КРАТКИЙ ОЧЕРК
Под общей редакцией
Г. П. ПРЕДВЕЧНОГО И Ю. А. ШЕРКОВИНА
ИЗДАТЕЛЬСТВО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Москва 1 975

15
C69
Социальная психология. Краткий очерк. Под
С 69 общ. ред. Г. П. Предвечного и Ю. А. Шерковина.
М., Политиздат, 1975.
319 с.
Исследование социально-психологических явлений
началось сравнительно недавно. Немного и работ по этим
проблемам, особенно носящих целостный, обобщающий характер.
Предлагаемая читателю книга освещает с марксистско-ленинских
позиций основные вопросы социальной психологии, показывает
их практическое значение для научной организации
управления, для партийной пропаганды, коммунистического воспитания
и других областей идеологической работы.
Книга предназначена для широкого круга читателей,
интересующихся социальной психологией, а также может служить
пособием для изучающих ее в учебных заведениях, в системе
партийного образования или путем самообразования.
10508—289
С 079 (02)-75 68~74 13
(g) ПОЛИТИЗДАТ, 1975 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ
Народным массам принадлежит решающая роль в
историческом развитии. Народ — творец истории, народ —
творец коммунизма, самого справедливого общественного
строя. Но народ — это не безликая, однородная масса. Как
общность людей народ состоит из отдельных личностей,
каждая из которых имеет своеобразие, свою
индивидуальность. Поэтому Коммунистическая партия всегда
придавала огромное значение работе с каждым человеком, его
идейно-политическому воспитанию и развитию. Это с
особой силой было подчеркнуто XXIV съездом КПСС.
«Великое дело — строительство коммунизма невозможно двигать
вперед без всестороннего развития самого человека. Без
высокого уровня культуры, образования, общественной
сознательности, внутренней зрелости людей коммунизм
невозможен, как невозможен он и без соответствующей
материально-технической базы» *.
Наша советская жизнь, жизнь социалистического
общества, практическая деятельность и практические
отношения советских людей формируют их
морально-политические качества, образ их жизни и деятельности. Вместе с
тем важную роль в этом процессе играют усвоение каждым
человеком социалистической культуры, коммунистической
идеологии и морали, практическое овладение общественно
полезной деятельностью и нормами поведения, присущими
социалистическому образу жизни.
1 «Материалы XXIV съезда КПСС». М., 1971, стр. 83.
3

Социальная психология сосредоточивает свои усилия
на выяснении закономерностей отражения обществеАЬго
бытия в индивидуальном и общественном сознаний, на
использовании познанных закономерностей для
оптимизации процессов взаимодействия между людьми. Особое
внимание социальной психологии к проблемам общественного
развития и места человека в этом процессе делает ее
наукой мировоззренческой. Как следствие социальная
психология имеет вполне определенные философские истоки и
четко выраженный классовый характер. Этими
обстоятельствами объясняется объективная противоположность по
конкретным целям и методологическим основам
буржуазной и марксистской социальной психологии.
Настоящая книга ориентирует читателя на положения
марксистской социально-психологической мысли и на
критическое отношение к трудам буржуазных ученых в этой
области. Основанная на десятилетнем опыте преподавания
социальной психологии и научно-исследовательской работы
в этой области, книга имеет целью дать более или менее
цельное представление о социальной психологии как
науке, ее основных проблемах в их взаимосвязи. Авторы
пытались систематизировать результаты
социально-психологических исследований марксистов, как советских, так и
зарубежных, а также принять во внимание труды тех
буржуазных социопсихологов, которые под давлением фактов
действительности стихийно становятся на
материалистическую платформу, хотя и сохраняют идеологическую и
политическую приверженность своему классу.
Обязательным условием любого изложения предмета
являются, во-первых, исторический подход к нему и, во-
вторых, определение основных понятий и категорий.
Научная терминология в социальной психологии полностью еще
не установилась, что иногда порождает большие трудности
в определении понятий. Не имея возможности заниматься
анализом каждого из имеющихся определений, авторы
стремились дать необходимые определения, исходя из
общей концепции книги, и старались учитывать некоторые
4

устоявшиеся в научной литературе характеристики кате-
^щй и понятий.
Излагая принципы и проблемы социальной психологии,
авторы исходили из предположения, что читателю
известны основные теоретические положения диалектического и
исторического материализма, в связи с чем многие
социальные явления рассматриваются авторами только с точки
зрения их социально-психологических аспектов.
Книга отнюдь не исчерпывает собой всех проблем этой
быстро развивающейся науки и освещает лишь малую
часть всего многообразия форм, в которые отливается
психическое отражение социальной действительности в ходе
совместной деятельности людей в различных общностях —
организованных и неорганизованных. Предметом анализа
стали наиболее актуальные проблемы марксистской
социальной психологии, знание которых полезно для
дальнейшего совершенствования идеологической и экономической
деятельности людей в развитом социалистическом
обществе, для понимания некоторых процессов кризисного
характера в обществе капиталистическом. При этом, исходя
из ограничений, налагаемых объемом книги, ряд проблем
изложен кратко, с учетом того, что более подробное их
изложение содержится в ряде специальных
социально-психологических исследований, проведенных и
опубликованных в СССР и других социалистических странах. Книга
снабжена большим количеством ссылок на эти работы для
того, чтобы читатели, интересующиеся углубленным
изучением соответствующих проблем, могли обратиться к ним
и пополнить свои знания из источников, составляющих
к настоящему времени достаточно обширный фонд
марксистской социально-психологической литературы.
Книга подготовлена авторским коллективом в составе
доктора исторических наук Г. Г. Дилигенского (гл. 4, § 2);
доктора философских наук, проф. И. С. Кона (гл. 4, § 3);
доктора философских наук, проф. И. Т. Левыкина (гл. 4,
§2); доктора психологических и доктора филологических
наук А. А. Леонтьева (гл. 5, § 1); кандидата философских
5

паук, доц. В. Б. Ольшанского (гл. 1, § 2; гл. 6; гл. 7, § 1
и 2); академика АПН СССР, доктора психологических наук,
проф. А. В. Петровского (гл. 1, § 1); доктора
психологических и доктора медицинских наук, проф. К. К. Платонова
(гл. 2, § 2; гл. 8, § 2); доктора философских наук, проф.
Г. П. Предвечного (гл. 1, § 2; гл. 2, § 1, 3, 4; гл. 3, § 2, 3, 4;
гл. 4, § 1; гл. 7, § 3); доктора психологических наук, проф.
Ю. А. Шерковина (гл. 1; гл. 3, § 1; гл. 4, § 1; гл. 5, § 2 и 3;
гл. 8, §1).

Глада !
СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИИ
КАК НАУКА
§ 1. Краткий очерк
истории социальной психологии
Социальная психология сегодня— одна из наиболее
перспективных отраслей психологической науки, изучающая
психические явления, возникающие в ходе взаимодействия
между людьми в группах и коллективах, шире — в
различных организованных и неорганизованных человеческих
общностях.
В течение долгого времени в психологической науке
за основу теоретического анализа «принималась личность,
как некий обособленный феномен. Связи личности с
обществом подразумевались, но предметом конкретного
исследования не были. «Ныне остро ощущается необходимость
достоверного знания... социально-психологических связей
людей» К Над этими важными вопросами и работают
социальные психологи.
Возникновению социальной психологии
Возникновение как пауКИ предшествовал длительный
социальной период накопления знаний о человеке
психологии и обществе. Интерес к человеческому
поведению, к взаимовлиянию людей в
обществе пробудился очень рано. Наблюдения за фактами
взаимодействия между индивидами, зафиксированные в
трудах мыслителей многих веков, были той основой, на
которой в дальнейшем возникла социальная психология.
В «Республике» Платона, в «Политике» и «Этике»
Аристотеля, в трудах ранних буржуазных мыслителей —
Монтескье, Гоббса, Локка, Гельвеция, Руссо и других —
содержатся многочисленные (хотя и разрозненные и часто
непоследовательные) наблюдения за поведением людей в
обществе, влиянием, которое они оказывают друг на друга,
за их обычаями и традициями. Многие из выдвинутых в
1 А. Г. Спиркин. Сознание и самосознание. М., 1972, стр. 209.
7

этих произведениях идей получили развитие в процессе
более поздней научной разработки; некоторые идеи^.,
наивные и противоречивые — дали импульс для их
научного опровержения и тем самым объективно оказались
полезными в ходе подготовки к возникновению социальной
психологии.
Непосредственным импульсом к выделению социальной
психологии в самостоятельную отрасль знания послужили
работы группы социологов середины и конца XIX века.
Основываясь на позитивистских идеях Огюста Конта, они
стремились свести все общественные явления к
психическим, игнорируя либо полностью, либо частично действие
экономических законов, и с этой целью стали
внимательно изучать разнообразные социально-психологические
явления.
К числу основателей социальной психологии относятся
французский юрист и социолог Габриэль Тард (1843—
1904), французский социолог Густав Лебон (1841—1931),
американский психолог Вильям Макдауголл (1871—1938).
Для их научного творчества характерны настойчивые
попытки найти какой-либо универсальный принцип
объяснения социальных явлений с позиций психологии. Тард
считал таким принципом подражание1, Лебон — психическое
заражение2, Макдауголл'— инстинкты 3. Деятельностью
этой группы буржуазных ученых, которые выводили
социальные закономерности из свойств индивидуальной
психики человека, из неосознанных влечений и инстинктов
людей, было создано особое течение внутри буржуазной
социологии, разработавшее, в частности, теорию
психологии масс — неприкрытую классовую теорию, выражающую
интересы правящего класса капиталистических государств.
Исследователи, работавшие несколько позже, также
пытались отыскать единые принципы для всего
многообразия социальных и психических явлений, выдвигая в
качестве таких монофакторов желание (Л. Уорд),
нивелировку личности в массе (С. Сигеле), сексуальное влечение
(3. Фрейд), Разумеется, все попытки этого рода были
обречены на неудачу, так как они исходили из ложной
посылки, суть которой заключалась в подмене экономического
1 См. Г. Гард.'Личность и толпа. Очерки по социальной
психологии. СПб., 1903. -J
2 См. Г. Лебон. Психология народов и масс. СПб., 1896.
3 См. В. Макдауголл, Основные проблемы социальной
психологии. М., Ш6.
8

и классового подхода к анализу социальных явлений либо
сугубо психологическим анализом поведения массы, толпы
и ''всйвышающегося над нею героя, либо абсолютизацией
какого-либо одного признака в качестве главного мотива
деятельности и поведения людей/Однако они открыли для
науки новую область исследований.
В 20-ё годы нашего столетия оформляется
экспериментальная социальная психология, основанная на
применении экспериментальных и математических методов. Этот
период представлен работами немецкого психолога В. Мёде
по использованию экспериментальных методик в
исследовании массовой психологии и американского психолога
Ф. Олпорта, обобщившего опыт
социально-психологического экспериментирования и разработавшего общую
методологию группового эксперимента К
Их многочисленные последователи довели технику
социально-психологического эксперимента до высокого
совершенства, позволившего увеличить объективную
достоверность получаемых данных и выводимых из них
заключений. Именно этим объясняется определенная
эффективность получаемых в результате эксперимента
рекомендаций, широко используемых в капиталистических
странах в практике организации производства, в
«социальной инженерии», в пропаганде и рекламе и т. д. В ходе
этих исследований оказались опровергнутыми многие
ранее сложившиеся представления, выведенные
умозрительным путем. Их место заняли некоторые более точные
выводы и практические рекомендации для разрешения
проблем производства, массовой коммуникации, военного дела
и многих других.
Следует отметить, что методологическая
ограниченность буржуазной социальной психологии ориентирует ее
представителей на исследование узких и частных вопросов.
Весьма характерный пример этому дают социальные
психологи ряда западных стран. Так, центральное место в
социальной психологии в США и Франции занимает
исследование малых групп, изучение поведения индивида в
зависимости от его ближайшего социального окружения, с
которым он непосредственно взаимодействует.
Увлечение исследованиями малой группы логически
привело представителей этого направления буржуазной
1 Подробнее об этом см.: Е. С. Кузьмин. Основы социально^
психологии. Л., 1967, стр. 6—9.
9

социальной психологии к стремлению сделать эмпиризм
единственным методом поиска истины и выявления
^закономерностей в механизмах сознания и поведения
социальных общностей, групп и индивидов. Микросоциальные
отношения механически переносятся на жизнь общества в
целом при полном игнорировании классово-экономической
природы отношений макросоциальных. Конфликты внутри
общества получают узко психологическую интерпретацию,
маскирующую истинное положение вещей. На психологию
возлагаются несвойственные ей функции вмешательства в
процессы, детерминируемые социально-экономическими, а
отнюдь не психологическими законами. Социальная
психология рассматривается как наука, претендующая на
исследование общества и его развития, общественные
закономерности подменяются психологическими.
Выступая в роли социологической теории, буржуазная
социальная психология дает многочисленные рецепты
совершенствования буржуазного общества, конечно, без
изменения существующего порядка вещей в производстве и
в отношениях между участниками процесса производства,
а лишь с помощью изменения структуры малых групп,
перестройки отношений и установок личности. Этой идеей
руководствуется подавляющее большинство школ и
направлений в развитых капиталистических странах. Давая
порочную интерпретацию взаимоотношений индивида,
группы и общества, буржуазная социальная психология
предлагает неверную и ограниченную трактовку структуры
и закономерностей самой «малой группы», которая
представлена как плоскость или поле механического
взаимодействия индивидов х.
Истоки и методологические основы мар-
Возникновение ксистской социальной психологии нахо-
марксистскои дятся в трудах К. Маркса, Ф. Энгельса,
социальной rl ^J&s г » »
психологии *3- *!• Ленина и ряда выдающихся
марксистов. Основоположники научного
коммунизма в своем анализе исторического процесса
человеческого общества многократно пользовались понятиями,
которые вошли в научный аппарат социальной психологии
значительно позже, т. е. после ее оформления в
самостоятельную науку.
1 Подробнее об этом см.: В. Д. Парыгин. Социальная
психология как наука. Л., 1967, стр. 30—38.
10

Уже в ранних произведениях К. Маркса и Ф. Энгельса
отщэгливо прослеживается интерес к явлениям социально-
психологического порядка. И в более поздних работах они
не раз возвращались к общественным настроениям,
классовым и групповым интересам, к иллюзиям и
заблуждениям различных социальных групп, к их традициям и
привычкам, т. е. к явлениям и процессам, которые сейчас
изучаются социальной психологией. Знакомство с трудами
К. Маркса и Ф. Энгельса убеждает в полной
несостоятельности взглядов ряда буржуазных социологов,
приписывающих марксизму игнорирование психологического фактора
в общественном развитии и абсолютизацию фактора
экономического. По справедливой оценке Т. В. Плеханова,
«для Маркса проблема истории в известном смысле была
также психологической проблемой» К
Одно из важнейших открытий К. Маркса и Ф. Энгельса
заключается в том, что они четко выявили активное
воздействие субъективного, в частности
социально-психологического, фактора на все стороны общественной жизни, в
том числе и на общественное производство. Подчинение
развития общества объективным, независимым от воли
людей законам отнюдь не устраняет активности и
сознательной деятельности каждого человека2. В работе «Людвиг
Фейербах и конец классической немецкой философии»
Ф. Энгельс говорит о том, что глубинные движущие силы
истории «отражаются в виде сознательных .побуждений
в головах действующих масс и их вождей»3. Эти
побуждения, следовательно, также должны внимательно
изучаться.
Не менее важным является вывод К. Маркса о роли
потребности как исходной побудительной силы для всего
процесса общественного производства4 и как предпосылки
для его дальнейшего совершенствования. С
удовлетворением первых потребностей возникают новые потребности,
более высокого порядка, требующие более сложной
деятельности.
Видное место в трудах К. Маркса и Ф. Энгельса
занимает характеристика доклассового общества, в том числе
1 Г. В. Плеханов. Избр. филос. произв. в пяти томах, т. II. М.,
1956, стр. 170-171.
2 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 37, стр. 396.
д См. К. Маркс ш Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 308.
4 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. I, стр. 27.
11

был объективно верен, что он выражал действительное
положение и настроение масс. мен
Вместе с тем В. И. Ленин предостерегал политический
авангард от слепого следования за всеми изгибами в
массовом обыденном сознании, «ибо масса тоже поддается
иногда — особенно вчгоды исключительной усталости,
переутомления чрезмерными тяготами и мучениями —
поддается настроениям нисколько не передовым» К В. И. Ленин
решительно выступал за то, чтобы партия учитывала такие
настроения и активно влияла на них путем агитации и
пропаганды, добиваясь их изменения в соответствии с
коренными интересами масс.
Большой теоретической глубиной отличаются
замечания В. И. Ленина по проблемам национального характера,
психического склада наций, национальной культуры и
национальной политики. Он обращал внимание на различия
в психологии людей, принадлежащих раньше к
угнетенным и к угнетавшим нациям, призывал к чуткости в
отношении малых национальностей и обузданию любых
проявлений великодержавного шовинизма.
«...Только громадная внимательность к интересам
различных наций,— писал он,— устраняет почву для
конфликтов, устраняет взаимное недоверие, устраняет опасение
каких-нибудь интриг, создает то доверие, в особенности
рабочих и крестьян, говорящих на разных языках, без
которого ни мирные отношения между народами, ни
сколько-нибудь успешное развитие всего того, что есть ценного
в современной цивилизации, абсолютно невозможны» 2.
В ленинском теоретическом наследии заключено
множество мыслей о социально-психологической стороне
общественных отношений, и еще предстоит детальное
изучение этого наследия в аспекте, интересующем социальную
психологию 3.
Важные для социальной психологии наблюдения и
выводы содержатся также в трудах видных марксистов и
деятелей международного рабочего движения — А. Лаб-
риолы, Г. В. Плеханова, Ф. Меринга, Р. Люксембург,
А. Грамши, А. Бебеля и других. Такие наблюдения за фак-
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 44, стр. 122—123.
2 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 45, стр. 240.
3 Более детальное изложение социально-психологических
проблем общественных отношений и политической борьбы в трудах
В. И. Ленина имеется в книге: Б. Ф. Поршне в. Социальная
психология и история. М., 1966, стр. 11—72.
14

тами социально-психологического свойства и их обобщение
помогали правильно ориентироваться в современной им
политической обстановке и выявлять тенденции
дальнейшего развития в периоды нарастания революционной
ситуации или кризиса. Одновременно эти наблюдения
помогали вести борьбу с абстрактными, сугубо
идеалистическими представлениями и концепциями буржуазных
социологов о «народном духе», о «групповом разуме», о
«коллективной душе», т. е. такими теоретическими
построениями, которые проповедовали мистический подход к
историческим судьбам народов. Одним из тех, кто
противопоставил этим концепциям систему материалистических
взглядов на социально-психологические явления и
процессы, был итальянский марксист Антонио Лабриола К
Значительный вклад в создание фундамента будущей
марксистской социальной психологии внес Г. В. Плеханов.
Ему мы обязаны введением в научный обиход понятия
«состояние сознания» применительно к обществу и
классам, под которым понималось «преобладающее настроение
чувств и умов в данном общественном классе данной
страны и данного времени»2, а также включением в круг
научных проблем вопроса о различиях между
динамическими и устойчивыми компонентами обыденного сознания,
постановкой вопроса о законах социальной психологии.
Ему же принадлежит мысль о том, что идеология как
теоретически систематизированное выражение классовых
интересов представляет собой идейный сгусток социально-
психологических образований определенной эпохи3.
Практические потребности коренного
Развитие преобразования общества в первые же
социальной годы Советской власти дали толчок
психологии ^ ^
в СССР к развитию социально-психологических
исследований. Интерес к проблемам
социальной психологии коренился в тех поистине
грандиозных социальных преобразованиях, которые ощутимо
отразились на психологии людей и вызвали в ней невиданные
до тех пор сдвиги и изменения.
Социально-психологические исследования шли по пути освоения позитивного зна-
1 См. А. Лабриола. Очерки материалистического понимания
истории. М., 1960, стр. 89—92.
2 Г. В. Плеханов. Избр. филос. произв. в пяти томах, т. II, стр.
247—248.
3 См. Г. В. Плеханов. Избр. филос. произв. в пяти томах, т. III.
М., 1957, стр. 180.
15

ния, накопленного предшественниками, включая попытки
эклектического соединения марксизма с некоторыми 6$sp*
жуазными социально-психологическими теориями. Э£от
момент предопределил собой как значительную
дифференциацию позиций и точек зрения на предмет и методы
марксистской социальной психологии, так и остроту борьбы
между представителями различных школ, направлений и
даже поколений ученых. В конечном итоге это была борьба
между материалистическими и идеалистическими
тенденциями в социальной психологии *.
Социальная психология, которая в основных своих
чертах складывалась в трудах Вундта, Тарда, Макдауголла,
Дюркгейма, Леви-Брюля, Фрейда за рубежом, в трудах
Лаврова, Михайловского, Петражицкого, де Роберти, Ов-
сянико-Куликовского в России, страдала очевидной
методологической несостоятельностью и не могла иметь
прямого продолжения и развития. Примером может служить
неудачная попытка В. М. Бехтерева.
В первые послеоктябрьские годы он публикует свою
«Коллективную рефлексологию», в которой пытается свести
законы психологии масс к основным физическим законам
(закон инерции, закон противодействия, равного действия
и т. д.). В одной из статей, примыкающих к «Коллективной
рефлексологии», Бехтерев, следуя за Тардом и Мавдаугол-
лом, формулирует «закон ритма» или «закон
периодичности», легко переходя от форм периодического движения,
рассматриваемых физикой (броуновское движение,
вращение Земли вокруг Солнца и своей оси,колебание маятника),
к социально-психологическим фактам, например к
колебаниям боевого настроения солдат во время войны2. Стирая
принципиальную разницу между живой и мертвой
природой, последовательно универсализируя существующие
физические и биологические законы, изобретая новые,
Бехтерев создавал множество принципов (изменчивости,
инерции, дифференцирования, сцепления, воспроизведения,
1 Подробнее об этом периоде развития социальной психологии
см,; #. С. Кузьмин. К вопросу о социальной психологии. В сб.
«Проблемы общей и индустриальной психологии». Л., 1963, стр.
143—144; В. Д. Парыеин. Социальная психология как наука. Л.,
1967, стр. 45—55.
2 См В. М. Бехтерев. Об основных законах мира при
объективном рассмотрении соотносительной деятельности человека и его
социальной жизни с точки зрения рефлексологии. «Вопросы
изучения и воспитания личности», 1921, № 2, 3.
16

отбора и др.), которым якобы подчинены в своем развитии
лиррость и общество.
Уже в применении к отдельной личности
рефлексологический подход был абстракцией, так как рефлексология
не принимала во внимание всех сторон поведения
человека. Рассмотрение же общества как совокупности
физиологических энергетических машин, как это делали
рефлексологи, было совершенно абсурдно.
Философам и психологам, стоявшим на позициях
марксизма, было ясно, что «коллективная рефлексология»,
«физиология духа» и им подобные
«биолого-социологические» учения представляют собой в конечном счете
попытку перевода «на язык рефлексов» психологической школы
в социологии, которая была идеалистическим
направлением. При этом критиками делался правильный вывод о
том, что механистический материализм, являвшийся
философской базой для всех форм рефлексологии, никогда не
может подняться до научных взглядов на общество и
личность. Идеализм в понимании истории и здесь обнаружил
себя как органический и постоянный порок
механистического материализма.
Марксистская критика рефлексологического метода в
социальной психологии опиралась на ленинскую
постановку вопроса в работе «Материализм и эмпириокритицизм»
о ненаучности перенесения биологических понятий в
область общественных наук. Ленинская критика Богданова,
занимавшегося не марксистским исследованием, а
переодеванием добытых этим исследованием результатов в
наряд биологической и энергетической терминологии,
послужила платформой для критики разнообразных
социально-психологических теорий механистического толка.
Исключительно важное значение имело в этом отношении
следующее высказывание В. И. Ленина. Приводя
выдержку из письма К. Маркса к Кугельману по поводу взглядов
Ланге, Ленин подчеркивал: «Основа критики Ланге
заключается у Маркса не в том, что Ланге подсовывает
специально мальтузианство в социологию, а в том, что
перенесение биологических понятий вообще в область
общественных наук есть фраза»1. Этот марксистский тезис был взят
на вооружение в борьбе против весьма многочисленных в
то время механистических и идеалистических теорий в
сфере социальной психологии.
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 18, стр. 349.

Попытки объединить различные
социально-психологические теории с марксизмом предприняли в 20-х годах
Г. И. Челпанов1, Л. Н. Войтоловский2, М. А. Рейснер3,
А. Б. Залкинд4, Ю. В. Франкфурт5. Однако
специализировавшиеся в области социальной психологии ученые не
настолько овладели марксизмом-ленинизмом, чтобы
устранить эклектическое сочетание его с рефлексологией,
психопатологией, фрейдизмом и субъективным
социологическим эмпиризмом. Методы социально-психологического
исследования оказались неадекватными обширным задачам,
сформулированным в духе псевдореволюционной
фразеологии. Вместе с тем работа над социально-психологической
проблематикой стимулировала овладение наследием
классиков марксизма-ленинизма в этой области, а также
побуждала к анализу психологических аспектов революцион-
• ной деятельности.
Важнейшим условием плодотворного развития
социальной психологии в тот период являлось преодоление то и
дело возникавших тенденций подмены
социально-психологическими закономерностями законов исторического
материализма при анализе общественных явлений. Было бы
ошибкой считать, что указанные тенденции были
имманентны социальной психологии как науке, а не являлись
следствием конкретных исторических причин. Ряд
проблем в психологии того времени правильно формулируются
именно как проблемы социальной психологии (проблема
психологических отношений внутри коллектива и форм
коллективного поведения, психологическая
характеристика классовой солидарности, вражды, ненависти,
героизма и т. д.). Отнюдь не подменяя исторический
материализм, социальная психология могла разрабатывать
систему психологических закономерностей общественного
поведения людей в коллективе — такой вывод делали
многие советские ученые, занимавшиеся исследованием
теоретических основ социальной психологии.
1 См. Г. И. Челпанов. Социальная психология или условные
рефлексы? М., 1926.
2 См. Л. Н. Войтоловский. Очерки коллективной психологии,
ч. I. Психология масс. М.— Пг., 1924.
3 См. М. А. Рейснер. Проблемы социальной психологии. Ростов-
на-Дону, 1925.
4 См. А. Б. Залкинд. Очерки культуры революционного
времени. М., 1924.
5 См. Ю. В. Франкфурт. Плеханов и методология психологии.
М.-Л., 1930.

Значительный толчок разработке проблем социальной
недкологии дало сложившееся в деятельности А. С.
Макаренко учение о коллективе. Проблема личности и
коллектива являлась центральной для психологической
концепции А. С. Макаренко. Она была поставлена и
разрабатывалась как вопрос о взаимоотношениях личности и
коллектива, вопрос о перспективных линиях развития личности в
коллективе, о формировании мотивационной сферы
личности. Утверждение, педологов и психологов
вульгарно-социологического толка о том, что коллектив — это «собрание
индивидов, одинаково реагирующих на те или иные
раздражители», вызывало резкий протест Макаренко: «У
одного из ...теоретиков коллектив, например, определяется
так: «коллектив есть группа взаимодействующих лиц,
совокупно реагирующих на те или иные раздражения».
Для всякого непредубежденного человека очевидно, что
это определение коллектива лягушек, обезьян, моллюсков,
полипов, кого хотите, но только не коллектива людей» 1.
Понимание коллектива, предложенное Макаренко,
предопределяло вопрос о месте личности в коллективе и
системе отношений людей: «Коллектив — это есть
целеустремленный комплекс личностей, организованных,
обладающих органами коллектива. А там, где есть организация
коллектива, там есть органы коллектива, там есть
организация уполномоченных лиц, доверенных коллектива, и
вопрос отношения товарища к товарищу — это не вопрос
дружбы, не вопрос любви, не вопрос соседства, а это вопрос
ответственной зависимости» 2.
Эта постановка вопроса давала Макаренко
возможность, изменяя положение человека в коллективе,
оказывать существенное формирующее влияние на личность,
причем таким образом, что сам воспитанник и не
подозревал, что является объектом воспитания на основе
принципа параллельности действия. «Коллектив ...должен быть
первой целью нашего воспитания...» «...Каждое наше
прикосновение к коллективу обязательно будет и воспитанием
каждой личности, входящей в коллектив» 3.
А. С. Макаренко придавал большое значение изучению
качеств личности человека. Это следует прежде всего из
того, что цель воспитательного процесса представлялась
ему проектируемыми качествами личности, картинами ха-
1 А. С. Макаренко. Соч., т. 2. М., 1950, стр. 398.
2 А. С. Макаренко. Соч., т. 5. М., 1951, стр. 207.
3 А. С. Макаренко. Соч., т. 5, стр. 334.

рактера и теми линиями развития их, которые определенно
намечаются для каждого отдельного человека. Сам
перечень черт личности, которые синтезируются им в общий
комплекс — «самочувствие человека в коллективе,
характер его коллективных связей и реакций, его
дисциплинированность, готовность к действию и торможению,
способность такта и ориентировки, принципиальность и
эмоциональное перспективное устремление» \— говорит о
глубоком психологическом анализе существенных качеств
советского человека. О том же говорят превосходные
характеристики, составленные на воспитанников, лаконично и
точно обрисовывающие проектируемые и
сформировавшиеся черты их личности.
А. С. Макаренко глубоко исследовал мотивациониую
сферу личности, механизмы формирования ее общественно
ценных качеств. Едва ли не центральное место занимала
при этом проблема формирования и развития
потребностей. «Глубочайший смысл воспитательной работы и в
особенности работы семейного коллектива,— писал А. С.
Макаренко,— заключается в отборе и воспитании
человеческих потребностей...» 2 При этом он отводил
главенствующую роль воспитанию потребностей «коллективиста»,
а самую потребность рассматривал как «родную сестру
долга, обязанностей, способностей», «проявление интересов
не потребителя общественных благ, а деятеля
социалистического общества, создателя этих благ» 3. В произведениях
Макаренко проблема потребностей, конструирующая
динамический аспект советской психологии, встает во весь рост.
Глубокое содержание того решения проблемы
мотивации человеческих поступков, которое дал Макаренко, не
сразу было усвоено педагогической и психологической
наукой и не сразу стало основой дальнейшего развития
важнейших принципов методики коммунистического
воспитания и социальной психологии. Однако в настоящее время
вклад А. С. Макаренко в создание основ
марксистско-ленинской социальной психологии получил заслуженную
оценку, а его идеи.— дальнейшую разработку.
1 А. С. Макаренко. Соч., т. 5, стр. 474.
2 А. С. Макаренко, Соч., т. 4. М., 1951, стр. 38.
8 Там же, стр. 38—39.
20

э а „ Вместе с развитием социально-психоло-
ное изучение " гических исследований изменяются и их
коллективов методы. Несмотря на то что в трудах и
в советской конкретной педагогической деятельно-
социальной сти А. С. Макаренко сложились не толь-
психологии L
ко принципы
психолого-педагогического и социально-психологического естественного
эксперимента, но и богатая практика его применения,
характеристика и оценка социально-психологических явлений
осуществлялись психологами главным образом на
основе наблюдений. С конца 50-х и начала 60-х годов все
более широкое применение находят экспериментальные
методы. С этого времени получает реализацию в
конкретных экспериментах ряд перспективных
социально-психологических методик, число которых непрерывно
увеличивается.
Включение в научный оборот экспериментальных
приемов исследования оказалось сопряжено со значительными
методологическими трудностями, преодоление которых
приходится на вторую половину 60-х — начало 70-х
годов 1. Особенно отчетливо это проявляется в области
социально-психологического изучения коллектива.
Трудно переоценить значение правильно найденного
подхода к пониманию социально-психологических
феноменов взаимоотношений и взаимодействия членов
коллектива: сплоченности коллектива, психологического климата
в нем, восприятия коллектива его участниками и их
совместимости в нем, самочувствия и самоуважения личности в
коллективе, перспектив личности в коллективе в связи с
перспективами самого коллектива и др.
Для решения указанного круга вопросов психология
могла использовать — и в ряде случаев успешно
использовала — накопленный в прошлом опыт понимания и
формирования коллективов, и прежде всего его лучшие образцы,
содержащиеся в трудах и деятельности А. С. Макаренко.
В дальнейшем идущее qt А. С. Макаренко понимание
коллектива как груйпы людей, объединенных общими целями
деятельности, подчиненными целям общества, становится
общепринятым.
1 См. А. В. Петровский. К построению
социально-психологической теории коллектива. «Вопросы философии», 1973, № .1.2; его же.
Опыт построения социально-психологической концепции групповой
активности. «Вопросы психологии», 1973, № 5.
21

Вместе с тем правильное понимание сущности
коллектива в социологическом и педагогическом плане при всш
его принципиальном значении само по себе не могло
обеспечить решения многочисленных
конкретно-психологических задач, связанных с качественным и количественным
исследованием коллективов. Возникла необходимость в
разработке и использовании экспериментальных методик
изучения коллективов и личности в коллективе.
Дефицит экспериментальных методов остро ощущался всеми.
И вполне понятно, что целый ряд
социально-психологических лабораторий Москвы, Ленинграда, Минска и других
научных центров обратился к работам американских и
европейских психологов в расчете на получение
необходимого экспериментального инструментария, не прекращая
вместе с тем поисков своих путей решения поставленных
проблем. Что же могла в этом отношении дать западная
социально-психологическая наука?
В широком спектре американских
социально-психологических исследований заметно выделяются
многочисленные работы, направленные на изучение малых групп,
контактных общностей, где осуществляются взаимоотношения
и взаимодействия индивидов. Если оставить в стороне
весьма длинную предысторию, то можно сказать, что
начало этого рода исследованиям положил состоявшийся в
1946 г. в Гарварде семинар по малым группам, который
выделил и соответствующую проблематику и
заинтересованных в ее разработке психологов (Бейлс, Зандер, Карт-
райт и другие). Четко очерченная область
экспериментального изучения, изобретательность в создании методических
приемов и, наконец, многообещающая перспектива понять
механизм взаимодействия людей в совместной
производственной деятельности, которая привлекла к себе особый
интерес и соответственно инвестиции предпринимателей,—
все это способствовало превращению данной области
социальной психологии в одну из наиболее популярных и
перспективных.
Однако что же представляла собой та психологическая
теория, из которой исходили многочисленные исследования
в сфере малых групп и на которую в поисках адекватных
методов изучения коллективов оказались стихийно
ориентированными наши социальные психологи? Не пытаясь
охватить все многообразие социально-психологических
концепций, принятых на Западе и прежде всего в США,
укажем, что наиболее влиятельные направления рассма-
22

тривают малую группу как совокупность интеракционист-
жшх и коммуникативных актов преимущественно
эмоционального характера (симпатия, антипатия,
безразличие, изоляция, податливость, конформность, независимость,
сплоченность, пассивность, активность, подчинение,
агрессия и т. д.). Эти идеи развили в своих трудах Р. Бейлс,
Д. Картрайт, С. Аш, Р. Кратчфилд и многие другие. Едва
ли не главным объективным критерием малой группы
признавалась частота взаимодействия, с которой оказываются
закономерно связанными конформность (Л. Фестингер,
G. Аш) и некоторые другие параметры. Затем те же
самые критерии механически переносились на любые
социальные отношения вообще, что неизменно порождало
психологизацию исторического процесса, недопустимую с
точки зрения марксизма К
В рамках этого направления используемые
экспериментальные методы последовательно реализовали программу
изучения коллектива как группы взаимодействующих лиц,
которые, если судить по содержанию экспериментов,
связаны друг с другом чем угодно, но не общностью
социально детерминированных задач, целей, ценностей, и изучения
личности как индивида, чисто внешне принадлежащего к
данной группе.
Показательны в этом отношении исследования
поведения личности в условиях группового давления с
выявлением преобладания в коллективе независимости (иногда
устойчивости) или конформности индивидов. Эти
исследования, связанные с трудами С. Аша и Р. Кратчфилда,
проводились и варьировались неоднократно. Однако
методика исследования конформизма с помощью подставной
группы на материале, незначимом для испытуемых
(определение длины отрезков), с неизбежностью наталкивала
на вывод, что единственной альтернативой конформизма
является нонконформизм, негативизм, независимость
личности в группе. В группе людей, лишь внешне
взаимодействующих друг с другом, иного результата и нельзя было
ожидать, тем более что от испытуемых требовалось
высказывать суждения по поводу незначимого для них
экспериментального материала. В данном случае отсутствовали
ценности, ради которых можно было идти на расхождение
С группой, вступать с нею в конфликт.
1 См. Г. М. Андреева. Методологические проблемы развития
социально-психологических исследований в США. В кн.
«Методологические проблемы социальной психологии». М., 1975, стр. 272.
23

Советские ученые встали перед необходимостью
пересмотреть предложенную американскими психологами
Мидель группового взаимодействия, положенную в осш5Щг
экспериментов с подставной группой. Они пришли к
выводу, что принятие или непринятие группового давления
может до известной степени правильно моделировать
поведение индивида в случайном скоплении людей и при
предъявлении незначимого материала, но указанная
модель не может выступать в качестве достоверной модели
взаимоотношений людей в коллективе, которая с
необходимостью должна связывать проблему внутригруппового
взаимодействия с содержанием деятельности.
Все это позволило выдвинуть гипотезу, что в
общностях, объединяющих людей на задачах общественно
полезной деятельности, подлинной альтернативой конформизма
является не негативизм (нонконформизм, устойчивость,
независимость и т. д.), а особое качество истинной, не
мнимой коллективности, которое имеет характер
самоопределения личности в труппе (коллективистическое
самоопределение). В соответствии с этой гипотезой была
предложена и новая методика исследования.
Проверка и экспериментальное подтверждение
гипотезы о коллективистическом самоопределений позволили
выдвинуть предположение, что в коллективе должны
обнаружиться социально-психологические феномены,
качественно отличающиеся от явлений, характерных для случайного
скопления людей — ассоциаций, диффузных групп и т. п.
Эти отличия обусловлены характером взаимоотношений и
взаимодействия между индивидами в данных
разновидностях малых групп 1. В диффузной группе определяющими
являются непосредственные отношения и
непосредственное взаимодействие между индивидами (эмоциональные
контакты, податливость или сопротивление групповому
воздействию, сенсомоторная или психофизиологическая
совместимость и-т. п.), хотя и здесь неизбежно оказываются
включёнными в качестве некоторых промежуточных
переменных установки, взгляды, опыт прошлых контактов,
предубеждения, стереотипы и т. д. Вводя в условия экспе-
1 Употребляя термин «коллектив», мы имеем в виду то, что
А. С. Макаренко именует «первичным коллективом». «Первичным
коллективом нужно называть такой коллектив, в котором
отдельные его члены оказываются в постоянном деловом, дружеском,
бытовом и идеологическом объединении» (А. С; Макаренко. Соч., т. 5,
стр. 160).
24

римента лишь групповые стимулы и групповые реакции,
бихевиористская психология заранее отсекала возможность
направить эксперимент по пути реального учета
содержательной и мотивационной сторон межличностных
отношений. И по существу проблема коллектива даже не
поставлена в американской социальной психологии.
Советские исследователи выяснили принципиальное
отличие коллектива от диффузных груцп и ассоциаций. Они
установили, что в коллективе в качестве определяющих
выступают взаимодействие и взаимоотношения людей,
опосредованные целями, задачами и ценностями совместной
деятельности, т. е. ее реальным содержанием. С этой точки
зрения коллектив — это группа, где межличностные
отношения опосредуются общественно ценным и личностно
значимым содержанием совместной деятельности. Эти
качественные отличия коллектива, как выяснилось,
поддаются количественным исследованиям, в которых
принципиальное значение приобретает учет указанного
опосредующего звена, позволяющий экспериментально выделить его
существенно важные параметры.
Так были намечены пути решения существенно важной
методологической проблемы в исследовании малых
(контактных) групп и коллективов, которая имеет большое
значение в современных условиях в свете задач
воспитания и формирования советского человека1.
В настоящее время социально-психологическая
проблематика успешно разрабатывается многими научными
коллективами в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске и других
городах.
§ 2. Предмет марксистской социальной
психологии
Социальная психология — область
научно-исследовательской деятельности, возникшая на стыке психологии и
социологии. Как и общая психология, она изучает
процессы активного отражения объективной реальности в
специфических явлениях психики. Она рассматривает, однако,
психические состояния, процессы и личностные свойства
индивидов в связи с принадлежностью последних к опреде-
1 М. Г. Ярощевский. Психология в XX веке. М., 1974,
стр. 417—418.
25

ленным социальным системам (обществам, социальным
группам и т. п.). Занимая на первых порах промежуточное
положение между психологией и социологией, социальная
психология «по мере конституирования и уточнения
своего предмета все более обособлялась и в настоящее время
представляет собой вполне самостоятельную науку,
обладающую развитыми собственными методами
исследования, хотя и не утратившую связи со своими
базовыми дисциплинами» *.
Круг явлений, попадающих в поле зре-
содиальная* ния С0ДиальнЬ1Х психологов, весьма об-
психология ширен. Они изучают «механизмы
сознания и поведения социальных общностей,
групп, индивидов, их межличностных отношений,
социальную детерминированность и роль этих механизмов в
различных сферах общества и разных ситуациях» 2. Однако в
подходе к этим явлениям, в способах их изучения и
истолкования существуют значительные различия.
В современной логике и методологии науки существует
понятие «предмет исследования», которое отличается от
понятия «объект исследования». Один и тот же
объект может исследоваться с позиций разных наук,
исходя из материалистических или идеалистических,
диалектических или метафизических мировоззренческих
установок. Иногда в попятие «предмет исследования»
включаются и такие признаки, как цели исследовательской
деятельности, категориальный аппарат и совокупность
методов, процедур и методик исследования. Сказанного
достаточно, чтобы уяснить, что вопрос о предмете марксистской
социальной психологии — это сложная методологическая
проблема, которая решается в процессе развития данной
науки.
На основе проделанной советскими социальными
психологами работы «определены основные принципы ее
марксистской методологии, очерчен круг главных историко-
философских и гносеологических проблем, выделяется
предмет, определяются методы. Показана практическая
целесообразность социально-психологических концепций
для социального планирования, управления трудовыми
коллективами, оптимизации массовых коммуникаций, для
1 А. В. Петровский. Структура современной психологии.
«Философская энциклопедия», т. 4, стр. 426.
2 Ю. А. Замошкин. Социальная психология. «Философская
энциклопедия», т. 5, стр. 77.
26

научного осмысливания принципов профориентации и
профотбора и др.» У.
Однако по вопросу о предмете марксистской
социальной психологии до сих пор существуют некоторые
расхождения во взглядах. Одни исследователи считают
центральной проблемой социальной психологии личность —
закономерности ее формирования, взаимосвязь личности и
коллектива, общение индивидов, обусловленное их совместной
деятельностью и обусловливающее как результаты
последней, так и собственно содержание и формы их психической
деятельности. Представители другой точки зрения считают
предметом исследования социальной психологии «массо-
видные явления психики», «коллективное поведение»,
психологию классов, наций и иных социальных сообществ.
Наконец, еще одна группа исследователей пытается как-
то объединить две выше отмеченные точки зрения; на
последней позиции стоит и авторский коллектив данной
книги.
Решающим условием существования человеческого
общества является деятельность, и прежде всего
материальная деятельность людей. Поэтому изучение
социально-психологических сторон деятельности, влияния деятельности
на формирование и функционирование психики людей
является важнейшим методологическим подходом
марксистской социальной психологии. В процессе деятельности
люди преобразуют не только материальный мир, но и
самих себя, необходимо вступая в общение друг с другом.
Проблема общения имеет особое значение для социальной
психологии потому, что без анализа связей индивида с
другими людьми невозможно понять поведение данного
индивида, точно так же как без анализа коммуникативных
процессов в человеческих группах невозможно понять такие
явления, как «групповое сознание», «общественное
мнение» и т. п. В жизни современного общества большую роль
играют средства массовой коммуникации, но наряду с
организованными информационными процессами
существуют к стихийные. Изучение психологических аспектов
общения между людьми — важный раздел
социально-психологической науки.
1 Е. В. Шорохов а. Социальная психология (Проблемы и
задачи). В кн. «Методологические проблемы социальной психологии»,
стр. 6.
27

Мы уже говорили, что основоположники научного
коммунизма обращали внимание на психологические ocqöjgja;-
ности людей, принадлежащих к различным классам ивд/со-
циальным слоям, учили принимать во внимание
психологический склад нации, подчиняя, однако, решение всех этих
проблем интересам классовой борьбы пролетариата.
Именно с позиций, намеченных В. И. Лениным, изучает
марксистская социальная психология особенности психических
процессов в больших социальных группах.
Понятию «группа» принадлежит одно из центральных
мест в системе социально-психологических категорий.
Традиционным объектом изучения социальной психологии
являются стихийные действия неорганизованных групп,
состояния людей, охваченных паникой, способы
предотвращения нежелательных массовидных явлений. В XX в.
разворачиваются исследования поведения организованных
групп и социальных организаций, особое внимание
уделяется психологии малых групп.
Личность рассматривается в социальной психологии в
ее соотнесении с системами совместной деятельности
людей, в которые она включена. Особое внимание уделяется
выяснению социальной обусловленности психических
процессов, состояний и свойств личности, механизмам ее
формирования, роли потребностей и мотивов в регуляции
поведения индивида.
Особую группу проблем составляют межличностные
отношения и взаимодействие индивидов. Социальные
психологи исследуют восприятие и понимание человека
человеком, пытаются проникнуть в тайны межличностной
привлекательности, выявить основы влияния человека на
человека. Изучение межличностного взаимодействия
индивидов в системах организованной совместной деятельности
позволяет установить некоторые механизмы, от которых
зависят как эффективность деятельности, организации,
так и психическое здоровье и работоспособность
участников.
Изучение всех перечисленных выше проблем создает
хороший эмпирический и теоретический фундамент для
того, чтобы обратиться к главной группе проблем
марксистской социальной психологии — к проблемам психологии
коллектива. Коллективы советских людей являются
основными ячейками социалистического общества. В
коллективах проводит человек большую часть своей жизни. От того,
каков психологический климат коллектива, в значительной
28

мере зависят и производительность труда, и
удовлетворенность работника, и межличностные отношения между лю-
ДьЖ. Социально-психологическое исследование
коллектива и личности практически смыкается с изучением
психологических аспектов управления и выводит на решение
ряда задач прикладного порядка.
Социальная психология имеет три уровня исследования:
экспериментально-эмпирический, теоретический и фило-
софско-методологический.
Экспериментально-эмпирический уровень имеет своим
предметом социально-психологические факты, накопление
эмпирического материала, необходимого для дальнейшего
исследования и обобщения. Этот уровень необходим и в то
же время ограничен, ибо при существующей методике и
технике исследования редко выходит за рамки изучения
малых групп, непосредственных межличностных
отношений и отдельной личности в той иЛи иной социальной
ситуации. Поэтому социально-психологические исследования
не ограничиваются только этим уровнем.
На теоретическом уровне исследования результаты
экспериментально-эмпирического изучения вводятся в более
высокую систему связей, создаются концептуальные
модели социально-психологических процессов, протекающих в
конкретных общностях. Значение теоретических
исследований заключается в том, что они дают знание сущности,
общей структуры и причин социально-психологических
процессов, позволяют привести в относительную систему
категориальный аппарат. Они выступают в качестве
основы для экспериментально-эмпирических исследований и
практического использования их результатов.
Философско-методологический уровень
социально-психологических исследований, определяя место и значение
социально-психологических явлений, процессов и
состояний в социальной системе и тем самым связь
теоретического и экспериментально-эмпирического уровней
исследований, дает мировоззренческое обобщение результатов
исследований, позволяет выявлять новые аспекты влияния
человеческого фактора на общественное развитие1. Таким
образом как система научного знания социальная
психология включает в себя совокупность взаимосвязанных эле-
1 См. Е. В. Щорохова. Социальная психология (Проблемы и
задачи), В кн. «Методологические проблемы социальной психологии»,
стр. &
29

ментов, куда входят «накопленный в процессе
исследований фактический материал, теоретические построещде,
принципы, законы и категории, гипотезы,
подтверждённые выводы, методы, методика и техника исследования.
В более общем виде эта система может быть
представлена, с одной стороны, общей теорией, с другой —
прикладным разделом науки, в котором пойдет речь о
практическом применении выводов социальной психологии во всех
сферах социальной жизни (производственной, бытовой,
правовой, политической и духовной)»1. Таковы
содержание и структура предмета социальной психологии.
Методологической основой марксистской
Принцип социальной психологии является фило-
партииности софия марксизма-ленинизма — диалек-
в социальной „ »
психологии тическии и исторический материализм.
Как следствие важнейшим
методологическим принципом марксистской социальной психологии
является классовый, партийный подход.
Классовый подход к тому или иному виду деятельности
означает исследование этой деятельности с позиции
защиты интересов какого-либо класса и соответствующего
объяснения его положения в обществе. Последнее особенно
относится к духовной деятельности, производству идей.
Разделение общества на классы, борьба между ними породили
классовый характер отражения действительности в любой
форме общественного сознания, в том числе и на
социально-психологическом уровне. Поэтому и социальная
психология как наука не может не быть партийной. Ее
партийность, ее классовый характер проявляются в том, что она
в первую очередь познает те явления, которые могут быть
полезны в идеологической и политической борьбе классов
и партий, в отстаивании определенных взглядов,
концепций, теорий, которые активно помогают воздействовать на
жизнь общества, на его переустройство на
коммунистических началах.
Буржуазные социопсихологи стараются представить
социальную психологию как внеклассовую, беспартийную
науку. Однако в этом стремлении они встречаются с
большими трудностями, ибо социально-психологическая теория
неизбежно должна базироваться на определенном
понимании фундаментальных для нее явлений — общества и лич-
1.Б. Д. Парыгин. Социальная психология как наука. Л., 1967,
стр. 80. -
30

ности. А эти явления, как известно, имеют различную
интерпретацию в марксизме-ленинизме и буржуазных
идеалистических, вульгарно-социологических концепциях.
Правильность марксистско-ленинской концепции общества,
личности и их связи доказана более чем столетним
существованием марксизма, торжеством его идей, тогда как ни
одна буржуазная концепция — а появляется их немало —
не выдерживает проверки временем.
Буржуазные социальные психологи выступают против
марксистско-ленинского понимания общества и личности.
Они исходят из различных идеалистических и иррациона-
листических трактовок общества и личности, пытаются
свести объективный исторический процесс к субъективным
межличностным отношениям, что в целом отвечает общей
направленности буржуазной идеологии.
Таким образом, возникло четкое методологическое
размежевание между марксистско-ленинской и буржуазной
социальной психологией: диалектический и исторический
материализм служит методологией марксистско-ленинской
социальной психологии, позитивизм, иррационализм —
буржуазной. Эти методологические различия особенно
ярко проявляются в подходе к обществу и личности, к их
связи и взаимовлиянию. Так или иначе они сказываются и
на всей проблематике социально-психологических
исследований. Буржуазная социальная психология, например,
тщательно избегает исследований классовой психологии.
Немногие из имеющихся исследований исходят из такого
понимания классов, которое имеет мало общего с
реальностью. Их авторы сознательно игнорируют объективное
различие больших групп людей по месту в системе
общественного производства и отношению к средствам
производства. Буржуазная социальная психология также
старательно обходит категории «состояний сознания»,
«общественных настроений» применительно к отдельным классам
и обществу в целом. По существу, эти проблемы не
исследуются буржуазными социальными психологами.
Освещение других вопросов искажается, приобретает
тенденциозную окраску.
Критика буржуазных социально-психологических
теорий составляет важную задачу марксистской социальной
психологии, органически входит в ее предмет.
Вместе с тем буржуазная социальная психология
может давать и научное знание, особенно на уровне
экспериментальном, фактическом. В. И. Ленин, как известно, прё-
31

достерегал от нигилистического отношения к буржуазной
науке. Он считал необходимым и полезным для дела
партии критически перерабатывать достижения буржуазных
ученых и уметь самым решительным образом отсекать их
антинаучные тенденции. Партийность социальной
психологии не отрицает, следовательно, учета результатов,
добытых буржуазными исследователями и их критического
осмысления.

Глава I!
СОЦИАЛЬНАЯ СРЕДА, ЛИЧНОСТЬ
И ГРУППА
Социально-психологические явления возникают при
взаимодействии социальной среды, личности и группы.
Поэтому при их изучении необходимо прежде всего
составить себе достаточно четкое представление о социальной
среде, о личности и группе как субъектах этих явлений и
об общих условиях их взаимовлияния и взаимодействия.
§ 1. Социальная среда
Социальная среда — это все то, что окружает человека
в его социальной жизни, служит объектом его
психического отражения — либо непосредственного, либо
опосредствованного результатами труда других людей. Воздействие
обширной совокупности социальных факторов человек
испытывает на протяжении всей своей жизни. Все они,
вместе взятые, составляют социальную среду личности 1. Но
для обозначения социальных факторов, определяющих
общественную жизнь, могут нам сказать, в марксизме
применяется понятие «общественно-экономическая формация»,
зачем же еще понятие «социальная среда»?
Рассмотрим соотношение этих понятий.
Понятие социальной среды обозначает
Социальная среда конкретное своеобразие общественных
экономическая" отношений на определенном этапе их
формация развития. Этим оно отличается от
понятия общественно-экономической
формации и дополняет его. Понятие социальной среды
характеризует не сущность общественных отношений, а их
конкретное проявление. Капитализм как
общественно-экономическая формация подчиняется одним и тем же социально-
1 См. Ю. В. Сычев. Микросреда и личность. Философские и
социологические аспекты. М., 1974, стр. 8.
3 Заказ 4934
33

экономическим законам. Но, проявляясь в специфически
особенных формах, действие этих законов создает
конкретную социальную среду, отличающуюся от другой
социальной среды. Именно в такой конкретной социальной среде и
действуют личности и группы. Причем если исторические
личности и большие группы (классы, нации) действуют в
широкой социальной среде, то сфера действия малых групп
и входящих в них личностей — микросреда,
непосредственное социальное окружение.
Конкретная социальная среда выступает в
психологическом аспекте как совокупность отношений личности и
групп. Отношения социальной среды и личности имеют
довольно значительный момент субъективности. Если класс
не может менять своего места в
общественно-экономической формации, не уничтожая себя как класс, то личность
может менять свое место в социальной среде, может
переходить из одной социальной среды в другую и тем самым
конструировать в определенной мере свою социальную
среду. Конечно, мобильность личности в социальной среде
не является абсолютной, она ограничивается
объективными рамками общественно-экономических отношений,
классовой структурой общества. Тем не менее активность
личности, особенно по отношению к избираемой ею
микросреде, нельзя недооценивать. Практическое значение этого
вопроса обнаруживается, в частности, при анализе причин
преступности.
Социальная среда по отношению к личности имеет
сравнительно случайный характер. Эта случайность особенно
велика в психологическом плане, поскольку характер и
особенности определенных личностей накладывают свой
отпечаток на их взаимоотношения. Но и эта случайность
проявляется только до определенных пределов. Она
ограничивается необходимостью отношений, обусловленных
определенным общественно-экономическим строем.
Следует учитывать, что общественно-экономическая
формация является высшей абстракцией системы
общественных отношений, где фиксируются только глобальные
черты. В социальной среде эти элементы
общественно-экономической формации оживляются самыми различными
аспектами: демографическими, этническими,
психологическими, индивидуальными. Поэтому структура социальной
среды кажется более запутанной и более усложненной, чем
строго логическая структура общественно-экономической
формации.
34

Структура социальной среды не может быть полным
аналогом структуры общественно-экономической
формации, ее зеркальным отражением. Факторы этнического
порядка, например принадлежность к народности, нации, той
или иной этнической группе, а также производные
факторы этнического сознания, действуя совокупно, составляют
неотъемлемые элементы социальной среды.
Вместе с тем элементы, непосредственно связанные с
общественно-экономической формацией, оказывают
определяющее влияние на социальную среду. Система
объективно-общественных отношений составляет как бы каркас, па
котором располагаются малые группы и личности. Место
группы на этом каркасе и определяет в главном
социальную среду личности.
Таким образом, социальную среду в первом
приближении можно определить по типу
общественно-экономической формации. Так различается социальная среда,
характерная для первобытно-общинного, рабовладельческого,
феодального, капиталистического и социалистического
строя. Также различается и характер влияния
определяемой таким образом социальной среды на личность и
группу. Мы с негодованием говорим, например, о феодально-
байских пережитках в социалистической
действительности. Мы гневно клеймим современные факты работорговли
и рабовладения, понимая, что они отнюдь не бесследно
проходят для сознания тех, кто живет в условиях
подобной социальной среды в некоторых зарубежных странах.
Внутри видов социальной среды, разли-
Классовый чаемых по типу общественно-экономи-
характер ческой формации, следует различать ви-
среды Ды социальной среды в зависимости от
места группы в структуре формации.
Здесь прежде всего различают классовую социальную
среду по ее месту в исторически определенной системе
общественного производства. Так, мы различаем буржуазную
социальную среду, пролетарскую социальную среду и т. д.
Поскольку любой социальный класс неоднороден по
своему составу и подразделяется на определенные слои, то
каждый слой имеет свои, характерные для него
особенности социальной среды. Это дает внутриклассовые
подразделения социальной среды. Кроме того, имеется социальная
среда так называемых деклассированных элементов. Для
каждого из отмеченных видов социальной среды характер-
35

ны определенные психологические черты, наклади на ющмо
свой отпечаток на личность и группы людей.
Наконец, существует группа признаков, помогающая
выделить тип социальной среды по разделению труда. !Jo-
лее или менее четко различаются городская среда и
деревенская среда; социальная среда, для которой характерен
физический и умственный труд, различные виды
деятельности — производстве j.i ной, политической, юридической,
научной, художественной со всеми вытекающими из ;>того
разделения особенностями бытия людей.
Все эти признаки составляют конкретные
характеристики социальной среды, воздействующие па
индивидуальные качества личности, накладывающие свой отпечаток на
их отношения.
С проблемой социальной среды тесно связана проблема
образа жизни личности, малой группы. Социальная среда
есть сложная совокупность отношений. Однако личность
может быть вовлечена с различной степенью активности в
эти отношения. Совокупность практических отношений к
социальной среде и составляет образ жизни личности.
Подробнее об образе жизни будет сказано далее. Сейчас же
подведем итоги.
Итак, общественно-экономическая формация в ее
исторической, демографической, географической и этнической
конкретности формирует данную социальную среду,
порождающую тот или иной образ жизни и вслед за этим
образ мышления и чувствования. Следовательно, обществеи-
тю-экоиомическая формация — социальная среда — образ
жизни — личность — такова принципиальная схема
процесса проникновения общественных отношений в
отношения человека к другим людям, социального в
индивидуальное, путь социализации личности.
Мало сказать, что социальная среда формирует
личность, как говорили французские материалисты XVIII в.
Надо провести эту связь дальше — до
общественно-экономической формации, способа производства, как это делает
марксизм. «Мы,— писал Г. В. Плеханов,— не только
говорим, что человек со всеми своими мыслями и чувствами
есть продукт общественной среды; мы стараемся понять
генезис этой среды» К Делая вывод, что в конечном счете
«свойства социальной среды определяются состоянием про-
1 Г. В. Плеханов. Избр. филос. произв. в пяти томах, т. I. M.,
1956, стр. 664.
36

изводительных сил в каждое данное время», Плеханов
поясняет: «Всякая данная ступень развития
производительных сил необходимо ведет за собою определенную
группировку людей в общественном производительном процессе,
т. е. определенные отношения производства, т. е.
определенную структуру всего общества. А раз дана структура
общества, нетрудно понять, что ее характер отразится
вообще на всей психологии людей, на всех их привычках,
нравах, чувствах, взглядах, стремлениях и идеалах» х.
Понятие социальной среды широко используется
современной буржуазной социологией и социальной
психологией. Однако социальная среда по преимуществу понимается
ими как культурная среда, без связи ее с производственной
деятельностью людей, с социально-классовой структурой
общества, что приводит в конечном итоге к
идеалистическому истолкованию роли социальной среды в
формировании личности.
§ 2. Личность как социально-
психологический феномен
Личность Личность является объектом изучения
и индивид многих наук: философии, социологии,
этики, эстетики, права, педагогики, медицины, и этот
список далеко не исчерпывающий. Каждая из этих науд
изучает личность в своем, специфическом аспекте, точно
так же, как и психология с ее различными отраслями.
Для философии и социологии, как писал В. И. Ленин,
изучение личности связано прежде всего с исследованием
действий людей, находящихся в определенных
общественных отношениях, целей, на достижение которых эти
действия направлены, и мотивов этих действий. «...Социолог-
материалист, делающий предметом своего изучения
определенные общественные отношения людей, тем самым уже
изучает и реальных личностей, из действий которых и
слагаются эти отношения» 2.
Для социально-психологического анализа личности
следует четко разграничить понятия «личность», «индивид»,
«индивидуальность».
Индивид — это отдельный человек в группе или
обществе в целом (хотя ни группа, ни общество не являются
1 Г. В. Плеханов. Избр. филос. произв. в пяти томах, т. I,
стр. 644.
2 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 1, стр. 4244
37

только суммой индивидов). Этим понятием широко
пользовались основоположники марксизма, понимая под мим
(единичность. Поскольку человек может рассматриваться и
двух своих качествах — как организм и как личность,
Маркс и Энгельс применяли понятие индивид к челонгку
в этих обоих смыслах. «...Развитие индивида,— писали
они,— обусловлено развитием всех других индивидов, с
которыми он находится в прямом или косвенном общении...» 1
Понятие индивидуальность также относится к человеку
и как к организму (без этого не надо было бы
индивидуализировать лечение и обучение, трудовые и спортивные
нагрузки) , и как к личности. Нельзя забывать слова Ленина,
что ««индивидуальности» существуют не только в
духовном, но и в физическом мире» 2. Ведь без этого были бы не
нужны ни живопись, ни фотография. Нельзя понятие
индивидуальности ставить ни рядом, ни над личностью.
Личность (и притом каждая личность) — это всегда
неповторимая индивидуальность, что соответствует вполне
справедливой формулировке: «личность неповторима». Но
индивидуальность есть и у коллективов, и у животных, и
даже у вещей.
Понятие личность имеет очень много определений.
Большинство из них скорее определяют человека в целом,
например как существо «в совокулности его социальных
качеств, формирующихся в различных видах общественной
деятельности», или как «продукт общественного развития,
субъект труда, общения и познания».
Из всех определений личности наиболее четко
отграничивает ее от понятия «человек» следующее: личность —
это человек как субъект активной деятельности,
преобразующий мир, а следовательно, носитель сознания и
самосознания.
/Выделение человеком своего Я из не-Я есть основной
критерий начала формирования и сознания и личпости.
Сознание при этом понимается не как пассивное
созерцание, а как активное качество, дающее возможность
человеку преобразовать мир. Ведь «сознание человека не только
отражает объективный мир, но и творит его», как записал
в «Философских тетрадях» Ленин мысль Гегеля, развив ее
дальше: «...т. е. что мир не удовлетворяет человека, и
человек своим действием решает изменить его» 3.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 440.
2 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 1, стр. 430.
3 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 194, 195.
38

Психологическая Если за целое взят человек, как субъект
cTYnüJ-pa деятельности и носитель сознания, то
личности „ ^ 7
все его свойства, как уже было сказано,
укладываются в две основные категории: человек как
организм и человек как личность.
Организм человека — это совокупность его телесных
или материальных свойств, развившихся из свойств его
животных предков, в дальнейшем изменившихся в
процессе истории человечества. Организм сохраняет некоторые
генетически унаследованные от родителей особенности
психики.
У личности, взятой, как целое, есть также две
взаимопроникающие стороны, две структуры: психологическая,
определяющая ее индивидуальность, и социальная,
определяемая ее социальными ролями и опытом деятельности в
определенной социальной среде.
Элементами психологической структуры личности
являются ее психологические свойства и особенности,
обычно называемые «чертами личности». Их очень много. Так,
в «Словаре русского языка» С. И. Ожегова, содержащем
51 333 слова, около 1500 слов означают свойства личности *.
В грузинском языке их около 4000, в болгарском — 2500.
А ведь далеко не все свойства личности могут быть
названы одним словом. Но все это труднообозримое число
свойств личности психологи уже давно пытаются уложить
в некоторое число подструктур.
Психологические подструктуры личности
одновременно являются и ее уровнями, находящимися в
иерархической зависимости одна от другой.
Низшим уровнем личности является биологически
обусловленная подструктура, в которую наряду с темпера-
ментом как системой природных свойств типа нервной
системы входят также возрастные, половые, а иногда и
некоторые препатологические и даже патологические свойства
психики. Эта подструктура признается как достаточно
самостоятельная и традиционно включается во все учебники
психологии.
Следующий уровень личности является
психологической подструктурой, которая включает в себя все
индивидуальные свойства отдельных психических процессов,
ставших свойствами личности. Они обобщены в подструк-
1 Основную, наиболее употребляемую их часть см.: К. К.
Платонов. Черты личности и черты характера. «Среднее специальное
образование», 1973, № 2, стр. 42—46.
39

туру личности, которая объединяет в себе ииди ни
дуальность проявления памяти, эмоций, ощущений, мышления,
восприятий, чувств и воли 1.
Следующим уровнем личности является ее социальный
опыт, в который входят приобретенные человеком лития,
навыки, умения и привычки. Большое значение опыт
личности имеет для ее социальной характеристики. При :>том
если опыт личности взять за целое, то он тоже может быть
разделен на свои подструктуры, находящиеся в
иерархическом соподчинении. На основе знаний возникают навыки,
которые служат основой умений и привычек. И все они
базируются на элементах предшествующих подструктур
личности и в видоизмененном виде включают их в себя.
Высшим уровнем личности (требующим уже
социально-психологического анализа) является ее направленность.
Если направленность личности взять за целое, то и в ней
можно увидеть подструктуры, которые могут быть
уложены в следующий иерархически взаимосвязанный ряд:
влечения, желания, интересы, склонности, идеалы,
индивидуальная «картина мира» и высшая форма
направленности — убеждения.
Проблема соотношения биологического
Биологическое и СОциалЬ110ГО в человеке и личности
и социэльное —• ^
в человеке бесспорно сложна, так как объединяет в
себе понимание генетики, эволюции
развития психики в процессе антропогенеза и
индивидуального развития личности 2.
Биологическое — это общее по происхождению, хотя и
не обязательно тождественное у человека с животными.
Оно близко, но не однозначно природному —
существующему и развивающемуся в человеке независимо от
влияния на него других людей. Все наследственное в человеке
биологическое, но не все биологическое наследственно.
Например, особенности личности взрослого человека,
явившиеся результатом мозговой травмы, полученной им при
рождении, биологичны, но не наследственны.
Биологическое накладывает свой отпечаток на личность человека.
Социальное — это все то в человеке, что возникло в нем
в процессе антропогенеза и истории человечества и возни-
1 Об этом подробнее см.: К. К. Платонов. О системе
психологии. М., 1972, стр. 33—59.
2 Подробно об этом см. «Соотношение биологического и
социального в человеке. Материалы симпозиума. Вильнюс, 5—7
сентября, 1974 года». М., 1975.
40

кает в онтогенезе в результате общения с другими людьми.
Социальное не совпадает полиостью с приобретенным в
личном опыте, так как не все, что приобретено человеком
в процессе его индивидуальной жизни, социально. В то
же время человек социален уже в момент своего
рождения. Так, например, социально приобретенная
человечеством способность научиться речи прирожденна, хотя и
обнаружится у ребенка только на определенном этапе
созревания его нервной системы и будет проявляться в
различной степени в различных социальных условиях. И все
другие прирожденные свойства личности также будут с
раннего детского возраста развиваться и
социализироваться, хотя и в разной степени.
Организм человека не только биологичен. Еще Энгельс
показал значение труда для образования кисти руки
человека. О социальном в организме человека писал Ленин,
отмечая в «Развитии капитализма в России», как
«разделение труда в капиталистической мануфактуре ведет к
уродованию и калечению рабочего... Появляются виртуозы и
калеки разделения труда, первые — как редкостные
единицы, возбуждающие изумление исследователей; вторые —
как массовое появление «кустарей» слабогрудых, с
непомерно развитыми руками, с «односторонней горбатостью»
и т. д., и т. д.»1
Соотношение социального и биологического в личности
определяется постепенным уменьшением биологической и
увеличением социальной обусловленности элементов,
входящих в каждую из основных четырех подструктур
личности. При этом все биологическое в личности в большей или
меньшей степени социализировано, но и социальное не
может быть полностью отделено от биологического.
Наиболее биологически и наименее социально
обусловлена первая из описанных выше подструктур личности,
обобщающая темперамент, возрастные и половые ее
особенности. Поскольку свойства темперамента со времени
работ И. П. Павлова, продолженных работами Б. М. Теплова
и В. Д. Небылицина, понимаются как личностные
проявления типа нервной системы, являющегося свойством
организма, эти свойства надо понимать как лежащие на
пересечении личности и организма, как двух подструктур
целостного человека. Но вместе с тем и эту подструктуру
личности нельзя понимать как полностью и только биоло-
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 3, стр. 430.
41

гически обусловленную. Если влияние среды изменяет
пересекающиеся подструктуры организма и соответствующие
им подструктуры психических свойств даже у животных,
то в еще большей степени это свойственно человеку иод
влиянием сугубо социальных воздействий.
Во второй подструктуре личности, в которую входят
психические процессы и состояния, ставшие достаточно
устойчивыми свойствами личности, степень социальной
обусловленности должна считаться почти уравненной с
биологически обусловленными механизмами отражения.
Удельный вес социального увеличивается по мере возрастания
роли второсигнальных процессов в структуре каждого
отдельного свойства личности, входящего в эту подструктуру.
Так, ощущения отдельных свойств отражаемого человеком
мира, например отдельных звуков, света, цвета, свойств
поверхности и т. д., менее социально обусловлены, чем
целостное предметное восприятие. Механическая память в
большей степени определяется биологическими свойствами
мозга, чем память смысловая, которая в значительной
мере связана с социальным опытом человека. Потому же
страх матери за жизнь своего ребенка при бомбежке
содержит и биологические моменты, а страх солдата за жизнь
своего командира в тех же условиях полностью социален.
В третьей подструктуре личности — ее опыте —
удельный вес социального содержания уже почти всегда
значительно превышает биологическое. Но еще более важно, что
на этом уровне появляются существенные различия
между отдельными личностями в степени их социализации,
проявляющиеся в уровне культуры.
Здесь особенно наглядно видно, что человек социален
не только прирожденно, но и врожденно. Так,
олигофрения, затрудняющая приобретение опыта ребенком,
зачатого родителями-алкоголиками, не только биологична, но и
социальна. Тем более очевиден социальный момент и
личности, которая формируется у ребенка хотя и на основе его
врожденных индивидуально-психологических
особенностей, но под влиянием общения с другими людьми. При
этом интенсивность и глубина социализации личности
оказываются различными у одного и того же человека в
различные периоды его жизни. Две предыдущие
подструктуры весьма незначительно, хотя также неодинаково,
определяют различия в степени социализации личности.
Подструктура же опыта заметно влияет на степень
социализации личности и человека в целом.
42

Подструктура направленности личности почти
полностью социально обусловлена. Биологическая
обусловленность этой подструктуры проявляется только в некоторых,
чаще только временных, возрастных влечениях и
интересах. Так, например, у школьника, у которого уже
достаточно созрела эндокринная система его организма, не только
изменится голос и начнут расти усы, но и появятся новые
интересы. Однако эти биологически обусловленные
интересы, включенные в общую, в основном социально
обусловленную, направленность, сами будут социализированы.
Таким образом, направленность личности, являясь наиболее
существенной для личности подструктурой, высшим ее
уровнем, определяет социализацию остальных подструктур,
а следовательно, и человека в целом. Именно эта
подструктура личности наиболее полно отражает идеологию
общности, в которую человек включен, и содержание этой
подструктуры определяет черты личности нового человека
советского общества.
Характер и способности не могут рядо-
Характер полагаться с основными
подструктурами, поскольку они не имеют своих
элементов, отличных от элементов личности, уже входящих
в четыре основные ее подструктуры 1. Ведь все черты
характера — это черты личности, хотя не все черты
личности — черты характера. Характер — это каркас личности, в
который входят только наиболее выраженные и наиболее
тесно взаимосвязанные свойства личности, отчетливо
проявляющиеся в различных видах деятельности.
Способности — это различные свойства четырех
основных психологических подструктур личности
(темперамента, психических процессов, опыта и направленности), но
только в их соотношении с требованиями определенной
деятельности. Пока эти требования неизвестны —
неизвестны и способности. Но если требования деятельности
известны, а личность, которая будет выполнять эту
деятельность, достаточно хорошо изучена, то, сопоставив эти два
ряда известных явлений, можно определить
потенциальные способности данной личности к данной деятельности и
дать прогноз того, как она будет выполнять эту
деятельность. При этом можно дать общий прогноз, т. е. сделать
заключение о профессиональной пригодности или
непригодности человека, но можно и указать, какие трудности
1 Подробней см. «Теоретические проблемы психологии
личности». М., 1974, стр. 187—208.
43

данный человек будет встречать при освоении данной
профессии и какие ошибочные действия может допустить.
Однако только когда человек как субъект деятельности
начинает ее выполнять, его потенциальные способности
становятся актуальными и начинают в процессе :>тои
деятельности не только проявляться, но и формироваться.
Чем разностороннее деятельность, тем разностороннее в
ней формируются способности и личность в целом.
Поэтому способности, как и характер, не рядоположепы с
четырьмя основными подструктурами личности, а наложены
на них.
Способности, как общее качество личности,
объединяющее ряд ее отдельных свойств, неразрывно связаны с
физическими возможностями человеческого организма. «Под
рабочей силой, или способностью к труду,— писал
Маркс,— мы понимаем совокупность физических и
духовных способностей, которыми обладает организм, живая
личность человека, и которые пускаются им в ход всякий
раз, когда он производит какие-либо потребительные
стоимости» *. Следовательно, способности — это не только
психологическое, но и социальное качество личности.
Способности выступают прежде всего как способности к
продуктивной деятельности в широком смысле этого слова,
т. е. способности эффективно, с высокими результатами
трудиться. Помимо частных способностей к конкретному
виду выполняемого труда, эти способности включают в
свою структуру и умение видеть и понимать общественное
значение своего труда и стремление делать порученное
дело как можно лучше. А это, в свою очередь, опирается на
способность оценивать каждое свое действие как
поступок, понимая под таковым действие, социальное значение
которого осознается выполняющим его человеком.
Проявляя способность к продуктивной деятельности, личность
опосредованно через свой труд как бы «заочно общается» с
другими членами общества.
В непосредственном общении людей отчетливо
проявляются и формируются коммуникативные способности.
В содержании их всегда есть нечто общее для любой
системы «личность — группа» и в то же время особенное, ибо их
структура должна быть различна, например, у воспитателя
в детском саду и политрука роты в условиях боя, а также
единичное, свойственное каждой конкретной личности.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 178.
44

Коммуникативные способности входят в структуры
других способностей, требующихся при любых формах
контакта личности и группы. Так, трудно представить себе
организаторские способности без коммуникативных, ибо
организаторская деятельность осуществляется в контактах с
живыми людьми. Поэтому у истинно способного
организатора всегда хорошо развиты и коммуникативные
способности.
В любом виде общения каждая личность чему-то
учится у других и чему-то их учит, проявляя свои
педагогические способности в широком смысле этого понятия.
Педагогические способности также входят в структуру
способностей организаторских '.Ав структуру пропагандистских
способностей входят и коммуникативные, и
организаторские, и педагогические способности 2.
Все упомянутые способности личности становятся из
потенциальных актуальными и формируются путем
воспитания только в процессе общения ее с другими личностями
группы. Наиболее заметно этот процесс происходит в
группе, организованной до уровня коллектива. Личность
формируется, как говорил А. С. Макаренко, «в
коллективе и через коллектив», а следовательно, и для коллектива.
Это лишний раз подтверждает, что и сама личность и ее
способности являются феноменом одновременно и
психологическим и социальным.
Все, что уже было сказано и о чем еще
Общественные пойдет речь, в конечном счете осве-
своиства V
личности щает проблему «личность советского
человека в коллективе». Но есть аспекты
этой проблемы, настолько тесно связанные со структурой
личности, что на них надо остановиться. Это свойства
личности, проявляющиеся только в коллективе. Понятно, что
на первом месте по значимости здесь стоит коллективизм.
Коллективизм — это чувство солидарности личности с
коллективом, а через коллектив и с обществом, ставшее ее
свойством. Он определяется единством целей личности,
группы и общества. Формируется коллективизм, как и
проявляется, ярче всего в условиях трудовой
деятельности.
1 См. Л. Й. У майский. Организаторские способности и их
развитие. «Ученые записки Курского педагогического института»,
пып. 24. Курск, 1967.
2 См. В. Р. Сахаров. Психология и личность пропагандиста. М.,
1071.
45

Коллективизм — не обязательно черта характера. Это
может быть только черта личности, свойственная
большинству советских людей. Но очень часто в результате
коммунистического воспитания коллективизм становится и
чертой характера, проявляющейся не только в форме
единства целей и мнений и в форме сопереживаний, по и, что
наиболее существенно для коллективизма, в единстве
действий, направленных на достижение совместных целей.
Коллективизм — это свойство, культивируемое
условиями социалистического общества. Но его зачатки появились
уже на первых этапах антропогенеза, в форме племенного
коллективизма, когда рамки общества для человека
ограничивались племенем. Более того, есть все основания
считать, что именно коллективный труд, требующий общения,
явился основным фактором антропогенеза.
В условиях антагонистического общества получают
распространение различные «суррогаты коллективности»,
коллективизм сохраняется прежде всего в среде
угнетенных классов или же там, где имеет место совместный
групповой труд, который по своей сущности всегда в большей
или меньшей степени коллективен. Там же, где возникают
псевдоколлективы, коллективизм деформируется. За счет
потери единства цели и вместе с тем усиления того
компонента, который свойствен любой личности в группе,—
внушаемости, коллективизм уступает место конформности
личности.
Внушение, или суггестия,— это
социально-психологическое явление, возникающее и проявляющееся только в
процессе общения людей. Сущность его заключается в том,
что каждый человек, общаясь с другими людьми, обладает
способностью воспринимать сообщаемые ему идеи,
представления или побуждения к действию так, что они
непроизвольно становятся его собственными. В отличие от
усвоения, опосредуемого мышлением, усвоение на основе
внушения осуществляется непосредственно. Оно
происходит чаще всего с помощью слов, но иногда только мимики
и жестов.
Если еще не так давно суггестия изучалась и
использовалась только врачами, то в последнее время она все более
привлекает к себе внимание педагогов и социальных
психологов 1.
1 См. И. Е. Шварц. Вопросы внушающего воздействия в
педагогике. Пермь, 1972.
46

Внушаемость как свойство личности, связанное с
недостаточно осознанным, некритическим восприятием,
близка к подражательности, поскольку процесс подражания
близок к процессу некритического восприятия идей и
представлений. Различие их, во-первых, в том, что
личность подражает не словам, а действиям другой личности,
и, во-вторых, в том, что при внушении активен
внушающий, а тот, кому внушают, пассивен. При подражании,
наоборот, тот, кому подражают, может и не знать об этом,
а подражающий должен быть активен. Внушаемость и
подражательность связаны не столько с мышлением,
сколько с эмоциями, и в частности с чувством веры.
Поэтому и оба этих социально-психологических феномена
входят в структуру индивидуального религиозного
сознания и нашли отчетливое проявление в культовых обрядах,
в групповой молитве и жертвоприношениях.
Суггестивность играла большую роль в истории
человеческой культуры во всех проявлениях групповой
деятельности и поведения. Но она же выработала как
психологическую защиту свойство психики, противостоящее
суггестивным влияниям,— контрсуггестивность.
Суггестивность и подражательность в сочетании с более
или менее сознательным стремлением «не выделяться» из
своей группы оформились в свойство личности,
получившее название конформности — как неосознанного
подчинения личности влияниям группы, в которую она
включена. Буржуазные социальные психологи считают, что
свойством личности, противоположным конформности,
является ее нонконформность — независимость личности от
группы, ее протест против подчинения. Работы А. В.
Петровского и его сотрудников показали, что и конформность и
нонконформность — это не противоположные, а
родственные свойства личности: положительной или
отрицательной подчиненности влияниям на нее группы. Свойством
личности, им обоим противоположным, является
коллективизм 1.
Свойства личности формируются лучше 'всего в
коллективе, как наиболее высоко организованной группе.
«Только в коллективе индивид получает средства, дающие ему
возможность всесторрпнего развития своих задатков...» 2 —
писали Маркс и Энгельс. Важным общественно-психоло-
1 См. А. В. Петровский. К построению
социально-психологической теории коллектива. «Вопросы философии», 1973, № 12,
2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 75.
47

гическим процессом, определяющим эту закономерность,
является процесс соревнования, принимающий в наших
условиях форму социалистического соревнования,
включающего в свою психологическую структуру трудовой
энтузиазм.
Как социальное явление социалистическое
соревнование изучено лучше, чем как фактор
общественно-психологический. А между тем оно является важнейшей формой
трудовых межличностных отношений в социалистическом
обществе и вместе с тем типичным свойством личности
человека социалистического общества. В условиях
антагонистического общества соревнование вытеснялось и
заменялось конкуренцией: принцип «человек человеку волк»,
сформулированный еще древнеримским писателем Плав-
том, все чаще и чаще определял взаимодействие людей и
групп. Но психологические корни соревнования и
трудового энтузиазма заключены в сущности человека.
Коллективный труд — а именно он создал человека и свойствен
его сущности — необходимо порождает не только уже
рассмотренное выше чувство коллективизма, но и чувство
соревнования, неотрывного от взаимопомощи, коллективного
творчества и трудового энтузиазма.
В последнем разделе этой книги будет показана
социально-психологическая роль страха, как одного из корней
религии. Но для личности, включенной в коллектив, более
значимо полярное чувство — бесстрашие. Чем теснее
личность связана с обществом, чем в большей мере мотивы
ее деятельности подчинены целям общества, членом
которого она себя осознает, тем органичнее свойствен ей
высший по социальной обусловленности вид бесстрашия —
отвага.
Человек по своим индивидуально-психологическим
свойствам может быть в различной степени храбр, т. е.
может реагировать на опасность переживанием не страха,
а возбуждения. Это та реакция на опасность, о которой
А. С. Пушкин писал словами классической песни
председателя в «Пире во время чумы»: «Все, все, что гибелью
грозит, для сердца смертного таит неизъяснимы
наслажденья...» Человек в силу личных побуждений может
проявить и смелость, при которой страх остается, но
преодолевается мотивированным волевым усилием. Но проявить
отвагу и тем более быть отважным по характеру в силу
только личных мотивов нельзя, так как отвага неразрывно
связана с нравственным и идейным сознанием и страх в
48

этом случае вытесняется чувством долга. А чувство
долга — это социально обусловленное нравственное чувство,
которое становится свойством личности, осознавшей себя
частью коллектива и общества в целом.
С понятием отваги тесно связано понятие героизм.
Героизм — понятие, выходящее за рамки психологии и
социальной психологии. Это — понятие гражданственное,
нравственное. Психологически в героизме проявляется очень
часто отвага. В то же время в нем всегда содержится
чувство долга, совершаются поступки, имеющие большое
общественное значение.
Чувство соревнования и взаимопомощи, трудовой
энтузиазм, отвага и геройство — это типичные свойства
личности советского человека, закономерно формируемые у него
условиями социалистического общества, строящего
коммунизм.
§ 3. Понятие группы в марксистской
социальной психологии
В социальной психологии широко употребляются
термины «группа» и «социальная группа». Они близко
связаны с такими понятиями социологии, как «класс», «слой»,
но не тождественны им и имеют свою специфику.
Социальными группами принято называть совокупности людей,
составляющих элементы социальной структуры общества.
В отличие от буржуазной науки, стремящейся замкнуться
в сфере социально-психологических закономерностей
возникновения и функционирования социальных групп,
стремящейся рассматривать эти закономерности в отрыве от
факторов, детерминирующих жизнедеятельность общества,
марксистская социальная психология исследует группы в
связи с широкими социально-экономическими процессами.
В истории общественной мысли концепция социальной
группы впервые появилась в сочинениях
социалистов-утопистов, которые идеалистически считали группы
добровольными объединениями людей, согласившихся па
совместное выполнение производственных и воспитательных
функций. Позднее К. Маркс и Ф. Энгельс наполнили
понятие социальной группы материалистическим содержанием,
связали функционирование групп с материальными
интересами, возникающими из места людей в системах
производства и собственности.
4 Заказ 4934
49

Условные В отличие от понятий «класс» или
и реальные «слой», понятие «социальная группа»
группы - ' ^ '
более абстрактно, не учитывает
конкретных социальных различий и ни в коем случае не
может заменить собой таких понятий, как «класс», «парод»
и т. д. Вместе с тем объективная необходимость людей в
сотрудничестве, как и потребность в общении,
закономерно ведет к образованию особых человеческих
объединений— социальных групп, в которых протекает жизнь
людей и которые совокупно составляют более крупные
общности— такие, как класс, слой, народ1. Более того, всю
жизнь человека можно представить себе как жизнь в тех
или иных группах с их внутригрупповыми связями,
отношениями, субординацией, ожиданиями и социальными
ролями, предписанными каждому члену группы.
Какое же содержание вкладывается в социальной
психологии в термин социальная группа?
Прежде всего следует различать классификаторское
понятие группы, когда этот термин употребляется в
смысле выделения определенного класса каких-то явлений.
В этом смысле группа — это совокупность людей,
имеющих какие-то общие объективно существующие
характеристики и свойства. Например, группа, выделяемая по полу,
возрасту, профессии. По этому принципу можно найти
очень большое количество оснований для деления людей
на группы, которые искусственно конструируются
исследователем. Их называют «условными» или
«статистическими группами». Такое деление для социальной
психологии имеет в ряде случаев важное значение. Однако для
социально-психологического анализа более важны так
называемые реальные группы. В основе таких групп лежит
объективный процесс обмена деятельностью. Реальная
группа образуется для достижения общих целей, для
соединения усилий, требующихся в совместной деятельности.
Исходя из этого, реальную группу можно определить как
общность взаимодействующих друг с другом людей во имя
достижения сознаваемой цели, общность, которая
объективно выступает как субъект действия.
Для того чтобы стать реальной группой, такая общность
должна иметь и осознавать мотивированную цель деятель-
1 См. Я. Л. Ноломинский. Социально-психологические проблемы
взаимоотношений в малых группах. «Вопросы психологии», 1971,
№ б, стр. 103.
50

поети, обладать необходимыми для групповой
деятельности знаниями, умениями и навыками, закрепленными в
опыте, как и способами поддержания и выражения
группового единства. В реальной группе необходимо существует
психологическое общение, с помощью которого становятся
возможными групповые решения, оценки, мнения и
«общий язык» между членами группы, возникает
эмоциональное и волевое единство *. В реальной группе обычно
существуют и действуют механизмы, в той или иной мере
компенсирующие дефицит интеллектуального,
эмоционального или волевого единства. Если эти механизмы почему-то
не срабатывают, группа переживает кризис в своем
функционировании, который может привести к ее распаду.
Взаимодействующая совокупность лю-
Типология де^ предполагает прежде всего какое-то
количество людей, между которыми
устанавливаются различного рода взаимосвязь и
взаимодействие. По количественной характеристике группы
могут быть малочисленными и многочисленными.
Соответственно они называются «малыми» и «большими». Малые
группы — это группы немногочисленные, обычно
насчитывающие, самое большее, несколько десятков человек. В
малых группах преобладают личные контакты. Большой
группой называют такую группу, которая слишком
многочисленна, чтобы все ее члены могли поддерживать между
собой непосредственный контакт2.
Взаимодействие членов группы может быть
временным, например в ходе демонстрации по улицам города,
и постоянным, как это бывает в бригаде, работающей на
заводе. В связи с этим и группы могут быть временными
или постоянными.
Взаимодействие может быть организованным и
неорганизованным. Соответственно различаются группы
организационно оформленные (или «формальные») и
организационно не оформленные («неформальные»). Эти два типа
групп могут трансформироваться: влюбленные могут
создать семью, группа друзей может положить начало
общественной организации. Отсюда ясно, что «неформальная
1 См. Е. М. Крутова. Объединение людей в обществе и их осо
бенности. «Вопросы психологии», 1971, № 6, стр. 118—119.
2 См. Ян Щепаньский. Элементарные понятия социологии. М.,
1969, стр. 135-136.
51

группа» — это всегда социально-психологическая группа,
для которой характерны тесные личные взаимоотношения
и постоянные контакты К
Организованность группы предполагает определенную
структуру внутри группы, наличие устава или регламента
организации с правами и обязанностями членов группы
как внутри ее, так и вне — в процессе внешней
деятельности и поведения группы — ив связи с этим обязательность
дисциплины. Примером организованной группы является
производственная бригада, подчиняющаяся
установленному порядку, имеющая определенную структуру и четкую
программу деятельности. Неорганизованные группы
также могут быть частично структурированы, но их
взаимодействие стихийно, временно. Так, неорганизованной группой
является толпа, собравшаяся посмотреть на аварию
автомашины на улице.
Типологию групп следует дополнить понятиями
«первичной» и «вторичной» групп. Первичные группы — это
особая разновидность малых групп, в которых связь
опирается не только на личные контакты, но и на высокую
эмоциональную вовлеченность ее членов в дела группы,
на высокую степень отождествления каждого члена со всей
группой. Примерами первичных групп могут быть семья,
группы сверстников в детстве, сплоченный коллектив
производственной бригады. Вторичные группы — это группы,
организованные для достижения определенной цели и
опирающиеся на схематизированную систему отношений,
регулируемых правилами. Обычно вторичные группы
бывают большими группами2. Коллектив завода — пример
вторичной группы, где преобладают опосредствованные
контакты.
Существуют и другие типологии групп, базирующиеся
на иных основаниях. Так, в частности, выделяются
группа-организация, где отношения строятся на безличной
системе функциональных зависимостей, группа-коллектив,
где отношения определяются четким разделением каждым
членом группы общих целей деятельности, и др.
1 См. Я. И. Лапин. Проблема неформальном группы в
«индустриальной социологии». «Социальные исследования», вып. 2. М.,
1968, стр. 176.
2 См. Ян Щепаньский. Элементарные понятия социологии,
стр. 138.
52

Проблема Контактность группы, т. е. то, как и
контактности когда члены группы вступают друг с
другом в непосредственные
межличностные отношения, является важнейшей характеристикой
взаимодействий. Группа, все члены которой находятся
в процессе взаимодействия в непосредственном контакте
друг с другом, называемая малой или контактной
группой, стала традиционным объектом
социально-психологического исследования. Изучение отношений в малой
группе, бесспорно, является одной из важных задач
социальной психологии, но ограничиваться изучением только этих
отношений, как на том настаивают многие буржуазные
социологи, социальная психология не может. Дело в том,
что контактность не замыкается только на малой группе.
Контактность имеет различные формы проявления.
Контактность может носить постоянный характер, например
регулярный созыв общих партийных собраний в
первичной партийной организации. Она может быть
эпизодической. Контактность может быть опосредствованной
техническим средством — как это часто бывает в
геологических партиях или рыболовецких бригадах в море, члены
которых хорошо осознают свою принадлежность к
единому коллективу, даже если регулярность контактов в силу
каких-либо причин оказывается нарушенной.
При оценке контактности группы можно ввести
показатели коэффициента контактности, времени и
периодичности, производная от которых представляет степень
контактности. Причем под коэффициентом контактности
понимается соотношение числа личностей, вступающих в
группе в контакты. Очевидно, что высшей степенью
контактности будут обладать группы типа семьи или
производственного коллектива, где личность проводит большую
часть времени. В других группах степень контактности
будет меньшей. Но, какой бы многочисленной и
рассеянной группа ни была, раз имеется взаимодействие, всегда
будет существовать та или иная степень контактности, что
позволит этой группе выступать субъектом действия.
Степень контактности является одним из показателей
эффективности взаимодействия и организации, но
показателем не единственным, поскольку эффективность
зависит и от других важных условий.
Второй особенностью реальной группы является
возможность выступать субъектом определенного поведения
и деятельности. Это — ее важнейшее качество, благодаря
53

которому индивидуальные действия принимают
групповой характер и оказывают воздействие на общественные
отношения. В принципе группа выступает как субъект
действия, когда все члены или большинство группы
стремятся произвести одно и то же изменение в объекте или в
объектах их действия, хотя при этом они могут
преследовать различные цели, т. е. ожидать различных
результатов.
§ 4. Группа как субъект действия
Принципы Групповое поведение и деятельность
группового составляют одну из кардинальных про-
совместного блем марксистско-ленинской социаль-
деиствия нои психологии. Характер действия, его
результат являются главным социальным критерием
группы. Та или иная группа своими действиями может
способствовать поддержанию и сохранению общественных
отношений данной общественно-экономической формации,
выполнять определенные социальные функции. Или же,
напротив, преобразовывать систему общественных
отношений, прекращая действие одних социальных институтов и
заменяя их другими.
Буржуазная социальная психология почти не
занимается проблемой группы как субъекта действия, особенно
в плане классового и организованного действия. Ее больше
интересует место личности в системе совместного
действия, особенности межличностных отношений. Кроме того,
буржуазная социальная психология рассматривает группу
как субъект действия в ограниченных пределах, как
группу непосредственного контакта. При этих условиях
становится очевидным, что такие важнейшие субъекты
социально-исторического процесса, как народ и классы, не
привлекают внимания буржуазных исследователей. Социопси-
хологи, стоящие на позициях марксизма-ленинизма,
исходя из положений, что народ — творец истории, а
революционные классы — движущая сила исторического
прогресса, расширяют сферу своего исследования, выходят
при анализе этой проблемы за пределы контактной группы.
Уже по самому определению группы видно, что она не
является простым скоплением индивидов. Это положение
в полной мере относится и к групповому действию. Даже
в самом простейшем виде групповое действие нельзя
рассматривать как простое механическое сложение действий
отдельных людей. Даже действия нескольких человек, вы-
54,

таскивающих автомашину из грязи, будучи сложением их
мускульной энергии, вместе с тем характеризуются
такими качественно новыми чертами, как единство ритма,
взаимное стимулирование, эмоциональное переживание
успеха или неуспеха.
По природе своей человек — существо общественное, и
групповое действие является его естественным
состоянием. Многовековой опыт совместных действий породил
ряд исторически сложившихся особенностей и принципов
групповой деятельности.
Что же понимается под групповым действием?
Групповое действие можно определить как объединение действий
членов определенной группы, которые характеризуются
определенной степенью общности интересов, цели и
единством действия. Таким образом,
социально-психологической основой группового действия являются: общность
интересов, общность целей, единство действий. Ни одно
групповое действие не может быть названо групповым, если
действия членов группы не обладают единством, основанным
на единстве целей и общности интересов. Иначе говоря,
группа становится субъектом действия, если в ее
действиях прослеживаются эти «три единства», какой бы
характер они ни посили: временный или постоянный, стихийный
или организованный.
Между членами группы могут существовать
определенные отношения, и каждый из них может действовать в
соответствии со своими целями и интересами. Но если нет
общих интересов, целей и действий, то такая группа еще
не является субъектом действия. Общность интересов,
общность цели и единство действия, характеризующие
групповое действие,— качественно новое явление,
отличающееся от интересов, целей и действий индивида.
Общность интересов не есть нечто сред-
Общность нестатистическое от общего количества
интересов ^
интересов участников группы. В самом
простом виде общность интересов состоит в том, что в
структуре интересов участников группы имеются общие
для всех элементы. Например, крестьянин в
дореволюционной деревне так или иначе страдал от пережитков
крепостничества и был заинтересован в их
уничтожении. В то же время крестьяиина-бедняка они давили
двойным гнетом, а богатому крестьянину мешали
развивать свое хозяйство. А это значит, что обобщенный интерес
конкретизировался в различных интересах. Но тем не ме-
55

нее он существовал и четко формулировался в программе
партии по аграрному вопросу. Таким образом, даже при
различии конкретных интересов общность существует, и
она может дать основание для возникновения общих
целей, направленных на реализацию этого общего
интереса.
Гамма интересов личности может состоять из
интересов различной степени конкретности. Эта гамма
разворачивается от общих ценностных ориентации, тина идеала,
к конкретному интересу, с ним связанному. Эта связь
крайне важна для понимания диалектики общности
интересов участников группы, для идеологической работы в
массах. В. И. Ленин говорил, что мерой успехов идеолога
является распространение пропагандируемых им идеалов
в определенном классе общества. А добиться этого можно,
только увязывая, сливая эти идеалы с повседневными
интересами трудящихся, каждого участника борьбы.
«...Самым высоким идеалам цена — медный грош,— писал
В. И. Ленин,— покуда вы не сумели слить их неразрывно с
интересами самих участвующих в экономической борьбе,
слить с теми «узкими» и мелкими житейскими вопросами
данного класса, вроде вопроса о «справедливом
вознаграждении за труд», на которые с таким величественным
пренебрежением смотрит широковещательный народник» *.
Общность интересов является тем большей, чем
больше совпадает количество элементов и гаммы интересов
участников группы. Она зависит от сочетания групповых
и личных интересов. Чем гармоничнее сочетаются личные
и групповые (вплоть до общественных) интересы, тем
выше степень общности интересов участников группы,
членов общества. Примером этого является гармоническое
сочетание личных и общественных интересов при
социализме.
Общность интересов складывается не только на базе
объективных условий, сходного социального положения и
образа жизни, она является также результатом
идеологической деятельности. Общность интересов не всегда
проявляется открыто, так же как и различие интересов,
особенно в социально-политическом плане, и не всегда
адекватно осознается. Часто требуется разъяснительная,
воспитательная работа для показа и выяснения различия и
общности интересов.
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 1, стр. 408.
56

Поскольку общность интересов сочетается с их
различием, крайне важно определять значения общности и
различия интересов. От этого зависит и степень общности, и
ее стабильность, продолжительность. Общность интересов
группы представляет производное от единства и
взаимодействия различных интересов участников группы, от
степени социальной значимости как совпадающих, так и
различающихся интересов.
„ w Общность интересов при определенных
Общность целей r r r ^
условиях может развиваться в
общность целей, произойдет переход к следующему
социально-психологическому элементу группового действия. Но
если единство, общность целей не может существовать
без общности интересов, то общность интересов не
обязательно порождает общность целей. Цель и интерес
представляют собой хотя и близкие, но разноплановые
социально-психологические явления. Цель занимает
промежуточное положение между интересом и действием. Цель есть
предполагаемое вследствие действия субъекта изменение
объекта, необходимое для реализации интереса субъекта.
Для того чтобы интерес превратился в действие,
необходимо определить цель, т. е. выбрать конкретный объект и
определить, какие изменения нужно произвести. Поэтому
постановка или выбор цели требуют уже определенного
волевого усилия.
Общность целей группы, так же как и общность
интересов, представляет собой сложное диалектическое
явление.
Прежде всего необходимо отметить раздробление
целей в рамках общей, групповой цели. Автомобильный
завод создается для того, чтобы изготавливать определенное
количество автомобилей в год. Это групповая цель, и она
может быть достигнута только действиями всех
работников завода, только групповым действием. В рамках этой
общей задачи каждый цех или другая какая-либо
производственная единица имеют свои производственные
цели — изготовление мотора, кузова и т. д., вплоть до
производства каждой отдельной детали и их сборки. Значит,
групповая цель может подразделяться на вспомогательные
цели отдельных участников. В рамках основной групповой
цели могут возникать дополнительные цели,
способствующие достижению основной: повышения
производительности труда, экономии материалов, возрастания
рентабельности производства и т. п.
57

Но наряду с функционально-групповыми целями у
участников группы могут быть и другие цели, совпадающие с
групповой целью или дополняющие ее. Кроме того,
групповые цели могут служить для участников группы
средством достижения личных целей: увеличения заработка,
приобретения квалификации — и других целей, связанных
с реализацией личных интересов. Очевидно, что личные
цели будут способствовать реализации групповых целей и
единству группового действия в том случае, если они
будут гармонически сочетаться с ними.
Социальная значимость групповых целей и,
следовательно, их взаимосвязь с личными и общественными
целями зависят от их соотношения с целями и действиями
больших масс людей. Групповые цели в конечном итоге входят
в рамки целей более высокого порядка — классовых, или
народных (трудящиеся массы), или общенациональных.
Так, групповая цель — производство автомобилей
заводом — в конечном итоге всегда подчинена какой-либо
другой цели: удовлетворению потребностей людей,
извлечению прибыли — и, таким образом, входит в рамки какой-
либо социально-классовой цели. Поэтому возникает
проблема соотношения групповых целей с классовыми и
общенациональными. В обществе, разделенном на
антагонистические классы, эти отношения сплошь и рядом
выливаются в противоречия и конфликты. В социалистическом
обществе характер этого соотношения — гармония
групповых целей с общенародными.
Третьим элементом социально-психоло-
Единство гической основы группового действия
действия ~ st ^
является единство действия.
Наряду с общностью интересов и общей групповой
целью единство действия означает наличие общего
объекта и согласование усилий, которые приводят к общему
искомому результату совместного действия. Иначе говоря,
мы называем действие единым, если имеются общность
интересов, общность цели, общий предмет действия и
достигается искомый результат, удовлетворяющий участников
группы. Одна лишь общность интересов и целей в
действиях людей еще не означает единства их действия.
Отсутствие любого из отмеченных признаков препятствует
возникновению группового действия.
Следует заметить, что общность интересов, целей и
единство действия могут иметь как стихийный,
спонтанный характер, так и организованный, координированный.
58

И в том, и в другом случае, если трехэлементная цепь
существует, действие будет иметь групповой характер, т. е.
группа выступит как субъект действия. Естественным
принципом группового действия является разделение
труда и функций между членами группы в процессе
оперирования с объектом. Разделение труда и функций всегда
происходит при наличии определенных объективных
предпосылок. Так, общественное разделение труда
(земледелие и животноводство, отделение ремесла, умственного и
физического труда, управления и исполнения) требует
достаточно определенного уровня развития
производительных сил, необходимого для создания прибавочного
продукта. Вместе с тем разделение труда и функций зависит от
субъективных качеств членов группы, от их способностей,
возможностей и навыков выполнения определенных
функций.
Разделение труда и функций может быть как
стихийным, так и организованным. Объективно разделение
функций дает участникам группового действия возможность
большего совершенствования и приобретения навыков в
выполнении одной или группы аналогичных операций,
возможность одновременного выполнения нескольких
операций разными исполнителями, что ускоряет совокупную
операцию, увеличивает качественную и количественную
эффективность. В то же время до предела узкая
специализация вызывает отрицательные психические
эффекты — ощущение однообразия и монотонности труда
снижает оптимистическую установку и порождает апатию.
Соединение в групповом действии отдельных
личностей, обладающих различными индивидуальными
способностями и чертами характера, приводит к взаимному
дополнению способностей и черт характера в едином
групповом субъекте. Наличие в группе решительного человека
может придать совместным действиям решительность,
наличие упорных, последовательных людей — упорство и
последовательность. Необходимо отметить, что
дополнительность имеет как положительную, так и отрицательную
направленность, т. е. дополняться и тем самым усиливаться
могут качества, как повышающие эффективность действия
группы, так и снижающие их — пассивность, безволие.
Совместные действия, особенно при выполнении
сходных операций, могут вызвать социально-психологический
эффект соревнования, т. е. стремление выполнить работу
лучше, быстрее своего товарища, и тем самым подтянуть его
59

во время выполнения группового действия. Закон
соревнования действует в группах, основанных па общем интересе
и ценностных ориентациях, во имя реализации этого
общего интереса. Закон соревнования основан па гармоничном
сочетании личных и групповых интересов член or группы.
Иногда буржуазные критики социалистического
соревнования пытаются квалифицировать его как конкуренцию,
что лишено какого-либо основания. Конкуренции
является формой экономической борьбы частнособственнических
групп, действующих по закону «человек человеку — волк»,
когда преследуются корыстные цели и интересы.
Социалистическое соревнование, развитию которого так
много внимания уделяет Коммунистическая партия
Советского Союза, основано на гармоничном сочетании личных
и общественных интересов и является не только
важнейшим фактором повышения производительности труда, но
и важнейшим средством социализации личности.
Важное место в формировании и реали-
Ассоциация зации совместного действия занимает
и инерция ^ ^
принцип ассоциации, в основе которого
лежит психическая ассоциация по аналогии и смежности
или по контрасту.
Сущность этого принципа может быть изложена
следующим образом: люди выступают как групповой субъект
(ассоциируются), когда мотивом выступают подражание
или оппозиция какому-то образу действия, мнению,
вкусам, моде. Таким образом, в основе ассоциации лежит
процесс подражания или оппозиции (противоречия).
Процесс подражания широко используется в
воспитательной работе. Роль примера для подражания выполняют
жизнеописания выдающихся людей, положительные герои
художественных произведений, создаваемые
общественным сознанием идеалы.
Подражание играет большую роль в консолидации
группы как целостного субъекта действия. Нередки
случаи, когда члены группы подражают или одному из членов
группы, или ее руководителю, или какому-то примеру вне
данной группы.
Процесс оппозиции, как вторая часть принципа
ассоциации, проявляет себя в действиях, противоречащих
образу действия других групп, мнениям, интересам, моде.
Оппозиция как мотив требует более решительных черт
характера членов группы. Оппозиция проявляется в
форме вызова общественному мнению, фрондирования с це-
60

лью привлечения внимания к группе, самоутверждения
группы.
Как подражание, так и оппозиция имеют один и тот же
механизм — они осуществляются в процессе
коммуникации через систему знаков и символов и потому, как
правило, являются достаточно осознанным процессом.
Значительное место в групповом действии занимает
принцип инерции, т. е. действие в силу привычек и
традиций. В основе проявления этого принципа находятся сте-
реотипизированные мотивы и действия, сложившиеся или
в опыте членов группы, или в опыте предшествующих
поколений.
Буржуазная социальная психология часто старается
представить эти принципы в качестве самостоятельных
законов группового действия. Это неверно, поскольку и
соревнование, и ассоциация, и оппозиция основаны прежде
всего на отмеченной нами необходимой связи группового
действия — общности интересов, цели, единстве
действия,— которая и является основным законом действия
группы как субъекта.
Группа как субъект действия обладает некоторыми
характеристиками морально-психологического плана,
которые оказывают большое влияние на эффективность
группового действия. Они возникают на основе межличностных
отношений участников группы и вместе с тем могут
выходить за пределы непосредственного контакта. К ним
относятся такие явления, как взаимоподдержка, солидарность,
энтузиазм и т. п.
При анализе этих явлений мы встречаемся с
диалектикой рационального и эмоционального в групповом
действии и во взаимодействии различных групп. При оценке
этих факторов большинство буржуазных психологов
склонно отдавать приоритет области эмоциональной и
даже бессознательной. Основой группового действия часто
провозглашается стремление к солидарности,
возникающее на базе тревоги, страха изолированного
существования (М. Байон, М. Паж).
И рациональное и эмоциональное в групповом
действии представляют собой диалектическое единство,
отражающее реализацию «триединства» (интерес — цель —
действие) в практическом действии группы, иначе говоря,
это результат понимания и переживания как
«триединства», так и его практической, совместной реализации.
61

„ Рассматриваемые нами явления можно
Психологические 1
характеристики разделить на три основные группы:
группы как 1) характеристики группы как субъек-
субъекта та действия, основанные на самосозна-
деиствия нии ГруППЫ? 2) характеристики
морально-психологических отношений в процессе группового
действия, 3) характеристики психологического климата,
атмосферы группы в процессе действия.
Эти характеристики по-разному проявляются в
контактных и больших сложных группах, но вместе с тем они
имеют и некоторые общие особенности.
Самосознание группы состоит в том, что участники
группы понимают не только общность своих интересов и
целей, но и отличие их от интересов и целей других групп
и необходимость действий по их осуществлению. В. И.
Ленин писал, что «сознание рабочих масс не может быть
истинно классовым сознанием, если рабочие на
конкретных и притом непременно злободневных (актуальных)
политических фактах и событиях не научатся
наблюдать каждый из других общественных классов во всех
проявлениях умственной, нравственной и политической
жизни этих классов... Самопознание рабочего класса
неразрывно связано с полной отчетливостью не только
теоретических... вернее даже сказать: не столько теоретических,
сколько на опыте политической жизпи выработанных
представлений о взаимоотношении всех классов
современного общества» *. Чтобы познать самого себя и осознать
себя как класс, группу, нужно понять отношения с
другими классами, с другими группами, оценить свои и их
действия с точки зрения классовых интересов и целей.
Самосознание группы и его производные не просто
рациональный процесс, он сопровождается и
эмоциональными аспектами: «...ни один живой человек не может не
становиться на сторону того или другого класса (раз он понял
их взаимоотношения), не может не радоваться успеху
данного класса, не может не огорчиться его неудачами, не
может не негодовать на тех, кто враждебен этому классу,
на тех, кто мешает его развитию распространением
отсталых воззрений и т. д. и т. д.» 2. Таким образом,
самосознание группы включает и комплекс чувств группы, а их
диалектическое единство порождает ряд производных явле-
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 6, стр. 69—70.
2 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 2, стр. 547—548.
62

ний и характеристик группы как субъекта действия.
Одной из таких характеристик является солидарность
группы, т. е. сочувствие, понимание, участие и поддержка
действием как членов группы, так и других групп
аналогичного класса действия. Близко к этому примыкают и такие
характеристики, как гордость группы, ответственность за
деятельность группы. Эти характеристики имеют большое
социальное значение, особенно взятые в отношении таких
социальных групп, как класс, народ, нация, когда они
приобретают морально-политический характер.
Воспитание чувства классовой гордости и достоинства
у представителей трудящихся масс имеет огромное
значение для революционного развития общества.
Второй группой характеристик являются
характеристики моралъно-психологических отношений,
возникающих в процессе группового действия, а именно отношений
дружбы, сотрудничества, взаимопомощи и
взаимоподдержки. Как известно, такого рода отношения являются
существенными для самой природы социалистического
общества, социалистических производственных отношений. Они
рождаются не только на основе общности интересов, но и
в ходе совместного действия.
Отношения дружбы и сотрудничества в групповом
действии порождают такое состояние группы, как
сплоченность, для которой характерны не только общность цели,
но и дух взаимопомощи, поддержки, «чувство локтя» в
процессе ее реализации, чувство удовлетворения
достигнутым сообща результатом.
И, наконец, третьей группой характеристик,
возникающих на базе отношений в процессе совместного действия,
являются характеристики, связанные с таким понятием,
как психологический климат совместного действия. Еще
К. Маркс писал: «...при большинстве производительных
работ уже самый общественный контакт вызывает
соревнование и своеобразное возбуждение жизненной энергии
(animal spirits), увеличивающее индивидуальную
производительность отдельных лиц...» 1 Это, очевидно, находится
в основе создания положительного, оптимистического
климата в процессе группового действия, получающего свое
наиболее полное выражение в энтузиазме.
Как психологическое явление энтузиазм оказывается
тесно связанным с объективными процессами действитель-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т> 23, стр. 337.
63

кости. Так, высокая производительность труда па
капиталистическом предприятии не может быть результатом
трудового энтузиазма рабочих, деятельность которых
мотивируется сочетанием материальных стимулов (заработок) и
моральных стимулов негативного характера (страх
потерять работу в первую очередь). В условиях социализма
трудовой энтузиазм — явление, закономерно
проистекающее из всей системы общественных отпошетгий. «Победа
социализма в нашей стране породила невиданные ранее в
истории человечества проявления массового трудового
энтузиазма...» 1 Эти проявления стали типичными для всего
процесса становления нового общественного строя, начиная
с первых пятилеток.
Энтузиазм — это производная не только общения, но и
той психологической атмосферы, в которой происходят
действия группы, это проявление полного
взаимопроникновения интересов группы и личности, уверенности и
убежденности в высокой ценности действий группы и
индивида. Психологическим контрастом энтузиазму служат
различные проявления бурной активности индивидов и
групп в условиях капитализма. Эта активность типа
«золотых лихорадок» или «нефтяных бумов» также влечет за
собой «возбуждение жизненной энергии», но при полном
взаимоотрицании интересов как соперничающих групп,
так и конкурирующих индивидов внутри групп.
Чрезвычайно важной характеристикой группового
действия является героизм. История советского общества дает
блестящие примеры массового героизма в борьбе за
социализм. В. И. Ленин писал: «Героизм трудящихся масс,
сознательно приносящих жертвы делу победы социализма,
вот что является основой новой, товарищеской дисциплины
в Красной Армии, ее возрождения, укрепления, роста» 2.
Массовый героизм в боях за Родину, массовый героизм
будничной работы — существенная черта совместного
действия советских людей, руководимых Коммунистической
партией.
1 «Материалы XXIV съезда КПСС», стр. 83.
2 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 39, стр. 5.

Глава 111
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СОЦИАЛЬНОЙ СРЕДЫ
И ЛИЧНОСТИ
Социальная среда и личность постоянно находятся во
взаимодействии: социальная среда воздействует на
личность, формирует ее; личность, действуя в социальной
среде, вступая в отношения с другими личностями, через
участие в деятельности различных общностей создает эту
среду, придает ей определенное социальное качество,
детерминируемое в конечном итоге уровнем развития
производительных сил и производственных отношений.
Формирование личности, по меткому определению
М. И. Калинина, через обучение, самообразование,
выливающиеся в самые различные формы, «идет параллельно
течению жизни» 1. Социальная среда, в которой
осуществляется «течение жизни», оказывает самое глубокое
влияние на этот сложный процесс.
§ 1. Участие в деятельности —
основа взаимодействия
личности с социальной средой
Деятельность Марксистская социальная психология
и поведение рассматривает явление психической
жизни личности и групп в неразрывной связи с их
деятельностью. Деятельиостный подход к изучению сознания
людей является методологическим принципом
марксистской социальной психологии.
Вопрос о деятельности имеет важное
мировоззренческое значение. Именно по этой причине выяснению сути
человеческой деятельности К. Маркс и Ф. Энгельс уделили
внимание в своей работе «Немецкая идеология». Они
писали: «Предпосылки, с которых мы начинаем,— не произ-
1 М. И. Калинин. О коммунистическом воспитании. М., 1956,
стр. 6.
5 Заказ 4934
65

вольны, они — не догмы; это действительные предпосылки,
от которых можно отвлечься только в воображении. Это —
действительные индивиды, их деятельность и
материальные условия их жизни, как те, которые они находят уже
готовыми, так и те, которые созданы их собственной
деятельностью» 1. Только из этих предпосылок может
исходить любая общественная паука, в том числе и социальная
психология.
Принцип деятельности в анализе
социально-психологических явлений, закономерностей и процессов состоит в
том, что человек, группы людей рассматриваются как
активные субъекты, преобразующие природное и социальное
окружение. Деятельность сама по себе при этом подходе
рассматривается как «система, имеющая строение, свои
внутренние переходы и превращения, свое развитие» 2.
В самом широком смысле деятельность есть
целенаправленное воздействие субъекта на объект. Вне
отношений субъекта и объекта деятельность не существует.
Деятельность всегда связана с активностью субъекта,
направленной на объект. Субъектом деятельности во всех
случаях является человек или группа людей, в то время как
объект деятельности может быть и человеком, и
животным, и неодушевленной вещью.
Субъект деятельности, а также объект деятельности,
представленный людьми, могут воплощаться в личности, в
малой группе, в большой организованной группе, в классе,
в народных массах и социально-этнических общностях
(племени, народности, нации).
Рассматривая категорию деятельности, необходимо
определить связанные, но не совпадающие с ней понятия —
«действие» и «поступок».
Действием называют относительно законченный
элемент деятельности, направленный на выполнение одной
ограниченной текущей задачи. Действия — это те кирпичи,
из которых складывается здание деятельности. Любое
действие, в свою очередь, раскладывается на ограниченные
элементы, связанные между собой в пространстве и
времени. Следует, однако, иметь в виду, что термин
«действие» может иметь и другие значения.
Таким образом, деятельность состоит из действий, под
которыми понимаются некоторые совокупности процессов
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 18.
2 А. Н. Леонтьев. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975,
стр. 85.
66

познания и исполнения, направленных на достижение
ближайшей осознанной цели.
В процессе деятельности люди совершают различные
действия. В зависимости от конкретной цели принято
различать следующие виды действий:
— двигательные действия, совершаемые с целью
удержать или переместить какой-либо внешний объект или
свое тело в пространстве;
— гностические действия, совершаемые с целью
получения знания о факте действительности и удержания
этого знания в сознании; гностические действия
подразделяются на перцептивные, мнемические, логические. С
помощью перцептивных действий воспринимаются факты
действительности; мнемические' и логические действия,
иногда объединяемые под названием интеллектуальных,
составляют сущность мыслительной деятельности.
Совокупным итогом предыдущих и необходимым компонентом
последующих гностических действий является опыт,
посредством которого обеспечивается связь системы знания
с познаваемым объектом;
— социально-коммуникативные действия,
направленные на установление, поддержание или прекращение
взаимоотношений между людьми или взаимодействия между
ними. В пределах социально-коммуникативных действий
различают собственно коммуникативные действия,
совершаемые с целью получения или передачи сообщений,
установления и поддержания контактов и т. д.;
организующие действия, направленные на побуждение других
к действиям или к оценке их действия;
обслуживающие действия, направленные на удовлетворение
потребностей других людей. Некоторая часть
социально-коммуникативных действий, выражающих субъективное
состояние человека или его отношение к другим людям, к
принятым ими нормам или к их целям и ценностям,
составляет поступки, совокупность которых образует
поведение1.
Поведение есть превращение внутреннего состояния
человека в действия по отношению к социально значимым
объектам. Оно представляет собой внешне наблюдаемую
систему действий (поступков) людей, в которой
реализуются внутренние побуждения человека. Категория пове-
1 См. Е. Климов. Психология деятельности. Семинар 2.
«Профессионально-техническое образование», 1972, № 9, стр. 55.
67

дения по своему объему уже категории деятельности.
Деятельность может носить как реально-преобразовательный,
так и идеально-преобразовательный характер, а потому
быть недоступна внешнему наблюдению. Если
деятельность — это самая общая категория, характеризующая
активную сущность человека, то категория поведения
относится лишь к той сфере жизнедеятельности
человека, которая находит свое выражение в
непосредственно наблюдаемых и фиксируемых
социально-коммуникативных действиях.
Выделяются два вида поведения: вербальное
(словесное) и реальное. Вербальное поведение есть система
высказываний, мнений, суждений, доказательств и т. п.,
которые могут быть зафиксированы как явные признаки
внутренних психических состояний. Реальное поведение
представляет собой систему практических действий
(поступков).
Всякая деятельность предполагает определенный
социально-психологический процесс, обусловливающий
механизм любого вида деятельности:
производственно-экономической, политической, научной, художественной,
идеологической. Проникнуть в сущность этих
социально-психологических процессов помогает изучение деятельности (и
поведения), и, таким образом, категория «деятельность»
является одним из основных, фундаментальных понятий
социальной психологии вместе с понятиями «социальная
среда», «группа», «личность» 1.
Практическая деятельность есть преж-
Что достигается де всего трудовая деятельность. В «Ка-
участием * xf лт пл
в деятельности питале» К. Маркс писал: «Труд есть
прежде всего процесс, совершающийся
между человеком и природой, процесс, в котором человек
своей собственной деятельностью опосредствует,
регулирует и контролирует обмен веществ между собой и
природой» 2. Участвуя в деятельности, человек осуществляет
кооперацию с другими людьми. Поэтому процесс труда,
совершающийся между человеком и природой, есть
одновременно и процесс обмена результатами труда и
приобретенным опытом с другими людьми. Как следствие для
существования личности возникает необходимость постоянного
1 См. Л. П. Буева. Деятельность как объект социальной
психологии. В кн. «Методологические проблемы социальной психологии»,
стр. 45.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.. т. 23, стр. 188.
68

взаимодействия не только с природой, но и с социальной
средой. Это взаимодействие осуществляется, с одной
стороны, как потребление и познание социальной среды и,
с другой, как изменение этой среды. Для того чтобы
взаимодействие осуществлялось, необходимо участие в
деятельности, посредством которой человек «опосредствует,
регулирует и контролирует» свое взаимодействие со
средой. Через участие в деятельности прослеживаются
механизмы взаимосвязи людей между собой и каждой
отдельной личности с социальной средой.
Связи человека с социальной средой возникают
благодаря действию, являющемуся движением органов
человека, энергия которых направлена вовне. Совокупность
действий человека составляет его активность,
направленную в конечном итоге на функционирование, сохранение
или изменение общественных отношений. Таким образом,
человек вступает в связь с миром или через свою
активность, или через активность других людей, или же через
действия предметов и явлений, энергия которых
воспринимается органами чувств человека.
Связь человека с другими людьми через участие в
деятельности имеет определенную направленность.
Направленность этой связи составляет отношение. Отношение —
это направленность активности конкретного человека на
установление и поддержание связи с другими людьми. При
этом связи могут иметь самый различный характер —
познавательный или практический, экономический или
политический и т. д.— в зависимости от области и целей
деятельности.
Активность человека может быть направлена или на
социальную среду (приспособление ее к субъекту), или
на самого себя (приспособление субъекта или изменение
его состояния относительно среды). Так, существуют две
основные, взаимосвязанные и взаимоперекрывающиеся
формы проявления активности: деятельность —-
преобразование человеком среды и отдельных ее элементов и
поведение — изменение состояния человека относительно среды
и регуляция своих поступков. При этом нужно иметь в
виду, что это подразделение имеет относительный
характер и что всякая деятельность всегда включает поведение,
а всякое поведение всегда в той или иной степени
деятельно.
Участие в деятельности и поведение имеют место, как
уже знаем, в социальной среде. В процессе деятельности и
69

поведения у человека возникают межличностные
отношения, которые строятся в соответствии с принятыми
обществом и данной средой нормами.
Сопоставляя поведение индивидов и групп с принятыми
нормами, его квалифицируют как «нормальное» или
«отклоняющееся». В обыденной жизни при соотнесении
поступков людей с ценностями определенной общности
принято говорить о принципиальном или беспринципном,
благородном или «безобразном» поведении. Оценивая
поведение других по отношению к себе самим или к своей
группе, люди могут считать его дружеским, безразличным,
враждебным, агрессивным.
В области политической жизни мы встречаемся с
понятиями «политического» и «аполитичного», «партийного»
и «непартийного» поведения. Значительная часть
деятельности соперничающих политических партий в
современных капиталистических странах направлена на то, чтобы
добиться изменения политического поведения
определенных групп людей — в избирательных кампаниях,
например. В своей идеологической и организационной
деятельности коммунистические партии стремятся создать
условия, в которых поведение их членов максимально
соответствовало бы программным и уставным положениям.
Деятельность социалистического государства и его институтов
также направлена на то, чтобы влиять на поведение людей
так, чтобы оно совпадало с интересами народа, было
гражданственным и не было антиобщественным 1.
Приведенные примеры показывают, какое важное
практическое значение имеет исследование поведения и
его внутренних закономерностей. Эти же примеры
иллюстрируют значимость поведения для участия в деятельности.
Вполне очевидно, что антиобщественное или аполитичное
поведение отнюдь не способствует активному участию
человека или группы в совместной с другими деятельности,
направленной на достижение провозглашенных обществом
целей и в рамках принятых в этом обществе норм морали.
Поэтому оно подвергается осуждению. Стяжательство,
взяточничество, тунеядство, клевета, анонимки, пьянство
и т. д. в Отчетном докладе ЦК КПСС XXIV съезду КПСС
названы антиподами коммунистической морали2.
1 См. В. Н. Кудрявцев. Социально-психологические
характеристики антиобщественного поведения. В кн. «Методологические
проблемы социальной психологии», стр. 255.
2 См. «Материалы XXIV съезда КПСС», стр. 84.
70

Определенную направленность в деятельности
человека, уровень этой направленности, степень его участия в
совместной с другими деятельности детерминируют многие
факторы. Некоторые из них оказываются заданными
объективным характером общественно-экономической
формации: уровень направленности, например, определяется
общественной значимостью целей, которые могут быть и
малозначительными, и такими, что субъект деятельности
руководствуется в своих действиях и поступках высокими
принципиальными или теоретическими убеждениями.
Применительно к советскому обществу проблема
направленности определена Программой КПСС: «В поведении
каждого человека, в деятельности каждого коллектива и
каждой организации коммунистические идеи должны
органически сочетаться с коммунистическими делами» 1.
Содержание направленности деятельности и поведения,
под которой понимаются социально обусловленные
отношения личности и группы к действительности, также
оказывает далеко идущее влияние на участие человека в
общественно полезном труде. Это может быть
самоотверженная работа или, наоборот, иждивенчество, бесцельное
времяпрепровождение. «Если говорить о высшей,
коммунистической направленности, то ее содержание составят
такие отношения личности, как активное участие в
общественно-политической и идеологической жизни общества,
творческое отношение к труду, деятельное участие в
жизни коллектива, высокий уровень сознательности, твердые
нравственные принципы и высокая требовательность к
себе и окружающим»2.
Итак, марксистская социальная психо-
Структура логия, опирающаяся на диалектико-ма-
деятельности териалистическое понимание общест-
и психическое ^ «
отражение венной жизни, принимает за отправной
пункт практическую совместную
деятельность людей, их участие в этой деятельности. В число
факторов, определяющих собой участие человека и группы
в совместной осознанной деятельности, необходимо входят
и некоторые объективные ее признаки. Будучи психически
отраженными, эти признаки влияют на становление лич-
1 «Программа Коммунистической партии Советского Союза».
М., 1972, стр. 118.
2 О. И. Зотова, М. И. Бобнееа. Ценностные ориентации и
механизмы социальной регуляции поведения. В кн.
«Методологические проблемы социальной психологии», стр. 247.
71

ности, занятой в деятельности, на сплочение группы, для
которой эта деятельность служит средством достижения
определенной цели. Характер сплоченности, например,
оказывается различным в зависимости от целей
деятельности. Достаточно сопоставить характер отношений в
группах, чья деятельность противоположна: сплоченность
сложившегося трудового коллектива и круговую поруку
воровской шайки.
Известно, что человеческая деятельность всегда
предметна. Предметность — один из важнейших признаков
деятельности. В ходе истории непрерывно расширяется
сфера предметов, вовлекаемых в человеческую
деятельность. Одновременно с участием в деятельности
развиваются и человеческие потребности. Как следствие
деятельность усложняется, обусловливая собой дальнейшее
развитие и совершенствование психических функций.
Деятельность человека — это всегда разрешение проблем,
которые ставит перед ним жизнь, причем проблема может
быть определена как разрыв между требующейся человеку
ситуацией и его реальной жизненной ситуацией.
Участие человека в деятельности может выливаться в
освоение природных или социальных сил или же
сводиться к систематизации фактов действительности для
обнаружения различных видов связей между ними. По этому
признаку деятельность различают как практическую
(предметно-чувственную) и духовную (познавательную,
оценочную, нормативную). Эти две формы различаются
также по природе своего продукта. В практической
деятельности ее продуктом являются изменения в
материальном мире; духовная деятельность дает идеальный по своей
природе продукт — идеи и образы. Противоположение
этих двух форм деятельности не устраняет их единства и
взаимопроникновения. Практика (и прежде всего
материальное производство) выступает как основная, ведущая
форма деятельности, на основе которой вырастают и
развиваются все другие виды деятельности.
Развитие общества связано с усложнением,
дифференциацией и интеграцией совместной деятельности. На
разных этапах общественного развития выделились и ныне
существуют как относительно самостоятельные такие ее
виды, как производственно-экономическая,
идеологическая, политическая, военная и т. д. Более детально
рассматривая конкретное содержание деятельности, круг
предметов, на которые она направлена, и ее специфиче-
72

ские цели, можно выявить еще более конкретные виды
деятельности. Так, в рамках идеологической деятельности
принято различать теоретическую, пропагандистскую и
агитационную деятельность.
Путем соотнесения конкретного содержания
деятельности с основным методом достижения целей выявляются
ее дополнительные признаки. В политической
деятельности, например, революционную деятельность отличают от
реформистской, для которой типичны боязнь всякой ломки
и потрясений, желание избежать остроконфликтных
ситуаций, стремление к компромиссу, спасающему от
необходимости принимать ответственные решения. Участие в
соответствующем виде деятельности, принадлежность к
социальным группам, осуществляющим такие виды
деятельности, и сопутствующее им поведение дают четко
различаемые социальные типы личности, характеризуемые
вполне определенными психологическими
характеристиками,— типы революционера и реформиста, соглашателя.
Сопоставление деятельности с нравственными,
юридическими и другими принципами дает некоторые
дополнительные характеристики: законную деятельность
противопоставляют преступной, патриотическую — предательской
и т. п. Как правило, участие в деятельности определенного
типа подготавливается предыдущим развитием личности,
а сама личность раскрывается именно в условиях
целенаправленной деятельности. Этот момент обнаруживается
наиболее отчетливо в кризисных ситуациях. Незаметные
учителя, агрономы и сельские кузнецы проявляли отвагу
и героизм, принимая участие в партизанском движении в
годы Великой Отечественной войны на оккупированной
врагом советской территории. Но в этих же условиях
выявились — сколь ни малочисленны были они — и предатели,
перебежчики, пагошеры. В силу различных мотивов они
включились в предательское сотрудничество с врагом1.
Участие в деятельности, степень актив-
Проблема ности в значительной мере определяют-
опредмечивания т>
и распредмечи- ся Целью деятельности. Вместе с тем
вания цель деятельности, идеальное
представление ее результата существуют лишь
в голове индивида. Каково оно, это представление, зависит
от личностных особенностей данного индивида, от его спо-
1 См. Г. Л. Смирнов. Советский человек. Формирование
социалистического типа личности. М., 1973, стр. 315—316.
73

собностей, памяти, воображения, мышления и т. д., от тех
качеств, которыми он и характеризуется как личность.
Однако об этих качествах никто не знает и не может ничего
сказать до тех пор, пока индивид не проявит эти свои
способности, не реализует каким-либо образом свои
внутренние, идеальные качества. Важная сторона содержания
любой индивидуальной деятельности — это опредмечивание
целей и представлений субъекта. В трудовой деятельности
индивид при помощи средств труда производит заранее
намеченные изменения предмета труда. «Процесс угасает в
продукте» 1. Идеальные представления субъектов труда,
скрытые прежде в их головах, посредством деятельности
возникают на поверхности как объекты, как мир вещей,
созданных человеком. «...История промышленности,—
писал К. Маркс,— и возникшее предметное бытие
промышленности являются раскрытой книгой человеческих
сущностных сил, чувственно представшей перед нами
человеческой психологией.,.» 2
Опредмечивание определенных целей, принципов и
идей составляет сущность и политической деятельности
индивида. В результате такого опредмечивания и
наступают изменения в общественной жизни, в устройстве
общества.
Итак, благодаря деятельности людей в результате
опредмечивания ими своих идеальных представлений
окружающий человека чувственный (физический и
социальный) мир выступает как «исторический продукт,
результат деятельности целого ряда поколений...» 3.
Описание процесса опредмечивания, однако, не
отвечает на вопрос о том, откуда же возникают, как
образуются те «сущностные силы» человека, которые
опредмечиваются в процессе его деятельности. Для понимания
этой стороны деятельности нужно раскрыть смысл
понятия «распредмечивание».
Перед каждым вступающим в жизнь индивидом
простирается мир вещей и социальных образований, в
которых воплощена, опредмечена деятельность
предшествующих поколений. Включаясь в процесс деятельности,
индивид научается мысленно проникать за чувственную обо-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 191.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений. М., 1956,
стр. 594.
8 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 42.
74

лочку этих предметов, постигает их человеческий смысл,
социальные функции, усваивает сложившиеся в ходе
исторической деятельности трудовые, производственные
навыки, содержание норм права, морали, быта, правила
грамматики и законы красоты. Сущностные силы индивида,
таким образом, являются результатом усвоения им (в
процессе распредмечивания) результатов исторического
развития предшествующих поколений. «Та сумма
производительных сил, капиталов и социальных форм общения,
которую каждый индивид и каждое поколение застают как
нечто данное, есть реальная основа того, что философы
представляли себе в виде «субстанции» и в виде «сущности
человека», что они обожествляли и с чем боролись...» 1
Процесс распредмечивания, таким образом, выступает как
процесс формирования и развития обществом человеческих
качеств.
Из сказанного следует также, что человека нельзя
«сделать», «произвести», «вылепить», как вещь, как
продукт, как пассивный результат воздействия извне. Ему
нельзя навязать сумму определенных качеств.
Необходимо, включив его в деятельность, вызвать его собственную
активность, и исключительно через механизм этой его
собственной, совместной с другими деятельности он
сформируется в то, чем сделает его эта общественная в своей
сущности, коллективная деятельность (труд и т. д.) 2. Только
так человеческие качества станут частью сущности
индивида, а их конкретная совокупность —
индивидуальностью.
Каждый отдельный человек представляет собой
неповторимую индивидуальность. Вместе с тем индивид — это
носитель общечеловеческих качеств, сущности человека
как родового существа. Очень образно выразил эту мысль
А. И. Герцен: «Каждый человек опирается на страшное
генеалогическое дерево, которого корни чуть ли не идут
до Адамова рая; за нами, как за прибрежной волной,
чувствуется напор целого океана — всемирной истории; мысль
всех веков на сию минуту в нашем мозгу...» 3
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 37.
2 См. Г. С. Батищев. Деятельная сущность человека как
философский принцип. В кн. «Человек в социалистическом и
буржуазном обществе». Симпозиум (Доклады и сообщения). М., 1966,
стр. 254.
3 А. И. Герцен. Собр. соч. в тридцати томах, т. XI. М., 1957,
стр. 252—253.
75

Громадная заслуга К. Маркса состоит в том, что он
первым показал роль чувственной деятельности, практики
в накоплении этого океана человеческой мысли, опосредо-
ванность развития мысли материальной деятельностью и
участием человека в этой деятельности. Рассматривая
процесс деятельности как единство опредмечивания и
распредмечивания, Маркс сформулировал важный тезис о
единстве человека и общества: «...как само общество
производит человека как человека, так он производит
общество» К Механизмом этого является реальное
взаимодействие реальных индивидов, происходящее в определенных
социально-исторических условиях. Раскрытие механизмов
связи индивидуального и социального в процессе
деятельности, выявление закономерностей их функционирования
составляют одну из важнейших проблем социальной
психологии.
Деятельность человека, являясь способом
существования общества, одновременно выступает и как решающее
условие взаимодействия социальной среды и личности.
А это означает, что взаимодействие людей в обществе —
в том числе и духовное — не может быть понято вне
деятельности человека.
§ 2. Формирование потребностей
Система Система потребностей является важней-
потребностей шей социально-психологической харак-
как социально- теристикой личности и любой группы
психологическая r „ ifJ
характеристика людей.
Личность и группа людей как
совокупность личностей находятся в процессе постоянного обмена
с окружающей их средой. Люди что-то берут из среды,
делают какие-то предметы и явления среды своими, что-то
свое отчуждают от себя, делают частью среды. Съест
человек хлеб, который в конечном итоге послужит
строительным материалом для его клеток или даст энергию для
действия, выслушает мысль другого человека, примет ее, и она
станет его мыслью. Или, наоборот, пекарь испечет хлеб,
превратит свою энергию, свое умение в объективный
предмет, сделает его частью среды. Так происходят постоянные
противоположные процессы обмена между человеком и
окружающей средой.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений, стр. 589.
76

Этот диалектический процесс имеет чрезвычайно
разнообразные конкретные формы проявления. Их можно
свести к следующим взаимосвязанным основным формам:
воздействие на органы чувств внешнего мира и отражение
его в сознании человека (отражение — познание),
потребление предметов внешней среды (освоение), практическое
действие, преобразование.
Потребность возникает в результате определенного
состояния процесса обмена со средой. Это состояние
характеризуется тем, что процесс не может осуществляться и
нуждается в соответствующих предметах внешнего мира
или условиях для освоения этих предметов. Такое
состояние процесса взаимодействия вызывает и определенное
психическое состояние личности. С этой точки зрения
потребность — это относительно устойчивое психическое
состояние личности, характеризующееся влечением к
вещам и явлениям, переживаемым как необходимое условие
существования личности.
Основное место в системе потребностей личности
занимают потребности в потреблении и создании
материальных средств жизни: питания, одежды, жилищ, на основе
которых развиваются потребности отдыха, познания,
общения и их регулирования. Если потребности в питании,
одежде, жилище, отдыхе относятся к социализированным
биологическим потребностям, то потребности
производства, общения, познания являются социальными.
Основная тенденция формирования потребности — это
превращение объективной необходимости в потребность,
требование необходимых условий для биологического,
духовного и социального функционирования. Однако на этой
основе могут формироваться потребности как
необходимые, так и ненеобходимые.
Процесс образования потребностей является
прерывистым. Он включает в себя как возобновление уже
имевшихся, так и появление новых потребностей. Для
правильного понимания этого процесса все потребности можно
разделить на два основных типа: элементарные и
вторичные. К элементарным относятся потребности в вещах и
условиях освоения, без которых личность погибнет: любая
пища, любая одежда, любое жилище. Ко вторичным
относятся потребности в конкретных вещах и условиях,
возникающие при возможности выбора различных вещей для
удовлетворения потребности в материальных средствах
жизни.
77

Вторичные потребности возникают при достаточно
высоком развитии производительных сил общества и при
социальном устройстве, создающем реальные
возможности освоения предметов внешнего мира. При отсутствии
выбора или возможностей его осуществления вторичные
потребности либо не возникают, либо остаются в
зачаточном состоянии.
Возможности удовлетворения элемен-
Удошгетворение тарных и вторичных потребностей соз-
потребностей дают тот или иной уровень жизни, на-
отражение ходящиися в шкале двух полярностей:
нужда (недостаток в удовлетворении
элементарных потребностей) — роскошь (предельно
возможный при данном уровне развития общества максимум
в удовлетворении вторичных потребностей).
Реальные возможности удовлетворения элементарных
и вторичных потребностей необходимо становятся
предметом психического отражения и как следствие феноменом
политического сознания. Нужда одних и роскошь других,
отражаясь в сознании людей, приводят сперва к
эмоциональному переживанию такого рода фактов
действительности, а затем к росту политической сознательности
неимущих классов. Буржуазия развитых капиталистических
стран, поняв опасность этого положения для своего
классового благополучия, создала суррогат возможностей
удовлетворения вторичных потребностей — массовую культуру.
Ее распространение среди прежде всего неимущих классов
предназначено для маскировки упомянутых выше двух
полярностей.
Удовлетворение элементарных потребностей является
базой, трамплином для возникновения вторичных
необходимых потребностей, материальных и духовных
(познание, обучение, образование), а также потребностей
ненеобходимых (курение и т. д.). Наряду с индивидуальными
потребностями в обществе возникают потребности
групповые (от малых групп до страны в целом). Групповые
потребности подразделяются на два вида:
1) потребности группы как данной системы,
нуждающейся в определенных условиях для своего
функционирования;
2) потребности большинства личностей, входящих в
данную группу, т. е. типичные для группы потребности.
Рассмотрим коротко эти два вида групповых потребностей.
Если какая-либо группа людей представляет собою ре-
78

ально функционирующую систему совместной
деятельности, то для этой деятельности всегда необходимы
определенные условия. В случае их отсутствия или
недостаточности возникает групповая потребность. К примеру,
сельскохозяйственный кооператив расширяет посевную
площадь и в связи с этим испытывает потребность в машинах.
Или в партию пришло много новых членов. В связи с этим
возрастает потребность в их теоретической учебе. Эти
потребности всегда принимают личностную форму, они
осознаются (в различной степени) отдельными членами
группы, часто становятся как бы их личными потребностями.
Потребности второго рода, типичные, «массовые» для
данной группы потребности, возникают как из
необходимости функционирования группы, так и из общности
социальной среды, в которой находятся члены данной
группы. К примеру, потребность в активном отдыхе, спорте
для людей умственного труда.
Несколько иначе детерминируется формирование
ненеобходимых потребностей. Уже вторичные необходимые
потребности обладают определенной степенью объективной
необязательности для личности. Этот аспект становится
главным в потребностях, удовлетворение которых не
диктуется необходимостью. Объективная необходимость,
открывающаяся за такой потребностью, находится где-то
далеко от нее и имеет абстрактный характер. К примеру,
потребность играть каждый вечер в домино или в карты
может выступать как трансформация необходимости в
отдыхе, хотя вряд ли подобная форма отдыха является
наиболее разумной или эффективной. Подобные потребности
образуются чаще всего путем превращения навыка,
вызываемого случайными обстоятельствами конкретной
социальной среды, в привычку как потребность. Ведь
привычка — это навык, ставший потребностью. Другим
распространенным путем формирования необязательных
потребностей является следование моде из-за престижных
или других подобных соображений или требований
конкретной социальной среды.
Таковы наиболее общие условия формирования
потребностей. В конечном итоге мы видим здесь переход
объективно-общественного в личностную форму, неразрывно
связанную с элементами случайности и необязательности.
Заключая анализ проблемы формирования
потребностей, мы можем сказать, что системы потребностей
личностей есть производное от уровня развития и характера
79

общественных отношений, воздействующих на людей
через конкретную социальную среду, в которой находится
каждая личность. Учет системы потребностей личности и
группы является обязательным условием политической и
идеологической деятельности партии. Идеологическая
деятельность партии может быть направлена прямо на
формирование некоторых потребностей, например
превращение партийной дисциплины в личную потребность каждого
члена партии.
Знание потребностей необходимо также потому, что
они лежат в основе формирования опыта личности и
мотивов ее активности.
§ 3. Формирование опыта личности
Опыт личности — это динамическая система
устойчивых чувств, привычек, умений и знаний, возникающих в
процессе жизни личности.
Знание социально-психологических особенностей
формирования опыта личности крайне важно для
политической и воспитательной работы. Поэтому мы и остановимся
на этих вопросах, хотя проблемами формирования опыта
личности занимается также и общая психология. При этом
наше внимание будет обращено на использование
особенностей формирования опыта в политико-воспитательной
работе.
Будучи составной частью сознания личности, опыт есть
итоговая совокупность фиксированных внешних
воздействий, преобразованных через призму потребностей. Он
формируется в ходе практических действий через
познание действительности. Формирование опыта и его
реализация — это социально-психологический процесс, состоящий
из трех основных этапов: 1) превращение внешнего
воздействия в факт сознания; 2) сохранение и аккумуляция
превращенного внешнего воздействия в сознании; 3)
превращение опыта личности в действие, т. е. экстериориза-
ция опыта.
Каждый из трех этапов социально и психически
обусловлен и имеет некоторые общие
социально-психологические формы.
Процесс превращения внешнего воздействия в факт
сознания состоит из восприятия энергии внешнего
раздражения и его психической переработки. С точки зрения
познавательной значимости этот процесс рассматривается
80

марксистско-ленинской теорией познания, мы же
остановимся лишь на основных социально-психологических
формах этого процесса: социально-психологических
особенностях восприятия и мышления, особенностях стереотипиза-
ции и аргументации.
Может показаться, что все люди вос-
Социально- принимают действительность одинаково
психологические (если не считать расстройств зрения,
восприятия слуха и т. п.), однако многочисленные
наблюдения опровергают правильность
этого предположения.
В специальной литературе много раз описывался
следующий случай. Однажды участники международного
психологического конгресса на рубеже XIX и XX вв. решили
отметить окончание заседаний банкетом. Неожиданно в
зале возникла драка. Прибыла полиция. Арестованных
увели, начался допрос свидетелей, и психологи, один за
другим приглашавшиеся в отдельную комнату, давали
письменные показания. Когда полиция удалилась,
поднялся президент конгресса. Он приносил извинения по
поводу происшедшей сцены. «Однако,— заявил он,— вы
были не просто свидетелями, а участниками
психологического эксперимента. Драку имитировали актеры,
специально приглашенные для этой цели, по заранее
отрепетированному сценарию». Когда сравнили сценарий с
показаниями, выяснилось, что описания драки совершенно не
соответствовали замыслу сценария. Более того, свидетели
четко разделились на две группы, каждая из которых до
неузнаваемости искажала события в пользу одной из
конфликтовавших сторон. Так драматически был
проиллюстрирован тот факт, что люди, в отличие от зеркал или
фотографических аппаратов, далеко не всегда одинаково и
адекватно отражают реальные события 1.
Восприятие человеком действительности зависит как
от физиологических, так и от социально-исторических
условий. Это приводит к тому, что люди с нормальными
физиологическими характеристиками, но воспитанные и
находящиеся в различной социальной среде могут
по-разному воспринимать предметы внешнего мира, т. е. иметь
различные социально-психологические особенности
восприятия. Сюда входят: особенности ощущения, особенно-
1 Аналогичный случай инсценирован и удачно показан в
учебном фильме Киевской студии научно-популярных фильмов «Я и
другие», снятом под руководством А. В. Петровского в 1971 г.
б Заказ 4934
81

сти ассоциативной и условной значимости
воспринимаемого материала, особенности избирательности восприятия
субъектом предметов внешнего мира.
На зависимость ощущения от развития общества, и
прежде всего главнейшего социального фактора — труда,
неоднократно указывали классики марксизма-ленинизма;
этому вопросу были посвящены специальные
исследования. Так, известно, что люди не всегда различали те
основные цвета, которые различаются ими сейчас. А художники
и бракеры текстильных фабрик ощущают такие цветовые
оттенки и нюансы, которых большинство людей не видит.
Большое значение для развития социальных
особенностей восприятия имеет развитие ассоциативной и
условной значимости воспринимаемых предметов. Каждый
предмет имеет определенное количество признаков, и при
восприятии одного или нескольких из них мы можем
сделать заключение о присутствии предмета, с которым этот
признак у нас (в результате нашего социального опыта)
связан или ассоциируется. Вы видите группу людей,
собравшихся с плакатами и знаменами, и делаете вывод, что
происходит митинг.
Любое восприятие, например восприятие цвета, может
вызывать различные социально обусловленные
ассоциации. Еще более социальным является восприятие,
возникающее на базе условной значимости, когда люди или
путем прямого договора, или путем постоянного
употребления придают чему-либо определенное условное значение и
оно становится знаком. У одних народов черный цвет
является знаком траура, у других народов таким знаком
является белый цвет.
Социально обусловленной является и избирательность
восприятия, т. е. способность фиксировать внимание в
момент восприятия на каких-то вещах и деталях, не замечая
в то же время каких-то других вещей и деталей. Это
явление имеет различные причины, но главными являются
причины социальные. К ним относятся: социальная
установка, уровень развития знаний, развитие способностей к
ощущению, профессиональная принадлежность, характер
потребностей, нравственная и идеологическая ориентация,
привычность часто повторяющихся явлений. В результате
одни события и явления человек замечает, другие как бы
остаются вне поля его зрения. К примеру, факты расовой
дискриминации традиционно не воспринимаются частью
белого населения южных штатов США.
82

Знание социально-исторических характеристик
восприятия имеет большое значение для идеологической работы
с той или иной группой населения. Это позволяет
пропагандисту вызвать у людей нужные ему ассоциации,
обратить внимание на определенные явления и события.
В качестве основных социально-психо-
Социально- логических особенностей мышления вы-
психологические ступают: особенности обобщения, изби-
мышления рательность мышления, система
понятий и степень их абстрактности, формы
их движения. Являясь результатом предшествующего
опыта, эти характеристики превращаются в психологический
фактор, становясь своеобразным психическим
«прокрустовым ложем» механизма мышления.
В процессе обобщения человек устанавливает связи
между явлениями, особенно детерминирующие,
причинные связи. Возникшие у человека или унаследованные им
представления о причинности, о связи материи и духа,
пространственно-временном размещении предметов и
процессов создают своеобразный каркас процесса мышления, на
который нанизываются анализируемые явления. Эти
представления лежат в основе мировоззрения людей, которое,
сформировавшись или формируясь, оказывает
направляющее влияние на процесс мышления, создавая определенное
умонастроение в отношении анализируемых явлений. Если
человек верит в действие каких-то сверхъестественных
сил, то любое явление, естественные причины которого не
видны, он легко относит к действию сверхъестественного,
и реальность его не вызывает у человека сомнения.
Избирательность мышления состоит в том, что не все
восприятия переводятся на уровень понятий и суждений,
т. е. полностью осознаются. Кроме того, в процессе
мыслительного отражения реальности личность может, с
большей или меньшей степенью сознательности, избегать
каких-либо суждений, не допускать мысли о чем-то. Если вы
уверены, что товарищ И.— отличный человек, а вам
говорят, что у него есть плохие черты характера, вы, может
быть, и не захотите думать об этом.
Иногда избирательность мышления характеризуют как
его «широту» и «узость», а также «глубину» и
«поверхностность». При определенной избирательной узости
может быть достигнута большая глубина мышления, т. е.
большее проникновение в отражаемые процессы.
Избирательность мышления зависит как от субъектив-
83

ных условий, так и непосредственно от объективных.
Субъективные условия — это направленность личности (ее
потребности, установки, ценностные ориентации, интересы),
ориентированной на какие-либо определенные явления,
предметы. Объективные условия — социальное положение
личности, т. е. социальная среда и место, в ней
занимаемое. Крестьянину, живущему в глухой деревушке,
ведущему натуральное хозяйство, трудно составить широкие и
адекватные представления о социальных процессах за
пределами его мирка. Его мышление часто бывает
узкоизбирательно и ориентировано на непосредственно
окружающие его явления.
Избирательность мышления людей нужно учитывать в
пропагандистской и агитационной деятельности. Работая
с той или иной аудиторией, пропагандист всегда должен
принимать во внимание характер избирательной
направленности, типичной для данной аудитории, с тем чтобы
вывести слушателейгГ(читателей, зрителей) из круга
привычных представлений, когда это необходимо, или, наоборот,
опереться на них.
Другая группа социально-психологических
особенностей мышления касается системы понятий. Сюда входят
прежде всего объем понятийного аппарата, которым
оперируют люди, отражая действительность, и степень
абстрактности понятий. Объем понятийного аппарата,
абстрактность понятий и суждений человека отражаются в его
речи. В масштабах общества объем понятийного аппарата,
которым оперируют его члены, характеризуется через
словарный состав языка — количество слов, их
многозначность, развитость терминологии. Объем понятийного
аппарата и выражающего его словарного запаса может
относиться как к народу в целом по сравнению с другим
народом, так и к какому-либо классу, слою, группе и личности
по сравнению с другими классами, слоями и личностями
того же общества.
Развитые современные языки обладают словарным
составом в десятки тысяч слов, но вряд ли найдется человек,
который «знает» все слова, т. е. может соотнести их с
понятиями и признаками вещей и процессов. Это зависит не
только от памяти, но и от уровня образования, от
профессии, от социальной среды и места личности в ней, т. е.
обусловлено социальными причинами.
История развития человечества показывает, что
мышление изменялось от конкретно-образного к абстрактному,
84

отвлеченному. Этот процесс происходит как в развитии
всего человечества, так и в развитии личности, причем
конкретно-образное и абстрактное мышление всегда находятся
в определенной взаимосвязи. Пропагандист должен
учитывать это в своей работе с аудиторией, помогать
слушателям развивать абстрактное мышление, подводить их к
отвлеченным понятиям через наглядно-образное
изложение материала.
Движение понятий в сознании человека
осуществляется или ассоциативным путем, или логическим
следованием (ассоциативное мышление и логическое мышление),
или в их совокупности. Предметы и процессы
окружающего нас мира находятся во взаимных связях
(устойчивых — необходимых или преходящих — случайных),
которые отражаются в мышлении человека. Встретив какой-
либо предмет или вспомнив о нем, мы вспоминаем и о
связях этого предмета с другими предметами. В этом именно
и заключается ассоциативность нашего мышления. Вы
встретили на улице человека, вспомнили, что год назад он
сидел рядом с вами на публичной лекции, подумали о
лекции, ее содержании («О загрязнении атмосферы»), стали
размышлять об этой проблеме, решили, что обязательно
нужно провести следующее воскресенье за городом, и т. д.
Так от встречи со случайным знакомым мысль пришла к
отдыху в загородной местности. Наше мышление путем
ассоциаций часто плетет причудливую цепь суждений,
казалось бы логически не связанных друг с другом. В
приведенном примере ассоциация шла по линии непостоянных
связей. Но в каждой определенной социальной среде могут
возникать достаточно устойчивые связи между
предметами и явлениями, с которыми встречаются личность или
группа, живущие в данных условиях. Так возникают
устойчивые ассоциации, свойственные определенным
группам людей, когда они понимают друг друга «с
полунамека». Так же возникают и устойчивые барьеры
непонимания на основе негативных ассоциаций.
Особенности логического движения мысли неразрывно
связаны с проблемами аргументации и убеждения,
которые будут рассмотрены ниже.
Важная особенность переработки лич-
Явление ностыо внешнего воздействия — явле-
1 ние стереотипизации. В основе явления
стереотипизации лежат так называемые стереотипы —
сложившиеся в сознании людей духовные образования, змо-
85

ционально окрашенные образы, передающие значения,
которые сочетают в себе элементы описания, оценки и
предписания. Вместе с тем стереотип — это не просто образ,
но «стандартизованный», упрощенный образ какого-либо
явления действительности, это схема, лишь фиксирующая
некоторые черты явления, иногда не существующие, а
приписываемые ему субъективно. Объективным результатом
стереотипизации является упрощенное, схематическое,
иногда близкое к истинному знанию, иногда искаженное
представление действительности, которое выступает в
качестве своеобразного психологического барьера на пути к
его дальнейшему познанию.
Стереотипы принимаются людьми за знание, однако
фактически содержат в себе лишь неполное и
одностороннее описание какого-то факта действительности. Это
описание, как правило, сочетается с сильными
эмоциональными отношениями (симпатия или антипатия, принятие
или непринятие) и с установленным традицией или
обычаем предписанием поведения и оценки подобного факта
действительности. Стереотипы обычно некритически
усваиваются человеком под влиянием его социального
окружения.
Стереотипы различаются качественно: они могут быть
более или менее близкими к истине и могут быть
ложными, неузнаваемо искажающими объект своего отражения.
Если измерять стереотипы критериями научной истины и
строгой логики, то их придется признать крайне
несовершенными средствами мышления. И тем не менее
стереотипы существуют и широко используются людьми, хотя
они и не осознают этого.
Явление стереотипизации сохраняется потому, что оно
избавляет человека от необходимости творчески
перерабатывать все впечатления от окружающей человека
физической и социальной среды. Без стереотипизации людям
пришлось бы детально интерпретировать каждый новый факт,
каждую ситуацию, как если бы они не имели никакого
жизненного опыта. На основе стереотипизации
складываются социальные эмоционально-окрашенные образы типов
людей, составляющие важнейшие элементы
идеологического и политического сознания. «Например, образы
капиталиста-хозяина или рабочего являются своеобразными
стереотипами. Достаточно упомянуть в связи с
забастовочным движением в буржуазных странах о
взаимоотношениях капиталистов и рабочих, как сразу же в нашем
86

сознании возникают образы этих социальных типов. И они
оказывают известное влияние на наше представление об
окружающем мире, на оценку событий, фактов
действительности» *.
Возникают стереотипы в силу действия двух
определенных тенденций человеческого сознания. Во-первых, это
конкретизация — стремление к ассоциации абстрактных
понятий с какими-либо конкретными образами,
обладающими привычной реальностью, и, во-вторых, это
упрощение, суть которого сводится к выделению одного или
нескольких простых признаков в качестве ведущих для
обозначения сложных явлений. В рамках этих двух
тенденций человек фиксирует в своем сознании воздействие
внешней для себя социальной среды.
Итак, внешнее воздействие фиксируется не только
мыслью, но также в эмоциях и чувствах, в программах
движений и действий. При этом обобщение и фиксация могут
идти не только раздельно по каждому уровню (мысль,
эмоция, движение), но и в едином комплексе этих трех
уровней. Опыт показывает, что подобные «трехкомпонентные»
образования возникают именно в процессе фиксации
повторяющихся ситуаций, когда к определенным фактам
внешней среды личность вырабатывает определенное
отношение — позицию и действует в связи с этим
определенным образом. Подобное образование и есть полный
стереотип.
Стереотип может не иметь одного из компонентов,
и тогда возникает неполный стереотип — мыслительный,
эмоциональный или моторный. Таких стереотипов
значительно больше, чем полных. Еще больше эта гамма
стереотипов расширяется в зависимости от того, в какой форме
образуется стереотип на уровне сознания — в понятийной
или образной. Например, образный стереотип «буржуа»
начала века — толстый, с огромным животом человек во
фраке и цилиндре.
Формирование стереотипа осуществляется двумя
путями: в процессе непосредственного взаимодействия
личности с социальной средой и в процессе
коммуникационного воздействия, т. е. через пропаганду, обучение и
воспитание личности.
1 А. К. У ледов. Общественное мнение советского общества. М.,
1963, стр 196—197.
87

Особое место здесь занимает идеологическое
воздействие, как основной путь формирования идеологических
стереотипов, т. е. создание в психике связей «социальная
среда — отношение, позиция — социальная активность»,
выражающих определенные классовые интересы.
Идеология, как известно, отнюдь не всегда выступает в виде
стройной, теоретически обоснованной программы, в виде
рационально постижимого мировоззрения. «Идеология
может выступать в виде различных идеологических
стереотипов массового сознания — представлений о добре и зле,
распространенных политических иллюзий, моральных
запретов, культурных стандартов, религиозных
предрассудков...» 1 При этом влияние таких идеологических
стереотипов в ряде случаев может быть даже более глубоким и
эффективным, чем систематизированных идеологических
воззрений. Назначение таких стереотипов — вынуждать
индивида и группы подгонять поведение и даже мышление
к господствующим типам поведения и способам мышления
данного общества, данной социальной среды. Наиболее
характерным примером системы таких идеологических
стереотипов является идеология «американизма». Учитывать
явление идеологического стереотипа крайне важно в
пропагандистской деятельности.
Та или иная система стереотипов возникает в процессе
стереотипизации взаимодействий личности или группы с
социальной средой. Очевидно, что стереотипизация зависит
от личности (группы), социальной среды и места личности
(группы) в социальной среде. Эти зависимости порождают
особенности процесса стереотипизации.
Особенности эти можно свести к двум группам:
направленность (избирательность) стереотипизации и усе-
ченность стереотипизации. Направленность состоит в том,
на какие факторы социальной среды направлен процесс
стереотипизации. Особенности усеченности состоят в
предпочтении моторной, эмоционально-чувственной или
мыслительной стереотипизации, понятийной или образной
формы, установочного стереотипа или поведенческо-деятель-
ного стереотипа.
Знание особенностей стереотипизации и социальных
стереотипов имеет большое значение для эффективности и
1 Н. С. Юлина, Кризис традиционного либерализма и
идеологическая переориентация в США. В кн. «Современная буржуазная
идеология в США». М„ 1967, стр. 7.
88

практической действенности идеологической работы,
особенно в области пропаганды и агитации.
В результате воздействия внешнего
Истинное и мира и переработки этого воздействия,
ложное в опыте г г г «
в том числе идеологического, человек
приходит к определенным выводам о предметах, явлениях
и процессах, определяет свое отношение к ним, т. е.
приходит к определенному знанию в виде идей и суждений,
к определенным стереотипам. Знания могут быть
истинными и ложными. Стереотипы в силу своей природы
всегда чем-то отличаются от истины. Истина и
заблуждение не являются абсолютно полярными категориями ввиду
их относительности, поскольку «то, что ныне признается
истиной, имеет свою ошибочную сторону, которая теперь
скрыта, но со временем выступит наружу; и совершенно
так же то, что признано теперь заблуждением, имеет
истинную сторону, в силу которой оно прежде могло считаться
истиной...» *.
В отличие от философской теории познания,
социальную психологию интересует не только вопрос критерия
истинности знаний, того, как отделяется истина от
заблуждения, но и то, как образуются заблуждения, как они
принимаются за истину.
Основные процессы возникновения заблуждении
вскрыты В. И. Лениным в его концепции гносеологических и
классово-социальных корней идеализма. Заблуждения
образуются в результате того, что процесс познания является
сложным и противоречивым процессом, в котором легко и
незаметно для познающего субъекта можно оторваться от
действительности, подойти к ней односторонне и
абсолютизировать какую-то отдельную сторону действительности.
Это абсолютизирование поддерживается (осознанно или
неосознанно) социальными условиями жизни людей, их
социально-классовой принадлежностью,
социально-классовыми интересами. К примеру, каждая нация имеет свои
национальные особенности и интересы, однако раздувание
этих интересов, превращение их в абсолют приводят
к национализму, к националистическим теориям,
извращенно толкующим место и социальную роль наций.
Таким образом, заблуждения — это не просто выдумки
злонамеренных людей, а момент процесса познания, ре-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 303.
89

зультат его диалектической и социальной
противоречивости.
Заблуждение — это реальный факт, извращенный в
результате гносеологических и социальных причин путем
превращения его в абсолют, введения в несуществующую
систему Связей. Заблуждение — это неправильное знание,
принимаемое в силу гносеологических и социальных
причин за истину. Осознанно вносимое заблуждение есть
ложь.
Отделение истины от заблуждения происходит в
конечном итоге в процессе социальной практики. Поэтому
основным критерием истинности, как показывает
марксистско-ленинская философия, является
материально-практическая, преобразующая деятельность человечества,
общественная практика. На межличностном уровне практика как
критерий истины диалектически преобразуется в
непосредственный опыт. Непосредственный опыт не совпадает
полностью с общественной практикой. Включая определенный
социально-практический момент, он проявляется как
личные, непосредственные наблюдение и переживание. Эти
непосредственные наблюдение и переживание и
выступают для субъекта критерием истинности, критерием
отделения истины от заблуждения. Этот критерий не является
решающим, он очень и очень относителен и в конечном итоге
подчинен практике, но на психологическом уровне
действует самостоятельно. «Я это видел сам» — аргумент
довольно сильный. Но можно видеть по-разному, чему
примером являются свидетельские показания, их разнобой и
противоречивость. Кроме того, «видеть» — не значит
«понимать», существует правда факта и правда обобщения.
Критерием истинности, также относительно
самостоятельно выступающим на психологическом уровне, является
логический критерий — следование законам логики. Из
правильных, истинных, общих положений
(характеристики класса вещей) можно логическим рассуждением
прийти к каким-либо истинным утверждениям. Поэтому
для человека рассуждение, построенное по законам
логики, обычно выступает как истинное.
Очень важным является вопрос о том, как заблуждения
принимаются за истину. Это одна из сложнейших проблем
как научной, так и идеологической деятельности. Для
решения этого вопроса мы должны ввести понятие
убеждение, которым обозначается такое знание, в истинности
которого человек уверен, и эта уверенность поддерживается
so

не только рассудочно, но и эмоционально, в связи с чем
это знание выступает как устойчивый мотив действия.
Убеждением могут быть как истина, так и
заблуждение. Необходимо подчеркнуть, что одной из важнейших
задач идеологического воздействия является превращение
знания в убеждение. Это превращение знания в
убеждение осуществляется благодаря тому или иному способу
внутренней аргументации, представляющей систему
внутренних (и внешних — со стороны коммуникатора)
доказательств. Система доказательств всегда связана с
критериями истинности знаний, в конечном итоге с практикой.
Относительный характер практики как критерия
истинности и еще большая относительность непосредственного
наблюдения и логических критериев дают возможность
создавать такие системы аргументаций, которые способны
превратить заблуждение в убеждение.
Обращение к непосредственному наблюдению часто
выступает сильным доводом, аргументом в доказательстве
какого-либо положения. Поэтому ложное обобщение,
аргументированное односторонне подобранными реальными
фактами, способно превратить заблуждение в убеждение.
Вариантом доказательства от непосредственного
наблюдения, вместе с тем существенно отличающимся от него,
являются аргументы участия в событиях и процессах.
Аргумент практического участия более действен, более
эмоционален. Не правда ли, фраза «Я был участником этой
демонстрации, звучит гораздо сильнее, чем «Я видел эту
демонстрацию»? Участие дает возможность более детально
разобраться в фактах. Но очевидно, что это зависит и от
места участника в событиях, и от его роли, определяющей
широту охвата события, реальных фактов. В то же время
нужно иметь в виду, что позиция участника — позиция не
беспристрастная, и накал страстей может приводить к
видению других фактов, к другой их интерпретации, чем
позиция беспристрастного наблюдателя.
Логическая аргументация, как мы уже говорили,
основана на построении доказательства в соответствии с
правилами и законами логического следования. Логическая
аргументация способна превратить в убеждение как
истину, так и заблуждение. Как сказал однажды немецкий
математик Гаусс, математика как мельница, она все
перемелет, но получится ли мука — зависит от того, что за-
сыпят в эту мельницу. Это в равной степени относится к
логике. Само по себе следование законам логики не дает
91

истины, это зависит от истинности исходных посылок.
Поэтому путем логической аргументации можно из ложных
посылок прийти к заблуждению, представив его как
истину, т. е. убедить в «истинности» заблуждения. И с другой
стороны, при незаметных нарушениях законов логики
можно, исходя из правильных посылок, прийти к
заблуждению, превратив его в убеждение.
Кроме вышеназванных существуют производные
системы аргументации: аргумент к традиции, аргумент к
большинству (мажоритарный), аргумент к личности
(персонально-авторитетный).
Аргумент к традиции — доказательство правильности
какого-либо знания со ссылкой на его существование в
поколениях людей, главным образом предков. Традиционное
знание может быть как истинным, так и ошибочным.
Традиционное заблуждение есть предрассудок. «Так думали
наши деды и прадеды и ничего, жили. Следовательно, с
такими идеями и мы проживем» — таков типичный тезис
аргументирования к традиции.
Аргумент к большинству заключается в утверждении
истинности какого-либо знания потому, что так думает
большинство; большинство народа, класса, слоя, группы.
Аргумент достаточно шаткий, так как и большинство
может ошибаться, но тем не менее он действует.
Аргумент к личности коммуникатора основан на
признании того, что коммуникатор по ряду причин знает по
данному вопросу больше других. В связи с этим
существуют различные виды аргументов к личности:
старшинства — авторитет старшего по возрасту и больше
видевшего; образовательный — много учился, знает больше;
административный — занимает высокую должность, имеет
широкий кругозор; интеллектуальный — умный человек.
Все эти системы аргументации основаны на таком
социально-психологическом явлении, как авторитет:
авторитет опыта прошлых поколений, авторитет большинства,
авторитет уважаемой личности.
Знание социальных особенностей аргументации имеет
важное значение для эффективности идеологического
сообщения, ибо от этого зависит превращение идей
пропагандиста в убеждение слушателей. Система аргументации
сообщения должна соответствовать внутренней
аргументации, характерной для слушателей, и прежде всего
базироваться на непосредственном, практическом опыте
аудитории. ' -
92

Итак, в процессе восприятия, мышления, стереотипи-
зации и внутренней аргументации формируется опыт
личности в виде идей, суждений, навыков, умений и
стереотипов, которые аккумулируются в памяти.
Память представляет собою социально
Социально- обусловленный процесс аккумуляции,
психологические сохранения и воспроизведения опыта и
памяти знаний. (Мы здесь сосредоточиваем
внимание на социально-психологических
особенностях памяти, оставляя в стороне ее
общепсихологические характеристики.) Содержание памяти
представляет собой отражение действительности как в виде
определенной системы научного знания, так и в виде
обыденных знаний.
Содержание знаний может оформляться в логических
понятиях и суждениях, в образах, в дискурсивной и ико-
нической формах.
Важной социально-психологической характеристикой
является оформление знаний по характеру цели, которую
преследует познающая личность. В этом случае возникают
объективно-фактические, оценочные и
нормативно-алгоритмические знания. Каждый из этих видов знания, как и
их соотношение, может иметь как жесткий стереотипизи-
рованный, так и гибкий характер. Следовательно, в
определенной своей части содержание памяти должно быть
рассмотрено также по характеру передачи опыта. Как
известно, опыт бывает непосредственный и опосредованный. Но
опыт опосредованный может быть опытом современников
и опытом прошлых поколений. Опыт прошлых поколений,
не имеющий достаточного научного обоснования,
переданный и используемый последующим поколением,
называется традицией. Традиции могут быть как передовые,
прогрессивные, так и консервативные, носящие характер
предрассудков. Так, Ф. Энгельс отмечал, что рабочие в
Англии «скованы различными традициями. Прежде всего
буржуазными традициями: так, например, очень
распространенным предрассудком, будто возможны только две
партии: консервативная и либеральная...» 1 С подобными
мнениями-традициями, которые не соответствуют
действительности и являются тормозом социального развития,
марксисты-ленинцы должны бороться. Но вместе с тем
нужно всячески поддерживать революционные традиции,
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 22, стр. 319.
93

которые способствуют развитию общества,— традиции
освободительной борьбы, коммунистических партий, рабочего
класса.
И наконец, содержание памяти может быть
рассмотрено по характеру ориентации опыта личности и группы.
В общем плане социальная ориентация
Социальная является осознанием потребностей и
ориентация * гт
условии их удовлетворения. Иначе
говоря, социальная ориентация есть комплекс знаний,
систематизированный относительно потребностей и условий их
удовлетворения. Процесс формирования социальной
ориентации складывается из осознания потребностей, их
сравнения с предметами и явлениями окружающего мира
и выработки отношения-позиции к миру. Следовательно,
в процессе формирования социальной ориентации
можно различить три этапа: 1) осознание потребностей;
2) сравнение потребностей с предметами и явлениями
окружающего мира и выработка отношения-позиции к
миру; 3) формирование осознанного стремления к вещам,
условиям и формам удовлетворения потребностей.
Рассмотрим особенности каждого этапа и
соответствующего социально-психического состояния личности.
Осознание потребностей осуществляется на базе определенного
способа мышления и формулируется в форме требования
личности к окружающей среде. Формула «мне требуется»
или «нам необходимо» является базовой формулой
осознания потребности. Осознание потребности происходит
всегда на основе определенного способа мышления, и в
силу этого характер осознания зависит не только от
характера потребностей и социальных условий их
формирования, но и от характера мышления. Это создает
возможности для искаженного осознания потребностей, и,
следовательно, требование может не совпадать с действительной
потребностью и тем более с необходимостью.
Осознанные потребности — требования —
классифицируются по системам потребностей. Личность в своих
требованиях может исходить из индивидуальных, групповых,
классовых и общественных потребностей. Требования
могут быть материальными и духовными. Анализ требований
личности, предметов любопытства и желаний служит
одним из источников изучения потребностей личности.
Вторым этапом формирования социальной ориентации
является сравнение потребностей с предметами и
явлениями окружающего мира и выработка отношения к миру.
94

Этот этап определяется четырьмя условиями: 1)
характером и объемом фактических знаний; 2) потребностями и
требованиями; 3) уровнем развития общества
(общественного бытия и общественного сознания); 4) социальным
статусом (положением в социальной среде) личности.
Таким образом, отношение (собственно социальная
ориентация) является производным от многих
зависимостей.
Уровень развития общества (общественное бытие)
определяет наличие предметов и явлений, на которые
может быть ориентирована личность для удовлетворения
потребностей. Общественное сознание определяет некоторые
готовые научные, идеологические, нравственные формы
ценностных ориентации.
Социальное положение личности определяет
возможности непосредственного участия в событиях, степень
информированности и возможности освоения вещей для их
потребления. Чем больше информации, тем четче может быть
сформулировано отношение, тем точнее будет ориентация.
В основе социальной ориентации лежит осознанная и
разделенная ценность.
„ Ценность — это понятие, выражающее
Понятие ценности ^ r ^
иоложител ьлу к) и.и и отрицательную
значимость предмета или явления. Ценность, ценностные
свойства не являются какими-то особыми объективными
свойствами предметов и явлений. Здесь уместно
вспомнить мысль К. Маркса, что предметам и явлениям,
удовлетворяющим потребности, люди дают «особое (родовое)
название... они стараются при помощи более или менее
часто повторяющейся деятельности овладеть ими и таким
образом также сохранить их в своем владении; они,
возможно, называют эти предметы «благами» или еще как-
либо, что обозначает, что они практически употребляют
эти продукты, что последние им полезны; они
приписывают предмету характер полезности, как будто присущий
самому предмету...» *. Вые всякого сомнения, это целиком и
полностью относится к понятию ценности.
Осознание потребностей и их сравнение с предметами
окружающего мира — это первый основной путь создания
ценностных представлений, каким в опыте личности
образуется система ценностных представлений. Вторым
путем является коммуникационный, т. е. образование цен-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 19, стр. 377—378Ä
95

ностных представлений путем обучения, воспитания,
идеологического, педагогического и других видов
воздействия.
В этом случае ценностями для субъекта становятся
определенные стереотипизированные ценностные
представления, имеющие уже место в обществе. Этот механизм
проявляется и в случае первого основного пути, когда
новые потребности личности могут осознаваться в форме
уже имеющихся в обществе ценностных представлений.
Характерным в этом отношении может быть указание
К. Маркса на то, что новые потребности буржуазии в
период ее формирования осознавались сначала в
религиозной форме, т. е. в форме ценностных представлений
религии.
Итак, у каждой личности формируется определенная
система ценностных представлений, элементы которой
могут находиться в самых различных взаимосвязях. Эти
системы могут быть фрагментарными, представляющими
собой конгломерат различных ценностных представлений.
Они могут быть целостными, ориентированными и
подчиненными каким-то наиболее важным для личности
ценностям, образующим базовые ценностные представления,
которым подчинены другие ценности и в зависимости от
которых могут изменяться оценки других( предметов.
Наряду с выделением базовых ценностей при анализе
системы ценностных представлений необходимо различать
три вида ценностей: ценность-объект освоения для
удовлетворения потребности; ценность-средство освоения
ценности-объекта; ценность-условие освоения
ценности-объекта с помощью определенных средств. К примеру, чтобы
удовлетворить потребность в просмотре какого-либо
кинофильма, нужно посетить кинотеатр, купить билет, иметь
деньги и свободное время. В этом случае кинофильм —
ценность-объект, посещение кинотеатра — средство,
деньги и свободное время — условие.
На основе ценностных представлений создаются
ценностные ориентации личности. Они имеют как
рассудочные, так и эмоциональные аспекты, представляют собой
единство эмоционального и рационального. Поскольку
ценностные ориентации основываются на ценностных
представлениях, то личность, та или иная группа могут
использовать в качестве таковых уже имеющиеся в
обществе ценностные представления. Эти представления
социально и идеологически отфильтрованы, и потому через
96

них происходит прямое влияние общества и классов на
формирование системы ценностных ориентации.
Мы знаем, что ценностные ориентации связаны с
потребностями через ценностные представления. Как
следствие ценностные ориентации обладают более высокой
степенью свободы от потребностей, более удалены от них.
Это приводит к относительно свободной субординации
ценностей в сознании личности, когда в качестве базовых
ценностей системы ориентации берутся не
материально-экономические явления, а явления политического,
религиозного, философского, эстетического плана.
Перестройка системы ценностных ориентации на
базовые ценности духовного порядка происходит при условии
достаточно устойчивого удовлетворения потребностей
материально-экономического порядка. Это наиболее общая
закономерность перестройки ценностных ориентации. Она
сочетается с другой закономерностью. В специфических
ситуациях, особенно кризисных, когда решающее значение
приобретает ценность-средство или ценность-условие,
неважно, какого порядка, она становится базовой
ценностью, вокруг которой субординационно перестраивается
вся система ценностных ориентации субъекта.
К примеру, победа советского народа в ходе Великой
Отечественной войны была решающим условием
дальнейшего развития советского народа, поэтому достижение
победы стало базовой ценностью, которой было подчинено
эсе. Ради победы советские люди терпели лишения и
отдавали жизнь.
Другим видом субординационной перестройки системы
ценностных ориентации является установление
зависимости между тремя родами ценностей — объектом, средством
й условием.
На низших ступенях развития системы ценностей эти
элементы могут не осознаваться в их взаимосвязи, и тогда
система ценностных ориентации будет неполной. В этих
случаях доминирующее значение может приобретать
ценность-средство, превращаясь в базовую ценность всей
системы ценностных ориентации личности. Например,
деньги, средство достижения различного рода ценностей,
могут становиться для некоторых людей базовой
ценностью в условиях товарно-денежных отношений.
Ценностные ориентации выражаются в социальной
установке, социальной оценке и социальном интересе.
7 Заказ 4934
97

Социальная Известно, что «ни одна деятельность не
установка начинается с «пустого места», так
сказать без программы, как конституирующего момента
Деятельности» 1. В качестве своеобразной предваряющей
программы и самых элементарных действий, и самых
сложных актов, связанных с возможностью выбора
вариантов деятельности и поведения, выступает установка.
Свое влияние на поведение и деятельность установка
проявляет через ряд функций, совокупно выступающих
как «практический определитель связи предмета с тем,
что нужно человеку» 2.
Термин «установка» имеет свой специфический смысл
в общей психологии, поэтому мы будем говорить о
социальной установке. Социальная установка — это
выражение ценностной ориентации в форме социально
детерминированной предрасположенности личности (группы) к
заранее определенному отношению-позиции к данной вещи
(человеку, явлению, событию).
Социальная установка имеет широкий спектр
различных вариантов не только по предмету, но и по своим
социально-психологическим особенностям.
Основной путь формирования социальной установки —
путь непосредственного участия личности в практической
жизни, ее собственный опыт. При этом установка может
реализоваться как настроение, как определенный
эмоциональный или эмоционально-рассудочный настрой в
отношении данного объекта — оптимистический или
пессимистический, романтический или скептический.
Аналогичными причинами вызывается и такой вариант установки,
как ожидание (надежды) определенных социальных
действий, результатов, сообщений от социальных институтов,
процессов и людей.
Социальные установки могут формироваться другим
путем — путем превращения ценностного представления в
установку. Это происходит тогда, когда ценностное
представление об одном предмете переносится по аналогии на
все более или менее подобные предметы, в результате чего
и образуется определенная установка на эти предметы.
Социальные установки могут формироваться и в
процессе коммуникации. В ходе воспитания, обучения, идео-
1 А. С. Праигишвили. Исследования по психологии установки.
Тбилиси, 1967, стр. 33.
2 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 42, стр. 290.
98

логического воздействия образуются определенные
социальные установки, необходимые обществу, классу,
воспитателю. Эти установки могут иметь как бессознательный, так
и осознанный характер, т. е. рассудочно осознаваться как
определенное отношение.
Важнейшей характеристикой социальной установки
является ее классовый характер (речь, конечно, идет об
объектах, представляющих интерес для какого-либо
класса). Классовый характер социальных установок состоит,
по существу, в том, что они ориентируют личность на
такое отношение к событиям и явлениям, которое выгодно
какому-то классу.
При анализе социальных установок следует различать
причины их образования, о которые говорилось выше, от
мотивации, т. е. от того, как личность объясняет свои
установки по отношению к объекту. Очевидно, что мотивация
представляет собою ту или иную степень осознания
личностью социальных установок. Анализ мотивов
социальных установок имеет большое значение для практики
идеологической работы, ибо позволяет выбрать более
точную аргументацию для закрепления или изменения
установок личности.
Социальная установка — это одна из форм осознания
потребностей и социальной ориентации, второй формой
является социальная оценка.
Оценка представляет собой выражение одного из видов
отношения субъекта к объекту, отношения, которое
заключается в том, что субъект определяет соответствие объекта
или его отдельных сторон и свойств критериям, им
выдвигаемым.
В связи с этим в структуре логики оценок имеются
четыре «компонента»: субъект, объект, основание и
характер, где субъектом является тот, кто высказывает и
производит оценку, объектом — вещь или ее свойство, которое
оценивается, основанием — критерии, с позиций которых
производится оценка («Это плохо, потому что вредно для
здоровья» — «вредно» есть основание), и характер оценки
(шгохо, хорошо), который может быть и сравнительным
(«Это лучше, чем то»). Оценка подразделяется на три
степени: положительная, нейтральная, отрицательная.
Поскольку всякая оценка основана на определенных
принципах, это допускает чрезвычайно большое
разнообразие оценок не только по различию субъектов и объектов,
но и по различию оснований. Одним из таких видов оценок
99

является ценностное отношение, когда основанием оценки
являются уже сложившееся у личности представление о
ценности, ценность-идеал, или же реальный предмет,
рассматриваемый как ценность,—референтная ценность. Так
возникает ценностное суждение как вид оценочного
суждения, где социально-ценностная оценка имеет осознанный
характер. Давая ту или иную оценку, субъект всегда
осознает свое отношение к объекту. Одной из форм
выражения социальной оценки является общественное мнение,
т. е. мнение какой-то группы людей об общественных
явлениях.
Итак, на базе потребностей (их осознания) и знаний о
мире возникает социально-ценностная ориентация в
форме социальных установок и оценок, которые могут быть
названы первичными аналитическими формами социально-
психологического процесса. Аналитическими мы их
называем потому, что они являются результатом определенного
анализа действительности со стороны личности.
Целостное единство первичных аналитических форм
создает вторичную аналитическую форму, производную от
первичных форм и потому более сложную, которая
называется интересом.
Интерес — осознанная направленность личности или
группы на какую-либо вещь как на ценность-объект
освоения. Интерес характеризуется определенной
осознанностью субъектом данного психологического состояния
в отношении какой-либо вещи. Эта осознанность состоит в
том, как субъект понимает ценность вещи для себя. Когда
же речь идет о том, чтобы осознать свой интерес, имеется
в виду необходимость найти такие ценности, которые
действительно отражают потребности личности, группы,
класса, общества.
Интерес оформляется в двух психологических
состояниях: внимание и стремление. Внимание — это
психологическая направленность субъекта без перестройки системы
его ценностных ориентации; внимание — это открытие
субъектом каких-то ценностных аспектов (или возможных
ценностных аспектов) в явлении и вещи. Стремление — это
психологическая направленность субъекта, вызывающая
перестройку системы его ценностных ориентации, базовой
ценностью которой становится данная вещь, явление,
способы и нормы их достижения.
Большое значение имеет особая форма интереса —
социальный интерес.
100

Социальный интерес — это направленность системы
социальных установок и ценностных ориентации на
характер и структуру общественных отношений, необходимых
для удовлетворения потребностей и реализации ценностей
какого-либо социального класса или слоя. В социальном
интересе ценностью-объектом выступают общественные
отношения. Структурно социальный интерес складывается из
установок, из ценностных ориентации (или их элементов)
на определенные общественные отношения и на способы
и нормы удержания и реализации этих общественных
отношений.
Социальный интерес имеет различные степени
развития, которое зависит от развития потребностей класса. Это
является, в свою очередь, результатом развития
общественно-экономической формации. Развитый социальный
интерес включает ценностные ориентации на основные
(базисные и надстроечные) виды общественных отношений и
способы их достижения.
Развитым социальным интересом рабочего класса
является ориентация на социалистическую
общественно-экономическую формацию, достигаемую в результате
социалистической революции при определенных объективных
предпосылках к этому.
В основе социального интереса находятся ценностные
ориентации, установки и оценки на экономические
отношения, и прежде всего характер собственности,
являющейся базовой ценностью системы социального интереса.
Социальный интерес является основой любой классовой
идеологии, которая и представляет собой теоретическое
обоснование социального интереса класса.
Нами рассмотрены основные
социально-психологические формы, в которых осуществляется переработка
внешних воздействий (социальной среды) личностью. Они
образуют определенную систему, обладающую
особенностями, знание которых чрезвычайно важно для понимания
этой группы социально-психологических процессов.
Сложившаяся у личности система
социально-психологических форм не является жесткой системой с раз и
навсегда данными однозначными связями. Взаимодействие
потребностей (различного рода) и социальной среды (в
конечном итоге, общественное бытие и общественное
сознание) образует детерминирующее поле, в рамках которого
связи системы имеют вероятностно-статистический
характер.
101

§ 4. Мотивация и принятие решения
Формирование Процесс мотивации деятельности и по-
мотивов ведения определяется конкретным
состоянием общества, социальной бреды, социальными
нормами, конкретным положением личности, группы в
обществе и Социальной среде, системой потребностей и
социально-психологической системой элементарных и
аналитических форм. Мотив является производным (на осознанном
и неосознанном уровне) этих четырех зависимостей. При
этом если мотивирование всегда имеет осознанный
характер, то мотивация может быть осознанной и неосознанной.
Мотив — потребность, ценностная ориентация и
интерес субъекта, побуждающие его к принятию решения
действовать определенным образом в данной ситуации. В
конечном итоге мотив так или иначе связан с потребностью.
В результате воздействия социальной среды в
психической системе личности образуются потребности и опыт,
в которых фиксируется воздействие среды, но не просто
фиксируется, а аккумулируется, накапливается. Для того
чтобы эти аккумулированные потребности и опыт
преобразовались в действие, необходимо дополнительное
воздействие внешних для психической системы факторов. Только
тогда возникает мотив. Это дополнительное внешнее
воздействие «фильтруется» через систему потребностей, через
систему ориентации (как преобразованную систему
потребностей) .
Дополнительное внешнее воздействие имеет или
характер информации об изменении обстоятельств конкретной
ситуации в обществе, в группе, дающих возможность
субъекту реализовать свои интересы, или характер
прямого практического действия, направленного
непосредственно против интересов субъекта, что должно вызвать
ответ на эти действия.
Внешнее воздействие, побуждающее к образованию
мотива, называется внешней причиной действия. Мы видим,
что между мотивом и причиной действия имеется
существенная связь. Причина является чем-то внешним по
отношению к личности, тогда как мотив — это один из
элементов ее психики. Вместе с тем необходимо видеть различие
между мотивом и причиной, поскольку причина
фильтруется через систему потребностей, знаний и социальной
ориентации. Это означает, что, во-первых, одна и та же причина
может у различных людей вызывать различные мотивы и
102

различные действия. К примеру, на человека совершено
нападение — один может убежать, другой защищается.
Во-вторых, у одного и того же человека, находящегося в
различной ситуации, одна и та же причина может вызвать
различные действия. Если на человека совершено
нападение, когда он идет один, он убегает; если же он идет вдвоем
с кем-то, он в свою очередь переходит в атаку. Как видим,
однозначная связь между причиной и мотивом не
обязательна.
Но такая связь может возникать в процессе стереоти-
пизации. Одна и та же повторяющаяся причина в
повторяющейся ситуации вырабатывает стереотип мотива и
действия. Причем в этом случае мотив переходит в действие
без этапа принятия решения. Изучение стереотипизиро-
ванных мотивов и действий имеет важное значение для
прогнозирования поведения людей.
Действия субъекта побуждаются системой мотивов, в
которой одному из мотивов может принадлежать
решающая роль (основной мотив). Но может быть и так, что
мотивы могут противоречить друг другу или совпадать, а это
сказывается на волевой характеристике действия и его
результате.
Всякое действие имеет мотивы, но тге всякий мотив
превращается в действие. Поэтому следует различать
реализованные и нереализованные мотивы. Человек может иметь
мотивы для какого-либо действия, но это не означает, что
он всегда их реализует, особенно в случае сложных
действий, проходящих через этап принятия решения.
кЛ Говоря о том, что всякое действие име-
ет мотивы, не следует забывать, что
мотивы не всегда могут быть осознаны, поняты и объяснены
самим субъектом или другими людьми. Это связано с
важной стороной проблемы реализации мотивов, с
мотивировкой действия или принятого решения.
Мотивировка — объяснение причин и мотивов
предполагаемого или совершившегося действия. Являясь
объяснением и, следовательно, выражением причин и мотивов,
мотивировка выступает в качестве логического основания
причин действия и подчинена действию логических
законов, изучаемых особым разделом науки логики — логикой
практического суждения.
Субъектом мотивировки является личность,
объясняющая (причины и мотивы своего действия или действия
другого. Объектом является действие или его отдельные ком-
103

поненты — цель действия, способ действия, средства.
Основание мотивировки — установление характера мотивов
и их связи с причиной и ситуацией. Основанием
мотивировки могут быть различные элементы
социально-психологической системы субъекта действия: эмоциональные
основания (чувство любви или чувство ненависти и т. п.),
та или иная необходимость и закономерность объективной
реальности («я высушил спички, потому что мокрыми их
нельзя зажечь»), идеологические требования и ценности
(«я выступил против этого человека, потому что он
защищает чуждые нам интересы»), требования
нравственности («я поступаю так, потому что этого требует мой долг
коммуниста»), административный приказ и юридическое
законодательство («я сделаю это, потому что мне
приказали»).
Важной особенностью мотивировки является ее
модальность: желательность, возможность, долженствование,
необходимость, взятые в их различных сочетаниях.
Модальность выражается в таких оборотах, как: «я хочу»,
«я могу», «я должен», «я вынужден». Модальность всегда
имеет эмоциональную окраску, особенно если в
основании мотивировки находятся противоположные тенденции:
«Я хочу это сделать, но не могу» или «Я не хочу, но меня
вынуждают».
Нетрудно видеть, что модальность мотивировки
является отражением мотивов, зависящих от сложности и
противоречивости межличностных и объективно-общественных
отношений субъекта и их фиксации в его личности.
Мотивировка может не только правильно отражать
мотивы действия, но и сознательно искажать их, если по
каким-либо причинам субъект не считает возможным
открывать истинные мотивы своих действий и выдвигает
мотивы ложные, но соответствующие сложившимся в
обществе нормам регулирования отношений. Ложный мотив
берет в качестве причины какое-либо реальное действие,
которое выступает как повод. Так, представители
германского империализма, развязывая первую мировую войну,
использовали в качестве повода убийство австрийского
эрцгерцога в Сараеве и на этой базе создали мотив защиты
интересов союзника Германии — Австрии.
Если повод сознательно создается субъектом, то это
уже называется провокацией. Именно такой провокацией
было организованное немецким фашизмом нападение на
свою же радиостанцию в Глейвице, инсценированное как
104

нападение поляков, что дало гитлеровцам возможность
создать ложный мотив для нападения на Польшу и
развязать вторую мировую войну. Истинным же мотивом были
экспансионистские стремления немецких монополий и их
выразителя — немецкого фашизма.
Знание структуры и особенностей мотивирования
имеет большое значение для политической и
идеологической деятельности.
„ „ Мотивировка является, как мы уже ска-
Принятие решении ± .. J
зали, составной частью процесса
принятия решения. Само же принятие решения есть волевой акт
постановки цели и сознательного выбора порядка и
способа действий для ее достижения.
Таким образом, принятие решения характеризуется
сознательностью — обдумыванием или обсуждением
решения, тогда как мотив может быть как осознанным, так и
неосознанным. Принятие решения представляет собой
сознательную постановку цели (одной или нескольких),
т. е. определение ожидаемых результатов
предпринимаемых действий, и потому связано с поисками и
определениями возможности данного действия. Принятие решения
характеризуется выбором порядка действий и способов
действия, которые выражаются в такого рода
практических рассуждениях, как: «Я сделаю М, но для этого я
должен сделать Н, а чтобы сделать Н, необходимо сделать О».
Принятие решения представляет собой волевой акт,
т. е. происходит психологическая мобилизация субъекта,
принимающего решение. Процесс принятия решения
характеризуется мотивированием целей, порядка и средств
действия.
Принятие решения как процесс зависит: 1) от объема
информации об объекте действия, об исполнителях и
условиях, в которых будет проходить действие (как
материальных, так и психологических, общественное мнение
например); 2) от мотивов субъекта и тем самым от всей
системы его социально-психологических форм, и прежде
всего потребностей; 3) от черт характера субъекта, а в
случае коллегиального принятия решения — от характера
взаимоотношений в группе, принимающей решение.
В зависимости от этого возникают различного вида
решения: коллегиальные и единоличные;
альтернативно-условные (я сделаю М, если будут условия С, но если будут
условия Д, я сделаю Н) и однозначные (я сделаю
только М); компромиссные (я сделаю К, поскольку это не вы-
105

вовет такой бурной реакции со стороны X, как мое
действие М) и бескомпромиссные, перестраховочные и смелые.
Наконец, следует различать решения перспективные
(выработка курса какой-либо группы, партии) и решения
текущие, в рамках выработанного курса или просто
принимаемые по поводу изменения условий, как контрдействия.
Важнейшей морально-психологической проблемой
процесса принятия решения является проблема
ответственности. Принимающий решение тем самым несет
ответственность за результаты в реализации принятого решения. Это
в равной степени относится и к коллегиально принятому
решению. Каждый участник партийного собрания,
принимавший участие в выработке и принятии решения,
является ответственным за это решение, должен проникнуться
чувством ответственности за его реализацию. Чувство и
сознание ответственности тесно связаны с волей субъекта,
они могут ограничивать волевую напряженность или
усиливать ее. Таковы основные принципиальные аспекты
проблемы принятия решения.
* *
*
Нами рассмотрены основные
социально-психологические особенности процесса превращения внешнего
воздействия в потребности и опыт личности и их реализации при
определенных условиях в действие.
Потребности и опыт, как мы подчеркнули, являются
системами, т. е. совокупностью взаимовлияющих
элементов. Поэтому мотивы и действия зависят не только от
отдельных потребностей и отдельных элементов социальных
ориентации (опыта), но и от состояния системы, от
характера связей между элементами этой системы.
Одной из важнейших характеристик состояния как
системы потребностей, так и системы социальных
ориентации является характеристика состояния
субординационных связей между элементами систем. Они могут быть
поделены на один или несколько элементов, которые
выступают в качестве базовых потребностей или базовых
ценностей, вокруг которых концентрируются и которым
подчиняются все другие элементы системы. К примеру,
теория гармонического сочетания личных и общественных
интересов принимает за основу две базовые ценности:
личность и общество, слитые воедино, вокруг которых
фокусируются другие ценности.
106

Особым случаем является состояние системы
ценностных ориентации, определяемое пониманием (осознанием)
лрщностью адекватности своих ценностных ориентации
реальному миру.
Система ценностных ориентации может находиться в
информационно-нейтральном состоянии, когда личность
как бы «принимает к сведению» оценки событий и
явлений на нейтральном или почти нейтральном
эмоциональном фоне, считая, что эти явления мало затрагивают ее
интересы. Именно таким нейтральным отношением ко
всему, что выходит за рамки узкого мирка непосредственных
потребностей и порожденных ими ценностей,
характеризуется обывательская, мещанская психология.
Другим важнейшим состоянием системы ценностных
ориентации в этом плане является убежденность.
Убеждение — это то или иное представление о реальном объекте,
являющемся, по мнению личности, ценностью,
выступающее как устойчивый интерес и мотив действия. Таким
образом, убеждение — это не просто признание ценности
какого-либо предмета, но и идеальная основа интереса и
мотива действия. Поэтому так важно для идеологической
работы воспитывать у людей марксистско-ленинскую,
коммунистическую убежденность, где коммунизм — не просто
ценность, но где борьба за пего является интересом
личности.
Система потребностей и система опыта не являются
единственными детерминантами поведения и действия
личности. Они находятся в неразрывной связи и
взаимовлиянии с системой непосредственных отношений с
другими людьми, в которых все время находится личность.

Глава IV
СОЦИАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ
ГРУППОВЫХ ПСИХИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ
§ 1. Идеологическое и нравственное содержание
групповых психических процессов
Закономерности групповых психических процессов,
присущих той или иной общности людей, определяются
многими факторами — системой потребностей и формой
их удовлетворения, системой опыта и путей его
формирования, системой межличностных отношений. Эти факторы
могут вступать в различные связи и соотношения,
которые выражают определенное идсйио-эмоционалыюе
содержание и состояние сознания — общественного и
индивидуального. Поэтому групповые психические процессы
не могут быть рассмотрены вне этого содержания, т. е. вне
комплекса идей и чувств, его взаимопроникновения с
социально-психологическим оформлением и без учета
состояний сознания. Здесь возникает проблема
взаимопроникновения обыденного сознания и идеологического содержания,
поскольку всякий групповой психический процесс,
являясь регулятором поведения и деятельности, всегда
оказывается подвержен идеологическим и нравственным
влияниям.
Следовательно, групповые психические процессы
необходимо рассматривать в связи с идеологическим и
нравственным содержанием. В этом единстве возникают более
сложные социально-психологические образования: такие,
как ценностно-ориентированная психология, образ жизни,
социально-психологический климат. Каждое из этих
социально-психологических образований представляет собой
некоторую систему групповых психических процессов,
глубоко проникающих в материальную и духовную
деятельность групп, влияющих на ее эффективность, на
межличностные отношения внутри групп и отношения
с другими группами.
Одним из наиболее характерных приме-
^^rrj?fIH2öa- P0B подобного рода сложных социально-
психология психологических образовании является
ценностно-ориентированная психология,
представляющая собой совокупность групповых
психических процессов, организованных вокруг одной или не-
108

скольких мировоззренческих ценностей. Рассмотрим
некоторые из наиболее важных и наиболее распространенных
типов ценностно-ориентированной психологии.
Так, известны коллективистская психология и
психология индивидуалистическая. Они различаются между
собою тем, что в коллективистской психологии базовой
ценностью выступают интересы коллектива, которым
подчинены все другие элементы психологической системы.
Разновидностью коллективистской психологии является
партийная психология (или дух партийности), когда
базовой ценностью являются интересы партии. В
индивидуалистической психологии основой служат интересы
индивида, которым и подчиняются все остальные ценности.
Индивидуалистическая психология связана с такой чертой
характера, как эгоизм. Истинно коллективистской
психологии должна быть противопоставлена также психология
ложного коллективизма, сопровождающая явления
круговой поруки, группового преступного поведения и
эскапизма, который выражается в групповом «уходе» от
общества и его норм и ценностей — в монашестве, в
религиозном сектантстве, в существовании колоний хиппи.
Крайним выражением индивидуалистической психологии
является отшельничество па основе фанатического разделения
религиозных ценностей. Как ложноколлоктивистская, так
и индивидуалистическая психология в коиечпом итоге есть
проявление извращенного отражения действительности в
сознании людей.
Производные типы ценностно-ориентированной
психологии возникают в связи с характером ориентации на
ценность собственности и с отношением к ней. Так,
частнособственническая психология ориентируется на частную
собственность как на базовую ценность. Ей противостоит
психология, ориентированная на коллективный труд и
коллективную, общественную собственность. Для каждого
из этих двух типов ценностно-ориентированной
психологии характерно преобладание психических процессов,
аналогичных процессам, составляющим
индивидуалистическую и противоположную ей коллективистскую
психологию.
Не менее типичными представляются и разновидности
ценностно-ориентированной психологии, в качестве основы
которых служат идеологические ценности
интернационализма или — в противоположность им — расизма или
национализма со всеми присущими двум последним расо-
109

выми и националистическими предрассудками,
этноцентризмом, негативными этническими стереотипами и
типичными для них особенностями психических процессов в
виде расовой и национальной нетерпимости и
соответствующих им общественных настроений. Все это
преобладающие черты и проявления расистской и националистической
психологии. Интерна! {иона лист екая психология не только
исключает отмеченные выше моменты, по предполагает
активное проявление дружелюбия и солидарности в
отношениях с другими народами или национальными
меньшинствами.
В связи с характером и содержанием идеологических
ценностей, в связи с проблемой преобразования общества
четко различаются типы революционной, реформистской,
консервативной и реакционной психологии. Для каждого
из этих типов характерно преобладание либо настроений
решимости и энтузиазма к радикальному изменению
социальной действительности — в революционной
психологии, либо осторожности и стремления к малым и
постепенным изменениям — в реформистской психологии, либо
стремления не допустить изменений вообще, что
выражается в приверженности к отжившим обычаям и
традициям в быту и в политической жизни (консервативная
психология), либо, наконец, готовности вернуть уже
ушедшие из жизни формы социальных отношений,
реализующие собой крайний классовый эгоизм. Последнее присуще
реакционной психологии и сопровождающей ее
деятельности групп и классов, уходящих с исторической арены.
Вторым из упомянутых выше сложных
Социально- ^ социально-психологических образовав
психологический ни^ в КОТОрЫХ проявляются социальные
аспект ,
образа жизни аспекты групповых психических
процессов, является образ жизни.
Определяя социально-экономическую категорию «способ
производства», основоположники научного коммунизма
раскрыли ее содержание — в ряду других связей — и как
«определенный способ деятельности данных индивидов,
определенный вид их жизнедеятельности, их
определенный образ жизни. Какова жизнедеятельность индивидов,
таковы и они сами» 1. Так на основе диалектико-материа-
листического анализа была выявлена еще одна связь
объективных процессов в жизни общества с субъективной
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 19.
НО

стороной — личностью человека. Образ жизни
представляет собой способ взаимодействия социальной среды и
личности, типичный для личности, групп, слоя, общества. В
образе жизни находят отражение зрелость экономической
организации общества и соответствующее развитие
условий труда и быта, социальных отношений, форм власти и
осуществления своих прав личностью и группой, форм
участия в выработке и принятии социально значимых
решений, форм удовлетворения ими своих материальных и
культурных потребностей, т. е. структурных элементов,
которые всегда несут на себе отпечаток социального строя
и господствующей идеологии '.
Понятие образа жизни может относиться и к личности,
и к группе, и к слою или классу (буржуазный образ
жизни), и к обществу в целом (социалистический образ
жизни). Это понятие может содержать ограничивающую
национальную характеристику (французский оЙраз жизни,
например) или представлять собой целую идеологическую
концепцию в виде пресловутого «американского образа
жизни». Следовательно, в образе жизни синтезируются
экономические, идеологические, нравственные,
психологические, семейные и тому подобные отношения, которые
могут приобретать более гипг менее четкую этническую и
политическую окраску, быть основой норм, которые
ориентируют человека и группу на тот или .мной тин
использования имеющихся материальных возможностей и тип
межличностных отношений 2.
Понятие образа жизни содержит три основные
социально-психологические характеристики: 1) распределение
и особенности проявления социальной активности
индивида и группы; 2) потребности, ценности и интересы,
реализуемые в жизни и служащие мотивами и регуляторами
поведения и деятельности; 3) обычаи и привычки, как
типичные социальные нормы отношений между людьми,
складывающиеся в процессе производства, политической
жизни и быта.
Распределение и особенности проявления социальной
активности (деятельность и поведение людей) могут быть
изучены в трех направлениях: распределение активности
1 См. Г. Глезерман. Ленин и формирование социалистического
образа жизни. «Коммунист», 1974, № 1, стр. 105—108.
2 См. Н. Николаев. Образ жизни как социальная категория.
«Политическое самообразование», 1974, № 7, стр. 23.
111

в определенном цикле времени (сутки, неделя:, год)•*■ по
виду деятельности и по способу действия. При
распределении активности во времени и по виду внимание обра^
щается прежде всего на соотношение работы (профессия,
способ добывания средств жизни), общественной
деятельности вне рабочего времени и досуга. Способ добывания
средств жизни является основой образа жизни,
определяющей в конечном итоге все остальные элементы. Здесь
анализируются виды деятельности, из которых складывается
образ жизни, к примеру участие в конкретных
профсоюзных и политических организациях, их классовая
характеристика. Для характеристики социальной активности
большое значение имеет также способ, образ действия.
Ибо, как говорили классики марксизма, личность
характеризуется не только тем, что она делает, но и как она
делает. Образ действия включает в себя приемы и методы
работы, а также стиль, в котором проявляются особенности
межличностных отношений в процессе действия, волевые,
характерологические черты: последовательность, умение
довести дело до конца, страстность или равнодушие,
напряженность и т. д.
В процессе жизни всегда реализуются потребности
человека, ценности и интересы- Поэтому любой образ жизни
закономерно связан с системой потребностей, с
конкретными морально-идеологическими ценностями и
социальными интересами, которые выступают в качестве мотивов
и социальных регуляторов деятельности и поведения.
В процессе жизни у людей складываются определенные
социальные нормы в форме обычаев, обрядов и привычек,
выступающие как современные или традиционные, В
классовом обществе они имеют в массе своей классовое
значение и потому несут определенное идеологическое
содержание. Реализуемые в конкретных отношениях людей, эти
нормы создают определенный социально-психологический
фон — гуманности и оптимизма в социалистическом
образе жизни, например, или агрессивности, страха,
неуверенности в буржуазном образе жизни.
Таким образом, понятие образа жизни включает
конкретизацию идеологических факторов в их
социально-психологическом проявлении. И следовательно, через
пропаганду образа жизни формируется не только определенная
социальная активность, но и определенная идеологическая
ориентация, необходимая для организации этой
активности. Вот почему пропаганда того или иного образа жизни
112

(социалистического дли буржуазного, советского или^^
американского) является действенным средством внедрения
социалистической или буржуазной идеологии. «В
современных условиях, когда все более увеличиваются
возможности распространения инородных для данного общества
внешних форм культуры, быта и стереотипов поведения,
важным фактором идеологической борьбы становится
«соревнование» образов жизни, которое для обыденного
сознания оказывается подчас «понятнее» и в известном
смысле убедительнее, чем чисто теоретическое сопоставление
экономических или политических принципов двух
противоположных социальных систем» *.
Если ценностно-ориентированная систе-
психопогичёГкий ма гРУПП0вых психических процес-
климат сов составляет
социально-психологическую характеристику группового
субъекта деятельности, образ жизни характеризует
особенности социально-психологического взаимодействия между
субъектом и средой, то социально-психологический климат
показывает главным образом состояние общественного
сознания в данной социальной среде.
Социально-психологический климат представляет
собой специфическое явление, которое слагается из
особенностей восприятия человека человеком-, их взаимной
коммуникабельности, взаимно испытываемых конъюнктивных
(объединяющих) или дизъюнктивных (разъединяющих)
чувств, оценок и мнений, готовности к реагированию
определенным образом на слова и поступки окружающих^
Социально-психологический климат обусловлен прежде всего
социальным опытом: людей и тем идеологическим
влиянием, которому они подвергаются. Он оказывает самое
непосредственное влияние на самочувствие членов коллектива,
на выработку, принятие и осуществление совместных
решений, на достижение максимальной эффективности
совместной деятельности.
Совокупность первичных явлений, составляющих
феномен социально-психологического климата, выливается в
систему ожиданий (экспектаций), разделяемых (или
открыто неоспариваемых) большинством людей в данной
социальной среде. Эти экспектаций возникают как
относительно ролевого поведения отдельных личностей, так и
1 В. И. Толстых. Образ жизни как социально-философское
понятие. «Вопросы философии», 1974, № 12, стр. 39.
В заказ 4934
113

действий организаций и учреждений. Система экспектаций
социальной среды выражается через общественное мнение
и общественное настроение, которые играют роль
социальных санкций, стимулируя или ограничивая действия
индивидов и социальных групп. И таким образом, социально-
психологический климат может быть благоприятным или
неблагоприятным для определенных действий и
социальных преобразований.
Социально-психологическиü к/шмат, который служит
фоном для протекания групповых психических процессов,
не возникает сам по себе, в изоляции от деятельности
других групп, составляющих общество. Выступая элементом
общественной системы, каждая группа, каждый коллектив
и каждый его участник оказываются частью, сохраняющей
в себе черты целого, присущего всему обществу — в
идеологическом и сотигалыю-нсихологическом плане. В
коллективе, более чем в любом другом социальном объединении
людей, прослеживается влияние
социально-психологического климата. Здесь в миниатюре проявляются черты
классовости, возникающие из объективного факта —
отношения членов коллектива к средствам производства и
субъективного факта — осознания наличия в обществе
других коллективов, которые занимают аналогичное
место в исторически сложившейся системе общественного
производства и выполняют аналогичную роль в
общественной организации труда. В этой связи важнейшим
фактором, оставляющим свой отпечаток на совокупности
явлений, обозначаемых термином
«социально-психологический климат», следует назвать
общественно-экономическую формацию, в условиях которой живет общество и
функционируют составляющие его коллективы и
социальные группы других категорий 1.
В зависимости от уровня групповых психических
процессов различают социально-психологический климат
больших групп или общества в целом (макроклимат) и
социально-психологический климат малых групп
(микроклимат). Несмотря на различие уровней групповые
психических процессов и разнообразие специфические осо-
1 См. Л. Л. Свенцицкий. «Социально-психологический климат
первичного производственного коллектива как объект
исследования. В сб. «Социальная психология и социальное планирование».
Л., 1973, стр. 21.
114

бенностей, в которых они протекают — в зависимости от
структур и функций социальных групп,— все они имеют
обязательный признак в виде наличия общения, которое
сопровождает их функционирование, поддеряшвает их
структурную и организационную целостность, помогает
адаптироваться к изменяющимся условиям окружающей
природной и социальной среды и достигать целей
совместной деятельности. Именно этот признак — общение —
оказывается функциональным средством создания социально-
психологического климата, на фоне которого проявляются
групповые потребности и уровни притязаний, возникают
и разрешаются межличностные и межгрушкшые
конфликты, формируются настроения и мнения определенной
направленности, интенсивности и устойчивости. На этом же
фоне приобретают отчетливый характер формы
взаимодействия между людьми — искреннее соревнование или
тайное соперничество, товарищеская сплоченность или
круговая порука, грубое давление и конформизм или
осознанная дисциплина на основе разделения коллективных
целей, ценностей и традиций.
Влияние социально-психологического климата на
течение групповых психических процессов особенно четко
прослеживается и я плен ни коллективности, которая
оказывается иллюзорной и вынужденном и условиях
антагонистического общества и — в противоположность первой —
истинной коллективностью в условиях общества
социалистического. Наиболее убедительным подтверждением
благотворного влияния социально-психологического климата,
порождаемого истинной коллективностью, является сама
история социалистического общества, эффективность его
реального функционирования. И несмотря на то, что
развитое социалистическое общество функционирует как
система коллективов различного уровня и назначения,
различной организационной структуры и степени сложности,
для него характерна устойчивая тенденция морально-
политического единства и сохранение положительного
нравственно-психологического фона совместной
деятельности и сопровождающих ее групповых психических
процессов.
В возникающем при этом социально-психологическом
климате постоянно и каждодневно объективируется
совпадение жизненных интересов людей в главном и
вытесняются проявления эгоистического индивидуализма,
разрушаются остатки навыков и привычек, в течение столетий
115

культивировавшихся обществом, в котором господствовали
социальные отношения, уродовавшие личность1. : '
Свое наиболее яркое выражение влияние положйтёль-'
ного социально-психологического климата на совместную
деятельность людей и групповые психические процессы
нашло в движении за коммунистический труд. В
коллективах коммунистического труда это влияние выливается в
более ответственное, требовательное и обязывающее
отношение членов бригад, смен, звеньев друг к другу;
коллективность, возникающая в условиях такого
социально-психологического климата, «мобилизует и концентрирует
психологические резервы личности на решение более
значимых жизненных задач: совершенствование
производственных и общественных навыков и достижений,
постоянное стремление к повышению идейно-теоретического и
культурно-технического уровня»2. Более того, в таких
коллективах проявляется устойчивая тенденция к
расширению коллективизма за пределы чисто деловых
отношений. Взаимная требовательность в рамках
производственной деятельности дополняется искренней теплотой
доброжелательных, товарищеских связей, которые закономерно
трансформируются во взаимную нравственную
взыскательность, исключающую равнодушие, панибратство или
круговую поруку.
Все эти явления создают принципиально иные условия
отражения действительности. Их совокупность усиливает
влияние социально-психологического климата, в котором
индивидуальное выполнение социальных ролен
приобретает для человека положительную эмоциональную
окраску, устраняются психологические барьеры в общении
между индивидами, облегчается выработка и принятие
совместных решений, наконец, проще разрешаются внутри-
коллективные конфликты и легче переносятся стрессовые
ситуации в случае их возникновения.
В условиях антагонистического общества социально-
психологический микро- и макроклимат характеризуется
состоянием перманентной напряженности, неизбежно
возникающей в ходе «войны всех против всех». Чаще всего
напряженность возникает тогда, когда между
функционированием определенных социальных институтов и систе-
1 См. Ю. П. Францев. Социалистический коллективизм и
формирование личности. «Вопросы философии», 1961, № 5, стр. 36.
2 Е. С. Кузьмин. Основы социальной психологии, стр. 83.
116

мой ожиданий людей по отношению к ним возникает
несоответствие или противоречие. Однако по своему
социальному значению как функционирование социальных
институтов, так и экспектации людей могут быть
прогрессивными или реакционными, в связи с чем и напряженность
может носить прогрессивный (когда экспектации
прогрессивны) и реакционный (когда экспектации реакционны)
характер. Особое значение в этом плане имеет
соотношение функционирования формальных социальных
институтов, политической власти, например, и системы ожиданий
людей. Напряженность усиливается, когда экспектации
реализуются в неофициальных структурах и отношениях,
которые таким образом противопоставляются
официальным структурам. Так было, к примеру, в период
двоевластия в России — с февраля по октябрь 1917 г.
Социально-психологический климат представляет
собою часть реального феномена — групповых психических
процессов — феномена, который может быть правильно
понят только в динамическом единстве с ценностной
ориентацией и образом жизни.
§ 2. Классовая психология
Понятие Место классовой психологии в системе
классовой социалыю-нсихологи чес ки х я в л с i1 и it тге-
психологии посредственно вытекает из признания
обусловленности общественного сознания общественным
бытием. В любом классовом обществе бытие, т. е.
объективные условия жизни его членов, неоднородны, причем
наиболее принципиальные, глубокие и резкие различия в
положении людей обусловлены их принадлежностью к
различным социальным классам.
По определению В. И. Ленина, классы — это «большие
группы людей, различающиеся по их месту в исторически
определенной системе общественного производства, по их
отношению (большей частью закрепленному и
оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в
общественной организации труда, а следовательно, по
способам получения и размерам той доли общественного
богатства, которой они располагают» 1.
Основные признаки классового положения людей:
наличие или отсутствие собственности на средства произ-
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 39, стр. 15.
117

водства, работа «на себя», присвоение результатов чужого
труда или работа «на другого», наконец, доля
общественного продукта, которая им достается,— лежат в основе
всех других сторон их положения внутри данного
общественного организма. Различные отношения, в которые
индивид вступает в классовом обществе: идет ли речь об
отношениях в процессе труда или во внетрудовой сфере, об
его отношениях к политическим, правовым,
образовательным, культурным учреждениям общества, прямо или
косвенно определяются его классовым положением. Классовое
положение людей непосредственно выражает их
положение в системе производственных отношений,
детерминирующей всю совокупность отношений, в которые вступают
люди в обществе.
Из сказанного ясно, что классовое положение человека
влияет па все стороны его общественного бытия и,
следовательно, на отражающее это бытие сознание. Влияние это
осуществляется посредством тесно связанных между собой
механизмов. Во-первых, через личный жизненный опыт
индивида, содержание которого определяется социально-
экономическими условиями жизни его класса. Во-вторых,
через общение, большая часть которого происходит в
социальной среде с четко выраженными классовыми
чертами. Эта социальная среда окружает индивида уже с
первых шагов становления его сознания.
Вместе с тем факт принадлежности людей к тому или
иному классу отнюдь не означает прямой и однозначной
социальной обусловленности психической жизни.
Социальная среда, отражаемая сознанием, включает в себя не
только условия жизни данного класса, но и всю
совокупность объективных условий общественной жизни,
характеризующих данную социально-экономическую формацию.
Как следствие психология рабочего определяется не
только фактом принадлежности к рабочему классу, но и тем,
живет ли он в условиях капиталистического или
социалистического общества. Кроме того, среда, воплощающая
особенности каждой формации и условия жизни каждого
класса внутри ее, носит конкретно-исторический характер:
на нее накладывает отпечаток уровень экономического,
социального и культурного развития общества. Поэтому
психология современного пролетария отличается многими
существенными чертами от психологического облика
рабочего начала или середины XIX в. Наконец, своеобразие
национального исторического опыта каждого конкретного
118

общества также оказывает существенное влияние на
сознание его членов.
С другой стороны, в психологии любого человека
отражаются специфические условия жизни и опыта тех
внутриклассовых и межклассовых (профессиональных,
региональных, культурных и иных) групп, к которым он
принадлежит. Например, крестьянство в современном
капиталистическом обществе является неоднородной в классовом
отношении группой, оно включает мелкую буржуазию,
пролетарские и полупролетарские слои. Тем не менее в
целом оно обладает определенными общегрупповыми
психологическими чертами, обусловленными особенностями
сельской жизни и труда в сельскохозяйственном
производстве. То же можно сказать об интеллигенции, о жителях
больших городов, различных профессиональных группах.
В реальной жизни классовое положение человека влияет
на его сознание не изолированно от всех других сторон его
положения и опыта, но в тесном взаимодействии с ними.
Поскольку характеристики классового положения
отражают лишь наиболее общие черты социально-экономического
положения людей, они всегда конкретизируются в
зависимости от особенностей внутриклассовых групп.
Соответственно общеклассовые психологические черты
приобретают в сознании и поведении каждого индивида тот или
иной уровень развития, ту или иную конкретную форму
под влиянием более частных особенностей его положения
и опыта.
Например, представитель современной финансовой
олигархии отличается по некоторым существенным
особенностям своего психического склада от владельца
среднего или небольшого капиталистического предприятия.
Крупный капиталист в силу широкого размаха своей
экономической деятельности, более прочного положения своей
фирмы на рынке способен к большей предприимчивости
и маневренности, лучше сознает свои не только
«сиюминутные», но и перспективные интересы. Средний
капиталист зачастую психологически более консервативен,
боится рынка, хуже ориентируется в проблемах,
затрагивающих капиталистический класс в целом, склонен выдвигать
на первый план свои узкокорпоративные интересы. Это не
означает, однако, что своеобразие положения и сознания
крупной буржуазии в какой-то мере ослабляет глубокую
реакционность ее общественно-политического сознания и
поведения.
119

Чтобы понять психологию определенной группы
трудящихся, недостаточно констатировать их принадлежность
к рабочему классу, нужно еще учитывать их профессию,
квалификацию и образование, размеры предприятия, на
котором они работают, уровень их зарплаты и ряд других
факторов. Именно поэтому В. И. Ленин обращал внимание
коммунистов на необходимость «уметь понять особенности,
своеобразные черты психологии каждого слоя, профессии
и т. п... массы» 1.
Правомерно поставить следующие вопросы: если
воздействие классового положения на сознание столь тесно
переплетается с воздействием многих других «жизненных
обстоятельств», если психология любого человека является
не только «классовой», но и «национальной»,
«профессиональной» и т. д. и т. п., можно ли вообще говорить о
классовой психологии как особом социально-психологическом
явлении? Марксистская наука отвечает на этот вопрос
утвердительно. Конечно, было бы напрасным трудом искать
в реальной жизни людей, в «чистом», свободном от всяких
«примесей» виде воплощающих классовую психологию.
Такие «люди-модели» существуют только в плохих
романах. Каждый человек индивидуален, влияние на его
сознание положения его класса преломляется через его личный
жизненный опыт, особенности его характера и
темперамента. Однако в индивидуальном своеобразии любого
человека в той или иной мере проявляется общеклассовое, ибо
многообразие личных судеб ограничено пределами,
которые создает принадлежность к данному классу. Этот
момент позволяет выявлять типичные
классово-психологические черты.
Так, для буржуа, к какому бы слою данного класса он
ни принадлежал, стремление к прибыли, укрепление и
расширение своего дела является главной потребностью и
жизненной целью. Все это необходимо порождает в его
психике черты, сходные с чертами большинства людей,
принадлежащих к классу буржуазии.
Социальные условия жизни класса не «создают» всей
совокупности психических черт индивида, но они
подавляют одни черты, стимулируют развитие других и тем
самым формируют типичные для данного класса структуры
личности. «Личные исключения из групповых и классовых
типов,— отмечал В. И. Ленин,— конечно, есть и всегда бу-
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 41, стр. 192.
120

дут. Но социальные типы остаются» *. Именно в общности
психических черт, типичных для членов класса, и
выражается реальность классовой психологии.
Пытаясь определить особенности психологии того или
иного класса, мы неизбежно используем многие из тех
понятий, которые характеризуют структуру личности.
Отсюда, однако, не следует, что классовая психология
совпадает с психологией личности. Рассматривая ее как
совокупность классово-типичных психологических черт, мы
тем самым абстрагируемся от тех аспектов личности,
которые обусловливаются индивидуальными
характерологическими особезпюстями, неоднородностью положения и
опыта различных внутриклассовых групп и составляющих
их индивидов. Основные черты классовой психологии не
обязательно проявляются в сознании и поведении каждого
члена класса в каждый конкретный отрезок времени. Ее
носителем является вся масса членов класса, и она
нередко обнаруживается как действенный фактор поведения
лишь на протяжении относительно длительных
исторических периодов. Если, например, пролетариату в условиях
капитализма присуще «инстинктивное влечение к
социализму» 2, это не означает, что каждый конкретный
пролетарий постоянно испытыиаст такое влечение и реализует
его в своих действиях. В сознании многих рабочих оно
может существовать в течение более иди менее
длительного времени в «скрытом» состоянии, быть подавлеппым
воздействием многочисленных идеологических и иных
факторов. Зато это влечение обнаруживается очень ярко,
становится определяющим мотивом поведения в моменты
особо острых классовых столкновений, подъема массовой
борьбы.
Наиболее отчетливо эта особенность классовой
психологии выражается в психическом складе мелкой
буржуазии. Как известно, для мелкого буржуа характерно
сочетание противоречивых социально-психологических
тенденций, отражающих его двойственное положение как
труженика и собственника, предпринимателя. В зависимости
от множества конкретных обстоятельств на первый план
может выступать та или иная тенденция: история знает
немало примеров, когда широкие слои мелкой буржуазии
были активным союзником рабочего класса в борьбе про-
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 36, стр. 207.
2 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 11, стр. 386.
121

тив крупной буржуазии, против империалистической
реакции, в других же ситуациях они, как показывает опыт,
занимали реакционные позиции, составляли массовую
базу фашистских движений.
Те или иные особенности психического склада класса
проявляются, разумеется, и в обыденноü жизни каждого
индивида, однако наиболее полно они обнаруживают себя
в тех ситуациях, когда члг-.ч:.« класса действуют совместно,
когда в ходе совместного деист mi л возникает единая
коллективная воля. Как раз это качество классовой
психологии наиболее ясно показывает, что ее неправильно
рассматривать как простую арифметическую сумму
психологии индивидов. Психический склад личности и
психический склад класса представляют собой различные
«системы», различные типы внутренней организации и связи
психических черт и проявлений.
В каких же именно явлениях человече-
Структура ской психики выражается классовая
классовой п тг»
психологии психология г Каковы основные
составляющие ее элементы, ее внутренняя
структура? Очевидно, к ней должны быть отнесены
устойчивые социально-психологические характеристики людей,
в которых отражается их классовое положение.
Рассмотрим основные из этих характеристик.
Наиболее глубокую основу классовой психологии, так
или иначе влияющую на все ее стороны и проявления,
образуют потребности членов класса.
На каждом конкретном этане экономического,
социального и культурного развития общества классовое
положение людей определяет объем и состав доступных им
материальных и духовных благ, основное содержание их
деятельности в трудовой и внетрудовой сфере, их
возможности обладать теми или другими вещами или условиями.
Классовое положение людей в значительной мере
определяет структуру потребностей, т. е. относительное
психологическое значение и удельный вес каждой из них,
соподчинение между отдельными потребностями. К. Маркс
анализирует в «Капитале» конфликт, характеризующий
психологию капиталиста: «страсть к накоплению»
сталкивается в его душе с «жаждой наслаждений». В
действительности он, конечно, и наращивает капитал, и предается
«человеческим побуждениям своей собственной плоти», но,
являясь «машиной для превращения... прибавочной
стоимости в добавочный капитал», он неизбежно подчиняет
122

подобные побуждения этой своей классовой функции.
Расточительность и роскошь выступают не только как
средство удовлетворения личных потребностей капиталиста, но
и как средство для получения кредита, входят «в
представительские издержки капитала» К Этот пример
показывает, как глубоко воздействует классовое положение на всю
систему потребностей, в данном случае оно обусловливает
ведущее место в этой системе стремления к наращиванию
капитала и подчиняет ему другие, в том числе и личные,
материальные потребности капиталиста.
Другой краеугольный камень, также лежащий в
основе классовой психологии, составляет набор социальных
ролей, выполняемых и усвоенных личностью в процессе
взаимодействия с социальной средой. Представления,
обусловленные выполняемыми и усвоенными личностью
социальными ролями, также относятся к сфере классовой
психологии, поскольку они вытекают из ее положения в
общественном разделении труда и социально-классовой
структуре общества (например, роль рабочего как
непосредственного производителя материальных благ, а в
условиях капитализма — как участника коллективной борьбы
против эксплуатации).
К той же сфере принадлежит и социальная ориентация
личности в той мере, в какой она отражает ее место в
классовой структуре общества. Наиболее существенной в
указанном отношении стороной социальной ориентации
является осознание человеком принадлежности к той или иной
социальной группе, существующей в обществе (напрршер,
к рабочему классу, к буржуазии и т. д.). Подобное
осознание может быть более или менее истинным, четким либо
туманным, целостным либо противоречивым, но во всех
случаях оно отражает какие-то существенные стороны
положения и опыта соответствующего класса или
межклассовой группы. В структуру классовой психологии входят
следующие элементы:
ценностная ориентация, поскольку ее в той или иной
мере образуют ценнострг, типичные для данной социально-
классовой среды;
нормы поведения (культурные, моральные и т. д.),
присущие данной социально-классовой среде;
осознанные личностью цели, обусловленные ее
классовой принадлежностью.
1 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 607, 609.
123

Перечисленные элементы классовой психологии
находятся между собой в отношениях взаимосвязи и
взаимовлияния. Система потребностей личности влияет и на
психологическую значимость выполняемых ею различных
ролей, и, следовательно, на выбор «принимаемых» ею
ролевых функций. Потребности и роли во многом
обусловливают социальную и ценностную ориентацию, нормы
поведения и осознанные интересы. В то же время роли,
ценностная ориентация и цели оказывают обратное
влияние на потребности, облегчая процесс их осознания, отбора
и формирования их структуры. Структура классовой
психологии может быть отображена следующей схемой.
Нормы
поведения
Интересы
Ценностная
ориентация
Социальная
ориентация
Ролевые
представления
Система
потребностей
Классовое положение
Анализируя содержание каждого из указанных выше
структурных элементов классовой психологии, необходимо
учитывать то, что говорилось выше о ее соотношении с
психологией личности. В содержание классовой
психологии входят не все потребности, роли, ориентации,
ценности, нормы и цели составляющих класс личностей, а лишь
те из них, которые типичны для данной классовой среды.
В психологической структуре отдельной личности
классово-типичные элементы могут, в зависимости от различных
обстоятельств, получить большее или меньшее развитие,
более или менее отчетливое выражение.
С другой стороны, классовая психология может
включать не только личные психологические характеристики,
более или менее сходные у членов одного и того же
класса, но и групповые потребности, ценностные ориентации,
124

цели, возникающие в результате осознания положения в
системе общественных отношений. Например,
потребности, ценности и цели рабочего класса, ориентирующие
его на борьбу за социалистическое переустройство
общества, отличаются по своему содержанию от элементарного
стремления рабочих к улучшению условий жизни и труда:
они предполагают понимание общности положения
рабочих в условиях капиталистического общества, природы
капиталистических производственных отношений,
перспектив и закономерностей общественного развития. Эти
групповые классовые потребности, ценности, цели,
разумеется, становятся органическим элементом классовой
психологии, лишь когда они воспринимаются членами
класса как свои собственные, личные. Развитие классовой
психологии до такого уровня, когда она включает в себя
подобные групповые стремления и ориентации, возможно
далеко не во всех исторических обстоятельствах. К. Маркс
писал о французских парцельных крестьянах середины
прошлого века, что «тождество их интересов не создает
между ними никакой общности», что поэтому они
«неспособны защищать свои классовые интересы от своего
собственного имени» !. В истории нередко наблюдаются
подобные ситуации.
Когда класс осознает общность своих
Соотношение интересов в общественно-политической
психологии и Y „ „
идеологии класса сфере, когда его члены в той или иной
мере испытывают потребности,
принимают роли, нормы, социальные ориентации и ценности,
выражающие эту общность, мы говорим, что он обладает
классовым сознанием. Что же такое классовое сознание, в
каком отношении оно находится к классовой психологии?
Само понятие классового сознания введено в научную
литературу марксизмом. Оно играет важную роль в
обосновании марксистско-ленинского учения о превращении
пролетариата из «класса в себе» в «класс для себя», о
революционной миссии рабочего класса. В наше время
вопрос о классовом сознании, о его связи с классовой
психологией превратился в один из острых вопросов
идеологической борьбы. Часть буржуазных авторов вообще
отрицает правомерность этого понятия, объявляя его
«фикцией», якобы не имеющей ничего общего с
«реальной» психологией класса, «либо лишь случайно» и «вре-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 8^стр. 208.
125

менио» превращающейся в психологический феномен.
Другие, в особенности представители современных
ревизионистских течений, фактически отождествляют
психологию класса и классовое сознание. Эта точка зрения служит
для обоснования концепций стихийности рабочего
движения. Опираясь на нее, ревизионисты пытаются доказать,
что идеологическая и политическая деятельность
революционной партии не играет существенной роли в развитии
классового сознания пролетариата; такое развитие они
сводят к стихийному социально-психологическому
процессу. Что касается ультра-«левых» теоретиков, в
особенности маоистов, то для них сознание рядовых членов класса,
основной его массы — это «чистый лист бумаги, на
котором можно писать любые иероглифы». Получается, что
содержание классового сознания зависит не от
собственного опыта и психологии масс, испытываемых ими самими
потребностей, а лишь от того, что внушают им авторы
«иероглифов».
Методологической основой всех этих теорий является
противопоставление психологии и идеологии класса
(классовое сознание сводится либо к чисто идеологическому,
либо к чисто психологическому явлению). В связи с этим
необходимо выяснить действительное соотношение между
психическим складом класса и его идеологией.
И психология и идеология класса представляют собой
отражение в сознании объективного положения класса, но
отражают они его по-разному. Психический склад класса
формируется и развивается на основе непосредственного
жизненного опыта всей массы его членов, в результате
освоения ими этого опыта, его накопления и передачи
в процессе внутриклассового общения. Психология
регулирует поведение людей во всех сферах их жизни и
деятельности, но формирование на
социально-психологическом уровне «правил» такого поведения не подчинено
каким-либо осознанным целям и организующим принципам,
оно носит стихийный характер.
Классовая идеология вырабатывается не всем классом
в целом, а сравнительно ограниченными группами, не
обязательно принадлежащими к данному классу (например,
интеллигенцией); ее создатели сознательно преследуют
определенную цель — осмыслить существующую
общественную действительность в виде более или менее стройной
системы социальных представлений, норм, идеалов и
программ практического действия. Поэтому внутренняя ло-
126

гичность, организованность, целенаправленность отличает
идеологию от психологии, которая более расплывчата и
противоречива. Поскольку идеология стремится дать
обобщенную картину общества, она в широкой мере
вынуждена оперировать абстрактно-теоретическими понятиями
и идеями, в психологии же преобладает
конкретно-предметное мышление, многие ее проявления (например,
определенные виды потребностей) представляют собой
неосмысленные, как бы инстинктивные влечения и нормы
поведения. Таким образом, классовая идеология отличается
от психологии и по источникам своего происхождения, и
по внутренним содержанию и структуре, и тто способам
отражения действительности.
Вместе с тем обыденное сознание и идеология — тесно
связанные между собой сферы сознания. Любая идеология
имеет свои социально-психологические корни, и в то же
время представления, идеи и понятия, выработанные
идеологией, проникая в массы, становятся фактом обыденного
сознания. По мере развития общества, совершенствования
средств идеологического воздействия и пропаганды, роста
культуры и интеллектуального уровня масс
стихийно-психологические элементы в их сознании все теснее
переплетаются с идеологическими.
Сказанное в особенности относится к тем социалыто-
психологическим явлениям, в которых имражается
классовая психология. Как показано на приводимой выше схеме,
ценностные ориентации и цели, формируясь на основе
потребностей, ролей, норм поведения, в то же время
оказывают на них интенсивное обратное воздействие. Но именно
эти «верхние этажи» социально-психологической
структуры испытывают, в свою очередь, весьма активное
воздействие идеологии. Ведь выработка ценностных
представлений (например, о добре и зле, полезном и вредном,
справедливом и несправедливом) невозможна без обобщенного
взгляда на мир, без применения определенных понятий
и критериев. Осознание собственных интересов требует
логического осмысления своего положения. Вот здесь-то
идеология, которая в сфере обобщений, абстракций и
логики гораздо сильнее стихийно возникающего сознания, и
приходит ему «на помощь». Участвуя в формировании
ценностей и осознании интересов, она тем самым
воздействует на более глубокие пласты психологии класса.
Групповые потребности, ценности, цели,
характеризующие наиболее высокий уровень развития классовой пси-
127

хологии, всегда являются продуктом идеологической
деятельности. В обществе со сложившейся и достаточно четко
выявившейся классовой структурой индивид вообще не
может думать о своем классовом положении и о своих личных
(не связываемых им с классовыми) интересах, не
прибегая к формулам, идеям, представлениям, восходящим к
определенной идеологии. Это понятно: ведь названные
элементы классовой психологии формируются в результате
осознания положения класса в системе общественных
отношений, а такое осознание по самой своей природе есть
идеологический процесс. Как показано в ленинской работе
«Что делать?», рабочий класс не может сам, в ходе
стихийного развития своего движения, выработать
социалистическое сознание: оно вырабатывается вне рабочего
класса и вносится в пего пролетарской партией.
Подчеркивая значение идеологии, идеологической и
организационно-политической деятельности пролетарской
партии в процессе выработки последовательного
классового сознания пролетариата, В. И. Ленин в то же время
со всей определенностью указывал на
социально-психологические предпосылки и условия этого процесса. Само
внесение социалистического сознания в рабочий класс
становится возможным потому, что он «стихийно влечется к
социализму» и что эта стихийность «представляет из
себя... не что иное, как зачаточную форму
сознательности» К Определяя «классовое самосознание рабочих» как
понимание ими общности своего классового положения и
интересов, необходимости бороться с классом
капиталистов и «добиваться влияния на государственные дела»,
В. И. Ленин подчеркивал, что понимание всего этого
«рабочие приобретают... постоянно почерпая его из той самой
борьбы, которую они начинают вести с фабрикантами и
которая все больше и больше развивается, становится
резче, втягивает большее число рабочих...»2. Иначе говоря,
классовое сознание возникает и развивается на основе
накопления классом определенного общественного опыта,
отраженного в его психологии. Последовательное же
осознание этого опыта, его систематизация и обобщение
являются делом идеологии.
Классовое сознание представляет собой исторически
обусловленный уровень осознания членами класса своего
1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 6, стр. 41, 29—30.
2 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 2, стр. 102.
128

положения в системе существующих оби^ественных
отношений и своих классовых интересов. Это осознание
проявляется в различных сферах психической жизни членов
класса: в их потребностях, ориентациях, социальных
установках и т. д. Классовое сознание, таким образом,
характеризуется тесным переплетением и взаимодействием
социально-психологических и идеологических элементов.
Важной особенностью классового сознания,
отличающей его от психологии класса, является его цельность,
четкость и определенность выработанных им ценностных
ориентации и целей общественного действия. Именно поэтому
классы, обладающие таким сознанием, способны оказывать
активное и самостоятельное воздействие на ход
общественно-исторического развития. Стихийно развивающаяся
классовая психология всегда в той или иной мере
противоречива, поскольку противоречив непосредственно
отражаемый ею жизненный опыт членов класса. Как показано
в ленинских трудах, опыт рабочих в условиях
капитализма пробуждает у них не только «стихийное влечение к
социализму», но и «стремление... добиваться себе от
государства тех или иных мероприятий, направленных против
бедствий, свойственных их положению, но еще не
устраняющих этого положения, т. е. не уничтожающих
подчинения труда капиталу» '. Поэтому в стихийно
складывающейся психологии рабочих существуют предпосылки для
развития как революционного, так и реформистского
(тредъюнионистского) сознания, означающего «идейное
порабощение рабочих буржуазией». Как показал В. И.
Ленин, полагаться на стихийное развитие пролетарской
психологии и рабочего движения — значит вести дело к
господству буржуазной идеологии, которая в условиях
капитализма «стихийно всего более навязывается рабочему» 2.
Поэтому классовое сознание рабочего класса может
развиваться лишь при условии непримиримой борьбы
социалистической идеологии против буржуазной.
Становление классового сознания можно,
следовательно, рассматривать как процесс отбора стихийных
психологических тенденций, их переработки и организации в
стройную систему общественных представлений и
ценностей, сформулированных классовой идеологией. В классо-
1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 6, стр. 42.
2 Там же, стр. 40, 41. -"
9 Заказ 4934 \%д

вом сознании как бы «снимается» противоречивость этих
стихийных психологических тенденций.
„ Мы рассмотрели классовую психологию
Рт!СТ©рИЧ©СКИИ ' ,.
характер с точки зрения ее внутренней структуры
и динамика и ее связей с ртдеологией и классовым со-
кпассовой знанием. Это дает нам возможность луч-
психологии ше поыять механизм разлития данной
сферы общественного сознания. Как отмечалось в начале
раздела, психология каждого класса носит
конкретно-исторический характер. Иными словами, хотя и существуют
определенные общетипические социально-психологические
черты, присущие, например, рабочему классу или
буржуазии, психический склад любого класса нельзя
рассматривать как нечто раз и навсегда данное и неизменное:
конкретное содержание многих его элементов меняется под
влиянием изменении в объективных условиях
общественной жизни. Учитывать конкретно-исторические
особенности классовой псргхологии, тенденции ее развития очень
важно в идеологической ц пропагандистской работе; без
этого представления в ней неизбежно приобретают крайне
общий и абстрактный характер, не отражают ее
современного состояния, новых явлений и процессов.
Психология любого класса представляет собой продукт
длительного исторического развития. Когда мы
рассматриваем ее как отражение общественного бытия класса, речь
идет не только о его сегодняшнем бытии.
Предшествующие этапы исторического развития класса, его прошлый
опыт, закрепляясь в определенных традициях,
жизненных нормах, ценностях, представлениях и способах
восприятия общественной действительности, тем самым
органически входят в содержание его сегодняшнего
психического склада. Новый опыт членов класса, новые явления в
окружающей жизни воздействуют на их сознание не
непосредственно, а как бы через призму более или менее
устоявшихся «привычных» стереотипов восприятия и оценки
объективных ситуаций. Содержание подобных стереотипов
зависит от особенностей предшествующего опыта класса,
тех или иных его групп и слоев.
Современный французский рабочий в большинстве
случаев считает себя членом эксплуатируемого класса,
враждебен капитализму* разделяет социалистические идеалы.
Большинство рабочих поддерживает боевые классовые
профсоюзы, весьма значительная часть голосует на
выборах за коммунистическую партию. Американский рабочий,
130

подвергаясь так же, как и французский, эксплуатации,
испытывая глубокую неудовлетворенность своим
положением, зачастую не переносит свое недовольство на
существующий общественный строй (речь не идет, конечно, о
сознательном авангарде американского рабочего класса).
Почему же в американском рабочем классе господствует
тредъюнионистское сознание, а французский гораздо
ближе к сознанию социалистическому? Очевидно, дело в
различном историческом опыте этих двух национальных
отрядов пролетариата.
Французский рабочий класс сыграл важную роль в
буржуазно-демократической революции 1848 г. Во время
Парижской коммуны он поднялся на первую в истории
пролетарскую революцию. Позднее он отстаивал свои
права в ходе острых политических битв периода Народного
фронта и Освобождения. Не только собственный опыт
рабочего класса, но и общенациональные исторические
традиции, «французский революционный дух», по
выражению К. Маркса, содействовали утверждению в его
сознании революционных, антикапиталистических ценностей.
С этим связано широкое распространение
социалистической идеологии в рабочем классе.
В США, в силу особенностей исторического развития
американского капитализма, материальные и социальные
завоевания пролетариата выступали па поверхности как
результат экономической «тредъюниоиистской» борj»бы,
рабочему классу сравнительно редко приходилось
участвовать в острых политических битвах. Исторически
обусловленный культ индивидуализма, личного успеха как
решающего средства улучшения социального положения
человека, глубоко пронизывает социально-психологическую
атмосферу американского общества. Этот культ не мог не
оказать значительного влияния на широкие слои рабочих.
Все это создало значительные социально-психологические
предпосылки для влияния буржуазной идеологии и тредъ-
юнионизма.
Почему же прошлый опыт класса как бы «включается»
в сознание каждого нового его поколения? В
формировании и упрочении коллективной «памяти» классов
громадную роль играет идеология. Люди думают о своей жизни
в обществе и поступают тем или иным образом, конечно,
не потому, что они всякий раз вспоминают о каких-то
событиях далекого прошлого. Они могут даже ничего не
знать об этих событиях, но от своей непосредственной
131

среды, через систему образования, через личное общение
и т. д. они впитывают идеи и способы мышления, которые
когда-то были приняты предшествующими поколениями
иод влиянием определенных исторических ситуаций.
Способность идеологии отражать действительность в виде
обобщенных ценностных суждений об обществе и
общественных отношениях позволяет идеологии выступать в роли
передатчика исторического опыта. Благодаря этому
каждое новое поколение обладает готовым понятийным и
мыслительным аппаратом для суждений о вновь
возникающих общественных ситуациях.
В развитии классовой психологии воспроизводство
относительно устойчивых ее элементов сочетается с
появлением новых, с расшатыванием и ломкой устаревших
стереотипов. Что же в ее содержании меняется и что
остается, как соотносится между собой развитие различных ее
элементов? Обратившись еще раз к приводимой выше
схеме, мы убедимся, что изменения в объективном
положении и общественном опыте класса быстрее и раньше
всего должны отражаться в его потребностях.
Потребности — наиболее динамичный элемент
социально-психологической структуры, поскольку на них влияют все
сколько-нибудь значительные изменения в уровне и
«ассортименте» материального и духовного производства, все
существенные сдвиги в объективных условиях жизни. Если
люди стали лучше питаться, у них активизируются
потребности, не связанные с едой, если они стали получать
более полное образование, меняется содержание их
культурных потребностей, они предъявляют новые требования
к своей трудовой деятельности и социальному статусу.
Изменения в условиях труда (например, замена
физических усилий повышенным нервно-психическим
напряжением, обычная при автоматизации производства)
порождают новые потребности в области досуга. Сочетание многих
изменений в различных сторонах положения класса
способно значительно изменить структуру его потребностей.
Современный рабочий класс капиталистических стран
существенно отличается в этом отношении: от рабочего
класса начала нашего века. Дело не только в том, что
изменилась материальная, «вещественная» структура его
потребностей. Под влиянием сдвигов в соотношении
классовых сил, примера мирового социализма, роста
интеллектуального и культурного уровня: трудящихся
значительно возрос уровень социальных требований рабочего
132

класса. Он все более остро нуждается не только в
определенном (в значительной мере обновившемся) комплексе
материальных жизненных условий, но и в достаточно
полном образовании, интересном, содержательном труде,
возможностях сознательного воздействия на управление
производством и обществом. Потребность в сохранении
человеческого достоинства, в реальном социальном
равенстве накладывает все более сильный отпечаток на
психологический облик современного рабочего. Эти новые
тенденции органически сочетаются с психологическими
чертами, постоянно присущими рабочему классу, например,
такими, как коллективизм, воспитываемый у него
социальными условиями жизни и особенностями его
положения в производстве, ощущение антагонизма с
господствующим классом. Под влиянием новых потребностей эти
черты приобретают новые формы своего выражения —
рабочие во многих случаях сознательно стремятся к
«коллективному продвижению», к завоеванию определенных
социальных прав для класса в целом. Подобные цели
противостоят ориентации на индивидуальное продвижение,
усиленно насаждаемое в рабочем классе современной
буржуазной идеологией.
Если потребности наиболее динамичный компонент
классовой психологии, то ценности и цели изменяются
значительно медленнее. Нетрудно попять, почему это так:
ведь ценности и цели вырабатываются идеологией, а эта
выработка и особенно усвоение обновленных ценностных
представлений и целей значительной массы членов
класса—более или менее длительный процесс. Причем
данный процесс реализуется в ходе идеологической борьбы:
каждая из борющихся идеологий предлагает свои
«выводы» из нового опыта, и проходит время, пока то или иное
из этих толкований возьмет верх в сознании класса, тех
или иных его групп. В силу неодинаковых темпов
развития потребностей, с одной стороны, ценностных
представлений и целей, с другой, нередко возникает
несоответствие между этими уровнями психологии класса: его члены
ощущают новые потребности, но не имея в своем
распоряжении ценностей, представлений об интересах и целях,
способных выразить их, не могут сколько-нибудь ясно
осознать эти потребности.
Способность класса выражать свои потребности в
целенаправленных, сознательных действиях в большой мере
зависит от степени соответствия между его стихийно-пси-
133

хологическим развитием, отражающим новый опыт класса,
и развитием обобщающей этот опыт классовой идеологии.
Как отмечал В. И. Ленин, каждый из переходов в
развитии революционного рабочего движения в России
«подготовлялся, с одной стороны, работой социалистической
мысли... с другой стороны, глубокими изменениями в
условиях жизни и во всем психическом укладе рабочего
класса...» *. Победа российского пролетариата в октябре
1917 г. в огромной мере объяснялась тем, что
идеологическая и политическая деятельность большевистской партии
последовательно и полно выражала его классовые
потребности и интересы. Не только собственный опыт рабочего
класса, но и «работа социалистической мысли»
обусловили его психологическую подготовленность к
революционному штурму капитализма.
Проблемы классовой психологии и классового сознания
изучались марксизмом-ленинизмом главным образом
применительно к рабочему классу. Однако сказанное выше о
структуре, содержании и закономерностях развития этих
явлений в основном относится ко всем классам.
Психология и классовое сознание буржуазии также прошли в
своем развитии через целый ряд исторических этапов; до
настоящего времени в психологии буржуазии различных
стран сохраняются некоторые специфические черты,
обусловленные своеобразием ее национального опыта.
Выработка буржуазной идеологии, морально-этических и
общественно-политических ценностей сыграла огромную
роль в формировании психологии и сознания
эксплуататорского класса. Основоположники марксизма показали,
например, какое большое значение для становления
буржуазной ценностной системы имело возникновение
различных протестантских религиозных учений.
Одной из коренных особенностей буржуазной
психологии, всецело обусловленной положением данного класса
в системе производственных отношений, закономерно
вытекающей из факта капиталистической конкуренции,
является индивидуализм. Он придает специфический
характер классовому сознанию буржуазии и исторически до
известной степени тормозил его формирование. Более
всего сознавать свои общие интересы буржуазию
заставляла вначале ее борьба против феодального строя, а затем
все более развивавшееся сопротивление рабочего класса
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 9, стр. 294.
134

капиталистической эксплуатации. В эпоху общего
кризиса капитализма, когда буржуазия оказалась лицом к
лицу с непосредственной угрозой социалистической
революции, возросла ее реакционность, резко ослабело
значение в ее психологии традиционных
буржуазно-демократических ценностей. Вместе с тем ее классовое сознание
стало более развитым: в новых исторических условиях
капиталистам пришлось научиться жертвовать в какой-то
мере своими индивидуальными или узкогрупповыми
интересами во имя сохранения системы капиталистической
эксплуатации в целом. Идеологически это получило
выражение в теориях, направленных против «излишеств»
буржуазного эгоизма и индивидуализма («социальная
ответственность бизнеса» и т. п.).
В целом классовая психология в своем историческом
развитии проходит следующие основные фазы:
1. Стихийное развитие потребностей класса.
2. Взаимодействие новых потребностей с ценностными
ориентациями и целями, отражающими прошлый опыт
класса и его идеологические традиции, возникновение
противоречий в процессе этого взаимодействия.
3. «Поиск» новых ценностей и целей, который
оказывается тем более успешным, чем полнее и последовательнее
развивается самостоятельная классовая идеология, чем
активнее она борется с влиянием идеологии, чуждых
коренным интересам данного класса.
Разумеется, все эти изменения в психологии и
идеологии класса не затрагивают наиболее общих,
принципиальных черт, отражающих основные особенности положения
класса в данной социально-экономической формации, его
коренные групповые потребности и интересы. Буржуазия
при всех исторических условиях стремится к извлечению
прибыли, а пролетариат — к освобождению от
капиталистической эксплуатации. Однако формы, в которых
выступают подобные стремления, конкретные потребности и
цели, в которых они выражаются, зависят от конкретных
исторических обстоятельств.
В условиях социалистического общест-
Классовая Ва, особенно на стадии развитого социа-
пгихология лизма, рассмотренные закономерности
социализма развития классовой психологии в
значительной мере модифицируются. Это
связано с коренным изменением природы классовых
отношений при переходе от капитализма к социализму. Отсутст-
135

вие антагонистических классов и отношений эксплуатации,
формирование социального единства общества действуют
как факторы, ослабляющие не только объективные, но и
социально-психологические различия между классами.
В СССР и других социалистических странах, в которых
полностью,ликвидирована частная собственность на
средства производства, отсутствует объективная почва для
отношений конкурентной борьбы между членами
общества, интересы индивида в принципе приходят в
соответствие с интересами коллектива, общества в целом. Это
резко ограничивает возможности воспроизводства
потребностей, ролей, норм, ценностей, выражающих
частнособственническую психологию, носителями которой в условиях
капитализма являются классы капиталистов и мелкой
буржуазии. Социалистическое общество по своему составу
является в основном обществом тружеников, работающих
в общем, коллективном хозяйстве. Это определяет
относительно высокий (по сравнению с антагонистическими
обществами) уровень его социальной и
социально-психологической однородности.
На соцр1ально-психологическую структуру
социалистического общества громадное воздействие оказывает
ведущая роль рабочего класса во всех областях экономической
и политической жизни. Будучи руководящим классом
общества, рабочий класс приобретает возможность, с одной
стороны, эффективно преодолевать влияние чуждых ему
идеологии и психологии, беспрепятственно развивать тем
самым присущие ему специфические психологические
черты, а с другой, все шире распространять свое
психологическое влияние на другие слои и классы.
Господствующее положение идеологии рабочего класса в духовной
жизни социалистического общества, осуществление
коммунистической партией функций политического
руководства содействуют тому, что его жизненные нормы,
идейные ценности становятся нормами и ценностями всего
общества.
Таким образом, как социальная структура
социалистического общества, обусловливающая объективную
общность интересов классов и слоев, так и классовый характер
политической власти ведут к сближению совокупности
психологических черт основной массы членов общества
с сознанием рабочего класса.
Ослабление социально-психологических различий
между классами при социализме не означает, однако, их
136

отсутствия. Нельзя думать, что в условиях идеологического
и морально-политического единства общества,
объективное социально-экономическое положение людей вообще
не оказывает существенного влияния на их сознание, что
последнее определяется исключительно содержанием и
интенсивностью идеологического воздействия,
образованием и тому подобными факторами. Объективные
различия, например, между рабочим классом и колхозным
крестьянством — это не просто некая абстракция. В силу
различий между двумя формами социалистической
собственности в формах и источниках личных доходов
представителей основных классов социалистического общества их
личные материальные интересы по-разному увязываются
с интересами общими, коллективными. Колхозник
получает часть своих доходов в натуральной форме, обладает
гораздо чаще, чем рабочий (особенно рабочий городской
промышленности и строительства), приусадебным
хозяйством. Поэтому в его жизни имеет место личная
экономическая деятельность (обработка приусадебного участка,
первичная переработка для личных нужд
сельскохозяйственной продукции, торговля на рынке).
В силу этого процесс развития социалистической
психологии крестьянства в своей динамике чрезвычайно
сложен и противоречив. Трудности, порожденные
объективными и субъективными причинами, нередко отрицательно
влияли на формирование коллективистской психологии
колхозного крестьянства. Но несмотря на все
осложнения, психология колхозного крестьянства все более и
более становилась социалистической. В ходе
социалистического строительства колхозное крестьянство приобрело
социальный опыт, прошло школу экономического,
политического, нравственного воспитания. Понимание своей
социальной значимости, оптимизм и уверенность, чувство
коллективизма и интернационализма, принятие идей
коммунизма как наивысшей социальной ценности, глубокий
интерес к внутренним и международным проблемам
жизни, чувство хозяина — таков далеко не полный перечень
социально-психологических качеств, которые
формировались в процессе преодоления частнособственнической
психологии.
По мере концентрации и специализации
общественного сельскохозяйственного производства, укрепления
межхозяйственной кооперации и аграрио-промышленной
интеграции происходят изменения в социальной, профессио-
,137

иальной и демографической структуре сельского
населения, возникают новые специфические первичные
коллективы внутри трудовых коллективов, изменяется структура
групп общения и действие механизмов взаимовлияния
людей.
Динамизм современной жизни, научпо-техпический
прогресс, массовые информационные процессы
окончательно разрушшш относительную замкнутость
крестьянского мироощущения, вывели его мысли, чу нет на и
устремления далеко за околицу села. Проблемы внутренней и
внешней политики социалистического государства близки
всем группам крестьянства, они порождают сложную
гамму социальных чувств, настроений, переживаний и
находят свое позитивное выражение в фактах социального
поведения, общественно-политической активности.
Осуществление коммунистических идеалов и
социальной политики партии рассматривается и воспринимается
крестьянством — точно так же, как и рабочим классом,—
как реализация их коренных потребностей, интересов,
социальных чаяний и устремлений. Так, социалистические
преобразования в деревне, изменения в материальном
благосостоянии колхозного крестьянства создали
реальную основу для формирования устойчивых позитивных
социальных чувств, настроений и социальных ориентации.
Чувства уверенности в завтрашнем дне, оптимизма,
жизнерадостности стали устойчивыми и характерными
чертами психологии всех поколений крестьянства. Об этом,
в частности, говорит такой социалыю-психолгогический
факт: сегодня колхозники не создают запасов зерна на
«всякий случай», на «черный день», ибо они уверены, что
в условиях засухи в тех или иных районах страны им не
угрожает голод и другие негативные последствия. Так
происходит в условиях социализма сближение психологии
крестьянства и рабочего класса. В истории предыдущих
общественно-экономических формаций подобных явлений
не было.
Важным новым явлением в психологии современного
колхозного крестьянства, еще больше сближающим ее с
психологией рабочего класса (особенно ее наиболее
грамотной части, и прежде всего молодежи), следует считать
и проявляющуюся все отчетливее тенденцию возрастания
духовных потребностей и культурных запросов. В этом,
кстати сказать, проявляется закон возвышения
потребностей в условиях роста образования сельского населения п
138

создания более благоприятных условий для реализации
духовных интересов.
Сознание колхозников все больше наполняется
теоретическими знаниями, возрастает их роль в
производственной деятельности, сокращается значение традиционно-
крестьянского эмпирического опыта, выработанного в
условиях индивидуального сельскохозяйственного труда.
Все большее место в психологии колхозного крестьянства
занимают социально-политические,
духовно-идеологические, нравственные и эстетические ценности, присущие
развитому социализму.
Таким образом, основные тенденции развития
психологии крестьянства при социализме можно характеризовать
с двух сторон. Во-первых, на основе роста образования и
культуры происходит дальнейшее развитие
познавательных возможностей, что характеризуется расширением и
углублением восприятия и оценок социальной
действительности. Во-вторых, одновременно мышление людей
становится все более анализирующе-систематическим,
уменьшается роль конкретно-образного, преимущественно
эмпирического мышления и возрастает роль абстрактно-
логического мышления. Данные процессы особенно
отчетливо проявляются в демографических и
профессиональных группах крестьянства. Посиршггпе действительности
и ее оценка сельской молодежью сущес/пимто отличаются
от восприятия и оценки тех же явлений колхозниками
старшего поколения, имеющих, как правило, начальное
образование. Конечно, и к старшему поколению
колхозников следует подходить дифференцированно: коммунисты,
а также беспартийные колхозники, имеющие большой
социальный опыт, прошедшие солидную школу жизни,
нередко более трезво и глубоко оценивают многие
социальные факты и явления, нежели молодежь.
Отсюда видно, какое значение приобретают
объективные изменения в образе жизни и в производстве, в
правовом положении различных классовых групп для
изменений их классовой психологии. Под действием
объективного процесса стирания классовых различий влияние
подобных различий на психологию оказывается все менее
значительным, поскольку оно «перекрывается»
воздействием более мощных факторов, присущих
социалистическому строю, но принципиальная возможность такого влияния
существует и, следовательно, должна учитываться в
практике организационной и идеологической работы.
139

Особое положение в социально-классовой структуре
социалистического общества занимает интеллигенция. Не
отличаясь от рабочего класса и колхозного крестьянства
по отношению к средствам производства и ряду других
классообразующих социально-экономических признаков,
она обладает иной, чем они, ролью в общественной
организации труда. В трудовой деятельности интеллигенции
относительно большое место занимает управленческий и
творческий труд, в труде же большинства рабочих и
колхозников, несмотря на развитие их участия в управлении
производством и в техническом творчестве, пока
преобладают исполнительские функции. Это связано с
сохраняющимися в условиях социализма различиями между
физическим и умственным трудом. Труд работников
умственного труда нередко носит более индивидуальный, труд
рабочих и колхозников — более коллективный характер.
Социально-политические условия, существующие в
социалистическом обществе, способствуют ослаблению
культурных различий между рабочим классом и
интеллигенцией. Мощным фактором этого процесса является научно-
техническая революция, под влиянием которой
умножается число рабочих профессий, требующих высокой
образовательной подготовки и обладающих богатым творческим
содержанием. , Образовательный и культурный уровень
рабочего класса быстро растет. Тем не менее социальные
(по содержанию и характеру труда, уровню образования и
культуры, образу жизни) и известные
социально-психологические различия между рабочим классом и
интеллигенцией существуют. Например, некоторые конкретные
социологические исследования показывают, что при
значительном совпадении системы потребностей и ценностных
ориентации у учащейся молодежи различного социального
происхождения еще существуют известные различия1.
Ещё значительны различия между социальными группами
по уровню и структуре культурных потребностей2.
Проблема классовой психологии в условиях
социализма не сводится, однако, к вопросу о межклассовых
психологических различиях и их преодолении. Решение задачи
1 В. В. Ксенофонтова. Социальная среда и ценностная
ориентация выпускников средней школы. «Изменение социальной
структуры советского общества», вып. 9. Свердловск, 1971, стр. 74—75.
, 2 См. ДД Вар су к. Уровень потребления культурных благ
различными социальными группами. «Изменение социальной
структуры советского общества», вып. 9, стр. 45—47. <
140

роста сознательности членов общества в процессе перехода
от социализма к коммунизму предполагает всестороннее
развитие тех черт психологии рабочего класса, которые
позволяют ему выступать в роли ведущей силы
коммунистического строительства, усиления их роли в психологии
всей массы трудящихся. Главной из этих черт является
пролетарский коллективизм, который в условиях
социалистического общества выступает в форме ориентации па
ценности и интересы, соответствующие целям общества,
служащие делу коммунизма, интернациональной
солидарности с освободительной борьбой трудящихся всего мира.
Понятие классового сознания, проблема его соотношения
с классовой психологией не теряет поэтому своего
значения при социализме: напротив, роль сознательных
научных и идеологических элементов в классовой психологии
объективно возрастает. Развитие классового сознания.,
усиление его влияния на психологию трудящихся
являются одним из важнейших условий преодоления
индивидуалистических и иных негативных психологических
тенденций, которые питаются объективными противоречиями
развития социализма. Для решения этой задачи
необходимы, с одной стороны, творческое развитие
социалистической идеологии, с другой — трезвый, научный учет тех
социально-психологических процессов, которые
происходят в различных классах и группах общества.
§ 3. Национальные особенности
психологии людей
Национальный Один из сложнейших вопросов соци-
характер альной психологии — вопрос о
национальных особенностях человеческой психики.
Марксистско-ленинская теория нации признает, что каждая нация
имеет специфические для нее психические черты и свой^
ства, совокупность которых обозначается понятиями
психического склада нации и национального характера и
которые проявляются и преломляются в национальной
культуре. Однако конкретное изучение национальных
особенностей психологии (этим занимается особая область
социальной психологии — этнопсихология) сопряжено с
большими трудностями.
Понятие национального характера по своему
происхождению не теоретико-аналитическое, а описательное.
Впервые его стали употреблять путешественники, а за ни-j-
№

ми — географы и этнографы для обозначения
специфических особенностей поведения и образа жизни народов. При
этом разные авторы имели в виду совершенно разные
вещи. Одни подразумевали под национальным характером
свойства темперамента и эмоциональных реакций народа.
Другие описывали различия социальных установок,
ценностных ориентации, морали, отношения к труду и т. д.
Однако социальная и психологическая природа этих
явлений различна.
Национальный характер подразумевает систему свойств
не отдельного индивида, а многочисленной группы —
нации или народности. Каждая нация имеет свою
специфическую культуру, систему знаков, символов, обычаев и
т. д. Но как связано все это с индивидуальной
психологией? Из факта существования национальной культуры еще
не вытекает, что и каждый отдельный человек,
принадлежащий к данной нации, обладает определенным набором
национально-специфических свойств. И если такие
свойства существуют, то как складывается и каким путем
передается эта общность из поколения в поколение? Имеет
ли она биогенетические или только
социально-исторические основы?
На уровне повседневного, обыденного сознания наличие
психологических различий между народами не вызывает
сомнений. Пунктуальность, высоко ценимая (и
фактически широко распространенная) в Германии или
Голландии, сравнительно мало значит в Испании и еще меньше?
в странах Латинской Америки. Североамериканцы
запросто зовут друг друга по имени, но это вовсе не означает
дружбы или интимной близости, которые такое обращение
предполагало бы в Западной Европе. Национальные
особенности ярко проявляются в искусстве, особенно
народном. Можно легко отличить русскую мелодию от
итальянской или узбекской, украинский орнамент от индийского,
английский юмор от французского. Люди обычно без
особых затруднений перечисляют черты, типичные, по их
мнению, для разных народов. Но часто подобные
характеристики расплывчаты, а то и вовсе произвольны.
«Посмотрите,— писал Н. В. Гоголь,— народные танцы
являются в разных углах мира: испанец пляшет не так,
как швейцарец, шотландец, как теньеровский немец,
русский не так, как француз, как азиатец. Даже в
провинциях одного и того же государства изменяется танец.
Северный русс не так пляшет, как малороссиянин, как
142

поляк, как финн; у одного танец говорящий — у другого
бесчувственный; у одного бешеный, разгульный — у
другого спокойный; у одного напряженный, тяжелый — у
другого легкий, возДугпный. Откуда родилось такое
разнообразие танцев? Оно родилось из характера народа, его
жизни и образа занятий. Народ, проведший горделивую
и бранную жизнь, выражает ту же гордость в своем танце;
у народа беспечного и вольного та же безграничная воля
и поэтическое самозабвение отражаются в танцах; народ
климата пламенного оставил в своем национальном танце
ту же негу, страсть и ревность» *.
Но как научно объяснить :>ти особенности? Во-первых,
хотя «национальный ореол» свойствен многим
элементам, формы во всех видах искусства, его интенсивность и
определенность далеко не одинаковы. Мы прекрасно
представляем себе, например, отличие интонационного строя
русской песни от итальянской, мотивов украинского
орнамента от узбекского, отличие пластических структур в
армянском и китайском зодчестве, но не существует таких
явлений, как «русский рисунок», «немецкий колорит»,
« испанская перспектив а », « английские пропорции »,
«итальянская архитектоника», «грузинская композиция»,
«украинская гармония»; лишь в редких случаях печать
национального своеобразия задевает :>ти грани
художественной формы 2.
Во-вторых, очень трудно сказать, какие именно
психологические особенности стоят за теми или иными
элементами художественной формы. Поэтому интерпретация
национальных особенностей искусства, как правило,
сводится к более или менее общим замечаниям,
впечатлениям, образам, не всегда принимая вид строгих научных
понятий.
Не легче оказывается и интерпретация народных
обычаев, жестов, мимики и других экспрессивных действий.
Шведский путешественник Эрик Лундквист рассказывает,
как однажды на Новой Гвинее после удачной охоты он,
обгрызая косточки дичи до половины, бросал остальное
старому туземному вождю, который обгладывал их
начисто, а затем разгрызал и сами кости. Присутствовавший
при этом друг Лундквиста, европеец, возмутился: «Ты об-
1 Н. В. Гоголь. Поли. собр. соч., т. 8. Л., 1962, стр. 184—185.
2 См. М. С. Каган. Лекции по марксистско-ленинской эстетике.
Л., 1971, стр. 644. *
143

ращаешься с ним, как с собакой! Швырять ему кости! Это
же унизительно для него. А еще сам постоянно
проповедуешь, что мы должны обращаться с чернокожими
по-человечески, так, словно они белые» *. Однако у папуасов
другие обычаи, чем у европейцев. Поделиться своей едой
считается у них высшим проявлением дружеских чувств;
поэтому в том, что ему давали, как мы бы выразились,
объедки, старый вождь усматривал не обиду, а знак
дружеского расположения.
Европейца, впервые попавшего в Японию, поражает
и даже шокирует, что японец улыбается не только когда
ему весело, но и когда ему делают выговор или когда он
сам сообщает вам печальную весть, например известие
о смерти ребенка. Неопытный человек нередко видит в
этом проявление наглости, цинизма или бездушия. На
самом же деле улыбка просто имеет здесь иное
символическое значение: она призвана смягчить тяжелую ситуацию,
подчеркнуть готовность человека справиться с ней и т. д;
Понять это многообразие символов, жестов, реакций
не так-то легко.
Распространенные в обыденном сознании
стереотипные представления о психологических свойствах и
культуре разных народов всегда имеют ценностный, оценочный
характер и соотносятся, осознанно или неосознанно, с
какими-то представлениями об особенностях своего
собственного народа и его культуры. Еще французский
философ XVI в. М. Монтень писал по поводу
распространенных в его время взглядов на «варварские» народы, что
«в этих народах, согласно тому, что мне рассказывали о
них, нет ничего варварского и дикого, если только не
считать варварством то, что нам непривычно. Ведь, говоря
по правде, у нас, по-видимому, нет другого мерила
истинного и разумного* как служащие нам примерами и
образцами мнения и обычаи нашей страны...» 2.
Склонность рассматривать и оценивать явления и
черты иной культуры, другого народа сквозь призму
культурных традиций и ценностей своего собственного народа
называется этноцентризмом. «Суть этноцентризма
сводится к совокупности массовых иррациональных
представлений о собственной этнической общности как о центре,
вокруг которого группируются все остальные. Эти пред-
1 Э. Лундквист. Дикари живут на Западе. М., 1958, стр. 34&
2 М. Монтень, Опыты, кн. I. М.—- Л., 1954, стр. 265.
Ш

ставления являются психологическими образованиями
массового сознания в виде конкретизированных упрощенных
образов своего народа, щедро наделенных положительными
чертами в количествах, которые намного превосходят
аналогичные черты в представлениях о других народах» *.
Национальное (как и любое другое групповое)
самосознание, чувство «мы» обязательно предполагает
соотнесение (и в этом смысле — противопоставление) этого «мы»
какому-то «они». Все познается в сравнении. Но сравнение
это не всегда бывает объективным: «своя рубашка ближе
к телу», групповое сознание и чувство «мы» способствует
сплочению и интеграции этнической группы. Этот акцент
на различиях имеет и психологические причины. Л. С.
Выготский указывал, что осознание сходства требует более
развитой способности к обобщению и концептуализации,
чем осознание различий; сознание сходства предполагает
наличие обобщения или понятия, охватывающего ряд
сходных объектов, тогда как осознание различий
возможно и на чувственном уровне.
Субъективность и оценочность любых национальных
стереотипов заставляет относиться к ним весьма
критически. Поучительна та осторожность, с которой подходил
к проблеме национальных особенностей В. И. Ленин.
Когда на III конгрессе Коминтерна итальянский
социалист Лаццари заявил: «Мы знаем психологию
итальянского народа», Ленин заметил: «Я лично не решился бы этого
утверждать о русском народе...» 2.
Изучение национальной психологии сто-
Проблемы ит на стыке нескольких различных дис-
научного анализа циплин? отсюда—комплексность и раз-
национальной ~*
психологии нообразие методов этнопсихологических
исследований. Этнографы основывают
свои обобщения главным образом на наблюдении и
сравнении культуры, образа жизни и нравов разных народов.
Психологи сопоставляют показания различных тестов и
результаты психологических экспериментов с людьми,
принадлежащими к разным этническим группам. Историки
и искусствоведы анализируют различные формы
культурного символизма, произведения народного творчества и т. н.
Социологи сопоставляют типичные для данного народа
1 «Современное революционное движение и национализм». М»,
1973у СТ|Ь-Н5. :■:.;,•-•■■-. ■•■.,-
2 В. И. Ленин. Поли* собр. соч., т. 44, стр. 17*
tÖ Зак«йМШ
145

формы деятельности и ценностные ориентации с его
общественными учреждениями, включая форму семьи,
особенности воспитания детей и т. д.
Все эти методы правомерны и взаимодополнительны,
однако лишь при условии правильной общеметодологиче-
ской ориентации. Для многих буржуазных теорий
характерен идеалистический и метафизический подход, при
котором национальные особенности психики
абсолютизируются, отрываются от реальной истории парода,
трактуются как нечто извечное и фатальное.
В XIX в. широкое распространение имели
идеалистические теории «народного духа», согласно которым
каждый народ изначально обладает определенными
духовными качествами, которые раз и навсегда определяют его
возможности. Эти теории ттдеологически оправдывали
исторически сложившееся разделение наций на
господствующие и подчиненные.
Когда выявилась несостоятельность этих теорий, на
смену им пришла биологическая интерпретация
национального характера, рассматривающая его как печто
обусловленное генетически и передающееся по наследству.
При этом допускалось неправомерное смешение
национальных особенностей с расовыми. В отличие от
общественно-исторической общности, какой является нация,
раса является естественноисторическим образованием, и
принадлежащие к ней индивиды действительно
отличаются относительной общностью генов. Эти генетические
различия проявляются не только в определенных внешних
признаках (цвет кожи, форма волос и т. п.), но и в
особенностях протекания некоторых физиологических
процессов, разумеется в пределах общечеловеческой нормы.
На этом основании некоторые ученые утверждали, что
разные расы обладают и генетически обусловленными (и,
следовательно, принципиально неустранимыми путем
воспитания) психическими особенностями. Однако
тщательное исследование показало, что содержание психических
процессов, специфическая направленность способностей,
структура потребностей и интересов и т. п. зависят не
столько от биогенетических, сколько от
социально-культурных факторов. Особенно острые споры вызывал вопрос
об умственных способностях.
Специальный комитет ученых, включавший
социологов, антропологов, психологов и генетиков, собранный
ЮНЕСКО, категорически заявил по этому вопросу: «Как
146

бы антрополог ни классифицировал людей, он никогда не
включает в эти классификации умственных качеств.
Сейчас общепризнано, что тесты умственных способностей
сами по себе не позволяют нам надежно разграничить то,
что обусловлено природными способностями, и то, что
является результатом влияний среды, обучения и
воспитания. Везде, где удавалось выравнять различия,
обусловленные влиянием среды, тесты показывали существенное
сходство умственных черт всех человеческих групп.
Короче, при равных культурных возможностях для
реализации своих потенций средние достижения членов каждой
этнической группы приблизительно одинаковы» !.
Тем более нет оснований утверждать наличие
прирожденных, генетически обусловленных различий в
содержании психических процессов представителей разных
национальностей. Индивид не рождается с готовым набором
склонностей, интересов, ценностных ориентации,
типичных для его племени или нации, а приобретает, усваивает
и вырабатывает их в процессе воспитания и общения с
окружающими людьми. Ребенок одной расы или нации,
с младенчества воспитанный в другой
социально-культурной среде, не обнаруживает черт, характерных для его
сородичей, по усиаииает особенности окружающих его
людей. Решающее значение здесь имеют социальные и
культурные факторы.
Принцип равенства всех народов и наций вовсе не
означает их одинаковости, тождественности. Именно
многообразие наций и народностей делает их общение друг с
другом таким плодотворным и необходимым для
общеисторического развития. Развиваясь в неодинаковых
природных, социальных, культурных условиях, различные
народы аккумулировали большое многообразие типов
характера, складов мышления, форм поведения, каждый из
1 В последние годы несколько западных психологов (Л. Джен-
сен, Р. Гернстейн, Г. Айзенк), опираясь на данные, полученные по
ряду интеллектуальных тестов, снова выдвинули тезис о
наследственном характере умственных способностей, утверждая, что 80%
свойственного индивиду JO (уравнение интеллекта) является
унаследованным и лишь 20% обусловлены средой и воспитанием.
Отсюда они делают вывод, что социальное неравенство
человеческих рас, наций и классов имеет в последнем счете генетическую
природу. Однако эти концепции и способы их обоснования
подвергаются резкой критике; ведущие ученые, как психологи, так и
генетики, считают их научно несостоятельными и политически
реакционными.
147

которых более или менее соответствовал породившим его
условиям. Однако, признавая это многообразие,
марксистско-ленинская теория не допускает их абсолютизации и
рассматривает их как производные от целого комплекса
исторических условий, а в последнем счете — от способа
производства материальных благ.
Путаница в проблеме национального характера часто
возникает из-за непонимания диалектики общего,
особенного и единичного. Раскрыть психологию, характер
народа — значит раскрыть его наиболее значимые
социально-психологические черты. Но ни одна из этих черт,
взятая в отдельности, не является и не может быть абсолютно
уникальной. Какое бы конкретное качество, будь то
темперамент или ценностная ориентация, мы ни взяли, оно
никогда не будет уникальным. Уникальна структура
психологических особенностей нации. Но все элементы,
входящие в эту структуру, являются общими. Кстати
сказать, это касается не только наций, но и индивидов.
Каждый человек, взятый в отдельности, неповторимо
своеобразен. Но описать его индивидуальность можно только с
помощью ряда общих понятий, описывающих свойства,
присущие не только этому человеку, но и многим другим.
Сравнение как индивидов, так и народов проводится
главным образом по степени выраженности у них тех или
иных общих черт или качеств. Но чтобы сравнение было
объективным, нужно постоянно учитывать его масштаб, а
следовательно, относительность любых
этнопсихологических характеристик.
В работах, посвященных русскому национальному
характеру, часто называется, например, такое качество, как
эмоциональная сдержанность. Но по сравнению с кем
русские кажутся эмоционально сдержанными? По сравнению
с итальянцами или же по сравнению с финнами или
эстонцами? Утверждения относительно национальных
особенностей, высказанные в абсолютной форме, без указания
того, с кем сравнивается данный народ, порождают
только недоразумение.
Не будем касаться сложных,
морально-психологических качеств, само определение которых может вызвать
споры. Возьмем простейшее суждение: немцы —
блондины. Правильно ли это суждение? И да, и нет. Если
утверждается, что все немцы или хотя бы их большинство
являются блондинами, то это суждение ложно, блондины со-,
ставляют меньше половины населения Германии. Однако
,448

в нем содержится доля истины в том смысле, что среди
немцев блондинов гораздо больше, чем среди французов,
итальянцев или испанцев; поэтому по сравнению с этими
народами немцы кажутся блондинами. Это сравнение
(чаще всего только подразумеваемое) присутствует в
любых этнических стереотипах.
Американцам с их динамичным ритмом жизни и
отсутствием древних исторических традиций англичане
кажутся консервативными; эта черта почти всегда фигурирует
в американском стереотипе англичанина. Но этот момент
совершенно отсутствует в стереотипе англичанина,
распространенном в Латинской Америке; там
подчеркиваются внешняя культурность, практичность,
интеллигентность англичан, а из отрицательных черт — «склонность к
господству» и «эгоизм». Совершенно очевидно, что это
различие оценок обусловлено различиями в перспективе,
за которой, в свою очередь, стоит неодинаковость
исторического опыта, включая сюда и опыт общения с
представителями соответствующей нации.
Некоторые буржуазные социологи и социальные
психологи утверждают, что межнациональная вражда и
предубежденность извечны, т. е. они коренятся в самой
природе человека, в его инстинктивной «пеприязни к
различиям». Специальные исследопаштя опровергают это
мнение, доказывая, что как враждебность к иностранцам
вообще (ксенофобия), так и предубеждения против какой-
то конкретной народности вовсе не являются всеобщими.
Они возникают под влиянием соответствующего
воспитания и имеют определенные социально-классовые корни.
Стереотипный образ той или иной этнической группы,
существующий в массовом обыденном сознании, всегда
отражает характер взаимоотношений с этой группой.
Наибольшую враждебность вызывают при этом те народности,
которые в силу объективных исторических обстоятельств
оказались прежде враждебными, а поэтому и сейчас
воспринимаются как потенциально опасные и наделяются
отрицательными свойствами. Таким образом,
межнациональная вражда всегда связана с какими-то социально-
классовыми антагонизмами, современными или имевшими
место в предшествующей истории.
Следует подчеркнуть, что национальные и расовые
предубеждения не только стихийно возникают в обыденном
сознании, но преднамеренно и целенаправленно
внедряются: в него реакционными классами с использованием
149

церковной проповеди, школьного образования, средств
массовой информации. Разжигание межнациональной вражды
служит средством отвлечения народных масс от
действительных виновников их бедственного положения, помогает
господствующему классу направить народное
недовольство в безопасное для существующего строя русло. Не
случайно наиболее реакционные, фашистские режимы
всегда связаны с крайними формами расизма и
шовинизма. Их разоблачение — постоянная обязанность
каждого коммуниста.
Социально-исторический характер национальной
психологии особенно наглядно выступает при изучении
социальных установок и ценностных ориентации, например
отношения к труду. Можно ли сказать, что все народы
одинаково трудолюбивы, или же степень их трудолюбия
различна? При такой абстрактной постановке вопроса на
него не может быть научного ответа. Трудолюбие и
леность — это моральные качества, которые можно понять
и объяснить только в соотнесении с общей системой
ценностей, принятой данным обществом, народом и
зависящей от его социально-экономического строя. Народа,
который бы не трудился, никогда не было и быть не может.
Но так же, как различны виды трудовой деятельности,
неодинаково место, занимаемое трудом в системе
социальных ценностей.
Степень напряженности, ритм труда, его отношение к
свободному времени и его ценностный смысл зависят от
целого комплекса исторических условий.
Понятие трудолюбия наполняется разным
содержанием в зависимости от того, понимается ли труд как простое
средство к существованию, как естественная потребность
личности или как средство обеспечения прогресса
общества. Для древнего грека физический труд —
деятельность, недостойная свободного человека. Для
средневекового ремесленника это судьба, не вызывающая ни
восторга, ни сожалений, которую надо просто принимать как
нечто само собой разумеющееся. Протестантская этика
поднимает труд до степени религиозного призвания и т. д.
и т. п. Таким образом, все зависит от
социально-исторических условий. Свойственная людям склонность
абсолютизировать собственные привычки рождает взаимное
непонимание.
Черты, которые мы воспринимаем как специфические
особенности национальной психологии,— это продукт оп-
150

ределенных исторических условий и культурных
влияний. Они производны от истории и изменяются вместе с
нею. Затем, с определенным отставанием, меняются и
соответствующие стереотипы. Так, в начале XVIII в. в
Европе многие считали, что англичане склонны к революции
и перемене, тогда как французы казались весьма
консервативным народом, однако сто лет спустя мнение
диаметрально изменилось. В начале XIX в. немцев считали (и
они сами разделяли это мнение) непрактичным народом,
склонным к философии, музыке, поэзии, но мало
способным к технике и предпринимательству. Произошел
промышленный переворот в Германии, и этот стереотип стал
безнадежным анахронизмом.
Но история каждого народа, в особенности история
больших современных наций, сложна и противоречива. По
образному выражению одного исследователя,
национальный характер каждой современной нации напоминает
палимпсест, пергамент, на котором поверх старого, более
древнего текста написан новый; стоит смыть верхний
слой, и под ним появляется невидная вначале, иногда
сильно поврежденная, но все-таки сохранившаяся
древняя надпись. Так и в истории народа каждый этап
исторического развития остап.чнет спои неизгладимые следы.
Чем длиннее и сложнее пуп», пройденный пародом, чем
больше качественно различных фаз содержит он, тем
сложнее и противоречивее будет его национальный характер.
Неудачи любых попыток составления для каждой
народности чего-то вроде социально-психологического паспорта
отражают не только методологические трудности, но
также и противоречивость самого исторического развития,
запечатленного в психологии народа.
Эти противоречивые черты не только воплощаются в
разных людях (почему никогда нельзя принимать
отдельную личность, даже самую выдающуюся, за воплощение
национального характера). Меняющиеся исторические
условия способствуют преимущественному проявлению, а
следовательно, и закреплению одних черт в ущерб
другим; качества, которые были традиционными для народа
на протяжении ряда поколений, в последующих
поколениях могут ослабляться или исчезать. Национальный
характер весьма устойчив, его невозможно изменить с
помощью административных мер или просвещения. Но,
будучи историческим, он изменяется, трансформируется
вместе с общественным строем. Нет ничего более ложного
151

и вредного, чем превращение его в некую фатальную
силу, предопределяющую судьбу народа.
Но если национальные особенности психики
историчны, то при изучении их необходимо учитывать социально-
классовые различия. Недооценка этого — важнейший
порок буржуазных этнопсихологических исследований,
методология которых отрабатывалась главным образом на
изучении сравнительно примитивных, бесклассовых,
малочисленных и — немаловажное обстоятельство —
относительно изолированных от остального мира и крайне
медленно развивающихся этнических общностей.
Изучая большие современные нации, абстрагироваться
от социально-классовой дифференциации общества уже
невозможно. Различия в темпераменте между итальянцем
и финном, вероятно, более или менее независимы от
социального положения того и другого. Но что касается
ценностных ориентации, политических взглядов, типичных
социальных стремлений и тому подобного, здесь
итальянский рабочий имеет несравненно больше общего с
финским рабочим, нежели с итальянским буржуа. В. И.
Ленин недаром говорил о двух культурах в каждой
национальной культуре и о двух нациях в каждой буржуазной
нации. Социально-классовые различия обнаруживаются и
в структуре семьи, и в способах воспитания детей, и в
отношении к образованию, и в самом широком спектре
ценностных ориентации.
Изучение и учет национальных особенностей
человеческой психологирт имеют важное значение и в условиях
развитого социалистического общества. Социалистический
строй в корне изменил природу межнациональных
отношений. «В совместном труде, в борьбе за социализм, в
боях за его защиту родились новые, гармоничные
отношения между классами и социальными группами, нациями и
национальностями — отношения дружбы и
сотрудничества» !.
При социализме действуют две взаимосвязанные
тенденции в национальных отношениях. С одной стороны,
обеспечивая всем народам, большим и малым,
максимальные условия для развития, социалистический строй
благоприятствует расцвету всех национальных культур.
С другой стороны, общность социалистических условий
жизни и коренных интересов народов, а также расшире-
1 «Материалы XXIV съезда КПСС'*, стр. 76.
152

ние общения между ними способствуют не только
взаимному обогащению национальных культур, но и
образованию советского народа как новой исторической общности
людей, обладающей и определенной системой общих
духовно-психологических качеств.
Отождествление национальной самобытности с
обособленностью, идеализация старины и традиционных форм
быта («почвенничество»), равно как и попытки
законсервировать их навсегда, утопичны и реакционны. В. И.
Ленин писал: «Интернациональная культура, уже теперь
создаваемая систематически пролетариатом всех страп,
воспринимает в себя не «национальную культуру» (какого
бы то ни было национального коллектива) в целом, а
берет из каждой национальной культуры исключительно ее
последовательно демократические и социалистические
элементы» *. Поэтому новые социалистические черты
национальной культуры и характера советских людей не
менее важны, чем те исторические традиции, на основе
которых они формируются и которые они продолжают.
Проводимые в нашей стране этносоциологические и
этнопсихологические исследования помогают партии
гармонически сочетать общие интересы всех советских людей
с интересами каждой отдельной нации и осуществлять
интернациональное воспитание всех трудящихся.
1 -В* И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 23, стр. 318.

Глава V
ПСИХОЛОГИЯ ОБЩЕНИЯ
§ 1. Общение как социально-
психологическая проблема
Что такое Общение, или коммуникация,— одна из
общение форм взаимодействия людей в процессе
их деятельности. Представляя собой процесс обмена
сообщениями, в которых содержатся результаты отражения
людьми действительности, общение является
неотъемлемой частью их социального бытия и средством
формирования и функционирования их сознания, индивидуального и
общественного. С помощью общения происходит
организация целесообразного взаимодействия людей в ходе
совместной деятельности, передача опыта, трудовых и бытовых
павыков, появление и удовлетворение духовных
потребностей. В процессе общения людей, объективно
принадлежащих к одному классу, выявляется сходство и совпадение
их интересов, их представлений и вырабатывается
систематизированное мировоззрение — идеология.
Непрерывное усложнение структуры современного
общества, увеличение числа видов и дальнейшее углубление
специализации целесообразной деятельности расширяют
рамки общения. Для его осуществления привлекаются все
более совершенные технические средства передачи
значительных объемов информации на громадные расстояния в
предельно сжатые сроки. Если для человека, замкнутого
в тесных рамках патриархального хозяйства,
непосредственное восприятие фактов действительности было
основным способом получения знаний о мире и выработки
отношения к весьма ограниченному кругу явлений, лиц,
ситуаций, то с разрушением этих рамок человек все в
большей мере становился в зависимость от сведений,
получаемых им от других людей в ходе общения —
непосредственного или опосредствованного печатным словом или
образом, телефонными и телеграфными сообщениями,
магнитофонной записью, экранным изображением.
154

Быстрое увеличение количества и усложнение
вырабатываемой человечеством информации — научной,
политической, эстетической, эмоциональной — удовлетворяет
все более четко ощущаемую людьми потребность в
знаниях, оценках и мнениях по непрерывно
расширяющемуся кругу вопросов. Удовлетворению этой потребности
служат сообщения, получаемые главным образом от других
людей, которые, работая профессионально в рамках
различных организаций, создают, обрабатывают,
классифицируют, хранят и распространяют информацию,
становящуюся материалом общения.
Предметом научного социологического, социально-
психологического и исихолшггнпстнческого анализа
общение стало сравнительно недавно. При этом каждая из
наук, занимающихся изучением общения, исследует этот
процесс с различных точек зрения. Поясним это
положение конкретным примером. Если взять общение людей в
процессе коллективного труда, то их взаимодействие
можно рассматривать со стороны содержания трудовой
деятельности, анализируя, какой вклад каждый из
участников вносит в общий трудовой процесс, каково разделение
труда в процессе коллективной деятельности и т. д. Но
можно рассматривать его и с точки зрения способа
организации трудовой деятельности. При таком подходе пас
будет интересовать, во-первых, какова структура потоков
информации в данной социальной группе, от кого и к кому
поступает информация, каким образом обеспечено
разделение труда и как оно поддерживается, кто осуществляет
управление действиями других членов группы (является
^е лидером) и т. п. Этим занимается социология общения.
Нас будут интересовать, во-вторых, мотивы, по которым
каждый из участников коллективного труда вынужден
обращаться к другим, и функции его высказываний, а
также те психологические, в том числе
социально-психологические, факторы, которые ведут к тому, что дапиый
человек говорит именно то, что он говорргт, и именно так,
как он говорит. Наконец, нас интересует, какие способы
использует человек для того, чтобы общаться, как он
сочетает речь с другими средствами общения и какими
вообще бывают различные виды общения. Всем этим
занимается психология общения.
Общение имеет место не только в коллективном труде.
Уже сам процесс становления человека как личности,
превращения его (как говорил Маркс) в «общественного че-
155

ловека» (этот процесс обычно называется
социализацией) невозможен без общения. Если в нормальных
условиях эта роль общения несколько скрыта, замаскирована,
tq в некоторых случаях, например при обучении
слепоглухонемых детей, она выступает чрезвычайно ясно. Для
развитой личности общение становится потребностью, и
лишение возможности общаться обычно рассматривается
людьми как труднопереносимая тягость.
Если мы обратимся к происхождению общения, то его
изначально социальная природа и социальные функции,
его связь с другими видами деятельности и с эволюцией
психики человека выступят особенно ясно. Как показали
К. Маркс и Ф. Энгельс, с самого начала развитие общения
было неразрывно с развитием сознания первобытного
человека и шло рука об руку с трудовой деятельностью.
Усложнение «отношения к природе», развитие форм
труда, его специализация вели к развитию общественных
отношений, к усложнению форм взаимодействия людей в
процессе труда, а это требовало все большего
совершенствования общения, обеспечивавшего такое
взаимодействие. Вместе с тем, чем сложнее и совершеннее
становились коллективный труд и взаимодействие людей в
трудовой деятельности, тем большие требования
предъявлялись к каждому участнику этой деятельности, а значит,
усложнялась его психическая жизнь, развивалось его
сознание.
Само возникновение человеческого сознания в его
современном виде имело своей предпосылкой, кроме
развития труда и общественных отношений, существование
языка как средства, орудия общения. «Сначала труд, а затем
и вместе с ним членораздельная речь явились двумя
самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг
обезьяны постепенно превратился в человеческий
мозг...» *
Возникнув на заре человеческого общества в самых
примитивных формах, общение прошло долгий путь
развития, совершенствуясь вместе с развитием
общественного производства и общественного сознания. Общение
усложнялось по своим конкретным формам, обогащалось
его содержание, испытывая ца себе влияние
господствующих форм общественного сознания.
В процессе общения происходит реализация общест-
1 К, Маркс н Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 490,
Ш

венных отношений между людьми: только в общении,
непосредственно включенном в деятельность и
переплетенном с ней или выступающем в относительно
самостоятельных формах, эти отношения становятся «действительными
отношениями» (К. Маркс). Но не всякий акт общения
социально значим: располагая умением общаться, человек
иногда «злоупо?ребляет» этим умением. Однако если бы у
общения не было социальных функций, то и такое —не
непосредственно социальное — использование общения
оказалось бы невозможным.
Социальные функции общения в современном
обществе можно теоретически разделить па две категории:
собственно социальные, ориентированные на удовлетворение
потребностей общества в целом или отдельных его групп
в процессе их функционирования и взаимодействия, и
социально-психологические, связанные с потребностями
отдельных личностей— членов общества. Например,
функция планирования и координации коллективной
трудовой деятельности, выступающая уже у первобытных
людей, может служить примером социальной функции
общения. Другая социальная функция общения —
управление, или социальный контроль; при помощи общения,
особенно речи, общество предписывает своим членам те или
иные нормы и правила поведения, дает им образцы,
которым следует подражать, поощряет поведение, полезное
для общества, и, наоборот, осуждает антиобщественные
поступки. Еще пример социальной функции —
обеспечение межгруппового взаимодействия. Общество в целом
может существовать и развиваться, если отдельные
социальные группы, организации и т. п., входящие в его
состав, осуществляют передачу информации «снизу вверх»,
чтобы можно было принимать обоснованные решения, и
«сверху вниз», чтобы эти решения претворять в жизнь.
Примерами социально-психологических функций
общения являются функция контакта ж функция
отождествления. Хорошо известно, что люди объединяется в
группы не только для того, чтобы совместно осуществлять
какую-то деятельность, но и для того, чтобы
удовлетворить потребность в общении, которое снимает психические
напряжения, вызванные одиночеством. Это и есть функ1
ция контакта. Функция отождествления себя с группой
(или противопоставления ей) реализуется тем; что
человек общается, чтобы подчеркнуть, что он «свой» в данной
группе или, напротив, «чужой» ей. Функция социализа-
157

ции, о которой уже говорилось выше, еще один пример
социально-психологической функции общения.
Возможное теоретически, подобное разделение между функциями
оказывается крайне затруднительным па практике.
Например, функция планирования и координации
совместной деятельности всегда связана с появлением
группового, особенно классового, сознания, а в коллективной
трудовой деятельности удовлетворяется также потребность в
общении и отождествлении.
Общение — это процесс, практически происходящий не
между изолированными индивидами, а между людьми как
членами общества и потому опосредованный теми или
иными общественными средствами. Исходя из того, чем
общение опосредствовано, что является его средством или
орудием его осуществления, можно дать классификацию
видов общения.
На начальном этапе развития человеческого общества
общение, как и мышление, было непосредственно
вплетено в производственную деятельность людей, неотделимо
от нее. «Образование представлений, мышление, духовное
общение людей являются здесь еще непосредственным
порождением их материальных действий» 1. Люди общаются
самими своими действиями. Маркс называл этот вид
общения материальным общением. С развитием общества и
дальнейшим усложнением общения оно приобретает свои
собственные средства, и прежде всего язык, с помощью
которого осуществляется языковое общение.
Язык — это система слов и выражений,
Знаки как правила их соотнесения с предметами и
явлениями действительности и правила
их соединения в осмысленные высказывания,
используемые для общения. Язык социален по своей природе: слова
и правила их употребления и взаимосвязи едины для всех
говорящих на данном языке. Это и делает возможным
общение при помощи языка, осуществление посредством его
обеих функций общения.
Слово или выражение, общее для всех говорящих на
данном языке, связанное для них с одним и тем же
предметом, явлением, событием (или совокупностью, классом
предметов или явлений), отражающее одно и то же
отношение к этому предмету или явлению, одинаковое пред-
1 К. Map кс и Ф. Энгельс. Фейербах. Противоположность
материалистического и идеалистического воззрений. М., 1966, стр. 29.
158

ставление о его роли в трудовой, познавательной или
другой деятельности людей, называется знаком1. Слово
«стол» — это знак. Все знаки данного языка (например,
русского) образуют систему знаков: «стол», «табуретка»,
«стул», «диван» и т. п., объединены общим
представлением о мебели. Кроме того, звуковая «материя» знаков тоже
имеет системный характер. Знак «стул» отличен от знака
«стол» благодаря чередованию звуков.. Количество звуков
в языке ограничено, и они противопоставлены друг другу
по различным признакам: по тембру, по звонкости и
глухости, по краткости и долготе и т. д.
То общее содержание, которое вкладывают все
носители этого языка в данный знак языка, в том числе их
знание о соотнесенности этого знака с определенными
предметами, явлениями, событиями, называется его
значением. Но каждый человек (или группа людей,
объединенная единством целей и средств деятельности, условий
жизни и т. п.) кроме этого общего содержания вкладывает
в знак и особое, специфическое отношение к нему. Для
одного человека слово «хлеб» обозначает продукт его
собственного труда, для другого то же самое слово
обозначает нечто, покупаемое в булочной. Такое же разделение
существует и в мире вещей: полуразрушенный
деревянный домик тта окраине города для одного —
обыкновенная развалюха, для другого — отчий дом. Так возникают
объективная и субъективная стороны значений: для
любого человека общее значение знака (как и вещи,
действия, состояния, обозначаемых знаком) преломляется
через призму его собственной деятельности и входит в
состав личностного смысла. Смысл — это значение в его
«субъективной» форме, как бы пропущенное через систему
мотивов и целей деятельности данного человека или
группы людей.
Как отмечал крупнейший советский психолог Л. С.
Выготский, знак есть единство общения и обобщения.
Опираясь на то общее, что дано нам в значении, мы способны
путем сочетания слов в высказывании, их йереносного
употребления и т. п. выражать новое содержание (мысль),
не совпадающее с содержанием, закрепленным в знаке:
«мысль никогда не равна прямому значению слов» 2.
i См. Р. Шералиева. Знак — средство передачи информации.
В сб. «Знак и общение». Фрунзе, 1974, стр. 78—84.
2 Л. С. Выготский. Избранные психологические исследования.
М., 1956, стр. 379.
159

Язык есть важнейшее средство человеческого общения.
Но он не единственное такое средство. Помимо языка для
общения могут использоваться другие знаковые системы.
Некоторые из них, как и язык, первичны: знаки,
входящие в эти системы, используются не только как орудие
общения, но и как орудие обобщения. Таков мимический
язык детей-глухонемых (позже их обучают специальному
мимическому языку, основанному на звуковом языке).
Другие знаковые системы вторичны: мы как бы
«переводим» на них свою речь, не изменяя ее содержания, а
иногда даже звукового строения, и лишь используя другие
(неречевые) средства выражения (телеграфная азбука
Морзе, флажный семафор на флоте, огни светофора на
перекрестке улиц). К этой же группе вторичных знаковых
систем следует отнести математические, физические и
химические символы, точно передающие значения функций,
явлений, процессов. С их помощью осуществляется
общение людей, занимающихся специализированной научной
деятельностью. Особняком в обширной совокупности
знаковых систем стоят так называемые машинные языки —
искусственные образования, созданные для общения
человека с электронно-вычислительной машиной.
Особенности конкретных знаковых систем не
исключают возможности их использования в сочетании друг с
другом. В общении математики отнюдь не ограничиваются
языком символов и формул, когда они обсуждают
очередную проблему своей науки. Они применяют и звуковой
язык, могут воспользоваться графиками или знаками еще
каких-либо систем.
В речевом общении наряду со словесными знаками
широко используются жесты. Они, в свою очередь, могут
быть условными, т. е. иметь закрепленное за ними
значение (кивок головой, пожатие плечами), или
экспрессивными, т. е. служить большей выразительности речи.
Некоторые виды общения опосредовав
Индивидуальное ны СОцИаЛьными ролями. Такое обще-
в общении ние называется ролевым. В этом случае
люди общаются не просто как лично-;
сти?1 а прежде всего как носители определенных
социальных ролей. Сравним дружескую беседу и, скажем,
посещение пациентом врача. Дружеская беседа ничем не
регламентирована, собеседники могут разговаривать на
любую тему. Кроме того, дружеская беседа предполагает,
что каждый говорящий уже имеет образ собеседника, мо-
160

жет, опираясь на свое знание его личности, предвидеть
его реакцию на то или иное высказывание, представляет
себе круг его интересов, его отношение к тем или иным
лицам, событиям, идеям. Иное при беседе пациента с
врачом: здесь с самого начала регламентированы и
содержание общения (врач знает, что его собеседник пришел к
нему с жалобой на здоровье; пациент ждет от врача
профессиональной помощи), и используемые в общении
средства. При этом пациент и врач до встречи могут
решительно ничего не знать друг о друге, да это и не нужно им
для общения: вместо знания личности собеседника они
обходятся знанием его социальной роли. Однако и в
подобной ситуации ролевое общение оказывается
несвободным от личностных моментов. Один врач может быть
сухим или даже суровым в общении с пациентом, а другой,
наоборот, дружелюбным и приветливым. Таким образом в
ролевое общение вводятся характеристики личности
общающихся людей — носителей определенных ролей.
Противоположный вид общения, общение
неформальное, характерен тем, что в нем гораздо большую роль, чем
в ролевом, играют моменты, связанные не с передачей тех
или иных значений, закрепленных в языковой форме, а
с личностными смыслами. Можно сидеть молча в темной
комнате и это все равно будет общепием. Это
действительно так: чтобы передать другому человеку свое
состояние, настроение, желание, совершенно не обязательно
облекать все это в форму языковых знаков: собеседник
может «читать» по вашему лицу, движениям, интонациям
и т. д. Такого рода общение, в отличие от знакового,
можно назвать смысловым.
В связи с понятием смыслового общения следует
ввести и понятия дефиниции, идентификации и
сопереживания. Слушающий может по-разному воспринимать
содержание общения. Он может понимать, что ему говорят,
осознавать объективное содержание общения, но при этом в
системе его отношений к окружающему миру ничего не
будет меняться. В этом случае принято говорить о
дефиниции; она характерна для знакового, в особенности
ролевого, общения. Далее, он может как бы подставлять себя
на место собеседника. В этом случае личность
слушающего претерпевает некоторое изменение: принимая па
себя «роль» другого человека, он усваивает, хотя и
частично, и систему его отношений к другим людям,
явлениям или событиям, и новую для него систему ценностей.
11 Заказ 4934
161

Это идентификация; она осуществляется, например, в
процессе социализации, когда ребенок впервые входит в
социальную группу как ее равноправный член.
Идентификация связана с процессом принятия социальной роли и
поэтому (так как роли всегда образуют систему внутри
определенной социальной группы) является в конечном
счете актом вхождения в социальную группу, отнесения
себя к ней.
Наконец, сопереживание, или эмпатия,— это такой
случай, когда слушатель (читатель, зритель) как бы
живет, действует и переживает вместе с героем книги,
спектакля, кинофильма. Механизм сопереживания лежит в
основе психологического воздействия искусства.
Сопереживание может привести к дальнейшей идентификации,
но не обязательно; зритель может сопереживать, скажем,
герою кинофильма, но это совершенно не означает, что он
обязательно воспримет и его систему ценностей (впрочем,
у детей и подростков иногда случается именно так, и в
этом кроется известная социальная опасность некоторых
так называемых кассовых фильмов, закупаемых за
рубежом). Сопереживание имеет место и в обычном смысловом
общении, когда слушатель, не обязательно разделяя
чувства своего собеседника, тем не менее способен их понять.
Акт общения независимо от того, является ли оно
ролевым или неформальным, знаковым или смысловым,
имеет одинаковую, и при этом очень сложную,
психологическую структуру. Общение начинается с того, что человек
испытывает какую-либо потребность, обычно лежащую за
пределами собственно общения, в сфере той деятельности,
которую это общение обслуживает. Например, у рабочего
возникли трудности в прочтении чертежа сложной детали.
Потребность продолжить работу является в данном случае
мотивом, направляющим его дальнейшие действия.
Рабочий находится в так называемой проблемной ситуации, из
которой он должен найти выход. Для этого он сначала
производит ориентировку в данной проблемной ситуации,
рассматривая варианты возможного выхода: посоветоваться с
более опытным, квалифицированным соседом или
обратиться к мастеру, инженеру. В зависимости от результатов
ориентировки для рабочего может оказаться наиболее
целесообразным вступить в общение по поводу чертежа с
соседом по цеху, или мастером, или инженером; так или
иначе, у него формируется определенное
коммуникативное намерение; здесь-то и начинается общение как тако-
162

вое: сначала возникает коммуникативная задача, потом
приходит ее практическое решение. Таким образом,
общение в психологическом смысле всегда есть процесс
решения коммуникативной задачи.
Этот процесс, в свою очередь, распадается на
несколько последовательных этапов. Он начинается опять-таки с
ориентировки, на этот раз в условиях коммуникативной
задачи: ведь то, что и как скажет наш рабочий, зависит
от того, где, с кем, при каких обстоятельствах он общается.
Ориентировка в условиях коммуникативной задачи вклю
чает в себя ориентировку во внешней ситуации общения,
в его целях, в личности собеседника и др. Характер
ориентировки меняется в разных случаях общения. Иногда она
сводится к минимуму: люди общаются почти
автоматически, готовыми формулами, так сказать «крупными
блоками», не выбирая наилучших (в данных условиях) спосо
бов общения. Иногда, особенно когда человек попадает в
новую для него ситуацию pi общается с малознакомым
собеседником, ему приходится производить ориентировку не
только до общения, но и во время него, чутко следя за
реакцией собеседника и «подстраивая» к нему свое
общение, на ходу нащупывая наиболее эффективные способы.
Произведя ориентировку, говорящий планирует свое
общение, продетаи.чшг себе (обычно бессознательно), что
именно он скажет. Затем он, также обычно
бессознательно, выбирает конкретные средства, прежде всего речевые
(языковые), которые он будет использовать, т. е. решает,
как он будет говорить. И лишь после этого осуществляет
само общение — говорит. Но и на этом акт общения не
кончается: говорящий должен контролировать
эффективность общения, должна установиться обратная связь,
сигнализирующая ему о том, что выбранные им содержание
и способы общения достигли своей цели и обеспечив л тот
осуществляемую деятельность.
Из сказанного видно, что для того, чтобы полноценно
общаться, человек должен в принципе располагать целым
рядом умений. Он должен, во-первых, уметь быстро и
правильно ориентироваться в условиях общения. Он должен,
во-вторых, уметь правильно спланировать свою речь,
правильно выбрать содержание акта общения. Он должен, в-
третьих, найти адекватные средства для передачи этого
содержания. Он должен, в-четвертых, уметь обеспечить
обратную связь. Если какое-либо из звеньев акта общения
будет нарушено, то говорящему не удастся добиться ожи-
163

даемых результатов общения: оно будет неэффективным.
Если в обычном, бытовом общении это не так
существенно, то там, где содержанием общения является
психологическое воздействие, например убеждение, эффективность
или неэффективность общения социально значимы. Это
следует иметь в виду лектору, пропагандисту,
партработнику, педагогу — всем, кто в силу профессиональных или
общественных задач занят формированием у людей
знаний, убеждений, коммунистической сознательности.
До сих пор речь шла об общении человека с человеком.
Если рассматривать такое общение с
социально-психологической точки зрения, его можно определить как
межличностное и противопоставить, скажем, групповому
общению или различным видам социального общения,
например массовой коммуникации (радио, телевидение
и др.)- Если рассматривать его с точки зрения
психологической, это будет личностно ориентированное общение в
противоположность социально ориентированному.
Социологические различия в видах общения определяются его
внешними условиями; психологические — различием во
внутренней установке говорящего на общение с одним
человеком или с целой аудиторией, различием в характере
необходимой обратной связи и т. п. Легко заметить, что
перед микрофоном, даже сидя у себя дома, человек часто
перестраивает свою речь, социально ее ориентируя.
Отсюда известная неестественность речи людей, которых
интервьюируют для радио или телевидения: человек не
может попасть «в тон», он чувствует необходимость
изменения коммуникативной установки, но не располагает
достаточным опытом и умением, чтобы, не имея перед
глазами живой аудитории, говорить соответствующим
образом. С другой стороны, для начинающих ораторов
характерна ошибка, когда они, вместо того чтобы общаться со
всем залом, выбирают из аудитории одного-двух
собеседников и рассчитывают только на них, следя лишь за их
реакцией. Казалось бы, здесь общение остается
социальным по своим внешним формам; но оно перестает быть
социально ориентированным.
Практика социального общения выра-
Убеждение ботала два основных способа осуществ-
и внушение
ления коммуникативного влияния, т. е.
влияния с помощью сообщений: убеждение и внушение.
Убеждение есть процесс логического обоснования
сообщением (или несколькими сообщениями) какого-либо
164

суждения или умозаключения с целью добиться согласия
собеседника (или аудитории) с высказываемой точкой
зрения. Убеждение предполагает такой сдвиг в сознании
собеседника (аудитории), который сделает его готовым
защищать эту точку зрения и действовать в соответствии с
нею. В. И. Ленин считал этот момент функцией
самостоятельного зрелого мышления К
В« процессе общения само убеждение сводится к
созданию и передаче сообщений, в каждом из которых
обязательно — в соответствии с правилами логики —
содержится тезис, подтверждаемый доводами и демонстрацией
истинности тезиса. Однако убеждение в этом процессе
оказывается осложненным действием таких факторов, как
качество и эмоциональная приемлемость аргументов для
собеседника, их уместность для доказательства конкрет*
ного тезиса, наконец, обстоятельств, в которых
осуществляется общение. Опыт показывает, что в практике
общения людей нередко возникают ситуации, когда, казалось
бы, бесспорные аргументы, основанные на подлинных
фактах, оказываются неубедительными, а «работают»
аргументы, сводящиеся к характеристике личности,
суждения которой поддерживаются или оспариваются. С другой
стороны, та же практика общения показывает — по
поводу чего в свое время удивлялся А. И. Герцен,— «как
мало можно взять логикой, когда человек не хочет
убедиться» 2.
В повседневном общении люди широко пользуются
убеждением с помощью косвенного доказательства, в
котором истинность суждения, предлагаемого в качестве
тезиса, обосновывается либо путем опровержения
противоречащего положения, либо путем выявления сходства в
признаках между двумя или несколькими предметами,
людьми, событиями, идеями и т. д. Такое доказательство
убеждает, поскольку оно дает основания для
умозаключений по контрасту или аналогии.
В ходе убеждений происходит преодоление
критического отношения собеседника к предлагаемым доводам и
выводам. Критическое отношение может возникнуть в
силу различных причин: из-за логического
несовершенства аргументации, например чрезмерности, обилия аргу-
1 См. В. И. Ленин, Поли. собр. соч., т. 39, стр. 65.
2 А. И. Герцен. Собр. соч. в тридцати томах, т. X. М., 1956,
стр. 102.
165

ментов или прямых логических ошибок, из-за
противоречащего влияния собственного опыта аудитории —
совокупности взглядов на жизнь, сложившихся у нее под
влиянием повседневной практики, из-за идеологических
позиций слушателей, в случаях, когда доводы идут вразрез с
нормами группы или господствующими в ней
ценностями.
На результаты убеждения оказывает влияние и
апелляция к чувствам собеседника. Аргументы, содержащие
такого рода апелляцию, предназначены для возбуждения
в слушателях эмоций и воли. Такая аргументация в
общении обостряет нравственные чувства долга, гордости,
достоинства, т. е. чувства, которые благоприятствуют
убеждению. Той же цели могут служить в аргументации
ирония и сарказм, обращение к чувствам жалости и
сострадания, к скромности, к желанию индивида быть с
большинством.
Убеждение в ходе общения оказывается эффективным
лишь при должном учете реальных возможностей данного
способа в конкретных условиях. Без этого убеждающее
воздействие превращается в мало полезное
морализирование, которое искомого результата не дает. С учетом
реальных возможностей «путем убеждения можно
достигнуть перестройки сознания, мотивов деятельности,
сформировать желание, изменить образ жизни...» '.
В политической борьбе, затрагивающей коренные
классовые интересы, нередко возникают ситуации, когда
некоторые аудитории не проявляют готовности к
логическому сопоставлению аргументов и выводов для выработки
согласия с истинностью последних. В свое время по этому
поводу В. И. Ленин, давая отпор мечтателям относительно
их надежд на переубеждение свергнутых
эксплуататорских классов, писал: «...они думали, может быть, думают,
мечтают о том, что социализм удастся ввести путем
убеждения... Нет, так счастливо земля не устроена;
эксплуататоры, звери-помещики, капиталистический класс
убеждению не поддаются» 2.
Внушение — это способ коммуникационного
воздействия, рассчитанный на некритическое восприятие
сообщений, в которых нечто утверждается или отрицается без
доказательства. На современном уровне развития знаний
1 Л. Г. Ковалев. Психология личности. М., 1970, стр. 298.
2 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 36, стр. 442.
166

об этом психологическом явлении обычно исходят из
положения, что «внушение опирается на уверенность,
сформировавшуюся без логического доказательства, и
переносится или, точнее сказать, автоматически
распространяется от индивида к индивиду, от коллектива к личности и
наоборот» К
Особую важность в ходе внушения имеет группа
факторов, связанных с ориентацией собеседников на личность
того, кто внушает. Степень готовности аудитории
сосредоточить свое внимание на сообщениях определенного
содержания, воспринимать их и усваивать в значительной мере
зависит от ее представлений о человеке, выступающем
в роли коммуникатора. Большое значение приобретает
оценка его статуса и ролевого поведения, его престижа,
искренности намерений и достоверности исходящей от
него информации. Процесс внушения в условиях,
характеризующихся положительно по отмеченным показателям,
бывает обычно весьма эффективным. И в случаях, когда
необходимо использовать внушение в целях
идеологического воздействия, следует заранее проявить заботу о том,
чтобы перечисленные признаки ориентации на
коммуникатора соответствовали бы задаче.
Далеко идущее влияние на субъективную готовность
участников общения принимать внушающее воздействие
оказывают конкретные уомжия, в которых происходит
восприятие сообщений. Напряженное внимание
окружающих и аплодисменты, дефицит информации по важному
политическому вопросу в условиях ожидания, например,
серьезно влияют на готовность аудитории принимать
предлагаемые суждения некритически.
Непосредственным результатом процессов убеждения
и внушения является формирование в сознании аудитории
установок относительно объектов, которые оказываются
затронутыми или связанными с предметами сообщения,
либо закрепление уже имеющихся установок, либо,
наконец, изменение или подавление действия установок,
которые противоречат целям осуществляемого воздействия.
Несмотря на различие принципов осуществления, убеждение
и внушение, дополняя друг друга, используются в каждом
акте общения, поскольку абсолютизация каждого из них
приводит либо к сухому логизированию, либо к шамап-
1 И. Т. Бжалава. Установка как механизм действия внушения.
«Вопросы психологии», 1967, № 2, стр. 42,
167

ству, действенность которого приближается к нулю по
мере увеличения критичности аудитории.
Партийному работнику, особенно пропагандисту,
приходится использовать в своей деятельности различные
виды общения, различные способы психологического,
прежде всего речевого, воздействия. И он должен постоянно
заботиться о том, чтобы сделать свое общение, будь оно
личностно или социально ориентированным, речью с
трибуны или задушевным разговором, максимально
эффективным. Многие недостатки в воспитательной работе с
массами вызваны неумением донести до людей идеи,
убеждения, факты. Поэтому перед пропагацдистами очень
остро стоит задача — выработать у себя профессиональное
умение общения. До сих пор эта задача ставилась
преимущественно для ораторской речи — очевидно, что с трибуны
необходимо уметь говорить. Но говорить, вообще общаться
надо уметь и не только с массовой аудиторией. Это
обязывает нас изучать общепсихологический и
социально-психологический механизм эффективного общения и уделять
ему то внимание, которого он заслуживает по своей
социальной значимости.
§ 2. Массовые информационные процессы
Социальная жизнь людей, их совместная
деятельность, как мы видели из предыдущего изложения,
невозможны без общения, в ходе которого происходит обмен
информацией, содержащей знания, нормы и ценности.
Осуществляют этот процесс люди, передавая и принимая
сообщения, облеченные в материальную форму знаков.
Совокупность значений в конкретных сообщениях,
которые передаются людьми для того, чтобы каким-либо
образом оказать влияние на мышление, поведение и
деятельность других людей, составляет социальную
информацию.
Социальная информация выступает в качестве
важнейшего связующего звена между социальной средой и
личностью. Информационные процессы, происходящие в
обществе, оказываются необходимой составной частью
всей социальной жизни людей. С помощью
информационных процессов люди присваивают
общественно-исторический опыт предыдущих поколений, на практике
осуществляя то, что А. Н. Леонтьев очень точно назвал «механиз-
168

мом социальной «наследственности»» \ и удовлетворяют
свои текущие психические потребности в знании, в
подтверждении правильности ранее усвоенной «картины
мира», в поддержке во мнениях по спорным вопросам.
Способы общения, передачи социаль-
Массовая ной информации различны. Содружест-
коммуникация во науКИ и техники привело к появле-
феномен нию принципиально нового способа
общения, представляющего собой
односторонний поток сообщений, адресованный относительно
анонимной, достаточно большой численно и весьма
разнородной аудитории. Этот вид общения принято называть
массовой коммуникацией. Суть этого процесса
заключается в целесообразно организуемом систематическом
распространении особым образом подготовленных сообщений
среди рассредоточенных аудиторий с применением
технических средств тиражирования информации (печати,
радио, телевидения, кино, звукозаписи, видеозаписи). В ходе
массовых информационных процессов распространяются
сообщения, содержащие информацию, которая четко
ориентирована на утверждение духовных ценностей,
моральных и правовых норм данного общества или какой-либо
его части с целью оказания идеологического влияния на
настроения, мнения, оценки, решения и поведение
значительных масс людей. С появлением массовой
коммуникации значительно расширился круг интересов людей.
Их все больше волнуют проблемы социального
характера, даже если эти проблемы не затрагивают их
лично, а относятся к жизни людей других континентов и
стран.
В числе социальных целей, преследуемых массовым
информационным воздействием,— распространение
систематизированного классового мировоззрения и постоянное
подтверждение его правильности фактами. Преследуя
свои классово-эгоистические интересы, буржуазия и
оплачиваемая ею наука тщательно маскируют это
обстоятельство разговорами о якобы «объективном» подходе к
«общественной информации». На самом деле массовая
коммуникация, осуществляемая средствами, которые
находятся под контролем буржуазии, непрерывно продуцирует
1 См. А. Я. Леонтьев. Об историческом подходе к изучению
психики человека. В кн. «Психологическая наука в СССР», т. I.
М., 1959, стр. 40.
169

громадное количество знаков — миллионы слов и тысячи
зрительных образов, несущих большую идеологическую
нагрузку, ориентирующих громадные аудитории людей на
вполне определенное миросозерцание и поведение в
интересах господствующего класса.
В первую очередь массовые информационные процессы
используются для пропагандистского воздействия. Близка
по целям к нему и другая область их применения —
просветительное воздействие, хотя общий объем
передаваемых сообщений здесь несколько меньше, чем в пропаганде.
Черты пропаганды и просвещения несет на себе
коммерческая реклама, хотя она и предназначена совсем для
иных целей. Наконец, массовая коммуникация служит
государственному управлению благодаря возможности
доводить официальные распоряжения до больших аудиторий
в очень сжатые сроки. Несмотря на различия, и
пропагандистское, и просветительное, и рекламное воздействие в
массовых информационных процессах всегда
осуществляется в определенном идеологическом контексте. Анализ
функциональных целей массовых информационных
процессов, осуществляемый с позиций марксистской
социальной психологии, показывает, что в конечном счете
воздействие сводится к тому, чтобы побудить реципиентов к
определенной деятельности, ориентированной относительно
разделяемых данным обществом ценностей, к
определенному поведению, осуществляемому в пределах
выработанных обществом норм и во имя достижения классовых
интересов К
Использование массовой коммуникации для решения
в первую очередь идеологических задач накладывают свой
отпечаток на содержание и форму, на функциональные
цели этого вида человеческой деятельности.
Социальные функции массовой комму-
Фуикции массовой никацИИ можно сгруппировать следую-
щим образом: во-первых,
распространение знаний о действительности; во-вторых, социальное
регулирование и управление; в-третьих, распространение
культуры и, в-четвертых, развлечение. При этом надо
постоянно иметь в виду факт включенности массовых
информационных процессов в систему существующих
общественных отношений, оказывающий определяющее и
1 См. Ю. А. Шерковин. Психологические проблемы массовых
информационных процессов. М., 1973, стр. 12.
170

далеко идущее влияние на характер их
функционирования. Включенность этих процессов в систему
общественных отношений создает принципиальные качественные
различия между деятельностью этого рода при
капитализме и социализме. В условиях капитализма цели
массовой коммуникации прежде всего характеризуются
объективным противоречием коренным интересам народных
масс. Маскируемое сентенциями «о свободе слова», «о
праве индивида быть информированным», это
противоречие реально приводит оплачиваемую правящим классом
систему массовой коммуникации к безудержному
восхвалению общественного строя социальной несправедливости,
к извращению сознания личности через воспитание черт
эгоизма, индивидуализма и агрессивности, к отравлению
ее ядом буржуазной «массовой культуры», к
разъединению и дальнейшей антагонизации классов и социальных
групп. В условиях социализма деятельность массовой
коммуникации последовательно служит тому, чтобы
«очищать сознание пролетариата от
буржуазно-идеалистических примесей» *, укреплять идеологическое и морально-
политическое единство общества, служить воспитанию
гармонически развитой личности.
Классовый момент обусловливает своеобразие
применения массовой коммуникации в качестве инструмента
идейно-политической борьбы, социального управления и
регулирования отношений, распространения культуры,
интеграции социальных групп и побуждения их к
совместной деятельности. Из этого же момента возникает и
своеобразие процессов, с помощью которых достигаются
отмеченные выше функциональные цели массовой
коммуникации — идеологическая, политическая и иная пропан-
ганда, передача прямых распоряжений власти,
просвещение различного вида и назначения, коммерческая реклама
и развлечение.
Классовый подход к использованию массовой
коммуникации в общественно-политической жизни общества
породил аналогичное разделение и в научном отражении
этого явления социальной действительности. Уже в 20-х
годах четко наметились два принципиально различных
подхода к его научному анализу. Один из них —
марксистский, подчиненный решению теоретических и
практических задач массовой коммуникации в условиях постоянной
1 В. Я. Ленин. Поли. собр. соч., т. 24, стр. 340.
171

и острой идеологической и политической борьбы с
тлетворным влиянием буржуазной пропаганды во имя
быстрейшего построения коммунистического общества. В
рамках этого подхода исследовательская работа нацелена на
то, чтобы дать теоретические основания практике
пропаганды и других функциональных форм массовой
коммуникации для более четкой организации идеологической
деятельности партии, коммунистического воспитания
трудящихся, для более ясного понимания людьми
возникающих ситуаций через раскрытие реальных связей между
событиями и объектами во внешнем мире. Другой подход,
противоположный марксистскому по целям и методам,
сугубо прагматический, направлен на отыскание наиболее
эффективных манипуляторских приемов духовного
закабаления трудящихся, на превращение массовой
коммуникации в средство сокрытия реальных связей между
событиями и объектами во внешнем для человека мире, в
наркотик, притупляющий чувства протеста против строя
социальной несправедливости.
Если человеческое общение во всех своих функциях —
социальных и социально-психологических — заключается
в том, чтобы обеспечить обмен информацией для
удовлетворения определенных потребностей групп и личностей,
то массовая коммуникация как преимущественно
односторонний поток информации служит тем же целям, но
иными способами и совершенно в других масштабах. Ее
осуществление отличается значительно меньшей
произвольностью, которая характерна для беседы давно не
видевшихся друзей, значительно большей ориентацией
относительно групповых и классовых интересов, а также более
точным учетом социальных и психических потребностей
аудиторий.
Важнейшим предварительным условием, делающим
возможным возникновение массовых информационных
процессов, является система, состоящая из источника и
получателя, связанных каналом движения сообщений.
При этом источник должен иметь непрерывно
пополняемый запас сведений из своих собственных источников (в
виде функционирующей корреспондентской сети,
информационной продукции телеграфных агентств,
возможностей обращения к архивам, справочным материалам и
экспертам), а получатель — испытывать потребность в
получении информации. В массовой коммуникации, в отличив
от обычной — межличностной, прямой и двусторонней,
172

источник сообщений (или коммуникатор) является
некоторой организованной группой, действующей в рамках и
в интересах другой системы более высокого уровня, какой
может быть государство, класс, партия, социальное
движение. В качестве получателя сообщений выступает
разделенная пространством или временем (или же тем и
другим) массовая аудитория. В ходе этого процесса
сообщения адресуются не конкретным личностям, а аудитории,
предпочтительно одинаково ориентированной в своих
интересах и деятельности относительно определенных
ценностей. Связь между коммуникатором и аудиторией в
массовой коммуникации всегда опосредована, так как
коммуникатор и аудитория не находятся в непосредственном
физическом контакте.
Звеном, опосредующим связь коммуникатора и его
аудитории, являются: печать — в виде газет, журналов,
листовок, плакатов, брошюр и книг массовых изданий;
радио и телевидение — в виде регулярно
функционирующей системы широковещательных станций и аудиторий,
имеющих радио- и телеприемные устройства; кино,
обеспеченное постоянным притоком фильмов и сетью
кинотеатров; звукозапись — в виде системы производства и
распространения грампластинок и магнитофонных роликов
(или кассет). Собирательно эти технические средства
обозначаются терминами «средства массовой информации и
пропаганды» или «средства массовой коммуникации».
От средств массовой коммуникации принято отличать
ее каналы, под которыми понимается конкретная газета,
рассчитанная на определенную читательскую аудиторию,
излюбленная слушателями радиостанция или
предпочитаемая телезрителями постоянная программа. С
функционированием канала массовой коммуникации связаны
понятия потенциальной и реальной аудитории. Потенциальную
аудиторию определяет количество людей, интересы
которых ориентированы относительно информационной
продукции данного канала массовой коммуникации и
которые могут стать ее получателями. Реальная аудитория —
это та часть потенциальной аудитории, которая
фактически вступает в контакт с данным каналом массовой
коммуникации и воспринимает его продукцию. Обычным
стремлением коммуникаторов является максимально
возможное увеличение реальной аудитории за счет той части
потенциальной аудитории, которая в силу различных
причин не вступает в контакт с данным каналом.
173

Функционирование конкретных каналов массовой
коммуникации характеризуется определенной ценностной
ориентацией деятельности коммуникаторов. Эта
ориентация относительно классовых, политических, моральных,
этических, эстетических и иных — в конечном счете
идеологических — ценностей, хорошо понимаемая
аудиторией, вызывает четкую группировку потенциальной
аудитории и служит фактором увеличения или уменьшения
численности реальной аудитории. Постоянство получения
информации от определенного канала выступает в
качестве самостоятельного фактора влияния массовых
информационных процессов на личность, поскольку сообщение,
получаемое от «своего», привычного канала, оказывается
более значимым и важным, чем сообщение, воспринятое
от канала, который не рассматривается «своим»,
привычным или заслуживающим доверия.
Эти моменты особенно четко проявляются в практике
пропаганды, которая является важнейшей
функциональной формой массовой коммуникации. В процессе
пропагандистского воздействия происходят последовательные
динамические изменения в сознании аудитории, которые,
накапливаясь количественно, приводят к новому
качеству — к иному по сравнению с прежним отношению к
фактам действительности, к иному мнению по социально
значимым вопросам, к иным действиям и даже поведению
в целом.
Возможным такое воздействие становится при наличии
в передаваемых сообщениях информации двух видов:
основной информации, содержащей ценностные значения, в
первую очередь и дополнительной информации, задача
которой состоит в том, чтобы привести восприятие
человека в состояние, благоприятное для принятия основной
информации. Заключая в себе элементы новизны, ясности,
контрастности, конкретности, занимательности, или,
наоборот, однообразия, сухости, серости, невыразительности,
фальши, дополнительная информация возбуждает в
психике людей соответствующие — положительные или
отрицательные — эмоции, что в значительной степени
предопределяет ход и исход психической переработки основной
информации.
Исследовать массовые информационные процессы
социально-психологически — значит понять, какие именно
образования в сознании людей подвергаются изменениям
в результате восприятия и дальнейшей психической пере-
174

работки информации, как эти изменения влияют на
состояние сознания людей, на их поведение.
Социально-психологическое исследование этого процесса в конечном
итоге должно дать ответ на вопрос о том, как, каким
образом, с помощью каких психических механизмов под
влиянием внешних факторов вообще и коммуникационных
факторов в частности изменяется «мое отношение к моей
среде», т. е. то, что, по мысли К. Маркса, составляет
сознание человека, его личную сущность.
Социально-психологическое рассмотрение вопроса о
том, как повысить эффективность массовой
коммуникации, неизбежно приводит к выводу о необходимости
выявления социально-психологических особенностей объекта
воздействия, а также конкретных способов осуществления
этого воздействия.
Коммуникативное воздействие, как правило,
вынуждено преодолевать известную инертность, а то и
определенное внутреннее сопротивление аудитории. В ходе
массовых информационных процессов преодолеваются
препятствия (или барьеры) нескольких родов: физические —
в виде пространства и времени, социальные —
определяемые статусом и ролями индивидов, составляющих
аудитории, гносеологические — возникающие из-за
отсутствия или недостатка опыта и знаний или же из-за
неразвитости абстрактного мышления, идеологические —
проявляющиеся как результат усвоения мировоззрения или
стереотипов, противоречащих идеологическим основам
осуществляемого воздействия, и, наконец,
психологические — в виде уже имеющихся в сознании аудитории
социальных установок, сформированных мнений, привычек,
предрассудков, пассивности внимания и т. д. Совокупность
этих факторов определяет «высоту» барьеров, стоящих
между источником и получателем информации 1.
Соответственно в массовых информаци-
Признеки массовых 0нных процессах следует различать
информационных ^ ^ ™ r
процессов признаки внешние, связанные с
преодолением препятствий физического
характера, и признаки внутренние, специфические,
соотносящиеся со всеми остальными. Вместе с тем внешние
признаки этих процессов — сроки, в пределах которых
осуществляется коммуникация, частота контактов источника
1 См. «Коммунистическая пропаганда: вопросы теории и
методики». М., 1974, стр. 95.
175

сообщения с аудиторией, интенсивность применения
различных технических средств тиражирования информации,
масштабы охвата аудитории коммуникацией,— оказывают
самое непосредственное влияние на успех осуществляемых
процессов, и значимость их столь же велика, как и
признаков специфических. К числу последних относят некоторые
характерные признаки процесса передачи сообщений,
присущие массовой коммуникации, условия восприятия, а
также признаки, относящиеся к источнику информации и
к аудитории информационного воздействия.
Публичность, быстрота передачи и преходящий
характер информации, составляющей основной объем массовой
коммуникации, относятся к важнейшим характерным
признакам процесса. Эти три признака более всего
присущи информации, распространяемой в ходе
пропагандистского воздействия, и лишь частично свойственны процессу
массовой коммуникации, осуществляемой в ходе
просветительного воздействия и передачи официальных
распоряжений власти. Во всех трех случаях наличествует признак
публичности. В последних двух случаях распространяемая
информация не всегда имеет преходящий характер, а в
ходе коммуникации с целью просветительного воздействия
обычно не требуется быстрота распространения
информации, исключительно важная в пропаганде.
Публичность передачи сообщений достигается тем, что
содержание, передаваемое в ходе массовой коммуникации,
многократно умножается с помощью технических средств
и становится доступным громадным аудиториям без каких-
либо ограничений. Это обстоятельство вызывает
необходимость защиты интересов общества или социальной группы
с помощью отбора сообщений, с тем чтобы публикация не
противоречила разделяемым обществом или группой
морально-этическим нормам, провозглашенным обществом
политическим целям, воплощающим в себе идеологические
ценности данного общества или господствующего в нем
класса..Осуществляется такой отбор через
законодательство, традиции, общественное мнение, цензуру и другие
социальные механизмы.
Быстрота передачи оказывается важной потому, что
сообщения должны достигнуть аудитории как можно
быстрее — во всяком случае, раньше, чем свою версию того же
события даст политический или идеологический
противник. Тому, кто первым сообщил о событии, значительно
легче сформировать отношение аудитории к этому собы-
176

тию. Опоздавший вынужден бывает прилагать большие
усилия, поскольку перемену ранее созданного отношения,
определившейся точки зрения, сформировавшегося
мнения труднее осуществить в силу известного феномена
психической инерции.
Преходящий характер информация приобретает из-за
быстрой смены событий, сообщения о которых
представляют интерес для аудитории. По этой причине основное
содержание массовых информационных процессов
предназначено для немедленного, обычно разового
потребления. Газеты, например, каждый день содержат новый
материал. По этой же причине информационная радио- и
телепередача при повторении в значительной степени
утрачивает свою первоначальную остроту и актуальность.
Сохраняемые в архивах подшивки газет, записи звука и
изображения прошедших в эфир программ,
накапливаемые в фонотеках и фильмотеках, постепенно приобретают
характер информации, используемой в просветительных и
воспитательных целях, нежели информации, применяемой
для целей текущего пропагандистского воздействия.
Преходящий характер информации, которая составляет
обычное содержание массовой коммуникации, потребовал
поиска и отбора сообщений, имеющих не только большую
информационную ценность, но и несущих значительную
эмоциональную нагрузку, поскольку иначе в современных
условиях — при обилии источников и большом объеме
предлагаемой информации — без эмоциональных по своему
содержанию сообщений оказывается очень трудным
привлекать и удерживать внимание аудиторий.
Указанные специфические признаки процесса
передачи и свойства передаваемого материала оказывают
существенное влияние на условия восприятия информации и
в конечном итоге на эффективность процесса массовой
коммуникации. Подмечено, например, что широкая
публикация факта способствует привлечению внимания и
осознанию людьми его социальной значимости; быстрота
передачи сообщения служит возникновению чувства
удовлетворения от сознания информированности — состояния,
рассматриваемого большинством людей как бесспорная
престижная ценность; передача преходящей, достаточно
эмоциональной по своему характеру информации приучает
аудиторию к определенному источнику информации и
создает в аудитории постоянную готовность воспринимать
сообщения, исходящие из этого источника.
12 Заказ 4934
177

Для того чтобы повысить эффективность массовых
информационных процессов, содержание и форма сообщений
сообразуются не только с целями осуществляемого
воздействия, но и с психическими нуждами аудиторий —
постоянными и текущими. Индивид в аудиторий всегда
испытывает удовлетворение от восприятия и понимания
сообщений, которые распространяются каналом массовой
коммуникации, характеризуемым в своей деятельности такими
важными свойствами, как периодичность,
универсальность, актуальность и оперативность. Периодичность в
виде временной упорядоченности распространения
сообщений каналом создает для получателя твердую
уверенность в том, что он будет иметь необходимые сведения о
событиях и их оценку; это позволяет ему строить свое
поведение в соответствии с ожидаемой поддержкой со
стороны коммуникатора. Универсальная разносторонность
отражения действительности в продукции каналов массовой
коммуникации служит для получателя своеобразным
противовесом углубляющейся специализации и
профессионализации и дает ему ощущение личной сопричастности к
событиям самого различного порядка. Актуальность
сообщений, содержащих новое и важное для получателя, помогает
ему сохранять и поддерживать психическую связь с
социальным окружением, легче ассоциироваться с другими
людьми. Оперативность канала позволяет получателю
информации выступать в своем непосредственном
социальном окружении в качестве лидера мнений и оценок, что
рассматривается большинством людей как престижная
ценность.
Соответствие осуществляемых информационных
процессов указанным признакам приобретает особую
значимость в современных условиях, когда «течение истории
колоссально ускорилось, когда получили большое развитие
массовые средства коммуникации» 1.
Повышение эффективности массовых
Психологические информационных процессов за счет у до-
эффекты массовых влетв0реиия текущих психических нужд
информационных г
процессов индивидов в аудитории достигается за
счет распространения сообщений,
восприятие которых дает ряд достаточно типичных эффектов.
Эти эффекты суть удовлетворение от информации, необхо-
1 Г. Е. Глезерман. Ленинские принципы партийной пропаганды
и ее роль в социалистическом обществе. В сб. «Вопросы теории и
практики массовых средств пропаганды», вып. 3. М., 1970, стр. 12.
178

димой при разрешении различных жизненных проблем
(утилитарный эффект); удовлетворение от информации,
которая прямо или косвенно поддерживает цели и
ценности социальной группы, к которой принадлежит или
причисляет себя реципиент (престижный эффект);
удовлетворение от информации, поддерживающей его во мнении
по какому-либо спорному вопросу (эффект усиления
позиции); эффект удовлетворения познавательного
интереса; удовлетворение от получаемой эмоциональной
разрядки (эмоциональный эффект); радость эстетического
обогащения (эстетический эффект); возникновение
психического комфорта, достигаемого восприятием и пониманием
юмора, хорошо построенных сюжетных ходов
художественного произведения или музыкальной программы,
соответствующей настроению (эффект комфорта).
Суть утилитарного эффекта сводится к тому, что
читатель получает удовлетворение от информации, которая
помогает ему разрешать различные жизненные,
социальные и бытовые проблемы. В силу действия этого эффекта
читатель, радиослушатель, телезритель с удовольствием
воспринимают информацию, содержащую прогнозы
погоды, программы радио и телевидения, театров и кино,
рубрики типа «Для вас, женщины», «Советы врача», «Новые
товары», «Сделай сам», «Кулинарные рецепты» и т. д., а
также рекламу услуг и товаров. Исключительно
утилитарный эффект дают учебное телевидение и «Служба
русского языка» по радио, хотя они оперируют сообщениями,
которые содержат знания, не требуемые для немедленного
разрешения жизненных или бытовых проблем.
Престижный эффект возникает как следствие
восприятия информации, утверждающей цели и ценности
социальной группы, к которой реально принадлежит или
субъективно причисляет себя реципиент. Ожидание
удовлетворения такого рода служит побудительным мотивом для
бывших военнослужащих оставаться подписчиками
газеты «Красная звезда», а для медищгаских работников
отыскивать номер газеты недельной давности со статьей,
подтверждающей социальную значимость их профессии.
Увеличение числа социальных групп, которые становятся
объектом общественного внимания благодаря публикации
относящихся к ним положительных материалов, является
мощным резервом повышения эффективности массовой
коммуникаций вообще и политической пропаганды в
частности.
179

Эффект усиления позиции дает удовлетворение от
восприятия информации, поддерживающей людей в борьбе
сталкивающихся мнений вокруг какого-либо спорного
вопроса. Полемика, разворачивающаяся время от времени
на страницах газет (и значительно реже по радио и
телевидению), неизбежно вызывает поляризацию оценок и
мнений и, как следствие, поиск информации в поддержку
каждой из двух противоположных точек зрения. Так,
например, проблемы охраны природной среды или
демографические проблемы являются вопросами, вокруг которых
постоянно разгораются общественные страсти.
Публикация материалов по этим вопросам неизменно привлекает
внимание читателей, ищущих информацию в поддержку
своего мнения.
Эффект удовлетворения познавательного интереса
возникает как необходимый результат познавательной
деятельности человека, как следствие желания быть
информированным о событиях в мире. Большую часть сведений
о действительности человек в современном обществе
получает в результате восприятия и усвоения того, что
является содержанием массовой информации. Однако эффект
удовлетворения познавательного интереса возникает лишь
в том случае, если сообщения содержат элемент новизны:
известное познанию не подлежит. И если это известное,
не дополненное какими-либо новыми деталями, становится
содержанием ряда повторных публикаций, то вместо
удовлетворения оно вызывает раздражение «против жвачки»
и тем самым вместо того, чтобы сиять личностное
напряжение, усиливает его.
Важное значение в процессе массового
информационного воздействия имеют и эффекты эстетического
обогащения, развлечения и эмоциональной разрядки. Они
взаимосвязаны, хотя содержание материалов, дающих эти
эффекты, может быть очень разнородным. Суть
эстетического эффекта, возникающего при восприятии прекрасного,
очевидна из его названия. Два последующих служат
компенсированию эмоциональной недостаточности, которая
сплошь и рядом возникает в современных условиях в
психике людей. Значение этого рода коммуникационного
воздействия нельзя недооценивать, ибо неудовлетворение
потребности в снятии личностных напряжений,
возникающих из-за эмоциональной недостаточности, служит одной
из причин ряда социальных заболеваний личности, таких,
например, как пьянство, наркомания и др. В этих и аиа-
180

логичных им случаях люди прибегают к доступным им
способам эмоционализации даже ценой сознательно
наносимого здоровью вреда.
Общая функциональная эффективность
Эффективность массовых информационных процессов в
информационных высшей степени зависит от того, на-
процессов сколько удовлетворяются интересы
аудитории реализацией указанных
эффектов, насколько правильно дозируется информация для
того, чтобы вызвать эти эффекты применительно к
ожиданиям аудитории. Информационные процессы, не
вызывающие этих эффектов или неправильно дозированные
по эффектам, значительно теряют в действенности, если
не становятся дисфункциональными, т. е.
противоречащими искомым целям.
Рассмотрение массовых информационных процессов с
точки зрения совпадения и несовпадения искомых целей
и достигаемых результатов очень важно. Социальные,
гносеологические и социально-психологические различия
больших масс людей приводят к тому, что результаты
социальных действий не всегда совпадают с
поставленными целями. Эти действия помимо искомого результата —
явных функций — могут давать неожиданные позитивные
или негативные эффекты — скрытые функции. В массовой
коммуникации более, чем в любом другом виде
человеческой деятельности, проявляются наряду с явными и
скрытые функции. Например, широкая кампания в печати, по
радио и телевидению по поводу профилактики против
гриппа в период эпидемии может дать помимо искомого
непредвиденный положительный результат в виде резкого
улучшения деятельности работников здравоохранения,
попавших в фокус общественного внимания. Это
положительная скрытая функция. Однако та же самая кампания
профилактики гриппа может дать и нежелательный
функциональный эффект в виде того, что какой-то процент
аудитории может оказаться чрезмерно напуганным
опасностями заболевания и сократит свою активность. Такой
нежелательный с точки зрения общества эффект
оказывается дисфункциональным.
Наиболее опасным для целей массовой коммуникации
является дисфункциональный «эффект бумеранга» —
явление, которое характеризуется результатом, прямо
противоположным искомому. Этот эффект возникает при
явном несовпадении ценностей, на которые ориентирован в
181

своей информации коммуникатор, и ценностей его
аудитории. Так, «эффект бумеранга» отчетливо
прослеживается в антирелигиозной пропаганде, адресованной сугубо
религиозным аудиториям, в случаях, когда ее содержание
оскорбляет чувства верующих.
Следует иметь в виду, что из-за разнородности
аудитории практически любая передача информации в какой-
то мере вызывает не только функциональный, но и
дисфункциональный эффект. Задачей коммуникатора
является поэтому предвидение возможных дисфункций и
сведение их к минимуму.
Один из важнейших путей снижения возможных
дисфункций заключается в актуализации сообщений.
Актуальность информации, направляемой в аудиторию,
достигается с помощью отбора таких сообщений, которые
содержат новое и интересное для реципиентов, позволяют им
испытывать чувство включенности в событии, происходящие
в мире и в ближайшем социальном окружении. Однако
помимо субъективных для аудитории качеств информация,
чтобы быть действительно актуальной, должна обладать и
важнейшим объективным свойством: она должна отражать
в своем содержании главные тенденции общественного
развития. Актуальность достигается также своевременной
публикацией сообщений о важных политических событиях
и решениях, затрагивающих интересы аудитории.
«...Статьи на злобу дня,— писал К. Маркс,— теряют всякую
цену, если они не печатаются сейчас же по прибытии» 1.
Актуальной информация становится также и благодаря
тому, что ее содержание достаточно четко показывает
совпадение важнейших социальных установок источника и
аудитории. Иными словами, читатель, радиослушатель или
телезритель должны быть убеждены, что коммуникатор,
пропагандист «с ними», а не «против них», что его
установки по направленности совпадают с установками
аудитории.
Содержание пропагандистского сообщения оказывается
более эффективным, если оно изложено просто и четко,
если в него включены выводы, логически следующие из
приведенных аргументов. Предоставление аудитории
возможности прийти к нужному выводу самостоятельно, в
результате восприятия соответствующих доводов — прием вполне
правомерный в обучении. Однако он оказывается далеко
1 Я. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 28, стр. 413.
182

не всегда эффективным в массовой коммуникации, что
было доказано рядом лабораторных экспериментов и
выявлено наблюдениями над массовыми аудиториями.
Содержание сообщения, передаваемого через систему
массовой коммуникации, иногда лучше служит
достижению цели, если в него включается указание (или хотя бы
намек) на то, что предлагаемую точку зрения разделяют
большинство в обществе (группе) или личности,
бесспорно уважаемые в данной человеческой общности.
Психологическое объяснение этого источника эффективности
сводится к тому, что люди чувствуют себя увереннее, когда
они знают о поддержке со стороны других. Известно, что,
даже находясь в меньшинстве при поляризации мнений по
какому-либо спорному вопросу, люди неизменно
проявляют тенденцию восполнить нехватку уверенности работой
воображения относительно вероятности перехода
большинства на их сторону.
Значительный резерв повышения эффективности
информационного воздействия заключен в увеличении
эмоциональной нагрузки на содержание направляемых в
аудиторию сообщений.
Органы буржуазной пропаганды уже достаточно давно
начали руконодотноиаться этим положением как во
внутренней, так и но внешнем пропаганде. Они не упускают
ни малейшего факта, информация о котором может как-то
возбудить чувства аудитории. Они делают это даже в тех
случаях, когда такой факт сам по себе ничего не дает для
непосредственного решения пропагандистской задачи.
Осуществление эффективного массового
информационного воздействия требует детального знания групп в
аудитории, которой предполагается направить какие-либо
сообщения. Это знание складывается из знания общих
закономерностей функционирования групп и специфических
черт, характеристик и признаков, свойственных
конкретным группам. Знакомство с этого рода сведениями
позволяет коммуникатору правильно выбрать группу, учитывая
разницу в динамике психических процессов, степень
доверия к его сообщениям, необходимую степень
информационного воздействия и реальные возможности добиться
определенного результата. Критериями для отграничения
групп в аудитории массовой коммуникации могут быть
наличие или отсутствие личного общения, характер
протекания психических процессов и социальная обусловленность
этих процессов, а также наличие или отсутствие органи-
183

зации в группах. Последний признак может серьезно
изменить обстановку осуществления воздействия и повлиять
на результаты. В организованных группах большинство
людей значительно строже следует нормам в оценках и
поведении, принятым в соответствии с провозглашенными
целями деятельности. Любое отклонение от принятых в
группе норм обычно осуждается и рассматривается
остальными как аномалия. Возникающее социальное
давление выступает как сила, изменяющая характер
информационного воздействия, особенно в тех случаях, когда
передающиеся сообщения противоречат целям деятельности
групп.
Эффективность массового информационного
воздействия — в ряду других факторов — зависит также и от
правильной оценки и учета свойств и характеристик
различных каналов информации. В конечном итоге это вопрос
о тактике применения различных средств массовой
информации и пропаганды для решения конкретных
пропагандистских задач 1.
Например, на основе учета свойств канала и
особенностей восприятия передаваемой им информации
(зрительного или слухового, образного или речевого) можно так
представить освещение какого-либо события: изложение
по радио репортажа о данном событии в его
развертывании — каждый час новые детали; более многогранная и
обобщающая картина этого события с показом видимых и
поэтому особенно убедительных деталей — в тот же вечер
по телевидению и в иллюстрированной вечерней газете; и,
наконец, полная картина того же события с оценкой в
обстоятельном комментарии, завершающем формирование
социальной установки по отношению к нему,— на
следующее утро в газете. А через две недели — на этот раз в
кинохронике — напоминание о событии и закрепление
сформированной ранее социальной установки. Это лишь один
из многих возможных вариантов целенаправленного
использования каналов информации для оперативного
решения пропагандистских задач.
Таким образом, учет информационных возможностей
каждого из каналов массовой коммуникации становится
одним из важнейших факторов эффективности.
1 См. А. Вишняков. Некоторые вопросы эффективности
партийной пропаганды. «Политическое самообразование», 1972, № 10.
184

§ 3. Стихийные процессы передачи
информации
Слухи как форма Когда люди сталкиваются с чем-либо
стихийной непонятным, но, по их представлениям,
передачи важным, они всегда стараются найти
информации информацию, в которой содержалось бы
необходимое разъяснение. Этим объясняется повышенный
спрос на газеты и радиоинформацию в стране, где
происходит военный переворот, девальвация валюты, биржевая
паника или общенациональная забастовка. Однако если
система официальной коммуникации не дает объяснений,
снимающих напряженность психической деятельности, то
люди сами объясняют вновь возникающую ситуацию и
делают это в рамках дривычных им представлений. Так,
население Польши после нападения на нее гитлеровской
Германии и прекращения выхода газет в стране
передавало слухи о победоносном продвижении польских войск
по германской территории; среди измученного лишениями
населения многих европейских стран неоднократно
циркулировала в виде слуха надежда на скорое прекращение
войны.
В описанных ситуациях люди испытывают личностное
напряжение и пытаются коллективно снять его. Простота
и доступность удовлетворения возникающей потребности
служит основной причиной быстроты, с которой слухи
распространяются. Слух воспроизводится, и ему верят не
потому, что это кажущаяся правда, а потому, что он
удовлетворяет психологическую нужду рассказчика и
слушателя, не удовлетворенную иным способом.
Исследования психологической природы слухов в
буржуазной социальной психологии, начавшиеся еще в
20-х годах, дали основания для преднамеренного
использования этого феномена правящим классом
капиталистических стран в своих классово-эгоистических целях. От
первых робких шагов целенаправленного применения
слухов в конкурентной борьбе буржуазия перешла к их
использованию в политической борьбе. Деятельность
коммерческих организаций, которые в 30-х годах
распространяли слухи в интересах своих клиентов, ныне кажется
наивной и неуклюжей. Это были слухи о заболеваниях
среди рабочих на фабрике конкурента, наем актеров,
которые разыгрывали в общественных местах невинно
выглядевшие дружеские разговоры о достоинствах плащей
185

или автомобильных покрышек определенной марки,
попытки прекращения забастовок путем критики
профсоюзов, которую настойчиво высказывали женам рабочих
подставные бродячие торговцы, и т. д.
Сейчас деятельность но распространению слухов
возведена в ряде империалистических стран в ранг
государственной политики, а научно-исследовательская работа в
этой области щедро финансируется. Пропаганда с
помощью слухов, по оценке буржуазных специалистов в
области массовой коммуникации, стоит в одном ряду с
пропагандой через прессу, радио, телевидение и кино.
Целью, против которой направлена подрывная
пропаганда «шепотом», являются социалистические
государства, коммунистические и рабочие партии и их массовые
организации, различные группы, политическое единство или
просто деятелгьность которых не устраивают буржуазию
или ее агентов.
Слухи широко используются в психологической войне.
Как пишет американский теоретик психологической
войны Пол Лайнбарджер, пропаганда посредством
распространения слухов состоит в планомерном использовании
слухов для воздействия на ум и чувства данной группы людей
с определенной, имеющей общественное значение целью,
будь то военной, экономической или политической *. В иол-
ном соответствии с этой формулировкой действуют в
настоящее время центральные пропагандистские и
разведывательные органы главных империалистических держав.
В форте Брэгг, в Северной Каролине, где расположен
американский центр специальных методов войны, «зеленые
береты» обучаются распространению слухов наряду с
другими «деликатными» аспектами своей црофессии, вроде
взрыва мостов, бесшумных убийств, отравления колодцев
и размножения листовок с помощью портативной техники.
С незначительными вариациями эта формулировка служит
основой для практической деятельности
военно-пропагандистских органов НАТО и других блоков, где на учениях
отрабатывается применение всевозможных ложных
слухов.
0 том, как выглядела подобного рода деятельность во
Вьетнаме, рассказала французская газета «Моид»,
сославшаяся на рапорт американского полковника Э. Лэндсдаля:
«...его люди пытались сорвать налаживание мирной жизни
1 См. П. Лайнбарджер. Психологическая война. М., 1962, стр. 66.
186

в Ханое. Одна из его групп безуспешно пыталась
саботировать работу общественного транспорта. Другой было
поручено сеять панику среди жителей Северного Вьетнама и,
таким образом, способствовать увеличению количества
беженцев, выезжающих в Сайгон. В этой операции,
названной Лэндсдалем «психологической войной», были
использованы самые различные методы. Так, например,
распускался слух, что подразделение китайских войск заняло одно
вьетнамское село, убивая жителей и насилуя женщин».
С помощью листовок распространялся слух о том, будто
жители Северного Вьетнама будут депортированы в
Китай для работы на железных дорогах *.
Что же представляет собой слух и каковы его наиболее
характерные признаки? Согласно одному из определений,
имеющихся в советской психологической литературе, слух
представляет собой «сообщение (исходящее от одного или
более лиц) о некоторых событиях, еще ничем не
подтвержденных, устно передающееся в массе людей от одного
лица к другому. Слухи касаются важных для
определенной социальной группы явлений, отвечают
направленности ее потребностей и интересов» 2.
Имеются и другие определения, подчеркивающие
различные стороны и признаки этой формы стихийного
группового поведения. Кечи попытаться все эти определения
свести воедино и связать с реальностью, с
многочисленными фактами циркуляции слухов как спонтанно
возникающих, так и преднамеренно распространявшихся в
пропагандистских целях, то очевидны будут следующие
важные и характерные признаки слухов.
Прежде всего слух — это информация,
удовлетворяющая какую-то психическую потребность людей,
неудовлетворенную иными способами. Неудовлетворенность и
ожидание получить удовлетворение выступают в качестве
мотива для восприятия и воспроизведения услышанного.
Передаваемый изустно, слух является продуктом
коллективного творчества, коллективной попыткой объяснить
проблематичную и эмоционально насыщенную ситуацию.
Далее, столь же очевидно, что слух — это информация,
достоверность которой может быть весьма различной и
колебаться в очень широком диапазоне: от совершенно
достоверной до абсолютно ложной с деталями, которые искажа-
1 См. «За рубежом», 1975, № 17, стр. И.
2 «Методологические проблемы исследования массовой
коммуникации». Тарту, 1967, стр. 93.
Ш

ют достоверную информацию или придают черты
правдоподобия информации, полностью недостоверной. Эти
колебания являются следствием того, что в процессе
циркуляции сюжет слуха подвергается изменениям в сторону его
приспособления к психическим нуждам аудитории.
Наконец, важным стимулом для распространения и
восприятия слуха является стремление людей получить
сведения по волнующему их вопросу; по этой причине
тема и содержание слуха всегда актуальны —
неактуальный слух быстро исчезает.
Можно ли вообще разобраться в стихии,
Типология слухов "+ г г »
которую представляют собой слухи, и
есть ли какие-либо критерии, помогающие
классифицировать и отграничивать в чем-то сходные и в чем-то
различные явления в хаотической неразберихе слухов? На этот
вопрос следует ответить утвердительно. Кажущаяся
стихия слухов представляет собой некоторую систему
движения сообщений, и ей свойственны определенные
закономерности.
За основу типологии слухов берут две характеристики:
информационную и экспрессивную. Первая
характеристика определяет собой объективную степень достоверности,
т. е. отношение суждения, лежащего в основе слуха, к
истине, а вторая определяет общий тип эмоциональной
реакции, на которую рассчитан и которую вызывает слух при
его восприятии аудиторией,— желание, страх или
враждебность. По степени важности вторая характеристика,
отражающая субъективное состояние людей, в среде
которых распространяется слух, оказывается ведущей.
В соответствии с информационной характеристикой
слухи условно можно подразделить на четыре типа: 1)
абсолютно недостоверные слухи; 2) недостоверные слухи с
элементами правдоподобия; 3) правдоподобные слухи и
4) достоверные слухи с элементами неправдоподобия.
Абсолютно достоверными слухи, как правило, не бывают,
так как в процессе изустной передачи они неизбежно
подвергаются искажениям и всегда чем-то отличаются от
истины. Разумеется, границы между этими четырьмя типами
достаточно условны, и практика может представить
трудно различимые пограничные случаи.
В соответствии с экспрессивной характеристикой и
общим типом вызываемой эмоциональной реакции слухи
можно подразделить на: 1) слух-желание; 2) слух-пугало;
3) агрессивный слух.
188

По этой схеме на основе синтеза двух видов признаков
может быть классифицирован любой слух, а его
характеристики могут дать нити к выявлению психического
состояния аудитории, в которой слух циркулирует, к
определению мер для прекращения циркуляции слуха через
восполнение имеющегося дефицита информации и через
изменение психического состояния аудитории какими-либо
иными способами.
История пропаганды сохранила описание
распространения и циркуляции слухов каждого из трех типов. Так,
были отмечены и зафиксированы слухи-желания с
фабулами типа: «Скоро начнутся мирные переговоры с
немцами» (Франция, период «странной войны» 1939—1940 гг.);
«Японцам не хватит бензина даже на 6 месяцев» (США,
зима 1942 г.). Преднамеренное распространение таких
слухов-желаний чаще всего имело своей целью вызвать
разочарование по поводу несбывшегося желания и связанную
с разочарованием деморализацию. В ряде случаев, как
показывает анализ последовавших событий, эта цель была
достигнута.
Примерно так же распространялись — спонтанно и
преднамеренно — и слухи-пугала. Такой слух по своей
экспрессивной характеристике — полная
противоположность слуху-желанию: он циркулирует в обществе или
группах, где господствуют тревоги и страхи, порожденные
неуверенностью. Эти слухи могут варьироваться от просто
пессимистических до откровенно панических: «В Пирл-
Харборе уничтожен весь Тихоокеанский флот» (США,
1941); «Немцы отравляют источники водоснабжения»
(Дания, Голландия, Югославия 1940—1941 гг.); «Повсюду
орудуют переодетые немецкие парашютисты»
(европейские страны 1939—1941 гг.). Распространение таких
слухов-пугал обычно серьезно деморализует аудитории,
мешая эффективному выполнению людьми своих социальных
функций, приводит к дезорганизации целесообразной
деятельности.
В случае господства или искусственной культивации в
обществе или в социальной группе настроений ненависти
или враждебности по отношению к «внешнему» или
«внутреннему» противнику (который, кстати, может быть
воображаемым) возникает обстановка, благоприятная для
распространения агрессивных слухов. Именно в таких
условиях возникали или распространялись преднамеренно
такие слухи, как: «В Леопольдвилле конголезцы вырезают
189

белое население» (Конго, июль 1960 г.); «Беспорядки в
Панаме спровоцированы кубинскими агентами» (США,
январь 1964 г.). Нетрудно заметить по сюжетам
агрессивных слухов, что в большинстве случаев они бывают
направлены против воображаемого «внутреннего врага». Ра-
зобщающив агрессивные слухи особенно опасны, поскольку
их действие нарушает нормальную согласованную
деятельность общества. Возникающее чувство подозрительности
серьезно ослабляет взаимодействие между людьми,
побуждает к поискам доказательств нелояльности, которые
работой воображения быстро отыскиваются. Правильность
этого теоретического вывода, к сожалению, еще раз
подтвердилась в недели, предшествовавшие военному
перевороту в Греции в 1967 г., когда правые силы стали
муссировать слухи о «коммунистическом заговоре».
История пропаганды сохранила описания случаев
преднамеренного использования слухов всех описанных
выше типов. В подобных ситуациях «слухи создаются и
распространяются сознательно для того, чтобы тем или
иным способом повлиять на ход событий, создать
соответствующую определенным политическим
интересам обстановку...» !.
К числу важнейших факторов, влияю-
Возникновение щИХ на ВОЗникновение и распростране-
и прекращение ^ ^ v r v
слухов ние слухов, обычно относят объем
информации, доставляемой группам через
официальные каналы, а также эмоциональное
переживание как содержания информации, так и процессов ее
воспроизведения и восприятия.
Первая, очень важная психологическая
закономерность, благоприятствующая распространению слухов,— это
компенсация эмоциональной недостаточности,
происходящая в процессе воспроизведения и восприятия их сюжетов:
рассказывающий получает удовлетворение от реакции
слушателя, слушатель получает удовлетворение от
восприятия нового, ранее неизвестного, но, по его
представлениям, важного и затрагивающего его интересы.
Однако компенсация эмоциональной недостаточности
происходит не только в порядке индивидуальной или
групповой самодеятельности. Гораздо больше и в массовых
масштабах этой цели служат новости о важных событиях,
1 М. А. Джалалов. Информация и общественное мнение. В сб.
«Вопросы теории и практики массовых средств пропаганды», вып. 2.
М., 1969, стр. 540.
190

которые могут глубоко и одновременно взволновать
миллионы людей. Именно в этом звене лежит возможность
более эффективной компенсации эмоциональной
недостаточности — через эмоционализацию содержания продукции
массовой коммуникации.
Вторая закономерность сводится к тому, что сам
процесс рассказывания служит утверждению личности
индивида в группе. Рассказывая сюжет слуха, такое лицо
(иногда бессознательно) стремится создать впечатление у
слушателей, что ему доступны источники информации,
недоступные для других. Ё своем собственном сознании такой
индивид ассоциирует себя с иерархическими ценностями
и растет в собственных глазах. Удивление, испуг,
восхищение, которые рассказчик может прочесть в глазах
слушателя, служат ему дополнительной наградой, и он
обязательно рассказывает тот же сюжет нескольким лицам. При
воспроизведении слуха в ходе групповых разговоров
иногда возникает своеобразное соперничество, побуждающее
каждого участника такой беседы стремиться к первенству,
которое достигается преподнесением более
захватывающего сюжета, чем рассказанный только что, или добавлением
важных деталей, опущенных предыдущим рассказчиком.
Это стремление к временному руководству вниманием
присутствующих объясняет тенденцию к украшению сюжета
колоритными деталями и к пренебрежению фактической
стороной дела. Цель того, кто воспроизводит слух, не
столько распространение информации, сколько
форсирование эмоциональной установки по отношению к тому, что
является предметом информации, а также к самому себе.
Распространению слухов служит одна любопытная
психологическая особенность, свойственная некоторым
людям. Не зная, откуда исходит слух, они чаще всего бывают
склонны предполагать, что сообщение исходит из
надежного источника. Это придает слуху видимость
достоверности. В этой связи есть основания считать слух формой
престижного внушения. Его основой обычно бывает
представление о том, что суждение, являющееся содержанием
слуха, якобы разделяется большинством, и поэтому слуху
чаЬто верят, как факту. Наиболее четко эта
закономерность прослеживается в случаях циркуляции слухов среди
населения, пострадавшего от стихийного бедствия.
Отсутствие информации из привычных источников в подобных
условиях ориентирует группы на повышенное доверие к
слухам. Склонность предполагать, что слух исходит из ис-
191

точника, заслуживающего доверия, свойственна многим
при восприятии устной информации не только в
экстремальных, но иногда и в обычных условиях. Не считаться
с этой закономерностью нельзя. С ее проявлениями нужно
бороться планомерно и систематически.
Нередко движущим мотивом к передаче слухов
выступает искреннее желание людей предупредить других о
грозящей опасности. Особенно это касается панических
слухов, которые распространяются с невероятной
быстротой. Именно это происходило со слухами типа «Немцы
выбросили десант на переправе». В подобных случаях
происходит явление эмоционального заражения, которое
сужает поле сознания и уменьшает критическое отношение
к сообщению. В качестве другого мотива к
распространению такого рода слухов может выступить бессознательное
стремление людей уменьшить собственное личностное
напряжение. Слух передается, чтобы разделить свое
волнение со слушателями: взаимность страха становится
облегчением. Кроме того, индивид, передающий другому
панический слух, питает слабую, часто неосознанную
надежду, что слушатель опровергнет его.
Мотивами для распространения агрессивных слухов
нередко служат личное озлобление, враждебные чувства по
отношению к кому-либо. Руководствуясь такими
чувствами, кулачество в годы коллективизации в СССР
распространяло слухи, которые должны были настраивать
крестьянство на неприятие колхозов и МТС. Благоприятным
условием для распространения агрессивных, и в частности
разобщающих агрессивных, слухов является повышенное
и нарастающее эмоциональное напряжение, ничем не
разряжаемое в течение какого-то отрезка времени. Такие
условия возникли 25 октября 1956 г. в Будапеште, когда
после контрреволюционной провокации у здания
парламента в городе одновременно и в разных местах был
распущен слух: «Работники госбезопасности стреляют в
народ», а число убитых (в действительности у здания
парламента контрреволюционерами было убито 22 человека)
к вечеру того же дня выросло, по слухам, до сотен человек
и нескольких тысяч раненых 1.
Слухи обычно получают особенно благоприятную
почву для распространения в аудиториях, где царят бездея-
1 См. «Контрреволюционные силы в венгерских октябрьских
событиях», ч. III. M., 1957, стр. 134.
192

тельность, скука и однообразие. Слух в этом случае
выступает в качестве средства возбуждения аудиторий, и в
литературе описано большое количество случаев быстрого
распространения и циркуляции иногда самых
невероятных слухов среди бездействующих войск на фронте, в
лагерях перемещенных лиц и просто в среде людей, по какой-
либо причине вынужденных бездельничать.
Меры противодействия слухам можно подразделить на
две группы: профилактические мероприятия и активные
контрмеры.
Задача профилактических мероприятий сводится к
созданию такой эмоциональной почвы, которая исключала бы
возможность распространения слухов и приводила бы к
быстрому их умиранию, если враждебный слух подсажен
преднамеренно. Осуществление профилактических
мероприятий по борьбе со слухами прежде всего включает
создание и поддержание на должном уровне эффективности
системы массовой информации и пропаганды, обладающей
в глазах аудиторий высоким престижем надежности и
достоверности. Она должна предусматривать наличие
устойчивой обратной связи от аудитории к источнику
информации, чтобы иметь возможность своевременно реагировать
на психические нужды и ожидания людей.
Важным i$ отношении профилактики слухов является
поддержание эффективного руководства на всех уровнях.
При возникновении ситуаций, когда оказывается
необходимым объяснение, именно руководители прежде всего
становятся источником информации. Практика
показывает, что доверие к руководству помогает легче переносить
иногда неизбежный недостаток информации, который в
противном случае создает благоприятные условия для
распространения слухов, в особенности агрессивных
разобщающих. Поэтому поддержание и укрепление такого
доверия постоянно должно быть и целью, и составной частью
деятельности общественных организаций.
При разработке мер активного противодействия
слухам, как и при организации контрпропаганды любого вида,
возникает дилемма: либо молчать, что равнозначно
поощрению уже начавшейся циркуляции слуха, либо
опровергать, что косвенно служит распространению
опровергаемого суждения. Как показывает практика, лучший выбор в
этой альтернативе представляет подавление слуха
фактами, а не его выделение для прямого опровержения. Если
можно предвидеть появление политически невыгодных
13 Заказ 4934
193

слухов или обнаружена их циркуляция, то лучшим
противодействием оказывается широкая публикация
противоречащих им фактов без какого-либо упоминания о
слухах или возможности их появления.
Слухи могут представлять опасность, если с ними не
бороться или бороться неумело, без знания
закономерностей, которым подчиняется возникновение и циркуляция
слухов. Они не страшны, если мы знаем, как им
противодействовать, если это знание мы своевременно и умело
применяем, сочетая профилактические мероприятия с
активными контрмерами информационного характера.

Глава VI
МЕЖЛИЧНОСТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Межличностные отношения — специфическое явление,
которое обусловлено как социальными, так и
психологическими факторами.
Основоположники материалистического понимания
истории указывали, что в историческом процессе в качестве
«субъектов выступают только индивиды, но индивиды в
их взаимоотношениях, которые они как воспроизводят, так
и производят заново» !. Межличностные отношения — это
именно те непосредственные связи и отношения, которые
складываются в реальной жизни между живыми,
мыслящими и чувствующими индивидами. Это эмпирические
отношения действительных людей в их действительном
общении.
Эмпирические, непосредственные отношения между
индивидами давно привлекали внимание мыслителей и
художников. В мировой литературе не раз повторялась
мысль, что эти отношения зависят от характера людей, от
психологических особенностей участников. Отчасти это
справедливо, но именно здесь и возникают корни
социологического субъективизма, отрицающего или не
учитывающего объективные законы общественной жизни. При
таком допущении вся область отношений между людьми
превращалась в хаос непредсказуемых индивидуальных
действий. Материализм в истории явился крупным шагом
к пониманию этих отношений именно потому, что за
этими непосредственными, эмпирическими отношениями были
вскрыты более существенные, материальные
производственные отношения, составляющие реальный базис общест-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. II, стр. 222.
195

ва и подчиняющиеся своим собственным (а не
психологическим) закономерностям.
Реакционной утопией является тезис буржуазных
социологов, будто, изменяя межличностные отношения,
преобразуя их в «человеческие отношения», можно изменить
антигуманную сущность капиталистического общества.
Ф. Энгельс указывал, что «отношение фабриканта к
рабочему — не человеческое, а чисто экономическое» 1.
Вместе с тем межличностные отношения, в которых
реализуется субъективный, психологический фактор,
накладывают своеобразный отпечаток на ту или иную
социальную ситуацию. Особенно возрастает их роль в условиях
малых групп, коллективов, в конкретной
производственной и иной деятельности. Социально-психологическое
изучение межличностных отношений и их направленное
изменение необходимы и для повышения эффективности
общественного производства, и для совершенствования
практики коммунистического воспитания.
§ i. Восприятие человека человеком
От того, как люди воспринимают друг друга, зависит
развитие их взаимоотношений. Если некто «производит
хорошее впечатление», ему обычно идут навстречу. Даже в
случаях, когда поведение предписано инструкцией или
уставом, всегда остается возможность подходить к людям
индивидуально. Можно или «поддержать» человека, если
он представляется достойным того, или, напротив,
«сдержать его прыть». Когда же действия не регламентируются
или регламентируются не очень жестко, отношение к
другому в решающей степени зависит от того, какие он
вызывает чувства, какое о нем формируется мнение. Именно
от того, как воспринят другой человек (а не
непосредственно от того, каков он на самом деле), зависит первоначально
отношение к этому человеку. Иногда это отношение
оказывается оправданным и справедливым. Но бывает и так,
что впоследствии люди разочаровываются в человеке,
упрекают себя в том, что с самого начала не разглядели его
подлинной сущности. Чтобы подобных ошибок было
меньше, полезно познакомиться с законами восприятия
человека человеком.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 2, стр. 497.
196

Человек Внешность человека воспринимается
как источник другим человеком как некоторая «сово-
информации ^rJ y r •
купность анатомических,
функциональных и социальных признаков человека, доступных
конкретно-чувственному отражению»1. Важно подчеркнуть,
что эти признаки даны в неразрывном единстве, но на
первое место выступают те из них, которые наиболее важны
для воспринимающего в данной ситуации.
Первый вопрос, возникающий при встрече с
незнакомым человеком: кто он? — относится прежде всего к его
социальному положению. Отчасти об этом можно судить по
его физическому облику, в котором отложились
особенности образа жизни, включая вид труда, питание, режим
отдыха и т. д., характерные для определенной социальной
группы. Не меньшее значение имеет его манера
держаться, специфические обороты речи. По тому, насколько
костюм, прическа и т. п. соответствуют принятым образцам,
можно судить как об имущественном положении
человека, так и о его отношении к принятым нормам. В
ситуациях, где важно исполнение определенных функций, для
облегчения ролевого восприятия вводится специальная
форма одежды, знаки различия и другие символы.
Во взаимодействии между людьми каждому важно
понять субъективную позицию партнера, его отношение к
предполагаемому взаимодействию. Склонность к
сотрудничеству проявляется в стремлении приблизить партнера,
сопровождается оживлением, улыбкой, приветливостью и
другими знаками расположения. И наоборот, холодность,
напряженность, резкость свидетельствуют о намерении
отдалить того, кто претендует на сотрудничество, «поставить
его на место». О том, как представляется человеку
«соотношение сил» (социальных возможностей) в предстоящем
взаимодействии, свидетельствует его мимико-соматическая
«пристройка» к партнеру. Если человеку кажется, что
успех его начинания зависит от другого (он хочет, чтоб его
поняли, согласились с ним, поверили ему), он старается
заглянуть другому в глаза, угадать его отношение к своим
действиям, поскорее поправить, если что получилось «не
так». «Пристройка снизу» проявляется в расточительности
мелких движений, беспорядочности жестикуляции,
излишках мышечного напряжения, в лихорадочных поисках
1 В. Н. Панферов. Восприятие и интерпретация внешности
людей. «Вопросы психологии», 1974, № 2, стр. 59.
197

средств воздействия, вплоть до попыток
продемонстрировать отсутствующую независимостьг. Некоторые
индивиды предпринимают значительные усилия для того, чтобы
ввести в заблуждение партнера или хотя бы скрыть свои
внутренние переживания в процессе взаимодействия.
Чтение экспрессивных движений — сложный процесс,
требующий значительной тренировки и опыта. Он
осложняется не только тем, что внешние признаки содержат
далеко не полную информацию о человеке, но и тем, что
одни и те же внешние проявления могут быть вызваны
разными внутренними переживаниями.
Современная жизнь стремительна, кон-
Эталоны такты между людьми многочисленны и
ВОСПРИЯТИЯ • ^J ^ -rv ^
относительно кратковременны. В
большинстве случаев впечатление о другом человеке создается
на основе далеко не полной информации о нем. Здесь на
помощь индивиду приходит коллективный исторический
опыт.
В ходе общественно-исторической практики
предшествующие поколения накопили громадный опыт
деятельности и человеческих взаимоотношений. Отложившиеся в
культуре «социальные схемы» представляют собой как бы
шаблоны, которые общество предлагает человеку для
решения определенных задач2. Обычай гостеприимства,
например, подсказывает, как следует вести себя с
человеком, посетившим ваш дом. Другие шаблоны
предопределяют способ выражения чувств: благодарности,
удовлетворения, симпатии и т. п. Соответственно, восприятие так
же оказывается в зависимости, от этих эталонов. И хотя
человеческие биографии неповторимы, и каждый человек
усваивает социальные схемы по-своему и применяет их,
исходя из своего личного опыта и соответственно
структуре своей личности, их влияние на поведение людей
огромно.
Примером может служить «социальный стереотип» —
схематический, стандартный образ человека как
представителя определенной социальной (профессиональной,
национальной и т. п.) группы. Многие люди считают само
собой разумеющимся, что профессор рассеян, близорук и
1 См. П. М. Ершов. Режиссура как практическая психология.
М., 1972, стр. 161—163.
2 Gm. Я. Л. Коломинский. Социальные эталоны как
стабилизирующие факторы «социальной психики». «Вопросы психологии»а
1972, №1.
183

не приспособлен в повседневной жизни, что студент всегда
остроумен, полон оптимизма и никогда не готов к
экзамену, что все англичане худощавы, надменны и
хладнокровны, а французы только и думают, что о любви.
Встречая нового человека, человек сразу относит его к
определенной категории и строит свое поведение в соответствии
с имеющимся стереотипом. Так заслуженный артист
республики А. В. Баталов рассказывает, что самые разные
люди, обращаясь к нему, обычно руководствовались такой
примитивною схемой: «...во мне они видели представителя
одного и того же несуществующего братства актеров, где
труд ничто, где царит легкая, красивая, разгульная и
бездумная жизнь» К
Функционирование социальных стереотипов весьма
характерно для классовой психологии. Так, представления
трудящихся крестьян о кулаке-кровопийце, о жестоком
помещике, купце-обманщике и других типах стали
традиционными персонажами народного творчества. Особенно
важно, что стереотипы этой разновидности придают
народному революционному движению эмоциональную силу:
горячее сочувствие к угнетенным, жгучую ненависть к
классовому врагу. Отнюдь не играя той универсальной
роли, которая им иногда приписывается, они
органически -сочетаются с постепенно созревающими идеями более
глубокого содержания.
Восприятие — это не пассивное отра-
Личность жение реальности, а активный, творче-
скии процесс. Личностные особенности
воспринимающего оказывают на восприятие существенное
влияние. Среди таких особенностей важно отметить
значение жизненного опыта воспринимающего, его собственной
«теории личности», присущего ему способа понимания
других людей и его самооценки.
В ходе социализации, под руководством взрослых и в
процессе общения со сверстниками ребенок усваивает
определенные эталоны. В то же время возрастают глубина и
разносторонность восприятия. При описании другого
человека все большее значение приобретают
существенные, внутренние качества. Так, пятиклассники в
четырнадцать раз чаще, чем школьники первого класса,
обращают внимание иа интересы и склонности сверстников, в
1 А. В. Баталов. О заманчивой и каверзной профессии. В кн.
«Эстетическое воспитание в семье». М., 1968, стр. 91.
199

четыре раза чаще отмечают поступки и действия,
свидетельствующие об отношении к поручениям коллектива *.
В ряде экспериментов было обнаружено явление,
получившее название акцентировки.
Оно заключается в том, что в зависимости от
конкретных условий, в которых человек формируется и живет, он
приучается считать одни вещи, явления, качества более
значимыми, чем другие. Отсюда различия в восприятии и
оценке других людей представителями различных
демографических, профессиональных и иных групп.
Любопытные данные на этот счет содержат исследования
театрального зрителя, аудитории телевидения и т. д. Смысл
подобных исследований в том, что они позволяют более
дифференцированно вести культурно-массовую и
идеологическую работу.
Жизненный опыт человека оказывает немаловажное
влияние на точность восприятия и глубину понимания
другого человека. Например, те, кто по роду работы часто
вступают во взаимодействие с другими людьми, иногда
интуитивно дают верные характеристики совершенно
незнакомым людям. Эта закономерность хорошо
прослеживается в практике следователей, врачей, педагогов.
Большую роль в организации впечатлений о другом
человеке играет собственная «теория личности»
воспринимающего — его осознанные или не вполне осознанные
представления о людях «вообще», о том, насколько они
добры, отзывчивы и т. п. Многие индивиды
руководствуются в своем подходе к другим людям так называемыми
«житейскими представлениями». Последние складываются
на основе собственного жизненного опыта и
несистематизированных, обрывочных сведений, почерпнутых из
различных, часто устаревших, психологических теорий. Вот,
например, какие «житейские представления» были
выявлены А. А. Бодалевым: «Из 72 опрошенных... девять
человек заявили, что люди с квадратными подбородками
обладают сильной волей, семнадцать человек сказали, что люди
с большим лбом — умные, три человека полагали, что люди
с жесткими волосами имеют непокорный характер,
четырнадцать человек считали, что полные люди обладают
добродушным характером, два человека сказали, что толстые
губы свидетельствуют о большой сексуальности. Пять
1 См. А. А. Бодалев. Формирование понятия о другом человеке
как личности. Л., 1970, стр. 54 и ел.
200

человек утверждали, что люди ниже среднего роста всегда
отличаются властностью, энергией, большим желанием
всеми командовать. Один человек написал, что люди с
близко посаженными друг к другу глазами очень
вспыльчивы. Пять человек убеждали нас, что красивые люди
всегда или глупы, или большие себялюбцы» 1 и т. д. и т. п.
Изучая процесс восприятия, социальные психологи
отметили некоторые типичные искажения представлений о
другом человеке. ((Эффект ореола» означает влияние
общего впечатления о другом человеке на восприятие и оценку
частных свойств его личности. Если общее впечатление о
человеке благоприятно, то его положительные качества
переоцениваются, а отрицательные либо стушевываются,
либо так или иначе оправдываются. И наоборот: если
общее впечатление о человеке отрицательно, то даже
благородные его поступки не замечаются или истолковываются
как своекорыстные. Под влиянием «эффекта ореола»
воспитатель может проглядеть первые шаги «вечного
нарушителя» к исправлению. Тогда, естественно, он его не
поддержит, а тот в чем-то не устоит и, смотришь, снова
подкрепит каким-то поступком негативное представление о
себе.
Другая типичная ошибка — «эффект последовательно-
сти» — состоит в том, что па суждение о человеке
наибольшее влияние оказывают (при противоречивой
информации) те сведения, которые предъявлены в первую очередь,
а если дело касается знакомого человека,— самые
последние сведения о нем. Иногда соответственно выделяют
<оффект упреждения» и ((эффект новизны». Знание этих
особенностей полезно учитывать, например, при введении
руководителя в должность. Своевременное представление
его коллективу с подчеркиванием определенных событий
его биографии создает хорошую основу для формирования
положительного впечатления о нем.
Значительное влияние на восприятие другого человека
оказывает самооценка воспринимающего. Каждый человек
соотносит информацию о другом человеке с
представлением о самом себе, причем неосознанно стремится сохранить
сложившееся о себе мнение. Если же это мнение может
быть поколеблено, то возникает тревожное состояние и
восприятие изменяется так, чтобы предотвратить осозна-
1 А. А. Бодалев. Формирование понятия о другом человеке как
личности, стр. 16.
201

ние угрожающих сигналов. Эти неосознаваемые процессы
обозначаются как «перцептуальная защита». Если,
например, отношение к человеку в коллективе не соответствует
его завышенному представлению о себе, он может
весьма неадекватно воспринимать окружающих и их
поступки. Поскольку такому человеку часто бывает трудно
взглянуть фактам в лицо, он может воспринимать
деловую и принципиальную критику как «клевету
злопыхателей».
Термином «проекция» обозначают неосознаваемую
тенденцию воспринимать собственные нежелательные,
противоречащие представлению о себе состояния и качества как
качества другого человека, переносить, «проецировать» их
на другого. Так, человек, не выполнивший задание, но
отказывающийся признать собственную неспособность,
заявляет, что ему «не объяснили толком, что надо делать».
Исследования показали, что есть люди, недостаточно
гибкие и пластичные в своей психической деятельности, не
способные, в частности, приспособиться к изменяющимся
требованиям реальности. Если человек внутренне не
уверен в себе и с трудом сохраняет приемлемое о себе
представление, он противодействует всему, что могло бы
нарушить равновесие, и бессознательно стремится принизить
других, чтобы в собственных глазах казаться выше.
Напротив, «эффект снисходительности» — щедрая,
излишняя благожелательность при восприятии и оценивании
другого человека — чаще всего наблюдается у тех, кто
получает обильную эмоциональную поддержку со стороны
других людей и не подверя^ен тревогам.
В рассказе Сергея Воронина «Прощание на вокзале»
говорится о женщине, которая именно так воспринимала
всех людей. Своим родным она рассказывала, какие у
нее прекрасные товарищи по работе, а на работе хвалила
своих родных. И когда те и другие, провожая ее на целину,
встретились на вокзале, они «испытали чувство
недоумения». Один ее родственник, художник, вспомнил, что
«Варвара Николаевна о приемщице Дусе говорила восхищенно.
По ее словам, эта женщина миловидна, синеглаза, очень
стройна». Художник же видел «худенькую, суетливую, с
маленькими, ничего не выражающими, кроме какой-то
внутренней озабоченности, и уж, конечно, не синими, а
скорее серыми глазами». Приходя в цех, она «часто
говорила о своих сестрах, и по ее рассказам получалось, что
сестры у нее — красавицы. Мастер цеха и ожидал увидеть
202

красавиц, но к своему сожалению такими их не увидел.
Может, когда-то они и были красивы, но сейчас той
красоты в них не осталось» *.. Присутствующие на вокзале
недоумевали, почему она их такими видит. Социальная же
психология объясняет этот эффект: гармония в
отношениях человека с окружающими есть гармония в отношениях
с самим собой.
Способность адекватно понимать другого человека
иногда связывается с развитием эмпатии. Эмпатия — это
способность эмоционально (а не только рационально)
воспринять другого человека, проникнуть в его внутренний мир,
принять его со всеми его мыслями и чувствами. Состояние,
близкое к эмпатии, испытывает, например, зритель,
который непроизвольно сжимает кулаки и наливается яростью,
если герой пьесы оказывается в ловушке и вынужден
отчаянно драться за свою жизнь. Известный советский
психолог Л. С. Выготский использовал для описания этого
явления термин «идентификация», имея в виду
психологический процесс, когда читатель или зритель,
воспринимая художественное произведение, отождествляет себя с
его героем 2.
Иногда эмпатию называют «аффективным
подражанием», и она исследуется в связи со способностью
человека к научению через опыт другого человека. Так,
искусство служит коммунистическому воспитанию тем, что путем
эмпатического переживания люди воспринимают идеи как
прочувствованные убеждения. Эмпатия значительно
облегчает взаимодействие людей в тех случаях, когда надо
представить себя на месте другого, учесть его переживания
в данной ситуации. Она, однако, может вызвать пагубные
последствия, если человек настолько сольется в своих
чувствах с другим, что утратит способность сохранять в то же
время свое личное отношение к происходящему.
На восприятие и понимание другого человека
оказывает влияние и социальная Дистанция между людьми.
Социальная дистанция имеет мало что
Социальная общего с географической,
пространственной дистанцией: здесь понятие
дистанции связано, с политическими, экономическими,
культурными и другими различиями между социальными
группами, к которым принадлежат взаимодействующие инди-
1 С. Воронин. Родительский дом?. М., 1974ц стр. 513, 514.
2 См. Л. С. Выготский: Психология й^куестова. М., 1968, сир. 242.
203

виды. Эти различия, специфически преломляемые в
системе социальных стереотипов и усвоенные
взаимодействующими индивидами, и создают ощущение дистанции.
Чем более негативны стереотипизированные
представления о группе другого, чем менее критично индивид
пользуется этими стереотипами, тем сильнее это
ощущение.
В своей крайней форме увеличение социальной
дистанции приводит к выводу, что представители другой группы
не люди. В лекциях по этнопсихологии Б. Ф. Поршнев
однажды утверждал, что в истории человечества никогда
не было людоедства. И пояснял: съедаемые существа
никогда не воспринимались как люди; люди, по
первобытным представлениям,— это только члены собственного
племени, собственной социальной группы.
Увеличение социальной дистанции затрудняет
восприятие человека как человека, препятствует
формированию конъюнктивных, объединяющих людей чувств.
В романе Артура Хейли есть такой эпизод.
Конвейерный рабочий негр Ролли Найт приглашен в дом
заместителя управляющего автозаводом его дочерью Барбарой для
деловой беседы.
«Ролли внимательно оглядел уютную, со вкусом
обставленную комнату.
— Сколько отсюда до угла Блейн и Двенадцатой
улицы? — спросил он.
— Около восьми миль,— ответила Барбара.
Он покачал головой и ухмыльнулся.
— Наверное, восемьсот, а? — Ролли жил на углу Блейн
и Двенадцатой улицы» *.
Трагическое развитие событий в романе показывает,
что и восемьсот миль — недостаточная характеристика для
дистанции, разделяющей этих людей.
Способность видеть человека в другом человеке
зависит, таким образом, не только от индивидуальных качеств,
но и от социальных обстоятельств. Совместный труд и
одинаковое угнетенное положение рабочих заставляют их
сочувствовать друг другу, проявлять гуманность и
отзывчивость: «Для них,— говорил Ф. Энгельс,— каждый
человек—человей, между тем как для буржуа рабочий не
вполне человек» 2.
1 А. Хейли. Колеса. «Наука и жизнь», 1974, № 4, стр. 139.
2 К. Маркс is. Ф. Энгельс. Соч., т. 2, стр. 357.
204

В увеличении социальной дистанции между людьми —
по политическим соображениям — заинтересованы
правящие классы антагонистического общества. Так было в
античном мире, так обстоит дело и сейчас в мире
капиталистическом. Буржуазная социальная психология
услужливо разрабатывает технологию поддержания и
увеличения социальной дистанции между группами людей, даже
если они объективно имеют одинаковые интересы. Это
обстоятельство четко прослеживается в деятельности систем
просвещения и пропаганды развитых капиталистических
государств.
Наиболее распространенный способ поддержания и
увеличения социальной дистанции связан с навязыванием
определенных социальных стереотипов. Буржуазия
склонна изображать угнетенные классы как людей ленивых,
невежественных и аморальных. В результате социальные
реформы, касающиеся таких групп, отклоняются как
бесполезные, а попытки контакта отметаются как нелепые.
Другой способ увеличения социальной дистанции —
пространственное разделение участников. Буржуазия
старается селиться подальше от рабочих кварталов,
священники — от прихожан и т. п.
Величина социальной дистанции между людьми
обусловлена в конечном счете социально-экономическим строем
общества. При социализме нет жесткой дистанции между
людьми, осуществляющими управленческие и
исполнительские функции. Работник является совладельцем средств
производства, принимает участие в процессах
планирования и управления предприятием, в
общественно-политической жизни страны. Отрыв руководителей от масс,
проявления бюрократизма и зазнайства рассматриваются в
социалистическом обществе как грубое нарушение
морального кодекса.
Борьба с подобными явлениями отнюдь не означает
культивации отношений «взаимного восхищения»,
панибратства, «взаимопрощения грехов», благодушия, круговой
поруки.
Психологически в определенных обстоятельствах
существование некоторой дистанции между людьми
функционально необходимо. Она нужна для сохранения отношений
ответственной взаимозависимости, для исключения
самовольства и панибратства. В воспоминаниях руководителя
подпольного обкома партии А. Ф. Федорова
рассказывается, как он прибыл в партизанский отряд, был очень тепло,
2Ö5

дружески встречен, но, когда пошли «чарка за чаркой и
тост за тостом», в душе у него зародилось беспокойство.
Возникли ощущение неправомерности такого положения
и понимание необходимости установить определенную
дистанцию, покончить с панибратством, чтобы превратить
этот отряд в боеспособную, дисциплинированную часть.
«Совсем не просто в таких вот условиях,— пишет
Федоров,— вовремя установить черту и меру. Я не искал
подобострастия и чинопочитания, не мог и не хотел в
первый день кого бы то ни было обрывать и от себя
отталкивать, но чувствовал: в какой-то момент надо начать то,
что я про себя называл исключением панибратства» *.
Федоров прекратил застолье, пригласил членов обкома в
штабную землянку и повел деловой взыскательный
разговор. Так была установлена необходимая дистанция,
правильные взаимоотношения между руководителями и
подчиненными.
Однако чрезмерная дистанция затрудняет понимание
подчиненными поступков руководителя и создает
возможность возникновения у них негативных чувств. В равной
мере она затрудняет понимание руководителем поступков
подчиненных. В условиях социализма, в процессе
стирания социальных различий дистанция между людьми
становится подвижной, в значительной степени
изменяющейся в зависимости от ситуации и индивидуальных качеств
участников. Каждый человек «равен в правах с другими
членами общества, всегда может рассчитывать на
справедливое, уважительное к себе отношение, на заботу
государства, на помощь и поддержку коллектива» 2.
Воспринимая другого человека, ыевоз-
Воспрнятие можно его не оценивать. Восприятие
N чувства г
всегда неразрывно связано с
определенным отношением к воспринимаемому — положительным
или отрицательным, с эмоциональным переживанием
складывающихся взаимоотношений. Оттенки переживаний
бесконечно разнообразны, но в принципе все их можно
разделить на две группы: чувства конъюнктивные, т. е»
способствующие сближению людей, облегчающие сотруд-
1 А. Ф. Федоров. Подпольный обком действует. «Новый мир»,
1975, № 2, стр. 100.
2 Л. И. Брежнев. Все для блага народа, во имя советского
человека. Речь на встрече с избирателями Бауманского
избирательного округа г. Москвы 14 июня 1974 г. М., 1974, стр. 12.
206

кичество, и чувства дизъюнктивные, разъединяющие
людей, затрудняющие совместные действия.
То, что субъект осознает как близкое ему, с чем он
соотносит конъюнктивные чувства, обычно
воспринимается в положительном свете. «Приятное — это
соответствующее «нашему» (наличному или потенциальному),
неприятное — «чужому»... Выходит, эти явления не в том
смысле «чужие», что они неприятны, а в том смысле
неприятны, что «чужие»» \
В обыденной жизни взаимодействие с другим
человеком строится на более или менее достоверных
предположениях о его личности. Они возникают путем
синтезирования собственных отрывочных наблюдений и каких-то
сведений, полученных из других источников. Такой
гипотетический образ, которому приданы человеческие черты,
называется персонификацией. Построение той или иной
конкретной персонификации основывается на еще не
дифференцированном, общем отношении к данному человеку
как к «симпатичному» или «антипатичному», «приятному»
или «противному», «своему» или «чужому».
Проведенное в США изучение отношения к лидерам
различных группировок показало: собственный лидер
обычно персонифицируется как человек честный,
искренний, мужественный и т. д., тогда как лидеру враждебной
партии приписываются прямо противоположные качества.
Один и тот же пропагандистский материал может быть
воспринят по-разному, может вызвать совершенно
различные реакции в зависимости от того, как
персонифицируется источник информации. Одно дело, если сообщение
исходит явно от врага, совершенно другое — если от
беспристрастного наблюдателя или друга.
В большинстве случаев официальные буржуазные
пропагандисты персонифицируются населением отрицательно,
как люди, продавшие свои убеждения нанимателю.
Поэтому для выступлений (в заданном направлении) нередко
привлекаются люди, пользующиеся большей
благосклонностью публики: ученые, спортсмены, кинозвезды... В
американских книгах по пропаганде рассказывается о
«радиомарафоне» популярной певицы Кэйт Смит в годы второй
мировой войны. Эта актриса лично обратилась к амери-
1 Б. Ф. Поршнев. Социальная психология и история. М., 1966,
стр. 116, 117.
207

канским радиослушателям с призывом покупать
облигации военного займа и не покидала студию почти сутки.
Она появлялась в эфире через небольшие промежутки
времени и кроме обычного исполнения песенок каждый раз
сообщала, как идет распродажа, и «лично от себя» просила
поддержать нужное дело. Реакция слушателей была
самой благоприятной: за кратчайший срок удалось собрать
огромную сумму. Уместно отметить, что при оценке этого
случая буржуазные социологи преувеличивают роль
психологического фактора за счет идеологического. Когда
американская пропаганда попыталась повторить этот
прием, призывая покупать облигации в поддержку
корейской войны, операция позорно провалилась.
Дизъюнктивные чувства (отвращение, ненависть и др.)
обычно основываются на контрастных представлениях.
Всякий конфликт может представляться как борьба
между добром и злом, и тогда противник изображается как
противоположность добру и справедливости. В его
поведении выискиваются именно те черты, которые
осуждаются в собственной культуре. Если он мужественно
отстаивает свою точку зрения — его называют фанатиком,
если уступает — обвиняют в трусости и беспринципности.
Отталкивающая персонификация противника облегчает
объединение людей против него, мобилизацию их на
борьбу.
§ 2. Привлекательность человека
для человека
Межличностные отношения — всегда результат более
или менее свободного выбора, и такой фактор, как
привлекательность человека, заслуживает специального
рассмотрения. Все случаи межличностных отношений могут быть
представлены как некий континуум, на одном полюсе
которого — отношения, существующие по необходимости, по
обязанности, а на другом — отношения, основанные
исключительно на взаимной привязанности участников.
В наших социалистических условиях, когда именно
коллективные усилия, коллективное творчество
определяют успех в науке, производстве и управлении,
способность и потребность в товарищеском отношении к
коллегам имеют особое значение.
208

Потребность Человек не может жить без общества
в общении, себе подобных. Лишение возможности
одобрении г
и признании общаться с другими людьми —
одиночное заключение — во всех странах
считается самым суровым (после смертной казни) наказанием.
Потребность в общении возникает в раннем детском
возрасте. Уже в первые полгода жизни появляется
потребность во внимании и доброжелательности взрослого.
Затем нарастает потребность в сотрудничестве со
взрослым, стремление получить его одобрение, что
обеспечивает эффективность воспитательных воздействий.
Потребность в уважении возникает также еще в дошкольном
возрасте и связана с обогащением представлений ребенка
о самом себе. Потребность во взаимопонимании с
окружающими, в их сопереживании — высший уровень
потребности ребенка в общении, возникающий в дошкольном
возрасте 1.
В школьный период потребность в общении
углубляется и развивается дальше, приобретая различные формы, в
том числе характерную для юношеского возраста
исключительно эмоциональную и индивидуализированную
потребность в дружбе и любви. Важно подчеркнуть, однако,
что необходимым условием формирования этих
потребностей и соответствующих способностей яиднются
эмоциональная теплота, доброжелательное отношение к ребенку
с первых дней его жизни.
Психиатрические исследования показали, к каким
глубоким личностным расстройствам ведет лишение
эмоционального контакта, особенно в раннем детстве. В одном
из таких исследований установлено, в частности, что
«восстановление прерванных эмоциональных контактов
возможно не более четырех раз, после чего ребенок перестает
стремиться к такого рода контактам и, в общем, остается
к ним равнодушным»2. Вырастая, он оказывается
«бездушным», бессовестным в том смысле, что отношения с
другими людьми строит лишь на холодном, сухом расчете.
В эмоциональных контактах с другими людьми у
человека вырабатывается ощущение собственного
достоинства. Развиваются самосознание и самоконтроль, возни-
1 См. М. И. Лисина. Возникновение и развитие у детей
потребности в общении со взрослыми. В кн. «Проблемы формирования
социогенных потребностей». Тбилиси, 1974, стр. 183—187.
2 К. Обуховский, Психология влечений человека. М.э 1972,
стр. 171.
14 Заказ 4934
209

кают тенденции самопознания (самоанализ, самокритика),
самоутверждения, самореализации. «Все эти формы
проявления самосознания в своей совокупности и взаимосвязи
представляют собой центральное ядро личности, то, что
обычно считают ее Я» *. Социальные психологи
подчеркивают, что «я» — структура межличностного
происхождения, сохранение и укрепление которой даже у взрослого
человека невозможно без позитивных эмоциональных
связей с другими людьми. От этого зависят работоспособность
и психическое здоровье работника, функционирование и
развитие коллектива.
Экспериментальному изучению эмоцйо-
Эмоциоиалыше нальных контактов в группах положил
начало психиатр Дж. Морено.
Советские исследователи подвергли многие идеи Морено
серьезной критике, но в то же время обратили внимание на
содержательный характер его находок. Предложенный им
социометрический тест с некоторыми модификациями
используется во многих исследованиях групп и
коллективов. Этот тест позволяет сделать явными отношения
между членами группы, представить взаимные симпатии и
антипатии так, как они субъективно ощущаются самими
участниками взаимодействия.
Внешне социометрическое тестирование выглядит так.
Исследователь появляется, скажем, в студенческой группе
и просит каждого назвать по убывающей степени желае-
мости имена тех, с кем бы он хотел поселиться в одной
комнате общежития или вместе выполнять
определенную работу. Ответы сопоставляются, «обрабатываются» по
определенным правилам, и получается наглядная картина
(социограмма), изображающая как группу в целом, так и
положение каждого в системе эмоциональных связей.
Говоря более строго, социометрический тест фиксирует
факт предпочтения или установку, выраженную
индивидом относительно взаимодействия с другими индивидами
в определенной ситуации. Основные термины: «выбор» •—
выраженное желание определенного индивида
взаимодействовать с другим индивидом; «отвержение» —
выраженное желание избежать данного взаимодействия; «крите^
1 77. Р. Чамота. Вопросы самосознания личности в советской
психологии. В кн. «Психологическая наука в СССР», т. II. М., I960,
стр. 93.
210

рай» — специфическая ситуация взаимодействия,
предусмотренная данным опросом. Главные требования к
проведению теста: четко указать критерий, допустимое число
выборов, пределы популяции и обеспечить сохранение
тайны ответа.
При изучении производственных бригад, научных
коллективов, школьных классов и т. д. советские
исследователи используют и творчески видоизменяют
социометрические методики1. Так, например, в предложенном
Я. Л. Коломинским эксперименте «выбор в действии»,
«во-первых, «выбор осуществляется не словом, а
действием», во-вторых, устраняются откровенно утилитарные
мотивы и выявляются «наиболее непосредственные
отношения», в-третьих, обеспечивается строгая анонимность
эксперимента»2. Существуют и другие вариации
социометрического теста. Спрашивают, например, кто из
членов группы подходит под определенное описание
(рисунок, карикатуру). В тесте восприятия испытуемому
предлагается угадать, кто из членов группы выбрал
его. Для анализа результатов используются графические,
матричные, индексные и некоторые другие методы.
Социометрические методы исследования обычно дополняются
другими методами.
Популярность — это степень привлека-
вУгр,уппвТЬ тельности некоторого индивида для
м межличностная окружающих. Люди, получившие наи-
гсрнвлекателькость большее число выборов в
социометрическом тесте, т. е. обладающие
наивысшим социометрическим статусом, наиболее популярны.
Популярность следует отличать от таких проявлений
привязанности, как любовь и дружба. Популярность связана
с групповой оценкой, дружба — с личными отношениями.
Поэтому бывает, что человек обладает высоким
социометрическим статусом, он популярен, но имеет мало близких
друзей или вовсе не имеет их в данной группе.
Йопулярность индивида определяется обычно тем
набором свойств личности, которые высоко ценятся в данной
среде. Это очевидно, когда речь идет об оценке внешности,
о таких качествах, как уверенность в себе, собственное
достоинство и чувство юмора. Но то же самое касается и
всех других признаков. В любом коллективе советских
1 См. Ё. С. Кузьмин. Основы социальной психологии, стр. 80.
2 Я. Л. Коломинский. Психология личных взаимоотношений в
детском коллективе. Минск, 1969, стр. 38.
211

людей предпочтение получают люди, своими делами
доказавшие преданность социалистическому обществу. Эта
коллективная оценка проявляется и в тех случаях, когда
собрание решает вопрос, кого избрать в президиум, и в
тех, когда аудитория предпочитает встретиться в клубе
не с обычным докладчиком, а с отличившимся в годы
Отечественной войны офицером, с Героем Социалистического
Труда, с олимпийским чемпионом.
Близка к популярности, но не совпадает с ней
межличностная привлекательность. В отличие от
популярности она основывается на взаимности. Общения с
популярной фигурой жаждут слишком многие. Тот, кто считает,
что у него нет шансов быть замеченным ею, будет искать
другого, способного ответить взаимностью. На чем
основывается эта взаимность?
Различают два типа межличностных конъюнктивных,
объединяющих связей. Инструментальные, или
функциональные, связи основаны на взаимной полезности
индивидов в достижении определенных целей. Их связывают
некоторое «разделение труда», отношения сотрудничества.
Участники таких отношений сознают взаимную
полезность, между ними складываются определенные
конъюнктивные чувства, взаимоотношения доставляют им
удовлетворение. Однако индивидуальность партнера в таких
отношениях — дело случая. Посколько отношения
затрагивают лишь некоторые особенности (свойства, качества)
участников, а в некоторых признаках одинаковы многие
люди, в инструментальных отношениях незаменимых
людей не бывает.
Однако именно потому, что у человека есть
потребность быть отличным от всех других, единственным,
незаменимым,— потребность, связанная с формированием и
сохранением собственного Я,— иногда возникают
принципиально иные отношения индивидов. Здесь люди
существуют один для другого как уникальные личности.
Поскольку главное в таких отношениях — наиболее полно
выразить свое Я и получить поддержку, эти отношения
(в отличие от деловых, инструментальных) часто
называют отношениями экспрессивными.
Реальные отношения между людьми обычно
оказываются где-то между этими двумя крайними типами. Среди
товарищей по работе всегда возникают более или менее
дружеские связи — взаимный интерес выходит за рамки
производственной необходимости. Очень сложен характер
212

взаимоотношений в браке, причем в разных семьях
соотношение инструментального и экспрессивного весьма
различно.
В-значительной мере это зависит от личности. В своих
отношениях с окружающими разные люди оказываются
ближе к одному или другому из этих полюсов.
Подавленность эмоциональной сферы ограничивает интимность
и глубину общения с другими людьми. Человек с более
устойчивым Я и более высоким самоуважением имеет
больше шансов на глубокие и устойчивые межличностные
отношения, чем тот, кто недоволен самим собой.
Сказанное возвращает нас к мысли, что отношение человека к
человеку можно глубже понять, если рассматривать его
в связи с вопросом о формировании и развитии личности.
- fi - Эти типы межличностных отношений в
Дружба и любовь л
большей мере, чем все другие, основаны
на взаимной привлекательности людей. Можно выделить
три главных социально-психологических признака
дружбы, отличающих ее от деловых, функциональных
отношений, которые основываются исключительно на общности
деятельности и соответствующем разделении обязанностей.
«Дружба — отношение тотально-личностное, которое само
по себе является благом. В отличие от родства или
товарищества, обусловленного принадлежностью к одному и
тому же коллективу, связанному узами групповой
солидарности, дружба индивидуально-избирательна,
добровольна, основана на взаимной симпатии. Наконец,
дружба — отношение глубокое и интимное, предполагающее не
только взаимопомощь, но и внутреннюю близость,
откровенность, доверие, любовь» !.
Дружба возникает обычно на основе других, более
элементарных форм общности. Для возникновения
психологической близости необходимо регулярное общение, а оно
обусловлено пространственной близостью. Еще важнее
совместная деятельность и принадлежность к одному и
тому же коллективу. Многие наблюдения и эксперименты
свидетельствуют о том, что индивидуальное предпочтение
определяет выбор друзей там, где отсутствуют
сложившиеся коллективы и группы. Но если индивид уже
находится в составе определенной группы, это накладывает
отпечаток и на его личные предпочтения: он выбирает
друзей из числа тех людей, с которыми его связывают чув-
I И. С. Кон. Дружба. «Новый мир», 1973, № 7, стр. 165.
213

ства групповой солидарности1. Сказанное не означает,
разумеется, будто зачисление человека в определенный
коллектив снимает вопрос о выборе друга.
Школьники младших классов еще не различают
понятий «друг» и «товарищ», но уже здесь проявляется
избирательность при объединении в компании, при выборе
партнера для игры. С возрастом дружеские отношения
становятся все более индивидуально-избирательными и
интимно-личностными.
Группа советских социальных психологов провела
исследование юношеской дружбы, охватившее свыше
полутора тысяч школьников и студентов в различных
пунктах нашей страны. В числе прочих использовался и такой
исследовательский прием. Опрашиваемых просили
дописать несколько незавершенных предложений типа:
«Друг — это тот, кто...» Обработка ответов показала, что
в представлениях о дружбе преобладают два мотива:
требование взаимопомощи и верности, например «уменье
хранить тайну», и ожидание сочувствующего понимания со
стороны друга.
Характерно, что с возрастом потребность в понимании
заметно усиливается: у юношей — с 16% в седьмом до
40 % в десятом классе, у девушек — соответственно с 25
до 50% 2. Эта тенденция, несомненно, связана с
формированием самосознания. В принципе, для понимания самого
себя есть два пути. Один состоит в том, чтобы
практическими действиями доказать самому себе собственные
способности. Некоторые нелогичные, с точки зрения
взрослых, поступки детей вызваны именно таким стремлением
к самопроверке. Обычно, однако, ребенок доказывает свои
способности не только самому себе, но и окружающим.
Второй путь формирования представления о себе —
социальное сравнение — заключается в сравнении самого
себя с другими людьми, которых он считает с собой
сравнимыми. Отсюда, видимо, и тенденция выбирать друга
среди «равных».
Исследования показывают, что люди действительно
чаще дружат с подобными им по возрасту, полу,
социальному положению, уровню образования. Значительное, хотя
1 См. И. £. Кон, Психология юношеской дружбы. М., 197*%
стр. 10.
2 См. И. С. Кон, В. А. Лосенков. Юношеская дружба как объект
эмпирического исследования. В кн. «Проблемы общения и
воспитание», т. 2. Тарту, 1974, стр. 92.
214

и меньшее сходство наблюдается в установках,
убеждениях и ценностных ориентациях друзей, особенно по
вопросам, которые они считают для себя важными. Что же
касается личных качеств, то здесь попытки выявить
общность наталкиваются на серьезные трудности. Люди,
которых человек предпочитает, обычно кажутся ему более
на него похожими, чем это есть на самом деле.
Социометрические исследования показали, что, выбирая другого
себе в партнеры, по крайней мере две трети испытуемых
ждут взаимности. Фактическое же число таких
совпадений не превышает 50 % •
Особенно сильное стремление к близости с «группой
равных» наблюдается в период 14—18 лет. Близость с
родителями и учителями в этот период значительно меньше.
По данным одного из исследований, 99% ленинградских
старшеклассников предпочитает проводить свой досуг вне
школы и 93% — вне дома; в свои любимые занятия ребята
охотно посвящают сверстников (79%), реже — родителей
(15,5%) и совсем редко — учителей (3,5%) К
Приведенные данные не дают оснований для
противопоставлений влияния семьи влиянию сверстников. По
содержанию эти влияния во многом между собой совпадают,
причем если влияние сверстников преобладает в мелочах —
в сфере моды, вкусов, досуга и т. п., то в главном — выбор
профессии, мировоззрение, политические взгляды —
влияние родителей и учителей оказывается сильнее. Однако
нельзя закрывать глаза на тот факт, что потребность в
эмоциональной поддержке сверстников у подростка столь
велика, что он не всегда задумывается о принципиальных
основах этих отношений. Отсюда случаи «ложного
товарищества», «круговой поруки» и даже тот факт, что
правонарушения подростков, когда они возникают, носят по
преимуществу именно групповой характер. Поэтому,
решая вопрос о воспитании молодежи и подростков, надо
идти не по линии словесных поучений, а стремиться
вовлечь подростка в увлекательную и общественно полезную
деятельность, включить его в другую группу сверстников,
где он получил бы не меньшее, чем, в прежней группе,
уважение и признание.
Как сказывается на дружеских чувствах и отношениях
переход от юности к зрелости? Многие зарубежные иссле-
1 См. Т. Н. Малъковская. Духовные интересы
старшеклассников. В сб. «Человек и общество», вып. VI. Л., 1969, стр. 95.
215

дователи отвечают на этот вопрос пессимистически. Они
считают, что с годами человек утрачивает «иллюзии
молодости», эмоциональную чуткость и непосредственность.
Дружба между взрослыми рассматривается ими как
бегство от скуки и одиночества одиноких людей, которые не
понимают один другого. Однако для подобного
пессимизма нет достаточных оснований или, вернее, основания эти
лежат в социальных условиях капитализма, а не в
возрастных особенностях.
Эмоциональный мир взрослого человека значительно
сложнее и дифференцированнее, чем детский. Взрослый
человек действительно смотрит на мир реалистичнее,
научается соизмерять свои притязания с возможностями.
Его интересы расчленяются, специализируются: обычно с
одним из друзей его связывают интеллектуальные
интересы, с другим — воспоминания молодости, с третьим —
эстетические переживания или какие-нибудь общие
увлечения. «Три обстоятельства особенно важны для
понимания психологических отличий «взрослой» дружбы от
юношеской: относительное завершение формирования
самосознания, обогащение и расширение сферы предметной
деятельности и появление новых интимных
привязанностей» К
Глубокая и прочная дружба взрослых людей возникает
на основе общности целей и интересов, совместной борьбы
за передовые общественные идеалы. Отношения К. Маркса
и Ф. Энгельса, по словам В. И. Ленина, превосходили «все
самые трогательные сказания древних о человеческой
дружбе» 2.
На развитие личной дружбы большое и плодотворное
влияние оказывают коллективы, сложившиеся в общем
стремлении к достижению общественно значимых целей.
Ощущение общности судьбы, сходные .переживания и
интересы, радость общих достижений и побед сближают
людей на всю жизнь. Может быть, именно поэтому для
тех, кто прошел Великую Отечественную войну, самые
близкие люди — фронтовые друзья.
С формированием эмоциональной зрелости к человеку
приходит любовь — не как юношеское увлечение и тем
более не как обнаженно сексуальное влечение, но как
особое значение человеческого существования данного чело-
1 И. С. Кон. Психология юношеской дружбы, стр. 81.
2 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 2, стр. 12.
216

века для другого и утверждение существования другого
через любовь к нему, «Истинная сущность любви состоит
в том, чтобы отказаться от сознания самого себя, забыть
себя в другом я и, однако, в этом же исчезновении и
забвении впервые обрести самого себя и обладать самим
собою» *.
Эмоциональная зрелость любви выявляется в ее
устремленности не просто на существо другого пола как при
непосредственном чувственном влечении, а в устремленности
к личности другого человека, ценной ее индивидуальной
неповторимостью. «Любовь как прозрение и познание
сущности другого человека; ее выявление через те
человеческие отношения, в которые с ним вступает любящий.
Любовь как выявление образа любимого, для других часто
невидимого: не потому, что любящий поддается иллюзии,
а потому, что он выявляет те стороны, которые не
выявляются для других людей в тех деловых отношениях, в
которых выступают лишь функциональные свойства
данного человека...» 2
Брак становится основной формой межличностных
отношений двух любящих друг друга людей и предполагает
такие взаимоотношения полов, которые основаны на
«серьезном», на сознании своей взаимной ответственности,
на сознании своей ответственности перед обществом за
рождение и воспитание детей, на сознании всемерного
укрепления семьи.
Социально-психологические исследования семьи были
начаты в СССР еще в 30-х годах. Современные
исследования обращают внимание на изменения в межличностных
отношениях внутри семьи, возникающие в связи с ростом
материального благосостояния и культурного уровня
советских людей.
Показательно исследование мотивов вступления в
брак. Социологи в 1968—1971 гг. опросили свыше 14
тысяч жителей г. Перми. 73,3% рабочих, 83,7% инженерно-
технических работников и 92,2% студентов указали на
любовь как главный мотив выбора будущего супруга3.
Данные показали, однако, что прямой связи между моти-
1 Гегель. Соч., т. XIII. М., 1940, стр. 107.
2 С. Л. Рубинштейн. Человек и мир (Отрывки из рукописи).
В кн.: «Методологические и теоретические проблемы психологии».
М., 1969, стр. 363—368.
3 См. А. Г. Харче в. Женский труд и семья. В кн. «Социология
и современность». М., 1974, стр. 184—185.
217

вом вступления в брак (любовь) и прочностью брака не
существует. Видимо, все дело в том, что одним и тем же
словом «любовь» люди называют не вполне одинаковые
чувства. Любовь, основанная исключительно на
сексуальном влечении (в терминологии древних греков— «эрос»),
не является гарантией прочного брака. Только в тех
случаях, когда любимый воспринимается как незаменимый в
своих индивидуальных, личностных качествах, когда для
любящего высшей целью является не собственное благо,
а благо любимого человека (такая любовь называлась
«агапе»), исключается возможность «пресыщения»
партнером и отказа от него.
Межличностные отношения в семьях могут строиться
«по обязанности» и «по привязанности». Первый случай —
это отношения, основанные на узаконенной традицией
функциональной взаимозависимости: муж должен
зарабатывать деньги, жена блюсти хозяйство. Эта форма
взаимоотношений порождена вполне определенными социально-
экономическими и культурными условиями и
предопределяет закрепощение женщины в семье. В социалистических
условиях стал возможен другой подход, позволяющий
обоим супругам вести содержательную и интересную жизнь,
быть полноправными активными членами общества. Эта
возможность, однако, полностью реализуется только в том
случае, когда супругам удается построить правильные
межличностные отношения. В противном случае женщине
остается только решать, чем пожертвовать — отказаться от
содержательной, творческой жизни или же от семьи.
Эта псевдоалътерпатива нашла свое отражение в
некоторых произведениях о любви и браке, причем оказалось,
что в зависимости от пола автора меняется видение
(восприятие) им ситуации семейной жизни. Вот образцы сте-
реотипизированных образов, созданных воображением
авторов-мужчин. Здесь неизменно присутствуют: муж —
яркая, оригинальная, творческая личность и жена — его
скромная, но заботливая подруга. Пусть она не блещет
способностями, но зато хорошо и экономно ведет
хозяйство, вкусно готовит, нежно ухаживает за детьми. «Жена не
способна «разделить» «высокие» интересы и занятия мужа;
если же живет его интересами, то лишь в роли
«обслуживающего персонала» —секретарши, помощницы и т. л...
В свою очередь авторы-женщины пытаются создать
как бы противоположный, «эмансипированный» образ-
стереотип: жена — более яркая, творческая личность, чем
218

муж — заурядный или самоуспокоенный, самодовольный
человек. В этом случае брак обычно неудачен и чаще
кончается разрывом» 1.
Социалистическое общество заинтересовано в
укреплении семьи. Каждому человеку нужны дом, забота, любовь
и доверие, нужна радость окружающих его детей. Однако
создать крепкую семью непросто. Успешнее решить эту
задачу удается тем, у кого влечение к партнеру сочетается
с. душевной зрелостью и готовностью взять на себя
ответственность за другого человека.
§ 3. Влияние человека на человека
Истоки и Одна из историй Оскара Уайльда назы-
внды влияния Бается «Преданный друг». Коноплянка
рассказывает Водяной Крысе про Мельника, который
называл себя Преданным Другом Маленького Ганса. Всякий
раз он забирал из его сада то корзину цветов, то охапку
душистых трав, то ягоды или фрукты. И хотя у Мельника
было шесть дойных коров и целое стало овец, а на
мельнице сотня мешков с мукой, он ничем никогда не
отблагодарил Ганса. Но Маленький Ганс не задумывался над
этим. Он голодал, по отдавал последнее. Оп тте знал
большего счастья, чем слушать восхитительные речи Мельника
о самоотверженности истинной дружбы.
Коноплянку в этой истории возмущает поведение
Мельника, который брал, ничего не давая взамен. А
Водяная Крыса не желает слушать такой морали и в
восторге от Мельника, которому возвышенные чувства
помогали так ловко устраивать свои дела.
Буржуазные теоретики межличностных отношений в
чем-то уподоблялись Коноплянке и Водяной Крысе. Одни
из них проповедовали христианское милосердие и доброту
человека к человеку, отвлекаясь от реальных отношений
зависимости и неравенства между ними. Другие же
рассматривали людей как «несравнимых», оправдывая
господство одних над другими.
1 В. Е. Семенов..-.-Образы брака и семьи в молодежных
журналах. В кн. «Молодежь. Образование, воспитание, профессиональная
деятельность». Л., 1973, стр. 170.
219

Лет сто назад немецкий мелкобуржуазный идеолог
Евгений Дюринг сконструировал универсальную,
построенную ^ расчете применения «ко всем мирам» и «на все
времена», теорию межличностных отношений. В ее основе
лежала абстрактная модель: взаимодействие двух
совершенно равных между собой людей, ни один из которых
не может ничего навязывать другому. Ф. Энгельс
отозвался об этой концепции с уничтожающей иронией. Эти
люди, писал он, «настолько свободны от всякой
действительности, от всех существующих на земле национальных,
экономических, политических и религиозных отношений,
от всяких половых и личных особенностей, что от них
обоих не остается ничего, кроме голого понятия «человек»,
и тогда они, конечно, «совершенно равны»... Эти два
призрака должны, разумеется, делать все, что от них
потребует их заклинатель; но именно потому все их фокусы в
высшей степени безразличны для остального мира» х.
Но даже Дюринг был вынужден отступать от своей
схемы и говорить о ряде случаев, когда один человек
оказывался в зависимости от другого. «Мы в достаточной
мере могли убедиться,—замечает Энгельс*—что полное
равенство двух воль существует лишь до тех пор, пока
обе эти воли ничего не желают, но как только они
перестают быть абстрактными человеческими волями и
превращаются в действительные индивидуальные воли, в
воли двух действительных людей,— равенство тотчас же
прекращается» 2.
Поскольку одна воля мешает другой, Дюрипг
задумывается, какой из них отдать предпочтение.
«Следовательно,— делал вывод Энгельс,— не только морального, но и
умственного неравенства достаточно для того, чтобы
устранить «полное равенство» двух воль...»3
В буржуазной социологии ссылки на
морально-психологическое неравенство людей служили для оправдания
неравенства социального, для обоснования «права» одних
на господство над другими. Марксизм же показал, что
проблема установления социального равенства, проблема
уничтожения классов не тождественна ликвидации всяких
индивидуальных различий между людьми, в частности
различия их способностей.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 100.
2 Там же, стр. 104.
8 Там же, стр. 103.
220

Эти индивидуальные различия приводят к тому, что в
межличностных отношениях сплошь и рядом встречаются
случаи, когда человек добровольно изменяет свои
намерения и поступки под влиянием другого человека. В
притче О. Уайльда Мельник не заставлял Маленького Ганса
делать ему подарки. Почему же последний отказывался от
намерения продать цветы? Потому, что ему было очень
важно считать себя принадлежащим к одной с Мельником
(он так красиво говорит!) группе, которая у них
называлась «истинные друзья». Нормы этой группы были для
Ганса эталоном поведения. Не так же ли поступает
провинциальная модница, надевая неудобные туфли лишь
потому, что «такие носят в Париже»?
В случае, когда человек, не задумываясь,
некритически меняет свои планы, свое поведение, надеясь благодаря
тому стать похожим на «настоящих людей», быть
причисленным к определенному кругу, к определенной группе,
социальные психологи говорят о «референтной
зависимости».
Иногда последняя смыкается с зависимостью
информационной. Информационная зависимость возникает в тех
случаях, когда человек, стремясь к какой-то цели, не
располагает необходимой информацией. Он вынужден
некритически использовать информацию, полученную от другого
человека, которого ои считает более информированным.
Естественно, последний может влиять на его мысли и
поступки. В социальной психологии подобное влияние иногда
обозначается как «власть эксперта».
Следует, наконец, выделить как особый случай
зависимость индивида от человека, облеченного специальными
полномочиями, обладающего высоким авторитетом.
Влияние учителя на ученика, родителей на детей, старшего по
званию на младшего — примеры такой зависимости. Это
случай зависимости человека от признанных авторитетов.
Необходимым условием взаимодействия
Взаимозависимость является объективная
взаимозависимость участников: если поведение
одного из них способствует достижению целей, поставленных
вторым, то последний сотрудничает с первым; если же в
результате поступков партнера достижение этих целей
затрудняется, то он, осознанно или неосознанно,
конфликтует с ним.
В случае, если от партнера ожидаются понимание и
сотрудничество, его стараются подробнее информировать,
221

если же в этом уверенности нет, свое представление о
ситуации и свои планы держат от него в секрете или же
умышленно дезинформируют его. Поскольку от того, какой
выбор сделает партнер, зависит, насколько индивид
приблизится к желаемой цели, этот индивид приложит все
силы для того, чтобы повлиять на выбор партнера и на
его поведение. Человек, который заинтересован в
определенном поведении партнера, постарается воздействовать
на него так, чтобы создать определенное представление о
ситуации и ее возможных изменениях.
Если два или несколько индивидов стремятся к одной
и той же одинаковой цели, это может порождать
сотрудничество и взаимопомощь, как в бригаде, работающей на
один наряд. Люди проявляют готовность помочь друг
другу и охотно принимают влияние, поскольку не
сомневаются в искренности намерения партнера. Вот что
рассказывает Н. А. Злобин, бригадир комплексной бригады
строителей, зачинатель метода бригадного подряда: «...Скажу
о новых взаимоотношениях, которые теперь сложились в
бригаде. Стало нам друг с другом проще, теплее,
надежнее. Раскрылись лучшие свойства характера. Причина
ясная — сплачивает общий труд, общая цель. Но ведь
трудились мы вместе и прежде, были и прежде неплохим
коллективом — что же изменилось? А вот что —
увеличилась взаимозависимость... Успех или неудача дела зависит
теперь в первую очередь от нас самих. От всех нас и,
значит, от каждого в отдельности» *.
Но аналогичное обстоятельство — одинаковая цель —
приводит и к соперничеству, когда правила
взаимодействия таковы, что некто может достигнуть цели лишь при
условии, что никто другой ее не достигнет (например, в
случае спортивной борьбы за личное первенство).
Многие ситуации взаимодействия оказываются
«промежуточными» между сотрудничеством и соперничеством
в том смысле, что участники имеют несколько мотивов, и
сотрудничество в одном отношении не исключает
соперничества в другом. В социалистическом соревновании,
например, здоровое соперничество органически сочетается с
сотрудничеством и товарищеской взаимопомощью.
Во многих дискуссиях и «трениях» между людьми
бывает так, что люди согласны относительно конечных целей
взаимодействия, но спорят о деталях, о способах дости-
* В. Злобин. Хозяева стройки. «Знамя», 1975, № 7, стр. 130—131.
222

жения этих целей. Наконец, в продолжительных
взаимоотношениях между людьми ситуации могут меняться,
порождая то гармонию, то одностороннее преимущество, а
то и столкновение непосредственных интересов. В таких
случаях успех взаимодействия часто зависит от того,
способны ли участники на разумный компромисс. Здесь
многое решают индивидуальные, личностные особенности, но
обычно человек тем охотнее идет на уступки, чем
увереннее он в том, что в следующий раз другие примут во
внимание его интересы и пойдут ему навстречу, и чем более
он нуждается в содействии других участников.
Серьезное внимание обращается и на интересы другого
человека и его возможности — ведь партнер не согласится
выполнить то, что противоречит его интересам или
кажется ему непосильным. Это заставляет на мгновение
представить себя на месте другого человека, взглянуть на
ситуацию его глазами. При этом каждый из двух
индивидов думает, возможно, так, как об этом говорил А. Ф,
Кони: «Я думаю, что он думает, что я думаю... а потому
надо поступить так, а не иначе» ].
Взаимодействие реальных людей оказывается
опосредствовано многократным отражением отражений,
зеркалами, отражающими, а подчас и искажающими реальное
положение дел. И можно легко ошибиться в оценке
положения, если не принять во внимание факт
потенциального несоответствия между объективными компопеитами
ситуации и их отражением в сознании как одного, так и
другого участника.
Межличностное взаимодействие иногда принимает
форму своеобразной психологической борьбы. Даже по
внешним признакам можно заметить, кому принадлежит
инициатива во взаимодействии. Она обнаруживает наличие
позитивной программы, цели и предмета борьбы.
«Наступление» в этой борьбе — это инициатива, «оборона» — отказ
от нее (что не означает, однако, отсутствия
заинтересованности).
Анализ позволяет выявить два принципиально разных
направления проявления инициативы. Первое, и
сравнительно элементарное, относится к предметному
содержанию совместной деятельности и условно может быть
названо деловым («принеси стакан веды»). Значительно
сложнее второе, направленное на изменение взаимоотно-
А. Ф. Кони. Избр. произв. в двух томах, т. I. M., 1959, стр. 181.
223

шений участников, их представлений о собственной
значимости в данном взаимодействии («А почему ты мне
приказываешь?»). Поскольку здесь речь идет о
соотношении позиций, действия в этом направлении называют
позиционными. «Минимальное требование в таком
наступлении: сейчас, сию минуту, применительно к данному,
наличному поводу, имейте о наших взаимоотношениях
такие-то представления и докажите это определенными
действиями. Максимальное — не только сейчас, но и вообще,
всегда и категорически, применительно к любым
обстоятельствам, имейте обо мне и о себе определенное
представление. И пусть это подтверждается всегда и всем
вашим поведением»1. Любое позиционное наступление
противопоставлено деловому содержанию борьбы; оно
«уводит» борющихся от конкретных дел и целей. В
конечном итоге оно приводит к ситуации, обыденно называемой
«склокой».
Отмеченные два направления обычно выступают в
сложном переплетении. Позиционная борьба чаще всего
начинается по какому-то поводу и развивается
первоначально вокруг повода делового. Он бывает первой
частной — как будто бы деловой — темой столкновения, за
которой скрывается истинная тема — позиционная. Коль
скоро повод всегда конкретен, у партнера есть
возможность толковать цель наступающего как предметную, даже
если он видит, что наступающий имеет в виду вовсе не
дело, а взаимоотношения. «Богатство, яркость,
убедительность аргументации позиционного наступления — в обилии
и конкретности фактов, которыми можно обосновать
необходимость для партнера изменить его позицию.
Уязвимость — в том, что конкретные аргументы всегда можно
толковать в их предметно-деловом смысле. В
использовании этой возможности — сила партнера, уклоняющегося
от позиционной борьбы. Она выражается в его упорстве,
хладнокровии, выдержке и зависит от твердости
занимаемой им позиции — от ясности и категоричности
имеющихся у него представлений о себе и о наступающем» 2.
«Капризничающий» человек выдвигает необоснованные
претензии внешне делового свойства, под которыми скрыты
1 П. М. Ершов. Режиссура как практическая психология,
стр. 96.
2 Я. М. Ершов. Режиссура как практическая психология,
стр. 98.
224

претензии в области взаимоотношений. «Придирки» —
другое проявление аналогичной маскировки. Третье
проявление — выдать побольше колкостей или грубости, ко
избежать разговора по делу. В соотношении деловых и
позиционных проблем, в том, как ведется эта
психологическая борьба, проявляются характерологические
особенности человека. Эгоист не считается с интересами других
людей; по характеру склонный к враждебности человек
скрытен, недоверчив и склонен скорее замечать дурное,
чем хорошее, и т. п.
Разновидности позиционных наступлений сводятся в
три группы:
1. Наступающий стремится увеличить дистанцию
между собою и партнером; для этого он указывает партнеру
на то, что не совпадает в интересах, правах, обязанностях
и возможностях, вкусах, положений его и партнера.
Предпосылкой наступлений этого типа являются представления
о том, что партнер ведет себя не так, как следовало бы,
ибо претендует на то, на что не может, не должен, не
имеет права претендовать.
2. Наступающий стремится сократить дистанцию
между собою и партнером; для этого он указывает партнеру
на совпадение интересов, прав, обязанностей,
возможностей, вкусов своих и партнера; партнер не понимает, не
видит, недостаточно или совсем не учитывает близость
между ним и наступающим.
3. Наступающий стремится выяснить, можно,
целесообразно ли рассчитывать на те или иные определенные
взаимоотношения: существуют ли действительно у
партнера те представления о нем, какие должны быть.
Любое позиционное наступление ведется либо за
отдаление от того, кто претендует или представляется
претендующим на близость, либо за сближение с тем, кто
далек или представляется недостаточно близким.
«Удалять» партнера можно и отдаляя его, и возвышая
себя. И там и тут одна цель: увеличить дистанцию между
собою и им. Отдаляя партнера, наступающий
демонстрирует неоспоримую незыблемость, прочность своей позиции
и указывает партнеру на то, что тот не имеет права,
оснований находиться на занимаемой им позиции. «Унизить»,
«поставить на место», «одернуть», «отругать», «сделать
выговор», «распечь» — все эти и подобные им
глаголы имеют различные варианты и оттенки этой
разновидности.
15 Заказ 4934
225

Возвышая себя, наступающий указывает партнеру не
на то, что тот не таков, каким должен быть, а на то, что
сам наступающий не таков, каким его представляет себе
партнер. Это «бахвальство», «хвастовство» и
«самореклама».
Так по существу своему к одному типу позиционных
наступлений принадлежат и злобный «разнос», и
добродушное бахвальство, хотя различия между тем и другим
очевидны.
Для борьбы с позиционными трениями практика
социалистического руководства коллективами выработала
разнообразные меры. В крайнем случае это бывают
административные решения. Однако главные меры
принимаются по общественной линии — партийная и профсоюзная
организации находят необходимые пути для установления
правильных взаимоотношении. Бо.чыпое значение имеет
идеологическая работа, способствующая осознанию
общности коренных интересов советских людей и приучающая
работников ставить интересы дела выше собственных
«позиционных» интересов.
В основе всякого влияния человека на
Влияние человека лежит их взаимная зависи-
контакта мость друг от друга. Люди могут быть
связаны между собой как работники на
конвейере или как игроки футбольной команды, как врач
и больной или как продавщицы цветов, каждая из
которых стремится скорее реализовать свой товар. Во всех
этих случаях, относящихся к разным структурам
взаимоотношений, существует и общее: причинная связь между
поведением участников, влияние действий одного на
действия и психическое состояние других.
В начале XX в. В. Меде в Германии провел
любопытный эксперимент. Подростки в возрасте 12—14 лет
подвергались воздействию электрического тока. Сила тока
увеличивалась до тех пор, пока не становилась
непереносимой. Тогда по сигналу испытуемых ток выключался.
Сначала они проходили испытание поодиночке, причем
устанавливались границы чувствительности. Потом люди
включались в испытание попарно, и экспериментатор
побуждал их к соревнованию в выносливости. Порог
чувствительности снизился, т. е. выносливость увеличилась
в среднем на 13%. В следующей серии опытов
испытуемые могли выбирать партнеров по взаимному желанию.
226

Теперь снижение пороговой чувствительности составляло
в среднем 37%.
Вступая в общение с другим человеком, индивид
сравнивает себя с ним и стремится «догнать» или
«превзойти» партнера. Так, часто бывает, что «достоинства
понравившегося сверстника заставляют подростка
впервые серьезно задуматься о себе, увидеть и осознать
отсутствие у себя тех качеств, которые ему импонируют и
ценятся товарищами... появляется желание быть таким же
и даже лучше. Товарищ становится образцом для
подражания» 1. Этого рода тенденции с успехом используются
при организации социалистического соревнования.
Личный пример является одним из важных средств
коммунистического воспитания молодежи и всех трудящихся.
Разнообразные эксперименты, выявляющие различие
протекания психических процессов в изолированных
условиях и в ситуации непосредственного контакта, проводили
также еще в 20-х годах Ф. Олпорт в США и В. М.
Бехтерев (с участием М. В. Ланге и В. Н. Мясищева) в
России. Общий вывод сводился к тому, что присутствие
других может и облегчать, и затруднять индивидуальное
исполнение задания.
При взаимодействии двух человек выявляется шесть
возможных типов влияния. Коротко охарактеризуем эти
типы.
Взаимное облегчение. Оно характеризуется том, что
индивиды, выполняя некие действия в присутствии друг
друга, осуществляют это успешнее, чем в изоляции один от
другого. Типичный случай — зрительная и звуковая
взаимостимуляция простых совместных действий.
Взаимное затруднение. Такая ситуация возникает,
например, когда участникам предстоит порознь, но в
присутствии друг друга решать сложные задачи. Тогда
уменьшается число правильно решенных задач, возрастает
количество ошибок, снижается аккуратность исполнения.
Одностороннее облегчение возникает в ситуации, когда,
например, более сильный (опытный и т. и.) человек
помогает более слабому. В этом случае второй оказывается
зависимым от первого. Если такие ситуации повторяются,
например если ребенка сверх меры опекают в семье,
зависимость может превратиться в черту личности.
1 Т. В. Драгунова. Психологические особенности подростка.
В кн. «Возрастная и педагогическая психология». М., 1973, стр. 125—
126.
227

Одностороннее затруднение (помеха). В наиболее
«чистой» форме этот вид влияния наблюдался при
исследовании работы машинисток. Одной из них мешало, когда
другая начинала печатать с нею рядом, в то время как на
работе второй поведение первой не отражалось. Если,
однако, в таких случаях тот человек, которому мешает
присутствие другого, начинает проявлять свое неудовольствие,
раздражаться, ситуация может перерасти во взаимное
затруднение или асимметричное облегчение.
Асимметричное облегчение возникает в тех случаях,
когда один из партнеров, облегчая положение другого,
оказывается вследствие этого сам в затруднительном
положении. Так, если в приведенном выше примере вторая
машинистка прекратит свою работу, она облегчит тем
самым положение первой, и та сделает больше работы.
Но зато вторая вынуждена будет сделать меньше, чем
обычно.
Независимость — случай, когда действия одного никак
не влияют на достижения другого. Практически
наблюдается крайне редко.
Практический смысл подобных исследований в том, что
они позволяют приблизиться к решению вопросов
«психологической несовместимости» — на производстве, в
спортивной команде и т. д., выяснить, где возникают
напряжения, разъяснить неправильность поведения тем, кто своими
действиями осложняет работу других.
Многочисленные эксперименты относительно
взаимовлияния людей в ситуациях непосредственного контакта
положили начало исследованиям ряда частных проблем.
Так, удалось экспериментально развести влияние
соревнования и влияние аудитории. Последнее хорошо знакомо
всякому, кто выступал с трибуны или со сцены. В этих
случаях возникает «аудиторная тревожность» — выходя
на сцену, всякий актер немножко «боится» зрителя, а
также возбуждение, благодаря чему результат исполнения
значительно улучшается (ни на одной репетиции актеры
не играют так хорошо, как перед публикой). Однако это
справедливо лишь до определенных границ. Слишком
большое нервно-психическое напряжение может привести к
«срыву», качество исполнения резко упадет.
Что касается влияния соревнования, то и здесь есть
определенные границы. Результаты улучшаются до тех
пор, пока интенсивность соревновательных тенденций не
превышает объединяющего группу стремления к общей
228

цели. Чрезмерное соперничество может привести к тому,
что группа «взорвется изнутри».
Как только взаимодействия между
И™пмяний* людьми складываются в относительно
устойчивую систему совместной
деятельности, возникает новое качество: «Сила нападения
эскадрона кавалерии или сила сопротивления полка
пехоты существенно отличны от суммы тех сил нападения и
сопротивления, которые способны развить отдельные
кавалеристы и пехотинцы». Этот пример К. Маркс использовал
при исследовании законов кооперации. Автор «Капитала»
пояснял: «Здесь дело идет не только о повышении путем
кооперации индивидуальной производительной силы, но и
о создании новой производительной силы, которая по самой
своей сущности есть массовая сила» *.
Эта вторая, «коллективная силовая потенция
складывается из суммирования сил, выравнивания сил и
упорядочения сил» 2, причем результат в значительной степени
достигается благодаря функциям руководства,
коммуникации и организации совместной деятельности. Именно в
ходе этих процессов осуществляется интеграция влияний
на индивида как участника социального взаимодействия.
Главное в этом процессе — не столько единоличное
влияние лидера (разумеется, его нельзя недооценивать),
сколько организация им процессов коммуникации и
влияния внутри группы. Опыт Макаренко показал, что,
предоставляя определенным членам группы дополнительные
«основы влияния», повышая и поддерживая авторитет
актива, можно обеспечить преобладание определенной
направленности в жизни всего коллектива.
Важнейшее требование организации партийной
работы — единство идеологических и организационных
мероприятий — означает, в частности, что разъяснительная,
воспитательная работа должна проводиться в органическом
единстве с определенной расстановкой людей и
организацией влияний, таким образом, чтобы обеспечить
преобладание передовых идей и настроений.
Результатом взаимодействия людей, обладающих
неравными возможностями межличностного влияния,
является так называемое групповое сознание, сердцевину кото-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 337.
2 Л Гибш и М, Фор вере. Введение в марксистскую социальную
психологию. М., 1972, стр. 196.
229

рого составляет система групповых норм. Групповые
нормы — это сложившаяся в группе система требований,
определяющая поведение ее членов. В групповых нормах
фиксируются основные моменты совместной деятельности:
необходимые и достаточные признаки ситуации, в которой
уместна та или иная деятельность; цели, средства,
предмет, процесс и продукт деятельности; взаимные права и
обязанности, образцы поведения и границы возможных
вариаций; содержание и допустимые пределы санкций,
применяемых к лицам, чье поведение отклоняется от
общепринятого. Используя групповые нормы как систему
соотнесения, индивид оценивает ситуацию и свое поведение
в ней.
Коллективное мнение вызывает у человека потребность
сознательной самооценки, глубоко затрагивает область
чувств, вызывая ле только стыд или угрызения совести, но
и положительные эмоции и чувства — удовлетворение и
радость, чувство личного достоинства, долга, чести,
ответственности перед окружающими, способствующие
повышению общественной активности.
Если перед глазами людей произошло какое-либо
событие, оно вызывает восхищение, восторг или ненависть,
гнев, но обязательно занимает воображение человека, не
оставляет его равнодушным. Люди рассуждают об этом
событии и оценивают его. В межиндивидуальном общении
формируется групповая, коллективная оценка. На ее
содержание окажет наибольшее влияние не только мнение
наиболее авторитетных лиц, по и мнение лиц, занимающих
ключевые позиции в коммуникационных структурах. Так,
например, в группе подростков тот из них, у кого
(единственного в группе) есть дома телефон, порой оказывает
определяющее влияние на формирование определенных
мнений. Отсюда понятен интерес социальных психологоЙ
к структурам коммуникационных связей в группах.
Главным способом информирования трудящихся и
формированием мнений являются различные собрания. Успеху
собрания как источника общественного мнения
способствует развитие товарищеской принципиальной критики и
самокритики.
Нельзя забывать, однако, что общественное мнение
формируется не только в официальных встречах и
собраниях, но и в межличностных отношениях участников.
Поэтому следует бороться с ложными взглядами и
беспринципностью, своевременно предупреждать возникновение
230

неверных, ошибочных оценок. Политическое просвещение,
налаженная система информации способствуют
формированию здоровой системы взглядов и критериев оценивания.
Поведение человека в коллективе определяется
главным образом осознанными установками по отношению и к
коллективу в целом, и к каждому его участнику.
Индивиды занимают неравные позиции в отношениях
ответственной взаимозависимости, располагают неодинаковыми
возможностями, правами и обязанностями в тех или иных
ситуациях взаимодействия. Конечно, люди не свободны
от влияния эмоций. Однако, выбирая ту или иную
альтернативу поведения, индивид обычно принимает во
внимание, насколько вероятно достижение желаемого результата,
очень ли ценен для него этот результат, какие
неприятности ожидают его в случае неблагоприятного исхода дела,
насколько морально (честно, справедливо) то, что он
собирается предпринять, и т. д.
Социальная психология выделяет три основных вида
воздействия на человека в ситуации межличностного
общения. Информирование влияет главным образом на его
представления о том, каково наиболее вероятное направление
развития ожидаемых событий, последствий избранной им
альтернативы поведения в частности. Инструктирование
предписывает индивиду наиболее эффективные способы
достижения поставленных перед ним целен. Значительно
более сложным и трудным видом воздействия является
стимулирование человека. В производственных ситуациях
обычно речь идет об установлении определенной связи
между осознаваемыми мотивами человека, его
представлением о себе и последствиями ожидаемых от него
действий. Действующие в организациях инструкции и
предписания предусматривают поощрения и наказания за
определенное поведение индивида. Система стимулирования,
однако, рассчитана на приспособление к мотивациоыной
сфере человека, а не на ее изменение.
Для изменения системы предпочтений индивида,
структуры его мотивов — а это гораздо более сложная задача,
чем стимулировать определенное поведение,— необходимо
изменение центральной структуры личности,
человеческого «я». Такое изменение невозможно осуществить путем
инструкций или информации. Не словесные поучения, а
только включение индивида в реальную деятельность
позволяет решать эту задачу. Совершая определенный выбор
поведения, индивид реальными действиями формирует
231

свое «я». Устойчивый способ выбора поведения
вырабатывается под влиянием других людей в процессе выполнения
социальных ролей.
§ 4. Социальные роли и личность
В применении к реальной (в отличие от
изображаемой, как например в театре) жизни слово «роль» — лишь
метафора. Она обращает внимание на тот факт, что в
сходных обстоятельствах, например занимая одинаковые
должности, совершенно разные люди ведут себя одинаково, как
будто их поведение определяется какими-то заданными
текстами («партиями»), которые они и «исполняют». В
социальной психологии эта метафора, однако, оказалась
весьма полезной и стала использоваться как научное понятие,
обозначающее некий относительно устойчивый шаблон
поведения (включая действия, мысли и чувства),
воспроизводимый индивидами, занимающими одно и то же
положение в некоторой социальной системе. Так, говоря о
социальной роли матери, имеют в виду, что во
взаимоотношениях со своими детьми все женщины ведут себя в
значительной мере одинаково: все они любят своих детей,
окружают их вниманием и заботой, стремятся воспитать
в них хорошие качества, а в случае опасности пожертвуют
собой, но спасут своего ребенка. В роли отражаются,
следовательно, социально-типические аспекты поведения.
Социальная роль дана наблюдателю в
Ролевое поведении определен]того исполнителя.
поведение ^ •
L. другой стороны, и личность
невозможно наблюдать в отрыве от той или иной социальной
роли: на заводе Иванов выступает в роли мастера, в
автобусе — пассажира, в поликлинике — пациента. «Никак
нельзя вовсе обособить личность от той реальной роли,
которую она играет в жизни» \— писал С. Л. Рубинштейн.
Ролевое поведение — это своеобразное единство, взаимо-
нроникнование социальной роли и индивидуальности
исполнителя. Чтобы понять, прогнозировать и воздействовать
на поведение, надо исследовать особенности роли,
личности, и взаимоотношение этих особенностей.
В каждом обществе существуют некоторые схемы,
«идеальные модели» поведения функционально связанных
1 С. Л. Рубинштейн. Принципы и пути развития психологии.
,М., 1959, стр. 121
232

людей — жениха и невесты, покупателя и продавца,
старшего и младшего. Из поколения в поколение, до тех пор,
пока жизнь не заставит их отбросить, традиции переносят
правила взаимодействия индивидов в соответствующих
ситуациях. В процессе социализации ребенок овладевает
такими правилами, в частности, в ходе детской ролевой
игры, когда он «принимает на себя ту или иную
человеческую социальную функцию» 1.
На «идеальной" схеме» того или иного типа
взаимодействия каждое действующее лицо занимает свою позицию.
Более конкретно она определяется в соотнесении с
другими позициями. В элементарном случае на схеме существует
только «позиция» и «контрпозиция». Например, если некто
хочет сделать небольшую покупку, он находит человека в
позиции продавца и занимает соответствующую
контрпозицию, т. е. ведет себя так, как подобает в этой ситуации.
Каждой позиции соответствуют определенные права и
обязанности, соотносимые с правами и обязанностями
контрпозиции.
В сложных системах совместной деятельности каждая
позиция предполагает целый набор элементарных
взаимоотношений. Главный врач больницы, например, состоит в
установленных взаимоотношениях с ординаторами,
медсестрами, представителями городских организаций и т. д.
Попав к нему на прием, пациент принимает все это во
внимание, как и то, что прежде, чем достигнуть данного
положения, тот получил специальные знания и опыт, что
занимаемая должность связана с определенными
условиями труда и быта, определенной ответственностью и
вознаграждением. Независимо от личных и деловых качеств
ведущего прием, все эти признаки отличают его от других
работников больницы и обусловливают определенное к
нему отношение со стороны пациентов и сослуживцев.
Термином «социальный статус» обозначается
соотносительная (в смысле «выше» — «ниже») позиция в
социальной системе, определяемая по ряду признаков,
специфичных для данной системы. Статус отвечает на вопрос: «кто
он?», роль — «что он делает?». Поэтому можно сказать,
что роль — это динамический аспект статуса.
Вступая во взаимодействие, каждый ориентируется на
статус другого и подбирает для себя соответствующую
роль. Если человек определил свой и чужой статус точно
А. Н. Леонтьев. Проблемы развития психики. М., 1965, стр.485.
233

так же, как и другие участники, он, очевидно, ведет себя,
«как подобает», делает именно то, что от него ожидается
в данной ситуации. Если такого согласия нет, возникают
напряжения и конфликты.
Специфические социальные ожидания, обращепные к
индивиду, занимающему определенную позицию в системе
взаимодействия, обозначаются термином экспектации.
Сюда входят как слабо выраженные, «пассивные»
ожидания, так и проявления страстного нетерпения и весьма
категоричные требования. Одни экспектации выражены в
четких правилах и инструкциях, другие подчас просто не
осознаются. Однако, если они не исполняются, у
присутствующих возникает состояние неловкости, ощущение,
будто «что-то не так». Ролевые экспектации безличны: они
обращены не к конкретному лицу, а к любому, кто
занимает определенную позицию. Однако чем меньше группа
взаимодействующих лиц и чем ближе они знают друг
друга, тем более личностный характер принимают
взаимные ожидания.
«Согласование» экспектации протекает в процессе
совместной предметной деятельности и обеспечивается
посредством взаимодействия и коммуникации. Существенная
особенность этого процесса в том, что он происходит на
основе усвоенных всеми участниками базисных ценностей
и норм, выработанных прошлыми поколениями. Даже в
случае явного столкновения двух противников в их
взаимодействии можно рассмотреть общность некоторых
ценностно-нормативных элементов. Если поведение человека
расходится с экспектациями коллектива, если он плохо
исполняет свою роль, группа применяет к нему
социальные санкции. Санкции выступают как внешняя индивиду
система принуждения к исполнению социальной роли.
Кроме негативных санкций существуют и позитивные:
тем, кто удовлетворяет экспектации, окружающие
выражают свое одобрение, всячески поддерживают в трудных
ситуациях и т. д.
Санкции могут различаться по тому, диффузные они
или организованные. Первые — это индивидуальные,
непосредственные, эмоциональные выражения одобрения или
неодобрения: похвала или насмешка, поощрение или
угроза, приглашение к сотрудничеству или бойкот.
Напротив, организованные социальные санкции — приговор,
награда, штраф, премия, благодарность, выговор —
налагаются представителями организации в соответствии с про-
234

цедурой, оформленной в законах, постановлениях и
уставах организации. Поэтому санкции данного типа иногда
называют формальными.
В разных ситуациях человек исполняет
Самосознание разные роли, однако в чем-то постоянно
и самооценка ^ «^ т>
остается самим собой. В ролевом
поведении личности существует две детерминанты, причем
первая — социальная роль — «отвечает» за изменчивость
поведения, а вторая — особенности личности — обеспечивает
преемственность поведения. Этот элемент личности
обозначается как Я. При этом ««личность» — понятие более
широкое, а Я связано в основном с осознанием
противопоставления себя окружающему миру и с понятием
преемственности сознания» Ч
Ролевое поведение личности, таким образом, может
быть представлено как функция двух основных
элементов — социальной роли и Я. Очевидно, что целостность
личности создается единством объективного положения
человека, выполняемых им социальных функций и
субъективного его отношения к своей деятельности.
В процессе деятельности личность не только
проявляется, но и формируется. Каждая роль накладывает
известный «отпечаток» на Я. «...В характер как бы
инкрустируются общественно выработанные способы поведения,
отвечающие требованиям, предъявляемым обществом к своим
членам»2. Когда при поступлении на работу человек
предъявляет список своих прежних мест работы и
должностей, он сообщает тем самым об исполнявшихся им прежде
ролях и, таким образом, представляет важную
информацию о себе, о своих способностях и характере.
Самооценка человека также в значительной степени
определяется выполняемыми им социальными ролями,
местом, занимаемым им в коллективе. Индивид смотрит на
себя глазами своей группы, оценивает свое поведение с
точки зрения общепринятых норм. «В некоторых
отношениях,— писал К. Маркс,— человек напоминает товар. Так
как он родится без зеркала в руках и не фихтеанским
философом: «Я есмь я», то человек сначала смотрится, как в
зеркало, в другого человека» 3. Это значит, что взаимоот-
1 К. К. Платонов. К теории личности. В кн. «Личность и труд».
М., 1965, стр. 24.
2 С. Л. Рубинштейн. Принципы и пути развития психологии,
стр. 135.
3 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 62.
235

ношения людей, так или иначе связанных с данным
субъектом, социальные роли, которые ему приходится
исполнять, определяют значение его Я.
Именно поэтому «представление человека о самом себе,
даже о собственных своих психических свойствах и
качествах, далеко не всегда адекватно их отражает; мотивы,
которые человек выдвигает, обосновывая перед другими
людьми и перед самим собой свое поведение, даже и тогда,
когда он стремится правильно осознать свои побуждения и
субъективно вполне искренен, далеко не всегда объективно
отражают его побуждения, реально определяющие его
действия...» *. Человеческое Я — это чрезвычайно сложная
структура, на формирование которой оказали влияние
многие факторы, в числе которых особенно важно осознанное
взаимодействие с другими людьми в разного рода
социальных ситуациях.
Важнейшей характеристикой человеческого Я
выступает «самоуважение» — общая самооценка индивида,
«степень «принятия» или «непринятия» себя как целого» 2.
От чего же оно зависит?
Еще в конце прошлого века была предложена
формула:
успех
самоуважение = йрйтязаний •
Чем выше притязания, тем больше должны быть
достижения человека, чтобы он мог себя уважать.
Современная социальная психология, однако, вносит в эту формулу
существенные добавления: и успехи, и притязания
человека определяются им через сравнение себя с другими
людьми. Отсюда ряд практически значимых выводов.
Чтобы определить степень своих успехов, индивид
отмечает, как исполняют определенную роль другие люди.
Чтобы заслужить уважение окружающих и уважать себя
самому, он стремится доказать, что может исполнить эту
же роль не хуже других. Одна из причин могучего действия
социалистического соревнования именно в том и состоит,
что здесь создаются возможности объективного сравнейия
исполнения одних и тех же ролей, причем обеспечивается
общественное признание наиболее успешного.
1 С. Л. Рубинштейн. Основы общей психологии, стр. 682.
2 И. С, Кон, Социология личности. М., 1967, стр. 68.
236

Однако общественная оценка значимости разных
ролей различна. Человек судит о своих успехах не только
rfo тому, как он исполнил выпавшую ему роль, но и по
тому, какую роль доверили ему исполнять. Чем выше
социальный престиж исполняемой роли, чем чаще по
телевидению, в кино и в газетах говорится о ее важности, тем
больше оснований у исполнителя относиться к себе с
уважением. И далее, чем больше у человека возможностей
«роста», продвижения ко все более сложным,
ответственным и уважаемым видам деятельности, тем более
привлекательна для него работа в качестве средства
самоутверждения, повышения уважения к самому себе.
Каждый человек обладает личной репутацией и обычно
борется за ее упрочение. В антагонистическом обществе
отношение к человеку определяется не. столько его
личными достоинствами, сколько его классовым положением,
его социальным статусом. Поэтому сохранение и
повышение социального статуса является важным мотивом
поведения очень многих людей. Мольеровский «Мещанин во
дворянстве» — яркий пример человека, стремящегося
закрепиться в более высоком социальном статусе. Многие
методы современной рекламы в капиталистических странах
основаны на том, что рекламируемый товар объявляется
излюбленным предметом потребления у людей с высоким
социальным статусом. Желая приобщиться к данной
категории лиц, потребитель постарается приобрести внешние
признаки более высокого статуса — машину определенной
марки, костюм и т. д. Поскольку некоторые взгляды могут
также выступать как признак определенной статусной
группы, не приходится удивляться, что
ориентирующиеся на статус люди заимствуют мнения у лиц,
обладающих высоким социальным статусом. Это широко
используется в буржуазной пропаганде. Такой прием привлекает
внимание и оказывает на аудиторию большое воздействие.
Ребенок не выбирает себе родителей.
Группа Появившись на свет в определенной
^эта^онная семье, он выполняет те роли, которые
группа емУ 3Десь отводятся. В ходе этого
процесса у него формируется определенное
представление о себе, включая некоторый уровень
притязаний и самоуважения. Чем сплоченнее, крепче семья, чем
более привязан к ней ребенок, тем устойчивее его
психика. Родители выступают здесь как «значимые другие», как
237

те самые «зеркала», глядя в которые ребенок формирует
свое Я.
С возрастом сфера общения ребенка расширяется, к
нему предъявляются новые для него требования,
используются отличные от прежних критерии оценки. Каждый
раз ему требуется быть каким-то иным, чтобы получить
Одобрение и признание. Однако роли эти не должны быть
противоречивыми, несовместимыми.
Если одному и тому же индивиду предъявляются
различные экспектации, может возникнуть конфликт ролей.
Образно изобразил такую ситуацию Р. Бредбери. В его
новелле «Марсианин» рассказывается о существе, способном
мгновенно меняться так, чтобы полностью соответствовать
ожиданиям окружающих. Супруги, потерявшие любимого
сына, не могли смириться с мыслью, что его уже нет в
живых; они страстно желали, чтобы он нашелся, вернулся
домой — и встретившийся им «марсианин» принял облик
их сына. Пока это существо находилось в одной, и только
одной, группе, исполняло одну, и только одну, роль
(сына) — были довольны и группа, и сам «марсианин».
Однако стоило ему оказаться на людях, встретиться с
массой различных интересов, требований — и это существо
трагически погибло, разорванное противоречивыми экспек-
тациями.
Бессознательно пытаясь сохранить сформировавшееся
значение Я, индивид стремится отобрать из массы
окружающих его людей и сблизиться с теми, кто согласен с его
представлением о самом себе, кто подкрепляет своим
поведением это представление. Если сначала человек
смотрелся, как в зеркало, в «значимого другого», то теперь
происходит процесс «отбора значимых других». Человек
отходит от лиц, которые его «недооценивают», и стремится
сблизиться с теми, кто его «ценит». Случается, например,
что школьник как бы выключается из жизни учебного
коллектива. Одна из причин такого явления заключается в
том, что положение члена данного коллектива для него
обесценено — его успехи в школе ничего не значат для
окружающих1. Напротив, в спортивной команде каждый
его успех находит общее признание. В таком случае он
может отдать все силы спорту и забросить учебу.
1 См. Л. И. Божович. Изучение личности школьника и
проблема воспитания. В кн. «Психологическая наука в СССР», т. II,
стр. 197.
238

Человек стремится не просто получить признание дру^
того человека — ему нужно признание признанного
человека. Так, школьнику, участвовавшему в математической
или химической олимпиаде, может надолго запомниться
одобрение известного ученого, входившего в жюри.
Однако возможен и другой процесс. Человек может
убедиться, что у него мало оснований рассчитывать на
признание со стороны признанных авторитетов. Тогда
остается одно — найти группу, отличную от авторитетной,
противоположную ей, провозгласить эту группу
единственной заслуживающей признания и добиваться признания
именно ею. Если такой группы реально не существует, ее
можно придумать, отнести в прошлое, в будущее или даже
перенести «на тот свет».
Эталонной, или референтной, группой называется та
реальная или воображаемая группа, в которой индивид
присутствует психологически, чьи нормы и ценности
используются индивидом как система эталонов при выборе и
оценке своих поступков. Референтная группа важна не в
смысле ее реального существования. Ее может не быть
совсем. Важно, что определенные нормы, приписываемые
этой группе, становятся ориентиром для индивида,
воспринимаются как эталоны, которым он следует в жизни.
Эталонная группа оказывает мощное влияние па
поведение человека. Некоторое время тому назад считали, что
неудовлетворенность результатами работы во всех случаях
приводит к росту текучести кадров. Более внимательное
изучение этого вопроса показало, что это не всегда так.
Если для рабочего эталонной группой являются
передовики производства, он может быть неудовлетворен своими
результатами, но это побуждает его не к увольнению, а к
совершенствованию своего мастерства.
Крайним случаем такого влияния референтной группы
на личность является перфектализм. Если приписываемые
этой группе требования заставляют человека исполнять
роль, для которой у него не хватает ни образования, ни
способностей, он мобилизует все силы, он постоянно
перенапрягается, он становится перфекталистом, изнуряющим:
себя непосильным трудом. Отсюда вечная
неудовлетворенность и тревога. Перфектализм можно истолковать как
конфликт между ролью и Я, когда оценка роли
значительно превышает оценку собственного Я. Случаются в жизни
и конфликты с противоположным соотношением, когда
оценка Я превышает оценку роли.
239

Соотношение Выше ролевое поведение было представ-
роли и Я лено как функция двух переменных —
социальной роли и Я. Последние можно даже изобразить,
представив, скажем, двумя кружками. Тогда соотношение
между ними — взаимное расположение этих кружков —-
поможет понять многие состояния личности. В принципе
возможны два положения: либо эти кружки налагаются
друг па друга, включаются более или менее полно один в
другой, либо они отделены друг от друга, противостоят
один другому, разрывая их носителя — личность — на
части. Рассмотрим оба эти случая.
Современная психологическая аппаратура позволяет с
достаточной точностью определить, насколько человек
мобилизует ресурсы своего организма для исполнения той
или иной роли. В тех случаях, когда индивид отдается
ролевому исполнению, не считаясь с затратами сил и
ресурсов, забывая о самом себе, говорят о полной оргаиизмиче-
ской включенности. Разумеется, такие случаи
чрезвычайного напряжения всех сил бывают крайне редко. Но
всегда можно говорить о той или иной степени организми-
ческой включенности. Как правило, последняя тем выше,
чем согласованнее и интенсивнее экспектации
окружающих, направленные на исполнителя. Поясним это
примером. Заслуженный мастер спорта, олимпийский чемпион
Юрий Власов рассказывает, как в 1959 г., когда он только
еще выполнил норму мастера и «был еще совсем
мальчишкой в спорте», он побил мировой рекорд в толчке П.
Андерсена: «Скажу честно: рекорд знаменитого американца я
бы не одолел, если бы не зрители. Это я точно знаю.
Справившись со всесоюзным результатом, я полностью исчерпал
себя... Я отказался от попытки и тут же услышал, как зал
загудел. Это был словно призыв к действию, ободряющий и
настоятельный... Я никогда не чувствовал в себе такой
возможности. Побледнел, испугался, но все же подошел к
штанге... Взял снаряд на грудь, подержал, опустил —
и вдруг понял, что его можно поднять. И люди это тоже
поняли. «А-а, а-а!» — неслось по залу. Я крикнул: «У меня
еще одна попытка есть!» И побил этот рекорд. Вот тут я
всем был обязан зрителям, аудитории» {.
Включение роли в Я под своего рода психологическим
давлением окружающих, в процессе реальной
деятельности — важнейший механизм формирования личности. Раз-
«Литературная газета», 19 марта 1975 г.
240

личного рода ритуалы, которыми с древних времен
сопровождался каждый переход человека к новой фазе жизни —
зрелости, браку, военной службе, т. е. к принятию на себя
новых ролей, выполняли именно эту психологическую
функцию.
Бывают, однако, случаи, когда человек вынужден
исполнять роль, представление о которой не соответствует
его представлению о самом себе. Возникает внутриличност-
иый конфликт.
Конфликт между исполняемой человеком ролью и
его Я вызывает сильные эмоциональные напряжения,
которые проявляются по-разному в зависимости от
особенностей характера. Весьма существенно при этом, осознает
индивид противоречие между ролью, в которой он
выступает, и своим Я или не осознает, примиряется с этим или
нет. Последнее убедительно показал В. И. Ленин, отметив,
что раб, не осознающий своего рабства и прозябающий в
бессловесной покорности, есть просто раб; раб,
осознавший свое рабство и примирившийся с ним, восторгающийся
своей жизнью и своим добрым господином, есть холоп,
хам; но раб, осознавший свое положение и восставший
против него,— это революционер {.
Разрешение конфликта между ролью и Я может
принять рациональную форму, когда, например, человек, не
удовлетворенный своей профессией, начинает учиться и
своими практическими делами доказывает, что ему по
плечу более трудная и интересная специальность. Или
человек, оказавшийся в зависимости от морально
нечистоплотных лиц и вынужденный исполнять неблаговидную роль,
находит в себе силы выступить против них и изменить
ситуацию. Другой распространенный случай разрешения
подобных конфликтов заключается в том, что человек, не
имеющий возможности изменить ситуацию, изменяет ее
только «для себя», устраняясь от исполнения
противоречащей его Я роли. «Увольнение по собственному желанию»
часто служит этой цели.
Бывают, наконец, случаи псевдоадаптации, когда
конфликт между ролью и Я не разрешается, а лишь
устраняется из сферы сознания: «...восприятие окружающего,
его оценка реорганизуются таким образом, что факторы,
вызывающие эмоциональное напряжение, теряют в той
или иной степени свою прежнюю значимость...
1 См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 16, стр. 40.
16 Заказ 4934
241

Примерами подобной перестройки могут служить хотя
бы ситуации оскорбления или вынужденного ухода из
производственного коллектива, работа в котором стала
привычной. В обоих этих случаях боль унижения или боль,
вызываемая разрушением сложившихся
межиндивидуальных отношений, стимулирует обычно... возникновение
новых истолкований, новых оценок, новых (практически
осуществимых или только фантастических, но тем не
менее приносящих душевное успокоение) планов
деятельности» 1.
Случаи псевдоадаптации позволяют предположить, что
личность человека содержит специфические «механизмы
защиты», которые включаются в случае конфликта между
ролью и Я и смягчают этот конфликт.
Вот некоторые из этих механизмов. Подавление — это
внутриличностиый механизм, благодаря которому ни в
поступках, ни в сознании, ни в чувствах человека явно не
проявляется существование конфликта между Я и ролью.
Такое состояние ведет к нарастанию внутренних
напряжений и подготавливает взрыв. Однако другие механизмы
позволяют перенаправить реакцию. Может подвернуться
«козел отпущения» — непричастный к напряжению объект
примет на себя реакцию (человек «сорвет злость» на своих
подчиненных или близких). У Бидструпа есть такой рису*
нок: солидный босс в несолидной роли убегающего от
уличной шавки; потом он «восстанавливает эмоциональный
баланс», унижая ни в чем не повинного служащего;
последний приходит домом и срывает злость на жене, та —
на сыне, сын — на собаке, а та бросается на проходящего
по улице босса...
«Рационализацией» называется случай, когда человек,
вынужденный исполнять не соответствующую его Я роль,
уверен сам и уверяет других в том, что он это делает
исключительно по собственному желанию. В данном
случае он поступает так же, как лиса в известной истории
с виноградом.
Инверсией называется механизм, когда человек,
оказавшийся в не соответствующей его Я роли, обращает свой
гнев против самого себя—«рвет на себе волосы». Еще
один механизм — «реактивное образование» обеспечивает
замену влечения к недоступной человеку роли стремле-
1 Ф. Бассин, В. Рожнов, М. Рожнова. Некоторые вопросы
эмоциональной напряженности. «Коммунист», 1974, № 14, стр. 67.
242

нием исполнить роль противоположную: так ребенок,
нуждающийся в нежности и ласке, но не надеющийся
получить роль любимого, начинает вести себя подчеркнуто
грубо и нахально. Последний пример особенно наглядно
показывает, что защитные механизмы не приводят и не могут
привести к достижению желаемой цели.
Задачи коммунистического воспитания трудящихся
предполагают формирование гармонически развитой
личности, способной рационально разрешать возникающие
противоречия между социальной ролью и Я, между
отдельными социальными ролями в интересах развития как
общества в целом, так и каждого конкретного индивида.
Важнейшей сферой общественной жизни, обеспечивающей
это развитие, являются социалистические коллективы
трудящихся.

Глава VI!
ПРОБЛЕМЫ ПСИХОЛОГИИ КОЛЛЕКТИВА
§ 1. Коллектив
Основной сферой приложения способностей,
реализации потребностей и интересов социалистической личности
является коллектив. Здесь «формируются новые,
социалистические качества трудящихся, складываются отношения
дружбы и товарищеской взаимопомощи. Ответственность
каждого перед коллективом и ответственность коллектива
за каждого работника — вот неотъемлемая черта
нашего образа жизни» *.
Слово «коллектив» происходит от латин-
Определение ского «collectivus», которое само воз-
коллектива никло от слова «collegere» — собирать
и его особенности г\
вместе. Однако в современном
понимании коллектив — это вовсе не механическое соединение
индивидов. Разумеется, без индивидов никакого
коллектива быть не может, так же как не может быть воды без
составляющих ее атомов водорода и кислорода. Но ведь
изучение водорода и кислорода порознь не дает никакого
представления о воде, точно так же ничего нельзя сказать
о коллективе, изучая порознь составляющих его
индивидов, вне их совместной коллективной деятельности.
Нельзя изучать коллектив и без выявления социально-
экономических оснований данной общности людей, без
анализа его конкретно-исторической сущности.
Буржуазные идеологи часто называют коллективом любую группу
людей. В действительности коллектив — это
специфическое объединение людей, характеризующееся своими
социальными и социально-психологическими особенностями.
Коллектив — это прежде всего совокупность людей,
объединенных общей целью. В противном случае это было
бы бесцельным, бессмысленным объединением. Коллектив,
1 «Материалы XXIV съезда КПСС», стр. 80.
244

далее,— это объединение, цели которого признаются и
поддерживаются социалистическим обществом, поскольку
способствуют его функционированию и развитию. Й наконец,
коллектив — это добровольное объединение свободных от
эксплуатации людей, это группа людей, объединенных для
реализации общественно значимых целей на основе
идейной общности, отношений товарищеского сотрудничества
и взаимопомощи 1.
Для различных целей используется различная
классификация коллектива: по целям и содержанию (трудовые,
учебные, боевые и т. д.), по форме организации и
возникновения (организованные, стихийно сложившиеся,
«незримые» и т. д.), по составу участников (детские,
молодежные, женские и т. п.), по отношению к личности
(первичные и вторичные) и т. д. Центральное место в
социалистическом обществе занимает трудовой коллектив.
Исследователи-марксисты определяют трудовой
коллектив как «ячейку социалистического общества,
представляющую собой организованное производственное
объединение свободных от эксплуатации работников, которые в
процессе совместной трудовой деятельности связаны между
собой и с социалистическим обществом единством
экономических и политических интересов, обусловленных
общественной собственностью на средства производства» 2.
Первая особенность коллектива как специфического
объединения людей состоит в том, что это объединение
осуществляется для деятельности, полезной
социалистическому обществу. Работники связаны не только общим
трудом, но прежде всего общей заинтересованностью в
результатах этого труда, возникающей на основе общественной
социалистической собственности.
Вторая особенность коллектива — его целостность,
вытекающая из организации отдельных участков
деятельности и «переплетения» этих участков. В итоге результат,
достигаемый в коллективной деятельности, значительно
превышает тот, который мог бы быть достигнут при
простом суммировании индивидуальных усилий, а индивид
получает удовлетворение большее, чем он мог бы получить,
работая индивидуально.
1 См. Л. Г. Ковалев. Коллектив и социально-психологические
проблемы руководства. М., 1975, стр. 15.
2 А. С. Фриш. Производственный коллектив и эффективность
труда. М., 1973, стр. 16—17.
245

С этим связана и третья существенная особенность —
члены коллектива оказывают постоянное влияние один на
другого, включая стимулирующее влияние —
соревнование — и поддержку — взаимопомощь.
В социалистическом обществе каждый коллектив
(бригада, производственный участок, учебная группа и
т. п.) является частью большего, чем он, коллектива
(предприятия, учреждения, учебного заведения), каждый из
которых составляет часть большой совокупности —
советского общества. Основными функциями социалистического
коллектива по отношению к личности являются: 1)
включение ее в высокоэффективную общественно полезную
деятельность; 2) вовлечение в общественно-политическую
жизнь общества, привлечение к участию в управлении;
3) коммунистическое воспитание и (в отдельных случаях)
перевоспитание. Выполняя :>ти задами, коллектив
выполняет свой долг перед обществом. Личности же коллектив
предоставляет возможность удовлетворения одних своих
потребностей (в труде, общении, познании,
самоутверждении и т. д.) и средства для удовлетворения других.
Коллектив заботится о своих членах, и это создает у человека
чувство собственного достоинства, защищенности и
уверенности в завтрашнем дне. В зависимости от того, в
какой степени коллектив выполняет свои функции, говорят
об уровне развития социалистического производственного
коллектива.
Каждый коллектив индивидуален; вместе с тем
однотипные коллективы имеют некоторые сходные особенности.
Ниже будет говориться лишь о таких
социально-психологических закономерностях и проблемах, которые более или
менее общи для большинства коллективов.
Важнейшими качествами коллектива,
Направленность характеризующими его специфику и
п сплоченность г г J ^ J
коллектива дающими некоторое представление о
степени его развития, являются
направленность и сплоченность.
В понятии направленность отражается сложный
комплекс признаков, начиная от направления деятельности
коллектива (например, учебная деятельность) и уровня
сочетания с ней других видов деятельности (труд,
общественная работа и т. п.) и кончая индивидуальными
представлениями членов коллектива о целях и смысле своего
в нем участия. В более узком смысле понятие
«направленность» служит для обозначения тех осознаваемых и подра-
246

зумеваемых критериев (ценностей), которыми
определяется поведение членов коллектива в проблемной
ситуации. Оно отражает, таким образом, присутствующее в
нормах коллектива представление о целях и средствах,
которыми подобает руководствоваться индивиду.
В процессе предшествующей социализации у индивида
формируются определенные социальные устремления и
вырабатывается представление о доступных и требуемых
способах достижения целей. Общество как бы предлагает
индивиду добиваться определенных целей определенными
средствами, вознаграждая его общественным признанием,
которое является условием удовлетворенности собой.
Различные особенности индивидуального жизненного
пути иногда, однако, приводят к отклонениям — индивид
может в той или иной степени уклониться от
предложенных обществом целей и средств и предпочесть иные 1.
Более того, вступая с такой ориентацией в коллектив,
индивид попытается установить там нормы, соответствующие
этой своей ориентации. Так, например, в колониях
беспризорных 20-х годов случалось, что физически более сильный
подросток с антисоциальной ориентацией терроризировал
младших и подчинял жизнь группы нормам преступного
мира.
Известно, что А. С. Макаренко сумел превратить одно
из таких сообществ в коллектив, изменить его
направленность. Одно из следствий заключалось в том, что
терроризуемые прежде дети почувствовали себя «защищенными».
Гуманистический подвиг Макаренко совершил вовсе не
либеральными уговорами. Чтобы получить желаемую
направленность коллектива, ему пришлось сломать
существовавшую структуру «отношений зависимости» между
подростками, построить новую структуру отношений
ответственной зависимости, создать настоящий коллектив.
В процессе совместной деятельности и общения люди
учитывают мнения, интересы, ценности каждого, но одного
больше, другого меньше, в зависимости от влияния
каждого, от положения его в структуре коллектива. Путем
изменения положения отдельных лиц в коллективе можно
влиять на его направленность.
Именно этим обстоятельством и воспользовался в свое
1 Подробнее см. В. Н. Кудрявцев. Социально-психологические
характеристики антиобщественного поведения. В кн.
«Методологические проблемы социальной психологии». М., 1975, стр. 263 и др.
247

время А. С. Макаренко. Перемещая определенных членов
коллектива, повышая их статус, он добился положения,
когда актив группы мог осуществлять направляющее
воздействие на весь коллектив. Ведь именно актив,
«идентификационное ядро» группы оказывает наибольшее
влияние на определение целей группы и их достижение. Члены
коллектива часто идентифицируют (самоотождествляют)
себя с этим ядром на эмоциональном уровне и подчас
неосознанно усваивают его нормы, ценности и правила
поведения. Это воздействие в отдельных случаях может стать
пастолько консервативным (поскольку члены ядра
заинтересованы в сохранении сложившейся структуры), что для
развития коллектива понадобится ввести туда новых
людей с несколько иными установками. В других случаях
угроза раскола ядра может поставить перед
необходимостью удалить часть его членов. Чем сплоченнее актив, тем
эффективнее его воздействие на группу. И поскольку
именно здесь вырабатываются групповые идеалы —
эмоционально окрашенные представления об образцах
характера, линии поведения и отношений с другими людьми,
постольку становится возможным определенное
управленческое воздействие с целью формирования желаемой
направленности коллектива.
Взаимодействие и общение внутри коллектива
охватывают целый ряд сфер: производственную,
социально-экономическую, общественно-политическую,
культурно-массовую и социально-личностную. Чем более активно
участвует индивид в этих процессах, тем полнее он осознает
и чувствует объективную необходимость существующих
взаимосвязей, понимает ее значение для себя лично и для
общества в целом. Возникает важнейшее для
существования коллектива социально-психологическое образовапие —
чувство «Мы», которым индивид охватывает себя и всех
связанных с ним в процессах труда и общения индивидов.
Теперь успехи коллектива становятся предметом его
личной гордости, достижение коллективной цели приобретает
глубоко личностный смысл.
Формирование такого настроя в значительной степени
зависит от сплоченности данного коллектива.
Сплоченность — термин, характеризующий единство
коллектива, коллективную и индивидуальную защиту
коллектива в целом и каждого его члена в частности,
взаимопомощь и взаимоподдержку, обеспечивающую «чувство
локтя» у членов коллектива.
248

Было бы наивным полагать, что это качество можно
обеспечить приказом или постановлением, что люди,
далекие друг другу в морально-психологическом смысле,
могут устанавливать такие отношения «по долгу службы».
Сплоченность характеризуется высоким уровнем
взаимной привязанности членов коллектива, их согласием в
отношении важных объектов ориентации и осознанием
этого согласия. Этот признак, однако, нельзя использовать
в отрыве от направленности: сама по себе сплоченность
характеризует лишь сходство нормативных и ценностных
ориентации, но ничего не говорит о том, насколько
принципиальна основа этого сходства. Может ведь быть и
«ложное товарищество». Кроме того, отмечая важность
согласия в отношении ценностей и норм, нельзя забывать и о
таких признаках сплоченности, как сотрудничество,
взаимопомощь, взаимная ответственность в коллективе,
психологическая совместимость.
Исследователи сплоченности обращают внимание и на
то, в какой степени индивид удовлетворен своими
товарищами по коллективу, а также в какой степени коллектив
полезен индивиду в достижении его личных целей,
развертывании его способностей.
Степень сплоченности обусловлена развитием
кооперации и взаимопомощи, причем прежде всего в основной для
коллектива сфере жизнедеятельности. Единство цели
деятельности, понимание необходимости совместных
усилий для ее достижения — предпосылка сплоченности,
тесно связанная с первой. Чем более люди
симпатизируют друг другу, чем выше их «психологическая»
совместимость, тем более вероятно, что они могут составить
сплоченный коллектив. Сплоченность зависит также
от профессионального престижа коллектива,
продолжительности его существования. Наконец, нельзя
забывать, что любые внутриколлективные процессы не могут
быть объяснены безотносительно к внешним группам.
Часто выделение и противопоставление коллектива внешней
группе повышает его сплоченность, связанную с чувством
«Мы».
Большое значение имеют и сугубо психологические
обстоятельства, в частности сопереживания участников.
Общие переживания способствуют улучшению
взаимопонимания и облегчают индентификацию участников друг с
другом. Одним из источников коллективных
сопереживаний могут быть ритуалы. В армии, например, в этих целях
249

используются почитание знамени части, принятие военной
присяги, строевые занятия, смотры оружия и техники,
вечерние поверки, вручение боевого оружия, проведение
праздников и т. д.
Важнейшим средством сплочения производственного
коллектива являются общие собрания трудящихся, в
подготовке и проведении которых большая роль принадлежит
партийной организации. Организованное по-деловому, на
основе ленинских принципов демократии, с развернутой
критикой и самокритикой, собрание не только является
источником сопереживания и общественного мнения. Его
ценность многократно увеличивается тем, что здесь
скрытое становится явным, обнажаются противоречия и
трудности, наглядно вырисовываются общие цели и
намечаются пути ликвидации недостатков. Хорошо
подготовленное и проведенное собрапие порождает такие коллективные
чувства, как энтузиазм, вера в общий успех, увлеченность,
приподнятость, состояние общего подъема. Хорошее
настроение коллектива способствует повышению
эффективности его деятельности. Единство идеологической и
организаторской работы в коллективе позволяет использовать
собрания не только как средство выявления существующих
точек зрения. Принимая организационные решения,
собрание вправе осуществить необходимые перестановки и
там, где это целесообразно, изменить структуру
коллектива, увеличить влияние одних лиц и ослабить влияние
других и тем повысить сплоченность коллектива.
Понимание того, что дружная работа
Сочетание личных коллектива складывается в результате
и общественных взаимодействия широкого комплекса
интересов г Y
в коллективе социальных и психологических
факторов, ориентирует административных и
партийных работников на то, чтобы конкретно изучать
положение дел в коллективе и находить оптимальные
средства интеграции личных и общественных интересов.
Источником активности человека, его мотивов,
интересов и целей являются потребности. Заявить, будто у всех
людей одни и те же потребности, было бы столь же
абсурдно, как утверждать, будто нет двух людей с
одинаковыми потребностями. Психология как наука исходит из
того факта, что в некотором отношении все люди
одинаковы, но в другом отношении одинаковы только люди
определенных групп, и, наконец, в некоторых отношениях
каждый человек неповторимо индивидуален.
250

Поскольку проблема личности и ее потребностей была
специально рассмотрена выше, остается напомнить, что
потребности группируются в несколько уровней. Базой
являются биогенные потребности (питание, сон, секс
и т. п.), которые в нормальных условиях выступают в
очеловеченном, соответствующем образу жизни
определенного общества виде. Центральная группа потребностей
относится к самоутверждению (общение, уважение
окружающих, социальный статус и его символы). Еще выше
располагаются потребности в саморазвитии (научные,
общественно-политические, эстетические, философские и т. д.
интересы) и самореализации (творческая деятельность,
борьба за реализацию осознанных идеалов). Здесь
человек готов пожертвовать материальными благами, чтобы
иметь возможность реализовать творческие замыслы.
Закон возвышения потребностей 1 заключается в том, что по
мере насыщения потребностей низшего уровня
активизируются потребности высших. Однако этот процесс всецело
зависит от социальных условий.
Советское общество ныне вступило в такой период
развития, когда при сохранении всего значения
материальных потребностей все большее значение приобретают
высшие мотивы.
Конкретные исследования показывают, что среди
причин, привлекающих рабочего в трудовой коллектив, на
первом месте оказывается содержание труда, а размер
заработка — на втором Л
Существуют, однако, значительные вариации,
обусловленные, с одной стороны, содержанием предлагаемого
труда, а с другой — возрастом и квалификацией
(образованием) работника. Социологи отмечают, что
«малоквалифицированный физический труд к настоящему времени
практически утратил свое ценностное значение. Очень
низко оценивается также и содержание конвейерного
труда с жестким принудительным ритмом. Ценностно более
значим сложный механизированный труд с
полупринудительным ритмом, но особенно высоко оценивается
сложный автоматизированный труд, а также сложный ручной
труд с непринудительным ритмом. Именно развитие
последних видов труда и служит основой реализации лозуи-
1 См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 1, стр. 101.
2 См. «Человек и его работа (Социологическое исследование)».
Под ред. А. Г. Здравомыслова и др. М., 1967, стр. 289.
251

га коммунистического общества — превратить труд в
первую жизненную потребность человека!» К
Выявление мотивационных характеристик индивида,
определяющих его отношение к труду и поведение в
коллективе, требует большой осторожности. Иногда
поведение, вызванное определенной ситуацией, может быть
ошибочно приписано свойствам личности, а это приведет
к несправедливости. О человеке следует судить не по
отдельным «вспышкам», а по устойчивым тенденциям его
поведения.
Для понимания склонностей, влияющих на поведение
человека в коллективе, полезно выделить три крайних
типа. Один ориентирован на задачу: он добирается до сути
вопроса, ищет оптимальное средство достижения
поставленной перед ним цели, трудолюбив, инициативен,
самостоятелен; он мало заботится о личном благе, по требует
того же и от других; он «бесчеловечен» в том смысле, что
каждый член коллектива выступает для него лишь как
средство достижения производственных задач — на
взаимоотношения он просто не обращает внимания. Второй,
напротив, ориентирован на других людей —' на
взаимодействие с ними, на общение. С такими легко работать: они
заботятся о товарищах, стремятся помочь, уважают чужое
мнение, но выполнение поставленной задачи иногда
отходит на второй план, и в критической ситуации они, чтобы
не испортить отношений с товарищами, могут
пожертвовать задачей. Третий тип — ориентированные на себя. Эти
строптивы и агрессивны; они стремятся работать в
одиночку, подозревая, что иначе кто-то будет мешать им или
воспользуется их трудами; они болезненно реагируют па
успехи других с точки зрения «неужели я хуже?». Они
предъявляют повышенные претензии, хотя на самом деле
не уверены в себе и в глубине души опасаются провала.
Это трудный тип — он несет конфликты внутри себя, но,
не в силах признать этого, ищет повода обвинить
обстоятельства.
Разумеется, ярко выраженные, крайние типы
встречаются в жизни редко. Обычно в человеке представлены все
три ориентации, но все-таки преобладает какая-то одна из
них. Но вот что любопытно. Когда социальные психологи
1 «Руководитель коллектива (Социологический анализ
первичного производственного коллектива и деятельности его
руководителя)». М., 1974, стр. 69.
252

постарались создать коллективы из людей только одной
какой-то ориентации, выяснилось, что все они «хуже»:
ориентированные на задачу ссорились между собой почти
столько же, сколько и ориентированные на себя, а в
коллективе, ориентированном на взаимодействие, ссор не
было, но в заботах друг о друге люди забывали о
необходимости еще и выполнять задание^ работать. Сегодня
можно считать доказанным, что в оптимальном коллективе
должны быть представлены — в неодинаковой
пропорции — все типы ориентации.
Каждый советский человек в разное время принимает
участие в ряде коллективов. Кроме того, о многих других
он получает сведения от друзей и знакомых. Престиж
коллектива — это признаваемое близкими людьми или всеми
согражданами превосходство данного коллектива по
сравнению с другими. Господствующая в обществе система
ценностей обусловливает высоту престижа коллектива и
предопределяет критерии оценивания.
Определенный трудовой коллектив является основным
для индивида в том случае, если именно здесь человек
удовлетворяет значительную часть своих потребностей и
получает средства для удовлетворения других
потребностей в прочих — неосновных — коллективах. Чем больше
потребностей личности (разумеется, не только
материальных) удовлетворяется в данном коллективе, тем (при
прочих равных условиях) он для нее более значим, тем важ-
нее для нее его цели и успехи по их достижению.
Следовательно, значительная часть усилий
руководителя коллектива должна быть направлена на то, чтобы
люди получили здесь определенное удовлетворение своих
потребностей. Это требует прежде всего ряда
организационно-технических мероприятий, направленных на
повышение содержательности труда, замену монотонных и
нетворческих видов деятельности автоматами, дальнейшее
улучшение санитарно-гигиенических условий и т. п.
Необходимо, далее, совершенствовать
организационные механизмы, обеспечивающие связь личных и
общественных целей. Это, во-первых, система материального
вознаграждения. Наиболее эффективна она в тех случаях,
когда результаты труда работника всецело зависят от его
действий и поддаются строгому измерению.
Вознаграждение должно соответствовать количеству и качеству труда,
быть привлекательным для работника и непротиворечивым
для него по совокупности своих последствий. Во-вторых,
253

это система продвижения по службе. При правильной
организации, свободная от поощрения карьеристских
устремлений отдельных индивидов, она также способствует
интеграции личных и общественных интересов.
Особая роль в объединении целей работников и
придании им общественного смысла принадлежит
социалистическому соревнованию. В основе этого процесса лежат
такие социально-психологические механизмы, как
социальное сравнение, соперничество и солидарность, стремление
к активности, общественному признанию, утверждению
социалистического образа жизни. Поскольку почетные
звания и награды символизируют значимые, разделяемые в
обществе ценности, их правильное распределение имеет
большое значение. Недостатки в организации
социалистического соревнования, в выдвижении передовиков могут
привести к тому, что возникнет разрыв между
представлениями коллектива о справедливости и практикой
распределения социалистической символики, дискредитация
ее и стоящих за нею ценностей. Важная роль в
предотвращении подобных явлений принадлежит
общественности. Как справедливо пишет директор Ленинградского
станкостроительного объединения им. Я. М. Свердлова
Г. Кулагин, «непросто, совсем непросто из сотни хороших
работников выделить самых лучших, самых достойных;
здесь без учета мнения общественности можно таких
«дров наломать» и так расстроить тонкий и чуткий
организм коллектива, что конфликты будут рождаться один
за другим» 1.
Вся система политико-массовой и разъяснительной
работы в коллективах помогает людям осознать связь своих
личных интересов с интересами коллектива и общества в
целом, понять свое место в коммунистическом
строительстве, выработать качества социалистической личпости.
Коллектив организуется для достиже-
Орггшмзованность ния целей в которых заинтересовано об-
щество. Ради этого ему выделяются
определенные материально-технические средства,
создаются условия для успешной деятельности. Отсюда в
коллективе неизбежны отношения ответственной
зависимости. В определенных ситуациях один член коллектива
имеет право требовать от другого определенных действий,
которые выступают как обязанности другого. В производ-
1 «Нева», 1975, № 1, стр. 158.
254

ственном коллективе это обстоятельство фиксируется в
следующих структурах.
Технологическая (иначе «функциональная») структура
коллектива выражает различия и взаимосвязь участников,
обусловленную необходимостью осуществления
технологического цикла. По образному выражению Маяковского,
один делает болты, а другой гайки, но работа каждого
нужна одинаково. На конвейере стоит выпасть одному звену,
и весь процесс остановится. Естественно, что
представители смежных профессий, как и сменщики, имеют право
предъявлять друг другу определенные требования.
С технологической связана, одш-ко никогда не
совпадает полностью, профессионально-квалификационная
структура, в основе которой лежат различия в специальной
подготовке и навыках работников. Естественно, что более
подготовленный человек имеет право претендовать на
более сложную, содержательную работу.
Структура, где работники различаются в зависимости
от размера вознаграждения, непосредственно отражает не
столько содержание труда и подготовленность к нему,
сколько количество и качество затрачиваемого труда, его
значимость для коллектива. Работник, выпускающий
изделия отличного качества и перевыполняющий нормы,
имеет право на большее вознаграждение, чем другие.
Наконец, административная структура дает
расположение работников по линиям и уровням руководства. В этой
структуре основное деление людей — руководители и
подчиненные. Хотя сами руководители обычно являются
подчиненными вышестоящих руководителей, но по отношению
к подчиненным они имеют право отдавать распоряжения,
а те обязаны исполнять их.
Функционально обусловленные различия между
членами коллектива и взаимоотношения ответственной
зависимости закрепляются в уставах и служебных
инструкциях, положениях и приказах, где оформляются взаимные
права и обязанности.
Понятие «формальная организация», широко
используемое в буржуазной социальной психологии и в
значительной степени соответствующее ряду групп, присущих
буржуазной действительности, мало приемлемо в
социалистических условиях. Поэтому советские социальные
психологи ввели термин внешняя или официальная
организация. Он отражает момент официальной оформленно-
сти взаимных прав и обязанностей работников, вытекаю-
255

щих из различного их положения в упомянутых выше
структурах. Официальная организация безлична: правами
и обязанностями наделяется не какой-то определенный
человек, а любой, занимающий данпое рабочее место или
должность («позицию»). Термин официальная роль
означает тот набор действий, которого коллектив ожидает и
требует от человека, занимающего определенное место.
Официальные предписания представляют те рамки,
внутри которых человек имеет право на выбор поведения.
Следует подчеркнуть, что любая официальная
организация предписывает определенное ролевое взаимодействие
исключительно для вполне определенных, связанных с
целью данной организации ситуаций. Однако члены
производственного коллектива являются одновременно
членами других организаций (например, партийной,
профсоюзной и т. д.), каждая из которых также предписывает
свою оформленную уставами субординацию ролей,
накладывает соответствующие «рамки» на поведение своих
членов, Поэтому очень часто бывает, что тот же начальник
цеха, имевший соотносительно больше прав и
ответственности, чем рабочий Иванов, после окончания трудового
дня окажется в ситуации, где тот же Иванов, но уже
секретарь партийной организации, имеет больше, чем он,
Прав и несет большую ответственность. Именно в этой
смене человеком ролей руководителя и исполнителя, а не
в отсутствии единоличной ответственности подлинный
демократизм социалистического образа жизни.
Ответственность каждого исполнителя за порученное
ему дело оформляется в соответствующих документах и
обеспечивается системой контроля. Последняя включает в
себя как правила поведения, так и правила надзора за
исполнением этих правил, а также правила поощрения и
наказания, налагаемые коллективом или
уполномоченными им лицами в соответствии с установленной
процедурой.
Весьма важно, чтобы каждый работник четко знал свои
обязанности и стремился выполнять их полностью и
вовремя. Однако чрезмерно скрупулезное выполнение тем
или иным работником служебно-должностных
предписаний создает ему репутацию формалиста. О таких говорят:
«С ним невозможно договориться», «С ним трудно
работать». И сам работник тоже испытывает психическую
напряженность и недоумение: дескать, стараюсь, а мною
недовольны. Такая противоречивость возникает потому,
256

что любая организация не может функционировать, а тем
более интенсивно развиваться, если действия каждого
регламентированы и исполняются слишком жестко.
«Поэтому каждая организация должна допускать совмещение
дисциплины с относительной свободой поведения,
инициативой, подчинение с относительной независимостью» 1.
Организационная роль всегда оставляет возможность
для проявления индивидуальности исполнителя. Подобно
тому как в театре роль Гамлета может быть сыграна
талантливо или бездарно и в зависимости от этого мы
восхищаемся актером или равнодушны, так и исполнение
организационных ролей служит основанием для оценки
личностных качеств исполнителя. Такие качества, как
добросовестность, внимание к людям, инициатива, чувство
юмора и т. д., вызывают симпатии окружающих.
Так возникает еще одна, но уже не оформленная ни в
каких уставах внутренняя неофициальная структура.
Взаимные симпатии и антипатии, влечения и отвержения
оказывают существенное влияние на жизнь коллектива
в целом и на каждого его участника. Эти отношения
регулируются неофициальным кодексом правил, которые не
формулируются вслух и в большинстве случаев
угадываются лишь интуитивно.
Проблема расхождения между требованиями
«официальной» и «неофициальной» организаций весьма
существенна для понимания жизни любого коллектива.
Несовпадение этих двух систем требований, как общая
закономерность, схвачено старой пословицей: дружба— дружбой, а
служба — службой. Однако для того, чтобы быть
изученной, закономерность должпа «развернуться» в зрелом
виде. В капиталистическом обществе в силу
кристаллизации присущих ему антагонизмов, противоречия между
внешней — официальной (и подчас действительно
формальной) и неофициальной организациями выступают в
предельно наглядной форме. Социальные психологи США,
ФРГ и других стран собрали по этой проблеме огромный
материал. Они отмечают, что обычно неофициальные
кодексы поведения активно развиваются там, где
официальные требования оказываются неадекватны признаваемым
группой целям, или в «расщелинах», образующихся между
официально предписанными линиями поведения. При этом
1 Н. Куртиков. Социальный объект управления — коллектив.
М., 1974, стр. 71.
\ 7 Заказ 4934
257

конфликт между официальными и неофициальными
представлениями тем острее, чем дальше интересы участников
от интересов организации.
Яркий пример такого конфликта дает американская
армия. Исследование ее подразделений показало, например,
что между солдатами существовало молчаливое соглашение
относительно уместной степени усердия. В тех случаях,
когда поручалась обычная задача, считалось неуместным
проявлять рвение: те, кто вели себя в соответствии с
уставами, иногда получали благодарность офицеров, но
товарищи обвиняли их в том, что они «намыливаются».
Однако, если на карту ставились человеческие жизни,
поведение солдат менялось: неофициальными нормами было
установлено, что в таких ситуациях каждый должен
приложить все силы К
Если нормы, в других случаях обеспечивающие
согласованное действие, в данной ситуации осуществить
невозможно или если их проведение в жизнь связано с
неоправданными, неразумными лишениями, люди вырабатывают
внутренние соглашения и подкрепляют их
неофициальными санкциями. Так же как уставы, инструкции, они
призваны приводить поведение индивидов в соответствие
с нормами, по, в отличие от уставных санкций, они
подчиняют поведение не официальным законам и предписаниям,
а кодексу принятых и поддерживаемых группой правил.
Один из наиболее распространенных типов
неофициальных санкций и сводится к тому, что нарушителя такого
кодекса правил поведения изводят насмешками, обидными
прозвищами, пренебрежительным отношением, по его
поводу распространяются сплетни. Ехидные подмигивания,
«шпильки», подчеркнутая холодность в обращении — все
это выражения неодобрения. Насмешки особенно
эффективны, поскольку они подрывают убеждение человека в
собственной ценности. Сверх того, от насмешек очень
трудно защищаться, поскольку любые аргументы
вызывают новый смех и выставляют человека в еще более
смешном свете.
Социальные санкции иногда включают в себя
применение силы, причем в формах, запрещенных законами.
Иностранный рабочий на предприятии в ФРГ или Швейцарии,
готовый с большим рвением работать за низкий заработок,
1 Samuel Stoutcel et al. The American Soldier. Princeton. Vol. I,
p. 410-429.
258

вызывает неприязнь других рабочих. Если этот рабочий
не обратит внимания на насмешки и другие
«предупредительные» санкции со стороны товарищей, некто может
подставить ему подножку, и под хохот других рабочих он
растянется на бетоне. Его инструменты могут неожиданно
«исчезнуть», или же люди, стоящие рядом с ним на
конвейере, могут сделать его работу напрасной, подсовывая
бракованные заготовки.
В тех случаях, когда нормы первичной группы
вступают в противоречие с официальными нормами, в
присутствии посторонних люди обычно делают вид, будто
альтернативы не существует. Однако в тех случаях, когда
опасность быть замеченным невелика, ожидается, что «славный
парень» не будет придерживаться официальных
установлений. Если кто-то будет уличен в нарушении правил,
молчаливо условлено, что он не выдаст никого другого и
что другие члены группы сделают все возможное, чтобы
облегчить его положение. Напротив, если человек не знает
или игнорирует нормы группы, он может пунктуально
исполнять официальные правила и все же на каждом шагу
испытывать неприятности.
В буржуазном обществе, где формальные предписания
обычно вступают в противоречие с интересами самых
различных социальных групп, роль неформальных
соглашений чрезвычайно велика. Защищаясь от возведенной в
закон воли господствующего класса, трудящиеся стихийно
вырабатывают правила поведения, позволяющие
действовать в этих условиях. Ведь если о краже можно заявить
в полицию, то рабочие бастующего предприятия вряд ли
дождутся, чтобы полиция арестовывала штрейкбрехеров.
Следовательно, пролетарский коллектив вынужден сам
проводить в жизнь свои нормы.
Повсюду среди трудящихся распространены такие
принципы межличностных отношений (иногда их
называют «первичные идеалы»), как честность,
благопристойность, сохранение верности даже в условиях сильного
давления. Человека, который обидел беспомощного или извлек
пользу путем предательства, почти единодушно презирают.
Нарушение этих принципов вызывает стремление
наказать подлеца. Индивид, который обворовал слепого,
обидел ребенка или донес на своего товарища, обычно
рассматривается как нечто недостойное имени человека.
Существование неофициальных отношений в
капиталистических странах вносит существенные коррективы в
259

попытки добиться «контроля над мыслями» с применением
широкого диапазона средств — от «демократического»
воздействия через средства массовой коммуникации до
политической диктатуры фашистского типа. Наличие
многообразных межличностных отношений и связанных с ними
систем «взаимопонимания» позволяет коммунистам вести
политическую работу даже в условиях самых
реакционных режимов.
В условиях социалистического общества подобного
расхождения официальной и неофициальной структуры не
наблюдается. Исследования мнений рабочих коллективов в
СССР показали, что в основном, в самом главном, нормы,
существующие в рабочем коллективе, соответствуют
нормам социалистического общества и требованиям
морального кодекса строителя коммунизма. Однако единство в
главном не исключает временных противоречий по частным
вопросам. И иногда эти противоречия обусловлены не столько
деловыми соображениями, сколько межличностными
отношениями. Поэтому и при социализме проблема
неофициальных взглядов коллектива и межличностных отношений
не должна ускользать от внимания партийного работника
и пропагандиста.
Эта проблема имеет значение и для школьных
коллективов, где учащиеся иногда противопоставляют
требованиям педагогов, причем требованиям далеко не всегда
обоснованным, свои правила поведения. В педагогической
практике подобные случаи иногда огульно обозначаются
как «ложное товарищество», «круговая порука», и
делается это подчас без достаточных оснований. Нередко в
подобных случаях сказывается плохое знание социальной
психологии педагогами.
§ 2. Социально-пеихелогический климат
в коллективе
Как оценить Психологический климат, или
микропсихологический климат, или психологическая атмосфе-
Ешимат* ра — все эти скорее метафорические,
чем строго научные выражения, очень удачно отражают
существо проблемы. Подобно тому, как в одном климате
растение может зачахнуть, а в другом пышно расцвести,
человек может испытывать внутреннюю
удовлетворенность и быть хорошим работником в одном коллективе, и
совершенно захиреть в другом. Когда мы говорим о пси-
260

хологическом климате, это означает, что речь идет не о
таких материальных вещах, как влажность или
температура воздуха, или условия труда в более широком смысле
слова, или стимулирование труда, или даже
взаимоотношения между людьми в процессе труда, а о
психологическом отражении всего комплекса этих явлений, причем
отражении скорее в настроениях и эмоциях, чем в
рациональной форме. Тем не менее этот настрой может быть
выявлен при помощи объективных методов и показателей.
Одним из способов такого выявления служит
разработанный ленинградскими социальными психологами метод
групповых оценок1. Проведенное в объединении
«Светлана» исследование убедительно показало, что чем выше
суммарные групповые оценки качеств коллектива, тем
меньше в этом коллективе лиц, намеренных в ближайшие
два-три года сменить место работы. Текучесть кадров
связана с общим отношением к коллективу обратно
пропорциональной зависимостью.
Для характеристики психологического климата того
или иного производственного коллектива можно
использовать такие косвенные признаки, как фиксируемые на
любом предприятии сведения относительно текучести
кадров, производительности труда и качества продукции,
прогулов и опозданий, а также данные медицинской службы
предприятия, замечания, высказанные на
производственных совещаниях и семинарах, мотивировки
увольняющихся «по собственному желанию» и т. д. Особенно следует
подчеркнуть практическое значение последнего
источника информации о психологическом климате.
Для характеристики психологической атмосферы очень
важны эмоциональные оценки. Недаром А. С. Макаренко
определял микроклимат развивающегося коллектива одним
словом — «мажор». Это емкое слово включало в себя
оптимизм, радость труда, радость общения, доверие, «чувство
локтя», «чувство защищенности», уверенность, бодрость и
подобные эмоциональные состояния участников.
Подобные чувства возникают в процессе деятельности
индивида, когда он ощущает приближение к цели. Застой,
всякого рода неудачи порождают противоположные («с
обратным знаком») чувства — пессимизм,
раздражительность, скуку. Значит, «хороший» психологический климат
-и
1 См. А. А. Русалинова. Применение метода групповых оценок
в социально-психологических исследованиях. В кн.
«Экспериментальная и прикладная психология». Л., 1971, стр. 22—27.
261

связан прежде всего с определенной направленностью
коллектива и, далее, с ощущением продвижения в избранном
направлении, с успехами коллектива. Нельзя не
напомнить в этой связи указание А. С. Макаренко о
перспективных линиях !. Оно требует при руководстве
коллективом четко обозначить «завтрашнюю радость» (близкую,
среднюю, дальнюю) применительно к разным (главным и
сопутствующим) сферам жизнедеятельности, причем как
коллектива в целом, так и его подгрупп и каждого
индивида в отдельности. Трудная задача составления
плана социального развития должна решаться с учетом
этих социально-психологических требований. Наличие
ясных перспектив способствует также сплоченности и
прочности коллектива.
Когда социальные психологи обрати-
От чего зависит лись к рабочим ряда московских пред-
психологическни ./ ' ^ ^ ^
климат! приятии с вопросом: «Что вам нравится
в вашей работе?» — большинство
указало на хорошие отношения с товарищами по работе. На
заводе шлифовальных станков этот мотив упомянуло 83%
опрошенных, на заводе «Станкоагрегат» —69%, на
Первом часовом заводе им. Кирова — 55%, на заводе
«Спецстанок» — 62% 2. А вот материалы ленинградского
исследования. Из 375 работников объединения
«Красногвардеец» 265 человек ответило, что у них в коллективе есть
близкие друзья, и 99 человек — что друзей они здесь не
имеют. И очень характерно, что хорошее настроение на
работе отмечают 63,4% тех, у кого есть друзья, и лишь
45,4% тех, кто друзей не имеет3.
Если человек ощущает доброе к нему отношение,
поддержку и помощь со стороны окружающих, у него и
настроение хорошее, и работа спорится. Даже в тех случаях,
когда люди не удовлетворены какими-либо материальными
факторами производственной обстановки (например,
отдаленность места жительства от места работы), они не
подают заявления об уходе, если в коллективе сложились
хорошие взаимоотношения. Это подтвердил опрос таких
людей на одном из судостроительных заводов Ленинграда.
1 См. Л. С. Макаренко. Соч., т. 5, стр. 77—78.
2 «Из опыта конкретных социологических исследований». Под
ред. А. К. Курылева, В. Г. Смолькова, Г. М. Штракса. М., 1969.
3 А. Л. Свенцицкий. «Социально-психологический климат»
первичного производственного коллектива как объект исследования.
В кн. «Социальная психология и социальное планирование», стр. 23.
262

«Все опрошенные рабочие едиподушно заявили, что
главное, что их удерживает на предприятии,— это коллектив,
где у них много близких друзей, товарищей. Очень
эмоциональным был ответ фрезеровщика группы № 13
Николая Р.: «Вам приходилось когда-нибудь расставаться со
своей семьей? Так вот и завод стал для меня второй
семьей, с которой я не могу расстаться»» *.
Взаимоотношения между людьми в коллективе зависят
от нескольких переменных. Прежде всего это внешние
относительно данного коллектива факторы, исходящие от
общества в целом. Влияние общества на психологический
климат конкретных коллективов обусловливается всем
социалистическим образом жизни, включая совокупность
материальных, культурных и идеологических условий, в
которых воспитываются и живут члены коллектива как
граждане Советской страны. Все это, вместе взятое, и
определяет ведущую общественную тенденцию отношений
между людьми в социалистическом обществе:
товарищеское сотрудничество и взаимопомощь, «один за всех, и все
за одного».
Влияние общества конкретизируется через систему
управленческих воздействий, оказываемых на данный
коллектив. Господствующим в социалистическом обществе
производственным отношениям соответствуют такие
принципы управления производственными коллективами,
как демократический централизм, единство политического
и хозяйственного руководства, плановость, материальное
и моральное стимулирование труда, участие коллектива
в управлении производством. На коллектив оказывают
влияние не только администрация, но также
общественные организации — партийная, профсоюзная, комсомол.
Было бы непростительной уступкой психологизму
недооценивать и влияние на психологический климат таких
сугубо материальных факторов, как, например, физический
микроклимат, наличие тех условий труда, к которым люди
привыкли. Естественно, что неоправданное отсутствие этих
условий порождает раздражительность и другие
отрицательные эмоции. В ряде случаев возникают сильные
психологические нагрузки и напряжения, связанные с моно-
топиостью работы, ее принудительным ритмом,
повышением ответственности и т. д. На психологию участников
1 А. А. Русалинова, Я. И. Судит. Некоторые
социально-психологические аспекты текучести кадров. В кн. «Социальная
психология и социальное планирование», стр. 61.
263

зти факторы влияют как непосредственно, так и
опосредованно, когда работники сравнивают свои условия труда с
теми, которые существуют в других коллективах и на
других производственных участках.
Большую роль, далее, играет организация и оплата
труда. Если, например, не ладится дело у токаря, то у
шлифовщика, который ждет обработанные токарем заготовки,
тоже страдает дело и портится настроение. Если работа
распределена так, что ставит одних работников в
привилегированное положение по сравнению с другими, это опять
же вызовет межличностные напряжения, скажется на
психологическом климате коллектива.
Можно выделить три группы причин, вызывающих
конфликтные ситуации в деятельности коллективов.
1. Недостатки, связанные с организацией
производства,— главным образом в нормировании труда, способах
начисления зарплаты, использования моральных и
материальных стимулов, ритмичности производства и т. д.
2. Недостатки в области управления, вызванные
неумением расставить людей в соответствии с их
квалификацией и психологическими особенностями, попытками
администрирования со стороны руководителя и др.
3. Недостатки, связанные с межличностными
отношениями внутри коллектива (между ударниками и
отстающими, старыми работниками и новичками и т. д.).
Таким образом, психологический климат коллектива
зависит от личности руководителя, компетентности
исполнителей и их совместимости при выполнении коллективной
работы. Исследователи утверждают, что потери времени от
конфликтов и послеконфликтных переживаний составляют
до 15% общего рабочего времени. Анализ конфликтов
показал, что 52% случаев возникло по вине руководителей,
33%—из-за психологической несовместимости
сотрудников, 15% —из-за неправильного подбора кадров 1.
Проблема психологической совместимо-
Психологическая сти работников стала исследоваться как
совместимость пппъ
в СССР, так и в других странах
сравнительно недавно. Влияние этого фактора на
психологический климат коллектива ныне можно считать доказанным.
Ведь сплошь и рядом бывает так, что во внешне
одинаковых условиях, на одном и том же предприятии склады-
1 См. В. Ф. Рубахин, А. В. Фил\Шпов. Психологические аспекты
управления. М., 1973, стр. 34.
264

ваются коллективы, существенно отличающиеся один от
другого по своему психологическому климату.
Термин психологическая совместимость используется
для обозначения оптимального сочетания в коллективе
личностных качеств участников. Чаще, однако, дается
негативное определение. Психологическая
несовместимость — это не просто различие ценностных установок,
отсутствие дружеских связей, неуважение или неприязнь
людей друг к другу. «Это неспособность в критических
ситуациях понять друг друга, несинхронность
психомоторных реакций, различия во внимании, мышлении и другие
врожденные и приобретенные свойства личности,
которые препятствуют совместной деятельности» 1.
Известно наблюдение за действиями двух летчиков,
один из которых (командир) был более медлительным, с
несколько задержанной реакцией, тогда как его
помощник был более быстрым и решительным человеком. В
условиях аварийной обстановки возникла конфликтная
ситуация в связи с вмешательством младшего по
субординации в управление и попыткой навязать свою линию
поведения 2.
В совместной деятельности людей акция любого члена
группы (например, оскорбительная реплика) сразу же или
через некоторое время вызовет ответные действия других.
При этом в зависимости от личностных особенностей
участников удастся или не удастся справиться с таким
возмущением. В случае психологической несовместимости
«амплитуда колебательных процессов может не затухать либо
даже возрастать, что в конечном итоге приведет к
«развалу» системы и прекращению деятельности» 3.
Психологическая совместимость приобретает
первостепенное значение в условиях продолжительной изоляции
группы. Нередко в этих условиях складывается такой
климат, что не выдерживают и сильнейшие. Вот как
описывает Герман Гейнц Вилле обстановку, в которой
оказалась группа норвежских зимовщиков в 1899 г.: «Самые
ничтожные, самые смехотворные поводы легко рождают
1 А. А. Леонов, В. И. Лебедев. К проблеме психологической
совместимости в межпланетном полете. «Вопросы философии»,
1972, № 9, стр. 18.
2 См. Ф. Д. Горбов. Экспериментальная групповая психология.
В кн. «Проблемы инженерной психологии», вып. 4. Л., 1966, стр. 256.
3 М. А. Новиков. Психофизиология групповой спортивной
деятельности. В кн. «Психологическая подготовка спортсменов
различных видов спорта к соревнованиям». М., 1968, стр. 107.
265

подозрения, недовольство, ссоры. Полярное бешенство
охватывает и собак, которые предоставлены самим себе и
целые дни толкутся на снегу. Они бросаются друг на
друга, лязгают зубами. Слабые гибнут. Непрерывный вой и
лай треплют нервы. Люди раздражаются все больше и
больше, даже самые уравновешенные — на грани
безумия» *.
Разумеется, есть и иные примеры. Девять месяцев
на арктической льдине работала дружная четверка папа-
нинцев. В 1960 г. мир был потрясен выдержкой и
сплоченностью группы советских солдат сержанта Зиганшина,
оказавшихся на неуправляемой барже в Тихом океане.
Преодолевая психологические трудности и конфликты,
добились тесной сплоченности участники двух
многонациональных экспедиций на папирусных лодках «Ра-1» и
«Ра-2» под руководством Тура Хейердала. «В условиях
истощающей и беспрестанной борьбы за существование, в
которых мы оказались,— пишет участник экспедиции
социальный психолог Сантьяго Хеновес,— создавались
удивительно сильные связи между людьми. Мы узнавали друг
друга не по словам и рассказам о себе. Возникшие между
нами связи вероятно стали нерасторжимыми...» Среди
факторов, способствовавших установлению здорового
психологического климата, Хеновес отмечает близость к
природе, «постоянный контакт с морем и ветром», личные
качества и культурный уровень участников экспедиции и
особенно общий труд, говоря, что «взаимоотношения
между людьми находились в прямой зависимости от их
участия в этой совместной деятельности. Между теми, кто
трудился много, и теми, чей вклад в общую работу был
мал, отношения складывались напряженные»2. Хеновес
специально подчеркивает также, что поведение людей в
этой сложной обстановке и отношения между ними не
были обусловлены их национальностью или расой.
Экспериментальные исследования групповой
совместимости связаны с развитием космонавтики. Коллективом
советских ученых под руководством профессора Ф. Д.
Горбова разработана оригинальная «гомеостатическая
методика». Позволяя фиксировать действия группы в целом и
поведение каждого из ее членов, она дала возможность
решить ряд теоретических и прикладных вопросов.
1 Г. Г. Вилле. В плену белого магнита. Л., 1965, стр. ИЗ.
2 С. Хеновес. Поведение изолированной группы в Атлантике.
«Знание — сила», 1974, № 5, стр. 38—39.
286

Обобщая результаты экспериментальных исследований
малых групп в условиях миогосуточной изоляции (в
течение года, 72 суток, 45 суток и т. п.), исследователи
отмечают, что психологическую совместимость и успех
совместной деятельности обусловливают: «общность
идеологических взглядов; высокая мотивация и установка;
оптимальные психофизиологические качества каждого участника;
разнополярность индивидуально-психологических
особенностей (возможность выделения лидера); высокая
критичность к себе и терпимость к окружающим (высокая
интеллигентность); полное доверие друг к другу на основе
жизненной взаимозависимости; максимально возможная
загруженность целенаправленной деятельностью; возможная
степень уединения каждого из участников; определенность
стоящей задачи и срока совместного существования» х.
В последние годы исследования психологической
совместимости все чаще проводятся в научных и
производственных коллективах. Оказалось целесообразным различать
следующие виды психологической совместимости.
Психофизиологическая совместимость основана на сходстве
темпераментов. Она обусловливает синхронизацию темпа
совместной деятельности, что важно, например, при поточной
работе, где необходима четкая согласованность движений
работников. Социально-психологическая совместимость —
явление более сложное. Она включает в себя известные
личностные различия, делающие возможной
«взаимодополнительность» характеров, пригодность личностей для
исполнения различных социальных ролей.
Отмеченные два вида психологической совместимости
следует дополнить третьим — социально-идеологической
совместимостью2. Этот вид совместимости людей
основывается на общности идеологических ценностей, на
сходстве социальных установок — по интенсивности и
направленности — относительно важнейших фактов
действительности, связанных с реализацией классовых интересов.
Расхождение таких ценностей, несовпадение установок
приводит к конфликтным ситуациям, аналогичным той, которая
1 И. П. Пушкина, В. П. Зухаръ. К вопросу о принципах
изучения психологической совместимости в малых группах. В кн.
«Материалы IV Всесоюзного съезда общества психологов». Тбилиси,
1971, стр. 199.
2 См. К. К. Платонов. Что изучает общественная психология.
М., 1971, стр. 26-28.
267

с удивительной силой описана Б. Лавреневым в рассказе
«Сорок первый».
Хотя коллектив создается прежде всего для
достижения определенных производственных или иных целей, в
его жизни немалое место занимает человеческое общение
и взаимодействие на экспрессивно-эмоциональном уровне.
Для человека более привлекателен тот коллектив, в
котором собраны люди сходных с ним судеб. Но в то же время
для коллектива необходимо, чтобы люди в нем были
разные. Еще А. С. Макаренко заметил, что, например^ в
педагогическом коллективе должна быть и девочка, только что
окончившая педагогический вуз, и хоть пара красивых лиц,
и хоть один весельчак 2.
Создание благоприятного или неблаго-
Стиль приятного психологического климата в
руководства коллективе в значительной мере зави-
и психологический ^ L
климат сит от его руководителя. О решающей
роли руководителя в создании
оптимального психологического климата говорит, в частности,
такой случай. Изучая взаимоотношения в коллективе
малярного цеха одного из ленинградских заводов, психологи
получили такие отзывы о начальнике: «грубость и
властность во всех отношениях», «главное план, а люди на
последнем месте», «вмешивается в дела мастеров, не
доверяет им, это приводит к беспорядку» и т. п. 53%
опрошенных указали на грубость начальника цеха. На вопрос, кто
в коллективе цеха заслуживает наибольшего уважения,
начальника назвала лишь одна семнадцатилетняя
девушка, работающая здесь три месяца. Вскоре после данного
исследования во главе цеха встал другой руководитель.
Благодаря его личным качествам, а также помощи
партийной организации и руководства предприятия
психологический климат в коллективе значительно улучшился.
Соответственно сократилась в три раза текучесть, улучшились
и производственные показатели 2.
Влияние стиля руководства на психологический климат
подтверждается многочисленными экспериментальными
исследованиями.
Первое экспериментальное исследование
психологического климата и стиля руководства было начато в 1938 г.
1 См. А. С. Макаренко. Соч., т. 5, стр. 179—180.
2 См. В. Е. Семенов. Влияние социально-психологического
климата на текучесть кадров среди рабочих. В кн. «Социальная
психология и социальное планирование», стр. 70—72.
268

немецким психологом Куртом Левином, эмигрировавшим
в США.
Из десятилетних школьников были созданы четыре
кружка («клуба») по изготовлению игрушек. Ребята
делали маски из папье-маше. Группы создавались
совершенно одинаковыми по структуре межиндивидуальных
отношений, личностным характеристикам, физическим,
интеллектуальным и социально-экономическим признакам
участников. Кружки работали в одних и тех же условиях, по
одной программе, с одинаковым материалом. Однако
инструкторы были подобраны так, что они демонстрировали
три принципиально различных стиля руководства, или,
как говорят в социальной психологии, лидерства:
авторитарный, демократический и попустительский. Каждые
шесть недель они менялись местами. Таким образом, были
созданы все условия, чтобы проследить влияние каждого
из стилей лидерства на любую группу и по совокупности
сделать обобщения.
Все, что говорилось в группах, было зафиксировано и
подвергнуто статистическому анализу. По сравнению с
другими авторитарный лидер значительно чаще отдавал
приказания и делал резкие замечания, которые прерывали
начатую работу и заставляли делать ее так, как хотел
руководитель. Были зафиксированы также нетактичные
замечания в адрес одних участников и неаргументированные
восхваления других. Авторитарный лидер единолично
определял направление деятельности группы и указывал, кто
с кем вместе должен работать, пресекая всякую
инициативу, как самоволие. Он давал задания и показывал
приемы работы поэтапно; в итоге участники никогда не знали,
зачем они выполняют данную операцию и что будут делать
потом. Лидер оценивал успехи участников субъективно,
адресуя упреки (похвалу) исполнителю как личности. При
демократическом же стиле оценивались факты, а не
личность; группа принимала активное участие в обсуждении
всего хода предстоящей работы и ее организации. В
результате у участников развивалась уверенность в себе и
стимулировалось самоуправление. Однако оно отличалось
от самоуправления при попустительском стиле, когда
руководитель самоустранялся от ответственности за
происходящее. В отличие от авторитарного и попустительского
стилей при демократическом руководстве развивалась
общительность и доверительность взаимоотношений.
Как же отразились эти три стиля руководства на пове-
269

дении участников? Итоги могут быть сведены к
следующим основным пунктам.
1. При попустительском поведении руководителя было
выполнено меньше работы и качество ее хуже. Обстановка
скорее напоминала безответственную игру. Участники по
получали удовлетворения и в своих интервью указывали,
что они предпочли бы демократическое лидерство.
2. Демократический стиль значительно более
эффективен. Хотя количественные итоги работы здесь пиже, чем
при авторитарном стиле, желание работать сильнее. Это
сказалось, например, в том, что, когда руководитель
выходил из комнаты, люди продолжали работать с прежним
усердием, тогда как при авторитарном стиле в таких
случаях они сразу бросали работу. Самое важное, что при
демократическом руководстве значительно повышалось
качество и оригинальность исполнения, развивался
творческий подход к делу. Здесь наблюдалось значительно
больше дружественности и душевности во взаимоотношениях,
реже слышалось местоимение «я», чаще употреблялись
дружеские обращения, имели место сочувственные
замечания, приятельские заигрывания. Отмечаются чувства
гордости общими успехами и готовность разделить
трудности коллектива.
3. При авторитарном стиле зафиксирована
враждебность во взаимоотношениях, а также множество
проявлений покорности и заискивания. Недовольство и
напряжения часто выливались на «козла отпущения» — if а пи в
чем не повинного и самого слабого члена группы.
Наблюдения К. Левина и его сотрудников
подтвердились многими исследованиями, в том числе и
проведенными в Советском Союзе. «В коллективах с демократическим
руководством,— отмечает советский психолог Е. Е. Венд-
ров,—как правило, царит обстановка чуткости и
сотрудничества. Подчиненные такого руководителя стремятся к
проявлению инициативы, творчества» К Автор
анализирует стиль работы ряда руководителей советских
предприятий. Вот рассказ об одном из них, В. В. Трофимове.
«Среди других экзаменов,— говорит он,— которые должен
выдержать настоящий руководитель, на нервом месте —
отношение к нему людей. В работе он не пытается де-
1 Е, Е. Вендров. Психологические проблемы управления. М.,
1969, стр. 62.
270

моистрировать ни железной начальственной неприклоп-
кости, ни панибратства. Без внешних эффектов, буднично
налаживает работу. Придерживается таких принципов:
не хозяйничать, а хозяйствовать;
ничего не скрывать от людей: ни хорошего, ни плохого,
чтобы они имели правильное представление о
действительном положении дел;
поощрять «рукастых» работников, строго взыскивать с
нерадивых;
чтобы лучше понять подчиненного, представлять себя
на его месте» К
В Ленинграде проводилось изучение работы 22
школьных классов — восьмых, девятых и десятых. Педагоги — в
зависимости от того, как они руководили классом,— были
условно разделены на три группы и затем
проинтервьюированы. Выяснилось, что те, кто был отнесен по своему
поведению к авторитарной группе, недооценивают развитие
у учеников таких качеств, как коллективизм,
инициативность, самостоятельность, требовательность к другим. Эти
воспитатели характеризовали детей в своих группах как
импульсивных, ленивых, недисциплинированных,
безответственных, неорганизованных и т. п. Этими
представлениями как бы оправдывался «жесткий» стиль руководства
классом. В то же время педагоги, отнесенные в группу
демократических руководителей, давали ученикам более
разнообразные и индивидуализированные оценки, чем
представители других стилей лидерства 2.
Согласно данным другого исследования, прослежено
влияние стиля руководства на формирование личности. За
неделю до начала школьных занятий были проведены
беседы с 92 будущими первоклассниками. Выявилось, что
подавляющее большинство связывает со школой
определенные эмоциональные ожидания, отличающиеся
положительным отношением к учебе и учителю. Однако в
дальнейшем по мере пребывания в школе эти установки
претерпевали значительные изменения, сменяясь у части
детей негативными. Исследование показало, что
расхождение в оценках младших школьников порождается разным
нравственным микроклиматом, создаваемым преднаме-
1 Е. Е. Вендров. Психологические проблемы управления. М.у
1969, стр. 64.
2 См. А. А. Бодалев. Формирование понятия о другом человеке
как личности, стр. 111.
271

ренно или непреднамеренно учителями различного стиля
руководства. Именно у учителей авторитарного стиля
оказался значительный процент детей, особенно мальчиков,
которые отметили, что учитель их класса не любит
учеников, часто наказывает их за малейшие провинности.
Именно у этих учителей слабоуспевающие ученики втрое чаще
указывали на то, что учитель их класса предпочитает
ставить плохие отметки и не любит их. «Объективно же
оценки в классных журналах учителей с демократическим
и авторитарным стилем руководства почти не отличаются,
и даже напротив, успеваемость в классах, где работают эти
учителя, выше; внешний дисциплинарный порядок у них
лучше... Однако за внешним благополучием скрываются
значительные изъяны...
Они порождают порой не только моральное, но и
психическое нездоровье ребенка» 1.
В ходе исследования, проводившегося в 32 учебных
группах московских ПТУ, было выявлено 12 групп с ярко
выраженным авторитарным климатом. Стиль руководства
обусловливал не только отношения учащихся с мастером,
но и взаимоотношения учащихся между собой. Однако
положение резко менялось на третьем году обучения, когда
учащиеся практически вливались в заводской коллектив.
Влияние партийной и общественных организаций,
традиций социалистического коллектива разрушало
авторитарную атмосферу и способствовало повышению
общественной активности учащихся, развитию между ними
отношений сотрудничества и взаимопомощи2.
Подводя итоги сказанному о влиянии стиля
руководства на психологический климат, следует подчеркнуть
следующие три положения:
1. Наихудшим стилем руководства является
попустительский стиль. Члены коллектива заинтересованы в
достижении общей цели, они ожидают от руководителя
помощи и совета, а не бездействия. Это подтвердили, в част-
1 Н. Ф. Маслова. Стиль руководства учителя как способ
социально-психологического воздействия. В кн. «Руководство и
лидерство. Сборник научных трудов ЛГПИ им. А. И. Герцена». Л., 1973,
стр. 53.
2 См. Е. М. Крутова. Влияние стиля руководства мастера ПТУ
на характер взаимоотношений учащихся. В кн.
«Социально-психологические проблемы руководства и управления коллективами
(Научные сообщения к симпозиуму). Рига, 19—21 декабря 1974
года». М., 1974, стр. 142—144.
272

ности, результаты опроса, проведенного на одном
московском машиностроительном заводе, где выяснялось
отношение рабочих к практике дисциплинарных взысканий*.
2. С точки зрения влияния на психологический климат
авторитарный стиль руководства не является наилучшим,
однако в ряде случаев он обеспечивает наивысшую
эффективность групповой деятельности. Если это приводит к
достижению общей цели, успех окрыляет группу и
оправдывает данный стиль в глазах участников. Исследование
спортивных команд, занимающих ведущее положение в
советском спорте, показывает, что если в период
подготовки к играм возможен некоторый «демократизм», то в
период соревнований это совершенно недопустимо. «Здесь
целиком и полностью должны преобладать авторитарные
тенденции руководства. В эти периоды именно тренер и
только он является тем лицом, которое берет на себя
ответственность за эффективность действия команды, и
поэтому все его распоряжения и указания требуют
неукоснительного выполнения» 2. Исследователи отмечают, однако,
что существование такого рода тенденций возможно
только при определенных условиях: тренер должен обладать
достаточной базой (высокий спортивный класс игроков,
материальная обеспеченность, правильные
взаимоотношения с вышестоящими организациями и т. д.), а также быть
более компетентным, чем игроки. В противном случае
авторитарные методы не дадут желаемых результатов.
3. Главная специфика демократического стиля
руководства с точки зрения организации жизни коллектива
более или менее равномерная распределенность информации
и участия в решении внутри группы. Не случайно от
экспериментов по стилям лидерства К. Левин перешел к
исследованиям групповой дискуссии и принятия решения.
Естественно, любой человек собственное решение
выполняет охотнее, чем навязанное извне, и, чем меньше у пего
ощущение навязанности, тем лучше настроение, тем выше
удовлетворенность работой. Разумеется, для
коллективного принятия решений требуется информация,
определенный запас знаний, а процедура занимает значительное
1 См. Ф. Т. Селюков. Руководитель и подчиненный в системе
управления. М., 1971, стр. 38.
2 В. Д. Гончаров. Лидерство как один из способов организации
групповой спортивной деятельности. В кн. «Руководство и
лидерство. Сборник научных трудов ЛГПИ им. А. И. Герцена»,
стр. 125—126.
\S Заказ 4934
273

время. Тем не менее во многих случаях такие затраты
оправдываются. Опыт передовых коллективов показывает,
что развитие участия в управлении — важный способ
улучшения психологического климата в коллективе.
§ 3, Психологические асгеекш
организации и упрашетт
В материалах XXIV съезда КПСС большое внимание
уделено проблемам организации и управления. «Речь идет,
по существу, о том,— говорится в Отчетном докладе ЦК
КПСС XXIV съезду КПСС,— как нам лучше организовать
деятельность общества по ускорению экономического и
социального развития, обеспечить наиболее полное
использование имеющихся возможностей, еще теснее объединить
сотни тысяч коллективов, десятки миллионов трудящихся
вокруг главных целей партийной политики» 1.
В последние годы проблемы организации и управления
привлекают внимание широкого круга исследователей,
рассматривающих различные стороны организованной
деятельности. Нас же в данной проблеме интересуют ее
социально-психологические особенности, и прежде всего
вопросы межличностных отношений в системе
организованного действия, их влияние на групповую деятельность.
Это очень важная сторона организации и управления, ибо,
как указывал В. И. Ленин по этому поводу: «...гвоздь
положения — в людях, в подборе людей» 2.
Организованное действие регламентируется либо
заранее определенными, «расписанными» функциями и
обязанностями каждого исполнителя, либо
соответствующими указаниями, распоряжениями руководителя, которыми
он ставит перед исполнителем цели и задачи его
действий. В первом и во втором случае руководитель
контролирует деятельность исполнителей, опять-таки отдавая
соответствующие указания и распоряжения, которыми он
координирует действия исполнителей, исправляет
допущенные ошибки, стимулирует деятельность путем как
поощрений, так и наказаний.
В основе взаимоотношения «руководитель —
исполнитель» лежит парный субординационный контакт, сущность
1 «Материалы XXIV съезда КПСС», стр. 65.
2 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 45, стр. 110.
274

которого состоит в том, что один обладает правом отдавать
приказы и распоряжения.
Важнейшей особенностью субординационного
контакта в социалистическом обществе является то, что его
дисциплинарный характер обусловлен большой ролью
общественности, участием партийных, комсомольских,
профсоюзных организаций и производственных совещаний в
процессе управления. Однако в основе субординационного
контакта находится дисциплина, т. е. необходимость
выполнения принятых решений и отданных распоряжений.
Характерной особенностью дисциплины
государственных и общественных организаций социалистического
общества является ее сознательный характер. Это
неоднократно подчеркивалось В. И. Лениным. «По нашему
представлению государство сильно сознательностью масс. Оно
сильно тогда, когда массы все знают, обо всем могут
судить и идут на все сознательно» !.
Субординационное взаимодействие, основанное на
сознательной дисциплине, обусловливается двумя
важнейшими взаимосвязанными факторами —
информированностью исполнителей и их убежденностью. «Нам следует,—
говорил тов. Л. И. Брежнев на XXIV съезде КПСС,— и
дальше улучшать внутрипартийную информацию,
повышать ее действенность, шире использовать ее как
инструмент руководства, средство воспитания и контроля» 2.
Отдавая распоряжение, руководитель должен дать
исполнителю необходимую информацию о предполагаемом
действии, его условиях и ситуациях. Как вид
коммуникации распоряжение подчинено основным законам
восприятия внешнего воздействия и его превращения в факт
сознания получателя. Распоряжение должно быть понято
и базироваться на определенных установках, ценностных
ориентациях и интересах получателя. Руководитель
должен не просто отдать приказ, а разъяснить его, показать
общность установок и ориентации распоряжения и
исполнителя, т. е. превратить приказ в убеждение. «...Задача
убеждения народных масс,— писал В. И. Ленин,— никогда
не может отодвинуться совершенно,— наоборот, она всегда
будет стоять среди важных задач управления» 3.
Типичной психологической ошибкой руководителя
является неумение найти эффективное соотношение приказа
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 35, стр. 21.
2 «Материалы XXIV съезда КПСС», стр. 94.
3 В. И. Ленин. Полы. собр. соч., т. 36, стр. 127.
275

и убеждения. Превалирование приказного характера
приводит к отрицательному эффекту администрирования,
создающему психологический барьер в восприятии и
исполнении распоряжения. С другой стороны, превалирование
убеждения там, «где должно власть употребить»,
приводит к «говорильне», что создает пренебрежительную
установку к воспринимаемому распоряжению.
Исполнение не является чисто механическим
действием. В рамках установленного регламента и отданного
распоряжения всегда остается место для
самостоятельности, творчества и инициативы исполнителя. Создание
психологического климата для развития самостоятельности
является одним из важнейших социально-психологических
вопросов проблемы исполнения. Очевидно, что здесь дело
зависит от степени сочетания личных и общественных
интересов, от мер, принимаемых руководством по
поощрению инициативы и творчества исполнителей. В противном
случае исполнение будет иметь формальный характер, «от
сих до сих», появится пренебрежительное отношение к
порученному делу, что приведет к снижению эффективности
коллективного действия.
Большое значение имеет взаимоотношение
руководителей и исполнителей в рамках совместной деятельности.
В социалистическом обществе и коммунистических
партиях эти отношения являются отношениями товарищеского
сотрудничества. В. И. Ленин писал: «Руководитель
государственного учреждения должен обладать в высшей
степени способностью привлекать к себе людей...» *
Какими же в связи с этим должны быть принципы
общения руководителя и исполнителей? Самым
показательным в этом отношении является деятельность В. И.
Ленина. На основе высказываний В. И. Ленина, воспоминаний
людей, работавших с ним, мы можем вывести некоторые
общие принципы коммунистического взаимоотношения
руководителя и исполнителя.
Важнейшим условием влияния руководителя является
его личный пример в исполнении своих обязанностей.
Целеустремленность, энергия, деловое решение вопросов,
убежденность в правоте общего дела оказывают самое
непосредственное положительное воздействие на качество
работы исполнителей, дают руководителю
морально-психологическое право требовать от других такого же
отношения к работе.
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 45, стр. 351.
276

Одна из главных задач руководителя и, следовательно,
одно из главных направлений общения руководителя и
подчиненного — контроль за работой исполнителя, оценка
его работы и решение, принимаемое на базе оценки. Этот
вид общения основан на критике и самокритике.
Кардинальным принципом общения «руководитель —
исполнитель» в социалистическом обществе является
принцип уважения человеческого достоинства. И руководитель
и исполнитель — это люди, личности, имеющие свои
особенности, привычки, проблемы и интересы, обладающие
чувством и сознанием собственного достоинства и
имеющие право на уважение этого достоинства. К сожалению,
часто исполнители забывают, что их руководитель —
человек, находящийся в комплексе межличностных
отношений. Но и руководители также забывают, что исполнитель
не просто инженер, бухгалтер, мастер, но и личность и
нуждается во внимательном отношении. Из воспоминаний
о В. И. Ленине мы видим, как чутко относился Владимир
Ильич к своим товарищам по работе, по общему делу.
Оценивая работу исполнителя, руководитель должен
быть справедливым^ объективным, должен стараться
убрать ненужный эмоциональный фон. Если работа
заслуживает положительной оценки, то это следует делать
публично, с тем чтобы стимулировать работу других
сотрудников. Похвала должна сопровождаться и определенными
поощрениями (благодарность в приказе, грамота, премии)
соответственно степени успеха в работе. Следует отмечать
не только отличную работу, но и работу просто хорошую,
т. е. постоянное добросовестное исполнение своих
обязанностей, работу без недостатков.
Если работа сотрудника заслуживает отрицательной
оценки и требует исправления, то к высказыванию
отрицательной оценки, к критике действий подчиненного
необходимо подходить как с учетом личных качеств, характера
ошибки, так и с учетом системы экспектаций,
существующих в коллективе. Соответственно этим обстоятельствам
можно выбирать различные формы критики, помня,
однако, что критика есть способ организации единого,
целостного коллективного действия, что она должна
консолидировать это единое действие, а не разрушать его. Умело
варьируя такие формы критики, как беседы наедине, в
первичной группе, на общем производственном
совещании, на партийном, профсоюзном, комсомольском
собрании, применяя административные меры в письменном
277

приказе, руководитель может достичь многого в
исправлении недостатков, в лучшей реализации поставленных
целей.
Организуя работу, руководитель должен хорошо знать
не только административно-юридические, но и социально-
психологические механизмы и способы воздействия на
других людей. В то же время руководитель, включенный в
систему межличностных отношений организованного
действия, должен чутко прислушиваться к общественному
мнению коллектива, корректировать в соответствии с этим
свои поступки.

Глава VII!
СТИХИЙНЬШ ВЛИЯНИЯ
И ^^КОЛЛЕКТИВНОЕ ПОВЕДЕНИЕ
Мы рассмотрели совместную деятельность людей в
коллективах. Однако существует и иное, внеколлективное
поведение. Этот термин относится к той чрезвычайно
широкой области социально-психологических явлений, которые
возникают в ситуациях, где индивиды лишены помощи,
поддержки и направляющего влияния со стороны
коллектива. О таких ситуациях много написано в зарубежной
социальной психологии, поскольку они сплошь и рядом
возникают в буржуазном обществе. Но иногда люди
оказываются вне коллектива и в обществе социалистическом.
Марксистская социальная психология изучает эти явления
прежде всего для того, чтобы общество могло своевременно
оказать влияние па таких людей, изменить их поведение.
Приведем пример. Ни одно даже самое совершенное
общество будущего не застраховано от стихийных бедствий.
Когда возникает опасность лишиться всего, что им дорого,
когда люди вырваны из привычного строя жизни и не
знают, что делать, может начаться паника. Она может
причинить даже больше ущерба, чем само наводнение,
землетрясение или пожар. Изучение паники как специфической
формы внеколлективного поведения, знание методов ее
предотвращения и борьбы с нею необходимо для того,
чтобы не допустить подобных несчастий.
Иногда людей постигает личное горе: человек потерял
другого, близкого ему человека. И случается, что такой
человек, особенно если к нему не проявили достаточно
чуткости, не поддержали в нужный момент, в отчаянии
«обращается к богу». Поведение верующих здесь также
рассматривается как случай внеколлективного поведения:
нельзя же в самом деле назвать коллективом изуверскую
секту или даже «спокойную» группу верующих,
организованную на основе принципов, весьма далеких от социализ-
279

ма. Но изучать психологию верующих, знать ее, чтобы
бороться с религией, необходимо.
Следует подчеркнуть, что, как показали исследования,
«истинно верующих» в наши дни очень немного:
значительно меньше, чем тех, кто иногда заходит в церковь,
совершает обряды и т. п. Последние случаи иногда дань
традиции, а то и просто — как ношение на груди золотого
крестика — моде, навеянной зарубежными кинофильмами.
Здесь действуют уже не те причины, которые породили
религию, а иные, социально-психологические, которые в
конце прошлого века Г. Тард представил как «законы
подражания». Данную сферу явлений иногда обозначают как
«массовидную психику»*, а исследуя последнюю,
главное внимание обращают на стихийное влияние людей
друг на друга в ситуациях неорганизованного
взаимодействия.
К категории внеколлективпого поведения, наконец,
должны быть отнесены и случаи взаимодействия
нескольких лиц, случайно или умышленно оказавшихся вне
влияния коллектива и образовавших «малую группу». Такие
группы могут образоваться при соприкосновении людей в
сфере жизни, не контролируемой коллективом. Их может
свести вместе случай, взаимная симпатия, такого рода
общие интересы, как коллекционирование, рыбная ловля,
туризм и т. п. Люди могут быть вынуждены вступить в
контакт на чисто утилитарной основе. Этот процесс
представляет собой как бы одну из начальных стадий
формирования коллектива. Вместе с тем в ряде случаев такие группы
могут характеризоваться и внутригрупповой антипатией,
эголзмом, конфликтностью. Эти признаки возникают в
результате стихийных влияний. Если подобные явления не
встречают организованного противодействия, то они
оказывают отрицательное влияние не только на каждого
человека внутри этой группы, но и на смежные с ней
группы и коллективы. Иногда такая группа может сложиться
и внутри коллектива, предлагая свою защиту нерадивым
и недисциплинированным лицам от влияния
администрации и общественного мнения. Изучение подобного рода
групп необходимо для того, чтобы найти способ изменения
их направленности, определить пути «переделки» их и
включения в коллектив.
1 См., напр., Л. Г. Ковалев. Курс лекций по социальной
психологии. М., 1972, стр. 11, 45—78 и др.
280

§ 1. Массовые формы
внеколлективного поведения
Исходные Социальная жизнь человека отливается
понятия в великое множество самых
разнообразных форм. Некоторые из них обыденны и привычны.
Другие серьезно отличаются от того, что принято считать
повседневной нормой. Существуют формы поведения сугубо
индивидуализированные, целиком или в значительной
степени зависящие от воли, желаний или нужд индивида. Но
есть и такие, в которых проявления воли, желаний и нужд
отдельного человека оказываются серьезно
ограниченными прямым или опосредствованным влиянием других
людей. Подчиняясь моде, например, мы бываем в положении,
когда нам не нравится новый фасон одежды или обуви, но
мы покупаем модные изделия, потому что старые «уже не
носят», а носить устаревший фасон неприятно. Индивид,
даже не испытывая на себе психического давления со
стороны других, лишь на основе восприятия их поведения
заражается этим поведением, подчиняется и следует ему.
Разумеется, возможно и неподчинение, но оно должно быть
рационально объяснено индивидом самому себе. В
противном случае оно неизбежно вызовет внутреннее
беспокойство, дополняемое работой воображения относительно
возможной низкой оценки своей личности другими. В
результате юбка укорачивается или удлиняется, брюки
сужаются или расклешиваются, и личностное
напряжение, возникшее из-за испытываемой по этому поводу
неудовлетворенности, снимается.
Этот простой пример показывает одну из форм
массового внеколлективного поведения, под которым в
социальной психологии подразумевается аналогичное по своему
характеру поведение групп людей, возникающее в
результате психического взаимодействия между ними вне
коллективов и целесообразной коллективной деятельности.
Люди, составляющие эти группы, сохраняют свою
индивидуальность, но их поступки оказываются во многих чертах
схожими.
В массовых формах внеколлективного поведения
играют большую роль неосознанные процессы. На основе
эмоционального возбуждения, например, иногда возникают
стихийные действия в связи с каким-либо впечатляющим
событием, затрагивающим главные ценности людей в ходе
классовой борьбы. Так начинались многочисленные «мед-
281

ные», «соляные» и прочие бунты городской и крестьянской
голытьбы в русском средневековье. Аналогичным образом,
т. е. на эмоциональной основе, начинались первые
стихийные выступления европейских рабочих, выразившиеся в
поломках ненавистных машин, в избиениях хозяйских
прихвостней, т. е. в ситуациях, лишенных еще ясного
идеологического контекста и четко осознаваемых классовых
целей совершаемых действий.
Массовые формы внеколлективного поведения в
последние десятилетия стали предметом пристального внимания
со стороны буржуазной социальной психологии из-за того,
что в современном антагонистическом обществе растет
число участников и повышается политическая значимость
различных форм этого вида поведения. Это прежде всего
объясняется углублением классовых противоречий и
обострением классовой борьбы. Но помимо этих социальных
есть причины психологические, связанные с психологией
общения и влиянием средств массовой коммуникации,
нарастающими личностными и групповыми напряжениями,
возникающими как неизбежное следствие дальнейшего
усложнения цивилизации в условиях антагонистического
общества и сопровождающего ее роста противоречий.
Субъектом массовых форм внеколлек-
Субъекты тивного поведения при возникновении
и признэки о
соответствующих условии может
выступить любая достаточно многочисленная группа людей,
выделяющая себя по какому-нибудь более или менее
заметному признаку и осознающая свое единство. Например,
совокупность людей, населяющих определенную
территорию, может до определенного момента не осознавать
своего единства. Здесь каждый действует «сам по себе».
Однако стоит возникнуть общей опасности, например
стихийному бедствию или нашествию врагов, и постепенно
сообщество начинает действовать как единое целое.
Иными словами, для осуществления массового стихийного
поведения такая аморфная социальная общность должна
превратиться из статической в динамическую социальную
группу с едиными установками, аналогичными по своему
характеру чувствами и мотивацией относительно каких-то
объектов, затрагивающих интересы ее участников.
Субъектом массовых форм внеколлективного
поведения может быть и часто становится публика, под которой
понимается большая группа людей, складывающаяся па
основе общих интересов, часто без какой-либо организации,
282

но обязательно при наличии ситуации, которая
затрагивает общие интересы и допускает рациональное обсуждение.
Возникает публика вместе с появлением предмета
общественного внимания. Им может быть событие, личность,
научное открытие, «предмет искусства», который, по
выражению К. Маркса, «создает публику, понимающую
искусство и способную наслаждаться красотой» К
В качестве субъекта внеколлективного поведения
может выступить во всем своем многообразии и толпа —
контактная внешне не организованная общность,
отличающаяся высшей степенью конформизма составляющих ее
индивидов, действующая крайне эмоционально и
единодушно. Элементы рациональной дискуссии, критики и борьбы
мнений, характеризующие публику, у толпы, как правило,
отсутствуют.
И наконец, субъектом внеколлективного поведения
может выступать масса как совокупность индиврщов,
составляющих весьма многочисленную аморфную группу и не
имеющих в своем большинстве прямых контактов между
собой, но связанных каким-либо общим более или менее
постоянным — обычно классовым — интересом. Масса,
составляющая, по В. И. Ленину, «огромное большинство
народа», выступает в качестве субъекта всех революционных
преобразований. Масса в значительно большей мере, чем
другие субъекты внеколлективного поведения,
характеризуется классовым признаком. Этот момент четко
прослеживается во всех стихийных выступлениях
«пролетарской», «крестьянской», «мелкобуржуазной» массы.
Вместе с тем поведение массы (стихийное или
преднамеренно организуемое^ может и не иметь явно
выраженного классового признака. Описаны такие формы
«массового» поведения, как массовые увлечения, массовая
истерия, массовые миграции, массовый военный
лжепатриотический угар.
Разные формы стихийного внеколлективного поведения
обусловливаются специфическим для каждого случая
набором объективных и субъективных факторов. Общая
тенденция, однако, заключается в том, что чем дальше, по
типу взаимодействия участников, субъект поведения
отходит от «публики» к «толпе», тем больше рациональные
способы регуляции поведения уступают место
эмоциональным. Происходит это по ряду причин.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. I, стр. 28.
283

Если в малой группе сравнительно небольшая сфера
деятельности позволяет индивиду вести себя и действовать
с большим ощущением личного контроля над ситуацией,
то в большой группе такого ощущения индивид не
испытывает. Наоборот, он чувствует силу человеческой
ассоциации, которая оказывает на него влияние своим
присутствием. Влияние этой силы выливается либо в поддержку
и усиление, либо в сдерживание и подавление его
индивидуального поведения. Так, люди в большой группе,
ощущая психическое давление присутствующих, могут не
сделать того, что они непременно сделали бы при иных
обстоятельствах: они могут не оказать помощи жертве
несправедливости, например если толпа настроена
враждебно к жертве. Подобный случай блестяще описал в романе
«Война и мир» Л. Н. Толстой: никто не попытался
защищать арестанта Верещагина, па которого губернатор Рас-
топчип указал толпе как на виновника «гибели Москвы».
Влияние большой группы на индивида может оказаться и
поощряющим. Чувствуя такое влияние, индивид подчас
оказывается в состоянии совершить то, что представлялось
ему ранее невозможным. Другая причина — ощущение
собственной анонимности. Затерявшись в «безликой
массе», поступая, «как все», индивид утрачивает ощущение
ответственности за собственные поступки. Отсюда подчас
невероятная жестокость агрессивной толпы,
подстрекаемой демагогами и провокаторами.
В малых группах, как правило, между индивидами
возникают прямые и непосредственные отношения. В
больших группах личное общение фрагментарно.
Отношения индивидов опосредованы другими людьми,
возникают лишь с частью участников и по частному поводу и
ориентированы на обобщенные и шаблонные
представления о ценностях всей группы. Эта разница оказывает
существенное влияние на процесс взаимодействия между
людьми и на формы коммуникации.
Особо важную роль при возникновении
Ропь и осуществлении любой из форм вне-
коммуникации ^ ^ г
коллективного поведения играет
коммуникация как процесс обмена между людьми значимыми
для них сообщениями. Некоторые виды такого поведения,
например паника, возникают в ситуации острого дефицита
информации или неэффективности официальных систем
передачи сообщений.
284

Индивид становится участником стихийного
группового поведения, либо «заражаясь» непосредственно
наблюдаемым поведением окружающих, либо узнав о нем по
каналам официальной или неофициальной коммуникации.
Подмечено, что люди проявляют готовность поддаваться
заражающему действию со стороны окружающих, когда
это действие соответствует их идеям и убеждениям. Так
происходило взаимное увлечение к боевому подвигу в
ходе штурма казарм «Монкада» на Кубе, возникал взрыв
трудового энтузиазма на массовых стройках
ирригационных каналов в советской Средней Азии. Очевидно, что
такого рода психическое заражение было бы невозможно,
если бы участники этих действий не видели или не знали о
действиях и поступках других, тут же присутствующих
людей. Следует отметить, что иногда психическое
«заражение» может порождать также чувства уныния и
депрессии.
Там, где индивид лишен возможности непосредственно
воспринимать картину поведения окружающих, все
большую роль играют ситемы массовой коммуникации. И чем
в больших масштабах осуществляется массовое поведение,
тем больше оно зависит от газет, радио, телевидения и
кинематографии. Связано это и с тем, что, как отмечал
Б. Ф. Поршнев, для условий современной жизни более
характерным является отказ индивида поддаваться
непроизвольному заражению. Эта тенденция проявляется более
четко вместе с повышением уровня развития общества и,
как следствие, развития самого человека. Чем выше этот
уровень, тем критичнее относится человек к силам,
которые автоматически увлекают его на путь тех или иных
действий или переживаний, в том числе и совместных с
другими людьми. Человек достаточно высокого уровня
развития нуждается в убеждении — автоматическое
заражение действует на него либо ослабленно, либо не действует
совсем *. Действие же массовых средств информации
содержит в себе момент убеждения.
Однако зависимость от систем официальной
коммуникации не абсолютна. В любом обществе наряду с
системами официальной коммуникации параллельно действуют и
системы неофициальные. В разных точках они
соприкасаются, и порой бывает трудно определить, где кончается
1 См. Б. Ф. Поршнев. Социальная психология и история,
стр. 137.
285

влияние одной и начинает проявляться другая. Колонка
типа «Столичные сплетни», столь характерная для многих
буржуазных газет,— классический пример такого
взаимопроникновения. Содержание неофициальной
коммуникации — разговоров, сплетен, толков, слухов — переходит на
страницы печатного издания или становится темой для
беседы телевизионного комментатора, который способствует
их распространению. И напротив, важные сообщения
массовых средств коммуникации обычно обсуждаются в кругу
близких друзей. Люди обычно пользуются обеими
системами коммуникации, дополняя одну — основную — другой,
которая служит вспомогательным средством для проверки
и для интерпретации сведений, поступающих по каналам
первой системы. Так, например подмечено, что для
крестьян во многих странах неофициальная коммуникация
имеет первостепенное значение. Вместе с экономическим
укладом натурального хозяйства и духовно замкнутых
мирков родилась традиция полагаться на сообщения
«очевидцев». Беседа с соседом или с завсегдатаем деревенского
кабачка, вернувшимся из города, куда тот ездил на рынок,
для крестьянина традиционно кажется более надежным
источником информации, чем сообщение, переданное по
радио или напечатанное в газете. Поэтому в сознании
индивида часто закрепляется интерпретация, разделяемая
его соседями, родственниками, друзьями, попутчиками в
дороге.
В ходе интерпретации сообщения происходит взаимное
стимулирование — первый шаг к подготовке группового
поведения. Гнев, вызванный сообщением о введении
нового налога или о росте цен на инвентарь, легко разделяется
собеседником, и тот, кто сообщает, испытывает
удовлетворение от возбуждения в получателе тех же чувств, которые
испытывает он сам. При объединении малых групп,
состоящих из индивидов, которые негодуют по
определенному поводу, в достаточно большую группу резко возрастает
вероятность возникновения стихийного поведения.
Последнее может быть направлено либо на выражение
испытываемых его участниками чувств, оценок и мнений, либо на
изменение ситуации через действия. Очень часто
субъектом внеколлективного поведения оказывается толпа.
Представление о толпе прежде всего
толпа ТР
рождается из личного опыта. Каждый
либо бывал в толпе, либо видел ее поведение со стороны.
Иногда, поддавшись простому человеческому любопытству,
286

люди присоединяются к группе, рассматривающей и
обсуждающей появление пожарных машин около дома, из
которого валит дым. Возрастая количественно, заражаясь
общим настроением, люди, составляющие эту группу,
постепенно превращаются в «нестройное,
неорганизованное скопление людей», или толпу. Однако на нее совсем не
похожи преднамеренно собранные толпы хулиганов,
которые пытаются сорвать предвыборный митинг, созванный
компартией в капиталистической стране, или проводимый
ею массовый спортивный праздник. Иной будет и толпа,
волнующаяся перед закрытыми воротами завода после
объявления администрацией локаута или стихийно
собравшаяся у тела убитого полицией студента и движущаяся с
телом жертвы произвола к дворцу губернатора. Можно
вспомнить и действия тысячных толп озверевших
хунвейбинов и цзаофаней против «лиц, стоящих у власти и
идущих по капиталистическому пути»; в свое время они стали
стандартной процедурой осуществления «великой
пролетарской культурной революции».
Поведение групп, обозначаемых в толковых словарях
русского и других языков как «множество сошедшихся
вместе людей», «скопище», «сборище» или «нестройное,
неорганизованное скопление людей», имеет иногда очень
серьезные последствия в социальной жизни общества.
Как агенты царского правительства в свое время
работали «над разжиганием дурных страстей темной массы» ],
вдохновляя толпы черносотенцев на погромы и избиения,
сейчас агенты антикоммунистических групп и
организаций подогревают массовые истерии против «красных»,
разжигают ненависть обывателя. О подобного рода явлениях
еще в 1925 г. писал один из первых советских
исследователей проблем социальной психологии — М. А. Рейснер,
который отмечал, что «подобно тому, как это делал Бонапарт
во Франции, современные диктаторы реакции стремятся
сорганизовать люмпенпролетарские отбросы в качестве
вооруженного авангарда фашизма, линчевания и
всевозможных Ку-Клукс-Кланов» 2.
Марксистская социальная психология связывает
поведение толпы с практической реализацией наиболее
древнего по своему происхождению социально-исихологическо-
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 12, стр. 132.
2 М. А. Рейснер. Проблемы социальной психологии. Ростов-на-
Дону, 1925, стр. 44.
287

го противопоставления «мы» и «они». «Толпа —- это
иногда совершенно случайное множество людей. Между ними
может не быть никаких внутренних связей, и они
становятся общностью лишь в той мере, в какой охвачены
одинаковой негативной, разрушительной эмоцией по
отношению к каким-либо лицам, установлениям, событиям.
Словом, толпу подчас делает общностью только то, что она
«против», что она против «них»» 1.
Подтверждение этому мы находим и в художественной
литературе. Так, один из героев У. Фолкнера
воспринимает толпу, собравшуюся у ворот тюрьмы, где заключен
негр, обвиняемый в убийстве белого, как «бесчисленную
массу лиц, удивительно схожих отсутствием всякой
индивидуальности, полнейшим отсутствием своего «я»,
ставшего «мы», ничуть не нетерпеливых даже, не склонных
спешить, чуть ли не парадных в полном забнеиии собственной
своей страшной силы...» 2.
Социальные психологи отмечают и другие особенности
толпы: ее участники имеют между собой личный контакт,
их поведение обусловливается более или менее
одинаковыми установками, побуждениями и взаимной стимуляцией.
По наблюдению Б. Ф. Поршнева, сформулировавшего свою
мысль в виде метафоры, условия толпы — «это своего рода
«ускоритель», который во много раз «разгоняет» ту или
иную склонность, умножает ее, может разжечь до
огромной силы»3. Поэтому игнорировать это явление мы не
вправе. Психическое состояние индивида в толпе
изменяется в сторону: 1) повышения эмоциональности
восприятия всего, что он видит и слышит; 2) повышения
внушаемости и соответственного уменьшения степени
критического отношения к самому себе и способности
рациональной переработки воспринимаемой информации; 3)
подавления чувства ответственности за собственное
поведение; 4) появления чувства силы и сознания
анонимности.
В различных видах толпы степень изменения
психического состояния индивида будет неодинаковой в
зависимости от ситуационных, субъективных и идеологических
факторов.
1 Б. Ф. Поршне в. Социальная психология и история, стр. 91.
2 У. Фолкнер. Осквернитель праха. М., 1973, стр. 490.
3 Б. Ф. Поршне в. Элементы социальной психологии. В сб.
«Проблемы общественной психологии». М., 1965, стр. 172.
288

Понятие «толпа» охватывает собой ряд сходных, но
далёко не одинаковых явлений внеколлективного поведения.
Имеется несколько классификаций этого явления,
помогающих найти как общее, так и отдельное в наиболее
характерных случаях. Если за основу классификации взять
характер осуществляемого поведения, то можно выделить
четыре типа:
1) случайную толпу, которую составляют зеваки,
собравшиеся около места уличного происшествия; 2)
экспрессивную толпу, представляющую собой группу людей,
совместно выражающих радость или горе, гнев или
протест; 3) потенциальную толпу в виде зрителей
футбольного или хоккейного матча, поведение которых
укладывается в какие-то принятые для подобных ситуаций
нормы, но далеко выходит за рамки обычного поведения:
болельщики на стадионе неистовствуют так, как никогда не
позволяют себе в других ситуациях; 4) действующую
толпу, т. е. осуществляющую активные действия относительно
конкретного объекта.
Действующая толпа в свою очередь может быть
подразделена по характеру идеологического фона, в котором
осуществляется ее действие, и по характеру самого действия
на несколько подвидов. Прежде всего следует отметить
повстанческую толпу, которую буржуазные исследователи
либо обходят молчанием, либо походя упоминают, называя
ее «мятежной». Повстанческая толпа — непременный
атрибут всех революционных потрясений —
характеризуется значительной классовой однородностью и
безоговорочным разделением ценностей своего класса. Действиями
повстанческой толпы уничтожались станки на первых
механизированных фабриках в период промышленной
революции, истреблялась французская аристократия, брались
штурмом оплоты реакции, сжигались помещичьи усадьбы,
освобождались из тюрем арестованные товарищи,
добывалось оружие в арсеналах. Повстанческая толпа
представляет собой вид действующей толпы, в которую может быть
внесено организующее начало, превращающее стихийное
выступление в сознательный акт политической борьбы.
Для остальных разновидностей действующей толпы этот
признак менее характерен.
. К другим подвидам действующей толпы относятся, во-
первых, агрессивная толпа (линчеватели, погромщики
участники расистских выступлений); во-вторых,
спасающаяся толпа (люди, подвергнувшиеся панике в стихийном
1911' Заказ 4934
289

бедствии, катастрофе, в результате применения оружия
полицией); в-третьих, стяжательная толпа (вкладчики
обанкротившегося банка, требующие возвращения своих
вкладов, грабители винных складов) и, наконец,
экстатическая толпа, доводящая себя до исступления в
совместных молитвенных или ритуальных действиях, как это
происходит в ходе мусульманских праздников типа шах-
сейвахсей или сектантских бдений. В экстатическую толпу
превращались молодежные аудитории, собиравшиеся на
гастрольные выступления заокеанских «королей» рок-н-,
ролла в Париже, Мюнхене, Ганновере в начале 60-х годов.
Классификация разновидностей толпы достаточно
условна, так как черты толпы одпого вида могут быть у
«скопления людей», которое отнесено к другому виду. Так,
стяжательной толпе присуща агрессивность, которую
активно проявляют мародеры самого различного толка.
А те, кто составляет, по выражению Ф. Энгельса, «всякий
сброд, используемый для шумных демонстраций» *, легко
поддаются панике и всегда готовы превратиться в
спасающуюся толпу, встретившись с решительным и хорошо
организованным отпором.
Часто поведение толпы облегчается наличием лидера,
который становится им иногда в результате стихийного
выбора, а иногда и в результате самоназначения. Такой
самостийный лидер обычно подлаживается под
настроения и чувства группы и сравнительно легко может
побудить участников толпы к поведению определенного типа.
Он рассчитывает обычно на дешевый успех, которого
добивается высказываниями и выходками, «бьющими по
нервам». Так, самозванные лидеры венгерских
контрреволюционеров разбрасывали в толпу кредитки и
награбленные вещи2.
Под воздействием совокупно влияющих факторов,
таких, как руководство со стороны лидера, слухи, внешнее
воздействие по отношению к собравшимся и,т. д., толпа
одпого вида может трансформироваться в толпу другого
вида. Так, случайная толпа может превратиться в
действующую, а агрессивная — в спасающуюся и т. д.
Наиболее характерным случаем такой трансформации является
превращение случайной толпы в действующую с
признаками агрессивности.
1 Я\ Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 8, стр. 240.
2 См, В. Захарченко, Ю. Попов, Л. Стародуб. Будапешт,
октябрь — ноябрь 1956 г. М., 1956, стр. 28.
290

Формирование Спонтанно толпа образуется в резуль-
и поведение тате какого-ЛИбо происшествия, которое
привлекает внимание людей и
пробуждает в них интерес. Будучи взволнованным этим
событием, индивид, присоединившийся к группе
собравшихся, уже готов утратить некоторую часть своего
обычного самообладания и получать возбуждающую
информацию от объекта интереса. Начинается циркулярная
реакция, побуждающая собравшихся к проявлению более
или менее одинаковых эмоций и к удовлетворению новых
эмоциональных потребностей через психическое
взаимодействие. Циркулярная реакция составляет первый этап
формирования толпы.
Второй этап начинается вместе с началом процесса
кружения, в ходе которого чувства еще больше
обостряются и возникает состояние готовности к реагированию на
информацию, поступающую от присутствующих.
Внутреннее напряжение индивидов, возбужденных событием,
побуждает их к движению и разговору друг с другом. В
процессе кружения на основе продолжающейся и
интенсифицирующейся циркулярной реакции возбуждение
нарастает. Люди оказываются предрасположенными не только
к совместным, но и к немедленным действиям.
Процесс кружения подготавливает собой третий этап
формирования действующей толпы. Этот этап — появление
нового общего объекта внимания, на котором
фокусируются импульсы, чувства и воображение людей. Если
первоначально общий объект интереса составляло
возбуждающее событие, собравшее вокруг себя людей, то на этом
этапе новым объектом становится образ, создаваемый в
процессе кружения в разговорах участников толпы. Этот
образ является продуктом группового творчества; он
разделяется всеми, дает индивидам общую ориентацию и
выступает в качестве объекта совместного поведения.
Возникновение такого воображаемого объекта становится
фактором, сплачивающим толпу в единое целое.
Последний этап в формировании действующей толпы
составляет активизация индивидов через дополнительное
стимулирование путем возбуждения импульсов,
соответствующих общему воображаемому объекту. Такое — на
основе внушения — стимулирование происходит чаще
всего как результат руководства лидера и побуждает
индивидов, составляющих толпу, приступить к конкретным,
часто агрессивным действиям.
291

Теоретический анализ механизмов формирования и
действий толпы указывает на некоторые возможности кощ-
•троля за ее поведением. Для того чтобы предотвратить
образование толпы или расформировать уже
образовавшуюся толпу, необходимо переориентировать внимание
индивидов, ее составляющих. Сосредоточение внимания на
одном объекте должно быть прекращено и перенесено та
несколько других. Как только внимание индивидов в тол?-
пе оказывается разделенным между несколькими
объектами, они сразу же образуют отдельные группы, и толпа,
только что объединенная единым «образом», состоянием
симпатии и готовностью к совместным действиям, тут же
распадается. При этом подавленные влиянием толпы
черты личностной структуры индивидов оживают и начинают
регулировать их поведение. Толпа перестает быть
действующей или распадается совсем.
Выясняя характер экспрессивной толпы, следует
отметить, что формирование и общие ее свойства те же, что и
у действующей толпы. Однако экспрессивная толпа, в
отличие от действующей, не вырабатывает образа,
который становится объектом действий. Экспрессивная толпа
менее подвержена внушению, поскольку она не
испытывает острой потребности в немедленных действиях для
достижения совместно выработанной цели. Широкую
известность в специальной литературе приобрел случай
трансформации спасающейся, близкой к панике толпы в
экспрессивную. Публика, ринувшаяся к выходам из
Зимнего велодрома в Париже после окончания одного из
массовых митингов в 30-х годах, начала давить друг на друга,
и происшествие, очевидно, закончилось бы полицейской
хроникой в газетах о числе погибших, если бы группа
присутствующих не начала громко и ритмично скандировать:
«Не тол-кай!» Скандирование было подхвачено всеми, и
паника прекратилась. Спасающаяся толпа превратилась в
экспрессивную.
Исследование поведения толпы представляет собой
важную теоретическую задачу, диктуемую практикой
современной политической борьбы. Буржуазная социальная
психология, обслуживающая нужды правящего класса в
своих странах, предоставила в его распоряжение
обширный материал, опираясь на который капиталистическое
государство и его органы, буржуазные политические
партии и отдельные заинтересованные группы широко
используют люмпен-пролетариат в активной антикоммунистиче-
292

ской деятельности. С глубоким знанием дела
осуществляется идеологическая подготовка, тщательно проводится
соответствующее воздействие на общественное мнение, до
высокого накала подогреваются страсти.
Анализ многочисленных случаев дает основание считать,
что в поведении толпы проявляются как идеологические
влияния, с помощью которых осуществляется подготовка
к определенным действиям, так и изменения в
психических состояниях, происходящие под воздействием каких-
лиОо конкретных событий или информации о них. В
действиях толпы происходит стыковка и практическая
реализация влияний идеологических и
социально-психологических, их взаимопроникновение в реальном поведении
групп людей. Совместные чувства, воля, настроения ока-
аываются идеологически окрашенными. Обстановка
массовой истерии, вспышек националистических и
шовинистических настроений, антикоммунистической «охоты за
ведьмами» неизменно становится фоном, на котором
развертываются подчас самые трагические действия.
Одним из видов поведения толпы бы-
Паника Вает паника — эмоциональное состоя-
как социально- н е В03никающее как следствие либо
психологический • v Y^ rt
феномен дефицита информации о какой-то
пугающей или непонятной ситуации, либо
ее чрезмерного избытка и проявляющееся в импульсивных
действиях.
Случаи панического поведения в подавляющем
большинстве были результатом того, что якобы
подтверждались дезинформирующие слухи, содержавшие угрозу.
В ходе «странной войны» во Франции в 1939—1940 гг.,
например, заранее заброшенная гитлеровская агентура с
помощью слухов о неминуемом военном поражении и
преднамеренно имитируемого панического поведения
создавала среди французского населения панику в больших
масштабах и приводила к полной дезорганизации тыла«
Известны также многочисленные случаи возникновения
паники в повседневной жизни — при скоплении в
метрополитене, зрелищных мероприятиях и т. п.— и, конечно,
как следствие катастроф и стихийных бедствий.
В общепринятом смысле nog «паникой» понимают
массовое паническое поведение, о чем, кстати, напоминает и
происхождение самого термина. Слово «паника»,
вошедшее без существенных изменений во многие языки,
происходит от имени греческого бога Пана, покровителя па-
293

стухов, пастбищ и стад. Его гневу приписывалась
«паника» — безумие стада, бросавшегося в пропасть, в огонь
или в воду из-за самой незначительной причины.
Начинаясь внезапно, это безумие распространялось с пугающей
быстротой и влекло всю массу животных к гибели.
Спасающаяся толпа представляет собой типичный случай
панического поведения. Известны также многочисленные
случаи панического поведения и вне толпы, например
биржевая паника, сопровождающаяся массовой продажей
акций или скупкой золота. Иногда эти случаи определяют
как панический ажиотаж, которым обозначается массовое
возбуждение, сопровождаемое лихорадочной
деятельностью, направленной на избавление от возможной
опасности. Не будучи групповым поведением в чистом виде,
панический ажиотаж нередко приводит к далеко идущим
последствиям. Панический ажиотаж, охвативший
население Англии в конце 1968 г. по поводу нехватки вакципы
против гонконгского гриппа, достиг таких размеров, что
потребовалось специальное обращение министра
здравоохранения для уменьшения спекуляции вакциной и
нормализации деятельности и поведения населения.
В случаях возникновения паники в среде людей,
физически разделенных пространством и не составляющих
групп с личными контактами, непосредственным
побуждающим мотивом обычно была какая-либо пугающая своим
содержанием информация — передаваемая либо изустно,
либо через средства массовой коммуникации. В этом
отношении очень характерен случай паники в Париже в день
испытания американской термоядерной бомбы в атолле
Бикини, возникшей как результат предшествующего
нагнетания напряженности в прессе и ложной
радиопередачи о непосредственной опасности радиоактивного
заражения.
Существует одна объективная трудность в изучении
паники. Она заключается в том, что включенное
наблюдение за паникой неизбежно оказывается искаженным,
так как наблюдатель всегда подвергается воздействию со
стороны наблюдаемых, а метод анализа мемуарной
литературы — воспоминаний лиц, переживших или
наблюдавших это явление, «это не прямой подход к изучаемому
явлению и не путь его непосредственного и
экспериментального изучения» 1.
1 А. С. Прангишвили. Исследования по психологии установки,
стр. 206.
294

Факторы, которые могут вызвать панику,
многообразны и группируются по обобщающим признакам в три
категории — физиологических, психологических и
социально-психологических причин. К первой категории
факторов следует отнести явления, способствующие
возникновению условий, которые физически ослабляют людей.
К ним относятся: усталость и физическая депрессия,
голод и опьянение, долгая бессонница или предшествовавшее
психическое потрясение. Каждая из этих причин серьезно
ослабляет способность людей быстро и правильно
оценивать внезапно возникшую ситуацию.
Во вторую категорию факторов, ведущих к панике,
включают такие психологические явления, как крайнее
удивление, большая неуверенность, внезапный страх,
чувство изоляции, сознание бессилия перед неотвратимой
опасностью. Эти факторы вместе с явлениями социально-
психологического порядка — отсутствием групповой
солидарности, утратой доверия к руководству, дефицитом
информации, снимающей личностные напряжения, или
избытком информации, нагнетающей такие напряжения,—
также приводят к уменьшению возможностей
рациональной психической деятельности людей и правильной оценки
ситуации. Эти причины, порознь и все вместе,
порождают высокое эмоциональное напряжение и
лихорадочную работу воображения, нагромождающего страхи.
Указанные явления дают начало процессам внушения,
подражания и психического заражения. В результате люди,
охваченные паникой, превращаются в скопище ничем, кроме
взаимного подражания, не связанных индивидов,
спасающихся бегством от реальной или мнимой опасности.
В наиболее типичных случаях паника
Возникновение развивается как следстврте гаокирующе-
паники г0 стимула. Будучи воспринят, этот
стимул прерывает предшествовавшее
поведение и, как это часто бывает, приостанавливает
действия, ранее совершавшиеся людьми. Для того чтобы
привести к панике, стимул должен быть либо достаточно
интенсивным, либо длительным, либо повторяющимся; он
также должен вызывать сосредоточение внимания на себе
и реакцию страха. Первичная реакция на такой стимул —
потрясение и восприятие ситуации как кризисной. Далее
потрясение переходит в замешательство, т. е. в
индивидуальные и неупорядоченные попытки интерпретировать
событие в рамках личного опыта или путем лихорадочного
205

припоминания аналогичных ситуаций из косвенного
опыта. Когда необходимость быстрой интерпретации стимула
становится острой и требует немедленных действий,
ощущение остроты часто мешает логическому осмыслению
кризисной ситуации и вызывает страх. Первоначальная
реакция страха обычно сопровождается криком, плачем,
возбужденными движениями. Если на этом этапе первое-
начальная реакция страха не будет подавлена
решительной командой, реакция будет нарастать. Далее нарастание
идет по циркулярной реакции: страх одних отражается
другими, что, в свою очередь, усиливает страх первых.
Усиливающийся страх служит быстрому уменьшению
уверенности в способности присутствующих коллективно
противодействовать кризисной ситуации и создает
смутное ощущение обреченности. Завершается этот процесс
действиями, которые кажутся участникам панического
поведения спасительными.
Панику обычно характеризуют как
индивидуалистическое и эгоцентрическое поведение. Это суждение
справедливо в том смысле, что целью такого поведения служит
попытка личного спасения, которая не укладывается в
признанные нормы и обычаи. Однако паника — это
одновременно и групповое поведение, поскольку при ее
возникновении осуществляют свое действие механизмы
циркулярной реакции, внушения и психического
заражения — характерные признаки многих видов стихийного
группового поведения.
Окончание панического поведения уже не групповой
процесс: паника заканчивается по мере выхода отдельных
индивидов из группового бегства. Но цаническое
поведение не обязательно завершается с окончанием бегства от
опасности. Обычные следствия паники — либо усталость
и оцепенение, либо состояние крайней встревоженности,
возбудимости и готовности к агрессивным действиям;
реже — вторичное проявление паники.
Это развитие и завершение цикла панического
поведения должно быть дополнено двумя моментами. Первый
заключается в том, что если интенсивность
первоначального стимула очень велика, то всех предыдущих этапов
возникновения паники, ведущих к бегству от опасности,
может не быть, бегство в этом случае может стать
непосредственной индивидуальной реакцией на стимул. Второй
момент сводится к тому, что словесное обозначение пугают
щего стимула в условиях его ожидания может вызвать
296

реакцию страха и привести к панике еще до реального
его появления. Так иногда реагировали на полях первой
мировой войны солдаты на крик «Газы!».
При анализе каждого конкретного случая панического
поведения следует принимать во внимание и ряд
специфических факторов: общую атмосферу, в которой
происходят события (степень социальной напряженности в
первую очередь), конкретную ситуацию, характер
происшедшего события и степень угрозы, которую оно несет,
глубину и объективность информации об этой угрозе,
общую моральную и психическую стойкость участников
поведения и первое движение людей сразу же после
получения информации об опасности.
Большое значение имеет, в частности, характер
первого движения. Те несколько мгновений сразу же после
того, как стало очевидным то, что в театре появился дым,
или то, что с кораблем не все в порядке, или прошел
первый удар землетрясения, или упала первая бомба,
составляют «психологический момент» для проявления реакций,
которым будут подражать. На протяжении этих
нескольких мгновений внимание всех участников оказывается
сосредоточенным на вновь возникшем обстоятельстве; все
готовы к действиям и выжидают какой-то момент времени
дальнейшего развития событий. Именно в этот момент
должно быть проявлено руководство, вносящее элемент
организации и рационализма (например, властная
команда «Всем стоять на месте!» или «Ложись!»). Первый, кто
исполнит эту команду, становится образцом для
подражания.
Важным является вопрос о предотвращении и
прекращении паники, если она уже началась. Способы
предотвращения и прекращения паники столь же многообразны,
как и причины, порождающие панику.
Одним из основных методов считается организация
эффективного руководства в сочетании с созданием
доверия к этому руководству. Не менее важно для
предотвращения паники знание членами группы своих
функциональных обязанностей и знание обстановки, поскольку
неизвестность всегда порождает неуверенность, а с ее
появлением предотвращение паники становится более
трудным делом.
Предотвращение или сведение к минимуму
физического ослабления рассматривается как один из самых
надежных способов уменьшения вероятности возникнове-
297

ния паники. Способом предотвращения могущей
возникнуть паники является также отвлечение внимания
участников от возможного источника страха и, следовательно,
разрядка или хотя бы снижение эмоционального
напряжения.
Каждый из перечисленных способов лишь содействует
предотвращению паники, но не может быть применен для
ее прекращения. Остановить уже начавшуюся панику
может лишь преднамеренное и весьма интенсивное действие.
Так, неоднократно и успешно применялся при
театральных пожарах прием исполнения национального гимна.
Мечущиеся в панике люди останавливались на мгновение,
которое было необходимо для установления контакта с
ними и начала руководства.
Аналогичным образом удавалось остановить
паническое поведение хоровым пением хорошо известной всем
участникам песни: коллективное пение привлекало к себе
внимание, прекращало распад объединения людей на
асоциальные индивиды, возвращало их к мысли о возможной
рациональной кооперации. Этот прием неоднократно
применялся участниками американского движения за
гражданские права для негров в ситуациях применения
полицией и национальной гвардией оружия против мирных
демонстрантов. Песня «Мы победим!», исполняемая
подвергнувшимися нападению участниками выступления,
стала своеобразным средством против паники.
Мероприятия с участием больших групп людей,
которые проводят компартии в капиталистических странах,
нередко предусматривают организацию специальной
системы руководства на случай возникновения паники.
Такая система обычно включает размещение в массе
специально проинструктированных работников, умеющих
выполнять команды и не поддающихся панике, средства
звуковещательной техники для немедленного — в случае
необходимости — восполнения дефицита нужной
информации и, если возможно, средства воспроизведения
ритмичной музыки или популярной хоровой песни.
* *
*.
Стихийное поведение не исчерпывается описанными
выше формами. Его проявления многообразны, его
масштабы и уровни различны. Оно может затрагивать
большие кожтактные группы, но может распространяться и в
298

среде людей, лишенных прямого контакта и соединенных
лишь опосредованной информационной связью.
Поддержание каналов официальной коммуникации,
доставляющих людям достоверную информацию, служит надежной
гарантией против всякой стихийности в массовом
поведении. Важно при этом точно учитывать информационные
нужды тех, кому адресуется поток сообщений.
§ 2. Психология религии
Религиозная Одно из наиболее массовых и стойких
психология социально-психологических явлений —
и психология религиозная психология сопутствовала
религии человечеству на протяжении большей
части его истории и играет еще немалую роль в
настоящее время. До сих пор нередко смешивают два термина:
религиозная психология и психология религии, хотя они
обозначают различные понятия.
Религиозная психология — это совокупность
социально-психологических явлений, относящихся к области
религии как формы общественного сознания. Религиозные
представления, религиозное чувство, суеверия сочетаются
с ритуальным поведением и рядом производных явлений:
молитвой, экстазом, исповедью и т. д.
Психология религии — это раздел социальной
психологии, изучающий социально-психологические явления
религиозного сознания. Последнее изучается также
социологией, этнографией, историей религии и, более всего,
религиоведением. Поэтому психология религии является
разделом не только социальной психологии, но и
религиоведения, как социальной науки.
Значение психологии религии для общественной
практики определяется тем, что атеистическое воспитание как
неотъемлемая часть коммунистического воспитания
опирается на закономерности психологии религии. Разделами
психологии религии являются: учение о психологических
корнях религиозного сознания, о вере, о молитве,
заклинаниях, жертве и исповеди, о суевериях и предрассудках
и других явлениях религиозной психологии. Но наиболее
существенным для общественной практики является
раздел психологии религии, опирающийся на все
предыдущие и как бы подытоживающий их,— психология
атеистического воспитания, воспитания не пассивных атеистов,
безразличных или просто ничего не знающих о религии,
299

а «воинствующих безбожников», активно борющихся со
всеми видами религиозных пережитков.
Наиболее подробные книги по психологии религии
написаны либо психологами-идеалистами *, либо самими
богословами 2. И те и другие содержат немалый фактический
материал и представляют в научно-историческом плане
известный интерес для специалистов. Значительный вклад
в изучение религиозной психологии внесен
исследованиями этнографов 3 и врачей4.
Марксистская психология религии разрабатывается на
основе учения К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина о
религии как форме общественного сознания. В СССР
проблемы психологии религии изучаются в Институте
научного атеизма Академии общественных наук при ЦК
КПСС и ряде других научных учреждений. Издан ряд
работ советских психологов и философов5.
Значение психологии религии в том, что она дополняет
социологические исследования религии и особенно
необходима в практике антирелигиозной пропаганды.
Например, социология на основе конкретно-социологических
исследований может выявить районы большей
религиозности населения и вскрыть причины этого, а психология
помогает понять, почему в том же районе, в таких же
социальных условиях один человек — атеист, а его сосед —
религиозный фанатик. Социология может установить очень
важные общие закономерности и тенденции в развитии
религиозного сознания, но только психология
обосновывает индивидуальный и личностный подход в
атеистическом воспитании. А без индивидуальной работы с учетом
1 У. Джемс. Зависимость веры от воли. СПб., 1904; его же.
Многообразие религиозного опыта. М., 1910; Флурица. Принципы
религиозной психологии. Киев, 1913; Ла Гресси. Психология веры.
СПб., 1901.
2 Епископ Георгий. Стигматизация. Калуга, 1914.
3 См. Л. Я. Штернберг. Первобытная религия в свете
этнографии. Л., 1936; С. А. Токарев. Религия в истории народов мира. М.,
1965.
4 См. Я. В. Краинский. Порча, кликушество и бесноватые, как
явления русской народной жизни. Новгород, 1900; С. И. Мицкевич.
Мэнэрик и эмиряченье. Формы истерии в Колымском крае. Л., 1929.
5 См. В. Н. Колбановский. Роль научной психологии в
атеистической пропаганде. М., 1963; В. Р. Букин. Социальная психология
и религия. В сб. «Проблемы общественной психологии». М., 1965;
К. К. Платонов. Психология религии. М., 1967; В. Р. Букин.
Психология верующих и атеистическое воспитание. М., 1969; Я. С.
Мансуров и А. Н. Будов. Общественная психология о причинах
религиозности. M.j 1969; Д. М. Угринович. Психология рейигий. М., 1969.
3Ö0

особенностей каждой личности антирелигиозная
пропаганда не будет достаточно эффективной. Ведь социальные
корни «нищеты и темноты», о которых, как о самых глубоких
источниках религиозных предрассудков, говорил В. И.
Ленин в 1918 г. на I Всероссийском съезде работниц1, в
основном у нас уже уничтожены. А религиозная
психология еще существует.
Носителем религиозной психологии, или, что то же
самое, религиозного сознания, является личность. Через
личность может быть понята и религиозная психология,
хотя, конечно, религия как социальное явление далеко не
исчерпывается психологией и включает кроме нее
религиозную идеологию, организацию, культ. Но здесь мы
будем говорить только о религиозной психологии.
Проблема корней религиозности в со-
Психологические знании людей является одной из основ-
корни религии ^7 п»
ных проблем психологии религии.
Конечно, прежде всего, изучая религию, необходимо
выяснить истинные исторические и экономические корни
религиозного тумана2. Говоря о необходимости борьбы с
религией, В. И. Ленин подчеркивал важность устранения
социальных корней религии3. Вместе с тем он указывал
на наличие не только социальных и исторических, но и
гносеологических корней религии, определенных свойств
человеческого познания и человеческой психики,
способствующих возникновению религии.
Энгельс в «Анти-Дюринге» писал, что «всякая религия
является не чем иным, как фантастическим отражением в
головах людей тех внешних сил, которые господствуют
над ними в их повседневной жизни,— отражением, в
котором земные силы принимают форму неземных»Л Это
«фантастическое отражение» в конкретно-научном плане
должно раскрываться психологией, и прежде всего через
понимание психологических корней религии.
Психологические корни религии — это те
специфические особенности индивидуального и группового сознания,
которые способствуют возникновению явлений
религиозной психологии. Понятно при этом, что любые явления
религиозной психологии, и тем более религиозное
сознание в целом, имеют не одни психологические причины, а
1 См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 37, стр. 186.
2 См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 12, стр. 145.
s См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 17, стр. 418.
* К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 328,
301

возникают как результат взаимодействия ряда
особенностей психики человека с условиями его существования, с
естественно-материальными и социальными факторами.
Научная абстракция не только позволяет, но и требует,
выделив психологические корни религии, рассмотреть
каждый из них отдельно.
Еще Публием Стадием, древнеримским поэтом (ок.
40—95 гг.), страх был понят как психологический корень
религии. Ленин, ссылаясь на Стация, показал значение
страха в религии не только первобытного человека, но и
пролетария в условиях капиталистического общества.
В 1909 г. в статье «Об отношении рабочей партии к
религии», анализируя «корни религии» и приведя слова
Стация «страх создал богов», он связал этот психологический
корень с социальными условиями жизни пролетария при
капитализме. «Страх перед слепой силой капитала,
которая слепа, ибо не может быть предусмотрена массами
народа, которая на каждом шагу жизни пролетария и
мелкого хозяйчика грозит принести ему и приносит
«внезапное», «неожиданное», «случайное» разорение, гибель,
превращение в нищего, в паупера, в проститутку, голодную
смерть,— вот тот корень современной религии, который
прежде всего и больше всего должен иметь в виду
материалист, если он не хочет оставаться материалистом
приготовительного класса» *,— писал Ленин.
Страх является непременным элементом религиозного
сознания и в условиях социализма. Но это уже страх перед
смертью, болезнями, разного рода несчастьями, могущими
вторгнуться в личную судьбу человека. Корреспондент
«Комсомольской правды», выехавший к баптистскому
проповеднику по письму его дочери, пытался разобраться в
том, как он «цепляет» чужие души. Он установил, что тот
стремился нащупать «больные места» в сознании своих
слушателей. «Первое и главное — страх. Страх перед
богом, перед болезнью... «Кто знает, что случится с тобой
завтра?»-г-вопрошает проповедник, сея панику в
доверившихся ему душах. Люди с натруженными руками и
напуганностью во взглядах стараются, заставляют себя
верить в небесное спасение» 2.
Лениным раскрыта глубокая диалектическая связь
различных корней религии, всегда действующих во взаи-
1 В, И, Ленин, Поли. собр. соч., т. 17, стр. 419.
2 А. Тарасов, Чужой отец. «Комсомольская правда», 25 марта
1975г,
302

мообусловленности; причем им показана взаимосвязь не
только социальных и психологических корней религии, но
и связь психологических корней: страха и того сочетания
осознанного с неосознанным, о котором речь пойдет ниже.
Здесь Ленин, по существу, говорит о религиозной
психологии как явлении общественной психологии, возвращаясь
к этой мысли и в ряде других высказываний о религии.
Людвиг Фейербах в «Лекциях о сущности религии» в
1849 г. усмотрел психологический корень религии в виде,
как он писал, «сочетания в одном и том же существе
сознания с бессознательным, воли с непроизвольным».
Точнее говоря, этим вторым психологическим корнем религий
является противоречие между осознанным и
неосознанным в психике человека. Ленин, конспектируя в 1909 г.
эту книгу Фейербаха в «Философских тетрадях», выписал
эти слова и, отметив их знаком нотабене, оценил их как
«превосходное, философское (и в то же время
простое и ясное) объяснение сути религии» *. На тех же
страницах, к которым Ленин относил эту свою оценку,
Фейербах писал: «Человек со своим Я или сознанием стоит на
краю бездонной пропасти, являющейся, однако, не чем
иным, как его собственным бессознательным существом,
представляющимся ему чужим» 2. Ведь не только
первобытному, но и современному человеку, не понимающему
связи своего удачного действия с автоматизированным
навыком, так же как не понимающему причин своего
ошибочного действия, причин непроизвольного воспоминания,
ассоциации, найденного решения и т. д., часто кажется,
что ему кто-то помогает или мешает.
Далее к числу психологических корней религии
следует отнести ту эмоциональную закономерность
катарсиса, которую знали уже пифагорейцы задолго до Платона
и Аристотеля, а в позднейшее время мистифицировал
Фрейд. Катарсис — по-гречески очищение, с этим словом
Аристотель связывал влияние музыки и эстетических
переживаний. Катарсис является компонентом
психологической структуры многих религиозных действий: проклятия,
молитвы, жертвоприношения и особенно исповеди во всех
их различных формах.
Наиболее древним социально-психологическим
явлением принято считать возникновение в сознании индивида
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 29, стр. 59.
2 Л. Фейербах. Избр. филос. произв., т. II. М., 1955, стр. 839.
303

представления о «них». Б. Ф. Поршнев, исследуя это
явление, писал: «Тщательный анализ приводит к неожидан2
ному результату: «вы» (и соответственно «ты»)
—категория производная и отвечающая более поздней ступени,
чем «мы» и «они»» К Однако, правильно отметив эту
закономерность, он не увидел в ней одного из социально-
психологических корней религии. Дело в том, что «они»
всегда кажутся более сильными, более могущественными,
чем есть на самом деле. «Они» всегда вызываю!1 страх.
Для первобытного человека «они» — это наиболее простое
объяснение всех непонятных неприятностей. Из понятия
«они» с его характерной эмоциональной окраской легко
возникает и психология тотема, и психология фетиша, и
психология анимизма, хотя, конечно, каждая
формируется и в дальнейшем развивается под влиянием различных
социальных и психологических условий. Общим для
любой религии является вера в то, что «они» могут
воздействовать на «меня» и «нас».
Это явление, также относящееся к психологическим
корням религиозной психологии, тесно связано со страхом
и с противоречием осознанного и неосознанного. Человеку
часто кажется, что в выполнение
высокоавтоматизированного навыка, в творчество, в непроизвольное
воспоминание и т. д. вмешиваются «они» («муза, скажи мне...»,
«его копье метнула Афина Паллада» и т. п.). Конечно, у
Гомера и у современного поэта обращение к музе имеет
различный психологический смысл. И все я^е «они» чаще
мешают, чем помогают, и в словах «черт меня дернул» в
пережиточном виде также содержится элемент тем же
вызванного суеверия.
В основе религии лежит вера. Исследо-
Психология ватели, занимавшиеся историей и тео-
веры „ ' г
риеи религии, считали веру основным
признаком понятия религии. Так, Л. Я. Штернберг
справедливо писал, что нужно такое определение религии,
которое «одинаково подходило бы и к верованию самоеда,
секущего своего идола, когда его охота неудачна, и к
верованиям финикиян, сжигавших на костре своих детей в
угоду божеству, и к верованиям вавилонян, посылавших
в храм Астарты своих дочерей и жен проституироваться,
отдаваясь первому встречному чужеземцу, и к религии
христианина, которая требует, чтобы люди полагали жизнь
Б. Ф. Порт нее. Социальная психология и история, стр. 81.
304

свою за ближнего, и к религии буддизма, в основе которой
лежит в сущности полнейший атеизм...»1. Л. Я.
Штернберг, как ранее Э. Тейлор, искал «минимум религии» как
элемент структуры религиозного сознания, присущий всем
религиям — от самой примитивной до самой сложной.
Таким минимумом религии является чувство веры.
Не понимая сущности психологии веры, трудно
правильно понять многие другие явления религиозной
психологии, в частности психологию молитвы, заклинания,
заговоров, исповеди и всякого рода суеверий и
предрассудков.
Неправильно было бы не учесть и мнения самих
«отцов церкви», очень много думавших и писавших о месте
и роли веры в религии. В основу понимания веры они
клали слова, приписываемые апостолу Павлу: «Вера же
есть осуществление ожидаемого и уверенность в
невидимом». Доктор богословия, ректор Киевской духовной
академии архимандрит Антоний так разъяснял это
определение: «...то есть это суть истины, недоступные опыту и
превышающие разум человеческий, чем отличается вера
от знания» 2.
Фейербах приводит следующие слова Мартина
Лютера о вере: «Все члены нашего символа веры кажутся для
разума глупыми и смехотворными... Поэтому не следует
домогаться, возможна ли данная вещь; но следует так
говорить: бог сказал, и потому случится даже то, что
кажется невозможным. Ибо хотя я не могу ни увидеть, ни
понять этого, но ведь господь может невозможное сделать
возможным и из ничего сделать все»3. А недавно это было
повторено: «...невозможность полного постижения разумом
содержания догматических истин составляет одно из
основных положений православного богословия»4. Но
наиболее четко и последовательно определил сущность веры
римский раннехристианский богослов Тертуллиан (160—
220 гг.), сказав: «Верю, потому что абсурдно». Эта
формула на века защитила веру от доводов рассудка.
Вера — это чувство, создающее иллюзию познания и
реальности того, что создано фантазией с участием этого
же чувства. Оно является обязательным компонентом
1 Л. Я. Штернберг. Первобытная религия в свете этнографии.
Л., 1936, стр. 246.
2 Антоний. Догматическое богословие. Киев, 1862, стр. 188,
3 Л. Фейербах. Избр. филос. произв., т. II, стр. 355.
4 «Журнал Московской патриархии», 1956, № 6, стр. 46»
20 Заказ 4934 305

структуры религиозного сознания и, следовательно,
минимумом религии.
В таком понимании вера сближается с рядом других
социально-психологических явлений: с внушением,
психическим заражением, подражанием, содержащими в своей
структуре элемепты иррациональности.
Чувство веры, доходя, как это свойственно любой
эмоции, до уровня аффекта, принимает форму
религиозного экстаза, чаще развивающегося в группе, чем
индивидуально. Его иногда называют просто экстазом, но это
неверно, так как и другие чувства, как, например,
эстетическое и чувство любви, могут доходить до эстетического и
любовного экстаза. Эти экстазы могут проявляться
совершенно независимо от религиозного экстаза, но могут и
входить в его структуру. Комлания тттаманов,
кликушество — все это проявления религиозного экстаза, в
структуру которого в той или иной степени входит и половое
чувство.
Религиозный экстаз может принимать и форму
религиозного фанатизма, которым были окрашены религиозные
войны и религиозные споры и в которых религиозный
фанатизм всегда тесно переплетается с другими социально-
психологическими явлениями.
Религиозные действия, составляющие в
Психология совокупности религиозное поведение,
религиозных ^ тл
действий многообразны. К ним относятся
молитва, жертвоприношения, исповедь.
Близки к ним и действия, опирающиеся на так называемую
ложную веру,— суеверия, действия, связанные с
религиозными предрассудками, с верой в предчувствия.
У истоков психологии молитвы лежит магический
заговор и заклинание. Магический заговор и заклинание —
это слова, которые якобы имели чудесную силу
действовать не только на других людей, животных и силы
природы, но и на духов, богов: «Сгинь! Рассыпься! Пропади!».
Человек, познав силу слова в речевом межличностном
общении, поверил, что своими словами он может
ограждать себя от нападающих на него не только людей, но и
духов. Потом заклинание стало благодарственным и
просительным (в благодарственности ведь всегда есть
элемент «просьбы на следующий раз»). Так заклинание
превращалось в молитву, в которой часто содержится просьба
о чуде. Как сказал И. С. Тургенев, «всякая молитва в
сущности сводится к следующему: «Сделай, Господи, так,
306

чтобы дважды два было не четыре, а пять»». Молитва
может быть как групповой, так и индивидуальной.
Жертвоприношение — один из древнейших
религиозных культов. В нем фантастически отразилась форма
общения и человеческой взаимопомощи: «Я тебе, а ты мне».
Она особо была искажена в классовом обществе
психологией купли и продажи. Так, еще древнегреческий
философ-атеист Лукиан говорил: «Боги ничего не делают
безвозмездно, но продают людям разные блага...» Жертва,
свечка к иконе, выполнение трудного обета — все это вера
в возможность «откупа» или «расплаты» за старые грехи
или новые блага. Если бы не было этой веры — не было
бы ни жертв, ни свечек перед иконами, ни обетов.
Психология исповеди включает в свою структуру
много общего с психологией молитвы и психологией жертвы.
Ведь, каясь в грехах, верующий не только «просит
прощения», но и верит, что «если хорошо попросить», то
прощение будет получено. Непррштное усилие «сознаться в
сделанном» переживается как жертва, которая должна
быть вознаграждена. Но в психологии исповеди есть и
еще одна психологическая особенность. Это —
свойственная человеку как социальному существу закономерность:
«Разделенная радость — двойная радость, разделенное
горе — половинное горе». В исповеди верующий
«перекладывает тяжесть своего поступка на плечи исповедника».
Это многократно усиливает действие катарсиса,
свойственного не только молитве, но и просто «задушевной беседе о
своих неприятностях». Именно поэтому за рубежом в
условиях кризиса церкви па смену «исповедникам» пришли
«психоаналитики» с их «интимными беседами», а
исповедники не случайно взяли на вооружение различные
приемы психоанализа.
Суеверия — это иногда рудиментарные
Психология осколки прошлых религий. Но иногда
суеверии ** ^
это и благоприобретенные, новые веры,
близкие по своим психологическим механизмам неврозу
навязчивых состояний. Поскольку хорошо известно, что с
навязчивыми состояниями уговорами бороться бесполезно,
это объясняет низкую эффективность разъяснительной
борьбы с суевериями, равно как и то, почему суеверия
иногда противоречат мировоззрению человека и
встречаются даже среди атеистов.
Суеверия осуждались догматической религией, хотя
психологическая структура суеверия мало чем отличается
307

от канонизированной веры. Отличие только в идейном
компоненте, который определяет содержание суеверия. ш
На противоположном фланге ряда форм суеверий они
сливаются с предрассудками. Эти два явления
религиозной психологии часто смешивают. В психологической
структуре суеверия доминирует чувство веры, не только
преобладающей, но и тормозящей мышление. Суеверш
более переживается, чем понимается. «...Страх есть при^
чина, благодаря которой суеверие возникает, сохраняется
и поддерживается» ?,— говорил Спиноза.
Предрассудок — это явление ошибочной «картины
мира», в психологической структуре которой преобладает
элемент мышления, неправильного понимания, обычно
внушенного извне. Предрассудок не бывает без суеверия,
которое всегда и обязательно входит как элемент в его
психологическую структуру. При этом как суеверия, так
и предрассудки всегда представляют собой явления груц-
пового сознания.
Происхождение суеверий хорошо было понято уже
давно. Ф. Бэкон так писал о них: «Разум человека все
привлекает для поддержки и согласия с тем, что он
однажды принял,-—потому ли, что это предмет общей веры
или потому, что это ему нравится. Какова бы ни была
сила и число обстоятельств, свидетельствующих о
противном, разум или не замечает их, или пренебрегает ими,
или отводит и отвергает их посредством различений —
с большим и пагубным предубеждением,— чтобы
достоверность тех прежних заключений осталась
ненарушенной. И потому правильно ответил тот, который, когда ему
показали повешенные в храме изображения спасшихся
принесением обета от опасного кораблекрушения и при
этом добивались ответа, признает ли теперь он
могущество богов,—-спросил в свою очередь: «А где изображения
тех, кто погиб после того, как принес обет?» Таково
основание почти всех суеверий — в астрологии, в сновидениях,
в предзнаменованиях, в божественных определениях и
тому подобном. Люди, услаждающие себя подобного рода
суетой, отмечают то событие, которое исполнилось, и без
внимания проходят мимо того, которое обмануло, хотя
последнее бывает гораздо чаще» 2. ;
Случай с изображениями спасшихся, о котором плсад
Бэкон, был заимствован им у Цицерона. Это говорит о
1 Б. Спиноза. Избрм1роизв, в двух томах^ т. IL М., 1957, стр. 8,
2 Ф. Бэкон. Новый Органон. Л;, 1935, стр, 118—119.
308

том, что и в те далекие времена прогрессивные умы
правильно представляли себе психологическую сущность
суеверий.
Одним из типичных суеверий является вера ъ
предчувствия. В ее основе лежит подмена предчувствием
предположения. Предположение — это допущение события,
вероятность появления которого еще неизвестна. Умение
предполагать есть ценное свойство ума, специально
изучавшееся как мышление вероятностями. Такое мышление,
в частности, типично для военачальника 1. Но иногда
сочетание предположения с чувством тревожного ожидания
переживается как предчувствие, что чаще бывает в
условиях опасности и нервного напряжения (стресса). Если
дальнейший ход событий предчувствия не подтвердит, оно
забывается. Но совпадение нескольких подтверждений
непроизвольно запоминается, и создается суеверное
убеждение, легко переходящее в предрассудок: «предчувствие
меня никогда не обманывает».
Близкой к вере в предчувствия является
развивающаяся по подобному же механизму вера в загадывание. Идет
человек по улице и считает окна домов или складывает
цифры номеров автомашин и верит: чет — будет удача,
нечет — неудача. В основе этого предрассудка лежит
хорошо известный в психиатрии невроз навязчивого счета,
связавшийся избирательностью памяти с ожиданием
удачи.
Религиозные предрассудки есть только один из видов
предрассудков, хотя и наиболее отчетливо выраженный и
имеющий наибольшее общественное значение.
Нравственное сознание содержало и содержит также немало
предрассудков, примером чему может являться убеждение в
пользе розог в воспитании детей. Но в отличие от
религиозных предрассудков они лучше коррегируются внутри
достаточно широких общественных групп.
Борьба с религиозными пережитками
Психологические является важной задачей пропаганди-
моменты стов науЧН0Г0 мировоззрения. Но борь-
в атеистическом л л
воспитании "а эта требует немалого умения.
В. И. Ленин учил, что «бороться с
религиозными предрассудками надо чрезвычайно
осторожно-много вреда приносят те, которые вносят в эту борьбу
1 См.Б. М< Теплое. Ум полководца. В кн. Б. М. Теплое.
Проблемы индивидуальных различий. Ml, 1961»
309

оскорбление религиозного чувства. Нужно бороться путем
пропаганды, путем просвещения» К Эти слова — образец
диалектического понимания характера религиозной
психологии и путей борьбы с ней. В антирелигиозной работе
необходим психологический личностный подход.
В основе научного обоснования антирелигиозной
работы помимо понимания психологических корней и сущности
проявлений религиозной психологии лежит и понимание
их особенностей как религиозных пережитков. В
пережитках проявляется тенденция отставания мышления от
бытия. Причем в области индивидуального сознания надо
различать три рода пережитков, не тождественных по
своей социально-психологической сущности.
Первым родом различных, в том числе и религиозных,
пережитков является наиболее простой их род. Это
непосредственные пережитки, возникшие у человека как
форма сознания, социально соответствовавшая его бытию, и
закрепившиеся настолько прочно, что они не могут быть
искоренены до конца его жизни. Еще живы старушки,
привыкшие ходить в церковь «при царе» и не
перевоспитавшиеся и поныне.
Вторым родом являются пережитки, психологически
очень близкие к предыдущим, однако требующие
активного воспитательного воздействия. Это тоже
непосредственные пережитки, но уже у молодежи, возникшие в
результате неблагоприятных, но адекватных этим
пережиткам социально-психологических условий. Они
являются непосредственным результатом пережитков
предыдущего рдда у старшего поколения, создающего
благоприятные для их возрождения микросоциальные и
психологические условия. Этот род пережитков чаще проявляется как
эпизодические явления (венчанье или крещение ребенка),
но иногда там, где ослаблена идеологическая работа, под
влиянием внушающего воздействия религиозного
окружения пережитки становятся стойкой религиозностью,
переходя в следующий род.
Третий род религиозных пережитков уже реже
является эпизодическим, причина религиозных эпизодов здесь
более сложная, обусловленная
социально-психологическими неврозоподобными влияниями типа тяжелых
переживаний при одновременных внушающих воздействиях
религиозного окружения.
1 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 37, стр. 186.
310

В соответствии со сказанным всех современных
верующих можно разделить примерно на следующие условные
группы.
Еще сохранились в темных углах фанатики-изуверы,
голос разума у которых совсем молчит, заглушён верой.
И не потому, что вера у них очень сильна, а потому, что
рассудок слаб и не развит.
Есть и так называемые обращенные. Это в прошлом
люди нерелигиозные, неверующие, которым религия
«открылась» после тяжелого переживания, обычно сугубо
лщного, а иногда и интимного.
Следующую группу современных верующих
составляют верующие по традиции, по привычке, перенятой от
старших родственников, от окружающих, под влияние
которых они попали. Часть из них глубоко верующие, но
больше «сомневающихся» и крестящих лоб из-за
перестраховки — «вдруг бог есть».
Последняя группа — верующие не в бога, а в разные
суеверия, приметы, гадание, амулеты. Эти верующие часто
являются резервом для «обращения».
Каждая из этих групп верующих требует к себе
различного подхода, который должен быть, кроме того, строго
индивидуальным и личностным.
Так, например, если к третьей группе отнесена тихая
старушка лет семидесяти, то вряд ли надо тратить силы
на ее перевоспитание, однако, следует устранить
возможность подражания ей. Но если к той же группе отнесена
робкая по характеру молодая девушка, у которой
отмечается наклонность к «обращению», то здесь медлить с
атеистической работой нельзя. Выяснив, под чьим
религиозным влиянием она находится, надо или устранить это
влияние, или, что практически легче, противопоставить
ему здоровое влияние, чем-нибудь заинтересовать и
отвлечь. Еще более активных мер потребует
впечатлительный и неуравновешенный по характеру объект
атеистического воспитания, отнесенный ко второй группе
верующих. Возможно, что здесь помимо идеологической работы
потребуются мероприятия, обеспечивающие лечение.
Нельзя упустить и религиозных фанатиков, могущих нанести
ущерб окружающим. Здесь атеистическое воспитание
проводится с акцентом на правовое.
Есть и еще одна группа, мимо которой нельзя
проходить в атеистическом воспитании, хотя верующими
входящих в эту группу людей назвать нельзя. Это молодежь,
311

у которой ношение нательных крестов или икона над
кроватью переживаются как «последний крик моды».
Психология этих псевдоверующих, относясь к кругу вопросов
социальной психологии, может быть раскрыта с позиций
психологии моды. Но не только. Группа псевдоверующих
легко заражается всякого рода суевериями и становится
резервом для «обращения».
Атеистическое воспитание нашей молодежи должно
формировать не пассивных, а воинствующих, активных
атеистов. Пассивный атеист просто далек от религии, хотя
и представляет собой резерв возможного «обращения». Вот
почему неправы те, кто считает, что советского школьника
«достаточно только изолировать от церкви». Такая
изоляция в лучшем случае формирует лишь пассивных
атеистов, а чаще вызывает нездоровый интерес, как кр
всякому «запрещенному плоду». Школьников старших
классов полезно водить на экскурсии в церкви как
исторические музеи, проводя после этого беседы по религиоведению
и научному атеизму.
Активный, воинствующий атеист знаком с основами
религиоведения и знает, что религия всегда служила и
служит одурманиванию рабочего класса, трудящихся,
поэтому с религиозными предрассудками необходима
последовательная и искусная борьба. И он не только знает это,
но и активно претворяет свои знания в жизнь.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проблематика социальной психологии, как мы видим,
сложна и обширна. Сложность и обширность этой
проблематики есть необходимое следствие сложности форм, в
которые отливается общественное бытие человека, и
обширности сфер его целенаправленной деятельности, а также
особенностей отражения социальной среды в психике
людей.
Современные социально-психологические
исследования — их результаты и перспективы дальнейшего
развития—свидетельствуют об активном интересе науки к
выявлению факторов, влияющих на сознание и поведение
людей в ходе их совместной деятельности. Этот интерес
значительно усиливается и сознанием того очевидного
факта, что познание природной среды к настоящему
времени ушло намного вперед по сравнению с познанием
конкретных закономерностей возникновения и
функционирования связей между социальной средой и ее психическим
отражением. Этот интерес поддерживается также
пониманием той роли, которую социально-психологическое
знание играет в совершенствовании управления
общественными делами — от производства до быта, от
руководства идеологической деятельностью до влияния на
эффективность функционирования различных институтов
государства.
Подводя итоги изложенному, можно сделать выводы,
суммирующие некоторые положения, содержащиеся в
данной книге.
Во-первых, марксистская социальная психология — это
классовая, мировоззренческая наука. Ее возникновение и
дальнейшее развитие были и остаются подчиненными
интересам борьбы за социальную справедливость, за
построение социалистического и коммунистического обще-
313

ства. Свои теоретические задачи марксистская социальная
психология решает на методологической основе
диалектического и исторического материализма.
Социально-психологические явления рассматриваются как обусловленные
в конечном счете материальными формами жизни,
социально-классовыми отношениями и в то же время как
активный фактор, влияющий на развитие и изменение этих
объективных отношений.
Во-вторых, современный уровень развития
марксистской социальной психологии позволяет считать, что
проведенными исследованиями уже заложен теоретический
фундамент, составляющий основание для дальнейшего поиска
определенных социально-психологических
закономерностей и путей их использования в многообразной
практической деятельности. Социальная психология успешно
разрабатывает и углубляет представления о
социально-психологических аспектах социальной среды и факторах,
детерминирующих ее функционирование, о путях приобретения
личностью ее социальных качеств, о взаимосвязи между
личностью и коллективом, психологическом климате в
коллективах и многие другие.
В-третьих, очевидно, что, исходя из уже познанных
социально-психологических закономерностей
формирования человеческой личности в группах и коллективах, мы
можем вносить определенные коррективы в процессы
воспитательной и идеологической работы, в организацию
трудовой деятельности и проведение свободного времени.
Знание социально-психологических закономерностей
функционирования групп и коллективов позволяет
оптимизировать процессы руководства ими, вырабатывать и
принимать более квалифицированные и адекватные реальным
условиям решения, внимательно учитывать все
проявления общественных настроений и общественного мнения.
Это знание также создает объективные возможности для
внесения организующего начала в стихийные групповые
процессы.
Дальнейшее развитие материально-технической базы
общества, активизация политической жизни и рост
идеологической сознательности широких масс трудящихся
приводят к возникновению новых
социально-психологических явлений. Происходят серьезные сдвиги в настроениях,
мнениях, оценках, нравах, традициях, вкусах.
Одновременно происходит и обратное влияние со стороны
изменяющегося социально-психологического фактора на дина-
314

мику изменений в материальной жизни общества. Не
считаться с этими закономерно возникающими изменениями,
игнорировать их равноценно сознательному ограничению
наших возможностей дальнейшего совершенствования
процессов в экономической жизни общества и
прогнозирования динамики социальных изменений. Необходимость
расширения этих возможностей требует постоянного
углубления социально-психологических знаний, дальнейшего
развития марксистской психологической науки.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие 8
Глав а I
СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ КАК НАУКА
§ 1. Краткий очерк истории социальной психологии 7
Возникновение и развитие социальной психологии ■■—
Возникновение марксистской социальной психологии 10
Развитие социальной психологии в СССР 15
Экспериментальное изучение коллективов в советской
социальной психологии 21
§ 2. Предмет марксистской социальной психологии 25
Что изучает социальная психология 26
Принцип партийности в социальной психологии 30
Глава II
СОЦИАЛЬНАЯ СРЕДА, ЛИЧНОСТЬ И ГРУППА
§ 1. Социальная среда 83
Социальная среда и общественно-экономическая
формация —
Классовый характер социальной среды 35
§ 2. Личность как социально-психологический феномен 37
Личность и индивид —
Психологическая структура личности 39
Биологическое и социальное в человеке 40
Характер и способности 43
Общественные свойства личности 45
§ 3. Понятие группы в марксистской социальной психологии 49
Условные и реальные группы 50
Типология групп 51
Проблема контактности группы 53
§ 4. Группа как субъект действия 54
Принципы группового совместного действия -—
Общность интересов 55
Общность целей 57
Единство действия 58
Ассоциация и инерция 60
Психологические характеристики группы как субъекта
действия 62
316

Глава III
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СОЦИАЛЬНОЙ СРЕДЫ И ЛИЧНОСТИ
§ 1. Участие в деятельности — основа взаимодействия
личности с социальной средой 65
Деятельность и поведение —
Что достигается участием в деятельности 68
Структура деятельности и психическое отражение 71
Проблема опредмечивания и распредмечивания 73
§ 2. Формирование потребностей 76
Система потребностей как социально-психологическая
характеристика —
Удовлетворение потребностей и психическое отражение 78
§ 3. Формирование опыта личности 80
Социально-психологические особенности восприятия 81
Социально-психологические особенности мышления 83
Явление стереотипизации 85
Истинное и ложное в опыте 89
Социально-психологические особенности памяти 93
Социальная ориентация 94
Понятие ценности 95
Социальная установка 98
§ 4. Мотивация и принятие решения 102
Формирование мотивов —
Мотивировка 103
Принятие решений 105
Глава IV
СОЦИАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ГРУППОВЫХ ПСИХИЧЕСКИХ
ПРОЦЕССОВ
§ 1. Идеологическое и нравственное содержание групповых
психических процессов 108
Ценностно-ориентированная психология —
Социально-психологический аспект образа жизни 110
Социально-психологический климат ИЗ
§ 2. Классовая психология. 117
Понятие классовой психологии —
Структура классовой психологии 122
Соотношение психологии и идеологии класса 125
Исторический характер и динамика классовой психо^
логии 130
Классовая психология в условиях социализма 135
•317

§ 3. Национальные особенности психологии людей
Национальный характер
Проблемы научного анализа национальной психологии
Глава V
ПСИХОЛОГИЯ ОБЩЕНИЯ
§ 1. Общение как социально-психологическая проблема
Что такое общение
Знаки как средство общения:
Индивидуальное и социальное в общении
Убеждение и внушение
§ 2. Массовые информационные процессы
Массовая коммуникация как социальный феномен
Функции массовой коммуникации
Признаки массовых информационных процессов
Психологические эффекты массовых информационных
процессов
Эффективность массовых информационных процессов
§ 3. Стихийные процессы передачи информации
Слухи как форма стихийной передачи информации
Типология слухов
Возникновение и прекращение слухов
Глава VI
МЕЖЛИЧНОСТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
§ 1. Восприятие человека человеком
Человек как источник информации
Эталоны восприятия
Личность воспринимающего
Социальная дистанция
Восприятие и чувства
§ 2. Привлекательность человека для человека
Потребность в общении, одобрении и признании
Эмоциональные связи
Популярность в группе и межличностная
привлекательность
Дружба и любовь
§ 3. Влияние человека на человека
Истоки и виды влияния
Взаимозависимость и взаимодействие
Влияние непосредственного контакта
Интеграция влияний
318

§ 4. Социальные роли и личность
Ролевое поведение
Самосознание и самооценка
Группа присутствия и эталонная группа
Соотношение роли и Я
Глава VII
ПРОБЛЕМЫ ПСИХОЛОГИИ КОЛЛЕКТИВА
§ 1. Коллектив
Определение коллектива и его особенности
Направленность и сплоченность коллектива
Сочетание личных и общественных интересов в
коллективе
Организованность коллектива
§ 2. Социально-психологический климат в коллективе
Как оценить психологический климат?
От чего зависит психологический климат?
Психологическая совместимость
Стиль руководства и психологический климат
§ 3. Психологические аспекты организации и управления
Глава VIII
СТИХИЙНЫЕ ВЛИЯНИЯ И ВНЕКОЛЛЕКТИВЫОЕ
ПОВЕДЕНИЕ
§ 1. Массовые формы внеколлективного поведения
Исходные понятия
Субъекты и признаки
Роль коммуникации
Толпа
Формирование и поведение толпы
Паника как социально-психологический феномен
Возникновение и прекращение паники
§ 2. Психология религии
Религиозная психология и психология религии
Психологические корни религии
Психология веры
Психология религиозных действий
Психология суеверий
Психологические моменты в атеистическом воспитании
Заключение
319

СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ
Заведующий редакцией А. И. Могилев
Редактор Г. И. Курбатова . :
Младшие редакторы Ж. П. Крючкова и Е. С. Молчанова
Художественный редайтор Г\ Ф. Семиреченко
Технический редактор Н. Е. Трояновская
Сдано в набор 15 сентября 1975 г. Подписано в печать 12 ноября
1975 г. Формат 84 X lOBVs*. Бумага типографская No 2. Условн. печ.
л. 16,80. Учетно-изд. л. 17,77. Тираж 150 тыс. экз. AÜ299.
Заказ М 4934. Цена 73 коп-
Политиздат. 125811, ГСЙ, Москва^ А-47, Миусская пл., 7.
Ордена Ленина типография «Красный пролетарий» s
Москва, Краснопролетарская, 16.