Юрий
Т ы нянов
СМ ЕРТЬ
ВАЗИР-МУХТАРА
Роман
Москва
«Художественная литература»
1988

ББК
84Р7
Т93
Классики
и
современники
Советская
литература
*
Текст
печатается
по
изданию:
Тынянов
Ю.
Смерть
Ваз ир-М ухт ара.
Л.,
Художественная
литер атур а, 1975
Послесловие
В.
КАВЕРИНА
Ху дож ник
Б.
ТРЖЕМЕЦКИЙ
Т
4702010200-001
028(01)-88
62-88
© Послесловие,
оформление.
Издательство
«Художествен­
ная
литература», 1988г.
ISBN 5-280-00035-3

СМЕРТЬ
В АЗИР -МУХ ТА РА
Взгляни
на
лик
холодный
се й,
Взгляни:
в
нем
жизни
нет;
Но
как
на
нем
былы х
ст раст ей
Еще
заметен
сл ед!
Так
ярый
ток,
оледенев,
Над
бездною
висит,
Утратив
прежний
гр озны й
ре в,
Храня
движенья
вид.
Ев гений
Баратынский
На
очен ь
холодной
пло щади
в
де ка бре
м есяце
тыся­
ча
восемьсот
двадцать
пятого
г ода
перестали
существо­
вать
люди
двадцатых
годов
с
их
прыгающей
походкой.
Время
вдруг
пер е ломил ос ь;
разд ал ся
хруст
костей
у
Михайловского
манежа
—
восставшие
бежали
по
те­
лам
товарищей
—
это
пытали
время,
был
«большой
з ас т е нок» (так говорили в эпоху Петра).
Ли ца
удивительной
немоты
появились
сразу,
тут
же
на
пло щади ,
л ица,
тянущиеся
лосинами
щек,
готов ые
лопнуть
жилами.
Жилы
был и
жандармскими
ка нтам и
северной
небесной
голубизны,
и
ост зей ская
немота
Бенкендорфа
стала
небом
Петербурга.
Тогд а
начали
мерить
числом
и
мерой,
судить
порха­
ющих
отцов;
отц ы
бы ли
осуждены
на
казнь
и
бесслав­
ную
жизнь.
Случайный
путешественник-француз,
пораженный
ус трой ств ом
русского
механизма,
писал
о
н ем : «импе­
рия
к а т а л ог ов», и добавлял: «блестящих».
От цы
пригнулись,
дети
зашевелились,
отц ы
ст али
бояться
детей,
уважать
их,
стали
заискивать.
У
них
были
по
ночам
угрызения,
тяж ел ые
всхлипы.
Они
называли
это
«совестью»
и
«воспоминанием».
И
бы ли
п уст оты.
3

За
пустотами
мало
кто
разглядел,
что
кровь
отлила
от
порхающих,
как
шпа га
лом к их,
отцов,
что
кровь
в ека
переместилась.
Дети
бы ли
моложе
отцов
всего
на
дв а,
на
три
года.
Руками
рабов
и
завоеванных
пленных ,
суетясь,
доро­
ж ась
(но не прыгая), они завинтили пустой Бенкендор­
фов
механизм
и
пуст или
винт
фабрикой
и
заводом.
В
тридцатых
годах
за па хло
Америкой,
ост-индским
дымом.
Дуло
два
ветра:
на
восток
и
на
за пад,
и
оба
несли
с
собою:
соль
и
смерть
отц ам
и
деньги
—
детям.
Чем
б ыла
политика
для
отцов?
«Что такое тайное общество?
Мы
ходили
в
Париже
к
девчонкам,
здесь
пойдем
на
Мед в ед я»,—
так
говорил
декабрист
Лунин.
Он
не
был
легкомыслен,
он
дразнил
потом
Н ико лая
из
Сибири
письмами
и
проектами,
написанными
из д ева­
те льс ки
ясны м
почерком;
трос тью
он
драз нил
медве­
дя
—
он
был
легок.
Бунт
и
женщины
бы ли
сладострастием
стихов
и
даже
слов
об ыд енн ого
разговора.
Отсюда
же
шла
и
смерть,
от
бунта
и
ж енщин .
Л юдей,
умиравших
раньше
своего
века,
смерть
за стиг ала
в незапн о,
как
любовь,
как
до ждь.
«Он схватил за руку испуганного доктора и просил
настоятельно
помощи,
громко
требуя
и
кр ича
на
него:
«Да понимаешь ли,
мой
друг,
что
я
жи ть
хочу,
жит ь
хочу!»
Так
умирал
Ерм ол ов,
законсервированный
Ни кол а­
ем
в
банку
полководец
двадцатых
годов.
И
врач,
сд ав лен ный
его
рукой,
у пал
в
обморок.
Они
узнавали
друг
друга
потом
в
толпе
тридцатых
годов,
лю ди
д вадцат ых ,—
у
них
был
такой
«масонский
з нак», взгляд такой и в особенности усмешка,
которой
другие
не
по ним али.
Усм еш ка
бы ла
почти
де тска я.
Кругом
они
слышали
другие
слова,
они
всеми
силами
бились
над
таки м
словом,
как
«камер -ю нк ер»
или
«аренда», и тоже их не понимали.
Они
жизнью
ра с плач ива лись
иногда
за
незнакомство
со
словарем
своих
детей
и
младших
братьев.
Легко
умирать
за
«девчонок»
или
за
«тайное общество», за « кам е р-юн ке­
ра»
ле чь
тяжелее.
Люд ям
двадцатых
год ов
досталась
т яжелая
см е рть,
потому
что
век
ум ер
раньше
их.
4

У
них
было
в
тридцатых
года х
верное
чутье,
когда
человеку
умереть.
Они,
как
псы,
выбирали
для
смерти
угол
поудобнее.
И
уже
не
требовали
перед
смертью
ни
лю бви,
ни
дружбы,.
Что
дружба?
Что
любовь?
Дружбу
они
об рони ли
где-то
в
предыдущем
де с яти­
летии,
и
от
нее
осталась
только
привычка
писать
письма
да
ходатайствовать
за
виноватых
друзей
—
кста­
ти,
тогда
вино ва тых
было
много.
Они
писали
друг
другу
д линные
сентиментальные
письма
и
обманывали
др уг
друга,
как
раньше
обманывали
же нщи н.
Над
женщинами
в
дв адцаты х
годах
шутили
и
вовсе
не
делали
тайн
из
любви.
Иногда
только
дра ли сь
или
умирали
с
таким
видом,
как
будто
г ово рил и: «Завтра
побывать
у
Истоминой».
Был
такой
термин
у
эпохи:
«сердца раны» .
Кст а ти,
он
во все
не
пре пятст вов ал
бракам
по
расчету.
В
тридцатых
годах
поэты
стали
писать
глупым
красавицам.
У
женщин
появились
пы шные
по дв язки.
Разврат
с
девчонками
двадцатых
годов
оказался
добро­
совестным
и
ребяческим,
тайные
общества
показались
«сотней прапорщиков».
Благо
было
тем,
кто
псами
лег
в
двадцатые
го ды,
молодыми
и
горды м и
псами,
со
звонкими
рыжими
собаками!
Как
ст раш на
бы ла
жизнь
превращаемых,
жизнь
тех
из
двадцатых
годов,
у
к от орых
перемещалась
кров ь!
Они
чувствовали
на
се бе
опы ты,
направляемые
чужой
рукой,
пальцы
котор ой
не
дрогн ут .
Время
бродило.
Вс егда
в
крови
бродит
время,
у
каждого
пе р иода
есть
с вой
вид
брожения.
Б ыло
в
двадцатых
года х
винное
брожение
—
Пуш­
кин.
Грибоедов
был
уксусным
брожением.
А
там
—
с
Лермонтова
идет
по
с лову
и
крови
гн илос тн ое
брожение,
как
зв он
гитары.
Запах
самых
тонких
д ухов
закрепляется
на
разложе­
нии,
на
отбросе
(амбра
—
отброс
м орс кого
жи во тно го),
и
самый
тонкий
за пах
бл иже
всего
к
во ни.
Вот
—
уже
в
наши
дни
поэты
забыли
да же
о
духах
и
пр ода ют
самые
отбросы
за
благоухание.
В
этот
день
я
отодвинул
рук ой
запах
духов
и
отбросов.
Ста рый
азиатский
уксус
лежит
в
мои х
венах,
5

и
кровь
пробирается
медленно,
как
бы
сквозь
пу сто ты
раз оре нн ых
импер ий.
Че лов ек
н е большого
роста,
желтый
и
чоп орны й,
занимает
мое
воображение.
Он
лежит
не под вижно ,
гла за
его
блестят
со
сна.
Он
протянул
руку
за
очками,
к
столику.
Он
не
думает,
не
говорит.
Еще
нич его
не
ре ше но.

ГЛА ВА
ПЕРВАЯ
Шаруль
бело
из
кана
ла
садык1
Г рибое дов.
Пи сьмо
к
Булгарину
1 Величайшее несчастье,
когда
нет
истинного
друга.
Стих
арабс­
кого
поэта
иль-Мутанаббия
(915—965).
Ис т очник
указан
ака де ми ком
И.
Ю.
Крачковским.
1
Еще
ничего
не
было
решено.
Он
вытянулся
на
руках,
подался
корпусом
вперед;
от
этого
нос
и
г убы
у
не го
вытянулись
гусем.
Странное
дело!
На
юношеской
постели,
как
бы
помимо
его
воли,
вернулись
разные
привычки.
Им енно
по
утра м
он
так
потягивался,
прислушивался
к
отчему
дому:
встала
ли
маменька?
я звит
ли
уже
папеньку?
По
ош ибке
влетела
догадка:
не
войдет
ли
сейчас
дядя,
опираясь
на
палку,
будить
е го,
во роши ть
на
постели,
звать
с
собою
по
гос тя м.
Че го
он
хлопотал
с
этой
своей
палкой?
И
он
в оров ато
прикрыл
ресницы,
с легка
шмыгнул
носом
под
оде яло.
К оне чно,
тотчас
же
о пом нилс я.
Протянул
желтую
р уку
к
столику,
пристроил
на
нос
оч ки.
Он
спал
прекрасно:
ему
хорош о
спало сь
только
на
новом
месте.
Отчий
дом
оказался
сегодня
новым
местом,
он
превосходно
провел
ночь,
как
на
покойном
п ос тоя­
лом
дворе,
за то
поутру
как
бы
угорел
от
тайного
за пах а,
которым
недаром
полны
отчие
дома.
Алексей
Федорович
Грибоедов,
д ядя
с
палкой,
умер
п ять
лет
на зад.
Его
и
зарыли
здесь,
на
Мо скв е.
7

Во йти
он,
стал о
быть,
не
мог.
Скончался
в
свое
время
и
папенька.
Но
все
же
раздавались
от чие
звуки.
Ч асы
перекликались
из
комнаты
в
комнату,
как
петухи,
через
деревянные
стены.
У
maman в будуаре
мая тни к
всегда
ход ил
как
бешеный.
Затем
шваркающий
звук,
и
кто-то
пле ва л.
Зна ч ение
звука
он
долго
не
мог
определить.
Потом
затаенный
смех
(несомненно,
же нски й),
шва рк анье
приостановлено
и
н ак онец
с
новой
силой
вно вь
началось.
Кто- то
вполголоса
зашикал
из
дв ере й,
трю хн ул
жидкий,
дрян не ньки й
колокольчик
—
это,
безо
всякого
сомнения,
из
ма м еньк ина
будуара.
И
стало
п о нятно
зн ачен ие
шварканья
и
плеванья,
а
также
смеха:
Александр
чистил
его
с ап оги,
плевал
и
толкал
под
бок
маменькину
девку.
Александр
вообще
проявлял
в
дом е
за
этот
пос ле д­
ний
приезд
не о бы кнове нную
наглость:
он
налетел,
как
персидский
р азбо йник,
на
господский
дом,
в зял
его
приступом,
он
гов ор ил: «мы», брови у него разлетались,
ноздри
раздувались,
бе лес ые
глаза
стали
глупыми.
Он
был
да же
величествен.
Так,
он
взду ма л,
что
«Александр Сергеевич не
могут,
чтобы
ему
чистить
платье
в
л юд с к ой», ночевал
наве рху
—
и
вот
теперь
т искал
девушку.
Все
же
Александр
Сергеевич
улыбнулся,
потому
что
лю бил
Александра.
Александр
на пом инал
лягуш ку .
Маменька
опять
трюхнула
колокольцем,
оберегала
его
покой
от
Сашки,
а
сама
в едь
тем
будила
ег о,
несносно.
Тогда,
как
бы
из
озорства,
из
желания
передразнить
ненавистный
маменькин
звук,
он
протянул
ру ку
и
т оже
трюхнул
в
колокольчик.
Звук
получился
сто ль
же
мерзкий,
как
и
у
маменьки,
но
более
гр ом кий.
И
трю хн ул
еще
раз .
Вошел
крадучись,
извиваясь
змеем,
шаркая
туф ля­
ми,
Ал е ксан др.
Походка
его
напоминала
походку
дерви­
ша
в
«Страстях Алиевых». На вытянутых руках он нес
п лать е,
как
же ртву
божеству,
кок
его
уже
был
смазан
квасом
и
завит.
Удивительно
глупая
улыбка
явилась
перед
Грибоедовым.
Он
с
удовольствием
смотрел,
как
складывал
Александр
тонкое
чер ное
платье
на
табурет
и
обрядовым
жестом
сложил
вро вен ь
обе
штрипки
от
брю к.
8

Так
они
и
молчали
обыкновенно,
л юбу ясь
друг
другом.
—
Подай
ко фе.
—
Каву-с?
Миго м,—
щеголяя
пе рс ид ским
словом,
Сашка
составил
в
ряд
дл инн ые
острые
носы
шти бле т.
( «Тоже,
к афечи .
Нашел
дурак,
перед
кем
хв ас­
тать» .)
—
Карету
от
из во зчика
заказал?
—
Ждет-с.
Александр,
кланяясь
носом
на
каждом
шагу,
пошел
вон.
Как
затравленный,
унылый
зверь,
Гри бое дов
смот­
рел
на
сво е
че рное
платье.
У
са мого
борта
сюртука
он
з амет ил
пылинку,
снял
ее
и
покраснел.
Он
не
хотел
думать
о
том,
что
вскоре
здесь
засияет
алмазная
звезда,
и
меж ду
тем
даже
со
всею
живостью
пре дстав л ял
ее
как
раз
на
том
месте,
где
стер
пы ль.
Коф е.
Быстро
он
оделся,
с
отчаянностью
реш ил ся,
прошел
к
маменькину
будуару
и
стукнул
как
деревянным
пальцем
в
дере вян ну ю
дверь.
—
Entrez?'
Изумление
было
фальшиво,
повыш е ние
бы ло
в зято
в
вопросе
на
терцию
выше,
чем
следовало
бы,
голос
maman был сладостным dolce2 в его нынешний приезд,
м ед овым
dolce.
С клон ив
покорные
д лин ные
ресницы,
он
прошел
ср азу
же
че рез
много
запахов:
пахли
п атки
с
одеко-
лонью,
серные
част ицы,
можжевеловые
порошки.
Маменька
сидел а
со
взбитыми
на
висках
ж идки ми
патками,
не
седыми,
а
бесцветными.
Она
в
лорнет,
прищурясь,
смотрела
на
Александра.
Взгляд
был
слегка
плот оя де н.
Чин
статского
советника
был
обещан
Александру.
—
Как
вы
спали,
мой
сы н?
Ваш
Сашк а
вт орое
утро
всех
будит.
Второе
утро
он
хот ел
удрать
из
дом у.
На
эт от
раз
он
решился,
и,
по-видимому,
предстояло
объясниться.
Удирал
он
в
Петербург,
собственно
д аже
не
удирал
—
он
вез
Туркменчайский
мир
в
Петербург
и
мог
только
п рое здом
остановиться
дня
на
два
в
Во йдит е
(фр.).
Нежно
(ит. ,
муз.
термин).
9

Москве,
но
мамен ь ка
надулась
вчера,
к огда
Але ксанд р
сказ ал,
что
утром
едет,—
он
мог
бы
еще
задержаться
на
ден ь
в
Мос кв е.
Он
и
задержался.
Она
смотрела
на
с ына
в
этот
раз
по-особому.
Настасья
Федоровна
прожилась.
Бы ла
ли
она
мотовкой?
Она
бы ла
жадна.
Все
же
деньги
плыли
сквозь
пальцы,
сыпались
пе ском
—
и
опя ть
н ачина ли
тр ещ ать
уг лы,
о б сыпат ься
дом;
в
самом
воздухе
стояло
раз о рен ие;
все
ве щи
б ыли
нал ицо ,
но
дом
п ус тел.
Настасья
Федоровна
бы ла
умна,
хозяйка,
мать
—
ку­
да
девались
деньги?
Самый
воздух
грибоедовского
дом а
как
бы
ел
их.
Уже
мужики
бы ли
высосаны
до
послед­
ней
крайности.
П ять
лет
н азад
они
подняли
бунт,
во сст ание,
и
их
усми ряли
ор ужие м.
Все
же,
несмотря
на
п обеду,
губернатор
заезжал,
пил
чай
и
предупреж­
дал ,
что
желательно
не
иметь
более
восстаний.
Александр
прекрасно
понимал
зн аче ние
голоса
и
лорнета.
Медовое
legato1 было приглашением погово­
рить.
Александр
заговорил.
С
некоторым
презрением
он
слышал
в
св оей
речи
излишек
выразительности,
он
как
бы
зара жа лся
ее
речью.
1 Связно,
плав но
(иг.,
му з.
термин).
Все
эт о,
разумеется,
должно
бы ло
кончиться
сканда­
лом
и
сорваться;
и
м ать
и
сын,
зн ая
эт о,
о ттяг ивал и.
Ма ть
не
знала,
чего
хочет
сын.
Он
мог
остаться
на
Москве,
мог
сл ужить
в
Петербурге,
а
то
и
получить
назначение
в
ту
же
Персию.
Перед
ним ,
разумеется,
ны нче
все
открыто:
таким
дипломатом
он
по ка зал
себя.
Мать
списалась
уже
с
Паскевичем,
ж ена тым
на
племян­
ни це,
у
к оторого
служил
Александр;
Паскев ич ,
чувстви­
те ль ный
к
том у,
чтоб
его
окружали
о бязан ные
родствен­
ники,
выдвигал
Ал екса ндр а.
Он
посоветовал
Настасье
Федоровне
брать
Персию.
Так
решали
за
его
спиной,
как
за
маленького;
хуже
всего,
что
он
зн ал
об
этом.
М ать
догадывалась:
как
только
она
заговорит
о
Пе рс ии,
Ал екса ндр
станет
перечить,
м ежду
тем
он,
может
бы ть,
и
сам
хочет
Пе рс ию.
Персия
б ыла
выгод н а
в
первую
голов у
деньгами,
и
чином,
и
начальством
Паскевича;
в
М ос кве,
тем
п аче
в
Петербурге,
дело
другое
и
служба
другая.
Ни
Персия,
ни
Петербург
не
б ыли
ясны
для
На стась и
Федоровны
—
это
б ыли
места,
ку да
годами
проваливался
А л ександр ;
10

как
бы
уехал
на
службу
и
не
возвращался
не
четыре
ча са,
а
четыре
года.
Со бстве нно ,
она
не
говорила
даже:
«Александр в Персии»
и ли,«на Кавказе», но: «Саша
в
миссии».
Миссия
—
бы ла
учреждение,
и
так
было
покойнее,
устойчивее.
Она
понимала
только
Москву
и
все
же
не
хотела,
чтобы
С аша
оставался
в
Мо скве .
—
Ты
сегодня
до ма
обедаешь?
—
Нет , maman, я приглашен.
Он
не
был
приглашен,
но
не
мог
себя
принудить
об ед ать
дома.
Обеды
бы ли,
признаться,
дурные.
Настасья
Федоровна
шаловливо
посмотрела
в
лор­
нет.
—
Опять
кулисы
и
опять
актрисы?
Его
мать,
говорящая
о
его
женщинах,
б ыла
оскорби­
тельна.
'
—
У
меня
дела ,
матушка.
Вы
всё
меня
двадцатилет­
ним
считаете.
—
В
Петербург,
вижу,
не
так
уж
торопишься.
—
На про тив,
завтр а
же
утром
и
выезжаю.
Она
любовалась
им
в
лорнет.
—
Где
же
т вой
Лев
и
тв ое
Солнце?
Але ксанд р
осторожно
усмехнулся.
—
Лев
и
Солн це ,
маменька,
уже
давно
пок оятся
у
ростовщика
в
Тифлисе.
У
меня
был
долг.
Со сл ужив­
цу
за дол жать
избави
боже .
Она
отвела
лорнет.
—
Уже?
Заложенный
орден
да вал
ей
превосходство.
Разго­
вор
был
неминуем.
—
Сборы
твои
не
слишком
скоры?
Она
суетливо
взбила
па тку
на
лев ом
виске.
—
Нет.
Я,
собственно,
не
име ю
права
долее
одного
дня
медлить.
Я
и
так
задержался.
Де ло
не
шут очное .
—
Я
не
об
этих
сборах
говорю,
я
говорю
о
то м,
что
ты
собираешься
делать.
Он
пожал
плеч ам и,
взгл янул
себе
под
н оги:
—
Я,
право,
не
подумал
еще.
И
под нял
на
нее
совсем
чужое,
не
Сашино
л ицо:
немолодое,
с
облезшими
по
вискам
волосами
и
пр он зи­
тельным
взглядом.
—
Это
зави сит
от
одного
проекта...
Она
забил ась
испуганно
прозрачными
завитушками
на
лбу
и
сн из ила
совершенно
голос,
как
сообщник:
—
Какого
проекта,
мой
сын?
— ...о
кот ором , maman, рано говорить...
И

Казалось
бы,
поб еди л.
А
вот
и
нет,
на чи нал ась
патетика,
которая
бы ла
г орше
всег о.
—
Alexandre, я вас умоляю, —
опа
сложила
ладо­
н и,—
подумайте
о
том,
что
мы
на
краю...—
Глаза
ее
стали
красноваты,
и
голос
задрожал,
она
не
з ак он чила.
Потом
она
обмахнула
платочком
красные
глаза
и
высморкалась.
—
И
Jean,—
сказала
она
совершенно
спокойно
о
Паскеви ч е, —
мне
писал:
в
Персию.
В
Персию,
да
и
только.
Последние
слова
она
произнесла
убежденно.
—
Впрочем,
я
не
знаю:
може т
быть,
ты,
Саша,
рассудил
даже
заняться
здесь
журналами?
Очень
мирно,
но,
боже,
что
за
legato!
И
Jean, и Персия,
и
все
решительная
д ичь:
не
хочет
он
в
Персию,
и
не
поедет
он
в
Персию.
—
Я
сказал
Ивану
Федоровичу,
что
прошу
предста­
вить
ме ня
только
к
денежному
награждению.
Я
все
пр едв идел ,
маменька.
Оп ять
посмотрел
на
нее
дипломатом,
статским
совет­
нико м,
восточным
царьком.
—
Я
же,
собственно,
р аспол ож ен
к
кабинетной
жи з­
ни.
А,
впрочем,
увижу...
Встал
он
совершенно
независимо:
—
Я
пойду.
Д омой
я
сегодня
бу ду
п оздн о.
Перед
самым
порогом
спасения
Настасья
Федоров­
на
остановила
ег о,
прищурясь:
—
Ты
возьмешь
кар ет ку?
Он
был
готов
ездить
реш ит ель но
на
всем:
на
др ож­
ках
гитарой,
на
щеголеватом
купеческом
калибре,
но
только
не
в
семейственной
ка рет ке.
—
За
мною
пр исл ал
карету
Степан
Никитич,—
он
солгал.
-
А.
И
он
спасся
к
парадным
сеням,
через
первую
гостиную
—
светло-бирюзовую
и
вторую
гос ти ную
—
г олуб ую,
л юб имые
цве та
Настасьи
Федоровны.
В
про ­
стенках
б ыли
зеркала,
а
также
подстольники
с
бронзой
и
очень
тонким,
всл едст ви е
сег о
вечно
пы льны м,
фарфо­
ром;
но
и
простым
глазом
был о
видно,
что
люс тры
бумаж ны е,
под
брон зу .
Чахлую
мебель
покрывали
чехлы,
которые
здес ь
б ыли
ео
дня,
как
пом нил
се бя
Але кс ан др.
В
д и ванной
он
помедлил.
Его
остановил
трельяж,
обв ит ый
плющом
по
обе
с торон ы
д иван а,
и
две
горки
à Іа помпадур.
12

Глупей
и
нов ей
нельзя
б ыло
ничего
и
представить,
но вые
приобретения
разорявшейся
Настасьи
Федоров­
ны.
И
карсель
на
одном
столе,
чистой
брон зы .
Он
по ст оял
в
углу
у
двери,
перед
столбом,
к отор ый
вился
жгутом,
столбом
красного
дерева,
который
заги­
бал ся
кверху
крю чк ом
и
эт им
крю чком
держал
вися­
щий
фонарь
с
расписными
стеклами.
Все
было
неудавшаяся
Азия,
разорение
и
обман.
Не
хватало,
чт обы
стены
и
потолок
были
о клеены
разноцветными
зеркальными
кусочками,
как
в
Пе р сии.
Так
бы ло
бы
пестрее.
Это
был
его
дом,
его
Heim1, его детство.
И
как
он
все
это
любил.
1 Домашний очаг (не м. ).
Он
устремился
в
сени,
накинул
плащ,
в ыбеж ал
из
дому,
упа л
в
карету.
2
Ози р аясь
с
некоторым
любоп ыт ств ом ,
он
по луч ил
в печат лени е,
что
движение
со вер шает ся
кругообразно
и
без
це ли.
Одни
и
те
же
русские
мужики
шли
по
мостовой
—
вз ад
и
вперед.
Щеголь
про несся
на
дрожках
от
Новинской
площа­
ди,
и
с ряду
такой
же
в
противоположную
сторону.
Впрочем,
он
понял,
в
чем
здесь
дело:
оба
щеголя
бы ли
в
эриванках.
Не
успели
еще
взять
Эривани,
как
московские
патриоты
в ыраж али
уже
свою
суетность,
напялив
на
головы
эти
круглые
эриванки.
Нет,
для
М о сквы,
люб езн ого
отечества,
не
стоило
драться
на
Закавказье,
дел ать
Кавказ
кладбищем
и
го с тиницей.
Пересек
Тверскую,
поехал
по
С адово й.
Подозритель­
но
грязны
и
узк и
б ыли
переулки,
вливавшиеся
в
главные
у лицы.
Карета
свернула.
Точно
в
Т ебр изе,
где
ря дом
с
глав но й
улицей
грязь
пе рв о здан ная,
а
ма льчи ш­
ки
ищу т
друг
у
друга
вшей.
Торчали
колокольни.
Они
п оход или
на
минареты.
Он
поймал
себя
на
азиатских
сравнениях,
это
б ыла
лень
ума.
13

Все
эти
безостановочные
дни,
что
он
в
какой-то
лихорадке
стяжания
торговался
с
персами
из-за
каждо­
го
кло ка
земли
в
договоре,
что
он
мчался
сю да
с
этим
догов ором ,
име вшим
уже
свою
кличку:
Туркменчайс-
кий,—
чтобы
везти
его
ср азу
же,
без
промедления,
в
Петербург,—
он
двигался
по
вс ем
направлениям,
ра с­
точал
любезность,
ловкость,
он
хитрил,
скрывал,
был
ум ен
и
даже
не
задумывался
над
этим
всем,
так
уж
шло .
Н ынче
же,
под
с амым
Петербургом,
он
осел;
М осква
его
наспех
пр ог лот ила
и
как
бы
забыла.
Он
нач ин ал
за
эти
два
дня
бояться,
томиться,
что
не
довезет
мира
до
Петербурга,—
боязнь
де тск ая
и
неосновательная.
Стоял
печальный
м есяц
март.
С нег
московский,
внезапное
солнце,
а
то
и
тень,
скука
—
в
два
дня
—
до­
ма,
на
улицах
еще
скучнее
—
не
давали
сосредоточить­
ся.
Все
это
было
вроде
арабесков,
как
он
их
созерцал
в
бессонные
ночи
под
Аббас-Абадом,
во
вр емя
перегово­
ров,
что
идешь,
ид ешь
за
линией,
натыкаешься
на
препону,
и
путаница.
Как
сильно
дейст во вал а
на
нег о
хорошая
и
дурная
по го да:
на
солнце
он
был
ма льч ико м,
в
тени
стариком.
Страшно
подумать:
рассеянность
и
холод
коснулись
даже
проекта;
он
не
был
б ольше
уверен
в
н ем,
д аже
напротив,
проект,
без
сомнения,
поскользнется...
П рохо­
жий
франт
поскользнулся,
д олго
брыкал
и
потом
огля­
дывался,
не
смеются
ли.
Он
и
выез жал
теперь
с
этой
жаждой,
с
этим
тайным
намерением:
выло вить
где-то
на
улицах
решение.
Он
растерял
свои
годы
по
с толбов ым
дорогам,
изъез ­
дил
их
—
и
вот
теперь
л овил
свою
молодость
по
переул­
кам.
Так
о бессил ивал а
его
Мо скв а.
В
последний
день
он
решил
объехать
знакомых.
Ре шения
он
на
улицах
не
на ход ил
никакого.
Просто
был
март:
то
солнце,
то
тень,
мно го
прохожих
русских
мужиков,
толкущихся
на
одном
месте.
У
них
б ыли
одинаковые
лица
—
все
те
же,
что
шли
вперед,
возвра­
щались
на зад.
Гн алис ь
друг
за
другом
р усск ие
ма ль­
чишки
со
здоровым,
б ес пр ичинным
ревом.
И
одн а
за
другой
пл ели сь
кареты,
др о жки.
Может
быть,
каждая
отд ельн о
и
шла
быстр о,
д аже
мчалась,
но
все
вместе
они
плелись.
Лошадь
задрала
голов у
из
цепи.
У
него
промелькнула
бе зо бр азная
фр а за : «Лошади
зде сь
сродни
черным
мулам»—фраза
для
азиатского
Ол еар ия.
14

Никто
на
н его
не
обращал
внимания.
С
о горчен ие м
он
заметил,
что
это
именно
уязвляло
его .
Он
от лич но
знал ,
что
гла вна я
встреча
предстоит
в
Петербурге,
да
и
в
Мо скве
его
встретили
торжествен­
но.
Все
же
ему
б ыло
неприятно,
что,
проскакав
месяц,
в езя
в
своих
бумагах
достославный,
пресловутый
Турк-
менчайский
мир ,
в
э тот
день
он
был
оставлен
в
Москве
на
самого
себ я.
Это
был о
ребячеством.
Щеголи
в
крылатках,
в
эриванках,
воздушные,
как
бабочки,
казались
су щест ва ми
из
особого
мира.
Все
нынч е
на
Мо скве
было
заражено
ле гкос тью,
б ой кос тью.
Очень
все
молодцеваты
стали.
И
нена дежн ы.
Казалось,
что
дрожки
с
пролетным
фр анто м
сейчас
п ол етят
по
воздуху,
оставив
вн изу
салопницу
и
мужика,
несущего
на
голове
бочонок
сельдей
и,
как
тяжким
маятн и ко м,
качающего
руко й.
Но
франта
теснили
лошадиные
морды,
и
из
толпы
уп орно
выплывал
все
тот
же
мужик,
с
механической
грацией
качавший
туловищем
и
рукою.
Он
нес
на
голове
бочонок
и
поэтому
балансировал,
как
балерина.
Даже
у
московских
мужиков
за
два
года,
что
он
не
был
в
Москве,
исчез ла
медвежеватость,
да же
салопни­
цы
бы ли
охвачены
движением
—
те
же
с амые
шли
вперед
и
возвращались
назад.
Так
ему
казалось,
он
был
близорук.
Навстречу
медленно,
как
во
сн е,
равнодушно,
как
на
театре,
пр опл ыл
мужик,
в
санях
не
по
времени.
Ехал
он
по
Садовой,
как
по
деревне.
Он
плыл
с
открытым
ртом,
не
думая,
не
чувс тв уя,
с
неопределенной
сосредоточенностью
гля дя
вперед.
А
рядом
в
дрожках
ехал
Макниль.
Он
испугался,
как
это
прос то
он
рядом
с
мужиком
отметил
доктора
Ма к ниля.
Все
совершается
непоследовательно,
по
п рост о:
по
улице
едет
мужик,
и
п очти
ря дом
с
ним
англичанин,
главный
доктор
тебризской
миссии,
Макниль.
Он
ж адно
посмотрел
в
ту
ст орон у,
но
Макниля
не
было,
а
был
толстый
полковник
с
собачьими
бак ам и.
Однако
как
он
сюда
поп ал?
Если
Макниль
поехал
в
Рос си ю,
он
должен
бы
об
эт ом
знать.
Впрочем,
доктор,
может
быть ,
действовал
прямо
через
Паске вич а .
Одн а­
ко
П аскев ич
должен
бы
и
в
этом
случае
его
предуведо­
мить.
15

Хотя,
что
же
в
этом
он
находит
особого?
И,
может
быть ,
это
вовсе
не
Макниль.
Он
по жал
пле ча ми
с
неудовольствием.
Л ицо
англи­
ча нина
так
ему
примелькалось
в
Тебризе,
что
он
родную
мать
вскоре
за
нег о
примет.
Он
сня л
оч ки
и
сердито
протер
их
кружевным
платком.
Глаза
без
очков
смотрели
в
разные
стор оны .
Кучер
остановил
карету
на
Пречистенке,
у
Пожар­
но го
депо .
3
Уже
самый
дом
несколько
по раж ал
своей
наруж­
н ос тью,
он
вдвигался
в
сад.
Ко рпус
был
призе м ис т,
окна
темноваты,
парадная
дверь
тяжела
и
низка.
Здесь
жил
теперь
отставной
Ермолов.
Дв ерь
гля де ла
исподлобья,
по дав ал ась
ту го
и
готова
была
каждого
гостя
вытолкнуть
об рат но,
да
еще
и
прихлопнуть.
Особенно
его.
Тот
любезный,
искательный
Ерм оло в,
кот оры й
при
Александре
вл адел
Кавказом,
замышлял
войны,
писа л
но тац ии
императору,
грубиянствовал
с
Нессельродом,
боле е
не
существовал,
не
должен
был,
по
кр айн ей
мере.
Каков
же
был
теперешний,
в
эт ом
доме?
Отношения
с
Ермоловым
за
два
последних
г ода
были
мучительны.
Вернее,
их
не
было .
Они
избегали
д руг
друга.
Когда
Николай
взял
приступом
дв орец ,
он
почувст­
вовал
се бя
сиротливо,
выскочкой
—
parvenue.
Тог да
ст али
рыться
в
разговорах
и
нумеровать
шепоты.
Оказа­
лось,
между
про чим ,
что
на
Кавказе
сидело
кос ма тое
чудище
—
проконсул
Кавказа,
хр ипе ло,
читало
но та­
ции
и
т.
д.
Показал о сь,
что
он
хочет
отложиться,
от­
пасть
от
им пер ии,
учредить
Вост очное
государство.
Жда ли,
что
он
после
дек абря
пойдет
на
Петербург.
Его
окружали
подозрительные
люди.
Он
вел
свою
линию
на
Востоке,
следовало
его
убра ть .
Вскоре
началась
война
с
Персией.
Старик
п опроб о­
вал
буркн уть
на
Петербург,
в м ешива ющийся
в
его
военные
дела .
Но
его
время
п рош ло,
как
и
его
дела.
Империи
более
не
требовались
тучность
полковод­
цев
и
быстрота
п оэт ов.
К
не му
пр и стави ли
дядькой
Паскевича.
16

Па скеви ч
умел
п одчи нять ся
и
любил
подчиняющих­
ся.
Он
терпеливо
д онос ил
на
Ермолов а
и
объяснял
Николаю,
что
лучше
всего
назначить
главнокомандую­
щим
его
и
отрешить
Ермолова.
Пе р сидс кие
д ела
пошли
и
того
хуже.
У
персов
был
полководец
горячий
—
Аббас-Мирза.
Русские
воена­
чальники
грызлись.
Вскоре
на
них
обоих
прислали
еще
старшего.
Дибич
был
уже
со всем
крошкой,
рыжая,
п ыл кая,
нечистоплот­
ная
фигурка.
Ерм олов
смотрел
исподлобья,
Паскевич
ел
глаза ми ,
Дибич
косил
в
землю.
Он
боялся,
что
над
ним
с меютс я.
Дибич
написал
императору,
что
нужно
сместить
и
старика
и
молодого,
а
поставить
человека
средних
лет.
Сам
он,
однако,
от
этого
ниче го
не
выиграл,
вернул­
ся
восвояси.
Выиграл
Паскевич.
Ерм ол ова
уволили,
как
был и
уже
ув оле ны
двадцатые
г оды
вообще.
Вс ех
его
помощников,
после
войны,
тоже
убрали
на
пок ой.
Образовалась
как
бы
ермоловская
партия
—
не­
довольных
генералов.
Бренча
саблями
или,
если
уж
они
б ыли
в
отставке,
просто
дергая
плечами,
они
хрипели
вокруг
ни звер жен-
но го
мон уме н та.
Они
со б ир ались
в
Москве
к
нему
на
Пречистенку,
как
тамплиеры
в
храм,
как
христиане
в
катакомбы.
И
монумент
их
благословлял.
Выбитый
из
ос и,
на
кот орой
он
двигался
тридцать
восемь
лет
сл ужб ы,
он
врос
в
землю.
Он
устанавливал
одни м
примером
из
тактики
превосходство
Наполеона
над
Ганнибалом,
о дним
русским
словом
уничтожал
значение
занесшегося
ник о лаевск ог о
выскочки.
Ти хо
трепеща
канителью
эполет
и
волоча
ноги,
проходили
перед
ним
генералы,
опираясь
по-отставному
на
палки.
Война
кончилась;
Аббас-Мирза,
величайший
ази атс­
кий
полководец
и
дипломат,
был
с ломле н.
В
Петербур­
ге
ждали
Туркменчайского
мира.
Генералы
знали:
война
выиграна
бездарно.
Паскеви-
ча
в
деле
и
не
ви дал и,
все
сделали
Вельяминов
и
Мадатов,
а
он
только
имя
свое
приложил.
А
потом
надоносил,
представил
в
ложном
свете
и
об оих
выгнал.
Г енерало в
в
двадцатом
ве ке
назвали
бы
пораженцами.
Но
Грибоедов
—
он-то
что
же
приложил
сво е
имя
к
Паскевичу?
17

Здесь
на чинал ся
неприятный
про в ал,
смутная
об­
ласть.
Б ыло
подозрительно,
как
вдруг
ст ал
блистателен
стиль
Па ске вич а,
кот оры й
не
з нал
грамоты:
даж е
в
партикулярной
пер епис ке
вместо
бу ки -аз-ба
у
нег о
появилась
решительная
красота
и
стройность.
Кто-то
ему
помогал.
Неужели
Гр ибое дов?
Ведь
Грибоедов,
при
первом
известии
о
посылке
дядьк и ,
го вор ил
г енер алам:
—
Каков
мой-то
хол уй?
Как
вы
хот ит е,
чтобы
эт от
человек,
кот орого
хорошо
знаю,
торжествовал
над
на­
ши м?
Верьте,
что
наш
его
проведет,
и
этот,
приехав
впопыхах,
уе дет
со
ср амо м.
Грибоедов
же
был
пит оме ц
с тари ка.
Питомец
не
сморгнул
глазом,
когд а
полководца
уволили;
о ст ался
цел
и
невредим,
а
потом
вознесся.
И
не ужто
прич иной
был о
ничтожное
обстоятельство,
что
он
был
сво йств енник
Паскевичу?
Один
генерал
сказал
о
нем
со
вздохом:
—
Его
за мут ил
бес
честолюбия.
Го спо да,
ему
тридцать
два
года.
Э то,
по
Данту,
сер едина
жизни
или
около
того.
Это
э ра,
к огда
в
ту
или
ин ую
ст орону
человека
мутит.
Ермолов
же
тог да
пос м от рел,
и
на
лице
его
не
отра зи лось
ни чего.
Старый
слуга
ра внод уш но
встретил
пришедшего
в
се нях
и
проводил
наверх,
в
к абинет
хозяина.
К аби нет
был
не велик ,
с
темно-зеленой
меб ель ю.
Наполеон
висел
на
стенах
во
многих
вида х,
всюду
мелькали
нахмуренные
брови,
сжатые
кре с том
руки,
треугольная
шляпа,
плащ
и
шпага.
Слуга
усадил
Г рибое дов а
и
спокойно
пошел
вон.
—
Они
занимаются
в
переплетной,
сейчас
дол ожу .
Что
еще
за
переплетная?
Ждать
пришлось
долго.
В
этом
не
было
ничего
обид ного,
хозяин
был
зан ят.
В сюду
висел
Наполеон.
Серый
цве т
императорского
сюртука
был
облачным,
как
дурная
погода
под
Мо скво й,
лицо
его
был о
устрое­
но
п рос то,
как
латинская
проза.
До
так ой
пр озы
Россия
еще
не
д ошла.
«Цезарь»
бы ло
проз вище
ста рика ,
но
и
в
этом
ошибались:
он
был
п охож
скорее
на
Помпея
и
ростом,
и
статурою,
и
странною
нерешительностью.
До
Цезар е-
18

вой
пр озы
ему
не
дойт и.
И
да же
до
Наполеоновой
отрывистой
риторики.
На
хозяйском
кр есле
лежал
брошенный
н осов ой
платок.
Ве роятн о,
не
нуж но
б ыло
сюда
заезжать.
По слыш али сь
очень
покойные
шаги,
шлепали
туф­
ли;
пол
ск рип ел.
Е рм олов
появился
на
пороге.
Он
был
в
сером
легком
сюр тук е,
к оторы е
нос или
только
летом
купцы,
в
желто­
ватом
жилете.
Шаровары
желтого
цвета,
стянутые
книзу,
взду в ал ись
у
н его
на
коленях.
Не
было
ни
вое нн ого
сюртука,
ни
сабли,
ни
подпи­
равшего
шею
простого
красного
ворота,
был
недостой­
ный
маскарад.
Стар ик а
ошельмовали.
Гри боедо в
шагнул
к
нему,
р аст ерян но
улыбнувшись.
Старик
остановился.
—
Вы
не
у знает е
ме ня,
Алексей
П етров ич?
—
Не т,
узнаю,—
сказал
просто
Е рм олов
и,
вместо
о бъ ятия,
всунул
Гри боед ову
красную,
шер ш авую
руку.
Ру ка
бы ла
влажная,
недавно
м ыта.
Потом,
так
же
просто
обошедши
гостя,
он
сел
за
ст ол,
оперся
на
него
и
немного
нагнулся
вперед
с
видом:
я
слу ша ю.
Грибоедов
сел
в
кресла
и
закину л
ног у
на
ногу.
Потом,
слишком
при сталь но
гл ядя
на
него,
как
смотрят
на
ме ртв ых,
он
заговорил.
—
Ск оро
отправляюсь,
и
надолго.
Вы
мне
ока зал и
столько
ласковостей,
Алексей
Петрович,
что
я
сам
себе
не
мог
отказать,
зашел
по
пути
проститься.
Ерм олов
молчал.
—
Вы
обо
мне
думайте,
как
хотите,—
я
прос то
в
несогласии
сам
с
собой,
боюсь,
что
вы
сейчас
вот
ловите
ме ня
на
какой-нибудь
околичности
—
не
выкла-
ниваю
ли
вашего
расположения.
И
вы
поймите,
Алек­
сей
Петрович:
я
про ст ит ься
прише л .
Е рм олов
вынул
тремя
пальцами
из
тавлинки
по нюх
желтоватого
табаку
и
грубо
затолкал
в
обе
ноз др и.
Таба к
просыпался
на
подбородок,
на
жи лет
и
на
стол.
—
Ласковостей
я
вам,
Ал екса ндр
Се рге ич,
никаких
не
оказывал;
этого
слова
в
мо ем
лексиконе
даже
нет;
это
вам
кто-то
дру гой
ласковости
оказывал.
Просто
видел,
что
вы
сл ужить
рады,
прислуживаться
вам
тошно,—
вы
же
об
это м
и
в
ком е дии
писали,
а
я
таких
людей
любил.
Ер молов
гов ори л
свободно,
никакого
принужд ения
в
его
ре чи
не
было.
19

—
Н ынче
время
д ругое
и
люди
др уг ие.
И
вы
другой
человек.
Но
как
вы
был и
в
пре жн ее
вре мя
оп ять
же
другим
человеком,
а
я
пре жн ее
время
больш е
люблю
и
ув ажа ю,
то
и
вас
я
частью
лю блю
и
уважаю.
Грибоедов
вдруг
усмехнулся.
—
Похвала
в аша
не
слишком
з асл уже нна
ил и,
во
всяком
случае,
предускоренна,
Алексей
Петрович.
Я
в ас,
как
душу,
любил
и
в
этом
хоть
ос тал ся
не изме не н.
Ермолов
собирался
поднести
к
нос у
платок.
—
Так
вы,
стало,
и
душу
сво ю
нс
любили.
Он
высморкался
за лпом .
—
И,
стало,
в
душу
заглядываете
только
по
п ути
от
Пашкевича
к
Нессельроду.
Старик
грубиянствовал
и
на рочн о
произносил:
Паш­
кевич.
Он
побарабанил
пальцами.
—
Сколько
куруров
отторговали
от
персиян?
—
спро­
сил
он
с
некоторым
пр енеб реж ением
и,
одна ко
же,
любопытством.
—
Пятнадцать.
—
Это
мно го.
Нельзя
раз орять
побежденные
нар о ды.
Грибоедов
улыбнулся.
—
Не
вы
ли,
Алексей
Пет рови ч,
гов ори ли,
что
надо
колеи
глубже
нарезать?
Вы
ве дь
персиян
знаете
—
спросить
с
них
п ять
куруров,
так
они
и
вовсе
платить
не
станут.
—
То
колеи,
а
то
«война или деньги». «Кошелек
или
жиз нь ».
«Война или деньги»
бы ла
фра за
Паскевича.
Ермолов
п омол чал.
—
Аббас-Мирза
глуп,—
сказал
он,—
позвал
бы
ме­
ня
к
себе
в
полководцы,
не
то
б ыло
бы.
Ме ня
ж
ч уть
в
измене
здесь
не
обвиняют,
вот
бы
он,
дурак,
и
воспользовался.
Грибоедов
опять
посмотрел
на
него,
как
на
мертвого.
—
Я
не
шучу,—
старик
сощурил
гл аз,—
я
план
русской
камп ании
получ ш е
и
Аббаса ,
да
уж
и
Пашкеви­
ча,
разработал.
—
Ну
и
что
же ?—
еле
слышно
спр осил
Грибоедов.
Старик
ра с крыл
папку
и
вынул
карту.
Карта
была
вдоль
и
поперек
исчерчена.
—
Глядите,—
поманил
он
па льце м
Грибоедова,—
Персия.
Так?
Табриз
—
та
же
Мо сква ,
большая
дере в­
ня,
только
что
глиняна я.
И
опустошенная.
Я
бы
на
месте
Аббаса
в
Табриз
открыл
д орогу,
подослал
бы
к
Пашкевичу
людей
с
прось бой,
чт о,
мол,
они
не дово ль-
20

ны
правительством
и,
боясь,
дескать,
наказания,
просят
поспешить
освободить
их.. .
Та к?
Паш ке вич
бы
уши
раз весил. ..
Так ?
А
сам
бы ,—
и
он
щелкнул
пальцем
в
к арту ,—
атак о вал
бы
на
Араксе
переправу,
ее
уничто­
жил
и
насел
бы
на
хвос т
арм ии. ..
Грибоедов
см от рел
на
знакомую
карту.
Ар аке
был
перечеркнут
к расным и
чернилами,
мо лниео бр аз но.
—
На
хвост
армии,—
го во рил,
жуя
губами,
Ермо­
ло в,—
и
р азор ял
бы
транспорты
с
про дов ольс т вие м.
И
он
черкнул
шершавым
па льце м
по
карте.
—
В
Азер б иджа не
истр е бл ять
все
средства
сущест­
вования,
т рансп ор ты
губи ть,
заманить
и
отрезать...
Он
перевел
дух.
Сидя
за
столом,
он
командовал
персидской
армией.
Грибоедов
не
шелохнулся.
—
И
Паш кев ич
единым
махом
превратился
бы
в
Наполеона
на
М о скве,
только
что
без
ума.
А
Дибич
бы
в
Петербург,
к
Нессельроду...
Голо ва
его
села
в
плечи,
а
правая
рук а
стала
подавать
в
нос
и
сыпать
на
жилет,
на
грудь,
на
стол
табак.
Потом
он
за крыл
глаза,
и
все
вдруг
на
нем
заходило
ходенем:
нос,
губы,
плечи,
живот .
Ер молов
спал.
С
ужасом
Грибоедов
смотрел
на
к р асную
шею,
п орос шую
мышьим
мохом.
Он
сн ял
о чки
и
растерянно
вытер
глаза.
Гу бы
его
дрожали.
Ми нута ,
две.
Никогда,
никогда
раньше
этого
не
быв а ло...
За
год
отставки...
—
.. .писал
бы
на
н ег о...
пи сьма, —
зако нчи л
вдруг
Ермолов,
как
ни
в
чем
не
бывало,—
...натуральным
сти лем .
А
то
у
Паш кев ича
стиль
не
довольно
натурален.
Он
ведь
грамоте-то,
Паш ке вич,
тих о
знает.
Говорят,
милый-любезный
Грибоедов,
ты
ему
правишь
стиль?
Лобовая
ат ака.
Грибоедов
выпрямился.
—
Алексей
Пе тр ови ч,—
сказал
он
медленно,—
не
уважая
людей,
негодуя
на
их
притворство
и
суетность,
че рт
ли
мне
в
их
мнении?
И
все-т аки,
если
вы
мне
‘
ск аж ете,
кто
гов ори т,
я,
хоть
дурачеств
не
уважаю,
буд у
с
тем
драться.
Вы
же
для
меня
неприкосновенны,
и
не
одной
с та рос тью.
—
Ну,
спасибо,—
сказал
Ермолов
и
не д ово льно
улыбнулся,
—
я
и
сам
не
вер ю.
Ну,
хорошо,—
он
за бе­
гал
глазами
по
Грибоедову,—
бог
с
вами.
По езж ай те.
Он
встал
и
протянул
ему
руку.
21

—
На
прощанье
вот
вам
два
совета.
Первый
—
не
водитесь
с
англичанами.
Второй
—
не
служите
вы
за
Пашкевича, pastropdezèle1.
Он
вас
выжмет
и
бросит.
Помните,
что
мож ет
назваться
счастливым
толь ко
то т,
которому
н ечего
бояться.
Вп рочем ,
прощайте.
Без
враж­
ды
и
приязни.
1Неочень-то
усердст вуй те
(фр.).
2 Париж стоит обедни ( фр. ).
Когда
Грибоедов
спускался
по
лестнице,
у
н его
бы ло
скучающее
и
р ассеянно е
выражение
ли ца,
как
бывало
в
Персии,
после
п е регов оров
с
Аббасом-Мирзой.
Ермолов
провожал
его
до
лестницы.
Он
см отре л
ему
вс лед.
Грибоедов
шел
медленно.
И
тяж елая
дверь
вытолкнула
ег о.
4
И
с
сердцем
г рудь
полуразбитым
Ды шала
вд вое
у
м еня,
И
двум
оч ам
полуза кры ты м
Тяжел
был
свет
двойного
дн я.
Шев ырев
Пу теш еств ие
от
Пречистенки
до
Новой
Басманной
по
ме рзл ым
лужам,
конечно,
было
длинно,
но
в едь
не
длинней
же
пу ти
от
Тифлиса
до
Мо скв ы.
И
в се-та ки
оно
было
длиннее.
Са шка
си дел
на
козлах
с
надменным
видо м,
как
ста туя .
В
эт ом
полагал
он
высшую
степ ень
во спит а ния.
В з гляды,
которые
он
обращал
на
про хожи х,
был и
туманны.
Кучер
орал
на
встречных
мужиков
и
по х лес­
тывал
кнутом
по
их
покорным
кл ячам .
В
Тавризе
хле щут
кнутом
по
встречным
пр ох ожим,
когда
едет
шах-заде
(принц)
или
вазир-мухтар
(посланник).
Маменькина
Персия,
б удь
она
трижды
проклята,
немилая
Ази я,
далась
она
ем у.
О
нем
гов оря т,
что
он
подличает
Паскевичу.
И
вот
это
нисколько
не
заняло
его.
Судьи
кто?
У
него
б ыли
замыслы.
Ценою
униже ­
ния
надлежало
добиться
своего.
Paris vaut bien une
messe2.
И
ребячество
возиться
со
старыми
друзьями.
Они
скажут:
Молчалин,
они
скажут:
вот
куда
он
метил,
они
его
сделают
сме шн ым.
Пусть
попробуют.
22

Какая
бедная
жизнь,
какие
старые
счеты.
И,
может
быт ь,
ни чего
этого
не
нужно.
В
месяце
марте
в
Москв е
в
три
ча са
нет
ни
света,
ни
тени.
Все
неверно,
все
колеблется,
нет
ни
одного
принято­
го
решения,
и
самые
дома
кажутся
непр оч ным и
и
продажными.
В
месяце
марте
в
М оскве
нельзя
искать
по
улицам
т в ердого
решения
или
утерянной
мо лод ос ти.
Все
кажется
неверным.
С
одной
с торон ы
—
едет
по
ул ице
зн ам ени тый
чело­
век,
автор
знаменитой
комедии,
восходящий
дипломат,
ед ет
небрежно
и
независимо,
везет
зна м ени тый
мир
в
Петербург,
посетил
Москву
проездом,
легко
и
св о­
бодн о.
С
др угой
сто роны
—
улица
имеет
с вой
вид
и
вещ е ст­
венное
существование,
не
обращает
внимания
на
знаме­
ни того
человека.
Знаменитая
комедия
не
поставлена
на
театре
и
не
напечатана.
Ему
не
ра ды
д рузья ,
он
человек
оторвавшийся.
Старшие
обваливаются,
как
дома.
И
у
знаменитого
человека
нет
крова,
нет
своего
угла,
и
есть
только
сердце,
кот орое
ходит
ма ятни ко м:
то
молодо,
то
старо.
Все
неверно,
Все
в
Рим е
неверно,
и
го род
скоро
погибнет,
если
найде т
покупателя.
Сашка
сидит
непо д вижно
на
козлах,
с
надм енны м
видом.
Взгляды,
которы е
он
обращает
на
прохожих,—
ту­
манны.
5
Он
остановил
каретку
в
приходе
Петра
и
Павла,
у
дом а
Левашовых.
Приятное
убежище,
должно
быть.
В
пустом
саду
было
много
дорожек
и
много
флиге­
лей ,
разбитых
вокруг
главного
дома.
Он
попробовал
двинуться
к
одной
двери,
но
из
ок на
выглянул а
весьма
милая
жен ская
голова.
Чаадаев
же
был
отшельник,
анахорет,
совершенно
лишенный
вк уса
к
этой
области.
Он
отступил
и
осмотрелся.
Фли г ели
бы ли
расположены
вокруг
до ма
звездой,
неви нн ая
затея.
Он
улыбнулся
как
старому
знакомому
и
дернул
первый
попавшийся
колокольчик.
Открыл
ему
дверь
а ббат
в
чер ной
су т ане.
Он
быстро
и
вежливо
23

указал
флигель
Чаадаева
и
спрятался.
З ачем
он
сам
зд есь
жил
в
Мос кве ,
бог
од ин
его
зн ал.
Дом
Левашовых
был
не
пр ост ой
дом .
Он
стоял
в
саду,
был
сн абж ен
пятью
или,
может
быть ,
шестью
дворами,
в
каждом
дв оре
флигель,
в
каждом
флигеле
по
разным
причинам
проживающие
лица:
кто
из
дружбы,
кто
из
милости,
кто
для
удовольствия,
кто
по
не обходи­
мости,
кто
без
всякого
резона,
хозяевам
был о
веселее.
Ч аада ев
с юда
переехал
на
житье
по
всем
резонам
сразу,
а
главное,
п отом у,
что
денег
не
б ыло.
Тот
же
каме рди нер
Иван
Яковлевич,
в
франтовском
старомодном
жабо,
поклонился
Гри бое дов у
и
пошел
д оложи ть.
За
сте ною
Грибоедов
услышал
раздражен­
ный
шеп от,
кто-то
ш икал
и
покашливал.
Он
уже
собирался
сказать
свинью
Чаадаеву,
как
к амер ди нер
вернулся.
Иван
Яковлевич
разводил
руками
и
об ъя вил
бес стр астно ,
что
П етр
Яковлевич
бол ен
и
не
приним ае т .
В
ответ
на
это
Грибоедов
скинул
к
нем у
на
руки
плащ,
бросил
шляпу
и
двинулся
в
комнаты.
Не
постучав,
он
вошел.
Перед
столом
с
выражением
ужаса
стоял
Ч аадае в.
Он
был
в
дл инно м,
цвет а
московского
пожара
хала­
те.
Тотчас
же
он
сделал
неуловимое
сум асше дш ее
дви­
ж ение
у ск оль знуть
в
с ос еднюю
комнату.
Бледно-голу­
бые,
беле сые
гла за
прятались
от
Грибоедова.
Б ыло
не
до
шуток,
пор а
было
все
обращать
в
шутку.
Грибоедов
шагнул
к
нему
и
схватил
за
рукав.
—
Любе зны й
друг,
простите
меня
за
варварское
на шес тв ие.
Не
торопитесь
одеваться.
Я
не
же нщи на.
Медленно
совершалось
превращение
х ал ата.
Сн ача­
ла
он
вис
бур ой
тряп кой,
потом
складок
стало
меньше,
он
распрямился.
Чаадаев
улыбнулся.
Лицо
его
было
нее стеств енн о й
белизны,
как
у
булочников
или
мумий.
Он
был
высок,
строен
и
вместе
хрупок.
Казалось,
если
притронуться
к
нему
пальцем,
он
рассыплется.
Нако­
нец
он
тихо
засмеялся.
—
Я,
право,
не
узнал
ва с,—
сказал
он
и
махнул
рукой
на
кресла,—
садитесь.
Я
не
жд ал
ва с.
Говоря
откровенно,
я
никого
не
принима ю .
—
И
тем
б ольше
не
хотели
меня.
Я
действительно
несвятостью
моего
житья
не
приобрел
себе
права
пр о­
должать
дружбу
с
пустынниками.
Чаадаев
сморщился.
—
Не
в
том
де ло,
дело
в
то м,
что
я
болен.
24

—
Да,
вы
бледны,—
сказал
рассеянно
Грибоедов.—
Воздух
здесь
не св еж.
Ча ада ев
откинулся
в
креслах.
—
Вы
находите?—
спро сил
он
медленно.
—
Редко
пр ов етр ивает е.
Вп роч ем,
я,
может
быть,
от вык
от
жи лья.
—
Не
то ,—
протянул
Чаадаев,
за дыхаяс ь ,—
я,
что
же,
по-вашему,
бл еде н?
—
Слегка,—
удивился
Гри боедов .
—
Я
страшно
бо лен ,—
сказал
уп ав шим
голосом
Ча а­
даев.
—
Чем
же?
—
У
ме ня
обнаружились
рюматизмы
в
голове.
Вы
на
язык
взгляните,—
и
он
высунул
гостю
я зык.
—
Язык
хо рош, —
рассмеялся
Грибоедов.
—
Язык-то,
может
быть,
хорош,—
подозрительно
поглядел
на
н его
Чаадаев,—
но
главное,
это
слабость
желудка
и
вертижи.
Всяк ий
день
встаю
с
надеж до й,
ложусь
без
надежды.
Главное,
разумеется,
ди ет
и
правильная
жизнь.
Вы
по
какой
системе
лечитесь?
—
Я?
По
системе
ск ак ания
на
перекладных.
То
же
и
вам
советую.
Ес ли
вы
чем
и
больны,
так
гипохондри-
ей.
А
начнете
подпрыгивать
да
биться
с
п ер едка
на
задок,
у
вас
от
эт ого
про тив опол ожно го
д виже ния
пройдут
вертижи.
—
Гипох онд рия -то
у
ме ня
п ро шла,
у
меня...—
про­
тянул
Ча ада ев
и
вдруг
всмотрелся
в
гос тя.
Он
опять
засмеялся.
—
Все
это
глупости,
любезный
Г рибое дов ,
я
вас
мучаю
такими
мизерами,
ч то,
пра во,
смешно
и
глу по.
Вы
откуда
и
куда?
—
Я?—
удивился
слегка
Грибоедов.—
Я
из
Персии
и
везу
в
Петербург
Турк мен чайс ки й
м ир.
—
Какой
это
мир?—
легко
сп рос ил
Чаадаев.
—
Мир?
Но
Туркменчайский
же.
Неужели
вы
о
нем
не
слыхали?
—
Нет ,
я
в едь
никого
не
принимаю,
только
abbe1
Бар р аль
ко
мне
иногда
заходит.
Газет
я
не
читаю.
1Аббат(фр.).
—
Вы,
че го
доброго,
не
з наете,
пожалуй,
что
у
нас
во йна
с
Персией?
—
спросил
чем-то
до вол ьный
Грибое­
дов.
—
Но
в едь
у
на с,
кажется,
война
с
Турц ией ,—
ск а­
зал
равнодушно
Ч аадае в.
25

Грибоедов
посмотрел
на
н его
серьезно:
—
Это
начинается
с
Турци ей ,
а
бы ла
с
Персией,
Петр
Яковлевич.
—
Бог
с
ним,
с
этим
ми ром ,—
сказал
надменно
Чаадаев.—
Вы-то,
вы
что
за
это
время
делали?
Ведь
мы
с
вам и
не
видались
три
год а...
или
больше.
—
Я
сел
на
лошадь,
пустился
в
Иран,
секретарь
бродящей
миссии.
По
семьдесят
верст
каж дый
день ,
по
два ,
по
три
месяца
сряду.
Про ме жу тки
отдохновения
бессл едны .
Так
и
не
нахожу
себя
сам ог о.
—
Вот
как ,—
ска зал ,
с
интересом
всматриваясь
в
н его,
Чаадаев,—
но
ведь
это
бо лезн ь,
это
н азы ва ется
боязнь
пространства,
агорафобия.
Вы
скачете
по
бо ль­
шом у
прос тран ств у
и
оттого...
—
П ол ожим,
одн ако,
что
я
еще
не
совсем
с
ума
сошел,—
сказал
Грибоедов,—
различаю
людей
и
пред­
меты,
меж ду
которыми
движусь.
Чаадаев
отодвинул
рук ой
его
слова.
—
Вот
и
я
т оже:
сижу,
с ижу
—
прислушиваюсь...
—
И
что
же
вы
слышите?
—
Многое,—
кивнул
снисходительно
Чаадаев,—
сейчас
Европа
накануне
с кач ка.
Она
тоже,
на под обие
вас,
не
на хо дит
самое
се бя.
Будьте
уверены,
что
в
Париже
ру ка
уже
вынула
камен ь
из
мостовой.
Ча адаев
погрозил
ему
пальцем.
Грибоедов
всл уш ал­
ся.
Он
почувствовал
неест ест венно ст ь
бело го
лица
и
блестящих
го лу бых
глаз,
речи,
самые
звуки
которой
б ыли
над м енны.
Нов ая
Басм анная
с
флигелями
отложилась,
отпала
от
Ро сси и.
—
Мой
д орогой
дру г,—
сказал
Чаадаев,
с
сожалени­
ем
глядя
па
Грибоедова,—
вы,
как
то
свойственно
и
всякому
человеку,
полагаете
самым
важным
то,
что
вам
ближе.
Вы
ошибаетесь.
Не
в
войнах,
конечно,
теперь
де ло.
Война
в
наш
век
—
и гру шка
дураков.
Присоединят
к олон ию,
присоединят
другую
—
что
за
глупое
самолюбие
пространства!
Еще
ты сяча
верст!
Нам
и
св оих
девать
некуда.
Грибоедов
медленно
краснел.
Чаадаев
прищурил
глаза.
—
Лечитесь.
У
вас
нехороший
teint1.
Вам
нужен
геморроидальный
режим.
Н епр еменно
должно
ходить
на
д вор , aus freier Hand, как это называется по-не м е цк и.
1 Цвет лица (фр.).
26

—
Вы
не
знаете
Р о ссии,—
гов орил
Грибоедов,—
а
московский
Анг л и йский
кл об...
Чаадаев
насторожился.
—
...для
вас
подобие
английской
пал аты .
Вот
вы
гов ори те:
ты сяча
верст,
а
си дя
в
это м
флигеле...
—
Павильоне,—
недовольно
поправил
Чаадаев.
Нетопленный
осклизлый
камин
имел
вид
развратни­
ка
п оутр у.
Чаадаев
почти
лежал
в
низких
длинных
английских
креслах,
похожих
на
нос илк и.
Н оги
его
в
туфлях
торчали.
—
Во
вс ем
эт ом
есть
некоторая
путаница,—
сказал
он
в
нос
и,
вы тяну в
губы,
закачал
гол ов ой,
как
музы­
кант,
прислушивающийся
к
но вой
пиесе,
разыгрывае­
мой
пер ед
ним
впервые.
Грибоедов
следил
за
ним
с
лю боп ытс твом .
—
Т ак,
так,—
сказал
вд руг
Чаадаев,
поймав
на ко­
нец
за
хвост
какой-то
ри тм
или
мелодию,
и,
поднеся
к
губа м
палец,
вдруг
этот
хвост
пр ог ло тил.
Он
хитро
и
многозначительно
поглядел
на
Грибоедова,
полюбо­
вал ся
им,
как
бы
го во ря: «Я знаю,
а
т ебе
не
с кажу ».
Вошел
Иван
Як о влеви ч,
держа
на
п одно се
две
чашки
кофе.
Грибоедов
глотнул
и
с
отвращением
отс та­
вил
свою
чашку.
—
Желудочный
кофе,—
поя снил
Чаадаев,
пр их ле­
бывая,—
меня
выучили
варить
его
в
Ан глии.
«Много чему тебя там выучили»,—
подумал
Грибое­
дов.
—
Я
многому
там
н ауч ился,—
сказал
Чаадаев,
пр и­
стально
гл ядя
на
него.—
Но
не
всем
д ано
научиться.
Пружины
тамошней
жи зни
сн ача ла
прямо
отталкива­
ют.
Движение
необъятное
—
вот
все,
не
с
чем
сим пат и­
зировать.
Но
научитесь
го вор ить
слово
home1,
как
анг ли чани н,
и
вы
позабудете
о
России.
1 Дом,
домашн ий
очаг
(англ .).
—
Это
отчего
же?
—
Потому
что
там
ес ть
мысль,
одн а
спокойная
мысль
во
всем.
У
нас
же,
как
вы,
вероятно,
успели
заметить,
ни
движения,
ни
мысли.
Непо дв иж но сть
взгляда,
неопределенность
физио гно мии.
Тысяча
верст
на
лице.
Он
позвонил.
Вошел
Ив ан
и
вопросительно
глянул.
—
Може шь,
любезный,
идти,—
сказал
снисходитель­
но
Чаадаев.—
Это
я
так
позвонил.
27

И ван
вышел.
—
Вы
видели
это
лицо?—
спросил
спокойно
Чаада­
ев.—
Ка кая
недвижность,
неопределенность...
неуверен­
ность
—
и
холод.
Вот
вам
русское
народное
лицо.
Он
стоит
вне
Запада
и
вне
Востока.
И
это
ложится
на
его
лицо.
«Ну и соврал»,—
с
сл адо ст раст ием
под ума л
Гри б ое­
дов.
—
Ваш
ч ело век
не
русский,—
сказал
он
холодно
Чаадаеву,—
он
только
кр ивляе т
св ое
лицо,
он
вас
копирует.
А
мы
кто?
Поврежденный
кл асс
полуевропей­
цев.
Ч аадаев
смотрел
на
не го
покровительственно.
—
О,
любезный
др уг,
как ая
у
вас
странная
реши­
тельность
мне ний
и
разговора,
вообразите,
я
ее
встре­
чаю
везде,
кругом,
ее
—
и
немощность
поступков.
Грибоедов
не
ответил,
и
наступила
т иш ина.
Чаадаев
увл екс я
кофеем,
прихлебывал.
—
У
нас
то же
ес ть
мысль,—
сказал
вдруг
Грибое­
дов ,—
корысть,
вот
общая
мысль.
Другой
нет
и
бы ть
не
может,
кажется.
Корысть
заохотит
всех
более
позна­
ват ь
и
самим
действовать.
Я
в
Париже
не
бывал,
н иже
в
Англии,
а
на
Вос ток е
был.
Страсть
к
корысти,
потом
к
улучшению
бытия
своего,
потом
к
познанию.
Я
хо тел
вам
даже
рассказать
об
одном
своем
проекте.
Чаадаев
пролил
коф е
на
халат.
—
Да,
да,
да,—
сказал
он
недоверчиво
и
жа дно
поглядывал
на
Гр ибо едов а,—
помнится,
я
читал
об
этом.
—
О
чем
читали?—
ос толбе не л
Гр ибо едов .
—
Но,
бог
мой,
и
о
к орыс ти
и. ..
пр оек т.
Вы
читали
Сен-Симона?
И
потом...
милый
дру г,
да
ведь
это
же
об
Ост-Индской
к о мпании
бы ла
статья
в
«Review».
Грибоедов
насупился.
С кли зкие
г лаза
Чаадаева
на
не го
посматривали.
—
Да,
д а,—
гов орил
Чаадаев
тускло,—
это
интерес­
но,
это
очень
интересно.
—
Мой
друг,
мой
дорогой
дру г,—
ска зал
он
вдруг
тихо,—
когда
я
вижу,
как
вы,
поэт,
од ин
из
умов,
которые
я
еще
це ню
здесь,
вы
—
не
творите
более,
но
погружаетесь
в
д рязги ,
мне
хочется
сказать
вам:
зачем
вы
стоите
на
моем
п ути,
зачем
вы
мне
мешаете
идти?
—
Но
вы,
кажется,
и
не
собираетесь
никуда
идти,—
сказал
спокойно
Гр ибо едов .
28

Ч аад аев
сб росил
на
стол
черный
колпак
с
гол ов ы.
Открылась
лысина
—
высокая,
сияю щая.
Он
сказал,
гнусавя,
как
Тальма:
—
О
мой
корыстный
друг,
поздравляю
вас
с
прибы­
тие м
в
наш
Некрополь,
город
мертвых!
Долг о
ли
у
нас
погос тите ?
Провожая
Грибоедова,
он
у
самых
дверей
спр ос ил
его
беспечно:
—
Мил ый
Гр ибо едо в,
вы
при
деньгах?
Мне
не
шлют
из
деревни.
Сс удит е
меня
пятьюдесятью
рублями.
Или
ста
пятьюдесятью.
Первой
же
поштой
отошлю.
У
Гри боед ова
не
был о
денег,
и
Чаадаев
расстался
с
ним
снисходительно.
6
...Освещенные
ок на
вызвали
знакомое
томление:
кт о-то
его
ждал
в
одном
из
окон.
Он
знал ,
что
все
эт о,
кон ечн о,
вздо р,
ни
о дно
ок но
не
освещено,
ни
одно
сердце
не
бьется
зд есь
для
него.
Он
зн ал
бол ьш е:
за
окнами
си дят
м олод ые,
старые
и
средних
лет
люди,
по
боль ше й
части
чин о вни ки,
дрянь,
гов орят ,
сплетничают,
играют
в
карты,
наконец
гаснут.
Все
это,
разумеется,
вздор
и
бре дни .
И
па
сто
человек
—
один
умный.
С тыдно
сознаться,
он
забыл
имена
московских
лю­
бов ниц ;
окна
свет ились
не
для
него,
борд ел и
его
юности
были
закрыты.
Где
найдет
он
странноприимный
дом
для
крова,
для
сердца?
7
Он
увидел
розовое
лиц о,
пух
мягких
волос,
услы­
шал
радостное
трепыхание
дома,
детский
визг
из
к ом­
нат
и
же нско е
шиканье
—
и
ощутил
прикосновение
надежной
щеки.
Весь
он
был
заключен
в
мягкие,
не о бык нове нно
сильные
объятия.
Тогда
он
понял ,
что
все,
что
утром
творилось,—
р аз­
драж ен ие
нерв,
дрянь,
шум
в
крови.
Просто
—
он
на чал
виз иты
не
с
тог о
конца.
29

И
он
обнял
Ст епан а
Ник итич а
со
старой
бы ст ротой ,
щегольством
угловатых
движений.
Уже
бежали
дети,
во спит анницы,
гувернантки
из
двер ей
с
визгом.
Мамзель
Питон
отступила
перед
ним
в
реверансе,
как
Ку тузов
пер ед
Наполеоном.
Она
бы ла
налита
ядом,
и
ее
прозвали
до ма
Пифоном.
Де ти
и
воспитанницы
тряслись
на
ножках,
ожидая
очереди
на
реверанс.
Дете й
Степан
Ники т ич
тотчас
отослал.
Ма мз ели
Пифону
он
отдал
какие-то
распоряжения
п очти
на
ухо,
так
что
П ифон
с
гадливостью
о тшатн у лся.
Впрочем,
она
тотчас
же
скрылась.
—
Змей
Горыныч,—
кивнул
головой
Степан
Ники­
тич
не
Грибоедову,
а
вообще.—
Див о
женское.
Соорудился
стол.
Виноград
из
Крыма,
яблоки
из
собственного
имения,
тр ое
лакеев
по бежа ли,
запыхавшись,
за
остальным.
Степан
Ни кит ич
расставил
вино,
обратился
не
то
к
бутылкам,
не
то
к
Г риб оед ов у: «Знай наших»
или:
«Не замай наших»
и
уставил
в
порядок.
П отом
деловито
потащил
его
к
свету,
серьезно
огляд ел
и
хмыкнул
от
удовольствия.
Гри боедо в
был
Грибоедов.
—
Что
ж
ты,
мой
друг,
не
зае хал
ко
мне
сразу?
В едь
стыдно
ж
те бе
маменьку
беспокоить.
В едь
твой
Сашка
там
в
гроб
всех
уложит.
Стало
ясно,
как
дважды
два
равно
четырем,
что
он,
Александр
Г рибое дов ,
Саша,
приехал
с
Вос тока ,
едет
в
Петер бу р г,
везет
там
какие -то
бумаги,
и
баста.
Р ас­
спр осы
и
рассказы
ни
к
че му
не
поведут.
Они
имеют
смысл,
только
когда
л юди
не
видятся
день
или
неделю,
а
когда
они
вообще
в идятся
неопределенно
и
помалу,—
всякие
р асспр осы
бессмысленны.
Ч тобы
продолжалась
д ружб а,
н ужно
одно:
тождество.
Степан
Ни китич
тащ ил
Грибоедова
к
ок ну
убедить­
ся,
что
он
тот
же,
и
убедился.
Принесли
еще
вина ,
пирог
с
трюфелями.
Степан
Н ики тич
слегка
н ах мури лся,
оглядел
стол.
В
его
взгля де
б ыла
грусть
и
опытность.
Он
вз ял
какую -т о
бутылку
за
горло,
как
врага,
прим ер ился
к
ней
взглядом
—
и
вд руг
отослал
обратно.
Грибоедов,
уже
расположившись
по есть ,
вниматель­
но
за
ним
следил.
Они
встретились
взглядами
и
захохотали.
30

—
Ан на
Ивановна-то,
друг
мой,—
сказал
Бе ги чев
значительно
о
св оей
жене,—
это
я
только
при
зме е
П ифоне
тебе
сказал,
что
она
в
гостях.
Она
опять
к
матушке
перебралась.
Он
покосился
на
лак ея
и
нахмурил
брови.
—
На
сно сях ,—
сказал
он
гром ки м
шепотом.
—
Ты
ск ажи
ей,
моему
милому
д руг у,—
ск азал
Грибоедов,—
что
ес ли
мои
желания
исполнятся,
так
никому
в
свете
легче
ее
не
рожать.
А нна
Ива новн а
б ыла
его
приятельницей,
заступни­
цей
пе ред
маменькой
и
советчицей.
—
А
ты
как,
на
кот орую
наметил?—
спр о сил
и
весело
и
вместе
не
без
задней
мысл и
Бегичев.
—
Бу дь
беззаботен,—
расхохотался
Грибоедов,—
я
расхолодел.
—
А..?—
Бе г ичев
шепотом
назвал:—
Катенька.
Грибоедов
отма хнул с я.
—
Роскошствуешь
и
обмираешь?—
подмигнул
Беги­
че в.
—
Да
я
ее
на вряд
и
увижу.
—
Ты
в
нее
тряпичатым
п ода рком
стрель ни ,—
посо­
ветовал
Бегичев,—
они
это
любят .
—
В
Персии
ко нфет ы
чудесные,—
ответил
задумчи­
во
Грибоедов,
жуя
халву.
Бегичев
щел кн ул
себя
по
лб у:
—
Поз а был
конфеты,
ты
ведь
конфеты
любишь,
сластена.
—
Не
тревожься.
Здесь
таки х
крнфет
вовсе
нет.
Там
со всем
другие
конфеты.
Вообра з и,
например,
кусочки,
и
т ают
во
рту.
Называется
пуфек,
или
вроде
хлопчатой
бумаги,
и
т оже
тают.
Называется
пешмек.
Потом
ге з,
луз,
бак лав а
—
там,
поч ита й,
сортов
сотня.
Бегичев
чему-то
смеял с я.
—
Мам ен ьк а- то,—
сказал
он
вдр у г,—
я
ее
с
месяц
уже
не
видал.
Прожилась
совсем.
Гри боед ов
помолчал.
—
А
твои
заводы
как?
Он
огляделся
вокруг.
—
У
тебя
зд есь
перемены,
как
бу дто
просторнее
стало.
—
Сердце
мое,—
гов ори л
Бегичев,—
ты
нисколько
не
переменился.
Заводы
у
ме ня
со всем
не
идут.
У
жены
что
дяд ей,
теток!
Бег ичев
все
строи л ся
и
пу скал
заводы,
но
заводы
не
шли.
Состояние
же ны
проживалось
медленно,
оно
б ыло
31

значительное.
Женины
родственники
вмешивались
в
дела
и
наперерыв
давали
со в еты,
бестолковые.
Потом
Бегичев
повел
его
в
диванную,
Г рибое дов
з абр ался
с
ногами
на
широкий,
м ягк ий,
почти
азиатс­
кий
диван.
Бегичев
притащил
с
собой
ви на
и
запе р
дверь,
чтоб
Пифон
не
подслушивал.
—
Я
сегодня
в
ви хрях
ужас ных,—
сказал
Г ри бое­
дов
и
закрыл
г л аза.—
Все
про бу ю,
все
не
дается.
Я,
вот
погоди,
переберусь
к
тебе,
на
твой
диван
совсем.
Поста­
вишь
мне
сю да
стол,
и
бу ду
писать.
Бегичев
вздохнул.
—
Перегори,
пот ер пи
е ще.
По езжа й
в
Персию
на
го д.
Грибоедов
открыл
гл аза:
—
Ма мен ька
гово рила ?
—
Да
что
ж
маменька,
у
маменьки
пят над цать
тысяч
долгу
у
ст ари ка
Одо евско го .
И,
взглянув
в
гла за
Бегичева,
Гри боед ов
понял ,
что
не
о
маменьке
речь.
—
Я
уже
давно
отказался
от
всяких
та йн.
Говори
свободно
и
свободно.
—
Тебе
в
Москве
не хорошо
б уде т,—
сказал
Бегичев
и
снял
пы линк у
с
гри бое дов ск ого
сюртука.—
Люди
другие
пошли.
Те бе
с
ними
не
ужиться.
Грибоедов
взмахнул
на
не го
гл азам и:
—
Ты
обо
мне
как
о
бол ьном
говоришь.
Б е гичев
об нял
его.
—
У
тебя
сухая
кровь,
Александр.
Те бе
самому,
мой
единственный
друг,
зде сь
не
усидеть.
Вспомни,
как
пе ред
«Горем»
было :
брод и л,
кипел,
то
со бира лся
жить,
то
умирать.
И
вдруг,
как
все
пошло!
Он
был
старше
Гри б оед ова;
у
него
не
б ыло
имени,
о
положении
он
не
заботился,
прос то
проживал
жен ино
состояние,
но
он
имел
над
ним
власть.
Грибоедов
ряд ом
с
ним
каз алс я
себ е
неосновательным.
Таков
был
мягк ий
пух
бегичевской
головы.
—
Я
в
Персию
не
поеду,—
ле ниво
сказал
Грибое­
дов ,—
в
Персии
у
меня
вр аг,
Алаяр-хан,
он
зя ть
шах а.
Меня
из
Персии
живым
не
выпустят.
Он
не
ду мал
о
докторе
Макниле,
не
по мнил
о
нем
—
но
ко гда
гов орил
о
Персии,
чувствовал
неприят­
ность
свежего ,
не
персидского
пр оисх о ждени я.
—
Я
что?—
г ово рил
Бегичев.—
Я
ем,
пь ю,
тешусь
заводами.
У тром
вс таю,
думаю:
много
еще
времени
до
вечера,
вечером:
еще
ночь
впереди.
Так
и
время
п рой-
32

дет.
А
тебе
большое
плаванье.
А
отчего
Алаяр-хан
сдел ал ся
враг
тв ой?
Да,
да.
Это
участь
умных
людей,
что
большую
часть
жизни
на до
пр овод ить
с
дураками.
А
здесь
их
с колько!
Тьмы
и
тьмы.
Больше,
чем
солдат.
Мо жет,
к
П аскевич у ?
—
Неужто
ты
думаешь,—
сказал
Гр иб оедов
и
ско­
сил
гл аза,
как
загнанный,—
что
я
у
нег о
сп особ ен
вечно
служить?
Ему
стало
тесно
на
диване.
Они
выпили
вина.
—
Ты
не
пей
бургундского.
От
бургундского
де лает ­
ся
вихрь
в
голове.
С аша
не
пил
бургундского,
пил
д ругое .
Он
пр исм ирел,
сидел
наст о ро жась.
Он
ст ал
послу­
шен.
Так
сидят
два
друга,
и
английские
ча сы
смотрят
на
них
во
в есь
ци ферб лат .
Так
они
сидят
до
поры
до
времени.
Потом
один
из
них
з амечает ,
что
как
бы
чужой
ве тер
вошел
в
комнату
вместе
с
другим.
И
манеры
у
н его
стал и
как
будто
другие,
и
голос
глуше,
и
волосы
на
висках
реже.
Он
уже
не
гладит
его
по
голове,
он
не
знает,
что
с
ним
делать.
У
него,
собственно
гов оря ,
есть
желание,
в
котором
трудно
сознаться,—
чтобы
другой
по ск орее
уехал.
Тогда
Грибоедов
подо шел
к
фортепьяно.
Он
нажал
педали
и
оттолкнулся
от
берега.
В ином
и
му зы кой
он
сразу
же
отгородился
от
всех
добрых
л юдей.
Прощайте,
добрые
люди ,
прощайте,
ум ные
люди!
Крылья
дорожного
экипажа,
как
пароходные
крылья,
ро ют
воздух
Аз ии.
И
дорога
бьет
песком
и
пометом
в
бо рт
экипажа.
Ему
стало
тесно
метанье
по
до рогам ,
тряска
крови,
тряска
дорожного
сердца.
Он
хотел
помириться
с
землей,
оскорбленной
его
десятил етне й
б ест олк овой
скачкой.
Но
он
не
мог
помириться
с
ней,
как
первый
вст ре ч­
ный
прохожий.
Его
легкая
к оляс ка
резала
воз дух.
У
не го
был и
условия
верные,
как
музыка.
У
н его
бы ли
намерения.
Запечатанный
пятью
аккуратными
печатями,
рядом
с
Турк менча йс ким
—
чужим
—
ми­
ром
лежал
его
п роек т.
33
2-1358

ГЛАВА
ВТОРАЯ
Арабский
ко нь
быстро
мчит­
ся
два
перехода
—
и
только.
А
верблюд
тихо
шествует
ден ь
и
ночь.
Саади.
Гюлистан
Появилась
маленькая
зам етк а
в
газете
«Северная
пчела», в нумере от 14
марта:
С его
числа
в
т рет ьем
ч асу
пополудни
возвещено
ж ител ям
столицы
п уш ечным
выстрелом
с
П етр опавловс­
кой
крепости
о
заключении
мира
с
Персией.
Известие
о
сем
и
самый
трактат
привезен
с юда
сегодня,
из
глав ной
квартиры
действующей
в
Персии
Российской
Арм ии,
ведомства
Государственной
Ко ллеги и
Инос тран ­
ных
Дел
Коллежским
Советником
Грибоедовым.
С
тр ех
ча сов
все
перепугались.
Пуш ки
Петропавловской
крепости
—
орудийная
га­
зе та
Петербурга.
Они
издавна
вздыхают
каждый
пол д ень
и
каждое
наводнение.
На
миг
в
Петербурге
все
торопеют.
В
жизнь
каждой
комнаты
и
канц еляр ии
вторгается
пушечный
выстрел.
Кр а ткий
миг
изумления
кончается
тем,
что
взрослые
проверяют
часы,
а
дети
нач ин ают
бессознательно
играть
в
солдатики.
Привычка
эта
так
сильна,
что,
когд а
нач ин ает ся
нав од нение,
чиновники
бросаются
переводить
ча сы.
Но
с
трех
ча сов
14 марта 1828 года пушки вздыхали
по-боевому.
Был
дан
двести
один
выстрел.
Петропавловская
крепость
была
тем
местом,
где
лежали
мертвые
императоры
и
сидели
живые
бунтов­
щики.
Двести
оди н,
друг
за
др угом ,
выстрел
напоминал
не
торжество,
а
восстание.
Между
тем
все
бы ло
необычайно
просто
и
даж е
скучно.
Ве че ром
коллежский
советник
прибыл
в
нумера
Демута.
34

Он
пот реб ова л
три
нумера,
со еди ня ющиеся
меж ду
собою
и
у до бные.
Он
завалился
спат ь
и
всю
ноч ь
проспал
как
убитый.
Из ред ка
его
смущал
рисунок
обоев
и
мягкие
туфли,
шлепавшие
по
коридору.
Чужая
мебель
необыкновенно
гром ко
рассыхалась.
Он
словно
опустился
в
тяжелый,
мягкий
диван,
обступивший
его
те ло
со
в сех
сторон,
пр ов али лся
сквозь
дно ,
и
нумерные
што ры,
казалось,
пал и
на
окна
навсегда.
В
де сять
час ов
он
уже
б ри лся,
надевал,
как
перед
смертью
или
экзаменом,
чистое
белье,
в
дв ена дц ать
н есся
в
Колле ги ю
Иностранных
Дел .
В
бол ьшой
зале
его
встретили
чины.
Сколько
разно­
образных
рук
он
пож ал,
а
взгляды
у
всех
бы ли
т акие,
как
будто
в
гл уб ине
зала,
куда
он
пос пешн о
проникал,
готовилась
неожиданная
западня.
Все
коллежские
советники
Петербурга
б ыли
в
это т
день
пьяны
завистью,
больны
от
н ее,
а
ночью
безотрад­
но
и
горяч о
молились
в
подушки.
Западни
не
было,
его
пропускали
к
самому
Нессель-
роду.
И
вот
он
ст оял,
Нес се льро д,
в
гл уб ине
зала.
Карл-Роберт
Не ссе льр од,
серый
лицом
карлик,
руко­
водитель
наружной
российской
политики.
Пр ямо,
не
сгибаясь,
стоял
коллежский
советник
в
з елен ом
мундирном
фра ке
перед
кондотьером
и
наемником
шепотов.
Наконец
дв иже нием
гим наста,
держащего
на
шее
шест
с
другим
гимнастом,
он
с к лонил
гол ов у.
—
Име ю
чес ть
яв и ться
к
вашему
превосходительст­
ву.
Карлик
вы с унул
вперед
женскую
ручку,
и
белая
ручка
легла
на
др угую,
желтую
цвет о м.
Коллежские
советники
смотрели.
Потом
снова
раздалось
заклинание
коллежского
советника:
—
В аше
превосходительство,
имею
честь
вр у чить
вам
от
имени
его
превосходительства
главнокомандую­
ще го
Туркменчайский
Трактат.
Белая
ручка
легла
на
объемистый
пакет
с
сургуча­
ми.
Серая
го ловк а
зашевелилась,
еврейский
нос
дунул,
и
немецкие
губы
ск аза ли
по-французски:
—
Приветствую
ва с,
гос по дин
секретарь,
и
вас ,
гос­
пода,
со
славным
миром.
Карл-Роберт
Нессельрод
не
говорил
по-русски.
35
2*

Он
повернулся
на
каблучках
и
открыл
перед
Грибое­
дов ым
дверь
в
свой
кабинет.
Сезам
открылся.
По
с тенам
висели
темные
и зображ ени я
императоров
в
веселых
рамах,
и
ст ол
был
пуст,
как
налой.
В згляд у,
которому
нельзя
было
зацепиться
ни
за
книгу,
ни
за
папку
с
делами,
предоставлялось
предать­
ся
на
во лю
отвлеченного
сл у чая.
Тут
его
Нессельрод
усадил.
—
Перед
тем
как
отправиться,
гос поди н
Гр ибо едо в,
к
императору,
я
хочу
л ично
выразить
вам
свою
глубо­
кую
признательность
за
ваше
усер д ие
и
оп ыт нос ть.
Крест
болтался
у
н его
на
грудке
с
трогательной
беспомощностью
и
как
бы
приглашал
дернуть
и
об о­
рвать.
—
Условия
мира,
в
которо м
вы
с толь
много
нам
помогли,
для
нас
так
выгодны,
что
с
первого
вз гл яда
к ажутся
даже
неосуществимыми.
Он
ул ыбн улся
печально
и
приятно,
и
эту
улыбочку
забыл
на
л ице,
серые
глаза
дре бе зжали
по
Грибоедову.
Тогда
Грибоедов
сделал
каменное
выражение.
Не
ко ллежс ки й
сов ет ник
си дел
перед
министром,
а
сидели
два
ав гур а,
которые
торговались
за
знание.
Нессельрод
делал
вид ,
что
его
знание
выше.
—
П рев осх од ный,
почетный
мир,—
сказал
он
со
вздохом,—
но...
Второй
авгур
не
сбавлял
цены
со
своего
зн ани я,
даже
не
в ытян ул
головы
в
зн ак
внимания.
—
...но не думаете ли
вы,
дорогой
госп один
Грибое­
дов,—
немного
сбавил
Нессельрод,—
чт о,
с
одной
сторо­
ны...
Решительно,
ему
не
хотелось
договаривать.
Тогда
младший
за г овор ил:
—
Я
полагаю,
ва ше
превосходительство,
что,
с
од­
ной
стороны,
границы
наши
по
Ар аксу ,
до
самого
Едибулукского
брода,
отныне
явятся
естественными
границами.
Нас
бу дет
охранять
уже
не
ед инс тве нно
мудрость
политики
вашего
превосходительства,
но
и
р ека
и
горы.
—
Да,
д а,—
запечалился
Нессельрод
и
вдруг
слегка
обиделся.
Он
пе р естал
колебаться,
и
крестик
остановил­
ся
на
груди,
как
пришитый.
На
его
с торон е
было
теперь
мо лч ание.
—
С
другой
ст орон ы,—
сказал
младший
и
остано­
вился
так,
как
будто
кончил
фразу.
Он
м ногом у
на у чил­
ся
в
Пе р сии.
36

—
С
друг ой
стороны,—
сказал
Нессельрод,
как
бы
извиняя
неопытность
младшего
и
сожалея
о
не й,—
смо­
жем
ли
мы
отвечать
за
испол нение
столь
б лис та тельн о­
го
ми ра
во
все х
пунктах,
принимая
все-т ак и
во
внима­
ние...
И
ручка
сдел ала
жест.
Ж ест
означал
турецкую
войну.
—
Я
надеюсь,
ваше
превосходительство,
что
турец­
кая
камп ан ия
быстро
окончится.
Старший
бе спо мо щно
оглян улс я:
грек
Родофини-
кин,
раскоряка,
заведо вав ший
Азиатским
департамен­
том,
з абол ел
лихорадкой.
Ме жду
тем
именно
у
него
бы ла
любезная
вульгарность
тона,
которая
помогает
в
сно шени ях
с
младшими.
Он
бы
тут
улыбнулся,
раско­
ряк а,
он
бы
св ел
разговор
на
какие-нибудь
глупости,
пустяки,
и
притом
самого
буд ни чного
свойства
(«какая
халва
в
Персии!
и
х ур м е !»), и потом сразу же похлопал
бы
по
плечу,
конечно,
в
моральном
смысле.
Нессельрод
рад ос тно
улыбнулся
и
сказал:
—
Да,
я
тоже
надеюсь,
вы,
вероятно,
знаете,
что
государь
с
небольшим
кружком
—
о!
la bande des
joyeux!1 —
Нессельрод
с
каким-то
отчаянным
удальст­
вом
взмахнул
ручкой,—
со би рает ся
сам
на
театр
войны,
как
тольк о
ее
объявим.
1 Веселая банда ( ф р.).
2 Ералаш (фр. ).
Война
уже
в
действительности
началась,
но
не
бы ла
еще
объявлена.
Младший
ничего
не
знал
о
небольшом
кружке
и
высоко
поднял
брови.
По ложит е ль но,
руководитель
ощутил
недостаток
истинной
наивности.
Он
в едь
не
мог
так,
прямо,
ск аза ть
ко лле жск ому
советнику,
что
как
раньше
он
хо тел
ускорить
п озорн о
за тяну в шу юся,
безвыходную
персидскую
войну,
так
всеми
силами
он
теперь
должен
будет
стараться
замед­
лить
войну
с
Турцией.
Вой на
был а
для
него
с ум бур,
неожиданность,
brouhaha2.
Она
как-т о
всегда
связывалась
для
нег о
по
воспоми­
наниям
молодости
с
падением
какого-то
министерства.
А
теперь
он
сам
был
минис т р.
И
вот
он
сидит,
машет
удалой
руч кой ,
а.
между
тем
просто-напросто
ст оит
уехать
и
выйти
в
отставку,
пока
не
по здн о.
37

Его
старый
приятель,
граф
де
ла
Фероней,
которого
нед авн о
отозвали
во
Фр анц ию,
писал
ему
каждую
неделю
из
Парижа:
французы
беспокоятся,
они
не до­
вольны,
Европа
сораз меряе т
ру с ские
силы
со
св ои ми,
и
пусть
уж
он,
Нессельрод,
сговаривается
с
н овым
пос лом ,
а
гра ф
де
ла
Фероней
советует:
мир ,
мир
во
что
бы
то
ни
стало,
лю бой,
при
первой
удаче
или
не удач е.
Князь
Ливен,
посол
в
Лондоне,
писал
Нессельроду,
что
не
выходит
на
улицу:
дюк
Веллингтон
не
желает
с
ним
знаться,
и
только
некоторые
неудачи
русских
войск
его
умилостивят.
А
ло рд
Абердин
на чал
странным
образом
симпатизи­
ровать
Меттерниху.
Это
уже
бы ло
не
brouhaha, а нечто
похуж е .
Меттерних...
Но
зде сь
открывалась
старая
рана
—
венский
учи­
те ль
отре кс я
от
петербургского
у чен ика,
он
ругал
его
на
всех
языках
Дантоном
и
идиот о м.
Карл-Роберт
Н ессель ро д
должен
был
при
всем
том
управлять,
уп р авлят ь,
уп ра вля ть.
Днем
и
ночью,
не
разгибая
сп ины,
радоваться.
И
его
не
хватило.
Управление
он
сд ал
сво ей
жене,
себ е
оставил
—
ра­
дость.
Это
бы ла
трудная
задач а.
Он
знал ,
что
в
Петер­
бурге
его
прозвали
печеной
рожей
и
один
писака
сочинил
про
н его
ужа с ный
площадной
пасквиль:
что
он
peteur1, а не министр Европы.
1 Вонючка (ф р.).
Карл-Роберт
Нессельрод,
сын
пруссака
и
еврейки,
родился
на
английском
корабле,
подплывавшем
к
Лис­
сабону.
Равновесие
и
параллельная
дружба
качались
теперь,
как
английский
корабль,
и
это
он,
он,
Карл-Роберт
Нессельрод,
кричал,
как
его
мать
в
тот
момент,
к огда
она
рожала
его
на
корабле.
Впрочем,
его
кри к
наружно
выражался
в
д руго м:
он
улыбался.
Он
хот ел
сб ав ить
немного
це ны
этому
странному
ку рье ру,
нащупать,
что
он
такое
за
человек,
но
вместо
того,
кажется,
просто
вы р азил
недовольство
миром
и
тем
показал,
что
мир
устроился
без
него,
без
Нессель-
рода .
Эт от
молодой
человек
тоже,
ка жет ся,
из
э ти х...
из
умников.
Вп роч ем,
он
родственник
П аскевич у .
Нессель­
род
обернулся
к
ко лле жс кому
советнику,
представляв-
38

те му
собою
с месь
русской
неучтивости
и
азиатского
коварства,
и
весело
улыбнулся:
—
Мы
еще
поговорим,
дорогой
господин
Гри бое дов .
Теперь
пора.
Над о
спешить.
Ждет
император.
2
Меня
поз вали
в
Г лав ный
Штаб
И
потянули
к
И исусу.
Грибоедов
В
мягких
ш то фных
ка р етах
сидело
дипломатичес­
кое
сословие.
Нессельрод
усадил
Грибоедова
рядом
с
собой.
В
карете
бы ло
душно
и
н епр иятно ,
карлик
за был
дом а
приятную
улыбку.
Он
снова
на йдет
ее
во
дв орце .
В
карете
же
он
сидит
ст раш ный,
без
всякого
выражения
на
сером
личике
и
в
странном,
поч ти
шутовском
наряде.
На
нем
мундир
темно-зеленого
сукна,
с
красным
суконным
в орот ни ком
и
с
к расным и
обшлагами.
На
воротнике,
обшлагах,
карма нн ых
клапанах,
под
ни ми,
на
п олах,
по
швам
и
фалдам
—
золото.
По
борту
на
грудке
вьются
у
н его
шит ые
брандебуры.
На
новеньких
пуг овица х
с ияют
птичьи
голов ки
—
государственный
герб.
Когд а
же
карлик
кутает
ноги,—
переливает
темно­
зеленый
шелк
подкладки.
На
нем
прид вор ный
мунд ир.
На
шляпе
его
плюмаж.
Они
катят
во
дв орец .
Все
был о
заранее
известно,
и
все
же
оба
волнова­
лись.
Они
вступали
в
царство
абсолютного
порядка,
непреложных
истин:
был
пр еду казан
цв ет
по дкл адки
и
фо рма
прически,
б ыла
предусмотрена
гармония.
Не­
ссельрод
с
т рев огой
оглядел
Гр ибо едо ва.
Он
помнил
ук аз
об
усах,
кои
присвоены
только
военным,
и
о
неношении
бор од
в
в иде
жид овс к их.
Коллежский
советник,
ви димо ,
т оже
зн ал
указ
и
был
причесан
прилич но.
Подкатили
не
к
гл а вным
воротам
дв орца ,
а
к
боко­
в ым.
Караульные
солдаты
вытянулись
в
струнку,
и
о фицер
отда л
салют.
Как
только
карлик,
а
за
ним
Гри боедо в
выскочили
из
кареты,
вытянулось
перед
ними
ши рокое
незнакомое
лицо.
Звание
л ица
было:
Придворный
Скоро ход.
Поход­
39

кой
горд ой
и
мягкой,
как
бы
всходя
на
амвон,
Придвор­
ный
Скороход
повел
их
в
тяжел ую
дверную
пристройку
и
предводительствовал
им и,
идя
все
тем
же
задумчи­
вым
шаг ом
по
лестнице.
На
голове
его
развевались
два
громадных
страусовых
пера:
черн ое
и
белое.
У
входа
в
апартаменты
С короход
остановился,
поклонился
и,
оставив
прибывших,
стал
медленно
сходить
по
лестни­
це.
Так
он
по
тройке
начал
вводить
дипломатическое
сословие.
Грибоедов
был
желт,
как
лимон.
Скороход
и
Гоф-Фурьер
шествовали
молча
впереди.
Оба
были
упитанны,
чисто
выбриты
и
спокойны.
Дипломаты
б ыли
введены
в
Комнату
Ожидания.
Здесь
их
встретил
Чиновник
Церемониальных
Дел.
Он
присоединился
к
С корохо ду
и
Гоф-Фурьеру.
Сначала
впереди
шли:
Гоф-Фурьер
и
Скороход.
Потом:
Чиновник
Церемониальных
Дел,
Гоф-Фурь-
ер
и
С короход .
Церемониймейстер,
Чиновник
этих
Де л,
Гоф-Фурь-
ер
и
С короход .
Обер-Церемониймейстер,
просто
Церемониймейс­
т ер,
Чиновник
названных
уже
Дел,
Гоф-Ф у рье р
и
Ск ороход .
Их
встречали
в
каждой
новой
зале,
п рис оедин ял ись
молчаливо
и,
не
гл ядя
друг
на
друга,
шагали,
кто
по
бокам,
кто
впереди
—
вероятно,
по
правилам.
Тих ая
детская
игра ,
в
которую
играли
расшитые
золотом
старики,
разрасталась.
Как
только
присоединялся
новый
чин
в
каждом
новом
з але,
Грибоедов
испытывал
детский
страх:
так
терпеливо
они
поджидали
их,
так
незаметно
о тдел я­
ли сь
от
пестрой
стены
и
сос ре дот очен но
соразмеряли
свой
шаг
с
о ст аль ными.
Это
напоминало
дурной
сон.
В
За ле
Ауд ие нции
Обер-Церемониймейстер
за стр ял,
по
правилам,
перед
дверью,
а
встретил
их
Гофмаршал
и
Обер-Гофмаршал.
Нессельрод
быстро
по сапывал
от
моциона
и
удоволь­
ствия.
Се рое
личико
стало
розов ым
—
их
встречали
с
необычайным
почетом.
И
вот
изв естн ый
л ик,
с
по дб ира ющим
шею
вор от ни­
ком,
с
тупеем,
под
котор ым
р анняя
лы сина,
с
лосинами
ног,
по чти
съедобными,
такой
они
был и
белизны.
У
него
б ыло
розовое
лицо.
Он
сказ ал
что- то
и
улыбнулся
подбородком:
боль­
шой
подбородок
осе л
книзу.
Он
в зял
у
карлика
из
рук
40

пакет
и
дернул
головой
и
взглядом
вбок,
в
сторону
Обер-Гофмаршала.
Старик
в
золот е
засуетился,
сто я
на
мест е.
Не
с ходя
с
места,
он
весь
суетился,
лицом
и
телом.
Это
был
оч ень
тревожный
бег
на
ме сте.
Грибоедов
догадался,
в
чем
д ело,
когда
ухнул
пе р­
вый
выстрел.
Ме хан изм
был
устроен
так:
нит ка
шла
от
известно­
го
лица
через
Гофмаршала
к
петропавловским
п ушка м.
Л ицо
сделало
жест,
но
пушка
запоздала
—
и
вот
оно
се рд илос ь.
Так
начали
двухчасовой
бой
пушки.
Николай
гов орил
с
Нессельродом,
держа
его
за
брандебур.
Потом
он
пе ре шел
к
Гри бое дов у
и
спросил:
—
Как
здор овь е
моего
командира?
Наследником
он
служил
под
ком а ндой
Паскевича
и
с
тех
пор
называл
его
кома н ди ром
и
отцом-команди­
ро м.
—
Я,
помнится,
года
три
том у
назад
встречал
вас
у
него.
—
У
вашего
величества
превосходная
п ам ять.
Пу шки
били,
как
часы.
Стоило
трястись
месяц
в
жар
и
холод,
чтобы
сказ ать
пло ск ий
комплимент.
Карлик
расцветал,
как
серая
ро за.
Он
счи тал
выстрелы.
Он
знал,
что
с
каж дым
выстрелом
что-то
меняется
в
его
формуляре.
Вот
он
мало-помалу
становится
гр а фом,
вице-канц­
лером.
Вот
аренды,
ренты,
им ения .
—
Поздравляю
вас,
господа!
Грибоедов
зна л
за ран ее,
с
чем.
О рден
святыя
Анны
второй
степени
с
алмазами
был
обещан
ему
Паскевичем.
Он
обеспокоился:
н еу жели
Па скеви ч
забыл
о
деньгах
—
он
просил
четыре
ты сячи
червонцев.
Откуп
от
маменьки.
Карлик
считал
с
просветленным
лицом.
Он
стоял
золотою
рыбкой
в
аквариуме.
Он
как
бы
рос,
выпрямлялся,
тянулся,
он
уже
не
был
более,
как
за
час
до
того,
прос то
Карл-Роберт
Нессельрод,
он
был
вице-канцлер
импе рии .
Он
попро­
бу ет
вытянуться
еще
и
ещ е,
и,
мож ет
бы ть,
он
дотянется
до...
че го?
Будь
у
него
жабр ы,
он
захлопал
бы
ими.
Выстрелы.
41

Паскевич
становился
графом,
Нессельрод
—
вице-
канцлером.
Коллежский
советник
Грибоедов
пол у чал
орден
и
че р вонцы.
Чекани лись
серебряные
медали
с
надписью
на
лице­
вой
с т оро н е : «За персидскую войну», на обороте: «1826,
7и8».
Все
уже
были
в
дв орцов ой
церкви,
к огда
Н ессел ь­
род
очнулся.
Он
был
английского
исповедания,
сын
католика
и
протестантки,
и
пр ивык
молиться
в
православной
ц ерк ви.
Пальба
прекратилась.
Город
гуд ел
от
колокольного
зв она.
Трезвон
был
не
московский,
не
ут робн ый
и
вздыхательный,
а
другой,
пустой
и
звонкий,
залихватс­
ки й,
как
цоканье
кавалерийских
копыт.
Было
молчаливое
соглашение.
Под
кораблем,
что
когда-то
подплывал
к
Лиссабону,
ходили
подводные
течения.
Они
ходи ли
под
дипломати­
ческим
сословием
и
зн атным и
о соба ми
обоего
пола.
Никто
не
зн ал,
куда
идет
корабль,
меньше
всех
—
руководитель
наружной
российской
пол ити ки.
Но
все
чувствовали,
что
от
цвета
мундиров
зависит
направление
умов.
Все
знали,
что
вор от ник
коллежско­
го
советника
должен
бы ть
черный,
бархатный.
Ина че
нити
потеряют
осязаемость,
п оплыв ут
из
рук,
станут
неуловимы.
Корабль
за вер тится,
повторится
декабрь,
начнется
вертиж.
Было
молчаливое
со гл ашен ие
м ежду
известным
лицом,
карликом
и
русским
богом.
В
дворцовой
це ркв и,
пох оже й
на
детскую
рождест­
венск ую
елку,
принял
от
коллежского
советника
ра­
п орт
в
последний
раз
бог.
Известное
лицо
приняло
рапорт
от
бога
и
улыбнулось.
3
Он
физически
уст ал
от
дворца
более,
нежели
от
ска чки,
и,
к огда
ринулся
к
се бе
в
нумера,
стал
обни­
мат ь
всех
без
разбора,
единственно
чт об
размять
руки.
Сколько
их
был о
в
нумерах!
Все
старые
друзья.
Он
успокоился,
только
обняв
по
ошиб ке
Сашку,
ко торы й
в ерт елся
под
ногами,
и
рассмеялся.
—
Что
ты
под
ног ами
путаешься!
42

Осмотрел
всех,
как
слишком
расшалившийся
име­
ни нник,
но
на
нем
уже
повис
Булгарин.
Фаддей
облысел,
обнаглел.
Крупная
слеза
повисла
у
не го
на
красных
веках.
Он
все
хохотал,
смотрел
на
Грибоедова
как
пот ерян ны й
и
переводил
взгляд
с
него
на
д ру гих,
с
других
на
него.
Грибоедов
сел,
беспечный
и
молодой.
Вот
их
сколько
к
нем у
привалило,
старых
друзей.
Потом
он
заметил,
что
в
нумерах
б ыло
много
и
не знако ­
мых.
Это
ему
не
понравилось.
Он,
кажется,
был
смешон.
И
уже
тащили
его
в
театр,
приглашали,
напоминали
все
ср азу
о
старой
приязни,
и
кто-то
бо ял ся,
что
Грибоедов
не
узнал
е го,
и
приб ыл
л акей
от
Нессельрода
с
приглашением
на
б ал.
Он
оставил
всех
в
первой
комнате
и
прошел
во
вторую,
спальную.
Третья
б ыла
кабинетом.
Так
останавливались
у
Демута
восточные
послы
и
курьеры.
За
ним
в полз
Фаддей.
—
Ка ко во,
Фаддей,
ветошничаешь,
с
кем
в
войне?
Грибоедов
переодевался,
лил
на
голов у
ледяную
во ду
и
фыркал.
Фаддей
смотрел
на
все
это
как
на
о бряд.
В
переоде­
ва нии
чувствовал
он
ко нец
дв орц овой
церемонии.
Грибоедов
скинул
белье,
о тяже лев шее
от
дворцово­
го
пота,
как
мундир.
—
Ты
загорел,
ты
потолстел,—
го вор ил
лю бо вно
Фаддей
и
гладил
его
желтоватую
руку.
Сашка
ходил
с
утиральником
вокруг
Грибоедова.
Ме жду
м ыльн ой
водой
и
оде колон ью
Гри бо едов
узнал,
что
Леночка
Булгарина
здорова,
вспоминает
его
и
буд ет
сегодня
в
театр е,
что
ум ер
старик
Корнеев,
тайный
советник,
и
жена
его
тотчас
стал а
хлопотать
о
втором
бр аке,—« скан дал,
братец,
совершеннейший
ск ан дал»,—
что
пош ли
новые
моды
на
бал ах
—
узкие
панталоны,
в
журналах
все
то
же
—
все
жд ут
его .
Грибоедов
на
не го
бр ызг ал
водой,
и
Фаддей
говорил:
—
Ну
свин ья ,
братец,
решительно
мал ь чик.
Помоло­
дел.
4
У мыт ый,
затянутый,
в
свежем
б елье
и
податливых
воротниках,
скинув
тысячу
лет,
он
вошел
в
знакомый
зал .
43

В
Большом
театре
был
парад ный
спектакль.
Его
черный
фрак
прорезал
толпу,
как
лодка
воду .
Он
не
был
здес ь
два
года,
и
все
из менил ось .
Зал
был
заново
выкрашен,
плафон
был
лазурного
цвета,
какая-
то
лепка
отягощала
его.
Музыка
полоскала
бравуры
Буальдье
и
мешала
оглядеться.
Он
же
люби л
с трогу ю
пус т ыню
ст ар ого
теат р а,
где
сц ена
была
эшафотом,
ложи
—
судьями,
партер
—
тол­
по й,
театральные
машины
—
гил ьо тиной.
Рез кий
воздух
театральных
сплетен
был
его
дипло­
м ати чес кой
школой,
сп оры
с
полицеймейстером
—
вой­
но й,
ласки
актрис
за
кулисами
—
тюремными
свидания­
ми
лю бовн ик ов.
Где
Катенин,
где
Шаховской,
его
вр аг
Якубович?
Где
Пушки н,
по
обязанности
острящий
в
первых
рядах
и
вносящий
в
театр
груб ый
дух
парижской
улицы?
Но
Пушкин
п одоше л
к
не му
и
прос то
протянул
руку.
—
Рад
вас
видеть!—
закричал
он
сквозь
Буальдье.—
Зав ид ую
вам.
Вы
ска ч ете
по
Персии,
а
мы
по
журна­
ла м.
Баки
его
подходили
под
кла сс
«вроде жидовских» .
Какая- то
нов ая
независимость
обращения
была
в
нем.
—
И
так
же
надоело?—
спросил
Грибоедов.
Он
кол е бал ся.
«Горе»
его
ле жало
ненапечатанное,
непредставленное,
под
спудом,
он
писал
теперь
другую
пьесу.
Быть
комическим
ав т ором
одной
пьесы
—
в
этом
бы ло
что-то
двусмысленное.
Он
тогд а
писал
для
теат р а,
а
теперь
он
бу дет
поэт.
С
Пушкиным
должно
было
быть
осторожным.
Он
смущал
ег о,
как
чужой
породы
че ло­
век.
—
Вяземский
зовет
теперь
Аббаса-Мирзу
Аббатом
Ми рзой ,—
сказал
П ушки н.—
Завидую
вам.
Давайте
ме­
няться.
Б ыло
чем
меняться.
Оба
увидели,
что
окружены.
Толпа
сл едил а
за
ними.
Б акенб ар ды
не
лежали
уж е,
как
в
его
предыдущий
приезд,
по
лицам
до
подбородков,
но
сходили
прямой
линией
под
галстук,
ровно
по дб ри­
тые
углом.
Все
бы ли
в
у зких
панталонах,
ще голи
—
в
обт яжку .
Иску сстве нн ые
букеты
лежали
у
дам
тоже
выше ,
прямо
на
чашке
плеча.
Плечи
и
руки
стали
голее,
ю бки
выше.
Гл аза
под
веерами
скользили
по
ним
обоим,
и
бакен бар ды
шевелились
от
реплик.
44

Дамы
уд ивит е льно
обнаглели:
п одходи ли,
смо т рели
в
упор
и
шли
пр очь
со
смехом.
Выходило,
что
они
до
балета
давали
бесп лат но е
представление.
Пу шкин
взглян у л
на
б реге т.
К
дамам
он,
в идимо ,
по привык .
—
Из-за
государя
оп озда ют,
как
водится,—
сказал
он,
—
я
не
люблю
этого
обыкновения,
оно
от зы ва ется
ожиданием
в
канцелярии
и
нр авам и
Александра
Павло­
вича...
Это
было
объяснением.
—
Г осуд арь
че ст ен,
бодр,—
говорил
Пушкин
уны ло
и
броди л
глазами
по
лицам
и
плечам,—
прям,
того
и
гляди
каторжников
вернет.
Я,
к аж ется,
с
ним
по ми­
ри лся,—
сказа л
он
и
посмотрел
во прос ит ель но
на
Гри­
боедова,—
но
я
не
люблю,
когда
ме ня
заставляют
ждать.
-Ну,
а
он
с
вами?—
улыбнулся
Грибоедов.
Пушкин
пожал
плечами.
—
Я
из
з ави сти
к
вам
на чина ю
пи сать
ис то рию
кавказских
войн,—
сказал
он
по то м,—
и
уже
писал
Ермолову.
К
вам
боюсь
и
подступиться.
Прямо
на
них
ш ел,
волоча
за
локоть
Лено чк у,
Булгарин.
Вдруг
Пушкин
быстр о
пожа л
р уку
Грибоедо­
ву
и
сказал
ск орогов ор кой :
—
Мы
еще
встретимся.
Я
рад.
Нас
не м ного,
да
и
тех
нет.
Заглушенный
бравуром,
он
хот ел
скрыться.
Но
Булгарин,
оставив
на
произвол
судьбы
и
Леночку
и
Грибоедова,
метнулся
к
Пушкину,
ра дост но
захлопо­
тал,
по том
на
глазах
у
всех
в зял
его
под
руку,
ровным
ш агом
повел
в
угол,
непрестанно
у беж дая,
запустил
руку
в
боковой
карман
и
подал
какой-то
листок.
Лен оч ке
Грибоедов
поцеловал
руку
с
чувством,
и
она
заст ы дил ась.
Ф ад дей,
кот орый
так
же
быстро
бросил
Пушкина,
как
давеча
Леночку,
хрипел
и
лов ко
оттеснял
от
нег о
коллежских
советников.
Он
смотрел
на
Г рибое дова
как
на
собственность
и
печалился,
что
у
них
кресла
не
рядом.
Служители
притушили
огни ,
открылся
балет.
Он
почувствовал
особую
легкость
в сего
тела,
муску­
лы
собрались.
Он
ст ал
легче
обычного,
исчез
в ес.
Не м ного
наклонившись
очками
вперед,
он
посмотрел
на
сцену
и
откинулся
в
креслах.
Потом
огля делс я.
Лощеные
человеческие
лысины,
бе лые
и
розовые
плеч и
тревожили
его.
Он
был
опять
молод,
ему
хоте лос ь
смея ть ся.
45

Полутемная
пустота,
шевелившаяся
и
перекликав­
шаяс я
кашлем,
бы ла
его
мол одос тью .
Здесь
он
находил
самого
себ я:
тревога,
шедшая
из
тел а,
зд есь
б ыла
общим
законом,—
все
тревожились,
все
кого- то
искали
гла за ми
и
ощ ущ али
смятение.
Женщины
в
последний
раз
по во дили
головами
перед
невидимым
зеркалом,
муж чи ны
снимали
пылинки
с
фр ак ов.
Он
владел
всеми,
возвышался
над
ними.
Переговоры
с
Аббасом,
угодничество
перед
П аскев и-
чем,
дворцовый
сег о дняш ний
парад
—
был и
п одгот ов­
кой,
условием
для
того,
чтобы
здесь
владеть
толпой.
Играли
Генд елев
гимн
«God, save the king»1 . То л па
шарахнулась
и
смирно
встала.
1 До 1833
года
не
был о
так
н азыв аемог о
н аци она льн ого
г имна.
Исполнялся
вместо
того
английский.
(«Боже,
храни
ко роля ».—
Ред. )
С
горд ость ю
он
вз глян ул
в
сторону
императорской
ложи.
С
кем
тягаться?
Он
понял
сегодня
д вусм ыслен но е
существование
Николая.
Император
был
не пол ный
человек.
Холод
его
вз гл яда
был
необычаен.
От
солдатского
су кна
шел
запах
пудры,
белые
лосины
бы ли
сладкого,
вяжущего
цвета.
Пушкин
писал
ему
стансы,
Николай
покорял
ег о,
потому
что
Пушкин
был
человек
другой
пор о ды.
Грибоедов
выгнулся
к
императорской
ложе
и
при­
щурил
глаз .
Он
перехитрит
его.
Были
рукоплескания,
требовали
по вт ор ения
г им­
на
—
российского,
национального,
того
са м ого,
что
со­
чинил
н емец
для
английского
короля.
Во
втором
ряду
у
п роход а
—
об
этом
никт о
не
зна л
—
сидело
озорство
в
черн ом
чопорном
фраке.
Он
вгляделся
в
уп ор.
Прямо
перед
ним
благолепная,
голая,
как
младенец,
была
лысина
сановника.
Лысины
внушали
ему
страх.
В
ог оле нных
человечес­
ких
головах
б ыли
б ес помощ но сть
и
бесстыдство.
Он
ненавидел
лысых
и
курносых.
Он
вспо мн ил,
как
когда-то
громко
хлопал
один
плешивец
дурной
актр ис е,
а
он
сидел
сзади,
как
ему
это
надоело
и
как
он
спокойно
хлопнул
по
л ысине.
Он
был
молод
и
дерзок
тогда,
полицеймейстер
опешил,
и
он
получил
странный
выговор:
—
Что
уж
это
за
апло ди сман,
гос под а,
по
л ысинам.
Этим
он
тогда
и
отделался.
С
улыбкой
он
смотрел
на
т епер ешн юю
лысину.
46

Вд руг
взви л ся
занавес,
и
человек
с
л ысино й
крик­
ну л:
—
Браво!
Тогда,
все
с
той
же
радостной
улыбкой,
он
спокойно
протянул
узкую
руку
и
ти хо
ш ле пнул
по
лы сине.
Откачнулся.
На
него
выкатились
человеческие
глаза,
голубые,
старые,
бешеные.
Они
столкнулись
с
недв ижн ым
взгля ­
дом,
обращенным
на
сцену,
знаменитыми
очками
и
высоко
поднятой
знаменитой
головой.
Чел ов ек
задыхался.
Он
прянул
и
недоумевал.
Он
поерзал
на
месте
и
еще
раз
тревожно
и
по до зри­
тельно
посмотрел
на
Гри бое дов а.
Пот ом
пригладил
гол ову
и
поглядел
в
сторону
лож.
Грибоедов
понял:
в
неверной
тем н оте
человек
по ду­
ма л,
что
ему
п очу ди лось.
Он
отвык
от
театра
и
был
пь ян
от
театра,
как
челов ек ,
давно
не
пив ш ий,
сразу
пь янеет
от
вина.
Шел
ба лет
«Ацис и Галатея».
А цис
мет ал ся
по
сцене
прыжками
из
одного
угла
в
другой
и
прижимал
к
сердцу
рук и.
Это
между
прочи м
помогало
ему
в
пр ыжка х.
Музыка
швыряла
его ,
ку да
хоте ла .
Он
хо дил
на
но ск ах,
и
тяну лся
в
струнку,
и
з астыв ал,
и
вдруг
его
снова
нач инало
метать
по
сцене.
Наконец
он
по кр ужи лся
и
упал
на
одно
колено.
Перыш­
ко
на
ша по чке
у
нег о
трепыхалось,
он
громко
дышал
и
улыбался.
Пудра
валилась
у
него
с
носу.
Заслышав
хлопки,
он
встал,
поклонился
в
поя с
и
снова
у пал
на
од но
колено.
В
трико
Галатей,
с
крылышками
за
спиной,
малень­
кими
ш ажкам и
выплыла
из
кулис
К атя
Телешова,
проплыла
до
Ацис а
и
поскакала
дробью
по
очерченной
мелом
на
пол у
линии
назад.
По во рач ивая
голову,
она
проскакала
мелким
ста кка то
до
другог о
конца.
К
хл оп­
кам
она
привыкла
и
тотч ас ,
как
они
раздались,
с
готовностью
присела,
как
цирковая
лош ад ь.
А цис
сразу
же
встал
с
колен.
Но
Грибоедов
не
смотрел
на
Ациса.
Катя
Телешова,
кот орую
он
знал,
как
с вою
грудь
и
св ои
руки,
пр иседал а
на
сцене.
У
нее
был и
небольшие
ноги,
коричнево-розовые;
уверенные
в
беспомощности
руки;
и
балетная
п ена
би ла
у
ляжек.
Он
знал,
что
она
тан цу ет
для
него,
и,
ког да
раздава­
лись
хлопки,
нево льно
п одра жая
ей,
чуть
на кло нял
47

голову.
Он
был
ув ер ен,
знал,
что
так
она
без
него
не
танцевала.
Он
прижал
к
очкам
лорнет,
потом
сн ял
очк и,
вд ви­
нул
лорнет
в
самые
орбиты
—
так
она
бы ла
ближе.
И
так
он
увидел
ее
ли цо.
Оно
бы ло
простое,
почти
крестьянское,
прекрасное
лицо
и
вместе
л ицо
коровни­
цы.
Н изкий
белый
вырез
хлынул
ему
в
глаза,
как
парное
мол ок о.
Он
помнил
это т
запах.
Нель зя
так
улыбаться
и
так
танцевать
на
людях.
Ка тя
сошла
с
ума.
А цис
его
раздражал.
Со
зл обой
он
с мотр ел,
как
А цис
поддерживал
ее,
все
был о
неловко.
Он
т анц евал
решительно
пл охо,
у
нег о
был
вид
летающего
ду р ака,
особенно
во
вр емя
баттеманов,
глупые
белые
ляжки,
са мый
цве т
трико
был
глуп,
томен,
нагл.
Его
средний
рост
оскорблял
Грибоедова,
как
дурной
вкус
Ка ти.
Он
тих о
свистнул.
—
Семени,
семен и, —
гов орил
он.
Впрочем,
его
прыжки
был и
отдыхом
для
Кати.
—
Невозможно,
невозможно,—
го во рил
он
тихо,
жа­
луясь.
И
когда
кругом
зашев ел и ли сь,
забили
в
ладоши,
он
оберн ул ся
и,
не
хлопая,
с
любоп ыт ств ом
посмотрел
на
п арте р.
Выходил
Аци с,
вел
за
руку
Ка тю
и
кланялся.
Его-то
кто
вызывал?
После
балета
свет
не
зажгли,
но
театр
мгновенно
р асшат ался
и
закашлялся.
Бы ла
весна,
и
про студ а
сп адал а
только
на
время
п р едстав л ения.
Ставили
интермедию,
живу ю
картину
«Аполлон
с
де вятью
музами».
Он
кусал
ногти
от
злости,
идти
за
кулисы
сейчас
б ыло
невозможно.
И
тут
т еат рал ьная
машина
сжалилась
над
ним.
М ашина ,
спускавшая
глуар
с
Аполлоном
и
девятью
музам и,
застопорила
в
пут и.
Она
остановилась
на
полпути,
показав
белые
но ги
Апо лло на
и
девять
пар
ж енских
р оз овых
но г.
Так
они
и
за стря ли
наверху,
смирно
си дя
в
своем
глуаре.
Раз дал ся
женский
крик
—
дама
испугалась,
потом
кто-то
засмеялся,
кто-то
вскочил.
Началась
суматоха.
Грибоедов
зн ал,
что
застрявший
глуар
означает
отставку
м ашин ист а,
что
кого-то
выгонят:
император
был
чувствителен
к
этим
случайностям.
Он
не
терпел
неожиданностей.
Сегодня
испортилась
театральная
ма­
48

шина
и
застряли
музы,
завтр а
застрянет
что-нибудь
друг ое
и
все
безнадежно
испортится.
Но
он
си дел
и
сме ял ся
в
пл ат ок.
Потом
пошел
из
зал а,
за
к улис ы.
Потому
ли,
что
порядок
уже
был
восстановлен,
потому
ли,
что
в
зал е
б ыла
су ма тоха ,—
за
кул и сами
Грибоедов
никого
не
встретил.
Тол ько
ход ил
витязь
с
по жар ным
топ орик ом
да
двое
военных
ко го-т о
под жи­
да ли.
К атина
дверь
б ыла
открыта.
Он
вошел
в
комнату
улыбаясь.
Горели
свечи.
У
отк ры того
шкафа
с
костюмами
Катя
стояла
и,
в идимо ,
жда ла
ег о.
Тогда
он
грубо
сказал
ей:
—
Поедем
к
тебе.
Потом
он
сказал
пустым
го л осо м: «Радость»
или
что-то
другое,
слово
не
вышло,
и
увидел,
как
она
пошатнулась.
В
к орид ор
ср азу
вошел
ш ум:
смех,
кашель,
фран­
цузская
хрипота,
бас,
присущий
театралу,
начался
антракт.
Тогд а
К атя
быст ро
взя ла
его
голову
обеими
руками,
поце ло ва ла
в
лоб
и
толкнула
к
двери.
Сразу
же,
как
мальчик,
он
выскочил
в
коридор.
Там
он
превратился
в
м ед ле нный,
чоп орн ый
фрак,
на
кото­
рый
озирались,
о
котором
шептались.
В
танцевальном
з але
балет
танцевал
котильон.
Был
праздничный
спектакль.
Пары
стояли
не под в ижно
на
месте.
Подняв
несколько
кверху
лица,
как
лошади,
грызущие
удила.
Они
стояли
крест-накрест,
и
на
четырех
ко нцах
креста
п ары
танцевали
по
кругу.
Все
вертелось
вокруг
неподвижного,
но
уменьшав­
шегося
креста,
пары
отлетали
все
быстрее,
приседая
с
та нце ва льно й,
нену жно й
вежливостью,
а
крест
все
таял.
Это
б ыла
нов ая
модная
фигура,
она
называлась
как-т о
чудно:
боа.
Музыканты
з амед лил и,
боа
присело,
расползлось
и
по шло
вон
из
зала.
Грибоедов
был
зол.
Кате нь ка
была
еще
занята
к
ко нцу
в
русской
пл яс ке.
Он
злился
и
ста но ви лся
сам
себе
сме шо н.
Смешным,
со бстве нно ,
было
положение:
сл ишко м
долго
с дер жи вать
ра дос ть.
В
зале
устанавливали
какие-т о
столбы,
натягивали
канат.
Маленький
итальянец
хлоп ота л
возле
него,
щу­
49

пал
ру кою.
Это
был
второй
номер
—
ка натны й
плясун
Кьярини.
Серьезный
итальянец,
оттягивающий
конец
ве чера ,
привел
его
в
бешенство.
Он
повернул
и,
стар а ясь
не
гл ядеть
по
сторонам,
стал
пробираться
к
выходу.
Завидя
Фаддея,
он
вдруг
с ве рнул
на
лестницу
и
столкнулся
с
Лен очко й.
Тогда,
как
мальчик,
как
гвардеец,
он
схватил
ее
ладони
в
сво и
и
повлек
за
собою.
Леночка
сделала
изумление,
и
глаза
ее
стали
как
сливы.
Она
был а
хитра
и
предалась
на
волю
случая,
нич ег о,
ничего
не
по ни­
мая.
Она
с
уд ивле ние м
дала
накинуть
на
себя
са лоп
и
только
в
карете
с каз ала
Грибоедову,
глядя
на
него
все
теми
же
Н евинным и
сливами:
—
Vous êtes fou*. Das ist unmöglich12.
1 Сумасшедший (ф р.) .
2 Это невозможно ( н ем .).
3 Возможно ( нем. ).
Это
было
möglich3.
Фаддей
был
бескорыстный
друг,
он
никогда
не
подавал
вид у.
Это
было
чем-то
вроде
в ос точн ого
гостеприимства.
—
Lenchen,—
сказал
Гр ибое дов
и
потянулся
к
не й,—
у
вас
бо лит
голова,
вам
стало
дурно,
я
везу
вас
домой.
На
улице
бы ла
ломкая,
льдистая
грязь.
Колеса
рассекали
ее
быстро
и
ровн о,
как
в
дни
его
молодости.
В
дом
они
в ошли
крадучись,
и
теперь
уж
Леночка
им
предводительствовала.
Прижимая
па лец
к
г убам
в
д линно м
коридоре,
чтобы
не
выскочила
тетка,
Танта,
исполнявшая
при
Фаддее
р оль
тещи.
Она
невзначай
открыла
две рь
в
кабинет
и
посмотрела.
Грибо едо в
вошел
в
кабинет,
Леночка
опустилась
на
диван,
сливы
ее
блестели.
Она
сказ ала:
—
Das ist unmöglich.
Любовь
бы ла
з ла,
по в торяе ма,
механична,
п ока
смех
не
ра здул
ноз др и,
и
он
засм еялс я.
Высшая
власть
и
высший
порядок
бы ли
на
земле.
Власть
принадлежала
ему.
Он
тупым
железом
входил
в
тучную
землю,
проре­
зал
Ка вк аз,
Закавказье,
вд виг ался
клином
в
Персию.
Вот
он
ее
зав оевыв ал,
землю,
медленно
и
упорно,
входя
в
детали.
И
наступило
такое
время,
что
все
уже
было
нипочем.
50

Чего
там!
Не
свиет
дыхания,
а
разбойничий
свист
стоял
во
всем
мире.
Он
догуливал
остатки
Стенькой
Разиным,
б ыли
налеты
на
землю,
последние
грабежи,
все
короче
и
глубже.
Какая
злость
обрабатывала
мир.
Н асту пило
п олное
равновесие
—
младенческая
Ази я
дышала
рядом.
Легкий
смех
стоял
у
него
на
губах.
Зеленые
занавески
Фаддея
бы ли
прекрасны.
Потом
все
представилось
ему
в
немного
смешном
ви де:
он
вел
себя
как
м ал ь чишка,
не
дождался,
удрал
и
набедокурил.
Ему
было
жаль
Фаддея.
И
он
слегка
толкнул
в
бок
младенческую
Азию.
5
Когда
Фаддей
приехал
из
театра,
Л ен очка
сидела
в
столовой
с
обвязанной
голов ой
и
пил а
с
Грибоедовым
ч ай.
Фаддей
обрадовался.
Он
не
обеспокоился
тем,
что
у
Лен о чки
сильно
болела
голова
и
нужно
был о
даже
увезти
ее
из
театр а.
Он
вообще
при
Г риб оед ове
мало
на
к ого
о бр ащал
вним а ние.
И,
несмотря
на
гол овн ую
бол ь,
Леночка
исправно
разливала
чай .
Фаддей,
казалось,
даже
стал
более
уважать
ее
за
внимание,
какое
ей
оказал
Грибое­
д ов.
Вот
это
и
бы ло
счастье
Фаддея.
В
его
ж изни
был о
все:
польская
скудная
м олод ост ь,
война,
которой
он
бо ял ся,
измена
и
близость
смерти,
нищенство,
съез жая ,
дру жба
с
квартальными
надзи ра­
телями,
служба
в
третьем
отделении.
Но
он
вертелся
как
угорь
и
спасался,
потому
что
у
него
был
приятный
телесный
план
жизни.
Фаддей
был
моралист,
физиологист.
Он
не
был
ни
литератор,
ни
чиновник.
Он
был
ч иновник
литературных
де л,
улавливал
вея ния
и
ню­
хал
воздух.
Если
бы
у
этого
Калибана
не
бы ло
от
прир од ы
жажды
поесть,
поспать,
побраниться,
пошутить
с оле­
ной
пахучей
шутк ой ,
он
занимал
бы
сейчас,
мо жет
быть,
крупное
место.
Но
тепер ь
требовалось
приличие
даже
от
квартальных,
а
в се,
что
он
делал,
бывало
неприлично.
В
нем
жил
вк ус
к
скандалам,
присущий
разоренным
51

и
опустившимся
польским
помещикам,
вк ус
к
харчевне,
портеру,
недоеденной
рыбе
и
шалостям
с
пр ислу го й.
Грибоедов
был
его
героем ,
происшествием,
его
с ле­
зой
в
стакан
пива ,
его
чувствительной
дружбой.
Он
бегал
по
его
делам,
занимал
для
него
деньги,
пыта лс я
напечатать
ко м едию,
кот орую
не
пропускала
цензура,
и
долго,
нахально
х в астал
им,
как
сво ей
собственностью,
перед
журнальными
собутыльниками.
С во лочь
литературных
самолюбий
б ыла
не нав ис тна
Грибоедову.
Он
втайне
ненавидел
литературу.
Она
б ыла
в
ч ужих
руках,
все
шло
боком,
делали
не
то,
что
нужно.
Литературные
мальчики,
которые,
захлебываясь,
чи­
тали
но вые
стихи
Пушкина
и
с
завистью
оспаривали
др уг
пер ед
другом
первенство
в
сплетнях
и
мелочах.
Литературные
старцы
времен
Карамзина,
изящные
и
надменные
скопцы
с
их
остроумием
и
безделками.
Нако нец ,
непостижимый,
с
не зако нн ым
правом
нежно­
го
стиха
и
грубых
ра згов оров
Пу шкин ,
казавшийся
ему
непомерным
выскочкой,
временщиком
поэзии.
Дружба
с
Булгариным
удовлетворяла
его.
Он
и
по
большей
части
любил
люде й
с
изъ яна ми.
Ему
нравилось
в
Са шке,
что
тот
карикатурит
его .
Поэ то му,
когд а
какой-нибудь
человек
был
запятнан,
или
смешон,
или
оставлен
всеми,—
он
пол уча л
право
на
его
внимание.
Сначала
он
др ужил
с
Фаддеем,
потому
что
тот
показался
ему
самым
забавным
из
вс ей
литературной
с воло чи,
потом
из-за
того,
что
эту
св олочь
ста ли
гнать,
и
наконец
привык
к
этой
дружбе.
Фаддей
был
писатель
Гостиного
Двора
и
лакейских
пер едних .
Это
нравилось
Грибоедову.
Его
предки
б ыли
думные
дьяки.
Негри­
тянский
а рис токра тизм
Пу шкин а
был
ему
смешон.
Он
знал,
что
поэты,
воспевавшие
дружбу,
зарабаты­
ва ли
на
н ей,
и
смеялись
над
этим.
Так
зар аба тыва л
св ой
хле б
Дельвиг,
сгоняя
друзей
к
себе
в
альманах,
как
на
оброк.
Два
года
назад,
потеряв
любимую
лошадь,
он
тоско­
вал
по
не й,
как
по
любовнице,
вспоминал
ее
с изые
глаза .
Если
бы
у
нег о
был
сквер н ый,
визгливый
пес,
он
любил
бы
его,
вероятно,
больше
всех.
И
притом
всякую
покойную
жизнь
он
не вольн о
представлял
се бе
как
дом
Булгарина:
дне м
суетливые
изм ен ы,
на
ход у,
из-з а
угла,
к
вечеру
глупенькая
52

Леночка,
прекрасная
и
готовная,
уголья
в
камине
и
где-то
в
гл уб ине
гром овое
во рч ание
старших,
Танта.
Борьба
не
на
живот ,
а
на
смерть
и з-за
д ома,
защита
его,
и
потом
небольшие
предательства
того
же
дома.
Жизнь
же луд ка
и
сердца.
Постепенное
увядание
кровеносных
с осудов ,
о бл ысе­
ние.
Фаддей
уже
был
совершенно
лыс .
Старый
щелкун,
нае здник ,
он
напоминал
теперь
лавочника
своей
мали­
новой
лысиной.
Он
привез
из
театра
запах
та баку
и
свежие
сплетни.
Он
накинулся
на
е ду,
как
голо дн ый
вепр ь,
руками
он
брал ,
что
полагалось
брать
вил ко й,
и,
не
разбирая,
ел.
Во
вр емя
еды
он
забыв ал
всех,
даже
Грибоедова.
Он
обрабатывал
пищ у,
свернув
несколько
набок
голову,
и
в
движениях
его
челюст ей
чувствовалась
любовь,
пухлые
губы,
казалось,
целовали.
Глаза
его
смотрели
неопределенно,
был и
зас тлан ы
дымкой.
С
шумным
вздохом
он
отодвинул
тарелки,
и
на
несколько
секунд
наступил
для
не го
полный
покой.
Он
насытился
пищей,
как
любовью.
Грибоедов
смотрел
на
не го
с
беспокойством.
Фаддей
отд охн ул
и
не жно
его
оглядывал.
Пухлые
губы
д винул ись
снова
в
п уть,
они
начали
обрабатывать
моральную
пи щу.
—
Невероятный
ск ан дал,—
сказал
Фаддей
с
ра­
достью,—
Пушкин
ок аз ался
шан тажеро м .
Он
с
торжеством
оглядел
Гр иб оед ова
и
Лено чк у.
—
Честное
сл ово, —
с
медленностью
священника
прижал
он
руку
к
груди,—
че стно е
слово
честного
человека.
Беспокойство
Гри бое дов а
еще
не
прошло.
—
Я
только
что
узнал
из
совершенно
в ерн ого
источ­
ни ка. ..
Мне
Гре ч
сказал,—
до ба вил
он,
как
бы
возл ага я
ответственность
на
Греча.
(Ему это не Греч сказал,
он
все
это
сам
проделал.)
—
Пу шк ин,—
начал
Фаддей,
словно
читая
по
печат­
ному,—
проиграл
в
карт ы
где-то
у
Пскова
вторую
главу
«Онегина»
Великопольскому.
Ты
по мниш ь
Великополь­
ско го? —
кивнул
он
Леночке.
Леночка
от роду
не
с лыха ла
о
Великопольском.
—
Велик оп ол ьск ий
—
игрок,
и
Пушкин
проиграл
ему
уй му
денег.
Уйму.
А
тот,
ме жду
прочим,
то же
по пис ывае т
стишки.
Нап иса л
он
как-т о
«Сатиру на
53

игроков».
Сам,
понятное
дел о,
игрок,
и
вот
на пис ал
на
игроков.
Пушкин
взя л
да
ответил.
Они
эта к
часто
обмениваются
с
Пу шки ным
стихами
—
тот
ему
напи­
ше т,
а
эт от
ответит.
Г реч
говорил,
что
д аже
был о
условие:
кто
проиграет,
тот
и
пиш ет
стишки.
Вот
Великопольский
ему
ответил.
На
ответ.
—
Вы
что-нибудь
понимаете?—
спросил
Леночку
Грибоедов.—
Ответил
и
ответил
на
ответ.
Фаддей
болезненно
сморщился.
Его
прерывали
на
ответственном
месте.
Он
жалостно
посмотрел.
—
Александр,
милый,
я
же
стишки
помню:
Я
очень
помню,
как
т а-т а-т а...
И
там
еще
одна
строка,
что-то
на
зе:
Глава
«Онегина»
вторая
Съезжала
ск ром но
на
туз е.
Это
Великопольский
ему
ответил.
И
как
че стн ый
человек
—
он,
собственно,
шалопай,
но
как
человек
недурной
и
даже,
может
б ыть,
честный,—
он
через
одн ого
человека
велел
Пушкину
сказать:
что ,
дескать,
ничего
не
имеете
против,
что б
отпечатать?
Фад дей
сдел ал
бла гор одн ый
жест:
скло ни л
голов у
набок
и
развел
руками
с
таки м
видом,
как
будто
н ичего
другого
Великопольскому
и
не
оставалось
делать,
как
только
обратиться
к
Пу шки ну
с
т аким
письмом.
Пис ьм а,
в пр очем,
никакого
не
было,
а
Фаддей
перехватил
стихи
и
давеча
в
театре
сунул
Пушкину.
И
вдруг
он
откинул
голову.
—
Что
же
с казал
Пушкин?—
приподнял
он
бровь.—
Пушкин
сказал:
запрещу
печатать.
Личность
и
неприличность.
Я
его
так
в
восьмой
гла ве
«Онегина»
отделаю,
что
он
только
почешется.—
Это
его
слова,
слово
в
с лово,
он
при
мне
это
ск аза л.
—
Ты
же
говоришь,
что
тебе
это
Греч
рассказывал,—
медленно
покачиваясь,
сказал
Гр ибо едо в.
—
Греч,
но
дело
было
при
м не.
Теперь
ты
поним а ­
ешь?
Орет
на
цензуру,
в ольн олюб ие
да
и
т ольк о,—
а
сам
разв е
не
вводит
цензу ру ?
И
притом
если
бы
сам
не
был
па с квиля нт.
А
то
в едь
пасквили
и
пасквили.
А
попробуй
запретить
ему
руг ать ся,—
так
это
стихи,
вдох­
новения,
сладкие
звуки
и
молитва.
И
ведь
ввернет
в
восьмую
главу
такое,
что
тот
бедня к
прямо...—
тут
он
не
н ашел
подходящего
слова.—
Прямо-таки
ходи шь
и
голову
гнешь,
не
то
пропадешь
и
не
откупишься.
54

—
«Лелеешь ты свои красы»,—
Гри боед ов
сказал
углом
рта,
сощурил
гла з
и
покосился
на
Леночку.
—
Нет,
нет,
это
не
он
написал,—
захлопотал
Фаддей
и
вдр уг
обмяк,—
он
мне
сам
клялся,
что
не
он,
под
чес тны м
сл ово м,
это
кто- то
другой,
это
то т,
зна ешь ,
как
его...
Он
забыл
или
не
знал .
Божился
он,
как
лавочник.
Фаддей
же
был
поэ т
лавок.
Его
настоящая
жизнь
бы ли
по ку пки,
расхаживание
по
л авкам .
В
чудесных
цве тных
шарах
аптек
была
его
Персия.
Со лен ые
огурцы
в
л абазны х
ка дках
умиляли
его
запахом
русской
национальности.
Неприметно
он
ста л
б лиже
к
яз ыку
лавочников,
чем
хоте л
бы.
Он
то р го вался
с
ними
из
всякой
мелочи
и
с
удовольствием
пр ини мал
подношения.
Все
вместе
представилось
на
миг
Грибоедову
неле­
п ым.
Он
тол ько
что
обма н ул
своего
друга,
который
в
этот
день
продал
двух
че лове к
самое
малое,
а
теперь
они
пь ют
ч ай,
он
по смеивает ся
над
хозяином,
и
разлива­
ет
им
чай
—
трет ь я,
Леночка.
Он
во р вался
в
кв арти ру,
разбойником
пролетел
по
лебяжьему
пух у
м илых
грудей
—
и
вот
квартира
не по д вижна.
Ему
было
н ем ного
жаль
Фаддея.
Чтобы
несколько
воз выс ить
его,
он
ст ал
жа лова ться
тонким
гол осом :
—
У
тебя
журнал,
спл етн и,
хорошая
жизнь,
Ка ли­
бан
Венедиктович...
Но
Фаддей
с
истинной
жалостью
смотрел
на
нег о.
Жалость
его
бы ла
рассеянная.
—
А
твоя
ф ерзь,—
жа лова лся
Грибоедов,—
опять
со
сво им
Са харом
Медовичем...
Фаддей
заер зал
и
покосился
на
Леночку.
Де ло
шло
об
его
страсти
—
хористке,
которая
ему
изменяла,
сам
же
Фаддей
Грибоедову
это
выло жил .
—
Нет ,
братец,—
лепетнул
о н,—
это
не
то,
это
не
моя
ферзь,
у
ме ня
и
нет
ферзи
—
вот
это
твоя
ферзь,
так
она
правду
теперь
с
этим,
с
Са харом
с
Медовичем,
с
преображенцем.
Грибоедов
обжегся
чаем.
Он
вспомнил,
как
Ка тя
поцеловала
его
в
голову.
Промелькнул
витязь
с
топори­
ко м,
военные.
Фаддей
врал
о
Ка те
и
врал
правду.
Грибоедов
с тал
страшен
и
жалок.
Жидки е
волосики
топорщились
на.
виск ах .
55

Качнулся
на
стуле
и
с
недоумением
оглядел
н едо еденн ую
телятину.
Картина
колебалась.
И
вдруг
не
вы дер жала
Леночка.
Она
уже
не
пе ре во­
дила
глаз
с
му жа
на
друга.
Ее
немецкий
пух лый
рот
передернулся
по-старушечьи,
стал
в
маленьких
морщи­
на х,
она
все
обращала
к
Грибоедову
страдальческие
сл ивы
глаз
и
вот
грубо
з ак рича ла,
стала
сползать
со
стула.
Грибоедов
и
Фаддей
несли
ее
на
диван,
а
она
мелко
дрожала
губами,
л епе тала
какую-то
дрянь.
Уже
отворилась
дверь,
и
к
дивану
волнообразно
метнулась
большая
Танта ,
встрепанная
со
сна.
Уже
квартира
наполнилась
кошачьим
з апахо м
валерианы.
Фа ддей
полоскал
какой-то
с такан ,
ловко
и
быстро.
Грибоедов
ушел
в
кабинет.
Когда
Ф аддей ,
притворно
отдуваясь,
пришел
к
нем у
и
сказал
ка ку ю-то
плос кос ть:
—
Женские
штуки,
ничего
не
поделаешь,—
Г риб ое­
дов
сидел
за
столом
и
бы стро
листал
какую-то
книгу.
Потом
он
тяжело
встал,
взя л
Фаддея
за
плечи
и,
с жав
зубы,
смотря
без
отрыва
очк а ми,
в
кот орых
б ыли
слезы,
на
потное
бе збров ое
л ицо
гаера,
сказал:
—
Умею
ли
я
писать?
В едь
у
меня
есть
что
пи са ть.
Отчего
же
я
нем,
не м,
как
гр об?
6
Е жеми н утно
уходит
из
жиз­
ни
по
одному
дыханию.
И
когда
обратим
вн имани е,
их
осталось
уже
немного.
Саади.
Гюлистан
Ночью
он
дал
се бе
отп уск.
Так
было
на
Востоке,
где
торгуются
для
вида,
а
между
тем
высоко
ценят
каждый
час
лен и
и
хорошо
пр о веденн ую
ночь.
Он
привык
так
жить,
и
здесь,
вероятно,
был
секрет,
почему
его
те ло
был о
молодо,
а
лицо
старело.
Он
творил
вечерний
н амаз,
с идя
в
чужих,
но
мягких
кре сла х,
вытянув
дл инн ые
но ги
в
ту флях ,
прихлебывая
кофе.
С ашка
был
вежлив
и
не
гов ори л
ни
слова.
Заговори
он,
Грибоедов
все
равно
ему
ничего
не
ответил
бы.
56

Он
гна л
от
себя
Нессельрода,
гнал
от
с ебя
Ф адд ея,
Леночкины
глаза,
ног и
танцовщицы.
Гна л
от
с ебя
встречу
с
Пушкиным,
разговор
о
нем.
Он
дава л
се бе
отпуск.
Но
глаза
возвращались,
возвращались
Нессельрод
и
Пу шки н,
и
опять
в
сов ес ти
начинало
пробиваться
какое-то
неоткрытое
вос по мина ние .
Счеты
не
с вод илис ь.
И
он
за крыл
глаза
и
стал
медленно
читать
по
памяти
стихи
Саади,
утешавшие
его
не
мыслями,
но
звуками:
Хардам
аз
омр
ми рав ад
н афаси ,
Чун
нег ах
ми кон ам
н аманд
баси.
«Ежеминутно уходит из жизни по одному дыханию .
И
к огда
об рат им
внимание,
их
осталось
уже
немно­
го» .
Сашка
лег
спать.
Хардам
аз
омр...
Счеты
сводились.
Был
м л аденч еский
секрет,
о
котором
он
за бы вал
утром:
уткнуться
лиц ом
в
подушку,
тогд а
на чинал ись
переходы
верблюдов
по
свежим
бе лым
горам .
Они
сме няли сь
лицами,
из
к оторы х
ни
одно
не
бы ло
знакомо,
лица
—
сном.
Он
ненавид ел
крикливых
любов ниц ,
лишавших
его
этой
ребячьей
радости
и
по
б ольше й
части
любивших
болтать
в
постели.
Крикливый
пол
ничего
не
понимал.
Хард ам
аз
омр...
—
Ежеминутно
уходит
из
ж изни. ..
7
Нумерной
пр инес
завтрак
и
удалился,
первое
столк­
новение
пост о ял ьцев
с
чужим
лицом.
Потом
он
снова
постучал
в
дверь.
Грибоедов
терпеть
не
мог
нерасторопной
прислуги.
—
Во йди те.
Никто
не
вход ил.
57

Он
сам
открыл
дверь.
«Свинья»,—
хотел
он
сказат ь .
Его
приветствовала
во дяни стая
улыбка
и
глаза,
в ыра зи­
тельные,
как
морская
вод а.
В
его
дверь
стучался
д октор
Макниль.
Он
стоял
пер ед
ним
с
тем
в ыр аж ением
лица,
кот о­
рое
называлось
в
тебризской
миссии
улы бк ой,
и
молча­
ливо
го во рил
Грибоедову:
—
А
вот
и
я.
Грибоедов
по з еленел .
Он
постоял
перед
англичани­
но м,
загораживая
вход.
Вдруг
он
развеселился.
«Вот и тебя черт принес», —
под ум ал
он
с
ве жлив ой
улыбкой
и
сказал
по -англ ийск и :
—
К акая
встреча!
Рад
вас
в ид еть,
дорогой
доктор.
Грибоедов
придвинул
кр есла
и,
по-английски
сбере­
гая
слова
в
разговоре,
молча
указал
на
зав тр ак.
Но
англичанин
отказался
от
завтрака.
Он
прикос­
нулся
жестом
доверия
к
рукаву
Грибоедова,
как
к
камню,
и
пр о изнес
ти хо
и
в есел о:
—
Я
ваш
со сед.
Рядом.
—
Как
странно.
Ко гда
вы
успели,
д окто р?
И
подумал
по -ру сск и: «...сидел бы
себе
в
Тебризе».
—
Меня
послал
ло рд
Макдональд,—
ровно
сказа л
англичанин,—
с
поручением
ходатайствовать
о
награ­
дах
некоторых
чинов
нашей
миссии.
М акдо нал ьд
был
английский
пос ол
в
Персии.
—
Так
вас
в едь
уже
наг р адил и,
до кт ор...
За
посредничество
при
заключении
Туркменчайско-
го
договора
английская
миссия
был а
награждена
орде­
н ами.
—
Свыше
меры,—
скучно
ответил
до кт ор.—
Но
за­
б ыли
препроводить
бумагу
королевскому
правительст­
ву
с
прос ьбою
поз во лить
ношение
орде н ов
в
Великобри­
тании.
Без
этого
они
недействительны.
—
И
поэтому
вы
скакали
из
Тебриза
в
Пе тер бург ?
—
Вы
знаете,
мистер
Гри бое до в,
то
в ы сокое
значе­
ние,
кот орое
лорд
Макдональд
п рид ает
орденам.
По­
лковник
и
леди
шлют
вам
с вои
лучшие
приветы.
—
Я
благодарен
полковнику
и
ле ди.
—
Ваш а
Мос ква
—
превосходный
город,—
сказа л
англичанин
без
всякого
выражения,
как
г ово рят
учите­
ля
в
школах.—
Петербург
меня
рад остн о
уд ивил
своим
го ст еприи мст вом .
Мистер
Нессельрод
отличается
любез­
ностью
и
ши ротой
взглядов.
Он
один
из
ве лич айш их
государственных
умов
России.
58

—
Он
болван,—
сказал
вд руг
громко
Гри бое дов
и
покраснел.
—
А
bold man1.
1 Смелый человек (а нг л.) .
И
потряс
головой
с
видом
ж ивейш его
согласия.
—
Вы
счастливы,—
Сказал
равнодушно
доктор
Ма к­
нилъ, —
имея
такую
р оди ну,
и
такая
родина
счастлива,
имея
т аких
людей.
—
Вы
кажетесь
усталым,
д окт ор,
и
говорите
подряд
все
комплименты,
какие
знаете.
—
Я,
кажется,
действительно
устал,
мой
м илый
друг,—
поглядел
на
него
м орск ой
водой
доктор.—
Путе­
шествие
по
таким
пространствам
и
по
та ким
ничтож­
ным
поводам.
Что
мне
Ге куба ?
—
Вы
цитируете
Гамлета?
—
У
каждого
англичанина
есть
право
на
сумасшест­
ви е,—
сделал
доктор
гримасу.—
У
других
наций,
впро­
ч ем,
то же.
Англичанин
гов орил
ровным
голосом,
не
задумыва­
ясь
над
ответами.
Взгляд
его
не
выр ажа л
решительно
н ичег о.
С ю ртук,
сл ишк ом
обтягивавший,
и
тугие
ворот­
ник и
были,
пожалуй,
дурного
вкуса,
но
в
Тебризе
и
Тегеране
это
было
незаметно.
Там
со
своими
клисти­
рами,
припарками
и
порошками
слонялся
он
целыми
днями
по
гаремам
шаха
и
Алаяр-хана
в
Тей ран и.
Там
он
притирал
и
кормил
слабительными
всех
эт их
бесчис­
ленных
жен,
и
Ма кд она льд,
умелый
вр еменн ый
послан­
ник,
терпел
его.
Россия
завоевывала
Вос ток
каза цкой
пикой,
Анг­
лия
—
лекарскими
пилюлями
и
деньгами.
Безв е стны й
лекарь
Гюзератской
компании,
выле чив
сч аст ливо
одно­
го
из
индостанских
державцев,
доставил
Англии
те
в ладен ия,
к оторы е
потом
выр ос ли
в
Ост-Индию.
Ма к-
ниль
колдовал
над
шахскими
женами
в
Персии.
Он
совершенно
вытеснил
в
гаремах
персидского
хаким-ба-
ши
с
его
сладкими
фантастическими
пилюлями.
Теперь
он
казался
недовольным,
и
это
смягчало
Грибоедова.
—
Я
говорю
с
вами
как
ча ст ное
лицо,—
гов орил
д октор ,
будто
читал
приходо-расходную
кн иг у.—
Я
прошу
вас
обратить
на
это
внима ние .
Я
вас
не
задержи­
ваю,
дорогой
Гр ибо едо в?
59

Грибоедов
посмотрел
на
часы.
У
него
оставался
час
времени.
Он
был
приглашен
на
экзамен
в
Школе
восточных
язык ов,
что
была
при
Иностранной
коллегии.
—
Вы,
вероятно,
торопитесь
на
торжественный
экз а­
мен
в
Вос точ ном
униве рс ите те, —
сказал
англичанин,—
я
имел
особую
честь
получить
ту да
приглашение,
но
я
простужен,
и
это
лишает
меня
с часть я
присутство­
вать
на
публичных
торжествах,
а
мое
невежест во
в
язык ах
дел ает
меня
там
бесполезным.
Грибоедов
сморщился.
«Кого только не приглашают на все эти экзамены,
только
будь
иностранец».
—
Я
тоже
не
бол ьшой
ох от ник
до
этой
чести,
тем
боле е
что
э тот
Восточный
университет
—
вовсе
не
Окс­
фор д.
Ан гли чан ин
улыбнулся
самой
неопределенной
улыб­
ко й.
—
А
вы
зн ае те,—
спросил
Грибоедов,—
наш
казак
Платов
—
почетный
доктор
вашего
Оксфорда?
—
Кто?—
спр о сил
Макниль,
и
лицо
его
стало
опять
неподвижно.
—
Платов,—
улыбнулся
Грибоедов,—
Платов,
каз а­
чий
атаман,
ло рд
каз ачи й.
Макниль
вс пом инал .
Наконец
он
раскрыл
слегка
рот
и
мотнул
головой.
—
Вы
пр авы.
Я
помню.
Я
его
четырнадцать
лет
назад
видел
в
Па риж е.
На
нем
был и
бриллианты,
на
сабл е,
на
мундире
и
где-то
еще.
На
каза цкой
шляпе.
Платов.
Я
забыл
его
имя.
Это
был
русский
Мюрат.
«Вот и в Париж он таскался» .
—
Он
был
столь
же
мало
Мюратом,
мой
милый
доктор,
как
вы
—
Гамлетом.
Он
был
казак
и
вместе
доктор
прав
Оксфордского
университета.
Но
англичанин
и
с
э тим
согласился.
Грибоедов
смотрел
на
него.
Хотел
ли
Макдональд
освободиться
от
своего
лекаря
и
поэтому
гонял
его
по
пу ст якам
из
Тебриза
в
Петер­
бург?
Или
сам
ле кар ь,
чего
доброго,
надумал
проситься
на
русскую
службу?
Ибо
не
могло
т ого
быть,
чтоб
еди нств ен но
и з-за
дурацких
орде н ов
он
прибыл
в
Петербург.
Но
с
англичан,
однако
же,
это
могло
ст ат ься.
Английская
легкая
хандра
угн ет ала
ле ка ря.
Он
казался
откровенным
и
сказал
не что
по сторо нн ее:
60

—
Я
не
учился
в
Оксфорде,
я
кончил
медицинскую
школу.
Меня
заставила
удалиться
на
Восток
любозна­
тельность.
Он
ухмыльнулся.
Грибоедов
жд ал
сп окой но.
—
Но
я
долго
думал:
чего
ищете
на
Востоке
вы?
Вы
у ди вляетес ь
моей
от к рове ннос ти?
Я
вр ач.
Восток
пр и­
влек ает
ст арик ов
вином,—
гов ор ил
лек арь,—
го суда рс т­
ва
—
хлопк ом
и
серой,
поэтов
—
гордостью.
Они
горд ы
сво им
изг нан ием ,
хот я
обыкновенно
при
эт ом
их
никто
и
не
думал
изгонять.
Наш
несч аст ный
лорд
Байрон
погиб
по
этой
прич ине .
—
Байрон
погиб
бол ее
по
вине
ва ших
и
его
сооте­
чественников.
Вы
слишком
сегодня
порочите
передо
мною
Восток,—
сказал
Грибо едо в.
Анг лич а нин
пожевал
губ ам и.
—
Вы
правы,—
кивнул
он
равнодушно,—
я
с легка
преувеличиваю.
У
ме ня
сегодня
ностальгия.
Он
брезгливо
оглядел
нумер.
-
—
М еня
никт о
не
просил
гов ори ть
вам
то,
что
я
вам
скажу.
Пр имит е
это
во
внима ни е.
Это
не
входит
также
в
мои
обязанности.
П рост о,
когда
два
европейца
встре­
чаются
среди
дикарей,
они
обязаны
оказывать
друг
ДРУГ У
услуги.
Гр ибоедо в
терпеливо
ки вну л.
—
Я
лечу
у
Алаяр-хана
его
жен.
А нглич а нин
закурил
сигару.
—
Я
вас
не
беспо кою ?
Это
дурная
привычка,
от
которой
трудно
отделаться.
Это
гора здо
лучше,
впрочем,
чем
ва ша
водк а.
От
нее
болит
голова
и
происходит
желудочная
ко лика .
Граф
Сегюр
или
кто-то
другой
утверждает,
что
Нап оле он
проиграл
вам
кампанию
и з-за
вашей
водки.
Его
со лдат ы
погибали
от
не е,
че рт
ее
возьми.
Тут
только
Гр ибое дов
заметил,
что
англичанин
слегка
пьян.
Он
гов орил
слишком
ровно,
как
бы
читая
с вои
трезвые
мысли,
и
был
многословен.
Е го,
видимо,
м ути ло,
ровно
и
непрестанно.
—
Итак,
я
лечу
этих
же н,
и
эти
лед и
мнительны.
Они
не
любят
клистиров
—
они
предпочитают
пил юли
на
сах аре
albi и розовом экстракте .
Но
пилюли
вообще
мало
помогают.
Предупреждаю:
эти
ле ди
мнительны,—
а
их
мужья
несч аст ливы
и
ищут
причин
н есчасть я,
вот
что
я
хотел
с казать .
61

—
Кто
же,
по-вашему,
виноват?—
спросил
Гри бо е­
дов.
—
Н аше
положение
не
лучше
вашего,—
медленно
ответил
Макнилъ,—
Мы
должны
облегчать
персиянам
и
вам
расплату
по
вашему
ми ру.
Я
знаю
вас
и
зн аю
персиян.
Мы
ничего
не
выиграем
и
многим
рискуем.
—
Хотите,
я
скажу
в ам,
что
вы
выиграете?—
любез­
но
сказал
Гр ибоедов .
Англичанин
подставил
ух о.
—
Красную
медь,—
лук а вил
Грибоедов,—
хорасанс­
кую
би рюзу,
серу,
оливковое
масло...
—
Оставим
этот
разговор,
дорогой
Грибоедов,—
ска­
зал
серьезно
Макниль,—
мне
надоела
Пер сия,
и
я
хочу
просить
о
переводе.
А
вам,
кажется,
Перс ия
в
эт от
раз
понравилась?
Он
посмотрел
на
ча сы
и
встал
н ак онец.
Грибоедов
жд ал.
—
Еще
один
дружеский
вопрос.
Я
давно
не
был
в
России.
Ваш
Нессель р од
—
любезный
государствен­
ный
ум,
но
получить
какой-нибудь
вкус
от
его
разгово­
ров
я
не
сумел.
Он
слишком
для
ме ня
тон ок.
Гр иб оедов
захохотал.
—
Браво,
д окт ор!
—
Я
люблю
ясность.
У
нас
ес ть
О ст -Инд ия.
До
сих
пор
я
думал,
что
д ругой
Ост-Индии
нет
и
быт ь
не
может.—
англичанин
дохнул
на
него
табаком,—
но
у
вас
великолепная
природная
конница
—
киргизы
—
и
есл и
вы
захотите
немножко...
углубиться...
И
с
друг ой
стороны,
почему
бы
вам
в
самом
д еле
не
устроить
сво их
колоний?
Мальта
на
Средиземном
море
против
нас
бы ла
тоже
недурная
мысль
императора
Павла.
Вот
в
чем
во прос .
А
Нессельрод
так
тон ок,
и
все
здесь
так
молчаливы...
Потом
он
зас вистал
марш
и
махнул
рукой:
—
Мы
еще
увидимся
до
Тебриза.
Вы
ве дь
по едет е
в
Тебриз?
Гри бое дов
от вет ил
ему :
—
Я
не
пое ду
в
Тебриз,
но,
дорогой
д окт ор,
я
сейчас
поеду
со
двора,
на
экзамены.
Макниль
был
дов олен .
—
А
я
на
смотр.
У
вас
война,
экзамены,
смотры.
У
вас
весело.
Они
вышли
вдвоем
на
Невский
проспект.
Коляски
носились,
тросточки
мелькали.
62

—
Bond-street! —
сказал
Макниль,—
Мо жно
вам
по­
завидовать,
что
вы
здесь
остаетесь.
З десь
так
весело!
Думать
некогда!
8
—
Ми лост ив ые
государи!
Семирамида
б ыла
великая
сте рва .
В
передней
стоял
шум.
Семирамида,
может
быть,
и
в
самом
деле
была
жен щин а
дурного
пове д ения,
но
высокий
человек,
кото­
рый
ее
ругал,
был
ст р анен.
Шуба
волочилась,
как
мантия.
Ря дом
стоящий
д ре вний
ст ар ик,
со
звездой
на
груди,
согнутый
в
п рямой
угол,
убеждал
в ысок ого.
Но
высокий
крепко
сжимал
в
руках
цепь ,
на
к оторой
был
привязан
большой,
спокойный
пес,
и
не
сдавался.
Он
буянил
именно
из-за
пса,
которого
стар ик
не
хоте л
пропускать
на
э кзам ен.
Как
он
дошел
до
Семирамиды,
Гр ибо едо ву
бы ло
непонятно.
Между
тем
всякий
раз говор ,
подслушанный
в
конце,
нео быче н.
Академик
Аделунг,
преклонный
старик,
был
ди рек­
тор
школы,
высокий
мо лод ой
че лове к
был
известный
профессор
и
журналист
Сеньковский.
Он
обычно
водил
па
лекции
пса.
Это
было
его
вы зо вом
и
презрительным
вольнодумством,
пох ожим
на
старческое
чудачество.
Тайный
советник
был
молодой
духом
немец,
молодой
профессор
был
старый,
как
П о льша,
п оляк.
Поэтому
молодой
девяностолетний
немец
начал
до
Грибо едо ва
доказывать
древнему
бе збород ому
поляку,
что
пос
бу дет
мешать
на
экзамене.
—
Он
воспитанный
и
эт ого
н ик огда
себе
не
позво­
ли т,—
сухо
ответил
Аделунгу
Сеньковский.
С
ученой
ст ар омодн ой
грацией
ака дем ик
привел
пример
то го,
как
р ас тер зали
псы
подглядывавшего
за
Дианой
Актеона.
—
Зат о
Пирра
выкормила
сука,
—
сказал
профессор
сурово,
дер жа
за
ц епь
пса,—
а
ку па ющейся
Дианы
мы
на
эк зам енах ,
увы,
не
увидим.
Академик
не
сдавался
и
нашел
какую-то
связь
между
хра мом
Дианы
Эф ес ской
и
школой
вос точн ой
мудрости.
63

Но
пр оф ессор
возразил,
что
школа
из
в сех
сем и
чу дес
света
скорее
напо м инает
висячие
с ады
Сем ирами ­
ды
по
шаткости
своего
пол ож ени я.
Академик
вздумал
обидеться
и
буркнул
что-т о
офи­
циальное
про
Северную
Семирамиду,
поощрявшую,
од­
нак о
же,
в
с вое
царст вов ание
нау ки.
Положение
школы,
управляемой
им,
весьма
надежно,
особенно
име я
в
в иду
политические
интересы.
Тут
профессор,
вместо
т ого
чтобы
то же
пр ин ять
о фициа ль ный
ви д,
прекратить
сп ор
и
сдать
пса
с торо­
жу,
по днял
оскорбительный
крик
о
Семирамиде
и
упомянул
что-то
об
ее
конях.
Увидев
Гри боедов а,
прямоугольный
ака деми к
бро­
сил
про фессо ра
и
устремился
к
дипломату.
Он
жал
ему
руки
и
гов ори л,
что
польщен
и
вместе
обеспокоен
тем,
что
дипломат
такой
учености,
какая
редко
в стр ечаетс я,
бу дет
судить
юных
питомцев,
пытаю­
щихс я
стремиться
в ослед
ему ,
но
надеется,
что
суд
его
будет
благосклонным.
Грибоедов
с
великой
вежливостью
кл аня лся
и
у див­
лялся
живучести
ак адем и ка.
Академик
не
выпускал
из
костлявых
рук
его
ру ки,
как
бы
поз а был
к ончит ь
рукопожатие,
и
гов ори л,
что
сын
его,
молодой
ч елов ек,
изучивший
за
границею
восточные
язы ки
и
медицину,
жаждет
познакомиться
с
ним .
Тотчас
же
вынырнул
и
сам
молодой
чело в ек.
Он
был
мал ,
лы с,
в
очках,
и
ему
было,
са мое
малое,
сорок
л ет.
Лиц о
у
него
б ыло
насмешливое.
Он
подал
руку
Грибоедову
и
сморщился
весело
и
неожиданно.
И
Грибоедову
захотелось
пощекотать
ег о,
п ом ять,
посмотреть,
как
он
бу дет
смеяться.
Профессора
Сеньковского
все
оставили.
Это
не ож ид анно
на
нег о
подействовало.
Он
молча
су нул
сторожу
своего
пса
и
стал
р азде вать ся.
Разобла­
чен ный
из
м а нтии,
он
был
неправдоподобен.
Светло-’
бронзовый
фра к
с
обгрызенными
фалдочками,
шалевый
жилет
и
полосатый
галстучек
выдавали
пу теш еств ен ни­
ка-иностранца.
Гриделеневые
брючки
б ыли
меланхо­
личны,
а
пале вые
штиблеты
зву ч али
рез ко,
как
жур­
нал ьн ая
полемика.
Так
он
нарядился
на
официальный
экзамен.
И,
грустно
склонив
набок
голову,
он
по до шел
к
Грибоедову.
64

Вот
он,
ветреная
гол ова .
Вот
он,
новое
светило,
пр офе сс ор,
писат ель,
путешественник.
Новый
остроу­
ме ц,
ко торы й
грядет
заменить
старых
комиков
двадца­
тых
годов,
с данны х
сраз у
в
архив,
глубокий
уч е ный,
ск л онный
к
с кандал ам
со
псом.
Гри бое дов
с
какой-то
б оязн ью
сж ал
его
руку.
Ру ка
б ыла
холодная,
это
бы ло
новое,
незнакомое
пок оле ни е.
И
экзамен
начался.
Родофиникин,
все
х во рав ший,
п ри слал
маленького
черного
ита лья нца
Негри
ск аза ть
с лово
от
минис­
терства.
Итальянец
сказал
несколько
сл ов
то ро плив о,
в сем
видом
показывая,
что
он
человек
н аметанн ы й
и
сам
понимает,
что
задерживать
э кзам ен
речами
невежливо.
П ро фессур а,
си де вшая
за
д линным
столом,
была
небрежным
смешением
Европы
и
Азии.
См еш ливый
д октор,
седой
и
кр ас ный
фра н цуз
Шар м уа,
п ерс
Мирз а-
Джафар
и
какой-то
та тар ин
или
турок
Чорбахоглу.
У
сор ока
э кзамену ю щи хся
учеников
был
вид
недо­
в ер чивый,
заморенный
и
жад ный .
Их
отделяла
пр о­
п асть
от
стол а,
за
кот оры м
сидели
знаменитости.
Речи
Негри,
отвечавшего
ака дем ика
и
болтнувшего
вне
очере­
ди
Шармуа
был и
для
них
просто
пыткой
пер ед
казнью.
Гос тям
—
до рогим
почетным
и
знаменитым
го с­
тям,—
как
сказал
Шармуа,
предложили
экзаменовать.
Грибоедов
отмахнулся,
и
его
оставили
в
покое.
Зато
Сеньковский
сразу
же
пр инялс я
за
де ло
и
быстро
вошел
во
вкус.
Резким
криком
он
задав ал
вопросы
ученикам,
к оторы х,
как
магнит,
тянул
к
столу
неразборчивый
голос
директора.
—
По
какой
пр ич ине
бедуинские
стихи
хороши,
по
собственному
мнению
б ед уинск их
поэтов?
Ученик
го во рил
тихо
и
обиженно,
чт о,
по
мнению
бедуинских
поэтов,
их
стихи
хороши
по
той
при чин е,
что
они
кратки
и
хорошо
запоминаются.
Сеньковский
фыркнул.
—
Не
то.
Главной
прич иной
бедуины
выставляют
то,
что
у
б е дуина
не
бывает
насморка.
Ученик
был
п ор ажен.
—
Какой
с иноним
в
поэзии
аравитян
есть
для
слова
«счастье»?
Ученик
запамятовал.
65
3-1358

—
Все,
что
низ ме нно
и
вла жн о,—
кричал
Сеньковс-
кий,—
у
них
довольство
и
счастье.
Все,
что
холодно,—
превосходно.
Лиц о
у
Ш армуа
вытянулось
—
это
был
его
ученик.
Все,
за
иск лю чени ем
Г риб оед ова
и
доктора,
б ыли
недовольны.
П риди ратьс я
на
официальном
экзамене
бы ло
отсутствием
государственного
такта.
Грибоедов
жд ал,
что
будет
дальше.
Доктор
с
удовольствием
смот­
рел
на
заморенного
уч еник а.
—
Кто
лучше
пишет
стихи,
ос ед лые
и
спокойные
аравитяне
или
же
бродячие
и
воинс тв енные ?
—
кричал
в
воздух
Сень ко вск ий.
—
Ос е длые
и
спокойные,—
ответил
благонравно
у че­
ник.
—
Кочевые,—
кричал
в
воздух
Сеньковский.—
Р аз­
бойники,
нищие,
воины.
Поэты
аравитян
презирают
оседлых,
они
на зыва ют
их
то л стяками ,
что
на
язы ке
сухого,
тощего
бедуина
значит:
трус ,
лен тя й,
мерзавец.
П ер ейдем
к
текстам,—
крикнул
он,
выругавшись.
Шармуа
с
татарином
и
персом
успокоились.
Так
начались
в
невыразительной
министерской
з але
арабские
зияния
и
удушливые
придыхания
персидских
гласных.
Появились
Мугальгиль,
утончитель
речи ,
бегуны
Шанфари
и
Антар
из
поколения
Азд
и
сам
Амру-ибн-
Кельтум.
«...Ко гд а
вестни ки
сме рти
пр оизно с или
им я,
я
за­
кричал
им: «И земля еще не трясется?
И
го ры
еще
стоят
на
св оих
основаниях?
О
мой
брат,
кто,
как
ты,
мог
бы
во збу жд ать
и
в ести
всадников
в
величайшие
опас­
ности!
При
т ебе,
как
у
юн ых
дев
окрашены
пальцы
роз овы м
со ком
хен ы,
так
у
каждого
в садн ика
конец
копья
об агр ен
был
вражеской
кровью!»
Сеньковский
прерывал
бормотание
учеников
и
сам
кричал,
захлебываясь,
стар ые
слова.
Он
кричал
словами
Шанфари:
—
«Отвяжите ваших верблюдов,
уезжайте,
не
жд ите
меня!
Я
пристану
к
обществу
ди ких
зверей,
что
в
пещерах
и
скал ах !
Все
готово
к
вашему
отъезду.
Луна
освещает
пус т ыню.
Верблюды
оседланы.
Подпруги
на­
тя н уты.
Вы
можете
ср азу
пуститься
в
путь.
Жд ать
вам
нечего.
А
я
остаюсь
здесь,
я
остаюсь
здесь
од и н!»—
Он
ударил
себя
в
грудь.
Лиц о
профессора
надувалось
все
более,
и
ск ли зкие
гл аза
останавливались!
66

Как
странно!
Во
дворце,
на
пар аде
все
бы ло
детской
игрой,
нарочно
разыгрываемой
н еизвест но
для
чего,—
здесь
собравшаяся
так
же
неизв естн о
для
че го
р аз­
ноплеменная
банда
учителей
и
учеников
на полня ла
возд ух
убийством
и
Востоком.
Верблюды
кочевали
по
министерскому
залу .
—
«Копье мое прокладывает путь, —
читал
уже
дру­
гой,
бойкий
ученик
текст
Антара,—
ко
всякому...
вер­
нее,
к
каждому
храброму
сердцу,
и
сраженного
врага,
как
з аколо того
барана,
я
отдаю
на
съ едени е
диким
зверям...»
—
Дов ольн о.
Прочтите
Ле бида ,—
хр ипло
ответство­
вал
Сеньковский.
Он
действовал
как
восточный
деспот
и,
не
обращая
внимания
ни
на
Аделунга,
ни
на
Шар -
муа,—
выз ыва л
и
кричал.
—
«Лился дождь из всякого утреннего и ночного
облака,—
переводил
ученик,—
приносимого
южн ым
ветром
и
отвечавшего
другому
облаку
треском».
—
Неправда,—
з акри чал
отчаянно
Сеньковский,—
так
нельзя
переводить
арабов.
Должно
читать
так:
«Лился крупный,
обильный
из
всякого
утреннего
и
ночного,
несомого
южным
и
отвечавшего
другому
тр ес­
к ом ». Арабы не любят предметов и только предоставля­
ют
догадываться
о
них
по
признакам.
Академик
Аделунг
спал.
Доктор
весело
смотрел
на
невиданное
побоище.
Вд руг
Грибоедов
протянул
вперед
руку.
—
Пр о чтите,—
сказа л
он
улыбаясь,—
из
«Гюлиста -
на»
р асс каз
двадцать
семь,
кон ец.
Сеньковский
о стано вил ся
с
открытым
ртом.
—
«Или нет более честности в мире,—
читал
уч е­
ник ,—
или,
быть
может,
ни кто
в
наше
время
не
испол­
няе т
ее
условий.
Никт о
не
выучился
у
меня
метанию
стре л,
чтобы
под
конец
не
обратить
ме ня
в
свою
мишень».
—
Очень
изрядно,
—
ска зал ,
улыбаясь,
Грибоедов.
Сеньковский
съежился
и
покосился
на
Грибоедо­
ва.
—
Прочтите,—
кри кн ул
он
вдруг,—
из
«Гюлистана»
стихи
из
рассказа
семнадцать.
—
«Не подходи к двери эмира,
везира
и
султана,
не
имея
там
тесных
с вязе й:
швейцар,
собака
и
дв орни к,
когд а
почуют
чужого,—
один
х ват ает
за
ворот,
другой
за
п олу».
67
3*

—
Пе реда йте
по-русски
лучше,—
сипел,
надорвав­
ш ись,
Сень ко вский .
Ученик
молча л.
—
По-русски
это
передано
в
пре кра сн ых
стихах,
с тав ших
уже
ны не
пословицей,—
сказал
Сеньковский
важно:
Мпе
за ве щал
оте ц:
Во-первых,
угождать
все м
людям
без
изъятья
—
Слуге,
кот ор ый
чистит
платье,
Швейцару,
дворнику,
для
избежанья
з ла,
Собаке
дворника,
что б
ласкова
была.
И
пр оф ессор
сжался
в
ком
с
отчаянным
видом.
Грибоедов
насупился
и
посмотрел
на
нег о
холодно.
Но
с
о тчаянн ым
вызовом
сжавшийся
в
ком
Сень­
ко вский ,
с
затопорщившимся
галстучком,
па
котором
уныло
торчала
булавка
—
эмалевый
купидон,—
зло й
и
какой-то
испуганный,
одинокий,
вдруг
стал
до
край­
ности
забавен.
Грибоедов
сказал
с
открытой,
почти
дет ск ой
улыбкой:
—
Ио сиф
Иоаннович,
вы
с лишк ом
с тро ги.
Разноплеменная
пр оф ессур а
мягко
ул ыб алась .
К ри­
ки
разбоя
и
жесты
деспота
становились
не во з можны.
Академик
очнулся
и
то же
улыбался.
—
Сознаюсь,
сознаюсь,—
сказал
томно
Сеньковс­
кий,—
каюсь,
Александр
Сергеевич,—
он
еще
пожема­
нился.
И
все
кончилось
мирно.
—
П еревед ит е
мне, —
гов орил
в
нос,
но
очень
любез­
но
Се ньк о вски й,—
из
Ааша.
Он
протянул: «А-а-ша»
уже
совершенно
по-светски,
даж е
к ак-то
по-дамски.
—
«Как ослепительна белизна ее тела,—
читал
выс о­
ким
голосом
ученик,—
как
длинны
и
густы
ее
во л осы.
Как
бл естят
ее
зубы.
Медленна
и
с пок ойна
ее
походка ,
как
шаг
коня,
раненного
в
ногу.
Ког да
она
идет,
то
величественно
ко лебл ет ся,
подобно
облаку,
которое
тих о
плавает
в
воздухе.
Зву к
ее
украшений
как
з вук
с емян
ишрика,
качаемого
ветром».
—
«Она сложена так нежно, —
гр ус тно
прервал
его
Се ньк ов ский ,—
что
даже
ни
ра зу
не
может
посетить
своей
соседки
без
усилия
и
напряжения».
—
«Когда она немного поиграет со своей подругой,
все
ее
тело
приходит
в
тр епет ан ье»,—
добавил
боязливо
уче ник .
68

—
«Ах,—
вздохнул
Сеньковский,—
собственно,
уа,—
едва
я
увидел
се,
тотчас
и
полюбил.
Но,
ув ы,—
по­
ка чал
он
головою,—
она
пламенеет
к
другому.
Так
делим
мы
все
одинаковую
участь,—
мелко
покачивал
он
головой,—
так
чувствуем
все
мучения
любви,
и
каждый,—
он
поучительно
по выс ил
голос
и
сунул
пал ь­
цем
в
воздух,—
ил и,
вернее,
вс який
попадает
в
те
сети,
которыми
сам
опутывал
других».
—
«Я томлюсь желанием .. .» —
начинал
ученик.
—
«...в иде ть ,—
пр ер вал
его
Сеньковский,—
рас кра­
шенные
руки
лю б езн ой...»
Очень
хорошо.
Може те
са­
диться.
В
министерской
зале,
где
происходил
экзамен,
бое ­
вой
клекот
сменился
воркованием.
Шармуа
ощущал
официальное,
щекочущее
доволь­
ст во,
перс
и
та тар ин
сидели
см и рно,
др евн ий
акаде мик,
вероятно,
не
думал
ни
о
чем.
С туде нты
смотрели,
не
отрываясь,
на
легкого
человека,
нео жид анно
явившего­
ся
им
на
спасенье.
Грибоедов
беззаботно
слушал
сипло­
го
Се ньков ск ого.
А
в
окнах
был
невнятный
март,
а
с лова
Ааши,
к оторы е
коверкали
профессор
и
ученики,
шли
легкой
походкой,
колеблющейся,
как
ишрик,—
какое
это
дере­
во ?—
Раскрашенные
руки
любезной,
шаг
коня,
ранен­
но го
в
ногу.
9
Весь
Петербург
болел
насморком.
На
Исаакиевской
п лощади ,
кот орую
они
п рохо ди ли,
сн ег
был
мо кр ый,
сизого
цвета,
ноздреват.
Не бо
б ыло
белесое,
чухонское.
Леса,
беспорядок
и
ще бен ь;
мокрые
доски,
старчес­
ко го
и
безнадежного
вида.
Три
поколения
уже
видели
эти
леса
вокруг
це рк ви,
которая
никак
не
хотела
стать
на
болоте.
Покрытая
черными
холс та ми,
лежала
колон­
на,
как
труп
мор ск ой
рыбы
времен
по то па.
—
Завтра
бу дут
ее
поднимать,—
сказал
доктор,—
буд ет
торжество.
Уже
по
вс ем
гошпиталям
и звест ил и,
чтоб
был и
готовы.
Предполагается,
что
буде т
ра зд авле­
но
несколько
л юдей.
—
П ороки
в
архитектуре,—
заметил
Сеньковский.—
Как ая
ко ло нна
—
но
отойдите
к
бульвару,
и
вся
це р­
ко вь
—
игрушка.
В
Египте
строили
лучше,
грубо,
но
69

с
более
полным
понятием.
При том
же
церковь
строится
на
сваях
и
лет
через
сто
непременно
погрузится
в
почву.
—
Может
ли
это
статься?
—
Ра зум ее тся,—
сказал
Сеньковский
с
удовольстви­
ем .—
Ц елые
государства
древности,
возможно,
бывали
см ете ны,
или
сожжены,
или
утопали.
И
не
увидишь
бо лее
ни
сих,
ни
оны х.
—
Однако
ж
мы
довольно
знаем
и
словесность
др евн юю
и
художества?
—
Нимало.
Древние
Венеры,
например,—
сказал
Сеньковский
том н о,—
нас
привлекает
в
них
что?
Их
белость.
А
древние
Венеры
был и
накрашены,
как
сапоги,—
сказал
он
с
огорчением,—
и
толь ко
потом
уж
облупились.
Он
п рит опнул
своими
новыми
штиблетами,
от рях ая
грязь.
Пес
у вле кал
профессора.
—
И
прибавьте
еще
действие
атмосферической
влажности.
—
Вы
изу чаете
древности?—
спросил
Грибоедов.
—
Так
же,
как
геологию
и
фи зик у.
Говоря
в
собственном
смысле,
я
музыкант.
Церковь,
которая
строится
десятилетиями,
с
тем
чтоб ы
через
сто
лет
провалиться
сквозь
землю,
младен­
чество
и
дряхлость,
черное
таяние
снега,
во
всем
недоконченность,
и
шагающий
р ядом
человек
с
его
обширными
и
ненадежными
познаниями.
И
этот
утоми­
те льн ый
громо зд
сравнений!
Сеньковский
был
геолог,
ф изик,
профессор
арабской
словесности,
и
все
ему
было
мало.
Пес
ув лек ал
профессора.
—
У
вас
фортепьяно
како й, —
спросил
Грибоедов,—
Плейеля
или
с
дв ойн ой
р е пе тицией?
—
Разв е
мо жет
ме ня
удовлетворить
какой-либо
фор­
тепьяно,—
сказал
в
нос
Сеньковский.—
Фортепьяно
стучит,
и
только.
Он
отжил
свой
в ек,
ны нче
п отреб ны
более
сильные
инструменты.
—
Это
почему
же?
—
Ибо
тр ебу ется
большая
звучность.
Я
организую
собственный
инструмент.
В
нем
восемь
клавиатур.
Он
называется
клавио-оркестр.
—
И
что
же,
как
иг рает
ваш
оркестр?
—
Он
не
совсем
еще
докончен,—
сказал
неохотно
Сеньковский.
—
А
что
вы
на
нем
играть
бу дет е?
70

—
Но,
бог
мой,
все
то
же,
что
и
на
фортепьяно,—
мрачно
ответил
Сеньковский.
Вдруг
он
взял
под
руку
Гри боед ова
и
заговорил
от рыв ист о,
осклабив
гнилые
зу бы:
—
Я
презираю
в
Петербурге
всех
—
всех,
кром е
вас.
Давайте
оснуем
жур на л,
я
был
бы
у
вас
сотрудником.
Путешествия,
ученые
статьи.
Иностранные
романы
для
дураков.
Мы...
все
журналы
опроьинем...
Мы...
вы...—
он
задохнулся,—
вы...
Грибоедов
пожал
пле чами .
—
Осип
Ива ныч ,
ес ть
в
мире
неприятное
ремесло,
это
журналы.
Я
давно
о тшатн у лся,
отложился
от
всяко­
го
письма.
Завоевать
р усск ие
жу рн алы
—
разве
на
это
станет
охоты?
И
для
чего
с тар ать ся.
Профессор
Сеньковский
судорожно
метнулся,
толк­
нулся
назад,
наскочил
на
пс а,
с тал
в
позицию
пер ед
Грибо едо вым.
—
Прости те ,—
ж ем анно
и
медленно
сказал
он,
при­
поднимая
св е тлую
шляпу
с
ярким
бантом,—
Александр
Се ргеев и ч,
свидетельствую
мое
г лубокое
почтение.
И
быстро
пошел
прочь,
волоча
по
гр язи
шубу,
увлекаемый
псо м.
Скоро
он
пропал
в
петербургском
тумане.
Гр ибо едов
посмотрел
на
до кто ра.
Крепыш
стоял
и
улыбался
всем и
бороздами
красного
личика.
—
Дорогой
доктор,—
сказал
Грибоедов
с
удовлетво­
рением,—
мне
с коро
пот ре буют ся,
может
быть ,
люд и,
веселые,
как
вы.
С огласн ы
ехать
со
мн ою
в
о дно
несуществующее
государство?
—
Всюду,
куда
угодно,—
ответил
доктор.—
Но
я
не
веселый
человек.
10
Как
привлекает
к ошек
тянущий
запах
валерианы,
так
он
тян ул
к
себе
людей.
Когда
он
пы тал ся
жить
оседло,
вокруг
нег о
никогда
ни кого
не
было.
Должно
бы ло
выйти
за
литературу,
за
столичную
жизнь,
размах­
нуться
Кавказом
и
Персией,
до
конца
износить
легкое,
де тс кое
сердце,
чтобы
лю ди
почувствовали
острый
запах
судьбы
вокруг
чел ове ка.
Только
ког да
стано в ится
слы шен
этот
запах,
люди,
не
з ная
поче м у,
бегут
на
эт ого
человека,
как
тот
м оты лек
С аади,
ко торому
лес т­
но
бы ло
мчаться
на
огонь.
71

Они
толклись
вокруг
н его,
не
зная,
что
с
ним
делать,
чтобы
унять
мешающее
им
беспокойство;
Сень к овск ий
предлагал
ему
журналы;
Фаддей
—
спокойную
жизнь;
его
радость,
б есп рич инную ,
как
у
всякого
человека,
они
пр инима ли
за
какую-то
таинственную,
значительную
уда чу
в
неизвестных
им
делах;
его
молчание
наполняли
мыс лями ,
которых
у
нег о
в
помине
не
было,
а
к огда
они
надоедали
ему
и
он
с
беспомощной
в ежливо ст ью
скр ывал ся
в
соседней
комнате,
они
умно
переглядыва­
лись.
Это
называется
с лав ой.
Бедная
т ень
нер вного
офицера
Наполеона
Бонапар­
те
была
когда-то
так
заполнена
людскими
глазами.
А
Бонапарте
уп ал
в
обморок
в
Совете
Пятисот
и
только
потом
ухватил
рукой
секрет:
м ат ем атику
и
солдатское
легко мыс лие .
Он
то же
учился
на
т еат ре,
и
Тальма
был
его
учителем
в
отрывистом,
даже
косноязычном
витийс­
тве,
которое
казалось
людям
п рост ым
и
торжественным.
В
тридцатых
годах
закочевали
по
Европе
виртуозы,
полководцы
роялей,
с
безвредными,
но
ш ум ными
битва­
ми.
Их
слишком
черные
фра ки
и
сл ишк ом
белые
воротники
был и
мундирами,
надетыми
на
голое
тело.
Все
эти
ге нии
б ыли
без
белья
и
без
род ин ы.
По лями
сражения
бы ли
фортепьяна
Эра ра,
Плейеля
или
Ба бко­
ка.
У
Грибоедова
была
род ин а.
Как
он
любил
ростовские
и
су здал ьс кие
ли ца,
как
ненавидел
петербургские,
выглаженные
и
мятые,
как
воротники.
Все
же
с вою
жизнь
он
проводил
не
в
деревне,
а
на
больших
д орога х
и
в
персидских,
ветром
обитых,
дворцах.
Вет ер
гнал
его.
И
пообносилось
в
пу ти
белое,
т онк ое,
дворянское
бе лье,
тканное
крепостными
матушки,
теми
самыми,
что
подняли
однажды
бунт.
Он
не
соглашался
ни
на
журн ал,
ни
на
спокойную
жизнь.
11
Вот
и
теперь,
когда
он
вернулся
к
себе
в
нумера,—
там
торчало
бог
зн ает
сколько
людей.
Они
жд али
его
давно
и
п оэт ому
расположились
у добн о,
болтали,
кури­
ли,
как
б удто
он
уже
умер
и
стесняться
его
не
приходи­
лос ь.
72

Он
жал
руки
в сем
и
с
каждым
говорил
просто.
Молодому
генералу,
который
приходился
дальним
родственником
Паскевичу
и
называл
его
«mon cousin»,
он
тоже
о т ве ча л: «mon cousin»; с молоденьким диплома ­
том
был
отечески
вежлив
и
предупреждал
ег о,
чт обы
он,
ес ли
взду мае т
ездить
на
Вос ток,
не
доверялся
сл аве
о
жарком
климате,
а
бра л
непременно
шуб у,
ина че
продрогнет;
нач инающе м у
поэту
обещал
прочесть
его
стихи,
а
к
тре м
неизвестным
людям,
которые
просто
открывали
на
н его
р ты,
относился
свободно,
как
к
хорош ей
м ебел и.
Он
покорился
им,
потом у
что
скоро
уе зжа л,
и
даж е
в
душе
не
по сылал
их
к
че рту.
Все-т ак и
обрадовался,
когда
Сашка
доложил,
не
гл ядя
на
госте й,
что
в
кабинете
лежат
пись ма .
С
час
как
принесли.
Он
сделал
жест,
который
означал
не
то : «сами
видите,
д ела », не то: «делайте,
что
хотите»,—
и
пошел
в
ср едню ю
комнату.
Д ейст вит ельн о,
был и
письма
—
четыре,
пя ть
или
бол ьш е.
Длинная
розовая
зап ис ка
с
ли лов ым
сургучом,
от
Кати:
«Милый друг.
Я
залилась
горькими
слезами
сразу
после
вчерашнего
спе кт ак ля.
Знайте,
что
такое
обраще­
ние
с
же нщино й
ужасно!
Я
не
хочу
совсем
вас
боле е
видет ь !
И
ес ли
б
вы
захотели
ко
мне
за еха ть,
все
ра вно
вам
не
удастся,
потом у
что
я
занята
с
11до2
каждый
де нь
беспрестанно,
а
с
семи
уже
в
т еатр е.
И так,
прощай­
те!
Навсегда!
Вы
ужасный,
ужа сн ый
человек!!
Е.
Т.»
Грибоедов
расх о хо т ался!
Какая
т аинств енност ь !
ка­
кой
ужас!
младшие
классы
театральной
ш колы!
Он
посмотрел
на
розовую
записку
с
разломанным
сур гучом
и
по ло жил
на
стол.
С
дв ух
до
семи
каждый
день
б еспр естанн о
бы ло
впо лне
дос та точ но
времени.
Потом
ему
показалось,
что
он
и
в
самом
деле
боится
встретиться
с
Катей.
Жен щи ны
слишком
д олго
остава­
лис ь
молодыми,
вр емя
их
не
касалось;
ему
бы ло
зара­
нее
скучно.
Он
решил,
что
будет
держать
себя
с
Ка тей
чрезвычайно
почтительно
и
подурачит
ее.
Эта
мысл ь
ему
оче нь
понравилась.
73

Длинное
письмо
от
Л ено чки
бы ло
напи сан о
по-не ­
м ецки.
Она
то же
с
ним
прощалась
и
то же
плакала.
Грибоедову
б ыло
жа лко
Леночку.
Он
сунул
письмо
в
карм ан .
Лен очка
расплачивалась
за
других,
она
кого-то
напоминала
Гри боед ов у,
чуть
ли
не
мад он ну
Мур ил ьо
из
Эрмитажа?
И
взглянул
на
третью
печать.
Третья
печать
бы ла
персидская,
письмо
было
в
неуклюжем
конверте,
и
надпись,
с
затей л ивы ми
росчер­
ками ,
была:
ЕГО
ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ!
РУССКОМУ
СЕКРЕТАРЮ!
ГОС ПО ДИ НУ!
А ЛЕ КСА НДРУ
СЕРГЕЕВИЧУ!
ГРИБОЕДОВУ!
Русский
секретарь
нахмурился
и
сорвал
п е чать.
—
Это
письмо
кто
прин ес? —
спросил
он
у
Сашки.
—
Доктор
оставили.
—
Какой
д окто р?
—
Английский,—
важно
отв еч ал
Сашка.
—
Так
вот,—
медленно
сказал
Грибоедов,—
е сли
ты
напредки
будешь
принимать
от
это го
английского
док­
то ра
письма
или
еще
что-нибудь,
так
будет
тебе
напре-
га й.
Понял
теперь?
—
Вгладь
ничего-с,—
равнодушно
ответил
Сашка.
—
И
дурак,—
посмотрел
на
нег о
с
ог орче н ием
Гр и­
боедов,—
ду рен ь!
«Милостивый государь!
Ваше
превосходительство!
Дочитайте
это
п исьм о,
потому
что
в
к онце
я
даю
важное
предупреждение.
Родина
моя,
в
кот орой
я
родился,
есть
Россия.
В
э той
самой
родине
я
полу чил
при
покойной
императ­
риц е
ты сячу
пало к
да
вдругорядь
при
его
величестве
императоре
Павл е
2500 шпицрутенов,
по
приключив­
ше йся
отлучке
из
чи на
вахмистра
Нижегородского
драгунского
полка,
каким
состоял
до
1801 года.
Ваше
превосходительство!
Рубцы
ношу
до
сей
по ры
на
теле,
хо тя
мои
год ы
теперь
не
молодые!
Прошу
ва с,
м ил ост ивый
государь
мой,
теперь
сообразите,
какая
яв ляе тся
моя
родина.
Потому
что
всякий
солдат
тоже
есть
человек,
и
это
забывают!
74

Теперь,
по
лишении
жены
и
детей,
за
которую
ве чно
б уду
мстить
называвшейся
бывшей
р оди не,
что
оставалось
делать
старому
солдату-вахмистру?
Г осп один
Секретарь,
я
пишу
теперь
к
вам
в
ч ине
пол ного
Генерала
и
Хан а
и
уже
с
1802 года признаю,
что
я
родился
в
Персии
и
им ею
мусульманское
ве рои с­
поведание,
хотя
не
вовсе
разучился
писать
еще
по-русски.
Де сять
лет
наз ад
вы
выслали
меня
вон
из
комнаты
при
его
высочестве
Абба се -М и рзе,
при
котором
я
со­
сто ю
по лным
Генералом,
а
тогд а
был
ньюкером,
что
по-русски
знач ит
—
просто
Пр идв ор ный!
При
этом
обо­
зва ли
меня
на
персидском
языке,
кото ром у
я
хорошо
разумею:
каналья,
подлец
и
другие
сло ва.
И
увели
тогда
от
ме ня
75 моих человек,
молодых
казаков
сарбазов,
кото ры е
бы ли
глупые
и
послушались,
что
вы
об еща ли
им,
и
присягу
дав ал и,
что
буд ут
счастливы,
прощенные,
есть
русский
хлеб,
и
другие
слова.
Где
они
счастливы
теперь,
Ваше
превосходительство,
Господин
Секретарь,
в
котором
месте
их
счастье?
Все
теперь
знают,
где
сарбаз
Ларин
и
са рбаз
Васильков
Меченой,
где
их
счастье.
Притом
под
моей
командой
состоит
целый
батальон
бывших
р у сских
людей,
сол да т,
к ото­
рые
послушают
одного
моего
свиста
и
готовы
р азнес ти
на
куски
всякого,
потому
что
признают
своей
род и ной
Персию,
а
не
Ро сси ю.
Два
года
том у
н азад
мой
батальон
в
одном
д еле
претерпел
маленькую
неудачу,
и
пришлось
удалиться
из
Х оя,
род ины
Персии,
в
крепость
Чехри,
на
наш ей
г ран ице
с
турками.
Его
превосходительство
генерал
Вельяминов
меня
захотел
извести
с
моими
людьми.
Но
не
дов ел ось
пройти
скво зь
палки
опять
или
с ложи ть
гол ову
на
плахе,
к
радости
вр аго в.
Хотя
я
подлец
или
д аже
каналья,
В аше
превосходительство,
но
господину
генералу
Вельяминову
не
удалось!
Не
подумайте,
Г осп один
Секретарь,
Ва ше
превосхо­
дительство,
что
пи шу
я
к
вам
для
ругательства.
Я
в
чине
пол ного
Генерала,
звание
Самсон-хан,
и
я
не
могу
ругат ьс я
такими
словами.
А
я
про шу
довести
до
русского
и мпер ато ра
Николая,
что
в
м ир,
ко торы й
вы
изволили
закл ю чить
с
нами
в
Туркменчае,
вста вл ена
стать я,
что бы
возвратить
вс ех
русских
из
Пе р сии.
Слов
нет ,
что
р у сских
пленных
имеете
право,
но
только
не
персиян,
исламского
зако ну ,
хоть
и
бывшей
родины
России.
75

Тут
позабыли
нашу
оговорку,
но
прошу
довести
до
русс ког о
императора
Николая,
что
нужно
думать
об
оговорке
с
добровольными
пленными,
и
на
это
положе­
ние
сабля
на во стр ена
и
ру ка
готова.
Честь
имею,
Господин
С екр ет арь!
В аше
превосходительство!
Самсон-хан,
называемый
Самс он
Макинцев».
И
сбоку
большая,
красного
цвета,
печать,
на
кото­
рой
Грибоедов
прочел
по-п ерсид ск и: «Самсон,
земная
звезда».
Самсон
Макинцев,
вахмистр
Нижегородского
др а­
гунского
полка,
с
его
русским
батальоном,
сражавшим­
ся
про тив
р у сских
войск,
был
позором
Наскевича
и
Ник ол ая.
Эти
солдаты,
с
длинными
волосами
и
бородами,
в
персидских
шапках,
Самсон
с
его
генераль­
скими
эполетами,
быстрыми
черными
глазами,—
это
от си жив ался
в
Персии
новый
Стенька.
Стенька
опять
спознался
с
персидской
княжной,
но
теперь
он
нахлобу­
чил
остроконечную
шапку.
Кто
скажет
с лово
Са мс он-
хану?
На
нем
держалась
вся
Хойская
облас ть .
Са рб азы
убегали,
эти
р азбо йник и
в ты кали
штыки
себе
в
животы,
ч тоб
не
сдаваться
бывшей
р оди не,
России.
Русские
солдаты
перебегали
к
нему
сотнями.
Их
бы ло
уже
там
бол ее
трех
тысяч
человек.
Это
была
ш ахс кая
гвардия,
бехадыраны,
богатыри,
гренадеры.
Вахмистр
пи сал
грамоту
Николаю.
Грибоедов
заходил
по
нуме р у.
В
соседнем
ку рил и,
болтали,
болтали
без
конца.
Он
вспомнил,
как
Самсон
в
шапке
с
ал маз ным
пером
шел
перед
своим
батальоном
на
персидском
смотру
и
подпевал
солдатам:
Со лдат ск ая
ду шечк а,
Задушевной
д руг ...
Этого
у ниже ния
он
не
позабыл.
Самсон
Макинцев
был
с
ним
всегда
вежлив.
Только
девят ь
лет
наза д,
к огда
он
действительно
обругал
его
при
Аббасе-Мирзе
канальей
и
п одлец ом
и
велел
выйти
вон ,
Самсон
криво
усмехнулся,
зуб ы
блеснули,
он
покачал
г олов ой,
с плю нул,
но
смолчал
и
тот час
вышел,
качаясь
на
кривых
драгунских
нога х.
К
76

вечеру
того
дня
он
напился
пьян
и
пел
под
окнами
Грибоедова:
С ол датск ая
душечка...—
вызывая
его
на
раз гов ор.
Гри бое дов
не
выше л,
разговора
не
принял.
Он
был
молод
то гда
и
слишком
горд.
Теперь
для
него
предрассудков
не
существовало.
А
о
судьбе
этих
восьмидесяти
человек,
ко торы х
он
выве л
т ому
десять
лет
из
Пе р сии,
он
старался
ничего
не
узнавать.
До
чег о
он
был
молод
и
глуп!
Обещал
им
полн ое
прощение,
гов орил
о
родине
и
сам
верил.
И
оказался
в
ду ра ках
и
обманщиках.
И
он
вс по мнил
В аси л ьк ов а, «меченого»,
о
котором
п исал
Са мсо н,
солдата,
прогнанного
сквозь
строй
в
России,
б ольн ого;
он
забо т ился
об
этом
Вас иль ­
ков е
во
время
прива ло в,
растирал
ему
колена
ромом,
вез
на
мягкой
клади;
и
вдруг
ночью
Васильков
соско­
чил
с
ар бы
и
сказал,
что
уходит.
И
он
вспомнил
лицо
солдата
—
ря бое,
белесое.
Он
больше
нич его
не
знал
о
его
с уд ьбе:
верно,
его
в
ту
же
но чь
п рик ончил и
персияне.
И,
может
быть,
к
лучшему.
Как
потом
с
н ими
обхо ди лис ь
в
Тифлисе!
А
он
вел
их
в
страну
млека
и
меда
и
говорил
им
речи,
наполеонады.
И,
на хмурясь ,
он
швырнул
п акет
с
отвращением.
К ак,
однако
ж,
обнаглел
э тот
изм е нник!
И
последняя
записочка
—
от
Нессельрода,
который
назначал
ему
свид ание
на
за втр а,
п еред
балом.
Самая
короткая
из
всех.
Все-таки
сердце
у
него
стало
качаться,
как
медн ая
тарелка,
он
вдруг
застегнулся
на
все
пуг ов ицы
и
почувствовал:
час
прише л.
Он
в орова то
открыл
ящ ик
с тола
и
выну л
пакет
с
проектом.
Он
взламывал
печати
со
своего
проекта,
как
шпион,
и
взглянул
на
с иние
листы
с
опаской.
Все
наступало
сли шком
ра но,
как
всегда
наступают
важные
дни,
но
медлить
бо лее
был о
никак
невоз­
можно.
Проект
будет
п р инят.
Он,
всеконечно,
пе рех и трит
Нессельрода,
и
он
хорошо
понимает
им перат о ра.
Проект
его
был
обшир ен,
б ольше
Туркменчайского
мира.
Все
было
расчислено,
и
все
не опро ве ржим о.
Он
хот ел
бы ть
ко ролем .
77

12
—
Нынче
в
Петербурге
мож но
очень
про сто
зар або ­
тать
д еньг и.
—
Р ази?
—
Н ынче
в
Петербурге
не
то
что
в
старое
время,
а
находятся
оче нь
многие
образованные
лю ди.
—
Раз и?
—
Нынче,
конечно,
обращают
мно го
больш е
внима­
ния
на
одёжу,
кто
как
одет.
—
Раз и?
Разговор
нумерного
и
Сашки,
к оторы е
думали,
что
он
уже
уехал,
был
в
середней
комнате.
За
все
врем я
Сашка
из
важности
гов ори л
толь ко: «разве?» Но потом
он
г ово рил
«разве?»—
уже
из
любопытства.
А
Гри боед ов
сидел
в
плаще
и
слушал.
Он
был о
ушел
и
вернулся
тихонько.
—
Но
ну жно
очень
много
нынче
внимания.
Останав­
ливаются
важные
бар ы.
—
Рази ?
—
В
п рошло м
году
в
десятом
нумере
играли
в
карты
и
одного
барина
полоснули
шандалом.
—
Рази ?
Разговор
ему
п ом огал.
Не воз м ожно
и дти
сейчас
к
Нессельроду
для
того,
чтобы
декламировать.
Если
человек
задекламирует,
де ло
его
п роп ало.
Он
это
знал
по
себе
—
никто
не
хоте л
сл у шать
его
стихов
для
декламации,
а
в
них
ве дь
он
весь
как
на
л адо ни.
Так
он
было
хотел
начать
с вое
«Горе», но
потом
стал
пор тит ь
для
театра,
вставлять
фарсы,
и
все
восхитились.
Так
бы ло
должно
действовать
и
с
Нессель-
родом.
—
С
ме сяца
два
будет,
у
нас
даже
одна
американс­
кая
барыня
разрешилась
в
пя том
нумере
мальчиком.
—
Р ази?
13
О дин
дипломат
сказал:
все
наст оя щие
бедствия
рождаются
из
боязни
мн имы х.
Эт им
он
хотел
опреде­
лит ь
св ое
ремесло.
Образовалось
как
бы
тайное
братство
дипломатов,
с
общ им
знаком
—
улыбкой.
Отъединенные,
отпавшие
от
людей,
в
экстерриториальных,
то
есть
по-русски
—
78

вне зе мных,
дворцах,
они
выработали
особые
пр иемы
поведения.
Нужно
б ыло
п ри творять ся
об ык нове нными
людьми,
что бы
уловлять
людские
слабости
и
создавать
комбина­
ци и.
Все
знали:
ес ли
Талейран
ку тит
напропалую,
задает
бал
за
балом,
вокруг
дам,—
Франция
накануне
комби­
нац ий.
Если
Меттерних
говорит
о
своей
отставке
и
о
том,
что
он
собирается
всецело
заняться
философией
права
—
у
Австрии
есть
комбинация.
Дипломаты
экстерриториальны,
оторваны.
По эт ому
каждое
вседневное
человеческое
действие
превращает­
ся
в
особый
обря д.
Обыкновенный
об ед
вы рос
у
них
до
безобразных
размеров
Обеда.
Как
африканские
туземцы,
в
начале
XIX века
добыв ш ие
яд,
к оторы й
на зва ли
«кока», и опьянявшие­
ся
им,
шагали
в
бреду
че рез
щепочки,
потому
что
они
казались
им
бревнами,—
так
дипломаты
поднимали
в
своих
бокалах
не
портвейн
или
мадеру,
а
Пруссию
или
Испанию.
—
М о лодой
чел ов ек,
вы
г отов ите
себе
печальную
старость,—
сказал
Тал ей ран
одно му
м ол одому
диплома­
ту,
к отор ый
отказался
играть
в
карты.
Как
раз
в
тот
де нь,
к огда
шел
Грибоедов
к
Нессе ль -
роду,
поя вилос ь
в
«Северной пчеле»
кр атко е
извест ие :
Н овост и
заграничные.
Франция.
В
п рошл ое
воскресен ье
Его
Величество
играл
в
карт ы
с
При нц ем
Леопо льдом
Коб ургс ким
и
посланни­
ками,
р оссийск им
и
австрийским.
М олод ой
принц
гот ов ил
себ е
приятную
старость,
а
Франция
в
эт от
веч ер
проигрывала
России
и
Австрии.
Это
был а
заграничная
новость,
а
не
отдел
«Нравов» .
В
отде ле
«Нравов»
был о
совсем
д р уго е : «Источник
спл етен», подписанный Ф.
Б.,
там
был
настоящий
ка р­
теж
и
настоящий
об ед,
там
был
Фаддей
Булгарин.
Коротенькая
записка
Нессельрода
с
п рос ьбой
пожа­
ловать
за
час
до
ба ла
—
бы ла
новой
комбинацией.
В
кабинете
Нессельрода
Грибоедов
оце нил
место
и
дислокацию
и
не
сразу
приступил
к
в ое нным
дейст­
в иям.
Место
было
ую тно е.
Бледно-голубые
ак вар ел ьки
в
тоненьких
рамочках
висели
на
стенка х
—
симметрия
79

леденцов.
Домашние
портретики
императоров
и
дипло­
матов,
ло шад ка
Николая
на
ли тогра фии
Тернера,
гр а­
вюра
Райта,
где
Николай
изо бр ажен
был
на
тарелочке
с
ор лам и,
и
Ал екс андр ,
пухлый,
с
женскими
бок а ми,
на
фоне
Петропавловской
крепости.
Челюсть
Мет тер них а
то же
вид нелась.
М есто
приятное,
место
уютное,
невинное.
Это
б ыло
не
очень
хорошо.
Он
предпочитал
несо р азмер им о
широкий
и
почти
пустой
каби не т
мин ист ер ств а.
Приходилось
гов ори ть
о
товарах,
фабриках,
капиталах.
В
эт ой
комнатке
никак
нельзя
с ебе
вс его
этого
представить,
бумага
остается
бумагой.
Нессельрод
пре к лонял ся
перед
словами:
деп еша
и
меморандум.
Изящн о
написанный
ме мора нд ум
мог
заменить
в
разных
случаях
войну,
кровь
и
brouhaha.
Это
б ыло
влияние
кабинета,
акварелек.
Он
все
пошучи­
вал
и
поднимал
брови,
усаживая
Гри бое дов а
в
н еизме ­
римое
кресло.
Дальше.
Дальше
был
выздоровевший
Родофиникин.
Это
б ыло
и
так
и
сяк .
Эта
бы ла
птица
с та рая,
с тре ляна я.
Ж ест кая
серебря­
ная
голова
его
не
привыкла
к
дальним
размышлениям,
но
пр ивык ла
к
пов орота м .
Он
служил
со
времен
Екате­
рины.
Был
потом
секре т ар ем
в
Капитуле
орд ен ов
при
Павле
и
там
изучил
человеческое
вихревращение,
бы в­
шее
по ли тик ой.
Был
при
Аустерлице
и
да же
пожил
в
нем
два
дн я.
Когда
он
ч ит а л: «Солнце Аустерлица»
—
он
вспоминал
лаковые
полы
в
замке,
а
если
говорили:
«День Аустерлица»
—
он
вспоминал
утро,
чемоданы,
повозки,
базарную
площадь;
он
убегал
в
этот
день
из
Аустерлица,
м ал ого,
скверного
городишка.
И
дол го
по том
разъезжал
он
с
казенными
поручениями
по
Азии,
был
в
Константинополе,
привык
к
военным
делам
и
внезапным
смятениям,
которые
потом
оказывались
п обе дой
или
поражением.
Но
при
Ал екса ндр е
он
был
в
тени,
азиатские
д ела
бы ли
не
в
моде,
а
теперь
настал
его
ча с:
б ыло
азиа тско е
brouhaha, и Нессельрод без
не го
ни
на
шаг.
Дал ь них
стремлений
у
нег о,
как
и
прежде,
не
было,
но
был о
о дно
тайное:
б ыть
искон­
ным
русским
дворянином,
чт об
все
забыли
греческие
звуки
его
ф амил ии.
Хотел
он
также
приращения
име­
ний
и
еще
хот ел
быт ь
предводителем
дворянства,
хоть
уездным.
80

Время
было
неверное,
равновесие
полетело
за
борт.
Восток,
может
быть,
бу дет
завоеван.
Проект
мог
пр ойт и.
Тотчас
как
он
погрузился
в
кресла,
с
двух
ст орон
карлик
и
раскоряка
протянули
ему
б ум аги.
И
Нессельрод
за сме ялся .
Грибоедов
поклонился
туда
и
сюда
и
пробежал
гл азам и.
Это
бы ли
письма
Нессельрода
и
Родофиники-
на
Паскевичу.
Он
притворился
внимательным.
Писал и
о
не м.
Письмо
Нессельрода:
«Приезд г.
Грибоедова
и
пр ив езенны е
им
до каза­
тельства,
что
мир
заключен
и
трактат
подписан,
преис­
по лнили
ра дост ью
сердца
всех...»
Нессельрод
любил
такие
слова,
как
«доказательст­
ва»
вместо
«мир» .
«Благодарение богу всевышнему,
благодарение
госу­
д арю
императору,
мудро
все
устроившему...
признатель­
ность
отечества
поб едо носн ым
во йс ка м...»
(—
Дальше,
да ль ше.)
«Скажу откровенно вашему сиятельству . ..»
(—
Ага .)
«...Ч то
известие
о
мир е
получено
здесь
так
кстати ,
как
нельзя
бол ее.
Оно,
без
со м нения,
про из вед ет
удов­
летворительное
впечатление
на
внеш ние
на ши
сноше­
ния. ..»
(—
П оче му,
мол,
за т янули. )
«Грибоедов награжден соответственно заслугам его,
и
я
уверен,
что
он
буде т
нам
поле зе н
и
впредь
по
делам
Персии...»
(—
Очень
не хор ошо.)
Он
улыбнулся,
поклонился
и
пробежал
второй
л ис­
ток ,
греческий.
«Слов не могу найти довольно выразительных,
ч то­
бы
описать
вашему
сиятельству
всеобщую
радость,
которою
объята
п ете рбург ска я
пу бл ика
приездом
любез­
нейшего
Г риб ое дова ...»
Раскоряке
поклон.
«...Слез ы
врагов
то же,
думаю,
будут
изобильны...
Я
сам
одержим
б оле зн ью...
Поздравляю
ду ше вно
с
новыми
лаврами...
Грибоедов
поздравлен
от
самого
государя,
и
на
другой
д ень
Карл
Васильевич
пр ивез
из
дворца
указы
об
орден е
и
четыре
тысячи
червонцев,
согласно
с
вашим
пр едст авл ени ем ».
(—
Оче нь
хорош о.)
81

«...Ост а ет ся
довершить
дело,
чт об
дать
ему
дело ,
и
то
бу де т».
(—
Что
буд ет?
То
будет .
Нехорошо.)
Вот
как
они
заласкали
его .
Нессельрод
см отр ел
на
него,
подняв
брови,
ожидал
признательности.
Наконец-то
он
раскусил
е го.
Кур ьер
зн ал
себе
ц ену
и
требовал
надбавки.
Нессельрод
не
был
жаден.
Свойственник
Паскев ича
—
это
нужно
было
пр инят ь
во
внимание.
Он
зн ал
к
том у
же
персидский
язык
и
нра вы,
Нессельрод
же
путал
Араке
с
Арпачаем.
Все
трое
сидели
и
ул ыб ались .
Начал
Нессельрод.
—
Доро гой
гос подин
Грибоедов,
вы
отд охн ули
у
на с,
у
вас
превосходный
вид ,—
сказал
он.
—
О
да,
вам
бы ло
от
че го
отдохнуть,
не
правда
ли?
(—
Они
сами
набивали
цену!)
—
И
вот
мы
с
m-г
Род о финик ин
все
д умае м,
все
ду маем, —
сказал
стар ший ,—
о
достойном
месте
для
в ас.
Признаюсь,
мы
его
по ка
не
находим.
(—
И
очень
хорошо,
что
не
находите.)
—
Что
мое
место,
дорогой
гр а ф!..
Я
и
так
облагоде­
тельствован
свыше
мер ы.
Не
место
прельщает
меня,
мен я
тревожит,
как
и
ва с,
в опрос
о
нашей
б удущн ос ти.
Не
о
себе
я
хоч у
го вор ить,
но
о
Востоке.
Грибоедов
вынул
свой
п рое кт.
Синий
с в ерток
уда­
рил
в
глаза
дипломатов.
Атака
началась.
Дипло ма ты
притихли.
Св ерт ок
вну ­
шал
им
уважение.
Туркменчайский
трактат
—
меморандум
—
Бух а­
рес тск ий
трактат
—
сверток
—
Нессельрод
определил
на
глаз:
сверток
был
вроде
меморандума
с
пр иложе ния­
ми.
Он
сделал
знак
читать
и
ушел
в
кресла.
Рыбка
у шла
в
гл уб ину.
Грибоедов
гов орил
ти хо,
лю бе зно
и
внятно.
Он
смотрел
то
на
Нессельрода,
то
на
грека.
14
Са шка
проводил
дни
свои
в
беспамятстве.
Грибоедов
был
для
не го
неиз бежным
злом,
к огда
быв ал
дома,
и
был
пр ияте н
Сашке,
ког да
сидел
в
к ар ете.
Сашка
любил
качаться
на
козлах.
У
н его
бы ла
великая
склонность
ко
сну.
82

Сон
охватывал
его
целиком,
лов ил
его
на
стуле,
на
д иване ,
в
коляске,
реже
всего
на
постели.
И
тогд а
он
зевал
страшно,
как
бы
намеренно.
Он
р азе вал
челюсть,
напружив
плечи,
и
долго
не
мог
раззеваться
во
всю
ширь,
до
пр ирод ных
размеров
зевка.
Потом,
исцелен­
ный
зевком,
он
чувствовал
туман
во
всем
теле,
как
будто
его
выпарили
в
ба не
и
д олго
терли
спину
и
живот
м ыльн ой
пено й.
Ст раст ью
его
был и
зе рка ла.
Он
дол го
и
неподвижно
смотрелся
в
них.
Лю бил
он
т акже
переодеваться
и
сам
себя
оправды­
вал
т ем,
что
на чин ал
раскладывать
и
перетряхать
барские
платья.
Когда
Грибоедов
ушел
и
нумерной
все
св ое
р асска­
зал,
Сашка
п оход ил
по
нумерам.
По том
открыл
ш каф
и
снял
пы ли нку
с
фо рме нног о
мундира.
Пальцами
он
д ошел
до
глуб и ны
шка фа
и
н ащу пал
костюм,
д авно
облюбованный.
Он
вынул
из
шка фа
грузи н ски й
че к­
мень
и
пр о шелся
ще тк ой.
Потом
л ениво,
то чно
делая
любезность
кому-то,
Сашка
надел
е го.
Гри боед ов
был
выше
Сашки,
перехват
пришелся
ему
ни же
талии.
Так
он
стал
смотреться
в
зеркало.
Ему
не
нравилось,
что
чекмень
был
без
газырей,
с
гладкой
гр удью .
Грибоедов
почему-то
особенно
доро­
жил
это й
од еждо й
и
никогда
не
д авал
Сашке
ее
чистить.
Ту т,
у
зеркала,
н ал етел
на
Сашку
стр ашн ый
зевок.
Отряхиваясь
и
покачивая
головой,
он
опустился
на
диван
и,
в
чекмене,
засн у л.
Во
сне
он
видел
газыри,
ре бра
и
американскую
барыню,
барыня
кр ичал а
на
нумерного,
что
он
запропас­
тил
ее
мальчика,
которого
она
родила
в
пят ом
нумере
и
положила
в
шкаф.
Нумерной
же
все
сваливал
на
Сашку.
15
Перед
бало м
следовало
держаться
стиля
семейного,
стиля
уютного,
растормошить
Нессельрода
шуткой
и
кинуть
вскользь
де ловое
слово
греку.
Грибоедов
начал
со
сравнения:
—
Я
автор,
и
в аше
превосходительство
про с тит
мне
отклонение,
мож ет
бы ть
д алек ое
и
не
свойственное
ми ру
важных
де л.
83

Хорошо.
Нессель ро д
боялся
пакета
перед
балом.
—
В
бытность
мою
в
Персии
я
вел
такую
политику:
с
торговцем
дровами
я
был
вежлив,
с
торговцем
сл адо с­
тям и
—
нежен,
но
к
торговцам
фруктами
—
суров.
Нессельрод,
как
опытный
шутник,
поднял
брови
и
приготовился
услышать
нечто
смешное.
В
виду
акварелек
следовало
го вор ить
о
сладостях.
—
Потому
что
дров а
в
Тебризе
продаются
на
вес
золота,
по
фунтам,
фруктов
в
Персии
очень
много,
а
сладости
я
люблю.
—
А
какие
там
фрукты?—
любознательно
сп рос ил
Нессельрод.
Эк
его
—
не
н адо
бы
о
фрук та х.
Он
слишком
ин тер е­
суется
фруктами.
—
Виноград,
но
д л инный,
без
косточек,
он
называет­
ся
тебризи
—
с орт
пре вос хо д ный,
потом
особый
лимон.
У
Нессельрода
свело
гу бы.
Он
ж иво
вообразил
себе
это т
лим он.
—
Но
совершенно
сахарный,
сладкий,—
взглянул
на
него
коллежский
советник,—
лиму,
как
они
его
называют,
померанец,
апельсин.
И
с
опаской
глядя
на
чувствительного
руководителя:
—
Ки слый ,—
д оба вил
он
тихо.
Так
он
ум но,
как
благонравный,
хитрый
мальчик,
п одд разни л
руководителей,
что
карлик
решительно
развеселился.
Неучтивость?
Коварство?
Милейший
гос­
подин!
—
Ия
пришел
к
заключению,
что
моя
домашняя
политика
правильна
и
чу ть
ли
не
отражает
наши
принципы.
«Наши принципы» —
как
это
самоуверенно.
Но
это
шутка.
—
Я
шучу,—
сказал
к оллежс ки й
советник,—
и
зара­
нее
про шу
в
том
прощения.
Но
я
наблюдал
Восток
и
старался
прилежно
сл едит ь
за
мудрою
политикой
вашего
превосходительства.
Да,
он
знал
себе
место.
Сер ьез ный
и
вместе
почти­
тельный
человек,
шутливость
во все
не
такой
п орок
в
м ол одом
человеке,
в
меру,
разумеется.
—
...ибо для государства важен не только воинствен­
ный
дух.
И
это
верно.
Нессельрод
одобрительно
качнул
гол о­
вой .
Эт от
родственник
Паскевича
н ем но го...
un peu
84

idéologue1,
но
он,
кажется,
понимает
дело
и
не
зано сит ся .
1 Немного идеолог ( фр. ).
—
Для
государства
ва жны
спо со бы
прокормления,
доходы
ве рные
и
приращение
их
по
ме ре
возрастающих
удоб ств
и
приятностей
жизни.
—
Доходы,—
на сторож ил ся
Не сс ельр од.—
Я
г ово­
рил
с
министром
финансов.
Он
с каз ал,
что
наша
Россия
именно
за
последние
годы
расширяется,
вообще
разра с­
тается.
Грибоедов
любе зн о
улыбнулся.
—
Я
боюсь,
что
здесь
некоторое
увлечение
изобили­
ем
вещества
и
средств
к
его
добыванию.
Мы
с
некоторо­
го
времени
при
несметном
изобилии
хлеба
—
и
в
этом
его
превосходительство
ми нист р
финансов
прав
—
ни­
че го
за
нег о
не
выручаем.
Нессельрод
был
озадачен.
Это
было
по
финансовой
части.
Он
уже
хоте л
сказать
коллежскому
советнику,
что
тут,
в
сущности,
ему
придется
обратиться
по
финанс о во й
части
со
своим
проектом,
когда
тот,
почти­
тельно
на
не го
взглянув,
вд руг
остановился.
—
Не
подумайте,
ва ше
превосходительство,
что
я
хочу
ут омит ь
вас
делами
финансо выми.
Это
им еет
прямое
отношение
к
мудрой
политике
вашего
превосхо­
дительства.
Нессельрод
значительно
поднял
брови.
Его
область
бы ла
отвлеченная,
и
когда
оказывалось,
что
она
сопри­
кас ае тся
с
финансами,
это
бы ло
приятно
и
тревожно.
—
В
северной
и
средней
части
нашего
г осуда рст ­
в а,—
гов ори л
кол ле жск ий
советник,—
просвещение,
промышленность
и
торговля
уже
развиты.
Все
было,
конечно,
благополучно.
Какая-то
неприят­
ность
с
хлебом
б ыла
н есущ еств енна .
—
Мы
не
одолжены
уже
иностранцам
за
их
произве­
дения
полосы
холод ной
и
умеренной.
Как
хорошо!
Это
нужно
бу дет
сказать
при
сл учае
Меттерниху,
если
он
н ачнет
язвить.
«Мы не одолже­
ны...»
Но
верно
ли
эт о?
И
е сли
не
нуждаются
в
иностранцах,
какой
смысл
в
существовании
министерс­
тва
ино ст ранных
д ел?
—
Нам
недостает,—
говорил
холодно
ко ллеж ски й
советник,—
только
произведений
те плого
и
жа рк ого
климатов,
и
мы
принуждены
заимствовать
оные
из
западной
и
южн ой
Евро пы
и
Средней
Азии.
85

Ага ,
все-таки
недостает
чего-то.
Эт ак
и
луч ше.
—
Е вро пейс кая
торговля
довольно
еще
выгодна
для
Ро ссии. ..
Конечно,
он
всегда
это
утверждал.
Нельзя
и
шаг у
без
Вены
ступить.
И
он
не
виноват,
если
все,
что
творится...
—
Но
азиатская
клонится
совершенно
не
в
ее
по­
льзу.
Азиатская?
Може т
быть,
он
этого
не
отрицает.
Вооб ­
ще,
азиатские
дела,
по
правде,
сомнительные
дела.
Он
тысячу
раз
прав,
этот
коллежский
советник.
Не
стоило
начинать
это
brouhaha по всем причинам .
Он -то
всегда
это
чувствовал.
Теперь,
оказывается,
и
с
торговой
с т ор оны...
—
Почему?—
спросил
вдруг
к оллежс ки й
советник.
В
самом
деле,
поче м у?
Нессельрод
с
любопытством
на
не го
поглядел.
—
Причины
ясны
вашим
превосходительствам:
взыскательность
нового
нач ал ьст ва ...
Нессельрод
сморщил
брови.
Хотя
какое
же
это
н овое
начальство?
Да
в едь
это
Паскевич,
но воя вле нный
граф!
Внимание!
—
Мятежи
от
введ ения
иного
порядка
и
вообще
перемены,
которым
никакой
н арод
добров ол ьно
не
подчиняется.
Ох
уж
эти
перемены.
—
Нужен
раз бо р,
д осуг
и
спокойствие.
Нессельрод
вздохнул.
Нужен,
нужен
досуг.
—
Гром
ору жия
не
дает
бл аго ден ств ия
стране.
Это
его
мысли,
его
мыс ли.
Но
нельзя
гов орит ь
так
резко.
Он
очень
еще
молод
и
неопытен,
этот,
в
сущнос­
ти,
рассудительный
молодой
человек.
—
У
нас
не
во зник ло
в
З акав каз ье
ни
одной
фабри­
ки,
не
процвело
ни
земледелие,
ни
садоводство.
Ах,
это
резко,
рез ко.
—
Между
тем
ти фл исски е
ку пцы
езд ят
в
Лей пц иг
за
товарами,
сбывают
их
дом а
и
в
Персии
с
успехом.
Нессельрод
по искал
глазами
Лей п циг
на
акварель­
ках .
Это
был
прекрасный
город,
уютный
—
не
Петер­
б ург,
он
в
нем
бывал.
—
И
знаете,—
сказал
он
неожиданно,—
там
климат
совершенно
другой...
—
В
климате
все
дело,—
подтвердил
коллежский
со ветн ик, —
естественные
произведения
разнообразны
и
богаты.
В
За ка вк азье
—
виноград,
шелк,
хлопчатая
86

бум а га,
марена,
кошениль,
в
древности
здесь
разводили
сахарный
тростник...
Сахарный
тростник,
да.
Zuskerrohr — Rohr —
roseau.
И
по
поводу
сахар но го
тростника
вспомнилась
руко­
водителю
чья-то
фраза,
кажется
Паскаля: le roseau
pensant* , которую с успехом употребил во французс­
кой
палате
г раф ...
на
п рошл ой
неделе
—
руководитель
поче сал
пер ено си цу
—
гр аф...
И
в друг
кол ле жски й
советник
сказал
резко:
—
Усилия
частных
людей
останутся
бесплодными.
Следует
соединить
в
общий
состав
массу
кап ит алов ,
создать
из
З акавказ ья
ед иное
общество
производителей-
капит а лист о в.
По
при мер у
Анг лии
создать
Компа­
нию
—
Земледельческую,
Мануфактурную
и
Торговую.
Новую
Российскую
Вос точную
Индию.
—
Очень
ин тере сно, —
сказал
вдруг
пораженный
Не­
сс ел ьрод.
—
И
тог да
европейские
народы
устремятся
на пере ­
рыв
к
Мингрелии
и
Имеретии
—
и
Росси я
предложит
им
те
колониальные
произведения,
кот оры х
они
ищ ут
на
д ругом
полу ш а рии.
Ста ло
ти хо.
Руководитель
сидел
серой
мыш к ой.
Он
выпячивал
грудь .
Вот
уже
она
предлагает,
Россия,
свои
тов а ры,
эти
мануфактуры,
эти
р азны е...
хлопки.
И
тогд а
сам
ге рцог
Веллингтон,
может
быть...
—
А
скажите,
пожалуйста,—
спросил
он
не
без
робости,—
не
повлияет
ли
это
на
наши
дружеские...
пока,—
он
посмотрел
скорбно,—
отношения
с
Лондо­
ном?
—
О,—
успокоил
его
коллежский
советник,—
это
будет
мирное
т оргов ое
соперничество,
не
бол ее.
Акварельки
вис е ли.
Во
вс ем
мире
был
мир.
Не
б ыло
воинственного
духа.
Был о
мирное
соперничество,
очень
вежливое,
Россия
получила
знач ение,
черт
возьми,—
Ан глии !
И
он
скажет
герцогу
Веллингтону:
мир ное
развитие
на ших
ко лон ий.. .
Боже!
Как
это
не
бросалось
ранее
в
глаза:
Зака вказ ь е
—
это
в едь
кол они я!
Акварельки
висели
на
своих
местах,
зеле ные
мари­
ны
привлекли
внимание
руководителя.
Да,
но
это
оч ен ь...
г ромоз дко ...
пустынно.
Это,
пр ав­
да, —
не
война,
но
это
тоже,
мож ет
быть,
отчасти...
brouhaha...
Ль дин ки,
ль д инки
и. ..
бе лые
медведи.
И
1 Мыслящий тростник ( ф р. ).
87

с
че го
здесь
начать?
Эт о,
вероятно,
нужно
отправить
ми н истру
финансов,
этот
синий
пакет.
И
потом
все-та-
ки
Пас ке вич.
В
самом
деле,
как
же
здесь
Паскевич?
Руководитель
остановился
глазами
на
итальянском
музыканте,
надувшем
щеки.
Щеки
готовы
был и
лоп­
нуть.
Картина
слегка
облупилась.
—
Вы
говорили,—
сп рос ил
осторожно
Нессельрод,—
с
Иваном
Федоровичем?
Ко лле жс кий
советник
глазом
не
моргнул.
—
С
общими
начертаниями
проекта
Ив ан
Федоро­
вич
знаком.
С
общи ми
начертаниями
—
это
означало,
как
гово­
рил
Сашка:
вгладь
ничего-с.
Аг а!
Так
вот
он
какой,
э тот
свойственник!
Это
положительно
приятный
человек.
И
теперь
мим о
Паске-
вича,
от
име ни
министерства,
можно
сунуть
императо­
ру
проект.
Превосходная
мыс ль.
Проекты
в
моде...
Но
не
начнется
ли
все-т ак и
возня
с
Паскевичем?
И
где
доказательства...
гарантии...
этого
меморандума?
И
тут
он
по
привычке
в зглян ул
вопросительно
на
Родофини-
кина.
Гре к
был
немного
обижен.
С
неи мов ерной
живостью
он
пожал
руку
Грибое­
дов у.
—
Какой
тал ан т,
любезнейший
Ал ексан др
Сергее­
в ич!
Я
всегда,
всегда
говорил
д орогом у
нашему
графу.
И
руководитель
подтвердил
к ивк ом:
гов орил .
И
Грибоедов
сказал
холодно,
обращаясь
к
Нессель-
род у:
—
В
проекте
с воем
я
старался
везде
де ржать ся
образа
мыслей
почтеннейшего
Ко н станти на
Ко н станти ­
новича.
И
вс е,
что
он
с ка жет,
приму
с
покорностью
и
удовольствием:
опытность
его
ве лика,
а
моя
часто
недостаточна.
—
Ах
не т,
ах
нет,
Александр
Сергеевич,—
живо
качал
г оловой
Родофиникин,—
это
все
вы,
самостоя­
тельно,
я
здесь
ни
при
чем .
—
Когда
Ив ан
Федорович
узнал,
что
вы
больны,
в аше
превосходительство,
он
сказал:
Родофиникин
бо­
лен
евр опейск о й
горячкой,
а
азиатская
болезнь
ему
впрок.
Но
болезнь
в аша
пом еш ала
мне
ранее...
Не
следовало
забывать:
он
был
свойственник
П аске-
вичу.
Руководитель
улыбнулся,
Константин
Константино­
вич
пустил
басо м:
88

—
Хе-хе-хе...
Старший
потер
ручки.
Пр иятны й
разговор,
ни
пере­
движения
войск,
ни
осложнений
с
каби нетам и,
ни
депеш,
проект
преобразования,
интересный,
как
чт е­
ние
романа,
и
вовсе
не
требующий
немедленных
дейст­
вий.
Хотя
он
слишком
гр ом оздок,
это т
проект.
Нужн о
вообще
все
это
поручить...
Мож ет
б ыть,
со здать
комис­
сию?
Племянник
же ны
ходит
без
дела,
ему
след о вало
бы
поручить
создать
этакую
комиссию,
с
штатом.
Это
очень
прил ично.
Жена
вчера
потребовала
место
секрета­
ря,
но
племянник
шу т,
игрок,—
комиссия
—
другое
дел о.
—
Го спо да,
прошу
в
з ал.
Родофиникин
положил
с иний
сверток
в
свой
по­
рт фел ь.
16
Б ал.
Усатая
Нессельродиха.
Плоды
на
серебре.
Пр и­
езжий
иностранец-виртуоз,
к отор ый
о тл ича ется
нео бык­
новенной
быстротой
исполнения.
По сл ан ники
—
фр ан­
цузский,
немецкий,
сар д ин ский
—
рукоплещущие.
Их
разнообразные,
то
живые
и
любезные,
то
сдержанные
жены.
Стол
для
карт
в
соседней
комнате.
«Молодой человек,
не
о тказ ыв ай тесь
от
карт,
вы
гот овит е
себе
печальную
старость».
Он
и
не
отказывался,
играл.
И
равнодушная,
в
углу,
молчаливая
тень:
доктор
Макниль.
Си не выб рит ый,
получивший
приглашение,
как
иностранец.
Экстерриториальная
колония
поднимает
в
б окал ах
портвейн,
мад ер у,
Германию,
Испанию.
Все
пьют
з доров ье
ви це-кан цл ер а.
Что
такое
вице-канцлер?
Каковы
его
обязанности?
Но
вице-канцлер
как
р ыба
в
во де
с
иностранными
послами.
Это
не
Франция,
не
Германия
и
не
Сар ди ния,
это
все
знакомые,
которые
пьют
его
зд оров ье.
Это
знакомые
со
своими
ж енам и.
Он
сейчас
ск ажет
шутливую
речь,
и
Франция,
Гер ­
мания,
Сардиния
раскроют
рты
и
б удут
ему
хлопать.
89

Он
ум еет
шутить,
карлик,
Карл
Васильевич,
гра ф,
вице- ка нцл ер ,
любезный
русский.
Раскоряка-грек
сидит
скромный,
его
не
видно.
Французская
дама
ряд ом
с
ним
скучает.
Он
только
пускает
иногда
басом,
и
то
крайне
тих о:
—
Хе-хе.
Меморандумы,
депеши
и
проекты
лежат
в
портфе­
лях.
Только
п осле
с тола
ф ра нцуз ский
посол
расскажет
анекдот
и
незаметно
перейдет
к
туркам.
Дамы
оживятся,
обра зую т
с вой
капризный
кружок,
с
с екре тами ,
и
будут
ш ут ливо
грозить
дипломатам.
Потом
все
затихнет.
Дипломаты
уведут
на
ночное
заклание
своих
то
живых
и
любезных,
то
сдержанных
ж ен.
Последним
уйдет
нез ам ет ный
лек арь ,
имевший
ин­
тересную
беседу
с
виц е-канцл еро м
по
поводу
ост-индс­
ких
интересов.
Только
ночью,
близоруко
натолкнувшись
на
и спи­
санный
мелом
карточный
стол,
карлик
вспомнит,
что
он
чле н
секретного
комитета,
и
вспомнит,
что
ему
на дл ежит
иметь
там
завтра
мнение:
1) что предполагалось;
2) что есть;
3) что ныне хорошо;
4) что оставить нельзя.
Предполагалось,
что
он
знает,
что
есть
и
что
ныне
хорош о.
Сила
его
бы ла
в
то м,
что
он
и
понятия
об
этом
не
имел.
Ны не
хорош о
засн у ть
и
не
сл уш ать
же ны.
Ночью
ка рлик
проснется
и
вс пом нит
о
стра нном
проекте
не о бык нове нного
ко лл ежско го
советника.
От
этого
проекта
останется
сахарный
тростник, le
roseau pensant, да какое -т о
предостережение
англий­
ского
лекаря,
да
туманное
помышление
о
герцоге
Веллингтоне
и
генерале
П аскевич е,
к оторого
бы ло
бы
не
дурно...
—
Что
—
не
дур но?
Что
такое
вице-канцлер,
каковы
его
обязанности?
Он
повернется
на
друг ой
бок
и
с
тоской
увидит
крепкий
нос
жены.
И
уснет.
Это
предполагалось.
Это
е сть.
Это
ныне
хорошо.
90

17
Сашка
спал
в
грузинском
чекмене
на
диван е.
Грибоедов
зажег
все
свечи,
стащил
его
за
ноги.
Он
поглядел
в
бессмысленные
глаза,
ра схохотал с я
и
вдруг
обнял
ег о.
—
Сашка,
друг.
Он
тормошил
его ,
щекотал.
Потом
сказал:
—
Пляши,
франт-собака!
Сашка
стоял
и
к ачал ся.
—
Пл яши,
говорят
тебе!
Тогда
Сашка
сделал
ручкой,
потоптался
на
ме сте,
п окружи л ся
разок
и
пр о снул ся.
—
Зов и
из
соседнего
нумера
английского
доктора.
Когд а
лекарь
при шел,
на
столе
б ыли
уставлены
в
ряд
бутылки
и
Сашка
в
грузинском
чекмене,
снять
кото рый
Грибоедов
ему
не
позволил,
хлопотал
с
сал фет­
кою
в
руках.
Ему
по мога л
нумерной.
—
Зн ач ит,
вы
говорите,
что
Алая р-х ан
меня
ра ст ер­
зает,—
гов орил
Гр ибо едов .
Анг лич анин
пожимал
плечами.
—
Выпьем
за
здоровье
эт ого
любезного
хана,—
ч ок­
нулся
с
ним
Гр ибоед ов.
Док тор
хохот ал ,
щелкал
пальцами,
пил
и
наблюдал
человека
в
очках
без
всякого
стеснения.
—
Так
вы
гов орит е,
что
Мальта
на
Средиземном
м оре
прот ив
анг л ичан
—
хоро ший
проект
покойного
императора
Павла?
А нглич а нин
и
на
это
мотнул
головой.
—
Выпьем
за
уп окой
души
императора
Пав ла.
Ну
что
ж,
ан г лича нин
выпил
за
покойного
императора.
—
Как
поживает
мой
д руг
Самсон-хан?
Доктор
пожал
пле ч ами
и
посмотрел
на
Сашку
в
д лин ном
чекмене.
—
Благодарю
в ас.
Кажется,
хорошо.
Вп роч ем,
не
зна ю.
Выпили
за
здор овь е
Самсона.
Пи ли
необыкновенно
быстро,
ночь
была
на
исходе.
—
А
теперь,
любезнейший
до кто р,
выпьем
за
ва шу
Ост-Индию.
Как
вы
думаете,
дру гой
Ост-Индии
бы ть
не
может?
Доктор
поставил
стакан
на
стол.
91

—
Я
слишком
мн ого
пил,
мой
друг!
Я
уже
оценил
ваш е
гостеприимство.
Он
встал
и
пошел
вон
из
нумера.
—
Са шка,
пляши...
Золотой
нум ер ном у.
—
Ты,
голубчик,
мне
более
не
нужен.
—
Сашка,
че рт,
франт-собака,
пляши.
18
И
пос те пе нно,
пь ян ый,
с
торчащими
по
вискам
волосами,
в
холо дн ой
постели,
он
на чал
понимать,
ком у
следует
молиться.
Следовало
молиться
ка в казск ой
девочке
с
тяжелы­
ми
глазами,
которая
сидел а
на
Кавказе
и
то же,
верно,
думала
теп ерь
о
нем.
Она
не
думала
о
нем,
она
понимала
его,
она
б ыла
еще
девочка.
Не
был о
Лен о чки
Булгариной,
приснилась
К атя
Телешова
—
в
огромном
театре,
который
должен
был
рукоплескать
ему ,
а в тору,
и
рукопл е скал
Ацису.
Измен
не
было,
он
не
предавал
Ермолова,
не
обх о­
дил
Паскевича;
он
был
пря м,
доб р,
прямой
ре бено к.
Он
просил
прощения
за
промахи,
за
свою
кос ую
жизнь,
за
то,
что
он
ловчится,
и
че рное
платье
сидит
на
нем
ловк о,
и
он
под ч иняет ся
платью.
Еще
за
холод
к
ней,
странную
боязнь.
Прощения
за
то,
что
он
отклонился
от
первоначаль­
ного
детства.
И
за
свои
п р есту пл ения.
Он
не
может
прийти
к
ней
как
первый
встречный,
пусть
она
д аст
ему
угол.
В се,
что
он
нынч е
делает,
все
забудется;
пусть
она
у тешит
е го,
скажет,
что
это
правда.
Ос танется
зе мля,
с
к оторой
он
помирится;
опя ть
начнется
детство,
пуск ай
оно
называется
с тар ост ью.
Бу дет
его
стр ан а,
вторая
роди н а,
труды.
С м олоду
бит о
много,
гра блен о.
Под
старость
нужно
душу
спасать.
92

19
Он
сидел
у
Кати,
и
К атя
вздых ал а.
Так
она
откровенно
вздыхала
в сей
грудью,
что
не
понять
ее
—
значило
бы ть
попросту
глупцом.
Грибоедов
сидел
вежливый
и
ничего
не
по нима л.
—
Знаете,
Катерина
Александровна,
у
вас
очень
развилась
за
последнее
время
элевация.
Ка тя
бросила
вздыхать.
Она
все-таки
б ыла
актерка
и
улыбнулась
Гр иб оедов у
как
кр итик у.
—
Вы
находите?
—
Да,
вы
решительно
теперь
приближаетесь
к
Исто ­
миной.
Еще
со всем
немножко,
и,
пожалуй,
вы
буде те
не
хуже
ее.
В
пируэтах.
Все
это
медленно,
го лос ом
знатока.
—
Вы
находите?
Оч ень
протяжно,
у ныло
и
уже
без
улыбки.
И
Катя
вздохнула.
—
Вы
теперь
ее
не
уз нали
бы.
Истомина
бедна я.. .
Она
постарела...—
И
Ка тя
в зяла
ру кой
на
пол-аршина
от
бедер :
—
... раст о лстел а.
—
Да,
да, —
ве жл иво
согласился
Грибоедов,—
но
элевация
у
нее
прямо
непостижима.
Пушкин
пра в
—
ле­
ти т,
как
пух
из
уст
Эола.
—
С ей час- то,
к оне чно,
уж
она
не
летит,
но
пр авда ,
бы ла
страсть
м ила,
я
не
отрицаю,
конечно.
К атя
гов ори ла
с
достоинством.
Гр иб оедов
кивнул
головой.
—
Но
что
в
ней
н е хорошо
—
так
это
старые
замаш­
ки
от
этого
дуп ел я,
Дид ло.
Прямо
так
и
чувствуется,
что
вот
стоит
за
кулисами
Дид ло
и
хлопает:
раз-два-три.
Но
в едь
и
Кат я
училась
у
Ди дло.
—
Ах
нет,
ах
нет,—
сказала
она,—
вот
уж,
Ал ек­
сандр
Сергеевич,
ник ог да
не
соглашусь.
Я
знаю,
что
теперь
многие
его
бранят,
и
пра вда ,
если
ученица
бесталанна,
так
ужасть,
как
это
отзывается,
но
всегда
скажу:
хорошая
школа.
Молчание.
—
Нынче
у
нас
Новицкая
очень
вы дви гает ся, —
Ка­
тя
шла
на
мир
и
шепн ул а:
—
государь...
—
А
отчего
бы
вам,
Катерина
Александровна,
не
испробовать
себя
в
комедии?—
спросил
Гри боедов .
К атя
раскрыла
рот .
—
А
зачем
мне
комедия
дал ась ?—
спр ос ила
о на,
удивленная.
93

—
Ну,
зн аете,
однако
же,-
сказал
уклончиво
Грибо­
едов,—
ве дь
надоест
все
пл ясать .
В
ко ме дии
роли
разнообразнее.
—
Что
ж,
я
старуха,
что
плясать
больше
не
могу?
Две
слезы.
Она
их
просто
вытерла
платочком.
Потом
она
поду­
мала
и
посмотрела
на
Грибоедова.
Он
был
серьезен
и
вн имател ен .
—
Я
подумаю,—
сказала
Катя,—
может
бы ть,
в
са­
мом
деле,
вы
правы.
Нужно
и
в
комедии
поп роб ова ть.
Она
спрятала
платочек.
—
Ужасть,
у жас ть,
вы
стали
не люб е зны.
Ах,
не
у знаю
я
вас,
Ал екса ндр ,
Саша.
—
Я
очень
ст ал
стар,
Катерина
Александровна.
Поцелуй
в
руку,
самый
отдаленный.
—
Но
хотите
пройтиться,
теперь
народное
гулянье,
может
быть
забавно?
—
Я
занята,
—
сказала
Катя,—
но,
пожалуй,
пожа­
луй,
я
пройдусь.
Немного
запоздаю.
20
На
Адмиралтейском
бульваре
вырос
в
несколько
д ней
шат ки й,
дощатый
город.
Сто яли
большие
балага­
ны,
межд у
ними
—
но вые
улицы,
в
переулках
пар
шел
от
кухмистерских
и
кондитерских
лот ков ,
вдали
кри ча­
ли
з аз ывалы
—
маленькие
б алаг аны
отбивали
зрителей
у
больших.
Город
еще
р ос,
спешно
вколачивались
гвозди,
мел ькал и
в
грязи
белые
доски,
достраивались
лавчонки.
По
э тим
дощатым
улицам
и
переулкам
медленно,
с
праздничной
опаской,
гуляло
простонародье
в
новых
сапогах.
К
вечеру
нов ые
б у тыло чные
сапоги
ра змяк али
и
спускались,
а
они
все
ход или ,
жевали
струки,
с
недвижными
лицами,
степенные.
Вечером
тут
же,
в
трактирах,
они
отогревались
водкой
и,
смотря
друг
на
друга,
нехо т я,
словно
по
обязанности,
орали
песни
под
пестрыми
изображения­
ми:
медвежьей
охоты
с
красным
выстрелом,
турецкой
ночи
с
зеленой
луной.
Грибоедов
с
Катей
стояли
у
большого
балагана.
Катю
толкали,
и
она
необычайно
метко
отбояривалась
локотками,
но
бы ло
холодно,
и
она
несколько
раз
уже
го вор ила
жалобно:
94

—
Alexandre...
Но
и
она
бы ла
заинтересована.
Дел о
бы ло
в
том,
что ,
как
только
они
под ош ли
к
балагану,
высунулся
из-за
занавесок
огромный
кр ас­
ный
кул ак
и
помаячил
н ек оторое
время.
Человека
не
бы ло
видно.
В
т олпе
ск аз али
почт ит ел ьно:
—
Ра ппо ...
То,
что
был
виден
только
один
ку лак
и
этот
кулак
называли
по
фамилии,
ос т а новило
Грибоедова
с
Кат ей.
Высунулся
второй
кулак,
и
первый
спрятался.
Потом
появился
оп ять
с
железною
палкою.
Руки
завязали
палку
в
узел,
бр осил и
же лез ный
ком
на
помост
и
скрылись.
Занавеска
раздвинулась,
и
вместо
Раппо
выскочил
дед
с
льняной
бородой
в
в ыс окой
шл япе
с
подхватом.
Дед
сн ял
шляпу,
обе рн ул
ее,
п о казал
донышком
и
спросил:
—
В
ш ляпе
ничего
нет?
Доб рово льцы
крикнули
«ничего».
В
самом
деле,
в
шл япе
ничего
не
было.
—
Ну
так
погодите,—
ска зал
дед,
поставил
шляпу
на
перила
и
пошел
за
за нав еск и.
Гр ибоедо в
с
Кат ей
смотрели
на
шляпу.
Шляп а
б ыла
высокая,
поярковая.
Прошло
минут
пят ь.
—
И
оче нь
п рос то,—
говорил
ку пец, —
а
по том
вы­
нет
зол оты е
ч асы
с
цепочкой.
Од ин
молодец
взобрался
на
перила
и
потряс
шляпу,
подвергаясь
случайности
свалиться.
Шл япа
б ыла
пу с­
тая.
Катя
уже
не
пр о силась
у
Грибоедова
уйти,
а
смотре­
ла
как
прикованная
на
шляпу.
Так
она
в
теа тре
ждала
своего
вы хо да.
П рошло
четверть
ча са,
деда
не
было.
Катя
мерзла
и
ежилась,
она
опять
попр ос ила :
—
Alexandre...
Любопытные
проталкивались
по б лиже.
Шля па
стоя­
ком
стояла
на
перилах.
Минут
еще
чер ез
пять
вышел
дед.
В
руках
у
не го
н ичего
не
было.
Он
в зял
шляпу,
осмотрел
донышко,
потом
покрышку.
Была
т иш ина.
Купец
оте р
пот
со
л ба.
Дед
по каз ал
шл япу
толпе:
—
Ни чего
нет
в
шляпе?
—
Ничего,—
все
ответили
д р ужно.
95

Дед
заглянул
в
шляпу.
—
Иии...—
кто-то
подавился
нетер пением .
Дед
поглядел
в
д онышко
и
спокойно
сказал:
—
Айв
сам дел е
ничего
нет.
Вы с унул
язык,
посмотрел
на
всех
мальчишескими
глазами,
поклонился
и
попятился
к
зан ав е скам.
Тогда
поднялся
хохот,
р а вного
кот орому
Грибоедов
ни ко гда
не
слышал
в
комедии.
Старичок
мот ал
головой,
м ол одец
стоял
с
разину­
тым
ртом,
из
кот орого
ровно
несся
гром:—
Хыыы.
К атя
смеялась.
Грибоедов
вдруг
почувствовал,
как
глу пый
хохот
за сел
у
нег о
в
горле:
—
Хыыы...
—
Омманул,—
пищал
старичок
и
зад ыхал с я.
Но
толпу
тотчас
отмело
от
балагана.
Был
какой-то
конфуз.
Купец
го вор ил
ти хо,
идя
от
балагана:
—
Тал ь ян ские
фокусники,
те
всегда
вынима ю т
ча­
сы
с
цепочкой.
Это
оче нь
трудно.
Вокруг
ка чел ей
толпа
бы ла
о со бенно
густа.
Развева­
ющиеся
юбки
и
равнодушный
женский
в изг
вы з ывали
смех.
Под
качелями
установил
свой
ка нат
итальянец
Кьярини,
п ер ене сший
с юда
св ой
снаряд
из
Большого
театра.
Каждые
полчаса
он
ход ил
по
канат у ,
и
мальчиш­
ки
жадно
ждали,
к огда
уж
он
сорвется
и
поле т ит.
Толпа
стояла
и
на
Невском
проспекте.
Гр ибо едов
с
Ка тей
взобрались
на
ка чел и,
заве р тел ись
в
колесе,
и
Катя
с
огорчением
смотрела
на
с вои
ноги.
Они
был и
в
желтой
глине.
Платье
ее
раздулось,
и
внизу
захохота­
ли.
Она
рассердилась
на
Г рибое дов а.
—
Ал ександр , —
сказала
она
строго,—
этого
никто
нынче
не
делает,
по смот ри те,
никого
нет .
У
человеческих
сл ов
всегда
странный
смысл
—
про
тыс ячн ую
толпу
можно
ск аза ть:
никого
не т.
Дейст ви­
тельно,
никого
не
было.
Людей
в ыс шего
сословия
гря зь
п уг ала,
потому
что
они
называли
ее
грязью,
простона­
род ье
называло
ее
сы рос тью.
Кар ет
не
был о
видно.
Гри бое дов
поддерживал
Катю
не
ху же
гостинодворс­
к ого
мо лод ца
и
тож е
был
не дов олен.
Над
Ка тей
смеялись,
как
над
своей,
про с тона ро дье
знало:
как
ни
вер ти сь,
женщина
останется
же н щиной,
и
у
актерки
р азв еваю тся
юбки
так
же,
как
у
горничной
деву ш ки.
Но
его
они
просто
изучали,
наблюдали.
Равнодушие
их
взглядов
смущало
Грибоедова.
Он
был
для
них
96

просто
шут
горо хов ый ,
в
св оем
плаще
и
шл япе,
на
качелях.
Одежда!
Она
не
случайна.
Но
ведь
как
бы
он
выглядел
в
на род ном
пл ать е,
с
сапогами
бутылками.
Впрочем,
какое
же
это
народное
платье.
Повр е жденн ое
не мца ми
и
барами,
с
уродливы­
ми
скл адо чкам и.
Ар мяки
суздальцев
и
ростовцев
не
в
пример
благороднее
и
скорее
вс его
н апо м инают
боярские
охабни.
Попробуй
наряди
в
армяк...
Несс ел ь-
рода.
Ру сск ое
платье
бы ло
проклятой
загвоздкой.
Всего
лучше
груз ин ски й
чекмень.
—
Катен ьк а,
Катя,—
сказал
Гри бое дов
с
нежностью
и
поцеловал
Катю.
—
Боже!
Лучше
места
не
наш ли
целоваться,—
Катя
сгорела
со
стыда
и
радости,
как
невеста
сидельца.
Качели
шли
все
быстрее.
—
Александр!
Александр!—
позвал
отчаянный
го­
лос
сверху.
Грибоедов
выгнул
голов у
кверху,
но
увидеть
нико го
не
мог.
Голос
был
Фа ддея.
Фаддей
был
готов
выпрыгнуть
из
люльки
и
п рости ­
рал
к
ним
в низ
ру ки,
напружившись.
—
Упадешь,
Фа ддей ,—
крикнул
серьезно
Грибое­
дов.
Фаддей
уже
был
под
ними.
—
Наблюдаю
нравы,—
булькнул
Фаддей
где-то
в
в оздухе .
Стало
необыкновенно
прия тн о,
что
Фаддей
зд есь
и
К атя. ..
—
К атя,
дурочка,—
гов орил
он
и
гладил
ее
руку.
Лучше
женщины,
право,
не
отыскать.
П рос тая,
и
молодая,
и
разнообразная,
даже
штучки
от
те ат ральн ой
шк олы
его
умиляли.
А
изменяла
она...
по
доброте .
Все
же
ему
ст ало
неприятно,
и
он
отнял
руку
от
Кати.
Потом
они
гул ял и.
Вд руг
кт о-то
крикнул
«караул», и толпа заверну ­
лась
в оронк ой
внутрь;
у
маленького
человека
из
крепко
стиснутой
рук и
в ыбив али
кошелек,
и
тотчас,
как
по
команде,
на
примятую
в
картузе
голову
опустились
три
или
четыре
кулака.
Воришку
держал
за
ши в орот
квартальный
и
устало
толкал
его
тесаком
в
с пину.
Грибоедов
забыл
о
Кат е
и
о
Фа дде е.
97
4-1358

Он
проталкивался,
и
люди
с
раскрытыми
ртами
молча
давали
ему
дорогу.
Так
он
очутился
в
самой
в орон ке.
Двое
сидел ьц ев
молотили,
молча
и
раскрасневшись,
воришку
по
голов е ,
а
он,
то же
молча,
как
бы
н а рочно,
оседал
в
грязь,
и
ос ел
бы
совсем,
если
б
его
не
держал
за
шивороток
квартальный.
Квартальный
держал
его
правой
рукой,
а
левой
редко
бил
тесаком
по
спине.
Низ
воришкина
лица
был
в
красной
слякоти,
вориш­
ка
без
всякого
выражения
опускался
в
грязь.
—
Руки
прочь,—
сказал
тихо
Гр ибо едо в.
С ид ельцы
в
это
время
опускали
ку л аки.
—
Руки
п рочь,
дураки,—
сказал
Грибоедов
с
особе н­
ным
спо ко йст вием,
которое
всегда
чувствовал
на
улице,
в
толпе.
Сидельцы
на
нег о
поглядели
и ск оса.
Кулаки
их
опустились.
Тогда
Грибоедов,
не
торопясь,
пол ез
в
карман
и
вынул
пистолет.
Тон кое,
д линно е
дуло
поднял
он
вверх.
Вся
толпа
заворошилась
и
подалась,
по слы шалс я
же нс кий
визг,
не
то
с
качелей,
не
то
из
толпы.
—
Ты,
болва н ,
тесак
оставь,—
сказа л
ра дост но
Г ри­
боедов
квартальному.
Кв арт аль ный
уже
давно
оставил
тесак
и
отд ав ал
левой
рукой
ему
честь.
—
Веди,—
сказал
Грибоедов.
Толпа
молчала.
Теперь
она
смотрела
не под виж но,
не
смущ аясь ,
на
Грибоедова.
Она
р аздал ась ,
к ольцо
стало
шире,
но
квартальному
с
воришкой
податься
было
некуда.
Как
обычно,
решали
те,
кто
стоял
в
безопасности,
в
задних
рядах.
—
Этот
откуда
выскочил?—
ж енск им
голосом
прок ­
ричал
оттуда
хлипкий
молодец.
—
Барин
куражится,—
сказал
ядовитый
старичок,
п рика зная
строка.
И
снова
кольцо
стало
уже
вокруг
Грибоедова
и
квартального.
Вор ишк а
поматывался.
Гри бое дов
зн ал:
сейчас
кр и кнет
кто-нибудь
сзади:
бей.
Тогда
н ачне тся.
Он
ничего
не
гов орил ,
ждал.
Тут
бы ла
де сята я
минуты,
он
не
хотел
действовать
раньше.
Все
решалось
не
в
кабин етах
с
акварельками,
а
в
жидкой
грязи,
на
бульваре.
98

Вдруг
он
медленно
направил
дуло
на
одного
сидельца.
—
Взять,—
сказал
он
квартальному,—
двоих,
что
били.
И
сид елец
мед лен но
под ался
назад.
Он
постоял
в
кольце
и
вдруг
юркнул
в
толпу.
Люди
молчали.
—
Держи
его !
—
закричал
вд руг
старичок-приказ­
ный,—
он
бил !
—
Держи!—
к ри чала
толпа.
Сидельца
схватили,
п ов ол окли;
он
шел
пок орн о,
слегка
упираясь.
Грибоедов
спрятал
пистолет
в
карм а н.
Квартальный
ве л,
крепко
де ржа
за
шивороток,
по­
в и сшего
воришку.
Перед
ним
шли
понуро
дв ое
сидель­
це в.
Толпа
давала
им
дорогу.
—
Первого
по напр асну ,—
с каз ал,
протискиваясь
к
Грибоедову,
седо й
старичок,
приказная
строка,—
могу
свидетельствовать,
ваше
сиятельство:
од ин
бил ,
один
не
бил.
Ну жно
запи сат ь.
Грибоедов
посмотрел
на
него,
не
понимая.
Ког да
он
прошел
сквозь
толпу,
как
ис то че нный
нож
сквозь
черный
хлеб,
на
углу
стоял
бледный
Фаддей
и
по д д ерживал
Катю.
Катя
ув идел а
его
и
вдруг
заплака­
ла
громко
в
платочек,
Фаддей
звал
извозчика.
Он
был
в есь
потный,
и
его
губы
дрожали.
Грибоедов
посмотрел
вним ат ел ьно
на
Катю
и
сказал
Фаддею
ти хо:
—
Отвези
ее
домой.
Успокой.
Мне
нужно
перео­
бут ьс я.
Сапоги
его
б ыли
до
коле н
в
желтой
гус той
глине.
21
Родофиникин
жал
Гри бое дов у
руки
с
чув с твом.
Лиц о
у
нег о
было
доброе.
—
Я
проект
ваш,
Александр
Сергеевич,
читал
не
токмо
с
удовольствием,
а
пря мо
с
удивлением.
Сига ­
ры?—
указал
он
на
сигары.—
Ч аю?—
спросил
он
про­
никнове нно
и
вдруг
напомнил
старого
зоркого
кух­
мейстера.
Он
позвонил
в
серебряный
колокольчик.
Вошел
д линный
холодный
лакей.
—
Чаю,—
сказал
Родофиникин
надменно.
99
4*

К
чаю
лакей
пода л
в
бумажных
кружевах
печенье,
сахарные
фрукты.
—
Пл аны
ваши,
могу
сказать,
м-м,—
Родофиникин
ж евал
фрукты
и
поглядывал
на
Грибоедова, —
более
чем
остроумны.
Прошу
отведать
финики.
Люблю
их,
вер но
по
фам или и
своей.
Что
поделаешь
—
грек
по
деду.
Грибоедов
не
улыбнулся.
Родофиникин
смотрел
на
него
подозрительно.
Появилась
морщинка.
—
Хе-хе.
Чиновничьи
плоскости:
финик
с
Р одоса .
—
Да-с,—
сказал
Родофиникин,
как
бы
покончив
с
чем-то,—
намерения
ваши,
любезный
Александр
Сер­
геевич,
м еня
поразили.
От к рове нно
скажу,
вы
открыли
но вый
мир.
Он
развернул
листы.
Они
уже
бы ли
подчеркнуты
ко е-г де
вдоль
рыхлым и
синими
чернилами,
а
на
пол ях
появились
кр ест ики
и
красные
пт ич ки.
Родофиникин
бежал
глазами
и
пальцами
и
наконец
ткнул.
—
«До сих пор русский заезжий чиновник мечтал
только
о
повышении
чина
и
по
заботился
о
том,
что
бы ло
п режде
е го,
что
б удет
после
в
том
краю,
который
словно
был
для
н его
завоеван...»
—
Вот,—
он
пот ер
гладкие
желтые
ру ки
и
покачал
головой,—
вы
это
верно
усмотрели,
у
нас
мало
людей
с
интересом
к
сл у жбе,
есть
только
честолюбие
с луже б­
ное.
Очень
справедливо.
Грибоедов
посмотрел
пронзительно
на
младшего
руководителя.
—
Да,
там
ведь
все
л юди
м елкие, —
сказал
он
мед­
ле н но,—
выходцы
из
Р ос с ии, «кавказские майоры», ко­
торых
уже
ес ть
це лое
кладбище
под
Тифлисом.
Водво­
ряют
безнравственность,
бе рут
в зятки,
а
межд у
тем
преуспевают.
Их
там
гражданскими
кровопийцами
зо­
вут.
Жд ите,
Константин
Константинович,
не
мелких
бунтов,
но
г азав ата.
«Получай,
пикуло-человекуло».
—
Г азава та?
—
Священной
во йны.
Ро до фи никин
проглотил
финик .
—
Газа вата?
—
Восстания
туземного.
Тогда
он
спросил,
как
торговец
спрашивает
о
чу жих
векселях,
ему
предлагаемых:
100

—
И
вы
гов орит е,
что
Компания...
—
...вовлечет
вс ех
туземцев,
торгашей
да же,
нынче
не
пр ин о сящих
пользы
казне ,
и
даже
ос тавш их ся
без
земель
зем лепашц ев.
—
Без
земель?
—
Но
ведь,
как
известо
вам,
Конс т а нтин
Ко нста нти ­
нович,
есть
нам ерение
перевести
из
Персии
десять
ты сяч
человек
груз ин ски х
армян,
торгашей
по
большей
части,
и
обратить
их
на
зем ли
татар.
Стало
бы ть,
татар
выгна ть .
«И еще получай .. .»
Родофиникин
был
серь езно
озадачен.
Он
пер ебир ал
пальцами
и,
казалось,
забыл
о
Гри боед ове .
Потом
пожевал
губ ами
и
вз дох нул.
—
Чем
более
вхожу
в
ваш
проект,
Александр
Сергее­
вич,
тем
бо лее
убеждаюсь,
что
это
мысль
ва жная.
Ведь
правда,
нельзя
же
все
оружием
и
оружием.
Может
получиться...
газ ават .
Он
ткнул
два
раза
плоским
па льце м,
как
тупым
п ала шом.
—
Земледелие,—
начал
он
пересчитывать,—
море­
ходство,
ма нуф ак тура.. .
А
ск ажит е,—
доб ав ил
он ,—
ээ э,
но
в едь
ес ть
там...
мм...
вы год ные ...
предприятия
ману­
фактурные...
и
без
всяких
компаний?
—
Разумеется,—
протянул
Грибоедов,—
а
ш елко­
вые
плантации?
Кастеллас,
как
известно
вашему
пр е­
восходительству,
близ
Тифлиса
построил
гор од
шелко­
вый.
—
Да,
ве дь
вот ,
К астелл ас,—
сказал
грек
и
хитро
прищурился,—
и
без
компаний,
самолично.
—
Только
что
К аст ел лас,—
ро вно
сказал
Грибое­
дов,—
на
к раю
разорения
и
все
за
бесценок
готов
бы
п рода ть.
Да
и
город-то
э тот
бол ее
на
бумаге
существует.
Глаза
у
Родофиникина
сощурились,
стали
уз ким и,
черными
как
уголь
щелками.
Он
ча сто
дышал.
—
Вы
гов ор ите ...
за
бес це нок?
У
ме ня
еще
нет
донесений.
—
Да,—
сказал
Грибоедов,—
но...
-
Но ?..
—
Но
каждому
частному
владельцу
угрожает
то
же.
Гл ав ная
причина:
неумение
р азматы в ать
шелк.
Гре к
забар а ба нил
пальцами.
—
А
при
Ком па нии? —
спросил
он
со
страхом
и
любопытством
и
раскрыл
рот .
101

—
Компания
выпишет
из
чужих
кр аев
ра бо чих
и
мастеровых
опытных:
ше лком отов ,
прядильщиков...
Родофиникин
не
слушал
его .
—
Но
к акой
же
род
у пра влен ия
и збе рем
мы...
и збе­
рете
вы,
любезный
Александр
Сергеевич,
для
Компа­
нии?
—
Во-первых,
государь
издае т
ак т,
врод е
закона,
о
привилегиях
—
для
хозяйственных
заведений,
для
колонизации
землепашцев,
устроения
фаб р ик,
для...
—
Само
собой
разумеется,—
почтительно
кивнул
Родофиникин.
—
Засим
складываются
капиталы.
Родофиникин
сложил
л а дони.
—
Выписываются
из
чужих
к раев
ра боч ие
и
масте­
ров ые ...
Родофиникин,
округлив
ла д они,
повторял:
—
Мастеровые.
—
Капиталы
ни
минуты
без
движения...
—
Ни
минуты,—
похлопал
руками
Родофиникин.
—
А
по
окончании
пр ивил егии,
многолетней...—
Грибоедов
подчеркнул.
—
Да,
да, —
спросил
жад но
Родофиникин,—
по
окончании
что
же?
—
Каж дый
чле н
Ком па нии
отдельно
уже
вс ту пит
в
права
ее.
—
Да...
это,
это
Американские
Штаты,—
улыбался
Родофиникин.—
Но
если,
конечно,
вы
говорите,
ка­
питалы...
Он
за дохнул с я.
—
Вернее,
Восточная
И нд ия,—
с казал
равнодушно
Грибоедов.
—
Ммм,—
промычал,
р ас сеянно
соглашаясь,
Родо­
финикин
и
посмотрел
на
Гр ибо едов а.
Он
вдруг
очнулся
и
поерзал.
—
Но
вот
управление,
в се- таки
там
бу дет
уп ра вле­
ни е,
на
каких
он о,
если
можно
узнать,
условиях...
—
Условия?—
спросил
Грибоедов
и
в ыпр ями лся
в
кре сл ах.
—
Условия,
да,—
зад охнул ся
Родофиникин.
О ттяну ть?
Ог л ядеть ся?
Но
здесь
одн а
десятая
мину­
ты.
Он
сказал
п рост о,
не
понижая
голоса:
—
Д олжен
бы ть
комитет.
—
Комитет?—
наклонил
голову
Родофиникин.
—
Директор
комитета.
102

П омолча ли.
—
И...
круг
д ейст вий...
директора?—
спросил
тихо
Родофиникин.
—
Власть?—
переспросил
Гр ибо едо в.
—
Мммм,-
замычал
Родофиникин.
—
Построение
крепостей,—
сказал
Грибоедов.
—
Разумеется,—
согласился
Родофиникин.
—
Дипломатические
сношения
с
соседними
держа­
вами.
Род о финик ин
перебирал
пальцами.
—
Право,—
ска за л,
вдруг
по выш ая
голос
и
дыша
необыкновенно
ровно,
Грибоедов,—
об ъявлят ь
войну
и
двигать
войска...
Род офиник ин
скло ни л
голов у
перед
ни м.
Он
думал.
Гл аза
его
бе га ли.
Вот
как
все
лег ко
оказалось
в
прос том
и
де лов ом
разговоре.
В
тяж елом
кабинете,
с
унылыми
шкаф ам и
красного
дерева.
Что
Нессельрод
ск ажет ?
Но
он
скажет
то,
что
скажет
грек.
Император...
Но
импера­
тор
выпятит
грудь,
как
он
выпячивал
ее,
объявляя
войны,
ко торы х
он
боялся
и
втайне
не
по ним ал,
зач ем
их
ведет.
П аскеви ч
бу дет
чле ном
Ко мпа нии.
—
Его
превосходительство
главнокомандующий,—
спр ос ил
сипло
Родофиникин,—
бу дет
принимать
учас­
тие
в
комитете?
—
Он
будет
членом
его,—
ответил
Грибоедов.
Ро д офиник ин
оп ять
склонил
голову.
Може т
бы ть,
и
хорошо,
что
не
директором.
И
тогд а
Паске вич . ..
Но
тогд а
конец
Паскевичу...
Хорошо.
Директор?
Родофини­
кин
не
спрашивал,
кто
будет
директором.
Он
только
поглядел
на
Гри боед ова
ис п одлобья.
—
Это
очень
ново,—
сказал
он.
Он
встал.
Встал
и
Грибоедов.
И
вдруг
Родофини­
кин
—
не
похлопал,
о
нет
—
прикоснулся
покрови­
тельственно
к
борту
сюртука.
—
Я
буду
гов ори ть
с
Карлом
Васильевичем,—
ска­
зал
он
в ажн о.—
А
к огда
ж
это
именно
стало
ясно,
разорение
Кастелласа-то?—
наморщил
он
ло б.
—
Для
меня
—
с
самого
начала,
Константин
Конс­
тантинович.
И
Грибоедов
откланялся.
Спустя
полчаса
постучался
к
Родофиникину
надмен­
ный
лакей.
Он
протянул
ему
карточку.
К арточк а
б ыла
английская:
докт ор
Макниль,
чл ен
английской
миссии
в
Тебризе.
—
Проси,—
сказал
р ассеян но
Родофиникин.
103

22
Бойтесь
тихих
людей ,
которыми
овладел
гне в,
и
у нылых
людей,
одержимых
удачей.
Вот
на
легкой
пролетке
едет
такой
человек,
вот
его
мча т
наемные
лошади.
Радость,
похожая
на
пр езр ен ие,
раздувает
его
но зд ри.
Это
улыбка
самодовольствия.
Внезапная
первая
радость
никому
не
мешает
—
это
когда
еще
неизв естно :
удача
или
неу дач а,
это
радость
действователя.
Но
когда
важное
де ло
бл и зится
к
успешному
кон­
цу,—
дела
этого
более
не
су щес тву ет.
Только
трудно
удерживать
сил у
в
узком
теле,
и
рот
с лиш ком
тон ок
для
тако й
улыбки.
Так ова
улыбка
самодовольствия.
Она
делает
человека
беззащитным.
Как
щекотку,
тело
его
по мнит
глубокий,
медленный
поклон
старому
греку.
Все
это
легко,
торговался
же
он
с
самим
Аббасо м -
Ми рзой .
Без
достославного
русского
войска
он
з аво ев ывает
новые
земли.
Удача
несет
его.
Он
едет
к
какому-то
генералу
обедать.
Все
его
нынч е
з овут.
Все
ид ет
прекрасно.
23
П ред ади мся
судьбе.
Только
в
Новом
Свете
мы
можем
найти
безоп асное
при бе жище.
Колумб
С
самого
п рие зда
подхватили
его
к акие- то
генералы
и
сенаторы,
и
Настасья
Федоровна
могла
б ыть
с по кой­
на:
Александр
ничего
не
проживал
в
Петербурге,
жил
как
птица
н ебесная .
В
осо бен нос ти
возлюбил
его
гене рал
Сухозанет,
нач аль ник
артиллерии
гвардейского
корпуса.
Беспрес­
танно
засылал
ему
зап иск и,
дружеского,
хот ь
и
бе згра­
мот ног о
свойства,
был
у
не го
раз
в
нумерах
и
вот
теперь
заз вал
на
обед.
Новые
его
знакомцы
сидели
за
бо льши м
с тол ом:
граф
Чернышев,
Лев ашо в,
князь
Долгоруков,
князь
104

Белосельский-Белозерский
—
тесть
хозяина,
Голени­
щев-Кутузов
—
но вый
с. -пет ер бу рг ский
военный
гене­
рал-губернатор,
граф
Опперман
и
Ал ександ р
Христофо­
рови ч
Бе нкендо р ф,
розовый,
улыбающийся.
Кого
они
чествовали,
ко му
давали
обед?
Раз ве
реш ает ся
этот
вопрос,
разве
зада ется
неприк-
ро венно ?
Здесь
область
чув ст в.
Все
идет
водоворотом,
течением
—
на
известном
л ице
по явл яется
довольная
улыбка,
и
Алекс андр
Хр ис то фор ович
замечает,
что
улыбка
появилась
при
известном
имени.
Может
быть,
имя
смешное,
а
может
быть,
лицо
вспомнило
об
отце-ко­
мандире.
Но
улыбка
распространяется
на
Александра
Христофоровича,
женственная,
понимающая,
и
ям ки
появляются
на
роз ов ых
щеках.
Эти
ям ки
в
коридоре
лов ит
взглядом
гр аф
Чернышев,
товарищ
начальника
Главного
Штаба,
и
н амат ы вает
на
черный
ус.
Звон
его
шпо р
становится
мелодическим,
он
достигает
у шей
генерала
Сухозанета.
Улыбка
ра ст ет,
она
игр ает
на
п лода х,
на
столовом
серебре,
на
оранжевом
просвете
бут ылок .
Так
коллежский
советник
Грибоедов
обедает
у
гене­
рал-адъютанта
Сухозанета.
Новые
друзья
ед ят
и
пьют
с
тем
и с тинным
удовольствием,
которого
нет
у
с ухоща в ого
Нессельрода
и
тонких
дипломатов.
П очти
все
они
—
люди
военные,
люд и
громкой
команды
и
телесных
движений.
Поэтому
отдых
у
них
настоящий
отды х,
и
см ех
тоже
наст о ящ ий.
Никакого
уловления
и
ни каки х
комбинаций,
они
хв а­
лят
на проп а лую.
Да
и
штатские.
Напр имер ,
Долгоруков,
кня зь
Васи­
ли й,
шталмейстер
с
гладкими
волосами,
дол го
де ржит
бо кал
и
щурится,
прежде
чем
чокнуться
с
коллежским
советником.
Но,
чокнувшись,
он
гов орит
просто
и
ласково,
как-то
вс ем
существом
склоняясь
в
сторону
Грибоедова:
—
Не
поверите,
Александр
Се ргее в ич,
как
я
сыграл
на
славе
нашего
Эриванского.
Я
сп ра шивал
ленту
для
Бекл ем ишева ,
долго
просил,
не
давали.
Вот
в
письме
к
князь
Петру
М иха йло вичу
я
и
нап исал :
Беклемишев,
мол,
давний
друг
гр афу
Ивану
Фе доров и чу,
и
пр едс­
тавьте
—
на
другой
день,
сразу
у важи ли
пр ед ст авл ение.
Он
засмеялся
ра дост но
над
сво им
ловким
ходом.
Ну
что
ж,
он
лгал,
но
лгал
как
благородный
придвор­
ный
че ловек ,
и
Гри бо едов у
было
ве село
именно
от
этого
благородства
л жи.
105

Беклемишева,
о
котором
гов орил
шталмейстер,
он
не
знал,
но
чувствовал
вк ус
этого
довольства,
самодо­
вольства
и
п о дчин ялся.
Необыкновенно
легко
придвор­
ная
улыб ка
становилась
наст оя щей .
Просто,
свободно,
без
зате й,
в ое нные
люди
любили
его,
как
своего.
—
Графа
Ивана
Федоровича
я
знаю
давно,—
сказал
старый
немец,
инженер-генерал
Опперман,—
у
нег о
пре кр ас ные
способности
именно
ин женер но го
свойства.
Я
его
по
училищу
помню.
—
Пе ред айте,
А л ександр
Сергеевич,
графу
Эри ­
ванскому,—
сказал
Сухозанет,
дотрагиваясь
до
борта
его
фр ака,—
чтобы
он
почаще
писал
старым
друзьям,
не
то
я
писал,
он
не
отвечает.
Я
сам
воевал,
знаю ,
что
некогда,
а
все
пусть
на пишет
хоть
два
слова.
Сухозанет
часто
вскакивал
с
места,
все
хлопотал
—
хозя ин .
Вокруг
Голенищева-Кутузова
поднялся
хохот,
гр ом­
к ий,
с
переливами,
в
несколько
голосов.
Голенищев
сам
похохатывал.
—
Расскажите,
расскажите,
Павел
Васильевич,—
всем
расскажите,—
мах ал
на
нег о
рукой
Левашов.—
Здесь
дам
нет .
Обед
был
холост ой.
Жена
Сухозанета
бы ла
в
то
время
в
Мо ск ве.
Голенищев
разводил
руками
и
ук ло­
нялся
всем
корпусом,
похохатывал.
—
Да
я,
гос п ода,
отчего
же.
Но
только
не
выдавать.
Я
зде сь
ни
при
чем.
Мне
это
са мому
рассказывали,
я
не
за
св ое
выдаю.
Он
разгладил
бобровые
баки
и
метнул
г лаз ами
направо
и
на ле во.
—
Александр
Сергеевич
пусть
не
взыщет.
И
чур
меня
гра фу
не
выдавать.
—
Рассказывайте,
чего
уж
т ам,—
сказал
ему
пья­
ный
Чернышев.
—
Так
вот,
го во рят
о
графе
Иван
Федоровиче,—
на­
чал
Го л енищев
и
снова
метнул
гл азам и.
Те,
кто
знал
анекдот,
опять
захохотали,
и
Голенищев
тоже
хох отн ул.
—
Говорят,—
сказал
он,
успокоившись,—
что
после
взятия
Эривани
стояли
в
Ихдыре.
Селение
такое:
Их-
дыр.
Вот
и
будто
бы ,—
покосился
он
на
Грибоедова,—
гра ф
там
то ст
сказал:
за
здоровье
п рек расн ых
эрива-
нок
и
ихдырок.
Хохот
ст ал
в сео бщим
—
это
было
с ре доточи е
всего
сегодняшнего
обеда,
выше
веселье
не
поднималось.
106

И
все
п ошли
чокаться
к
Гри бо едов у,
как
б удто
это
он
ска зал
ост роту,
хотя
ос трот а
бы ла
каз арменн ая
и
вр яд
ли
ее
сказал
даже
Паскевич.
Все
это
отлично
по нима ли,
но
все
усердно
смеялись,
потому
что
ос трот а
означала
в ое нную
славу.
Когда
генерал
входил
в
славу,
должно
бы ло
пе ре дава ть
его
ос тро ты.
Если
их
не
б ыло,
их
выд ум ывали
или
п ол ьзо­
вали сь
старыми,
и
вс е,
зн ая
об
этом,
принимали,
однако,
ос тр оты
за
под л инны е,
потому
что
ина че
это
бы ло
бы
непр изнан ием
славы.
Так
бывало
с
Ерм ол овым ,
так
теперь
б ыло
с
П аскевич ем.
И
Гр ибоедо в
тоже
смеялся
с
военными
людьми,
хотя
ос трота
ему
не
понравилась.
А
потом
все,
ул ы баясь
по
привычке,
стал и
друг
друга
оглядывать.
Ясно
обозначилась
разница
между
старым
ин жене­
ром
Опперманом
и
Голенищевым
с
бобровыми
баками.
Обнаружилось,
что
Александр
Х рис то фор ович
Бенкен­
дорф
несколько
свысока
слушает,
что
ему
говорит
ряб ой
Сухозанет.
Воз никл о
ощущение
чина.
Грибоедов
увидел
перед
собою
стар и ка
с
кр ас ным
ли цом
и
гус т ыми
седыми
усами,
на
котор ого
ранее
не
об раща л
внимания.
Это
был
г енерал
Деп рер адо вич .
Генерал
с мотре л
на
н его
уже,
видимо,
долго,
и
это
стало
неприятно
Гр ибое дову.
Когд а
старик
заметил,
что
Грибоедов
глядит
на
него,
он
равнодушно
поднял
бок ал,
слегка
кивнул
Грибоедову
и
едва
прикоснулся
к
вин у.
Он
не
улыбался.
За
столом
замешались,
ст али
вставать,
чтобы
перей­
ти
в
за ло
покурить,
и
генерал
п одош ел
к
Грибоедову.
—
Алексей
Петровича
видели
в
Москве?—
спросил
он
просто.
—
Видел,—
сказал
Гри боедов ,
смотря
на
п роходя­
щих
в
зало
и
показывая
этим,
что
нужно
проходить
и
здесь
беседовать
неудобно.
Генерал,
не
о бр ащая
вни мани я,
спросил
тихо:
—
С
сыном
моим
не
встречались?
Депрерадович
был
сер б,
г енер ал
двенадцатого
года ,
сын
его
был
замешан
в
бунте,
но
боль ше
на
словах,
чем
в
дейс тв иях .
Теперь
он
жил
в
ссылке,
на
Кавказе,
старику
удалось
отстоять
его.
Грибоедов
с
ним
не
встречался.
—
Засвидетельствуйте
мое
почтение
его
сиятельст­
ву.
107

Генерал
прошел
в
зало.
На
красном
лиц е
было
спокойствие,
презрения
или
высокомерия
на
нем
н ика­
кого
не
бы ло.
В
з але
сидели
уже
свободно,
курили
чубуки,
и
Ч ерны шев
с
Левашовым
расстегнули
му ндиры.
Левашов,
маленький,
в
вы пукл ом
жи ле те,
с
весе­
лым
лицом,
г ово рил
о
хозяине
дома.
Сухозанет
в
это
время
отозвал
те стя
в
угол
и
разводил
руками,
он
оправдывался
в
чем - то.
Толстый
старый
кня зь
слушал
его
с
заметным
принуждением
и
поглядывал
рассеянно
на
канапе
—
там
сидели
старики:
Опперман
и
Деп рер а-
дович.
Левашов
го вор ил,
обводя
всех
значительным
взгля­
дом .
—
Наш
хозяи н
молодеет,
он
вс по мнил
старые
при­
вычки.
Сегодняшний
обед
то му
доказательством: sans
dames*.
Засм еял ись .
Сухозанет
был
выскочка,
его
дви г ала
по
службе
жена,
кня жна
Белосельская-Белозерская.
В
свете
говорили
о
нем
и
то
и
се,
а
гл а вным
образом,
о
странных
привычках
его
молодости.
Но
Сухозанет
уже
верхним
чутьем
почуял,
что
смех
неспроста,
упустил
с та рого
князя
и
присоединился
к
компании.
Старик
присел
в
кресло
и
з аже вал
губ а ми.
В
углу
шел
громкий
с пор
м ежду
Д епр ерад ов ичем
и
стариком
Опперманом.
Опперман
удивлялся
военному
сча стью
Паскевича.
—
С
шестью
ты сячами
инфантерии,
двумя
кавале­
рии
и
несколькими
орудиями
разбить
всю
армию,
во ля
ваша,
это
хорошее
дело.
Депрерадович
сказал
гром ко,
как
говорят
гл ух ие,
на
всю
за лу:
—
Но
ведь
Ма д атов
разбил
перед
тем
весь
авангард,
деся ть
тысяч
Аббаса-Мирзы
и
ничего
почти
не
потерял
люд ьм и,
при
Елисаветполе.
Бенкендорф
посмотрел
на
генерала,
сощурясь:
—
Генерал
Ма датов
мало
мог
повлиять
на
эту
поб ед у.
—
А ртилл ер ия,
артиллерия
реши ла ,—
к рик нул
ту­
да
Сухозанет.
В
это
время
князь
Белосельский
с прос ил
равнодуш­
но
Чернышева:
1 Без дам (фр.).
108

—
Уже
вступили,
граф,
в
свои
владения?
Чернышев
побагровел.
Он
за пу тал
в
дело
о
бунте
своего
дв ою родн ого
брата,
сам
судил
его
и
упек
в
каторгу,
чтобы
завладеть
громадным
родовым
ма й ора­
то м,
но
дело
как -то
запуталось,
кузен
на
каторгу
пошел,
а
майорат
все
не
давался
в
руки.
На
минуту
замолчали.
Ст р анные
лю ди
окружали
Грибоедова,
со
странны­
ми
людьми
он
сегодня
обе дал
и
улыбался
им.
Суетливый
хозяин,
Сухозанет,
был
простой
литовец.
Постный
и
ря бой
вид
его
напоминал
серые
интен­
дан тски е
склады,
провинциальный
плац,
уч ен ье.
Два
с
лишним
года
назад,
в
день
четырнадцатого
декабря,
он
командовал
артиллерией
на
Сенатской
пло щ ади,
и
пятнадцатого
д екабр я
оказался
генерал-адъютантом.
Левашов,
Чернышев
и
Бенкендорф
бы ли
судьи.
Они
до пр ашив али
и
судили
бунтовщиков.
Два
года
наз ад,
в
унылом
здании
Главного
Штаба
Левашов
протягивал
допросный
лист
ар есто ванно му
коллежскому
советни­
ку
Г рибое дов у
—
для
подписи.
К оллежс ки й
со вет ник
Г рибо едов ,
мож ет
быть,
был
членом
Общества.
Тогда
Л еваш ов
был
бле ден ,
и
рот
его
был
брезглив,
теперь
эт от
рот
был
мокрый
от
вина
и
улыбался.
Они
сид ели
рядом.
А
напро т ив
был
Павел
В асиль е вич
Голенищев-
Кутузов,
человек
п рос той
и
кр епки й,
с
такими
ж ест ки­
ми
гус ты ми
баками,
словно
они
бы ли
из
мехового
магазина.
Эт от
че лове к
рассказывал
гру бы е,
но
ве сел ые
анекдоты.
Он
распоряжался
тому
два
с
лишним
года,
летом,
на
кронверке
Петропавловской
крепости
по в еше­
нием
пяти
человек,
тр оих
из
к оторы х
хорошо
зн ал
ко лл е жский
советник
Гри боед ов.
О дин
из
его
знакомых
сорвался
тог да
с
виселицы,
разбил
себ е
нос
в
кровь,
и
Павел
Васильевич
крикнул,
не
потерявшись:
—
Вешать
снова!
Потому
что
он
был
военный,
де лов ой
человек,
гр у­
бый,
но
пр я мой,
на х од чивый.
Василий
Долгоруков
вдруг
сказал,
в згля нув
искоса
на
Гр ибо едо ва:
—
Но
правду
говорят,
будто
характер
у
гра фа
сов­
сем
изм енился .
Все
поглядели
на
Г рибое дов а.
—
От
величия
может
голова
завертеться,—
старик
Белосельский
тяжело
поглядел
на
Чернышева
и
Лева­
шова.
109

—
Не т,
н ет,—
любе зн о
успокоил
Левашов,—
просто
я
зн аю
Иван
Федоровича,
он
по рывч ивый
че лове к,
человек,
может
быть,
иногда
в спыль чи вый,
но
к огда
говорят,
что
он
будто
тр акту ет
все
человечество
как
тварь,
я
пр ямо
скажу:
я
не
согласен.
Не
верю.
Теперь
они
уж
по р угива ли
ег о.
Теперь
они
как
бы
говорили
Грибоедову:
ты
напиши
гра фу
—
мы
его
хва ­
лим
и
л юбим,
п оем
аллилуйя,
но
пускай
не
возносится,
потому
что
и
мы,
в
случае
чего...
Голенищев-Кутузов
выступил
на
защиту.
—
Ну,
это
вз дор,
—
буркнул
он ,—
я
по
себе
зна ю:
легко
ли
тут
с
этим,
там
с
тем
управиться.
Поневоле
печенка
разыграется...
Тьфу,
Скалозуб,
а
кто
ж
тут
Молча лин?
Ну
что
ж,
д ело
ясное,
дело
п рост ое:
он
иг рал
Молчалина.
Гри бое дов
посмотрел
на
б елые
руки
и
красное
лицо
Голенищева
и
сказал
почти те льн о
и
тихо
чью-то
чужую
фра зу,
им
где-то
слышанную,
с казал
точ ь-в -т очь,
как
слышал:
—
Что
Ива н
Федорович
от
приро ды
порывчив,
это
верно,
и
тут
ничего
не
п оде лае шь. Mais grandi, comme il
est, de pouvoir et de réputation, il est bien loin d’avoir
adopte les vices d’un parvenu1.
1 Но,
воз вели чив шись
во
власти
и
славе,
он,
однако
же,
очень
дал ек
от
того,
чтоб ы
усвоить
пороки
выскочки
(фр. ).
A между тем этого- т о
слова
как
раз
и
не
хватало.
Это
слово
висело
в
в оздухе ,
оно
чу ть
не
со рв алось
уже
у
старого
князя;
и
стали
словно
виднее
ба ки
Голенищева,
и
наф абр енны й
ус
Чернышева,
и
выпук­
лый
жил ет
Левашова,
и
румяные
щеки
Бенкендорфа.
Б ыла
пропасть
между
молодым
челов ек ом
в
черном
фраке
и
людьми
среднего
возраста
в
военных
ментиках
и
сюртуках:
это
бы ло
сл ово
parvenu.
Они
выскочки,
они
выскочили
раз ом
и
вдруг
на
сцену
историческую,
жадно
рылись
уже
два
года
на
па мятной
площади,
чтоб
отыскать
хоть
еще
один
клок
своей
шерсти
на
ней
и
снова,
и
снова
вп исат ь
свое
имя
в
важный
день.
На
эт ом
они
о с новыва ли
с вое
значение
и
беспощад­
но,
наперерыв
требовали
од обре ни я.
Но
они
об
эт ом
вовсе
и
не
думали,
у
них
был
св ой
глазомер
и
обзор.
Просто
Голенищев
и
Левашов
с
ним
согласились.
110

—
Вот
то-то
и
я
говорю,—
одобрительно
мотнул
Голенищев.
И
Лева шо в
т оже
мелко
закивал
головой.
Для
Бенкендорфа
был
выскочкой
Чернышев,
для
Чернышева
—
Голенищев,
для
Голенищева
—
Левашов,
для
в сех
них
был
выскочкой
молчаливый
свойственник
Паскевича.
Только
старый
князь
тусклыми
глазами
побежал
по
всем
и
по
Грибоедову.
Он
ничего
не
сказал.
Для
него
все
они
был и
выскочки,
и
за
одного
такого
он
выдал
дочь-перезрелку.
Бенкендорф
встал
и
отвел
Гри бое дов а
в
сторону
со
всею
свободою
светского
человека
и
временщика.
Тотча с
Грибоедов,
смотря
о дин
на
о дин
в
ямочки
щек,
стал
молчалив
и
прост.
—
Я
патриот,—
сказал
Бенкендорф,
улыба ясь,—
и
потому
ни
слова
о
заслугах
графа.
Но
мне
хотелось
бы
пог овор ить
о
моем
брате.
У
бра та
Бенкендорфа,
генерала,
б ыли
каки е-т о
неприятности
с
Паскевичем.
—
Константин
Хр ист офо ро вич
—
благороднейший
рыцарь
в
свете,—
сказал
учтиво
Гр ибо едов .
Бенкендорф
к ивнул .
—
Благодарю
вас.
Я
не
вмешиваюсь
в
причины,
х отя
и
зн аю
их.
Но
граф,
гов орят ,
публично
радовался
отъезду
брата.
—
Я
уверяю
в ас,
что
это
спле т ни
и
недоброжелатель­
ство,
и
тол ьк о.
Бенкендорф
был
дов олен .
—
Вы
знаете,
завтр а
аудиенция
для
в ас,
и
только
для
ва с,
у
государя.
Потом
он
за мялс я.
—
Еще
одна
про сьб а,
в прочем
незначительная,—
с казал
он
и
прикоснулся
пальцами
к
пу го вице
грибое­
довского
фрака
(никакой,
соб ств ен но,
пр осьб ы
до
сих
пор
не
было).
Брату
весьма
хочется
получить
Л ьва
и
Солнце.
Я
надеюсь,
что
граф
найдет
это
воз м ожны м.
Он
улыбнулся
та к,
как
будт о
гов орил
о
женских
шалостях.
Знаменитые
ямочки
в оронк ой
заиграли
на
щеках.
И
Гри боедо в
тоже
улыбнулся
понима ю щ ей
улыб кой.
Так
Грибоедов
обращался
в
атмосфере
всяческих
великолепий.
Так
он
стал
важен.
111

24
Яростное
бряцанье
шпор
происходило
в
его
нумере.
Войдя,
он
ув идел
офицера,
кот оры й
бегал
по
его
комнате,
как
ги ена
по
клетке.
Ув идя
входящего,
о фи­
цер
круто
остановился.
Потом,
не
об ра щая
вн им ания
на
Грибоедова,
снова
забегал.
—
Я
жду
господина
Гр ибо едо ва,—
сказал
он.
У
нег о
было
лицо
о ливк ово го
цвета,
не здоров ое ,
и
гл аза
бегали.
—
К
вашим
услугам.
Офицер
с
не дов е рием
на
не го
поглядел.
Офицер
во звр ащал
его
к
нумерной
действитель­
ности.
Офицер
представился
навытяжку:
—
Лейб-гвардии
Преображенского
полка
поручик
В ишняко в.
И
рухнул
в
кресла.
—
Чем
м огу...
—
Без
це ре м оний.
Вы
видите
перед
со бой
несчастно­
го
человека.
Я
приш ел
к
в ам,
потому
что
сосед
по
нумерам
и
пото му
что
слыхал
о
вас.
Он
задергал
в
кр есл ах
правой
икрой.
—
Я
на ка нуне
гиб ели.
Спасите
меня.
«Проигрался и сейчас будет денег просить».
—
Я
слушаю
в ас.
Офицер
в ытащ ил
из
об шла га
лепешку
и
пр оглот ил.
—
Опиум,—
пояснил
он,—
простите,
я
пр ивык .
Потом
он
успокоился.
—
Вы
давеч а
могли
меня
п рин ять
за
су мас шед шего.
Прошу
прощения.
—
Позвольте,
од нак о,
узнать...
—
Сейчас
у знает е.
Прошу
у
вас
только
об
одном:
все
останется
между
нам и.
Хотите
—
остаюсь,
не
хот и­
те
—
исчезну
навеки.
—
Извольте.
—
Я
в
последней
кр айно ст и.
О
не т,—
офицер
под­
нял
руку,
хотя
Грибоедов
не
сделал
ни
одного
движе­
ния.—
Дело
не
в
деньгах.
Я
приехал
с
инд ийс ких
границ.
Офицер
заш епта л
с
усилием:
—
Ме ня
по слали
по
секретной
надобности.
Англича­
не
раскрыли.
Я
—
сюда.
Дорогою
узнал,
что
зд есь
находится
английский
ч иновник ,
ему
по руче но
доб и­
ваться
в
министерстве
моего
разжалования.
Минис­
112

терство
я
знаю,
ежели
оно
от
ме ня
отречется
—
а
оно
отречется,—
я
за
год
лишений,
лихорадки...
Офице р
забил
себя
в
гру дь.
—
Я
на
человека
стал
не
по хож ,—
сказал
он
хрипло
и
доб ав ил
совершенно
сп окой но:
—
за
год
командиров­
ки
—
наградой
конечная
ги б ель.
Он
начал
механически
тереть
лбом
о
руку,
мало
ин тер есу ясь
т ем,
что
скажет
ему
Грибоедов.
—
Вы
не
знает е,
какой
английский
чиновник
имеет
пор уче ние ,
относящееся
собственно
до
в ас?
—
Не
зн аю,
—
захри п ел
офицер, —
об
ис т-и ндс ких
делах
бы ли
сношения
межд у
ост-индским
пр авл ение м
и
ихней
персидской
миссией.
Грибоедов
п оду мал
с
минут у.
Док тор
М акни ль
уби­
вал
в
Петербурге
несколько
зайцев.
Оди н
заяц
сидит
у
не го
сейчас
и
хр ипит,
а
дру гой ...
Он
прикоснулся
к
хол одн ой
офицерской
руке,
как
че лове к,
и м еющий
власть.
—
Доверьтесь
мне,
всецело
дов е рьте сь,
не
предпри­
нимайте
ничего
отчаянного.
Ждите.
Когда
пор уч ик
ушел,
Грибоедов
сказал
Са шке
по й­
ти
к
английскому
до кто ру
и
спросить,
может
ли
он
пр ин ять
его.
Са шка
вернулся
и
доложил,
что
доктор
вчера
выехал,
а
на
месте
его
квартирует
самый
больш о й
итальянский
артист
—
так
гов орит
нумерной.
25
Ст ре лявш ий
с
от ьня
злата
стола
салт аны
за
земля ми.
Слово
о
полку
Игореве
И
дальше,
и
выше,
и
вот
его
метнуло
на
тесную
аудиенцию
к
изве с тн ому
лицу.
О
чем
мож но
говорить
на
тесной
аудиенции
с
известным
лицом?
Обо
все м,
что
спросят.
Е сли
же
ли цо
ск аже т: «Говори откровенно,
так,
как
ты
бы
сказал
родному
от ц у», нужно понимать это буквально,
потому
что
с
родным
отцом
полной
доверенности
и
откровен­
ности
у
человека
может
и
не
быть.
Это
о значает
другое:
можно
не
так
часто
п овт ор ят ь : Votre Majesté1, а гово­
ри ть
просто: Sire2.
1 Ваше величество { фр.).
2 Государь ( фр.).
ИЗ

Как
говорить?
Но
это
совершенно
известно:
весе ло .
По вел ите ль
седьмой
части
планеты
имеет
право
укоротить
р ассто яни е
между
собою
и
дипломатическим
курьером.
Например,
они
м огут
оба
сидеть
на
софе.
Между
ними,
таким
обр азо м,
не
одна
седьмая
часть
мира,
а
цветной
штоф.
Это
наз ывает ся:
ра згов ор
en
ami1 .
Ес ть
еще
д ругой
раз говор : en diplomate2.
1 Дружеский (ф р .).
2 Дипломатический ( фр. ) .
3 Моих друзей по четырнадцатому [д ек абр я] (фр. ).
И
что
же?
Они
сидели
на
софе.
—
Говори
со
мной
откро вен н о,
так,
как
ес ли
бы
ты
го во рил
с
родн ым
отцом.
Николай
Павлович
был
бе зус,
безбо р од
и
на
п ол тора
года
мол оже
Грибоедова.
Гру дь
у
него
бы ла
обложена
ватой.
Он
был
с трое н,
а
руки
слишком
д линные ,
с
большими
ки стям и,
и
висели,
как
ка р то нные.
Он
сл ег­
ка
горбился.
—
Я
уважил
все
представления
Ива на
Федоровича.
Я
знаю,
что
он
даром
не
представит.
Но
боюсь
его
огорчить.
Он
представил
одного
с олда та,
не ко его
Пущи­
на...
из
мо их
др у зе й. .. mes amis de quatorze 3. В офицер­
ск ий
чин.
Я
по лаг аю:
рано.
Пусть
послужит.
Я
дал
ему
унтер-офицера.
Миха ил
Пущин,
е г о.«друг четырнадцатого декабря»,
разжалованный
в
солда ты ,
кома н дов ал
взво д ом
пионе ­
ров
и
отличился
еще
при
взятии
Эривани.
Ши р ванс кий
по лк
взбир а лся
на
Азбекиюкскую
гору.
Гор а
был а
п окры та
лесом,
и
Пущин
с
пионерами
д вое
суток
неу сыпно ,
под
неприятельской
пальбой,
расчищал
лес
и
прокладывал
дорогу.
Он
был
опыт ный
инже нер ,
которому
не чего
б ыло
терять
более.
Гри бое дов
рекомендовал
его
Паскевичу,
а
Паскевич,
в
начале
кампании
не
уверенный
в
успехе,
дорожил
людьми.
Солдат
на
дел е
всю
кампанию
нес
обязанности
офицера.
Грибоедов
ходатайствовал
перед
Паскевичем
о
возведении
его
в
офицерский
чин ,
Паскевич
п одпи сал
бумагу.
Грибоедов
улыбнулся
императору
сострадающей
улыбкой.
Пропасть
бы ла
между
некиим
Пу щиным,
которого,
однако,
он
превосходно
зн ал,
и
цв етн ой
софой,
на
к ото рой
он
сидел.
114

—
Я
понимаю,
как
тяже ло
вашему
величеству
при­
нять
такое
решение.
—
И
притом
некоему
Бурцову,
полковнику,
Иван
Ф едор ови ч,
как
слышно,
пор уч ил
на пис ать
историю
кавказских
войн.
Или
кому-то
другому
из
тех...
и з...
И
он
сделал
короткий
ж ест
указательным
пал ьцем :
вверх,
в
окно.
За
окно м
была
Нева,
за
Нев ою
Петропав­
ловская
крепость,
в
Петропавловской
к репо сти
сид е­
ли
—
те.
Он
привык
к
этому
жесту,
и
все
понимали
ег о:
он
показывал
на
шпиль
собора.
Бурцов
тоже
был
его
«друг четырнадцатого декаб­
ря», сосланный,
по
выдержании
в
крепости,
на
К авк аз.
Какая
доверенность
говорить
с
ним
о
таки х
вещах!
Ник ола й
быстро
вд руг
и
метко
в зглян ул
на
Грибое­
дова.
—
Я
полу чил
письма,
котор ым
не
д ове ряю.
Пишут,
что
Иван
Федорович
будто
стал
раздражителен
и
зано с­
чив
св ыше
ме ры.
—
Он,
ваше
величество,
порывчив,
вы
это
знаете.
Mais grandi, comme il est, de pouvoir et de réputation, il
est bien loin d’avoir adopté les vices d’un parvenu.
Николай,
отвоевавший
п ре стол
и
сидевший
на
нем
при
жи вом
законном
наследнике,
был
немного
в
том
же
роде.
Он
см от рел
на
Грибоедова
внимательно,
ос мотре л
его
сразу
всег о,
скользнул
вверх
и
в низ
и
остановился
взглядом
на
очках.
Взгляд
был
неопределенный,
как
бы
смущенный,
быстрый
и,
как
на чина ли
пог ова рива т ь,
был
п охож
на
взгляд
Петра
Великого.
Осмотром
Грибо­
едо ва
он
остался
дов о лен.
Он
к ивну л.
Потом
сказал
важно:
—
Тепер ь
хочу
от
вас
услышать
по
вашей
части.
У
меня
к
вам
полная
доверенность.
Грибоедов
скл о нил
голову
и
увидел
на чищ енны е
са поги
Николая.
—
Ме ня
заботит
уже
давно
обстоятельство
ва жно с­
ти
чрезвычайной.
Ив ан
Федорович
же
ничего
мне
об
эт ом
не
пишет.
Он
сказал
то,
о
чем
ему
три
дня
назад
го вор ил
князь
Пе тр
Волконский
и
для
чего
он
вызв ал
Грибоедова,
но
та к,
как
бу дто
все
придумал
сам.
—
В
Персии
занято
двадцать
п ять
ты сяч
войс ка .
Три
провинции, —
он
забыл
их
названия,—
под
моим
ружьем.
Это
нео бх одимо ,
чтобы
иметь
з акл ад.
Войска
нужны
Ива н
Фе дор ови чу
в
Т ур ции.
Сражаться
sur
115

deux faces1 невозможно.
Ива н
Федорович
име л
об
этом
с
вами
суждение?
1 На два фронта (ф р.).
2 Между нами говоря (фр . ).
Будучи
недурным
фронтовым
генералом,
он
п лохо
раз бир ался
в
планах
кампании.
Каж дая
задержка
и
неисправность
ка за лись
ему
неустранимыми,
а
по беде
он
рад ова лс я,
как
случайности.
Важность
голос а
он
выра б ат ывал
с
трудом
в
течение
двух
лет
и
боялся
сомнения
в
себе.
Так
он
вел
себя
с
вое н ным
министром
и
с
ужасом
знал ,
что
старик
В ол ко нский
понима е т
его.
Поэтому
он
п олюб ил
внезапные
реш ения ,
которых
сам
не мно го
пугался.
Разговор
нач ин ал
с
кавалергардской
фамильярности,
а
к
концу
отталкивал
совершенным
холодом .
Или
наоборот.
Он
привык,
как
ж енщи на,
много
думать
о
то м,
что
о
нем
говорят
и
что
думают,
и
по это му
обращение
его
было
не
мужское.
Пять
или
шес ть
раз
на
д ень
он
менял
м ундир ы.
—
Передайте
на
словах
И вану
Федоровичу,
чтобы
он
во
все м
надеялся
на
меня.
Мора льное
здор овье
его
после
победы
над
пе р сиянам и
восстановится.
Фи зиче с­
кие
недуги
полечит
после
победы
над
турками.
Вам
мы
скоро
приищем
де ло.
Я
уже
гов орил
с
Карлом
Василье­
вичем.
Говорил
он
быстро
и
отрывисто
—
фразу
за
фра з ой.
Легко
укоротить
расстояние
от
с едьм ой
части
планеты
до
софы,
но
потом
требуется
особа я,
механическая
легкость
слов,
ина че
расстояние
чрезмерно
укоротится.
Требуется
неопределительность
взгляда.
Требуется,
чтобы
коллежский
советник
думал,
что
собеседник
обо
всем
ду мает
сам,
что
он
уверен
в
победе
над
турками
и
уверен
в
коллежском
советнике.
И
Гри бое дов
вдр уг
необыкновенно
просто
спросил:
—
О
че м,
ваше
величество?
Но
император
посмотрел
уже
решительно
туманно.
Он
не
зна л,
приличен
ли
вопрос,
и
принял
по
привычке
озабоченный
вид:
нужно
бы ло
кончать
аудиенцию;
над­
лежало
поставить
какой-то
point,
точк у.
Этот
point
должен
был
одновременно
по ка зать
расстояние
и
распо­
л ожить .
Требовалось:
о казать
зна к
доверенности
и
осадить.
Николай
вышел
из
озабоченного
состояния.
—
Пр изн аюсь , entre nous deux soit dit2 ,—
сказал
он
116

и
улыбнулся,—
я
уже
опасаться
начин ал
во
вре мя
наших
негоциаций
с
персиянами.
—
Опасат ь ся
неудачи,
ва ше
величество?
—
О,
напр от ив, —
и
Нико л ай
посмотрел
поверх
Г ри­
боедова,—
на прот ив,
я
опасался
чрезмерной
удачи.
С кл онив
глаза
до
уровня
коллежского
со в етн ика,
он
ост ал ся
д ов олен
его
уд ивле ние м.
—
В
Персии
могло
подняться
возмущение
че рни ,—
он
холодно
приподнял
бровь,—
я
же
признаю
зак он­
ных
государей.
Династия
Каджаров
д олжна
царство­
ва ть.
Он
смотрел
куда-то
в
окн о,
поверх
Грибоедова,
как
будт о
никого
перед
ним
не
было.
Е рм олов
разрабатывал
пе рс идс кий
план
войны
про­
тив
России.
Николай
бо ял ся,
чтоб
не
свергли
шаха
с
престола.
—
Каджары
в
Персии
не
народны1, —
сказал
кол­
лежский
советник
и
спохватился.
1 Народность
—
в
смысле
по пул яр но сти.
Николай,
не
отвечая,
не
смотря
на
нег о,
кивнул
еле
заметно.
Ау диен ция
кончилась.
Длинноносые
штиблеты,
расшаркиваясь,
столкну­
л ись
и
так
легко
п ошли
по
паркету.
Совершенные
ляжки
в
белых
лосинах
остались
на
цветочном
штофе.
26
Все
идет
прекрасно,
не
так
ли?
Вот
стоит
апрель
на
д воре,
вот
предстоит
большая
удача.
Вот
человек
почти
забыл,
что
самой
природой
п ре дн азнач ено
ему
не
верить
людям,
вот
он
простил
л юбов ниц у,
которая
ему
и зм енила,
вот
он
ду мает
о
другой,
еще
девочке.
Все
принадлежит
ем у.
Он
не
изменился,
не
пр авда
ли?
Он
только
повеселел?
Правда,
большая
власть
ему
готовится,
но
ведь
он-то
—
тот
же
самый?
Кто
ск аза л,
что
он
стал
самодоволен
и
важен
и
да же
потолстел?
Это
Пушкин
сказал
где-то
в
об щес тве
ил и,
кажется,
Сеньковский?
Что
он
как
бы
раз дул ся,
стал
выше
ростом
и
немного
задирает
плечи?
Почему
это
с ка зали
и
кто
это
ск азал ?
Никто
этого,
мож ет
быть,
да же
и
не
гов ори л.
117

Может
бы ть,
он
стал
только
более
близорук,
и
потому
он
каж ется
на д ме нным.
Не
так
ли?
Он
все
тот
же.
Только
теперь
по шли
важные
дела,
ему
н е когда
всматриваться
в
мелочи,
в
мягкие,
и
нежные,
и
незре­
лые
ме лочи .
Все
ид ет
пр екр асно ,
он
не
чувствует
ничего
дурного,
не
правда
ли?
Он
вот
п олюби л
по
вечерам
распи ть
бутылку
вина
вдвоем
с
зеле ны м
и
заморенным
офицером,
у
которого
н есчасть е
в
Индии.
Он
предупредил
это
несчастье,
он
замолвил
сло во
Нессельроду,
и
тот
п ошут ил.
При ятн о
соз нават ь ,
что
спас
человека.
Это
приятнее,
чем
подать
милостыню
нищему
на
ул ице.
И
он
не
придает
этому
никакого
значения.
Оф ицер
сидит
и
дрожащими
пальцами
наливает
се бе
вино.
Он
еще
запуган.
У
не го
неприятности.
При ятн о
самому
не
пить,
а
наблюдать
д ругог о.
Офицер
по ет
безобразную
песню,
тихо:
Я
иду...
Куда?
В...
Кострому...
А
зачем?
И
он
усмехается.
Когда
офицер
н апи вае тся
и
мало
что
понимает,
Грибоедов
гов ори т
ему
тихо,
но
так,
чтобы
он
расслы­
ша л:
—
Я
уезжаю
скоро
на
К авка з.
Но
вы
ост авайт есь
зд есь,—
он
по вы шает
голос,—
или
може те
уехать
к
се бе
в
деревню.
И
офицер
соглашается.
Он
поехал
в
министерство.
В
бо льшо й
прие мной
он
просидел
всег о
минуты
д ве.
Потом
дверь
кабинет а
широко
распахнулась,
и
зеле­
ны й,
как ой- то
съежившийся,
вы бежал
оттуда
по руч ик
Вишняков,
придерживая
саблю.
118

Он
бежал,
выг нув
голов у
впе ре д,
на
цыпочках,
широкими,
не сл ышным и
шагами,
как
будто
прыгал
через
лужи.
Грибоедов
н ег ромко
его
окликнул:
—
Пор уч ик ...
Тогд а
поручик
остановился
и
посмотрел
на
Грибое­
дова.
Он
постучал
перед
ним
зубами.
—
Ммм.
С
кем
име ю
ч есть?
И,
забыв
что-то
или
не
узнав
Грибоедова,
не
обратив
на
него
ни
малейшего
внимания,
повернулся,
пе репры г­
нул
по сл еднюю
луж у
и
скрылся
в
дверях.
Г рибое дов
услышал,
как
брякнула
саб ля
за
двер ью .
Дверь
о пять
распахнулась.
Из
кабинета
вышел
чино вни к
и
по прос ил
Грибоедова.
Нессельрод
стоял
у
стола,
без
очков.
Ли цо
у
н его
бы ло
серое,
без
улыбки,
а
глаза,
выпуклые,
жидкие,
растекались
во
все
ст ороны.
Он
был
в
гневе.
Родофиникин
си дел
в
крес л ах.
Потом
Нессельрод
надел
очки
и
улыбнулся
Гри бое дов у.
Начались
странные
ра зг овор ы.
—
Мы
вам
одолжены
т ем,
что
трактат
был
по дп исан
тольк о
тогда,
когда
персияне
внесли
уже
первые...
суммы...
куруры.
Нессельрод
махнул
ручк ой.
—
Вы
знаете,
любезнейший
А л ександр
Сергеевич,
наш
граф
Эриванский
награжден
миллионом.
Это
сказал
без
н ад обнос ти
Ро д офиникин.
У
руководителей
был
какой-то
ра зброд,
в
глазах
и
с лова х.
Они
не
ожидали
ответа,
а
гов ори ли
в
воздух,
точно
жд али
чего-то
или
кого-то.
—
Государь
гов орил
мне
о
вас.—
Нессельрод
нако­
нец
остановил
свои
глаза.
Он
потер
зябкие
ручки
и
взглянул
на
Ро до ф ини кина.
—
Мы
нашли
нак о нец
место,
достойное
в ас.
Грибоедов
выт яну л
губы
гусем.
Он
сидел,
наклонив­
шись
вп ере д,
поджав
под
кресла
ноги,
и
не
мигал.
—
Место
ва жное ,
единственное,—
Нессельрод
вздох­
ну л,—
мест о
пов е ренн ого
в
наших
делах
в
Пе рс ии.
Он
поднял
значительно
палец.
И
ни
слова
о
Кав каз е,
о
Закавказской
Мануфактур­
ной
К ом пании.
А
в едь
он
пришел
сюда,
чтобы
ус лы­
шать
именно
о
проекте,
ко то рый ...
Он
взглянул
на
Р о доф ини кина,
а
тот
был
се дой,
почтенный,
уч тивый.
Ну жно
было
тотчас
же,
тут
же
рассердиться,
стукнуть
кулаком
по
с толу
и
ра зом
119

покончить
с
министерством
иностранных
и
престран­
ных
де л.
Но
он
не
м ог.
Человек,
сидевший
на
его
месте,
в
зе лен ом
чино в­
ничьем
вицмундире,
сказал
его
голосом,
д овол ьно
сухо:
—
Русский
пов ер е нный
в
д елах
ныне
в
Персии
невозможен.
Нессельрод
и
Ро д офини кин
смот ре ли
на
него,
и
выр аж ение
у
них
бы ло
выжидательное.
И
он
вспомнил
о
другой
ка зен ной
комнате,
о
той
в ое нной
и
су дебн ой
комиссии,
где
заседали
Лев ашо в
с
Чернышевым;
и
те
так
же
тогда
смот ре ли
на
н его
и
ждали,
когда
он
прорвется.
—
Потому
что
англичане
содержат
в
Персии
своего
посла,
а
все
дело
в
Персии
теперь
на
том
сто ит,
чтоб
шаг у
не
уступать
английскому
послу.
Руководители
переглянулись.
—
Государю
надлежит
там
иметь
своего
по лном оч­
ного
посла,
а
не
поверенного
в
делах.
Грибоедов
слушал
с вой
голос,
голос
ему
не
нравил­
ся.
Он
был
невыразителен.
—
Я
же
и
по
чину
своему
на
этот
пос т
назначен
бы ть
не
могу.
И
притом
же
я
автор
и
музыкант.
Сл едст венно ,
мне
нужен
чи тате ль
и
слушатель.
Что
же
я
н айду
в
Персии?
И
с
надменностью,
как
будто
он
гордится
тем,
что
чин
его
мал,
он
откинулся
в
кр есл ах
и
заложил
но гу
на
ногу.
Он
был
неприступен
—
чин
коллежского
советника
его
охранял.
А
музыка
и
авторство
был и
сме шн ые
зан ятия
в
глазах
начальства,
и
он
нарочно,
назло
это
им
ск аза л.
Тогда
Нессел ьр од
вдруг
со щу рил
глаза
и
с морщи л
личико.
—
Напротив,
уединение
совершенствует
гения,
как
помнится,
сказал...
Кто
ска зал ?
Нессельрод
улыбался.
Он
улыбался,
как
бу дто
вдруг
по нял
тонкую
штучку,
разгадал
шараду,
постиг
наконец,
что
ныне
хорош о
и
чего
о став ить
не ль зя.
Он
больше
не
глядел
на
Ро д оф иник ина.
Он
сказ ал
беспечно:
120

—
А
м ежду
тем
мы
уже
пригласили
для
знакомства
с
вами
человека,
к оторы й
вполне
д ост оин
быть
вашим
сек рет арем ,
если
бы
вы,
кон е чно,
согласились.
И
позвонил
в
колокольчик.
В ошел
дежурный
чинов­
ни к,
ему
сделан
зна к,
ч ино вник
исчез,
и
через
минуту
вошел
в
ка би нет
молодой
че лове к
в
очках,
с
тонким
ртом,
блед ны й.
М оло дой
человек
был
Мальцов,
Ива н
Сергеевич,
литератор,
как
он
отрекомендовался,
и,
вероятно,
его
почитатель.
Так
в
эт их
Чернышевских
к ом иссиях ,
верно,
вводи­
ли
к
человеку
друг ого,
на
очную
ставку.
Непр ият но
был о
то,
что
человек,
этот
Мальцов,
был
до
странности
пох ож
на
нег о,
Гри бое дов а.
С лиш ком
унылая
у см ешка
б ыла
у
н его
на
губ ах.
Молодые
люд и
под р ажали
то
пушкинским
бакенбардам,
то
его
очкам
и
пробору.
Гр ибо едов ,
не
сказав
с
ним
и
слова,
начал
прощать­
ся.
И
ст арши е
равнодушно
и
в ежливо
пожали
ему
рук у.
О
прое к те
помин у
не
было.
Произошло
какое-то
по ниж ение
его
в
ч ине.
Потом
он
пошел
медленно
по
лестнице,
по
ступеням
к оторой
столь
еще
недавно
бряцала
шальная
поручико-
ва
сабля.
28
Так
он
вышел
на
улицу
и
вздохнул
перв ый
раз
за
все
время
св обо дно
и
полно.
Не
испы т авши е
бол ьш ой
неудачи
вовсе
не
знают,
как
можно
св обо дно
и
полно
вздыхать.
С
весов
свали ва­
ются
все
г ири,
в есы
с
человеком
легко
и
высоко
взлетают.
Свободно
и
свободно.
Он
стал
замечат ь
на
улице
раз
во
сто
бол ьше
того,
что
з амечал
сегодня
же,
когда
ехал
к
Нессель р од у.
Это
б ыло
оттого,
что
теперь
он
шел
пе шком ,
медленно.
Оказалось,
что
снег
совершенно
ста ял
и
панельные
плиты
теплы,
а
прохожие
женщины
бы ли
го вор ливы,
как
птицы.
Можно
был о
не
с адить ся
в
дрож ки
и
не
уп одо блят ь­
ся
скачущим
франтам.
В
нумера
он
всегда
успеет,
и
можно
пообедать
сейчас,
напротив
Штаба,
в
конди­
терской
у
Лоредо.
У
старого
итальянца,
в
его
кондитерс­
121

кой
он
когда-то
обедывал
со
старым
друго м
Кюх лей,
и
там
спорили
о
театре
и
стихах,
и
он
возил
туда,
случалось,
дев
веселья.
Странно:
подумав,
он
не
нашел
знакомых,
к
ком у
бы
можно
бы ло
сейчас
поехать.
Никого
не
бы ло.
Был
Фаддей,
был
Сеньковский,
были
еще,
но
сегодня
они
были
где-то
далеко.
Генералы
же
провали­
ли сь
в
три де сятое
царство.
Была
Леночка,
и
бы ла
Ка тя.
Сегодня
вечером
он
их
повидает.
Н ужно
было,
собс тв енн о,
нав еда ть ся
в
нумера,
спра­
виться
о
поручике,
но
по руч ик
напоминал
Нессельрода
и
прошедший
день,
кото рый
стал
вдруг
давнопрошед­
шим.
Собственный
проект
показался
отвратительным
и
ненужным.
Но
скоро
он
простил
себя
и
про сто
стал
гулять
по
плитам.
Когд а
его
тол ка ли^
у
не го
прос и ли
прощ ен ья,
к огда
он
толкал
н ечаян но,
он
просил
пр о­
щенья
и
улыбался.
Он
на учил ся
во
врем я
одной
боле з­
ни
не
заниматься
любимыми
делами:
не
читать
люби ­
мых
книг,
не
писать
стих о в.
Потому
ч то,
к огда
выздо­
равливал,
ему
постылели
те
книги
и
те
стихи,
которы­
ми
он
занимался
во
вре мя
боле зни .
Он
даж е
боялся
их
трогать.
Проект
временно
провалился,
ни
слова
более.
Каково
св ели
концы!
Ну,
напр ед ки
не
заманите.
Сегодня
был и
теплые
плит ы,
новые
шляпки
и
новая
улица.
Был
час
поп олу дни .
Слепой
нищ ий
дед,
с
розов ой
лы синой
под
солнцем,
сидел
на
углу
Большой
Морской.
Он
кинул
ему
пятак
в
мягкую
шапку.
Розо­
вой
лысине
был о
тепло.
Стекла
лавок,
з вонк ие
шпоры,
шляпки
и
да же
самое
несчастье
б ыли
похожи
на
окончательную
ра дос ть,
полно е
освобождение.
И,
може т
быть,
удача
была
бы
несчастьем.
Он
ех ал
бы
на
пролетке,
не
шел
бы
по
улице,
не
увидел
бы
ро зо вой
л ысины;
обе дал
бы
у
генералов.
А
теперь
можно
пообедать
у
Ло ред о.
29
Потом
он
поехал
к
Леночке,
нашел
Фадд ея
до ма
и
раз би рал
с
удовольствием
их
ссору.
Фаддей
по луч ил
какие-то
д ен ьги,
Ле но чка
гов орила,
что
большие,
и
скрыл
их
от
нее.
Как
ни
странно,
Фаддей
не
пользовался
особой
домашней
свободой
—
122

так
установилось,
что
все
деньги
он
должен
был
отдавать
Леночке.
И
пр авда ,
п олага ться
на
н его
не
приходилось.
Лен оч ка
же,
ма д онна
из
Эрмитажа,
б ыла
непреклонная
дама.
Обыкновенно
сс оры
разбирала
Та н-
та,
и
это
был о
мукою
для
Фаддея.
Он
поэтому
был
вдвойне
рад
Гри бо едо ву.
Грибоедо­
ва
Леночка,
видимо,
уважала,
и
ни
одного
резкого
слов а
вроде
«Canaille»1 или «Wüstling»2 не было
сказано,
хо тя
Леночка
была
зла
как
черт
и
топала
н ожкой .
1 Негодяй (н ем .).
2 Развратник ( не м. ).
Фаддей
был
все-т ак и
друг
Грибоедова,
а
у
Грибоедо­
ва,
по мимо
все го
прочего,
не
был о
жены,
и
он
св о бодно
распоряжался
деньгами.
Это
несколько
возвышало
Фад­
дея,
и
он
все
разводил
руками
в
ст орон у
Грибоедова.
Леночка
отошла
в
несколько
минут.
Она
была
дама,
жен щи на,
мадонна
Мури льо.
Вот
она
и
сидел а
мадон­
ной
Мурильо
перед
Грибоедовым.
Она
полуоткрыла
рот
и
улыбнулась
и
ма хнул а
рукой
на
Фаддея.
И
Г рибое дов,
дов ольны й ,
что
справедливо
разобрал
сс ору,
хлопал
по
плечу
Фаддея
и
це ло вал
Леночкины
руки.
Расцеловав
др ужес ки
обоих,
он
поехал
к
Кате.
Был
уже
вечер,
и
Ка тя
была
одн а.
У
К ати
Грибоедов
заси дел ся
до
полуночи,
и
Кат я
более
не
говорила,
что
он
ужасть
какой
нелюбезный.
Он,
по жалу й,
остался
бы
и
долее,
пожалуй,
ост алс я
бы
и
навсегда
у
н ее,
у
прос той
белой
Кати,
которая
гладила
его
по
волосам,
как
гладят,
верно,
св оих
неутомимых
молодцов
молодые
коровницы,
где-нибудь
на
сеновале,
под
дырявой
крышей.
Но
вот
то,
что
он
вдруг
ощу ти л,
что
дейст ви т ель но
может
так
у
нее
остаться
навсегда,
и
услышал
капель
за
окном,
со всем
близко,
его
все-таки
напугало,
он
в ск очил,
еще
раз
поце ло вал
присмиревшую
Ка тю
и
по с какал
к
себе
в
нумера.
В
нумерах
же
бы ла
большая
неприятность.
30
По ру чик
Ви шня ков
застрелился.
Вернувшись
к
себе
в
нумер,
поручик
вел
себя
сн ач ала
тихо,
ходи л
по
комнате
и
коридору,
как
бы
123

ожидая
кого,
но
к
вечеру
начал
вести
се бя
как
шальной.
Он
бил
в
нумере
стекло,
порожние
бутылки
и
потом
метал
са блю
клинком
в
п ол.
Нумерной
показал,
что
он
подождал
входить
в
нумер,
и
через
полчаса
все
стало
ти хо.
Но,
как
постоя­
лец
был
вообще
сомнительный,
нумерной
постучал
в
дверь.
На
стук
ему
пор уч ик
не
ответил,
тогда
нумер­
ной
всунул
голову
в
дверь.
Поручик
стоял,
показывал
нумерной,
голый.
На
пол у
у
двери
лежали
два
сорван­
ных
эполета.
А
пор уч ик
стоял
у
ок на
и
плевал
на
дальнем
рас стоян и и
в
эполеты.
Нумерной
утверждал,
что
один
плевок
поп ал
прямо
ему
в
глаза,
к огда
он
просунул
голову
в
дверь.
Затем
по ру чик
бросился
как
бешен ый
на
нум е рно го,
вытолкнул
его
за
дверь
и
запе р
дверь
на
ключ.
Чер ез
минуту
раздался
выстрел,
и
нумерной
по б ежал
за
квартальным.
К варт альны й
сидел
за
столом
в
пор уч ико вом
нуме­
ре
и
записывал.
Нумерной
солгал
тольк о,
что
плевок
попал
ему
в
глаз
и
что
выстрел
ра зда лся
чер ез
м инуту .
Это
он
сказал
для
на гл ядно сти
и
для
важности: «Ей-богу,
в
эт от
гл аз»,—
гов орил
он
и
показывал
на
пра вый
глаз.
Дел о
было,
конечно,
не
так.
Ко гда
он
увидел
пор учик а
го лым,
он
пошел
сказать
об
эт ом
Сашке,
и
Сашка
спросил
его
«рази?».
Потом
они
рас ск аза ли
об
этом
горничной
девушке,
и
та
завизжала
от
восторга.
Вы ст­
рел
был
сделан
через
полчаса,
самое
малое.
Но
поручик
действительно
был
гол
и
мертв.
Он
лежал
го лый
на
полу,
и
квартальный
запр е щал
его
трогать.
—
Для
суда,—
говорил
он, —
чтоб
все
был о
в
поряд­
ке
и
все
обстоятельства.
Грибоедову
квартальный
поклонился,
но
не
встал.
Он
допрашивал
теперь
Сашку.
Сашка
вра л
с
таким
азартом,
что
Г риб оедов у
захотелось
его
хл опнут ь
по
лбу .
—
По ко йные
поручики,—
г овор ил
спокойно
Саш­
ка,—
б ыли
образованные.
Они
приб ыли
с
Инд ийс к ого
Ки таю
с
письмом
от
ихнего
императора
к
нашему
императору.
Они
бы ли
вроде
как
русский
губернатор
в
Китае,
и
там
у
них
вы шла
неприятность
с
деньгами.
Человек
они
сам ый
секретный
и
важный
и
при
деньгах,
ден ег
при
них
был о
много.
Каждый
раз,
как
придут
в
гос ти
к
барину,
так,
как
уйдут,
так ,
бы в ало,
давали
полтину,
а
раз
оставили
два
целковых.
124

—
Что
ты
врешь,
каналья,—
сказал
ему
изумлен­
ный
Гр ибое дов.
Квартальный
важно
поглядел
на
него.
Но
Грибое­
дов
притронулся
к
его
пле чу
и
позвал
в
с вой
нумер.
Пр об ыли
они
там
мину ты
с
две.
Выйдя,
квартальный
сразу
пр ог нал
из
нумера
и
из
кор ид ора
горничных
деву шек ,
которые,
с тыдяс ь
и
прикрывая
глаза
передниками,
ж адно
смотрели
на
мертвеца,
велел
поставить
выломанную
дверь
на
завесы
и
по каз ал
нумерному
кулак.
—
Если
кто
из
вас
слово
с каже т,—
сказал
он,
сам
испуга нны й, —
в
Сибирь.
И
побежал,
придерживая
сабл ю,
куда-то.
Через
четверть
ча са
пр иб ыла
глу хая
каретка,
пору­
чика
завернули
в
белые
простыни
и
ув езли .
Квартальный
снова
п ок азал
кулак
нумерному
и
дернул
головой
Сашке,
как
загнанный
кон ь.
Когд а
Грибоедов
сел,
не
ра здев аяс ь,
в
к ресл а,
С аш­
ка
подал
ему
измятый
конверт,
раздул
ноз д ри,
поднял
брови
и
сразу
их
опу ст ил.
—
От
них-с.
—
От
ко го?
—
От
покойников-с.
Грибоедов
прочел
лоскут:
«Уезжайте сами в деревню.
Черт
с
вами
со
всеми.
Рядовой
В иш няков ».
31
Нас
це пь
уг рюм ых
д олжно ст ей
Опу ты вает
неразрывно.
Грибоедов
Ч ело век
сидит,
попивает
в ино
или
ча й,
и
это
удача.
И
вот
та
же
мебель,
вино
и
ч ай,
и
это
неу д ача.
К огда
Грибоедов
ушел
от
Родофиникина
в
памят­
ный
день,
когд а
он
ехал
к
гене ралам
обе дат ь,
он
ма ло
думал
о
том,
что
делает
теперь
старый
чино вник .
А
Родофиникин
ср азу
после
ухо да
Грибоедова
тяже­
ло
вздохнул
и
высвистнул
носом
в оз дух.
Он
был
важен
и
озабочен.
Капиталы,
лежащие
без
движения,
рассыпанные
по
хлопотливым
закл адн ы м,
кровные,
греческие,
мож но
125

теперь,
на
Ка вка зе,
соединить
в
о дин
кулак.
Он
сж ал
кулак.
Об
этом
Грибоедов
не
мог
знать.
Если
бы
старик
сделал
этот
же ст
при
Гр ибо едо ве,
т от,
может
бы ть,
и
не
ста л
бы
гов ори ть
про
плантации
Кастелласа,
не
назвал
бы
этого
имени.
Но
ж ест
с лучи л­
ся
уже
пос ле
ухода
Гр ибо едо ва.
Потом
старик
сощурил
глаз:
он
думал,
кому
быть
директором,
и
решил,
что
буде т
сам
до биват ь ся
эт ого
места.
Так
добрался
он
до
Гри боед ова .
Чего,
в
сущности,
добивался
этот
человек?
Я сно
ч его:
директорской
власти.
Добравшись
до
Гри боед ова ,
Родофиникин
начал
пересчитывать
по
пальцам.
Дипломатические
сноше­
ния
с
соседними
державами.
Пос тр оен ие
крепостей.
Право
объявлять
войну
и
передвигать
войска...
После
этого
Род о финик ин
подскочил
в
кр есла х:
какой
же
это
директор,
че рт
возьми,
ве дь
это
не
директор,
а
диктатор!
Диктатор!
Вице-король!
Кор оль!
Тогда-то
он
и
осмотрелся
к ругом ,
тогда-то
он
и
в стал
из
кресел
и
уставился
на
чернильницу,
изобра­
жавшую
г олую
грацию,—
потому
что
на
законном
осно­
вании
ко ллеж ски й
советник
представил
б умаг у,
в
кот о­
рой
истребовал
королевскую
вл ас ть.
Но
как
ус л овий
письменных
не
было ,
то
Родофини­
кин
успокоился.
Он
спр ята л
в
сто л
сверток
и
запе р
его
на
ключ,
словно
бы
это
был
список
заговорщиков,
в
котором
бы ло
и
его
имя.
Потом
он
потер
лоб
и
позвал
своего
секретаря,
старого
и
вос трого.
Секретарю
он
с трого
ска зал ,
что бы
тот
немедля
о тпра влялс я
в
Тифлис
и
навел
сторонние
справки.
Некто
Кастеллас
владеет
там
шелковыми
плантациями
и
хоче т
их
продать.
Тут
же
он
пообещал
секретарю
пр едст ав ить
его
к
награждению.
И
вскоре
су нулс я
к
нему
в
дверь
англ ич ан ин,
доктор
Мак ни ль,
к оторы й
пришел
с
ви з итом
и
за
бесц ено к
предложил
акц ии
некоторых
ост-индских
за­
ведений,
и
он
эти
ак ции
ку пил.
В
разговоре
было
упомянуто,
между
прочим,
имя
поручика
Вишнякова
и
говорено
об
ост-индских
и нт ересах
вообще.
П отом
он
по ехал
к
Нессельроду.
126

Так
как
старший
руководитель
был
к
вечеру
рассе­
ян,
старик
сказал
ему ,
что
следовало
бы
скорее
отпра­
вить
в
Персию
Гри бое дов а
и
что
нужно
жестоко
ра с­
печь
одного
поручика,
агента,
совершенно
разоблачен­
ного
англичанами,
к оторы й
может
вконец
испортить
отношения
с
Лондоном.
Нессельрод
согласился
во об ще,
но
сказал,
что,
ка­
ж ется,
с
Грибоедовым
еще
не
сговорились.
У
Грибоедо­
ва,
кажется
руководителю,
бы ли
к акие -то
другие
пла ны.
Гре к
же
отвечал,
что
вот
именно
и
нужно
сговорить­
ся,
что
это
дело ,
по жалуй,
неотложное,
а
что
планы,
насколько
он
понимает,
сейчас
маловозможны,
беспо­
кой ны,
да
и
сам
Грибоедов
едва
ли
не
беспокойный,
может
бы ть
да же
сомнительный
че лове к.
И
ст ар ший
руководитель
не
с пори л.
Вишнякова
он
р асп ек,
пообещал
ему
добиться
раз ­
жалования
в
рядовые,
а
Гри бое дов а
по знак ом ил
с
Мальцевым,
мать
которого,
старая
красавица,
была
в
дружбе
с
его
же ной
и
про сил а
о
сы не.
Вообще
же
г ово ря,
у
него
была
ку ча
де л.
Грибоедов
многого
из
эт ого
не
зна л,
но
не
все
ли
равно,
д ела
это
не
меняло.
32
И
вот
он
развернул
малые
и
большие,
уже
истрепав­
шиеся
листки.
Это
был
не
проект
и
не
инструкция,
а
трагедия.
Листки
он
исписывал
персидскими
ночами,
во
вре ­
мя
п ере гов оров
с
Аббасом-Мирзой.
Тогда
под
жидким
небом,
в
виду
пустыни,
во йск,
в
виду
цве т ных
окон ,
русские
слова
ложи лис ь
в
ряд,
как
иноз е мные ,
и
ни
Одн ого
слова
не
было
лишнего.
Эта
мл аденче ск ая,
ему
одному
и звес тная
радость
давала
ему
по
утрам
си лу
мышц
и
вежливость
разговора.
Он
был
автор,
времен­
ный
и
случайный
человек
для
ци фр
и
городов,
записы­
вавшихся
в
Туркменчайский
тра ктат.
Он
был
всегда
гибок
и
из вор от лив
в
разговорах
и
предположениях,
потому
что
всерьез
эт ого
ничего
не
брал,
а
просто
играл
в
торговую
и
гео гр афич еску ю
и гру,
совсем
непохожую
на
а вторс тв о.
Это
давало
ему
тогд а
превосходство.
127

Стои ло
ему
п олю бить
п о-наст оя щем у
иг ру
в
геогра­
фиче с кие
карты,
и
все
завертелось,
изменилось.
Угрю­
мая
должность,
им
самим
придуманная,
опутала
его
неразрывно.
Те ло
теряло
свежесть
мышц,
и
многое
с тало
непонятным.
Нессельрод
и
Родофиникин,
сами
того
не
зна я,
возвращали
ему
св обо ду
движений.
Но
разворачивал
листки
он
с
некоторой
боязнью,
он
многое
забыл
из
того,
что
написал.
Он
читал
с вои
строчки,
вспоминал,
когд а
это
писал,
и
обстоятельства
оказались
далекими.
Фа ддей
прер вал
его
работу.
Увидя
Грибоедова
за
листками,
Фаддей
от
почтения
заложил
руки
за
спину.
—
Комедия?—
кивнул
он
опасливо.—
Новая?
—
Трагедия,—
ответил
Грибоедов,—
новая.
—
Трагедия!—
воскликнул
Фаддей.—
Каково!
Что
же
ты
раньше
мне
не
говори л?
Трагедия!
Легко
сказ ать .
Он
был
почти
ис пу ган.
—
Н а добно
читать
ее.
Александр.
Трагедия!
Да
все
ждут
трагедии.
—
Кто
это
ждет?
От
кого?
—
И
театры
ждут,
и
все .
Ни
одной
в едь
трагедии
сейчас
не т.
От
тебя
ждут.
Тут
Гри боед ов
то же
несколько
испугался.
Он
под ви­
нулс я
в
креслах.
—
Как
так
ждут?
Почему
от
меня
ждут
трагедии?
—
Не
трагедии
в
особенности,
но
вообще
ждут.
П рис тают
ко
м не:
что
ты
написал
нового?
Все
интересу­
ют ся.
—
Кто
пристает?
И
что
же
ты
отв е чал?
—
Я.
признаться,
с казал ,
что
ты
много
нового
напи­
сал.
Я,
правду
гов оря,
это
заранее
предчувствовал.
Пушкин
спрашивал,
потом...
ба!
да
Крылов
спраши­
ва л.
Грибоедов
поморщился.
—
Эк,
ку да
ты,
бра те ц,
все
спешишь.
Много
н ового ,
а
у
меня
брульоны
тольк о.
—
И
отли чн о,
—
сказал
Фаддей
с
вдохновением.—
И
отлично.
Брульоны
—
ны нче
вс е.
Все
интересуются.
Я
устрою
твое
чте н ие.
Где
хочешь?
Хочешь
у
меня?
—
Нет,
пожалуй,—
сказал
Гр ибо едо в,
и
Фаддей
об и­
делся.
128

—
Как
хоче ш ь.
Можно
не
у
ме ня. ..
Мож но
у
Греча,
у
Свиньина , —
сказал
он
хмуро.
—
Та к,
пожалуй,
у
Греча,—
ска зал ,
как
бы
ус тупа я,
Грибоедов,—
и
только
не
чте н ие,
а
так,
обед.
—
Разумеется
же,
обед,—
сказал
вконец
о би де вший­
ся
Фаддей.—
Что
ж,
я
разве
не
понимаю,
что
о бед
должен
быть .
Я
сам
и
вино
закуплю,
не
то
Гре ч
с
Гречихой
век
не
сп ра вятся.
—
Или
з наешь
что ,—
посмотрел
на
н его
Грибое­
дов,—
уст рой
у
себя,
пожалуй.
Только
не
зови
без
разбора.
Пушкина
пригласи.
Фаддей
улыбнулся.
Малин овая
лысина
засияла.
—
Мне
все
равно,—
р азвел
он
рука ми ,—
как
хо­
чешь.
Я
Крылова
позов у,
Пушкина.
Все
равно.
Как
тебе
лучше.
И
с
н овой
целью
существования
Фаддей
ус тре ми лся
из
нумеров,
озабоченный
и
уже
за быв
про
обиду .
33
Мертвое
ли цо
поручика
Вишнякова
вразумило
его
довольно.
С какать
—
ч тоб
потом
напл е вать
на
эпол е ты,
уже
оплеванные
другими?
Сила
его
всегда
бы ла
в
том,
что
он
забывал
и
ум ел
выбирать.
В
этом
б ыла
его
сил а,
потому
что
лю ди
мелкие
и дут
одной
дорогой
и
любят
пр ошиба ть
лб ом
стену.
Он
больше
не
думал
о
проекте.
Л юди
кру гом
засиде­
лись,
он
нево льно
см от рел
на
них
свысока,
как
человек,
много
путешествовавший
и
поэтому
много
забывавший.
Им
же
нечего
б ыло
забывать.
Итак,
п ерв ое,
с
чего
он
начал:
он
присмотрелся
к
нумерам,
и
они
ему
не
понравились.
Есл и
зажечь
свечи,
комнаты
нарядны,
но
по
утрам
имею т
постылый
ви д,
и
в
них
много
пыли.
И
притом
дороги
сверх
всякой
мер ы.
Эта к
можн о
и
разориться.
Он
послал
Сашку
справиться
о
квартирах
и
назавт­
ра
же
переех ал
в
дом
Косиковского,
на
Невском
прос­
пекте.
Квартира
была
в
верхнем
этаже,
самая
простая
и
почти
с кудн ая.
Един ств енна я
рос кошь
в
ней
был
р ояль,
уступленный
ему
старым
хозяином,
но
действи­
тельно
прекрасный,
с
двойной
ре пе т ицией.
129
5-1358

34
Он
хорош о
помнил
литературные
битвы.
Но
теперь
не
из
чего
б ыло
биться,
теперь
больше
об ед али.
За
обедом
составлялись
литературные
предприятия,
ко то рые
по
б ольше й
части
не
осуществля­
лись.
Сходились
бывшие
враги,
непримиримые
по
м не­
ниям,—
ныне
литературная
вражда
б ыла
не
то
что
забы та,
а
оставлена
на
время.
Б ыло
время
литератур­
ных
пре дп рияти й.
Поэтому
у
Фадд ея
обед
очень
удался.
В
дверях
нагнал
Гр иб оедов а
Пушкин.
В
сенях
тоненький
Ма ль цов
скидывал
на
руки
лаке ю
тяжелую
ш инель .
Пушкин
быстро
пов ел
глазами
и
пр ог овор ил:
—
Вам
нынче
подражают.
Мальцов,
боясь
принять
на
с вой
счет,
не тв ердо
прошел
в
комнаты.
Пушкин
был
не дов ол ен,
зо л.
—
Архивный
юноша,
они
все
н ынче
очень
ум ны
стал и. ..
Он
посмотрел
на
Гр ибое дов а
и
вдруг
улыбнулся,
как
заговорщик.
—
Анна?—
Он
увидел
следок
от
ордена
на
грибое­
довском
сюртуке.
И
потом,
уже
другим
тоном:—
Все
говорят,
вы
пишете
южн ую
тра геди ю?
—
Анна.
А
вы
зан яты
вое нной
поэмой?
Тут
Пушкин
поморщился.
—
Полтавская
битва.
О
Петре.
Не
будем
гов орит ь
о
не й.
Поэма
б ар абан ная.
Он
посмотрел
на
Г рибое дова
откровенно
и
жалобно,
как
мальчик.
—
Надобно
же
им
кос ть
кину ть .
Грибоедов
читал,
как
и
все,—
стансы
П у шкина.
Пушкин
смотрел
вперед
безбоязненно,
в
надежде
славы
и
добра,—
в
этих
стансах.
К азни
прощались
Николаю,
как
Петру.
Скоро
по л тав ская
годов щи на ,
а
турецкая
кампания,
хот ь
и
не
шведская,
должна
же
кончиться.
Все
понятно.
Ни
одного
друга
не
приобрел
Пушкин
этими
стансами,
а
сколько
новых
вр аг ов!
Александр
Сер г еевич
Пушкин
был
тонкий
дипломат.
Ск олько
подводных
камней
миновал
он
с
легкостью
танцеваль­
н ой.
Но
жизнь
пр осте й
и
груб ей
всего,
она
б ерет
человека
в
свои
рук и.
Пушкин
не
хотел
остаться
за
фла гом.
Вот
он
кидает
им
ко сть.
Однако
ж
никт о
об
130

этом
так
прямо
не
ре шает ся
гов орить,
а
он
гов ори т.
И
Гри боедо в
насупился.
На
обе д
о ни,
как
водится,
запоздали,
все
уже
сид ели
за
столом.
Он
был
собы ти ем
для
позднейших
мемуаристов,
этот
обед.
Рельефнейшие,
знам ени ты е
гол овы
рассматривали
пустые
п ока
что
тарелки.
Здесь
бы ла
св оя
табель
о
рангах
и
Фаддей
с трого
следил
за
тем.
чтоб
ме нь шой
не
«пересел»
больш его.
На
почетном
месте
сидел
Крылов,
разд увш ий ся,
блед­
ный
и
отечный.
Его
желтая
неч есана я
седина
в
перхоти
курчави­
л ась.
бакены
был и
подстрижены.
Наклоняя
ухо
к
собеседнику,
он
не
мог
или
не
хотел
к
нему
по ве рн уть­
ся.
Потом
был.
с обс тве нно
гов оря,
п ро рыв:
знакомая
молодежь
и
лю ди
средние,
хоть
и
ну жные .
На
ухо
Кр ыл ову
ти хо
и
говорливо
повествовал
о
чем-то
Греч.
Он
наклонялся
к
нем у
через
пус тые
приборы
—
по
бо кам
Крылова
бы ли
оставлены
места.
Сидели
в
ря д:
Петя
Кар ат ыг ин,
высокий
и
наметан­
ный.
с
красным
лицом,
актер
Бо льшого
театр а,
на
все
руки;
молодой
музыкант
Глинка
с
лохматым
и
востро­
носым
итальянцем:
братья
Полевые,
в
длинных
купе­
ческих
сюртуках,
со
светлыми
галстуками
и
большими
в
них
булавками.
Из
дам
были:
дама-кривляка
Варвара
Даниловна
Греч
—
Гречиха,
как
наз ывал
ее
Фаддей;
рябая
малень­
кая
Дюрова.
жен а
Пети
Каратыгина,
фра нцу зинк а.
фря нк а.
по
Фаддею,
и.
конечно.
Лено ч ка
в
совершенно
роскошном
наряде.
Когда
Грибоедов
и
Пушкин
по яв илис ь,
все
вс т али.
Слава
б огу,
музыканты
не
у да рили
в
тулумбасы,
с
Фаддея
бы
это
ста лось.
Кры лов
быстро
вдруг
поглядел
туд а
и
с юда
и
сделал
вид.
что
готовится
встать.
Это
заняло
у
него
ровно
сто лько
времени,
чтоб
не
встать.
Обе д
н ачался ,
вносили
блюда.
Пушкин,
уже
вежливый
и
быстрый,
гов ори л
нап ра­
во
и
налево.
Фаддей
хлопо тал
как
мажордом,
вина
бы ли
превос­
ходны.
Греч
встал.
131
5*

—
Александр
Сергеевич,—
сказа л
он
Грибоедову,—
и
Александр
Сергеевич,—
ск азал
он
Пушкину...
Потом
он
гов орил
о
равных
красотах
обоих,
о
Байроне
и
Гет е,
о
том,
что
предстоит
совершить,—
и
кончил:
—
... ва м.
Александр
Се ргеев и ч,
и
вам,
Александр
Сергеевич.
Все
хлопали.
Дюрова
хлопала,
Петя
и
Ле но чка
захлопали.
Гр ибо едов
встал,
желтый,
как
воск.
—
Нынче
Гет е
и
Б айр он.
Никто
не
смеет
сказать,
что
он
проник
Гете,
и
ни кто
не
хочет
п р изна ться,
что
он
не
понял
Байрона.
Я
напомню
вам
Сте рна .
«Я готов
пройти
тридцать
ми ль
пешком,—
сказал
он
по- а нг­
лийски,—
чтобы
поглядеть
на
чел ове ка,
к оторый
впол­
не
наслаждается
тем,
что
ему
нр авит ся,
ни
у
ко го
не
расспрашивая,
как
и
почему».
Я
не
по ним аю,
как
ставить
под
рекрутскую
меру
разные
красоты.
Две
вещи
могут
быть
хороши,
хот я
вовсе
не
подобны.
Ваше
здоровье,
Николай
Иванович,—
протянул
он
б окал
Г ре­
чу .—
il здоровье Фаддея Венедиктовича .
И
сел.
Говорил
он
просто
и
нераздражительно,
и
опять
захлопали.
А
потом
начались
винные
раз говор ы.
Кажется,
нач а­
ло сь
с
Дю ров ой
или
с
Варвары
Даниловны
Греч,
Гречи­
хи,
что-то
по
поводу
мужчин
вообще.
Потом
был о
сказано
по
поводу
женщин
вообще
Петей
Каратыгиным,
актер о м,
крепким
и
молодым.
—
Женщины
никогда
не
читают
стихов
мерой,
они
всегда
коверкают
—
вы
заметили?—
спросил
Пуш­
ки н.—
Они
не
понимают
сти хов,
они
притворяются.
—
Не
люблю,
когда
же нщины
невест ят ся
и
ребячат­
ся,—
ответил
ему
Грибоедов,—
У
аз иато в
все
бла гоп о­
лучно:
женщина
р ожает
детей.
Леночка
покраснела:
-
Ah!
—
Monsieur, vous êtes trop perçant1, —
сказал
обду­
манный
каламбур
Греч.
1 Сударь,
вы
с лиш ком
пр он ицат ель ны
(каламбур но созвучию со
словом
«persan» — « пе рс»; фр.).
—
Невестятся...
—
Ребячатся...
132

И
Пет я
Каратыгин
пожаловался,
что
в
новой
пьесе
прих од итс я
ему
говорить
странное
слово:
бьівывало.
—
Что
такое
«бьівывало»?—
пренебрежительно
спросила
Варвара
Д анил овна,
Гречиха.
—
Бьівывало?
—
Б ыва ло?
—
Нет,
бь івыв ало .
Крылов
нацелился
на
этот
раз гов ор.
Он
оторвался
от
тарелки:
—
Бьівывало,—
сказал
он,
жуя
и
очен ь
серьезно.—
Можно
с каз ать
и
бывывывало,—
он
ж ев ал,—
да
только
эт ого
и
трезвому
не
выго-во-ворить.
Пу шк ин,
любуясь,
на
нег о
глядел.
Кры лов
ел.
Обед
кончился,
начался
чай .
Гр ибо едов ,
уг лов ато
и
бы ст ро,
прошел
к
р оялю.
Он
стал
наигрывать.
Г уськ ом
подошли
музыканты,
Глинка
и
косматый
итальянец.
Грибоедов
кивнул
и
продолжал
наигрывать.
—
Что
это
такое?—
с прос ил
Г л инка,
и
черный
хох-
лик
на
голове
у
нег о
приподнялся.
—
Грузинская
какая-то
мелодия,—
от ве тил
Гриб ое ­
дов.
—
Что
это
т ако е?—
крикнул
с
места
Пу ш кин.
Грибоедов
иг рал
и,
полуобернувшись
к
Пушк ин у,
гов орил :
—
Воо бр аз ите
ночь
в
Грузии
и
лу ну.
В садн ик
садит­
ся
на
коня,
он
едет
драться.
Он
наи гр ыв ал.
—
Д еву шка
поет,
собака
лает.
Он
рассмеялся
и
отоше л
от
рояля.
Тут
заст авил и
его
читать.
Листков
он
с
со бой
не
взял,
чтоб
б ыло
свободнее,
и
та к,
между
прочим.
Трагедия
его
называлась
«Грузинская ночь».
Он
р ас сказал
вкратце,
в
чем
дело,
и
проч ел
несколько
отры в ков.
Вскоре
выходил
вторым
изданием
Пушкина
«Кавказский пленник» .
Так
вот ,
у
н его
в
трагедии
Кавказ
был
голый
и
не
прикрашенный,
как
на
картине,
а
на прот ив
того,
д икий
и
простой,
бе дны й.
О
«Пленни­
ке»
он,
разумеется,
ничего
не
сказ ал.
Странное
дело,
Пушкин
его
стеснял.
Читая,
он
чувствовал,
что
при
Пушкине
он
нап ис ал
бы,
может
бы ть,
иначе.
Он
стал
холоден.
133

Д^хи
зла
в
трагедии
его
самого
нем но го
с мути ли.
Может
быть,
духов
не
ну жно?
Но
нет
их!
Нет!
И
что
мне
в
чудесах
И
в
заклинаниях
напрасных!
Нет
друга
на
земле
и
в
небесах.
Ни
в
боге
пом ощи ,
ни
в
аде
для
несчастных!
Он
знал,
что
стихи
превосходны.
И
о г ляде лся.
Петя
Каратыгин
сидел,
раск р ыв
рот,
на
лице
его
бы ло
ровное
удивление
и
восторг.
Но
он,
може т
быть,
за р анее
зарядился
восторгом.
Братья
Полевые
что-то
записы вали .
Гр ибое дов
по­
нял .
Они
пришли
на
него
как
на
чуд о,
а
он
просто
прочел
стихи.
Фаддей
уморился.
—
Вы со кая,
в ысо кая
трагедия,
Александр,—
сказал
он
даже
как
бы
жа лоб но,
в
полузабытьи.
Пушкин
помолчал.
Он
соображал,
вз ве шива л.
По­
том
кивнул:
—
Это
просто,
почти
библия.
Завидую
вам.
Ка кой
ст их: «Нет друга на земле и в небесах».
Грибоедов
поднял
взгляд
на
Крылова.
Но
ничего
не
ск азал
Кры лов ,
ур онивш ий
отечную
голову
на
грудь .
35
Военные
обеды,
литературные
обеды,
бал ы.
Он
ез­
дил
в
собрание,
т анце вал
ко ти льон
со
в семи
барышня­
ми,
писал
им
на
веерах
мадригалы,
как
это
повелось
в
Петербурге.
А
маменьки
радовались,
он
был
l’homme
du jour1, его наперерыв зазывали.
Залы
был и
всюду
начищены
и
блес те ли
великолепно.
Ему
объясняли:
эт ой
зимой
стали
по-московски
выт ират ь
стены
и
потолки
хлебом,
мякишем.
Эт от
хле б
потом
раздавали
бедным.
По мил уй
бо г,
он
сыт.
1 Герой дня ( фр.).
А
ст ра нная
авторская
судь ба
бы ла
у
него.
Все
писали
и
печ атали ,
а
у
него
все
бы ло
н ав ыв орот:
напечатана
была
какая-то
мо лодая
дрянь,
которую
надо
бы
с жечь
в
пе чке,
а
настоящие
пьесы
был и
изустны
и
вот
—
в
клочках.
Фаддей
говорит,
что
«Горе»
напеча­
тать
теперь
со всем
невозможно.
134

Трагедию
он,
во
всяком
случае,
докончит
и
напечата­
ет.
Но
вот
какова
о па?
Нужны
переделки.
Что-то
пустовата
его
квартира
и
холодна.
С ашка
то же
не
топи т.
Он
приказал
Сашке
зато пи ть
камин,
подождал,
по­
ка
тот
отгремит
дровами
и
кремнем,
и
усе лс я.
Он
в зял
листки
и
начал
их
перебирать.
Трагедия
б ыла
пр екр асна.
Она
должна
бы ла
врезаться
в
пустяшную
петербург­
с кую
ли те рату ру
словом
важным
и
жестоким.
Звуки
ж естки
бы ли
намеренно.
К акая
связь
между
этою
вещью
и
залой
Фадд ея,
чаем,
Петей
Каратыгиным?
Ее
н адо бно
читать
на
в ольном
воздухе,
в
ки би тке,
может
быть
ср еди
го р.
Но
тогд а
какая
же
это
трагедия
и
ка кая
словесность?
Совсем
один
он
пер ечит ывал
у
камин а,
вполголоса,
стихи.
Тут
он
заметил,
что
Сашка
стоит
и
слушает.
—
Что
слушаешь,
франт?—
спросил
Грибоедов.—
Нравится?
—
Очень
се рд итая
старуха,—
ответил
Са шка ,—
смешно
она
ругается.
В
трагедии
б ыли
жалобы
страшной
матери,
у
кото­
рой
отняли
сына-крепостного,
старухи,
п одобной
Шекс -
пи ров ой
в едьм е.
Гр ибо едов
п одума л.
—
Да
ты
что ,
ч ит аешь
что-нибудь?—
спросил
он
Сашку.
—
Читаю,—
ответил
Сашка.
Он
вынул
из
кармана
слежалый
песельник,
что
ли.
Мне
во лшеб ница,
прощаясь,
Подарила
талисман.
Сашка
про чел
строки
четыре
и
ухмы льну лся.
—
Что
ж,
тебе
нравится?
—
Нравится.
—
А
ты
знаешь ,
что
такое
талисман?
Сашка
и
отвечать
не
хотел.
—
Известно,
знаю...
Нын че
все
про
это
зн ают.
—
Ну
а
стихи,
что
я
читал?
—
Вы
не
стихи
чит а ли,
Александр
Сергеевич,—
п оу­
чительно
сказал
С ашк а,—
стихи
это
называется
песня,
а
у
вас
про
старуху.
—
Ну
пошел,
поше л
вон,—
заш ипел
на
него
Грибое­
дов,—
чего
ты,
в
самом
деле,
разоврался.
135

36
Начинается
в
доме
шуршание,
н ачи нае тся
возня
и
звон.
Вероятно,
это
мыш ь
забралась
в
рояль.
К вар тира
о ста ется
нежилою;
несмотря
на
Сашк ину
лень,
чистота
и
опрятность
ее
напоминает
о
то м,
что
хозяи н
не
задержится
здесь.
В
к онце
концов,
тр аг едия
его
не
умещалась
в
те атре ,
а
стихи
б ыли
изустны
и
почти
немыслимы
на
страни­
цах
журналов.
К
том у
же,
може т
б ыть,
поэзия
стала
совсем
не
та,
пок а
он
тер ял
время
с
А бба сом -М ирзой.
Как
в орон
на
падаль,
по жало вал
Сеньковский.
—
Александр
Сергеевич,—
о скла бил
он
г нилые
зу­
бы ,—
поздравьте
меня:
кажется,
вновь
уезжаю
в
путе­
шествие
по
Вос ток у.
—
Не
хотите
ли,—
спросил
его
Грибоедов,—
в
Пер ­
сию ?
Вы
знает е,
там
в
возмещение
мы
берем
библиоте­
ку
Ше йх- Сефи -Эдин а.
Кроме
ва с,
там
и
разобраться
будет
некому.
—
Ес ли
не
сч и тать
вас,
Александр
Сергеевич.
Не т,
благодарю
покорно,
я
пом ыш ляю
о
египетских
пирами­
дах.
Грибоедов
п ока зал
ему
свою
коллекцию
—
надписи
на
отобранных
у
персиян
зн ам ен ах: «Мы обещали
Магомету
по беду
б л истат ель ну ю»; «Во имя Аллаха,
милости,
сострадания»;
«Султан,
сын
Султ ан а,
Фетх-Али,
шах
рода
Кадж ар о в»; «Шестой полк победо­
но сен»; «Аллах вам даст блага,
к оторы х
вы
жажд ет е,
мо гучую
св ою
защиту
и
б лиз кую
по беду.
Возвести
это
правоверным...»
—
Никогда
не
должно
слишком
многое
обещать
широковещательно,—
ска зал
Сеньковский,—
ибо
все
это
достается
в
конце
концов
в
руки
в рагов .
Положение
мен яло сь:
он
уезжал.
Гри бое дов
оставал­
ся.
Путешествия
дают
человеку
превосходство.
Он
боле е
не
звал
его
в
журналы.
Грибоедов
смотрел
на
уче ного
по л яка.
Он
до г адал ся.
Слава
не
застаивалась.
Стоит
ему
осе ст ь,
все
они
отхлынут.
Не
сразу,
конечно.
Они
буд ут
ждат ь
под ви гов
чрезвычайных,
слов
никогда
не
бывалых,
острот
язвительных.
Они
потребуют
нагло,
откры то,
чт об
он
оплатил
им
их
любопытство,
их
низкопоклонство
тотчас
же.
136

Пот ом
они
привыкнут.
Н ачнут
тихонько
смеяться
над
медленною
работою,
они
о тс ту пятся,
но
своего
низкопоклонства
не
простят.
Они
будут
называть
его
«автором знаменитой коме­
ди и»
или
«автор ненапечатанной комедии». О н с го рб ит ­
ся
немного,
его
черный
фрак
поизносится.
Начнет ся
причудливый
каше л ь,
старческое
умное
острословие,
а
по
вечерам
сражение
с
Сашкой
из-за
пыли.
Стало
быть,
он
станет
чуд ак ом.
Он
будет
появляться
в
гостиных,
зар ане е
уязвлен­
ный ,
не до к онч енный
человек:
автор
знам ени то й
коме­
дии
и
знаменитого
проекта.
Он
полысеет,
как
Чаа да ев,—
волос
на
в исках
уже
лишился.
Будет
клясть
Петербург
и
гостиные.
И,
ког да
он
бу дет
говорить
о
Востоке,
все
б удут
переглядывать­
ся:
давно
слышали,
и
вострый
какой-нибудь
Ма льц ов
похлопает
его
по
пл ечу: «А помните,
мо л,
Александр
Се рге еви ч,
мы
раз
чуть
не
уехали
туда ,
на
Восток,
со всем
из
Р осс ии...»
—
А
отчего
вы
так
стремитесь
к
путешествию?
—
спросил
он
строго
Сеньковского,—
У
вас
ведь
ж ур­
на лы.
—
Бог
с
ни ми,
журналами
русскими,—
ответство­
вал
надменно
Сеньковский,—
в
России
все
слишком
н еуст ойчив о,
слишком
молодо
и
уже
успело
м ежду
тем
состариться.—
Собственно,
он
повторял
его
же
слов а.
—
Милостивый
государь,—
вдруг
побледнел
Грибо­
едов.
Он
встал.
—
Вы,
кажется,
з а были,
что
я
тож е
русский
и
трепать
имя
русское
почитаю
предосудительным.
И
Сеньковский
скрылся.
Он
раскланялся
бег ло
и
ускользнул,
уязвленный.
А
Гр ибое дов
остался.
Он
п осм отрел
на
пожелтелые
листки
и
вдруг
бро сил
их
в
ящик
с тола.
Трагедия
бы ла
дурн а.
—
Сашка,
одеваться.
Я
еду
со
двора.
37
Никто
так
не
уме л
скучать,
как
он.
Он
перел ист ыв ал
Моц арта ,
любимые
сво и
льстивые
со на ты,
наи гр ы вал,
рассматривал
свои
н огти,
полиро­
вал
их,
не
вы лезал
из
пе строго
азиатского
халата,
137

слонялся
из
угла
в
угол
и
сосчитал:
двадцать
шагов.
Выдумывал
небывалую
любовь
к
кавказской
де вочк е
с
кру гл ыми
глазами.
Ник ак ая
любовь
не
брала
его .
За
ок ош ком
был
ясны й
холод ок,
а
в
домах
ч ужие
люди.
Он
же
любил
обсыханье
земли,
тепло,
кр асно ­
желтые
листики
на
земле,
ко торы м
не
зн ал
точного
названия.
Какой-то
захолустный
предок
оживал
в
нем,
не люд им
и
странствователь,
провинциал.
Зд есь
ему
решительно
нечего
б ыло
делать.
Вт айн е,
может
быть,
он
был
бы
рад,
ес ли
б
теперь
Нессельрод
послал
за
ним
и
ск аза л: «Будьте,
А лек­
сандр
Сергеевич,
столоначальником
в
городе
Тифлисе».
Только
не
Персия,
ра ди
бо га
не
Персия!
Он
боялся
ее
та к,
как
можно
бояться
только
че л ове­
ка.
Так
он
слонялся
и
раз
набрел
(у самого камина)
на
решение:
еха ть
в
Ти фл ис.
Представить
проект
Паскеви-
чу;
пусть
Пас кев ич
бу дет
директором.
Пр едста ви ть
се бе
Ива на
Федоровича,
бравого,
с
колечками
усиков,
управляющим
Мануфактурною
Ко м­
панией
бы ло
прос то
весело.
Он
уткнется
в
бум аги,
закапр из нич ает
и
бросит
их
Грибоедову:
—
Александр
Сергеевич,
разберитесь.
И
Александр
Сергеевич
тогда
разберется.
—
Мы
е ще,
Сашка,
попутешествуем.
Тебе
зде сь
не„
надоело?
И
Са шка
отвечал,
неожиданно
впопад:
—
П огода
очень
хорошая,
Ал ексан др
Сергеевич.
Те­
перь
на
К авк азе
оче нь
да же
те пло,
ес ли
только
до ждь
не
и дет.
38
И
вот
в
од ин
прекрасный
д ень
полу ч ил
он
письмо
от
Настасьи
Федоровны,
маменьки.
«Мой любезный сын!
Не
и мею
слов,
ч тобы
тебя
отблагодарить.
Ты,
мой
друг,—
единственный
помощник
своей
ма те ри.
Как
ты
меня
одолжил,
что
сразу
же
и
послал
четыре
тысячи
зо лот ом,
не
то,
вообрази,
не
знаю,
как
бы
и
справилась
с
этими
кредиторами.
Говорят,
Ива н
Федоровичу
дали
миллион.
Какое
с час тье!
Я
писала
Елизе
и
поздравляла.
138

Письма
ид ут
медленно,
так
что
ответа
до
сей
поры
не
получала.
Не
оставляй,
мой
друг,
Ивана
Федоровича.
Он
при
ныне ш них
ст есненных
обстоятельствах
большая
для
нас
п одпора .
Дошло
до
ме ня
и
о
ва ших
почестях,
любе зны й
сы н,
и
сердце
матери
радовалось
из да ли.
Дошло
и
о
некоторых
ваших
литературных
по дви­
гах,
но
зачем
нам
гов ори ть
об
увлечении
молодости!
Четыре
тысячи
я
в
ту
же
неделю
отдала
за
д олг
Ни ките
Ива новичу ,
не
то
с рок
закл адн о й,
и
ваша
мать
о стал ась
бы
без
кров а!
Надеюсь
только
на
бо га
и
на
в ас,
бе сце н­
ный
сын.
А. G.
Здесь,
на
Мо скве ,
оче нь
удивляются,
что
до
сей
пор ы
не
с лышно
ничего
о
назначении
твоем.
Помни,
сы нок,
что
голы
мы
как
сосенки».
Грибоедов
оглядел
г олую
комнату.
—
Прорва,—
ти хо
сказал
он
и
сж ал
зуб ы.
И,
что б
са мому
не
подумать,
что
сказал
это
о
матери,
стал
рыться
в
Саш ки ных
с че тах.
Он
закри чал
Сашке:
—
Сашка,
прорва.
Ты
ме ня
до
с умы
доведешь.
Ты
знаешь,
сколько
ты
за
переезд,
франт-собака,
ухлопал!
Кричал
он
совершенно
голосом
Нас тась и
Федоров­
ны.
39
Нежданно-негаданно
назавтра
пришла
за писк а
от
Нессельрода,
краткая
и
крайне
вежливая.
Грибоедов
чрезвычайно
медленно
и
вяло
собирался
к
не му.
Сидел
без
фрака
в
кре слах ,
пил
ч ай,
п рих лебы­
вал
и
мирно
говорил
Сашке:
—
Александр,
ты
как
думаешь,
можно
здесь
найти
квартиру
несколько
по ниже ,
хоть
во
втором
жилье?
—
Можно.
—
А
дешево,
как
думаешь?
—
Можно
и
де ше во.
—
У
тебя
оба
локтя
продраны.
—
Оба-с.
—
Что
ж
ты
д ругог о
казакина
себе
не
сошьешь?
—
Вы
денег
не
д авал и-с.
139

—
Зачем
же
ты
мне
не
говорил?
Вот
т ебе
д еньг и;
что
о ста не тся,
се бе
возьми,
на
оре хи.
—
Благодарим.
—
А
у
тебя
знакомых
здесь
нет,
Александр?
Саш ка
подозревал
хитрость.
—
Нету-с
знакомых.
Ни
одной.
—
Вот
ка к,
ни
одн ой.
Напрасно,
А л ександ р.
Заведи
себе
знакомых.
—
У
м еня
со
второго
эта жа
знакомые.
—
Под ай
мне
фрак.
Ор ден.
Он
до лго
вв ор ач ивал
перед
зер кал ом
з олотой
шпе­
нек
в
черное
сукно.
—
Кр ив о?—
спросил
он
Сашку.
—
Нет,
прямо-с.
—
Х о рошо.
Я
пойду.
Я
дома,
может
быть,
не
ск оро
буду,
так
ты
по о бедай,
квартиру
з апри
и
можешь
идти
со
двора.
—
Слушаю.
К
вечеру
быть?
—
Можешь
к
в е черу,
можешь
и
раньше.
Как
хо­
чешь,
Ал екса ндр .
Говорил
он
с
Сашкой
очень
п окор но
и
вежливо,
точно
это
был
не
Сашка,
а
Бегичев.
У
Нессельрода
он
повел
точн о
такой
же
раз гово р.
—
Я
получил
вашу
записку,
граф.
Може т
быть,
слишком
ра но?
Я
не
помешаю?
—
Напротив,
напротив,
дорогой
гос поди н
Грибоедов,
даж е
немного
по здно .
Нессельрод
был
сегодня
праздничный,
прозрачный,
сия л,
как
хрустальная
лампадка.
—
Я
еще
вчера
вспоминал
вашу
тонкую
мысль.
Грибоедов
насторожился.
—
Действительно,
в
Персии
нынч е
не
мож ет
быт ь
поверенного
в
делах,
там
может
быть
только
полномоч­
ный
министр.
Вы
совершенно
правы,
и
эта
мыс ль
одобрена
государем.
Грибоедов
усме хнул с я
очень
свободно.
—
Напрасно,
граф,
напрасно
вы
счи тает е
эту
мысль
столь
то нко й.
Но
кар лик
засмеялся
и
закивал
головой,
как
заговор­
щик,—
потом
он
потер
руки
и
привстал.
Бр ови
его
поднялись.
Вдруг
он
ткну л
Г риб оедо ву
св ою
с ерую
ручку.
—
Поздравляю
в ас,
господин
Г рибое дов ,
вы
нагр аж­
дены
чином
статского
советника.
140

И
бы ст ро,
ловко
пожал
грибоедовскую
холодную
РУКУ-
Он
протянул
Грибоедову
высочайший
указ,
еще
не
подписанный.
Коллежский
советник
Г риб оедов
возво­
дился
в
чин
статского
советника
с
назначением
его
полномочным
министром
российским
в
Персии,
с
содер­
жанием
в
год...
Грибоедов
пол ожил
бумагу
на
стол.
—
А
что,—
он
ск азал
отрывисто
и
груб о,—
что,
ес ли-
я
не
поеду?
Нессельрод
не
по нима л.
—
Вы
откажетесь
от
милости
имп ерат о ра?
Назн ач ени е
—
был
за ко нне йший
повод,
законней­
ший
выезд
на
почт ов ых,
и
да же
на
курьерских,
а
путь
на
Персию
—
через
К ав каз.
Ста ло
бы ть,
Ка вка з,
Па ске-
вич ,
стало
быть,
тяж елы е
полудетские
глаза.
Но
это
все-таки
не
Кавказ,
не
Закавказье,
не
Ко мпан ия,
это
Персия.
—
Тогда
я
буду
откровенен,—
сказал
карлик.
Он
поджал
губы
и
остановился
глазами.—
Нам
нужно
вывести
из
Хоя
дв адца ть
пять
тыс яч
войска
и
отпра­
вить
их
на
Турцию.
Но
для
этого
нужно
получить
контрибуцию,
куруры.
Мы
ищем
чел ове ка,
который
мог
бы
это
сделать.
Это т
ч ело век
—
вы.
Он
испугался
своих
сл ов
и
сжался
в
го ре ст ный,
от ч аянный
комочек.
Кар л
Васильевич
Нессельрод,
граф,
вице-канцлер
империи,
проболтался.
Они
отправляли
его
на
съедение.
Вд руг
Грибоедов
щелкнул
пальцами
и
напугал
Нессельрода.
—
Про ст ите ,—
он
зас ме ялся,—
я
пр иним аю
назна­
чение
с
благодарностью.
И
Нессельрод
не
понимал.
Значит,
с
э тим
че лов еком
все
должно
вести...
наобо­
рот .
Пок а
не
пробалтывался,
человек
в илял.
А
к ак,
по
кра йнем у
легкомыслию,
сболтнул
фразу
военного
ми­
нистра,
пок а
совершенно
секретную,
че ло век
—
вот
он
—
щелкнул
пальцами
и
согласился.
К акая
эт о,
одна­
ко
же,
о пасн ая
наука,
дипломатия.
Но
он
во все
не
проболтался,
он
знал,
с
кем
говорит,—
он
с
самого
начала
понима л,
что
с
этим
че лов еком
должно,
как
и
вообще,
во
всей
этой
несчастной
азиатской
политике,
ве сти
себя...
наоборот,—
и
тогд а
получаются
неожидан­
но
хорош и е
результаты.
И
он
ск ажет
новому
послу
141

персидскому: «Мы не возьмем у вас ни...
как
это
называется...
туман а,
томана»
—
и
с разу
же...
куруры,
куруры.
Нессельрод
вздохнул
и,
улыбаясь,
любовно
погля­
дел
на
статского
советника.
—
Гос п один
министр,—
ска зал
он ,—
я
буд у
счаст­
лив
на
д нях
представить
вам
инструкции.
—
Но,
гос под ин
граф,—
уже
совершенно
на
равной
но ге
сказал
ему
ст ат ский
со ве тник, —
знаете
ли,
я
сам
со ставлю
инс т рук цию.
Нессельрод
окаменел.
Как
быстро
взя т
тон,
тон,
о днако
же,
делающий
всю
музыку.
—
Но,
госп оди н
Грибоедов...
—
Гр аф,—
сказал
Г рибое дов,
вс тав ая,—
я
набросаю
и нстр укци и,—
а
в
вашей
воле
их
од обрит ь
или
не
одоб ри ть,
принять
или
не
принять.
Нессельрод
не
знал
русского
об ы чая,
что
рекрут,
сданный
не
в
оче редь ,
за
другого,—
куражится.
Но
он
что-то
понял.
Х орошо.
Пусть,
если
ему
так
нравится,
сам
составит
эти
инструкции.
—
Полагаю,—
с казал
он
почти
просительно,—
вы
ничего
не
буде те
иметь
против
того,
чтобы
первым
секр етар е м
вашим
был
назначен
Мальцов.
Таково
же ла­
ние
государя,—
добавил
он
торопливо.—
А
о
втором
секретаре
мы
ср азу
же
позаботимся.
Гри б оедов
поду ма л
и
вдруг
улыбнулся.
—
Я
про шу
в ас,
гра ф,
наз на чить
вторым
секретарем
человека,
сведущего
в
восточных
языках...
и
то же
в
медицине.
В
знаниях
господина
Мальцова
по
этим
частям
я
не
уверен.
—
Но
почему...
в
медицине?
—
Пот ому
что
медики
важ нее
всего
на
Вос ток е.
Они
проникают
в
гаремы
и
пользуются
доверенностью
ша ха
и
принцев.
Мне
нужен
человек,
кот орый
мог
бы
проти­
во сто ять
английскому
доктору,
господину
Ма кн илю,
который
представлялся
вашему
сиятельству.
Неопределенным
взглядом
посмотрел
вице-канцлер
импер ии.
—
Но
я
боюсь,
что
нам
придется
отказаться
от
это й
мыс ли,—
сострадательно
улыбнулся
о н,—
потому
что
столь
ред ко го
со вм ещен ия
—
медика
и
знающего
в ос­
точные
язы ки
—
во об ще,
к ажет ся,
не
существует.
—
О,
напротив,
на про тив,
граф,—
сострадательно
улыбнулся
полномочный
министр,—
это
совмещение
142

именно
существует.
У
меня
есть
такой
человек,
доктор
Аделунг,
Кар л
Федорович.
Осмеливаюсь
рекомендо­
ва ть
его
вашему
высокопревосходительству.
Фамилия
смешливого
доктора,
согласного
ехать
в
лю бое
несуществующее
государство,
ставит
в
тупик
руководителя.
—
Но
тем
лучше,
тем
лучше,—
возражает
он,
слегка
озадаченный,—
извольте,
ес ли
таковой,
как
вы
говори­
те,
является
совмещением...
Он
провожает
Г риб оед ова
до
пр ие мной
и
остается
один.
—
Какое
счастье,—
го в орит
он
и
смотрит
на
св ой
паркет.—
Какое
счастье,
что
этот
человек
н акон ец
уез­
жает.
40
В стала
обида
в
силах
Дажь­
бож а
внука,
вступила
девою
на
зе млю
Тр оя ню,
всплескала
ле бе­
диными
крылы
на
си нем
море.
Слово
о
полку
Игореве
Встала
обида.
От
Нессельрода,
от
мыш ье го
государства,
от
раско­
ряки-грека,
от
совершенных
ляжек
тмутараканского
бо лван а
на
со фе
—
встала
обида.
Встала
обида
в
си лах
Дажьбожа
внука.
От
бы строго
и
удачливого
Пу шк ина,
от
молчания
отечного
монумента
Крылова,
от
собственных
бедных
желтых
листков,
котор ым
не
ожить
вовеки,—
встала
обида.
Встала
обида
в
си лах
Д ажьб ожа
внука,
вступила
девою.
От
безответной
Кати,
от
мадонны
Мури льо,
сл адк ой
и
денежной
Леночки,
от
того,
что
он
нач ин ал
и
бросал
же нщ ин,
как
стихи,
и
не
мог
ин ач е,—
встала
обида.
В сту пила
девою,
далекою,
с
тяже лым и
де тским и
глазами.
Встала
обида
в
си лах
Да жьбо жа
внука,
вступила
девою
на
землю
Трояню.
От
земли,
родной
земли,
на
которой
голландский
солдат
и
инженер,
Петр
по
имени,
навалил
ка мни
и
назвал
Петербургом,
от
финской,
чужой
земли,
и здав на
выдаваемой
за
русскую,
с
эс то нс­
кими
чудскими,
белесыми
людьми,—
встала
обида.
143

Встала
оби да
в
си лах
Д ажь божа
внука,
вступила
девою
на
зе млю
Трояню,
всплескала
лебедиными
кры-
лы
на
синем
море.
На
синем,
южн ом
море,
к оторое
ему
не
отдали
для
труда,
для
пота,
чужого
труда
и
чужого
пот а,
для
его
гл аз,
для
его
се рдца ,
плескала
она
крылами.
—
Сашка,
пой
«Вниз по матушке по Волге»!
—
Пой ,
Сашка,
пляш и!
Несколько
удальцов
бросятся
в
легкие
струи,
спус­
тятся
на
протоку
Ах ту бу,
по
Бузан-реке,
дер зну т
в
открытое
море,
воз ь мут
дань
с
прибрежных
городов
и
селений,
не
пощадят
ни
седины
старческой,
ни
лебяжьего
пух а
мил ых
груд е й.
—
Стенька,
по й!
—
То
есть
С ашка ,—
гов ори т
вдруг
Гр иб ое дов,
изум­
ленный,—
Саш ка,
пой.
Сашка
по ет
про
Волгу.
Александр
Сергеевич
Гри боед ов
сл уш ает
и
пот ом
говорит
Сашке
с ухо,
как
кому-то
другому:
—
Я
хоте л
сказать,
что
мы
едем
не
в
Персию,
а
на
Кавказ.
Па
Ка вка зе
мы
за держ имс я
у
Ивана
Федорови­
ча.
Вы,
кажется,
полагаете,
что
мы
едем
в
Персию.
Ко му
это
г ово рит
Але ксан др
Сергеевич
Гр ибое дов?
Александру
Грибову
—
так
ведь
фамилия
Сашкина?
Александру
Дмитриевичу
Грибову.
Но
Грибоедов
стоит,
и
топает
ногой,
и
ве лит
пе ть
Сашке,
и
Стеньке,
и
всем
чертям
про
Волгу.
И
не
сл уш ает
Сашку,
и
все
думает
про
Пе рс ию,
а
не
про
Кавказ,
что
его
провел
немец-дурак,
что
не
задержится
он
на
К авк азе,
что
Ив ан
Федорович
Паске­
вич ...
Иван
Федорович
Паск евич
тоже
дурак.
И
он
топает
тонкой
ногой
и
смотрит
сухими
глазами,
которые
в
очках
кажутся
Сашке
гро ма д ными:
—
Пляши!
Потому
что
встала
обида.
Встала
о бида,
вступила
д евою
на
землю
—
и
вот
уже
пошла
плескать
ле бе д иными
к ры лами.
Вот
она
плещет
на
синем
море.
Поют
копья
в
желт ой
стране,
называемой
Персия.
—
Полно,—
гов ори т
Грибоедов
Сашке,—
ты,
каж ет­
ся,
с
ума
сошел.
Собирайся.
Мы
едем
на
Кав каз,
слышишь:
на
Кав-каз.
В
Тифлис,
дурак,
е дем.
Че го
ты
распелся?
Теп ло го
платья
брать
не
нужно.
Это
в
Персии
нам
бы ло
холодно,
на
Ка вк азе
тепло.

ГЛАВА
ТРЕТЬЯ
Подорожные
выдаются
дв ух
родов:
для
ча с тных
разъездов
с
одним
ш темпелем,
для
казен­
ных
—
с
дву мя.
По что вый
доро жн ик
1
Пом ал ень ку
в
ч ем одан
ук л ады ва ли сь : billets doux1
от
Катеньки,
кн иги
по
бухгалтерии,
двойной,
тройной,
которая
его
н ынче
более
интересовала,
чем
антиквите-
ты
и
отвлеченности,
бе лье,
проект,
заполученный
обр ат­
но
от
Родофиникина,
лок он
от
Леночки,
грузинский
чекмень
и
мундирный
фра к.
1 Записочки (ф р. ).
Помаленьку
в
чемодане
все
это
утряхалось.
Бричка
двигалась
помаленьку.
Дорога!
Ах,
до лины,
горы,
то,
се,
колокольчик!
Реки
тоже,
изви вающи еся ,
так
ск аза ть,
в
светлых
руслах
своих!
Небо
со
столь
естественными
на
нем
облаками!
Ничуть
не
бы ва ло:
все
это
было
видено
и
проезжено
тридцать
раз.
Дор ога
и
ес ть
доро га.
Жар,
пы ль
и
мухи.
Оводы
непр ест анно
жалят
лошадей,
и
те
ни
с
места.
В
обыкновенные
четвероместные
коляски,
с
одн им
чемоданом
и
сундуком,
едущим
дву м
и
т рем
полагалось
четыре
лошади.
Но
статским
советникам
и
всем
чинам,
состоящим
в
че тве ртом
кл асс е,—
восемь.
Чин
его
был
ныне
ст атский
советник,
ех ал
он
с
Са шк ой,
но
ведь
звание-то
его
был о
какое :
по лном оч­
ный
министр.
145

О днако
в
уставе
о
подорожных
и
вовсе
такого
звания
не
числилось.
Павлинное
звание!
Оно
по
кр ай­
ней
ме ре
ра вня лось
зва нию
сенат о ра,
а
сенаторы
все
б ыли
вт оро го
класса
—
и
полагалось
им
не
бол ее
не
ме нее
как
пятнадцать
лошадей.
На
станции
смотритель
решил
по-своему
де ло
и
вы дал
ему
после
спора
дес ять
лошадей.
Десять
лош а­
дей
полагалось
контр-адмиралам,
епископам
и
арх и­
мандритам,
которые
присутствуют
в
Синоде.
Это
бы ло
очень
неудобно
и
не ну жно
—
дес ять
л оша­
дей,
где
от
силы
нужно
пять ,
и
потом
он
на
станциях
их
быстро
разронял,
но
сперва
вз ял
единственно
из
озорства.
Он
скоро
устал
от
смотрителевых
спин,
перед
ним
склоняющихся,
пр ед ост авил
поче т
своей
поклаже
и
ус ка кал
вперед,
в
бричке,
сам-друг
с
С ашк ой,
инког­
нито.
Бричка
—
та
же
квартира:
в
северной
комнате
—
ви­
на
и
припасы,
в
южной
—
платье
и
к ниги,
вс е,
что
нужно
человеку.
Только
меньше
пу ст оты
и
дви жени й.
За
человека
движ утс я
лошади.
Осед л ая
его
деятельность
здесь,
на
прос той,
пыль­
ной
дороге,
изумила
ег о.
Сколько
ра згов оров ,
ул ыб ок,
разнородных
п окрое в
собственного
невеселого
л ица.
Всла ст ь
он
наговорил
иностранных
слов
иностран­
ным
людям.
Всласть
он
наигрался
в
сумасшедшую
игр у
с
автора­
ми,
п одобн ую
иг ре
на
кл ав иат уре,
закрытой
су кн ом.
Жил
он
не
в
с ебе,
а
в
тех
людях,
к отор ые
по мину тно
с
ним
бы вал и,
а
все
они
были
умники
л ибо
хотели
ими
быть,
все
б ыли
дейст во в ате ли:
военные,
дипломатичес­
кие ,
литературные.
Какие
ж
это
люди?
Они
ж или
по
платью,
по
платью
двигались:
куда
платье,
туд а
и
они .
—
Ал екса ндр !
Ты
что
ж,
опять
заснул?
Видишь,
привал.
Разве
ты
не
чувствуешь,
что
кон и
стали?
Доставай
вина ,
телятины.
Ся дем
под
дуб.
Ямщик,
при­
саж ив айся ,
голубчик.
Ты
какой
губернии?
Леночка
просила
в
последний
миг
расставанья:
—
Alexandre, приезжайте к нам в Карлово.
146

(Карлово
—
лифляндское
имение
Фаддея,
за раб о­
тал
се бе
на
старость.)
Т огда
же
дала
с вой
ло кон
и
всхлипнула.
По думат ь
всерьез.
Кавказская
девочка
исчезла
из
п оля
зр ен ия.
Дуб
у
д ороги ,
по хожий
на
корявую
ростральную
колонну
петербургской
б иржи.
Н акану не
отъезда
он
был
на
к олон не,
взбирался
на
нее
с
неясной
целью.
Вид
был
великолепен
—
раз ­
ноцветные
кр овли ,
позолота
церковных
глав,
полная
Н ева,
к ора бли
и
мачты.
Когда-нибудь
взойдут
на
столб
путешественники
—
к огда
столб
переживет
с то лицу
—
и
спросят:
а
где
стоял
дв оре ц?
где
соб о ры?
Будут
сп орить.
Род о фини кин,
финик-то,
так
ве дь
и
не
вы дал
за
м есяц
вперед,
ускромил.
Ах
ты
финик!
Ах
ты
азиатское
начальство,
ваш е
превосходительст­
во,
пикуло-человекуло,
мать
т вою
дерикуло!
И
напом инат ь
не ль зя,
не
то
торопить
будет
в
Азию.
Станция.
—
Вы
что,
голуб чи ки ,
читаете?
—
Объявление
новое,
о
во йне,
вышло.
—
Так
какое
же
новое?
Оно
в едь
в
апреле
вышло,
схватились.
Мы
уже,
почитай,
месяца
как
три
деремся.
—
Мы
не
знаем,
только
опять
пе рс ияны
с
нами
дерутся,
с
нас
уж
рекрутов
и
то
берут,
берут.
Все
с
на шей
деревни.
—
Как
пер сия не?
У
нас
война
теперь
с
турками.
—
Для
че го
с
турками?
Написано:
персия ны.
—
Ты
не
тут
чи та ешь.
Тут
о
пр ич инах
войны.
—
Все
одно,
что
пр ичина,
что
война.
Мы
не
знаем.
С
н ашей
деревни,
с
К ри вцовк и,
рекрутов
побрали.
К атень ка
—
вот
истинно
милая
же нщина.
Явился
к
ней
попрощаться,
а
она
в
амазонке.
—
Я
с
вами
е ду,
Александр.
—
Куда
вы,
Катенька,
что
с
в ами,
милая!
Как
она
тогда
вздохнула.
147

Оказалось:
все
у
нее
перепуталось.
Ста ла
Катенька
па триот кой ,
как
все
актер ки ,
купила
амазонку
—
из
театра
Большого
собралась
на
театр
военных
действий.
—
Бог
с
вами,
Катенька,
ну
где
вам
воевать.
Да
и
я
не
на
войну
еду .
Старый
солдат
сидел
в
буд ке
при
дороге
и
спал.
—
Де д,
ты
что
здесь
делаешь?
—
Стерегу.
—
Что
сте р ежешь ?
—
Дорогу.
—
Кто
ж
те бя
поставил
здесь
д орогу
стеречь?
—
По
пр ика зу
императора
Павла.
—
Павла?
—
Тридцатый
год
стерегу.
Х одил
в
город
узнавать,
говорят,
бумага
про
харч и
есть ,
а
приказ
затерялся.
Я
и
стерегу.
—
Так
те бя
и
оставили
ст е речь?
—
А
что
ж
можно
сделать?
Говорю,
приказ
затерял­
ся.
Прошение
подавали
годов
пя ть
назад,
ответу
нет.
Ха рчи
выдают.
На
с танц ии
смотритель
сказал
обождать
—
нет
ло­
шадей.
Он
прошелся
по
дв ору.
Ямщик
за сы пал
овес
лошадям.
—
Ты
что,
любезный,
сво бо ден?
—
Сейчас
сво боде н,
да
смотритель
с казал
г енерал а
ждат ь.
Гривну
ямщику
на
ча й.
Смотрителю:
—
Ты
чт о,
любезный,
генерала
ждешь?
Давай-ка
лошадей.
Как
он
заторопился.
Так
следовало
вести
себя:
начинать
с
ямщи ка ,
а
не
со
смот рите л я.
А
он
в
Петербурге
понес
сво е
«Горе»
прямо
минист­
ру
на
цензуру.
Занесся.
Тот
и
так
и
сяк,
любезен
был
до
крайности,
и
ничего
не
вышло.
Теперь
«Горе»
у
Фад­
дея.
Он
ведь
только
че ловек ,
ему
хот елос ь
иметь
с вой
до м.
Он
боялся
п уст оты
—
и
толь ко.
О
Персии
он
по ка
думать
не
хочет.
На
день
дов ольн о.
Все
прос то
в
мире,
и,
может
бы ть,
лучший
товарищ
—
Сашка.
Много
ли
человеку
нужно.
148

Воронежские
степи.
Бычок
мычал
вниз у,
в
долине.
Двое,
оче нь
медленно
и
лениво,
везли
воз
сена
на
в олах,
выбираясь
на
в ер хнюю
дорогу.
Волов
кусали
с л епни,
и
они
не
шли.
Один,
толстый,
тянул
их
за
рога,
другой
с
воза
кричал
отчаянно
и
бил
волов
пал к ой.
Пр авый
вол
о стан овил ся
решительно,
словно
на
этом
месте
уже
сто
лет
так
стоял.
За
ним
другой .
Тогда
че лов ек
спрыгнул
с
воза
стремительно,
лег
в
кан аву
и
стал
курить.
Солнце
пе кло.
Молодайка
в низу
пела.
—
Ски даю
маску.
Новый
с вет
для
меня
просиял.
—
Чего
пр икаж ет е?—
спросил
Сашка.
—
Мы
сюда
сворачиваем,
друг
мой.
Ям щик,
мы
здесь
заночуем.
2
На таль юшк и,
М арьюшк и,
Нез намые
девушки.
Песня
Лошади,
распряженные,
щипали
ле ниво
траву
и
дымились.
Ямщик
все
пощупывал
им
бока.
Ког да
они
поостыли,
спросил
у
молодайки
воды,
и
лошадь
нед виж­
но
пи ла
из
ведра,
осторожно
храпя
и
вз дыха я
синими
ноздрями.
Молодайка
покачивалась
на
выс о ких
бедрах
под
плавны й
ход
ведер.
У
нее
б ыло
плоское
смугло-бледное
лицо,
босые
крупные
ноги.
В
доме
жил
только
дед
да
она.
Муж,
каз ак,
уж
год
не
сл ал
вестей.
Она
напа са ла
сена,
дед
хо дил
изр е дка
в
из воз.
Остан авл ив али сь
у
нее
и
проезжающие.
Работала
о на,
по
видимости,
плавно
и
медленно,
все
ей
давалось
легко:
так
она
но сила
ве дра.
Гри боед ов
приказал
Са шке
нести
в
дом
припасы,
вино.
Сели
ужинать.
Сашка
с
ямщиком
ужинали
во
дворе,
разговаривали
со
стариком,
а
молодайка
прислуживала
Г рибое дов у.
Он
сквозь
открытое
о кно
слышал
чавканье
ямщ ик а,
хлюпанье
Сашки
и
тот
неторопливый
и
нелю­
бопытный
разговор,
кото рый
ведут
м ежду
собою
незна­
комые
п рос толюдин ы .
149

—
Как
звать
те бя,
милая?
Молодайка,
так
же
все
покачиваясь,
н а крыла
гру­
бой
скатертью
стол .
Она
бы ла
вовсе
не
стройна,
слиш­
ком
широка,
но
ноги
был и
очен ь
легки.
Ли цо
то же
широкое,
блед ное ,
словно
она
стр ада ла,
не
теперь,
а
давно,
ка ко й-то
болезнью.
—
Марьей,—
она
улыбнулась.
—
А
теперь,
значит,
едет е
туды
об ратн о?—
сп раш и­
вал
дед
Саш ку
за
окном.
—
Мы
теперь
по лу чили
назначение,—
отв е чал
Са ш­
ка,
прихлебывая.
—
Ага,—
дед
удовлетворился.
—
Садись,
Маша,
ужинать
будем,—
сказал
Г риб ое­
дов.
—
Мы
уже
отужинали,—
ответила
Марья
и
присела
в
стороне
на
к рай
стула,
ст ала
смотреть
в
окно.
Ямщик
за
окн ом
нач ал
икать,
что б
по к азать
деду ,
что
сытно
поел,
и
приговаривал:
—
Т ьфу,
господи.
—
Так
од ни
и
живете?—
спрашивал
Сашка.
—
Одни,—
равнодушно
отвечал
дед.
Вдруг
Марья
широко
и
сладко
зевнула
бол ьш им
ртом.
Гр ибое дов
тотчас
выпил
за
ее
здор овье .
—
Искупаться
тут
у
вас
можно?
Речка
недалеко?
—
Речка
недалеко,
да
мелка.
Реб ята
в
ней
только
купаются.
Можно
баньку
стопить.
—
Стопи,
Маша,—
попросил
Гр ибое дов.
Маша,
не
очень
довольная,
размялась
и
по шла
во
д вор.
В
низенькой
баньке,
что
стояла
травяным
гробом
во
дворе,
бы ло
жа рко,
и
глиняный
пол
пропах
столетним
дымком.
Ямщик
спал
в
бри чк е.
Сашка
свернулся
под
гун ь­
кой
и
непробудно
вздыхал
в
тридесятом
царстве.
Ма ша
сидела
на
крылечке.
—
Маша,—
сказал
Грибоедов,—
ну-ка
подвинься.
И
он
обнял
Машу.
3
Утром,
ча сов
в
шесть,
ямщ ик
постучал
кнутом
в
ок но.
Грибоедов
пр осн улся
и
махнул
ему
голой
рук ой
сердито.
Ямщ ик
отошел.
Грибоедов
с пал
без
белья,
было
оче нь
жарко,
а
от
мошек
нат ян ул
на
се бя
гру бую
простыню.
В
сенцах
150

копошился
дед.
Потом
начался
под
окошком
обряд:
ямщик
подправлял
подпругу,
кричал
на
пристяжную,
она
дергала
мордой
и
колокольцами,
а
дед
делал
зам еч а ния:
—
Хомут
за тяни .
Натрет
она
веред.
—
Ничего,—
цедил
самолюбивый
ямщик.
Дед
щу пал
од ну
из
пристяжных.
—
Мышаки
у
твоего
коня,
такое
дело.
—
Ну
да,
мышаки,—
сказал
ямщ ик
не до воль но,
од­
нако
послышались
колокольцы
—
лошадь
дернула
голо­
вой ,
и
ям щик
крикнул:
—
Ну,
ты!
Потом
он
ск аза л,
уступая:
—
Пой ти
к
конскому
лекарю
на
стан ци и.. .
—
Че го
к
лекарю,—
гов ор ил
дед,—
нужно
коновала.
Он
клещами
мышаки
вытянет.
Гри боед ову
н ад оело.
Он
выглянул
в
окн о.
Бричка
стояла
уже
запряженная,
дед
в
тулупе
и
бе лых
испод н ик ах
сто ял
с
ямщиком
у
лошадей.
Сашка
под
гунькой
не
ш евел илс я.
Грибоедов
распахнул
окно:
—
Вот
что,
любезный,—
сказал
он
ямщику,—
ски­
дывай
в ещи.
Пое зжа й
себе
порожняком.
—
А
разве
не
пое дете ?—
спросил
ямщ ик
н ед оброже ­
лательно.
—
Нет ,
не
поеду.
Вот
тебе
на
в одку.
Ямщик,
как
ошарашенный,
стал
отвязывать
сундук
и
чемодан
и
составил
их
с
азартом
прямо
к
Сашкиному
носу,
видневшемуся
из-под
гуньки.
4
Праотец
Иегуда
ехал
жарким
днем
на
осл е
и
запри­
метил
по
п ути
женщину
с
открытым
коленом.
Он
зах о тел
освежиться,
и
вошел
к
не й,
и
познал
ее,
а
то,
что
женщина
оказалась
Тамарью,
его
невесткой,
бы ло
случайностью
или
д аже
словесным
ос тро уми ем
библи-
ч еск ого
рассказа.
Таков,
вероятно,
был
обычай
всех
путешественников,
и
даже
апостолам
полагалось
бра ть
с
собой
от
селения
до
селения
д е вицу,
причем
о
н азна чен ии
девиц
евангелист
п опрос ту
ничего
не
гово­
р ит.
Радостно
почувствовать
под
ног ами
не
бледную
пыл ь
д ороги ,
а
синю ю
траву,
примятую
босыми
ногами,
распрямиться
и
вдру г
понять,
что
в кус ней
в сего
—
мо­
151

локо
с
черным
хле бом ,
нужней
вс его
—
самый
крохот­
ный
уг ол
на
земле,
пускай
чужой,
с
эт им
помириться
мож но,
сильней
всего
—
женщина,
молодая,
молчали­
в ая.
Нет оропл ив а
речь
простонародья,
не любоп ытн ого
к
чу жим
делам.
Дед
не
интересуется
тем,
что
он,
Грибоедов,
зас ел
у
него,
и
не
вид ит
в
этом
ничего
странного.
Ма ло
ли
людей
на
свете,
м ало
ли
что
ко му
нужно.
Он
запл ат ит
к
тому
же
за
по сто й.
Он
начал
обвыкать,
разложил
книги,
но
не
читал
их.
П исем
т оже
не
пи сал
и
о
К авк азе
и
П ерсии
ста рал ся
не
думать.
Ра здр аж али
только
бр ичк и,
проезжавшие
по
верхней
дороге
со
звяком.
Они
торопились,
пролетали.
Вечерами
же
он
уходи л
на
б ольшую
дорогу
и
подолгу
гулял.
Легко
вообразить,
что
че ло век
в любле н
в
кавказс­
кую
девочку,
у
не го
замыслы,
их
нужно
совершить
и
что
он
не сча стен.
Все
это
так,
но
не
в
эт ом
дело.
Не
может
он
б ыть
непрестанно
несчастен
и
все
вр емя
влюблен.
На
похоронах
друга
за сияе т
солнце,
человек
здоров
—
и
н еож иданно
с
ужасом
иногда
замечает:
счастл и в.
Странное
дело:
он
был
счастлив.
И
Маша,
то
и
де ло
просившая
взглядом
подарков,
бы ла
настоящая
женщина.
Уже
из
грибоедовского
сундука
перешли
в
ее
кова­
ный
сундучок
полотенца,
шаль,
к отору ю
вез
на
К авк аз,
а
в
самом
углу
спр ята лся
браслет.
Носить
его
Маша
не
решалась.
5
—
Дед,
почему
ты
не
живешь
в
стани це?—
спросил
Грибоедов.
—
Обида
была,—
с пок ойно
отвечал
де д.—
Годов
тридцать
назад
отселился.
Машки
на
свете
не
было.
—
Какая
обид а?
—
А
что
вспоминать?—
сказал
дед
и
поше л
куда-то.
Бы ла
лет
тридцать
то му
о бида,
дед
был
молод,
отселился,
купил
себе
дом ок,
нажил
Машу,
потерял
же ну,
пот ом
Маша
вышла
замуж
за
казака,
ушла
в
станицу,
он
сам
побобыльничал
с
год ,
казака
услали
в
пох оды,
и
М аша
пришла
к
нему
на
лето.
152

Чего
тут
спрашивать?
Тр ава
не
сп раш ива ет,
бы чок
не
спрашивает,
только
проезжие
казаки
воротят
но с,
а
то
и
заезж ают .
В
четыре
дня
за вяза лос ь
гр иб оедов с кое
бытие.
Сашка
спозаранок
уходил
с
дедом
на
косьбу
—
у
деда
был
покос
неподалеку,—
а
д нем
больше
спа л.
Странная
б ыла
С ашкин а
косьба!
Грибоедов
как-то
раз
встал
пораньше,
пошел
на
покос.
Дед
хо дил
с
косой,
как
маятник,
по
полосе,
взмахивал
косовищем,
блестя­
щим,
как
л ак,
от
лет
и
ру к,
останавливался,
и
опять
махал,
и
гнал
перед
собой
траву.
Он
быстро
запо тев ал ,
пятнами
по
бел ой
р уба хе.
А
Сашка
лежал
задр ав
ноги
и
читал
смятую,
гря з­
ную,
тоже
блестящую,
как
лак ,
от
к арман а,
книж ку.
Впрочем,
он
не
читал,
а
п ел.
Книжка
бы ла
песельник.
Сашка
пел:
Смолкни,
ветер,
хотя
на
минуту,
Дай
мне
полную
во лю
рыдать.
Старик
не
об раща л
на
нег о
никакого
внимания.
Однако
каж дое
утро ,
как
будто
это
само
с обою
разумелось,
говорил
Сашке:
—
Вставай,
что
ль.
Пойдем.
И
беспамятный
дед
уходил,
а
за
ним
плелся
Саш ка,
и
тогда
в
д оме
начиналась
эта
самая
Машина
походка.
Уже
тридцатитрехлетнее
тело
решало
и
думало
за
себя.
Оно
реши ло
тайком
и
втихомолку:
не
неделю
и
не
месяц,
а
скольку
богу
буд ет
угодно
проживет
он
здесь.
Родофиникин
с
Нессельродом
пускай
живут
в
Пе­
тербурге
или
ед ут
на
театр
во енных
д ейст вий.
Кавказская
девочка
пусть
рас те т.
Все
они
казались
далекими,
вряд
ли
они
даже
существовали.
Тясяча
верст
от
Петербурга,
тыс яча
верст
от
Ка вк аза.
А
он
исчезнет.
Но,
стало
быть ,
он
бе гле ц,
в
бегах,
в
нетях,
он
дезертёр?
Ну
и
что
же,
б еглец .
Человек
отдыхает.
6
Он
лежал
во
дворе,
в
траве,
как
ящерица,
бы ло
свежо,
ему
нездоровилось.
Бы ло
уже
оче нь
поз дн о.
Луна
стояла,
как
тарелка.
В
с тороне
от
до ма
сидели
дед
и
Сашка.
Они
его
не
видели.
153

—
Работница
она
хорошая,
по
двору,
ил и,
как
г овори тся
в
кре сть янс тв е,
по
хозяйству,—
г овор ил
Саш ка.
—
Хорошая,—
отв е чал
дед
н еохо тно.
П отом
он
спросил
Сашку:
—
А
бар ин
твой
богат,
што
ли?
—
Барин
зав сегд а
имеет
деньги,
по
чину,—
от ве тил
Сашка
отрывисто.—
Они
персиянские
министры.
—
Н у?—
удивился
дед.
—
А
ты
что
думал?
—
Ру ка
у
не го
сухая,—
сказал
че го- то
дед.
—
Это
прострелено
на
дуелях,—
медленно
произнес
Саш ка.
Удивительное
дело .
Ни кто,
нижё
он
сам ,
в
Петербур­
ге
и
на
Мос кве
не
за меч али
этого.
Рука
у
него
был а
прострелена,
но,
кроме
шрама
да
неловкости
в
большом
и
ука зат е льн ом,
ничего
не
осталось.
А
дед
заметил.
—
А
слышь,
де д,—
сказал
Сашка
потише,—
д очка
твоя,
она
что,
балует?
—
Да ет
помаленьку,—
равнодушно
согласился
д ед.
—
А
муж
в ернет ся?
—
Ну
и
что
ж,
может
побьет,
а
мож ет
и
не
побьет.
Она
ему
из бу
справит,
се но
убе рет.
Не
побьет.
—
Рази?
—
Па ши
хоть
плугом,
хоть
сохой,
а
урожай
—
твой,—
сказал
дед
тв ердо.
П отом
дед
пошел
к
себе.
Са шка
остался.
Грибоедову
почудилась
босая
поступь
и
легкий
шумок
пл ать я.
—
Садитесь,
Марья
Ивановна,—
ск азал
С ашк а.—
Не
угодно
бу дет
вдво ем
подышать
в оз духом
сте пе й?
—
Тише
в ы,—
с ка зала
Маша,—
барин...
—
Они
ушли
со
двора,
помечтать,—
ответил
Саш­
ка,—
на
б ольш ую
дорогу
при
свете
лу ны.
Маша
хихикнула.
Потом
они
притихли
—
видно ,
целовались.
—
Спойте
уж
лучше,
Ал екса ндр
Дмитриевич,
ну
вас
совсем,—
сказала
Маша,
оторвавшись,—
Ту
спо йт е.
—
Ту?—
спросил
Сашка,—
Рази?
Она
мне
вовсе
не
нравится,
но,
если
желаете,
я,
конешно,
могу
испол­
нит ь.
Если
де вушк и
метрессы,
Им
ненадобны
у мы!
Если
д еву шки
тигре ссы ,
Будем
ти гр ами
и
мы!
154

Грибоедов
тихонько,
как
в
детстве,
захихикал.
Не­
сомненно,
Сашка
побеждал
его
своим
обхождением.
Уж
не
ст рел ят ься
ли
с
ним
на
дуэлях?
Он
просто
отхлещет
его
на
пе рвой
станции.
Какое
п ошлое
приключение;
слава
богу,
что
никто,
кро ме
это го
болвана
Сашки,
ничего
не
знает .
А
он а-то ,
святая
простота,
придорожная
тигресса,
метресса.
Да
и
сам
хорош.
И
вправду
мечтает
при
свете
луны
на
большой
дороге.
—
Марья
Ивановна!
—
сказал
Сашка
п ротя жно.—
Марья
Ивановна,
дозвольте
вашу
рученьку.
И
опя ть
они
при тих ли.
—
Марья
Ивановна,—
сказал,
за дыха ясь ,
Сашка,—
я
лучше
вам
спою
песню,
которую
вы
можете
с чита ть
за
ра згов ор,
как
будто
я
всерьез
говорю.
Он
з ам урлыка л:
Поед ем ,
шинкарочка,
Со
мн ой
на
Кавк аз!
У
нас
на
Кавказе
Не
по-вашему:
Не
жнут,
не
п ряду т,
Девки
хорошо
ходят.
—
М арья
Ивановна,—
Сашка
шептал
и
вози лся,—
Марья
Ивановна,
примите
во
внимание,
что
дальше
в
песне
поется:
сдавалась
шинкарочка
на
его
слова.
Марья
И вано вна ...
И
ше ле ст,
и
пыхтенье,
и
стук
головы
М арьи
Иванов­
ны
о
скам ейк у.
Каковы
скоты!
Промаячил
у
дороги
пять
дне й
для
С ашки на
удо­
вольствия.
Полно
же
им,
наконец.
Ведь
это
уж,
однако,
ни
на
что
не
по хоже .
—
Сашка!
Болван!
Звук
такой,
как
будто
куры
в
курятнике
разлете­
ли сь.
—
Че го
п рикаж е те,
Александр
Сергеевич?
—
Че го
я
прикажу?
Я
тебе
прикажу...
—
Слушаю,
Александр
Сергеевич...
Грибоедов
смотрел
на
Сашку
с
брезгливостью
и
любопытством.
—
Скажи
деду
запрягать
сейчас
же,
складывай
вещи.
Я
с
тобой
поговорю
еще!..
Тигр...
Дед а
р азбуд или .
Он
долго
отказывался,
наконец
за ло мил
цену:
за
дв адца ть
верст
—
пятнадцать
рублей.
155

Грибоедов
бросил
сотню
на
стол.
—
За
постой
и
за
лошаде й .
—
Малов а то,
в аша
милость,—
сказа л
дед.
Грибоедов
посмотрел
на
деда.
—
Живо!
Дед
стал
торопиться.
Когда
они
выезжали,
Маши
не
было.
Только
ручни­
ки
ее
висели
на
веревке,
сушились.
—
Эх,
Ма ша...
—
Марья
Ива новн а,
тьфу!
7
Заря
занялась.
Я
в
путь
увлечен.
Грибоедов
Бе зот рад ный
вид
степи
от
Черкасска
до
Ставрополя
попал
в
военную
историю
императора
Николая,
как
ли к,
уныние
наво д ящ ий,
в
и ст орию
отца
ег о.
Император
Павел
сослал
одного
офицера
в
Сибирь
за
ли к,
уныние
наводящий.
Приказом
императора
лик
был
перен есен
в
Сибирь,
откуда
у ныние
его
не
бы ло
видно.
Он
не
мог
пр а вить
людьми
с
ликами,
наводящими
у нын ие.
Генералы,
взбороздившие
бричками
при
Николае
стопи,
внезап но
задумались
над
политическим
значени­
ем
их
вида.
Потому
что
нельзя
весел о
править
степями,
вид
которых
безотраден.
Каждая
по беда
замрет
в
безветренной
ты сяч евер ст­
ной
тарелке.
И
в
1826 году генерал Эмануэль,
начальник
Кав­
ка зск ой
линии,
сделал
донесение
Ермолову
о
безотрад­
ном
виде
степи
от
Черкасска
до
Ставрополя.
Он
созвал
совет,
на
котором
бы ло
решено
для
увеселения
вида
произвести
посадку
вербовых
коль ев
и
раиновых
черенков
бли з
селений
и
по
дороге.
Ч ерез
два
года
генерал
Эма ну эль
прише л
в
отчая­
ние
от
своего
проекта:
вид
кольев
и
черенков
сам
по
себе
возбуждал
уныние .
Они
присохли,
запылились,
приклонились
до
земли.
156

Где-то
тече т
холодная,
свежая
река.
Там
купаются,
работают,
там
пасу т
стада.
Здесь
же
—
дикое
поле,
глота юще е
без
возврата
колья,
черенки,
брички
и
путешественников,
глотаю­
щих
пыльны й
в оздух.
Обыкновенно
жизнь
числят
по
осе длым
местопребы­
ва ниям.
Но
ст оит
п о катить ся
по
дикому
полю,
и
сч ет
нач и наетс я
др уг ой:
ос ед лости
к ажут ся
промежутками,
не
более.
Опытные
путешественники
советуют
не
брать
с
собою
в
такое
путешествие
бо лее
одной
мысли,
и
то
самой
второстепенной.
Чтение
во
время
привалов
сов е­
туется
самое
р аст итель но е:
так,
на прим ер,
хорошо
перелистывать
п очтов ый
дорожник
и
рассматривать
бесцветную
дорожную
карту.
Вся
Российская
империя
тогда
предстает
в
виде
простом
и
размеренном
—
в
виде
корчем,
крепостей,
починков
и
фор пост ов ,
в
ви де
непрестанного
движения
между
ними
туда
и
об рат но,
при
од ина ков ом
количестве
лошадей
и
прогонных,
но
без
определения
цели
движения.
Например,
желающий
зн ать
расст о яни е
от
Ут ицы
до
Кременца
в
расписании
городов
ув иди т,
что
первый
из
них
находится
в
Подоль­
ск ой,
а
последний
в
Волынской
губернии.
А
таблица
покажет
часть
и
номер.
Но
не
бо лее
того,
о
цели
движения
ме жду
Утицей
и
Кременцом
не
ск аза но
в
дорожнике
ни
слова.
Путь
не
всегда
избира ет ся
по
своему
жел ан ию,
но
всегда
расчислен
по
таблице
под
особым
номером
в
своей,
собственно
до
него
относящейся
части
—
и
это
настоящее
спасение.
Самый
бессмысленный
подневоль­
ный
путь,
например
путь
арестанта,
имеет
свой
номер
и
с вою
часть.
Не
советуется,
одн а ко,
г л ядеть
слишком
близко
на
дорогу
—
от
эт ого
про ис х одит
вертиж.
В
спину
ямщика
г л ядеть
можно.
В
с пине
всегда
есть
нечто
гл упо е,
действующее
весьма
успокоительно.
8
В
С та вроп оле,
на
дальней
черт е
кругозора,
видны
н е большие
бе лые
обл ака .
Эти
облака
—
гор ы.
157

9
В
Екатеринограде
съехались.
Ма льц ов
был
запылен,
ошарашен,
пришиблен
дорогою,
д аже
п он урая
спина
его
б ыла
сердитая.
Докт ор
—
тот
н ичег о,
тут
же,
в
станционном
домике,
вытащил
похо дн ую
чернильницу
и
ста л
записывать,
обд умы в ать,
по кус ыват ь
перо.
По
дороге
они
с
Мальцовым
успели
поссориться.
Се рая
солд атс ка я
с лободк а
выросла,
как
лопушник,
в
Екатеринограде.
З десь
начиналась
оказия
и
кон вой
—
далее
дорога
до
Владикавказа
была
через
Кабарду.
Там
они
си д ели,
на
гор ах,
лю ди
со
слишком
прямой
походкой,
в
темно-серых,
почти
м он ашески х
хлами­
дах
—
чекменях,
с
газырями
на
р еб рах.
А
здесь
была
духота,
пыль.
Как
брошенная
ст ару ха,
стояла
розовая,
облупившаяся
храмина:
дворец
графа
Павла
По тем ки на.
Сю да
он
сзывал
ханов
и
беко в,
здесь
он
напаивал
их
д ороги ми
винами
и
од ар ивал.
Ханы
и
беки
пил и
и
е ли,
потом
возвращались
к
се бе
—
в
горы
и
молча
ч ист или
ружь я.
Там
их
сыновья
и
вну ки
сидели
и
по
сей
день,
а
дворец
был
заброшен.
Г риб ое­
дов
зн ал
место,
откуда
Эл ьбрус
и
Казбек
были
видны
прекрасно.
Но
Мальцов
уперся,
о стал ся
в
душн ой
станционной
комнате.
Ну
что
ж,
франт
—
ох от ник
до
поче тны х
н аз на че н и й , dandy с петербургского Bond-street, Невс­
кого
проспекта,
полюби
умеренность
в
желаниях
и
неизвестность.
Грибоедов
с
д октор ом
миновали
солдатскую
сл обод­
ку.
Загорелая
солдатка,
подоткнув
по дол,
м ыла
в
коры­
те
ребенка,
и
ребенок
в изжа л.
Толстые
ноги
солдатки
бы ли
прохладны,
как
Эльбрус.
Прошли.
Солнц е
са ди­
лось.
В
самом
деле,
горы
бы ли
видны
пр екр асно .
Стано­
вилось
понятным,
отчего
у
горцев
так
п ряма
грудь:
их
выпрямляло
пространство.
Грибоедов
обернулся
к
до к­
то ру
и
пр ед став ил
ему
горы,
как
своих
знакомых.
Направо
бы ли
стеганные
травой
холмы,
женские
округлости
холмов
были
покр ыт ы
зеленой
ассирийской
клинописью
трав.
Доктор
ск аза л:
—
Я
думаю,
что
че рез
сто
лет
здесь
буд ут
ходи ть
дилижансы,
до
Вла ди ка вка за,
как
уже
ход ят
от
Петер­
бурга
до
Царского
Села.
Он
смотрел
на
дорогу.
Грибоедов
смеялся
без
всякой
причины.
158

Горы
присутствовали
при
его
смехе,
как
ты сячи
лет
уже
присутствуют
при
смехе,
плаче,
молитвах
и
ругани
многих
ты сяч
люде й,
при
лае
собак,
при
медленном
мычании
волов,
при
молчании
травы.
10
Двадцать
линейных
каз ако в
окружают
их.
Впереди
тащится
пушка,
ее
окружают
несколько
гарнизонных
с олда т.
Они
ку рят
короткие
трубки
и
и дут
кое-как,
с
пер еваль цем .
Почтовый
дорожник
отменен,
началась
ока зия.
Они
бро с ают
на ем ных
лошадей,
за
которых
з апл ати­
ли
до
Тифлиса
по
девяносто
рублей
за
пару,
что
вовсе
не
дорого.
В
Ларсе
они
садятся
на
ка зач ьих
ло шад ей.
Казбек.
Все
заполняется
Казбеком.
В
Коби
скачут
навстречу
грузины
и
казаки.
Впере­
ди
майор.
Смеркается.
На
д ороге
стоят
несколько
осетин,
они
останавливают
лю дей
у
пу шки.
Всего
два-три
ломаных
слов а:
на
дороге
залегли
разбойники,
триста
человек.
Дальше
ех ать
не ль зя.
Ма льцов
одержим
в незапно й
х рабро ст ью.
—
Еде м
вп ере д!
Господа,
умоляю!
Доктор
го вор ит
сурово:
—
П окорн о
благодарю.
Я
не
жел аю
романтической
смерти
под
г ряз ным
ножом.
Они
в озвр аща ют ся.
Ночью
их
кусают
блохи
в
с та нционно м
д оми ке.
Грибоедов
ле жит
в
кол яск е
и
смотрит
на
че рное
небо.
Звезды,
как
ра з гово ры,
мешают
ему
спать.
И
Много
чино внико в
тянется
в
Гар т искар и,
на
дрож­
к ах,
в
колясках,
в ерхом .
Важная
весть
пол у чена
в
Тифлисе:
на
последней
с та нции
остановился
по лномочн ы й
минис тр .
Их
интересует
чудо.
Был
коллежский
советник,
автор,
Александр
Сергее­
вич
Гр ибо едо в.
Приходился
он
родственником
самому
Паскевичу.
Был
он
странного
нрава:
ребячлив,
а
то
159

неприступен,
горд ,
человек
неприятный,
но
иногда
ласковый,
к
ч ино вник ам
о т носи лся,
без
сомнения,
св ы­
со ка,
но
был
все
же
коллежский
советник,
их
же
по ля,
птица
нев елик ая,
у
правительства
не
в
б оль шой
чести.
И
вот
уехал
к олле жски м
советником
—
а
вернулся
министром
в
орденах,
с
червонцами.
Чудо
может
вознести
всякого.
И
коллежский
асессор
над евае т
свой
ед инст венный
бриллиантовый
перстень
на
белый
палец.
Ох,
может,
может
задет ь
его
чу до,
этаким
легким,
ле гко мысле н ным,
не
труд ов ым,
случайным
к ры лом.
Он
к
тому
же
знаком
с
Александром
Сергеевичем.
Он
е дет
к
не му
навстречу
на
рассыхающейся
от
сухо сти
коляске.
Не
служебное
пол оже ние
Гри боед ов а
привлекает
всех.
Нужно
посмотреть
на
человека,
с
головы
до
ног
обнять
его,
что-то
понять
в
это й
случайности,
в
этом
венчике,
который
теперь
у
нег о
вокруг
головы
ярче,
чем
у
Николая
Мирл ик ийс ко го.
В
чем
тут
сила?
Нужно
кр епко
и
мгновенно
обнять
гл азом
Александ­
ра
Сергеевича,
ул ов ить
—
в
чем
тут
сила?
Ни кто
не
думает
ни
о
чем.
Все
несутся
вскачь,
тащатся,
перегоняют
друг
друга
безо
всякой
мысли.
И
когд а
в стр етят
Гри бое дов а,
они
от
в ост орга
ничего
не
по йму т,
не
увидят.
Но
в
теле,
в
коленях,
в
кончиках
п альц ев
они
нечто
ощутят.
И,
не
подумав,
уже
дома,
они
как-то
сладостно
вздохнут,
и
не
в
голове,
а
в
коленях,
в
пальцах
начнутся
какие -т о
мысли,
какие-то
изменения
чино вничье г о
существа.
Они
не
подумают,
но
о щу тят:
мож ет
быть,
п ер енять
улыб ку ?
прическу?
или
особый
французский
вы гов ор?
или
манер у
носить
о дежду ?
или
даже
начать
носить
очки?
Потому
что
в
очк ах,
в
этой
мелочи,—
тоже
оче нь
многое
заключается.
Самые
легкомысленные
глаза
при­
обретают
в
очках
учен ост ь.
Ах,
если
б
не
болтливость
ко лл ежско го
асессора,
которую
он
о щу щает
в
себе
с
какой-то
тревогой,
и
казнит,
казнит
себя
за
нее.
Молчаливость
важна,
вот
в
чем
сила .
Уязвленный,
притихший
к
в е черу,
каждый
ас ес сор
ска жет
громко
св оей
жене,
за
чаем,
в
скудной
комнате:
—
Я
бы,
ангел
мо й,
никогда
бы
не
со гл аси лся
поехать
в
Персию.
Там
губительный
климат.
160

И
ж ена,
у
кот орой
вер хнее
чут ье
и
которая
тож е
думает
больш е
грудью
и
жи вото м,
нежели
головой,
потреплет
его
н ач инающу юся
лысину:
—
Там,
гов ор ят,
ужасный,
ужа с ный
кл има т,
все
умирают.
Я
бы
просто
с
тобой
не
поехала.
Но
зав тра
асессор
будет
грозен,
молчалив,
и
взятка,
по л аг ающаяся
ему
по
чину,
будет
отвергнута
с
негодо­
ванием,
и
она
будет
удвоена,
утроена
и
только
так
у р авн ов есятся
к ол ени,
успокоятся
кончики
пальцев,
и
грудь
снова
станет
к оле сом,
коле сом .
12
Грибоедов
обедал
на
ковре,
разостланном
под
ст а­
рым
дубом.
Сашка
ему
прислуживал.
Тифлис
был
его
в торой
родиной.
Восьмилетние
упорные
его
труды
бы ли
там .
И
на
своих
лицах
эти
люди
пр инесл и
тот
тифлисский
воздух,
на
одежде
ту
ти фл исску ю
пыль.
Он
был
им
ра д.
Один
из
них
жил
неподалеку
от
Паскеви ча,
другой
вместе
с
ним
гулял
когда-то
по
Тифлису,
третий
пер епи сыв ал
его
проект.
—
Как,
др узья
мои,
граф
поживает,
так
же
ли
все
сердит?
Оказалось,
нет,
напротив,
граф
стал
ужасно
до бр,
сделал
кучу
ласковостей,
они
его
любили
теперь
прямо
как
отца.
Бездну
добра
д елает ,
общего
и
частного,
с
тех
пор
как
ст ал
графом,
и
стал
внимателен.
Сл езы
стояли
в
глазах
у
них.
Мало
ли
что
бывает,
ма ло
ли
о
чем
они
с
ним
раньше
г ово рили,
а
ве дь
они,
чиновники,—
народ
до б­
рый,
с об ачья
натура
такая,
они
забыли
пр ош ед шее,
и
лю бят
е го,
и
гра фа
любят.
Главное,
человек
превос­
х о дный,
нар ас пашк у
че лов ек.
—
Граф
в
городе?
Ах,
в
Петербурге
и
не
знают,
что
гр аф
уже
месяц
на
гла в ной
квартире.
Подъезжает
богатая
коляска,
не
коляска,
а
ландо.
В
ландо
сидит
жирный
человек
в
статском,
сидит
развалясь
и
в сем
корпусом
являя
уверенность
в
себе,
в
своем
ландо
и
своих
лошадях.
Обе
руки
держит
он
на
широко
расставленных
коленях,
и
на
пал ьца х
нан иза­
ны
перстни,
как
шашлык
на
вертеле.
161
6-1358

Рядо м
с
челов еко м
т о нень кий,
бледный,
длинноно­
сый
и
черноглазый
мальчик
в
круглой
меховой
шапке
с
бе лым
донышком.
—
Давыдчик,
Давыдчик
приехал!
Давыдчик
—
брат
Нины,
ка вк азской
девочки.
Давыдчик
прыгает
на
ходу
с
ко л яски,
бежит
к
Грибоедову,
обнимает
его
и
крепко,
с
азартом
це лует.
У
безбородого
человека,
ч у десно
вознесшегося
в
Петербурге,
глаза
мгновенно
промокли,
по-отцовски.
Он
растерялся.
—
Давыдчик
при еха л!
Он
вежливо,
по
рассеянности,
жмет
руку
жир но му
господину
и
только
потом
смотрит
на
не го
с
недоумени­
ем.
А
жирный
че лов ек,
ст оль
еще
недавно
не з авис имый
и
гордый
в
своем
ландо,
мнется,
шея
его
утолщается,
как
у
потревоженного
удава,
и
он
сладостно
говорит
по-французски,
с
явным
греческим
акцентом:
—
Добро
пожаловать...
добро
пожаловать,
ваше
пр е­
восходительство!
Он
грек,
но
притворяется
французом.
Эх,
сразу
запахло
этой
милой,
запу тан но й,
бе спо­
мощной
семьей
—
зеленым
табором
Прасковьи
Никола­
евны.
Эх,
глаза
у
Давыдчика
сестрины,
Н инины.
Грека,
рыцаря
промышленности,
приветствует
Гри­
б оедов
как
родного,
хо ть
он
п лут
и
мошенник.
Пусть
у
пего
усы
наф абр ены,
разговор
фальшивый
и
докумен­
ты
фальшивые.
Гуд ит
там,
копошится
нелепая ,
сбродная
семья
в
Тифлисе,
у
Прасковьи
Ник ол ае вны
А хв ердовой .
Разваливается
ее
дом,
увитый
вконец
плющом,
р ас­
ползаются
ее
вдовьи
капи талы ,
но
едят
у
нее,
и
пьют,
и
танцу ю т,
и
молодежь
с горае т,
по
уголкам,
целуясь.
—
Ты,
Давыдчик,
уже
усы
растишь.
Но
до
чего
же
мил,
до
чего
же
мил,
что
ко
мне
п р искака л.
Душа
моя!
И
кол ле жски й
асессор
т оже
вдр уг
на по л няется
безродной,
собачьей
рад остью ,
он
чувствует
бестолко­
вое
ще кота ние
в
но су,
он
благодарен
за
что-то
Давыдчи-
ку
и
то же
бормочет:
—
Он
мил,
он
очень
мил...
И,
уже
опомнясь,
со
значительным
см е шком
толка­
ет
в
бок
с ос еда:
—
А
monsieur Севиньи явился-т ак и
встречать...

ГЛАВА
ЧЕТВЕРТАЯ
1
Ему
ломали
руки,
н оги,
колотили
его
по
спине.
Р от,
лиц о
были
в
п ене.
Татарин
бил
его
и
мучил
сос ре доточе нн о,
со
стара­
тельным
выражением
лица,
о скал ив
бе лые
зубы,
слов­
но
хотел
из
н его
сделать
новую
и
редкостную
вещь.
Он
бы стро
менял
способы
пытки:
барабанил
по
спине
кулаками,
потом
заворачивал
руки
за
спину,
тут
же
мимоходом
толкал
кулаком
в
бо к.
Потом
он
вытягивал
ему
д л инные
ноги,
и
суставы
трещали.
Грибоедов
ле жал
обессиленный,
ничего
не
понимаю­
щи й.
Он
глубок о
дышал.
Его
пугал
только
треск
собственных
костей,
он
его
слыш ал
как
посторонний
зву к.
Стра нн о,
боли
никакой
не
б ыло.
Татарин,
согнувшись,
вс ко чил
вдруг
ему
на
спину
и
з асемени л
по
спине
ногами,
как
булочник,
м ес ящий
в
деже
хлеб.
Гри бое дов
дышал
глуб око
и
редко,
как
в
детстве,
перед
сном.
Тогд а
тата рин
напялил
на
кулак
мокрый
полотня­
ный
мешок,
надул
его,
хлопнул
по
грибоедовской
спи не,
прошелся
по
всему
телу,
от
ног
до
ш еи,
и
бросил
Гр ибо едо ва
с
размаху
со
скамьи
в
бассейн.
Мраморный
бассейн
был
полон
кипя тком .
Бани
тифлисские,
бебутовские,
превращают
челове­
ка
в
аз иатца,
отбивают
у
не го
всякие
сколько-нибудь
холодные
мысли,
лишают
возраста
и
вселя ю т
ленивую,
как
мыльная
пена,
любовь
к
се бе
—
и
ни
теплое,
ни
холодное,
как
края
бассейна,
ра внод уш ие
ко
всем.
Они
на по мина ют
любовь
оче нь
зрелой
ж енщ ины
и
похожи
на
счастье.
163

Грибоедов,
потягиваясь,
как
ко шка,
выш ел
о дев ать­
ся
в
просторный
пр едбанн ик .
Татарин
в
коротеньких
мокрых
штанишках
—
пророк
ве лит
змею
бы ть
скры-
ту
—
шел
за
ним
уверенно,
он
привык
к
наготе.
Не
привыкшие
же
к
на готе
люди
ид ут
измененной
поход­
ко й.
Так
подходил
голый
по - азиа тски
Грибоедов
к
своему
европейскому
п ла тью.
Т атар ин
беседовал
с
другим
ба нщи ком.
—
Отчего
ты
такой
красный,
Ал и?—
спрашивал
другой
та та рин
гри б оед овс кого.
—
Когда
я
мою
рус ски х,—
отв еч ал
А ли,—
я
их
очень
сильно
ворочаю
и
много
бью .
Своих
я
совсем
не
так
сильно
бью
и
больше
мою.
Русские
моются
не
для
чистоты,
а
чт обы
рассказать
потом
о
нашей
бане,
им
ин тер есно ,
хозяин
приказал
их
очен ь
много
бить.
Грибоедов
по нима л,
что
это
о
нем
говорят,
он
плохо
зн ал
татарский
язык ,
и
ему
показалось,
что
тат ар ин
го вор ит
о
нем
с
уважением.
Маленькая
боковая
дверь
отворяется,
и
высовывает­
ся
голова.
Голова
см от рит
на
банщиков
равнодушно,
но
они
тотчас
скр ы в аются.
И
сам
банный
откупщик, «хо-
зя йн »,—
Муша ди
—
появляется
в
предбаннике.
Поход­
ка
его
легкая,
тан ц ующая,
нео жид ан но
изящная.
По
этой
походке
сразу
познается
пе р сияни н,
существо
слабое
и
изне жен но е,
и зящно е
и
скрытное.
Муша ди
—
старый
знакомый.
Он
приложил
руку
ко
лбу
со
всею
свободою
учтивого
ази атц а.
Какое
древнее
достоинство
в
осанке
и
по ходк е
у
содержателя
бань .
—
Ахвали
дж ен аби
ш ума
худеест?
Хороши
ли
обсто­
ятельства
вашего
благородства?
Мушади
долго
жил
в
Тиф ли се,
отвык
от
Персии
и
превосходно
гов ори т
по-русски.
Он
—
первый
учитель
Г рибое дова
в
персидском
яз ы­
ке,
рад
Грибоедову
и
играет
н еб ольшую
ком е дию
во с­
точных
приветствий
из
ж елания
напомнить
сво е
старое
учительство.
—
В
по р ядке
ли
ваш
мозг?—
продолжает
он
лук а­
вые
вежливости.
—
Увы,—
вздохнул
Грибоедов,—
к
со жа лени ю,
в
полном
порядке,
Ив ан
Иваныч.
В
Ти флисе
все
русские
зв али
Мушади
Иваном
Иванычем.
По
улице
прошли,
ков ыля я,
к
майдану
две
хромые
старухи.
Обе
хромали
на
правую
ногу.
Их
ст ановил о сь
все
меньше
в
Тифлисе,
этих
хром ых
старух.
Когда
164

Ага-Мохамед
взял
город,
его
со лдат ы
бесчестили
же н­
щин
и
девушек.
И
они
подрезали
девушкам
поджилки
под
правым
к олен ом.
На
память.
День
был
тихий,
солнце
ровное,
старухи
шли
мед­
ленно.
Дв ое
мальчишек
за
углом
пели
какую-то
песен­
ку,
может
быть,
дразнили
старух.
2
В
тот
го д,
ко гда
он
родился
в
Мо скв е,
на
Кавказе
был
казнен
Тифлис,
казнь
его
длилась
шесть
дней,
а
казн ил
его
ев нух
Ага-Мохамед,
шах
персидский.
Из
двух
разбойных
покровителей,
санкт-петер­
бургской
Екатерины
и
тегеранского
Аги,—
Гр узи я,
Имеретия
и
Мингрелия
избрали,
как
зло
ме н ьшее
или
более
дальнее,
Екатерину
и
отдались
ей
под
покрови­
тельство.
Таков
был
тра кта т
Кайнарджийский.
Тогда
шах
Ага- Мох аме д
поднялся
и
двинулся
на
Тифлис
с
во йско м,
которое
потом
долго
уподобляли
туче,
сар ан­
че,
см е рчу,
по то пу,
степному
по жар у,
и
трудно
стало
представить,
чтобы
это
была
полуголая,
наскоро
воо ру­
же нн ая,
многотысячная
толпа
людей.
Это
была
толпа,
действительно
поднятая
с
места
и
сбитая
в
одно
—
как
бы
смерчем.
И
город
был
беззащитен.
Екатерина
продала
е го,
отступилась,
как
отступа­
л ись
помещицы
от
тяжебного
ст еп ного
угодья,
располо­
женного
в
да лек ом
и
б есп окой ном
месте.
Покровитель­
ствовать
слабому
и
чужому
народу
легче,
чем
сильному,
с
богатым
и
с воево льн ым,
своеобычным
городом.
Город
Тифлис
был
беззащитен,
а
тоска
беззащит­
ных
городов
сильнее
всякой
д ругой
тос ки
на
земле.
И
Ага-Мохамед
разрушил
город
Тифлис
в
сентябре
1795
года.
Его
с олдат ы
сожгли
вс е,
что
можн о
сжечь,
и
за ре зали
все х,
кого
можно
зарезать,
в
шесть
дней.
Тог да
курчавый
дым
шел
к
небу
от
Авлабара,
похожий
на
стада
баранов,
к отор ых
бьют,
красный
и
мягкий
ды м,
а
вытье
женщ ин,
рев
детей
и
плач
раненых
животных
не
был и
слышны
сре ди
звуков
пожара.
Шах
Ага- М охаме д
был
мал
ростом,
с
лица
плюгав
и
сморщен,
как
нечистый
от рок,
зад
же
его
был
широк,
как
у
старой
ж енщин ы.
Он
сделал
все,
чт об
не
б ыть
смешным.
Но,
зас т авив
бояться
не
только
себя,
но
и
св оей
тени
—
им е ни,—
он
не
мог
добиться
того,
чтоб
165

его
с читали
челов е ком .
Он
слышал
о
царских
банях
Тифлиса,
ему
говорили,
что
ба ни
горячие
и
приятные,
они
возвращают
человеку
мужество
и
м ол одость
и
излечивают
язвы.
И
вот,
к огда
Ага - Моха мед
в зял
город
Тифлис,
он
велел
везти
себ я
по
обуг лен ны м
и
пустым
улицам
в
эти
бани.
Он
осмотрел
их.
С трое ние
из
твердого
камня
и
мрамора,
с
мраморными
ши роки ми
бассейнами,
уд ивило
его.
Он
пощупал
рукой
камни
и
похвалил
их
гладкость.
Потом,
оставив
свиту,
он
вошел
в
гор я чий
серный
бас сей н
и
проб ыл
в
нем
полчаса.
Б ыли
к
этому
времени
разысканы
лучшие,
стар е йшие
тифлисские
банщики,
и
они
растирали
тел о
шахово.
Выстрелы
и
домовые
обвалы
б ыли
здесь
не
сл ышны ,
потому
что
с тены
был и
очень
толстые.
Б ани
был и
оцеплены
войсками
и
о хра ня­
лись.
Так
шах
лежал
на
мраморной
скамье
и
смотрел
в
потолок,
на
котором
живописцы
вывели
бесконечный
и
простой
рисунок,
успо к аиваю щи й
глаз.
Так
он
леж ал
до
вечера.
Встав,
он
медленно
ощупал
себя,
и
его
одел и.
Проходя
мимо
сос уда ,
в
котором
бы ла
холодная
и
спокойная
вода,
он
за глян ул
в
него
и
долго
см от рел
на
св ое
отра жен и е.
И,
выйдя
из
бан ь,
он
п рик азал
их
разрушить
до
основания.
После
шестидневной
казни
он
ушел
из
разоренного
гор ода
и
увел
за
собою
полов и ну
всех
жителей
в
плен.
А
потом
город
стал
расти,
но
робк о.
Печные
трубы,
торчавшие
со
вс ех
сторон
как
пам ятны е
столбы ,
стали
снова
обрастать
стенами.
И
переулочные
горбы
стали
упи рать ся,
как
до
пожара,—
тот
в
лавку
сапожника,
эт от
—
в
дом
пека р я.
Но
жизнь
была
уже
другая
—
мн ого
ти ше.
Здесь
была
его
вторая
род ин а,
восьмилетние
упор­
ные
труды.
Пос ле
т ого
как
в
один
памятный
де нь
он
бежал
из
Петербурга,
без
возраста
и
без
будущего,—
он
образовался
здесь,
обр ел
возраст
и
ос ед лост ь,
и
город
оп р авля лся
от
ран,
как
человек,
вместе
с
н им.
Теперь
в
Тифлисе
было
уже
снова
дв адц ать
тысяч
человек
ж ител ей.
С
соседних
гор
он
был
похож
на
бол ьш ую
каменную
сковороду,
на
к оторую
повар
все
подбрасы­
вал
новые
серые,
темные
грибы
—
дома.
На
майдане,
под
высоким
дощатым
навесом,
стуча­
ли
каблуки
продавцов-армян;
мо лч ал ивые
пе р сияне
раздували
уголья
в
жаровнях;
выступали,
повеся
г оло­
ву,
ослы
с
вяза нк ами
мелких
дров ,
виноградного
хво ро с­
та
на
спине.
А
вечерами
выход и ли
на
плоские
кровли
166

разрумяненные
ж ен щины
и,
как
летучие
мыш и,
снова­
ли
там
покрывала,
леч аки ,—
плясали.
Дом а
лепились,
ле зли
друг
на
друга,
как
бу дто
иск али
сп асени я
от
жары.
Дом а
р аспир ало
балконами.
На
не опр ят ных
этих
балконах,
загороженных
дер евя н­
ны ми
бал яси нам и,
об ед али,
ругались,
спа ли,
лю би ли,
сберегая,
как
старое
вино ,—
прохладу.
Отсюда
і
есколь-
ко
поколений
ту по
и
жа дно
слушали
вечерам
і
козий
рев
зурны.
В
слепой
и
гр уз ной
жа жде
преобразований,
п охоже й
на
любовь
солдата,
Ермолов
велел
ломать
балконы,
на
ко торы х
сохранилась
старая
Азия.
Он
хотел
сделать
Тифлис
европейским
го род ом
и
рубил
улицы
по
военной
привыч к е,
как
лесные
просеки.
Гор од
б оролс я.
Балконы
обле та ли,
дома
стояли
о щи панн ые.
Грибое­
дов
с
ужасом
думал
тогд а,
что
Тифлис
расплавится
от
жары.
В
это й
борьбе
он
был
на
стор оне
города .
Азия
бы ла
медлительна
и
грязна,
пот
ее
был
пр о хл аден.
Европа
в
Тифлисе
скоро
оказалась
рядом
каза рм.
Т ако­
вы
были
главные
улицы.
Как
неудавшаяся
любовь
полководца,
возник
го­
родской
сад
с
темной
листвой,
с
лампионами,
с
просека­
ми
дорожек.
На
бо ко вых
же
улицах
балконы
росли,
как
гнезда
ласточек.
Е рм олов
отступился.
Город
по бедил.
Тифлис
и
был
и
остался
мн огоб алко нн ым.
Нынче
он
подтянулся,
как
бы
ожидая
повышения
по
службе.
Пер ила
мостов,
в
пол оса той
кра ске ,
имели
вид
щеголеватых
квартальных.
П о ли цейские
в
новень­
ких
мундирчиках,
с
иголочки,
обливались
потом
на
п ер екр ес тках.
Трактир
Ма тасс и
—
асессорский
хра м
—
был
закр ыт .
Постный,
гошпитальный
вид
часо ­
вого
у
дверей
напоминал
о
во йне.
У
подъезда
длинного
двухэтажного
зд ан ия,
где
увидел
когда-то
впервые
Грибоедов
Ермолова,
стоял
пыльн ый
ряд
провиантских
ар об.
Но
если
взять
направо,
потом
и дти
прямо
и
все
вверх
—
там
был
не по дал еку
деревянный
дом
в
саду.
В
большом
деревянном
доме
сохранялось
счастье.
3
Каменный
дом
строится
не
для
удобства,
а
по
расчету
людей,
к отор ые
в
нем
не
буд ут
жи ть.
Только
167

п отом
он
оказывается
неудобным
для
обитателей,
сидя­
щих,
как
звери
в
кл етках .
Деревянный
дом
строится
нерасч етл иво .
Проходи т
несколько
лет
после
его
возведения,
и
хоз яйк а
с
изумле­
ние м
за меча ет:
до ма
не
узн ать .
Справа
выросла
н ес ооб­
разн ая
пристройка,
слева
обрушился
карниз
(первона­
чально
мил ая
за тея ), плющ разросся как
бе шены й
и
совсем
закрыл
балкон,
заплата
на
за пл ате.
Хорошо,
что
обрушился
карниз,
он
был
теперь
некстати.
Но
дом
не
рушится
мг нове нно
в
пыль
и
мусор,
он
только
расползается.
Все
его
част и
могут
перемениться,
а
он
стоит.
Судьба
семей
за вис ит
от
того,
в
каменном
ли
до ме
они
плодятся
или
в
деревянном.
У
зверей
в
к летках
каждодневное
желание
поскорее
удрать.
И
уже
думают
родители
в
каменном
дом е:
ку да
бы
ткн уть
сына,
по
гражданской
ли
или
по
в ое нной
части,
за
кого
бы
выдать
д очь,
за
ста рог о
кня зя
или
молодого
п рой доху.
И
вылетают
дети.
Как
пул и,
вылетают
они
из
каменного
дома.
Се мья
рушится
в
пыль
и
мусор
в
одно
мгновенье.
Остаются
два
чиж а
и
чирикают
о
поместьях,
о
бале,
о
спектакле,
дороговизне
и
об
из ъяна х
своих
знакомых.
Попрыгивают
до
времени.
В
деревянном
доме
семья
не
рушится,
она
рас по лза­
ется.
Вырастает
нелепая
пристройка.
Кто- то
женится,
рожает
детей,
же на
умирает.
Вдовец
зарастает
плю щом ,
но вый
карниз
возводится
—
хлоп ,
женился.
Опять
и дут
дет и
—
и
уж
муж
умирает.
Вдова
остается,
а
у
детей
подруги
и
приятели
из
соседнего
дома,
кото рый
уже
расползся
и
полег
деревянными
костьми
на
зеленой
земле.
И
вдова
берет
в ы водок
к
се бе
на
воспитание.
Все
это
р асте т,
с меется ,
уед иняе тся
в
темных
углах,
целует­
ся,
и
оп ять
кто-то
выхо ди т
замуж.
Приезжает
подруга,
с
которой
лет
три дц ать
не
виделась
вдова,
и
о ст ается
навсегда,
возводится
пристройка,
ни
на
что
не
похожая.
Кто
здес ь
мать?
Дочь?
Сын?
Дом
один
все
за
в сех
знает:
он
р аспо л заетс я.
В
нем
уже
все
части
новые.
Не
нужно
думать,
что
деревянный
дом
д ешевл е
каменного:
он
много
дороже.
Продается
чье- то
нас­
ледство,
пропадает
в
темном
углу
чье-то
прид ан ое,
вдовьи
капиталы
об вал иваю тся ,
как
карниз,
и
опять
—
хлоп,
появились
откуда-то
деньги.
168

В
тр ина дцать
лет
петербургские
пт енцы
и
мос­
ковские
птенчики,
сунутые
в
па нс ионы,
пишут
мудрые
утешительные
пис ьма
матери
по
случаю
ко нч ины
отцов.
В
тр инад цать
лет
прих од ит
к
ним
белая
ночь
и
раскрашенная
женщина.
Птенец
может
случа йн о
ошибиться
и
подумать
о
св оей
матери:
недурна.
И
будет
ли
он
к
двадцати
годам
ве л иким
поэтом,
буде т
ли
он
чиновником,
может
пт енец
белою
ночью
взломать
свинцовую
к ассу
дяди-сенатора,
вспоминая
при
этом
тонкое
имя
Евгения
Баратынского.
И
потом,
катясь
без
мыслей
на
дрянной
пролетке
по
з вонко му
проспекту,
он
уловит
лим онный,
нежный
цвет
солнца
на
своем
носу.
И
не
забудет
этого.
В
деревянном
до ме
п ожило й,
с
подагрой,
генерал
гов ори т
совершенно
чу жой
по
документам
женщине,
и
притом
м оложе
его:
маменька,
и
целует
ручку.
У
генерала
много
морщин
и
шрам ов ,
каждый
шрам
до с­
тался
ему
недаром,
но
г енерал
с
кем-то
уже
в
темном
уг лу
целуется,
и
все
забы вает
ген ерал .
Он
чув ств ует
тепло
чело веч ьего
хлева
и,
как
бычок,
мычит
чужо й
женщ ине:
маменька.
Такова
путаница
в
семействе
Прасковьи
Николаев­
ны
Ахв е рдов ой.
Был
генерал
Фе дор
Исаевич
Ахвердов,
имел
звание
начальника
кавк азско й
артиллерии,
жену ,
уро жден н ую
княжну
Юс т иниа ни,
грузинку,
и
деревянный
дом
в
з еле ном
са ду,
в
Тифлисе,
у
горы
Да вид а.
Ж ена
умерла
и
оставила
генералу
двоих
детей:
Егорушку
и
Сонечку.
Генерал
не
растерялся
и
сразу,
по-суворовски,
в зял
да
женился
на
Прасковье
Николаевне.
После
эт ого
быстро
стал
зарастать
плющом,
наскоро
род ил
дочку
Д ашень ­
ку
и
умер.
Прасковья
Николаевна
о стал ась
попечи­
тельницею
дома
и
капиталов
Егорушки,
Сонечки,
Дашень ки.
В
это
время
по
соседству
начал
расползаться
дом
гене ра ль ског о
друга
и
тоже
генерала,
князя
Ча вчава дз е,
Але ксандр а
Герсевановича.
Кня зь
был
по эт,
человек
хорош е й
фамилии,
веселый
и
быстрый,
восп ит ан
в
лучшем
петербургском
пансионе;
он
был
лет
на
десять
старше
Г рибое дова .
В
молодости
случилось
ему
уч ас тво­
вать
в
восстании
под
Анануром,
и
за
то
посидел
он
в
скучной,
но
поче тной
ссы лке
в
Тамбове,
а
чере з
восемь
лет
участвовал
в
под а вле нии
другого
кахетинс­
кого
во сстания
—
кр есть янско г о
—
и
см ыл
пя тно
н еб­
лагонамеренности.
В
пох ода х
двенадцатого
г ода
был
он
169

а дъюта нто м
Барклая,
брал
Париж,
смотрел
с
высот
Моптреля
на
город,
покрытый
густым
туманом,
и
навсегда
его
за пом нил.
Вернувшись
домой,
он
повздорил
в
Тифлисе
с
Ермоловым.
Теперь,
в
Паскевичевых
походах,
он
бы ст­
ро
наверстывал
пот е ря нное
время:
был
начальником
области
Эр ива нско й
и
Нахичеванской.
Он
был
в
п охо­
дах ,
а
же на
е го,
княгиня
Са лом е,
блек ла
и
зев ал а,
как
все
п ожилы е
грузинки,
которые
бо льше
не
могут
лю­
бить
мужей
и
никак
не
найдут
себе
другого
дела;
мать
его,
старая
княгиня,
была
с та руха
с
придурью,
суровая,
как
об ломо к
Эль брус а,
и
покрикивала
на
слу г.
В
доме
б ыла
смесь:
дедо вская
грузинская
роск ош ь,
которая
убывала,
линяла,
и
нов ые
евр о пейски е
вещи,
которые
уже
со стар илис ь.
Но
ру сск ие
засматривались
на
резьбу,
которая
осталась,
на
ков ры,
кот орым и
были
когда-то
об иты
стены,
и
многие
еще
у целели.
А
в
б ольшой
комнате
был а
еще
библиотека,
и
здесь
в
шкафах
б ыли
Саади
и
Гафиз,
Чахрухадзе,
Гет е
и
нов ые
английские
журналы.
Между
тем
у
князя
бы ли
от
той
поры,
когда
кня гин я
Са ломе
был а
еще
прекрасна,
дети:
Нина,
Давыдчик
и
Катенька.
У
них
быстро
завязались
игры
с
соседними
детьми,
и
генерал,
уезжая
как-т о
в
поход
и
глядя
на
разверстый,
зевающий
рот
жен ы,
вдруг
распорядился
и
отдал
на
в ос пита ние
Прасковье
Ник о ла­
евн е
Ни ну,
Катеньку
и
Д авы дчи ка.
Переход
из
Грузии
в
русский
с вет
был
для
них
нетруден
—
нужно
б ыло
только
перебежать
улицу.
Стали
жить:
Прасковья
Николаевна,
Сонечка,
Его ­
рушка,
Дашенька,
Нина,
Катенька
и
Давыдчик.
Егорушкин
и
Сонечкин
ка пи тал
обваливался,
как
карниз,
Дашенькин
тоже.
Со нечк а
выросла,
стала
п оходи ть
на
с вою
маму,
покойную
княжну
Юс тиниа ни,
и
вышла
замуж
за
полковника
Муравьева.
Полковник
был
немолод,
тучен,
ворчлив,
но
основательность
характера
ср азу
раст аял а
у
не го
в
каком-то
темном
углу,
и
он
стал
звать
Прасковью
Николаевну:
мам ень ка.
Изр е дка
он
опо ми­
нался
и
во рч ал.
Полковник
уезжал
в
походы,
у
С он ечки
родилась
дочь
Наташа,
с
черн ым и
грузинскими
ресницами
и
ши шко ваты м
н ос иком
Муравьевых.
Сонечка
с
Ната­
шею
остались
в
доме
Прасковьи
Н ик ола евны.
170

Жил и
все
весело.
Ког да
обнаружилось,
что
дер евя н­
ный
дом
съел
легко
и
незаметно
капиталы
покойного
генерала
Федора
Исаевича
Ахвердова,
Егору шка
уехал
в
Петербург,
в
Пажеский
ко рпус ,
и
ему
высылали
уйму
денег .
Тогда
Прасковья
Николаевна
собралась
с
духом,
она
бы ла
всегда
быстра
на
ре шения ,
и
решила
разыг­
рать
дом
и
сад
в
лоте рею .
Деревянному
дом у
грозил
об орот
в
лотерейном
ящи ке.
Она
с об рала
с орок
четыре
тысячи
рублей
этой
лотереей,
к оторы е
легли
в
опеку,
и
тогда
князь
Чавчавадзе,
г енер ал
Александр
Герсев а-
нов ич,
отд ал
своих
детей
Прасковье
Ни к олаев не.
Вмес­
те
с
тем
генерал,
считая,
что
лотерея
невыгодна
и
что
если
б
отремонтировать
д ом,
так
можно
бы
его
продать
и
за
шестьдесят
и,
мож ет
быть,
за
все
сем ь де сят,
угов ори л
Прасковью
Николаевну
взять
те
сорок
четыре
тысячи
из
опеки.
Тотчас
оказалось,
что
хо тя
кабальные
земледельцы
кн язя
платили
исправно
и
по
две
и
по
четыре
коды
пш е ницы,
но
у
нег о
на
дв адц ать
пя ть
тысяч
долгов,
и
Прасковья
Николаевна
ему
эти
двад­
цать
пять
тысяч
дала
вза йм ы.
Они
быстро
исчезли.
Г енерал
был
у дал ец,
хват,
он
был
поэт,
переводил
Байрона
и
Пу шк ина
на
грузинский
язык ,
зн ал
Г ете
на изу сть
—
деньги
у
н его
текли,
как
в ино.
Тог да
приехал
из
корпуса
Егорушка:
то
ли
корпус
ему
не
понравился,
то
ли
за
п олгод а
он
пр ожилс я.
Дом ,
однако
же,
стоял,
лотерея
ему
бы ла
нипочем.
Сад
разрастался.
Девушки
в
нем
смеялись
по
вечерам.
Сонечкин
м уж,
по лко вник
Муравьев,
приехал
из
похода
и
уж
ка к-то
распорядился,
отсрочил
зн аме ни­
тые
лотерейные
билеты,
час тью
покрыл
их,
а
потом
махнул
рукой
и
опять
у ехал
в
полк.
Кажется,
эти
лотерейные
билеты
потом
исподволь
погашались.
Ве р­
н ее,
они
сами
собою
угасали..
В
каких-то
рыбных
промыслах
и
стеклянных
акциях
д огора ло
Егорушкино
и
Сонечкино
наследство.
Вырастали
Дашенька,
Егорушка,
Нина ,
Кат еньк а
и
Давыдчик.
И
к
Прасковье
Николаевне
ха жива ли
р азные
гости,
в
большом
числе.
Птенец
из
С.-Петербурга
или
из
Москвы
мог
неза­
метно
остаться
в
до ме
и
да же
впоследствии
времени
оказаться
пасынком,
племянником,
внучатым
братом,
какой
ни
на
ес ть
ро днею
можно
было
сч есть ся.
171

4
Он
по мнил
первые
дни,
первые
месяцы
своего
здесь
пребывания.
Медленно
освобождался
он
ото
сна;
дв и­
га лся
как
тень,
точ но
пр иво ро женный
Мо скво й
и
Петер­
бургом;
отсутствовал
душою.
Город,
женщины,
небо,
базар
б ыли
для
него
неп онят ны ,
как
говор
на
улицах.
А
гов ор
был
воздушный
и
зах ле быв ающи йся,
спо т ыкаю­
щийся,
не умол ка емый .
А
потом,
к ак-то
раз,
по д нима­
ясь
з десь
на
гору
к
Ах верд о вым,
он
вдр уг
по нял,
что
любит
это
всеобщее
тиф л исск ое
знакомство
и
в ост оч­
ную
общежительность,
что
он
выздоровел.
И
г овор
стал
я зыко м:
он
стал
прислушиваться,
гулять
по
вечерам.
И
тогда
московский
свет,
ко торы й
он
оставил,
стал
редеть,
сквозить
и
сделался
непо ня тен.
Он
перестал
его
б оятьс я,
и
вскоре
московские
тетушки
издали
показа­
лись
и
вовсе
смешными.
О ст ались
в
памяти
ужимки
кузин
и
же нс кие
оби ды,
хвастовство
старичков
московс­
ких,
их
покровительство
и
суетня
бессмысленная,
у
шуб,
в
передних.
Решил,
что
не
ез док
туд а,
и
тогда,
как
бы
с
от д аленно й
точки,
увидел
себя
в
Москве
и
ужас­
нулся
сам
себе:
ве дь
всего
три
месяца
назад
он
был
на
ход у
сделать
такое
дурачество
—
жениться
на
какой-то
кузи не
и
жить
в
М о скве.
Слава
богу,
что
опа
догадалась
замуж
выйти.
Так
он
оглянулся
на
город,
и
так
началось
его
«Горе»—с
тифлисского
пункта,
с
го ры
Дав ида .
Тут
был о
пространство.
Потом
Тифлис
ста л
его
ос ед лост ью,
ста л
как
вторая
родина,
и
он
его
перестал
видеть
со
стороны,
как
не
за мечаю т
л юди
собственного
дыхания.
А
тепер ь
недол­
гая
о тлуч ка
с нова
выбила
его
из
колеи.
И
он,
как
бывало,
оглянулся
вниз,
на
город,
и
опять,
как
во семь
лет
назад,
увидел
внутренности
д воров
и
клетки
галерей,
балконов,
простые
человеческие
соты.
Он
тол к­
нул
калитку.
В
с аду
никого
не
был о;
густой
ви ног рад
рос
шпале­
рами,
и
аллеи
шли
глубокими,
сырыми
и
д у шными
просеками.
В
ст орон е,
в
больш о й
в инни це
—
марани
слышались
голо са
работников,
обновляли
гулкие
гро­
мадные
ку вши ны
—
куеври;
с лыша лся
неподалеку
во­
допровод.
Только
эти
звуки
и
был и
прохладны;
до
веч ера
б ыло
еще
далеко.
Он
в ошел
в
до м.
Когда
они
все
бы ли
маленькие,
у
них
бы ли
секреты.
Они
бояли с ь
старика
угольщика,
котор ый
п роход ил
172

мимо.
Они
жа лис ь,
бежали
к
Прасковье
Николаевне.
Грибоедов
дразнил
их.
Он
с о чинил
песен ку :
Де тушк и
ма тушк е
жаловались,
Спать
ложиться
закаивались,
Больно
тревожит
нас
дед-непосед.
Он
певал
эту
песенку,
сид я
за
фортепьяно,
и
дал
фа м илию
угольщику:
Психадзе.
Так
назывались
раз­
б ойни чьи
шайки
на
кавказских
дорогах.
Он
делал
б ольшие
глаза
и
гов о рил
шепотом:
Психадзе.
Вокруг
до ма
брод или
психадзы,
а
до ма
п ели
сверч­
ки,
домашние
психадзы.
Теперь
они
все
разом
выросли.
Барышни
бы ли
на
выданье,
а
психадзы
занимались
действительным
грабе­
жом
на
б ольши х
дорогах.
Что
делать
с
неожиданным
ростом
барышень,
Прасковья
Николаевна
догадыва­
лась.
Только
что
уш ли
гости:
маркиз
Севиньи
(грек или француз), который смот­
рел
на
Дашеньку
приоткрыв
рот,
как
усталый
от
трудов
рем есл енни к,
испо лнивш ий
трудный
заказ
и
задумавшийся
над
ни м;
губернатор,
молодой
поляк
Завилейский
—
балкон
Прасковьи
Ник о лаевны
был
тем
же
для
Тифлиса,
чем
са лон
Нессельрода
для
Петербурга;
откупщик
Иванов,
действительный
статский
сов ет­
ник,
которого
Е рм олов
зв ал
кратко:
подлец,—
у
которо­
го
бы ли
рыбные
про мыс лы
на
Са ль янах
и
очутилось
большинство
лотерейных
б иле тов
на
са д;
Бурцова
Софья
Федоровна,
полк о вница ,
у
кото рой
муж
был
на
войне,
и
госпожа
Кас тел л ас,
ф ра нцуженк а
(или испанка),
жен а
шелкового
плантатора
и
ф абр икан та,
велик оле п­
ное
явление.
Последним
ушел
значительный
гость
дома ,
кап и тан
Искр и цкий ,
племянник
Фаддея .
Его
чин
был
малый,
но
у
нег о
был о
особое
п ол оже­
ние
—
он
был
ссыльный,
зам ешан ный .
Прасковья
Николаевна
б ыла
волыюдумицей.
Опа
с
гордостью
рассказывала
всем,
что
ес ть
приказ
из
Петербурга
сл едит ь
за
Ни ко лаем
Николаевичем
Му­
равьевым,
Сонечкиным
мужем.
Она
рассказывала
это
гр ом ким
шепотом
и
содрогалась.
И
правда,
был
так ой
п рик аз:
следить
за
Николаем
Николаевичем,
потому
что
многие
его
однофамильцы
замешаны
в
бунте.
173

Искрицкий
был
племянник
Фаддея,
капитан-то­
пограф,
ссыльный,
но,
гл ядя
на
б ел обры сую
голову,
Грибоедов
никак
не
мог
понять,
почему
он
герой.
Одн а ко,
когда
капитан
огорчился,
что
Фаддей
совсем
позабыл
о
нем
и
не
велел
да же
поклона
передать,
Грибоедову
стало
его
жалко.
Вскоре
он
у шел.
И
тут
появилась
прямая
психадза:
Давыдчик
со
св оими
друзьями,
и
с
ними
вернулся
Завилейский,
они
его
вернули
с
полпу т и.
Все
они
громко
ра зго вар ива ли,
много
смеял ись ,
потом
сразу
притихли
и
снова
куда-то
убежали
—
в
с ад.
Он
зна л
их
в сех
с
самого
детства.
А
теперь
они
все
выросли,
стали
гов орл ивы,
подвижны.
И
он
удивился
нов ой
всеобщей
дружбе
с
Завилейским,
человеком
сторонним.
Ему
рассказали
все
ти ф лис ские
новости
—
им
любов а лис ь.
Грибоедов
гляде л
на
Нину,
она
б ыла
по лу со нная
и
тя желая,
несм от ря
на
ранний
возраст,
потом
погля­
дел
на
княгиню
Саломе,
оче нь
увядшую
и
равнодуш­
ную,
за см отре лся
на
смешливую
Дашеньку,
совершен­
ную
прелесть;
Сонечка,
тол ько
что
кормившая
ребенка,
пристально
смотрела
на
него.
Он
был
в
нее
ког да -то
влюблен,
как
и
все
молодые
лю ди,
бывавшие
у
Ахвердо-
вых .
Он
усадил
Ни ну
за
фортепьяно,
р ассе янно
похва­
лил
ф орте пьяно
за
обши ты е
кожей
м оло точки
и
нашел,
что
Ни на
утратила
беглость
пальцев.
Старшие
ушли,
чтоб
не
мешать
внезапн о му
уроку.
Сонатина,
кото рую
они
разыграли,
бы ла
механичес­
ким
повторением
п ройд енн ого.
Но
тут
за
окн ом
брякнула
гитара,
как
будто
только
и
дожидалась
Нино ч кина
фортепьяна.
Где-то
поблизос­
ти,
напротив,
в
переулке,
сладостный
и
жидкий
голос
запел:
Влюб лен
я,
дева
красоты...
И
Н ина
зас ме ялас ь,
приоткрыв
ро т,
как
ранее
не
делала...
красоты...
Грибоедов
вдруг
оживился.
Он
сл уш ал.
Дев а
г ор,
дева
гор...
В
доме
напротив,
из-за
деревьев,
в
открытое
окно
виднелся
конец
молодого
нос а,
поднятого
кверху,
и
из-под
расстегнутого
ворота
бился
и
тр епе тал
галстук.
174

Нина
и
Дашенька
смеялись,
гля дя
друг
на
друга.
И
Грибоедов
ож ил.
Какая,
однако
же,
прелесть
Да­
шенька!
В
горах
я
встретила
черкеса...
Певец
в зял
слишком
высоко
и
пустил
петуха.
5
Лунный
св ет
падал
на
черные
л исть я,
а
из
окна
влюбленного
молодого
в
галстуке
человека,
к ото рый
не
мог
быть
не
кем
иным,
как
коллежским
асессором,—
па­
дал
другой ,
теплый
желтый
свет
на
улицу.
Это
был
тот
самый
гл упый
лунный
свет,
к оторы й
воспевали
толпы
поэтов
и
над
кото р ым
он
вдоволь
посмеялся.
Асессор
вл юбл ен
и
поет
са мые
плоские
ром ан сы.
Но
вс т упив
в
эту
полосу
света,
Грибоедов
вз дох нул
и
понурился.
Асессорский
свет
был
теплый,
желтый,
мигал
и
колебался,
ветер
задувал
свечу.
Что
же
за
власть,
за
враждебное
пространство
о пять
отделило
его
от
глупого,
смешного,
рад ост ного
до
слез
асессорского
света?
Навсегда
ли
отягчело
над
ним
его
же
неуклюжее
и
со
зла
сказан но е
слово:
горе
от
ума?
Откуда
эт от
холод,
пус той
в ет ерок
м ежду
ним
и
другими
людьми?
Он
вышел
из
полосы
света.
Дв ое
шли
перед
ним
и
ти хо
разговаривали.
Он
не
обогна л
их.
Медл е нно
шел
он
за
ними,
благословляя
человеческие
спины,
мягкого
и
сырого
в
полумраке
цвета.
Случайные
лю ди
на
улице,
случай­
ные
спины
прохожих,—
благословение
вам!
Он
услышал
тихий
раз говор .
—
Ког да
вы
е ще,
милый
мой,
женитесь,
а
десять
тысяч
придется
вам ,
хоть
в
ср оки,
уплатить.
Я
тож е
в едь
разоряться
не
могу.
Да
и
ж ени тесь
ли
еще?
Это
гов ор ила
спина
пошире
и
по ниже,
голосом
откупщика
Иванова.
Невозможным
голосом
отвечала
другая,
г ибкая ,
гол ос ом
узким,
сви стящим
и
лож ­
ным :
—
Это
наверное,
это
обе ща ли.
Мсьё
Иваноф,
еще
два
месяца.
В
последнее
время
мне
оче нь,
оче н ь...
(И какая сила убеждения была в слове:
очен ь)
175

—
.. .в езет
в
игре.
—
Но
в ас,
ми лей ший
мой,
я
слыхал,
уже
здесь
и
бивали...
Гибкая
спина
был
г рек
Севиньи.
Гр ибое дов
остановился.
Мертвая
зеленая
ветка
бы­
ла
в
уровень
с
его
головой.
Сквозь
нее
был
виден
кусок
неб а
и
звезды,
странные,
как
нравственный
закон.
6
Была
уже
ночь.
На
балконе
у
Прасковьи
Николаев­
ны
не
был о
бол ее
н ароду,
не
было
молодости
с
ве се лым
злословием,
с
дыханием,
к оторое
не
вмещается
в
соб ст­
венной
груди
и
передается
др уг им.
Поэтому
она
и
любила
м олоды х.
Она
бы ла
большая,
быстрая.
С
нею
сидела
к няг иня
Саломе,
и
она
р ассеянн о
ее
сл уш ала.
Она
думала:
сердце
стало
побаливать,
ка к-то
не
так
радостно...
неприятно...
от
Муравьева
нет
писем...
неприятно...
п ла тежи
Иванов
отложил,
но
все
же
непри­
ятн о. ..
На ко нец
она
наткнулась
на
взгляд
Грибоедова,
случайный
взгляд,
брошенный
на
кн яг иню
Саломе,—
и
остолбенела.
Вот
это
и
бы ло
неприятно.
Не
ну жно
к ня гине
сю да
ход ит ь.
Почему
—
она
не
знала,
но
полу­
чалось
б удто
бы
какое-то
сравнение
с
Нино ю.
Бывали
такие
сл у чаи,
что
похожая
мать
становилась
то шна
влюбленному,
а
через
нее
и
дочь.
И
он а,
побледнев
от
н еп риятн ости ,
п ос корее
перескочила
на
Нину.
Нина
тоже
не понят на :
влюблена
ли
или,
совсем
напротив,
чувствует
отвращенье.
Николай
Н икол аев ич
Мура вь ев,
Сонечкин
муж,
предостерегает,
потому
что
Гри боедо в
легкомысленный
и
ветреник,
Нину
любит
слегка,
а
действует
более
по
расчету.
Н ина
хорош ей
фа м илии,
у
Грибоедова
есть
какие-т о
намерения
в
Гр уз ии.
Но
в едь
тут,
может,
ничего
дурного
нет.
Х оть
расчет,
так
благородный.
А
вдруг
и
неблагородный?
И
после
ее
же
обвинят.
Ах,
все
м у жчины
ведь
таковы.
Еще
бог
знает,
что
сам-то
Николай
Н ик ол аевич
творил
и
задумывал,
пока
не
женился
на
Сонечке.
Но
что-то
все
же
такое
во
всем
эт ом
было,
и
Прасковья
Ник ол аев на
сердилась
на
к няг иню
Саломе,
которой
и
заботы
мало,
а
посоветоваться
не
с
ке м,
разве
с
Сипягиным.
Он
оче нь
умен,
но
ведь
ветер,
ветер
176

в
голове
у
нег о.
И
она
вдруг
сказала
к нягине
о
молодой
Кастеллас:
—
Марту
я
не
люблю,
княг иня ,
и
только
так
пр ини­
маю.
Я
не
лю блю,
з нает е,
эт их
иностранок.
И
хороша
и
одета
прекрасно,
но
как-то,
княгиня...
неподвижна.
Как
будто
ста ту я,
в
Болонье
или
Барселоне,
голая,
в
фонтане,
а
у
нее
на
коленях
лежат
эти
итальянские
мал ьч ишк и.
Княг иня
от веч ала
отрывисто:
—
Но
в едь
го вор ят,
что
го с пожа
Кастеллас...
Этот
старик...
Ce fiellard affreux...1
г енерал
Сипягин...
1 Этот ужасный старик.. .
(фр .)
2 Но говорят...
(фр. )
—
Не
нам
судить,
княгиня,—
строго
отвечает
Пр ас­
ко вья
Николаевна,—
мы
еще
не
так
стары.
И
во все
он
не
affreux, Сипягин- т о.
Она
вдруг
на падает
на
Софью
Федоровну
Бурцову,
по лко вницу ,
кот орую
без
ума
любит.
—
Но
Софи
я
не
одобряю.
Муж
в
п оходе ,
дер етс я
там ,
сражается,
с пит
на
г линя ном
пол у,
а
она
ког о
избрала?
Избр анн ик- то
кт о?—
сп р аши вает
она
кня­
гиню.
—
Mais on dit...2 —
улыбается
княгиня.
—
Вот
то-то
и
есть,—
гов ори т
Прасковья
Николаев­
на ,—
все
правда.
Избранник
Завилейский...
вот
кто .—
И
она
укоризненно
качает
головой,—
А
муж
с пит
на
гл иняно м
п олу...
Не
люблю
я,
княгиня,
э тих
тихих:
усы
пу ш истые,
котенок,
жму ри тся
на
с олнце ,
но
вы
думаете
что ?—
Она
сама
не
знает
что
и
добавляет
вдруг:—
А
как
бедные
князья
Баратовы?
Княгиня
Саломе
ожи вляе тс я.
Баратовы
—
ее
друзья.
Князь я
подделывали
бумаги
на
дворянство
и
к няже ство .
Так
как
в
Петербурге
боялись,
чтобы
князья
опять
не
обратились
к
олигархической
вольнос­
ти,
то
стали
счи тат ь
князей
скупо
и
бережно,
а
име нно
приказали
каждому
до ка зы вать
свое
пра во
на
кн яж ест­
во.
А
стали
д ока зыв ать
—
ок аз ало сь,
что
почти
ни
у
кого
из
князей
нет
документов.
Сделалась
бо ль шая
княжеская
фа бр ика
документов
в
Тифлисе,
и
к
доку­
ментам
п рила гали сь
печати
Ираклия,
ц аря
Теймураза
и
царя
Бакара,
очень
похожие.
Ху до
б ыло
то,
что
не
поделились:
па
о дни
и
те
же
владения
оказалось
много
охотн и ков.
Полетели
взаим ны е
до но сы,
и
князей
аре сто­
вали.
177

—
Я
хотела
вас
п оп роси ть, ma chère1, поговорить
с
Грибоедовым.
1 Дорогая ( фр.).
Прасковья
Ни кол а евна
вдр уг
смущается:
—
Так
от чего
же...
Я
уверена,
что
он
не
откажется.
Уверена,—
го во рит
она
нерешительно.—
Он
всегда
был
близок
и
так
любезен.
Он
без
ума
от
Нины,—
говорит
она
потерянно
княгине
С ало ме.
—
Разве
это
решено
уже?—
сп р ашив ает
княг иня
шепотом.
—
Но
ничего
так
в друг,
княгиня,
не
решается.
Ни­
ко гда
так
вдруг
не
быв ае т.
Он
влюблен,
вот
и
в се.
—
Но
он
ве дь
едет
в
Персию?
—
Ну
и
что
же,
едет.
Поедет
на
месяц!
Н иноч ка
взды ха ет
тоже.
Девочка
еще
сов сем.
Княгиня
Саломе
смот ри т
на
Прасковью
Николаевну
осторожно
и
ждет.
—
Нужно
п од ума ть,—
вздыхает
Прасковья
Ни кол а­
евна,—
согласится
ли
Александр
Герсеванович?
При
имени
муж а
к ня гиня
значительно
кивает
голо­
вой .
—
По лож им,
что
Ал екса ндр у
Герсевановичу
отказы-
вать-то
не
приходится,—
гов ори т
тогда
Прасковья
Ни­
к олае вн а,—
в
тр идц ать
лет
министр,
а
впереди
и
то го
лучше?
А
человек?
А
музыкант,
а
эти
мысли,
это
благородство
мы сл ей,
княгиня?
Княгиня
го во рит
рав но душн о:
—
Я
х очу
просить
monsieur Griboié-dof,—
она
произ­
нос ит
фамилию
в
два
приема,—
к огда
он
поедет
в
Персию,
может
быть,
в озьм ет
с
собой
Рустам-бека
и
Д ада ш-бека.
Они
милые
моло ды е
люди
и
могут
быт ь
полезны.
Здесь
им
нечего
делать,
и
ме ня
очень
просила
моя
кузина,
княгиня
Орбелиани.
—
Конечно,
конечно,—
ма шет
устало
головой
Пр ас­
ковья
Николаевна.
Когда
кня гин я
уходи т,
Прасковья
Ни кол аев на
смот­
рит
на
черный
са д...
неприятно...
маркиз
С евинь и,
который
сватается
за
Д ашень ку. ..
непонятно.
Она
дала
ему
отказ,
вежливый,
пох ож ий
на
отс роч ку.
Господи,
разв е
так
в
ее
время
влюблялись
и
такие
женихи
были?
Много
люде й,
много
забот.
Ка кие
неп ри ятны е
ве щи
в
доме:
дура
С офи
доведет
до
н есчаст ья,
Александр
чужими
глазами
на
в сех
глядел...
Март а
Кастеллас
неприятна...
И
расползается
до м.
Не ве рные
л юди
стали.
178

А
как
бы
весело,
как
бы
хорошо,
боже
мой,
можно
было
жит ь,
ес ли
бы...
Бог
с
н ими
с
кап итал ами ,
с
княгиней,
она
деревянная
какая-то,
бог
с
ней
совсем,
но
дети-то
вед ь
растут,
и
детей-то
—
кто
направит,
кто
о пред ели т?
А ле кса ндр,
Алекс андр
изменился...
7
Синие
листы
его
проекта,
где
клубящиеся
росчерки
над
и
б ыли
п охожи
на
дым
несущ ест вую щ их
за водо в,—
были
ли
они
расчетом
или
любовью?
Волоокая
девочка,
высокая,
нерусская
—
бы ла
ли
она
любовью
или
рас четом ?
А
Кавказская
земля?
8
В
крепости,
рядом
с
домом
военного
генерал-губер­
натора
Сипягина,
в
прос торн ом
к азем ате
сидят
т рое
пле нных
пе рси дск их
ханов.
Ка зем ат
убран,
по
приказу
Сипяг ина,
хор ошо,
и
ха ны
сид ят
на
коврах.
Им
приносят
плов,
и
они
едят
медленно,
ничего
не
говоря
во
время
еды.
За
окном,
в
черном
котле
к ашев ар
мешает
ложкой
звезды .
Х аны
не
оборачиваются
к
окнам.
Ког да
дежурный
унтер-офицер
приходит
убрать
пло в
и
прино с ит
конфеты
в
меду,
ха ны
вытирают
жирные
пальцы
о
пол ы
халатов
и
тихо
рыгают,
из
вежливости,
показывая
этим,
что
они
сыты.
Генерал-гу­
бернатор,
действительно,
кормит
их
пре в осход но.
Ха ны
потолстели,
они
не
жалуются,
и
лишены
они
одного:
же н.
Они
с
удовольствием
вспоминают
в
бесе­
дах
особо
вкусные
блюда,
не
генерал-губернаторской
кухни,
с
которой
приносят
им
теперь,
а
родные.
Потом
они
по дро бно
вспоминают
особо
удачные
л аски
же н,
пальцы
их
двигаются,
рты
полураскрыты.
Они
ти хо
рыг аю т.
И
наступает
вре мя
для
важной
бес еды.
Бородатый
и
тучный
хан ,
бывший
сард ар
Эриванс­
к ий,
го в орит
другому,
узк об ородом у:
—
Фетх-Али,
да
продлятся
его
дн и,
не
будет,
кажет­
ся,
очень
не дов олен
нашим
пле не ние м,
ибо
р ус ский
генерал
разговаривал
с
на ми
о
важных
предметах
и
мы
179

изобразили
все
в
должном
бле с ке.
И
об
эт ом
зн ает
Абуль-Касим-хан.
Абуль-Касим-хан
послан
Аббасом-Мирзой
в
Тиф ­
лис
для
встречи
посла
и
п ере гов оров
о
пл енны х
и
имеет
с
ними
свидания,
но
хан
хваст ает,
потому
что
хот ь
Сипягин
и
уг ощ ает
их,
но
гов ори т
с
ними
мало.
—
Нынче,—
гов ори т
узкобородый,—
наш
кафечи
со­
общил,
что
в
ск ором
времени
прибывает
русский
п олк,
который
—
увы
—
везет
сюда
наше
золото
и
свитки
Ардебиля,
в
которых
русские
д аже
не
могут
про чест ь
ни
одной
строки.
—
А
зн ает
ли
Гассан-хан,
что
это
за
полк?—
гово­
рит
тр ети й,
седо й.
—
Я
слыхал
нечто,
слыхал,—
гов ори т
тучный
хан ,
который
ничего
не
слышал.
—
Эт от
полк,
как
гов орил
мне
Абуль-Касим,
дрался
за
шах-заде
Николая
против
ша х- заде
Константина.
Тучный
хан
ничему
не
удивляется.
Русский
престол,
так
же
как
пер сидс кий,
занимает
победивший
с ын.
Пос ле
старого
ша ха
останется
триста
од ин
сын,
и
они
будут
ре за ться,
п ока
один
из
них
не
победит.
Таков
зак он
персидского
—
и
вот
—
и
русского
престо­
лонаследия.
—
Фетх-Али-шах,
да
св етя тся
его
глаза,
еще
не
стар.
Это
гов ори т
сар дар
Эриванский.
Фетх-Али-шаху
семьдесят
лет.
Когда
он
умрет,
сар­
дар
по
дружбе
с
Аббасом-Мирзой
мож ет
надеяться
на
пост
губернатора
Тебризского.
9
Как
бы
ни
был
мал
дворец
и
как
бы
он
ни
был
зап ол нен
вещами,
он
всегда
похож
на
го с тиницу ,
и
стен ы,
наскоро
оби тые
гобеленами,
голые.
В
лучшем
случае
ве щи
соглашаются,
как
старые
лакеи,
пожизнен­
но
служить
постояльцам,
потому
что
у
дв орц ов
не
бы вает
владельцев,
а
ес ть
постояльцы.
Доктору
Аделунгу
и
Мальцову
отвели
во
дворце
комнаты.
Прежде
все го
доктор
поставил
на
кр есла
св ой
ни
на
что
не
похожий
чемодан,
утвердил
на
резном
столе
походную
чернильницу
и
в
ночном
шлафроке
сидел
теперь
и
писал
св ой
по ходны й
дневник.
180

М аль цов
же
двигался
по
дворцу
как
выскочка,
несмотря
на
сво е
благородное
происхождение,
он
не
заде ва л
вещей
и
извинялся
перед
ними.
Впрочем,
он
н ашел
себе
де ло.
Он
ст ал
chevalier
servant* у Елизы.
Графиня
Елиза
не да вно
приб ы ла
в
Тифлис.
У
нее
был и
месяца
два
н азад
fausses couches12 , и она
бы ла
бледна
и
недовольна,
ск учал а.
Зл ые
языки
утверждали,
что
в
пе рвые
же
дни
г енер ал
Па скеви ч
испугался
Елизина
тон а
и
бросился
из
Тифлиса
насту­
па ть
на
турок,
чу ть
ли
не
жел ая
доказать
ей,
а
затем
уж
и
всему
м иру
свои
права
на
зван ие
великого
полко­
водца.
1 Пажом,
р ыц арем
(фр .).
2 Неудачные роды ( фр. ) .
Грибоедов
зн ал
ее
отлично,
поним ал
значение
ее
густых
бр о вей,
тонких
усиков
на
вер х ней
губе,
она
бы ла
своя,
грибоедовская.
Он
прочно
утвердил
с
ней
с вои
от но шен ия.
Во-первых,
племянница
маменьки,
Наста сь и
Федо­
ров ны,
московская
ку зин а,
и,
знач ит ,
разговор
о
ма­
меньке
и
дядюшке,
Алексее
Федо ров и че,
том
са мом,
к оторы й
с
палкою
входил
к
нему
в
спал ь ню
тащ ить
на
виз иты .
Благонравные
раз гов оры
со
с мешко м
над
с тар­
шими ,
вовсе
безобидные,
как
у
взрослых
детей.
И
вос помина ние
о
шалостях,
тоже
не винн ых.
А
о
других
шал ост ях
не
вспоминали.
Зат ем
—
жена
И вана
Федоровича:
почтительный
и
кр ат кий
раз говор ,
со
значительными
недомолвками.
Наконец
ещ е:
благодетельница,
и
прочая
дрянь,
по
уж
очень
редко,
и
только
в
намеках,
сл егк а.
А
что
она
р аза
два
задержала
его
руку
в
своей,
с
холодным
выражением
и
с
открытым
пухлым
ртом ,
так
на
это
был
Мальцов.
М ал ьцов
за ни мал
ее
анекдотами
о
Наполеоне
(по
поводу
«жизни Наполеоновой»
Ма льц ов
тиснул
в
прош­
лом
год у
ста тей ку
в
«Московском вестнике»
и
гордился
ею ), фарсами Соболевского и
—
преуспел.
У
Гри бое дова
бы ло
легкое
отвращение
к
родственни­
кам.
Е лиза
же
напоминала
теперь
маменьку.
В
молодос­
ти,
давно,
московская
кузина
б ыла
хороша ,
но
возобнов­
л ять
старую
ком е дию
он
не
собирался
ни
теперь,
ни
позже.
Итак,
Ма льц ов
и
Аделунг
бы ли
благополучны.
181

Но
С ашка
начал
обнаруживать
тревожные
черты.
Он
г ово рил
мало,
отрывисто.
Он
изменил
сво е
обра­
ще ние
с
же нск им
полом,
не
смотрел
на
го рн ичных ,
и
они
затихали
при
его
появлении.
На
другой
день
по
пр иез де
он
предстал
перед
Гри бо едо вым
в
странном
наряде:
в
его
же
грузинском
чекмене.
Именно
в
этом
нар яде
он
медлено
прошелся
по
ул ице,
и
рядом ,
в зды­
ха я,
трепеща
и
вздернув
на
не го
голову,
шла
горничная
Елизы.
Оба
с
покупками.
Гри боед ов
притворился,
что
ничего
не
видел.
Но
не
забыл.
Он
всегда
деловито
относился
к
пустякам.
И
ночью,
прокравшись
на
службы
к
Сашке,
он
уне с
его
сапоги.
Утром
он
с
наслаждением
дернул
колокольчик.
Саш­
ка
дол го
не
п оявля лс я.
Наконец
он
яви лс я,
в
сапогах.
Грибоедов
вздел
оч ки
и
д олго
с мотре л
на
его
ноги.
Сашка
н ич его,
стоял.
—
Ал ександр , —
ска зал
Грибоедов
строг о, —
ты
веч­
но
проспишь.
Убирайся
вон.
Он
с
отвращением
выбросил
Сашкины
са п оги.
У
Сашки
бы ли
две
пары.
10
Теперь,
возвратившись,
Гри боед ов
тихонько
про ­
шел
проверить
Сашку.
Больше
всего
во
дворце
Гри боед ов
л юбил
низенький
коридор,
галерею,
соединявшую
апартаменты
со
служ­
бами.
Коридор
был
стар,
как
Ермолов.
Изр ед ка
по
нему
шлепали
туф ли
сонных
слуг
и
шуршали
белые
облачка
горничных.
В
этом
неподобающем
месте
сто ял
теперь
вечером
Гри бое дов ,
ри скуя
напугать
прохожего
лакея.
Он
засматривал
в
дверное
око шко,
низенькое
и
до
по ло вины
з анав еше нно е,
в
комнату
Сашки.
Как
притягивала
его
тайное
вн има ние
жизнь
лю дей
со
с торон ы!
Сашка
сидел
на
стуле,
а
кр угом
уселись
повара,
лакеи
и
дымили
трубками
каки е-т о
черные
усатые
люд и.
Поваренок
стоял
тут
же,
разинув
рот .
С ашка
читал.
—
«Я был известен под именем сиротки. ..
Никто
не
приласкал
меня
из
всех
живших
в
до ме,
кроме
старой
182

заслуженной
соб ак и,
которая,
подобно
мне,
оставлена
бы ла
на
собс тв ен ное
пропитание...»
Грибоедов
жад но
слу ш ал.
Сашка
чи тал
«Сиротку», новое сочинение Фаддея,
первую
главу
из
его
будущ его
обширного
романа
«Вы -
жи г ин».
Вот
ис пол нен ие
пророчества...
—
«Для меня не было назначено угла в доме,
для
меня
не
отпускалось
ни
п ищ и...»
...п роро чес тв а
Фадде я
перед
р асст аваньем :
—
Я
теперь,
братец,
пишу
настоящий
роман
с
пр ик люч ения ми,
и
герой
стр ад ает
прямо
как
соб ак а,
пок а
дохо ди т
до
благополучия.
Человек
богатый
в сегда
прочтет,
потому
что
при ят но,
братец
ты
мой,
чит ать
о
холоде
и
там
о
страданиях
перед
роскошным
камином.
А
в
хижине
читать,
братец,
об
это м
ле стн о,
потому
что
кончается-то
благополучием.
Но
Сашка
стащил
книжку
из
ящика,
него д яй,
а
он
сам
и
не
успел
п рочес ть.
—
«Зимою меня употребляли, —
чит ал
Сашка,—
вм есто
машины
для
оборачивания
вертела
на
кухне...»
Повар
крякнул
и
сказал
вдруг
с
неудовольствием:
—
Как
же
это
можно
ма ши ной
вертел
поворачивать?
Вертел
и
всегда
человек
оборачивает.
«А вот и первый критик»,—
подумал
Грибоедов.
—
Я
так
полагаю,—
ск азал
Сашка,
не
отрываясь
от
кн ижки
и
сд ер жанным
голосом,—
что
здес ь
более
гово­
рится
об
аглицких
м аши нах ...
Браво,
Сашка!
—
«Смотря,
как
другие
дети
ла скаются
к
св оим
матерям
и
нянькам,
я
ласкался
к
мо ей
кудлашке
и
наз ывал
ее
маменькою
и
н янюшк ою,
обнимал
ее,
це лова л,
прижимал
к
груд и
и
ва ля лся
с
нею
на
пе ске» .
Б рр.
Собачьи
нежности.
Фаддей
как
на
л ад они,
фламандская,
св инс кая
душа.
Душа
Фаддей!
Чел ов ек
в
черном
че кме не
вдру г
вы та щил
т рубку
изо
рта,
зашевелился
и
плюнул.
Лиц о
его
покраснело.
—
Со бака
не
мама,—
сказал
он
и
напружился.—
Нельзя
гов ори ть:
собака
—
ма ма.
Са шка
поднял
наконец
сво и
ясные
о чи.
—
Что
соб ака
не
мож ет
быт ь,
как
говорится,
мамень­
кой,—
ска зал
он,
напирая
на
«маменьку»,—
это
еще
малое
дело.
Оч ень
просто,
что
в
раннем
возрасте
мо жно
и
соб аку
поцеловать.
А
что
если
одному
про
вертел
не
нравится...
183

Нет,
Саш кин у
антикритику
надо бно
послать
Фад­
дею
и
напечатать
в
«Сыне отечества» .
—
...а
другому
там
про
собаку
или
даже
маменьку,
так
м ожно
и
во все
даж е
эту
поему
не
ч ита ть.
Ага,
обиделся
все
же.
И
наступила
т иш ина.
—
«Мне хотелось любить людей, —
читал
С ашк а,—
особенно
женщин,
но
я
не
мог
питать
к
ним
д ругог о
чувства,
кроме
б оя зни».
—
И
это
очень
да же
ча сто
сл уч ается ,—
холодно
сказал
вдруг
Сашка,—
не
только
что
реб енок ,
а
иногда
и
пожилой
мужчина
не
дов ольно
умеют
разговаривать
с
барышнями.
Но
ведь
он
та лан тл ив,
ч ерт
возьми,
в едь
он
критик
прирожденный!
Он
Сеньковского
читал.
Сашка
—
мо д­
ный
к рити к.
Грибоедов,
осторожно
ступая
длинными
туфлями,
прокрался
в
свою
б ольш ую
бел ую
комн а ту,
напоминав­
шую
присутственные
места,
и
позвонил.
Са шка
яв ился
недовольный.
—
А лександр , —
сказал
томно
Грибоедов,—
Ал ек­
с андр
Дмитриевич,
не
угодно
ли
вам
начистить
к
завтрему
мой
м унд ир?
И
так
как
Сашк а
м олча л,
Грибоедов
продолжал:
—
Я
бы
вас
и
не
под ума л,
Але ксан др
Дм ит рие вич,
т ре вожи ть,
но,
к
прискорбию,
буде т
большой
парад,
и,
согласитесь,
не удоб но
щеголять
в
мундире,
по
кот оро­
му
вы
ни
разу
еще
не
изволили
пройтиться
ще тк ой.
Вы
согласны?
Он
качал ся
в
креслах.
—
Со глас ен ,—
с казал
Сашка
рав н одушн о.
—
Сп аси бо.
Скаж ит е,
пожалуйста,
Ал екса ндр
Дмит­
риевич,—
покачивался
Грибоедов,—
сегодня
был и
у
вас
гости?
—
Сидят,—
сказал
Сашка.
—
Кто
же,
Ал екс андр
Дм ит рие вич,
у
вас
в
гост ях?
—
Цар и.
Кресла
ос т а новилис ь.
Грибоедов
серьезно
смотрел
на
Сашку.
—
Как
цари?—
произ нес
он
медленно.
—
Да-с,—
сп окой но
ответил
Саш ка, —
царевнины
сыновья,
царевичи.
—
Ка кие
царевичи?—
спросил,
оторопев
наконец,
Грибоедов.—
Что
ты
врешь!
184

—
Царевичи
нам
п рих одят ся
соседи,—
ответил
от­
рывисто
Са шка,—
царевны
Соф ьи
кумовья
или ,
может,
крестные.
Кучер
Иван,
и ли,
как
здесь
говорится,
бич б,
вроде
как
к он юх...
—
Ну
и
что
же
конюх?
—
Их ний
знакомый.
—
Как
куч ер
Иван?
Тот ,
к оторый
нас
по
гор оду
вез?
—
Не т,
он
на ши
чемоданы
приве з ,
то
другой,
Амлих,
нас
по
город у
ве з.
—
Но
откуда
ж
он?
—
Амлих?
—
Да
поч ем
я
знаю,
как
его
зов ут?
Ты
ж
сказал
Иван.
—
Нас
по
горо ду
Амлих
вез,
а
не
Иван.
Иван
состоит
при
ло ш адях,
он
называется
багажный.
—
Ну
багажный,
багажный...
Кто
же
этот
багажный?
—
Кучер
Ив ан
явл я ется
майорский
с ын,
а
Амлих
является...
—
Что
ты,
смеешься,
ка на лья?
—
См еху
мое го
здесь
нет .
Вче ра
Иван
принимали
д аже
депутацию.
—
Де-пу-та-цию?
—
Он
ихних
крепостных
мужиков.
Конечно,
гру­
зин ских .
Пришли
довольно
бе дно
о детые,
если
м ожно
ска зать ,
рваные,
и
говорят,
что
им
есть
н ечего.
Обед ня­
ли
здесь
очень.
Грибоедов
сидел
как
потерянный.
—
Уби р айся ,—
вдруг
за мах ал
он
руками
на
Сашку
и
только
вдогонку
крикнул:
—
Ты
ж
книжку
из
чемода­
на
моего
с тащи л,
так
что
ж,
эти
ца ри
твои
по-русски
понимают?
Че рт!
Сашк а
усмехнулся
не
без
самодовольства.
—
Один
понимает,
но
поня т ие
у
нег о,
конечно,
Другое.
Грибоедов
уже
не
поминал
про
мундир.
Он
зашагал
по
комнате.
С ашка
был
враль
непостижимый,
роскошный
и
фантастический.
Он
врал
да же
тогда,
когд а,
казалось,
и
соврать
был о
трудно.
У
нег о
б ыло
воображение.
Од на жды
он
сказал
как-то
скво зь
зуб ы
Грибоедову,
что
вр емя
придет
и
тогд а
он
д окаж ет
ещ е,
кто
он
такой.
—
А
ты
как
по л агаешь ,
кто
ты
т ако й?—
спро сил
его
тогд а
Грибоедов.
185

—
Да
уж
такой,—
уклонился
Сашка.
И
вдруг
ска­
зал:—
Из
гр афо в.
Графов
мне
ф амил ия.
Потом
уж
только
Грибовым
звать
стали.
И
Грибоедов
долго
тог да
смеял с я,
а
потом
как-то
раз
задумался.
Самая
Сашкина
фамилия:
Гр ибо в,
до
стра нн ост и
похожая
на
его
собственную,
и
то
что
его
тоже
зв али
Александром,
пор аз ило
е го.
Ведь
и
Трубец­
кой
своего
с ына
от
какой-то
шведки
назвал
когда-то:
Бецкий,
и
Румянцев
назвал
приб лу дног о
сына:
Мя нце в.
Это
бы ло
в
об ыча е.
Может,
и
папенька
ему
последовал.
Так
и
теперь.
Сашка,
разумеется,
врал,
и
врал
безбожно.
И
про
депутацию
от
как их -то
мужиков,
и,
вероятно,
про
кучера
Ивана,
да
уж
заодно
и
про
«царей». «Кумовья».
И
все-таки
Грибоедов
отор оп е­
лый
за шага л
по
комнате.
«Обедняли здесь очень».
Поди
разберись.
Роман
Фаддея ,
Сашка,
кучер
Иван,
д е пута ция,
цари.
Шах р азада , «Тысяча и одна ночь».
Каков,
однако
же,
Кавказ!
И
как
быстро
ид ет
это
нисхождение
аристокрации
туземной!
И
В
сам ом
деле,
что
же
такое
К ав каз?
Елисавет
Петровна
сидела
таким
образом:
С идит
и
но ги
прост ирает
На
с тепь,
где
хинов
отделяет
Пространная
стена
от
нас.
Веселый
взор
сво й
обращает
И
вкр уг
довольства
исчисля ет ,
Воз лег ши
локтем
на
Кавказ.
Так
опис ал
ее
Ломоносов.
В
такой
неудобной
по зе
сидела
Елисавет
Петровна.
Трудно
бы ло
ей,
простирая
ноги
на
степь
и
в оз легши
локтем
на
Кавказ,
еще
обращать
с вой
веселый
взо р
и
при
этом
вести
ис чис лен ия
довольства.
В
особенности
трудно
бы ло
вести
исч исл ени я
потому,
что
х отя
Де р­
бен т,
врата
Каспия,
и
был
в зят
Петром
в
1722 году,
но
потом
его
отняла
Персия,
а
у
лиц
женского
п ола
и
младенцев,
сменивших
Петра,
были
другие
з або ты.
Персия
бы ла
в
музыкальном
смысле
кл ави ша,
а
Кавказ
—
струна.
Как
уд а ряла
клавиша,
так
и
отдава­
лась
стр у на.
И
Дербент
отпал,
и
лок ти
Елисавет
Петровна
убрала
с
Кавказа.
Исчислять
довольства
на
Кавказе
она
просто
не
могла.
186

При
Екатерине
испы т ал
это
довольство
адмирал
Марк о
Войнович.
Ага-Мохамед,
шах
пер с идс кий,
в еж­
ли во
пригласил
его
на
праздник
и
посадил
в
оковы
за
ис чис ле ние
довольства
на
южном
берегу
Каспия.
В
1769 году Екатерина просила Коллегию иностранных
дел
прислать
ей
кар ту
Кавказа
поисправнее,
потому
что
не понят но ,
где
стоит
город
Тифлис:
на
одних
картах
—
на
Черном
море,
на
других
—
на
Каспийском,
а
на
третьих
—
и
вовсе
среди
земли.
Она
играла
в
лапки
с
евнухом,
то
он
ее
бил
по
рукам,
то
она
пыталась,
увернувшись,
ударить
е го.
А
м ежду
их
локтями
лежал
К ав каз.
По том
военною
рук ою
бе зногого
графа
Зубова
был
п окоре н
Дербент
в
1796 году .
И
Зубова
прозвали
на
Кавказе:
Кизил-Аяг,
Зол отая
Нога.
Тотчас
же
Державин
дал
в
опис а нии
Кавказа
до­
вольно
ве рное
изо бр ажен ие
альпийской
страны:
Как
серны,
вниз
склонив
р ога,
Зря т
в
мгле
спок ойн о
под
собою
Рожденье
м олний
и
гр омо в.
И
осо бенно
уд ал ась
льдяному
старцу
картина
ал ь­
пийских
льдов:
Там
солнечны
лучи,
сред ь
льдов,
Средь
вод
игр ая,
отражаясь,
Великолепный
кажут
в ид.
Павел
двинул
два
полка
на
Тифлис
и
в
1801 году
об ъ явил
Грузию
—
Карталинию
с
Кахетией
—
присо­
единенной.
Хот ь
Дербент
был
взят,
но
Глазенапу
пришлось
его
оп ять
брать
в
1806 году.
К
Имеретии,
Мингрелии
и
Гур ии
—
с
запада
бы ла
расположена
Блистательная
Порта.
Пашалыки
Аха л цыхс кий
и
К ар сский
бы ли
собствен­
ность
оттоманов.
Х анст ва
Эриванское,
Нахичеванское
и
Хойское
ле­
ж али
с
юга
рядом
с
Персией.
А
по том
шли
подозритель­
ные
султаниаты
и
ха нст ва,
не
то
персидские,
не
то
турецкие,
не
то
ни чьи.
У
Ал ек сандр а
Павловича
бы ло
трудное
занятие:
он
соблюдал
европейское
равновесие.
Жонглировать
Фра н­
цией,
стоя
на
плечах
Австрии,
да
еще
ходить
одновре­
менно
с
ними
по
канату
был о
ремеслом
трудным
и
неблагодарным.
Ни
о
каком
К авк азе,
ни
о
каких
187

персидских
происках
Ал екса ндр
и
сл у шать
не
хотел,
он
был
д ире ктор
и
гл а вный
жонглер
Европы
и
непре­
менно
на
азиатских
делах
ур онил
бы
Францию,
а
его
уронила
бы
Австрия.
От
Ермолова
он
отмахивался,
как
от
нае зд ника ,
не
в ов ремя
выехавшего
на
арену.
Кто
там
жил
на
К ав казе?
Кто
об ита л?
Жуковский
поп робо вал
б ыло
набросать
кр ат кий
список
и
утверждал,
что
там
Гнездятся
и
балкар,
и
бах,
И
абазех,
и
камукинец,
И
карбулак,
и
абазинец,
И
чечереец,
и
шап суг ,
что
они ,
как
серны,
скачут
по
скалам,
а
дом а
кур ят
трубки.
Иноземная,
бар абан ная
музыка
и мен
бы ла
превос­
ход на
и
слишком
щедра,
потом у
что
камукинцев
и
чечерейцев
—
таких
племен
на
Кавказе
не
было.
Был и
еще
ку ми кин цы,
а
чечерейцев
и
вовс е
не
бывал о .
Гнездиться
он и,
ста ло
быть,
не
могли.
Персидские
повести
вхо д или
в
моду.
Платон
О бо довс кий
в
1825 году в повести « Ор са н
и
Лейла»
дал
трогательную
карти н у
из
жизни
А рар ата
и
шаха
персидского:
Как
дуб,
др я хлею щий
в
корнях,
На
теме
сохн ет
Ара рата ,
Сох
од инок ий
падишах
На
троне,
вылитом
из
зл ата.
Что
падишах
сох
на
трон е,
в ыл итом
из
злата,
в
этом,
может
быть,
д аже
был а
доля
пра вды,
но
что
на
высо те
с ем над цати
ты сяч
фу тов
сох
дуб,
это
был о
сомнительно.
Не
мог
ту да
попасть
д уб.
В прочем ,
ханство
Эриванское
еще
не
бы ло
завоевано.
Теперь
настало
время
для
ханства
Эриванского.
Ханы
стали
русскими
генер алам и
и
генерал-майорами,
но
в
официальных
д он есения х
их
н азыв ал и: «Эриванс­
кое
ха н ье».
Каждый
из
них
ждал,
когда
уж
нов ое
отечество
споткнется
не
на
Персии,
так
на
Ту р ции.
Д ело
было
за
пашалыками
Ахалцыхским
и
Карсс­
ким.
Чем
оно
р еши тся,
б ыло
неизвестно.
Паскевич,
убоявшийся
зл ого
глаза
Елизы,
действовал
теперь
т ам.
Вой на
же
на
К ав казе
шла
все
время,
не
то
с
камукинцами,
не
то
с
чечерейцами.
И
если
не
Котля-
188

ревский,
так
кт о- нибуд ь
другой
«губил,
ни чтож ил
пле­
ме на », по восторженному выражению Пушкина.
Никто,
собственно,
и
не
задавался
воп росом ,
как
это
так
и
чего
ра ди
идет
она ,
эта
постоянная
война ?
К аж­
дый
раз
по
донесениям
явствовало:
им еем
успех
и
приводим
к
п окорн ост и
такие-то
племена,
не
то
каму-
к инцев,
не
то
опять
же
чечерейцев.
А
война
тянулась,
и
опять
воевали
—
мо жет
бы ть,
даже
те
же
чечерейцы.
Нессельрод
же
все
вообще
пле ме на
на
К ав казе
н азы вал : les cachétiens1, так как
помнил
кисловатый
вкус
кахетинского.
1 Кахетинцы ( фр .) .
Что
делать,
е сли
в есь
Ка вказ
вдруг
будет
заво е ван,
пл охо
себе
представляли
и
Николай,
и
Чернышев,
и
Волконский.
Они
з нали:
Персия
п обе дила
бы,
Кавказ
вос ст ал
бы.
Турция
по бедит ,
Кавказ
непременно
восстанет.
Но
что
такое
Кавк аз?
12
Странное
чте ние ,
не пон ят ное
никому,
кроме
ге ог ра­
фов
и
детей.
Если
кто-нибудь
войдет
в
комнату,
он
услышит,
как
прилежный
человек
с
мягкими
усами
закл ин ае т:
—
Д ар ачича гск ие
рудники
в
А рме нии,
в
Дарачи-
ча гс ком
Ма гале ,
в
дес яти
верстах
от
деревни
Баш- Аба -
ра на,
в
пятидесяти
восьми
от
Эр ив ани.
—
Породы:
гранит,
афанит
темно-зеленый,
змее ви к
серый,
обсидиан
черный
с
красным...
И
дру гой
че лове к,
в
очках,
повторяет,
кивая:
—
Обсидиан...
Рудники
в
сторону.
—
Сады
речбарские
в
про винции
Шехинской.
Речба-
ры
бежали,
и
кок оны
без
ше лков ой
пряжи.
—
Хлопчатая
бу мага
в
об ласт и
Са нжи нской ,
в
весь­
ма
малом
количестве...
Можно
бы ло
бы
изготовить
из юм,
если
бы
знал и
французский
способ...
Табачный
дым
виснет
хлопчатой
бу м агой
в
воздухе.
—
В
Шир ван ской
области
юз-баши
злоупотребляют:
соб рано
четыре
тысячи
восемьсот
дв адца ть
пудов
ше л­
ку,
в
пользу
казны
должно
бы
четыреста
ш есть дес ят,
полу чен о
сто
двадцать.
Генер ал
Си пягин
лич но ...
—
Тем
лучше.
В
сторону
С ипяг ина.
Цифры
внести
надобно
в
док ла д.
189

—
Кахетинское
и нди го...
—
Эриванская
кошениль
дикой
пор оды ...
—
Кофейное
дерево
тек,
в
воде
не
гниющее,
дал о
бы
возможность
строить
корабли
лучше
европейских...
Что
такое
Кавказ?
Шафран,
кошениль,
марена
бы ли
слова.
Но
с лова
охлопьями
уже
лежали
в
пустой
комнате,
лежали
тюками,
и
ноги
вязли
в
каки х- то
ошметках:
марены?
шел ко в ичных
червей?
Полуголая
дворцовая
комната,
ни
русская,
ни
гру зинск ая ,
становилась
негоциантской
кон торою .
—
А
смотреть
на
область
Закавказскую
как
на
так ую
колонию,
к отор ая
бы
только
грубые
материалы
до ст авлял а
для
России,—
не
см огут.
—
Почему?—
спрашивает
он,
т орже ств уя.
—
Потому
что
пути
не
устроены,—
отвечает
он
и
хи три т,—
и
еще
потому,
что
фабрик
таких
в
России
не ту.
Т от,
другой,
покручивая
польские
у сы,
задает
ему
тогда
в оп рос,
вопрос
тих ий
и
настороженный:
—
А
при
учреждении
ма нуф актур
на
Кавказе,
есл и
все
здесь
разбогатеют
чрезмерно,
не
может
ли
ослаб­
нуть
вз аим ная
связь
с
Россией?
И
это
в опрос
не
пу сто й.
Губернатор
Завилейский,
которого
Гри б оедов
выбрал
в
наперсники,
гов орл ив
в
обществе,
ласкателен,
со
вс еми
женщинами
ласков
до
край н ости.
Но
иногда
он
у ст ает,
и
тогд а
становится
видно,
что
че ло век
он
ос т ор ожный
и
не
та кой
уж
ласковый,
что
он
чело в ек
чужой,
по ль ский
человек.
И,
может
быть,
оттого
так
до
кр айно сти
л аск ов,
что
более
всего
заня т
собою
и
своими
м ысля ми.
Он
знает
наизу с ть
Мицк ев ич а.
Он
точен,
он
столько
сведений
со
вс ех
с торон
извлек
для
проекта,
безо
всяк о го
шума.
И
э тот
вопрос
он
второй
уже
раз
зада ет
Грибоедову.
О
каком
ослаблении
св язей
хлопочет
он?
О
Ка вказе,
о
Польше?
Самый
воздух
ти флис ск ий
стал
неверен.
Но
Грибоедов
ма шет
беспечно
рукой:
—
Не
буде м
об
этом
заботиться
чрезмерно.
Время
само
о
се бе
позаботится.
В
России
стрелять
умеют,
не
умоют
только
пуль
отливать.
И
вот
ес ли
человек
д руго го,
бо лее
с та рого
века,
например
папенька
Гри бо едов а,
Сергей
Иванович,
во­
шел
бы
в
эту
комнату,
он
п оду мал
бы:
двое
мальчишек,
один
в
очках,
а
другой
усатый,
играют
в
странную
и
даже
скучную
иг ру,
которая,
сдается,
н азыв ается
190

гео -г ра-фия ,
т огда
как
девы,
девчонки
и
даже
девки
жд ут
их
объятий,
а
к они
—
шпор.
Прислушавшись,
он,
пожалуй,
брякнул
бы:
—
Маменькины
штучки.
Жад ност и.
Торгашом,
что
ли,
А л ексаша
ст ал?
Потому
что
он
был
пря м
и
прост,
папенька
Сергей
Иванович.
И
тольк о
старый
англичанин,
один
из
основателей
государства
Ос т- Инд ск ого,
пыхну л
бы
сиг ар ным
ды­
мом
и
повторил
бы
насмешливо
и
понима я
все
и
даже
больше:
—
В
России
стрелять
умеют,
не
умеют
только
отл и­
вать
пуль.
И,
причесав
баки,
он
утвердил
бы
на
шишковатой
крепкой
голове
ц илин др
и
отправился
бы
в
Сент-Джемсский
кабинет.
Сент -Д жемсск ий
кабинет
был
теперь
расп ущ ен
на
летние
ва кац ии,
и
министры
д линным и,
сплинными
рыбами
плескались
в
разных
зал ив ах
Средиземного
моря.
В
Петербурге
шел
косой
дождь,
и
Нессельрод
п ере­
селился
в
Царское
Село.
Таковы
был и
дела
дипломатические.
В
гошпиталях
лежали
ра не ные
солдаты,
казач ьи
лошади
выплывали
на
турецкий
берег.
А
бела я
комната
бы ла
пуста.
В
ней
сидел
теперь
русский
ав тор
и
шевелил
длинными
пальцами.
Он
был
в
одном
белье,
потому
что
была
невыносимая
ж ара.
Он
был
со всем
один.
Завилейский,
ч елов ек
с
пушистыми
польскими
усами,
ушел.
И
прое кт
не
ладился,
что-то
в
нем
не
клеилось.
И
не
самый
п роект ,
кот орый
был
и
прост
и
верен,
а
люди,
а
де н ьги.
Но,
может
быть,
так
стр о ится
и
всякое
гос ударс тв о?
Он
пил
вино;
ви но
бы ло
привозное,
у
него
был
слабый
нефтяной
привкус:
бурд юк и,
в
кот оры х
его
привозили,
обмазывали
нефтью.
13
—
Солдаты!
Вы
о каза ли
врагам
нашим
во енную
руку
по бедо но сно го
его
величества
в ойс ка!..
Серая
площадь
пестрела,
как
ск овород а,
на
к отор ой
печется
р ыба,
помидоры,
каперсы.
Рыба
бы ла
чешуйча­
та я,
в
форме.
191

Ге нер ал
Си пяг ин
сидел
на
белом
к оне
и
помахивал
рукою
в
белой
лайке.
К онь
под
ним
танцевал,
солнце
би ло
в
круглый,
выкинутый
н азад
генеральский
стан,
затянутый
в
корсет.
Св е рху,
с
террасы,
казалось,
будто
генерала
поразила
пуля,
он
падает
на зад
и
з астыл
в
падении.
—
Солд ат ы!
Кампания
окончена
с
желанным
ус пе­
хом
действием
военного
ор ужи я!
Пер ед
полком
караваном
стояли
дроги,
запряжен­
ные
четв ерк ами,
покрытые
па рчо й,
и
между
ними
длинные
пушки.
Лошади
был и
в
чехлах.
Только
перед­
ние
д роги
бы ли
не
пок рыт ы,
и
на
них
желтый,
тусклый
сто ял
золо той
трон.
Руки
барабанщиков
с
палочками
подрагивали.
Ждали,
когд а
кончит
генерал.
Св е рху,
с
те рра сы,
па рад
был
подобен
военным
п охорон ам ,
остановившимся
в
движении,
трон
—
о почивш ем у
пол ­
ководцу,
остальные
п ов озки
—
безымянным
мертвецам.
Это
проходил
мим о
дома
в оен ного
ге н ера л-губ ерн а­
то ра
сво дны й
г вар дей ский
по лк,
возвращавшийся
из
Персии
и
везший
куруры
и
трофеи.
Эт от
полк
был
особый
полк .
Тут
б ыли
части
М ос­
ковского
полка
и
час ти
Кавалергардского.
Их
стасова­
ли
из
обл ом ков,
их
старательно
перемешали,
после
того
ка к,
в зятые
в
плен
русскими
же
пол ка ми
на
Сенатской
пл оща ди
в
де кабр е
месяце
1825 года,
они
п оси дели
в
острогах
и
крепостях.
И
перед
каждой
ротой
стоял
безотлучно
особо
испыт анный
о фице р.
Ком ан дир
был
тоже
не
пр ост ой
—
это
был
тот
гвардейский
командир,
которого
в
д екаб ре
столкнули
младшие
офи цер ы
с
к амен ной
каз арме нной
лестницы.
Он
слетел
с
ле стн и­
цы
и
возвысился.
Теперь
он
внимал
г енер аль ским
словам.
Трофеи,
которые
привез
полк ,
были:
тр он
А бба са-
Мирз ы,
сем ь
пу шек
персидского
мастерства,
Арде-
бильская
библиотека
старых
свитков
и
две
картины,
изоб р ажа вшие
победы
Аббаса-Мирзы.
Кур уры
бы ла
с амая
тяжелая
кладь,
трон
—
самая
высокая,
а
мертвая
библиотека
—
сам ая
тихая.
Карти­
ны
же
б ыли
взяты
в
Уджанском
зам ке,
потому
что
там
нечего
бы ло
б ольше
взять .
Их
можно
бы ло
преподнести
императору,
чтобы
тот
показывал
их
в
своем
дворце
хотя
бы
французам-путешественникам.
—
Солдаты!
Вы
имели
случай
изгладить
пят но
ми­
нутного
своего
заблуждения
и
зап еча тл еть
верность
192

свою
к
законной
власти,
проливая
кровь
при
первом
военном
действии!
Они
бы ли
в
запы л енн ых
сапогах,
с
лицами
землис­
тыми,
по
цвету
столь
не по хо жими
на
ли цо
генерала,
будто
они
и
г енер ал
принадлежали
к
разным
нациям.
Все
тифлисское
населени е
высыпало
на
ши ро кие
плоские
кровли
и
смотрело
на
парад.
Гри бое до в,
стоя
на
террасе,
нечаянно
тол кн ул
высо­
кого
архиерея,
стоявшего
рядом.
Грибоедов
в
забывчи­
вости
п роборм ота л:
—
Pardon...
Архиерей
не
дрогнул
ни
од ним
мускулом
фиолето­
вой
толс той
мантии.
Панагия
сияла
на
не м,
как
детский
нагрудник;
был о
так
жарко,
что
капли
ме длен­
но
падали
с
архиерейского
носа.
Гр ибоедо в
смотрел
на
с олдат ,
он
к ого- то
искал
взглядом
внизу.
—
Справедливость
и
кротость
п ока жет
ныне
врагам
нашим
яс но,
что
не
порабощения
мы
желаем,
но
ищем
единственно
осв обод ит ь
их
от
бедствий
и
у гн етени й.
Солдаты!
Сии
троф е и!
Сии
куруры!..
Становилось
ясн о:
единственным
бедствием
народа
персидского
были
куруры,
и
его
от
них
ос в обод или.
—
Это,
кажется,
из
Тацита,—
сказал
на
ухо
Грибое­
дову
Завилейский.
Он
стоял
рядом.
Из
Тацита
ли
или
из
Карамзина
—
вспомнить
на
такой
жа ре
бы ло
невоз­
можно.
Гри боедо в
наш ел
то,
чего
искал .
Вот
он
стоит,
внизу ,
в
первом
ряду
за
курурами,
этот
че лов ек.
С мина я,
ко мкая ,
ста скива л
для
чего-то
белую
п ер­
ча тку
Грибоедов.
Ру ки
его
дрожали.
Ли цо
у
человека
был о
си зо- бри тое,
цвет а
розового
с
смуг лым,
как
тронута я
тлением
ветчина.
Форма
капитана
бы ла
на
нем.
И
он
стоял,
как
в се,
прямо
и
выт яну вш ись,
вним ая
и
не
внима я
словам
Карамзина,
или
кн язя
Кутузова,
или
Тацита
—
смотря
по
тому,
откуда
генерал
набрал
цит а ций.
Он
нико гд а
не
знал ,
что
его
слова,
то
любезные,
то
жесткие,
слова,
к от орые
он
обращал
к
Аббасу-Мирзе,
т оже
любезному
и
веселому,—
обернутся
мертвыми
курурами,
мерт в ой
библиотекой
на
площади.
Генерал
к он чил.
Ло шадь
танцевала
на
месте.
То гда
нач ало сь
ровное,
длительное:
-
Ура...
193
7-1358

Рты
у
солдат
бы ли
раскрыты
ровным
строем,
словно
лекарь,
об ходя
фронт,
дергал
зубы.
И
он
никогда
не
знал,
что
его
куруры
привезет
человек
с
лицом
цвета
сизого,
лежалой
ветчины,
тон ­
кий
прямой
человек,
шутовское
имя
коего
произносит­
ся
ше пот ом...
—
Ура...
...капитан
М айбор о да,
предатель,
дон ос чик,
кот о­
рый
погубил
Пестеля,
сво его
благодетеля,
котор ый
их
на
виселицу...
Руки
в
белых
перчатках
возятся.
Рядом
оперлись
на
перила
бел ые
пальцы
архиерея.
Если
перчатка
поле ти т
в низ ...
Перчатка
полетела
в низ.
Архиерей
с
любопытством
глянул,
как
она
закружи­
лась
листком
и
легла
на
безветренные
камни.
Барабанщики
забили
в
барабаны.
Полк
прошел.
Дам ы
зашевелились
на
террасе,
как
одушевленные
роз ов ые
кус ты.
—
Oh! comme c’est magnifique!1
1О!
как
это
вел ик олепно
(фр.).
2 Наш генерал...
(фр.)
3 Прелестно! (фр .)
4 Великолепно! (фр. )
—
Notre général...2
—
Charmant!3
— . ..mant...
—
Magnifique!4
—
A красноречие -т о
все-т аки
из
Тацита,—
ска зал
За вилейс кий,
подмигнув
Грибоедову.
Но
зу бы
у
Грибоедова
были
оскалены,
губы
дрожа­
ли,
и
Завилейский
подхватил
ег о,
и
засуетились
слуги.
—
Александру
Сергеевичу
дурно!
14
Потом
был о
поздравление
от
аманатов
—
за лога
вер ност и
племен
разнородных:
сытых,
п олуголод ных
и
совсем
голодных,
бедного
состояния.
Их
принаря­
дили.
Привели
под
слабым
караулом
пятьсот
пленных
персиян,
в
совершенном
порядке.
Наибов
угоща ли ,
а
солдаты
стояли
во ль но.
194

На
тер р асе
б ыло
угощение:
эк зар ха
и
знатного
духовенства,
почетных
граждан
и
пле нны х
персидских
ханов,
пр ивед ен ных
без
всякого
караула:
Алима,
Гасса-
на
—
быв ш его
сардара
Эриванского
—
и
еще
третьего,
уз коб ородого.
Угощение
губернатора
Завилейского
и
полномочно­
го
министра
персидского
Гри боедов а .
Угощение
знатных
дам .
Был
молебен,
молодецки
отслуженный
экзархом,
и
бы ла
большая
пальба
из
пушек.
На
т еррас е
близ
до ма
разложили
ковры
для
аманатов
и
ремесленников,
и
они
уселись
на
них.
Генерал
Сипя гин
обходил
их
и
пальцем
считал.
Насч ит ал
пятьсот
чел овек .
Наро чно
расставленные
песельники
в
разных
мес ­
тах
города,
и
гл авн ым
образом
на
площадях,
запели
национальные
грузи нс к ие
песни.
Были
из в лечены
пы льн ые
барабаны
и
трубы,
упот­
ре бляв шиес я
при
грузинских
ц арях,
и
в
них
играли.
Национальные
пл ясун ы
скакали.
Ама на ты
внимали
музыке,
звуки
которой
всегда
доставляют
неизъяснимое
удовольствие.
В
окнах
и
на
кры шах
домов
сидело
б ольшое
ко ли­
чество
зрителей.
Женщины,
ро бко
укутавшись
в
чадры,
в ышли
на
площадь.
Аманатам
б ыло
розд а но
по
пятаку
и
вдовам
по
гривне.
Сироты
ели
жареных
баранов.
Ге нер ал
Сипя­
гин
смотрел,
чтобы
всем
д ост ало сь.
И
национальные
плясуны
скакали.
Тифлисское
купечество
пожертвовало
на
устроение
богоугодн ых
з авед ений
с орок
шесть
ты сяч
рублей
асси г­
на циям и.
В
се мь
час ов
вечера
все
окончилось.
Тогда
поставили
ст олы
на
сто
пятьдесят
персон
в
зале.
И
снова
то гда
началось.
15
С ип ягин
сказал
толстому
полковнику,
указывая
г лаз ами
на
грибоедовскую
спину
и,
в
другом
конце
залы,
на
кр ай
Нинина
платья:
195

—
Это
брак
по
расчету,
п олк овник .
Я
распознаю
влюбленных.
И
не
пахнет.
У
него
ес ть
зам ы сел
на
Грузию,
я
это
зна ю
достоверно.
Жаль,
хороша!
Он
на
ходу
напи са л
записочку,
подозвал
лак ея
и
тихонько
сказал:—
Госпоже
Кастеллас,
незаметно,—
бросил
полковника,
потом
подхватил
Грибоедова,
по
дороге
по д цепил
Завилейского
и
рухнул
с
ни ми
па
дива н.
—
Музыка
как ова?—
спросил
он
и
засмеялся
гл а­
за ми.
—
Откуда
вы
взяли
музыкантов?
—
А
что,
хорошо
ведь
и гра ют,
Александр
Сергеевич?
—
Нет,
плохо.
—
Музыкантов
я
так
набр ал, —
сказал
т огда
С ипя-
г ин,
вовсе
не
с мущ аясь:—
п ять
человек
из
сво ей
двор­
ни,
пять
из
проходимцев
да
один
а манат
из
кн язей .
И
иногда
гляжу
на
н их:
Васька
ли
это?
Ведь
это
же
Вас ьк а,
говорю
себ е.
А
он,
шельмец,
в
черных
одеждах,
и
уж
не
Васьк а,
нет .
Он
—
музыкант.
Он
капельмейс­
тер.
Управитель.
—
Это,
стало
быть ,
Васька
к апель мейст еро м?
—
И
заметьте,
Александр
Сергеевич,
как
это
возвы­
шает ,
так
сказать,
облагораживает.
И
пот ом
—
это
д аже
сближение
двух
народностей.
Аманат
—
тот
п лохо
иг ра­
ет,
я
того,
если
хот ит е,
так
взял:
может
быть,
туземный
гений
какой-нибудь
из
не го
образуется.
—
Покамест
не
ви дно, —
сказал
почтительно
Зави-
лейский.
—
Не
вид но, —
согласился
генерал.—
Но
опыт,
опыт.
Все
о пыт,
все .
Все
вокруг
—
опыт.
Прек расн ы ми
серыми
глазами
п ос мотрел
вокруг
генерал.
Прямо
перед
ним
был
Муштаид-Ага-Мир-Фет,
главный
мулла
тифлисский.
Он
сидел
важный,
в
отлич­
ном
хал а те,
и
осанкою
напоминал
а рхие рея.
Но
котильон
скр ыв ал
по
временам
Муштаида,
ко­
тильон,
в
котором
плескались
вместе
с
русскими
дева­
ми
и
грузинки
в
национальных
костюмах.
Вот
проплы­
ла
Нина.
Грузная
чета
г рузи н ских
князей
играла
в
мушку,
в
отдаленном
углу ,
и
—
рядом
заглядывал
в
карты
старый
р у сский
полковник
с
кальяном
в
руках.
—
И
все
политика,—
сказал
г енер ал
восхищенно,—
в се,
что
вы
зд есь
видите,—
политика.
Я
зн аю,
что
осуждают:
Сипя г ин
—
мот,
Си пяги н
—
тот
да
этот.
А
я:
Сипягин
—
полит ик.
196

Ге нер ал
х ит рит.
Он
запрокидывает
голов у.
И
не
до жд авши сь
любопытства:
—
Пол ит ик а,—
гов орит
он ,—
границы,—
г ово рит
он,—
ведь
это
не
только
что
раз-два.
Границы
провести
легко,
но
стереть-то,
стереть-то
их
трудно.
Я
це нт ром
политики
ставлю
что ?
Единственно
душевные
потреб­
нос ти.
—
Но,
например...—
на чина ет
Завилейский.
—
Например,—
перебивает
генерал,—
ханы.
Бунту­
ют?
Нед ов ольн ы?
Пожалуйте
на
ра ут.
Например,
капи­
таны
и
поручики
—
на
ра ут,
на
раут,
господа.
Не
в орчи те
на
п оходы.
Хлеб-соль,
господа.
Туземная
арис­
ток рати я
негодует
на
нисхождение?—
веселит есь,
гос ­
пода.
Вы
пленный...
н аиб?—
спрашивает
он
у
Завилейс-
ко го.—
Приходите
покурить,
е сли
танцевать
не
умеете.
И
вот,
собственно,
уже
до
вас
относящееся,
ми лый
мой
Александр
Сергеевич:
почт ите ,
полюбите
в
соприкосно­
вении
особу.
Наружное
оказательство
ве дь
имеет
на
зд е шний
нар од
больш ое
влияние.
А
потом
и
до
Персии
дой дет .
—
За
что
же
они
ме ня,
Николай
Мартьянович,
любить-то
будут?
—
А
за
что
Милорадовича
любили?—
спрашивает
генерал
серьезно.
—
То
есть
не
персияне
же
собственно
Милорадови­
ча
любили?
—
Все
л юбил и.
А
за
что ?
А
ни
за
что,—
торже ств у ет
генерал.—
Просто
русский
бая рд , chevalier sans peur et
reproche1 .
Он
поним а л
человека,
ду шевны е
пот р еб нос­
ти
понимал.
Он,
например,
с
Блюхером
цимлянское
пил .
Ш ампанск о го
он
не
любил.
Сидят,
молчат.
Ну
и...
употребят.
Блюхер
спустится
под
стол,
адъютанты
его
п од ымают
и
относят
в
экипаж.
И
Милорадович
мне
раз
говорит:
л юблю
Блюхера,
славный,
гов ори т,
приятный
ч елов ек,
одно
в
нем
плохо:
не
выдерживает.
Но,
ваш е
сиятельство,
во зр азил
я
ему
ра з,
вот
как
в ы,—
ген ер ал
кивнул
Завилейскому,—
Блюхер
не
знает
по-русски,
а
вы
по-немецки.
А
по-французски
оба
п лохо
знали.
Какое
же
вы
находите
удовольствие
в
знакомстве?
И
граф
мне
тог да
ответил:
э,
как
будто
н адо
разговоры.
Я
и
без
ра з гов оров
з наю
его
душу.
Он
пото му
и
приятен,
что
сердечный
чел ов ек.
1 Рыцарь без страха и упрека (фр . ).
197

Грибоедову
вдруг
захотелось
пощекотать
Сип яги на.
Генеральские
серые
глаза
бы ли
дет ские,
и
по
корпусу,
лицу,
даж е
морщинам
ясно
бы ло
видно,
каки м
г енерал
был
в
детстве.
—
О,—
говорит
вдруг
генерал,—
а
что
было
в
Пари­
же!
Какие
женщины!
Какие
женщины,
бог
мой!
Combien de fillettes!1 Одна
—
Jeannette2 —
танцевала
на
столе
—
sans dessous3,—
громко
шепчет
генерал,—
так
гра ф
ей,
знает е,
цветы,
цветы
туда
бросал.
1 Сколько девочек! (фр .)
2 Жанетта (фр . ).
3 Без белья (ф р.).
Но,
заметив
невдалеке
Ели зу
с
Ма ль цев ым,
он
сорвался
и
их
тоже
притащил
в
угол .
—
Здесь
прохладнее,
графиня.
Надеюсь,
на
этой
жаре
лед
ра с таял?
У
наших
мил ых
дам
са м олюбие
охладело?
У
нас
здесь,
в
глуши,
у
мил ых
дам
очен ь
ра звилос ь
самолюбие.
Елиза
не
хоче т
наносить
первой
виз иты ,
а
дамы
т оже
не
хотят.
Сипягин
тер пе ть
не
может
Пас кеви ч а,
а
тот
ег о,
и
потому
ге нер ал
в сячески
печется
об
Елизе.
На
бал у
познакомились,
и
теперь
виз иты
пойдут
как
по
масл у.
—
Вспоминал,
графиня,
своего
баярда.
Цифра
че­
тырнадцать
имеет
для
ме ня,
графиня,
особое
значение.
Четырнадцатого
октября
я
родился,
четырнадцати
лет
поступил
на
военную
службу,
сержантом,—
генерал
улыб ается ,—
четырнадцатого
ноября
двенадцатого
года
был
назначен
начальником
штаба
авангардных
войск.
В
четырнадцатом
году
вст упил
в
Париж.
О,
Париж,
гр аф иня!
Какой
это
был
геройский
год!
И
четырнадца­
того
декабря
я
поте рял
своего
баярда.
—
Г раф
в едь
был
вашим
начальником,
генерал,—
говорит
Елиза,
чтобы
что-нибудь
сказать.
—
Отцом.
О,
это
б ыла
важн ая
для
России
пора!
На
пути
от
Вязьмы
к
Дорогобужу,
пове рит е
ли,
графиня,
среди
разломанных
пов озок,
п обит ых
лошадей
и
р азбр о­
санн о го
оружия,
я
наблюдал...
л юдо едство .
Гр аф иня
смотрела
значительно
на
Мальцова.
—
Не
бо лее
и
не
менее.
Французы
б езо
вс як ого
со дроган ия
резали
на
ку ски
тела
своих
павших
тов ари ­
щей
и,
обжаривая
оные
на
огне,—
е ли.
—
Oh!—
Графиня
ищет
защ иты
у
Грибоедова.
198

—
И
часто,
Н ико лай
Мартьянович,
вы
наблюдали
по добные
сл уч аи?—
спр а шив ает
с
участием
Завилейс-
ки й.
—
Часто,—
ген ерал
машет
рукой,—
но
покойный
наш
баярд
за
вечерним
товарищеским
чаем,
бывало,
л юбил
ра сска зы ват ь,
как
случалось
во
время
голода
п итать ся
ему
своей
амуницией.
Елиза
на ро чно
роняет
веер.
Генерал
наклоняется
за
ним.
—
Как
же
это
он
п ита лся
амуницией?—
л юбо пы тст­
вуе т
Завилейский.
—
Ваш
веер,
графиня.
Просто.
Нет
фуража,
нет
разных
баранов,
нет,
графиня,
разносолов
—
и
вот
однажды,
к огда
уже
граф
съел
под
Вязьмою
свое
сено...
—
Но
как
же
сено?—
Елиза
не
смотрит
уже
на
генерала
и
начинает
за дыха тьс я.
—
Это
час то
случалось,—
генер ал
закрывает
веки,—
когда
приходилось
плохо,
граф
обыкновенно
бра л
се бе
в
п ал атку
се но
из
стойла,
и
доктор
его,
немец,
я
забыл,
к
сожалению,
его
фамилию,
нужно
заглянуть
в
мемори­
алы...
фон
Дальберг...
—
Вы
пишете
записки?
—
Писал.
Клочки
походной
ж изни.
Исч езну т
вместе
со
мною...
фон
Дальберг...
—
Эт о,
д олжно
быт ь,
страх
как
любопытно?
—
Нет,—
г енер ал
смотрит
до бряк ом,—
просто
неко­
торы е
та кти ческ ие
соображения
и
ряд,
может
быть,
жи во писн ых,
но,
увы,
уже
не
имеющих
це ны
случаев.
И
фон
Дальберг
отбирал
съедобные
стебли
для
гра фа.
Что
пи шет
наш
дорогой
граф,
графиня?—
спрашивает
генерал,
слегка
краснея.
—
Благодарю
в ас.
Он
здоров
и
бодр.
Кивок
человека,
посвященного
в
семейные
тай ны
и
сочу вс тв ующе го.
—
А
к
Александру
Сергеевичу
у
ме ня
вели к ая
просьба,—
гов ори т
г енерал
напоследок,—
я
хочу
ва­
шим
именем,
Алекс андр
Сергеевич,
украсить
первые
нумера
«Тифлисских ведомостей».
Ве дь
вы
у
нас
главный
чле н
Комитета.
—
А
р азве
статей
не
довольно?
—
Много.
Как
можно,
это
ведь
умственный
канал.
И
я,
знаете
ли,
делаю
это
постепенно.
Сначала
легкий
отдел
—
примечательности,
смесь.
Иностранные
извес­
тия.
А
потом
—
пожалуйста,
политические
и
со бст вен­
199

но
военные
ст ать и.
Пе тр
Демьяныч
статью
дал,
презани­
мательную.
—
В
этом
нумере,—
гов ори т
Завилейский,—
будут
чудесные
ст ать и.
Я
читал
с
удовольствием:
об
ученых
блохах
—
простите,
графиня,—
и
об
одном
мужике.
Генерал
крякнул
с
неудовольствием,
но
глаза
его
см е ются.
—
Да
что
ж
об
ученых
блохах.
Их
ведь
нын че
то же
много
развелось,—
го ворит
он
весело,—
ученых-то
блох.
А
о
м ужи ке,
признаться,
прелюбопытный
эпизод.
Вы
напрасно,
Петр
Демьянович,
критикуете.
—
Я
не
критикую,—
поспешно
гов ори т
Завилейс­
кий,—
действительно,
о
мужике
очень
любопытно,
и
я
даж е
удивляюсь,
как
духовная
цензура
не
придерется.
—
Духовная
цензура,—
гов ори т
ге нер ал
с
удовольс­
тви ем ,—
да
мне
это
сам
эк зарх
рассказывал.
—
Расскажи т е
же
на м,
до рогой
генерал,
что
это
за
мужик?—
прос ит
Елиза.
—
Сущие
пустяки,
графиня.
Просто
од ин
комиссио­
нер ,
который
хл еб
заготовлял
где-то
там
в
Имеретии,
к упил
у
мужика
хлеб
и,
не
успевши
возвратить
ему
десят ь
мешков,
ум ер.
Ну,
провиантская
комиссия
послала
своих
ч иновнико в
описывать
мужиково
состоя­
ние .
Но
мужик
чинов ник а м
гов ори т:
извольте
мне
в ер нуть
мои
мешки.
А
чино вник и,
видно
из
молодых,
отвечают,
что
как
комиссионер
ум ер,
то
мужик
мож ет
о
мешках
просить
у
бога.
И
вот
проходит
несколько
дней.
Что
там
чиновники
де лают ,
я
не
знаю,
но
мужик
опя ть
является
и
объявляет
комиссии:
я,
гов орит ,
по
полученному
приказанию
просил
у
бога,
но
бог,
гово­
ри т,
направил
м еня
в
комиссию,
чтоб
от
нее
пол уч ить
мешки.
Те,
конечно,
изумились
и
г ово рят
ему:
что
ты
лжешь?
А
мужик
отвечает:
если,
гов ори т,
не
верите,
то
справьтесь
о
том
у
бога.
Грибоедов
засмеялся
счастливо.
—
И
это
вам,
г енер ал,
сам
экзарх
рассказывал?
—
Не
верите,
так
спросите
у
него,—
сказал
Сипя гин
и
за хохотал .
Елиза
поднялась.
Она
нашла,
что
все
это
непри­
ли чно.
Завилейский
ускользнул.
Издали
мелькнули
г рек
Севи нь и
и
Дашенька.
И
генерал,
оставшись
с
Грибоедовым
наедине,
вдруг
взглянул
на
него
добры м
оком.
200

—
Ст ар
становлюсь,—
сказал
он.—
Так
ли
я
плясал
ко гда- то.
Он
действительно
осел
весь,
гла за
у
не го
был и
ст арч еск ие.
Тут
только
Гри бое дов
у вид ел,
что
генерал
сильно,
по
его
выражению,
употребил.
И
вдруг
генерал
вз ял
его
за
руку
и
пролепетал,
ук азы вая
на
кого-то:
—
Tenez-vous, mon cher...1
1 Держитесь,
мой
дорогой...
(фр. )
В
углу
залы
стоял,
с
длинной
тал ие й,
капитан
М айбо ро да.
—
Я
вот
не
лю блю
сег о
создания
века,—
сказ ал
генер ал
и
зев н ул.—
Это
роняет,
если
хотите,
гвардию.
Ну
пу сть
бы
оставили
в
армии,
наградили
бы
ка к-н и­
будь ,
не
то
зачем
же
в
гвардию?
Это
шермицель.
Генерал
выра жа лся
по-военному.
Шермицель
—
это
был
ур он,
афр он т,
пор ажение.
—
А
в
армии
можно?—
с прос ил
с
любопытством
Гр ибо едо в.
—
В
армии
мож но.
Куда
ж
его
деть?—
уверенно
ответил
генер ал.
Г рибое дов,
улыбаясь,
по л ожил
с вою
руку
на
к рас­
ную
и
растрескавшуюся
г енер ал ьску ю.
—
В
армии
мож но, —
повторил
оз адачен ны й
ге не­
ра л.
—
Ив
гв ард ии
можно.
Теперь...
теперь,
генерал,
можно
и
в
гва р дии.
И
полковником.
И.. .—
он
хотел
с казать :
генералом...
Но
тут
Си пяги на
перекосило
несколько.
Он
поже­
вал
пухлым
ртом.
—
Зачем
же,
однако,
так
на
наш е
вр емя
смотреть.
На
наше
время,
когда
вое нная
ру ка
оп ять
победоносна,
знаете
ли,
Але ксанд р
Сергеевич,
так
неуместно
смот­
реть.
И
он
поднялся,
совсем
старый,
и
с
неудовольствием
осмотрелся.
Но,
задержавшись
взглядом
на
цветах
в
вазе,
вдруг
улыбнулся,
звякнул
шпорами,
и
ст ан
в ыпря мил ся,
и
глаза
за см еяли сь,
и
он
сказал:
—
А
я
совсем
и
позабыл
о
своих
обязанностях.
П ойти
распорядиться
фейерверком.
И
он
прошелся
разок
по
з але.
201

К
Грибоедову
под ош ел
Абуль-Касим-хан.
На
нем
был
шитый
золо том
халат,
и
он
говорил
по-фран­
цузски.
—
Я
понимаю,
ваше
превосходительство,
что
вы
несколько
медлите
отъездом
в
наш
бедный
Те б риз,
когда
в
Тифлисе
так
в есе ло,
так
л юбезн о.
—
Я
нимало
не
ме длю,
ва ше
превосходительство,—
отв ети л
Грибоедов
спокойно,—
я
еще
не
пол уч ил
до­
полнительных
инструкций
и
верительных
грамот.
Хан
улыбнулся
с
поним а ние м.
—
А
межд у
тем
его
вы сочес тв о
сгорает
н етер п ени­
ем...
И
его
величество
такж е.
—
И
его
светлость
Алаяр-хан
также,
не
правда
ли,
в аше
превосходительство?
—
Его
светлость
пор уч или
мне
пер ед ать
генералу
Син яг ину
живейшую
благодарность
за
его
любезность
во
в ремя
пленения
его
светлости.
Все
з абы то.
Вас
ждут
как
старшего
друга.
Какая
прекрасная
муз ыка !
Когда
я
был
в
Париже...
Тут
случилось
странное
перемещение:
его
превосхо­
дительство
спрятался
за
хана
и
несколько
согнулся.
Персидский
глаз
засмеялся,
персидский
глаз
покосил
в
ожидании
женского
платья:
близко
проходил
вы со­
ки й,
стянутый
в
рюмку
пехотный
капитан.
Лицо
его
бы ло
узк ое,
гл адк ий
пробор
напоминал
про бор
его
превосходительства.
Абуль-Касим-хан
ск аз ал:
—
Как
здесь
приятно,
как
здесь
лю без но.
Но
здесь
слишком
жарко,
не
правда
ли?
Хан
был
очень
люб езе н,
Грибоедов
давно
его
зна л.
Он
прозвал
его
к огд а- то: chan sucré1, и все его теперь
так
зв али
в
Тифлисе.
Сахарный
хан
(фр. ).
Сколь к о
девочек!(фр.)
А
Сипягин
полюбезничал
мимоходом
с
дамами
и
с
ханами
и
потом
свободно,
независимо
вышел
в
дверь
и
спустился
в
с ад,
где
его
жд ала
молодая
госпожа
Кастеллас.
До
фейерверка
ост авал ось
еще
добры х
полчаса,
ноч ь
становилась
бледнее,
хмель
бежал
из
тела,
и
не
следовало
упускать
времени.
Ка кие
в
Тифлисе
же нщ ины!
Мой
бо г,
какие
же нщи­
ны! Combien des fillettes!2 И где- то
подвывает
зурна,
а
вдал и,
в
город ск ом
саду,
еще
горят
л ам пионы.
202

16
Ка вказ
император
Александр
на зыв ал
жаркою
Си­
бирью.
В
ту
н очь
был
разбит
за
городом
серый
полотняный
город
солдатских
палаток.
Квартирмейстеры
раз ве ли
офицеров
по
городу,
и
они
возвращались
пос ле
бал а
в
жи лые
комнаты.
А
так
как
две
тысячи
без
ма лого
солдат
нельзя
был о
поместить
и
удобно
и
безопасно,
так,
чтобы
они
ни
с
кем
из
ста тск их
не
разговаривали
и
чтобы
п обл изос ти
не
бы ло
ни
корчмы,
ни
кабака,—
их
выве ли
за
город.
По ло тн яный
город
окружали
воинские
патрули,
пос ла нные
С ипягины м.
У
каждой
палатки
сто ял
тиф ли сски й
часовой.
Воины,
о казав шие
в оен ную
руку,
могли
отдыхать
спокойно,
но,
выходя
до
ветру,
встреча­
ли
в нимат ель ный
г лаз
часового.
Они
не
спали
по
большей
части.
Ничто
так
не
б ере дит
солдатского
тела,
как
парад.
Переходы
и
бои
сваливают
солдата,
и
он
сп ит
как
убитый.
Но
парад
др ебезж ит
ночью
в
ч лен ах,
еще
рот
забит
криком
ура,
в
глазах
стоят
раз но цвет ные
пятна:
знамен,
ген ераль с­
ких
штанов,
з олот ых
мундиров
и
архиерейской
пана­
гии
с
террасы.
Еще
нужна
трубка
и
тихая
ре чь,
чтобы
тел о
потеряло
ненужное
упорство,
обмякло,
чтобы
п одул
сонный
ветер
на
веки.
В
одной
па ла тке
ра сп олаг али сь
солдаты
на
ночле г.
Их
было
десять
человек.
Двое
из
них
б ыли
раньше
унтер-офицерами,
один
—
полковником,
один
—
под по­
ру чи ком,
а
ше ст еро
и
раньше
бы ли
солдатами.
Легко
было
по лко вник ов
и
поручиков
с дел ать
солда­
тами,
но
их
должно
был о
потом
поместить
куда-нибудь.
Этот
вопрос
встал
перед
П аскевич ем
и
перед
Ни ко лаем
и
был
еще
далеко
не
решен.
Решили
был о
помещать
их
в
отдельные
квартиры
и
палатки,
пот ому
что
так
они
был и
л ишены
спос об ов
сообщать
прочим
нижним
чи­
нам
какие-либо
вре дны е
внушения.
Но,
не
имея
никако­
го
ни
с
кем
сообщения,
варясь
в
соб ст вен ном
соку,
не
см огут
ли
они
с
бо льше й
уд обн ость ю
утве рж да ть
себя
во
вре дн ых
мнениях,
а
так
как
их
не
один
десяток,
то
не
во зник нет
ли
по ку шение
на
какое-либо
злое
на м ере­
ние?
И
решили:
помещать
их
в
кв арти рах
и
лагерях
с
солдатами,
но
с
препоручением
их
в
надзор
старослу­
жащих
и
староопытных
унтер-офицеров.
203

Поэтому
в
палатке
были
б ывшие
и
сущие
солдаты:
Ак ул ьев,
Дмитриев,
Гор ки н,
Сапо жник ов ,
Еремеев,
Б айк ов,
бывшие
унтер-офицеры
и
сущие
солдаты:
Шу-
тиков
и
Ломов,
бывший
гвардии
под пор учи к
Нил
Петров
Кожевников
и
бывши й
гвардии
полковник,
сущий
солдат,
Александр
Карлов
Борстель.
Толь ко
что
заглянул
в
палатку
вице-унтер-офицер,
проверил
по
списку,
внимательно
на
всех
взглянул
и
ушел.
Унтер-офицерам
и
вице-унтер-офицерам
запреща­
лось
б ыть
в
одной
квартире
с
солдатами,
они
должны
б ыли
на ход ит ься
поб ли зост и
и
навещать
спящих
два
раза
в
ночь.
Дмитриев,
молодой
бледный
солдат,
сказал:
—
Оп ять
кошкодав
ночью
будить
п рид ет.
И
буди т,
и
будит,
в ойдет ,
выпялится...
Он
лежал
на
шинели,
к оторую
раскатал
у
самого
входа.
Б ыло
очень
душно.
Акульев,
се дой
солд ат ,
на би вал
трубку
и
сказал
спокойно:
—
Не т,
он
не
придет
боль ше. ..
Он
затянулся,
пустил
дым
в
дверь,
направил
его
рукой
и
повторил:
—
Он
больше
теперь
не
при д ет...
И,
глядя
на
товарищей
с
удовольствием,
он
пояснил:
—
Он
наглотавшись
теперь.
Оборотясь
к
Берстелю,
кот орый
уставился
седыми
усами
в
по л,
он
протянул
кисет:
—
Александр
Карлыч,
т аба чку
не
желательно?
В
Та б ризе
три
фунта
за
грош
купил.
И
Берстель
в зял
табак
и
тоже
стал
курить.
Они
б ыли
самые
старые
в
палатке.
Ак улье в
был
разговорчив
и
спокоен.
Разговорчи­
вость
перед
сном
солдатам
еще
приятнее,
чем
чтение
романов
в
постели
авторам.
И
солдаты
ждал и
его
разговоров.
Отзыв
о
вице-унтер-офицере
и
отчасти
предложение
табаку
было
авторским
вступлением.
Но,
разговаривая,
Акульев
всегда
как
бы
обращался
к
Берстелю,
а
остальные
слушали.
—
Я
этот
та бак
за
грош
купил,—
сказал
Акульев,—
когда
мы
на
карауле
у
Аббаса -на сл едн ика
сто яли .
Можно
курить,
Александр
Карлыч?
—
Ароматный
та бак, —
сказал
Берстель.
—
Вот.
А
я
его
купил.
Я
стоял
с
Одинцовым
да
еще
с
двумя
на
карауле.
Проходит
человек.
А
если
ночью
204

там
ходи т
человек,
так
это
ли бо
б...,
либо
во р.
Так
и
есть.
Нос
ср езай ,
и
из-под
шапки
в идно,
что
в
уш ах
нехваток.
А
ид ет
прямо
на
нас.
Одинцов
ему
ружье
показывает:
п роходи .
На до
правду
сказать,
что
в оры
у
них
—
почи ще
наших.
Не
говоря
худого
слова,
подхо­
дит
он
и
в
руке
п ок азы вает
табак.
Фунтов
пять.
Д ает
нюхать.
Я
ему
на
пальцах
показываю:
сколько?
Он
мне
руку
показывает,
а
на
руке
всего-то
два
пальца
у
него
и
осталось.
Нету
других
у
голубчика.
Там
ведь
за
воровство
тоже
и
пальцы
рубят.
Ну,
мо л,
по ка зал
два
пальца
—
по луч ай
два
гроша .
Он
сунуться
пробовал,
Од ин цов
приложился,
для
смеху.
Видит
—
нас
дво е,
он
оди н,
зу бы
оскалил,
ушел.
—
А
скажи,
дяденька,—
сказал
рябой
солдат,
Ереме­
е в,—
что
с
Одинцовым
сталось,
без
в ести
он,
что
ли,
пропал?
—
Это
че рез
наиба
Наумова,—
отв еч ал
Акульев.—
Наиб
Наумов
ему
з а писку
прислал.
Он
—
у
Самсон
Яковлича
полковником,
Наумов.
Пог л яди -ка
там,—
он
мигнул
Еремееву.
Еремеев
вышел
тих оньк о.
Через
мину т
пять
он
вернулся
и
махнул
рукой:
—
Ни чего.
Можно.
Я
до
вет ру
ходил,
он
говорить
не
зн ает
по-русски,
здешний.
—
Наиб
Наумов
больш ой
человек
у
Са мсон а
Я ко вли­
ча.
Его
Самсон
Яко вл ич
в
Тебриз
спосылал
с
запиской,
чт об
остаться
в
его
царстве.
О дин цов
не
передал.
Од ин­
цов
и
есть:
он
все
любит
о дин
хо ди ть.
В
последнюю
ночь
только
со
мн ой
простился,
гов орит :
не
встретимся.
Я
его
не
стал
корить.
Человек
идет
па
смерть,
такого
нельзя
останавливать.
Ну,
одному
ему
и
способнее
было.
Говорят,
еще
трое
уш ли,
только
не
московцы,
не
наши,
те
—
кавалергарды.
И
с
других
полков
уходили,
прапорщик
о дин,
солдаты.
Человек
двести
будет.
Один
ка птенар му с,
медаль,
крест
имел
—
уше л.
На
нов ую
жизнь.
Да.
Помолчали.
—
Да,—
сказал
Кожевников,
сухой
и
смуглый,
быв­
ший
подпоручик,
и
сел
на
шине ли, —
а
мы
кресты
себе
выслужим,
бе ре зовы е.
Акульев
махнул
ему
головой:
—
И
я
так
понимаю.
Ничего
не
поделаешь.
—
Чудно
что-то,—
сказал
Дмитриев,—
цельное
русское
царство
в
Персии?
205

—
А
что ?—
сказал
Акульев.—
А
ты
об
Опоньском
царстве
не
слыхал?
—
Опоньское
царство
в
Ап он ии,
а
русское,—
сказа л
он
твердо.—
Ту да
при
Петре
раскольники
ушли,
и
там
ес ть
десять
городов
русских:
Апс ков ,
Амченск,
Ор ел,
Кострома,
Нижний
Н ов город,
а
главный
город
—
Опоньская
Москва.
Опоньские
люди
их
с ильно
уважа­
ют,
они
бол ьше
торгуют
лесом
и
еще
рыбо й.
Мне
матрос
рассказывал.
—
А
солдаты
там
есть?—
спросил
Еремеев.
—
А
на
что
им
солд ат ы?
Они
никого
не
задирают,
и
их
н икто
не
обижает.
Тебя
им
не
нужно.
Берстель
подумал.
Потом
выколотил
трубку
и
с ка­
зал
Акульеву:
—
А
ты
сам
как
полагаешь,
Акульев,
мож ет
такое
бы ть?
—
Мне
мат рос
сказывал,
Александр
Карлыч,
а
толь­
ко
я
думаю,
что
если
в
Тегеране
есть,
в
Тебризе,
скажем,
есть,
так
почему
бы
в
Апонии
не
быть .
Самсон-
то
Як овли ч
—
человек,
рукой
не
достать,
а
много
ли
мы
про
него
в
Петербурге
слыхали?
А
какое
царство
устроил.
Больше
трех
ты сяч
ч ело век
под
ним
ходит.
—
А
как
это
Самсон
Яковлич
произошел?
Откуда
он
об ъяви л ся?—
спросил
Дмитриев,
который
ж адно
слу­
ша л.
—
Мне
сказывали
как,—
сказал
зн ачите ль но
Акуль­
ев.—
Только
уж
сп ать
по ра.
—
А
ну,
расскажи,
Акульев,—
ск аза ли
со лда ты.
—
Я
м огу
рассказать,
но
только
что
сам
я
Са мс она
Як овл ича
не
видал,
дело
да вно
было.
Что
тут
рассказы­
вать?
Он
положил
трубку
в
ка рман ,
стянул
сапоги,
посмот­
рел
на
т о вар ищей,
ув ид ел,
что
никт о
не
спит,
набрал
воздуху,
выпустил
и
начал.
РАССКАЗ
О
САМСОНЕ
ЯКОВЛИЧЕ
Самсон
Яковлич
был
ка зачи й
сы н.
С
пятн адц ати
годов
его
забрили.
В
драгунском
полку,
в
Ни жего­
род ск ом
с лужи л.
Под
Ериванью
мы
дрались
—
они
с
левого
фла нга
шли.
Нижегородцы.
Ну,
это
тридцать
лет
назад
было ,
еще
П авел
Петрович
в
императорах
был.
Вы
его
и
не
помн и те.
Ну,
Ал екса нд ра
Павлыча
пом ните ?
Он
на
лошади
прямо
держался.
А
Павел
206

Петрович
—
так
н азад
отк иды ва лся.
Перчаткой
как
мах н ет!
Он
строжее
бы л,
царствовал
на
троне
—
импе­
ратор!
Он
в зыс кива л.
Ну,
всего
не
переговорить.
Служба
была
—
п ус того
времени
не
было .
Все
акк у­
ра т,
волос
в
волос.
Начальство
старалось,
отличиться
они
хотели.
Там
очень
сур ь езн ое,
скучное
н ачал ьс тво
было ,
в
Нижегородском
полку.
Генерал
там
был ,
чудно
его
з вали,
я
позабыл...
Гры зенап.
Грызенап
ему
фамилия.
Немец,
его
все
знали:
Грызенап.
Тоже
строгий.
Притязатель
б ыл.
А
потом
был
там
оди н
поручик,
немец
то же,
знаменитый
человек,—
п ро зван ие:
Ро зь ёв -пти ца,
и ли:
Пунш.
Ну,
и
был
он
птица.
Как
кукушка:
палатки
своей
не
имел.
Ей-богу.
У
знакомых
ночевал.
Кожан ы й
к арт уз,
бурка,
нагайка
—
вот
те бе
и
вся
фо рма.
Пунш,
о дно
слово.
Он
на
кон ном
учении
оче нь
отл ича лс я,
он
был
жадный
на
кон ное
ученье.
Тут
и
манежная
езда,
тут
и
на
кор де
без
седла,
тут
и
на
седле
без
стремян.
Шереночное
ученье.
Че рез
барьер.
Чер ез
рвы .
Отдыху
от
к он ного
ученья
не
было.
Ло ша ди,
и
те
понимали:
п ад али.
Ро зьё в-пт иц а,
он
св ой
штраф
в ыд умал.
Кто
на
ученье
осечется,
кричит:
—
Конь!
Эс ка дрон
на
смотру
фукнет:—
Кон и.
—
Как
пр ыгает е,
кон и?
Чего,
кони,
смотрите?
Я
в ас,
кони,
под
су д.
Всем
скучно
стало
коней
слушать.
Как
чт о,
так
—
конь.
Тог да
бы ла
тоже
война
здесь,
на
Кавказе.
С
эт ими,
с
жи т елями
воевали.
Самсону
Яковличу
был о
тогда
дв адцат ь
пять
лет,
он
уже
вахмистр
был.
Начал ь ник
ему
пря мой
был
Розьёв-
птица,
начальствовал,
а
выше
хоть
тот
же
Грызенап.
Он
был
очень
сильный,
могуч ий
человек.
Красавец
был
—
волосы
из
кольца
в
к ольц о.
Ка зачи й
сын.
Его
уже
в
полку
знали:
—
Самсон
Яковлич,
Яковлев-де.
Вот
раз
о стано вил ся
эскадрон
у
речки,
а
те,
здешни е,
к оторы е
тогда
воевали,
на
том
бе регу.
И
вот
ед ет
от
них
на
переговоры
их ний
человек,
от
здешних,
с
тог о
берегу.
Гла вный
их ний
силач
и
стрелок.
Е сли
кто,
зн ач ит,
207

найдется,
сразиться
с
ним
пожелает,
так
не чего
людей
портить.
Он
побе дит
—
нижегородцам
отступать,
его
—
ихние
сами
уйдут.
Теперь
бы
этого
не
д опу с тили,
теперь
все
ра вно
всем
драться
на до,
а
тог да
эт от
Розьёв-птица,
по ка зало сь
это
ему ,
он
шальной
был,
дал
разрешение.
—
А
ну,
г овори т,
кому,
говорит,
невесты
не
жал ь?
Тут
Самсон
Яко вл ич
подумал,
помечтал,
и
потом:
—
Дозвольте
сразиться
за
в есь
эскадрон.
Вот
этот
узде нь
с лез
с
коня,
а
Самсон
Як ов лич
тоже
с пешилс я.
Вот
они
схватились.
То
этот
гн ет,
а
то
то т.
Нет
п обеды .
Вот
сели
они
опять
на
коней,
разъехались,
взяли
пики,
пу сти ли
лошадей.
Ну,
Самсон
Як ов лич
его
пи­
кою
п роткн ул
насквозь,
как
шилом,
тот
у здень
и
с
седла
слетел.
Самсон
Яковлич
был
характерик,
заговоренный.
Его
ни
пуля,
ни
п ика
не
брала.
Ихние
на
том
берегу
закричали,
но
здесь
они
болею
частью
честные,
покричали-покричали
и
отступили
за
гору.
По
ус лов ию,
была
дадена
передышка
на
день.
Как
сговорились.
Самсон
Яковлич
стоит,
кача ется ,
у
нег о
кр овь
на
лице,
тоже
не
сл адко
и
ем у,
но
весь
эскадрон
освободил
на
день.
Он
был
очень
си льный,
высокий
тогда.
Тепер ь
он
с тари к,
но,
го воря т,
и
теперь
шомп ола
вяжет.
А
тогда
ему
было
двадцать
пять
ле т.
Он
стоит,
он
качается,
он
по
с торонам
см отр ит.
Смотрит
он,
где
конь.
Узденя.
У
этого
узденя
был
оче нь
хороший
к онь.
А
раз
Самсон
Як ов лич
по бедил
—
ему
по
закону
полагается:
оружие
и
кон ь.
На
оружие-кинжал
он
не
смотрит,
он
стоит,
он
к ачает ся,
он
во
все
стороны
смотрит:
где
конь.
А
конь
не
с тоял
на
месте,
он
дикой,
неученый,
он
не
умее т
та нце вать .
Он
убежал.
А
Розьёв-птица
за
ним.
Роз ь ёва-пт ицы
нет
нигде .
Он
тоже
л о шадей
любил
и
все
старался
достать
такую
лошадь,
чт об
сам
Грызенап
позавидовал.
Ну,
Розьёв
через
час
вернулся,
догнал.
Сидит
уже
на
этом
кон е,
на
узденском,
а
своего
в
поводу
ведет .
А
Самсон
Яковлич
стоит,
ждет.
—
Сп ас ибо,
говорит,
вашесокородие,
что
моего
ко ня
догнали.
Розьёв-птица
ему
гов ори т:
—
Эй,
конь,
ну
ку да
тебе
такой
кон ь,
бер и
моего.
208

Посмотрел
тут
Самсон
Яковлич
на
него,
рассмехнул-
ся
маленько
и
тихим
голосом
гов орит:
—
Отдавай
коня,
ваше
высокоблагородие,
не
то
может
случиться,
я
те бя
пикой
щекотну,
и
тогда
будет
стыд:
как
уздень
ляже ш ь.
Тот
саблей
на
него.
—
Взять,
говорит.
Ну,
не
взяли.
Потом
два
дня
п рошло,
сра жали с ь,
все
было
сп окой ­
но.
В
лагерь
вернулись,
т огда
началось.
По-здешнему
это
К ази к-че кмень ,
красный
ка ф тан.
Поставили
к об ылу,
всех
выстроили,
вывели
Самсо­
на
Яковлича,
скрутили
руки.
Розьёв-птица
сам
распоря­
ж ае тся.
—
Эх,—
гов орит
Самсон
Яковлич,—
кобылка
стоя­
лая,
вывози
меня.
—
Эх,—
гов ори т
ему
Розьёв-птица,—
эх,
конь,
не
выве з ет
тебя
кобылка.
Все-таки
вывезла
кобылка.
Он
после
две
недели
лежал,
потом
поднялся.
Конь
под
Розьёвым,
под
пти­
цей
ходит.
Ни чего.
Потом
Са м сону
Яковличу
скучно
стало.
Прокрался
он
в
стойло
и
вс п орол
коню
груди.
Ни
ем у,
ни
Розьёву.
Убежал
он
о ттуд а.
Беж ал
в
А зов,
из
Азова
в
Царьград.
Ему
не
показалось
у
турок.
В
Ширванском
царстве
тогда
один
индеец
б ольши е
откупа
д ер жал.
Рыбные.
Оно
еще
в ольн ое
был о
тогда,
Ш ирв анс кое
царство.
Вот
он
туда
подался.
Ловил
р ыбу -шем аю
в
шелк ов ую
сетку.
По том
сам
от
себя
ловить
стал.
Разбогател.
Такой
де неж ный
стал,
страх
—
пьет,
г уля­
ет.
Вот
он
богат,
а
все
ему
с кучн о.
Вернулся
он
в
Росейское
государство.
Бродит
по
Кавказу.
(Он
своего
полка
и скал .)
Нап ал
на
след,
стал
кружить.
(Хотелось ему товарищей повидать,
не
забыл,
видишь.)
Он
волосы
отрастил,
бороду.
Объ яв ил ся.
Сначала
его
не
признали.
Потом
поговорили,
товарищи,
решили
сто
человек
с
ним
уй ти.
По
д есяткам
уходили,
а
потом
вместе
собрались.
Ст али
они
к
гр анице
подходить,
к
Джульфинской
заст а ве
—
как
л юдям
перейти,
когда
их
по
лесам
ловят?
Ну,
Самсон
Як о влич
оп ять
их
по
дес я ткам
ра зб ил.
Всем
велел
растить
волосы
и
бороды,
святых
наколоть
на
руках.
Вот
как
у
меня
—
порохом
крест
н ак олот.
Раздобыл
рясы
им,
клобуки.
А
у
застав ы
а рмяне
промышляют
билетами.
Х оть
ты
солдат,
хоть
ты
купец,
могут
выправить
билет,
что
ты
грек,
свящ ен­
209

ник
грецкой
или
там
монах
и
что
тебе
в
Ерусалим
хочется
пройтись,
к
гробу
приложиться.
К
гробу
так
к
гроб у.
Вот
он
их
мон а хами
и
п ров ел.
Они
с
собой
русскую
землю
в
п ла тках
унесли.
Обнялись,
как
выш­
ли
за
русскую
землю,
заплакали.
Тут
Самсон
Як овлич
маленько
заробел,
п осле
оправился,
велел
песни
петь.
Как
они
пели
песню,
так
и
думали,
что
до ма
ещ е.
Замолчат
—
видят,
что
чужое.
С
тех
пор
нигде
так
песен
не
поют,
как
у
Сам со на
Яковлича.
Драгуны
всегда
хор оши е
песельники.
Ск оро
он
шах у
объявился.
Поехал
это
шах
гулять,
видит
—
иде т
по
у лице
незнакомый
че лов ек.
Шах
сей­
час
с вои
кареты
останавливает,
подзывает
Самсона
Яковлича.
—
Кто
вы,
говорит,
такой
бу дете,
чей
и
о ткудов а?
Вы
мне
незнакомый.
А
Самсон
Яковлич
так
спокойно
отвечает,
что
я
родился
на
Москве
и
вы рос
в
Петербурге,
где
был
и
что
делал,
долго
рассказывать,
а
сейчас
я
из
Макинского
царства,
и,
выходит,
м ак инец.
И
что
военную
службу
он
до воль но
зн ает.
Я,
гов орит ,
ка зачи й
сын.
Оче нь
он
шах у
показался,
и
велел
ему
шах
садиться
к
н ему
в
зо ло тые
кареты.
Так
его
с
собой
и
повез.
Ст ал
Самсон
Яковлич
—
Макинцев.
У
них
еще
толь­
ко
войско
заво дил и,
возьмут,
бы в ало,
нищего
или
опять
того
же
лота ,
сунут
ему
ружье
в
ру ки,
вот
и
со л дат.
Из-под
пушек
гоняй
лягушек.
Стал
Самсон
Я ко влич
батальон
складывать.
Наши
пле нные
там
жили,
все
как
есть
по ст упил и.
Стали
они
гренадерами.
Багадераны.
По-тамошнему
значит:
бог аты ри.
Стали
отличаться.
Теперь
под
ним
три
тысячи
человек
ходит.
Завел
Самсон
Яковлич
резерв.
Все
в
полном
поряд­
ке,
готов н ос ти.
Кот оры й
сол дат
хочет
жениться,
Сам­
сон
Яковлич
не
притязал.
Селили,
давали
зем лю.
Те­
перь
у
них
есть
бабы,
живут
домами.
Там
оче нь
хорошие
бабы,
хоть
и
не
видные,
но
тихие.
Ну,
говорили
потом,
что
будто
п осле
дочк а
шахская
к
Самсону
Яковличу
ход ила .
Что
было
будто
у
них
это
дело,
как
говорится,
тень-тень
да
каждый
день.
Пока
шах
не
дознался.
Но
только
я
этому
не
ве рю.
И
будто
Самсону
Яков л ичу
шах-то
ничего
не
сделал,
а
дочку
в
яму
посадил.
Конечно,
все
мож ет
быть.
А
теперь
Самсон
Як о влич
—
Самсон-хан,
шахская
гвардия.
Шах
с
ним
каждый
день
разговаривает.
(Там
210

заведение
так ое .)
Есть
там
наибы.
Главный
на иб
—
Б орщов .
Самсон
Яковлич
там
другой
раз
женился,
это
уж
по сле
этой
дочк и
шахской.
У
не го
уж
у
самого
дочки
больши е.
А
здесь
у
нег о
осталась
любовь,
одна
казачка,
видная
женщина,
здоровая,
белая.
Она
его
в
лесах
кормила,
поила.
У
нее
сын
от
не го
остался.
А
там
бабы
невидные,
черненькие.
А
казачку
есть
наказ
из
Петербурга
стеречь.
Ей
ни
шагу
нельзя
податься.
Самсон
Яковлич
через
это
пос еде л.
То ску ет
по
к аза чке.
Теперь
до
нег о
рукой
не
до ст анешь .
Главный
генерал
персидской
службы
гр енад ерск о го
корпусу.
Нашему
командиру
до
него
как
до
синего
неба.
А
бывает,
ночами
запрется,
водку
пье т.
К
не му
то гда
не
входят.
Он
плачет
тогд а.
Тогда
его
сам
шах
боится.
—
Где,
гов ор ит,
моя
сторона?
Гд е,
говорит,
моя
сударыня,
моя
бел ол иц ая?
В
платке
не
много
земли
унесешь.
Уже
н очь
побелела.
Уже
белая
па лат ка
казалась
снаружи
одушевлен­
ным ,
но
давно
умершим
с уще ст вом.
Все
спали.
Ко жев нико в
повернулся
на
сво ей
шине ли
и
глухо
шепнул
Берстелю:
—
Вы
не
спите?
—
Не
спится
м не,
Нил
Петрович.
—
Как
вам
понравилось
Оп онь ское
царство?
А
Сам ­
сон - бога ты рь?
—
Мне
оно
понравилось,
Нил
Петрович.
—
У
нас
вкусы
разные.
—
Ранее,
к огда
конфирмацию
объ яв ляли ,—
сказал
Берстель,—
я
подумал:
помилуй
бо г,
в
солдаты
без
выс лу ги.
Это
чт о?
Это
яма,
это
конец.
Но
ко нец
вот
не
настал.
Я
доволен.
Кожевников
вдруг
сел.
—
Я
вас
понять
не
могу,
Александр
Карлович.
Очень
почтенно
в се,
что
вы
говорите.
Но
неужели
цел ь
существования
—
маршировать,
говорить
об
Опоньс-
ком
царстве,
сп ать
на
земле?
—
Вы
молоды,
Нил
Петрович.
Вы
еще
выслужитесь,
даст
бог.
Мне
же
терять
всего
де сять
остальных
лет .
211

Вспомните,
что
друзья
наш и
все
в
таком
же
и
бо лее
тягостном
положении.
—
Но
ведь,
Ал ексан др
Карлович,
вы
только
по
др ужбе
с
Пестелем
пл атит есь.
Вы
только
«прикосновен ­
н ый».
И
человека
ваших
лет,
вашего
состояния
вверг­
ну ть
вдруг
в
это
пор у гание.
Вы
что
же,
справедливым
это
находите?
—
А
что
же
дел ать
прикажете,
Нил
Петрович?
В
мо лодост и
и
я
полагал,
что
дос та точно
ответить
по- логи-
чески.
Существует
неспр аведл иво ст ь.
Ergo1, она долж­
на
бы ть
устранена.
Но
ответы
ума
не
так
сил ьн ы,
как
каж етс я.
Пос ле
Павл а
Ивановича
в
России
не
так
много
ума
осталось.
Надо бно
и
это
по нять .
1 Следовательно ( л а т.).
—
А
парады,—
по кач ива лся
Кожевников,
обн яв
но­
гу,—
а
помои
красноречия?
Не
всем
д руз ьям
тяжел о ,
Александр
Карлович.
Вы
го в орили
о
друзьях.
А
кто
с
террасы
на
нас
смотрел?
В
позлащенном
мундире?
—
А
кто?—
спросил
Берстель.—
Чиновники.
—
Нет-с,
не
чино вни ки
т олько.
Там
наш
учитель
стоял.
Ид ол
н аш.
Наш
Самсон-богатырь.
Я
до
сей
поры
од ин
листочек
из
комедии
его
храню.
Уцелел.
А
теперь
я
сей
листок
по рву
и
на
цигарки
раскурю.
Гр ибо едов
Александр
Сергеевич
на
нас
с
тер р асы
вз ирал .
Когда
в
д уше
твоей
сам
бог
возбудит
жар
К
иск ус ст вам
творческим,
высоким
и
прекрасным,
Они
тотчас:
разбой,
пож ар,
И
прослывешь
у
них
мечтателем!
Опасным!
Мундир!
Оди н
мундир!
Он
про го вор ил
сти хи
шепотом,
с
жаром
и
отвраще­
ние м.
И
вдруг
лег
на
шинель
и
добавил
почти
спокойно:
—
А
впрочем,
он
дойдет
до
степ еней
изв естн ых
—
В едь
нынче
любят
бессловесных.
Берстель
усмехнулся.
Кожевников
скосил
на
нег о
глаза
и
прищурился:
—
Я
вам,
видно,
смешон
к ажус ь,
Ал ексан др
Карло­
ви ч?
Его
передернуло.
—
Вовсе
не т,
Нил
Петрович,
я
молодость
всегда
люблю.
Но
я
комедию
го с подина
Г риб оедов а
во все
не
так
уж
выс око
ставлю.
212

Кожевников
с мотре л
во
все
глаза
на
пятно,
которым
б ыла
в
полутьме
голова
Берстеля.
—
Я
по лага ю,
что
Чацкой
напр асн о
все
это
на
ба лу
говорит.
На
ба лу
люди
танцуют,
и
он
ис тинно
неуместен
со
св оей
проповедью.
Он
в едь
т оже
в
ба льном
нар я де.
И
притом
им
движет
уязв ле нн ое
сам ол ю бие.
—
Но
ведь
это
же
лиш ь
внешность,
Александр
Карлович,—
сказал
у д ивлен ный
К оже вник ов.
—
Нет,
п ола гаю,
не
только
внешность.
Мун ди р,
говорите
вы.
Так
мундир
та
же
внешность.
Вы
ве дь
на
нег о
р аз гневали сь,
Нил
Петрович,
более
из- за
позла ­
ще нн ого
мундира,
а
не
только
почем у
он
ст оял
на
террасе.
—
Я
не
понимаю
вас ,
Александр
Карлович.—
Ко­
жевников
действительно
не
понимал.
—
Я
тольк о
г ово рю,
что
если
вы
Чацк ог о
по
бально­
му
наряду
не
судите,
так
за чем
вы
его
автора
судите
по
позлащенному
мундиру?
Берстель
закр ыл
гл аза.
—
А
как
вы
сами
судите,
Александр
Карлович?
—
робко
спросил,
гл ядя
на
ста рое,
серое
пятно
Берстеля,
Кожевников.
—
Я
так
сужу,
Нил
Петрович,—
отв е чал,
не
откры­
вая
гл аз,
Бер стел ь, —
что,
не
зна я
господина
Грибоедо­
ва
бл и зко,
я
о
нем
по
справедливости
и
судить
не
мо гу.
А
теперь
нам
нуж но
спать,
потому
что
с коро
п робью т
зорю.
И
К оже внико в
скоро
заснул,
гл уб око
и
спокойно.
Берстель
же
к ряхтел ,
ему
не
спалось,
он
выкурил
еще
одну
т руб ку,
потом
долго
с мот рел
на
се рое
полотно
пала т ки,
и
она
казалась
ему
па рус ом
на
корабле,
и
корабль
останавливался,
и
снова
п лыл,
и
опять
останавливался,
и
так
без
конца.
И
все
складывалось
в
знакомую
и
давно
забытую
ла ты нь,
п охо жую
на
мона ше ску ю
молитву:
О
navis! Referent in mare te novi
Fluctus.
О
quid agis! fortiter occupa
Portum1.
1 О корабль!
Вновь
несут
те бя
в
море
но вые
бури.
О,
что
ты
дел ае шь!
Смело
з ани май
гавани
(лат.).
Потом
корабль
остановился.
Берстель
заснул.
213

17
В
это
ут ро
суворовским
маршем
через
лесистые
горы
шли
к
Ахалкалакам
войска.
И
с
н ими
шел
начальник
траншей,
полковник
Иван
Гри го рь евич
Б ур­
цо в.
В
это
утро
проснулся
желты й,
как
лимон,
Родофини­
кин
и
плюнул
в
плевательницу.
Секретарь,
изведя
ден ьг и,
доносил
из
Ти фли са:
дела
Кастелласа
превос­
ходны,
и
он
фаб рик
не
продает.
Сведен ия
Гри бое дов а
оказались
ложны.
В
это
ут ро
Абуль-Касим-хан
сидел
над
донесением
Аббасу-Мирзе.
В
это
утро
Ни на
проснулась
в
маленькой
комнате.
С ашка
в
это
утро
проснулся
не
в
своей
комнате,
а
в
деви чь ей.
В
это
утро
при еха л
в
Тифлис
доктор
Макниль.
Грибоедов
д олго
спал
в
это
утро.

ГЛАВА
ПЯ ТАЯ
1
Фаддей
с
ут ра
засел
в
Летнем
са ду.
Он
чувствовал
се бя
оче нь
прили чным .
На
нем
был
новый
сюртук,
и
он
купил
в
лавке
оч ки.
Газета
ш ла,
журнал
шел,
он
отдыхал
сейчас
в
Летнем
саду,
все
б ыло
в
порядке.
Он
чувствовал
се бя
т олс тым,
потому
что
новый
сюртук
был
в
о бтяжк у.
И
не за вис имо
поглядывал
на
статуи,
как
на
м олод ых
людей
из
другого,
легкого
и
нисколько
не
ме ша ющего
ведомства.
—
Эк,
какой...
Катилина,—
отнесся
он
к
одному
мра мор ному
юно ше.
Пос мотре л
на
зел ен ые
ли с тья,
просвечивающие
на
солнце,
снисходительно,
но
не
оче нь
внимательно.
Ему
хот ело сь
сказать
не
то
статуям,
не
то
да же
листьям:
—
Эх- хе- хе.
Та к-то
во т,
молодые
л юди.
И
очень
хот ело сь,
что бы
встретился
какой-нибудь
мо ло дой
литератор,
совсем
юнец,
птенец,
и
подумал
бы:
Булгарин
отдыхает,
и
он
его
сначала
не
зам ети т,
когда
тот
скинет
к артуз,
а
потом
п одзов ет
и
поздоровается
и
ска жет :
—
Э-хе-хе.
Так- то
вот,
молодой
че лове к.
Гуляете?
Потом
разговор
перекинулся
бы
на
последний
бал
у
князя
Юс упов а,
и ли,
может
быть,
на
заседание
Обще ст ва
любителей
российской
словесности,
или
на
моды,
и
он
сказал
бы
что-нибудь
такое:
—
Фамильяриться
со
старшими
(или:
со
стариками,
или :
с
пор тным и)
смерть
не
лю блю
и
гнушаюсь
всяким
фанфаронством.
С
утра
уже,
к огда
он
на дел
новый
сюртук
в
об тяжку,
это
нав ерт ывал ось :
фа милья рить ся
не
люблю,
и
потом
о
фанфаронстве,
что
он
гнушается
вся ким
фанфаронст­
вом .
Это
как-то
сказалось
уже
утром ,
в
Третьем
отд ел е­
нии,
к уда
он
отн ес
б ольшую
и
хорошо
сработанную
ст атью : «О направлении повременной литературы и
215

ли те рато ров », и теперь хотелось повторить это в более
светском
кругу,
на
в ол ьном
в оздухе .
Потом
бы
он
похлопал
по
колену
молодого
литерато­
ра
и
т.
д.
По ка
же
он
любовался
безмолвной
дракой
дв ух
мальчишек,
которые,
вдали
от
глаза
сторожа,
дрались
в
углу
аллейки
вовсю,
пых т ели,
обняв
друг
друга,
но
молчаливо
—
та к,
чтобы
сторож
не
заметил.
Оба
пр о­
никли
в
сад
не за к онно.
Один
уже
пошатывался,
и
сопли
бы ли
у
нег о
размазаны,
а
другой
терпеливо
мял
ему
нос.
«Так его,
так
его,
притирай
ему
персону,
моську»,—
мысленно
кивал
Фаддей
побеждающему.
Он
любил
де тск ие
правы.
Б ыло
ле то,
и,
следственно,
мог
случайно
забрести
отдыхающий
на
даче
человек,
приехавший
за
покупка­
ми
в
город,
и
подумать:
Булгарин
отдыхает.
Он
был
счастлив,
потому
что
гнушался
фанфаронст­
вом .
Мог
в
Летний
сад
зайти
да же
градской
голова,
с
которым
он
знаком.
Или
произойти,
наконец,
высочайший
анекдот:
вели­
кий
кн язь
или
царица
пройдет
по
аллее,
подумает:
Булгарин
отдыхает,
а
он
ему
или
ей
скаж ет:
—
Ваше
величество
—
или
ва ше
высочество,—
фа-
мильяриться
со
ст арш ими
не
привык
и
гнушаюсь
фа нф арон ств ом,
которое
не
чт ит
ни
лет ,
ни
заслуг,
ни
звания.
Тут
на
п ороге
показался
че ло век
с
по ку пкам и.
Он
был
малый
и
круглый,
в
бе лом
жилете.
«Аполлон Александрович»,—
поду ма л
Фаддей
об
одн ом
пожилом
литераторе.
Приближались
ноги,
они
бы ли
кр ивые .
«Михаил Николаевич, —
подумал
Фаддей,
—
из
це н­
зуры.
Вот
занесла
нелегкая».
Черные
усы
двигались,
как
у
таракана.
—
Кон стан ти н
Константинович,
ваше
превосходи­
тельство,—
произнес
Фаддей
с
недоумением.
Родофиникин
с
покупками
опустился
на
ск ам ью.
—
Отдыхаете?—
спросил
он
у
Фа ддея ,
но
не
так ,
как
этого
хотелось
бы.
—
Устал
очень
за
зиму,—
огорчился
Фаддей.
—
Дела
литературные?
—
Я
дела ми
литературными,
ваше
превосходи­
тельство,
прямо
скажу,—
сказал
Фаддей
с
вне з апным
216

отв ращ ени ем, —
зани м аюсь
более
из
выгод
коммерчес­
ки х.
—
Эх,
го спод а
литераторы,
господа
литераторы.
Пи­
сем
от
господина
Г рибое дова
не
получали?
—
Нет
еще.
—
Ра зу меется.
И
мы
также.
Ох,
эти
поэты.
—
Фамильяриться
со
старшими
не
терплю,—
ска­
зал
сдавленным
голосом
Фаддей,—
и
гн уш аюсь
фанфа­
ронством,
но
уж
е сли
ваше
превосходительство
недо­
в ольны
моим
д ругом ,
то
я
не
могу
играть
ро ли
серальс-
кого
немого
и
нико гд а
не
ст ану
ве сти
себя
как
кар иа тид.
Позвольте
узнать,
почтеннейший
Константин
Констан­
тинович,
в
чем
заключаются
поводы
для
такого
отзыва?
Гре к
был
несколько
ошарашен
кариатидом.
—
В
чем?—
спросил
он
желчно.—
А
в
том,
что
я
всегда
был
пр от ивник ом
назначения
ч ино вни ков
молодых
и
пылких,
а
тем
пач е
поэтов,
на
посты,
от
кои х
зависит
участь
государства.
Все
это
зы бко...
и
подлин­
ные
намерения
неизвестны.
—
С
моим
обр аз ом
мыслей
я
ник ог да
не
скрыва­
юс ь,—
сказал
Фаддей,—
не
скрывался
и
до
гробовой
доски
скрываться
не
стану
по
моему
харак теру.
Если
бы
мне
нравился
обра з
правления
Северо-Амери­
канских
Соединенных
Штатов,
то,
не
обинуясь,
я
поехал
бы
в
Америку
и
поселился
в
не й.
П оэ тому,
может
быть,
ваше
превосходительство
сооб щ ит,
где
здесь
зыбкость
и
в
чем,
по
вашему
мнению,
подлинные
намерения
Ал екс андр а
Сергеевича?
Про
Сев ер о-А мер ик анск ие
Соединенные
Штаты
у
Фаддея
сказалось
т ак,
из
не лю бви
к
фа мил ь ярн ости,
но
гр ек
даж е
насторожился.
—
А
я
ск ажу,
почтеннейший
Фаддей
Венедиктович.
А
я
скажу,
в
чем.
Я
все
знаю.
Не
беспокойтесь
—
у
нас
есть
частные
известия,
хотя
Александр
Сергеевич
и
не
соизволил
нам
на пи сать
ни
с тро ки.
Он
более
занят
не жным и
сердечными
делами,
нежели
служебными.
Это
первый
пункт.
На
службу
в
Персию
словно
и
не
собирается.
Что
контрибуция
не
платится,—
так
на
это
плевать;
что
войско
в
Урмии
и
Хое
остается,
а
у
графа
сил
нет
с
турками
воевать,—
так
на
это
плевать
еще
более;
ч то,
может
бы ть,
если
б
не
этот
месяц,
в
тифлисских
воздухах
пров ед ен ный
с
пиитическими
намерениями,
так
Аббас-Мирза
давно
бы
воссоединил­
ся,
мо жет
быть,
с
граф ом
пр от иву
турок,—
так
на
это
плевать
трижды...
217

Тут
уж
Фаддей
был
ошарашен.
—
Я
не
умею
играть
роли
л аке я,—
отвечал
он ,—
я
не
кариатид
и
не
Ка тил ина,
и
позвольте
вам,
в аше
превосходительство,
дать
по нят ь,
что
я
не
в
темя
бит
и
превосходно
знаю
смысл
русской
пос л овицы:
кошку
бью т,
а
невестке
намеки
дают...
—
Те-те-те,—
жел чно
прервал
грек,—
вы
и зво лили
упомянуть
и
о
Северо-Американских
Соединенных
Штатах,
и
даже
о
Катилине,
и
я
вижу,
что
вы
имеете,
может
бы ть,
дал ь ней шее
понятие
о
том,
что
я
счи таю
за
намерения
чисто
п иит ич еские. ..
Фа ддей
остолбенел.
Объяснить
чиновнику
Амери­
канские
Штаты,
кариатид
и
Катилину
утром
и
вдохно­
вением
—
что
бы ло
бы
только
чистой
пра в дой
—
было
трудно.
—
Язы к
мой
—
враг
мой,—
с казал
он
доб родуш н о,
и
его
гл аза
за плыли
слез ами, —
для
литературного
обор ота ,
ваше
превосходительство,
случается
приплес­
ти
не
то
что
Катилину,
но
и
родного
отца.
Это
я
так,
ни
с
села
ни
с
города
сказал.
Гот ов
пасть
на
коле ни
и
подтвердить
крестным
знамением.
—
Ох
уж
эти
мне
литераторы,
ох
уж
эти
мне
поэты,—
сказал
грек
и
опять
превратился
в
отдыхающе­
го
с
покупками
не м олодого
человека.—
А
мы
расхлебы­
вай,
мы
ра схл ебы вай.
—
Убе й
меня
бо г,
ваше
превосходительство,—
ска­
зал
Фадд ей ,
вдруг
прикоснувшись
ко
лбу, —
не
помню,
послали
ли
вам
уже
последнего
«Сына отечества»
и
получаете
ли
исправно
«Пчелу»?
—
Получаю,
благодарствуйте,—
отв е тил
грек
вя ло
и
как
бы
смирившись.—
Могу
с ообщи ть
вам
для
газ еты
список
подарков,
отправляемых
шаху
персидскому,
в
Б аку
или
в
Решт,
еще
не
реш е но,
так
как
мнение
об
этом
гос по дина
Г рибое дов а
решительно
неизвестно.
И
Фаддей
тут
же
вытащил
б ольш ой
карандаш
и
маленькую
книжечку
и
стал
записывать
так
тщатель­
но,
что
ему
го вор ил
грек,
как
будто
это
был и
слова
присяги.
—
Имя
ваше,
почтеннейший
Константин
Ко н станти ­
нович,
мож но
упомянуть?—
спросил
он.
—
Не
нужн о,—
отв е тил
гр ек.—
А
Ал ек сан дру
Серге­
ев ичу
мы
достанем
такое
высочайшее
именное
пове-
леньице
—
тифлисские
воздухи
пок инут ь.
Когда
он
скрылся
за
поворотом,
Фаддей
вырв ал
исписанный
листок,
с
отвращением
ско м кал
е го,
точно
218

хотел
тотчас
швырнуть,
и
пол ожил
в
кар ман .
Он
харкнул
во
всю
мо чь
на
до р ожку
и
испуганно
погля­
дел
—
ушел
ли
грек.
Потом
горестно
в сплесну л
руками
и
п о бежал
дом ой
писать
письмо
Г рибое дову.
На
углу
он
наткнулся
на
д авешн их
мальчишек.
Они
опять
безмолвно
сцепились
и
пыхт е ли,
и
старший
терпеливо
мял
младшему
но с.
Фаддей
схв ати л
их
за
шивороты.
—
Ес ли
вы,
пострелы,
ди кар и,
низк ие
твари,
не
уберетесь
к
черту
на
кулички,
я
городового
кликну.
—
Городово-ой!
2
ОТР ЫВК И
ИЗ
ЗАПИ СЕЙ
ДОКТОРА
АДЕЛУНГА
1.
Ресторация
под
назва ние м
«Прекрасный вид
Кавказа».
Нравы.
Обращение
на
че ты рех
языках: «Иг­
раете?», нем.,
фр.
и
грузинск.
Г.
Севиньи,
выигрываю­
щий
к ру пную
сумму
денег,
в
со никах
и
на
пароли.
Я
сел
за
стол.
Проигрыш.
Хладнокровие.
Наблюдение
за
понтерной
к олодой :
пер ст ень
с
ост рым
бриллиантом.
Прокалывает
две
карты.
—
Я
более
не
играю.
—
Почему?
—
Потому
что
боюсь
уколоться.
Смешное
зрелище:
человек,
называющий
себя
мар­
кизом,
ес ть
шу лер.
2. Aquae distillatae
Menthol
Alcohol
Balsami capanini
Syropi capillorum
Veneris
Aquae florum auranciori
Spiritus nitri dulcis
Faeti
Misce1.
1 Надпись на рецепте (л а т,,
ме д ,.).
2 Как слова меняют смысл ( фр. ) .
3. Comme les mots changent des notions2.
А.
С.
Г.
в
ра згов оре
co слугою Александром
—
слово:
скот.
219

Разъяснил
ему
ис тори ю
сег о
слова.
Словарь
Дюкан­
жа
—
scot, scottum означает деньги,
под ат ь,
поб ор
(анг ­
ло-саксонское
наречие).Rome—scot—
подарок
денеж­
ный
папе.
Ср . pecuniae —
деньги
—
pecus —
с кот
по-ла­
тыни.
Смех.
—
Следовательно,
Аббасо в
трон
т оже
скот?
—
Разумеется.
Не
то
скот,
что
скотина,
но
то
скот,
что
деньги
и
дань.
—
Но
тогда,
док тор,
и
все
мы
ско ты.
—
Не
пре к осло влю.
4. Зван к больному.
Не
отка зал ся,
но
без
гонорария.
Большое
развитие
любострастных
бо лезн ей
с реди
чи­
но вник ов,
передающееся
туземному
женскому
на сел е­
н ию.
NB. Проверить,
не
обратн ое
ли,
что
бы ло
бы
всего
лю бопыт не е.
5.
Июля
11-г о.
Задержка
в
жал ов ании .
Ночные
туфли
кавказские....................3
р.
сер.
Та бак
бестаможенный........................ 1 » »
Чубук......................................................3 » »
На
пло ды
ежедневно............................. 10к.
»
6.
Приглашение
к
ген.-губ.
С ип.
Ко нфиде нциа ль но.
И нтер ес
к
живот но му
магнетизму.
Рак
на
хвосте.
Ст оял
1/2 минуты .
Мой
сме х
от
фигуры
рака.
«Сила духа» . Я :
«В.
пр-во
уверены
в
то м,
что
у
рак а
есть
с толь
с ил ьный
ду х?» Система ускользнула у Шеллинга,
а
русские
генералы
ныне
занимаются
магнетизмом.
Каково?!
По с­
ле
ра ка
вопрос
медицинский,
о
мужской
сил е.
Мой
совет.
7. +54°.
Толстота
на
востоке
как
первое
д ос т оинст­
во
женское.
О бщее
любострастие
тифлисское,
нет
ли
причин
в
испарениях
почвы?
Или
влияния
солнца?
Симпатия
худых
к
толстым.
А.
С.
Г.
и
jeune personne
Daschinka1.
Был
в
приватном
доме
разврата.
Боле е
наблюдал.
1 Молодая особа Дашенька ( фр .) .
2 Домов терпимости (ф р. ).
NB.
Необходимость
введения
maisons de tolérance2
под
лекарским
н адз ором
по
образцу
государств
европей­
с ких.
8.
И юля
20-го.
Задержка
в
жалованьи.
Об ъяс не ние
с
А.
С.
Г.
9.
От кр ыл,
что
за
А.
С.
Г.
тайное
наблюдение.
Ма р­
киз
С.,
игрок.
Ес ли
за
министром
наблюдение,
кто
н аблюд ает
за
наблюдателем?
Организм
государства
как
220

нерв
наблюдения:
не
следят,
следственно,
лишь
за
вершиною.
Не
сообщил
пока.
Лю б опытн о,
что
будет.
10.
Письмо
от
Паррота.
Готовится
к
экспедиции.
Цель:
восхождение
на
А рар ат.
Преимущество
простых
целей
над
неясными.
Од ина кая
бесполезность
обеих.
11. Опыт характера А.
С.
Г.
Начать
с
простых
д виже­
ний,
постепенно
переходя
к
высшему
(по Лафатеру) .
Шевеление
пальцами,
признак
неуверенности.
Снимает
с
рукава
мех аническ и
как
бы
пы лин ки.
Лег кая
походка
при
дли нны х
ст упн ях
—
п ризн ак
неуравновешенности.
Откидывание
корпуса
н азад
при
беседе
и,
на про тив,
пр и ближ ение
но са
к
собеседнику.
Плавность
ре чи
с
несоответствующим
выражением
л ица.
Неопредели­
т ель ная
сосредоточенность
взг л яда.
З аключ е ние,
по
Лафатеру:
преступность!..
Ср.
с нима ние
п ылино к
с
движениями
ле ди
М акбет,
как
бы
моющей
руку.
Все
же
Лафатер
должен
в
эт ом
случае
ошибиться.
12.
Быстрый
рос т
трактиров
—
при знак
растущей
цивил из ов анно ст и.
Предпочесть
ли
естественное
состоя­
ние?
13.
Разговор
с
А.
С.
Г.
—
Доктор,
вы
не
похожи
на
немца.
Это
ме ня
радует.
П рошу
прощения
и
пр.
Я
люблю
русских,
люблю
с вое
отечество
и
пр.
—
В.
пр-во,
я
в
эт ом
не
сомневался.
14.
Замечаю,
что
во
время
войны
лю ди,
не
по дв ер­
женные
в оен ным
опасностям
и
вдалеке,
очень
много
го во рят
и
испыт ыва ют
как
бы
н екоторое
удовольствие
опьянения.
Лук рец ий : «Я со сладострастием взирал,
сто я
на
безопасном
бе ре гу,
на
пловцов,
кои
гибнут
в
отк ры том
море». Inde—
патриотизм
и
красноречие.
15.
Из
Индии
в
Турцию
принесена
но вая
зараза
—
колера
морбус,
пр ои схо жд ение
и
течение
неизвестно
+ существующая уже чума.
16.
Слы шал
в
трак тире
любоп ыт н ый
анек до т
о
способе
казней
при
генерале
Ермолове.
Повесили
мул­
лу
в
виду
всег о
города
за
ноги.
Сей
был
оставлен
для
поз ори ща
народу.
Полагая,
что
каз ним
за
разноверие,
обещался
есть
свинину.
К
к онцу
полудня
лиш и лся
зрения
и,
раскачавшись,
ухватился
руками
за
перекла­
д ину,
сел
на
оную.
Был
стащен.
По
до клад у
генералу
Ерм олов у
был
повешен
наконец
за
горло.
221
1 Отсюда ( ла т.).

Р ассказч ик
—
грузинский
чиновник.
«Еще многое
увидим».
Ны не
вешают
за
горло.
17. Жалованье выплачено.
А.
С.
Г.
м олчит
о
дальней­
шем
движении.
Остановка
в
Ти фли се
долговременная.
Причины
неизв ес т ны.
La jeune personne Daschinka?
Впрочем,
мне
нет
до
сего
дела.
Имел
столкновение
с
М[альцовым].
С луга
Александр
—
ра звр ат ный
м оло­
дой
человек,
коего
не
то
что
везти
в
Персию,
но
до лжно
бы
выгнать
из
д ому
тотчас
же.
П рич ины
расположения
А.
С.
Г.
н епо нятн ы.
Едва
ли
не
самое
неп р ил ичие
слуги
и
вздорный
его
характер.
18.
Был
утром
в
немецкой
колонии.
Составлена
par
exellence1 из сектаторов города Виртемберга .
Живут
14
ле т.
Помнят
отечество,
но
привыкли.
Был
угоще н
добрым
нем ецки м
пивом.
Лю б опытный
анекдот.
В
од­
ном
до ме
находилась
молодая
девица
лет
19, которая,
быв
похищена,
бежала
из
персидского
пле на
при
помо­
щи
родственников.
Пасмурный
в ид,
в
семействе
чужая.
С
негодованием
отвергает
скудный
достаток
и
со
слеза­
ми
вспо м ин ает
ж изнь
в
гареме.
Дика.
19.
Пис ем
из
С.-Петербурга
нет.
Господин
маркиз
весьма
услужлив,
подарил
кинжал,
в проч ем
не
имею­
щий
цен ы.
Н ужно
полагать,
что
жела ет
выведать
об
А.
С.
Г.
1 По преимуществу (ф р. ).
—
Как
жаль,
что
вы
не
играете
в
карты,
докт ор.
—
Я
играю,
но
с
болваном.
20.
Графиня
и
Maltzoff.
П орча
нравов,
как
во
времена
маркизов,
но
более
тайно.
Крайне
с лаб
в
фи лозофи че ск их
науках,
не
м нит
(?) и слывет филозо -
фом .
Чут ь
ли
не
считает
меня
за
ли цо
комическое.
21.
С лух,
что
вы езж аем
на
во е нный
театр
к
шефу.
Со жалею
о
согласии.
Подвержен
нервическому
страху
выстрелов.
Спросил
о
петербургских
словах: «несу­
ществующее
гос уд а рс тво».—
Ответ:
Оно
с коро,
м.
б.,
о с у ществ ится.
Дружба
и
занятие
А.
С.
с
губернатором,
г.
Завилейс-
к им.
Слу га
Александр
был
открыт
в
девичьей
комнате,
где
имел
обыкновение
ночевать,
и,
по
п росьб е
графини,
в ысеч ен,
но,
по
п рос ьбе
А.
С .,—
слегка.
22.
А.
С.
играл
ва льс
соб ств ен ного
с о чине ния.
Я
сказал
о
музыке
как
об
иску сст ве
непонятном,
но
действующем
на
организм.
222

Возражение
А.
С.:
—
Я
от
музыки,
как
от
женщины,
треб ую
из ящн ос­
ти
и
легкости.
Поэзия
—
дел о
друг ое.
Указал
ему
на
счастливую
фигурацию:
сами
паль­
цы
набрели
на
нее,
не
вымышлена,
но
случилась
в
пальцах.
Пов тор ени е
в
параллельном
мажоре
доказ ы­
в ает
ру ку
опытную,
драматическую.
Но
presto!1 presto в средней части!
В
в альсе !
Верх
внезапности!
П рыж ок!
варварство!
1 Быстро (и т.,
муз.
термин).
Слушал
внимательно.
Отнесся:
—
Почему
при
ва ших
многообразных
св еден иях
вы
остаетесь
неизвестны,
мой
ми лый
док тор?
—
Затем
что
их
много.
Улыбка
и
потом
некоторое
н едов ол ьств о.
—
Док тор,
вы
не
понимаете:
я
люблю
доро гу,
серые
шинели,
пр о стую
дорогу.
А
вечером
—
тепло
и
танцы.
К
ч ему
сказано ,
точно
не
понимаю.
Четвертый
день
ходи т
в
туземном
кафтане.
Жалоба
на
болезненность
ды хани я.
Предписал
холодные
вод я­
ные
обтирания.
23. Получил письмо из СПб.
Жаркое
ле то
и
множест­
во
театральных
р аз влеч ений.
А.
С.
в
разговоре
о
Пер­
с ии : «мое политическое изгнание» . 100 р.
сер.4-прежде
бывших
150 = 250. Теплота изгоняется теплотой:
объяс­
не ние
б ар аньих
шапок
у
туземцев.
Много
смеялся
ули чн ой
драке
двух
старцев.
24.
Сказано
А.
С.
о
маркизе
С.
П об ледн ел,
сжал
губы ,
сдел ал ся
страшен
и
как
бы
в
беспамятстве
от
бешенства.
Через
п олчас а
—
музыка,
смех,
читал
на
пам ять
стихотворения.
3
Ему
правилась
возможность
выбора
и
безусловное
покорство
Нины.
Он
смотрел
на
Даш ень ку
и
на
Нину,
сравнивал
их,
и
доступность
обеих,
о
которой
никто,
кроме
него,
не
знал,
успокаивала
ег о.
Нина
взмахивала
ресницами
на
малейший
его
в згляд
и
тот час
же
беспрекословно
шла
играть
с
ним
на
фортепьяно.
Все
подготовительные
периоды
кончились,
и
ему
нравилось
еще
и
еще
оттяги­
вать
их.
Ему
нравилось,
что
доктор
Аделунг
с
тревогою
посматривал
на
него,
а
Мальцов,
как
не о пыт ный,
был
223

доволен,
слов но
он
пол уч ил
н азначен ие
не
в
Персию,
а
в
Тифлис
—
к
Елизе.
В
эт ом
странном
состоянии,
на
внезапной,
не понят но й
для
самого
себя,
ти флисск ой
остановке,
он
часами
просиживал
над
фортепьяно,
слов­
но
старался
извлечь
из
кл ав иа туры
нечто
совершенно
ясное,
решительное,
р ассея нно
глядел
на
Дашеньку
—
и
ужасал
Прасковью
Николаевну.
Вдруг
он,
все
так
же
свободно
и
легко,
промурлычет
на
ф ортеп ьян о
и
скажет
е й:—
Я
хочу
пог ов ори ть
с
вами,—
и
по гов орит ...
о
Д ашен ьке,
а
не
о
Нине,
из
од ной
рассеянности.
Ей
уже
нечто
подобное
снилось.
Завилейский
писал,
писал
—
и,
когд а
встречался
с
Грибоедовым
и
пробовал
говорить
о
проекте,
Гри бо е­
дов
г ово рил,
даже
как
бы
сочувствуя:
—
Это
очень
любопытно.
Он
был
вежлив
невыносимо.
4
Ве че ром
он
вышел
из
ахвердовского
дома.
Прямо
под
ногами,
внизу,
на
пл ос кой
кровле,
двига­
лись
тени
—
п ляс али
женщины
под
глухое
подземное
ржанье
барабана
—
до ли.
Он
оглянулся.
К
забору,
пря мо
против
Нининой
светелки,
прижа­
л ась
какая-то
тень.
Грибоедов
рассмотрел
пышный
галстук.
Молодой
асессор
с мот рел
на
Н инино
окно.
Грибоедов
рассердился.
Он
хотел
п одо йти
к
асессо­
ру
и
прогнать
его,
ска зать ,
что
это
не прилич но .
Асессор
его
не
замечал.
Но,
увидев
асессорово
лицо,
Грибоедов
остановился.
Это
было
человеческое
лицо
н евы со кого
пошиба,
с
усиками
и
баками,
но
оно
так
тянулось
к
свету
в
окошке,
так
забыло
о
самом
себе,
что
Грибоедов
сам
стал
смотреть
в
Нинино
окош ко.
Там
мелькали
иногда:
лоб,
вол осы ,
видны
был и
движущие­
ся'
руки,
но
в сего
лица,
все й
фигуры
не
было
видно.
Ни на
в
ок но
не
посмотрела
ни
разу,
она
б ыла
чем-то
з анят а.
То,
что
был о
в
комнате,
внутри
простою
ф раз ою:
«Подай мне,
Дашенька,
ту
книгу»
или : «Мне надоело,
Дашенька,
мое
платье»,—
то
здесь,
в
обрывках
и
со
стороны,
получало
особое
значение.
И,
глядя
на
полуоткрытый
рот
асессора,
он
до г адал­
ся,
что
Ни на
необыкновенно
хорош а.
Он
з нал
об
этом.
224

Тепер ь
он
это
понял.
Б ар абан
вниз у
бил
глу хо,
безоста­
н овочн о.
Он
стоял
как
в ко па нный.
Какой
взд ор
Даш ень ка.
Только
Нина
существует.
5
Терем
зла т,
а
в
нем
душа-девица,
Кра сота ,
княжая
доч ь.
Грибоедов
Утром
доктор
Аделунг
сказал
ему
о
мар ки зе
Се-
виньи,
что
заметил,
как
маркиз
и
один
н еизвест ный
ему
чиновник,
с
которым
док тор
встретился
у
г оспод
К ас­
теллас,
следят
за
ним.
В
час
дня
п риб ыла
почта
и
привезла
письмо
от
Фаддея.
Фаддей
писал
о
гневе
Ро до фи никин а.
В
два
часа
дня
он
был
у
Завилейского,
заставил
прочесть
весь
доклад,
сам
н апи сал
две
последние
стр а­
ницы
и
все
исправил.
Тут
же
Завилейский
отдал
писарю
пе реп исат ь
доклад
в
трех
списках.
В
три
часа
дня
С ашка
на
базаре
покупал
ве рхо вых
и
вь юч ных
лоша де й.
Он
долго
см отр ел
им
в
зубы,
потом
д авал
пинка
лошадям
в
живот
и
так
туманно,
огол те ло
с мот рел
в
жадные
черные
гл аза
про дав цо в,
что
они
смущались
и
немного
сбавляли
цену.
К
общему
уд ив ле­
нию,
Са шка
к упил
лошадей
довольно
сходно
и
у да чно.
Только
две
клячи
оказались
из
рук
вон
п лохи.
Саш ка
в зял
их
за
карабахских
жеребцов.
В
три
час а
Гр ибое дов
послал
депешу
графу
Эр ива нс­
кому
с
просьбой
дать
спо соб ы
к
нему
пробраться
и,
вызвав
Мальцова
и
Аделунга,
сказал
им
собираться
назавтра.
В
чет ыре
часа
он
был
у
Прасковьи
Н ик о лаевны.
Он
был
неузнаваем.
Сев и ньи
си дел
с
Дашенькой,
и
од ин
гл аз
его
остано­
вилс я,
ког да
он
увидел
Гри боед ова .
У
Даше нь ки
бы ло
выражение
девушки,
знающей,
что
ее
лю бят.
—
Маркиз,
известно
ли
в ам,
что
старшая
ветвь
Севиньи,
от
коей
вы
происходите,
прекратила
свое
существование?
Севиньи
осклабился.
—
С
каких
пор ,
Александр
Се ргее ви ч?
225
8-1358

—
С
сегодняшнего
дня.
—
Я
не
понимаю,—
п роборм от ал
маркиз.
—
Дашенька,
друг
мой,
оставьте
н ас.
Итак,
маркиз...
Сев инь и
стал
вставать
перед
г р узин ским
чекменем.
—
Первый
в опрос,
обращенный
к
вам:
что
вы
скаже­
те
о
Г ре ции,
вашей
род ине ?
Например,
о
Морее,
славя­
щейся
продуктами
бак ал ейн ым и?..
—
Я
не
понимаю,—
борм ота л
Севиньи
с
остановив­
ши мся
глазом.
—
Безо
всякого
сомнения.
Вопрос
в торой :
сколько
получаете
вы
за
сведения
о
том,
что
я
занимаюсь
картежною
игрою
и
состою
в
компании
шулеро в?
—
Третий
вопрос:
кто
вас
бил
в
ресторации
Матасси?
Слышно
б ыло,
как
бел ые
фальшивые
зубы
бил и
др обь.
—
И
четвертый
вопрос:
к огда
вы
думаете
пок инут ь
эт от
дом
навсегда?
Тут
грек
с тал
ос ед ать,
подаваться
назад
и
сел
бы
с нова
в
кресла,
но
Грибоедов
двумя
пальцами,
почти
не
прикоснувшись,
как
бы
сх ва тил
его
за
шиворот,
и
гр ек
не
см ог
сест ь
в
кресла.
Потом
Грибоедов
быстро
отбежал
к
двери
и
распах­
нул
ее.
Медленно,
с
тр удом,
п очти
торжественно
грек
про хо­
дил
в
дверь.
Гр иб оедов
следил
глазами
за
ним
—
от
кресел
к
двери.
На
п ороге
грек
мотнулся.
Он
стал
в ы таски вать
что- то
из
кармана
—
верно,
карточку,—
нашел
ее
и
пр отя нул
Гри боед ову,
как
нищий
протягивает
проше­
ние.
Двумя
пальцами
в зял
Грибоедов
эту
карточку
и
пальцами
же,
не
сгибая
руки,
сунул
греку
в
к арм ан.
—
Прошу.
Дверь
захлопнулась.
Прасковья
Николаевна
выбежала,
смотрела,
не
зн а­
ла,
что
случилось.
Гри б оедов
см еял ся.
—
Я
по две р гнул
его
острацизму...
Она
схватила
его
за
рукав
и
пробормотала:
—
Ал екса ндр ,
А лексан др ...
П ойти
к
Да шень ке.
Грибоедов
остался
один.
Этот
дом
был
его
домом.
226

И
обед,
утихомиривающий
все
поте ри
и
все
радости,
потому
что
лю ди,
теряющие
родных
и
пр ио бр ет ающие
их,
все-таки
обедают,—
э тот
обед
ничего
не
изм ен ил.
Он
смотрел
на
заплаканную
Дашеньку,
ко то рая
плакала
и з-за
него,
и
ему
хотелось
п ри жать
ее,
растре­
пать
ей
во ло сы,
почти
по-отцовски.
Прасковья
Николаевна,
почему-то
радостная,
много
говорила,
но
не
о
новостях,
не
о
С ипяг ине,
а
о
то м,
что
бы ло
перед
глазами, —
о
цветах
на
столе,
и
потом
о
сво их
рисунках
—
она
рисовала,—
что
цве ты
ей
не
удаются,
ро за
не
удается,
оттенка
не у ловима .
Предстояла
встреча
с
Паскевичем,
путь
обходом
через
чуму,
буд уще е
гос ударс тв о.
А
здесь
был
его
дом.
И
тут
впе рвые
он
осмелился
посмотреть
на
Нину.
Она
смотрела
на
н его
испуганная,
она
о сед ала
перед
ним,
почти
как
грек,
оп ус кала сь
перед
ним,
тяжелая,
со
ртом,
ко торы й
вдру г
стал
б ольшим
и
раскрылся.
Она
была
похожа
на
Леночку.
И
вместе
с
тем
—
она
была
и
давешним
комнатным,
асессоровым
виденьем.
Выходили
из- за
сто ла.
Грибоедов
вз ял
ее
за
руку
и
с казал
прос то:
—
Venez avec moi, j’ai quelque chose à vous dire*.
-
Ч то?
Дальний
от голос ок
грузинской
речи
был
в
русском
слове.
Она
послушалась
его,
как
в с егда.
Он
пойдет,
усадит
ее
за
фортепьяно.
Он
будет
ее
учи ть.
Он
пошел
с
ней
через
сад,
н ичего
не
гов оря ,
слов но
нике м
не
видимый.
Оба
они
вдруг
и
сразу
уклонились
к
ее
дому,
к
дому
князей
Ча вчав адзе.
Они
взошли
в
комн а ту.
И
даль ше
идти
бы ло
некуда.
Нина
заплакала
бе зз вуч но,
слезы
ст али
течь
из
т яже лых
круглых
глаз,
она
з асм еяла сь.
6
Их
благословили.
Потом,
вечером,
княгиня
и
Прас­
к овья
Ник о ла евна
долго
сидели
на
крыльце
и
гов ори ли
тихо,
очень
тихо,
опустошенные
и
уставшие,
словно
это
они
о пять
вых оди ли
заму ж
или
как
будто
ум ер
в
до ме
1 Пойдемте со мной,
мне
нуж но
вам
не что
сказать
(фр.) .
227
8*

человек
и
начиналась
непонятная
радость
последних
о деван ий.
В
темном
закутке,
на
окошке
сидели
Гр ибоедо в
и
Ни на,
и
он
повис
у
нее
на
губ ах.
Они
сидели
час
и
два,
сидели
всю
ночь.
Он
учи л
ее
целоваться,
как
раньше
у чил
музыке,
и
тут
тоже
был
тот
же
иноз е мн ый,
детский
отголо сок,
что
в
ее
речи,
что
в
ее
игре.
7
Перед
отъездом
он
сел
и
своим
ко сым
почерком,
очень
свободно,
написал
письмо
Род о финик ину .
«Милый Финик,—
хо тел
он
ему
написать,—
пику ло -
человекуло,
финикуло,
я
вас
знаю,
мать
вашу
дерикуло,
и
плюю,
милейшая
бу каш ка,
на
вас
и
на
вашего
сына.
Желаю
тебе,
Финик,
заболеть
чумою,
выздороветь
и
пом нит ь
преданность
беспредельную
Ал екса ндр а
Гри­
боедова» .
Вместо
того
он
н апи сал:
«Ваше превосходительство.
Покорно
благ ода рю
за
содействие
ваше
к
отправлению
вещей
моих
в
Астра­
хань.
Но
как
же
мне
бу дет
с
посудою
и
п роч.?
Нельзя
же
до
Тейрана
н ичего
не
есть.
З десь
я
в
доме
графа
все
имею,
а
дорогою
не
знаю,
в
чем
попотчевать
коф еем
и
чае м
добры х
люде й? ..
Теперь
поспешаю
в
чум ную
область.
(«Не хотите ли и вы ... »)
По
словам
Бу лгари н а,
вы,
почтеннейший
Ко н стан­
тин
Константинович,
хотите
мне
достать
именное
пове­
ление,
чтобы
ли
минуты
не
медлить
в
Тифлисе.
Но
ради
бога,
не
натягивайте
струн
моей
природной
пы л­
кости
и
усердия,
чт обы
не
л опну ли.
(«А не то неприятностей от Паскевича не обере­
тесь».)
Примите
уверения
в
непритворном
чувстве...
( «Каком?» )
...уважения
и
преданности
беспредельной.
Вашего
превосходительства
(«пикула-человекула»)
в сепок о рнейш ий
слуга
А.
Грибоедов»
.
И
—
на
ко ня.
228

8
РА ЗГОВОРЫ
ГЕНЕРАЛА
СИПЯГИНА
ВЕЧЕРОМ
ТО ГО
ЖЕ
ДНЯ
ЗА
БУТЫЛКОЮ
ВИНА
С
ПР ИЯТЕЛЕМ
ПОЛК ОВ НИК ОМ
Я
человек
без
предрассудков.
Я
—
тактик.
Я
—
стр а­
тег.
Вот
кто
я.
Из
областей
в оен ного
красноречия
я,
например,
какую
предпочел?
Стратегическую:
просто
фигуры
страстей.
Восклицание
и
во з гл ашение
—
это
вот
фигу­
ры.
«Россияне,
россияне,
Петра
Ве лик ого
забыли!»—
или: «Что,
например,
видим,
что
делаем?—
Петр а
Великого
п огре ба ем !» Хотите верьте,
хотите
не т,—
но
вот
представляю
се бе
яс но:
колесницы,
войска,
и
вот
везут
покойного
имп ерат о ра,
и
дей стви тель н о
вот
—
россияне!
Петра
Великого
забыл и!
Я
в
св оей
кни ге
«Руководство для егерей»
должен
был
написать,
чтобы
застрельщик
не
торопился.
Ну,
напиш ешь
так
—
кто
это
запомнит?
А
я
написал,
пожа­
луйста.
Вопрос:
Должен
ли
застрельщик
торопиться
при
стрелянии?
Ответ:
Н ет,
и
напротив
того.
Потому
что
это
прямо
идет
в
душу,
по этом у
и
запомнится.
Или
вдумайтесь,
полковник,
в
эту
фра зу : «Горы
есть
ключ
к
овладению
плоскости».
Тут
в едь,
ес ли
хот ит е,
вся
кавказская
стратегия
зак лючен а
в
одну
фразу,
в
ед иное
слово:
ключ .
И ли:
наружный
вид
имеет
большое
оказательство.
Ве дь
об
этом,
если
хотите
знат ь,
никто
не
думает
и
не
заботится.
А
в
наше
время,
при
покойном
Александре,
которого,
кстати
ска зать ,
р оссия не
т оже
позабыли-таки,
это
б ыло
все.
Le moral est bon1 —
и
побеждали.
1 Нравственность хорошая ( фр .) .
В
‘Паскевича я не верю.
Он
озирается,
и
в
этой
черте
—
весь
как
на
ладони
у
в ас.
Суворов
ози рал ся?
Не т,
Суворов
не
озирался.
Ми лорад ов ич
озирался?
И
Ми лора дов ич
не
озирался.
Светило
дня
и
звез ды
ночи
Геро я
видят
на
коне !
229

А
у
нашего
графа
бегаю т
гл аза.
Уверенности
нет,
веры
нет.
Le moral est mauvais1.
Вы
знаете,
как
Ермолов
его
пр о звал?
Граф
Ерихонский.
Как
же,
мне
из
Петербурга
пи сали.
1 Нравственность плохая ( фр. ).
2 Пострадавшие ( фр .) .
И
я
жду
т ер пеливо
со бытий.
Пр авда -м атка
скажет­
ся,
наш а
правда,
солдатская.
Я
послал
ему
се годн я
пакетец:
иностранные
газеты.
Пожалуйста
—
«Journal des débats» пишет:
генерал
П аскев ич,
талантами
не
одаренный,
прос то
счастлив,
удачлив,
и
всюду
помогают
ему
les gens du malheur2,
гос по да
сенаторы,
те,
что
на
Сенатских
площадях
в
д екабр е
танцевали.
Я
эти
места
карандашом
обвел,
в
числе
п рочих
разумеется.
Пус кай
его
поерихонится.
Я
им
удивляюсь.
Как
че лов ек,
как
военный,
как
сын
отечества
—
я
им
удивляюсь.
Сидит
у
не го
артиллеристом
Б ур цов,
от личный
полковник
—
и
все
ре шит ельн о
делает.
А
он
ведь
тоже,
зн ае те,
из
стаи
славной.
У
ме ня
о
нем
вот
такая
те тр адь
наблюдений.
В
солдатах
—
о фице ры,
инженеры
—
то­
же
все
за
не го
де лают.
Сл ава
отечества
им
дорога?
Плюньте,
дорогой
пол к овник ,
плюн ьте ,
дуньте
и
пе­
рек рести те сь .
Россию
они
готовы
моментально
на
месте
уничтожить.
Им
сл ава
отечества
важна?
Нет
—
просто
им
выслужиться
смерть
хочется,
шкуру
меняют,
час а
ждут.
А
потом
извольте
—
тут
как
тут!
И
вы
думаете,
полковник,—
дураки?
А
вот
и
не
Дураки.
Вы
думаете,
здесь,
например,
го спо да
т ифлис цы,
молодежь
тифлисская,
они
довольны?
Ну,
а
я
этого
не
думаю.
Только
на
балах
изображаю
это
довольство
всеобщее.
И
вот
это
уж
пусть
умрет
с
вами,
полковник,
и
за
дверь
не
выйдет:
м иле йший
наш
губ ерн ат ор,
мой
юный
наперсник,
госп один
З ави лейск ий,—
он
кто
та­
кой ?
Нет,
вы
скажите,
полковник!
Кто
такой
господин
За виле йск ий?
А
я
скажу,
пожалуйста.
Господин
Зави­
лейский
—
пол як!
Польша!
Сейм
н ар одо вый!
Ведь
тут
такое
пол уч ается
взаимное
с осред оточени е
и
узел ,
что
хоти те
верьте,
хот ите
нет,
а
ждешь:
действи­
тельно
вот
—
воз ьм ет
да
и
грян ет !
Тут
так ая
логистика
нужна!
230

Я
вот
с ег одня
одного
коллежского
асессо р а
зааресто­
вал .
Пишет
в
пис ьме
к
прия т елю
—
и
как
будто
н ичего
тай ного: «Влюблен,
мо л,
в
деву
гор
и
жду
часа».
Но
п рисл уш айт есь,
по лк овник:
де-ва
гор.
Это
что?
Что
это
такое
—
дева
г ор?
Что
это
за
час
такой,
скажите,
пол­
ков н ик?
И
чего
его
ждать,
час а-т о?
А
вот
то- то
и
есть.
Тут
под
девой
гор ,
может,
целое
общество
скрывается.
Скажу
вам,
как
старому
другу,
с
кот орым
іа
поле
бран и,
слава
тебе
го сп оди,
рядом
стоял,—
я
знаю
каж­
дый
их
шаг.
Я,
но
не
П аскевич .
Я
затем
здесь
в едь
глав н ым
обр азо м
и
поставлен.
Но
он
чего
треб уе т?
Он
тре буе т,
чтобы
я
ему
все
сво и
ра п орты
посылал.
Ну-с,
а
завтра
потребуется,
ск ажем,
о
нем
самом
рапорты
пи с ать?
Так
что
же,
и
их
ему
направлять?
Пожалуйста,
подож дет.
Кто
в
деле,
тот
в
от в ете.
Я
в едь
понимаю,
ку да
он
метит:
дескать,
солд ат ы
гарнизонные
в
крепостное
состояние
обращены,
коман­
ди рам
до ма
строят,
сторожами
сл у жат.
Это
у
мен я.
А
где
тут
крепостное
состояние?
Это
городское
благо­
ус трой с тво.
Ну,
а
у
самого
—
как
хри ст олюби вое
воинс­
тво
кормится?
С
не беси
ма нна
падает?
Нет-с,
кур
да
б ара нов
побирывают,
мародерством
воинство-то
про­
мышля е т.
У
м еня
ве дь
не
его
реляции
имеются: «Ура!
Фельдмаршал
Суво ров !» —
я
глаз
свой
да леко
кидаю.
Ведь
даже
над
Муравьевым,
очень,
очень
близким
лицом,
прих о д ится
име ть
наблюдение.
Действительно,
много-то
в едь
Муравьевых
замешаны.
Може т,
и
в
однофамильце
кроется.
Это
х оть
и
странно,
а
однако
же
довольно
вероятно.
Но
за
всем
тем
скажу
вам :
я
устал.
Я
в едь
ве ка
Але ксандр а
челов ек .
Я
тактик,
но
я
устал.
Мне
хочется
и ногд а,
хотите
ве рьте,
хотите
нет,
забыться
или
даж е
паст ь
со
славою.
Вы
не
верите,
пол ковник ,
что
я
задаю
ба лы
с
политическими
целями,
как
я,
каж ется,
на ме дни
вам
говорил.
Кон ечн о,
и
это
есть,
но
главное
то,
что
я
устал.
Просто
все
неверно
и
колеблется.
Я,
мож ет
быт ь,
разучился
понимать
людей.
Бросаюсь
в
поэзию
—
я
в едь
очень
лю блю
стихи
—
и
что
же
нахожу?
Падение
вкуса.
Я
люблю
од ни
баллады
Жуковского.
Есть
у
меня
рукопись
Александ­
ра
Се ргеи ча,
нашего
жениха.
Проч ел
и
бросил
ее,
по лко вник ,
в
стол.
231

Я
люблю
смеяться
—
пожалуйста,
м ало
ли
сюж ет ов?
Боккачио,
например.
Как
загонял
монах
д ьяв ола
в
ад
дев ице.
Это
прекрасно,
по лко вник .
Не ужел и
вы
не
чи тал и?
Я
вам
дам
книжку.
Но
я
прочел
Александра
Сергеевича
комедию
и
поразился.
Есть
смешные
п оло­
жения,
удачные
портретцы,
и
кой-кому
достается
так,
что
любо.
Но
ведь
уж
над
всем,
над
все м
смеется
без
конца
и
без
краю.
Гвардия
ему
не
нр ави тся,
видите
ли,
уж
гвардия
ему
смешна
стала.
«Гварди-о нцы ».
Это
смешно?
Это
плоско.
Теперь
к
Паске вичу
ускакал.
Вдруг
объявление
о
помолвке
и
вдруг
скок.
Я
ему
дал
двенадцать
казаков,
пусть
едет.
Мне
чт о?
Эти
его
проекты
о
Закавказье!
У
меня
есть
сведения,
весь
этот
проект
читал
я,
в
донесении
ра зуме е тся,
но,
хоти те
верьте,
хотите
нет,
я
над
ним
засну л .
Скучнейшие
фантазии,
как
будт о
человек
сидел,
сидел,
писал,
писал,
и
все
это
ему
прис нило с ь.
И
все-таки,
полковник,
вы
знаете,
ко го
я
уважаю?
Его.
Все-таки.
Все-т аки
уважаю.
В
нем
есть
св ободн ый
то н,
старый,
московский.
Он
го вор ит
свободно.
Если
хотите
знать,
я
люблю
его ,
полковник.
Я
не
тактик
и
не
стратег,
я
хочу
лю бви,
мой
любезный
друг,
и
хочу
свободной
молодежи,
ч тоб
они
целовались,
чт об
они
плодились,
черт
их
возьми
со всем,
чтоб
они
смеялись.
Эвоэ!-
и
неги
глас!
Пускай
он
же нит ся
на
девочке,
пожалуйста.
Выпьем
за
его
здоровье.
За
здоровье
новобрачных,
ур а!
Я
и
вас,
по л ков ник,
люблю.
И
помяните
меня
добрым
словом,
когд а
меня
не
станет.
Пускай
обо
мне
болтают
тогд а.
Взвод,
вперед!
Сипягин
—
грудь
п олк ов!
О,
ск оль
он
ужасает!
Помните,
п ол ков ник?
А
теперь
помогите
мне
встать
с
кресел.
Я
сам,
кажется,
не
мог у.
Я
уп от реби л.
232

9
Гри боед ов
шпо рил
коня.
Конь
похрапывал,
поднима­
ясь
на
отвесную
гору.
Война
не
пахла
кровь ю,
она
па хла
хле бом .
Он
в тягив ал
в
ноздри
ее
пло тный
запах.
—
Отчего
здесь
пахнет
хлебом?—
спросил
вдруг
доктор.
Он
трясся
на
лошади,
как
мешок
с
мукой.
Мальцов,
стараясь
прирасти
к
седл у
и
прыгая
в
не м,
в зглян ул
на
доктора
иронически.
—
Это
пахнет
кровью,—
сказал
он
значительно.
—
Не т,
ве рно,
что
хл ебом ,
в аше
благородие,—
ска­
зал
линейный
казак .—
Извольте
поглядеть:
ямы.
Действительно,
откосы
при
д ороге
б ыли
изрыты
большими
рытвинами.
—
Это
с лед
ядер?—
спросил
важ но
Ма льцо в.
—
Не т,
зачем
ядер.
Сюда
еще
ядра
не
долетали.
Это
^стоянка была.
Это
печк а
такая.
Копа чи
на
стоянке
роют
я мы,
вот
и
свод
и
под.
В
друг ой
ям ке
набьют
колушков,
смажут
клейстером
—
вот
к вашн я.
И
хле б
пекут.
И
еще
кваску
заведут.
И
эт от
теплый
хлебный
запах,
державшийся
в
те плой ,
накаленной
з емле, —
б ыло
первое,
чем
встрети­
ла
Гри боедов а
война.
Он
чувствовал
потребность
заб о тить ся
о
докторе,
не
умевшем
ездить
на
ко не,
и
да же
о
Мальцове,
который
думал,
что
это
—
первое
«дело», и едва ли не вообра ­
жал,
что
воюет.
Проект
у
Пас ке вича
пройдет;
он
вернется
и
женит­
ся
на
Нин е.
Или
проект
не
пройдет
—
он
вернется
и
буде т
жи ть
с
Нино й
отшельником,
еремитом
в
Цинон-
далах.
Это
име ние
Н ины,
там
то нк ий,
синеватый
воздух,
трава,
виноградники,
и
с
балкона
видно,
как
бежит
Алазань,
прохладная.
А
здесь
горы
и
жара.
А
в
Персию
он
не
поедет
и
не
хоч ет
о
ней
ду мать :
вещи
ушли
в
Астрахань
—
дурак
Финик
услал,
вер и­
тельных
гра мот
нет
пок а
—
император
где-то
на
Дунае.
—
Мы
и
бани,
ва ше
благородие,
в
яме
скл адываем, —
гов ори л
старший
казак
доктору.—
Ка мел ек
из
камня,
бурьян
запал им
или
кизик.
Сверху
—
палатку,
снизу
дерном
покроем.
На
палатку
ведра
три
воды
вылить,
чтобы
пар
не
вых одил,
и
очень
хорошая,
ле гкая
баня
бывае т.
233

Они
взобрались
на
самую
крутизну
Бе зо бда ла,
и
тут
их
встретила
н очь
и
гроза
с
черными
тучами,
фиолето­
выми
молниями,
громом
и
лив не м.
Они
вым ок ли
до
костей.
Доктор
разделся
д огола,
сложил
платье
и
лег
на
н его
живото м,
охраняя
от
гроз ы.
Казаки
не
смеялись,
но
Мальцов
багровел
от
стыда
за
его
поведение.
К
Гумрам
подъехали
в
семь
часов
дня.
В
Гумрах
уже
б ыло
тревожно.
Сообщение
с
гла вным
отрядом
бы ло
прервано,
появ­
ляли сь
пыльные
и
какие -то
закопченные,
дымные
вер­
ховые,
передавали,
что
граф
оставил
Карсский
паша­
лык
и
с
тылу
его
теснят
турецкие
партизаны,
что
была
с тычка
у
Черноморского
полка
в
горах,
за
Арпачаем,
и
исход
не извест ен.
Мальцов
спро сил
у
Грибоедова,
краснея:
—
Не ужел и
по р ажен ие?
—
Не
думаю,—
ответил
Грибоедов
спокойно,—
так
всегда.
Здесь,
в
Гумрах,
во йна
уже
не
пахла
хлебом.
Гум-
ры
—
больш ое
селение
—
было
еще
разорено
пер­
сидской
в ой ной.
В
пус т ыне
бесстыдно
торчали
печ и
и
трубы,
как
внутренности
несущ ест вую щ их
жилищ .
Кошки,
худые
от
голода ,
б егали
по
пепелищу.
Одича­
лые
ротные
свинь и,
к оторы х
защи тил
коран
—
их
не
резали
п ерс иян е,—
поднимали
кверху
черные
рыл а
среди
развалин.
Небольшой
дом
был
русской
квартирой.
Другой
небольшой
дом
—
кар ан тин.
В
Гумрах
он
по луч ил
зап и ску
от
Паскевича:
«Иду под Ахалкалаки.
В
Гумрах
комендант
даст
вам
б ез опасный
конвой
при
одном
оруд ии .
Жд у».
Война
и
спешка
удивительно
способствовали
крат­
кости
и
даже
красоте
сло га: «Иду под Ахалкалаки».
Переночевали
в
Гумрах,
видели,
как
бегают
каран­
тинные
стражи
в
д линн ых
балахонах,
с
курильнями,
похожими
на
кадил а,
и
утром
выехали.
Под
Гумрами
ср азу
наткнулись
на
отряд:
две
рот ы
Козловского
полка,
две
Ка раби нер но го
и
сто
че лове к
в ыздо ро ве вших
шли
к
главному
корпусу
и
не
знали,
где
он.
Грибоедов
скомандовал
им
«смирно!»—
и
вз ял
их
под
команду.
Он
ех ал
с
двенадцатью
казаками
да
еще
д венад ­
цатью
гумринскими
ка вал ер истами ,
за
н ими
шла
пу ш­
ка,
а
за
пушкой
—
его
войско.
234

У
нег о
уже
бы ло
сво е
в ой ско.
Сзади
трясся
обоз
—
а рба
с
припасами,
и
в
ней
сидел
ста тски й
че лове к
—
Сашка.
На
каждом
шагу
на
них
могли
на па сть
и
уничто­
жить.
И
каждый
шаг
к оня
был
легкий,
от че т ливый.
Двадцать
пятого
ию ня
они
пробрались
в
г лав ную
квартиру,
в
Ахалкалаки,
к
гра фу
Паскевичу.
10
От
этого
человека
зави сели
две
кампании
—
с
перси­
янами
и
с
турками,
а
стало
быть,
участь
России
в
Аз ии,
и
бол ьш е:
участь
но вой
императорской
России,
участь
Николая.
От
нег о
зависела
жизнь
и
смерть
всех
русских
армий,
жизнь
и
медленная
смерть
разжалованных
за
декабрь
людей,
о
которых
он
п исал
до несен ия
императо­
ру.
От
нег о
зависела
жизнь
Кавказа,
его
устройство.
От
нег о
за висел
проект
Г рибое дов а.
У
Ермолова
никогда
не
был о
такой
в лас ти.
Присмотримся
к
этому
человеку.
Он
был
из
тех
л юдей,
к отор ые
п оявл яютс я
на
св ет
раньше
своих
предков.
Он
был
выскочка,
и
знатн о сть
его
бы ла
но ва.
Пред ок
его,
Цалый
или
Чалый
Пасько,
выехал
с
дом и шком
и
ж ив отом
еще
при
царе
Горохе
из
П ольши .
Этот
генеалогический
предок
появился
на
св ет,
когда
молодой
Па скеви ч
был
сделан
пажом,
а
раньше
его
не
было.
Раньше
оте ц
Ива на
Федоровича
Паскевича
был
мещанин
по лт авск ий.
И
именно
он,
а
не
Чалый
Пасько
облад ал
смелостью
и
денежным
капи та­
лом ,
кот орые
передал
сыну-полководцу.
Ме ща нин
Федор
Паскевич
со
товарищи
взя л
при
Екатерине
поставку
сол и
из
крымских
озер
и
через
си льно го
человека
добился
от
казны
мно го милли онных
задатков
«во ограждение от падежа волов».
В олы
остались
живы,
а
со ль
была
не
доставлена.
И
м ещан ину
Федору
Паскевичу
со
товарищи
у грожа ли
взы ск ания
и,
с тало
быт ь,
л ибо
нищета,
либо
посылка
на
каторгу.
Тут-то
он
и
вознесся.
В
Петербурге
он
выказал
такое
ласкательство,
такое
придворное
пр о никно в ение
и
бы ст­
роту
денежного
действия,
что
и
ему
и
товарищам
его
простили
и
недоставленную
соль
и
ми ллион ы.
И
вся
Полт ав а
праздновала
победу
П аскев ича,
потому
что
это
235

был
по д линно
Полтавский
бой:
почти
все
обыватели
По лтав ы
участвовали
в
соляной
поставке.
И
в
с кором
времени
у
старого
украинского
мещанина
появился
предок
Цал ый
Пась ко ,
старый
по ль ский
шляхтич,
и
Федо р
Паске вич
через
посредство
все
того
же
наружно­
го
оказательства
и
пр идво р ных
проникновений
помес­
тил
своих
сы нове й
в
Пажеский
корпус.
Мальчиком
Иван
Федорович
служил
камер-пажом
при
Екатерине.
Он
стал
придворным
офицером.
Как
новый
че лове к
с
простым
чутьем,
он
понял,
что
выс ший
секр ет
прид­
ворных
успехов
во все
не
в
тонкости
и
лести,
а
в
грубости.
Она
называлась
прямотой
и
откровенностью,
и
так ой
человек
становился
нужным
двору,
всегда
втайне
не
уверенному
в
том,
что
творится
за
окном,—
и
легковерному.
Под
командой
Паске вич а
служил
вели­
кий
князь
Николай,
и
П аскеви ч
выговаривал
ем у,
покрывая
его
вины
перед
Александром,
подозритель­
ным,
придирчивым
и
не
терпевшим
брата.
Так
он
ум ел
отличиться
и
приобрести
заслуги
зар ан ее.
Он
сопровождал
великого
князя
Мишеля
в
путе­
шествии
и
кричал
на
него.
Он
был
че ло век
отли чн ой
вое нно й
удачи,
с
грубым
голосом
и
по вел ит ел ьными,
короткими
жестами.
Он
был
во все
не
бездарен
как
военный
че лов ек.
В
нем
б ыла
та
л ичная
наблюдательность,
та
военная
память,
которая
нужна
п олков о дцу.
В
молодости,
в
1812
году,
он
взобрался
первым
на
стену
крепости
и
был
ранен.
Когда
французы
с тре ляли
в
лоб ,
он
по дум ал:
как
был о
бы
хор ош о,
если
бы
сз ади
и
с
боков
па лила
в
них
русская
ар тилле рия.
И
эта
память
ему
пр иго ди­
лась:
он
с тал
выдвигать
на
первое
м есто
артиллерию.
Он
был
и
неглуп
по-своему
—
он
понимал,
как
лю ди
смо трят
на
него,
и
зн ал
императора
лучше,
чем
сам
император.
И
он
знал,
что
такое
д ен ьги,
ум ел
их
у по треб лять
с
выгодой.
И
вот
все
знали
о
н ем:
он
выскочка,
бездарен
и
дурак.
Дураком
его
трактовали
ближайшие
люди
уже
через
ден ь
по
о тъе зде
от
него.
В
петровское
время
умный
кн язь
К урак ин
с казал
бы
о
не м : «Превеликий нежелатель добра никому».
В
Елизаветино
в ремя
о
нем
сказал
бы
Бестужев-Рюмин:
«Человек припадочный (сл у чайны й)
и
скоропостиж­
ны й ». А Суворов скрепил бы петушиным криком: «Че­
ловек
предательный!
Человек
не д а льний!» Ермолов же
зв ал
его
Ванькой
и
граф ом
Ерихонским.
236

Никто
не
принимал
его
всерьез.
Только
у
купцов
висели
его
портреты,
ку пцы
его
люби ли
за
то,
что
он
был
на
портрете
кудрявый,
толстый
и
мо ло жа вый.
Есть
люди,
достигающие
выс о ких
степеней
или
имеющие
их,
ко торы х
назыв ают
за
гл аза
Ва нько й.
Так,
великого
кн язя
Миха ила
звал и
«рыжим Мишкой», ког ­
да
ему
был о
сор ок
лет.
Ве дь
при
всей
вел ик ой
ненавис­
ти
Паске вич
ни
за
что
не
мог
бы
н аз вать
Ермолова,
всенародно
униженного,
Алешкой.
А
его
походя
так
зв али,
и
он
знал
об
этом.
И
сколько
бы
побед
он
ни
одержал,
он
знал,
что
с ка жут : «Какая удача!
Что
за
удачливый
человек!»
А
у
Ер мо лова
не
бы ло
ни
одной
по беды,
и
он
был
ве лик ий
п олков оде ц.
И
Па скев ич
зн ал
еще
больш е :
знал ,
что
они
пр авы.
Самая
н ару жнос ть
лишила
его
места
среди
великих
полководцев.
Н е большо й,
розовый,
колбаской
нос,
за­
бо тл иво
отпущенные
лихие
усы
и
баки
и
выпуклые
глаза.
Он
был
из
посредственного
теста,
ему
не
хватало
лишних
че рт,
которые
со зд ают
герое в.
Как
человек
н овой
знатности
и
придворный,
он
гов орил
почти
всегда
по-французски.
Р усск ая
же
реч ь
его
была
отрывиста
и
похожа
на
ругань.
С
ужасом
иногда
он
чувствовал,
что
д ейств ител ь но
удачлив,
что
в
его
сл аву
полководца
замешался
все
тот
же
Цалый
Пасько,
которого
нико гд а
не
бы в ало.
Елиза
довершила
дело.
Она
бы ла
м о сков ская
ба ры­
ня
и
поним а ла
его
совершенно.
Щурила
на
нег о
глаза
и
цедила
сквозь
з убы: «Вам следовало бы,
др уг
мо й,
поменьше
спать
пос ле
о бе да».
И
вот,
к огда
он
уяснил
себе,
как
пони ма ет
его
Елиза,
он
с тал
бояться
ее
как
ог ня
и
стал
тем,
чем
бы л:
превеликим
нежел ат еле м
добра
ни ком у.
Он
был
занят
недоверием
к
окружающим.
Он
все
в ысмат рив ал,
не
смеются
ли
над
ним .
Был
нерешите­
ле н,
колебался
во
всех
военных
планах,
а
жесты
его
был и
короче
и
повелительнее,
чем
надо
бы,
и
крики
на
подчиненных
грубее,
чем
у
человека
вл аст и.
Он
расте­
рял
с вои
военные
познания,
свою
в ое нную
память
на
это й
недоверчивости
и
боялся
неудачи,
когда
у
него
случались
только
удачи.
Он
забыл,
что
сам
во сст авал
против
изл ишне й
военной
выправки,
и
недоверчиво
ко сил ся
на
строй,
требуя
выправки,
потому
что
придир­
чи в ость
—
грозное
свойство
и
заставляет
забы в ать
о
че лове ке,
кот оры й
придирается.
237

Он
прогнал
из
армии
всех
ермоловских
насмешни­
ков
и
з аме нил
их
разноплеменными
хи щни кам и.
Влия ­
те льн ые
лица,
окружавшие
его ,
был и:
корнет
Абрамо­
вич
—
поляк,
евр ей
или
татар и н,
заведовавший
его
ко н юшн ями;
старый
д окт ор- ита льян ец
Мартиненго,
шарлатан
с
подд е льны м
аттестатом;
испанский
по лко в­
ник
Эспехо,
кот орого,
неизвестно
п очем у,
прозвали
Екимом
М иха йло виче м,
и
Ва но
Кар ганов ,
зам еша нн ый
в
дело
о
фальшивых
княжеских
документах,—
армя ­
нин,
к оторого
звали
Ва ньк ой
Ка ином .
Как
же
он
побеждал?
И
Может
быть,
именно
оттого,
что
он
был
плохой
стратег.
Он
так
ко л ебал ся,
он
был
до
того
нерешителен
и
вдруг
отчаянно
смел,
так
часто
менял
план
одного
и
то го
же
движения,
что
путал
все
неприятельские
планы.
Карл
Австрийский
писал
по
окончании
кампа­
нии
Паскевичу,
что
он
с
редким
умением
путал
стр а те­
г ически е
принципы.
Умения
большого,
может
быть,
зде сь
не
было,
нерешительность
и
в незапн ост ь
были
под линные , —
но
они
пр иго ди лись
и
привели
к
удаче.
За
Пас ке вича
побеждала
н еобходим ос ть.
У
н его
было
много
денег
и
мало
во йс ка.
В ойна
б ыла
объявлена
ср азу
же,
без
от ды ха,
вс лед
за
персидской
кампанией,
и
нельзя
бы ло
п одго тови ть
обозы
в
достаточ­
ном
количестве.
И
вот
вместо
тяжеловесных
магазинов
брали
у
жителей
легкие
арбы,
к отор ые
бы ли
спо со бны
передвигаться
по
каким
угодно
крутизнам.
Население
кавказское
ждало
сл у чая,
чтобы
восстать.
Тыл
был
не
обе сп еч ен.
И
поэ т ому
в
первый
раз
в
русском
военном
деле
г ла вными
были
не
пул и,
а
де ньги .
За
исключением
к урдов ,
у
кот оры х
просто
бра ли,
за
всякую
р ек визи цию
платили.
И
в
первый
раз
—
потом у
что
было
м ало
войск
и
много
денег
и
артиллерии
—
родилась
колонна,
и
бы ло
оставлено
кар е
в
дей стви ях
прот ив
турецкой
кавалерии.
Миних
во
время
императрицы
Анны
строил
войска
с плош ным
прямоугольником:
кавалерия
в
центре
каре
и
с
фриза,
артиллерия
—
по
углам,
пехота
—
штыками
во
все
с торон ы.
Так
было
л егко
защищаться
и
трудно
нап адат ь.
238

Румянцев
убрал
поэ том у
лошадей
с
фриз а
и
разбил
арм ию
на
несколько
каре:
при
Ларге
было
пять
ка ре
и
глав ное
—
на
гла в ной
линии;
при
Кагуле
пять
каре
в
од ну
линию,
с
кавалерией
в
интервалах.
Суворов
нашел,
что
такой
ст рой
не
способен
манев­
рировать.
При
Рымнике
был о
шесть
каре,
по
два
батальона
в
каждом,
с
кавалерией
на
тр еть ей
линии.
В
своих
«Беседах с солдатами»
Кутузов
писал:
«Каре против мусульман,
ни
одной
колонны.
Но
при
перевесе
врага
—
кар е
д олжны
соединяться
в
ко­
ло нны».
Такой
порядок
был
ги бче,
но
все
в
нем
зав исе ло
от
храбрости
пе хо ты.
Артиллерия,
разбросанная
по
углам,
теряла
три
чет ве рти
своего
огня.
Паскевич
не
доверял
храбрости
пехоты,
он
полагал­
ся
на
деньги
и
на
ядра.
Поэтому
он
разделил
войска
на
к оло нны
по
трем
линиям:
в
первых
двух
—
пехотные
колонны
с
артилле­
ри ей
в
центре,
в
третьей
—
кавалерия,
то же
с
артилле­
ри ей
в
ц ент ре.
Турецкие
бешеные
атаки
встречали
глубокие
колон­
ны;
п ока
они
врубались
в
них,
артиллерия
без
помехи
их
решетила.
Это
не
бы ло
пла ном ,
это
было
не обход им ос тью.
А
н е обход имо сть
эту
понял
не
Паскевич.
Ее
понял
челов ек ,
о
котором
Пас ке вич
просто-
напросто
мо лчал:
полковник
Иван
Григорьевич
Бурцов,
«из стаи славной» .
Случайность
и
необходимость
рождали
нов ую
во йну,
дурные
качества
пол ков од ца
дела ли
Паскевича
п олко­
во дцем
нового
т ипа.
Бурцов
был
его
г ла вным
артиллеристом
и,
будучи
нач альни к ом
тр анш ей,
вз ял
Карс.
Ему
пом ога л
солдат
Михаил
Пущи н,
военный
и нженер.
Миклашевский
ко­
мандовал
прикрытием.
Победу
д ове ршил
полковник
Леман.
К о новницын
был
кв арт ир мейст еро м.
Обе р-кв ар­
тирмейстером
всего
Кавказского
корпуса
был
Вольховс-
кий.
Всю
корреспонденцию
безграмотного
графа
вел
сотник
Сух оруко в .
Все
б ыли
ссыльные.
Паскевич
был
полководцем,
к оторы м
руководили
по лит иче ские
преступники.
Большим
его
военным
качеством
был о
то,
что
он
умел
ими
пользоваться.
Вы броси в
ермоловских
людей
на
улицу,
окружив
себя
международным
обществом
239

хищников,
он
пользовался
политическими
преступника­
ми.
Его
лю би мец
исп ане ц
Эспехо
потребовал
за
исправ­
ле ние
дороги
на
Кар с
че рез
Мок рую
Г ору
—
сто
тысяч
рублей.
Паскевич
не
доверял
ни
солдатам,
ни
полковни­
кам,
ни
даже
Елизе.
Он
боялся
вс ех
и
всего.
Он
послал
со лдат а
Пущина
проверить
полк о вник а
Эспехо.
Солдат
Пущ ин
нашел
в
три
дня
другую
дорогу.
За
это
Паскевич
ругал
его
полковнику
Эспехо
и
обещал­
ся
отда ть
под
су д.
Доверяя
им
вое нные
дела,
он
дон ос ил
на
них
в
С.-Петербург.
«Journal des débats», который Сипягин послал гра­
фу,
был
пр ав:
в
удаче
повинны
б ыли
люди
декаб ря .
Так
по бе ждал
гра ф
Эриванский.
12
Белая
высокая
палатка
возвышалась
над
се рым и,
как
бык
над
барантой,
стадом
ов ец.
—
Покровитель
мо й,
бесценный
пок ро вите ль
мой,—
сказал
Гри бое дов
и
о пуст ил
голову.
—
Ну-н у ,—
поцеловал
его
в
лоб
маленький
Паске­
вич.—
Здоровье
как?
Елиза?
Он
усадил
его.
В
палатке
бы ло
просторно
и
чисто.
На
столе
лежали
бу ма ги.
Грибоедов
достал
пакеты.
—
От
Завилейского...
—
От
Сипягина...
Паскевич,
н ахмурясь ,
сорвал
печати
и
стал
брос ат ь
бумаги
на
стол.
Потом
отодвинул
их,
не
читая.
—
Как
ехали?
—
По
ваш ей
милости,
благодетель
мой,
превосходно.
А
по
доро ге
привел
к
вам
войско.
Паскевич
под нял
брови.
—
Отряд
заб луди л ся,
я
его
взял
под
команду
и
привел.
—
А,—
сказал
Паскевич
и
через
мину ту
ул ыб ну лся.
Он
был
рассеян
и
недоволен.
—
В
Петербурге
что?
—
Только
о
в ас,
гра ф,
и
говорят.
Паскевич
перестал
дергать
ногой.
—
Государь
так
вас
любит,
вс пом нил,
как
вы
в
Вильне
с
его
величеством
на
брюха х
лежали
над
кар т ами
и
ругались.
240

П аскев ич
улыбнулся
по-настоящему.
Лицо
его
ста­
ло
почти
кр асивым .
—
Ну-ну,—
сказал
он
тонким
голосом.—
Что
ж,
помнит
е ще.
—
Все
полно
вами.
Аллилуйя
поют.
П аскев ич
перестал
улыбаться.
—
Все
в
друзья
полезли.
Даже
Бенкендорф.
—
Ага!
—
усм ехн ул ся
Паскевич.
—
Как
вы
воюете,
Ива н
Ф едор ов ич?
Пушкин
бесит­
ся,
хочет
ехать
к
вам .
—
Ну
что
ж,
пусть
едет,—
сказал
П аскев ич. —
Мм...
да, —
размялся
он ,—
воюю.
Людей
нет,
начальники
из­
балованы.
Все
нач инаю
снова.
Ну
да
авось-либо.
Ну,
а
вы
—
министр?
—
Вашею
милостью,
граф.
—
Погуляли?
Гр ибое дов
п очти
не
улыбнулся,
и
Паскевич
вдруг
захлопотал.
Грибоедов
был
пох ож
на
Елизу.
—
Да,
теперь
вам
в
Персию
ехать
надобно.
Дело
трудное.
—
Да
уж
га же
и
быт ь
не
может.
—
Да ,—
сказал
Па скев ич
поспешно,
перебивая,
словно
наступая
кому-то
на
ногу,—
так
вот,
извольте
видеть,
попрошу
мне
име нно
обо
в сем
доносить.
В
Петербурге
дело
мало
разумеют.
—
Нессельрод
сетует
несколько
на
м ед ленно сть
де й­
ствий.
П аскев ич
побагровел.
—
А
вот
бы
ему
ко
мне
на
помощь
идти.
Медлен­
ность.
Тут
полки
повернуться
не
умеют.
Много
он
в
так ти ке
разумеет,
свинья.
И
пок орно
прошу
доносить
мне
первому,
а
их
и звеще ния
сообщать.
Он
постукивал
о
с тол
кр асны м
кулачком.
—
Касательно
же
П ерсии:
деньги
нужны
м не.
Я
в едь
не
бо г,
без
денег
воевать
не
умею.
Н ужно
вам
ехать.
—
Я
полагал
бы,
граф,
что
здесь,
в
Ти фли се
си дючи ,
я
с
них
более
денег
см огу
получить.
А
как
туда
прибуду,
дел о
уж
бу дет
другое,
они
торопиться
перестанут,
и
я
вдруг
ок ажус ь
у
них
заложником.
П аскевич
подумал
и
вдруг
погрозил
ему
пальцем.
—
Ну
да,—
улыбнулся
он
покровительственно,—
ос­
тавьте.
На
месте
виднее.
Вторая
статья
—
истребите
вы
мерзавцев
эт их
там,
дезертёров.
На
всю
Европу
срам.
241

При
Ганже
весь
ихн ий
правый
флан г
дезертёры
были.
Вывести
их
н адоб но.
И
перепороть.
Pas de quartier1.
1 Без пощады (ф р. ).
—
Нессельрод
гл а вным
почитает,
чт об
отряд
Панк­
ратьева
из
Урмии
и
Хоя
освободить,
по
уплате,
и
к
вашей
армии
присоединить.
—
Оставьте
Нессельрода.
Я
эту
войну
веду ,
а
не
Нессельрод.
Пусть
Панкратьев
в
Хое
и
сидит.
Не
нужно
мне
его
отряда.
У
нег о
с олда ты
избаловались,
чуть
не
те
же
дезертёры.
Он
мне
всю
а рмию
запа р ши-
в ит.
Он
постучал
па ль цем
по
столу.
Он
смотрел
р ассея нно
на
Гри боед ов а
и
на
пакет
с
газетами.
Вошел
адъютант,
розово-смуглый,
с
че р ными
усика­
ми,
Абрамович.
-
Ну,
тут
без
церемоний,—
сказал
Паскевич,
еще
сердитый
и
только
через
секун ду
улыбнулся
не охот ­
н о,—
по г у ляйте.
Па ла тку
разбили
уже ?
Ну-ну.
Мы
еще
по го вор им.
Гуляйте
осторожнее,
сюд а
долетают
пули.
Вот
он а,
власть
—
в
эт ом
рыжем
маленьком
тол стя­
ке,
вот
эти
сосиски
пальцев
и
колбаски
бакенов,
с тав­
шие
уже
нес м е шными.
Вот
он
держит
судьбу
России
в
с воих
коротких
пальцах.
Как
это
просто.
Как
это
страшно.
Как
это
упоительно.
13
Вечером
черн ое
не бо
обн яло,
как
руками,
б ар анту
палаток,
и,
как
об иже нные ,
загорелись
постовые
фона­
ри.
Грибоедов
сидел
у
П аскев ич а.
Паскевич
был
взъерошен,
ослеплен.
Грибоедовский
проект
он
выслушал,
од на ко,
по
привычке
внимательно.
—
Это т
мерзавец,—
ска зал
он
вдруг,—
поглядите,
что
он
отчеркнул.
Он
протянул
Гри боед ов у
«Journal des débats» и
как у ю-то
английскую
га зе ту.
«Полководец без храбрости и плана»,—
читал
Гри­
боедов.
—
Меня
знает
император,
и
я
пл евал
на
господ
Сипягиных.
Я
все
знаю.
Я
ре виз ию
назначаю
над
ним.
Растратил,
негодяй,
восемьсот
тысяч.
Второй
ге рой ...
242

крашеных
мостов.
Завилейскому
перед айт е
бла года р­
нос ть
за
донесение.
...Все,
что
вы
говорите,
Алекс андр
Сергеевич,—
ск а­
зал
он
все
так
же
б ры кливо
и
печально,—
ме ня
уж
давно
заним ает .
Пора
уня ть
мерзавцев.
Я
бы
сумел
это
провести.
Не
все
мне
воевать.
Я
покажу
э той
сволочи,
как
надобно
Кавказ
устроить.
Я
кончу
камп ан ию
и
выз ову
вас
из
Персии.
Посидите
там
месяц.
Я
напишу
Нессельроду.
Вас
зам ен ят.
Вы
будете
моим
помощни­
ком .
...Да и эти мерзавцы
—
как
вы
их
назвали?
Францу-
зишки
из
Борд о.
Плевал
я
на
их
б ре хню.
Это
все
Нессельрода
штучки
и ...
ермоловские,—
добавил
он
вдр уг. —
Они,
р азу м еется,
не
могут
планов
моих
пони­
мать.
Он
горько
усме хнул с я
и
вдруг
подозрительно
гля­
нул .
—
А
я,
благодетель
мой
граф,—
сказал
Г ри бое дов,
огляды в ая
рыжие
ба чки
и
выпуклые
глаза,
как
п оле
сражения,—
имею
к
вам
великую
просьбу.
—
Hein?1—
спросил
Паскевич,
насторожась.
1 Что? (фр. )
—
Х очу
жениться
до
о т ъезда
и
не
име ю
возможнос­
ти
испросить
высочайшего
разре ше ния
в
столь
к орот­
кий
с рок.
Будьте
отцом
р одн ым.
—
На
ком
же?—
спросил
П аскевич
и
высоко
по днял
брови,
улыбнувшись.
Он
по-светски
поклонился
Г рибое дову,
изб ег ая
его
взгляда:
—
Поздравляю
ва с.
Гри боед ов
вышел.
Было
очень
темно,
че рно,
и
в
че рн оте
лагерь
шев ели лся ,
мигали
фонарики,
тлели
ночные
ра зг ов оры,
шепот,
дымилась
махорка...
По
холм ам
колебалось
что-то,
как
редкий
лес
от
ветра.
Деревья?
Всадники?
Граната
решила
сомнения.
Это
б ыла
ко нн ица,
и
она
рассеялась.
И
эта
легкость,
эта
зыбкость
встревожила
Грибое­
дова.
М альц ов
спал
в
па латке .
Докт ор
хлопотал
над
чемоданом
и
ср азу
же
попросил
Г рибое дова
отпустить
его:
на
десятой
версте
открылась
чумная
эпидемия,
не
хватало
врачей.
Док тор
Мар т ине нго
пол уч ил
донесение.
243

14
Полковой
к вар тир мейс тер
Херсонского
полка,
кото­
рым
командовал
начальник
траншей
полковник
Ив ан
Григорьевич
Бурцов,
был
добряк.
Он
любил
своего
арабского
жеребца,
как,
верно,
никогда
не
люби л
ни
о дной
сговорчивой
девы.
Кучером
и
конюхом
у
него
поэ т ому
был
молодой
цыган,
который
лучше
п оним ал
к онск ий
я зык,
чем
русский.
Же реб ец
ржал,
цыга н
ржал,
квартирмейстер
посапывал
с изым
носом,
гляд я
на
ни х.
Цыган
купал
жеребца,
и
их
тел а
в
во де
мало
отл ича лис ь
по
цвету:
оба
блестели,
как
мазью
мазан­
ные
солнцем.
Конь
храпел
тих о
и
музыкально
и,
под няв
кверху
си ние
ноз д ри,
плыл,
цыган
горланил
носом
и
глоткой.
И
у
кв арти рмей стера
ходил
живот,
когд а
он
на
них
гляд ел .
Полк
стоял
л аг ерем
в
селении
Джала.
Офицеры
ж или
в
домах,
лагерь
был
разбит
за
селением.
Когда
в
двух
верстах
от
стоянки,
за
рекой,
появился
оборванный,
кр ичащ ий
цветом
и
сверкающий
горт ан ью
цыганский
табор,
когд а
стали
заходить
в
полк
цыга нк и
с
тан ц ую щими
бедрами
и
тысячелетним
изяществом
лохмотьев,
цыган
ста л
пропадать.
Он
уходил
купать
ко ня,
переплывал
на
другой
берег
и
исчезал.
Квартирмейстер
говорил:
—
Пусть
погуляет
на
травке.
Цыган
гу лял
на
травке,
и
под
ним
гуляли
б ледн ые
бедра
цыганского
терпкого
цвета.
Однажды
утром
квар­
тирмейстер
не
мог
докричаться
цыг ана .
—
Загулял,
собака,—
сказал
он
и
по шел
проведать
своего
жеребца.
Цыган
лежал
в
конюшне,
с иний,
с
вык ачен ными
глазами.
Он
пошевелил
рукой
и
застонал.
К онь
ти хо
бил
н огой
и
мерно
жевал
овес.
Квартирмейстер
выско­
чил
из
ко нюшн и
и
зачем-то
запер
ее.
Он
сразу
вспотел.
Потом,
осторожно
ступ ая,
он
разыскал
денщика,
вел ел
нести
веревки,
отп ер
конюшню
и
п рик азал
поса­
дить
цыгана
на
жеребца.
Цыган
мотался
и
мыч ал.
Денщик
п рик рутил
его
веревками
к
коню.
Квартир­
мейстер,
посапывая,
вывел
коня
из
конюшни
и,
все
так
же
осторожно
сту п ая,
повел
к
реке.
Он
пустил
его
в
в оду.
244

Конь
п оп лыл,
похрапывая,
а
цыган
мотался
г олов ой.
Квартирмейстер
стоял,
согнувшись,
и
смотрел
пустыми
гл азам и.
Ко нь
пер епл ыл
реку
и,
тихонько
пощипывая
траву,
с тал
ух од ить
к
та б ору,
а
цыган
танцевал
на
нем
кажды м
членом.
Ког да
он
уш ел
из
глаз,
квартирмейстер
вдруг
заплакал
и
тихонько
ск аз ал:
—
Конь
какой.
Пропало.
Нужно
гнать
чуму.
Он
пришел
к
себе,
заперся
и
стал
пит ь
водку.
На завт ра
квартирмейстер
вышел
и
у вид ел,
что
ден­
щик
лежит,
р азм ет авшис ь,
выкатив
глаза
и
ничего
не
понимая.
Он
отправил
его
в
карантин.
Он
дождался
ночи.
Ночью
запи х ал
в
кар ма ны
по
бутылке
во дки,
вышел
из
дому,
запер
за
собой
дверь
и
ушел.
Он
побродил,
потом,
постояв,
тол кн ул
ка ку ю-то
дверь
и
вошел.
На
постели
лежал
незнакомый
офицер
и
спал.
Он
не
проснулся.
Кв ар тир мейс тер
скинул
сюртук,
с нял
рубашку,
лег
на
пол
посредине
комнаты,
вынул
из
кармана
што ф
кизлярки
и
стал
молчаливо
сосать.
В
промежутках
он
покуривал
трубку.
Вскоре
офицер
проснулся.
Увидев
лежащего
на
полу
незнакомого
п олуголог о
офицера,
пью щего
из
бутылки
во дку,
он
под ума л,
что
это
ему
сн ится,
повер­
нулся
на
д ругой
бок
и
захрапел.
Квартирмейстер
выпил
штоф
и
на
рассвете
ушел,
так
и
не
принятый
офицером
за
живое
существо.
Он
накинул
на
себя
сюртук,
а
рубашку
забыл
на
пол у.
Он
скрылся,
и
больш е
его
ни кто
не
видел
ни
в
реальном,
ни
в
каком
дру гом
вид е.
Офи ц ер,
проснувшись
и
увидев
пус той
штоф
и
р у башку
на
полу,
ничего
не
п он имал.
Он
был
здор ов
и
остался
здоровым.
Прачка,
ж ена
музыканта,
занимавшаяся
стиркой
для
пр ок орма
трех
маленьких
детей,
жи ла
с
ним
в
земл янк е,
тут
же,
в
селении.
Девочка
в
это
ут ро
пришла
к
офицеру
за
бе лье м.
Она
подняла
с
п олу
рубашку.
Офицер
сказал,
что
она
может
в зять
ее
себе.
Вернувшись
домой,
в
землянку,
она
заболела.
Командир
пол ка
отд ал
приказ
вз ять
ее
отц а
и
мать
в
карантин,
а
девочку
в
го ш пит аль.
Тр оих
маленьких
детей
оставили
в
землянке,
пото­
му
что
карантин
был
переполнен.
Карантинные
ба ла га­
245

ны,
прикрытые
сол ом ой,
кише ли
людьм и ,
и
там
спали
вповалку.
У
землянки
поставили
часового.
Селение
опуст ел о.
Арбы
за с крипе ли
в
разные
ст ороны.
Лохмотья,
ведра,
кувшины,
пестрые
одеяла,
а
с реди
них
сидели
зл ые
и
испуганные
ж енщи ны
и
крикливые
дети.
Му жья
молчаливо
шагали
ряд ом,
и,
в ысун ув
языки,
терпеливо
шли
сзади
собаки.
Темною
н очью
мать
заболела
в
кар ан тине .
Она
чувствовала
жа р,
ко торы й
плавил
ее
голов у
и
нес
ее
тело.
Она
как
тень
пробралась
из
карантина
и
как
те нь
прошла
скво зь
цепь.
Ночь
бы ла
чер ная.
Она
шла
вслепую,
быстро
и
не
о стана вл ив аясь,
шла
версту
и
две ,
как
будто
ветер
гнал
ее.
Если
бы
она
остановилась,
она
упала
бы.
В
голов е
у
нее
б ыло
темно
и
г уде ло,
она
ни чего
не
понимала
и
не
видела,
но
она
прошла
к
землянке,
к
д етям,
перевалилась
че рез
порог
и
умерла.
Часовой
смотрел,
разинув
рот ,
в
окошко
и
в идел
труп
матери
и
совершенно
го лых
детей,
к оторы е
молча
жались
в
углу.
Сойти
с
места
и
дать
зн ать
дежурному
офи ц еру
он
не
имел
права.
Де ти
в ыбеж али
нак он ец
из
зе мл янки
и
с
криками,
уцепившись
за
часового,
тряс­
лись.
Когда
на
рассвете
пришли
сменить
часового,
вызвали
офицера.
Он
велел
часовому,
не
прикасаясь
ни
к
чему
руками,
шестом
достать
из
зе млян ки
од еяло
и
прикрыть
го лых
детей,
кот оры е
трясл ис ь,
кричали
и
стучал и
зубами.
Часовой
так
и
сделал.
Сменясь
с
караула,
он
в
ту
же
но чь,
в
палатке,
заболел.
К
рассвету
заболела
вся
палатка.
Так
в
войско
графа
Пас ке вича
пробралась
чума.
15
—
Сашка,
друг
мо й,
скажи
мне,
пожалуйста,
отчего
ты
так ой
нечесаный,
немытый?
—
Я
такой
же,
как
все,
Ал екса ндр
Сер геев и ч.
—
Может
быть ,
тебе
война
не
нр авит ся?
—
Ниче го
хорош е го
в
ней,
в
войне,
и
не ту.
Молчание.
—
И
очень
просто,
что
всех
турок
или
там
персиян
то же
не
перебьешь.
246

—
Это
ты
сам
надумал,
Ал екса ндр
Дмитриевич?
А
отчего
ты
так
блестишь?
И
чем
от
тебя
п ахнет ?
'
—
Я
намазавшись
дер ев янны м
маслом.
—
Это
зачем
же?
—
В
той
мысли,
чт об
не
заболеть
чумой.
Выпр осил
у
док тора
полпорциона.
—
А
док тор
т оже
намазался?
—
Они
намазали
с вою
ру б ашку
и
вымылись
ук су­
сом
четырех
разбойников.
Е сли
вам
желательно,
могу
достать.
—
Достань,
пожалуй.
—
Потом
курили
трубку
и
кислоту.
Се ли
с
другим
немцем
на
коне й
и
поехали.
—
Что
же
ты
с
ни ми
не
пое хал?
—
Их
такое
занятие.
Я
этого
не
могу.
—
А
так
небо сь
поехал
бы?
—
У
меня
статское
занятие,
Александр
Сергеевич,
у
них
ч у мное.
—
А
что
ж
ты
на
вылазку
с
И ван
Сергеичем
не
по ехал ?
Он
ведь
ст ат ский,
а
напросился
на
в ылаз ку.
—
Гос под ину
Маль це ву
все
это
в
нов ос ть.
Они
храбрые.
Они
стараются
для
форсы.
А
я
должен
оста ­
ваться
при
ва с.
Ма ло
я
п ороху
нюхал?
—
Как
так
для
форсы?
—
Никакого
интереса
нет
сво й
лоб
под
пули
ст авит ь.
Да
вы
разве
пустите.
Сме х
о дин.
Молчание.
—
Ты,
пожалуйста,
не
воо б ра жай,
что
я
тебя,
такого
голубчика,
в
Персию
по ве зу.
Я
тебя
в
Москву
отошлю.
—
За чем
же,
ваше
превосходительство,
вы
меня
сюда
взя ли?
Молчание.
—
Сашка,
что
бы
ты
делал,
е сли
б
пол уч ил
в ольн ую?
—
Я
б
знал,
что
делать.
—
Ну,
а
что
и менно ?
—
Я
музыкантом
бы
ст ал.
—
Но
ве дь
ты
играть
не
ум ее шь.
—
Это
не
в елик ое
дело,
можно
выучиться.
—
Ты
думаешь,
это
так
ле гко?
—
Я
бы,
например,
оженился
бы
на
вдове,
на
лав ош нице,
и
обучался
бы
музыке
и
пению.
—
Как ая
ж
это
лаво шница-вд ов а
тебя
взяла
бы?
—
С
это й
нацией
можно
обращаться.
Они
любят
хорош ее
об хожде н ие.
Тоже
гов ори ть
много
не
надо,
247

а
больше
молчать.
Это
на
них
ст рах
наводит.
Они
бы
в
лавке
сидели,
а
я
б
дома
иг рал
бы.
—
Ничего
бы
и
не
вышло.
—
Там
видно
было
бы.
Молчание.
—
Надоело
мне
пение
твое.
Только
я
тебя
теперь
не
отпущу.
Поедем
в
Персию
на
два
м есяца.
Мо лча ние.
—
Тут,
Александр
Сергеевич,
с
час
назад,
как
вы
спали,
приходили
за
вами
от
графа.
—
Что
ж
ты
мне
раньше
не
ска зал ?
—
Вы
разговаривали-с.
Адъютант
пр ихо дил
и
веле­
ли
прибыть
на
совещание.
—
Ах
ты,
черт
тебя
во зьм и,
дурень
ты,
дурень
мазаный.
Одеваться.
16
Паскевич
сидел
за
картой.
Начальник
шта ба
Сак ен
был
рыж ий
немец
с
бледно-голубыми
глазами.
П ете рбург ск ий
гость
Бутурлин,
молодой
«фазан»,
худой,
как
щепочка,
м олча л.
Доктор
Мартиненго
был
худощав,
ст ар,
с
хищным
горбо м,
окостеневшим
лицом,
седыми,
ж естким и
воло­
сиками
и
фабренными,
шершавыми
усиками.
Огром­
ный
кадык
играл
на
его
высохшей
шее .
Ему
бы
кортик
за
поя с,
и
был
бы
он
простым
венецианским
пиратом.
Полковник
Э спехо
был
пле шив ,
желт,
с
двумя
подбородками,
черные
усы
и
неп од вижные,
грустные
глаза
бы ли
у
полковника.
Корнет
Абрамович
стоял
с
видом
готов ности .
Бурцов
смотрел
на
Па скеви ч а.
—
Совершенно
согласен
и
по дчиня юс ь,
граф,—
ска­
зал
он.
—
Вот,—
сказал
Паскевич.—
Немедля
выступить
и
и дтить
на
соединение.
Больных
и
сумнительных
—
в
карантин.
Доктору
Мартыненге
озаботиться
о
л аза рет-
ка х.
Ид тить
форсированным
маршем.
Все
это
было
решено
уже
две
недели
на зад
Бурцо­
вым
и
Сакеном.
Сакен
молч ал.
—
Слушаю,—
сказал
почтительно
Бурцов.
—
Переписка
наш а
с
разбойниками
короткая,—
ска­
зал
Паскевич,—
я
Устимова
послал
ска зать ,
чт обы
248

сдавал ись .
Отв ет, —
он
взял
со
с тола
клочок
бумаги:
—
«Мы не ериванские,
мы
не
карсские.
Мы
—
ах алка-
лакские».
Паскевич
посмотрел
на
всех.
Эспех о
и
Абрамович
улыбнулись.
—
«У нас нет ни жен,
ни
детей,
мы
в се,
ты сяча
человек,
решили
умереть
на
стен ах ». Хвастовня.
Итак ,
предлагаю
для
сносу
сорока
этих
курятников
бить
в
лоб.
С
то го
берегу
речонки
ста вить
батареи.
Он
искоса
вз гля нул
на
Бурцова.
—
Согласны?—
буркнул
он.
—
Совершенно
согласен,
в аше
сият ел ьст во, —
снова
ответил
равнодушно
и
почтительно
Бурцов.
П аскев ич
взг ля нул
на
Гр ибо едов а.
Он
опровергал
«Journal des débats».
—
Предполагаю,
ваше
сиятельство,
во
исполнение
вашей
мысли,—
сказал
Бурцов,—
за лож ить
бо ль шую
рикошетную
и
демонтирную
ба та рею
на
правом
берегу
Гардарчая
для
метания
бомб
и
гранат
в
крепость,
а
на
правом
берегу
—
брешбатарею.
—
Конечно,—
сказал
Паскевич,—
а
то
какую
же?
—
Осмелюсь
также
предложить
вашему
сият ел ьст­
ву,
как
уже
вами
с
успехом
испытано,
впереди
лев ого
фланга
еще
небольшие
батареи
по
четыре
морт ир ы.
—
Считаю
из ли шним ,—
сказал
полковник
Э спех о.
Паск евич
задергал
ногой.
—
Я
потому,
что
в аше
сиятельство
сами
впер вые
обратили
мое
внимание
на
важность
этого
предложе­
ния,—
сказал
Бурцов
и
куснул
усы .
—
Полковник,—
сказал
П аскевич
Эспех о ,—
я
пони­
маю,
что
вы
против
этого.
Раз у меетс я,
не
стоит
в
в оробьев
из
всех
пушек
пали ть.
Но
девиз
мой :
не
люд и,
а
ядр а.
Брить
два
раза
чище.
Вот
почему
я
на
эт ом
всегда
настаиваю.
—
Слушаю,—
сказал
Эспехо.
Мартиненго
спросил
ше по том
у
Грибоедова:
—
Здоровье
госпожи
Кастеллас?
—
Д октор ,
к аждо дневн о
привозите
мне
рапорты.
Лучше
лиш них
в
карантин.
Пищ а
осматриваться
долж­
на
малейшая.
На
во ду
обратить
внимание.
—
Слушаюсь,—
пр оши пел
Мартиненго.
—
Не
задер ж ив аю
более.
Полковник
Бурцов,
остань­
тесь.
Па скев ич
вздохнул
и
п отян ул ся.
—
Пл ан
привезли?—
спросил
Паскевич.
249

Бурцов
положил
перед
ним
листок,
на
котором
был
закрашен
гол убой
краской
какой-то
опрятный
домик,
а
рядом
черная
кл ет ка.
Чертеж
был
довольно
неб ре ж­
ный.
Паске ви ч
в зглян ул
в
листок.
—
Н у-н у,—
сказал
он
подозрительно,—
а...
печи
и меют ся?
—
Все
зде сь,
ваш е
сиятельство.
—
Но
это
что
же,
черновой
план?
—
Да,
предварительный.
—
Н у-н у,—
сказал
снисходительно
Паскевич,—
Александр
Сергеевич,
подьт е
сю да.
З десь
я
полковни­
ку
дал
пла н
набросать
по
проекту
З авил ейско г о.
Он
с те кл янные
заводы
хочет
строить
на
акциях,
то лько
сумнительно.
Он,
кажется,
недалек.
Грибоедов
гля нул
на
листок.
Чертеж
этот,
пла н,
был
чистым
издевательством.
—
Я
не
зна л
об
этом
проекте,—
сухо
сказал
он.
Бурцов
смотрел
серьезно
и
прямо
в
глаза
Гри бо е­
дову.
—
Вот
ца кое
дело,
Ив ан
Григорьевич,—
с казал
П ас­
кеви ч
и
сделал
губа ми
подобие
з ев ка,—
тут
вот
проект
Александр
Сергеевич
представил.
Проект
обширный.
Я
полагаю,
заняться
им
следует.
Вот
вы
во зьми те
и
потолкуйте.
Вы
ведь
адербиджанскими
делами
за ни­
мались
уже
несколько.
—
По
вашему
пр иказан ию,
граф,—
отв е тил
Бурцов.
Он
встал,
и
сра зу
рост
его
укоротился.
У
нег о
была
широкая
грудь,
широкие
пле чи
и
небольшие,
как
бы
укороченные
ноги.
—
Возьмите,—
ткнул
в
нег о
бумагами
Паскевич.—
Мнение
мое
благоприятное.
Более
в ас,
г осп ода,
не
задерживаю.
17
По
Киеву
шел
молодой
офицер.
Лицо
у
него
бы ло
белое,
вол осы
зачесывались,
как
лавры,
на
виски.
Он
на чина л
полнеть,
но
п оход ка
его
была
л егка я,
ув ер ен­
на я.
По
эполетам
он
был
по дпо лк овн ик.
У
маленького
д ома
он
остановился
и
постучал
в
дверь
колотушкой,
заменявшей
зв он ок.
Отпер
д енщик,
и
ср азу
же
из
ко мна ты
выбежал
молоденький
подпоручик.
Они
крепко
поцеловались
250

и
вошли
в
комнату,
где
сидел
Грибоедов
и
другой
военный,
широкоплечий,
т оже
молодой,
полковник.
—
Рад
вас
видеть,—
сказал
мягко
молодой
подпол­
ковник
с
лаврами
на
висках.—
Че ло век
от
Михаила
Петровича
чуть
не
за по здал
—
я
собирался
в
Тульчин.
Ива н
Григорьевич,
здр а вств уй те;
жа р ко,—
сказал
он
широкоплечему.
Грибоедов
обрадовался
мягкому
го лосу
и
из яществ у .
—
Я
не
мог
проехать
Киев,
не
повидав
в ас.
—
А
я
хочу
вас
в
Тульчин
везти.
Мест о
зеленое,
город иш ко
забавный.
Пав ел
И ва нович
П ест ель
да вно
ищет
с
ва ми
знакомства.
—
Лестно
мне
в аше
внимание,
но
жалею
—
тороп­
люсь.
—
Алекс андр
Сергеевич,
не
благодарите,
все
мы
как
в
изгнании,
и
так
трудно
истинного
человека
встретить.
Вы
и
не
знаете,
что
здесь
вы
вино ю
больших
во енн ых
беспорядков
—
все
мои
писаря
вместо
отношений
пере­
писывают
ваше
«Горе».
Ждать,
пок а
цензура
пропус­
ти т,—
состаришься.
Грибоедов
улыбнулся.
—
Аво сь
до жду сь
в ольно го
книгопечатания.
—
И,
конечно,
первою
его
кн игою
буд ет
в аша
коме­
дия
народная,
прямо
русская.
—
А
сам
Сергей
Иванович
только
французские
стихи
пише т, —
сказал
подпоручик.
Подполковник
порозовел
и
па ль цем
погрозил
под по­
ручику.
—
Вы
относитесь
безо
всякого
ува жения
к
начальст­
в у,—
сказа л
он,
и
все
засмеялись.—
Ив ан
Григорьевич
ме ня
знает,
а
Александр
Сергеевич
может
пове рит ь.
Итак,
вы
ед ете
в
Г руз ию? «Многих уже нет,
а
те
странствуют
да леч е». Видели вы
Ры леева?
Од оев ского ?
—
Рылеев
занят
изданием
альманахов
карманных.
Они
имеют
успех.
У
дам
в
особе н ност и.
Саша
Од о евс­
кий
—
прелестный.
Вп рочем ,
вот
вам
от
Рылеева
пись­
ма
и
стихи.
Подполковник
не
р ас печ атал
пакета.
—
Какого
мнен ия
вы,
Але ксанд р
Сергеевич,
о
про­
консуле
нашем,
Цезаре
Тифлисском?
—
Notre César est trop brutal1.
1 Наш Цезарь слишком груб ( фр. ) .
Подполковник
улыбнулся
и
стал
серьезен.
Рот
у
него
был
очерченный,
д ев ичий.
251

—
Кав каз
очень
нас
занимает.
Он
столько
уже
поэзии
н ашей
дал,
что
невольно
ж дешь
от
этого
кра я
золот ого
все
боль ше,
бо ль ше.
Все
придвинулись
к
Грибоедову,
и
он
немножко
сму ти лся.
—
Во йн а,—
сказал
он
и
развел
пальцами,—
война
с
горцами,
многое
дел ается
опрометчиво,
с
маху.
Наш
Цезарь
—
превосходный
старик
и
в орчун ,
но
от
этих
трехбунчужных
пашей
вс егда
жд ешь
внезапности.
Подполковник
посмотрел
быстро
на
подпоручика.
Широкоплечий
сид ел
молча
и
ни
на
кого
не
смотрел.
—
Очень
меня
за ним ает
его
система,—
сказал
он
вдруг.—
Она
чисто
партизанская,
как
у
Давыдова
в
двенадц ат о м
году.
—
Они
друзья
и
кузены.
—
Как
там
Якуб ови ч ,—
начал
подполковник
и
вдруг
смеш ал ся,
густо
з а розове л.—
Прос ти те,
я
хот ел
спросить,
там
ли
он.
Он
посмотрел
на
руку
Гр ибо едо ва,
простреленную
на
ду эли,
и
ее
свело.
—
Там.
Денщик
пр инес
чаю
и
вина.
Молодой
подполковник
и
другой,
широкоплечий,
вышли
вместе
с
Грибоедовым.
Друг ой
скоро
откланял­
ся.
Они
б ыли
о дни.
Они
шли
мимо
кудрявых
деревьев
и
слушали,
как
сторожа
пе р екли каю тся
колотушками.
Они
говорили
о
Грузии.
Лу на
стояла,
и
пол итик а
как
будт о
бы ла
из
поэмы
П ушкина
—
не
из
ун ы лого
«Пленника», а из «Ф он та ­
н а»; она журчала,
как
звон
по д полк овнич ьих
шпор.
Они
о ст ано вились .
—
. ..И,
может
бы ть,
если
бу дет
неудача,—
тих о
жур­
чал
подполковник,—
мы
придем
к
вам
в
гости,
в
вашу
Грузию
чудесную,
и
пойдем
на
Хиву,
на
Туркестан.
И
будет
новая
Сечь,
в
которой
жи ть
будем.
Они
обнялись.
Лу на
стояла,
лун а
приглашала
в
новые
земли,
цвету­
щие .
Это
все
было
ночью
в
июл е
1825 года.
Роз ов ый
подполковник
был
Сергей
Иванович
Муравьев-Апостол;
совсем
молодой
подпоручик,
у
двери
которого
не
было
звонка,
а
б ыла
деревянная
колотушка,
был
Михаил
Петрович
Бестужев-Рюмин;
широкоплечий
пол ков ник ,
252

сказавший
о
па ртизан ск ой
системе,
был
Иван
Григорье­
вич
Бурцов,
а
Александр
Сергеевич
Грибоедов,
недо­
вольный
войной,—
был
м олож е.
Теперь
от
Ивана
Григорьевича
зависела
судьба
проекта,
судьба
Александра
Сергеевича.
Кем
же
был
Бурцов,
Ив ан
Григорьевич?
Был
ли
он
южанин-бунтовщик
вроде
Пес тел я,
Пав­
ла
Ивановича,
у
кот орого
почерк
был
ясен
и
тонкая
черт а,
перечеркивавшая
t французское,
б ыла
как
нож
гильотины?
Или
он
был
м ечтател ь -се вер яни н,
наподо­
бие
Рылеева,
п очерк
кот орого
р азв евал ся,
по добно
его
кок у
над
лбом?
Не т,
он
не
был
ни
бунтовщиком,
ни
мечтателем.
Ив ан
Григорьевич
Бурцов
был
либерал.
Умерен­
ность
был а
его
религией.
Не
всегда
либералы
бывали
мягкотелы,
не
всегда
щек и
их
отвисали
и
животы
их
были
дряблы,—
как
то
обыкновенно
изображали
по зд не йшие
карикатуристы.
Нет,
они
бывали
также
людьми
с
внезапными
решитель­
н ыми
дви жен иями.
Губы
их
бывали
толсты,
ноздри
тонки,
а
го лос
го рт анны й.
Они
с
бешенством
проповедо­
в али
умеренность.
И
тогд а
их
еще
не
звал и
либералами,
а
либералистами.
Ког да
на
юге
возникла
мысль
о
неограниченной
вольн ос ти ,
туда
был
отправлен
для
переговоров
от
умеренных
север я н
человек
вс пыл ьчив ый
—
Бурцов
Иван
Григорьевич.
Бу нт
в зглян ул
на
пламенный
либе­
рализм
российский
холодными
глазами
Пестеля.
Тогда
отложился
юг
от
севера.
Потом
произошла
известная
сто ян ка
российской
ис тор ии
на
п лоща ди
петербургского
С о ната.
Холостая
стоянка.
И
Бурцов
Ив ан
Григорьевич,
просидев
по лгода
в
Бобруйской
крепости,
остался
все
тот
же:
честный,
пря мо й,
власто­
любивый,
заряженный
свирепым
л аем
либералист
рос­
сийский,
которого
пуще
огня
боялся
Паскевич.
Только
по
вискам
выступила
солью
седина
и
нос
облупился
под
южным
солнцем.
—
А
теперь
садитесь,
Ал ексан др
Сергеевич.
Мы
с
вами
не
виделись
три
года.
—
Я
не
пом ню,
И ван
Григорьевич.
—
Три
года
—
три
столетия.
Бурцов
гов ори л
тихо
и
оглядывал
Грибоедова.
—
«Многих уже нет,
а
те
странствуют
дал е че».
Это
мы
все
странствуем
с
вами.
253

—
Ра зве
вы
там
были?
—
спросил
изумленный
Г ри­
боедов.
Шпоры,
журчание,
луна,
Грузия.
Вот
она,
Гр узи я.
Однако!
—
Я
тоже
забыл
в се,—
сказал
Бурцов,—
воюем,
как
видите...
Д авно
я
от
России
оторвался.
Я
иногд а
вс пом и­
наю
Петербург,
но
вдруг
ви жу,
что
это
не
Петербург,
а
Бобруйскую
крепость
вспоминаю
или
что-то
д ругое ,
Мо ск ву,
что
ли.
—
Москва
изменилась.
А
Петербург
все
тот
же.
И
Бобруйская
крепость
та
же.
Как
я
мог,
одна ко,
позабыть?
—
Да
ведь
по мнит ь
горьк о.
Вот
так
же
и
я.
Как-то
списал
тогд а
стихи
Сергея
Ивановича
для
па м яти,
понравились
мн е.
И
яс но
по мни л.
Стихов-то
нем но го,
всего
строк
восемь,
десять.
И
вот
остались
только
две
строки:
Je passerai sur cette terre
Toujours rêveur et solitaire...1
1 Я прохожу по этой земле всегда в мечтах и одиночестве ( фр.) .
...solitaire —
и
даль ше
забыл.
Никто
не
знает.
Вы,
к стати,
может,
знаете
случайно?
—
Н ет,—
сказал
Грибоедов
и
удивился
бурцовской
болтливости.
Не
то
он
давно
людей
не
видал,
не
то
оттягивал
разговор.
—
Да, —
грустно
г ов орил
Бурцов,—
да.
Он
во
м но­
гом
оши бал ся.. .
А
«Горе»
ваше
так
и
не
напечатано?
—
Це нзура .
—
Государя
видели?
—
Видел
и
гов ор ил,—
кивнул
Грибоедов.—
Он
бодр.
—
Да, —
сказал
Бурцов,—
все
гов орят ,
что
бодр,
да,
да.
Итак,—
сказал
он ,—
нам
ну жно
го вор ить
с
вами
о
п роек те
вашем.
Он
подтянулся.
—
Я
но чь
напролет
его
читал
и
две
свечи
сжег.
Я
читал
е го,
как
не к огда
Рейналя
читал,
и
ничего
более
завлекательного
по
это й
части,
верно,
уж
не
прочт у.
И
вот
они
оба
подтянулись
и
ст али
отчасти:
коман­
дир
Х ерсо нско го
полка,
начальник
траншей
—
и
родс т­
венник
Паскевича.
Они
говорили,
сами
то го
не
замечая,
громче .
254

—
Идея
к ом пании
торговой
—
п оэма
чудесная.
Это
н овое
государство,
перед
которым
ны неш няя
Грузия
—
простая
а рба.
П рев осход но
и
завлекательно.
Так
он
говорил,
должно
быть,
с
Пестелем.
—
Ва ше
мнение?
—
Отрицательное,—
сказал
Бурц ов .
И
молчание.
—
Это
образец
к ри тики
французской,—
улыбнулся
Грибоедов,—
с на ч а ла : «Cette pièce, pleine d’esprit»,
a потом: «Chute complète»1.
1 Эта пьеса,
полная
ост роум и я...
Полный
провал
(фр.).
—
Я
не
критик
и
не
литератор,—
сказал
грубо
Бурцов,
и
жил ы
у
него
над у лись
на
лбу,—
я
барабан­
ная
шкура,
солдат.
Грибоедов
стал
подыматься.
Бурцов
удержал
его
маленькой
рук ой.
—
Не
се рдит ес ь.
И
дождь
сухо
заб арабан ил
в
полотно,
как
голос
председателя.
—
В
вашем
про ек те,
в
вашей
«книге чертежа велико­
го»
все
есть.
Одного
н едос та ет.
—
Вы
разрешите
в
ди алоге
наш ем
драматическом
быть
без
реп ли к.
Я
д олже н,
разумеется,
спросить:
чего?
—
Ск ол ько
вам
уг о дно.
Людей.
—
Ах,
вы
об
этом,—
зевнул
Грибоедов,—
печей
не­
д оста ет,
как
Иван
Федорович
давеча
с казал .
Мы
доста­
нем
людей,
дело
не
в
этом.
—
Во т,—
сказал
торжественно
Бурцов,—
ваша
прав­
да:
де ло
не
в
этом.
При
упадке
цен
на
имения
вы
крестьян
в
России
даром
купите.
Тут
—
предостережение
дождя.
Тут
ход
прямой
и
непонятный,
тут
ч елов ек
другого
века.
—
А
о
людя х
для
управления,
так
они
найдутся.
Вы
вот
воюете
же
у
Ивана
Федоровича.
Есть
еще
честные
люд и.
—
Мало.
Но
хорошо,—
сказал
Бурцов,—
что
же
из
вашего
государства
получится?
К уда
приведет
оно?
К
аристокрации
богатства,
к
новым
порабощениям?
Вы
о
цели
д ум али?
—
А
вы, —
закинул
уже
ногу
на
ногу
и
ра зва лил ся
Грибоедов,—
вы
в
чертеже
своем
—
не
стеклянном,
др у­
гом
—
вы
о
цели
думали?
Хо тите,
с кажу
вам ,
что
у
вас
получилось
бы.
—
Что?—
в друг
остановился
Бур цов .
255

—
То
же,
что
и
сейчас.
И з-за
мест
свалка
бы
началась,
из-за
проектов.
Павел
Иванович
Пестель
Сиби рь
бы
взя л,
благо
там
батюшка
его
сидел.
И
наворотил
бы.
И
отделился
бы.
И
войной
про т иву
вас
по шел
бы.
—
Я
прошу
вас,
я
покорнейше
прошу
вас,—
у
Бурцова
за прыга ла
г уба,
и
он
пол ож ил
маленькую
ру ку
на
стол.—
У
меня
есть
еще
прямая
честь.
Я
о
мертвом
неприятеле
своем
говорить
не
стану.
—
Ага,—
протянул
Грибоедов
с
удовольствием,—
ну
а
Кондратий
Федорович
был
человек
превосход­
н ый...
человек
во с то рже нный...
Бу рцов
вдруг
поб ледн ел.
—
Кондратий
Ф е доров ич,
вкупе
с
вами,
мужика
бы
непременно
освободил,
литературою
уп ра влял
бы ...
Бурцов
захохотал
гортанно,
ла я.
Он
ткнул
малень­
ким
пальцем
поч ти
в
грудь
Грибоедову.
—
Во т,—
сказал
он
х рипло .—
Договорились.
Вот.
А
вы
крестьян
российских
сюда
бы
нагнали,
как
скот,
как
негров,
как
прест у пник ов .
На
нездоровые
места,
из
которых
жители
бе гут
в
г оры
от
жаров.
Где
в аши
ра с тения
колониальные
произрастают.
Ко ш-ш ениль
ва­
ша.
В
скот,
в
рабов,
в
преступников
мужиков
русских
об р атить
хотите.
Не
по зво лю!
Отвратительно!
Сты ди­
т есь!
Тысячами
—
в
яму!
С
де тьм и!
С
ж енщ инам и!
И
это
вы
«Горе от ума»
создали!
Он
кри чал ,
бил
воздух
маленьким
белым
кулаком,
брызгал
сл юно ю,
вскочил
с
кр ес ел.
Гри бое дов
тоже
встал.
Рот
его
растянулся,
оскалил­
ся,
как
у
легковесного
борца,
к ото рый
ж дет
тяжелого
товарища.
—
А
я
не
договорил,—
сказал
он
почти
спокойно.—
Вы
бы
как
мужи ка
освободили?
Вы
бы
хлопотали,
а
деньги
бы
пл ыли.
Деньги
бы
плыли,—
г овор ил
он,
люб уяс ь
на
еще
ход ящ ие
губ ы
Бурцова,
кот оры й
не
слушал
его.—
И
сказали
бы
вы
бедному
мужику
россий­
скому:
младшие
братья...
Бурцов
уже
слушал,
открыв
толстые
губы.
—
...временно,
только
временно
не
угодно
ли
вам
на
бар щи не
поработать?
И
Кондратий
Федорович
это
назвал
бы
не
крепостным
уже
состоянием,
но
добро­
вольн о ю
обязанностью
крестьянского
сословия.
И,
в ер­
но,
ги мн
бы
написал.
256

Тогда
Бурцов
ощетинился,
как
кабан,
крупные
слез ы
запрыгали
у
н его
из
глаз
на
усы .
Ли цо
его
по черн ело.
Он
стал
подходить
к
Гри боед ов у.
—
Я
вызываю
вас, —
прокаркал
он ,—
я
в ызыв аю
вас
за
то,
что
вы
имя...
За
то,
что
вы
Кондратия...
Грибоедов
положил
длинные
желтые
пальцы
на
бурцовские
ручки.
—
Нету,—
ти хо
сказал
он.—
Не
буду
драться
с
вами.
Все
равно.
Считайте
меня
трус ом .
И
пал ьцы,
простреленные
на
дуэли,
свело
у
нег о.
Бурцов
пил
воду.
Он
пил
ее
из
кувшина,
огромн ы ми
глотками,
кр ас­
ный
кадык
ход ил
у
него,
и
он
поставил
на
столик
пус той
ку вш ин.
—
По
той
при чин е,
что
вы
новую
ари стокрац и ю
денежную
создать
хоти те,
что
тысячи
погиб нут, —
я
бу ду
всемерно
проект
ваш
губи ть.
Голо с
его
был
хриповат.
—
Губите,—
ле ниво
сказал
Гр ибое дов .
Бурцов
вдруг
испугался.
Он
оглядывал
в
недоуме­
нии
Грибоедова.
—
Я
погорячился,
кажется,—
пробормотал
он,
выт и­
рая
г ла за.—
У
вас
те
же
манеры,
что
у
пок ой ного ...
Павл а
Ивановича...
и
я
вас
совсем
не
знал.
По мнил ,
но
не
зна л.
Но
я
не
могу
по нят ь,
чего
вы
добиваетесь?
Что
вам
нужно?
Он
хо дил
глазами
по
Гри боед ову,
как
по
крепости,
неожиданно
оказавшейся
пустою.
Дождь,
протекавший
сквозь
полотно,
падал
в
углу
маленькими
торопливыми
кап л ями
и
все
медленнее.
З н ачит,
он
про ше л.
Грибоедов
изучал
эти
капли.
—
А
что
вы
с ка жете
Паскевичу?—
спросил
он
с
интересом.
—
Я
ему
скажу,
что
он,
как
за н ятый
вое нными
делами,
не
сможет
заведовать
и
что
его
власть
ограни­
чится.
—
Это
умно,—
похвалил
Гр ибо едов .
Он
стал
подыматься.
Бурцов
спросил
у
не го
т ихо:
—
Вы
видели
мою
жену?
Она
здорова?
Это
ангел,
для
которого
я
еще
живу.
Грибоедов
выш ел.
Обл ом ок
луны,
к рив ой,
как
ят а­
га н,
висел
в
черн ом
небе.
...И
может
быть ,
в
случае
неудачи...
Грузия
чудес ­
на я...
И
буде т
но вая
Сечь,
в
кот орой
жи ть
будем...
257
9-1358

...Негры...
в
яму...
с
детьми...
Je passerai sur cette terre
Toujours rêveur et solitaire...
И
ничего
б ольше
не
сохранилось.
Ушло,
пр опа ло.
18
Тут
бормотанье,
тут
клекот,
тут
до кто р,
курносый,
как
сама
смерть,
тут
стра ж
в
балахоне,
к урящи й
сер ной
ку риль ней ,
тут
шлепанье
туфель.
Тут
ни
война,
ни
ми р,
ни
болезнь,
ни
здоров ь е.
Тут
кар ан тин.
Тут
Александр
Сергеевич
разбил
на
три
дня
палатку.
Александр
Сергеевич
приказывает
Сашке
разг ру­
зить
в се,
что
осталось,—
вино
и
припасы.
Начинается
карантинный
пир .
Александр
Сергеевич
все
похаживает
по
палатке,
все
усаживает
людей
за
голый
ст ол.
Л юди
пью т
и
ед ят,
п ьют
здоровье
Ал ексан др а
Сергеевича.
Только
чумной
ветер
мог
свести
их,
толь ко
Але к­
сандр
Сергеевич
мог
усадить
их
рядом .
Пол к овни ка
Э спехо ,
дравшегося
за
испанского
Фер ­
динанда,
он
ус адил
ряд ом
с
унтер-офицером
Квартано,
который,
будучи
полковником
русской
службы,
дрался
против
Фе рдин ан да
и
был
за
то,
по
возвращении
в
Рос с ию,
разжалован.
Семидесятилетнего
ряд ового ,
графа
Карвицкого
он
усадил
ря дом
с
к орне том
Абрамовичем.
«Фазана»
Бутурлина,
штаб-ротмистра,—
рядом
с
доктором
Мартиненго.
Ма ль цева
—
с
д окт ором
Аделу н-
гом.
И
Сашка
прислуживал.
Почему
они
уселись
в
ряд ?
А
по том у,
что
Александр
Сергеевич
Гр ибо едов ,
пол­
ном оч ный
министр
и
шу рин
шеф а,
их
усадил
та к.
И
он
по дли вает
всем
вина.
И
он
вежливо
разговаривает
со
всеми.
Знает
ли
он
власть
вина?
Вина,
которое
губкою
смывает
бе ззакон ный
рису­
нок ,
намалеванный
на
ли ца?
Вероятно,
знает.
Потому
чт о,
к огда
граф
Карвицкий,
откинувшись,
начинает
петь
старую
песню ,
он
приходит
в
восторг.
258

Так
Гекла
си ва
Снегем
пок рыва
Свое
огнистэ
печары...
Это
очень
нежная
и
очен ь
громкая
п есня,
кото рую
певал
на зад
лет
тр ид цать
рядов ой
Карвицкий
в
своем
родовом
поместье.
Вешх
ма
под
лёдэм,
Зелёна
сподэм.
И
вечна
карми
п ожар ы...
И
с
тою
беззаботностью,
которою
всегда
отличаются
польские
мятежники,
пьяный
семидесятилетний
рядо­
вой
уже
тыкает
корнету
Абрамовичу,
он
уже
сказал
ему,
грозя
па льце м:
—
Ты
бендзешь
ви сял
на
джеве,
як
тен
Юда.
И
корнет
Абрамович,
пошатываясь,
встал,
чтоб
уйти
и з-за
сто ла,
но
Ал е ксандр
Сергеевич
жмет
ему
руку,
смеется
и
говорит:
—
О,
куда
вы?
Пейте,
кор не т,
бургонское.
Мне
нужно
погов орить
с
вам и.
А
у
испанцев
ид ет
тихий
ра зго вор,
и
Эспехо,
отодви­
гая сь
от
стола,
пь ян ый,
как
Альмавива
в
опере
«Севиль­
ски й
цирюльник»,—
вдруг
кричит
Квартано:
—
И зм енник!
Что
ты
выиграл
под
флагом
Ми на?
Фердинанд
его
расстрелял
как
со баку .
Ты
не
смеешь
гов орить
мне
эти
глупости!
И
Квартано
смеется,
каркая,
и
Эспех о
ползет
под
ст ол.
Мальцов
целует
док тора
Аделунга
взасос,
а
то т,
достав
плат о к,
долго
у т ирает ся.
И
только
старик
Мартиненго,
с
крашеными
усика­
ми,
с
горбом
п ират а,
п ьет,
как
губка.
Он
м ол чит.
Потом
он
предлагает
Бутурлину:
—
Здоро вь е
гос пож и
К астелл ас.
Бутурлин
не
слышит.
Он
смотрит
в
ужа се
на
с олда т:
Карвицкого
и
Квартано.
Он
еще
не
решил,
уй ти
ли
ему
или
наблюдать
далее.
Дело
в
том,
что
Па скев ич
отослал
его
с
пустяшным
приказанием,
и
неизвестно,
получит
ли
он
крест.
Кр ест
же
можно
получить
р азны ми
спо со бами .
Например,
путем
бл агородн ого
до н есе ния.
Старый
Мартиненго
хватает
его
за
руку
и
клекочет:
—
Hein, hein, я предлагал пить за дама,
ты
молчал.
Э,
как
зовется,
фанданго,
фазан.
259
9*

И
Б ут урлин,
тонкий,
как
тросточка,
встает
и,
дрожа,
бледный,
подходит
к
Гри бо едов у:
—
Александр
Сергеевич,
я
тре бую
объяснения.
Но
Гри бое дов
занят
т ем,
что
ставит
полковнику
Эспехо
под
с тол
вино,
рюмку
и
хлеб.
—
Ек им
М иха йл ович,
дон
Лыско
ди
Плешивое,
вы
не
по гиб ли
там?
Он
дел ает
это,
как
естествоиспытатель,
производя­
щий
опыт.
Услышав
Бутурлина,
он
встает
наконец,
сл уш ает
его
и
вежливо
клан яет ся:
-
Если
вам
з десь
не
по каза ло сь
—
можете
уход ит ь.
О,
дзенкув
збёры,
П енкнос ци
взоры,
Пане,
крулёве,
бо гин е!
—
А
bas Ferdinand Septième!12
1 Долой Фердинанда Седьмого (ф р .).
2 Ваше превосходительство ( н е м.).
3 Любимого бога (н ем .).
—
Здоровье
госпожи
Кастеллас!
Фанданго!
Фазан!
—
Ты
предал
польское
дело ,
со бака!
—
Пейте,
голуб чи ки !
Пейте,
д ороги е
испанцы!
До­
ны,
гранды
и
сеньоры,
лу жен ые
рты,
пейте!
—
Вас
просят
какой-то
немец.
Звезды
б ыли
старые,
как
женщины
после
дурной
ночи.
Пр ямо
стоял
Але ксан др
Сергеевич
перед
незнако­
мым
немцем
с
рыжими
п ышн ыми
усами.
—
Excellenz ,—
сказа л
немец,—
я
бедный
сектатор
виртембергский.
Мы
высланы
сюд а.
Се годн я
кончаю
я
свой
карантин.
Я
знаю,
что
вы
едете
в
Персию.
—
Что
вам
нужно?—
т ихо
спросил
Грибо едо в.
—
Мы
веруем
в
приш ес т вие
Христа
из
Персии.
И
если
вы , Excellenz, услышите о нем там,
напишите
мне
об
этом.
Я
прошу
вас
как
бедный
человек.
Меня
зовут
Мейер.
Пр ямо
стоял
Алекс андр
Сергеевич
перед
бедным
немцем
с
пы шным и
рыжими
усами.
Он
сказал
по-не ме ц ки
оче нь
серьезно:
—
Дайте
мне
ваш
адрес,
гос п один
Мейер,
и
если
я
встречу
в
Персии
den lieben Gott3, я скажу ему,
чтоб
он
сам
написал
вам
письмецо.
Но
зн аете
ли
вы
по -евр ей­
ски?
260

—
Нет,—
сказал
немец,
и
усы
его
раздулись,
как
паруса.
—
В
таком
случае
я
сильно
сомневаюсь,
что
der
liebe Gott знает по- не м е цк и.
Вы,
верно,
не
пойм е те
друг
друг а.
И
немец
пошел
п рочь
мерным
шагом.
Грибоедов
вернулся
в
палатку.
Hex за честь ваше,
Пэлн ёнц ь,
те
чаше...
—
Evviva Florcnzia la bella!1
1 Да здравствует прекрасная Флоренция! (ит.)
—
Ты
не
поляк,
ты
татарин,
ты
предал
з намена
нар одо вы!
—
За
з доров ье
госпожи
Кастеллас!
19
Бо л езнь
бр оди ла
по
те лу,
она
еще
не
выбрала
мес та
и
назва ни я.
Он
стоял
в
полу пу ст ой
комнате,
которая,
как
жен ­
щина ,
жд ала
его
возвращения.
Стоял ,
расставив
ноги,
и
чувс т вова л
слабость
в
ногах
и
теле,
которая
клонила
к
пол у.
Са шка
возился
в
кори доре ,
потом
во шел,
что- то
сделал,
повернулся
и
у шел.
Было
оче нь
ра но,
и
никаких
з ву ков,
кроме
этих,
не
с лышно
было.
—
Я
вле з
в
неоплатные
долги,—
сказал
Грибоедов,
советуясь
мутными
глазами
с
мебелью,—
фельдфебель
Левашов
меня
допрашивал
и
теперь
говорит
со
м ной
снисходительно,
Ерм олов
дал
мне
время
на
сожжение
бумаг
и
презирает
ме ня,
Паск евич
ос в ободил
меня
и
стал
мой
благодетель.
А
Бурцов
по пр екает
меня
моим
«Горем» .
Он
спустился
по
л естн ице
и
пошел
довольно
ровн о
к
улице,
где
ж ила
Нина.
На
перекрестке
он
вдруг
остановился
и,
нс
раздумывая,
по вер нул
к
дому
гене­
рал-губернатора.
Он
ничего
не
сказал
испуганному
лакею,
оттолкнул
его
и
вошел
в
кабинет.
Там
никого
не
было .
То гда
он
прошел
в
с толов ую
залу,
налил
себе
из
хрустального
карафина
воды
и
выпил.
261

—
Теплая,
ка кая
гадость,—
ска зал
он
с
отвращени­
ем.
Он
двинулся
в
спальную.
Громадная
го спо жа
Кастеллас
на тягив ала
на
ногу
чистой
бронзы
чулок
и
возилась
с
громадной
подвязкой.
Он
посмотрел
на
нее
задумчиво.
Потом
она
закричала
низким
голосом,
и
откуда-то
скатился,
выпрыгнул
в
халате
генерал.
Он
по т ащил
Грибоедова
за
рукав,
дотащил
его
до
кабинета
и
бросил
в
кресла.
Он
был
испуган,
и
нос
у
него
был
сизый.
—
Вы ...
б ольны ?
Он
вскочил,
пр инес
стаканчик
с
желтой
жидкостью.
—
Выпейте.
Отмахнувшись
от
генеральских
рук ,
кот оры е
все
хлопотали,
Грибоедов
сказал
ему :
—
Пр едуп р еждаю
вас,
что
готовится
ревизия,
по
безы мян ному
дон осу.
Генерал
откинулся
наза д
корп ус ом,
и
халат
разле­
тел ся
в
обе
стороны.
—
Хотите
вер ь те,
хоти те
нет,—
сказал
он
дрожа­
щим
голосом,—
но
не
боюсь.
Пусть
приходят,
че рт
воз ьм и,
а
я
всегда
скажу:
пожалуйста.
Вам
же,
Ал ек­
сандр
Сергеевич,
как
человеку,
как
поэту,
как
душе
русской,
о бъяв ляю,
ес ли
хотите,
свою
солдатскую
благо­
дарность.
Выпе йте ,
голубчик.
Это
не
вино ,
это
состав...
сост ав. ..
Он
хлопнул
в
ладоши
и
зв якн ул
в
колокольчик.
Вошел
вестовой.
Генерал
оглядел
его
подозрительно:
—
Т ы...
упот р еб ил?
—
Никак
не т,
ваше
высокопревосходительство.
—
А
я
говорю,
что
у пот ре бил.
—
Слу шаю,
ва ше
высокопревосходительство.
—
Кар ету
для
его
превосходительства.
—
Слушаю,
ва ше
высокопревосходительство.
—
Хотите
вер ьт е,
хотите
не т,
но
они
все
пьяницы,—
сказал
генерал.
Руки
его
дрожали.
—
В ы...
приготовьтесь,
генерал,—
сказал
серьезно
Грибоедов
и
лязгнул
зубами.
Генерал
прошелся
по
к аб инету
так ,
словно
на
туф­
лях
его
бы ли
шп оры.
—
Александр
Сергеевич,
чел ов ек
ду ши
пря мо й,
как
я
и
вы,—
никогда
не
приуготовляется.
Хотите
не
верь­
те,
но
перед
вами
я
нараспашку.
Могут
придраться.
Могут.
Нынче
век
такой,
придирчивость
в
крови.
Но
вы
262

думаете,
я
испугался?
Нет,
я
не
испугался.
Просто,
если
хотите
знать,
по
летнему
времени
ошибусь
бока­
лом,
а
если
зимою,
пожалуйста:
выеду
без
белья,
в
одном
м унд ире
под
вьюгу.
«Лучше убиту быть,
нежли
пол оне ну ».
Вот
как
в
наше
врем я
разумели.
И
послед­
нее
мое
п ом ыш ление
будет-с:
Россия.
А
пр едпо сл еднее:
чело век
ду ши
высокой,
п оэт
и...
друг
—
Ал(
ксан др
Се ргеев и ч.
Генерал
был
в
восторге.
Он
подбежал
к
Грибоедову
и
чмокнул
его
в
лоб.
Потом
убежал
и
вернулся
в
сюртуке.
Он
в зял
под
руку
Гри боед ов а,
бережно,
как
драго­
ценность,
выну л
его
из
кресла,
свел
вниз
и
сам
расп ах­
нул
двери.
Карета...
карета...
Тифлис
просыпался.
Небо
сли ш­
ком
синее,
а
ул ицы
—
жаркие.
Он
опять
стоял
посредине
комнаты
и
е жил ся.
Сесть
он
боялся.
Сашка
вошел
и
объявил:
—
Господин
губернатор.
Завилейский
весело
протянул
обе
ру ки.
—
Зачем
вы
это
сделал и,—
спросил
Грибоедов
Зави-
ле йск ого,
не
замечая
открытых
объятий,
покачиваясь
и
морща
лицо
от
боли,—
это
га дко.
Он
был
п охож
на
п ья ного.
Завилейский
вниматель­
но
на
нег о
смотрел.
—
Он
всем
мешает,—
с казал
он
негромко,—
вы
мн о­
гого
о
нем
не
з нает е,
Александр
Сергеевич.
Грибоедов
забыл
о
нем.
Он
покачивался.
З ави лейс­
кий
пожал
плечами
и
ушел,
недоумевая.
Гр ибоедо в
опустился
на
п ол.
Так
он
сидел,
с м отрел
вызывающим
взглядом
на
стулья
и
др ожа л.
Вошел
Сашка
и
увидел
его
на
полу.
—
Вот,
Ал екс андр
Сергеевич,—
сказал
он
и
зап ла­
к ал,—
вот
вы
не
мазались
де ре вянны м
ма с лом,
что
ж
теперь
будет,—
уте р
он
нос
кулаком,—
к огда
вы
совсем
больной.
—
Ага,
Сашенька,—
сказал
ему
с
п олу
Грибоедов
и
тож е
заплакал,—
ага ,
ты
не
чистил
мне
п лат ья,
ты
не
ваксил
мне
сапог...
Тут
—
постель,
холодная
и
белая,
как
легкий
снег.
И
болезнь
укр ыла
его
с
головой.
263

20
Ему
причудилось:
Отец
его,
Сергей
Ива нович,
бродит
широкой,
сгорб­
ленной
с пиной
по
детской
комнате.
Он
в
х ала те,
халат
висит,
он
его
подбирает
одной
р укой.
Кор от кие
но жки
от ца
чуть
видны
из-под
длинног о
халата.
Грибоедов
внимательно
смотрел
на
эту
широкую
спину,
которая
бы ла
его
отцом.
От ец
сейчас
слонялся
по
де тск ой
ко мна те
и
искал
чего-то.
—
Папенька
глупые,—
это
сказала
в е чером
горнич­
ная
деву шк а.
Он
почувствовал
вдруг,
что
любит
эту
ши рокую
спину
и
небольшого
человека,
что
ему
все
время
его
недоставало,
и
оче нь
приятно,
что
он
не т ор опливо
бродит
по
его
комнате.
Отец,
спиною
к
не му,
п одход ил
к
горке
с
игрушка­
ми,
по д нимал
их
и
з агля дыва л
за
ни х.
Упало
коричне­
вое
пасхальное
яи чко
и
не
разбилось.
Он
вы двину л
ящичек
красного
дерева
и,
отклонившись,
за гля нул.
Тут
ввернулась
мам еньк а,
Н астась я
Ф едоро вн а.
Настасья
Федоровна
вертелась
вокруг
п апень ки,
увивалась,
маленькими
хитростями
она
хотела
его
отвлечь,
чтобы
он
не
д елал
то го,
что
делает.
Но
отец,
не
обращая
на
нее
никакого
внимания,
как
будто
ее
и
не
бы ло,
все
ходил
по
углам,
притыкался
к
столам,
выдвигал
ящики,
медленно
с мотр ел
в
них.
Он
наклонил­
ся
под
с тол
и
заглянул
туд а.
—
Странно,—
сказал
он
серьезно,—
где
же
Алек­
сандр?
—
Но
Алексаша,
но
Алексаша,—
ви лась
На стась я
Федоровна,—
здесь
нет
Алексаши.
На
отцовском
халате
висела
кисточка
на
д лин ном
шнурке,
и
она
волочилась
по
полу,
как
игрушка.
Тогда
отец,
поддерживая
халат,
все
так
же
медленно
повернулся
в
ту
с торон у,
где
лежал
Гри­
боедов.
У
не го
был и
круглые
морщины
на
лбу
и
маленькие
удивленные
глаза.
Он
стал
подходить
к
постели,
на
которой
лежал
и
смотрел
Грибоедов,
и
стал а
вид на
небольшая,
белая,
прекрасная
ручка
отца.
От ец
отог­
нул
одеяло
и
по смо трел
на
про ст ыни- .
—
Странно,
где
же
Александр?—
сказал
он
и
ото­
шел
от
постели.
264

И
Гри боедов
заплакал,
за кри чал
тонким
голосом,
он
понял,
что
не
существует.
—
Лихорадка
в
высшей
степени,
но
может
бы ть,
может
бы ть...
и
чума,—
сказал
ти хо
доктор
Аделунг
и
пок рыл
его
одеялом.
Елиза
поп ятил а сь
к
двери.
21
Фаддей
ех ал
на
извозчике
и
поглядывал
по
обеи м
ст орона м
Невского
проспекта.
Наконец
он
увидел
зн ак омого.
По
Невскому
шел
Петя
Каратыгин.
Он
остановил
извозчика
и
помахал
ему .
Петя,
одн ако,
не
п одход ил.
С
некоторых
пор
он
чувствовал
свое
значение.
Водевиль
его
ставился
на
Бол ьшо м
театре.
—
Подумаешь,—
сказал
Фаддей,—
фанаберия
и
фордыбачество
такое,
что
боже
оборони.
Он
слез
с
извозчика
и
ве лел
подождать.
—
Петр
Андреевич,
знаешь
новость:
Ал ексан др
Сер­
геевич
женится.
Как
же,
как
же,
на
к няжне ,
на
Ч авчав адз евой .
Красавица
пи са ная,
получил
из вест ие.
Он
сел
на
и звозч ика
и
поехал
дальше.
Петя
Каратыгин
посмотрел
с
удивлением
ему
вслед,
и
Фад де й,
за вер яя,
оп ять
помахал
ему
ручкой.
Пе тя
шел
по
Невскому
проспекту
и
не
зн ал,
что
ему
делать
с
новостью.
Наконец
у
Мойки
он
встретил
своего
старого
това р и­
ща,
Григорьева
2-г о,
выжигу
и
пьяницу,
который
раньше
ему
покровительствовал.
—
Знаешь
новость?—
сказал
он, —
Грибоедов-то
же­
нит ся
на
княжне
Цицадзовой.
Губа
не
дура.
Ей- б огу,
только
что
по луч ил
письмо.
Григорьев
2-й
зашел
в
кофейню
Лоредо
и
съ ел
два
пир ожк а.
Увидев
знакомого
кавалергарда,
он
спросил:
—
Что
тебя,
братец,
не
видно?
Маршируешь
все ?
—
Да
нет ,
так, —
сказал
что-то
такое
кавалергард.
—
То-то,
что
так.
А
ты
сл ыхал ,
Грибоедов
женится?
Только
что
из
первых
рук.
На
княжне
Ц ициа но вой.
Кавалергард
пошел,
бряцая
шпо рами ,
и
окликнул
молодого
офицера:
—
Ты
куда?
—
В
Летний.
265

—
Яс
тобой.
Ты,
кажется,
родственник
Цициано-
вым?
Тетка
офицера
бы ла
свойственницей
старой
княги­
не
Цициановой,
жив шей
в
Мо ск ве.
-
Ну?
—
Грибоедов
женится
на
Ц ициа ново й.
-
А!
Молодой
Ро доф ини кин
остановился
с
офицерами
и
то же
узнал
о
Ц ициа новой.
Ве че ром
Фаддей
в
театре
п од ошел
к
Катеньке
Телешовой,
поцеловал
ручку
и
с ообщ ил.
—
З наю
уже ,—
сказала
Катя
сурово,—
слыхала.
Пусть
женится.
Я
ему
сча сть я
желаю.
Надулась
и
повернула
Фаддею
такие
плечи,
что
ему
захотелось
их
поцеловать.
Вечером
же
старый
Родофиникин
со общ ил
Нессель-
р оду,
что
с леду ет
немедля
послать
высочайшее
пове ле ­
ние
Грибоедову
ехать
в
Персию.
Нессельрод
согласил­
ся.
Сели
играть
в
бостон.
Ночью,
к огда
Фаддей
вернулся
домой
и
хотел
рассказать
Леночке,
она
лежала
носом
к
ст ене
и,
казалось
бы,
спала.
Он
покашлял,
повздыхал
и,
когда
она
обернулась,
рассказал
ей.
Но
она
не
спала
и
ск аза ла
даже
с
некоторым
негодованием:
—
Ты
ниче го
не
поним а еш ь.
Александр
Сергеевич
не
со здан
для
семейной
жизни.
Das ist doch unmöglich.
Это
завяжет
его,
и
он
больше
не
будет
писать
комедию.
—
Ну
да,
завяжет,—
с казал
Фаддей,
немного
сму­
тясь,—
не
на
того
наско ч ила .
Он
такую
еще
штуку
н апи шет,
что...
Фаддей
посмотрел
исп уг анн ыми
глазами.
—
Вот
что
он
напишет.
А
не
ко медию.
Потом,
стаскивая
сапоги,
он
сказал
примиритель­
но:
—
Говорят,
Пуш кин
на
Кавказ
просился.
За
в дох но­
вением.
Или
в
картишки
поиграть.
В
долгах
по
горло
сидит.
Только
нашего
не
перешибет,
ша лиш ь.
Цро
фо нт аны
во
второй
раз
не
напишешь.
Баста.
Но
когда
он
влез
под
одеяло
и
простер
свои
руки
к
Леночке,
о казало сь ,
что
она
уже
с пит
мертвым
сном
и
холодна,
как
статуя
в
Летнем
са ду.
266

22
Гол ову
ло мит
с
похмелья
так,
что
но ги
не
де ржат .
«Заболею», —
думает
Гр ибо едов .
Ст оят
они
на
снегу,
на
поле,
вдво ем
с
чужим
офицером.
«Якубович,
нелегкая
пр инесла.
Ве дь
он
на
като р ге».
А
д вое
стоят
по ода ль,
в
снегу,
в
одних
сюртуках,
и
им
холодно.
Белобрысый
—
это
Вася,
с мешн ая
пе рсона .
«И зачем я их вытащил сюда,
к огда
я
б оле н».
И
все
они
целятся
без
конца,
тоска
такая.
«Стреляйте же!»
Ни
выстрела,
ни
ды ма,
но
Вася
упал.
«Хорошо».
Хорошо,
потому
что
можн о
будет
сейчас
домой,
напиться
горячего
чаю
—
и
лечь
—
и
спать.
Тут
его
Якубович
толкнул
в
лок оть.
И
как
пуля
выскочил
Ал ексан др
Се рге ев ич.
Белобрысый
лежит
смирно,
а
он
пляшет
над
ним,
поет
ему
пе сню.
П есня
ста ра я,
как
Москва,
песня
старорусских
блудников
на
к ружал е.
Он
пр ип лясы­
вает:
—
Эх
ты
репка,
ты
матушка
моя .
—
Вот
тебе,
Вася,
и
репка.
Он
поет ,
он
безобразничает
и
з орко
в
то
же
вр емя
см отр ит
на
студень
глаз:
куда
его
припрятать?
—
В
прорубь,—
гов ори т
он
тих о
и
де лови то.
—
В
ле с?—
гов ори т
он
бе лобры сом у
мертвецу.—
А,
Вася?
Он
волочит
его
за
рукава,
в
к отор ых
болтаются
руки.
И
бе лобры сы й
смотрит
на
него.
—
Ай ,—
говорит
вдр уг
бесстыдно
бе лобрыс ы й
(не
ай,
а:
ат ь),—
мне
щекотно.
Куда
ты
ме ня,
ду рак,
тащишь?
Он
жеманничает.
Грибоедов
прячет
его
н еуме ло,
и
все
видят.
—
Вот
так
так !
Вот
так
та к!
—
П рою рдони л!
Проюлил!
—
Недосмотр
какой!
—
С лово
и
дело!
Вяжите
меня!
Пардону
прошу!
Только
в
постель
ул ожи те,
только
ча ем
напойт е ,
только
его
схороните,
бе лоб рысого
Васю,
треклятого.
—
А
я
увернусь,—
сказал
вдруг
громко
Грибоедов.
Он
хоте л
п ер екр ести ться
—
рука
не
шла.
267

В
ноябре
1817 года состоялась дуэль Васи Шереме­
тев а
с
графом
Завадовским
и
до лжна
бы ла
состояться
ду эль
Я кубови ча
с
Грибоедовым.
Шереметев
был
убит.
Дуэль
бы ла
из -за
танцовщицы
Истоминой.
В
Петербур­
ге
говорили,
что
стравил
всех
Г рибое дов ,
кот орый
сосводничал
Завадовскому
Истомину.
П осле
этого
он
уехал
в
Грузию.
Ду эль
Якубовича
с
Гри боед овы м
со сто ял ась
уже
позже,
на
Кавказе,
и
Якубович
прострелил
ему
руку.
23
Со вм ещение
нескольких
профессий
никогда
не
обхо­
дится
даром.
Доктор
Аделунг
заподозрил
чум у.
П оэто му
Ели за,
забаррикадировав
с вою
дверь,
отда­
ла
п ри к азание
и скать
доктора
Макниля,
к отор ый
еще
был
в
Тифлисе.
М акни ль
велел
пост авит ь
пиявки
и
на
атаки
Аделунга
отвечал
равнодушно,
мычанием.
На­
завтра
он
выехал
в
Тебриз,
к
посланнику
Макдональду.
Нине
ничег о
не
ска зал и,
но
на
третий
день
она
прибежала,
неб р ежно
одетая,
простоволосая
и
поэтому
более
молодая
и
прекрасная,
чем
вс егд а.
Она
осталась
у
постели
Гри бое дов а.
24
И
он
очнулся.
Стояла
н очь.
На
вс ем
протяжении
России
и
Ка вказа
стояла
бесприютная,
одичалая,
перепончатая
но чь.
Нессельрод
спал
в
св оей
постели,
завернув,
как
голошеий
петух,
оголтелый
клю в
в
оде яло.
Ров но
ды шал
в
тон ком
английском
б елье
сухопарый
Макдональд,
о бним ая
упругую,
как
струна,
супругу.
Усталая
от
прыжков,
без
мыслей,
спала
в
Петербур­
ге,
раскинувшись,
Катя.
Пушкин
бодрыми
маленькими
ш аж ками
прыгал
по
кабинету,
как
об езь яна
в
пустыне,
и
присматривался
к
книг ам
на
полке.
Храпел
в
Тифлисе,
непо д алеку ,
ге нер ал
С ипя гин,
свис тя
по-детски
носом.
Чумные,
вы кат ив
глаза,
за дыха ли сь
в
отравленных
хиж инах
под
Гумри.
И
все
б ыли
бездомны.
268

Не
был о
власти
на
земле.
Герцог
Веллингтон
и
Сен т-Д жем сск ий
каб ин ет
в
пол ном
составе
за дыха ли сь
в
подушках.
Ды шал
бел ой
п лос кой
грудью
Николай.
Они
притворялись
властью.
И
спал
за
зв ездами ,
в
тяжелых
окладах,
далекий,
необычайно
хитрый
император
императоров,
митропо­
лит
митрополитов
—
бо г.
Он
посы лал
болезни,
по р аже­
ния
и
по беды,
и
в
этом
не
был о
ни
справедливости,
ни
раз у ма,
как
в
действиях
генерала
Паске вич а .
Не
было
старших
на
земле,
не
был о
треть и х,
ни кто
не
бодрствовал
над
ними.
Некому
было
сказа ть :
—
Спите.
Я
не
с плю
за
вас.
Чумные
дети
тон ко
стонали
под
Гум ри,
и
пил
в
карантине
десятую
рюмку
водки
безродный
и та лья­
нец
Мар ти не нго.
Преступление,
которое
он
совершил
десять
лет
назад
и
ис ку пал
его
десять
лет
трудами
и
бедствиями,—
совершилось
вч ера.
Он
не
увернулся.
Потому
что
не
бы ло
власти
на
земле
и
время
сдвигалось.
Тогд а- то
Гри бое дов
зав ыл
жалобно,
как
собака.
Тогда-то
полномочный
минис т р,
облеченный
властью,
вцепился
в
белую,
поро сшую
пушком,
де­
вичью
руку,
как
будт о
в
пей
одной
был о
спасение,
как
будт о
она
одна,
ру ка
в
пушке,
могла
все
восстановить,
спр ятать ,
указать.
Как
будто
юна
б ыла
вл ас тью.
25
С
эт ой
н очи
выз до ро вле ние
по шло
быстрым
ходом.
С
э той
н очи
Гри боед ов
успо к ои лся.
Через
три
дня
пришло
высочайшее
по велен ие
поки­
н уть
Т ифл ис.
Он
вс тал
еще
нездоровый.
Он
был
не
весел,
не
темен,
он
был
спокоен.
На
окружающих
он
п роиз в одил
впечатление
человека
вдруг
постаревшего
и
за думчи в ого.
Пятнадцатого
августа
был
в зят
Ахалцых.
Дв адца ть
второго
августа
вечером
их
с
Ниной
венча­
ли
в
Сионском
со бор е.
И
только
во
врем я
венчания
стало
ему
грустно,
тошн о,
и
он
оброн и л
св ое
венчаль­
ное
кол ьцо.
269

Но
кольцо
быстро
подняли
и
не
дали
ходу
бабьим
толкам.
Очевидцы
утверждали,
что
это
обстоятельство,
однако
же,
произвело
вп ечатл ение
на
Грибоедова.
Назавтра
Грибоедов
сидел
уже
за
бумагами
и
писал
отношения.
В
воскресенье
22 августа генерал Сипягин дал бал
в
чес ть
Гри бое дов а.
Ген ер ал
с
откинутой
н азад
головой
открыл
этот
бал
польским,
в
пар е
с
Ниной.
И
Грибоедов
улыбнулся
ему.
Девятого
сентября
Грибоедов
вышел,
пр ям ой,
в
раззолоченном
мундире
и
треуголке,
на
крыльцо.
Нина
ж дала
его .
Суетилась
княг иня
С ало ме.
Стояли
повозки,
кареты.
Его
окружил
почетный
ко нво й.
Абуль-Касим-хан
по до шел
к
нему
в
шитом
золотом
халате
и
низко
склонился:
—
Bon voyage, votre Excellence, notre cher et estimé
Vazir-Mouchtar1.
1 Счастливого пути,
ваше
превосходительство,
наш
дорогой
и
уважаемый
Вазир-Мухтар
(фр.).
Гри б оедов
сел
в
карету.
Так
стал
он
—
Вазир-Мухтаром.

ГЛ АВА
ШЕСТАЯ
Говорят
про
Персию
—
Что
богатая.
Она
не
богатая,
Распроклятая.
Солд атс кая
пес ня
1
Она
не
богатая,
она
не
проклятая.
Бледные
дор оги ,
голубы е
по ля
с
ут ом ле нным
жнит вом ,
красные
гор ы,
реки
хрюкают
по
ночам:
хр-хр-хр.
Азиатская
стор она,
голая
ладонь
с та рого
человека,
вол ноо б раз ные
горы,
как
мозоли,
как
следы
долгой
работы
—
работы
з ель -зелэ ,
земл е тряс ен ия.
В
Муга не
—
зме и,
в
Ми ане
—
клоп ы,
ку сающ ие
только
иноземцев.
Ядовитость
клопов
сильно
преувели­
чена
путешественниками
двадцатых
годов
и
развенчана
пут еш еств енни к ом
с ороков ых.
Азиатская
лень,
удобство:
тут
же
преклониться
к
земле
и
смотреть
в
разноцветные
стеклышки
окон ,
частью
выбитых,—
да
еще
персидская
важность
—
та-
шаххюс,—
да
любовь
к
игрушечным
ка лейдо ско пам
—
такова
пер сиянс ка я
роск ошь.
Дома
окнами
во
дв ор,
глухою
стеною
к
улицам,
как
человек,
ставший
с пиною
к
пыл ьно му
ветру.
Выстраданные
на
станках
ковры
—
персиянская
ме­
бель ,
но
так
же
выстрадали
рубанки
наши
кресла
и
стулья.
Старая
страна
ничего
не
зн ает
о
своей
старости,
потом у
что
в
ней
живут
лю ди.
В
1829 году опа похожа на Россию времени
Ивана
III или,
мож ет
быть,
Алексея
Михайловича;
вероятно,
Петра
не
бы ло
или
его
не
заметили.
Соперни­
чество
двух
городов,
старшего
и
младшего:
Теб р иза
и
Тегерана,
как
Москвы
и
Петербурга.
Но
Тебриз
существовал
уже
в
восьмом
веке,
а
Тег ер ан
—
во
вр емя
Тамерлана.
271

Те гер ан
сделал
ст оли цею
перв ый
Каджар,
ро д она­
чальник
д ина стии
Каджаров,
ев нух
Ага-Мохамед.
Каджары
—
не
персияне.
Они
жи ли
в
Мазандеране,
среди
лиственных
лес ов
маза ндера нс ких.
Они
—
тюрки.
Их
о чень
немного,
и
слово
«каджар»
бы ло
ругательст­
вом
у
персиян,
но
в
восемнадцатом
ве ке
они
сменили
ус та лую
династ и ю
Сефиев,
любителей
изящного.
Каджары
стали
персидской
д инасти ей,
как
немцы
б ыли
русской,
как
французы
—
шведской,
шв еды
—
польской,
как
ганноверцы
—
английской
д инаст ие й.
Евнух
Аг а-Мох амед -ш ах
провел
жизнь
в
войне,
как
Наполеон.
При
взятии
одного
города
евнух
велел
поставить
у
городских
ворот
в есы.
На
весах
этих
взвешивались
вык оло тые
глаза:
глаза
были
выколоты
у
вс ех
мужчин
города.
В
Астрабаде
он
вз ял
к
себе
маленького
племянника
Фетх-Али.
Когда
Фетх-Али
возрос,
шах
сделал
его
правителем
Фарса
и
о бъ явил
Т ег еран
столицей.
В
1796 году,
когд а
евнух
вступил
в
Шушу,
для
того
чтобы
окончательно
завоевать
Г ру зию,
поссорились
дво е
его
слу г.
Ага-Моха­
мед
велел
обоих
к азни ть.
А
они
не
хоте ли
умирать.
Они
п робр ал ись
ночью
в
его
спальную
и
за реза ли
его
кинжалами.
Тогда
же,
потратив
некоторое
время
на
убийство
своего
брата,
сел
на
престол
пер сид ск ий
Фетх-Али-шах,
которого
дядя-евнух
прозвал
с
не жнос ть ю:
Баба-хан.
Ста р ший
сын
шаха,
Мамед-Вали-Мирза,
был
не
чистой
крови,
м ат ерью
его
была
хрис тиа нк а.
Ерм олов
во
врем я
посольства
обещал
ему
поддержку;
Мамед-Ва-
ли-Мирза
в
1820 году умер.
Трети й
сын
ш аха,
Аббас-Мирза,
овладевший
Адер-
биджаном
и
сид евш ий
в
с тольном
городе
Тебризе,
был
объявлен
наследником,
шах-заде,
велиагдом.
Хо тя
был
жив
второй
сын,
Гу ссейн -Али -Мир з а,
губернатор
Ши­
раза,
ле нтяй
и
сластолюбец.
Так
произошла
война
с
Россией.
2
Как
произошла
война
с
Россией?
Из-за
престола
—
персиянского
и
рус ск ого.
В
1817 году,
при
заключении
трактата
Гюлистанско-
го,
Ермолов
отказал
Аббасу-Мирзе
в
титуле
нас ле дни ка.
272

Александр
Па влови ч,
посвященный
в
о бсто ятел ь ства
смерти
от ца
своего
и
не
доверявший
братьям
своим,
знал,
в
чем
де ло.
Он
во все
не
хот ел
резаться
в
Персии,
на
стор оне
какого-либо
принца,
хот я
спать
ему
не
давала
дал ьня я
мысль,
что
при
эт ой
кутерьме
м огли
бы
незаметно
«быть присоединены нужные для нас допол ­
нения»
из
числа
персиянских
земель.
Ал ексан др
ждал,
когда
умрет
старый
Фетх-Али,
Фет х -Али
ждал,
к огда
умрет
«до небес возносящийся
дя дя
Ал екс анд р».
Первым
умер
Александр.
Фетх-Али
и
не
думал
умирать.
Шах - заде
Аббас-Мирза
узнал,
что
войска
шах -заде
Ко нст ант ина
дерутся
против
войск
шах-заде
Николая.
Когд а
же,
после
вступления
на
пре с тол
Николая,
Аббасу-Мирзе
донесли,
что
ш ах-зад е
К о нста нтин
собрал
войска
в
Варш аве
и
в
России
иде т
междоусоб­
ная
война, —
он
р ешил ся.
В
тот
же
час
А ббас-Ми рза
послал
курьера
в
Те ге ран
и
отда л
прик аз
—
б ыть
в
готов н ос ти
в ой ску.
Но
как
мог
он
решиться
на
эту
войну?
3
Всегда
есть
третий,
молчаливо
радующийся.
Англия
не
отказала
в
з вании
наследника
Аббасу.
Александр,
жонглер
Ев ро пы,
превосходно
знавший
все
законы
балансирования,
еще
в
1817 году писал в
инструкции
Ермолов у: «Англия естественно должна
желать,
чтобы
все
ви ды
и
по м ышл ения
пер сидско го
правительства
бы ли
об раще ны
к
северу,
и
будет
воз буж­
дать
в
нем
против
нас
подозрения,
да бы
отвлечь
его
вн имани е
от
юг а».
Англия
думала
не
о
Персии,
а
об
Индии.
Александр
не
думал
о
Пе р сии,
а
думал
о
Кавказе.
Сама
по
себе
Персия
была
с те ртой
бумажкой,
но
эта
бу ма жка
б ыла
ассигнацией.
«Нужно остановить перевес английского влияния
в
Персии,—
писал
Александр,—
ослаблять
оное
непр и­
метным
о бразо м
и
наконец
вовсе
истребить
ег о».—
Алекс андр
любил
и
умел
«неприметным обра­
зом
истреблять».
Он
отказался
от
по ср еднич еств а
анг ­
личан
при
з акл юч ении
Гюлистанского
трактата.
Но
анг ли ч ане,
не
присутствовавшие
при
его
подписании,
273

приним а ли,
даже
по
наблюдениям
Нессельрода, «дея­
тельное
в
нем
участие».
А
при
закл ючен ии
Туркменчайского
мира
—
победо­
носного
для
России
—
Пас кеви ч
и
Грибоедов
никак
не
могли
обойтись
без
посредничества
англичан,
и
полков­
ник
Макдональд,
как
добрый
др уг,
поручился
собствен­
ным
состоянием
перед
русскими
за
исправный
платеж
контрибуции.
«Неприметные»
действия
Але ксан др а
были,
по
су­
ществу,
весьма
приме т ны.
А
у
Англии
не
бы ло
даже
сво ей
миссии,
была
только
скромная
миссия
Ост-Индской
компании.
Сидел
в
Тебризе
у
Аббаса
полковник
Макдональд,
сидел
в
Тег ера не
док тор
Макниль.
В
1826 году Ермолову донес вскользь Мазарович,
ру сс кий
у по лном оче нн ый: «Сукна,
сахар
и
вся ческ ие
произведения
Индии
—
вот
и
вс е,
чем
торгу ют
на
базарах
из
анг ли йско г о».
Когда
Аббас-Мирза
вв ел
петровские
реформы
—
ре­
гулярных
сарбазов,
пехоту,
сл уч айно
при
нем
оказа­
ли сь:
майор
бр ит анск ой
службы
М онт ис,
капи т ан
Ха рт,
ставший
начальником
всей
п ехоты ,
бр и тан ский
ле йте­
нант
Ши,
высланный
после
14 декабря из Петербурга
(по неисследованным причинам), и лейтенант Джордж
Виллок,
брат
старого
посла
в
Персии.
Еще
в
1809 году
англичане
вытеснили
из
Т ебри за
наполеоновского
гене­
ра ла
Гарданна
и
его
офицеров
—
пе рвых
учителей
Аббаса
в
вое нном
дел е.
Франция
была
пр едст авл ена
теперь
только
артиллеристом
Бернарди,
унтер-офице­
ро м,
ст авши м
офицером
во
вр емя
Ста
дней,
а
потом
убежавшим
из
Франции,
да
брод яго й
Семино.
Россия
—
Самсоном.
Из
в сех
них
только
англичане
с лужи ли
сво ей
родине.
Мазар о вич
пи сал
о
н их : «Они здесь то,
чем
был и
капитаны-греки
у
сатрапов
Малой
Азии
во
в реме на
Па взан ия».
Ермолов
выра жалс я
более
резко: «Вся сия наемни­
ков
с вол очь », но он чуял лучше мясистым носом.
Он
писал
задолго
до
ка м пани и: «Англия сильным
влия ние м
своим
в оз будит
войну,
дабы
Персия
не
обра­
тила
внимания
своего
на
беспокойство
в
Индии,
а
более
опасаясь,
чтобы
мы
по
дружественным
св язям
не
заста­
ви ли
ее
на
них
оглянуться».
274

И
еще
за
десять
лет
до
войны
он,
побывав
в
Персии,
в гляде лся
исподлобья
в
мех анизм
политики
англ ий­
ской.
Он
писал,
что
англичане
выдают
себя
за
ед и нст­
венных
спасителей
Персии
—
т ем,
что
учредили
у
пер ­
сиян
регулярное
в ой ско.
«А персияне по глупости не
видят,
что
это
не
для
ограждения
их,
но
чтобы
иметь
средство
продать
выгодною
ценою
самое
гадкое
сукно
и
брак
из
оружия.
И
в
то
время,
как
за в одят
они
литейные
до ма,
строят
крепости,
т огда
же
все
употреб­
л яют
м еры
отдалить
персиян
от
зав еде ния
своих
сукон­
ны х,
шелковых
и
бумажных
фабрик.
Не
дают
им
средств
вычищать
сахар,
ко торы й
имеют
они
в
изоби­
ли и,
и
ежегодно
привозят
оного
из
Ин дии
на
м иллио н
червонцев.
Сл овом ,
овладели
совершенно
торговлею
и,
придав
поступкам
св оим
наружности
почтенные,
все
действия
сво и
учреждают
на
правилах
ростовщиков,
то
есть
на
законах
чести,
свойственных
ку печ еским
наци­
ям».
И
рассказав
не
без
удовольствия,
как
англичане
ходят
в
угождение
на сле дн ику
Аббасу
в
овчинных
шапках
и
«не имеют у персиян стула», а сидят на ковре,
сложа
ноги,
да
и
входят
без
сапог,
в
одн их
чулках,—
закл юч и л: «Следовательно,
гос пода
купцы
честь
св ою
положили
в
курс,
и,
конечно,
выгодный.
Не
з наю,
не
по л ожат
ли
и
телесное
наказание
в
цену».
И
уже
н акану не
войны
доносили
Ермолову:
«Англия обязалась давать ежегодно Персии по 200
тысяч
туманов,
если
то лько
она
бу дет
иметь
войну
с
Россией».
И
уже
во
время
войны
доносил
Мадат о в:
«В Испагань привезли до 200 вьюков английского
оружия
для
войска
Аббаса-Мирзы,
а
через
Испагань
проехал
Касим-хан,
зять
ш аха,
к
а нг ли чанам
в
в иде
посланника».
И
старик
наложил
ре золюц ию: «Весьма правдопо­
добн о» .
Весьма
п рав доп одобно,
что
де ло
бы ло
не
в
ш ах-за де
Аббасе
и
да же
не
в
шах -за де
Константине
и
что
игр а
шла
большая,
а
курс
был
выгодный.
4
Ко гда
Наполеон
в
медвежьей
куртке
б ежал
через
По льш у,
он
танцевал
с
польскими
дамами
мазурку
и,
осведомившись,
что
поляки
любят
его ,
зас вис тал
и
ск аз ал: «Мы еще повоюем».
275

Аб б ас-Мирз а
—
че рн обороды й
сорокалетний
чело­
век
с
легкой,
та нцу ющей
поход кой .
Он
челов ек ,
погу­
бивший
несчастной
войной
Персию.
Он
болен.
От
пе ре уто мл ения
—
доносят
дворам.
От
любовного
—
до­
носят
п озже
—
и
уже
выздоровел.
Ташаххюс
—
в
его
приплясывающей
пох одке
то
изящество,
к отор ым
персияне
встречают
напасти.
Свирепый
ев нух
мало
ему
мог
передать
наследствен­
ных
черт.
Легкость
движения
нежной
руки,
улыбка
женам,
улыбка
англичанам,
улыбка
русским.
И
сумасшедший
д р евний
во е нный
гн ев
на
поле
сражения,
который
н азы ва ется
хра брос тью.
И
щед ро сть
к
э тим
те м ным,
белым,
розовым
женам,
воспоминание
о
кот оры х
п у тается,
но
остается
весь
день
в
теле.
У
велиагда
трид ца ть
детей.
И
внезапная
ярость,
и
тонкие
ноздри
раздуваются,
когда
говорят
о
его
братьях.
Персия
сдалась,
Аб бас
не
сдается.
У
не го
затеи,
у
нег о
од ин
день
не
по хож
на
д руг ой.
Он
падает
д ухом
быстро
и
быстро
воскресает.
В
Тебризе
жарко,
и
ш ах -заде
переехал
на
загород­
ную
дач у
—
Баги-шумаль
—
Северный
сад .
О дно
уже
имя
севера
при носи т
прохладу.
Перед
домом
четырехугольник
бассе йна,
от
до ма
и дут
аллеи.
Стены
в
зале
отделаны
зеркальными
кусочками,
и
на
них
персиянская
к исть
изобразила,
не
совсем
по
закону
ал лах а,
же нщ ин.
Над
дверьми
портрет
Наполеона.
И
ковры,
персиянская
ме бе ль.
—
Принес
ли
уже
живописец
портрет
рус с кого
ца ря?
—
Перл
шахова
м оря,
он
мажет
е го.
—
Я
повешу
его
над
дверью
в
ан дер ун.
Пусть
он
висит
против
Наполеона.
Прибыл
ли
Мирза-Таги?
—
Он
до жид ается.
Начинается
разговор
с
Мир зо й-Таг и,
во все
не
о
том,
для
чего
приехал
Мирза-Таги,
а
об
убитых
козах,
коврах,
халатах
и
перстнях.
Их
пр ивез
в
под арок
Аббасу
Мирза-Таги.
И
Аббасу
хочется
их
щупать,
хочется
тут
же
надеть
перстень
на
рук у
и
сесть
на
новый
ков ер.
Но
он
молчит.
Ташаххюс.
И
потом
он
гов ори т
вскользь:
276

—
Мирза-Таги,
я
забыл,
почем
продаешь
ты
мой
хлеб?
—
По
аббасу
ба тма н.
—
Дешево
ты
продаешь
е го.
По
два
аббаса
батман.
Мне
говорили,
что
такова
цен а.
Не
г ово рили
этого.
Нуж ны
деньги,
деньги.
Аббас
торгует
сво им
хл ебо м,
он
продает
его
голо дн ым
жите­
лям.
Задом
удаляется
Мирза-Таги
от
шах-заде.
Ташаххюс.
Молчание.
Как
хорош и
женщины
на
стекл ах .
Наполеон
нарисо­
ван
хуже.
Аббас
посылает
за
ев нухо м.
Евнух,
маленький,
ва жны й,
по х ожий
на
бабушку.
—
Как
чувствует
себя
Амие-Бегюм?
—
Она
счастлива.
—
Приготовь
мне
Фахр-Джан-Ханум
и
Марьям-Ха-
ну м.
—
Они
буд ут
чи сты,
тень
шаха,
но
Марьям-Ханум
все
еще
нездорова.
—
Приехал
ли
доктор
Макниль?
—
Его
жд ут
со
дня
на
день .
—
Х аким -ба ши
пусть
ее
лечит
лучше.
Позови
писца
и
приди
после
него.
Писец
пише т
ф ран цузск ую
записку
полковнику
Макдональду.
Не
найд ет
ли
полковник
Макдональд
и
его
супруга
возможным
для
се бя
дать
мебель
в
помещение
прибыва ­
ющего
ру сс кого
министра,
ибо,
к
несчастью,
дворец,
для
сего
приуготовлявшийся,
п очти
пу ст.
Пу сть
полков­
ник
соч тет
это
величайшею
ус луго ю
ем у,
А ббасу .
Абба с
подписывает:
Ma reconnaissance et та sincère amitié vous sont
acquises à jamais 1
1 Моя признательность и искренняя дружба принадлежит вам
навсегда
(фр.).
И
алмазной
п еча тью
о ттис кив ает
п о -пер сидски :
Пер л
шахова
моря,
Аббас.
Перл
шахова
мо ря
знает,
что
он
делает.
В
последнее
время
—
есть
у
него
и звес тия
—
бра т
ег о,
губернатор
ши разск ий,
в
ве лик ой
дружбе
с
ин дийским и
вл а стями.
Нужно
как
мож но
ясн ее
вы с казать
свое
доверие
и
дружбу.
Пока
не
приедет
русский
министр.
Ибо
губер­
277

натор
ширазский
—
второй
сын,
а
А ббас
—
только
тр е­
т ий.
Трон
п ер си дский,
на
котором
сид ит
еще
Фетх-Али-шах,
каждый
де нь
может
стать
сво бодным .
Фетх-Али
стар.
А
пот ом,
когда
русский
м инист р
приедет,—
буд ет
даже
полезно,
чтоб
лев
и
мед в едь
сидели
на
одной
и
той
же
мебели.
Пус ть
они
п одруж а тся,
п отол кую т,—
а
друзья
всег­
да
толкуют
между
собою
как
раз
о
том,
что
знает
и
тот
и
другой.
Чего
же
не
знает
од ин
из
них,
остается
тайною
для
другого.
Кто - нибу дь
промахнется.
Аббасу
придется
гов ори ть
тогда
только
с
одним.
Но
он
буд ет
гов орит ь,
гов ори ть
до
упаду
с
обоими.
К
том у
же
—
«дворец пуст»— э то
знач ит
для
русского:
нет
мебели,
нет
денег,
нет
ничего.
Сбав ляйт е
цену.
Евнух.
—
Сегодня
ты
вынешь
серьги
у
жен
м оих
и
под
точными
квитанциями
зап иш ешь
и
сдашь
мне.
Старушка
в ытяг ив ает
губы
—
и
ни
с
места.
—
Светлая
т ень
шаха,
они
еще
не
могут
простить,
что
я
отнял
у
них
алмазы.
Ноздри
у
Аббаса
раздуваются.
Живот
евнуха
ходи т
от
волнения.
Аббас
улыбается.
—
Х о рошо.
И ди.
И
ден ь
иде т.
И
он
обедает,
а
потом
читает
фр ан цу зский
ром ан
о
разбойнике.
Потом
моли тс я,
небр ежно .
Диктует
письма.
Читает
донесения
Абуль-Касим-ха-
на:
Грибоедов
задерживается
в
Тифлисе,
и
эт о,
мож ет
бы ть,
любовь,
но,
может
бы ть,
и
намерение.
Он
сказал
в
разговоре,
что,
кажется,
подождет
уплаты
куруров
в
Тифлисе,
чтобы
приехать
р аспол ож енны м
и
уверен­
ным
в
искренности
н амер ений.
Аббас
вспо м инает
Гри боед ова .
Длинный,
в
очках,
спокоен.
Бойся
худо щав о го,
сказал
Саа ди,
бойся
х удощав о го
жеребца.
—
Parbleu!1—
гов орит
Аб бас,
смотря
на
п орт рет
Наполеона.
1 Черт побери! (фр. )
...Но,
пиш ет
Абуль-Касим-хан,
не
все
еще
потеряно:
как
слышно,
из
Петербурга
н аст аива ют
на
скорейшем
отъезде
посла.
278

Аббас
тащит
из- за
пояса
европейский
н ос овой
пла­
ток
и
сморкается.
—
Петербург,
Петербург
—
у
них
тоже
не
одн а
воля.
В
Петербурге
од но
г ов орят,
на
Ка вка зе
другое.
Но
все
же
хвала
аллаху
и
за
то.
И
он
ид ет
ве чером
в
г арем -ханэ ,
и
пестрый
курят­
ник,
п ою щий,
курящи й
и
ругающийся,
притихает.
Он
п одход ит
к
старой
своей,
сорокалетней
жен е,
и
она
о пу скает
гл аза
в
землю,
а
жены
ра зева ют
рты:
как
давно
эт ого
не
было.
И
Аббас
ост орож но
вынимает
у
нее
из
ушей
серьги.
Только
на
пятна дцато й
жене,
на
тридцатой
серьге,
же ны
в с полош илис ь.
Они
заплакали,
заныли
тонкими
голосами
и
стал и
обнимать
ног и
Аббаса.
Аббас
смеялся.
Он
прикоснулся
к
трид ца ть
первому
уху,
щекотли­
вому
и
тонкому,
с мугло му.
Евнух
подвернулся:
—
Те нь
шаха,
приехал
На зар-Ал и- хан .
Русский
пос ол
в
Н ах ич евани,
бы стро,
быстро
едет
в
Тебриз.
Аббас
ост ано вился
над
тридцать
первым
ухом
и
в дел
обрат но
се рь гу.
—
Я
пошутил
над
ва ми,
мои
радости,
я
пошутил.
Вот
ва ши
серьги.
Подать
сюда
перстни
и
ковры,
кото­
рые
сегодня
я
купил
для
н их.
5
У
по лк овника
Макдональда
в
Тебризе
хороший
до м,
недалеко
от
ворот
Миермиляр
и
также
н еда леко
от
ворот
Таджиль.
З десь
ближе
к
предместьям
с
зелеными
садами.
Тебриз
недаром
по-персидски
зн ачит:
льющий
жар .
Впроче м,
ази атск ие
ученые
производят
его
от:
таб-риз,
изгоняющий
лихорадку.
Перед
домом
искусст­
венная
лужайка
и
цветник.
Леди
Макдональд
ух ажи ва­
ет
за
ними
и
жал уетс я,
что
цветы
с охн ут,
гибнут
от
пыльного
ветра.
Деревья
не
в
состоянии
их
защитить.
У
полк о вн ика
Макдональда
вечерний
чай
и
гости
—
два
французских
купца.
Полковник
с
седыми
уса ми
рассказывает
об
Индии,
где
долго
жил .
—
Слоны,
к оторы х
здесь
предпочитают
водить
в
п ро цессиях ,
там
раб отаю т.
Не
хоти те
ли
кальянов?
279

Лакей
разносит
кальяны,
каждому
по
тр и.
—
Их
высылают
в
лес
ломать
деревья,
и
они
порази­
тельно
проворно
сп р авл яются
с
этим.
Но
француз
тоже
сл ышал
о
чем-то
таком.
—
Да,
да,
белые
слоны.
—
Нет,
совершенно
обыкновенные,
серые.
Вина?
Разносят
вино
с
английскими
галетами,
белыми
как
снег,
жесткими
как
камень,
не
имеющими
вкуса.
Но
они
из
Англии,
они
долго
путешествовали,
и
по лк овник
крепкими
зубами
медленно
ломает
их.
—
Сл он
подходит
к
дереву,
напирает
на
не го
плечом
и
затем,
если
дерево
уступает,
тотчас
идет
ко
второму.
Если
же
дерево
крепкое,
слон
к рич ит,
и
к
нему
являются
на
помощь
товарищи.
Вс е,
кроме
фр анц узо в,
слышали
это
не
раз ,
но
все
слушают
с
удовольствием.
Леди
тихонько
улыбается.
—
Это
значит
з ас та влять
за
себя
работать
ж ивотных .
Quod erat probandum*.
Французы
п ри везли
новости
о
модах.
По ж илой
француз
посмеивается
над
шляпами
à Іа карбонари.
М-11е
Жо рж
постарела
и
отправилась
в
турне.
Из-за
стола
встают
без
церемоний.
Играют
на
биль­
ярде.
Расходятся.
Вечером
в
спал ьню
к
леди
сту ч ится
пол к овник .
Это
его
день.
—
Дорогая,
вы
позаботились
о
комнатах
для
приема
рус ск их?
—
Я
думаю,
внизу
бу дет
хорошо.
Там
не
так
жарко.
—
О,
напротив,
я
п ола гаю,
лучше
на
парадной
по ло вине.
Наверху.
—
Говорят,
он
по эт
и
странный
человек?
Вроде
э того
Байрона.
—
Нисколько.
Это
любезнейший
человек,
джентль­
мен
во
всем
значении
слова.
Его
жена
—
из
грузинско­
го
царского
рода.
Вам
буд ет
веселее.
Вы
полу чили
журналы?
—
Да.
О ни,
кажется,
скучные.
—
Дорогая,
почему
бы
вам
не
развлечься?
Верховая
е зда
так
р азвл екае т.
И
только
в
постели
полковник
забывает
телеграмму
лорда
Веллингтона,
ш ифр ова нную : «Поручательством
недоволен.
Используйте
его
и
все
обстоятельства,
чтобы
склонить
шаха
и
принца
к
сою зу
с
Турцией».
1 Что и требовалось доказать ( л ат . ).
280

6
Серебром
украшены
Каджары,
А
лошади
в
золоте
у
н их!
Аварская
пес ня
Сна р ужи
—
это
большие
опр ок инут ые
горшки.
Изнутри
они
открыты
и
пус ты,
то
есть
завалены
нечистотами.
Это
башни
городских
стен
тегеранских.
Есл и
б
они
не
б ыли
из
г лины,
а
из
плитняка,
они
напоминали
бы
городские
ба шни
псковские,
встречав­
шие
Стефана
Батория.
Но
они
з емл яные,
и
в
земляном
дремучем
Тегеране
сидит
на
златом
столе
Ф ет х-Ал и-шах ,
или
Баба-х а н.
Он
н ебол ьш ого
роста,
с
теми
же
живыми
глазами,
что
у
Аббаса,
но
уже
тусклыми,
уже
покрасневшими,
он
старый
кр аса вец
с
мясистым
тюркским
носом.
Самое
красивое
в
нем
—
борода,
счи та ющаяс я
длин­
нейшею
во
все й
Персии,
борода,
спускающаяся
двумя
ассирийскими
колоннами
до
«нижних областей желуд­
ка »—
как
пишет
стыдливый
пу т ешест венн ик,
борода,
лезущая
до
гла з,
засти л аю щая
уш и.
Ес ли
б
Баб а-ха н
жил
на
Руси,
его
называли
бы
льстецы
тишайшим,
а
за
глаза
прозвали
бы
Черномо­
ром.
Баб а-х ан,
во все
не
занимающийся
государственны­
ми
делами,—
умен
и,
пожалуй,
не
ме нее
умен,
чем
сын
его
Аббас,
зан им ающий ся
этими
делами.
Он
знал
вк ус
нищеты
и
помнил
убийство
полковод­
ца-евнуха.
В
молодости
жил
он
в
ве лик ой
бед ности .
Мать
его
варила
в
горшках
скудный
плов,
купленный
на
д ень ги,
занятые
у
соседок.
Жизнь
дяди
ег о,
родоначальника
Каджаров,
знаме­
нитого
евнуха,
его
вразумила
еще
в
ранних
летах.
Ничего
хорошего
из
это й
знаменитой
жи зни
не
вышло.
Дядя
был
евнух.
Согл ас но
донесения-князя
Меньши­
ков а
от
1826 года,
у
Бабы-хана
бы ло:
281

Сыновей
...
.
68
Ста рших
внуков.....................
124
Вмес те
... .
192
Дочерей
замужних
....
53
Сыновей
у
них..........................
135
Вместе
188
«Что же касается жен шаха, —
писал
Меньшиков,—
трудно
исчислить
их
правильно,
по
пр ичине
частой
мены,
котора я
в
хареме
происходит.
Число
сие
опреде­
ляе тся
по
сю
п ору
в
800 особ,
две
трети
к оих
рассматри­
ваемы
быть
не
м огут
как
супруги
шахо вы
на
деле».
Путешественники
тридцатых
годов
опр ед еля ют
это
ч ис­
ло
до
«тысячи душ женского пола (!) ». К восьмидесято­
му
год у
его
жизни
число
п отом ков
его
(сыновей,
доче­
рей,
внуков,
правнуков)
исчислялось
в
935 человек,
что
со ст авл яло
для
Тегерана,
в
котором
жил
Фетх-Али,
ощутительный
прир ос т
н асел ени я.
Дядя
всю
жизнь
занимался
в ойно ю.
Чувствуя,
что
без
войны
никак
не
про жить
на
этом
све те,
Баба-хан
предоставил
во йну
сын у.
Что
осталось?
Жены,
ден ьг и,
вещ и
и
возлюбленная
т иши на.
Из
эт их
основ
вытекала
политика
Бабы -х ана.
В
итоге,
оказалось,
он
приобрел
все ,
не
теряя
ни чег о.
Провинции
он
отдал
в
управление
сыновьям-губер­
наторам.
Губернаторы-сыновья,
доставлявшие
вов рем я
и
в
дос та точ ном
количестве
деньги,
были
хорош и ми
губернаторами,
а
сын,
например,
сидевший
в
Фарсе
и
слишком
надеявшийся
на
скорую
к онч ину
отца,
не
платил
дан и,
задолжал
ше сть сот
тысяч
туманов
и
был
плохой
губернатор.
Как
правили
губернаторы?
Просто.
Барон
Корф,
русский
чи новник
тридцатых
годов,
знавший,
вероятно,
дв ор
Ни ко лая
и,
должно
быть,
приятель
нескольких
русских
губернаторов
и
городни­
чих ,
написал
о
персидском
государстве
сле дую щее:
«Принцы -пр ав ит ел и,
обремененные
по
бо льше й
части
огромными
семействами
и
привыкшие
к
рос кош и
шахс­
кого
двора,
при
котором
они
воспитаны,
тра тят
гора здо
б олее
денег,
нежели
сколько
позволяют
их
средства.
Откуда
же
взять
остальное?—
Р азу меетс я,
с
их
помощ­
282

ников.
А
тем
от ку да?—
С
ханов.
А
тем ?—
С
беков.
А
тем?—
С
народа.—
Вот
вам
и
нищие.
Расчет
верен,
к ороток
и
п рос т».
Но
к
чести
этого
п рос того
и
открытого
строя
след у ет
сказать,
что
Фетх -Ал и-ша х
и
вов се
не
от гор аживал ся
от
простого
народа,
во все
не
был
недоступен.
На
его
земляной
дв ор
приходят
про с тые
крестьяне
персидские
и
приносят,
по
официальной
«Записке
о
тегеранских
новостях
1822 года», «по 6
кури ц,
по
100
яиц
и
горшоч ек
масла,
за
что
почти
всегда
полу ча ют
удовлетворение
в
их
просьбах».
Тот
же
н адеж ный
источник
о писы вает
соколиную
охоту
тишайшего
Бабы-хана: «Шах,
когда
вздумает
поживиться
от
своих
пр идво р ных
и
министров,
пригла­
ш ает
их
бы ть
свидетелями
искусства
своего
стрелять
в
це ль.
С
ним
всегда
бывает
казна чей
с
деньгами,
не
для
раздачи
их,
одн ак о.
Как
т олько
шах
по пад ает
в
цель,
то
желающий
оказа ть
свою
преданность
его
величеству
бе рет
от
казначея
50, или 100, или 200
туманов
и
подносит
шаху,
который,
увидя
сие
приятное
яв лен ие,
пр ост ир ает
обе
руки
для
приня тия
подарка.
Подносящий
целует
обе
руки
его
величества,
а
он
изъявляет
ему
сво ю
благодарность».
При
этом,
подобно
Л юдо вику
XIV, Баба- ха н
не
знал
промаха
ни
из
лука,
ни
из
ружья,
ни
при
метании
джерида:
на
сей
случай
слуги
имели
с
собой
до стато ч­
ное
количество
«благовременно убитой дичи» .
И
что
же?
Дяде
его,
евну ху ,
случалось
с пать
на
земле
или
войлоке.
Баба-хан
спал
на
кровати,
о
кото­
рой
е сть
историческая
ли тера тур а.
Кровать
б ыла
хрус­
та льн ая.
Это
был
подарок
Николая,
при
самом
восшест­
вии
на
п ре стол:
Николай
как
бы
молча лив о
приглашал
шаха
нежиться
на
постели
и
войн
не
затев ать .
Поэты
Персии
избрали
ее
темою.
«Она сияет, —
согласно
од­
ной
по эме, —
как
1001 солнце».
Сам
Ба ба- хан
был
тоже
поэтом,
но
кровати
своей
не
воспевал,
хотя
тем ы
ч ерпал
именно
на
зна ме нито й
кровати.
Вот
пример
его
стихов,
собранных
в
обшир­
ный
«Диван»:
Локоны
тв ои
явл яют
вид
ра йск их
цветов,
Твой
взгляд
тер з ает
душ у
стрелами.
Я хонт
губ
твоих
ль ет
си лу
в
умирающее
те ло.
Взор
пред вещае т
бессмертие
старцам
и
юношам,
Я хонт
губ
твоих
берет
ду шу
в
обмен
на
поц ел уй.
О
п релесть
моя!
возьми
мою
душу
и
дай
п оцелуй.
283

Стихи
недурны,
рос кош ь
же
дворца
вообще
си льно
преувеличена.
Гл авные
средства
страны
п оглоща л
гарем.
7
Гарем.
Забудем
связанные
с
ним
слова:
подушки,
кальяны,
ша львар ы,
перси
и
глаза.
Подушек
этих
тысяча,
кал ь янов
—
три
или
четыре
т ыс ячи,
шальвар
тысяча
и
гл аз
две
тысячи.
Гарем
не
гарем,
гарем
—
учреждение,
в оен ный
ла­
герь,
женское
во йс ко,
с
предводителями,
шт ат ом,
с
бухгалтерией
тка ней
и
поцелуев,
с
р ас писан ием
р егул,
с
уче том
беременностей,
с
интригами
ложа.
И
как
в
гроз н ое
военное
время
солдат
тысячной
армии
подвергался
обыску
перед
допросом
со
с торон ы
п обе дител я,
так
и
женщина
представала
перед
ш ахом
трижды
обысканная
и
совершенно
голая.
Возможны
б ыли
по выше ния
в
чине
и
понижения
—
шла
внутренняя
война
в
этой
армии.
Так,
любимая
жена,
старшая
жена
Бабы-хана
был а
танцовщица,
д очь
ке ба бчи,
торговавшего
жареным
мя­
сом
на
базар е ,
и
она
зва лас ь
Таджи-Доулэт
—
венец
государства.
Но
с
нею
соперничала
дочь
хана
Кабахско-
го
—
и
со сто я лось
заседание,
и
долго
обсуждало
эт от
в опро с,
и
доч ь
х ана
победила
доч ь
ке баб чи.
Звали
по бед ител ьн ицу
Ага-Бегюм-Ага.
Но
дочь
подрастала
у
старшей
жены
—
доч ь
ее
и
шаха.
И
когда
она
выросла
и
стала
прекраснее,
чем
была
когда-то
мать,
она
стала
женою
шаха.
И
доч ь
хана
смирилась
перед
нею,
потом у
что
новая
жена
шаха
была
еще
и
доче рью
шаха.
У
нее
был
свой
мног очис ле н­
ный
дв ор
и
целый
отряд
гулям-пишхедметов
—
камер-
юнкеров.
В
ее
комнате
вместо
м ебели
стояли
на
п олу
фа рфо­
ро вые
и
стеклянные
карафины,
умывальники,
стак аны,
рюмки,
мо ло чники ,
соусники.
Они
стояли
в
беспорядке,
но
в
таком
количестве,
что
для
пр охода
был и
толь ко
узк ие
дорожки.
У
нее
был о
дв ое
сыновей
—
и
так
как
шаху
они
приходились
и
сыновьями
и
внуками,
они
был и
болез­
ненны.
Их
лечил
опытный
врач,
док тор
Ма кни ль.
284

Он
заставлял
их
разе ва ть
р ты,
щупал
им
животы
и
ставил
очистительное
в
присутствии
самого
шаха
и
гл а вных
евнухов.
Возможно,
доктор
Макниль
щупал
не
тольк о
детские
пу ль сы.
Возможно,
гов ор или
не
только
о
жабе
и
сыпя х.
Кто
мог
предводительствовать
этой
ар м ией,
кому
можно
б ыло
ее
поручить?
И
ж ен щина
и
мужчина
равно
п оги бли
бы.
Предводительствовали
поэ т ому
ев нух и,
приставлен­
ные
сидельцами
к
гарему,
как
скопцы
бы ли
сидельца­
ми
У
р ус ских
менял.
Главных
евнухов
было
три :
Манучехр-хан,
урожден­
ный
Е ник ол опов,
Хосров-хан,
урожденный
Кайтама-
зян ц,
и
Ходжа-Мирза-Якуб,
урожденный
Маркарян.
Представление
об
эт их
евнухах
как
о
ж алких
и
да же
комических
лицах,
по до бных
евнухам
комедий
из
восточного
быта,
след у ет
сразу
же
откинуть.
Титул
мир зы
да ется
в
Персии
лицам,
владеющим
пером,
титул
хана
—
лицам
власти.
Предводители
тысячной
же нско й
армии
б ыли
лица­
ми
по
самому
положению
своему
м ог ущ ест венны ми.
Манучехр-хан,
бр ат
русского
полковника,
был
глав­
ным
шахским
евнухом.
Он
имел
пра во
докладывать
лично
шаху
о
чем
угодно.
И
он,
естественно,
часто
встречал
шаха.
Сам
Аббас-Мирза,
перл
шахова
моря,
искал
в
могущественном
евнухе,
но
евнух
отказал
ему
в
покровительстве.
Евнух
был
хранителем
всего
д ос тоя­
ния
шаха
—
жен
и
казн ы.
А
Ходжа-Мирза-Якуб
был
наиболее
опытным
б ух­
га лте ром
государства,
он,
иску шенн ый
в
двойной
бу х­
галтерии,
составлял
годовые
отчеты
шаху.
Он
первый
в
Пер сии
зам ен ил
старинные
пер сид ск ие
знаки,
зап у­
танные
и
доступные
только
метофам,
ин дий ским и
циф­
рами,
к оторы е
в
Евр опе
зов ут
арабскими.
И
мет офы
страны,
старые
грамотеи,
бы ли
его
врагами.
Манучехр-хан,
Хосров-хан
и
Ходжа-Мирза-Якуб
составили
особое
торговое
товарищество.
Они
устанавливали
цены
на
нужные
гар ему
товары
и
драгоценности,
закупали
их
и
перепродавали
женщи­
нам.
После
шаха
они
были
самыми
богатыми
лю д ьми.
Весть
о
приб ытии
доктора
Макниля
занимала
дочь-жену
шаха
и
самого
Фетх-Али:
мальчики
б ыли
опять
н езд оров ы.
285

Ве сть
о
прибытии
Вазир-Мухтара
их
мало
зани м ала:
это
бы ло
дело
Аббаса-Мирзы.
Но
од ин
из
евнухов,
узнав
о
том,
что
едет
Гр ибо едо в,
крепко
задумался.
Задумался
Ходжа-Мирза-Якуб.
8
Узкая
улица,
очень
похожая
на
у ездны й
русский
переулок,
отд е ляла
шах ски й
дворец
от
дом а
С амсо н-
ха на.
Самсон
проснулся
ра но,
как
всегда.
Он
поглядел
на
спящую
жен у,
с унул
босые
ноги
в
туфли,
надел
синие
форменные
штаны
и
накинул
хал ат.
Бесшумно,
чтоб
не
разбудить
жены.
Он
постоял
над
нею,
посмотрел
на
спутанные
чер ­
ные
волосы,
на
полуоткрытый
р от,
на
груди,
золотис­
тые
и
жи рн ые,
сунул
трубку
в
бездонный
карман
и
вышел
на
балкон.
Жена
его
была
халдейка.
Первую
жену,
армянку,
он
убил
за
неверность
и
построил
после
этого
из
собственных
средств
мечеть,
а
при
ней
сод ерж ал
шко лу.
Во
искупление
греха.
В торой
женой
его
бы ла
побочная
доч ь
грузинского
царевича
Александра.
Через
нее
сносился
Самсон
с
царевичем,
но
не
любил
ее.
Она
умерла.
Ти хо
шлепая
т уфлями ,
он
прошел
по
к орид ору.
Ноги
у
не го
бы ли
кавалерийские,
с
выемкой,
как
бу ква
О.
На
женской
половине,
хотя
еще
было
рано,
уже
стрекотали
дочки,
и
в
дверь
всунулась
женская
голова
с
черной
челкой
до
глаз.
Это
б ыла
любимая
дочка
Самсона,
от
первой
же ны,
армянки.
Тотчас
дочка
выскочила
в
к ори дор.
Узкий
архалук
с пол зал
у
нее
с
плеч
и
стягивал
их
назад ,
на
ру ках
бы ли
браслеты
с
бумажками.
(На
бумажках
бы ли
на пис аны
стихи
из
корана.)
Ше лк овые
шаровары,
широкие,
как
два
кринолина,
едва
держа­
лись
на
ее
узки х
бедрах,
и
живот
у
нее
был
голый.
Босыми
ногами,
окрашенными
в
темно-оранжевую
кр ас ку,
поч ти
черными,
она
юркнула
к
Самсону.
Дочка
б ыла
мо дница.
286

—
Застрекотала
стрекрза,
ходит
франтом,
сапоги
с
рантом,—
сказал
ей
Самсон
по-русски.—
Спи,
ра но
еще,—
сказал
он
ей
по -пер сидс ки
и
чмокнул
ее
в
лоб .
Черноглазая
дочка
д отян ула сь
до
Самсонова
лба ,
про ве ла
по
не му
рукою
и
юрк ну ла
на
сво ю
половину.
Каждое
ут ро
они
так
встречались.
Самсон
умылся
тепловатой
мутной
водой
у
хрус­
тального
умывальника
и
с
мо кры ми
волосами
вышел
посидеть
на
к рай
балкона.
Волосы
у
него
бы ли
д лин ные
с
прос е дью.
Длинные
волосы
—
зул ьфа
—
о дин
из
признаков
во ен ного
сосло­
вия,
Самсон
подстригал
их
в
ско бку,
как
раскольники.
С
балкона
был
ви ден
переулок
и
четырехугольная
вну т ренно сть
двора.
На
дв оре
росли
кипарисы
в
чехлах
из
пы ли,
подстри­
женные
чинары
и
сох
цветник.
Дед
в
белой
рубахе
ходил
по
двору
и
подметал
е го.
—
Яковличу,—
сказал
он
и
мотнул
головой.
Он
был
старый
раскольник,
бежавши й
еще
до
Самсо­
на
в
Персию.
Самсон
его
в зял
к
себе
дворником.
Хан
набил
трубку
и
закурил.
—
Много
будешь
работать,
дед,
скоро
помрешь,—
сказал
он
равнодушно.
—
А
я,
смотри,
те бя
пер ежив у, —
дед
был
сердит.
Самсон
ухмыльнулся
в
бор оду.
У
шахского
гарем-ханэ,
наискосок
через
переулок,
сидели
двое
бахадеран,
его
сол дат ы,
и
мирно
сп али.
Самсон
курил
и
смотрел
на
них .
В
эт от
ранний
час
солнце
еще
не
пе кло,
и
ча сов ые
спали
сладко.
Из
батальонных
казарм,
красного
и
длинного
одноэтажного
з дани я,
с
другой
стороны
дворца,
выш ел
офицер
в
высокой
остроконечной
шапке.
Он
приближал­
ся
к
Самсонову
дом у
и
к
часовым.
Походка
его
б ыла
мерная
и
быстрая.
Он
был
молод.
Самсон
окликнул
его
сверху:
—
Астафий
Василич!
С
дежурства?
Это
был
наиб-серхенг
Скрыплев,
не да вно
бежа вш ий
прапорщик.
Он
вытя нул ся
перед
ханом
и
отдал
честь.
—
А
ну-ко,
посмотри-ко,
это
твоей
роты
м олодц ы
так
ша ха
стерегут?
Скрыплев
по до шел
к
спящим
солдатам.
—
Встать,—
сказал
он
рез ко .—
Вы
ч то,
на
ча сах
или
с
бабами
спите?
Часовые
встали.
287

—
В
другой
раз
не
в
очер едь
на
дежурство,—
сказал
Скрыплев.
Часовой,
старый
солда т,
нахмурился.
Но
сон
клонил
ег о,
и
он
ничего
не
ответил.
Увидя
Са мсо на,
они
вытя нул ис ь.
Самсон
пальцем
подозвал
Скрыплева.
—
Гоже,—
сказал
он
тихо.—
Взб ирай ся- ка
ко
мн е.
Он
курил
и
см от рел
на
молодого
о фицер а.
—
Гоже,
да
не
очен ь ,—
сказал
о н,—
лю ди
на
землю
ушли,
а
этим
завидно.
Вот
и
нос
в
землю.
На
летнее
время
он
распускал
батальон.
У
батальо­
на
под
Тегераном
бы ла
земля.
Хо лосты е
оставались
в
городе.
—
Молодое
д ело,
Астафий
Василич.
Ты
не
тяни сь
с
людями.
Ты
выругай
так,
чтоб
их
ма ть
пр оняло,
а
потом
од но
слово
скажи.
Это
ле гче
людям .
—
Сл уш аю,
ваше
превосходительство.
Прапорщик
был
слегка
оби жен .
—
И
превосходительства
эти
забудь.
Точно,
что
я
превосходительство,
а
ты
подполковник.
Только
что
я
сартип-эввель,
а
ты,
вых о дит,
наиб-серхенг.
А
я
еще,
наприклад,
вахмистр,
а
ты
пра по рщ ик.
Тут
превосходи­
те льст ва
не
зам еч ает ся.
Молодые
как
справляются?
—
От личн о,
Самсон
Яковлич.
По лко вник
Ени к оло-
пов
ими
весьма
доволен.
Серхенг
Енико л опов
был
брат
евнуха,
Манучехр-ха-
на,
беглый
р у сский
поручик.
Молодые
б ыли
дети
дезер­
тиров.
Самсон
отдавал
их
учиться
в
армя нс кую
ш колу,
и
по
окончании
учения
им
предоставляли
на
выбор:
идти
в
батальон
или
учиться
ремеслу.
—
Харадж
ис пр а вный?
—
В полне
хорош.
—
Ну
и
хорошо.
—
Самсон
Яковлич,—
сказал
почтительно
наиб -сер ­
хенг,—
люди
беспокоятся.
—
Чего?—
сказал
Самсон
и
пыхнул
дымом.
—
Песельник
один
гов ори л
намедни,
что
ед ет
рус с кий
по сол
сюд а
и
якобы
приказ
у
не го
имеется
батальон
отсюда
вывести.
Як обы
такой
указ
вам
от
его
высочества
послан.
Самсон
курил.
—
А
ты
этого
песельника
ко
мне
доставь,—
сказал
он ,—
я
с
ним
поговорю.
Тебя
ж
попрошу
де ло
люд ям,
как
случится,
и
самому
толковать.
—
С луша ю.
288

—
Точно,
что
сюда
посол
ед ет.
Г осп один
Г рибое дов ,
старый
знакомый.
Это
верно.
И
указ
я
от
ша х- заде
получил .
И
вы ходи т,
что
песельник
был
прав.
—
Слушаю,—
сказал
Ск р ыплев
и
раскрыл
рот.
—
Только
та
ошибочка,
что
ука з
не
тот.
Я
фирман
от
Аббаса
пол учи л:
за
отли чи е,
как
я
был
у
н его
в
к ам панию
военным
советником,
он
дает
людям
наде­
лы
под
Теб ри зом,
на
выбор.
Там
земля
лучше.
Такой
указ.
А
об
в ыво де,
так
это
песельник
с
головы
н апел.
Скрыплев
улыбнулся.
По
ул ице
шны р яли
ме лочны е
торговцы,
п ро шли,
медленно
пританцовывая,
двое
купцов.
Ро та
сарбазов,
плохо
оде тых,
небрежной
поход кой
завернула
из-за
угла.
Мальчишки
св ист али
и
бегали.
—
Ты
сегодня
к
Алаяр-хану
будь.
О
джире
на по мни
от
меня.
Он
знает.
Задерживают
джиру.
Как
справишь­
ся,
о беда ть
прих од и.
Дочк и
спрашивают,
что
ходить
перестал.
И
прапорщик
в
ост рок оне чн ой
шапке
с
султаном
—
их
пугались
мальчишки
и
звали
ослиными
хвостами
—
в ытян улся
перед
ханским
хала том .
Самсон
выколотил
трубку
и
не мн ого
понурился.
Он
сказал
Скрыплеву
не
всю
правду.
Фирман
А бба са-М ир­
зы,
по лу че нный
им
вчера,
действительно
предоставлял
наделы
русским
бах адер ана м
в
А дер биджан е.
Но
в
выписке
из
сообщения
Абуль-Касим-хана
говорилось
о
том,
что
Вазир-Мухтар
имеет
тайное
предписание
вывести
всех
русских
и
самого
Са м сона
из
Персии.
Он
сидел
и
м олча л,
смотря
себе
на
ноги.
—
Наза р ка
дурак
выболтал.
Пов е сить
бы
его
за
язык
за
баби й.
Хараб.
«Хараб»
имеет
много
значений:
дурная
дорога ,
опус­
тевший
и
развалившийся
город,
глупый
или
больн ой
человек.
—
Хараб,—
пробормотал
Самсон
и
вд руг
вс пом нил
нос
и
рот
Гри боедов а .
И
очки.
Рот
был
тонкий,
сжатый.
Самсон
скривился
и
вполголоса
выругался.
Потом
он
с плюну л
и
не т ор опливо
пошел
в
андерун.
9
Ал аяр- х ан,
к
кот орому
Самсон
направил
Скрыплева,
имел
ти тул
Ассиф-оуд-Доулэта.
Титул
этот
заслуживает
внимания.
289
10-1358

Ассифом
он
назывался
более
потому,
что
так
звали
ми н истра
одного
из
ца рей
Израилевых,
по
официаль­
ной
догадке
кн язя
Меньшикова
(от 1826 года), сооб ­
щенн ой
им
Нессельроду,—
Соломона.
Один
из
пу теш еств енн ико в
двадцатых
годов
непра­
вильно
переводит
эт от
титул
та к : «государственный
Соломон».
Каковы
обязанности
«государственного Со ­
ломона»? Это
—
с толь
же
подозрительные
зв ания,
как
вице-канцлер,
просто
канцлер
и
мин ист р
без
портфеля.
Отсутствие
портф е ля
у
министра
—
признак,
всегда
производящий
зловещее
впечатление.
Все
лю ди
пристроены,
о дин
к
фи нансам ,
друг ой
еще
к
чему-нибудь,
и
т олько
у
одного
человека
пустые
рук и.
У
такого
государственного
Соломона
руки,
пожалуй,
не
только
пусты,
но
и
р азвя з аны.
Он
путается
и
в
финансы
и
во
вс е.
Он
может
разрешить
воп рос
о
джир е
—
к он ском
довольстве
—
к
большому,
может
быть,
неудовольствию
людей.
Алаяр-хан
был
первым
министром
Фетх-Али-шаха,
министром
без
портфеля.
Был
он
еще
и
садр-азамом
и,
сверх
того,
почему-то
подчинен
евнуху
Манучехр-хану.
Алаяр-хан
не
был
Каджаром.
Черные
остановившие­
ся
глаза
бы ли
у
не го
как
у
человека
задумавшегося.
Он
п рези рал
Фетх - Али -шах а
и
молча,
неохотно
ему
повиновался.
Он
думал
о
су дьба х
д инаст ии.
Он
не
забыл,
как
по
за ня тии
Тебриза
шах
велел
бить
его
по
пяткам,
желая
эт им
не
с то лько
наказать
его
и
не
столько
опозорить
—
наказание
от
шаха
д аже
по
пятам
вовсе
не
был о
п озорно, —
сколько
у казать ,
кто
в ино ват.
А
ве дь
это
он
стоял
за
занав ес ко й
в
п ал атке
Аббаса,
когда
тот
торговался
о
мирном
т р актате
с
кя фиро м
в
очках.
Алаяр-хап
стоял
за
занав еско й
и
слушал,
и
сл езы,
крупные,
как
гра д,
падали
на
бороду.
Он
ст оял
за
занавеской
и
теперь,
стоял
и
думал
за
з анавеско й
своего
андеруна.
Кто
виноват?
В
восточных
семьях,
когда
умирает
глава
семьи,
долго
обсуждают
эт от
вопрос:
кто
виноват?
И
вино ва­
тым
оказывается
либ о
врач,
л ибо
невестка,
не
вовремя
подавшая
питье,
тол ько
не
язв а
желудка,
от
которой
у мер
больн ой.
Персия
умирала
от
язвы.
Базары
ни ща ли,
да ни
увеличивались.
Толпы
нищих
б роди ли
по
Тегерану.
Ло ты
и
распутные
жен щины
так
в озрос ли
в
числе,
что
н очью
окраины
казались
оживленными.
Они
бродили
290

еще,
эти
толпы,
они
еще
не
задумались.
Но
Алаяр-хан
уже
задумался.
Виноваты
Каджары.
Алаяр-хан,
присоветовавший
в ойну
и
построивший
пос ле
эт ого
дворец,
не
виноват.
Виноват
Аббас-Мирза,
и
следует
его
свергнуть.
Ес­
ли
его
свергнут,
Алаяр-хан
в оз ьмет
сво й
старый
пер си-
янский
н ож.
Т рон
К адж аров
перейдет
к
персиянину.
Они
еще
бродили,
л оты
и
обнищавшие
кебабчи,
сапо жн ики,
бросившие
сво и
м оло тки,
плотники,
продав­
шие
свои
топорики.
Шах
их
не
видел.
Алаяр-хан
видел
их.
Они
был и
за д ум чивы.
Но
они
еще
не
думали:
—
Кто
виноват?
Виноват
Аббас-Мирза.
Алаяр-хан
жд ал
доктора
Маки
иля
и
того
длинного,
узкого
кя фи ра,
кот оры й
посмеялся
над
ним
во
время
п ере говоров .
Кяф ира
—
н ев ерн ого.
Он
был
невесел
да же
тогда,
когда
привели
к
нем у
двух
новых
пл ен ниц
в
его
гар ем-х ан э,
немку
и
армянку.
Он
пресытился.
Он
велел
своему
евнуху
хорош о
содер­
ж ать
их
и
забыл
о
ни х.

ГЛА ВА
С ЕДЬМА Я
1
Гри бое дов
въехал
в
город
Тебриз
7 октября.
Он
е хал
верхом.
Он
снял
очк и,
неприличные
при
сем
с луча е,
и
Тебриз
каз ался
ему
разноцветной
колышущейся
выветренной
гли н ой.
Тяжелый
караван
шел
за
ним.
Сто
ло ш адей,
и
мулов,
и
катеров
везли
за
ним
Н ину,
Мальцова,
Аделунга,
Сашку,
армян,
гр уз ин,
казаков,
кладь.
Он
ехал
так
п рямо,
как
будто
конь
его
по
близорукости
боялся
сбиться
с
пу ти.
Стреляли
французские
пистолеты,
трещали
фалько-
неты
сарбазов,
какая-то
желтая
персиянская
рвань
по
бокам
га лдел а,
и
ехал
навстречу
медленно,
на
пританцо­
вывающей
кобыле
че рнобородый ,
улыбающийся,
и зне­
женный
Аббас-Мирза
—
голубое
с
белым.
Что-то
шеве­
лилось
за
Аббасо м ,
за
свитой,
за
полками,
словно
шевелились
сер ые
п ала тки,—
шли
слоны.
Грохот
бара­
банов
вст реч ал
победителя,
ров ны й,
глухо й,
безостано­
во чный.
Вор ота
Тебриза
закрылись.
Б ыли
выметены
дорожки
у
анг ли йско й
миссии,
как
сени.
Жеребцы
храпели,
на ез жая
на
оборванцев.
Барабаны
б или.
2
С низу
слышался
смех
—
это
Нин а,
ле ди
Макдо­
н альд
и
юный
Борджис
из
анг лийск о й
миссии
играли
в
новую,
только
что
привезенную
и гру.
Круглый,
пол ­
ный
стук
шаров,
потом
шорох
платьев
и
смех.
К абине т
был
уб ран
хорошо
и
спокойно,
без
мамень­
киных
штучек,
не
голые
палаты
П аскеви ч а.
Он
был
с
кожаною
мебелью,
глубокими
английскими
креслами,
в
которых
мож но
курить,
но
нельзя
отчаиваться.
Пу ть
был
дальний,
месячный.
Путь
и
лихорадка.
И
лицо
Н ины.
292

Камни,
версты,
халаты
бы ли
п озад и.
Камень
у
Амамлы,
могила
Мон тр езор а,
русского
май ор а,
к оторы й
был
послан
Ци циа но вым
за
провиан­
том,
подвергся
н ападени ю
и,
видя ,
что
заряды
вы шли
у
него,
бросился
на
орудие ,
крепко
его
обнял
и
так
был
изрублен,
и
—
стал
Монтрезоровым
камнем.
Халаты,
сотни
халатов
х анс ких
у
Эр ива ни
—
всех
эт их
Мамед-ханов,
Амед-ханов,
Паша-ханов,
Джафар-
ханов,
ко торы х
с
этого
времени
Н ина
зо вет
вообще:
чапарханы.
И
ре чь
эриванского
плац-адъютанта: «Эри­
ва н ское
ханье
честь
им е ет...»
И
цветные
м анти и,
ар­
мянские
з олот ые
х ору гви
у
моста
через
Зангу,
встречав­
шие
ег о,
как
будто
он
был
корол ем
Болдуином
и
шел
на
Иерусалим.
И
обеды
из
тридцати
блюд,
и
депутации
от
курдов
в
п ес трых
чалмах,
в
шароварах-юбках,
с
древними
щит ами ,
похожими
на
д амск ие
соломенные
шляпы,
с
копьями,
на
к ото рых
волосатые
султаны
трепались,
как
головы
врагов.
Все
отступились.
Он
был
один
в
кабинете,
и
курил,
и
улыбался,
к огда
внизу
выделялся
Н инин
голос.
Он
ж дал
своего
гаремно­
го
час а
и
отдыхал,
курил.
Он
очень
постарел
за
болезнь.
Новое
государство
зате рял ос ь
в
п апках
Нессельрода,
к ви танц иях
Фи ни ка.
После
разговора
с
Бурцовым
он
более
не
думал
о
нем.
Песня.
Песня
в
нем
гу ляла,
болела,
н азрев ал а,
бродила
и
рассыпалась.
Это
не
о
новом
государстве
он
думал,
не
из-за
нег о
старался,
а
из- за
ста рой
рус с кой
песни
он
бился,
которая
сменит
неж ные
романсы
Сашки
и
альма-
нашников.
Теперь,
когда
он
постарел
и
м олодость
сняли
с
него,
как
те сное
платье,
он
это
понял.
Не
театр
военный
и
не
театр
Бол ьшо й,
не
министерство
иностранных
и
престранных
д ел,
не
жур на лы
лавошни-
ков
и
чиновников,
а
хо тел
он
построить
п рос тую,
прямо
рус скую ,
не
петербургскую,
древнюю
пес ню,
полунощ­
ное
слово
о
н овом
полку
И горев е.
И
пр о будет
он
зде сь
месяц
или
го д,
самое
большое,
у
эт их
чапарханов,
бу дет
честным
царским
чин овник о м,
слушаться
бу дет
Паскевича,
и
ему
дадут
награждение.
А
на
деньги
он
бу дет
жить
в
уе д ине нии,
в
Нинином
Цинондале.
Там
бу дет
его
тру д.
Людей
не
нужно
ем у.
К
чапарханам
он
бу дет
гроз ен ,
ког да
надо,
а
когда
надо,
и
милостив.
Так
ле гче
с
ними.
И
так
как
людей
он
зна ет
293

и
лю ди
тошны
ему
по
э той
прич ине,
удастся
ему
эта
бестолковая
музыка
—
бы ть
представителем
десяти
властей
у
двенадцати.
Ничего,
что
он
устал
и
не здоров
ещ е,
что
как
будто
он
взбирается
на
шестое
жилье
и
на
четвертом
заметил,
словно
остальные
два
подъема
и
лишние.
Голова
на
плечах,
Ни на
смеется
вниз у.
Он
курил
и
перелистывал
английские
журналы,
новенькие.
Перелистывал
и
прислушивался
к
стуку
ш аров
и
веселому
спору
внизу,
и
вдруг
перестал
прислушиваться.
Он
читал.
«Известный актер Эдмунд Кин снова вернулся
в
Лондон.
Пр ичи на
его
отъезда
—
то
обстоятельство,
что
он
был
освистан
лондонскою
п убл икою
в
Кобург­
ском
театре.
Сей
достопамятный
ск анда л
за вер шил ся
тем,
что
г.
Кин,
подойдя
к
рампе,
с
обычным
хладнокро­
вие м
своим
сказал
зр и телям : «Я играл во всех образо­
ванных
государствах,
где
тольк о
го вор ят
п о-анг лийск и,
но
никогда
еще
не
видел
ст оль
грубых
ско тов ,
как
вы» .
Грибоедов
согнулся
над
тонкой
книжкой
«Review».
«Вскоре после сего случая г .
Кин
распрощался
с
Анг ли ей
и
отправился
в
Америку.
Но,
будучи
от
природы
тщеславен,
г.
Кин
не
с тольк о
был
п ольще н
успехом
своим
как
ху до ж ника,
сколько
т ем,
что
одно
индейское
племя,
у
которого
прожил
он
некоторое
в ремя,
избрало
его
в
чи сло
вождей
своих.
Вот
что
сказывает
по
сему
поводу
друг
ег о,
ли цо
почтенное,
наш
изв естны й
журналист
Г.
Ф. : «Мне доложили,
что
ме ня
приглашает
к
себе
индейский
вождь
по
имени
Эл антена ида,
на
карточке
же,
оставленной
сим
вождем,
значилось
имя
Эдмунда
Ки па.
Я
отправился
в
гостини­
цу,
и
слуга
указал
мне
его
нумер.
Комната,
куд а
я
вошел,
б ыла
освещена
весьма
тускло,
и
лиш ь
в
противоположном
ее
конце
яр кая
лампа
освещала
подо­
бие
подмостков,
а
на
них
н екое
подобие
трона,
на
кое м
во с седал
вождь.
Я
приблизился
и
невольно
содрогнул­
ся...»
См еялс я
внизу
юн ый
Борджис,
и
к оротк о
засмея­
л ась
Нин а.
Гри бое дов
вздрогнул,
сме х
был
сли шком
ясный,
почти
грубый,
как
будто
см еял ись
в
комнате.
Он
зажал
с ебе
уши.
«...фигура,
которая
предстала
моим
гл азам .
На
плечах
у
странного
этого
человека
бы ла
накинута
медвежья
шкура.
Сапоги,
нечто
среднее
м ежду
штибле­
294

тами
и
сан дали ям и,
у ты каны
был и
иглами
дикобраза.
На
голове
орли н ые
перья,
сзади
ниспадала
черная
лошадиная
грива.
Золоченые
кольца
в
нос у
и
ушах.
За
широким
поясом
томагавк.
Ру ки
его,
украшенные
брас­
летами,
по
временам
протягивались
судорожно
вперед,
точно
желая
что-т о
схватить.
Он
спустился
с
трона
своего
и
стремительно
п одош ел
ко
мне.
Г лаза
е
о
дико
б лес тели.
—
Элантенаида!—
воскликнула
хр иплы м
голосом
фи гу ра ...»
—
Фигляр,
—
ска зал ,
пожимая
плечами,
Гри боедов
и
вд руг
нахмурился.
«По голосу тотчас же узнал я Эдмунда Кина.
Гуро­
ны
допустили
его
в
племя
сво е
и
избрали
вождем
под
им енем
С ына
Лесов,
каковой
титул
он
ныне
присоеди­
н яет
к
своему
имени.
Передают,
что
уже
в
Дрюрилене
утверждал
он,
будто
ник о гда
не
чувствовал
себя
столь
счастливым,
как
среди
гуронов ,
ког да
да ли
они
ему
титул
вождя».
Грибоедов
швырнул
книгу.
Этот
несчастный
актер,
освистанный,
который
при­
нужден
был
бе жать
из
А нглии,
как
он
сам
восемь
лет
назад
бежал
из
Петербурга,
зачем
не
о стал ся
он
у
гуронов,
зач ем
фиглярил
перед
этим
журналистом,
п озор ил
о бычаи
людей,
сре ди
к оторы х
жи л,
и
св ое
звание?
Или
любовь
к
театральному
тряпью
больше
всякой
другой ,
и
как
пьяницу
тяне т
усыпанный
опилк а ­
ми
пол
кабака,
так
и
у
актера
и
драматического
автора
в
известный
час
после
обе да
заноет
како й-т о
червь
в
груди
—
и
он
отовсюду
убежит
и
все х
покинет?
Он
поймал
се бя
на
мысли,
что
собирался
строить
сво й
театр
домашний,
в
Цинондалах,
и
усомнился:
кто
же
играть
будет?
Тогда
вдруг
понял,
что
трудно
ему
будет
жить
без
того,
чтоб
сво е
«Горе»
не
увидеть
на
петер­
бургском
те ат ре.
Он
придвинул
опять
книжку.
«По возвращении г .
Кин
не
имел
успеха
в
роли
Шейлока».
И
захлопнул
ее.
Журналисты,
св ол очь
ми ра
сего,
ж ивущ ие
за
сч ет
дымящихся
внутренностей.
Го сп один
Ф...
Нина
стояла
на
пороге.
И
он
протянул
к
ней
весело
рук и.
295

3
Кр ик
стоял
на
дворе.
П ять
гол ос ов
кричали
по-персиянски:
—
Нет .
Нет.
Нам
не
нужно
никаких
де нег,
мы
принесли
эту
козу
от
вели агд а,
и
пусть
Вазир-Мухтар
ест
ее
с
удовольствием.
Было
в сего
семь
часов.
Грибоедов
прислушался.
Жирный
голос
Рустам-бека
пок р ывал
персиянские
кр ики:
—
Я
д овол ьно
вам
д ал,
и
совершенно
довольно.
Рустам-бек
приходился
да ль ним
родственником
княг ине
Саломе
и
поэтому
заведовал
хозяйственной
частью.
Грибоедов
невольно
взг л янул
на
спящую
Н ину,
как
бы
ожидая
от
нее
отв ета .
Повторялось
эт о,
к
со жал ению ,
часто.
Каждый
день
от
Аббаса
приносили
то
плоды
из
его
с ада
в
тяжелых
корзинах,
то
ко зу , «собственноручно
убитую
его
выс о че ст во м», то конфеты на серебряном
блюде.
Гулям-пишхедметы,
как
и
по доб ает
камер-юнкерам,
стояли
с кро мно,
ожидали
прил ичной
мзды
за
труды
и
удивились
бы,
вероятно,
е сли
бы
узнали,
что
Вазир-
Мухтар
называет
эт о:
давать
на
водку.
Б ог,
если
уж
не
пом ина ть
кн яг ини
Саломе,
послал
Грибоедову
дв ух
людей,
с
к оторым и
он
не
з нал,
что
делать:
Рустам-бека
и
Дадаш-бека.
Ру с там-бе ка,
с
лихими
курчавыми
у сикам и,
он
назначил
по этом у
заведовать
хозяйством,
а
Дадаш-бек
так
и
болтался
без
дела.
Грибоедов
з вал
их
Ая ксам и.
Денег
б ыло
действительно
м ало
до
ужаса.
Ф иник
до
сих
пор
не
распорядился
высылкой.
Но
Ая ксы
вели
себя
в
эт их
случаях,
как
привыкли
вести
себя
в
Тиф лис е
с
татарами-продавцами.
—
Берите
св ою
к озу
и
убирайтесь
на
все
че тыре
стороны,—
ревел
на
дворе
Рустам-бек.
—
Это
коза ?
Это
кошка,—
помогал
ему
Дадаш-бек.
—
Нет .
Нет.
Нет.
Не
нужно
нам
денег.
Ешьте
на
здоровье,—
горланили
гулям-пишхедметы
и
не
трога­
лис ь
с
места.
Грибоедов
накинул
халат
и
шмыгнул
в
кабинет.
Там
он
сел
в
кресло
и
только
уже
потом
медленно
и
лениво
подошел
к
окну
и
окликнул
Аяксов.
—
Дава йте
каждый
раз
столько,
сколько
я
приказал.
296

—
Посмо три те
на
козу,
Александр
Сергеевич,—
ба г­
ровел
внизу,
подбоченясь,
Дадаш-бек,—
это
кошка.
Ве дь
это
не
от
в елиагд а.
Они
сами
приносят
всякую
дрянь
и
дерут
с
нас
втридорога.
Они
нас
обманывают.
—
Дадаш-бек,
это
не
ваше
дело.
Аякс
пожал
широкими
плечами,
а
кам ер -ю нкер ы,
по лучи в
на
водку,
уш ли
довольные.
Гри бое дов
знал ,
что
дня
через
два
это
снова
по вто­
рится.
Пор а
было
и дти
суд
судить,
а
к
дв енадцат и
он
должен
б ыть
у
Аббаса.
По
три
р аза
в
день
он
виделся
с
его
высочеством.
Напялив
мун ди р,
в
котором
было
ж арко
и
н еудобн о
по
утрам,
он
спустился
во
внутренний
дворик.
Там
уже
ждали
ег о.
К азаки
вытянулись
и
стали
на
караул.
Люди
примолкли.
Грибоедов
отыскивал
глазами
очере дн ого
родителя.
На
этот
раз
им
был
стар е нь кий
немец-колонист.
Вместе
с
Гр ибо едо вым
приехали
в
арбах,
в
старинных
кол ым а­
гах
и
т елег ах
эти
родйтели,
ар м яне,
немцы,
грузины,
у
кото рых
был и
взят ы
в
плен
или
пох ище ны
доч ери.
Родители
жи ли
в
караван-сараях,
шатались
по
база­
р ам,
пропадали
по
окрестностям,
выспрашивали,
в ыню­
х ива ли,
а
потом
я влялис ь
с
доказательствами,
что
доч ка
живет
у
сеида
Ма хме д- Али
или
у
сеида
Абдул-Ка-
си ма.
Грибоедов
в ызы вал
сеида,
и
се ид
являлся
с
невин­
ным
лицом.
В
пространной
речи
он
до казы ва л,
что
никакой
д очки
в
гареме
у
не го
нет
и
что
сосед
его,
пу сто й,
др ян ной
че лов ек,
наплел
на
него.
Пос ле
долго­
го
прения
с
родителями,
взглянув
попристальнее
в
очки
Вазир-Мухтара,
он
соглашался
привести
дочку,
«если только это она».
Начиналось
третье
действие
коме д ии
о
б луд ной
доч ке
—
дочка
я вляла сь.
Это
как
раз
и
происходило
теперь.
С
ви дом
скромным
и
ра внод у шным
стоял
се ид
в
меховой
шапке,
усатый
и
толстогубый.
Старенький
родитель
в
очках,
перевязанных
вере­
вочкой,
стоял,
заложив
руки
за
спину.
И
перед
ним
б ыла
дочка .
Дочка
большая,
как
идол,
величавая,
с
белобрысыми
кудерьками
по
височкам.
По
загорелому
лицу
густо
насели
светлые
веснуш к и.
297

Дво е
детей
тыкались
ей
в
тугие
колени
и
обтягива­
ли
шелк
на
рубенсовых
бе др ах.
Увешана
она
была
бусами,
в
у шах
висели
тя же лые
серьги,
а
па
руках
б лес тели
перстни,
толс ты е,
как
черви.
С таре ньки й
родитель
с мот рел
на
нее
помаргивая,
не
без
бо язни.
Рубашка
у
родителя
бы ла
но вен ьк ая,
чис­
т ая.
—
Сусанна,—
гов ори л
родитель
сла дк о,
как
гов оря т
толстой
кошке,
от
кот орой
можно
ж дать
неприятнос­
те й,—
Сусан на,
дитя
мо е.
Дочка
молчала.
Казаки
смотрели
на
нее
во
все
глаза.
Грибоедов
стал
творить
су д.
—
Признаете
ли
вы
господина
И ог анна
Шефера
родителем
своим?—
спросил
он
дочку
по-немецки.
—
Aber, um Gottes Willen, nein1, —
ответила
д очка
голосом
гр уд ным
и
гус т ым,
как
сливки.
1 Клянусь богом,
нет
(нем .).
2 Она уже забыла свою фамилию ( нем .) .
3 Ваше превосходительство (н ем. ).
4 Папаша (н е м.).
5 Черт побери! (нем .)
Родитель
заморгал
красноватыми
глазками.
—
Ваше
фамильное
имя?
—
Я
позабыла,—
от вет ила
дочка.
—
Sie hat schon den Familiennamen vergessen2 ,—
от­
метил
с
г оречь ю
род ите ль.
—
Сколько
лет
вы
замужем?
—
Шесть
лет
и
три
меся ца, —
ответила
дочк а
точно.
—
Вам
хорошо
ж и вется?
—
Благодаря
бога.
—
Не
при те снял
ли
вас
ваш
роди те ль?
—
Excellenz3,—
сказал
оскорбленный
родитель
и
прижал
руку
к
груди,—
она
жи ла
у
нас
как
кукла,
wie' n Püppchen.
—
Püppchen?—
спр осил а
до чка
и
оттолкнула
де­
тей.—
Püppchen?—
спросила
она
и
подалась
вперед.
Отступил
родитель.
—
Коров
доить?—
крич ала
д оч ка,—
пш ен ицу
жать?—
наступала
она
на
старика,—
сено
сгребать?
Су­
санна
—
туда,
С ус анна
—
сюда?
Вы
постыдились
бы,
Vater4, смотреть мне в глаза,
ес ли
б
вы
не
бы ли
такой
жестокий,
бессовестный
человек.
—
Erziehungskosten?—
отбояривался
то нким
г олос­
ком
родитель.—
Воспитание?
Кто
тебе
дал
воспитание?
Ск олько !
Сколько
оно
с т ои ло! Sakrement!5
298

—
Я
вас
вижу
в
первый
раз,—
сказала
дочка
ве лича ­
во,
и
грудь
у
нее
заходила.
—
Документы,—
совал
дрожащими
ручками
роди­
тель
грязн ые
клочки
в
руки
Гр ибо е д ову , — Excellenz,
вот
все
мои
до кум е нты,
и
извольте
усмотреть.
Гр ибоедо в
смотрел
с
не кот орым
удовольствием
на
дочку.
Излишен
был
вопрос,
не
дает
ли
она
показания
в
запуганном
состоянии.
Сеид
сам
сжался,
ко гда
ус лы­
шал
ее
голос.
—
Гос по дин
Шефер,—
сказал
он
род и телю
и
отвел
двумя
пальцами
родительские
клочки,—
на
основании
закона
вы
имеете
право
получить
доч ь
с вою
Сусанну
как
п охище нн ую.
Дочка
молча
по смот рела
на
родителя.
—
Vater,—
с каз ала
она,—
если
вы
возьмете
ме ня,
ес ли
вы
осмелитесь
на
это,
я
этими
руками
заду шу
вас
по
дороге.
Руки
у
нее
был и
действительно
с ильн ые.
—
Но ,—
закончил
Грибоедов,—
са ма
похищенная
должна
признать
своих
родственников.
Таков
закон,—
до бави л
он
с
удовольствием.
Клочки
т репет али,
как
бабочки,
в
родителевых
ру­
к ах.
Родитель
заморгал
ус иле нно.
Он
моргал
до
тех
пор,
по ка
сле зы
не
потекли
у
нег о
из
глаз.
Он
ст оял,
равнодушный,
м ален ьк ий,
без
всякого
выражения
на
красном
см орще н ном
ли чи ке,
моргал,
и
из
г лаз
падали
у
нег о
чужие
слезы.
Потом
он
вынул
обтрепанный
бумажник,
открыл
г ря зными
пальчиками
отделение
в
нем
и
бережно
засовал
туда
клочки.
Выпрямился
господин
Шефер,
заложил
левую
руч­
ку
за
спину.
Сделал
он
шаг
к
Грибоедову.
Низко
поклонился.
—
Excellenz,—
сказал
он
в ажно
и
медленно,—
честь
имею
откланяться.
Эту
женщину,—
он
ткнул
п а льчи­
ком
в
немку,—
ви жу
я,—
он
ткнул
с ебя
в
грудь,—
в
первый
ра з.
И
он
поднял
палец
строго.
А
потом
согнулся
и
засеменил
п рочь,
не
оглядываясь,
маленький
седень­
кий
нем ец,
в
новой
чистой
рубашке,
на
которой
не
хв ат ало
пуговиц.
Грибоедов
сделал
зн ак.
Сеид
и
немка
по шли
прочь
со
двора.
Немка
шла
медленно.
Дво е
мальчиков
це пля­
299

лись
за
ее
шир о кие
шальвары.
Каза ки
смотрели
ей
вслед.
Пойдет
старенький
немец
на
базар,
купит
о вса
для
катера
и
б удет
торговаться,
и
по
равнодушному
лицу
будут
т ечь
слезы,
потом
он
вынет
красный
бол ьшой
платок
из
к арман а,
высморкается,
за ку рит
аккуратно
во нючу ю
трубк у
и
затрусит
дни
и
ночи
по
дурным
дорогам.
И
дом а
он
сра зу
воз ьме т
т опо рик
наколоть
дров,
и
будет
их
колоть
каждый
день,
и
за
десять
лет
так
ниче го
и
не
скажет
об
этой
поездке
св оей
рых лой
старухе.
—
Отца
не
п ри зн ала,—
сказал
о дин
к азак
и
пов ел
г олов ой.
—
Богатая,—
зевнул
другой.
—
Обидно
немцу,
ей-богу,—
сказал
первый,—
тра­
тился,
ездил ,
а
она
—
во т,
во
внимание
не
бер ет.
—
Дав еча
Серопка-купец
тоже
порожняком
уехал.
Закон.
А
разве
баба
посмотрит
на
закон?
4
Три
раза
в
д ень
посылал
за
Гри бо едо вым
Аббас,
ощупывал
его
л ицо
со
все х
сторон
живыми
г лаз ами
и
наконец
в
разочаровании
—
вздыхал.
Аббас
умел
обманывать
и
обманывал
со
вкусом
и
смелостью.
Когда
обманутый
уход ил,
А ббас
не
улы­
бался,
а
складывал
руки
на
животе
и
д елал
вкусную
гримасу
сытого
человека.
Но
по
уходе
Грибоедова
Аббас
с
тоской
см от рел
на
портрет
Наполеона
и
в
разочаровании
—
вздыхал.
Д обро
бы
Вазир-Мухтар
был
сердит,
резок
или
настойчив.
Добро
бы
он
требовал
немедля,
сейчас
же,
уплаты
следуемых
куруров.
Тог да
А ббас
зн ал
бы,
что
делать,—
он
торговался
бы,
изворачивался
бы,
см еял ся
бы,
а
зат ем
вдруг,
как
кинжал
из-за
пазухи,
спокойно
достал
бы
такое
слово:
—
Его
величество
султан
Оттоманский
шлет
ко
мне
посла
и
предлагает
соединиться.
Он
умел
изворачиваться
в
беде.
Но
тут
беды
н икако й
не
было.
Вазир-Мухтар
был
ве жли в,
вел
себя
совершенно
естественно
и
ни
на
чем
не
настаивал.
Собственно,
он
даж е
и
гов ори л
о
курурах
(вернее,
отвечал
Абб асу ), даже настойчиво говорил.
Но
слу х
у
Аббаса
был
музыкальный:
настойчивости
настоя­
300

щей
не
бы ло,
она
была
понижена
на
ка ку ю-то
ш естна д­
цатую
топа.
Ж изнь
и
смерть
Ирана
бы ли
в
кармане
у
э того
человека
в
очках.
Он
тащил
из
кармана
платок
—
и
сморкался.
Людей
за гон ял
Аб бас,
посылая
за
Вазир-
Мухтаром,
цер ем ониал ы,
встречи
—
и
н и чего.
Ему
решительно
неоткуда
было
достать
куруры,
и
все
же
он
предпочел
бы,
чт об
Грибоедов
был
настойчи­
ве е.
Он
недоумевал:
где
здесь
западня,
ги блое
место?
Недоумения
хва т ило
на
н ед елю.
Все
еще
не
д ове ряя,
понима я ,
что
это
какая-то
кошачья
оттяжка,
Абба с,
одна ко,
повеселел.
Западни
же
не
б ыло
никакой:
Паск е­
вич
приказал
не
выводить
из
Хоя
русский
ко р пус,
а
это
б ыло
возможно
только
в
том
случае,
е сли
персияне
не
выплатят
куруров.
Вазир-Мухтар
хоть
и
добивался
уплаты
куруров,
но
не
мог
нас та ив ать
на
полн ой
уплате.
5
Полковник
Макдональд
был
оче нь
доволен,
что
его
же на
подружилась
с
молодой
русской.
—
Я
р ад,
дорогая,
что
на ше
захолустье
оживилось
и
что
вы
наконец
сво бодно
вздохнули.
Русская
ле ди
—
очень
забав ная
молодая
женщина.
Она
п очти
ребенок.
И
действительно,
они
гуля ли
вместе,
ездили
кат ать­
ся
и
даже
устроился
н еб ольшой
музыкальный
вечер:
ле ди
Макдональд
пела.
Заставили
играть
и
Грибое­
дова.
По лко вник
и
Грибоедов
сидели
в
кр есл ах
и
смотре­
ли
на
своих
ж ен,
окруженных
м олод еж ью.
Шершавый
город
вонял
трупами
собак
и
остовами
лошадей,
там
ругались,
с пор или,
голодали
и
пели.
Здесь
было
тихо
и
приятно
пахло:
старомодными
сухи­
ми
духами.
Полковник
спокойно
курил.
Лицо
его
б ыло
немного
уст алое.
И
Грибоедов
сказал
ем у:
—
Новый
роман,
кот оры й
вы
прислали
мне,
необы­
чайно
занимателен.
—
Не
правда
ли?
Я
и
сам
с
удовольствием
его
читал.
Этот
Купер
пойдет
далеко.
Я
знавал
одного
Купера
лет
двадцать
назад,
но
эт о,
вероятно,
д руго й.
Он
должен
бы ть
м олож е.
301

Новый
роман
был
«Прерии»
Купера.
Прерии
в
эт ом
романе
слов но
по м ещал ись
в
просторной
и
чистой
комнате,
и
все
опасности
бы ли
только
для
того,
чтобы
их
избегнуть
на
той
же
странице.
Старый
траппер,
ловец
д ичи,
был
гл а вным
ге роем .
Он
был
ко гда- то
охотником,
ис пыта л
много
неудач,
а
теперь
спокойно
жил
в
прериях
и
стал
лов цом
дичи,
спр авед ли вым,
хитрым
по
необходимости,
и
спасал
людей
св оей
на ции.
Нужно
было
хоть
немного
воображения,
чтобы
поскучать
месяц,
два
или
год
в
Персии.
Грибоедов
отчасти
воображал
себя
старым
траппе­
ром ,
ловцом
дичи.
Н ем ног осл овие
полковника,
его
се­
дые
усы
нравились
ему.
6
За
ужином
Гри бое дов
засмотрелся
на
лысый
сыр
и
вдруг
ткну л
в
не го
па льце м.
—
Вот
тебе
Фаддей.
—
Но
в едь
он
поэт,
ты
говорил.
«Ты»
она
говорила
еще
робко.
Он
вс е-та ки
был
ее
учитель
—
сн а чала
в
музыке,
а
потом
в
Овидиевой
науке.
—
Фаддей?
О
да,
да,
он
истинный
поэт.
Со
с ле зой.
Что
теперь
делает
Фаддей?
Но,
б оже
мой,
он
тоже
у жина ет.
И,
может
быть,
такой
же
сыр
стои т
у
него
на
столе.
О
чём
говорит
он
теперь,
никак
не
представишь,
но
толстые
губ ы
шлепают.
Катя,
может
бы ть,
танцует.
Он
придвинул
козье
молоко
и
отставил
его
с
отвращени­
ем.
Молоко
б ыло
сладкое,
персиянское.
Эх,
К атя,
Ка тя.
—
А
Пу шкин
п охож
на
св ои
портреты?
—
И
да,
и
не т.
—
Лучше
или
хуже?
Ну
как
ей
об ъясни ть ,
каков
Пушкин?
—
Он
очень
быстрый,
прыгает,
и
вдр уг
холоден
и
вежлив.
И
тогда
гов орит
комплименты
и
дерзости,
как
француз.
Вообще
он
человек
свет ский,
любит
блистать.
Может
быть,
добрый
человек.
Но
я
его
близко
не
знаю.
Н ина
оче нь
внимательно
слушает
о
Пушкине.
—
Пап а
переводил
его
стихи.
И
она
прочла
ему
грузинское
стихотворение,
кот о­
рое
оказалось
пушкинской
эл е гие й: «Мечты,
мечты,
где
ваша
сл адо ст ь...»
Он
эт ой
элегии
не
любил.
302

Он
знако м ил
ее
заочно
со
своими
знако м ым и.
Она
мало
знала
о
его
жиз ни.
Ей
оче нь
нравился
ташаххюс:
эр ив анс кие
ха ны,
ск ло няющ иеся
перед
Грибоедовым.
В
существенном
она
бы ла
еще
девочкой,
д аже
девчонкой.
Она
взби р ал ась
на
д иван,
поджимала
под
себя
ноги
и
не по движно
ра згля дыва ла
Грибоедова.
Ее
правый
глаз
н ачи нал
немного
кос и ть.
Сидение
конча­
лось
и зу м лением:
—
Как
это
все
случилось?
Где
я,
что
и
с
кем?
Тут
уж
она
протягивала
к
нему
руки:
—
Будем
век
жит ь,
не
умрем
ни когда .
Ей
шел
шестнадцатый
го д,
Грибоедов
был
вдв ое
старше.
О дин
день
у
нее
бы ло
одно
ли цо,
другой
—
др у­
гое.
Она
менялась
у
него
на
глазах,
росла
е ще.
Бо ль­
шая
темноглазая
девочка.
7
Полковник
Макдональд
то же
с
уд овол ьс т вием
про­
чел
ро ман
Купера
«Прерии».
Это
б ыла
наука
о
поведении.
Молодые
французы
и
какие -т о
лейтенанты
слоня­
л ись
в
это м
романе
как
неприкаянные,
в
кого-то
влюблялись,
путались
во
все
дела,
и
только
старый
траппер
неизменно
за
вс ех
и
за
вся
выкручивался.
Труд но
бы ло
извернуться
полковнику
Макдональду.
Он
видел:
все,
что
строилось
им
в
течение
двадцати
лет
пря мо лине йно й
службы,
вдали
от
зеле ны х
лужаек
его
Шотландии,—
проваливалось.
Неблагополучие,
вкус
ко­
торого
полковник
п озаб ыл
смолоду,—
вот
оно,
собствен­
ной
персоной.
Как
будто
учитель
погрозил
ему
пал ьц ем
в
ко лле д­
же
и
п огов орит
с
ним
после
уроков.
Накануне
на зн ачени я
на
важный
пост,
кот оры й
по
пра ву
ему
был
обе щан ,
д ела
сложились
так.
Он
сл ишко м
го рячо
оказал
анг лий ско е
вл ияние
во
время
п ере гов оров
русских;
следуя
давнишнему
опыту,
он
зна л,
что,
в меш авши сь
в
дела,
приобретает
вл ияние
на
обе
стор оны .
И
он
поручился
всем
св оим
состоянием
за
сто
ты сяч
туманов.
Правда,
тут
же
он
в зял
в
залог
у
Аббаса
его
303

золот о.
Но
Сен-Дж емс
послал
с вое
неодобрение,
и
аф ронт
налицо,
если
не ...
Если...
ес л и...
Полковник
часто
сидел,
курил
и
думал
об
этом. <
Если
персияне
выплатят
все
сполна
русским...
Но
тогда
сможет
ли
Персия
со ед инит ься
с
Ту р цией?
Она
о бнищае т
вконец,
и
да же
не
стоит
ей
платить
после
э того
двести
тысяч
т ум анов
в
год,
согласно
договору.
No doubt1.
И
тогда
прощай
влияние
английское,
долго
и
упо рн о,
как
растение,
привезенное
из -за
м оря,
насаждавшееся
им.
1 Без сомнения (ан гл .).
Либ о
русские
с окр атят
ко нтр иб уцию.
А
по
всему
видно,
что
именно
так
и
будет.
Но
т огда
—
трижды
—
прощай
влия н ие
английское.
Аббас-Мирза
гов орил
уже
ему,
весело
улыбаясь:
—
Мой
дорогой
друг,
я
не
могу
вас
больш е
слушать­
ся.
Я
раз
пос луш ал ся
—
и
что
же
вышло?
И
полковник
неспокоен.
Рука,
к оторую
он
тридцать
лет
подносит
к
сво им
тонким
усам,
с тала
непроизволь­
но
дрожать.
Спокойствие.
Будущее
неясно.
Но.
Но
нуж на
д ружба
с
русскими.
И
он
д ейств ит ельно
прекрасный
человек,
Гр ибо едов .
К
том у
же
он
молод.
Леди
Макдональд.
Супр уг а
Г рибое дов а.
Это
полез­
ная
близость.
И.
И
нужно
действовать
в
возможных
пределах,
так
ска зат ь
использовать
то,
что
д ано.
Он
не
охотник,
а
трап пе р.
При
этом.
Все
дел а
распутываются
обыкновенно,
а
не
только
у
Купера,
каким-нибудь
вов се
нео жид анны м
индейцем,
который
вырастает
из-под
земли
и
о
котором
раньше
даже
сам
автор
не
думал.
Кстати,
например,
пришла
телеграмма
из
Константинополя
о
поражении
П аскеви -
ча.
Правда
ли,
нет
ли,
но
это
н еп лохо.
И
полковник
Макдональд
п ров одит
вечера
напролет,
запершись
наглухо
в
кабин ет е
с
докт ором
Макнилем,
который
спокоен,
как
вс егда .
304

8
Макдональд
был
во
власти
Гри боедов а .
Грибоедову
был о
немного
ж аль
Макдональда.
И
англичане
стали
его
при казчи ками .
Он
настоял,
чт обы
майору
Гарту
Абба с
выда л
фи р­
ман
на
наложение
контрибуции
в
каком
угодно
адербид-
жан ск ом
округе
на
пятьдесят
тысяч
туманов.
Пу сть
накладывает.
Во
всяком
случае,
лучше
наложит,
чем
пер с иянин ,
и
возбудит
ту
же
ненависть,
что
рус ск ий
чино вник
на
его
месте.
Мальцов,
оказалось,
обладал
недурным
слогом.
Он
писал
деловые
бу м аги.
Хотя
слишком
хит ро
он
их
писал.
Мальц ов
полагал,
что
дипломатия
—
это
сплошь
тонкая
штука,
что
каждое
слово
должно
бы ть
закорюч­
кой.
Он
не
знал,
что
вся
с ила
дипломатии
—
это
после
ход ов
конем
пойти
прямым
и
размашистым
ходом,
через
всю
доску
фе рз ью.
И
все
же
он
был
дельный,
оче нь
дель ны й
чиновник.
А
докт ор
Ад ел унг
ус пев ал
и
еще
бол ее
того.
Его
уже
пр игл аси ли
в
гарем-ханэ
к
Аббасу ,
и
он
прописывал
горячительные
любимым
же нам
ег о.
Кроме
того,
он,
бесплатно
разумеется,
лечил
ко го
уго дн о,
и
б ол ьные
персияне,
большей
частью
в
лохмотьях,
часами
то лпи­
л ись
у
его
комнаты
в
нижнем
этаже.
Мехмендар,
приставленный
к
миссии,
Назар-Али­
хан
гов орил
учтиво
Гр иб оедов у:
—
Доктор
Аделунг
заставил
позабыть
дорогу
к
на­
шим
хак им -баш и,
а
дорога
к
анг ли йско й
миссии
начала
уже
зарастать.
Вечерами,
засу ну в
руки
в
ш иро кие
пл ебейские
штаны,
в ыдав авшие
немецкую
национальность,
бродил
док тор
Аделунг
по
улицам
Тебриза
бог
весть
для
каки х
еще
там
научных
наблюдений.
Дво е
феррашей
с
па л ками
ход или
перед
ним
и
кричали
на
встречных,
дор ога
расчищалась.
Так,
Бетховеном
каким-то,
бродил
доктор
Аделунг
по
Тебризу,
и
все
привыкли
к
не му,
как
б удто
он
век
жил
в
Тебризе.
Вечерами
Н ина
уходила
к
Макдональдам,
и
ее
сопровождал
Мальцов.
И
вд руг
Грибоедов
по луч ил
бумагу,
вернее
дв е,
кот орые
все
перевернули
вверх
дном.
Но
началось
с
Сашки.
305

9
Он
сох,
изм ени лся
в
лице ,
на
в оп росы
Грибоедова
он
не
отвечал.
У
нег о
начались
столкновения
с
Ниной.
Он
входил
молчаливо
и
грубо
в
ту
комнату,
где
сидела
Нина ,
и
н ачи нал
ме т елкой
отряхать
пыль.
Он
водил
метелкой,
заде ва л
что- ни буд ь,
стакан
или
ка ра­
фин
летел
на
пол,
и
Сашка
словно
добивался
этого,
кончал
уборку
и
н ачи нал
подметать
пол .
Он
переколо­
тил
изрядную
часть
по су ды.
Гри бое дов
сул ил
ему
че рта,
обещался
пройтись
по
его
спине,
но
Сашка
скалил
зу бы,
не
улыбаясь,
и
шел
вон .
Ни ну
он
ненавидел,
по-видимому,
медленно,
методи­
чески.
Он
наступал
на
но ги
старой
няне-грузинке
Дареджане,
которую
Нина
привезла
с
собой.
Он
вымел
щеткой
Нинину
фам иль ную
бр ошь
и
бро сил
ее
в
помойное
ведро.
Он
во все
отбился
от
рук ,
и
когда
Нина
ему
что-ни­
бу дь
приказывала,
шел
и
звал
ст арую
грузинку.
Сам
он
не
исполнял
ее
приказаний.
Он
гов ори л
ка закам ,
что
Александр
Сергеевич
в зял
же ну,
потому
что
по жал ел
молодой
возраст:
совсем
забросили
ихние
роди те ли.
—
Молоды,—
г овор ил
он
повару,—
не
знают
петер­
бургской
жизни.
Может,
привык не т.
Он
спал
без
просыпу
или
бродил
по
базарам.
Раз
его
привели
мертвецки
пья но го
д вое
каких -т о
персиян.
Сашка
пог иба л.
И
вдруг,
в
одн оча сье ,
исчез
Сашка.
Его
поймали
за
городом.
Он
шел
с
котомкой,
неведо­
мо
куда,
болтаясь
головой,
не
смо тря
под
ног и.
Когда
привели
его
к
Грибоедову,
Грибоедов
усмехнулся
горьк о.
—
Ты
что
ж,
Сашка,
—
ск азал
он
ему,—
в
тюрьм у
захотел?
—
Как
пожелаете,—
ответил
Сашка.
Они
пом олча л и.
Дел о
б ыло
в
кабинете,
Н ины
не
было.
—
Разве
я
тебя
притесняю?
—
ти хо
спросил
Грибое­
д ов.
Сашка
стоял
в
комнате
обломом,
каким-то
обломком
Мос квы ,
гриб оедов с кого
студентства.
—
Куда
ты
беж ал ?—
сп рос ил
Грибоедов.
Он
думал,
что
Сашка
собрался
бежать
в
Москву.
306

—
Го вори ли
мне,—
сказал
Са шка
с
ус или ем
и
гл у­
хо,—
что
за
Теб риз ом
русские
л юди
живут...
—
Ты
что
же, —
спросил
Грибоедов
и
п одн ялся,—
ты
что
ж,
к
беглецам,
к
св олочи
уход ил ?
Сашка
же вал
губ ам и.
—
Из-за
бар ыни ных
притеснениев,—
сказал
он
вдруг.
Грибоедов
с мот рел
на
Сашку,
кот орого
видел
п ят­
над цать
лет.
—
Ты
выдумываешь,—
сказал
он,
бе сп ом ощно
раз­
во дя
ру к ами,
и
вдруг
покраснел.—
Пошел
во н,
дурак,—
сказал
он
тихо.
И,
когда
Сашка
вышел,
он
приложил
рук у
ко
л бу.
Ночью,
проходя
зачем-то
м имо
Сашкиной
кам ор ки,
он
приложился
ухом
к
двери.
В
каморке
бы ло
темно,
черно,
но
ему
показалось,
что
Сашка
в ороча ет ся,
м ается ,
и
он
ус лыш ал
как
бы
глух ое
борм ота нь е:
—
Мамынька...
Поме рли
давн о.
Гр ибо едов
дол го
прислушивался.
Бумаги
ж,
по лу че нные
им,
бы ли
неприятного
свойства.
Паскевич
потерпел
неудачу
и
требовал
немед­
ля
уплаты
куруров
и
немедленного
же
вывода
корпуса
из
Х оя.
Может
быть,
он
даже
рад
был
неудаче,
так
как
теперь
мог
с
честью
присоединиться
к
мнению
Не сс ель­
рода.
Размеры
неудачи
б ыли
неоп ред ел енны
и
издали
казались
ве лик и.
Приходилось
ра зом
менять
ве сь
план
действий.
10
Аббас
был
задумчив,
А ббас
был
весел,
портрет
Н ико лая
висел
у
нег о
на
груди,
наряд
его
был
совсем
прост,
и
только
кинжал
за
поясом
играл
камнями.
Ложь
его
имела
все
достоинство
искренности
и
под
конец
оказывалась
правдой.
—
Н адо бно
много
времени,
чтобы
каждый
народ
образовать
для
вой н ы,—
гов ори л
он
Грибоедову
с
необыкновенным
достоинством.—
Мы
только
на чали ,
вы
также
имели
сво е
время
испытания,
пока
не
дошли
до
ныне ш ней
степени.
Только
в
Риме,
вероятно,
бы ли
такие
смугло-блед­
ные
лица
и
живые
н оз дри.
307

—
И
я
ничего
не
потерял
за
эту
войну,
если
приоб­
рел
ва ше
доверие.
Он
сид ел
не под вижно
—
ходить
по
комнате,
ра згов а­
ривая,—
обычай
европейцев
и
сум асшед ш их.
Но
паль­
цы
его
двигались,
глаза
та нц ева ли.
—
Я
рад ,
что
со
мной
гов ори те
вы,
сч астл ивый
человек.
Ваши
глаза
теперь
любят
счастье.
К
мо ему
огорчению,
до
сих
пор
я
не
знаю,
что
нравится
вашей
супруге.
Может
бы ть,
она
любит
шелк,
может
быть,
к он феты?
Так
трудно
разгадать
женские
вкусы.
А
я
не
хотел
бы,
чтобы
ваша
супруга
скучала.
Если
она
буд ет
ску ч ать
—
она
бу дет
бранить
меня.
Таковы
женщины.
—
Ваше
высочество,
мы
дов ольны
всем,
и
моя
жена
просит
пе р едать
вам
благодарность
за
ваши
за боты.
Н ужно
сейчас
что-нибудь
похвалить.
Но
что
именно?
П охвал ить
де тей
—
не прилично ,
это
сгл ази т
их,
а
о
женах
и
совсем
не
полагается
говори ть.
—
Плоды
из
сада
вашего
высочества
необыкновенно
ароматны.
—
Я
достал
это т
с орт
из
Франции,
но
сад
мой
сохнет.—
И
Аб бас
гов ори т
просто,
так
же
как
о
конфе­
тах :
—
И
страна
моя
с охне т.
Mon cher ami1, вы уже
достаточно
осмотрелись
кру гом,
вы
говорили
со
мною,
я
го вор ил
с
вами
—
с ло жите
с
меня
эти
два
курура,
parce que dans ma poche il n’y a qu’un sou, monsieur2.
1 Дорогой друг (фр . ).
2 Потому что у меня нет ни гроша в кармане (фр . ).
И
ведь
действительно,
сохнет
страна.
Грибоедов
сид ел
прямой
как
палка.
Го лос
его
был
сухой :
—
Ва ше
высочество,
разрешите
мне
быть
откровен­
н ым,
я
как
раз
собирался
вам
сказать:
уплатите
немед­
ленно
два
курура.
Ибо
дальнейшая
о ття жка
может
повести
к
не с час тью.
Пальцы
прекращают
сво й
пла вный
танец,
и
Аб бас
смотрит
с
недоумением:
наконец-то,
наконец-то
он
заговорил.
И
как
за гов ори л!
—
Да,
но
в едь
шеф,
в елик ий
шеф
мне
это
об ещ ал.
П аскеви ч
этого
вовсе
не
обещ а л.
—
Боюсь,
в аше
высочество,
что
я
все
же
бу ду
поставлен
в
не об ходим ос ть
потребовать
немедленной
уплаты.
Мы
ждали
дов ольн о,
ва ше
в ысоч ест во.
Я
вижу
сам
положение
вашего
округа.
Но
его
величество?
Аббас
иг рает
кинжалом.
308

—
Ах,—
пальцы
ползут
по
ал ма зам,
как
по
клав иа­
туре,
с
рукояти
до
кон ца,—
ах,
его
величество
ничего
не
хочет
слышать.
Я
оставлен
на
самого
себя.
И
на
вас.
—
Сл ушайт е ,—
говорит
он
и
вдруг
усп ока и вает ся,—
слушайте,
я
наш ел
средство.
Я
бу ду
в полне
откровен­
ным.
Я
поеду
к
императору,
моему
другу,
в
Петербург.
У
ме ня
столько
забот.
Я
хочу
о тдо хн уть.
В
вашем
отечестве
столько
прек р асног о.
Я
повидаю
великого
визиря
Нессельрода.
Правда
ли,
что
Деревня
царя
пр екр ас на?
Мне
гов ор или
об
этом.
Зай чики
бегают
по
коврам,
синие,
желтые,
зел ен ые
и
фиолетовые.
О жи вает
то
индийская
за вит ушка ,
то
персиянский
квадратик.
—
Я
хочу
н ако нец
изъясниться
с
императором,
как
ч ело век
с
чело век ом .
—
Я
п олаг аю,
и
импер ат ор
будет
сча стл ив
увидеть
ваше
высочество,
несмотря
на
неусыпные
вое нные
труды
св ои.
—
Именно
всл едст вие
и х,—
г ово рит
твердо
Аббас.—
Я
сказал
бы
дя де
св ое му,
императору:
пуст ь
в сп омнит
он
решительный
день
сво ей
дина ст ии.
У
м еня
теперь
решительный
день,
и
он
поймет
ме ня,
как
наследник
нас л едни ка.
Колесо
идет
вверх
и
вниз.
И
здес ь
нечему
радоваться.
Удача,
как
женщина,—
у
нее
з ак рыто
л ицо.
Ровная,
беспрерывная
улыбка
у
него
на
ли це,
з убы
бе лы,
а
кто
поймет
его
глаза?
—
Ваш е
высочество
намекает
на
слухи
о
якобы
свершившемся
поражении
генерала
П аскеви ча?
И
Грибоедов
смеется,
как
б удто
перед
ним
Фаддей.
Аббас
т оже
см еется .
Се йчас
он
скажет
чт о-ниб уд ь
о
п лода х,
о
женщинах,
о ...
—
Именно
на
это
я
и
намекаю,—
он
любуется
пере­
меною
в
ли це
Вазир-Мухтара.—
Де ло
в
том,
что
его
величество
султан
Оттоманский
шле т
ко
мне
посла
и
просит
присоединиться
про тиву
ва с.
Все
это
он
говорит
так
именно,
как
сказал
бы
о
п лода х,
о
шелке,
о
табаке.
—
Как
жаль,
что
я
не
видел
ваших
с то лиц,
д орогой
Грибоедов,—
ведь
их
у
вас
тоже
две,
как
и
у
нас ?
—
Ваше
высочество,
наших
столиц
ск оро
буде т
три.
-
Hein?
Аббас
не
понимает.
—
Стамбул.
Аббас
гов о рит
быстро:
309

—
Вы
в ел икая
сила.
Я
не
сомневаюсь
в
этом.
Я
предлагаю
императору
союз.
Его
величество
султан
не
исполняет
до гов оров.
Я
возьму
командование
на
с ебя.
Грибоедов
вздыхает:
—
Боюсь,
что
ваше
высочество
опоздали.
Баяз ет
в
наших
руках,
Муш
и
Ван
вскоре
падут.
Не
затрудни­
ли
бы
действия
вашего
высочества
операции
наши?
—
Зачем
мне
Ван, —
откидывается
на зад
А ббас, —
так
не
воюют,
дорогой
Гр ибо едо в.
Я
обойду
В ан,
я
пойд у
на
Багдад.
Кербелайский
ше йх
жде т
меня,
и,
если
я
появлюсь,
бун т
испепелит
оттоманов.
Пл ан
выработан.
«Я появлюсь»
—
он
сказал
это,
как
Ва ся
Каратыгин
на
Большом
театре.
Но
В ася
Ка ра ты­
гин
не
улыба е тся
при
этом.
Е сли
б
Аббас
был
серьезен
и
ноздри
его
раздувались,—
это
з нач ило
бы,
что
он
обманывает.
Но
он
у л ы бается,
следственно,
верит
в
себя,
след ст вен но,
не
лжет.
Грибоедов
низко,
медленно
скл о няет
голову
перед
улыбкой,
перед
легкомысленным,
нер ешит ель ным
и
внезапным
юношей
с
че рной
бородой.
Да,
он
из
того...
теста,
из
кот орого
испечен
был
Нап олео н
и...
Кар л
XII.
У
не го
есть
лишние
черт ы.
Он
еще
двинет
св ой
Ира н,
сво ю
старую
колымагу
на
гору
и
еще,
может
быть,
слетит
с
го ры.
И
п оэт ому
Гри боед ов
ск ло няет
голову
—
нел ьзя
любоваться
им,
нельзя
этого
показать.
Аббас
гов ор ит
на
прощанье,
как
будто
это
во все
не
он
го вор ил
«я появлюсь»:
—
Мой
почитаемый
брат
Гуссейн-Али-Мирза
пи шет
мне:
принять
дар ы
его
велич ест ва
султана,
ибо
страна
нищает.
А
что
я
могу
ответить
ему?
Я
в едь
то лько
человек.
Страна
моя
нищ ает .
Вы
простите
мне
два
к урур а.
До ждь
р азмыв ает
ули цы
Тебриза,
нищие ,
голые,
желтые.
Грибоедов
едет
домой,
и
ферраши
бьют
мокрыми
палками
по
мокрым
привычным
спинам
про х ожих.
И
А
д ела
пр иб ывали ,
д ела
куч ею
русских
пленных,
прош ени ями
армянских
семей,
кот оры е
стремились
перекочевать
в
Россию,
ал мазами
Аббасовых
же н,
слу­
хам и
о
пор аж ениях
Паске вич а,
туманами,
тысячами
туманов
ложи лис ь
на
стол.
Аббас
был
нищ,
Адербиджан
был
гол.
310

Его
мухессили
сдавали
все
податные
деньги
в
цита­
д ель
при
русской
миссии,
а
пе р сиянс ким
чиновникам
и
гарему
бы ла
задержана
выда ча
жа лова н ья.
Бы ли
срезаны
б р иллиан то вые
пуг овицы
у
люб и мых
жен
Аб бас а.
В
Хорасане
кипе ло
возмущение.
В
городе
Ие зде
и
округе
был
открытый
мятеж .
В
Лури ста не
боролись
друг
с
другом
Махмуд
и
Махмед-Таги,
двое
шах -зад е.
Там
резались.
Кер ман
восстал
против
шах -з аде
Хасана-Али-Мир-
зы,
губернатора.
Шефи-хан
командовал
мятежниками.
Сам
старый
Фетх-Али
выехал
в
Ферахан,
чтобы
собирать
деньги
и
войска
у
сыновей
—
губернаторов
тех
про винций,
котор ые
еще
по ка
не
восстали.
Гри боедо в
писал
донесение
за
донесением.
Он
писа л
их,
торопясь,
стиснув
зубы
и
с
выражением
решитель­
н ым.
Страна
разорена,
и
Аббас
и ст ощил
до
к онца
с вои
средства.
Позволить
ему
ех ать
в
Петербург?
Может
быть,
закл юч ить
союз
с
ним
против
турок ?
На мерен ия
его
чи сты,
ибо
положение
безвыходно.
Ответы
приходили
как
бы
с
т ого
света.
Финик
пи сал
ему,
что
кр айне
недоволен
его
действиями.
Пусть
Аббас
сидит
в
Тебризе,
куруров
не
прощать,
все
знают,
что
Персия
страна
богатая,
и
он
изумлен,
что
к уруры
идут
так
медленно,
к огда
они
нужны
и
Канкрину,
и
В олк онс кому.
Он
удивлен,
что
Грибоедов
не
едет
к
ша ху.
Нессельрод
писал,
что
крайне
недоволен
его
дейст­
виями .
Если
Персия
вступит
в
союз
с
Россией,
Ла-Фер-
р оне
и
ло рд
Велл ин гт он
пр е рвут
с
ним
отношения
и
европейское
ра вно ве сие
подвергнется
серьезной
у гро­
зе.
Пусть
он
достанет
эти...
куруры...
и
поскорее
выведет
войска
из
Хоя.
Паскевич
требовал,
чт обы
он
б еглец ов
вс ех
без
остатка
вывел,
не
то
ср ам
и
срам.
Компас
плясал
на
ру сс ком
корабле.
Как
в
1814 году,
ле бедь ,
щука
и
рак
дв ига ли
им,
но
лебедь
по дох
давно,
щука
был а
безграмотна,
рак
звался
вице-канцлером.
Однако
п одох ший
давно
лебе дь,
щу ка
и
рак
сходились
в
одном:
деньги
нужны.
Денег
у
Аббаса
не
было ,
де ло
бы ло
за
шахом.
Макдональд
предложил
отправить
доктора
Макни-
ля
в
Тегеран
настаивать
перед
ша хом
на
участии
его
в
платежах.
311

Грибоедов
подумал
и
согласился.
Это
бы ло
еще
нужнее
Макдональду,
чем
Грибоедову.
Грибоедову
казалось,
что
он
пише т
в
несуществую­
щее
пространство,
что
письма
его
не
д оходя т.
Он
сп равлялся
о
ни х.
Письма
доходили
исправно.
Ста ло
быт ь,
их
не
читал и .
1
Была
какая-то
ошибка
в
адресе,
вр яд
ли
существо­
вал
адр есат .
—
С винь и,
свиньи,—
бо рмота л
он.
Он
начинал
сомневаться
в
своих
о бязанн о стях .
Он
переставал
понимать
з ван ие:
полномочный
министр.
Персиянское
слово
Вазир-Мухтар
ка зало сь
ему
по­
нятне е.
12
—
Во-пе р вых ,
вы
скажете
ясно
шаху
о
же лан ии
кабинета
видеть
его
в
союзе
с
султаном.
-
Но...
—
Не
беря
на
себя
обязательств.
— ...Не
беря
на
себя
обязательств.
Но
намекнете,
что
таковые
возможны.
Затем
вы
поднесете
ему
приб ы в­
ший
сег од ня
хрусталь.
—
Разумеется.
—
Только
и з-за
хрус тал я
я
за де ржал
вас
до
з авт ра.
Это
имеет
сво е
значение.
Прошу
обставить
пышно
по дне сение.
Далее,
вы
сообщите,
что
в
скором
времени
вып ла та
туманов
н ами
прекращается
сполна.
М акни ль
щу рилс я.
Макдональд
был
бледнее
обыкно­
венного.
Он
трогал
па льце м
ус.
—
Не
опасно
ли
э то,
сэ р?
Я
полагаю,
что
именно
сейчас...
—
Я
прошу
вас
исполнить
приказание
буквально.
Именно
сейчас
это
не обх одимо .
Далее,
вы
в
настойчи­
вых
выражениях
от
име ни
русского
пос ла
п отре буе те
в ыпла ты
ста
ты сяч
туманов.
—
Он
ответит
мне
отказом,
с эр.
—
Я
надеюсь,
да же
грубым.
М акни ль
н ачи нал
понимать.
Он
улыбнулся.
—
Ваши
переговоры
с
шахом
б удут
продолжаться
возможно
долее.
Вы
поднесете
также
приношения
—
перстни,
зеркала
и
все,
что
там
есть
в
пяти
ящ ика х,
Манучехр-хану,
Алаяр-хану
и
Ходже-Якубу.
Вы
с
ними
переговорите.
Гов ор ил
ли
вам
Гри боед ов
о
русских
гренадерах?
312

—
Нет ,
с эр.
—
Оч ень
жаль.
Вы
увидите
Самсон-хана
и
по дн есе­
те
ему
подарки
для
его
д оче ри.
По
моим
с веде ниям,
доч ь
его
выход и т
заму ж.
—
Нужно
ли
с
ним
говорить,
сэр?
—
Нет.
Принц
осведомил
его
об
инструкциях
русского
правительства.
Возьмите
с
собой
также
чай,
пе р оч инные
но жи,
ножницы,
очк и
—
словом,
п ять
тю­
ков
из
прибывших.
Ма к ниль
м олча л.
Потом,
все
так
же
прищурившись,
он
сказал
медленно:
—
Гр ибо едов
сам
пое дет
то гда
в
Тегеран.
Макдональд
быстро
на
н его
поглядел.
—
Нет.
Он
предпочитает
действовать
издалека.
Пр инц
в
его
руках.
К
то му
же
у
не го
молодая
жена.
—
Нет ,
он
поедет,—
спокойно
сказал
Макниль.—
Я
его
знаю.
Макдональд
по ту шил
сигару
и
придавил
ее
двумя
пальцами
о
к рай
пепел ьн ицы .
Он
думал.
—
Может
быть,—
сказал
он ,—
может
быть,
вы
пра­
вы.
Но
тем
лучше.
Оттоманскому
послу
вы
п ер едад ите
о
том,
что
мы
решили
вчера.
Они
встали.
—
Прошу
вас
торопиться,—
сказал
Макдональд,—
и
как
можно
чаще
сноситься
со
мною.
Я
бу ду
отвечать
немедленно.
С
вами
е дут
двадцать
человек.
За
о кном
был
слышен
о с кли зающи йся
ко н ский
шаг:
его
жена,
мистер
Борджис,
Нина
Гри б оедов а
и
другие
возвращались
с
прогулки.
—
Вы
помните,
д окт ор,
что
сказал
кардинал
Ри­
шелье?
До ктор
не
помн ил
и
терпеть
не
мог
классических
изречений.
—
Он
сказал:
кто
укл он яе тся
от
игры,
тот
ее
проиг­
рывает.
Quod est probandum.
Приложите
все
старания.
Помните,
что
принц
всецело
под
в л иянием
русских.
Же лаю
вам
счастливого
пу ти.
13
Грибоедов
по луч ил
приглашение
от
Аббаса-Мирзы
на
монетный
двор.
П ожав
плечами
и
назвав
Аббаса
старым
плу то м,
Грибоедов
отправился
знако м ым
путем.
313

Ферраши
били
палками
зе вак
и
прохожих
по
спи­
на м,
и
он
их
не
останавливал.
Это
был
ташаххюс.
Он
посмотрел
на
ба шню
д ворца
и
на
баляханэ,
как
на
Красные
в оро та.
Только
наверху,
в
бал яхан э
вы став ­
ле ны
б ыли
старые
барабаны.
Сарбазы
стояли
на
часах
та к,
словно
это
б ыли
зе ваки,
а
не
солдаты.
Уверенно
вошел
он
в
боковую
дверь
и
вышел
на
продолговатый
д вор.
Зд есь
встретили
его
ка кие-т о
ча-
п арха ны
и
пове ли.
По
красной
кирпичной
дороге
п ро­
шел
он
сквозь
феррашную
на
д ругой ,
четырехугольный
дв ор.
И
опять
какие-то
чапарханы
присо ед инили сь
к
ни м.
Он
прошел,
окруженный
халатами,
пустой
диванханэ,
и
еще
два
чапархана
примкнули
к
ним.
Из
четырехугольного
двор а
повели
его
в
восьмиугольный.
Шли
по
сторонам
огромн ы е
рамы
с
р а зн оцве тными
стеклами.
Солн це
б ило
в
ни х,
и
они
ра з ноцве тно
вращались,
как
к алейд оск о пы.
И
еще
башня
и
совсем
маленький
дворик.
Вход
в
какую-то
каморку.
Это
был
монетный
двор
Аббаса .
Дверь
была
достаточной
в ысо ты,
но
Гр ибо едо в,
в хо­
дя,
нагнул
гол ову.
М оне тный
дв ор
в есь
помещался
в
одной
комнате.
Здесь
бы ло
полутемно,
по сле
солнца
и
калейдоскопа.
Полутемно
и
да же
прохладно
от
земляного
по ла.
Аббас
сидел
на
простом
деревянном
троне.
Он
м олча
указал
Грибоедову
сесть.
Лю ди
без
верхних
оде жд,
пол уголы е,
разводили
в
глубине
комнаты
огон ь
в
жаровнях.
Гр ибое дов
щурился;
он
не
понимал.
Аббас
сидел
прямо,
в
белом
халате,
и
лицо
его
был о
от
неверного
света
желтое.
Он
не
смотрел
па
Грибоедова
и
не
смотрел
на
чапарханов.
Он
см от рел
на
жа р овни
и
полуголых
людей.
Так
пытали
некогда
пе р сиянс кие
сатрапы
изменни­
ко в.
О гонь
разгорался.
Молчал
Аббас.
Молчали
ча па рхан ы,
Грибоедов.
Дрова
потрескивали,
дышали
запыхавшиеся
люди,
над
чем-то
копошившиеся
в
углу ,
пр исе вшие
на
корточки.
Огонь
ра зг орал ся.
Аббас
п ротян ул
худ ую
руку.
314

Тотчас
лю ди,
копошившиеся
в
углу,
привстали.
Они
клали
на
дл инны е
блюда
тя же лые,
ту скл ые,
опухшие
в ещи.
И
так,
припля с ывая
под
тяж есть ю,
они
встали
в
ряд
и
стали
подносить
бл юда
А ббас у.
Аббас
наклонился
вперед.
Он
пощупал
руками
первое
блю до
и
пальцем
ука зал
на
Грибоедова.
Грибоедов
поднялся
и
отступил
несколько.
Древней
работы
громадный
золотой
канделябр,
несо­
размерно
вздувшийся
в
серединной
части,
лежал
на
блюде,
как
плод,
свисал
тусклыми
кисточками,
пуз ы­
ри лся
крохотными
вин ог ради нками .
И
Грибоедов
не
посмел
прикоснуться
к
нему.
Так
про нос или
о дин
за
другим
эти
ка нд еляб ры,
и
од ни
был и
длинные,
толстые
сверху,
другие
опухшие
книзу,
третьи
—
вздутые
посредине.
Потом
по шли
ча­
ши,
со су ды.
И
все
были
с
мельчайшими
иголочными
надписями.
Их
несли
к
огню,
и
полуг олые
лю ди
ко поши ли сь,
перекладывали
их
и
ставили
в
огонь.
В
комнате
ст ало
светлее
от
золотых
струек,
завит­
ко в,
кулачков,
падав ших
в
огонь.
Аббас
сидел
и
не
смотрел
ни
на
Грибоедова,
ни
на
ч апар хано в.
Важный,
суровый,
че рно бороды й ,
с
тусклы­
ми
гл азами ,
он
смотрел
на
золото,
следил
за
ка ждым
сгу ст ком.
И
Грибоедов
вдруг
почувствовал,
что
А ббас
будет
рез атьс я
за
трон
с вой
с
братьями
страшно,
без
конца,
без
удержу.
Он
не
подумал
о
том,
что
он,
Грибоедов
Александр
Се ргее в ич,
хорон и т
империю
Каджаров.
Ни
тепло,
ни
хо л одно
не
бы ло
ему
от
этого.
И
о
Персии
он
не
поду м ал.
Но
ему
показалось,
что
он
всю
жизнь
сво ю
просидел
зало жн ико м
в
земляном
погребе,
и
рядом
сидел
чужой,
на
тысячу
верст
и
ты сячу
лет,
более
ч ужой,
чем
расплавленные
канд елябр ы ,
Аббас,
до
к оторого
нет
ему
никакого
де ла
и
которого
кто-то
все
же
связал,
спутал
в
не доб рый
час
с
ним.
Безобразное
одиночество
тог да
самым
жалостным
и
проклятым
образом,
как
жив ое
существо,
влезло
в
него.
—
Шесть де сят
тысяч
туманов,—
сказал
Аббас
по-французски,—
завтра
их
отвезут
в
вашу
миссию.
315

14
Мн ого
скрывается
в
палат­
ках
женщин,
прекрасных
под
чадрою.
Но
открой
чадру
—
и
ты
увидишь
мать
своей
матери.
С аади
Глина
была
ск оль зк ая,
как
л ед;
камины
не
грели.
Ни на
зябла,
ук утав ши сь
в
теплый
платок,
и
разговоры
неприметно
сокращались.
Она
была
беременна,
и
бере­
менность
ее
б ыла
тяжелая,
мучительная,
со
рвотами,
выворачивавшими
внутренности,
с
приступами,
с
зады­
х ань ями.
Когда
на чи нал ись
эти
зад ыхан ь я,
Гри боедо в
досадовал
и
пугался.
Потом
он
чувствовал
се бя
винова ­
т ым.
Он
был
внимателен
к
Нин е
и
ка к-то
почтительно
присматривался
к
ней.
Лицо
ее
стало
дурн ого
ц вета
и
изменилось.
Он
полу чил
письмо
от
маменьки,
Настасьи
Федоровны.
«Дорогой мой сын Александр.
Я
твое
письмо
получила,
только
почта
нынч е
плохо
доходит,
поздно
получила
и
поздн о
отв еч аю.
Радуюсь
как
мать
твоему
сч ас тью,
и
передай
мое
благословение
твоей
жене,
хот ь
запоздалое,
кот орую
я
по
твоему
письму
д ов ольно
ясно
себе
представила...
Ума
не
прило­
жу,
что
ты
скр ы тен
был
и
даж е
нужным
не
поч ел
родную
мать
в
намерения
посвятить.
Хоть
мать
ваша
бедна я
старуха,
а
вс е,
дорогой
сын,
она
следит
за
вашими
успехами
с
замирающим
сердцем,
и
е динст вен ­
ная
мечта
—
чтоб
в
его
сердце
для
нее
осталось
хоть
небольшое,
но
свободное
место.
На
большое
моей
пр е­
тензии
дав но
уже
нет.
Надеюсь,
что
здоров ье
с вое
ты
не
чрезмерно
переутомляешь
на
службе.
П обере ги
с ебя
хо ть
для
своего
lune de miel1.
Зная
характер
твой,
я
без
ума
от
бесп око йст ва .
Ты
горяч,
но
с коро
остываешь,
все
фаты-
морганы,
как
папенька
твой
гов ори л.
1 Медового месяца ( ф р.) .
Огорчила
меня
Ма рья
Алексеевна,
которая
все
еще
гневаться
из во лит
на
те бя
за
намек
т вой
в
водевиле
твоем:
всем
гов орит ,
будто
з амед лением
твоим
в
Петер ­
бурге
недовольны.
На
это
смотрят,
мол,
как
на
faux
316

pas1.
Остерегись,
дружок.
Ма ть
тебя
предупреждает.
Ну
да
бог
с
ней,
что
говорить,
слава
богу,
что
не
напеч ат ано
этого.
Я
и
то
говорю,
что
нету
этого
ничег о
в
водевиле,
да
не
верят.
И
вот
пл оды
те а тра льных
кулис,
ристалищ.
1 Ложный шаг ( ф р.).
2 Ах.
бо же
мо й,
как
это
романтично,
т вой
медовый
месяц
в
эт ой
жи вопи сн ой
стране!(фр.)
Александр,
именем
бога
и
отц а
твоего
прошу:
слу­
шайся
ты
И вана
Федоровича,
од ин
ведь
заступник,
и
то,
помнишь,
наговорил
Елизе,
что
ты
выве л
его
под
именем
Скалозубова,
и
я
т огда
нас илу
отписалась.
В
нем
бу ду щее
наше,
и
только
в
нем.
Папенька
в
старое
время
приязни
мен ял
да
пофыркивал,
да
так
се кун д-
майором
и
преставился.
Ты
же
как
че лов ек
рассуди­
тельный
и
его
помнишь,
и
дяденьку
Алексей
Федорови­
ча.
Выбор-то,
кажется,
нетруден:
голы
как
церковные
мыши.
Хо ть
и
не
жалуе ш ь,
зна ю,
дядю-то.
А
из
упрямства
из
одн ог о.
М ать- то
теб я,
мой
д ру жок,
знает.
Не
хочу
гов орить,
а
т олько
эти
театральные
позитуры,
друг
мой
Александр,
это
зелено
еще
и,
как
дяд е нька
гов орил,
горчи т.
А
сердцем-то
ты
понима е шь ,
что
жит ь
он
умел,
а
век
прожить,
поверь
старой
матери,
это
наук а.
Кувырк
да
кувырк,
как
дяден ь ка
говорил,
ан
глядь
и
вын ырн ул.
Теперь
же
ты
семейный
человек.
О
житье
стар у хин ом
что
писать.
Де нь
за
д ень
и
сутки
прочь,
одол ел и
ме ня
долги,
ну
да
справлюсь.
Тобой,
мой
с ын,
толь ко
и
жи ву,
те бя, mon cher, поджидаю
с
твоею
молодою
женою,
которую
жажду
увидеть
поскорей.
А х, mon Dieu, qu’elle est romantique, ta lune de miel
dans ce pays pittoresque!»2
Он
медленно
порвал
письмо
сверху
до низ у.
Из-за
нее
он
пое хал
сю да.
И
как
опа
знала
е го.
Никто
в
м ире
поэтому
не
имел
над
ним
такой
власти.
Ночью
он
не
сп ал.
Бил
нечленораздельный
дождь
в
разноцветные
с тек­
ла
и
на пом инал
о
то м,
че го
он
не
успел
сдела ть
за
день.
Нин а
спала.
Лицо
ее
было
ж е лтое,
как
лицо
княги­
ни
Саломе.
Он
был
без
оч ков
и
в друг
увидел
эт о.
Он
отвел
взгляд.
Денег
не
был о.
Фин ик
задержал,
подарки
для
шаха
за ст ряли
в
Астрахани,
Дадаш-бек
п окол отил
старика
317

на
базаре.
Дяденька
А л ексей
Федорович,
куруры,
кур уры.
Ему
стало
ясно:
это
война.
Ник то
не
понимал
этого.
Паскевич
воевал
с
турками,
но
война
шла
зд есь,
без
солдат,
без
пушек,
еще
бо лее
страшная.
И
он
один
ее
ведет,
главнокомандующий
и
заложник.
Поэтому,
н ес мотря
на
дела,
проклятое
время
тянется.
Может
быть,
оди н
С ашка
это
поч уя л.
Недоставало
чего-то
в
комнате.
Это
лишало
его
мужества,
у вер енност и.
Недоставало
какой-то
ве щи.
Он
водил
близорукими
гла за ми
по
комнате.
Было
холод но ,
Нинино
платье
желтело
комком.
В
комнате
недоставало
фортепьяна.
15
Так
началась
к ачка
на
н е большом
русском
корабле,
пл ав ающем
по
нище й
стране.
Капитан
бодр,
он
сидит
за
картами,
как
всегда.
Не
верьте
ему,
он
обесцвечен.
Он
не
желает
прислушивать­
ся
к
себе,
и
вот
это
вы
пр ин има ете
за
бодрость.
Раз
он
застал
се бя
за
ст р анным
зан ятие м
—
си дел
и
бормотал
нелепую
песенку:
Мальчик
с
пальчик,
Мальцов
с
п альцов .
И
обнаружил,
что
тер п еть
не
может
Мальцева,
почтительного,
старательного
и
д аже
дельного
челов ек а.
16
Это
бы ло
од но
из
тех
писем,
к оторы е
он
получал
как
бы
с
т ого
света.
Ничего
особливого
в
нем
не
было.
Но
од на
фраза,
в
нем
попавшаяся,
привела
его
в
такой
гнев,
что
он
задохнулся.
Даже
не
фраза,
а
с лово.
Нессельрод
пи сал
по-французски,
чтобы
по
отноше­
нию
к
великобританской
миссии
не
выш ло
никакой
zizanie1.
И
что
кур уры
медлят.
1 Раздора (фр . ).
Грибоедов
бор мота л:
318

—
Zizanie.
Он
вскочил
бледный,
зеленый.
—
Zizanie.
Он
одним
д вижением
с броси л
все
бумаги
на
пол.
Ма л ьцов
во шел
в
кабинет.
—
Что
вам
ну ж но?—
крикнул
Грибоедов.—
Я
с лу­
шаю
вас, —
ск азал
он,
увидев,
что
Ма льц ов
побледнел
и
смотрит
на
сброшенные
бумаги.
—
Александр
Се рге ев ич,
по лк овник
Макдональд
прислал
вам
пись мо ,
на
имя
ваше,
из
Тегерана.
Грибоедов
сломал
сургуч
и
бросил
искромсанный
конверт
на
пол.
«... Я
наг нал
его
величество
на
пути
его
в
Ферахан
и
со
всею
вежливостью
передал
слова
вашего
превосхо­
дительства,
но
его
величество
грубо
приказал
мне
сест ь
сн ова
на
лошадь
и
запр е тил
по казыв ать ся
на
глаза.
В
ожидании
инструкции
вашего
превосходительства...
Макниль».
Гр ибо едов
расхохотался.
—
Ну
и
садись,
садись
на
свою
лош адь.
М ал ьцов
см отре л
на
нег о
широко
раскрытыми
глазами.
—
Ив ан
Сергеевич,—
с казал
Грибоедов,
и
М альц ов
вытянулся
пер ед
ним,—
все
по дготов ит ь
к
отъезду.
Снестись
с
Аббасом,
пусть
дает
мехмендаря.
Сообщите
док тору.
Казаков
привести
в
походное
состояние.
Через
два
дня
мы
выступаем
в
Тейрань.
М ал ьцов
молчал.
—
Вы
слышите
мен я,
Иван
Сер ге ев ич?
—
Но,
Ал ексан др
Сер г ее вич,—
забормотал
Маль­
цов,—
вспомните
в аши
слова...
Под ар ки
ш аху
не
прибы­
ли...
Вы
со жал ели,
что
торопились
в
Тебриз.
Но
торо ­
питься
в
Тейрань...
—
Я
п рошу
вас
распорядиться
немедля.
И
никакой
zizanie, пожалуйста.
Исч ез
Мальцов.
Тейрань.
17
Когда
ночью
он
от к рыл,
что
он
полководец
без
солд ат,
главнокомандующий
без
фрон т а,
когда
рядом
с
ним,
тут
же
в
комнате,
заш евел и лся
этот
ни
с
чем
не
319

сообразный,
безлюдный
те атр
во енный,
он
стал
иск ать
глазами
друга
и
не
нашел
даже
фортепьяна.
Это
была
скука,
та,
что
в
молодости
двигала
его
пером,
бросала
его
от
ж енщи ны
к
женщине,
за ст авля ла
его
стравливать
людей
на
снежном
поле.
Он
отсиживался
здесь,
и
скука
бы ла
естественна.
Но
в
эту
проклятую
но чь
скука
б ыла
друг ая :
она
постарела.
Вот
лежала
рядо м
его
жен а;
он
любил
ее.
Но
скук а
подумала
за
нег о,
что
Цинондалы
бу дут
ш иро кой
постелью,
кашлем,
зе вото й,
сно м,
а
он
сам
—
дя день кой
Ал е ксей
Федоровичем
в
отставке
или
помещиком
гру­
зинским,
чихирь
будет
тянуть.
Скука
б ыла
везде.
Государства
строились
и
уставля­
лись,
как
комнаты,
чт обы
заполнить
скуку.
Войны
возник а ли
из-з а
нее
и
театральные
представления.
Лю­
ди
дрались
на
дуэлях,
сводничали
и
клеветали,
все
из-за
нее,
из -за
ску ки.
Счета
за
харчи
и
списк и
армянских
семейств
ряби­
ли
в
глазах,
когда
он
са ди лся
за
стол.
Когда
он
смотрел
в
живые
глаза
Аббаса
и
тус кл ые
гл аза
полковника
Макдональда,
не
было
вр агов .
Были
недурные
люди,
с
кот орым и
он
столкнулся
в
пус т ыне,
как
старый
траппер.
А
он
русский
ч ино вник
по
не обхо­
димости,
сосланный
сюд а
и
отсиживающийся
от
холода
и
снега,
а
также
некоторых
служебных
неприятностей
у
нетопленного
персиянского
кам и на.
Итак,
что
ему
Гекуба?
Трижды
несчастная
Гекуба
пер сиянс ка я
и
международная
Гекуба
Нессельродова? «Пожалуйс­
та »,—
как
го вор ил
генер ал
С ип ягин.
Месяц,
два
—
и
он
вернется
в
Тифлис.
В
Петербург
не
вернется,
а
от
Москвы
отложился.
Теперь
же
де ло
ид ет
о
Тейрани.
Тейрань
—
он
вс по мнил
какую-то
улицу,
угол
ули­
цы,
и
продавца
плодов,
сидящего
на
углу,
м ече ть,
бело-розовую,
как
тел о,
дремучие
башни,
г рязн ых
ни­
щ их;
подумал
об
Алаяр-хане;
о
шахе ,
который
может
уме ре ть
в
одночасье,
и
тогда
начнется.
Он
был
спокоен,
и
лоб
его
был
в
поту.
Тейрань
—
вот
его
последний
страх.
А
он
нико гд а
не
бегал
от
опасности.
Раз
кат ал ся
он
по
окраине
тифлисской,
и
вдруг
пу ли
за жуж жали
у
са мого
лица:
кто-то
выстрелил
за
откосом.
Он
испугался,
поворотил
коня,
стиснул
шпо ­
ры
и
понесся
по
дор оге;
никого
кругом
не
было .
Потом
он
п озабы л
об
этом,
никто
этого
не
видел.
Как-то
320

ве чером ,
сидя
в
собрании
и
разговаривая
с
кем-то,
вдру г
вспомнил:
выстрел,
сво й
страх,
ос е чку.
Не
сказав
ни
слова
собеседнику,
сорвался
с
м еста,
пошел
на
конюшню,
велел
седлать
жер е бца
и
медленно
поехал
по
том у
самому
обрыву.
Целую
не делю
он
ездил
ночами
по
этому
немирному
месту,
медленно,
методически,
и
в
клуб е
говорили:
рисуется,
Якубовича
лавры
спать
не
дают .
Выстрелов
больше
не
было,
и
он
сожалел.
Время
оседлать
жеребца.
Тейрань
его
ждала,
последний
страх.
Стыдно
том у,
кто
ушел,
не
совершив
своего
дела,
когда
уда рил и
в
барабан
к
отъезду,
и
он
не
навьючил
св оей
клади.
Он
приложил
руку
ко
лбу
и
пригладил
в олос ы.
Ему
стало
прия тно
от
собственной
ласки.
Н оги
его
ныли,
как
у
человека,
ко то рый
ид ет
не
туда,
куда
хочет,
а
в
про т ивопо ло жную
сторо ну.
18
Перед
самы м
отъездом
он
по лу чил
из
Тифлиса
известие,
что
генерал
Сипяг ин
скончался
скоропостиж­
но,
не
дождавшись
пр и езда
генерала
Пас ке вича .
Он
выехал
на
п арад
в
бур ную
ос еннюю
п огоду
слишком
легко
оде тый ,
сра зу
же
почувствовал
се бя
дурно,
слег,
велел
никого
не
допускать
и
в
сутки
умер.
Перед
смертью
был
сп окое н,
рас поряд ил ся
насчет
своих
похо­
рон
и,
умирая,
см от рел
на
свои
орде на ,
которые
велел
по ложит ь
на
постельный
столик.
Генерал
П аскеви ч
пор уч ил
разборку
бумаг
покойно­
го
Завилейскому.
Гов орят,
найдены
большие
беспо­
рядки.
Тогд а
же
скоропостижно
скончался
фабрикант
гос­
п один
К аст ел лас.
Бумаги
его
опечатаны.
Опе ку ном
над
вдо вою
назначен
доктор
Ма рти нен го.
Грибоедов
не мн ого
п оду мал
над
листком.
Потом
усмехнулся.
Ничего
не
изменилось.
«Хотите верьте,
хотите
не т...
Россия-с...»
Вот
тебе
и
Россия-с.
Вот
тебе
и...
Бая рд.
Он
махнул
рукой.
Он
расп оряд ил ся
перевезти
Нинины
вещ и
к
Макдо­
нальдам.
Немыслимо
оставаться
ей
одной
в
пустынной
миссии.
Макдональды
очен ь
любезны
и
отвели
ей
лучшую
пол ов ину,
у
них
тепло.
Нянь ка
Дареджана
хлопотала,
ворчала.
321
11-1358

Дом
сразу
же
опустел,
и
голоса
стали
в
нем
разда­
ваться
гулче
—
д ом,
как
музыкальный
инструмент,
от­
метил
пр ед стоя щий
отъезд.
Когда
он
прощался
с
Ниной
в
уже
чужой,
захватан­
ной
сапогами
комнате,
она
ничего
не
с каз ала
ему ,
пр ижал ась
и
заплакала.
Он
опустил
глаза,
зако л еба лся.
Опа
в едь
бы ла
оч ень
покорна
и
так
легко
обо
всем
говорила;
его
иноземное
с часть е.
Он
крепко
ее
обнял.
Все-таки
он
очень
лю бил
ее.
Он
подумал,
что
не легк о
ему
будет
без
не е.
И
снова
у лицы,
музыка
барабанов,
проводы,
Назар-
Ал и- хан
на
пляшущей
лошади,
пестрый
кар ав ан
его
людей,
тюки,
кат еры ,
конские
коп ы та,
бь ю щие,
как
молотки,
в
сухую
м ер злую
землю.
Только
с нег
хло п ья­
ми,
очесьями
п адал
и
быстро
таял .
Кучка
верховых
казаков,
восемь
пар,
мотались
на
седлах;
человек
тридцать
прислуги
возились
еще
у
повозок;
армяне,
грузины,
тифлисские
немцы,
которы е
присо ед инили сь
к
каравану,
выглядывали
из
мокрых
крытых
телег.
Свита
Назар-Али-хана
стояла
поодаль.
Бо гат ые
че пр аки
был и
подмочены
и
грубы,
как
войлок
бродячего
цирка,
а
персиянская
тол па
др о жала
от
холода
и
любопытства.
—
Вазир-Мухтар,—
то лк нул
старик
персиянин
дру­
гого.
—
Сахтыр,
—
ответил
тот
и
тряхнул
г оло вой
горько.
У
нег о
был о
пе пе льное
ли цо
и
красная
борода.
Гр иб оедов
услышал
это
и
тотчас
за был.
* Когда тебризские ворота чернели уже за ними
и
караван
стал
т ем,
чем
и
был
па
само м
деле,—
ниско ль ­
ко
не
с иль ною
и
да же
жалкою
гор сть ю
ко нн ых,
н еп ово­
ротливым
маленьким
обозом
катеров,
медленно
и
покор­
но
бредущими
живот ным и,
равнодушными
людьми,—
Грибоедов
р ассея нно
сп рос ил
у
доктора
Аделунга:
—
Что
такое
сахтыр?
Доктор
достал
из
кармана
небольшой
словарик,
лис тну л
его
и
чуть
не
свалился
с
седла.
Потом
наконец
нашел .
—
Cœur dur, жестокое сердце, —
прочел
он,—
мо­
жет
быть,
есть
и
другое
значение,
но
это
из да ние
уже
старое.
Грибоедов
не
слушал
ег о.
Он
думал:
не
повернуть
ли
н азад?

ГЛА ВА
ВОСЬМАЯ
1
Самсон-хан
выд авал
дочку
замуж
за
наиб -сер х енг а
Скрыплева.
Хо ть
он
и
был
исламского
закона,
хоть
любимая
дочка
мало
отличалась
от
других
ханских
дочек,
но
все
же
у
нег о
бы ла
в
до ме
некоторая
свобода,
в
противность
пер си янс ким
обычаям.
Обед,
например,
был
об щий,
и,
если
к
Самсону
приходили
его
под чине нные,
дочки
не
вскакивали
и
не
уда лялис ь
тот час
же
в
андерун,
а
только
закрывали
ли цо
чадрами.
Есть
был о
неудобно,
а
чад ры
скоро
спо лза ли
с
лиц.
Его
никто
не
осуждал,
он
был
на
особом
положении.
Прапорщик
Скрыплев
скучал
без
ж енщи н.
Самсон
часто
зв ал
его
к
обеду,
и
так
случилось,
что
прапорщик,
раз
оставшись
с
ним
наедине,
вдру г
за икну лся ,
вдох­
нул
воздух
и
по том
уже
сразу,
с
в оен ной
храбростью
сказал:
—
Ваше
превосходительство,
разрешите
у
вас
поп ро­
сить
ру ки
любезнейшей
Зейнабы.
Самсон
усмехнулся,
потом
тронул
пальцами
бороду
и
оглядел
прапорщика.
Прапорщик,
несмотря
на
загар,
был
белобрысый,
и
Самсон
со гл асился .
—
Только
я
т ебе
ск ажу
так:
зде сь
баб
много,
здеш­
ний
о бычай
срамной.
Тут
тебе
и
агда,
тут
те бе
и
сига.
«Агда» — б ыло
звани е
постоянной
же ны , «сига»
—
временной
жены,
по
контракту
«отдававшей страсть
свою
на
служение
такого-то
за
сумму
такую-то
на
с рок
такой-то».
Контракт
по-персиянски
—
сига,
и
законт­
рактованных
жен
зв али
поэтому
сига.
—
Я,
кон ечно,
сам,—
сказал
Самсон,—
здешнего
за­
к ону,
но
я
для
дочк и
своей
ни
на
агдов,
ни
на
сигов
не
согласен.
Оказалось:
прапорщику
не
ну жно
было
ни
агдов,
ни
сигов.
Это
было
ему
непривычно.
323
п*

—
Теперь
де ло
такое.
Не
хочу,
чт об
дочка
моя
жи ла
нужно.
Я
приданое
ей
с пра влю.
Прапорщик
встрепенулся
и
пробормотал:
—
Верьте,
Самсон
Яко вл еви ч,
что
я
во все
и
в
мыс лях
не...
—
Л адн о,—
махнул
рукой
Самсон
и
вдр уг
согнулся,
подумал
несколько.
Невесело
он
поглядел
на
прапорщика
и
да же
слиш­
ком
откровенно.
Потом,
так
подумав,
по ж евав
крепки­
ми
губами,
он
усмехнулся:
—
А
как
у
тебя
дос та точно й
квартеры
нет,
так
я
дом
св ой
надвое
разгорожу
—
живите
в
друг ой
поло вин е.
Вот
и
ладно.
И
хорошо.
Самсону
не
хот елос ь,
видим о,
отпускать
от
себя
черноокую
модницу.
—
Я
тест ь
ле гк ий,—
ска зал
он,—
живит е ,
как
хоти­
те.
Не
бойся,
мешаться
не
стану,
Астафий
Василич.
А
помру,
тв ой
дом
будет.
Только
ты
ск ажи
мне,
ты
православного
зако ну ,
а
доч ка
моя
—
исламского.
Вен-
чать-то
как
же?
Прапорщик,
оказалось,
вовсе
об
этом
не
думал.
—
Ничего,—
ска зал
Сам со н,—
мы
вас
сперва
по-ис­
л амскому
окрутим,
а
потом
по-пра в ос лав ному
обернем.
Ладно,
это
можно.
Это
ничего.
Самсон-хан
пошел
к
Алаяр-хану
приглашать
его
на
маджлес-ширини.
Подали
за втра к,
конфеты,
шербет,
кальяны.
Алаяр-хан
был
неприятно
сладок.
Бы ли
счеты
меж ­
ду
ними.
Поч ем
знать,
предстояли,
мож ет
быть,
бол ь­
шие
дела.
Самсон-хан
с
его
б агад еранам и
был
все
же
караульщиком
Каджаров.
Поэтому
—
они
был и
пр ия­
тели.
—
Самсон-хан,
или
тебе
не
нравится
этот
ну н-и-ш и-
рин?
Увы.
Он,
ка жет ся,
д ейств ит ельно
не дост ато чно
сл адо к.
А
маскати?
Может
быт ь,
они
неприятно
пахнут?
—
Све т
совета,—
сказал
ему
Самсон-хан,—
про с ти­
те
меня:
я
не
привык
к
сладостям,
а
к
том у
же
д ома
я
недав но
поел.
Алаяр-хан
мотал
черн ой
бородой.
—
Обмакни,
лев
битвы,
по
крайней
ме ре
палец
в
со ль,—
сказал
он
медленно
и
важно,—
и
ты
до ка­
ж ешь
мне
тем ,
что
люби шь
меня.
Самсон
погрузил
заскорузлый
па лец
в
золотую
солонку
и
облизнул.
—
Теперь
я
убедился,
что
ты
любишь
меня.
324

И
Самсон
пригласил
прия те ля
на
маджлес-ширини,
первый
день
свадьбы.
Он
побывал
также
у
евнухов.
Хосров-хан,
черноволосый,
бе збород ый ,
пох о жий
на
молодую
женщину,
жи л,
как
и
его
товарищи,
при
дв ор це.
Пушистые
ковры,
как
трава,
приминались
под
нога­
ми,
зол отые
сосуды
стояли
на
маленьких
столиках,
и
хорасанские
тк ани
по
стенам
развешаны
был и
та к,
что
разноцветные
стекла
казались
той
же
тканью,
только
св етя щейся.
У
хана
был
женский
голос,
женские
белые
руки
в
перстнях.
Подведенными,
томными
гл аза ми
он
смот­
рел
на
крепкую
бороду
Самсона.
Он
был
оскоплен
в
раннем
детстве,
и
мужская
па мять
еле
в
нем
бродила;
он
был
бо льшой
любитель
лошадей.
Он
любил
объезжать
их,
покупал
для
них
лучшие
сбруи,
серебряные.
Кон юшн и
его
б ыли
не
хуже
шахских.
И
с
Самсоном
у
эт ой
ам азо нки
б ыли
разгово­
ры
о
лошадях,
о
ста тях ,
мастях,
о
сбруях.
Случалось
им
менять
лоша д ей.
Услышав
о
свадьбе,
Хосров-хан
улыбнулся
и
со
вс ем
изяществом
поздравил.
Он
непременно
придет.
Зейнаб,
говорят,
звезда
всех
девушек.
Манучехр-хан,
полный,
гладколицый
с тар ик,
при­
нял
Самсона
величаво.
Б рат
его
был
в
по дч инен ии
у
Самсона,
но
старик
тер пе ть
не
мог
свадеб,
потому
что
был
ск уп
до
не вер о ятия.
В
его
покоях
стояли
тяжелые
сундуки,
крытые
мехами,
но
покои
пахли
пустотой,
старческой
затхлостью,
смешанной
с
запах ом
сухих
померанцев.
А
Ходжа-Мирза-Якуб,
как
в с егда,
спокойно
и
без
выражения
приветствовал
С амсо на.
Гладкий,
как
доска,
с
черными
мохнатыми
бровями,
с
су хим
ртом,
с
нежной
кожей,
он
всегда
так
встречал
л юдей.
И
мысл и
его
были
не изве ст ны.
2
Первый
де нь
был
маджлес-ширини.
С идел и,
заложив
правую
ногу
на
левую,
на
коврах
у
Самсона,
пе рсия не
в
боль ши х
чал мах
и
цв ет ных
носках
—
джурабах.
Какой-то
мулла,
прият ель
Самсо­
325

но в,
проч ел
брачную
кебелэ,
а
прапорщик
отвечал,
как
на учил
его
Самсон:
—
Бэли.
(Согласен.)
До лго
пи ли
шерб ет
из
огром н ых
золотых
ми соч ек,
ели
пу шеки
и
протягивали
ру ки
за
кальянами,
которые
уг ольк ами
раскуривали
слуги.
Уходили
гуськом,
перед
лестницей
с пор или,
уступа­
ли
др уг
другу
доро гу,
и
никто
ни
за
что
не
соглашался
вы йти
п е рвым.
Сл уги
в низу
тащили
за
каждым
по
огромному
мешку
пе шке шей.
И
в торой
д ень
—
в ели
невесту
в
баню.
С тре ляла
из
ру жей
тол па
перед
банным
входом,
и
кто-то
кр ичал ,
что
д арит
невесте
десять
ты сяч
тума­
нов,
и
сотни
гол ос ов
тотчас
же
закричали,
что
отдают
их
плясунам.
Факелы
чадили.
Зейнаб
в
белой
чадре,
окруженная
шестью
женщинами
в
синих
шелковых
чадрах,
вышла
из
ба ни.
Самсон-хан
ждал
ее
у
ворот.
Он
в зял
ее
за
пле чи
и
толкнул
легонько:
—
Иди
в
сад,
к оторы й
дари тся
те бе.
Он
был
сле гка
пьян,
в
богатом
х алат е.
На
дворе
принесли
и
бро си ли
к
ногам
Зейнаб
св яза нн ого
то лсто го
б арана
с
позолоченными
рогами.
Баран
пыхтел
и
блеял,
бока
его
ходи ли.
Мальчишки
кр ичал и
за
воротами,
чадили
факелы,
сотни
гл аз
об ле пили,
как
жи вые
уголья,
з абор.
Самсон
отошел
несколько.
—
Ты
ноги
рас пута й-ка
маленько,—
приказал
он
кому-то
по -р усск и.
Бар ана
поставили
на
ноги,
он
дрожал.
Самсон
вытащил
кривую
саблю.
Стиснув
зубы
и
вынеся
вбок
саблю,
Самсон
сделал
два
коротких
шага
к
барану.
Он
ударил
его
длинным,
свистящим
дв ижением
между
ро г,
и
тотчас
мальчишки
заг ал дел и,
заорали
на
заборе:
он
рассек
поп олам
барана.
Кро вь
забила
на
бел ую
ча дру
З ейн аб,
в
кров и
были
сапоги
и
штаны
Самсона,
кровь
начала
растекаться
маленькими
ручейками
в
стороны.
—
Багадеранам
по
рублю
жертвую
и
по
две
чарки,—
сказал
Самсон,
пошатываясь,
и
посмотрел
му тно
кру­
го м.
326

—
Мешок
давай
сюда,
Астафий
Вас илич, —
и
он
стал
выним а ть
из
мешка
медные
деньги
и
бросать
их
за
двор,
в
ч ужие
глаза,
что
светились
на
за боре.
И
двор
опу ст ел,
слышно
было,
как
за
забо ро м
дерутся
из-за
денег
и
пыхтят,
собирая
их.
—
А
теперь
в
дом
по йдем .
Дома
началось
д ругое.
Маленький
старый
священник
из
русской
часовни,
которую
Самсон
по стр оил
для
прав ослав ных ,
священ­
ник,
которого
еще
тр ид цать
лет
назад
расстригли
в
Р осс ии,
певучим
гол ос ом
прочел
о
р абе
божием
Евстафии
и
рабе
божией
Зейнабе
(он так и сказал:
Зейнаба)
и,
окая,
произнес:
—
Поздравляю
с
бракосочетанием
законным
и
здравствовать
желаю
многие
лета.
И
уш ел
так
же
незаметно,
как
пришел,
с
потайного
хода.
Пришли
наиб ы
и
наиб-серхенги:
Борщов,
Наумов,
Осипов,
Ениколопов
и
еще
много
других
русских
наибо в,
и
Самсон
сказал
им:
—
Ну,
нынче
праздник
у
меня,
не
обе с судьт е.
Крепкая
кизлярка,
б езо
всяких
пушсков,
стояла
на
столе,
и
н аибы
пили,
и
пил
Самсон.
—
Скучно
мне
несколько,—
ск азал
он,
к огда
на­
пился.
Глаза
у
него
потемнели,
гу ба
отвисла.
—
Ух,
и
скучно
мне ,
Астафий,—
сказал
Самсон
и
за п ла кал.—
Ней
теперь
до
утра,
к
жен е
потом
ужо
пойдешь.
Ма ль чи шник
твой.
Пели
наиб ы.
У
Борщова
был
т онк ий,
чу вст вит ель ный
голос.
Он
уб ил
на
родине
дв ух
че лове к.
Маленький,
верткий,
щер ба тый
от
ос пы,
он
сидел,
при ло жив
к
груд и
правую
руку
и
зак ати в
гл аза.
Как
не
пав а- свет
по
двору
ходит,
Не
па вли ны
с изы
перья
ро няют,
Т яжко
лежати
сизу
пе ру
во
долине,
Трудно
жи ти
на
свете
сиротине...
—
Вот
Борщов
поет,—
сказа л
что-то
такое
Самсон,
шаря
руками,—
вот
по ет
как
Борщ ов .
Ай,
что
сказана
мне
царска
служба,
Показана
широкая
доро жка
Ко
славном у
городу
Пет е рбург у...
327

—
Что
Борщов
поет,—
жаловался
Самсон,—
эх,
что
он
такое
поет?
Я
эту
п есню
от
нег о
всегда
слышу.
Не
хочу
я
эту
песню,
наибы.
Другую
запели:
Она
писаря
п сковск ог о
р уга ла,
Ух,
ругала
да
весьма
по но сила...
Поедем,
душа
Аша,
по гуля ти,
Ашенька,
мамашенька,
гуляти.
—
Деда
зови!—
кричал
Самсон.—
Дед а
зови
со
дв о­
ра,
пусть
ругается,
дед -о т,
ругательство
его
интересное.
Притащили
деда-дворника.
Он
поклонился
истово
хозяину
и
гостям.
—
Як овли чу
с
праздником.
—
Пей,
дед.
—
Я
из
мирской
пос уды
не
пью,
я
из
ра бск ой.
—
Неси
с вою
раб с кую.
—
Вот
те
новая
посудина,
нс
поганая,
пей.
Дед
вып ил
до
дна
и
не
поморщился.
Поклонясь,
собрался
уходить.
—
Ты
куд а?—
спросил
Самсон.—
Не
пущу,
ты
мне
песню,
дед ,
спой,—
и
м игнул
Наумову.
—
Гор е
тебе,
город
Вавилон,—
ска зал
дед
ядовито,—
со
наложницы.
—
Ты
сто й,
к аки
наложницы?
—
Кимвал
бр яцаю щи й,—
сказал
дед
и
икнул
ма­
лен ько .
—
Не т,
ты
гов ори:
каки-таки
наложницы?—
гово­
рил
Самсон.
—
И
отверже
бога
праведного
и
кр уг
тельца
зл атого
скакаше,
окаянные.
И
плясаше,—
бормотал
дед
в
бороду.
—
Ты
выпе й,
дед,
голос
прочистишь.
Дед
пил,
не
отказывался.
—
Дедушко,
не
умеют
плясать
наибы
мои.
Как
это
казач ка
п ляш ут,
никто
даже
не
понимает.
Дед
был
пьян.
Кроме
то го,
что
он
был
раскольник,
он
еще
был
и
горький
пьяница.
—
Я
могу,
ты
не
смейся,
что
я
старый.
Дед
прошелся:
—
Ех,
тедрит,
тедрит,
тедрит...
—
Ска ка ше,—
ск азал
Самсон,—
пл яс аше.
Вот
тебе
и
скакаше...
Он
встал
с
места.
—
Ех,
тедрит,
те д рит,
тедрит...
328

Дед
приседал
на
одном
месте,
а
ему
казалось,
что
он
ходит
по
в сей
комнате.
—
Стой,
де д,—
сказал
Самсон,—
за
тв ое
скаканье
тебя
нужно
сказнить.
Он
пхну л
легонько
его
в
стену,
и
дед
стал
столбиком.
—
Сейчас,
сейчас
те бя
ка зни ть
будем,—
го вор ил
Сам сон
спокойно.
—
Ну
держись,
Вавилоне.
Самсон
вытащил
пистолет.
Ск рыпле в
схватил
его
за
халат.
—
Ты
что?—
спросил
Самсон.—
Ты
кто
такой?
Он
был
кр асен,
глаза
его
б ыли
полузакрыты.
Скрыплев,
пьяный,
борм от ал:
—
Осмеливаюсь
указать
вашему
превосходительст­
ву. ..
Самсон
уже
не
помнил
о
нем.
Он
выстрелил.
Дымок
р ас се ялся.
Дед
с толб иком
стоял
у
стены.
Над
само й
его
головой
че рн ела
дыра.
—
Скучн о
мне,
наибы,—
сказал
Самсон,—
уходите
теперь.
Де да
к
че ртов ой
матери
тащите.
3
Мерцание
наступает
в
теле.
Губы
молч ат ,
те ло
о дно
говорит,
в
нем
ид ет
гул,
который,
верно,
все
слышат,
но
притворяются,
что
не
замечают.
Это
бывает
ночью?
Нет,
это
бывает
любовью.
Мысл и
пропадают,
остаются
хитрые,
веселые
са­
мозванцы.
Человек
отвечает
впопад,
шутит,
работает,
но,
собственно
гов оря,
отвечает,
работает
и
шутит
за
нег о
тот
человек,
к отор ый
назывался
его
именем,
а
новый
че лов ек
молчит,
и
мысли
его
гуляют
на
свободе.
Хозяин
ушел.
Это
бывает
в
двадцать
лет
и
неоднократ­
но
описывалось.
Длительность
такой
л юбви
—
год
и
два,
но
не
более.
Описывалась
та кже
любов ь
мужа
и
любовь
с тари ка,
из
которых
первая
похожа
на
ярость,
на
желание
человека
во йти
в
запертые
двери.
Ему
д ела
нет
до
того,
сме ют ся
ли
над
ним
прохожие
или
нет
и
много
ли
лю дей
п рошло
уже
до
пе го
в
эти
двери.
Он
ломится
в
двери.
Любовь
стар ика ,
по
описаниям,
похо­
жа
на
желание
притулиться
поудобнее
к
сп инке
стула,
пос ид еть
в
тепле,
умыться
теплой
водой
и
поесть
сл адк их
ягод.
И
непонятна
любовь
евнуха.
329

4
Дав ать
замок,
золот ые
ключи,
Золот ые
ключи,
ч тоб
не
спать
в
ночи,
Нарекать
им
им ена,
Н адеват ь
им
ст рем ена,
З олот ые
удила.
Скопческая
песня
В
1804 году во время осады крепости Эривани
конный
отряд
грузин-добровольцев
поссорился
с
кня­
зем
Цициановым
и
решил
возвратиться
на
родину.
К
отряду
пристало
много
а рмян ских
купцов
и
случай­
ных
люде й.
Караван
про ходил
мимо
монастыря
Э ч миад-
зин а.
В
это
вр емя
проживал
в
монастыре
юноша
Якуб
Маркарян.
Ему
бы ло
восемнадать
лет,
и
он
отличался
упо рно ю
любовью
к
на уке.
Родители
его
были
бе дные
люди.
Он
был
уроженец
Эривани
и
изучал
в
родном
св оем
городе
древнеармянский
язык,
но
для
усовер­
шенствования
в
нем
отправился,
р асстав ши сь
со
свои­
ми
родителями,
в
монастырскую
школу.
Когда
караван
п роходи л
м имо
монастыря,
Якуб,
не
сказав
ничего
своему
учи те лю,
ни
то вар ищам ,
тайком
вышел
из
монастыря
и
присоединился
к
отряду.
За
спиной
у
н его
была
небольшая
котомка
с
книга­
ми.
Он
не
захватил
даже
сухарей
на
д орогу.
Когда
один
купец
спросил
у
него,
куда
и
зачем
он
направляется,
он
отвечал,
что
в
Тифлис
недавно
п риех ал
знаменитый
ученый,
Серопе
Патканян,
и
что
он
идет
учиться
к
нему.
И
купец
уделил
н ем ного
хле ба
и
с ыру
из
своего
запаса.
Якуб
был
выс о кий
и
угр юмы й
мальчик.
Так
прошло
два
дня.
Когда
караван
п роходи л
м имо
Бабокацора,
на
него
внезапно,
с
военным
криком,
на пал
какой-то
пе р­
си дский
отряд.
Завязалась
битва,
и
грузинский
отряд
с
частью
а рмян
был
перебит.
Остальных
взяли
в
плен
и
под
сильным
кон в оем
отвели
в
Тебриз,
дурно
кормя
и
гоня
по
дороге ,
как
стадо
баранов.
Там,
в
Тебризе,
Якуба
и
еще
несколько
молодых
арм ян
оскопили.
После
этого
ег о,
как
наиболее
уче н ого,
отос лали
в
Тег ера н,
в
гарем
Фетх-Али-шаха.
Там
он
два
го да
изучал
п ер сид ский
и
ар абск ий
язык и
под
руков од ст вом
ст аро го
евнуха
и
преуспел
во
вс ех
нау ках .
Так
Якуб
Ма рка рян
ст ал
ходжой.
К огда
же
он
п ере нял
от
приез­
330

же го
уче ного
искусство
дв ойн ой
бухгалтерии,
он
полу­
чил
титул
мирзы
и
сделался
известным
шаху.
Шах
трижды
пос ыл ал
его
в
Хорасан
п рове рять
отчеты
губернатора
и
дваж ды
в
Шираз.
Он
стал
казна чеем
ша ха.
Он
посылал
деньги
сво им
родителям.
И
когда
бедные
эриванские
родители
получали
их,
они
каждый
раз
в ос кл ица ли: «Благодарение богу» .
5
Конь
подкованный.
Язык,
скопцов
Но ги
в
колодки,
на
морду
мешок,
и
вот
туг ие
яблоки
ды м ятся
кровью
на
снегу.
Потом
мешок
снимают,
и
из
сумасшедших
ко нских
гла з
падают
слезы
на
сн ег.
Пар
ид ет
из
ноздрей,
пар
стои т
над
бока м и.
Бока
ходят.
Таково
реме сло
коновала.
И
к онь
становится
туч ен
и
по ко ен,
он
тащ ит
тяжес­
ти
и
больше
не
ржет .
Изре дка
т ольк о,
чуя
самку,
он
поводит
носом
и
тотчас
к лонит
покорно
голов у.
У
лоша де й
п амять
коротка.
Но
долгая
память
у
чел ов ече ск ого
тела,
стр аш ны
пу стот ы
в
теле
человека.
И
ес ть
е внухи
тучные,
как
кони,
как
старухи,
есть
евнухи
худые
и
пр ямые .
Хос ров - хан
заполнял
п ус тоту
—
амазонскими
игра­
ми
и
роскошью.
Манучехр-хан
—
властью,
деньгами,
сундуками.
Л
у
Ходжи-Якуба
была
библиотека,
он
занимался
наукою
яростно,
как
любовью.
По
целым
дн ям
сидел
он
над
книгами.
Но
по
ночам
он
не
спал.
Сухими
глазами
он
смотрел
в
гладкий
п отолок .
П усто­
та
лежала
рядом
с
ни м.
Когд а
она
де лал ась
очень
большой,
он
засыпал.
Дне м
он
бывал
спокоен,
как
и
прил ичн о
евнуху.
Он
был
богат,
строен
и
учен.
Не
нужно
думать,
что
евнухи
бесстрастны.
Сварливость
их,
как
и
сварливость
пожилых
же н­
щин,
в ошла
на
Вос токе
в
п огов орку.
Так
они
по
мел оч ам
р аст ра чивают
за пас
п ус тоты.
Но
Ходжа-Якуб
был
молча ли в,
а
при
встречах
и
разговорах
ве жл ив.
Вежливость
евнуха
страшнее,
одна ко,
чем
сварли­
вость.
331

Геродот
р а ссказы вае т.
Жил
юноша
Ермотим
в
городе
Педасее.
И
жил
там
почтенный
купец
П а нноний.
Был
он
продавец
жи вог о,
не
мужского
и
не
женского,
товара.
Он
ос к опил
юношу
Ермотима
и
продал
его
за
б ольши е
деньги
ц арю
пер­
сидскому
К серк су.
И
Ерм от им
понравился
Ксерксу,
он
был
ум ен
и
храбр,
и
Ксер кс
приблизил
его
к
себе.
И
когда
Ксеркс
завоевал
город
Педасею,
Ермотим
попросил
на зна чить
его
туда
сатрапом.
И
Панноний
уж ас нулс я,
ког да
услышал
об
эт ом
назначении.
Но
са тр ап,
приб ыв
в
город,
обласкал
Паннония
и
оказал
ему
радушный
прием.
Вскоре
устроил
он
роскошный
пир
в
честь
Пан но­
ния
и
троих
его
сыновей,
бывших
в
юношеском
возрас­
те.
И
пир
длился
всю
ночь,
и
П а ннонию
с
сыновьями
бы ли
воздаваемы
почести.
Потом
встал
сатрап
Ерм от им
и
выну л
меч
из
ножен.
И
он
приказал
отцу
оскопить
своих
сыновей.
И
стоял
и
смотрел.
И
потом
велел
с ыновь ям
оскопить
своего
отца.
Такова
вежливость
евнуха.
И
у
Ксенофонта
говорит
евнух
Гадат,
оскопленный
царем
ассирийским
и
предавший
е г о: «Опозоренная
и
разгневанная,
душа
моя
смотрит
не
на
то,
что
более
безопасно,
потому
что
нет
и
не
мож ет
бы ть
рожденного
от
меня,
ко торому
я
оставил
бы
мой
дом:
со
сме рть ю
мо ей
уга сн ут
и
род
мой
и
самое
им я».
Так
предсказал
Ксенофонт
ви за нтий ских
евнухов,
потрясавших
м ир,
Аб еля ра,
к оторы й
был
модным
п ро­
фессором,
и зящны м
краснобаем
и
ст ал
яростным
мона­
хом
п осле
тог о,
как
стал
евнухом.
Пот ому
что
у
них
«тяжело судно нагружено,
ду ша
п лотью
утруждена».
И
есть
од но
древнее
свидетельство.
У
Еврипида
в
«Оресте»
ес ть
евнух,
влюбленный
в
Елену
Прекрасную,
он
маше т
над
нею
в ееро м,
и
над
ним
из дев ают ся.
И
Петроний
и
Апуле й
описывают,
как
евнухи
становятся
любовницами.
Так
на
ди ком
дереве,
которое
н адр езал
садо во д
и
забыл
привить,
растут
тер пк ие
и
кислые
плоды,
яблоки
с
диким
зе лен ым
мясом.
332

6
Хо ср ов-х ану
прислал
приятель
его,
другой
и зве ст­
ный
хан ,
в
подарок
одн у
пленницу,
за
целомудрие
которой
ручался.
Ей
было
всего
девять
лет ,
зв али
ее
Назлу,
и
она
б ыла
из
Шамхора.
Но
Хосров-хан
пр оз вал
ее
Диль-Фируз
—
ра дос ть,
и
так
стали
звать
ее
вс е.
Она
бы ла
говорунья,
умница
и
хохотунья.
!
Хосров-хан
заказал
для
нее
несколько
пар
платьев,
дал
двадцать
з олоты х
мо нет
для
о же релья
и
двадцать
для
лобной
повязки,
и
она
стал а
жи ть
у
него.
Опа
п олю била
его
чер ны е,
подведенные
глаза,
его
немужское
веселье,
быстроту
и
шутки.
Он
рассказывал
ей
самые
смешные
рассказы,
ко то рые
только
знал,
и
она
падала
со
смеху
на
ковер.
Они
возились.
Так
Хосров-хан
стал
уд елять
меньше
внимания
своим
ко нюш ням.
Когда
же
он
объе зжа л
жеребца,
Диль-Фируз,
притаясь,
смотрела
в
красное
стеклышко
окн а,
и
б оя лась
за
пего,
и
гордилась
им.
Хо джа -Яку б
увидел
пл енницу ,
когда
пришел
гов о­
ри ть
с
Хосров-ханом
по
делу:
их
торгов ое
товарищест­
во
терпело
убытки.
Увидя
Диль-Фируз,
он
позабыл
все
цифр ы.
Он
пом олча л,
потом
снял
с
мизинца
перстень,
надел
ей
перстень
на
палец,
сказал
од но
армянское
слово:
любовь,
и
приказал
ей,
чтоб
она
повторила.
Потом
на дел
ей
второй
перстень
и
сказал
армянское
слово:
жизнь,
и
приказал,
что б
она
по вто рила.
И
дал
ей
третий
перстень
и
за став ил
повторить
слово:
поцелуй.
Так
он,
ста л
уч ить
ее
армянскому
языку.
Он
зачас­
тил
к
Хосров-хану
и
каж дый
раз
приносил
подарки
Диль-Фируз
и
заставлял
ее
повторять
по
три
слова.
Хосров-хап
смеял ся
над
э тими
уроками,
а
Ходжа-
Якуб
был
грустен.
Раз
он
с казал
Хосров-хану:
—
Хосров-хан,
моя
жизнь
безутешней
твоей,
я
не
люблю
ни
лошадей,
ни
сласт ей,
а
моя
наука
иссу шил а
меня.
Ес ли
ты
отдашь
мне
Диль-Фируз,
я
достану
тебе
т рех
арабских
жеребцов,
кото рых
пет
во
вс ем
Иране.
У
Хосров-хапа
загорелись
глаза.
Он
подумал
нес­
колько.
—
Нет,
Мирза-Якуб,—
сказал
он ,—
на
что
мне
он и,
у
меня
нет
свободного
мест а
в
конюшне.
333

—
Я
отдам
те бе
свою
до лю
в
нашем
деле,—
сказал
Мирза-Якуб,
и
голос
его
пр есекся, —
и
сам
останусь
беден.
О тдай
мне
Диль-Фируз.
—
Я
ее
сам
спрошу,—
сказал
п осле
н екото рого
колебания
Хосров-хан,—
и
ес ли
она
захочет,
пусть
она
ид ет
к
т ебе.
Он
подозвал
к
себе
Диль-Фируз,
которая,
хоть
не
понимала
армя нс ког о
языка,
но
все
чувствовала,
что
говорят
о
не й.
Она
смотрела
исподлобья
и
подошла
неохотно.
Когда
Х оср ов -хан
спросил
ее,
хоч ет
ли
она
идти
к
Мирзе-Якубу,
она
стала
целовать
бе лые
х ан ские
рук и
и
зап лак ала.
—
Отчего
ты
не
хоче шь
идти
ко
мне?—
спросил
ее
тих о
Мирза-Якуб.—
Я
дам
тебе
кольца,
сласти
и
платья.
—
У
нег о
черные
гл аза ,—
сказала
Диль-Фируз
и
у каза ла
пал ьцем
на
Хосров-хана,—
а
у
тебя
зеленые,
я
бою сь
тво их
зелен ых
глаз.
Тогда
М и рза -Якуб
усмехнулся
и
бо льше
ни
о
чем
не
просил
у
Хосров-хана.
Но
он
приходил
к
не му
каждый
д ень
и
кажд ый
де нь
приносил
ей
подарки
и
б рал
ее
ру ки
в
свои.
И
к огда
Хосров-хан
у ходил
за
чем-нибудь
в
сосед­
нюю
комнату,
Ход жа- Я куб
обнимал
ее.
Вот
почему,
ког да
он
услышал,
что
едет
русский
посол
и
у
него
ес ть
пр едпи сан ие
—
отбирать
пленниц,
Ходжа-Якуб
задумался.
7
Визит
доктора
М акни ля
кончался.
Были
прописаны
сладкие
пилюли
и
в он ючая
целеб ная
мазь.
Фетх-Али
смотрел
на
маленькие
тела
св оих
сыновей-
внуков.
И,
как
всегда,
доктор
Мак нил ь
о ста лся
в
комнате,
когда
увели
маленьких
пр и нцев
и
ушла
мать .
Вошли,
осторожно
ст упа я,
три
евнуха,
как
три
шахских
мысли:
Ман уч ехр -х ан,
как
мыс ль
о
золоте,
Хосров-хан,
как
мы сль
о
в е селой
конской
ск ач ке,
и
Мирза-Якуб,
как
мысль
об
отч е те,
напи санно м
и нди йс­
кими
цифрами.
Они
сидели
не под в ижно
на
коврах
и
разговаривали.
334

Потом
доктор
Мак нил ь
пошел
на
вт орой
ви зит
к
Алаяр-хану,
у
которого
была
больна
одн а
из
же н,
и
на
третий
—
к
Зилли-султану,
сы ну
шахову,
губернатору
тегеранскому.
Вот
и
все,
что
известно
об
этих
ви зи тах
доктора
Ма кн иля.
8
Молодой
лоботряс
мистер
Борджис
сле гка
захворал
в
Казвине.
Доктор
Ма к ниль
оставил
его
с
дву мя
лю дь­
ми
и
наказал
задержаться
там
на
две
недели.
Иначе
он
не
отвечает
за
зд оров ье
мистера
Борджиса-младшего.
Н ичего
оп ас ного,
но
предпринимать
дальнейшее
путе­
шествие
рискованно.
А
что бы
мистер
Борджис
не
ску ч ал,
вот
ему
и
маленькое
поручение:
писать
доктору
Ма кн илю
с
курьером
обо
всем,
что
услышит.
Мистер
Борд ж ис
оказался
легок
на
перо.
Ск оль ко
дряни
писа л
он
доктору
Ма кни лю!
О
том,
например,
что
местный
шах-заде,
губернатор,
вовсе
не
р аспо ло жен
к
женщинам,
а,
напротив,
любит
изящных
мальчиков,
к оторы е
исполняют
перед
ним
в
женских
платьях
сладострастные
т анцы.
Что
а зиатц ы,
по
его
мнению,
хмурят
брови
не
потому,
что
сердиты,
а
потому,
что
не
нос ят
козырьков,
что
за щит ило
бы
их
от
солнца.
Что
странные
п о нятия
в
Ка зви не
о
приличии:
на
днях
он
в идел
молодую
женщину
в
повозке,
голова
ко то рой
бы ла
завернута
в
груб ый
холст,
а
ноги
и
грудь
обнажены.
Что
некоторые
места
Казвина
напо мин аю т
ему
деревни
между
Флоренцией
и
Римом.
Что
он
ежедневно
гуляет
по
базар ам ,
хотя
еще
и
сл аб,
его
сопровождают
ферраши,
и
вчера
они
так
были
усердны,
что
закидали
каменьями
и
разбили
голову
нищему
мальчику.
—
И дио т,—
бормочет
доктор
Ма к ниль.
...Что
мистер
Грибоедов
едет
в
Тегеран,
проезжал
Казвин
и
оставил
всех
очен ь
не д о вол ьными.
Рустам-бек
и
Дадаш-бек
(говорят на базарах
—
родственники
Грибоедова)
требовали
здесь
семьдесят
пять
червонцев
в
день;
мистер
Борджис
раз ъ ясни л,
что
они
только
родственники
жены
пос ла.
В се- таки
пер сия­
не
остаются
не д ово льны
и
г ов орят,
что
у
русских
335

совсем
нет
денег,
и
он,
мистер
Борджис,
ра зъяс ни л,
что
русским
чиновникам
плохо
платят
жалованье,
о
чем
он
слыхал
от
мистера
Макдональда.
Под
Казвином
в
одной
д ерев не
был
большой
ска ндал :
мистер
Рустам-
бек
избил
старика
старшину,
к оторы й
да вал
ему
на
расходы
девять
червонцев,
а
тот
требовал
четырнадцать.
Но
когда
мистер
Грибоедов
узнал
об
этом,
он
велел
прекратить
сб ор
денег
вообще...
В
сам ом
Казвине
мистер
Рустам-бек
насильно
отни­
мал
у
сеида
русскую
армянку,
у
кот орой
от
сеида
бы ло
уже
дв ое
детей
и
которая
громко
пл ака ла
и
не
хот ела
переходить
к
русским.
Мистер
Грибоедов,
узнав
об
этом,
тотчас
велел
ее
отпустить.
Еде т
он
бешено
быстро
и
загоняет
лошадей.
«Снег здесь глубокий,
дороги
отвратительны,
и
не
знаю,
дорогой
док тор,
когда
с могу
к
вам
приехать.
Может
быть,
у дастся
выехать
че рез
неделю».
—
Очен ь
х орош о,—
сказал
доктор
Макниль,
дочи­
тав,—
можете
ехать
и
не
ехать.
9
Снег
был
действительно
глу бок .
Дороги
б ыли
дейс т­
вительно
дурные.
Время
было
зловещее,
когда
персия­
не
греются
у
холодных
к а минов
и
много
молятся:
солнце
бы ло
в
созвездии
С ко рпиона,
стоял
месяц
реж-
жеб .
И
езда
бы ла
бешеная,
так
не
случалось
никому
ехать
на
свидание
с
любимой.
Далеко
еще
за
го род ом
увидел
Гри бое дов
как
бы
ко ле блюще еся
темное
об лако
—
он
вз дел
оч ки
и
понял:
и дут
военные
отряды
навстр еч у.
Стольк о
этих
встреч
б ыло,
что
он
знал
все
зар анее.
Он
оглядел
сво е
войско.
Казаки
имели
вид
пон уры й
и
лохматый.
Мальцов
подбоченился
на
своем
коне,
еле
п ер едвиг ающем
ноги,
доктор
сидел
мешком.
Гри бое дов
загнал
дв ух
жеребцов
и
теперь
ехал
на
приземистой
казачьей
лошадке.
Только
в зглян ув
на
темное
обл а ко,
к оторое
был о
сар ба зам и,
он
вдр уг
за ме­
тил
эт о.
Российская
держава
въезжала
в
Тейрань
на
вы нос ливо м
и
низеньком
Гн едк е.
Он
еще
раз
ос мотр ел
своих
казаков.
Только
один
из
них,
молодой
еще
уря дни к,
ехал
на
хороше й
ло шади .
В орон ой
карабахский
жер ебец
шел
под
ним.
Грибоедов
поменялся
с
ни м.
Уже
видны
бы ли
остроконечные
336

шапки
сарбазов,
и
зацветились
седла
персиянских
генералов.
Так
они
встретились.
Т рое
зн атн ейши х
чапарханов
ехали
впереди
отряда.
Са рба зы
ст али,
гортанная
команда
—
и
они
разби­
лись
на
две
шпалеры.
Медленно,
гусем,
подъехали
длиннобородые
к
Ал екс андр у
Сергеевичу.
Медленная
ре чь,
и
пар
шел
от
этой
ре чи
и
от
встречной
реч и
ж ер ебца,
похрапывающего
на
м орозе .
Скв озь
стр ой
сарбазов
прошли
вовсе
не
церемониаль­
ным
маршем
—
Гр ибо едов ,
д окт ор,
Мальцов,
по нур ые
казаки
и
трепаные
повозки.
Са рба зы
сомкнулись
за
ним.
Ск олько
раз
уже
это
бывал о .
У
ворот
города
их
в стр етил
шу м,
выстрелы.
За
ст ен ами
слышались
мерные
крики,
зна че ния
которых
Гр ибоедо в
не
понял .
Въ ехав,
он
ув иде л:
их
встречают
по -ца р ски.
Они
остановились.
Жеребец,
неп ривыч ный
к
шуму,
прянул
ушами,
осадил
назад.
Гри боедов
медленно
натянул
поводья,
и
трензель
впился
в
ко нские
губы.
Что-то
пестрое,
живое,
громадное
морщинилось
перед
конем,
и
конь
по хр апывал .
Но
все
это
поднялось
очень
быстро
и
оказалось
ученым
шаховым
сло но м.
Слон,
украшенный
пестрыми
лоскутьями,
с
з олоч ен ыми
ушами
и
по сер еб­
ренным
хоботом,
стоял
на
коленях
перед
черным
жереб­
цом.
Ст ояли
войска
вдоль
узкой
у лицы,
а
впереди
на
площади
толп ы
зевак
к опош илис ь,
галдели.
Сотни
фальконетов
на
сошках,
вкопанных
в
землю,
решетили
площадь.
Их
ув иде ли.
Заора ли
глашатаи,
м у зыканты
за ре ве­
ли
в
труб ы,
за сви стал и
пронзительно,
и
охнули,
как
гул
зельзелэ
—
землетрясения,
персиянские
бара баны .
Над
п лощад ью
на
канатах
заплясали
с
мерным
криком
пля суны ,
засе м енил и,
ба л ан сируя
разноцветными
па л­
ками.
Это
они
и
кричали
так
мерно
и
жалобно,
когда
он
подъезжал
к
во ротам .
Внизу
им
ответили
топотом
и
пеньем
пехлеваны.
Жеребец
вот-вот
вырвется.
Из
рук
фокусников-хоккебазов
би ли
бума ж ные
фон­
таны.
Вот
они
—
халаты
—
стоят
впереди
и
ждут.
И
толпы,
толпы,
спереди,
сзади,
с
боков.
Как
добраться
до
халатов?
Жер ебец
понесет.
337

В
алемы
—
знамена
—
б ьет
ветер,
широкие
полотни­
ща
стучат,
и
внизу
головы
склоняются,
как
от
ветра,
низко,
рядами.
Черт
их
возьми
с
их
царскими
встречами.
Это
балаганы
масленичные,
ни
про йти ,
ни
проехать.
И
зв ук
иде т
сквозь
гул
и
кр ики,
особенный
зву к,
это
не
пехлеваны
кричат,
не
глашатаи.
Точно
кто- то
подвывает,
тошнотворно
и
тонко.
Что-то
неладно:
не
задавили
ли
кого-нибудь?
Жеребец
не
понесет,
бояться
н ечег о,
он
смирился,
рук и
Грибоедова,
как
пьявицами,
обви ты
поводьями.
Мед ле нно
в ъезж ает
он
в
бе зголов ую
улицу:
все
ск лон и­
л ись
так,
будто
у
них
головы
отвалились.
КтР
это
там
воет?
Как
человеческий
ветер,
качнулась
толпа.
Они
бе­
гу т,
шарахаясь,
давят
друг
друга,
сорвался
какой-то
плясун,
сарб азы
роняют
алемы,
толпа
замешалась.
Они
воют:
—
Я
Хуссейн!
Ва
Хуссейн!
Жеребец
ст упа ет
медленно
по
в друг
открывшейся
дороге.
Впереди
кучка
хал ат ов;
халаты
все-т ак и
жд ут
е го.
Едет
к
ним
Гр ибое дов.
—
Ва
Хуссейн!
И
передние,
к оторы е
еще
тес нятс я,
закрывают
л ица
рук ами .
—
Я
Хуссейн!
И
вот
нет
ни
одного
человека
на
площади.
Тольк о
впер ед и
халаты
—
свитские.
По
пустой
площади
мед­
ленно
едет
Гр иб ое дов.
—
Ва
Хуссейн!—
кричат
издали,
из
переулков.
И
он
не
понимает,
он
оглядывается
на
своих.
Белые
пятна
вм есто
лиц
у
них
у
всех.
Что
п рои зошло?
Уби йца
святого
има ма
Хуссейна,
сына
Алиева,
въехал
некогда
на
вор он ом
коне.
Ибн-Саад
был о
его
п ро клятое
им я.
Близок
черный
месяц
мухаррем,
к огда
грудобойцы
будут
тер за ть
грудь
свою,
проклиная
Ибн-Саада
и
плача
по
и маме
Хуссейне.
Вазир-Мухтар
въехал
на
вор он ом
коне.

ГЛА ВА
Д ЕВ ЯТАЯ
1
Прапорщик
Скрыплев,
как
и
всякий
человек,
имел
с вои
привычки
и
свои
сны.
Будучи
по
официальному
своему
положению
страш­
ным
пр ест упн ик ом,
чут ь
ли
не
р ен е гатом,
подо бным
Абдаллаху,
он
был
простой
и
с м ирный
че лов ек.
Для
нег о
и
самого
б ыло
не
я сно,
как
он
стал
наиб-серхенгом,
дважды
законным
обладателем
З ей наб-
Ханум,
правою
рукою
Самсон-хана
и
черт
его
зна ет
еще
че м.
Он
был
просто
прапорщик
Нашебургского
пехотно­
го
по лка
Евстафий
Василь евич
Скрыплев,
по
теперь
все
это
бе с коне чно
запуталось.
В
мыслях
у
него
не
бы ло
становиться
наиб-серхенгом.
Дело
был о
в
кар тах ,
и
бе зобра зно е
это
бы ло
дело.
Он
даже
не
лю бил
карт
самих
по
себе,
во
всяком
случае,
по баивал ся
их.
Отец
е го,
отставной
чино вник ,
р а сстава ясь
с
ним,
сказал
ем у:
—
Ты,
Сташа,
не
пей
в
полку,
не
буянь.
Это,
знаешь
ли,
Сташа,
не хорош о
бу ян ить
и
безобразничать.
Боль­
ше
всего
кар т
беги ,
Сташа,
с
дядей
Андреем,
зн аешь ,
что
из-за
кар т
случилось.
Хри ст ос
с
тобой.
А
то вар и­
щей
не
бегай,
нет.
Товарищей
не
ну жно
бегать.
Если
там
какая
девица
приглянется,
ты
легко...
легко...
по­
тон ьше ...
Лучше
уж
с
простыми
девками,
Сташа,
это
ле гче,
легче.
Ну,
ну,
вот.
В
по лку
Сташа
действительно
вел
себя
вначале
сд ер жанно
и
несколько
скуповато.
Ст аша
в
гл уб ине
души
был
педант.
Он
мог
быть
впоследствии
полковни­
ком
или
д аже
генерал-майором
при
своей
выдержке.
Вернулся
бы
через
дв адцат ь
лет
с
под агро й,
с
орден ом,
с
во е нной
отставной
палочкой
в
кал о шке
—
к
себе,
в
Херсонскую
губернию,
доживать.
Его
ж изнь
могл а
бы
отл и чно
устроиться.
Но
самая
сдержанность
его
погубила.
339

Полковой
командир
любил
играть
в
карты
и
любил,
чтобы
ему
проигрывали.
Он
начал
коситься
на
Ст ашу
и
решил,
что
прапорщик
«себе на уме,
стручок».
При
первом
деле,
в
котором
прапорщик
Скрыплев
вел
себя
отважно,
он
был
обойден
крестиком.
Кр ест ики
и
повышения
достались
всем,
только
не
ему .
Человеческая
несправедливость
пр инос ит
тайную
ра до сть
отставным
полк о вник ам,
д аже
если
она
на пра в­
лена
лично
против
н их,
потому
что
отставной
полков­
ник
к
концу
жизни
ощущает
в
груд и
горькую
точк у.
Эта
горькая
точка
требует
пищ и.
Отставные
полковни­
ки
м огут
умереть
от
благополучия.
Не
то
прапорщик.
Такая
простая
вещ ь,
как
человеческая
несправедли­
в ость,
може т
мгновенно
изме нит ь
его
всего,
целиком,
особ е нно
если
прапорщик
безупречен.
Он
уже
не
тот
прапорщик,
он
изменен
в
своем
составе.
Подобный
прапорщик
сп осо бен
на
безумие.
Пра порщ ик
Евстафий
Васильевич
Скрыплев
ста л
картежником.
Но
его
картежная
деятельность
кол ь
скоро
началась,
то ль
с коро
и
кончилась.
Вероятно,
у
не го
возникла
мыс ль
отомстить
коман­
диру,
обыграть
ег о.
Картежная
деятельность
его
протек­
ла
вся
в
о дну
ночь.
В
большой
избе,
за м еняв шей
собрание,
он
проиграл
все
с вои
деньги
и
небрежно
написал
командиру
записочку
па
д есять
тысяч.
Вышел
он
прямой
и
ровной
походкой
и
в
ту
же
ноч ь
хотел
застрелиться,
не
только
потому,
что
десяти
тысяч
он
решительно
не
мог
достать,
но
также
из -за
униже­
ния.
Но
это
быстро
прошло.
М ысль
прапорщика,
а кку­
ратного,
впрочем,
как
всегда,
начала
раб ота ть
без
его
помощи,
сама
по
себе.
То
в друг
он
представлял
себе,
что
вст р ечает
бог а тую
помещицу,
опа
влюбляется
в
него,
и
командир
раз д авлен.
То
вдруг
просто
получает­
ся
бумажка
от
графа
Пас ке ви ча:
командира
под
суд,
прапорщика
в
полковники,
и
командир
раз д авл ен.
То
случается
что-то
непонятное,
происходит
какой-то
ера­
л аш,
и
командир
в
результате
опять-таки
раздавлен.
Пра
порщик
Скрыплев
и ногда
забывал
про
десять
ты сяч,
по
тогда-то
он
я сно,
как
бы
со
стор оны ,
и
заме чал ,
что
он,
Сташа
Скрыплев,
изменился.
И
вот
под
Карсом,
во
время
одной
ночной
вылазки,
когда
прапорщик
только
и
хотел,
что
неправдоподобно
о тли чит ься,
он
п олз
к
неприятелю
и
п одп олз
очень
близко.
Сердце
его
забилось:
он
у сл ышал
вражеский
разговор.
340

Вместо
т ого
чтобы
гаркнуть
«ура»
и
врезаться
или
сделать
еще
что-нибудь
отчаянное,
прапорщик
стал
прислушиваться
и
услышал
русскую
речь.
—
Ты
не
кури,
черт,—
гов орил
кто-то.
—
А
че го
мне
не
курить?—
отвечал
кто -то .
Прапорщик
оглян улс я
на
своих
пятер ы х
солдат.
Оказалось,
сол да ты
то же
слушали.
—
Это,
ваше
благородие,
Самсон
Яковлича
люди,—
сказал
ему
шепотом
унтер,
лежавший
рядом.
Тут
прапорщику
как
раз
и
нужно
бы ло
гар к нуть
«ура»
и
совершить
не что
отчаянное.
Вместо
этого
он
посмотрел
на
унтера,
осторожно
отстегнул
шашку,
по­
ложил
ее
на
землю
и
б ыс тро,
наподобие
зме и,
пополз
на
самый
вражеский
раз говор .
Солдат ы
полежали,
посмот­
рели
на
уползающего
прапорщика
и
вдруг
сд елал и
то
же
самое.
Так
совершилось
ренегатство
Скрыплева.
Оч нувш ись
уже
в
Тегеране,
он
постарался
ни
о
чем
это м
не
думать,
был
аккуратен,
как
всегда,
прекрасно
испо лня л
все,
что
требовалось,
и
легко
и
н езамет но
стал
правою
рукою
Самсон-хана.
Но
можно
было
заме­
тить,
что
он
относился
к
перемене
положения
слишком
ле гко,
как
временной
и
случайной,
как
будто
его
перевели
в
д ругой
п олк
или
дали
другое
на зна чени е.
Самсон
его
по люби л,
верно,
за
тихость
и
вним ат ел ь­
ность.
Но
ему
казалось
подозрительным
в
Скр ыпл еве
одно,
оче нь
неважное
обстоятельство:
Скрыплев
никог­
да
не
пел.
Была
ли
это
привычка
с та рого
драгуна
или
что
др угое,
Самсон
л юбил
поющих
людей.
Он
им
доверял.
Песельники
у
не го
бы ли
д ейст в ител ьно
превосходные.
Прислушиваясь
и ногда
к
тому,
что
творилось
на
другой
полов ин е
его
дома,
Самсон
усмехался:
—
Т их они.
Чисто
мон а ст ырь.
Скрыплеву
он,
разумеется,
нич его
не
гов ори л
об
этом,
но
мало-помалу
на чал
как
бы
тяго ти ть ся.
Зейнаб-
Ханум
за то
бы ла
довольна
с выше
мер ы.
Она
смотрела
на
прапорщика,
как
смотрит
человекоподобная
об ез ья­
на
на
своего
хозяина.
Она
змеей
свертывалась
у
его
ног.
Кроме
всего
этого,
она
бы ла
очень
хорош а,
не
в
пример
лучше
тех
же нщин ,
кот оры х
дов елос ь
знат ь
Скрыплеву.
Все го
этого,
пожалуй,
б ыло
уже
слишком
с
нег о,
он
прежде
всего
был
аккуратный
человек.
Сны
у
нег о
был и
всегда
так ие:
он
совершал
какую-
то
провинность.
То
распотрошил
так,
здоров о
жи веш ь,
341

полковой
жур нал
и
спрятал
на
груди
какую-то
бумаж­
ку,
вовсе
ненужную.То
воткнул
какому-то
л охма тому,
в
бараньей
шапке,
кинжал,
впрочем
игрушечный;
лох­
матый,
тоже
как
игрушка,
пошатнулся
и
упал,
он
заглянул
в
кошелек
убитого,
а
там
две
к опе йки,
и
он
вз ял
их.
Все
в
этом
роде.
Пос ле
того
как
вз б есивши йся
Т ег еран
встречал
Грибоедова,
Скрыплев
ст ал
еще
тише
и
аккуратнее,
но
все
у
нег о
начало
валиться
из
ру к.
Он
вдвое
больше
ходил,
вдвое
больше
старался,
и
все
невпопад.
А
на
Зейнаб
он
посматривал
с
унынием.
Зейнаб
думала,
что
все
оттого,
что
она
еще
не
беременна,
и
к
ней
ходили
старухи
персиянки,
что-то
делали
над
не ю,
шеп та ли
и
уходили.
Прапорщик
Скрыплев
ловил
русскую
ре чь
на
у ли­
ца х.
Встречая
казака
на
базаре,
он
отшатывался.
Раз
увидел
он,
как
прое ха л
по
улице
выс о кий
че лов ек
с
вытянутым
стремительно
вперед
узким
лицом,
не­
подвижным
и
как
бы
насмешливым,
и
он
содрогнулся.
—
Вазир-Мухтар,—
сказали
рядом.
Прапорщик
поч увс тв ова л,
что
его
час
п рише л.
2
На
вт орой
д ень
по
приезде
Грибоедова
произошло
событие
очень
неважное:
у
двух
лю дей
отняли
то,
чем
они
не
пользовались.
Дело
в
том,
что
Грибоедов
еще
до
прие з да
был
в
Тегеране.
Он
был
для
Самсон-хана
предупреждением
А ббаса-
Мирзы,
вос пом ина ние м
об
очках
и
не под вижном
ли це
и
совсем
уж
см утн ой
и
как
бы
не
связанной
ни
с
чем
п амят ью
о
деревне,
пах ну щей
терпкой
рябиной,
о
лае
русских
собак,
о
какой-то
речке,
в
котор ой
он
ловил
мальчишкой
рыбу.
За
все
это
поплатился
д ед,
вп рочем
не
пострадавший.
Для
Алаяр-хана
он
был
ра зг ов ором
доктора
Макни­
ля,
деньгами
и
вдруг
скользнувшей
мыслью
о
знакомом
троне,
кусок
рез ьбы
которого
он
на
секунду
представил
так
яс но,
что
да же
зажмурился.
Для
Манучехр-хана
он
был
вестью,
переданною
ему
племянником,
Соломоном
Меликьянцем,
русским
кол­
лежским
асессором,
к оторый
приехал
в
Персию
вместе
342

с
послом
и
опередил
его
в
Тегеране.
Соломон
ск азал
дяд е,
что
русский
посол
совсем
заг нал
английского
и
делает
что
хочет.
И
Манучехр-хан
взглянул
на
сво и
сундуки
подозрительно,
как
бы
в звеш ивая
их.
Шах
поручил
ему
до
приезда
посла
вести
дела
о
русских
пле нных ,
о пр ашиват ь
их
и
передавать
владельцам.
А
для
Мирзы-Якуба
он
был
шамхорцем,
обыкновен­
ным,
грязноватым
шамхорцем
в
кудлатой
бараньей
шапке.
Как
че лов ек
ничем
не
за пяты й,
шамхорец
бр одил
по
базарам
и
присматривался.
Мирза-Якуб
стал
его
замечать
у
дворца.
Шамхорец
равнодушно
прохаживался
не
раз
и
не
два
на
дню
у
дворца,
как
че лов ек
гуляющий
и
б езд ель ный.
Вместе
с
тем
его
движения
были
несвободны,
как
у
человека
чем-то
занятого.
И
Мирза-Якуб
встревожился.
Он
выслал
своего
слугу
п оговори ть
с
шамхорцем
и
расспросить
е го,
отку­
да
он
и
за чем
прибыл
в
Т егер ан.
С луга
вскоре
ве рнул ся
и
ск аза л,
что
шамхорец
прибыл
с
людьми
русского
посла,
что
посол
должен
вскоре
при бы ть,
а
он
обогна л
посла,
и
что
ищет
он
в
Тегеране
свою
племянницу.
И
Мирза-Якуб
приложил
руку
к
с ерд цу,
потому
что
сердце
з аш евел ило сь.
Но
он
ничего
не
сказал
Хос р ов-
хану.
И
вот
через
два
дня ,
к огда
дво р,
а
в
том
числе
и
Хосров-хан
и
Ми р за-Яку б
хл опот а ли:
скоро
должен
был
пр иех ать
русский
п осол, —
Хосров-хану
доложили,
что
его
спрашивает
какой-то
шамхорец.
Хосров-хан
вышел
на
балкон
и
без
приветствия
выслушал
шамхорца.
Потом,
ничего
не
ответив,
он
вернулся
к
себе
и
ст ал
думать.
Можно
бы ло
временно
усл ать
Диль-Фируз
из
Теге­
рана.
Но
как
скучно
и
пусто
буд ет
без
не е.
Лицо
ее
было
как
абрикос,
в
де тс ком
пушке.
Она
была
толст ен ь­
кая
и
смешливая.
К
вечеру
он
решился
отослать
Диль-Фируз.
Тогда
к
н ему
приш ел
Мирза-Якуб.
Яку б
внимательно
выс лу­
шал
своего
друга.
Ник огда
нельзя
было
по
ли цу
определить,
что
думает
Мирза-Якуб,
когда
смотрит
неподвижными
и
как
бы
бессмысленными
глазами.
Служба
в
гареме
при уч ает
ли цо
к
спокойствию.
Но
на
эт от
раз
он
усме хнул с я
и
сказал
беспечно:
343

—
Шамхорец?
Я
видел
этого
шамхорца.
Он,
кажет­
ся,
сумасшедший,
к ото рый
ищет
здесь
вчерашнего
дн я.
Его
плем янница ,
правда,
бы ла
взята
в
плен,
и
она
бы ла
в
Тегеране,
но
она
уже
давно
теперь
в
Ми ане.
—
Отку да
ты
это
знаешь,—
спросил
Хосров-хан,
удивленный,—
и
у
кого
б ыла
эта
племянница?
И
Мирза-Якуб
снова
ус ме хн улся
и
сделал
зн ак
рукой.
Хосров-хан
понял
эт от
знак:
д ело
шло
о
шах е.
Но
он
все
же
обеспокоился.
—
Но
ошибка
зде сь
невозможна?
—
Ошибка
всегда
возможна.
И
Мирза-Якуб
ушел.
А
Хос ров -хан у
вывел и
из
к он юшни
необъезженного
коня,
и
он
долго
объезжал
е го,
а
к огда
конь
со всем
обессилел,
ха н,
не
уж иная,
лег
спать
и
так
ни
на
что
не
решался.
Он
был
нерешителен,
как
женщина,
и
хра бр,
как
наездник.
Он
был
к
тому
же
ле гко вер ен
и
охотно
верил
в
то,
что
успокаивало.
Постепенно
он
усв оил
мысль
Яку ба
и
совершенно
уве рил ся
в
ней.
Так
прошла
н еделя ,
и
ничего
не
случилось.
Потом
Хосров-хана
позвали
к
Манучехр-хану.
Ману-
че хр-ха н
жил
в
бол ь шом
доме,
сзади
шахского
дв орца ,
около
крепости
Шим ла х.
У
нег о
сидели
Ходжа-Мирза-
Якуб
и
племянник
Манучехр-хана,
коллежский
асес­
сор
Соломон
Меликьянц.
Встретив
Хосров-хана,
старик
выслал
из
комнаты
племянника,
и
в
ней
остались
три
человека,
три
е внух а.
Подали
пу ш еки.
Гладколицая
высокая
ст аруха
жевала
молча
п уше­
ки
и
смотрела
на
амазонку
с
подведенными
глазами.
Потом
она
сказала
ам азон ке:
—
Хое р ов,
я
люблю
тебя
как
племянника,
и
все
трое
мы
здес ь
как
бр ать я.
Од ин
шамхорец
по дал
п росьбу
на
тебя.
Он
подозревает,
что
у
тебя
находится
его
п лем ян­
ница.
Амазонка
быстро
посмотрела
на
т ого
и
на
другого.
Но
другой
мол чал.
Манучехр-хан
сказал
ещ е:
—
Мои
люди
придут
с
ним
к
тв оему
крыльцу,
и
ты
должен
будешь
п о казать
им
с вою
Диль-Фируз.
—
Я
думаю,—
сказал
тогд а
лениво
Якуб, —
что
ее
н ужно
в се-таки
увезти.
Хосров-хан
в ы пятил
губу.
—
Мож ет
б ыть,
это
и
не
она
еще.
344

—
Все-таки
я
посоветовал
бы
ее
ув ез ти,
Хо ер ов,—
пов тори л
Мирза-Якуб.—
Возможна
ошибка,
и
ее
нуж­
но
увезти
подальше,
чтобы
никто
не
знал,
где
она.
У
рус с кого
тысяча
рук
и
ты сяча
г лаз.
—
Это
невозможно,—
сказал
Хосров-хан
нереши­
те льн о.
—
Почему?—
спросил
Якуб.—
У
меня
есть
одно
мест о
под
Казвином.
—
Неизвестно,
на
сколько
времени
придется
ее
уве з ти.
И
потом
я
все
же
уве р ен,
что
это
не
о на.
И
Мирза-Якуб
не
возражал.
Манучехр-хан
вздохнул
свободно:
не
предупредить
Хосров-хана
он
не
мо г,
но
боялся
неприятностей.
Эт от
русский
посол!
Ману чех р-х ан
был
осторожен.
Истлев­
шим и
г лаз ами
цвета
жидкой
пыли
он
посмотрел
на
товарищей
и
улыбнулся.
—
Мирза-Якуб
всегда
предполагает
дурное,
Хо с ров-
хан
—
всегда
хорошее.
Я
старик
и
сам
не
ожидаю
ни
хорошего,
ни
дурн ого.
Я
только
зн аю,
что
человек,
ожидающий
ду рного,
сам
ид ет
к
дурному.
Вы
думали,
де ти
мои,
о
шамхорце,
но
не
подумали
о
Диль-Фируз.
Оба
евнуха
под нял и
на
не го
глаза.
—
Н е дос тат очно,
чтобы
шамхорец
признал
твою
Диль-Фируз:
нужно,
по
уставу,
чтобы
Диль-Фируз
признала
то же
шамхорца.
Об
этом
действительно
не
подумал
Хосров-хан.
—
Ты
зн аешь
ее
лучше
моего.
И
вот
мой
совет:
ты
покажешь
ее
шамхорцу,
но
она
не
пр изн ает
е го.
3
Непонятна
любовь
евн ух а.
Хосров-хан
просил
Диль-Фируз
остаться
у
него,
что
бы
ни
слу чи лось .
Девочка
привыкла
к
нему.
Она
ела
самые
люб им ые
с вои
блюда.
Он
подарил
ей
еще
дес ять
туманов
для
лобной
по вя зки
и
еще
со рок
для
ожерелья,
и
девочка
рассыпала
монеты
и
собирала
их
в
кучки.
Ей
нравился
блеск
и
звон
монет.
Н асту пил
день,
к огда
пришел
шамхорец.
Перед
его
при ход ом
пришел
к
Хо сро в-х ану
Мирза-
Якуб,
и
хан ,
взяв
за
руку
Диль-Фируз,
вывел
ее
из
комнаты.
Шамхорец
уже
ждал.
Тут
на чала сь
охота.
345

Диль-Фируз,
увидя
шамхорца,
побледнела.
Она
отве­
ла
от
не го
взгляд.
Хосров-хан
смотрел
на
нее,
как
на
необъезженную
лошадь,
внимательно
и
я сно.
Диль-Фируз
стала
тогда
бросаться
с
места
на
место.
Она
бегала
не ро вными
маленькими
ш ажк ами
по
крыль­
цу,
как
зв ерь
по
открытой
пол яне .
Потом
остановилась
и
остолбенела.
Сдвинув
брови,
она
прищурилась,
как
будто
ст оял
не
солнечный
день,
а
густой
туман.
Она
всматривалась
в
шамхорца.
Хосров-хан
еле
заметно
пригнулся,
как
будто
н уж­
но
было
ему
се йчас
вскочить
на
дикую
коб ылу,
ни
ра зу
не
видавшую
пл ет ки.
Тут
стал
подходить
шамхорец.
Руки
его
повисли
по
бедрам,
как
они
невольно
и
е стест венн о
виснут
у
сол да т,
к огда
они
видят
генера­
ла.
Диль-Фируз
б ыла
одета
в
богатые
одежды.
Халаты
хана
и
ходжи
блестели
на
солн ц е.
—
Н азлу-д жан ,—
сказал
шамхорец
хри п ло.
Диль-Фируз
испугалась.
Она
по дал ась
назад.
Она
прикоснулась
к
руке
Хосров-хана.
Она
закинула
голо­
ву
и
смотрела
на
хана,
как
на
верхушку
ме чет и.
И
тут
Хосров-хан
улыбнулся
слегка,
уголк ом
рта.
Ходжа-Якуб
смотрел
на
Диль-Фируз
и
не
ше вел ил ся.
Дрожащими
грязными
руками
шамхорец
стал
что-то
д оста вать
из
г луб оких
карманов.
Он
про тя нул
узловатые
руки
к
Диль-Фируз,
а
на
руках
у
него
лежали
см о рщ енные
маленькие
лиму
—
сл адки е
лимо­
ны,
и
белые
конфеты,
черствые,
дешевые,
с
приставши­
ми
волосками
и
всем,
что
там
накопилось
с ору
в
глубоком
шамхорском
кармане.
Диль-Фируз
с
отвращением
кор отко
в змахнул а
обеи­
ми
руками.
Потом
она
по смот рела
на
Хосров-хана
плутовато,
как
котенок.
И
Хосров-хан
засмеялся.
Белые
з убы
открылись
в
улыбке
спо лн а.
Он
смеялся,
как
женщина,
уловившая
женскую
черту
в
своем
ребенке.
Он
сказал :
—
Диль-Фируз,
не
бой ся,
не
убегай.
Тогда
только
Диль-Фируз
медленно
п од ошла
к
птам-
хорцу
и
сг ребл а
не больш ой
рукой
сласти
с
о беих
рук.
Слезы
засо чил ись
у
шамхорца
из
глаз.
Он
схватил
рук у
Диль-Фируз
и
под нес
ее
к
гл азам .
346

—
На злу-д ж ан,
Назлу-джан,—
забормотал
он,—
не­
у жели
ты
не
у зн аешь
меня?
Я
вед ь
твой
аму-джан.
Под о йди
же,
по дой ди
ко
мне,
не
уходи
от
меня,
Назлу-
д жан.
Х осро в- хан
еще
улыбался.
Но
стоял
скромно
и
неподвижно,
задумавшись,
как-т о
покорно
стоял
Ход­
жа -Яку б.
Диль-Фируз
покраснела,
она
надулась,
напружи­
лась,
голова
ее
стала
дрожать
и
уходить
в
плечи.
Шамхорец
вз ял
ее
в
б ольш ие
ру ки
и
чмокнул
громко
в
голову.
Диль-Фируз
стала
тихонько
плакать.
Когда
же
она
почувствовала
на
голове
св оей
поце­
луй
шамхорца,
она
взвизгнула
не гром ко
и
жа ло бно,
как
соба ка,
и
вд руг,
уткнувшись
в
руки
шамхорца,
стала
их
лизать,
не
целовать.
И
шамхорец
урчал,
а
Диль-Фируз
бо рмота ла :
—
Аму-джан,
аму-джан.
Хосров-хан
заплакал
тогда.
То
ли
ему
было
жалко
Диль-Фируз,
то
ли
шамхорца
даже,
то
ли
са мого
себя.
Он
стоял,
плакал
и
утирал
слезы
рукавом.
А
Мирза-Якуб
с мот рел
на
него
с
удивлением,
как
будто
видел
его
впервые.
Так
Диль-Фируз,
радость
сердца,
ста ла
в
эт от
де нь
п е чалью
сердца
—
Суг-э-диль.
4
Существо
таинственное,
с
тысячью
рук
и
глаз,
русский
Вазир-Мухтар
зан им ал
дом
прекрасный
и
вполне
подобающий
его
званию.
Дом
эт от
принадлежал
одному
из
шестидесяти
вось­
ми
шах-заде
и
стоял
у
крепости,
изд а вна
носившей
имя
крепости
Шах-Абдул-Азима.
Есл и
учесть
кривизну
ул иц,
он
находился
в
полуто­
ра
верстах
от
шахского
д ворц а,
и
пос лу
не
угро жали
ежед невны е
свид ания
с
шахом.
Сто ял
дом
у
самого
рва
крепостной
ограды,
и
главный
вх од
приходился
с
зап ада
над
рвом.
Перед
входом
бы ла
полукруглая
площадка,
которая
незамет­
но
сливалась
с
улицей.
Площадку
нарочно
устроили
перед
са мым
при ез дом
Вазир-Мухтара,
чтобы
у
входа
и
во
рву
можно
было
многим
свободно
собраться
и
да же
347

поставить
лошадей,
чт обы
все
могли
пр ивет ст воват ь
Вазир-Мухтара.
И
действительно,
много
народу
толпи­
лось
тепер ь
на
площадке
—
армян е
и
грузины,
родст­
ве нни ки
пленных,
торговцы,
ходатаи.
Гл ав ные
ворота
были
выс ок ие
и
широкие,
п ере ход
вовнутрь
д вора
был
темный,
плохонький,
в
п ятьд есят
шагов.
За то
внутренний
двор,
четырехугольный,
был
просторный,
с
бассейном
посередине.
Он
был
перегоро­
жен
на
четыре
части,
че тыре
цветника.
Цветов
в
нем,
впрочем,
никаких
не
было.
В ыла
в
нем
теперь
перси-
япская
стража
под
начальством
Я куб-с ул тан а.
Окружала
этот
дв ор
одноэтажная
постройка,
служ­
бы,
вроде
гостиничных
н уме ров
где-нибудь
в
Пензе,
только
с
п лос кой
крышей.
В
одной
половине
жил
Назар-Али-хан,
мехмендарь
Грибоедова,
со
своими
фер­
ра тами
и
пишхедметами,
в
другой
был и
квартиры
Ма льцо ва
и
Аделунга.
Охраняли
их
те
же
ферраши.
Еще
о дин
дв ор
—
и
в
нем
бол ьш ой
топ оль.
Один-оди­
нешен ек,
как
рекрут
на
часах.
Низенькую
ка ли тку
теперь
охраняли
русские
с олдат ы.
На
тр ет ьем
дворе
—
не
двор,
а
дворик,
с
юж ной
с тор оны
—
двухэтажное
здание,
узк ое,
как
недостроен­
ный
минарет.
Три
комнаты
наверху,
три
комнаты
вниз у.
С
сер едины
д вора
вела
наклонная,
узенькая
и
час­
тая,
как
гребенка,
л ес енка
прямо
во
второй
эта ж.
Во
втором
эт аже
сидело
существо
таинственное,
Вазир-Мухтар.
Он
с идел
там,
писал,
чи тал,
ни кто
не
зна л,
что
он
там
делает.
Добраться
до
него
был о
трудно,
как
до
человека
закутанного,
нужно
было
распутать
три
в хода
и
размотать
три
дв ора.
5
Он
сидел
там,
во
вто ром
этаже,
писал,
читал,
никто
не
знал,
что
он
там
делает.
Он
м ог,
например,
там
сидеть
и
писать
бумаги
все м
иностранным
державам.
Или
день
и
ночь
думать
о
ве лич ии
своего
государя
и
русской
державы.
Манучехр-
ха н,
который
приготовлял
для
нег о
покои,
думал,
что
Вазир-Мухтар
будет
смотреться
в
зе ркал а.
Он
много
н астав ил
там
зеркал
с
намалеванными
по
стеклу
яр ки­
348

ми
цветами,
и,
с идя
за
столом,
можно
бы ло
видеть
се бя
в
десяти
видах
одновременно.
И
пра вда ,
Вазир-Мухтар
видел
се бя
в
зеркалах.
Но
он
старался
не
смотреть
долго.
Удесятеренный,
ра сц ве­
ченный
Вазир-Мухтар
не
приносил
особого
удовольст­
вия
Ал ексан др у
Гри боед ов у.
И
правда,
что
он
сидел
за
бумагами
с
видом
величай­
шего
внимания.
Он
писал:
Из
Заволжья,
из
род н ого
края,
Гости,
соколы
зале тны ,
Пок ру чали
сумки
персметны,
Долги
гривы
заплетая.
Он
следил
ухом
за
небогатыми,
потерявшими
вид
звуками,
ко торы е
доносились
че рез
три
двора,
и
ловил
старорусскую
пе сню
об
удалых
молодцах.
Вот
они
—
На
отъезд
перекрестились,
Вые зжа ли
на
широкий
путь .
На
ши роком
пути
много
разбойничков,
сторожат
пут и
с олдат ы
и
чи новнич ки
—
надобно
в
сторону
спа­
саться.
И
спасся.
Терем
зла т,
а
в
нем
ду ша- девиц а,
Красо та,
княжая
дочь .
И
медленно
потягивал
он
холодный
шербет,
что
прине с
Сашка,
и
уже
кру гом
бы ла
прохлада,
которой
искал
всю
жизнь:
Ах,
не
там
ли
воз дух
чудотворный,
Тот
Восток
и
те
сад ы,
Где
не
тихнет
ветерок
проворный,
В ьют
ключи
живой
воды.
Тут
бы
рад ос ть,
тут
бы
нужно
веселье,
а
фортепьяна
нету.
Стоит
белая,
с ло новой
кости,
чернильница,
калям-
да н,
выде л анны й
как
н а дгроб ный
камень.
И
пох ож
па
мо гилк у
Мон тр ез ора.
Грешный
позабыл
святую
Русь...
Тут
ему
и
славу
поют.
Буйн о
пожил
в ек,
а
ныне
—
Мир
ему !
Один
лежит
в
пустыне...
349

Эту
песн ю
петь
будут.
Буд ут
петь
ее
слепцы
и
гусельники
по
той
широ ко й
дороге,
и
буд ут
п ла кать
над
нею
бабы:
У
одра
больного
пожилая
Не
ко рпе ла
мать
родная,
Не
рыда ла
молода
же на...
Он
отложил
тихонько
листок,
с
недоумением.
—
Молода
жена.
Что-то
по хо жее
пел
десять
лет
на зад
у
его
окн а
пьяный
Самсон,
и
он
к
не му
тогда
не
вышел.
Он
теперь
добьется
его
выдачи.
А
умирать
он
и
не
собирался,
последний
страх
оказался
чиновничьей
поездкой
по
приказанию.
Он
увидел
св ое
ли цо
сразу
в
че ты рех
зеркалах.
Ли цо
смотрело
на
нег о
прист ал ьно ,
как
бы
за быв
о
чем-то,
лицо,
странно
сказать,—
р астер янн ое.
Он
кликнул
Сашку,
но
Сашка
куда-то
запропас­
тился.
6
Аудиенция
у
шаха.
Ферраши
облаком
со
в сех
сторон.
С арб азы
во
дворе
берут
на
караул
по-русски.
На
каждый
шаг
Вазир-Мухтара
смотрит
двор,
и
каждый
его
жес т
кл адет ся
на
весы.
Ан глия
вз веш ива ет­
ся
глубиною
пок ло на
Вазир-Мухтара,
продолжитель­
ностью
ау дие нции ,
к оли чест вом
и
качеством
халатов,
качеством
золот ы х
сосудов,
в
кот оры х
подается
ха л-
виа т.
У
лестницы
стоят
карлики
ш аха
в
пе ст рых
од ежд ах.
И
Г рибое дов
вспомнил
слон овьи
ша ги
Ермолова.
В
1817 году Ермолов тонко и терпеливо,
со
вку со м,
отвоевал
все
мелочи
этикета
и
под
конец
ступил
в
со л датск их
сапогах
к
самому
тропу
его
величества
и
уселся
перед
ним
на
стул.
По тому
что
м алое
р асст оя ние
от
трона
есть
власть
де ржав ы,
а
сиденье
перед
ним
—
главенство.
С
1817 года русские,
с
тяжел о й
руки
Ермолова,
избав ле ны
бы ли
от
мелочей
этикета.
Мелочи
исполняли
с
великим
удовольствием
англи­
чане.
Они
сним али
са по ги,
над евал и
красные
чулки
и
стоял и
красноногими
пт ицам и
перед
шахом.
350

Но
этикет
прервался
через
д есять
лет
после
грузной
ау д иенции
Ермолова,
к огда
тысячами
кланялись
перси­
яне
и
русские
земными
поклонами
др уг
д ругу
и
так
оставались
лежать.
Т еперь
он
возобновлялся,
и
теперь
сно ва
нужно
бу дет
отвоевывать
стул
и
сапоги,
потому
что
стул
и
са поги
весят
много
куруров.
Кальянчи
в
древней
персидской
одежде,
с
выс око й
шап кой
на
голове,
держал
з олотой
кальян
на
жемчуж­
ном
к оврик е.
Евнухи
взглянули
на
зол отую
грудь
Грибоедова.
Треуголка,
как
портфель,
бы ла
п ри жата
к
боку .
Манучехр-хан
за глян ул
ветошными
глазками
в
г ла­
за
Гри бо едо ву
и
нерешительно
указал
на
маленькую
ком н ату.
Комната
эта
б ыла
к еши к-х анэ
—
палатка
телохрани­
телей.
Там
стягивали
сапоги
с
послов
и
облачали
их
в
к р асные
носки.
Там,
исполняя
д р евний
об ыча й,
при ­
касался
пе р сиянин
к
иностранному
мундиру,
что
озна­
ча ло
обыск.
Манучехр-хан
только
з агля нул
много
видевшими
старушечьими
г л азами
в
глаза
Гри бое дов а.
Но
тотчас
его
рук а
в
голубом
рукаве
приняла
свое
обычное
положение.
Вази р-Му хт ар
смотрел
спокойно,
с
неопределенною
сос ре дот очен н ост ью,
как
бы
мимо
гл аз
евнуха,
или
сквозь
него.
Мануч ех р-х ан
понял:
носки
о тм ен яются.
Он
раздвинул
зан ав ес
—
пердэ
—
бережно,
как
св ящен­
ные
покровы.
Когда,
окруженный
к рас ноб ородой
т ол пой,
вошел
Гр ибо едов
в
залу,
где
стоял
шах,—
снова
посмотрел
Манучехр-хан
в
глаза
Гри боедов у.
Глаза
бы ли
узкие,
сухие,
прищуренные.
И,
вздохнув,
евнух
дал
зн ак,
и
Грибоедов
почувствовал
за
сп иною
кресла.
Ма льцов
и
Аделунг
с тали
за
ни м.
Преклонившись
гл убок о,
но
быстро,
он
опустился
в
ни х,
как
в
1817 году опустился в них впервые перед
ш ахом
—
Ермолов.
Шах -ин-ш ах
—
ца рь
царей,
п адиш ах
—
могущий
го­
сударь,
Зилли-Аллах
—
тень
Аллаха,
Кибле-и-алем
—
сос редот очи е
вселенной
—
стоял
в
древней
одежде
на
троне.
Твер д ая,
с то ячая,
она
была
из
красного
сукна,
но
кра с ного
сук на
не
был о
на
ней
видно:
жемчужная
сы пь
сплошь
покрывала
ее,
и
на рывы
бриллиантов
сидели
на
351

не й.
По
плечам
торчали
алмазные
звезды,
как
два
крыла,
которые
дела ли
пле чи
цар я
шир ок ими,
а
на
груди
жем чужн ое
с олн це,
два
др ако на
с
глазами
из
изумрудов
и
два
л ьва
с
глазами
из
рубинов.
Четки
—
тасби х
—
из
жемчугов
и
алм азо в
висели
у
нег о
на
груди,
бород а
б ыла
расч есана,
напоминала
драгоцен­
ную
дам ску ю
ротонду
бо льши х
размеров.
Шах
был
как
возлюбленная
тиши на ,
Елисавет
Петровна,
то лько
что
с
бородой.
Ротонда
стояла,
и
м огущи й
государь
стоял,
но
пошевелиться
не
мог:
одежда
весила
п олто ра
пуда.
Позолоченный
На пол еон
стоял
под
стеклянным
кол­
паком
по
правую
руку
ша ха
и
мрачно
см от рел
на
происходящее.
Парадные
министры
в
многоэтажных
джуббе,
крас­
ных
и
коричневых,
одетых
од на
на
другую,
пох ож их
на
фризовые
шинели,
был и
в
белы х
шалях,
намотанных
на
черные
каджари.
Стоял
в
первом
ряду
принц
Зилли-султан,
наряд­
ны й,
толстый,
с
алм азны м
пер ом
на
шапке.
Во
вт ором
ряд у
—
стянутый
в
рюмочку,
гибкий
и
беспомощный,
со
смуглым
гладким
лицом
молодого
развратника,
чер­
ноусый
Хо з рев-Мир з а,
младший
пр инц,
сын
Аб б аса,
внук
шахов,
поставленный
во
второй
ряд
за
происхож­
дение :
он
про исх од ил
от
христианки,
стало
быть,
был
нечистой
крови.
Толстяк,
в роде
Фаддея,
но
только
брон зов ого
цвета,
стоял
ря дом
с
ним.
Толстяк
гром ко
сопел
и,
вы ка тив
глаза,
слегка
приоткрыв
рот ,
без
всякого
выражения
гла зел
на
происходящее.
Это
был
при дв ор ный
по эт
Фазиль-хан.
В
о бязанн ость
его
вх одило
чтение
стихов
шаху,
министрам
и
знат н ым
иностранцам,
а
также
и
плохое
качество
стихов,
потому
что
Баба-хан,
под о бно
Нерону,
и
Людовику
Баварскому,
и
хану
мон гольс кому
Ю н- Дун -Дорд жи,
сам
был
поэ т
и
не
любил
соперников.
Пристально
смотрел
на
Вазир-Мухтара
Ходжа-Мир-
за-Якуб.
А
Вазир-Мухтар
си дел
в
креслах
необыкновенно
св ободн о
и
смотрел
на
шаха
и
на
золотого
Н ап олеон а.
Он
внятно
отвечал
на
все
вопросы,
но
с ила
б ыла
не
в
том.
Ва зи р-Мухта р
словно
задумался.
Он
сидел
Олеарием
перед
царем
московским,
и
торопиться
некуда,
потом
что
все
это
случилось
уже
за
триста
лет
назад.
352

Золоченый
Наполеон,
сложив
руки
на
груди,
смот­
рел ,
наклонив
несколько
набо к
п рос тую
голову ,
как
стоял
живой
др е вний
ца рь
перед
трон ом ,
и
сидел,
прижав
треуг ол ку
к
боку,
Олеарий.
Шах
сизел.
Со
лба
его
упали
две
крупные
капли.
Прошло
четверть
ча са.
Мал ьцеву
казалось,
что
все
вид ят,
как
он
дрожит.
О
чем
он
думает,
Але ксандр
Сергеевич,
в
своих
креслах,
на
что
он
смотрит,
че го
он
сидит?
Боже,
какая
тоска,
шах
задохнется.
В
само м
деле,
о
чем
думает
Вазир-Мухтар?
Может
бы ть,
о
курурах?
Может
быть,
о
своей
ж ене,
о
ее
руках,
о
то м,
что
она
сказала
при
расставании?
Мож ет
б ыть,
он
сравнивает
наружность
деспота
азиатского,
в
к рыл ьях,
к отор ые
никуда
не
ле тят,
в
одежде
полуторапудовой,
с
наружностью
другого,
тон­
ко го
и
круглого,
как
кукла,
в
синем
мундире,
небесного
жандармского
цвета?
Ил и,
мож ет
быть,
про сто
в
голове
у
нег о
неуместно
про но сят ся
ср амн ые
стихи
ве лик ого
русского
поэта:
—
Борода
предорогая!
Жаль,
что
ты
не
к ре щена.. .
Грибоедов
сидел.
Докт ор
Аделунг,
стоявший
сзади
и
пох ож ий
в
сво ем
мундире
на
круглый
и
низкий
ка льян,
присматривался
к
евнухам.
Ев нухи
инт ер есовал и
его
как
явл е ние
натуральное,
физ ич еско е;
о дин
из
них
см от рел
неприятно
и
в
уп ор.
Шах
закрыл
глаза,
как
умирающий
петух.
—
Борода
в
казне
доходы
У множ ает
по
вся
год ы.. .
Тут
Грибоедов
заложил
н огу
на
ногу.
Так
сидел
он,
в незапно
отрешенный
от
всего,
созер­
цая
жемчужный
поднос
и
не
думая
ни
о
чем.
Министры
сгорбились.
Алаяр-хан
прикусил
губу.
Он
сделал
это
н а рочно:
чтобы
громко
не
сорвалось
слово,
страшное
слово,
которое
мож ет
произнести
один
шах :
—
Муррахас
—
я
отпускаю.
Алаяр-хан
хотел
бы
этого
слова.
Тогд а
бы
началось...
353
12-1358

Руки
у
ша ха
повисли.
Он
раскрыл
рот
и
тяжело
дышал.
Наполеон
под
стек лян ны м
колпаком
как
будто
по­
вел
голов ой .
У
Мальцова
пустели
ноги ,
и
ему
хоте лос ь
сесть
на
п ол.
Никто
ни чего
не
гов орил .
—
О,
коль
в
свете
ты
б лаженна ,
Боро да ,
глазам
за м ена!
Шах
п ош евелил
губа ми .
Вот
пройдет
еще
о дна
минута,
и...
Гри бое дов
встал
и
по кло ни лся
глубоко
и
быстро.
Все
зашевелились.
К
шаху
подходили
уже,
бра ли
его
под
руки,
выводили.
Его
величеству
б ыло
дурно.
В
соседней
комнате
угощали
Грибоедова
и
его
секретарей
хал виато м ,
л едя ным
розовым
шербетом,
ча­
ем
и
кофе .
Угощали
их
Ману ч ехр -хан
и
Ходжа-Мирза-Якуб.
Фазиль-хан
мелкими
ша жк ами
п одоше л
к
Г ри боедо­
ву
и
сказал
ему
по-французски:
—
Ваше
превосходительство
не
посетует
на
поэта,
приветствующего
знаменитого
сына
ве лик ой
ст ран ы.
Грибоедов
посмотрел
с
удовольствием
на
пер сия нс-
кого
литератора.
—
Вы
не
и ст орио гра ф?—
сп рос ил
он
ве жли во.
—
О
да,
отчасти.
Это
входит
в
мои
обязанности.
Карамзин,
однако,
был
много
т онь ше.
—
Прошу
вас.
Я
с лушаю.
Фа зиль- ха н
в ы пятил
несколько
живот.
Го лос
у
него
был
тонкий,
тен оров ый ,
и
он
деклами­
ровал
пох оже
на
Ш ах ов ского
—
подвывая.
Против
ожидания
ст ихи
был и
по ряд очны е
—
о
бла­
гоухании
цветов
н ек оторой
могущественной
державы,
донесенном
до
Ирана
в
сердце
лилии,
принявшей
вид
чело в ека
прекрасного.
—
Прекрасно.
Я
тро нут .
Ваши
стихи
можно
срав­
нить
со
стихами
нашего
знаменитого
поэта,
сиятельно­
го
гра фа
Хвостова.
И
Фазиль-хан
покраснел
от
удовольствия.
Старик,
к оторого
не
за меч ал
ранее
Грибоедов,
был
в
бедной
одежде
дервиша.
Как
попал
дервиш
на
церемо­
нию?
Поднятые
вверх
брови,
бесцветная
борода,
старый
халат
и
сгорбленная
древняя
с пина
юродивого.
Здесь
354

не
пах нет
граф ом
Хвостовым.
Это
Никита
Пустосвят
пришел
в
Грановитую
палат у .
Никита
еле
пошевелил
губами
и
сказал
Фаз иль - ха-
ну
нечто.
Фазиль-хан
просиял
и
перевел
Грибоедо­
ву:
—
Вел ич ай ший
государь
России
был
его
вел ич ест во
могущественный
П етр,
прозванный
повсеместно
Вели­
ким.
Ком плиме нт
дервиша.
—
Я
счастлив
услышать
в
дружественной
стране
имя
великого
государя.
Дервиш
еще
пожевал
губами.
Фазиль-хан
вы лу пил
глаза
и
пролепетал:
—
...который,
од на ко,
не
им ел
удачи
в
де лах
с
Блистательной
Порт ой...
Грибоедов
прищурился:
—
Эту
удачу
он
уделил
своему
праправнуку.
И
дервиш
более
ничего
не
го вор ил
и
не
прикоснулся
к
кофе.
Вазир-Мухтар
просидел
перед
его
величеством
ша­
хом
час
без
малого.
Значение
России
возросло
так,
что,
про тя гивая
Вазир-Мухтару
золотой
стака н,
Манучехр-хан
не
смел
глядеть
ему
в
глаза.
По
близорукости
Вазир-Мухтар
не
разглядел
дервиша.
Это
был
Абдул-Вехаб,
муэтемид-уд-
Доулэ,
вр аг
Алаяр-хана,
человек
старой
Персии.
Так
небольшая
неудача
идет
р ядом
с
удачей.
7
Дво е
сарбазов
пр иве ли
под
руки
Сашку
и
сдали
его
с
рук
на
руки
казакам.
Каза ки
под нял и
Сашку
и
пронесли
через
все
три
двора.
Они
внесли
его
в
первый
этаж,
где
Сашка
занимал
довольно
хорош ую
комнату.
—
Эк
его,—
гов орил
с
с ож але нием
один
казак.—
Вы­
ше,
выше
держи,
рук и
зацепают.
Гр ибо едов
все
ви дел
в
сте кл янн ую
дверь,
сверху.
Он
сбежал
в низ
к
Сашке.
—
Доктора,—
сказал
он
бы стро
и
серьезно.
Аде л унг
пришел
и
тотчас
же
послал
за
бинтами
и
корп ией .
355
12*

Сашка
лежал
окровавленный,
как
бы
весь
выкра­
шенный
в
свежую
красную
кр аску .
Только
руки,
блед­
ны е,
с
крепкими
ногтями-лопатками,
крючились
на
бе дном
коричневом
одеяле.
Грибоедов
н изко
над
ним
склонился.
Правый
глаз
у
Сашки
был
скрыт
за
радужным
и
выпуклым
синяком,
фо нар ем,
рот
был
его
раскрыт,
и
тонкая
струйка
слюны
задержалась
в
уголку,
а
левый
глаз
серьезно
и
внимательно
глядел
на
Гри боедов а .
У
Грибоедова
задрожала
г уба.
Он
отв ел
см якши й
колтуном
кок
с
Сашкиного
л ба.
—
Саша,
ты
ме ня
слышишь?—
сказал
он.—
Саша,
голубчик.
С ашка
мигнул
ему
глазом
и
промычал.
—
Ммм.
—
Кто
это
избил
его
так
безобразно?—
с прос ил
Грибоедов
беспомощно
и
с
отвращением.—
Мерзавцы.
—
Известно
кто,
в аше
превосходительство,—
на
б азаре ,—
ответил
с толь
же
тихо
и
как-то
важно
казак.
Доктор
Аделунг
возился
уже
над
Са шкой .
Он
смыл
теплой
вод ой
кровь,
присмотрелся
к
голове
и
прикос­
нулся
к
пульсу,
ак кура тн о,
как
писец,
помедливший
на
красной
с тр оке.
—
Ничего
нет
опасного,—
сказал
он
Грибоедову.—
Нужно
дать
ему
во дки.
Влили
в
Саш к ины
губы
водки,
и
Сашка,
ч ис тый,
в
белых
бинтах,
смирно
леж ал
на
своей
п остели .
Грибо­
е дов
не
отх оди л
от
него.
Он
п оил
его
с
ложки
и
см отр ел
на
нег о
с
тем
отчуждением
и
б ояз нью,
которая
бывает
в
та ких
случа­
ях
только
у
самых
близких
людей.
Сашка
вскоре
засн у л.
Грибоедов
просидел
над
ним
до
самого
вечера.
Саш ка
был
его
молочный
брат.
Он
помнил
его
маленьким
мальчиком
в
синем
казакине.
Мальчик
был
с
тума нн ыми
глазами,
желтыми
цыплячьими
волосами
и
вздернутым
носом.
Он
стоял
не под вижно
посредине
барской
комнаты,
словно
ждал,
что
его
толкнут
с ейча с.
И
Грибоедов
толкал
его.
Сашка
не
п л акал.
Грибоедов
глядел
в
окн о
на
четырехугольный
дв ор
с
белеными
стенами.
Саша
Одоевский,
его
ку зен,
приезжал
тогд а,
и
они
запрягали
Сашку
и
дол го
его
г онял и,
а
Сашка,
как
гонялый
зверь,
мчался
туда
и
сюд а,
натыкался
на
356

кресла,
п ока
маменька
Н астась я
Федоровна
не
выпрова­
живала
его
в
л юдск ую.
Саша
Одоевский
теперь
в
кандалах,
а
Сашка
забинтован.
И
он
вспомнил,
что
папенька
словно
сторонился
Сашки,
словно
д аже
побаивался
его
и
хмурился,
быва­
ло,
завидя
его
в
комнатах,
а
маменька
точно
назло
зазывала
Сашку.
Он
вс по мнил
косой
папенькин
взгляд.
И
посмотрел
на
покатый
лоб,
на
тонкие
Са шки ны
губ ы;
неужели
Сашка
и
впрямь
—
его
единокровный
брат?
Словно
что-то
в
людс кой
гов ори ли
об
эт ом
при
нем,
маленьком,—
или
словно
спо рил
кто -то ,
няню
поддраз­
нив ал и,
и
няня
пл акал а?
И
еще
дальше
—
теплые
колени
нян и,
Саш кино й
ма те ри,
и
важное,
певучее
вразумление:
—
Ай,
Александр
Сергеевич,
заводач!
Ни на
сидит
в
Тебризе
и
мучается.
Он
виноват,
телом
виноват.
Пусть
спасутся
все
любимые
им
когда-то:
Саша
Одоевский,
Нин а,
Фаддей,
Катя
и
—
Сашка.
Пуст ь
спасутся
они,
пусть
их
жизнь
будет
тихая,
незаметная,
пусть
они
сп око йно
пройдут
ее.
Потому
чт о,
ес ли
отмечен
кто-нибудь,
нет
том у
покою,
и
спасаться
он
должен
на
особый
манер.
—
Как
я
человек
каз енны й ,—
хр ипло
сказал
Саш­
ка.
Грибоедов
прислушался.
—
Необразованность,—
заявил
Сашка.
—
Спи,
че го
расходился?
Заводач,—
сказал
Грибое­
до в.
Сашка
успокоился.
Уже
свечу
зажгли,
и
заглянул
Мальцов:
ему
нужен
был
Гр ибое дов.
—
Рази?—
спросил
тоненько
Саш ка. —
Раз и
мы
уже
уезжаем
из
городу
Тегерану?
8
Вечером
Гри боедо в
писал
письма:
Нине,
матери,
С аше
Одоевскому.
Письмо
к
мат ери
он
от л ожил
в
сторону.
О тло жил
и
письмо
к
Саше.
С аша
сидел
в
сибирском
каземате,
и
нужно
б ыло
ждать
случая
—
годы.
Потом
он
принялся
за
письмо
Паске вич у :
357

«Почтеннейший мой покровитель,
граф
Иван
Ф ед орови ч.
Как
вы
м огли
хотя
одну
минуту
подумать,
что
я
упускаю
из
вид у
мою
должность
и
не
даю
вам
знать
о
моих
действиях...
Я
всякую
м е лочь,
касат е льн о
моих
дел,
довожу
до
вашего
сведения,
и
по
очен ь
п рост ой
при чи не,
что
у
меня
нет
других
дел,
кроме
тех,
кот орые
до
вас
касаются...
Вот
вам
депеша
Булгарина
об
вас,
можете
се бе
представить,
как
это
меня
радует: «...Это
суворовские
за маш ки ...
Гер ой
нынешней
войны,
наш
Ахил л
—
Паске вич
Эриванский.
Честь
ему
и
слава.
Вот
уже
с
1827 он гремит победами» .—
А
я
прибавлю,
с
1826.
Впрочем,
п осы лаю
вам
листочек
в
оригинале.
Я
для
то го
спи сал ,
что
ру ка
его
нечеткая...»
И
писал,
и
писал,
и
писал.
П отом
остановился
вдруг
и
пр иписал :
«Главное».
По дчер кн ул
и
разом:
«Благодетель мой бесценный .
Теперь
без
даль н их
предисловий
просто
бросаюсь
к
вам
в
ноги,
и
если
бы
с
ва ми
был
вместе,
сделал
бы
это
и
осыпал
бы
руки
ваши
сл е зами. ..
П омог ите,
выручите
несчастного
Алек­
сандра
О доев с кого...
У
престола
бо га
нет
Ди би чей
и
Чернышевых...»
9
Са шка
проболел
неделю.
Его
избили
действительно
довольно
сильно.
Все
эти
дни
Грибоедов
заходил
к
не му
и
п одолгу
сидел.
Мало-помалу
Са шка
р а ссказал
в
чем
дело,
и
дел о
было
не
так
просто.
Здесь
была
не
только
необразованность.
Саш ка,
будучи
к азенны м
че лов ек ом,
гулял
по
база­
ру.
Он
не
интересовался
никаки м
товаром
и
нич его
не
хотел
купить,
но
приценивался
ко
всему.
Так
он
ущупал
р укою
кусок
какой-то
т кани
и
поднял
его
с
прилавка,
чтобы
п осм о треть
на
свет,
для
н абл юден ия.
Може т
быть,
он
отошел
шага
на
два
с
куском,
так
как
у
самой
лавочки
был о
тем н ова то.
Он
не
собирался
не
то
что
стащить
эт от
кус ок,
но
даже
и
купить
ег о.
Просто
в
рядах
на
Москве
все
барыни
358

делали
так
же,
самого
тон ко го
образования.
По
перси-
янской
серости
торговец
закричал.
Что
он
кричал,
Сашка
не
по нял,
но
понял
одно:
торговец
ругма-ругает-
ся.
Са шка
двинулся
к
лавочке
—
положить
кусок
несто­
ящей
материи
и
обругать
лавочника.
Тут
разные
шарабарщики
закричали,
и
особенно
мн ого
кричал
сапожник,
тощий,
как
ко нь,
тоіда
как
Сашка
да же
не
подходил
близко
к
его
лавочке,
потому
что
от
его
товару
идет
смрад
и
к ругом
г рязь:
обрезки
и
хлам.
В
это
время
подбежали
двое
сарбазов
в
длинных
волосьях
и
враз
ударили
пал кам и
по
Сашкиной
спине.
Сашка
сказал
им,
что
он
человек
казенны й,
из
русского
посольства,
и
его
гос поди н
—
главный,
поставленный
над
всем
здешним
городом,
а
п а лочки
их,
может,
пройдутся
по
их
же
пяткам.
В
ответ
на
это
сарбазы
на
чистом
рус с ком
языке
закр ичал и
ему : «Сволочь!
Гнида
московская»—
и
уж
стали
бит ь
его
пал кам и
почем
зр я.
Шарабарщики
то же
начали
его
хлестать,
кто
ч ем,
а
он
все
стоял
бодро.
Потом,
когда
у
нег о
н ем ного
затуманилось
ясное
зрение,
будто
бы
появился
персиянский
о фице р,
кото­
рый
на
чистом
рус ск ом
языке
сказал
са рбазам : «Это
что?
Это
что
та кое?» Потом он будто бы им сказал: «Не
в
оч ере дь
в
караул»
и
при ба вил
как
бы : «Хану доложу» .
Больше
он
не
помнил
ни чего,
а
принесли
его
к
д ому
сарбазы
уже
чис то
пер сия нско го
вида.
—
Московская
гни да ?—
спросил
Грибоедов.
И
он
напи сал
шаху
предложение
о
выдаче
Самсоп-
ха на
и
употребил
при
этом
половину
титулов
ш ахск их,
что
означало
требование.
10
Оправившись,
Сашка
повеселел.
Он
вс тр е панной
белокурой
птицей
брод ил
по
трем
дв орам
и
зате вал
ра згов оры
с
казаками.
—
Вы,
служба,
родились,
конечно,
в
До нск их
облас­
тях,—
гов орил
он
молодому
ка заку ,—
вам
ра но,
как
гов о ри тся,
забрили
лоб
и
отдали
под
барабан.
Мое
же
де ло
—
казенное,
я
по
статской
части.
Я
более
интересу­
юсь
хорош и м
разговором,
и
ког да
мы
с
Александром
Сергеевичем
вер немся
в
Петербург,
то
уж
будет:
музы­
ка,
раз гов оры
и
гостей
без
конца.
359

Друг ому
казаку
он
даж е
сказал
как-то
покровитель­
ственно:
—
Мне
вас
да же,
служба,
хочется
спросить:
что
у
вас
в
жизни
впереди?
Се годн я
барабан,
завтра
бара­
бан.
Время
вы
не
можете
провод ить ,
как
хот ите .
А
я
скоро
получаю
вольную.
Эта
неосновательность
и
болтливость
была
во все
не
свойственна
Сашке.
Никакой
в ольн ой
Гри бо едов ,
по-ви-
димому,
не
собирался
ему
давать.
И
казаки
хмурились,
когда
он
болтался
по
дв ору.
Он
стал
размахивать
руками,
че го
с
ним
ранее
не
бы ва ло.
Его
как-то
взмывало.
Он
часто
повторял,
что
он
человек
казе нны й,
что
он
теперь
видел
Персию
и
может
в
будущем
оче нь
пригодиться.
Кому?—
о ст авало сь
неизвестным.
Вернее
всего,
ему
был о
стыдно
казаков,
кот орые
видели
его
в
и зби том
состоянии,
и
он
растерялся.
Ра з,
выйдя
за
ворота
и
отойдя
малую
толику
в
ст орон у,
он
повстречал
того
русско-персиянского
о фицер а,
к ото­
рый
и збав ил
его
от
пал ок
русских
сарбазов.
С ашка
прошел,
не
по д авая
ви ду,
но
офиц ер
остано­
вился.
—
Постой,
любезный,—
сказал
он
и
сразу
п окра с­
н ел.
С ашка
возразил,
что
он
че ло век
казен ны й
и
стоять
с
офицером
не
может
по
зако ну .
Но
офицер,
в идим о,
и
сам
заробел.
Он
с казал ,
не
глядя
на
Сашку:
—
У
меня
де ло
самонужное.
Не
могу
ль
я
повидать­
ся
с
кем-либо
из
господ
чин ов
российской
миссии.
Сашка
осмотрел
его
всего.
—
А
для
че го-с ?—
сп рос ил
он
отрывисто.
—
Это
де ло
я
см ог
бы
объяснить
кому-либо
из
чинов,—
ответил
о фицер
ве жливо .
—
Как
я
тепер ь
ка зен ный
человек...—
сказал
Сашка.
И
—
Х абар -дар !
Хабар-дар!
Верблюжий
погонщик
так
лов ко
вел
св ой
кара ван
по
базару,
что
чу ть
не
задав ил
тре х
бедняков.
Бедня ки
кричали
про нзит е льн о:
—
Я-Али.
Они
вл езли
в
самую
лав ку
агенгера,
кузнеца.
Куз­
нец
с
щипцами
в
руках
кричал
на
них
и
толкал
их
вон .
360

Молотки
звенел и,
ви зжа ли
напильники
челонгеров,
сл е­
сарей.
Погонщики
ругались,
нищ ие
кричали,
и
какой-
то
сарб аз
стащ ил
поэ т ому
кусок
мяса
у
мясника.
Мясник
сх вати л
камень,
служивший
ему
вместо
гир и,
и
пустил
в
удирающего
сарбаза.
Он
попал
прямо
в
полку
художника,
где
стояли
расписные
к алям да ны,
чернильницы.
Художник,
рассвирепев,
выскочил
из
лавочки,
по
дороге
ему
попался
эзгиль
и
арбуз
в
корзине
у
продавца,
он
сх в атил
арбуз
и
метнул
им
в
мясника.
Шла
драка.
Н ищих
избивали
лот ы,
а
лот ов
кусали
за
икры
голодные,
ошпаренные
соб ак и.
—
Хабар-дар!
Хабар-дар!
Толпа
с луг,
спереди
и
сзади
окружавших
парадную
колымагу,
бил и
кулаками
в
спины
прохожих
—
чтоб
расст у пи лись.
В
кофейной
сидели
посетители
и
смотрели
на
мясни­
ка,
художника
и
челонгеров.
Они
п или
кофе
из
малень­
ких
чашечек
и
разговаривали.
Крытые
б аз ары,
полутемные,
с
ча шками
куполов,
растянулись
на
версты.
Сквозь
ды ры
в
куполах
би ло
солнце,
и
солнечные
столбы
как
бы
подпирали
купола.
На
б азар ах
дрались
с
особым
ожесточением
име нно
в
эти
дн и.
Погонщик
был
вино ва т
перед
нищим и,
нищие
перед
аг енг ером ,
сар баз
перед
мясником,
мясник
перед
ху­
дожником,
художник
перед
фруктовщиком.
Т олпы
нищих
и
лотов
б родил и
по
базару.
Все
был и
виноваты.
А
посетители
кофейной
пил и
коф е
и
разговаривали.
Среди
важных
прений
о
делах
государственных
виз ири
пь ют
кофе,
чай ,
ку рят
кальяны.
Многочислен­
ные
пишхедметы
всегда
при
них
в
комнатах,
ибо
невозможен
без
этого
ташаххюс.
Визири
рассуждают
гром оглас н о,
при
открытых
окнах
и
дв ер ях.
Сто я щие
на
дворе
ферраши
прислушиваются.
Потом
с лова
выпол за ют
на
улицу
и
гуляют
по
ба зар ам.
Посетители
кофейной
говорили
о
новостях.
Ковер
в
Персии
—
м ебел ь,
и
кофейная
—
газета.
Кадий,
пришедший
сюда,—
су ро вая
официальная
статья,
прихлебывающая
кофе,
два
старика
—
статьи
забавные,
они
курят
ка льян ы,
один
куп ец
—
хроника,
а
др угой ,
потолще,—
объявление
о
товарах.
361

—
Самых
лучших
ковров
у
ме ня
нет,
из
Хорасана
не
присылают,
но
лучшие
ков ры
у
меня
есть,
и
они
ст оят
н ед орого.
И
они
еще
лучше
хорасанских.
—
Мелик-ут-туджар
суконщиков
берет
се бе
после
мухаррема
ср азу
трех
сига.
К огда
у
н его
бу дет
вре мя
для
своих
агда?
Нравы
у
нас
портятся.
Мой
отец
имел
толь ко
четырех
агда
и
ни
одной
сига,
и
у
не го
хватало
времени
для
всех.
—
Английский
х аким -баши
раздавал
оч ки
и
перо­
чинные
ножички.
Он
пр исл ал
мне
оч ки
на
д ом,
но
я
их
не
ношу,
потому
что
еще
хуже
вижу
в
н их.
—
Я
ск ажу
ва м,—
говорит
кадий,—
с
тем ,
чтобы
вы
никому
не
говорили:
две
жены
Алаяр-хана
пе ре шли
к
русскому
Вазир-Мухтару.
Они
чистокровные
персиян­
ки,
и
они
ночью
ушли
в
русское
посольство
и
сидят
там.
—
Мы
уже
слышали,
мы
уже
слышали.
Но
они
неверные,
и
говорят,
что
они
из
Караклиса.
Они
невер­
ные,—
гов ори т
с тар ик.
—
Торговля
упала,—
гов ори т
ку пец, —
и
я
дал
обет
резать
себя
в
дни
ашуры.
—
У
ме ня
сын
дал
обет,—
г ово рит
беспечно
с та­
рик,—
и
я
нанял
еще
одного.
А
другой
сын
бу дет
из обр а жать
Ез ида,
да
будет
проклято
его
им я.
Близок
печальный
м есяц
мухаррем,
когда
уби ли
святого
имама
Хуссейна.
Будут
резать
себя
с абл ями
давшие
обет.
Будут
окрашены
кров ью
бе лые
саваны,
в
которые
они
облекутся.
Проткнут
себя
иглами
и
ущемят
замками
свое
мясо.
Пеплом
посыплют
себе
го ло вы.
И
ак тера ,
к отор ый
бу дет
изображать
проклято­
го
Ибн-Саада,
въехавшего
на
черном
коне,
чут ь
не
растерзают
эти
же
вот
ст ар ики
и
купцы,
которые
пьют
ко фе
из
чаш ечек
так
спокойно.
И,
засветив
во сков ые
свеч и,
во
в торой
де нь
ашуры
буд ут
иск ать
по
дворам
исчезнувшего
пророка,
останков
ег о.
А
пока
они
п ьют
ко фе.
Ве сти
о
Вазир-Мухтаре
скудны
на
базаре,
как
хорасанские
ковры.
Ков ров
не
получить
из
Хорасана,
там
воз м ущ ение,
можно
обойтись
и
без
ни х.
Никто
уже
не
пом нит ,
что
слугу-кяфира
избили
на
базаре.
Кяфи-
ры
—
чуж ие
люди,
и
с
ними
ведут
дела
чиновники.
Товары
стали
хуже,
лот ы
бродят
то л пами,
не
стало
житья
от
лотов.
Каждый
д ень
на
базаре
палачи
бьют
во ров
по
пяткам,
отрезают
пра вые
руки,
вспарывают
животы.
362

12
Визиты
бы ли
отданы
не
совсем
уд ачн о:
к
Абуль-Ха-
с ан-х ану
он
попал
к
третьему,
надо
бы
ко
в тором у.
С
этим
ташаххюсом
можно
было
пои ст ине
по тер ять
голову.
З ато
—
за
не го
д вое
других.
Кое-кто
из
в ысок о пост авл енных
не
захотел
удосто­
ить
ответным
посещением.
И
лад но.
Дело
на
том
и
кон че но.
Шах
поддавался,
шах
уплатит
восьмой
к урур
спол­
на.
На
приватной
ау д иенции,
когда
шах
в есил
на
пуд
меньше,
чем
на
официальной,
он
сказал
ему: «Вы мой
эм ин,
вы
мой
вазир,
все
мои
вазиры
—
в аши
слуги,
во
всех
делах
ваших
пря мо
ад ресу йт есь
к
шаху,
шах
ни
в
чем
вам
не
откажет», и еще и еще.
Положим,
что
это
форма
пу ст ая,
но
чутьем
можно
было
понять:
буде т
восьмой
курур.
П ленн ые
б ыли
много
неприятнее.
Прежде
всего
не
все
они
бы ли
пленными.
Многие
жили
уж
здесь
по
десять
—
пятнадцать
лет ,
а
происходили
из
пр ови нци й,
ко торы е
был и
русскими
завоеваны
без
году
н еде ля.
Но
тр ак тат
должен
был
быть
ис полнен.
Влияние
русское
должно
б ыло
бы ть
утверждено,
иначе
непонятно,
зачем
он
здесь
сидел.
Он
пр едста вл ял
российскую
державу
на
Вос токе ,
а
это
не
безделица.
Тысячи
семейств
переходили,
изме­
няли
жизнь
с вою
—
он
выводил
их
из
Персии,
как
некогда
вывел
Мо исей
из
Египта
е вре ев.
Все
же
на дое­
дали
он и,
путались
целый
день.
Раз
ночью
две
ж енщины
попросили
казаков
проп ус ­
тить
их
в
п ос ольств о
для
важных
ра з говоров .
Казаки
не
хотели.
Вызвали
Мальцова.
Ж енщи ны
оказались
—
одн а
армянкой,
другая
не м­
кой.
Они
был и
пох ище ны
не д авно
и
д о ст авлены
в
гарем
Алаяр-хана.
Обе
происходили
из
Караклиса
и
хотели
вернуться
на
род ин у.
Уйти
им
удалось
через
Алаяр-ха-
но ва
евнуха,
которого
они
под к упили.
Мальцов
приказал
доложить
Грибоедову.
Грибоедов,
не
вст ав ая
с
постели,
распорядился:
принять,
по мес­
ти ть
во
втором
дворе,
отвести
им
особое
помещение.
Ал аяр-ха н
по
си ле
трактата
был
то
же,
что
и
любой
лавочник.
Ему
не
мешает
п од умать
о
ру сс ком
тракта те.
Назавтр а
пришел
к
Гри бое дов у
Ходжа-Мирза-Якуб.
363

Евнуху
шахскому
было
поручено
про с ить
Грибоедо­
ва
уступить
жен
Алаяр-хана.
Он
просидел
недолго,
и
разговор
был
короткий.
Грибоедов
посоветовал
Алаяр-хану
обратиться
в
российское
министерство
ино ст ран ных
дел,
к
го с поди­
ну
Нессельроду.
Може т
быт ь,
он
сделает
исключение
в
трактате
для
Алаяр-хана.
Ходжа-Мирза-Якуб
п ос мот­
рел
в
зеркала,
увидел
себя
и
Гри боедов а ,
п одум ал
немного,
потом
медленно
поднялся,
поклонился
вежли­
во
и
ушел.
13
Когда
Самсон
узнал,
что
Грибоедов
добивается
дест-
хата
о
его
выдаче,
он
никому
ничего
не
сказал.
Он
под тя нулся
только,
подвязался
покрепче
и
пошел
для
чего-то
осматривать
свой
дом.
Стройка
была
крепкая.
—
Белить
н ужн о,—
сказал
Самсон
деду-дворнику
и
ткнул
пал ьц ем
в
облупившуюся
белу ю
скорлупу
на
стене.
Он
ковырнул
ее
пальцем,
скорлупа
стала
в
нежных
трещинах,
и
трещина
попо лз ла
далее.
Он
осмотрел
за бор.
—
Забор
чини ть,
подпоры
новые
ставить.
Лужи
на
дворе
его
огорчи ли :
—
Мос ти ть
надо.
И
назавтра
же
стали
белить
до м.
Когда
дом
починили
штукатуры
и
п лот ники
и
поправили
забор,
Самсон
пос лал
за
Скрыплевым.
—
С адись, —
сказал
он
ему .
Скрыплев
присел
на
край
стула.
—
Мне
с
тобой
трудно
говорить,—
сказал
Сам сон ,—
и
мой
разговор
недолгий.
Только
ты
не
хит ри.
Хит рит ь
со
м ною
ни
к
чем у.
Я
кой-кого
по ум ней
пересиживал.
И
только
тогда
взглянул
на
белобрысые
волосы
и
кр упн ые
весну шки.
Скрыплев
по сапы вал
и
молчал.
—
Ты
петь
умеешь?—
спросил
серьезно
С амсо н.
—
Петь?—
Прапорщик
удивился,
и
л ицо
у
не го
стало
обыкновенное,
как
всегда.—
Н-нет,
не
умею.
—
Зн аю,
что
не
умеешь,—
сказа л
Самсон,—
но
есл и
говорить
не
хоч е шь,
так,
может,
попоешь?
364

—
Прошу
вас
не
шутить,
ваше
превосходительст­
в о,—
сказал
с ипло
прапорщик.
—
А
я
шучу,—
сказал
Самсон,—
я
все
шучу .
Все
как
ни
на
есть.
Всю
жизнь
шутил,
а
ты
за
ме ня
отшучиваться
будешь.
Ну
и
хорошо.
Помолч и.
Я
пер­
вый
говорить
буду.
Есть
о
выводе
дестхат.
Прапорщик
о пять
удивился
и
о пять
ст ал
как
всегда.
—
Выводить
нас
будут
в
Ро сси ю,
под
почетным
караулом.
Теб я,
как
командира,
простят
и
дадут
те бе
в
награждение
шелковую
нашивочку.
На
шейку
твою.
Как
ты
из
высоких
чи пов
и
оте ц
твой
сидит
в
Херсоне
гла вным
куроводом.
Прапорщика
покоробило.
Он
встал
бы стро.
—
Про шу
ва с,
Самсон
Як о влеви ч,
не
затрагивать...
—
А
я
затрагиваю,—
сказал
Самсон,—
я
в сех
затра­
г иваю
и
на
твое
прошение
не
гл яжу.
Ты
прошение,
чт обы
не
затрагивать,
напиши
на
листочке
и
дай
мн е.
Скрыплев
двинулся
вон
из
комнаты.
—
Не
спеши,
Астафий
Василич.
Ты
это
про ше ние
изготовь,
я
п одп ишу,
и
мы
его
превосходительству
гла вно му
Гри бо едо ву
вместе
отправим.
Что
ж
в
од ино ч­
ку!
Прапорщик
уже
не
с пе шил.
Он
стоял,
и
кады к
ходи л
у
нег о
над
воротником.
Самсон
п ом олчал.
—
Я
паршивую
овцу
в
баранте
держать
не
ста ну ,—
сказал
он
ровно,—
и
уходи
на
все
четыре
с торо ны.
Я
тебя
не
держу.
Се годня
же
соб и рай
хламишко
сво й.
Те бе
дед
подсобит,
да
я
еще
на
дорогу
те бе
рыбьих
мехов
под ар ю.
Зейнаб
сю да
зови.
Прапорщик
двинулся.
—
Не
то
постой,—
сказал
Самсон,—
может,
не
от­
пускать
тебя?
Ты,
пожалуй,
б олта ть
станешь.
Птица
ты
великая,
беглый
его
императорского
величества
п рап ор­
щик.
Теб е
ж
пр о пит ание
достать
нужно
буд ет.
Он
с мот рел
на
прапорщичьи
ноги.
—
П род ашь,
пожалуй.
Нет,
лучше
я
тебя
в
яму
пос а жу.
Здесь
ямы
хорош и.
Посидишь
годка
два
и
подохн еш ь.
Посадить
тебя
разве
в
яму?
Дед
тебя
по-раскольницкому
отпоет.
Не
то
п опа
п оз вать
можно.
Но
прапорщик
м олч ал.
Белобрысое
су щест во
с
ярки­
ми
домашними
веснушками,
российский
прапорщик
Евстафий
Ва с иль евич
Скрыплев
прислушивался
к
с ло­
вам
Самсона,
как
к
словам,
не
относящимся
к
нему.
365

Словно
он
попал
на
театр,
и
там
шло
пред ст авление:
переодетый
хан ом
мужик
ругал
кого-то.
Случайно
кто-то
это
и
был
он
сам.
Пер с идски е
я мы,
оскорбление:
старого
от ца
зв али
куров од ом,
каки е-то
ры бьи
меха
—
все
путалось
у
прапорщика,
у
Евстафья
Васи лич а
Скрыплева,
у
Сташи.
—
Зейнаб
зови,—
сказал
Самсон
лен и во.
Вошла
Зейнаб
и
ста ла
почему-то
у
двери.
Самсон
оглядел
ее
и
усмехнулся.
—
Не
нагуляла
еще
брюха.
Н ичего.
Зейнаб
на
него
глядела
очень
яс но.
—
Твой
муж
уез жает
отсюда,—
сказал
он
по -пе р­
сидски.—
К
с ебе
домой.
Ты
у
ме ня
жить
будешь.
Перебирайся
в
андерун.
С е годня
же.
Зейнаб
не
за плак а ла,
не
испугалась.
—
Ты
поняла?
Муж
твой
хараб.
Я
др угого
тебе
мужа
найду.
Не
плачь.
Она
и
не
плакала.
—
Моя
вина,—
сказал
по-русски
Самсон,—
загубил
девку .
Он
не
подозвал
ее
и
не
приласкал.
Она
опостылела
ему
почему-то
сразу
же
после
замужества.
Она
бы ла
его
дочь,
но
ни
ра зу
после
свадьбы
она
уже
не
проводи­
ла
рукой
по
его
лицу.
—
Что
ж
ты
сто ишь?
Ухо ди ,—
он
махнул
рукой.
—
Я
не
хочу,
что бы
муж
уезжал,—
сказала
Зе й­
наб,—
сделай
та к,
чт обы
он
остался.
—
У ходи
п рочь.
Самсон
встал
и
показал
ей
кулак.
Не
хан
ст оял
в
комнате,
а
беглый
вахмистр
Самсон
Яковлев.
—
У йди!
Зейнаб
стояла
так,
как
когда-то
стояла
ее
мать-ар­
мянка,
к оторую
он
убил,—
подалась
н азад
и
не
уходила.
—
Убью,
сволочь!—
крикнул
С ам сон.
Он
удари л
ее
ку л аком
в
плечо,
и,
дрожа,
потому
что
ничего
уже
не
видел,
а
кулак
ходил
по
св оей
воле,
он
вдруг
разжал
п аль цы,
сх ват ил
ее
за
волосы
и
бросил
в
дверь.
Потом
отшвырнул
ее
с ап огом
и
п ро шел,
топая,
к
скрыплевской
половине.
Он
постоял
у
коричневой,
обитой
коленкором
двери,
с опя
и
тара хтя.
У
двери
он
остановился.
Он
сж алс я,
по дтяну л ся.
Он
метнул
кулаком
в
дверь,
как
в
пустое
место.
Дверь
ниче го,
не
поддавалась.
Тогда,
отступив
с
отвращением,
так
же
все
сжавшись,
он
медленно
отошел
от
двери
366

и
ст ал
би ть
ст екла
в
галерее.
Он
метал
кулаком
в
стекло,
как
в
пустое
место,
и
стекло
разбрызгивало,
как
мису
с
водой.
Дойдя
до
последней
рамы,
он
сунул
в
нее
локтем,
потому
что
рук и
у
него
был и
окровавлены.
Он
стоял
у
конца
галереи,
там,
где
она
выходила
на
ба лко н,
и
см от рел,
как
падает
кровь
с
его
рук .
Капли
вздувались
на
красной
ладони,
потом
текли
к
пал ьц ам
и
медленно,
толстыми
струйками
падали
с
них.
—
Куроводы,—
сказал
он
тихо.
14
Мес яц
уже
истекал
с
того
д ня,
как
приех ал
он
в
Тегеран.
Курур
будет,
каж ется,
выплачен.
В
сущности
говоря,
он
был
прежде
всего
честный
и
де ль ный
ч ино вник.
Хоть
он
и
руга л
Паскевича
и
Нессельрода,
он
уважал
их
все-таки.
Потому
и
ругал,
что
уважал.
Он,
может
быть,
даж е
и
был
рад
своему
подчинению:
вот
и
Те йра нь
пройдена,
да
как
еще
пройдена
—
восьмой
курур
буде т
п олуч ен.
Его
карьер
теперь
обе спе че н.
Фаддей
и
маменька
ра ды
будут,
а
о
страхах
он
никому
не
скаж ет.
Ведь
вот
как
все
оборачивалось.
Что
такое
Тейрань?
Это
просто
го род
Тегеран,
это
служебное
усердие,
благородная
жажда
служебных
подвигов.
Да
и
под виги-
то
какие?
Делопроизводство
по
больш ей
части.
Маменька
Настасья
Федоровна
знал а
о
его
честолю­
бии.
Вк ус
служебной
субординации
был
у
него
на
губа х.
Еще
немного,
и
он
ощутил
жа жду
покровительства,
хот елос ь
ему
представить
к
кр е стишку
доктора
А дел ун-
га.
Он
да же
написал
предобродушнейшее
письмо
об
э том
Паскевичу.
«Он меня об этом не просит,
ио
еще
в
бытность
мою
в
Тифлисе
он
очень
желал
быть
лично
известным
вашему
сиятельству.
Все
его
зн ают
за
само­
го
благонамеренного
и
рас то роп ного
человека...
Мне
самому
смешно,
ког да
вспоминаю
сво й
собственный
стих
из
«Горя от ума»:
Как
стан еш ь
пре дс тавля ть
к
крестишку
ли,
к
местечку,
Ну
как
не
порадеть
родному
человечку».
367

Иногда
уже
навертывалась
шуточка:
он
по вним а­
тельнее
о тно сился
к
своим
привычкам.
А
все
оттого,
что
заметил,
как
Ма льц ов
с
добро душие м ,
как
будто
так
уж
богом
пол оже но,
мирился
с
тем,
н априм ер,
что
он
вначале
рассеянно
слушал
всякую
бу магу ,
а
пот ом
за став лял
повт ор ят ь.
Пр ивы чка,
дескать,
начальника.
Та ков -то
он
был.
О санку
св ою
и
статуру
он
разок
уж
как-то
оценил
вдр уг
совершенно
со
стороны:
что
это
очень
п о лезно
в
персиянской
политике.
Ему
нравилось
уже ,
что
при
каждом
поступке
он
сообразовался
с
мирным
трактатом.
Трактат
был
впо ло вину
его
рук
дело,
но
теперь
он
вы рос
до
размеров
нео б ыча йных:
шутка
сказать,
ничего
не
поделаешь,
трактат!
Он
несколько
досадовал,
что
иногда
какой-то
провор
толкал
его
па
не
сов сем
обдуманные
поступки,
напри­
м ер,
пер ед
ш ахом
следовало
просидеть
поменее,
ну
хоть
десять
минут.
Что
за
рассеянность
дурацкая.
В едь
это
чудом
только
кстати
в ышло.
Только
с
дервишем
некстати,
а
все
остальное
кстати.
Днем
он,
впрочем,
скоро
прощал
себе
и
объяснял
де ло
неопытностью.
Вообще
же
он
держался
тракта та.
Были
служебные
недоразумения
с
Нессельродом,
и,
возможно,
дел о
к он­
чится
отставкой.
По
ноч ам
же
он
с мот рел
на
ме бе ль,
на
ков ры.
Молился.
Слу ч илось
раз
—
заплакал.
Таков
уж
он
б ыл.
Старел
он
б ыс тро.
15
Все
дальше
б ли зкие
предметы,
и
день
кажется
годом,
и
С ашку
б или
на
базаре
чуть
не
в
п рош лом
году.
Воздух
разреженный,
и
в
редком
воздухе
он
делает
шаг,
а
ему
кажется,
что
прошел
версту.
Дестхат
о
выдаче
Самсона
шел
по
путям
медленным,
бумагами,
переговорами,
и
вел
их
Мальцов.
Путался
у
миссии
прапорщик
Скрыплев,
и
Мал ьц ов
вел
с
ним
переговоры.
Мож но
подождать
и
в
Тебризе
разрешения
сег о
конфликта.
Все-таки
он
медлил.
368

16
Нак он ец
дал
ему
шах
прощальную
ау д иенцию .
Он
не
томи л
ст ари ка
бол ьше .
И
старик
прислал
ему
орден
Ль ва
и
Солнца
первой
ст епени,
а
Мальцеву
и
Адел у н-
гу
—
второй.
Ордена
бы ли
изрядной
работы.
Рустам-бек
и
Дад аш- бек
хлопотали:
укладывались
вещи,
стучали
во
дворе
молотки,
заколачивались
ящ и­
ки,
чистилась
в
кон юшне
сбруя.
Была
выво ло чен а
карета
во
д вор,
и
казаки
ее
мыли
мочалой
и
мылом
старательно,
и
она
блестела.
Сашка
стоял
над
коврами
и
медленно,
ле ниво ,
словно
нанося
оскорбление,
в ыко­
л ачив ал
их.
Завтра
они
уез жа ли
из
Тегерана.
17
Грибоедов
сидел
у
Мальцова.
Они
ходили
теп ерь ,
в
остатние
дни,
друг
к
другу
в
гос ти:
с
третьего
двора
на
первый.
Это
делало
русскую
миссию
п ох ожей
па
усадьбу,
из
которой
вы езж ают
на
зиму.
Мальцов
ос та­
вался
в
Тег ер ане
для
в ед ения
дел .
Грибоедов
что- то
гов о рил
нез нач ащ ее,
когда
п ослы­
шался
клекот
марширующих
солдатских
ног
и
звук
барабана.
Потом
барабан
замолчал,
и
слышны
б ыли
только
шаги.
Вдруг
за щекота л
гд е-то
невдалеке
высо­
кий
голос:
Солдатская
д ушечк а. ..
И
под хва т или
ровно,
по-солдатски,
а
ш аги
акко мпа­
нировали:
Задушевный
друг...
Грибоедов
вз др ог нул.
Он
прислушался.
Чайную
ложечку,
кото рую
подносил
уже
к
губам,
так
и
не
поднес
и,
не
обращая
никакого
внимания
на
Мальцова
и
доктора,
вышел.
Он
про шел
в
ворота,
и
казаки
взял и
на
караул.
Шли
по
улице
сар б азы
в
парадной
форме.
Шли
о ни,
не
л овя
рто м
ворон,
как
персиянские
са р базы,
а
грудью
вп е ред,
как
русские
гвардейцы.
И
в
каком-то
казач ь ем
синем
мундире,
перехваченном
з олот ым
куша­
ком,
в
вы сок ой
персидской
шапк е
шел
впереди,
с
обнаженною,
как
на
пар аде ,
саблей
—
командир.
Гус­
369

тая
канитель
была
у
нег о
на
эполетах,
как
у
русского
генерала.
Он
прошел
мимо
ворот
легко
и
пря мо
и
толь ко
глазом
ск осил
на
людей,
стоявших
в
во рота х.
Но
он
увидел
Грибоедова,
и
Грибоедов
увидел
ег о.
Проходили
мим о
с олдат ы,
загорелые,
молодые
и
ста ры е.
Один
улыбнулся.
Выправка
у
нег о
была
пре вос­
ходная.
Пр ош ли.
Снова
зас тучал
барабан.
Так
прошел
мимо
него
со
своим
ба та льо ном
С ам сон.
Попрощаться,
спеть
на
прощанье.
В
смешном
по ло жении
оказался
Грибоедов.
Он
не
вернулся
во
флигель
к
Ма льцов у,
и
чай
его
стыл
там.
Он
прошел
к
себе,
на
задний
двор.
Он
ст оял
над
з акр ытым
чем од аном .
Чемодан
распирало
от
ве щей.
Гри б оедов
подумал
и
вдруг
всунул
кл ючик .
Крыш­
ка
отскочила,
точно
этого
и
жда ла.
Вывалились
две
книги,
второпях
сунутые
поверх
белья.
Он
посмотрел
на
них,
как
на
старых
знакомых,
встретившихся
в
неудобное
время.
Одна
из
них
б ыла
философия
Джеран-
до,
другая
—
книжка
«Вестника Европы» .
Он
листнул
для
чего- то.
«Игорь,
или
Война
половецкая,
ра сс ужде­
ние
H. С.
Арцыбашева».
Он
поскорее
за рылся
в
чемодан,
выт ащ ил
какие-то
бумаги.
Пересмотрев,
очинил
перо
и
сел
писать.
Появилась
точн ост ь,
которой
давно
не
наблюдали
в
Вазир-Мухтаре:
он
сам
написал
отношение
к
ша ху,
сам
его
порвал
и
на пи сал
д ругое.
Он
требовал
немедленной
выдачи
Самсона
Яковлева
сы на
М ак инц ева,
беглого
российского
вахмистра,
назы­
вавшегося
Самсон-ханом.
Он
более
не
думал
ни
о
Нессельроде,
ни
об
Англии,
не
вспоминал
о
Петербурге,
он
думал
о
беглом
вахмист­
ре.
Книжк и
лежали
на
полу,
и
чемодан
был
раскрыт.
Уперс я
в
точк у.
Бр оди л,
бродил,
бы ла
и
люб ов ь,
и
слава,
и
словесность
ру с ская,
и
государство,
а
остал­
ся
беглый
вахмистр.
Было
дел о
до
него.
Он
отложил
отъезд
на
де нь.

ГЛАВА
ДЕСЯТАЯ
1
Д ремлет
в
поле
Ольгово
хороброе
гн ез до,
д алече
зал ет ело.
Слово
о
полку
Игореве
О,
дре м ота
перед
отсроченным
отъездом,
когда
за­
вязли
ног и
во
вчерашнем
дн е,
когда
с пишь
на
чужой
кровати,
и
в
комнате
как
бы
нет
уже
стен,
и
вещи
сложены,
а
ноги
за вязл и
и
рук и
св язаны
дремотой.
Из
по р ожних
тул
пога ных
половцев
с ыплют
на
грудь
крупный
же мчу г,
без
конца.
Дре м лют
н оги,
что
чувствовали
теплые
б ока
жереб­
ца,
лежат
ру ки,
как
чужие
государства.
Дышит
гр удь,
волынка,
кото рую
надувают
неуме­
лые
дет и.
Тириликает
российская
балалайка
на
первом
дв оре.
Дремота
заколодила
дороги,
завалила
хв оростом ,
спутала
Ро ссию ,
под ме нила
ее
в
потемках
Кавказом.
Какая
долгая
до рога
д аже
зд есь,
с
третьего
двора
на
второй,
со
второго
на
первый
—
не
перебраться
через
порог,
не
найти
кал итк и.
С тоят
часовые.
Тириликает
балалайка
на
первом
дворе.
Одеяло
сползает
с
но г,
ноги
стынут,
и
дре мот е
каж ется,
что
человек
переходит
через
холодн ый
ручей.
Снова
натягивается
од еяло,
и
ру чей
высыхает.
Встреча­
ется
че лове к
с
родн ым и
и
друзьями,
но
все
они
безы­
м янные
—
дремота
позабыла
имена.
Силитс я
че лов ек
на
кр ова ти
вспомнить
имя,
и
ну жно
ему
на звать
женские
рук и,
ко торы е
здесь,
бл и зко.
Ярославна
плачет
в
городе
Те б ризе
на
английской
кровати.
Она
беременна,
и
беременность
ее
мучитель­
ная.
Тириликает
казацкая
балалайка
на
первом
дворе.
Вед ет
дремота
бумажное
делопроизводство
об
одном
каком-то
непр ият но м
де ле,
и
ни
за
что
ей
не
вс по мнит ь,
371

почему
дело
возникло,
и
каков
нумер,
и
как
зо вут
того
человека.
Но
д ело
самонужное,
человек
этот
провинил­
ся.
Кажется,
он
русский
человек,
и
ка жет ся,
он
ком у- то
изменил,
чу ть
ли
не
Рос сию
он
пр ед ал.
А
где
Россия?
Дремота
заколодила
дороги ,
сп ут ала
Рос си ю.
И
ну жно
разгрести
тысячи
верст
хворосту,
чтоб
добраться
и
ус лыш ать:
плачет
Ярославна
в
городе
Тебризе.
Т ир ил икает
российская
балалайка
на
первом
дв оре.
О,
дремота,
упадшая
на
тело
российское!
Копошит­
ся
в
дремоте
бе зым янн ый
Паскевич,
увязнул
на
заднем
дворе
—
тегеранском?
московском?—
Чаадаев,
и
нет
никого
в
воздухе,
сером,
как
глаза
Нессельрода.
Тих о
стало.
Это
в
сумерках
роютс я,
разрывают
хв орост
скрипучими
лопатами,
добираются
до
лежащего
на
кров ат и
под
чу жим
оде ялом
человека.
Перестала
тириликать
балалайка
на
первом
дворе.
На
три
удара
открылась,
скрипя,
калитка
русс кого
посольства.
Стоял
человек
и
требовал
немедленного
св ид ания
с
г ос под ином
Грибоедовым.
2
Поеживаясь
от
ночного
холод а,
в
халате
и
т уфл ях,
Грибоедов
щури л ся
на
человека,
к оторог о
ввели
два
каз ака.
Очки,
он
помнил,
по ложил
на
столик,
а
на
стол и ке
их
не
было.
Две
свечи
к ол еб ались
и
чад или .
Сашка
застрял
позади,
в
дверях,
и
наблюдал.
Он
был
в
исподнем
платье.
Вошедший
че лове к
был
бол ьш ого
роста,
в
простой
од ежд е:
ку лид жа
его
лоснилась,
а
баранья
ша пка
бы ла
в
лысинах.
—
Мне
нужно
переговорить
с
вами
наедине,
ваше
превосходительство,—
сказал
он
по-французски.
Грибоедов
помедлил.
—
Кто
вы?—
спросил
он
ос тор ожн о.
—
Я
имел
честь
угощать
ва ше
превосходительство
на
приеме
у
его
величества
и
был
у
вас
по
де лу.
Вероятно,
вы
не
у знает е
меня
из-за
оде жд ы.
Грибоедов
махнул
ру кой
казакам
и
Са шке.
—
Садитесь,—
с казал
он.
Ходжа-Мирза-Якуб
опустился
на
с тул
прямо
и
бережно.
Он
оглядывал
комнату,
в
которой
еще
стояли
чемоданы.
С нег
тая л
на
его
востроносых
богатых
туф­
372

ля х.
Потом,
слегка
вздохнув,
как
человек,
уставший
от
дела,
о
котором
предстояло
гов орит ь,
он
начал:
—
Ваше
превосходительство!
Простите
м еня
за
ноч­
ное
бе сп окой ств о.
Фамилия
моя
Маркарян,
и
я
происхо­
жу
из
города
Эривани.
3
Уже
столетие
н азад
слово
«измена»
ка зало сь
вз я­
тым
из
оды
или
далекого
предания.
Уже
столетие
назад
зам ени л
Мицкевич
«изменника»
—
«ренегатом» .
Перешедший
границу
государства
изм ен ял
не
госу­
дарству,
а
одежде,
речи ,
мыслям,
вере
и
женщинам.
Немецкий
поэт,
принужденный
жить
в
Париж е,
писал,
что
мысли
его
с осл аны
во
французский
яз ык.
Двоеве­
рие ,
дв оере чи е,
двоемыслие
—
и
между
ними
на
тонком
мостике
че ловек .
Столет ие
назад
государство
русское
имело
руководи­
те лем
иностранной
политики
Нессельрода,
человека
многоязычного
"и
поэтому
бессмысленного.
Терялась
граница
между
дипломатическим
дамским
письмом
и
изм е нн ичьим
шиф ром .
«Измена»
с тала
словом
в оен ным
и
применялась
только
в
том
случае,
е сли
человек
и зме нял
о дин
раз,—
двукратная
измена
уже
переходила
в
разряд
дел
дипломатических.
Самсон-хан,
выдачи
которого
добивался
Александр
Се рге ев ич,
друг
Фаддея,
был
из ме ннико м
не
п отом у,
что
из ме нил
России,
а
потому,
что
изме нил
Павлу,
Александру
и
Ни ко лаю.
Он
был
ре н егат ом.
Прапорщик
Скрыплев
п росто
болтался
у
русской
миссии.
Он
не
был
ни
изм енник о м,
ни
ре не гат ом.
Для
н его
в
языке
существовало
другое
слово:
переметчик.
Пространство
и
вре мя
по-разному
влияют
на
слово
«измена» .
Пространство
делает
его
коротким
и
стр аш­
ным .
Солда т
пробирается
ночью
во
вражеский
лагерь
и
предается
врагам.
Несколько
сот
сажен
бездорожья,
лесистого
или
голого,
ровного
или
гори с того,
мен яют
его
навсегда.
З ам еши ваютс я,
теряются
—
не
границы
государства,
а
границы
человека.
Фаддей,
верный
и
любимый
друг
Александра
Серге­
евича,
русский
офице р ,
передался
фра нц уза м,
с раж ал­
ся
против
р ус ских
войск
в
1812 году,
попал
в
пле н
к
своим
и
стал
русским
литератором.
Восемь
лет
373

с де лало
изм ену
расплывчатым
словом,
пригодным
для
журнальной
полемики,
Простое
дело
переметчика.
Рус с кий
поэт
Тепляков,
бывши й
в
1829 году свидете­
лем
турецкой
кампании,
так
ее
описывает:
«Посреди толпы увидел я двух турецких переметчи­
ков.
Один
из
них
по ра зил
меня
своим
колоссальным
ростом,
своей
г ордой ,
воинственной
поступью;
дру гой
—
блеском
женоподобной
красоты
своей,
цветом
юного,
почти
отроческого
возраста.
Оба
явились
к
нашим
аванпостам
и
передались,
на ску чив
д исци плино ю
ре гу­
лярных
войск,
пос реди
к оих
принуждены
б ыли
тян уть
лям ку».
Им
за де ржали
жалованье
—
сорок
пиастров.
И
все
же
нет
слова
более
страшного,
чем
измена.
Государства
оскорблены
ею,
как
человек,
кот ором у
изменила
любовница
и
кот орого
предал
друг.
Ходжа-Мирза-Якуб,
человек
большого
роста,
уче­
ности
и
богатства,
был
евнух.
Его
оскопило
государство
персиянское,
без
зл обы
и
ненависти,
п отому
что
этому
государству
требовались
евнухи.
Бы ли
места,
кот оры е
могли
заниматься
только
людьми
изуродованными
—
евнухами.
Пя тнадц ат ь
лет
росли
его
богатства
и
росли
п уст оты
его
тела.
Он
был
священною
собственностью
шахова
государства,
ли ч­
ной
собственностью
шаха.
Ж изнь
его
бы ла
благополуч­
на.
В
руках
его
бы ли
боль ши е
торг ов ые
д ела
и
гарем.
И
руки
его
принадлежали,
как
и
сам
он,
ша ху.
Он
почувствовал,
что
эти
руки
—
е го,
что
они
—
простые,
чело в ечески е
руки,
белые
и
в
перстнях,
когда
он
об ним ал
де воч ку
по
имени
Диль-Фируз.
Грязный
шамхорец
отнял
ее.
Он
не
противился.
Да
она
и
не
жи ла
у
него.
Ему
казалось,
что
будет
лучше,
если
ее
не
будет
и
у
Хосров-хана.
По
тому,
как
скучно
ему
стало,
он
понял,
что
это
не
совсем
та к.
Тут
случилось,
что
чел ов ек
со
свободными
д вижени­
ями
и
небрежный
просидел
перед
шахом
час
без
малого.
В
сапогах.
В
первый
раз
за
всю
жизнь
Ходжа-Мирза-
Якуб
видел,
как
ш ах,
каждый
жес т
которого
он
пони­
мал,
задыхается,
как
пот
капл ет
с
его
носа.
Шах
был
недолговечен,
английский
доктор
подбивал
его
на
но­
вую
войну,
и
войну
буде т
вести
Аббас-Мирза.
Богатст­
ва
евнуха
бы ли
поэ том у
тоже
недолговечны.
Он
поду­
мал,
гля дя
на
Вазир-Мухтара,
что
власть
его
велик а,
но
что
ему
недостает
многого:
з наний.
374

Он
совершил
много
ош ибок:
визит
Алаяр-хану
ну ж­
но
бы ло
нанести
первым,
а
доктора
Макниля
посылать
от
своего
имени
не
нужно
было.
Знания
был и
у
него,
у
Ходжи-Мирзы-Якуба.
Вазир -Му хт ар
пр едс тавл ял
Россию.
Для
евнуха
Р ос­
сия
была
ранее
бумагами
из
посольства,
разговорами
и
зап искам и
доктора
Макниля.
Тепер ь
она
с тала
Эр и­
ванью,
где
жи ли
его
родители
и
где
он
сам
жил
мал ьч ик ом.
Может
быть,
на
сек у нду
Э рива нь
привела
его
к
монастырю
Эчми ад зи на
и
к
Бабокацору,
где
он
по пал
в
плен,
и
кончилась
Теб риз ом,
где
его
оскопили.
В
это т
день
он
по дпи са лся
на
одной
кв ита нц ии:
Якуб
Ма рка­
рян,
хотя
всегда
по дписы в ался :
Мирза-Якуб.
Это
все
и
ре ши ло.
Границы
евнуха
Ходжи-Мирзы-
Якуба
зам ешал ись .
Он
был
тег ер анс ким
человеком,
но
основным
местом
его
жи тель ст ва
бы ла
снова
Э рива нь.
Пятнадцатилетняя
жизнь
в
Тегеране
бы ла
временной
жизнью
скопца,
восемнадцатилетняя
жи знь
в
Э рива ни
бы ла
молодостью,
ве че рним
столом,
за
к отор ым
сид ит
его
отец
и
разговаривает
с
сос едом ,
а
ма ть
покрывает
чис той
скатертью
стол.
Ходжа-Мирза-Якуб
был
бога т
и
жил
в
почете.
Яку б
Маркарян
был
безвестный
Эри ­
ван ски й
чел овек .
Ко гда
он
вернется
домой,
мать
покроет
чистой
скатертью
стол.
Он
смотрел
на
с вои
белые,
длинные,
опозоренные
руки.
Он
не
ве р нется
домой
с
пустыми,
не му жс кими
руками.
Соседи
не
буд ут
смеяться
над
ни м.
Снова
Вазир-Мухтар
сидел,
заложа
н огу
на
н огу,
перед
шахом
в
полуторапудовой
од ежд е,
и
шах
зады­
хался.
Он
сидел
час,
и
какие-нибудь
две
минуты
сидел
на
его
месте
перед
Фетх-Али-шахом
Якуб
Маркарян,
оскопленный
в
городе
Тебризе.
Якуб
Маркарян,
кот орый
зн ал
многое
и
у
кот орог о
был и
руки
п олны е,
белые,
унизанные
перстнями.
По
рос ту
он
был
не
ни же
Вазир-Мухтара,
по
бесстрастному
лицу
не
хуже.
Потом
он
виделся
с
Вазир-Мухтаром
н аедине,
но
ничего
ему
не
ск азал .
Ко гда
же
Алаяр-хан
пригрозил
Ходже,
что
б удет
его
б ить
по
пятам,
сказал
в
раздражении,
будто
это
Ходжа-Мирза-Якуб
указал
на
его
жен
Ва зир-М ухта ру
375

и
что
буд то
Ходжа-Мирза-Якуб
был
в
стачке
с
его
со б ст венным
е внухо м,
он
решился.
Д оля
правды
бы ла
в
этом,
Мирза-Якуб
покрывал
своего
товарища,
и
Мирзу-Якуба
будут ,
возможно,
бить
по
пятк а м.
Медленно,
не
торопясь,
все
вз весив
и
обдумав,
д ейст­
вовал
Мирза-Якуб.
Он
совещался
с
Хосров-ханом
и
Манучехр-ханом.
Они
зап ирал ись
по
часам,
и
Хое ров
выходил
с
блуждаю­
щи ми
глаза ми ,
а
Манучехр
—
согнувшись.
Они
колебались
—
может
быть ,
действительно
не
стоило
дожидаться
смерти
Фетх-Али
и
стоило
перейти
к
Вази р- Мух та ру.
Оба
они
б ыли
русскими
уроженцами.
Но
Ходжа-Мирза-Якуб
не
колебался
бол ее.
Ему
казалось,
что
всю
жизнь
он
только
и
думал,
что
о
русском
посольстве.
И
к огда
бы ла
д ана
прощальная
аудиенция
Вазир-Мухтару,
он
привел
в
порядок
все
с вои
дела:
уложил
все
вещи
в
пять
сундуков,
а
квитан­
ции
за
ве щи,
купленные
им
для
гарема,
пись ма
и
деньги
—
в
маленький
сундучок.
Ве че ром
он
пр ош елся
мимо
русской
миссии
и
с лы­
шал
сту к
молотк ов
и
суетню
во
дворе.
В
два
часа
но чи
он
был
у
Г рибое дов а.
И
Александр
Сергеевич
Грибоедов,
др уг
изменника
Фаддея
Булгарина,
требовавший
немедленной
выдачи
изм енника
Самсона,
слушал
ра сс каз
Ходжи-Мирзы-
Якуба.
Хо джа -М ир за -Якуб
не
был
из ме нник ом,
потому
что
по
Туркменчайскому
трактату
уроженцы
областей
русских
или
отошедших
по
этому
трактату
к
России
имели
право
вернуться
на
роди ну.
4
Грибоедов
запахнул
халат
и
сжался.
Был о
холодно
в
комнате.
Он
закрыл
на
минуту
глаза.
Потом
он
с казал :
—
Я
не
могу
вас
принять
та йно
ночью
—
все
мои
дел а
должны
быть
известны
и
явны.
Мне
не
нужны
секреты
персиянского
двора.
Поэтому
теперь
вер нит есь
в
дом
свой.
Подумайте
хорошенько.
И
если
вы
действи­
тельн о
желаете
вернуться
на
р один у,
приходите
в
другой
раз,
днем,
чтобы
я
мог
принять
вас
под
с вою
защиту.
376

Сашка
в
казакине,
накинутом
на
исподнее
платье,
светил
е внух у.
Евнух
спускался
по
лестнице.
Грибоедов
видел,
как
он
остановился
у
ко нца
л ест­
ницы,
посередине
двора
и
потом
медленно,
нехотя
пошел
прочь.
В
восемь
утра
пр инес ли
Гри бое дов у
отказ
шаха
в
выдаче
Самсона.
В
восемь
часов
пришел
Ходжа-Мирза-Якуб
с
тремя
слугами
во
второй
и
пос ле дний
р аз.
Ходжа-Мирза-Якуб
остался
в
рус с ком
посольстве,
и
ему
отвели
комнату
во
втором
дворе.
Комната
выходила
на
юг.
5
—
Скажите,
пожалуйста,
правда
ли,
чт о,
когда
га­
рем
выезжает
за
город,
даются
сиг нал ы
ружейными
выстрелами
и
все
убегают
с
дороги,
а
неубегающие
подвергаются
тюремному
заключению?
—
Нет,
это
неправда.
Когда
мы
вы езж аем
в
Негерис-
тан
на
гулянье,
нет
отбою
от
нищ их
и
зевак.
—
Да,
но
Шарден
о писывает
это.
Шарден
—
надеж­
ный
источник.
—
Вы
забываете,
гос поди н
д окт ор,
что
Шарден
жил,
к огда
существовали
во
Франции
рыцари,
а
Россия,
кажется,
не
имела
да же
императоров.
Доктор
Аделунг
сидел
у
евнуха
и
расспрашивал
его
о
в осто чных
обычаях.
—
Я
видел
здесь
у
одной
женщ ины
бумажку
на
локте,
даже
несколько
выш е
локтя,
на
веревочке.
Что
это
такое?
—
Из реч ение
из
Корана.
—
Я
так
и
дума л, —
сказал
с
удовольствием
док­
тор .—
Амулеты.
Е внух
посмотрел
на
не го
и
улыбнулся.
—
Ж енског о
корана,
д окт ор.
—
Женского?
—
Его
величество
по ру чил
принцу
Махмуду-Мирзе
собрать
и
записать
женский
коран.
Он
во
многом
отличается
от
мужского.
—
Но
это
совершенная
новость,—
сказал
озадачен­
ный
доктор.—
Чем
же
отличается?
—
К огда
прибудут
мои
книги
и
рукописи,
я
дам
вам
ответ.
377

—
Вы
—
образованный
человек...—
сказал
доктор,
сле гка
озадаченный.
—
Образование
мое
скудное.
—
Вы
образованный
человек,—
сказал
доктор
стро­
г о,—
вы
напишите
свои
воспоминания,
мы
вместе
пере­
ведем
ва ши
рукописи,
и
господин
Сеньковский
издаст
их
в
Петербурге.
Успех
бу дет
шумный.
Ходжа-Мирза-Якуб
помолчал.
—
У
вас
большая
библиотека?
—
Все
мое
имущество
помещается
в
сем и
ящи ках.
—
Когда
прибывают
в аши
рукописи
и
к ниги?
—
Я
жду
их
с
ча су
на
час.
Мои
слуги,
слуга
господина
Г риб оедов а
и
двое
ваших
чапаров
отправи­
ли сь
за
ними.
Прошло
полчаса.
—
А
скажите,
пожалуйста,—
сп рос ил
д окто р,—
есть
ли
в
ж енско м
коране
расхождения
по
поводу
омо ве ний?
—
Ес ть,—
ответил
Мирза-Якуб
и
выглянул
в
окош­
ко.
Сашка,
курьеры,
Ру ст ам-б ек
и
ого
лю ди
стояли
на
дворе.
С ашка
разводил
руками.
Вид
у
не го
был
серьезный.
Вещей
евнуха
с
ними
не
было.
Рустам-бек
передал
Ходже-Мирзе-Якубу
письмо
от
шаха.
Письмо
б ыло
ласковое
и
приглашало
Якуба
вернуться
для
пе ре гов оров.
6
Так
они
сидели
и
разговаривали
о
женском
кора не,
и
Ходжа-Мирза-Якуб
становился
литератором,
товари­
щем
Сеньковского.
Ничего
не
из менил ось
в
Тег еран е.
Разве
только
опустела
площадка
перед
рус ск им
посольством.
Но
она
пустела
исподволь,
родители,
по луч ившие
детей
с воих
и
не
по луч ивш ие
и х,—
разъехались,
ар мя­
не
с
прошениями
рассеялись.
А
сейчас
не
ст ало
и
торговцев.
По
н очам
три
больш и х
машала
освещали
вход
в
русское
посольство,
и
дым
от
машалов
бежал
п ылью
по
красным
и
как
бы
нагретым
лужам.
378

Тряпки,
смоченные
нефтью,
сухими
выстрелами
трещали
в
железных
клетках,
на
длинных
древках
машалов.
Дверь
бы ла
наглухо
замкнута,
и
у
двери
стояли
сарбазы.
За
дверью
гов ори ли
о
женском
кора н е.
Ничт о
не
изменилось
за
двер ь ю.
Но
изменилось,
нарушилось
нечто
по
ту
сторону
ворот.
Док тор
М акнил ь
был
блед ен,
его
дрожки
стояли
то
у
дворца
Алаяр-хана,
то
у
дв орца
шаха.
Государство
английское
менялось
в
эти
дн и:
его
восточная
политика
бы ла
в
руках
белых,
немужских,
унизанных
перстнями,
опозоренных
человеческих
ру­
ках.
И
не
только
в
них:
она
бы ла
уже
в
узких,
длинных,
цепки х
пал ь цах
русского
поэта,
действовавшего
в
силу
тр акта та.
И
был и
уже
разграблены
семь
сундуков
Ходжи-
Мирзы-Якуба,
запечатанные
Манучехр-ханом.
Исч езл и
квитанции
на
в ещи,
купленные
ев н ухом
для
г ар ема,
исчезли
рукописи
и
запи ск и.
Исчезли
и
письма
разных
лиц
—
в
том
числе
и
доктора
Макниля.
Не
было ,
стало
быт ь,
и
того
женск ог о
ко р ана,
кото рым
так
интересовал­
ся
док тор
Аделунг,
желавший
издать
его
под
р едак цией
Се ньков с кого.
7
—
Послать
сарбазов
и
вз ять
Ходжу
из
посольства.
Таково
бы ло
мнение
шах -заде
Зилли-султана.
—
Но
это
я вное
нарушение
тракта та,
и
пропадет
восемь
куруров.
Но
Зилли-султан
ноче й
не
спал
именно
из-за
э тих
куруров,
заплаченных
изменником
Абб асо м.
—
Верну т ь
Ходже
все
его
имущество
и
наградить
по-царски.
Склонить
обещаниями.
Когда
же
он
выйдет
из
посольства,
убить
его ,—
был о
предложение
Алаяр-
хана.
Док тор
Макниль
еще
утром
в
разговоре
с
Алаяр-ха-
ном
одобрил
эт от
пла н.
—
Он
не
поверит.
—
Выдать
кяфиру
Самсон-хана,
и
т огда
он
согласит­
ся
на
выдачу
Ходжи,—
бы ло
мнение
Зилли-султана.
379

Самсон
мозолил
ему
глаза.
Если
друг
Аббаса
не
будет
охранять
отц ов ск ого
дв орца ,
Зилли-султан
много
не
потеряет.
—
Я
ему
послал
уже
де стх ат
о
выдаче
Са мсо на.
Дес тхат
у
него.
Он
не
хочет
выдавать
Ходжу.
—
Вы зват ь
к
с ебе
на
загородную
дач у
Грибоедова,—
и
в
это
время
убить
евнуха,—
предлагал
Алаяр -х ан.
—
Это
я вное
нарушение
т ракта та.
Но
э того
бы
и
хот елос ь
Алаяр-хану.
Каджарская
дин аст ия
пусть
повоюет
еще
р аз.
Абдул-Вехаб,
дервиш
с
лицом
Никиты
Пустосвята
и
колтуном
нечесаных
волос,
внес
тих ое
предложение:
—
Вы зв ать
его
на
духовный
суд.
Доктора
М акни ля
на
эт ом
совещании
не
было.
К урь­
еры
д ень
и
н очь
скакали
в
Тебриз.
8
Дело
перешло
в
д ух овный
суд.
Якуб
Маркарян
был
собственностью
шаховой.
Собст­
венность
эту
охраняла
сила,
более
могущественная,
чем
государство,
шах
и
его
сарб аз ы:
шариат.
Старый
человек
с
крашеной
бородой,
не вы сок ого
роста,
сид ел
в
Тегеране
для
то го,
чтобы
охранять
ш ар иат.
Имя
его
было
Мирза-Масси.
Ему
б ыли
известны
все
по велен ия
шариата,
закона,
под
кот оры м
ходи т
сам
ша х.
Мулла-Мсех,
че лове к
с
бледным
жирным
лицом,
человек
святой
жизни,
служивший
в
мечети
Имам-Зу-
мэ,
был
его
правою
рукою.
Когда
Иран
нищал
от
во йны
и
податей,
наложенных
кяфиром,
Мирза-Масси
мо лча л:
это
бы ло
н аказан ие
божие,
на л оже нное
на
Каджаров,
к оторы е
лицемерно
подчинялись
шариату,
но
действовали
исподтишка
по-своему.
Не
он
во евал
с
кяфирами.
Когда
же ны
Алаяр-хана
перешли
под
русский
кров,
Ми рз а-Масси
сказал:
не чис тые
суки
и щут
нечистых
кобелей.
Обе
они
были
кяфирками.
Мирза-Масси
не
одобрял
об ычай
брать
женам и
кяфирок.
Не
он
писал
мирный
догов ор
с
кяфирами.
Теперь
евнух,
п ятн адца ть
лет
исповедовавший
ис­
лам,
уб ежал
к
кяфирам,
ч тоб
руг ать ся
перед
б езбо роды­
ми
и
безусыми,
как
он,
кяфирами
над
исламом.
Мирза-Масси
и
Мулла - Мсе х
сидели
у
шаха.
380

Не
они
воевали,
не
они
писали
мирные
договоры.
Но
они
сидели
над
шариатом.
Де ло
пер е шло
в
д ух овный
суд.
В
тот
же
вечер
шах
услышал
слово,
кот орого
д олго
не
слыхал:
джах ат .
Он
нич его
не
возразил.
Он
хотел
одного:
освободить­
ся
от
этих
дел,
кот орым
не
б ыло
конца,
освободиться
от
уплаты
куруров
—
его
хазнэ
б ыла
полна,
но
кя фир
и
до
нее
добирался,—
забыть
о
кяфир е ,
уехать
в
Неге-
ристан,
отдохнуть,
руки
Таджи-Доулэт
пусть
усп окоят
ег о.
Он
был
стар.
—
И
все
же,
неужели
джахат?
В
тот
же
вечер
он
уехал
тайком
в
Не ге р истан
с
женою
св оей,
своей
доч ерь ю
Таджи-Доулэт,
без
огла с­
ки.
Да,
джахат.
В
тот
же
вечер
уехал
с
юным
Борджисом
и
в семи
своими
людьми
за
гор од
доктор
Макниль
—
то же
отдох­
нут ь,
рас с еятьс я
немного,
подышать
чистым
воздухом.
Всего
на
один
де нь.
Дж ах ат.
Священная
война.
Против
кяфира
в
очках.
Св яще нная
война
города
против
человека.
—
Запирайте
завтра
базар
и
собирайтесь
в
мечетях!
Там
вы
услышите
па ше
слово!
9
Самсон
по обедал ,
от ер
рук ав ом
ус ы,
пригладил
бороду
и
послал
за
Борщовым.
Бо рщов ,
хлипкий,
с
бегающими
глазами,
прибежал
тот час .
Они
заперлись.
—
Вот
чт о,
—
ск азал
Самсон
тихо,—
л юдей
завтра
нач инай
готов ить.
Послезавтра
выступаем.
Без
шуму.
Понял?
—
Понял, —
сказал
Борщов
и
качнул
головой.
—
Мы
в
Мазендеран
теперь
пой дем.
Там
л еса
хоро­
ши е.
Палатки
все
как
есть
захватить.
До воль с тво
пере­
вел
уже.
—
Ес ть
уже
дестхат?—
жадно
и
с
по нима ние м
спро­
сил
Борщов .
—
Черта
им
дестхат,—
сказал
Самсон
и
выругал­
ся.—
Ихним
не
дадим с я,
сарбазов
на
п ечку
пош лем.
381

Мал о
шты ка,
так
дадим
приклада.
Н ету
никакого
дестхату,
дело
нерешенное,
только
вечером
д ело
решит­
ся.
Дестхат
о
вы даче
Самсона
с
его
батальоном
леж ал
уже
у
Грибоедова,
и
Самсон
зн ал
об
этом.
—
Ты
до
вечера
ничего
людям
не
гов ор и,—
с казал
Самсон,—
слышь,
С емен.
—
Я
что
ж,
я
ничего,
куда
ты,
Самсон
Яковлич,
туда
я.
Вместе
воевали,
вместе
по
уго вор у
и
лягем.
—
В от.
Самсон
подумал.
—
Ты,
Семен,
на
ме ня
не
обижайся.
Я
зн аю,
что
у
теб я
обида
на
ме ня.
Борщов
развел
руками.
—
М ало
чего
бы в ало,
так
все
не
упомнишь.
—
Я
эту
гниду
к
черт ов ой
матери
услал.
Пусть
чеше тся
об
за бор.
Самсон
г ово рил
о
Скрыплеве,
которому
Бо рщов
зави до вал .
Борщов
встал.
—
Вое нн ое
дело.
Обижаться
нам
не
приходится.
В еч ером
Самсон
опять
послал
за
Борщ ов ым.
—
Никому,
Семен,
не
гов орил ?
—
Как
ты
сказал,
Самсон
Яковлич.
Только
видно,
что
знают.
—
Ну
так
вот,
никаких
приг от ов ле ний
не
делай.
Никуда
мы
п ока
что
не
выступаем.
—
Что
так?
—
Не
будет
дестхату.
Вот
и
все.
Только
вот
что:
зде сь
шум,
може т,
будет.
Борщов
смотрел
внимательно.
—
Так
людям
не
баловаться.
—
Как
скажешь,
все
одно,—
сказал
ук лончиво
Бор­
що в.
—
А
я
говорю:
не
ба лова т ьс я,^ сказал Самсон и
вдруг
побагровел.—
Из
казармы
никого
не
выпускать.
Слышь,
Семен?
Все
отвечать
будут.
Запереть
казармы.
Он
заходил
по
комнате,
топча
сапогами
ковры.
И
да вно
уже
не
б ыло
Борщова
в
комнате,
а
Самсон
все
ход ил
по
коврам
к рив ыми
кавалерийскими
ногами
в
смаз ны х
сапогах,
как
баржа
по
мелководью.
Потом
он
остановился,
спокойно
набил
трубку,
за ды­
мил
и
снова
стал
ходить.
Раз
в
нерешительности
он
посмотрел
на
дверь
и
сунулся
был о
в
нее.
382

Потом
махнул
рукой,
сел
и
уставился
на
стену,
на
ковер
с
раз веш енным
оружием.
Посмотрел
на
кр ивой
ятаг а н,
к оторы й
ему
подарил
в
пр ош лом
го ду
Хос р ов-
х ан,
и
на
свои
кривые
ноги.
—
Ну
и
ч то?—
спросил
он
негромко.—
Теб е
какое
дело?
Ништо.
И
нижняя
губ а
отвисла
у
него,
как
в
о биде.
10
В
эт от
день
Мирза-Масси
гов ори л
народу.
В
эт от
д ень
Мулла-Мсех
говорил
народу
в
мечети
Имам-Зумэ.
В
эт от
де нь
сп ор
шел
между
го род ом
и
человеком,
мир ным
трактатом
и
шариатом,
Персией
и
Европой,
Ан глие й
и
Россией.
В
эт от
де нь
пр ивезл и
наконец
в
русскую
миссию
под арки
ша ху,
сильно
запоздавшие.
Ящики
выгружа­
лись
на
дворе.
Вечером
метнулся
те нью
к
русскому
посольству
че лов ек.
Сп окой ны
бы ли
улицы,
лежащие
б лиз
р ус ско­
го
посольства.
Человека
приве ли
к
Вазир-Мухтару.
Он
был
бледен,
и
гл аза
его
блуждали.
—
В аше
превосходительство,—
сказа л
он
трясущи­
мися
гу бам и,—
я
прихожу
от
имени
Манучехр-хана.
Мулла -М се х
и
Мирза-Масси
гов орят
сег о дня
народу.
Они
объявили
дж ах ат.
Грибоедов
за крыл
гл аза.
Он
стоял
спокойно,
только
глаза
его
были
закр ы ты.
—
Ваше
превосходительство,—
л еп етал
человек,—
в аше
превосходительство,
отдайте,
по ка
не
поздно,
Мирзу-Якуба.
Гр ибо едов
м олча л.
—
Или
пусть
се год ня
веч ер ом
М ир за-Я куб
пройдет
тайно
в
мечеть
Шах-Абдул-Азима,
ваше
превосходи­
тельство,
это
два
шага ,
только
че рез
ров
перейти.
В
мечети
его
никт о
не
тронет,
ваше
превосходительство.
У
человека
был и
слезы
на
глазах,
и
он
трясся.
—
Есл и
кто-нибудь,
а
ос обен но
русский
п одда н­
ный,—
медленно
и
ч ужим
го лос ом
сказал
сл ова
закона
Грибоедов,—
приходит
под
русское
знам я
и
находится
под
его
покровительством,—
я
не
могу
его
вы гн ать
из
383

посольского
до ма.
Но
е сли
Якуб
сам
захочет
уйти ,
я
мешать
не
буду.
Прощайте,
госп один
М ели кья нц.
Ч ело век
неверными
шаж ка ми,
запинаясь,
скатился
с
лестницы,
и
Грибоедов
послал
через
десять
мину т
Са шку
с
запиской
к
ев н уху.
С ашка
вернулся
и
до лож ил:
—
Господин
г ла вный
евнух
просили
передать,
что
если
ваше
превосходительство
захотят,
так
они
зав ­
сегда
ра ды
испо лнит ь ,
но
толь ко
сами
не
согласны.
—
Сп аси бо,
Саша,—
сказа л
Гр ибо едо в,
—
с пасибо ,
Сашенька,
ты
верно
передал.
—
А
господин
Меликьянц
пря мо
не
в
себе
пр ихо ди­
ли,—
прибавил
Сашка,
дов ольны й.
—
А
теперь
поз ови
с юда,
голуб чик,
Ма льцов а
Ив ан
Сергеича.
—
Будьте
до бры,
Ив ан
Сергеич,—
сказал
Грибоедов
Мальцову
холодно,—
написать
ноту.
Изложите
все
мои
поступки
со
сносками
на
статьи.
От
самого
приезда
в
Ир ан.
Вы раже ния
допустите
сильные,
но
титулы
все
сохраните.
Закончите
примерно
так:
н ижеп од писав­
шийся
убедился,
что
российские
подданные
не
безопас­
ны
здесь,
и
ис пр аши вает
поз во ле ния
у
своего
государя
удалиться
в
Россию,
или
лучше
—
в
российские
преде­
лы.
Всемилостивейшего,
разумеется.
Мальцов
встревожился.
—
Есть
каки е-ниб у дь
известия?
—
Н ет,—
сказал
Грибоедов.
—
Сегодня
же
составить?
—
Лучше
сегодня.
Простите,
что
обесп окоил .
Когда
Ма льцов
ушел,
Гри боедо в
в зял
листок
и
начал
изображать:
aol, otirsana tvfe éasfrmr
По
д вой ной
циф ири
листок
означал:
Nos affaires vont très mal1
1 Наши дела очень плохи ( фр. ).
Ком у
пи сал
это
Александр
Сергеевич?
Он
положил
листок
к
бумагам
на
столе,
не
дописав
его.
Выдвинул
ящик,
пересчитал
деньги.
Оставалось
немного,
расходы
был и
большие .
Он
становился
скупо­
ват.
384

и
Так
наступила
ночь,
и
пикто
в
рус ск ом
посольстве,
кроме
евнуха
Мирзы-Якуба
и
Але ксан др а
Сергеевича,
не
знал,
о
чем
говорил
растерянный
человек.
Сашка
о
нем
забыл.
Он
читал
на
ночь
люби мую
свою
поэму
«Сиротка», сочинение господина Булгари­
на.
Потом
он
улегся.
Грибоедов
сидел
у
себя,
и
ок но
его
было
освещено
п оздно .
—
Все
сид ит, —
сказал
к азак,
взглянув
в
окошко
со
дв ора.
—
Да,
де ла,—
зевнул
д ругой .
12
И
вот
пер ед
ним
встала
сов е сть,
и
он
нач ал
разгова­
рив ать
со
своей
совестью,
как
с
человеком.
—
Дело
п рошлое ,
оставь
с вои
бум аги ,
не
хлоп очи
так
над
бума га ми.
—
Присядь,
подумай.
—
Ты
сегодня
пну л
ногой
собаку
на
ул ице,
вспомни.
—
Н е приятно ,—
поморщился
Грибоедов,—
но,
веро­
ят но,
она
привыкла.
—
Ну
что
ж,
жизнь
по
удалась,
не
вышла.
—
Здесь
ты
про жил
даром
и
совершенно
даром...
—
Птичье
г ос уд а рс т во, Nephelokkukigia?
—
Кто
это
сказал?—
заинтересовался
Грибоедов.—
Птичье
государство?
Ах,
да
это
доктор
гов ори л.
—
За чем
ты
бросил
с вое
детство,
что
выш ло
из
твоей
науки,
из
тв оей
деятельности?
—
Ничего,—
сказал
Грибоедов
не гро мк о,—
я
устал
за
день ,
не
мешайте
мне.
—
Может
быть ,
ты
ошибся
в
чем-нибудь?
—
Зачем
же
ты
женился
на
девочке,
на
дитяти,
и
бросил
ее.
Она
му чает ся
теперь
беременностью
и
жд ет
т ебя.
—
Не
нужно
было
тягаться
с
Нессельродом,
торго­
ва ться
с
Аббасом-Мирзой,
это
не
твое
дел о.
Что
тебе
сделал
Са мсон?
Н ужно
больше
добродушия,
ми лый,
да же
в
чиновничьем
по ло же нии.
—
Но
ве дь
у
меня
в
словесности
больш о й
неуспех,—
сказал
н е охотно
Грибоедов,—
все-таки
Восток...
385
13-1358

—
Может
быть,
ну жна
бы ла
прямо
русская
одежда,
кус ок
земли.
Ты
не
любишь
людей,
стало
быть
прино­
си шь
им
вред.
Подумай.
—
Ты
что-то
позабыл
с
самого
детства.
Тв ои
шуточ­
ки
с
Мальцевым!
Ты
оши бся .
Может
быть,
ты
не
автор
и
не
политик?
—
Что
же
я
т ако е?—
усме хнул с я
Гри бо едов .
—
Может
бы ть,
ты
убежишь,
скр о ешь ся?
Ничего,
что
скажут:
неуспех.
Ты
можешь
выдать
евнуха,
ты
можешь
начать
новую
жизнь,
получишь
на зн ачен ие.
—
Да
мимо
ид ет
ме ня
чаша
эт а.
—
Ты
же
хвалился,
что
перевернешь
всю
словес­
ност ь
русскую,
в ер нешь
ее
к
истокам
простонародным,
п есни
ты
хоте л,
феатра
рус ск ого.
—
Я
не
хв али лся,—
сказал
холодн о
Грибоедов,—
Просто
не
удалось.
—
И
прито м
все
это
преувеличено.
Я
надену
павли­
ний
мундир,
выйд у,
и
они
уймутся.
—
Разве
же
впрямь
нет
России,
нет
словесности?
Кажется,
это
зависть.
Ты
маменьки
боишься,
мой
милый.
Отсюда
и
провор.
—
Вспомни
о
Кате,
ты
в едь
любил
ее.
—
Золото
мо е,—
сказал
тих о
Гри боед ов
и
улыбнул­
ся
смущенно.
—
У
те бя
будет
сы н,
Ни на
его
буд ет
ка чать:
люше нь -
ки-люли...
Ради
с ына ...
—
Ты
можешь
выдать
евну ха,
ты
сам
можешь
укрыться
в
мечети.
(—
Завтра
же
поднести
подарки
шаху.)
—
Отр ас тишь
бороду,
как
Самсон...
Че го
уж
тут
ловчиться.
Будут
Цинонд а лы.
—
Может
бы ть,
не
по здно
еще?
—
П оз дно,
не
поздно,—
отмахнулся
Гр ибо едов
ру­
кой,
как
от
надоевшего
болтуна,—
я
все
знаю
сам.
—
Но
бе жать
нужно,
бежать.
Это
очень
страшно
умирать
—
бол ьше
ничего
не
увидишь,
не
услышишь.
—
Я
не
хочу
об
э том
думать,—
сказал
Грибоедов,—
Я
честно
исполнял
тра кта т,—
сказал
он
и
встал.
Он
нехотя
вз ял
со
с тола
какую-то
кипу
бумаг
—
мо­
жет
бы ть,
де стха т
о
Самсоне,
может
бы ть,
счета
Рустам-
€ека или шифрованные записки.
Он
затолкал
их
в
камин
и
зажег.
Бумага
тлела,
пл охо
загоралась,
тяг а
бы ла
дурная.
Вошел
Мальцов
с
листком
в
руках.
386

—
Разрешите
прочесть
вам...
Вы
сами
растапливае­
те
камин?—
с прос ил
он,
озадаченный.—
Вы
больны?
Где
Александр?
—
Ал екса ндр
спит,—
сказал
Грибоедов,
не
оборачи­
в а ясь.—
Александр
спит,
Александр
спит,—
тих о
запел
он.
—
Вы
б ольн ы,—
с каз ал,
чего-то
дрожа,
Мальцов,—
может
быть,
позвать
доктора?
Почему
вы
жжете
бума­
ги?
—
Я
во все
не
жгу
бумаги,—
серьезно
от вет ил
Грибо­
едов,—
бумага
плотная,
сырая,
она
еще
не
скоро
сг ор ит.
Не
мешайте
м не,
про шу
ва с,
Иван
С ерге ич.
И
Ма льц ов
уш ел.
Бумага
горела
ярко.
Стало
тепло.
Тогда
Грибоедов
стал
обогревать
р уки
перед
ками­
ном.
—
Тепло,—
сказал
он
весело,—
все
всегда
хорошо.
И
ложась
спать,
он
укутался
в
од еяло
и
еще
раз
посмотрел
на
огонь.
Потом
повернулся
к
стене
и
заснул
сразу
же
здоровым,
спокойным
и
глубоким
сно м.

ГЛАВА
ОДИННАДЦАТАЯ
1
Агенгер,
к узнец ,
живший
н епо дал еку
от
мечети
Имам-Зумэ,
по сти лся
уже
в торую
неделю
и
вторую
неделю
не
прикасался
к
жене.
Он
поступал
так
всегда
пе ред
дн ями
мухаррема,
но
в
этот
год
погиб
его
сын
на
в ойне
и
пог ибло
много
лошадей,
подковывать
с тало
некого.
Он
не
ощущал
обычного
об ле гч ения
от
поста,
хотя
исхудал.
Он
был
голоден,
снилась
женщ ина ,
не
его
жена,
а
другая,
он
мучил
ее,
выворачивал
ей
рук и,
и
все
было
м ало.
Он
спал
гл убоко,
но
в
шес ть
часов
утра
вскочил
и,
еле
одевшись,
выб ежа л
на
кры шу.
Протирая
глаза,
он
смотрел
на
соседние
крыши,
пло с­
кие
и
пустынные,
и
сердце
у
нег о
колотилось.
Он
подумал,
что
проспал.
Тог да
на
крыше,
на прот ив,
чере з
узкий
переулок
появился
его
сосед,
сапожник,
и
т оже
посмотрел
испуганно
па
агенгера.
Не
гов оря
ни
слова,
они
побежали
вни з,
каждый
в
свою
каморку.
Агенгер
схватил
св ой
тяжелый
молот.
Он
показался
ему
сл иш­
ком
тяжелым,
агенгер
бросил
молот
и
поднял
с
пола,
из
ра зног о
хлама,
ножик,
обмотанный
тряпкой.
Но жик
был
слишком
легок.
Он
за тк нул
его
за
пояс,
схватил
м олот
и,
в олоча
его,
снова
выбе ж ал
па
крышу.
Сосед­
ние
крыши
шевелились:
ж енщины
смотрели,
выт янув
шеи,
в
сторону
мечети
Имам-Зумэ.
Мужчины
ле гко
бежали
по
переулку,
оди н,
другой,
тр е тий.
Во здух
был
сто ячи й.
Вдруг
кузнец
со ск очил
опро ме тью
с
крыши
на
широкую
низкую
стенку
за бора ,
спрыгнул
и
поб е жал
—
к
мечети.
Бел ая
задняя
стена
ее
б ыла
видна,
и
там
никого
не
было.
Кол е бал ся,
как
бы
легкий
человеческий
ветер,—
прозра чны й
звук,
вздох:
—
Эа-Али...
И
когда
кузн ец,
как
мальчик,
прыгая
кувалдой
по
земле,
вскочил
в
тысячную
толпу,
Мулл а-М с ех
кончил
гово рит ь, —
и
кузнец
успел
зак ри чат ь,
гл ядя
в
рот
соседу:
—
Эа-Али-Салават!
388

2
Доктор
Аделунг
вс тавал
ран о,
в
шест ь- сем ь
часов.
Ложился
он
спать
не
по зже
де вя ти.
Он
уверял,
что
дисциплина
сна
и
пищ и
для
человека
важнее,
чем
климат
и
температура
тела.
В
половине
седьмого
он
сидел
в
старом
шлафроке
за
столом
и
вносил
в
днев ник
те
с ведени я
за
истекший
день,
ко торы х
не
успел
вчер а
внести
за
поздним
временем.
Он
писал:
«Января 30.
М-г
Maltzoff ведет себя расточительно и неприличен
в
сем
случае:
ибо
не
должно
выс та влят ь
частное
богатство
на
вид ,
при
о бщей
не кой
скудности.
Что
неприятно
А.
С.
Г.
Закуплено
им
столько
тк ан ей,
будто
бы
д ома
имеет
гарем.
Между
тем
холос т.
Хвалится
Льв ом
и
Со лн цем
и
носит
о ный
на
груди;
о ста ется
для
ве д ения
дел.
Завтра
под нес ем
подарки
шаху.
Послезавт­
ра
—
сно ва
в
дорогу.
Разговор
с
е вну хом.
Ока зы в ается,
нравы
гарема
ша хск ого
не
во все
чисты.
Измена
одной
жены.
(Много
способствует
одеяние
женск ое,
под
чадрою
сам
муж
не
в
состоянии
определить,
его
ли
то
жена.)NB.
Безнака­
занность.
Ибо
шах
не
должен
всенародно
признаваться
в
таком
событии,
а
здесь
все
ск оро
разн осит ся.
Сооб­
щил
также :
в
уплату
восьмого
курура
пре дн азна чено
шахом
нечто
из
его
сокровищницы:
алмаз,
повсеместно
известный
под
именем
Ша х- Надир .
Принадлежал
сему
воителю,
и
на
гранях
вырезаны
три
ар аб ские
над пи си
—
о дна
из
них
имя
т епер ешнег о
шаха.
Убедил
Якуба
писать
запи ски ».
Доктор
прислушался.
Несся
отдаленный
шу м,
неяс­
ный,
с литны й.
Он
под ума л
и
запи сал :
«Тегеран по сравнению с Тебризом гораздо шумнее .
На
базарах
нет
того
дня ,
чт обы
не
было
драки.
NB.
Сообщить
Сеньковскому
о
музыкальных
инструмен­
тах
».
Без
стука
в ор вался
М альцов .
Доктор
с
неудовольст­
в ием
на
не го
взглянул.
На
Мальцеве
был
фрак,
накин у ­
тый
на
ночную
рубашку.
—
Что
пр ивел о
в ас,
любезный
Ив ан
Сергеевич,
в
с толь
раннюю
пору?
Но
М ал ьцов
сх в атил
его
за
руку.
—
Докт ор,
до ктор,
бежим
ради
бога...
Вы
слышите?
Шу м,
действительно,
рос.
Он
ста но ви лся
более
чле­
нораздельным.
389

—
Эа, A-л и,—
всплесну ло
где-то.
Доктор
поднялся
и
выпучил
гл аза.
—
Ну
и
что
же?
Мальцов
заплакал.
—
Доктор,
мил ый,
разве
вы
не
видите?—
с казал
он
в
тоске.
Доктор
подумал.
—
Вы
полагаете,
что
это...
—
Бежим,
б ежим
немедля.
—
Куда?
—
Ах,
я
не
знаю
куда.—
Ма ль цов
метался
и
плакал.
Доктор
надулся.
Шлафрок
его
р аз лете лся
в
обе
стороны.
—
Вы
сошли
с
ума,—
сказал
о н,—
идите
к
Але к­
сандру
С ерг еевичу
и
немедля
ра зб удит ь!
Мальцов
замахал
на
нег о
руками,
пальцы
пр ыг али
каждый
в
отдельности.
Он,
не
слушая,
выскочил.
До к­
тор
пил
воду
и
прислушивался.
Вдруг
он
поставил
стакан.
—
Джа ххха т... —
шло
издали.
Он
постоял
еще
секунду,
держа
в
руке
стакан,
быстро
скинул
шлафрок
и
надел
мундир.
Оглянулся
и
нацепил
шпагу,
коротенькую,
как
м ышиный
хвост,
на дел
фуражку
и
вдруг
снова
бросил
на
стол.
С
удивительной
быстротой
зато л кал
св ои
л истки
в
ст ол.
Вышел
за
дверь.
И
на
дворе,
раздув
н оздри ,
он
понюхал,
как
п ес,
в оз дух.
Гарью
не
па хло.
Шум
шел
из
соседних
у лиц,
и
шел
прямо
на
воро та .
Доктор
резко
повернулся
и
замаршировал
на
задний
двор.
Казаки
на
ча сах
крепко
спали.
Он
не
разбудил
их.
3
—
Авв-а-вв-а-вва,—
гов ори л
Сашка.
—
Ав ва- а-вв а,
Ал екс андр
Сергеевич,—
он
стучал
зу­
бами
и
толкал
Г рибоед ов а.
Грибоедов
спал.
Наконец
он
сел
в
постели
и
посмотрел
на
Са шку
далеким
взглядом.
Надел
оч ки
и
пр осн ул ся.
Старик
Дадашянц,
привезший
ночью
подарки
для
шаха,
стоял
за
Сашкой.
Грибоедов
с весил
гол ые
н оги.
Ему
б ыло
холодно.
—
Что
тебе
нужно?—
спросил
он
се рд ито.
390

—
Ва ше
превосходительство,—
сказал
сипло
старик
и
с нял
круглую
шапку,—
идет
толпа.
Нужно
гнать
Якуба.
\
Грибоедов
смотрел
на
редкие
потные
в олос ы,
пр и­
вык шие
к
п іапк е.
—
Ты
кто
такой?
—
Я
Дадашянц,—
сказал
жалобно
старик
и
попя­
тил ся
за
Са шку.
—
Так
вот,
ес ли
ты
Дадашянц,
так
я
запрещаю
тебе
вмешиваться
не
в
св ои
де ла.
Тебя
сильно
избаловали.
Ступ ай .
—
А
ты
чт о?—
спросил
он
Сашку,—
чего
ты
вз ыс­
кал ся?
Я
еще
полежу.
Через
десять
мин ут
подашь
одеваться.
И
Сашка
успокоился.
Ровно
через
де сять
м инут
Гри боед ов
од елся .
Он
надел
шит ый
золотом
мундир,
а
на
голо ву
треуголку
—
как
на
парад.
Вышел
на
двор
распорядиться.
И
он
услышал
шум,
пох ожий
на
вой
райка,
аплодирующего
Кате
Те лешов о й,
как
он
однажды
слушал
его
из
буфет­
ной
комнаты.
И
вой
вдруг
прекратился,
как
будт о
К атя
стала
повторять
нумер.
4
Мал ьц ов
вы б ежал
от
доктора
Аделунга.
—
О-о-о-у...
Он
гудел
на
ходу.
—
О,
д ороги е,
голубч ик и ,—
п рогов о рил
он
и
топо­
тал
ногами,
как
капризный
реб енок .
Он
влетел
в
с вою
кв арти ру,
на
баляханэ,
бросился
к
шкатулке
и
всунул
к люч ик.
Ассигнации,
р аспи ски,
золото.
Он
ско мка л
распис­
ки,
затолкал
асс иг нац ии
в
бо ков ой
ка р ман.
Зол от о.
Он
набил
карманы.
—
Бежать.
—
Куд а,
дурак,
куда,
дурачина,
бежать?—
спросил
он
се бя
с
отвращением,
передразнил
и
заплакал.
И
слетел
о пять
во
дв ор.
Побежал,
наткнулся
на
двух
персиянских
солдат
из
стражи
Якуб-султана.
Они
уходили
со
дв ора.
—
Якуб-султан?—
за кри чал
он
им.—
Где
Якуб-сул-
тан ?
Они,
не
ответив,
прошли
мимо.
391

—
Эа- а,—
до нес
ветер.
Он
пробежал
несколько
шагов
за
ними
уже
подгиба­
ющимися
ногами.
Потом
отс та л,
споткнулся.
Якуб-сул-
тан
ушел
—
понял
он
и
повернул.
Его
отнесло
к
квартире
Назар -А ли- х ана.
Персиянская
стража
стояла.
Ферраши
его
оглядели.
—
Эа- али, —
все
слышнее,
не
прекращается,
не
прекращается...
—
Мне
нужен
Назар-Али-хан,
немедленно,—
ска­
зал
Ма льцов ,
стуча
зубами,
ткну л
па льце м
в
дверь,
поясняя.
—
Назар-Али-хан
вчера
ушел,—
сказал
один
на
ло ма ном
русском
языке.
Мальцов
вгляделся
в
не го
и
понял:
то лм ач.
—
...Салават...
Он
схв ат ил
за
руку
толмача.
О тозв ал
е го.
Сун ул
р уку
в
кар м ан.
Сжал
золото:
пять,
де сять
монет,
горсть.
Сунул
ему
в
руку.
—
Укройте
меня,—
сказал
он ,—
здесь,
а?
У
Назар-
Али-хана?
А?
Он
ведь
уше л?
а?
Толмач
посмотрел
на
лад он ь.
—
Мало.
Мальцов
полез
в
к арм ан.
Брюки
его
бы ли
плохо
за ст егн уты,
он
поп ра вил
их.
—
Всем
на до
да ть,—
сказал
толм а ч.
—
Дам,
всем,
даю ,
все,—
сказал
Ма льц ов
и
поднял
ладонь
ребром.
Толмач
отоше л
к
феррашам,
п оговорил
и
вернулся.
—
Давай,—
сказал
он
грубо.
М ал ьцов
стал
сыпать
золото
ему
в
руки.
Толмач
подозвал
двух
феррашей.
Зол ото
и сче зло
в
карманах.
У
не го
осталось
н ем ного
на
дне
левого
кармана.
Ферра­
ши
по ме д лили.
Они
смот ре ли
на
Мальцова.
Тепер ь
они
прогонят
его.
—
Д ор огие
мои,
голубчики,—
ска зал
ск орогов орко й
Мальцов.
Толмач
открыл
ключом
дверь,
пропустил
Мальцова,
посмотрел
ему
вслед
и
за пер
дверь.
И
М альц ов
лег
н ичком
в
ков ры.
Ноздри
его
ощуща­
ли
сухой
запах
пыли.
Он
закрыл
глаза,
но
так
было
страшнее,
и
он
начал
смотреть
в
завиток
оранжевого
цвета,
в
форме
знака
в оп рос ите льно го.
Пот ом,
через
м инуту
или
через
полча с а
—
рев.
Он
вцепился
о беими
руками
в
край
ковра,
приг ну л
го лову
и
смотрел
на
знак
вопросительный.
392

5
К огда
они
вых од или
из
ограды
мечети
Имам-Зумэ,
их
было
пятьсот,
шес ть сот
человек.
К огда
они
подош л и
к
проклятым
воротам,
их
было
дес ять
тысяч.
Муллы
и
сеиды,
шедшие
впереди,
не
оглядывались.
Но
они
чувствовали
за
собой
рост
дыхания,
шагов,
криков.
Бежали
кузнецы,
фруктовщики,
художники,
кеба бч и
—
торговцы
жареным
мясом.
Они
из
переул­
ков
замешивались
—
одиночками,
де сятк ами,
из
ул иц
—
сотнями.
Са рб азы
с
ружьями.
Однорукие
лю ди
в
оборванных
кулиджах
поднимали
левой
рукой
камни
с
дороги.
Однорукие
л юди
—
лот ы,
воры.
Кинжалы,
палки,
молоты,
камни,
руж ья.
Они
прибывали
из
пере­
улков.
Их
пер ед авали
стар ики ,
к оторы е
сами
не
шли.
Т опоры .
Глаза
был и
кр асные,
и
черные
зрачки
масленые.
Ла вки
был и
закрыты,
ин аче
бы
их
разгромили
по
дороге.
Но
когда
они
подошли
к
проклятым
воротам,
наглу­
хо
запертым,
они
вд руг
остановились.
Они
стали.
Руки
сжимали
молоты,
камни,
ру жья,
но
ворота
бы ли
заперты,
и
дом
молчал.
Кр ики
прекратились.
Русский
флаг
слегка
потреггывался
на
древке.
6
—
Слушать
команду,—
ска зал
Грибоедов.—
Гла в­
ные
ворота
запереть.
Урядник
Кузмичов,
вз ять
двадцать
человек,
стать
у
ворот.
Урядник
Иванов
и
Чибисов,
в зять
п ятна дцат ь
ч елов ек,
стать
на
крышу.
Ружья
дер ж ать
наготове.
Он
вз б ежал
но
узкой
лестнице
к
себе.
7
Якуб
Маркарян,
выгну в
голову,
выглянул
из
двери
и
снова
во шел
в
сво ю
комн а ту.
Он
сел
посредине
комнаты
на
пол
и
поджал
ноги.
А
ведь
он
стал
уже
отвыкать
от
этой
привычки.
Потом
он
услышал,
как
шум
приблизился.
Потом
все
затихло,
и
вдруг
высокий
гол ос
где-то
н епо да леку
прокричал
его
им я.
И
сразу
же:
393

—
Аллах.
Аллах.
И
тиши на .
Яку б
Маркарян
оскалил
зуб ы.
Он
смеялся.’
В орота
были
крепкие.
8
—
Саш а,—
сказал
Гр ибое дов,
стоя
в
приемной
ко м­
нате,
рядом
со
спал ьн ой .—
Ну-ка,
Саша,
тащи
сю да
вино.
Корзину
тащи
или
две.
И
прип ас ы.
С ашка
позвал
кучера;
они
во зил ись
в
кладовой.
Доктор
Аделунг,
в
мундире,
сос ал
сигару.
Рустам-
бек
и
Дад аш-бе к
тоже
бы ли
в
комнате,
по луоде ты е.
Комната
не
имела
ни
жи лого ,
ни
человеческого
вида.
—
Откупори
нам
эту
бут ы ль.
А
остальное
та щи -ка
на
крышу
к
казакам.
Пусть
по завт р акают .
Ваше
здо­
ровье,
доктор.
Это
аи.
Доктор
Адел унг
кивнул
головой
ва жно
и
грус тн о
и
чокнулся
с
Грибоедовым.
9
ІГ
только
ко гда
увидела
толпа,
что
казаки
на
кр ыше
пью т
вино
и
едят,
она
очнулась.
Белокурый
человек
в
казакине,
накинутом
на
бе лье,
отдыхал
от
тяжелой
к орзин ы
на
крыше.
Полетели
каменья
в
ворота.
Ворота
ч уть
дрогнули.
Белокурый
че лов ек
в
казакине,
согнувшись,
по бе­
жал
по
крыше
обра тн о,
во
внутренний
двор.
Тогда
щелкнул
выстрел
в
толпе.
Это
был
первый
выстрел,
и
все
его
услышали.
Белокурый
че ло век
бежал,
согнувшись.
И
крик
в
толпе:
мал ь чик
в
к улид же
упал.
Кро вь
была
у
не го
на
л ице.
Кровь
увид е ли.
Его
оттащили
в
сторону
кузнец
и
сапожник.
Он
умирал.
Заговорили
фальконеты.
В
крышу,
в
казаков
летели
камни.
Передние
телами,
без
разбега,
сотнями
тел
ударя­
лись
в
в орота
и,
оглушенные,
прядали
назад.
К азаки
торопливо
допивали
в ино.
Ч елов ек
на
лошади
показался
вниз у.
Он
что-то
кричал,
махал
рукой.
Казаки
в иде ли,
как
его
стащили
с
лошади,
поволокли
к
упавшему
мальчику,
в
в озд ухе
поднялись
пал ки,
и
человек
провалился.
394

Казаки
на
крыше
утерли
р ты,
стали
на
колена
и
прицелились.
Так
погиб
Соломон
Меликьянц,
кот оры й
метнулся
к
русскому
посольству,
как
муха
на
огонь.
Были
одновременны:
кровь
на
земле,
в орота ,
о
которые
бились
тел а,
высокий
белокурый
человек,
кото­
рый
бежал
по
крыше,
трос
или
четверо
казако в ,
вдруг
растянувшиеся
на
крыше.
И
тут
же
ув ид ели,
что
крыша
кон юшн и,
слева
—
шире,
чем
правая,
с
к аза­
ками.
Так
дес ять
—
пятнадцать
че лове к
взобрались
на
крышу
конюшни.
Тр оих
пер е дних
сняли
казаки
пул ям и.
—
Джахат!
—
Эа-Али-Салават!
—
Смерть
собакам!
Сотни
уже
бы ли
на
крыше
первого
двора.
Каза ки
отступили
в
узкий
проход.
10
Зилли-султан
полу чил
в
се мь
с
половиной
часов
сооб щ ени е,
что
у
русского
посольства
собралась
толпа.
Сообщение
было
сделано
гулям-пишхедметом,
к оторы й
прише л
помочь
ему
одеться.
Зилли-султан
о дева лся
медленно.
Потом
ему
подали
умываться.
Умывался
он
булькая
и
фырк а я.
Он
совершил
утренний
намаз.
После
намаза
под али
ему
зав тр ак.
И
Ка заки
стреляли.
Лю ди
прыгали
с
крыши,
один
за
другим,
десяткам и.
Уже
наполнился
двор.
Лю ди
м етал ись
—
направо,
налево
—
и
вперед.
Нап рав о
—
был
дом
Наз ар-Ал и -хан а.
Налево
—
кварти­
ра
Ма льцов а
—
в
баляханэ,
а
вн изу
—
доктора.
Впере­
ди
—
в
уз ком
про ходе
были
казаки.
Они
не
знали,
кто
гд е,
они
метались,
как
слепые.
Иск али
ходжу,
евнуха.
Три
сарбаза
Якуб-султана
у ка зали
им
на
в торой
двор.
Сотни
человек
с
молотами
и
кинжалами
стояли
у
дверей
Назар-Али-хана.
Дом ,
в
котором
доктор
писал
тому
п олча са
свой
дневн ик,
бил и,
как
человека.
Листки
пухом
летали
по
воздуху.
395

12
.
Якуб
М арк арян
уви де л,
как
сразу
д есять
голов
всунулось
в
его
дверь.
Они
открыли
дверь
и
зас тря ли
в
не й.
Ослепленные
дневным
светом,
они
ни чего
не
видели
в
полутемной
комнате,
и
глаза
смотрели
мимо
не го.
Медленно,
важно
стал
подниматься
с
ковра
Ходжа-
Як уб.
Потом
он
шагнул
к
двери,
и
люди
от с ту пили.
Они
сжимали
в
руках
ку вал ды
и
ножи,
и
они
отступи­
ли:
никто
из
них
ни
р азу
не
видел
Ходжи-Мирзы-Яку-
ба.
Он
был
высок
ростом,
бел
лицом,
б рови
его
бы ли
черны
и
казались
насурьмленными.
Ходжа-Мирза-Якуб
смотрел
на
людей,
к оторы х
ви­
дел
в
пе рвый
раз.
Потом
зубы
его
оскалились:
евнух
улыбался
или
сжимал
челюсти.
—
Меня
хотите?—
сказал
он
высоким
голосом.—
Меня
хотите?—
И
еще
шагнул
вп ере д.
—
Я
безоружный,
бейте
—
бзанид!
Молотобоец,
медленно
размахнувшись,
метнул
в
н его
молотом,
изд али ,
не
п одход я.
Молот
поп ал
в
гру дь.
Евнух
п окачнул с я.
Только
тогда
вскочили
в
комнату,
только
тогда
руки
вцепились
в
халат.
Они
прикоснулись
к
нему.
Они
держали
его.
Палки
вр аз
ударили
по
голове,
как
по
барабану.
—
Бзанид!—
кричал
ра дост но
евнух.
Аг енгер
ударил
его
ножом
в
живот
и
кулаком
в
зу бы.
Его
ударили
еще
раз
в
бок,
а
он
все
кричал
высоким
голосом:
—
Бзанид,
бейте,—
и
вып левывал
зу бы.
Его
выволокли
во
д вор.
Он
упал.
Мальчик
лет
пятнадцати,
вынув
дл инны й
н ож,
м яснич ий
секач,
пл ес­
нул
над
шеей.
Старик
прид а вил
н огою
т упеё
с
др угой
стороны.
Голова
полетела,
как
мяч,
за
в орот а.
Там
ее
поймали.
Поймали
потом
еще
руку,
на
кот орой
плотно
держался
изорванный
голубой
рукав,
ногу.
По йма вшие
крепко
их
держали,
высоко
подним ая ,
и
грудь
их
сразу
промокла.
—
Эа-А ли -Са лав ат. ..
Г рохот
—
разрушали
второй
двор.
На
крышах
с тоя­
ли,
отдирали
дрань.
Топорами
раскачивали,
расшатыва­
ли
б ре вна,
проваливались,
снова
вылезали,
брос а ли,
р аскачи ваясь
по
двое,
балки
в
третий
дв ор.
Запылен­
ный
гол ый
тополь
подрагивал,
как
пе с.
396

13
—
Але ксан др ,
Александр,—
крикнул
Грибоедов,—
на зад!
Он
стоял
на
узенькой
лестнице,
ведущей
в
его
по кои.
За
ним
стоял
Аделунг,
за
Аделунгом
выгляд ывал и
Ру ст ам -бек
и
Да даш-бек.
Пятнадцать
каза ко в
на
коле­
нях,
внизу ,
вертя
голо вам и
во
все
стороны,
с тр еляли
по
крышам
и
з аб ору.
Сашка
не
слышал
его .
Второй
дв ор
гудел
и
трещал.
Ст оял
туман
от
из вест ки
и
пыли.
Сашка,
открыв
рот ,
не
говоря
ни
сло ва,
пр исл уши­
вался.
Неизвестно,
куда
он
смотрел.
Он
выбежал
за
ка за чий
круг,
стоял,
смотрел.
—
Александр!—
крикнул
еще
раз
Гр ибо едо в.
Са шка
повернулся
и
посмотрел
на
Гр иб оедов а.
Тут
казаки
выстрелили:
на
пл оско й
кры ше
забора
ст ояло
человек
де сять
об ор ва нных
пе р сиян.
Дв ое
упали
и
скатились,
как
кули
с
мукой ,
во
двор.
Третий
выстрелил
наугад.
Сашка,
смотря
на
Грибоедова
ясным
взглядом,
кап­
ри зно
с д винул
брови,
неодобрительно
скривил
рот ,
согнулся
набо к,
как
будт о
его
ук ус ила
муха,
и
упал.
—
А,—
сказал
Грибоедов,—
они
Александра
уб или.
Ме ртв ый
к азак
ле жал,
сжимая
ружье,
ряд ом
с
Са шкой .
Грибоедов
быстро
сбежа л
по
л естни це
и
оп ус­
тил ся
на
к оле ни.
Он
разжал
ме ртв ые
руки
и
вынул
ружье.
Потом
л егко
в збеж ал
наверх.
И
он
стал
стрелять,
цел ясь ,
точно
и
быстро.
Крик
заполнил
дв ор,
у зень кий
и
т ем ный.
Люд и
был и
во
дворе.
Выстрелы
бы ли
точ ны е.
Люди
подались
назад.
Дворик
был
очищен.
Теперь
остались
только
те,
что
стояли
по
стенам.
Со
ст ен
редко
стреляли.
Потом
стали
кидат ь
балки.
О дна
ба лка
покры­
ла
четырех
казаков .
Они
шевел и лись
под
нею.
Доктор
Аделунг
притронулся
ру кой
к
плечу
Гри­
боедова.
Грибоедов
обернулся.
—
Они
уб или
Александра,—
ск азал
он
доктору,
и
губа
задрожала.
—
Нужно
отступать
в
комнаты,—
сказал
доктор
А д елунг.
Б ыло
уб ито
еще
двое
казаков.
397

14
Первая
ко м ната
—
ого
спальня.
Еще
была
не
убрана
постель,
Сашка
так
и
не
приб ра л
ее.
Девять
ка зак ов
поместились
у
окон.
Грибоедов
заглянул
в
окно.
На
дворике
теперь
их
было
много.
Они
бы ли
белые
от
известки
в
п олут емн ом
дворике.
Он
отошел
от
окн а
и
ст ал
ходи ть.
Ногою
он
отодвинул
чемодан,
чт обы
было
больше
места.
—
Где
кяфир?
Где
Вазир-Мухтар?—
Они
не
знали,
кто
жил
на
третьем
дворе.
Все
выстроились
по
боко вым
стенам.
Небольшой
камень
попал
Грибоедову
в
гол ов у,
он
не
заметил
боли.
Запустив
руку
в
волосы,
он
почувствовал,
что
она
мок рая,
и
увидел
кровь.
—
Фетх-Али-шах
пр иш лет
помощь,
—
хрипло
ска­
зал
Рустам-бек.—
Еще
дес ять
минут...
—
Фетх-Али-шах...
его
мать,—
ска зал
Грибоедов,
смотря
с
отвращением
на
свою
красную
липкую
рук у.
Кам ни
летели
реже.
—
Н адо
отс ту пать
в
го ст ин ую,—
ска зал
доктор
Аде­
лунг.
Он
прислушивался,
подняв
глаза
к
потолку.
Ему
почудились
ш аги
на
крыше.
В друг
пот ол ок
за тр ещал
под
сотнею
н ог.
Послышались
острые
удары
—
б или
топорами.
Они
пер е шли
в
гост иную .
15
Доктор,
втянув
гол ову
в
плечи,
смотрел
в пере д,
в
дв ерь
гостиной.
Л ицо
его
было
похоже
на
бу льдо жью
мо рду.
Он
был
почти
спокоен.
Св е рху,
на
крыше,
топали,
словно
танцевали.
Т ре щало
—
отрывали
дрань.
—
Они
зани м ают
лест ниц у, —
сказал
док тор ,
вг ля­
девшись.
Дв ерь
со
двора
в
спал ь ню
бы ла
густо
забита
людьми,
в
нее
ломились
ср азу
сотни,
и
ни
од ин
не
пролезал.
Не
смотря
ни
на
ко го,
доктор
Аделунг
отступил
на
шажок
и
вытащил
шпажонку
из
ножен.
Гри б оедов
хо дил
по
комнате,
сложив
с
уси лие м
руки
на
груди.
Док тор,
со
шпагою
в
руке,
выб ежа л
в
спальную.
Гри бое дов
ст ал
смотреть.
398

Он
видел,
как
док тор
добежал
до
двери,
с у нулся
в
нее
и
сдел ал
выпад.
Потом
сразу
по да лся
н азад.
Что-то
там
случилось.
Дверь
яснела
—
отхлынули.
—
Молодец.
Доктор
рва л
в
спальной
ок онн ую
за на ве ску.
Левой
ру ки
у
не го
не
б ыло,
вместо
нее
был
обруб ок.
Он
бы стро
замотал
обрубок
тряпкой.
Потом
вс ко чил
в
ок но
и
прыгнул.
Грибоедов
видел
короткое
движение:
док­
тор
Аделунг
сделал
вы пад
шпажонкой
в
во здух е.
—
Молодец,—
сказал
Грибоедов,—
какой
человек!
Не
бы ло
ни
Сашки,
ни
доктора
Аделунга.
Изв естка
по сы пал ась
ему
на
гол ов у.
Балки
рухнули,
он
едв а
успел
отскочить.
Люди
прыгнули
сверху.
Ка­
кой-то
сар баз
ударил
его
кривой
саблей
в
грудь,
раз
и
два.
Он
услышал
е ще,
как
за виз жал
Ру ста м- бек,
которого
резали.
16
У
ворот
посольства
появился
отряд
сарбазов.
Их
бы ло
сто
человек,
и
начальствовал
над
ними
майор
Хади-бек,
высланный
Зилли-султаном.
Сарбазы
по ст оя­
ли,
посмотрели
и
смешались
с
толпой.
Прошло
уже
три
ч аса
с
тех
п ор,
как
вп ер вые
появилась
здесь
толпа.
Улица
теперь
б ыла
шире,
чем
раньше,
развалины
расширяли
ее.
Так
как
приказано
было
влия ть
на
толпу
красноречием,
у
сарбазов
не
был о
ружей.
17
Пол
и
с тены
ход или ,
время
с тояло.
Постепенно
он
начал
распознавать
характеры
шу­
мов.
Были
разные
грохот ы,
разные
шумы:
лай
фаль ко-
нетов,
ярк ий
треск
отдираемой
драни,
муз ыка льн ый
гул
бросаемых
ба лок.
Самыми
опасными
бы ли
человеческие
звуки.
Рису­
нок
на
ковре,
от
кот орого
он
не
отрывался,
с ораз ме рял
звуки,
как
м етроном .
Стоило
оторваться
—
и
гол ова
кружилась.
При
эт ом
он
сжался
таким
об разом ,
что
все
время
груд ью
ощущал
ассигнации,
с уну тые
в
боковой
к арма н.
Ассигнации
был и
единственно
надеж ным
из
всего,
что
еще
оставалось
на
д воре
и
в
комнате.
399

МОЛИТВА
МАЛЬЦОВА
—
Я
нс
виноват,
я
не
виноват,
господи.
Это
он
виноват.
Я
молод.
То лько
бы
без
мучений,
толь ко
без
му че ний
умереть!
О,
я
хи трю,
я
обманываю
тебя,
господи,
не
слушай
меня:
я
жить
х очу.
О пять
они
кри ча т.
Неу ж ели
к
моей
двери?
Пусть
все
погибнут,
если
так
нужно,
господи,
все
пусть
погибнут.
Только
спаси,
сохрани,
п оми луй
ме ня.
У
меня
жизнь
вп ере ди.
Я
поеду
в
Петербург,
я
ник ог да
сюда
боль ше
не
вернусь,
о бещаю
тебе,
господи.
Только
бы
выбраться,
я
на
все
согласен.
Я
раздам
все
сво е
состояние
бедным,
только
выв еди
ме ня.
В
грохо те
явились
промежутки,
и
он
пре кратил с я
н ако нец.
Тогда
раздались
звуки
самые
не по нятны е.
Что-то
тащили
по
земле,
и
у
самого
окн а
—
зашлепа­
ло.
В ыли
раб очи е
мерные
крики,
кот оры е
он
помнил
у
персидских
грузчиков,
когда
они
выгружали
кла дь.
Раскачивались,
вскрикивали
и
бросали,
а
потом
шл епа­
ло.
Свист
ра зда лся
у
самого
окн а,
словно
от
тонких
досок.
По,
опускаясь,
доски
не
стучали,
они
мягк о
ложи ли сь.
Тут
же,
за
окном,
неподалеку,
рядом;
люди
ухали,
ко гда
доски
ложились.
Он
подтянулся
к
окну,
отогн ул
з анавес,
и
ему
показалось,
что
со
дв ора
его
все
видят.
Все
же
он
не
мог
противиться:
доски
свист ал и.
Еще
подтянулся
он
и
стал
смотреть
одним
г лазом .
Черные
балки
висели.
Он
см от рел
довольно
долго
и
понял:
балки
висели
с
крыши
его
и
Аде лун гов ой
квартиры,
с
противоположной
с торон ы,
не
так
уж
бл изко ,
через
дв ор,
и
на
уровне
второго
этажа.
Мягкий
звук
не
прекращался
у
самого
но са,
а
он
ничего
не
видел,
кроме
балок.
Он
приподнялся
еще,
на
руках.
Беж ал
персиянин,
обхватывая
т олс тые
в язки
д ел,
кружились
л и стки,
тащили
громадное
зеркало,
маль­
чик
бежал
с
охапкой
форменного
платья,
в
охапке
белел
рукав
рубашки.
Мальчик
остановился
и
ст ал
шарить
глазами
по
земле:
что-то
вывалилось
из
платья.
Тогда
он
зако сил
вниз,
смотрел
с
минут у
и
без
шума,
мешком
упал
на
по л.
Все
б ыли
голые.
Ж елтов а тая
с пина
бы ла
на
уровне
его
ног.
Б ыла
большая
пи ра мида
из
голы х.
Старик
с
ножо м,
очень
близко
от
него,
возился
с
мертвецами.
Трое
сарбазов
б или
досками,
уравнивая
кучу.
400

Они
ле жал и,
обнимая
друг
друга,
непристойно.
Без
роду
без
пле ме ни
лежал
человек
на
ковре,
час ,
другой ,
третий.
Спать
он
не
спал,
но
и
не
бодрствовал.
Он
был
как
сонная
р ыба.
Потом,
в
н еизвест н ый
час,
у
двери
завозились,
ее
от ом к нули,
кт о-то
заговорил
в
соседней
комнате.
И
сразу
же,
как
автомат,
Мальцов
встал.
Он
еще
раз
ощупал
ассигнации.
Незнакомый
серхенг
вошел
в
комнату,
нс
замечая
е го.
Он
зам ет ил
его
и
попятился.
И
ср азу
М альц ов
понял:
хорош о
сдел ал ,
что
встал.
Нельзя
было
п о казат ься
серхе нг у
лежачим.
Лежачего
можно
по
ошибке
стукнуть
пал ашо м
по
голове.
Он
сказал
серхенгу
по-французски:
—
Я
п рошу
немед л я.. .
Но
серхенг
стоял
и
прислушивался.
Тогда
Ма льц ов
заворочал
сухим
языко м
и
со
в сех
сил
крикнул:
—
Я
п рошу
немедля
сообщить
его
высочеству
пр ин­
цу
Зилли-султану...
Го лос
был
сиплый,
еле
слышный.
Он
не
кр ичал ,
а
шептал.
Серхенг
зап ер
его
на
ключ
и
ушел.
Наступила
ночь.
Мал ьц ов
услышал
военные
ша ги:
маршировали
сол ­
даты
.
В
комнату
вошел
тот
же
серхенг
с
уз лом
в
руках.
Он
бросил
его
Мальцеву:
—
Одевайтесь.
И
сам
вышел.
В
узле
бы ла
старая,
затрепанная
одежда
са р база.
Переодевшись,
Ма льц ов
сунул
в
карманы
широких,
в ися щих
по
бокам
штанов
ассигнации.
В
комнату
вошли
несколько
сарбазов
и
ок ружил и
ег о.
Его
повели.
Земля
б ыла
избита.
Воздух
был
св ежи й,
б ольшой.

ГЛАВА
ДВЕНАДЦАТАЯ
1
Вазир-Мухтар
продолжал
существовать.
Кебабчи
из
Шимрунского
квартала
выб ил
ему
п еред­
ние
зубы,
кто- то
ударил
м ол отком
в
очк и,
и
од но
стекло
вдавилось
в
глаз.
К еб абчи
воткнул
голов у
на
шест,
она
была
много
легче
его
корзины
с
пирожками,
и
он
тр яс
древком.
Кяфир
был
виноват
в
во йна х,
голоде,
притеснениях
старшин,
неурожае.
Он
плыл
тепе рь
по
у лицам
и
смея лся
с
шеста
в ыби тыми
з уб ами.
Мальчишки
цели­
лис ь
в
н его
камешками
и
попадали.
Вазир-Мухтар
существовал.
Правую
рук у
с
к ру глым
перстнем
тащил,
крепко
и
др уж ески
по жи мая
ее
единственною
левою
рукою,
лот
—
вор.
Он
подним а л
ее
изр едка
и
сожалел,
что
рука
б ыла
голая
и
не
сохранилось
хоть
лоскута
з олот ой
одежды
на
не й.
Треуг ол ку
напялил
на
себя
под ма с­
терь е
ч ел онгер а,
она
бы ла
слишком
велика
и
опуска­
лас ь
до
ушей.
Сам
же
Вазир-Мухтар,
в
тройке
с
белокурым
его
слугою
и
каким - то
еще
кяфиром,
привязанный
к
с тае
дохлых
кошек
и
соб ак,
мел
улицы
Тегерана.
Их
тащи­
ли,
сменяясь,
на
палке
четыре
худ ых,
как
щепки,
пе р сиянина .
У
белокурого
была
обрублена
одн а
нога,
но
голова
бы ла
совершенно
целая.
Вазир-Мухтар
существовал.
В
городе
Тебризе
сидела
Нина
и
ждала
письма.
М ату шка
Настасья
Федоровна
перешла
из
будуара
в
гостиную
и
там
говорила
гостье,
что
Александр
не
в
нее
пошел:
с
глаз
долой,
из
сердца
вон ,
забывчив.
Фаддей
Булгарин,
склоняясь
над
корректурою
«Пчелы»,
пр ав ил : «...благополучно
прибыв
в
город
Тегеран,
имел
торжественную
аудиенцию
у
его
вели­
чества.
Первый
секретарь
г.
Ма льцов
и
в торой
секре­
та рь
г.
Адел у нг
в
равной
ме ре
удостоились...»
402

2
Ма льцов
стоял
посередине
комнаты
и
старался
не
смотреть
на
с вои
ш ирок ие
штаны.
Комната,
хо ть
и
в
шахском
д в орце,
бы ла
довольно
бедная;
малая,
но
чистая.
Зилли-султан,
толстый,
бр онзов ы й,
разводил
рук а­
ми
и,
не
гля дя
в
глаза,
низко
склонялся
перед
сарбазским
мундиром.
Го рес ть
его
бы ла
большая,
и
он
был
действительно
р астер ян.
—
Mon dieu1,—
говорил
он
и
подносил
руку
ко
лб у,
—
mon dieu, я,
как
узнал,
бросился
усмирять,
но
меня
изругали,
стреляли
в
меня,—
и
шепотом,
сделав
страшные
г л аза:—
я
боялся
за
его
величество
—
дворец
был
в
опасности,—
я
потерял
голову,
я
бросился
защ и­
щать
дворец
его
величества.
Это
бунт,
ваше
превосходи­
т ель ст во...
А ллах!
Мальцов
во все
и
не
был
превосходительством.
—
Ваш е
высочество,
я
понимаю
ва с,—
сказал
Маль­
цов,—
эти
народные
волнения...
Будьте
уверены,
ва ше
высочество,
что
я
ценю...
Единственная
п рос ьба
к
вашему
высочеству
—
отпустить
ме ня
немедля
в
Р ос­
сию,
чтобы
я
мог
засвидетельствовать...
Печальное
недоразумение...
Народное
волнение...
Зилли-султан
притих
и,
склонив
несколько
набок
голову,
на блюда л
за
человеком
в
широких
штанах.
Потом
он
спохватился:
—
Че рез
три
дня,
ваше
превосходительство.
Че рез
три
дня.
Вы
понимаете
сами:
ч ерн ь...
cette canaille2.
Необходимо
подождать
три
дня.
Вс е,
что
вам
уг о дно,
найдете
вы
зде сь.
Эти
фер р аши
будут
охра нят ь
спо ­
койствие
вашего
превосходительства...
И
у шел.
Фер р аши
стояли
у
дверей.
Ма л ьцов
п одож дал
и
—
выс уну л
нос .
Он
оглядел
их,
улыбнул­
ся,
зазвал.
О дин
понимал
по -фр анцуз ск и.
—
Прошу
вас,—
сказал
Мальцов,—
вот
тут
на
мел­
кие
ра сх оды.. .
Он
вытащил
перед
самым
их
носом
пак ет
с
ассигна­
циями
и
всунул
тому
и
другому
по
пачке.
Вз яли,
конечно.
Боже
мой
(фр.).
Эти
не год яи
(фр.).
403

—
Прошу
вас,—
сказал
Мальцов,—
вы
понима е т е?
Мне
нужно
узнать.
Мне
нужно
б ыло
бы
узнать,
что
обо
мне
говорят.
И
каждый
раз ...—
он
прикоснулся
па ль­
цем
к
пакету.
3
Три
дня
с
утра
до
вечера
в олочи ли
Вазир-Мухтара
с
казаком,
Сашкой,
кошками
и
собаками
по
улицам
Тейрани.
Он
почернел,
ссохся.
На
четвертый
де нь
брос или
его
в
выгребную
ям у,
за
городом.
Голову
ке ба бчи
бросил
в
канаву
на
третий
день.
Она
ему
над оела.
Он
брал
ее
к
себе
по
ночам,
чтобы
нико му
не
до стал ась ,
но
нужно
было
нос ить
пирожки,
празд­
ник
прошел,
и
он
бросил
ее
в
канав у .
На
четвертую
ночь
пришли
тайком
к
ра зва ли нам
люд и.
Их
послал
Манучехр-хан.
Они
вырыли
боль шую
яму
в
крепостном
рв у,
перед
развалинами,
с обра ли
в
большую
кучу
мертвецов,
св алили
их
и
засыпали.
Ва зи р-Мухта р
же
пребывал
за
город ск ой
огра дой ,
в
выгребной
яме.
Три
ночи
по
дор огам
тя ну лись
из
Тегерана
молчали­
вые
караваны;
уб ег али
армянские
к упцы.
Так
т янулись
во
все
ст орон ы
слухи.
Появился
в
городе
Тегеране
доктор
Макниль,
до­
во льно
с пок о йный.
Скакал
курьер
от
шаха
к
Аббасу-Мирзе.
Юный
Б ордж ис
совершал
об ратн ое
путешествие
из
Тегерана
в
Тебриз
с
письмом
доктора
Макниля
полков­
нику
Макдональду.
Ждала
Гри бо едов а
Н ина
и
смотрела
в
глаза
ле ди
Макдональд,
как
смотрят
де ву шки
на
старших
подруг.
Она
бесп ок оил ась :
не
было
писем.
Она
думала,
что
Александр
забыл
ее.
Ей
б ыло
очен ь
скучно.
Тошноты
у
нее
п рекра тил и сь.
4
Ферраш
оказался
то лк овым.
В
тот
же
де нь
он
со общи л
Мальцеву,
что
пр инц
Зилли-султан
был
у
Мирзы-Масси
и
что
Мирза-Масси
посоветовал:
о казат ь
Мальцову
всевозможные
поче ст и,
содержать
его
хо ро­
404

шо,
ни
в
чем
не
отказывать,
отправить
его,
по
его
ж елан ию,
в
Россию
и
дорогою
уби ть.
«Сделанное дело есть сделанное дело,
свидетели
же
всегда
и з лиш ни»,—
сказал
Мирза-Масси.
И
Ма льцо в
дал
ф ерра шу
п ачку
ассигнаций.
Содержали
его
хорошо.
Ему
приносили
жирный
пло в,
фрукты,
к онфе ты,
шербет.
Он
д елал
в ид,
что
сыт
до
отвалу,—
и
в
самом
де ле
пишхедмет
уносил
пустые
блюда.
Как
только
закрывалась
дверь
за
пишхедметом,
принесшим
обед,
Мал ьц ов
пригоршнями
брал
п лов
и
конфеты
и,
тихонько
ступая,
со гну вш ись,
нес
в
темный
угол.
Там
он
скла дыв ал
все
под
ковер;
шербет
же
вылив а л
в
урыльник.
Он
голод ал
жестоко
и
все
бе гал
в
темный
угол,
все
щупал
руками
жирные
куски,
но
тотч ас
же
прятал
их,
не
прикоснувшись.
Только
два
ра за
в
де нь
просил
он
ф ерра ша
пр инест и
ему
во ды
п охолод нее ,
никого
не
беспокоя,
прямо
из
фонтана,
ссылаясь
на
то,
что
привык
к
э той
во де
и
она
хорошо
действует
на
его
з доровь е.
И
на
третий
день
ут ром
в
комнату
к
нему
соб р ались
все
виз ир и.
С
глубочайшим
уважением,
медленно
кла ­
нялись
о ни.
Тут
были
старый
д е рвиш,
Алаяр-хан
и
другие.
Толмач
стоял,
переводил.
Другой
толмач
расположился
ск ромн о
в
углу,
с
чернилами
и
бума гой ,
и
чинил
перо.
Мальцов,
в
хал ате,
сидел.
Он
чу вст во вал
б оль
под
ложечкой,
и
его
тошнило.
Это
была
аудиенция,
какой
не
бывало
у
Вазир-Мухтара.
—
Аллах,
а лла х,—
сказал
дервиш,—
вот
пад ишах
уплатил
в осьм ой
курур,
и
что
же?
Воля
Аллаха!
—
Аллах,—
сказал
Ала яр- ха н,
и
Ма льцов
в пе рвые
услышал
его
голос,—
вот
что
сделали
муллы
и
народ
тегеранский,
народ
не пок о рный
и
дикий.
—
Mon dieu,—
сказал
Абуль-Гассан-хан,— ah, mon
dieu! Какой позор для всего Ирана!
Что
скажет
импера­
тор!
Падишах,
вид ит
бог,
не
хотел
этого.
Они
почти
не
смотрели
на
него,
они
сидели,
покор­
н ые,
тихие.
Много
их
бы ло.
Ма л ьцов
быстро
подумал:
вот
он о!
Он
вс ко чил
с
места,
и
все
под нял и
на
него
голов ы ,
все
смотрели
и
жд али.
Ма льц ов
был
бледен,
в
вдохновении.
Переводчик
еле
успевал
переводить.
И
чем
далее
он
гов ори л,
тем
шир е
раскрывались
глаза
у
сидящих,
и
глаза
эти
был и
уд ив ленные.
405

—
Нужно
быть
безумцем
и
преступником,—
гов о­
рил
Мальцов,
все
больш е
бледнея,—
чтобы
хот ь
на
одно
мгновение
подумать,
что
его
величество
допустил
бы
это
происшествие,
если
бы
хо ть
минутою
ранее
зн ал
о
намерении
черни.
У вы,
я
происхожу
из
такой
страны,
кот орая
д ов ольно
знает
своевольство
народное,
и
им пе­
ратор
русский,
взошедший
на
престол
при
известных
вам
обстоятельствах,
твердо
на деюс ь,
поймет
это.
Я
знаю,
что
дворец
п адишах а
был
в
опасности.
Я
—
ед инс­
тве н ный
ны не
р у сский
свид етел ь
того,
как
милостив
был
па дишах
к
послу,
каки е
беспримерные
по ч ести
оказывал
он
ему .
Но ,—
он
перевел
дух,
о стан овил ся
и
горестно
пок ач ал
головой...—
Но
—
я
бу ду
гов ори ть
правду,—
он
вздохнул,—
я
знаю,
кто
виноват
во
вс ем,
что
случилось.
Алаяр-хан
пов ел
глазами.
Мальц ов
и
вида
не
подал.
—
Виноват,
к
великому
моему
сожалению,—
русс­
кий
посол.
Он,
и
только
он.
Бы ло
ти хо
в
комнате.
—
Император
в
премудрости
св оей
о шиб ся.
Госпо­
дин
Гри бое дов
не
оправдал
доверия.
Это
я
могу
теперь
говорить
и
бу ду
гов ори ть
в езде
и
всюду.
Он
презирал
и
руг алс я
обычаям
Ир ана,
св ящ енным
об ыча ям
ег о,
он
отнял
двух
жен
у
одного
почт ен ног о
лица,
он
не
остановился
перед
тем,
чтобы
отнять
у
самого
па диша­
ха,
у
его
величества,
слугу...
Он
говорил,
стиснув
зубы ,
с
выражением
злобным.
Он
не
притворялся.
Он
действительно
ненавидел
те­
перь
Грибоедова.
Эти
штучки,
это
всеведение
в
очк ах,
жесты
не бр е жны е ! «Попрошу вас,
Иван
Се ргеев и ч,
исполнять
то,
что
я
предписываю!»
Вот
он
голо да ет
второй
день,
вот
его
хотят
убить.
Поехал
в
Тегеран,
даже
не
дав
ему
р азину ть
рта.
Грибоедов
существовал.
Ма льц ов
не
ви дел
его
с
кануна
того
дн я,
когд а
все
началось.
Он
вовсе
не
был
для
Мальцева
б езголо вы м
предметом,
ко торы й
теперь
ле­
жал
в
выгребной
яме,
в
братской
мо гиле
с
дохлыми
собаками.
Ма льц ов
об
этом
не
знал.
Был
Александр
Сергеевич
Гри боедов ,
котор ый
довел-таки
до
несчастья
его,
Мальцова.
—
Я
не
буд у
таиться
перед
вами,—
го во рил
Ма ль­
цов,—
он
заставлял
меня
насил ь но
участвовать
в
че р­
ных
делах
св оих,
я
принужден
был
защищать
перед
л ицом
духовного
суда
этого
евнуха,
но
сам
евнух...
он
го вор ил
тайно
Вазир-Мухтару,
что
ограбил
казначейст­
406

во.
Я
з асвид ет ел ьст вую
перед
лиц ом
моего
имп ера тора
деяния
его
недостойного
по сла.
Ме ня
содержат
зде сь
по-царски.
Храбрый
персиянский
к ар аул,
сп асший
ме­
ня,
защ ищ ал
вс ех
доб лест но,
и
кто
скажет,
сколько
этих
храбрецов
погибло?
Войска
бы ли
присланы,
и
кто
может
обвинить
их
в
победе
черни
неистовой?
Я
уверен,
что
государь,
к отором у
я
засвидетельствую
почести,
о казан ные
нам ,
в ни кнет
в
д ело
и
сохранит
дружбу
с
его
величеством.
Молчали.
Думали.
Чу ть
слышно
скрипел
п ером
в
углу
тихий,
невидимый
тол мач.
—
Mon dieu,—
сказал
Абуль-Гассан-хан,—
как
счастливы
мы,
что
здравомыслящий
и
благонамерен­
ный
че ло век
сам
был
свидетелем
печального
происшест­
вия
и
знает,
кто
ис т инно
виноват.
Но
не
откажетесь
ли
вы
повторить
то,
что
вы
нам
ск аза ли,
самому
его
величеству,
кот орый
скорбит
чрезмерно,
чтоб
сня ть
с
души
его
тяжесть?
Ма льцов
поклонился.
Он
вдруг
осла бе л,
растаял.
Вечером
принесли
ему
дымящийся
плов .
Первый
раз
за
эти
дни
он
поел.
Он
хватал
крупные
куски,
п очти
не
ж уя,
со
слад о стр асти ем
глотал,
дави лс я.
Ночью
его
затошнило,
он
испугался
и
всю
но чь
пролежал
с
открытыми
глазами.
Потом
п ро шло.
Просто
он
сл иш ком
долго
голода л
и
объелся.
Вечером
того
дня
был
составлен
фирман
официаль­
ный
шаха
Аббасу-Мирзе
в
двух
копиях:
од на
предназ­
на чала сь
для
России.
Начинался
фирман
та к: «Не знаем,
как
и
описать
превратности
света.
Аллах,
аллах,
какие
сл учаю тся
происшествия».
Дальше
следовал
т екст
прид во рног о
то лма ча
(и Ивана Сергеевича Мальцова)
относительно
Вазир-Мухтара.
Еще
дальше
писал
Фетх-Али-шах
руко ю
Абуль-Гас-
сан-хана
и
мыслью
дервиша:
«Наш посланник был тоже когда- то
уби т
в
Инд ии.
И
мы
не
хот ели
верить,
чтобы
это
бы ло
сд елано
н ародом ,
без
потворства
властей,
но
когда
убедились
в
добром
расположении
ан гл ийско го
правительства,
то
узнали,
что
это
произошло
не
намеренно,
а
случайно».
И
в
самом
к онц е: «Все убитые с должною почестью
преданы
земле.
Мы
утешаем
п ерв ого
секретаря,
винов­
ник ов
же
не
замедлим
наказать».
В
неофициальной
же
за пи ске
спрашивалось
у
Абба­
са:
отпустить
или
убить?
или
и
отпустить
и
убить?
407

заключать
ли
немедля
союз
с
Турцией?
И
прик а зыва ­
лось:
слать
эмиссаров
в
Грузию
поднимать
восстание.
Вазир-Мухтар
ле жал
с мир но.
Имя
Вазир-Мухтара
ползло
по
дорогам,
скакало
на
чап арс ких
лошадях,
подвигалось
к
Тебризу,
плескало
восстанием
у
границ
Грузи и .
Вазир-Мухтар
существовал.
5
Уже
дополз
он,
дотащился
до
Тифлиса,
уже
билась
в
истерике
кня ги ня
Саломе
и
плакала
тя желыми
бабьи­
ми
слезами
Прасковья
Николаевна:
—
Моя
вина,
моя
в ина,
Нин оч ка
бедная...
Е лиза
поднесла
на ду шенн ый
платок
к
карим
гри­
боедовским
глазам
и
вспомнила,
как
в
молодости
Алек­
сандр
был
дерзок,
настойчив
и
чут ь
не
добился
всег о
и
как
гневался
папенька
Алексей
Федорович
и
велел
ему
н оса
к
ним
не
казать .
Она
не
плакала,
но
заскучала,
затосковала
и
написа­
ла
бешеное
письмо
Ив ану
Ф ед о ро вичу : «Радуйтесь,
Jean, вот плоды вашей политики
—
не
нужно
прощать
э тих
де нег
п ер с иянам,
гов ори ли
вы,
не
нужно
того
и
другого.
И
вот
плоды
—
Ал екс андр
Грибоедов
убит».
И
Паскевич,
вне зап но
ощетинясь,
ударил
кулаком
по
столу,
к огда
по лучи л
известия
—
и
письмо
Ели зы
—
и
крикнул,
храпя
и
брызгаясь,
Сакену,
и
пол ков ник у
Эс пех о,
и
Абрамовичу:
—
Взять
пять
батальонов,
тыловых,
вести
в
Пер сию .
План
турецкой
кампапии
меняю.
Корнет,
зовите
Карга-
нова
—
в
Грузии
восстание.
Взять
батальон
для
усмире­
ни я.
Пороть
сволочей.
Вздернуть
по
му лле
в
каждой
деревне!
И
только
потом
вспомнил,
что
это
в едь
Грибоедов,
Александр
Сергеевич
убит,—
как
же
так,
и
не
воевал,
шта тски й
человек,
а
вот
—
уби т.
—
А нглича не! —
рявкнул
он .—
Позвать
сотника
Су­
хорукова!
Аббасу
написать,
если
не
приедет
сам,
я
пойду
на
Каджаров.
И
что
шах
англичанами
подкуплен.
Уже
горели
деревни
в
округе
Горийском
и
в
ок руге
Телавском
и
бунтовала
Ган жа.
И
приняли
на
себя
команду
во сст ание м
помещики
князья
Орбе лиа н и,
Тар ­
хано вы,
Челокаевы.
408

—
Посол
уби т
в
Тегеране,
Персия
соед иня ется
с
Турцией,
ца ре вич
Александр
ид ет
в
Гру зи ю!
Но
был
остров,
которого
не
касался
Вазир-Мухтар,
ко торы й
он
обходил.
Остров
был
в
Теб р изе,
в
дом е
Макдональда,
в
верхнем
этаже,
в
комнате
Нины.
6
Толстая
Дареджана
рассказывала
ей
по
вечерам
о
том,
как
кня гиня
Саломе
б ыла
молода
—
и
князь,
только
увидав
ее,
в
один
вечер
на
ней
женился.
Она
чесала
Нине
во л осы,
как
в
детстве,
и
мало
говорила
об
Александре
Сергеевиче.
Письма
ст ано вил ись
ре же.
Мо­
жет
быть,
он
забыл
о
н ей,
мож ет
быть,
дел
был о
много.
Леди
Макдональд
бы ла
с
нею
ровна,
ин огда
разговоры
ее
был и
шаловливее,
чем
н адо
бы.
Английские
журн а­
лы
был и
скучны.
Местопребывание
ее
было
по
видимос­
ти
в
Тебризе,
и
настоящая
ж изнь
в
Т егер ане.
А
писем
не
было.
Только
однажды
что-то
замешалось
в
доме.
Полков­
ник
не
вышел
к
обеду,
у
лед и
были
красные
пятна
на
щеках,
ей
нездоровилось.
Потом
полковник
попросил
ее
сп уст ить ся
к
не му
в
кабинет.
Нин а
взглянула
в
круглые,
тусклые
глаза
Дареджаны
и
пошла.
Полковник
Макдональд
встретил
ее
на
пороге
и
поклонился
глубоко.
Он
усадил
ее,
и
Нина
вдруг
заплакала.
Потом
она
отерла
слезы
и
улыбнулась
полковнику.
Макдональд
сказал
спокойно:
—
Ваш
с упр уг,
миледи,
не здоров.
Он
писал
мне,
что
просит
вас
отправиться
в
Тифлис
и
ж дать
его
там .
Он
рассчитывает
прямо
из
Тег ер ана
ехать
в
Тифлис
и
там
с
вам и
встретиться.
П омо лча ли.
—
Покажите
мне
его
письмо,—
сказала
т огда
Нина
и
протянула
рук у.
Макдональд
не
глядел
на
не е.
—
Простите,
письмо
б ыло
совершенно
деловое,
толь­
ко
приписка
касалась
вас,
и
я
должен
был
приложить
его
к
своему
отношению
в
правление
Ост-Индской
компании.
Нина
встала.
—
Я
не
понимаю
в ас,
вы
отсылаете,
полковник,
письма,
ка сающи еся
женщины,
в
какую-то
компанию.
409

Полковник
развел
руками.
—
П ока
я
не
получу
письма
от
мо его
мужа,—
ск аза­
ла
Нина ,—
я
не
у еду
от сю да.
Если
я
вас
обременяю...
Сн ова
поклонился
ей
гл уб око
по лко вник .
Придя
к
себе ,
Н ина
полежала
с
полчаса,
Дареджана
вя зала
чулок.
Ни на
написала
письмо.
Она
неско ль ко
раз
закрыва­
ла
глаза,
пок а
его
пи сал а.
Письмо
она
по слала
с
курьером
в
Тегеран.
Очень
тихо
ст ало
в
ее
комнате
с
этого
д ня.
Она
боле е
не
выходила
к
обеду,
обед
подавали
ей
в
комнату.
Что-то
происходило
вокруг
комнаты,
кто- то
по
ночам
не
давал
ей
спать,
с адил ся
рядом ,
гов орил
с
нею.
Д аред жана
молчала.
Ч ерез
неделю
Дареджана
сказала
ей,
что
какой-то
купец
из
Тифлиса
спрашивает
позволения
взойти
к
ней.
Н езнак омы й
старый
армянин
подал
ей
письмо.
Ко­
сой
почерк
матери
был
на
конверте.
Она
держ ала
письмо
в
руках,
как
руку
матери.
Княгиня
Саломе
пр о сила
ее
приехать
в
Тиф лис,
Александр
Сергеевич
разрешает
ей.
Он
писал
в
Ти фл ис,
княгине
Саломе.
Н ина
стояла
перед
незнакомым
стариком
и
смотре­
ла
на
не го
спокойно.
Александр
Сергеевич
писал
по лк овн ику
М акдо на ль­
ду,
пи сал
кня гин е
Саломе,
распоряжался
ею
—
и
толь­
ко
ей
нич его
не
писал.
С
нею
он
м олча л,
ее
обходил.
Слезы
у
нее
покатились,
круглые,
готовые,
она
их
не
утирала.
Ве че ром
Дареджана
стал а
ук лад ыва ть ся.
—
Сах ар
продавать?—
спросила
она
Нину.
—
Сахар?
—
Три
пуд а
сахару
осталось.
—
Пока
я
не
получу
пись ма
от
нег о,
я
никуда
не
по еду ,—
сказала
Нина.
Дареджана
не
возражала
и
укладывалась.
Сахар
продали.
Тринадцатого
фе вра ля
подали
кол яск у
с
крыльца.
Нина ,
одетая,
покорная,
жд ала
уже.
Макдональды
ее
провожали,
полковник
поцеловал
ей
руку.
Она
не
сказала
ни
слова.
Дареджана
хлопотала,
возилась.
Анг л ийск ие
офице­
ры
и
конвой
отдали
Нине
честь.
—
Трогать?—
спр оси ли
у
н ее.
410

Но
она
не
ответила.
Але ксандр
Сергеевич
был
где-то
близко,
хитрил,
таи л ся,
прятался
от
нее.
Нина
Гр ибое дов а
с
этого
дня
стала
мо лч а ливой.
В
Тифлисе
родился
у
нее
мертвый
ребенок.
7
В
три
педели
Ма ль цов
успел
во
многом.
Его
приходили
и зу чать
каждодневно
разные
минист­
ры.
И
он
так
пр ивык
ругать
Грибоедова,
что
редко
уже
о по минал ся,
он
уже
не
мог
вспомнить
отчетливо,
с
чего
это
началось.
Наконец
прише л
совет
от
Аббаса-Мирзы
отпустить
ег о.
Шах
дал
ему
прощальную
аудиенцию.
Полуторапу­
довая
одежда
висела
в
хазнэ,
министры
занимались
своими
делами
в
дом ах
своих,
кто
пил
ше рбе т,
кто
писал
отчеты
и
приказы.
Ма льцов а
обыскали
в
кешик-
ханэ,
два
ф ерраш а
надели
ему
кр ас ные
чулки.
Ману­
чехр-хан
в вел
его
в
небольшую
комнату,
и
шах
выслу­
шал
довольно
терпеливо
вторую
речь
Мальцова.
Она
отличалась
от
первой
некоторой
поэтичностью
стиля.
Ма ль цов
чувствовал
себя
сво бо дн ее.
Он
да же
щегольнул.
Ша ха
назвал
опорою
звезд,
тр он
его
—
львом,
на
котором
отдыхает
солн це ,
Вазир-Мух-
тар а
—
волом,
к оторы й
истоптал
жатву
дружбы.
Фетх-Али
даже
изъ яв ил
сожаление,
сказал,
что
груст­
но
ему
расставаться
с
Мальцовым,
пусть
Мальцов
остается
Вазир-Мухтаром
при
нем.
Тут
М альц ов
тоже
не мн ого
погрустил,
но
сообщил,
что
без
его
об ъ ясне ний
величественный
племянник
Фетх -Али -шах а ,
пожалуй,
не
поймет
причин
печального
недоразумения,
так
что
лучше
уж
будет
ем у,
Ма льцов у,
отправиться
туда.
Племянник
его
послушает.
Титул
Нико л ая
был
«величественный дядя»,
но
Мал ьцов
за одно
уж
назвал
его
племянником.
Ш
ах
прислал
к
вечеру
ему
уж ин
из
своего
андеруна,
и
гулям-пишхедмет
просил
Мальцова
от
шах ско го
имени
не
забыть
особенно
рассказать
об
этой
ми лос ти
своему
пр авител ь ству .
Наутро
получ ил
он
подарки:
две
истрепанные
шали
и
клячу,
которая
еле
передвигала
ног и,
думая,
что
ве дут
ее
к
живодеру.
Пр ед стави тел ь
российского
пр а вител ь ства
уехал
на
эт ой
кл яче
ходатайствовать
об
опоре
звезд.
411

Отъ ех ав,
он
вдруг
подумал,
что
Паскевич,
че го
до брого,
опять
пошлет
его
в
Персию,
н арочн о
может
послать,
и
решил
тот час
же,
как
прибудет,
писать
дву м
теткам
в
Петербург,
чтобы
они
хлопотали
за
не го
у
Нессельрода.
Голова
у
него
немн ог о
тр ясла сь.
На
второй
ден ь,
когда
ничего
с
ним
не
приключилось
д урного ,
он,
размыслив,
решил
более
не
вступать
в
государствен­
ную
службу,
а
основать
в
Петербурге
какую-нибудь
мануфактуру
на
наследственные
деньги
или
заняться
литературою.
«Сочинения Ивана Мальцова»,—
подумал
он,
пр и­
ободрившись.
Ил и : «Большая Мальцовская Мануфак­
тура».
Но,
поймав
себя
на
этом
успокоении,
он
сунулся
в
киб итку
и
решил,
по ка
не
доедет
до
Тифлиса,
не
предаваться
свободным
мыслям.
О
Грибоедове
и
докто­
ре
Аделунге
он
не
хотел
вспоминать,
и
это
ему
удава­
лось.
В
дорожной
тр яске
Вазир-Мухтар
становился
сомнительным,
как
дурной
сон.
Это
бы ло
очень
давно,
это
был
какой-то
эпизод
из
древней
ис тор ии,
от
кот оро­
го
он
убегал.
8
А
Вазир-Мухтар
перегнал
Мальцова.
Он
по лз,
та­
щился
на
арбах,
на
перекладных,
по
всем
дорогам
Р о ссийско й
империи.
А
дороги
б ыли
дурные,
холодн ые,
мерзлые,
нищих
было
много,
проходили
по
дорогам
обтрепанные
войска.
А
он
не
у нывал,
все
ковылял,
подпрыгивал
на
курь­
ерских,
перекладных,
в
почт ов ых
колясках.
Фигуриро­
вал
в
донесениях.
А
Петербург
и
Москва
были
занят ы
своими
делами
и
вовсе
не
ждали
его.
А
он
все-т ак и
вполз
н ежданны м
гостем
в
Петербург
и
в
Мос кв у.
И
там
строго
был
распечен
графом
Нессель-
родом
Вазир-Мухтар.
И
о пять
превратился
в
Гри бо едо­
ва,
в
А л екса ндра
Сергеевича,
в
Ал ександ р а.
/
9
Отношение
графа
Нессельрода
графу
Паскевичу
No
527. 16 марта 1829 года .
412

«Отношение в.
сиятельства
государь
император
из­
волил
читать
с
чувством
живе йшег о
прискорбия
о
бедственной
участи,
столь
внезапно
постигшей
минист­
ра
нашего
в
Персии
и
всю
почти
его
свиту,
соделавших-
ся
жертвою
неистовства
тамошней
черни.
При
сем
горест ном
событии
е.
в.
отрадна
была
бы
уверенность,
что
шах
Пе р сидс кий
и
наследник
престо­
ла
чужды
гнусному
умыслу
и
что
сие
происшествие
должно
приписать
опрометчивым
порывам
усердия
пок ойного
Гри бо едов а,
не
соображавшего
поведения
своего
с
гр убы ми
об ыча ями
и
понятиями
че рни
т еге­
ранской,
а
с
друг ой
с торо ны,
изве с т ному
фа нат изму
и
необузданной
сей
самой,
которая
о дна
вынудила
шаха
и
в
1826 году начать с нами войну .
С о прот ивле ние
мятежникам,
сделанное
п ер сид ским
караулом,
бывшим
у
министра
Гри боед ов а,
немалое
число
людей
из
сег о
караула
и
из
войск,
присланных
от
двора,
пог ибши х
от
народного
возмущения,
служат,
по-видимому,
достаточным
доказательством,
что
двор
персидский
не
питал
никаких
против
нас
враждебных
замыслов.
Опасение,
одн ако,
мщения
России
мож ет
заставить
оны й
приуготовиться
к
брани
и
внять
коварным
внуше­
ниям
недоброжелателей
К адж арск ой
династии.
При
настоящем
по л ожении
дел
н ельзя
не
ог ра ни­
читься
п риез дом
сюда
Аббаса-Мирзы
или
другого
из
принце в
кров и
с
письмом
к
гос уда рю
императору
от
шаха,
в
к оем
объяснена
бы ла
бы
невинность
персидско­
го
правительства
в
гибели
нашей
миссии.
Ес ли
бы
от
персиян,
при
получении
в .с.
сего
отноше­
ния
—
моего,
не
был
еще
сделан
решительный
шаг
касат ел ьн о
отправления
сюда
кого-либо
из
п р инцев
крови,
то
е.и.в.
угодно,
что бы
вы
отозвались
к
Аббасу-
Мирзе,
что
высочайшему
двору
известно,
сколь
далеко
персидское
правительство
от
малейшего
участия
в
зл о деян ии,
совершившемся
в
Тегеране,
г. и.
соизволяет
удовольствоваться
токмо
приездом
сю да
Аббаса-Мирзы
или
принца
к рови,
дабы
в
глазах
Ев ропы
и
всей
России
оправдать
персидский
двор.
К оль
с коро
кто-либо
из
сих
ос об
прибудет
к
вам,
то
е.
в.
бла гоугод но,
дабы
поспешнее
был
отправлен
в
СПб.
самым
пр иличн ым
обра зом ;
между
тем
вы
пришлите
сюда
расторопнейшего
ку рьера
с
предварительным
о
том
уведомлении
и
с
ним
же
известите
губернаторов
по
413

всему
тракту
о
приу г от о влении
ну жно го
ч исла
лоша­
дей
для
посольства.
Отсрочку
платежа
9 и 10-го
куруров
г.и.
совершен­
но
предоставляет
благоразумию
вашему».
Частное
же
письмо
гр афа
Нессельрода
графу
Паске-
вич у
б ыло
отправлено
и
ему
и
русскому
послу
в
Лондоне
князю
Ливену,
в
копии.
Паскевич
изве щал ся
о
гневе
императора.
«Каково бы ни было справедливое
и
высокое
уважение
императора
к
генералу,
государь
порицает
его
последние
поступки,
письмо
к
его
высо­
честву
Аббасу-Мирзе,
со дер жащее
инсинуации.
Каки­
ми
гла зами
посмотрит
на
эти
письма
господин
Мак до­
нальд,
который
ст оль
дружественно
и
честно
к
нам
расположен,
что
без
английского
паспорта
велел
даж е
не
выпус ка ть
ни
одного
русского
из
Тебриза,—
дабы
оградить
их,
коне чн о?
Не
сообщит
ли
он
эти
док уме нты
своему
правительству,
что,
несомненно,
в озбуд ит
ре в­
ность
и
подозрительность
лондонского
кабинета?»
Ге нер ал
Паск евич
должен
был
передать
все
пер­
си дские
дел а
кн язю
Долгорукову.
Князь
Куд аш ев
посы­
л ался
в
Тебриз
для
переговоров
с
Аббасом.
Пока
же
Паскевич
должен
был
удовлетвориться
пр исылк ою
из­
винения
—
буде
принц
кр ови
не
приедет,
дос тат очно
и
каког о -ли бо
вельможи,
все
равно
какой
крови.
Кровь
не
важна.
По ко йный
мин ист р
Грибоедов
сам
был
во
в сем
вино ват ,
согласно
ноте
его
величества
Фетх-Али-шаха
Каджарского.
Династия
Каджаров
есть
законная
династия,
и
г ене рал
П аске вич
должен
ее
уважать.
Мерами
по
подавлению
возмущения
в
Грузии
император
о с тава лся,
в прочем ,
доволен.
Так
получили
с троги й
в ы говор
г енер ал
Паскевич
и
по лном оч ный
ми нис тр
Гр ибо едо в.
Карьера
Вазир-
Мухтара
б ыла
испорчена.
Собственно
гов оря,
если
бы
он
был
жив,
это
было
бы
равносильно
отставке.
10
—
Р яб ит,—
сказал
Фаддей,
задрожав,—
рябит
чего-
то,
Леночка,
в
глаза х
—
прочти-ка.
Я
очки
не
зн аю
куда
дел.
Леночка
взя ла
листок,
про чла ,
задохнулась.
—
О
Gott, du barmherzlicher! Alexander ist tot!1
1 Милосердный боже!
Алек санд р
у мер ! (нем.)
414

Она
покраснела,
взглянула
на
Фадде я
грозно
и
не
узнавая
его
и
всхлипнула.
—
Оч ки
в от,—
л епе тал
Фаддей,—
забыл
и
не
вижу.
Он
по воз илс я,
покружился
по
комнате,
на шел
очки
и
еще
раз
пр оче л.
Перед
ним
лежала
кор рек тур а
его
романа
и
о фици­
ал ьная
бумага
о
смерти
А.
С.
Гри бое дов а
—
для
напеч а­
тания
в
«Северной пчеле».
—
И
вот
не
понимаю,
мил ый
др уг
Лен о чка,
как
это
так,
без
предупреждения...
Как
это
возможно
так
де­
лать?
Но
Леночка
ушла.
Т огда
он
смирился,
сел
за
стол,
вспотел
сразу
и
нахлюпился,
стал
жалок.
Посмотрел
на
кор рект уру
своего
ро ман а,
который
собирался
отправить
Гри бо едов у
для
критики,—
и
сдал­
ся
—
так,
как
когда-то
сдавался
русскому
офицеру.
—
Ах
ты,
б оже
мой.
И
почитать
некому
—
роман
вы ходи т,—
и
вдруг
ему
стало
жалко
се бя.
Он
поплакал
над
собой.
—
Родился-то
когда ?
Когда
родился?—
з ахл опот ал
он .—
Батюшки!—
хлопнул
он
себя
по
лысине.—
Пи-
сать-то
к ак?
Не
помню!
У бей
меня,
не
помню.
Лет-то
с коль ко?
Ай-ай!
Тридцать
девять,—
решил
он
вдруг.—
Помню.
Нет ,
не
пом ню.
И
не
тридцать
де вят ь,
а
тридцать...
три дц ать
чет ы ре.
Как
так?—
И
он
испу г алс я.
—
Тр аур,—
вскочил
он,—
траур
надеть.
На
в есь
дом
траур
налаг аю .
На
всю
Россию
н адеть, —
и
струсил,
спутался,
опять
сел
за
стол.
—
Сообщить...
Гре чу.
Но
уже
звонок
раздался
в
парадной.
Вхо ди ли
к
не му
Г реч,
Петя
Каратыгин,
важные.
Фаддей
обиделся,
что
они
раньше
у зн али.
Но
к огда
увидел
важное
лицо
П ети
и
горький
рот
Греча,—
он
встал,
и
слезы
оби льн о
полились
безо
всякого
предупреждения
по
его
ли цу.
Потом
сразу
п рек ратил и сь,
и
он
оче нь
быстро
стал
г овори ть:
—
Во т,
ч еты рнад цат ое
марта.
Вот
годовщина-то.
Ровно
год
н азад
привез
трактат
Туркменчайский,
и
вот
—
четырнадцатого
марта
—
известие.
Т ого
же
само ­
го
числа.
В рагов
торжество
не
страшно-с,—
говорил
он
о
ка ки х-то
врагах,
чу ть
ли
не
о
с воих
собственных.—
Есть
люди,
кот оры е
живут
по
пр авил у:
415

Гор и
все
в
о гне,
Будь
л ишь
тёпло
мне!
—
Мне
до вер ял
он
все,
друг
единственный,—
у да­
рил
он
себя
в
г рудь.—
Г ений
един ст венн ый
скончался!
И
нет
более!
И,
уловив
почтительные
взгляды,
Фаддей
вдруг
пер евел
дух.
Единственный
друг
единственного
гения,
кот орого
нет
более!
Это
он!
Он
стал
деловит,
еще
раз
шмыгнул
платком
по
глаза м
и
потащил
в сех
к
вы ход у.
Он
не
зн ал
еще
ясно,
что
нужно
пре дпри н ять
—
хлопо­
та ть
в
ц енз уре
о
«Горе», хлопотать о каких - нибу дь
еще
других
делах,
сообщать.
Он
вдруг
о став ил
Петю
и
Гре ча
в
передней,
побежал
в
кабин ет ,
выдвинул
ящи к
в
столе,
достал
рукопись,
по бежал
к
Пете
и
Гречу
и
суну л
им
под
но с,
заба раба ­
нил
пальцем.
—
«Горе мое поручаю Булгарину .
Верный
д руг
Грибоедов.
5 июля 1828 г.».
Знал
ли
я,
знал
ли
он!
Когда
писал,
обнял
я
его,
говорю:
ты
мне
тво е
г оре
даришь,
а
у
ме ня
своего
много.
И
опя ть
побежал
в
кабинет,
зап ер
«Горе»
на
ключ.
На
улице
он
быстро
отстал
от
Пет и
и
Греча,
встре­
ча л,
останавливал,
говорил,
что
бежит
печатать
некро­
лог,
и
беж ал
дал ьш е.
Но
почти
все
знали
уже
и
т олько
кивали
сочувственно.
Тогда
он
в зял
извозчика,
поехал
к
Кате,
потом
подумал,
что
не прил ично,
и
прихрабрил-
с я : «Как так неприлично!
Алек сандр
Сергеевич
скон­
ча лся ».
Он
не
боялся
уже
пр оиз нос ить
его
имени,
как
вначале.
Катя
его
приняла
не
сразу:
—
Барыня
одеваются
к
р е пе тиции.
Фадд ей
ус лыша л
см ех
и
подумал
с
облегчением:
не
зн ает.
Ка тя
во шла
в
ко ст юме
Армиды.
Когда
она
узна ла ,
она
побледнела,
перекрестилась
наб ожно :
—
Ц арст во
небесное,—
и
не
заплакала.
Посидела,
сложа
ру ки,
потом
вздохнула
все ю
гр удь ю:
—
На
репетицию
нужно.
Эх,
сегодня
га дко
та нце­
ва ть
б уду.
А
не
за плака ла
потому,
что
был а
в
костюме
Армиды.
Очу тив шись
на
улице,
Фаддей
почувствовал
себя
сиротливо.
Сочувствовали
и
д аже
очень,
но
какое-то
равнодушие
было ,
равнодушие
общее.
Удивления
не
416

было.
Он
поплелся
в
«Пчелу» .
Там
он
сид ел
важный,
надутый
и
удерживался
от
обы чн ых
шуток.
П ринял
двух
литераторов,
просмотрел
хронику.
Несколько
ус­
покоился.
Сиротство
исчезало
мало-помалу.
Роман
вы­
ходи т
в
св ет
в
мае ,
газет а
какую
роль,
чисто
европей­
с кую
играет.
Да,
можно
буд ет
жи ть
и
т ак,
и
бе з...
Но
все-таки...
Тут
же
он
забеспокоился.
Александр
С ер гее­
вич
был
теперь
далеко,
может,
он
и
видит,
и
слышит,
и
всякую
мысль
примечает
без
труда.
Бог ,
может
быть,
ему
все
скаж ет.
Он
пох итр ил:
—
Не
смогу
жит ь
без
друга
единственного.
У пок ой,
господи,
душу
гениального
А л екса ндра
Сергеевича.
Вечером
он
заскучал,
домой
не
п оех ал,
а
зашел
в
п орте рн ую.
Там
его
знал и,
и
половой
н изко
поклонил­
ся.
Увидя
старого
отставного
офицера-пьяницу,
которо­
го
разок
описал
уже
в
очерке
как
ветерана
двенадцато­
го
года,
пригласил
к
столу
и
угостил
портером.
Он
ст ал
ему
р а ссказы вать
о
Гри боед ов е.
—
А
вот
был
случай
у
нас
в
полку,—
ответил
старый
офицер,—
служил
в
прапорах
некто...
Свенциц-
кий.
Вот
он
поехал
раз
—
дай,
думает,
погуляю...
И
на завтра
что
же?
Нашли
без
головы.
Фаддей
отер
фуляром
ло б.
—
Не
было,—
сказал
он
и
вдруг
побагровел,—
не
было
этого...
С ве нцицко го.
Вре те
вы
вс е.
И
смах ну л
бутылки
со
стола.
И
А
Вазир-Мухтар
п осле
выговора
притих,
ст ал
неслы­
шен.
Были
у смир ены
беспорядки
в
Телавском
и
Го-
рийском
округе
и
в
Ганже.
Мелькало
еще
имя
его
в
нотах,
отнесениях
и
секрет­
ных
д епеш ах
из
Петербурга
в
Тебриз
и
обратно.
И
мало-помалу
Вазир-Мухтар
обратился
в
цифры.
Пот о­
му
что
все
имеет
свою
цену,
и
е сть
также
це на
крови.
Па скев ич
потребовал,
по
совету
Елизы,
чтобы
упла­
тил
за
нег о
Петербург:
Настасье
Федоровне
30 000—
единовременно,
потому
что
по
закону
наслед­
нице й
Вазир-Мухтара
она
не
являлась,
а
выплатить
можно
было
якобы
за
часть
разграбленного
в
Тегеране
добра ,
и
Ни не
по
1000 червонцев в год пенсиону как
шес тую
часть
жал ован ья
п окой ного
мужа.
417
14-1358

Не ссе ль род
поехал
к
министру
финансов
Канкрину,
побеседовали
и
решили,
чт об
бы ло
и
великодушно
и
не
столь
д орог о.
О беим,
и
матери
и
вдове,
отпускалось
по
30 000 единовременно,
и
обеим
пе нсион,
но
уже
не
червонцами,
а
по
5000 ассигнациями .
Старухе
остава­
лось
жить
не долго,
получалась
экономия.
И
еще
один
вопрос
о
Вазир-Мухтаре
не ожид анно
вып лыл ,
вопрос
товарный.
К нязь
Кудашев,
уже
прибывший
в
город
Тебриз
и
прямо
подчиненный
Нессельроду,
прислал
П аскеви -
чу
до несени е.
«Английский министр Макдональд объявил мне,
что
ве щи,
покойному
министру
Гри боед ов у
принадле­
жа вши е,
состоящие
в
ви не
и
провизии,
находятся
в
Тебризе:
то
и
п рик азал
мне
спросить
у
господина
Главнокомандующего,
ну жно
ли
оные
доставить
в
Т иф­
лис,
продать
ли
в
Тебризе
или
оставить
до
прибытия
российской
м исс ии».
Пас ке вич,
умышленно,
в
отместку,
н аписа л
сбоку:
«Сказать об этом Родофиникину .
Паскев ич», и отпра­
вил
в
Петербург.
В
Петербурге
Родофиникин
ус мехн ул ся
хи тро
на
Паскевичеву
надписку
и
надписал
с
дру гого
боку:
«Продать.
Родофиникин».
По ка
пр иб ыла
родофи ни ки нска я
н адпи сь
в
Тебриз,
половина
провизии
п огиб ла
безвозвратно,
испортилась.
А
сахар
еще
и
то го
раньше
продала
Да ред жан а.
В
Пер сии
тоже
занимались
Вазир-Мухтаром.
П осо­
вещавшись,
решили
в
Тегеране
(а Тебриз подтвердил)
послать
в
Петербург
Хозрева-Мирзу.
Он
был
молод,
притом
недурен
собою
и
вовсе
не
гл уп.
Ес ли
бы
его
убили
в
России
—
решили
в
Тегеране
(а Тебриз
под тве рд ил), —
бы ло
бы
жалк о,
очень
жалко,
но
госу­
д арс тво
персиянское
и
династия
К адж аров
не
пострада­
ли
бы
от
этого:
принц
был
смешанной
к ров и , «чанка».
В
случае,
если
не
убьют,—
извиниться
и
хлопотать
о
ку рур ах.
В
с вите
Хозрева
были:
ха ким -баши
—
лекарь,
Фа­
зиль-хан
—
поэт,
мирзы
и
бе ки,
назырь,
или
д ядьк а,
п иш хе дметы
—
камер-лакеи^
три
т уфе
л дара,’
или
ор у­
женосцы,
секретный
ферраш
(постельный), абдар (в о-
д оч ер пи й), кафечи
(кофейный), шербетдар
(шербет-
чик)
и
сундуктар
(казначей). У последнего и хранился
выкуп
—
за
Вазир-Мухтара.
418

Вынут
был
из
хазнэ
Фетх-Али-шаха
драгоценный
бр иллиа нт ,
по
имени
Надир - Шах ,
а
сундуктар
вез
его
в
п ода рок
императору.
То тчас
Паск евич
отд ал
приказ
—
ник ак их
особ ых
встреч
в
Тифлисе
не
ок азыв ать ,
кормить
обыкновенно,
пар а дов
не
у стр аив ать
и
содержать
вежливо,
но
с тро го.
12
Посидев
нед ель ку
у
Паскевича,
Хозрев
сильно
заску чал
и
решил:
убьют.
В
дороге
ему
то же
бы ло
несколько
с куч но.
Но
когда
п о казал ась
Моск ва ,
у
Хозрева,
и
у
Фазиль-хана,
и
у
все х,
кто
там
еще
был
с
ни м,
отле гло
от
сердца:
их
встречали
по -цар с ки.
Он
пересел
в
кар ету ,
запряженную
восьмериком,
у
городской
з аста вы
караул
отда л
чес ть,
а
московский
обер-полицмейстер
верхом
подскакал
к
его
карете
и
вручил
почетный
рапорт.
Потом
с
ординарцами
поехал
в
голове
процессии,
за
ним
двадцать
четыре
жандарма
с
офи ц ером
вд оль
тротуаров,
чт об
народ
не
толпился,
а
за
жандармами
частные
пристава
с
квартальными
надзирателями,
рота
гренадер
с
музыкой,
двенадцать
придворных
бе ре йто ров
и
д ве надц ать
придворных
ло­
шадей
в
попонах.
К огда
Хоз рев
увидел
лошадей,
он
успокоился.
Он
был
хит ер,
неглуп,
очень
н ед урен
собою.
Дядькою
к
нему
пр ист авили
графа
Сухтелена.
Погода
бы ла
хорошая,
весна,
и
уже
б ыли
к аки е-то
воз ду шные
течения,
легкие
веяния,
и
ли ца
бы ли
кру­
гом
рад ост ные ,
а
граф
Су хте лен
—
самым
болтливым
генералом.
И
принц
понял:
удача,
не
убьют.
О,
совсем
напротив.
И
тотчас
мы сли
его
приняли
совсем
другое
направление,
легкое
и
счастливое.
Нессельрод
жил
в
Петергофе.
По
дороге
в
Петер­
б ург
Хозрев
заехал
туда.
Виц е-к анцлер !
Великий
ви­
з ирь!
Но
опять
же
погода
б ыла
пр ево схо д ная,
лица
почище
был и
лю б опыт ные
и
радостные,
погрязнее
—
равнодушные,
и
Хозрев
вдруг
послал
сказать
Нессель-
роду,
что
он
первым
к
нему
не
п ойдет .
Пусть
Нессель­
род
сам
к
нем у
яви тся.
Нессельрод
отдыхал
в
это
время.
О блече н ный
в
цветной,
крайне
ле гко го
сукна,
до­
машний
фрак ,
он
внимательно
прочел
бу ма жку
от
графа
Сухтелена
и
огорчился.
Он
послал
ск аза ть,
чтобы
419
14*

Хозрев
сам
первый
явился
к
нему,
Нессельроду,
а
он,
Нессельрод,
не
пой дет .
Хозрев
тог да
спросил
у
Сухтелена:
а,
соб ств ен но,
на
какой
предмет
идти
ему
к
Нессельроду?
Юноша
стано­
ви лся
резов,
но
был
легок
и
мил .
Тут
Нессельрод
подумал
и
сказал
Сухтелену,
чтобы
Сухтелен
вн ушил
Хозреву,
что
целью
визи та
мож ет
быть
еще
и
п росьб а
пос ла
доложить
о
нем
гос уда рю
и
получить
указания,
в
каком
порядке
он
должен
представиться
его
вели­
честву.
Со шл ись
на
том,
что
все
про изо йде т
нечаянно.
Хо з­
рев
поедет
кататься
мимо
Нессельродова
помещения,
а
в
это
время
выедут
камер-юнкеры
и
пригласят
его
выпить
ча шку
чаю
и
перекусить
чего-нибудь
с
дороги.
Хозрев
по ехал
кататься,
тут
пе ред
Нессельродовым
помещением
положили
кр ас ные
ков р ики,
выехал
ка мер-
юнкер
князь
Волконский,
попросил
на
чашку
ча ю,
и
Хозрев
ступил
на
к расн ые
ко врик и.
Нап р асно
Нессельрод
пригласил
его.
Он
действительно
вздумал
изъяс нит ь
порядок
ауди­
е нции.
И
что
же?
Получился
неожиданный
результат.
Нессельрод
довольно
че тко
прочел
юно ше
высочай­
ше
апробованный
церемониал
ауд и енци и.
Юн оша
слушал.
Нессельрод
уже
заканчивал
и
торопился,
чтоб
его
не
морить:
—
«Посол
—
то
есть
вы,
ваше
высочество,—объяс­
нил
Нессельрод
юноше,—
приступи,
держимую
им
—
то
есть
вами,
ва ше
высочество,—
шахову
гра мот у
поднесет
его
величеству,
которую ,
приняв,
гос уд арь
отдаст
вице-канцлеру,—
то
ес ть
мне,
ваше
высочест­
во, —
объяснил
Нессельрод,—
а
сей
—
то
есть
я
—
поло ­
жит
на
приуготовленный
ст ол
и
потом
ответствует
послу
высочайшим
именем,
и
сей
отв ет
прочт ен
бу дет
посл у
—
то
есть
вам ,
ваше
высочество,—
на
пер­
сидском
языке
переводчиком».
—
Не
со гл асен, —
вдру г
сказал
юноша.
Так
уж
его
несло
по
течению:
персидские
м ысли
не обы кн ове нно
лег ко
приняли
совсем
др угое
направле­
ние,
нежели
вначале,
когда
он
гостил
у
Паскевича.
Нессельрод
поднял
брови
и
по пра вил
очки .
—
Я
хочу,—
сказал
юноша,—
что бы
сам
император
мне
ответил.
420

Нессельрод
крайне
озаботился
эт ими
сл о вами
и
понял ,
что
нужно
действовать
тон ко,
издалека.
—
Ва ше
высочество,—
сказал
он, —
в
в ашей
стране
именно
принят
такой
об ыч ай,
чтобы
его
величество
шах
лич но,
сам
отвечал,
а
в
нашей
стране
принято,
напро­
тив,
чт обы
его
величество
отвечал
через
вице-канцлера,
то
есть,
собственно,
через
ме ня.
Я
в
этом
случае
яв ляюс ь
как
бы
собственными
устами
его
величества,
ваше
в ысоч еств о.
—
Ну
хорошо,—
сказал
юн о ша,—
то гда
пусть
его
величество,
мой
величественный
дядя,
скаже т
мне
немножко,
а
остальное
уже
до с кажете
вы,
ва ше
сиятель­
ство.
Нессельрод
почувствовал
уступку.
—
Но
не
все
ли
равно,
ва ше
высочество,—
сказал
он,—
в
сущности
гов оря,
кто
скажет
все
и
кто
немножко?
—
Нет ,
ваше
сиятельство,—
отв е тил
разумно
Хоз-
рев,—
потому
что
именно
его
величество
шах
желает
услышать
лич но
от
его
величества
несколько
сл ов
о
забвении
нед о раз ум ений.
Нессельрод
вздохнул.
Весна
был а,
ле гкая
по г ода,
юноша
был
кр асив
и
непонятлив.
И
он
почувствовал,
что
никакого
упорства
нет
у
него
и
что
п ора
идти
к
ст олу,
белому,
чи ст ому,
с
фруктами.
—
Хорошо,
ваше
высочество,—
вдруг
сказал
он.—
Согласен.
13
Двадцать
один
выстрел
прогрохотал
над
Пет ербур­
гом.
Это
салютовала
эск ад ра.
И
тот час
с
Петропавловской
крепости
вернулись
все
двадцать
один
выстрел:
салютовала
Петропавловская
крепость.
Персидский
флаг
развевался
па
берегах
Н евы.
Д ивизио н
конной
гвардии
с
обнаженными
пал аш а­
ми,
с
штандартом,
трубами
и
литаврами
шел
впереди.
Унтер-шталмейстер,
два
берейтора
и
двенадцать
заводских
дворцовых
лошадей
в
богатом
уборе
шли
цугом.
Ехала
придворная
кар ет а,
тоже
цугом ,
и
в
ней
сидел
предводитель
—
граф
Сухтелен.
421

Четыре
дворцовые
кар ет ы,
и
в
них
—
Фазиль-хан,
мирзы
и
беки.
За
ними
скороходы
с
тростями,
числом
четыре,
два
к амер -л акея
и
че ты рна дцать
л акеев,
по
два
в
ря д,
п ешие.
И
покачивалась
дв орц овая
золотая
карета,
окружен­
ная
камер-лакеями,
к амер- па жами
и
кавалерийскими
офицерами.
В
ней
сидел
Хозрев-Мирза.
Музыка
радостно,
утробно
ворковала
на
солнце,
и
легко
пляс ал
в
напряженном
воздухе
штандарт.
Б ыли
веян ия
теплого
воздуха,
был и
т ече ния
ра­
дости,
же нские
лица,
ж енс кие
глаза
сиял и
по
тротуа­
ра м,
белые
ж енск ие
платья
клубились,
как
облака,
над
башмачками:
дамы
старались
за глян у ть,
у вид еть
того,
кто
сидел
в
главной
карсте.
Уже
проехали
вися ч ий
мост,
Новую
Садовую,
Нев ский
проспект,
въехали
на
про ст орн ую,
умытую
площадь.
И
здесь
остановились
все
кареты,
и
только
две
въех ал и
внутрь
императорского
двора.
В
одной
сид ел
предводитель,
граф
Сухтелен,
в
другой
—
принц
Хозрев-Мирза.
Батальон
во
дворе
в зял
па
караул,
и
музыка
испу­
ганно
затрещала.
Его
встретили
у
двери
церемониймейстер,
два
ка­
мер-юнкера,
два
камергера
и
гофмейстер.
Они
поднялись
—
и
на
верхней
площадке
поклонил­
ся
им
чисто
выб риты й,
черный
как
смоль
че лов ек,
обер-церемониймейстер.
Он
присоединился
к
ним.
Принц
Хозрев-Мирза
был
введен
в
комнату
ожида­
ния .
Здесь
обер-гофмаршал
поклонился
и
по прос ил
при­
се сть
на
диван.
Гвардейцы
стояли
у
ст ен
в
каждой
комнате,
как
лепные
ук раше ния .
Обер-церемониймейстер
поклонился
и
п опр осил
от­
в едать
десерту.
Два
камер-лакея
наклонились
с
подносом,
и
на
подносе
сто ял и:
кофе,
десерт
и
ше рбе т.
Неделю
бегали
квартальные
и
искали
т атар -ш иито в,
и
татары-шииты
были
н аняты
поварами,
и
они
изгото­
ви ли
ше рбе т.
Снова
двинулись
—
через
Белую
галерею
в
Портрет­
ную
залу .
И
в
Портретной
зале
все
вдруг
остановились.
422

Обер-камергер
медленно
отделился
—
и
проследо­
в ал,
не
глядя
по
сторонам,
в
неизвестную
комнату.
И
вернулся.
Он
приглашал
Хозрева-Мирзу
вступить
в
Тронную
залу.
Министр
двора,
вице-канцлер,
генералитет
и
знаме­
ните йш ие
особы
обоего
пол а
стояли
на
приличном
расстоянии
от
возвышения.
Члены
Государственного
совета
и
Сената
и
весь
гл ав ный
штаб
—
на
прил ично м
расстоянии,
по
правую
руку.
Перед
последнею
ст у пень кой
стояла
фа м илия
на
приуготовленном
мест е.
На
п ороге
Хозрев-Мирза
поклонился.
Гибкая
голов а
сама
собой
упала.
Он
прошел
с
персиянами
до
середины
комнаты,
и
персияне
тут
о стал ись
стоять
как
вкопанные,
а
Хозрев-Мирза
двинулся
далее.
И
третий
поклон.
На
троне
стоял
величественный
дядя.
Пять
минут
гов орил
Хозрев
по-персидски
речь.
И
дамы
смотрели
на
него,
стараясь
ноздрями
впи­
тать
частицы
гаремного
воздуха.
Он
пода л
лов ко
свернутую
в
трубку
грамоту
в
белые
рук и.
Рук и
приняли
ее,
и
од на
рука,
выгнувшись
лодоч­
кой,—
отдала
ее
карлику.
Известное
лицо
улыбнулось
во енн ой,
бе спол ой
улы бко й.
Карлик
улыбался.
Три
минуты
дребезжал
тонкий,
мелодический
голосок
—
виц е-ка нцл ер
читал
высочай­
шую
речь.
Словно
рыбка
в
аквариуме
плеснула
взад
и
вперед
и
остановилась.
Тогда
величественный
д ядя
спустился
со
сту пе нек.
Он
вз ял
за
тонкую
желтоватую
руку
Хо зре ва- Ми рзу
и
произнес:
—
Я
предаю
вечному
забвению
злополучное
те ге­
ранское
происшествие.
И
так
как
был о
ти хо,
казалось:
вр емя
осталось
за
стенами,
здесь
же
веч но
стоит
генералитет
и
знамени­
тейшие
особы
обоего
пола,
разных
цветов,
ве чно
и
тонко
р азду вают ся
ж ен ские
но здр и,
чтобы
в пита ть
частицы
гаремного
воздуха,
навсегда
застряли
кучей
посредине
з ала
персияне,
давно
рос
здесь,
как
дерево,
стройный
Хозрев.
423

Тогда
вечное
з аб вение
окончательно
и
бес пов оротн о
облекло
тегеранское
происшествие.
Вазир-Мухтар
бол ее
не
ше вели л ся.
Он
не
существовал
ни
теперь,
ни
ранее.
Вечность.
Все
двинулись
в
Мра м орную
залу ,
где
ждало
купе­
чество,
пу щенно е
по
билетам.
14
В
комнате
нс
б ыло
окоп,
а
тяже лую
дверь
тот час
за
ни ми
заперли
на
ключ.
Воздух
был
здесь
плотный,
потолки
сводчатые,
гол оса
гл ух ие,
и
поэ том у,
хот я
в
комнате
не
б ыло
ни
одного
стула,
она
казалась
набитой
вещами.
Алмаз
лежал
на
столе,
на
красной
бархатной
поду­
шечке,
его
о свещ али
две
лампы.
Сеньковский
вз ял
лу пу.
Маленький
старик
в
ви ц­
мундире
приготовился
запис ыват ь .
—
Оче нь
хорошо,—
сказал
Сеньковский,
щурясь .—
Нап иса но
х орош о,—
сказа л
он
с тарик у.—
Пишите.
Каджар...
Фетх -Ал и. ..
Шах
султан...
Тысяча
двести
сорок
два.
Старик
писал.
—
Написали?
В
скобках:
тыс яча
восемьсот
двадцать
четыре.
Это
награвировали
всего
п ять
лет
назад.
Старик
осторожно,
двумя
пальцами,
повернул
ал­
маз
наб ок.
—
Не
так,
в низ
головой,—
сказал
Сеньковский.—
На дп ись
груба...
да,
она
груба...
Видите,
как
гл уб око...
Пи шите:
Бурхан...
Низам...
Шах
Втор ой...
Тысячный
год.
Старик
вслушивался,
зачеркивал,
писал.
—
По-видимому,
правитель
ин ди йский .
Ш естнад ца ­
тый
век.
Сеньковский
сам
по вер нул
камень.
—
Пиши т е,—
грубо
ска зал
он,—
с ын...
Джахангир-
шаха...
Тысяча
пятьдесят
первый
го д.
Напишите
в
скобках:
Великий
Могол.
Старик
торопливо
ск ри пел
голым
пером,
и
пер о
остановилось.
—
Ве л икий
Могол.
На писал и?
Тысяча
шестьсот
сорок
первый
год
после
рождества
Христова.
С кобки.
424

Лампы
грели
бархатную
подушечку,
в
комнате
был о
ни
темно,
ни
св е тло,
как
будто
р ассвет ало .
—
Це на
крови,—
кивнул
старику
Сеньковский,
и
старик
заморгал
красными
векам и, —
Его
убил
его
сын,
Авренг-Зеб,
чтобы
захватить,—
и
он
тк нул
паль ц ем
в
подушку.—
И
еще
он
у бил
своего
брата,
я
не
помню,
как
его
звали,
А вренг -Зеб .
Вд руг
Сеньковский
в зял
со
ст ола
длинными
пальца­
ми
алмаз
и
посмотрел
на
свет.
У
старика
задрожали
г убы.
—
Не
полагается.
Све т
алм аза
был
белый,
тени
в
гранях
винно го
цвета,
в
самой
глубине,
у
н ад писи
Ни за м-шах а,
коричневые.
Сеньковский
пол ожил
кам ень
на
стол .
Он
медленно
поглаживал
его
пальцами.
Лицо
его
смягчилось.
—
Взве шива ли? —
спросил
он
об
ал м азе,
как
сп ра­
шивает
вра ч
о
новорожденном
ребенке.
—
Еще
не
взвешивали.
Бу дет
больше
двухсот
п яти­
десяти,—
стар ик
развел
руками,
уди в ляяс ь.
—
Четвертая
над пись
бу де т?—
спр о сил
Сень ­
ковский
строго.
Старик,
пожимая
плеч ам и,
открывал
дверь.
Только
на
Невском
проспекте,
проехав
мим о
магази­
на
Никольса,
Сеньковский
улыбнулся.
Он
смотрел
неопределенно.
Проспект,
лю ди,
вывески,
де рев ья
про­
ход или
м имо
нег о.
15
Му жья
мчались
за
отличьями,
крестиками,
ранами.
Корабль
плыл.
Много
извозчичьих
кар ет
быстро
мча ­
л ись
по
Невскому
проспекту.
Было
легкое
официаль­
ное
головокружение.
У
женщин
кружились
голов ы .
Очень
много
плясали
в
то
время
на
балах,
не
понимая
почему.
И
объяснилось:
это
пр инц
Хозрев-Мирза.
Обеды,
обеды.
В
Таврическом
дворце
жил
Хозрев-Мирза.
Бы ла
убрана
м ебел ь,
нав ал ены
к овры,
н аставл е ны
диваны,
повешен
большой
портрет
Аббаса-Мирзы.
Его
спешно
писал
академик
Беггров
и
успел
на пи сать
как
раз
ко
дню
пр ибыт ия.
Балы.
425

Ему
показали
Академию
художеств.
Статуя
конс у­
ла
Балбуса
и
бюст
Ни кол ая
работы
М арт оса
ос об ливо
понравились
Хозреву-Мирзе.
Колон ны
ему
тоже
понра­
вились.
Минеральный
кабинет
Академии
наук
привлек
его
внимание.
Над
каждым
металлом
и
минералом
он
подолгу
простаивал,
и
глаза
его
разгорались.
Ему
подарили
изображение
в
хрустальных
трубках
о бр аще­
ния
крови
в
человеке.
Пр инц
был
удивлен
состоянием
российской
нау ки.
Гулянья.
В
Монетном
дворе
Хозрев-Мирза
устал
и
присел
на
пол.
Потом
спохватился
и
с каза л,
что
так
лучше
можно
вид еть
рубку
и
тиснение.
Тут
же,
при
нем,
отчеканили
медаль
в
его
честь
и
подарили
ему.
И
Смольный
институт.
Девы
стояли
с
открытыми
лица ми,
и
принц
задыхал­
ся.
И
одна
из
них,
покраснев,
дисциплинированно
выступила
и
прочла
восточное
стихотворение,
п одра жа­
ние
Га физ у.
Хозрев-Мирза
зорким
персидским
оком
с мот рел
в
ее
открытое
ли цо,
как
европейцы
смотрят
на
о б наженные
ноги .
Они
двинулись
под
начальством
дир ект р исы
из
комнаты,
шурша.
И
он,
вздохнув,
опомнившись
уже,
с казал :
—
Непобедимый
ба та льон.
Что
б ыло
сейчас
же
записано.
По эзия .
Он
гулял
во
дворце
под
руку
с
мамзель
Нелидовой
очень
долго.
Увидев
затем
го с пожу
Зак рев скую
на
балконе
ее
дачи,
Хозрев-Мирза
тотчас
же
пошел
сдел ат ь
ей
визит.
И
сделал.
У
генералов
на
обеде
Бенкендорф
пил
его
здоровье,
Л ев ашов
рассказал
фра нц узск ий
анекдот,
Голенищев-
К утузов
напился.
Потом
Бенкендорф
отв ел
его
несколько
в
с торону.
—
Ваше
высочество,—
ска зал
он
со
всею
свободою
светского
человека
и
временщика,—
у
меня
к
вам
просьба,
и
притом,
мож ет
быть,
не
во все
приличная.
Бр ат
мо й,
генерал,
вашему
высочеству,
мож ет
быть,
неизвестный,
очень
расположен
к
вашей
великой
стра­
не.
Я
патриот,
и
скажу
без
ута йки :
был о
бы
прия тно ,
426

если
бы
ваше
высочество
отметили
это
расположение
пожалованием
Льва
и
Солнца.
Он
улыбнулся
так,
как
б удто
го вор ил
о
женских
шалостях.
Знаменитые
ямочки
воронкой
заиграли
на
щеках.
Хозрев-Мирза
не
удивлялся
более.
Что-то
переломилось,
в
климате
Петербурга
бы ли
и зм енения ,
не
ясные
ни
для
ко го,
Хозреву
начинало
казаться
порою,
что
он
победитель.
Он
становился
снисходителен.
Лев
и
Солнце,
подарки.
Ему
простили
девятый
и
деся т ый
курур.
Дама
О льга
Лихарева
поднесла
ему
выш ит ую
по­
душку.
Дама
Елизавета
Фауцен
—
сафьянный,
ши тый
би се­
ром
портфель.
Девицы
Бе зюки ны
—
экран
из
цветов.
Живо пис цы
Шульц
и
Кольман
поднесли:
пер вый
—
портрет
императора,
второй
—
четыре
рисунка.
И
издатель
«Невского альманаха»
пр исл ал
ему
«Невский альманах». Даме Фауцен и живописцу Коль-
ман у
Хозрев
отослал
об ратно
портфель
и
четыре
рисун­
ка.
Не
понравилось.
А
Николай
Иванович
Г реч
пр ед ст авил
ему
сво ю
грамматику,
два
тома.
Он
обращал
в
п о свя щении
вним а­
ние
высочества,
что
в
некоторых
местах
сей
книги
высочество
найдет
доказательства
одного
происхожде­
ния
и
сходства
русского
языка
и
персидского.
Было
сход ств о
межд у
язы ками.
Ла кей
провел
графа
Хвостова
в
апартаменты.
Г рафу
Хвостову
подали
шербет.
Сто яли
рядом
с
Х озрев ом
—
прид вор ный
поэт
Фа-
зиль-хан,
Мирза-Салех,
лекарь
и
переводчик.
Хозрев-
Ми рза
сидел,
поджав
ноги ,
на
ковре.
Г раф
Хвостов
с кло нил
небольшую
голову
перед
иранским
принцем .
—
Вы
поэт?
—
спросил
его
принц.
—
Им ею
счастье,
в аше
высочество,—
ответил
поэт,—
назыв ат ьс я
сим
именем.
—
Вы
пр идв ор ный
поэт?—
спросил
снова
при нц.
—
Име ю
счастье
бы ть
п ридв орн ым
по
з ванию
свое­
му,
но
поэтом
—
по
милости
божь ей .
—
Bien1,—
сказал
принц,—
про шу
вас.
1 Хорошо ( фр. ).
Граф
Хвостов
п роч ел:
427

Не
у молч ит
правди вое
потомство
Высоких
душ
прямое
благородство
И
огла си т,
осте пен я
молву,
Что
внук
ца рей
д ер жавн ого
Востока,
Ед ва
узрел
седмьхолмную
Москву,
Средь
быстрого
лю бви
и
чувств
потока,
И скал
в
ней
мать
—
п ечаль ную
жен у,
И
лет
числом
и
го рем
уд руч енн у,
Он,
оценя
потерю
др агоц енн у.
С
роднившею
тоски
ее
вину,
О
сыне
скорбь,
рыданье
разделяет
И
сл ез
поток,
состраждя,
отирает.
Переводчик,
з апи наясь
и
разводя
руками,
пе ре во­
д ил,
слегка
вспотев.
—
Ниче го
не
понимаю,—
ска зал
по-персидски
Хо з­
ре в- Мир за,
ве жл иво
улыбаясь
и
восхищенно
качая
голово ю,
Фа зиль-ха ну,—
э тот
старый
дурак,
по-видимо-
му,
ду м ает,
что
я
обнимался
со
старой
м ат ерью
Вазир-
Мухтара.
И
сказал
гра фу
Хвостову
все
с
той
же
улыб кой,
по-ф ранцуз ск и:
—
Гр аф,
я
гов орил
сейч ас
нашему
кня зю
поэтов
Мелик-Уш-Шуара
—
и
историографу,
что
в
сравн ении
с
вашими
стихами
стихи
всех
наших
прид вор ных
поэтов
—
то
же,
что
дым
по
ср авнению
с
огнем.
Принесли
билеты
в
театр.
Графа
поили
шербетом.
Омовения,
шахматы,
театр.
16
Т еатр.
Старики
в
позолоченных
мундирах,
завидующие
легкости
п р ыжков
на
сцене,
обеспокоенные
живым и
стволами
и
ветвями,
там
мелькающими.
Юн оши
в
зел ен ых
мундирах
и
фра ках ,
все
до
единого
в
мыслях
уже
обнимающие
роз овы е
стволы.
Женщины
на
сцене,
с
неп онят ны м
увлечением
п ро­
делывающие
служебные
прыжки,
полеты
и
биенья
ног
одна
о
другую.
«Что такое вальс?
Это
музыкальная
поэма
в
слад о ст­
ных
формах
—
ил и,
лучше,
поэма,
которая
может
при­
ни мать
всевозможные
формы.
Вальс
бывает
жи вой
или
меланхолический,
огненный
или
не жны й,
па ст у шеский
428

или
во енный,
его
т акт
сво бо ден
и
решителен
и
способен
принимать
всевозможные
изм енен ия ,
как
калейдоскоп».
Вот
он
и
был
пастушеским
и
военным.
Ставился
специально
для
Хозрева-Мирзы
«Кав­
казс кий
пленник,
или
Те нь
невесты,
б ольш ой
др евни й
национально-пантомимный
балет
Ди дло,
му зыка
Каво-
са».
Прыжки
и
вальсы
бы ли
вд охно вле ны
стихами
Пуш­
кина.
Но
Дидло
надоел
Пушкину.
Пушкина
в
зале
не
было.
Он
был
на
военном
театре.
На
сцепе
б ыла
Катя
Телешова,
и
ее
во е нный,
ее
пас т уш еский
вал ьс
име л
в
себ е
много
древнего.
Она
не
бы ла
тенью
невесты,
она
бы ла
осязательна.
Кавказский
же
пленник
только
кружился
вокруг
нее,
хватал
изредка
за
талию,
поддерживал
и
потом
разводил
руками.
Два
камер-юнкера
дышали
в
креслах
так
громк о,
что
мешали
бы
др уг
другу
слушать
музыку
Кавоса,
если
б
ее
слушали.
Но
и
вторая
невеста,
или
кем
она
там
была,
но
и
хор
грузинских
национальных
дев
про изв одил и
впечатле­
ние.
В
средней,
царск о й
ложе
сидел
принц
Хозрев-Мир-
за.
Он
смотрел
на
Ка тю
и
на
вт орую
невесту.
Фаддей
и
Леночка
сидели
в
рядах.
Фаддей
долго,
перед
тем
как
отправиться
на
сп ек­
такль,
не годов а л.
—
Что
я
за
переметная
сума,—
гов орил
он,—
что
я
за
флюгер
такой,
чтобы
именно
пойти
на
э тот
с пект акль ?
Я
больше
кр ови
видал,
чем
и ной
щелкопер
че рн ил.
Нет-с,
д орогие
э кс- прият ел и,
идите
уж
сами,—
говорил
он
и
одевался
перед
зеркалом.
Чуть
не
за дави в
се бя
галстуком,
надутый,
з ло бный,
ухватил
он
Лен о чку
за
руку
и
потащил
в
театр.
Но
услышал
за
со бою: «Это Булгарин»—
и
несколько
повеселел.
В
креслах
он
толкнул
в
бок
эк с -прия тел я,
что
сид ел
рядом ,
и
шепнул:
—
Баба
как ая!
Ай-ай.
И
как
пише т
хорошо!
Экс-приятель
скосил
глаз:
—
Пишет?
Кт о?
Телешова?
—
А
что
ты
думал?
Де вка
преумная,
она
такие
епистолы
писала...
Она
Истомину
забьет.
—
Кого-с?—
спросил
э кс-п р иятель .
429

—
Кавос-то,
Кав о с,—
ответил
Фаддей,—
да
и
Дидло
пос тар ал ся.
На
них
зашикали,
и
Фаддей,
п омол оде в,
обернув­
шись,
вгляделся
в
ложу,
в
Хозрева
(ранее избегал).
И
почувствовал
вдруг
легкое,
слегка
грустное
умиле­
н ие:
ведь
это
принц
крови,
в едь
принца
крови
прощали,
музыка,
и
К атя,
и
вообще
Росси я
прощали
—
вот
этого
самого
принца.
Не котор ое
дов ольст во
охватило
его :
вот
согрешил
прин ц,
а
его
простили.
И
он
подумал,
что
в
«Пчеле»
следует
описать
эту
пантомиму
именно
как
нацио наль ное
про ще ние
др ев не­
го
принца.
Наступил
антракт.
Хозрев-Мирза
вышел
в
залу
покурить
к а льян,
попит ь
шер бет ,
поесть
м ор оже ного
с
графом
Сухт е лен ом.
Тут
Пе тя
Каратыгин
нечто
надумал.
Петя
Ка ра ты­
гин
был
как
вальс,
кот орый
может
принимать
разнооб­
разные
формы.
Он
занимался
теперь
и
живо пис ь ю.
Актер,
театральный
писат е ль
и
живописец.
Вот,
когда
ант рак т
кончился,
Петя,
с тоя
в
местах
за
креслами,
начал
постреливать
в
Хозр е ва -Мир зу
взгля­
дами.
Постреливал
и
рисовал.
К огда
кончился
второй
антракт,
Хозрев-Мирза
был
зарисован
с
н ек оторой
точ нос тью.
Сам
же
Хозрев
этого
и
не
знал.
Он
сидел
как
на
иголках
и
съел
для
охлаждения
в
антрактах
на
боль­
шую
сум му
м орож ен ого.
17
Дома
Петя
не
п ошел
в
спальную
к
ж ене.
Рябая
маленькая
Д юрова
хворала,
и...
близок
был,
верно,
ее
ч ас.
Он
сра зу
же
засе л
за
ра мочк у.
У
н его
бы ла
чу д есная
рамочка,
а
картинка
в
ра мочке
—
дрянь.
Вот
он
вынул
картинку
из
рамочки.
С
утра
он
и
засел,
и
перерисовал
ка р андаш ный
портретик
акварелью
на
кос ть,
дов оль но
п орядочно.
Вделал
в
рамочку,
пр инес
на
ре пе тиц ию.
Тут
его
встретил
п риятел ь
его,
Григорьев
2-й ,
Петр
Иваныч,
выжига
и
пьяница,
но
добрый
малый.
—
Что
у
те бя?—
спросил
он.
—
Да
н ич его,
портретик,—
ответил
Петя
небрежно.
—
А
ну- ка
покажи,—
с казал
Григорьев
2-й .
430

В зглян ув
на
портретик,
он
долго
смотрел
на
Петю,
так
что
Пе те
д аже
ст ало
неприятно.
—
Ты
муж ик
добрый,—
сказал
Григорьев
2-й,—
а
глуп,—
и
Петя
удивился.
Тогд а
Григорьев
2-й
сказал:
—
Глуп.
Потому
что,
е сли
поднести,
он
за
эту
штуку
червонцев
десять
прислать
может.
Они
ж
ни
на
волос
художества
не
понимают.
—
Нет,—
сказал
Петя,
отч ас ти
обидевшись,—
не
сто ит,
чего
та м.
-
Ну,
если
ты
сам
не
хочешь,—
сказал
Григорьев
2-й,—
так
я,
так
и
быть,
пособлю.
Я
по дам
Сухтелену
в
театре,
а
он
его
и
покажет
при нцу.
Он
взял
у
Пе ти
из
рук
портретик,
так
что
тот
даже
испугался
несколько,
как
бы
не
пр исво ил
Григорьев
2-й
портрета.
Но
Григорьев
хо ть
и
был
выжига,
но
до брый
малы й.
Он
так
и
устроил.
Подошел
к
Сухтелену,
к огда
тот
пил
шербет,
и
вручил
портретик.
Тут
же
Сухтелен
отдал
пр инцу ,
и
все
персияне
стали
изумлять­
ся.
Григорьев
2-й
ср азу
же
побежал
за
ку л исы.
-
Ну ,—
сказал
он, —
сделано
дело .
Только,
чур,
уго­
вор
дороже
денег:
как
пр ишл ет
тебе
пр инц
червонцы,
половина
тебе
за
работу,
половина
мне
за
хлоп оты .
Петя
пожалел,
что
сам
не
отд ал.
Заметив
это,
Гри­
г орьев
2-й
его
пр иобод ри л:
—
Тут
ведь,
голова,
раб ота
ни
при
чем .
Если
б
работа
у
те бя
осталась,
так
что
бы
ты
с
нею
стал
делать?
На
стенку
бы
разве
повесил.
Да
и
ра бота ,
зн аешь ,
не
гов оря
худого
с лова ...
Петя
из
гордос ти,
чт об
не
ронять
се бя,
не
возразил.
Два
дня
прошли,
и
Григорьев
2-й
пришел
к
Пете:
—
Ну
что,
бра т,
ничего
еще
не
прислали?
—
Нет,—
ответил
неохотно
Петя.
Гри горь ев
2-й
озаботился:
—
Ра бота,
главное,
не
годится.
Сухтелен
слово
ск а­
жет
и
все
напортит...
Регулярно,
как
служащий,
стал
приходить
п осле
этого
Григорьев
2-й
каждые
два
дня.
—
Ну
что ?
Все
еще
нет ?
—
Н н ет...
—
Да
ты
пол уч ил,
наверное,
бра т,
ты
все
шутки
шутишь.
Не
пове рил
бы
с
твоей
сторон ы.
—
Честное
слово,—
гов орил
Петя.
—
Работа
п лохая,—
убивался
Григорьев,—
так
и
не
при шлют
нич его .
431

И
Петя
обижался.
Но
работа
б ыла
во все
не
та кая
пл ох ая.
Де ло
в
том,
что
принц
Хозрев-Мирза
заболел.
Заболел
он
не
оп ас но,
болезнь
его
считалась
даже
см ешн ой
между
мо лоде жью.
Не
все
женщины
бы ли
светские.
Бы ли
еще
девицы
Безюкины,
девица
Фауцен
и
другие.
Его
на
следующий
день
после
«Кавказского пленни ­
ка»
пос е тил
вице-канцлер
Нессельрод,
сид ел
очен ь
долго,
и
к
концу
виз ита
принц
почувствовал
жжение.
Пя ть десят
пиявок
в
продолжение
трех
д ней,
Мер ку­
ри й,
шпанс ка я
мушка
и
другие
лекарства
не
п ри несли
ему
облегчения.
Тогда
ст ал
его
лечить
лейб-медик
Арендт,
опытный
в
э том
д еле
врач,—
и
в
неделю
исчезло
вс е,
как
рукой
сняло.
Как
только
это
совершилось,—
принц
послал
пода ­
рок
в
дирекцию
теат ра
на
Петино
имя.
Григорьев
об
этом
пронюхал
и
тот час
побежал
к
Пете.
Он
имел
вид
не
столько
радостный,
сколько
смущен­
ный,
и
щи пал
в ол оски
на
бол ьш ой
бородавке,
которая
б ыла
у
н его
на
подбородке.
—
Пришел
подарок-то,—
сказал
он
Пет е.
-
Ну?
—
Вот
тебе
и
ну.
Табакерка.
—
Золота я?—
спросил
Петя
живо.
—
Ну
и
что
ж,
что
золотая?—
ответил
злобно
Гр и­
горьев
2-й.—
А
дел и ть ся-то
как?
Ком у
дно,
кому
крыш­
ка?
Про дат ь
ее
ну жно.
Тут
Пе тя
приосанился.
—
Нет,—
сказал
он,—
не
хотелось
бы.
Я
сберегу
ее
на
память.
—
А
у говор ?—
окрысился
Григорьев
2-й.
—
Мы
пой дем
к
золо ты х
дел
мастеру,—
бла городн о,
но
твердо
сказал
Петя,—
он
оценит
ее,
и
я
тебе
полов и ­
ну
выплачу.
Тотчас
и
п ошли
в
театр,
пол уч или
табакерку
и
отправились
в
Большую
Морскую.
—
Сю да?—
спр оси л
небрежно
Петя
и
указал
на
знакомую
ювелирную
лавку.
—
Ан
не т,
не
сюда,—
ответил
с
торжеством
Григорь­
ев
2-й,—
этот
мастер
те бе,
брат,
де сять
рублей
скажет
за
табакерку.
Ты
с
ним,
бр ат,
знаком.
Пе тя
несколько
огорчился.
432

—
Куда
хо чешь
в
таком
случае
веди.
Слагаю
с
себя
всякую
ответственность.
Н емец -м астер
взвесил
табак ер ку .
—
Двести
тридцать
рублей
асси гнация ми ,—
сказал
он
ра внод у шно.
—
Эх
как ой,—
сказа л
Григорьев
2- й,—
мы
ж
не
продавать
ее,
по ним аешь
ли
ты,
несем,
мы
ее
сами
купить
хотим.
Д авай
уж
настоящую
цену.
—
Двести
тридцать,—
сказал
равнодушно
немец.
—
Ин
все
триста
стоит,—
сказал
Григорьев
2-й ,—
видно,
что
ты,
бра т,
нечестный
мастер.
Во
в торой
ла вке
русский
мастер
дал
двести.
—
Подкупил
ты
их,
что
ли,
—
гов орил
озабоченно
Григ ор ьев
2-й .
В
третьей
лавке
еврей-мастер
дал
сто
восемьдесят.
—
Ты,
брат,
Христа
за
тридцать
серебреников
про­
д ал,
я
те бя
знаю,
ты
мошенник,—
сказал
ему
Гри­
горьев
2- й.
Четвертый
и
пятый
да ли
по
сто
шестьдесят
и
сто
семьдесят.
—
Подкупил,—
гов ори л
Григ ор ьев
2-й, —
не
ожидал,
брат,
подкупил.
И
когда
успел?
Петя
остановился.
—
Вот
чт о,—
сказал
он
с
достоинством,—
я
этот
п ортр ет
де лал
бо лее
из
л юбви
к
художеству
и
чувства
патриотического.
Зайдем
в
эту
лавку,
и
полно
тебе
алтынничать.
Что
он
ска жет,
том у
и
быть.
Не
жела­
ешь
—
воля
твоя.
Я
б
и
с ам,
собственно,
мог
поднести
портрет.
Григорьев
махнул
рукой.
—
Мог ,
да
не
по днес.
Мастер-немец
посмотрел
раб оту,
взвесил
аккуратно
и
дал
сто
шестьдесят.
—
Разбой,—
сказал
Григорьев
2-й
и
побледнел,—
ей-богу,
ра зб ой.
Хлопотал,
бегал,
и
нате,
получай
на
зд оров ье
восемь
гривен
ассигнациями.
Профарфорил
я!
Ты
хоть
сам,
Петр
А ндре е вич,
надбавь.
Чего
там!
Ведь
если
бы
не
я,
вед ь
дрянь
же
пор тр ет ик.
Пет я
по ба грове л.
—
Извольте
полу чит ь
на
будущей
неделе
сво и
во­
семьдесят
руб лей
и
прекратить
н ем едля
профанировать.

ГЛАВА
ТРИНАДЦАТАЯ
1
Разве
зн ает
Хозрев,
что
российский
успех
не
пой дет
ему
впрок,
что
он
слишком
вскружит
ему
голову
и
что
через
п ять
ле т,
во
время
борьбы
за
престол,
ему
вы кол ют
глаза
и
он
проживет
жизнь
свою
слепым?
И
знают
ли
по чет ные
караулы,
р асст авл енны е
у
Т иф лиса
для
отдания
последних
почестей
телу
Гр и­
боедова,
медленно
движущемуся
к
Тифлису,
знают
ли
они ,
ко го
они
встречают?
2
Ночью
были
по сла ны
люд и
к
дом у
российского
посольства,
которое
зияло
дырами.
В
руках
у
них
бы ли
фонари
и
заступы.
Начальствовал
ими
Хосров-хан,
шахский
евнух.
Ру сско е
правительство
требовало
выдачи
тела
Ва-
зир- М ухтара.
Х оср ов -хан
велел
копать
ров.
Вскоре
обнаружились
черные,
полусгнившие
тела
и
части
тел.
Их
вы бр асы ва­
ли
на
поверхность
рва,
и
они
лежали
рядом,
по хожие
д руг
на
друга,
как
будто
под
од ним
нумером
изготовила
их
од на
фа бр ика.
Только
у
одних
не
хватало
ру к,
у
других
ног,
а
бы ли
и
во все
безымянные,
не
имевшие
названия
предметы.
Хосров-хан
знал,
как
прист у пит ь
к
этому
делу.
Он
не
полагался
на
себя:
он
слишком
мало
видел
Вазир -
Мухтара,
чтобы
у знать
его .
Поэтому
он
прихватил
с
собою
несколько
знакомых
армян-купцов,
которы е
утве ржд а ли,
что
узнают
Вазир-Мухтара.
Они
ча сто
видели
его
в
Тифлисе.
434

Ко гда
они
говорили
так,
то
воображали
человека
среднего
роста,
желтоватое
лицо,
синевыбритое,
вытя­
нутые
вперед
гу бы
м у зыка нта,
глаза
в
очках.
Но
ко гда
Хосров-хан
и
ку пцы
наклонились
над
не
имевшими
названия
предметами,
когд а
фонарь
осветил
их
цвет
и
состояние,
они
отшатнулись
и
поняли:
ничего
не
узнать.
Хосров-хан
растерялся.
Он
велел
рыт ь
дальше,
перейти
на
улицу
и
вско пат ь
канаву.
Предметы
приб ывал и.
В
канав е
на шли
наконец
руку
нс
совсем
обычную.
Когд а
фонарь
наклонился
над
нею,
она
ударила
в
нег о
светящейся
т очкой .
Хо с ров-
хан
вгляделся
и
увидел
бриллиантовый
перстень.
Он
велел
отложить
руку
в
стор ону.
—
Аветис
Кузинян,—
сказал
он
старому
к упц у,—
узнай
теперь,
пожалуйста,
Вазир-Мухтара.
Старый
купец
взял
еще
раз
фонарь
и
снова
обошел
мертвецов.
Вместе
с
ним
ходили
и
другие
купцы.
—
Невозможно
узн ать ,—
сказал
один
из
них
нако­
н ец,
и
все
остановились.
—
Что
же
нам
дел ать ?—
спросил
Хосров-хан
и
сильно
побледнел.
Аветис
Кузинян
все
еще
ход ил
с
фонарем
и
всматри­
вал ся.
Потом
он
под ош ел
к
Хосров-хану.
Он
был
старый
ку пец
из
Тифл ис а,
зна вши й,
что
такое
товар
и
как
его
продают.
—
Те бе
поручил
шах
отыскать
Г р ибое да?—
спросил
он
евнуха
по-армянски.
И
в
первый
раз
прозвучало
им я:
Гр ибое д.
—
Так,
значит,—
продолжал
старый
Аветис
Кузи­
нян,—
де ло
не
в
человеке,
а
дел о
в
имени.
Хос ров- ха н
еще
не
понимал.
—
Не
все
ли
ра вно ,—
сказал
тогда
ста ри к,—
не
все
ли
равно,
кто
бу дет
лежать
здесь
и
кто
там ?
Там
должно
лежать
его
имя,
и
ты
возьми
зде сь
то,
что
более
всег о
п одход ит
к
этому
имени.
Этот
однорукий,—
он
указал
куда-то
пальцем,—
лучше
всего
сохранился,
и
его
меньше
в сего
били.
Цвета
его
волос
разобрать
нельзя.
Возьми
его
и
прибавь
руку
с
перстнем,
и
тог да
у
теб я
получится
Грибоед.
О дн орукого
взяли,
руку
приложили.
Получился
Грибоед.
Гр ибоеда
пол ожи ли
в
п ростой
дощатый
ящик.
Его
отвезли
в
ар мянск ую
церковь,
там
его
отпели,
и
там
он
435

ле жал
неделю.
Потом
в зяли
тахтреван,
наполнили
два
ме шка
соло мо й
и
установили
ящик
между
двумя
м еш­
ками ,
потому
что
нельзя
вьючить
ни
лошадь,
ни
осла,
ни
во ла
только
мертвым.
И
тахтреван
тронулся.
Повез
его
старый
Аветис
Кузинян
и
несколько
других
армян.
Вазир-Мухтар
был
ны не
другой:
граф
Симонич,
старый,
подслеповатый
ге нер ал
на
пенсионе,
был
извле­
чен
из
отставки
и
н азна чен
Вазир-Мухтаром.
Грибоедов
снился
по
н очам
людям.
Нине
он
снился
таким,
каким
сидел
с
нею
на
окошке
ахвердовского
дома.
В
шлиссельбургском
каземате
снился
он
другу
молодости
Вильг ел ьм у
Кюхельбекеру,
не
знавшему
о
его
смерти.
Они
ни
о
чем
не
го во рили,
и
Грибоедов
был
весел.
Кат я
вдруг
задумалась
в
Петербурге,
най дя
его
записку.
Грибоед
на
арб е,
межд у
двумя
мешками
со ло мы,
м едл енно
и
терпеливо
ехал
к
Тифлису.
3
В олы
величаво
под нима лис ь
в
гору.
По за ди,
на
высоком
берегу,
б ыла
крепость
Гергсры,
голая,
как
гора.
Впереди
—
мост,
по хо жий
на
фл ейту
П апа,
быст­
рая
речка
играла.
Г риб оед
межд у
двумя
мешками
пр ибли жал ся
к
мосту.
Верховой
в
кар ту зе
и
черной
бурке
только
что
переехал
мост.
Он
быстро
спускался
по
отлогой
дороге.
Поравнявшись
с
тахтреваном,
он
кивнул
на
х оду
проез­
жа ющим
и
быстро
сп рос ил
по-русски:
—
Откуда
вы?
Аветис
Кузинян
покивал
ему
головой
и
ответил
неохотно:
—
Из
Тегерана.
—
Что
везете?—
спросил
че лов ек,
уже
проезжая,
и
взглядом
путешественника
посмотрел
на
мешки
и
ящ ик.
—
Грибоеда,—
кивнул
ему
равнодушно
Аветис.
Лошадь
быстро
несла
человека
под
гору
и
вдр уг
затанцевала,
остановилась.
Человек
натянул
по водь я.
436

Он
всматривался
в
тахтреван.
Волы
помахивали
хвостами,
и
ви ден
был
передний
мешок
и
двое
армян,
сидевших
сзади.
Пушкин
сн ял
кар ту з.
Смерти
не
было.
Был
про сто й
дощатый
гроб,
кото­
рый
он
принял
за
ящик
с
п лода ми.
Вол ы
удалялись
мерно
и
медленно.
Он
поехал,
удерживая
коня.
Были
ощутительны
границы
опаленной
Грузии
и
свежей
А рме нии.
Становилось
прохладнее.
Лиловые
вымена
впереди
бы ли
холмами,
дорога
—
пустой
с трок ой
черновика.
Ре ка
хрипела
поз ади .
«Жизнь его была затемнена некоторыми облаками» .
Тучи
сгущались,
круглые,
осязаемые.
«Могучие обстоятельства .
Оставил
ли
он
записки?»
Дождь
начал
накрапывать,
и
вдалеке
зарница
осв е­
ти ла
пунктиром
зел ены е
п ро ст ранст ва.
Он
обернулся.
Во лы
были
мухами
вниз у.
Темнело.
Дор ога
бы ла
дур­
н ая,
и
к онь
устал.
«Ему нечего более делать.
Смерть
его
бы ла
мгно ве н-
на
и
прекрасна.
Он
сдел ал
сво е:
оставил
„Горе от ума“».
Конь
бре л,
спотыкаясь.—
Кляча,—
сказал
Пушкин,
затянул
ремни
у
бурки,
надел
башлык
на
ка ртуз.
Дождь
лил...
«Мгновенна и прекрасна. ..
По ру чим
себя
провидению.
Бурка
не
промокнет.
Г роб
како в!
Ящик».
Омраченные
луга
цве ли.
П лодор од ие
вошло
на
Вос ­
токе
в
пос лов ицу.
Показались
груды
камней,
пох ожие
на
сакл ю.
Ж енщи ны
в
пестрых
лохмотьях
сидели
на
кам не
—
пл ос кой
кровле
подземной
сак ли.
Мальчишка
с
детской
шашкой
в
руке
плясал
на
дожде.
—
Ча ю,—
ск азал
П уш кин,
спешился
и
укрылся
под
каменный
навес.
Ему
выне с ли
сы ру
и
м олока .
Пушкин
бросил
деньги.
Дождь
внезапно,
как
начал­
ся,
так
и
кончился.
Он
поехал
дальше
и
огля ну лс я.
Мальчишка
топтался
в
луже;
же нщин ы
смотрели
ему
в сле д...
«Влияние роскоши и христианства могло бы их
ук рот ить ,—
по дума л
он ,—
самовар
и
Евангелие
бы ли
бы
важными
ср ед ствам и».
И
вдруг
вспомнил
Грибоедова.
Тонкой
рукой
прикоснулся
к
н ему
Грибоедов
и
сказал:
437

—
Я
все
знаю.
Вы
не
знаете
эт их
людей.
Шах
умре т,
в
дело
пойдут
ножи.
И
посмотрел
на
него.
Он
был
доб род ушен .
Он
был
озлоб лен
и
доброд уше н .
Он
знал,
хот ь
и
ошибся.
Но
е сли
он
знал ...—
зачем...
Зачем
поехал
он?
Но
власть...
но
судьба...
но
обновление...
Хо лод
прошел
по
его
лицу.
«Мы нелюбопытны.. .
Человек
необыкновенный...
Может
быть ,
Декар т ,
ничего
не
напи савший ?
Или
Наполеон
без
рот ы
солдат?»
«Что везете?» —
вспомнил
он.
—
«Грибоеда».

ФИЛОСОФСКИЙ
РОМ АН
Каж ется ,
нет
ничего
труднее,
как
писать
о
музыке.
Она
может
затронуть
или
в зволн оват ь
сердце,
но
на йти
верные,
точные,
ме тко
по па даю щие
в
цель
с лова
почти
невозможно.
Так
же
трудно
или
еще
т ру днее
писать
о
романе
«Смерть Вазир-М ухт ара» .
Он
на пис ан,
как
п ишет ся
тема тиче ск ая
симфония,
в
которой
нов ое
слово
сказал
Шуман,
сделав
опыт
сл ияния
вс ех
ее
частей
в
одно
целое.
Сравнивая
ро ман
Тынянова
с
музыкальным
произведением,
можно
пойти
еще
дальше.
В
эт ой
само й
о бширно й
форме
оркестровой
музыки
су щес тву­
ет
так
наз ываем ый
симфония-концерт,
в
ко тором
один
инст р ум ент
имеет
преобладающее
зн ачение.
Именно
такое
значение
имеет
в
романе
Грибоедов
—
все
рондо,
скерцо
и
менуэты
связаны
с
ним
и
п риз ваны
выр азит ь
его
от нош ение
к
себе,
к
государству,
к
друзьям
и
врагам.
Сразу
можно
сказать,
что
среди
мотивов,
сложно
сплетающихся
в
ро ма не,
два
основных
вы деляю тся
и
как
бы
держат
всю
компози­
цию,
придавая
ей
г арм оничес кую
форму.
Мотив
неудачи
в
литерату­
ре
и
мотив
неудачи
в
жизни.
За
де нь
до
гибели
Гриб ое дов
раз говар ив ает
со
своей
совестью.
Он
оправ дывае тся : «...ведь у меня в словесности
б ольшо й
неуспех».
Этот
неуспех
—«Горе
от
ум а», естественно и неразрывно вошедшее в
разговорный
русск ий
язык,
переведенное
на
множество
иност р анных
яз ык ов,
поставленное
бесчисленное
множество
раз
на
мировой
сцене,
бол ее
ста
пятидесяти
лет
ук ра шающ ее
реперт уа р
русского
теат ра,
с
необычайной
выразительностью
от раз ившее
дес ят ые
и
двадцатые
годы.
«Горе от ума»
уп омин ает ся
и
ц ити руе тся
в
романе
восем надцат ь
раз.
На
вос точно м
экзамене
Сенковский
льстит
Грибоедову,
цитируя
«Горе от ума», чтобы показать тесную связь Грибоедова с декабриста­
ми,
оно
г ор ьким
упреком
звуч ит
в
уст ах
полковника
Бурцова,
и
разговор
едва
не
доходит
до
д уэли,
его
по нос ит
Сипя г ин
за
небрежное
отношение
к
гвар дии,
его
вспоминает
Грибоедов
в
по луб ре­
ду
разв ивающейся
бо ле зни.
«Горе от ума»
—
пр изм а,
через
которую
на
Грибоедова
см от рят
друзья
и
враг и.
Оно
всегда
с
ним,
оно
преследует
его,
оно
—
мишень
для
одних,
подвиг
для
др угих,
измена
для
третьих.
Оно
п овод
для
клеветы,
приводящей
к
доносу.
Ч ерез
девять
лет
в
статье
«Сюжет « Го ря
от
у ма» 1 Тынянов показал
решающее
зна че ние
эт ой
ли нии
пьесы.
1 Литературное наследство,
No
47-48, с .
147.
439

«Горе от ума»— эт о
не
только
прош лое
Грибоедова,
но
и
его
будущее
(«Тогда вдруг понял,
что
трудно
будет
ему
жи ть
без
того,
чтобы
свое
«Горе»
не
уви дет ь
на
пет ер бург ском
театре»).
Наконец,
он
сам
пользуется
словами
из
«Горя от ума»
вместо
шуточки
в
ис кате льно м
письме
генералу
П аскеви чу,
своему
родственнику
и
покровителю.
Как
лирический,
тайный
мотив
звучит
в
ром ане
«Слово о полку
И гор еве ». Оно приходит Грибоедову на помощь и в удаче,
и
в
неудаче.
Он
сам
хочет
написать
св ое
«Слово» .
Все
по эт ическ ие
отсту плен ия ,
когда
Грибоедов
оста ется
с
самим
собой,
св яз аны
со
«Словом».
Поход
в
Персию
—
это
поход
Игоря
в
п оло вецк ие
степи.
Из
«Слова»
—
э пигр афы
в
начале
и
в
середи не
ром ана.
Главка
сороковая
во
второй
гла ве
вся,
начиная
с
эпиграфа,
написана
в
манере
«Слова». «Встала обида в силах
Дажьбожа
внука,
вступила
девою
на
землю
Тро яню . ..»—
эпиграф.
И
этими
же
словам и
начинает­
ся
главка: «Всталаобида.
От
Нессель рода,
от
мышьего
г осуд арств а...
от
молчания
отечного
мо нум ента
Крыло ва,
от
собственных
бедных
желтых
ли стк ов,
ко торы м
не
ожить
вовеки,—
встала
обида.
Вст ала
о бида
в
силах
Дажьбожа
внука,
вступила
де в ою».
И
в
той
же
манере
начинается
глава
десятая
под
эпиграфом
«Дремлет в поле Ольгово хороброе гнездо,
дал ече
залетело» («О,
д ремо та
пе ред
от с роче нным
от ъе зд ом...
Из
пор ожни х
тул
поганых
п оло вцев
сып лют
на
грудь
крупный
жемчуг,
без
конца...
Ярославна
плачет
в
городе
Тебризе...»).
Игорь
у
пол овц ев,
в
плен у,
из
которого
ему
у да стся
убежать.
Г рибо едову
некуда
б ежа ть.
В
«мышье государство»
Родофиникиных
и
Не ссе льро де?
Вот
почему
он
мечтает
у йти
от
света,
уединившись
с
Ниной
в
каком-нибудь
местечке
под
Цин анд ал ом.
То,
что
он
скрывает
в
русско й
миссии
бывшего
сановника,
евнуха
Хад жи-М ир -
зу-Якуба,
ос ко плен ного
арм яни н а,—
случайность,
которая
об ора чива ­
ется
дипломатическим
ша гом.
Но
об орачивает ся
не
слу чай но.
Шаг
подг от овлен.
Но
не
только
«Горе от ума»
и
«Слово»
полускрытые
двигатели
де йст вия
сло жно го
р оман а.
Другая
г лубо ко
значительная
его
черта
—
философский
комментарий.
За
понятием
«дипломат»
и дут
раз мыш­
лени я
о
дипломатии
как
об щ ес тве нно-полит ическ ом
явлении.
За
понятием
«измена»
следует
историко-филологическое
объяснение
этого
слова.
Понятию
«любви»
посвящена
целая
гл ав ка,
каз ал ось
бы
не
имеющая
отношения
к
героям
романа.
Да же
дом
(Ахвердовых)
возводится
в
идею
дома.
Так
поступал
Бал ьзак .
Но
его
растянутые
философские
объясне­
ния
выливаются
в
целые
трактаты,
которые,
пожалуй,
трудно
дочи­
т ать
в
наше
время.
А
Тынянов
прост,
лаконичен,
собран
и
меток.
Еще
о дин
мотив
(ячутьненаписал «мелодия»),
которым
проникнут
роман,—
иро ния .
Сц ена
вручения
трактата
о
Туркменчайском
мире
вся
построена
на
иронии.
С
иронией
написан
Ник олай
с
его
«совершенными ляжками,
обтянутыми
белой
лоси но й», с иронией написан Нессельроде,
Родо­
финикин
и,
уж
коне чно,
сл уга
Грибоедова,
Сашк а
Грибов,—
может
быть,
его
м ол очный
брат,
над
которым
он
поминутно
смеется
и
которого
нежно
любит.
Но
надо
различать
ирони ю
Гр ибо едо ва
и
иронию
автора,
о
которой
еще
пойдет
речь.
Ирония
Грибоедова
бесконечно
разнообраз­
на,
ирония
автора
—
сдержанна
и
л ишь
иногда
окрашивает
строгое
объективное
п овест вовани е.
С
доброй
иро нией
написан
Сашка,
с
440

бесстрастной
—
маме ньк а
Настасья
Федоровна,
с
саркастической
—
П аскевич,
с
любовной
—
Катя
Т еле шова,
с
хладнокровной
—
г лу­
пе нькая
Леночка
Булгарина,
с
высокомерной
—
сам
Булг арин ,
с
язвительной
—
Нессельроде
и
Родофиникин,
с
нежной
—
«нелепая
и
сбродная»
семья
Ахверд овых,
с
ненавидящей
—
изменник
Са м сон-
х ан,
с
презрительной
—
выскочка
Мальцов,
со
снисходительной
—
Ермолов.
Подчас
голос
автора
сливается
с
го лосом
Грибоедова,
и
это
слияние,
когда
лич ность
или
событие
возвод ит ся
в
яв ле ние,
не
останавливает
развития
сюжет а
в
книге,
в
которой
почти
за
каждой
фразой
—
мысль.
И
не
притупляет
чувств,
которые
вы
испытываете,
след я
за
тра гиче ски м
путем
Грибоедова.
С
первых
страниц
вы
любите
его.
Зна я
о
его
безвременной
гиб ели,
вы
заранее
сочувствуете
ему .
Он
ваш
в
любом
эпи зоде
—
ив
том ,
как
он
защищает
воришку,
ко торог о
изб ивае т
толпа,
и
в
том,
что
он
не
вы дает
п ерсидск ог о
са нов ник а.
«Да
ми мо
идет
меня
ча ша».
Вы
любит е
ег о,
когда
он
с
трудом
удерживает­
ся
от
обморока,
видя
Майбороду,
предателя-декабриста.
Вы
л юбуе­
тесь
им,
когда
полномочный
мини ст р
неожиданно
застревает
по
дороге
в
Персию
и
несколько
дней
проводит
в
доме
старика,
к от орый
живет
с
дочерью
Машей ,
м олод ой
жен щин ой,
приглянувшейся
и
Грибоедову,
и
его
слу ге
Сашке.
И
это
прои с ходит ,
когда
его
ждут
не
дождутся
на
Кавказе
и
в
Тегеране.
«Но,
ста ло
быть,
он
бег лец,
в
бег ах,
в
нетях,
он
дез ерт ёр?
Ну
и
что
же,
беглец.
Человек
отдыхает».
Впрочем,
когда
М аша
уделяет
ему
такое
же
внимание,
как
Сашке,
он
ре шит ельн о
п род олжа ет
свой
путь.
В се,
что
кас ае тся
врагов
Грибоедова,
рассказывается
от
имени
авт ор а.
Впрочем,
у
него
нет
ни
вра г ов,
ни
дру зей .
Друзь я
—
о дни
сосланы
на
каторгу,
другие
повеш ены,
и
об
э том
он
не
может,
да
и
не
хочет
за бы ть.
Он
один
из
«превращаемых». «Как
страшна
б ыла
жизн ь
превращаемых,
жиз нь
тех
из
двадцатых
годов,
у
которых
пере меща лась
кро вь!
Они
чувс тво вали
на
себе
о пыты,
направляемые
чуж ой
рукой,
п альцы
которой
не
дрогнут»,—
пишет
Тынянов
в
преди словии
к
роману.
Вся
трагедия
жизни
Грибоедова
—
это
борьба
с
«превращением».
Недаром
он
за ду мал
и
пиш ет
трагедию.
Нед аром
«Горе от ума», которое написано декабристом,
враги,
да
и
он
сам,
пы тают ся
«превратить»
в
бытовую
ост реньк ую
комедию
нравов.
Разумеется,
не
я
пе рвый
пишу
о
его
д екаб риз ме.
Еще
Го нчаров
в
блест я щей
статье
«Мильон терзаний»
размышлял
о
свободной
жиз ни,
к
которой
рвет ся
Ча ц кий, «провозвестник новой зари».
Как
Ча цкий,
Грибоедов
сдергивает
маску
с
тех,
пе ред
которыми
в ынуж ден
низкопоклонничать.
Он
ясно
видит
под оп леку
их
действий,
их
п одозр ени й,
их
н едове рия
к
нему.
В
Персию
его
не
посы лаю т,
а
ссылают.
Он
знает
это
и
оттягивает
всеми
си лами
п очет ную
ссылку.
Мне
могут
возразить.
А
р азг овор
с
либералистом
—
дек абр ист ом
Бур цовы м,
разговор,
который
едва
не
кончается
дуэ лью?
Нет,
и
в
эт ом
разг оворе
Грибоедов
—
д екаб рист .
Он
сом нев ается
в
легкости
усп еха,
о
котором
мечтали
декабристы,—
и
он
п рав.
Он
предлагает
в
своем
проекте,
отвергнутом
Н ессельрод е
и
Родофиникиным,
тор го­
вую
компанию,
н ез ависим ую
от
«мышьего государства», компанию,
ко тор ая
вы п ишет
из
чужих
кра ев
рабочих
и
опытных
маст еровы х,
а
не
крестьян
ро сси йск их,
кот оры х
н агна ли
бы
как
ск от,
как
пр есту пни ко в.
Он
мечтает
о
новом
г осударст ве
в
государстве,
с
правом
пост роени я
к реп ост ей,
с
правом
объ явл ять
войну,
с
правом
дипломатических
сношени й
с
другими
г осуд арст вами.
Декабристс­
кий
ли
это
проект?
Н ет.
Но
это
убедительная
во змо жно сть
будущего
строя,
при
кото ро м
деньги
не
«плыли бы и плыли», как он возражает
441

Бурцову,
а
об ог ащали
бы
государство.
Это
преображение
Закавказья,
разумное
и
многообещающее
и спол ьзо ван ие
его
богатств.
Это
нов ая
Ост-Индия,
могущественная
политическая
система,
об ог ати вшая
Анг­
ли ю,
с
помощью
торговли
присоединившая
к
ней
новые
земли.
Проект
отвергнут.
Им перат ор
и
его
ближайшие
помощники
стремятся
воз можн о
скорее
от де лат ься
от
беспокойного
чи но вник а.
Он
мы слит
—
следовательно,
он
опа сен.
На
п роща льн ой
аудиенции
о
проекте
—
ни
слова.
Неслыханное
разнообразие
мотивов;
действия,
пр оисходя щ ие
одн овр еме нно
в
Пет ерб урге ,
в
Теге ране ,
в
Тебр из е,
в
чумн ых
бараках
под
Гумри
требуют
м ом енталь ног о
снимка,
общего
пробега,
единого
взгляда
на
всех
д ейс т вующих
лиц .
Тогда
перед
глаз ами
возникает
вся
панорама
ром ана.
«И он очнулся .
Стояла
ночь.
На
всем
пр от яжен ии
России
и
Кавказа
стояла
бесприютная,
одичалая,
перепончатая
ноч ь.
Несс ель род
сп ал
в
своей
постели,
завернув,
как
голошеий
петух,
о голтел ый
к люв
в
одеяло.
Ровно
дышал
в
тонком
английском
белье
сухопарый
М а кдона льд,
обнимая
упругую,
как
стр уна ,
су пр угу.
Усталая
от
прыжков,
без
мыслей,
спала
в
Пет ербург е,
раскинув­
ш ись,
Катя.
Пушкин
бодрыми
мален ьк ими
ша жка ми
прыгал
по
кабинету,
как
обезьяна
в
пустыне,
и
присматривался
к
книгам
на
полке.
Храпел
в
Тифлисе,
н еподалек у,
генер ал
Сипягин,
свистя
по-детски
носом.
Чумные,
выкатив
глаза,
задыхались
в
отр авле нны х
хижинах
под
Гумри.
И
все
б ыли
бездомны.
Не
было
власт и
на
земле...
Потому
что
не
б ыло
власти
на
зем ле
и
время
сдвигалось.
Тогд а-то
Грибоедов
завыл
жалобно,
как
собака.
Тогд а-то
п олном очны й
министр,
облеченн ый
властью,
вце пился
в
белую,
поросшую
пушком,
де ви чью
руку,
как
будто
в
ней
одной
был о
спасение,
как
будто
она
одна,
рука
в
п ушке,
мог ла
все
вос стан ови ть,
спрятать,
указать.
Как
бу дто
она
была
властью».
Ко гда
Т ыняно в
дописывал
п оследние
г лавы
романа,
он
позвонил
мне
и
с ка за л: «Его высокопревосходительство,
полномочный
ми­
нистр
Вазир-Мухтар
ско н чал ся».
Но
ему
пред ст ояло
н апи сать
еще
одну
боль шую
главу .
Р усское
пра вит ельст во
потребовало
труп
сво его
п осла,
и
его
ника к
не
могл и
найти,
раскопав
ров ,
в
который
были
свалены
и
зарыты
тела
отва жн ых
защитников
русской
миссии.
Найдена
был а
только
рука
с
бри лли ант овы м
перстнем,
принадлежав­
шая
или
не
принадлежавшая
русск ом у
полномочному
послу.
Шахский
ев нух
Хосров-х ан
не
может
выполнить
поручение, «...чер­
ные,
полусгнившие
те ла...
были
выбр ош ены...
на
поверхность
рв а,
и
они
лежали
рядом,
по хожие
д руг
на
друга».
Старый
армянский
ку пец,
видевший
Грибоедова,
вы ручает
ра стер яв шегося
Хосров-хана:
«Тебе поручил шах отыскать Грибоеда?—
сп росил
он
евн уха
по-ар­
мянски.
И
в
пер вый
раз
про звуч ало
имя:
Грибоед.
—
Та к,
значит,—
пр одо лжал
стар ый
Аве тис
Кузинян,—
д ело
не
в
человек е,
а
дело
в
имени.
Х осро в-х ан
еще
не
понимал.
442

—
Не
все
ли
равно,—
сказал
тогда
старик,—
не
все
ли
равно,
кто
будет
лежать
здесь
и
кто
там?
Там
должно
лежать
его
имя,
и
ты
возьми
здесь
то,
что
более
всего
подходит
к
этому
и мени.
Это т
о дно ру кий,—
он
указал
ку да-т о
пальцем,—
лучше
всего
сохранился,
и
его
меньше
всего
бил и.
Цв ета
его
волос
разобрать
не л ьзя.
Возьми
его
и
прибавь
рук у
с
перст нем ,
и
тог да
у
тебя
получится
Грибоед».
Понадобилось
бы
н емало
страниц,
чт обы
рассказать,
какое
праздничное
н астро ени е,
как ое
торжество
ох вати ло
Петербург
в
связи
с
приездом
принца
Хоз рев а-Ми рз ы,
представителя
страны,
в
кот ор ой
оз вер евшая ,
дик ая
толпа
растерзала
русского
представите­
ля,
ди пломат а
и
гениального
писателя,
растерзала
т ак,
что
тр уп
его
так
и
не
нашли.
Пр авд а,
кр овь
его
обошлась
недешево.
За
к ровь
Грибоедова
и
защитников
русской
миссии
Персия
заплатила
Алмаз-
Шахом,
одним
из
крупнейших
алма зов
в
мире,
р азмером
86 1/16
ка ра т1.
Хоз рев- Мир за
не дуре н
собой
и
н егл уп.
Придворные
дамы
л аск ают
его
и
в
переносном
и
в
буквальном
смысле.
В
честь
пр инца
даются
балы,
ему
по каз ы вают
Академию
худо ж еств,
на
обедах
за
него
прово зг лашают
тосты.
Х оз реву
начинает
каз атьс я,
что
он
победитель.
Пе те рбург
т оржест вует .
1 См.
об
э том
в
кн .:
Ахметов
С.
А лма з-Ша х.
М.,
Молодая
гва рд ия , 1982, с.131.
Грибоедов
забыт.
Память
его
опозорена,
и
этого
никт о
не
замечает.
Р азуме етс я,
лейтмотивы
«Горя от ума»
и
«Слова»
не
исчерпыва­
ют
с лож ной
ф абулы
«Смерти Вазир -М ух та ра» .
Объединяющим
ф ак­
тором
является
авторский
то н,
история
в
собственном
смысле
это го
слова.
И
он
полон
оттенков,
но
документ,
как
бы
ни
со мн ева лся
в
нем
Тынянов,
ст авит
границу
вы мы слу
и
требует
об ъек тивн ого
изложе­
ния.
Я
уже
упоминал
о
то м,
как
выразителен
документ,
когда
Тынянов
пи шет
о
врагах
Грибоедова.
Но
ист ория
Пе рсии ,
например,
рассказана
бесстрастно,
без
т ени
э моц ий,
так
же,
как
исто рич еск ий
комментарий,
посвященный
дуэлям.
Почти
все ,
не
к ас ающе еся
непос­
редственно
Грибоедова,
из об ражено ,
если
мо жно
так
выразиться,
со
скупой
полнотой.
Такова
исто рия
г арем а,
такими
представлены
Макдональд-Макниль
в
английском
посольстве,
таков
изменник
Сам-
сон -х ан
(основная глава о нем,
кстати
сказать,
была
написана,
к
моему
изум лению,
в
од ин
день)
и
такова,
разумеется,
последняя
г лава,
посвященная
приезду
Хо зрев а-М ирзы
в
Пе тер бург .
В
«Кюхле»
Грибоедов
нарисован
б егло.
Но
и
эт от
бег лый
портрет
останавливает
внимание
св оим
несходством
с
готовым,
сл о­
жившимся
еще
в
школьные
го ды
п ред став лен ием
об
авторе
«Горя от
ум а».
Откуда
вз ял ось
это
п ред ст авлен ие?
Про изошло
ли
оно
от
скучных
пред исловий
к
академическим
изданиям
«Горя от ума»,
авторы
которых
от к ровенно
признавались,
что
«трудно восстановить
ду ховный
облик
Грибоедова» (Н.
К.
Пикс а но в), или
от
по нятия
«классик», которое всегда было как бы броней непогрешимости,
ск ры вав шей
от
нас
подлинную
жизнь?
Кто
знает?
Впоследствии
в
цитированной
выше
автобиографии
Тынянов
писал: «Я стал
изучать
Грибоедова
—
и
испуг ал ся,
как
его
не
поним ают
и
как
не
похоже
в се,
что
написано
Грибоедовым,
на
все,
что
напис а но
о
нем».
В
сущности,
весь
ро ман
представляет
собою
безуспешные
попыт­
ки
найт и
се бя
в
зажатой
б енк енд орф овскими
тисками
об ста новк е.
Все
не
нуж но,
и
все
не
то.
А
то,
что
н ужно
и
мо гло
бы
сос тави ть
счастье,—
не
да ется
в
рук и.
Если
со пост авит ь
глав у
«Петровская
площадь»
с
первой
главой
«Смерти Вазир- М ух тар а», в которой
443

дается
услови е
задачи,
решаемой
во
всем
романе,—
можно
с мело
сказать,
что
связь
д вух
п роизвед ений
—
неразрывна
и
что
о дно
продолжает
дру го е.
Но
это
ни
в
какой
ме ре
не
касается
вопроса
о
пол ном
н есх одст ве
сти лей .
В
этом
смысле
«Смерть Вазир -Мух т ара»
кажется
созданной
как
бы
друг им
человеком.
«Кюхля»
написан
живым
разг овор ным
языком,
объективный
авторский
тон
п ресл ед ует
как
бы
о дну
гла вну ю
задачу
—
рассказать
путаную,
беспорядочную
жиз нь
«рыцаря без страха и упрека» .
Ф раза
стро йп а,
однозначна
и
озн ачае т
только
то,
что
она
означает,—
не
боль ше
и
не
м еньш е.
Роман
о
Грибоедове
н апи сан
совершенно
иначе.
Как
бы
на писа н­
ный
самим
Грибоедовым,
он
поло н
невысказанных
мыслей,
и звес т­
ных
только
чит ат елю,
а
не
т ем,
к
ко му
они
отно ся тся ,
полон
намеков,
кроющихся
как
бы
в
«тени фразы»,
см елых
с равн ен ий,
бо лее
свойственных
п оэз ии,
а
не
прозе.
В
противоположность
утренней
ясности,
в
ат мосфе ре
которой
на пис ан
«Кюхля»,—
для
Грибоедова
все
нея сно,
шатко,
жиз нь
кажет­
ся
мнимой
и
—
это
главное
—
ничто
не
радует ,
все
сомнительно,
нет
ни
дружбы,
ни
искренней
любви.
В
«Смерти Вазир -М ух т ара»
перед
нам и
друг
дек абрист ов,
отрав­
ленный
горечью
их
неудач.
Перед
нам и
не
хрес тома тийн ый
классик,
зас л ужив ший
ве чную
благодарность
потомства,
но
ав тор
запрещен­
ной
комедии,
не
уви девш ей
ни
печати,
ни
сцен ы.
Перед
нами
Грибоедов,
у
которого
«в словесности большой неуспех» .
Грибоедов,
разговаривающий
со
своей
совестью,
как
с
человеком.
Роман
Тыняно­
ва
—
это
как
бы
огромный
пси холог ическ ий
ко ммент ари й
к
гениаль­
ной
ко ме дии.
Все
ясно
—
и
при чин а,
по
которой
комедия,
в
сущности,
осталась
единственным
прои зве де ние м
Грибоедова,
и
тот
кажущийся
па ра до кса льным
факт,
что
автор
эт ой
комедии,
распространявшейся
декабристами
в
цел ях
полит ич еской
пропаганды,
ст ал
полномочным
ми нист ром
—
«Вазир -Му хт ар ом» .
С
проницательностью
тонкого
дипломата
Тынянов
раскрыл
инт­
риги
англ ийско й
миссии,
направленные
против
русского
вл ия ния
в
Перси и.
Кажется
очевидным,
что
эта
с то рона
романа
основана
на
особенно
тщательном
изучении
исторических
документов,—
стоит
только
представить
себе,
как ую
поли тич ескую
ответственность
бра л
на
себ я
Т ыняно в,
рисуя
деятельность
британских
рез иде нтов
при
ш ахско м
дворе
в
Тегеране.
Ме жду
тем
лиш ь
не да вно,
уже
в
на ши
дни ,
с
выходом
в
св ет
книги
С.
В.
Ш ост ак овича
«Дипломатическая
де яте льно сть
Грибоедова» (М.
1960), стало ясно,
насколько
точна
была
художественная
интуиция
Тынянова.
«Весною 1828
года,
во
время
пребывания
Грибоедова
в
Петербурге,
там
«случайно»
оказал­
ся
о дин
из
активных
прот ив ник ов
рус ск ого
влияния
на
Сре дн ем
Вост оке
ка пита н
Кемпбелл,
секретарь
бри т анск ой
миссии
в
Тавризе».
Тынянов,
без
сомнения,
зн ал
об
этом.
Но
он
не
зн ал,
что
«при встрече
с
Грибоедовым
в
Пет ерб урге
Кем пбел л
бросил
русск ом у
п осл анни ку
весьма
нед вус мысл енн ое
пр еду пр ежд ен ие : «Берегитесь!
Вам
не
п рос­
тят
Туркменчайского
мира!»
«Там,
где
кончается
документ,
там
я
на ч инаю ...—
пис ал
Тыня­
нов.—
Я
чувст вую
угрызения
совести,
когда
обнаруживаю,
что
недос­
тато чно
далеко
зашел
за
документ
или
не
дошел
до
него,
за
его
неимением».
Им енно
т ак,
с
изумительной
интуицией,
был
угадан
Гри бо ед ов-д ип ломат
—
фиг ура ,
историческое
значение
которой
лишь
теперь
в
полной
мере
доказано
исследован ием
С.
В.
Шостаковича.
444

«И полковник Макдональд проводит вечера напролет,
запершись
наг лух о
в
кабинете
с
доктором
Макнилем,
который
спок оен,
как
всегда» («Смерть Вазир-Мухтара»).
«И,
как
всегда,
доктор
Макниль
ос т ался
в
к омнат е,
когда
у вели
маленьких
п рин цев
и
у шла
мать.
Вошли,
о ст орожно
ступая,
три
евн ух а,
как
три
шахских
мысли:
Ман уч ехр- хан...
Хосров-хан...
и
Ми рз а-Я ку б...
Они
сидели
н епо дви жно
на
к оврах
и
разговаривали.
По том
доктор
Макниль
пошел
на
второй
визит
к
Алаяр-хану...
к
Зилли-султану,
сы ну
шахову,
г уберн ат ору
тегеранскому.
Вот
и
в се,
что
известно
об
эт их
визитах
доктора
Макниля»
(«Смерть Вазир -М ух т ар а »),
Теперь
о
них
известно
г ораз до
больше.
Вот
что
сказано
в
книг е
С.
В.
Шос т а кови ча: «Многотысячная толпа,
в
пол ном
см ысле
слова
по тер яв шая
всякий
человеческ ий
облик,
о мы вшая
руки
в
крови
защитников
миссии,
штурмом
берет
дворы
британского
посольства,
убивает
р усск их
(находившихся там .—
В.
К .), грабит русское иму­
щество
в
б рит анск ой
миссии
и
одновременно
бер ежно
относится
к
имуществу,
с оста вля в шему
британскую
собст венн ост ь...
Мыслимо
ли
вооб ще
пред ст авить ,
чтобы
сами
об езум евш ие
фанатики
во
вре мя
резни
русск их
четко
отличали
бы
«дружественное»—б ри тан ск о е
от
«вражеского»—
русского,
если
бы
не
было
среди
них
подстрекателей
и
вож аков,
н ад леж ащим
образом
наставленных
организаторами
разг­
р ома
русской
миссии.
Недаром
Макниль
писал
своей
же не
в
феврале
1829 года: «Я не сомневаюсь,
что
был
бы
в
Тегеране
в
такой
же
безопасности,
как
и
ве зде ».
Мне
хочется
пр ивест и
обратный
случай
в
работе
Тынянова
—
когд а
не
отсутствие,
а
наличие
достоверных
по
видимости
докумен­
тов
искажало
ист орич ескую
картину.
Раб от ая
над
«Смертью Вазир -
М ухт ара», он был поражен историей Самсон-хана.
История
эта
бы ла
разработана
извест ным
археологом
А.
П.
Берже,
автором
мно го чис­
ленных
трудов
по
истории
Кавказа.
Тынянову
показалось
странным,
что
Самсон-хан,
солдат-дезертир
русск ой
арми и,
в
работ ах
Берже
показан
как
дворянин,
сл учай но
п осту пивш ий
на
службу
к
иностран­
ному
п рав итель ству;
во
время
русско-персидской
войны
он
будто
бы
отказался
от
у ча стия
в
войне
и
у ехал
из
Тавриза.
По
Берже
получалось,
что
ру сск ий
батальон
дез ер т иров
не
выступил
против
русской
арми и.
«Я решительно ничего не мог сделать с этой
кон фет ной
историей,—
рассказывал
Тынянов
в
статье
для
сборника
«Как мы пишем»,—
И
не
пробовал.
У
ме ня
не
б ыло
под
рукой
ника ких
документов,
опро вергающ их
Берже,
и
в се- таки
я
не
мог
писать
вместе
с
Берже.
Мне
почему-то
представлялся
все
врем я
какой-то
п опечит ель
учебного
округа
эпохи
Александра
III, где -т о,
в
к акой-т о
гим нази и,
уверяющий
гимназистов,
что
«даже закорене ­
лые
преступники,
и
те
поч увст вовали
раскаяние...».
Бахадарен
в
ханском
хала те,
уби вши й
свою
жену,
как-то
хмурился
и
не
с оглаш ался
на
свои
горячие
национальные
чувства.
Начальник
г вард ии
не
может
о тка з аться
от
военных
де йст вий.
И
как
персы
по зволили
бы
этому
своему
ген ер алу
пит ь
коф е
и
шербет,
когда
их
бил и?
Разве
из
н едовери я?
Но
бат аль он
дез ерт иров,
эти
дез ерт иры ,
многажды
битые
и
пр огнан ны е
сквозь
строй
—
и
ненавидящие
строй,
который
их
обидел,
так-таки
«не пожелали», «отказались»
и
т.
д.
Не т.
И,
сознат ельн о,
не
имея
документов,
опр овер г ающих
Берже,
я
написал
об
уч асти и
Самсона
и
его
солдат
в
бит вах
с
рус ск ими
войсками
и
не
чувс т вовал
угрызений
совести.
А
потом,
уже
после
тог о,
как
напечатал
это,
роясь
в
ка ких -то
вт орост епен ны х
ма тер иал ах,
наткнулся
на
краткую
записку
генерала
(кажется,
Красовского),
445

в
ко торо й
тот
требовал
подмоги,
потому
что
на
левом
фланге
наседают
на
не го
рус ски е
изменники.
А
насчет
то го,
что
Самсон
уезжал
из
Т а вриза
во
в ремя
войны,
эт от
факт
по дтв ерд ился .
Но
уех ал
он
из
Та ври за
—
в
ставку
п ерсид ско го
главнокомандующего
Аббаса
Мирзы».
Как
свободно,
хоч ет ся
отметить,
п ишет
Т ыняно в
о
своей
р або те!
С
ка ким
и зя щест вом!
Можн о
подумать,
что
она
не
ст оила
ему
такого
уж
большого
труда.
Но
в
глазах
ста нов ит ся
темно,
когда
вы
открывае­
те
любую
его
рукопись
с
б есчи сле нн ыми
зачеркнутыми,
в осст ано влен ­
н ыми
и
вн овь
зачеркнутыми
вариантами,
пр овер енн ую
беспощад­
ностью
историка
и
ве ликой
любовью
к
рус с кой
литературе.
«Смерть Вазир -Му хта ра»
писалась
о коло
дв ух
лет
и
не
встрети­
ла
так ого
единодушного
вост орж ен ног о
от з ыва,
как
«Кюхля».
Мне­
ния
разделились,
и
это
понятно.
Сложность
стиля,
тонкая
своеобраз­
ная
композиция,
новизна
и
своеоб разнос ть
сюжет а
т реб овали
—
и
требуют
—
г лубок ого
знания
н ашей
истории
и
еще
более
глубокого
ее
понимания.
Без
тени
оговорок
его
признал
Гор ьк ий.
В.
Каверин

СОДЕРЖАНИЕ
СМЕРТЬ
ВА ЗИР -М УХТАР А.. ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ..
3
Г лава
первая..............................................................................
7
Глава
вторая........................................................................
34
Глава
третья...................................................
145
Глава
четвертая........................................................................
163
Глава
пятая..............................................................................
215
Глава
шестая........................................................................
271
Глава
седьмая........................................................................
292
Глава
восьмая........................................................................
323
Глава
девятая........................................................................
339
Глава
десятая........................................................................
371
Глава
одиннадцатая..............................................................
388
Глава
двенадцатая...................................................................
402
Глава
тринадцатая...................................................................
434
В.
К авер ин.
Ф илософск ий
роман.........................................
439

Т ыня нов
Ю.
Н.
Т93
Смерть
Вазир-Мухтара:
Роман/Послесловие
В.
Кавер и на. —
М.:
Худож.
лит.,
1988.— 447 с .
(Классики и современники.
Со в.
л ит.)
ISBN 5-280-00035-3
Роман
известного
со ве тск ого
литературоведа
и
писателя
Ю.
Н.
Тыняно­
ва
(1894—1943) «Смерть Вазир-Му хта ра»,
впервые
опу бли ко ванный
в
1927 — 1928
гг.,—
о
великом
р ус ском
писателе
и
государственном
дея те ле,
дипломате
А.
С.
Грибоедове
(1795—1829).
В
ром ане
изображен
последний
год
жизни
создателя
«Горя от ума», его трагическая гибель в Персии,
куд а
он
был
назначен
пос лом.
4702010200-001
028(01)-88
62-88
ББК
84Р7
КЛАССИКИ
И
СОВРЕМЕННИКИ
Советская
литература
ЮРИЙ
НИКОЛАЕВИЧ
ТЫНЯНОВ
Смерть
Ваз ир-М ухт ара
Роман
Редак т ор
И.
Ларина
Худ ожест вен ны й
редактор
А.
Моисеев
Технический
редактор
Л.
Витушк ина
Ко ррект оры
Л.
Лобан ов а,
И.
Макаревич
ИБ
No
4885
Сдано
в
н абор
27.08.86 .
По дпис ано
в
печать
с
го тов ых
диапозитивов
27.07.88 .
Формат
84x108 1/32.
Б умага
кп.-журп.
No
2.
Гарнитура
«Обыкновенная но­
ва я».
Печать
офсетная.
Ус .'і.
неч.
л . 23.52.
У ел.
кр.-отт. 23.94. Уч.-изд.
л . 24.25.
До н.
тир аж
200 000 эка.
И зд.
.V' І-2600. Заказ
1358.
Це па
2р.
Ордена
Трудового
Красного
Знамени
издательство
«Художественная литера ­
т ур а », 107882, ГСП,
Москва,
Б-78, Ново-Басманная, 19.
Издание
подготовлено
па
ЭВМ
по
технологии,
р азр аб ота нной
ВН ИИ
пол игр афии.
Диапозитивы
из гото вле ны
в
Экспериментальной
типог ра фии
ВНИИ
поли гр а­
ф ии.
103051.
М осква,
Цветной
бульвар, 30.
От пе ча тано
па
Можайском
полиграфкомбинате
В/О «Союзполиграфпрома»
Государственного
комитета
СССР
по
делам
из д ательств ,
пол иг рафии
и
книжной
торговли,
г.
М ожайск,
ул.
Мира, 93.

2р.
Советская
литература