СОЮЗ СПОРТИВНЫХ ОБЩЕСТВ И ОРГАНИЗАЦИИ РСФСР
ВСЕРОССИЙСКИЙ шахматный клуб
Я. РОХЛИН, н. крогиус
ПАМЯТЬ
И ВНИМАНИЕ ШАХМАТИСТА
МЕТОДИЧЕСКОЕ ПОСОБИЕ
под общей редакцией и с предисловием
члена-корреспондента
Академии педагогических наук СССР
проф. П. А. РУДИКА
МОСКВА — 1963
ПРЕДИСЛОВИЕ
Чтобы понять общее и частное, раскрыть внутренние связи и
закономерные отношения вещей, человек должен наблюдать мно-
жество предметов и явлений, изучить массу единичных фактов и
событий, взятых из живой практики
Психология спорта возникла как специальная отрасль психо
логической науки, изучающая психологические особенности спор-
тивной деятельности и закономерности ее влияния на личность
спортсмена В настоящее время психологическими исследования-
ми в Советском Союзе занято значительное число научных работ-
ников в физкультурных высших учебных заведениях и научно-
исследовательских институтах
В области психологии шахмат эта деятельность только начина-
ется хотя научный интерес к ней появился еще во время Москов-
ского международною шахматного турнира 1925 года Для шах-
мат, этой увлекательной сферы умственной и спортивной деятель-
ности человека, характерен и необходим анализ таких психологи-
ческих процессов, как мышление, восприятие, внимание, память,
скорость реакции, эмоции и др Все эти процессы на протяжении
столетий сопровождают игру участников шахматных соревнований,
будь то турнир или матч, и выступают как важный фактор дости-
жения успеха Значение этих психологических факторов усили-
лось с прошлого века, когда были введены контрольные шахмат
ные часы и увеличена продолжительность турнирной игры Ста-
тистика показывает, что по крайней мере 40 процентов партий
проигрывается в наши дни в турнирах мастеров из за игнорирова
ния некоторых психологических особенностей шахматной борьбы
Не последнюю роль здесь играет неумение распоряжаться време
нем для обдумывания ходов'
Высокая активность интеллектуальных процессов и волевых
усилий требует одновременно от шахматиста физической подго
товки, умения владеть и управлять собой, принимать самостоя
тельные решения в любой обстановке Все это выдвинуло перед
шахматистами требование эффективной работы мышления при
крайнем дефиците времени
ВоТ почему изучение проблем современных шахмат, с точки
зрения психологии человека, стало занимать особое место в совет-
ской и зарубежной литературе, не говоря уже о научных попытках
создать мыслящую «шахматную машину», обладающую совершен-
ной памятью и запрограммированной техникой игры
3
Нужно подчеркнуть, что психологические исследования в
области шахмат еще немногочисленны При их научных достоин
ствах они имеют и недостатки, связанные с тем, что авторы этих
работ не всегда могли проникнуть в глубину шахматного твор
чества
В этом отношении предлагаемый вниманию читателей труд кан-
дидата педагогических наук заслуженного тренера СССР Я Г
Рохлина и молодого психолога международного гроссмейстера
И В Крогиуса выгодно Отличается от других работ Авторы —
высококвалифицированные шахматисты, обладающие большим
личным турнирным опытом На интересном фактическом и экспе
риментальном материале они вскрывают особенности и некоторые
закономерности памяти и внимания шахматиста
Отдельные положения и характеристики могут вызвать споры,
но важно, что эти процессы прослеживаются на творчестве круп
нейших мастеров шахматного искусства различных стилей и на
правлений В книге дан анализ результатов самонаблюдения
обоих авторов в процессе игры, их мыслительных операций, логи
ческих понятий и суждений
Ценная исследовательская работа Я Г Рохлина и Н В Кро
риуса закладывает фундамент для широкого изучения психо
логических процессов, связанных со спортивной и творческой
деятельностью шахматиста Остается пожелать, чтобы труд авто
ров послужил толчком для дальнейшего научного изучения акту-
альных вопросов шахматной психологии, которые могут быть ис
пользованы не только для практики но и для подготовки к ответ
ственным соревнованиям
Проф П А РУДИК
Я. РОХЛИН, заслуженный тренер СССР.
ПАМЯТЬ И ЕЕ ТРЕНИРОВКА В ПРОЦЕССЕ
ЗАНЯТИЯ ШАХМАТАМИ
«Лучший пробный камень
для определения ума человека»
— так благородно и вырази-
тельно оценивал шахматы зна-
менитый французский философ
и педагог Дени Дидро. Процесс
шахматного творчества, пути
совершенствования и практиче-
ской деятельности шахматиста-
мастера — это характерная и
волнующая форма мышления.
Подчеркивая в нашем иссле-
довании связь шахматного
мышления с элементами логики
и психологии, мыслительным
процессом в целом, нельзя не
сделать несколько предвари-
тельных замечаний.
В науку о законах психиче-
ской жизни входят ее различ-
ные виды: труд, учение, разно-
образные формы творчества,
включая игры и искусство, и
т. д. При этом мышление, соз-
нание, психика рассматривают-
ся как субъективное отражение
объективного мира. Предметом
логики также является челове-
ческое мышление, его зако-
ны. Но психология изучает
мышление человека, как естест-
венный процесс психологиче-
ской деятельности в том виде,
в каком он фактически протека-
ет, вместе с ощущениями, эмо-
циями, характером, поведением.
Логика же изучает законы пра-
вильного мышления, то есть
такие положения, которые обес-
печивают правильность выраже-
ния и развития мыслей, вер-
ность выведения одних мыслей
из других, устранение ложных
суждений для познания окру-
жающей действительности. По-
этому, хотя психология и логи-
ка — та и другая — изучают
законы мышления, они изучают
разные законы, и в этом их раз-
личие.
Какие элементы логики'свя-
заны с творческим гпором тпах-
матистов за доской? Этот воп-
рос требует специального* науч-
ного исследования (кажется, им
занимается чемпион мира Т.
Петросян?). Мы лишь кратко
коснемся его.
Собственно говоря, логиче-
ские понятия, суждение и умо-
заключение, анализ и синтез
составляют сущность шахмажно-
го творчества, искусство вели-
ких мастеров прошлого и на-
стоящего доказывает, что не
может быть ни позиционной,
ни комбинационной стратегии,
ни вообще научно построенной
5
игры, если она не зиждется на
логическом мышлении. Оценка
позиции и расчет вариантов,
поиски сильнейшего хода не-
возможны вне логики. И это
естественно, ибо «практика че-
ловека, миллиарды раз повто-
ряясь, закрепляется в созна-
нии человека фигурами логи-
ки» (В, И. Ленин. Соч., изд. 4,
т. 38, стр. 174).
В шахматной мысли присут-
ствуют не только некоторые
законы формальной логики,
можно утверждать, что шах-
матная мысль настолько об-
ширна и динамична, что отра-
жает и отдельные принципы
диалектической логики. Это
видно из самой эволюции шах-
матной мысли, которая прости-
рается на много веков. Доста-
точно внимательно посмотреть
партии Филидора и Морфи,
Стейница и Чигорина, Капа-
бланки и Алехина, чтобы уви-
деть закономерности в движе-
нии и борьбе различных стилей
и направлений, увидеть, как, с
точки зрения современной ло-
гики, углубляется и утончается
шахматное мастерство. И эта
закономерность не случайна —
она подчиняется историческому
процессу, отражающему и в
шахматном творчестве (в его
специфике) развитие научных
идей, нравов и даже привычек,
то есть явления объективного
мира.
Но вернемся к вопросам шах-
матной психологии, к которым
в наши дни возник повышен-
ный интерес. Впрочем, еще в
конце прошлого столетия про-
цесс шахматной мысли, и в
особенности «игра вслепую»,
вызывали удивление публики
и были в центре внимания
ученых.
Французский психолог А.
Бине в те годы писал:
«Очень трудно синтезиро-
вать различные документы и
6
мнения о содержании шахмат.
Существует аналогия между
математическими вычисления-
ми и шахматами (Эйлер, Га-
усс), но это вовсе не идентич-
ные понятия, а скорее «парал-
лельные линии», как их опре-
деляет маэстро де Ривьер1). В
уме каждого шахматиста нахо-
дится множество шахматных
силлогизмов в латентном состо-
янии, которые смогут ему поз-
волить внезапно сделать боль-
шой прыжок с одного конца
мыслительной цени на другой.
Это помогает найти среди ты-
сячи два или три хода, которые
заслуживают' внимания, то есть
владеть «чувством позиции».
Это особенно ярко сказывается
в «игре вслепую» против не-
скольких участников.
Игра в шахматы, если срав-
нивать ее с математическими
вычислениями, имеет прису-
щую только ей особенность. Это
ее боевой характер, это борьба
умов, хладнокровия, осторож-
ности и ловкости... Мастер вы-
сокого класса должен обладать
сильным характером, чтобы
иметь возможно сть (приспосаб-
ливаться к стилю противника и
бороться в турнирах, которые
иногда про|Дол!жаются месяц.
Наконец, последнее качество—
молодость. В возрасте от 25 до
40 лет созревают все силы шах-
матиста. После этого возраста
игра мастеров почти не совер-
шенствуется; правилом являет-
ся обратное, за редкими исклю-
чениями»* 2).
9 А. Бине. Психология
великих вычислителей и шах-
матистов (на фр. яз.). Париж,
1894.
2) В качестве примеров спор-
тивного долголетия можно при-
вести Эм. Ласкера и М. Бот-
винника.
Можно (спорить с А. Бине по
поводу его абстрагированного
сравнения шахмат с математи-
кой, но доля истины в его вы-
сказываниях имеется. Так или
иначе для исторического пони-
мания сущности шахматной
мысли подобные суждения пси-
хологов прошлого (столетия не-
бесполезны.
В одной из СВ1ОИХ исследова-
тельских работ профессор П.
Рудик правильно заметил, что
для хорошего шахматиста ха-
рактерны среди других следую-
щие качества.
1)	сильная шахматная па-
мять (примеры — воспроизве-
дение сыгранных партии, запо-
минание сотен дебютных си-
стем и окончаний, «игра всле-
пую» и прочее);
2)	объективный характер
мышления (конкретность мыс-
ли);
3)	синтетическая сила мыш-
ления (способность логического
связывания, устанавливания
единства, охватывания или
оценки одним мыслительным
актом). На этой способности
покоится «позиционное чутье»
мастера;
4)	дисциплинированная воля,
а отсюда — и устойчивое вни-
мание.
Наиболее важное значение
для творчества шахматиста-
практика играют память и вни-
мание.
Человеческая память хранит
много различных сведений.
Иногда человек способен с по-
разительной точностью вспом-
нить события, которые, каза-
лось бы, он безнадежно забыл.
Кроме того-, по мере увеличе-
ния количества содержащейся
в мозгу информации и усложне-
ния ее содержания усиливается
роль контроля над памятью.
Особенность контроля легко
обнаруживается, когда мы, на-
пример, вспоминаем полузабы-
тую фамилию. Бели фамилия
необычна, удивительна, — ее
трудно запомнить, прочно уло-
жить в памяти. Но чем фами-
лия обычней, тем труднее, как
это ни парадоксально, ее вспом-
нить.
Это легко проверяется и в
шахматной памяти.
Вспоминается, как в ранние
юношеские годы автора этих
строк поразил необычный фи-
нал .одной партии — встречи
на Московском международном
турнире 1925 года тогдашнего
чемпиона 1мира X-Р. Капаблан-
ки с П. Романовским. До сих
пор память (Отчетливо воспро-
изводит громадный вал «Мет-
рополя», шахматный столик с
двумя фамилиями и все 17 хо-
дов этой волнующей дуэли!
Вот она:
РОМАНОВСКИЙ —
КАПАБЛАНКА
1. е4 е5 2. Kf3 Кеб 3. d4 ed
4. K:d4 Kf6. 5. КсЗ Cb4 б.
К: сб be 7. Cd3 d5 8. ed cd 9.
0—0 0—0 10. Cg5 сб 11. ФТЗ
Ce7 12. ЛТе1 ЛЬ8 13. ЛаЬ1 h8
14 C: h6 (неожиданная комби-
нация, форсирующая вечный
шах) 14.. .gh 15. ФеЗ Cd6 16.
Ф:Ь6 ЛЬ4 17. Ф§5+. Согласи-
лись на ничью.
Что явилось для меня в то
время логической причиной
столь острого запоминания? Ве-
роятнее всего — необычный
процесс борьбы, то есть:
1. Редко встречающаяся
жертва фигуры на королевском
фланге в столь ранней стадии
партии.
2. Взятое из «смысловой
стороны» памяти сравнение с
другими шотландскими партия-
ми, которые развивались в со-
вершенно иной плоскости (дли-
тельная позиционная борьба за
центр в дебюте).
7
'3. Зрительно-эмоциональный
эффект в заключительной пози-
ции (ничья 1советского мастера
с гениальным кубинским шах-
матистом).
Именно эти обстоятельства в
своей совокупности дали воз-
можность раз и навсегда пере-
дать яркую информацию в
«кладовую» памяти и тем са-
мым легко восстановить ее 40
лет спустя. Таким же логиче-
ским путем мне запомнилась
из Московского турнира знаме-
нитая партия Капабланка —
Боголюбов с неожиданной жерт-
вой коня на еб...
В начале 1927 года Капа-
бланка писал: «Таблица турнир-
ных успехов Алехина представ-
ляет внушительное зрелище,
которое нельзя недооценивать...
По-видимому, Алехин обладает
самой значительной памятью,
которая когда-либо существова-
ла, — он помнит наизусть все
партии, игранные мастерами
или сильнейшими шахматиста-
ми за последние 15—20 лет, а
его комбинационный талант до-
стиг небывалой высоты...»
Феноменальная ицра Алехи-
на «вслепую» в сеансах одно-
временной игры против 25—30
участников привлекла внимание
многих ученых. «Память Але-
хина, — писал А. Лук, — не
была, конечно, специально
«шахматной», но его любовь к
шахматам, страстная и настой-
чивая сосредоточенность инте-
ресов на этом древнейшем из
искусств, позволила его природ-
ной памяти приобрести еще
столь необыкновенное свойст-
во». (Память и кибернетика,
Изд. Академии наук СССР,
(М., 1966).
А вот что 'писал сам Алехин
об «игре вслепую»:
«'Мне думается, что весь сек-
рет заключается в прирожден-
ной остроте памяти... Кроме то-
го, большую роль играет Так
8
называемая техника дебюта и
эндшпиля... Наибольшие требо-
вания к памяти предъявляет
дебютная стадия, так как до
тех пор, пока шахматная пар-
тия не приобрела индивидуаль-
ного облика, память находит
очень мало точек опоры. Наи-
большая часть умственной рабо-
ты проделывается с помощью
так называемой логической па-
мяти; это значит, что играю-
щий не пытается воспроизвести
перед своими глазами всю до-
ску с ее белыми и черными
клетками,- белыми и черными
фигурами, как... полагает боль-
шинство непосвященных, но...
припоминает только какой-ни-
будь характерный ход, конфи-
гурацию части доски, наподобие
того, как в жизни мы вспоми-
наем о каком-нибудь знакомом,
книге или вещи... Зрительная
память, то-есть способность
представления, призывается на
помощь только тогда, когда в
особо критический момент борь-
бы нужно проверить положе-
ние, выяснить возможное за-
блуждение и т. п. С чисто науч-
ной точки зрения, «игра всле-
пую» ждет еще изучения». (Из
книги Алехина «На путях к
высшим шахматным достиже-
ниям»).
Известно, что Алехин побе-
дил Капабланку в титаническом
матче на первенство мира (Буэ-
нос-Айрес, 1927 г.) прежде
всего потому, что он великолеп-
но 'Использовал свою феноме-
нальную память, виртуозную
технику и целый ряд психоло-
гических факто|ров.
Чтобы понять, что должна
вмещать память шахматиста,
который ГОТОВИТСЯ к крупному
соревнованию, остановимся на
некоторых вопросах совершен-
ствования мастера.
Готовясь к матч^реваншу с
голландским гроссмейстером М.
Эйве, Алехин, по его сдрвам,
поставил своей задачей:
«I) произвести тщательный
разбор всех партий, сыгранных
Эйве в период /между обоими
нашими матчами,
2	^просмотреть все его статьи
й комментарии к моим и чужим
партиям,
3)	подготовить специально
для матча новые методы игры
и ни в коем случае не приме-
нять их в предшествующих
матч-реваншу турнирах.
4)	во время самого матча
войти во все тонкости дебютно-
го репертуара, подготовленного
моим противником, опроверг-
нуть его новинки, а для даль-
нейших партий выбирать более
обоюдоострые варианты».
Благодаря такому психологи-
ческому проникновению в так-
тику борьбы, Алехин сравни-
тельно легко выиграл матч-ре-
ванш со счетом +11—6=13.
А как объясняет голланд-
ский гроссмейстер свое пора-
жение?
«Я уже говорил, что перед
матчем 1937 года я был на-
строен весьма оптимистично...
Шахматный мир оценивал шан-
сы Алехина невысоко. «Слава
Алехина закатилась» — таково
было распространенное мнение.
В подобной атмосфере без-
удержного оптимизма очень
трудно было играть. Она уби-
вала в шахматисте стремление
продемонстрировать все, на
что он способен. Итак, психо-
логические факторы на этот раз
оказались против меня».
Чтобы закончить Эти наблю-
дения на специальном шахмат-
ном материале, вспомним пре-
жде всего ценные в психологи-
ческом /отношении коммента-
рии Алехина к дебютной ста-
дий партии НИМЦОВИЧ —
МАРШАЛЛ (международный
турнир в Нью-Йорке 1927 го-
да).
В партии было: 1. с4 Kf6
2. d4.
3 Зак. 5264
«Нимцович, — писал Але-
хин, — никогда не делает это-
го хода в такой ранней стадий
партии. Однако именно против
американского гроссмейстера
Маршалла, который на этом
турнире защищался в ферзе-
вом гамбите и начале ферзе-
вой пешйи очень неуверенно,
выбор этой старой системы
развития был весьма подхо-
дящим».
2.. .еб 3. Kf3 с5.
«Является ли этот ход шах-
матной ошибкой, — продолжа-
ет Алехин, — говорить трудно,
но психологической — навер-
ное! Маршалл забыл, а должен
был хорошо знать, что его про-
тивник никогда не играет, так
сказать, правильного ферзевого
гамбита (т. е. с ходом Сс1—g5
и давлением на 45) и что пото-
му, разыгрывая этот дебют,
он едва ли может себя чувст-
вовать в своей стихии (ср. так-
же партию Нимцович — Капа-
бланка из 2-го тура). Поэтому
«правильным ходом было
3.. .45».
Есть нечто, в чем наше по-
коление шахматистов — до-
стигшее приблизительно сорока
лет — превосходит старых ма-
стеров (за исключением Ла-
скера): не только хитрость, —
которая часто бывает лишь
признаком слабости характера,
— но и приобретенное опытом
убеждение, что для шахмат,
для шахматной борьбы, прежде
всего необходимо знание чело-
веческой натуры, понимание
психологии противника. Рань-
ше боролись только с фигура-
ми, мы же боремся (или по
крайней мере пытаемся бо-
роться) с противником, «вра-
гом», с его волей, нервами, с
его индивидуальными способ-
ностями и — не в последнюю
очередь — с его тщеславием...
Данную партию Маршалл
должен был проиграть, так как
он пытался расстроить лишь
9
позицию белых, противник же
его в> немалой мере боролся и
с психологией игравшего чер-
ными1).
4. 45 46 5. КсЗ ed 6. cd g6
7. Kd2! Kbd7 8. Kc4 Kb6 9. e4
Cg7? (надо было взять коня,
после чего получилась игра с
обоюдными шансами — в рас-
поряжении черных была бы
прекрасная диагональ al—h8,
но их пункт 46 остался бы сла-
бым).
10. КеЗ!
Продолжение чисто стратеги-
ческого, безупречно продуман-
ного плана; именно в должный
момент белые сыграют а2—а4,
и тогда случится одно из двух:
или 1) черные допустят ход
а4—аб, после чего черный
конь будет отброшен на d7(c8),
и тогда белый конь опять зай-
мет поле с4; или 2) черные
сыграют а7—а5, уступая этим
поле Ь5 и ослабляя положение
своего коня Ь6, который в этом
случае может быть энергично
атакован ходом Ф41 —ЬЗ! Все
построение белых логично и
красиво...»
Окончание партии было:
10. ..О—О 11. С43 Kh5 12.
0—0 Се5 13. а4 Kf4 14. а5
Kbd7 15. Кс4 К: 43 16. Ф:43
f5 17. ef Л: f5 18. f4! С44+
19. СеЗ С:сЗ 20. Ф:сЗ Kf6
21. ФЬЗ! Л; 45 22. f5! gf 23.
Cg5 JId4 24. Kb6+ с4 25. ФсЗ
ab 26. Ф: 44 Kpg7 27. Лае1 Ьа
28. Ле8! Ф:е8 29. Ф;Ю+
Kpg8 30. Ch6. Черные сдались.
*) В упомянутой Алехиным
партии Нимцович — Капаблан-
ка последовало: 1. с4 Ш6 2.
KI3 еб 3. d4 d5 4. еЗ Се7 5.
Kbd2(?) 0—0 6. CdB с5 7. de
Каб 8. 0—0? К:с5 9. Се2 Ь6
10. cd? К: 45 11. КЬЗ 0)7 12.
К:с5 С: с5 13. Фа4 Ф16!, и
в дальнейшем черные добились
подавляющего позиционного пе-
ревеса.
Партия премирована специаль-
ным призом.
Когда мы говорим «шахмат-
ная память», необходимо сразу
же добавить, что с нею тесно
связана аналитическая сфера
мышления, неотделимая от
спортивной практики и подго-
товки к ней. Можно сказать,
что для шахматного мастера
характерна «аналитическая па-
мять», несколько отличающая-
ся от общепринятых определе-
ний видов памяти.
В самом деле, запоминание
и воспроизведение сотен дебют-
ных систем и технических
окончаний — отнюдь не меха-
нический процесс. В памяти
шахматиста эти знания, хотя и
уложены в определенный ряд,
но никогда не находятся в ста-
тическом состоянии. Они
непрерывно взаимодействуют и
пополняются новыми аналити-
ческими данными, образуя це-
лое генеалогическое древо.
Знакомясь с шахматной литера-
турой и видя восклицательный
и вопросительный знаки к то-
му или иному ходу дебютного
варианта, пытливый ум шахма-
тиста немедленно вносит в
кладовую своей памяти новый
след, постепенно вытесняя оп-
ровергнутую информацию.
Теория дебютов двигается
вперед семимильными шагами,
обнимая своими анализами
15—20 начальных ходов, если
не более. Вот почему в. наши
дни борьба двух противников
на высшем уровне нередко сво-
дится к поединку не только
шахматных талантов, но и шах-
матных аналитиков. Тот, у ко-
го методы научной подготовки
(с учетом особенностей стиля
партнера) и аналитическая па-
мять оказываются более глу-
бокими, выходит победителем
из этого труднейшего соревно-
вания еще до того, как столкно-
вение сторон вступило в так
называемую «чисто творче-
скую» стадию. Конечно, техни-
ка реализации достигнутого в
дебюте преимущества требует
сильного характера, целе-
устремленности и во всех слу-
чаях выступает в шахматной
партии как совершенно необ-
ходимый, требующий точности
процесс.
В качестве примера рас-
смотрим партию ПОЛУГАЕВ-
СКИИ — Г. БОРИСЕНКО, иг-
ранную на XXI чемпионате
РОФОР (1961 г,). В ней по-
учительны не только фабула
действия, но и комментарии
Л. Полуга^вского, основанные
на личных переживаниях и
психологическом раскрытии за-
мысла белых.
1. с4 Kf6 2. КсЗ d6 3. d4e5
4. Kf3 е4 5. Kg5 Cf5,
Эта позиция хорошо извест-
на в теории шахмат. Гроссмей-
стер Полугаевский прекрасно
помнил, что после партии
И. Болеславокий — Д. Брон-
штейн, 1950 г., в этой позиции
пешка е4 не выигрывается, так
как на 6. Фс2 следует 6.. .h6!
7. Kg : е4 К : е4 8. К: е4 ФЬ4 9.
К: di6+ C:d6 10. Ф:(!5 0)4+
с хорошей игрой. Исследовате-
ли поэтому рекомендовали
(вместо 5. Kg5) 5. Kd2.
Однако белые не обязаны иг-
рать 6. Фс2.
6.	g4!
Это пешечное наступление,
по мнению Л. Полугаевского,
является действенным средст-
вом в борьбе за центр. Весь
вопрос тодько в конкрётных
особенностях позиции: не полу-
чают ли черные взамен ка-
ких-либо плюсов? Сейчар они
стоят перед тремя возможно-
стями:
1)	отступление слона на по-
ле g6 с идеей до конца защи-
щать свои позиции в центре,
2)	взятие пешки слоном,
3)	продолжение, случившее-
ся в партии.
з*
На 6. > .Qgi6 могло послеДО
вать: 7. Cg2 Фе7 8. ih4 Ь6 9.
h5! hg IQ. hg Л: hl 4- 11. C: hl
fg 12. C:g5, и перевес белых
очевиден.
Перспективным выглядит
6.. .С: g4. В этом случае не-
медленная попытка отыграть
пешку после 7. Kg: е4 К:е48.
К:е4 d5! ничего, кроме хло-
пот, белым не приносит. Одна-
ко у1 них имеется промежуточ-
ный ход 7. iC,g2 и лишь затем
8. Kg:e4 с прекрасным поло-
жением.
Совершенно, очевидно, что
отличный теоретик Г. Борисен-
ко не ожидал1 ©того смелого
выпада (6. g4!). Застигнутый
врасплох, он не сумел анали-
тически верно оценить пози-
цию. После продолжительного
раздумья он избрал третий
путь, в то время как вариант
6.. .Cg6 был меньшим злом.
Что Же именно Борисенко имел
в виду?
6.	..K:g4 7. Kg:e4 С:е4 8.
К :е4 d5.
Наконец выяснился замысел
черных: Теперь, казалось бы,
ни 9. КсЗ из-за 9.. .ФЪ4, ни 9;
Kg3 из-за 9.. .СЬ4 не могут
удовлетворить белых. Тут вы-
ступает на сцену аналитическая
память Полугаевского.
9. еЗ!
Неожиданный, заранее под-
готовленный ход — следствие
домашнего анализа, проведен-
ного гроссмейстером. Да, мож-
но согласиться с мнением, что
объем памяти больше зависит
от качества информации, чем
от ее количества.
Брать черным предложен-
ную жертву пешки весьма
опасно, что видно из следую-
щего продолжения: 9.. .К: еЗ
10. С:ёЗ ide 11. Ф1Ь31 (можно
и 11. Ф^4) 11...Феб 12. Cg2
f-5 13. 0—0—0 с последую-
щим 14. S3, добиваясь подав-
ляющего преимущества.
11
9...ФИ4 10. Kg3 Cb4+ 11.
Cd2 C: d2+ 12. Ф : d2 de 13.
C:c4 Kd7.
Критическая позиция. Как
теперь усилить преимущество
белых? Ничего реального не
дает 11. 0—0—0 0—0—0 12.
C:f7 ЛЫ8.
14. Се2!
Прав Л. Полугаевский, что
это один из труднейших ходов
в партии. Слон неожиданно пе-
реводится на диагональ а8—hl.
Нельзя теперь 14.. .0—0—0
ввиду 15. Фаб Kpih8 16. ФЬ5!
с выигрышем пешкй.
14.. .0—О (лучше было
14.. .КЬ6) 15. е4 Kgf6 16. Cf3
JIfe8 17. 0—0—0 К : е4.
Оценивая позицию, как
трудную для защиты, Борисен-
ко избирает продолжение с
жертвой качества. Это разря-
жает обстановку, однако уже
не спасает черных от пораже-
ния.
18. С :е4 Л:е4 19. К:е4
Ф:е4 20. ЛЬе1 Фс6+ 21.КрЬ1
h6 22. ФГ4 КЬ6 23. Л^1 Kd5
24. Фе5 f6 25. ФЬ5 Kpf8 26.
JIg4 (проще выигрывало 26.
Ф)£б, остальное ясно без- ком-
ментариев).
26... Ле8 27. Ф§6 Ле7 28.
ФЬ7 Феб 29. Л4§1 КЪ4 30. ЬЗ
ФТ7? 31. Л: g7 Ф: g7 32. Л: g7
Л:§7 33. Ф:Ь6, и белые вы-
играли.
Правильно подметил Э. Ла-
скер: «Жизненный опыт шах-
матного мастера — это путь
12
борца, жизнь со взлетами и
падениями. В хорошие или
плохие дни (а серьезный тур-
нир длится неделями) шахма-
тист одинаково должен уметь
сохранять активность духа,
энергию и, если хотите, чув-
ство юмора. Если ему удастся
выйти из трудного положения,
которое потребовало от него
всех физических сил, он мо-
жет быть доволен собой. Но
если он победил без усилий,
он ничего особенного не достиг
— ему помогло редкое стече-
ние обстоятельств».
С памятью в шахматном ис-
кусстве тесно связано внима-
ние. В критические моменты
напряженного анализа вариан-
тов обе эти функции нередко
тесно сливаются.
Известно, что физиологиче-
ской основой внимания являет-
ся возникновение в коре голов-
ного мозга очага оптимальной
возбудимости, вызывающее по
закону отрицательной индук-
ции более или менее глубокое
торможение других окружаю-
щих участков. Совершенно яс-
но, что только избирательно-ак-
тивное состояние психической
деятельности человека (а стало
быть и памяти) становится в
большинстве случаев предпо-
сылкой наилучшего отражения
действительности и самокон-
троля.
Рассмотрим сначала пример
из практики мастеров среднего
класса.
Мастер Б. Блюменфельд в
своей статье «О зрительном во-
ображении и вариантном расче-
те» (журнал «Шахматы в
OQCP», № 1, 1936 г.) писал:
«Насколько я могу судить
по собственному опыту, быва-
ют моменты, когда представле-
ние, созданное зрительным во-
ображением, вытесняет дей-
ствительйость» (реальное поло-
жение фигур на доске. —
Я. Р.).
К чему это приводит, пока-
зывает следующая позиция из
партии БЛЮМЕНФЕЛЬД —
ЖИВЦОВ (чемпионат Москвы,
1935 г.):
Ход черных
Неожиданно для противни-
ка А. Живцов сыграл 1...Се4,
йоставив слона под удар.
Как выяснил Б. Блюмен-
фельд1) из беседы с партнером
после окончания партии,
А. Живцов отверг продолжение
1.. .013 (парируя угрозу
Ке5>—^4), так как он полагал,
что после 2. Ф: h>3 Ф : еб 3.
Ф: Ъ6 Фе1+ 4. Л:е1 gh пре-
имущество скорее на стороне
белых, имеющих слона против
коня при пешечном превосход-
стве на ферзевом фланге.
Делая свой ход (1.. .'Се4),
А. Живцов считал, что слона
взять нельзя ввиДу варианта
2. С : е4 Ф : е5 3. 017+ Кр : h7
4. Ф:е5 Kd3+, отыгрывая фер-
зя, но он не заметил, что по-
сле 2. С: е4 атакована ла-
дья а8.
9 Б. Блюменфельд специаль-
но занимался анализом психо-
логии мышления шахматиста и
в 1945 году в Институте пси-
хологии АПН защитил по этой
теме диссертацию на ученую
степень кандидата педагогиче-
ских наук.
На первый взгляд представ-
ляется непонятным, как это
черные в двух приведенных
вариантах видели сравнительно
далеко и в то же время не за-
метили совершенно ясного Уда-
ра после первого же ответного
хода белых.
Причина этого просмотра, по
мнению Б. Блюменфельда, сле-
дующая: когда играющий чер-
ными рассчитывал вариант
1.. .Се4 2. С : е4 и т. д., он
зрительно, в уме не опускал
слона с2 на клетку е4, а как
бы держал его навесу, устре-
мленным к пункту Ь7.
Мысленно движение слона
с2 можно выразить так: слон
с поля с2 устремлен к полю h7,
где он опускается, причем со-
знаешь, что по дороге к Ь7
имеется остановка на пункте
е4, но этой остановки зритель-
ным воображением не делаешь.
Подобные ошибки весьма ти-
пичны. Ясно, что чем больше
вариантов и чем они длиннее,
тем большая возможность сры-
ва внимания,.
У каждого шахматиста, по
мнению автора эксперимента,
бывает, что «он, рассчитав ва-
риант, не может решить, вы-
годен он ему или нет, что объ-
ясняется в первую очередь не-
достаточной ясностью получаю-
щейся в уме картины. Мысль
шахматиста связана со зри-
тельными представлениями, и
чем отчетливее и ярче зри-
тельная память, тем легче и
точнее работает мысль и тем
богаче она».
Со сложными вариантами и
их анализом (сквозь призму
памяти и внимания) связана
также усталость от психическо-
го напряжения, что нередко
сказывается если не в данный
момент, то где-то в дальней-
шем, в наиболее острой пози-
ции, требующей исключитель-
но крепкой нервной системы
(особенно в минуты цейтнота).
13
Для поддержания устойчиво-
сти внимания и уменьшения
возможных ошибок при дале-
ком расчете В. Блюменфельд
дает следующую рекоменда-
цию:
«После хода противника нуж-
но начать обдумывание не с
готовых выводов, сделанных до
того, а как бы заново и при-
том начать с того, чтобы запе-
чатлеть взглядом получившую-
ся позицию. Как бы сильно ни
было зрительное воображение,
но совершенно очевидно, что
представление -в уме бледнее
зрительного восприятия. По-
этому, когда противник сделал
ход, пусть даже ожидаемый,
никогда не следует (кроме, ра-
зумеется, случая крайнего
цейтнота) без всякого обдумы-
вания делать заготовленный
ход на ожидавшийся ответ:
ведь ход-то был заготовлен то-
гда, когда данная позиция бы-
ла в воображении; весьма воз-
можно, что теперь, когда после
хода противника эта позиция
уже непосредственно восприни-
мается со всеми особенностя-
ми, т. е. включая и ход против-
ника, то в результате большей
ясности картины явятся и но-
вые мысли... При установле-
нии порядка обдумывания сле-
дует исходить из стремления к
возможному сокращению коли-
чества и длины вариантов. В
первую очередь следует рас-
смотреть наиболее опасный по
первому впечатлению ответ на
предложенный, ход, и только
если будет найдена защита про-
тив этого, опасного ответа, рас-
сматривать, нет ли другого,
более скрытого ответа. Точно
так же, если вариант через не-
сколько ходов должен дать
решающее преимущество, то
бесцельно удлинять в уме ва-
риант рассмотрением деталей
реализации преимущества».
Если с технической сторо-
ны можно согласиться с реко-
14
мендацией Б. Блюменфельдд,
то она вызывает сомнения в
той части, где автор преувели-
чивает роль зрительной памяти,
как она воспроизводится в уме
шахматиста.
Вот что писал по этому во-
просу немецкий гроссмейстер
3. Тарраш:.
«Истинный любитель шах-
мат, мысли 'которого всецело
поглощены планом и комбина-
циями, возникающими в про-
цессе игры, в отличие от но-
вичка, видит не деревянную
фигуру о лошадиной головой,
но фигуру, которая обладает
присущим ей ходом коня, ко-
торая эквивалентна, примерно,
трем пешкам, которая гото-
вится начать решительную ата-
ку и т. д. Любитель не видит
деревянную куколку, не видит
из чего она сделана, он ви-
дит только значение этой фи-
гуры, как *цоня. Чем более
мысль углубляется в комбина-
ции, тем менее глаза замеча-
ют материал шахматной доски
и фигур. Все внимание шахма-
тиста сосредоточивается внут-
ренне в нем самом, и его
взгляд, который случайно па-
дает на внешние предметы, не
отдает себе отчета в йх приро-
де. Вот пример. Я не могу
сказать, были ли шахматные
доски, употреблявшиеся на
турнире с моим участием в
Дрездене (1392 г.), из дерева
или картона, но я могу на-
изусть воспроизвести на доске
почти все партии, которые я
там сыграл».
В лаборатории психологии в
Сорбонне {Франция;, как опи-
сывает А. Бине, известный в
пропилом веке международный
мастер С. Ьозентдль поделился
следующими мыслями:
«Йы спрашиваете меня о
зрительном воображении? Мой
ответ зависит от смысла, ко-
торый придается этому слову.
Я вижу шахматную доску, как
видят улицу, по которой про-
ходят, не обращая на нее вни-
мания; когда -вы открываете
ваш шкаф, вы знаете, где нахо-
дятся все вещи, хотя вы и не
видите их -все. То же самое в
отношении ходов, сделанных
на шахматной доске».
Выше мы подчеркивали, что
по мере того как 'информация
в мозгу шахматиста становится
все более содержательной, не-
измеримо вырастает роль вни-
мания и самоконтроля, если
обеспечено нормальное состоя-
ние нервной системы.
Какие же факторы влияют
на ослабление памяти и вни-
мания шахматиста и приводят
к отрицательным результатам в
ходе шахматной борьбы? На-
глядной иллюстрацией для от-
вета явятся сами позиции,
взятые из живой шахматной
практики.
Известен драматический фи-
нал знаменитой партии Э. Ла-
скера с мексиканским шахма-
тистом К. Торре (Москва,
1925 г.), где тогдашний экс-
чемпион мира потерпел жесто-
кое поражение.
Вот кульминационная пози-
ция в партии ТОРРЕ — ЛА-
СКЕР:
Ход черных
Белые получили грозную
атаку на королевском фланге.
К тому же у черных под уда-
ром ферзь. В этой острой си-
туации, где необходима выс-
шая степень внимания и вы-
держки (шел уже, четвертый
час борьбы!), Ласкер допускает
непоправимый просмотр.
Вместо 24.. .Ф : d4, что
позволяло продолжать борьбу,
он сделал ход 24.. ,ФЬ5? и по-
пал в сети так называемой
«мельницы».
Последовало: 25. Cf6!! Ф:И5
26. Л:.£7+, й белые выиграли.
Э. Ласкер объяснял свою
ошибку усталостью от прошед-
шего накануне дня доигрыва-
ния, которому предшествовала
бессонная ночь. Однако отри-
цательную роль в ослаблении
внимания, сыграло и другое, не
Менее важное психологическое
обстоятельство. В этот критиче-
ский момент в партии Ласкер
имел лишнюю пешку, т. е. ма-
териальное преимущество, в то
время как позиция таила в се-
бе немало комбинационных уг-
роз.
«Привычный перевес в си-
лах, — писал Ласкер, — пси-
хологически притупляет внима-
ние и способность экономного
использованйя -сил,.. Тот, кто
находится в худшем положе-
нии, играет находчивее, внима-
тельнее и смелее, чем его удо-
влетворенный достигнутым пре-
имуществом противник, и сила
фигур, таким образом, не оп-
равдывает себя...»
Известно, что та или иная
нервная реакция возникает
только в ответ на раздражение
достаточной силы. Отрицатель-
ная реакция в рассматриваемой
нами теме бслабляет избира-
тельно-активное состояние пси-
хической деятельности шахма-
тиста и часто приводит к не-
желательным результатам.
В 90-х годах прошлогр сто-
летия мировая шахматная об-
щественность была взволнова-
на финалом 23-й партии матча
за шахматную корону между
тогдашним чемпионом мира
В. Сте'йницем и его соперни-
ком, великим русским шахма-
15
тистом М. И. Чигориным. Пси-
хологическая сторона этого со-
бытия до сих нор не потеряла
своей актуальности.
По условиям матча борьба
велась до десяти выигранных
одним из участников партий;
если у обоих противников ока-
зывалось по 9 побед, то было
намечено провести дополнитель-
ный матч до трех выигранных
партий. Матч происходил в Га-
ване с 1 января по 28 февраля
1892 года.
В завязавшейся напряжен-
ной борьбе шансы сторон ме-
нялись. После 19-й партии счет
был в пользу Чигорина: он вы-
играл 8, проиграл 7 и одну
партию свел вничью. Русский
мастер получал уже из-за океа-
на поздравительные телеграм-
мы от -многочисленных почи-
тателей его таланта, предвку-
шавших, как и многие другие
любители шахмат, победу сво-
его кумира1). Однако известная
спортивная неустойчивость Чи-
горина в моменты наивысшей
мобилизации памяти и внима-
ния беспокоила специалистов.
Вот почему у осторожных лю-
дей из «чигоринского лагеря»,
знавших нервозность и впечат-
лительность русского мастера,
реакция на финише соревнова-
ния была весьма сдержанной.
Очевидцы вспоминали, что
во многих международных тур-
нирах камнем преткновения
для Чигорина были решающее
партии, исход которых опреде-
лял призовое место. Так, в
Лондоне (1883 г.) Чигорин из-
за непостижимой ошибки (пере-
путал порядок ходов) проиграл
аутсайдеру турнира — Морти-
меру <— партйю, которая была
уже доведена до совершенно
*) В числе их был и Лев Тол-
стой. Он писал: «Я не могу не
желать, чтобы первым шахма-
тистом мира был русский».
16
выигранного положения; в
Нью-Йорке (1889 г.) Чигорин
почти в таком же стиле потер-
пел неожиданное поражение во
встрече с Гунсбергом; в 17-й,
последней партии первого мат-
ча со Стейницем (1889 г.) Чи-
горин просмотрел сравнительно
легкий для гроссмейстера путь
к выигрышу.
Что же произошло в упомя-
нутом выше втором матче
Стейниц — Чигорин? Почему
драматическая развязка в 23-й
партии привлекла такое широ-
кое внимание?
Анализ этого окончания мы
начнем с того критического
момента, когда Чигорин добил-
ся подавляющего преимуще-
ства.
Вот эта позиция:
Ход черных
Лишняя фигура белых (Чиго-
рин) обеспечивала ему при ми-
нимально точной игре Законо-
мерный успех в этой встрече.
Легко себе представить, с ка-
ким внутренним волнением
приходилось теперь справлять-
ся Чигорину в предвидении сво-
ей победы, которая сравнивала
счет (9:9) и вновь оставляла
шансы на успех в матче.
27.. .Kpg7! Лучший ответ,
так как нельзя 27.. .Л : g*5? из-
за 28. Ле8+ Kpg7 29. Of8+,
и мат на следующем ходу.
28. Ле8 f5 29. Ке6+?
Маневр, ошибочность которо-
го Чигорин признал сам. Он
писал: «'Слабый ход. Следова-
ло играть 29. Ле7+ Kph6 30.
Kh3!, и если 30.. .Л : Ь2, то 31.
Се5 (угрожая выиграть ладью)
31.. ,Л£с2 32. Л£,1, и черные,
спасаясь от мата, должны по-
ставить ладью на g2».
29.. .Kpf6 30. Лё7 Л^е2 31.
05 JIed2 31. d5 Лcd2 32. Cb4??
Страшный просмотр, в ре-
зультате которого король бег
лых попадает в матовую сеть.
Задумавшись на 20 минут, Чи-
горин к изумлению сотен зри-
телей увел с поля d6 слона,
который (единственный) защи-
щал уязвимый пункт Ь2! Про-
вал памяти и внимания — так
можно квалифицировать этот
ход!
Между тем, как указывал
Чигорин в своих комментариях,
белые «выиграли бы партию,
взяв ладьей пешку Ь7. 1На
32.. ,Л : еб (еслй 32.. .Л : 45?,
то 33. Ш4) последовало бы 33.
de Л: d6 34. е7 Се8 35. Лс1».
Психологические симптомы
вероятного поражения в этой
«битве нервов» появились у
Чигорина уже на 29-м ходу, ко-
гда он сыграл 29. Ке6+? Еще
ранее он упустил возможность
избрать надежное продолжение,
сильно расстроился, и это об-
стоятельство давило на его пси-
хику. Теперь же, когда опас-
ные угрозы двух ладей, вер-
ных на второй линии не были
устранены и требовались ис-
ключительная осмотритель-
ность и внимание, Чигорин, на-
чиная с 29-го хода, пошел на-
встречу замыслам противника
— «посеять зубы дракона»...
И наконец, несколько позд-
нее, когда еще можно было
взять себя в руки, но нужны
были новые усилия для дости-
жения победы, воля и нервы
Чигорина не выдержали. В ито-
ге — жестокий провал, пора-
жение в матче и окончательная
потеря шансов на шахматную
корону.
3 Зак. 5254
Перенесемся теперь в наши
дни, и мы увидим не менее
драматические примеры психо-
логической неустойчивости в
партиях лучших шахматистов
мира, несмотря на их много-
летний опыт и знания.
О поразительном случае по-
тери внимания рассказывает
М. Ботвинник в своей книге
«Матч-реванш Смыслов — Бот-
винник» ('Москва, Изд. «Искус-
ство», 1960 г.).
В 18-й партии матча на пер-
венство мира возникло следую-
щее критическое положение:
Ход белых
М. Ботвинник пишет:
«Белые (Ботвинник) в по-
исках выигрыша долгое время
обдумывали свой следующий
ход, но так и не нашли эф-
фектной комбинации (Насколь-
ко мне известно, она была най-
дена в зрительных залах не-
сколькими гроссмейстерами и
мастерами): 23. №4!! cd (или
23.. .К : d4 24. Cd5+! Л : id)5 25.
Ле7) 24. Od5-H Л: 45 (не спа-
сает и 24.. .Kph8 25. Ле7) 25.
Лев! Сказалась старая моя «бо-
лезнь» — слабость комбинаци-
онного зрения...
23. СЬЗ Ке5 24. К: е5. По-
сле жертвы качества — 24.
Л: е5 fe 25. Се6+ >Kpih8 26.
ФеЗ (26. <D|g5 Ф:сЗ) 26.. .е4
27. Ф:с5 ЛИВ 28. Kg5 Ь6 —
белые могли лишь проиграть.
24.. Ле 25. f4.
17
Если к промаху белых на
23-м ходу еще можно отне-
стись снисходительно, то этот
ляпсус вообще нельзя объяс-
нить: белые одновременно от-
крывают и вторую горизон-
таль и диагональ а8—hl. Чер-
ные, разумеется, незамедли-
тельно, занимают эту диаго-
наль слоном, и белые оказыва-
ются на краю пропасти.
Между тем скромный ход 25.
13 (видимо, недостаточно 25.
Д3е2 Ф: сЗ 26. Л: е5 Ф44) по-
сле сильнейшего '25.. .Cdi7! 26.
Л1е2 ФЫ1+ 27. Kpg2 позволил
белым не без труда поддержи-
вать равновесие».
(.Итак >— вторая ошибка
белых почти подряд. — Я. Р.).
«25.. .Ссб (разумеется, не
25.. .ef ввиду 26. Ле7) 26.
Ф&5.
Если предыдущий ход белых
был элементарной позицион-
ной ошибкой, то ход 26. Фя5 —
явный просчет. Справедливости
ради, вопреки мнению коммен-
таторов, отметим, что положе-
ние белых было вряд ли защи-
тимо; так, указанный Д. Брон-
штейном вариант 26. Л: е5
Ф: сЗ 27. Ле7, который, по
его мнению, был «белым, не
страшен», отпадает ввиду оче-
видного ответа 27.. .ЛГ7 (не-
возможно 28. Себ или 28.
Л: 17, так как ладья el под бо-
ем).
Но теперь tuocwe хода в тек-
сте) белые могли получить
мат после 26.. .Л62 (27. Се6+
ЛГ7! 28. С: 17+ Kp:f>7).
Я заметил ход 27.. .Л17 сра-
зу же, как перевел часы, и чи-
татель может не сомневаться в
моих переживаниях. Сначала я
решил сдать партию, не дожи-
даясь., ответного хода, затем
изменил решение.
К моему удивлению, Б. Смы-
слов не сразу сделал ответ-
ный ход; однако этому я на-
шел объяснение во время пар-
тии: мой партнер имеет еще
18
15 минут до контроля, он хо-
чет основательно просчитать
варианты, чтобы исключить ка-
кую-либо неожиданность. Но
вот проходит минута, другая...
Когда прошло минут шесть, бе-
лые уже начали надеяться: а
вдруг ход 26.. .ДО2 так и не
последует? Можно напомнить,
что аналогичная ситуация была
и в 14-й партии на 59-м ходу.
Наконец после 8 минут об-
думывания мой партнер берет
ладью 48, я нервно хватаю ка-
рандаш, чтобы записать ход и
расписаться в своем поражении;
•но кбгда поднимаю глаза, то
не верю им — черные постави-
ли ладью на поле е8!
Поистине в этой партии
партнеры оказались достойны-
ми друг друга, но и только...»
Приведем иллюстрацию из
матча на первенство мира
БОТВИННИК — ПЕТРОСЯН
(Москва, 1963 г.).
В 16-й партии после 33-го
хода черных (Петросян) воз-
никла следующая позиция:
Цо мнению гроссмейстеров,
присутствующих, на матче, в
указанной партии после искус-
но разыгранного дебюта М. Бот-
винник Мог несколько раз до-
биться решающего преимуще-
ства, но не использовал этих
возможностей.
Теперь же чемпион мира от-
казывается от логического хо-
да 39. Л : 44. Возбужденный
нервной -оостановкой, он не-
ожиданно играет 39. еб, и
шансы на победу белых оконча-
тельно. ускользают. После хода
соперника Т. Петросян, как он
сообщил -мне, сначала не мог
прийти в себя от удивления...
Остается добавить, что в день
доигрывания этой партии Бот-
виннику даже после анализа
пришлось приложить немало
усилий, чтобы на 56-м ходу до-
стигнуть ничьей.
Просмотр М. Ботвинника
явился следствием внутреннего
психологического конфликта
художника-борца с самим со-
бой. 1о, что М. Ботвинник, как
опытнейший гроссмейстер, уже
после дебюта понимал, что у
него в 16-й партии подавляю-
щая позиция, не вызывает со-
мнений. Уже само поведение
чемпиона мира на сцене в этот
вечер, его спокойная, начиная
со второго часа игры, походка
(размеренное прогуливание у
задних кулис), реплики, в -шут-
ливой форме брошенные по
адресу арбитров матча, — все
это явилось следствием пози-
тивного настроения в первой
до'лбвине партии, которое сы-
грало впоследствии отрицатель-
ную роль.
Чем дальше 16-я партия уг-
лублялась в сложней четырех-
ладейный эндшпиль (а Тт Пет-
росян, упорно защищаясь, пси-
хологически усложнял задачу
противника!), тем больше про-
являл беспокойства чемпион
мира. У его соперника к- этому
моменту в матче сохранялся пе-
ревес в одно о>чк'о, и надо было
попытаться восстановить равное
весне — ведь упущенные воз-
можности могли оказаться «ле-
бединой песней» для М. Бот-
винника! Так в конце концов и
произошло в этом сверхнапря-
жением матче.
Ничья не принесла ожидае-
мого перелома чемпиону мира.
Поразительный пример влия-
8*
ния отрицательной реакции на
внимание в ходе борьбы мне
пришлось наблюдать во время
финальных шахматных соревно-
ваний III Спартакиады наро-
дов СССР (Москва, 19'63 г.) в
партии ПЕТРОСЯН — КОРЧ.
НОИ.
В английском начале нынеш-
ний чемпион мира уверенно
провел первую половину пар-
тии. После потери ключевых
полей Корчной был обречен
на пассивную и тяжелую защи-
ту. Борьба вступила в решаю-
щую стадию.
Вот как характеризовал
сложившуюся ситуацию и ео не-
ожиданный финал Т. Петросян:
«Долгое время я считал свою
позицию выигрышной. К тому
же вся предварительная фаза
борьбы, где Корчной не мог
выйти из тисков, психологиче-
ски настроила меня на благо-
получный исход партии. Прав-
да, был момент, когда мне ка-
залось, чтр я мог сыграть
сильнее (28. Jlgl вместо ,28.
е4). Но и то, чего я достиг, бы-
ло также достаточно, чтобы
иметь основание рассчитывать
на победу. Конечно, в результа-
те четырехчасовой игры чув-
ствовалось известное утомле-
ние — комбинационные моти-
вы, которые я обычно видел
мгновенно, теперь приходилось
пропускать сквозь фильтр ана-
лиза».
Так ооа гроссмейстера подо-
шли к -следующему положению
(после 34-го хода черных):
19
«Если бы не положительное
развитие предшествующих со-
бытий, — продолжал Т. Петро-
сян, — я, возможно, сыграл бы
здесь 35. Kpf3 и затем выиграл
нужный темп с помощью «тре-
угольника» Kpf2—igi2—h3, пе-
реходя к этой же позиции, но
с ходом черных. Все это от-
четливо представлялось мне в
воображении, но внимание мое
рассеивалось, будучи прикова-
но к основной идее — завое-
ванию пешки h6. И вот следу-
ет непостижимый просмотр —
35. Л:Ь6?? Угрозы f4—f3 я
вообще не видел, вероятно по-
тому, что она резко контрасти-
ровала по своей активности с
беззащитным положением чер-
ных».
«Я лично, — сказал в за-
ключение чемпион мира, —
убежден в том, что если силь-
ный мастер сразу не видит
подобного рода угроз, он мо-
жет затем продумать над по-
зицией '20—30 мицут, но уже
этой угрозы не заметит!..» Ос-
тается сравнить замечание
Т. Петросяна с просчетом в
партии Ботвинник — Смыслов
(стр. 17), чтобы убедиться в
справедливости этого психоло-
гического наблюдения. После
35. Л : h6 партия закончилась
так: 35.. .13 36. Kpg5 Кре8, и
черные выиграли, так как пеш-
ка f3 неудержимо превращает-
ся в ферзя.
Еще один поучительный при-
мер. На Московском между-
народном шахматном турнире
1967 года партия ПОРТИШ —
ТАЛЬ протекала так:
1. Kf3 Kf6 2. с4 g6 3. d4Cg7
4. g3 0—0 5. Cg2 d6 6. Kc3
Kc6 7. 0—0 Cf5 8. Kel e5 9.
d5 Ka5 10. e4 Cg4 11. 0d3 c5
12. Cd2 Kh5 13. Kc2 Cd7 14.
Kb5 C:ib5 15. cb,
20
Оба гроссмейстера, вероятно,
были довольны развитием со-
бытий. Во всяком случае, по-
ведение Таля, его спокойный
вйд (Портиш, кай всегда, был
невозмутим) не предвещали ни-
каких неожиданностей. Вот
Таль сел за столик, склонился
над доской и, казалось бы, с
должным вниманием сосчитал
варианты. Затем, сыграл
15.. .аб? и спокойно удалился
в другой конец, зала.
Портиш сделал недоуменный
жест и через минуту сыграл
16. Ь6. Тут зрители заволнова-
лись. Хотя молниеносная даль-
новидность рижского гроссмей-
стера вошла в поговорку, но
все-таки теперь черные теряют
фигуру, так, как конь аб ока-
зался в западне. Неужели Таль
заготовил сюрприз? Увы!..
16.. .Ф: Ь6 17. ФсЗ ФЬ5 18.
Ф:а5 Ф:Ь2 19. ЛТс1 Ь6 20.
Фа4 ФЬ5 21. Ф:Ь5 ab 22. аЗ
Ла4 23. ЛаЬ1 Kf6 24. f3, и
черные сдались.
На мой вопрос экс-чемпион
мира ответил: «Я не видел
угрозы, связанной с ходом, бе-
лых Ь5—Ь6, так как пешка а7
до ее движения обстреливала
поле Ь6». Удивительный про-
смотр!
Приведенные примеры еще
раз подтверждают тот факт,
что в шахматном споре при
большой затрате нервной энер-
гии и напряженном внимании
за развитием логической идеи,
являющейся своего рода доми-
нантой, возможны неожидан-
ные спады объема и устойчи-
вости внимания.
Н. Крогиус в своей книге
«Человек в шахматах» ^'Сара-
тов, Приволжское книжное из-
дательство, 1967 г.) убедитель-
но показал «амплитуду» со-
стояний мастера в отдельных
игровых ситуациях. Вот одно
его ценное наблюдение:
«Углубленность характери-
зует весь клан шахматистов.
Иным выглядит содержание
мыслительного процесса при
ожидании хода партнера, осо-
бенно в позиции с большим вы-
бором примерно равноценных
продолжений. В этом случае
мысль относительно пассивна,
ибо отсутствует тот мобилизую-
щий волевой импульс, который
несет сделанный противником
ход...» Такое состояние, как и
всякая жизненная неопределен-
ность, угнетает и волнует шах-
матиста, если к тому же дей-
ствие развертывается в усло-
виях цейтнота.
Примером этого состояния
может служить финал партии
СМЫСЛОВ — ТАЛЬ (турнир
претендентов, 1959 г.).
Ход белых.
Последовало: 36. Ь5 (белые
легко выигрывали в варианте
36. ФЬ8+ Kph7 37. Фс8!) 36...
Kph7 37. Лев Ф45 38. Феб?
Решающая ошибка в цейтно-
те, хотя сама идея дать мат или
вынудить размен ферзей была
правильна. Но сыграй В. Смыс-
лов с той же угрозой мата 38.
ФИ2 еЗ+ 39. Kpg3, и черные
теряли последнюю надежду.
Теперь же наступает чудесное
спасение... вечным шахом.
38.. .Л§1+ 39. Kph2 (если
39. Kp:gl, то 39. ..Фс11+ 40.
Kph2 ФЬ5+ 41. Кре2 ФТЗ-Ь
и т. д.) 39. ..ЛМ+ 40. Kpg2
JIgl + . Ничья.
Память и внимание играют
важную роль не только в борь-
бе двух противников, но и в
учебно-тренировочной работе.
Объем запечатленного материа-
ла и степень вйиМация зани-
мающихся становятся пробным
камнем эффективности заня-
тий и своеобразным «ингреди-
ентом», показывающим, на-
сколько была продумана зада-
ча педагога. Здесь от тренера
на основе специального экспе-
римента на память и внимание
требуется, конечно, сугубая
осторожность в выводах о спо-
собностях и знаниях того Или
иного участника сбора.
На II съезде общества психо-
логов РСФСР (Ленинград,
1963 г.) был затронут инте-
ресный вопрос о соотношении
быстроты и прочности запоми-
нания как фактора памяти. Как
показали экспериментальные
исследования, по абсолютному
количеству воспроизведенных
единиц быстро заучивающие
сохраняли материал лучше,
чем медленно заучивающие. С
другой стороны, выяснилось,
что, хотя медленно заучиваю-
щие к данному моменту со-
хранили меньше, чем быстро
заучивающие, зато в дальней-
шем относительное сохранение
материала оказалось выше, чем
у быстро заучивающих. Этот
вопрос в равной степени ка-
сается изучения как иностран-
ных слов, так и шахматного
21
материала, где способность аб-
страгирования и «логическо-
смысловая память», переплета-
ясь, создают фон для развития
тех или иных качеств и умений,
которые могут быть перенесе-
ны в другие области интеллек-
туальной деятельности.
Выше мы показали, что па-
мять у шахматистов (общая и
специальная) различна. У од-
них она отличная, у других —
слабее, но не ниже среднего
уровня. Амплитуда колебания
устойчивости внимания в про-
цессе шахматной мысли также
довольно значительна. Можно
Предположить, что здесь ска-
зывается це только утомление,
как результат чересчур боль-
шой интеллектуальной нагруз-
ки, но и эмоциональная насы-
щенность каждого хода в шах-
матной партии, что является
следствием характера нервной
деятельности. Диапазон ее
весьма обширен, и немалую
роль здесь играет возраст шах-
матиста.
Во время Всесоюзной Спар-
такиады школьников (Баку,
1961 г.) мне удалось организо-
вать необычный эксперимент: в
порядке первого опыта прове-
сти тренировочную шахматную
партию с 11-летним мальчиком
из Узбекистана Эрнестом Ки-
мом В присутствии его тренера
мастера Шах-Задэ.
Ким, наряду с туляком, сей-
час мастером Анатолием Кар-
повым, — тот редкий случай,
когда шахматное способности
обнаруживаются со всей отчет-
ливостью в возрасте 5—6 лет.
Мы знаем из биографии Х.-Р.
Капабланки, что в 4 года (не
умея читать и писать) гениаль-
ный кубинец, подобно Моцарту
в музыке, играя в шахматы, по-
разительно логично связывал
план с серией ходов и комби-
наций.
Очень рано вступил в шах-
матную жизнь Х2-Летний кан-
22
дидат в мастера Борис Спас-
ский — ныне гроссмейстер
СССР и недавний претендент
на мировую шахматную корону.
Ким — не столь одаренный
мальчик, но сыгранная с ним
партия дает возможность про-
следить не только за логиче-
ской, но и психологической ли-
нией мышления маленького
шахматиста, с точки зрения
устойчивости памяти и внима-
ния в детской йсихике.
Приводим ©ту партию с
краткими комментариями. Бе-
лыми играл Ким, что входило
в план эксперимента и с чем
согласился мастер Шах-Задэ.
Защита двух коней
КИМ — РОХЛИН
1. е4 е5 2. КТЗ Кеб 3. Сс4
Kf6. В наши дни ©тот дебют ис-
следован в теории шахмат чуть
ли не до 23-го хода. Тем ин-
тереснее было выяснить, каким
окажется поведение моего Парт-
нера.
4. d4 ed 5. е5 d5 6. СЬ5
Ке4 7. К: d4 Cd7 8. С:с6 Ьс
9. 0—0 Сс5 10. СеЗ.
Итак, дебют, избранный
мальчиком без особой подготов-
ки (от, конечно, не знал, что я
буду играть), был разыгран Ки-
мом сравнительно быстро и
непринужденно (за 3 минуты).
Как выяснилось после оконча-
ния партии, защита двух коней
не явилась- для испытуемого
чем-то новым. Наоборот, он
обнаружил в этой стадии игры
устойчивую память и при раз-
боре партии быстро воспроиз-
водил на доске варианты, тре-
бовавшие хорошего понимания
•позиции.
Мое положение как психоло-
га^экспериментатора в этот мо-
мент было более трудным. С
одной стороны, я должен был
считаться с требованиями тео-
рии шахмат (поиски в дебюте
сильнейшего хода), с другой.—
нельзя было упускать из виду
цели эксперимента — выявить
амплитуду колебания памяти и
внимания моего партнера.
При обдумывании своего
1,0-го хода мне вспомнилась хо-
рошо знакомая книга А. П.
Сокольского «Шахматный де-
бют» (I960 г.) и его рекомен-
дация к данному варианту: «Ес-
ли 10.. .СЬ6, то 11. Kbd2K:idl2
12. Ф: di2 0—0 13. Cg5! (вме-
сто ранее рекомендованного
13. КЬЗ Ле8 14. ФсЗ Фе7 15.
f4 f6! к выгоде черных, Коган—
Ууси, Киев, 1951 г.), и черные
попадают в цолосу серьезных
затруднений».
Напряжённые усилия памяти
напомнили мне также о где-то
опубликованной рекомендации
мастера В. Хенкина: на 10...
Фе7 белые должны продолжать
не 11. f3 Kd6! 12. Cf.2 Kf5 (как
было в партии Лысков — Ра-
гозин, игранной в полуфинале
XIX шахматного чемпионата
ООРР), а 11. Ле1 0—0 12. f3
К2*5 13. Ф62. Не вдаваясь в
оценку этих вариантов, можно
сказать, что для эксперимента-
тора они не подходили хотя бы
потому, что могли быть извест-
ны тренеру Шах-Задэ и его
ученикам. Сейчас, конечно, та-
кое опасение выглядит, как
излишняя «перестраховка».
После десятиминутного раз-
мышления было принято ре-
шение — изменить «теорети-
ческий курс» и направить борь-
бу в новый фарватер, чтобы
испытать за доской способно-
сти маленького партнера.
10.. .0—0. Рокировка входит
в план черных, и рано или по-
здно ее нужно будет сделать.
Вместе с тем для психолога,
изучающего внимание испытуе-
мого, большой интерес вызвала
теперь реакция белых.
11. 13. На мой вопрос после
партии Ким разъяснил, что он
отказался от развивающего хо-
да 11. Kbidi2 из^за возможных
разменов на >dt2 и d4, что при-
водило к позиции с разноцвет-
ными слонами. Ходом в тексте
Ким хотел сохранить инициати-
ву и, как он сказал, обеспечить
«богатую игру при большом
количестве фигур».
H...Kg5 12. Ф<12 С: 44 13.
С:44 Кеб 14. КсЗ с5 15. Cf2
сб.
В ©тот момент Ким надолго
задумался, и было над чем. Что
делать дальше? Можно играть
в духе позиции 16. 14. Однако
Ким считал,, что он должен не-
медленно атаковать «слабую»
пешку черных с5. Стратегия
мальчика оказалась чересчур
стремительной, что привело к
отрицательным результатам.
16. Ка4 d4 17. сЗ Фа5! Ход
черных явился неожиданностью
для Мальчика. С этого момента
Кимом овладело заметное бес-
покойство. Он встал, посмотрел
на доску «с высоты птичьего
полета», взобравшись на кре-
23
ело, а затем снова сел и стал
думать.
Можно предположить, что
психологически именно здесь,
после хода 17.. .Фа'5 Ким по-
нял, что от окончательно упу-
стил инициативу и вернуть по-
терянное уже нелегко. Ска-
жем, однако, что ни в один мо-
мент развития событий юный
шахматист не находился в
цейтноте.
18. Фс2 f6 19. ef Л: f6 20.
Cd.
Не вызывает сомнений, что
психическая депрессия, овла-
девшая мальчиком после ка-
тастрофы с планом завоевания
пешки d4, усиливалась с каж-
дым ходом. Эмоциональная на-
сыщенность ходов резко упала.
Внимание потеряло 'свою ус-
тойчивость и стало «раздваи-
ваться». Мальчик с беспокойст-
вом смотрел на своего трене-
ра, как бы ожидая его сочув-
ствия. Между тем путем 20.
JIadll белые могли поддержи-
вать напряжение в центре, по-
сле чего предстояла еще упор-
ная борьба, хотя угроза чер-
ных JIigi6 должна оставаться в
поле зрения белых.
20.. .cd 21. JIadl с5 22. Фе4
Ле8 23. ЬЗ С: а4 24. Ьа Ф: а4.
После потери пешки поло-
жение Кима становится крити-
ческим. Возможно, что опыт-
ный мастер на месте белых
еще смог бы гальванизировать
позицию, но, конечно, юному
Киму эта задача оказалась не
под силу. Остальное понятно.
25. Фй5 Л48 26. ФЬЗ Ф: ЬЗ
27. ab ЛЬ8 28. ЛЫ Kf4.
В этом положении Ким оста-
новил часы. На мой вопрос, по-
чему он не продолжает партии,
мальчик с достоинством отве-
тил, что выигрыш за черных
при материальном перевесе не
сложен и ему «неинтересно
дальше играть», так как он не
видит в этом смысла.
•Здесь надо учесть следую-
24
щее. Известно, что ребенок
сначала решает практическую
задачу, которая перед ним ста-
вится (в данном случае — вы-
играть партию) посредством
пробы в практическом дейст-
вии, а затем уже осмысливает
эту задачу — в зрительном
или «умственном» плане. По-
этому, изучая Психологию памя-
ти и внимания ребенка, важно
вскрыть ту линию развития
мышления, которая имеет сво-
ей предпосылкой переход от
решения задачи в плане прак-
тического действия к ее реше-
нию в умственном плане.
В учебно-тренировочном шах-
матном процессе развитие па-
мяти и внимания, как показал
опыт передовых тренеров, дол-
жно сочетаться с совершен-
ствованием аналитических спо-
собностей и комбинационного
зрения.
Для изучения (в порядке раз-
ведки) некоторых сторон памя-
ти и внимания юных шахмати-
стов, уже неоднократно вы-
ступавших на больших турни-
рах, в период Всероссийского
тренировочного сбора в Ленин-
граде (февраль, 1963 г.) про-
водились экспериментальные
исследования. Были составле-
ны комплексы упражнений и
тесты, связанные с анализом
психических функций шахмати-
ста.
Группа испытуемых состоя-
ла из 10 человек — кандида-
тов в мастера и сильнейших
перворазрядников РСФСР. Воз-
раст — от 16 до 19 лет.
Из экспериментов (они про-
водились автором при участии
международного мастера за-
служенного тренера СССР
Р. Нежметдинова) два дали
особенно интересные резуль-
таты.
Эксперимент № 1
1. Воспроизведение шахмат-
ных партий «на память» с точ-
ным порядком ходов, а именно:
Ко 1. Партия Рети — Бого-
любов (дебют Рети, Нью-Йорк,
1927 г.) как показатель нагляд-
но-образной связи событий;
№ 2. Партия Керес — Бот-
винник (защита Нимцовича, Мо-
сква, 1941 г.) для анализа ло-
гической связи событий;
№ 3. Партия Нежметдинов —
Таль (Баку, 1961 г.) как обра-
зец комбинационной (логически-
образной) связи событий.
Вот как проводился экспери-
мент.
10 юных шахматистов сиде-
ли за шахматными столиками.
Тренер показал им на демонст-
рационной доске ход за ходом
упомянутые три партии (в об-
щей сложности имеющие 76 хо-
дов). При беглом акцентирова-
нии внимания слушателей на
отдельных Этапах плана дейст-
вий обоих партнеров эта про-
цедура заняла у эксперимента-
тора 30 минут.
Дебютная часть излагалась
значительно быстрее, чем мит-
тёльшпиль. Испытуемые в мо-
мент «диктовки» переставляли
фигуры на шахматных столи-
ках, но ничего не записывали,
их внимание было целиком при-
ковано к демонстрационной дос-
ке, где шло объяснение хода
партий.
Немедленно после окончания
«диктовки» (фигуры с демонст-
рационной доски были уже сня-
ты) экспериментатор предложил
воспроизвести максимально бы-
стро, «по памяти», все три пар-
тии, записывая на бланке каж-
дый ход. В порядке первой про-
бы на этот эксперимент был
установлен лимит — 36 минут
(в среднем — 12 минут на пар-
тию). Консультация между ис-
пытуемыми не разрешалась.
Конечно, принималось во
внимание то обстоятельство, что
эти партии могли быть знакомы
по учебникам и журналам, а не-
которые из них — даже ранее
изучаться на шахматных заня-
тиях. Однако это обстоятельст-
во не могло играть решающей
роли, поскольку выбор материа-
ла был неожиданным Для испы-
туемых, а требование воспроиз-
водить точность и последова-
Результаты эксперимента № 1
„Воспроизведение шахматных партий*
Участники сбора	Город	Воз- раст	Спорт, разряд	Время, за- траченное на выполи, задания	Выполне- но ли за- дание	
					Да	Нет
1.	Аверкин О. . . . 2.	Бояринов В. . . 3.	Желнин В. . . . 4.	Зильберштейн В. 5.	Ильягуев П. . . 6.	Коган Б	 7.	Мишучков Н. . . 8.	Мухамедзянов Н. 9.	Сосонко Г. . . . 10.	Цешковский В. .	Ленинград Горький Калуга Новосибирск Махачкала Тула Ленинградск. обл. Казань Ленинград Омск	19 л. 19 л. 15л. 19л. 18 л. 19 л. 15л. 18 л. 19 л. 18л.	кандидат в мастера к/м I разряд к/м к/м I разряд I разряд к/м к/м к/м	30 мин. 35 мин 28 мин. 33 мин. 48 мин. 31 мин. 22 мин. 40 мин. 30 мин. 45 мин.	+ +++I++ 1+1	1 111+11 +1+
4 Зак. 5254
25
тельность ходов усложняло за-
дачу.
Правда» у экспериментора
возникали сомнения, может ли
само время (36 минут), отведен-
ное для воспроизведения мате-
риала, быть в среднем эквива-
лентно усилиям памяти, не ма-
ло ли оно?
Результаты эксперимента оп-
равдали себя. Они видны из
прилагаемой таблицы № 1.
Таблица показывает, что из
10 испытуемых 7 выполнили за-
дание в установленный срок, а
двое из них — Аверкин и Со-
сонко провели испытание с мак-
симально быстрым воспроизве-
дением событий и точной за-
писью партий на бланке.
Из личного опроса выясни-
лось, что задание было пра-
вильно подобрано, с учетом воз-
можностей памяти и внимания
испытуемых. По мнению Авер-
кина, Сосонко (теперь мастера)
и других участников сбора, пар-
тия Нежметдинов — Таль
по своему творческому содер-
жанию запечатлелась в памяти
более ярко, чем остальные две.
Конечно, амплитуда колебания
силы памяти у занимающихся
была незначительна, но здесь,
возможно, играли роль и мо-
менты, подъема и спада на-
строения, связанные с удачей и
неудачей поисков.
Эксперимент № 2.
«Решение шахматных задач»
Задача № 1.
Мат в 2 хода
Задача № 2.
Мат в 3 хода.
На решение первой задачи
слушателям сбора было предо-
ставлено 15 минут, а второй —
20 минут.
Выбор экспериментатором
именно этих задач был не слу-
чаен. Фабула композиций и
правильность их решений обус-
ловлены красивой завязкой и
развязкой. Несмотря на отсут-
ствие у черного короля полей
для маневрирования, трудности
решения не уменьшаются. Так,
в первой задаче (I.Of2) идея пе-
рекрытия (как комбинационного
элемента) сначала уходит из по-
ля внимания решателя (из-за
угрозы черных C:d3+), а, с
другой стороны, эта угроза при-
влекает внимание шахматиста к
возможному ходу C:d3 + .
Во второй задаче переброска
ферзя на критическое поле с8
переплетается с блестящей
жертвой ферзя на аб (в случае
I.Ch3! аб), что должно вызвать
у решателей ассоциации по
контрасту: действительная жерт-
ва ферзя во втором примере со-
поставляется с символической
жертвой ферзя в первом приме-
ре (2.Ф15).
Результаты этого эксперимен-
та показаны в таблице № 2.
26
Результаты эксперимента № 2
„Решение шахматных задач"
Участники сбора	Время, затрачен- ное на выпол- нение		Решил ли задачу и какую		Среднее время,за- траченное участника- ми на ре- шение
	1 задача	2 задача	Да	Нет	
1.	Аверкин О	 2.	Бояринов В	 3.	Желнин В	 4.	Зильберштейн В	 5.	Ильягуев П	 6.	Когай Б	 7.	Мишучков Н	 8.	Мухамедзянов Н	 9.	Сосонко Г	 10.	Цешковский В		4 мин. 18 мин. 14 мин. 10 мин. 12 мин. 17 мин. 15 мин. 20 1Йин. 4 мин. 18 мин.	9 мин. 12 мин. 20 мин. 9 мин. 20 мин. 12 мин. 22 мин. 19 мин. 4 мин. 8 мин.	1,2 2 1,2 1,2 1,2 2 1 2 1,2 2	1 1 2 1 1	6,5 мин. 17 мин. 9,5 мин. 16 мин. 4 мин.
Таким образом, первое уп-
ражнение решили в заданное
время и быстрее 6 чел., в ре-
кордное время (4 мин.) —
2 чел., не решили 4 чел. Второе
решили 9 чел., в рекбрдное вре-
мя (4 мин.) — 1 чел., не решил
1 чел., что подтверждает пра-
вильность отведенного времени
на решение.
Обращала на себя внимание
издишняя впечатлительность
Цешковского, сейчас способно-
го мастера. Повышенная нер-
возность юноши затормозила его
творческие усилия, что отрица-
тельно сказалось на выполнении
первого и частично второго за-
дания.
В целом и эксперимент ,№ 2
оправдал себя, показав быстро-
ту сообразительности, ориенти-
ровку и сосредоточенность вни-
мания большинства испытуемых.
Параметры времени, показыва-
ющие среднюю «полосу» обду-
мывания, конечно, требуют уточ-
нения и не могут еще служить
полным основанием для оценки
устойчивости внимания и твор-
ческих способностей юных шах-
4#
матистов. Экспериментальные
исследования в этом направле-
нии необходимо продолжить.
**
Итан, мы выяснили, что для
высокого уровня спортивного
шахматного мастерства, кроме
аналитических способностей и
величайшей самодисциплины,
необходимы сильная память (об-
щая и специальная), широкий
объем информации и сосредото-
ченность 'внимания (в первую
очередь).
Если математик мыслит в
большинстве случаев формула-
ми, числовыми понятиями и про-
странственными соотношениями,
то шахматист в процессе шах-
матной борьбы мыслит идеями,
позициями, предметными связя-
ми, ассоциациями, художествен-
ными образами, в которых со-
зерцательный тип мышления со-
четается с конкретным логиче-
ским действием (ходами фигур
и их целенаправленностью). Та-
кая конкретная смысловая па-
мять, как мы говорили, вероят-
но, становится более прочной и
Длительней, чем другая. Прй
27
этом своеобразная организация
умственного материала и конт-
ролирующие функции мозга для
шахматиста имеют меныпее зна-
чение, чем сила памяти и вни-
мание, взаимодействующие
между собой.
Остается фактом, что па-
мять высококвалифицирован-
ного шахматиста должна быть
устроена так, чтобы держать в
своем «сейфе» на вооружении
сотни и тысячи вариантов и
быть готовой к их немедленному
внедрению в практику. Совер-
шенно очевидно, что у шахмати-
ста, напоминающего по своему
характеру ученого-аналитика,
разрешающая по времени спо-
собность всего процесса позна-
ния стоит на исключительно вы-
соком уровне, особенно если
учесть эмоциональную сторону
шахматного мышления.
* * *
В связи с развитием в наши
дни кристального внимания к
самым различным сторонам
шахматного мышления, нельзя
не заинтересоваться попытками
ученых создать «мыслящую»
шахматную машину, обладаю-
щую совершенной памятью,
вниманием и техникой игры.
О том, как происходит процесс
машинного шахматного мышле-
ния, рассказывает математик
Н. А. КринйЦкий.
«Машинная игра в шахматы
протекает следующим образом.
Заранее разработанная про-
грамма вводится в машину че-
рез устройство ввода. Затем в
память машины вводят (в каче-
стве перерабатываемой инфор-
мации) описание начальной по-
зиции на доске. Далее опреде-
ляют очередность ходов ц эту
информацию тоже вводят в па-
мять машины. Если Первый ход
принадлежит машине, то, вы-
полняя программу, она вычис-
ляет его и выдает через устрой-
28
ство для выдачи результатов.
Одновременно машина вычис-
ляет новую позицию и сохра-
няет ее в своей памяти вместо
предыдущей. После этого ма-
шина останавливается (о чем в
программе должна быть пред-
усмотрена команда).
Шахматист, сражающийся с
машиной, воспроизводит на
шахматной доске выданный ею
ход и делает ответный ход, за-
пись которого вводят в машину
через устройство ввода, нажи-
мает кнопку пуска — и весь
цикл повторяется...
... Программа представляет
собой ряд команд, каждая из
которых для каждого варианта
исходных данных определяет
однозначном образом операции,
выполняемые устройствами ма-
шины... Другими словами, про-
грамма — это предписание,
определяющее действия маши-
ны и изложенное на машинном
языке. Предписание, однознач-
но определяющее процесс пере-
работки информации для каж-
дого конкретного вида исход-
ных данных, получило в науке
название алгоритма.
Можно сказать, что, играя в
шахматы, программно-управ-
ляемая машина выполняет
алгоритм шахматной игры».
Видные ученые — математи-
ки и инженеры крупнейших
стран мира заняты поисками
путей создания «умной» шах-
матной машины. Тем не менее,
пока можно говорить только о
первоначальной стадии реше-
ния вопроса.
Как известно, матч из четы-
рех партий, проведенный в
1966—1967 гг. между машин-
ными программами Института
теоретической и эксперимен-
тальной физики в Москве и
Университета в Станфорде
(США), закончился со счетом
3:1 в пользу Москвы. Однако
уровень игры противников не
превышал силу шахматиста
второго разряда, а в эндшпиле
«партнеры» были совсем беСПО-
МОЩНЫ.
А. В. Напалков и Н. А. Чич-
варина в своей работе «Мозг и
кибернетика» («Знание». М.»
1963 г.) писали:
«В 1960 году, в газете «Ком-
сомольская правда» появилась
статья чемпиона мира М. Бот-
винника, ставящая вопрос:
можно ли создать машину,
играющую в шахматы лучше,
чем человек? Ботвинник
утверждал, что инженеры не
добьются успеха до тех пор,
пока будут стараться создать
сверхшахматиста, то есть авто-
мат, который будет просматри-
вать до конца все допустимые
варианты, точно рассчитывав
все возможные последствия то-
го иди иного хода. Успех может
быть достигнут лишь в том слу-
чае, если автоматы будут созда-
вать на основе тех же принци-
пов, которые использует мозг
человека. Ведь анализируя соб-
ственную игру, подчеркивал
чемпион мира, человек не про-
думывает всех последствий и
всех возможных ситуаций. Он
использует другие принципы».
Любопытно; что эта статья
была перепечатана в журналах
США, Англии и ряда других
стран, поскольку в содержание
шахматной борьбы входит слож-
нейший и единственный в своем
роде взаимообусловленный ло-
гйко-психологический процесс.
В статье «Машина, играю-
щая в шахматы» известный
американский ученый К. Шен-
нон, один из создателей теории
информации, писал, что задачу
постановки игры в шахматы на
электронно-вычислительных ма-
шинах (ЭВМ) можно разбить на
три этапа:
1.	выбор определенного кода
для представления числами
шахматной позиции и фигур;
2.	основная и наиболее труд-
ная задача — выбор стратегии
игры;
3.	перевод стратегии в по-
следовательность элементарных
команд — программу для ЭВМ.
По мнению автора, машина
имеет ряд очевидных преиму-
ществ по сравнению с живым
шахматистом: скорость вычис-
лений, отсутствие лени, цейт-
нота, соблазна сделать ход ин-
стинктивно, слабости «нервов»,
переоценки или недооценки сво-
их шансов.
Основной недостаток маши-
ны — она не учится на своих
ошибках. Единственный путь
для улучшения ее игры — усо-
вершенствование программы.
Не вдаваясь в технические
тонкости этой проблемы, предо-
ставим слово советскому гросс-
мейстеру, ученому-энергетику
М. М. Ботвиннику, который
много лет занимается вопроса-
ми шахматного программиро-
вания. Его исследования опуб-
ликованы в недавно вышедшей
и привлекшей к себе большое
внимание книге «Алгоритм
игры в шахматы» с предисло-
вием Н. А. Криницкого («Нау-
ка». М., 1968 г.).
Вот что пишет автор (цити-
руем его в отдельных выдерж-
ках):
«Нужно ли, чтобы машина
хо»рршо играла в шахматы? На
этот счет нет единого мнения.
Гроссмейстеры, например, сер-
дятся, когда об этом заходит
речь, и считают, что это «ник-
чемная затея»... Некоторые уче-
ные высказывают мнение, что
не к чему тратить силы на обу-
чение машины подлинному ма-
стерству в шахматной игре —
достаточно, чтобы машина иг-
рал в силу шахматиста второ-
го разряда... А может быть,
это принципиально неразреши-
мая задача, может быть в
29
этом и заключается различие
между человеком и машиной?
Нет, эта сложная задача в
принципе, по-видимому, разре-
шима... В том, что машина пло-
хо играет в шахматы, что она
способна играть лишь с начи-
нающими любителями, она не
виновата. Виноваты люди —
они не сумели еще «научить»
машину, не сумели передать ей
свой опыт... Ведь точные зада-
чи полностью описываются сред-
ствами математики, например,
уравнениями. Алгоритмы реше-
ния точных задач переводят на
машинный язык — и дело сде-
лано: у человека оказывается
неутомимый и сильный помощ-
ник.
Иное положение с задачами,
которые условно названы не-
точными... Шахматы и являют-
ся задачей неточной с большим
количеством возможностей1).
Человек решает неточные зада-
чи, основываясь на накоплен-
ном опыте и интуиции. Поэто-
му, программа должна модели-
ровать метод мышления челове-
ка — это единственно реаль-
ный путь (подчеркнуто мною —
Я. Р.)... Тонкости шахматной
программы можно будет осо-
знать лишь тогда, когда маши-
на будет играть в силу гросс-
мейстера. Это необходимо, что-
бы моделировать неосознанный
гроссмейстерами собственный
их алгоритм... Конечно, созда-
ние шахматной программы по-
может созданию других, более
существенных программ...»
Далее М. Ботвинник разъяс-
няет:
1 По классификации У. Эш-
би, сложность шахматной игры
ставит человека перед огром-
ным количеством условий и воз-
можностей. Это число — 10120
возможных сочетаний шахмат-
ных фигур на 64 — клеточной
дбске.
30
«По моему мнению; процесс
шахматной игры состоит в обоб-
щенном размене... Цель обоб-
щенного размена — относи-
тельный выигрыш этих матери-
альных, либо позиционных
(конъюнктурных) ценностей. В
конечном итоге в шахматах этот
обобщенный размен должен
привести к выигрышу бесконеч-
но большой материальной цен-
ности (к мату)... А какова не-
видимая, конъюнктурная (пози-
ционная) цена фигур? Это зави-
сит от позиции фигуры, от того,
какое участие данная фигура
принимает в общей борьбе на
шахматной доске...»1)
Что же должен рассматри-
вать алгоритм игры в шахматы?
Как минимум, он должен пред-
усматривать решение следую-
щих трех вопросов:
1.	ограничение числа воз-
можностей и необходимости пе-
ребора йсех возможных ходов в
шахматной игре, то есть исклю-
чение из рассмотрения бессмы-
сленных ходов. Количество воз-
можностей в этом случае сокра-
щается, и задача становится
реальной;
1) «Интересна вскрытая Б. JML
Блюменфельдом двоякая роль
расчета в шахматной игре. Ра-
счет может выступать как ком-
понент комбинации и как ком-
понент динамической оценки по-
зиции. Психологическая приро-
да вариантного расчета в по-
следнем случае существенно от-
личается от расчета, при комби-
нациях, в которых его роль сво-
дится к подтверждению пра-
вильности идеи. При оценке
позиции из огромного числа
возможных сочетаний рассмат-
ривается несколько коротких
вариантов, чтобы посмотреть,
какая позиция получится при
том или ином продолжении».
(В. Н. Пушкин. Оперативное
мышление в больших системах,
стр. 172—173).
2.	поиски критерия оценки и
расчета вариантов с отбрасы-
ванием продолжений, лишенных
смысла. Такой же точный кри-
терий должен быть известен ма-
шине;
3.	какой из ходов следует
избрать, если расчет вариантов
не дает ясного результата?
Гроссмейстер избирает тогда
ход на основании особых сооб-
ражений. Машине на такой
случай также должен быть дан
четкий рецепт1).
«Вероятно впоследствии вы-
яснится, — резюмирует М. Бот-
винник, — что машине нужна
будет более широкая программа
и что решения этих трех воп-
росов будет недостаточно. Но
можно определенно утверждать,
что решение указанных вопро-
сов будет для машины обяза-
тельным».
Используя в своем труде
принципы математического ото-
бражения шахмат, а также экс-
перимент на позиции из пар-
тии Ботвинник—Капабланка,
Роттердам, 1938 г., автор изла-
гает метод практического при-
менения своей научной програм-
мы для умной шахматной маши-
ны.
!) Бывают позиции, — под-
черкивал П. А. Романовский,—
когда очень трудно наметить
реальную цель. В таких случа-
ях надо «довольствоваться об-
щими оценочными соображе-
ниями, направляя конкретность
мысли на предупреждение уг-
роз противника, пока план
«сам» не появится на поверхно-
сти как следствие столкновения
двух противоположных мнений.
Так, например, в запертых по-
зициях игра по необходимости
принимает форму более или ме-
нее длительных фигурных ма-
невров». Но справится ли с
такими позициями машина? И
возможен ли тут четкий рецепт?
Ясно, что внедрение в прак-
тику этой грандиозной научной
задачи вызовет переоценку це-
лого ряда принципиальных воп-
росов, связанных с созданием
мыслящей шахматной машины.
Ведь с помощью шахмат можно
выяснить соотношение памяти и
логического мышления с твор-
ческой деятельностью человека,
несмотря на неадекватность со-
держания многих психологиче-
ских понятий.
Нельзя забывать меткого за-
мечания А. Бине о шахматах и
шахматных мастерах: «Если бы
можно было заглянуть в голову
шахматиста, мы увидели бы там
целый мир ощущений, образов,
идей, эмоций и страстей, беско-
нечное брожение состояний со-
знания, по сравнению с кото-
рьши все наши самые тщатель-
ные описания — только грубые
схемы».
Вот почему хочется сделать
несколько замечаний относи-
тельно того, почему современ-
ная вычислительная машина, ра-
ботающая в сто тысяч раз быст-
рее мозга, все еще играет на-
много хуже мастера.
Секрет, на наш взгляд, в том,
что шахматы не только логиче-
ская игра, в которой надо оцени-
вать позицию и считать вариан-
ты, но и своеобразное интуитив-
ное мышление (на подсозна-
тельном уровне) с всевозможны-
ми качественными оценками, ас-
социациями, эмоциональными
компонентами и так далее. И
это понятно, ибо человеческое
мышление, а тем более умствен-
ная оорьба никогда не бывает
изолированной от других прояв-
лений психики, прежде всего от
эмоций и чувств.
Ведь мозг человека может
принимать разумные решения
даже тогда, когда он не имеет
всей информации и не успевает
«программировать» ее. Происхо-
дит это потому, что человек в
31
любой момент способен прини-
мать совершенно новые реше-
ния, которые целесообразны в
данной, меняющейся ситуации.
Другими словами, человек спо-
собен к самостоятельной, гиб-
кой творческой деятельности, не
рассчитывая в поисках истины
только на одну логику. Он опи-
рается и на тончайшую дина-
мику мысли в самых различных
условиях, требующих использо-
вания накопленного опыта и
свойственных человеку психиче-
ских функций.
Из одних и тех же логиче-
ских посылок, казалось бы, ос-
нованных на опыте и законах
общей теории борьбы, шахмат-
ные мастера иногда делают пря-
мо противоположные выводы и
принимают вытекающие отсю-
да противоположные решения.
Психология побед и поражений
зависит в значительной степени
от силы воли, характера и эмо-
ционального состояния челове-
ка. Известное влияние в У'шМ
процессе приобретает свойст-
венное творчеству каждого шах-
матиста и строго индивидуализи-
рованное художественное нача-
ло, в котором нельзя отделить
«чистую» интеллектуальную де-
ятельность от чувственно-эмоци-
ональных и художественных
элементов.
* * *
В заключение своей работы
коснемся вкратце положитель-
ного влияния физических
упражнений на интеллектуаль-
ную деятельность человека.
К. Д. Ушинский писал:
«Если педагог осознал впол-
не, что механическая основа
памяти коренится в нервной
системе, то поймет также значе-
ние нормального состояния нер-
вов для здорового, нормального
состояния па1мяти. Он поймет
тогда, почему, например, гимна-
стика, прогулки на свежем воз-
духе и вообще все, что укреп-
ляет нервы, имеет большее зна-
чение для здоровья и памяти,
чем всевозможные мнемониче-
ские подставки».
Отрицательные изменения от-
дельных психических функций
при интенсивной умственной
деятельности обнаруживаются
уже к концу первых суток рабо-
ты. Легко себе представить, ка-
кую громадную физическую на-
грузку должен выдержать ма-
стер, играющий в день 5—7 ча-
сов, если турнир, в котором он
участвует, длится месяц.
А многие шахматные чем-
пионаты СССР продолжаются
34 дня!
Вот почему сильнейшие шах-
матисты мира придают такое
большое значение физической
культуре и спорту как в период
соревнований, так и во время
подготовительной аналитической
работы.
Н. КРОГИУС, гроссмейстер
О ПСИХОЛОГИИ ВНИМАНИЯ
В ШАХМАТНОМ ТВОРЧЕСТВЕ
Широко известны выдающие-
ся достижения советских шахма-
тистов. Вот уже почти двадцать
лет звание чемпиона мира проч-
но прописано в нашей стране.
Советские гроссмейстеры и ма-
стера регулярно побеждают в
крупнейших международных
соревнованиях. Успехи эти —
результат не случайного нали-
чия талантов, а показатель об-
щего опдъема социалистической
культуры и, в частности, разви-
тия советской шахматной шко-
лы.
Понятие «советская шахмат-
ная школа» справедливо связы-
вают с именем М. Ботвинника.
Находясь более тридцати пяти
лет в авангарде советских шах-
мат, он внес большой вклад в
формирование отечественной
шахматной культуры. М. Бот-
винник показал необходимость
научного подхода к изучению
шахмат, важную роль как теоре-
тической, так и психологической
подготовки к соревнованиям.
Эти положения были развиты
и творчески обогащены нынеш-
ним поколением советских шах-
матистов. М. Таль, Т. Петросян,
В. Спасский, В. Корчной и дру-
гие наши гроссмейстеры и ма-
стера внесли в понимание шах-
мат немало нового, главным в
котором, пожалуй, является бо-
лее динамичное понимание шах-
матной борьбы и особенно ее
психологичёских факторов.
Современная практика пока-
зывает то огромное значение,
которое принадлежит характеру,
воле, вниманию, а подчас тому
или иному настроению шахмати-
ста в достижении результата
партии и ее художественной
ценности.
Тактика турнирной борьбы,
многие ошибки, «зевки», такие
явления, как цейтнот и т. д., мо-
гут быть объяснены психологи-
ческими причинами. Однако до
сих пор шахматная литература
очень скудно освещала эти воп-
росы.
Наибольший интерес здесь
представляют изданная еще в
1926 году книга И. Дьякова,
Н. Петровского и П. Рудика
«Психология шахматной игры»,
статьи Б. Блюменфельда об осо-
бенностях мышления шахмати-
ста, а также фрагменты из ра-
бот М. Ботвинника, Я. Рохлина,
Н. Грекова, М. Таля и других
авторов.
33
Среди психологических проб-
лем современных шахмат едва
ли не центральное место принад-
лежит вниманию. Огромное зна-
чение высокого уровня внима-
тельности для изучения теории
шахмат и успешного выступле-
ния в соревнованиях хорошо по-
нятно как тренерам, так и шаХ-
матистам-практикам от новичка
до гроссмейстера.
Н. Греков писал: «Шахматы
требуют... длительной и неосла-
бевающей концентрации внима-
ния. Ведь совершенно очевидно,
что прекрасно можно довести
партию до выигрышного положе-
ния, но потом... вследствие ос-
лабления напряжения воли или
провала внимания, хртя бы на
несколько секунд, стоявшая на
выигрыш партия оказывается
проигранной.
Сколько подобных случаев
бывает не тодько в легких пар-
тиях, но и в ответственнейших
встречах, и не с рядовыми лю-
бителями, а с самыми выдаю-
щимися мастерами!
Обязательное и неизбежное
условие совершенствования в
шахматах — борьба с этим не-
достатком».
Проблема психологии внима-
ния в шахматной борьбе сейчас
актуальна и значима. Серьезные
исследования в этой области,
вероятно, откроют много нового
и полезного и для общепсихоло-
гической подготовки шахмати-
ста, и для шахматной педагоги-
ки в целом.
В настоящей работе мы попы-
тались обобщить материал тре-
нировочных занятий и ряда на-
ших турнирных выступлений*).
*) С согласия Приволжского
книжного издательства в дан-
ной работе частично использо-
ван также материал из моей
книги «Человек в шахматах».—
Н. К.
34
Надеемся, что постановка воп-
роса о некоторых психологиче-
ских особенностях внимания
шахматиста послужит началом
серьезного обсуждения этой
важной темы.
ЧТО ТАКОЕ ВНИМАНИЕ?
Вниманием называется со-
средоточенность психической
деятельности на каком-либо объ-
екте. Так отвечает на этот воп-
рос психология.
Поскольку внимание всегда
представляет собой сосредото-
ченность психической деятель-
ности при определенной направ-
ленности на каких-то предметах
и явлениях, то одновременно оно
является и отвлечением челове-
ка от влияния других предме-
тов, явлений или от мыслей о
них. Ведь как часто приходится
наблюдать, что углубленный в
свою партию шахматист пере-
стает замечать все окружаю-
щее. В такие минуту для него
существует лишь шахматная
доска с хитроумным переплете-
нием фигур и пешек.
В то же время внимание на-
правлено отнюдь не равномерно
на все участки доски и на все
фигуры.
Наибольшая сосредоточен-
ность мысли относится, как пра-
вило, к решающему, главному
району шахматного сражения.
Порой шахматист, проводя важ-
ную операцию на королевском
фланге, совершенно отвлекается
от позиции на другом краю дос-
ки. На какой-то период, к при-
меру ферзевый фланг, остается
забытой «бедной Золушкой».
И это не таинственные причуды
человеческого ума. Просто та-
кова избирательная природа
внимания, которое выбирает из
большого числа объектов лишь
некоторые, в данный момент
наиболее значимые для челове-
ка, волнующие его.
Отсюда следует и немаловаж-
ный практический вывод: нель-
зя стремиться к одинаково вы-
сокой сосредоточенности внима-
ния ко всей доске, ко всем шах-
матным фигурам одновременно.
Надо научиться управлять сво-
им вниманием, нацеливать его
на самое необходимое и свое-
временно переключать его на
другие объекты.
Видение шахматной доски в
целом, общая оценка позиции
создаются постепенным пе-
реключением, переносом сосре-
доточенности с одного участка
боя на другие.
Весьма красочно описал
А. Алехин избирательный ха-
рактер внимания в своей статье,
посвящённой игре не глядя на
доску: «...играющий не пытает-
ся воспроизвести перед своими
глазами всю доску с ее белыми
и черными клетками, белыми и
черными фигурами, как, между
прочим, полагает большинство
простачков, но... припоминает
только какой-нибудь характер-
ный ход, конфигурацию части
доски, наподобие того, как в
жизни мы вспоминаем о каком-
нибудь знакомом, книге или ве-
щи. Так играю я, так играют,
насколько мне известно, все ма-
стера игры вслепую».
Важно отметить, что хотя
внимание является узловым пси-
хическим состоянием личности,
само по себе оно служит источ-
ником наших знаний.
Когда мы увидели ход партне-
ра, начали припоминать когда-то
разработанный вариант, рассчи-
тываем комбинацию или оцени-
ваем позицию, мы имеем дело с
фактами, новыми или уже из-
вестными, короче — с потоком
шахматной информации, получе-
нием шахматных знаний. Эта
информация поступает к нам в
виде восприятий, представлений
памяти, воображения и мышле-
ния. Казалось бы, внимание
здесь ни при чем, так как оно
непосредственно не дает нам ка-
ких-либо сведений, однако оно
является необходимым свойст-
вом, спутником всех перечислен-
ных выше познавательных пси-
хических процессов.
Внимание организует и упо-
рядочивает деятельность этих
процессов, является их ценным
союзником. Ведь только при до-
статочно высокой сосредоточен-
ности можно в определенной по-
следовательности поразмыслить
над планом противника, вспом-
нить сходные позиции из ранее
известных партий, наконец,
взвесить все за и против, наме-
чая собственный ход.
Внимание также тесно связа-
но с эмоциями и волей.
В эмоциях человек пережи-
вает свое отношение к окружа-
ющей действительности. Эмоци-
ональные переживания оказыва-
ют большое влияние на повыше-
ние или понижение внимания
шахматиста, особенно в период
соревнований. Например, такие
отрицательные эмоциональные
состояния, как растерянность,
гнев, боязнь, неуверенность, са-
моуспокоенность и другие могут
вызвать значительное пониже-
ние жизнедеятельности шахма-
тиста, в том числе и его внима-
ния.
•Остановимся на нескольких
характерных случаях, когда
отрицательные эмоции ослаб-
ляют внимание шахматиста.
1. Непривычные условия со-
ревнований. Под влиянием не-
обычности обстановки, особенно
когда малоопытный шахматист
попадает на соревнование круп-
ного масштаба, часто появляется
чувство растерянности. Внешние
факторы становятся столь силь-
ными раздражителями, что ме-
щают сосредоточиться на пар-
тии. Как правило, проходит не-
сколько туров, пока новичок ос-
воится с новой Для него обста-
35
новкой соревнования. Немало
примеров на эту тему, думаю,
может привести любой опытный
шахматист.
Мне запомнилась партия с
Е. Геллером из XXV первенства
СССР, Рига, 1958 год. Это бы-
ла моя первая партия в финале
чемпионата страны. Торжест-
венная процедура открытия со-
ревнований, огромный зал, пе-
реполненный болельщиками,
внушительный вид сцены, где
были установлены столики для
играющих, вызвали у меня
столь сильное возбуждение, что
толком сосредоточиться на пар-
тии я не смог. Мысли о внеш-
них факторах, обстановке на-
стойчиво вплетались в ход моих
шахматных размышлений и
расчет вариантов.
Помню, как в решающий мо-
мент я без особого обдумыва-
ния «лихо» пожертвовал пешку,
руководствуясь скорее потреб-
ностью разрядить эмоциональ-
ное напряжение, а не возмож-
ностями позиции. Неудивитель-
но, что партия довольно быстро
была проиграна.
Вероятно, неудачный старт
ряда наших шахматистов во
время их первого заграничного
выступления объяснялся анало-
гичными причинами.
Однако не только масштаб
соревнований, но и другие, под-
час незаметные на первый
взгляд, внешние факторы могут*
вызвать отрицательные эмоцио-
нальные состояния у шахмати-
стов, обладающих сравнительно
большей возбудимостью.
На одном из чемпионатов
РСФСР мастер Л. пожаловался
мне, что проиграл партию из-за
того, что его посадили в центре
сцены. Необычное доесто так
взволновало мастера, что, по его
словам, «мысли бились, как в
лихорадке». Конечно, тут ни о
какой необходимой сосрёдото-
36
ченности внимания говорить не
приходилось.
Иногда отрицательную эмоци-
ональную реакцию вызывает не-
привычная форма шахматных
фигур и шахматных часов. Ма-
стер Ш. рассказывал, что во
время матча в Пекине в 1965
году его внимание систематиче-
ски отвлекалось на необычные
для него шахматные часы.
2. Турнирное положение и
значение результата партии.
У каждого шахматиста всегда
есть свои турнирные планы.
Один стремится выполнить раз-
рядную норму, другой — выйти
в следующий этап отборочных
соревнований и т. д. Особую
значимость (чаще всего на фи-
нише) приобретают такие встре-
чи, когда, как говорится, отсту-
пать некуда и надо, к примеру,
два очка из двух, чтобы стать
мастером.
Огромное спортивное значе-
ние результата отдельной пар-
тии, обязанность «по заказу»
сделать ничью или выиграть,
нередко вызывают различные
отрицательные эмоциональные
состояния.
Так, у многих шахматистов
установка «играть только па вы-
игрыш» сопровождается пере-
возбуждением. Она дезоргани-
зует деятельность нервной си-
стемы, нарушает сосредоточен-
ность и приводит вследствие
этого к непоследовательности,
фрагментарности мышления.
На шахматной доске подоб-
ная «выигрышная лихорадка»
часто проявляется в лихой игре
«ва-банк», когда атака ведется
невзирая ни ца что. Активность
подобного рода немногою стоит
и большей частью оборачивает-
ся последовательной игрой «на
проигрыш».
В полуфинале XVII первен-
ства СССР, Ленинград, 1949 г.,
выигрыш в пдследнем туре у
Г. Лисицына позволял мне вы-
полнить мастерскую норму. В
перевозбужденном состоянии я
отправился на тур. Перед этим
меня весь день преследовала на-
вязчивая мысль: «нужен только
выигрыш». Эта мысль не дала
мне возможности серьезно под-
готовиться к партии, так как я
не мог собраться и вниматель-
но познакомиться с дебютными
склонностями Г. Лисицына. Ве-
роятно, я стал на какой-то пе-
риод рабом мысли — «только
выиграть».
Посмотрим, как развивалась
партия.
ЛИСИЦЫН — КРОГИУС
1. Kf3 f5 2. d3 Kf6 (лучше
2... еб) 3. е4 fe 4. de К:е4 5.
Cd3 Kf6 (снова ошибка, надеж-
нее 5.. .d5) 6. Kg5 g6 7. h4 d6
8. h5 gh 9. C:h7 K:h7 10.
Ф:Ь5+ Kpd7 11. Kf7 Kg5 и,
черные сдались.
Вспоминаю, как во время
партий я совершенно не мог
заставить себя сосредоточиться.
Мысль о выигрыше, очке в
турнирной таблице, отвлекала
от расчета вариантов, мешала
углубиться в обдумывание.
Похожую картину мне при-
шлось наблюдать на междуна-
родном турнире памяти М. И.
Чигорина, Сочи, 1966 г., в пар-
тиях М. Бобоцов — А. Лейн и
И. Захаров — Л. Полугаевский.
Над Лейном и Захаровым так
давлело значение спортивного
результата встречи, что они оба
играли нервно, невнимательно
и фактически без борьбы про-
играли отнюдь не проигранные
позиции.
3. «Неприятный» противник.
Случается, что в партиях м!еж-
ду приблизительно равными по
силе партнерами один система-
тически выигрывает у другого.
О таких установившихся взаи-
моотношениях говорят: «Этого
противника он просто не выно-
сит».
М. Таль, например, Постоянно
проигрывал В. Корчному, А.
Котов — И. Болеславюкому, С.
Глигорич — Л. Штейну и т. д.
Конечно, это не отражает ре-
ального соотношения сил шах-
матистов, а объясняется психо-
логическими причинами.
После одногондвух пораже-
ний у проигравшего образуется
настроение неуверенности, об-
реченности, парализующее его
волю и резко понижающее со-
средоточенность во время пар-
тии. И чем впечатлительнее
шахматист, тем устойчивее ста-
новится привычка к проигры-
шам «неприятному» партнеру.
Возникает своеобразный пси-
хологический барьер, препятст-
вующий созданию состояния
боевой готовности к партии.
Мы проанализировали почти
восемьдесят встреч, проведен-
ных 10 парами соперников, на-
ходящихся между собой в ука-
занной психологической зависи-
мости. Выяснились некоторые
интересные данные: число яв-
ных позиционных ошибок и так-
тических просчетов у попавших
в «зависимость» шахматистов
значительно превышало их
обычный «средний лимит» 'оши-
бок. Например, пешек «зависи-
мые» «зевнули» в четыре раза
большё, чем в таком же количе-
стве партий с другими партне-
рами.
По-видимому, образовавшееся
отрицательное эмоциональное
состояние резко снизило устой-
чивость и интенсивность внима-
ния этих шахматистов.
Иногда соответствующим
эмоциональным тоном окраше-
ны не все встречи между дву-
мя противниками, а только пар-
тии, сыгранные определенным
цветом фигур.
Несколько лет В. Корчной и
А. Суэтин заканчивали свои
37
поеданки с неизменным резуль-
татом: белые выигрывали, и
счет по очкам был 6:6! Может
быть, белый цвет шахматных
фигур аналогичен понятию
«свое поле», которому предает-
ся такое значение в футболь-
ных баталиях?!
4. Поведение соперника. Шах-
маты — ото отнюдь не безо-
бидные передвижения фигур по
белым и черным клеткам дос-
ки. Шахматная партия — На-
пряженный спортивный поеди-
нок, соревнование воли, харак-
тера, интеллекта, борьба двух
личностей.
А. Алехин писал: «Для шах-
мат, для шахматной борьбы
прежде всего необходимо зна-
ние человеческой натуры, пони-
мание психологии противника.
Раньше боролись только с фи-
гурами, мы же боремся (или по
крайней мере пытаемся бороть-
ся) с противником, с его волей,
нервами, с его индивидуальны-
ми особенностями и не в пос-
леднюю очередь с его тщесла-
вием».
Выходит, знание не только
шахматных, но и психологиче-
ских, чисто человеческих осо-
бенностей и качеств соперника
очень важно шахматисту. Такие
сведения нельзя полностью по-
лучить лишь в кабинетной ти-
ши, анализируя турнирные
сборники. Как говорится, полез-
нее бывает «один раз увидеть,
чем сто раз услышать». Живое
общение, наблюдение за пове-
дением шахматиста иной раз
могут поведать о нем больше,
чем десятки напечатанных пар-
тий. Поэтому недаром, напри-
мер, Т. Петросян, готовясь к
матчу на первенство мира 1966
года, отправился в Тбилиси на
состязание между М. Талем и
Б. Спасским, чтобы самому
присмотреться к игре, вкусам
и склонностям своего будущего
партнера.
38
Внешние формы поведения
шахматиста, манера его игры
дают нам о нем сведения и од-
новременно вызывают опреде-
ленное эмоциональное отноше-
ние к этим данным.
Вспомним американского
гроссмейстера П. Бенко, кото-
рый на встречу с М. Талем
явился в темных очках, объяс-
няя это тем, что Таль, мол, его
«гипнотизирует». Конечно, о
гипнозе здесь говорить не при-
ходится, но, по-видимому, ис-
пытующий взгляд рижанина,
его манера смотреть на против-
ника оказывали на П. Бенко
известное воздействие.
Психологическая дуэль, веду-
щаяся во время шахматной
партии, проявляется и во внеш-
них формах поведения шахма-
тистов: их мимике, взгляде, по-
зе и походке. Недооценивать
значение этих факторов нельзя.
Практика турнирной борьбы
знает немало случаев, когда
уверенный вид, бодрое настрое-
ние партнера сказывались от-
рицательно на эмоциональном
тонусе соперника, вызывали у
него колебания и (сомнения в
правильности своих замыслов,
что в конечном итоге нарушало
логичность мышления и рас-
страивало его внимание.
Некоторые шахматные авто-
ритеты, советуя избежать этого
зла, ссылаются на пример А.
Рубинштейна, который однаж-
ды на вопрос, с кем он играет,
ответил: «Я играю против бе-
лых фигур». Однако, думается,
что такое игнорирование лич-
ности противника неправильно.
Важно учитывать черты ха-
рактера соперника, в том числе
и их внешние проявления, объ-
ективно оценивать эти качества.
Умение не поддаваться внуше-
нию и использовать психоло-
гические особенности партнера
в свою пользу — это важней-
ший показатель силы характе-
ра, развития воли шахматиста.
О необходимости учета этих мо-
ментов в тренерской практике
мы остановимся ниже.
В приведенных примерах мы
сталкивае1мся с проявлениями
отрицательных эмоциональных
состояний, которые понижали
психологическую деятельность
человека, в том числе и процес-
сы внимания. Онако не всегда
и не все эмоции вредны. Ус-
пешное начало турнира, радость
первой победы, уверенность в
своих силах — как окрыляют
такие чувства, повышают обост-
ренность мысли и вниматель-
ность.
Поэтому переживания пере-
живаниям рознь. Одни из них
выступают как друзья и по-
мощники, помогающие мобили-
зовать творческие силы, внима-
ние, другие становятся тормо-
зом в деятельности шахматиста.
Как-то И. П. Павлов заметил,
что человеку немного надо —
только две ложки радости. Это
образное выражение имеет глу-
бокий смысл. Значит, человека
необходимо зарядить хорошим
настроением, освободить от
влияния отрицательных эмо-
ций, боязни, сомнений и т. д.
Суть проблемы заключается
в воспитании умения управлять
своими эмоциональными пере-
живаниями, чтобы преодолеть
отрицательные состояния и за-
менить их положительными на-
строениями.
Большой интерес в решении
этих вопросов представляют ра-
боты О. Черниковой (кафедра
психологии ГЦОЛИФКа). О.
Черникова пишет: «Многие
спортсмены, достигшие высоко-
го мастерства в результате
большого спортивного опыта,
умеют сознательно регулиро-
вать неблагоприятные эмоцио-
нальные состояния... они могут
подавить появившееся перед со-
ревнованием излишнее волне-
ние, настроить себя эмоцио-
нально, повысить уверенность в
своих силах, вызвать «спортив-
ную злость» и другие положи-
тельные эмоции».
На основании исследования
опыта многих ведущих спорт-
сменов О. Черникова предлага-
ет ряд приемов преднамеренно-
го регулирования эмоциональ-
ных состояний. Для шахмати-
стов самой различной класси-
фикации наибольшее значение
имеют следующие способы ре-
гулирования эмоций:
1. Преднамеренное измене-
ние направленности и содер-
жания представлений и мыс-
лей.
Например, чтобы избавиться
от невольно возникающих мыс-
лей о возможном поражении,
следует сознательно вызвать у
себя мысли, имеющие положи-
тельный эмоциональный тон, —
о хорошей подготовке, удачно
проведенном соревновании, сла-
бостях противника и т. п.
2. Произвольное изменение
направленности и 'сосредоточен-
ности внимания. По сути дела,
этот прием тесно взаимосвязан
с предыдущим, так как измене-
ние представлений и мыслей осу-
ществляется благодаря пере-
ключению внимания. Однако
здесь специально подчеркивает-
ся необходимость своевременно
отвлечься от излишней нагруз-
ки перед соревнованиями, от
мыслей о своих недостатках и
т. д.
Посмотрим, как в шахматной
практике могут быть реализова-
ны указанные выше приемы.
Разумное ограничение специ-
ально шахматной подготовки пе-
ред партией, отключение от бес-
престанных мыслей об особой
ответственности встречи, как
правило, положительно влияют
на шахматиста, снижают уста-
39
лость и повышают внимание во
время игры.
Мы выяснили мнение ста
гроссмейстеров, мастеров, кан-
дидатов в мастера относительно
объема шахматной подготовки в
день тура. Подавляющее боль-
шинство — 82 человека — по-
лагает, что готовиться перед
туром надо 30—40 минут. Бо-
лее длительные занятия, по их
мнению, вызывают усталость,
излишнее волнение перед туром
и снижают внимание.
Отвлечение от шахмат перед
игрой носит различный харак-
тер и зависит от темперамента
человека. Многие предпочитают
прогулки и другие виды тихого
отдыха. Более активных прель-
щают спортивные игры и зре-
лищные мероприятия. Так, в
турнирный режим мастера А.
Лупикова прочно вошло посе-
щение кино в день тура. Серь-
езная умственная работа в про-
цессе шахматной партии вызы-
вает у 'многих 1стремление от-
влечься... приключенческой ли-
тературой.
Словом, методы разные, но
суть их одна: «забыть на время
шахматы», как говорил В. Че-
ховер.
Вызывают усталость и значи-
тельно снижают внимательность
шахматиста утомительные соб-
рания и анализы во время
командных соревнований. О
вреде заседательской горячки
говорил заслуженный мастер
спорта А. Иваницкий, вспоми-
ная, что в период Одимпиады в
Токио у сборной команды бор-
цов было проведено 22 различ-
ных собрания, совещания, ле-
тучки: 23-е провести не успели
— проиграли командное пер-
венство.
В проведении собраний
команды особенно нужны тре-
нерский такт и организован-
ность. Что греха таить—долгое
40
время было неблагополучно и с
подготовкой нашей шахматной
команды РСФСР. На «летуч-
ках» перед туром десять-двена-
дцать шахматистов терпеливо
ждали, пока подробно не подго-
товится каждый. Кроме того,
давались и длительные общие
наставления. С тяжелой головой
и явной предрасположенностью
к «зевкам» уходил шахматист с
такой тренировки.
В последние годы положение
изменилось: стиль подготовки
стал более деловитым, для конк-
ретной дебютной проверки
команда разбивалась на груп-
пы. Вероятно, возросшие успе-
хи команды России, объясняют-
ся, кроме всего прочего, также
и изменением порядка трени-
ровок.
Среди мыслей и представле-
ний, вызывающих появление от-
рицательных эмоциональных
состояний, часто встречается
преувеличение силы противни-
ка и, соответственно, преумень-
шение собственных возмоойно-
стей. Сознательный перенос
внимания на уязвимые места и
слабости противника может сы-
грать в подобных ситуациях по-
ложительную роль.
Так, при подготовке к партии
с мастером Н. я ощущал явную
неуверенность. Все время мыс-
ли возвращались к распростра-
ненным мнениям о Н.. «пре-
красный тактик, превосходно
атакует, знаток сложных пози-
ций». Неуверенность подсозна-
тельно наталкивала меня на
вывод, что «страшнее» моего
соперника вообще шахматиста
не сыщешь. Но в этот момент
я попытался успокоиться, и мои
рассуждения приняли примерно
такой характер: «Ведь пока Н.
ехце не чемпион мира, он про-
игрывает, и проигрывает неред-
ко». Я решил посмотреть толь-
ко проигранные Н. партии из
последних соревнований. Это
оказалось счастливой мыслью.
Робость исчезла, я щришел на
партию спокойным и выиграл
важную встречу.
Подобный метод изучения од-
них только проигрышей вну-
шающего страх противника не-
сколько раз испытывался в мо-
ей тренерской работе. Резуль-
таты были благоприятные.
Конечно, -такой способ — не
средство для создания объек-
тивной характеристики шахма-
тиста, но иногда полезно чуть-
чуть и отойти от истины и пре-
уменьшить силы партнера.
Мастер С., например, вспо-
минает, как перед своей первой
встречей с гроссмейстером его
ободрили слова товарища, кото-
рый в|друг начал рассказывать
о неудачах и ошибках в твор-
честве этого большого шахмати-
ста. Безусловна, при переклю-
чении внимания на слабости и
недостатки партнера надо соб-
людать разумную меру. Иначе
недалеко др другого распростра-
ненного отрицательного качест-
ва — излишней самонадеянно-
сти.
Причиной ослабления внима-
ния во время партии часто бы-
вает боязнь за свою позицию,
волнение -за результат, преуве-
личении© угроз противника. В
такие минуты полезно подбод-
рить себя словом. При этом мы
пользуемся внутренней речью
— мысленным обращением к
себе: «я должен», «надо», «спо-
койнее», «я могу», «не надо па-
ники» и т. п.
В проведенной нами анкете-
вопроснике многие перворазряд-
ники ответили благотворную
роль подобных самоприказов.
Внимание во время партии
ослабляется не только боязнью
и неуверенностью, но и самоус-
покоенностью, особенно в луч-
ших позициях. Выражение
«труднее всего выиграть выиг-
ранную партию» не лишено глу-
бокого смысла. Как часто, до-
бившись преимущества, мы те-
ряем бдительность, убаюкиваем
сознание приятными мыслями
о победе и... допускаем тяже-
лые ошибки. Здесь также необ-
ходима смена настроения, бла-
годушия, успокоенности. Важ-
но переключить внимание на
мысль, что партия считается
выигранной лишь тогда, когда
очко стоит в турнирной табли-
це. Контроль в виде словесных
самоприказов «еще раз про-
верь», «не торопись» и т. д. по-
вышает внимательность и от-
ветственность шахматиста.
Очень важно, преодолевая
отрицательные эмоциональные
состояния, поддерживать и за-
креплять положительные эмо-
циональные переживания шах-
матиста. На юношеских первен-
ствах СССР 1953—1958 годов
много примеров педагогического
мастерства мне удалось подме-
тить у руководителе команды
РСФСР Я. Рохлина. То он в
нужный момент вспоминал
удачно проведенную Т. комби-
нацию, то говорил, обращаясь
к С., но с расчетом, чтобы услы-
шал Н.: «За Н. я спокоен — как
он играл в первенстве России!».
Трудно перечислить все другие
конкретные случаи такта трене-
ра — это и не входит сейчас в
нашу задачу, ню в команде бы-
ла создана обстановка Подъема,
уверенности. Все это самым
приятным образом сказывалось
на игре, внимательности и от-
ветственности членов команды
во время игры.
Из практики юношеской коман-
ды РСФСР можно сделать вы-
вод и о том значении, какое
имеет объективный разбор тре-
нером подоплеки неудач. Бла-
годаря анализу и выяснению
причин ошибок, у большинства
юных ш.ахматйстов преодолева-
лись отрицательные эмоцио-
нальные состояния. Ведь йеда-
41
ром бытует мнение — когда не
знаешь, тогда и боишься, теря-
ешь уверенность. Разбор пар-
тий при участии Я. Рохлина, Р.
Нежметдинова и других трене-
ров быстро давал тючный диаг-
ноз. Юные шахматисты убеж-
дались, что ничего сверхъесте-
ственного в неудаче не оказы-
валось.
«После партии Р. Г. Нежмет-
динов очень убедительно пока-
зал мои ошибки в варианте Зе-
миша староиндийской защиты.
Стало как-то спокойнее. В сле-
дующей встрече, где встретил-
ся тот же вариант, я играл
очень уверенно, с интересом;
особое внимание Обратил на
ферзевый фланг, о котором за-
был в прошлый раз. Партию
провел легко и даже радостно.
Выиграл!» — рассказывал один
из участников команды.
Мы подробно рассмотрели
ряд характерных случаев, влия-
ния эмоций на интенсивность и
динамичность внимания. Мы ви-
дели, что преодоление ослаб-
ленного внимания становилось
возможным лишь при созна-
тельной,целенаправленной дея-
тельности. Следовательно, на-
правленность и сосредоточен-
ность внимания зависят от двух
мощных факторов, определяю-
щих их эффективность: от про-
цессов воли и эмоций.
«Сочетание в процессе рабо-
ты воли к труду и эмоциональ-
но окрашенного устойчивого ин-
тереса представляет наиболее
благоприятную психологическую
предпосылку .устойчивой созна-
тельной внимательности», — от-
мечает психолог Й. Страхов.
Внимание — сложный, мно-
гообразный по формам своего
проявления психический про-
цесс. Интересно рассмотреть
значение отдельных свойств
внимания в шахматной деятель-
ности. В психологии еще не
сложилась твердая классифика-
42
ция свойств внимания. В своей
работе мы будем придерживать-
ся систематизации, предложен-
ной И. Страховым, который вы-
деляет в свойствах внимания
три комплексные группы: 1)
динамические особенности вни-
мания, 2) его сила и интенсив-
ность и 3) широта внимания.
Ра осмотрим в отдельности
каждое из этмх явлений, учиты-
вая, конечно, их тесную взаи-
мозависимость, так как нельзя,
к примеру, говорить о динамич-
ности внимания, не обладающе-
го определенным минимумом
силы сосредоточения.
ПЕРЕКЛЮЧЕНИЕ
ВНИМАНИЯ
Обратимся к динамичеюкихМ
особенностям внимания.
Возникает вопрос: правомер-
но ли специально говорить о
подвижности, нестатичности вни-
мания, когда, как мы знаем,
серьезная умственная работа
требует высокого сосредоточе-
ния и углубленности?
Такие сомнения излишни. В
шахматах* как и в других видах
творческой деятельности, вни-
мание обращено не на какой-то
неизменный объект, а связано с
постоянно меняющейся ситуа-
цией на доске. Каждое сосредо-
точение мысли, попытка оце-
нить позицию или рассчитать
вариант неизбежно предполага-
ет учет возможных перестрое-
ний фигур, возникновение но-
вых положений в партии.
Поэтому углубленность, ус-
тойчивость внимания не означа-
ет его абсолютной статично-
сти. Это живой подвижный про-
цесс. Данное утверждение пол-
ностью согласуется с представ-
лениями И. П. Павлова о фи-
зиологической природе внима-
ния. И. П. Павлов писал: «Уча-
сток с оптимальной деятельно-
стью (т. е. физиологический мё-
ханизм внимания. — Н. К.) не
есть, конечно, закрепленный
участок; наоборот, он постоян-
но перемещаемся по всему про-
странству больших полушарий
в зависимости от связей, суще-
ствующих между центрами, и
под влиянием внешних раздра-
жений. Соответственно, конеч-
но, изменяется и территория с
пониженной возбудимостью»
(И. П. Павлов, Двадцатилетний
опыт, стр. 248).
Единство устойчивости и под-
вижности внимания человека
особенно я|рко проявляется в
его способности к переключе-
нию ВНИМаНИЯ.
Переключение внимания —
это .вполне сознательный, наме-
ренный перенос внимания с од-
ного объекта на другой. Напри-
мер, переход от расчета одного
варианта на последующий, мыс-
ленный перенос фигуры с одно-
го поля на другое, учет взятия,
оценка возможностей позиции
и т. д.
Переключение внимания име-
ет огромное значение для шах-
матной деятельности, в которой
изменение положений на доске
происходит беспрерывно.
Достаточная подвижность вни-
мания помогает шахматисту во
время партии не только свое-
временно перенести внимание с
одной позиции на другую, но и
удержать на ней внимание ров-
но столько, сколько это необхо-
димо для выбора очередного хо-
да.
Мы попытаемся рассказать
ниже о некоторых особенностях
переключения внимания в про-
цессе шахматного творчества и
о наметившихся в теории и
практике шахмат путях повыше-
ния динамичности внимания.
На диаграмме положение из
партии ТАЛЬ — КРОГИУС,
XXXII чемпионат СССР, Киев,
1964—1965 гт.
Ход черных
Шансы белых предпочтитель-
нее. У них два слона и возмож-
ность еще более раскрыть пози-
цию пешечными подрывами как
на ферзевом, так и на королев-
ском флангах. Однако основа-
ний для паники у черных еще
нет. Им следовало подумать о
переводе короля на е7. После
этого положение их фигур ста-
билизировалось, укреплялся
конь на d7 и можно было по-
думать о подготовке в дальней-
шем контригры, связанной с
манев1ром Осб—Ь7 и с7—с5.
Короче: предстояла напряжен-
ная и нелегкая для обеих сто-
рон борьба.
В партии же последовало:
26.. .КЬ6? 27. С: Ь6 cb 28. Лаб!
Вторжение ладьи на шестую
горизонталь оказалось для ме-
ня полной неожиданностью. На-
метив сделать ход 26... КЬ6, я
в предварительном расчете, ко-
нечно, учитывал размен 27.
С:Ь6, но предполагал увидеть
после 27... cb лишь маневр 28.
Cd5, совершенно упустив из ви-
ду 28. Лd6. Почему же произо-
шел такой просмотр?
Оказывается, при обдумыва-
нии всего варианта я мысленно
оставлял пешку на ее старом
месте, т. е. на с7, и поэтому, ес-
тественно, считал, что вторже-
ние белой ладьи невозможно,
так как поле d6 защищено.. То
обстоятельство, что эта злосча-
стная пешка в результате пред-
43
шествующего размена покинула
старое место и теперь уже не
может по-прежнему сторожить
узловое поле d6, мною совер-
шенно не учитывалось во вре-
мя расчета.
Вспоминаю, как я удивленно
взирал на доску и мысленно
спрашивал себя: что за необъ-
яснимые события происходят в
партии, куда девадся страж по-
ля d6 — пешка с7? Не хотелось
верить своим глазам, но факт
оставался фактом: пешка с7 в
соответствии со всеми правила-
ми шахмат переместилась на
другое поле.
В этом примере можно заме-
тите, что при изменившейся на
доске обстановке мысль продол-
жала оперировать признаками
уже несуществующей, прошлой
позиции. В сознании возник
своеобразный «остаточный» об-
раз, отставший от развития дей-
ствий, но оказавшийся настоль-
ко сильным, что он внес свою
«черную» лепту в последующий
расчет вариантов и оценку по-
зиции. Переключаемость вни-
мания в разобранном выше слу-
чае была явно не на высоте. По
сути дела, такое игнорирование
изменения положения привело
к нереальному, искаженному
отражению в осознании игровой
ситуации.
Подобный недостаток — зло,
и зло немалое! Особенно он ме-
шает точности расчета вариан-
тов в позициях, насыщенных
тактическими возможностями.
Такое нарушение переклю-
чаемюсти встречаются довольно
часто в шахматной практике.
Обратимся к партии ТАЛЬ—
РОССЕТО, межзональный тур-
нир, Амстердам, 1964 г., в ко-
торой «пострадавшим» оказал-
ся сам экс-чемпион мира.
44
У белых явное позиционное
преимущество: два дальнобой-
ных слона В' открытом положе-
нии, угроза разрушить королев-
ский фланг черных посредством
f2—f4 и Ь4—h5 -и т. д.
Последовало: 23... Cg7 24.
Се4.
Теперь предоставим слово
очевидцу событий в этой пар-
тии гроссмейстеру И. Бондарев -
скому. Он писал: «Кажется, что
белые забыли о возможности
шаха на Ь6». 24... Ch6+ 25.
Cd2.
«Как объяснил мне после,
партии Таль, — продолжает И.
Бондаревский, — он видел шах
слоном, но предварительно со-
бирался пойти на такой вари-
ант: 25. f4 е5 26. Сгс6+ Кр:с6
27. Л:е5 Л:14 28. gf C:f4+ 29.
Л §51?
Да, это не описка обозрева-
теля, а, как в свое время пи-
сал по поводу таких случаев
Та ртаковер, — «гипертрофия
расчетных способностей...»
Заметив свой просчет, белые
вынуждены были закрыться от
шаха слоном, что приводит к
ладейному эндшпилю».
25... Kd4 26. Ле1 C:d2+ 27.
Kp:d2 Kf3+ 28. C:f3 Л:ТЗ, и
партия закончилась вничью.
Здесь, как и в предыдущем
примере, фигура оставлялась на
старом месте (поле Ь6) и ее пе-
ремещения в расчет не прини-
мались.
В том же межзональном тур-
нире в Амстердаме в 1964 го-
ду трагический случай произо-
шел во встрече ДАРГА—
ЛЕНДЬЕЛ. Черные провели
комбинацию с жертвой качест-
ва, и Дарта немедленно сдался,
так как ему показалось, что по-
теря целой ладьи неизбежна.
Велико же было удавление обо-
их партнеров, когда им указали
на возможность простого отхода
королем, сохраняющего за Дар-
гой материальный перевес.
В партии было: 40... Ле6+
41. Kpf2, и здесь Лендьел сыг-
рал 41... Л6:е2+, полагая, что
после 42. Л:е2 С: h4+ у белых
единственный отход королем на
g2. Дарта сдался, так как ход
его мыслей был аналогичным.
Почему же оба партнера не
заметили выхода королем на
еЗ? Причина обоюдного затме-
ния все та же — над обоими
шахматистами, как злой рок,
витал образ уже несуществую-
щей ладьи еб. Им казалось, что
поле еЗ находится под контро-
лем этой ладьи. Вот какие при-
ключения бывают с переключе-
нием внимания!
В данном случае недостатки
переключения -внимания носили
несколько отличный по сравне-
нию с приведенными выше при-
мерами характер.
Если в партиях Таль — Кро-
гиус и Таль — Россето мыс-
ленно учитывалась прежняя по-
зиция перешедшей на другое
место, но все же существующей
на доске фигуры, то в примере
из встречи Дарга — Лендьел в
расчете продолжала оставаться
реальной уже вовсе несущест-
вующая, пожертвованная ходом
раньше ладья!
Несмотря на эту разницу,
оба вида подобных ошибок объ-
ясняются известной инертно-
стью внимания.
Для исследования особенно-
сти переключения внимания
шахматистов нами была прове-
дена серия экспериментов с
учебными группами первого
разряда.
Испытуемым предлагалась
позиция с обилием комбинаци-
онных возможностей, но при на-
личии форсированного вариан-
та. Давалось задание: в течение
15—20 минут, не передвигая
фигур на доске, обдумать поло-
жение и записать рассмотрен-
ные варианты.
Всего было получено 200 от-
ветов по 20 различным позици-
ям тактического характера. Лю-
бопытно, что из общего числа
137 ошибок в расчете вариан-
тов, связанных с динамикой
внимания, в 115 случаях обна-
ружились просчеты, аналогич-
ные партиям Таль — Крогиус
и Таль — Россето, т. е. не учи-
тывалось новое, измененное по-
ложение отдельных фигур.
Лишь в 22 случаях ошибки на-
поминали партию Дарга —
Лендьел, т. е. в мысленном рас-
чете фактически снятые с доски
фигуры продолжали свою вто-
рую жизнь. Эти предваритель-
ные данные, по-видимому, сви-
детельствуют о том, что пере-
мена фигурой места на доске
зачастую не столь четко фикси-
руется вниманием и мышлени-
ем шахматиста, в результате
чего способность к достаточно
полному предвидению многооб-
разных изменений расположе-
ния шахматных сил развивает-
ся относительно с большими
трудностями.
45
В тех же случаях, когда фи-
гура прекращает свою деятель-
ность, этот конечный момент ее
существования вызывает боль-
шую сосредоточенность на та-
ком событий и внимание с
меньшими трудностями пере-
ключается на другие объекты.
Конечно, эти соображения
никоим образом нельзя прини-
мать за окончательные. При
объяснении причин ошибок шах-
матиста в переключаемости ог-
ромная роль принадлежит осо-
бенностям его характера и тем-
перамента, условиям именно
данной конкретной партии —
цейтноту, утомлению, положе-
нию в турнире, многим другим
факторам.
Так, в частности, мне уда-
лось заметить, что при необхо-
димости широкой динамичности
внимания в наиболее сложных
ком1бинационных позициях, срав-
нительно большое число оши-
бок допускалось теми из подо-
печных, кто видал в шахматах
прежде всего строго научную
дисциплину. Те, кто, прямоли-
нейно говоря, больше верил,
что раз, мой, в учебнике при-
веден вариант, то он обязатель-
но верен, что ему надо следо-
вать, тот и допускал большее
число ошибок, связанных с пе-
реключением внимания.
Возможно, что характер оп-
ределенных шахматных ошибок
можно связать с определенны-
ми типологическими особенно-
стями личности и темперамента
человека. Повторяю, возможно,
ибо пока это лишь предположе-
ние, которое нуждается в даль-
нейших исследованиях.
Конечно, шахматистам-прак-
тикам и тренерам весьма важ-
но знать, к^к бороться с рас-
смотренными выше недостатка-
ми переключения внимания, как
лучше воспитать динамические
свойства внимания.
46
Анализируя свои партии, я
задался вопросом, что же пред-
принять для устранения этого
недочета?
Немудрено, что можно разо-
брать каждый отдельный случай
и завязать узелки на память
примерно такого рода: не забы-
вай о 'коварной пешке с7; или;
не упускай из .виду слона g7 —
он готовит шах на h6. Однако
вряд ли такие меры принесут
действенную помощь. Ведь в
другой раз причиной миража
может стать другая пешка или
фигура, а за всеми, как гово-
рится, Не усмотришь. Да это и
не нужно.
Полезнее избрать более об-
щие методы. Мне, например,
понравился способ, уже давно
предложенный А. Котовым. Он
заключается в следующем:
возьмите сложную острую по-
зицию и посвятите полчаса ана-
лизу, не передвигая фигур на
доске. Затем запишите то, о
чем думали и что рассчитали, и
сравните записанное с имеющи-
мися комментариями к этой по-
зиции. Я разработал указанным
Образом ряд партий А. Алехи-
на, М. Таля, Б. Ларсена. Труд-
но давать гарантии, но проде-
ланная работа, кажется, пОшла
впрок. Во всяком случае, коли-
чество «вездесущих» фигур,
возникающих, по примеру Фига-
ро, то здесь, то там, во многих
моих партиях поубавилось.
В методе А. Котова имеется
важное условие: расчет ограни-
чен во времени, и фигуры в хо-
де анализа не переставляются.
Этим достигается максимальное
приближение к турнирной обста-
новке, а также значительно за-
трудняется и дисциплинируется
расчет.
Многократно повторяя такие
упражнения, можно добиться
поразительных результатов. Не-
обходимо, лишь очень строго от-
мечать кажйуш, пусть самую
незначительную, ошибку в рас-
чете.
Указанный метод использо-
вался и в моей тренерской ра-
боте. Техника расчета, да и во-
обще тактическое зрение мно-
гих моих подопечных в итоге
подобных занятий явно возрос-
ли.
Этой же цели служит и чте-
ние шахматной литературы с
листа, т. е. своеобразный ана-
лиз вслепую. Я не собираюсь
здесь выступать защитником се-
ансов вслепую на астрономиче-
ском числе досок. Давно дока-
зано, что это вредно для здо-
ровья и имеет мало общего с
серьезным характером шахмат-
ного творчества. Однако мыс-
ленный анализ без доски какой-
нибудь позиции, дебютного ва-
рианта,, решение этюда вреда не
принесут, а польза от этого бу-
дет большая.
В ходе такого анализа бес-
прерывно сравниваются все но-
вые и новые позиции, положе-
ние фигур постоянно проверяет-
ся й уточняется. Таким обра-
зом, мысль шахматиста не мо-
жет тут обойтись без такого
союзника, как достаточно ин-
тенсивное и в то же время ди-
намическое внимание.
Несколько слов хотелось бы
сказать о роли шахматной ком-
позиции и особенно задачкой
композиции в развитии цере-
ключаемости внимания.
Среди шахматистов-практиков
нередко можно услышать кри-
тические упреки в адрес шах-
матной композиции за ее отор-
ванность от практической игры,
от обычных позиций эндшпиля
и миттельшпиля. Если эта кри-
тика еще сравнительно мягка
по отношению к этюдам, то в
отношении задач она, как пра-
вило, безжалостна.
Мне кажется, что такие уп-
реки не совсем убедительны.
Конечно, задачи и многие этю-
ды не очень похожи на типич-
ные позиции середины игры и
классические окончания, но кое-
что в них может оказаться по-
лезным и для практика.
Этим «кое-что» является тре-
нировка по развитию динамики
внимания шахматиста. Если
при анализе позиции из турнир-
ной партии на ход наших мыс-
лей оказывает существенное
давление общая оценка, извест-
ные стратегические принципы,
то при решении «несуразной»,
с точки зрейия практика, ком-
позиции ему большей частью
приходится иметь дело не с тра-
фаретными рецептами, а искать
совершенно новые и порой па-
радоксальные пути. Ситуация
для практика здесь необычная,
и поэтому динамику взаимоот-
ношения фигур он еще не чув-
ствует, ее приходится устанав-
ливать. Быстрое и точное пере-
ключение внимания здесь необ-
ходимо.
Конечно, этим высказывани-
ем, я не умаляю значения ана-
лиза, партии и позиций из тур-
нирной борьбы, но думаю, что
свою полезную лепту в разви-
тие мастерства шахматиста-
практика, в частности* в разви-
тие динамичности его внимания,
может внести и изучение шах-
матной композиции.
В разумных пределах для
развития переключаемости вни-
мания полезными могут ока-
заться и блицпартии. Посколь-
ку ситуация меняется в них бы-
стро,, то необходимость скорой
ориентировки и, следовательно,
переключения внимания здесь
очевидны.
Блицпартии, как правило, по-
лезны дЛя шахматиста, давйо
не участвовавшего в соревнова-
ниях и как бы «выбившегося»
из ритма шахматных сражений.
О достоинствах и недостатках
«блица» много спорят. Несом-
ненно, что излишнее увлечение
47
молниеносной игрой приводит
к легковесности в серьезных
партиях, мешает установлению
необходимой сосредоточенности
и углубленности в турнирной
обстановке.
Вряд ли- что можно возразить
на это. Но повторяю: в разум-
ных пределах блиц становится
той своеобразной репетицией
шахматиста, в которой происхо-
дит настройка на боевой лад его
оружия — мышления, восприя-
тия, памяти и внимания.
Конечно, выражение «разум-
ный предел» многим покажется
довольно туманным.
Действительно, каков этот
предел и разумен ли он?
Дать какой-то всеобъемлю-
щий рецепт, понвидимому, не-
возможно. Устанавливать опре-
деленную меру в этом вопросе
— дело индивидуальное.
Сошлюсь лишь на примеры
из практики подготовки участ-
ников команды РСФСР. Перед
матчем с Венгрией в 1,963 году
и Спартакиадой народов СССР
1963 года на учебно-трениро-
вочных сборах члены команды
играли по 10—15 блицпартий в
день. Так продолжалось около
недели. За 5—7 дней до сорев-
нований блцц был прекращен.
К указанным состязаниями уча-
стники пришли в хорошей фор-
ме. Возможно, что молниенос-
ная игра способствовала луч-
шей шахматной настройке уча-
стников команды.
При подготовке к ответствен-
ным соревнованиям, особенно
после долгого перерыва в выс-
туплениях, я всегда включаю в
программу тренировки 30—40
партий «блиц». Не берусь де-
лать обобщений, но мне это по-
могает. После такого количест-
ва блицпа'ртий я чувствую себя
уверенно, лучше «вижу доску»
и скорее втягиваюсь в ритм
серьезной турнирной борьбы.
48
Думаю, что я не одинок в
подобном отношении к блицу.
Часто причиной просчетов и
других тактических ошибок яв-
ляется нерациональная органи-
зация обдумывания. Возьмем, к
примеру, такой случай: в пози-
ции, где предстоит сделать обя-
зательный ход, а затем возни-
кает неясная, требующая тща-
тельного анализа игра, некото-
рые шахматисты вынужденного
хода не делают, а начинают
сразу же, фактически мысленно
перескакивая через данное по-
ложение на доске, рассчитывать
будущие сложные операции.
С подобным недостатком мне
особенно часто приходилось
встречаться, наблюдая творче-
ство молодых шахматистов,
И все же едва ли правильно
ограничиваться лишь чисто шах-
матными методическими прие-
мами, говоря о развитии способ-
ности переключения. Динамич-
ность внимания шахматиста не
мо!жет рассматриваться изоли-
рованно от особенностей его ха-
рактера, мышления и других
психических качеств.
В психологической литерату-
ре указывается, что, эффектив-
ность переключения внимания
наиболее тесно связана с таки-
ми волевыми чертами характе-
ра, как самостоятельность и
критичность.
Следовательно, причины мно-
гих шахматных явлений, а в ча-
стности и рассмотренных выше
случаев слабости переключения
внимания шахматиста, нужно
искать не только в квадрате,
ограниченном линиями «а» и
«Ь», а главным образом в проб-
леме воспитания характера.
Правильно говорят, что в
шахматах проявляется характер
человека. Характер определяет
шахматный стиль; сильные и
слабые стороны характера не-
избежно сказываются и на
ошибках, и на успехах шахма-
тиста.
Поэтому, какими бы специ-
фично шахматными нам не ка-
зались «зевни» и другие по-
грешности на 64нклегочной дос-
ке, в конце концов они зависят
от нашей несобранности, нере-
шительности, некритичноети и
многих других общечеловече-
ских «не».
Когда в психологии говорят о
недостаточном развитии само-
стоятельности воли, то под этим
подразумевается сравнительно
легкая подверженность чужому
влиянию.
Понвидимому, в партии А. Эб-
ралидзе — В. Рагозин из X
чемпионата СССР, Тбилиси,
1937 г., грузинский мастер про-
играл именно из-за подвержен-
ности постороннему влиянию.
Сила влияния партнера, не
встретив критического взгляда
соперника, сковала волю масте-
ра, заставила, как говорится,
«на слово» поверить в чужие
замыслы и тем самым накрепко
затормозила переключаемость
его внимания.
В критический момент партии
В. Рагозин подставил под удар
свою ладью, рассчитывая отыг-
рать ее связанным (I?) слоном.
Очевидцы рассказывают, что
А. Эбралидзе погрузился в раз-
мышления.
Наверное, он тотчас увидел
замысел противника — дать
шах слоном и отыграть ладью.
Поскольку размен ладей был
ему невыгоден-, да и партнеру
он верил, он не стал проверять
взятие («разве может сам Раго-
зин ошибиться!»).
А тем временем атмосфера в
зале накалилась до предела. На-
конец один из болельщиков не
выдержал: «Арчил, бери ла-
дью», — раздался его возглас.
«Все вижу, не мешайте». —
отмахнулся А. Эбралидзе.
Прошло еще несколько ми-
нут. И вдруг белые не взяли
Ладью черных и отступили.
Трудно передать, что поднялось
в зале. Сначала непонимающий
А. Эбралидзе удивленно огля-
нулся, затем понял все и в от-
чаянии схватился за голову.
Что за мистик^, могут спро-
сить, как это мастер не увидел
выигрыша в один ход, имея
много времени?
Однако это не мистика. Это
шахматы и проявление характе-
ра шахматиста.
Вероятно, в действенности
«гипноза» сыграло известную
роль то обстоятельство, что А.
Эрбалвдзе, тогда молодой шах-
матист, свято верил в автори-
тет своего знаменитого против-
ника и поэтому и думать не
смел, что тот может «зевнуть».
Мысль о верности хода парт-
нера была настолько сильна,
что избавиться от господства
этого впечатления и переклю-
читься, проверить еще раз осо-
бенности положения А. Эрба-
лидзе не смог.
РАСПРЕДЕЛЕННОСТЬ
ВНИМАНИЯ
Широта внимания харатери-
зуется такими свойствами, как
объем и распределенность. По-
казателем объема внимания
является число объектов, вос-
принимаемых одновременно.
Это, например, схватывание оп-
ределенного числа букв в от-
дельном акте зрительного вос-
приятия.
Распределенность — более
сложное свойство, чем объем.
При распределенности внима-
ния человек умеет справляться
одновременно с двумя или боль-
шим количеством видов дея-
тельности (например, слушать
и записывать). Распределен-
ность внимания Проявляется
49
также и в восприятии различг
ных деталей одного объекта.
Трудность распределения в
шахматах весьма значительна.
Это объясняется как исключи-
тельным мнюпооЦрааием воз-
можных вариантов, так и по-
стоянным контролем за мысли-
тельным процессом противника.
Распределение неразрывно с
переключением внимания, так
как динамичность шахматных
ситуаций исключительно- высо-
ка. В книге «Психология шах-
матной игры» И. Дьяков, Н.
Цетроиский и П. Рудик отмеча-
ют: «С каждым частным от-
дельным перемещением меняет-
ся общая конструкция. Таким
образом, эти отрезки' пути, пр
которым могут двигаться фигу-
ры, и составляют содержание
мысли, элементы мира, в кото-
ром живет мысль игрока. Это
есть схематизация движения,
но в то же время это является
и оживлением пространства,
Превращением его в ряд дина-
мических точек, каждая из ко-
торых мыслится как начало оп-
ределенной формы движения.
Уму игрока преподносится, та-
ким образом, совершенно- осо-
бый мир динамических отноше-
ний...».
Расйределенность внимания
шахматиста достигается благо-
даря высокой переключаемое гц,
так как во многих случаях рас-
пределенность внимания на
двух предметах одновременно,
по-видимому, есть не что иное,
как быстрое, последовательное
перенесение сосредоточенности
с одного предмета на другой,
столь же быстрый возврат его
к первому предмету и т. д.
Рассмотрим на конкретных
примерах, какими особенностя-
ми отличается распределение
внимания шахматиста в процес-
се партии.
Пожалуй, наиболее понятным
становится значение распреде-
ленности внимания, когда речь
50
идет о необходимости охвата
взглядом и .мыслью обширного
пространства доски.
Считается, что одновремен-
ное ведение борьбы на двух
флангах — Одна из слож| пй-
ших задач шахматной практики.
И хотя известно, например, ис-
кусство А. Алехина в ведении
игры по всей доске, имеется
немало случаев, когда такие
ситуации оказывались не очень
«благосклонными» даже к
опытнейшим мастерам.
Современные .шахматы, ха-
рактеризующиеся динамично-
стью и широким диапазоном
действий на доске, немыслимы
без высокого' распределения
внимания, без умения вести
борьбу на несколько фронтов.
Неожиданные жертвы, непред-
виденные контрштурмы находят
себё богатую почву при недо-
статочном внимании' ко всем
действующим в шахматном сра-
жении* фигурам.
Обратимся к позиции из пар-
тии	СЦАССКИИ—ТАЙМА-
НОВ*. XXII первенство СССР.
Москва, 1054 г.
Ход черных
При взгляде на ферзевый
фланг кажется, что «на Шипке
все спокойно». На другом же
краю доски беспокойство М.
Тайманова, вероятно, вызывало
активное положение коня h4,
приготовившегося, при, случае,
к прыжку на 15. Стремя'сь
устранить надоедливого белого
коня, М. Тайманов решился на
ответсттенное продвижение
14... g7—g5. Делая этот ход,
он, конечно, учел возможность
птаха фе|р!зем на Нб, на что на-
метил Ф17. Также и 15. Kf'5
казалось ему неопасным ввиду
15.. .К: f5 16. Ф: fi5 Ф: f5.
Если бы сейчас можно было
разрезать шахматную доску по
вертикали пополам и, следова-
тельно, оставить лишь королев-
ский фланг, то выбор черных
нельзя осудить. Однако М. Тай-
манов, приковавший свое вни-
мание именно к этому району
сражения, не задумался лишний
раз, о том, не может ли измене-
ние на королевском фланге на-
рушить стабилизацию фронта
на ферзевом фланге?
За мысленное утверждение
примерно такого рода; -«на фер-
зевом фланге затишье — поиг-
раем теперь на королевском»,
сделанное несколько ходов на-
зад., ему пришлось поплатиться.
В партии последовало: 15.
К:Ъ5! (неприятель появился там,
где его совсем не ждали!) 15...
ab 16. ФЬ5+ ФГ7 (или 16... Kg6
17. Л:а8+ С:а8 1$. K:g6
ФГ7 19. ФЬЗ) 17. Л: а8+ С: а8
18. Ла8+Кр:а8 19. Ф:17 gh
20. Ф: Тб, и Б. Спасский добил-
ся выигранного положения, так
как разровненные силы черных
не в состоянии наладить удов-
летворительную защиту.
В этой партии черные постра-
дали из-за того,, что их внима-
ние было направлено только на
какую-то часть пространства
шахматного сражения.
Похожей ошибкой является
неожиданность так называемых
«длинных» ходов. Действитель-
но, непредвиденность маневра
ферзя, к примеру с а-8 на а2,
порой легко объяснить, если
учесть, что внимание было при-
ковано лишь к центральным по-
лям, где находился перед эти!м
главный район борьбы в пар-
тии.
Такая своеобразная особен-
ность внимания, заключающая-
ся в мысленном ограничении в
пространстве главного участка
боя, характерна для многих
шахматистов.
Выступая в Ленинградском
Дворце пионеров после победы
в матч-турнире 1948 года, М.
Ботвинник рассказывал, что
при подготовке ему удалось
подметить в творчестве М. Эй-
ве нередкие просмотры «длйн-
ных» ходов противника.
Это наблюдение оказалось
точным и принесло практиче-
ский эффект. Напомним, что во
встрече М. Ботвинник — М.
Эйве из этого турнира черные
проиграли, не предусмотрев за-
ранее «длинный» маневр белого
ферзя по маршруту d3—g3—
g7.
Излишнее мысленное ограни-
чение лишь какого-нибудь уз-
кого пространства на доске свя-
зано не только с «зевками»
длинных ходов. На главный и
второстепенный районы дея-
тельности внимания делится
иногда и весьма ограниченный
участок доски — всего не-
сколько полей.
В партии Т. Петросян — Д.
Бронштейн из турнира претен-
дентов в Амстердаме 1956 го-
да белые добились подавляю-
щей позиции. Их кони завладе-
ли центром, ладьи сдвоились по
полуоткрытой линии «Ь», а
ферзь вторгся в неприятель-
ский лагерь на поле d6. В этот
момент Д. Бронштейн, положе-
ние которого было безнадеж-
ным, сыграл Kd4—f5. В ответ
Т. Петросян двинул вперед ко-
ня, оставив ферзя под боем.
Так неожиданно, «зевком» фер-
зя кончилась эта встреча.
Чем объясняется подобная
авария? Вероятно, после захва-
та центра, внимание белых бы-
51
ло в основном направлено на
поля, лежащие еще дальше в
глубине обороны противника.
В частности, вторжение ферзя
на d6 позволило задуматься и
о вторжении коня на еб, что
знаменовало бы фактический
конец борьбы. Это стремление
было стоЛь сильным, что все
«мощности» внимания оказа-
лись направленными на это
злополучное поле. Все осталь-
ное, даже безопасность ферзя,
забыто.
Надо оказать, что такие ис-
ключительные случаи наруше-
ния распределения внимания
большей частью объясняются
усталостью и эмоциональным
перевозбуждением.
Чаще всего ферзей на сосед-
ней клетке не зевают, но раз-
деление небольшого числа фи-
гур и полей согласно «табелю
о рангах» — действительный
факт, требующий постоянного
контроля над распределением
нашего внимания.
Наряду со случаями наруше-
ния пространственного распре-
деления внимания, в шахмат-
ной борьбе наблюдаются и при-
меры «консервативного» отно-
шения распределенности к цен-
ностям и роли отдельных шах-
матных фигур.
Допустим, в начале партии
конь черных на аб оказался вы-
ключенным из игры пешечной
цепью белых: а2, ЬЗ, с4, 65. В
процессе борьбы внимание раз,
другой, третий направлялось на
коня а5, но каждый раз играю-
щий белыми приходил к выво-
ду: пешки надежно сторожат
коня, он в заточении. Много-
кратное подтверждение этого
вывода приводит постепенно к
тому, что распределенность
внимания на функцию коня ос-
лабевает, он выпадает из-под
контроля сосредоточенности. И
вот ситуация на доске меняет-
ся, и конь-узник, как восстав-
шая из пепла птица Феникс,
52
входит в игру или С ВЫГОДОЙ
жертвует себя за несколько пе-
шек. Как часто такое «воскре-
шение из мертвых» бывает пол-
ной неожиданностью для шах-
матиста. Ведь он и думать пе-
рестал об этой фигуре — и
вдруг!..
Перед нами позиция из пар-
тии БАСТРИКОВ—КРОГИ-
УС, командное первенство
РСФСР, Ленинград, 1952 г.
Очередь хода за черными.
Как рассказывал после партии
Г. Бастриков, он был доволен
своей позицией: под ударом
пешка Ь6, а предпринятый им
много ходов назад план наступ-
ления в центре тоже дал свои
плоды — уже давно легкие фи-
гуры черных не имеют актива
ных возможностей. Белые ожи-
дали сейчас 27.. .Фа4 или
27.. ..Kph7, однако в предвари-
тельном расчете мимо их вни-
мания прошло то, что в связи с
раскрытием ферзевого фланга у
коня противника появились
иные перспективы.
Далее последовало: 27...
Ю5! Красивый удар, идея кото-
рого состоит в оживлении чер-
нопольного слона. 28. ef
Ф:Т5+ 29. Kpal Фе4 30.
С : а7 ЛаЗ 31. Фе1 Ф: с4 32.
Кс1 е4+ 33. КрЫ ЬЗ 34. Фе2
Ьа+ 35. Ф: а2 ФЬ4+. Белые
сдались.
Недостаточная распределен-
ность внимания белых, вероят-
но, объяснялась тем, что кок-
кретный расчет был притуплен
общей благодушной оценкой
позиции (конь е7 ограничен
пешками, надежно заперт и
слон на g7).
Эти примеры, показывающие
трудность учета беспрестанно
возникающих возможностей у
фигур, занимавших, казалось
бы, надолго определившееся,
вполне статичное положение,
говорят о динамическом харак-
тере процесса распределения
внимания в шахматах.
Какие же меры можно пред-
ложить для развития распреде-
ленности?
Мы полагаем, что важным
условием здесь является воспи-
тание критичности мышления.
Во время партии полезно быва-
ет отвлечься от «расчетных
будней» и бросить на позицию
взгляд как бы со стороны. При-
чем характер такого мысленно-
го отвлечения может быть раз-
личным.
На диаграмме положение из
партии САНЖИН—СЕРГЕ-
ЕВ, Улан-Удэ, 1947 г.
Ход черных
Борьба завершилась так:
43. ..Л:а2! 44. Ф : а2 ФЬ5-|-
45. ЛЬЗ Ф:е5+ 46. Kphl
Фе1-ь 47. Kph2 Ф§1Х.
Интересны высказывания В.
Сергеева о ходе своих рассуж-
дений при обдумывании: «Пос-
ле 43-го хода белых, продумав
минут пять, я хотел уже было
заявить о сдаче, но что-то ме-
ня удержало в последний мо-
мент. Что? Вероятно, мне очень
уж нравилось сильное атакую-
щее положение своих фигур. В
этот момейт меня необычайно
огорчала связка ферзя. У ме-
ня зрела мысль, что проигы-
шем я обязан только этой связ-
ке. И мне захотелось хотя бы
мысленно от нее избавиться. Я
начал рассчитывать вариант на
выигрыш, как будто ферзя у
белых на поле с2 не существу-
ет. Подучился мат в четыре хо-
да. После этого я легко нашел
жертву ладьи».
В данном случае нахожде-
нию правильного пути в комби-
национной ситуации помогло от-
влечение к мыслям общего по-
рядка (сильное атакующее по-
ложение фигур и т. д.). Эти
общие соображения в конце
концов привели распределение
внимания к возможности жерт-
вы на а2.
В позициях, когда выбирает-
ся план, и в других моментах,
когда мысль большей частью
оперирует общими, стратегиче-
скими принципами, полезно от-
влечение мысли связать с рас-
смотрением тактических ударов.
Мы вовсе не собираемся
представлять дело так, что кон-
кретный расчет и общая оцен-
ка позиции — независимые
друг от друга вещщ Это, конеч-
но, не так. Просто здесь указы-
вается на относительное преоб-
ладание в данный момент об-
думывания того или иного вида
мышления — более конкретно-
го или абстрактного.
Однако вернемся к высказан-
ному нами положению. В пар-
тии Н. Крогиус — В. Сергиев-
ский из чемпионата РСФСР
1959 года белые проводили
план атаки пешечного меньшин-
ства на ферзевом фланге, Пом-
ню, хотелось сделать еще один
«усиливающий» ход ладьей, но
затем появилась мысль окинуть
взором все фигуры, нет ли ка-
кой-нибудь неожиданности? Че-
53
рез несколько мгновений внима-
ние привлекла возможность
хитрой комбинации, прямо не
связанной со стратегией на
ферзевом фланге. «Нелогич-
ная» и вначале обойденная мо-
им вниманием комбинация была
осуществлена в партии.
Целесообразно бывает также
отвлечься от собственных за-
мыслов и, мысленно поменяв
себя с противником, подумать
за партнера. Такой перенос на-
ших мыслей за линию фронта
способствует лучшему контролю
за собственными планами и по-
могает устранению ошибок и
просчетов по невнимательности.
Итак, сознательное шахмат-
ное отвлечение мысли в некото-
рые моменты борьбы, т. е.,
иными словами, умение контро-
лировать себя, пб-видимому, яв-
ляется эффективным средством
развития широты внимания.
Возможно, в специфике та-
ких отвлечений — от общего к
частному, от конкретного к об-
щему — и отражается единст-
во стратегических и тактиче-
ских элементов шахматного ис-
кусства.
Проблема связи распределе-
ния и переключаемости внима-
ния психологией эксперимен-
тально разработана еще недо-
статочно. По многочисленным
наблюдениям за шахматистами
высших разрядов у нас сложи-
лось предварительное мнение,
что плохая переключаемость
обычно соответствует недоста-
точной распределенности внима-
ния й наоборот. Поэтому сове-
ты, даваемые для развития пе-
реключаемости, возможно, ока-
жут положительное влияние и
на распределенность внимания.
СИЛА
СОСРЕДОТОЧЕННОСТИ
Под силой сосредоточенно-
сти мы понимаем интенсив-
ность или напряженность вни-
54
мания, степень углубленности^
деятельность. Сила сосредото-
ченности бывает весьма раз-
личной. Применительно к шах-
матам можно выделить следую-
щие степени интенсивности;
полная поглощенность процес-
сом партии; более умеренная
сосредоточенность, перемежаю-
щаяся отвлечениями на сосед-
ние партии, на зрителей ит. д.,
поверхностная сосредоточен-
ность, выражающаяся, напри-
мер, в просматривании партий
в быстром темпе без достаточ-
ного осмысливания, и, нако-
нец, слабая сосредоточенность
с неустойчивой направленно-
стью внимания. Такая неустой-
чивая, блуждающая сосредото-
ченность часто переходит в
рассеянность.
Та или иная сила внимания
зависит от многих обстоя-
тельств: темперамента шахма-
тиста, сложности позиции, зна-
чения результата партии, уста-
лости и т. п. Рассказывают,
как на одном из турниров с
грохотом упал на пол графин
с водой. Почти все присут-
ствующие вздрогнули, лишь
английский мастер А. Берн
продолжал невозмутимо смо-
треть на доску. Позднее он
сказал, что ничего не слышал.
И это не исключительный при-
мер. Хотя мы выше указали
На четыре степени силы вни-
мания, следует отметить, что
характер шахматной борьбы
требует от шахматиста, разви-
тия способности к высокой ин-
тенсивности внимания. Поэто-
му в нормальных турнирных
условиях (при отсутствии силь-
ного утомления) у опытного
шахматиста сила внимания
обычно очень высока.
Важной для шахматной дея-
тельности является также спо-
собность к поддержанию дли-
тельной и неослабевающей ин-
тенсивности внимания. Партия
играется продолжительное вре-
мя, и ослабление внимания да-
же на короткий с-рок может
привести к непоправимым по-
следствиям: ведь как часто
упорная, многочасовая работа,
увенчавшаяся получением пре-
имущества, идет насмарку из-
за одного неосторожного хода.
Одним из важных условий
поддержания силы сосредото-
ченности является разнообра-
зие мыслей, впечатлений. Все
однообразное быстро ослабляет
внимаййе. К. С. Станислав-
ский говорил, что для того,
чтобы сохранить вниматель-
ность, недостаточно хотя бы и
очень пристально смотреть на
предмет, а надо обозревать его
с разных точек зрёния, разно-
образить его восприятие.
В процессе игры мысль шах-
матиста, намечая ход, обычно
оперирует вопросом: что дает
мне то или иное продвижение
фигуры? Ответы, к примеру:
выигрЬпп пешки, сильное поле
для коня, защита от вилки
и т. д., сравниваются и в ре-
зультате анализа этих отве-
тов определяется выбор оче-
редного хода.
Думаю, что мысленная по-
становка специального вопроса
— что дает намеченный нами
ход противнику, какие новые
возможности он открывает пе-
ред ним, — значительно рас-
ширит и разнообразит восприя-
тие тоц же позиции. В этом
случае положение рассматри-
вается уже с разлиЧ|йьгх точек
зрения, что способствует со-
хранению внимания на высо-
ком уровне.
Бытующий в тренерской
практике совет — «прежде все-
го посмотрите, чем угрожает
противник», — несмотря на
внешнее сходство с предлагае-
мым выше способом, все же
принципиально от него отли-
чен. Приняв за основу обду-
мывания лишь мысль об угро-
зах противника, мы невольно
придаем мыслям пассивное на-
правление и в какой-то степе-
ни оцениваем позицию одно-
сторонне, т. е. с точки зрения
возможностей партнера.
Разнообразие — необходи-
мое условие повышения внима-
тельности при обучении шах-
матам. Изучение дебютов при-
нимает порой характер зубреж-
ки вариантов и обмывается в
районе 12—15-го хода. Мне
приходилось наблюдать, как
по такой однообразной схеме
готовились к партии достаточ-
но опытные перворазрядники.
Вероятно, сила сосредоточенно-
сти в процессе подготовки бы-
стро падала, так как получен-
ные подобным образом знания,
как выяснялось при проверке,
оказывались недолговечными.
П. Романовский писал, что
изучение дебютных ходов по-
лезно совместить с разбором
характерных для этого вари-
анта комбинаций, разбором
партий, сыгранных тем же де-
бютом. Советы П. Романовско-
го как раз подчеркивают поло-
жение, что глубокие знания мо-
гут быть получены при разно-
стороннем подходе.
Наряду с разнообразием мы-
слей и впечатлений, развитию
силы внимания содействует ак-
тивный характер деятельности.
Б. Влюменфельд рассказывал,
что сыгранные им партии со-
хранялись в памяти значитель-
но дольше, чем чужие партии,
которые он комментировал, хо-
тя на составление примечаний
уходило два-три дая, т. е. на-
много больше времени. Впро-
чем, ничего таинственного в
этом нет. Процесс игры более
активен, чем комментирование
чужих партий, он потребовал
большей интенсивности вни-
мания. Активность деятельно-
сти обеспечила лучшее запоми-
нание.
Из своих наблюдений скажу,
что нередко подготовленный
55
мною дома вариант опровергал-
ся мною же за доской в тече-
ние каких-то считанных минут.
Опять-таки активный характер
творчества во время партии,
сопутствующая ему сила вни-
мания оказались явно выше
сосредоточенности в домашнем
анализе. Можно сказать, что,
как правило, за ту же единицу
времени за доской видишь
больше, чем в кабинетной ти-
ши. Поэтому вполне справед-
ливо мнение, что теоретические
занятия должны сочетаться с
практической игрой, В турнир-
ных партиях знания закрепля-
ются и поннастоящему прове-
ряются. Думаю, что в учебных
шахматных группах, особенно
детских, неправильно планиро-
вать программу аналогично
школьным урокам. В шахматы
нужно играть и играть. Конеч-
но, я не отрицаю значения тео-
рии, но убежден — стать силь-
ным шахматистом только по
книжке невозможно.
Однако вернемся все же к
изучению теории и домашнему
анализу. Выясняется, что эф-
фективность анализа не всегда
одинакова. Эффективность
выше в тех случаях, когда
работа носит более активный
самостоятельный характер.
Внимание в такие моменты рез-
ко повышается, а материал луч-
ше понимается и запоминается.
Из многочисленных занятий
на учебно-тренировочных сбо-
рах хорошо запоминались те
сведения, которые были само-
стоятельно проверены.
Тренер обязан уже с первых
Шахматных шагов воспитывать
у подопечного самостоятель-
ность, стремление что-то сде-
лать своими силами. В юноше-
ские годы я (занимался у ма-
стера Н, Аратовского. Помню,
какую цользу мне, тогда шах-
матисту второго разряда, при-
несло задание прокомментиро-
вать одну из своих партий. По-
56
требовалось много труда, вни-
мания, чтобы составить мнение
о начале партии, сравнить его
с рекомендациями дебютных
справочников, докопаться до пе-
реломных моментов борьбы. В
своей тренерской работе я ста-
раюсь требовать больше само-
стоятельности от занимающих-
ся и считаю это важным сред-
ством воспитания характера
шахматиста, в том числе и его
внимательности. В этом свете
полагаю, 470, кроме обычных
домашних заданий, полезно ча-
ще поручать перворазрядникам
делать доклады на примерные
темы: атака по главной диаго-
нали, конь против слона, изо-
лированная пешка и т. д. Для
кандидатов в мастера «следует
увеличить трудность темы, уси-
лить значение самостоятельно-
сти. Возможно, к примеру, та-
кое выступление: «Методы
борьбы с 'изолированной пеш-
кой 64 по партиям Т. Петро-
сяна».
Условием высокой сосредото-
ченности является ясное и от-
чётливое понимание того, что
делаешь. Следовательно, пра-
вильная, объективная оценка
событий на доске повышает
внимание; когда ясна цель и
знаешь, что делать, то более
сосредоточенно и целенаправ-
ленно мыслишь. В разобранном
выше примере из партии
М. Таль — Н. Крошус причи-
ной ошибки черных явилось
недостаточное понимание смыс-
ла позиции. В тот моментк
когда я двинул коня на роко-
вое поле Ь6, я, как помню, от-
четливо не понимал недостат-
ков своей позиции, прежде
всего непрочного положения
коня на d7. Это и породило ко-
лебание внимания, которое на
какой-то период времени от-
влеклось и вызвало просчёт.
Часто бывает, что, попав в
трудную позицию, начинаешь
играть изобретательнее, налря-
женность мысли и внимания
Повышается, все время лихо-
радочно ищешь выход, контр-
шанс, неожиданную ловушку.
Почему так получилось? Разве
нельзя было с такой же интен-
сивностью внимания играть
раньше, когда ничего плохого
в партии еще не было?
А дело, оказывается, в том,
что прошлая, еще не определив-
шаяся позиция оценивалась по-
верхностно, игра велась бес-
планово и внимание рассредо-
тачивалось на деталях.
Говоря о повышении внима-
тельности при понимании хода
событий на доске, необходимо
остановиться на способности
Т. Петросяна, Р. Холмова и
ряда других шахматистов во-
время предпринять своевремен-
ные профилактические меры
против еще не очевидных в дан-
ный момент угроз противника.
Это обостренное «чувство опас-
ности» не что иное, как высо-
кая внимательность, основанная
на глубокой оценке позиции й
разносторонности мыслёй, учи-
тывающих точку зрения против-
ника.
Нередко можно услышать,
что шахматист, попавший не в
«свою» позицию, быстро про-
играл. По^виДимому, между
стилем игры шахматистов и
способностью к повышению
деятельности внимания сущест-
вует взаимосвязь. Стиль шах-
матиста — это не столько шах-
матные ходы, сколько харак-
тер, особенности его умствен-
ной работы. Поскольку работа
в привычных условиях обычно
более производительна, то по-
думаем, нельзя ли предполо-
жить, что игра в более знако-
мых и понятных для шахмати-
ста позициях отличается и
большей внимательностью?
Это предположение не про-
тиворечит высказанному нами
мнению о зависимости между
вниманием и общей оценкой,
пониманием позиции шахмати-
стом.
На диаграмме — положение
из партии КРОГИУС — БАР-
ЦА, международный турнир
памяти М. И. Чигорина, Сочи,
1964 г.
Передо мной возникла проб-
лема: какой фигурой взять ко-
ня черных? Довольно привле-
кательно выглядят оба пути.
После 10. Ф:б4 Сс5 11. СЬ5+
Кре7 12. ФсЗ у белых опасные
угрозы. Например, играть 12...
С:f2+ 13. JI:f2 Ф:Ь5 невыгод-
но иЗ^за 14. ФаЗ+. В случае
10. К: 64 Ф: dl 11. Л:б1 у
черных трудное окончание. Но
выбрать надо что-то одно!
Я решился на 10. К: d4, так
как это больше соответствовало
моеоду стилю и как-то больше
пришлось по душе. А что оз-
начает фраза — «больше соот-
ветствовало стилю?».
Это значит, что избранное
продолжение вызывало у меня
чувства уверенности и удовлет-
ворения позицией. Налицо по-
ложительное эмоциональное со-
стояние, способствующее, как
мы знаем, и повышению дея-
тельности внимания. Дальней-
шую часть партии я провел с
подъемом, и в конце концов
мне удалось одержать победу.
Вероятно, белые выиграли
бы и после 10. Ф : d4, так как
объективно это продолжение,
по-видимому, отнюдь не слабее
10. K:d4. Но почему же я от-
57
казался от пути с 10. Ф: d4?
Сравнивая обе возможности* во
время партии, я, помню, опа-
сался, что, сохранив ферзей,
могу выпустить преимущество,
«зевнуть» и т. д. Таким обра-
зом, на решение повлиял эмо-
циональный тон. Во втором, слу-
чае появлялась отрицательная
эмоциональная окраска, кото-
рая могла сказаться и на вни-
мательности, и на мыслитель-
ных процессах, т. е. повлияла
бы, в конечном итоге, на силу
игры.
Что же, выбирая путь, соот-
ветствующий своим вкусам,
стилю, повышаешь как вни-
мательность, так и вообще си-
лу своей игры? Да, именно та-
кой вывод хочется сделать.
Анализ многих проигранных
мною партий укрепил меня в
этом мнении! Там, где я не
следовал своим шахматным
убеждениям, пасовал перед, ав-
торитетом других, — там я
больше ошибался, был менее
внимателен и играл слабее.
Очень многих любителей
шахмат привлекает блестящий
стиль игры М. Таля. Поклон-
ником его замечательной фан-
тазий остаюсь и я, но, думаю,
что нельзя требовать от всех
мастеров шахматного искусства
играть в стиле М. Таля. У каж-
дого из них сложился свой ха-
рактер, почерк умственной ра-
боты, образовалась индивиду-
альная настройка внимания,
памяти и других психических
процессов. И поэтому даже при
желании всех следовать одно-
му .образцу ничего хорошего
для шахмат из этого не вый-
дет.
Работоспособность и внима-
тельность шахматиста за пар-
тией неодинаковы. Усталость
понижает внимание в конце ту-
ра, а в начале игры, наоборот,
подчас не хватает сосредото-
ченности.
58
По аналогии с другими вида-
ми умственного труда шахмат-
ную партию можно разделить
на следующие периоды: 1) вра-
батываемость, 2) наиЛучшая ра-
ботоспособность, 3) спад, вызы-
ваемый утомлением.
Исследования И. П. Павлова
показали, что переход от одной
деятельности к другой психоло-
гически труден для человека.
Не сразу, не вдруг, а постепен-
но он, его мысли и чувства при-
норавливаются к ритму даже
хорошо знакомой ему работы.
Установление достаточной ин-
тенсивности внимания в нача-
ле партии тоже происходит не
молниеносно. Проходит не-
который период времени, пока
внимание отвлечется от мыс-
лей, связанных с предшествую-
щей деятельностью, и активно
включится в игру. Иной раз в
отчетах корреспондентов мбжно
прочитать, что М. Ботвинник
остался верен своей привычке
— опять появился в помещении
для игры за пятнадцать минут
до начала тура. Над удивитель-
ным постоянством экс-чемпио-
на мира стоит задуматься. Ведь
далеко не случайно, а совер-
шенно сознательно он увеличи-
вает свой турнирный день на
несколько минут. Придя зара-
нее, он освобождается от посто-
ронних впечатлений и настраи-
вается на предстоящую борьбу.
Видимо, М. Ботвинник давно
понял положительное значение
этого фактора. К сожалению,
его примеру пока следуют не-
многие. Куда чаще можно ви-
деть, как одновременно с вклю-
чением часов, а то и запоздав,
появляется запыхавшийся мас-
тер. Несколько минут, он при-
ходит в себя, не без труда
вникает в партию и тем самым
безжалостно транжирит и вре-
мя .и силы.
Установление достаточной
степени сосредоточенности в на-
чале игры тоже требует време-
ни, некоторого периода освое-
ния. Поэтому совершенно не-
правильной представляется при-
вычка многих шахматистов мол-
ниеносно делать дебютные хо-
ды. Бывает так, что в спешке
они еле успевают даже нажи-
мать на кнопки часов.
Мне могут возразить: если
вариант хорошо известен, то
почему не сэкономить время?
Конечно, несколько минут
так можно сберечь, но пользы
они приносят мало. Посмотри-
те, к примеру, на игру И. Бо-
леславского. Кому не известно,
что в его партиях чигоринская
система испанского дебюта
встречалась, пожалуй, сотни
раз. Но я не видел, чтобы И.
Болеславский делал первые хо-
ды в темпе блица. И это не от
медлительности. Минский гросс-
мейстер играет молниеносные
партии увереннее многих де-
бютных «спринтеров». Объясне-
ние здесь другое: быстрые де-
бютные ходы, сделанные по
инерции, вызывают лишь сла-
бую степень сосредоточения.
Такое «пожарное» настроение и
слабая сосредоточенность часто
переходят на последующую
часть партии. Соответствующая
настройка силы внимания за-
паздывает, и ошибки не застав-
ляют себя ждать. Бесчисленное
количество «зевков» было до-
пущено как раз в тот момент,
когда заканчивался наспех ра-
зыгранный дебютный вариант и
предстояло сделать первый «са-
мостоятельный» ход.
Мы уже отмечали, что шах-
маты требуют длительного сох-
ранений интенсивности внима-
ния. И все же говорить о необ-
ходимости одинаково высокой
углубленности в течение всех
пяти часов игры было бы не-
верно.
Сравним два основных мо-
мента работы шахматиста во
время партии: вот вы обдумыва-
ете свой ход, взвешиваете мно-
гочисленные за и против, преж-
де чем принять решение. Здесь
вы стараетесь максимально ак-
тивизировать внимание, мышле-
ние. Воля и чувства порой нап-
ряжены до предела.
Иное содержание мыслитель-
ного процесса при ожидании хо-
да противника, особенно когда
нет цейтнота и позиция насчи-
тывает большое количество при-
мерно равноценных продолже-
ний. В этих случаях мысль от-
носительно пассивна, а сила
внимания снижается, ибо от-
сутствует тот мобилизующий
волевой импульс, который при-
несет сделанный соперником
ход. Мы гадаем о возможном
ответе противника, и такое сос-
тояние, как и всякая жизненная
неопределенность, угнетает и
волнует. Растет утомление.
Может быть, использовать
иной раз очередь хода партнера
для отдыха, несколько ослабить
интенсивность внимания, отк-
лючиться?
Вот, к примеру, старая проб-
лема: сидеть ли всю партию, не
отрываясь от доски? Известно,
что М. Ботвинник во многих
турнирах играл, не вставая со
стула все пять часов, даже во
время хода противника обдумы-
вая возможные варианты. Поэ-
тому тренеры и наставники вну-
шали своим подопечным: «Бери-
те пример с Ботвинника. Не гу-
ляйте при чужом ходе, а думай-
те». В последние годы, к изум-
лению шахматных менторов,
сам М. Ботвинник не выдержал
и стал гулять по турнирному
залу. Однако правило «играйте
и не вставайте» не потеряло
своих поклонников.
Что можно сказать по этому
поводу? Каждый из шахмати-
стов отличается особенностями
темперамента, внимания и дру-
гими психо-физиологическими
59
качествами, так что давать леем
какой-то одцн общий рецепт
было бы неправильным. Но все
же некоторые соображения хо-
телось бы высказать.
Конечно, при ходе партнера
иной раз бывает необходимо
подумать, не отвлекая своего
внимания. Это закономерно в
цейтноте, при форсированной
игре, блеснувшей идее о не-
ожиданном возражении и т. д.
Все это так. Но чаще относи-
тельное отвлечение от партии,
разрядка вполне оправданы.
Причем ходьба. служит здесь
формой своеобразного активно-
го отдыха.
В зависимости от характера
шахматисты отвлекаются от
своей партии по-разному. На-
пример, Г. Лисицын обычно от-
ходит в уголок сцены и посмат-
ривает оттуда в зрительный
зал, В. Смыслов энергично ша-
гает вдоль столиков, а М. Таль
и М. Тайманов успевают за
время тура «набегать» несколь-
ко километров. Несмотря на
разницу поведения в эти мину-
ты отдыха, отмечаются общие
свойства отключения внимания
шахматистов. Во-первых, от-
ключение относительное —про-
исходит лишь некоторое сни-
жение силы сосредоточенности,
но мысли неотступно возвра-
щаются к собственной позиции.
Шахматист в такие моменты
может сам завязать разговор с
коллегой по турниру, но не
любит слушать другого, особен-
но если восприятие речи собе-
седника связано с необходимо-
стью проявления значительных
усилий.
Таким образом, здесь имеет-
ся трудность в распределении
внимания между обдумыванием
мысли по одному вопросу и
слушанием хода рассуждений
по другому вопросу. Мысль со-
беседника улавливается боль-
шей частью только в основном
60
направлении, и притом прерыв-
но.
При подобных отвлечениях
резкую отрицательную роль иг-
рают сильные посторонние
раздражители. Вопрос коррес-
пондента, расспросы навязчиво-
го болельщика, просто громкая
беседа могут вызвать столь
полное отключение, что после-
дующий процесс сосредоточе-
ния при ходе партнера сталки-
вается с трудностями и требует
больших волевых усилий.
Поскольку с каждым ходом,
своим и противника, чередуются
периоды понижения и повыше-
ния силы сосредоточенности, то
в каждом из этих отдельных пе-
риодов изменения силы внима-
ния нужно учитывать и свой
отдельный момент настройки
внимания на большую интенсив-
ность. Думаю, что при переходе
от относительного отключения
внимания к рабочему периоду
(когда партнер сделал ход)
вполне оправдан прием исполь-
зования полной шахматной но-
тации для записи, а не сокра-
щенной. Лишние 2—3 секунды,
потраченные на такую запись,
обеспечивают постепенность в
процессе роста интенсивности
внимания и обеспечивают осво-
бождение от посторонних мыс-
лей, появившихся во время ожи-
дания хода противника.
ШАХМАТЫ И ВНИМАНИЕ
Мы рассмотрели некоторые
особенности проявления процес-
са внимания у шахматистов. В
заключение хотелось бы кратко
сказать и о том, какую пользу
приносят шахматы для разви-
тия внимания человека.
Серьезное занятие шахматами
требует высокой внимательно-
сти. Малейшее снижение внима-
ния жестоко наказывается про-
тивником. Поэтому становится
необходимым уметь на длитель-
ный срок поддерживать доста-
точную интенсивность внима-
ния. Такое умение оказывается
очень полезным в учебе, науч-
ной работе и многих других ви-
дах деятельности, требующих
значительных умственных уси-
лий. Тренировка внимания в
шахматной борьбе помогает
успешнее бороться с различны-
ми отвлечениями, содействует
воспитанию дисциплинирован-
ности характера и процессов
мышления.
Психология указывает, что
важным условием воспитания
внимания, особенно в детские и
юношеские годы, является са-
мостоятельная работа, в кото-
рой необходима инициатива и
творчество. Шахматы в этом
отношении дают богатое поле
деятельности. В ходе игры шах-
матист обязан изобретать, про-
водить свой планы, выискивать
все новые и новые возможности,
чтобы противостоять замыслам
противника. А леность мысли,
неизобретательность, пассив-
ность наказываются в шахматах
строго и быстро.
В шахматах каждая фигура
имеет динамический смысл —
ее ценность и значение в воз-
можных передвижениях на дос-
ке. Поэтому справедливо мне-
ние, что шахматист находится
в мире постоянно меняющихся
соотношений. Это требует от не-
го развития динамических
свойств внимания и распреде-
ленности. Такие качества ока-
зываются очень важными для
борьбы с отрицательными чер-
тами характера.
«На основании долголетних
наблюдений я беру на себя сме-
лость утверждать, что многие
случаи резкого уменьшения рас-
сеянности у детей и подростков
совпадают с началом серьезного
их увлечения шахматами и, не-
сомненно, являются следствием
именно указанной особенности
воздействия шахмат на психи-
ку», — писал Н. Греков.
Это мнение подтверждается
практикой преподавания факуль-
тативного курса шахмат в шко-
лах Ленинграда и других горо-
дов.
Шахматы помогают лучше
бороться с отвлечениями вни-
мания, приучают работать в не-
благоприятных условиях. Часто
присутствие посторонних раз-
дражает и мешает сосредоточен-
ности. Обстановка же шахмат-
ных турниров, где, как правило,
многолюдно (зрители, участни-
ки, судьи), вырабатывает уме-
ние сосредотачиваться в самых
сложных условиях. А ведь не
секрет, что причиной малой про-
дуктивности некоторых способ-
ных людей является их избало-
ванное внимание, не умеющее
противостоять отвлечениям.
Управление своим вниманием
формируется в борьбе с прехо-
дящими настроениями, отрица-
тельными эмоциями. Шахматы
показывают, как важно не под-
даваться растерянности после
проигрыша, в тяжелой позиции
или просто в случае непредви-
денного хода партнера. Они по-
могают сохранить работоспособ-
ность, внимательность в труд-
ную минуту.
Говорят, что шахматы — иг-
ра для сильных духом. Верно
сказать и так: шахматы порож-
дают силу духа.
ЛИТЕРАТУРА
В. И. Ленин. Философские тетради, стр. 188. Госполитиздат,
1948.
Д. Ульянов. Воспоминания о Владимире Ильиче, стр. 39—46.
Госполитиздат, 1968.
И. Павлов. Двадцатилетний опыт изучения высшей нервной
деятельности. Условные рефлексы. Л. 1923.
Д. Горский. Логика. Учпедгиз, 1963.
П. Рудик. Психология. ФиС. 1962.
И. Страхов. Воспитание внимания у школьников. М. 1958.
В. Глушков. Моделирование мыслительных процессов. «При-
рода», № 2, 1963.
В. Пушкин. «О мышлении шахматиста». Сборник «Оператив-
ное мышление в больших системах». «Энергия», стр. 163—197,
1965 г.
Н. Кобринский, В. Пекелис. Быстрее мысли, стр. 271—295.
«Молодая гвардия», 1963.
М. Ботвинник. «Люди и машины за шахматной доской». Сбор-
ник «Возможное и невозможное в кибернетике» (под ред. акад.
А. Берга и Э .Кольмана). Изд. АН СССР, 1963.
М. Ботвинник. Алгоритм игры в шахматы. «Наука», 1968.
Я. Рохлин. На шахматном Олимпе. «Знание», 1961.
Я. Рохлин. Основы шахматного творчества. Верхне-Волжское
кн. изд-во. Ярославль, 1967 г.
Н. Крогиус. Человек в шахматах. Приволжское кн. изд-во. Са-
ратов, 1967.
Б. Блюменфельд. О зрительном воображении и вариантном ра-
счете. «Шахматы в СССР», № 1, 1936.
Б. Блюменфельд. К характеристике наглядно-действенного
мышления (кандидатская диссертация). Известия АПН РСФСР,
№ 13, 1948 г.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие проф. П. Рудика.......................... 3
Я. Рохлин. Память и ее тренировка в процессе занятия
шахматами......................................... 5
Н. Крогиус. О психологии внимания в шахматном творчестве 33
Что такое внимание.............................. 34
Переключение внимания .......................... 42
Распределенность внимания......................  49
Сила сосредоточенности.......................... 54
Шахматы и внимание............................. 60
Литература................................... ....	62
Л-72899. Подписано к печати 31/VII—68 г. Зак. 5254.
Объем 4 печ. л. Тираж 30.000 экз.	Цена 30 коп.
Типография изд-ва «Московская правда».
Цена 80 коп.