и  общественное  вни¬
мание  обратилось  к  выборам  на  50  год,  происходившим
 4 	Цицерон  оказывает  нам  большую  помощь  для  определе¬
ния  даты  этого  обсуждения.  Он  говорит  (F.,  VIII,  1,  2),
что  Марцелл  «in  Kalendas  Junias  distulit  relationem...  pro-
vincianim  Galliarum».  Очевидно,  именно  об  этом  заседа¬
нии  рассказывает  Светоний  (Caes.,  XXVIII):  «М.  Claudius
Marcellus...  retulit  ad  senatum,ut  ei  succederetur  ante  tem-
pus».  Светоний  не  упоминает  о  противодействии  Помпея,
 о 	котором  передает  Ашшан  (B.C.,  II,  26).  Можно  сделать,
однако,  одно  возражение.  По  рассказу  Цицерона  (А.,  V,
7),  20  мая  Помпей  был  в  Таренте.  Мог  ли  он  присутство¬
вать  1  июня  в  заседании  Сената?  Приехать  в  десять  или
одиннадцать  дней  из  Тарента  в  Рим  вполне  возможно.  Но
если  не  хотят  допустить  этой  необычайной  быстроты,  то
можно  допустить,  что  заседание  происходило  не  1  июня,
каково  было  намерение  Марцелла,  а  несколькими  днями
позднее  или  что  Помпей  не  выступал  лично,  а  поручил
это  кому-нибудь  из  своих  друзей.
 270

«De  Bello  Cettico*  и  *De  Republican
 в  июне  или  июле.  Цезарь  послал  в  Италию  большое
число  своих  солдат  для  голосования;  но  его  кандидат
на  консульство  Марк  Клавдий  потерпел  неудачу.  Кон¬
сулами  были  избраны  Гай  Клавдий  Марцелл,  двоюрод¬
ный  брат  Марка,  бывший  также  ожесточенным  врагом
Цезаря,  хотя  и  родственник  ему  через  свою  жену  Окта¬
вию,  и  Л.  Эмилий  Павел,  выдававший  себя  за  консер¬
ватора,  но  на  которого'нельзя  было  им  рассчитывать,
потому  что  Цезарь  дал  ему  прибыльное  поручение  воз¬
вести  на  его  счет  большие  постройки  в  Раме.  Другие
выборы  были,  однако,  более  благоприятны  для  Цеза¬
ря,  и  среди  трибунов  только  один,  Кай  Фурний,  был
расположен  к  консервативной  партии.  Консерваторы
немедленно  начали  процесс  о  подкупе  против  Сервия
Полы,  одного  из  выбранных  трибунов;  им  удалось  до¬
биться  его  осуждения,  и  они  принудили  выбрать  на  его
место  Куриона,  ожесточенного  врага  Цезаря1.  Что  ка¬
сается  выборов  в  преторы,  то  они  были  отложены.
 Двусмысленное  поведение  Помпея
 Едва  окончилась  выборная  агитация,  как  враги  Це¬
заря  возобновили  свои  нападки  и  прежде  всего  поста¬
рались  принудить  Помпея  ясно  определить  свое  по¬
ложение.  Что  думал  он  о  Цезаре  и  его  политике,  о  его
просьбах  и  домогательствах?  22  июля,  когда  в  Сенате
рассуждали  по  поводу  жалованья  легионам  Помпея,
желавшего  отправиться  в  Испанию2,  у  него  потребова¬
ли  отчета  о  легионе,  одолженном  Цезарю.  Помпей  объ¬
явил,  что  готов  отозвать  его,  но  не  тотчас,  чтобы  не
 '  Lange,  R.  А.,  III,  377.
 2  Cicero,  А.,  V,  11,  3.
 271

Г.  Ферреро
 показалось  врагам  его  друга,  что  они  правы.  Спросили
его  мнения  об  отозвании  Цезаря,  и  он  неопределенно
отвечал,  что  все  граждане  должны  повиноваться  Сена¬
ту.  Дальнейшее  обсуждение  вопроса  он  отложил  до  сво¬
его  возвращения  из  Аримина  (совр.  Rimini  —  Рими¬
ни),  куда  должен  был  отправиться  для  надзора  за  набо¬
ром,  производимым  по  его  приказу  в  долине  По1.
 Сенат  и  вопрос  о  долгах
 Все  думали,  что  он  будет  говорить  об  этом  деле  в
заседании  13  августа.  Но  заседание  было  отложено  в
виду  разбора  процесса  о  подкупе,  начатого  против  од¬
ного  из  выбранных  консулов,  а  когда  в  следующий  раз
Сенат  собрался  1  сентября,  то  он  оказался  не  в  закон¬
ном  числе2.  Клуб  политических  дельцов  и  дилетантов
начинал  беспокоиться.  Что  было  достигнуто  всеми  их
происками?  Помпей,  несмотря  на  свои  прошлогодние
репрессии,  продолжал  выставлять  себя  другом  Цезаря.
Тем  не  менее,  несмотря  на  недостаток  кворума,  враг
Цезаря  сделал  шаг  вперед  в  этом  заседании.  Помпей
дал  понять,  что  он  не  одобряет  заочной  кандидатуры
Цезаря,  а  Сципион  предложил,  чтобы  единственный
вопрос,  который  обсуждался  бы  1  марта,  был  вопрос  о
галльской  провинции,  на  что  сильно  жаловался  агент
Цезаря,  Корнелий  Бальб3.  На  отложенных  выборах
консервативный  кандидат  в  преторы,  Фавоний,  потер¬
пел  неудачу,  но  зато  были  избраны  курульными  эди¬
лами  Марк  Целий  Руф  и  Марк  Октавий,  а  Курион
 1 	Cicero,  F.,  VIII,  4,  4.
 2  Id.,  F.,  VIII,  9,  2.
 3  Id.,  F.,  VIII,  9,  5.
 272

«De  Bello  Callicon  и  *De  Republican
 избран  был  народным  трибуном.  Все  они  были  врагами
Цезаря1.  Наконец,  приблизительно  в  это  же  время  Се¬
нат  принял  важную  меру:  обеспокоенный  большим  чис¬
лом  должников  и  денежным  голодом,  роковыми  пос¬
ледствиями  безумного  увлечения  55  и  54  годов,  он  пос¬
тановил,  чтобы  наивысшим  законным  процентом  было
12  со  ста  и  чтобы  неуплаченные  проценты  были  припи¬
саны  к  капиталу,  но  без  начисления  на  них  процентов2.
 «De  Republican
 Это,  по-видимому,  было  странное  решение.  Через
десять  лет  Сенат  возвращался  к  политике  Каталины,
правда,  с  некоторым  смягчением.  Капиталисты  завопи¬
ли:  если  Сенат  подаст  этот  пример  и  готов  нарушить
священный  характер  контрактов,  не  будет  ли  вправе
народная  партия  снова  потребовать  сожжения  всех  «syn-
graphae»?3.  Есть  некоторые  вещи,  которые  трудно  де¬
лать  наполовину:  тронуть  их  —  значит  уступить.  И,
однако,  эта  уступчивость  Сената  была  таким  же  при¬
знаком  времени,  как  и  большой  успех  новой  политичес¬
кой  работы  Цицерона  «De  Republican.  Обнародованная
в  тот  момент,  когда  Цицерон  готовился  к  отъезду,  эта
книга  была  с  большим  интересом  встречена  и  прочитана
всеми  образованными  людьми4.  Ее  переписывали  и  коп¬
ировали  сразу  в  большом  количестве  экземпляров  при
 1 	Lange,  R.A.,  III,  378.
 2 	Cicero,  А., 	V,  21,  13.
 3 	Cicero,  А., 	V,  21,  13.
 4 	Cicero,  F., 	VIII,  1,  4;  Schmidt  (B.W.C.,  стр.  12)  первый
 отчетливо  осветил  важность  этой  книги  с  политической
точки  зрения.
 273

Г.  Ферреро
 помощи  рабов  и  вольноотпущенников,  занимавшихся  ре¬
меслом  переписчиков  и  книгопродавцев,  подобно  рабам
Аттика,  ведшего  торговлю  книгами  в  довольно  обширном
размере.  Все  были  теперь  более  склонны  к  тому,  чтобы
смягчить  политический  и  экономический  антагонизм  пе¬
реходами  и  примирениями,  чем  чтобы  разрешить  его  от¬
крытой  борьбой;  ни  у  одного  класса,  ни  у  одной  партии
не  было  более  энергии,  храбрости  и  твердости,  необходи¬
мых  для  риска  в  смертельной  борьбе  со  своими  противни¬
ками.  Так  далеко  ушли  они  от  эпохи  Мария  и  Суллы!
Никого  не  разоряя  и  мирно  регулируя  вопрос,  хотели
положить  конец  затруднениям  между  кредиторами  и  дол¬
жниками,  хотели  реорганизовать  государство,  но  без  ре¬
волюции,  а  с  помощью  правительства,  которое  было  бы
гармоническим  соединением  из  демократии,  аристократии
и  монархии,  как  предлагал  в  своем  сочинении  Цицерон.
 Дальнейшие  предложения  противников  Цезаря
 Несмотря  на  этот  дух  примирения,  не  могли,  к  не¬
счастью,  успокоить  ненависть  небольшой  группы  лиц  про¬
тив  одного  человека.  Враги  Цезаря  не  складывали  ору¬
жия.  30  сентября  Марцелл  в  присутствии  Помпея  пред¬
ложил  Сенату  постановить,  чтобы  1  марта  следующего
года  консулы  поставили  на  обсуждение  вопрос  о  галльс¬
ком  командировании;  чтобы  Сенат  собирался  каждый
день  до  тех  пор,  пока  не  будет  принято  решение,  и  чтобы
даже  сенаторы,  исполняющие  должность  судей,  обяза¬
тельно  присутствовали  на  собрании.  Это  предложение
было  утверждено.  Но  когда  Марцелл  предложил  рас¬
сматривать  как  недействительные  все  veto,  которые  три¬
буны  могли  бы  выставить  в  этот  день,  а  противодей¬
ствующих  этой  мере  трибунов  считать  общественными
 274

«De  Bello  Callico*■  tt  <De  Republican
 врагами  и  вместе  с  тем  принять  в  соображение  просьбы  об
отпуске,  поданные  солдатами  Цезаря,  как  будто  бы  при¬
глашая  этим  их  подавать,  несколько  трибунов,  в  том  чис¬
ле  Кай  Целий  и  Кай  Вибий  Панса,  выставили  свое  veto.
 Выступление  Помпея  против  Цезаря
 Но  еще  важнее  этого  голосования  были  декларации
Помпея.  Он  не  только  объявил,  что  если  нельзя  до
ближайшего  марта  рассуждать  по  поводу  провинций,
занятых  тогда  Цезарем,  то,  напротив,  можно  и  долж¬
но  будет  сделать  это  после  1  марта;  и  что  если  Цезарь
заставит  трибунов  выступить  со  своим  veto,  то  его  сле¬
дует  рассматривать  как  бунтовщика.  Один  ободрен¬
ный  этим  заявлением  сенатор  спросил  у  него,  что  он
сделает,  если  Цезарь  захочет  остаться  в  начальствова¬
нии  армией,  и  получил  ответ:  «Что  я  стал  бы  делать,
если  бы  мой  сын  дал  мне  пощечину?»1  Он  впервые  так
ясно  заявил,  что  отделяется  от  Цезаря.  Поворот  Пом¬
пея  к  консервативным  идеям  произошел  быстро,  и  боль¬
шой  успех  «De  Republica»,  бывшей  литературным  со¬
бытием  года,  может  быть,  способствовал  этому.  Так
как  все  зачитывались  этой  книгой,  то  было  очевидно,
что  Италия  ждет  знаменитого,  умного  и  аристократи¬
ческого  спасителя.  Кто  другой,  кроме  него,  спасшего
в  прошлом  году  Республику,  мог  быть  человеком,  воз¬
вещенным  Цицероном  и  желаемым  всеми?
 Цезарь  оканчивал  тогда  свою  последнюю  кампанию
в  Галлии,  но  Рим  скоро  был  обеспокоен  дурными  из¬
вестиями  с  Востока,  принесенными  письмами  Кассия
 1 	О  всем  этом  заседании  см.  важное  письмо  Цицерона,
Cicero,  F.,  VIII,  8.
 275

Г.  Ферреро
 и  Дейотара.  Оба  они  извещали,  что  парфяне  с  значитель¬
ными  силами  перешли  Евфрат.  Скептики  не  хотели  ве¬
рить  этому  и  говорили,  что  Кассий  выдумал  это  нашест¬
вие,  чтобы  свалить  на  парфян  произведенные  им  самим
грабежи.  Но  письмо  Дейотара  не  могло  оставить  никако¬
го  сомнения1.  Общество,  как  обычно,  взволновалось,  оно
потребовало  тотчас  энергичных  мер.  Одни  предлагали
послать  на  Восток  Помпея,  другие  Цезаря;  оба  консула
боялись,  как  бы  Сенат,  чтобы  не  посылать  ни  Цезаря,  ни
Помпея,  не  поручил  одному  из  них  этой  войны,  руково¬
дить  которой  не  хотел  ни  Марцелл,  ни  старый  сутяга  Сер-
вий:  со  смерти  Красса  парфяне  внушали  большой  ужас
властителям  мира.  Консулы  начали  откладывать  заседа¬
ния  Сената,  препятствуя  таким  образом  всякому  обсужде¬
нию,  тогда  как  все  в  Риме  думали,  что  угрожает  ужасная
война2.  Особенно  были  обеспокоены  друзья  Цицерона;
что  случится  с  великим  писателем,  который  с  небольшим
числом  солдат  был  оставлен  правителем  провинции,  за¬
хваченной  такими  страшными  врагами?
 Путешествие  Цицерона
 И  действительно,  начало  управления  было  мало  при¬
ятно  для  Цицерона.  Во  время  своего  путешествия,  когда
он  проезжал  через  Самос,  депутация  италийских  откуп¬
щиков,  живших  в  провинции,  явилась  к  нему  с  привет¬
ствиями  и  просила  сохранить  в  своем  эдикте  некоторые
распоряжения  его  предшественника3.  Высадившись  в  про¬
винции,  он  остановился  на  некоторое  время  в  Лаодикее
 1 	Cicero, 	F., 	VIII,  10, 	2.
 2 	Cicero, 	F., 	VIII,  10, 	3.
 3 	Cicero, 	F., 	Ill,  8,  4.
 276

4De  Bello  Callicon  и  *De  Republican
 (обл.  в  Малой  Азии)  для  наблюдения  за  правильным
обменом  на  местную  монету  сумм,  привезенных  им  из
Италии1.  Посреди  этих  забот  он  скоро  пришел  в  ужас  от
царившего  в  войсках  беспорядка.  Армия,  которая  долж¬
на  была  служить  для  защиты  провинции  от  парфян,  была
рассеяна  мелкими  отрядами  на  службе  италийских  ро¬
стовщиков,  опустошавших  провинцию  и  пользовавших¬
ся  солдатами,  чтобы  военной  силой  собирать  деньги  со
своих  упрямых  должников.  При  этом  рассеянии  армии
пропали  три  когорты,  и  никто  не  знал,  что  с  ними  случи¬
лось2.  Можно  себе  представить,  какое  действие  произве¬
ло  на  Цицерона  известие,  что  в  августе  враги  перешли
Евфрат  со  значительными  силами.  Он  думал  сперва,  что
его  сирийский  товарищ  сумеет  отразить  парфян,  но  уз¬
нав,  что  Бибул  еще  не  прибыл  в  Сирию,  написал  Сенату
плачевное  письмо  с  просьбой  о  помощи:  провинции  и  их
доходы  находятся  в  опасности;  нужно  послать  ему  ита¬
лийских  солдат,  потому  что  азиатские  рекруты  ничего
не  стоят  и  неблагоразумно  было  бы  доверять  союзни¬
кам,  тяготившимся  дурным  римским  управлением3.
 Цицерон  —  император
 Однако  (и  это  было  доказательством  его  граждан¬
ского  усердия,  так  же,  как  его  ловкости)  он  сделал  со
своей  стороны  все,  что  мог:  собрал  немного  бывших  у
него  солдат  и  двинулся  с  ними  на  защиту  дороги  из
Каппадокии  (обл.  в  М.Азии  между  Галисом  и  Евфра¬
том)  на  случай,  если  парфяне  решатся  вторгнуться  в
 1 	Cicero, 	F.,  II,  17, 	7;  III,  5,  4.
 2 	Id.,  F„ 	III,  б,  5
 3 	Id.,  F., 	XV,  1.
 277

Г.  Ферреро
 провинцию  Азию.  Границу  Киликии  со  стороны  Си¬
рии  было  действительно  легко  защитить  с  небольшим
войском.  Узнав  вскоре,  что  парфяне  вторглись  в  Си¬
рию  и  двинулись  к  Антиохии,  он  быстро  перешел  на
эту  границу,  5  октября  прибыл  в  Таре,  откуда  напра¬
вился  на  горную  цепь  Амана.  Но  получив  около  10
октября  известие,  что  Кассий  разбил  парфян  под  Ан¬
тиохией  и  что  враг  отступил,  Цицерон  подумал  немно¬
го  о  своем  кошельке  и  о  кошельке  своих  солдат  и  пред¬
принял  экспедицию  против  варварских  племен,  жив¬
ших  разбоем  в  горах  Амана.  По  совету  своего  брата  и
Промптина,  он  дал  небольшую  битву,  осадил  город
Пинденисс  и  получил  от  своих  солдат  титул  императо¬
ра.  Он  захватил  рабов  и  лошадей,  продал  захвачен¬
ных  рабов  и  разделил  вырученные  деньги  между  сол¬
датами.  Потом  удовлетворенный,  что  и  он  сделался  в
два  месяца  генералом,  возвратился  в  свою  провинцию1.
 Письмо  Цицерона  с  просьбой  о  помощи  и  письмо
Кассия  с  известием  о  победе  прибыли  в  Рим  одновре¬
менно  и  были  прочтены  в  Сенате  в  одном  и  том  же
заседании  в  конце  ноября2.  Одно  изгладило  впечатле¬
ние,  произведенное  другим.  Решили,  что  страшный  враг
побежден  и  никто  в  Риме  не  думал  о  нем  более.
 1  Cicero,  А.,  V,  20.
 2  Cicero,  А.,  V,  21,  2,  где  мне  кажется  необходимым  при¬
нять  поправку  Гоффмана:  litterae  in  Senatu  recitalае  sunt
datae  (вместо  id  est)  Nonis.  Cm.  Schmidt,  B.W.C,  82,  пись¬
мо  Целия  (Cic.,  F.,  VIII,  10,  2),  написанное  18  ноября,
доказывает,  что  письма  были  прочитаны  после  18  нояб¬
ря,  а  не  ранее  этой  даты,  как  полагал  Шмидт.

КАМПАНИЯ  КУРИОНА
И  ЗАБОТЫ  РИМСКОГО
ПРАВИТЕЛЯ

Возрастающая  непопулярность  Цезаря.  —  Консер¬
ватизм  Цезаря.  —  Цезарь  и  высшие  классы.  —  Ку-
рион.  —  Его  переход  на  сторону  Цезаря.  —  Едино¬
душное  желание  мира.  —  Курион  начинает  оппози¬
цию  Помпею.  —  Помпей  и  оппозиция  Куриона.  —
Цицерон  в  своей  провинции.  —  Киликия.  —  Страда¬
ния  и  анархия  римской  провинции.  —  Мучения  чест¬
ного  правителя.  —  Управление  Цицерона.  —  Цице¬
рон  и  торговля  поручительствами.  —  Затруднение
Валерия  и  Волузия.  —  Историческая  важность  про¬
консульства  Цицерона.  —  Брак  дочери  Цицерона.

Опасное  положение  Цезаря
 Для  Цезаря,  напротив,  наступили  тревожные  дни.
После  смерти  Юлии  ему  ничто  более  не  удавалось:
поражение  Красса,  смерть  Клодия,  восстание  Вер¬
цингеторига,  неопределенное  поведение  Помпея,
новая  война,  разразившаяся  в  51  году  в  Галлии,
сильно  скомпрометировали  его  положение.  В  то
время  как  несколько  лет  тому  назад  ему  приписы¬
вали  заслугу  всех  счастливых  событий,  случавших¬
ся  в  Республике,  теперь  большинство  людей  были
склонны  делать  его  ответственным  за  все  несчастья:
за  опасности,  по-видимому,  угрожающие  на  Восто¬
ке,  за  бесконечную  войну  в  Галлии,  неограничен¬
ную  подкупность  и  полное  разложение  государст¬
ва.  Последние  заявления  Помпея  в  заседании  30
сентября  еще  сильнее  поколебали  его  кредит,  пока¬
зывая  вероятность  разрыва  между  двумя  друзьями.
Говорить  дурно  о  Цезаре  и  презирать  его  было  те¬
перь  почти  обязательно  для  всех  порядочных  лю¬
дей,  аристократов,  элегантной  и  модной  молодежи.
Катон  громко  говорил,  что  намерен  начать  против
него  процесс  и  добиться  его  осуждения  на  изгнание
тотчас  лее  по  окончании  срока  его  командования1.
Много  лиц,  бывших  его  поклонниками  в  прошлые
годы,  теперь  возмущались  им,  и  сам  благоразум¬
ный  Аттик  требовал  у  него  возвращения  50  талан¬
тов,  которые  дал  ему  до  его  консульства2.  За  все
 1 	Lange,  R.  А.,  381.
 2 	Cicero,  А.,  VI,  1,  25.
 281

Г.  Ферреро
 эти  неприятности  Цезарь  мог  найти  очень  слабое  уте¬
шение  в  удивлении  мелких  предпринимателей1,  кото¬
рым  он  дал  и  продолжал  давать  столько  работы,  мел¬
кого  народа,  ремесленников  и  вольноотпущенников,
у  которых  смерть  Клодия  оживила  ненависть  против
знатных.
 Простота  и  умеренность
характера  Цезаря
 Момент  был  тяжелый,  и  Цезарь  вполне  отдавал  себе
в  этом  отчет.  Приспосабливаясь  уже  к  стольким  поли¬
тическим  положениям:  примирительной  демократии
70—65  годов,  раздражению  народной  ненависти  65  —
60  гг.,  честолюбивому,  хищному,  подкупному  и  расто¬
чительному  империализму  58  —  55  гг.,  —  этот  человек
с  пылкой  инициативой,  всегда  готовый  на  риск,  чьи
быстрые,  непредвиденные  и  бесконечно  разнообразные
комбинации  постоянно  сбивали  с  дороги  противников,
готовился  с  удивительной  ловкостью  принять  совер¬
шенно  новое  положение:  положение  примерного,  уме¬
ренного  гражданина,  расположенного  ко  всяким  ус¬
тупкам,  не  имеющего  другой  цели,  кроме  общего  бла¬
га.  Он  понимал,  что  момент  показаться  требователь¬
ным  был  для  него  неудобен;  а  впрочем,  эта  умерен¬
ность,  может  быть,  лучше  подходила  к  его  истинной
природе,  чем  масса  крайностей,  в  которые  увлекали
его  события,  ибо  по  темпераменту  и  по  необходимости
он  был  более  консерватором,  чем  казался  после  заго¬
вора  Катилииы.
 ‘  Cicero,  А.,  VII,  7,  5.
 282

Кампания  Куриона  и  заботы  римского  правителя
 Цезарь  н  образованное  общество
 Как  все  люди  с  большим  умом  из  высших  классов,
он  не  только  не  мог  покорно  отказаться  навсегда  от
их  уважения,  но  и  слишком  хорошо  понимал,  что  если
во  главе  римских  ремесленников  он  мог  неожиданно
занять  важное  место  в  государстве,  то  не  мог  долго
удерживаться  там,  не  пользуясь,  подобно  Лукуллу,
Помпею  и  Цицерону,  большой  популярностью  у  арис¬
тократии,  несмотря  на  свой  политический  скептицизм
обладавшей  двумя  могущественными  орудиями  управ¬
ления:  богатством  и  знанием.  С  другой  стороны,  если
он  тогда  совершенно  не  думал  о  захвате  абсолютной
власти1,  он  все  же  желал  вещи,  противной  букве  и
духу  конституции:  быть  избранным  консулом  на  48
год,  не  покидая  своего  командования.  Прийти  в  Рим
для  выставления  своей  кандидатуры  значило  бы  от¬
даться  в  руки  Помпея,  который  после  реформы  52
года  имел  под  своим  контролем  всех  римских  судей  и
которому  Цезарь  не  доверял2.  Наконец,  истощенная
и  источенная  червями  старая  конституция  все  же  была
еще  достаточно  крепкой  для  того,  чтобы  сопротив¬
ляться  открытым  нападениям,  а  это  нам  объясняет,
почему  все  происходившие  тогда  узурпации  употреб¬
ляли  какую-нибудь  конституционную  фикцию,  т.е.,
уклоняясь  от  духа  закона,  все  же  соблюдали  его  бук¬
ву  и  форму.
 1 	См.  остроумные  замечания  Шмидта  в  Rh.  Mus.,  XLVIII,
стр.  261.  Необходимо  допустить,  что  Цезарь  не  хотел
вызывать  междоусобной  войны  и  рассматривал  ее  как
невозможную,  чтобы  объяснить  удовлетворительным
образом  почти  все  его  поступки  в  течение  50  года.
 2 	См.  Cicero,  F.,  VIII,  14,  2.
 283

Г.  Ферреро
 Конституционное  положение  Цезаря
 Цезарь,  столь  дискредитированный  и  ослаблен¬
ный,  мог  ли  отважиться  прибегнуть  к  насилию?  Та¬
кая  смелость  могла  быть  только  у  безумца.  Напро¬
тив,  он  тогда  дал  самое  чудесное  доказательство  гиб¬
кости  своего  ума,  ведя  одновременно  в  Галлии  ди¬
кую  опустошительную  войну,  требовавшую  почти
бешеной  энергии,  и  постепенно  плетя  в  Италии  ин¬
тригу,  чтобы  при  помощи  ловких  изворотов  ничего
не  порвать,  избавиться  от  конституционных  затруд¬
нений,  в  которых  он  мало-помалу  позволил  себя  за¬
путать.  Несомненно,  что  его  положение  нельзя  было
защищать  с  чисто  конституционной  и  юридической
точек  зрения.  Можно  было  утверждать,  что  народ,
предоставляя  ему  привилегию  заочного  избрания,  тем
самым  давал  ему  продолжение  командования  до  48
года,  потому  что  в  противном  случае  привилегия  не
имела  бы  никакого  значения;  но  софизм  был  очеви¬
ден,  и  противники  могли  отвечать,  что  привилегия
была  ему  предоставлена  на  тот  случай,  если  его
присутствие  в  Галлии  потребуется  в  течение  всего
49  года.  Теперь  для  успокоения  общественного  мне¬
ния,  озабоченного  продолжительностью  войны,  он
был  принужден  утверждать,  что  завоевание  Галлии
окончено.  А  консерваторы  выводили  из  этого  ут¬
верждения  строго  логическое  следствие,  что,  зна¬
чит,  нет  более  необходимости  в  продолжении  ко¬
мандования  Цезаря  и  что,  следовательно,  привиле¬
гия  не  имеет  более  своего  основания.  Цезарь  пони¬
мал,  что  лучше  всего  было  бы  выиграть  время,  за¬
ставить  отложить  назначение  своего  преемника,  ко¬
торое  должно  было  происходить  1  марта  50  года,  не
употребляя  при  этом  ни  насилия,  ни  скандальных
 284

Кампания  Куриона  и  заботы  римского  правителя
 средств,  на  которые  могла  бы  негодовать  публика,  и
даже  не  обращаясь  к  старому  средству,  которым  столь¬
ко  злоупотребляли  —  вмешательству  трибунов.  Пос¬
ле  последних  заявлений  Помпея  это  средство  было
не  безопасно.  Еще  раз  нужно  было  сбить  с  дороги
своих  врагов  неожиданной,  гениальной  и  отважной
комбинацией.  И  этот  неистощимый  мозг  должен  был
найти  эту  столь  трудную  комбинацию,  самую  неожи¬
данную  и  самую  смелую  из  всех  тех,  которые  он  изо¬
бретал  до  сих  пор.  Он  сделал  своим  орудием  своего
ожесточенного  врага  Куриона,  умного  и  образован¬
ного  молодого  человека,  великого  оратора  и  писате¬
ля,  но  обремененного  долгами,  развратного,  жажду¬
щего  заставить  говорить  о  себе,  циничного,  бессо¬
вестного,  этого  поистине  «беспутного  гения»1,  как
определил  его  один  древний  писатель,  хорошо  изо¬
бразивший  гениальную  испорченность  старой  римс¬
кой  знати.
 Сделка  с  Курионом
 Предложив  заплатить  его  долги  и  дать  ему  круп¬
ные  денежные  ссуды,  Оппий  привлек  его  к  партии
Цезаря,  и  они  тайно  согласились,  что  Курион,  все  еще
оставаясь  для  вида  врагом  Цезаря,  запутает  положе¬
ние  вещей  так,  что  1  марта  не  будет  голосования  по
вопросу  о  командовании  в  Галлии2.  Как  в  59  году  Це¬
зарь  старался  скрыть  свой  союз  с  Крассом  и  Помпеем,
точно  так  же  он  хотел  и  теперь  скрыть  свою  игру,
 1  Velleius,  II,  48,  3.
 2  Dio,  XL,  60;  Арр.  B.C.,  II,  27;  Plut.,  Caes.,  29;  Velleius,
II,  48,  4;  Sueton,  Caes.,  29;  Serv.  ad  Aen.,  VI,  621.
 285

Г.  Ферреро
 чтобы  не  раздражать  общество  новым  подкупом,  более
смелым,  чем  все  предшествовавшие,  и  чтобы  лучше  за¬
хватить  врасплох  своих  противников.  Курион  вначале
должен  был  один,  как  сделал  это  Цезарь  для  Красса  в
65  году,  подвергнуться  опасности  интриг,  необходимых
для  достижения  цели.  Притворство,  впрочем,  было  лег¬
ко,  потому  что  общество  не  могло  даже  предполагать
примирения  двух  людей,  чья  вражда  была  так  стара.
 Необычайная  хитрость
 Едва  вступив  в  должность,  Курион  изумил  всех,
предложив  различные  законы,  из  которых  одни  до¬
лжны  были  не  понравиться  консерваторам,  а  другие
народной  партии.  Естественно,  были  найдены  много¬
численные  предлоги,  чтобы  откладывать  их  обсужде¬
ние  в  продолжение  двух  первых  месяцев  года,  т.е.  до
начала  марта1.  Курион  не  возражал,  но  при  прибли¬
жении  марта  в  качестве  понтифика  предложил  вста¬
вить  между  23  и  24  февраля  месяц  меркедоний,  кото¬
рый,  по  древнему  обычаю,  следовало  прибавлять  каж¬
дый  третий  год,  чтобы  согласовать  календарь  с  дви¬
жением  солнца:  таким  образом,  говорил  он,  будет  до¬
статочно  времени  для  обсуждения  его  предложений
ранее  марта,  назначенного  для  обсуждения  вопроса  о
провинциях.  Но  это  предложение  о  добавочном  меся¬
це  не  имело  успеха.  Он  притворился  тогда  негодую¬
щим  на  консервативную  партию  и  предложил  два
очень  популярных  закона  о  дорогах  и  о  цене  хлеба2.
Необходимость  обсудить  эти  законы  была  хорошим
 1 	Lange,  R.A.,  III,  382;  Dio.,  XL,  61.
 2 	Dio.,  XL,  62;  Cicero,  F.,  VIII,  6,  5.
 286

Кампания  Куриона  и  заботы  римского  правителя
 предлогом  для  консула  Луция  Эмилия  Павла,  предсе¬
дательствовавшего  в  этот  месяц  на  Сенате  и  бывшего
другом  Цезаря,  отложить  обсуждение  вопроса  о  про¬
винциях1  .  Цезарь  таким  образом  достиг  своей  цели,  бла¬
годаря  непонятному  вмешательству  одного  из  своих
врагов;  следовательно,  никто  не  мог  упрекать  его  в  этом.
 Первый  слух  о  гражданской  войне
 Помпей  согласился  на  отсрочку,  несмотря  на  сделан¬
ные  в  прошлом  году  заявления.  Ничего  не  говоря  пуб¬
лично,  он  дал  знать,  что,  по  его  мнению,  можно  прими¬
рить  требования  Цезаря  и  точное  соблюдение  конститу¬
ции,  оставив  Цезарю  его  командование  до  15  ноября,
когда  выборы  уже  будут  произведены2.  Помпей  не  бо¬
лее  Цезаря  хотел  ускорить  события.  Ему  было  тогда  56
лет  и  он  постоянно  болел3,  начиная  чувствовать  послед¬
ствия  военных  тягот,  перенесенных  им  в  юности,  и  не¬
рвного  напряжения  от  стольких  политических  интриг.
Он  был  тогда  уважаем  народной  партией,  остававшей¬
ся  ему  верной,  так  же  как  возвратившимися  к  нему  кон¬
серваторами.  Короче  —  он  был  самым  знаменитым  и
могущественным  человеком  в  Империи.  К  чему  риско¬
вать  и  привлекать  внимание  к  такому  привилегирован¬
ному  положению,  слишком  раздражая  друзей  Цезаря?
Пессимисты,  правда,  уже  говорили,  что  гражданская
война  между  Цезарем  и  Помпеем  неизбежна4,  ибо  и  тот
 1 	Nissen, 	H.Z.,  XLVI,  стр.  66;  Cicero,  F.,  VIII,  11,  1;  А.,
 VI,  3,  4.
 2 	Cicero, 	F.,  VIII, 	11,  3.
 3 	Cicero, 	А.,  VIII, 	2,  3.
 4 	Cicero, 	F.,  VIII, 	14,  4.
 287

Г.  Ферреро
 и  другой  слишком  честолюбивы,  чтобы  быть  в  состоя¬
нии  вместе  оставаться  во  главе  Республики;  и  ужасное
выражение  «гражданская  война»,  будившее  столько
диких  воспоминаний,  снова  начало  циркулировать.  Но
эти  слухи  и  эти  страхи  действовали  скорее  как  узда,
чем  как  возбуждение,  на  партии  и  их  вождей.
 Общественное  мнение
и  гражданская  война
 Все  были  запуганы  общественным  мнением,  кото¬
рому  одни  только  разговоры  об  этой  войне  внушали
невыразимый  ужас.  Неужели  снова  увидят  в  Риме
Суллу?  Гражданская  война  сожжет  дома  и  фермы,
разграбит  в  храмах,  служивших  тогда  банками,  со¬
кровища  частных  лиц.  Она  подорвет  кредит,  в  кото¬
ром  столько  лиц  всех  классов  нуждались  тогда,  как
в  воздухе  и  хлебе.  Она,  наконец,  поколеблет  вер¬
ность  рабов.  Как  все  общества,  в  которых  есть  рабы,
Италия,  столь  гордая  своим  мировым  могуществом
и  столь  полагавшаяся  на  свою  судьбу,  постоянно  была
в  страхе  от  все  увеличивающейся  массы  рабов.  Дер¬
жать  их  в  повиновении  в  такую  смутную  эпоху  было
нелегким  делом  даже  в  обычное  время;  но  что  про¬
изошло  бы  с  этой  массой  рабов  посреди  междоусоб¬
ной  войны?  Запутавшаяся  в  долгах,  не  доверяющая
всем  партиям,  устрашенная  подкупом,  истощенная
великими  усилиями,  совершенными  в  десять  пред¬
шествующих  лет,  Италия  желала  мира.  Ни  один  че¬
ловек,  ни  одна  партия  не  смела  хладнокровно  идти
против  этого  всеобщего  настроения.  Никто  не  думал
тогда  о  войне.
 288

Кампания  Куриона  и  заботы  римского  правителя
 Курион  преследует  Помпея
 Но  в  великих  политических  кризисах  ни  партии,
ни  люди  никогда  не  могут  властвовать  над  события¬
ми;  они  часто  бывают  увлечены  делом,  которое  вна¬
чале  казалось  им  невозможным.  Конфликт  должен
был  мало-помалу  разрастись  силой  вещей,  несмотря
ни  на  Цезаря,  ни  на  Помпея.  Едва  достигнув  своей
первой  цели  —  заставив  отложить  назначение  себе
преемника,  —  Цезарь  сделал  еще  более  смелую  по¬
пытку.  С  этих  пор  было  очевидно,  что  исход  борьбы
между  непримиримыми  консерваторами  и  Цезарем  за¬
висит  в  значительной  мере  от  Помпея.  С  большой  ар¬
мией,  которой  он  командовал,  со  своими  родственни¬
ками  и  клиентами,  влиянием  которых  он  располагал,
Помпей  обладал  авторитетом,  достаточным  для  того,
чтобы  склонить  весы  в  угодную  для  него  сторону.
Консерваторы,  хорошо  понимая  это,  теснились  вокруг
него  и  осаждали  его  хвалами  и  лестью.  Цезарь,  естес¬
твенно,  должен  был  стараться  разрушить  эти  интри¬
ги  консерваторов  около  Помпея.  Но  к  каким  средст¬
вам  мог  он  прибегнуть?  Нужно  ли  было  льстить  ему
или  угрожать?  Увидав  отвергнутыми  свои  предложе¬
ния  о  браке  и  после  последних  заявлений  Помпея,
Цезарь  не  мог  сильно  рассчитывать  на  лесть.  Он  мог
слишком  мало  предложить  Помпею,  благодаря  свое¬
му  положению  нисколько  не  нуждавшемуся  в  нем.  Что
касается  угроз,  по  крайне  мере  сделанных  открыто,
то  они  могли  бы  раздражить  Помпея,  окончательно
толкнуть  его  на  сторону  консерваторов  и  поставить
Цезаря  в  положение  провокатора.  Еще  раз  Цезарь  ре¬
шил  воспользоваться  Курионом.  Зная  впечатлитель¬
ный  характер  Помпея,  он  поручил  Куриону  созда¬
вать  ему  затруднения  и  замешательства  в  надежде
 10.  Ю.  Цезарь
 289

Г.  Ферреро
 заставить  его  прекратить  скрытую  оппозицию  своим
просьбам.  Курион,  бывший  очень  ловким  человеком,
сумел  с  необычайным  искусством  выполнить  свою
столь  трудную  миссию.  В  обширных  речах  он  напал
на  Помпея,  человека,  уважаемого  всеми,  и  напал  не  в
качестве  сторонника  Цезаря,  а  в  качестве  беспристраст¬
ного  критика,  полного  благоразумия  и  чувства  спра¬
ведливости.  Почему  Помпей  заботился  о  соблюдении
с  такой  строгостью  конституции,  когда  он  сам  зако¬
нами  55  года  создал  настоящее  положение?1  Может
ли  являться  стражем  конституции  тот,  кто  нарушил
все  законы  и  даже  был  одновременно  консулом  и  про¬
консулом?  Нападки  Куриона  произвели  очень  силь¬
ное  впечатление2.  Эти  упреки  были  так  справедливы,
что  оставалось  одинаково  удивительным,  как  никто
не  осмелился  формулировать  их  до  сих  пор  и  как,
наконец,  один  человек  имел  мужество  направить  их
против  могущественного  Помпея.
 Курион  предлагает  отозвать
одновременно  Цезаря  и  Помпея
 Последний  был  так  смущен,  что  принялся  за  уп¬
ражнения  в  красноречии,  чтобы  ответить  на  речи  Ку¬
риона3.  Но  скоро  все  эти  заботы  утомили  его,  и,  чувст¬
вуя  себя  уже  разбитым,  он  захотел  отправиться  в  Не¬
аполь,  где  немедленно  по  приезде  тяжело  заболел4.
Он,  таким  образом,  не  был  в  Риме,  когда  в  апреле1
 1 	Cicero,  F.,  VIII,  11,3.
 2  Арр.,  B.C.  II,  27.
 3  Sueton,  De  clar.  rhet.,  1.
 4 	Plut.,  Pomp.,  57;  Cicero,  F.,  VIII,  3,  2.
 290

Кампания  Куриона  и  заботы  римского  правителя
 консул  Марцелл,  председательствовавший  в  Сенате,
предложил  собранию  рассмотреть  вопрос  о  провин¬
циях,  а  следовательно,  и  вопрос  об  ассигнованиях,
необходимых  на  новый  год  для  армии  Помпея,  и  во¬
прос  о  галльском  командовании2.  Курион,  ободрен¬
ный  отсутствием  Помпея,  объявил,  что  предложе¬
ние  Марцелла  справедливо,  но  что  нет  оснований
для  того,  чтобы  Цезарь  сложил  с  себя  начальствова¬
ние,  раз  Помпей  сохраняет  его  за  собой.  Поставлен¬
ный  таким  образом  вопрос  превратился  в  жалкую
ссору  личных  честолюбий,  которая  могла  породить
очень  важные  затруднения.  Единственным  средст¬
вом  для  его  разрешения  с  выгодой  для  Республики
было  перенесение  его  на  почву  великих  конституци¬
онных  принципов,  т.е.  нужно  было  покончить  со
всеми  исключительными  властями  и  вернуться  к  кон¬
ституции.  Он  предложил  отозвать  того  и  другого,  а
вслед  за  этим  наложил  свое  veto  на  все  предложения
Марцелла3.
 Курион  становится  популярным
 Средство  было  выбрано  удачно.  Если  консерва¬
торы  упрекали  Цезаря,  что  он  находится  в  неза¬
конном  положении,  то  почему  допускали  они  для
Помпея  ту  же  незаконность  и  еще  большие  приви¬
легии?  Даже  более:  не  хотели  ли  они  их  увеличить?
Таким  образом,  беспристрастная  публика,  страшив¬
шаяся  междоусобной  войны,  нашла  предложение
 1  Lange,  R.  А.  III,  386,  п.  1.
 2  Nissen,  H.Z.,  XLVI,  *тр.  66.
 3 	Арр.,  B.C.,  II,  27.
 10*
 291

Г.  Ферреро
 Куриона  превосходным  и  объявила,  что  принятие  его
окончательно  разрешило  бы  этот  запутанный  вопрос.
Покончить  со  всеми  исключительными  властями  и  вер¬
нуться  к  конституции,  которую  они  исключали,  сде¬
лалось  лозунгом  всех  добрых  граждан.  Действитель¬
но,  Сенат  не  утвердил  предложения,  сделанного  Мар-
целлом,  применить  прошлогоднее  постановление,  по
которому  вмешательство  трибунов  не  имело  значения1,
и  Курион  в  одно  мгновение  сделался  одним  из  самых
знаменитых  и  популярных  людей  Рима'.  Только  не¬
большое  число  предусмотрительных  людей  подозре¬
вало,  что  позади  Куриона  действует  Цезарь.
 Популярность  Помпея  в  Италии
 Если  непосредственный  успех  Куриона  был  велик,
то  все  же  ему  недоставало  его  главной  цели  —  сделать
Помпея  более  склонным  к  примирению  с  Цезарем.
Предложения  Куриона  слишком  прямо  затрагивали
интересы  Помпея  и  его  престиж,  и  вместо  того,  чтобы
привести  его  к  Цезарю,  окончательно  толкнули  к  пар¬
тии  непримиримых  консерваторов3.  Перемена  не  об¬
наружилась  сейчас  же.  Помпей  даже  написал  из  Не¬
аполя  Сенату,  изъявляя  готовность  отказаться  от  ко¬
мандования4.  Но  он  был  неискренен.  Закон  давал  ему
 1 	Cicero,  F.,  VIII,  13,  2;  Nissen,  H.Z.,  XLVI,  стр.  66.
 2 	Арр.,  B.C.,  II,  27,  Velleius,  II,  48.
 3 	Ход  событий  доказывает,  что  пропаганда  Куриона  была
непосредственным  мотивом  разрыва  между  Цезарем  и
Помпеем,  и  это  подтверждается  ясным  указанием  Диона
(XL,  63).
 4 	Арр.,  B.C.,  II,  28.
 292

Кампания  Куриона  и  заботы  римского  правителя
 испанскую  армию  на  пять  лет,  и  он  не  хотел  отка¬
заться  от  своих  прав  для  удовлетворения  Куриона;
если  Цезарь,  который,  как  он  предполагал,  скрыва¬
ется  за  Курионом,  хотел  нанести  ему  это  унижение,
то  он  не  потерпел  бы  его  никакой  ценой.  Впрочем,
эта  не  знавшая  исключительных  положений  консти¬
туция  разве  не  сделалась  чистой  фикцией,  лишенной
всяческого  значения?  Если  народ  бросал  цветы  на
дорогу  Куриона  при  выходе  из  Сената,  то  компанс-
кие  города  устраивали  тогда  большие  празднества,
чтобы  отпраздновать  выздоровление  Помпея,  как  буд¬
то  бы  благосостояние  Империи  зависело  исключитель¬
но  от  спасения  этого  человека,  которого  Курион  хо¬
тел  возвратить  к  частной  жизни  в  конце  года  как  ка¬
кого-нибудь  магистрата’.
 Помпей  спрашивает  назад  свои  легионы
 Возвратившись  в  Рим,  Помпей  еще  раз  объявил,
что  готов  принять  компромисс,  предложенный  Кури¬
оном;  но  эти  заявления  были  приняты  с  таким  скеп¬
тицизмом,  что  Курион  тотчас  возобновил  свои  напа¬
дения.  Он  объявил  в  многочисленных  речах,  что  не
считает  серьезными  слова  Помпея.  Он  прибавил,  что
слов  недостаточно,  а  что  нужны  дела.  Чтобы  испы¬
тать  его,  он  к  своему  первому  предложению  приба¬
вил,  что  объявит  общественным  врагом  того  из  дво¬
их,  кто  не  будет  повиноваться,  и  приготовит  армию
для  войны  с  ним2.  Сильно  раздраженный3,  Помпей
 1 	Plut.,  Pomp.,  57.
 2 	Арр.,  B.C.  II,  28.
 3 	Арр.,  B.C.,  II,  29.
 293

Г.  Ферреро
 все  более  и  более  склонялся  к  непримиримым  кон¬
серваторам;  и  когда  в  мае  или  июне1  Сенат  решил,
чтобы  Помпей  и  Цезарь  отделили  по  легиону  от  сво¬
их  армий  и  послали  их  в  Сирию  против  парфян,  он
схватился  за  удобный  случай,  чтобы  потребовать  у
Цезаря  легионы,  данные  ему  в  53  году2.  Он  начинал
взвешивать  свои  силы  и  силы  Цезаря.  У  него  было  в
Испании  7  легионов,  у  Цезаря  —  одиннадцать.  Пос¬
ле  возврата  его  легионов  Цезарь  остался  бы  с  де¬
вятью  легионами.  Если  бы  действительно  разрази¬
лась  война,  это  было  бы  выгодой.  При  приближе¬
нии  выборов  всякие  переговоры  были  приостановле¬
ны,  и  все  партии  с  беспокойством  ожидали  резуль¬
татов  этих  выборов.
 Намерения  Цицерона
 В  течение  всего  этого  времени  Цезарь  старался  ис¬
править  несколько  в  Галлии  грабежи  последних  войн
и  утвердить  римское  владычество,  а  Цицерон  в  своей
провинции  с  искренним  усердием,  но  с  малым  успе¬
хом  заботился  о  проведении  некоторых  реформ.  Во
время  своего  путешествия  он  видел,  как  был  известен
во  всей  Империи,  даже  в  эллинистических  странах.  Это
всеобщее  удивление,  а  еще  более  крупный  успех  «De
Republica»,  о  котором  извещал  его  Целий,  возродили  в
нем  иллюзию  быть  великим  государственным  челове¬
ком,  которая  почти  угасла  в  десять  лет,  следовавших
за  его  консульством.  Он  хотел  казаться  в  провинции
 1  Nissen,  H.Z.,  XLVI,  стр.  69;  Lange,  R.A.,  III,  388.
 2  Hirtius,  B.G.,  VIII,  54;  Арр.,  B.C.,  II,  29;  Dio,  XL,  65
(дата  неточная);  Plut.,  Pomp.,  56;  Plut.,  Caes.,  29.
 294

Кампания  Куриона  и  заботы  римского  правителя
 достойным  своей  книги,  дать  современникам  приме*
совершенного  управления1.  Но  предприятие  было  труд¬
нее,  чем  можно  было  бы  предполагать.  Правители  про¬
винций  сделались  агентами  политической  и  торговой
римской  олигархии.  Каким  образом  человек,  должен¬
ствующий  быть  орудием  притеснителей,  мог  сделаться
защитником  притесненных?  Все  же  бедность  провин¬
ции  была  велика,  нужда  в  помощи  очень  настоятель¬
на.  Если  при  своем  прибытии  туда  Цицерон  особенно
был  устрашен  беспорядком  в  армии,  то  как  только  он
смог  после  отступления  парфян  осмотреть  с  неболь¬
шим  спокойствием  положение  провинции,  он  увидал
на  всем  ее  протяжении  от  одного  конца  до  другого
полное  разорение  страны,  опустошенной  ростовщика¬
ми  и  политиками,  явившимися  из  Италии.
 Муниципальная  олигархия
 Население  Киликии  состояло  частью  из  греков,  а
частью  из  туземцев.  Первые  почти  все  были  купцы,
рабочие,  художники,  ученые  и  собственники  и  жили  в
городах,  а  последние  были  по  большей  части  кресть¬
яне,  мелкие  ремесленники  или  разбойники.  Провин¬
ция  делилась  на  определенное  число  округов,  имев¬
ших  в  качестве  столицы  какой-нибудь  значительный
город,  где  находился  сенат  или  совет,  избираемый
населением  из  людей  богатых,  т.е.  почти  исключи¬
тельно  из  греков.  Совету  поручено  было  управлять  го¬
родом  на  основании  местных  законов,  но  под  контро¬
лем  правителя  и  римского  Сената2.  Эта  муниципальная
 1 	Cicero,  А.,  VI,  1,  8;  VI,  2,  9.
 2 	Mommsen,  P.R.,  I,  307  сл.
 295

Г.  Ферреро
 организация  была  превосходна,  и  римляне,  утомлен¬
ные  разнообразием  древних  учреждений,  еще  действо¬
вавших  в  италийских  городах,  тщательно  с  некоторо¬
го  времени  изучали  ее.  Но  нищета,  долгие  войны,  анар¬
хия  и  социальный  беспорядок,  продолжавшийся  уже
столетие,  заставили  выродиться  эти  учреждения  в  чу¬
довищное  орудие  тирании  и  грабежа.  Везде  члены  со¬
ветов  вступали  в  соглашение,  чтобы  пользоваться  го¬
родскими  доходами,  состоявшими  почти  всегда  из
налогов  и  недвижимых  имуществ.  Они  заставляли  дек¬
ретировать  общественные  работы,  праздники,  посоль¬
ства,  всевозможные  бесполезные  расходы  для  того,
чтобы  участвовать  в  предпринимательских  выгодах.
Они  вступали  в  соглашение  с  италийскими  откупщи¬
ками  и  финансистами,  чтобы  заставлять  города  заклю¬
чать  разорительные  займы,  и  вместе  с  ними  пользова¬
лись  плодами  преступной  растраты  муниципальных
доменов  и  ужасающего  роста  налогов1.  Немедленно  по
прибытии  Цицерон  нашел  муниципальные  котерии  за¬
нятыми  отправлением  в  Рим  посольств  для  прославле¬
ния  перед  Сенатом  добродетелей  Аппня  Клавдия  и  дек¬
ретированием  о  постановках  в  честь  его  памятников  и
храмов  по  раболепным  обычаям,  которые  восточные
жители  перенесли  со  своих  древних  государей  на  рим¬
ских  правителей2.
 Финансовый  империализм  на  деле
 Но  грабежи  и  воровство  этих  местных  котерий
были  только  наименьшим  злом,  терзавшим  несчастную
 1  Cicero,  А.,  VI,  2,  4.  См.  Mommsen,  P.R.,  I,  328.
 2  Cicero,  F„  III,  7,  2;  III,  8,  2;  Ср.  Cicero,  A.,  V,  21,  7.
 296

Кампания  Куриона  и  заботы  римского  правителя
 провинцию.  Гораздо  более  ужасными  были  чрезвы-*
чайные  вымогательства  италийской  плутократии,  на¬
брасывавшейся  на  нее,  как  на  почти  обессиленную
добычу.  Прежний  обвинитель  Верреса  мог  теперь
воочию  убедиться,  во  что  в  последние  двадцать  лет
по  мере  объединения  провинций  превратилась  их
финансовая  эксплуатация.  Эта  эксплуатация  кон¬
чилась  тем,  что,  опираясь  на  военную  силу,  повсю¬
ду  старались  при  помощи  солдат  вырвать  у  несчас¬
тных  должников  деньги  до  полного  истощения  их
средств.  Жестокости  и  страшные  насилия  соверша¬
лись  ежеминутно.  Наконец,  каждый  год  римские
политики,  правитель  и  его  друзья,  являлись  преис¬
полнить  меру  несчастья,  притесняя  тысячью  спосо¬
бов  города  и  частных  лиц1,  доводя  до  последней
нищеты  ремесленников  и  мелких  городских  торгов¬
цев,  мелких  деревенских  собственников  и  свобод¬
ных  крестьян,  принуждая  их  продавать  свои  поля,
дома  и  даже  детей2.
 Цицерон  и  его  италийские  друзья
 Эти  грабежи  ужаснули  Цицерона,  как  ужасали
раньше  Публия  Рутилия  Руфа  и  Лукулла.  Но  он  не
хотел  объявить  смертельную  войну  италийским  фи¬
нансистам,  как  сделали  Лукулл  и  Руф.  Он  предпочи¬
тал  даже  в  этой  борьбе  против  ростовщичества  быть
представителем  примирительного  и  согласующего  духа
своей  эпохи.  Он  был,  насколько  мог  в  границах  чест¬
ности,  услужливым  правителем.  Он  вел  переговоры
 1 	Cicero,  А.,  V,  21,  7.
 2 	См.  Cicero,  А.,  V,  16,  2.
 297

Г.  Ферреро
 с  охотниками  на  пантер,  чтобы  удовлетворить  свое¬
го  друга  Целия,  нуждавшегося  в  диких  зверях  для
своих  эдильских  игр1.  Он  выполнял  в  Эфесе  пору¬
чения  Аттика2  и  покупал  ему  художественные  вазы3.
Он  любгзно  принимал  друзей  и  родственников  дру¬
зей,  являвшихся  к  нему  с  рекомендательными  пись¬
мами.  Он  приглашал  иногда  к  обеду  сына  Гортен¬
зия,  который  вместо  занятий  науками  вел  веселую
жизнь  и  тратил  свои  деньги4.  Он  принимал  так  же
любезно  элегантного  молодого  человека  Марка  Фе-
ридия,  члена  зажиточной  италийской  фамилии,  при¬
бывшего  в  Киликию  в  качестве  агента  общества,  взяв¬
шего  на  откуп  имения  одного  города3.  Он  делал,
наконец,  всю  обычную  работу  правителя:  ликвида¬
цию  наследств,  выкуп  италийских  пленных,  взыска¬
ние  процентов  по  суммам,  одолженным  в  Азии  ита¬
лийцами.
 Цицерон  отказывается  собирать  долги
 Однако  он  старался  также  доставить  некоторое  об¬
легчение  несчастным  жителям.  Он  отказывался  от
празднеств  и  подарков  со  стороны  городов.  Он  вел
сам  и  заставлял  всю  свиту  вести  простой  образ  жиз¬
ни,  чтобы  не  вынуждать  провинцию  к  слишком  круп¬
ным  расходам.  Он  показывал  себя  внимательным  к
знатным  гражданам.  Он  хотел,  чтобы  все,  даже  самые
 1 	Cicero, 	F., 	II, 	11,  2.
 2 	Id., 	А., 	V, 	13, 	2.
 3 	Id., 	Vi, 	I, 	13.
 4 	Id., 	VI, 	3, 	9.
 5 	Id.,  F.,  VIII,  9,  4.
 298

Кампания  Куриона  и  заботы  римского  правителя
 простые  люди,  имели  к  нему  доступ1  и  чтобы  процес¬
сы  велись  очень  быстро.  Особенно  решительно  он  от¬
казывался,  несмотря  на  самые  настойчивые  просьбы,
давать  солдат  в  распоряжение  ростовщиков  для  сбо¬
ра  денег  с  их  должников2.  Требовать,  просить,  пи¬
сать  письма  —  все  это  Цицерон  делал  очень  охотно;
но  что  касается  употребления  армии  для  сбора  дол¬
гов  своих  друзей,  то  он  никогда  не  хотел  решиться  на
это.  Таким  образом,  он  имел  крупные  неприятности,
особенно  из-за  займа,  сделанного  у  Брута  Ариобарза-
ном,  царем  Каппадокии.  Терзаемый  уже  много  лет
италийскими  ростовщиками,  старый  царь  тратил  не¬
многие  остающиеся  у  него  деньги  на  уплату  процен¬
тов  по  долгу  Помпею,  которые,  вероятно,  вследствие
накапливавшихся  недоимок,  доходили  теперь  до  33
талантов  каждый  месяц3.  Почти  ежемесячно  агенты
Помпея  в  Азии  вывозили  на  муллах,  сопровождае¬
мых  вооруженными  рабами,  эту  сумму,  которая  те¬
перь  соответствовала  бы  приблизительно  120  ООО  фран¬
ков.  Они  везли  ее  к  морю,  где  нагружали  на  корабли
для  отправки  в  Италию.  Для  других  кредиторов  не
оставалось  почти  ничего.  Цицерон  напрасно  писал
царю  письмо  за  письмом4:  по  всей  Азии  говорили,
что  Помпей  скоро  будет  послан  на  Восток  с  большой
армией  для  войны  с  парфянами;  и  Ариобарзан  думал
только  об  окончании  с  ним  счетов3.  Другие  могли
подождать;  Брут  также,  хотя  он  был  очень  рекомен¬
дован  Цицероном.
 1 	Cicero,  А.,  VI, 	2,  5; 	Plut.,  Cic.,  36.
 2 	Id.,  V,  21,  10; 	VI,  1, 	6.
 3 	Id.,  VI,  1,  3.
 4 	Ccero,  A.,  VI, 	2,  7.
 5 	Id.,  VI,  1,  3.
 299

Г.  Ферреро
 Цицерон  понижает  проценты
 Но  Цицерон  не  довольствовался  тем,  что  защищал
должников  от  насилий  центурионов;  он  сделал  лучше:
объявил  в  эдикте,  что,  каковы  бы  ни  были  частные
условия,  он  не  будет  признавать  годовых  процентов
выше  10  на  100  и  не  допустит,  чтобы  требовали  взноса
излишних  процентов.  Он  уменьшил  таким  образом  все
проценты,  как  сделал  это  в  Риме  Сенат1.  В  то  же  са¬
мое  время  он  произвел  тщательную  ревизию  всех  го¬
родских  бюджетов  за  десять  последних  лет  и  неумо¬
лимо  уничтожил  все  излишние  расходы,  разоритель¬
ные  контракты  и  неправильные  обложения.  Он  при¬
нудил  многочисленных  лихоимцев  возвратить  городам
захваченное  у  них  имущество  и  наблюдал  за  точным
платежом  уменьшенных  процентов  по  займам,  сделан¬
ным  городами2.  Он  надеялся  таким  образом  удовлет¬
ворить  всех  киликийских  подданных  и  италийских
лубликанов  сделками,  совершенными  за  счет  местных
олигархий3.
 Дела  Брута  на  Кипре
 Но  делать  добро  в  ту  эпоху  было  нелегко.  Отмена
всех  декретов,  вотированных  в  честь  Аппия  Клавдия,
стоила  Цицерону  дерзких  от  него  писем;  а  понижение
процента  до  10  со  ста  было  причиной  серьезных  несо¬
гласий  с  Брутом.  Два  дельца,  Скаптий  и  Матиний,
 1  Id.,  V,  21,  И.
 2  Cicero,  А.,  V,  21,  7;  VI,  1,  20;  VI,  2,  5;  F.,  XV,  4,  2;  Plut.,
Cic.,  36.
 3 	Cicero,  А.,  VI,  1,  16.
 300

Кампания  Куриона  и  заботы  римского  правителя
 фигурировавшие  как  кредиторы  саламинцев,  явились
к  нему  требовать  уплаты  скромного  процента  4b  со
ста,  как  было  условлено,  и,  не  получив  их,  объявили
ему,  наконец,  что  настоящим  кредитором  был  Брут.
Это  открытие  привело  в  большое  изумление  Цицеро¬
на;  но  он  не  хотел  уступать.  Он  упорствовал  даже  тог¬
да,  когда  Брут  написал  ему  оскорбительное  письмо.
Ободренные  его  благосклонностью,  бедные  должники
просили  у  него  утверждения  класть  в  храм  проценты
по  10  за  сто,  которых  Скаптий  и  Матиний  не  хотели
брать,  и  объявить  их,  таким  образом,  свободными  от
всякого  обязательства.  Но  в  этот  момент  у  Цицерона
недостало  храбрости.  Он  не  посмел  так  открыто  вы¬
ступить  против  Брута  и  отложил  дело.  А  этого  только
и  ждали  Скаптий  и  Матиний,  не  будучи  в  состоянии
надеяться  на  что-нибудь  иное.  Они  знали,  что  преем¬
ник  Цицерона  не  будет  таким  упрямым  и  заставит  са¬
ламинцев  уплатить  по  договору1.
 Скандал  с  поручителями
 Как,  впрочем,  один  правитель  мог  восстановить  пол¬
ную  справедливость,  когда  все  были  заинтересованы
в  этих  грабежах?  Цицерон  не  хотел  взять  ни  сестер¬
ция  из  сумм,  полученных  от  военной  добычи,  или  из
тех,  которые  были  назначены  ему  Сенатом  для  уп¬
равления  провинцией:  первые  он  поручил  префектам,
а  последние  —  квестору2.  Но  вокруг  него  все  спеку¬
лировали  и  торговали.  Квестор  был  братом  крупного
 1 	Все  подробности  этой  интриги  переданы  Цицероном,  А.,
V,  21;  VI,  1;  VI,  2.
 2 	Cicero,  F.,  II,  17,  4.
 301

Г.  Ферреро
 коммерсанта,  жившего  в  Элиде1,  и  взял  его  себе  в
качестве  советника2;  один  из  легатов  Цицерона  и  Jleti-
та,  начальник  инженерной  части,  был  так  скомпроме¬
тирован  в  одном  деле,  что  для  его  избавления  Цице¬
рону  пришлось  на  этот  раз  умерить  свою  администра¬
тивную  суровость.  Основным  правилом  римской  ад¬
министрации  было  —  никогда  не  заключать  догово¬
ров  без  представления  заключившим  известного  чис¬
ла  поручителей,  которые  при  несостоятельности  за¬
ключившего  договор  обязывались  уплатить  штрафы,
назначенные  на  тот  случай,  если  договор  не  будет
хорошо  выполнен.  Таким  образом,  когда  дела  увели¬
чивались  в  числе  и  по  важности,  повсюду  стали  ис¬
кать  поручителей,  которых  приняли  бы  или  по  их
состоянию,  или  по  их  политическому  положению,  с
таким  же  старанием,  с  каким  теперь  ищут  поручите¬
лей  по  векселям,  пользующихся  хорошим  кредитом  в
банках.  Для  того,  чтобы  найти  их,  употребляли  все¬
возможные  средства:  дружбу,  политическую  солидар¬
ность,  обещание  крупной  прибыли.  Вероятно,  много
политических  людей  Рима  вступали  в  сделки,  чтобы
заработать  деньги  своими  поручительствами.  Они  до¬
ставляли  поручительство  за  вознаграждение,  обещан¬
ное  заключавшим  контракт;  потом,  если  случалось,  что
последний  не  сдерживал  своих  обязательств  по  отно¬
шению  к  государству,  которое  тогда  предъявляло  к
нмм  иск,  они  пускали  в  ход  все  свое  влияние,  чтобы  не
платить  по  нему.  Таким  образом  за  некоего  Валерия,
заключившего  договор,  поручились  начальник  инже-
1ериой  части  Цицерона,  Лепта  и  один  из  его  генера-
юв.  Но  этот  Валерий  не  сдержал  своих  обязательств
 Cicero,  F.,  XIII,  26.
 Cicero,  F.,  V,  20,  2.
 302

Кампания  Куриона  и  заботы  римского  правителя
 и  уступил,  вероятно,  за  очень  маленькую  сумму  свой
договор  одному  ростовщику  по  имени  Волузий,  который
в  свою  очередь,  может  быть,  в  соглашении  с  квестором
Руфом  взялся  выполнить  договор,  но  не  платить  штра¬
фа,  который  обязан  был  уплатить  Валерий,  а  при  его
несостоятельности  —  его  поручители.  Последние  в  отча¬
янии  обратились  к  Цицерону,  сжалившемуся  над  ними  и
нашедшему  юридическую  хитрость,  чтобы  объявить  не¬
действительной  передачу  договора  Валерием  Волузию.
Он  расторг  договор,  внес  в  казначейство  сумму,  кото¬
рую  оставалось  еще  выплатить  подрядчику,  и  освободил
поручителей  от  их  обязательств,  к  большому  неудоволь¬
ствию  Волузия,  потерявшего  разом  и  свои  деньги,  и  при¬
быль  с  подряда1.  Впрочем,  обман  и  лихоимство  были
столь  обычными  вещами  в  этом  обществе,  где  деньги  с
этих  пор  были  единственной  моральной  связью  между
людьми,  что  в  то  время  как  Цицерон  прилагал  все  уси¬
лия  для  честного  управления  своей  провинцией,  он  час¬
то  получал  письма  от  своих  друзей,  которые  просили  о
займе,  говоря,  что  после  военной  добычи  у  него  не  долж¬
но  быть  недостатка  в  деньгах.  И  Цицерон  был  принуж¬
ден  учтиво  отвечать  им,  что  добыча  принадлежит  не  ему,
а  государству  и  что  поэтому  он  не  может  делать  никако¬
го  займа  ни  для  кого2.
 Значение  проконсульства  Цицерона
 Способ  управления  Цицерона  Киликией  был  боль¬
шой  честью  для  него,  и  тщетно  современные  историки
 1 	Мне  кажется,  что  таким  образом  можно  объяснить  тем¬
ное  место  Цицерона,  F.,  V,  20,  3.
 2 	Ciccro,  F.,  II,  17,  4.
 303

Г.  Ферреро
 старались  принизить  его  заслуги,  насмехаясь  над  ним
и  неосновательно  критикуя  его1.  Последующие  годы,
правда,  прошли  над  его  реформами,  как  проходят  мор¬
ские  волны,  унося  все,  над  рисунками,  начертанны¬
ми  ребенком  на  песке.  Но  власть  Цицерона  была
властью  человека,  а  не  бога.  Он  не  мог  один  выле¬
чить  ужасное  зло,  волновавшее  мир.  Его  дело  имеет
значение  не  по  результатам,  но  по  намерениям.  Пер¬
вый  из  всех,  Цицерон  внес  в  жизнь  дух  справедли¬
вости,  солидарности,  милосердия,  старавшийся  вый¬
ти  из  философского  созерцания,  чтобы  превратиться
в  действие.  Как  альпийское  утро  золотит  своим  розо¬
вым  светом  отдельные  скалы  на  самых  высоких  вер¬
шинах,  в  то  время,  как  долина  спит  еще  во  мраке  и
горная  цепь  остается  темной,  и  радостно  возвещает
рекам,  лесам,  полям,  домам  восход  солнца  и  наступ¬
ление  нового  дня,  точно  так  же  совесть  этого  робкого
ученого  человека  и  некоторых  уединенных  душ  воз¬
вещала  уже  на  вершинах  зарю  новых  времен,  в  то
время,  как  мир  еще  находился  в  потемках  бесконеч¬
ного  морального  развращения.
 Падение  провинциальной
системы  управления
 Но  Цицерон  не  давал  себе  в  этом  отчета.  Столь
разнообразные  занятия  его  должности,  почти  все  не¬
приятные,  сильно  докучали  ему.  Усталость,  которую
 См.  по  поводу  управления  Цицерона  справедливые  от¬
веты  Шмидта  (B.W.C.,  5  сл.)  на  критику  Друманна,
Тирреля  и  Пурсера  (Tyrrel  and  Purser.  Corespondense  of
Cicero,  Dublin,  1879-1901).
 304

Кампания  Куриона  и  заботы  римского  правителя
 чувствовал  к  концу  года  этот  единственный  человек,
старавшийся  управлять  хорошо,  еще  лучше,  чем  не¬
брежное  управление  других  провинций,  доказыва¬
ет,  что  Империя  не  могла  долго  существовать  в  том
виде,  как  тогда.  Проконсульство  Цицерона  показы¬
вает,  что  энциклопедическая  разносторонность  функ¬
ций,  благодаря  которой  один  и  тот  же  человек  дол¬
жен  попеременно  быть  полководцем,  оратором,
судьей,  администратором,  архитектором,  была  уста¬
релым  следом  более  простой  эпохи  и  не  могла  про¬
должаться  в  более  передовой  цивилизации,  когда
началось  разделение  труда  с  тем,  чтобы  каждый  луч¬
ше  исполнял  свою  работу.  Встречался  изредка  чест¬
ный,  усердный  и  неподкупный  правитель,  но  он  спе¬
шил  уйти.  Он  просил  всех  своих  друзей  воспроти¬
виться  продолжению  его  командования1.  Он  желал
только  одного  —  выйти  поскорее  из  этого  леса  цифр
syngraphae,  поручительств,  контрактов  и  возвратить¬
ся  в  Италию,  куда  его  призывало  много  частных  и
общественных  дел.
 Третий  брак  Туллии
 Его  дочь,  его  дорогая  Туллия,  бывшая  уже  два  раза
замужем  и  два  раза  разводившаяся,  получила  много
предложений  от  знатных  лиц  теперь,  когда  знали,  что
ее  отец  возвратится  из  Киликии  с  полным  кошельком
и  будет  в  состоянии  дать  ей  большое  приданое.  Ее  мать,
ловкая  Теренция,  отдала  предпочтение  Кнею  Корне¬
лию  Долабелле,  распущенному  молодому  человеку,  но
из  очень  знатной  фамилии.  Цицерон  знал,  чем  был  его
 1  Cicero,  F.,  II,  7,  4;  И,  И,  1;  А.,  VI,  3,  2.
 305

Г.  Ферреро
 будущий  зять,  и  знал  о  всех  его  долгах1,  но  желание
породниться  с  древней  и  настоящей  знатью  было  силь¬
нее  всего  прочего  и  преодолело  даже  его  отцовскую
нежность.  Не  мечтал  ли  он,  как  о  высшей  награде  за
свои  труды,  о  близости  к  знати?  Брак  его  дочери  с
Долабеллой  был  грамотой  на  благородство  для  выход¬
ца  из  Арпина.  Общественные  дела,  в  которых  Цице¬
рон  запутывался  все  более  и  более,  также  побуждали
его  поскорее  возвращаться  в  Рим.  Он  просил  Целия
присылать  ему  почаще  известия  о  новостях,  и  Целий
платил  некоему  Кресту,  профессиональному  журна¬
листу,  чтобы  тот  посылал  в  провинцию  политическую
и  светскую  хронику,  всю  наполненную  римскими  сплет¬
нями2.  Постоянно  путешествовавшие  между  провин¬
цией  и  Римом  гонцы  Цицерона  также  приносили  ему
известия.  Он  имел  их  и  от  курьеров  обществ  откупщи¬
ков,  часто  привозивших  письма  знатных  лиц.  Но  не¬
смотря  на  все,  из-за  большого  расстояния,  новости  при¬
ходили  поздно;  порядок  их  часто  бывал  нарушен,  и
Цицерон  терял  терпение.
 1 	Cicero,  F.,  II,  16,  5.
 2 	Id.,  F.,  II,  8,  1;  VIII,  1,  1.

INITIUM  TUMULTUS

Выборы  на  49  год.  —  Цезарь  в  Цизальпинской  Гал
лии.  —  Возвращение  Цицерона  в  Италию.  —  Цен¬
зорство  Аппия.  —  Надежда  Цезаря  па  мир.  -  Засе¬
дание  Сената  1  декабря  50  года.  —  Три  различных
голосования  Сената.  —  Переход  Помпея  на  сторону
консерваторов.  —  Интриги  в  течение  десяти  пер¬
вых  дней  декабря  50  года.  Государственный  пере¬
ворот  Марцелла  и  Помпей.  -  Цезарь  и  Помпей.  —
Последние  попытки  Цезаря  предотвратить  войну.  —
Последние  дни  декабря.  —  Счастье  Помпея  и  не
счастье  Цезаря.  —  Цезарь  и  гражданская  война.  —
Заседание  Сената  1  января  49  года.  —  Последние  по
пытки  в  пользу  мира  и  последние  надежды.  -  Пар¬
тия  войны  окончательно  берет  верх.

Выборы  на  49  год
 Приближались  выборы,  и  борьба  за  консульство
обещала,  как  и  раньше,  быть  очень  горячей.  Во¬
прос  о  командовании  в  Галлии  должен,  наконец,
быть  разрешен  в  этом  году.  Обе  партии  более  чем
обыкновенно  старались  достигнуть  высшей  магис¬
тратуры.  Всегда  склонный  к  умеренности,  Цезарь
был  бы  доволен,  если  бы  к  нему  был  расположен
один  из  двух  консулов.  Он  послал  солдат  в  Рим  в
отпуск1,  чтобы  обеспечить  успех  своему  прежнему
генералу  Сервию  Сульпицию  Гальбу.  Но  консерва¬
торы  выставили  против  него  двух  кандидатов,  Лу¬
ция  Корнелия  Лентула  и  Гая  Клавдия  Марцелла,
двоюродного  брата  настоящего  консула,  брата  кон¬
сула  предшествовавшего  года  и  так  же  дурно,  как
оба  предшествующих  Марцелла,  расположенного  к
Цезарю.  Обе  партии  с  ожесточением  оспаривали
ДРУГ  У  друга  победу,  и  Цезарь  потерпел  пораже¬
ние.  Если  ему  удалось  заставить  избрать  Марка  Ан¬
тония  народным  трибуном,  то  он  не  мог  добиться
избрания  Сервия  Сульпиция  Гальба  в  консулы.
Должность,  наиболее  оспариваемая  и  наиболее  важ¬
ная,  попала  в  руки  консерваторов.
 1  Plut.,  Pomp.,  58.
 399

Г.  Ферреро
 Цезарь  и  Антоний
 Победа  чрезвычайно  обрадовала  врагов  Цезаря1.
Они  думали,  что  этим  покончено  со  всем  влиянием  и
могуществом  Цезаря.  И  удар  для  Цезаря  был  дей¬
ствительно  тяжел  не  столько  сам  по  себе,  сколько  по
впечатлению,  произведенному  на  нерешительных  и
робких  людей.  Неужели  его  судьба  шла  к  падению,
как  утверждали  его  враги?  Действительно,  Цезарь,
приготовлявший  тогда  в  Галлии  зимние  квартиры  для
своих  легионов2  в  надежде  дать  им  небольшой  отдых,
был  так  взволнован  дурным  результатом  выборов  и
интригами  своих  врагов,  что  решился  ввиду  выборов
авгура,  долженствовавших  происходить  в  сентябре3,
лично  явиться  в  Цизальпинскую  Галлию,  на  помощь
 1 	Hirtius,  B.G.,  VIII,  50.
 2 	Как  заметил  Ниссен,  II.Z.,  XLVI,  стр.  67,  пр.  1,  выраже¬
ние,  которым  пользуется  Гиртий,  B.G.  VIII,  50,  hibernis
peractis  не  означает,  что  зимние  квартиры  52-51  были
окончены,  но  что  приготовлены  были  зимние  квартиры
на  51-50  гг.  Действительно  зимой  52-51  года  почти  все
легионы  должны  были  вместо  отдыха  сражаться.
 3 	Ниссен,  H.Z.  XLVI,  стр.  68,  пр.  1,  мне  кажется,  доказал,
что  выборы  авгура,  а  следовательно  путешествие  Цезаря
в  Цизальпинскую  Галлию,  происходили  после  других
выборов,  а  не  раньше,  как  обычно  думали,  и  что  это  было
в  сентябре.  Доказательство  находим  у  Цицерона,  F.,  VIII,
12,  3;  упоминающего  о  Ludi  Circenses,  происходивших  в
сентябре,  и  у  Плутарха,  Ant.,  5,  который  говорит,  что
Антонии  был  избран  сперва  трибуном,  а  потом  авгуром.
Кроме  того,  было  бы  непонятным,  почему  Цезарь  сделал
такое  большое  путешествие  только  для  выборов  авгура,
если  бы  раньше  не  потерпел  неудачи  с  Сульпицием.  Хотя
эти  основания  очень  неясны,  все  же  их  можно  видеть
так  же  у  Гиртия,  B.G.,  VIII,  50.
 310

I  tritium  tumuUus
 Антонию,  бывшему  кандидатом  против  Луция  Доми-
тия  Агенобарба.
 Демонстрации  в  Цизальпинской  Галлии
 Он  хотел  сделать  все  для  избежания  нового  уда¬
ра,  приготовляемого  ему  ободренными  своим  недав¬
ним  успехом  консерваторами.  Во  время  путешест¬
вия  он  узнал,  что  Антоний  был  избран1,  но,  так  как
он  был  уже  на  полпути,  то  воспользовался  этим,
чтобы  исполнить  проект,  о  котором  он  размышлял,
может  быть,  уже  давно.  Он  был  популярен  в  Ци¬
зальпинской  Галлии,  ибо  там  знали  о  его  готовности
предоставить  ей  права  гражданства.  Многие  из  его
солдат  родились  в  здешних  деревнях,  и,  наконец,
население  долины  По  понимало,  что  завоевание  Тран-
зальпинской  Галлии  обогатит  Галлию  Цизальпинс¬
кую,  которая  из  пограничной  страны,  какой  она  была
до  сих  пор,  сделается  транзитной  страной  для  того,
что  теперь  мы  назвали  бы  обширным  и  очень  насе¬
ленным  hinterland’ом.  Посланным  вперед  ловким
агентам  легко  удалось  побудить  цизальпинскую  знать
приготовить  большие  демонстрации  в  честь  завоева¬
теля  Галлии,  и  Цезарь  мог  сделать  быстрое  триум¬
фальное  путешествие  по  провинции.  Из  каждой  де¬
ревни  выходили  ему  навстречу  депутации.  Муници¬
палитеты  и  колонии  приглашали  его  на  празднест¬
ва.  Сельское  население,  давшее  ему  столько  солдат
и  знавшее  из  их  рассказов  об  его  подвигах,  толпами
по  пути  являлось  приветствовать  его2.
 1  Hirtius,  B.G.,  VIII,  50.
 2  Hirtius,  B.G.,  VIII,  51.
 311

Г.  Ферреро
 Цезарь  предлагает  Помпею  мир
 Эти  демонстрации  были  предназначены  не  для
удовлетворения  солдатского  тщеславия,  но  чтобы  по¬
казать  издали  Италии,  недовольной  завоевателем
Галлии,  какой  энтузиазм  вызывало  это  завоевание
среди  населения,  особенно  страшившегося  галлов  и
лучше  их  знавшего.  Но  Цезарь  был  постоянно  так
склонен  к  примирению,  что,  послав  около  этого  вре¬
мени  в  Италию  легион,  который  требовали  у  него
для  войны  против  парфян,  возвратил  другой  легион
Помпею,  одолжившему  ему  его1,  и  приказал  Курио-
ну  прекратить  оппозицию  Помпею  и  снять  veto,  на¬
ложенное  на  суммы  для  испанских  легионов2.  В  об¬
щем,  Цезарь,  сделав  затруднения  Помпею,  предла¬
гал  ему  теперь  мир  и  считал  момент  удобным  для
соглашения.  Впрочем,  он  был  так  уверен,  что  его
враги  не  вызовут  междоусобной  войны  под  таким
ничтожным  предлогом,  что  около  конца  сентября  дви¬
нулся  в  обратный  путь  и  снова  перешел  через  Аль¬
пы,  чтобы  сделать  свои  последние  распоряжения  в
Транзальпинской  Галлии  относительно  расположе¬
ния  войск  на  зимние  квартиры.
 Обратное  путешествие  Цицерона
 Цицерон  между  тем  окончил  год  своего  управле¬
ния  или  скорее  —  изгнания  и  тотчас  уехал,  даже  не
составив  сам  отчеты  о  своем  управлении.  Он  просил
своего  квестора  немедленно  приехать  в  Лаодикею  для
 1  Nissen,  H.Z.,  XLVI,  стр.  69.
 2  Cicero,  F.,  VIII,  14,  4,.
 312

Initium  tumultus
 выполнения  этой  операции1,  но  не  нашел  его  там.  Его
нетерпение  было  так  сильно,  что  он  приказал  своему
писцу  составить  вместе  с  квестором  отчеты  и  положить
их,  как  требовал  lex  Iulia  59  года,  в  общественных
зданиях  в  Лаодикее  и  Апамее,  чтобы  публика  могла
их  контролировать.  Потом  он  уехал2,  ничего  не  взяв
из  доходов  провинции.  Часть  их  он  оставил  своему
квестору,  которому  поручил  управление,  чтобы  тому
не  было  предлога  грабить  Киликию,  а  остальное,  около
миллиона  сестерциев,  внес  в  провинциальное  казна¬
чейство  к  великому  негодованию  своих  друзей  и
офицеров  не  понимавших,  как  может  великий  оратор
более  заботиться  о  кошельках  фригийцев  и  киликий-
цев,  чем  об  их  собственных\  Этот  факт  действительно
не  имел  прецедентов.  Как  бы  то  ни  было,  даже  за
вычетом  всего  этого,  Цицерон  мог  legibus  salvis,  как
он  говорил,  привезти  в  Италию  сумму,  необходимую
на  расходы  по  триумфу,  который  надеялся  получить
за  свои  победы,  и  передать  в  руки  эфесских  откуп¬
щиков  два  миллиона  двести  тысяч  сестерциев4,  что
соответствовало  бы  теперь  более  чем  миллиону  фран¬
ков.  Это,  вероятно,  была  его  личная  часть  военной
добычи.  Даже  честные  проконсулы  обширной  импе¬
рии,  как  видим,  довольно  хорошо  получали  за  труды,
которые  несли  в  год  своего  управления.  По  дороге  он
получил  письмо  от  квестора,  жаловавшегося,  что  его
секретарь  внес  в  казначейство  100  ООО  сестерциев,
 1 	Cicero,  А.,  VI, 	7, 	2.
 2 	Id.,  F.,  V,  20, 	1-2.  Мне  кажется,  что  можно  так  разре¬
 шить  противоречие  между  этим  местом  и  цитированным
выше  (А.,  VI,  7,  2).
 3 	Id.,  А.,  VII,  7, 	6.
 4 	Cicero,  F.,  V,  20, 	9.
 313

Г.  Ферреро
 которые  должен  был  возвратить  ему1.  Он  отвечал  ему,
утешая  его  и  объявляя,  что  готов  вознаградить  его
сам.  Он  путешествовал  достаточно  медленно,  чтобы
показать  своему  сыну  и  своему  племяннику  памятники
Азии  и  Греции2,  и  остановился  на  некоторое  время  в
Афинах,  где  узнал  о  смерти  своего  друга  Претия,  сде¬
лавшего  его  своим  наследником3.  К  несчастью,  в  Пат¬
рах  заболел  Тирон,  молодой  раб,  которого  он  любил
как  сына4,  и  путешествие  его  еще  несколько  замедли¬
лось.  Болезнь  затягивалась,  н  Цицерон,  к  своему  ве¬
ликому  сожалению,  должен  был  оставить  Тирона,
но  уехал  только  после  того,  как  отдал  все  необходи¬
мые  распоряжения  заботиться  о  нем,  не  считаясь  с
издержками.  Богатый  италийский  купец  в  Патрах,
Маний  Курий,  которого  он  знал  и  который  был  очень
привязан  к  Аттику,  получил  просьбу  предоставить  в
распоряжение  Тирона,  относя  на  счет  Цицерона  все
суммы,  в  которых  тот  мог  бы  нуждаться0.  Наконец,
 24 	ноября  Цицерон  высадился  в  Брундизии6  (ныне
Бриндизи).
 Цензорство  Аппия
 В  Италии  умы  немного  успокоились  после  выборов,
но  политический  мир  и  высшие  классы  были  очень
 Id., 	Г.,  V,  20,  8.
 2 	Id., 	А.,  VI,  7,  2.
 3 	Id., 	F.,  XIV,  5  2.
 4 	Id., 	А  ,  VII,  2,  3.
 5 	Cicero,  F.,  XVI,  14,  2.  Этот  Курий,  конечно,  Маний  Ку¬
рий  письма  ad  F.,  XIII,  17.
 6 	Cicero,  F„  XVI,  9,  2.
 314

Initium  tumultus
 изумлены,  увидав,  что  в  Риме  появился  цензор  с
античной  суровостью,  настоящий  соперник  старого
Катона.  Событие  было  странным  само  по  себе,  но
еще  более  странной  была  личность,  в  которую
внезапно  воплотился  дух  суровости  и  дисциплины
древних  поколений.  Это  был  Аппий  Клавдий,  брат
Клодия,  прежний  правитель  Киликии,  замещенный
Цицероном,  который  с  таким  трудом  исправил  зло,
сделанное  или  допущенное  им  в  провинции.  Публий
Корнелий  Долабелла,  жених  Тулии,  даже  обвинял
его  в  лихоимстве,  но  Аппий  был  тестем  Брута  и  сына
Помпея,  и  Брут  и  Помпей  не  только  заставили  его
оправдать,  но  и  избрать  цензором1.  Будучи  избран,
Аппий  сделался  суровым  цензором.  Он  изгнал  из
Сената  многих  сенаторов,  начал  процессы,  беспокоил
собственников  слишком  обширных  доменов  и
должников;  он  напал  также  на  роскошь  картин  и
статуй2.  В  числе  его  жертв  был  Саллюстий,
потерявший  свое  место  в  Сенате.  Преследованию
подверглись  также  Целий  и  Курион.  Аппий  вообще
хотел  подражать  репрессиям  Помпея,  но  его  цензура
была  только  пародией,  оставившей  после  себя
недовольство  и  насмешки.  Все  скоро  изменялось  в
Риме,  и  эта  суровость,  за  которую  так  держались
консерваторы  и  которую  двумя  годами  раньше
Помпей,  по-видимому,  установил  как  правило
управления,  сделалась  скоро  только  предметом
смеха.  Беда,  впрочем,  не  была  велика,  потому  что
Италия  была  довольно  спокойна.
 1  Lange,  R.A.,  III,  389.
 2  Cicero,  F.,  VIII,  14,  4;  Dio,  XL,  63.
 315

Г.  Ферреро
 Расположение  легионов  Цезаря
 Помпей  уехал  в  Неаполь1;  а  Цезарь,  окончив  все
свои  распоряжения  в  Транзальпинской  Галлии,  воз¬
вратился  в  Цизальпинскую  Галлию  с  единственным
намерением  провести  там  зиму  и  подготовить  свою
кандидатуру  на  следующий  год.  Он  был  так  далек
от  мысли  о  возможности  междоусобной  войны,  что
привел  в  Италию  всего  один  легион.  Им  Цезарь
заместил  стоявший  гарнизоном  в  Цизальпинской
Галлии  легион,  который  отправил  для  войны  с  пар¬
фянами,  а  остальные  восемь  оставил  в  Галлии:  че¬
тыре  под  командой  Кая  Фибия  у  эдуев  и  четыре
под  командой  Требония  у  белгов,  т.е.  так  далеко  от
Италии,  как  только  было  можно2.  Помпей  не  был
более  его  другом,  как  некогда,  но  это  был  умный  и
предусмотрительный  человек;  другие  его  враги,  за
исключением  Катона,  были  почти  все  из  знатных
фамилий,  но  без  всякого  влияния.  Они  не  могли
осмелиться  насиловать  общественное  мнение  и  Ита¬
лию,  которая  вся  желала  мира.  С  Помпеем  и  Сена¬
том,  без  сомнения,  можно  было  прийти  к  соглаше¬
нию.
 Марцелл  ускоряет  ход  событий
 Цезарь  рассуждал  благоразумно  и  именно  по¬
этому  ошибался.  В  период  большого  социального
 1 	Это  следует  из  факта,  что  свидание  Цицерона  и  Помпея
в  декабре,  вероятно,  происходило  в  Неаполе.  См.
Schmidt,  В.W.C.,  94.
 2 	Ilirtius,  B.G.,  VIII,  54.
 316

Initium  tumultus
 кризиса  моральное  равновесие  партий  и  классов
так  непостоянно,  что  легкомыслие,  вражда,  злоба
нескольких  человек  или  маленькой  котерии  дела¬
ются  очень  важными  историческими  силами,  ибо
могут  заставить  сразу  разразиться  скрытый  анта¬
гонизм  и  ускорить  значительные  события.  Марцелл
не  хотел  покинуть  консульство,  не  отомстив  Ку-
риону,  который  до  тех  пор  всегда  нападал  на  него;
другие  враги  Цезаря  также  не  отказывались  от
своих  планов,  особенно  теперь,  когда  их  поддер¬
живала  новая  надежда.  Если  факты  должны  были
скоро  показать,  что  верность  солдат  Цезаря  была
непоколебима,  то  среди  его  офицеров,  в  особен¬
ности  среди  лиц,  принадлежавших  к  знатным  фа¬
милиям,  царствовало  известное  недовольство,  мо¬
жет  быть,  потому,  что  они  более  солдат  отражали
на  себе  возрастающую  непопулярность  Цезаря  сре¬
ди  высших  классов.  В  числе  этих  недовольных  был'
сам  Лабиен.  В  Риме  между  тем  легко  принимали
это  недовольство  нескольких  офицеров  за  недоволь¬
ство  всей  армии.  Охотно  доверяли  слуху,  что  ар¬
мия  Цезаря,  утомленная  войной,  требовала  своего
роспуска.  Противники  Цезаря  надеялись  таким
образом  найти  помощь  в  самой  армии!  Марцелл  в
заседании  1  декабря  решил  сделать  последнее  уси¬
лие,  добиться  постановления  о  том,  что  полномо¬
чия  Цезаря  истекают  1  марта,  и  заставить  отвер¬
гнуть  аналогичное  предложение,  направленное  про¬
тив  Помпея.  Если  бы  это  ему  удалось,  то  он  до¬
стиг  бы  двойной  цели:  унизил  бы  Куриона  и,  ока¬
зав  большую  услугу  Помпею,  принудил  бы  пос¬
леднего  открыто  присоединиться  к  консерваторам
и  сделаться  их  вождем.
 317

Г.  Ферреро
 Заседание  1  декабря
 Действительно,  1  декабря  Сенат  собрался.  В  за¬
седании  присутствовали  почти  все  сенаторы,  ибо  на¬
лицо  было  приблизительно  четыреста  членов1,  но  их
нерешительность  была  велика.  Почти  все  они,  ко¬
леблющиеся  и  нерешительные,  боялись  не  угодить
Цезарю  и  боялись  оскорбить  Помпея,  боялись  пос¬
ледствия  своих  решений  и  желали  только  двух  ве¬
щей:  не  скомпрометировать  себя  и  не  вызвать  граж¬
данской  войны.  Марцелл  и  Курион  одни  пришли  с
твердо  установленным  решением:  один  хотел  добить¬
ся  отозвания  Помпея,  другой  —  отозвания  Цезаря.
В  начале  заседания  Марцелл  попросил  слова  и  ясно
поставил  вопрос,  должен  ли  Цезарь  вернуться  1  марта
в  Рим  в  качестве  частного  человека.  Все  думали,  что
Курион  наложит  свое  veto  и  что  не  придется  вхо¬
дить  в  столь  важное  и  опасное  разбирательство.  Но,
к  великому  изумлению,  Курион  остался  молча  си¬
деть  на  своей  скамье.  Предложение  Марцелла  могло
быть,  следовательно,  поставлено  на  голосование  и
было  одобрено  большинством.  Тогда  тотчас  же,  что¬
бы  Курион  не  мог  вмешаться,  Марцелл  снова  под¬
нялся  и  предложил  на  решение  Сената  другой  во¬
прос  —  должен  ли  Помпей  сложить  свое  командова¬
ние.  Таким  образом  сформулированное  предложение
было  направлено  прямо  против  Помпея  и  казалось
нарушением  закона,  утвержденного  народом.  Мар¬
целл  знал  это,  и  поэтому-то  хотел  сам  сделать  его,
предупреждая  Куриона.  Сенат,  боявшийся  оскорбить
 Арр.,  B.C.,  II,  30.  Nissen,  H.Z.,  XLVI,  стр.  71,  пр.  1,
мне  кажется,  окончательно  доказал,  что  заседание  про¬
исходило  1  декабря.
 318

Initium  tumultus
 Помпея,  отклонил  предложение.  Хитрость  удалась;
Курион  и  Цезарь  получили  новый  удар,  и  Марцелл,
очень  довольный,  был  уже  готов  закрыть  заседа¬
ние.  Но  Курион  с  полным  присутствием  духа  тот¬
час  попросил  слова  и  поставил  Сенату  другой  во¬
прос:  не  должны  ли  и  Цезарь  и  Помпей  одновре;
менно  оставить  свое  командование.  Так  сформули¬
рованное  предложение  теряло  свой  характер  лич¬
ной  враждебности  к  Помпею.  Оно  казалось  мерой
высшей  справедливости  и  согласия  и  могло  быть
отклонено  только  дурными  гражданами.  Марцелл,
однако,  поставил  его  на  голосование;  убежденный,
что  Сенат,  побужденный  уже  предшествующим  го¬
лосованием,  отвергнет  его  и  что,  таким  образом,»  по¬
ражение  Куриона  будет  полным  и  окончательным.
Но  часто  случается,  что  собрания  не  руководству¬
ются  в  своих  постановлениях  строгой  логикой.  Пред¬
ложение  Куриона  соответствовало  общему  желанию,
и  по  окончании  голосования  370  голосов  получилось
за  и  22  против1.  Курион  еще  раз  одержал  победу;  и
 1  Арр.,  B.C.,  II,  30;  Plut.,  Pomp.,  58.  Если  сопоставить
рассказ  Аппиана,  B.C.,  И,  30-31,  с  рассказом  Плутарха,
Pomp.,  58,  то  увидим,  что  Плутарх  помещает  в  одно  засе¬
дание  факты,  которые,  по  Аппиану,  произошли  в  двух
заседаниях  с  некоторым  расстоянием  между  ними.  Вер¬
ной  должна  быть  версия  Аппиана:  она  одна  позволяет
объяснить  государственный  переворот  Марцелла,  о  кото¬
ром  мы  скоро  будем  говорить,  и  положение  Помпея.  Пос¬
ледний  до  тех  пор  держался  очень  сдержанно,  хотя  и
был  в  неприязненных  отношениях  с  Цезарем;  нужен  был
очень  серьезный  повод  для  того,  чтобы  он  решился  встать
во  главе  революционно-консервативной  партии  и  при¬
нять  в  Неаполе  начальствование  над  италийскими  леги¬
онами.  Его  поступок  объясняется  этим  голосованием,  и
 319

Г.  Ферреро
 удар  был  те*м  постыднее  для  врагов  Цезаря,  что  они
увидали,  таким  образом,  что  располагают  в  Сенате
всего  двадцатью  двумя  голосами.  Марцелл  в  бешен¬
стве  распустил  Сенат,  вскричав,  что  они  вотировали
в  пользу  тирании  Цезаря.
 Расчеты  Марцелла
 Если  Сенат  вотировал  и  не  в  пользу  тирании,  то
все  же  вопреки  своему  стремлению  к  миру  он,  не
желая  междоусобной  войны,  вызвал  ее.  Голосование
Сената  было  ее  случайной  и  прямой  причиной.
Взбешенные  этим  ударом,  Марцелл  и  враги  Цезаря
решились  на  крайнее  средство,  чтобы  поправить  свои
дела,  именно:  предложить  Помпею,  оскорбленному
подобно  нм  или  даже  еще  более  сенатским  голосо¬
ванием,  произвести  государственный  переворот.
Марцелл  должен  был  предложить  Сенату  объявить
Цезаря  государственным  преступником,  а  в  случае
вмешательства  трибунов  или  неутверждения  Сената
заявить,  что  собственной  властью  введет  военное
положение  и  поручит  Помпею  заботу  о  государствен¬
ных  делах,  дав  ему  начальствование  над  двумя
легионами  Цезаря,  которые  должны  были  отпра¬
виться  в  Персию  и  которые  находились  еще  в
Луцерии1.  Успех  этого  государственного  переворота
 изложенными  в  тексте  основаниями.  Но  государствен¬
ный  переворот  должен  был  быть  обдуман  вождями  кон¬
сервативной  партии  и  Помпеем,  а  так  как  последний  был
в  Неаполе,  то  это  дело  требовало  некоторого  времени.
 1  Мы  не  имеем  никакого  указания  на  этот  замысел,  но
мне  кажется  необходимым  допустить  его,  потому  что
 320

Initium  tumultus
 казался  им  несомненным.  С  двумя  легионами,
данными  ему  консулом,  армия  Помпея  доходила  бы
до  9  легионов,  т.е.  до  размеров  наличных  сил  Цезаря.
А  если  Помпей  имел  равные  силы  и  делал  серьезные
угрозы,  то  возможно  ли,  чтобы  Цезарь  и  его  друзья
решились  сопротивляться,  рискуя  вызвать  войну,
которая  была  бы  для  них  несчастной?  Большинство
Сената  сделалось  бы  тогда  уступчивее  и,  повинуясь
большему  страху,  вотировало  бы  все  предложение
врагов  Цезаря.  Беспристрастный  наблюдатель,
правда,  мог  возразить,  что  расположение  военных
сил  уже  не  так  выгодно  для  Помпея,  ибо  его  девять
легионов  были  разделены:  два  находились  в  Италии,
а  семь  в  Испании,  тогда  как  Цезарь  имел  у  себя  под
рукой  в  Галлии  все  девять  легионов.  Но  повсюду
верили  в  авторитет  и  ловкость  Помпея.  Были
склонны  думать,  что  Цезарь  не  осмелится  вызвать
войну  из  страха  перед  новым  галльским  восстанием,
которое  могло  вспыхнуть  в  том  случае,  если  он
выведет  из  страны  свою  армию1.
 Помпей  соглашается  на  переворот
 С  величайшей  поспешностью  и  в  большой  тайне
к  Помпею  были  отправлены  вестники  с  письмами.
 решительно  невозможно,  чтобы  Марцелл  сделал  попыт¬
ку  своего  государственного  переворота  без  переговоров
с  Помпеем.  В  последнем  случае  он  подвергся  бы  силь¬
ным  ударам.  Вполне  вероятно,  что  откровенные  слова
Помпея  к  Цицерону  в  письме  от  10  декабря  (А.,  VII,  4,
 2)  содержат  в  себе  намек  на  государственный  перево¬
рот,  угрожавший,  как  он  знал,  Риму.
 1 	Cicero,  F.,  XVI,  12,  4.
 11.  Ю.  Цезарь
 321

Г.  Ферреро
 Марцелл  и  его  друзья  рассчитали  правильно.  Пом¬
пей,  никогда  не  имевший  серьезного  намерения  от¬
казаться  от  своего  проконсульского  командования,
после  сенатского  голосования  решился  более  чем
когда-либо  не  уступать  Куриону,  действовавшему,
очевидно,  в  пользу  Цезаря.  Он  не  хотел  отказы¬
ваться  от  предоставленного  ему  законом  права  и  при¬
знать  неожиданное  голосование,  вырванное  у  Сена¬
та  мятежным  трибуном  и  находившееся  в  противо¬
речии  с  только  что  принятым  решением.  Он,  может
быть,  сам  бы  отказался  от  всех  своих  прав,  если  бы
это  было  полезно  для  мира,  желаемого  всей  Ита¬
лией;  но  он  не  мог  уступить  угрозам  такого  трибу¬
на,  как  Курион.  Он  не  мог  забыть,  что  был  избран
консулом  без  исполнения  всякой  другой  магистра¬
туры,  что  оказал  столько  услуг  Риму:  уничтожил
пиратов,  победил  Митридата,  завоевал  Сирию,  уд¬
воил  государственные  доходы  и  восстановил  поря¬
док  в  Риме.  Если  Цезарь,  не  имея  денег  и  не  спо¬
собный  держать  делаемые  им  обманчивые  обеща¬
ния,  хочет  все  привести  в  беспорядок,  вызывая  меж¬
доусобную  войну,  то  он  твердо  будет  ожидать  его1.
Он  сильно  рассчитывал  на  свой  престиж,  и  некото¬
рые  недовольные  офицеры  Цезаря,  с  которыми  он
был  в  сношениях,  по-видимому,  поддерживали  его
опасные  иллюзии.  Он  уже  сносился  с  Лабиеном,  и
офицер,  которому  было  поручено  отвести  два  легио¬
на,  назначенные  для  парфянской  войны,  говорил,
что  армия  Цезаря  никогда  не  станет  сражаться  про¬
тив  Помпея2.  В  общем,  Помпей  считал  себя  госпо¬
дином  положения:  Италия  готова  была  подняться
 1 	Sueton.,  Caes.,  30.
 2 	Plut.,  Pomp.,  57.
 322

Initium  tumultus
 по  его  первому  знаку  и  дать  ему  все  легионы,  кото¬
рые  только  он  пожелает;  враг  не  осмелился  бы  явиться
к  нему  лицом  к  лицу,  и  гражданская  война  была  не¬
возможной.  Цезарь  должен  будет  уступить,  когда  уви¬
дит,  что  ему  угрожает.
 Беспокойство  Бальба
 Итак,  Помпей  принял  предложение  Марцелла.  Об¬
щество,  не  понимая  причины,  скоро  увидало,  что  по¬
ложение  становится  угрожающим.  Цицерон,  ехавший
в  Рим  по  Аппиевой  дороге,  остановился  в  Неаполе  и
посетил  10  декабря  Помпея.  Он  был  изумлен  и  опеча¬
лен,  найдя  его  очень  раздраженным,  очень  пессимис¬
тичным  и  услыхав  его  заявление,  что  война  неизбежна
и  что  соглашение  с  Цезарем  более  невозможно1.  Цице¬
рон,  не  знавший  интриг,  начатых  между  Римом  и  Не¬
аполем,  спрашивал  себя,  почему  война  была  неизбеж¬
ной,  и  не  мог  объяснить  себе  новую  позицию  Помпея.
В  Риме  друзья  Цезаря,  особенно  Корнелий  Бальб,  были
очень  обеспокоены:  они  чуяли  опасность,  шпионили
за  побежденными  1  декабря  и  за  их  тайными  происка¬
ми  и  с  нетерпением  ожидали  приезда  Цезаря,  который
тем  временем  спокойно  направлялся  в  Цизальпинскую
 1  Cicero,  А.,  VII,  4,  2.  Относительно  даты  и  места  этого
свидания  см.  Schmidt,  B.W.C.,  94.  Эта  неожиданная
перемена,  если  Помпей  только  не  сошел  с  ума,  должна
быть  объяснена  изменением  положения,  вызванным,  по
моему  мнению,  голосованием  1  декабря.  Это  —  новое
доказательство,  что,  когда  Цицерон  писал  это  письмо,
государственный  переворот,  бывший  заключением  сенат¬
ского  заседания,  еще  не  произошел.
 11*
 323

Г.  Ферреро
 Галлию,  ни  о  чем  не  думая  и  даже  не  предполагая,  что
к  его  приезду  соглашение  с  Сенатом  уже  будет  заклю¬
чено.  6  декабря  приехал  в  Рим  офицер  Цезаря,  Гир-
тий,  привезший  письмо  к  Помпею  и  остановившийся  у
Бальба.  Последний,  очень  обеспокоенный,  не  позво¬
лил  ему  продолжать  его  путь  к  Неаполю.  Он  убедил
его  передать  свое  поручение  Сципиону,  тестю  Пом¬
пея,  и  даже  в  тот  же  вечер  отправил  Гиртия  обратно,
чтобы  он  как  можно  быстрее  вернулся  к  Цезарю  и  объ¬
яснил  ему  лучше,  чем  можно  было  это  сделать  в  пись¬
ме,  резкую  перемену  положения  и  большие  опасности,
какие  ему  угрожали.
 Государственный  переворот
 Но  это  неопределенное  и  тревожное  настроение  про¬
должалось  недолго.  Как  только  было  получено  со¬
гласие  Помпея,  т.е.,  вероятно,  9  декабря1,  Марцелл
 1 	Nissen,  H.Z.,  XLVI,  стр.  72,  помещает  это  заседание  на  4
декабря;  Schmidt,  В.W.C.,  97,  помещает  его  на  10  де¬
кабря.  Обе  эти  даты  кажутся  мне  одинаково  невозмож¬
ными,  первая  потому,  что  не  было  времени  для  перего¬
воров  с  Помпеем,  который  был  не  у  ворот  Рима,  как
думает  Ниссен,  а  в  Неаполе  или  по  крайней  мере  в  мес¬
те,  отстоявшем  от  Рима  на  три  или  четыре  дня  пути,  как
следует  из  Цицерона  (А.,  VII,  4,  2).  Кроме  того,  если
бы  государственный  переворот  был  произведен  в  то  вре¬
мя,  он  был  бы  главным  предметом  беседы  Цицерона  и
Помпея  10  декабря,  о  которой  говорит  Цицерон  (А.,  VII,
4).  Напротив,  Цицерон  говорит  о  государственном  пере¬
вороте,  —  которого,  впрочем,  не  одобряет  —  только  в
 А.,  VII,  5,  4.  Вторая  дата  невозможна  потому,  что  10
числа  Курион  не  был  более  трибуном.  Арр.,  B.C.,
 324

Initium  tumultus
 созвал  Сенат,  произнес  сильную  речь,  в  которой  трак¬
товал  Цезаря  как  разбойника,  и  предложил  объявить
его  врагом  государства,  предоставив  Помпею  принять
начальствование  над  легионами,  находившимися  в  Лу-
церии,  где  они  должны  были  садиться  на  корабли  для
отправки  в  Сирию.  Но  Курион  объявил,  что  это  пред¬
ложение  нельзя  считать  серьезным,  и  наложил  на  него
свое  veto.  Тогда  Марцелл  прибегнул  к  последнему  сред¬
ству.  Он  объявил,  что  так  как  мятежники  препятству¬
ют  ему  защищать  Республику,  то  он  готов  обратиться
к  другим  средствам,  кроме  даваемых  законом.  Он  по¬
кинул  Сенат,  в  тот  же  день  выехал  из  Рима  с  толпой
крайних  аристократов  и  поспешно  направился  в  Неаполь
к  Помпею,  куда  и  прибыл  13  декабря1.
 Помпей  отправляется  в  Луцерию
 Этот  отъезд  должен  был  изумить  и  обеспокоить
общество,  не  знавшее  тайных  интриг.  Неужели  Пом¬
пей  примет  делавшееся  ему  безрассудное  предложе¬
ние?  Курион,  став  10  октября  простым  гражданином,
 И,  31;  Dio,  XL,  66;  Plut.,  Pomp.,  58,  согласно  говорят,
что  veto  было  выставлено  Курионом,  и  нельзя  предпо¬
лагать,  чтобы  они  все  написали  Курион  вместо  Антоний.
Предположение  Шмидта,  что  Марцелл  хотел  подождать
вступления  в  должность  новых  трибунов,  бесполезно:
как  только  государственный  переворот  был  решен,  со¬
противление  или  угодливость  трибунов  не  имели  ника¬
кого  значения.  Я  думаю,  следовательно,  что  заседание
происходило  8  или  9  декабря,  как  только  было  получе¬
но  согласие  Помпея.
 1 	Schmidt,  В.W.C.,  97-98.  Установление  дат,  сделанное
Шмидтом,  мне  кажется  превосходным.
 325

Г.  Ферреро
 рассудил,  что  ему  во  всяком  случае  благоразумнее
удалиться  из  Рима,  и  выехал  к  Цезарю,  который,  рас¬
ставив  свой  легион  эшелонами  вдоль  Эмилиевой  до¬
роги1,  отправился  из  Плацентии  в  Равенну,  чтобы  про¬
вести  там  зиму2.  Он  все  еще  думал  поддержать  мир.
Но  около  18  или  19  декабря  ужасная  новость  прибыла
в  Рим3,  а  тремя  или  четырьмя  днями  позже  и  в  Равен¬
ну.  В  притворно  умеренной  речи  Помпей  принял  пред¬
ложение  Марцелла  и  уже  отправился  в  Луцерию,  куда
скоро  прибудет  и  где  примет  начальствование  над  ле¬
гионами.  Всех  вместе  с  негодованием  и  ужасом  охва¬
тило  изумление.  Беспристрастные  люди,  в  том  числе
Цицерон,  порицали  поведение  Помпея,  вызвавшего
войну4.  Антоний  на  народной  сходке  произнес  против
 1 	См.  Schmidt  в  Rh.  Museum,  XLVII,  стр.  248.
 2 	Мне  не  кажется  необходимым  изменять,  как  желал  бы
это  Шмидт,  B.W.C.,  99,  правдоподобный  рассказ  Адпи-
ана,  B.C.,  II,  32,  передающего,  что  Курион  форсирован¬
ным  маршем  сделал  только  обратное  путешествие.  Веро¬
ятно,  что  Курион  выехал  10  или  И  декабря,  что  он  при¬
соединился  к  Цезарю  в  Плацентии  или  в  другом  месте,
поехал  с  ним  в  Равенну,  и  что  по  получении  известия  о
государственном  перевороте  отправился  в  Рим  с  ульти¬
матумом  Цезаря.  Во  всяком  случае  мне  кажется  досто¬
верным,  что  Курион  выехал  в  Рим  из  Равенны,  находя¬
щейся  приблизительно  в  260  милях  от  Рима,  а  не  из
Плацентии  или  Милана,  до  которых  более  400  миль,
потому  что  невозможно  сделать  400  миль  в  3  дня.  Долж¬
но,  следовательно,  принять  поправку  Мендельсона  и
вместо  TpiaxiX/oi£  читать  5iaxiA,/oi£.
 3 	Schmidt,  В.W.C.,  98.
 4 	Cicero,  А.,  VII,  5,  4.  Относительно  даты  см.  Schmidt,
В.W.C.,  101.  Iter  Pompei  есть,  конечно,  путешествие  в
Луцерию.
 326

Initium  tumultus
 него  очень  сильную  речь,  напоминая,  между  прочим,
 о 	большом  числе  граждан,  отправленных  в  изгнание,
благодаря  его  законам  и  процессам1.  Одни  только  не¬
примиримые  консерваторы  были  восхищены.
 Затруднительное  положение  Цезаря
 Но  наиболее  сбитым  с  позиции  человеком  был  сам
Цезарь,  получивший  это  известие  в  Равенне  24  или
 25 	декабря  сейчас  же  после  своего  приезда  в  этот  го¬
род2.  Он  увидал,  что  все  его  надежды  на  мир  рухну¬
ли.  Невозможно  было  более  обманываться.  Решение
Помпея  уничтожало  последние  следы  того  располо¬
жения,  каким  Цезарь  еще  пользовался  в  высших  клас¬
сах:  все  порядочные  люди  будут  с  этих  пор  с  Помпе-
ем,  в  то  время  как  название  сторонника  Цезаря  сде¬
лается  синонимом  негодяя3.  Очень  мало  лиц  осмели¬
лось  бы  пренебречь  гневом  Помпея;  и  если  бы  пос¬
ледний  продолжал  требовать,  чтобы  Цезарь  сложил
с  себя  командование,  Сенат  не  посмел  бы  противить¬
ся  этому.  Цезарю  не  оставалось  ничего  более,  как
открыто  восстать  или  покориться.
 Последние  усилия  Цезаря  сохранить  мир
 Цезарь  собрал  своих  друзей  на  военный  совет,  на
котором  Курион  предложил  вызвать  из  Галлии  армию
 1 	Cicero,  А.,  VII,  8,  5.  См.  Schmidt,  B.W.C.,  98.
 2 	Schmidt,  B.W.C.,  99.
 3 	См.  Cicero,  А.,  VII,  3,  5,  и  очень  интересное  место  А  ,
VII,  7,  7.
 327

Г.  Ферреро
 и  тотчас  же  идти  на  Рим.  Так  как  война  неизбежна,  то
нужно  ее  ускорить.  Но  Цезарь,  знавший,  что  обществен¬
ное  мнение  расположено  к  миру1,  еще  надеялся  быть  в
состоянии  поставить  всю  Италию  судьей  между  своими
врагами  и  собой.  Дикие  времена  Суллы  были  далеко.  Не
было  более  того  ужасного  антагонизма  между  отдельны¬
ми  классами,  который  вызвал  последнюю  междоусобную
войну;  если  отвратительные  ссоры  нескольких  политика¬
нов  вызвали  бы  ее  снова,  то  это  было  бы  чудовищно.  Це¬
зарь,  однако,  не  мог  оставаться  в  бездействии;  он  тотчас
вызвал  в  Италию  два  легиона,  двенадцатый  и  восьмой,
приказал  Каю  Фабию  идти  с  тремя  легионами  из  Бибрак-
те  в  Нарбонну,  чтобы  воспрепятствовать  возможному  дви¬
жению  легионов  Помпея  из  Испании2.  Но  он  хотел  еще
раз  предложить  примирение.  Было  25  или  26  декабря;
Сенат  должен  был  собраться  1  января;  если  бы  курьер
мог  прибыть  в  Рим  до  этого  дня,  то  еще  было  время
отразить  удар,  который  враги  замышляли  нанести,  ко¬
нечно,  в  этот  день.  Курион  заявил,  что  готов  выполнить
это  чудо  быстроты.  Цезарь  написал  одно  письмо  к  Сена¬
ту,  другое  к  народу;  и  Курион  на  рассвете  27  числа  уехал3.
В  своем  письме  к  Сенату  Цезарь  объявлял,  что  готов
отказаться  от  командования,  если  Помпей  сделает  то  же
самое;  в  противном  случае  позаботится  защитить  свои
права.  В  письме  к  народу  он  говорил,  что  готов  возвра¬
титься  к  частной  жизни  и  отдать  отчет  в  своих  поступ¬
ках,  и  приглашал  Помпея  сделать  то  же  самое4.
 1 	Cicero,  А.,  VII,  б,  2.
 2 	Nissen,  H.Z.,  XLVI,  стр.  75.
 3 	Schmidt,  B.W.C.,  99.
 4 	Это  письмо  можно  восстановить  из  следующих  мест:  Арр.,
 B.C.,  II,  32.  Dio,  XLI,  1;  Caes.,  B.C.,  1,  9;  Sueton.,  Caes.,
29;  Plut.,  Pomp.,  59,  Caes.,  30;  Cicero,  F.,  XVI,  11,2.
 328

Initium  tumultus
 Положение  Помпея  и  Цицерона
 Последние  два  года  были  для  всех  очень  тревожны.
Декларации  Помпея  действительно  обратили  во  вра¬
гов  Цезаря,  хотя  и  против  их  желания,  многих  сенато¬
ров  и  высшие  классы,  не  смевшие  открыто  противить¬
ся  столь  могущественному  человеку.  Этот  поворот  в
общественном  мнении  ободрил  Помпея,  который  в  раз¬
дражении  от  дерзких  речей  Антония  заявил  25  декаб¬
ря  Цицерону  в  окрестностях  Формий,  что  он  реши¬
тельно  против  того,  чтобы  Цезарь  сделался  консулом  в
48  году  или  когда  бы  то  ни  было.  Второе  консульство
Цезаря  было  бы  роковым  для  Республики.  Если  он  до¬
статочно  глуп,  чтобы  начать  войну,  то  пусть  попробу¬
ет:  он,  Помпей,  не  боится  этого1.  В  сущности,  только
 1 	Cicero,  А.,  VII,  8,  4.  Это  письмо,  передающее  нам  беседу
с  Помпеем,  очень  важно,  так  как  доказывает,  что  25  де¬
кабря  50  года  сам  Помпей  думал,  что  Цезарь  не  захочет
из  стремления  к  еще  большей  власти  вызвать  междоусоб¬
ную  войну,  а  думает  лишь  защитить  свое  политическое
положение.  Цицерон  действительно  говорит,  что  Помпей
«putat  eum,  quum  audierit  contra  se  diligenter  parari,  con-
sulatum  hoc  anno  neglecturum  ac  potius  exercitum  provin-
ciamque  retenturum».  Цицерон  прибавляет  еще,что  Пом¬
пей  не  хотел  мира:  «pacifitacionis...  ne  voluntas  quidem».
Пусть  сопоставят  эти  слова  со  словами  Гиртия,  B.G.,  VIII,
52:  (Caesar)  «iudicabat...  liberis  sententiis  patrum  conscrip-
torum  causam  suat  facile  obtineri»  и  увидят,  что  эти  два
очень  серьезные  авторитета  утверждают,  прямо  или  кос¬
венно,  что  Цезарь  не  хотел  войны.  Прибавляя  к  этим
свидетельствам  поступки  самого  Цезаря,  которые  были
бы  необъяснимы,  если  не  допустить,  что  он  думал  о  мире,
не  приходим  ли  мы  к  решительному  заключению,  что  не
он,  но  Помпей  и  консерваторы  были  ответственны  за  раз¬
рыв?
 329

Г.  Ферреро
 простой  народ,  поддерживавший  Катилииу  и  удив¬
лявшийся  ему,  был  теперь  па  стороне  Цезаря.  Но  все
как  в  том,  так  и  другом  лагере  были  в  постоянной
тревоге.  Что  должно  было  произойти  в  заседании  1
января?  Цицерон  почти  сожалел,  что  покинул  свою
провинцию.  Он  чувствовал  себя  более  обязанным  по
отношению  к  Помпею,  чем  по  отношению  к  Цезарю,
и  теперь,  когда  угрожал  разрыв,  жалел,  что  не  упла¬
тил  совершенно  своего  долга  галльскому  проконсу¬
лу;  но  всего  более  он  желал  мира  и  рассчитывал  на
примирение,  чтобы  избежать  самой  нелепой  и  гибель¬
ной  из  междоусобных  войн.  Подобно  многим  из  сво¬
их  современников  он  испытывал  иллюзии  относитель¬
но  сил  Цезаря1.  Кроме  того,  как  получит  он  триумф,
если  разразится  война?
 Цезарь  в  Равенне
 Но  всего  более  мучений  эти  ужасные  дни  должны
были  принести  находившемуся  в  маленькой  Равенне
Цезарю.  Несмотря  на  скептицизм,  приобретенный
среди  такой  борьбы  посредством  подкупов  и  лжи,
он  не  мог  не  чувствовать  ужасного  раздражения  про¬
тив  людей,  мира  и  судьбы.  Что  будет  с  ним  в  буду¬
щем?  До  сих  пор  он  не  имел  особенной  удачи.  Все,
что  так  хорошо  удавалось  Помпею,  не  обращалось
ли  напротив  в  зло  для  него  самого?  Они  оба,  чтобы
приобрести  славу,  могущество  и  богатство,  ухажи¬
вали  за  толпой,  льстили  демократическим  страстям,
подкупали  народ,  противились  Сенату,  старались  раз¬
рушить  старые  учреждения.  Но  Помпей  был  три  раза
 1  Cicero,  А.,  VII,  7,  6.
 330

Jnitium  tumultus
 консулом,  праздновал  много  триумфов,  собрал  ог¬
ромное  имение  и  наслаждался  им  в  Риме  на  глазах  у
народа  и  знати;  ему  удивлялись  как  первому  полко¬
водцу  своего  времени,  и  он  сделался  представителем
высших  классов,  не  переставая  быть  уважаемым  тол¬
пой.  Вся  его  жизнь  была  рядом  успехов.  А  ему,  Це¬
зарю,  напротив,  что  принесли  такие  долгие  труды?
Он  должен  был  медленно,  шаг  за  шагом  всходить  по
лестнице  магистратур;  он  мог  достигнуть  их,  только
вмешиваясь  в  свалку,  интригуя,  борясь  и  делая  себе
врагов.  Когда  в  сорокалетием  возрасте  он  получил,
наконец,  провинцию,  чтобы  приобрести  там  славу  и
богатство,  судьба  опять  обманула  его.  Ему  дали  стра¬
ну  очень  бедную,  по  сравнению  с  Востоком,  и  заво¬
евание  очень  трудное;  там  ему  пришлось  бороться
девять  лет  с  постоянными  восстаниями.  А  в  конеч¬
ном  счете  что  принесло  ему  все  это?  Славу?  Нет:  он
был  человеком  самым  презираемыми  и  ненавидимым
высшими  классами,  и  всякий  италиец,  читавший
Ксенофонта,  считал  себя  вправе  давать  ему  советы
 об 	успешном  окончании  галльской  войны.  Богатст¬
во?  Он  вышел  из  этой  гигантской  борьбы  почти  столь
же  бедным,  как  когда  начинал  ее,  употребив  на  под¬
куп  политического  мира  почти  все,  что  принес  ему
грабеж  Галлии,  и  даже  не  получил  благодарности,
которую  заслужил  такой  большой  щедростью.  Вся
Италия  упрекала  его  за  эти  грабежи,  из  которых
она  извлекла  столько  выгоды,  и  за  эту  политику,
всеми  плодами  которой  она  воспользовалась.  И  если
Цезарь  обращал  свои  взоры  на  прошлое,  чтобы  отыс¬
кать  причину  столь  различной  участи,  он  не  мог  не
заметить,  что  Помпею  благоприятствовало  его  учас¬
тие  в  проскрипциях  Суллы.  Это  отдаленное  начало
оказало  такое  большое  влияние  на  их  судьбу,  что
 331

Г.  Ферреро
 они  еще  теперь  чувствовали  его  действие.  Помпей  во
время  этого  ужасного  кризиса  приобрел  большое
влияние  в  высших  классах,  оказавшееся  ему  полез¬
ным,  чтобы  сделаться  популярным  при  переходе  на
сторону  демократов,  не  слишком  компрометируя
себя;  потом,  раз  его  популярность  установилась,  он
получил  все,  чего  хотел:  почести,  провинции,  коман¬
дования,  триумфы,  а  взамен  этого  дал  народной  пар¬
тии  очень  мало.  Таким  образом,  все,  наконец,  при¬
знали  его  человеком  необходимым  во  всех  отноше¬
ниях.  Цезарь,  напротив,  навлек  на  себя  ненависть
котерии,  управлявшей  во  время  реакции;  и  из  этой
ненависти  проистекали  все  несчастия  его  жизни:  труд¬
ное  начало,  огромные  долги,  заключенные  с  целью
добиться  известности,  его  первая  борьба  с  консерва¬
торами,  необходимая  революция  консульства,  край¬
няя  империалистическая  политика,  которой  он  сле¬
довал,  стараясь  поддержать  демократическую  рево¬
люцию,  и  этот  союз  с  демагогией,  от  которого  он
никогда  не  мог  избавиться  и  который  угрожал  те¬
перь  привести  его  к  гибели.
 Все  эти  несчастья  были  роковым  последствием  его
родства  с  победителем  кимвров  и  первых  истинно
благородных  поступков,  им  совершенных:  вернос¬
ти,  сохраненной  посреди  террора,  дочери  и  памяти
Цинны;  благородного  положения,  занятого  им  по  от¬
ношению  к  Сулле;  его  отвращения  к  братоубийствен¬
ной  борьбе.  Если  бы  он  пожелал  тогда  изменить  по¬
бежденным,  то  он  сделал  бы  гораздо  скорее  свою
карьеру  и  стал  бы  столь  же  счастливым  и  могущес¬
твенным,  как  Помпей.  Несчастия  Цезаря  были  по
большей  части  действием  глубокой  несправедливос¬
ти:  несправедливости  людей,  вещей  и  событий.  То
обстоятельство,  что  эта  несправедливость  в  таком
 332

Initium  tumultus
 ужасном  кризисе  не  довела  его  до  отчаяния  и  не  тол¬
кнула  его  к  ненависти,  жестокости  и  насилию,  явля¬
ется  одновременно  доказательством  могущества  его
духа  и  одной  из  его  величайших  и  славных  заслуг.
Междоусобная  воина  вплоть  до  Фарсалы  была,  мо¬
жет  быть,  самой  лучшей  частью  его  жизни,  потому,
что  он  выказывал  в  ней  умеренность,  ум  и  предус¬
мотрительность,  искупавшие  безрассудства  и  жесто¬
кость  галльской  войны.  Даже  в  тот  момент,  когда
Курион,  не  переводя  дух,  скакал  по  Фламиниевой
дороге,  Цезарь,  все  еще  веря  в  мир,  надеялся,  что
его  письмо,  составленное  в  энергичных  и  умерен¬
ных  выражениях,  придет  вовремя  и  приведет  к  рас¬
каянию  непримиримые  умы.  Все,  казалось,  зависит
от  быстроты  Куриона  и  действия  письма.  И  Курио-
ну  удалось  исполнить  свою  задачу.
 Письмо  Цезаря  к  Сенату
 Когда  Сенат  собрался  1  января,  письмо  уже  было
в  руках  Антония.  Но  консулы  так  сильно  страши¬
лись  действия,  какое  оно  могло  произвести,  что  ста¬
рались  воспрепятствовать  его  чтению.  Естественно,
что  Антоний  и  друзья  Цезаря  тем  более  настаивали
на  его  прочтении,  надеясь  произвести  еще  раз  одну
из  тех  быстрых  перемен,  которые  были  так  часты  в
последнее  время.  Таким  образом,  только  после  очень
долгих  и  бурных  прений  было  дано  позволение  про¬
честь  его1.  Но  результат  был  неутешителен  для  сто¬
ронников  Цезаря.  Было  ли  это  действительное  раз
дражение,  страх  ли  перед  Помпеем,  являвшимся,  как
 1  Caesar,  B.C.,  I,  1;  Dio,  XLI,  1.
 333

Г.  Ферреро
 знали  теперь  сенаторы,  решительным  противником
Цезаря,  или  необходимость  найти  повод  для  дурно¬
го  расположения  духа,  господствовавшего  в  собра¬
нии,  —  но  письмо  Цезаря  было  принято  с  негодую¬
щими  восклицаниями,  как  угрожающий  и  дерзкий
вызов1.  Во  мгновение  ока  дело  Цезаря  было  проиг¬
рано  в  Сенате.  Сбитый  с  позиции,  Антоний  должен
был  умолкнуть.  Консервативная  партия,  забывая,  что
старалась  помешать  чтению  этого  письма,  быстро
схватилась  за  удобный  случай  уничтожить  против¬
ника.  Ленту  л  и  Сципион  произнесли  сильные  речи;
защитники  Цезаря  могли  говорить  только  посреди
шума.  Сам  Марцелл,  консул  51  года,  был  освистан
и  принужден  замолчать,  потому  что  осмелился  спро¬
сить,  не  следовало  ли  ранее,  чем  вызвать  войну,  удос¬
товериться  в  своей  достаточной  подготовке2.  Разве
Помпей  не  объявил,  что  все  готово?  Посреди  общего
возбуждения  и  полного  смятения  было  утверждено
предложение,  объявлявшее  Цезаря  врагом  отечест¬
ва,  если  он  не  сложит  с  себя  командования  до  1
июля3.  Благодаря  вмешательству  Антония  и  Квинта
Кассия  голосование  не  было  произведено4,  но  это
было  безразлично  для  консерваторов.  Они  были  уве¬
рены  теперь,  что  заставят  вотировать,  когда  захо¬
тят,  военное  положение,  уничтожавшее  власть  три¬
бунов.
 1 	Это  рассказывает  не  Цезарь,  а  Аппиан,  B.C.,  II,  32.
 2 	Caesar,  B.C.,  I,  2.
 3 	Это  вероятное  предположение  сделано  Ниссеном,  H.Z.,
XLVI,  80,  пр.  1.
 4 	Caesar,  B.C.,  1,  2.
 334

Initium  tumultus
 Первые  десять  дней  января  49  года
 Тогда  сразу  со  всех  сторон  появились  ревност¬
ные  примирители,  злонамеренные  подстрекатели,
неуместные  советчики,  мрачные  прорицатели,  не¬
утешные  плакальщики,  всегда  показывающиеся  на¬
кануне  великих  социальных  кризисов.  Вечером  1
января  Помпей  призвал  к  себе  многих  сенаторов,
обратился  к  ним  с  похвалами  и  одобрением  и  при¬
гласил  их  явиться  завтра  в  Сенат.  В  то  же  время
начались  наборы  и  призвали  в  Рим  ветеранов1.  Од¬
нако  ночью,  по-видимому,  произошла  известная  ре¬
акция  в  настроении  сенаторов.  Когда  на  следую¬
щий  день  трибуны  наложили  свое  veto,  консулы  не
посмели  идти  против  них.  Тесть  Цезаря  и  претор
Росций  потребовали  шестидневной  отсрочки,  чтобы
испробовать  примирение.  Другие  требовали,  чтобы
прнбегнули  к  посольству2.  Случай  захотел,  чтобы  Се¬
нат  не  собрался  ни  3,  ни  4  января  и  чтобы  Цицерон
прибыл  в  окрестности  Рима,  с  радостью  принятый
более  благоразумной  частью  Сената,  желавшей  мира
и  надеявшейся  на  его  вмешательство3.  Цицерон  дей¬
ствительно  тотчас  принялся  за  дело,  вступил  в  пере¬
говоры  с  вождями  партий  и  сделал  предложение
позволить  Цезарю  заочно  домогаться  консульства,  а
Помпею  в  его  консульство  удалиться  в  Испанию4.  В
то  же  самое  время  Курион  получил  от  Цезаря  но¬
вые,  еще  более  умеренные  предложения:  он  был  го¬
тов  удовольствоваться  Цизальпинской  Галлией  и
 1 	Caesar, 	B.C.,  1,3.
 2 	Caesar 	B.C.,  1,  3.
 3 	Cicero, 	F„  XVI,  11,  2.
 4 	Cicero, 	F.,  VI,  6,  5.
 335

Г.  Ферреро
 Иллирией  с  двумя  легионами1.  На  мгновение  можно
было  подумать,  что  эти  два  предложения  приведут  дела
в  порядок.  Помпей,  по-видимому,  раскаявшийся,  тай¬
но  поручил  Луцию  Цезарю,  молодому  человеку,  отец
которого  был  генералом  в  армии  Цезаря,  вести  пере¬
говоры  о  мире.  Луций  Росций,  которому  Помпей  объ¬
явил,  что  расположен  принять  последние  условия,  пред¬
ложенные  Курионом,  со  своей  стороны  выехал,  чтобы
отправиться  к  Цезарю2.  Но  Ленту  л,  Катон  и  Сципион
вмешались;  они  окружили  Помпея  и  оглушили  его  сво¬
ими  протестами;  неужели  он  так  неопытен,  что  попа¬
дет  в  расставленную  ему  Цезарем  ловушку3?  Однако
Сенат  5  и  6  января  колебался,  подобно  Помпею,  и  об¬
суждал  положение  дел,  не  принимая  никакого  реше¬
ния.  Но  вечером  6  января  Помпей  был  снова  увлечен
 Ниссен,  H.Z.,  XLVI,  стр.  84,  пр.  1,  опровергая  ошибку
Аппиана,  B.C.,  II,  32,  указал,  что  предложение  было
сделано  именно  в  это  время.
 2 	Я  не  думаю,  как  Шмидт  (B.W.C.,  123),  что  Росций  и
Цезарь  были  посланы  после  известия  о  взятии  Аримина
и  в  качестве  официальных  делегатов  Сената.  Цицерон,
А.,  VII,  13,  В.,  и  Цезарь,  B.C.  I,  8,  говорят,  что  каждый
из  них  прибыл  самостоятельно  и  по  поручению  Помпея.
Ланге,  R.A.,  III,  401,  мне  кажется,  ближе  к  истине,  стой
разницей,  что,  по  моему  мнению,  они  были  посланы  после
известия  о  взятии  Аримина,  происшедшем  14  января.
Они  не  могли  бы  быть  23  января  в  Минтурнах;  времени
им,  по  Шмидту  (B.W.C.,  123),  достало  бы  только,  что¬
бы  доехать  до  Фана,  и  так  как  Цезарь  утверждает,  что
разговор  происходил  в  Аримине,  то  я  не  вижу  повода
сомневаться  в  этом.  Было  решено  послать  их,  очевидно,
в  тот  момент,  когда  опять  явилась  надежда  на  мир.
 3 	Cicero,  F.,  VI,  б,  6;  Velleius,  II,  49;  Sueton.,  Caes.,  29;
Plut.,  Pomp.,  59,  Caes.,  31.
 336

Initium  tumultus
 непримиримыми  консерваторами.  7  января  было  объ¬
явлено  военное  положение',  и  Антоний  и  Квинт  Кас¬
сий  бежали  из  Рима.  К  концу  полуторагодичной  борь¬
бы,  интриг  и  хитростей  ненавистный  враг  был,  нако¬
нец,  побежден:  он  не  будет  консулом  иначе,  как  ценой
гражданской  войны;  а  отважится  ли  он  на  нее?  Враги
Цезаря  являлись  с  этих  пор  при  помощи  Помпея  пове¬
лителями  государства:  они  располагали  казначейством,
провинциями,  союзниками,  армиями;  они  имели  за
собой  самого  знаменитого  из  полководцев,  самого  слав¬
ного  из  граждан.  Цезарь,  напротив,  имел  только  де¬
вять  истомленных  долгой  войной  легионов,  маленькую
провинцию  и  недавно  покоренную  и  еще  враждебную
Галлию.  Таким  образом,  общим  мнением  было,  что  он
никогда  не  осмелится  вторгнуться  в  Италию,  оставив
за  собой  едва  побежденных  галлов,  и  скорее  будет
вести  оборонительную  войну  в  долине  По2.  На  следу¬
ющие  дни  Сенат  имел  много  заседаний  под  председа¬
тельством  Помпея,  который  давал  успокоительные  уве¬
рения  по  поводу  военного  положения;  без  труда  одоб¬
ряли  разные  меры  против  Цезаря;  передали  в  распо¬
ряжение  Помпея  государственное  казначейство,  му¬
ниципальные  и  частные  кассы;  разрешили  ему  произ¬
водить  принудительные  займы3;  распределили  луч¬
шие  провинции  любимцам  консервативной  партии.
Сципион  получил  Сирию,  Домитий  Транзальпинскую
Галлию,  Консидий  Нониан  —  Цизальпинскую  Гал¬
лию4.  Наконец,  решили  произвести  общий  набор  и  с
этой  целью  разделили  Италию  на  округа,  в  каждом
 1 	Caesar,  B.C.,  I,  5.
 2 	Cicero,  F.,  XVI,  12,  4.
 3 	Арр.,  B.C.,  II,  34.
 4 	Caesar,  B.C.,  I,  6;  Cicero,  F.,  XVI,  12,  3.
 337

Г.  Ферреро
 из  которых  выбрали  влиятельного  сенатора,  владев¬
шего  там  поместьями,  для  главного  начальствования:
Цицерону  досталась  Капуя1,  Домитию  —  территория
марсов,  Скрибонию  Либону  —  Этрурия,  Лентулу
Спинфру  —  Пицен  (обл.  на  Вост.  побережье  Италии
на  склоне  Апеннин).  Консервативное  правительство,
казалось,  было  вновь  восстановлено.
 Но  вдруг  утром  14  января  необычайная  новость,
подобно  удару  грома,  разразилась  над  Римом:  Це¬
зарь  перешел  Рубикон  и  занял  значительными  сила¬
ми  Аримин;  вождь  демагогов,  искателей  приключе¬
ний  и  отчаянных  людей  шел  на  Рим  во  главе  своих
легионов  и  галльской  кавалерии.
 1 	Cicero,  F.,  XVI,  11,  3.
 2 	Schmidt,  B.W.C.,  106.

BELLUM  CIVILE

Цезарь  и  его  армия.  —  Последние  колебания  Цеза¬
ря.  —  Alea  est  jacta.  —  Паника  в  Риме.  —  Страх
Помпея.  —  Оставление  Рима.  —  Отъезд  консулов
и  Цицерона.  —  Новая  попытка  мира.  —  Цезарь  ов¬
ладевает  всем.  Пиценом.  —  Слабость  консерватив¬
ной  партии.  —  Цезарь  по  дороге  в  Корфиний.  —
Помпей  и  колебания  Домития  Агенобарба.  —  Осада
Корфиния.  —  Отступление  Помпея.  —  Преследо¬
вание  его  Цезарем.  —  Отъезд  Помпея  в  Грецию.

Затруднение  Цезаря
 Истина  была  гораздо  менее  ужасной,  чем  застав¬
ляли  думать  эти  известия,  преувеличенные  ужасом.
Если  Цезарь  не  стал  держаться  оборонительного  пла¬
на  войны  в  долине  По,  как  наивно  думали  многие,  то
он  не  имел  намерения  идти  прямо  на  Рим.  4  января
Цезарь,  может  быть,  уже  знал,  какой  прием  сделал
Сенат  его  примирительным  предложениям,  и  должен
был  приготовиться  стать  лицом  к  лицу  с  ужасными
случайностями  положения.  На  что  следовало  ему  ре¬
шиться?  Ничего  не  предпринимая  или  отправляя  бес¬
полезные  письма,  ожидать  назначенного  Сенатом
июльского  срока  было  опасно,  потому  что  его  враги
имели  бы  время  собраться  с  силами  и  посеять  раздор
среди  его  солдат.  С  некоторого  времени  ему  уже  до¬
носили,  что  Лабиен  тайно  ведет  переговоры  с  его  вра¬
гами1.  Нужно  было  немедленно  подкрепить  действи¬
ями  свой  протест  и  свои  слова  и  прибегнуть  к  угро¬
зам,  как  к  самому  действительному  средству;  но  как
сделать  это,  не  возбуждая  сейчас  же  междоусобной
войны?  Какое  впечатление  мог  произвести  на  его  сол¬
дат  его  революционный  поступок?  Их  поведение  в
приближающемся  кризисе  сильно  беспокоило  как  его
самого,  так  и  его  друзей  и  врагов.  Утомленная  столь
долгой  войной,  пойдет  ли  эта  армия  за  ним  на  граж¬
данскую  войну?
 1  Hirtius,  В.  G.,  VIII,  52.
 341

Г.  Ферреро
 Отношение  Цезаря  к  его  солдатам
 В  предшествующие  десять  лет  Цезарь  очень  старался
привязать  к  себе  солдат.  Без  сомнения,  он  требовал  от
них  на  службе  строгой  дисциплины  и  большого  усердия;
он  часто  неожиданно  являлся,  чтобы  удостовериться,  все
ли  в  порядке;  он  никогда  не  упускал  случая  строго  нака¬
зать  упущения  по  службе.  Но,  с  другой  стороны,  он  щедро
вознаграждал  солдат  за  их  труды,  раздавая  им  золото  и
подарки;  он  тщательно  заботился  об  их  материальном
благосостоянии;  он  увеличивал  число  своих  легионов,
уменьшая  в  каждом  из  них  число  людей,  чтобы  умно¬
жить  посты  центурионов;  он  возбуждал  у  своих  солдат
любовь  к  роскоши,  вкус  к  золоченому  оружию,  шлемам,
панцирям;  он,  наконец,  употреблял  все  средства  лести,
которые  могли  иметь  успех  с  простыми  необразованны¬
ми  людьми,  старался  знать  их  всех  по  именам,  знать  их
историю,  говорить  о  них  и  хвалить  их  храбрость  в  пуб¬
личных  документах  и  в  своих  «Комментариях».  Солда¬
ты,  почти  все  бедные  крестьяне  долины  По,  слышали
даже,  как  этот  римский  патриций,  обращаясь  к  ним  с
речью,  называл  их  не  «солдаты»,  а  «товарищи»1.  И  он,
конечно,  был  очень  любим  ими.  Однако  римское  прави¬
тельство  внушало  еще  очень  большое  уважение,  хотя  было
не  чем  иным,  как  огромной  легальной  фикцией.  Сенат,
магистратуры,  все  монументальное  здание  старой  Рес¬
публики  были  предметом  глубокого  почтения,  особенно
для  италийской  черни.  Пусть  будет  у  него  один  момент
колебания,  недоверия,  страха  при  начале  войны  —  и
привязанность,  какую  имели  к  нему  солдаты,  могла  ис¬
чезнуть  перед  этими  вековыми  чувствами,  и  вся  галльс¬
кая  армия  рассеялась  бы  в  несколько  недель.
 1  Sueton.,  Caes.,  65-70.
 342

Bellum  civile
 Взятие  Аримина
 Никогда  Цезарь  не  колебался  сильнее,  чем  в  следую¬
щие  пять  или  шесть  дней1.  Известие  о  введении  в  Риме  7
января  военного  положения  и  о  бегстве  трибунов  положи¬
ло  конец  его  колебаниям.  Он  разом,  вероятно,  утром  10
января  решился  на  крайнюю  меру:  захватить  неожиданно
Аримин,  первый  италийский  город  по  ту  сторону  Рубико¬
на,  двинуться  из  Аримина  на  захват  других  важных  горо¬
дов,  показать  этим  смелым  ударом  Сенату  и  Помпею,  что
он  не  испугался  междоусобной  войны  и  что,  если  придет¬
ся  вести  смертельную  борьбу,  он  будет  отчаянно  защи¬
щаться.  Затем  он  снова  был  готов  вступить  в  переговоры
со  своими  врагами,  которых  страх  (если  не  благоразу¬
мие)  сделал  бы,  может  быть,  более  миролюбивыми.  Тот¬
час  же  он  принялся  действовать  со  своей  обычной  быстро¬
той.  Он  посвятил  в  свой  замысел  нескольких  друзей  и
офицеров,  которые  были  с  ним  и  должны  были  его  сопро¬
вождать  (в  их  числе  был  Азиний  Полион),  и  принял  все
нужные  предосторожности,  чтобы  слух  о  его  замысле  не
дошел  до  Аримина.  Каждый  из  них  при  наступлении  ночи
вышел  из  города  по  разным  дорогам.  Они  должны  были
сойтись  ночью  возле  6  когорт,  которым  Цезарь  уже  при¬
казал  выступить  под  начальством  Гортензия.  С  ними  на
заре  надо  было  захватить  Аримин;  днем  же  Цезарь  до¬
лжен  был  вести  себя  так,  чтобы  отвлечь  внимание  публи¬
ки  Действительно,  весь  день  его  видели  в  Равенне;  он
ходил  в  бани,  присутствовал  на  публичном  спектакле,
рассматривал  планы  гладиаторской  школы.  Вечером  он
даже  дал  большой  обед,  на  котором  присутствовал  с  пол¬
ным  спокойствием.  И,  однако,  его  попытка  была  очень
опасна.  Если  бы  его  намерения  сделались  известны  и  если
 1  Plut.,  Caes.,  32
 343

Г.  Ферреро
 бы  Аримин  запер  свои  ворота,  то  он  не  смог  бы  взять  его
с  1500  человек;  нарушение  же  границы  Италии  без  всяко¬
го  результата  было  бы  окончательным  шагом,  вызвавшим
гражданскую  войну.  Посреди  пира  он  сказал,  что,  вне¬
запно  призываемый  службой,  принужден  покинуть  на
некоторое  время  своих  гостей.  Он  сел  в  наемную  повоз¬
ку  и  выехал  из  Равенны  по  дороге,  противоположной
дороге  в  Аримин;  отъехав  на  небольшое  расстояние,  он
переменил  путь,  присоединился  к  своим  когортам  и  друзь¬
ям,  приказал  разбудить  солдат  и  отдал  распоряжение
двинуться  в  путь  с  одними  мечами.  Когда  утром  11  янва¬
ря  жители  Аримина  проснулись,  Цезарь  с  1500  легионе¬
рами  уже  был  в  городе1.
 Новые  усилия  сохранить  мир
 Найдя  в  Аримине  Антония,  спасавшегося  из  Рима,
он  показал  своим  солдатам  их  прежнего  генерала,  ко¬
торый,  будучи  трибуном,  лицом  неприкосновенным,
принужден  был  для  бегства  переодеться  в  одежду
раба.  Он  произнес  убедительную  речь,  обещая  им
щедрую  награду  и  утверждая,  что  хочет  защитить
народную  свободу  и  уничтожить  тиранию  партий.  Эта
речь  имела  большой  успех.  Возбужденные  легиона-
рии  с  энтузиазмам  поклялись  ему  в  верности2.  Тогда
 1 	Plut.,  Caes.,  32;  Sueton.,  Caes.,  31.
 2 	По  Светонию,  Caes.,  33,  и  Диону,  XLI,  4,  это  пронунци¬
аменто  происходило  в  Аримине;  по  Цезарю,  В.  С.,  1,  7,  в
Равенне.  См.  у  Schmidt,  В.  W.  С.,  105,  пр.  1;  и  Nissen,
Н.  Z.,  XLVI,  97,  пр.  1,  основания,  по  которым  здесь  не¬
льзя  верить  Цезарю.  Он,  вероятно  старался  скрыть,  что
захватил  своих  солдат  врасплох  и  открыл  им  свой  план,
когда  уже  он  начал  приводиться  в  исполнение.
 344

Bellum  civile
 Цезарь  послал  Антония  за  пятью  другими  когорта¬
ми,  находящимися  на  Эмилиевой  дороге,  вероятно,
возле  Форума  Попилия  (совр.  Forlimpopoli)1,  и  при¬
казал  ему  перейти  через  Апеннины  и  взять  Арретий.
Потом  со  своими  пятью  когортами  он  в  следующие
дни  занял  важнейшие  приморские  города:  Пезавр
(совр.  Pesaro),  Фан  (совр.  Fano)  и  Анкону2.  Так  как
он  имел  с  собой  только  три  тысячи  солдат,  то,  дей¬
ствуя  таким  образом,  не  мог  иметь  намерения  начи¬
нать  войну3.  Он  хотел  лишь  взять  залог,  позволяв¬
ший  ему  вести  переговоры  о  мире  в  лучшем  положе¬
нии,  и  доказать  своим  врагам,  что  ответит  насилием
на  насилие,  если  его  вызывают  на  то.  И  действи¬
тельно,  когда  Росций  и  Луций  Цезарь  около  19  ян¬
варя4  нашли  его  в  одном  из  приморских  городов  Ад¬
риатики,  которым  он  уже  овладел,  он  предложил  им
следующие  условия:  Помпей  должен  отправиться  в
 1 	Nissen,  Н.  Z.,  XLVI,  стр.  96.
 2 	Nissen,  Н.  Z.,  XLVI,  97,  и  Schmidt,  В.  W.  С.,  114  сл.
доказали,  что,  по  показаниям  Цицерона  (А.,  VII,  11,  1  и
F.,  VXI,  12,  2),  17  января  в  Риме  уже  знали  о  захвате
Анконы  и  Арретия.  Следовательно,  эти  города  были  за¬
няты  самое  позднее  14  числа.  Некоторые  пункты  расска¬
за  Цезаря  вследствие  этого  недопустимы;  например,  не¬
возможно,  чтобы  он  занял  Пезавр,  Фан  и  Анкону  после
неудачи  мирных  переговоров,  посредниками  в  которых
были  Росций  и  Луций  Цезарь.  Другими  словами,  Цезарь
искажает  первые  эпизоды  войны  с  целью  показать,  что
он  был  захвачен  совершенно  врасплох  насильственными
решениями  Сената.
 3 	См.  Schmidt,  Rh.  Mus.,  XLV1I,  стр.  261;  В.  W.  С.,  123,
соображения  которого,  по  моему  мнению,  очень  хорошо
доказывают,  каковы  были  истинные  намерения  Цезаря.
 4 	См.  Schmidt,  В.  W.  С.,  стр.  123,  пр.1.
 315

Г.  Ферреро
 Испанию;  все  войска,  набранные  в  Италии,  должны
быть  распущены;  комиции  в  Риме  пусть  произойдут
в  отсутствие  армии,  а  что  касается  лично  его,  то  он
откажется  от  своей  провинции  и  явится  в  Рим  лично
домогаться  консульства1.
 Паника  в  Риме
 Но  с  Цезарем  произошло  то,  что  так  часто  происхо¬
дит,  когда  два  врага  стараются  взаимно  запугать  друг
друга:  он  не  достиг  своей  цели  не  потому  что  ему  не
удалось  устрашить  противника,  но  потому  что  внушил
ему  слишком  большой  страх.  Когда  14,  15  и  16  января
в  Рим  прибыли  известия  о  последовательных  занятиях
местностей  вдоль  берегов  Адриатического  моря;  когда
узнали,  что  после  Аримина  были  взяты  Пезавр  и  Фан;
что  испуганный  Либон  покинул  Этрурию  и  поспешно
отступил  к  Риму2,  -  политический  мир  Рима  охватила
такая  паника,  что  Помпей  не  мог  остановить  ее.  Це¬
зарь,  конечно,  не  думал  с  такими  малыми  силами  ввер¬
гнуть  в  столь  сильный  страх  своих  врагов.  Все  были
убеждены,  что  Цезарь  готовит  нападение  на  Рим;  что
он  уже  в  дороге  со  своей  галльской  конницей  и  жажду¬
щими  добычи  легионерами;  что  он  не  замедлит  прийти3
что  Рим  так  же,  как  и  Италия,  находится  в  его  власти,
ибо  Помпей  с  двумя  ненадежными  легионами  Цезаря
не  в  состоянии  будет  противиться  такому  бешеному  дви¬
жению.  С  утра  до  вечера  испуганные  сенаторы  и  магис¬
траты  сбегались  к  жилищу  Помпея  узнавать  новости
 1 	Caesar,  В.  С.,  I,  9;  Cicero,  F.,  XVI,  12, 	3
 1 	Floras,  IV,  2;  Lucan,  И,  462.
 3 	Plut.,  Pomp.,  60;  Арр.,  В.  С.,  II  35.
 346

Bellum  civile
 жаловаться,  просить  советов  или  давать  их.  Смятение
было  так  велико,  что  вольноотпущенники  и  рабы  не
могли  более  охранять  двери;  все  входили  и  изливали
перед  Помпеем  свое  беспокойство,  свой  страх,  свое  раз¬
дражение.  В  его  присутствии  происходили  ужасные
сцены.  Большинство  сенаторов,  принявшие  войну  только
против  их  воли,  возмущались  теперь  против  консерва¬
тивного  меньшинства  и  особенно  против  Помпея.  Они
обвиняли  его  в  непредусмотрительности  и  поспешности.
Они  сожалели,  что  не  приняли  предложений  Цезаря1.
Иные  обращались  к  Помпею  с  оскорбительными  сло¬
вами2.
 Уныние  и  раздражение  Помпея
 Этот  всеобщий  испуг  расстроил  согласие  консулов,
вождей  консервативной  партии  и  всех  тех,  кто  был
ответственен  за  разрыв.  Приготовления,  которые  на¬
спех  начали  делать  12  января3,  были  прерваны.  Се¬
нат  не  созывался  ни  14,  ни  15,  ни  16  января,  так  как
консулы  боялись,  что  испуганные  сенаторы  предло¬
жат  безусловную  сдачу.  Вожди  консервативной  коте-
рии  вступали  в  соглашения,  но  не  могли  прийти  ни  к
какому  заключению4.  Захваченный  врасплох  столь¬
кими  неожиданными  событиями,  ослабевший  от  бо¬
лезни  и  не  имевший  быстрой  энергии  Цезаря,  Пом¬
пей  не  мог  ориентироваться  посреди  стольких  проти¬
воречивых  известий  и  желаний.  Он  не  энал  даже,
 '  Арр.,  В.  С.,  II,  36.
 2 	Plut.,  Pomp.,  60;  Caes.,  33.
 3 	Cicero,  F„  XVI,  11,  3.
 4 	Арр.,  В.  С.,  II,  36.
 347

Г.  Ферреро
 какими  военными  силами  располагал  Цезарь1,  и  по¬
терял  три  дня  в  переговорах  с  консулами  и  знатными
людьми  Ри.ма,  не  принимая  никакого  решення.  Он
сознавал,  что  должен  скорее  выйти  из  Рима,  принять
командование  над  уже  собранными  войсками,  уско¬
рить  набор,  организовать  защиту  и,как  и  все,  думал,
что  Цезарь  сейчас  же  перейдет  в  наступление.  Но  как
оставить  в  Риме  государственные  дела  в  руках  такого
пугливого  Сената,  который  Цезарю  так  легко  было
устрашить?  Достаточно  было  бы  одного  момента  па¬
ники  в  его  отсутствие,  чтобы  Сенат  отверг  его,  и  тог¬
да  его  положение  становилось  в  высшей  степени  за¬
труднительным.  Ему  нужно  было  увести  с  собой  из
Рима  Сенат  и  магистратов,  увлечь  за  собой  также  все
правительство,  чтобы  избавить  его  от  влияния  Цеза¬
ря  и  его  угроз.  Это  было  очень  трудным  и  сложным
делом;  и  в  эти  три  дня  Помпей  не  осмелился  предло¬
жить  его  и  добиться  его  утверждения.
 Decretum  tumultus
 Но  17  января2  узнали,  что  занята  не  только  Анко¬
на,  но  и  Арретий.  Следовательно,  Цезарь  шел  на  Рим
с  ужасающей  быстротой!  Паника,  большая  уже  и  ра¬
нее,  еще  усилилась.  Помпей  вышел,  наконец,  из  своей
инертности3:  ему  удалось  вступить  в  соглашение  с
 1 	Место  Цицерона,  А.,  VII,  16,  2,  доказывает  нам,  что
Помпей  стал  отдавать  себе  отчет  в  незначительности  сил
Цезаря  только  после  прибытия  Лабиена,  т.е.  в  феврале.
 2 	Schmidt,  В.  W.  С.,  115.
 3 	Места  Цицерона,  F.,  XVI,  12,  2;  А.,  IX,  10,  2,  доказыва¬
ют,  что  17  января  происходило  заседание  Сената,  на
 348

Beilum  civile
 Катоном,  консулами  и  самыми  влиятельными  лицами,
которые  все  понимали,  что  нужно  на  что-нибудь  ре¬
шиться,  и  в  согласии  с  ними  он  созвал  Сенат.  Заседа¬
ние  было  бурным,  беспорядочным,  очень  продолжи¬
тельным  и  полным  противоречий.  Многие  сенаторы
упрекали  Помпея  за  непредусмотрительность1.  Волка-
тий  Ту  л  л  и  Цицерон  предложили  отправить  к  Цезарю
послов  для  переговоров  о  мире2.  Катон,  напротив,  пред¬
ложил  дать  Помпею  полную  власть  для  ведения  вой¬
ны3.  Последний  принимал  упреки  с  презрительным
равнодушием;  он  не  хотел  ничего  скрывать  из  настоя¬
щего  положения  дел".  Он  спокойно  говорил,  что  будет
заботиться  о  защите  Италии,  но  протестует  против
предложения  Тулла,  по  его  мнению,  равняющегося
признанию  в  трусости^.  Решительность  Помпея  дала,
 котором  Помпей,  plenus  formidinis  вследствие  взятия  Ан¬
коны  и  Арретия,  заставил  утвердить  предложение  об  ос¬
тавлении  Рима.  Я  думаю,  что  это  заседание  было  тем
самым,  на  котором  Помпей  сделал  заявления,  о  кото¬
рых  упоминают  Цицерон,  А.,  VII,  11,1,  Плутарх,  Pomp.,
60,  Цезарь,  В.  С.  I.,  32,  8;  Аппиан,  В.  С.,  II,  36;  и  где
Катон  (Plut.,  Pomp.,  60;  Cato  Ut.,  52)  предложил  дать
Помпею  диктатуру  и  издать  decretum  tumultus.  Относи¬
тельно  последнего  я,  вместе  со  Шмидтом,  В.  W.  С.,  106
сл.,  думаю,  что  он  был  издан  после  вторжения  Цезаря  в
Италию,  но  не  14  января,  так  как  все  заставляет  думать,
что  единственное  заседание  было  17  января:  общее  со¬
стояние  нерешительности,  может  быть,  препятствовало
тому,  чтобы  ранее  было  еще  одно  заседание,  о  котором
мы,  конечно,  знали  бы,  если  бы  оно  было.
 1 	Plut.,  Pomp.,  60;  Caes.,  33,  Арр.,  В.  С.,  И,  37.
 2 	Plut.,  Pomp.,  60,  Арр.,  В.  С.,  И,  36.
 3 	Plut.,  Pomp.,  60;  Cato  Ut.,  52.
 4 	См.  Cicero,  A.,  VII,  11,  I  (слова  Помпея).
 5 	Caes.,  В.  С.,  I,  32,  8.
 349

Г.  Ферреро
 таким  образом,  перевес  партии  войны;  предложение
Катона  было  утверждено,  и  военное  положение  было
объявлено1.  Тогда  Помпей  изложил  свой  план:  кон¬
сулы  и  Сенат  должны  покинуть  Рим,  удалиться  в
Капую  и  увезти  туда  казначейство.  Помпей  накажет
города,  открывшие  свои  ворота  Цезарю,  и  будет  смот¬
реть  как  на  врагов  на  всех  сенаторов,  которые  не
покинут  Рима  вместе  с  ним2.  Можно  представить  се¬
бе,  каково  было  общее  изумление.  Оставить  Рим  вра¬
гу!  Этот  приказ,  отданный  Помпеем,  был  государ¬
ственным  переворотом,  на  который  никогда  бы  не
отважился  бы  сам  Сулла.
 Трудности  эвакуации  Рима
 Помпей  немедленно  по  выходе  из  Сената  отправил¬
ся  в  Капую.  Уже  наступал  вечер3,  и  много  сенаторов,
 1 	Nissen,  П.  Z.,  XLVI,  100,  опираясь  на  неопределенные
выражения  Плутарха  (Pomp.,  60,  Cato  Ut.,  52)  и  на  сла¬
бость  Помпея  во  время  войны,  думает,  что  предложение
Катона  не  было  утверждено.  Schmidt,  В.  W.  С.,  135,  по-
видимому,  того  же  мнения.  Но  Веллей,  II,  49,  говорит,
что  consules  senatusque  ...  Pompeio  summam  imperii  detu-
lerunt.  Мне  кажется,  что  Веллей  прав.  Иначе  нельзя  было
бы  объяснить,  как  Помпей  приказал  очистить  Рим  и  от¬
ступить  в  Грецию  не  только  армии,  но  и  всему  Сенату.
Кроме  того,  во  время  войны  в  Италии  он  руководил  из
Луцерии  всеми  операциями,  и  если  его  высшее  командо¬
вание  оказалось  неуспешным,  то  причина  этого  не  в  не¬
достатке  законной  власти,  но  в  слабости  самого  Помпея  и
его  партии.
 2 	Cicero,A.,  IX,  10,  2;  Арр,  В.  С.,  II,  37;  Dio,  XLI,  6.
 3 	См.  Арр.,  В.  С.,  И,  37.
 350

Beilum  civile
 которые  не  приказали  сопровождать  себя  рабам  с
факелами  и  не  желали  идти  по  неосвещенным  ули¬
цам  города,  провели  ночь  в  курии.  Волнение  достиг¬
ло  высшей  точки.  Находили  очень  трудным  такой
быстрый  отъезд.  Помпей,  имевший  повсюду  столько
рабов,  денег,  друзей,  людей,  связанных  с  ним  дела¬
ми,  думал,  что  для  большинства  сенаторов  этот  отъ¬
езд  так  же  легок,  как  и  для  него.  Что  сделать  с  мно¬
гочисленными  семьями  рабов,  которых  все  они  име¬
ли?  Оставить  ли  их  в  Риме  без  господ  в  такой  момент,
когда  беспорядок  гражданской  войны,  вероятно,  уве¬
личит  цену  хлеба  и  возбудит  мятежный  дух  в  рабах?1
Куда  отослать  им  своих  жен  и  детей?2  Многие  из  сена¬
торов  даже  не  имели  денег,  необходимых  для  путе¬
шествия,  которое  могло  оказаться  продолжительным,
и  не  знали,  как  достать  их.  Друзья  их  сами  были  в
затруднительном  положении;  торговля  векселями  почти
прекратилась;  займы  были  очень  трудны,  так  как  ка¬
питалисты  страшились  междоусобной  войны3.
 Помпей  снова  приобретает  влияние
 Однако  Помпей,  благодаря  своим  энергичным  дей¬
ствиям  и  угрозам,  снова  утвердил  свое  влияние  на
слабый  и  изменчивый  политический  мир.  После  того
как  прошло  первое  недовольство,  многие  стали  раз¬
мышлять  о  своей  действительной  выгоде.  Победа  Це¬
заря  не  будет  ли  означать  политическую  революцию,
которая  лишит  богатых  их  имений?  Таким  образом,
 1 	См.  Cicero,  F.,  XVI,  7,  3.
 2  См.  Cicero,А.,  VII,  13А,  3
 3  См.  Cicero,А.,  VII,  18,  4.
 351

Г.  Ферреро
 хотя  поведение  Помпея  причинило  много  тревоги,
большинство  сенаторов  решило  отправиться  с  ним.
Сам  Кай  Кассий,  квестор  Красса,  стал  на  сторону
Помпея,  а  вместе  с  ним  и  его  деверь  Брут,  для  кото¬
рого  Цезарь,  однако,  был  вторым  отцом  и  настоящий
отец  которого  был  изменнически  убит  Помпеем  в
Мутине  во  время  революции  Лепида.  Брут  до  сих  пор
отказывался  быть  другом  Помпея,  но  в  этот  роковой
момент  он  уступил.  Сторонники  Цезаря  были  мало¬
численны:  среди  них  были  Саллюстий  и  Целий,  же¬
лавшие  отомстить  за  преследование  Аппия  Клавдия;
Долабелла,  этот  развратник,  сделавшийся  зятем  Ци¬
церона,  и  Азнний  Поллион.
 Возобновление  паники  в  Риме
 На  следующий  день,  посреди  сильного  смятения,
все  начали  свои  приготовления  к  отъезду,  но  не  слиш¬
ком  поспешно,  так  как  еще  надеялись,  что  какое-ни-
будь  неожиданное  событие  позволит  им  остаться.  Что¬
бы  достать  необходимые  для  путешествия  деньги,  много
сенаторов  прибегло  к  Аттику,  предоставившему  в  рас¬
поряжение  своих  друзей  крупные  суммы,  спрятанные
в  подвалах  его  дома  или  положенные  в  римских  хра¬
мах1.  Однако  тронуться  в  путь  было  трудно,  и  мно¬
гие  продолжали  бы  свои  приготовления,  если  бы,  к
счастью  для  Помпея,  18  января  не  распространилось
ложное  известие,  что  Цезарь  уже  идет  на  Рим  во  главе
 '  Corn.  Naep.,  Att.,  7.
 2 	Мне  кажется,  что  рассказ  Цезаря,  верный  в  своей  осно¬
ве,  но  преувеличенный  (Caes.,  В.  С.,  I,  14),можно  ис¬
править  путем  сравнения  его  с  рассказом  Диона,  XLI,  16.
 352

Bellum  civile
 галльской  кавалерии  .  Это  вызвало  внезапную  панику:
консулы,  бросив  казначейства,  немедленно  уехали;  лю¬
ди,наиболее  замешкавшиеся  в  своих  приготовлениях,
в  одно  мгновение  окончили  их,  и  еще  днем  вся  Аппие-
ва  дорога  была  покрыта  носилками,  рабами,  повозка¬
ми  и  вьючными  животными.  Большое  число  сенато¬
ров,всадников,  вольноотпущенников  и  зажиточных
плебеев,  все  богатое  и  культурное  общество  выехали
из  Рима1,  оставив  своих  жен,  детей  и  рабов  в  городе,
на  который,  как  думали,  Цезарь  был  готов  нагрянуть
со  своей  галльской  кавалерией.  Факт  странный,  но  не
единственный  в  революционные  эпохи.
 Зять  Цицерона  на  стороне  Цезаря
 Цицерон  уехал  еще  до  паники  утром  18  января2  в
дурном  настроении  духа  и  очень  недовольный  Пом-
пеем.  Он  считал  неблагоразумным  покидать  таким  об¬
разом  Рим3  и  не  думал,  чтобы  Помпей  мог  быстро,
как  он  хвастался,  образовать  большую  армию  в  Ита¬
лии4.  Его,  ввиду  решительных  действий  Цезаря,  силь¬
но  тревожило  и  то,  что  Помпей,  по  его  мнению,  дей¬
ствовал  одновременно  и  дерзко  и  слабо;  он  сердился
на  Цезаря,  но  в  сущности  был  более  склонен  верить  в
 Цезарь,  однако,  ошибается,  говоря,  что  известие  о  взя¬
тии  Авксима  (совр.  Osimo)  причинило  панику;  он  сам
же  говорит,  что  паника  произошла  18  января,  на  следу¬
ющий  день  после  отъезда  Помпея,  а  в  тот  день  Авксим
еще  не  был  взят.
 1 	Dio,  XLI,  7.
 2 	Cicero,  А.,  VII,  10;  А.,  IX,  10,  4.
 3 	Cicero,  А.,  VII,  11,3.
 4 	Cicero,  А.,  VII,  12,  2.
 12.  Ю.  Цезарь

Г.  Ферреро
 его  успех,  чем  в  успех  Помпея.  События  подтверди¬
ли  зловещие  предчувствия,  какие  он  имел  при  начале
этой  войны.  Он  раскаивался,  что  принял  поручение  в
Капуе,  и  теперь,  когда  Капуя  сделалась  передовым
постом  армии  Помпея,  хотел  отказаться  от  нее,взяв  в
обмен  надзор  за  равниной  и  побережьем  Лация  (обл.
в  Средней  Италии)1.  Сильно  беспокоясь,  он  с  удо¬
вольствием  видел,  что  его  зять  Долабелла  перешел
на  сторону  Цезаря.  Конечно,  это  было  позором  для
семьи,  но  выгодно  для  него;  если  бы  Цезарь  одержал
победу,  Долабелла  мог  бы  заступиться  за  своего  тес¬
тя  перед  победителем2.
 Цезарь  занимает  Игувий
 Цезарь,  однако,  совершенно  не  думал  идти  на  Рим,
как  все  полагали.  Заняв  Анкону  и  Арретий,  он  еще
19  января  послал  Куриона  овладеть  Игувием  (совр.
Gubbio),  откуда  ушел  претор  Ферм  с  пятью  когорта¬
ми3.  Потом  он  остановился,  ожидая  подкреплений.
Он  не  мог  идти  далее  с  3000  людей,  но  скоро  вызван¬
ные  им  самим  события  увлекли  его  далее,  чем  он  ду¬
мал.  Обеспокоенный  известием,  что  Помпей,  консу¬
лы  и  часть  Сената  покинули  Рим,  боясь,  чтобы  Пом¬
пей  не  пожелал  отнять  у  него  средство  вести  с  Сена¬
том  переговоры  о  справедливом  мире  и  принудить  его
к  большой  войне  во  всей  Империи,  которая  страшила
 1 	См.  интересные  замечания 	Шмидта,  В.  W.  С., 	117, 	о
 письмах  Цицерона  А.,  VII, 	11,  5;  А.,  VIII,  11  В., 	3; 	А.,
 VIII,  И,  D.,  6;  F.,  XVI,  11,  3.
 2 	Cicero,  А.,  VII,  13,  А,  3.
 3 	Schmidt,  В.  W.  С.,  122;  Rh.  Mus.,  XLVII,  261.
 354

Beltum  civile
 его,  он  тотчас  же  написал  сам  и  убеждал  друзей  на¬
писать  уехавшим  сенаторам,  в  том  числе  Цицерону,
советуя  им  остаться  в  Риме1.
 Цезарь  соединяет  свои  силы
 Но  еще  большая  опасность  грозила  ему  со  стороны
Авксима,  где  Актий  Вар  наскоро  вооружал  многочислен¬
ные  когорты  и,  по  слухам,  хотел  напасть  на  врага,  имев¬
шего  всего  3000  человек,  рассеянных  в  большом  тре¬
угольнике  между  Арретием,  Анконой  и  Аримином.  Це¬
зарь,  имевший  с  собой  только  свою  маленькую  галльскую
армию,  понимал,  что  нужно  во  что  бы  то  ни  стало  воспре¬
пятствовать  врагу  набирать  войско,  ибо  несоразмерность
сил  сделалась  бы  скоро  опасной  для  него.  Поэтому  он
собрал  свой  легион  на  берегу  Адриатического  моря,  мо¬
жет  быть,  в  Анконе,  и  приказал  Куриону  и  Антонию  очис¬
тить  Игувий  и  Аррегий  ,  что  ясно  доказывает,  что  Арре-
тий  был  занят  только  для  того,  чтобы  внушить  страх.
 Ответ  Сената
 К  концу  января  пришел  ответ  на  предложенные  им
условия  мира.  Посол  Помпея,  возвращаясь  после  сво¬
его  свидания  с  Цезарем,  встретил  консулов  и  многих
сенаторов  в  Теане  на  дороге  в  Капую3.  Большинство
 1  Cicero,  А.,  VII,  17,  3;  А.,  VII,  21,  3.
 2  Caesar,  В.  С.,  I,  12.  По  поводу  этой  концентрации  войск
см.  Schmidt,  В.  W.  С.,  125.
 3 	Cicero,  А.,  VII,  14,  VI;  И,  15,  2.  О  датах  см.  Schmidt,  В.
W.  С.,  124.
 12*
 355

Г.  Ферреро
 их  было  так  удручено  своим  отъездом  из  Рима  и  опас¬
ным  приключением,  конца  которого  никто  ясно  не
видел,  что  было  расположено  в  отсутствие  Помпея
принять  предложения  Цезаря.  Цезарь  хотел  мира,  и
Сенат  хотел  мира:  как  же  можно  было  его  не  заклю¬
чить?  Но  люди  не  были  более  господами  событий.
Сенаторы,  собравшиеся  в  Теане,  действительно  при¬
бавили  к  предложениям  Цезаря  условие,  что  он  уда¬
лится  в  свою  провинцию,  чтобы  Сенат  мог  совершен¬
но  независимо  обсудить  положение1;  условие  вполне
естественное  с  их  стороны,  так  как  они  хотели  иметь
по  крайней  мере  этот  залог  искренности  со  стороны
Цезаря.  К  несчастью,  Цезарь  не  мог  принять  его,  по¬
тому  что  чувствовал,  как  легко  его  врагам  найти  пред¬
лог  для  войны,  лишь  только  они  почувствуют  себя
сильнее  его.  Действительно,  Актий  Вар  продолжал
собирать  солдат,  и  Цезарь  был  принужден  воспре¬
пятствовать  этому  набору  своих  противников  какой
бы  то  ни  было 	ценой. 	Таким 	образом, 	когда 	он 	со¬
брал  весь  свой 	легион, 	т.е., 	вероятно, 	1 	февраля, 	он
 двинулся  на  Авксим,  разбил  Вара,  взял  город  после
схватки  и  привлек  на  свою  сторону  большое  число
солдат  Вара,  обещав  им  хорошую  плату2.  Потом  он
овладел  Цингулом  (совр.  Gingolo)  и  всем  Пиценом3.
Через  несколько  дней,  может  быть,  3  февраля4,  под¬
крепленный  двенадцатью  легионами0,  он  двинулся  по
направлению  к  Фирму  (совр.  Fermo)6  с  намерением
 1 	Cicero,  А.,  VII,  14,  1.
 2 	Caesar,  В.  С., 	I,  13.
 3 	Caesar,  В.  С., 	I,  15.
 4 	Schmidt,  В.  W.  С.,  127,  пр.  1.
 5 	Caesar,  В.  С.,  I,  15.
 6 	Шмидт,  мне  кажется  прав,  когда  переводит  слова  Цеза¬
ря,  В.  С.,  I.,  15,  Asculum  Picenum  proficiscitur  —  «он
 356

Bellum  civile
 идти  на  Аскул  (совр.  Ascoli),  занятый  Лентулом  Спин-
фром  с  десятью  когортами.
 Верность  солдат  Цезаря
 Эти  военные  операции,  к  которым  Цезарь  был  при¬
нужден,  чтобы  воспрепятствовать  набору  войск  его
врагами,  уничтожили  попытки  мира  в  тот  момент,  ког¬
да  они,  казалось,  готовы  были  осуществиться.  Судьба
увлекала  к  междоусобной  войне  тех,  кого  война  на¬
иболее  страшила.  Силы  Цезаря  ежедневно  возраста¬
ли,  а  силы  его  врагов  уменьшались.  Эти  первые  столь
смелые  операции,  смятение,  которое  он  неожиданно
посеял  между  своих  противников,  бегство  Помпея,  за¬
нятие  части  Италии  увлекли  армию  в  гражданскую
войну  и  мало-помалу  привели  ее  к  революции.  Рас¬
пространился  слух,  что  Цезарь  обещал  сделать  всад¬
никами  всех  солдат,  следовавших  за  ним.  Надежда  на
эту  награду  еще  более  увеличила  прежнее  преклоне¬
ние  галльских  солдат  перед  их  императором1.
 Смущение  консерваторов
 С  другой  стороны,  если  Помпею  и  удалось  заста¬
вить  правительство  уйти  из  Рима  и  избавить  его  от
 двинулся  по  направлению  к  Аскулу».  Можно  объяснить,
таким  образом,  recepto  Firmo  в  В.  С.,  I,  16,  без  предпо¬
ложения,  что  Цезарь  сперва  взял  Аскул,  а  потом  сделал
поворот,  чтобы  двинуться  на  Фирм,  и  без  исправления
текста.
 1 	Suet.,  Caes.,  33.
 357

Г.  Ферреро
 влияния  Цезаря,  он,  однако,  не  мог  сам  воспользо¬
ваться  им.  Как  заставить  следовать  за  собой  в  дере¬
вушки  и  маленькие  города,  где  такая  толпа  не  могла
найти  себе  жилищ,  этот  Сенат,  который  был  испуган,
недоволен  им  и  чьи  разногласные  желания  его  беспо¬
коили?  Поэтому  через  несколько  дней  он  предоставил
сенаторов  самим  себе  и  решил  отправиться  в  Луце-
рию,  принять  там  командование  над  двумя  легионами
и  сосредоточить  в  этом  городе  все  войска,  собранные
на  Адриатическом  побережье1.  Сенат,  таким  образом,
рассеялся  по  Кампании  (обл.  на  западе  Италии):  кон¬
сулы  были  в  одном  месте,  трибуны  в  другом,  отдель¬
ные  сенаторы  понемногу  всюду,  в  уединенных  горо¬
дах,  в  пустынных  и  печальных  в  это  время  года  дерев¬
нях;  курьеры  не  знали,  ни  куда,  ни  к  кому  относить
письма.  Самые  важные  известия  не  получались  в  одно
и  то  же  время  Помпеем  и  консулами2,  приказы  также
приходили  слишком  поздно,  и  им  не  повиновались.  В
общем,  между  консерваторами  господствовало  край¬
нее  смятение;  все  жаловались,  но  мало  кто  действо¬
вал,  и  эти  немногие  к  тому  же  не  слушались  Помпея,
являвшегося  их  вождем  лишь  формально.  Наборы
производились  медленно,  потому  что  повсюду  их
встречали  с  сильным  неудовольствием3.  Помпей  пос¬
лал  трибуна  Кая  Кассия  из  Луцерии  в  Капую,  чтобы
отдать  консулам  приказ  отправиться  в  Рим  за  казна¬
чейством,  но  консулы  отказались  повиноваться  под
предлогом,  что  дороги  небезопасны4.  Государственное
 1 	Cicero,  А.,  VII,  15,  3.
 2 	Например,  известие  о  потери  Пицена,  Cicero,  А.,  VII,
21,  2.
 3  Cicero,  А.,  VII,  21,  1.
 4  Cicero,  А.,  VII,  21,  2.
 358

Bellum  civile
 казначейство  было,  таким  образом,  оставлено  врагу.
Уже  приведенные  в  уныние  ходом  войны  и  потерями,
причиненными  им  таким  замешательством,  сенаторы
делались  еще  трусливее  в  уединении  деревенских  до¬
мов  и  маленьких  городов,  куда  новости  приходили  поз¬
дно  в  виде  слабых  голосов  из  очень  отдаленного  мира.
Оставление  Рима  особенно  наполнило  умы  почти  суе¬
верным  страхом.  Рим,  великий  город,  метрополия,  в
первый  раз  был  предоставлен  самому  себе.  Как  могли
выказать  хотя  немного  энергии  и  энтузиазма  к  войне
люди,  столь  угнетенные?
 Измена  Лабиена
 Тем  с  большим  удовольствием  узнали,  что  Лаби¬
ен  перешел  к  партии  Помпея.  Мы  не  знаем  в  точ¬
ности  мотивов,  побудивших  его  к  этому.  Кажется,
что  уже  с  некоторого  времени  существовали  несо¬
гласия  и  столкновения  между  ним  и  Цезарем  и  что
после  войны  с  Верцингеторигом,  во  время  которой
единственными  крупными  победами  были  победы,
одержанные  Лабиеном  над  сенонами  и  паризиями,
этот  незнатный  плебей,  которого  дружба  Цезаря
сделала  богатой  и  видной  личностью,  вообразил,  что
стоит  выше  самого  Цезаря  как  полководец.  Во  вся¬
ком  случае  его  переход  немного  поднял  упавший
дух  сторонников  Помпея;  но  их  недовольство  не
уменьшалось.  Цицерон  непрерывно  ездил  из  Фор-
мий  в  Капую  и  обратно,  с  нетерпением  ожидая  из¬
вестий  и  постоянно  одолеваемый  разными  чувства¬
ми:  то  он  негодовал  на  дерзость  Цезаря,  то  на  без¬
действие  Помпея.
 359

Г.  Ферреро
 Собрание  в  Формиях
 Потом  он  вернулся  к  своему  любимому  проекту
вмешательства  и  мира.  10  февраля  в  его  формийском
поместье  собрались  различные  друзья  и  влиятельные
члены  партии  Помпея:  Г.  Кассий,  М.  Лепид,  Л.  Торк-
ват.  Они  долго  рассуждали  по  поводу  положения  и
решили,  что  раз  битва  неизбежна,  нужно,  чтобы  она
была  единственной.  Все  благонамеренные  люди  долж¬
ны  условиться  о  том,  чтобы  заставить  побежденного
отказаться  от  своих  домогательств  и  принудить  его
заключить  мир1.
 Новый  план  Цезаря
 В  то  время  как  его  противники  организовывали
защиту  медленно  и  вяло,  Цезарь  решительно  шел
вперед.  Прибыв  в  Фирм,  он  узнал,  что  Аскул  очи¬
щен  и  что  Лентул,  устрашенный  его  быстротой  и
его  силами,  передал  начальство  Вибулию  Руфу2  и
удалился  в  Корфиний,  куда  к  нему  на  соединение
направился  со  значительными  силами  Домитий  Аге-
нобарб.  Луцилий  Гирр,  покинувший  Камерин,  так¬
же  отступил  в  Корфиний  со  своими  солдатами.  Кор¬
финий  делался,  следовательно,  сборным  пунктом
для  его  противников,  и  Цезарь  принужден  был  идти
вперед  вследствие  того,  что  его  враги  бежали  перед
ним.  Понимая,  что  с  этих  пор  для  него  уже  невоз¬
можно  добиться  заключения  мира,  не  дав  битвы,  ко¬
торая  бы  уничтожила  упрямство  одних  и  победила  бы
 1  Cicero,  А.,  VII,  22,  1;  F.,  XV,  15,  1.
 2  Schmidt,  В.  W.  С.,  131.
 360

Bellum  civile
 колебания  других,  он  составил  в  Фирме  новый  план,
который  и  привел  тотчас  в  исполнение.  Он  решил
повести  в  Италии  короткую  и  быструю  войну,  унич¬
тожить  стянутые  к  Корфинию  войска,  принудить
Помпея  и  консулов  заключить  разумный  мир  и  та¬
ким  образом  восстановить  спокойствие  в  Италии  в
несколько  недель.  Он  остался  в  Фирме  на  один  день,
пополняя  там  свои  запасы  провианта,  и  послал  с
многочисленными  гонцами  в  главные  города  Ита¬
лии  манифест,  в  котором  объявлял  о  своих  мирных
намерениях.  Потом,  8  февраля,  со  своей  обычной
быстротой  он  ускоренными  переходами  двинулся  в
путь  вдоль  морского  берега1  по  направлению  к  Кор¬
финию.
 Помпей  и  Домитий
 В  этом  городе,  в  Сульмоне  и  Альбе  собралась  трид¬
цать  одна  когорта,  т.е.  немного  больше  10000  чело¬
век2.  Но  Помпей  очень  благоразумно  хотел  стянуть
 1 	Факт,  что  Цезарь  шел  морским  берегом,  указан  Цицеро¬
ном,  А.,  VII,  12,  В,  1.  См.  Schmidt,  В.  W.  С.,  129.
 2 	Цезарь,  В.  С.,  I,  15,  считает  приблизительно  33  когорты  в
этой  области,  20  из  которых  были  под  начальством  Доми-
тия.  Цицерон,  А.,  VIII,  11,  А;  VIII,  12А,  1,говорит,  что  по
свидетельству  Помпея,  их  было  31:  14  было  под  начальст¬
вом  Витгелия,  5  под  начальством  Гирра,  12  (по  некоторым
изданиям  11)  под  начальством  Домития.  Сведения  Помпея
были  достовернее,  чем  сведения  Цезаря,  получавшего  их
косвенным  путем.  Гарнизоны  Сульмона  (7  когорт  по  Caes.,
 В. 	С.,  I,  18)  и  Альбы  Фуцентии  включены  в  число  этой  31
когорты,  также  как  18  когорт  в  Корфинии.  См.  Cicero,  А.,
 VIII, 	12А;  1;  Schmidt,  В.  W.  С.,  133.
 361

Г.  Ферреро
 свои  войска  южнее,  в  Луцерии,  и  заставить  Цезаря
найти  страну  марсов  уже  покинутой.  Неопределен¬
ность  и  медлительность  продолжали,  однако,  разру¬
шать  его  лучшие  проекты.  Он  имел  неограниченную
власть,  но  колебался  воспользоваться  ею  по  отноше¬
нию  к  такому  лицу,  как  Домитий  Агенобарб.  Таким
образом,  он  передал  ему  в  форме  совета,  а  не  прика¬
зания  свое  распоряжение  о  движении  к  Луцерии1  и
был  удовлетворен,  узнав  10  февраля,  что  Домитий
рассчитывал  выступить  9  числа2.  Потом  он  не  полу¬
чал  более  известий  от  Домития  и  лишь  через  несколь¬
ко  дней  косвенным  путем  узнал,  что  Домитий  пере¬
менил  свое  намерение  и  твердо  решил  ожидать  Це¬
заря.  Помпей,  знавший  слабости  высших  италийс¬
ких  классов,  пришел  к  мысли,  что  в  армии  Домития
были  крупные  собственники  из  окрестностей  Кор-
финия,  настаивавшие  на  защите  страны  и  на  том,
чтобы  помешать  ей  быть  разграбленной  солдатами
Цезаря3.  Сам  крупный  собственник,  снисходитель¬
ный  к  подобным  слабостям  и  недостаточно  энергич¬
ный,  чтобы  внушить  к  себе  почтение,  Помпей  сде¬
лал  тогда  вещь,  недостойную  генерала.  Он  просил
12  февраля  Домития  прислать  ему  19  когорт  и  со¬
хранить  прочие  для  защиты  страны4.  Но  13  и  14
февраля^  потеряв  надежду,  что  Домитий  исполнит
 1 	Cicero,  А.,  VIII,  12А,  I.
 2 	Cicero, 	А.,  VIII,  11,  А.
 3 	Cicero, 	А.,  VIII,  12,  В,  2.
 4 	Cicero, 	А.,  VIII,  12,  В  2.  О  дате 	этого 	письма  см.  Schmidt,
 В. 	W. 	С.,  136.  См.  Cicero, 	А., 	VIII, 	12А, 	1.
 5 	Cicero,  А.,  VIII,  12А,  3.  О  дате,которую  можно  устано¬
вить  на  основании  Cic.,  А.,  VIII,  11D,  1,  см.  Schmidt,  В.
W.  С.,  136.
 362

Bellum  civile
 его  желание,  и  убежденный,  что  он  врасплох  будет
захвачен  Цезарем,  Помпей  решился  удалиться  в  Гре¬
цию.  Если  не  было  более  возможности  защищаться
в  Италии,  то  нужно  покинуть  полуостров,  отправить¬
ся  на  Восток,  образовать  там  армию  и  возобновить
войну  позднее  с  более  серьезными  силами.  Но  даже
после  принятия  этого  решения  у  Помпея  недостава¬
ло  необходимой  энергии:  13  января1  он  послал  Де¬
цима  Лелия  к  консулам  с  письмом,  в  котором  про¬
сил,  «если  это  окажется  удобным»,  одного  из  них  с
войсками,  набранными  в  окрестностях  Капуи,  и  с
двенадцатью  когортами  Домития  отправиться  в  Си¬
цилию  для  защиты  этой  важной  житницы,  а  другого
с  остальными  силами  идти  в  Брундизий  и  сесть  там
на  корабли2.  Он  звал  также  Цицерона  присоединиться
к  нему  в  Брундизии3.  К  несчастью,  страх  за  Доми¬
тия  был  слишком  основателен.  14  января  Домитий
позволил  захватить  себя  врасплох  и  осадить  в  Кор-
финии  с  18  когортами.  Волнение  в  Италии  от  этого
события  было  велико.  Думали,  что  Помпей  сейчас
же  двинется  на  помощь  осажденным!
 Взятие  Корфиния
 Но  при  известии  об  осаде  Корфиния  и  о  грозящем
поражении  Помпей  вышел,  наконец,  из  своей  летар¬
гии;  он  снова  овладел  собой,  снова  обрел  энергию  и,
начиная  с  этого  момента,  не  переставал  выказывать
 1 	О  дате,  когда  был  отдан  этот  приказ,  см.  Schmidt,  В.  W.
С.,  136.
 2  Cicero,  А.,  VIII,  12А,  3.
 3  Cicero,  A.,  VIII,  UD,  1.
 363

Г.  Ферреро
 большую  твердость.  Рискуя  повергнуть  Республику
в  ужасный  беспорядок  и  умереть  вместе  со  своими
сторонниками  в  гигантской  борьбе,  он  хотел  одер¬
жать  победу  над  Цезарем.  Считая,  что  двух  легио¬
нов,  бывших  у  него  в  Луцерии,  недостаточно,  чтобы
идти  на  помощь  к  Домитию,  и  что  поражение  было
бы  очень  опасно  для  его  престижа,  он  воспротивил¬
ся  просьбам  всего  элегантного  и  аристократического
Рима,  который,  желая  оказать  помощь  Домитию,
хотел  смело  кинуться  в  очень  опасное  предприятие.
Помпей  имел  силу  принять  наиболее  трудное  реше¬
ние  —  признать  на  время  себя  побежденным.  Он
рассматривал  как  потерянных  рекрутов,  набранных
на  адриатическом  побережье.  Он  предоставил  До-
митля  его  участи  и  окончательно  решил  отступить  в
Грецию.  Он  далее  отказался,  считая  свои  силы  недо¬
статочными,  от  мысли  сохранить  за  собой  Сицилию
и  послал  консулам  очень  ясный  приказ  стянуть  к
Брундизию  всех  рекрутов,  набранных  в  Капуе,  и  все
войска,  которыми  они  могли  располагать1.  Домитий
действительно  капитулировал  через  7  дней,  в  то  время
как  Помпей  отступил  в  Брундизий,  где  уже  готов
был  флот,  долженствовавший  перевезти  его  в  Гре¬
цию.  После  Корфиния  сдался  Сульмон.  К  Цезарю
тем  временем  прибыл  другой  из  галльских  легио¬
нов,  восьмой,  вместе  с  22  когортами  новобранцев  и
300  всадников,  посланных  царем  Норика2  (обл.
кельтско-иллирийских  племен,  приблизительно  на
территории  современной  Австрии).
 1 	Cicero,  А.,  VIII,  12А,  4;  Schmidt,  В.  W.  С.,  139.
 1 	Caesar,  В.  С.,  I,  18.
 364

Bellum  civile
 Умеренность  Цезаря
 Высшие  классы  Италии  были  устрашены  извести¬
ем  о  падении  Корфиния.  Ужасный  демагог  захватил
в  плен  пять  враждебных  ему  сенаторов,  большое  чис¬
ло  всадников  и  знатной  молодежи.  Но  Цезарь  отпус¬
тил  всех  их  на  свободу,  отдал  им  все  богатства,  кото¬
рые  они  имели  с  собой,  и  обращался  с  ними  с  боль¬
шой  любезностью.  По  мере  того,  как  события  увлека¬
ли  Цезаря  вперед  в  не  желаемой  им  войне,  он  все
более  стремился  поскорее  окончить  ее  и  принудить
Помпея  заключить  почетное  соглашение,  чтобы  удов¬
летворить  общественное  мнение,  и  требовавшее  мира
и  готовое  обожать  того,  кто  мог  бы  его  ему  дать.  Эта
междоусобная  война,  хотя  еще  достаточно  ограничен¬
ная,  уже  затрагивала  слишком  много  интересов.
Кредит  сделался  так  труден,  что  должники  должны
были  продавать  свое  имущество  для  уплаты  процен¬
тов:  началась  новая  очень  разорительная  ликвида¬
ция  долгов,  вызвавшая  общее  падение  цен.  Работа
уменьшалась,  нищета,  особенно  в  Риме,  где  столько
знатных  лиц  было  в  отсутствии,  сделала  быстрые
успехи.  Цезарь  хотел  какой  бы  то  ни  было  ценой
прийти  к  соглашению  с  Помпеем  в  самой  Италии.  С
обычной  решимостью  он  писал  Цицерону,  что  готов
вернуться  в  частную  жизнь  и  оставить  Помпею  пер¬
вое  место  в  государстве,  лишь  бы  можно  было  жить
в  безопасности1.  Он  послал  племянника  Бальба  к
консулу  Лентулу  с  просьбой  вернуться  в  Рим  и  упот¬
ребить  все  усилия  для  заключения  мира2.  Он  напи¬
сал  в  Рим  Оппию,  чтобы  тот  объявил,  что  он  не
 1  Cicero,  А.,  VIII,  9,  4.
 2  Cicero,  А.,  VIII,  9,  4;  VIII,  11,5.
 365

Г.  Ферреро
 хочет  быть  демократическим  Суллой,  а  заботится
лишь  о  примирении  с  Помпеем  и  об  его  великодуш¬
ном  позволении  отпраздновать  триумф1.  Наконец,
21  февраля,  в  самый  день  взятия  города,  он  поки¬
нул  Корфиний,  уводя  с  собой  шесть  легионов,  из
которых  три  составляли  часть  галльской  армии,  а
другие  три  были  образованы  на  месте  из  новобран¬
цев  и  солдат  Домития.  В  своем  движении  он  тотчас
отпускал  на  свободу  всех  офицеров  и  сторонников
Помпея,  захваченных  по  дороге.  Наконец,  9  марта
форсированным  маршем  он  пришел  под  стены  Брун-
дизия.
 Помпей  и  Цезарь  в  Брундизии
 Но  Помпей  уже  решился  на  войну  и  сделал  соот¬
ветствующие  распоряжения.  Вспомнив,  наконец,  что
у  него  есть  армия  в  Испании,  он  послал  Вибуллия
Руфа  принять  над  ней  начальствование.  С  другой
стороны,  он  поручил  Домитию  отправиться  в  Мас-
салию,  чтобы  удержать  город  в  повиновении2.  Он  уже
отправил  часть  армии  с  консулами  в  Эпир  и  ожидал
только  возвращения  кораблей,  чтобы  в  свою  очередь
сесть  на  них.  Возможен  ли  был  мир  при  таких  усло¬
виях?  Последняя  надежда  Цезаря  на  него  рассеялась,
когда  он  узнал  о  приходе  Магия3  с  предложениями
 1 	Cicero,  А.,  IX,  7С,  1.
 2 	Caesar,  В.  С.,  I,  34.
 3 	Можно,  мне  кажется,  таким  образом  согласовать  Cae¬
sar,  В.,  С.,  I,  26,  и  Cicero,  А.,  IX,  13А.:  Schmidt,  В.  W.
 С.,  152,  думает,  что  посылка  Магия  была  притворной,  и
это  мне  кажется  вероятным.
 366

Bellum  civile
 со  стороны  Помпея.  Конечно,  и  в  этот  роковой  мо¬
мент  Цицерон,  если  бы  он  находился  в  Брундизии,
мог  бы  еще  раз  попробовать  примирение,  идею  о
котором  он  лелеял  так  давно.  К  несчастью,  старый
писатель  не  явился  по  приглашению  Помпея  под
предлогом,  что  он  не  хотел  вмешиваться  в  граждан¬
скую  войну,  столь  ненавистную  ему,  как  всем  ра¬
зумным  италийцам.  И  в  тот  час,  когда  нужно  было
действовать  и  идти,  он  остался  в  своем  формийском
имении,  любуясь  в  мечтах  своей  меланхолией,  сво¬
им  беспокойством  и  своими  надеждами.  Милосердие
Цезаря,  доказательство  которого  последний  дал  в
Корфинии,  глубоко  взволновало  его;  письма  Цезаря
и  Бальба  в  дуЩе  льстили  ему,  хотя  ему  нравилось
скрывать  свое  удовольствие  под  горьким  недовери¬
ем,  чтобы  чаще  говорить  о  них  со  своими  друзьями
и  слышать,  как  они  его  успокаивали,  что  Цезарь  его
не  обманет  и,  конечно,  рассчитывает  на  него  для  за¬
ключения  мира.
 Отплытие  Помпея  в  Грецию
 Однако  и  последний  удобный  случай  ускользнул  от
него,  если  мир  был  еще  возможен.  Цезарь  тщетно  ждал
несколько  дней  возвращения  Магия1.  Он  напрасно
посылал  также  Тита  Каниния  Ребила  в  Брундизий  для
переговоров  с  интимным  другом  Помпея,  Скрибонием
Либоном.  Ответ  был,  что  Помпей  не  может  вести  пе¬
реговоры  о  мире  в  отсутствие  консулов2.  Посылка
 1 	Таким  образом,  по  моему  мнению,  следует  понимать
Caes.,  В.  С.,  I,  26.
 2 	Caesar,  В.  С.,  I,  26.
 367

Г.  Ферреро
 Магия  была  хитростью,  чтобы  выиграть  время'.  Пом¬
пей  хотел  войны  и  хотел  войны  решительной  и  вели¬
кой.  Если  бы  он,  не  отомстив  за  себя,  согласился  за¬
ключить  мир  после  сдачи  Корфиния,  то  Италия  смот¬
рела  бы  на  него,  как  на  побежденного  Цезарем.  Жес¬
токость  этой  гражданской  войны,  бесконечное  зло,
которое  она  влекла  за  собой,  все  с  этих  пор  исчезло  в
совести  этого  человека,  опьяненного  своим  величием
и  повиновавшегося  только  грубому  эгоизму.  Необы¬
чайное  счастье,  которым  он  пользовался  до  сих  пор,
влекло  его  к  гибели.  Цезарь  не  мог  воспрепятство¬
вать  17  марта  отъезду  Помпея  со  всем  флотом2.  Таким
образом,  маленькая  ссора  между  двумя  партиями  уве¬
личилась  до  огромных  размеров.  Начиналась  настоя¬
щая  междоусобная  война.
 1  Schmidt,  В  W.  С.,  152.
 2  Cicero,  А.,  IX,  15А,  1.

ИСПАНСКАЯ  ВОЙНА

Италия  и  гражданская  война.  —  Цезарь  после  бег¬
ства  Помпея.  —  Цезарь  на  дороге  в  Рим.  -  Свида¬
ние  Цезаря  с  Цицероном.  Цезарь  в  Риме.  -  Наси¬
лие  Цезаря  над  трибуном  Метеллом.  —  Армия  Пом¬
пея  в  Испании.  -  Массалия.  —  Политика  Цезаря  в
Галлии.  Антоний.  -  Осада  Массалии  и  испанская
война.  —  Критическое  положение  Цезаря  под  стена¬
ми  Илерды.  —  Цицерон  покидает  Италию.  —  Спа¬
сение  Цезаря  Децимом  Брутом.  —  Провозглашение
Цезаря  диктатором.

Шансы  Цезаря  в  гражданской  войне
 Цезарь  оставался  в  Брундизии  только  один  день  и
немедленно  двинулся  в  Рим,  в  страшном  раздражении
объявив  своим  друзьям,  что  так  как  Помпей  и  боль¬
шинство  Сената  желают  смертельной  войны,  то  будут
иметь  ее  теперь  же  и  что  он  немедленно  собирается  на¬
пасть  на  испанскую  армию1.  Курион  и  Целий,  видев¬
шие  его  до  сих  пор  столь  умеренным,  не  могли  прийти
в  себя  от  изумления,  слыша,  что  он  говорит  таким
образом2.  Но  Цезарь  имел  слишком  много  поводов  быть
озабоченным  и  взбешенным.  Важность  событий  двух
последних  месяцев  была  так  велика,  что  вся  Италия
была  потрясена  ими,  а  созданное  ими  положение  было
так  темно,  странно  и  непредвиденно,  что  Цезарь,  не¬
смотря  на  блестящие  успехи  своего  оружия,  не  мог  смот¬
реть  на  него  спокойно.  Высшим  классам,  привыкшим
 Cicero,  А.,  IX,  15,  А.
 2 	Cicero,  А.,  X,  4,  8;  X,  9,  А,  1.  Эти  свидетельства  Куриона
и  Целия,  видевших  тогда  Цезаря  каждый  день,  очень  важ¬
ны  и  дают  понятие  о  его  настроении  после  отъезда  Пом¬
пея.  Несомненно,  что  они  правдивы:  Целий,  когда  писал
Цицерону,  действительно,  не  имел  никакого  повода  ложно
приписывать  Цезарю  жестокие  слова,  а  Курион,  старавшийся
привлечь  Цицерона  к  партии  своего  генерала,  скорее  пре¬
увеличил  бы  его  умеренность,  чем  его  вспыльчивость.  Это
совершенно  искренние  дружеские  сообщения,  очень  ценные
психологически.  Впрочем,  нет  противоречия  между  этой
жестокостью  Цезаря  и  его  первоначальной  умеренностью:
положение  до  такой  степени  изменилось  и  сделалось  таким
опасным,  что  он  мог  быть  вне  себя.
 371

Г.  Ферреро
 уже  давно  смотреть  на  Республику  как  на  распадающееся
государство,  события  внушали  самые  мрачные  предчувст¬
вия.  Они  видели,  что  Сенат,  магистратуры,  все  монумен¬
тальное  и  почтенное  здание  старой  Республики  в  два  ме¬
сяца  упало  под  ударами  нескольких  легионов.  Маленькая
и  сильная  армия  Цезаря  во  мгновение  ока  разнесла  на
куски  законное  правительство,  снесла  его  остатки  с  лица
Италии  и  осталась  его  госпожой.  Рим  еще  не  видывал
такой  внезапной  и  страшной  катастрофы.  И  неожиданные
размеры  этой  катастрофы  устрашили  Цезаря.  Он  отдавал
себе  отчет,  что  находился  в  опасном  положении  мятежни¬
ка,  который  своим  первым  блестящим  успехом  над  закон¬
ным  правительством  только  вызывает  последнее  на  более
сильные  действия;  он  понимал,  что  после  унижения  от
этого  бегства,  которому  он  не  мог  воспрепятствовать,  Пом¬
пей  и  Сенат  никогда  не  согласились  бы  вернуться  в  Ита¬
лию,  не  раздавив  его.  Никакая  человеческая  сила  не  мог¬
ла  с  этих  пор  остановить  рокового  течения  междоусобной
войны,  в  которой  его  противники,  несмотря  на  свои  пер¬
вые  неудачи,  располагали  силами,  значительно  превос¬
ходившими  силы  Цезаря.  Они  владели  почти  всей  Импе¬
рией,  морем,  большой  испанской  армией.  Они  отправи¬
лись  набирать  другую,  еще  более  грозную  армию  на  Вос¬
токе.  А  у  него  было  только  четырнадцать  легионов,  не¬
много  денег,  никакого  флота  и,  как  главная  забота,  над¬
зор  за  едва  усмиренной  Галлией.  Если  бы  он  вызвал  для
междоусобной  войны  легионы  из  Галлии,  то  не  произвело
бы  это  нового  всеобщего  восстания?  Его  противники  сильно
рассчитывали  на  это  затруднение.
 Новый  план  кампании  Цезаря
 Цезарь  тотчас  понял,  что  единственная  надежда  на
спасение  заключается  для  него  в  крайней  быстроте
 372

Испанская  война
 действия.  Более  спокойное  рассмотрение  укрепило  в  нем
мысль,  возникшую  сейчас  же  после  бегства  Помпея.
Должно  было  напасть  на  страшные  силы  своих  против¬
ников,  в  то  время  как  они  были  еще  рассеяны,  начав  с
уничтожения  угрожавшей  Галлии  испанской  армии,  на
которую  друзья  Помпея  возлагали  большие  надежды.
Распространился  даже  слух,  что  Помпей  сам  примет  над
ней  начальствование,  чтобы  при  помощи  ее  снова  заво¬
евать  Италию1.  С  обычной  энергией  Цезарь  составил
очень  обширный  план  действий  и  начал  приводить  его  в
исполнение,  рассылая  во  все  стороны  послов  и  приказы
и  проявляя  таким  образом  свою  волю  в  сотне  различных
мест.  Он  поместил  гарнизоны  в  главных  центрах  Юж¬
ной  Италии2.  Он  приказал  всем  приморским  городам
Италии  послать  определенное  число  кораблей  в  Брун-
дизий  и  строить  еще  новые  и  поручил  Гортензию  и
Долабелле  заботиться  обо  всем  этом3.  Он  без  замедле¬
ния  отдал  распоряжения  овладеть  наиболее  близкими
к  Италии  житницами  и  поручил  Кв.  Валерию  с  одним
легионом  отправиться  в  Сардинию,  Куриону  с  двумя
легионами  занять  Сицилию  и  потом  перейти  в  Афри¬
ку4,  а  Долабелле  идти  в  Иллирию5.  Он  рассчитывал
 1 	Cicero,  F.,  XVI,  12,  4;  А.,  VII,  26,  1;  VIII,  2,  3;  VIII,  3,  7.
 2 	Caesar,  В.  С.,  I,  32;  Арр.,  В.,  С.,  II,  40;  Cicero,  А.,  IX,
15,  1.
 3 	Caesar,  В.  С.,  I,  30;  Арр.,  B.C.,  II,  41.
 4 	Caesar,  В.  С.,  I,  30;  Dio  XLI,  18;  Арр.,  В.  С.,  И,  40-41
(он  ошибается,  говоря,  что  в  Иллнрию  был  послан  Ази-
ний  Поллион).
 5 	Места  Орозия,  VI,  15,  8  и  Диона,  XLI,  40,  мне  кажется,
доказывают,  вопреки  словам  Аппиана,  В.  С.,  II,  41,  что
в  Иллирию  был  послан  Долабелла,  а  не  Кай  Антоний.
Кай  Антоний,  по-видимому,  был  послан  на  помощь
Долабелле  своим  братом  Марком.
 373

Г.  Ферреро
 немедленно  по  прибытии  в  Рим  созвать  несколько  сена-
торатов  и  несколько  оставшихся  в  городе  магистратов  и
реставрировать  подобие  правительства,  которое  могло  бы
назвать  себя  законным.  Это  было  крайне  необходимо  и
для  него  самого,  и  для  Италии.  Положение  Италии  без
должностных  лиц  после  бегства  Помпея  было  очень  за¬
труднительным1  ,  потому  что  если  Цезарь  мог  в  два  меся¬
ца  сокрушить  своей  армией  республиканское  правитель¬
ство,  то  он  не  мог  ни  заместить  его  этой  же  армией,  кото¬
рая  была  нужна  ему  для  войны,  ни  предоставить  Ита¬
лию  самой  себе  без  всякого  правительства.  Кроме  того,
будучи  более  слабым,  он  был  весьма  заинтересован  за¬
ставить  законную  власть  одобрить  все,  что  он  сделал  или
готовился  сделать.  Особенно  ему  нужно  было  добиться
утверждения  перенести  войну  в  Испанию  и  взять  из  каз¬
начейства  деньги,  в  которых  он  нуждался.
 Италия  и  Цезарь
 Этот  план,  подобно  всем  творениям  Цезаря,  был  смел
и  велик;  но  какое  чудесное  физическое  и  моральное  усилие
должны  были  выполнить  он  сам,  его  друзья  и  солдаты,
чтобы  привести  его  в  исполнение!  Экономические,
военные  и  политические  трудности  были  неизмеримы.
Особенно  должно  было  заботить  Цезаря  общественное
мнение,  находившееся  еще  в  оцепенении  и  крайнем
замешательстве.  Оно,  правда,  немного  изменилось  в  его
пользу  вследствие  последних  событий.  По  пути  многие
города,  оказывавшие  в  прошлом  году  блестящий  прием
Помпею,  устраивали  теперь  празднества  в  честь  Цезаря2.
 1  См.  Cicero,  А.,  VII,  13,  А.,  1;  VII,  9,  3.
 2  Cicero,  А.,  VIII,  16,  1-2.
 374

Испанская  война
 Многие  сенаторы,  которых  Помпей  заставил  уйти  из
Рима,  готовились  вернуться  туда  вместе  с  завоевателем1.
Масса  лиц  теперь  была  склонна  оправдывать  Цезаря  и
обвинять  Помпея,  признавая,  что  Цезарь  вовсе  не  был
провокатором,  что  он  дал  доказательство  своей
умеренности  и  примирительного  настроения.  Часто  даже
нравилось  преувеличивать  его  заслуги,  его  счастье  и  его
могущество;  говорить,  что  он  мог  бы,  если  бы  захотел,
привести  из  Галлии  бесчисленную  армию  и  что  он  владел
неизмеримыми  сокровищами2.  Но  в  сущности  Италии  не
было  дела  ни  до  Цезаря,  ни  до  Помпея,  ни  до  всех  других
вождей  этой  борьбы,  которая  внушала  ей  такую  же
глубокую  скуку,  как  и  недоверие,  раздражение  и
отвращение.  Прием,  оказываемый  Цезарю  италийскими
городами,  хотя  и  дружественный,  совершенно  отличался
от  того  приема,  который  они  делали  сорок  лет  тому  назад
его  дяде,  возвращавшемуся  из  Африки.  Италия  слишком
изменилась  за  эти  сорок  лег.  Сыновья  и  внуки  знатных,
собственников,  несчастных  крестьян,  которые,  сами  того
не  зная,  полстолегия  тому  назад  приносились  в  жертву
для  будущего  Италии,  владели  теперь  фермами,
обрабатываемыми  рабами,  и  домами  в  городах.  Они
сделались  деятельными  купцами,  жадными  ростовщи¬
ками,  политиками,  которые,  ловко  скользя  среди
различных  партий,  приобретали  репутацию  и  за¬
житочность.  Одни  были  адвокатами  и  юрисконсультами
у  своих  знатных  друзей;  другие  —  мелкими  собствен¬
никами,  чьи  хорошо  одетые  дети  отправлялись  в
сопровождении  раба  в  школу,  посещаемую  детьми  лучших
фамилий.  Все  эти  люди  образовывали  эгоистическое
 1 	Cicero,  А.,  VIII,  1,  3;  VIII,  11,  7;  VIII,  16,  1;  IX,  1,  2;
 IX, 	8,  1.
 2 	Cicero,  А.,  IX,  13,  4;  X,  8,  6.
 375

Г.  Ферреро
 общественное  мнение,  требовательное  и  бессмысленное.
Оно  совершенно  не  понимало  трагического  положения,
созданного  событиями,  и,  имея  сильный  страх  перед
междоусобной  войной,  воображало,  что  мир  был  очень
легким  делом,  зависевшим  исключительно  от  воли  Цезаря
и  Помпея.  Никто  не  хотел  признать,  что  Цезарь  теперь
принужден  сражаться.  Слабый  поворот  в  его  сторону
отчасти  обусловливался  надеждой,  что  он  положит  конец
враждебным  действиям1.  В  сущности,  общественное
мнение,  благоприятное  или  противное,  создавало  ему
только  очень  важные  затруднения  своими  наивными,
глупыми  и  противоречивыми  домогательствами.
 Свидание  Цезаря  с  Цицероном
 Цезарь  мог  отдать  себе  отчет  в  этих  затруднениях  по
своему  разговору  с  Цицероном.  Он  должен  был  проез¬
жать  через  Формии,  и  желая  в  этот  критический  мо¬
мент  укрепить  за  собой  дружбу  наиболее  влиятельного
современного  писателя,  посетил  его,  как  кажется,  ут¬
ром  28  марта2.  Но  этот  разговор,  который  месяцем  рань¬
ше  мог  бы  быть  событием  во  всемирной  истории,  те¬
перь  был  только  бесполезной  церемонией.  Цезарь  вы¬
казал  свою  любезность  и  учтиво  приглашал  Цицерона
приехать  в  Рим,чтобы  вести  там  переговоры  о  мире,  и,
когда  Цицерон  спросил  у  него,  будет  ли  он  свободен
поступить  так,  как  ему  покажется  лучшим,  Цезарь  дал
утвердительный  ответ,  прибавив,  что  он  никогда  не  мог
бы  предъявлять  своих  условий  человеку,  подобному  ему.
Цицерон  сказал  ему  тогда,  что  хочет  воспротивиться  в
 1 	Dio,  XLI,  16;  Арр.,  В.  С.,  II,  41.
 2 	Cicero,  А.,  IX,  18,  1.  См.  Schmidt,  В.  W.  С.,  161.
 376

Испанская  война
 Сенате  экспедициям  Цезаря  в  Испанию  и  Грецию,  ко¬
торые,  по  слухам,  тот  думает  предпринять.  Цезарь  был
принужден  ответить,  что  такие  советы  будут  бесполез¬
ны,  потому  что  он  поставлен  в  решительную  необходи¬
мость  без  замедления  начать  эту  войну.  «Я  знаю  это,  —
возразил  Цицерон  —  но  я  не  мог  бы  говорить  иначе».
Холодная  и  банальная  беседа  продолжалась  еще  немного
времени.  После  разных  вопросов  Цезарь  наконец  ска¬
зал  Цицерону,  что  надеется,  что  тот  еще  подумает.  Ци¬
церон,  конечно,  обещал  это,  и  Цезарь  продолжал  свой
путь  в  Рим1.  Свита  Цезаря  произвела  на  раздраженного
этим  разговором  Цицерона  самое  дурное  впечатление.  Он
видел  там  только  молодых  негодяев,  несостоятельных
должников  или  преступников,  одним  словом,  банду  аван¬
тюристов,  и  после  этого  свидания  окончательно  решился
уехать.  Этот  человек  и  эта  банда,  конечно,  желали  гибе¬
ли  Помпея,  конфискации  имущества  богачей  и  грабежа
государства.  Нет,  он  не  пойдет  на  заседание  Сената;  на¬
против,  он  пойдет  за  своим  другом  в  Грецию2.
 Цезарь  в  Риме
 29  марта  48  года3  Цезарь  прибыл  в  Рим,  откуда  он
уехал  проконсулом  девять  лет  тому  назад.  Как  было  да¬
леко  то  время!  Сколько  перемен  произошло  в  эти  годы,
полные  такими  событиями!  Как  изменился  и  украсился
сам  город!  Но  Цезарь  не  имел  времени  удивляться  всему
этому.  Он  спешил  уехать  в  Испанию  и  наложить  свою
руку  на  оставленное  Помпеем  казначейство.  Антонин  и
 1  Cicero,  А.,  IX,  18,  1.
 2  Cicero,  А.,  IX,  18,  2.
 3 	Groebe,  Арр.  ad  Drumann,  G.  R.  I2,  402.
 377

Г.  Ферреро
 Квинт  Кассий  созвали  вне  померия  оставшихся  в  Риме
сенаторов.  Цезарь  притворился,  что  находится  перед
законно  собранным  Сенатом,  и  произнес  умеренную
речь,  оправдывая  свои  действия,  утверждая,  что  он
никому  не  причинит  насилия  и  позволит  всем  желаю¬
щим  свободно  идти  к  Помпею.  Он  предложил  отпра¬
вить  в  Грецию  послов  для  переговоров  о  мире;  потом
подобную  же  речь  он  произнес  перед  народом,  отдал
приказание  о  раздаче  хлеба  и  обещал  каждому  триста
сестерциев1.  Но  эти  заявления  только  снова  разбуди¬
ли  в  недовольном  и  неопределенном  общественном  мне¬
нии  прежние  подозрения  относительно  намерений  Це¬
заря.  Указывали,  что  предложение  вести  переговоры
 о 	мире  не  может  считаться  серьезным,  если  Цезарь  не
приостановит  своих  военных  приготовлений  до  полу¬
чения  ответа2.  Тщетно  искали  послов:  никто  не  хотел
ехать:  такое  действие  оказали  угрозы  Помпея3.
 Цезарь  и  казначейство
 Все  же  в  первых  числах  апреля  Цезарь  и  Сенат
казались  согласно  работающими  над  реорганизацией
правительства  при  помощи  оставшихся  в  Риме
магистратов.  Оказалось,  что  в  Риме  остался  претор  этого
года,  Марк  Эмилий  Лепид,  сын  консула,  умершего  во
время  революции  78  года,  зять  Сервилии  и  друг  детства
Цезаря.  По  причине  его  родства  с  Сервилией  и  своей
старой  дружбы,  Цезарь  мог  доверять  ему.  Он  заставил
 1 	Caesar,  В.  С.,  I,  32;  Dio,  XLI,  15-16;  Арр.,  В.  С.,  II,  41;
Plut.,  Caes.,  35.
 2  Cicero,  А.,  X,  1,  3;  см.  Schmidt,  В.  W.  С.,  166.
 3  Caesar,  В.  С.,  I,  33;  Plut.,  Caes.,  35.
 378

Испанская  война
 Сенат  постановить,  чтобы  Лепид  исполнял  обязанности
консула1.  Антоний,  конечно,  также  по  декрету  Сената,
был  поставлен  во  главе  войск,  остававшихся  в  Италии.
Другой  сенатский  декрет  утверждал  назначение  Кв.
Валерия  в  Сардинию,  Куриона  в  Сицилию  и  Африку,
Марка  Лициния  Красса  —  в  Транзальпинскую  Галлию  и
Долабеллы  —  в  Иллирию2.  Но  когда  Цезарь,  побуждаемый
необходимостью  к  действиям,  горячо  взялся  за  дела  и
потребовал  утверждения  Сената,  чтобы  воспользоваться
фондами  казначейства,  борьба  разразилась.  Даже  без  его
объяснения  все  понимали,  что  цель  этого  —  испанская
война;  и  дал  ли  Сенат  свое  позволение  или  отказал  в  нем3,
мысль,  что  общественные  суммы  будут  употреблены  одним
из  соперников  для  продолжения  беззаконной  и  бедственной
войны,  до  такой  степени  возмутила  общественное  мнение,
что  народный  трибун  Луций  Цецилий  Мегтелл  решился
противопоставить  свою  неприкосновенную  личность
кузнецам  и  солдатам,  посланным  Цезарем,  чтобы  разбить
двери  в  подземелье  храма  Сатурна,  где  лежали  деньги  и
ключи  от  которого  увезли  с  собой  консулы.  Тогда  Цезарь
потерял  терпение:  он  лично  явился  к  казначейству  во  главе
своих  солдат  и  пригрозил  трибуну  смертью,  если  тот
немедленно  не  удалится4.
 1 	Арр.,  B.C.,  II,  41;  ошибочно  он  приписывает  это  Цеза¬
рю.  Конституция  дала  преторам  власть  замещать  отсут¬
ствующих  консулов.
 2 	Арр.,  B.C.,  И,  41.  Мне  кажется  вероятным,что  все  эти
решения  были  утверждены  Сенатом.  Zumpt,  S.R.,  203,
предполагает  противное.
 3 	При  отсутствии  документов  можно  предполагать  то  или
другое.  См.  Dio,  XLI,  17.
 4 	Dio,XLI,  17;  Арр.,  B.C.,  II,  41;  Plut.,  Caes.,35.  Cm.  B.C.,
1,33:  обращаем  внимание  на  выражения,  которые  он
употребляет,  чтобы  скрыть  такой  важный  поступок.
 379

Г.  Ферреро
 Цезарь  поспешно  оставляет  Рим
 К  счастью  для  Цезаря,  трибун  не  был  намерен  уме¬
реть  в  защиту  закона  и  своего  священного  права,  и
Цезарь  мог  овладеть  15000  фунтов  золота  в  слитках
и  40  миллионами  сестерций  в  разменной  монете1,  не
пролив  крови  неприкосновенного  должностного  лица.
Но  общественное  мнение  всех  классов  было  глубоко
оскорблено  этим  насилием,  совершенным  над  самым
популярным  и  священным  из  всех  магистратов.  Не
было  ли  это  первым  признаком  новой  тирании,  подоб¬
ной  тирании  Суллы?  И  глава  народной  партии  ос¬
меливался  утверждать,  что  он  взялся  за  оружие  в  за¬
щиту  прав  трибунов?  Конфискации  и  грабеж  скоро
покажут,  чем  был  он  на  самом  деле!  Цезарь  до  такой
степени  был  смущен  этим  недовольством,  что  решил
уехать,  не  получив  законного  утверждения  на  веде¬
ние  войны;  он  даже  отказался  от  мысли  произнести
большую  речь  к  народу,  которую  уже  приготовил2.
Чтобы  успокоить  простой  народ  и  показать  ему,  что
он  не  желает  быть  новым  Суллой,  он  заставил  Анто¬
ния  предложить  комициям  уничтожение  того  чудо¬
вищного  закона  Суллы,  который  существовал  еще
по  имени,  хотя  и  был  почти  забыт,  и  не  допускал
занимать  государственные  должности  потомков  про-
скрибированных  лиц3.  Потом  через  6  или  7  дней  после
 1 	Таковы  цифры  Плиния,  Н.,  N.,  XXXIII,  17.  —  Орозий
(VI,  15,  5)  дает  менее  вероятные  цифры.
 2 	Мы  имеем  очень  достоверное  свидетельство  Куриона  о
том,  что  Цезарь  был  очень  смущен,  увидав  негодование
простого  народа  на  угрозы,  обращенные  к  трибуну.  Ci¬
cero,  А.,  X,  4,  8;  см.  также  Cicero,  А.,  X,  8,  6.
 3 	Dio,  XLI,  18;  Плутарх,  Caes.,  37,  однако  помещает  эту
реформу  по  возвращении  из  Испании.
 380

Испанская  война
 своего  прибытия,  вероятно,  б  апреля1,  он  уехал  в  со¬
провождении  немногих  друзей2.
 Силы  Помпея  в  Испании
 Его  короткое  пребывание  в  Риме  было  для  него,  дей¬
ствительно,  скорее  вредно,  чем  полезно.  В  эти  несколь¬
ко  дней  он  потерял  в  общественном  мнении  все  то,  что
выиграл  в  четыре  предшествующих  месяца.  Много  бес¬
пристрастных  людей,  на  которых  произвела  сильное  впе¬
чатление  высказанная  им  в  январе  и  феврале  умерен¬
ность,  теперь  снова  перешли  на  сторону  Помпея.  Ис¬
кренность  слов  Цезаря  о  мире  сделалась  подозритель¬
ной  для  свидетелей  его  насильственного  поступка  с  три¬
буном  и  зрителей  жалкой  банды  сопровождавших  его
авантюристов3.  Ему  было  невозможно  поддерживать
дальнейшую  иллюзию:  с  такими  товарищами  он  или
должен  был  скатиться  в  пропасть,  или,  если  бы  ему
удалось  победить,  прежний  друг  Катилины  не  преми¬
нул  бы  оправдать  надежды  подонков  Рима.  Цезарю  на¬
стоятельно  было  необходимо  одержать  в  Испании  круп¬
ный  успех.  Помпей  имел  два  легиона  в  Лузитании  под
 1 	Cicero,  А.,  X,  8,  6;  См.  Groebe,  Арр.  ad  Drumann,  G.  R.,
I2,  стр.  402.
 2 	Из  шести  легионов,  бывших  у  Цезаря  под  Корфинием
(В.  С.,  I,  25),  три,  конечно,  вновь  набранных,  были  пос¬
ланы  гарнизонами  в  Брундизий,  Тарент  и  Сипонт  (Cice¬
ro,  А.,  15,  1),  один  был  дан  Кв.  Валерию  и  два  Куриону
(Caesar,  В.  С.,  I,  30).  Война  в  Испании  и  осада  Масса-
лии,  следовательно,  была  ведена  восемью  легионами,
остававшимися  в  Галлии.
 3 	См.  очень  важное  письмо  Цицерона,  А.,  X,  8,  особенно
параграфы  б  и  7.
 381

Г.  Ферреро
 начальством  легата  Марка  Петрея;  в  ближней  Испании
у  него  было  три  легиона  под  командой  легата  Луция
Афрания  и  два  в  дальней  Испании,  во  главе  которых
был  Варрон.  Всего  было  там  семь  легионов,  слишком
привыкших,  может  быть,  к  партизанской  войне  в  горах
против  варваров1,  но  все  же  легионов,  уже  сделавших
кампанию  и  начальствуемых  верными  и  опытными  ге¬
нералами.  Помпей  послал  им  приказ  вести  оборонитель¬
ную  войну,  чтобы  угрозой  перейти  Пиренеи  и  удержать
в  Галлии  часть  армии  Цезаря  или  заставить  ее  произ¬
вести  опасное  вторжение  в  Испанию.  Три  генерала,  дей¬
ствительно,  вступили  в  соглашение  для  организации
защиты.  Варрон  должен  был  остаться  в  дальней  Испа¬
нии  с  двумя  легионами,  чтобы  держать  там  в  покорнос¬
ти  самые  варварские  и  еще  полупокоренные  племена2.
Афраний  и  Петрей,  соединив  свои  пять  легионов,  до¬
лжны  были  двинуться  вперед  до  Илерды  (совр.  Лери-
да),  укрепленного  и  выгодно  расположенного  города  у
границы  Пиренеев,  с  тем,  чтобы  ожидать  там  непри¬
ятеля,  если  он  осмелится  вторгнуться.  Помпей  в  то  же
самое  время  убедил  знать  Массалии  (совр.  Марсель)
не  принимать  сторону  Цезаря.  Без  дружбы  с  Масса-
лией  —  Помпей  заметил  это  уже  во  время  войны  с  Сер-
торием  -  было  трудно  содержать  армию  в  Испании,
 1 	Caesar,  В.  С.,  I,  44.
 2 	Таков  был,  по-видимому,  основываясь  на  словах  Цезаря,
 B. 	С.,  I,  38,  истинный  мотив,  по  которому  Варрон  остался
в  дальней  Испании,  а  вовсе  не  потому,  что  говорит  Цезарь
в  В.  С.,  II,  17.  Этот  рассказ,  где  чувствуется  злоба  и  даже
злословие,  не  может  быть  истинным,  и,  должно  быть,  был
написан  в  момент  дурного  расположения  против  Варрона,
ибо  не  только  противоречит  рассказу  самого  Цезаря,  В.
 C., 	I,  38,  но  и  характеру  Варрона,  правда,  сдержанному
и  холодному,  но  достойному  и  честному.
 382

Испанская  война
 где  население  было  бы,  конечно,  враждебно  Цезарю1,
потому  что  слишком  хорошо  помнило  победителя  Сер-
тория,  тогда  как  Цезарь  был  ему  почти  совершенно  не¬
известен2.  Если  испанские  легионы  не  оказали  всех  тех
услуг,  на  которые  надеялись  наивные  стратеги  Рима,
они  тем  не  менее  вместе  с  Массалией  были  крепким
барьером  на  пути  Цезаря.
 Цезарь  в  Массалии
 Действительно,  Цезарь  скоро  был  остановлен  в  своем
движении.  Прибыв,  вероятно,  19  апреля3  под  стены  горо¬
да,  он  нашел  ворота  запертыми,  а  Сенат  враждебно  на¬
строенным  под  предлогом  нейтралитета.  Так  как  для  ве¬
дения  энергичной  войны  в  Испании  было  необходимо  ов¬
ладеть  Массалией,  то  Цезарь  тотчас  решился  взять  ее  си¬
лой  и  призвал  три  легиона  из  Галлии.  Но  прежде  чем  он
соединился  со  своими  солдатами,  в  город  прибыл  морем
Домитий  и  начал  организовывать  защиту.  С  Домитием  в
качестве  противника  осада  Массалии  делалась  предпри¬
ятием  более  продолжительным  и  более  трудным.  А  Цеза¬
рю  нужно  было  разбить  испанскую  армию  с  возможной
быстротой.  Раздраженный  этой  неожиданной  остановкой
и  решившийся  рискнуть  всем,  чтобы  быстро  окончить
дело,  Цезарь  сразу  принял  два  совршенно  безрассудных
решения.  Он  хотел  вывести  все  свои  войска  из  Галлии,  и
 1 	Эту  кампанию  можно  понять,  только  отдав  себе  отчет  в
том,  что  военные  операции  в  Испании  и  осада  Массалии
были  тесно  связаны  друг  с  другом.  Это  очень  хорошо
понимал  Цицерон;  однако  это  упускают  из  виду  многие
современные  историки,  см.  Cicero,  А.,  X,  12,  б.
 2 	Caesar,  В.  С.,  I,  61.
 3 	Schmidt,  В.  W.  С.,  176.
 383

Г.  Ферреро
 ускорить  в  то  же  время  операции  под  стенами  Массалии  и
в  Испании.  Немедленно  по  прибытии  трех  легионов  он
начал  осаду  и  одновременно  с  этим  приказал  трем  легио¬
нам,  бывшим  в  Нарбоннской  Галлии  под  начальством  Гая
Фабия,  и  двум  последним  легионам,  остававшимся  в  Гал¬
лии,  вторгнуться  в  Испанию1.  Фабий  должен  был  ста¬
раться  отвлечь  от  Помпея  население  Испании,  в  то  время
как  сам  Цезарь  будет  осаждать  Массалию:  а  когда  город
будет  взят,  он  пойдет  в  уже  наполовину  завоеванную  Ис¬
панию,  чтобы  уничтожить  армию  Помпея.
 Новая  политика  Цезаря  в  Галлии
 Относительно  Галлии  этот  смелый  план  вполне  удал¬
ся.  Благодаря  принятым  Цезарем  мерам  и  счастливому
стечению  обстоятельств,  в  Галлии  не  произошло  никакого
движения.  Цезарь  с  обычной  быстротой  и  хитростью  су¬
мел  подготовить  этот  успех,  изменив  еще  раз  свою  поли¬
тику  террора  на  политику  примирения,  и  не  только  при¬
нудил  себя  загладить  потери,  причиненные  последними
войнами,  но  вместо  того,  чтобы  безжалостно  преследо¬
вать  еще  уцелевших  вождей  революции,  старался  заклю¬
чить  с  ними  мир.  Таким  образом  ему,  по-видимому,  уда¬
лось  установить  соглашение  даже  с  Коммием2.  Он  сделал
даже  больше.  Знатные  галлы  были  по  большей  части  во¬
инами.  Многие  из  этих  рыцарей  и  воинов,  бывшие  на
жалованье  у  богачей,  оставались  теперь  незанятыми.  Много
знатных,  наполовину  разоренных,  охотно  схватились  бы
за  удобный  случай  приобрести  славу  и  богатству.  Цезарь
 1 	Caesar,  В.  С.,  I,  37.
 2 	Мне  кажется,  можно  таким  образом  истолковать  темное
место  Диона,  XL,  43.
 384

Испанская  война
 при  помощи  денег  казначейства  и  тех,  которые  он  прину¬
дил  дать  ему  взаймы  военных  трибунов  и  центурионов  —
это  была  полезная  контрибуция  и  залог  верности,  —  на¬
брал  в  Галлии  всадников  и  пехотинцев  и  принял  к  себе  на
службу  много  знатных,  обещая  им  конфискованные  име¬
ния.  Таким  образом,  кроме  пяти  легионов,  он  мог  послать
в  Испанию  5000  вспомогательных  войск  и  6000  галльских
всадников1.  Своей  чудесной  ловкостью  ему  удалось  найти
поддержку  в  Галлии,  которая,  по  мнению  его  противни¬
ков,  должна  была  создать  ему  наибольшие  затруднения.
Напротив,  его  усилия  быстро  окончить  войну  сначала  по¬
терпели  неудачу.  В  то  время  как  он  производил  работы
по  осаде  Массалии  и  приказывал  строить  небольшой  флот,
Фабий  перешел  Пиренеи  и  так  легко  отразил  Афрания  и
Петрия,  что  можно  спросить,  не  было  ли  это  притворным
бегством,  чтобы  принудить  врага  двинуться  вперед.  Он
расположился  лагерем  на  берегах  Сикориса  (совр.  Segre)
в  нескольких  милях  от  Илерды,  послал  крупные  суммы
денег  для  раздачи  в  соседние  города  и  народы,  чтобы  от¬
вратить  их  от  дружбы  с  ПомпееМ,  и,  несмотря  на  прибы¬
тие  еще  двух  легионов,  держался  оборонительной  такти¬
ки2,  ожидая  падения  Массалии.
 1 	Caesar,  В.  С.,  I,  39.
 2 	Текст  Цезаря,  В.  С.,  I,  39,  где  перечислены  посланные  в
Испанию  силы,  испорчен.  Но  там  должно  быть  более  4
легионов  и  не  более  пяти.  Более  четырех  потому,  что  в
битве,  о  которой  говорит  Цезарь,  В.  С.,  I,  40,  Фабий
вывел  из  лагеря  четыре  легиона  против  четырех  легио¬
нов  неприятеля  и  что,  конечно,  остался  один  для  охраны
лагеря.  Не  более  пяти,  потому  что  Цезарь  имел  тогда
четырнадцать  легионов:  три  из  них  он  оставил  для  охра¬
ны  приморских  городов  Италии  (Cicero,  А.,  IX,  15,  1),
один  послал  в  Сардинию,  два  в  Сицилию,  а  с  тремя  осаж¬
дал  Массалию  (Caesar,  В.  С.  I,  36).  Однако  является
 13.  Ю.  Цезарь
 385

Г.  Ферреро
 Слухи  в  Италии
 Но  прошел  май,  а  событие,  так  нетерпеливо  ожидае¬
мое  партией  Цезаря,  не  осуществлялось;  это  обстоятель¬
ство  должно  было  повлечь  за  собой  катастрофу.  В  Ита¬
лии  усилилась  реакция  в  пользу  Помпея,  начавшаяся
после  отъезда  Цезаря.  Если  сначала  сопротивление
Массалии,  казалось,  вознаграждало  партию  Помпея  за
потерю  Сицилии,  покинутой  Катоном  и  занятой  Курио-
ном1,  то  скоро  стали  думать,  что  смелый  удар,  пред¬
принятый  Цезарем  под  Массалией  и  в  Испании,  вовсе
не  удастся2.  Распространялись  самые  странные  слухи;
рассказывали  даже,  что  Помпей  пройдет  через  Илли¬
рию  и  Германию,  чтобы  встретиться  с  Цезарем  в  Гал¬
лии3.  Другие  факты,  а  особенно  скандальное  поведение
Антония,  также  раздражали  общественное  мнение.
 Антоний
 Этот  молодой  человек,  потомок  одной  из  знатнейших
римских  фамилий,  удивительно  сильный  телом,  чувствен¬
ный,  веселый,  любитель  поесть,  выпить  и  поразвратии-
чать,  дерзкий,  храбрый,  кровожадный,  был  воспитан  в
 одно  затруднение:  с  какими  силами  Долабелла  вел  войну
в  Иллирии  и  откуда  были  взяты  пятнадцать  когорт,  пос¬
ланных  к  нему  на  помощь  под  начальством  Гая  Антония,
 о 	которых  говорит  Орозий,  VI,  15,  9?  Остается  предпо¬
ложить,  что  они  были  взяты  из  гарнизонов  приморских
городов;  и  это  предположение  тем  более  вероятно,  что  легио¬
ны  должны  были  идти  в  Иллирию  морем.
 * 	Plut.,  Cato  LJt,  53;  Caesar,  В.  С.,  I,  30;  Dio,  XLI,  41.
 2 	Cicero,  A.,  X,  12,  6.
 2 	Cicero,  A.,  X,  9,  1.
 386

Испанская  война
 дикой  независимости,  далеко  от  всякой  семейной  и  соци¬
альной  традиции,  сперва  в  притонах  Рима,  потом  в  лаге¬
рях.  Оставленный  Цезарем  почти  полным  господином
Италии,  он  скандализовал  даже  своих  современников
своей  необузданной  распущенностью,  доходившей  до
содержания  в  Риме  гарема  обоего  пола,  и  прогуливался
в  своих  носилках  вместе  с  греческой  гетерой  Кифери-
дой1,  как  будто  бы  она  была  его  женой.  Подобные  скан¬
далы,  правда,  бывали,  но  поведение  Антония  вызывало
больший  эффект  в  этот  момент,  когда  были  так  склонны
порицать  Цезаря  и  его  друзей  и  когда  умы  были  так
впечатлительны.  Многие  сенаторы  в  негодовании  поки¬
нули  Рим.  Повсюду  распространялся  слух  —и  он  был
верен,  —  что  Цицерон  хочет  также  уехать.  Антоний  был
этим  раздражен  и  не  нашел  ничего  другого,  как  сперва  в
довольно  учтивом  письме2,  а  потом  в  другом,  очень  су¬
хом3,  приказать  ему  остаться  в  Италии.
 Верность  испанцев  Помпею
 К  несчастью,  к  концу  мая  война  приняла  еще  более
дурной  оборот  для  Цезаря.  Массалия  стойко  держалась;
Фабию  не  удалось  возбудить  испанцев  к  восстанию;  ис¬
панские  племена  оставались  верными  Помпею  благодаря
его  известности,  пяти  легионам  Афрания  и  Петрея  и  так¬
же  ловко  распускаемым  слухам.  Говорили  даже,  что
Помпей  скоро  прибудет  в  Африку  с  большой  армией4.
Фабий  с  такими  затруднениями  продовольствовал  свое
 1 	Cicero, 	А.,  X, 	10,  5.
 2 	Cicero, 	А.,  X, 	8А.
 3 	Cicero, 	А.,  X, 	10,  2.
 4 	Caesar, 	В.  С., 	I,  39.
 13'
 387

Г.  Ферреро
 войско,  что  боялся  быть  принужденным  к  отступле¬
нию.  Счастливая  битва  была  необходима,  чтобы  при¬
влечь  к  Цезарю  испанские  народы  и  заставить  их  при¬
носить  и  продавать  съестные  припасы  его  войскам,  а
не  войскам  Помпея.
 Опасное  положение  Цезаря  в  Испании
 Цезарь  решился  тогда  оставить  Децима  Брута  и
Требония  продолжать  осаду,  а  самому  лично  принять
командование  над  армией,  чтобы  попробовать  счастье  в
битве.  Около  середины  июня'  он  отправился  из-под
Массалии  в  сопровождении  900  всадников,  перешел
Пиренеи,  присоединился  к  армии  и  тотчас  двинулся  вперед
к  Илерде  и  холму,  на  котором  был  лагерь  Афрания,  чтобы
предложить  ему  битву.  Но  Афраний,  знавший  критическое
положение  своего  противника,  отказался  от  сражения2.
Цезарь  стал  искать  средства  тогда  принудить  врага  вступить
в  бой.  Он  усмотрел  небольшую  возвышенность,
расположенную  между  Илердой  и  холмом,  на  котором
стоял  лагерем  Афраний.  Эта  возвышенность  госпо¬
дствовала  над  путями  сообщения  Афрания  с  городом  и
каменным  мостом  на  Сикорисе.  Однажды  он  неожиданно
повел  три  легиона  на  приступ  для  захвата  этой  позиции.
Но  Афраний  и  Петрей  были  настороже,  они  вывели  свои
когорты  и  после  долгого  и  кровопролетного  боя  отбросили
сверху  вниз  легионариев  Цезаря.  Удар,  должно  быть,  был
 1 	Эта  дата  следует  из  слов  Цезаря,  В.  С.,  II,  32;  из  нее  мы
узнаем,  что  его  операции  против  Афрания  и  Петрея  про¬
должались  40  дней,  а  из  С.  I.  L,  1  р.  398,  что  Афраний
и  Петрей  сдались  2  августа.
 2 	Caesar,  В.  С.,  I,  41.
 388

Испанская  война
 достаточно  серьезен1,  потому  что  Цезарь,  так  нуждавшийся
в  битве,  не  старался  более  перейти  в  наступление.
Последствия  этого  поражения  и  этой  бездеятельности  не
замедлили  дать  себя  почувствовать.  Маленькие  испанские
города,  завоеванные  для  Цезаря  Фабием,  перестали
посылать  съестные  припасы;  продовольствование
сделалось  трудным;  внезапная  прибыль  воды  в  реках,
посреди  которых  стоял  лагерем  Цезарь,  унесла  мосты  и
еще  увеличила  затруднения.  Армия  скоро  оказалась,  как
под  стенами  Алезии,  захваченной  ужасным  врагом  —
голодом2.  В  несколько  дней  положение  сделалось
совершенно  отчаянным.
 1 	Dio,  XLI,  20.
 2 	Рассказ  Цезаря,  В.  С.,  I,  41-56,  заслуживает  тщательного
разбора  и  сравнения  с  рассказом  Диона,  XLI,  20  сл.  Це¬
зарь  описывает  (с.  43-48)  приступ,  произведенный  на
возвышенность,  как  неважный  случай,  не  имевший  ника¬
кого  влияния  на  ход  войны.  Напротив,  он  изображает,  в
гл.  48-56,  разлитие  рек  как  причину  критического  по¬
ложения,  в  котором  он  вдруг  оказался.  Но  в  этом  рассказе
не  объяснено  одно:  почему  Цезарь,  так  спешивший  дать
сражение,  что  даже  оставил  для  этого  осаду  Массалии,
не  старался  более  вступить  в  серьезный  бой  после  этой
первой  стычки,  имевшей,  по  его  словам,  сомнительный
исход?  Кроме  того,  странно,  что  разлития  рек  было  до¬
статочно  для  того,  чтобы  причинить  такой  голод.  Вероят¬
но,  этот  голод  произошел  скорее  от  враждебного  положе¬
ния  испанских  народов,  еще  более  усилившегося  после
полупоражения,  испытанного  Цезарем.  Это  доказывает¬
ся  важным  и  проницательным  наблюдением  Диона,  XLI,
20,  говорящего,  что  первые  неудачи  Цезаря  вызвали  го¬
лод  и  что  в  лагерь  Цезаря  изобилие  вернулось  не  тогда,
когда  реки  вошли  в  берега,  а  когда  известие  о  победе
Децима  Брута  под  Массалией  привлекло  к  Цезарю  друж¬
бу  соседних  испанских  народов.  Другими  словами,  мне
 389

Г.  Ферреро
 Помпей  на  Востоке
 Известие  о  большой  опасности,  в  которой  находил¬
ся  Цезарь,  с  быстротой  молнии  распространилось  по
всему  римскому  миру  и  пришло  в  Рим  в  значительно
преувеличенной  форме*.  В  то  же  время  из  Фессалони¬
ки  приходили  хорошие  известия  о  Помпее,  деятельно
готовившемся  к  войне.  Он  набрал  многочисленный
флот,  доставленный  союзными  восточными  государ¬
ствами,  и  поставил  его  под  команду  Бибула.  Он  вы¬
звал  один  легион  из  Киликии,  чтобы  присоединить  его
к  пяти  легионам,  приведенным  из  Италии.  Он  прика¬
зал  набрать  еще  другой  легион  из  римских  солдат,
поселившихся  в  Греции  или  в  Македонии,  а  два  дру¬
гих  набрал  в  Азии  при  помощи  Лентула.  Он  отдал
приказ  Сципиону  привести  к  нему  два  сирийских  ле¬
гиона  и  нанял  всадников,  пращников  и  стрелков  меж¬
ду  галлами,  германцами,  галатами,  каппадокийцами,
дарданами,  бессами.  Он  наложил  подать  или  обяза¬
тельство  доставить  значительные  военные  континген¬
ты  на  азиатские  и  сирийские  города,  на  восточных  ца¬
рей  и  властителей  и  на  крупные  италийские  финансо¬
вые  общества,  которые  вели  дела  на  Востоке2.  Он  ско¬
ро  был  бы  господином  моря,  вождем  грозной  армии,
главой  коалиции  всех  восточных  государств,  находив¬
шихся  под  покровительством  Рима.
 кажется,  что  необходимость  быстро  кончить  эту  войну
привела  Цезаря  к  ошибке,  осаждать  Маесалию  одновре¬
менно  с  войной  в  Испании,  что  эта  ошибка  и  мало  счас¬
тливый  исход  первой  битвы  подвергли  его  большой  опас¬
ности  и  что  позднее  он  старался  скрыть  свою  ошибку,  как
мог,  говоря,  что  все  зло  причинило  наводнение.
 1 	Caesar,  В.  С.,  I,  53.
 2 	Caesar,  В.  С.,  Ш,  4;  Арр.,  В.  С.,  И,  49.
 390

Испанская  война
 Цицерон  покидает  Италию
 Эти  известия  не  замедлили  склонить  на  сторону
Помпея  столь  впечатлительное  общественное  настрое¬
ние.  Много  сенаторов  последовало  примеру  Цицеро¬
на,  который,  после  долгой  нерешительности,  7  июня1
выехал  из  Формий,  чтобы  присоединиться  к  Помпею.
Он  не  считал  вероятной  победу,  и  приключение  каза¬
лось  ему  опасным,  но  раздраженный  грубыми  заявле¬
ниями  Антония,  оттолкнутый  поведением  Цезаря,  ко¬
торый,  как  ему  казалось,  хотел  вызвать  на  смертель¬
ный  бой  его  друга  и  благодетеля,  он  был  охвачен  уг¬
рызениями  совести  и  не  хотел  показать  неблагодар¬
ным  и  боязливым  себя,  автора  «De  Republican,  учите¬
ля,  которому  удивлялись  как  прежние,  так  и  новые
поколения.  Его  жена  напрасно  умоляла  его  подождать
по  крайней  мере  конца  испанской  войны2.
 Капитуляция  помпеянцев
 Цезарь,  таким  образом,  снова  находился  в  крайней
опасности.  Но  судьба  спасла  его  еще  раз.  В  середине
июля  Децим  Брут  одержал  на  море  значительную
победу  над  массалийским  флотом,  и  известие  об  этой
победе,  которая,  казалось,  делала  неизбежным  падение
Массалии,  преувеличенное  эмиссарами  Цезаря,
причинило  безумный  страх  всем  испанским  народам,
 1 	Cicero,  F.,  XIV,  7.  Duruy,  II.  R.  Ill,  305,  несправедливо
упрекает  Цицерона,  что  последний  бежал  к  Помпею,  ког¬
да  Цезарь,  казалось,  погиб  в  Испании.  7  июня  Цезарь
был  еще  под  Массалией.
 2 	Cicero,  А.,  X,  9,  2;  А,  X,  8,  7.
 391

Г.  Ферреро
 особенно  жившим  между  Пиренеями  и  Эбро.
Осаждавшие  Массалию  легионы,  думали  они,  перейдут
через  Пиренеи,  и  победа  достанется  Цезарю.
Большинство  этих  народов  оставило  дело  Помпея  и
стало  доставлять  в  лагерь  Цезаря  съестные  припасы,
ранее  доставлявшиеся  Афранию  и  Петрею.  Голод
перешел  из  одного  лагеря  в  другой,  и  Цезарь  был
чудесным  образом  спасен1,  потому  что  недостаток
припасов  скоро  принудил  Афрания  и  Петрия  снять
лагерь  и  отступить  через  горную  область  к  Октогесе  с
целью  перейти  через  Эбро  и  искать  убежища  у
кельтиберов,  посреди  наиболее  дружественного
населения.  Узнав  об  этом  намерении,  Цезарь  тотчас
отдал  распоряжение  об  их  преследовании.  Он
рассчитывал,  что  может  перейти  со  своей  армией  через
Сикорис  по  непрочным  мостам  только  очень  медленно,
и  решил  понизить  уровень  реки,  выкопав  на  ее  берегах
бассейны  и  каналы.  Таким  образом  он  задумал
образовать  искусственный  брод,  по  которому  могли  бы
пройти  солдаты.  Солдаты  взялись  за  кирки  и  лопаты
и  быстро  принялись  за  работу;  но  она  была  только
наполовину  сделана,  как  враги  заметили  ее  и  ускорили
свое  отступление.  Река  была  еще  глубока  и  бурна;
Афраний  и  Петрей  стали  бежать.  После  короткого
колебания  Цезарь  приказал  остановить  работы,  двинул
 1 	Caesar,  В.  С.,  I,  59-60,  едва  упоминает  об  этой  перемене,
происшедшей  среди  испанских  племен,  и  не  объясняет,
какова  была  истинная  причина  этой  commutatio  rerum.
Напротив,  действительный  ход  событий  хорошо  описан
Дионом,  XLI,  21.  Это  служит  еще  лишним  доказатель¬
ством,  что  Дион  пользовался  текстом  автора,  тщательно
изучавшего  историю  войн  Цезаря,  а  не  следовавшего
слепо  «Комментариям».
 392

Испанская  война
 свою  армию  вброд  и  перешел  через  реку,  не  потеряв  ни
одного  человека.  Выйдя  с  опасного  островка,  он  мог  бы
атаковать  Афрания  и  Петрея  на  дороге  и  предложить
им  битву.  Но  опасаясь,  как  бы  испанские  легионы  при
крайней  опасности  не  выказали  мужества  отчаяния,  он
предпочел  заставить  врага  сдаться  без  сражения.  Двинув
форсированным  маршем  свои  легионы,  облегченные  от
багажа,  по  холмам  и  долинам  без  дороги,  он  опередил
неприятельскую  армию,  отступавшую  по  дороге  к
Октогесе.  Он  первый  пришел  к  ущелью,  образованному
холмами,  по  которому  проходила  дорога,  и  принудил
таким  образом  неприятельскую  армию  воротиться  назад
по  направлению  к  Илерде.  Но  как  только  она  двинулась
в  путь,  он  также  двинулся  вперед,  последовал  за  ней,
тревожил  ее  и  заставлял  голодать.  Афраний  и  Петрей
делали  все  усилия  для  спасения  армии;  но,  наконец,
солдаты  так  настоятельно  потребовали  сдачи,  что  они
должны  были  капитулировать  2  августа1.
 Цезарь  назначается  диктатором
 Цезарь  предложил  великодушные  условия:  он
оставил  всем  жизнь  и  состояние;  всякий  был  свободен
идти,  куда  хотел  —  бежать  к  Помпею,  вступить  в
войско  Цезаря  или  возвратиться  к  частной  жизни.
Несколько  времени  спустя  Варрон,  остававшийся  с
двумя  легионами  в  дальней  Испании,  также  сдался
без  боя.  Его  два  легиона  перешли  под  знамена  Цезаря2,
и  вся  Испания,  таким  образом,  оказалась  во  власти
 1 	С.  I.  L.,  I,  р.  398.  Эта  часть  войны  рассказана  Цезарем,
В.  С.  I,  61-87.
 2 	Oros,  VI,  15,  7.
 393

Г.  Ферреро
 галльского  проконсула.  Цезарь  собрал  тогда  в  Кордубе
род  сейма.  Он  сделал  большое  число  испанцев
римскими  гражданами,  наложил  многочисленные
денежные  подати  и  отправился  в  Гадес  (современный
Кадис  в  Испании),  которому  дал  право  римского
гражданства';  потом  морем  он  направился  в  Тарракон
(совр.  Таррагон).  Оставив,  наконец,  Кв.  Кассия  с
четырьмя  легионами  правителем  Испании,  он  сухим
путем  возвратился  в  Массалию,  куда  прибыл  к  концу
сентября,  и  узнал,  что  Марк  Лепид,  воспользовавшись
впечатлением,  произведенным  его  победой  над
помпеянцами,  в  середине  августа  назначил  его
диктатором  после  того,  как  заставил  народ  утвердить
закон,  по  которому  ему,  претору,  было  позволено,
подобно  консулам,  назначить  диктатора2.  Об  этом
законе  и  об  этом  назначении  Лепид  и  Цезарь,  вероятно,
говорили  уже  в  предшествующие  месяцы.  Цезарь  не
доверял  оставшимся  в  Риме  сенаторам  и  не  хотел,
чтобы  выборы  на  48  год  происходили  при  отсутствии
консулов  под  председательством  интеррекса,  которого
назначили  бы  эти  сенаторы.  Он  хотел,  напротив,  сам
председательствовать  на  них  в  качестве  диктатора.
 1  Dio,  XLI,  24.
 2  Caesar,  В.  С.,  II,  21;  Dio,  XLI,  36.  См.  Zumpt,  S.  R.,  205  сл.

ФАРСАЛА

Нищета  в  Италии.  —  Смерть  Куриона  в  Африке.  —
Цезарь  после  испанских  побед.  —  Возвращение  Це¬
заря  в  Рим.  —  Первая  диктатура  Цезаря.  —  Це¬
зарь  и  вопрос  о  долгах.  —  Отъезд  Цезаря  из  Брун-
дизия.  —  Цезарь  и  Помпей  при  Апсе.  —  Новые  по¬
пытки  мира.  —  Лагерь  Помпея.  —  Прибытие  под¬
креплений  к  Цезарю.  —  Безрассудство  Цезаря  и  бла¬
горазумие  Помпея.  —  Поражение  Цезаря  в  битве  при
Диррахии.  —  Критическое  положение  Цезаря.  —
Фарсала.

Финансовый  кризис  в  Италии
 Для  Лепида  и  для  бывшего  в  Риме  остатка  Сената
диктатура  Цезаря  была,  может  быть,  единственным
способом  избавиться  от  ужасной  ответственности,  упав¬
шей  на  них.  С  тех  пор  как  Цезарь  покинул  Рим,  Ита¬
лия  впала  в  страшную  нищету.  Приостановка  публич¬
ных  платежей,  постановленная  Сенатом  одновременно
с  введением  военного  положения,  истощение  опустошен¬
ного  Цезарем  казначейства,  в  которое  Помпей  не  вно¬
сил  более  азиатских  налогов,  перерыв  в  общественных
работах,  внезапный  отъезд  большого  числа  лиц,  поки¬
нувших  Италию,  требование  всех  кораблей  для  пере¬
возки  солдат  и  съестных  припасов,  заем  крупных  сумм,
которые  собрал  Помпей  в  италийских  храмах,  набор
массы  молодежи,  перерыв  в  избирательной  и  полити¬
ческой  борьбе  —  вызвали  один  из  самых  тяжелых  эко¬
номических  кризисов.  Хлеб  сделался  редкостью;  никто
не  хотел  давать  взаймы1.  Должники,  до  сих  пор  в  срок
платившие  свои  долги  или  проценты  при  помощи  но¬
вых  долгов,  не  находили,  у  кого  можно  бы  занять.  Отцы
не  были  более  в  состоянии  платить  приданое,  обещан¬
ное  дочерям,  а  разведенные  мужья  лишены  были  воз¬
можности  возвратить  его  целиком.  В  Риме  и  во  всей
Италии  владельцы  домов  не  могли  побудить  нанимате¬
лей  к  уплате  денег  за  снятые  помещения.  Кредиторы  и
должники  хватали  друг  друга  за  горло,  и  многие  были
принуждены  продавать  все,  что  имели,  если  находили
покупщика.  Было  большое  предложение  и  малый  спрос,
 1  См.  Cicero,  А.,  IX,  9,  4;  propter  nummorum  caritatem.
 397

Г.  Ферреро
 и  все  падало  в  цене:  золотые  и  серебряные  изделия,  дра¬
гоценности,  ткани,  мебель,  земля,  дома.  Декрет  Сената,
понизивший  в  51  году  проценты,  принес  очень  слабое  об¬
легчение,  потому  что  много  людей,  находясь  в  страшной,
нужде,  продолжало  делать  долги,  принимая  условия,
предъявляемые  капиталистами,  и  не  рассчитывая  на  этот
декрет,  за  соблюдением  которого  никто,  впрочем,  и  не
наблюдал.  Таким  образом,  важный  вопрос  о  долгах  ста¬
новился  самым  больным  местом1.  Лепид,  не  бывший  энер¬
гичным  и  влиятельным  человеком,  быстро  и  охотно  сло¬
жил  с  себя  на  Цезаря  всю  ответственность  правления.
 Иллирия  и  Африка  потеряны  Цезарем
 К  несчастью,  Цезарь,  в  это  время  поспешно  возвращав¬
шийся  в  Италию,  находился  лицом  к  лицу  с  большими
затруднениями.  Несмотря  на  его  успехи  в  Испании,  конеч¬
но,  улучшавшие  его  положение,  опасности  были  еще  мно¬
гочисленны,  и  столкновение  было  далеко  от  окончатель¬
ного  разрешения.  Судьба  его  могла  еще  измениться.  По¬
теряв  надежду  на  помощь  из  Испании,  Массалия  сдалась,
и  ее  сдача  принесла  Цезарю  крупные  денежные  суммы2;
но  в  Африке  и  в  Иллирии  партия  Цезаря  понесла  две
большие  потери.  Курион,  действовавший  в  Африке  всего
с  двумя  легионами,  хотя  Цезарь  послал  ему  два  других3,
 1 	Dio,  XLI,  37;  Арр.  B.C.,  II,  48.  Меры,  принятые  впоследст¬
вии  Цезарем  и  предложенные  Целием  и  Долабеллой,  пока¬
зывают,  что  именно  от  этого  зла  страдала  тогда  Италия.
 2 	Dio,  XLI,  25.
 3 	Caesar,  В.  С.,  II,  23.  Еще  одна  трудность.  Что  это  были
за  два  легиона?  Мог  ли  это  быть  легион,  посланный  в
Сардинию,  и  один  из  тех,  которые  были  помещены  для
охраны  приморских  городов  Италии?
 398

Фарсала
 дорого  заплатил  за  свое  безрассудство.  Он  без  труда
разбил  Актия  Вара,  несчастного  пиценского  генерала,
бежавшего  в  Африку  для  набора  там  маленькой  армии,
но  был  захвачен  в  засаду  другом  Помпея,  царем  нуми-
днйцев  Юбой,  окружен  и  убит.  Только  немного  солдат
из  его  маленькой  армии  могли  вернуться  в  Италию*.
Со  своей  стороны  Долабелла,  отправленный  с  частью
флота  для  завоевания  Иллирии,  был  разбит  Октавием
и  Л.  Скрибонием  Либоном.  Антоний  напрасно  послал
ему  на  помощь  флот  под  начальством  Гортензия  и  три
легиона,  бывшие  гарнизонами  приморских  городов,  под
начальством  Саллюстия,  Базила  и  своего  брата  Кая.
Эти  подкрепления  были  отражены,  а  Кай  вместе  с  15
когортами  даже  попал  в  плен2.  Иллирия  и  Африка  ос¬
тались,  таким  образом,  во  власти  неприятеля.  Выгода,
которую  доставили  Цезарю  два  легиона  Варрона  и  рек¬
руты,  перешедшие  к  нему  из  армий  Афрания  и  Петрея,
была  сведена  к  нулю  более  важными  потерями,  а  что
было  еще  тяжелее  —  часть  его  флота  была  уничтожена
в  тот  момент,  когда  море  было  единственной  дорогой
Цезаря  для  ведения  войны  на  Востоке,  так  как  пораже¬
ние,  нанесенное  в  Иллирии,  закрывало  для  него  сухо¬
путную  дорргу  в  Македонию.
 Трудности  восточной  кампании
 Впрочем  трудность  прибыть  на  поле  битвы  по  суше
или  по  моргб  была  меньше  трудностей,  представляемых
 1 	Caesar,  В.  С.,  II,  24-44;  Арр.,  В.  С.,  И,  44-46;  Dio,  XLI,
41-42.
 * 	Oros.,  VI,  15,  8;  Арр.,  В.  С.,  И,  47;  Dio,  XLI,  40;  Fk>rus,
IV,  2.,  Caesar,  В.  С.,  Ill,  10.
 399

Г.  Ферреро
 новой  войной.  Помпей  собрал  около  50  ООО  человек,
Цезарь  же  мог  противопоставить  ему  всего  двенад¬
цать  легионов,  которые  были  так  стары  и  так  утомле¬
ны,  что  шесть  из  них,  возвращавшихся  из  Испании
форсированным  маршем,  оставляли  больных  по  все¬
му  своему  пути1;  и  общее  число  его  солдат  после  по¬
терь  не  превышало  25  ООО  человек2.  Кроме  того,  Эпир,
Македония  и  Греция  были  бедными  странами,  где
даже  малочисленная  армия  не  могла  оставаться  дол¬
го,  если  ей  не  подвозили  морем  хлеба  из  Египта,  Сар¬
динии,  Сицилии,  Херсонеса.  Господствовавший  на
море  враг,  конечно,  захватывал  бы  корабли,  нагру¬
женные  хлебом,  и  привел  бы  Цезаря  в  такое  же  отча¬
янное  положение,  в  каком  был  Сулла  во  время  своей
войны  против  Митридата.  Хуже  всего  было  то,  что  у
Цезаря  не  было  денег,  а  война  обещала  быть  страшно
дорогой.  Почти  все  деньги  из  казначейства  и  Галлии
были  уже  израсходованы  в  Испании  на  подкуп  насе¬
ления.  При  таких  условиях  Цезарю  приходилось  с
беспокойством  спрашивать  себя,  последуют  ли  за  ним
в  это  последнее  и  столь  опасное  приключение  его  до
сих  пор  верные  ему  солдаты.  Один  легион  уже  воз¬
мутился  в  Плацентии  и  отказался  идти  далее,  если
не  получит  вознаграждения,  обещанного  в  Брунди-
зии.  Это  возмущение  так  обеспокоило  Цезаря,  что
он  угрожал  казнить  каждого  десятого  человека  из
мятежников  и  только  по  просьбе  офицеров  приказал
казнить  лишь  двенадцать  солдат,  выбранных,  по-ви-
димому,  по  жребию,  в  действительности  же,  как  по
 1 	Caesar,  В.  С.,  III,  2.
 2 	Из  места  Цезаря,  В.  С.,  III,  2  и  III,  б,  следует,  что  семь
легионов,  севших  на  корабли  в  Брундизии,  составляли
всего  15000  человек.
 400

Фарсала
 крайней  мере  говорили,  указанных  центурионами  в
качестве  зачинщиков1.
 Новый  план  кампании
 Когда  Цезарь  прибыл  в  Рим  в  конце  ноября2,  самые
влиятельные  люди  его  партии  и  его  тесть  старались
побудить  его  отправить  к  Помпею  послов  для  перегово¬
ров  о  мире3.  Цезарь  очень  охотно  сделал  бы  это,  если
бы  питал  хоть  какую-нибудь  надежду  на  успех.  Но  так
как  он  прекрасно  знал,  что  это  заставит  его  только  по¬
терять  время,  и,  желая  поскорее  покончить  с  войной,
он  составил  другой  очень  остроумный  план,  который,
не  пренебрегая  вероятностью  мира,  как  бы  слаба  она
ни  была,  устранял  опасность  слишком  долгой  войны.
Он  двинул  к  Брундизию  двенадцать  легионов  вместе  со
всеми  кораблями,  собранными  в  портах  Италии,  и  во¬
енным  материалом  как  бы  для  того,  чтобы  начать  вес¬
ной  экспедицию.  Он  заставил  избрать  себя  консулом
на  48  год.  Потом,  в  начале  года,  он  мог  выступить  в
Провинцию  уже  в  качестве  законного  представителя
Республики,  оставить  в  Италии  гарнизон  из  галльских
и  испанских  всадников,  посадить  на  корабли  всех  сво¬
их  солдат  без  рабов  и  с  возможно  ограниченным  воен¬
ным  материалом  так,  что  можно  было  высадиться  в
любой  бухте,  и  рискнуть  переправиться  через  море  зи¬
мой  в  тот  момент,  когда  менее  всего  его  ожидали  бы4.
 1  Арр.,  В.  С.,  II,  47;  Dio,  XLI,  26-35.
 2  Mommsen,  С.  I.  L.,  I2,  p.  40.
 3 	Plut.,  Caes.,  37.
 4 	Место  Аппиана,  В.  С.,  И,  52,  доказывает,  что  отъезд  в  Брун-
дизий  произошел  внезапно  и  позднее,  чем  обычно  думают.
 401

Г.  Ферреро
 Только  тогда,  ранее  чем  его  враг  очнется  от  оцепене¬
ния,  причиненного  его  появлением  в  Эпире,  он  пред¬
ложит  мир  в  качестве  законного  консула  и,  в  случае
отказа  от  соглашения,  немедленно  начнет  враждеб¬
ные  действия.
 Одиннадцать  дней  в  Риме
 Но  ранее,  чем  отправиться  на  войну,  он  оставался
одиннадцать  дней  в  Риме,  где  ему  нужно  было  окон¬
чить  много  дел*.  Эти  дни  были,  может,  самыми  дея¬
тельными  в  его  столь  деятельной  жизни.  Он  председа¬
тельствовал  в  комициях,  результаты  которых,  естес¬
твенно,  были  благоприятны  для  его  партии:  он  был
избран  консулом  с  Публием  Сервилием  Ватией,  сы¬
ном  Сервилия  Исаврийского.  Целий,  Требрний,  Квинт
Педий,  сын  одной  из  его  племянниц,  и,  может  быть,
Гай  Вибий  Панса2  были  избраны  преторами.  Цезарь
председательствовал  также  на  латинских  празднествах
(feriae  latinae).  Он  предложил  народу  через  различ¬
ных  магистратов  возвращение  многих  обвиненных  на
основании  законов  Помпея  в  52  и  последующих  годах,
в  том  числе  Габиния,  но  не  Милона3.  Он  заставил  ут¬
вердить  закон,  дававший  право  гражданства  всей  Ци¬
зальпинской  Галлии4,  и  занялся  также  вопросом  о  дол¬
гах,  сделавшимся  слишком  острым.
 1 	Caesar,  В.  С.,  Ill,  1.
 2 	Lange,  R.  А.,  III,  411.
 3 	Caesar,  В.  С.,  Ill,  1,  подтверждает  версию  Диона,  XLI,
 36, 	и  Аппиана,  В.  С.,  II,  48;  Plut.,  Caes.,  37.  Си.  Lange,
R.  A.,  Ill,  411.
 * 	Dio,  XLI,  36.
 402

Фарсала
 Долговой  вопрос
 Принятые  Цезарем  меры  очень  отличались  от  тех,
которых  страшились  богатые  классы.  Последние  обви¬
няли  его  со  времени  перехода  через  Рубикон  в  желании
принести  в  Италию  кассацию  долгов1,  и  хотя  были  в
долгах,  в  большинстве  противились  этой  кассации  из  стра¬
ха  перед  потрясением,  которое  явится  ее  результатом,  из
ненависти  к  народной  партии,  из  того  абстрактного  чув¬
ства  справедливости,  которое  часто  бывает  так  живо  у
образованных  людей  и  делает  их  столь  враждебными  к
революционным  выходкам2.  Цезарь  ограничился  подра¬
жанием  мерам,  принимавшимся  в  подобных  обстоятель¬
ствах  греческими  городами3  и  подобным  тем,  к  которым
прибегнул  в  Киликии  Цицерон,  которого  современные
поклонники  Цезаря  обвиняют,  однако,  при  этом  в  глу¬
пости.  Это  была  действительно  остроумная  и  бесполез¬
ная  сделка:  должникам  было  позволено  платить  свои
долги,  отказываясь  от  своего  имущества,  но  это  имущес¬
тво  должно  было  цениться  не  по  настоящей  стоимости,
которая  была  очень  низка,  а  по  стоимости,  которую  оно
имело  до  междоусобной  войны.  Когда  кредиторы  и  до¬
лжники  не  приходили  к  соглашению  об  этой  стоимости,
для  рассмотрения  дела  назначались  посредники.  Уже  уп¬
лаченные  проценты  вычитались  из  капитала4.  Кажется,
что  Цезарь,  для  избежания  рассуждений  и  протестов  в
 1 	Cicero,  А.,  VII,  7;  X,  8,  2.
 2 	См.  Cicero,  De  off.,  II,  24,  84.
 3 	Можно  сравнить  меры,  принятые  Цезарем,  с  мерами,
принятыми  в  Эфесе  во  время  войны  с  Митридатом,  ко¬
торые  перечислены  в  большой  надписи,  опубликован¬
ной  Dareste’oM,  N,  R.  Н.  D.,  1877,  стр.  161  сл.
 4 	Caesar,  В.  С.,  Ill,  I;  Sueton.,  Caes.,  42.  —  Dion,  XLI,
 37, 	более  запутан,  исключая  то  место,  где  очень  точно
 т

Г.  Ферреро
 комициях,  издал  эти  распоряжения  собственной  властью
в  качестве  диктатора1.  Чтобы  увеличить  оборотную  силу
капитала,  он  восстановил  старый  забытый  закон,  за¬
прещавший  иметь  у  себя  более  60000  сестерций  золо¬
том  и  серебром2,  и  сделал,  наконец,  последнюю  уступ¬
ку  общественному  мнению,  сложив  с  себя  через  один¬
надцать  дней  диктатуру,  которая  для  него  была  беспо¬
лезной  после  выборов  и  имя  которой  было  слишком
ненавистно  со  времен  Суллы.  Потом  он  выехал  из  Рима,
приветствуемый  народом,  ухватившимся  за  удобный
случай  при  его  отъезде,  чтобы  произвести  демонстра¬
цию  в  пользу  мира3,  на  который  все  еще  надеялись.
 Цезарь  переплывает
через  Адриатическое  море
 Цезарь,  напротив,  решился  ускорить  события.  Хотя
собранные  корабли  могли  взять  лишь  немногим  более
половины  солдат  и  было  очень  опасно  делать  перепра¬
ву  в  два  раза,  он  все  же  не  хотел  более  ждать.  В  декаб¬
ре  он  неожиданно  прибыл  в  Брундизий,  собрал  солдат,
объяснил  им  свой  план  и  сделал  им  новые,  еще  более
заманчивые  обещания.  Потом  он  приказал  15  ООО  чело¬
век  садиться  на  корабли  без  хлеба,  без  рабов,  без  вьюч¬
ных  животных  и  лишь  с  небольшим  багажом,  который
 передают  распоряжения,  относящиеся  к  посредникам.
Арр.,  В.  С.,  И,  48;  и  Plut.,  Caes.,  37,  едва  упоминают  об
этом.
 1 	Это,  по  моему  мнению,  следует  из  слов  Цезаря,  В.  С.,
Ill,  1,  и  из  старания,  с  которым  он  подчеркивает,  что
возвращение  изгнанников  было  решено  законом  народа.
 2 	Dio,  XLI,  38.
 3 	Арр.,  B.C.,  II,  48.
 404

Фарсала
 легионарии  носили  подвешенным  к  концу  копья.  Дру¬
гих  солдат  он  поручил  Габинию,  Фуфию  Калену  и  Ан¬
тонию  с  приказом  сажать  их  на  корабли,  как  только
последние  возвратятся,  и  4  января  48  года1  двинулся
вперед  по  Адриатическому  морю.  Он  вез  с  собой  моло¬
дого  Азиния  Поллиона  и  имел  в  качестве  генералов  Кнея
Домития  Калвина,  Публия  Ватиния,  Публия  Суллу,
несчастного  консула  65  года,  Луция  Кассия  и  Гая  Каль-
висия  Сабина.  Цезарь  не  ошибся.  Его  высадки  ожидали
не  ранее  весны.  Бибул  дремал  со  своим  флотом  и  узнал
 об 	отплытии  врага  из  Брундизия  только  тогда,  когда
Цезарь  и  его  армия  уже  высадились  в  небольшом  уеди¬
ненном  заливе  возле  Орика.
 Новые  усилия  сохранить  мир
 Как  только  Цезарь  ступил  на  землю,  он  снова
отправил  посла  предложить2  мир  Помпею,  который
 1 	Caesar,  В.  С.,  III,  6.
 2 	Caesar,  В.  С.,  III,  10.  По  моему  мнению,  невозможно
сомневаться,  что  эти  предложения  были  сделаны  серьез¬
но,  а  не  для  того,  чтобы  выиграть  время,  как  думает
Дион,  XLI,  47,  или  чтобы  возложить  ответственность  за
войну  на  своего  противника,  как  можно  предполагать.
Не  только  положение  Цезаря  было  слишком  опасно,
чтобы  искушать  человека,  одаренного  здравым  умом,
принять  предложение,  но  эти  попытки  были  возобнов¬
лены  слишком  различным  образом  для  того,  чтобы  не
быть  искренними.  Действительно,  Цезарь  первый  вы¬
слушал  предложения  Либона  (В.  С.,  III,  16-17),  ко¬
нечно,  старавшегося  этой  хитростью  добиться  переми¬
рия;  потом  во  время  осады  Диррахия  он  старался  побу¬
дить  вмешаться  в  пользу  мира  Сципиона,  тестя  Помпея
 405

Г.  Ферреро
 в  этот  момент  вел  своих  солдат  из  Македонии  в  Дирра-
хий  (совр.  Дуррес  в  Албании)  на  зимние  квартиры.  В
то  же  самое  время  он  старался  овладеть  всем  побережь¬
ем  до  Диррахия,  самого  важного  порта  этой  области.
Продолжая  играть  свою  обычную  двойную  игру  при¬
мирения  и  наступления,  он  старался  не  пренебрегать
никакой  возможностью  мира  и  в  то  же  время  занять
обширную  страну  и  несколько  городов,  откуда  он  мог
получать  не  только  хлеб,  но  и  вьючных  животных,  кожу,
дерево,  железо  и  оружие.  Он  легко  взял  Орик,  потом
Аполлонию  (совр.  Поджан),  где  маленькие  гарнизоны
Помпея  пали  духом  от  поведения  населения,  которое
объявило  себя  расположенным  к  завоевателю  не  пото¬
му,  что  это  был  Цезарь,  а  потому,что  он  был  законным
консулом1.  Напротив,  в  своих  планах  взять  Диррахий
Цезарь  потерпел  неудачу.  Помпей,  узнав  по  дороге  об
его  высадке  и  легко  отгадав  его  намерения,  повел  свою
армию  форсированным  маршем,  чтобы  прибыть  рань¬
ше  его  к  Диррахию.  Цезарь  остановился  тогда  и  распо¬
ложился  лагерем  на  берегу  Апса,  маленькой  реки,  про¬
текавшей  к  югу  от  Диррахия,  ожидая  там  результатов
своего  появления  и  ответа  на  свое  предложение  о  мире.
Помпей  со  своей  армией  занимал  другой  берег  реки.
 (В.  С.,  III,  57);  наконец,  во  время  войны,  в  то  время
когда  можно  было  ее  окончить,  он  старался  с  помощью
Корнелия  и  Бальба  привлечь  к  делу  мира  Лентула  (Vel¬
leius,  II,  51).  Бальб,  бывший  другом  Помпея  и  Цезаря,
употреблял  все  усилия  в  течение  войны  заключить  мир.
Впрочем,  если  бы  Цезарь  не  желал  мира,  он  действовал
бы  неразумно,  предлагая  его:  ибо,  давая  врагу  повод  ду¬
мать,  что  он  его  боится,  он  уничтожал  эффект,  произве¬
денный  его  быстротой  и  смелостью  и  на  который  он  силь¬
но  рассчитывал,  чтобы  уравновесить  слабость  своих  сил.
1  Арр.,  В.  С.,  И,  54.
 406

Фарсала
 Новые  планы  Цезаря
 Цезарь  не  ошибся,  считая  мир  маловероятным.
Действительно,  как  только  в  лагере  Помпея  оправи¬
лись  от  смятения,  причиненного  поспешным  маршем,
друзья  Помпея:  Луккей,  Феофон  из  Митилены  и  Ли-
бон  —  передали  ему  предложения,  принесенные  пос¬
лом  Цезаря.  Но  Помпей  немедленно  остановил  их,
сделав  заявление,  не  допускавшее  возражений:  «Я  не
могу  вернуться  в  Италию  по  милости  Цезаря»1.  С
другой  стороны,  положение  скоро  сложилось  очень
опасным  образом  для  Цезаря.  Бибул,  который  однаж¬
ды  был  захвачен  врасплох,  послал  Либона  с  пятью¬
десятью  кораблями  блокировать  гавань  Брундизия,
и,  несмотря  на  холод  и  бури,  тщательно  следил  за
морем.  Оставленное  Цезарем  в  Италии  войско  не  мог¬
ло  переправиться;  Цезарь  оказался  изолированным  с
15000  человек  против  врага,  превышавшего  его  почти
втрое  своей  численностью.  Мог  ли  Помпей  заключить
мир,  когда  Цезарь,  безрассудно  уехавший  из  Италии
со  столь  слабыми  силами,  находился  почти  в  его  влас¬
ти?  Результат  его  внезапного  появления,  на  который
он  надеялся,  совершенно  не  был  достигнут.  Цезарю
оставалось  только  разместить  своих  солдат  на  зимов¬
ку  в  палатках  и  ожидать,  когда  окажутся  в  состоянии
прийти  из  Брундизия  другие  его  легионы,  если  толь¬
ко  противник  позволит  им  прийти.  Он  должен  был
стараться  овладеть  страной,  лежавшей  позади  него,
повсюду  производить  разведки  для  отыскания  хлеба,
надзирать  за  побережьем,чтобы  не  позволить  флоту
Бибула  являться  за  водой  и  принудить  его  таким  об¬
разом  к  долгим  и  частым  путешествиям  к  Коркире,
 1  Caesar,  В.  С.,  III,  18.
 407

Г.  Ферреро
 во  время  которых  его  кораблям  легко  было  бы  про¬
скользнуть  из  Брундизия  через  крейсирующие  эскад¬
ры.  Вода  была  для  флота  в  древности  тем  же,  чем
для  него  является  в  настоящее  время  уголь;  это  была
необходимость,  привязывавшая  его  движение  к  неко¬
торым  пунктам  твердой  земли.
 Помпей  и  его  лагерь
 Неужели  Помпей  не  воспользуется  своим
численным  превосходством,  чтобы  принудить  врага
к  битве?  Таков  был  вопрос  многих  лиц  в  его  лагере...
Но  Помпей  не  имел  неутомимого  нервного  упорства
своего  противника.  Он  довольно  быстро  ослабевал
от  усталости  и  тревог,  всегда  сопровождавших
междоусобные  войны,  где  достаточно  одного
поражения,  чтобы  быть  покинутым  своими
сторонниками  и  солдатами.  Приступ  энергии,
который  он  испытал  в  момент  отъезда  из  Италии,
продолжался  недолго.  Скоро  его  снова  охватили
недостатки  его  аристократической  натуры:  нереши¬
тельность  и  медлительность.  При  отсутствии
энергичного  руководства  страшный  беспорядок
царствовал  в  его  лагере,  наполненном  молодыми  и
старыми  знатными  италийскими  сенаторами  и
всадниками,  восточными  царями,  начальниками
варваров.  Римские  вельможи,  утомленные  от
лишений  и  денежных  затруднений,  в  которых  они
часто  находились  после  того,  как  дали  взаймы
Помпею1  все,  что  могли  собрать,  горели  нетерпением
 1 	См.  Cicero,  А.,  XI,  3,  2,  которого  подтверждает  Caesar,
 В. 	С.,  III,  96.
 408

Фарсала
 возвратиться  в  Италию.  Они  сопровождали  свои
жалобы  угрозами  мести  и  проектами  конфискаций,
которые  устрашали  Цицерона1.  Они  с  недоверием
смотрели  друг  на  друга,  ссорились  из-за  смешного
самолюбия  и  с  утра  до  вечера  обвиняли  друг  друга
в  измене2.  Не  было  никого,  вплоть  до  Афрания  и
Цицерона,  кого  не  принимали  бы  в  лагерь  с
недоверием  и  почти  презрением;  самому  Аттику,
оставшемуся  в  Риме,  угрожали  преследованиями,
как  если  бы  он  был  перебежчиком3.  Занимавшиеся,
подобно  Бруту4,  вместо  войны  наукой  в  своих
палатках,  были  еще  менее  опасны.  Полководец,  так
хорошо  руководивший  войной  против  Митридата,
находился  в  смущении  среди  этой  суматохи.  Его
обычная  нерешительность  увеличилась  до  такой
степени,  что,  как  бы  охваченный  безумием  сомнения,
он  был  неспособен  принять  никакого  энергичного
решения.  Он  постоянно  предпочитал  ожидать,
откладывать,  терпеть.  Таким  образом,  вместо  того,
чтобы  показываться  повсюду,  он  держался  в  стороне
от  толпы  своих  сторонников.  Он  сообщал  свои
планы  и  принимал  советы  только  некоторых  близких
друзей.  Он  старался  воспрепятствовать  прибытию
подкреплений,  продолжал  приучать  к  войне  свою
армию  и,  поспешно  вызвав  из  Азии  Сципиона,
вместо  немедленного  нападения  на  Цезаря  предпо¬
читал  ждать  того  времени,  когда  голод  ослабит
неприятельскую  армию,  для  того,  чтобы  легче  было
ее  уничтожить.
 1 	Cicero.,  F.,  IV,  14,  2;  А.,  XI,  6,  2.
 2 	Plut.,  Pomp.,  66-67.
 3 	Cicero,  А.,  XI,  6,  2.
 4 	Plut.,  Brut.,  4.
 409

Г.  Ферреро
 Цезарь  и  подкрепления
 Неделя  проходила  за  неделей,  а  он  все  не  пред¬
принимал  ничего  важного.  Съестные  припасы  в  ла¬
гере  Цезаря  становились  редкостью,  а  из  Италии  не
приходило  ни  известий,  ни  подкреплений.  Цезарь
начинал  беспокоиться.  Он  потерпел  неудачу  в  своем
замысле  захватить  врага  врасплох.  Мир,  с  другой
стороны,  был  невозможен,  и  про  довольствование  не
было  обеспечено.  Чтобы  выйти  из  такого  положе¬
ния,  нужен  был  немедленный  приход  десяти  тысяч
солдат,  оставленных  в  Италии,  и  победа.  Но  ока¬
жутся  ли  в  состоянии  переправиться  через  море  Га-
биний,  Антоний  и  Кален,  и  когда  это  им  удастся?  К
его  счастью,  в  это  время  умер  Бибул.  Помпей,  все
еще  нерешительный,  не  назначил  никого  на  его  мес¬
то,  и  флот  разделился  на  много  мелких  эскадр,  опе¬
рировавших  каждая  отдельно  в  различных  частях
Адриатического  моря.  Бдительность  уменьшилась;
приближалась  весна;  неоднократно  дули  благопри¬
ятные  ветры,  и,  однако,  три  генерала  так  страши¬
лись  переплыть  через  Адриатическое  море,  охраняе¬
мое  помпеянским  флотом,  что  не  осмеливались  сесть
на  корабли1.  Цезарь,  все  более  и  более  беспокоясь,
начинал  бояться  измены  и  писал  суровые  письма  Ка-
лену  и  Антонию;  говорили  даже,  что  однажды  он
даже  пытался  сам  отправиться  на  небольшом  судне
в  Брундизии2.
 1  Caesar,  В.  С.,  III,  23-24.
 1  Caesar,  В.  С.,  III,  25;  Dio,  XLI,  46;  Plut.,  Caes.,  38;
Арр.,  В.  С.,  II,  57.
 410

Фарсала
 Антоний  присоединяется  к  Цезарю
 Побуждаемые  этими  многократными  призывами,  три
генерала,  наконец,  разделились.  Габиний  с  пятнадцатью
когортами  решил  попытаться  npoimi  сухим  путем  через
Иллирию1  и  присоединиться  к  Цезарю  в  Эпире,  Кален  и
Антоний  двинулись  морем.  И  однажды  обе  армии,  сто¬
явшие  лагерем  друг  против  друга  на  берегу  Диррахии-
ского  залива,  увидали,  что  появился  подгоняемый  ти¬
хим  ветром  к  северу  многочисленный  флот.  Все  тотчас
вышли  из  оцепенения,  в  котором  находились  много  ме¬
сяцев,  побежали  к  берегу  и  скоро  узнали,  что  это  был
флот  Антония.  Адмирал  Помпея  Копаний,  командовав¬
ший  флотом,  стоявшим  на  якоре  в  гавани  Диррахия,
вышел  из  нее  со  своими  кораблями,  и  обе  эскадры  скоро
скрылись  по  направлению  к  северу.  В  обоих  лагерях
разъезды  отправлялись  за  известиями;  солдаты  скоро
были  под  оружием  и  готовы  были  выступить.  Цезарь
несколько  часов  должен  был  испытывать  очень  сильное
беспокойство!  Его  участь  в  этот  день  зависела  от  ветра.  Но
скоро  он  узнал,  что  Антоний,  благодаря  счастливому  пово¬
роту  ветра,  мог  высадить  свои  четыре  легиона  почти  без
потерь  в  небольшом  заливе  возле  Лисса  (совр.  Alessio).
Помпей  и  Цезарь  тотчас  направились  по  разным  доро¬
гам  к  этому  месту  с  частью  своих  армий;  Помпей  —  что¬
бы  разбить  Антония  до  соединения  его  с  Цезарем,  а  Це¬
зарь  —  чтобы  соединиться  с  ним  и  возвратиться  в  без¬
опасности  с  подкреплениями.  Цезарь  превзошел  Помпея
быстротой  и  смог  соединиться  с  Антонием  Помпей  дол¬
жен  был  тогда  отступить  к  югу  от  Диррахия  и  располо¬
жить  свои  войска  лагерем  у  Аспарагия.
 1  Арр.,  III,  12;  В.  С.,  II,  59,  версия  (Цезаря)  Bel.  Ah,  42-43,
несколько  отлична.
 41  i

Г.  Ферреро
 Восстание  Целия
 Однако  Антоний  и  Кален  принесли  Цезарю  очень
дурные  известия.  Вопрос  о  долгах,  который  Цезарь
считал  решенным  своими  остроумными  распоряжени¬
ями,  немедленно  после  его  отъезда  сделался  более  ос¬
трым,  чем  когда-либо,  и  был  готов  возбудить  в  самой
его  партии  междоусобную  войну.  Целий,  друг  Цице¬
рона  и  сын  путеоланского  банкира,  прежний  консер¬
ватор,  соперник  Катулла  в  его  любви  к  Клодии,  тесни¬
мый  долгами  и  честолюбием,  предложил  два  закона:
по  одному  съемщики  не  должны  были  платить  плату
за  наем  за  все  прожитое  время,  а  другой  просто  отме¬
нял  все  заключенные  до  сих  пор  долги.  Консул  и  Тре-
боний  воспротивились  этому:  в  результате  последова¬
ли  беспорядки.  Вернувшийся  из  Массалии  Милон  по
соглашению  с  Целием  набрал  в  Южной  Италии  банды
гладиаторов  и  рабов  и  старался  вызвать  восстание.
Однако  и  тот  и  другой  были  побеждены  и  убиты  галль¬
скими  и  испанскими  всадниками,  оставленными  Цеза¬
рем  для  охраны  Италии1.
 Цезарь  заставляет  Помпея  отступить
 Цезарь  все  более  желал  поскорее  окончить  войну,
как  будто  назначенную  для  того,  чтобы  преувеличить
достоинства  обоих  соперников  до  такой  степени,  что
они  превратились  в  недостатки.  Благоразумный  Помпей
кончил  тем,  что  был  охвачен  настоящей  манией
сомнения,  тогда  как  отважный  Цезарь  позволил  увлечь
себя  необычайной  экзальтации,  граничившей  почти  с
 1  Caesar,  В.  С.,  III,  20-22.
 412

Фарсам
 бредом.  Он  послал  Л.  Кассия  с  вновь  набранным
легионом  в  Фессалию,  Гая  Кальвизия  Сабина  с  пятью
когортами  в  Этолию,  Кнея  Домития  Кальвина  с  двумя
легионами  в  Македонию,  дав  им  поручение  позабо¬
титься  о  доставке  хлеба  и  идти  навстречу  Сципиону,
который  в  это  время  переходил  через  Малую  Азию,
собирая  повсюду  деньги  и  присваивая  себе  даже
значительные  вклады,  лежавшие  в  храмах.  Потом  он
продвинулся  к  Помпею  и  несколько  раз  безуспешно
предлагал  ему  битву.  Насколько  Цезарь  спешил
сразиться,  настолько  же  упорно  выжидал  время
постоянно  нерешительный  Помпей.  Цезарь  пытался
тогда  увлечь  неприятеля  из  лагеря,  ловко  и  быстро
поместившись  между  ним  и  Диррахием,  где  Помпей  имел
свои  магазины.  Но  Помпей  опять  отказался  от  битвы;
он  удовольствовался  тем,  что  передвинул  свой  лагерь,
поместившись  в  местности,  называемой  Петра,  на  холмах
Диррахийского  залива  так,  чтобы  можно  было  достичь
берега,  и  довольствовался  сообщением  с  городом  морем.
 Осада  Диррахия
 Цезарь  не  мог  более  сдерживать  своего  нетерпения.
Со  времени  своего  успеха  под  Алезией  он  имел  более
доверия  к  кирке,  чем  к  мечу,  и  решил  запереть
неприятеля  между  огромной  насыпью  и  морем,  надеясь
заставить  его  таким  образом  сделать  вылазку.  Его  войска
начали  копать  и  насыпать  землю.  Солдаты  Помпея
противодействовали,  строя  вал  с  башнями,  подобный
валу  Цезаря.  И  скоро  вокруг  этих  насыпей  начались
постоянные  стычки  и  нападения.  Цезарь  мучил  армию
Помпея,  лишая  ее  воды,  препятствуя  ей  посылать
лошадей  на  пастбища,  тревожа  ее  и  загнав  в  тесный
 413

Г.  Ферреро
 угол,  где  не  замедлили  разразиться  эпидемии.  Но
несмотря  на  это,  Помпей  вместо  того,  чтобы  выйти  и
дать  битву,  посадил  на  корабли  свою  кавалерию  и
отослал  ее  в  Диррахий,  стараясь  уменьшить  этим
пассивным  сопротивлением  силу  Цезаря.  В  Эпире  и  в
Македонии  не  оставалось  более  прошлогоднего  хлеба;
флот  Помпея  препятствовал  продовольствованию
морем  своими  четырьмя  эскадрами,  состоявшими  под
начальством  Кая  Кассия,  Кнея  Помпея,  Марка  Октавия
и  Децима  Лелия.  Солдаты  Цезаря  скоро  были
принуждены  питаться  кореньями.  Весь  римский  мир
устремил  свои  беспокойные  взоры  на  этот  угол  Эпира,
где  без  битвы  велась  эта  ожесточенная  и  ужасная  война
упрямства.  Который  из  двух  противников  окажется  в
силах  долее  сопротивляться?  Армия  Цезаря  скоро
оказалась  в  столь  критическом  положении,  что  он  снова
тайно  просил  Сципиона  вмешаться  в  пользу  заключения
мира.  Однако  одна  из  обычных  стычек  около
укреплений  случайно  превратилась  в  настоящую  битву,
в  которой  солдаты  Цезаря,  истощенные  усталостью  и
голодом,  были  побеждены.  Цезарь  оставил  на  месте
тысячу  убитых  и  потерял  тридцать  два  знамени1.
 Цезарь  отступает  в  Фессалию
 Эта  первая  битва  могла  бы  сделаться  для  Цезаря  окон¬
чательным  поражением,  если  бы  Помпей  тотчас  двинул
всю  свою  армию  на  врага.  Но  постоянно  колебавшийся
 1 	Шмидт  думает,  что,  на  основании  рассказов  Цицерона
(А.,  XI,  4)  можно  поместить  битву  при  Диррахии  меж¬
ду  14  и  18  июня.  Цифра  в  тысячу  убитых,  даваемая
Цезарем,  меньше  той,  какую  дают  все  другие  историки.
 414

Фа  ре  ала
 Помпей  не  хотел  слишком  рисковать  и,  удовлетворив¬
шись  этой  победой,  отвел  в  лагерь  свои  победоносные
когорты.  Это  все  же  было  очень  серьезным  ударом
для  Цезаря,  потому  что  многие  говорили  себе,  что  лов¬
кости,  которую  он  выказал  в  войнах  против  варваров,
недостаточно  при  таком  противнике,  как  этот  старый
полководец,  собравший  столько  лавров,  начиная  от
междоусобных  войн  Суллы  до  взятия  Иерусалима.  В
довершение  несчастия  Габиний  также  потерпел  неуда¬
чу  в  своей  экспедиции.  Потеряв  по  дороге  много  солдат
в  битвах  с  иллирийскими  варварами,  ему  удалось  спас¬
ти  Салоны  (5  км  от  совр.  г.  Сплит),  осажденные  М.
Октавием,  но  он  заболел,  и  после  его  смерти  остатки
его  маленькой  армии  рассеялись1.  Горе  бы  Цезарю,
если  бы  поколебалось  доверие,  которое  имели  к  нему
его  солдаты  и  их  надежда  на  будущее  вознагражде¬
ние!  Но  в  действительности  это  поражение  под  Дирра-
хием  принесло  ему  большую  пользу,  потому  что  успо¬
коило  в  нем  экзальтацию  и  нетерпение,  в  каком  он
давно  находился,  и  заставило  его  снять  эту  странную
осаду,  чтобы  вести  свою  армию  в  менее  изолирован¬
ную  область,  соединиться  там  с  Домитием  Кальвином
и  Луцием  Кассием,  сражавшимися  в  Македонии  про¬
тив  Сципиона.Через  несколько  дней  после  поражения,
ободрив  своих  солдат  новыми  обещаниями,  он  начал
свое  отступление.  Раненых  он  оставил  в  Аполлонии
под  охраной  четырех  когорт  и  в  конце  июля  направил¬
ся  в  Фессалию.  Если  бы  Помпей  немедленно  бросился
преследовать  врага,  он  мог  бы  нагнать  его  и  уничто
жить.  Но,  как  всегда,  Помпей  колебался  и  выжидал
время,  и  вокруг  него  сталкивались  очень  различные
желания.  Одни  хотели  немедленно  идти  на  Цезаря,
 1  Арр.,  В.  С.,  III,  12;  Dio,  XLII,  11.
 415

Г.  Ферреро
 другие  —  вернуться  в  Италию,  иные,  наконец,  про¬
должать  тактику,  какой  следовали  до  сих  пор1.  Пом¬
пей  кончил  тем,  что  решился  оставить  Катона  и  Цице¬
рона  в  Диррахии  с  пятнадцатью  когортами  для  надзо¬
ра  за  багажом  и  медленно  следовать  за  неприятелем,
надеясь  уничтожить  его  голодом  даже  после  его  соеди¬
нения  с  армией  Кальвина.
 Битва  при  Фарсале
 Участь  Цезаря  зависела  теперь  от  терпения  его  вра¬
гов.  Но  римские  вельможи,  опьяненные  победой  при
Диррахии  и  с  нетерпением  желавшие  возвратиться  в
Рим,  начали  протестовать,  когда  обе  армии  приблизи¬
лись  друг  к  другу  на  Фарсальской  равнине  и  Помпей
соединился  с  Сципионом.  Они  увидали,  что  снова  на¬
чинается  та  же  скучная  война,  какую  они  вели  шесть
месяцев  и  которая  состояла  в  том,  чтобы  постоянно
избегать  сражения.  Неужели  Помпей  до  такой  степени
состарился,  что  не  осмелится  напасть  на  уже  побежден¬
ного  неприятеля,  силы  которого  были  почти  вдвое  мень¬
ше?2  Пустили  в  ход  советы,  протесты,  жалобы,  всевоз¬
можные  средства,  чтобы  возбудить  Помпея,  так  что  утом¬
ленный  и  чувствовавший  отвращение,  он,  наконец,  поз¬
волил  увлечь  себя  дать  9  августа3  битву  на  Фарсальс¬
кой  равнине.  Он  построил  свои  когорты  в  три  линии,
опираясь  правым  флангом  на  Эпиней  (совр.  Чанирли-
Су),  а  всю  свою  конницу  поместил  на  левом  крыле.
 1  Plut.,  Pomp.,  66.
 2  Plut.,  Pomp.,  67.
 3 	С.  I.  L.,  I,  p.  324  (Fasti  Amiternini),  p.  328  (Fasti  Ant.),
9  августа.
 416

Фарсала
 Его  план  был:  опрокинуть  своей  кавалерией  менее
многочисленную  кавалерию  Цезаря  и  двинуть  затем  ее
на  правый  фланг  врага.  Цезарь  тотчас  же  вывел  свои
восемьдесят  когорт,  которые  у  него  оставались  (две
другие  охраняли  лагерь),  и  построил  их  в  три  ряда.
Но  когда  он  увидал,  что  вся  неприятельская  конница
собрана  на  левом  крыле,  он  взял  шесть  когорт  из
третьей  линии  и  образовал  из  них  четвертую,  которую
поместил  на  правом  фланге  сзади  кавалерии,  чтобы
помочь  последней  отразить  стремительную  атаку  кава¬
лерии  Помпея.  Начальствование  над  левым  крылом
он  дал  Антонию,  над  центром  —  Кальвину,  а  над  пра¬
вым  крылом  —  Публию  Сулле.  Сам  он  поместился
направо  против  Помпея  и  тотчас  двинул  две  первые
линии  против  неприятеля.  Последний  не  дрогнул.  Тогда
кавалерия  Помпея  попыталась  опрокинуть  правое  кры¬
ло  Цезаря.  Но  кавалерия  Цезаря,  подкрепленная
шестью  когортами  четвертой  линии,  также  не  поколе¬
балась.  Потом  мало-помалу  она  выиграла  пространст¬
во,  из  обороны  перешла  в  нападение  и  кончила  тем,
что  обратила  в  бегство  неприятельскую  конницу.  Тог¬
да  шесть  когорт  четвертой  линии,  найдя  дорогу  сво¬
бодной,  опрокинули  левое  крыло  армии  Помпея  и  ста¬
ли  угрожать  ее  тылу.  Цезарь  немедленно  воспользо¬
вался  благоприятным  моментом:  он  дал  сигнал  к  от¬
ступлению  двум  первым,  уже  утомленным,  линиям  и
двинул  против  когорт  Помпея  третью  линию,  еще  све¬
жую.  Армия  Помпея  не  могла  более  сохранять  свои
позиции.  Военачальник,  имевший  хладнокровие,  тот
час,  сохраняя  порядок  и  не  переставая  сражаться,  на¬
чал  бы  отступать  в  лагерь,  эту  большую  крепость,  ко¬
торую  римская  армия  всегда  имела  за  собой.  Но  то
был  Помпей,  а  не  Цезарь,  и  когда  он  увидал,  что  кры¬
ло,  которым  он  командовал,  подвергается  нападению
 14  .  Ю.  Цезарь

Г.  Ферреро
 с  тыла,  а  вся  армия  атакована  с  фронта,  он  потерял
голову,  бросил  командование  и  почти  один  бежал  в
лагерь,  крича  солдатам,  чтобы  они  старались  хорошо
его  защищать.  Когорты,  предоставленные,  таким  об¬
разом,  самим  себе,  не  могли  отступать  в  порядке,  и
началась  паника.  Цезарь  двинулся  на  штурм  лагеря,
ворота  которого,  плохо  защищенные,  не  замедлили
уступить  его  натиску.  Помпей,  удалившийся  в  свою
палатку,  поднялся,  слыша  крики,  возвещавшие  о  при¬
ближении  неприятелей.  Он  вскочил  на  лошадь,  вы¬
ехал  с  несколькими  друзьями  в  противоположные  во¬
рота  и  в  галоп  ускакал  по  дороге  в  Лариссу.  Утомлен¬
ный  старик  не  сумел  оказать  сопротивления  при  пер¬
вом  опыте,  представившемся  ему  со  времени  кампании
против  Митридата.  Потеряв  лагерь,  армия  Помпея
рассеялась.  Несколько  когорт  отступили  со  своими
офицерами  по  дороге  в  Лариссу;  другие  бежали  туда  и
сюда  в  горы.  Потери  Цезаря  были  незначительны,  хотя
Цезарь,  быть  может,  их  преувеличивает1.  В  числе  пав¬
ших  был  Луций  Домитий  Агенобарб.  Ужасное  стол¬
кновение,  от  которого,  по  общему  мнению,  зависела
судьба  мира,  было  кратковременной  и  малокровопро¬
литной  битвой.
 1 	Цезарь,  В.  С.,  III,  99,  говорит,  что  он  потерял  только  200
человек,  тогда  как  Помпей  потерял  15000.  Азиний  Полли-
он  уменьшает  эту  цифру  до  6000  (Plut.,  Caes.,  46).  Це¬
зарь,  может  быть,  в  числе  убитых  считал  и  беглецов.

КЛЕОПАТРА
 14*

После  Фарсалы.  —  Бегство  Помпея  в  Египет.  —
Смерть  Помпея.  —  Дело  Помпея.  —  Почести,  ока¬
занные  Цезарю.  —  Цезарь  в  Александрии.  —Клеопат¬
ра.  —  Печаль  Цицерона  после  Фарсалы.  —  Партия
Цезаря.  —  Раздоры  в  партии  Цезаря.  —  Социальная
революция  Долабеллы.  —  Цезарь  овладевает  Алексан¬
дрией.  —  Возвращение  Цезаря  в  Италию.  —  Новая
популярная  политика  Цезаря.  —  Африканская  война.

Бегство  Помпея  и  преследование  Цезаря
 Цезарь  с  обычной  энергией  тотчас  воспользовался  своей
победой.  Он  отозвал  своих  солдат,  занятых  разграблени¬
ем  лагеря  Помпея,  оставил  часть  их  для  охраны  этого
лагеря,  а  других  послал  защищать  свой  лагерь.  Потом  с
четырьмя  легионами  он  кинулся  преследовать  беглецов
по  дороге  в  Лариссу.  К  закату  дня  он  настиг  наиболее
значительный  корпус  армии  Помпея,  уже  окопавшийся
на  горе,  господствовавшей  над  дорогой,  и  расположился
лагерем  у  подошвы  этой  горы,  чтобы  дождаться  дня.  Но
на  утро  Цезарю  не  пришлось  предпринимать  что-либо  для
вынуждения  капитуляции  этих  войск,  потому  что  ночью
солдаты  обнаружили  такую  готовность  положить  оружие,
что  непримиримые  вожди,  вроде  Афрания  и  Лабиена,  бе¬
жали  с  небольшими  отрядами  в  Диррахий,  предоставив
армии  свободу  сдаваться.  Не  теряя  времени,  Цезарь  про¬
должал  свой  путь  к  Лариссе,  где  несколько  офицеров
Помпея,  в  том  числе  Брут,  сдались  ему.  Так  он  узнал,  что
Помпей  направился  через  Темпейскую  долину  к  устью
Пенея1,  отослав  по  дороге  сопровождавших  его  рабов  для
распространения  по  Греции  эдикта,  которым  он  приказы¬
вал  всем  молодым  грекам  и  живущим  в  Греции  римлянам
явиться  к  набору  в  Амфиполь2.  Цезарь  поручил  тогда
Калену  покорить  Грецию,  приказал  одному  легиону  сле¬
довать  за  ним  форсированным  маршем  и  11  августа  во
главе  эскадрона  кавалерии  выехал  в  Амфиполь,  надеясь
 1 	Plut.,  Pomp.,  73.
 2 	Caesar,  В.  С.,  III,  102:  факт  приезда  Помпея  в  Амфи¬
поль  показывает,  что  таков  был  действительно  его  план.
 421

Г.  Ферреро
 встретиться  там  с  Помпеем.  Последний  тем  временем,  от¬
пустив  у  устья  Пенея  своих  рабов,  сел  на  маленькое  судно
с  Лентулом  Спинором,  Лентулом  Круром,  Фавонием,
царем  Дейотаром  и  некоторыми  другими.  Потом,  встре¬
тив  корабль  одного  торговца  хлебом,  он  пересел  на  него  и
приказал,  подняв  паруса,  направиться  к  Амфиполю.  Це¬
зарь,  не  останавливаясь  ни  на  минуту,  в  шесть  дней  про¬
шел  со  своим  эскадроном  расстояние  от  Лариссы  до  Ам-
фиполя,  равное  180  римским  милям1,  и  прибыл  лишь
немного  позднее  своего  соперника.  Последний,  узнав,  что
его  враг  находится  уже  по  соседству,  провел  в  городе
всего  одну  ночь,  заставил  в  это  короткое  время  своих
друзей  и  клиентов  дать  ему  взаймы  денег2  и  поспешно
выехал  в  Митилену  (город  на  о.  Лесбос),  где  находи¬
лись  его  жена  и  младший  сын  Секст.  Этот  отъезд  заста¬
вил  Цезаря  предположить,  что  Помпей  хочет  отправить¬
ся  в  завоеванную  им  провинцию  Сирию3.  Отдав  приказ
находившемуся  позади  него  легиону  следовать  за  собой,
он  послал  другой  легион  на  Родос,  а  сам  направился  к
Сесту  на  Геллеспонте  (совр.  пролив  Дарданеллы).
 Военный  совет  на  Коркире
 Приблизительно  в  это  же  время,  около  середины
августа4,  Лабиен  прибыл  в  Диррахий  со  своими  галла¬
ми  и  германцами  и  объявил,  что  великая  армия  Пом¬
пея  была  уничтожена.  Разразилась  ужасная  паника.
 1 	Schmidt,  В.  W.  С.,  207
 2 	Caesar,  В.  С.,  III,  102.
 3 	Из  слов  Цезаря,  В.  С.,  III,  102,  следует,  что,  когда  он
писал  «Комментарии»,  он  думал  еще,  что  первым  наме¬
рением  Помпея  было  остановиться  в  Сирии.
 4 	Shmidt,  В.,  W.  С.,  179.
 422

Клеопатра
 Цезаря  уже  видели  у  ворот  города.  Никто  не  хотел  ни
одного  дня  оставаться  в  Диррахии.  Решили  тотчас  от¬
ступить  с  флотом  к  Коркире.  Солдаты  поспешно  отвори¬
ли  магазины  и  в  суматохе  рассыпали  хлеб  по  всем  доро¬
гам,  ведущим  к  гавани.  Все  корабли,  не  двинувшиеся  в
море  при  первом  толчке,  были  сожжены.  Вечером  при
зловещем  зареве  пылавших  кораблей  армия  покинула
порт,  и  с  нею  уехали  Цицерон,  Варрон  и  Катон1.  Когда
известие  о  фарсальском  поражении  распространилось  по
берегам  Адриатики,  все  адмиралы  Помпея  направились
со  своими  эскадрами  к  Коркире:  бывший  в  сицилийских
водах  Г.  Кассий,  прибывший  из  Орика  Кией  Помпей,
крейсировавший  у  берегов  Иллирии  М.  Октавий,  стояв¬
ший  в  Брундизии  Д.  Лелий.  На  Коркиру  прибыли  друг
за  другом  также  друзья  Помпея,  не  желавшие  сдаться,  и
среди  них  Сципион2.  Таким  образом,  можно  было  под
председательством  Катона  устроить  большой  военный
совет.  Мы  не  знаем,  каковы  были  прения;  знаем  только,
что  Кней  Помпей  едва  не  убил  Цицерона,  предложивше¬
го  заключить  мир3,  и  что  после  этого  собрания  одни  от¬
правились  в  одну  сторону,  другие  в  другую.  Кассий  со
своими  кораблями  поплыл  к  Понту,  неизвестно  точно,  с
каким  намерением.  Сципион  и  Лабиен  направились  в
Африку,  надеясь  найти  там  Помпея.  М.  Октавий  вер¬
нулся  окончить  завоевание  Иллирии.  Катон  в  сопровож¬
дении  Цицерона  поехал  в  Патры,  чтобы  собрать  бегле¬
цов.  Ему  действительно  удалось  принять  к  себе  на  борт
Петрея  и  Фавста  Суллу,  но  при  приближении  Калена  он
вынужден  был  отплыть  к  Африке.  Цицерон,  не  желая
бежать,  высадился  в  Патрах.
 1 	Cicero,  De  div.,  I,  32,  68.
 2  Dio,  XLII,  13;  Арр.,  В.  С.,  II,  87.
 3  Plut.,  Cic.,  39;  Cato  Ut.,  35.
 423

Г.  Ферреро
 Помпей  у  берегов  Малой  Азии
 Тем  временем,  прибыв  в  Митилену  12  августа,  Помпей
взял  на  борт  Корнелию  и  Секста,  получивших  еще  только
счастливое  известие  о  победе  при  Диррахии1.  Оставив
вернувшегося  в  Галатию  Дейотара,  ои  поплыл  вдоль  Малой
Азии  и  Памфилии,  осмеливаясь  приставать  к  берегам
только  для  того,  чтобы  взять  воды  и  съестных  припасов,
и  остановившись  всего  на  несколько  часов  лишь  в
Фазелиде2  и  Атталии3,  где  находились  несколько  кораблей
из  его  флота  и  немногие  сенаторы.  Во  время  путешествия
возникли  большие  споры  между  Помпеем  и  его  друзьями
относительно  места,  где  можно  было  бы  снова  набрать
армию  и  возобновить  войну.  Одни  предлагали  Сирию,
другие  —  Египет,  третьи  —  Африку.  Нужно  было  прийти
к  определенному  решению.  Беглецы  остановились  для
этого  в  Синедре4,  и  было  решено  укрыться  в  Сирии.
 Цезарь  следует  за  Помпеем  в  Египет
 Цезарь,  прибыв  в  Сеет  и  ожидая  там  свои  корабли  и
свои  легионы,  принял  покорность  адмирала  Помпея,
Л.Кассия,  имевшего  под  своей  командой  десять  судов3.
 1 	Относительно  подробностей  и  текстов,  касающихся  это¬
го  бегства,  см.  Drumann,  G.  R.,  III,  519;  Schmidt,  В.  W.
 С.,  207  сл.  Я  не  верю,  чтобы  Помпей  когда-либо  думал
укрыться  у  парфян;  это  было  бы  слишком  непатриотич¬
ным  и  очень  опасным.  См  Dio,  XLII,  2.
 2 	Lucan,  VIII,  251.
 3 	Plut.,  Pomp.,  76.
 4 	Lucan,  VIII,  259.
 5 	Dio,  XLII,  б.  Дело  идет  о  Гае  Кассии,  как  доказал
Judeich,  С.  О.,  60.
 424

Клеопатра
 Здесь,  вероятно,  он  сделал  последние  распоряжения  oj6
Италии,  куда,  однако,  не  хотел  посылать  никакого
официального  известия  о  победе.  Антоний  должен  был
отвести  армию  в  Италию,  добиться  назначения  его
диктатором,  а  самому  сделаться  начальником  конницы
(magister  equitum)  или  вице-диктатором.  Таким  образом,
по  истечении  года  своего  консульства  он  будет  еще  иметь
все  необходимые  полномочия  для  про-должения  войны.
Когда  прибыли  его  корабли  и  легионы,  он,  узнав,  что
вся  Греция  покорена  Каленом,  выехал  в  Сирию  с
намерением  побывать  в  Эфесе  и  на  Родосе*.  Он  все  еще
думал,  что  Помпей  постарается  укрыться  в  Сирии.  Но
Помпей,  выехавший  10  сентября  на  Кипр,  как  раз  в
Пафосе  узнал,  что  жители  Антиохии  решили  не
открывать  своих  ворот  ни  ему  самому,  ни  кому-либо  из
его  сторонников.  Он  принудил  тогда  обширное  общество
италийских  финансистов  на  Кипре  дать  ему  денег,  собрал
в  гаванях  острова  небольшой  флот,  набрал  около  2000
солдат  среди  рабов,  которых  италийские  купцы  держали
там  для  продажи  в  Италию,  и  решил  отправиться  в
Египет2.  Там  царствовали  дети  того  Птолемея,  которого
Помпей  восстановил  на  троне  при  помощи  Габиния:
Птолемей  Дионис  и  Клеопатра,  которые  по  завещанию
отца  должны  были  вступить  в  супружество  и  вместе
занять  престол.  Цезарь,  ожидавший  в  Родосе  легион,
который  по  его  приказанию  должен  был  прислать  ему
Кален,  из  приготовлений  Помпея  понял,  что  тот  изменил
свой  план  и  отправился  искать  убежища  в  Египте3.  И
как  только  прибыли  его  солдаты,  т.  е.  около  конца
сентября,  он  сам  немедленно  отплыл  в  царство
 1  Арр.,  В.  С.,  И,  89.
 2  Schmidt,  В.  W.  С.,  208;  Caesar,  В.  С.,  III,  103.
 3 	Caesar,  В.  С.,  III,  106.
 425

Г.  Ферреро
 Птолемеев.  Критический  момент,  встреча  соперников,
приближался.
 Убийство  Помпея
 Но  когда  2  октября  Цезарь  прибыл  в  Александ¬
рию',  его  встретила  там  неожиданная  новость,  быв¬
шая  последним  заключением  истории,  столь  полной
непредвиденных  событий.  Помпей  умер.  Египетский
царь  в  тот  момент,  когда  Помпей  прибыл  просить  у
него  гостеприимства,  был  в  войне  со  своей  сестрой,
изгнанной  министрами  молодого  властелина,  пото¬
му  что  она  была  старше  его  и  умнее.  Его  советники,
не  желая  начинать  войны  с  Цезарем  и  боясь,  как  бы
отвергнутый  ими  Помпей  не  перешел  на  сторону  Кле¬
опатры,  решили  погубить  его.  Когда  маленький  флот
беглеца  был  в  виду  Пелусия,  где  был  тогда  Птоле¬
мей  со  своей  армией,  за  Помпеем  приехала  неболь¬
шая  барка.  Несмотря  на  недоверие,  Помпей  сел  в
нее  со  словами,  что  переступивший  порог  царского
жилища  делается  рабом.  Когда  же  барка  приблизи¬
лась  к  берегу  и  Помпей  поднялся,  чтобы  высадить¬
ся,  Корнелия,  с  беспокойством  провожавшая  его  гла¬
зами  с  адмиральского  корабля,  увидала,  как  быв¬
ший  в  барке  солдат  Нанес  ему  удар  в  спину2.  Это
было  29  сентября  48  года3.  В  этот  самый  день  три¬
надцать  лет  тому  назад  Помпей  вступал  в  Рим  в  одеж¬
де  Александра  Великого  и  справлял  свой  великий
триумф  над  Азией.
 1 	Schmidt,  В.  W.  С.,  208.
 2  Plut.,  Pomp.,  78-79;  Арр.,  В.  С.,  И,  84-85;  Dio,  XLII,  3-4.
 3  Dio,  XLII,  5.  См.  Zumpt,  S.  R.,  211.
 426

Клеопатра
 Дело  Помпея
 Помпей  не  был  мелким  умом,  как  его  с  удо¬
вольствием  называют  многие  новейшие  историки,  а
крупной  умной  личностью,  имевшей  все  недостатки  и
достоинства  старой  знати,  на  которую  ее  эпоха  и
обстоятельства  наложили  задачу,  превышавшую  ее
силы.  Если  ему  недоставало  горячей  страсти  к
действию,  неутомимой  и  победоносной  энергии,
умственной  гибкости  своего  счастливого  противника,
то  должно  признать,  что  он  был  увлечен  к  гибели  не
только  благодаря  совершенным  им  ошибкам,  но  и
благодаря  порокам  и  ошибкам  высших  классов,  во
главе  которых  поместили  его  скорее  темперамент  и
события,  чем  его  желание.  Его  участие  в  истории  Рима
не  может  быть  забыто.  Он  присоединил  к  римской
территории  родину  Христа,  результат  завоевания
которой,  может  быть,  превышали  завоевание  Галлии.
Постройкой  театра,  празднествами,  даваемыми  им
народу,  и  своей  щедростью  он  был  одним  из  тех
людей,  которые  наиболее  содействовали  распростра¬
нению  в  Италии  восточной  культуры,  одним  из
законодателей  общественной  роскоши  императорского
Рима,  развалинам  которого  мы  продолжаем  удивляться
и  даже  подражать.
 Новые  почести  Цезарю
 Из  всех  удач  Цезаря  эта  внезапная  смерть  Пом¬
пея  была,  конечно,  самой  важной.  Соперник,  кото¬
рый  никогда  бы  не  положил  оружия,  вдруг  пал  жерт¬
вой  жалкого  заговора  восточных  евнухов  и  так,  что
Цезарь  не  мог  упрекать  себя  в  пролитии  его  крови.
 427

Г.  Ферреро
 Действительно,  когда  известие  о  его  смерти  было  в
середине  ноября1  принесено  в  Италию  Диохаром,  од¬
ним  из  самых  быстрых  курьеров  Цезаря,  все  счита¬
ли,  что  Цезарь  окончательно  победил,  и  произведен¬
ное  впечатление  было  гораздо  сильнее,  чем  мог
предполагать  сам  Цезарь.  Статуи  Суллы  и  Помпея
были  сняты.  Общество  впало  в  удивленное  восхи¬
щение  перед  Цезарем,  которого  шесть  месяцев  тому
назад  оно  презирало  как  преступника2.  По  предло¬
жению  его  друзей  и  без  всякой  оппозиции  ему  воти¬
ровали  необычные  и  чрезвычайные  почести,  неведо¬
мые  самому  Сулле.  Ему  дали  не  только  диктатуру
на  весь  47  год,  которой  он  желал3,  но  и  возможность
 1 	См.  по  поводу  путешествия  из  Александрии  в  Рим  спра¬
ведливые  возражения  против  мнения  Юдейха,  сделан¬
ные  Шмидтом,  В.  W.  С.,  205.
 2 	Dio,  XLII,  19.
 3 	Fasti  capit.,  anno  706.  С.  I.  L.,  I2,  p.  40.  Относительно
времени,  когда  Цезарь  сделался  диктатором,  существует
разногласие;  Judeich,  С.  О.,  182,  Sternkoff,  Programm,
Dortmund,  1891,  стр.  27,  говорят,  что  это  было  в  начале
ноября;  Mommsen,  С.  I,  L.,  I2,  41,  что  в  последние  меся¬
цы  года;  Schmidt,  В.  W.  С.,  211,  в  середине  сентября;
Groebe,  Арр.  ad  Drumann,  G.  R.  I2,  стр.  404,  в  конце
сентября  или  в  начале  октября.  Аргументы  тех  и  других
кажутся  мне  малоубедительными;  я,  однако,  присоеди¬
няюсь  к  мнению  Шмидта,  думая,  подобно  ему,  что  Це¬
зарь  имел  мысль  заставить  дать  себе  диктатуру  тотчас
после  Фарсалы,  когда  заметил,  что  ему  придется  продол¬
жать  войну  после  истечения  года  своего  консульства.  Я
не  думаю,  однако,  что  следует  верить  Цицерону,  Phil.,  II,
XXV,  62,  когда  тот  говорит,  что  Антоний  сам  назначил
себя  magister  equitum.  Это  было  бы  слишком  большим
злоупотреблением,  и  Цезарь,  еще  бывший  склонным  к
умеренности,  не  перенес  бы  этого.  Мне  кажется
 428

Клеопатра
 председательствовать  на  всех  выборах  магистратов,
на  которых  председательствовал  консул,  т.е.  на  вы¬
борах  всех  магистратов,  исключая  трибунов  и  народ¬
ных  эдилов;  возможность  самому  распределять  про¬
винции  преторам  вместо  назначения  их  по  жребию
и,  наконец,  возможность  считаться  в  течение  всей
своей  жизни  народным  трибуном1.  Цезарь  вообще
затмил  Помпея  в  общественном  представлении  и  сде¬
лался  вместо  него  господином  Республики  с  быстро¬
той,  характеризующей  великий  социальный  и  мораль¬
ный  кризис,  жертвой  которого  была  Италия.
 Причины  популярности  Цезаря
 Горячее  желание  мира,  нервность  и  непостоянство
общественного  духа,  удивление  умеренностью,  кото¬
рую  высказывал  до  сих  пор  Цезарь,  конечно,  содей¬
ствовали  этому  взрыву  отчасти  искреннего,  отчасти  при¬
творного  энтузиазма.  Но  настоящую  причину  такого
странного  поворота  надо  искать  в  том  изменении  ита¬
лийского  общества,  благодаря  которому  в  Италии  не
было  более  ни  классов,  ни  партий,  достаточно  силь¬
ных  политически  и  экономически,  чтобы  сопротивлять¬
ся  политической  клиентеле,  группировавшейся  вокруг
могущественных  личностей.  Пока  существовало  много
 более  вероятным,  что  когда  Цезарь  в  Алекандрии  узнал  (при¬
близительно  25  октября  по  Шмидту,  B.W.C.,  211)  о  назна¬
чении  себя  диктатором,  он  послал  в  Рим  назначение  magister
equitum,  которое  могло  прийти  в  первых  числах  декабря.
Можно,  таким  образом,  было  бы  принять  поправку  к  тексту
Диона,  XLII,  21,  предложенную  Zumpt’oM,  R.  S.,  211-212.
 1 	Dio,  XLII,  20.
 429

Г.  Ферреро
 соперничающих  клиентел,  масса  людей  могла  сохра¬
нять  известную  независимость,  ловко  переходя  от  од¬
ной  к  другой.  Но  теперь,  когда  клиентела  Помпея  была
разрушена  при  Фарсале,  а  клиентела  Цезаря,  каза¬
лось,  одна  господствует  над  Республикой  и  государ¬
ственными  должностями,  выгода  заставляла  большин¬
ство  примкнуть  к  ней.  Большая  часть  политического
мира  жила  магистратурами,  и  следовательно,  продол¬
жать  составлять  оппозицию  победоносной  клике  зна¬
чило  для  нее  идти  на  гибель.  Доказательством  этого
является  то,  что  произошло  тогда  с  Цицероном.
 Затруднительное  положение  Цицерона
 После  Цезаря  и  Помпея  он  был  самым  знаменитым
человеком  в  римском  мире,  и  однако  в  этот  год  он  нахо¬
дился  в  очень  затруднительном  положении:  все  считали
его  политическое  положение  скомпрометированным,  ни¬
кто  не  хотел  более  давать  ему  взаймы  денег,  а  напротив,
многие  из  его  кредиторов  настаивали  на  уплате  им  дол-
гов.Поэтому  его  домашние  дела  запутались.  Он  принуж¬
ден  был  приостановить  уплату  приданого  Тулии  и  боял¬
ся,  как  бы  Долабелла  не  потребовал  развода.  Теренция
должна  была  прибегнуть  к  интригам.  Кредиторы  угро¬
жали  объявить  его  несостоятельным  и  пустить  в  прода¬
жу  его  имущество,  и,  быть  может,  он  действительно  был
бы  объявлен  банкротом,  если  бы  Аттик  не  пришел  к  нему
на  помощь  и  если  бы  как  раз  в  это  время  он  не  получил
одного  наследства1.  Если  даже  для  Цицерона  экономичес¬
кое  положение  зависело  от  положения  политического,  то
можно  представить,  каковы  были  затруднения  большого
 1  См.  Cicero,  А.,  XI,  1,  1;  XI,  2;  XI,  3,  3;  XI,  4,  20.
 430

Клеопатра
 числа  неизвестных  сенаторов.  При  этих  условиях  невоз¬
можна  была  сильная  принципиальная  оппозиция  побе¬
доносной  клике.  Каждый  был  так  тесно  связан  с  госу¬
дарством,  что  господствовавшая  в  Республике  партия  на
мгновение  привлекла  всех  на  свою  сторону.
 Цезарь  упускает  удобный  случай
 Никогда  всю  свою  жизнь  Цезарь  не  был  в  таких  бла¬
гоприятных  условиях.  Ему  следовало  бы  воспользо¬
ваться  этим  всеобщим  и  временным  энтузиазмом,  возвра¬
титься  в  Италию,  попытаться  приспособить  республикан¬
ские  учреждения  к  торговому  обществу,  примирить  импе¬
риализм  и  свободу,  латинские  традиции  и  новые  потреб¬
ности,  принесенные  восточной  цивилизацией.  Но  если  Це¬
зарь  был  гениальным  человеком,  то  он  все  же  не  был
полубогом;  он  не  мог  различить  все  то,  что  так  ясно  для
нас  в  перспективе  двадцати  веков.  В  этот  решительный
момент  он  легко  мог  заблуждаться  благодаря  преходя¬
щим  случайностям  и  непосредственным  потребностям  по¬
ложения.  Он  нуждался  в  деньгах;  Египет  был  богатой
страной,  и  Птолемей  не  уплатил  ему  всей  суммы,  услов¬
ленной  за  оказанную  Габинием  помощь.  Он  задумал  идти
в  Александрию,  в  качестве  консула  предъявить  свое  пра¬
во  решить  несогласие  между  братом  и  сестрой  и  истолко¬
вать  завещание  Птолемея  таким  образом,  чтобы  сразу  до
возвращения  в  Рим  заставить  оплатить  долг  отца  и  соб¬
ственные  услуги1.  Правда,  у  него  было  только  несколько
 1 	Что  Цезарь  принужден  был  оставаться  в  Египте  и  вме¬
шаться  в  междоусобную  войну  из-за  нужды  в  деньгах,
следует  из  мест  Диона,  XLII,  9  и  34;  Орозия,  VI,  15,  29;
и  Плутарха,  Caes.,  48.
 431

Г.  Ферреро
 тысяч  солдат,  но  после  своих  великих  успехов  он  не
сомневался,  что  предприятие  должно  было  удасться  ему
очень  быстро  и  без  большого  затруднения1.  Послав  к
Клеопатре  и  Птолемею  приказание  распустить  свои  вой¬
ска  и  подчиниться  его  суду,  он  поселился  в  царском
дворце  и  наложил  подать  на  жителей  Александрии.
 Клеопатра
 Но  пока  Цезарь  вел  переговоры  с  министрами
царя,  желавшими  принудить  его  покинуть  Алексан¬
дрию,  а  сильно  негодовавший  на  поборы  и  высоко¬
мерие  римских  солдат2  народ  начал  волноваться,
Клеопатра  тайно  вошла  в  город  и  проникла  во  дво¬
рец3.  Сама  совершенно  холодная  и  бесстрастная,  по
природе  неспособная  к  искреннему  чувству,  моло¬
дая  царица  была  одной  из  женщин,  одаренных  без¬
ошибочным  инстинктом  для  привлечения  мужчин.
Она  могла  быть  скромной  девушкой,  слишком  стыд¬
ливой  для  того,  чтобы  раскрыть  свои  полусознатель¬
ные  чувства  ревности,  покорности  и  самозабвения,
или  женщиной,  увлеченной  порывом  пылкой  и  без¬
заветной  страсти.  Она  могла  щекотать  эстетическое
чувство  своих  жертв  богатыми  и  пышными  празднест¬
вами,  фантастическими  украшениями  своего  дворца
 1 	Caesar,  В.  С.,  III,  106.
 2 	Такой  вывод  можно  сделать  из  сравнения  Dio,  XLII,  34;
Plut.,  Caes.,  48;  Caesar,  В.  С.,  Ill,  106.  ‘Егжря^ег^  tcov
XPYM^tcdv,  о  которых  упоминает  Дион,  могли  быть  только
контрибуцией,  о  которой  говорит  и  Плутарх,  Caes.,  48.
 3 	Dio,  XLII,  34.  Естественно,  что  в  «Комментариях»  эта
часть  истории  обойдена  молчанием.
 432

Клеопатра
 и  своего  костюма  или  блестящим  разговором  о  литера¬
туре  и  искусстве.  Она  могла  возбуждать  все  самые
низменные  их  инстинкты  грубым  бесстыдством  речи
со  свободной  шутливостью  лагерной  проститутки.  Це¬
зарь  как  раз  вышел  тогда  из  одного  из  наиболее  бур¬
ных  периодов  своей  жизни,  его  стремление  к  наслаж¬
дению  было  увеличено  его  недавними  успехами,  ожи¬
данием  еще  больших  в  будущем,  долгим  периодом  воз¬
держания  и  суровыми  лишениями  походной  жизни.
Когда  неожиданно  Клеопатра  оказалась  в  комнате
Цезаря,  ей  ночью  вполне  удалось  убедить  его  в  своей
правоте.  Положение  дела  изменилось  во  мгновение  ока.
Птолемей  и  его  министры,  узнав,  что  Клеопатра  про¬
вела  ночь  у  Цезаря,  поняли,  что  их  дело  проиграно.
Министр  финансов,  Пофин,  боявшийся,  что  на  смену
Цезарю  придет  новый  Рабирий,  возбудил  народ  к  мя¬
тежу  и  побудил  полководца  Птолемея  прийти  в  Алек¬
сандрию.  Цезарю  была  объявлена  война.  Египетская
армия  была  родом  иностранного  легиона,  составлен¬
ного  из  прежних  солдат  Габиния,  негодяев,  беглых  ра¬
бов  и  дезертиров  из  всех  стран  Средиземного  моря1.
Эта  маленькая  армия  скоро  принудила  Цезаря  око¬
паться  со  своими  солдатами  за  высокими  стенами  цар¬
ского  дворца  и  выдержать  там  осаду  в  ожидании  под¬
креплений,  потребованных  им  у  Кнея  Домития  Каль¬
вина,  оставленного  им  в  качестве  правителя  в  Азии.
 Ожидания  сенаторов
 Таким  образом,  до  13  декабря  Цезарь  продолжал
управлять  Италией  и  Империей;  он  еще  имел  время
 1  Caesar,  В.  С.,  III,  110.
 433

Г.  Феррефо
 назначить  Антония  начальником  конницы  и  обнаро¬
довал  закон,  запрещавший  всем  помпеянцам,  за  ис¬
ключением  Цицерона  и  Д.Лелия,  возвращаться  в  Ита¬
лию1.  Потом  зима  и  война  блокировали  его  в  царс¬
ком  дворце  в  Александрии,  отделив  от  всего  мира  до
такой  степени,  что  в  первые  шесть  месяцев  47  года
Италия  и  Империя  совершенно  не  имели  о  нем  из¬
вестий2.  Этому  долгому  отсутствию  Цицерон  не  без
основания  приписывал  причину  многих  несчастий,
происшедших  впоследствии3.  Сенаторы,  которые,  по¬
кинув  армию  Помпея,  скрывались  в  различных  го¬
родах  по  берегам  Средиземного  моря  и,  чтобы  полу¬
чить  доступ  в  Италию,  ожидали  там  возвращения
Цезаря,  были  осуждены  на  бездействие,  оставляв¬
шее  им  слишком  большой  досуг  для  размышлений  о
своих  моральных  и  материальных  интересах,  нару¬
шенных  междоусобной  войной.  Мы  можем  предста¬
вить  себе  неопределенное  и  скорбное  состояние  души
у  большого  числа  лиц  в  эти  месяцы  по  тому,  что
говорит  нам  о  себе  Цицерон,  проведший  эту  зиму  и
весну  в  Брундизии  в  размышлении  о  своих  умерших
на  войне  друзьях;  о  своей  ссоре  с  братом  Квинтом,
обвинявшим  его,  что  он  принудил  его  покинуть  Це¬
заря;  об  эфесском  казначействе,  которое  он  одолжил
Помпею  и  которое  пропало;  о  бедности,  в  которой  он
оказался  вместе  с  женой  и  дочерью;  о  несчастиях  Тул¬
лии,  о  грубом  обращении  с  ней  Долабеллы;о  дерзком
презрении,  выказываемом  ему  наиболее  грубой  частью
 1 	Cicero,  XI,  7,  2.  По  поводу  этого  эдикта  см.  Judeich,  С.  О.,
стр.  185;  Schmidt,  В.  W.  С.,  214  сл.;  Groebe  и  Drumann,
G.  R.  I2,  402.  История  этого  декрета,  однако,  очень  темная.
 2  Cicero,  А.,  XI,  17,  13.
 3  Cicero,  F.,  XV,  15,  2.
 434

Клеопатра
 партии  Цезаря,  наконец,  об  исчезающем  расположе¬
нии  публики1.  Фарсала  произвела  раздор  в  его  семье
и  разрушила  его  состояние;  она  уничтожила  его  по¬
литическое  положение  и,  наконец,  набросила  пок¬
рывало  на  славу  «De  Republican.  Можно  ли  было
еще  рассматривать  его  как  великого  мастера  полити¬
ческого  искусства?
 Новые  слухи  о  войне
 Цицерон  во  всяком  случае  твердо  решился  не  браться
более  за  оружие.  Напротив,  другие,  менее  терпели¬
вые,  начали  уставать,  ловить  слухи,  циркулирующие
вдоль  берегов  Средиземного  моря  и  бывшие  в  состоя¬
нии  возродить  надежды  в  раздраженных  умах.  Гово¬
рили,  что  если  Иллирия,  защищаемая  квестором  Це¬
заря  Кв.  Корнифицием  и  явившимся  к  нему  на  по¬
мощь  из  Брундизия  Ватинием,  окончательно  покинута
М.  Октавием,  то  последнему  все  же  удалось  укрыться
со  своим  флотом  в  Африке,  что  там  из  остатков  армии
Помпея  формируется  новая  армия,  готовая  вторгнуть¬
ся  в  Италию;  что  Цезарь  подвергается  в  Александрии
большим  опасностям  и  что  война  может  снова  разра¬
зиться  каждую  минуту.
 Управление  Антония  Италией
 Сама  Италия  была  добычей  еще  больших  бедст¬
вий.  Так  как  по  закону,  изданному  после  Фарсалы,
Цезарь  один  должен  был  председательствовать  на  всех
 ‘  См.  Cicero,  А.,  XI,  23;  XI,  24.
 435

Г.  Феррерсь
 выборах,  на  которых  обычно  председательствовал
консул,  то  в  его  отсутствие  можно  было  выбрать  толь¬
ко  народных  трибунов  и  плебейских  эдилов.  Респуб¬
лика  осталась,  таким  образом,  без  самых  важных
должностных  лиц,  всецело  во  власти  вице-диктатора
Антония.  Молодой,  легкомысленный  и  развратный,
хороший  солдат,  но  человек  еще  малоопытный  в  граж¬
данском  управлении,  он  рассматривал  сбсс  положе¬
ние  как  праздник.  Он  пьянствовал  в  компашш  с  това¬
рищами,  танцовщицами  и  Киферидой1  и  между  дву¬
мя  попойками  допустил  разразиться  социальной  ре¬
волюции.
 Два  крыла  цезарианской  партии
 В  партии  Цезаря,  как  во  всех  демократических  пар¬
тиях,  представляющих  более  многочисленные  и  бед¬
ные  классы,  но  имеющих  во  главе  лиц,  принадлежа¬
щих^  высшим  классам,  скрывалось  противоречие,
которое  должно  было  вызвать  несогласия.  В  этой  пар¬
тии  были  лица,  принадлежавшие  к  богатым  классам,
как  Кай  Требоний,  Марк  и  Децим  Бруты,  Сульпиций
Руф,  Сульпиций  Гальб,  Азиний  Поллион,  т.е.  бога¬
тые  люди,  получившие  тонкое  воспитание  и  ведшие
довольно  скромную  жизнь  по  понятиям  той  эпохи.
Они  или  и  ранее  были  на  стороне  Цезаря,  или  прими¬
рились  с  ним  после  Фарсальской  битвы  и  имели  чув¬
ства,  идеи,  предрассудки,  интересы  высших  классов.
Последние,  если  и  желали  вместе  с  простым  народом
демократического  и  либерального  управления,  то  во¬
все  не  хотели  ни  демагогии,  ни  революции,  мешавшей
 1  Plut.,  Ant.,  9.
 436

Клеопатра
 им  пользоваться  богатством,  культурой  и  удовольстви¬
ями.  Но  в  партии  Цезаря  в  еще  большем  числе  были
также  авантюристы,  недовольные,  осужденные,  аги¬
таторы  и  банкроты,  люди  из  всех  классов,  самых  вы¬
сших  и  самых  низших,  часто  умные  и  энергичные,
часто  совершенно  невежественные,  почти  всегда  без
принципов  и  политических  идей,  которыми  двигало
единственное  желание  удовлетворить  свое  честолю¬
бие:  таковы  были  Долабелла,  Ватиний,  Фафий  Ка¬
лен,  Вентидий  Басс,  Оппий,  Корнелий  Бальб  и  и
Фаберий,  ловкий,  но  бессовестный  секретарь  Цеза¬
ря.  Общественный  порядок,  традиции,  спокойствие
высших  классов  не  имели  для  них  никакой  цены.  Они
хотели  только  могущества  и  для  получения  его  были
готовы  удовлетворить  злобу,  бешенство  и  самые  не¬
лепые  желания  бедного  населения.
 Долабелла  и  кассация  долгов
 В  общем,  в  партии  было  правое  и  левое  крыло,
которые  шли  вместе,  пока  продолжалась  борьба  за
завоевание  власти,  но  которые  не  замедлили  поссо¬
риться,  как  только  в  начале  47  года  власть  казалась
обеспеченной.  Нищета  увеличивалась  и  сделалась
ужасной;  уплата  долгов  и  наемная  плата  все  умень¬
шались.  Долабелла,  бывший  наиболее  обремененным
долгами  из  всех  народных  трибунов,  не  устрашился
участи  Целия.  Ободренный  дезорганизацией  консер¬
вативной  партии  и  полуанархией,  в  которую  ввергло
Республику  отсутствие  главных  магистратов,  он  хо¬
тел  приобрести  огромную  популярность,  снова  пред¬
ложив  в  январе  законы  Целия  об  уничтожении  наем¬
ной  платы  и  долгов.  Тревога  домовладельцев  вроде
 437

Г.  Ферреро
 Аттика  и  других  богатых  капиталистов  была  велика.
Неужели  социальная  революция,  которой  боялись  в
начале  гражданской  войны  и  опасность  которой  в  те¬
чение  некоторого  времени,  казалось,  рассеялась,  опять
всплывет  наружу?  Цезарь  много  раз  подтверждал  свое
намерение  уважать  собственность;  но  он  был  далеко;
консервативная  партия  была  разрушена,  и  в  Респуб¬
лике  не  оставалось  более  никакого  авторитета,  спо¬
собного  поддержать  порядок.
 Антоний  подавляет  мятеж  в  Риме
 Момент  для  социальной  революции  казался  очень
удобным  даже  тем,  которые  наиболее  ее  страшились.  Но,
к  своему  великому  изумлению,  высшие  классы  скоро
заметили,  что  спасение  должно  явиться  оттуда,  откуда
они  ожидали  его  менее  всего.  Влиятельные  благодаря
своим  дружеским  связям  и  личным  отношениям,  покор¬
ные  своему  моральному  и  юридическому  чувству,  заня¬
тые  своими  интересами,  сторонники  Цезаря,  принадле¬
жавшие  к  правому  крылу  партии,  стали  действовать  ввиду
предложения  Долабеллы  так,  как  если  бы  они  были  кон¬
серваторами.  Народные  трибуны  Требелий  и  Азиний
Поллион  воспротивились  закону.  Долабелла  настаивал.
Множество  ремесленников,  мелких  торговцев,  вольно¬
отпущенников,  для  которых  выгоды  и  хлеб  уменьша¬
лись  уже  два  года  и  которым  грозила  опасность  быть
выгнанными  из  своих  квартир  домовладельцами,  не  по¬
лучавшими  с  них  более  платы,  заволновались.  Начались
беспорядки1.  Сенат  приостановил  тогда  действие  консти¬
туции  и,  поручив  Антонию  поддержать  в  Риме  порядок,
 1  Dio,  XLII,  29.
 438

Клеопатра
 призвал  туда  солдат1.  Но  явилась  новая  опасность.  Воз¬
вращавшиеся  из  Греции  легионы,  сделавшиеся  высоко¬
мерными  вследствие  гражданской  войны  и  отсутствия
Цезаря,  угрожали  возмутиться  в  Кампании,  если  не  по¬
лучат  отставки  и  обещанных  им  столько  раз  вознаграж¬
дений2.  Антоний  должен  был  немедленно  отправиться  в
Кампанию,  где  с  большим  трудом  усмирил  мятеж.  К  не¬
счастью,  мятеж  легионов  усилил  народное  волнение.
Возвратившись  в  Рим,  Антоний  нашел  положение  еще
более  критическим.  Долабелла  продолжал  агитацию,  не
только  произнося  речи,  но  и  организуя  вооруженные
банды,  как  во  время  гражданской  войны.  Тогда  Анто¬
ний,  побуждаемый,  как  кажется,  и  личными  мотивами,
ибо  он  подозревал,  что  Долабелла  был  любовником  его
жены,  решительно  стал  на  сторону  сторонников  порядка
и  решил  сурово  подавить  мятеж.  Нисколько  не  испугав¬
шись,  Долабелла  в  тот  день,  когда  поставил  вопрос  на
обсуждение  комиций,  забаррикадировал  форум  при  по¬
мощи  своих  сторонников,  чтобы  не  встретить  препятст¬
вия.  Раздраженный  этими  беспорядками,  Антоний  в  гне¬
ве  двинул  солдат  на  Форум,  опрокинул  все  препятствия
и  рассеял  банды  Долабеллы.  800  человек  было  избито3.
Уже  давно  не  видали  такой  резни.
 Тревога  высших  классов
 Волнение  простонародья  на  некоторое  время  улег¬
лось;  но  эти  события  возбудили  большое  недоверие  ко
 1 	Dio,  XLII,  29;  Plut.,  Ant.,  9.
 2 	[Caesar],  В.  Alex.,  65;  Dio,  XLII,  30.
 3 	Dio,  XLII,  31;  Livius,  Pes.,  113,  Cm.  Ziehen  в  Rhein.
Mus.,  1896.  стр.  593  сл.
 439

Г.  Ферреро
 всей  партии  Цезаря.  Известия  из  Африки  и  Азии  только
увеличили  тревогу.  Сыновья  Помпея  вместе  с  Катоном,
Сципионом  и  Лабиеном,  собрав  в  Африке  остатки  пом-
пеянской  армии,  соединились  с  Юбой,  царем  Нумибии.
Они  набирали  стрелков,  пращников,  галльских  всадни¬
ков,  запасали  оружие,  беспокоили  своим  флотом  Сици¬
лию  и  Сардинию  и  пытались  привлечь  к  себе  испанские
народности,  недовольные  управлением  Квинта  Кассия.
В  тот  момент,  когда  новая  армия  под  руководством  Сци¬
пиона  готовилась  напасть  на  Цезаря  в  Африке,  в  Азии
из  своего  маленького  херсонесского  царства  неожиданно
появился  Фарнак,  сын  Митридата,  с  армией  для  заво¬
евания  царств  своего  отца.  Он  нанес  поражение  Доми¬
тию  Кальвину.  Все  надежды,  которые  Италия,  утомлен¬
ная  политическими  беспорядками  и  междоусобными  вой¬
нами,  лелеяла  осенью  48  года,  весной  47  года  уступили
место  тяжелому  беспокойству.В  Италии  грозила  разра¬
зиться  социальная  революция;  в  Африке  вновь  разгора¬
лась  гражданская  война;  сын  Митридата  оспаривал  у
Рима  власть  над  Востоком,  и  ничего  не  было  известно  о
Цезаре,  не  подававшем  никаких  признаков  жизни.
 Цезарь  оставляет  Египет
 Только  к  концу  апреля1  получены  были  частные  из¬
вестия,  что  Цезарь,  получив  подкрепление,  овладел  27
марта2  Александрией.  Все  думали,  что  он  тотчас  вернет¬
ся  в  Италию,  и  внутреннее  положение  в  Риме  и  в  Ита¬
лии  улучшилось3.  Но  проходили  дни  и  недели,  не
 1 	Schmidt,  В.  W.  С.,  222.
 2  С.  I.  L.,  I,  р.  304:  Fasti  Maffeiani,  27  марта.
 3  Dio,  XLII,  30
 440

Клеопатра
 принося  никакого  официального  известия  ни  о  его  победе1,
ни  об  его  отъезде  из  Александрии2.  Скоро  в  Риме  возоб¬
новились  волнения3.0  причинах  его  замедления  распрос¬
транялись  самые  разнообразные  слухи.  Обеспокоенные
друзья  Цезаря  писали  ему,  умоляя  поскорее  возвратить¬
ся.  Многие  даже  уехали  к  нему,  чтобы  ускорить  его  воз¬
вращение4.  Цезарь,  завоевав  Александрию  и  посадив  на
египетский  престол  Клеопатру  (Птолемей  умер  во  время
войны),  прибавил  новую  ошибку  к  прежней,  именно  пред¬
принял  вместе  с  царицей  путешествие  вверх  по  Нилу*.
Еще  более  двух  месяцев  в  постоянных  праздниках  и  бан¬
кетах,  играх  и  удовольствиях  он  продолжал  свое  любов¬
ное,  гибельное  для  него  приключение  с  царицей,  уже
ожидавшей  ребенка.  Положение  в  Риме  сделалось  скоро
столь  опасным,  что  друзья  Цезаря  заставили  народ  ут¬
вердить  некоторые  законы,  назначенные  уничтожить  воз¬
росшую  дерзость  помпеянцев.  Цезарю  предоставлялось
право  войны  и  мира  со  всеми  народами  и  право  обращать¬
ся  со  сторонниками  Помпея,  как  ему  угодно6.  Наконец,  в
 1 	Cicero,  А.,11,  15,  1.
 2 	Cicero,  А.,  XI,  17,  3.
 3 	Dio,  XLII,  30.
 4 	[Caeser],  В.  А.,  65.
 5 	Арр.,  В.  С.,  II,  90.
 6 	Дион,  XLII,  20,  перечисляет  вместе  все  почести,  полу¬
ченные  Цезарем  тотчас  после 	Фарсалы 	и 	впоследствии  в
 течение  47  года;  но  по  поводу 	права 	вести 	войну  и  заклю¬
 чать  мир  говорит,  что  оно  было  предоставлено  позднее,
когда  опасность  африканской  войны  казалась  очень  серь¬
езной.  Мне  кажется  вероятным,  что  и  право  обращаться
с  помпеянцами  по  своей  воле  было  предоставлено  ему
тогда  же  и  что  это  была  угроза  со  стороны  цезарианцев.
Тотчас  после  Фарсалы  эта  мера  была  в  противоречии  с
царствовавшим  тогда  примирительным  настроением.
 441

Г.  Ферреро
 первых  числах  июня1  Цезарь  выехал  в  Сирию,  потеряв
девять  драгоценных  месяцев2  в  то  время,  когда  дни  для
него  стоили  годов,  а  года  столетии.
 «Veni,  vidi,vici*
 Но  произошла  новая  задержка.  Хотя  по  прибытии
в  Антиохию  он  нашел  там  письма  и  много  лиц,  побуж¬
давшее  его  немедленно  вернуться  в  Италию,  он  все
же  хотел  вернуться  в  Рим,  только  восстановив  поря¬
док  на  Востоке.  Для  реорганизации  дел  в  Сирии  ему
было  достаточно  нескольких  лет.  Покинув  в  первых
числах  июля  Антиохию,  он  при  устье  Кидна  встретил
помпеянскую  эскадру  под  начальством  Кая  Кассия,
проведшего  большую  часть  своего  времени  в  изучении
красноречия  на  Родосе  вместе  с  Брутом3.  Кассий  не¬
медленно  сдался  Цезарю.  Последний  высадился  в
Эфесе  и  с  малочисленной  армией  двинулся  навстречу
Фарнаку,  не  пропуская  по  дороге  случая  собирать  на¬
логи  и  приобретать  деньги  всевозможными  средства¬
ми.  2  августа  при  Зеле  он  разбил  Фарнака4.  Затем  он
собрал  съезд  в  Нике,  распределил  царства  и  домены,
заставив  восточных  царей  взамен  этого  дать  ему  бога¬
тые  подарки,  и  даже  не  прибег  к  репрессиям  против
сражавшихся  с  ним  при  Фарсале.  Он  простил  галат-
ского  царя  Дейотара,  за  которого  просил  Брут.  По¬
том  через  Грецию  и  Афины  он  возвратился  в  Италию,
 1 	Дата  установлена  Юдейхом;  Schmidt,  В.  W.  С.,  224.
 2 	Арр.,  В.  С.,  И,  90.
 3 	Bynum,  В.,  25.
 *  С.  I.  L.,  I,  р.  306  (Fasti  Maffeiani),  p.  324  (Fasti  Amiter-
nini):  2  августа.
 442

Клеопатра
 высадился  24  сентября1  в  Таренте,  сердечно  принял
выехавшего  ему  навстречу  Цицерона  и,  наконец,  вер¬
нулся  в  Рим.
 Холодный  прием  Цезаря  в  Италии
 Но  он  нашел  положение  значительно  изменившим¬
ся  не  в  его  пользу.  Благоприятный  момент  прошел
невозвратно.  Ему  повредили  во  мнении  массы  не  толь¬
ко  его  долгое  отсутствие  и  рассказы  о  его  любви  к
Клеопатре.  Возмущение  легионов,  разразившаяся  в
его  партии  борьба,  новая  армия,  организованная
помпеянцами  в  Африке,  —  все  это  снова  оживило
прежнюю  неопределенность  относительно  исхода  вой¬
ны;  особенно  это  обнаружилось  в  высших  классах,
где  недоверие  и  отвращение  к  Цезарю  только  дрема¬
ли,  но  не  погасли.  Многие  начинали  спрашивать  себя,
не  явятся  ли  в  будущем  какие-нибудь  неожиданнос¬
ти.  Партия  Цезаря;  казавшаяся  такой  единой,  была
терзаема  внутренними  раздорами,  а  последние  года
видели  столько  внезапных  перемен  судьбы!  Поэтому
Цезарь  не  был  принят  с  тем  энтузиазмом,  какой  име¬
ли  к  нему  в  прошлом  году.  Он  тотчас  заметил,  что
холодная  почтительность  и  причинявшая  тайную  ра¬
дость  стольким  римлянам  африканская  война  были
единственными  наградами  за  его  умеренность  к  выс¬
шим  классам,  за  заботы,  с  какими  он  избегал  кон¬
фискаций  и  грабежей,  рискуя  довести  легионы  до
мятежа.  Впечатление  от  блестящей  победы  при  Фар-
сале  в  значительной  степени  ослабело,  и  положение
 1 	Schmidt,  В.  W.  С.,  226,  установил  эту  дату  по  Цицеро¬
ну,  F.,  XIV,  20  (письмо,  написанное  1  октября).
 443

Г.  Ферреро
 сделалось  очень  неопределенным:  примирение  с  выс¬
шими  классами  было  неискренним,  верность  легио¬
нов  колебалась,  единство  партии  было  нарушено,  на¬
родные  массы  охладели,  видя  возлагавшиеся  ими  на
законы  Долабеллы  надежды  уничтоженными  благо¬
даря  действию  целой  группы  цезарианцев.
 Цезарь  примыкает  к  левому  крылу  партии
 Цезарь  тотчас  понял,  что  лучшим  средством  унич¬
тожить  возрождающиеся  надежды  консерваторов  бу¬
дет  немедленно  разбить  новую  африканскую  армию
помпеянцев.  Но  он  заметил  также,  что  ему  нельзя
вновь  уехать  из  Италии,  не  попытавшись  несколько
изменить  внутреннее  положение,  сделавшееся  таким
запутанным  и  опасным  по  причине  его  неопределен¬
ной  политики.  Если  он  будет  продолжать  ее,  то  не
рискует  ли  потерять  всю  свою  популярность  в  низ¬
ших  классах,  не  приобретя  доверия  высших?  Заня¬
тый  этой  опасностью,  раздраженный  новой  войной,
причиной  которой  была  его  умеренность,  Цезарь  до
своего  отъезда  хотел  возвратиться  к  популярной  по¬
литике  и  показать  ясно  свое  намерение  помочь  бед¬
ным  классам,  которые  могли  дать  ему  легионариев,
выборщиков  и  непобедимую  силу  популярности.  В
то  время,  как  все  ждали,  что  он  наградит  Антония  и
накажет  Долабеллу,  он  публично  выразил  свое  рас¬
положение  к  последнему  и  свое  раздражение  против
виновника  ужасных  преследований,  в  которых  по¬
гибли  800  плебеев.  Он  дошел  даже  до  того,  что  ут¬
вердил  часть  предложений  Долабеллы;  не  всеобщее
уничтожение  долгов,  но  скидку  квартирной  платы
менее  2000  сестерций  в  Риме  и  менее  500  сестерций
 444

Клеопатра
 в  других  городах  Италии1.  Он  отказался  принять
назначение  себя  консулом  на  пять  лет2,  запретил
законом  отдавать  в  залог  более  определенной  части
земельной  собственности,  принудил  капиталистов
помещать  часть  их  капиталов  в  земельные  имущест¬
ва3,  наложил  обязательные  займы  на  богатых  част-
 4
 ных  лиц  и  на  города  и  произвел  также  несколько
конфискаций,  пустив  в  продажу  имущество  многих
граждан,  погибших  в  междоусобной  войне,  в  том  чис¬
ле  имущество  Помпеяэ.  Это  было  одновременно
местью  против  непримиримых,предупреждением  для
колеблющихся  и  финансовой  мерой  для  получения
денег.  Антоний  купил  дворец  Помпея  с  намерением
не  платить  за  него  и  тотчас  же  наложил  руку  на  ху¬
дожественные  коллекции,  мебель  и  хорошо  устроен¬
ные  погреба.  Наконец,  Цезарь  председательствовал
вместо  консула  на  выборах  должностных  лиц  на  47  и
 46 	годы,  т.е.  он  приказал  назначить  угодных  ему  лю¬
дей,  распределил  сам  пропретуры  и  щедро  наградил
верных  сторонников.  Ватиний  и  Кален  были  избраны
консулами  на  47  год;  сам  Цезарь  и  М.  Эмилий  Лепид
на  46  год;  в  число  преторов  был  избран  Гиртий.  В
Транзальпинской  Галлии  Цезарь  оставил  Децима  Бру¬
та.  к  которому  он  имел  явное  расположение;  в  Ци¬
зальпинскую  Галлию  послал  М.  Брута,  которому  ока¬
зывал  покровительство  ради  Сервилии;  в  дальнюю
Испанию  послал  К.  Требония,  в  ближнюю  —  своего
 1 	Plut.,  Ant.,  10;  Dio,  XLII,  51;  Sueton.,  Caes.,  38.
 2 	Это  предположение  Zumpt’a,  S.  R.,  221,  кажется  мне  ве¬
роятным.
 3 	Tacit.,  Ann.,  VI,  16.
 4  Dio,  XLII,  50;  Cornel.  Nep.  Att.,  7.
 5  Dio,  XLII,  50;  Plut.,  Ant.,  10.
 445

Г.  Ферреро
 племянника  Кв.  Педия  и  Кв.  Фабня  Максима,  в  Ахаию  —
Сервия  Сульпиция  Руфа,  юриста,  составлявшего  изби¬
рательный  закон  против  Катилины;  в  Иллирию  —  Пуб¬
лия  Сульпиция  Руфа,  в  Вифинию  —  Пансу;  Азия  до¬
сталась  проконсулу  П.  Сервилию  Исаврийскому1.  Не¬
много  времени  спустя,  когда  Цезарь  поручил  Саллюс¬
тию  отвести  легионы  из  Кампании  в  Сицилию,  обещая
им  крупные  суммы  денег,  солдаты  снова  возмутились,
едва  не  убили  Саллюстия  и  пошли  сомкнутыми  ряда¬
ми  на  Рим,  убив  двух  сенаторов  и  разграбляя  и  опус¬
тошая  все  на  своем  пути.  Цезарь  должен  был  впустить
их  в  Рим  и  с  большим  трудом  мог  их  успокоить2.  Но
он  так  спешил  окончить  войну  в  Африке,  что  в  конце
декабря3  отправился  в  Сицилию,  19  числа  прибыл  в
Лилибей4,  25  сел  на  корабли  с  шестью  легионами,  28
высадился  в  Гадруметеэ  (совр.  Сус  в  Тунисе)  и  тотчас
начал  войну.
 1 	Lange,  R.  А.,  III,  433.
 2 	Dio,  XLII,  52-55.
 3 	Schmidt,  В.  W.  С.,  233.
 4  (Caeser),  Bell.  Afr.,  1.
 5  (Caeser),  Bell.  Afr.,  2.

ТРИУМФЫ  ЦЕЗАРЯ

cBrutus»  Цицерона.  —  Новые  почести,  оказанные
Цезарю  после  Тапса.  —  Личные  печали  Цицерона.  —
Смерть  Катона.  —  Вознаграждения,  данные  вете¬
ранам  гражданской  войны.  —  Триумфы  Цезаря.  —
Реформы  Цезаря.  —  Кай  Октавий.  —  Духовный  упа¬
док  Цезаря.  —  Клеопатра  в  Риме.

«Brutus»  Цицерона
и  его  политическое  положение
 Это  новое  возвращение  к  популярной  политике
должно  было  иметь  очень  важные  последствия.  С
одной  стороны,  оно  положило  конец  всякой  надеж¬
де  на  примирение  между  Цезарем  и  консервативны¬
ми  классами.  Последние,  в  сущности,  должны  были
еще  раз  удивиться  умеренности  Цезаря,  удовольство¬
вавшегося  продажей  имения  своих  павших  врагов.
Но  настроение  было  таким  смутным  и  раздражен¬
ным,  что  конфискация  имущества  Помпея  вызвала
громкие  клики,  как  акт  чудовищной  мстительности
и  тирании.  Правое  крыло  цезарианской  партии  было
весьма  недовольно  неожиданным  обращением  Цеза¬
ря  с  Антонием  и  с  Долабеллой.  Таким  образом,  ме¬
сяцы,  в  которые  Цезарь  воевал  в  Африке,  казались
долгими  и  беспокойными  для  высших  италийских
классов.  Всех  очень  озабочивали  намерения  Цезаря.
Что  сделает  он,  когда  узнает  о  крайнем  упорстве
помпеянцев?  Продажа  имущества  прежних  сторон¬
ников  Помпея,  закон  о  наемной  плате,  милость,  ока¬
занная  Долабелле,  были  дурными  предзнаменовани¬
ями.  Правда,  с  начала  46  года  Цезарь  не  был  более
диктатором1,  но  не  заставит  ли  он  дать  себе  новые
 1 	Zumpt  S.  R.,  211,  мне  кажется,  прав,  давая  веру  словам
Диона,  XLII,  20,  по  которым  вторая  диктатура  была
дана  Цезарю  не  на  неопределенное  время,  а  только  на
 47 	год;  следовательно,  1  января  46  года  он  не  был  более
диктатором.  Почему  ему  в  апреле  46  года  доверили  бы
 15.  Ю.  Цезарь
 449

Г.  Ферреро
 почести  после  победы,  которая  казалась  вполне  обес¬
печенной?  Подобно  тому,  как  весной  небо  сразу  ме¬
няется  и  по  земле  пробегает  тень,  когда  на  солнце
находит  густое  облако,  потом  снова  появляется  весе¬
лый  свет,  опять  сменяемый  тенью,  точно  так  же  в
душе  Италии  шли  друг  за  другом  эти  тучи  меланхо¬
лии,  тень  от  которых  мы  видим  еще  теперь,  после
стольких  столетий,  в  книгах,  написанных  в  эти  меся¬
цы  самым  утонченным  истолкователем  идей  и  чувств
высших  классов.  Цицерон,  ободренный  Брутом,  с  ко¬
торым  он  был  связан  тесной  дружбой,  забыв  о  слу¬
чившихся  во  время  киликийского  проконсульства  не¬
приятностях,  снова  взялся  за  перо.  В  начале  46  года
он  начал  писать  в  форме  платоновского  диалога  меж¬
ду  Брутом,  Аттиком  и  собой  историю  латинского  крас¬
норечия,  известную  под  названием  «Brutus  seu  de  cla¬
ns  oratoribus».  Но  история  литературы  не  могла  от¬
влечь  его  ум  от  занятий  политикой;  и  хотя  в  начале
диалога  Аттик  заявляет,  что  «говорить  о  политике  не
будут»-1,  намеки  и  сожаления  дают  чувствовать  себя
при  каждом  удобном  случае.  С  первых  страниц  чув¬
ствуется  скорбь,  причиненная  Цицерону  вновь  начав¬
шейся  гражданской  войной,  которая  заставляет  его
завидовать  участи  Гортензия,  умершего  ранее,  чем  он
увидал  Форум  опустевшим  и  немым2.  Далее  Брут  воз¬
дает  горячую  похвалу  первому  консулу  Республики,
 диктатуру  на  десять  лет,  если  бы  он  уже  был  диктато¬
ром  на  неопределенное  время?  Кроме  того,  мы  имеем
монеты  46  года  (Cohen,  п.  2,  3),  где  Цезарь  называется
только  Cons.  Ill,  a  Fasti  Capitolini  (С.  I.  L.,  I2,  р.  21)  не
упоминают  о  диктатуре  Цезаря  в  46  году.
 1  Cicero,  Brut.,  Ill,  11.
 2  Cicero,  Brut.,  I,  4;  II,  6.
 450

Триумфы  Цезаря
 который  разрушил  монархию  и  от  которого  по  отцов¬
ской  линии,  как  доказывает  Аттик,  большой  люби¬
тель  археологии,  происходит  и  сам  Брут1.  Затем  хва¬
лят  Марцелла,  консула  51  года,  врага  Цезаря,  уда¬
лившегося  в  свое  митиленское  изгнание  далеко  от
«общих  и  роковых  бедствий»2.
 Десятилетняя  диктатура
 Но  Цицерон  успел  написать  только  половину  своей
книги,  когда  из  Африки  пришло  известие,  что  война  окон¬
чилась  6  апреля  выигранной  Цезарем  битвой  при  Тапсе.
На  этот  раз  он  не  был  склонен  к  милосердию.  Фавсг
Сулла,  Л.  Афраний  и  К.  Юлий  Цезарь,  попавшие  в  его
руки,  были  казнены.  Л.  Манлий  Торкват,  М.  Петрей  и
Сципион  кончили  самоубийством.  Только  Лабиену  и  Кнею
Помпею  удалось  бежать  в  Испанию,  а  Катону  —  в  Ути-
ку.  Итак,  печальные  предчувствия  писателя  были  под¬
тверждены  фактами:  убийства  начались!  Остатки  кон¬
сервативной  партии  собирались  в  молчании,  чтобы  опла¬
кивать  своих  потерянных  друзей  и  гибель  Республики.
Для  наиболее  честолюбивых  сторонников  Цезаря  эта  по¬
беда  явилась  поводом  заставить  декретировать  ему,  как
страшились  этого  благоразумные  люди,  самые  чрезвы¬
чайные  почести:  десятилетнюю  диктатуру,  цензорское
достоинство  под  названием  praefectura  morum3,  право
предлагать  кандидатов  в  народные  трибуны  и  эдилы4.
 1 	Cicero,  Brut.,  XIV,  53.
 2 	Cicero,  Brut.,  LXXI  250.
 3 	Dio  XLIII,  14;  см.  Mommsen, 	С.  I. 	L., 	I2, 	p. 	41.
 4 	Dio,  XLIII,  14;  выражения  Диона 	сами  по 	себе  не  ясны,
 но  из  сравнения  их  с  XLIII,  45,  где  рассказывается  о
 15*
 451

Г.  Ферреро
 Впечатление  было  ужасно.  Никогда  самые  крайние
пессимисты  не  предполагали  такой  дерзости.  Особен¬
но  чудовищной  и  почти  монархической  тиранией  ка¬
залась  десятилетняя  диктатура  людям,  которым  тра¬
диция  внушила  столь  сильную  ненависть  к  абсолют¬
ной  власти  и  единоличным,  продолжительным  и  без¬
ответственным  должностям1.  Нельзя  было  больше  со¬
мневаться:  эта  диктатура  должна  была  сопровождаться
правлением  котерии,  конфискациями  и  насилиями.
Однако  было  невозможно  противиться  ей:  левое  крыло
в  партии  Цезаря,  видимо,  с  каждым  днем  приобрета¬
ло  все  большее  значение  и  хотело  увеличить  власть
своего  вождя,  чтобы  вместе  с  тем  увеличить  свою  со¬
бственную.  Эта  клика  вместе  с  несколькими  фанати¬
ческими  поклонниками  и  многочисленными  льстеца¬
ми,  окружившими  человека,  который,  подобно  Сул-
ле,  стоял  с  этих  пор  во  главе  всех  войск  Империи,
навязывала  свою  власть  Сенату,  комициям  и  также
наиболее  умеренным  сторонникам  Цезаря,  внутренне
не  одобрявшим  всего  происходившего,  но  не  смев¬
шим  открыто  противиться  этому.
 Семейные  несчастья  Цицерона
 Книга  Цицерона  делалась  все  более  и  более  мелан¬
холичной.  Когда  Брут  упоминает  Л.  Манлия  Торква-
та,  Цицерон  замечает  ему,  что  следует  умолкнуть.
 новых  почестях,  прибавленных  после  Мунды,  мне  ка¬
жется,  что  возможно  вместе  с  Stobbe  (Die  Candidati  Сае-
saris  в  Phil.,  27,  стр.  94)  утверждать,  что  таково  было
содержание  закона.
 ’  Dio,  XLIII,  15.
 452

Триумфы  Цезаря
 «Печальна  память  о  прошедших  несчастьях,  но  еще
печальнее  ожидание  несчастий  грядущих»1.  И  Ци¬
церон  снова  завидует  участи  Гортензия.  Он  сожале¬
ет,  что  его  земное  странствование  оканчивается  в  этой
«ночи  Республики»,  и  жалеет  Брута,  который  так
молод  и  увидит  еще  большие  бедствия2.  По  мере  при¬
ближения  к  концу  книга  делается  все  мрачнее.  Пись¬
ма,  написанные  в  эти  месяцы  Цицероном  к  Варрону,
также  полны  скорби".  Семейные  печали  угнетали  его
так  же,  как  общественные  бедствия.  Его  милая  Тул¬
лия  не  могла  больше  жить  с  Долабеллой;  неизвест¬
ные  мотивы  вызвали  между  Тереицией  и  им  одну  из
тех  странных  ссор  между  старыми  супругами,  в  ко¬
торых  по  временам  прорывается  старческое  раздра¬
жение,  так  что  Рим  едва  не  увидал  одновременно
развода  отца  и  дочери4.  Теперь,  когда  жаркие  споры
на  Форуме  и  в  Сенате,  высокие  порывы  честолюбия
и  удовольствие  быть  видным  лицом  не  занимали  бо¬
лее  его  мысли,  тоска  из-за  бедности,  в  которую  он
попал,  и  домашние  затруднения  нависли  над  ним  и
отняли  у  него  энергию,  необходимую  для  борьбы.  Он
мог  найти  утешение,  только  отдаваясь  своим  люби¬
мым  занятиям,  стараясь  разрешить  многочисленные  во¬
просы  римской  истории,  которые  ему  предлагал  Аттик,
 1 	Cicero,  Brutus,  LXXVI,  266.
 2 	Cicero,  Brutus,  XCVI,  336  сл.
 3 	Cicero,  F.,  IX,  1-7.
 4 	Первое  упоминание  о  несогласиях  с  Теренцией  находит¬
ся  в  письме  Цицерона  от  5  июня  47  года,  А.,  XI,  16,  5.
Письмо  Цицерона  F.,  IV,  14,  3,  представляло  разрыв
как  уже  непоправимый.  Развод  произошел  в  конце  47
года  или  в  начале  46.  См.  Schmidt,  В.  W.  С.,  239.  Осно¬
вания  для  развода  неясны:  кажется,  здесь  был  замешан
вольноотпущенник  Филотим.
 453

Г.  Ферреро
 большой  любитель  археологии,  между  делом  соби¬
равший  материалы  для  написания  анналов  Рима.
Единственным  удовлетворением  для  него  в  эти  столь
мрачные  дни  было  уважение,  выказываемое  ему  са¬
мыми  выдающимися  и  образованными  лицами  из
партии  Цезаря,  почти  ежедневно  приглашавшими  его
на  свои  пиры1.  Гиртий  даже  просил  его  давать  себе
уроки  красноречия  и  задавал  в  честь  его  прекрасные
обеды2  вместе  с  Долабеллой,  сохранившим  дружбу
старика,  несмотря  на  его  вину  по  отношению  к  Тул¬
лии.  Своим  очарованием  он  сумел  заставить  старого
оратора  простить  свое  поведение,  как  умел  добиться
прощения  у  Цезаря,  у  всех  знакомых  мужчин  и  осо¬
бенно  у  всех  женщин3.  Ослабев  от  лет  и  печалей,
Цицерон  для  развлечения  принимал  приглашения,
хотя  время  от  времени  чувствовал  угрызения  совес¬
ти,  когда  события  напоминали  ему  о  несчастной  ка¬
тастрофе,  в  которой  погибло  столько  его  друзей,  в
числе  которых  самым  последним  был  Катон.
 Смерть  Катона
 Старый  аристократ  окончил  свою  жизнь  с  тем  же
упрямством,  с  каким  жил.  После  битвы  при  Тапсе,
получив  поручение  защищать  Утику,  он  понял,  что
всякое  сопротивление  бесполезно.  Не  желая  прини¬
мать  прощения  от  Цезаря,  он  однажды,  спокойно
приведя  в  порядок  свои  дела  и  простившись  со  сво¬
им  сыном,  удалился  в  свою  комнату,  долго  читал
 1  Cicero,  F.,  IX,  7,  1;  IX,  16,  2.
 2  Cicero,  F.,  IX,  16,  7.
 3 	См.  Cicero,  А.,  VI,  6,  1.
 454

Триумфы  Цезаря
 Федона,  а  потом  вонзил  меч  себе  в  грудь.  Его  на¬
шли  уже  в  агонии1.
 Умеренность  Цезаря  по  возвращении
 Присоединив  к  Империи  царство  Юбы  и  собрав  зна¬
чительную  контрибуцию,  Цезарь  13  июня  выехал  из
У  тики.  16  июня  он  высадился  в  Каралах  (совр.  Caglia¬
ri),  где  оставался  до  27  и  откуда  послал  Кая  Дидия  и
солдат  в  Испанию  преследовать  последние  остатки  вра¬
га.  Дули  противные  ветры,  и  он  мог  вернуться  в  Рим
только  25  июля2.  Немедленно  по  прибытии  он  произнес
одну  речь  к  народу,  а  другую  к  Сенату,  в  которых  про¬
славлял  размеры  завоеванной  в  Африке  области,  ее
плодородие  и  изобилие  хлеба,  которым  она  могла  снаб¬
жать  Рим.  Он  утверждал,  что  его  правление  не  будет
тираническим  и  что  он  будет  только  вождем  народа3.
Он  не  принял  немедленно  десятилетней  диктатуры4,
удовольствовавшись  званием  консула,  а  также  избира¬
тельной  властью  и  praefectura  morum.
 1 	Plut.,  С-ato  Ut.,  66  сл.;  Dio,  XLIII,  10  сл.;  Арр.,  В.  С.,
II,  98  сл.
 2 	(Caesar),  Bell.  Afr.,  98;  Dio,  XLIII,  14.
 3 	Dio,  XLIII,  15;  Plut.,  Caes.,  55.
 4 	Мне  кажется,  что  разрешить  все  вопросы,  относящие¬
ся  к  третьей  диктатуре  Цезаря,  можно,  только  цредпо-
ложив,  что  Цезарь  принял  диктатуру,  предложенную
ему  после  битвы  при  Тапсе,  лишь  в  конце  46  года,  но
ранее  1  января  45  года,  хотя  Моммзен,  С.  I.  L.,  I2,
р.  42,  предполагает  противное.  Дион,  XLIII,  1,  говорит,
что  в  46  г.  до  P.  X.  Цезарь  был  в  третий  раз  диктатором
и  консулом,  но  это  утверждение  падает  перед  свидетель¬
ством  Капитолийских  Фаст  (С.  I.  L.,  I2,  р.  28),  ничего
 455

Г.  Ферреро
 Честолюбие  Цезаря
 Но  если  эти  речи  были  недурны,  то  много  лиц  ожи¬
дало  фактов  с  очень  беспокойным  настроением,  сла¬
гающимся  из  старой  ненависти,  нового  страха  и  за¬
висти,  что  великие,  только  что  предоставленные  Це¬
зарю  почести  могут  еще  быть  увеличены.  Теперь,  когда
мир  был  установлен,  некоторые  даже  надеялись  на
реставрацию  республиканских  учреждений;  большин¬
ство,  однако,  страшилось  открытой,  насильственной
и  склонной  к  грабежу  тирании.  Скоро  и  те  и  другие
заметили  свою  ошибку.  Цезарь  не  был  ни  сладостраст¬
ным  скептиком,  как  Сулла,  ни  дилетантом,  как  Пом¬
пей.  Это  был  беспокойный  и  пылкий  дух,  для  кото¬
рого  были  необходимы  лихорадочная  деятельность,
сильные  эмоции  и  упорная  работа.  После  стольких
лет  волнений  и  усилий  для  выполнения  своего  досто¬
памятного  дела  он  мог,  наконец,  командовать  армией,
раздавать  государственные  должности  доверенным
лицам  и  располагать  крупными  суммами  денег.  Как
тяжело  ему  было  возвратиться  к  частной  жизни  и
 не  говорящих  о  диктатуре  в  46  году,  в  то  время  как  они
указывают,  вместе  с  монетами  46  года  (Cohen,  п.  34,  36,
п.  15,  17),  что  Цезарь  в  третий  раз  был  диктатором  в  45
году,  в  четвертый  раз  в  44  г.  Итак,  третья  диктатура  была
в  45  году.  С  другой  стороны,  есть  монеты  46  года  (Co¬
hen,  п.4),  на  которых  Цезарь  назван  диктатором;  и  даже,
принимая  остроумное  рассуждение  Цумпта,  S.  R.,  215,
который  думал  доказать,  что  они  принадлежат  к  47  году,
следует  из  (Caesar)  Bell.  Hisp.,  II:  dictator  tertio,  consul
designatus  quarto...,  что  Цезарь  принял  диктатуру  неза¬
долго  до  конца  года  при  своем  отъезде  на  испанскую
войну.  Это  объясняет,  почему  составители  Fasti  Capito-
lini  ничего  не  говорят  о  диктатуре  46  года.
 456

Триумфы  Цезаря
 отказаться  от  реализации  великих  замыслов,  которы¬
ми  был  полон  его  дух!
 Цезарь  —  раб  своей  удачи
 Но  даже  если  бы  он  хотел  отказаться  от  верхов¬
ной  власти,  он  не  мог  сделать  этого.  Цезарь  был,
так  сказать,  пленником  своей  собственной  победы.
Он,  подобно  Сулле,  одерживая  победы,  возбуждал
в  массах  самую  сильную  и  самую  опасную  страсть
своей  эпохи  —  алчность,  обещая  солдатам  горы  и
моря,  привилегии,  территории,  деньги;  нагромож¬
дая  обещания  в  Испании  на  обещания  в  Аримине,
обещания  в  Брундизии  на  обещания  в  Испании,  а  на
обещания  в  Брундизии  —  новые  и  еще  большие  обе¬
щания,  сделанные  после  поражения  при  Диррахии.
Все  доверяли  ему,  уверенные  в  нем  благодаря  славе
 о 	его  чудесной  щедрости.  Теперь  он  должен  был  сдер¬
жать  свои  обещания.  Он  мог  отказаться  от  всех  дру¬
гих  своих  слов  под  предлогом,  что  они  были  ложью,
сказанной,  чтобы  одурачить  веривших  ёй  глупцов;
но  он  должен  был  какой  бы  то  ни  было  1|еной  сдер¬
жать  свои  обещания,  данные  тридцати  или  сорока
тысячам  людей,  покинувших  врага,  чтобы  перейти  к
нему,  и  которые  уже  три  года  мечтали  лишь  о  том,
чтобы  спокойно  поселиться  на  землях,  где  они  мог¬
ли  бы  пользоваться  обещанными  им  деньгами.  Пос¬
ледние  мятежи  легионов  показывали,  что  пытаться
играть  с  этими  массами,  возбужденными  его  обеща¬
ниями  и  гражданской  войной  до  крайней  степени,
значило  бы  желать  вызвать  военную  революцию,  в
которой  Цезарь  погиб  бы  первым.  Подобно  Сулле,
он  был  лично  ответственен  за  сделанные  им  обещания
 457

Г.  Ферреро
 и  за  допущенные  им  химерические  надежды.  Подо¬
бно  Сулле,  он  не  мог  ранее  вознаграждения  своих
сторонников  и  солдат  отказаться  от  верховной  влас¬
ти,  которая  была  единственным  действительным  сред¬
ством,  чтобы  сдержать  свои  обещания.
 Слабость  положения  Цезаря
 Те,  кто  надеялся,  что  Цезарь  мог  бы  сложить  тог¬
да  свои  полномочия,  ошибались;  равно  ошибались  и
те,  кто  ожидал  насилий  новой  тирании,  подобной
тирании  Суллы.  Цезарь,  конечно,  имел  основание
негодовать  на  остатки  помпеянской  партии  и  на  вы¬
сшие  классы  Рима  за  неискреннее  положение,  заня¬
тое  ими  со  времени  Фарсальской  битвы.  Он  не  стес¬
нялся  во  время  триумфов  обнаруживать  дурное  рас¬
положение  духа.  Триумфов  было  четыре  и  продол¬
жались  они  четыре  дня:  первым  был  триумф  над
галлами,  вторым  —  над  египтянами,  третьим  —  над
Фарнаком,  четвертым  —  над  Юбой.  В  последнем
триумфе  Цезарь  показал  оружие,  отнятое  у  римлян,
и  провел  карикатуры  своих  главных  врагов,  в  том
числе  Катона.  Если  Цезарь  не  заботился  скрывать
своего  отвращения  к  римской  знати  и  своего  наме¬
рения  опираться  на  народные  классы  и  пришел  та¬
ким  образом  к  решению  управлять  Республикой,
не  считаясь  с  претензиями  и  предрассудками  кон¬
сервативных  классов,  то  он  очень  хорошо  знал,  что
ему  невозможно  было  выполнить  десятую  часть  того,
что  сделал  Сулла.  Одна  из  самых  крупных  оши¬
бок,  допускаемых  всеми  историками  Цезаря,  состо¬
ит  в  уверенности,  что  после  Фарсалы  и  Тапса  Це¬
зарь  находился  в  очень  прочном  положении,  что  он
 458

Триумфы  Цезаря
 был  всемогущим  распорядителем  государства  и  все¬
го  римского  мира.  В  действительности  он  не  был
ничем  подобным.  Сулла  спас  всю  Империю  от  неми¬
нуемой  гибели  и  избавил  целый  класс  граждан  от
политического  уничтожения,  а  Цезарь  был  просто
победителем  в  междоусобной  войне,  порожденной  в
желавшей  мира  стране  соперничеством  двух  полити¬
ческих  котерий.  Он  не  имел  ни  престижа  ужаса  и
славы,  который  мог  бы  сравниться  с  престижем  Сул¬
лы,  ни  армии,  верность  которой  была  бы  для  него
несомненна,  ни  партии,  с  которой  у  него  было  бы
единение  и  согласие.  Раздор,  напротив,  закрадывал¬
ся  в  его  ряды,  и  блок  его  партии  давал  каждый  день
новые  трещины.  Сам  Антоний,  которого  он  хотел
принудить  заплатить  за  купленное  на  аукционе  иму¬
щество  Помпея,  наполнял  тогда  Рим  жалобами  и  уг¬
розами  против  него;  говорили  даже,  что  он  искал
для  него  наемного  убийцу1.
 Программа  Цезаря
для  удержания  верховной  власти
 Завоевания  Галлии  было  мало  для  того,  чтобы  дать
Цезарю  престиж,  достаточный  для  чрезвычайной  от¬
ветственности,  принятой  им  на  себя.  Что  касается  до
последующих  побед,  то  они  были  одержаны  в  междо¬
усобных  войнах,  и  нужно  было  скорее  заставить  поза¬
быть  их,  а  не  прославлять.  Цезарь  очень  хорошо  по¬
нимал,  что  для  того,  чтобы  действительно  быть  госпо¬
дином  Республики,  ему  нужно  было  приобрести  но¬
вую,  большую  и  более  чистую  славу,  оказав  услуги
 1  Cicero,  Phil.,  II,  XXIX,  72.
 459

Г.  Ферреро
 Италии;  что  все  его  предыдущие  труды  были  лишь
приготовлением  к  его  великой  работе,  которая  толь¬
ко  теперь  должна  была  начаться;  средством,  с  по¬
мощью  которого  он  был  в  состоянии  приобрести  вы¬
сшее  положение  в  Республике,  выполнив  великие  дела.
Действительно,  теперь,  когда  междоусобная  война
окончилась,  он  мечтал  основать  прочное,  благодея¬
тельное  и  славное  правительство,  программа  которо¬
го  должна  была  состоять  из  трех  существенных  пун¬
ктов:  крупной  щедрости  по  отношению  к  простому
народу;  административных  реформ  для  реорганиза¬
ции  общественных  должностей  и  для  удовлетворения
законных  требований  нации,  так  долго  находивших¬
ся  в  пренебрежении;  наконец,  в  крупных  военных
предприятиях.  В  общем,  это  было  возвращением  к
его  великой  политике  56  года.
 Ряд  консервативных  реформ
 Немедленно  по  возвращении  в  Рим  он  со  своей
обычной  энергией  принялся  за  дело  при  помощи  не¬
скольких  друзей  и  вольноотпущенников.  Из  шести¬
сот  миллионов  сестерциев  и  большого  количества  дра¬
гоценных  металлов1,  привезенных  из  Африки,  он  уп¬
латил  каждому  гражданину  по  триста  сестерциев,  обе¬
щанных  в  49  году;  каждому  солдату  по  80  ООО  сес¬
терциев;  вдвое  более,  как  было  обещано,  центурио¬
нам;  вчетверо  более  —  трибунам2.  Он  дал  большой
публичный  банкет  и  произвел  бесплатную  раздачу
 1  Velleius,  II,  56;  Арр.,  В.  С.,  II,  102.
 2  Sueton.,  Caes.,  38;  Арр.,  B.C.,  II,  102;  Dio,  XLIII,  21
(есть  легкие  варианты  относительно  цифр).
 460

Триумфы  Цезаря
 хлеба  и  масла1.  Пользуясь  своей  цензорской  властью
или  предлагая  законы  в  комициях,  он  выполнил  се¬
рию  реформ,  полных  консервативного  духа.  Он  ре¬
формировал  суды,  дав  им  более  аристократический
состав2;  он  изменил  уголовные  законы,  увеличив  на¬
казания  за  преступления3.  Он  распустил  преступные
организации,  коллегии  рабочих,  организованные  Кло-
дием,  которые  столько  раз  служили  ему  в  его  борьбе  с
консервативной  партией4.  Он  уменьшил  число  учас¬
твовавших  по  закону  Клодия  в  раздачах  хлеба5.  Он
опубликовал  закон  против  роскоши,  ограничивавший
роскошь  употребления  жемчугов,  носилок,  пурпур¬
ных  одежд6.  Он  хотел  приостановить  эмиграцию  мо¬
лодежи,  столь  затруднявшую  набор  армии  в  Италии7.
Он  сделал  распоряжения  о  лучшем  исполнении  аг¬
рарного  закона,  который  едва  применялся  до  сих  пор,
путем  основания  колоний  в  Кампании,  в  окрестнос¬
тях  Калатии  и  Казилина8.  Он  распорядился  о  чеканке
новой  золотой  монеты,  aureus'а.  Он  призвал  в  Рим
египетских  астрономов  для  исправления  календаря9.
 1 	Dio,  XLIII,  21,  различает  триумфальные  празднества  от
тех,  которые  были  позднее  при  освящении  храма  Вене¬
ры  Genetrix  и  которые  другие  историки  древности  сме¬
шивают  с  первыми.
 2 	Dio,  LXIII,  25;  Sueton.,  Caes.,  41.
 3 	Sueton.,  Caes.,  42.
 4 	Sueton.,  Caes.,  42.
 5 	Dio,  XLIII,  21.
 6 	Sueton.,  Caes.,  43;  Dio,  XLIII,  25.
 7 	Sueton.,  Caes.,  42.
 8 	Zumpt,  С.  E.,  I,  300,  предполагает,  по  моему  мнению,
справедливо,  что  наделения  землей  в  Италии  в  45  и  48
годах  были  произведены  на  основании  Lex  Julia  59  года.
 9 	Dio,  XLIII,  26;  Plut.,  Caes.,  59.
 461

Г.  Ферреро
 Он  старался  внести  порядок  в  финансы  Республи¬
ки,  установив  таможенные  пошлины,  сделав  собствен¬
ностью  государства  и  отдав  на  откуп  наждачные  копи
Крита,  которые  многие  разрабатывали  без  всякого
разрешения1.  Он  выработал  знаменитый  Lex  Julia
municipalis,  о  котором  часто  будет  идти  речь  впос¬
ледствии  и  который  должен  был  реорганизовать  ад¬
министративный  строй  италийских  городов2.
 Цезарь  и  Восток
 Он  задумывал  еще  более  важные  дела;  он  хотел
усвоить  идею  Кая  Гракха,  восстановить  центры  ци¬
вилизации,  разрушенные  или  потрясенные  римским
завоеванием.  Он  намеревался  вновь  отстроить  Кар¬
фаген  и  Коринф,  вывести  колонии  в  Нарбоннскую
Галлию,  в  Лампсак,  Эпир,  Синоп,  Гераклею  и  на
берега  Черного  моря,  которые  еще  сильно  страдали
от  последствий  грубости  солдат  и  генералов  Лукул¬
ла.  Наконец,  он  возвращался  к  предприятию,  в  ко¬
тором  потерпел  неудачи  Красс,  и  хотел  завоевать
Парфию.  Политические  случайности  против  его  воли
увлекли  его  на  север  Европы  и  в  Галлию,  но,  как
только  он  мог  свободно  выбрать  себе  дорогу,  он
 1 	Sueton.,  Caes.,  43;  Dig.,  XXXIX,  IV,  15.
 2 	Существуют  разногласия  относительно  опубликования
Lex  Julia  municipalis.  Савиньи  думает,что  он  был  опуб¬
ликован  в  45  году,  Моммзен,  С.  I.  L.,  I,  123,  относит  его
также  к  концу  45  г.;  Lange  R.  А.,  III,  440,  думает,  что  он
был  издан  в  46  году;  Nissen  в  Rh.  Musseum,  XLV,  crp.
100,  равным  образом  думает,  что  это  было  в  46  году  меж¬
ду  маем  и  сентябрем.  Наиболее  вероятным  мне  кажется
мнение  Моммзена.
 462

Триумфы  Цезаря
 обернулся  к  тому  Востоку,  на  который  направил
свои  первые  взгляды  и  который  привлекал  его,  как
привлекал  всех  его  современников,  мыслью  повто¬
рить  сказочные  подвиги  Александра.  Галлия  была
только  бедной  варварской  страной,  тогда  как  боль¬
шая  дорога  будущего  была  в  Азии,  на  этом  богатом
и  цивилизованном  Востоке,  где  македонский  заво¬
еватель  и  его  преемники  оставили  вечные  следы
своих  подвигов.
 Надежды  Цицерона  на  Цезаря
 Многие  из  этих  реформ  нравились  консервато¬
рам  и  несколько  утешали  скорбь,  которую  они  чув¬
ствовали,  видя  во  время  четвертого  триумфа  кари¬
катуру  Катона,  сделавшегося  героем  для  высших
классов  Италии.  Цицерон,  написавший  ему  похваль¬
ное  слово  и  занявшийся  затем  составлением  диало¬
га  «Orator»1,  спрашивал  иногда  себя,  восстановит
ли  Цезарь  республиканский  образ  правления;  он  на¬
блюдал  за  всеми  действиями  Цезаря,  расспрашивал
его  близких  друзей,  один  день  надеялся,  другой  от¬
чаивался.  Его  надежда  была  прочной  до  середины
сентября,  когда  он  окончил  свой  траур  по  Респуб¬
лике  и  прервал  молчание,  которое  хранил  до  сих
пор  в  Сенате,  чтобы  в  полной  похвал  Цезарю  речи
испросить  прощение  Марцеллу.  В  этой  речи  он  де¬
лает  даже  намек  на  восстановление  гражданского
правительства2.
 1 	Schmidt,  В.  W.  С.,  255.
 2  Cicero,  F.,  IV,  4,  4;  Cicero,  pro  Мате.,  IX,  27.
 463

Г.  Ферреро
 Храм  Венеры,  матери  Юлиев
 Но  когда  в  конце  сентября  Цезарь  освятил  храм
Венеры  Genetrix,  Цицерон  и  общество  были  очень
скандализованы,  увидав  там  статую  Клеопатры,  из¬
ваянную  Архесилаем,  одним  из  самых  знаменитых
римских  скульпторов1.  Все  негодовали  на  это,  и  от¬
празднованные  по  этому  случаю  народные  празднес¬
тва  увеличили  раздражение.  Они  были  грандиоз¬
нее,  чем  данные  по  поводу  триумфа;  были  охоты
на  диких  зверей,  бои  гладиаторов,  представления,
данные  во  всех  кварталах  и  на  всех  языках,  чтобы
могла  развлекаться  вся  космополитическая  чернь;
была,  наконец,  навмахия  на  искусственном  озере!
Цезарь  хотел,  следовательно,  подкупить  народ  так
же,  как  старался  унизить  Сенат,  выбирая  сенато¬
ров  из  самых  темных  людей  и  даже  среди  профес¬
сиональных  гаруспиков2.  Эти  выборы,  так  же  как
необъяснимое  замедление  Цезаря  в  созыве  комиций,
были  очень  непопулярны;  скоро  за  ними  последова¬
ла  целая  серия  неприятных  неожиданностей.  Так,
Цицерон  однажды  получил  благодарность  от  некото¬
рых  восточных  князей  за  сенатус-консульт,  утвержде¬
ния  которого  в  Сенате  он  добился,  тогда  как  он  не
 о
 знал  даже  о  самом  существовании  этих  лиц  .  Энергия
Цезаря  вырождалась  по  временам  в  дикое  нетерпение;
так,  он  принудил  Архесилая  выставить  в  храме  Вене¬
ры  Genetrix  неоконченную  статую,  лишь  бы  открыть
его4.  Он  часто  произвольно  ускорял  совещания,  что
 1 	Арр.,  В.  С.,  II,  102.
 2 	Cicero,  F., 	VI,  18,  1.
 3 	Cicero,  F., 	IX,  15,  4.
 4 	Overbeck., 	G.  G.  P.,  II,  482.
 464

Триумфы  Цезаря
 не  нравилось  многим.  Не  были  также  удовлетворе¬
ны  назначением  правительственных  лиц  на  45  год;
за  некоторыми  исключениями,  все  они  были  стары¬
ми  друзьями  Цезаря1  и  были  ненавистны  консерва¬
торам,  например,  Ватиний  или  Саллюстий,  кото¬
рый  после  битвы  при  Тапсе  был  сделан  пропрето¬
ром  Нумидии  и  которого  оставили  там  еще  на  год,
чтобы  он  мог  нажить  себе  состояние,  которое  рас¬
тратил  в  Риме  с  женщинами.
 Общее  недовольство  Цезарем
 Положение  становилось  все  затруднительнее.  Во¬
лнения,  необычайное  нервное  напряжение  последних
лет,  увлечение  успехом,  иллюзия  силы,  родившаяся
в  нем  даже  при  усталости,  побуждали  Цезаря  взять
на  себя  бремя  ответственности,  которому  никто,  даже
он  сам,  не  был  в  состоянии  сопротивляться.  Здесь
еще  раз  ошибаются  историки,  когда  говорят,  что  Це¬
зарь,  сумев  приготовить  себе  такое  чудное  орудие
господства,  как  его  армия,  был  в  состоянии  властво¬
вать  над  Империей  и  реорганизовать  ее.  Со  своей  ар¬
мией  Цезарь  мог  победить  консервативную  партию  и
разрушить  законное  правительство,  но  заменить  это
правительство  своей  армией  он  мог  только  очень  не¬
совершенным  образом.  Вокруг  него  образовалась  пус¬
тота;  знать,  далее  присоединившаяся  к  нему  после
Фарсалы,  сохранила  в  глубине  сердца  всю  свою  зло¬
бу,  держалась  в  стороне  и  с  большой  неохотой  при¬
нимала  магистратуры.  В  собственной  его  партии  все
правое  крыло  охладело  к  нему  и  отдалилось  от  него.
 1  Lange,  R.  А.,  III,  448.
 465

Г.  Ферреро
 Только  небольшая  честолюбивая  и  энергичная  коте-
рия  его  приверженцев  из  нижнего  слоя  теснилась
вокруг  диктатора  для  того,  чтобы  монополизировать
его  милость  и  удалять  опасных  конкурентов.  Вер¬
ный  Оппий,  ловкий  Бальб,  интриган  Фаберий,  весе¬
лый  Долабелла,  Ватиний,  Кален,  Децим  Брут,  кото¬
рого  он  предпочитал  всем  остальным,  который  спас
его  в  Испании  и  уже  два  года  управлял  Транзаль-
пинской  Галлией,  где  подавил  новое  восстание  бел-
ловаков,  были  с  этих  пор  самыми  близкими  его  со¬
трудниками  в  таком  гигантском  и  требовавшем  столь
большого  числа  талантов  и  энергии  деле,  как  реор¬
ганизация  Империи.  Даже  Антоний  впал  в  немилость
и  скромно  жил  с  Фульвией,  вдовой  Клодия  и  Кури¬
она,  на  которой  женился.  Цезарь  не  имел  более  ни
времени,  ни  желания  искать  в  толпе  неизвестных
людей,  которые  могли  бы  служить  ему,  как  с  боль¬
шим  успехом  делал  до  сих  пор,  и  в  его  тесный  и
замкнутый  кружок  входило  мало  новых  лиц:  сыновья
двух  его  племянников,  Квинт  Педин  и  Гай  Октавий
и  семейство  Сервилии.  Ее  сын  Брут,  ее  два  зятя  —
Гай  Кассий  и  Лепид  —  образовывали  в  партии  Цеза¬
ря  маленькую  аристократическую  группу,  с  которой
Цезарь  обращался  довольно  хорошо,  будучи  действи¬
тельно  близок  только  с  Лепидом1.
 1  Преувеличивали  чувство  и  близость  Цезаря  к  Бруту.
Пусть  обратят  внимание,  что  после  Фарсалы  до  возвра¬
щения  Цезаря  из  Испании  они  виделись  только  недолго
в  47  году  на  Востоке;  потом  Цезарь  отправился  в  Афри¬
ку,  а  Брут  весь  46  год  оставался  управлять  Цизальпинс¬
кой  Галлией;  когда  Брут  вернулся  в  Рим,  Цезарь  уже
уехал  в  Испанию.  См.  Bynum,  В.,  29  и  39.
 466

Триумфы  Цезаря
 Молодой  Август
 Что  касается  Гая  Октавия,  то  это  был  очень  умный
молодой  человек  семнадцати  лет,  который  после  смер¬
ти  своего  отца  и  вторичного  брака  своей  матери  с  Лу¬
цием  Марком  Филиппом  воспитывался  в  доме  своей
бабушки,  сестры  Цезаря;  последний  взял  его  с  некото¬
рого  времени  под  свое  покровительство,  наблюдал  за
его  воспитанием  и  представлял  народу  при  помощи
почетных  отличий.  Он  сам,  может  быть,  выбрал  для
него,  кроме  уже  бывших  учителей,  двух  новых  настав¬
ников,  Афенодора  из  Тарса  (на  с.-в.  Малой  Азии)  и
Диднма  Арея.  Последний  принадлежал  к  той  неопи-
фагорейской  школе,  которая,  как  мы  видели,  стара¬
лась  тогда  распространить  в  римском  мире  новую  ас¬
кетическую  мораль1.  Но  молодой  человек  был  очень
слабого  здоровья  и  в  этот  момент  был  тяжело  болен,
что  сильно  беспокоило  Цезаря.
 Духовный  упадок  Цезаря
 В  общем,  Цезарю  недоставало  умных,  энергичных
и  верных  сотрудников,  которые  помогли  бы  ему  при¬
вести  в  исполнение  его  великие  проекты;  и  мысль,
что  один  человек,  как  бы  умен  и  энергичен  он  ни
был,  с  несколькими  друзьями  и  вольноотпущенника¬
ми,  собранными  случайно  по  пути  в  течение  двенадца¬
ти  лет  войны  и  приключений,  мог  остановить  в  обшир¬
ной  Империи  беспорядок,  возникший  от  длительного
 1 	Sueton.,  Aug.,  89;  см.  Weichert,  Commentatio  de  imp.
Caes.  scriptis  corumque  reliquiis,  Grimae,  1835,  p.  27  сл.
Gardthausen,  A.  Z.,  I,  47  сл.
 467

Г.  Ферреро
 социального  разложения  и  перемен,  была  химери¬
ческой.  При  помощи  армии  легко  было  одержать  верх
над  консервативной  партией  и  выродившимися  вы¬
сшими  классами  Италии;  напротив,  невозможно  было
одному  человеку  при  помощи  законодательства  по¬
ложить  конец  ужасному  антагонизму  этого  жадного,
дерзкого  и  гордого  общества.  Одно  затруднение  яв¬
лялось  за  другим,  будучи  часто  вызвано  самым  не¬
терпением,  с  которым  Цезарь  хотел  одержать  побе¬
ду.  Раздражение,  усталость,  обольщение  от  этой  ог¬
ромной  работы  затемнили  то  сознание  удобного  слу¬
чая  и  действительности,  которое  всегда  было  так  ясно
у  него  ранее.  Как  бы  сознавая  свое  положение,  он
сам  по  временам  говорил,  что  прожил  уже  слишком
долго1.  Его  друзья  Бальб  и  Оппий  замечали  с  неко¬
торого  времени,  что  он  сделался  странным  и  что  вся¬
кий,  даже  самый  скромный,  совет  при  удобном  слу¬
чае  о  том,  что  он  мог  бы  сложить  с  себя  по  крайней
мере  часть  власти,  с  каждым  днем  раздражал  его
все  более.  Видели,  что  даже  сочинением,  в  котором
Цицерон  хвалил  Катона,  он  был  раздражен  до  такой
степени,  что  хотел  писать  ответ  и  поручил  Гиртию
сделать  то  же.  Однако  он  не  хотел,  чтобы  его  обви¬
няли  в  нарушении  конституции,  ниспровержении  тра¬
диции,  действии  против  духа,  если  не  против  бук¬
вы,  законов,  с  помощью  которых  он  получил  власть.
В  эту  эпоху  он  составил  свои  комментарии  о  граж¬
данской  войне,  в  которых  старается  показать,  как
точно  соблюдал  он  конституцию  и  как  противная
партия,  а  вовсе  не  он,  накладывала  руку  на  имущес¬
тво  и  права  граждан.  Но  с  каждым  месяцем,  проте¬
кавшим  в  этом  бесконечно  длинном  году,  которому
 1  Cicero,  pro  Marcello,  VIII,  25.
 468

Триумфы  Цезаря
 реформировавшие  календарь  астрономы  дали  15  ме¬
сяцев  и  445  дней,  факты  все  меньше  и  меньше  соот¬
ветствовали  его  намерениям  и  словам.
 Клеопатра  в  Риме
 К  концу  года  Цезарь  совершил  грубую  ошибку,
приняв  у  себя  в  доме  Клеопатру,  прибывшую  в  Рим  с
большой  свитой  рабов  и  министров.  Скандал  в  Риме  и
в  Италии  был  очень  велик1.  Все  знали,  что  с  некоторо¬
го  времени  у  Цезаря  была  очень  возбуждена  чувствен¬
ность,  что  он  имел  экстравагантные  желания  царской
любви  и  что  во  время  африканской  войны  он  развле¬
кался  с  Эвноей,  женой  царя  Мавритании  Богуда,  ко¬
торой  он  сделал  бесчисленные  подарки.  Но  этот  но¬
вый  бесстыдный  скандал  на  глазах  всего  Рима  возму¬
тил  общество,  уже  недовольное  и  слишком  склонное
все  критиковать.  Начали  жалеть  Кальпурнию,  выдан¬
ную  замуж  в  59  году  вследствие  политической  интри¬
ги,  тотчас  же  покинутую  своим  бродягой-мужем,  лю¬
бовницу  которого  она  была  теперь  вынуждена  прини¬
мать  у  себя  в  доме.  Как  будто  бы  это  было  специаль¬
ное  преступление  Цезаря,  а  не  жалкая  участь,  пред¬
оставленная  всем  женщинам  высшего  общества,  ко¬
торые  не  были  порочными,  развратными,  распущен¬
ными.  Честные  женщины,  как  Туллия,  Корнелия,  вдо¬
ва  Публия  Красса  и  Помпея,  и  столько  других,  ос¬
тавшихся  неизвестными,  разве  не  были  всегда  прино¬
симы  своими  родителями  в  жертву  их  политическому
 1 	По  поводу  обвинений,  делавшихся  Цезарю  за  его  от¬
ношение  к  Клеопатре,  см.  Dio,  XLIII,  27;  Sueton.,
Caes.,  52.
 469

Г.  Ферреро
 честолюбию?  Разве  не  было  им  суждено  быть  выдава¬
емыми  замуж,  покидаемыми  и  снова  выдаваемыми  из
года  в  год,  причем  не  обращалось  внимания  ни  на  воз¬
раст,  ни  на  добродетель  супруга;  менять  дом,  служа¬
нок,  общество  с  переменой  политики;  видеть  себя  час¬
то  лишенными  даже  утешения  материнства,  находить
в  доме  мужа  пасынков  старше  себя  и  быть  покинуты¬
ми  ради  гетер  и  вольноотпущенниц?  Это  было  зло  вре¬
мени,  один  из  тех  многочисленных  печальных  и  неиз¬
бежных  симптомов  беспорядка,  причиненного  великой
переменой  в  цивилизации,  которая  готова  была  совер¬
шиться  и  которой  женщина  также  отдавала  свою  часть
скорби.  Но  на  этот  раз  общество  приписывало  специ¬
ально  Цезарю  этот  всеобщий  порок  и  негодовало,  что
диктатор  так  выставляет  напоказ  свой  разврат.

ПОСЛЕДНЯЯ  МЕЧТА
ЦЕЗАРЯ  -  ЗАВОЕВАНИЕ
ПАРФИИ

Последние  честолюбивые  планы  Цезаря.  —  Цезарь  и
идеи  Кая  Гракха.  —  Популярная  монархия  Цезаря.  —
Восемь  городских  префектов.  —  Недовольство  высших
классов.  —  Сочинения  Цицерона.  —  Брут.  —  Назна¬
чение  новых  почестей  Цезарю  после  Мунды.  —  Це¬
зарь  и  Брут.  —  Грандиозные  и  химерические  замыслы
Цезаря.  —  Законы  и  реформы  Цезаря.  —  Перемена  в
Антонии.  —  Высшие  почести,  оказанные  Цезарю.  —
Иллюзии  диктатуры.  —  Колонии  Цезаря.  —  Буф
ротская  колония  и  интриги  Аттика.  —  Праздник
Луперкалий.

Возрастающая  непопулярность  Цезаря
среди  высших  классов
 В  высших  классах  недовольство  все  увеличивалось.
Наследственная  гордость  и  недисциплинированность
делали  их  недоброжелательными  ко  всякому  прави¬
тельству;  раздражительность  их  еще  увеличивалась
вследствие  воспоминаний  междоусобной  войны,  пе¬
чали  по  поводу  потери  родных  и  друзей  и  нарушен¬
ных  интересов.  Одни  вследствие  конфискаций  име¬
ний  побежденных  увидали  себя  лишенными  наследств,
на  которые  рассчитывали.  Другие  потеряли  суммы,
отданные  на  хранение  в  храмы  Италии  и  Востока.
Редкость  денег  и  трудность  кредита  наносили  ущерб
большому  числу  лиц.  Цезарь  напрасно  старался  до¬
казать  в  своих  «Записках  о  гражданской  войне»,  что
не  он,  а  Помпей  наложил  руку  на  вклады  частных
лиц  и  что  благодаря  ему,  напротив,  были  спасены
сокровища  известного  храма  Дианы  в  Эфесе1:  Пом¬
пей  умер,  и  все  изливали  свое  дурное  расположение
духа  на  живого  человека.
 Финансовый  кризис
 Нужно  было  быть  человеком,  одаренным  неуто¬
мимым  терпением  и  ловкостью,  почти  сверхчелове¬
ческим  спокойствием  и  благоразумием,  чтобы  управ¬
лять  посреди  такой  гордости,  недовольства,  злобы,
 '  Caesar,  В.  С.,  III,  31-33.
 473

Г.  Ферреро
 борьбы  честолюбия  и  противоположных  интересов.
Власть,  месть  и  самая  усталость,  напротив,  возбуж¬
дали  в  Цезаре  жажду  славы,  желание  сравняться  с
Александром  в  громадных  предприятиях,  а  сила  ве¬
щей  побуждала  его  разорвать  цепи  законности  и  же¬
лать  все  более  обширной  власти.  Вокруг  него  было
слишком  много  нетерпеливых  аппетитов,  слишком
много  химерических  надежд  на  невозможную  по¬
мощь.  Нищета  увеличивалась  в  Италии  ужасным
образом:  значительная  часть  среднего  класса  и  про¬
стого  народа  была  приведена  в  отчаяние  нескончае¬
мым  кризисом.  Масса  восточных  рабов,  художни¬
ков  или  ремесленников  была  освобождена  своими
менее  богатыми  господами,  которые,  не  имея  более
возможности  извлекать  выгоды  из  их  работы  во  вре¬
мя  кризиса,  не  имели  и  средств  прокормить  их.  Нуж¬
но  было  уменьшить  число  участников  в  хлебных  раз¬
дачах,  а  это  увеличивало  бедствие.
 Необходимость  покорения  Парфии
 Ужасная  катастрофа  казалась  неизбежной,  если
бы  не  нашли  новых  средств;  а  эти  средства  могли
явиться  только  путем  завоевания  Парфянской  импе¬
рии  с  ее  сказочными  сокровищами.  В  этом  завоева¬
нии  было  все  спасение.  Сколько  чудесных  вещей  мог
сделать  Цезарь,  когда  война  против  парфян  доста¬
вит  ему  необходимые  капиталы!  Но  мог  ли  он  хоро¬
шо  выполнить  столь  трудное  предприятие,  будучи
принужден  считаться  с  предрассудками,  страхами,
интересами  завистливых  и  дурно  расположенных
сенаторов,  в  данный  момент  со  злобным  удоволь¬
ствием  занимавшихся  только  писанием  и  чтением
 474

Последняя  мечта  Цезаря  —  завоевание  Парфии
 похвал  Катону?  Сам  Брут  составил  одну  такую  по¬
хвальную  речь  в  честь  его  самоубийства.
 Клеопатра  и  ее  сын
 Вероятно  также,  что  Клеопатра,  единственная  жен¬
щина,  игравшая  такую  странную  роль  в  падении  вели¬
кой  Республики  и  думавшая  убедить  Цезаря  жениться
на  себе,  продолжала  своим  соблазном,  словами  и  при¬
мером  будить  в  нем  страсть  к  царской  власти.  Разве  не
явилась  она  в  Рим  со  своим  новорожденным  сыном,
которого  называла  сыном  Цезаря,  чтобы  получить  от
Цезаря  позволение  дать  ребенку  его  имя;  и  разве  не
увозила  она,  покидая  Рим,  вместе  с  подарками  и  при¬
вилегиями  этого  многозначительного  позволения?1
Впрочем,  каковы  бы  ни  были  истинные  честолюбивые
замыслы  Цезаря,  их  осуществление  в  данный  момент
зависело  от  успеха  парфянской  войны.  Эта  война  была
главной  задачей  Цезаря,  и  он  прилагал  всю  свою  энер¬
гию,  чтобы  привести  ее  в  исполнение.
 Цезарь  в  Испании
 К  несчастью,  во  второй  половине  46  года  очень
важные  обстоятельства  принудили  его  еще  раз  отло¬
жить  ее.  Пользуясь  популярностью  в  Испании  име¬
ни  Помпея  и  благодаря  недовольству  вызванному
злоупотреблениями  назначенных  Цезарем  правите¬
лей,  и  брожением  во  многих  легионах,  Кней  Помпей
и  Лабиен  набрали  армию  и  завоевали  большую  часть
 1  Sueton.,  Caes.,  52.
 475

Г.  Ферреро
 полуострова.  Цезарь  сперва  не  считал  опасность  боль¬
шой  и  предоставил  заботу  о  войне  своим  генералам.
Но  последние,  не  будучи  в  состоянии  одержать  по¬
беду,  кончили  тем,  что  написали  Цезарю  о  необхо¬
димости  его  приезда  в  Провинцию.  Известие  об  ус¬
пехах  Кнея  Помпея  увеличило  беспокойство  общес¬
твенного  настроения,  которое  и  так  было  велико.
Цезарь  правильно  полагал,  что  нельзя  отправиться
на  Восток,  оставив  в  Испании  победоносного  врага.
Неужели  он  никогда  не  покончит  с  гражданскими
войнами?  Эта  новая  экспедиция  в  такой  момент  не
могла  не  раздражать  его  до  последней  степени.  Она
принуждала  его  прервать  реформы,  уже  наполовину
приведенные  в  исполнение,  и  отложить  парфянскую
войну.  Она  увеличивала  и  так  уже  большие  затруд¬
нения,  в  которых  он  находился,  указывая  ему,  что
мир  не  был  окончательным.
 Цезарь  снова  принимает  диктатуру
 Раздраженный  этой  испанской  войной,  решившись
быстро  окончить  ее  и  устрашить  своих  противников
сильным  ударом,  Цезарь  в  конце  года  почти  открыто
соединил  в  своих  руках  все  высшие  государственные
должности.  Он  принял  диктатуру,  сделав  своим  на¬
чальником  конницы  уже  не  впавшего  в  немилость  Ан¬
тония,  а  верного  Лепида,  назначенного  правителем
Ближней  Испании  и  Нарбоннской  Галлии,  которому,
к  всеобщему  изумлению,  было  позволено  управлять
своими  провинциями  при  помощи  легатов1.  Он  хотел,
кроме  того,  быть  избранным  на  45  год  единственным
 1  Арр.,  В.  С.,  II,  107.
 476

Последняя  мечта  Цезаря  —  завоевание  Парфии
 консулом  (consul  sine  collega)1  и  отложил  выборы  про¬
чих  должностных  лиц.  Диктатор  и  консул,  не  имев¬
ший  товарища,  разве  не  обозначало  это  почти  само¬
державного  монарха?
 Возобновление  аграрного  закона  59  года
 Эти  меры  произвели  ужасное  впечатление.  Про¬
пасть  недоверия,  отделявшая  Цезаря  от  высших  клас¬
сов,  еще  более  расширилась;  к  этому  присоедини¬
лись  химерические  страхи,  что  абсолютная  власть  в
руках  Цезаря  будет  синонимом  социальной  револю¬
ции.  Неожиданно  возник  слух,  что  Цезарь  приказал
начать  в  разных  местах  Италии  межевание  земель,
чтобы  произвести  конфискацию  их  и  распределить
между  своими  солдатами,  как  сделал  Сулла2.  На
мгновение  всех  охватила  настоящая  паника.  Но  ско¬
ро  узнали,  что  этот  страх  был  преувеличен:  Цезарь
приказал  только  новой  комиссией  заместить  пре¬
жнюю,  которой  аграрным  законом  59  года  было  по¬
ручено  разыскать  в  Италии  и  в  Цизальпинской
Галлии  остатки  общественного  домена  и  земель,  куп¬
ленных  у  частных  лиц3.  Он  хотел  двинуть  вперед
применение  старого  аграрного  закона,  чтобы  сдер¬
жать  обещания,  сделанные  солдатам  во  время  граж¬
данской  войны.
 1 	Dio,  XLIII,  33;  С,  I.  L.,  I2, 	р.  28.
 2 	См.  Cicero,  F.,  IX,  17.
 3 	См.  Dio,  XLII,  54;  Арр.,  В. 	С.,  II,  94; 	Cicero,  F.,  XIII,  3;
 XIII,  5;  XIII,  7;  XIII,  8.
 477

Г.  Ферреро
 Управление  Италией  в  отсутствие  Цезаря
 Умы  немного  успокоились.  Но  другие  происшест¬
вия  не  замедлили  их  вновь  взволновать.  Цезарь  уехал
в  Испанию,  не  созвав  комиций1,  и  все  в  Риме  ожида¬
ли,  что  он  во  время  своего  путешествия  придаст  ма¬
гистратурам  законный  характер.  Вместо  этого  к  концу
года  явился  новый  сюрприз:  Цезарь  назначил  во¬
семь  городских  префектов  (praefecti  urbi),которым
поручил  все  функции  преторов  и  некоторые  из  фун¬
кций  квесторов,  так  же  как  и  управление  казначей¬
ством2.  Номинально  они  стояли  под  контролем  Ле¬
пида,  но  в  действительности  ими  руководили  Корне¬
лий  Бальб  и  Оппий.  Таким  образом,  Цезарь  устано¬
вил  то,  что  мы  теперь  назвали  бы  управлением  каби¬
нета,  при  котором  не  было  бы  и  речи  о  народе  и
Сенате.  Во  время  этого  же  путешествия  он  написал
книгу  против  Катона,  в  которой  старался  опроверг¬
нуть  республиканскую  идеологию,  казалось,  снова
готовую  расцвесть.
 Тревога  и  подозрения  в  Италии
 Эта  внезапная  перемена  в  политике  до  крайности
раздражила  высшие  классы  Италии  и  даже  правое
крыло  его  партии3.  Полился  целый  поток  обвинений:
 1 	Cicero,  А.,  XII,  8.
 2 	Sueton.,  Caes.,  76;  Dio,  XLIII,  28  и  48;  Cicero,  F.,  VI,
8,  1.  Schmidt,  B.  W.  C.,  263.
 3 	Мы  видим  доказательство  этого  в  рассказе  Плутарха  (Ant.,
13)  о  Требонии,  см.  Cicero,  Phil.,  II,  XIV,  34.  См.  также
упоминание  о  предвещаниях,  неблагоприятных  для  Ан¬
тония,  Cicero,  F.,  VI,  2,  2.
 478

Последняя  мечта  Цезаря  —  завоевание  Парфии
 сурово  упрекали  его  за  позволение  дать  свое  имя
сыну  Клеопатры1;  создание  восьми  городских  пре¬
фектов  казалось  одной  из  самых  произвольных  мер,
которые  когда-нибудь  видали;  начинали  говорить,
что  он  хочет  сделаться  царем  —  ужасное  обвине¬
ние,  бывшее  роковым  для  стольких  знаменитых
римлян.  Сверх  того,  узнали,  что  Марцелл,  консул
51  года,  которому  Цезарь  даровал  прощение,  был
загадочным  образом  убит  в  Афинах,  когда  возвра¬
щался  в  Рим.  Тотчас  обвинили  Цезаря,  что  он  из¬
меннически  приказал  убить  его  из  мести,  лицемер¬
но  простив  его.  Появление  книги  против  Катона
подлило  масла  в  огонь:  Цезаря  называли  клеветни¬
ком  на  великого  человека.  Между  знатными  один
только  Цицерон,  тронутый  многочисленными  пох¬
валами,  которые  воздавал  ему  Цезарь  в  своей  кни¬
ге,  послал  через  посредство  Бальба  и  Долабеллы
письмо  диктатору  с  выражением  благодарности;  но
он  не  осмелился  прочитать  это  письмо  Аттику2.
Аграрная  комиссия  своими  работами  также  причи¬
нила  беспокойство  многим.  Ее  деятельность  пробу¬
дила  в  простом  народе  надежды,  иллюзии  и  жела¬
ния,  которые  могли  быть  опасны  для  всех.  Рассле¬
дования,  сделанные  с  целью  установить,  какие  зем¬
ли  были  общественными,  сильно  занимали  всех,
потому  что  даже  если  бы  они  были  сделаны  с  абсо¬
лютной  справедливостью,  они  все  же  могли  причи¬
нить  много  неудобств.  Поэтому  комиссары  были
завалены  рекомендательными  письмами  и  проше¬
ниями  от  собственников,  их  друзей  и  родных3.
 1 	Sueton.,  Caes.,  52.
 2  Cicero,  А.,  XIII,  50,  1;  XIII,  51,  1.
 3  Cicero,  F.,  XIII,  4;  XIII,  5;  XIII,  7;  XIII,  8.
 479

Г.  Ферреро
 Смерть  Туллии
 В  то  время  как  Цезарь  сражался  в  Испании,  по¬
ложение  в  Риме  вообще  было  малоуспокоительным.
Обеспокоенные  Бальб  и  Оппий  писали  к  Цезарю
письмо  за  письмом.  Нетерпеливо  ожидая  его  воз¬
вращения,  они  любезным  вниманием  старались  ус¬
покоить  влиятельных  людей,  а  особенно  Цицерона,
на  которого  начинала  надвигаться  тень  старости,
полной  печали  и  огорчений.  Чтобы  упорядочить  свои
все  более  и  более  запутывавшиеся  дела,  он  в  конце
46  года  женился  на  Публилии,  молодой  четырнад¬
цатилетней  девушке1,  принесшей  ему  хорошее  при¬
даное.  Но  в  начале  45  года  он  был  поражен  тяже¬
лым  ударом:  Туллия  умерла  в  родах  после  своего
развода2.  Огорченный  отец  искал  утешения  в  фи¬
лософских  работах  и  начал  приводить  в  исполне¬
ние  уже  долго  с  любовью  обдумываемый  замысел,
от  которого  его  постоянно  отвлекали  политические
перемены.  Он  хотел  резюмировать  греческую  фи¬
лософию  в  ряде  диалогов,  аналогичных  диалогам
Платона,  где  действующими  лицами  выступали  бы
все  великие  римляне  последних  поколений  от  стар¬
шего  Катона  до  Лукулла  и  Варрона.  Цицерон  с  его
великим  литературным  гением  мог  бы,  обрабаты¬
вая  эту  тему,  создать  образцовые  произведения,
изобразив  для  потомства  в  тихой  интимной  атмос¬
фере  философских  диалогов  те  великие  фигуры,  ко¬
торые  история  показывает  нам  во  время  войн  и  по¬
литической  борьбы.
 1 	Schmidt,  В.  W.  С.,  268.
 2 	Schmidt,  В.  W.  С.,  271.
 480

Последняя  мечта  Цезаря  —  завоевание  Парфии
 Цицерон  —  Аристотель  Цезаря
 Но  необходимым  условием  было,  чтобы  он  мог
работать  по  своему  желанию  и  с  полным  спокойстви¬
ем,  а  вместо  этого  сколько  было  теперь  о  его  жизни
беспокойств  и  печалей.  Нужно  было  постоянно  тре¬
бовать  от  Долабеллы  возвращения  по  частям  прида¬
ного  Туллии;  нужно  было  искать  денег,  чтобы  воз¬
двигнуть  своей  дочери  пышный  мавзолей.  Наконец,
истинные  намерения  Цезаря  продолжали  оставаться
для  него  томительной  загадкой.  Он  постоянно  писал
по  этому  поводу  к  Бруту,  недавно  возвратившемуся
из  управления  Цизальпинской  Галлией.  Он  посто¬
янно  читал  и  перечитывал  великие  политические
трактаты,  написанные  на  греческом  языке;  особенно
он  читал  письма  Аристотеля  и  других  греческих  уче¬
ных,  написанные  к  Александру  Великому  с  целью
побудить  его  управлять  монархически  народами
Азии,  в  Греции  же  оставаться  первым  из  греческих
граждан,  членом  благородной  расы,  которая  всегда
жила  и  могла  жить  только  при  свободном  режиме1.
Письмо  Аристотеля  даже  возбудило  в  Цицероне
мысль  написать  подобное  письмо  к  Цезарю,  и,  дей¬
ствительно,  он  составил  прекрасный  трактат,  кото¬
рый  послал  Аттику2.  Но  благоразумный  банкир  по¬
советовал  Цицерону  сперва  прочитать  его  Оппию  и
Бальбу,  а  последние  отсоветовали  Цицерону  посы¬
лать  письмо  Цезарю3.  Это  было  для  Цицерона  боль¬
шим  разочарованием,  а  для  образованных  классов
 1 	Cicero,  А., 	XIII,  28.
 2 	Cicero,  А., 	XII,  51;  XIII,  2;  XIII,  26,  2;  XIII,  27,  I.
 3 	Cicero,  А., 	XIII,  27,  1.  Isti  обозначает  Оппия  и  Бальба,
 как  доказывает  другое  место  Цицерона,  XIII,  2,  1.
 16.  Ю.  Цезарь
 481

Г.  Ферреро
 новым  поводом  для  подозрений.  К  счастью  для  Ци¬
церона,  посреди  всех  этих  волнений  умер  один  его
горячий  поклонник,  некто  Клювий,  оставив  ему  бо¬
гатое  наследство,  уменьшившее  его  денежные  затруд¬
нения.  Но  в  общем  Цицерон,  подобно  всем,  был  в
постоянном  нервном  напряжении.
 Неподготовленность  Цезаря  к  Испании
 Пришедшие  из  Испании  в  начале  45  года  известия
только  увеличили  общее  беспокойство.  Обдумывая
завоевание  Парфии,  Цезарь  так  плохо  приготовился  к
испанской  войне,  что  в  начале  ее,  как  это  было  во  вре¬
мя  войны  с  Верцингеторигом,  во  время  первой  испан¬
ской  кампании  и  во  время  кампании  в  Эпире,  его  сол¬
даты  страдали  от  голода1.
 Брут  и  его  брак
 Неожиданное  и  странное  событие  на  некоторое  вре¬
мя  отвлекло  от  испанской  войны  внимание  высшего
римского  общества.  Брут  развелся  с  дочерью  Аппия
Клавдия  и  женился  на  Порции,  дочери  Катона  и  вдове
М.  Бибула2,  товарища  Цезаря  по  консульству,  адми¬
рала,  умершего  во  время  эпирской  войны.  Аристократ
старого  рода,  страстный  любитель  искусства,  литера¬
туры  и  философии,  Брут  был  одним  из  тех  любимцев
 1 	Dio,  XLIII,  32.
 2 	.Возражения,  сделанные  Моммзеном  по  поводу  родства
Порции  (Hermes,  XV,  стр.  99  сл.),  мне  кажутся  серьезно
опровергнутыми  Вупит’ом,  В.,  33.
 482

Последняя  мечта  Цезаря  —  завоевание  Парфии
 судьбы,  которые  получают  всеобщее  уважение,  ниче
го  для  этого  не  делая.  Обладавший  некоторыми  до¬
бродетелями,  довольно  редкими  в  высшем  обществе,
как  то:  воздержанностью,  чистотой,  самообладанием,
презрением  к  вульгарному  честолюбию,  он  умел  не
только  заставлять  прощать  себе  мелкие  ошибки,  как,
например,  ростовщичество,  которым  занимался  в  Ки
ликии,  но  и  заставлял  всех,  даже  Цезаря,  удивляться
себе,  как  чуду  воли  и  энергии1.  Таким  образом,  ему
добровольно  предлагали  то,  что  другие  могли  полу¬
чить  только  ценой  больших  усилий,  и  невозможное
для  всех  ему  удавалось.  Он  сражался  на  стороне
Помпея,  и,  однако,  Цезарь  ради  Сервилии  осыпал
его  почестями.  Он  сделался  одним  из  самых  выдаю
щихся  членов  аристократической  цезарианской  пар¬
тии,  но  это  не  препятствовало  Цицерону  и  самым
выдающимся  помпеянцам  оставаться  его  большими
друзьями.  И  вот  он  объявляет  о  своем  браке  с  этой
прекрасной  вдовой,  отец  и  первый  муж  которой  были
самыми  ожесточенными  врагами  диктатора!  Весь  Рим
спрашивал  себя,  что  обозначает  этот  брак?  Станет  ли
Брут  таким  образом  враждебным  новому  правитель¬
ству  Цезаря?  Или  последний  примирится  со  своими
прежними  противниками?  Сервилия,  боявшаяся,  что¬
бы  этот  брак  не  заставил  сына  потерять  расположе¬
ние  диктатора,  старалась  помешать  ему;  Цицерон  бла¬
горазумно  держался  в  стороне;  но  это  было  напрас¬
но.  Без  сомнения,  здесь  дело  шло  о  проснувшейся
через  много  лет  старой  симпатии  между  двоюродны¬
ми  братом  и  сестрой.  Брут,  однако,  не  намеревался
порвать  с  Цезарем  и  с  намерением,  может  быть,  по¬
лучить  прощение  за  свой  брак,  написал  памфлет  в
 1  Plut.,  Brut.,  6;  Cicero,  А.,  XIV,  1,  2.
 16'

Г.  Ферреро
 защиту  диктатора,  бывший  ответом  на  обвинение  его
в  убийстве  Марцелла.
 Битва  при  Мунде
 Цезарь  и  на  этот  раз  победоносно  окончил  испанс¬
кую  войну,  но  перенес  при  этом  затруднения  и  опас¬
ности,  которых  не  подозревали.  Сам  он  несколько  раз
был  болен  и  вел  операции  с  такой  усталостью,  что  при
Мунде  (севернее  Гибралтара)  17  марта  45  года  едва  не
был  разбит  и  взят  в  плен.  Победа  не  была  поэтому
такой  блестящей,  как  другие:  диктатору  не  удалось
уничтожить  всех  своих  врагов,  и  если  погибли  Кней
Помпей  и  Лабиен,  то  Сексту  Помпею  удалось  бежать
на  север.  Однако  молодой  Секст  не  казался  Цезарю
страшным  противником,  и,  оставив  своим  генералам
заботу  о  его  преследовании,  он  решил  вернуться  в
Италию,  где  известие  о  битве  при  Мунде  и  об  его  воз¬
вращении  вызвало  очень  сильное  волнение.
 Конец  гражданской  войны
 Решительный  момент  приближался.  Междоусобная
война  была  окончена  битвой  при  Мунде;  по  мнению
высших  классов,  не  могло  более  быть  никакого  пред¬
лога  к  продолжению  диктатуры.  Хотели,  наконец,
узнать,  намерен  ли  Цезарь  управлять  своей  родиной
как  тиран,  или  же  даст  ей  свободу.  К  несчастью,
левое  крыло  цезарианцев  тотчас  же  воспользовалось
победой,  чтобы  предложить  новые  почести,  которые
были  тотчас  же  утверждены.  Цезарю  поднесли  титул
imperator  как  наследственное  ргаепошеп;  он  назначался
 484

Последняя  мечта  Цезаря  —  завоевание  Парфии
 консулом  на  десять  лет  и  получал  право  предлагать
кандидатов  на  эдильство  и  трибунат1.  В  то  же  время
Бальб  и  Оппий,  желая  доставить  удовольствие  Це¬
зарю  и  произвести  впечатление  на  общество,  пред¬
ложили  всем  влиятельным  лицам  Рима  отправиться
ему  навстречу,  чтобы  оказать  почет  и  сопровождать
его  в  столицу.  Было  ясно,  если  только  его  сторонни¬
ки  не  шли  дальше  его  намерений,  что  Цезарь  стре¬
мится  к  верховной  и  абсолютной  власти.  Рассужда¬
ли,  сомневались,  надеялись,  с  нетерпением  ожидали
прибытия  Цезаря,  который,  напротив,  не  торопил¬
ся.  Он  сперва  замедлил  в  Испании,  где  занялся  ус¬
тройством  римских  колоний  в  Гиспале2,  Новом  Кар¬
фагене3,  Тарраконе4,  конфискуя  часть  их  террито¬
рии  и  помещая  там  известное  количество  своих  сол¬
дат,  которым  он  давал  отставку.  Он  замедлил  затем
в  Нарбоннской  Галлии,  где  оставил  одного  из  своих
друзей,  оказавшего  ему  большие  услуги  во  время
александрийской  войны,  Кая  Клавдия  Нерона,  по¬
ручив  ему  раздать  ветеранам  десятого  легиона  зем¬
ли  в  окрестностях  Нарбонны,  а  ветеранам  шестого
легиона  —  в  окрестностях  Арелата  (совр.  Arles)\
Однако  еще  до  своего  перехода  через  Альпы  Цезарь
уже  находился  посреди  глухой  борьбы,  свирепство¬
вавшей  в  римском  обществе.  Консерваторы  и  обе
 1 	Dio,  XLIII,  44-45.
 2 	Isidor.,  XV,  I,  71;  Strabo, 	III,  II, 	I. 	О  вероятном 	исправ¬
лении  этого  текста  Страбона  см. 	С. 	I.  L.,  II,  р. 	152.
 3 	С.  I.  L.,  II,  462.
 4 	С.  I.  L.,  II,  538.
 5 	Sueton.,  Tib.,  4.  Kromayer  (Hermes,  XXXI,  стр.  10  сл.),
по  моему  мнению,  доказал,  что  только  эти  две  колонии,
называвшиеся  Iulia  paterna,  были  основаны  Цезарем
после  второй  испанской  войны  для  своих  ветеранов.
 485

Г.  Ферреро
 фракции  цезарианцев  согласились  на  предложение
Оппия  и  Бальба  из  расчета,  лести  или  нетерпения,  и
кортеж,  который  должен  был  его  сопровождать,  уве¬
личивался  с  каждым  днем.  Сам  Антоний,  наскучив
бедностью  и  неизвестностью,  на  которые  он  был  осуж¬
ден,  выехал  из  Рима,  твердо  решив  найти  средство
получить  прощение1.  Требоний  также  двинулся  в
путь,  чтобы  идти  навстречу  Цезарю,  но  он  так  был
раздражен  новой  политикой  диктатора,  что  спраши¬
вал  себя,  не  лучше  ли  было  уничтожить  Цезаря  уда¬
ром  кинжала  .  Наконец,  Брут,  по  соглашению  с
Цицероном,  который  с  нетерпением  желал  узнать,
на  что  ему  рассчитывать,  отправился  навстречу  Це¬
зарю  в  Цизальпинскую  Галлию,  с  целью  узнать  его
намерения  и,  может  быть,  также  узнать,  не  произ¬
вел  ли  дурное  впечатление  его  брак.  Но  Бруту  все
было  позволено;  он  был  хорошо  принят,  получил
похвалы  за  ревность,  какую  выказал  в  прошлом  году
во  время  своего  управления,  и  счастливый  от  этого
приема,  написал  Цицерону,  что  его  опасения  неос¬
новательны  и  что  Цезарь  намерен  восстановить  арис¬
тократический  образ  правления,  согласно  с  желани¬
ями  консерваторов3.
 Новая  фаза  умеренности
 Действительно,  Цезарь,  обеспокоенный  обществен¬
ным  недовольством  и  раздором  среди  своих  сторонни¬
ков,  кажется,  одно  мгновение  хотел  дать  удовлетворение
 1 	Plut.,  Ant.,  13.
 2 	Plut.,  Ant.,  13;  Cicero, 	Phil.,  И,  XIV,  34.
 3 	Cicero,  A.,  XIII,  40,  I.
 486

Последняя  мечта  Цезаря  —  завоевание  Парфии
 правому  крылу  цезарианцев,  консерваторам  и  высшим
классам.  Он  примирился  с  Антонием  и,  чтобы  пока¬
зать  всем,  что  простил  виновника  ужасных  репрес¬
сий  47  года,  приказал  ему  часть  пути  сделать  даже  в
своих  носилках.  Он  уничтожил  городских  префек¬
тов,  отказался  от  некоторых  почестей,  сложил  с  себя
единоличное  консульство,  созвал  комиции,  заставил
назначить  обычных  магистратов  и  выбрать  в  консулы
одного  из  своих  испанских  генералов,  Кв.  Фабия
Максима,  и  Требония,  бывшего  одним  из  наиболее
знаменитых  и  наиболее  недовольных  умеренных  це¬
зарианцев.
 Здоровье  Цезаря  пошатнулось
 В  таком  впечатлительном  обществе  этих  мер  было
вполне  достаточно  для  того,  чтобы  у  многих  возро¬
дились  надежды.  Цезарь  делал  примирительные  рас¬
поряжения,  он  не  хотел,  следовательно,  надолго  от¬
кладывать  конец  исключительных  положений!  Но
всегда  предусмотрительный  Цицерон  продолжал  со¬
мневаться  и  был  прав.  Цезаря  нисколько  не  занима¬
ла  конституциональная  проблема,  интересовавшая
всех  праздных  людей  Рима;  его  единственной,  все¬
поглощающей  мыслью  была  война  с  Парфией.  Он
желал  не  восстановления  конституции,  а  завоевания
Парфянской  империи.  Его  здоровье  было  плохо;  при¬
падки  эпилепсии,  которой  он  всегда  страдал,  сдела¬
лись  чаще  и  сильнее1;  тело  и  дух  его  были  изнурены.
Его  прекрасный  бюст,  находящийся  в  Луврском  музее
и  являющийся  произведением  великого  неизвестного
 1  Арр.,  В.  С.,  II,  110;  Nicol.  Damasc.,  23.
 487

Г.  Ферреро
 мастера,  удивительно  передает  крайнее  напряжение
чудесной  жизненности,  уже  почти  совершенно  исто¬
щенной.  Но  он  не  хотел,  не  мог  отдыхать,  как  ему
было  нужно;  его  звала  сказочная  Парфия.
 Проекты  Цезаря  относительно
его  верховной  власти
 В  продолжение  месяцев,  проведенных  им  в  Испа¬
нии,  положение  Италии  нисколько  не  улучшилось.
Если  битва  при  Мунде  избавила  его  от  нескольких
страшных  противников,  то  она  нисколько  не  помогла
одолеть  тяжелые  политические  и  экономические  за¬
труднения,  в  которых  билась  Италия.  Его  умерен¬
ность  скоро  изменилась;  немедленно  по  прибытии
в  Рим  вместо  конституционных  реформ  Цезарь  со
своей  всегдашней  энергией  начал  военные  и  поли¬
тические  приготовления  к  экспедиции,  долженство¬
вавшие  увлечь  общественное  мнение  и  сделать  его
более  благоприятным.  Чтобы  отпраздновать  испан¬
ский  триумф,  были  даны  грандиозные  празднест¬
ва;  на  грандиозных  народных  банкетах  Цезарь  впер¬
вые  приказал  вместо  греческих  вин  подать  некото¬
рые  италийские  вина,  искусно  приготовленные  вос¬
точными  рабами  и  начинавшие  входить  в  славу.  Он
хотел  таким  образом  познакомить  народ  с  италийс¬
ким  виноделием  и  ободрить  италийских  виноделов,
достигших  таких  больших  успехов  даже  посреди  ужас¬
ного  кризиса'.  Закон  об  иностранных  колониях  был
тотчас  предложен  и  утвержден;  начали  набирать  ко¬
лонистов  из  солдат,  граждан  и  вольноотпущенников.
 1  Plin.,  Н.  N.,  XIV,  15,  97.
 488

Последняя  мечта  Цезаря  —  завоевание  Парфии
 Затем  одно  неожиданное  предложение  следовало  за
другим:  пораженный  Рим  каждый  день  слышал  о
новом  проекте  Цезаря.  Диктатор  хотел  отвести  те¬
чение  Тибра,  чтобы  осушить  Понтинские  болота;
застроить  все  Марсово  поле,  которое  должно  было
быть  перенесено  к  подошве  Ватиканского  холма;
построить  театр,  который,  оконченный  Августом,
был  назван  театром  Марцелла  и  грандиозные  раз¬
валины  которого  стоят  до  сих  пор;  поручить  Вар-
рону  основать  повсюду  в  Риме  обширные  библиоте¬
ки;  прорыть  Коринфский  перешеек;  провести  доро¬
гу  через  Апеннинские  горы;  построить  большой  порт
в  Остин;  дать  огромные  работы  предпринимателям
и  рабочим  и  собрать  все  законы  в  один  свод1.  Все
эти  проекты,  естественно,  должны  были  быть  вы¬
полнены,  когда  завоевание  Парфии  доставит  нуж¬
ные  средства,  и  служили  перед  публикой  оправда¬
нием  великого  предприятия.
 Неразборчивость  друзей  Цезаря
 Но  Цезарь  на  этот  раз  ошибался,  думая,  что  та¬
кое  изобилие  грандиозных  идей  ослепит  Италию.
Космополитическая  чернь  столицы  могла  предавать¬
ся  химерическим  надеждам,  если  ей  обещали  коло¬
нии  и  работу;  но  средние  классы  оставались  в  дур¬
ном  настроении  вследствие  финансового  кризиса,
конца  которого  никто  не  предвидел.  Что  касается
оскорбленных  в  своих  республиканских  чувствах  и
все  еще  страшившихся  социальной  революции  выс¬
ших  классов,  то  они  спрашивали  себя,  не  сошел  ли
 1  Plut.,  Caes.,  58.
 489

Г.  Ферреро
 Цезарь  с  ума,  и  насмехались  даже  над  серьезными
реформами,  например,  над  реформой  календаря1.
Вместо  удивления  перед  его  великими  проектами
находили  удовольствие  в  негодовании  на  шумную
клику  мужчин  и  женщин,  окружавших  диктатора.
Чтобы  найти  необходимые  на  парфянские  войны
деньги,  Цезарь  был  принужден  продать  конфиско¬
ванные  у  побежденных  имения,  общественные  зем¬
ли,  на  которых  нельзя  было  основать  колоний,  и
земли  храмов2.  Эти  поспешные  продажи  принесли
особенную  пользу  его  друзьям,  почти  даром  полу¬
чившим  огромные  земельные  угодья.  Значительное
имение,  конфискованное  во  время  войны,  было  дано
также  Сервилии3;  некоторые  вольноотпущенники,
много  центурионов,  военных  трибунов  и  генералов
из  армии  Цезаря  нажили  себе  большие  состояния.  В
том  числе  молодой  германский  раб  Ликин,  которого
Цезарь  поймал  на  ростовщичестве  среди  его  товари¬
щей  по  рабству  и  которому  дал  значительный  адми¬
нистративный  пост,  где  тот  сделался  одним  из  са¬
мых  ловких  его  помощников.
 Критика  консерваторов
 Цезарь  не  мог  воспрепятствовать  этому  грабежу,
чтобы  не  слишком  раздражать  своих  приближенных;
но  его  враги  воспользовались  таким  удобным  случаем
для  наладок  на  него,  для  порицания  всех  его  действий
и  проектов.  Особенно  враждебно  они  относились  к
 1 	Plut.,  Caes.,  59.
 2 	Dio,  XLIII,  47.
 3 	Sueton.,  Caes.,  50.
 490

Последняя  мечта  Цезаря  —  завоевание  Парфии
 парфянской  войне,  бывшей  с  этих  пор  краеугольным
камнем  всей  политики  Цезаря1.  Разве  безрассудный
завоеватель  Галлии  не  причинил  уже  достаточно  бед
Республике  своей  ненасытной  жаждой  побед?  Неуже¬
ли  после  того,  как  ему  была  дана  столь  большая  власть,
позволить  ему  покинуть  Республику,  еще  полную  бес¬
порядка,  для  того,  чтобы  пуститься  в  опасное  приклю¬
чение?
 Нетерпение  Цезаря
 Недовольство  охватывало  все  классы,  и  Цезарь
все  более  и  более  раздражался,  теряя  то  самообла¬
дание,  которое  до  сих  пор  никогда  ему  не  изменяло.
У  него  вырывались  неосмотрительные  слова,  что  Рес¬
публика  теперь  существует  только  по  имени  и  что
Сулла  был  очень  глуп,  сложив  с  себя  диктатуру2.
Lex  municipalis  был  утвержден  народом,  но  страдал
многими  недостатками  от  поспешности;  в  спутанном
и  противоречивом  его  фрагменте,  дошедшем  до  нас3,
совершенно  нет  ясности  и  отчетливости  официаль¬
ного  римского  документа.  Другие  предприятия  Цеза¬
ря  обнаруживают  такую  же  поспешность.  Цезарь  по¬
ручил  чеканку  монеты  и  финансовое  дело  восточным,
 1 	Cicero,  А.,  XIII,  31,  3  показывает  нам  это  недовольство
высших  классов;  чтобы  успокоить  его,  Цезарь  написал
Оппию  и  Бальбу,  что  отправится  в  Парфию  только  пос¬
ле  окончательного  устройства  государства.
 2 	Sueton.,  Caes.,  77.
 3 	По  поводу  странного  стиля  большого  фрагмента,  дошед¬
шего  до  нас  от  этого  закона  (С.  I.  L.,  I,  206),  и  поспеш¬
ной  компиляции,  бывшей  тому  причиной,  см.  Nissen  в
Rh.  Museum,  XLV,  стр.  104  сл.
 491

Г.  Ферреро
 вероятно  египетским,  рабам1;  он  допустил  рабов  и
вольноотпущенников  на  все  общественные  должнос¬
ти;  он  сделал  выговор  народному  трибуну  Понтию
Аквиле  за  то,  что  тот  не  встал  однажды,  когда  Це¬
зарь  проходил  перед  скамьей  трибунов2.  Он  легко
разрг'кался  бранью  и  сильными  упреками.  Он  сер¬
дился,  сак  только  видел,  что  недостаточно  соблюда¬
ются  его  законы,  особенно  самые  нелепые,  напри¬
мер,  законы  о  роскоши,  и,  чтобы  заставить  их  со¬
блюдать,  начинал  спешные  гонения  на  мелочи.  Но,
с  другой  стороны,  он  горячо  отрицал,  что  стремится
к  царской  власти  или  тирании;  он  неоднократно  раз¬
дражался  против  тех,  которые  выказывали  желание
провозгласить  его  царем.  И,  однако,  он  так  сильно
мучился  желанием  иметь  наследника,  что  в  завеща¬
нии,  сделанном  по  возвращении  из  Испании  и  перед
отъездом  в  Парфию,  назначил  опекунов  для  ребен¬
ка,  который  мог  у  него  родиться,  и  усыновил  Окта¬
вия,  племянника  своей  сестры3.  Однажды,  когда  два
трибуна  сняли  с  его  статуи  диадему,  возложенную
неведомой  рукой,  он  пришел  в  бешенство  и  сказал,
что  они  хотели  нанести  ему  оскорбление4.  Трудно
узнать,  действительно  ли  он  возымел  намерение  ос¬
новать  в  Риме  династию,  аналогичную  династиям  ази¬
атских  монархий,  или  он  остановился  на  этой  идее
мимоходом,  вероятно  под  влиянием  Клеопатры,  не
решаясь  ни  окончательно  принять  ее,  ни  тем  более
отбросить  навсегда.  Его  враги  во  всяком  случае  имели
интерес  распространять  слух,  что  он  хотел  сделаться
 1 	Sueton., 	Caes., 	76.
 2 	Sueton., 	Caes., 	78.
 3 	Sueton., 	Caes., 	83.
 * 	Sueton., 	Caes., 	79.
 492

Последняя  мечта  Цезаря  —  завоевание  Парфии
 цар  '1.  Этот  слух  циркулировал;  подозрение  было
рождено,  оно  занимало  всех,  возбуждало  надежды,
стра»:и,  злобу  всякого  рода  и  запутывало  и  без  того
уже  трудное  положение.
 Приготовления  к  парфянской  войне
 Посреди  этого  смятения  Цезарь  все  свои  мысли
направлял  к  одному  —  к  войне  против  Парфии.  Видя
в  этой  войне  средство  выйти  из  всех  затруднений,
думая,  что  если  он  с  победой  вернется  из  Парфии,
он  будет  господином  положения  благодаря  славе  и
завоеванным  сокровищам,  он  собирал  деньги,  делал
большой  склад  оружия  в  Димитриаде,  приготовлял
план  войны,  и  послал  вперед  в  Аполлонию  Кая  Ок¬
тавия  с  его  учителями  и  шестнадцатью  легионами,
отчасти  составленными  из  новобранцев.  Много  мо¬
лодых  людей,  побуждаемых  нищетою,  поступило  на
военную  службу  в  надежде  обогатиться  парфянским
золотом.
 Цезарь  и  крайние  элементы  его  партии
 Таким  образом,  во  второй  половине  45  года  левое
и  правое  крыло  партии  Цезаря,  умеренные  и  край¬
ние,  глухо  боролись  вокруг  диктатора;  но  крайние
постоянно  выигрывали  почву,  потому  что  лучше  дру¬
гих  понимали,  что  без  завоевания  Парфии  их  пар¬
тия  рано  или  поздно  кончит  тем,  что  не  будет  более
госпожой  положения  и  что  ради  этой  высшей  необ¬
ходимости  нужно  пожертвовать  всем,  даже  конститу¬
ционными  вопросами,  соединив  всю  власть  в  руках
 493

Г.  Ферреро
 Цезаря.  Иначе  было  невозможно  вести  с  энергией  и
успехом  столь  трудное  предприятие.  Отягощенный
долгами  искатель  приключений  Долабелла  являлся
теперь  постоянно  рядом  с  диктатором.  Сам  Антоний,
устав  искупать  после  двух  лет  нищеты  и  неизвес¬
тности  услуги,  оказанные  им  в  47  году  делу  поряд¬
ка,  кончил  тем,  что  присоединился  к  партии,  казав¬
шейся  наиболее  сильной.
 Антоний  снова  приобретает  влияние
 Его  отпадение  было  серьезным  ударом  для  коте-
рии  умеренных  цезарианцев,  ибо.  Антоний  пользо¬
вался  большим  влиянием  во  всей  партии  Цезаря  за
великие  услуги,  оказанные  в  качестве  генерала  во
время  галльской  и  междоусобной  войн.  Скоро  за¬
тем,  в  конце  45  года,  котерия  умеренных  потерпела
удар,  еще  более  тяжелый  и  почти  непоправимый.
Цезарь  решил  воспользоваться  данным  ему  после
Мунды  правом  рекомендации  комициям  магистра¬
тов,  предоставив  народу  только  возможность  утвер¬
ждать  их.  Это  было  смертельным  ударом  для  всех
тех  (а  они  были  очень  многочисленны),  кто  с  упор¬
ством  до  последнего  момента  надеялся,  что  Цезарь
откажется  от  этой  огромной  власти.  Что  же  останет¬
ся  от  Республики,  если  один  человек  будет  в  состоя¬
нии  распределять  все  должности?  Какое  различие
будет  между  Цезарем  и  царем,  если  все  граждане
должны  будут  ожидать  всех  почестей  от  его  доброй
воли?  Сделанный  им  выбор  мог  только  увеличить
печальное  впечатление  в  высших  классах.  Если  дик¬
татор  постарался  дать  вознаграждение  консерватив¬
ным  цезарианцам,  назначив  преторами  двух  самых
 494

Последняя  мечта  Цезаря  —  завоевание  Парфии
 выдающихся  членов  их  котерии  —  Брута  и  Кассия,  —
то  еще  более  щедро  он  наградил  Антония.  Антоний
был  выбран  товарищем  Цезаря  по  консульству,  а  два
его  брата,  Кай  и  Луций  Антоний,  были  сделаны  один
претором,  а  другой  народным  трибуном.  Это  было
настоящее  нашествие  фамилии  Антониев  на  Респуб¬
лику.  Другой  выбор,  еще  более  скандальный,  уве¬
личил  негодование.  Цезарь,  намеревавшийся  скоро
отправиться  в  Парфию,  хотел  назначить  в  качестве
consul  sufectus  на  время  своего  отсутствия  своего  фа¬
ворита  Долабеллу,  который  не  был  даже  еще  прето¬
ром.  Вожак  революционной  партии  на  время  отсут¬
ствия  Цезаря  становился  одним  из  руководителей
Республики!  Но  на  этот  раз  очень  странный  случай
спутал  расчеты  Цезаря  и  Долабеллы.  Чувствуя  за
собой  поддержку  общественного  мнения,  Антоний,
желавший  удовлетворить  свою  ненависть  к  Долабел¬
ле  и,  может  быть,  старавшийся  также  щадить  своих
прежних  друзей,  принадлежавших  к  правому  кры¬
лу,  объявил  в  заседании  Сената  1  января  44  года,
что  в  качестве  авгура  он  воспрепятствует  комициям
собраться  для  утверждения  Долабеллы.  Цезарь  ус¬
тупил  общему  недовольству  и  не  стал  настаивать.
 Цезарь  пользуется  царской  властью
 Смятение  дошло  до  высочайшей  степени.  Все  более
и  более  раздражаемые  высшие  классы  удалились  от
Цезаря,  образовав  вокруг  него  пустоту,  а  маленькая
шайка  жадных  до  денег  и  власти  искателей  приключе¬
ний  воспользовалась  этим,  чтобы  заставить  Сенат  и
народ  вотировать  ему  в  первых  числах  44  года  еще
более  необычайные  почести.  Из  Цезаря  сделали  почти
 495

Г.  Ферреро
 бога,  перенеся  в  Рим  один  из  самых  отвратительных
восточных  обычаев.  Посвятили  храм  Jovi  Julio;  из¬
менили  в  июле  имя  месяца  квинтилия;  предоставили
ему  право  быть  погребенным  в  померии  и  иметь  ох¬
рану  из  сенаторов  и  всадников1.  Если  он  не  был  ца¬
рем  по  имени,  то  он  был  им  в  действительности.  Зна¬
менательным  было  и  то,  что  когда  Сенат  явился  сооб¬
щить  о  предоставленных  ему  почестях,  он  принял  его,
не  вставая  с  места2.  Он,  впрочем,  назначал  сенатора¬
ми  людей  всякого  рода  и  даже  галлов  и  хотел  назна¬
чить  начальником  конницы  на  44  год,  когда  Лепид
должен  был  уехать  в  свою  провинцию,  своего  пле¬
мянника  Кая  Октавия,  которому  было  всего  восем¬
надцать  лет.  Следовательно,  Цезарь  открыто  нару¬
шал  самые  древние  и  самые  уважаемые  традиции  и
смело  переносил  из  литературы  и  философии  в  поли¬
тику  то  революционное  презрение  к  почтенному  про¬
шлому  Рима,  которое  воодушевляло  тогда  молодое
поколение  писателей  и  мыслителей.
 Старания  Цезаря
привлечь  к  себе  внимание  общества
 Однако  росту  почестей  соответствовало  прогрес¬
сивное  ослабление  авторитета.  Постоянно  принимая
новые  почести,  новые  полномочия,  диктатор  стано¬
вился  все  менее  и  менее  способным  пользоваться
ими  и  делать  более  и  более  уступок  своим  консер¬
вативным  противникам.  Его  положение,  особенно
великий  проект  завоевания  Парфии,  принуждало  его
 1 	Dio,  XLIV,  5.
 2 	Sueton.,  Caes.,  78.
 496

Последняя  мечта  Цезаря  —  завоевание  Парфии
 к  этому  противоречию,  столь  несогласному  с  идеей
большинства  историков  о  диктатуре  Цезаря.  Если
он  нуждался  для  этой  войны  в  полноте  власти,  то
он  должен  был  также  стараться  не  оставлять  в  Риме
слишком  много  врагов  при  своем  отъезде  и  быть
поддерживаемым,  насколько  возможно,  благопри¬
ятным  общественным  мнением.  К  несчастью,  про¬
должение  исключительных  полномочий  раздража¬
ло  и  задевало  слишком  много  лиц.  Не  будучи  в  со¬
стоянии  отказаться  от  этой  власти,  Цезарь  старал¬
ся  смягчить  это  раздражение  уступками  всякого
рода,  клонившимися  даже  к  разрушению  престижа
государства.  Озабоченный  недовольством,  давшим
себя  почувствовать,  когда  он  присвоил  себе  право
назначения  всех  магистратов,  он  смягчил  свое  ре¬
шение  и  попытался  вызвать  перемену,  заставив
Луция  Антония,  как  кажется,  в  начале  44  года  пред¬
ложить  очень  странный  lex  de  partitione  comitio-
rum,  удваивавший  число  квесторов  с  тем,  чтобы  пол¬
овина  их  выбиралась  народом,  а  другая  половина
предлагалась  комициям  Цезарем  sine  repulsa.  Этот
же  самый  закон,  может  быть,  устанавливал  также,
чтобы  половина  народных  трибунов  и  плебейских
эдилов  предлагалась  Цезарем,  а  половина  избира¬
лась  народом;  чтобы  оба  консула  предлагались  Це¬
зарем,  а  курульные  эдилы  выбирались  народом1.
Таким  образом,  права  народа  отчасти  были  уважае¬
мы,  а  Цезарь  со  своей  стороны  мог  бы  по  своей
воле  распределять  должности  своим  друзьям.  Без
сомнения,  также  в  угоду  консерваторам  был  пред¬
ложен  lex  Cassia,  по  которому  Цезарь  должен  был
 1  Dio,  XLIII,  51;  Cicero,  Phil.,  VII,  VI,  16;  см.  Stobbe  в
 Philol.,  XXVII,  стр.  95.
 497

Г.  Ферреро
 восстановить  число  древних  патрицианских  фами¬
лий,  многие  из  которых  угасли.
 Цезарь  и  помлеянцы
 Кроме  того,  он  не  только  не  обнаруживал  более
ненависти  к  помпеянцам,  но  дал  им  в  последние
месяцы  полную  амнистию.  Он  допустил  их  в  Ита¬
лию  и  возвратил  вдовам  и  сыновьям  убитых  часть
конфискованного  имущества1.  Он  до  такой  степени
был  любезен  с  ними,  что  несколько  даже  стал  пре¬
небрегать  своими  прежними  сторонниками  в  труд¬
ные  времена  его  жизни2.  Напрасно  Гиртий  и  Панса
побуждали  его  не  быть  доверчивым3;  он  распустил
всю  свою  охрану,  включая  и  испанских  рабов;  он
хотел,  чтобы  в  его  прогулках  его  сопровождали
только  ликторы4.  Предупрежденный,  что  в  разных
местах  Рима  происходят  ночные  собрания,  что  о
нем  дурно  говорят  и  что  подготовляется,  может
быть,  заговор,  он  удовольствовался  изданием  эдик¬
та,  в  котором  говорил,  что  он  обо  всем  осведомлен,
и  произнес  к  народу  речь,  в  которой  советовал  всем
злословившим  его  вперед  молчать0.  «Я  предпочи¬
таю  смерть  жизни  в  качестве  тирана»6,  —  сказал  он
однажды  Гиртию  и  Пансе.
 1 	Sueton.,  Caes.,  75.
 2 	Nicol.  Damasc.,  19.
 3 	Velleius  Paterculus,  II,  57.
 4 	Арр.,  В.  С.,  II,  107,  cm.  Sueton.,  Caes.,  86.
 5 	Sueton.,  Caes.,  76.
 6 	Velleius  Paterculus,  II,  57.
 498

Последняя  мечта  Цезаря  —  завоевание  Парфии
 Цезарь  и  италийские  колонии
 Он  делал  всем  всякого  рода  обещания,  возможные
и  невозможные1.  Он  не  старался  даже  останавливать
более  грабеж  общественной  казны,  которому  предава¬
лись  его  друзья  у  него  на  глазах2.  Диктатура  шла,  та¬
ким  образом,  колеблющимся  и  старческим  шагом,  почти
столь  же  слабая  в  своих  уступках  и  средствах,  как  и
старое  республиканское  правительство.  Многие  из  его
ветеранов  получили  земли  у  Волатерр  и  Арретия,  тер¬
ритория  которых,  конфискованная,  но  потом  возвра¬
щенная  Суллой  ее  старым  владельцам,  была  вновь  ото¬
брана  Цезарем  в  пользу  государства.  Много  других
получили  земли  в  разных  местах  Италии  и  были  сде¬
ланы  членами  сословия  декурионов  или  членами  му¬
ниципальных  аристократий,  реорганизованных  по  lex
Julia  в  разных  городах  Италии,  в  Равенне,  Ларине,
Капуе,  Суэссе,  Калатии,  Казилине,  Сипонте3.  Но  отыс¬
кивание  остатков  домена  шло  медленно,  так  как  ко¬
миссары  были  засыпаны  рекомендациями  могуществен¬
ных  лиц:  большинство  ветеранов  поэтому  должно  было
еще  удовольствоваться  данными  им  обещаниями4.  За¬
морские  колонии  не  имели  успеха:  известное  число  ко¬
лонистов,  кажется,  отправилось  в  Лампсак^  и  к  Черно¬
му  морю6;  но  приготовления  относительно  Карфагена  и
 1 	Dio,  XLIII,  47.
 2 	Dio,  XLIII,  47.
 3 	См.  Zumpt.,  С.  E.  I,  304-307.
 4 	Это  следует  из  Аппиана,  В.  С.,  II,  125;  133;  133.
 5 	Арр.  В.  С.,  И,  137
 6 	Сипон:  Strabo,  XII,  III,  11.  См.  монеты:  Head,  Historia
nummorum,  Oxford,  1887,  стр.  435;  также  Гераклея,  как
можно  предположить  из  Страбона,  XII,  III,  6.  См.  Zumpt,
С.  Е.,  I,  317.
 499

Г.  Ферреро
 Коринфа  делались  все  медленнее1,  и  пришлось  оста¬
вить  мысль  о  колонии  в  Эпире.
 Цезарь  и  Аттик
 Цезарь  конфисковал  там  часть  земель  города  Буф-
рота,  не  заплатившего  ему  штрафа,  наложенного  во
время  войны.  Но  Аттик,  бывший  в  числе  собственни¬
ков  Буфрота,  лишенных  их  имений,  заставил  действо¬
вать  стольких  лиц  своей  партии  и  умел  так  хорошо
говорить,  интриговать  и  маневрировать,  что  Цезарь
отменил  декрет  о  конфискации  под  условием,  что  Ат¬
тик  уплатит  штраф,  наложенный  на  жителей  Буфро¬
та.  Финансист,  никогда  не  занимавший  государствен¬
ной  должности,  оказался  могущественнее  диктатора;
но  продолжение  дела  было  еще  любопытнее.  Цезарь
продолжал  приготовления  для  колонии,  так  что  Ат¬
тик  и  Цицерон,  много  поработавший  для  своего  дру¬
га  в  этом  деле,  несколько  обеспокоенные,  принужде¬
ны  были  попросить  объяснений.  Цезарь,  не  желав¬
ший,  чтобы  знали  об  его  отказе  от  основания  коло¬
нии  в  угоду  одному  из  самых  крупных  римских  плу¬
тократов,  просил  их  держ,ать  дело  в  тайне:  он  поса¬
дит  на  корабли  своих  колонистов,  и,  когда  они  будут
в  Эпире,  он  пошлет  их  в  другое  место,  хотя  еще  не
решил,  куда  именно2.  Вот  к  каким  средствам  прибе¬
гал  властитель  мира!  Ему  не  удалось  даже  устранить
столкновение  между  Антонием  и  Долабеллой,  когда
первый,  в  качестве  авгура,  воспрепятствовал  собра¬
нию  комиций,  на  котором  Долабелла  должен  был  быть
 1  См.  Арр.,  Pun.,  136;  Zumpt,  С.  Е.,  I,  318.
 2  Cicero,  А.,  XVI,  16,  а,  Ь,  с,  d,  е,  f.
 500

Последняя  мечта  Цезаря  —  завоевание  Парфии
 избран  как  consul  suffectus.  Всемогущий  диктатор  был
сам  захвачен  в  сеть  рекомендаций,  услуг,  одолжений,
любезностей,  которая  охватывает  все  торговые  общес¬
тва,  где  деньги  являются  высшей  целью  жизни,  и  не
мог  порвать  эти  невидимые  нити.
 Что  будет  после  завоевания  Парфии?
 Но  все  уступки  ни  к  чему  не  приводили.  Недоволь¬
ство  возрастало1.  В  положении  дел  было  противоре¬
чие,  которое  не  могло  быть  разрешено  никакой  че¬
ловеческой  силой  и  которое  должно  было  стать  ро¬
ковым  для  Цезаря.  В  то  время,  как  Цезарь  своим
проектом  завоевания  Парфии  старался  оправдать  про¬
должение  своих  чрезвычайных  полномочий,  этот  са¬
мый  проект  увеличивал  у  многих,  особенно  в  вы¬
сших  классах,  отвращение  к  его  диктатуре.  С  беспо¬
койством  спрашивали,  что  будет,  когда  он  вернется
победителем?  Не  будет  ли  он  тогда  самодержавным
господином  Республики?  В  то  время,  как  Цицерон
старался  убедить  себя,  что  экспедиция  Цезаря  окон¬
чится,  подобно  экспедиции  Красса,  поражением,
другие  очень  боялись  военного  гения  этого  челове¬
ка,  всегда  одерживавшего  победы,  и  старались  рас¬
пространить  подозрение  и  недоверие  к  его  намере¬
ниям.  Ходили  странные  слухи:  говорили,  что  Це¬
зарь  хочет  жениться  на  Клеопатре,  перенести  мет¬
рополию  римского  государства  в  Илион  или  Алек¬
сандрию2,  а  после  завоевания  Парфии  сделать  боль¬
шую  экспедицию  к  гетам  и  скифам  и  вернуться  в
 1  См.  F.,  Cicero,  VII,  XXX.
 2  Sueton.,  Caes.,  79;  Nicol.  Damasc.,  20.
 501

Г.  Ферреро
 Италию  через  Галлию1.  Клеопатра,  кажется,  воз¬
вратилась  в  Рим  в  конце  45  года,  и  это  подтвержда¬
ло  первый  из  слухов.  Ужасный  скандал  еще  более
возбудил  умы.  26  января  44  года,  в  то  время  как
Цезарь  проходил  по  улицам,  несколько  человек  из
простонародья  приветствовали  его  именем  царя.  Два
народных  трибуна,  которых  он  уже  бранил  по  по¬
воду  диадемы,  приказали  заключить  в  тюрьму  не¬
которых  из  этих  крикунов.  Цезарь  был  раздражен;
он  утверждал,  что  сами  трибуны  побудили  этих
людей  кричать,  чтобы  набросить  на  него  подозре¬
ние  в  монархических  тенденциях;  а  когда  оба  три¬
буна  с  неудовольствием  выслушали  его  упреки,  он
приказал  особым  законом  сместить  их  и  изгнал  из
Сената  к  большому  скандалу  для  общества,  для
которого  трибун  был  всегда  самым  священным  из
должностных  лиц2.
 Луперкалии
 Наконец,  в  первой  половине  февраля3  Сенат  и
народ  назначили  Цезаря  пожизненным  диктатором4.
Это  было  последней  и  самой  важной  мерой,  приня¬
той  в  виду  скорого  отъезда  Цезаря  на  парфянскую
войну.  Эта  мера  должна  была  дать  ему  огромную  и
прочную  власть,  в  которой  он  нуждался  для  вы¬
полнения  столь  трудного  предприятия,  и  снять  с
него  заботу  о  переменчивости  римской  политики.
 1 	Plut.,  Caes.,  58.
 2 	Арр.,  В.,  С.,  II,  108;  Sueton., 	Caes.,  79.
 3 	Lange,  R.  A.,  Ill,  470.
 4 	Dio,  XLIV,  8;  Арр.,  В. 	С., 	II, 	106.
 502

Последняя  мечта  Цезаря  —  завоевание  Парфии
 Но  пожизненный  диктатор  —  ведь  это  монарх  в  дей¬
ствительности,  если  не  по  имени!  Чтобы  смягчить
впечатление'этого  настоящего  государственного  пе¬
реворота  и  успокоить  народ,  имевший  род  суевер¬
ного  ужаса  перед  монархией,  Цезарь,  по-видимому,  в
согласии  с  Антонием  разыграл  во  время  праздника  Лу-
перкалий,  происходивших  15  февраля,  общественную
пантомиму.  Антоний  явился  .перед  Цезарем,  председа¬
тельствовавшим  на  празднике,  с  короной  и  сделал  по¬
пытку  возложить  ее  на  голову.  Цезарь  отказался,  Ан¬
тоний  настаивал;  Цезарь  повторил  свой  отказ  более
энергично  и  был  приветствуем  сильными  аплодисмен¬
тами;  после  этого  он  приказал  записать  в  календарь,
что  в  этот  день  народ  предлагал  ему  царский  венец  и
что  он  отказался.  Но  такая  ложь  вызвала  очень  силь¬
ное  негодование1.
 Революционные  мечты  бедняков
 И,  однако,  в  то  время  как  долги  продолжали  трево¬
жить  Италию,  а  средний  класс  находился  в  страшно
затруднительном  положении,  италийское  и  римское
простонародье  волновалось  смутными  революционны¬
ми  мечтами,  которые  с  каждым  днем  все  более  и  более
устрашали  класс  собственников.  Думали,  что  Цезарь
своими  колониями  и  парфянской  войной  возвратит
 1  Dio,  XLIV,  И;  Арр.,  В.  С.,  II,  109;  Plut.,  Caes.,  61;  Plut.,
Ant.,  12;  Sueton.,  Caes.,  79;  Velleius,  II,  56.  Эта  сцена
произвела  такое  сильное  впечатление,  что  о  ней  идет  речь
во  многих  местах  «Филиппин»  Цицерона.  См.  особенно
Cicero,  Phil.,  II,  XXXIV,  85-87,  и  Columba,  II  Marzo  del
44,  a  Roma,  Palermo,  1896,  стр.  9.
 503

Г.  Ферреро
 золотой  век;  что  тирании  богачей  и  вельмож  настанет
конец  и  начнется  новое  и  лучшее  управление.  Воспо¬
минания  о  великой  народной  революции  ожили  до  та¬
кой  степени,  что  некто  Ерофиль,  уроженец  Великой
Греции,  по  профессии  ветеринар  и,  без  сомнения,  по¬
лусумасшедший,  выдавая  себя  за  внука  Мария,  сде¬
лался  очень  популярен.  Его  избирали  своим  патроном
муниции,  колонии  ветеранов,  коллегии  рабочих;  он
даже  образовал  вокруг  себя  двор  и  осмелился  обра¬
щаться  как  с  равными  с  Цезарем  и  знатью.  Цезарь,  все
более  и  более  слабый  и  боявшийся  раздражить  народ,
не  осмеливался  уничтожить  его;  он  удовольствовался
его  высылкой  из  Рима1.
 1 	Nicol.  Damasc.,  14;  Val.  Max.,  IX,  15,  2;  Cicero  A.,  XII,
49,  1.

ИДЫ  МАРТА

Инициатор  заговора.  —  Кассий  и  Брут.  —  Мотивы
заговора.  —  Политические  идеи  Цезаря.  —  Цезарь  —
великий  разрушитель.  —  Заговор  восьмидесяти.  —
Колебания  Брута.  —  Иды  марта.  —  Смерть  Цезаря.

Кассий  и  начало  заговора
 Тогда  один  человек  возымел  идею,  уже  приходившую
на  ум  Требонию:  надо  было  убить  Цезаря.  Этим  челове¬
ком  был  Кассий1,  бывший  квестором  Красса  во  время
парфянской  войны,  зять  Сервилии,  молодой  человек,
умный  и  честолюбивый,  гордый,  суровый  и  дерзкий,
который,  убивая  Цезаря,  не  мог  иметь  иллюзии  достиг¬
нуть  лучшего  положения,  чем  то,  которое  имел,  получив
его  по  милости  диктатора.  Он  благоразумно  открыл  свой
проект  сперва  нескольким  друзьям,  которых  знал  как
противников  Цезаря.  Образовалась  первая  группа  заго¬
ворщиков;  начали  взвешивать  возможность  и  опасносьть
предприятия  и  пришли  к  заключению,  что  в  заговор  надо
вовлечь  Брута,  свояка  Кассия2.  Брут  пользовался  боль¬
шим  авторитетом  во  всех  партиях  и,  будучи  сыном  Сер¬
вилии,  казался  почти  родственником  Цезаря.  Когда  уз¬
нают,  что  он  также  готов  убить  Цезаря,  много  колеблю¬
щихся  и  робких  людей  ободрятся.
 Карьера  Брута
 Брут  был  одним  из  тех  умных,  гордых,  честных  и
хороших,  но  слабых  людей,  которые  встречаются  так
 1 	Утверждение  Диона,  XLIV,  13,  что  инициатором  заго¬
 вора  был  Брут,  помимо  психологического  невероятия,
противоречит  утверждению  всех  историков,  в  том  числе
Плутарха,  Brut.,  8.
 2 	Plut.,  Brut.,  10.
 507

Г.  Ферреро
 часто  в  старых  аристократических  фамилиях.  Чело¬
век  слабой  воли  и  легко  бравший  за  образец  другого,
он  некоторое  время  был  ростовщиком.  В  49  оду,  ког¬
да  высшие  классы  стояли  на  стороне  Помпея,  он  при¬
мкнул  к  его  партии.  Потом  он  примирился  с  Цезарем
и  пользовался  его  дружбой.  Он  не  был,  однако,  по
своей  природе  склонным  собирать  миллионы  или
иметь  большое  честолюбие;  это  был  скорее  ученый
строгих  нравов,  который  в  обыкновенное  время  был
бы  вельможей,  страстно  преданным  науке,  немного
гордым  и  причудливым.  Но  в  те  необычайные  време¬
на  удивление,  которое  народ  имел  к  его  характеру,
породило  в  нем  другую  страсть  —  гордость  верить  в
себя  и  встречать  удивление,  как  если  бы  он  действи¬
тельно  был  героем  с  железной  волей,  образцом  тех
трудных  добродетелей,  которые  вырабатываются  толь¬
ко  путем  трудной  работы  над  самим  собой.  Эта  гор¬
дость,  которую  еще  более  возбудили  занятия  стои¬
ческой  философией,  и  его  действительная  слабость
дают  нам  объяснение  таинственного  характера,  зани¬
мавшего  так  много  историков  и  моралистов.  Верным
средством  сделать  этого  робкого  и  слабого  человека
способным  на  самые  великие  решения  было  убедить
его,  что  если  бы  он  действовал  иначе,  он  потерял  бы
свою  репутацию  героя.
 Вовлечение  Брута  в  политику
 Кассий,  как  умный  человек,  понимал  это  и  сумел
набросить  свою  сеть  на  слабую  душу  своего  свояка.
Он  начал  с  того,  что  заставил  Брута  находить  по  ут¬
рам  записки  на  его  преторском  трибунале  или  прика¬
зывал  помещать  их  у  подножия  статуи  первого  Брута
 508

	Иды  марта
 на  Форуме.  «О,  если  бы  ты  еще  жил,  Брут!»  —  гово¬
рили  эти  записки;  или:  «Ты  спишь,  Брут!»1.  Иногда
на  улице  Брут  слышал,  как  сзади  кричали:  «Нам  ну¬
жен  Брут!»2  Не  зная,  откуда  происходят  эти  запис¬
ки,  наивный  ученый  легко  вообразил,  что  весь  народ
обращается  к  нему,  как  к  непреклонному  человеку,
который  один  способен  па  такое  ужасное  действие.
Он  почунетшпал  себя  польщенным  в  своей  гордости,
начал  размышлять  о  поступках  Цезаря  и  спрашивать
себя,  не  следует  ли  ему  действительно  выполнить  эту
ужасную  обязанность.  Без  сомнения,  его  нежная  и
робкая  душа  должна  была  сначала  трепетать  от  ужа¬
са,  рассматривая  опасность  и  жестокость  преступле¬
ния  и  доброту  Цезаря  к  нему  и  его  матери.  Но  раз
появившаяся  в  его  уме  идея  убийства  мало-помалу
овладела  им.  Он  вспоминал  о  славе  тех,  кто  убивал
или  изгонял  тиранов  в  греческой  или  римской  тради¬
ции.  Он  повторял  себе  тонкие  аргументы  древних  фи¬
лософов,  оправдывавших  тираноубийство  соображе¬
ниями  высшей  морали.  Как  раз  потому,  что  Цезарь
был  его  благодетелем,  он  должен  более  решительно
поразить  его,  принеся  в  жертву  общественному  долгу
личное  чувство,  и  подражать  старшему  Бруту,  перво¬
му  республиканскому  консулу,  для  блага  государства
отрубившему  головы  своим  сыновьям.  Кассий,  нако¬
нец,  открылся  ему  и  дал  понять,  что  он  не  должен  быть
претором,  подобным  другим,  что  Рим  ожидает  от  него
необычайных  вещей,  что  он  один  может  быть  главой
 1 	Plut.,  Brut.,  9;  Plut.,  Caes.,  62;  Арр.,  В.  С.  11,  112.  Мне
кажется  вероятным,  вопреки  словам  Плутарха,  что  Кас¬
сий  и  его  друзья  были  авторами  этих  записок.  См.  Арр.,
В.  С.  11,  113.
 2 	Dio,  XLIV,  12.
 509

Г.  Ферреро
 такого  великого  предприятия1.  К  несчастью,  Цезарь,
слишком  занятый  тогда  приготовлениями  к  парфянс¬
кой  войне,  редко  видал  Брута.  Кассий  торжествовал:
после  согласия  Брута  идея  заговора,  родившаяся  в
группе  родственников  Сервилии,  быстро  распростра¬
нилась  в  высших  классах.
 Быстрый  рост  заговора
 Брут  и  Кассий  легко  нашли  многочисленных  заго¬
ворщиков  в  остатках  партии  Помпея,  в  правом  крыле
партии  Цезаря  и  даже  среди  многих  из  его  наиболее
знаменитых  генералов,  напр.  Кая  Требония  и  Сервия
Сульпиция  Гальба.  Почти  все  современные  историки
очень  изумляются  этой  легкости  и,  полные  справедли¬
вого  удивления  к  великому  человеку,  направлявшему
тогда  все  свои  усилия  на  реорганизацию  государства,
очень  сурово  порицают  слепое  упрямство  одних,  изме¬
ну  других.  Я,  напротив,  думаю,  что  их  изумление  было
бы  меньше  и  суждение  было  бы  более  умеренным,  если
бы  они  постарались  отдать  себе  отчет  в  истинном  по¬
ложении  дел,  как  могли  видеть  это  положение  его  со¬
временники.  Как  бы  ни  был  велик  Цезарь,  современ¬
ники  не  могли,  подобно  слишком  наивному  потомст¬
ву,  видеть  в  нем  героя  и  полубога,  которому  нужно
было  поклоняться,  даже  когда  он  ошибался  или  делал
зло.  Многих,  конечно,  побуждали  принять  участие  в
заговоре  мелкие  личные  мотивы,  но  отдельные  момен¬
ты  каждого  были  вторичными  побуждениями,  а  не  са¬
мим  поводом  к  заговору,  который  так  же,  как  и  дело
Цезаря,  не  может  быть  оправдываем  или  обвиняем  на
 1  Арр.,  В.  С.  И,  ИЗ.
 510

Иды  марта
 основании  простого  разбора  личных  побуждений.  Не¬
обходимо  хорошо  понять  положение  и  его  трагичес¬
кую  фатальность.
 Гибкость  гения
 Цезарь  был  одним  из  самых  великих  исторических
гениев;  в  одно  и  то  же  время  ученый,  художник  и  пре¬
красный  практический  деятель,  он  удивительным  об¬
разом  умел  применять  все  свои  способности  ко  всяко¬
го  рода  работе.  Его  возвышенное  гармоническое  вооб¬
ражение,  его  чудно  ясный  ум,  его  неутомимая  энер¬
гия,  его  чудесная  гибкость  и  его  не  знавшее  усталости
нервное  упорство  сделали  бы  из  него  во  всякую  эпоху
великого  человека.  В  наши  дни  он  мог  бы  быть  вели¬
ким  промышленным  предпринимателем  в  Соединен¬
ных  Штатах,  великим  пионером,  исследующим  земли
и  рудники  Южной  Африки,  великим  ученым  и  писате¬
лем  в  Европе.  В  Древнем  Риме  семейные  традиции  и
его  честолюбие  толкнули  его  к  политике,  т.е.  к  заня¬
тию,  наиболее  опасному  для  гениального  человека,  ибо
здесь  наиболее  часто  вследствие  непредвиденных  об¬
стоятельств  результат  не  соответствует  усилию.  На
поприще  римской  политики  Цезарь  мог  сделаться  ве¬
ликим  полководцем,  великим  писателем,  великой  лич¬
ностью,  но  не  великим  государственным  человеком1.
 1 	Это  мнение  совершенно  противоположно  мнению  Мом¬
мзена,  R.  G.,  III,  464:  «Цезарь  был,  конечно,  великим
оратором,  великим  писателем  и  великим  полководцем,
но  именно  потому,  что  он  был  совершенным  государ¬
ственным  человеком».  Paolo  Orano  в  своем  этюде  II
problema  del  Crestianesimo,  Roma,  1901,  где  под
 511

Г.  Ферреро
 Ошибки  Цезаря
 У  него  были  три  главные  политические  идеи:  восста¬
новление  демократической  партии  в  59  году,  смелое
применение  в  крупных  размерах  политики  Лукулла  в
56  г.  и  возрождение  римского  мира  путем  завоевания
Парфии  после  смерти  Помпея.  Но  из  этих  идей  две  пер¬
вые  явились  слишком  поздно,  а  третья  была  невозмож¬
ной.  Это  нам  объясняет,  почему  первая  окончилась  де¬
мократической  революцией  консульства,  вторая  —  ка¬
тастрофой  Красса  при  Каррах  и  кровавыми  восстания¬
ми  в  Галлии,  а  третья  —  убийством  в  мартовские  иды.
Было  бы,  однако,  несправедливо  приписывать  эти  не¬
удачи  ошибкам  Цезаря.  Он  не  был  государственным
человеком,  потому  что  нельзя  быть  им  в  демократии,
где  человек,  не  желающий  склоняться  перед  сумасброд¬
ством  народа,  порабощенного  безумной  страстью  к  влас¬
ти,  богатству  и  наслаждениям,  мог  жить  в  уединении  и
философствовать,  но  не  вмешиваться  в  политику.  Не¬
умолимый  рок  господствовал  над  жизнью  Цезаря:  этим
роком  были  события,  принудившие  его  к  демократи¬
ческой  революции  во  время  консульства;  этим  роком
была  затем  необходимость  спасаться  самому,  спасать
свою  партию  и  свое  дело  от  последствий  этой  револю¬
ции,  толкнувшей  его  на  самый  безрассудный  поступок
его  жизни  —  на  присоединение  Галлии.  Поело  этого
присоединения  ему  уже  нельзя  было  отступать  назад:
 малоразвитой  формой  находятся  тонкие  замечания  о
римском  мире,  справедливо  говорит  (стр.  84),  что  «лич¬
ные  причины,  создавшие  челичие  Цезаря,  являются  при¬
чинами  необходимыми».  Но  он  ошибается,  по  моему
мнению,  считая,  что  он  был  «тонкий  политик,  удиви¬
тельный  оппортунист».
 512

Иды  марта
 он  должен  был  идти  на  кровавые  репрессии,  состав¬
ляющие  наиболее  мрачную  часть  его  истории.  Меж¬
доусобная  война  была  поэтому  роковым  результа¬
том  его  галльской  политики,  и  все  его  усилия  вос¬
препятствовать  ей  были  бесполезны.  Успех  Цезаря
в  этой  войне  превзошел  его  надежды,  но  в  действи¬
тельности  он  был  слишком  большим:  после  победы
Цезарь  вдруг  оказался  по  внешности  господином  все¬
го,  но  на  деле  был  в  самом  затруднительном  по¬
ложении,  колеблющимся  между  двумя  невозможнос¬
тями:  невозможностью  покинуть  власть  и  невозмож¬
ностью  одному  с  несколькими  друзьями  управлять
обширной  Империей,  находившейся  в  беспорядке.
Он  воображал  выйти  из  этого  положения  завоевани¬
ем  Парфии.  Это  великое  предприятие,  по  его  мне¬
нию,  должно  было  стать  зарей  новой  истории  Рима,
но  на  расстоянии  стольких  столетий  и  с  большим
знанием  истории  мы  можем  видеть,  что  он  был  жерт¬
вой  вполне  естественной,  но  все  же  химерической
иллюзии.
 Цезарь  —  великий  разрушитель
 Историческая  роль  Цезаря  не  была  ролью  вели¬
кого  государственного  человека,  призванного  внес¬
ти  порядок  в  хаос  эпохи.  Это  была  роль  великого
человека  действия,  предназначенного  олицетворять
и  привести  в  движение  в  борьбе  с  традициями  старо¬
го  земледельческого  общества  все  революционные
силы  торговой  эпохи:  религиозное  неверие,  мораль¬
ной  индифферентизм,  отсутствие  семейного  чувства,
политический  оппортунизм  и  недисциплинирован¬
ность,  презрение  к  традициям,  восточную  роскошь,
 17.  Ю.  Цезарь
 513

Г.  Ферреро
 хищный  милитаризм,  спекуляцию,  подкуп,  демокра¬
тический  дух,  умственную  утонченность,  первое  смяг¬
чение  варварской  жестокости,  страсть  к  искусству  и
знанию.  Я  не  думаю,  чтобы  можно  было  понять  Це¬
заря,  если  не  признать,  что  его  роль,  подобно  роли
Помпея,  Красса  и  всех  их,  имевших  успех  современ¬
ников,  была  в  особенности  ролью  разрушителя;  что
эта  роль  была  им  всем  назначена  эпохой,  главной  за¬
дачей  которой  было  положить  конец  той  дезоргани¬
зации  и  разрушению  старого  мира,  которые  сделали
возможным  новое  устройство  Империи.  Это  поколе¬
ние  подготовило  трансформацию  древнего  мира  в  ве¬
ликое  единство  Империи,  ибо  своей  борьбой  и  усвое¬
нием  новых  нравов  оно  ускорило  в  Италии  падение
старого  латинского  общества,  а  в  провинциях  своими
войнами  и  грабежами  вызвало  разрушение  древних
политических  и  социальных  организаций,  очистив
таким  образом  почву  для  принятия  нового  единого
строя.  Цезарь  был  великим  человеком  этого  ужасно¬
го  исторического  момента.  Я  иду  даже  далее;  я  ут¬
верждаю,  что  если  Цезарь  более  всех  своих  совре¬
менников  содействовал  возрождению  древнего  мира,
то  лишь  потому,  что  разрушил  более  всех  прочих  и
менее  других  пострадал  в  этой  ужасной  политике,
уничтожившей  столько  выдающихся  людей.  Своей
галльской  войной  он  закончил  падение  старого  кельт¬
ского  мира,  мучившегося  в  агонии  уже  целое  столе¬
тие  и  загораживавшего  греко-латинской  цивилизации
дорогу  на  европейский  материк,  где  она  должна  была
почерпнуть  силы  для  своего  чудесного  возрождения.
Политической  борьбой  своей  юности  и  гражданской
войной  он  двинул  к  разрешению  кризис  старых  ла¬
тинских  учреждений,  тянувшийся  также  столетие  и
наполнявший  беспорядком  Италию  и  Империю.
 514

Иды  марта
 Чем  мог  быть  Цезарь
 В  своей  роли  гигантского  разрушителя  он  заставля¬
ет  нас  удивляться  себе,  ибо  она  требовала  почти  сверх¬
человеческого  ума  и  энергии.  Мы,  правда,  находим  его
в  конце  жизни  занятым  реорганизацией  мира,  увеличе¬
нию  беспорядка  в  котором  он  столько  содействовал,
постройкой  на  том  поле,  которое  он  сам  со  своими  со¬
временниками  усеял  столькими  развалинами.  Но  было
два  условия,  необходимых  для  того,  чтобы  он  мог  вы¬
полнить  этот  план  реорганизации:  первое,  чтобы  Це¬
зарь  имел  достаточно  гибкости  и  энергии  приспособиться
к  этой  совершенно  новой  политике;  а  второе,  чтобы  раз¬
рушительные  силы,  действовавшие  в  течение  столетия
в  италийском  обществе,  истощились  вместе  с  междоу¬
собной  войной.  Даже  допуская,  что  Цезарь  имел  в  сво¬
ем  гении  достаточно  гибкости,  чтобы  из  великого  агита¬
тора  и  разрушителя  сделаться  реорганизатором  Импе¬
рии,  все  же  история  последующих  двадцати  пяти  лет
показывает  нам,  что  разрушительные  силы  Империи
были  еще  далеки  от  истощения.  Они  были  еще  настоль¬
ко  крепки,  что  готовились  произвести  один  из  самых
ужасных  кризисов  в  истории  мира.
 Цель  заговора
 Знаменателен  самый  факт,  что  Цезарю  не  удалось
уничтожить  раздор,  разрывавший  его  партию.  Каким  же
образом  он  мог  властвовать  над  ужасным  антагонизмом,
разделявшим  тогда  все  общество?  Не  удивительно,  что
Цезарь,  который  не  мог  предвидеть  будущее,  не  отдавал
себе  отчета  в  трудности  положения  и  обольщался  воз¬
можностью  после  завоевания  Парфии  стать  господином
 17*
 515

Г.  Ферреро
 и  реорганизатором  Республики.  Но  мы,  которые  можем
лучше  судить  об  этом  положении  благодаря  знанию  пос¬
ледующих  событий,  мы  не  можем  более  рассматривать
заговор,  жертвой  которого  пал  Цезарь,  как  простую  не¬
счастную  случайность,  обязанную  своим  возникновени¬
ем  глупости  и  злобе  нескольких  людей.  Этот  заговор
был  первым  выражением  очень  важного  движения  и  до¬
лжен  рассматриваться  как  союз  остатков  консерватив¬
ной  партии  и  правого  крыла  цезарианцев  с  целью  вос¬
препятствовать  экспедиции  против  Парфии.  Противни¬
ки  Цезаря  не  столько  заботились  о  настоящем  положе¬
нии,  сколько  о  том,  которое  возникло  бы,  если  бы  Це¬
зарь  вернулся  с  Востока  победителем.  Все  заявления  и
опровержения  Цезаря  не  могли  их  уверить,  что  по  своем
возвращении  он  не  учредит  настоящую  монархию;  и  в
качестве  представителей  старой  латинской  консерватив¬
ной  республики  защитники  интересов  зажиточных  клас¬
сов  соединились  против  азиатской  и  революционной  мо¬
нархии,  которую  Цезарь  угрожал  принести  с  Востока  в
складках  своих  победоносных  знамен.
 Восемьдесят  заговорщиков
 Заговор  действительно  имел  столь  большой  успех,
что  к  первому  марта  в  него  вступили,  по  одним
свидетельствам,  шестьдесят  сенаторов,  а  по  другим  —
восемьдесят.  Одним  из  последних  был  Децим  Брут,
любимый  друг  Цезаря,  вернувшийся  в  Рим  из  Галлии  в
конце  февраля.  Цицерон,  напротив,  ни  о  чем  не  был
осведомлен,  потому  что  не  хотели  подвергать  такому
большому  риску  великого  писателя,  вызывавшего
всеобщее  уважение.  Можно  удивляться  большому  числу
заговорщиков,  когда  подумаешь,  что  во  всяком  заговоре
 516

Иды  марта
 опасность  от  нескромности  возрастает  с  числом  участников.
Основанием  для  такого  большого  числа  была,  конечно,
уверенность  заговорщиков  в  верности  Цезарю  армии  и  простого
народа,  воодушевление  которого  возрастало  со  дня  на  день.
Заговорщики  думали,  что  Цезарю  следует  погибнуть  под
ударами  не  нескольких  личных  врагов,  но  почти  всего  Сената
в  целом  его  составе  для  того,  чтобы  коалиция  из  помпеянцев
и  умеренных  цезарианцев  могла  после  его  смерти
устрашить  легионы,  народ  и  провинции.  Это  объясняет,
может  быть,  почему  после  долгих  споров  решили  не
убивать  одновременно  с  Цезарем  и  Антония.  Последнего
спасла  не  совестливость  Брута,  желавшего  избегнуть
лишнего  пролития  крови,  но  соображение,  что  смерть  обоих
консулов  воспрепятствует  немедленной  реставрации
древней  конституции1,  и  надежда,  что  Антоний,
перешедший  недавно  на  сторону  тирании,  немедленно  после
смерти  Цезаря  вернется  к  своим  старым  друзьям.
 Выработка  деталей
 Выбор  места  для  убийства  и  способ  его  выполнения
ясно  показывают,  что  именно  таково  было  намерение  за¬
говорщиков.  Вопрос  был  важен:  во  время  посещений,  ко¬
торые  заговорщики,  чтобы  не  возбуждать  подозрений,
делали  друг  другу,  никогда  не  собираясь  все  вместе2,  об¬
суждали  разные  планы3.  Но  время  шло,  и  нужно  было
спешить,  потому  что  Цезарь  готовился  выехать  в  Парфию
и  его  ветераны,  хотевшие  составить  его  почетный  конвой
 1 	О  конституционных  затруднениях,  происходивших  от
отсутствия  консулов,  см.  Cicero  ad  Fam.,  XI,  10,  2.
 2  Nicol.  Damasc.,  23;  Sueton.,  Caes.,  80.
 3  Nicol.  Damasc.,  24.
 5/7

Г.  Ферреро
 при  выезде  из  Рима,  уже  съезжались  со  всех  концов
Италии  и  останавливались  в  храмах1.  Делали  раз¬
личные  предложения,  но  ни  одно  не  нравилось.  Спо¬
ры  раздражали  заговорщиков,  многие  из  которых
уже  раскаивались  и  начинали  обнаруживать  страх.
Был  даже  момент  смятения  и  нерешительности,  ко¬
торым  робкие  хотели  воспользоваться,  чтобы  оста¬
вить  предприятие2.  Но  события,  сила  вещей  и  уже
обнаруживавшаяся  опасность  скоро  укрепили  колеб¬
лющиеся  умы.  Цезарь  нагромождал  узурпацию  на
узурпацию;  он  дошел  до  того,  что  заставил  Сенат
утвердить  закон,  по  которому  до  его  отъезда  магис¬
траты  были  бы  выбраны  на  три  года  —  вероятная
продолжительность  его  отсутствия.  Гиртий  и  Панса
в  первых  числах  марта  были  назначены  консулами
на  43  год,  и  одновременно  с  ними  были  назначены
трибуны.  Распространялся  также  слух,  что,  по  словам
сивиллиных  оракулов,  парфяне  могут  быть  побежде¬
ны  только  царем  и  что  консул  65  года,  Луций  Аврелий
Котта,  в  заговоре  против  которого  Цезарь  участвовал
в  66  году,  предложит  провозгласить  его  царем  всей
Римской  империи,  исключая  Италию3.  Когда,  нако¬
нец,  узнали,  что  Цезарь  хочет  созвать  Сенат  15  марта
в  курии  Помпея,  чтобы  решить  в  числе  других  вопро¬
сов  и  вопрос  о  консульстве  Долабеллы,  а  затем  17  чис¬
ла  уехать,  все  решили,  что  это  прекрасный  случай.
Цезарь,  убитый  в  Сенате  коалицией  из  восьмидесяти
влиятельных  сенаторов,  представился  бы,  подобно
Ромулу,  казненным  самим  Римом4.
 1 	Арр.,  В.  С.  И,  200.
 2 	Dio,  XLIV,  15.
 3 	Sueton.,  Caes.,  79.
 4 	Арр.,  В.  С.,  И,  114.
 518

Иды  марта
 Вторая  неделя  марта
 Откладывать  далее  было  невозможно.  Нужно  было
во  что  бы  то  ни  стало  убить  Цезаря  в  мартовские  иды.
Последние  дни  перед  заседанием  протекали  один  за  дру¬
гим  со  страшной  медлительностью.  При  каждом  заходе
солнца  в  восьмидесяти  из  самых  богатых  домов  Рима
люди,  так  часто  видавшие  смерть  лицом  к  лицу,  изму¬
ченные  беспокойством,  удалялись  в  свои  спальни,  спра¬
шивая  себя,  не  выдал  ли  кто-нибудь  их  тайну  и  не  при¬
кажет  ли  Цезарь  убить  их  всех  этой  ночью.  А  с  зарей
они  снова  принимались  за  свои  утомительные  взаимные
визиты,  избегая  на  улицах  любопытных  взглядов  прохо¬
жих,  принимая  безразличный  вид  лиц,  делающих  цере¬
мониальные  посещения,  наблюдая  даже  дома,  чтобы  не
сказать  ничего,  что  было  бы  услышано  нескромными
рабами.  Особенно  страдал  от  этих  беспокойств  и  колеба¬
ний  Брут.  Если  по  внешности  у  него  на  лице  было  спо¬
койствие,  то  дома  он  погружался  в  долгое  и  печальное
молчание;  его  сон  был  беспокоен  и  прерывался  вздо¬
хами,  причину  которых  Порция  не  могла  открыть.  Ро¬
бость,  признательность  и  любовь  выдерживали  в  нем
сильную  борьбу  с  его  гордым  упрямством  выказать
себя  героем1.  Однако  дни  проходили;  Рим  оставался
спокоен;  тайна  хорошо  сохранялась2:  ни  Цезарь,  ни
 1 	Plut.,  Brut.,  13.
 2 	Я  думаю,  что  в  рассказах  древних  о  данных  Цезарю  пред¬
упреждениях  много  вымыслов.  Если  бы  заговор  был  так
хорошо  известен,  то  он  дошел  бы  до  сведения  Антония,
Лепида  и  других  верных  друзей,  и  этого  было  бы  доста¬
точно.  Не  было  необходимости  в  предупреждении  самого
Цезаря.  Возможно,  что  в  эти  дни  он  получал  вымышлен¬
ные  предупреждения  о  заговоре,  как  получал  их  уже  дав¬
но  и  как  получают  их  всегда  все  главы  правительств.
 519

Г.  Ферреро
 его  свита,  по-видимому,  ничего  не  подозревали.  Одна
Порция  путем  настойчивых  вопросов  узнала,  наконец,
от  своего  мужа  страшную  тайну.  Мало-помалу  на  тай¬
ных  собраниях  пришли  к  соглашению  относительно  всех
подробностей  убийства:  заговорщики  будут  иметь  под
тогами  кинжалы;  Требоний  удержит  Антония  на  улице,
заговорив  с  ним;  Децим  Брут  поместит  в  находившемся
возле  Курии  театре  Помпея  нанятых  им  для  игр  гладиа¬
торов,  которые  в  случае  нужды  защитят  заговорщиков.
Как  только  Цезарь  будет  убит,  Брут  произнесет  речь  в
Сенате,  объясняя  мотивы  убийства,  и  предложит  восста¬
новление  Республики.  Наступило  утро  14  марта;  день
казался  очень  долгуш,  но  протек  без  всякого  происшест¬
вия.  Цезарь  обедал  у  Лепида  и  должен  был  возвратиться
поздно,  что  указывало  на  полное  отсутствие  у  него  стра¬
ха.  Сколько  взоров  должны  были  в  ту  ночь  наблюдать
небо,  чтобы  видеть,  не  померкнут  ли  звезды  и  встанет  ли
солнце,  которое  должно  было  увидать  пролитие  крови
Цезаря  и  восстановление  Республики!  Цезарь  один,  поз¬
дно  вернувшись  домой,  спал,  ни  о  чем  не  думая,  беспо¬
койным  сном  усталого  и  больного  человека.
 Утро  15  марта
 Заря  15  марта,  наконец,  взошла.  Заговорщики  рано
собрались  к  портику  Помпея  по  соседству  с  местом,
где  теперь  находится  Campo  dei  Fiori.  Брут,  бывший
 Единственное  вероятное  свидетельство  об  открытии  тай¬
ны,  по  моему  мнению,  это  показание  Попилил  Лены:  Plut.,
Brut.,  15.  Если  обратим  внимание,  что  заговорщики  все
были  сенаторы  и  аристократы,  то  не  будем  более  удив¬
ляться,  что  их  тайна  так  хорошо  охранялась.
 520

Иды  марта
 претором,  вошел  на  трибунал  и,  подавляя  свое  волне¬
ние,  спокойно  начал  слушать  жалобы  лиц,  явившихся
с  процессами.  Другие  заговорщики,  ожидая  открытия
заседания,  беседовали  друг  с  другом  под  портиком,
болтая  со  своими  товарищами  и  стараясь  сохранить
спокойствие1.  В  театре  Помпея  начался  спектакль,  и
на  улицах  было  обычное  движение.  Цезарь  должен  был
прийти  с  минуты  на  минуту.
 Замедление  Цезаря
 Но  Цезарь  медлил,  задержанный,  по-видимому,
нездоровьем,  едва  не  заставившим  его  отменить  засе¬
дание.  Уже  встревоженные  заговорщики  стали  чувство¬
вать  страх  и  дрожать  при  малейшем  шуме.  Один  друг
приблизился  к  Каске,  одному  из  заговорщиков,  и  ска¬
зал  ему  смеясь:  «Ты  кое-что  скрываешь,  но  Брут  мне
сказал  все».  Испуганный  Каска  хотел  уже  все  открыть,
когда  тот,  продолжая,  дал  ему  понять,  что  намекает
на  близкую  кандидатуру  Каски  в  эдилы.  Сенатор  По-
пилий  Лена,  приблизившись  к  Бруту  и  Кассию,  ска¬
зал  им  на  ухо:  «Вы  можете  иметь  успех,  но  спешите»2.
А  Цезарь  не  приходил;  солнце  стояло  уже  высоко  над
горизонтом;  было  около  десяти  часов  утра3;  заговор¬
щики  начали  терять  терпение;  ожидание  утомило  их,
и  они  стали  думать  об  измене.  Кассий,  наконец,  ре¬
шился  послать  Децима  Брута  к  Цезарю,  чтобы  по¬
смотреть,  что  там  происходит,  и  привести  его  в  ку¬
рию.  Децим  пошел  по  узким  улицам  Марсова  поля,
 1 	Plut.,  Brut.,  14.
 2 	Plut.,  Brut.,  15;  Арр.,  В.  С.,  II,  115.
 3 	Columba,  II  marzo  del  44  a  Roma,  Palermo,  1896,  стр.  40.
 521

Г.  Ферреро
 быстро  поднялся  на  Форум  и  вошел  в  domus  publica,
где  жил  Цезарь  в  качестве  великого  понтифика.  Он
нашел  его  твердо  решившим  отложить  заседание  вслед¬
ствие  чувствуемого  нездоровья.  Побуждаемый  опас¬
ностью,  Децим  возымел  дерзость  увлечь  на  смерть  дру¬
жескими  словами  человека,  который  ему  доверялся  и
который  на  его  просьбу  прийти  последовал  за  ним  с
закрытыми  глазами1.
 Убийство  Цезаря
 Носилки  Цезаря,  наконец,  появились.  Диктатор
спустился  к  курии;  и  заговорщики,  уже  собравшие¬
ся  в  зале,  видели  издали,  как  к  нему  приблизился
Попилий  Лена  и  долго  тихо  говорил  с  ним.  Это  был
ужасный  момент  для  Брута  и  Кассия.  Что,  если  он
им  изменяет?  Кассий  был  готов  потерять  голову,
но  Брут,  более  спокойный,  имел  мужество  смотреть
в  этот  момент  в  лицо  Цезаря:  это  худое,  суровое
лицо,  утомленное  столькими  заботами,  было  спо¬
койно,  как  лицо  человека,  слушающего  интересную
вещь,  особенно  для  того,  кто  говорил.  Брут  сделал
Кассию  знак  успокоиться2.  Но  была  еще  пауза:
Цезарь  оставался  некоторое  время  вне  курии,  что¬
бы  совершить  жертвоприношения,  предписываемые
государственным  ритуалом.  Наконец,  Цезарь  вошел
и  занял  свое  место,  в  то  время  как  Требоний  удер¬
живал  снаружи  Антония,  завязав  с  ним  разговор.
Туллий  Кимвр  приблизился  к  диктатору  с  прось¬
бой  о  возвращении  из  изгнания  одного  из  своих
 1  Plut.,  Caes.,  64;  Dio,  XLIV,  18.
 2  Plut.,  Brut.,  16.
 522

Иды  марта
 братьев;  другие  заговорщики  сгруппировались  во¬
круг  него,  как  бы  для  того,  чтобы  присоединить
свои  мольбы  к  просьбам  Кимвра.  Цезарь,  чувствуя
вокруг  себя  слишком  много  людей,  встал  и  сделал
им  знак  отодвинуться.  Тогда  Туллий  схватил  его  за
тогу,  соскользнувшую  с  его  плеч  и  открывшую  его
бюст,  покрытый  одной  легкой  туникой.  Это  было
сигналом:  Каска  нанес  первый  удар,  но  в  своей  пос¬
пешности  поразил  его  в  плечо.  Цезарь  с  криком  схва¬
тился  для  защиты  за  металлическую  палочку  для
письма.  Каска  в  испуге  позвал  на  помощь  своего
брата,который  вонзил  свой  кинжал  в  бок  Цезаря.
Кассий  поразил  его  в  лицо,  Децим  в  пах.  Скоро  все
заговорщики  оказались  на  нем,  в  тесноте  поражая
друг  друга,  в  то  время  как  сенаторы,  после  мгно¬
венного  оцепенения,  с  криком  спасались,  охвачен¬
ные  внезапным  ужасом,  толкая  один  другого  и  па¬
дая  на  землю.  Все,  даже  Антоний,  бросились  спа¬
саться.  Только  двое  из  друзей  Цезаря  устремились
к  нему  на  помощь.  Но  это  было  бесполезно:  отби¬
ваясь,  Цезарь  дошел  до  подножия  статуи  Помпея  и
там  упал  в  луже  крови1.
 1 	Plut.,  Caes.,  66-67;  Brut.,  17-18;  Dio,  XLIV,  19-20;  Арр.,
В.  С.  11,  17;  Nicol.  Damasc.,  24-25.  Я  передаю  здесь
подробности  только  начала  убийства,  потому  что  они
одни  только  вероятны.  Действительно,  заговорщики  мог¬
ли  запомнить  лишь  первые  минуты  суматохи,  потом  же,
вероятно,  никто  ничего  не  помнил.  Слова  Цезаря  к  Бру¬
ту  и  жест,  который  он  сделал,  закрывшись  своей  тогой,
конечно,  басня.  Как  он  мог  закрыться  тогой,  когда  все
были  на  нем  и  поражали  его?  Что  касается  обращения  к
Бруту  (tu  quoque  Brute  fili  mi!),  то  это  сентименталь¬
ный  отрывок  из  фантастической  легенды,  сделавшей
Брута  сыном  Цезаря.
 523

Г.  Ферреро
 Паника  и  молчание
 Брут  хотел  тогда  произнести  приготовленную  речь,
но  курия  была  пуста.  Заговорщики  не  думали,  что
ребяческая  паника  расстроит  их  проект  немедленного
восстановления  Республики,  так  хорошо  задуманный.
Что  должно  было  делать?  В  том  возбуждении  и  беспо¬
рядке,  в  каком  они  находились,  они,  после  короткого
совещания,  в  страхе  перед  ветеранами  и  простым  на¬
родом  решили  призвать  гладиаторов  Децима  Брута,
отправиться  с  ними  на  Капитолий,  где  можно  было
укрепиться  и  совещаться  более  спокойно.  Действитель¬
но,  они  вышли,  обернув  тоги  вокруг  своей  левой  руки
в  виде  щита  и  потрясая  правой  рукой  окровавленными
кинжалами,  неся  на  конце  палки  остроконечную  шап¬
ку,  символ  свободы,  и  взывая  к  свободе,  Республике  и
Цицерону,  философу  республиканизма.  Но  везде  на
улицах  они  находили  полный  беспорядок1.  Под  пор¬
тиками  и  на  соседних  улицах  все  были  испуганы,  вне¬
запно  увидав  убегающих  с  криком  сенаторов  и  сбегаю¬
щихся  с  оружием  в  руках  гладиаторов.  Тревога  рас¬
пространилась  в  одно  мгновение;  началось  повальное
бегство.  Крики  были  услышаны  в  театре  Помпея,  и
испуганная  публика  также  бежала  в  беспорядке,  в  то
время  как  воры  завладели  корзинками  и  повозками
разносчиков,  бывших  вокруг  театра2.  Все  искали  убе¬
жища  в  домах  и  в  лавках,  поспешно  закрываемых  их
владельцами.  Внезапное  появление  банды  вооружен¬
ных  людей,  покрытых  кровью,  увеличивало  беспоря¬
док  на  тех  улицах,  по  которым  они  пробегали.  На¬
прасно  они,  особенно  Брут,  кричали  и  делали  жесты,
 1  Арр.,  В.  С.,  11,  119;  Nicol.  Damasc.,  25.
 2  Арр.,  В.  С.,  11,  118;  Nicol.  Damasc.,  25.
 524

Иды  нарта
 чтобы  успокоить  толпу1.  Никто  их  не  слушал  и  не  ос¬
танавливался.  Известие  распространилось  с  быстротой
молнии  до  самых  отдаленных  кварталов  Рима,  и  пов¬
сюду  испуганный  народ  заперся  в  домах.  Антоний  так¬
же  не  замедлил  запереться,  в  то  время  как  заговорщи¬
ки  искали  убежища  на  Капитолии.  Скоро  улицы  были
пусты,  и  весь  Рим  погрузился  в  мрачное  молчание.
Люди  боялись  друг  друга.
 Спасение  Парфии
 Парфия  была  спасена.  Великий  разрушитель  был
уничтожен  в  тот  момент,  когда  он  был  готов  привести
в  исполнение  свой  грандиозный  проект  завоевания
Парфянской  империи  и  толкнуть  Рим  по  дороге,  про¬
ложенной  Александром  Великим.  Этот  проект  погло¬
щал  всю  его  деятельность  в  последнее  время  его  су¬
ществования,  в  то  время  когда  слухи  об  его  честолю¬
бивых  монархических  замыслах  были,  вероятно,  еще
только  вымыслом  или  по  крайней  мере  преждевремен¬
ным  преувеличением  его  противников.  Никто  не  знал,
что  сделал  бы  он  после  своего  возвращения,  если  бы
вернулся,  одержав  победу,  и,  быть  может,  этого  не
знал  и  он  сам,  несравненный  оппортунист,  который,
 1  Dio,  XLIV,  20;  Nicol.  Damasc.,  25.  Мне  кажется,  не  прав
Groebe  (Append.ad  Drumann,  G.  R.,  I2,  407  сл.),  предпо¬
 лагающий,  что  Брут  в  этот  самый  момент  держал  первую
речь  к  народу  на  Форуме.  Писатели,  особенно  Николай
Дамасский  и  Дион  Кассий,  описавшие  это  волнение  с  боль¬
шой  ясностью,  говорят  только  об  увещаниях  к  спокойст¬
вию,  сделанных  Брутом  и  другими  при  помощи  жестов  и
нескольких  слов,  как  и  естественно  в  такой  суматохе.
 525

Г.  Ферреро
 попав  в  период  чрезвычайной  смуты,  умел  в  течение
тридцати  лет  приспосабливаться  к  самым  различным
положениям.  Всегда  занятый  задачей  данного  момен¬
та,  он  думал  тогда  только  о  том,  чтобы  воспользовать¬
ся  диктатурой,  приобретенной  в  гражданской  войне,  с
целью  сделаться  вторым  Александром  и  найти  в  Пар¬
фии  средства  для  реорганизации  Империи.
 Последний  из  гигантов
 Но  несравненный  оппортунист  на  этот  раз  обманул¬
ся.  Цезарь,  сам  того  не  зная,  своим  завоеванием  Гал¬
лии,  которому  он  придавал  так  мало  значения,  уже  со¬
действовал  более  всех  своих  современников  тому  буду¬
щему  возрождению  древнего  мира,  которого  он  ожидал
от  парфянской  войны.  Но  для  того,  чтобы  это  возро¬
ждение  могло  совершиться,  нужно  было  не  великое
внешнее  предприятие,  а  большой  внутренний  кризис,  в
котором  могли  бы  истощиться  до  конца  разрушитель¬
ные  силы,  действовавшие  уже  целое  столетие.  И  этот
кризис,  может  быть,  самый  ужасный  во  всей  древней
истории,  уже  начинался  в  тот  момент,  когда  Цезарь  с
пронзенной  грудью  падал  под  ударами  своих  прежних
друзей  и  товарищей  у  подножия  статуи  Помпея.

ПРИЛОЖЕНИЕ

ВОЙНА  С  ГЕЛЬВЕТАМИ
И  СВЕВАМИ

I
 Рассказ  о  первом  годе  проконсульства  Цезаря  (пер¬
вая  глава  второго  тома)  настолько  отличается  от  тра¬
диции,  что  мне  казалось  необходимым  оправдать  его
подробным  критическим  разбором  источников.  Мы
касаемся  здесь  одного  из  самых  темных  и  важных  пун¬
ктов  в  истории  Рима.  Дело  идет  о  том,  почему  Цезарь
завоевал  Галлию.
 Мы  знаем  точно,  что  только  с  61  года,  т.е.  за  три
года  до  проконсульства  Цезаря,  римский  Сенат  начал
заниматься  галльскими  делами.  Его  внимание  было
возбуждено  происшествиями,  которые,  к  счастью,  мы
можем  точно  определить,  сближая  факты,  связи  меж¬
ду  которыми  до  сих  пор  не  замечали.  Цезарь  говорит
нам  (В.  G.,  1,  31),  что  вождь  эдуев  Дивитиак  был
отправлен  послом  в  Рим;  а  Цицерон  передает  (De  di-
vin.,  1,  41,  90),  что  Дивитиак  был  друидом  и  его  гос¬
тем  в  Риме.  Следовательно,  очень  вероятно,  что  Диви¬
тиак  воспользовался  гостеприимством  Цицерона,  ког¬
да  явился  в  Рим  с  посольством,  о  котором  говорит
Цезарь.  Но  когда  и  для  чего  Дивитиак  был  послан  в
Рим  сенатом  эдуев?  Хотя  ни  Цезарь,  ни  Цицерон  не
дают  нам  никаких  хронологических  указаний,  первый
все  же  косвенно  помогает  нам  определить  время  по¬
сольства,  говоря  (В.  G.,  1,  35),  что  в  61  году  (М.
Messala,  М.  Pisone  consulibus)  Сенат  издал  декрет,
который,  подтверждая  еще  раз  за  эдуями  титул  дру¬
зей  и  союзников  римского  народа,  рекомендует  прави¬
телю  Нарбоннской  Галлии  защищать  их.  Не  приезжал
ли  Дивитиак  в  Рим,  чтобы  добиться  этого  декрета?
 529

Г.  Ферреро
 Предположение  кажется  мне  очень  вероятным.  Диви-
тиак  был,  судя  по  «Комментариям»,  вождем  романо¬
фильской  партии  эдуев;  естественно,  что  правительст¬
во  эдуев  воспользовалось  им  для  ведения  переговоров
в  Риме.  Что  касается  оснований,  побуждавших  эдуев
просить  помощи  у  Рима,  то  Цезарь  (В.  G.  1,31)  кос¬
венно  опять  дает  нам  их  понять  с  достаточной  ясностью:
эдуи  хотели  получить  помощь  Рима  в  своей  войне  с
царем  свевов  Ариовистом.
 Следовательно,  вполне  вероятно,  что  в  62  или  61  году
Дивитиак  явился  в  Рим,  изложил  сенаторам  печальное
положение  Галлии,  объяснил  им  «германскую  опас¬
ность»,  угрожавшую  с  возрастанием  могущества  Арно
виста,  и  возвратился  в  Галлию,  получив  от  Сената  дек¬
рет,  о  котором  говорит  Цезарь.  Этот  декрет  уполномо¬
чивал  эдуев  хлопотать  у  правителей  Нарбоннской  и
Цизальпинской  Галлии,  чтобы  получить  помощь  их  ле¬
гионов  против  Ариовиста.  Но  в  следующем  60  году  дело
приняло  исключительное  положение:  Ариовист  начал  в
Риме  переговоры,  чтобы,  в  свою  очередь,  был  объяв¬
ленным,  подобно  его  врагам  эдуям,  другом  и  союзни¬
ком  Рима.  Плиний  (Н.  N.,  II,  67,  170)  косвенно  указы¬
вает  нам  на  этот  факт,  рассказывая,  что  Ариовист  сде¬
лал  значительные  подарки  Мегеллу,  одному  из  консу¬
лов  60  года.  Так  как  мы  знаем,  что  в  следующем  59  году
Цезарь  в  качестве  консула  предоставил  царю  свевов
желанный  титул,  то  мы  можем  думать,  что  подарки,
сделанные  Метеллу,  должны  были  подготовить  почву
для  переговоров.  Факт  очень  странный.  Конечно,  внеш¬
няя  политика  Рима,  отданная  некомпетентным  котери-
ям  Сената,  честолюбию,  злобе  и  интригам  партий  и  не¬
обдуманным  голосованиям  комиций,  была  в  эту  эпоху
очень  противоречивой:  но  как  велики  ни  были  ее  непос¬
ледовательность  и  легкомыслие,  отказываешься  верить,
 530

Приложение
 чтобы  дошли  до  объявления  друзьями  и  союзниками
Рима  двух  врагов,  находившихся  в  открытой  войне.  По
крайней  мере,  если  не  хотят  предположить,  что  все  в
Риме  сошли  с  ума,  этот  двойной  союз  с  эдуями  и  свева-
ми  был  бы  непонятен,  если  бы  какое-нибудь  событие  не
произвело  изменения  в  положении  Галлии  и  не  убедило
римлян,  что  сближение  между  Ариовистом  и  эдуями
возможно  и  полезно.  Мы  можем,  следовательно,  утвер¬
ждать,  не  боясь  ошибиться,  что  в  течение  61  года  в
Галлии  произошла  какая-то  важная  перемена,  так  что
общее  положение  могло  совершенно  измениться.  Дей¬
ствительно,  в  первых  главах  «Комментариев»  Цезарь
рассказывает  нам,  что  в  61  году  один  из  самых  варвар¬
ских  и  воинственных  галльских  народов,  гельветы,  поз¬
волили  одному  из  своих  вождей,  Оргеторигу,  убедить
себя  вторгнуться  в  Галлию  и  завоевать  ее.  Со  своей
стороны  Цицерон  в  письме  к  Аттику  от  15  марта  60
года  передает  нам,  что  в  начале  этого  года  в  Риме  уже
живо  интересовались  этими  проектами  гельветов,  и  при¬
бавляет  новые  детали  об  их  движении:  «Боятся  войны
в  Галлии.  Достоверно  известно,  что  гельветы  взялись
за  оружие  и  делают  вторжение  в  Провинцию.  Сенат
решил,  чтобы  консулы  бросили  жребий  об  обеих  Гал-
лиях,  произвели  набор,  приостановили  роспуск  солдат
и  отправили  послов  к  галльским  народам  с  целью  от¬
влечь  их  от  гельветов»  (Cicero,  I,  19,  1).  Цицерон,  по-
видимому,  страшился  коалиции  галльских  народов  во¬
круг  гельветов,  и  эта  несколько  отличная  версия  не
противоречит,  но  дополняет  версию  Цезаря.  Гельветы
хотели,  прежде  чем  вторгнуться  в  Галлию,  найти  по¬
мощь  и  союзников  в  стране  для  основания  под  своей
военной  гегемонией  великой  Галльской  империи.  Не
объясняет  ли  эта  эмиграция  гельветов  коренного  изме¬
нения  положения,  о  котором  мы  говорили?  Кажется,
 531

Г.  Ферреро
 что  ответ  не  может  быть  сомнительным.  Предположен¬
ное  гельветами  вторжение  должно  было  страшить  как
эдуев  и  Ариовиста,  так  и  римлян.  Если  эдуи,  ослабев¬
шие  в  своей  взаимной  борьбе,  рисковали  быть  уничто¬
женными  гельветской  коалицией,  то  римляне  еще  очень
живо  помнили  страшное  вторжение  кимвров  и  тевто¬
нов,  в  котором  участвовали  и  гельветы.  Не  попытаются
ли  они  повторить  его,  оказавшись  во  главе  Галлии.
Следовательно,  римляне,  свевы  и  эдуи  имели  выгоду
соединиться  против  общего  врага.
 До  сих  пор  все  кажется  ясным.  Хотя  мало  склон¬
ные  к  занятию  галльскими  делами  римские  политики
должны  были  наконец  признаться,  что  вторжение  гель¬
ветов  вынуждает  их  принять  оборонительные  меры.
Сенат  думал  предупредить  случайности  положения  при
помощи  декрета,  о  котором  говорит  в  своем  письме
Цицерон;  другие,  как  Метелл  и  Цезарь,  готовы  были
дополнить  эти  меры  союзом  Ариовиста  с  Римом,  при
котором  последний  должен  был  выступить  примири¬
телем  между  свевами  и  эдуями.  В  общем,  угроза  гель¬
ветов  заставила  союз  Рима  и  эдуев  против  Ариовиста
потерять  свой  наступательный  характер.  Первые  шаги
этой  политики,  относящиеся  уже  к  60  году,  делаются,
таким  образом,  очень  ясными.
 При  пробуждении  общественного  мнения  господству¬
ющий  империалистический  дух  дал  совершенно  иной
оборот  этой  чисто  оборонительной  политике,  которой
предполагал  следователь  Сенат.  Котерия  политиков  ре¬
шила  использовать  ее  для  возбуждения  большой  во¬
йны,  которая  стала  бы  источником  богатства  и  славы,
подобно  восточным  войнам  Лукулла  и  Помпея.  Поли¬
тическая  борьба,  разразившаяся  в  Риме  с  возвращени¬
ем  Помпея,  без  сомнения,  помогла  толкнуть  в  этот  мо¬
мент  умы  на  Запад,  к  Галлии.
 532

Приложение
 Замедление  утверждения  актов  Помпея  ставило  под
сомнение  все  положение  дел  на  Востоке;  созданные
Помпеем  цари  не  знали,  действительно  ли  они  цари;
новая  Сирийская  провинция  не  знала,  какова  будет  ее
окончательная  судьба.  А  пока  все  эти  вопросы  не  были
разрешены,  Восток  был  закрыт  для  всякого  нового  пред¬
приятия.  Возможно  ли,  напр.,  было  думать  о  завоева¬
нии  Парфии,  когда  не  было  закончено  завоевание  Си¬
рии?  Империалисты  той  эпохи  были  принуждены  не
пренебрегать  никаким  удобным  случаем  к  войне  и  заво¬
еванию,  даже  если  бы  он  представлялся  в  столь  варвар¬
ской  стране,  как  Галлия.  Цицерон  в  другом  письме  к
Аттику  (1,  20,  5)  открывает  нам  имя  человека,  который
первым  возымел  идею  воспользоваться  вторжением  гель¬
ветов  для  войны  в  Галлии.  Любопытно,  что  это  был  не
Цезарь,  впрочем,  находившийся  тогда  в  Испании  в  ка¬
честве  пропретора,  а  консул  Квинт  Метелл  Целер,  муж
пресловутой  Клодии,  правнук  Метелла  Македонского.
Цицерон  пишет  Аттику  (1.  с.):  «Твой  друг  Метелл  пре¬
восходный  консул.  Я  сожалею  только,  что  он  выказы¬
вает  такое  недовольство,  когда  известия  из  Галлии  поз¬
воляют  надеяться  на  сохранение  мира.  Право,  он  имеет
слишком  большую  жажду  к  триумфу».  Эти  строки  от¬
крывают  нам,  что  уже  в  60  году  в  Риме  была  партия,
желавшая  воспользоваться  эмиграцией  гельветов  для
ведения  в  Галлии  той  же  самой  воинственной  полити¬
ки,  которая  так  хорошо  удалась  на  Востоке,  и  что  более
благоразумные  люди  не  одобряли  этих  проектов.  Ме¬
телл,  уже  получивший  в  качестве  провинции  Цизаль¬
пинскую  Галлию,  был  во  главе  партии  войны;  Цице¬
рон,  напротив,  был  в  числе  друзей  мира.
 Все,  следовательно,  заставляет  думать,  что  римс¬
кие  легионы  должны  были  атаковать  гельветов  весной
 59 	года.  Но  неожиданное  событие  спутало  все  расчеты
 533

Г.  Ферреро
 римских  политиков.  В  начале  50  года  Метелл  умер  так
внезапно  и  таинственно,  что  обвиняли  его  жену  в  его
отравлении.  Тотчас  же  Цезарь,  бывший  консулом  и  ста¬
равшийся  приготовить  себе  выгодную  провинцию,  под¬
хватил  его  мысль  и  его  роль  и  заставил  Ватшшя  пред¬
ложить  комициям  закон,  который  давал  ему  Цизаль¬
пинскую  Галлию  на  пять  лет,  начиная  с  дня  голосова¬
ния,  происходившего,  по-видимому,  1  марта.  Все  его
поступки  до  момента  отъезда  в  Галлию  в  марте  58  года
очень  хорошо  объясняются  предположением,  что  он  имел
о  галльских  делах  представления,  распространенные  в
римском  политическом  мире,  и  те  же  планы,  как  его
предшественник.  Если  он,  как  и  все  в  Риме,  опасался,
что  гельветы  могут  вторгнуться  в  Провинцию  или  Гал¬
лию  теперь  или  потом,  то  понятно,  почему  он  заставил
комиции  сейчас  же,  еще  во  время  своего  консульства,
утвердить  за  ним  командование  легионами.  Если  он  хотел
так  же,  как  Метелл,  или  еще  более  воспользоваться
вероятной  войной  против  гельветов,  чтобы  приобрести
деньги  и  славу  в  каком-нибудь  грандиозном  предпри¬
ятии,  то  естественно,  что  он  добился  предоставления
Ариовисту  титула  друга  и  союзника  римского  народа  с
целью  воспрепятствовать  союзу  между  и  так  уже  страш¬
ными  гельветами  и  могущественным  царем  свевов.  Гель¬
веты  не  выходили  из  своих  гор  весь  59  год,  и  Цезарь,
вовлеченный  в  Риме  в  очень  горячую  политическую
борьбу,  не  мог  ими  заниматься.  Но  когда  в  начале  вес¬
ны  58  года  он  узнал,  что  гельветы  готовятся  выступить,
он  поспешил  выехать  из  Рима.  Это  вполне  естественно.
Если  великое  вторжение  в  Галлию  должно  было  на¬
чаться,  то  его  прямой  обязанностью  было  принять  все
необходимые  предосторожности  для  защиты  Провин¬
ции,  а  при  удобном  случае  и  для  защиты  эдуев,  как
приказывал  декрет  Сената.
 534

II
 Теперь  мы  дошли  до  момента,  с  которого  начинает¬
ся  рассказ  «Комментариев».  До  сих  пор  мы  довольно
легко  могли  объяснить  ход  событий.  Все  казалось  яс¬
ным.  Гельветы  своим  проектом  основания  великой
Галльской  империи  принудили  Сенат  принять  оборо¬
нительные  меры;  и  эти  оборонительные  меры  превра¬
тились  в  план  наступательной  политики  под  влиянием
господствовавшего  тогда  стремления  к  расширению
владений  и  под  действием  выгод,  связанных  с  завоева¬
тельной  политикой.  Если  результаты  наших  изыска¬
ний  были  до  сих  пор  так  удовлетворительны,  хотя  мы
имеем  только  отрывочные  и  немногочисленные  извес¬
тия,  мы  должны  были  бы  ожидать  облегчения  своей
задачи,  когда  будем  пользоваться  «Комментариями»,
историей  войны,  написанной  самим  завоевателем.  Но
нас  ожидает  полное  разочарование.  Первая  книга  «Ком¬
ментариев»  ставит  под  вопрос  все,  что  мы  до  сих  пор
считали  достоверно  установленным  или  очень  вероят¬
ным,  потому  что  она  разрушает  основу  всего  нашего
объяснения.  Действительно,  она  нам  показывает,  что
гельветы  вовсе  не  хотели  основать  великой  Галльской
империи  и  что  вовсе  не  существовало  «гельветской
опасности».  Просмотрим  бегло  этот  рассказ.
 После  своего  знаменитого  географического  и  этно¬
логического  очерка  Галлии  Цезарь  посвящает  четыре
главы  (от  3-й  до  6-й)  гельветскому  движению.  Но  если
внимательно  прочитать  его  объяснения,  то  с  изумле¬
нием  заметим,  что  они  очень  неясны,  неточны,  смутны
и  содержат  слишком  серьезные  противоречия.  Цезарь
начинает  с  рассказа  о  том,  как  один  из  гельветских
вождей,  Оргеториг,  убедил  знать  и  народ  вторгнуться
в  Галлию  и  завоевать  ее;  и  как  гельветы  позволили
 535

Г.  Ферреро
 себя  убедить,  потому  что  не  хотели  более  жить  в  стра¬
не,  отовсюду  окруженной  горами,  откуда  они  не  мог¬
ли  легко  выходить  для  нападения  на  соседние  народы
для  удовлетворения  своего  воинственного  характера.
Цезарь,  действительно,  в  предшествующей  главе  гово¬
рит,  что  гельветы  были  всегда  готовы  к  наступатель¬
ной  или  оборонительной  войне  со  своими  соседями,
особенно  с  германцами.  Л  это  позволило  бы  нам  за¬
ключить,  что  и  в  своей  прежней  родине  у  них  не  было
недостатка  в  удобных  поводах  к  войне.  Противоречие,
впрочем,  не  важное;  даже  не  допуская,  чтобы  гельве¬
ты  были  охвачены  этой  манией  войны,  о  какой  гово¬
рит  Цезарь,  можно  понять,  что  их  вожди  возымели
мысль  вторгнуться  в  Галлию  и  решили,  как  говорит
Цезарь  несколькими  строками  выше,  заключить  союзы
с  соседними  народами,  поручив  это  дело  Оргеторигу;
Цезарь,  следовательно,  подтверждает  нам  то,  что  за¬
ставил  нас  подозревать  Цицерон,  т.е.  что  гельветы  хо¬
тели  для  исполнения  своих  проектов  стать  во  главе
коалиции  из  галльских  народов.  Но  относительно  этой
коалиции  у  Цезаря,  писавшего  историю  завоевания
Галлии,  можно  было  бы  ожидать  более  подробных
объяснений,  чем  те,  которые  доставил  Цицерон,  гово¬
ря  о  ней  в  конфиденциальном  письме  к  своему  другу
Аттику.  Напротив,  Цезарь  не  останавливается  много
на  вопросе,  который,  однако,  был  таким  важным:  он
спешит  рассказать  нам  (I,  3),  что  Оргеториг  при  пере¬
говорах  изменил  делу  знати  и  народа.  Вместо  того,
чтобы  заключить  союз  между  тремя  народами,  он  убе¬
дил  вождя  секванов  Кастика  и  вождя  эдуев  Думнори-
га  овладеть  верховной  властью  у  своих  народов,  обе¬
щая  прийти  к  ним  на  помощь  со  своими  гельветами;
после  этого,  стоя  во  главе  трех  самых  могуществен¬
ных  народов  Галлии,  они  овладели  бы  и  всей  Галлией.
 536

Приложение
 Рассказ  этот  очень  неясен.  Особенно  таинственна
роль  Оргеторига!  Он  мог  предложить  Кастику  и  Дум-
норигу  помочь  им  ниспровергнуть  законное  правитель¬
ство  их  страны  suis  copiis  suoque  exercitu:  но  как  он
мог  надеяться  предоставить  в  распоряжение  своих  дру¬
зей  силы  гельветов?  Рассчитывал  ли  он  также  произ¬
вести  государственный  переворот  у  себя  на  родине?
Цезарь  действительно  говорит,  что  Оргеториг  «suae
civitatis  imperium  optenturus  esset»  —  «он  готовился
овладеть  верховною  властью  в  своем  государстве»;
фраза,  правда,  очень  неопределенная,  но,  кажется,
намекающая  на  проект  государственного  переворота.
Он  рассказывает  затем,  что,  когда  интриги  Оргетори¬
га  были  открыты,  могущественный  гельветский  вождь
сделался  предметом  судебного  преследования  и  что  он
умер  таинственным  образом  до  решения  своего  про¬
цесса.  Но  не  удивительно  ли,  если  Оргеториг  замыш¬
лял  государственный  переворот  в  своей  стране,  что  он
в  то  же  время  задумал  содействовать  двум  другим  го¬
сударственным  переворотам:  одному  у  эдуев,  другому
у  секванов?  Гораздо  более  было  бы  понятно  в  этом
случае,  что  он  искал  помощи  иностранной  власти  для
того,  чтобы  овладеть  верховной  властью  над  гельвета¬
ми.  Почему,  напротив,  если  он  не  был  сумасшедшим,
ему  захотелось  увеличивать  риск,  не  приобретая  ника¬
кой  пользы?  Вообще,  напрашивается  единственное  за¬
ключение  из  рассмотрения  этой  третьей  столь  темной
главы:  Кастик  и  Думнориг  играли  в  этой  гельветской
эмиграции  роль,  которую  Цезарь  или  не  знал  хорошо,
или  не  хотел  выяснить  с  необходимой  ясностью.
 Рассказав  в  четвертой  главе  о  смерти  Оргеторига
Цезарь  начинает  пятую  главу  такими  словами:  «Post
eius  mortem  nihilominus  Helvetii  id  quod  constituerant
facere  conantur»  —  «несмотря  на  смерть  Оргеторига,
 537

Г.  Ферреро
 гельветы  не  отказались  от  своего  предприятия».  Це¬
зарь  кажется  изумленным,  что  открытие  интриг  Орге-
торига  и  его  смерть  не  остановили  движения  гельве¬
тов.  А  это  изумление  вовсе  не  оправдывается  предшес¬
твующим  рассказом.  Заговор  Оргеторига  с  Кастиком
и  Думноригом,  по  рассказу  Цезаря,  вовсе  не  был  су¬
щественной  частью  первоначального  плана,  а  отклоне¬
нием  от  него,  и  сам  Цезарь  нам  говорит,  что  гельветы
уже  сделали  большие  приготовления.  Что  могло  быть
более  естественным,  что  после  открытия  и  наказания
изменника  знать  и  народ  вернулись  к  первоначально¬
му  плану,  к  вторжению  в  Галлию?  Очень  вероятно,
что  Цезарь  скрыл  что-то  об  этом  таинственном  загово¬
ре,  который  должен  был  иметь  очень  большую  важ¬
ность,  так  как  Цезарь,  по-видимому,  ожидал  от  его
открытия  отказа  от  всего  плана,  выработанного  Орге-
торигом  и  вождями  гельветов.
 Вообще,  если  географический  и  этнологический
очерк  Галлии,  содержащийся  в  двух  первых  главах,
является  удивительно  ясным,  то  следующие  главы,  дол¬
женствующие  объяснить  нам  движе1ше  гельветов,  очень
темны.  Должно  ли  приписать  эту  темноту  невозмож¬
ности,  в  которой  находился  Цезарь,  чтобы  знать  все
подробности  событий,  происходивших  в  Галлии  до  его
приезда,  и  часть  которых  —  дипломатические  перего¬
воры,  замыслы  партий,  интриги  котерий  —  должна
была  остаться  тайной?  К  несчастью,  рассказ  не  дела¬
ется  яснее,  когда  Цезарь  рассказывает  о  том,  что  он
сам  сделал  в  Галлии,  о  своих  переговорах  и  своих  бит¬
вах  с  таинственными  гельветами.
 Гельветы,  не  желавшие  при  движении  в  Галлию
войти  в  труднодоступные  проходы  Южной  Юры,  от¬
правили  в  начале  весны  58  года  к  Цезарю  послов  про¬
сить  позволения  пройти  через  Провинцию  и  обещали
 538

Приложение
 ему  не  делать  ей  никакого  вреда.  Цезарь  ломает  мост
у  Женевы,  собирает  солдат,  укрепляет  с  помощью
находившегося  в  Нарбоннской  Галлии  легиона  все
места  на  левом  берегу  Роны  от  Юры  до  Лемана,  где
можно  перейти  реку,  и  отказывает  в  просимом  гель¬
ветами  позволении.  Последние  после  нескольких  по¬
пыток  силой  перейти  реку,  которые  Цезарь,  вероят¬
но,  преувеличивает,  отказываются  от  прохода  через
Провинцию,  обращаются  к  секванам,  получают  от  них
позволение  пройти  через  их  страну  и  снова  направля¬
ются  по  дороге  к  Юре.  Цезарь  оставляет  тогда  свой
легион  Лабиену,  переходит  Альпы,  призывает  три
легиона,  зимовавшие  в  Аквилее,  набирает  два  новых
легиона,  возвращается  в  Галлию  с  пятью  легионами
через  Mont  Genevre  и  Гренобль  и  форсированным
маршем  идет  к  северной  границе  Провинции  и  к  Роне.
Очевидно,  он  выполняет  сильное  наступательное  дви¬
жение  против  гельветов,  которые  тем  временем  при¬
были  к  Соне  и  вторглись  на  территорию  эдуев;  это
наступательное  движение,  по  нашему  мнению,  было
задумано  уже  давно,  т.е.  в  тот  момент,  когда  в  Риме
он  понял  необходимость  без  замедления  отразить  это
вторжение,  которое  со  временем  могло  бы  быть  столь
опасным.  Но,  к  нашему  великому  изумлению,  Цезарь
выставляет  совершенно  иной  мотив  для  своего  дейст¬
вия.  Он  говорит  (гл.  X),  что  поспешил  собрать  шесть
легионов  в  Нарбоннской  Галлии  потому,  что  узнал,
что  гельветы  желают  поселиться  на  берегу  океана,  в
области  сантонов,  т.е.  в  плодородной  территории,
пограничной  с  Провинцией  и  близкой  к  Тулузе.  Это
объяснение,  конечно,  удивительно.  Как  согласовать
его  с  тем,  что  Цезарь  говорит  нам  несколькими  глава¬
ми  раньше,  т.е.  что  гельветы  хотели  завоевать  Гал¬
лию?  Выселение  в  область  сантонов  —  предприятие,
 539

Г.  Ферреро
 совершенно  отличное  от  вторжения  в  Галлию;  и,  од¬
нако,  Цезарь  не  делает  никакой  попытки  согласовать
эти  две  версии.  Которой  же  должны  мы  верить?  Кро¬
ме  того,  если  Цезарь  хотел  защитить  Провинцию  от
нападения  гельветов,  явившихся  из  области  сантонов,
почему  он  вместо  того,  чтобы  двинуться  со  своей  ар¬
мией  в  сторону  Тулузы  и  Гаронны,  продолжал  после
соединения  с  легионом  Лабиена  движение  к  северу,
перешел  Рону  при  ее  слиянии  с  Соной  и  без  колеба¬
ния  перешел  в  области,  пограничные  с  Провинцией?
Это  столь  решительное  и  быстрое  движение  может
быть  объяснено  только  в  том  случае,  если  Цезарь  хотел
выполнить  план  Метелла,  т.е.  немедленно  напасть  на
гельветов,  приготовлявшихся  перейти  через  Сону,
вероятно,  в  Маконе  (Macon).  Цезарь  сам  заметил  про¬
тиворечие  и  старался  оправдать  его,  рассказывая,  что,
как  только  он  перешел  границу,  в  его  лагерь  явились
послы  эдуев,  амбарров  и  аллоброгов  с  просьбой  о
помощи  против  гельветов  и  что  тогда  только  он  ре¬
шился  не  ждать  прибытия  гельветов  в  область  санто¬
нов  для  нападения  на  них.  Вообще,  он  старается  убе¬
дить,  что  мысль  о  наступлении  на  гельветов  пришла
ему  в  голову  только  после  перехода  через  границу  и
приема  послов  эдуев.  Но  это  объяснение  очень  сла¬
бое,  и  его  ложь  очевидна.  Цезарю  все  же  нужно  было
бы  объяснить  нам,  почему,  если  он  хотел  защитить
Тулузу,  находившуюся  на  западе,  он  шел  к  северу  и
перешел  северную  границу  Провинции.
 Противоречия  очевидны.  Отчего  они  происходят?
Нелепо  было  бы  приписывать  их  недостатку  компо¬
зиции  и  спешности,  с  которой  были  написаны  «Ком¬
ментарии».  «Quam  facile  et  celeriter  eos  (Commenta¬
ries)  perfecerit  scimus»,  —  пишет  Гиртий.  Но  Цезарь
был  слишком  ловким  писателем;  он  умел  писать  с
 540

Приложение
 удивительной  ясностью  и  точностью,  даже  когда  очень
спешил.  Впрочем,  эти  противоречия  слишком  важны
для  того,  чтобы  мы  могли  видеть  в  них  невольные
ошибки.  Гораздо  более  вероятно,  что  дело  идет  о  про¬
тиворечиях,  вынужденных  у  Цезаря  необходимостью
что-то  скрыть.  Возможно  ли  найти  это  «что-то>>,  что
он  хотел  скрыть?  Цезарь  писал  свои  «Комментарии»
не  для  того,  чтобы  увековечить  память  о  своих  под¬
вигах.  Обвиненный  в  том,  что  он  вел  в  Галлии  агрес¬
сивную  и  насильственную  политику,  он  хотел  в  своей
книге  доказать,  что  он  всегда  сражался  против  жела¬
ния,  что  все  его  войны,  начиная  с  войны  против  гель¬
ветов,  были  не  наступлениями,  а  оборонительными
предосторожностями,  абсолютно  необходимыми.  И
Цезарь  имел  превосходное  средство  объяснить  свое
большое  наступательное  движение  против  гельветов
как  меру  высшей  предусмотрительности  для  защиты;
это  то,  что  он  писал  о  гельветах  в  первых  главах  и  о
чем  писал  Аттику  Цицерон,  т.е.  что  гельветы  хотели
основать  великую  Галльскую  империю.  Никакое  оп¬
равдание  не  могло  иметь  в  глазах  римлян  большую
силу;  никто  не  мог  бы  оспаривать  у  Цезаря  заслуги
спасения  государства  от  нового  нашествия  кимвров  и
тевтонов  путем  войны,  которая,  наступательная  по
виду,  была  только  благоразумной  защитой.  Почему
же  вместо  того,  чтобы  воспользоваться  этим  столь
простым  и  ясным  объяснением,  опиравшимся  на  рас¬
сказанные  им  самим  факты,  Цезарь  отказывается  от
него  и  прибегает  к  запутанным  и  полным  противоре¬
чий  объяснениям,  которые  мы  резюмируем  так:  спер¬
ва  необходимость  защитить  Провинцию;  потом  необ¬
ходимость  защиты  Тулузы;  наконец,  необходимость
защиты  эдуев  и  других  галльских  народов,  союзных
с  Римом?  Есть  одно  только  средство  объяснить  эту
 541

Г.  Ферреро
 вещь,  столь  абсурдную  по  внешности:  допустить,  что
страхи,  выраженные  Цицероном  относительно  движе¬
ния  гельветов  в  письме  к  Аттику,  были  преувеличе¬
ны;  что  гельветы  ставили  себе  цель,  гораздо  более
умеренную,  чем  завоевание  всей  Галлии;  что  между
 58 	и  52  годами  этот  факт  сделался  достаточно  извест¬
ным  для  того,  чтобы  в  конце  52  года,  когда  Цезарь
писал  свои  «Комментарии»,  он  не  имел  более  смелос¬
ти  оправдывать  свое  наступательное  движение  необ¬
ходимостью  разрушить  в  самом  начале  будущую
кельтско-гельветскую  империю.  Так  как  это  оправда¬
ние  нельзя  было  выставить,  то  Цезарь  оказался  при¬
нужденным  или  признаться,  что  он  заблуждался  в
цели  и  характере  движения  гельветов,  или  что  он  на¬
пал  на  них  без  всякого  повода.  Не  желая  допустить
ни  того  ни  другого,  он  старался  доказать,  что  гельве¬
ты  вызвали  его,  изменив  рассказ  остроумными  встав¬
ками,  которые,  однако,  весь  его  гений  не  мог  сделать
свободными  от  противоречий.
 Из  всего  изложенного  вытекает,  однако,  очень
важное  для  нас  следствие:  гельветы  вовсе  не  хоте¬
ли  завоевать  Галлию  и  основать  великую  галльс¬
кую  коалицию.  Но  такое  заключение  порождает
много  других  вопросов.  Какова  была  истинная  цель
эмиграции  гельветов?  Хотели  ли  они  действитель¬
но  выселиться  в  область  сантонов,  как  говорит  Це¬
зарь?  И  если  гельветы  не  хотели  вторгаться  в  Гал¬
лию,  то  как  объяснить  поведение  Сената,  Метелла
и  Цезаря?  Мы  видели,  что  страшный  характер,  при¬
писываемый  движению  гельветов,  объяснял  нам  все;
при  отрицании  этого  характера,  как  следует  изме¬
нить  всю  эту  историю?  Продолжим  разбор  расска¬
за  Цезаря.  Мы  найдем  там  ответ  на  многие  из  этих
вопросов.
 542

Приложение
 Закончив  переговоры  с  эдуями,  Цезарь  выполнил
последнюю  часть  своего  наступательного  движения  с
быстротой  и  энергией,  которые  были  всегда  его
великими  качествами.  Он  старался  захватить  и
уничтожить  гельветов  при  переходе  через  Сону;  но  ему
удалось  уничтожить  только  маленький  арьергард,
оставшийся  на  восточном  берегу.  Тогда  в  один  день  он
переводит  всю  свою  армию  на  правый  берег  Соны  и
принимается  преследовать  на  небольшом  расстоянии
неприятельскую  орду,  ища  удобного  случая  напасть
на  нее.  В  десяти  главах  (XIII-XXIII)  с  массой
подробностей  описывает  нам  Цезарь  это  движение  и
рассказывает  о  самых  важных  происшествиях,  между
которыми  одно  было  исключительной  важности.  Он
заметил  однажды,  что  часть  эдуев  ему  изменила.  Эдуи
дали  ему  отряд  конницы  и  обещали  снабжать  его  хлебом;
но  эдуйская  кавалерия  позволяла  себя  разбивать  во  всех
стычках  и  схватках,  которые  имела  с  неприятелями  во
время  похода;  обещанный  хлеб  не  приходил;  запасы
истощались;  знать  эдуев  все  более  и  более  затруднялась
объяснить  замедление.  Решившись  проникнуть  в  тайну,
Цезарь  произвел  расспросы.  И  вот  вновь  появляется
личность,  которую  мы  уже  встречали  в  начале  рассказа:
Думнориг,  вождь  эдуев,  участвовавший  в  заговоре
Оргеторига.  Цезарь  узнал,  что  союз  с  Римом  бнл  устроен
партией,  во  главе  которой  был  Дивитиак;  а  что
Думнориг,  напротив,  был  расположен  к  гельветам,
потому  что  его  жена  принадлежала  к  этому  племени,  и
надеялся  с  помощью  гельветов  захватить  верховную
власть.  К  несчастью  для  Цезаря,  Думнориг,  обладавший
огромным  богатством,  располагал  большим  могуществом
и,  командуя  кавалерией,  тайно  дал  приказ  своим
всадникам  позволять  разбивать  себя  гельветам  и
препятствовать  доставке  хлеба.
 513

Г.  Ферреро
 Этот  эпизод  очень  важен.  Он  прежде  всего  показы¬
вает  нам,  что  таинственные  нити,  связывающие  экспе¬
дицию  гельветов  с  Думноригом,  не  были  разорваны
смертью  Оргеторига.  Он  указывает  нам  также,  что
эмиграция  гельветов,  если  и  не  имела  той  грандиозной
цели,  которую  приписывали  ей  в  Риме,  не  должна  была
также  иметь  такую  скромную  цель,  как  переселение  в
область  сантонов,  интересовавшее  одних  гельветов.
Почему  могущественная  партия,  вождем  которой  был
Думнориг,  была  бы  заинтересована  в  этом  случае  в
удаче  движения?  Хотя  наше  желание  узнать  подроб¬
ности  этого  события  велико,  Цезарь  совершенно  не
склонен  его  удовлетворить  и,  рассказав,  что  по  вели¬
кодушию  он  простил  Думнорига,  спешит  продолжать
рассказ.  Он  рассказывает,  что  однажды  надеялся  унич¬
тожить  гельветов  ночным  нападением,  но  что  попытка
не  удалась;  что  он  принужден  был  по  недостатку  съест¬
ных  припасов  отказаться  от  преследования  гельветов,
как  вдруг  был  атакован  врагами...  Только  в  этот  мо¬
мент  Цезарь  дает  нам  первое  топографическое  указа¬
ние.  Нападение  произошло  на  высоте  Бибракте  (со¬
временный  Mont  Beauvrai  (Монт-Беврэй)  вблизи
Autun).  Следовательно,  гельветы  шли  к  северу  и  сде¬
лали  длинный  обход,  чтобы  прийти  в  область  санто¬
нов.  Но  наше  изумление  увеличивается  еще  более  пос¬
ле  рассказа  о  битве.  Цезарь  описывает  битву  как  блес¬
тящую  победу  своих  легионов.  Раухенштейн,  подверг¬
ший  рассказ  об  этой  войне  критике,  иногда  уже  слиш¬
ком  тонкой,  но  всегда  очень  остроумной,  доказал  при
помощи  изложения  самого  Цезаря,  что  результат  был,
напротив,  очень  неопределенным:  достоверно,  напр.,
что  Цезарь  был  принужден  остаться  на  поле  битвы
три  дня,  чтобы  похоронить  мертвых  и  позаботиться  о
раненых,  тогда  как  гельветы  спокойно  продолжали  свой
 544

Приложение
 путь,  направляясь  в  область  лингонов.  Это  второе  то¬
пографическое  указание,  и  оно  не  менее  многозначи¬
тельно,  чем  первое.  Гельветы,  которые,  по  рассказу
Цезаря,  хотели  направиться  к  океану,  шли  теперь  к
северо-востоку,  т.е.  в  противоположном  направлении.
Цезарю  удалось,  наконец,  заключить  мир,  и  большин¬
ство  гельветов  решило  возвратиться  на  свою  прежнюю
родину,  за  исключением  небольшого  меньшинства  лиц
упорных,  направившихся  ad  Rhenum  finesque  Germa-
norum.  Эта  подробность  бросает  яркий  свет  на  темный
вопрос,  который  мы  хотим  осветить,  и  дополняет  два
предшествующие  указания  о  движении  гельветов.  По¬
чему  это  меньшинство  направилось  к  Рейну?  Очевид¬
но,  что  эти  упрямцы  в  момент  отделения  от  своих  со¬
отечественников  не  могли  выбрать  наудачу  первую
попавшуюся  дорогу;  они  должщя  были  продолжать
движение,  начатое  всей  ордой  к  тому  пункту,  куда
последняя  направлялась.  Мы  действительно  видели,
что  гельветы  уже  повернули  к  востоку.  Эмиграция  гель¬
ветов  шла,  следовательно,  к  Рейну.
 Возможно  ли  теперь  определить  цель  этой  таин¬
ственной  эмиграции?  Я  думаю,  что  это  возможно.
Заметим,  прежде  всего,  некоторые  довольно  любо¬
пытные  совпадения.  В  62  или  61  году  эдуи  просят  у
римского  Сената  помощи;  в  61  году  гельветы  позво¬
ляют  убедить  себя  эмигрировать.  В  Риме  ведет  пере¬
говоры  Дивитиак;  Думнориг  замешан  с  самого  нача¬
ла,  хотя  не  достаточно  ясно,  в  интриги,  подготовив¬
шие  движение  гельветов.  Чего  просил  в  Риме  Диви¬
тиак?  Помощи  римских  легионов  против  Ариовиста.
Куда  направлялись  гельветы?  К  Рейну,  т.е.  к  облас¬
тям,  где,  вероятно,  стояла  лагерем  армия  Ариовиста.
В  течение  всей  войны  Дивитиак  действует  как  дове¬
ренное  лицо  Цезаря;  Думнориг  —  как  покровитель
 18.  Ю.  Цезарь
 545

Г.  Ферреро
 гельветов.  Хочется  поставить  вопрос,  случайно  ли  пе¬
реселение  гельветов  должно  было  служить  той  же  са¬
мой  цели,  как  и  переговоры  Дивитиака  в  Риме,  т.е.
оттеснению  Ариовиста  за  Рейн.  В  самом  деле,  вспом¬
ним  в  общих  чертах  положение  Галлии  при  прибы¬
тии  Цезаря,  и  мы  увидим,  насколько  вероятно  это,
по-видимому,  такое  смелое  предположение.  Великой
проблемой,  занимавшей  тогда  уже  несколько  лет  бо¬
лее  или  менее  все  галльские  племена,  была  «германс¬
кая  опасность»  от  увеличивающегося  могущества  Ари¬
овиста.  Особенно  эдуи,  лишенные  Ариовистом  вер¬
ховенства  над  всей  Галлией,  были  до  такой  степени
испуганы  повторявшимися  ударами,  что,  отчаявшись
прогнать  Ариовиста  собственными  силами,  решили
прибегнуть  к  помощи  Рима.  Эта  миссия  была  поруче¬
на  Дивитиаку.  Но  Рим,  очевидно,  не  был  единствен¬
ной  иностранной  державой,  от  которой  эдуи  надея¬
лись  получить  помощь;  гельветы,  имевшие  уже  дав¬
ние  войны  со  свевами  и  бывшие  очень  воинственны¬
ми,  также  могли  быть  весьма  ценными  союзниками.
Дивитиак  был  вождем  консервативной  партии,  пред¬
ставлявшей  старую  галльскую  знать;  а  против  этой
партии  стояла  другая,  вождем  которой  был  Думно¬
риг;  она  опиралась  на  низшие  классы  и  ее  можно  на¬
звать  народной  партией.  Их  несогласия  имели  всегда
политические  причины  и  значение.  Следовательно,  на¬
прашивается  заключение:  обе  партии  были  одинако¬
во  убеждены,  что  эдуи  одни  не  могут  ниспровергнуть
германское  господство;  но  они  были  несогласны  от¬
носительно  иностранной  силы,  к  которой  следовало
прибегнуть.  Партия  Дивитиака,  которую  можно  бы
назвать  романофильской,  рассчитывала  опереться  на
Рим;  партия  Думнорига,  которую  можно  назвать  на¬
циональной,  хотела  получить  помощь  от  гельветов.
 546

Приложение
 Вероятно,  что  Думнориг,  а  не  Оргеториг  предложил
гельветам  переселение,  обещая  им  после  победы  зем¬
ли  в  какой-нибудь  плодородной  местности  Галлии,  и
что  Оргеториг  был  -только  главным  агентом  нацио¬
нальной  партии  среди  гельветов.
 Сколь  безрассудными  ни  казались  бы  эти  гипотезы,
они  с  удивительной  ясностью  объясняют  все  факты,
которые  оставались  темными  и  отрывочными:  союз
между  Ариовистом  и  Римом,  тревожные  слухи  о  дви¬
жении  гельветов,  смерть  Оргеторига,  наконец,  насту¬
пательное  движение  Цезаря.  Мы  теперь  гораздо  луч¬
ше  понимаем,  почему  Ариовист  в  60  и  59  гг.  так  доби¬
вался  быть  объявленным  другом  и  союзником  римско¬
го  народа.  Не  неопределенная  опасность  вторжения
гельветов  в  Галлию  побуждала  его,  как  мы  предпо¬
ложили  вначале,  искать  дружбы  Рима,  но  опасность
гораздо  более  важная.  Как  только  он  узнал,  что  Диви-
тиак  и  Думнориг  оба  интригуют  против  него,  один  в
Риме,  а  другой  среди  гельветов,  он  испугался,  как  бы
обоим  братьям  не  удалось  образовать  против  него  коа¬
лицию  из  эдуев,  гельветов  и  римлян:  он  должен  был
самыми  энергичными  усилиями  расстроить  эту  коали¬
цию  в  тот  момент,  когда  она  готова  была  образовать¬
ся.  Не  постарался  ли  он  помешать  Думноригу  в  его
интригах  у  гельветов?  Факт  весьма  вероятный,  но,  к
несчастью,  мы  не  обладаем  никаким  доказательством
этого.  Напротив,  очевидно,  что  шаги,  сделанные  в  Риме
с  целью  получить  титул  друга  и  союзника,  имели  целью
парализовать  союз  Рима  с  эдуями.  Установив  это,  мы
будем  в  состоянии  объяснить  себе  распространившие¬
ся  в  Риме  тревожные  слухи  об  эмиграции  гельветов.
Эдуи  просили  в  Риме  помощи  против  Ариовиста,  и
Рим  предоставил  ее  им  декретом  Сената  61  года:  хотя
Ариовист  был  склонен  оплатить  на  вес  золота  союз  с
 18
 547

Г.  Ферреро
 Римом,  все  же  он  и  его  римские  друзья  должны  были
найти  какое-нибудь  средство  скрыть  от  Римской  рес¬
публики  противоречие,  существовавшее  между  этим
союзом  и  союзом,  уже  заключенным  с  эдуями.  Лучшим
средством  для  достижения  этой  цели  было,  очевидно,
показать,  что  римлянам,  эдуям  и  свевам  угрожает  об¬
щая,  чрезвычайно  серьезная  опасность,  которая  застав¬
ляет  их  забыть  свои  ссоры,  чтобы  вместе  встать  против
нее.  Мне  кажется,  следовательно,  очень  вероятным,  что
Ариовист,  пользуясь  эмиграцией  гельветов  и  невежест¬
вом  римских  политиков,  постарался  преувеличить  гель-
ветскуго  опасность  и  убедить  могущественных  людей
Рима,  что  гельветы  рассчитывают  стать  во  главе  коали¬
ции  из  галльских  народов,  которая  может  в  один  пре¬
красный  день  напасть  на  Италию.  Ариовисту,  впрочем,
тем  легче  удалось  убедить  римлян,  что  ему  в  его  стара¬
нии  помогала  часть  его  врагов.  Мы  уже  видели,  что
Цицерон  в  своем  письме  к  Аттику  от  16  марта  60  года
является  первым,  кто  передает  нам  о  гельветской  опас¬
ности.  Откуда  он  получил  это  известие?  Мы  видели,
что  он  был  близок  с  Дивитиаком,  своим  гостем.  Следо¬
вательно,  очень  вероятно,  что  это  известие,  как  впро¬
чем  и  другие,  которые  он  передает  нам  о  галльских  де¬
лах,  исходило  от  Дивитиака.  Нетрудно  объяснить,  по¬
чему  часть  эдуев,  склонных  к  союзу  с  Римом,  стара¬
лась,  подобно  Ариовисту,  устрашить  римлян  движе¬
нием  гельветов.  Этой  партии  было  очень  выгодно  опе¬
редить  национальную  партию  в  исполнении  плана,  со¬
ставленного  для  изгнания  Ариовиста:  должно  было,
следовательно,  постараться,  пока  Думнориг  энергич¬
но  работал  у  гельветов,  подтолкнуть  каким-нибудь  ре¬
шительным  средством  обычную  лень  римского  Сената
и  заставить  его  действовать.  Гельветская  опасность  мог¬
ла  служить  также  этой  партии,  чтобы  убедить  римлян,
 548

Приложение
 что  им  следует  без  замедления  вмешаться.  Галлия  на¬
ходится  в  критическом  положении:  если  Рим  не  Вхче-
шается,  чтобы  избавить  ее  от  Ариовиста,  это  возьмут
на  себя  гельветы;  но,  сделавшись  господами  Галлии,
гельветы  будут  очень  опасны  для  Италии.  Такова  до¬
лжна  быть  существенная  часть  сообщений,  которые  ро¬
манофильская  партия  эдуев  посылала  в  Рим  относи¬
тельно  галльских  дел.  Завязывали  ли  друзья  Дивити¬
ака  интриги  среди  гельветов,  чтобы  смутить  согласие,
с  которым  те  начали  свои  приготовления?  Это  очень
правдоподобно:  мне  кажется  вероятным,  что  Оргето-
риг  пал  жертвой  интриг  или  Ариовиста,  или  эдуев,
или  их  обоих.  Мы  могли  бы  таким  образом  объяснить
изумление,  высказываемое  Цезарем,  когда  он  узнал,
что  смерть  Оргеторига  нисколько  не  остановила  при¬
готовлений  гельветов.  Оргеториг  был  представителем
и  вождем  национальной  гельветской  партии,  самым
деятельным  и  самым  умным  агентом  Думнорига,  глав¬
ным  организатором  экспедиции.  Если  коварство,  по¬
разившее  его,  должно  было  сделать  ненавистным  для
эдуев  все  движение  народной  партии,  то  понятно,  что
Цезарь,  знавший  в  52  году,  когда  писал  свои  «Ком¬
ментарии»,  всю  истину,  оказывается  в  момент  забве¬
ния  удивленным,  что  падение  Оргеторига  нисколько
не  скомпрометировало  экспедиции.
 Галльские  дела  вообще  очень  серьезно  запутались
в  течение  60  года.  Национальная  партия  энергично
работала,  чтобы  поднять  на  ноги  гельветскую  армию;
романофильская  партия  и  Ариовист  согласно,  но  с
различными  целями,  доносили  на  национальную  пар¬
тию;  римские  политики  находились  перед  этой  опас¬
ностью  в  очень  серьезном  замешательстве.  Должны
ли  были  они  сдаться  на  домогательства  эдуев,  послать
римские  армии  для  войны  с  Ариовистом  и,  устранив
 549

Г.  Ферреро
 вмешательство  гельветов  в  галльские  дела,  взять  на  себя
задачу  ниспровергнуть  германское  владычество  в  Гал¬
лии?  Или  они  должны  заняться  прежде  всего  «гельвет-
ской  опасностью»,  принять  союз  с  Ариовистом  и  без
промедления  раздавить  гельветов,  чтобы  гарантировать
Италию  от  всякой  будущей  опасности?  Возможны  были
две  политики:  политика  антигельветская  и  политика  ан¬
тигерманская.  Нужно  было  сделать  выбор.  То,  что  мы
знаем  о  проектах  консула  Метелла,  заставляет  нас  ду¬
мать,  что  уже  Метелл  склонился  к  антигельветской  по¬
литике.  Цезарь  в  59  году  окончательно  решился  на  эту
политику,  как  доказывает  союз,  заключенный  им  с  ца¬
рем  свевов.  Этот  союз  обозначал  триумф  интриг  Арио¬
виста  над  интригами  Дивитиака.  Конечно,  было  бы  очень
важно  знать  поводы,  которые  заставили  Цезаря  решить¬
ся  на  столь  неудачный  выбор;  но  так  как  у  нас  нет  со¬
вершенно  документов  об  этом,  то  мы  должны  доволь¬
ствоваться  гипотезами.  Наиболее  вероятна  гипотеза,  что
причину  этой  ошибки  следует  искать  в  полном  незна¬
комстве  в  Риме  с  галльскими  делами.  Тревожные  слу¬
хи,  распространявшиеся  в  Риме  эдуями  и  Ариовистом  о
движении  гельветов,  должны  были  произвести  очень
сильное  впечатление,  потому  что  воспоминания  о  на¬
шествии  кимвров  и  тевтонов  были  еще  слишком  свежи
и  живы.  Как  только  начали  циркулировать  тревожные
слухи  о  гельветах,  публика  и  политический  мир,  со  свой¬
ственной  демократиям  привычкой  все  упрощать,  виде¬
ли  в  галльском  вопросе  только  гельветскую  опасность;
все  остальное:  борьба  эдуев  и  свевов,  германская  опас¬
ность,  границы  Рейна  —  отступило  на  второй  план.
Цезарь,  увлеченный  общим  настроением,  присоединил¬
ся  к  общему  мнению  и  немедленно  по  прибытии  к  своей
армии  сделал  необходимые  распоряжения,  чтобы  на¬
пасть  на  гельветов.
 550

Приложение
 В  действительности  Цезарь,  решаясь  на  войну  с  гель¬
ветами,  совершал  очень  грубую  ошибку.  Экспедиция
гельветов  должна  была  быть  очень  популярна  во  всей
Галлии,  ибо  надеялись,  что  она  уничтожит  германское
владычество.  Вмешательство  проконсула,  служившее
невероятным  образом  в  пользу  Ариовиста,  затронуло
гордость  и  интересы  национальной  партии  и  постави¬
ло  в  тяжелое  затруднение  романофильскую  партию  и
самого  Цезаря.  Сторонники  союза  с  Римом,  естествен¬
но,  должны  были  отвечать  перед  массой  народа  за  все
то,  что  представитель  Рима  делал  в  Галлии.  Предска¬
зывали,  что  вмешательство  Рима  принесет  Галлии  ог¬
ромные  благодеяния,  а  проконсул,  напротив,  является
самым  ревностным  союзником  Ариовиста,  который  с
помощью  Цезаря  избавился  от  столь  страшного  врага,
как  гельветы,  не  двинув  ни  одного  солдата.  Эта  гипо¬
теза  также  может  казаться  смелой;  но  ее  можно  под¬
крепить  аргументом,  который,  по  моему  мнению,  име¬
ет  решающую  важность:  она  позволяет  нам  объяснить
крутой  поворот  в  политике  Цезаря,  последовавший
вслед  за  заключением  мира  с  гельветами.  Если  затруд¬
нения,  представляемые  первой  книгой  «Комментари¬
ев»  и  рассмотренные  до  сих  пор,  очень  велики,  то  там
встречается  и  еще  более  важное  затруднение:  Цезарь
не  объясняет  нам,  почему  немедленно  после  войны  с
гельветами  он  начал  войну  с  Ариовистом.  Он  расска¬
зывает,  что  по  окончании  гельветской  войны  предста¬
вители  галльских  народов  просили  у  него  позволения
созвать  собрание  галлов,  и  он  дает  нам  довольно  пате¬
тическое  описание  этого  собрания:  представители  пог¬
ружены  в  угрюмое  молчание;  он  сам  смущен  видом
этой  немой  скорби  и  принужден  вырывать  объяснение
из  их  уст,  замкнутых  суеверным  страхом.  Наконец
несчастные  решаются  говорить  и  объясняют  Цезарю
 55/

Г.  Ферреро
 невыносимый  гнет  Ариовиста.  Тогда  Цезарь,  не  будучи
в  состоянии  терпеть,  чтобы  с  друзьями  римского  народа
обращались  столь  жестоко,  в  порыве  великодушия  ре¬
шается  на  войну:  рыцарскую  войну  за  освобождение,
предпринятую  из  чувства  справедливости.
 Нужно  очень  мало  понимать  в  политике,  чтобы  при¬
нять  всерьез  этот  героический  рассказ.  Римская  поли¬
тика  вообще,  а  политика  Цезаря  в  частности,  не  знали
таких  сентиментальных  соображений.  Война  против
Ариовиста  была  очень  серьезной  войной,  потому  что
дело  шло  о  нападении  с  шестью  легионами  на  очень
сильного  врага,  воодушевленного  большими  успехами,
в  отдаленной  стране,  без  прочной  операционной  базы.
К  этим  военным  затруднениям  прибавлялось  полити¬
ческое  затруднение,  еще  более  важное.  Ариовист  был
союзником  Рима  и  с  совершенной  лояльностью  дер¬
жал  свои  обязательства.  Его  ссоры  с  эдуями  не  могли
считаться  предлогом  для  разрыва,  потому  что  они  пред¬
шествовали  заключению  союза  с  Ариовистом.  Объяв¬
ляя  друзьями  и  союзниками  эдуев  и  свевов,  Рим,  оче¬
видно,  решил  не  вмешиваться  более  в  их  раздоры.
Следовательно,  для  войны  не  было  никакого  прилич¬
ного  предлога.  А  если  римский  проконсул  не  мог  на¬
чинать  несправедливой  войны,  то  еще  тем  менее  он
мог  начать  войну  противозаконную.  В  случае  неудачи
начавший  противозаконную  войну  полководец  мог  под¬
лежать  очень  тяжелой  уголовной  ответственности,  не
считая  впечатления,  которое  противозаконная  война
могла  произвести  на  суеверных  и  невежественных  со¬
лдат.  Все  это  так  справедливо,  что  в  Везантионе  (Ве-
sangon)  произошел  исключительно  редкий  случай  в
военной  истории  Рима:  солдаты  взбунтовались  и  отка¬
зались  выступить,  ссылаясь  между  прочим  на  то,  что
война  была  противозаконной.
 552

Приложение
 Следовательно,  очевидно,  что  если  Цезарь  начал  столь
опасную  воину  в  несколько  недель,  идя  навстречу  всем
опасностям,  ставя  на  карту  все  свое  положение,  он  до¬
лжен  был  быть  вынужден  к  этому  настоятельным  поли¬
тическим  интересом,  который  не  позволял  ему  выжи¬
дать.  В  противном  случае  он  постарался  бы  выиграть
время,  чтобы  увеличить  свою  армию,  как  сделал  он  в
следующем  году  для  войны  с  белгами,  и  найти  более
серьезный  casus  belli,  чем  тот,  которым  он  воспользо¬
вался.  Что  же  это  был  за  столь  настоятельный  интерес?
Если  держаться  рассказа  «Комментариев»  или  тради¬
ционной  версии  этой  истории,  то  его  совершенно  не
видно.  Напротив,  мы  можем  дать  очень  удовлетвори¬
тельный  ответ  на  этот  вопрос,  если  примем  все  предло¬
женные  нами  объяснения.  Цезарь  начал  войну  с  Арио-
вистом,  чтобы  изгладить  в  общественном  мнении  Гал¬
лии  тяжелое  впечатление,  произведенное  его  войной
против  гельветов.  Эта  война  разрушила  всякую  точку
приложения  для  его  галльской  политики  и  увеличила
могущество  Ариовиста,  т.е.  царя,  бывшего  ему  сопер¬
ником,  если  только  он  хотел  иметь  какое-нибудь  влия¬
ние  на  галльские  дела.  Цезарь  должен  был  заметить  ог-
ромную  допущенную  им  ошибку  в  течение  войны  с  гель¬
ветами  или  после  ее  окончания;  и  чтобы  немедленно  ис¬
править  ее,  очень  смело  разорвал  союз,  который  сам  за¬
ключил  с  Арновистом,  и  объявил  ему  войну.  С  приняти¬
ем  этой  нашей  гипотезы,  все  делается  понятным.
 Можно,  однако,  сделать  одно  возражение.  Можно
сказать,  что  Цезарь  вовсе  не  ошибался  о  положении
дел  в  Галлии;  что  он  знал  настоящую  цель  эмиграции
гельветов;  что  при  своем  отъезде  из  Рима  он  прекрасно
знал,  что  ему  надо  победить  не  гельветскую  опасность,
но  опасность  германскую;  что  он  решился  начать  войну
с  Ариовисгом,  но  хотел  сначала  избавиться  от  гельветов,
 553

Г.  Ферреро
 которые  ставили  себе  ту  же  самую  задачу.  В  этом  слу¬
чае  союз  с  Ариовистом  был  бы  только  хитростью,  что¬
бы  отвлечь  внимание  царя  свевов  и  убедить  его  предос¬
тавить  Цезарю  свободу  действий  в  войне  с  гельветами.
Таково  мнение  Дюрюи.  Но  существуют,  по  моему  мне¬
нию,  два  возражения,  кажущиеся  мне  неустранимыми.
Во-первых,  если  Цезарь  основательно  знал  положение
Галлии  и  истинный  характер  движения  гельветов,  то  он
не  взял  бы  Думнорига  в  качестве  начальника  конницы.
«Комментарии»  показывают,  что  открытие  интриг  Дум¬
норига  было  большой  неожиданностью  для  Цезаря.  Это
указывает,  что  Цезарь  не  знал  отношений,  связывав¬
ших  экспедицию  с  политическими  партиями  Галлии,  т.е.,
что  он  имел  очень  поверхностное  и  несовершенное  пред¬
ставление  о  том,  чем  это  движение  было  в  действитель¬
ности.  Другим  основным  возражением  является  для  меня
союз  с  Ариовистом.  Если  бы  он  предвидел,  что  война  с
Ариовистом  неизбежна,  он  никогда  не  согласился  бы
дать  ему  титул  друга  и  союзника.  Всякий,  знающий  рим¬
ские  дела,  отвергнет  мысль,  что  Цезарь  мог  хладно¬
кровно  прибегнуть  к  столь  безрассудной  мере,  которая
могла  создать  ему  столь  важные  затруднения.

Словарь
 Авгуры 	— 	римские 	жрецы, 	первоначально 	выпол¬
 нявшие  обряды,  обеспечивавшие  пло¬
дородие.  Позднее  —  истолкователи  зна¬
мений  (молния,  гром,  полет  птиц,  крик
птиц,  поведение  зверей  и  т.д.).
 Ager  Publicus  (лат.)  —  римская  государственная  зем¬
ля;  первоначально  земля  римской  го¬
родской  общины.  До  ранней  эпохи
Империи  все  государственные  земли
в  Италии  были  распределены  между
римскими  гражданами  и  являлись
частной  собственностью.
 Великий  понтифик  —  в  Риме  верховный  жрец.  Эта
должность  была  пожизненной,  служи¬
ла  инструментом  власти  и  давала  боль¬
шие  полномочия  в  вопросах  государ¬
ственной  религии.
 Весталки  —  в  Риме  жрицы  богини  Весты,  охра¬
нявшие  в  ее  храме  вечный  огонь.  Вес¬
талки  пользовались  большим  уваже¬
нием,  при  встрече  с  ними  осужденный
преступник  освобождался  от  наказа¬
ния.  Свои  обязанности  они  выполня¬
ли  в  течение  тридцати  лет  и  обязаны
были  соблюдать  целомудрие.  Вестал¬
ку,  совершившую  прелюбодеяние,
живьем  закапывали  в  землю.
 555

Г.  Ферреро
 Всадники
 Галлы
 Гаруспики
 Денарий
 Диктатор
 — 	в  Риме  первоначально,  в  царскую  эпо¬
ху  и  в  раннереспубликанский  период,
сражавшаяся  верхом  патрицианская
знать.  Впоследствии,  в  связи  с  обра¬
зованием  в  Риме  нобилитета  в  III  в.
до  н.э.,  всадники  превратились  во  вто¬
рое  после  сенаторов  сословие  с  иму¬
щественным  цензом  400  тыс.  сестер¬
циев,  развившееся  позднее  в  римскую
денежную  аристократию.  Внутри  со¬
словия  существовала  резкая  социаль¬
ная  дифференциация.  Обычным  заня¬
тием  всадников  была  крупная  торгов¬
ля  и  откуп  налогов  с  провинций.
 — 	римляне  называли  галлами  жителей
позднейшей  Франции,  а  также  Ита¬
лии,  современное  обозначение  —
кельты.
 — 	в  Риме  жрецы-предсказатели.
 — 	римская  серебряная  монета.  О  поку¬
пательной  стоимости  денария  можно
судить  из  следующего  примера:  в  эпо¬
ху  Цезаря  модий  (около  6-7  кг)  пше¬
ницы  стоит  в  среднем  1  денарий.
 — 	в  Риме  в  эпоху  Республики  должнос¬
тное  лицо  с  чрезвычайными  полно¬
мочиями  на  срок,  не  превышающий
6  месяцев.  Назначался  консулом  по
постановлению  Сената.  Обладал  абсо¬
лютной  властью.
 556

Словарь
 Друиды
 Иды
 Император
 Империй
 Квестор
 Клиенты
 Когорта
 — 	кельтские  жрецы,  во  времена  Цезаря
друиды  поддерживали  среди  галльско¬
го  населения  сильные  антиримские  на¬
строения.
 — 	в  древнеримском  календаре  обознача¬
ли  полнолуние  и  приходились  на  15-й
день  марта,  мая,  июля  и  октября  и  на
13-й  день  остальных  месяцев.
 — 	почетный  титул,  который  в  период  рес¬
публики  давался  военачальнику,  одер¬
жавшему  серьезную  победу  над  вра¬
гами.
 — 	в  Риме  полная  (военная  и  гражданс¬
кая)  власть  высших  римских  магис¬
тратур.
 — 	должностное  лицо  в  Риме,  в  обязаннос¬
ти  которого  входило  заведовать  государ¬
ственной  казной,  вести  учет  доходов,
следить  за  поступлением  налогов.  Еже¬
годно  в  Риме  избиралось  20  квесторов.
 — 	бедные  свободнорожденные  граждане
или  вольноотпущенники,  находивши¬
еся  под  покровительством  влиятель¬
ного  и  богатого  гражданина  (патро¬
на)  и  получавшие  от  него  материаль¬
ную  поддержку.
 — 	подразделение  римского  легиона,  его  де¬
сятая  часть,  численность  —  600  человек.
 557

Колоны
 Комиции
 Консул
 Курии
 Курия
 Легат
 Г.  Ферреро
 — 	в  Риме  формально  свободные  земле¬
дельцы,  сидевшие  на  полях,  принад¬
лежавших  аристократам.
 — 	народное  собрание,  главный  законо¬
дательный  орган  Римской  республи¬
ки,  обладавший  также  избирательны¬
ми  и  судебными  правами.  Делились
на  куриатные  комиции  —  собиравши¬
еся  по  куриям,  трибутные  комиции  —
по  трибам,  центуриатные  комиции  —
по  центуриям.
 — 	консулами  именовались  два  высших  до¬
лжностных  лица  Римской  республики,
избираемые  народным  собранием  сроком
на  один  год.  В  период  республики  консу¬
лы  созывали  сенат  и  народное  собрание,
следили  за  выполнением  принятых  ре¬
шений.  Во  время  войны  командовали  ар¬
миями.  По  окончании  срока  должности
консулы  получали  в  управление  какую-
либо  провинцию  и  звание  проконсула.
 — 	в  Риме  объединения  патрицианских
родов.  Всего  в  Риме  насчитывалось  30
курий.  С  течением  времени  в  куриат-
ных  комициях  стали  принимать  учас¬
тие  и  плебеи.
 — 	помещение,  в  котором  заседал  сенат.
 — 	1.  Назначаемый  сенатом  посол,  считавший¬
ся  неприкосновенным;  2.  Назначаемый
 558

Словарь
 сенатом  заместитель  командующего  ар¬
мией  или  чиновник  канцелярии  намес¬
тника.
 Легион 	—  основная  боевая  единица  римской  ар¬
 мии,  состоящая  из  6  тысяч  лехотин-
цев.  Легион  делился  на  10  когорт  и
 60 	центурий  по  100  человек  в  каж¬
дой.
 Ликторы 	—  в  Риме  почетная  стража,  сопровождав¬
 шая  высших  должностных  лиц.  Их
внешним  знаком  были  фасции  —
пучок  прутьев,  в  который  была  во¬
ткнута  секира,  символ  права  жизни  и
смерти  за  пределами  черты  города.  В
пределах  города  ликторы  ходили  с
фасциями  без  секиры.
 Магистраты  —  должностные  лица.
 Манипула  —  римское  воинское  подразделение,  со¬
стоявшее  из  2  центурий.
 Муниципий  —  автономные  города,  подвластные
Риму.
 Начальник  конницы  —  в  Риме  помощник  диктатора,
первое  лицо  при  нем.  Назначался  дик¬
татором.
 Нобилитет  —  правящий  слой  знати  в  Римской  рес¬
публике,  состоял  из  патрицианских  и
плебейских  семей.
 559

Г.  Ферреро
 Оптиматы
 Патриции
 Плебеи
 Понтифики
 Популяры
 Претекста
 Претор
 — 	сторонники  консервативных  кругов
римского  нобилитета.
 — 	родовая  аристократия  в  Риме,  принад¬
лежать  к  которой  можно  было  по  пра¬
ву  рождения,  путем  усыновления  или
награждения.
 — 	в  Риме  первоначально  сословие  непол¬
ноправных  граждан.  Позднее  плебея¬
ми  стали  называть  вообще  представи¬
телей  всех  низших  слоев.
 — 	в  Риме  —  жрецы.  Их  коллегия  занимала
центральное  место  в  римском  государ¬
ственном  культе,  т.к.  они  осуществляли
надзор  за  другими  жреческими  коллеги¬
ями,  ведала  составлением  календарей,
обрядами,  жертвоприношениями  и  т.д.
 — 	политические  противники  оптиматов  и
сената,  опиравшиеся  на  поддержку
народного  собрания.
 — 	вид  римской  трагедии,  написанной  по  ма¬
териалам  национальной  римской  истории.
 — 	в  Риме  вторая  по  рангу  должность
после  должности  консула.  Претор  от¬
вечал  за  судопроизводство  в  Риме.
После  истечения  срока  претуры  он  в
качестве  пропретора  получал  в  управ¬
ление  одну  из  провинций  с  правом
главнокомандующего.
 560

Словарь
 Пролетарии
 Проскрипции
 Публиканы
 Сатурналии
 Сенат
 Сестерций
 Талант
 от  латинского  слова  proles  (потомст¬
во),  так  как  все  их  достояние  заклю¬
чалось  в  собственном  потомстве  —
были  свободны  и  от  воинской  и  от  ос¬
тальных  общественных  обязанностей.
 акция,  состоящая  в  публикации  спис¬
ка  лиц,  объявленных  вне  закона  и
подлежащих  уничтожению.
 откупщики  налогов  в  провинциях,  вхо¬
дили  в  сословие  всадников.
 празднества  в  Риме  в  честь  бога  Са¬
турна.
 в  Риме,  в  рассматриваемую  эпоху  —
орган  государственного  управления,
состоящий  из  600  сенаторов  —  быв¬
ших  военных  должностных  лиц  —
магистрат.  Сенат  утверждал  законы
и  результаты  выборов,  контролиро¬
вал  деятельность  магистратов  и  да¬
вал  им  советы,  решал  вопросы  внеш¬
ней  политики,  вел  надзор  за  финан¬
сами  и  соблюдением  священных  ри¬
туалов.
 одна  из  основных  римских  денежных
единиц,  в  период  поздней  Республи¬
ки  —  бронзовая  монета.
 в  Риме  самая  крупная  денежная  еди¬
ница,  равнялся  6  тысячам  денариев.
 561

Г.  Ферраро
 Тога 	—  мужская  верхняя  накидка  из  белой
 шерсти.
 Триба 	—  в  Риме  первоначально  племя,  позднее,
 в  рассматриваемое  время  —  террито¬
риальный  округ.
 Трибун  военный  —  в  Риме  армейский  командный  состав.
 Трибун  народный  (плебейский)  —  должностные  лица,
избиравшиеся  для  защиты  плебеев  от
произвола  родовой  знати  и  чиновни¬
ков,  обладали  правом  интерцессии,
т.е.  правом  протеста  против  распоря¬
жений  сената  и  должностных  лиц,  а
также  другими  значительными  пра¬
вами.
 Триумф
 торжественный  въезд  в  Рим  полковод¬
ца  -  победителя  во  главе  победонос¬
ного  войска.  Триумфа  удостаивались
полководцы,  одержавшие  победу  над
внешними  врагами,  если  пало  не  ме¬
нее  5  тысяч  неприятельских  воинов.
 Фасция
 Фламины
 Цензоры
 связанный  кожаными  ремнями  пучок
прутьев  с  воткнутым  в  него  топори¬
ком,  знак  должностной  и  карающей
власти  высших  римских  магистратов.
 жрецы  отдельных  божеств.
 в  Риме  должностные  лица,  избирав¬
шиеся  раз  в  пять  лет  для  переписи
 562

Словарь
 Центурион
 Центурия
 Эдил
 граждан  и  установления  их  имущес¬
твенного  ценза.  Контролировали  по¬
ведение  граждан.
 — 	командующий  центурией,  выбирав¬
шийся  из  опытных  солдат  или  назна¬
чавшийся  полководцем.
 — 	в  Риме  единица  имущественной  воз¬
растной  классификации  римских
граждан,  на  основе  которой  комплек¬
товалось  войско.  Кроме  того,  по  цен¬
туриям  проводились  народные  собра¬
ния  —  центуриатные  комиции.  Кажт
дая  центурия  должна  была  выстав¬
лять  по  сто  воинов  (реально,  как  пра¬
вило,  меньше),  которые  подчинялись
центуриону.
 — 	должностное  лицо,  в  обязанности  ко¬
торого  входило  наблюдение  за  поряд¬
ком  и  благоустройством  города.

Хронология
 ок.  100  г.  до  н.э.  —  родился  Гай  Юлий  Цезарь
86  —  Цезарь  становится  жрецом  Юпитера
85  —  Смерть  отца  Цезаря
83  —  Брак  Цезаря  с  Корнелией
82-79  —  Диктатура  Суллы
 80  —  Цезарь  на  Востоке,  участвует  в  войне  с  Митридатом
 78  —  Смерть  Суллы
 75  —  Поездка  Цезаря  на  Родос
 68  —  Цезарь  —  квестор.  Первая  служба  Цезаря  в  Ис¬
пании.  Смерть  Корнелии,  жены  Цезаря
67  —  Брак  Цезаря  с  Помпеей
 66  —  Первый  заговор  Катилины  при  поддержке  Цеза¬
ря  и  Красса
65  —  Цезарь  —  эдил
 63  —  Цезарь  избран  великим  понтификом
62  —  Цезарь  —  претор.  Дело  Клодия,  развод  Цезаря  с
Помпеей
 61 	—  Цезарь  —  пропретор  в  Испании
 59 	—  Консульство  Цезаря.  Союз  Цезаря  с  Помпеем  и
Крассом  -  первый  триумвират.  Брак  Цезаря  с
Кальпурнией
 58  —  Начало  галльского  наместничества  Цезаря,  вой¬
на  с  гельветами
57  —  Война  Цезаря  с  белгами
 56  —  Выступление  Домиция  против  Цезаря  и  съезд
триумвиров  в  Лукке
55  —  Второе  консульство  Помпея  и  Красса;  продле¬
ние  галльского  наместничества  Цезаря.  Германс¬
кий  и  британский  походы  Цезаря
 564

Хронология
 54  —  Смерть  Аврелии,  матери  Цезаря;  смерть  Юлии,
дочери  Цезаря  и  жены  Помпея.  Второй  британ¬
ский  поход  Цезаря
53  —  Гибель  Красса  в  парфянском  походе.  Второй  гер¬
манский  поход  Цезаря
 52 	—  Большое  восстание  в  Галлии,  битва  при  Герговии.
Убийство  Клодия  и  смуты  в  Риме;  Помпей  —  еди¬
ноличный  консул
51  —  Смерть  Юлии,  сестры  Цезаря.  Попытка  оптима-
тов  лишить  Цезаря  командования
50  —  Новые  попытки  лишить  Цезаря  командования,
Цезарь  подкупает  Куриона
49  —  Цезарь  переходит  Рубикон,  овладевает  Италией
и  разбивает  помпеянцев  в  Испании.  Первое  из¬
брание  Цезаря  диктатором
48  —  Цезарь  в  Македонии,  сражения  при  Диррахии  и
Фарсале
 47  —  Александрийская  война  и  победа  Цезаря  над
Фарнаком
 46  —  Африканская  война  и  победа  Цезаря  над  Сципи¬
оном  и  Юбой  при  Тапсе.  Четыре  триумфа  Цеза¬
ря.  Цезарь  —  диктатор  на  10  лет.  Реформа  ка¬
лендаря.  Перепись  граждан
45  —  Испанская  война  и  победа  Цезаря  над  сыновьями
Помпея  при  Мунде.  Испанский  триумф  Цезаря
44  —  Цезарь  —  пожизненный  диктатор.  Попытки  Цеза¬
ря  присвоить  царскую  власть.  Убийство  Цезаря.

Библиография
 1. 	Аппиан.  Гражданские  войны/  Пер.  с  греч.  под
ред.  С.А.  Жебелева  и  0.0.  Крюгера.  Л.,  1935.
 2. 	Веллей  Патеркул.  Римская  история/Пер.  с  лат.
Немировский  А.И.,  Дашкова  М.Ф.  «Римская  история»
Веллея  Патеркула.  Воронеж,  1985.
 3. 	Лукан,  Марк  Анней.  Фарсалия,  или  поэма  о  граж¬
данской  войне/Пер.  с  лат.  Л.Е.  Остроумова.  М.;Л.,
1951.
 4. 	Плутарх.  Сравнительные  жизнеописания,  в
двух  томах.  Издание  подготовили  С.С.  Аверинцев,
М.Л.  Гаспаров,  С.П.  Маркиш.  М.,  1994.
 5. 	Светоний  Транквилл,  Гай.  Жизнь  двенадцати
парей.  Издание  подготовили  М.Л.  Гаспаров  и  Е.М.
Штаерман.  М.,  1993.
 6. 	Цезарь,  Гай  Юлий.  Записки/  Пер.  с  лат.  М.М.
Покровского.  М.,  1993.
 7. 	Буассье  Гастон.  Собрание  сочинений/  Пер.  с
франц.  Н.Н.  Спиридонова.  Т.1.  Цицерон  и  его  друзья.
Очерк  о  римском  обществе  времен  Цезаря.  С.-П.,  1993.
 8. 	Дуров  B.C.  Юлий  Цезарь.  Человек  и  писатель.
Л.,  1991.
 9. 	Егоров  А.Б.  Рим  на  грани  эпох.  Л.,  1985.
 10. 	Моммзен  Т.  История  Рима.  T.III.  С.-П.,  1995.
 11. 	Утченко  С.Л.  Древний  Рим:  События.  Люди.
Идеи.  М.,  1968.
 12. 	Утченко  С.Л.  Юлий  Цезарь.  М.,  1976.
 13. 	Утченко  С.Л.  Цицерон  и  его  время.  М.,  1972.
 566

ОГЛАВЛЕНИЕ
 От  Издательства
 Гай  Юлий  Цезарь:  путь  к  вершине
 Предисловие  автора  к  авторизованному
французскому  переводу
 3
 4
 28
 I. 	Первый  год  пребывания  Цезаря  в  Галлии 	35
 Первая  ошибка  и  первый  успех  Цезаря  в  Галлии.  —
Переговоры  с  гельветами.  —  Эмиграция  гельветов.  —
Первые  операции  Цезаря.  —Сражение  на  берегу
Соны.  —  Думнориг.  —  Битва  при  Иври.  —  Резуль¬
тат  битвы  при  Иври.  —  Мир  с  гельветами.  —  Ци¬
церон  в  изгнании  в  Фессалонике.  —  Тирания  Кло¬
дия.  —  Война  против  Ариовиста.  —  Паника  при  Ве-
сонтионе.  —  Первая  победа  Цезаря.  —  Закон  Габи-
ния  против  капиталистов.
 II. 	Присоединение  Галлии 	 79
 Экспедиция  против  белгов.  —  Отступление  белгов.  —
Их  покорение.  —  Дезорганизация  демократической
партии.  —  Присоединение  Галлии.  —  Цезарь  как  «ро¬
ковой  человекк  —  Птолемей  и  римские  банкиры.  —
Египетский  вопрос.  —  Луккское  соглашение.
 III. 	Демократический  империализм  Цезаря 	101
 Неопифагорейцы.  —  Театр  Помпея.  —  Римская
роскошь.  —  Катулл  и  его  судно.  —  Италийские
 567

должники  и  кредиторы.  —  Цезарь,  великий  развра¬
титель.  —  Империалистическая  демократия.
 IV. 	Второе  консульство  Красса  и  Помпея 	121
 Первое  восстание  Галлии.  —  Цицерон  и  Цезарь.  —
Цицерон  и  Варрон.  —Галлия  объявлена  римской  про¬
винцией.  —  Война  с  венетами.  —  Положение  Гал¬
лии.  —  Политика  Цезаря  в  Галлии.  —  Второе  кон¬
сульство  Красса  и  Помпея.  —  Экспедиция  Габиния
в  Египет.  —  Узипеты  и  тенктеры.  —  Театр  Пом¬
пея.  —  Борьба  консерваторов  против  парфянской
войны.
 V. 	Завоевание  Британии 	143
 Расходы  Цезаря.  —  Его  рабы.  —  Цицерон  и  «De  Re¬
publican.  —  Последние  годы  Катулла.  —  Выборы  на
 53 	год.  —  Экспедиция  Цезаря  в  Британию.  —  Смерть
Юлии.  —  Война  против  Кассивеллауна.  —  Габиний
и  Рабирий  в  Италии.  —  Первое  большое  восстание
Галлии.
 VI. 	Вторжение  в  Парфию 	167
 Галльское  общество.  —  Военный  упадок  Галлии.  —
Недовольство  Галлии  римским  владычеством.  —  На¬
чало  восстания  53  года.  —  План  войны  Красса.  —
Поход  парфян  на  Сирию.  —  Красс  вступает  в  Месо¬
потамию.  —  Отступление  парфян.  —  Битва  при
Каррах.  —  Отступление  к  Каррам.  —  Оставление
Карр.  —  Смерть  Красса.  —  Консулы  53  года.  Ис¬
требление  эбуронов.  —  Анархия  в  Риме.  —  Смерть
и  похороны  Клодия.
 568

VII. 	Великий  кризис  демократического
 империализма.  Возмущение  Галлии 	199
 Коммий  и  Лабиен.  —  Падение  демократической  пар¬
тии.  —  Раздор  между  Цезарем  и  Помпеем.  —  Новое
восстание  в  Галлии.  —  Цезарь  добивается  снова
консульства.  —  Переход  через  Севенны.  —  Цезарь
собирает  легионы.  —  Стратегический  план  Цеза¬
ря.  —  Верцингеториг.  —  Осада  Аварика.  —  Взятие
Аварика  и  его  последствия.  —  Ошибка  Цезаря.  —
Герговия.  —  Восстание  распространяется  по  всей  Гал¬
лии.  —  Критическое  положение  Цезаря.  —  Пар¬
тизанская  война.  —  Отступление  Цезаря.  —Первая
правильная  битва.  —  Верцингеториг  отступает  в
Алезию.  —  Осада  Алезии.  —  Голод.  —  Сдача  Вер¬
цингеторига.  —  Причины  успеха  Цезаря.
 VIII. 	Беспорядки  и  прогресс  Италии  	237
 Законы  Помпея.  —  Террор  во  время  его  консульст¬
ва.  —  Прогресс  культуры  винограда  и  оливкового
дерева.  —  Крупные  и  мелкие  землевладельцы.  —  Ин¬
дустриальный  прогресс  маленьких  италийских  го¬
родов.  —  Новые  умственные  течения.  —  Новые  по¬
эты.  —  Консервативное  и  революционное  направле¬
ния.  -т  Долги.
 IX. 	«De  Bello  Gallico»  и  «De  Republica»  	255
 Реакция  общественного  мнения  против  Цезаря.  —
«Commentarii  de  Bello  Gallico».  —  Возмущение  Гал¬
лии  в  51  году.  —  Проконсульство  Цицерона  в  Кили¬
кии.  —  Жестокость  Цезаря  в  Галлии.  —  Марк  Клав¬
дий  Марцелл.  —  Вопрос  о  праве  гражданства  для
 569

жителей  Кома.  —  Путешествие  Цицерона.  —  Пер¬
вые  политические  выступления  против  Цезаря.  —
Опубликование  «De  Republican.  —  Заседание  Сена¬
та  30  сентября  51  года.  —  Цицерон  в  Киликии  и
парфяне.  —  Цицерон  —  «император».
 X. 	Кампания  Куриона  и  заботы
 римского  правителя 	279
 Возрастающая  непопулярность  Цезаря.  —  Консер¬
ватизм  Цезаря.  —  Цезарь  и  высшие  классы.  —  Ку¬
рион.  —  Его  переход  на  сторону  Цезаря.  —  Едино¬
душное  желание  мира.  —  Курион  начинает  оппози¬
цию  Помпею.  —  Помпей  и  оппозиция  Куриона.  —  Ци¬
церон  в  своей  провинции.  —  Киликия.  —  Страдания
и  анархия  римской  провинции.  —  Мучения  честного
правителя.  —  Управление  Цицерона.  —  Цицерон  и
торговля  поручительствами.  —  Затруднение  Вале¬
рия  и  Волузия.  —  Историческая  важность  прокон¬
сульства  Цицерона.  —  Брак  дочери  Цицерона.
 XI. 	Initium  tumultus 	307
 Выборы  на  49  год.  —  Цезарь  в  Цизальпинской  Гал¬
лии.  —  Возвращение  Цицерона  в  Италию.  —  Цен¬
зорство  Аппия.  —  Надежда  Цезаря  на  мир.  —Засе¬
дание  Сената  1  декабря  50  года.  —  Три  различных
голосования  Сената.  —  Переход  Помпея  на  сторо¬
ну  консерваторов.  —  Интриги  в  течение  десяти  пер¬
вых  дней  декабря  50  года.  —  Государственный  пере¬
ворот  Марцелла  и  Помпей.  —  Цезарь  и  Помпей.  —
Последние  попытки  Цезаря  предотвратить  войну.  —
Последние  дни  декабря.  —  Счастье  Помпея  и  не¬
счастье  Цезаря.  —  Цезарь  и  гражданская  война.  —
 570

Заседание  Сената  1  января  49  года.  —  Последние
попытки  в  пользу  мира  и  последние  надежды.  —
Партия  войны  окончательно  берет  верх.
 XII. 	Bellum  civile
 339
 Цезарь  и  его  армия.  —  Последние  колебания  Цеза¬
ря.  —  Alea  est  jacta.  —  Паника  в  Риме.  —  Страх
Помпея.  —  Оставление  Рима.  —  Отъезд  консулов
и  Цицерона.  —  Новая  попытка  мира.  —  Цезарь  ов¬
ладевает  всем  Пиценом.  —  Слабость  консерватив¬
ной  партии.  —  Цезарь  по  дороге  в  Корфиний.  —
Помпей  и  колебания  Домития  Агенобарба.  —  Осада
Корфиния.  —  Отступление  Помпея.  —  Преследо¬
вание  его  Цезарем.  —  Отъезд  Помпея  в  Грецию
 XIII. 	Испанская  война 	369
 Италия  и  гражданская  война.  —  Цезарь  после  бег¬
ства  Помпея.  —  Цезарь  на  дороге  в  Рим.  —  Свида¬
ние  Цезаря  с  Цицероном.  —  Цезарь  в  Риме.  —  Наси¬
лие  Цезаря  над  трибуном  Метеллом.  —  Армия  Пом¬
пея  в  Испании.  —  Массалия.  —  Политика  Цезаря  в
Галлии.  —  Антоний.  —  Осада  Массалии  и  испанская
война.  —  Критическое  положение  Цезаря  под  стена¬
ми  Илерды.  —  Цицерон  покидает  Италию.  —  Спа¬
сение  Цезаря  Децимом  Брутом.  —  Провозглашение
Цезаря  диктатором.
 Нищета  в  Италии.  -  Смерть  Куриона  в  Африке.  —
Цезарь  после  испанских  побед.  —  Возвращение  Цеза¬
ря  в  Рим.  —  Первая  диктатура  Цезаря.  —  Цезарь  и
 XIV. 	Фарсала
 393
 571

вопрос  о  долгах.  —  Отъезд  Цезаря  из  Брундизия.  —
Цезарь  и  Помпей  при  Апсе.  —  Новые  попытки  мира.  —
Лагерь  Помпея.  —  Прибытие  подкреплений  к  Цеза¬
рю.  —  Безрассудство  Цезаря  и  благоразумие  Пом¬
пея.  —  Поражение  Цезаря  в  битве  при  Диррахии.  —
Критическое  положение  Цезаря.  —  Фарсала.
 XV. 	Клеопатра  	419
 После  Фарсалы.  —  Бегство  Помпея  в  Египет.  —
Смерть  Помпея.  —  Дело  Помпея.  —  Почести,  ока¬
занные  Цезарю.  —  Цезарь  в  Александрии.  —Клео¬
патра.  —  Печаль  Цицерона  после  Фарсалы.  —  Пар¬
тия  Цезаря.  —  Раздоры  в  партии  Цезаря.  —  Соци¬
альная  революция  Долабеллы.  —  Цезарь  овладевает
Александрией.  —  Возвращение  Цезаря  в  Италию.  —
Новая  популярная  политика  Цезаря.  —  Африканская
война.
 XVI. 	Триумфы  Цезаря  	447
 ■«Brutus»  Цицерона.  —  Новые  почести,  оказанные  Це¬
зарю  после  Тапса.  —  Личные  печали  Цицерона.  —
Смерть  Катона.  —  Вознаграждения,  данные  вете¬
ранам  гражданской  войны.  —  Триумфы  Цезаря.  —
Реформы  Цезаря.  —  Кай  Октавий.  —  Духовный  упа¬
док  Цезаря.  —  Клеопатра  в  Риме.
 XVII. 	Последняя  мечта  Цезаря  —
 завоевание  Парфии 	471
 Последние  честолюбивые  планы  Цезаря.  —  Цезарь  и
идеи  Кая  Гракха.  —  Популярная  монархия  Цезаря.  —
Восемь  городских  префектов.  —  Недовольство  высших
 512

классов.  —  Сочинения  Цицерона.  —  Брут.  —  Назна¬
чение  новых  почестей  Цезарю  после  Мунды.  —  Це¬
зарь  и  Брут.  —  Грандиозные  и  химерические  замыс¬
лы  Цезаря.  —  Законы  и  реформы  Цезаря.  —  Переме¬
на  в  Антонии.  —  Высшие  почести,  оказанные  Цеза¬
рю.  —  Иллюзии  диктатуры.  —  Колонии  Цезаря.  —
Буфротская  колония  и  интриги  Аттика.  —  Празд¬
ник  Луперкалий.
 XVIII. 	Иды  марта 	505
 Инициатор  заговора.  —  Кассий  и  Брут.  —  Мотивы
заговора.  —  Политические  идеи  Цезаря.  —  Цезарь  —
великий  разрушитель.  —  Заговор  восьмидесяти.  —
Колебания  Брута.  —  Иды  марта.  —  Смерть  Цезаря.
 Приложение
 Война  с  гельветами  и  свевами  	527
 Словарь  	555
 Хронология 	564
 Библиография  	566

Г.  Ферреро
ЮЛИЙ  ЦЕЗАРЬ
 Редактор  С.  Г.  Горяйнов
Корректор  Г.  Л.  Бибикова
Художник  С.  А.  Царев
Оформление  Н.  Любанова
 Лицензия  ЛР  №  062308  от  24.02.93
Сдано  в  набор  19.09.96.  Подписано  в
печать  14.10.96.  Формат  84x108  1/32.
Бумага  рфс  Гарнитура  Петербург.
Усл.печ.л.  30,24.
 Тираж  10000  экз.  Заказ  N?  147
 Издательство  «Феникс»
 344007,  г.  Ростов-на-Дону,  пер.  Соборный,  17
 Отпечатано  с  готовых  диапозитивов  в  АО  «Книга»
344019,  г.  Ростов-на-Дону,  ул.  Советская,  57

Торгов  о-издательская
фирма
 Ф  Оптовая  и  розничная  торговля
книжной  продукцией
 Ф  Издание  книг  и  финансирование
 издательской  деятельности  своих
партнеров
 Ф  Быстрообновляемый  разнообразный
ассортимент  (всегда  в  наличии  более
3000  наименований  популярных  книг)
 Ф  Своевременная  доставка  книг
 контейнерами  и  автотранспортом  в
любую  точку  России
 Ф  Умеренные  цены
 Надежмсть,  качество,  оперативюсть
 Наш  адрес:
 344007,  г.  Ростов-на-Дону,
пер.  Соборный,  17
Тел.  (863  2)  62-44-72,  62-38-11
Факс:  62-55-27
 Полный  комплекс  услуг
для  оптовых  покупателей
 еникс

«Цезарь  был  одним  из  самых  великих  историче¬
ских  гениев;  в  одно  и  то  же  время  ученый,  художник
и  прекрасный  практический  деятель,  он  удивитель¬
ным  образом  умел  применять  все  свои  способности  ко
всякого  рода  работе.  Его  возвышенное  гармоническое
воображение,  его  чудный  ясный  ум,  его  неутомимая
энергия,  его  чудесная  гибкость  и  его  не  знавшее  уста¬
лости  нервное  упорство  сделали  бы  из  него  во  всякую
эпоху  великого  человека.  В  наши  дни  он  мог  бы  быть
великим  промышленным  предпринимателем...  вели¬
ким  ученым  и  писателем.  В  Древнем  Риме  семейные
традиции  и  его  честолюбие  толкнули  его  к  полити¬
ке...,  занятию,  наиболее  опасному  для  гениального
человека,  ибо  здесь  наиболее  часто  вследствие  не¬
предвиденных  обстоятельств  результат  не  соответст¬
вует  усилию.»
 Гульельмо  Ферреро.  «Юлий  Цезарь»
 «В  богатой  литературе  по  истории  Рима...  наибо¬
лее  современный  нам  труд  итальянца  Гульельмо  Фер-
реро  едва  ли  не  самый  интересный.  Своеобразие  ра¬
боты  Ферреро  заключается  в  том,  что  он  модернизи¬
рует,  одухотворяет  элементом  современности  ставшие
для  нас  как  бы  каноническими  формы  античного
мира.»
 Газета  «Утро  России»,  1914  год.