Автор: Мячин Ф.
Теги: научный атеизм секты антирелигиозная пропаганда секта трясунов приморское книжное издательство
Год: 1958
Текст
ФЕДОР МЯЧИН
СЕКТАНТАМИ
"ТРЯСУНАМИ
ФЕДОР МЯЧ ИН
МОЙ РАЗРЫВ
С СЕКТАНТАМИ-
ТРЯСУНАМИ
(Рассказ бывшего проповедника)
приморское
КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
ВЛАДИВОСТОК
19 5 8
Федор Николаевич Мячин, автор этой книги, дли-
тельное время находился в секте пятидесятников, в ко-
торую был вовлечен еще в детстве. Религиозной дея-
тельности он отдал лучшие годы своей жизни.
Будучи в секте проповедником и наставником сек-
тантской молодежи, автор книги был хорошо осведом-
лен о закулисной стороне деятельности руководителей
сектантских групп в Киргизии, Алтайском и Приморском
краях.
В этой брошюре автор рассказывает, почему после
долгих колебаний он решительно порвал с сектант-
ством.
Религиозное сектантство, с которым я был связан
12 лет, украло у .меня лучшие годы жизни, заставило
бросить школу, разбило семью, подорвало здоровье.
Мне 28 лет. Только недавно мне стала доступна радость
жизни среди дружных советских людей, радость труда,
познания, доступны все блага, которыми пользуются
люди на земле.
Следуя неписаным законам общины, я до двадцати
двух лет ни разу не был в кино, клубе, театре. Я почти
не читал книг, газет, журналов, не слушал радио. Боль-
но становится на душе, когда видишь, сколько дорогого
времени и молодых сил бессмысленно принесено в
жертву несуществующему богу.
Может быть, людям меня трудно понять, но я как бы
заново родился. С тех пор, как я близко соприкоснул-
ся с жизнью, с нашей советской действительностью,—
я увидел, как ничтожно мало я знаю, как огромен тот
мир, в который я вошел и который мне еще предстоит
узнать. И это было одной из причин, побудивших меня
сесть за эту книгу. Я не могу спокойно жить, з^ая, что
еще многие люди, бывшие мои «братья» и «сестры» по
секте, слепо отгородились от жизни, живут в мире при-
зрачных идей и нереальных представлений и этим самым
лишают себя радостей жизни. Мне хотелось бы этой
брошюрой хоть в какой-то степени помочь им разорвать
те путы, которые они добровольно надели на себя, хо-
телось бы сказать им от всей души: «Взгляните на мир!
Отойдите хоть на миг от религии и попытайтесь трезво
3
осмыслить свою веру. Сделайте этот первый шаг, и вы
сами увидите свои заблуждения, убедитесь в них, как
убедился я. Религия — это ложь, ложь ваших проповед-
ников и моя в том числе. Я тоже был проповедником
и знаю, какими методами действуют они, чтобы за-
влечь людей в религиозные путы».
Моя вера была глубокой и искренней. Я чтил бога,
как самое святое святых. Но я и не подозревал, что,
давая мне душевное удовлетворение, слепая вера в бога
в то же время исподволь, незаметно отравляла мое со-
знание, прививала извращенный, неправильный, урод-
ливый взгляд на жизнь.
Люди выдумали бога еще в далекие, древние време-
на. Вначале они поклонялись идолам, вырезанным из
дерева или камня. Потом заменили их богом и иконами.
Потом появились сектанты, отрицающие и иконы и цер-
ковные обряды, но поклоняющиеся «духу святому».
А суть осталась та же: религия — это видоизмененное
идолопоклонство.
/ Ъедь писали же единоверцы бывшему священнику,
кандидату богословия Дарманскому, увидевшему всю
вредность религии, порвавшему с ней и выступившему
в печати, писали же они ему: «Молчи! Всякий знает,
что в наше время может верить только дикарь. А ты
молчи!»
Так вот я тоже, подобно Дарманскому, не хочу мол-
чать. Да, я был дикарем, верил в идолов, иными слова-
ми— в бога. Но я нашел в себе силы, увидел, что все
то, чему я поклонялся,— это фантазия, несуществую-
щий призрак, созданный собственным воображением.
И пусть не обидятся на меня бывшие мои товарищи по
секте, если я им скажу: «Да, он прав, этот анонимный
писака. Сектанты действительно дикари. Как темные,
невежественные люди, они поклоняются идолам, соз-
данным их собственным воображением».
Меня готовили к проповеднической деятельности с
детства. Став проповедником, а затем членом церков-
ного совета и руководителем сектантской молодежи, к
тому же общаясь с бывшими единоверцами в Казах-
стане, на Алтае и в Приморье, я хорошо познал заку-
лисные дела руководителей сектантских общин. Я рас-
скажу о них ниже.
Длительными и мучительными были мои сомнения
4
и колебания. Внимая голосу здравого рассудка и буду-
чи бессильным перед ним, я метался между религией
и правдой жизни, между молельным домом и кипящей
вокруг меня созидательной трудовой жизнью. Я не сра-
зу постиг истину. Труден, извилист и противоречив был
этот путь — от темноты к свету. Но теперь, когда все
это позади, когда религиозный угар прошел, когда я
твердо стал в ряды активных участников коммунисти-
ческого строительства, я оглядываюсь назад, вижу этот
мучительный путь и мне хочется рассказать о сектант-
стве.
Рассказать о нем, во-первых, людям, которые не
сталкивались с ним в своей повседневной жизни, чтобы
они поняли, узнали, какое это зло, чтобы они приняли
самое активное участие в борьбе против него. И, во-
вторых, рассказать рядовым сектантам — не руководи-
телям, нет! — те знают все и им совсем не требуются
мои откровения; наоборот, я наперед знаю: они будут
проклинать меня, будут говорить, что я продался ком-
мунистам, что меня смутил сатана и тому подобную
чушь. Я хочу рассказать рядовым сектантам ту правду
о веровании, которую я увидел.
Послушайте мою исповедь...
КАК Я СТАЛ ВЕРУЮЩИМ
Мое детство прошло в семье деда. Дед Георгий Фе-
дорович и бабушка Мария Кузьминична не были атеи-
стами, но и фанатиками их назвать было нельзя. Они
соблюдали религиозные праздники, бабушка тихо моли-
лась, о секте старики и не помышляли.
В 1936 году, когда мне было 7 лет, наша семья пере-
ехала в город Токмак, неподалеку от Фрунзе, и посели-
лась в доме Осиповых. Кто бы мог подумать, сколько
горя принесет нам этот дом! Старики Осиповы — ярые
сектанты-пятидесятники. Как коршуны на свою добы-
чу, набросились они на деда и бабушку, чтобы втянуть
их в свою общину. Старики особенно и не сопротивля-
лись. Правда, дед некоторое время пытался сохранить
независимость: в члены общины не вступал, крещение
«духом святым» не принимал, но был, как говорят ве-
рующие, «приближенным» секты.
В дом стали часто приходить незнакомые люди. Они
раскрывали толстую книгу и читали удивительные ис-
тории, которые я, семилетний мальчишка, слушал, как
говорится, разинув рот. Однажды бабушка попросила,
чтобы я прочитал ей что-нибудь из этой загадочной
для меня книги. И вот она передо мной. Что я читал,
мне было непонятно, однако я произносил слова по сло-
гам с такой важной торжественностью, с какой это де-
лали взрослые. Попросту говоря, мне было очень при-
ятно, что старые люди ловят каждое мое слово и одоб-
рительно кивают головой. Когда я прочитал несколько
страничек библии, бабушка сказала:
6
— Молодец, Федя, ты очень хорошо читаешь.
— Это будет наш проповедник,— улыбался дедуш-
ка и гладил меня по голове.
С тех пор меня просили читать каждый вечер.
Умильные взгляды стариков наполняли мое мальчи-
шечье сердце тайной гордостью за свои успехи. Это
чувство самолюбования во мне усиленно укрепля-
лось.
Я вообще любил читать. В городской библиотеке
брал книги и удивлялся, почему бабушка и дедушка, и
даже мама, которым так нравилось, когда я читаю биб-
лию, очёнь неодобрительно относились к тому, что я
беру книги в библиотеке. Чтобы отвадить меня от биб-
лиотеки, родные однажды сожгли принесенные мною
книги. Я плакал, спрашивал — зачем они это сделали?
Мне ответили:
— Книги мирские — греховные книги. Тебе надле-
жит читать только священное писание, посланное нам
господом богом.
Я перестал ходить в библиотеку.
В школе мои дела шли хорошо. В дневнике были
только отличные и хорошие отметки. Но дома никто
не интересовался моим дневником.
Были у меня друзья, с которыми мы после уроков
бегали по улицам, играли в снежки, ходили на стадион.
Я очень увлекался спортом и музыкой. Однажды я при-
нес домой альт, который мне выдали в духовом круж-
ке, и стал разучивать гамму. Бабушка, закатив глаза,
что-то быстро зашептала и выгнала меня из кухни вме-
сте с альтом:
— Тьфу, сатанинское наваждение...
Шли годы. Я уже кончил шестой класс. В дни ка-
никул у нас появилась гостья — Мария Владимировна
Мачульская. Это была невысокого роста, энергичная
и волевая женщина лет пятидесяти. Она многое знала
и умела увлекательно рассказывать. Частенько она бе-
седовала со мной, хвалила за выразительное чтение
библии и сама предложила мне книги. Как я был бла-
годарен ей за это! Откуда мне было знать тогда о не-
добрых замыслах старухи? Ни о чем не догадывался я
и в тот день, когда она раскрыла передо мной книгу
Буньяна «Путешествие пилигрима в ^небесную страну»,
а затем и другие книги религиозного содержания.
7
Больше всего меня привлекали в них красочные ри-
сунки.
Так изо дня в день я слышал «божественные» рас-
сказы, жил в мире священных книг и рисунков. Конеч-
но, все это не могло пройти бесследно для меня в те
годы, но пока я воспринимал религию бездумно. Есть
ли бог, есть ли у меня душа и куда она попадет после
моей смерти, — такие и подобные им вопросы передо
мной, естественно, не возникали.
Но однажды наступил переломный момент. Хорошо
помню этот вечер, положивший начало моему первому
шагу к религии. Я прибежал с улицы домой и занялся
своими школьными делами. Вся семья была в сборе.
Мария Владимировна, поглядывая на меня, как бы не-
взначай завела один из своих библейских рассказов.
Я прислушался.
— В Одессе это было. В доме одном наш святой
брат отдавал богу душу. Вокруг стояли братья и сест-
ры и, преклонив колени, со слезами и мольбой просили
господа нашего принять грешную душу брата в рай-
ские обители. И видит одна из сестер: стоят рядом с
умирающим братом ангел и сатана, и в руках у обоих
громадные свитки.
И сказал сатана ангелу: «Эта душа принадлежит
мне». «Нет, — возразил ему ангел,—эта душа при-
надлежит богу».
Тогда сатана развернул свиток, и все увидели злые
дела, которые свершил на земле человек. Но сказал са-
тане ангел: «Бог простил раскаявшегося грешника, ко-
торый обратил все помыслы свои к господу нашему
Иисусу». И завладел ангел душою брата, и вместе по-
летели они в небесную обитель к вечному блаженству...
Даже теперь, когда прошло так много лет, я не мо-
гу объяснить, почему этот рассказ потряс тогда мое
детское воображение. Перед глазами вставали ожив-
шие вдруг картинки из библейских книг. Мне казалось,
что за мной неотступно ходит сатана с длинным свит-
ком и записывает туда все мои грешные поступки и
мысли. Я не находил себе места.
— Ты помолись, Федя,— шептала мне Мачульская.
Я плакал и молился, три дня не покидал комнату
дела.. Только Мачульская заходила ко мне, утешала и
приговаривала:
8
— Благодари господа за то, что отверз очи твои и
поставил на путь истины...
* ♦ *
Я до сих пор не упомянул про моего дядю Максима.
Скромный труженик, бескорыстный и честный человек,
он был далек от религиозной атмосферы, которая цари-
ла в нашем доме. Бывало, придет усталый с работы,
подсядет ко мне:
— Ну как, парень, уроки? Ну-ка, тетрадки покажи.
Замечая рядом библию, он уносил ее в другую ком-
нату, о чем-то бранился с родными, потом снова возвра-
щался ко мне:
— Учиться, Феденька, учиться надо. Ты будешь пер-
вым грамотеем в нашей семье,— говорил он и меч-
тал:— Когда вырастешь, мы с тобой уедем отсюда дале-
ко-далеко. Будем строить заводы...
Строить заводы нам с ним не пришлось. В 194! году
дядя Максим ушел на фронт. Последнее письмо, которое
мы получили, было написано им под Сталинградом.
А Мачульская, между тем, не оставляла меня ни на
минуту в покое. Я верил ей, как самому себе. Но позд-
нее, когда мне стала известна подлинная деятельность
и настоящее лицо этой религиозной фанатички, я рвал
на себе волосы: кому была вверена моя жизнь!
Мачульская была одной из активнейших сектанток-
пятидесятниц. Несмотря на преклонный возраст, она
активно и ревностно распространяла по городам и се-
лам сектантское учение. Но если бы только этим огра-
ничивалась ее деятельность! Впоследствии для меня
стало понятно, что религия была для нее лишь ширмой,
за которой она скрывала свою подлинную сущность,
враждебную нашей советской жизни. Среди отсталых,
малограмотных людей эта фанатичка, рисуясь «страда-
лицей за веру», открыто высказывалась антисоветски,
сея неверие в дело социализма, пророчествуя «божье
наказание» для нашего государства, его скорую «ги-
бель». Когда лучшие сыны и дочери советского народа
грудью защищали отчизну от немецко-фашистских за-
хватчиков, она шипела:
— Не беоите в руки оружие, убойтесь бога.\
Именем бога она пророчествовала победу немецко-
фашистским захватчикам. Слушатели ^МачГульской так
были напуганы адом и карой божьей на том свете, что
подчас даже затруднялись провести грань между верой
и предательством.
Но, внимая проповедям Мачульской, я тогда сам еще
не разбирался в этих вопросах. К тому времени я уже
давно замкнулся в себе, школьные друзья от меня ото-
шли, я жил мыслями о предстоящем суде всевышнего.
Однажды Мачульская сказала мне:
— Каждый, кто хочет спасти свою грешную душу,
должен в сердце своем иметь дух святой.
Давно подготовленный ее беседами, я ответил, что
тоже хочу иметь в своем сердце святой дух. Мачуль-
ская только этого и ждала. В тот же вечер в наш дом
пришли сектанты — просить бога, чтобы он крестил ме-
ня «духом святым». Окна были занавешены, все долго
сидели в полумраке при слабом мерцании керосиновой
лампы. Мачульская прочитала отрывок из библии —
беседу Никодима с Иисусом Христом. Все упали на ко-
лени, начали шумно молиться. Кричали все громче и
громче, доводя себя до исступления. Мне становилось
страшно.
— Ты, Федя, руки вверх подними,— услышал я ше-
пот. Я исполнил это.
— Кричи, моли бога, Федя!
Я закричал во все горло:
— Крести, господи, меня, крести, господи!
Прошло десять минут, двадцать, час... Колени у ме-
ня онемели, тело покрылось испариной, по лицу текли
капли пота и слезы, голос охрип, а я все кричал и
кричал:
— Крести, господи, меня, крести, господи!
Но бог, видимо, не торопился спасать мою душу.
Я был уже в полуобморочном состоянии, а «чудо» все
не свершалось. Решили отдохнуть. Все перестали мо-
литься.
— Вспомни, Федя,— внушала мне Мачульская,—
может, есть у тебя еще грехи, может, что гнетет твое
сердце?
Я перебирал в памяти и рассказывал Мачульской
все, что мог: и как лазил в чужие сады, и как дергал
девчонок за косички... Но, видимо, мои грехи не очень
устраивали духовную наставницу. Она снова открыла
библию и начала читать послание Иакова.
Все собравшиеся снова упали на колени. Мачуль-
ская велела опять поднять руки, но у меня уже не бы-
ло больше сил. Тогда одну мою руку она подняла сама,
другую держала старая сектантка Татьяна Губа. Ма-
чульская шептала:
— Федя, кричи одно слово «крести».
И я кричал:
— Крести, крести, крести...
А вокруг — вопли собравшихся:
— Дай, дай, дай!.. Крести его, крести «духом
святым!».
У меня стал заплетаться язык, я терял сознание.
— Крести...сти...кре...ре... рестикри...
Я уже не соображал, что говорил1. Но едва нечлено-
раздельные звуки стали срываться с моих уст, стены до-
ма задрожали от крика: сектанты возликовали. Я стал
бегать по комнате. Все кричали, как оглашенные:
— Благодарим тебя, боже, что ты послал крещение
духом святым, омытым и очищенным кровью Христа...
Я продолжал выкрикивать несуразности: онари,
контури, онтари, шанар, файмана...
Людям, неосведомленным в подобных психических
самоистязаниях, это может показаться выдумкой. Одна-
ко фанатизм пятидесятников действительно доводит их
до умопомрачения, и именно это-то и является одной из
отличительных черт их обрядности. Невразумительные
слова, которые выкрикивает человек, доведенный до
бесчувственного состояния, считаются у пятидесятников
ангельским наречием, которым, дескать, дух святой
ходатайствует перед богом о прощении человеческих
грехов.
Насколько «божественно» проявление «иноязыков»,
можно судить по такому любопытному случаю, о кото-
ром рассказывали приезжавшие из Владивостока сек-
танты. Хитроватая пятидесятница Нина Блохина, жи-
вущая во Владивостоке, решила не утруждать себя му-
ками во время крещения и получить ангельское наре-
чие более легким способом, пойдя на сделку с богом.
Она потихоньку от всех заучила несколько/бессмыслен-
ных слов и на собрании общины в подход/ящий момент
нараспев повторила эти слова. Сначала все молчали.
1 См. примечание 1 в конце книги.
11
Тогда Нина, не смущаясь, громче повторила то же са-
мое. Это возымело успех. Члены общины стали бегать
вокруг нее, кричать, благодарить бога за милость. Она
удивилась, что никто в общине ничего не заметил и не
нашел разницы между ангельским наречием и ее, Ни-
ниной, изобретательностью. Она тревожно рассказала
об этом подруге Дусе Прощенко. Та, успокоив Нину,
воспользовалась ее выдумкой и успешно приняла кре-
щение таким же безболезненным образом. Проповед-
ник даже отметил благозвучность и нежность их ан-
гельских наречий.
Однако большинство сектантов добивается креще-
ния «честным» путем, доводят себя до исступления, до
кликушества.
Вряд ли надо подчеркивать, сколь пагубно отра-
жается этот обряд на здоровье верующих. Мне известно
немало случаев, когда крещение «духом святым» бук-
вально калечило психику людей на всю жизнь. Сек-
тант Денис Карабанов, живущий во Владивостоке, мо-
лился, например, не покидая чердака дома. Рядом с
ним стояло ведро воды, ему приносили хлеб. Проделав
в крыше возле трубы дырку, он молился в течение це-
лого месяца, глядя на небеса, пока, наконец, не «загово-
рил» на «иноязыках». Ничто уже не в силах было вос-
становить его подорванное здоровье.
В городе Имане Приморского края крестили «ду-
хом святым» сектанта Петра Федоренко. Верующие по-
вели своего «брата» в глухую тайгу, заставили его опу-
ститься на колени, неистово рычать и грести под собою
землю. Эта процедура продолжалась до тех пор, пока
несчастный не потерял сознания. Только после того
как из груди его стали вырываться нечеловеческие воп-
ли, его подхватили и поволокли обратно.
В этом же городе недавно отправили на излечение
в психиатрическую больницу сектантку Анну Поляко-
ву, с детства воспитанную в религиозном духе. Во вре-
мя одного из ревностных молений, сопровождавшегося
истерикой, тридцатилетняя женщина сошла с ума.
Такую же участь разделила ее «сестра» по секте Ни-
на Некрасова. Стремясь угодить богу, она ночами про-
сиживала над евангелием и усиленно молилась. Старый
проповедник Денис Карабанов решил устроить женщи-
не крещение «духом святым». Сколько он ни заставлял
12
ее трястись и кричать, Некрасова так и не изрекла бес-
смысленных слов. Не добившись цели, старик отослал
ее к «братьям» в Находку. Здесь уже имели опыт в этом
деле. Над женщиной куражились так, что вскоре после
беспрерывных молений ее поместили в больницу для
душевнобольных.
В семье сектанта Циммермана решили окрестить
12-летнего мальчика. Ребенка тоже довели до такого
состояния, что oiH стал выкрикивать нечленораздельные
звуки.
* ♦ *
Когда «бог» ниспослал на меня свое благословение,
Мачульская сказала, гладя меня по плечу:
— Будем основательно изучать библию, ты далеко
пойдешь, Федя!
ПАУК ПЛЕТЕТ ПАУТИНУ
«Мир тебе и любовь. Да умножатся они в сердце
твоем, дорогой мой сын Федя, приветствую тебя лю-
бовью господа нашего Иисуса Христа. Если бы ты знал,
сколько я пережила за тебя, то ты, как достойный и лю-
бящий свою мать, не причинил бы мне столько горя и
слез. Умоляю, дорогой сын, еще раз прошу во имя го-
спода нашего, покайся, в чем виновен, ибо скоро при-
дет конец всем нечестным на земле. Вспомни, дорогая
душа, кем ты был и кем стал. Образумься, обрати взор
твой к господу, покорись...»
Это письмо моей матери. Я получил его в феврале
1955 года, когда усомнился в веровании и сообщил ей
об этом. Бедная мама! Она так радовалась моим успе-
хам на пути, предопределенном Мачульской, и так на-
деялась, что именно секта сделает из меня человека,
что мой разрыв с религией она переживала, как самое
тяжкое несчастье для меня самого и для нашей семьи.
Ведь сектанты последовательно и настойчиво доби-
ваются, чтобы не только знакомые им люди, но и преж-
де всего члены их семьи были верующими. На словах
они заявляют, что не внушают д^тям религиозных
чувств. Дескать, ребенок вырастет и сам определит
свое отношение к религии. Это явная ложь. Дети, об-
щаясь со взрослыми сектантами, задавая им всевоз-
можные вопросы, порожденные окружающей жизнью,
13
слышат ответы в строгом соответствии со священным
писанием. Родители заставляют ребенка просить у бо-
га благословения перед принятием пищи, молиться.
Едва ребенок научится ходить, его приводят на собра-
ния сектантов, и он падает вместе со всеми на колени,
плачет часами до бесчувствия. Если ребенок заупря-
мится выполнять сектантские обряды, в ход пускают
розги.
Проповедник Тимофей Гончарук, живущий в городе
Имане Приморского края, предлагал в своих пропове-
дях, чтобы верующие запрещали своим детям вступать
в пионеры и петь советские песни. Во Владивостоке
живет семья пятидесятников Ефима и Елены Машта-
лер. Они часто водят на религиозные собрания своих
детей школьного возраста.
На собраниях секты в городе Находке Приморского
края вы увидите ребят дошкольного и младшего школь-
ного возраста. Это дети руководителя секты Николая
Горетого, сектанта Михаила Пименова, и многих дру-
гих. Дети в сектантских семьях растут примерно в тех
же условиях, в которых довелось воспитываться и мне.
Когда я перешел в девятый класс, Мачульская ска-
зала:
— Школа отвлекает тебя, брат мой, от бога.
На следующий день я переступил порог кабинета
директора школы. Василий Федорович Баклушин удив-
ленно посмотрел на меня:
— Это почему же ты решил бросить школу, Мячин?
Я опустил голову. Сказать правду не мог, а лгать
нельзя. И все-таки я солгал:
— Дома тяжело... материальные условия...— повто-
рил я то, что мне велела сказать Мачульская.
Конечно, нас было много в классе. Учительница, а
тем более директор школы, могли и не знать действи-
тельного положения в семье. Но теперь я хорошо вижу,
что школа должна глубоко вникать в те условия, в ко-
торых воспитывается в семье каждый ученик. Скольких
молодых людей это спасло бы от тлетворного, разла-
гающего влияния религии!
Василий Федорович развел руками:, мол, как знаешь.
Так я и распрощался со школой. Моим воспитанием
серьезно занялись Мачульская и известный сектантский
проповедник Михаил Сидорович Бут. Это высокий и
14
плотный человек преклонного возраста, без одной руки,
с тоненькими черными усиками на крупном; скуластом
лице. Бут нигде не работал, на одном месте долго не
задерживался. Я лишь впоследствии узнал, что в про-
шлом он, как и Мачульская, отбывал тюремное заклю-
чение за антисоветскую деятельность. Теперь мне стало
понятно, почему он говорил о себе, как о «мученике за
праведное дело Христа»!
Бут прибыл в Киргизию, чтобы вовлекать в секту
молодежь, на которую у пятидесятников были особые
виды. Изворотливый и хитрый человек, Бут напоминает
мне теперь черного паука. Своими проповедями он плел
невидимую глазу, но прочную паутину, каждодневно
затягивая в нее новые жертвы.
Бут тщательно обучал других сектантских активи-
стов, и меня в том числе, уменью опутывать юношей и
девушек религиозным дурманом. В 1945 году я уже
считался примерным проповедником, членом церковно-
го совета.
— Прежде всего,— инструктировал меня Бут,—
нужно присматриваться к людям. Обращай внимание
на тех, кто безмолвен на собраниях, сторонится обще-
ственной жизни. Постарайся подойти к нему, загово-
рить. Не вздумай сразу раскрывать карты, тут нужен
тонкий подход. Заведи речь о каких-либо жизненных
явлениях, скажем, о сне или смерти. Послушай, что он
будет говорить в ответ, затем осторожно растолкуй *в
свете учения библии. Потихоньку прощупывай его на-
строение и, если увидишь, что человек начнет спорить
с тобой, доказывать противоположное,— брось его,
больше не подходи, избегай. А если заинтересуется, —
побеседуй с ним подробнее, пригласи послушать песни,
проповеди. Придет — там видно будет...
Я добросовестно выполнял все инструкции моих на-
ставников. Помню одну из своих бесед с семнадцати-
летней Лидой Гулюк. Она выросла без отца и матери,
перенесла немало жизненных лишений. Я заговорил с
ней о смерти.
— Ты полагаешь, что когда умрет человек, от него
ничего не останется? Но вот представь себя мертвой и
в то же время живой. Какая разница между тобой жи-
вой и тобой мертвой?
Лида удивленно посмотрела на меня, заинтересова-
15
лась. Я продолжал излагать свои взгляды не спета,
уверенно, слово к слову, как кирпич к кирпичу.
— И у мертвой и у живой у тебя все остается на
месте: руки, сердце, тело и все, что в нем есть. Почему
же в одном случае ты мертва, а в другом жива?'Пото-
му, Лида, что из тела твоего вышла душа. Смерть —
это отделение души от тела.
Что мне могла возразить собеседница? Ведь она не
знала, как не знал и я тогда, что наша наука неопровер-
жимо свидетельствует о нелепости существования ду-
ши, тем более ее бессмертия.
— А куда же девается душа? — поинтересовалась
девушка.
— Смотря какая душа,— серьезно и таинственно
отвечал я.— Души грешные попадают в ад и пребывают
в муках вечных, одно мгновение которых так же тяж-
ко, как муки человека за всю его земную жизнь. А ду-
ши праведные, покаявшиеся, летят к господу нашему и
пребывают в вечном блаженстве.
Мне стыдно теперь за себя, за эти свои беседы. Но
эти сказки о рае и аде, о душах праведных и греш-
ных— до сих пор один из главных козырей в руках
сектантских проповедников, устрашающих ими темных,
малограмотных людей.
У девушки заблестели глаза. Мы продолжали раз-
говор в том же духе, я внутренне улыбнулся и поду-
мал: «Эта будет наша». И Лида потом действительно
стала сектанткой.
Сектанты обращают внимание прежде всего на мо-
лодежь. Туда, где плохо поработала школа, пионерская
и комсомольская организации, тянет свои щупальцы ре-
лигия. Особенно легко поддаются «обработке» люди с
какой-либо психической травмой. Добрая половина де-
вушек-сектанток пришла в общину в поисках «утеше-
ния» после обиды, которую им нанесла «судьба». Если
бы на предприятиях и в учебных заведениях эти моло-
дые люди нашли в свое время чуткий, отеческий подход
и внимание, вряд ли они стали бы жертвами сектантов.
Следует сказать и о другом. Иногда молодых людей
влечет к сектантам религиозный обряд, романтизм об-
становки. Таинственные сборы в полутемном помеще-
нии, где-либо на глухой окраине города, спевки хора,
торжественные проповеди — все это, естественно, может
16
заинтересовать юношей и девушек, особенно там, где
бездействуют очаги культуры, как это было у нас в
Токмаке.
Применялись и другие методы, чтобы заинтересо-
вать молодежь. Мы, например, иногда уходили в горы
и проводили моления на лоне природы. Устраивали
для молодежи сектантские «вечера любви» с пением
псалмов или стихов церковного содержания. Не лишним
будет отметить, что многие стихи на библейские темы
пелись на мотив известных революционных песен, на-
пример, «Смело, товарищи, в ногу...» Руководители сек-
ты искусно используют популярность этих песен в на-
роде.
Потом на этих вечерах загадывали загадки религи-
озного содержания. Большинство их, как, впрочем, и пес-
нопения и беседы, прививают молодежи неправильные
взгляды на жизнь. Вот, например, одна из загадок:.
«У человека взяли и ему же отдали. Что это такое?»
Оказывается, это ребро, которое бог якобы взял у Ада-
ма и ему же возвратил в виде Евы. Как видите, рели-
гия внушает верующим, что жена является собствен-
ностью мужа.
За всей этой внешней развлекательностью сектанты
ни на миг не забывают о своих подлинных целях. Все
глубже втягивая в свои путы молодежь, запугивая ее
муками ада на том свете, община открыто и настойчиво
добивается непреложного выполнения сектантских тре-
бований.
Молодым людям категорически запрещается участ-
вовать в демонстрациях по случаю всенародных рево-
люционных праздников. Также категорически запре-
щается вступать в комсомол, в другие общественные
организации, принимать участие в общественной жизни.
Молодежь не должна посещать кино, театры и другие
очаги культуры, ибо, как говорят сектанты, все то, что
не от бога, является мирским и греховным.
Я и сам, как проповедник и наставник молодежи,
много раз отговаривал юношей и девушек сектантов от
их участия в демонстрациях в дни Октября и Перво-
го мая. Обычно в дни революционных праздников сек-
танты тайно, по одному, чтобы не было заметно, соби-
раются в доме где-нибудь на окраине города и там
молятся.
2 Ф. Мячин
17
Помню случай, когда Лида Гулюк, уже будучи сек-
танткой, пошла в кино. Вместе с Николаем Губой я
строго побеседовал с ней и взял с нее обещание ни-
когда больше в кино не ходить.
Многие девушки-сектантки спрашивали у меня, мож-
но ли им делать завивку волос. Я отвечал, что это мир-
ской соблазн, от которого следует отказываться, и ссы-
лался на священное писание: «Не любите ни мира, ни
того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви от-
чей; ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и
гордость житейская, не есть от отца, но от мира»1.
Ведь чем более темен, необразован человек, тем лег-
че сделать из него фанатика веры. Не случайно среди
молодежи, посещающей секту, люди с начальным обра-
зованием составляют, как правило, подавляющее боль-
шинство. Скажу о своих сверстниках. Леня Свинарен-
ко окончил четыре класса, Вася Палий и Николай Гу-
ба бросили школу на пятом году обучения.
Уклад нашей советской жизни очень часто сам по
себе отрывает юношей и девушек от секты, вовлекает в
бурную созидательную деятельность. Сын сектанта
Константина А. Николай, несмотря на все угрозы, ре-
шительно порвал с религией. Из дома ушла старшая
дочь Лиля. Старики даже били ее, но девушка оказа-
лась непреклонной:
— Мне с сектой не по пути, я хочу жить на этом
свете,— заявила она.
Таких, как Лиля, немало. Однако есть и такие мо-
лодые люди, которых сектантские проповедники цепко
держат в своих руках. Вот почему нельзя полагаться
только на то, что сама жизнь рано или поздно вернет
верующих на правильный путь. Нужно всеми возмож-
ными средствами — через печать и радио, путем лек-
ций, открытых диспутов и индивидуальных бесед, при
помощи кино и книг — скорее помочь им прозреть.
ПО ТУ СТОРОНУ ЗДРАВОГО РАССУДКА
Теперь я расскажу, как привлекли в секту Александ-
ру Артамонову. Она работала бухгалтером в одном из
учреждений Находки. Вечером за ней приезжал на мо-
1 Первое послание Иоанна, глава 2, стихи 15 и 16.
18
тоцикле муж, они оба отправлялись в магазин за го-
стинцами для четырех ребятишек и торопились домой.
Но однажды муж не пришел. В результате мотоцик-
летной катастрофы он получил тяжелую травму и вско-
ре умер.
Несчастье сломило эту сильную жизнерадостную
женщину. Она не хотела никого видеть, ни с кем гово-
рить. Но соседке-сектантке все же удалось переползти
порог чужого дома.
— Пойдем, милая, на собрание,— ворковала она,—
да поможет твоему горю господь!
Молча Артамонова накинула косынку и отправи-
лась вслед за соседкой. Молча она слушала проповеди,
моления, заунывно-печальные песни хора. Когда со-
бравшиеся стали расходиться, ее подвели к проповед-
нику. Тот усадил ее, вздохнул и покачал головой:
— Бог наказал твоего мужа за грехи, а тебе, ми-
лая, он открыл истину через этот случай. Поэтому
стремись к господу, чтобы наследовать вечную жизнь и
избавить и себя и своих детей от вечных мук в аду.
— Что это... за муки? — безучастно спросила она.
— Человек, милая, является темным грязным пят-
ном, жизнь его пуста и бесцельна, если он не имеет об-
щения с богом. Конец таких людей — смерть со вто-
рым пришествием, а оно уже близко.
Недавняя гибель дорогого человека, глубокое горе
и эти слова о смерти тяжело подействовали на женщи-
ну. Она вздохнула и закрыла лицо руками.
Делая вид, что не замечает ее душевного состояния,
проповедник неторопливо продолжал:
— Ничто, никакие преграды не в силах оттянуть
роковой час расплаты с человечеством, которое отвер-
гает бога. Нам известно из библии и из раскопок, про-
изведенных учеными, что на огромных пространствах
земли под руинами песков погребены целые царства.
Причина погребения для верующих ясна, как ни пы-
тается наука доказать по-своему загадку гибели ряда
царств. Господь их погреб за неверие и непослу-
шание.
Заметив тень растерянности на лице Артамоновой,
проповедник поднял руки и заговорил тяжело, громко,
протяжно:
— Господь все знает, все видит. Души грешные будут
2* ,. -Л9
ввергнуты в озеро огненное. Но сгорят они не сразу, а
будут подвергаться медленному горению целую веч-
ность. Наши земные муки и страдания ничего не стоят
по сравнению с одной минутой мук на том свете.
Артамоновой казалось, что вместе с детьми ее пре-
дали адским мукам, она взмолилась:
— Господи, молю тебя, пощади меня и детей моих,
не дай мне погибнуть в аду, прошу тебя, прости грехи
моей прежней жизни, каюсь перед тобой...
Так Артамонова связала свою жизнь с сектантами.
По их наущению она забросила дом, не смотрела за
детьми, денно и нощно стояла на коленях, просила у
бога прощения неведомо за что и со страхом ждала
день пришествия.
Кстати сказать, с недавних пор пятидесятники весь-
ма конкретно указывают время второго пришествия
Христа. Основываясь на библейской легенде о посеще-
нии Христом самаритян, продолжавшемся два дня, и
учитывая, что у бога один день равен тысяче лет, как
об этом говорится в той же библии, они пророчествуют
приход бога на землю в 2000 году. Ждать, дескать,
осталось недолго. Души праведные будут вечно радо-
ваться в раю, а души нечестивцев попадут в ад. Отсю-
да вывод: кайтесь, страдайте и терпите в жизни «этой»,
чтобы не мучиться в жизни «той».
Нужно ли говорить о том, насколько бессмысленны
подобные «предсказания»? Ведь каждому здравомысля-
щему человеку ясно, что никакого «второго прише-
ствия», никакого «конца света» не будет. Но в этом-то
и беда верующих, что они, как дети, наивно и слепо
верят всему, чему их учат проповедники. Можно приве-
сти такой пример.
Как-то в городе Фрунзе община сектантов с нетерпе-
нием ждала назначенного часа второго пришествия
Христа. И вот этот час наступил. Верующие оставили
дома и с пением псалмов поспешили в горы, чтобы пер-
выми встретить Христа. Они долго молились, призыва-
ли бога. Конечно, бог существовал только в больном
воображении этих людей. Поздно ночью голодные и
усталые сектанты побрели, наконец, домой, стыдясь
смотреть друг другу в глаза.
Но проповедники мало смущаются тем, что с каж-
дым «предсказанием» садятся в лужу. Они умело вы-
20
кручиваются и без зазрения совести назначают новую
дату второго пришествия Христа.
Основой, на которой секта строит свое учение, яв-
ляется непременное признание «загробной жизни». Сек-
танты думают, что раз никто и никогда не возвращал-
ся после смерти на землю, не видел потустороннего
мира, значит никто ничего и сказать о нем не может.
И они настаивают, чтобы в загробную жизнь безогово-
рочно верили. Ведь не будь этой веры, нельзя было бы
держать людей в страхе. А страх перед неведомыми си-
лами— это главное, что связывает малоустойчивого
человека с религией.
Но сектанты жестоко ошибаются. Вследствие своей
темноты и неосведомленности они не знают, а если и
знают, то по своему невежеству не хотят верить послед-
ним достижениям естественных наук, в частности меди-
цины. Ведь известны случаи поистине удивительного
возвращения человека к жизни после его клинической
смерти, то есть уже после того, как остановилось серд-
це, отлетел его последний вздох, другими словами, пос-
ле того, как человек умер. Об этом не раз сообщалось
в нашей печати.
Мне рассказывали, что недавно случай возвращения
к жизни произошел и у нас в Приморье. Рекордсмен-
мотоциклист Виктор Успенский, проживающий в дачном
районе Владивостока, получил во время аварии серьез-
ную травму и в тяжелом состоянии был доставлен в го-
спиталь. На операционном столе у больного прекрати-
лось дыхание, он не подавал признаков жизни. На об-
щежитейском языке это означало, что человек умер.
Врачи приняли экстренные меры для спасения боль-
ного. Благодаря их самоотверженности Успенский был
буквально «воскрешен из мертвых», его вернули к жиз-
ни «с того света».
Где же была его душа в период смерти? В раю или
в аду? Видел ли он ангелов, бога, сатану?
Виктор Успенский рассказывает:
— Конечно, я ничего не видел. На операционном
столе я был без сознания. Очнулся уже в постели, ког-
да операция благополучно закончилась. Вот и все.
Не являются ли эти факты самым убедительным и
неопровержимым доказательством, что «того света»,
«загробной жизни» не существует?
21
* ♦ •
Запугивание нечеловеческими муками и страдания-
ми, которые якобы ожидают на «том свете» нераска-
явшихся, является одним из самых распространенных
методов привлечения в секту новых людей и удержания
в ней колеблющихся сектантов.
— Земная жизнь,— говорят проповедники Николай
и Андрей Горетые, Афанасий Райлян, Николай Цим-
мерман,— является временной и краткосрочной, а за-
гробная жизнь — вечная. Будет ли человек вечно радо-
ваться или страдать — это зависит от его раскаяния, от
его угодной богу всей земной жизни. Верь богу, стра-
дай за него, и тогда тебя ждет царство небесное.
В евангелии от Матфея есть такие слова, приписы-
ваемые несуществующему Иисусу Христу: «Не всякий,
говорящий мне «Господи! Господи!», войдет в цаоство
небесное»1. На основании этих слов сектанты требуют
от членов общины не только безусловной веры, но и ак-
тивного участия в распространении «божеского учения»,
в том числе и вовлечения в секту новых людей. Иначе
их тоже якобы ждут адские муки.
У некоторых возникает вопрос — откуда же люди
знают так детально об аде, ведь его никто не видел?
Чтобы убедить верующих, проповедники прибегают к
самой беззастенчивой лжи.
В одной из своих проповедей руководитель общины
Николай Горетой трогательно рассказывает, что якобы
одна женщина долго молила бога, чтобы он показал ей
ад. Тот исполнил ее просьбу. «Когда окончилось моле-
ние и верующие начали расходиться,— рассказывал Го-
ретой, — женщина стояла на коленях как вкопанная. Это
было только ее тело, потому что душа уже поднялась
на небеса.
Ангел повел ее душу к воротам ада. Приоткрылась
дверь, и женщина увидела невероятные муки, о кото-
рых она даже и не помышляла. Тогда неразумная взмо-
лилась: «Господи, неужели я так виновна перед тобой,
что достойна всех этих страданий$>. Ответил ей ангел:
«Ты ведь молилась, и господь только выполнил твою
просьбу». Затем ангел закрыл ворота ада и вновь от-
1 Евангелие от Матфея, глава 7, стих 21.
22
пустил душу женщины на землю. Через пять минут те-
ло ее вновь ожило, и она поднялась с колен вместе со
всеми».
— Вы сами знаете, братья и сестры, что это факт,
а факты — упрямая вещь,— закончил свою проповедь
Николай Горетой.
Я недоумевал: кто эта женщина в нашей секте и
почему я не приметил этого знаменательного события.
Вечером я поинтересовался у деда: «С кем случилась
история, о которой рассказал Николай Горетой?»
— Ведать не ведаю. Но раз Николай Петрович ска-
зал, значит, так оно и было,— ответил дед.
Я спрашивал у Кляцких, Иваненковых, Полещуков
и многих других сектантов. Каждый отвечал:
— Это известно только богу и Николаю Петровичу.
Николай Горетой любит поговорить и о рае, куда по-
падут все «праведные». Рай, по его рассказам, выгля-
дит городом, в котором все дома вылиты из золота, а
улицы вымощены изумрудами, рубинами, сапфирами
и другими драгоценными камнями. Нет там, дескать,
промышленных предприятий, фабричный дым не коптит
лазурное небо. «Там бог отрет слезы с очей каждого,
кто страдал за него в этой жизни»,— фантазирует он.
Сектанты, большинство которых является честны-
ми тружениками, не представляют себе жизни без ра-
боты.
— А что мы будем в раю делать? — спрашивают
обычно молодые сектанты.
Горетой улыбается:
— Мы будем жить, как ангелы!
Но как живут ангелы — тут каждому представляет-
ся возможность фантазировать по-своему.
Охваченные ожиданием загробной жизни, сектанты
смотрят на жизнь земную, как на нечто временное и
преходящее. Считая себя божьими избранниками, они
сторонятся «мирского люда», миллионов людей, кото-
рые не ждут милости божьей на том свете, а собствен-
ными руками строят счастливую и радостную жизнь на
земле. Сектантов мало интересуют успехи науки и тех-
ники, достижения человеческого разума. Они и слушать
не хотят, например, об электронных машинах, которые
могут самостоятельно производить сложные математи-
ческие вычисления, переводить с одного иностранного
23
языка на другой. Не по нутру им сообщения о сверх-
скоростных полетах советских реактивных самолетов, о
завершении строительства крупнейшей в мире Куйбы-
шевской ГЭС, заставившей Волгу покориться и отдать
свою энергию народному хозяйству. «Напрасный труд,
бубнят на молениях Николай Горетой и другие пропо-
ведники.— Все это пропадет, только мы одни будем
спасены».
В людях, которые честно живут, трудятся на благо
общего дела и не верят в бога, сектанты стремятся
видеть только отрицательные черты. Из мухи они де-
лают слона. Если увидят на улице выпившего человека,
сектанты не скажут: «Вот такой-то пьян». Они скажут:
«Все мирские — грешники». Если услышат грубость,
сказанную кем-нибудь, они опять же обобщат: «Все они,
мирские, — грубияны» и т. д.
Ярые сектанты упорно не желают замечать высоких
моральных качеств советских людей, строящих комму-
нистическое общество. Сами сектанты, работая на про-
изводстве, тоже вносят свой вклад в это великое дело.
Но сбитые с толку проповедниками, они меньше всего
думают об общем благе. Сектанты видят в труде не де-
ло чести, а лишь «божье наказание», которое нужно
безропотно нести за грехи.
Они не щадят и детей своих, если те порывают с ре-
лигией и становятся на путь полнокровной трудовой
жизри.
Считая неверующих людей воплощением всех смерт-
ных грехов, устремляя помыслы к несуществующей за-
гробной жизни, которую верующие представляют по
библейским легендам и со слов фантазеров-проповед-
ников, сектанты-пятидесятники безоговорочно отвора-
чиваются от окружающей действительности. Пятиде-
сятники считают, что у них не может быть иной цели в
земной жизни, кроме страданий во имя будущего бла-
женства...
Поистине весьма жалкую роль отводят они себе на
земле!
Миллионы советских людей, не верующих в бога,
тоже мечтают о будущем. Но их мечты — не пустое во-
ображение. Они не ждут милостей от бога, не надеются
на чудеса. Они строят новый мир, завоевывают свое
счастье в упорном труде собственными руками.
24
ПРОРОЧЕСТВА «ДУХА СВЯТОГО»
Иногда меня спрашивают: что же все-таки поддер-
живает человека в вере и укрепляет в ней? Ведь здра-
вый смысл и повседневная трудовая практика самих
верующих на каждом шагу опровергают религиозные
представления.
Этот вопрос не так прост, как кажется поначалу.
Ведь верующие люди — это не дети малые. Если пого-
ворить с ними, то можно услышать немало «доводов»,
якобы доказывающих существование «сверхъестествен-
ной силы». Среди аргументов, которые приводят сек-
танты-пятидесятники, наибольшим успехом у малогра-
мотных людей пользуются рассказы «очевидцев» о про-
роках и пророчествах. В свое время и я сам приходил
в трепет и умиление от таких рассказов. Только зна-
чительно позднее для меня стало ясно, что все эти
«пророчества» — чистейшее надувательство, самый не-
прикрытый обман, рассчитанный на доверчивость и
честность людей, не представляющих себе, чтобы так
нагло и беззастенчиво можно было их обманывать.
Лишь в самых редких, исключительных случаях «про-
рочества» возникают, если можно так сказать, «чест-
ным» путем, когда доведенному до экстаза сектанту
представляется, что он говорит истину. Но и тогда эта
«истина», это «пророчество» не более чем плод его. во-
ображения. Приведу несколько характерных примеров,
подтверждающих эту мысль.
Вот приземистый, бревенчатый дом на глухой окраи-
не Токмака. Дверь заперта на запор. Окна занавешены,
в душной комнате полумрак. В дальнем темном углу
тягучий мужской голос читает молитву, призывая со-
бравшихся отвлечься от посторонних мыслей, от домаш-
них мирских забот и устремить помыслы свои к госпо-
ду богу.
В комнате с низким, черным от копоти потолком
сектанты теснятся как сельди в бочке. Подняв кверху
потные лица, они закрывают глаза, чтобы ничто уже
не могло отвлечь их от священнодействия. Мне в глаза
попали капли пота, хочется потереть их кулаком. Но я
крепко жмурюсь и стараюсь вызвать в воображении
светлое царство небесное, над которым парит господь
бог, такой благообразный, каким я видел его еще в дет-
25
Стве на рисунках. Мир и покой постепенно наполняют
мое сердце.
Потом все опускаются на колени и поднимают квер-
ху руки. Сначала тихо, а потом все громче и громче, не
слушая друг друга, люди выкрикивают свои нужды
и каются в различных грехах, которые они совершили
за день.
— Господи, прости мою душу грешную...
— Прими, господи...
— Дай, господи...
Неподалеку от меня стоит на коленях Лида Гулюк.
На собрание она пришла впервые.
— Плачь, сестра, и кричи, что есть мочи, — зашеп-
тал я ей.
Лида пронзительно взвыла, но ее голос тонул в
истошных выкриках собравшихся.
Представьте себе эту груду распростертых на полу
тел, охваченных судорогами. Молодые и старые, муж-
чины и женщины, подростки, дети с пеной у рта, со
стонами, плачем и ревом бьют себя в грудь, кричат,
трясутся, словно в лихорадке. Ведь недаром пятиде-
сятников зовут в народе трясунами.
Весь этот обряд рассчитан только на психическое
расстройство человека. Верующий внутренне подготав-
ливается к беспрекословному восприятию «святого
духа». «Блаженны плачущие, ибо они утешатся», — го-
ворится в библии. И сектанты плачут.
Они плачут до молитвы и после нее. Плачут утром
и вечером. Только за неделю верующий обязан лить
слезы в’ секте не менее 30 раз. Каждый плач длится
час-полтора. К чему это приводит, можно судить по
моей бабушке. У нее теперь слезы льются из глаз бес-
прерывно в течение многих последних лет.
Но вернемся к рассказу. Когда сектанты, задыхаясь
в тесной избе, уже начинали терять сознание, перед ни-
ми появилась «пророчица». Мне никогда не забыть это
смуглое, узколобое лицо Веры Булгаковой с хитрыми
глазами и больным провалившимся носом. Она походи-
ла на обыкновенную базарную торговку. Но в то мгно-
вение ее лицо, исказившееся от напряжения, было осо-
бенно страшно.
Не опуская поднятых кверху рук, Булгакова быст-
ро двигалась на коленях между собравшимися. Когда
26
я услышал тяжелое шарканье совсем рядом, у меня по-
холодело сердце.
— Сын мой, Федор, — услышал я нервный голос,—
сын мой, ты увлекаешься миром. Враг расставляет сети
вокруг тебя. Он натянул лук свой, и в тебя летят стре-
лы. Пребывай, сын мой, в слове божьем, ибо ты труба
моя, через которую я назидаю народ свой.
«Пророчица» зашаркала дальше, а я замер ни жив
ни мертв. «Все видит, все знает господь! — вертелось у
меня в голове.— Не вчера ли еще тайком я принес до-
мой стихи Пушкина и Лермонтова. Господи, всезнаю-
щий и вездесущий, прости меня».
Булгакова, тяжело дыша, остановилась рядом с про-
поведником Михаилом Бутом. В темноте раздалось но-
вое «пророчество»:
— Сын мой, Михаил, скоро в твоем сердце будет
великая радость. Ты соединишься со своей семьей...
Грузный Бут подался вперед, широко раскрыл рот.
Можете представить мое изумление, когда оказа-
лось, что через два дня Бут действительно выехал в
Днепропетровск, где жила его семья. После этого сек-
танты, и я в том числе, с еще большим рвением стали
молиться богу и верить его предсказаниям.
Только значительно позже мне стало известно, что
накануне моления «пророчица» весь вечер просидела
вместе с Бутом и Мачульской. Желая поддержать в
сектантах веру, а заодно «спасти» меня от увлечения
художественной литературой, они придумали весь этот
маскарад и детально отрепетировали с Булгаковой всю
сцену «пророчества» сыну Федору. Потом Бут показал
ей железнодорожный билет, взятый им до Днепропет-
ровска. Но если бы я знал об этом раньше!
Наивные люди верят «пророчествам», потому что не
знают «кухни», в которой они готовятся. Члены секты
нередко обращаются к «пророкам» и «пророчицам» со
своими нуждами. Но ведь эти «пророки» так детально
осведомлены о жизни и положении дел в каждой семье
пятидесятника, что «предсказать» что-либо двусмыс-
ленное не составляет большого труда. Бывает, что они
попадают в самую точку. Это происходит, разумеется,
совершенно независимо от бога, а в силу сложившихся
обстоятельств, но тогда ликование у «пророков», пропо-
ведников и во всей общине — необыкновенное.
27
Однако гораздо чаще происходит наоборот...
Дед мой как-то рассказывал:
— Жила в Токмаке молодая семья Павла Ползунова.
Пришел брат Павел к «пророчице» Устинье Диденко:
пусть, дескать, скажет господь о судьбе отца и матери,
от которых долго нет никаких вестей. И ответила
Устинья: отец, мол, жив, а мать уже почила. Шесть
дней пребывал в тяжком трауре брат Павел. Его моло-
дая жена слегла от переживаний. А на седьмой день
приходит письмо от отца и матери, оба живы и здо-
ровы...
— Как же это могло случиться, дед? — спрашивал
я, не веря своим ушам.
— Устинья дерзнула.
Оказывается, когда «пророчица» изобличается во
лжи, верующим объясняют, что в минуту предсказания
у нее не было проявления духа святого, она «дерзнула»,
то есть сказала не от бога, а от себя.
Теперь мне иногда бывает и смешно и досадно: как
мог я верить во все эти благоглупости?!
Не так давно мне рассказывали, что в селе Незамет-*
ном Приморского края был такой случай. Сектант-фа-
натик Тимофей Гончарук решил удивить безграмотных
односельчан своими дружескими отношениями с самим
господом богом. В три часа ночи в его доме собрались
женщины и старики. По знаку «пророка» все опусти-
лись на колени. Гончарук подполз на коленях к печи,
открыл дверцу и стал выкрикивать никому не понятные
слова.
— Рата, тара, рура...
Присутствующие не сводили глаз с печи и тихо бор-
мотали:
— Господи, благослови! Господи, благослови!..
Когда в избе воцарилась тишина и слышно было,
как гудит в печной трубе ветер, Тимофей Гончарук при-
слонил ухо к печи и замер. Присутствующие затаили
дыхание. Прошла минута, другая, третья...
«Пророк» захлопнул дверцу и сказал:
— Господь передал мне, что он благодарит вас за
усердие.
С тех пор в селе стали называть Гончарука «святым
человеком».
«Святой» и еще раз удивил доверчивых односель-»
28
чан. Как-то верующие отправились в соседнее село.
Кругом высоко поднялась колхозная пшеница, парили
птицы. Гончарук подошел к обочине дороги и неожи-
данно упал на колени. Спутники остановились недо-
умевая. «Святой» стал молиться и что-то выкрикивать.
Потом он вдруг прислушался...
В тишине слышен был птичий пересвист да глухой
шорох пшеницы, ласкаемой ветром.
Гончарук поднял обе руки и крикнул:
— Тала, лата, талата...
И снова, приложив руку к уху, прислушался. Потом,
как бы про себя, но так, чтобы слышали все, сказал:
— Угу, понятно, передам!
Спутники широко раскрыли глаза, они уже не сомне-
вались, что «святой» снова беседовал с богом.
— Что он передал тебе? — обступили односельчане
Гончарука.
— Всевышний сказал: через две недели на земле
будет светопреставление. Неверующие потонут, а мы с
вами вознесемся на небо.
Наивные люди начали готовиться к знаменательно-
му дню. Перестали работать, ухаживать за своими ого-
родами, без устали молились.
И лишь через полтора месяца, когда «конца света»
так и не получилось, люди, наконец, стали браться
за ум.
Одной из разновидностей «пророков» являются так
называемые «толкователи». Они выступают в роли пе-
реводчиков с «иноязыков», на которых молятся пяти-
десятники, на человеческий язык. Секта считает, что
сам верующий не понимает «ангельского наречия», на
котором говорит.
Помню, однажды я молился, выкрикивая заученные
слова:
— Файмана, онари, контури, шанара...
«Толкователь» подумал минуту и «перевел»:
— Господи, стенает дух мой, испытываю великую
нужду в твоей благословляющей деснице.
Не знаю, может быть, и такая мысль тогда была у
меня в голове; но позже я удивился другому. Прошел
примерно месяц. На другом молении я вновь повторил
те же самые слова, в том же самом порядке. Теперь
«толкователь» перевел иначе:
29
— Радуюсь имени твоему, славлю тебя за милость
избрания души моей в спасение твое...
Весь фокус заключается в том, что «толкователи»
переводят «иноязыки» таким образом, что ни прове-
рить, ни опровергнуть их нельзя.
«Толкователи» используют для «перевода» свою ос-
ведомленность в том, что творится на душе того или
иного члена общины.
Однажды пятидесятница Мария Слюсарева попроси-
ла истолковать ее «наречие». Всем было известно, что
ее сын Виктор недавно ушел из секты и мать тяжело
переживала это. Когда Мария Слюсарева помолилась
на «иноязыках», «толкователь» не замедлил «пере-
вести»:
— Умоляю за сына моего, чтобы он познал истину
и вместе со мной прославлял имя твое.
Ну, конечно, это было именно то, о чем думала тог-
да Мария Слюсарева. Наивная женщина не догадыва-
лась, что примерно таким же образом «перевел» бы ее
«наречие» даже новичок в общине.
Многих «пророков» и «пророчиц» я очень хорошо
знаю. Вера Булгакова, эта малограмотная, грубая и
невежественная женщина, была прожженной шарлатан-
кой, для которой «божье дело» являлось весьма доход-
ным промыслом. Хорошо помню грузную, тяжелую Фро-
сю Свинаренко. Она ловко умела совмещать «святые»
занятия с весьма мирскими. Нигде не работая, Свина-
ренко в первые послевоенные годы покупала и пере-
продавала втридорога различные дефицитные товары.
Проповедник Сергей Медведев и его жена — тоже «про-
рочица», разъезжали по Киргизии и Украине и вершили
крупные спекулятивные махинации.
Иногда я недоумевал: почему бог, всеведущий и все-
знающий, говорит с нами, своими сыновьями, через
этих людей, занимающихся далеко не божеским делом.
Но я тут же гнал от себя сомнения и с плачем просил
господа простить мои греховные мысли...
А между тем шарлатаны-«провидцы» немало людей
доводили буквально до сумасшествия.
Как сейчас помню среди членов секты в городе
Фрунзе «сестру» Нюру, невысокую полную женщину с
большими, всегда слезящимися глазами. Она приходи-
ла на собрания общины с тремя детишками и усердно
30
молилась вместе с ними. Однажды «пророчица» Ксения
Леонтьева, сверкая глазами, остановилась рядом с ней.
Женщина, затаив дыхание, выслушала «пророчество»:
богу угодно, чтобы «сестра» Нюра оставила дом и
пешком отправилась по большой дороге, заходила в на-
селенные пункты и кричала: «Раскайтесь, наступает
день господний!»
Нюра, не задумываясь, бросила дом, детишек, хозяй-
ство и зашагала по шоссе. В двадцати километрах от
города раскинулось селение. На полях рокотали трак-
торы, колхозники дружно косили сено.
— Раскайтесь, наступает день господний! — сказала
странница.
Колхозники посмотрели на нее, улыбнулись шутке
и весело поздоровались. Но сектантка даже бровью не
двинула. Она упала на колени и громко заголосила:
— Раскайтесь, наступает день господний!
Косари заливались смехом...
Женщина отправилась по шоссе дальше. В другом
селе озорные ребятишки со свистом проводили «бла-
женную» опять до шоссе. Она упрямо шла дальше.
И вот уже позади шестьдесят километров нелегкого пу«
ти. Обессиленная странница едва добрела до порога
нашего дома в Токмаке и упала. Ее окружили соседи.
В тот же момент, откуда ни возьмись, появилась Ма-
чульская. Боясь, что Нюра расскажет о «пророчестве»
и жестокое издевательство над женщиной вызовет воз-
мущение присутствующих неверующих, Мачульская
подняла ее голову и, пристально глядя в глаза, тихо,
но твердо сказала:
— Сестра моя, это у тебя от сатаны, а не от бога.
Ты должна молиться, потому что впала во искушение.
Возвращайся домой.
Нюру выпроводили со двора и втолкнули в вагон
поезда, следовавшего во Фрунзе.
До сих пор не знаю, вернулся ли к несчастной жен-
щине рассудок.
НРАВСТВЕННОСТЬ... ИЛИ ЛИЦЕМЕРИЕ?
Сектанты не жалеют сил и времени, чтобы препод-
нести в розовом свете свои собственные достоинства.
Помню одну из бесед Мачульской. Она всегда любила
31
поговорить о высокой «нравственности» членов общи-
ны, чтобы подчеркнуть их отличие от всех остальных
людей. Мир, говорила она, наполнен злом, только божьи
дети носят в сердце своем любовь.
Любовь! Нет такой проповеди, беседы или моления,
в которых бы сектанты десятки раз не повторяли и не
склоняли по всем падежам это дорогое для человека
слово. «Бог есть любовь» — эту строку евангелия вы
встретите на стене в любом сектантском молельном
доме.
В юности я просто-напросто верил Мачульской, Бу-
ту и другим «наставникам», окружавшим меня. Но вот
однажды я усомнился в библии. Я подчеркнул слова
Иисуса Христа: «Любите врагов ваших, благотвори-
те ненавидящим вас»1. И задумался: «Как же это так?
Если, предположим, на твою Родину напали враги, то
с ними нужно не бороться, а благотворить им?.. Да,
наверное, в этом есть истина и великая цель человече-
ской жизни.
Читаю дальше. «Думаете ли вы, что я пришел дать,
мир земле? Нет, говорю вам, но разделение; ибо отны-
не пятеро в одном доме станут разделяться: трое против
двух и двое против трех»2.
Ничего не понимаю! В первом случае речь идет о
всеобщей любви и прощении. А здесь всемогущий бог
выступает сторонником распрей. Как же это так?
Переворачиваю еще страницу, потом еще одну.
«Если кто приходит ко мне и не возненавидит отца сво-
его и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а при-
том и самой жизни своей, тот не может быть моим уче-
ником»3. Тут я совсем растерялся. Значит, бог не все-
милостив? Он требует ненависти, а не любви?
Сомнения не давали мне покоя. Я пришел на испо-
ведь к Мачульской.
— Сатана ввел тебя во искушение, сын мой,— про-
бормотала старуха и опустилась на колени.
— Молись вместе со мной, чтобы простил господь
твои мирские заблуждения.
И я молился. Мне казалось, что действительно са-
1 Евангелие от Луки, глава 6, стих 27.
2 Там же, глава 12, стихи 51—53.
з Там же, глава 14, стих 26.
32
тана вводит меня в заблуждение и моему разуму не да-
но постигнуть высокий смысл божьих слов.
Это мучило меня до самых последних дней пребыва-
ния в секте, потому что среди членов общины я никогда
не видел той самой настоящей любви, о которой слиш-
ком много говорят сектанты.
Недавно пришла ко мне Полина К. Ей 26 лет, жи-
вет с матерью. В личной жизни девушки случилось го-
ре. Она дружила с парнем, который не мог оценить глу-
бины чувств Полины. Ради любви она готова была даже
порвать с сектой. Но парень покинул ее. Чтобы скрыть
позор, Полина решила избавиться от ребенка, которого
ждала с нескрываемой радостью. В секте об этом
узнали.
— Сил моих больше нет, Федор,— рассказывала мне
Полина.— Где же их любовь, скажи? Придут к матери
и ни слова не говорят, пока я в доме. Я ухожу, куда
глаза глядят. А вернусь — мать в слезах, смотреть на
меня не смотрит и выгнать не может. Ведь она же
мать, Федя! Должна все понимать, но не понимает. Нет
у них любви, и не говори мне про это. Нет!
Разговор с Полиной у нас был в августе 1958 года,
когда мои сектантские заблуждения были давно поза-
ди. В тот вечер мы вместе с ней вспомнили немало слу-
чаев поистине жестокого отношения сектантов к людям.
Вот история молодого пятидесятника Семена Матя-
ша. Он полюбил неверующую девушку и женился на
ней. Дружно и ладно жила молодая семья. Но общине
это было не по нутру. В проповедях и в частных бесе-
дах Семена изо дня в день запугивали адскими муками.
Чтобы не выпустить из своих рук члена секты, сектан-
ты не брезгуют никакими средствами, подчас самыми
грязными. Сектантки-старухи распускали про молодую
женщину всевозможные сплетни, чернили ее, всячески
добивались своего. У Семена не хватило сил защитить
свою любовь. Он оставил семью. Потом община жени-
ла его на сектантке Ире.
Нравственность и сектантство — понятия несовмести-
мые. Их нельзя представить вместе, так же как нельзя
представить розу, выросшую на болоте. Сколько бы сек-
танты ни говорили о высоких моральных качествах чле-
нов общины, факты свидетельствуют о другом. •
Можно вспомнить печальную историю руководителя
3 Ф, Мячин 33
секты во Фрунзе Василия Федоровича. Жестокий чело-
век, он погубил свою первую жену, выгнал из дома вто-
рую жену, на руках которой было уже четверо его де-
тей, и в третий раз женился на молодой девушке из
общины Любе Громек.
То же можно рассказать и о Николае Фортуне. Еже-
дневные моления не мешали ему притеснять жену Еле-
ну и сожительствовать с пятидесятницей Еленой Шев-
чук. Жена, доведенная до отчаяния, хотела покончить
жизнь самоубийством. Только случайный прохожий
предотвратил несчастье.
В семье руководителя сектантской общины во Вла-
дивостоке Ивана Бондаренко это несчастье случилось.
После преждевременной смерти сына Евгения старик
начал преследовать молодую сноху Екатерину. Он за-
претил ей выходить на улицу, встречаться с подругами,
читать книги. В доме с ней говорили только на религи-
озные темы и силой заставляли молиться. Как ни пы-
талась Екатерина вырваться из этого страшного сек-
тантского плена, молодая женщина ничего не могла по-
делать, старики были глухи к ее мольбам. Уходя, они за-
пирали ее на замок.
Но женщине все же удалось убежать из дома. Она
устроилась работать в пошивочной мастерской, получи-
ла комнату, забрала к себе двух малолетних детей, ко-
торых приняли в детский сад. Нужно было начинать
жизнь снова... Однако сектанты не хотели примирить-
ся с уходом Екатерины. Они преследовали ее на каж-
дом шагу. Когда у женщины не стало больше сил тер-
петь, она решилась на крайний шаг. Однажды подру-
ги, придя в ее комнату, обнаружили труп самоубийцы.
Екатерине было тогда 22 года.
Можно было бы привести немало примеров, когда
пятидесятники вмешивались в личную жизнь людей и
бессердечно разбивали жизнь дружных и хороших се-
мей. Николай Горетой прямо заявляет, что после при-
нятия крещения член секты не должен выходить замуж
или жениться на неверующих. Хитрый проповедник хо-
рошо понимает, что сектанту очень трудно увлечь за
собой неверующего, а неверующему куда легче рас-
крыть глаза сектанту.
Вот почему, когда молодая пятидесятница Вера
Миськова вышла замуж за неверующего, ей не давали
34
прохода. В общине с Верой Миськовой не здоровались,
даже родители не стали садиться с дочерью за один
стол.
Немало горя принесла секта семьям, где кто-либо
оказывался неверующим. Я читал письмо шофера тре-
ста «Дальморгидрострой» Н. Солотчина, опубликован-
ное в газете «Красное знамя»1. Этот человек рассказы-
вает, как он познакомился с Варей Курочкиной. В го-
ды войны у молодой женщины погиб под Ленинградом
муж, и она осталась с двумя дочерьми. Полюбив Ва-
рю, Солотчин решил заменить ее девочкам родного от-
ца. Дружно и ладно жила семья. Через два года у них
родился сын — только бы жить да радоваться!
Беда пришла нежданно-негаданно. В их доме посе-
лилась тетка жены Прасковья Клочко, убежденная пя-
тидесятница. Ей удалось однажды заманить Варю на
собрание, потом познакомить с проповедниками. Моло-
дая женщина постепенно втянулась в общину. С тех
пор ее как будто подменили. Исчезла прежняя жизне-
радостность, она стала молчаливой и грустной. Следуя
указаниям руководителей общины, Варя принялась
приобщать к религии детей. Старшие дочери стали по-
говаривать о смерти... Как ни пытался муж вернуть
жену и детей к нормальной жизни, ничего не помогало.
Счастье из семьи ушло.
Такая же история произошла в семье Дмитрия
Ильюши, Андрея Марченко и многих других честных
тружеников.
Когда в газетах стали появляться взволнованные
письма людей, у которых пятидесятники отняли радость
семейной жизни, проповедники стали заявлять, что все
это «клевета», за которую, дескать, «покарает безбож-
ников господь», хотя они прекрасно знают, что люди
пишут правду. Общественность справедливо возмущает-
ся их бессердечным вмешательством в личную жизнь
граждан. Однако проповедники, потеряв всякую со-
весть, продолжают действовать по-прежнему, обливая
грязью авторов газетных выступлений.
Я не сомневаюсь, ч.то, читая и эти строки, руководи-
тели общины, как я уже писал в начале брошюры, на-
верное, сочиняют анафему своему бывшему «брату».
1 «Красное знамя» № 148 (12162} от 25 июня 1958 года.
3*
35
Меня это не страшит. Люди должны знать о «трясу-
нах» правду.
Но продолжим рассказ о «нравственности» пятиде-
сятников.
Мелкие дрязги, взаимное недоверие, склочничество,
сплетни — обычные явления в душной, атмосфере сек-
тантов, сторонящихся людей, живущих своим обособ-
ленным заплесневелым мирком.
В городе Токмаке произошло такое событие. Общи-
на разбирала «дело» Александра Жеребилова. Моло-
дой парень женился на сектантке Вале Кривоплясовой.
Молодые поселились у матери Вали. Теща стала пря-
тать от зятя не только вещи, но и продукты питания.
Однажды утром она обвинила Александра в воровстве:
пропало сто рублей. Валентина тут же поддержала
мать, и обе они набросились на Александра. Тот ушел
из семьи. Впоследствии оказалось, что в пропаже денег
парень был не виновен.
Жадность многих членов общины стала, что назы-
вается, «притчей во языцех». Когда семье Павла Ива-
ненкова, приехавшего в Находку без копейки денег, ре-
шено было оказать помощь, это вызвало ожесточенные
споры.
— Зачем ему деньги! Хотел ехать, пусть бы зарабо-
тал! Нечего нам его детей кормить! — захлебывалась
Прасковья Агеева. Ее поддержала моя мать, дед, Валя
Кривоплясова и многие другие.
И это называется любовью к ближнему! Как же
совместить такой эгоизм, такую неприкрытую скаред-
ность с проповедью о всеобщей любви, о братстве?
И не говоря уже о морали,— ведь у многих сектантов
есть деньги на сберегательных книжках.
В тяжелом материальном положении оказалась
после переезда в Находку семья регента Никифора
Стаценко. Когда на собрании молятся за нуждающих-
ся, Никифор заливается слезами, как ребенок. Все хо-
рошо знают о бедственном положении семьи, но ни один
не протянул ему руку помощи.
Ханжество, лицемерие, двоедушие — вот что на-
сквозь пропитывает отношения между сектантами. На
словах, в проповедях — одно, а на деле — совсем дру-
гое. «Своя рубашка ближе к телу» — вот истинная за-
поведь сектантов.
36
Особо мне хотелось бы остановиться на так назы-
ваемом «молчаливом согласии», являющемся вершиной
ханжеского лицемерия пятидесятников.
Человек не может не любить ту землю, где он ро-
дился и вырос. Советские же люди особенно горячо лю-
бят и гордятся своей великой Отчизной. Разве забудут
люди, как стояла у виселицы гордая Зоя Космодемьян-
ская, предсмертные слова которой были преисполнены
великой любви к Родине? Разве изгладится из памяти
людей подвиг Александра Матросова, заставившего
собственной жизнью замолчать вражескую амбразуру?
Имена лучших сынов и дочерей навсегда вошли в серд-
ца советского народа.
Но в семье, говорят, не без урода. Когда честные
люди уходили добровольно на фронт, сектанты-трясуны
призывали «не брать в руки оружия». Это одна из их
основных заповедей. Пятидесятники понимали, что ска-
зать об этом вслух — значит навлечь на себя гнев и
презрение всех трудящихся. Поэтому они прибегали и
прибегают сейчас к «молчаливому согласию»: говорить
на эту тему избегают, но думают по-своему.
С омерзением вспоминаешь молодых сектантов, ко-
торые в трудные для нашей Родины дни шли на самые
подлые авантюры, лишь бы только избежать исполне-
ния священного долга советского человека.
Вот Николай Лунин, крепкий и здоровый парень.
Когда пришла пора защищать Родину, он длительное
время умышленно морил себя голодом. На призывной
пункт он явился крайне истощенным. Медицинская ко-
миссия освободила его от прохождения службы.
Какой это был козырь для сектантов!
— Бог помог брату Николаю,— шумела община,—
бог избавил!
Мне тоже это внезапное «избавление» казалось не-
вероятным. В этот период я не встречался с Луниным
и не знал, что за «божьим заступничеством» скрывалась
такая подлость.
Если пятидесятник все же попадал в солдатские ря-
ды, секта давала ему наказ — быть подальше от ору-
жия. Всеми силами добиваться какой-нибудь работы на
кухне, в сапожной или пошивочной мастерской — где
угодно, только подальше от оружия. Пусть, мол, Ро-
дину защищают другие.
37
Как-то в Барнауле молодой парень Михаил Сапкун,
которого втягивали в секту, прямо завел речь о том,
как должен поступить пятидесятник в случае войны.
Проповедник Иван Мозговой ответил:
— Нельзя нам об этом беседовать, сам понимать
должен.
Однако другой сектант, Николай Циммерман, ци-
нично улыбнулся:
— Господь устроит, чтобы верующие были избавле-
ны от участия на стороне Советского государства в вой-
не с любым противником.
Вот куда привела сектантов их пресловутая «нрав-
ственность».
С каждым днем жизнь раскрывала мне глаза.
Я больше не мог оставаться в секте и молиться рядом
с этими людьми.
Но рассказ об этом впереди.
В ПОИСКАХ ЗАОКЕАНСКОГО КОВЧЕГА
В начале лета 1957 года барнаульских сектантов
охватило смятение. В субботний день руководитель об-
щины Николай Горетой, как ни в чем не бывало, про-
вел собрание. А в воскресенье ни Николая, ни брата
его Андрея Петровича на молении не оказалось. Ве-
рующие волновались, спрашивали друг друга, что бы
это могло значить. Но ответа не находили.
А дело обстояло так. За несколько дней до суббот-
него моления Николай Петрович Горетой втайне от
«братьев» выехал на станцию Алтайка, расположенную
неподалеку от Барнаула. Часом позднее сюда же при-
были близкие к проповеднику Люба Кляцкая, Михаил
Пименов, Николай Бабарыкин и Владимир Степанов.
В узком кругу они обсудили вопрос о выезде из Бар-
наула на Дальний Восток.
Следует сказать, что некоторые из общин трясунов —
кочующие. Многие семьи сектантов больше двух-трех
лет на одном месте не задерживаются. Знакомые мне
Левковичи, Иваненковы, Полещуки и другие за послед-
ние годы переменили по 10—15 городов.
Чем вызваны эти переезды, препятствующие нор-
мальной жизни и постоянному труду членов секты?
Одной из причин является быстрое разоблачение общи-
38
ной своей неприглядной сущности в глазах окружаю-
щего населения. Вербовать новых членов секты стано-
вится все трудней. В то же время смена обстановки
является своеобразным методом «освежения» внутрен-
ней жизни общины, постоянно раздираемой дрязгами.
Но внешне все выглядит по-иному.
— Киргизия вскорости будет залита кровью, горы
ее покроются трупами,— таинственно объяснял верую-
щим Николай Горетой, когда секта отправлялась ив
Фрунзе в Барнаул.
Сектанты с мольбой обращались к «пророчице» Бул-
гаковой и слышали голос «святого духа»:
— Дети мои, благословляю ваш выезд, ибо над ме-
стом сим мой гнев. И не оставлю камня на камне.
Минуло два года — Киргизия расцвела краше преж-
него. Колосятся хлеба на бескрайних полях, тучные
отары овец поднимаются в горы. С каждым днем все
зажиточнее и веселее становится жизнь трудящихся
республики.
Но сектанты не хотят этого видеть. Они уже в Бар-
науле. Прошло еще два года, и вновь знакомый разговор
все того же проповедника:
— Братья и сестры, господь наш свидетельствует,
что надо отсюда уезжать, потому что, великой муд-
ростью возвещая будущие времена, спаситель хочет вы-
вести народ свой из места, обреченного на гибель и
разрушение.
Проповедник Николай Горетой отличается не только
красноречием и умением «выкрутиться» из любого не-
приятного положения. В нем удивительно сочетается
внешняя простоватость с неудержимым тщеславием и
озлобленностью против советских людей. Во Фрунзе он
почти не скрывал среди верующих своих антисоветских
настроений и, боясь разоблачения, решил с помощью
бога бежать и перетянуть за собой общину.
В Барнауле иные обстоятельства не давали ему спо-
койно спать. Здесь оказалась вторая группа пятидесят-
ников, во главе которой стояли не менее прожженный
проповедник Яков Пиджаков и его жена — известная
«пророчица» Мария. Члены общины не раз поднимали
вопрос о слиянии. Но никто из проповедников не хотел
уступать власть. Борьба за руководящую роль в общи-
не привела к полному разрыву: Пиджаков и Горетой
3$
даже перестали здороваться. Но верующим разрыв был
объяснен иначе:
— Пиджакова увел сатана от правильного понима-
ния действия святого духа,— объяснял «своим» Нико-
лай Горетой.
Разъяснения Пиджакова оригинальностью не отли-
чались:
— Увлек Горетого сатана от правильного пути по-
нимания действия духа святого.
Тесно было тому и другому жить в одном Городе.
Но у Пиджакова здесь был свой дом, хозяйство. Горе-
тому легче было тронуться в путь и, кроме того, он дав-
но мечтал поселиться, наконец, в тех краях, где он бу-
дет единственным и полновластным повелителем обма-
нутых людей. Таким городом он избрал Находку — но-
востройку Приморского края.
Но как объяснить членам секты выбор именно этого
города? Такое объяснение не замедлило родиться. Сре-
ди барнаульских пятидесятников стали потихоньку
распространяться слухи о том, что в Америке есть высо-
кий утес, на котором покоится громадный ковчег. Ско-
ро поднимется вода в море-океане, и ковчег сойдет со
«скалы. Он придет к берегам молодого города, заберет
все покаявшиеся души и доставит их в царство небес-
ное для вечного блаженства. И добавляли «божьи»
слова: «После переправки народа моего самых предан-
ных примет другой народ, другое государство, и там
народ мой отдохнет».
Николай Горетой вдохновенно рисовал перед слу-
шателями живописную картину перехода в иностран-
ное подданство. «С распростертыми объятиями и с ра-
достными криками «русс, русс», — говорил он своим еди-
новерцам,— примут нас, братья и сестры, в заокеан-
ском государстве».
Члены общины не вдумывались в истинный смысл
всех этих «предсказаний», рожденных ненавистью к
социалистическому государству и страхом за совершен-
ные перед обществом преступления. Напуганные мука-
ми загробной жизни и жаждущие «вечного блажен-
ства» в чертогах рая, они слепо выполняли указания
«посланника бога на земле», как любит называть себя
Николай Горетой.
Переезд осуществлялся в строгой тайне. Поначалу,
40
кроме близких к Горетому людей, об этом не знал ни-
кто из членов общины. Это делалось с целью обезопа-
сить себя от возможных разговоров, будто бы руководи-
тели сект принуждали верующих ехать за собой. Дело
было обставлено гораздо тоньше.
После того как в воскресенье стало известно о вне-
запном отъезде Горетых, взволнованные верующие об-
ратились к «пророчице». Феня Миськова потихоньку
шептала: страшному, дескать, проклятию предан Бар-
наул. Нужно отправляться в такой город, где господь
избавит народ свой от власти нечестивцев.
А Михаил Пименов, Люба Кляцкая, Александр Бул-
гаков, боязливо оглядываясь по сторонам, называли На-
ходку, куда-де вот-вот приплывет ковчег.
Начались сборы. Семья сектанта Григория Грейтана
жила по улице Колесной у неверующих Поповых. Хо-
зяева заинтересовались внезапными хлопотами кварти-
рантов.
— К родным едем, в Кзыл-Орду,— отвечали квар-
тиранты.
— Куда выезжаете? — спросил управдом моего
деда.
— В Кемерово, к брату, — не моргнув ответил дед.
В домовых книгах, в листках убытия назывались
самые различные города. Багаж адресовали на одну из
попутных станций, откуда потом переправляли к дей-
ствительному месту назначения. Шли на обман товари-
щей по работе, соседей по квартире, советских учреж-
дений— лишь бы запутать следы.
Долог был путь от Барнаула до берегов Тихого
океана.
Немало средств и сил стоило длительное странство-
вание обманутым людям, бросившим в Барнауле квар-
тиры, хозяйство и даже неверующих членов семьи. Па-
вел Иваненков, например, работал начальником почто-
вого отделения. Он имел благоустроенную квартиру, не-
плохо был обеспечен в материальном отношении. Ког-
да в секте начались дорожные сборы, он оставил квар-
тиру, бросил работу и вместе с женой, на руках кото-
рой было пятеро детей, отправился вслед за всеми.
В Приморье он приехал почти нищим.
Николай Бабарыкин преждевременно выписал из
больницы жену Аллу, ее вели к поезду под руки. Пере-
41
езд резко подорвал здоровье молодой женщины, еще не
успевшей оправиться после мучительных родов.
Многие помнят изможденное лицо Анны Иннокенть-
евны Люкшиной. У нее на руках был больной муж, пя-
теро малолетних детей, сама ждала шестого.
— От мира грешного останется пепел, кровь его бу-
дут лизать псы,— запугивали женщину.— Собирайся,
сестра Анна, бог приготовил тебе праведный путь и да
сохранит всевышний тебя и семью твою...
Нет, не сохранил бог семью Анны Иннокентьевны!
В середине пути на станции Тайга она похоронила
мужа.
— Так было богу угодно,— разводил руками Го-
ретой.
За окном проплывала Уссурийская тайга, блестели
озера в распадках сопок... И вот слева от полотна же-
левной дороги сверкнул залитый солнцем голубой за-
лив, обрамленный скалами. Вдоль побережья появи-
лись кварталы зданий, трубы промышленных пред-
приятий... Долгожданная Находка!
Однако и *здесь все началось так, как это было во
Фрунзе, в Токмаке, Барнауле и многих других городах.
На окраине поселка Падь Ободная сняли полуразва-
лившийся домик, и вновь начались неустанные, до поте-
ри сил, моления и ожидания прихода ковчега.
Николай Горетой незамедлительно приступил на
новом месте к бурной проповеднической деятельности.
— Горе мне, если я не проповедую,— любил повто-
рять он.
Этим живет Горетой и не упускает случая, чтобы из
своих приближенных сделать проповедников «слова
божьего». Он строчил сотни писем во все концы, сзы-
вая единоверцев. Они не заставили себя долго ждать.
Что же это за люди, так быстро откликнувшиеся на
зов сектантского проповедника?
В те годы я не знал их подлинного лица. Лишь
позднее понемногу просочились в среду узкого круга
руководителей сектантов кое-какие сведения. Рядовые
же члены секты до сих пор ничего о них не знают. По-
этому я должен рассказать о них.
Циммерман Николай Александрович. В 1949 году
проповедник «христианской морали» был судим за во-
ровство.
42
Курбатов Иван Константинович. В годы Великой
Отечественной войны он уклонялся от службы в рядах
Советской Армии, за что был судим1.
Лоренц Александр Густавович. В начале Отечествен-
ной войны его призвали в армию, но вскоре он сдался
в плен. Ходили про него в среде сектантов различные
слухи, но утверждать их я не берусь* 2.
Афанасий и Ксения Райлян. В годы Великой Оте-
чественной войны супруги, враждебно настроенные к
советскому народу, устраивали молебны за отказ от
службы в рядах Советской Армии, предательски распу-
скали нелепые слухи о советских людях.
Губа Николай Терентьевич, Толстикова Клавдия
Дмитриевна, Янцен Иван Германович, Калабухова Евф-
росинья Михайловна и другие сектантские активисты в
годы минувшей войны и в послевоенное время были су-
димы за антисоветскую деятельность.
Этот список можно было бы продолжить, но и при-
веденные примеры достаточно красочно характеризуют
лицо тех, кем окружил себя Горетой, кто выполняет в
общине ведущие роли.
На прибывших Горетой возложил задачу вовлечения
в секту молодежи и руководства ею. Нетрудно предста-
вить, в каком духе воспитывают молодых людей эти
«божьи дети». Нельзя умолчать и о том, что находятся
легковерные, неискушенные в жизни юноши и девушки,
которые попадают в хитро сплетенную паутину и вве-
ряют подобным христолюбцам свою судьбу. Пусть, чи-
тая эти строки, они узнают настоящее лицо своих «ду-
ховных наставников».
Шли недели и месяцы. Кругом звенели голоса моло-
дых строителей, портовиков, судоремонтников, соору-
жающих новый советский город. А сектанты, спрятав-
шись от жизни, по-прежнему конвульсивно тряслись и
молились.
Некоторые стали выражать сомнения и недоволь-
ство. Ведь Алтайский край, который покинули, все еще
не наказан господом богом. Напротив, молодежь подня-
ла там многие тысячи гектаров целины, воздвигла но-
вые поселки и предприятия. Далеко за пределы края
* См. примечание 2 в конце книги.
2 См. примечание 3 там же.
43
хлынул обильный поток алтайского хлеба. Опять го-
сподь не сдержал слова. Недовольство начало было про-
сачиваться наружу, но Горетой быстро переключил
внимание верующих на ковчег.
Наивные люди, чего они ждали! Ведь американские
империалисты убедительно показывали, какие «ковче-
ги» шлют они другим народам. Мало ли этих «ков-
чегов» шестого американского флота прибыло с воору-
жением и солдатами к берегам Ближнего и Среднего
Востока, чтобы начать интервенцию против народов
Ливана. Немало прибыло их к берегам Китайской
Народной Республики. Воздушные «ковчеги» Соединен-
ных Штатов Америки по сей день кружат над миролю-
бивыми государствами с тяжелым грузом атомных и
водородных бомб.
Но сектанты не слушают радио, не бывают на лек-
циях, не читают газет.
Сектанты молятся...
Я ВЫХОЖУ ИЗ ТЕМНИЦЫ
Незаметно летели месяцы и годы моей проповедни-
ческой деятельности. Я усердно изучал библию, подол-
гу просиживал над конспектами «божественных» бесед.
Руководители секты с похвалой отзывались о моих про-
поведях. Казалось, ничто уже не заставит меня свер-
нуть с этой узкой тропы.
Но в июне 1950 года пришла повестка из горвоенко-
мата. Она была громом среди ясного дня: меня при-
зывали на службу в ряды Советской Армии. Неожи-
данная весть мигом облетела общину. Что делать?
«Братья» и «сестры» пали на колени. Они молились
ожесточеннее прежнего, чтобы бог отвел меня от служ-
бы. Но не надеясь, видимо, на всевышнего, они стали
давать мне практические советы: усиленно молиться и
поститься, по три-четыре дня ничего не есть. Все при-
поминали, что именно таким образом Николаю Лунину
удалось избежать службы.
Поститься я не стал. Но молился днем и ночью, от-
чаянно взывая к богу.
— Если не оставишь меня, и я тебя не оставлю, за-
щищу и сохраню, — отвечал мне бог устами «пророчи-
цы» Нюры Котелевич.
44
Моему отъезду было посвящено специальное собра-
ние общины. «Братья» и «сестры» сокрушенно молились
и заливались слезами. Потом, подняв глаза к потолку,,
долго пели:
Как овечку пастырь добрый,
Ты веди меня вперед...
В этом нестройном хоре громче всех раздавался
мой жалобный голос:
О Иисус мой, Иисус мой,
До могилы будь со мной!
...С самого утра на многолюдном перроне гремел
оркестр. Новобранцы шутили, обнимали невест, обеща-
ли старикам не забывать дома.
Меня пришли провожать хмурые «братья». Они не-
громко молились, чтобы господь дал мне силы устоять
перед соблазнами, которые меня ожидают, и ускорил
бы час моего возвращения к «народу божьему». На нас
обращали внимание, но мы невозмутимо молчали и
продолжали тихо молиться.
:— По вагонам! — раздалась команда.
Последние напутствия и горячие поцелуи, обрывки
песен, слезы и смех — все слилось в многоголосый вок-
зальный шум. Я поднялся в тамбур и молча смотрел на
перрон.
Поезд тронулся. Моих печальных «братьев» оттес-
нили сотни провожающих, которые долго махали нам.
руками.
Когда вокзал скрылся за поворотом, я влез на
третью полку, заплакал и начал молиться.
Молодые ребята, ехавшие в нашем вагоне, решили
коллективно купить баян, но я не хотел иметь с ними
ничего общего. Они не обиделись на мой отказ. Потом
позвали меня играть в домино, но я снова отказался.
— Не болен ли ты, товарищ? — спросили у меня.
— Не болен.
На меня махнули рукой.
В вагоне было весело, шумно.
Ребята быстро перезнакомились друг с другом, уже
знали, кто где работал, показывали фотографии знако-
мых девушек, родных. Я почти не покидал третьей
полки.
Через несколько дней поезд подходил к Сталингра-
ду. Стоянка была долгой, поэтому нам предложили по-
45.
знакомиться с городом. Все высыпали на перрон. Я то-
же спустился со своей полки, потому что оставаться
весь день в вагоне одному не хотелось.
— Смотри-ка, Федор Мячин! — послышался чей-то
голос. Я обернулся.
Ко мне бежал высокий, худощавый парень. Я сразу
узнал его. Это был Виктор Манечкин — мой однокаш-
ник, товарищ по школе.
— Ты в каком вагоне?
— В третьем, а ты?
— А я в пятом. Со мной в вагоне Ваня Аношко, Ва-
ля Сытых — помнишь?
Здесь оказались многие мои товарищи по школе.
Они хлопали меня по плечу, и мы вместе направились
в город.
В Сталинграде я впервые увидел следы недавней
войны: руины домов, сожженные и изуродованные ору-
дия на берегу Волги, бесчисленные могилы солдат.
«Наверное, где-то здесь похоронен и дядя Максим»,—
подумал я.
Мы стояли перед могилой Неизвестного солдата.
Чьи-то заботливые руки положили здесь букеты цветов.
— Вечная слава героям, павшим в боях за освобож-
дение нашей Родины,— тихо прочитал Виктор надпись
на сером камне.
Мы молчали. Потом Ваня Аношко поднял голову:
— Мы тоже будем служить на совесть! А если нач-
нется война, не дрогнем. Верно, ребята?
Я вспомнил, как часами молился, чтоб освободил
меня бог от службы, и низко опустил голову.
Потом Виктор сказал:
— Айда, ребята, в центр города, там, говорят, та-
кие дома построили, как на картинке!
Мы сели на трамвай и поехали.
— Видал, что наделали фашисты? — возбужденно
говорил Виктор, показывая на развалины.— Между
прочим, мои родственники тоже участвовали в Сталин-
градской битве,— с гордостью произнес он.
Мне тоже хотелось сказать, что здесь пал смертью
храбрых мой дядя. Но подумал, что это грешно. Ведь не
надо было дяде брать в руки оружие — так говорили в
секте о его гибели. Я промолчал.
Вечером наш поезд тронулся дальше. На другой
46
день мы прибыли в часть. Нам выдали воинскую фор-
му, пилотки со звездочками, портянки, сапоги.
Трудно было привыкать к незнакомой армейской
жизни. Но я старался все делать добросовестно. Одина-
ково усердно занимался строевой и огневой подготов-
кой, выслушивал и запоминал все то, что нам говорили
на политических занятиях. Старший лейтенант Щерба-
ков однажды отметил мое усердие, и мне было это
очень приятно.
После отбоя, когда солдаты в палатке начинали за-
сыпать, я накрывался одеялом и тихонько молился.
— Что-то не пойму я тебя,— сказал мне как то Вик-
тор. Он был избран членом комитета комсомола наше-
го полка.— Вроде, солдат ты исправный, а какой-то не'
от мира сего. Ну, пожалуйста, улыбнись хоть для меня!
Виктор, конечно, знал о том, что я был верующим.
Я ждал, что он начнет упрекать меня, ругать бога, как
это делают многие другие, вызывая у верующих чув-
ства, как правило, противоположные тем, которые они.
хотели бы вызвать своими поверхностными нравоуче-
ниями. Виктор не навязывался ко мне с этими разгово-
рами. Он просто старался втянуть меня в солдатский
коллектив, приобщить к общественной жизни.
Однажды он попросил меня дойти с ним до гарни-
зонной библиотеки. Здесь было так много книг, что у
меня разгорелись глаза. Но записываться в библиотеку
я не стал.
— Рядовой Мячин желает получить книгу,— вдруг
услышал я голос Виктора. Молоденькая белокурая биб-
лиотекарша повернулась ко мне:
— Какую книгу он желает?
Ну что мне оставалось делать? Я посмотрел на
Виктора, он улыбнулся и развернул газету.
— Вон... ту,— указал я на первую, которая броси-
лась мне в глаза. Это оказался роман Александра Фа-
деева «Молодая гвардия».
Я читал роман запоем. А потом, не дожидаясь Вик-
тора, сам побежал в библиотеку, чтоб взять почитать
еще что-нибудь. Примерно через месяц, другой меня
уже считали одним из самых активных читателей.
Однажды я увидел на полке толстую книгу. Ее за-
главие очень заинтересовало меня: «Библия для верую-
щих и неверующих».
47
— Можно... эту? —спросил я и покраснел до ушей.
— Конечно, можно, Мячин,— улыбнулась девушка.
Вечером я раскрыл книгу Емельяна Яоославского.
Ее страницы, исполненные глубоких мыслей и трезвой,
умной критики религиозных заблуждений, пугали и
влекли меня одновременно.
«Нельзя читать эту греховную литературу, немед-
ленно отнеси ее обратно»,— вертелось у меня в голове.
Я захлопнул книгу и стал собираться в библиотеку.
«Но ведь ты же проповедник! Этой книге все равно
не сбить тебя с толку, зато ты узнаешь, наконец, дово-
ды умного безбожника»,— думал я и снова садился
за нее.
Книга Емельяна Ярославского так увлекла меня,
что я осмелился в следующий раз снова попросить в
библиотеке антирелигиозную литературу.
Не все прочитанное удовлетворяло меня. Прямо ска-
жу, что некоторые популярные брошюры атеистического
характера рассчитаны на малоубежденных верующих.
А тех, кто верит серьезно и глубоко, они только удив-
ляют и раздражают весьма наивными, поверхностными
рассуждениями.
В одной брошюре, например, автор глубокомыслен-
но ставит вопрос: если, мол, бог мудрый, то зачем он
выдумал войны? Или еще: почему, дескать, бог не на-
казывает «безбожников»? И сам себе отвечает, что ве-
рующих эти вопросы ставят в тупик, а потому, значит,
бога нет. По-моему, нельзя так упрощенчески подхо-
дить к этому сложному делу. Ведь любой верующий,
читавший библию, убежден, что войны посланы богом
на землю для наказания за грехи, а безбожников гос-
подь покарает на том свете.
Атеистическая литература, на мой взгляд, должна
содержать более существенную и глубокую критику ре*
лигиозных заблуждений. В библии немало действитель-
ных противоречий и уязвимых мест. Но об этом следует
говорить в полный голос, серьезно и со знанием дела,
так, как это мог делать Ярославский и доугие деятели
Коммунистической партии, с трудами которых я позна-
комился позднее.
Книги из гарнизонной библиотеки я поглощал одну
за другой. Теперь я уже не стеснялся сам поговорить с
Виктором Манечкиным и Валей Сытых о своих сомне-
48
ниях. Но ребята не были сильны в области атеизма и
разубедить меня в вере было им не под силу.
Зато они усиленно тянули меня в солдатский хор,
на волейбольную площадку и в сельский парк на день
увольнения.
Мучительными были для меня вечера, когда в сол-
датском клубе демонстрировали очередной кинофильм.
Каждый раз мне приходилось придумывать какой-ни-
будь предлог, чтобы избежать «греховного игрища».
Я говорил, что плохо себя чувствую, занят интересной
книгой, даже просился во внеочередные наряды. В те-
чение года мне удавалось избегать искушения.
— Пойдем, Федор,— тянули меня в кино Виктор и
Валентин.
— Нельзя, грех.
— Что ты! Ведь там показывается вся жизнь, чему
мы должны учиться и от чего отказываться. А разве
грех — учиться хорошему?
Я не устоял и вместе со всеми отправился в солдат-
ский клуб. Будь что будет! Еще в школьные годы, зазы-
вая меня в кино, ребята рассказывали, что на белом
экране появляются люди «совсем, как живые». Я нетер-
пеливо мял в руках пилотку и не сводил глаз с таин-
ственного четырехугольного полотна.
Солдаты, сидевшие вокруг, говорили о посторонних
вещах, шутили, торопили киномеханика. Кто бы из них
поверил, что в наши дни возможна такая дикость: город-
ской парень за двадцать два года жизни никогда еще
не был в кино и сейчас не может спокойно сидеть на
месте, раздумывая, не уйти ли от греха подальше. На-
верное, если бы они знали в этот момент мои мысли,
то смотрели бы на меня как на музейную редкость.
А ведь и сегодня в молельном доме можно встретить
молодых людей, которые все еще не решаются пересту-
пить порог кинотеатра.
Когда погас свет, у меня тревожно забилось серд-
це. На полотне вспыхнули слова: «Богдан Хмельниц-
кий». Начался кинофильм, посвященный освободитель-
ной борьбе украинского народа. Через несколько минут
я уже был всецело поглощен событиями, развертываю-
щимися на экране. Особенно мне запомнился такой
эпизод. Дьякон спрашивает:
— В Христа веришь?
4 Ф. Мячин
49
— Верю.
— Горилку пьешь?
— Пью.
— Истинно христианская душа! — восклицает груз-
ный дьякон.
Я хохотал вместе со всеми.
Ночью мне не спалось. В голове теснились сомнения
и страхи. «Не накажет ли меня господь за такой грех?
Но ведь это так интересно было!.. Не могу же я еще
целый год выдумывать причины, чтобы избегать ки-
но»,— оправдывал я сам себя. Но тут же приходила
другая мысль: «Ты поддался козням сатаны и должен
устоять перед ними».
«Устою, клянусь тебе, господи, устою»,— плакал я й
засыпал.
Но в кино я все-таки стал ходить.
Однажды меня пригласил к себе подполковник Ко-
лесов. Заместитель командира по политической части
был широкоплечим великаном, чуть тронутый седина-
ми. Он поинтересовался моими воинскими успехами,
похвалил за отличную службу. Потом посмотрел в гла-
за и тихо сказал:
— Мой Юрка был такой же, как ты, смирный, со
спокойными голубыми глазами. А когда началась вой-
на, он ушел на фронт добровольцем. Мать — в слезы,
а он сказал: «Когда в дом лезут бандиты, нужно брать
в руки оружие».
У меня горели уши. Значит, есть и другая правда:
оружие брать в руки нужно, когда в опасности дом?
Я спросил:
— А где он сейчас, ваш сын?
Подполковник как будто не слышал вопроса, отвер-
нулся от меня и стал рассматривать большую карту по-
лушарий, висевшую на стене. Потом снова поднял го-
лову:
— Сейчас... он строил бы большие дома, как мечтал
в детстве. Только не пришел Юрка с войны. Под Бер-
лином убили Юрку...
...После беседы с подполковником Колесовым я дол-
го не мог уснуть. Но в эту ночь я уже, кажется, не мо-
лился.
Замполит часто стал приглашать меня к себе, осто-
рожно заводил речь о религии.’Он очень спокойно, тол-
50
ково указывал мне на бессмысленность священного пи-
сания.
— Ты только посмотри, Мячин, на тех святых, ко-
торые должны быть образцом для подражания. Пом-
нишь рассказ о праведнике Ное, который напился до
такого состояния, что развалился голый рядом со сво-
им жилищем? Или вот другой тип из библии — премуд-
рый Соломон. Помнишь, у него было 700 жен и 300 на-
ложниц. Библия нигде не указывает, что эти. женщины
были такими же живыми и равноправными существа-
ми, как и Соломон. Ну скажи, разве могут быть образ-
цами для подражания такие святые?
— Нет,— признался я.
— А ведь библия считается божественной книгой,
словом божьим. Между тем, учит она не совсем хоро-
шим вещам. Наверное, все-таки ее писали люди, как
ты думаешь? — спокойно продолжал Колесов.
Возражать ему было трудно, потому что помимо
религиозных знаний, которыми обладал я, он знал еще
многое такое, о чем я вообще слышал впервые.
Мы засиживались до поздней ночи. Я возвращался
в палатку и думал: «Господи, не вводи меня во иску-
шение, дай силы устоять против сомнений, за что ты
так мучаешь меня?! Я твой, я весь твой, господи, верни
мне прежнее усердие!»
Но прежнего усердия давно уже не было.
Однажды после беседы с подполковником я сел за
письмо к руководителю объединенной секты баптистов
и пятидесятников в Токмаке Николаю Александровичу
Ядыкину. Я спрашивал, можно ли, оставаясь верую-
щим. испытывать желание учиться и стать офицером
Советской Армии.
Через несколько дней пришел ответ. «Такие желания
отделяют человека от бога»,— писал мне Ядыкин.
«Где же правда?—ломал я голову. — У подпол-
ковника, который гордится сыном, взявшим в руки ору-
жие, или у секты, которая уговаривала меня поститься,
чтобы избежать службы?» После долгих раздумий я ре-
шил, что спокойно жить и молиться, когда другие пла-
тят головой за твою свободу,— это совсем не по-брат-
ски. Наверное, подполковник прав.
В то время у меня появился новый друг Ваня Сер-
бин, до армии работавший трактористом под Челябин-
51
ском. Я давно приметил задумчивого папенька, который
тоже проводил ночи над книгами, очень редко ходил
в кино. Я не сомневался, что встретил единомышлен-
ника.
Однажды, когда он склонился над толстой книгой
(библия — мелькнуло у меня в голове), я подошел к
нему.
— Что ты читаешь, Сербин?
Он спокойно показал мне книгу. Это был «Капи-
тал» Карла Маркса.
— Интересная? — спросил я.
— Интересная, только трудная,— устало улыбнулся
он,— а мозги развивает здорово. Да ты возьми, посмот-
ри,— пододвинул он ко мне том.
Я начал читать первую страницу: «Богатство об-
ществ, в которых господствует капиталистический способ
производства, является огромным скоплением товаров,
а отдельный товар — его элементарной формой. Наше
исследование начинается поэтому анализом товара».
— О чем это? — спросил я.
Сербин задумался, потом неторопливо сказал:
— Эта книга о законах развития общества. В ней
рассказывается, почему один строй сменяется другим,
почрму капитализм рано или поздно отживет свой век
и обязательно уступит место социализму...
Ме^я это заинтересовало.
— Дашь мне потом почитать?
— Пожалуйста, только ты сам не разберешься. Если
хочешь, давай читать вместе.
С тех пор мы стали строчка за строчкой овладевать
«Капиталом». Это было невероятно трудно. Мы листа-
ли Философские и экономические словаои, обращались
за пазъяснением к подполковнику Колесову.
Постижение великих .мыслей, заложенных в этом
труде Карла Маркса, так захватило нас обоих, что мы
отделали этой книге каждый свободный час.
Прошел еще год, прежде чем я решился написать
родным о своем сомнении в истинности сектантского
учения.
Что было потом! Ко мне посыпались письма. «Ты
не достоин называться сыном,— писала мне мать.—
Жаль мне тебя, зачем ты оставил бога живого и истин-
ного? Как жестоко твое сердце, опомнись и вспомни
52
Христа!» Подобные письма я получал и от «братьев».
Эти письма разрывали мне сердце на части. Я с
ужасом думал о приближающемся сроке окончания
службы. Что делать дальше?
Как-то собрались солдаты, разговорились о бу-
дущем.
— Я вернусь в свой техникум, буду сельским меха-
низатором,— улыбнулся Виктор.
— А я буду сдавать в индустриальный,— сказал
Иван Аношко.
— Мы с Аней решили махнуть на Иркутскую ГЭС...
— А ты куда, Мячин?
«В самом деле, куда? — вертелось у меня в голове. —
Снова в общину, простаивать жизнь на коленях, пу-
гать и обманывать доверчивых молодых людей?»
— Я еще не знаю,— ответил я ребятам, но сам уже
твердо знал, что возврата к прошлому нет. Разве я не
могу приносить пользу, как эти ребята, быть всегда
жизнерадостным, чувствовать удовлетворение от рабо-
ты? Но если вернуться домой, от общины не уйти...
Я попросил оставить меня на сверхсрочную службу.
Демобилизовался я только в 1957 году. От прежне-
го сектанта во мне уже ничего не осталось. Я выехал
в Барнаул, где тогда жила паша семья. На станции ме-
ня встретили члены общины Александр и Римма Ло-
ренц, которую я когда-то вовлек в секту. Они не пода-
ли мне руки и молча провели домой.
Родные встретили меня холодно и настороженно.
В дом стали приходить сектанты. Николай Фортуна,
Александр Булгаков и руководитель общины Николай
Горетой подолгу беседовали со мной, внушая, что гос-
подь поостит отступничество, если я раскаюсь.
— Ты был хорошим проповедником, ты должен по-
прежнему возвещать людям слово божье,— твердил
Горетой. Наверное, раньше мне было бы это лестно
слышать, но теперь похвала не трогала меня.
Однажды в наш дом пришел Александр Булгаков.
— Весь день я думал о тебе,— возбужденно загово-
рил он.— Собрался было уходить с моления домой, но
вот как будто ноги мои, помимо воли моей, направились
к твоему дому. Неспроста это, Федор!
— Не валяй дурака, говори, зачем пришел? — отве-
тил 51 Булгакову.
53
— Скажу. Хочу помочь тебе вновь обрести веру хри-
стову и избавиться от грядущих страданий.
— Не старайся напрасно,— ответил я.
— Испытай бога еще раз, он вернет тебе веру, при-
ди на собрание,— присоединились к Булгакову и мои
родные.
Ну что ж, я решил посетить собрание. При моем
появлении вся община поднялась и громко запела
псалом:
Как блудный сын, я в отчий дом вернулся,
Изведав горе в тягостной судьбе...
Я только улыбался про себя. Потом все плакали и
шумно, с криком и воплями, тряслись и молились — так
же, как шесть лет-назад, когда меня провожали в ар-
мию. Я сидел и думал о том, как трудно открыть глаза
этим обманутым людям, которые смотрят на жизнь
только через занавеску окон молельного дома.
Видя, что я не поддаюсь ни на угрозы, ни на угово-
ры, сектанты постарались вмешаться в мою личную
жизнь и принесли мне немало горя. Когда и это не по-
могло, они стали преследовать моих родных, думая тем
самым образумить их сына.
Недавно мне в руки случайно попало письмо моей
матери, адресованное ее сестре Вере. Оно было напи-
сано как раз в те дни. «Я тяжело устала, ты должна
это понять,— писала мама.— Хочу ясно сказать тебе,
хоть ты, наверное, отчасти и знаешь, что Федя приехал
к нам, за это не приветствуют меня, даже на собрании
не хотят садиться рядом со мной. Выходишь—полна
грудь скорби и горести в душе. Община большая, но
любви среди нее мало. Что будет дальше, не знаю...»
А дальше было вот что. Из Барнаула наша семья
вслед за Николаем Горетым и другими членами общи-
ны выехала в Находку.
Через некоторое время выехал туда и я, чтобы под-
держать больную мать и начать на новом месте новую
жизнь.
С ОТКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ
Утром меня будят гудки пароходов. Я смотрю в
окно. Находка пробуждается навстречу трудовому дню.
Откуда-то доносятся позывные Москвы...
Я тороплюсь на работу. В гараже автотранспортной
54
конторы меня ждет видавший виды грузовик ГАЗ-51.
На нем я доставляю на строительные площадки цемент
и бетон. У ворот встречаюсь с Владимиром Лимаренко,
Юрием Манохиным и Иваном Викуловым, мы шагаем
к гаражу вместе. Это мои большие друзья. Я часто
бываю у них в семьях, мы вместе отправляемся в кино,
на стадион или спорим о прочитанных книгах. Это лю-
ди, которые не оставят в беде и всегда разделят с то-
бой радость. Собственно, весь коллектив у нас такой.
Жизнерадостные, подчас озорные, товарищи по работе
очень мало говорят о морали. Но их неустанный труд,
честные сердца и высокие помыслы куда выше выхоло-
щенных и лицемерных идеалов сектантских поборни-
ков «нравственности».
Иногда вечерами, когда я спешу во Дворец культу-
ры или в библиотеку (собираюсь заочно учиться),
я встречаю членов общины, бывших своих «братьев».
Опустив голову, они по-прежнему бредут в молель-
ный дом.
— Добрый вечер,’Иван,— окликаю я своего давниш-
него приятеля Мозгового.— Как живешь, дружище?
Иван не хочет и глаза поднять на «безбожника».
— Молимся, чтобы вырвал тебя господь из сатанин-
ского плена и направил на путь истинный,— чуть слыш-
но говорит он.
Не надо за меня молиться, Иван! Долго я искал
этот истинный путь. Нет, он не в четырех стенах душ-
ного молельного дома. Безрадостные дни в слезах и
мучениях, в вечном страхе перед выдуманной неграмот-
ными людьми загробной жизнью — это совсем не тот
путь, которым идет человек — созидатель всех благ на
земле.
В одной из книг я прочитал замечательные слова:
«Человек рожден для счастья, как птица для полета».
Как это правильно! Впрочем, ты не знаешь этих слов,
Иван, ведь ты не читаешь книг.
Жаль, может быть, книги помогли бы тебе открыть
глаза. Ты бы узнал совершенно иной мир, преиспол-
ненный радостного труда, большой человеческой любви,
познания великих тайн природы. Ведь члены общины,
и ты в том числе,—советские люди, только с повязкой
на глазах. Открыть глаза еще не поздно, Иван!
Хочется мне обратиться и к тебе, Михаил Пименов.
55
Я глубоко уважаю тебя, как мужественного защитника
нашей Родины. В годы Великой Отечественной войны
ты не раз ходил в тыл врага, выполнял важные боевые
задания и заслуженно награжден правительственными
наградами. Фашисты тяжело ранили тебя, но врачи вер-
нули тебе жизнь.
Зачем же ты так безжалостно посвятил теперь ее
слепому служению вере и не хочешь видеть, как пре-
красна действительность, во имя которой ты проливал
кровь?
А дети, Михаил? У тебя их шестеро, все они достой-
ны радости и безмятежного счастья, которое дала стра-
на всей советской детворе. Зачем же ты отнимаешь у
них радость и заставляешь днем и ночью простаивать
на коленях с молитвами на устах?
Меня мучает совесть, когда я думаю о юношах и де-
вушках, которых сам вовлек в общину.
Где ты теперь, голубоглазая Лида Гулюк? Все так
же внимаешь проповедям и ищешь в них утешения?
А вы где, Ваня Рыбак и Толя Киселев? По-прежне-
му поете псалмы, вроде: s
Я мир сей оставил бы без сожаления,
В нем видел лишь ложь и мучения...
Или уже проснулись от тяжелого сна и весело тру-
дитесь на новостройках Сибири или целинных землях
Казахстана?
Мне стыдно, друзья. Пусть эти откровенные строки
помогут мне хоть немного искупить свою прежнюю вину
перед вами.
Не бойтесь навлечь на себя гнев фанатичных «брать-
ев» и «сестер», преодолевайте ложный стыд перед рели-
гиозными родителями, сами рвите с трясунами и другим
открывайте глаза. Ведь вы мне откровенно рассказыва-
ли о своей жизни в среде пятидесятников, и это допол-
нило мои собственные наблюдения, изложенные в этой
брошюре. Не бойтесь же говорить об этом!
Я очень хочу видеть вас жизнерадостными, слышать
ваш голос на рабочих и профсоюзных собраниях, встре-
чаться с вами во Дворце культуры, на занятиях в спор-
тивных секциях и в кружках художественной самодея-
тельности, в читальных залах библиотек.
Смело и решительно выбирайтесь из темницы!
Сентябрь 195S года.
ПРИМЕЧАНИЯ РЕДАКЦИИ
1. К стр. 12. По объяснению врачей-психиатров, у челове-
ка, находящегося в таком состоянии, наступает резкое возбужде-
ние центров речи, которое вызывает торможение всей остальной
коры мозга, то есть притупление сознания. Затем длительное
раздражение речевого центра переходит в защитное торможение,
которое сопровождается отсутствием контроля за речью и прояв-
ляется в выкрикивании несуразных, бессмысленных слов.
2. К стр. 44. По наведенным справкам, И. К. Курбатов дей-
ствительно был судим. Являясь военнообязанным, он с 1941 по
1944 год уклонялся от мобилизации в ряды Советской Армии, про-
живал на нелегальном положении под вымышленной фамилией —
57
Романов, отпустил длинные волосы и бороду, выдавал себя за
глубокого старца, призывал верующих не подчиняться законам
советской власти, проводил антисоветскую агитацию.
На фото слева, помещенном на предыдущей странице, — мас-
кирующийся И. К. Курбатов в 1944 году, когда ему было 39 лет;
на фото справа — он же в настоящее время, спустя 14 лет.
3. К стр. 44. Справки, наведенные в органах прокуратуры,
подтверждают слова автора. Лоренц Александр Густавович, нахо-
дясь на фронте, сдался в октябре 1941 г. в плен гитлеровцам и
поступил на службу в немецко-фашистскую армию, где в марте
1942 г. принял воинскую присягу на верность службы гитлеровско-
му правительству.
Находясь на службе у врага, был до 1943 г. переводчиком при
87-й пехотной дивизии, а с 1943 г. по день капитуляции служил в
187-м батальоне связи 87-й пехотной дивизии в чине обер-ефрейто-
ра и собирал сведения разведывательного характера о Советской
Армии.
В 1944 г. Лоренц в составе штурмовой группы германских
войск в районе Невеля и Витебска принимал участие в боях про-
тив частей Советской Армии, за что командованием германской
армии был награжден Штурмовым значком, а впоследствии орде-
ном «Железный крест» второго класса.
За совершенные преступления Лоренц в 1946 г. был осужден
военным трибуналом к 10 годам исправительно-трудовых лагерей
с последующим поражением в правах на 5 лет.
СОДЕРЖАНИЕ
Как я стал верующим 6
Паук плетет паутину 13
По ту сторону здравого рассудка 18
Пророчества сдуха святого» 25
Нравственность... или лицемерие? 31
В поисках заокеанского ковчега 38
Я выхожу из темницы 44
С открытыми глазами 54
Примечания редакции , ; , 57
Федор Николаевич Мячин
Мой разрыв с сектантами-трясунами
Приморское книжное
издательство
Редакторы М. С. Воронович,
А. И. Шинкарев
Обложка художника М. В. Филиппова
Техн, редактор Л1. Н. Потребич.
Корректоры Р. А. Ершова и И. В. Здорова
ВД 02768. Сдано в набор 20.Х-58 г.
Подписано в печать 14.XI-58 г.
Формат 84 X 1081/з2=1,88 физ. п. л.,
3,1 усл. п. л. (3 уч.-изд. л.)
Тираж 15 000. Цена 55 коп.
Типография № 1 Крайполиграфиздата.
Владивосток, Ленинская, 43. Заказ 3078
5а коп.
Приморское книжное издательство