А. Михайлович
^-Естественно
научные
ос-новы
антирелигиозной
пропаганды
90 коп.
О
Г
И
3
ПРИ
ѣои
9
3

Книга имеет:

IНК
~
'
А. МИХАЙЛОВИЧ
II
ÔETEETBEH HO =
НАУЧНЫЕ
ОCHовы
HТИРЕЛИГИ03Н0Й
'ПРОПАГА НДЫ
1931}
О ГИЗ- ПРИБОЙ
ЛЕНИИГРАЛ

ОГЛАВЛЕНИЕ
Стр.
Предисловие......................................................................................... -
•
3
I. Первичные элементы религии. Миф как одна из первых попыток
объяснения явлений природы. Отражение общественных отно­
шений в представлениях о природе..................................................
4
II. Естествознание и его отношение к религии............................................. 8
III. Может ли наука познать сущность вещей? . . . . .............................. 17
IV. Материалистические основы естествознания и идеалистические
основы религии............................................................................................. 27
V. Основные методические принципы............................................................ 41
VI. Неорганическая природа как материал для антирелигиозной пропа­
ганды
.............................................................................................................. 47
A) Материализ астрономии............................................................... 49
Б) Материал из физической географии. Проблема погоды
в плане нашей работы. Атмосферные явления и электри­
чество
..........................................
52
B) Использование материала геологии в плане нашей работы 55
«Происхождение мира и земли» (методразработка).................................60
VIL Органическая природа как материал для антирелигиозной работы . 64
A) Витализм и его основные положения...................................... 67
Б) Механистическое понимание жизни............................................71
B) Диалектико-материалистическое понимание жизни ... 75
VIII. Проблема сущности жизни и ее происхождения.................................... 79
«Жизнь и ее происхождение» (методразработка)................................. 85
IX. Проблема смерти и воскресения................................................................. 89
«Возможно ли воскресение мертвых» (методразработка) .... 104
X. Дарвинизм как орудие борьбы с религией................................................109
«Происхождение и развитие животного мира» (методразработка) . 119
XI. Проблемы душевной деятельности........................................................ 126
«Есть ли душа у человека» (методразработка).....................................140
■■■
2020226146
Б—2 . Огиз No 603.
Ленинградский Областлит No 6302.
Тираж 10.000 —9 л.
Заказ No 2186.
Государств, типография им. Евгении Соколовой. Ленинград, пр. Красных Командиров, Ж

ПРЕДИСЛОВИЕ.
Задача данной работы — оказать посильную помощь есте­
ственнику-преподавателю и пропагандисту в его антирелигиозной
работе.
Мы пытаемся дать общие основания, оставляя в стороне
конкретизацию, ибо на это потребовалось бы значительное
увеличение объема. Да и по существу мы полагаем, что на данном
этапе развития антирелигиозной работы от товарищей, проводя­
щих ее, требуется ориентировка в методологических основаниях
того материала, которым естественник-пропагандист пользуется,
ибо без этого вся работа будет куцей и деляческой.
Все же мы не сочли возможным совсем отказаться от дачи
конкретного материала и небольших методических указаний.
Ввиду того, что работа эта дает общие основания, она может
оказать помощь как преподавателю школ разных типов, так и
в особенности пропагандисту-массовику. Методическая часть
рассчитана главным образом на массовую работу.

1. ПЕРВИЧНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ РЕЛИГИИ. МИФ КАК ОДНА ИЗ
ПЕРВЫХ ПОПЫТОК ОБЪЯСНЕНИЯ ЯВЛЕНИЙ ПРИРОДЫ.
ОТРАЖЕНИЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ В ПРЕДСТА­
ВЛЕНИЯХ О ПРИРОДЕ.
Определяя религию, Плеханов говорит: «Религию можно опре­
делить как более или .менее стройную систему представлений, на­
строений и действий. Представления образуют мифологический
элемент религий; настроения относятся к области религиозного
чувства, а действия — к области религиозного поклонения или,
как говорят иначе, культа».
Первичным из данных трех основных элементов религии надо
считать первый элемент ее, эмоцию, определенное внутреннее со­
стояние человека, возникшее в нем под действием условий внеш­
него мира. Эмоциональная реакция есть первичная реакция в ге­
незисе человеческого мироощущения и соответственного пове­
дения.
Окружающая природа, из которой человек черпал все сред­
ства к существованию, с ее грозными явлениями, с явлениями
смерти, сна, нарушающими обыденный ход жизни человека, вызы­
вала в нем вначале лишь определенные эмоциональные ответы,
определенные эмоциональные состояния, характеризующиеся по­
давленностью, страхом. Эти эмоциональные состояния и явились
тем психологическим истоком, который помог оформиться впо­
следствии первым религиозным представлениям, возникшим в ре­
зультате определенных общественных процессов.
В. И. Ленин следующими словами определяет религию: «Ре­
лигия есть один из- видов духовного гнета, лежащего везде и
всюду на народных массах, задавленных вечной работой на дру­
гих,^нуждой и одиночеством. Бессилие эксплуатируемых классов
в борьбе с эксплуататорами так же неизбежно порождает веру
в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с при­
родой порождает веру в богов, чертей, чудеса и т. д.». Таким
образом классовый гнев неизбежно порождает определенные эмо­
циональные состояния, используя которые массам прививают и
определенную религиозную идеологию.
Этот чрезвычайно важный, основной фактор, порождающий
4

религиозность масс, очень многие упускают из виду, сводя при»
чину религиозности только к невежеству, к темноте. Это забве
ние, непонимание, недооценка классовой природы религии и вы­
ключение эмоциональной стороны религиозности вызывают собой,
конечно, и неправильные пути в антирелигиозной работе, в борьбе
с религией. Сведение религии лишь к определенной системе пред­
ставлений или же попытка из представлений вывести религиоз­
ность противоречит истинному положению вещей, противоречит
последовательно-материалистическому анализу явлений.
Человек в своей производственно-трудовой деятельности стал­
кивается с явлениями природы и общественной жизни, явлениями,
имеющими непосредственное отношение к его бытию, явлениями,
определяющими весь ход его жизни. Эти явления, на первой сту­
пени развития человека вызывавшие главным образом определен­
ные эмоциональные состояния, на более высокой стадии его раз­
вития стали вызывать к себе уж$ иные отношения: стремление
осознать их значимость, их связь друг с другом. Процессы при­
роды и общественной жизни стали связываться в определенные
представления, в первые отвлечения, в попытки осмыслить окру­
жающий мир и собственную природу.
Отвечали ли эти представления о внешних и внутренних про­
цессах истинному положению вещей? Являлись ли они праздной
выдумкой или же вызывались реальной жизненной потребностью?
Первые попытки общественного человека, направленные к осо­
знанию природы и собственного бытия, несомненно надо отнести
к первым познавательным процессам, к первым попыткам разга­
дать, вскрыть связь явлений, установить между ними определен­
ную последовательность, зависимость, причинность.
Создание этих первых примитивных представлений о природе
вызывалось необходимостью некоторой ориентировки в окружаю­
щем мире, где протекали трудовые процессы человека, необходи­
мостью определенного учета смены явлений и попыткой выявле­
ния связи между сменой и обусловливающими ее факторами. Эта
потребность диктовалась всем ходом жесточайшей борьбы за су­
ществование, которую приходилось вести .человеку. Таким обра­
зом создание первых представлений о природе, первых попыток
установления отношений между человеком и природой, являлось
естественным и непосредственным результатом трудовой деятель­
ности человека. С какими же возможностями подошел наш дале­
кий предок к попыткам осознать природу, осмыслить окружаю­
щий его мир?
В первобытном обществе, где специальных орудий исследо
вания не было, где орудия, служившие непосредственному произ
водству потребительских ценностей, являлись вместе с тем и ору
днями, при помощи которых человек расширял свой опыт, — есте
ственно, что знания эти были весьма скудные и примитивные
здесь процесс познания целиком и непосредственно сливался с про­
цессом производства потребительских ценностей и являлся непо­
средственным результатом его.
Труд же в первобытном обществе осуществлялся при помощи
1

немногих грубых, примитивных орудий; процесс накопления ре­
альных знаний происходил, соответственно, очень медленно.
Непосредственный «естественный» опыт, через который наш
далекий предок познавал природу, конечно, также давал ему
крохи реальных знаний, на основании которых он строил практи­
чески целесообразные правила поведения. Но связать как-нибудь
освоенные опытом факты реальными связями, реальными взаимо­
отношениями он не мог. Сложность явлений природы, перекрещи­
вающаяся взаимодеятельность различных факторов, вызывающая
сплошь и рядом весьма запутанные картины сложных процессов,
естественно, не давали возможности примитивному предку нашему
создать цельную картину, отражающую реальное бытие. Необхо­
димая же потребность в создании такой целостной картины, ис­
ходя из которой можно было бы объяснить отдельные факты,
была налицо и вызывалась (как об этом мы уже говорили) потреб­
ностью общей ориентировки, потребностью, вызванной трудовой
деятельностью. Только установив некоторую общую причину
всему сущему, человек мог попытаться воздействовать (успешно
или неуспешно, — это другой вопрос) на ряд частных явлений, со­
прикасавшихся с его трудовой практикой.
На основе этих жизненно-реальных требований и вырастают
первые попытки человека создать некоторую систему, связать от­
дельные факты общей идеей. Эти первые попытки получают свое
осуществление между прочим и в мифах. Миф — это определен­
ная система, в которой примитивное мышление объединяло раз­
розненные факты действительности; но факты эти скреплялись,
объединялись в систему не реальными связями, не фактическим со­
отношением вещей, а связями мнимыми, фантастическими, суевер­
ными. «Миф, — говорит Плеханов, — есть рассказ, отвечающий
на вопросы: почему и каким образом? Миф естьі первое отраже­
ние сознания человеком причинной связи между явлениями».
Бессилие человека установить реальное взаимоотношение ве­
щей, вскрыть доподлинную причинную связь между явлениями
восполнялось установлением фантастической связи, мнимой при­
чинности и зависимости.
Но что же питало его фантазию? Откуда он черпал материал
для своих фантастических построений? Единственным источни­
ком для создания своих фантастических образов, вымышленных
связей, кажущихся причин явлений была его собственная трудо­
вая деятельность, его общественная жизнь, среда, его потребно­
сти, страсти, желания. Мифология в этом отношении дает богатей­
ший материал, указывающий на полную зависимость всех фанта­
стических элементов от бытовых и производственных отношений
их творцов. Развитие религиозных представлений различных на­
родов на разных стадиях их социального развития совершенно
убедительно подтверждает это положение.
Содержание сознания и вообще психики людей определяется,
как известно, в конечном счете уровнем развития производи­
тельных сил и определяемых ими производственных отношений.
Эти-то отношения, в которые вступают люди друг с другом

независимо от своей воли, и порождаемые этими взаимо­
отношениями социальные формы общественного строя и давали
содержание элементам мифов. Свои переживания, свои страсти,
формы межчеловеческих взаимоотношений человек переносил на
явления природы. Законы и взаимоотношения, существующие
в человеческом обществе, он пытался навязать природе и, исходя
из них, объяснить процессы, происходящие в ней. Непонятное
он пытался объяснить столь же непонятным, ибо сущность про­
цессов, происходящих в человеческом обществе, была для него
столь же загадочной, как и явления природы. Но в обществе че­
ловек выступал в качестве активного деятеля, в качестве созида­
теля ценностей. Процессы самого производства, самого созида­
ния проходили перед его глазами; он был непосредственной при­
чиной появления новых орудий, новых богатств; он давал начало
новым вещам. Эта сторона его жизни была для него относительно
понятной. Человек рассматривал свои действия как продукт
своего желания, считая, что всякий действующий предмет имеет
духовный стимул, что всякое явление есть результат действия
определенных одушевленных существ, наделенных, как и он,
сознанием, волей, потребностями и другими качествами. Эти
существа направляют процессы природы, они являются непосред­
ственной причиной всех явлений ее.
Представление о существах, управляющих природой, пере­
жило длинную эволюцию, в процессе которой самый характер
этих существ, как и взаимоотношение их с человеком, сильно видо­
изменились. Здесь мы не будем касаться вопроса о стадиях, сту­
пенях и формах эволюции этого вопроса, а также факторов, вы­
зывающих эволюцию во взглядах человека на природу этих су­
ществ. Здесь нас интересует лишь вопрос о том, что уже в первых
представлениях человека о природе вводится понятие причины
процессов, совершающихся в природе. Но эта причина понималась
им как волевой акт, духовный стимул, лежащий в нем и перене­
сенный на все явления природы. В представлении первобытного
человека эти духовные причины имели вполне определенный,
грубо-материальный образ. «Borà первобытных племен, — гово­
рит Плеханов, — были совсем подобны людям, отличались от них
только гораздо большей силой». И лишь позже, с образованием
общественного разделения труда, классов, эти представления о
духовных причинах выкристаллизовываются в представление о
божествах, о правящем духе и т. д . Дух в том или другом виде
царит над природой и обществом; дух, духовное является нача­
лом всего и основой всех вещей и действий. Таково более позднее
и высшее выражение представлений первобытного человека.
Таким образом, по представлению религий всех времен и все­
возможных толков, природа сама по себе мертва, неподвижна,
инертна; все изменения, которые происходят в ней, исходят не от
нее и не из нее, не являются присущими ей по самому бытию ее,
а привносятся к ней извне. «Кто-то» и «что-то» согласно этим
представлениям есть еще над природой, стоит над ней; эта высшая
сила обусловливает собой все совершающееся в природе, она на­
7

правляет, регулирует, видоизменяет все сущее. Нас в данный мо­
мент интересует именно этот момент всех религий, являющийся
стержнем религиозного мировоззрения.
II. ЕСТЕСТВОЗНАНИЕ И ЕГО ОТНОШЕНИЕ К РЕЛИГИИ.
Однако, выступая как универсальный и вневременный фунда­
мент религии, «духовное», как общее высшее начало, стоящее
над всем и вся, менялось в своих конкретных формах в разные
периоды развития человеческого общества. Религия, как форма
идеологии классового общества, заключая в себе определенную
систему представлений, широко распространяла свое влияние
на многие стороны общественно-трудовой деятельности человека.
Она далеко вышла за пределы церковного учения, освящая и
утверждая мораль и нравственность, созданные в своей основе
производственными отношениями людей; она влияла на искус­
ство; философия многие столетия находилась (а в определенных
своих течениях находится и сейчас) под ее непосредственным
влиянием. Наконец науки, в частности науки о природе, — кото­
рые по существу своему, по своему устремлению, по своему
методу прямо противоположны религии, — не раз смыкались
с религиозными идеями. Естествознание, которое многими его
сторонниками и представителями считалось панацеей от всех бед 1
и надежнейшей опорой в борьбе с религией, не всегда являлось
таковой. Естествознание в лице многих своих видных предста­
вителей (речь о которых будет ниже) не раз склоняло свои зна­
мена перед церковными хоругвями, не раз пыталось повернуть
мощь своего исследовательского оружия в защиту догматов
церкви. Но'не только волей отдельных своих, хотя бы и весьма
видных представителей, естествознание изменяло самой своей
природе, своей сущности и становилось на путь мирного сожи­
тельства, а порой и явной воинственной поддержки в отношении
своего исконного врага — религии; самыми процессами, происхо­
дящими в недрах естествознания, оно не раз использовалось
в целях укрепления авторитета религии. Наряду с бесконечным
количеством примеров ожесточенной, кровавой, беспощадной
борьбы, которую вело естествознание с религией, история дает
нам не мало примеров обратного порядка.
Многие естествоиспытатели в оценке прогрессивного значе­
ния естественных наук упускают из виду одно весьма важное
обстоятельство. Обстоятельство это заключается в том, что есте­
ственные науки нельзя рассматривать вне общей системы развития
общественно-производственной жизни людей. Они забывают, что
естественные науки, как и все науки вообще, являются одной из
сторон производственной деятельности людей, что состояние и
1 Вспомним слова Герцена: «Без естествознания нет спасения совре­
менному человечеству», или слова И. П . Павлова: «Только последняя наука,
точная наука о самом человеке, — а вернейший подход к ней со стороны все­
могущего естествознания, —
. вы ведет его из теперешнего мрака и очистит
его от теперешнего позора в сфере межлюдских отношений».
8

динамика производительных сил определяют собой темп раз­
вития наук, что производственные, классовые отношения людей,
их интересы и устремления определяют собой отношение к науке,
определяют и характер развития самих наук, их содержание,
их метод. Метод же является основой науки, гарантией ее досто­
верности, ее точности. Ныне мы являемся свидетелями и непо­
средственными участниками борьбы за метод в естественных
науках, за метод диалектического материализма, который должен
вывести естественные науки на путь высшего развития, оградить
их от мистики и поповщины.
Азбучной истиной стало нынче положение, что все науки,
в том числе и науки о природе, возникли из потребностей практи­
ческой жизни, зародились в процессе труда общественного чело­
века. Религия, религиозное мировоззрение, первые религиозные
представления, пытающиеся ответить на вопросы о некоторых об­
щих причинах всего сущего, как мы знаем, явились также не про­
извольной выдумкой человека, а возникли на определенной сту­
пени и в результате его трудового воздействия на природу, в ре­
зультате потребности ориентироваться в окружающем мире. То
было время, когда религия играла некоторую положительную
роль, ибо она объединила всю сумму хотя и простых и примитив­
ных знаний человека о природе, но все же знаний, помогавших
человеку в его борьбе за существование.
Дальнейшее развитие общественного человека, расширение и
углубление его производственного опыта, основанного на разви­
тии и уточнении орудий производства, естественно увеличивало
и сумму его знаний о природе. В классовом обществе, где возни­
кают специальные касты людей, занятых изучением пр/ироды, где
возникают специальные орудия исследования, — там^нание о при­
роде быстро увеличивается, расширяется, углубляется. Эти обсто­
ятельства дают возможность установить зависимость одного
явления природы от другого, констатировать реальную причин­
ную связь между ними, что порождает столкновение с существо­
вавшими до того представлениями, основанными на фантастиче­
ских, суеверных связях. Науки о природе становятся в противо­
речие с религией. Правда, этот процесс противопоставления пер­
вых научных представлений религиозным — процесс очень дли­
тельный. Но, раз возникнув, это противопоставление все больше и
больше углублялось; вновь добываемые практикой знания стано­
вились все в более и более очевидные противоречия с религией.
Но разрыв между религией и наукой, открытое столкновение,
кровавая борьба заставили еще долго ждать себя.
В чем же основная причина этого длительного мирного сожи­
тельства религии с наукой? Состояние производительных сил об­
щества, а вместе с тем и производственных отношений было та­
ково, что сдерживало быстрое развитие наук о природе. Но даже
те знания о природе, которые постепенно накоплялись, были в ру­
ках господствующего класса, который подвергал их соответствую­
щей идеологической обработке, тем самым обезвреживая выводы,
могущие стать в противоречие с господствующими религиозными

представлениями. Как только в процессе исторического хода раз­
вития общества оформляется новый класс, интересы которого
сталкиваются с прежним господствующим классом, или же в это
положение попадают отдельные группы внутри одного класса,
как сразу на сцену выступают и новые идеологические течения,
новые революционные идеи, вступающие в борьбу со старыми
представлениями о мире.
С первых же дней своего возникновения религия становится
политическим орудием, которое использует господствующий
класс в своей борьбе с классом эксплуатируемым. В ранних куль­
турах и в особенности в древней Греции, в этой колыбели совре­
менной культуры, уже в VII веке до нашей эры мы находим реши­
тельные попытки протеста против религии, против мифов, фанта­
стически объясняющих нам мир. С первых дней своего зарожде­
ния научное познание стремится объяснить мир, исходя из самого
же мира.
Так Фалес из Милета впервые сделал попытку дать причин­
ное объяснение явлениям природы, взяв за основу сущего мате­
рию. Этой основой у него была вода во всех ее проявлениях и
видоизменениях. Он пытался свести все бытие к воде как к опре­
деленному виду материи. Другой греческий философ Эмпедокл из
Агригента (490—430 г. до н. э .) в основу бытия положил четыре
элемента: землю, воду, воздух и огонь. Он создал теорию о про­
исхождении мира и его развитии. Согласно этой теории, в основе
развития мира нет какого-либо плана, какой-либо целеустремлен­
ности; все стихийно, неустойчиво, непрочно. Телеология, этот
основной путь, через который религиозные идеи вливаются в есте­
ствознание на всем протяжении его развития, в учении Эмпедокла
отсутствовала.
Развитие естественных наук, правда, еще в форме натурфи­
лософских построений, обособление их от религии и начало
борьбы этих новых знаний с религией было вызвано развитием
торговли и связанным с ней техническим прогрессом, а также вы­
званной этими факторами социальной борьбой внутри античного
общества. Изучение дальнейшего развития наук о природе пока­
зывает нам, как перемещались научные центры древности в зави­
симости от состояния развития производительных сил. Известный
уровень развития последних вызвал к жизни науки о природе и
явился основой их дальнейшего развития и уточнения; естествен­
ные науки закладывали фундамент материалистическому подходу
к Изучению природы — единственно правильному подходу, обес­
печивающему реальное получение благ, доподлинное подчинение
природы нуждам человека. Формы хозяйственной жизни обще­
ства, не дающие стимула к развитию его производительных сил,
тормозящие и ведущие к упадку хозяйственную жизнь страны,
естественно ведут к уничтожению возможности объективного
познания природы, углубленного материалистического анализа
процессов, происходящих в ней. В таких условиях мы видим упа­
док наук, отход от материалистических позиций, возникновение
мистических и идеалистических учений, являющихся непосред­
19

ственным развитием религиозных идей, ставших уже явным тор­
мозом на пути прогресса. Так греческая наука, быстро двигав­
шаяся вперед и достигшая значительных івысот, быстро сходит
на-нет, когда производство, основанное на рабовладельческом
труде, не только перестает стимулировать дальнейшее развитие
производительных сил, но ведет к их разрушению или в лучшем
случае к застою.
На развалинах саморазрушающегося рабовладельческого ан­
тичного общества вырастает христианство — религия, отражаю­
щая в себе идеологию людей, разоренных рабовладельческим
строем общества. Постепенно это первобытное христианство ста­
новится могущественным политическим фактором в руках господ­
ствующего класса. Накопив большие богатства, христианская цер­
ковь становится большой экономической силой, распространяю­
щей свое влияние на все стороны общественной жизни средне­
вековья.
Христианство освящает и охраняет все устои феодального
строя, оно является высшей идеологией феодальных форм произ­
водства, подчиняя своим интересам науку и философию, которая
превращается в «служанку богословия». Застойная форма фео­
дального хозяйства задерживала развитие наук. Отношение ре­
лигии к естествознанию было выражено формулой: «после Еван­
гелия исследование больше не нужно». На практике же это отно­
шение выливалось в жесточайшее преследование всяких попыток
выйти за пределы религиозного мировоззрения. Общеизвестны
жестокие, кровавые дела святейшей инквизиции по отношению
к ученым и учениям, противоречившим догматам церкви. Сожже­
ние знаменитой Александрийской библиотеки, хранилища языче­
ской культуры, сожжение Сервета, Бруно, преследование Роджера
Бэкона, Галилея, Коперника, Кеплера и др., уничтожение тыся­
чами и десятками тысяч «еретиков» достаточно характеризуют
взаимоотношения между религией и наукой в средние века.
Классовый характер этих жесточайших преследований несо­
мненен. Кульминационного пункта борьба между религией и нау­
кой достигла в период наиболее жестокой схватки двух классов,
феодалов-землевладельцев и городской торговой буржуазии, ко­
торая народилась в недрах феодального оощества, оыстро окре­
пла и широко раскинула свое влияние. Идеология торговой бур­
жуазии, которая выявлялась в возрождающейся науке, столкну­
лась с идеологией феодалов — религией и ее «раоочим аппара­
том» — церковью. Сервет, Бруно, Бэкон, Галилей, Коперник
это идеологи вновь нарождающегося буржуазного класса, инте­
ресы которого на определенном уровне его развития прямо про­
тивоположны интересам’ класса феодалов. Возрожденные торго­
вой буржуазией естественные науки, без которых она не могла
существовать и развиваться, играли большую революционную
роль, разрушая один за другим основные догматы религиозного
мировоззрения.
Нижеследующим постановлением, изданным э марта іыо г.,
римская церковная курия так оценивает книгу Коперника «Об
11

обращении небесных »миров: «Ввиду того, что до сведения св. Кон­
грегации дошло, что в мире все больше и больше распростра­
няется, а многими и принимается на веру эта лживая пифагорей­
ская доктрина, целиком противоречащая божественному писанию,
относительно движения земли и неподвижности неба, проповеды-
ваемая Николаем Коперником в книге «Об обращении небесных
миров» и Дидако Астуника, — св. Конгрегация, озабоченная тем,
чтобы подобное мнение не привело к гибели католической веры,
издает настоящий декрет, в силу которого книги Николая Копер­
ника и Дидако Астуника должны быть воспрещены к распростра­
нению впредь до соответствующего их исправления. Рим. 5 марта
1616 года».
Католическая церковь, могущественнейшая экономическая ор­
ганизация средневековья, монополист общественного мнения,
теоретическое обоснование которой давала теология и находив­
шаяся у нее в полном подчинении схоластическая философия,
выдвинула единую, абсолютную истину, истину, данную боже­
ственным откровением, а поэтому вечную и незыблемую. Истина
эта, согласно учению церкви, была единой, общеобязательной и
отражающей реальное положение вещей. Все конкретные вопросы
мироздания, связанные с его строением и происхождейием,
получали свое определенное и безапелляционное разрешение
в свете этой абсолютной истины. Схоластическая философия,
«служанка богословия», занятая оправданием и развитием цер­
ковных догматов, основывая все свои построения на глубоко­
мистических, умозрительно-спекулятивных началах, вполне со­
ответствовала тем формам общественно-хозяйственной жизни,
которые лежал® в основе феодального строя.
Торговая буржуазия, сдвинувшая застойные формы хозяй­
ственной жизни средневековья, быстро двигавшаяся вперед по
пути своего развития, не могла, конечно, удовлетвориться схола­
стическими спекуляциями. Новые формы хозяйства требовали
науки, подводящей реальную базу под новые запросы произ­
водства.
Открытие Колумбом Америки, изобретение Гутенбергом кни­
гопечатания, запросы широко развивавшихся торговых сноше­
ний — все это значительно расширило горизонты общественного
сознания и было реальным стимулом к развитию наук.
Работы Коперника, Галилея, Ньютона встали в решитель­
ное противоречие с церковными догматами. Абсолютная истина
религии, истина откровения была решительно поколеблена в своей
«истинности». Реальная картина мира, вырисовавшаяся в процессе
следовавших друг за другом открытий в астрономии и смежных
с ней науках, постепенно угрожала свести на-нет всю картину ми­
роздания, созданную религией. И это, естественно, казалось не­
избежным, ибо быстро идущее вперед развитие производительных
сил открывало широчайшие перспективы для развития естествен­
ных наук.
Последние выступали в качестве прогрессивного револю­
ционного фактора огромного значения в развитии общестеен-
12

ного самосознания. Полное сокрушение религии казалось неиз­
бежным, но... этого не произошло и не могло произойти, так
как и религия и естественные науки были определенным .про­
изводным общественного строя, общественных взаимоотно­
шений.
Религия и естествознание отражали собою идеологию двух
борющихся классов — феодалов и нарождающейся буржуазии.
Как тот, так и другой класс боролся не за освобождение чело­
вечества, а за право эксплуатации большинства меньшинством.
Одним из сильнейших орудий, которым пользовался господству­
ющий класс для удержания в подчинении себе класса эксплуати­
руемого. была религия со всей системой ее эмоциональных, идео­
логических и политико-экономических воздействий. Естественно,
что нарождающийся класс буржуазии не мог отказаться от рели­
гии, ибо он не мог отказаться от эксплуатации народных масс.
Его борьба с феодалами была борьбой за право эксплуатации.
В процессе этой борьбы он должен был пользоваться всеми
средствами: экономическими, политическими и идеологическими.
Сокрушая феодальный строй, буржуазия должна была атаковать
и его идеологические основы, его мировоззрение, т. е. религию.
В наступление на этот фронт и было двинуто естествознание и
выраставшее на его основе материалистическое миропонимание.
В процессе этой борьбы буржуазия выступала как революцион­
ный класс; в качестве революционного фактора выступало и
естествознание. Но как только буржуазия оказалась в положении
господствующего класса, ведущего непримиримую борьбу со
своим могилыциком-пролетариатом, она должна была обратиться
к религии как к средству для порабощения народных масс, доста­
точно испытанному ее предшественниками.
С другой стороны, начавшееся в эпоху Возрождения развитие
естественных наук не могло остановиться, ибо оно было связано
с быстрым темпом роста производительных сил. Буржуазии ока­
залось уже невыгодным расширение и углубление столкновений
междѵ религией и естествознанием, в развитии которого она была
крайне заинтересована. Необходимо было найти путь примире­
ния между этими по существу непримиримыми вещами. Надо
было обезвредить те выводы мировоззренческого порядка, кото­
рые неизбежно следовали из фактов, добываемых быстро разви­
вающимися науками о природе. Путь к такому примирению был
найден; соглашение между религией и естествознанием, этими
исконными врагами, состоялось. Результатом этого соглашения
было провозглашение «двойственной истины», которая заключа­
лась в том, что мир был поделен между религией и наукой; каждая
из них в своей области обладала «своей» истиной. Религии оыла
отведена область «сверхопытного», сверхъестественного мира,
мира, который не может быть постигнут человеческим умом,
область, перед которой знание пасует и на место его выступает
вера.
Такой постановкой вопроса сразу же определялись границы
человеческого познания, которому ставились определенные рамки,
13

которое не могло, в силу своей природы, раскрыть сущность ве­
щей, ибо эта сущность находилась, якобы, по ту сторону отведен­
ных для человеческого познания границ.
«Там, где кончается знание, начинается вера»,— вот клас­
сическая формулировка, разграничивающая религию и естество­
знание. Согласно учению о «двойственной истине» в его различ­
ных модификациях, человеческий ум не может познать «абсолют­
ную» истину, «корень вещей». Эта «истина» доступна лишь выс­
шему «божественному» познанию. При изучении природы; мы,
якобы, можем познать лишь очень ограниченный круг жале­
ний, да и то это познание наше является весьма поверхностным,
не вскрывающим «сущности» самого процесса. А раз это так, то
настоящей «картины мира» естествознание нам не дает; оно дает
нам лишь возможность некоторой практической ориентировки
в окружающей нас природе, необходимой для самосохранения.
Такая постановка вопроса сразу же мирила непримиримое и
в высшей степени радикально разрешала то огромное затрудне­
ние, в котором оказался господствующий класс, буржуазия. Да
и в самом деле, могущество буржуазии, бешеный темп развития
производительных сил буржуазно-капиталистического общества
вызывали и в свою очередь оплодотворялись развитием естествен­
ных наук, благодаря достижениям которых буржуазия извлекала
из природы, при посредстве жестоко эксплуатируемого ею про­
летариата, огромные богатства. Поэтому буржуазия была крайне
заинтересована в развитии естествознания и всячески поощряла
работу естествоиспытателей.
Развивающееся производство предъявляло все большие и
большие требования наукам о природе, которые, совершенствуясь
и уточняясь, все глубже и глубже проникали в интимную сущность
процессов природы. На основе этих положительных достижений
естествознание и строило картину мира, противоречащую всему
тому, что создала религия. В постановке вопроса, изложенной
выше, это, казалось бы, неразрешимое противоречие разрешалось
внешне весьма благополучно. Естествознанию была поставлена
задача — служение практическим целям. Выйти за эти пределы,
вскрыть «сущность вещей», дать обобщающие представления
о мире науки, по мнению буржуазии, не могли, ибо, согласно ре­
лигии, ум человека, создавший эти науки, ограничен в своих воз­
можностях.
Дальше идет область веры, «божественного откровения»,
которое, и только именно оно, может ответить на общие вопросы
мироздания.
Эта общая методологическая установка, определявшая на­
правление и предел естественнонаучного анализа, была навязана
и превращена в руководящую идею для огромного большинства
естествоиспытателей, по крайней мере в их общетеоретических
построениях. Как мы увидим дальше, эта установка, с одной
стороны, являлась выполнением определенного «социального за­
каза», вследствие которого претерпел существенное изменение и
самый метод естественных наук. Особенно рельефно и воин­
14

ствующе эта «истина» провозглашалась и пропагандировалась
в моменты обострения классовой борьбы, когда буржуазия осо­
бенно сильно нуждалась в поддержке религии.
Дюбуа-Реймон, великий физиолог XIX столетия, творец эле­
ктро-физиологии, высказал вызвавшее много шума и толков и на­
шедшее огромное количество последователей положение: «Ignora­
mus et ignorabimus» («не знаем и не будем знать»). Этот крупный
ученый, сделавший не мало для реального познания природы,
отрицал возможность ее познания; результаты научного исследо­
вания он определяет как «только знания» в противовес «действи­
тельному познанию». Он говорит: «Все наше познание природы
по существу не является познанием, но дает лишь суррогаты
объяснения».
Другой крупный ученый, современник Дюбуа-Реймона, бота­
ник Негели, выступивший на съезде естествоиспытателей и вра­
чей в Мюнхене, в 1877 г., против агностических тенденций Рей-
иона, провозгласил: «Мы знаем и будем знать». Но и он не удер­
жался на провозглашенных им позициях, свидетельством чему
является следующее место его речи, произнесенной на том же
съезде: «Наша способность непосредственного познания при­
роды нашими чувствами ограничена, следовательно, в двух отно­
шениях. Нам нехватает, вероятно, ощущения целых областей
жизни природы, и поскольку мы действительно обладаем тако­
вым, оно захватывает во времени и пространстве только беско­
нечно малую, бесследно исчезающую часть целого».
Так же, примерно, подходит к проблеме возможности реаль­
ного познания природы и Ньютон. Он говорит: «.Мы видим лишь
образы и цвета тел; слышим лишь звуки, ощущаем лишь наруж­
ные поверхности, чуем лишь запахи и чувствуем вкусы; внутрен­
нюю же сущность никаким чувством, никаким действием мысли
не постигаем».
Даже Геккель, этот «апостол дарвинизма», передовой пред­
ставитель естественнонаучного монизма, в конечном счете скло­
няется к тем же агностическим позициям. Он говорит: «Сущ­
ность религии не в конкретных формах вероисповедания, не
в культе, но в основанном на критике убеждении, что существует
последняя всеобщая первопричина всех вещей. Критическая на­
турфилософия сходится с догматической религией в том утвер­
ждении, что последняя первопричина всех явлений непознаваема
для нашего мозга в его нынешней организации».
Изложение примеров, подобных вышеприведенным, можно
было бы продлить до бесконечности. Вывод отсюда следующий:
не только религия в лице ее мракобесов провозгласила науки
о природе неспособными по существу своему дать нам реальное
представление о мире, но и само естествознание, в лице ряда его
виднейших представителей, вопреки самой науке постулировало
положения религии. Подобное положение вещей, конечно, укре­
пляло позиции религии. Ведь эти естествоиспытатели были пред­
ставителями той науки, которая когда-то объявила борьбу ре­
лигии и которая не мало понесла кровавых жертв, погибших на
15

осграх, в тюрьмах, в изгнании. В связи с этим естественно воз­
никает вопрос: в чем тут дело? В субъективных ли умонастрое­
ниях естествоиспытателей, или в естествознании как науке, не
могущей по существу своему ответить на основные вопросы
мироздания, или, наконец, в ограниченных возможностях наших
познавательных способностей, своего рода «биологической тра­
гедии» нашего ума, как органа познания?
Разрешение этого вопроса есть разрешение вопроса о взаимо­
отношении между религией и наукой. Вопрос о роли в этом споре
естествоиспытателей как таковых разрешается просто и легко.
Анализ их личностей, как представителей определенных классо­
вых группировок, объясняет нам исчерпывающим образом их те­
оретическое credo.
Вышеприведенные теоретические воззрения крупных «во­
ждей» естествознания не являются беспредметными в том смысле,
что они лишены определенной целеустремленности, что они
являются воззрениями «вообще», вне всякой связи с общественно-
политическими проблемами, им современными.
Нельзя представить себе, что тут дело только в естествозна­
нии, что естествознание само по себе питает, обусловливает их те­
оретические построения. Наоборот, все мировоззрение их является
глубоко классовым мировоззрением, провозглашенное ими «Igno­
ramus et ignorabimus» в своих различных вариациях есть выполне­
ние социального заказа своего класса, не у всех в одинаковой
степени опознанного и в одинаковой степени воинственного. Пря­
мые политические тенденции редко служили мотивировкой, обос­
нованием их теоретических построений. Их место занимала ре­
лигия — эта скрытая и наиболее опасная форма классовой идео­
логии эксплуататоров. Интересны в этом отношении слова Гек­
келя: «Мы особенно подчеркиваем здесь примиряющие действия
нашего воззрения на природу, тем более, что наши противники
стремятся приписать нам разрушительные и разлагающие стре­
мления. Эти разрушительные тенденции будто бы направлены не
только против науки, а также и против религии и вообще против
основных устоев культурной жизни. Эти тяжелые обвинения,
поскольку они вообще основаны на искреннем убеждении, а не
на софистической лжи, могут быть объяснены лишь з; -тным не­
пониманием действительной сущности истинной рели
Более откровенен и прямолинеен Рудольф Вирхов,' знамени­
тый антрополог и патолого-анатом, «отец» современной м дицины.
Он ставит вопрос достаточно четко и определенно: «Я
тел бы
доказать, — говорит он, — что наступил момент, когда д нас осо­
бое значение приобретает следующая задача: сделать .
можным
нашей умеренностью и известным отказом от личных щ ллений и
мнений, чтобы не изменились благоприятные для нас .строения
нации». И далее: «Мы не можем сказать каждому д венскому
парню: зто действительно, это мы знаем, а это пред лагаем ...
Мы должны воздержаться от внесения в головы шіс іь.
учи­
телей того, что мы только предполагаем ... Эта теория (происхо­
ждение видов), если ее проводить последовательно, имеет сторону,
16

которой должно отнестись очень критически, а то обстоятель-
тво, что социал-демократия вступила с ней в близкое соприкосно-
ение, вероятно не ускользнуло от вашего внимания». Эти слова
Іирхова относятся к 1877 г. Если мы вспомним, что Парижская
оммуна была провозглашена в'1871 г., то многое из вышеприве-
енных слов маститого ученого станет нам ясным.
Уже совсем откровенно и крайне воинственно обнажает свою
оциальную устремленность наш современник и крупный зоолог
эмбриолог Оскар Гертвиг. В книге своей: «Генезис организ-
ов» (вышедшей 3-м изд. в 1922 г.) он пишет: «Желание помочь
оржеству идеализма и побудило меня написать эту книгу. Вме-
те с тем, неизбежная последовательность побудйла меня выпу-
гить вслед за ней еще два дополнения, направленных против ма-
ериалистических и механических идей в соседних областях. Одна
з этих книг, вышедшая уже 2-м изданием (1921 г.): «К обороне
т этического, социального и политического дарвинизма», вто-
ая: «Государство как организм». Последняя книга уже потому
есно примыкает к первым, что биология и социология имеют
чень важные точки соприкосновения. В ней я выдвигаю осно-
зннѵю на биологических взглядах органическую теорию госу-
арства против материалистического учения о развитии обще-
гва —учения Маркса, Энгельса и т. д . Единство основной идеи
беспечивает прочную связь этих трех книг, как звешев одной
епи».
Таким образом Оскар Гертвиг не драпируется в отвлеченные
онятия «непознаваемости», он даже оставляет в стороне религию,
гу замаскированную форму политической активности буржуаз-
ых ученых, а прямо называет имена Маркса и Энгельса, вели-
их вождей борющегося'пролетариата. В дальнейшем мы увидим,
то политическая активность естествоиспытателей, напоавленная
использованию своей науки в качестве орудия защиты гибну-
іего капиталистического строя, принимает все более и более от-
ровенные и циничные формы. Следовательно, несомненно одно,
го естествоиспытатели вне зависимости от самого ёстествозна-
ия, двш мые лишь своей классовой сущностью, своими классо-
ыми ин-
сами используют науки о природе в угоду интересам
зоего г.іасса. Поддержка религии есть поддержка эксплуата-
■ орской формы общественного строя, и через этот канал, через
елиги устремляются на помощь своему классу «аполитичные»
ченые.
-,
z’
ІЯ. Л ЖЕТ ЛИ НАУКА ПОЗНАТЬ СУЩНОСТЬ ВЕЩЕЙ.
Как -эі известно уже, на определенном этапе естествознание
ротяну; религии руку и нашло пути примирения с ней через
ризнание ^двойственной истины», через отрицание возможностей
ознания человеком мира, как такового. Естественные науки, как
юрма, как путь познания природы, были взяты под сомнение,
X познавательная ценность представлялась крайне ограниченной,
даже в этом ограниченном кругу им было отведено место лишь
А. С. Михайлович.
2
17

формального познания. Здесь, конечно, мы не имеем возмож­
ности более или менее подробно разобрать проблему познания
вообще и познавательной ценности естественных наук в разные
периоды их развития в частности. Все же общие, принципиаль­
ные линии необходимо установить, ибо без этого взаимоотноше­
ние религии и естествознания будет освещено лишь с формальной
стороны.
Основным вопросом познания является вопрос о том, по­
знает ли наше сознание объективную действительность таковой,
какова она есть на самом деле? Если да, то существует ли гра­
ница этого познания, или же оно бесконечно?
Сознание наше, при помощи которого мы познаем вне нас
существующий мир, есть продукт материального, есть определен­
ный момент в развитии этого материального мира.
Сознание есть отражение в организме того внешнего мира,
с которым соприкасается организм в своей жизнедеятельности.
Организм есть часть природы, есть продукт ее развития и изме­
нения,— но это определение еще недостаточно, оно слишком
обще и применимо к любой части природы, к любому ее объекту,
оно не определяет собой той специфичности, которая выделяет
организм из ряда других объектов природы — неживых тел. Спе­
цифичность организма заключается в том, что, будучи частью
природы, как и все другие ее объекты (неживые тела), он нахо­
дится в иных отношениях с природой, с целым, чем неживые
тела. Эта особенность определяется специфической формой орга­
низации живых существ, специфической формой движения, отно­
шений, проявляющихся в том, что организмы, как части, в изве­
стной мере противопоставлены природе, как целому. Это противо­
поставление заключается в том, что воздействие на себя целого,
т. е . природы, они воспринимают через сохранение и развитие
своей формы. Внешний мир отражается в организме в форме субъ­
ективных состояний, высшей ступенью развития которых у чело­
века является сознание. Возникнув, сознание через деятельность
организма отображает окружающую его действительность
в форме представлений, понятий, суждений. Но не всякая форма
деятельности организма дает сознательное отображение мира. .
Последнее возможно только там, где организм при посредстве
орудий труда изменяет природу, что имеет место лишь у человека.
Что же значит это отражение природы в организме? Это
значит, что внешняя природа как-то воспринимается организмом:
что бытие определяет сознание организма и дает содержание
этому сознанию. Организм, через посредство сознания, познает
природу. Как же природа «отражается» в организме — в действи­
тельном или искаженном виде? Весь материальный мир отражается
в своей части, в сознании, в основном таковым, каков он на са­
мом деле, ибо если бы организм воспринимал мир, отражал его
в себе в абсолютно искаженном виде, то его ответные реакции,
направленные на этот внешний мир, не имели бы своим результа­
том сохранение и жизнь организма, а его разрушение и гибель.
Познает ли животное природу? Конечно, да; но познание
J8

это есть познание только чувственное, не выходящее за пределы
ощущений, являющееся результатом непосредственного воздей­
ствия внешнего мира на органы чувств животного. Познание
это есть познание непосредственное, т. е. неразрывно связанное
с действующими на органы чувств предметами внешнего мира.
Животное не способно к мышлению, оно не может образовывать
понятий, умозаключений. Но все же животное отражает внеш­
ний мир, как мир реальный, действительный, ибо в противном
случае животное должно было бы погибнуть.
Отображение мира животными и человеком одинаково пред­
полагает высокую организацию, взаимодействие с природой,
предполагает деятельность организма. Но является ли взаимо­
отношение человека с природой таковым же, как у животного?
Если нет, то и сознание у человека должно быть другим, по­
скольку сознание есть результат взаимоотношения между частью
и целым, между живым существом и всей остальной природой.
Человек, как и всякое другое живое существо, появившееся
в результате развития природы, как ее часть, естественно свя­
зан с ней неразрывными узами, находится в определенных взаимо­
отношениях с ней. Но всем нам известно, что взаимоотношения
эти осуществляются у человека иначе, чем во всем остальном жи­
вом мире. В чем же состоит эта особенность, специфичность отно­
шения человека к природе? Животное свои взаимоотношения
с природой осуществляет непосредственно и относительно пас­
сивно между природой и животным нет посредствующего звена—
природа непосредственно воздействует на животных, вызывая
в них те или иные изменения. Животное непосредственно, биоло­
гически пассивно приспособляется ко всем воздействиям природы,
тогда-- как отношения человека к окружающей его природе иные.
Между человеком и природой есть посредствующее звено. Звено
это — система общественных орудий труда. Человек только
потому и стал человеком, что он научился изготовлять орудия
труда. Какую же перемену внесло это новое звено в отношение
человека к природе? Орудие труда есть элемент того процесса,
который мы называем трудом. В труде, в этом активном и твор­
ческом процессе осуществляются отношение человека к природе
и отношения людей друг к другу. Отношения эти качественно
отличны от таковых у животных: человек в процессе труда
осуществляет свое воздействие на природу, он меняет ее, он при­
способляет процессы, происходящие в ней, к своим нуждам и
потребностям. Изменяя природу, человек изменяется и сам, как
в своей физической, так и психической природе. Труд, осуще­
ствляемый человеком, заставляет его вступать в известные про­
изводственные отношения с себе подобными; отношения эти вы­
ливаются в очень сложные формы общественного строя, где
человек выступает не в качестве индивидуума, а как составная
часть человеческого коллектива, определяющего и сущность ка­
ждого человека как такового. Поэтому сознание человека вы­
зывается и определяется трудом, производственной жизнью. Как
уже было сказано, производственный процесс человека направлен
2*
19

на использование, на приспособление окружающей природы
к своим потребностям. В труде природа раскрывает человеку
свою «сущность», через труд человек познает природу. Человек
противопоставлен природе не непосредственно, как животное,
а через посредство трудового процесса. Природа отражается
в нем, опосредованная трудом. Разрешение вопроса о том, ка­
ково это отражение — истинное или ложное, предрешается истин­
ностью и реальностью трудового проникновения в природу и
соответствием сознания трудовой практике. Вследствие этого
сознание не может абсолютно извращать действительность;
в своем существе оно правильно отображает действительность
и лишь ограничивается и извращается историческим уровнем
развития культуры и субъективно-классовыми идеологическими
умонастроениями познающих мир людей. «Над всем нашим тео­
ретическим мышлением, — говорит Энгельс, — господствует с аб­
солютной силой тот факт, что наше субъективное мышление и
объективный мир подчинены одним и тем же законам и что по­
этому оба они не могут противоречить друг другу в своих ко­
нечных результатах, а должны согласовываться между собой.
Факт этот является бессознательной и безусловной предпосыл­
кой нашего теоретического мышления». Если бы наше сознание
неправильно, в искаженном виде отражало объективный мир,
то невозможна была бы никакая реальная плодотворная дея­
тельность человека, невозможно было бы вообще существование
человека, ибо всю свою жизнь и деятельность он строит в со­
ответствии с теми явлениями внешней и внутренней природы
(своего организма), которые определяются и учитываются им
•в процессе труда. Соразмеряя через труд каждый свой жизненный
шаг с окружающим миром, с бесконечно сложно переплетающи­
мися явлениями природы, он реально ориентируется в нем; в про­
тивном случае он неминуемо погиб бы, не мог бы овладеть при-
родой.ч Наконец воспроизведение Целого ряда явлений природы
искусственным путем — лучшее подтверждение реальности по­
знания природы,
Объективная истинность знания заложена в единстве его
с трудом. И наоборот, отрыв знания от трудовой практики ведет
его к оскоплению и извращению.
Выше мы видели, что Ньютон и вслед за ним целый ряд дру­
гих исследователей прошлого века и наших современников утвер­
ждали, что мы познаем лишь свойства тел (цвет, запах, звук и т. д .),
но не самое тело. Это очевидное недомыслие — яркий пример от­
рыва сознания от практики, отрыва теории от истории познания
и от истории производственного проникновения человека в при­
роду. В самом деле: свойства тела в том виде, как мы их воспри­
нимаем, суть результат нашего субъективного восприятия тех
особенностей, которые характеризуют объективную сущность дан­
ного тела. Всякое изменение воспринимаемых нами в трудовом
процессе свойств тела отражает собой те глубокие внутренние
перемены, которые происходят в данном теле (напр. изменение
цвета нагреваемого металла отражает в конечном итоге перемены
20

молекулярных процессов, происходящих в нем, т. е. вскрывает нам
глубокую сущность его бытия в данный момент времени). Итак,
указанное недомыслие во взглядах крупных естествоиспытателей
служило для них Основанием признать невозможность познания
сущности вещей вообще. Исторические причины изложенного
заключаются в том, что на позднейших ступенях развития бур­
жуазии ее мышление отрывается от практики, вследствие этого
она осознает свою беспомощность в реальном познании мира и
эту беспомощность делает предпосылкой науки.
Следующий основной вопрос — это вопрос об объеме нашего
познания и о возможности познать мир, изучая отдельные явле­
ния природы. Этот вопрос является особенно существенным еще
и потому, что, как мы видели выше, буржуазные идеологи при­
знавали за умом лишь возможность познания в пределах необхо­
димой практической ориентировки в явлениях природы — и пол­
ное отсутствие возможности познания мира как целого. Негели
формулировал эту тенденцию, говоря, что мы можем познать
только бесконечно малую часть целого, но никак не целое. По­
добная постановка и решение вопроса никак, конечно, не соответ­
ствует реальному положению вещей. Познание человеком при­
роды выходит за пределы чувственного познания, при котором
отдельные предметы природы воспринимаются в форме ощуще­
ний, как результаты непосредственного воздействия вещей на вос­
принимающие органы. Чувственное познание отражает реальные
предметы природы в их, так сказать, «голом» виде, не вскрывая
их внутреннего содержания, их связи с другими вещами, а следо­
вательно и со всей природой в целом. Подобного рода познание,
конечно, не может дать нам картины природы в целом: в данном
случае отдельные ее части отражаются в сознании не как части
единого целого, а как отдельные предметы. Здесь от отдельной
части нет пути к целому, а тем более, конечно, нет и не может
быть пути от целого к части.
Познание же человека вскрывает как внутреннее содержание
отражаемого в его сознании предмета, так и связь этого внутрен­
него содержания с другими предметами и с природой в целом.
Познавая часть, мы тем самым открываем дорогу для познания
целого. Отдельные явления природы, ее частности, «бесконечно
малая, бесследно исчезающая часть целого», как говорит Негели,—
суть отдельные моменты развития природы в целом, ее бесконеч­
ного движения и изменения. Как таковые они отражают в себе
общие закономерности природы, их всеобщее бытие и потому
доступны объективному познанию. Поэтому утверждение, что мы
можем знать только отдельные участки, частности природы, без
знания общих закономерностей природы, является глубоким недо­
разумением, и все попытки дискредитировать наше познание
в угоду религии, все попытки ограничить компетенцию естествен­
ных наук лишь пределами видимости чувственно-познаваемого
являются покушением с негодными средствами.
Как же далеко простирается наше познание природы? Есть ли
ему границы, или оно бесконечно и безгранично? Природа в своем
21

бесконечном изменении,' в своем непрерывном переходе от одних
форм и состояний к другим, открывается нашему познанию от­
дельными сторонами своего бытия. Мы в каждый данный момент
изучаем и познаем отдельные стороны, отдельные участки дей­
ствительности, и через посредство этого частного познания все
больше и больше приближаемся к всеобъемлющему познанию.
Но тщетно ждать того момента, когда наш ум будет знать «все» и
мы успокоимся, найдя «истину вечную и незыблемую», ибо при­
рода никогда не остановится в своем движении и изменении, ни­
когда не предстанет перед нашим сознанием в законченном и за­
стывшем виде: изменяясь, она нам будет ставить бесконечные
конкретные задачи, которые человек и будет разрешать, исходя
из знаний общих законов. С другой стороны и само познание не
есть застойная форма, а исторически изменяющийся процесс.
С развитием производительных сил и с развитием культуры
познание вырабатывает новые средства, формы и методы, через
которые оно все глубже и шире овладевает внутренними связями
окружающего мира.
Все попытки ученых идеологов буржуазии и церковников на­
деть путы на познание человека, постулировать биологическую
ограниченность его ума вдребезги разбиваются практикой нашей
общественно-производственной жизни, блестяще подтверждающей
безграничное развитие, истинность и реальность познания объ­
ективного мира. Попытки примирить религию с наукой, вводя
понятие «двойственной истины», рушатся сами собой, ибо то, что
называют «истиной», есть реальное бытие природы, раскрываю­
щееся нам в процессе трудовой деятельности человека, раскры­
вающееся не в форме отдельных, изолированных уголков при­
роды, а в форме всеобщих связей, всеобщих закономерностей —
всего бытия природы в целом.
Попытки ограничить познавательную способность человече­
ского ума, а следовательно и умалить возможности и значимость
естественных наук и тем самым постулировать «веру», основанием
своим имели не только, конечно, стремление примирить религию
с наукой и тем самым выполнить определенный социальный заказ.
Тенденция эта вырастала и из недр самих естественных наук, как
результат противоречия между эмпирическими достижениями их
и той теорией, тем методом, которые определяли собой основной
путь развития естественных наук на известном отрезке вре­
мени.
Естественные науки, возникшие и движимые общественным
трудом человека, проникали в природу, вскрывая и воспроизводя
процессы ее — постепенно, шаг за шагом, вводя в круг изучения и
исследования один участок природы за другим. Задача, которую
производственная жизнь человека ставила перед науками о при­
роде, заключалась в том, чтобы вскрыть реальную, доподлинную
причинную связь между отдельными явлениями природы: всесто­
ронне изучить те факторы, которые обусловливают и вызывают
появление одних явлений и переход их в другие, и на основании
вскрытых, установленных закономерностей иметь возможность,
22

с одной стороны, предвидеть грядущий ход событий в природе,
с другой стороны — видоизменять их и направлять, сообразуясь
с потребностями человека.
Мы знаем, что естественные науки блестяще справлялись (на
отдельных участках) с этой задачей, доказывая мощь человека
в отношении к природе и тем самым дискредитируя, разбивая
вдребезги все положения религии, утверждающие, что природа
управляется и направляется высшей сверхъестественной силой, что
процессы природы и ход их развития определены богом, а по­
этому предвидеть их, а тем более видоизменить их характер и
направление ■— только во власти божества и никого дру-
гогр. Предсказывание и предвидение событий в природе за сотни
и тысячи лет, с точностью до секунд (астрономия), искусственное
создание новых веществ (химия), направление процессов развития
органических форм согласно потребностям хозяйства и получение
форм неизвестных в природе (агрономия, селекция), управление
процессами, происходящими в организме человека, и воспроизве­
дение их (медицина, физиология, биохимия) — все это с непоколе­
бимой убедительностью доказывает доподлинную власть человека
над природой и тем самым обнаруживает всю никчемность попы­
ток религии лишить человека этой власти, передав ее выдуман­
ному им же самим богу.
Но естественные науки, как мы указывали уже выше, в ходе
их исторического развития, проникали в природу постепенно, за­
воевывая один участок за другим. Науки о природе в современ­
ном смысле, в первой стадии своего развития, имели дело с изо­
лированными, разобщенными друг от друга процессами, и по­
этому процессы, как таковые, представлялись взгляду естество­
испытатели не как процессы, а как неподвижные статические
«тела» природы, пребывающие в неизменном состоянии. На изу­
чение этих отдельных, разрозненных тел и было направлено все
внимание исследователей; задача естествознания на этой ступени
его развития заключалась в том, чтобы подробно описать предмет,
сравнить его с другим, найти черты сходства и различия, выде­
лить его в определенную единицу, систематизировать тела при­
роды в определенном порядке. Дальнейшая ступень в развитии
естествознания поставила перед ним задачу проникнуть внутрь
описанных предметов, изучить те изменения, которые происходят
в их недрах. Но процессы эти опять-таки были приурочены
к определенным телам, к определенным ограниченным участкам
природы, за пределы которых анализ исследователя не выходил.
Попытки же выйти за пределы предмета, охватить систему, соеди­
нить разрозненные, 'изолированные процессы в одно целое натал­
кивались на целый ряд трудностей, которые естествоиспытатели не
могли преодолеть. Отсюда и зародилось то представление, то
убеждение, о котором мы говорили выше и которое было объ­
ективным основанием, порождавшим неверие в возможность
науки дать цельную картину мира. Ведь слова Негели, что «нам
нехватает, вероятно, ощущения целых областей жизни природы,
и, поскольку мы действительно обладаем таковым, оно захваты­
23

вает во времени и пространстве только бесконечно малую, бес­
следно исчезающую часть целого», являются отражением того пе­
риода развития естественных наук, когда они занимались иссле­
дованием отдельных предметов — «бесконечно малых, бесследно
исчезающих частей целого». Описание, эксперимент в пределах
отдельных, • разрозненных частей природы являлись основой и
соответствующего мировоззрения, которое не могло выйти за
пределы эксперимента, не могло установить общих связей и зако­
номерностей природы, а следовательно создавало впечатление
ограниченности возможностей естественных наук, их неспособно­
сти по существу своему дать цельную картину мира.
Ограниченное, грубо механистическое понимание опыта,
которое исключало из себя все, что не поддается непосредствен­
ному восприятию, все, что не «овеществлено», — создавало огром­
ные пробелы как в исследовательской работе, так и в соответ­
ствующем понимании мира. Отношения между «телами» и те но­
вые явления, которые создаются в результате этих отношений и
которые не могут быть схвачены в непосредственном опыте,
исключались из сферы материалистического анализа и, есте­
ственно, подхватывались адептами религии и являлись предметом
всевозможных спекуляций. Грубый'эмпиризм, преклонение перед
«фактами» (под которыми понималось только то, что воздей­
ствует непосредственно на органы чувств), отказ от соответствую­
щей материалистической теории, которая дала бы основную ве­
дущую идею, — все приводило. к тому, что естествоиспытатели,
своими практическими^ исследовательскими работами подрывав­
шие религию, поддерживали и укрепляли ее, выйдя за пределы
своего опыта, за стены своей лаборатории. Яркими примерами
этому могут служить физик Крукс и биолог Уоллес, особенно
последний, который наряду с Дарвином нанес религии непопра­
вимый удар, а «на стороне» увлекался спиритизмом.
Большая экспериментальная мощь естествознания и еще боль­
шая теоретическая беспородность естествоиспытателей, находив­
шихся в плену идеалистических и. мистических теорий, создавали
положение, при котором левая рука пыталась разрушать то, что
создавала правая.
Но развитие естественных наук не могло остановиться на
этой стадии: развивающееся капиталистическое производство ста­
вило перед науками о природе все новые и новые задачи, тре­
бовало проникновения в глубокие, интимные процессы природы;
технические возможности исследовательской работы с каждым
годом росли чрезвычайно быстрым темпом, предоставляя в рас­
поряжение естествоиспытателей мощные и в высшей степени
точные орудия исследования. Пределы исследования, благодаря
этому, стали значительно расширяться; метафизические рамки,
разграничивавшие, изолировавшие отдельные предметы друг от
друга, стали рушиться. Природа начала «сдвигаться с места»;
этому способствовало и соответствующее общественное созна­
ние — отражение тех процессов, которые происходили в недрах
капиталистического общества.
24

В науку о природе начинает проникать исторический метод,
плодотворность которого обнаруживается весьма быстро и прино­
сит человечеству величайшие завоевания мысли, коренным обра­
зом перестраивающие представления о мире. Теория Канта-
Лапласа — результат приложения исторического метода к астро­
номии — разрушила обособленность и изолированность отдельных
небесных тел, представив их нам лишь как отдельные этапы раз­
вивающейся космической материи. Теория эта убедительно дока­
зала, что изучить какое-нибудь явление, предмет, тело природы
мы можем лишь при условии изучения всей истории его предше­
ствующего развития, ибо предмет, который мы наблюдаем в на­
стоящий момент, его состояние и все свойства, характеризующие
его, сложились исторически. Еще более блестяще оправдался
исторический метод в работах Дарвина, которые перевернули
представление человечества об органической природе.
Исторический метод, метод изучения природы в развитии,
в изменении, естественно стал в решительное противоречие
с основным, если так можно выразиться, «методом» религии, с ее
основами. Для религии мир'неподвижен, мертв, инертен, природа
не знает развития, а тем более, конечно, саморазвития. Если идеа­
листы и современные церковники принуждены силой объектив­
ных условий признать развитие как принцип, то все же они в ка­
честве основных факторов, движущих это развитие, признают
лишь божественное начало; процесс же развития, констатирован­
ный и обоснованный Лапласом, а в особенности Дарвином, есть
процесс саморазвития материи, при котором основные факторы,
вызывающие его, заложены в самой развивающейся материи. Не-
дарОіМ на вопрос Наполеона: «Но почему же в вашей книге „Небес­
ная механика” ни разу не встречается имени творца?», Лаплас
ответил: «Я не имел нужды в такой гипотезе». Что же касается
«классической» религиозной концепции мира, выраженной в Би­
блии, то здесь вообще, как известно, исключается какое бы то ни
было представление о развитии. Отсюда понятен тот вой, кото­
рый поднят был против учения Дарвина, вой, который продол­
жается и поныне, резко усиливаясь в настоящий момент, когда
над капитализмом нависла непосредственная угроза со стороны
революционного пролетариата всего мира.
Исторический метод, столь благотворно оплодотворивший ис­
следование, изучение и подчинение человеком природы, был вос­
принят естествоиспытателями механически. Иными словами, разви­
вающаяся природа, в представлении исследовавших ее ученых,
являлась качественно однообразной; развитие понималось ими
лишь как количественное усложнение, как непрерывный ряд на­
растающих друг за другом формаций, внешних видоизменений,
не несущих с собой никаких качественных отличий, никаких но­
вых закономерностей. Следуя формальному принципу, исклю­
чающему какие бы то ни было противоречия в самом цроцессе
развития, естествоиспытатели становились втупик, встречаясь
с таковыми. Объективный ход развития природы, движимый про­
тиворечиями и через противоречия создающий новые формы
25

бытия природы, с новым содержанием, с новыми качествами и
закономерностями, не укладывался в рамки теоретических пред­
ставлений исследователей, представлений, создававшихся на
основе материалов, добытых предшествующими стадиями раз­
вития естественных наук. Величайшие экспериментальные дости­
жения естествознания, богатейший эмпирический материал, на­
копленный целыми поколениями исследователей и вскрывший
новые стороны, новые формы бытия природы, требовал синтеза,
обобщения, сведения в единое, цельное представление о мире пу­
тем соответствующих теоретических обработок. Необходимо было
совершить переход от частного к общему, от единичного к все­
общему. Но, как мы выше говорили об этом, соответствующая
обработка фактов, выводов из них, их обобщений и создание на
их основе теории, объясняющей большой круг явлений, требовали
и соответствующего теоретического синтеза, теоретического осмы­
сления фактического материала.
Этот процесс мог быть совершен естествоиспытателяліи лишь
при условии овладения ими методом диалектического матери­
ализма, отражающим объективные движения процессов природы.
Между тем в подавляющем большинстве естествоиспытатели не
только не были знакомы с теорией диалектического материа­
лизма, но и сознательно чурались ее, несмотря на то, что их
исследования объективно вскрывали диалектическую природу
изучаемых ими процессов. Отказываясь от последовательно­
материалистических теорий, но силой обстоятельств принужден­
ные пользоваться теоретическим мышлением, «они, — говорит
Энгельс, — все-таки оказываются в плену у философии, но,
к сожалению, по большей ■ части самой скверной; и вот люди,
особенно усердно бранящие философию, становятся рабами
самых скверных (вульгаризированных остатков самых скверных
философских систем».
Столкновение богатейшего эмпирического материала со ста­
рыми теоретическими представлениями, не могущими по суще­
ству своему охватить и синтезировать весь этот материал,
вызвало большие сдвиги в стане естествоиспытателей, сдвиги,
характеризующиеся паническими настроениями, неверием в науку
и ее мощь, уходом в мистицизм и религию. Крайне странным
может показаться неискушенному наблюдателю тот факт, что
в наши дни, наряду с величайшими, бесспорными достижениями
естественных наук, достижениями, революционизирующими нашу
технику, медицину и сельское хозяйство, достижениями, подняв­
шими власть человека над природой на небывалую высоту, в ла­
гере самих естествоиспытателей царят смятение, паника, нараста­
ние религиозных тенденций. В стане буржуазных ученых все чаще
и чаще раздаются голоса о необходимости примирения с рели­
гией, об ограниченности нашего познания. «Двойственная истина»
опять всплывает на свет божий. Глубочайший мистицизм, средне­
вековое мракобесие прокладывают себе широкие пути в научных
кругах буржуазного Запада. Явления эти не являются одиноч­
ными; -они складываются в определенную систему, грозящую за­
26

тормозить прогрессивное движение науки. Миллионные фонды
Гифорда и Силимана в английском университете предназначены
для того, чтобы субсидировать изыскания, направленные к обосно­
ванию бытия божия, на основе данных положительных наук. Вот
что говорится в статуте этих «научных» учреждений: «Завеща­
тели были уверены, что систематическое изложение явлений при­
роды и истории лучше послужит указанной цели (т. е . защите по­
ложительной религии), чем какая бы то ни было попытка напы­
щенного изложения основ религии. Поэтому они выразили жела­
ние, чтобы лекции по натуральной теологии, носящие характер
догматический и полемический, были исключены из этого цикла и
темы выбирались бы исключительно из области естественных наук,
предпочтительно по астрономии, физике и химии». Бот образчик
устремлений «науки», говорящий сам за себя!
В другом центре мировой «культуры» — во Франции, прави­
тельственным декретом, изданным в 1919 г., учрежден интерна­
циональный Метапсихический' институт. Это государственное
учреждение, объединяющее крупных ученых, академиков и вра­
чей, ставит своей задачей изучение спиритических явлений, стоя­
щих по «ту сторону» явлений материальных. В круг исследований
этого почтенного учреждения входит, между прочим, «научное»
обследование домов, -в которых «появляются» привидения. В уни­
верситетах Германии не являются исключениями доцентские дис­
сертации, предметом исследования которых являются проблемы
«неба», «ада», их местонахождения и устройства.
Разгул реакции и мистицизма, который широкой волной
прокатывается по научным учреждениям разлагающегося капи­
талистического мира, есть лишь частное звено общего упадка
капиталистической культуры и ее последних отчаянных попыток
найти утешение и спасение в грезах о потустороннем мире. Цер­
ковники и подпевающие им буржуазные ученые, исполняя со­
циальный заказ своего класса, пытаются поставить блестящие
экспериментальные достижения естественных наук, объективно
выбивающие последние камни из-под фундамента религии, на
службу воскресающим идеям мрачного средневековья. Насилуя
природу фактов, они пытаются, вопреки самому существу наук
о природе, повернуть их на обоснование тех представлений, ко­
торые достижениями современного естествознания разрушены
до конца и бесповоротно.
IV. МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ И
ИДЕАЛИСТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ РЕЛИГИИ.
Борьба с религией во всех ее видах, формах и проявлениях
является одной из центральных идеологических задач данного
периода развития нашего социалистического строительства. Она
неизбежно встает перед нами как необходимость, как факт, вы­
текающий из самого существа нашей хозяйственной и политиче­
ской системы. Мы ни на секунду не должны забывать, что рели­
гия есть функция класового общества, что она окончательно
27

умрет тогда, когда умрет и классовое общество. Мы должны
совершенно ясно отдавать себе отчет в причинах, вызывающих
в переживаемую нами эпоху особенно активное наступление
церкви во всем мире. В решительной схватке двух миров, двух
культур: с одной стороны старой капиталистической, эксплуата­
торской, рабской, и с другой стороны — социалистической,
поднимающей человечество на небывалую высоту, развязывающей
и вызывающей к жизни величайшие творческие возможности ши­
роких народных масс, — религия в силу самой природы своей
выступает в качестве активнейшего бойца за старый эксплуата­
торский мир, — религия сегодня, как и 3 000 лет тому назад, вы­
полняет свою подлинную историческую миссию.
Но переживаемое нами революционное время коренным обра­
зом отличается от всех предыдущих революционных эпох. Борьба
с религией на всем протяжении человеческой истории не могла
быть борьбой решительной и эффективной, ибо, как мы уже отме­
чали выше, против религии выступали классы, которые боролись
не за уничтожение классов как таковых, а лишь за право эксплу­
атации большинства меньшинством; поэтому характер борьбы
был половинчатый и куцый, и в конечном счете враги религии
становились ее друзьями.
Ныне мы имеем совершенно другую картину. Пролетарская
революция не только выставила своим лозунгом борьбу за комму­
низм, за бесклассовое общество, но и на наших глазах успешно
осуществляет строительство социализма. В этой ситуации и борьба
с религией становится борьбой реальной и плодотворной, ибо
«только классовая борьба рабочих масс,'всесторонне втягивая са­
мые широкие слои пролетариата в сознательную и революцион­
ную общественную практику, в состоянии на деле освободить
угнетенные массы от гнева религии...» (Ленин). Таким образом
процесс активизации рабочих и крестьянских масс, осуществляю­
щийся в гигантских успехах строительства социализма, уже сам
по себе есть процесс, освобождающий массы от религоизного гнета.
Пробуждающаяся творческая активность массы, осознание
ею собственной силы есть серьезнейший врйг религии. Религия,
строившая все свое могущество на чувстве подавленности и
беспомощности масс, на глубоко вкоренившейся вере в роковую
неизбежность капиталистического строя, в невозможность его
уничтожения, ибо данный порядок установлен всемогущим
богом, — религия ныне переживает величайшую опасность, ибо
революционная практика подрывает основы ее могущества.
Революционная практика плодотворнейшим -образом поку­
шается на «душу» религии, на ее святая святых — на основное
положение религии, согласно которому миром управляет непо­
знаваемая умом человека божественная сущность, устанавливаю­
щая свой распорядок как в жизни природы, так и в человеческом
обществе. Авторитет этого божества в сильнейшей мере поко­
леблен нашей действительностью, которая явилась результатом
революционной деятельности самих масс и как таковой ими
осознана и впитана в кровь и плоть. Вот почему этот фронт для
28

религии и ее покровителей становится тактически мало выигрыш­
ным и результативным. Железный закон капиталистической эконо­
мики и ее величайших противоречий двигает рабочие массы ша
борьбу, воспитывая в них веру лишь в собственные силы.
Не отказываясь от методов прямой борьбы (Крестовый
поход), религия, одновременно совершает тактический ход,
пытаясь нанести удар с глубокого «тыла»: она направляет свое вни­
мание в область процессов природы, желая здесь опасти и укре­
пить престиж божественной власти. На этом фронте борьбы
шансов на успех у нее значительно больше. Ведь массы на протя­
жении веков были изолированы от науки, они не могли вникнуть
в существо ее методов и путей развития, не могли критически и
по существу разобраться в ее положительных и отрицательных
сторонах; в то же время авторитет науки, как таковой, всегда
был высок в их глазах. Не даром, исчерпав все аргументы, пропо­
ведники мракобесия в качестве последнего спасительного аргу­
мента выдвигали верующих ученых — и, надо сказать, во многих
случаях не безуспешно. Не даром святейшая «Академия наук»
в Ватикане разослала по главнейшим научно-исследовательским
институтам мира предложение принять участие в объявляемом
ею конкурсе. А «конкурс» этот заключается в следующем: тому
научному учреждению или отдельному научному работнику,
который при помощи учения о квантах докажет бытие божие,
будет выдано 10 000 золотых лир.
Религия, в лице как своих непосредственных представителей,
так и «опосредованных» наукой приверженцев, весьма упорно
пытается использовать происходящие'в недрах естественных наук
сдвиги для своих глубоко антинаучных целей. С настойчивостью,
достойной лучшего применения, она пытается поселить в при­
роду своего бога, который неоднократно оттуда выселялся. Не­
которые из деятелей самой науки очищают ей для этого пути и по­
могают произвести это «вселение».
Вопрос сейчас стоит весьма серьезно: в последнюю .жесто­
кую схватку вовлекаются два мировоззрения — религиозное и
научное, идеалистическое и материалистическое. Перед пропаган­
дистами встает ответственная задача: убить и добить остатки ре­
лигиозного, идеалистического мировоззрения, помочь отсталым
слоям рабочего класса и крестьянства, неоформившейся еще части
нашей пролетарской молодежи выковать последовательное ма­
териалистическое мировоззрение. Поскольку религия, устремляясь
в область наук о природе, пытается использовать их, и частенько
небезуспешно, для укрепления своих позиций. — м ы должны сбить
ее с этого фронта, направить против нее сокрушительный удар
материалистической науки.
Для этого необходимо в первую очередь нам самим пересмо­
треть свои позиции, вскрыть свои слабые, уязвимые места, осмыс­
лить сущность и значение происходящей в недрах науки о при­
роде жестокой борьбы и установить четкую руководящую линию.
Только при таких условиях мы сможем выступить в качестве пол­
ноценных естественников-пропагандистов.
29

Куда же устремляется удар религии, направленный в сторону
естественных наук, в сторону материалистического мировоззре­
ния, выступающего всегда в качестве спутника революционных
классов?
С каких материалистических, научных позиций сходят уче­
ные, очищая путь для религии? Речь идет не о частностях, не
о мелочах, а о самом основном, о фундаменте науки и соответ­
ствующего мировоззрения.
Основная предпосылка, из которой исходит любая религия,
есть признание духовного начала как первопричины всего су­
щего. Дух, божественный дух в той или иной форме создал все
сущее: он — источник и творец всего существующего. По учению
Библии мир был создан богом в шесть дней, до этого же суще­
ствовал лишь божий дух, который витал над бездной пустоты.
Из этой пустоты, из этого «ничто» бог чудесным образом создал
мир и человека. Вот как описывает индусская священная книга
«Рич-веда» сотворение мира: «Тогда ничего не было: ни бытия,
ни мира, ни воздуха, ни высшей сферы. Что было тогда оболоч­
кой всего? Где было тогда вместилище воды? Где была тогда
непроницаемая глубина воздуха? Не было ни смерти, ни бессмер­
тия, ни светил дня и ночи. Один он дышал не дыша, поглощен­
ный жаром своего собственного мышления. Он не слышал ничего
абсолютно, ничего, кроме самого себя. Вначале мрак облекал
мрак, воды не имели блеска. Бытие покоилось в пустоте, носив­
шей его, и вселенная была создана наконец силой его духовного
жара». Это основное положение религиозного мировоззрения,
признающее первопричиной^и действенной силой лишь дух, ду­
ховное, как высшее начало, — порождает ряд чрезвычайно важ­
ных как теоретических, так и практических последствий. Стано­
вясь на точку зрения примата духа, признавая его универсаль­
ность и абсолютную действенность, мы должны отказаться от
какого бы то ни было активного отношения к природе. Да и в са­
мом деле, если всем миром в целом и отдельными его частями,
отдельными явлениями, происходящими в нем, правит непости­
гаемый нашим умом дух, произвол которого есть закон для при­
роды, то в таком случае мы не имеем ни средств, ни возможностей
не только овладеть природой, но и изучать ее... В самом деле:
изучение и овладение природой может иметь место лишь при
абсолютной уверенности, что природа развивается закономерно,
что все процессы ее строго детерминированы и причинно обу­
словлены. Только признавая каждое явление природы как необ­
ходимость, вытекающую из самого существа развития природы,
мы можем действительно ставить вопрос об ее изучении. Правда,
как мы уже говорили выше, религия и ее адепты, не имея воз­
можности итти против очевидности, признали, что бог установил
некоторые стандартные «законы», по которым все и совершается
в природе, которым природа слепо следует. Так говорил и Нью­
тон, утверждая, что «первый толчок» был дан богом, а потом уже
все само собой «пошло». Но эта уступка действительности по су­
ществу ничего не меняет, ибо бог, установив законы, с той же
30

легкостью их может и «нарушить», на чем и настаивает религия,
утверждая «чудо». «Чудо» и есть не что иное, как нарушение бо­
гом установленных им же законов; чудо есть явление, нарушаю­
щее закономерный ход явлений в рамках, установленных богом.
Необычность чуда и невозможность его понять и объяснить и за­
ключается в том, что «чудо» выскакивает из общего хода процес­
сов природы, причинно не связано с другими явлениями при­
роды, ничем не обусловлено кроме воли самого бога. Таким обра­
зом половинчатость в решении этих кардинальных вопросов не
разрешает противоречий между действительностью и религиоз­
ным бредом, а лишь с другой точки зрения подтверждает позиции
религии.
Утверждая власть духа, власть божества над природой, ре­
лигия, конечно, имеет в виду не столько природу в целом, сколько
человека и его общественную жизнь: утвердившись в своих по­
зициях относительно природы в целом, она без большого труда
подчинит себе человека. Вот почему, выбитая ходом событий из
общественной практики, она опять усиленно обращает свое вни­
мание на природу вообще.
Религиозное мировоззрение, религиозное представление
о мире находит свое обоснование в идеализме, в идеалистическом
мировоззрении, которое, по существу говоря, целиком стоит на
позициях религии. Разница же между ними заключается в том,
что религия безапелляционно постулирует свои положения,
а идеализм, как определенная философская система, пытается
обосновать свои положения, притом подчас весьма сложными и
запутанными путями. Религия и идеалистическое мировоззрение
имеют в своей основе представление о том, что дух, душа есть
двигатель вещей. Идеалисты считают, что не реальное бытие,
что не реальный мир, существующий вне нас, определяет наше
сознание, а что, наоборот, весь мир определяется нашим
сознанием.
«Уже в средневековой схоластике, — говорит Энгельс,—
игравший большую роль вопрос о том, как относится мышление
к бытию, что чему предшествует: дух природе или природа
духу, — этот вопрос, на зло церкви, принял более резкий вид во­
проса о том, создан ли мир богом или он существует от века.
Философы разделились на два больших лагеря сообразно тому,
как отвечали они на этот вопрос. Те, которые утверждали, что
дух существовал прежде природы и которые следовательно
так или иначе признавали сотворение мира, — а у философов, на­
пример у Гегеля, сотворение мира принимает еще более нелепый
и запутанный вид, чем у правоверных христиан, — составили
идеалистический лагерь. Те же, которые основным началом счи­
тали природу, примкнули к различным школам материализма.
Ничего другого и не заключают в себе выражения «идеализм»
и «материализм» в их первоначальном смысле, и только в этом
смысле они здесь употребляются».
Таким образом, по существу своему, в какие бы одежды
идеализм ни наряжался, он утверждает те же положения, что и
31

религия, и в конечном счете приводит к идее творения — к боже­
ству.
Вне нас, согласно утверждению идеалистов, если и есть что-
нибудь, так это дух, абсолютный, мировой; он есть сущность
всех вещей. Другое же направление идеалистического мировоз­
зрения считает, что вообще вне нас ничего нет, что весь окружаю­
щий нас мир, все предметы, с которыми мы приходим в сопри­
косновение, реально не существуют, что это есть результат дея­
тельности нашего сознания или наших ощущений, которые отра­
жаются, объективируются во внешнем мире и создают иллюзию,
видимость настоящего, реального, самостоятельного мира.
Идеалисты договариваются до такой нелепости, как утвер­
ждение, что до появления человека мира вообще не существо­
вало, ибо он есть продукт деятельности нашего сознания. А наше
сознание ведет свое происхождение от мирового, вернее — над­
мирового духа, или бога.
На диаметрально противоположной точке зрения стоит пред­
ставление о мире, развиваемое материалистическим мировоззре­
нием. Последовательные материалисты утверждают, что в основе
всего существующего лежит материя, как объективная реальность,
существующая вне и независимо от нас. Наши ощущения, наше
сознание есть лишь производное материи, есть лишь момент в ее
развитии. Внешний реальный мир отражается в нас в форме
сознания, он дает содержание этому сознанию. Материя вечна и
бесконечна, ее никто не создавал и создавать не мог, ибо все, что
есть в мире, это — создание самой материи, формы ее существо­
вания, всевозможные состояния, в которых обнаруживается она
нашему сознанию; не бытие определяется сознанием, а, наоборот,
сознание определяется общественным бытием. —■ это классическая
формула, лежащая в основе материализма и вскрывающая его
основную сущность. Человек, его сознание, его психика есть
часть этой всеобщей реальности-материи, есть особая Форма ее
существования. Нет материи без движения и нет движения без
материи. Движение не есть что-то внешнее по отношению к ма­
терии, не приложенное к ней, как это многие себе представляют,
а движение — это форма существования материи. Знаменитый
ньютоновский «первый толчок», который, согласно его предста­
влениям, был дан богом, после чего материя перешла в самодви­
жение, является плодом его метафизического представления
о материи, как об инертной массе, движение которой не является
существом ее бытия. Это представление о материи, как об
инертной, косной, неподвижной массе, есть представление в ко­
нечном счете глубоко религиозное. Для религии деятельным,
активным является только дѵх, воплощаемый в Форме боже­
ства, действием которого определяется вся жизнь природы.
На самом же деле движение материи ничем не обусловлено, кроме
самой материи: ее движение есть свмплвижение. как основное
свойство ее, как Форма ее бытия. Оторвать движение от материи
или материю от движения значит лишить понятие его содержа­
ния, значит неправильно представлять себе сущность материи.
32

Только при таком единственно правильном понимании материи,
мы парализуем попытки религии протащить в природу своего
бога. Только при диалектико-материалистическом понимании
материи в мире не найдется места богу. Самодвижущаяся мате­
рия в своем вечном и бесконечном существовании не является
однообразной, тождественной самой себе в ее частях, в ее част­
ных проявлениях. Движение матерйи связано с ее изменением,
с переходом одних форм движения в другие, качественно отлич­
ные друг от друга. В представлении многих, материя — одно­
образная, качественно тождественная физическая масса, равная
сама себе; различия ее сводятся лишь к количественным различиям.
На самом же деле материя в своем движении проходит ряд этапов,
выявляется перед нами в разных формах своего существования,
причем каждая из данных форм равна и неравна как предыдущей,
так й последующей формам движения. Равна, потому что она
едина, потому что она есть часть, отдельный эпизод в существо­
вании всеобщей материи; неравна — потому что она имеет целый
ряд своеобразных качеств, особых закономерностей, присущих
лишь ей, как данной, а не какой-нибудь другой форме движения.
Материя едина, но не тождественна. Она различна в своем
единстве.
Энгельс различает следующие основные формы движения ма­
терии: механическую, физическую, химическую, биологическую и
общественную. Это значит, что материя, понимаемая как всеобщая
реальность, в своем бесконечном движении непрерывно изме­
няется, переходя от одних форм существования к другим. Отдель­
ные формы существования материи, отдельные этапы в ее разви­
тии изучаются человеком в его производственно-трудовом воздей­
ствии на природу. Механика, физика, химия, биология и социо­
логия — это науки, которые изучают отдельные этапы в разви­
тии материи. Задача науки заключается в том, чтобы вскрыть
основные объективные закономерности совершающихся в при­
роде процессов, установить законы внутреннего перехода од­
ного состояния тела в другое, одних форм связей и существо­
вания в другие. Если бы материя в своем развитии и изменении
выявлялась в одинаковых закономерностях, если бы отдельные
этапы ее существования не создавали новых закономерностей,
новых форм связей, качественно отличных от других этапов ее
развития, то достаточно было бы одной единой науки, которая
оперировала бы с одинаковыми, тождественными закономерно­
стями. На самом же деле мы этого не имеем. Целый ряд отдель­
ных, конкретных наук (неорганические, органические, социологи­
ческие науки) потому и существует, что каждая из них занята
изучением отдельных, конкретных форм всеобщей материи, от­
дельных ее состояний, характеризующихся своеобразными зако­
нами, присущими материи лишь на данном этапе ее развития. Но
данные отдельные, частные науки изучают не метафизически-
обособленные, не изолированные отрезки природы, а только
этапы в ее развитии, неразрывно связанные друг с другом, пере­
ходящие друг в друга. Поэтому в настоящее время мы наблюдаем
А. С Мххайловнч-
з
33

зарождение и развитие наук, которые предметом своего исследо­
вания и имею: эти пограничные области между двумя разными
формами движения материи. В качестве примера такой науки
можно указать на физическую химию, особо интенсивно ныне
развивающуюся науку, которая синтезирует в себе закономер­
ности как физической, так И' химической форм движения мате­
рии, т. е. закономерности более общие, лежащие в основе раз­
вития неорганического мира вообще и присущие как физиче­
ской, так и химической природе материи. Самые же общие формы
и законы существования материи, как всеобщей реальности,
изучаются наукой диалектикой.
Какое же конкретное содержание мы вкладываем в понятия
механической, физической, химической и биологической форм
движения материи? Самой простой из этих форм движения
является механическая, заключающаяся в простом перемещении
тел, напр. падение камня, движение солнца, земли и планет, дви­
жение ветра и воды, качание маятника и др. К физическим
формам движения относятся движения молекул, атомов, прого­
нов и электронов и все те движения, которые мы воспринимаем
в виде света, тепла, магнетизма и электричества. Механические
движения совершаются по одним законам, явления же света,
электричества и др. не укладываются в закономерности, устана­
вливаемые механикой; каждому известно, что физика для этих
явлений устанавливает свои особые законы, присущие только им.
В явлении тепла и электричества, конечно, есть и механическое
движение, перемещение, являющееся основой этих явлений, но
не оно определяет их своеобразную природу, их сущность.
К химическим формам движения, к химическим явлениям отно­
сятся такие движения, которые коренным образом меняют со­
став и свойства тел. В основе химических реакций также лежат
перемещения; но не из них мы исходим, когда изучаем и понимаем
химические реакции как таковые: здесь, как мы знаем, суще­
ствуют особые законы, регулирующие течение и ход химических
реакций. Исходя только из этих законов, а не из законов меха­
нического перемещения, мы поймем химические процессы как та­
ковые. Особенно наглядно это качественное своеобразие зако­
номерностей выступает в биологической форме движения мате­
рии, а именно в высших ее проявлениях, в так называемой мысли­
тельной деятельности высоко организованных живых существ —
людей. Никто, конечно, не будет сомневаться в том, что в основе
наших мозговых процессов лежат физико-химические процессы,
что без них не было бы и мыслительной деятельности. Однако
ни один здравомыслящий человек не возьмется объяснить всю
тонкость и сложность мозговой деятельности, выражающейся
в форме сознания, исходя только из законов физики и химии.
Явления сознания протекают и осуществляются по особым, при­
сущим только им законам, вскрывая которые мы и можем познать
процесс как таковой.
Каждая частная, конкретная наука и занимается тем, что
изучает отдельные этапы в развитии всеобщей материи.. . Только
34

реальным существованием этих форм движения материи и ее
качественно своеобразными закономерностями может быть оправ­
дано существование всех наших частных, конкретных наук. Глу­
бокое непонимание существа реального бытия природы обнару­
живают те, которые хотят всю сложность природы, все богатство
ее разнообразных форм и проявлений свести к основным эле­
ментарным формам движения — механическим или же физико-
химическим. Эта тенденция имеет под собою глубокие истори­
ческие корни, заключающиеся в том, что человек, познав впервые
и наиболее точно самые простые формы движения, именно ме­
ханические, обобщил, распространил их на весь мир, на всю при­
роду, на всю материю, сделав их всеобщими и универсаль-
.ны ми, — он постулировал их вечность, незыблемость и общеобя­
зательность. Как мы увидим ниже, это и помогло религии и
идеализму с временным успехом атаковать материалистические
основы науки.
Только вышеизложенное, отвечающее реальному положению
вещей понимание материи, как всеобщей мировой сущности,
является последовательно-материалистическим пониманием, не
допускающим никаких кривотолков, никаких неясностей в по­
становке этого основного вопроса в проблеме миропонимания.
Естественники, частенько стоя на наивно-материалистических по­
зициях в понимании материи, считают таковой только то, что
можно увидеть, ощупать, взвесить, понюхать, т. е. что дано че­
ловеку в непосредственном опыте, то, что воспринимается его
органами чувств. Естественники с гордостью говорят о своей
материалистической науке, которая имеет дело только с «вещами»
и ничего другого не признает. Они не замечают, как религия и
идеализм преспокойно вселяют к ним «нематериальных» духов, —
потому что в их системе существуют такие пробелы, такие про­
рывы, которые дают возможность это вселение произвести со­
вершенно безболезненно. Это происходит вследствие того, что
большинство естествоиспытателей исповедует непоследователь­
ный, наивный материализм, признающий материю лишь как опре­
деленную механическую или физическую массу, данную нам в не­
посредственном опыте: все богатство материального мира у них
исчерпывается этой формой материи. Встретившись же с та­
кими явлениями природы, как ощущение, сознание, психика,
они теряются и не знают, как быть с этими категориями.
Можно ли их считать материальными или нет? Ведь их нельзя
ни взвесить, ни ощупать, ни понюхать, ни увидеть, нельзя их
также измерить, — значит они с их точки зрения не обладают
ни одним из тех свойств, которыми обладает материя как меха­
ническая масса. Поэтому одни из них приходят к отрицанию
существования этих категорий, считая их иллюзиями, самообма­
ном; другие же вульгарно истолковывают их как продукт дея­
тельности мозга, образующийся по тому же типу, как желчь
образуется в печени. Совершенно очевидно, что такое понима­
ние психических явлений открывает дорогу для религии с ей не­
материальными духовными сущностями, а отсюда уже прямой
э*
35

путь к божеству, к творческому акту и другим религиозным
откровениям. Ошибка таких материалистов-естествоиспытателЁй
заключается в том, что для них вся бесконечно-разнообразная
материя олицетворялась лишь в одной форме ее существования,
именно в форме механической. Между тем ощущение, сознание,
психическое, как реально существующее вне нас бытие природы,
составляют определенный этап в развитии все той же бесконечной
и вечной материи — именно на высшей ступени ее развития, кон­
кретизирующейся в форме высоко организованной органической
материи. Поэтому эти категории природы столь же материальны,
как и вся природа в целом, и принципиально столь же доступны
нашему познанию, как и весь остальной мир. Отрицая же их ма­
териальность или истолковывая их грубо механистически, мы от­
даем их в руки идеалистов и церковников, которые и используют
этот момент для «торжества божия».
Диалектико-материалистическое понимание материи является
неприступной крепостью для попов и их ученых покровителей-
идеалистов; но, движимые социальными, классовыми интересами,
они все же не могут отказаться от непрерывных жестоких атак
на эту крепость. Материя является вечной угрозой их существо­
вания, ибо правильное ее понимание исключает духовное, как
основу бытия, исключает божество. Вот как расценивает материа­
лизм епископ Беркли: «На основе учения о материи или о телесной
субстанции, — говорит он,воздвигнуты были все безбожные
построения атеизма и отрицания религии ... Нет надобности рас­
сказывать о том, что таким великим другом атеистов во все вре­
мена была материальная субстанция. Все их чудовищные системы
до того очевидно, до того необходимо заимствованы от нее, что,—
раз будет удален этот краеугольный камень, — и все здание нач­
нет разваливаться. Нам не к чему, поэтому, уделять особое вни­
мание абсурдным учениям жалких4 сектантов» .■. . и далее: «Мате­
рия, раз она будет изгнана из природы, уносит с собой столько
скептических и безбожных настроений, такое невероятное коли­
чество споров, запутанных вопросов, которые были бельмом
в глазу для теологов и философов; материя причиняла столько
бесплодного труда роду человеческому, что если бы даже те до­
воды, которые мы выдвинули против нее, были признаны недо­
статочно доказательными (что до меня, tq я их считаю вполне
очевидными), то все же я уверен, что все друзья истины, мира и
религии имеют основание желать, чтобы эти доводы были при­
знаны достаточными». Вот какЬе огромное беспокойство причи­
няет материя святой церкви!
Выше мы указывали, что современная церковь, вкупе с ее
учеными покровителями из лагеря идеалистов, во имя спасения
гибнущего капиталистического строя, опять предприняла жесто­
кие атаки на материю, считая вместе с епископом Беркли, что
все зло от нее. Мы указывали также на то, что современное
естествознание, переживающее глубокий кризис роста, при ко­
тором ломаются старые представления, колеблются «вечные за­
коны», даже среди естествоиспытателей вызывает смятение, от­
&

каз от материалистической позиции и уход в идеализм, мистику,
поповщину. Атака на материю идет по линии отрицания ее су­
ществования вообще. Аргументировка этого отрицания исходит
из того факта, что природа материи оказалась электричеством
в лице положительных и отрицательных зарядов (протонов и
электронов). Значит материя исчезла, материи нет, «атом дема­
териализуется», — а раз нет материи, значит есть дух, есть бо­
жество как основа мира.
В. И . Ленин в своей работе «Материализм и эмпириокрити­
цизм» говорит по поводу этой паники следующее: «Когда физики
говорят: „материя исчезает“, они хотят этим сказать, что до сих
пор естествознание приводило все свои исследования физиче­
ского мира к трем последним понятиям — материя, электриче­
ство, эфир; теперь же остаются только два последние, ибо мате­
рию удается свести к электричеству, атом удается объяснить
как подобие бесконечно малой солнечной системы, внутри ко-
торой^вокруг положительного электрона двигаются с определен­
ной (с необъятно громадной, как мы'видели) быстротой отрица­
тельные электроны», и далее: «„Материя исчезает“ — это значит
исчезает тот предел, до которого мы знали материю до сих пор,
наше знание идет глубже; исчезают такие свойства материи, ко­
торые казались раньше абсолютными, неизменными, первона­
чальными ' (непроницаемость, инерция, масса и т. п.) и которые
теперь обнаруживаются как относительные, присущие только
некоторым состоянием материи. Ибо единственное „свойство“
материи, с признанием которого связан философский материа­
лизм, есть свойство быть объективной реальностью, существовать
вне наш-его’сознания». Таким образом мы видим, что углубление
наших знаний о природе, вскрывающее нам новые стороны ее
бытия, которые не укладываются в старые понятия, могут быть —
совершенно, казалось бы, неожиданно — направлены против
самой совершенствующейся науки, против ее материалистического
фундамента и использованы, в целях укрепления религиозных
позиций. Церковники всех''мастей и сортов с радостью подхва­
тывают эти сдвиги в науке о природе и кричат о том, что наука
впала в неразрешимое противоречие, что наука гибнет и ее место
должна занять вера.
Итак мы видим, что атака религии направлена на самую
основу современной науки о природе, на ее фундамент — на ма­
терию. С другой стороны мы видим, что церковь бросилась в эту
атаку не вслепую, а после определенной «подготовки», произ­
веденной самими же учеными. Этой ожесточенной атаке под­
вергается однако не только материя, но и то, что неизбежно
возникает из признания ее в последовательно-материалистиче­
ском понимании. Кардинальнейшим вопросом, противопоставляю­
щим друг другу два мировоззрения, два миропонимания — .
идеа­
листическое и материалистическое, является вопрос о том, что
лежит в основе явлений природы: целевое ли устремление —
цель, или же объективная причинность; телеологическая или кау­
зальная закономерность. Другими словами: как развертываются

явления природы — согласно ли заранее предустановленной цели
и в осуществление ее, или же каждое явление вызывается вну­
тренне-необходимыми факторами развивающейся материи. Ре­
лигиозное, идеалистическое мировоззрение стоит на той точке
■зрения, что все явления природы совершаются по определенному,
заранее установленному плану, и каждое из ее явлений есть лишь
звено- в осуществлении цели, поставленной природе богом. По­
следовательно-материалистическая точка зрения утверждает, что
все явления природы являются детерминированными, т. е . при­
чинно-обусловленными. Это значит, что каждое из явлений при­
роды, являясь лишь моментом в общей цепи саморазвития при­
роды, возникает как необходимость, вызванная внутренними при­
чинами развития самой материи; это значит, что каждое данное
явление всегда непременно возникает, если будут повторяться
все условия, вызывающие данное явление. Таким образом воз­
никновение различных явлений природы вызывается суммой
определенных, вполне конкретных для каждого данного явления,
условий. Если мы хотим вызвать какое-нибудь явление -искус­
ственно, экспериментально, то мы должны воспроизвести соот­
ветствующие условия, которые имели место в природе и вызы­
вали данное явление. Итак, каждое явление обусловлено, детер­
минировано всем ходом развития материи — оно является при
данных условиях необходимым и неизбежным. Но развитие дви­
жения материи ничем не обусловлено, кроме нее самой; стало
быть, и каждое явление, наблюдаемое нами, является необходи­
мым не по причине чьей-либо воли, а в силу объективно скла­
дывающихся обстоятельств.
Признание причинности, детерминированности в явлениях
природы является основной предпосылкой естествознания, пред­
посылкой, без которой естественные науки не могли бы существо­
вать. Все наши экспериментальные исследования основаны в ко­
нечном счете на убеждении, подтвержденном опытом, что вос­
произвести, а следовательно и изучить любое явление природы
возможно лишь при создании соответствующих условий. В этом
положении, являющемся необходимой предпосылкой всякого ис­
следования, исключены уже сами собой всякие иные представле­
ния, кроме одного, а именно представления о каузальной, при­
чинной связи. Всякие отступления от этого положения, как бы
они ни казались незначащими и второстепенными, неизбежно
должны привести к религиозной концепции, к признанию плана,
к внесению телеологического принципа в природу, а следова­
тельно к признанию творца, начертавшего план и соответствую­
щим образом осуществляющего его. Выше мы говорили уже о том.
что признание «чуда» возможно лишь при признании телеологи­
ческого принципа. Признание же причинности, как абсолютной и
универсальной формы связи между явлениями, связи, обусловлен­
ной самой природой развивающейся материи, исключает всякую
возможность привнесения чуда в природу.
Несмотря на, казалось бы, не подлежащую никакому сомне­
нию реальность и всеобщность принципа каузальности, рели­
38

гия пытается открыть огонь по этому основному фундаменту
материалистической науки.
Очевидно, какие-то прорехи, ка­
кие-то неясности, нечеткости в понимании этого принципа среди
самих естествоиспытателей дают основание и повод религиозным
попыткам дискредитировать этот принцип. Кто же дает основа­
ние для этих попыток? Какие новые факты заставили усомниться
в непреложности принципа причинности? Причина кроется все
в той же механистической концепции естествоиспытателей, все
в том же стремлении их перенести закономерности, присущие
механической форме движения материи, на всю материю, на всю
природу.
Как понимать причинность, каузальность, как определенную
категорию? Это есть форма связи, взаимодействия, осуще­
ствляющаяся между различными явлениями природы, характери­
зующая собой переход одного явления в другое. Но являются
ли формы этой связи, устанавливающие взаимные переходы од­
ного состояния материи в другое, постоянными, универсальными,
всеобщими? Конечно, нет, ибо каждая форма движения материи
(механическая, физическая, химическая и др.) имеет свои законо­
мерности, свои специфические формы связи, присущие опреде­
ленным формам движения и только им. В пределах каждой но­
вой формы движения материи возникают новые связи, новые
формы взаимоотношений. Категория причинности является все­
общей, универсальной, подчиняющей себе все формы движения
материи; все связи, все взаимоотношения во всем мире строго
детерминированы и причинно обусловлены, но это отнюдь не
значит, что причинность, как форма связи, выступает везде в оди­
наковом виде, проявляется равная самой себе на всех этапах раз­
вития ма/ёрии. Прежде всего и лучше всего изучены были за­
кономерности и связи, имеющие место в механической форме
движения материи. Механическая причинность выступает перед
нами как наиболее простая форма связи, где все отношения ис­
черпываются отношениями количественными, где причина и вы­
званные ею действия тождественны друг другу; причина, произ­
ведшая действие, не вызывает ничего качественно нового
в этом действии. Как на пример такой механической причин­
ности можно указать на столкновение двух шаров: один шар,
ударяясь о другой, приводит его в действие; движение первого
шара (как причина) вызывает движение второго шара (как след­
ствие); здесь причина и следствие тождественны, равны друг
другу как по качеству, так и по количеству (сколько первый шар
потерял движения, столько второй приобрел). Здесь, в меха­
нической причинности, кроме тождественности причины и след­
ствия, характерным является и то, что следствие, как таковое,
является результатом действия внешней по отношению к дан­
ному телу (в нашем примере второму шару) причины. Следо­
вательно причинность, как форма механической связи, является
внешне обусловленной, вызывающей лишь внешние взаимодей­
ствия тел. Естественно, что подобное понимание причинности,
будучи перенесено на другие формы движения материи, будет

■"
—
/'
.
<
-
■'■■■'■у Г:'.
■'
-1
дискредитировать идею причинности, ибо причинность в таком
ее понимании не сможет нам объяснить связей более сложного
типа.
Чем глубже естествознание проникает в интимные про­
цессы природы, тем с большей сложностью оно сталкивается, за­
хватывая все более и более разнообразный и новый круг явлений.
Исторический путь естествознания — это путь от более простого,
единичного к сложному, всеобщему. На основе изученных
отдельных явлений, изолированных процессов, современное есте­
ствознание пытается создать цельную картину мира, связать эти
разрозненные куски знаний в единый процесс. Естественно, что
старые понятия, выведенные из природы единичных явлений,
частных форм движения, не могут объяснить, не могут связать
ряд новых явлений; они недостаточны. Простые, примитивные
формы связи, объясняющие нам переход одного явления в дру­
гое, сменяются сложными формами перехода; причинная обусло­
вленность одного явления другим не выражается в таких про­
стых формах, как это имело место е механике. А так как меха­
ническая закономерность была провозглашена всеобщей -и .уни­
версальной, имеющей место во всех процессах мира, и раз" от­
крытые новые процессы не подчиняются этой форме закономер­
ности, то отсюда и делают вывод, что в природе обнаружен
«прорыв», что причинность не является всеобщим законом, что
целый ряд явлений не подчиняется причинной закономерности,
а следовательно «руководствуется» какими-то другими основа­
ниями, неизвестными нам, не вытекающими с неизбежной необ­
ходимостью из самого существа процесса развития материи,
а «выскакивающими» неизвестно как и откуда. А раз дело об-,
стоит так, раз в природе обнаруживается хоть одно явление, не
подчиняющееся принципу причинности, то рушится и вся си­
стема. Отсюда же прямой ход к постулированию «чуда», а сле­
довательно и к воле божьей, вызывающей те или другие явле­
ния природы по своему произволу. На деле же новые открытия
в науке ни с какой стороны не подрывают закона причинности,
как закона всеобщего и универсального: они лишь открывают
новые формы причинности, новые ее проявления, значительно
более сложные, чем те, которые были нам известны до настоя­
щего времени.
Но достаточно малейшей заминки, малейшего колебания, со­
вершенно неизбежного в ходе прогрессивного развития науки,
чтобы церковь с ее явными и тайными приверженцами броси­
лась в атаку на основные позиции науки.
Из всего вышеизложенного с очевидностью вытекают и со­
держание работы и тактика естественника-пропагандиста, при­
званного на материале конкретных естественнонаучных дисци­
плин обосновать всю несостоятельность, всю лживость учения
церкви и ее приверженцев. Наша задача — не заниматься узким
делячеством, не распыляться на мелочи, а вести борьбу за основ-
ные позиции материалистической науки, за основные позиции диа-
40

лектико-материалистического мйропониманя. Только противопо­
ставляя гнилому, бездейственному идеалистическому пониманию
мира наше боевое, революционное, сбрасывающее с неба богов
и с трона царей, материалистическое мировоззрение, мы сможем
плодотворно бороться с классовой и религиозной реакцией. Про­
пагандист и преподаватель-естественник должен помнить, что,
только стоя на последовательных диалектико-материалистических
позициях, он избегнет непоправимых ошибок, он закроет доступ
церковникам к природе.
ЛИТЕРАТУРА К ПЕРВЫМ 4 ГЛАВАМ.
'
1. Васильев. Очерки по истории естествознания.
2. Дицген. Против идеализма и поповщины.
3. Максимов. К вопросу о диалектике в истории естествознания.
4. Маркс и Энгельс. Мысли о религии.
5. Ленин. Мысли о религии.
6. Юдин. Материалистическое и религиозное мировоззрение.
7. Энгельс. Диалектика природы.
8. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм.
9. Гурев. Антирелигиозная хрестоматия.
V. ОСНОВНЫЕ МЕТОДИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ.
Задачей естественных наук является изучение тех конкрет­
ных форм материи, которые обнаруживаются в процессе ее
развития, как мировой сущности. Естественные науки изучают
разные стороны, разные состояния развивающейся материи,
значит они изучают единый процесс, развертывающийся перед
нами в природе; поэтому они всегда и везде в своем изучении
должны исходить из материи и приводить к ней. Естественные
науки должны дать нам ответы на основные вопросы мирозда-
ния, которые пере^ собой ставит человек. К этим вопросам от­
носятся следуѴощие: происхождение мира, происхождение земли,
сущность жизни и ее происхождение, происхождение животных
и человека, природа психической жизни. Каждый из поставлен­
ных вопросов отражает собой состояние материи в различные
периоды, в различные этапы ее развития; каждый из последую­
щих вопросов неразрывно связан с предыдущим и выводится из
него, поэтому мы и будем строить дальнейшее изложение в выше­
указанном порядке. /
Вынося эти проблемы в рабочие аудитории, мы их оформляем
под следующими названиями: «Как устроен и произошел мир,
в котором мы .живем», «История земли»,. «Правда ли, что живот­
ные созданы были богом», «Как, откуда и когда появились пер­
вые люди на земле», «Что такое жизнь и как она произошла»,
«Есть ли душа у человека» и «Возможно ли воскресение мерт­
вых». Из практики нашей работы мы знаем, что наибольшим
спросом, наибольшим успехом у рабочей аудитории пользуются
темы, отвечающие на вопрос о происхождении как отдельных
конкретных объектов мира, так и мира в целом. Это, конечно,
вполне понятно, ибо вопрос о «происхождении,»' связывается

с вопросом о творческом акте. Опыт показывает, что аудитория
сравнительно легко (по крайней мере внешне) принимает науч-
яое разрешение вопроса любой конкретной проблемы, согла­
шается с этим разрешением, но неизбежно ведет вас, при всех
случаях, к проблеме происхождения, и вопрос всегда упирается
в проблему «происхождения мира». Например, вы разбираете
в аудитории вопрос о природе человека, о его социальной и био­
логической сущности. Приняв и признав—часто только внешне—
развиваемую вами материалистическую точку зрения, аудитория
этим не удовлетворяется: для нее это не есть разрешение вопроса
в смысле исключения божественного начала из природы человека
вообще. Вам неизбежно поставят вопрос о том, а как же про­
изошел человек; уяснив себе и этот вопрос, с вас потребуют раз­
решения вопроса о происхождении животных, затем о вознйкно-
вении жизни, — и аудитория уйдет условно удовлетворенной
только тогда, когда будет освещен основной вопрос «о начале
всех начал». На практике, конечно, в одном выступлении ни­
когда не охватить всего, — но эти требования аудитории вполне
законны и понятны и указывают на то, как необходимо строить
программу методически. Лекционная и экскурсионная массовая
работа не дает возможности привести все к последовательной
системе, ибо этого рода выступления в подавляющем большин­
стве носят эпизодический, случайный характер. Добиться ка­
кого-либо плана в постановке лекций в рабочих клубах, в це­
хах, на предприятиях почти невозможно. В практике нашей
непрерывной десятилетней работы, охватившей почти что все без
исключения ленинградские фабрики и заводы, мы можем назвать
не больше десятка предприятий, где удалось провести си­
стематическую работу по цехам. Другую картину, конечно, дает
работа в просветительных учреждениях; контингент слушате­
лей здесь в основном тот же, что на предприятиях. Сюда от­
носятся вечерние рабочие школы, рабочие университеты, вечер­
ние совпартшколы, антирелигиозные университеты, антирелиги­
озные кружки. Отличаясь друг от друга по квалификации со­
става своих слушателей, по времени, уделяемому ими для курса
естествознания, они все же однотипны в том отношении, что
дают возможность провести один и тот же план. Для подоб­
ного типа учреждений мы считаем наиболее целесообразным оста­
новиться на следующем плане построения программы:
1. Физико-химические основы мироздания. В этом разделе
даются понятия о материи и об сановных физико-химических
законах, исходя из которых и на основании которых строится
последующий курс.
2. Строение земли.
3. Строение вселенной.
4. Происхождение миров и земли.
5. История земли.
6. Жизнь и ее происхождение. В этот раздел входят также
проблемы смерти и бессмертия.
7. Происхождение и развитие животных и растений.
<2

8. Происхождение человека.
9. Душевная жизнь человека и животных.
10. Естествознание и религия (итоговая тема).
Подобное построение учебного плана часто встречает возра­
жения, которые сводятся к тому, что, во-первых, такой план
недостаточно конкретен и, во-вторых, что он не дает возмож­
ности проходить курс на .производственной базе. Мы считаем
подобную точку зрения неправильной: все поставленные выше
проблемы могут и должны быть проработаны на конкретном ма­
териале; что же касается производственной базы, то без нее
вообще немыслимо преподавать естествознание, ибо только че­
рез производство, через трудовой процесс человек овладевает
природой и только через посредство этих процессов природа
раскрывается человеку. Естественнонаучный материал, подавае­
мый в плане антирелигиозной работы, лишенный производствен­
ной базы, тем самым лишается, конечно, и своего антирелигиоз­
ного пропагандистского смысла. Но это отнюдь не значит, что
мы должны давать курсу чисто химический, технологический или
сельскохозяйственный уклон. Курс естествознания в вышепере­
численных типах просветительных учреждений ставит перед со­
бой задачи антирелигиозного, мировоззренческого порядка: это
определяет и конструкцию программы. Излагая конкретный ма­
териал, само собой разумеется, необходимо основываться на при­
мерах, взятых из практики трудовой деятельности человека —
лучшей и единственной иллюстрации, показывающей и доказы­
вающей возможность овладения человеком природой, а следова­
тельно, сводящей на-нет «роль» божества. Другое дело, конечно,
когда в тех или других просветительных учреждениях ставятся
специальные задачи, когда школа или университет строится,
скажем, при каком-нибудь конкретном производстве, химическом,
металлургическом или сельскохозяйственном, — тут, конечно, и
программа должна быть специфическая, подчиненная данному
типу производства; но даже и здесь программа курса по естество­
знанию не должна быть чисто «деляческой», не должна уходить
от постановки и разрешения мировоззренческих проблем.
Вопросы конкретной методики построения программ по есте­
ствознанию не входят в наши задачи, принципиальные же мето-
.
дологические установки для важнейших проблем естествознания
нами даны в соответствующих местах; на их основе надо раз­
вивать и освещать все конкретные вопросы естествознания, отра­
женные в рабочих программах разных типов просветительных
учреждений.
Наибольшую, конечно, методическую трудность представляет
собой построение и осуществление конкретной методики в усло­
виях массовой работы: на лекциях, беседах, экскурсиях и др.
Трудность эта заключается в том, что надо в очень короткий про-
ііёжуток времени (примерно 1—І1/? часа) изложить законченную
тему, дать четкий, определенный и ясный ответ на поставленный
вопрос. Из огромного количества эмпирического материала, осве­
щающего данную тему, необходимо выбрать наиболее образный,
43

методически ценный и теоретически-значительный. Выбранный
материал необходимо расположить в такой последовательности,
чтобы один факт связывался с другим с достаточной для слуша­
теля убедительностью, чтобы эта связь и последовательность не
была искусственной, а оправдывалась существом развиваемой
идеи. Надо строить изложение таким образом, чтобы приводи­
мые факты легко укладывались в сознании слушателя и ассоци­
ировались с опытом его производственной и бытовой жизни.
В обычных условиях массовой работы по пропаганде естественно­
научных знаний, проводимой на предприятиях и в цехах,
почти никогда не удается сопровождать выступление демон­
страцией опытов. Поэтому надо широко использовать естествен­
ный житейский опыт, имеющийся всегда в практике взрослого
человека.
Большую методическую трудность, как показывает практика
работы, представляет собой неумение большинства пропаганди­
стов соблюсти соответствующую пропорцию между излагаемыми
фактами и теоретическими'построениями, в услових же экспери­
ментального показа — найти соответствующее место опыту и об-
сказу; обычно что-нибудь одно идет за счет другого.
Изложение любой темы должно удовлетворять следующему
основному методическому требованию: каждый факт, подаваемый
в теме, должен сочетаться непосредственной связью с той идеей,
которую данная тема должна осветить.
Далекое «отставление» излагаемого факта или показываемого
диапозитива, таблицы, опыта от соответствующей, заранее дан­
ной в теме идеи лишает их значения, смысла (в плане поставлен­
ной темы). Для нас важно проведение определенной идеи; факты
же должны сделать эту идею убедительной и доказательной—•
этого никогда не должен забывать естественник-пропагандист
(что на практике случается весьма и весьма часто). В особенности
это относится к научным работникам, работающим эксперимен­
тально и не имеющим соответствующего педагогического и про­
пагандистского опыта: увлекаясь демонстрированием опыта, они
совершенно забывают о цели демонстрации, и в результате слу­
шатель рискует из-за деревьев не увидеть леса. Негодным
является, к сожалению весьма распространенный, «индуктивный»
метод: выступающий в рабочей аудитории докладчик, следуя
«чистоте» своей научной «совести» и своему методу, сначала изла­
гает лишь факты, а. потом делает выводы, рассчитывая“ таким
путем избегнуть доктринерства и «демагогии», — ничему, мол,
не верь на слово. На деле же этот путь, взятый в его «орто­
доксальной чистоте», непригоден для популяризатора и пропаган­
диста. Непригоден он потому, что слушатель, не имея основной,
«генеральной» линии, которая должна быть выявлена в лекции,
докладе, беседе, не справится с фактами, не удержит их в голове,
ибо не будет иметь никакой предварительной системы, в которую
он мог бы укладывать факты друг за другом, в органической и
логической связи. Необходимо всегда совершенно четко, опреде­
ленно и понятно поставить проблему, отточить ее, наметить
4-1

главнейшие вехи ее развития и потом уже заполнить их соответ­
ствующими фактами, демонстрационным, эмпирическим мате­
риалом. Нужно приоткрыть слушателю занавес и показать до­
рогу, по которой он пойдет вместе с докладчиком.
Особенно часто этот, с позволения сказать, «объективизм»
сказывается тогда, когда преподавателю, лектору илй экскурсо­
воду предлагается дать антирелигиозную установку в его уроке,
лекции, экскурсии. Часто в таких случаях он избегает ставить
прямо и резко антирелигиозную проблему, боясь «оскорбить» чье-
нибудь религиозное чувство; он считает, что достаточно препод­
нести соответствующий естественнонаучный материал, чтобы
антирелигиозные выводы сами собой образовались в головах слу­
шателей. Это и принципиально и практически неверно, ибо мы
знаем, как прекрасно эмпирические факты естествознания не
только уживаются рядом с религиозными положениями, но и ча­
стенько приводятся в качестве доказательства последних. С дру­
гой стороны, из практики нашей пропагандистской работы мы
знаем, что отдельные естественнонаучные факты, даже данные
в системе, но системе ограниченной, не доходят до слушателя,
не увязываются с «генеральной линией» его мировоззрения. По­
этому каждый вопрос, каждую частную проблему надо поднять
на большую принципиальную высоту, конечно в соответствую­
щей данно?лу конкретному случаю (в смысле квалификации ауди­
тории) форме.
При этом основные вопросы надо выбирать и ставить так,
чтобы они затрагивали не мелкие, частичные факты, а основные
узловые моменты; конечно, не следует совсем избегать мелочей,
но использовать их лучше в качестве иллюстраций.
Мы не рекомендуем естественнику особенно налегать на би­
блейские тексты, ибо он может встретиться в аудитории с сектант­
скими и поповскими начетчиками, знающими на зубок Библию, и
ему трудно будет справиться с ними. Но если умение владеть ма­
териалом Библии для естественника нельзя считать обязательным,
то знакомство с социологическим материалом, с социологическим
анализом всего комплекса вопросов, относящихся к религии, для
пропагандиста-естественника безусловно необходимо: ибо, во­
оруженный только эмпирическим естественнонаучным материа­
лом, он, как антирелигиозник, окажется безоружным. К вопросам
из области социологии религии, которые должен знать естествен­
ник-пропагандист, относятся следующие: 1) происхождение ре­
лигии и верований; 2) социологический анализ главнейших
мифов; 3) история религии и развитие религиозных форм и
4) классовая борьба и религия. Не имея возможности обстоя­
тельно изучать вышеприведенные проблемы, естественник-
пропагандист все же обязан знать основы их.
Приступая к проведению курса естествознания (безотноси­
тельно к типу просветительного учреждения), преподаватель-есте­
ственник или пропагандист-массовик должен четко наметить себе
те основные принципиальные линии, которые явятся для него ве­
дущими при изложении всего курса, общими для всех разделов.
45

Кроме того, каждая не конкретных тем курса должна иметь свои
специфические, частные ведущие линии.
Определение этих кардинальных линий имеет то значение,
что, во-первых, дает возможность в основу курса положить про­
блемы, которые являются наиболее значащими в атеистической
работе, т. е . отразить на конкретном естественно-научном мате­
риале те идеи последовательно-материалистической науки, ко­
торые разрушают основные догматы религии; во-вторых, дает
твердые и прочные пути методического порядка для соответ­
ствующей группировки материала и, в-третьих, дает некоторые
объективные гарантии тому, что ведущий соответствующую ра­
боту не собьется с методологического и с методического пути.
Эти основные вехи выражаются нами в следующих положениях:
1. Как весь мир в целом, так и отдельные, конкретные эле­
менты природы, — тела, предметы, явления, — обнаруживают пе­
ред нами разные стороны диалектически развивающейся материи,
познающейся нами в опыте, т. е . в производственно-трудовой дея­
тельности человека.
2. В природе нет изолированных, неподвижных обособлен­
ных тел, предметов и явлений; они являются лишь отдельными
звеньями общего целого, отдельными моментами единого про­
цесса; они непрерывно и вечно изменяются, не являясь никогда
равными самим себе. Мы их искусственно, условно изолируем
в интересах методики.
3. Каждый конкретный предмет природы может быть изу­
чен и понят лишь при условии изучения его прошлого, истории
его развития.
4. Все явления природы, как и все процессы в целом, строго
детерминированы, причинно обусловлены. Причинность же не
есть какой-нибудь внешний фактор по отношению к совершаю­
щемуся явлению, а обусловливается всей совокупностью внутрен­
них процессов развивающейся материи. Так называемые «случай­
ные» явления являются объективно необходимыми и внутренне
обусловлены в своей системе развития.
5. Каждое явление природы возникает как необходимое, как
внутренняя, имманентная сущность материи.
6. Так называемые «законы природы» не являются чем-то
внешним по отношению к самой природе: они отражают собой
ту объективную закономерность, которая обнаруживается в недрах
самой развивающейся материи.
7. Законы эти не являются «незыблемыми» и «вечными» —
они относительны и преходящи, свойственны определенным фор­
мам движения материи, отображают их специфические законо­
мерности.
8. Попытки, направленные на то, чтобы закономерности, при­
сущие отдельным формам движения материи, сделать универсаль­
ными, всеобщими, распространить их на весь мир, влекут за собой
невозможность реального объяснения целого ряда феноменов
(явлений), природы: религия использует эти прорехи, делая по­
пытки вселить в природу божество.
46

9. Реальным доказательством наличия объективной законо­
мерности природы является тот несомненный факт, что человек,
вскрывая эти закономерности, предугадывает явления природы,
произвольно вызывает их — и на основе этого подчиняет себе
природу. Это должно служить основной установкой для про­
пагандиста-естественника; ибо там, где властвует человек, нет
места божеству.
Социальная практика рабочего класса и трудящегося кре­
стьянства, с успехом строящих в СССР социализм, в основе
уничтожают корни, порождающие религиозность масс.
VI. НЕОРГАНИЧЕСКАЯ ПРИРОДА КАК МАТЕРИАЛ ДЛЯ АНТИ­
РЕЛИГИОЗНОЙ ПРОПАГАНДЫ.
Установив общие методологические и методические прин­
ципы, которые должны лежать в основе пропагандистской ра­
боты естественника и исходя из которых он должен использо­
вать эмпирический материал естественных наук, мы переходим
сейчас к разбору конкретного материала. В целях практического
удобства с одной стороны, и в силу ряда специфических особен­
ностей, с другой стороны, —■ мы весь курс разбиваем на два
условных раздела: неорганическая и органическая часть. Согласно
установленной нами схеме мы, кроме общих ведущих положений
для всего курса, даем такие и для отдельных разделов его. А по­
этому здесь мы должны выявить те моменты из жизни неоргани­
ческой природы, которые могут быть использованы церковни­
ками для проповеди и подтверждения догматов религии.
В практическом, если можно так выразиться', отношении че­
ловека к органической и неорганической природе существует
определенная разница, которая в практике націей работы имеет
довольно существенное значение. Разница эта заключается, по
нашему мнению, в том, что органическая природа, в особенности
в лице ее высших представителей, является в глазах человека ве­
рующего ареной непосредственного проявления божественной
власти: всеобщая сущность божества, в представлении верующего,
конкретизируется и наличествует в объектах живой природы не­
посредственно и имеет свое «территориальное» пребывание то
в весьма смутных представлениях — вроде божественной благо­
дати, то в более конкретных формах — в виде души, имеющей
непосредственную связь с божеством и столь же непосредственно
влияющей на жизнь и поведение человека. Здесь идея божества,
в представлении верующего, воплощается в относительно непо­
средственных, «ощутимых» формах.
Несколько иное представление существует у того же чело­
века по отношению к неорганической природе; конечно, тут уро­
вень культурности, социальное положение, профессия (крестья­
нин, рабочий, домашняя хозяйка) — играют решающую роль.
Явления неорганической природы (мы говорим о тех обычных
явлениях, с которыми человек сталкивается постоянно) более про­
сты и понятны; в своей производственной и бытовой практике
47

человек пользуется этими явлениями, видоизменяя их и приспосо­
бляя к своим потребностям и тем самым лишая их ореола таин­
ственности. Факты причинной обусловленности, зависимости и
связей здесь легче раскрываются и легче воспринимаются, а по­
этому оставляют меньше места для «чуда» и разных сверхъесте­
ственных сил. Другое дело, конечно, явления необычные, гроз­
ные, вроде землетрясений, солнечных затмений, извержений вул­
канов, некоторых оптических явлений и др., которые' малокуль­
турный человек не может включить в общую причинно-следствен­
ную цепь явлений природы; каузальные объяснения он может
дать только для весьма ограниченного круга явлений, не выходя­
щих за пределы его производственной и бытовой практики. Для
данного ограниченного круга явлений он принимает, признает
естественную закономерность, но она для него не является
всеобщей. В ней проявляется та же божественная воля, но уже
опосредованная, действие ее представляется далеко отодвинутым
во времени и в пространстве. Тут мы имеем по существу ту же
ньютоновскую концепцию — первый толчок, а затем уже само­
движение. Концепция нашего верующего обывателя примерно та­
кова: «бог где-то вдали, в, необъятных просторах мира, волей
своей приводит в движение и действие природу, а отдельные
„отрезки” этого движения следуют друг за другом уже естествен­
ным путем». Непосредственное действие божественной воли, со­
гласно этому представлению, опосредуется через все большее и
большее количество звеньев. Практика нашей работы в городе
с несомненностью подтверждает эти положения: аудитория тре­
бует, минуя все «наличные» процессы неорганической природы,
вскрыть ей «начало всех начал», происхождение всего сущего,
указать, «каким образом все сдвинулось с места», и т. д . Конечно,
появление грозных и необычных явлений природы, как мы уже
говорили выше, опрокидывает всю систему: эти явления высту­
пают у верующих как результаты непосредственного действия
божества. В подобных случаях задача пропагандиста заключается
в том, чтобы ввести эти явления в русло общих закономерностей
природы, связать их с обычными представлениями.
Все вышеизложенное, конечно, не говорит о том, что мы
должны в нашей работе уйти от анализа конкретных, повседнев­
ных явлений природы; наоборот, только через этот анализ и
при посредстве его мы можем дать ответ на «большие» вопросы.
Все же мы должны иметь в виду, что разрешение и объяснение
«частных проблем», поставленное в виде самодовлеющей задачи,
не достигает цели. А это имеет большое принципиальное значе­
ние в практике педагогической работы: борьба за антирелигиоз­
ный «уклон» в преподавании естествознания в конечном итоге
сводится к тому, чтобы преодолеть эту половинчатость, это «де­
лячество», от анализа частностей подняться до мировоззренче­
ских проблем и дать прямой и недвусмысленный ответ на' вол­
нующие аудиторию вопросы.
Религиозные догматы обладают особой силой воздействия и
особенно прочно сидят в сознании человека в том случае, если
48

они поддерживаются опытом его непосредственного восприятия,
совпадают с ним. Как на пример этого положения можно ука­
зать на утверждение религии, будто бы земля неподвижна и
солнце вращается вокруг нее. Представления подобного рода осо­
бенно упорны, и требуются большие усилия, чтобы их преодо­
леть. Поэтому сюда и надо направить главный удар нашего про­
пагандистского оружия.
А. МАТЕРИАЛ ИЗ АСТРОНОМИИ.
Подходя к проблемам, связанным с строением и происхожде­
нием мира, мы оказываемся в чрезвычайно трудном положении:
нам приходится оперировать с понятиями, необычными для нашей
аудитории, достаточно отвлеченными и неконкретными, а поэтому
естественно и трудными для восприятия. Трудность усугубляется
здесь еще и тем, что приходится бороться с положениями, не
только воспринятыми от религии, но и совпадающими с обманчи­
вым непосредственным опытом человека, который, захватывая
очень небольшие по времени и пространству масштабы, создает
впечатление, что все в природе постоянно и неизменно. Это, как
известно, совпадает с основным догматом религии, утверждаю­
щим, что все осталось в таком виде, в каком его создал бог. По­
этому необходимой и. основной предпосылкой для возможности
восприятия дальнейшего должно быть освещение и воспитание
идеи непостоянства, изменчивости, перехода из одной формы и со­
стояния в другие.
Вторым кардинальным вопросом данного раздела является
вопрос о «мировом порядке», установленном якобы богом: здесь
необходимо вскрыть природу этого «порядка», связать его с есте­
ственными законами, регулирующими положение и движение тел
в мировом пространстве, вывести эти законы непосредственно из
самой развивающейся материи, — показать, что эти законы обу­
словлены самой материей и ничем другим вызваны быть не
могут.
Следующим важным вопросом является вопрос о времени;
здесь, конечно, мы не можем трактовать время как определен­
ную философскую категорию, не можем ставить проблему о вре­
мени как объективной реальности: здесь нас интересует другая,
упрощенно выражаясь, — «практическая» сторона этого вопроса,
заключающаяся в том, что' наша аудитория привыкла опериро­
вать с понятием времени в крайне ограниченном размере, в «би­
блейском» размахе, не превышающем единиц тысяч лет. Если мы
в сознании аудитории не «раздвинем» времени, не сумеем дать ей
осязательно воспринять время, измеряющееся сотнями миллио­
нов и миллиардами лет, то нам навряд ли удастся довести до ее
сознания астрономические и геологические процессы. То же при­
мерно надо сказать и о понятии пространства: практически здесь
придется говорить о расстояниях, с которыми оперирует астро­
номия и без осязательного восприятия которых вряд ли можно
говорить о плодотворном восприятии и всего остального. Два
А, С. ііпхаіл«»ич.
4
49

последних вопроса ставятся нами в плане не методологическом,
а методическом.
-Наиболее трудной и ответственной проблемой данного раз­
дела является проблема «начала и конца мира», т. е . в конеч­
ном счете — «творения». Здесь в практике работы обыкно­
венно путают два понятия: начало и гибель миров как опреде­
ленных морфологических единиц, как определенных образований,
структур материи (земля, солнце, звезды, планеты), и начало и
конец мира как вселенной, как «всего сущего». Аудитория обычно,
говоря о происхождении, подразумевает второе понятие; ее
крайне интересует и вопрос происхождения отдельных «ми­
ров» — небесных тел, мировых систем, — но это для нее вопрос
«промежуточный», не разрешающий, в конечном счете, проблемы
творения. Обычно пропагандист дальше «туманности» не идет:
он более или менее благополучно справляется с образованием
миров из туманностей, но на вопрос аудитории: «Откуда же по­
явилась туманность?» — он обычно внятного ответа не дает, да
и, конечно, не может дать, стоя на позициях эмпирического есте­
ствознания. Ведь когда аудитория задает вопрос, имел ли мир
начало и кто его создал, — то она исходит из неосознанного дуа­
листического представления о мире; кроме нашего реального,
конкретного, «материального» мира, выражающегося для нее
в вполне определенных формах — солнца, звезд, планет, и того
«пространства», в котором они движутся, — аудитория предпо­
лагает существование еще «чего-то», весьма неопределенного,
расплывчатого, отвлеченного, — для человека верующего прини­
мающего форму божества, а для неверующего — так и остаю­
щегося неопределенным понятием, иксом. Стало быть, данный
вопрос упирается в основной вопрос мировоззрения и эмпириче­
ским естествознанием разрешен'быть не может, а следовательно
и не может претендовать на разовое, так сказать, разреше­
ние с помощью доказательств, основанных на эмпирических
фактах.
Как же все-таки мы должны разрешить для нашей аудито­
рии этот вопрос? Прежде всего мы должны указать, что наука,
в совершенно точном соответствии с реальным положением вещей,
со всей практикой нашей жизни, доказала, что вещество и энер­
гия не творится и не пропадает, что оно вечно, не имело начала,
не будет иметь и конца. Необходимо показать, что смысл закона
сохранения вещества и энергии, доказывающий невозможность
превращения вещества в ничто, с той же убедительностью дока­
зывает и невозможность появления «чего-нибудь» из «ничего»,
а следовательно вопрос сводится к образованию одного из
чего-то другого, т. е. к превращению одной формы вещества в дру­
гую, к развитию и изменению вечной материи. Этот же про­
цесс иллюстрируется на конкретных фактах образования небес­
ных тел из бесформенной массы материи и, обратно, превраще­
ния небесных тел в эту же бесформенную массу.
Наряду с этим необходимо указать, что сами понятия «на­
чала» и «конца», «творения» — суть понятия глубоко субъектив-
50

ные, антропоморфические, навязанные природе человеком. При­
рода не знает ни начала, ни конца; б ней наличествует лишь раз­
витие, изменение, переход одной формы в другую. Понятие «на­
чала», творчества взято из практики человеческой жизни, связано
с трудом, производством, в процессе которого человек творит
вещи, дает начало предметам. Понятие творца, творческого акта
в природе возникло тогда, когда человек в процессе обществен­
ного труда осознал себя творцом вещей. Отсюда он перенес это
понятие и в природу. Конечно, наивно было бы предполагать, что
подобные утверждения могут как-нибудь радикально изменить
представления человека в этом вопросе, — но все же они ему ука­
жут на существование другого пути к разрешению вопроса, чем
тот, который дает религия; человеку же неверующему, но не мо­
гущему дать себе определенного ответа, они укажут путь даль­
нейших поисков в разрешении этой проблемы.
Звездная астрономия и астрономия солнечной системы дают
весьма ценный материал для нашей атеистической работы. Выше
мы уже отмечали характер тех трудностей, с которыми связано
изложение проблем астрономии, но с другой стороны астроно­
мия, как одна из наиболее точных наук, весьма выигрышна,
доказательна и убедительна. Первое, с чем мы сталкиваемся при
ознакомлении нашей аудитории с элементами астрономии и ис­
пользовании их в целях пропаганды, — это сомнение, неверие на­
ших слушателей в возможность й наличие у нас средств к изуче­
нию небесных тел и их истории. «А ты там бывал?!» — вот до­
вольно обычная формула, в которой отражается и недоверие и
сомнение в принципиальной возможности существования астро­
номии как науки. Поэтому в данном случае следует особенное
внимание обратить на ознакомление с основными методами изу-,
чения небесных тел; если самая возможность их приложения не
будет воспринята сознанием человека, то все последующее будет
провалено.
В первую очередь необходимо ознакомить с приемами опре­
деления расстояния предметов, доступных только зрению (напр.
измерения расстояния до дерева, находящегося на другом бе­
регу реки, и др.), причем тут же нужно вывести и подчеркнуть
принципиальную возможность измерений на расстояния вообще.
Дальше необходимо в самом схематическом виде изложить
принцип устройства телескопа, его приложений и возможностей
в изучении небесных тел. Естественно, наиболее доказательным
будет собственное наблюдение в телескоп, что в городе является
вполне осуществимым (при отсутствии этой возможности надо
продемонстрировать бинокль или полевую подзорную трубку).
Не меньшее внимание надо уделить и методу фотографиро­
вания небесных тел, продемонстрировав соответствующие снимки.
Наиболее важным и наиболее трудным является ознакомление
с методом спектроскопии и ее возможностями в решении астро­
номических задач. Надо изложить все возможности, которые
дает нам спектральный анализ в изучении природы и состояния
звезд (их состава, температуры, движения и скорости его).
4
51

Ознакомление с методами астрономии должно воспитать
у слушателя уверенность в могуществе ее как науки, а это уже
большой революционизирующий сознание фактор. Наряду с этим
и в этом же плане надо привести факты предсказывания собы­
тий наперед (напр. солнечных затмений), как иллюстрацию этого
могущества.
Изложение самого процесса образования небесных тел не­
сомненно представляется достаточно трудным для понимания
массовой аудитории. Все наши усилия должны быть направлены
к тому, чтобы сделать доступным то основное, что в этом про­
цессе является наиболее ценным в плане антирелигиозной работы.
Необходимо выявить тот факт, что самый процесс образования
небесных тел осуществляется под влиянием внутренних законо­
мерностей и сил, лежащих в самой природе развивающейся ту­
манности, что различные стадии ее развития порождают в ней
новые процессы, приводящие к выделению форменных образо­
ваний (звезд). Это должно быть подчеркнуто как подтвержде­
ние основного положения материалистического представления,
согласно которому материя в процессе своего развития сама по­
рождает новые качественные образования, что «силы», движущие
эти процессы, не привносятся к ней извне, а составляют внутрен­
нюю сущность материи как таковой; это положение надо про­
тивопоставить религиозному представлению, которое объявляет
материю косной, неподвижной, и все процессы, происходящие
в ней, относит за счет внешней силы Духовного порядка.
Вторым весьма существенным моментом этого раздела
является проблема развития, изменения, непостоянствѣ, как ос­
новы бытия материи, в противовес религиозным утверждениям
о покое и постоянстве.
Здесь надо широко использовать факты, относящиеся к разви­
тию звезды, к ее возрастным изменениям, к ее истории. Историч­
ность, идея развития, дискредитируя один из основных догматов
религии о постоянстве, вместе с тем является фактором, убиваю­
щим представление о творчестве, ибо он вскрывает совершенно
иные пути и механизмы в происхождении объектов природы.
Б. МАТЕРИАЛ ИЗ ФИЗИЧЕСКОЙ ГЕОГРАФИИ. ПРОБЛЕМА ПОГОДЫ.
АТМОСФЕРНЫЕ ЯВЛЕНИЯ И ЭЛЕКТРИЧЕСТВО.
При работе над основными мировоззренческими проблемами
мы, конечно, не можем, уходить от частных вопросов, в той или
иной степени дискредитирующих положения религии. В особен­
ности надо это отнести к аудиториям мало квалифицированным,
для которых методически наиболее удобным является путь изло­
жения исключительно конкретный, частный в том' смысле, что
соответствующие антирелигиозные заключения из' естественно­
научного эмпирического материала должны непосредственно да­
ваться по данному частному, дробному факту. Поэтому,использо­
вание материала из области неорганической природы мы считаем,
как правило, необходимым начинать с ознакомления с землей и
52

атмосферой. Земля как в статическом, так и в динамическом
понимании должна явиться исходным пунктом, от которого мы
вводим нашу аудиторию в вопросы мироведения. Здесь необхо­
димо прежде всего остановиться на основных элементарных во­
просах, которые в первую очередь сталкивают религиозные и на­
учные представления. К вопросам этим относятся следующие:
1) форма земли, 2) движение, 3) понятие «неба» и 4) атмосферные
явления, к которым относятся: а) метеорологические явления,
б) оптические явления. На этом круге сравнительно элементар­
ных вопросов можно показать факт недостаточности и обманчи­
вости непосредственных восприятий, непосредственного опыта,
поставить этот вопрос совершенно принципиально и сделать из
него важные выводы в том направлении, что истоки религиоз­
ных представлений относятся ко времени, когда человек не знал
других путей изучения природы, кроме непосредственного вос­
приятия.
Тут же необходимо указать на косность, отсталость рели-
гйозных представлений, на их полнейшее несоответствие со­
временным научным представлениям. На этих же фактах нужно
показать, что данные представления явились не результатом «бо­
жественного откровения», как это пытается изобразить религия,
а результатом опыта самого человека на определенном уровне его
культурного развития. В качестве подтверждения этого положе­
ния можно привести факты совершенно различного представле­
ния о формах земли у разных народов (земля — цилиндр, земля-
куб, земля плоская и т. д .), а' также представления современных
дикарей. Обоснование этих представлений не как результата «от­
кровения» можно найти также в том факте, уто и современные
наиболее отсталые слои населения (крестьянства), незнакомые
с библейской космогонией, на основе того же непосредственного
опыта создают аналогичные представления.
Мы здесь, конечно, не будем приводить доказательства, опро­
вергающие религиозные представления в объеме вышеприведен­
ных вопросов; они общеизвестны и элементарны. Но все же нам
хочется отметить ряд моментов, которые надо использовать и под­
черкнуть в плане наших основных идей. Так, говоря о форме
земли, необходимо для подтверждения непостоянства и изменчи­
вости, как основы всего сущего, указать на тот факт, что форма
земли не всегда была такой, что она менялась под воздействием
соответствующих факторов (тут желательно было бы показать со­
ответствующий опыт с центробежной машиной); то же относится
и к вращению земли вокруг своей оси, быстрота которого, как
известно, менялась. Опыт показывает, что большое впечатление
на слушателей производит факт изменчивости продолжитель­
ности суток в процессе развития земли, их постоянное дальнейшее
удлинение. Конечно, на этой начальной стадии нашей работы
мы не можем привести совершенно убедительных доказательств
нашим слушателям: таковые должны быть даны в том месте,
где будет разбираться вопрос истории земли.
На этом же материале (в частности — движения земли) необ-
53

х»дим® дать и нервы» ирвд« гавлекия в причинной связи явлении,
о их определенной обусловленности и о «чуде» как попытке ре­
лигии нарушить этот железный закон природы. Вопрос о «небе»
должен быть поставлен в плане разрушения библейского предста­
вления о небе как о тверди. Особенно существенным в плане
наших работ является вопрос об атмосферных явлениях, в .осо ­
бенности вопросы метеорологии.
Проблемы «погоды» и ее предсказания в плане наших ра­
бот представляют большой интерес как теоретический, так и
практический. Практический потому, что в нашей земледельческой
стране метеорологические факторы играют сугубую роль: тему
эту надо особенно тщательно и подробно ставить в аудиториях,
имеющих связь с деревней. Теоретический же интерес ее обусло­
вливается тем, что на метеорологических явлениях особенно спе­
кулирует церковь. Возможность этой спекуляции вызывается тем,
что метеорология не может пока еще ответить практическим по­
требностям нашей хозяйственно-производственной жизри.
Убедительность науки, ее огромная пропагандистская, атеи­
стическая ценность заключается, как известно, в том, что она бьет
по основной предпосылке религии — бессилию человека в отно­
шении якобы предопределенного божеством хода процессов при­
роды и их закономерности. Предугадывая и предсказывая гря­
дущие события в природе, наука тем самым и фактически и пси­
хологически освобождает человека от сознания своей беспомощ­
ности в отношении к природе: наука подрубает ту эмоциональ­
ную основу, которая питает религиозные настроения. В этом-то
отношении метеорология является «узким местом» науки, ее
слабой стороной: «точность» наших метеорологических пред­
сказаний общеизвестна и служит питательной средой для цер­
ковных спекуляций. Поэтому необходимо особенно тщательно,
добросовестно и убедительно вскрыть бесплодность этих спе­
куляций. Разбирая метеорологические явления, необходимо
вскрыть возможность установления причинной связи между сме­
нами погоды и другими атмосферными явлениями, необходимо
показать, что наука добралась уже до определения причин,
вызывающих смену климата и погоды, что принципиально этот
вопрос наукой решен, практическая же реализация достиже­
ний связана с целым рядом трудностей чисто внешнего по­
рядка, как-то: необходимость изучения метеорологических усло­
вий в полярных странах, куда с такой энергией, оставляя огром­
ное количество жертв, устремляется человек; далее, нельзя обойти
тот факт, что незначительное количество метеорологических
станций на территории нашего Союза мешает полноценно реа­
лизовать соответствующие научно-теоретические достижения.
Необходимо, конечно, указать, что наше правительство ши­
роко развернуло строительство метеорологических станций,
в различных местах Союза, налаживая «службу погоды». Разби­
рая вопросы, связанные с погодой, необходимо коснуться и так
называемой «народной метеорологии», произвести анализ кресть­
янских «примет», отделить приметы верные, дав им соответствую
54

щее научное обоснование, от примет, основанных на суевериях
и предрассудках. В этом же разделе надо дать объяснения и
явлениям так называемого «кровавого дождя», «живого дождя»
и т. п . Нельзя пройти мимо имевшего место в последние годы це­
лого ряда так называемых «грозных» метеорологических явле­
ний — ураганы, ливни, наводнения и др. Их необычность, их гу­
бительный разрушительный характер производят сильное впеча­
тление на отсталые слои населения, что сейчас же используется
церковниками для запугивания обывателя, для провозглашения
«кары божьей», как наказания за революционную деятельность
масс. Для иллюстрации интересно отметить, что наводнение,
имевшее место в Ленинграде в 1924 году, вызвало усиленную де­
ятельность попов и сектантов, пытавшихся нажить капиталец на
этом стихийном бедствии.
Некоторое воздействие на суеверные представления оказы­
вает ряд оптических явлений в атмосфере, так называемые «зна­
мения» на небе, мимо которых также нельзя пройти. Надо ска­
зать, что житель города, в особенности индустриальный рабочий,
оставил уже давно позади себя суеверия, относящиеся к этому
кругу явлений, но это не значит, что он может дать им толковое
объяснение. Между тем на фабрики и заводы, как известно, вли­
ваются из деревни все новые и новые массы крестьянства, прино­
сящие с собой багаж допотопных суеверий: с другой стороны,
усиливается в последнее время связь рабочего с крестьянством,
вылившаяся в форму поездок рабочих бригад в деревню, в кол­
хозы в качестве организаторов новой жизни. Само собой разуме­
ется, необходимо сделать рабочих проводниками антирелигиоз­
ных идей в гущу крестьянских масс, а для этого надо обратить су­
губое внимание на разоблачение типичных крестьянских суеверий.
Среди других атмосферных явлений особенное внимание за­
служивают явления электричества; это в особенности относится
к аудиториям малограмотным, еще не порвавшим связи с дерев­
ней. Явления электричества в плане нашей пропагандистской ра­
боты интересны в том отношении, ято на них, с одной стороны,
достаточно образно можно показать эволюцию воззрения на их
природу, эволюцию, ведущую от религиозных к научным предста­
влениям. С другой стороны, явления эти весьма выигрышно иллю­
стрируют противоречия, в которые впадает церковь, одной рукой
возносящая мольбы к богу с просьбой предотвращения возмож­
ных несчастий, другой же рукой ставящая в церквах громоот­
воды — сооружения, ярко демонстрирующие громадные успехи
науки в ее борьбе с природой и тем самым, конечно, вскрываю­
щие всю беспомощность религии. Явления электричества вы­
игрышны еще и в том отношении, что на них легко показать пути
науки во вскрытии содержания и существа процессов природы.
В. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МАТЕРИАЛА ГЕОЛОГИИ В ПЛАНЕ НАШЕЙ
РАБОТЫ.
Геология, наука о строении и истории земли, дает огромный
фактический материал в руки пропагандиста-безбожника. Этот
55

материал, уложенный в определенную систему, должен быть про­
тивопоставлен основным религиозным положениям, разрушая и
- дискредитируя их. К этим положениям в первую очередь отно­
сится, как мы уже указывали выше, идея постоянства, неизменно­
сти. Каждый объект, раздел природы используется религией как
иллюстрация этих ее положений; в таком же направлении дрлжны
итти и мы, пропагандируя основные положения материалистиче­
ской науки. Земля, земной шар, являясь определенным этапом
в развитии природы, определенной структурной единицей ее,
отражает в своей динамике общие 'пути развития природы;
факторы и механизмы, движущие это развитие, вскрывают объек­
тивную причинно-обусловленную природу этого развития. Геоло­
гия дает нам богатейший материал в этом направлении. Прежде
всего необходимо вскрыть те основные методы, которыми геоло­
гия, как наука о земле, устанавливает факт наличия у нее истории,
прошлого, ее изменения и развития. Метод этот, как известно,
есть метод изучения горных пород, магматических и осадочных,
в особенности последних.
Определив понятие пласта, как определенной морфологиче­
ской единицы, имеющей определенную физиономию, определен­
ную структуру, отражающую собой различные состояния земли,
во время которых слагались разные пласты, надо показать, ка­
ким образом и благодаря каким особенностям пластов можно
дать характеристику состояния земли в целом. К ним относятся
как самый характер горных пород (например магматические, ис-
сходя из строения которых, формы залегания, происхождения
выводится картина состояния земли в начальных стадиях ее
планетарной истории), так и те включения, которые заложены
в пластах, в особенности так называемые окаменелости. Окаме­
нелости, как известно, дают возможность определения места, где
отложился данный пласт — на земле или в воде, и если в воде, то
в какой — морской или пресной (в зависимости от рода живот­
ных, образовавших окаменелость). Те же окаменелости дают воз­
можность судить о глубине водных бассейнов, в которых они от­
кладывались (по характеру раковин — глубоководные и прибреж­
ные). С другой стороны весьма интересным и- пропагандистски
убедительным фактом является факт строго закономерного на­
хождения определенных групп, «ассоциаций» раковин, вызван­
ный, конечно, тем обстоятельством, что условия среды объединяли
группы животных, находившихся в определенных экологических
отношениях. Наличие раковин на высоких горах современные ком­
ментаторы библии пытаются объяснить как результат всемирного
потопа, занесшего туда морских животных; но если бы это было
так, то остатки этих морских животных не были бы представлены
в какой-нибудь системе, а давали бы разрозненные, механические
помеси различных групп. Между тем известняки и другие горные
породы, состйвляющие поверхность высочайших горных кряжей,
заключают в себе остатки морских животных в строго закономер­
ной ассоциации. Характер залегания пластов, так называемый не­
нарушенный (горизонтальный) и нарушенный (с формами — на-
56

клОнной складчатой и разорванной), дает возможность установить
время образования гор, время смены суши водой и обратно.
Говоря об окаменелостях, нельзя пройти мимо факта объяснения
природы окаменелостей религиозными «толкователями», согласно
учению которых окаменелость — это «медаль творения», резуль­
тат гнева божьего, покаравшего живую тварь и превратившего
ее в камень.
Изучение пластов, условий и характера их отложений дока­
жет со всей убедительностью, что наука не только в силах пред­
сказать будущий ход явлений, но с неменьшим успехом вскрывает
события далекого прошлого. Одновременно мы подойдем к дру­
гой, чрезвычайно важной проблеме — именно проблеме времени,
разрешив которую, мы разрушим основу легенды о семи днях тво­
рения. Этот вопрос является существеннейшим вопросом в нашей
антирелигиозной работе, а поэтому на нем должно быть сосредо­
точено особенное внимание. Пути к изложению и обоснованию ге­
ологического времени общеизвестны, и мы на них подробно оста­
навливаться не будем. Укажем лишь, что недостаточно исполь­
зовать материал, даваемый нам соответствующими подсчетами
времени образования осадочных горных пород, и методы этого
подсчета. Необходимо упомянуть также об образовании каменного
угля и о тех расчетах, которые обосновывают в этой области ре­
альность геологического времени. Нельзя обойти также метода
обоснования геологической хронологии, данного английским уче­
ным Джоли: метод заключается в подсчете времени, необходи­
мого для насыщёния вод морей и океанов хлористым натрием до
той степени концентрации, которую мы имеем сейчас. Особенный
интерес в проблеме геологического времени представляет обос­
нование его методом подсчета времени радиоактивного распада
элементов. К таким элементам, как известно, относится уран, ко­
торый при распаде проходит различные стадии и в конечном итоге
дает свинец (отличающийся от обычного свинца атомным весом).
По количеству урано-свинца, заключенного в ураноновой породе,
а также по количеству гелия (выделяющегося также при распаде
урана) можно судить о древности породы, об ее возрасте, а следо­
вательно и об относительном возрасте земли.
Надо сказать, что в последнее время богословы пытаются при­
мирить библейское время с геологическим, утверждая, что каждый
«день творения» надо понимать не буквально, а метафизически,
а именно что такой «день» равняется по времени геологической
эпохе. Однако попытка эта более чем вольная, ибо она противо­
речит не только «букве» библии, но и ее смыслу и фактическому
содержанию. Восстановим в памяти соответствующий текст би­
блии: «И сказал бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую
семя по роду и по подобию, и дерево плодовитое, приносящее по
роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так.
И произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду и по подо­
бию ее, и дерево плодовитое, приносящее плод, в котором семя
его по роду его на земле. И увидел бог, что (это) хорошо. И был
вечер и было утро: день третий» (курсив мой. А . М,). Наших «уче-
57

иых» кемментаторов-богословов эти «вечер» и «утро» убивают.
Какие же это в самом деле геологические эпохи, рубежом которых
являются вечер и утро? Интересным здесь является и то, что ис­
числение идет от «вечера» к «утру», что вполне совпадает с иудей­
ским исчислением, согласно которому начало суток дает вечер.
Кроме этого надо указать еще на два факта, которые наши бого­
словы просмотрели: во-первых, это несоответствие библейских
дней — «дней-периодов», которых было 3 (для сотворения живой
природы) — геологическим периодам, которых установлено пять,
ибо, согласно последним данным (Вернадский), и первая геологи­
ческая эра — архейская, которая долгое время считалась безжиз­
ненной, формировалась под воздействием деятельности организ­
мов. Второй факт, иллюстрирующий непримиримое противоречие
между библией и наукой в этом вопросе, это факт появления
высших растений. По библии они появились в «первую эру» —
первый день творения; между тем известно, что первыми расте­
ниями были не цветковые, о которых говорит библия, а споровые.
Цветковые появились значительно позже. Приведенные факты
окончательно компрометируют попытки «истолковать» библей­
ские дни как геологические периоды. Мы много внимания уде­
лили этому вопросу, ибо считаем его чрзевычайно важным в прак­
тике нашей атеистической борьбы.
Существеннейшим вопросом данного раздела, как мы
уже указывали выше, является вопрос об изменении лика земли,
о воспитании в сознании нашей аудитории идеи изменчивости и
непостоянства, как основной формы бытия природы, вопреки на­
вязываемым ей религией тишине, благоденствию и покою. Идею
эту надо иллюстрировать, начиная с фактов известных, обыден­
ных, с которыми встречается аудитория: это — изменение земного
лика под воздействием воды, ветра, температуры. Примеров этому
в любой местности нашей страны сколько угодно. Надо только
соответствующим образом их использовать. Эти единичные, мало
значащие для человека процессы надо поднять до их фактиче­
ской значимости в истории земли. Следует использовать факты
изменения рельефа земли в сравнительно небольшие промежутки
времени, как отмеченные очевидцами, так и записанные историей.
Хорошей иллюстрацией этому может служить явление отступле­
ния и наступления моря на сушу (примеры: Ленинград, Голлан­
дия и др.). Нужно соответствующим образом использовать в этом
плане и факты, разобранные нами выше, а именно присутствие
известковых отложений на высоких горах и др. От фактов, заре­
гистрированных в человеческой истории, надо перейти к фактам
далекой истории земли.
—
к эпохе древнейших континентов,
когда лик земли совершенно отличался от современного. Надо на­
рисовать картину материков и океанов, имевшую место во вре­
мена раннего палеозоя, и вскрыть те основания, которые дают
право с большей или меньшей точностью воспроизводить кар­
тину далекого прошлого нашей земли. Дальше следует вскрыть
те причины, которые привели к «гибели» древних материков, и
выявить те перегруппировки материковых и океанических масс.

к»т»рые ириьелц землю к ее тёяерешнему виду. На всех »тих про­
цессах мы естественно останавливаться здесь не можем: их
можно найти в любом учебнике геологии; здесь мы должны
только подчеркнуть, что изложение всех этих фактов должно итти
в направлении освещения основной нашей идеи. Совершенно обя­
зательным является выведение всех изменений земной поверхно­
сти из тех физико-химических процессов, которые, совершаясь
как во внутренних слоях земли, так и на ее поверхности, обусло­
вливали эти изменения.
Еще на двух вопросах, нам думается, надо остановить
внимание — это на явлениях землетрясения и вулканизма и
на некоторых фактах из области строения земли. Первый вопрос—
о вулканах и землетрясениях — интересен тем, что религия всегда
пытается использовать их как свидетельство проявляющейся «дея­
тельности» божества. Согласно религии, явления этого порядка
происходят оттого, что господь бог при посредстве их или ка­
рает кого-нибудь или отмечает какие-либо знаменательные со­
бытия. Как пример первого «обоснования» библия приводит факт
катастрофы, происшедшей с городами Содомом и Гоморрой: «и
пролил господь на Содом и Гоморру дождь и серу и огонь и нис­
проверг города сии и всю окрестность сию и всех жителей горо­
дов сих и произрастания земли» — и все это было ниспослано за
грехи жителей. В другом случае, отмечая смерть Христа на кресте,
бог отец ознаменовал этот факт грозными явлениями: «и земля
потряслась, и камни расселись, и гробы отверзлись, и многие тела
усопших святых воскресли». Но и в наше время церковь не прочь
спекульнуть на этих явлениях природы: бывшее недавно земле­
трясение в Крыму усиленно комментировалось церковниками'
в этом плане.
\
Мы уже указывали, что явления необычайные, разрушитель­
ные имеют особенно'сильное влияние на несознательные массы и
тем самым являются благодарным фактором для всякого рода спе­
куляций. А поэтому выяснению истинной природы всех этих
явлений должно быть уделено наше особое внимание.
При помощи явлений вулканизма часто пытаются обосновать
и существование «преисподней», где царят вечный огонь и страш­
ная жара. Рассмотрение строения земного шара, физических со­
стояний его среднего и внутреннего ядер, условий, определяю­
щих эти состояния, и выявление тех путей, при помощи которых
мы можем с большей или меньшей достоверностью выяснить их
природу, должны служить самым верным противоядием против
религиозных спекуляций. С другой стороны, изучение строения
земного шара, в частности факт постепенного увеличения темпе­
ратуры по мере удаления от поверхности к центру земли —
должны послужить обоснованием и исходным пунктом для осве­
щения идеи происхождения земли, для постепенного подведения
нашего слушателя к первому периоду истории существования
земли — к периоду земли-звезды.

Таким образрм рассмотренные нами отдельные примеры из
области неорганической природы показывают нам, как надо
вскрывать обусловленность процессов природы внутренними за­
кономерностями развивающейся материи, выводя всю действи­
тельность из самого развивающегося и строящего себя мира,
в противовес религиозным спекуляциям, пытающимся любой
акт природы свести к действию божества. Этот путь есть един­
ственно правильный и действенный путь к обнаружению несосто­
ятельности религиозного представления о мире.
Ниже мы даем примерную методическую разработку на тему
«Происхождение мира и земли» для массовой лекции.
ПРОИСХОЖДЕНИЕ МИРА И ЗЕМЛИ.
Целевая установка.
Данная лекция должна 1) показать, что* картина мира, которую рисует
нам религия, не соответствует действительности;
2) показать, что земля, солнце, звезды, планеты и другие небесные
тела представляют отдельные этапы в развитии вечной материи, что все эти
образования имеют свою историю, что как определенные структурные эле­
менты они зарождаются, проходят определенный цикл развития и переходят
в новые состояния, новые формы бытия. Зарождение их вызвано опреде­
ленными физико-химическими процессами, происходящими в недрах разви­
вающейся туманности;
3) показать, что понятия происхождения, зарождения, начала могут
быть отнесены к определенным образованиям мира, а не к миру как таковому,
который «е имеет ни начала, ни конца.
ПЛАН.
1. Сказания древних народов и религиозные представления о небе,
земле и происхождении мира.
»
2. Картина мира по Птолемею.
3. Связь развития астрономии с прогрессом техники.
4. Основные методы астрономии как науки.
5. Коперник и его учение.
6. Борьба церкви с наукой.
7. Земля в мировом пространстве.
8. Солнечная система.
.9. Звездные миры.
10. Кометы и «падающие звезды».
11. Туманности.
12. Единство состава небесных тел.
/
13. Возрастные изменения звезд и их история.
14. Образование звезд и планет.
15. Закон сохранения вещества и вечность материи.
ТЕЗИСЫ.
1. Человек на заре своей культуры знакомился с окружающей приро­
дой исключительно при посредстве 'Органов чувств; он судил о мире, основы-
ваясь на непосредственном опыте, на основе которого он и строил первые
60

представления о небе, земле, их структуре и природе. Общественно-производ­
ственное бытие человека оформило этот непосредственный опыт в некоторую
примитивную систему, выражаемую в мифе, который и явился первобытной
космогонией.
2. Первобытная космогония отражала в себе этапы хозяйственной
жизни человека и по характеру своему была производственной космогонией.
Религия использовала эту первобытную космогонию и, исходя из нее' создала
свои представления о мире, свою космогонию, которая в ее системе потеряла
свой производственный характер и превратилась в орудие политической
борьбы, стала фактором классовой' борьбы.
3. В основе религиозной космогонии лежала геоцентрическая система,
согласно которой центром мира объявлялась земля, а другие небесные тела
играли в отношении ее «служебную» роль. Попытка научного обоснования
этих представлений была сделана Птолемеем,- система мира которого про­
держалась вплоть до зарождения современного естествознания (XV—XVI вв.).
4. Развитие производительных сил. народов, развитие торговли и свя­
занного с ней мореплавания сильно расширили и углубили знание человека:
совершенствующаяся техника во много раз увеличила силу и точность вос­
приятия органов чувств человека. Благодаря этому и знания человека об
окружающей природе делались более обширными, точными, более соответ­
ствующими реальной действительности.
Развитие техники орудий исследования явилось базой для быстрого
развития астрономических знаний.
5. Точность и размах работы естественных наук определяются ее мето­
дом и точностью и тонкостью используемого ею инструментария. Астрономия
в этом отношении представляет собой одну из наиболее совершенных наук,
создающих свои построения на точных математических вычислениях и поль­
зующихся столь же почти точной инструментальной методикой (фотогра­
фирование, спектроскопия).
6. Приложение первых же точных методов исследования дало воз­
можность Копернику опровергнуть геоцентрическую систему мира и на ее
месте создать гелиоцентрическую, перевернув таким образом основы рели­
гиозной космогонии и тем самым поколебав религию как -таковую. В ответ
иа это церковь начала жестокое преследование деятелей наук, загоняя их
в подполье, подверагя пыткам, изгнаниям, казням.
7. Дальнейшие работы Галилея, Кеплера, а в особенности Ньютона
окончательно дискредитировали соответствующие религиозные представле­
ния. Ими были точно определены природа и путь движения небесных светил.
Закон всемирного тяготения сменил" собою божественную природу «мирового
порядка», выведя взаимоотношение и взаимоположение небесных тел на
основании сил, порождаемых самой материей.
8. Земля — этот бывший «центр» мира — оказалась одним из бесчислен­
ных образований, одним из обыкновенных небесных тел, потухшей звездой-
планетой, включенной в солнечную систему и совершающей периодические
движения вокруг солнца. Взаимоуравновешекием центростремительной и
центробежной сил земля сохраняет в безвоздушном мировом пространстве
устойчивое положение; факт этот разрушает все сказания, согласно которым
земля покоится на столбах, китах и т. д .
9. Небо — не «твердь», не «хрустальная» оболочка земли, как об этом
учит библия. Куполообразная форма небесного свода есть результат обмана
61

прения, вытекающего из свойства нашего зрения воспринимать все далекие
предметы на одинаковом расстоянии. Голубой цвет неба вызван прохожде­
нием солнечных лучей через атмосферу (разложение и отражение лучей).
Если бы земля не была окружена воз,тушной оболочкой, то «небо» каза­
лось бы нам совершенно черным.
10&£олнечная система, в состав которой входит земля наряду с дру­
гими 8-га планетами, есть лишь ничтожно малая частица вселенной, есть
лишь группа небесных тел, связанных друг с другом определенными физи­
ческими соотношениями. Вся эта система движется с огромной быстротой
(по направлению к созвездию Лиры) в бесконечных пространствах вселенной.
11. Центр солнечной системы — солнце, состав и свойства которого во
многом определены.
На..основании силы притяжения определена масса солнца, его плот­
ность. Наблюдениями за солнечными пятнами установлены вращение солнца
вокруг оси и скорость этого вращения; этим же путем установлено, что
солнце не есть твердое тело.
«
Определены температура поверхностных слоев солнца и количество
тепла, излучаемого им на землю.
12. Спектральным анализом установлено наличие на солнце элементов,
из которых состоит земля, что связывает землю с солнцем определенными
родственными узами.
13. Внутри солнца,' как и на поверхности его, происходят всевозможные
физико-химические процессы, из которых особенный интерес для нас пред­
ставляют солнечные пятна — большие передвижения газовых и парообраз­
ных масс.
С усилением деятельности солнечных пятен связывают целый ряд изме­
нений, происходящих на земле (магнитных, атмосферных и др.); к разряду
нелепых сказок надо отнести попытки связать ряд общественных событий
с деятельностью солнечных пятен.
14. В связи с тем, что деятельностью солнца определяется жизнь на
земле, церковь пытается связать «конец мира», т. е . прекращение жизни на
земле, с потуханием солнца; разные «пророки» устанавливают различные,
весьма небольшие сроки наступления этого времени. Все эти сказки ничем не
обоснованы, ибо установлено, что выделение энергии солнца, связано как
с превращением элементов, так и с превращением массы в энергию. Эта
скорость потери массы, по вычислениям Джонса, составляет около 1%
в 150 000 миллионов л'ет.
15. Попыткам использования солнечных затмений для устрашения масс
должно быть противопоставлено противоположное толкование: надо исполь­
зовать затмения для доказательства того факта, что астрономия, как наука,
в точности изучила движения небесных тел, предсказывая их за сотни
лет, и тем самым утвердила неизбежность процессов во вселенной, опре­
деляемых не чьей-либо волей, а силой непреложных законов, присущих
самой материи.
16. В сознании массы, когда она говорит и думает о «.начале и конце
мира», живет представление о каком-то едином структурном образова­
нии, все элементы которого «порождены» одновременно. Поэтому необхо-
диме расчленить вселенную, представить ее элементы в разных как морфо­
логических, так и возрастных состояниях.
17. Наряду с солнечной системой, наблюдениям и научениям чело
Ö2

века доступен ряд других мировых образований: туманности, звезды,
кометы.
Изучение звездного мира дало возможность определить расстояния
до отдаленнейших звезд, их величину, яркость, приблизительную темпера­
туру. Изучение величины звезд показало, что солнце наше относится к зве­
здам-карликам; в связи с этим развенчивается представление о солнце
как об «особом» светиле; надо «привилегированное положение» солнца вы­
вести из его исключительного значения для жизни человека.
18. Расчленение «мира» на отдельные элементы, установление разно­
временного зарождения и гибели различных «миров» — определенных струк-'
турных образований — убедительно иллюстрируются звездами и их историей.
Изучение возраста звезд говорит о том, что каждая звезда имеет свою
длинную историю, что она зарождается, достигает кульминационного пункта
своего развития и затем потухает; процессы эти связаны с определенными
физико-химическими процессами и ими всецело определяются. Наличие
у каждой звезды своей «истории» служит убедительным доказательством
против сказок о творческих актах.
.
19. К числу мировых образований, особенно охотно используемых цер­
ковью для своих спекуляций, принадлежат кометы, обычно производящие
сильное эмоциональное воздействие на массы. С кометой связываются важ­
ные «дурные» предзнаменования, вплоть до «гибели мира».
Между тем природа комет (разреженные газы и пары, отчасти мелкие
твердые частицы) достаточно хорошо изучена; определен также и их состав.
20. Необходимо разрушить представление о «необычности» и «внезап­
ности» их появления; большиство комет относятся к периодическим, время
и пути движения многих из них определены. Надо показать, что движение
комет подвержено тем же физическим законам, как и движение других не­
бесных тел.
Форма кометы, также производящая необычное воздействие на созна­
ние человека своей «страшностыо», выводится как результат действия опре-.
деленных физических сил (отталкивающее влияние самого солнца, его эле­
ктрических сил и светового давления).
21. Так называемые «падающие звезды», с которыми связан ряд рели­
гиозных суеверий, представляя собой частицы комет, планет или других обра­
зований, несут с собой свидетельства, направленные против религии, ибо
они подтверждают единство состава мидовых тел.
22. Единство состава мировых тел, устанавливаемое различными пу­
тями, говорит об их родстве, об единстве их происхождения; пути развития
и изменения их указывают на то, что око совершается на основании опреде­
ленных физико-химических законов, регулирующих развитие их.
23. Происхождение земли, как / других мировых тел, связано с соот­
ветствующими физико-химическими изменениями, имеющими место в осо­
бых мировых образованиях — туманностях. Туманности — это обширные ско­
пления светящейся материи в газообразном или твердом состоянии. Туман­
ность, состоящая из твердых частиц, светит отраженным светом. Общее число
туманностей исчисляется сотнями тысяч.
24. Спектральное исследование показывает нам общность природы ту­
манностей с теми звездами, которые к ним относятся. В туманности местами
наблюдаются сгустки светящейся материи, как бы зарождающиеся звезды.
Туманности не представляют собой застывших скоплений материи: в не-

дпах их происходят как физические, так и химические процессы огромной
мощности.
Туманности являются центрами зарождения новых «миров»^ новых
небесных тел.
25. Образование земли, как и других небесных тел, связано с опреде­
ленными закономерными процессами, которые возникают и совершаются как
процессы необходимые, порождаемые изменяющейся материей. Не какая-
либо внешняя по отношению к материи сила порождает мировые тела, а силы,
заложенные 'в самой материи, вызывают эти образования. Теория Джинса
•вскрывает нам эти силы, зарождающиеся в изменяющейся туманности; эта
же теория показывает нам и самый механизм происхождения земли и сол­
нечной системы.
26. Материя, которая обнаруживается перед нами в форме различного
рода образований, цечна; она не имела начала, не может иметь и конца.
В своем непрерывном движении и изменении она порождает различного рода
тела, которые, составляя часть ее, подвержены таким же изменениям. Земля,
солнце, звезды и другие тела — это лишь этапы в развитии и изменении
бесконечной и вечной материи.
27. Образования эти порождаются не волей каких-либо несуществую­
щих надприродных сил, а возникают как результат процессов, совершаю­
щихся в самой материи, ею вызываемых и порождаемых. Попытки религии
вселить в природу божество опровергаются многовековой практикой чело­
вечества.
ЛИТЕРАТУРА.
Для преподавателя.
1. Цейтлин. Что такое материя.
2. Фридман. Библейские чудеса и законы природы.
/
3. Гольман. Возраст земли.
4. Каптерев. Земля и вселенная.
<
5. Кузнецов. История земного шара.
6. Нернст. Мироздание в свете новейших исследований.
7. Джинс. Происхождение солнечной системы.
Для слушателя.
1. Каменьщиков. Картины мира.
2. Каменьщиков. Начальная астрономия.
3. Баев. Начало и конец мира.
4. Каменьщиков. Что видели на небе попы, а что видим мы.
5. Костицын. Происхождение вселенной.
6. Милькович. Лик земли и его изменения.
7. Кузнецов. Катастрофы на земле.
8. Кузнецов. История земного шара.
VII. ОРГАНИЧЕСКАЯ ПРИРОДА КАК МАТЕРИАЛ ДЛЯ АНТИ­
РЕЛИГИОЗНОЙ РАБОТЫ.
Органическая природа со всеми ее сложными формами
жизнедеятельности, со всеми качествами, характеризующими ее
своеобразие, является ныне главным козырем, с которым высту­
пает церковь в подтверждение существования высших божествен­
ных сил. С неменьшим рвением вторят ей представители различ­
ных идеалистических течений, усматривающие в процессах жизни
доказательства своих основных положений о примате духовного
64

начала. Грубо религиозные, примитивно-церковные утверждения
переплетаются с весьма хитро сплетенными теориями, с учениями,
исходящими подчас от весьма авторитетных деятелей науки.
Искусно жонглируя эмпирическим, накопленным биологическими
науками материалом, эти «ученые» объединяют факты глубоко
идеалистическими, мистическими теориями, но так как в основу
своих теоретических спекуляций они берут часто факты, безу­
пречные по своей достоверности, то тем самым создают'впечатле-
ние полной «научности» и авторитетности своих «теорий», и, как
показывает практика жизни, на эту удочку попадаются далеко не
одни простачки.
Примитивные религиозные догматы в том виде, как они нам
даны в библии, во многом потеряли свой кредит, — лишь наиболее
отсталые слои населения приемлют их в их «чистой» форме, Гру­
бые и примитивные формы, в которых библия конкретизирует
идею бога в области органической природы, в наше время пере­
стают удовлетворять «спрос»; библейские тексты требуют соот­
ветствующих дополнений и объяснений, что и проделывается раз­
личного рода «толкователями» — попами и сектантами. Идеали­
стические течения в науке об органической природе по форме
своей, конечно, очень далеки от соответствующих положений би­
блии, но по сущности своей, по своей основной идее, они в конеч­
ном итоге приводят к той же идее божества. С другой стороны,
как мы увидим ниже, грубо материалистические, механистиче­
ские толкования жизни, противопоставляемые религиозным и
идеалистическим, не могут справиться с своей задачей, не могут
развенчать идеализм, а, наоборот, объективно подготовляли и под­
готовляют почву для него. Между тем наиболее распространенное
среди естественников механистическое понимание жизни не
только не делает их полноценными борцами с религией на этом
участке фронта, а, наоборот, обезоруживает их, делает их весьма
уязвимыми для противника. Естественник-преподаватель, пропа­
гандист должен преодолеть трудности, заключенные в самом его
предмете; он должен совершенно ясно и отчетливо осознать и
овладеть основными путями, основными теоретическими положе­
ниями, гарантирующими чистоту и безупречность соответствую­
щих научных выводов.
Основным исходным пунктом в нашей работе должно быть
установление тех причин, которые, с одной стороны, дают воз­
можность церковникам и идеалистам использовать процессы
жизни для доказательства бытия бога, с другой стороны — делают
безуспешной борьбу с ними тех, кто стоит на почве механисти­
ческого понимания жизни.
Процессы и объекты органической природы резко отличаются
от таковых же в неорганической природе. Это отличие, как из­
вестно, выражается в том, что органический мир обладает целым
рядом новых свойств, новых качеств, конкретизирующихся в так
называемых «признаках» жизни, к которым относятся: обмен ве­
ществ, рост, размножение, раздражимость. Сюда же относятся
те явления, те феномены, которые возникли в процессе развития
А. С . Михайлович.
65
5

органического мира, на почве взаимоотношения как организмов
между собой, так и организмов с окружающей их средой: сюда
относятся различные формы поведения организмов, явления так
называемой приспособляемости и целесообразности и др. Осо­
бенную в этом направлении сложность, а вместе с тем и благодар­
ную почву для всякого рода спекуляций дают нам формы высшей
нервной деятельности человека (так называемой душевной дея­
тельности) и его взаимоотношений с окружающим миром. Слож­
ность многообразной деятельности организмов, связанная со слож­
ностью их строения и взаимоотношений, естественно предста­
вляла и ныне представляет большую трудность для их изучения,
установления закономерности в жизненных процессах, их причин­
ной связи, обусловленности друг другом и всей природой в целом.
Науки о неорганической природе возникли значительно
раньше биологических наук (в современном их понимании); зна­
чительно раньше они обрели и точные научные методы, при по­
мощи' которых стало возможным вскрытие объективных законо­
мерностей и установление причинной связи между явлениями не­
органической природы. Да и те явления неорганической природы,
с которыми человек непосредственно сталкивается в своей трудо­
вой деятельности, относительно просты; относительно легко про­
никают в сознание человека и «принимаются» им факты естествен­
ной причинности, естественной обусловленности их.
А раз доведенное до сознания человека, наличие причинной
зависимости между частными явлениями уже пробивает брешь
в вере в божественную универсальность. Чем большее количество
фактов из окружающей природы вы сведете к естественному ходу
вещей, тем больше эта брешь будет расти. Это повлечет за собой
ряд более глубоких, уже качественных последствий, заключаю­
щихся в том, что и в общем мировоззрении человека произойдет
ряд сдвигов.
Конечно, неорганическая природа в ее целом, как мы видели
из предыдущего изложения, достаточно используется религией и
ее просвещенными адептами; неясная, неточная материалистически
нечеткая постановка так называемых общих вопросов миро­
здания всегда будет создавать почву для всевозможных спекуля­
ций, даже при условии точного научного анализа отдельных явле­
ний природы. Все же необходимо признать, что как в принципи­
альной постановке вопросов, так и в особенности в нашей практи­
ческой антирелигиозной работе, явления органической природы
представляют значительно большие методические трудности при
использовании их материала в борьбе с религиозными и идеали­
стическими умонастроениями. С другой стороны, материал биоло­
гических наук, где ныне окопались наши враги, должен быть ши­
роко использован, тем более что интерес к проблемам жизни у
широких масс — огромный. Сложность строения, а следовательно
и функций организмов, наличие в органической природе новых
качеств, новых закономерностей, не встречающихся в неоргани­
ческой природе,- — все это создает почву для признания наличия
у организмов особых сил, недоступных изучению, выключенных
66

из природы и противопоставленных ей. Религия учит о том, что
«природа» живых существ другая, чем вся природа вообще, под­
разумевая под этим наличие у орга'низмов особых божественных
сил, данных им йри сотворении. Ведь основное положение, основ­
ной догмат религии, как мы уже знаем, заключается в том, что
природа сама по себе мертва, безжизненна, инертна; что все про­
цессы, которые в ней происходят, являются результатом вмеша­
тельства высших потусторонних сил, стоящих над природой. Ка­
ждый процесс природы может быть понят и истолкован лишь
при условии приложения к нему божественной силы, как основной
причины, вызывающей все явления. Ведь и поныне, как известно,
отсталые, малокультурные слои населения связывают все, даже
элементарные явления в неживой природе (гром, молния, дождь
и т. д .) с божеством, как непосредственной причиной их возник­
новения. Под напором научных знаний религия, конечно, должна
была «квалифицироваться»: целый ряд явлений природы, источник
и причина возникновения которых очевидны, ей пришлось изъять
из непосредственного ведения бога и считать их лишь результатом
опосредованного через целый ряд предшествующих явлений бо­
жественного волеизлияния. Таким образом например, признавая,
что гром и молния производятся не Ильей-пророком, а являются
результатом электрических разрядов в атмосфере, современные
представители религиозного учения не убирают бога из природы,
а лишь отодвигают его дальше; считают его волю не непосред­
ственно действующей и вызывающей данное явление, а опосредо­
ванной через другие явления, следующие друг за другом в по­
рядке, установленном богом. Органическая природа, в особенности
в лице ее высших представителей, так резко отличная от мира
неорганического, дает религии возможность абсолютного проти­
вопоставления их друг другу. Это противопоставление идет за
счет признания у организмов особого духовного начала, как пер­
воисточника и основы, как фактора, оживляющего безжизненную
материю. Если в процессах неорганической природы божествен­
ная сила, согласно религии, проявляется в качестве до известной
степени внешнего фактора, то в органичном мире она является
той внутренней необходимостью, из которой вырастают все жиз­
ненные проявления. Благодаря этой силе жизнь автономна; все
изменения в ней связаны непосредственно с этой силой. Факторы
внешней природы имеют лишь относительные влияния на течения
жизненного процесса. Свое высшее теоретическое обоснование'
религиозное представление о жизни находит в учении виталистов.
А. ВИТАЛИЗМ И ЕГО ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ.
Как известно, витализм есть течение в биологии, зародившееся
еще в древней Греции (Аристотель) и с различными вариациями
прошедшее через всю историю биологической мысли, вплоть до
наших дней. Именно в наши дни, как это ни покажется странным
с первого взгляда, витализм выступает с особой силой и воин­
ственностью. В основе витализма (в самом общем его определе-
5*
67

нии) лежит признание наличия у живых существ особых факто­
ров, особых начал (архей, душа, жизненная сила, существенная
сила, формообразующее стремление, энтелехия и т. д .), направляю­
щих и регулирующих течение всех жизненных процессов орга­
низма. Факторы эти нематериальны, специфичны, присущи только
живым организмам, не имеют места в неорганической природе.
Все процессы, протекающие в организме, могут иметь место лишь
при содействии этого специфического жизненного фактора. Ви­
тализм за многие века своего существования претерпевал, ко­
нечно, частичные изменения, будучи вынужден менять свои пози­
ции, перестраиваться под влиянием наступлений материалистиче­
ской науки.
Наиболее отчетливо виталистическое учение разработано гла­
вой современных виталистов Г. Дришем. «Сущность витализма,—
говорит Дриш, — нередко связывают с выяснением вопроса, на­
сколько жизненные явления могут быть названы целесообраз­
ными. Эта формулировка главной проблемы витализма однако не
точна или даже не верна. Проблемой является не самый факт це­
лесообразности, но выяснение того, является ли последняя резуль­
татом своеобразного сочетания факторов, которые сами по себе
известны нам уже из неорганических наук, или, наоборот, обусло­
влена своей собственной, присущей только живому, закономер­
ностью». Таким образом Дриш основной проблемой ставит нали­
чие у живых существ своеобразных, качественно новых, не имею­
щих места в неорганической природе закономерностей, и дальше
говорит: «Витализмом называют учение об автономности жизнен­
ных явлений. Согласно этому учению процессы, происходящие
в живых организмах, не являются ни результатом, ни сочетанием
(курсив автора) физических и химических, т. е . в конечном счете
механических явлений». Следовательно основным, на что нужно
обратить внимание в этом определении, является признание абсо­
лютной автономности жизненного процесса, его полной разобщен­
ности с миром неорганических явлений. Жизнь противопоста­
вляется неорганической природе. «Весь жизненный процесс, во­
обще говоря, не резуль^т физико-химических процессов, но на­
оборот господствует надишми», — говорит Бэр.
Свои теоретические построения Дриш пытается обосновать и
экспериментально. Ученик творца «механики развития» Виль­
гельма Ру, —■ Дриш, опытный экспериментатор, берет для обосно­
вания своих спекулятивных построений факты из области эмбри­
огенеза. Известно, что развитие каждого оплодотворенного яйца
начинается с дробления. Яйцо делится на 2, 4, 8, 16 и т. д. частей,
круглых «клеток дробления», называемых бластомерами. Если
в дробящемся яйце изолировать друг от друга бластомеры, то
каждый из изолированных бластомеров может развиться в целый
зародыш, соответственно уменьшенного размера. Так например,
если взять яйцо морского ежа на стадии двух бластомеров, искус­
ственно отделить их один от другого, то каждая из этих клеток,
развиваясь одна, независимо от другой, даст целый зародыш, ко­
торый размером будет вдвое меньше обыкновенного. Если бы раз-
69

витие шло нормально (бластомеры не были бы изолированы
друг от друга), то каждая из этих частей-клеток дала бы лишь
часть организма, а не целый, как указано в эксперименте. Если,
скажем, взять яйцо на стадии развития четырех бластомеров и от­
делить один от остальных трех, то мы получим следующее: один,
отделенный бластомер даст целый организм, по величине равный
% нормального, а оставшиеся 3 бластомера разовьются тоже
в самостоятельный организм, по величине равный трем четвертям
нормального. Вот факты, которые дает эксперимент. Из них не­
посредственно мы заключаем, что один и тот же бластомер в раз­
ных случаях, при разных условиях превращается в различные об­
разования. Исходя из эксперимента, Дриш рассуждает так: ка­
ждая клетка, каждый бластомер в своей потенции обладает не
только теми возможностями, которые проявились в данных усло­
виях (образование части или целого зародыша), но и рядом дру­
гих возможностей, из которых в данных условиях проявляется
только одна. В связи с этим Дриш различает проспективную по­
тенцию и проспективное значение. Первое есть возможная судьба,
а второе —■ реальное осуществление. Проспективная потенция и
'проспективное значение — не одно и то же: последнее является
осуществлением лишь одной из многих возможностей, частным
случаем проспективной потенции. Каждый элемент имеет много
проспективных потенций. Проспективное же значение в каждом
случае — только одно. Ввиду того, что каждый элемент организма
заключает в себе возможность образовывать любую часть тела,
Дриш считает, что все элементы системы имеют одинаковые воз­
можности, одинаковые проспективные потенции. Всю систему
Дриш называет эквипотенциальной системой, т. е . состоящей из
равно-потенциальных элементов, а ввиду того, что изменение
роли какого-нибудь одного из элементов вызывает гармоническое
изменение всех остальных, Дриш называет живую единицу тар-
монически-эквипотенциальной системой.
Из всего вышеизложенного, естественно, в первую очередь
напрашивается вопрос: почему из всех одинаковых возможностей,
заложенных в каждом элементе, выявляется только одна опреде­
ленная потенция, притом наиболее соответствующая интересам
целой системы? Отвечая на этот вопрос, Дриш говорит, что ма­
териальными факторами целиком этот процесс объяснить нельзя:
пространственное расположение элементов и их абсолютная вели­
чина определяют только роль данного элемента в развитии и вели­
чине зародыша, но не играют никакой роли в гармоническом из­
менении всех остальных элементов, у которых реализуются лишь
потенции, обеспечивающие гармоническое развитие тела. Отсюда,
говорит Дриш, необходимо признать существование нового, не­
материального, т. е. непротяженного и вневременного фактора, ко­
торый регулирует развитие отдельных элементов в интересах це­
лого. Этот фактор и есть энтелехия.
Какое положительное содержание вкладывает Дриш в поня­
тие энтелехии? Никакого! Энтелехия непротяженна, недоступна
ни субъективному, ни объективному познанию, не поддается ни-
69

какому представлению; «энтелехия может быть только мыс­
лима»,— говорит Дриш. Отсюда мы заключаем, что энтелехия
по существу своему менее реальна, чем божество: последнее, по
уверениям церкви, все же может быть созерцаемо в определенном
образе, и даже будто бы особо избранные благочестивые люди
имеют возможность более осязательного общения с ним и его
духами. К энтелехии же доступа они не имеют. Ясно, что от всего
этого дришевского построения веет глубоким мистицизмом, пол­
нейшим отказом от науки и ее возможностей.
Но Дриш понимает, что в наше время надо быть на высоте
«научных достижений», ибо просто чудом сейчас никого не возь­
мешь; ведь практика нашей жизни доказывает, что мы, пренебре­
гая всякими энтелехиями и психоидами, начинаем управлять те­
чением жизненного процесса, во многом умеем регулировать его и
изменять ход его направления. Куда же при этом девается энтеле­
хия, призванная блюсти интересы организма? Дриш здесь делает
уступочку, говоря, что в элементарных физиологических процес­
сах энтелехия не принимает участия и закономерность их, как та­
ковая, может быть понята на основании физико-химических за­
кономерностей ... но все же остается «иррациональный остаток»,
фактор, который по природе своей никогда не сможет быть до­
ступным нашему познанию и исследованию.
Нам еще остается вскрыть те логические ошибки, которые
привели Дриша к признанию энтелехии, показать неправильность
выводов, которые он делает из вышеприведенных опытов. Дриш
выводит понятие энтелехии из произвольно допускаемого факта
существования у каждого из элементов развивающегося яйца мно­
жества потенций, кроме той, которая реализуется в данный мо­
мент. Существует ли нечто подобное на самом деле, или же это
фантазия Дриша? Исходя из неправильных оснований, он при­
водит и к неправильным выводам. Дриш исходит из понятия
каких-то метафизических, абстрактных возможностей, якобы
имеющихся налицо у каждого элемента; эти его возможности
лишены всякого конкретного содержания. В чем же заключается
реальность и конкретность понятия возможности, потенции? За­
ключается она в том, что каждый элемент развивающегося яйца,
в каждый момент, при данных условиях, обладает лишь одной
возможностью, одной потенцией, которая и реализуется при этом;
других потенций при данных условиях у элементов нет. При изме­
нении условий изменяется и потенция, возможность, но она опять-
таки будет конкретна и определенна для данного случая. Каждый
элемент, каждый бластомер детерминирован в своем развитии той
живой системой, частью которой он является; система определяет
появление в нем той или другой потенции, и всегда при данном
состоянии системы выявляется данная и единственная для данного
случая возможность, которая и реализуется. Те или другие нару­
шения системы видоизменяют состояние элемента, и естественно,
что его развитие идет по другому пути и дает другие результаты.
При этом единственно правильным толковании вышеуказанного
эксперимента понятие энтелехии не находит себе места в данном
70

процессе. Оно является плодом метафизических построений
Дриша и результатом его механистической ограниченности, кото­
рой он объявил войну, но преодолеть которую он все же не смог,
запутавшись в дебрях мистических построений.
Мы уделили значительное место экспериментам Дриша и его
выводам для того, чтобы подчеркнуть и проиллюстрировать тот
факт, как на основе несомненно достоверных и блестяще прове­
денных экспериментов некоторые из современных ученых делают
выводы и теоретические построения, противоречащие самому су­
ществу науки и приводящие в конечном счете, — через потусто­
ронний мир, — к божеству. Ибо, по смыслу своему, энтелехия
нацело укладывается в религиозное представление об одухотво­
ряющем жизнь начале. Витализм, как мы говорили уже, есть тео­
ретическое, «научное» обоснование идеи божества, хотя и подан­
ное в замаскированном виде, — поэтому он и пытается объяснить
целый ряд явлений жизни, с которыми мы встретимся в дальней­
шем. Борясь с религией, мы в первую очередь должны направить
острие своего оружия против витализма, против его попыток «на­
учного», даже экспериментального обоснования идеи божества,
ибо если мы с ним не покончим, не обезоружим, не преодолеем его,
то он останется источником, питающим и обосновывающим высту­
пления церковников. Между тем среди естественников существует
весьма примиренческое отношение к витализму; многие из них
считают его одной из гипотез, которая хотя и не разрешает
проблемы жизни, но и не мешает ее разрешению. Это — глубочай­
шее заблуждение, непонимание глубоко консервативной, реакцион­
ной роли витализма как в прогрессивном развитии науки, так и
в явлениях общественной жизни. Витализм, объявляя «сущность»
жизни потусторонним явлением, недоступным нашему познанию,
тем самым фактически отказываемся от возможности познания во­
обще. Воскрешая «двойственную истину», о которой мы говорили
выше, витализм тем самым отдает природу целиком в руки боже­
ства. Естественно, что нашей задачей является в первую очередь
разоблачение витализма, обнаружение его несостоятельности, его
мистической и религиозной природы.
Б. МЕХАНИСТИЧЕСКОЕ ПОНИМАНИЕ ЖИЗНИ.
Виталистическому пониманию жизни обычно противопоста­
вляют механистическое, считая его антиподом первого, его прямой
противоположностью, его злейшим врагом. Механисты считают,
что их оружие является сильнейшим теоретическим оружием
в борьбе с витализмом. На самом же деле, как мы увидим ниже, это
убеждение является глубочайшим заблуждением, ибо фактически
дело обстоит как раз наоборот.* Виталисты, как мы уже знаем,
исходят из того положения, что жизнь, как процесс, и организмы,
в которых она конкретизируется, отличаются от неживой природы
наличием в них особых закономерностей, не имеющих места в не­
органической природе, особых сил, лежащцх в основе жизненного
процесса и направляющих его. Причем закономерности эти, как
71

и особые жизненные силы, не являются исторически связанными
с неживой природой, между ними никакой связи нет. Механисты
же исходят из прямо противоположной точки зрения; в основе их
теоретических построений лежит положение, согласно которому
в органической природе никаких специфических, не имеющих ме­
ста в неорганической природе, закономерностей нет. Живое равно
неживому. Механисты считают, что проблема познания органиче­
ского мира заключается, в конечном счете, в сведении всей слож­
нейшей картины жизнедеятельности организмов, вплоть до выс­
ших психических категорий, к физико-химическим закономерно­
стям. Организм, согласно их учению, будет познан целиком тогда,
когда все процессы, происходящие в нем, смогут быть выражены
физико-химическими формулами. А так как, по их мнению, фи­
зика и химия сводятся к законам элементарной механики, то и
жизнь, в конечном счете, также может быть выражена механиче­
скими закономерностями.
Казалось бы с первого взгляда, что механистическое понима­
ние жизненных процессов ничего общего с витализмом не имеет;
они как будто даже несравнимы. На самом же деле это противо­
поставление механистов виталистам по своей глубокой сущности
неверно. Эти два направления не только не полярны, не только не
исключают друг друга, а наоборот вырастают одно из другого;
одно из них является логическим следствием другого, неизбежным
его дополнением и завершением. Механисты подготовили почву,
на которой вырос витализм. Глава виталистов Дриш вполне прав,
когда он говорит, что «эти взгляды (виталистические — А. М.) вы­
росли и укрепились в борьбе против материалистического мирб-
воззрения» (механистически-материалистичеекого ■—А. М .), и да­
лее: «таким образом витализм стал снова сильным благодаря своим
врагам». Враги эти — механисты, из которых одни объективно,
а другие и субъективно способствовали возникновению и укрепле­
нию виталистических позиций. Механистическое понимание жизни
исповедуется 99% естественников, и все они глубоко убеждены
в том, что механизм есть высшая и наиболее последовательная
и воинственная форма материализма, сокрушающая всякие по­
пытки идеалистических и виталистических вылазок. Они наивно
верят в то, что их механистическое оружие в корне подрубает ви­
талистические, а следовательно и религиозные умонастроения.
Согласно их глубокому убеждению, для этого стоит только дока­
зать своим слушателям или читателям, что организм — машина,
что принципы его работы по природе своей машинны, что «тайн»
в организме нет и что все подвластно физике и химии, а если и
не все еще ясно, то это только потому, что эти «неясные» про­
цессы «пока» не удалось свести к физико-химическим законам.
И вот тут-то они начинают усердствовать и «сводить». Оказы­
вается, что рост и размножение организмов целиком воспроизво­
дятся на росте и размножении кристаллов, что можно искус­
ственно получить нечто вроде живых клеток (клетки Шрена, Ле-
дюка и др.), что даже столь сложные процессы, как регенерация
и обмен веіцеств, имеют место в мире кристаллов. Популярная ли-
72

тература, распространяемая в огромных тиражах, стала захлё­
бываться в восторге от последних «достижений науки», разгады­
вающих «загадки» жизни; «человек-машина», «человек-завод»—
мастерские, цеха, станки,—все это было найдено в недрах все вме­
щающего —■ для механистов — организма, все — кроме ... самой
жизни, своеобразной, богатой, разносторонней. Многомиллионный
читатель, слушатель и зритель, уходя из клуба, библиотеки и кино,
ошеломленный простотой столь сложной — казалось ему — жизни,
недоверчиво покачивал головой и думал: «А где же наши чувства,
мысли, наши горести и радости, наши стремления и желания?
куда исчезли они? неужели всего этого не существует, неужели
это только поповский обман?» А автор подобной книжки, кино­
фильмы или лекции уходил с гордым сознанием того, что «ре­
лигия — опиум народа» повержена им в прах, уничтожена, ликви­
дирована. А в это время, исподтишка, поп или сектант красно­
речиво и убедительно доказывает, что ученые во многом правы,
что действительно живой организм человека состоит из неживых
элементов, что верно и то, что он даже похож на машину, но
что, мол, «ученые» забывают одно, не говорят о самом важном,
а именно о том, кто пускает в ход эту машину, кто ею управляет.
Они, мол, не говорят о том внутреннем мире, который только и де­
лает человека человеком,— о божественной душе, которая вы­
является в чувствах и в уме. Они, мол, ничего не говорят о боже­
ской благодати, которую каждый человек ощущает в себе, в своем
внутреннем, интимном мире. И, конечно, такая проповедь находит
себе отклик в умах и чувствах слушателей, ибо церковный агит­
проп, пусть коверкая, пусть извращая природу вещей, говорит
все же о реальных вещах/о переживаниях, о чувствах, о мыслях
человека, говорит о том новом, чего нет в кристаллах, нет в ма­
шинах и станках, чего наши механисты-популяризаторы, стоя на
своих «машинных» принципах, не умеют членораздельно объяс­
нить; они не умеют вскрыть доподлинную, материалистическую
природу психического, ибо, сводя его к физике и химии, они тем
самым просматривают его существование как феномена своеоб­
разного, не имеющего места не только в неорганической природе,
но возникающего и в живой природе лишь на определенном этапе
ее высшего развития.
Таким образом механисты своей грубой схемой выхолащи­
вают из органической природы то, что является ее сущностью
в отличие от неорганической природы. Сводя всю сложность
жизненных процессов к физико-химическим закономерностям,
они тем самым упраздняют специфически-жизненное. Но ведь это
упразднение, исключение специфически-жизненных закономерно­
стей осуществляется лишь в их схемах, а не в реальном бытии, не
в природе, которая никак не хочет уложиться в прокрустово ложе
механистов! Непосредственный опыт людей, основанный на их
каждодневной трудовой практике, на их собственных личных пе­
реживаниях, говорит им о наличии явных, вполне учитываемых
особенностей, отличающих живую природу от неживой. Пора­
жающие глаз неискушенного наблюдателя своей необычностью
73

явления органического мира, как-то: целесообразность, процессы
психической жизни, акты болезни, рождения и смерти, — явления
грозные, тяготеющие своей роковой неизбежностью над челове­
ком, подавляют его своей неотвратимостью и создают ту эмоцио­
нальную основу, благодаря которой легко воспринимаются всякие
церковные сказки о высшей власти, проявляющей свою сущность
через посредство процессов, развертывающихся в живых организ­
мах. Люди, которые и освободились от грубо-религиозных веро­
ваний, все же сохранили в себе некоторое необычное отношение
•к явлениям жизни, некоторую веру в таинственную природу их —
в невозможность их познать, изучить, воздействовать на них. Не­
который мистический ореол густой завесой окружает процессы
жизни даже перед взором неверующего, но мало тренированного
в мыслительных процессах человека.
Как бы ни изощрялись механисты, отстаивая свои позиции,
как бы они ни механизировали жизнь, мы имеем перед собой
конкретного человека, который на основании своего непосред­
ственного опыта правильно уловил наличие специфических фено­
менов в процессах жизни и которому нужно вскрыть подлинную
природу их. Церковь услужливо преподносит ему божественное
откровение. Витализм, искусно маскируясь в тогу архинаучных
построений, предлагает для использования жизненную силу — это
второе издание божественного откровения. А механисты вместо
членораздельного объяснения преподносят ему растущие и раз­
множающиеся кристаллы, машины, станки и заводы, должен­
ствующие в упрощенной форме изобразить процессы, происхо­
дящие в организмах. В противовес воинствующей церкви и ее
теоретическому покровителю — витализму, а также в противовес
помогающим им, в конечном счете, механистическим упроще­
ниям— мы должны противопоставить острие истинно-научного
анализа, использовать достижения подлинной науки, стоящей на
фундаменте диалектико-материалистических позиций, отражаю­
щих нам реальный мир в его подлинной сущности, во всей его
сложности, богатстве и многообразии. В учении виталистов есть
одно несомненно рациональное зерно, заключающееся в призна­
нии наличия в органическом мире своих специальных, каче­
ственно-своеобразных, не имеющих места в неорганической при­
роде закономерностей. Совершенно правильно утверждение вита­
листов, что законами физики и химии нельзя объяснить целый ряд
жизненных процессов. Однако, констатируя факт, они абсо­
лютно неправильно объясняют его, дают ничего не имеющий
общего с подлинной наукой анализ природы качественных осо­
бенностей жизни. Виталисты вырывают жизнь из общей цепи раз­
вития природы; они противопоставляют жизнь всей природе, раз­
граничивая их непроходимой пропастью. Виталистическая концеп­
ция есть одновременно и механистическая, ибо для виталистов
жизнь — изолированный процесс, оторванный от всей природы
в целом. Универсализируя законы, лежащие в основе развития
неорганического мира и составляющие предмет исследования фи­
зики и химии, виталисты относят к миру непознаваемому, поту-
74

стороннему все то, что не укладывается в физико-химическую
схему. Для них, как и для механистов, все богатейшее разно­
образие закономерностей природы укладывается в рамки физико-
химической закономерности, как будто ею и исчерпывается весь
мир. Виталисты, как и механисты, проглядели основное, необхо­
димое для понимания процессов природы, а именно ее диалекти­
ческое развитие.
В. ДИАЛЕКТИКО-МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЕ ПОНИМАНИЕ ЖИЗНИ.
Мы уже указывали выше, что мир есть движущаяся материя,
материя, находящаяся в качественно-прерывном изменении, при
котором одна форма материи переходит ів другую, высшую. В этой
высшей форме низшая находится в снятом, подчиненном виде:
она не упраздняется, а включается в новую систему; ее законо­
мерности подчинены высшим формам закономерности. Диалекти­
ческий материализм, как мы уже знаем, различает ряд форм дви­
жения материи: механическую, физическую, химическую, биологи­
ческую и др. Развитие материи идет от более простых ее форм
к более сложным: от механических форм движения, через физи­
ческие, химические — к биологическим. Каждая из данных форм
движения материи имеет свои специальные закономерности. Пере­
ход от химических форм движения, включающих в себе физиче­
ские и механические закономерности в снятом, подчиненном
виде, к биологическим не вызывает, конечно, упразднения фи­
зико-химических закономерностей, а, наоборот, из них и на
основе их вырастают новые, биологические, которые включают
в себя все низшие закономерности. Мы все прекрасно знаем,
что в основе жизнедеятельности организмов лежат физико-хими­
ческие процессы; но значит ли это, что ими исчерпывается вся
сущность жизни как таковой? Значит ли это, что физико-химиче­
ские процессы не регулируются законами, стоящими над ними?
Конечно, нет!
Физико-химические процессы не протекают в организме
хаотически, а имеют определенную направленность, устанавли­
ваемую и корректируемую физиологическими законами, которые
являются следствием новых взаимоотношений, новых закономер­
ностей, присущих данной форме материи и не имеющих места за
пределами органического мира. Дриш, изучая эмбриогенез яйца
морского ежа, впал в панику — ему показалось странным различ­
ное «поведение» бластомеров, поставленных в разные условия; не
найдя здесь никакой механической связи, он выдумал энтелехию.
На самом же деле, как мы уже это выяснили, тот или иной путь
развития бластомера определяется его взаимоотношением как
с системой в целом, так и с ее отдельными звеньями. Эти взаимо­
отношения и взаимодействия в пределах системы и направляют
его дальнейшее развитие. Закономерности, выросшие на основе
взаимоотношения частей системы, подчиним себе те физико-хими­
ческие процессы, которые разыгрываются внутри развивающегося
яйца. Целый ряд биологических закономерностей, возникших как
75

результат взаимоотношения между организмами и между ними и
окружающей средой подчиняет себе элементарные физико-хими­
ческие процессы организма, направляя их в ту или другую
сторону в зависимости от жизненной потребности организма. По­
пытка свести физиологические и биологические закономерности
к физико-химическим — попытка никчемная и указывающая на не­
понимание «сводителями» существа процесса. Усиленная секреция
адреналина в организме вызывает нарастание определенных эмо­
циональных состояний. Здесь эмоция непосредственно связана
с действием адреналина и с сопряженными с ним физико-химиче­
скими реакциями в организме. Но попробуйте выразить эмоцию
через посредство адреналина и физико-химических формул;
попробуйте на тот же язык физико-химических или механиче­
ских формул перевести творческую работу человеческого ума,
которая несомненно зиждется на физико-химических процессах,
протекающих в клетках мозга; попытайтесь то же самое проде­
лать с биологическими законами, регулирующими борьбу за суще­
ствование, отбор, устанавливающими взаимоотношения между
животными в симбиогенезе, — и вся вздорность попыток выразить
их в физико-химических закономерностях станет очевидной сама
собой. Таким образом процессы, протекающие в пределах органи­
ческой природы, подчинены своим законам, возникновение кото­
рых так же неизбежно и естественно, как появление физических
и химических закономерностей в процессе предшествовавшего
развития материи, при ее переходе от механических форм движе­
ния к физическим и химическим. Ведь под понятием «жизнь»,
«живое» мы подразумеваем всю ту систему особых качеств, кото­
рые свойственны материи при ее высших формах движения,
именно при биологических. Отсюда следует, что живое существо
есть качественно-иная форма развития неживого, есть его даль­
нейшая ступень. То, что Дриш называет «иррациональным остат­
ком», непознаваемой частью жизни, «частью сверх физической и
химической», — и есть то новое, что появилось в процессе пере­
хода от неживой природы к живой. Но это «новое» не привнесено
откуда-то извне, а является внутренней, имманентной сущностью
развивающейся материи, сущностью, которая выявляется вовне
в форме физиологических .и биологических закономерностей,
являющихся предметом изучения биологии и физиологии. Ведь
если бы в живой природе не было ничего нового по сравнению
с неживой, то не было бы и биологических наук, ибо тогда было
бы достаточно физики и химии.
Основной сущностью жизни является обмен веществ, наибо­
лее специфическое проявление новых качеств живой материи. По­
пытка найти аналогию этому процессу в неживой природе (обмен
веществ у кристаллов) является следствием непонимания самой
сущности этого процесса, ибо между тем и другим есть глубокая
принципиальная разница. «Но разница заключается в том, — - го­
ворит Энгельс, — что в случае неорганических тел обмен веществ
разрушает их, в случае же органических тел он является необхо­
димым условием их существования». «Если когда-нибудь, — гово­
76

рит дальше Энгельс, — удастся составить химическим образом бел­
ковые тела, то они несомненно обнаружат явления жизни и будут
совершать, — как бы слабы и недолговечны они ни были, — обмен
веществ. Обмен веществ, совершающийся в организмах, в о/ли-
чие от обмена веществ в неорганическом мире, заключается в том,
что в первом случае это есть процесс самосовершающийся, при­
сущий, прирожденный своему носителю-белку, без которого не
может быть жизни». Жак Леб, хотя и не полно и не исчерпывающе
определяет различие между живым и неживым веществами, все
же отмечает весьма существенную сторону этого различия; он
говорит: «Существенное отличие живого вещества от мертвого
сводится к следующему: живая клетка синтезирует входящие в со­
став ее тела сложные, специфические из индифферентных или не­
специфических простых соединений окружающей среды, тогда как
кристалл просто присоединяет к себе находящиеся в пресыщен­
ном растворе молекулы. Эта синтетическая способность, ведущая
к преобразованию небольших кирпичиков в сложнейшие, специ­
фичные для каждого организма соединения, и представляет «за­
гадку жизни» или — вернее — одну из ее загадок. Поэтому все
аналогии в этом направлении бессмысленны и неверны. Это же,
конечно, относится и к явлениям роста, размножения (которые
являются следствием обмена веществ) и другим органическим про­
цессам».
Строение живого вещества, конечно, также включает в себя и
элементарные структуры неживой природы (электроны, атомы,
молекулы), но они не являются определяющей структурой, орга­
низацией живого вещества как такового. Через одинаковость
этих элементарных структур устанавливается единство органиче­
ского мира с неорганическим, элементарная общность их. Но
строение живого вещества не останавливается на них, а образует
высшие формы организации, которые, пройдя через ряд этапов —
от неживого к живому, оформились в виде клетки; последняя
является основной структурной единицей живой материи, формой
ее организации. Что в клетке имеются атомы, молекулы и системы
молекул, об этом спорить никто не будет; но эти структурные
единицы играют там подчиненную роль, входят лишь в качестве
элементов, отдельных звеньев новой, высшей формы организации,
каковой является клетка. Клетка же является сложнейшей систе­
мой, своеобразным организмом без органов в том смысле, что
отдельные структурные единицы клетки объединены клеткой как
таковой в единое целое. И если бы мы попытались это сложное
целое разбить на его структурные единицы, то клетка как таковая,
как определенная живая единица, перестала бы существовать, ибо
только в данной форме организации отдельные ее структурные
единицы дают новый синтез, новое качество, называемое жизнью.
Конечно, в своем историческом развитии от неживого к жи­
вому материя, прежде чем принять форму клетки, прошла ряд
промежуточных, менее сложных форм организации. Клетка есть
определенный этап, завершающий длиннейший путь развития —
путь перехода одних форм организации в другие, более сложные,
77

более дифференцированные. Клетка не есть метафизическая
неизменная единица: она имеет длинную историю, как и всякое
образование природы.
Таким образом жизнь можно понять только в ее истории,
только в анализе ее прошлого. История, именно история диалек­
тического развития материи вскрывает нам ее подлинное, реаль­
ное бытие, выражающееся в переходах от одних форм движения
к другим, от менее дифференцированных к все более и более
сложным и многообразным. Не путем сведения более сложных
форм к простым, не путем разложения, а путем выведения из ме­
нее сложного более сложного мы познаем истинную природу от­
дельных форм движения материи. Органическая природа, живая
материя исторически и генетически связана с неорганическим ми­
ром, является его дальнейшим развитием, дальнейшей историей.
Но развитие материи не есть только количественное усложнение.
На определенных этапах своего развития, на определенных узлах
развивающаяся материя приобретает новые качества, обнаружи­
вается в новых проявлениях, в новых связях, в новых закономер­
ностях, не имевших места раньше. Жизнь и есть такой «узел»,
такой «скачок», который знаменует собой переход неорганиче­
ской материи в органическую. В дальнейшем органическая ма­
терия в результате своего диалектического развития переходит
в материю мыслящую, с новыми формами проявления, с новыми
качествами и закономерностями. Как виталисты, так и механисты
не поняли этого диалектического развития; для них, как мы уже
говорили, все богатство мира исчерпывается, в конечном счете,
физико-химическими формами движения. А поэтому виталисты,
обнаружив в органической природе процессы, которые нельзя
уложить в физико-химическую схему, нельзя объяснить ее зако­
нами, объявили органическую природу непознаваемой до конца и
все то, что в ней имеется сверх физики и химии, передали сверхъ­
естественному фактору, целиком укладывающемуся, как мы в этом
уже выше убедились, в систему религиозных представлений.
Механисты же своим сведением живого к неживому, выхолащи­
вающим все специфическое содержание жизни, уготовили почву
для витализма, а вместе с ним неизбежно и для религии.
Естественник-пропагандист и преподаватель, использующий
естественнонаучный материал как оружие борьбы с религией,
должен из всего вышеизложенного сделать соответствующий
вывод для своей работы. Он должен понять, что факты, кото­
рые дает нам экспериментальное естествознание, факты, которые
в его представлении сами собой разрушают религиозные предста­
вления, факты, которые он часто сам фетишизирует, в своем го­
лом виде не могут служить надежным оружием атеистической
работы. И виталисты и механисты пользуются безупречными
научными фактами, но факты эти в конечном итоге приводят
их прямо к господу богу. Без последовательной, четкой системы,
без соответствующей теоретической обработки фактов, только
в системе которой факты оживают и приобретают определенную
действенную силу, естественник-пропагандист не выполнит вели­
78

чайшей важности задачи — побороть религию, эту одну из основ­
ных помех в организации социалистического общества.
' Естественник-преподаватель и пропагандист должен пересмо­
треть все огромные богатства, добытые естественными науками,
под углом зрения диалектико-материалистического анализа—•
единственного пути, дающего возможность познать реальное бы­
тие природы и самого себя, и только вооруженный этим оружием
он может выступить полноценным борцом за подлинную науку
и против религии.
ѴШ. ПРОБЛЕМА СУЩНОСТИ ЖИЗНИ И ЕЕ ПРОИСХОЖДЕНИЯ.
Переходя к использованию конкретного естественнонаучного
материала из области органической природы для атеистической
пропаганды, мы должны определить те основные, узловые во­
просы из данной области, которые могут нам ответить на общие
вопросы мировоззрения. Мы не будем, как не делали этого и
в области неорганической природы, касаться деталей, частностей;
не будем исходить из отдельных библейских текстов и доказы­
вать их неосновательность: это завело бы нас очень далеко и
по существу не ответило бы тем задачам, которые стоят перед
нами. Практикующаяся весьма часто у нас система опровержений
отдельных положений религии, отдельных библейских утвержде­
ний, по существу своему мало результативна, ибо всех случаев не
предусмотришь, всех положений не опровергнешь — для этого
надо было бы написать вторую библию. Наша задача, как мы ее
понимаем, состоит в построении системы, исходя из которой
можно было бы любой факт истолковать соответствующим
образом.
Итак, что же в области органической природы, в области
жизни и ее проявлений, является тем источником, который питает
религиозные настроения масс и используется религией для под­
тверждения своих положений? Выше мы уже указывали, что
сложность и необычность, по сравнению с неорганической при­
родой, проявлений жизни, ее кажущаяся изолированность, ото­
рванность от всей остальной природы служат основанием того
убеждения, что в «основе» жизни, в ее глубокой сущности лежат
таинственные, непостижимые, божественные силы; в особенности
это, конечно, относится к человеку, как к наиболее сложно орга­
низованному живому существу. В сознании людей верующих
живет представление, что основными, движущими жизненный
процесс факторами являются силы «нематериальные», силы,
не связанные со всем остальным миром, не обусловленные им.
Если сознание такого человека и принимает факт возможности
воздействия человеком на процессы неорганического мира, то
здесь он этого не допускает. Каждодневный опыт, доказываю­
щий возможность такого вмешательства, не доходит до его со­
знания. Мероприятия, осуществляемые человеком в отношении
вмешательства его в течение жизненных процессов как у живот­
ных, растений, так и у самого себя (агрономия и медицина), при­
79

нимаются им как вмешательства, не затрагивающие самой «сути»
жизни, как до известной степени влияния внешние по отноше­
нию к самой жизни. Даже люди неверующие не отдают себе
точного отчета, в чем сущность этого вмешательства, ибо если
они и не верят в божественную природу жизни, то все же для
них не ясны движущие ее силы. Подобного рода представления
о жизни естественно подкрепляют собой весьма глубоко вкоре­
нившуюся веру в наличие в природе творческого акта как уни­
версально действующего фактора.
Принимая во внимание все вышесказанное, мы в нашей про­
пагандистской работе основным вопросом данного раздела ста­
вим проблему, которую популярно называем «что такое жизнь и
как она произошла». Выше мы уже наметили соответствующую
теоретическую линию, основные методологические положения, ис­
ходя из которых, мы должны дать конкретный естественнонауч­
ный анализ проблемы жизни и ее происхождения.
Первой задачей в этой работе должно быть определение тех
основных идей, вокруг которых мы будем группировать весь
эмпирический материал. Генеральной линией, красной нитью
проходящей не только через данную проблему, но и через все
последующие, должна быть идея, доказывающая возможность
вмешательства человека в течение жизненных процессов. Если до
сознания человека будет доведен факт реального вмешательства
в «таинственную» жизнь, факт возможности регулировать, упра­
влять жизненным процессом, то естественно, что очарование
«тайны жизни» во многом поблекнет. Задача наша в этом на­
правлении заключается в том, чтобы человек понял, что, осуще­
ствляя наше вмешательство, мы скользим не по поверхности жиз­
ненных процессов, а затрагиваем их основную сущность, без зна­
ния которой все наши попытки’в этом отношении оказались бы
тщетными.
Далее должен быть поставлен вопрос об абсолютной авто­
номности жизни, представление о которой живет в сознании
у масс и является ' основной предпосылкой, откуда вырастает и
мистическое отношение к жизни. Для разрушения этого предста­
вления необходимо вскрыть те многочисленные связи, через кото­
рые организмы включаются в общую систему природы.
Следующей проблемой является проблема единства жизни;
необходимость разрешения этого вопроса связана с тем, что пре­
словутые «три царства» природы — неорганический мир, растения
и животные — представляются человеку .метафизически обособлен­
ными отделами природы, без взаимной связи и общности. В дан­
ном разделе должна быть вскрыта общность физиологических
процессов и элементарной морфологической структуры. Устано­
вление генетического родства человека, животных и растений бу­
дет задачей дальнейших заключений. В сознании большинства
людей живет представление о полной разобщенности не только
«трех царств природы», но и различных групп в пределах одного
«царства», в особенности в отношении человека и остальных жи­
вотных. Установление элементарно-структурного и элементарно­
80

физиологического единства является необходимой предпосылкой
для восприятия идей эволюции — этого центрального вопроса
в проблеме органической природы.
Установлению единства в структурных отношениях и в фи­
зиологических процессах должно предшествовать выявление един­
ства по составу и единства элементарных физико-химических про­
цессов, имеющих место в, жизнедеятельности организмов. При
освещении проблемы единства преподаватель и пропагандист
всегда находятся в большой опасности удариться в упрощенство,
предать забвению факт большого принципиального, качествен­
ного различия между нисходящими и восходящими группами
представителей органического мира. Надо всегда иметь в виду те
принципиальные методологические позиции, которые изложены
нами в начале этого раздела. Выявляя единство как структур,
так и процессов у представителей различных групп органического
мира, необходимо всегда подчеркивать и различие между ними —
различие, обусловленное характером диалектического развития
живых существ, условиями их организаций.
Установив единство в строении и составе органического мира,
необходимо сделать следующий шаг, устанавливающий связь
органической природы с неорганической. Связь эту надо иллю­
стрировать общностью элементарного химического состава. Это
пожалуй наиболее трудный этап в освещении различных проблем
органической природы. Здесь получается методически и психоло­
гически несколько скользкое положение. Нам надо ввести с созна­
ние человека с одной стороны понятие единства, с другой сто­
роны — принципиального различия между неорганической и ор­
ганической природой, представить органическую природу как син­
тез единства противоположностей. Практически создается сле­
дующее положение: аудитория целиком приемлет категорию про­
тивоположности, неправильно однако толкуя природу ее. Проти­
вопоставление живого неживому, но противопоставление мисти­
ческое, крепко живет в сознании многих людей; материалистиче­
ский анализ жизненных процессов, осуществленный в предше­
ствовавших положениях, должен эту мистическую подоплеку раз­
рушить. Даже при условии, если аудитория усвоит качественное
своеобразие жизни как категорию материалистическую, все же
остается огромная методическая трудность — вывести это каче­
ственное своеобразие из развития неорганической природы. Надо
методически так изощриться, чтобы, не разрушая в сознании слу­
шателей представления о специфических особенностях жизни, пе­
ременить, так сказать, фундамент, из которого эта специфичность
вырастает. Выражаясь фигурально, надо из-под здания дома
изъять гнилой мистический фундамент и заменить его материали­
стическим, отвечающим реальному соотношению вещей, но изъ­
ятие это надо совершить таким образом, чтобы не разрушить са­
мого здания. Конечно, одной данной темой этой задачи не разре­
шить; все последующие проблемы из области органической при­
роды должны помочь осуществлению этой задачи.
Проблема связи органической природы с неорганической,
«
А. С. Михайлович.
81

проблема их элементарного единства подводит нас'к вопросу
о происхождении жизни. Весь предшествующий материал должен
подготовить восприятие этой проблемы.
И принципиально и методически представляется весьма важ­
ным не воспитывать в сознании людей представления о клетке
как о простейшей единице жизни, как об элементарнейшем живом
образовании, как о первоначальной форме организации живого
вещества. Воспитание подобных представлений, — к слову го­
воря, чрезвычайно распространенное, — не позволяет выйти за
пределы клетки, а без этого связать мир органический с неоргани­
ческим— невозможно. Клетка является уже высоко дифферен­
цированным образованием, весьма сложной организацией живого
вещества, в особенности представители одноклеточных — -
инфу­
зории, объекты, наиболее часто применяемые для иллюстрации
вышеуказанных положений. Инфузории, как известно, являются
высоко развитыми одноклеточными формами — «слепой» ветвью
в цепи развития органического мира. Развитие материи — от не­
живой к живой — должно было пройти ряд промежуточных форм
организации живого вещества, организации, постепенно усложняв­
шейся и в результате пришедшей к клетке. Только при такой
постановке вопроса проблема происхождения живого из нежи­
вого, проблема происхождения жизни может быть разрешена в со­
гласии с общей идеей развития материи. Всякая иная постановка
вопроса неизбежно должна выключить из себя идею развития,
а следовательно столь же неизбежно привести к виталистическим
построениям и к идее творения. В свете этих общих методологи­
ческих предпосылок разрешается и вопрос о происхождении
жизни. В педагогической и пропагандистской практике обычно
излагают все существующие ныне теории о происхождении жизни
как теории «пока» равноценные, -как гипотезы, которые ждут со­
ответствующего подтверждения, дабы стать «законом». Препо­
даватель и пропагандист в подавляющем большинстве случаев не­
критически подают их своим слушателям и учащимся, не видя
в них принципиального противоречия, взаимно исключающих
друг друга положений, лежащих в основе этернальной и архигон­
ной теорий происхождения жизни,
Как известно, к этернальной теории относятся гипотезы Ли­
биха, Вагнера, Гельмгольца, Рихтера, Фехнера и Прейера. Ги­
потезы эти, различаясь в своих деталях, имеют общую методоло­
гическую основу, согласно которой жизнь существует извечно; на
землю же она была занесена, согласно взглядам различных пред­
ставителей этернальной гипотезы, по-разному. Архигонная же
гипотеза кладет в основу своих построений исторический про­
цесс: согласно этой теории жизнь возникла на земле в опреде­
ленный период ее развития, возникла из неорганической материи.
Эти две взаимно исключающие друг друга теории не могут, ко­
нечно, одинаково правильно отражать реальное положение вещей,
а следовательно не могут быть правомерно применяемы и в на­
шей педагогической практике. Признавая этернальную гипотезу,
утверждающую вечность жизни, мы тем самым должны отка-
82

заться от принципа развития, исходя из которого мы только и
можем понять природу и человеческую жизнь. Признавая ее,
мы должны отказаться от признания связи между живым и не*
живым, мы должны изолировать жизнь от всей природы.
Категорию жизни мы можем познать лишь при условии, если
мы признаем ее связь с неорганической природой; вне этого по­
ложения мы невольно скатимся на виталистические позиции,
а следовательно и религиозные. Отсюда ясно, что этернальная ги­
потеза— по существу своему антиматериалистическая, а следова­
тельно антинаучная, а поэтому и не может быть применена в на­
шей педагогической практике. Все данные современной теории
науки, ее диалектико-материалистической методологии указывают
единственно возможный путь появления жизни; путь этот —
происхождение живого из неживого. Экспериментальные работы
химиков-органиков подтверждают эти теоретические предпосылки.
Только исходя из этих предпосылок, можно встать на правильный
экспериментальный путь в разрешении проблемы происхождения
жизни.
Для опровержения теории самопроизвольного зарождения
жизни часто приводят опыты Пастера. Однако эти знаменитые
опыты говорят о том, что в стерильной и герметически изолирован­
ной среде не образуются новые живые существа, — и только. Тол­
ковать же его опыты, как это делают многие, что, мол, самопроиз­
вольного зарождения вообще нет и быть не может, — нет никакого
основания. Опыты Пастёра никакого принципиального значения
в разрешении проблемы происхождения жизни не имеют и иметь
не могут.
Лишь правильная диалектико-материалистическая постановка
вопроса о проблеме происхождения жизни может гарантировать
нам чистоту нашей атеистической линии.
Нам остается рассмотреть еще энергетическую основу жизни
и использование этой проблемы в плане нашей работы по теме:
«Что такое жизнь и как она произошла».
В сознании человека верующего живет представление, что
все внутренние процессы и внешние действия имеют в своей основе
«таинственные силы» божественного происхождения: они якобы
в конечном счете дают человеку и ту силу, которая выражается
в его действии, в работе как физической, так в особенности и
в умственной. Такой человек знает, конечно, что без пищи он
жить не может, знает, что пища дает ему «силу жизни»: прак­
тика жизни, казалось бы, должна была заставить его связать эти
два факта; между тем на деле этого нет. Самый «безнадежно»
верующий человек прекрасно сознает, что без пищи он умрет, но
все же он не признает -в ней определяющего для жизни фактора.
Наша задача, и притом задача первостепенная, заключается в том,
чтобы довести до сознания человека принципиальную сторону
этого вопроса,\он должен понять, что сущность жизни, основа, на
которой вырастают все жизненные проявления, это — энергетиче­
ские процессы, являющиеся результатом обмена веществ. Наша
популяризаторы в подавляющем большинстве формулируют эту
6*
83

проблему следующим образом: «жизнь есть горение». Считая, что
окислительные процессы и связанное с ними выделение тепла ле­
жат в основе развития организмов энергии, они проводят вуль­
гарную аналогию между этими процессами и процессами, проис­
ходящими в тепловой машине (паровой), где освобожденная при
распаде сложных веществ химическая энергия переходит
в тепловую, которая и является причиной дальнейших энер­
гетических превращений. Это заблуждение глубоко и прочно за­
село в уме популяризаторов и укоренилось в соответствующей
литературе. Между тем известно, что подобное явление не имеет
места в организме, где тепло является не причиной, а следствием
энергетических превращений. Организм работает не за счет раз­
вившегося тепла, а за счет химической энергии, возникающей в ре­
зультате перехода тел сложных в более простые; появление же
тепла есть результат механической работы. Причем развитие
энергии в организме в первой фазе имеет неокислительную при­
роду, а следовательно и формула «жизнь — горение» неверна по
существу своему.
Надо показать, что «основа жизни», «силы» жизни черпа­
ются организмом в процессе обмена веществ; что развитие орга­
низмом энергии является универсальным процессом для всего
органического мира, начиная с амёбы и кончая человеком. Это
единство всего живого мира, на основе единства энергетического
процесса является весьма сильным в наших руках пропагандист­
ским оружием. Приложение закона сохранения энергии к организ­
мам подрывает виталистические спекуляции. Нужно этот закон
выявить на совершенно конкретных фактах энергетического ба­
ланса в организме, путем изложения принципа пищевых раскла­
док, ознакомления с методами учета теплопроизводства в орга­
низме, с определением точного соотношения между работой —
количеством развиваемой организмом энергии и количеством по­
требных для этого единиц калорий — пищи. Надо показать, каким
образом человек, регулируя пищевой паек, регулирует и количе­
ство «силы» жизни, развиваемой организмом.
Надо противопоставить этот энергетический принцип, лежа­
щий в основе жизни, принципу духовному, являющемуся, согласно
положениям религии, основой, фундаментом жизни, иллюстрацией
чему является противопоставление «грешной плоти», которую
нужно умерщвлять постом и страданием, «духу», питающемуся
молитвой и смирением. Данное положение надо осветить и с точки
зрения его социальной сущности, политической тенденции, заклю­
ченной в ней. На всякие попытки пролетариата улучшить свои
жизненные условия — жилище, питание, труд — церковь отвечает
неизменным советом думать о душе, а не о теле, ибо душа опре­
деляет жизнь и только через нее можно поддержать ее. «Если бог
захочет, то и в собачьей конуре вырастит здорового человека» -—
вот формула, выражающая церковное воззрение на сущность дан­
ного вопроса и пытающаяся подобной постановкой вопроса пара­
лизовать борьбу пролетариата за лучшую жизнь.
Выше мы говорили о том, что ведущей идеей всего этого
44

раздела должно быть воспитание в сознании масс убеждения в воз­
можности активного вмешательства в течение жизненного про­
цесса, регулировки и видоизменения его. Поэтому в практиче­
ском курсе, в массовой лекции необходимо широко использовать
физиологический материал в его приложении к животноводству и
растениеводству. Стоящая перед нашим сельским хозяйством об­
щая проблема интенсификации животноводческого ‘и растениевод­
ческого хозяйства упирается между прочим и в проблемуу повы­
шения физиологической активности животных и растений. Уста»,
новлено, что соответствующее вмешательство человека вызывает
не только ускорение биологических процессов (рост, созревание
плодов), но и качественное их изменение (в направлении увеличе­
ния питательности и общей доброкачественности животных и ра­
стительных продуктов). Сюда относятся факты применения ис­
кусственного освещения (электричеством), так называемого «облу­
чения» ультрафиолетовыми лучами, опыты проф. Тушнова, «омо­
ложение» в сельском хозяйстве и др. Здесь мы, конечно, не можем
перечислять всех фактов и направлений в осуществлении наших
возможностей регулирования жизненных процессов. Нужно лишь
указать, что путь этот в нашей пропагандистской и педагогической
работе — путь очень ценный и в направлении борьбы с религией
весьма эффективный, ибо он показывает, что мы постепенно, хотя
и медленно, забираем в свои руки жизненный процесс, — а раз это
так, то следовательно там не остается места никаким таинствен­
ным «божественным» силам.
Большой материал в этом направлении дает нам как экспе­
риментальная физиология животных, так и медицина в отноше­
нии человека.
Ниже мы даем методическую разработку для построения и
проведения пропагандистской лекции и беседы на тему: «Что та­
кое жизнь и как она произошла».
Жизнь и ее происхождение.
Целевая установка.
1) показать, что жизнь, как таковая, есть лишь особая форма существо-
• вания материи, и жизненный процесс (проявление жизни) есть лишь выявле­
ние новых качеств этой новой формы материи;
2) вскрыть, исходя из п. 1, корни витализма и его связи с религиозной
идеологией и полное протйворечие этих учений реальному, материалистичен
скому анализу этих процессов, подтверждаемому практикой человека;
3) представить жизнь как процесс исторический, корнями своими нисхо­
дящий к миру неорганическому.
ПЛАН.
1. Живое и неживое.
2. Основной план строения всех живых существ.
2. Основной план строения всех живых существ.
4. Основные признаки жизни.
5. Всеобщность элементарных проявлений жизни и качественные осо­
бенности на разных ступенях жизненной лестницы.

6. Жизнь и окружающая живое среда.
7. Особые формы жизненного процесса — спячка, анабиоз.
8. Лабораторное получение продуктов жизнедеятельности организма.
9. Попытки искусственного воспроизведения жизненных условий.
10. Развертывание жизненного процесса под воздействием искусствен­
ных агентов.
11. Жизнь изолированных Органов и тканей как показатель обусловлен­
ности жизни определенными факторами.
12. Регулирование жизненного процесса человеком как показатель от­
сутствия каких-либо таинственных сил в организмах.
13. Происхождение жизни.
14. Попытки искусственного создания живого.
15. Социально-классовая сущность религиозного учения о жизни.
ТЕЗИСЫ.
1. Сложность жизненных проявлений организмов, трудность анализа
всех разнообразнейших свойств живого и его взаимоотношений с окружаю­
щей средой являлись и являются фактором, широко и с немалым успехом
используемым религией для обоснования божественной природы жизни.
2. Факт несомненного наличия в живой природе особых качественно­
своеобразных закономерностей, не имеющих места в неживой -природе, и
отказ большинства исследователей от признания и материалистического
анализа природы этих специфических закономерностей, их попытки свести
все своеобразие жизненных проявлений к физико-химическим законам —
подготовили и питали почву витализму, представители которого для объ­
яснения специфичности жизни создали учение о жизненной силе как факторе,
направляющем и определяющем течение жизненных процессов.
3. Жизненная сила; во всех ее терминологических вариациях и при еди­
ной сущности, трактуется всеми виталистами как фактор нематериальный,
недоступный никакому исследованию и познанию. Согласно учению витали­
стов, жизненная сила является направляющим жизненные процессы факто­
ром: следовательно жизнь организмов, как таковая, в своем глубоком су­
ществе абсолютно- автономна, а, значит, и не может быть управляема че­
ловеком. Понятие «жизненной силы» виталистов по существу своему
является глубоко религиозным понятием, лишь облеченным в «научные»
формы.
4. Живое и неживое, как две категории природы, имеют друг с другом
много общего, но вместе с тем и много различного. Общность их выра­
жается в том, что живое вещество целиком состоит из неорганических эле­
ментов и что в нем имеет ме'сто целый ряд физико-химических процессов.
5. Различное заключается в том, что неорганические элементы, входя­
щие в состав живого, образуют совершенно новые сочетания, комбинации,
неизвестные в неорганической природе. Эти новые, чрезвычайно сложные
химические соединения дали и новые качества, новые особенности, которые
и реализуются в то, что мы называли жизненными признаками, проявлениями.
6. Новая форма организации живого вещества, его структура, взаимо­
отношения отдельных частей живой единицы и взаимоотношение целого
с окружающей средой создали новые физиологические и биологические за­
$8

кономерности, которые дают направленность и регулируют физико-хими ­
ческие процессы в живой системе.
7. Основной формой жизни является одноклеточное живое существо,
не представляющее собой, как это многие определяют, «бесформенного ко­
мочка протоплазмы», а являющееся очень сложной системой в различных
направлениях дифференцированной протоплазмы. Одноклеточный организм
не есть первоначальная форма организации живого вещества, а представляет
собою продукт длительной истории развития живого.
8. Многоклеточные организмы, начиная от самых простых и кончая
самыми сложными, в своей элементарной структуре однозначны. Эта одина­
ковость особенно отчетливо выражена в эмбриональных стадиях развития.
В основном плане их строения лежит клетка, но не как самостоятель­
ная морфо-физиологичеОкая единица, а лишь как отражение филогенеза
всего органического мира.
9. Многоклеточный организм не формируется из отдельных клеток,
а представляет собой сложную систему, где наряду с клеточными элемен­
тами имеются и другие формы организации (межклеточное вещество и син­
цитий). Не клетки составляют организм, а в развивающемся организме обра­
зуются различные структурные элементы, в том числе и клетки.
10. Одинаковая элементарная структура организмов, ярко выявляющаяся
в его эмбриогенезе, служит одним из доказательств общности происхождения
всего органического мира и кровного родства всех его представителей,
что резко противоречит религиозным представлениям об абсолютной раз­
общенности органических форм.
И. Основным признаком живого, в отличие его отнеживого, кроме форм
организации, является обмен веществ — необходимое условие существо­
вания живого. Только через обмен веществ и определяется живое как осо­
бая категория природы. Из обмена веществ, как основы, вырастают все дру­
гие признаки жизни: рост, размножение, раздражимость. И смерть, как на­
чало, заложенное в самой природе живого вещества, является в конечном
счете следствием обмена веществ.
12. Физико-химические основы жизненного процесса в его элементарных
проявлениях приблизительно одинаковы на всех ступенях органического
мира. Но физиологические и биологические особенности организмов
появляются-на различных ступенях лестницы животного и растительного
мира. Все большая и большая сложность и разнообразие жизненных про­
явлений связаны с развитием организмов, с усложнением их организации и
взаимоотношений как друг с другом, так и с окружающей средой.
13. Эти новые качественные особенности жизненных признаков у раз­
личных по сложности животных генетически вырастают из предшествующих
свойств и качеств и на определенной ступени развития делаются специфи­
ческими и определяющими.
14. Живое, обладая некоторой относительной автономией, являющейся
результатом его специфической организации, всеми корнями как прошлого,
так и настоящего бытия своего связано с неорганическим миром. Вся сово­
купность окружающих живое существо условий определяет возможность его
существования.
ѵ
15. В процессе эволюции живые существа выработали целый ряд при­
способительных механизмов, обеспечивающих их существование в отно­
сительной независимости от неблагоприятной для организма перемены окру­

жающих условий. К таким формам жизнедеятельности относятся спячка и
анабиоз,
16. Явления спячки и анабиоза нельзя рассматривать как промежуточ­
ную ступень от жизни к смерти, как явление «пассивной» жизни. Спячка и
анабиоз — лишь особые формы,жизни, выработанные приспособлением к не­
благоприятным условиям среды. Эта форма жизни, между прочим, указы­
вает на зависимость- жизненного процесса от внешних условий и среды, а
следовательно и на возможность регулирования его соответствующим изме­
нением этих условий.
17. Попытки религии и виталистов вывести жизнедеятельность орга­
низма из начал таинственных, сверхъестественных, нематериальных (душа,
жизненная сила) разбиваются практикой нашей жизни; искусственное приго-
тбвление сложных органических веществ (мочевина, иодотирин, адреналин
и т. д .) является лучшим доказательством несостоятельности религиозных
представлений в данном вопросе.
18. Доказательством того, что жизнь развивается не на основе каких-
либо витальных, духовных признаков, служат, среди прочих, и факты
искусственного партеногенеза — развития яиц под действием физико-хими­
ческих факторов среды (опыты Леба и др.).
19. Попытки искусственного воспроизведения жизненных явлений (рост,
обмен веществ в кристалле, размножение и т д. — опыты Ледюка, Шрена
и др.) обычно'толкуются неправильно; они не воспроизводят жизненных
явлений, а лишь вскрывают перед нами некоторые частности жизненных
процессов, некоторые физико-химические процессы, входящие в общий жиз­
ненный комплекс.
20. Целостность организма, как такового, религия и идеалистическое те­
чение в науке пытаются объяснить некиим духовным началом, якобы объ­
единяющим отдельные части организма в одно целое. На самом же деле
эта целостность объясняется соответствующей взаимосвязью и взаимоотно­
шением частей организма между собою, возникающими в процессе развития
организма.
Яркой иллюстрацией этому положению служат общеизвестные факты
жизни изолированных органов.
21. Жизнь изолированных органов возможна лишь в такой искусствен­
ной среде, которая по своему составу приближается к естественной. Есте­
ственная же среда частей организма является продуктом жизнедеятельности
всего организма. Таким образом организм, как целое, создает условия для
жизни отдельных частей своих.
22. Изменяя искусственную среду, в которой живут изолированные
органы, мы можем то 'усилить, то ослаблять, то вообще извращать нормаль­
ный ход жизненных процессов, тем самым демонстрируя нашу власть над
жизнью.
23. Эта возможность воздействия человека на течение жизненных про­
цессов, а значит и на самую сущность жизни, иллюстрируется всей практикой
его производственно-трудовой деятельности. Примеры из области экспери­
ментальной физиологии и зоологии, медицины и сельского хозяйства совер­
шенно очевидно подтверждают власть человека над жизнью, тем самый
разрушая ореол таинственности и непознаваемости жизни как таковой, а сле­
довательно изгоняя из этого участка природы как власть божества, так и
самое божество,
>.
;
38
К•

24. Все сложные проявления жизни, которые мы встречаем у высших
представителей ее, не появились сразу, вдруг, а являются продуктом дли­
тельного исторического развития живого. Жизнь своими корнями упирается
в неорганическую природу и представляет собой следующую, высшую сту­
пень развития неорганической материи.
'
25. Все теории происхождения жизни, пытающиеся признать существо-
вание живой материи извечно, наряду с неживой материей, являются анти­
научными, ибо они выключают понятие развития, этого основного фактора
бытия природы.
Живое произошло из неживой природы при наличии соответствующих
физико-химических условий.
26. Попытки искусственного создания живого теоретически вполне
оправданы, но лишь в смысле создания элементарнейшего живого вещества,
а отнюдь не существа, которое является продуктом длительного историче­
ского развития.
27. Попытки религии навязать жизни божественную природу, как и вся
религия в целом, иЛІют под собой глубокую социально-классовую сущность,
заключающуюся в том, чтобы, утвердившись на этом участке фронта, с боль­
шей силой подчинить своей власти и социальную жизнь людей, парализовав
борьбу пролетариата с эксплуатирующим его классом.
ЛИТЕРАТУРА.
Для преподавателя и пропагандиста:
1. Леб Ж. Динамика живого вещества.
2. Гендерсон. Среда жизни.
3. Финкельштейн.. Жизнь как диалектический процесс.
4. Атол. Витализм, механизм и диалектический материализм.
Для слушателя:
1. Михайлович. Что говорит религия и наука о жизни и смерти,
2. Гремяцкий. Жизнь, ее сущность и происхождение.
IX. ПРОБЛЕМА СМЕРТИ И ВОСКРЕСЕНИЯ.
Проблема смерти и воскресения тесно, конечно, связана с про­
блемой жизни —ее сущности, форм, содержания, динамики. По­
этому в принципиальном освещении этой темы надо исходить из
положений, данных нами в общем разделе о жизни. Все же в во­
просе о смерти есть одна сторона, которую нужно здесь осветить,—
это вопрос о противопоставлении жизни — смерти. Смерть не
только в сознании людей верующих и малограмотных является
чем-то внешним, чуждым, привнесенным извне к организму: это
представление, облеченное в несколько иную форму, живет и в со­
знании так называемых образованных людей. Поэтому основной
нашей задачей является воспитание представления о смерти как
объявлении, необходимо вытекающем из самого существа жизнен­
ного процесса. <Уже и теперь, — говорит Энгельс, — не считают
научной ту физиологию, которая не рассматривает смерти как су­
щественного момента, жизни (Hegel, Enz. I, стр. 152, 153), которая
не понимает, что отрицание жизни по существу заложено в самой
жизни, так что жизнь всегда мыслится в отношении к своему не­
избежному результату, заключающемуся в ней постоянно в за­
89

родыше, — к смерти. Диалектическое понимание жизни именно
к этому и сводится. Но кто раз понял это, для того навсегда по­
теряли свой смысл всякие разговоры о бессмертии души. Смерть
есть либо разложение органического тела, ничего не оставляющего
после себя кроме химических составных частей, образовывавших
его субстанцию, либо она оставляет за собой жизненный прин­
цип, душу, который переживает все живые организмы, а не только
человека. Таким образом здесь достаточно простого уяснения
себе, при помощи диалектики, природы жизни и смерти, чтобы
покончить с древним суеверием. Жить значит умирать».1
Противопоставление жизни — смерти имеет в своей основе,
конечно, веру в душу, и весь вопрос вращается вокруг этой цен­
тральной проблемы. Чуждость смерти организму, как известно,
у людей верующих оформляется в совершенно конкретные формы,
которые символизируются то в виде «мрачного духа, стоящего
у постели умирающего», то принимающего форму мертвеца с ко­
сой и т. д . Отсюда и возникли представления о «воротах смерти»,
через которые смерть входит в организм. Поэтому для разру­
шения этого представления мы должны воспитать в сознании на­
ших слушателей представление о смерти как процессе, который
имеет столь же длинную историю, как и сама жизнь. Это поло­
жение должно явиться ведущей идеей нашей темы. У людей ве­
рующих представление о смерти, как об определенном единичном
акте, связывается с моментом ухода души из тела. Раз душа опре­
деляет собой жизнь, то естественно, конечно, что уход ее из тела
есть смерть последнего.
Чтобы вызвать у слушателя первые сомнения .в правильности
этого положения, весьма целесообразно привести ряд цифр из
статистики смертности.
Вы ставите перед аудиторией вопрос: «Верно ли, что смерть
связана с уходом души из тела? Может быть, туть есть другие
причины?» — Приведя цифры статистики смертности, иллюстри­
рующие количество смертей среди разных классов и профессий,
цифры детской смертности у крестьян, рабочих, с одной стороны,
и у помещиков и фабрикантов — с другой, вы ставите перед ауди­
торией следующий вопрос: «Как вы думаете, почему у крестьян­
ского ребенка душа раньше выходит из тела, чем у ребенка по­
мещика? Очевидно, помещик имеет какие-то силы, средства задер­
жать душу в теле своего ребенка; какие же это средства?» Па­
раллельно с этим надо привести классовый анализ цифр, иллю­
стрирующих долговечность людей (особенно показательными
в этом отношении являются цифры, иллюстрирующие продолжи­
тельность жизни индийского крестьянина: средняя цифра равна
25 годам). Не мешает также привести сравнительную таблицу
смертности в семье алкоголика и непьющего человека, в грамот­
ной и неграмотной семье. Надо добиться того, чтобы аудитория
'задумалась над этими цифрами, надо помочь ей сделать соответ­
ствующие выводы из них, а чтобы они были более убедитель-
1 Ф. Энгельс, Диалектика природы, стр. 15.
96

ними и наглядными, надо параллельно с этим дать сравнительную
статистику смертности в нашей стране — дореволюционную и со­
временную — и объяснить, какие факторы вызвали понижение
смертности у нас.
Надо сказать, что наши популяризаторы в большинстве слу­
чаев уходят от этой системы (см. популярные книжки на эту тему)
и ударяются в отвлеченно-биологические рассуждения 0 потенци­
альном бессмертии, о долговечности среди животных и растений,
совершенно игнорируя конкретный и весьма выигрышный мате­
риал. Между тем опыт показывает, что путь, указываемый нами,
есть ближайший путь к достижению цели.
Иллюстрация статистики смертности должна внедрить в со­
знание человека первые представления об обусловленности жизни
и смерти рядом внешних факторов, пробудить в нем веру в воз­
можность сознательного воздействия на процессы жизни и смерти,
указав, что возможность эта лежит в переустройстве общественной,
а значит и личной жизни человека. Поставив вопрос таким обра­
зом, мы направляем внимание нашей аудитории по определенному
руслу, ставим проблему жизни и смерти на материалистические
рельсы. Выше мы говорили о том, что наиболее убедительным
аргументом, дискредитирующим религиозные представления о
жизни, является факт возможности регулирования жизненного
процесса. Поскольку смерть является определенным моментом
жизни и ею определяется, постольку всякая возможность борьбы
со смертью является весьма сильным аргументом в наших руках
(в данном случае мы говорим исключительно о смерти патологиче­
ской). Известно же, что медицина обладает мощным арсеналом
средств, позволяющих ей задержать наступление момента смерти.
В данном случае срок, на который она может произвести эту «от­
срочку», не является вопросом принципиальным; таковым явля­
ется самый факт этой возможности.
Когда мы разбирали вопрос о жизни, мы указывали, что целый
ряд обыденных, известных каждому человеку фактов и действий,
производимых им, в корне должен бы дискредитировать рели­
гиозные сказки. Однако на деле этого не бывает; принципиаль­
ная значимость этих фактов не доходит до сознания человека.
Здесь мы не будем останавливаться на богатейшем материале,
который дает нам в этом направлении медицина; материал этот
можно найти в приводимой ниже литературе. Использованию этого
материала, доказывающего -возможность нашего вмешательства
в течение жизненного процесса, а следовательно и относительного
овладения процессом смерти, необходимо предпослать примеры,
доказывающие обусловленность жизни и смерти рядом внешних
и внутренних факторов, которые мы держим в руках. Конкретно
надо проанализировать любую болезнь, проследить факторы, вы­
зывающие это заболевание, внутренние изменения, которые про­
исходят при этом в организме и которые, могут в конце концов
привести его к гибели, и те мероприятия, которые применяются
медициной для спасения человека, мероприятия не внешнего по­
рядка, а те, которые вызывают полную реорганизацию в данном
91

болезненном состоянии организма. Необходимо показать, как че­
ловек, используя силы самого организма, помогает ему побеждать
смерть.
Огромную пропагандистскую ценность, как в плане антире­
лигиозном, так и бытовом, представляет освещение задач и дости­
жений профилактической медицины и охраны труда. Нужно рядом
конкретных цифр и примеров показать достижения нашей страны
в борьбе со смертностью и болезнями, достижения, обусловленные
рациональной организацией труда, быта и постановки лечебного
дела. В достаточной мере должна быть отражена роль таких
учреждений и организаций, как охрана материнства и младенче­
ства, охрана труда подростков, роль диспансеров и ночных сана­
торий, охрана труда во вредных цехах, отпуска рабочим, органи­
зация санитарных комиссий в ЖАКТах, зеленые насаждения в го­
родах и т. д. Особенное внимание должно быть обращено на про­
паганду идей организации бытовых коммун, как факторов, кото­
рые несомненно приведут к дальнейшему падению смертности.
Все вышеуказанное должно быть использовано под лозунгом:
«жизнь и смерть — в наших руках»; на этих примерах должно
быть показано, что не при помощи бога, а при помощи социали­
стической организации общества мы можем успешно бороться
с болезнью и смертью.
Само собой разумеется, в этом плане необходимо использо­
вать и ту огромную отрицательную роль, которую играет алкого­
лизм в повышении заболеваемости и смертности населения. Вскры­
вая патолого-анатомическую картину разрушительного действия
алкоголя на организм, нельзя, конечно, оставить в тени и его роль
величайшего дезорганизатора общественной, производственной и
личной жизни. Необходимо подчеркнуть факт связи массового
пьянства с религиозными празднествами и — параллельно с этим—
резкого повышения смертности во время и после религиозных
праздников.
Осветив вопрос о смерти с вышеуказанной стороны, дальше
следует перейти к разбору физиологических и патолого-физиоло­
гических факторов, обуславливающих смерть и следующих за ней.
Прежде всего необходимо, конечно, дать понятие об организме
как о некотором физиологическом и биологическом целом, как об
определенной системе, возможность существования которой обу­
словлена рядом внешних условий и внутренней организацией.
Надо показать, что цельность данной живой системы обусловлена
формой ее организации, определенной связью внутренних ее си­
стем— органов, подчиненных целому. Всякая отдельная часть
организма, его органы и соподчиненные системы, находясь
в известной связи и отношении друг к другу, обусловливают
жизнедеятельность и жизнеспособность организма как целого.
Известно, что религия объявляет душу нематериальным на­
чалом, не только организующим живое существо в единое целое,
но и являющимся основой всякого жизненного процесса. Чтобы
разбить эти представления, надо использовать богатейший мате­
риал из области жизни изолированных органов, из жизни тканей
92

вне тела. Ведь если душа, как нечто целое и неделимое, опреде­
ляет собой жизнь организма, а следовательно и отдельных его ча­
стей, то как же понять возможность жизни изолированных от
тела частей — органов? Нельзя же предполагать, что с отрезанной
частью тела, например с ампутированным пальцем, ампутируется
и кусочек одухотворяющей его души! Примерно в таком на­
правлении надо поставить аудитории вопросы и потребовать
от нее соответствующих ответов. Правда, надо тут же ска­
зать аудитории, что церковники и их приверженцы, столкнув­
шись с новыми научными фактами, пытаются прикрыть свое
поражение новыми «разъяснениями» старых библейских по­
ложений. Так теперь, как известно, пытаются говорить о «клеточ­
ной душе», присутствующей якобы в каждой клетке организма и
дающей ей возможность жить даже и вне организма.
Выясняя условия жизни изолированных клеток, тканей и
органов, вы вскрываете всю беспомощность и несостоятельность
этой теории клеточной и «органной» души. Вы показываете, что
определенные материальные факторы (рингер-локовский солевой
раствор, соответствующая температура и пр.) дают возможность
изолированной части тела продолжать жить, и если вы ее этих
факторов лишите, то вместе с тем лишите и жизни, ибо они
являются определяющими для таковой и нет никакой надобности
привлекать сюда понятие о душе. Дискредитируя этими фактами
понятие о душе на определенном участке ее «деятельности», нужно
обязательно подчеркнуть огромное научное значение метода изо­
лированных органов, который открыл новые возможности как
в изучении целого ряда интимных жизненных процессов, так и
в области лечения различных болезней, а следовательно и в борьбе
со смертью. Если есть возможность показать соответствующие
опыты, хотя бы на изолированном сердце лягушки и кошки (ко­
торые можно осуществить без каких бы то ни было сложных при­
боров), то на них можно продемонстрировать и факт возможности
управления интенсивностью жизненного процесса (путем пере­
мены солевого состава рингер-локовской жидкости), что само по
себе является пропагандистски очень выигрышным моментом;
с другой стороны это дает материал для последующих заключе­
ний относительно некоторых заболеваний и причин смерти.
Говоря об условиях, при которых возможно поддерживать
жизнь изолированных частей организма, необходимо указать, что
условия эти, хотя и искусственно созданы, но все же приближа­
ются к тем условиям, в которых находилась данная часть, живя
в системе целого организма. Чем ближе искусственно созданные
условия, к условиям естественным, тем полноценнее жизненный
процесс в соответствующем изолированном органе. Этот же факт
■надо использовать, чтобы показать, что жизнь целого организма
определяется взаимоотношением отдельных его частей, что каждая
из частей создает соответствующие условия для жизни других
частей и следовательно всего организма. Только через понимание
взаимозависимости частей организма можно подойти к реальному
пониманию и всех процессов, совершающихся в нем, а, стало быть,
✓
93

И явления смерти. Ведь преждевременная патологическая смерть
является нарушением равновесия этой взаимозависимости, будет
ли то выключением из деятельности наиболее ответственных ча­
стей организма, как сердца, легких, почек и др., или же наруше­
нием в обмене веществ с последующим поражением вышеуказан­
ных органов, как непосредственной причиной смерти. Используя,
скажем, опыт с изменением деятельности изолированного сердца
от изменения состава рингер-локовской жидкости, нужно пока­
зать, что от соответствующих изменений состава крови ме­
няется весь жизненный тонус организма, меняется в сторону его
повышения или понижения, что приводит в конце концов
к смерти.
Объясняя патологическую смерть организма нарушением де­
ятельности наиболее ответственных органов его, нужно совер­
шенно твердо воспитать в сознании аудитории представление, что
благодаря выключению из организма целого ряда факторов, обу­
словленных деятельностью данного органа, умирают все осталь­
ные части организма. Таким образом смерть здесь определяется
не каким-нибудь цельным, единым фактором, сразу же приводя-'
щим к гибели все части организма (с чем и связывается предста­
вление о душе), а зависит от гибели отдельных частей, и уже как
следствие этого умирают и другие части, причем, как известно,
не одновременно. Здесь следует поставить, проблему медицинской
и биологической смерти, между которыми необходимо провести
определенную грань. Медицинская смерть не есть еще смерть
биологическая. Остановка деятельности сердца и легких опре­
деляют собой медицинскую смер гь, между тем другие- части про­
должают еще жить, и лишь остановка жизненного процесса во
всем организме говорит нам о наступлении биологической смерти.
Этот факт — факт переживания тканей и органов является для
нас в высшей степени ценным, ибс он прямо бьет по религиозному
толкованию смерти, согласно которому смерть — это есть уход
души из тела. А так как душа, согласно религии, обусловливает
жизненный процесс как во всем организме, так и в отдельных его
частях, то следовательно явление смерти (выход души из тела)
должно было бы наступить мгновенно и одновременно во всех ча­
стях организма — чему противоречит факт постепенного умира­
ния тканей, факт переживания их (примеры см. в соответствую­
щей литературе). Говоря о смерти медицинской и биологической,
можно использовать выигрышный для нас факт возможности так
называемого «оживления». При остановке сердечной деятельно­
сти и дыхания (при операциях), часто можно целым рядом меро­
приятий (искусственное дыхание, массаж сердца, введение в сер­
дечную мышцу адреналина) опять вернуть к деятельности эти оста­
новившиеся органы; интерес этого факта в плане нашей работы
заключается в том, что без применения этих мероприятий чело­
век погиб бы, — значит, осуществляя сравнительно простые дей­
ствия, мы демонстрируем свою большую власть над процессами
жизни и смерти, что стоит в явном противоречии с основами ре­
лигиозных представлений на данный предмет, Не надо однако
94

толковать эти факты распространенно и неверно, как это делают
многие, говоря об оживлении без кавычек. Надо помнить, что
остановка сердца не есть еще смерть, и что сердце, в котором па­
тологический процесс еще не дошел до стадии необратимости, не
есть мертвое сердце. В случае наступления в сердце распростра­
ненных необратимых' процессов — вернуть его к жизнедеятель­
ности, как известно, не представляется возможным.
Установив обусловленность смерти рядом внешних и внутрен­
них условий, вскрыв отчасти ее физиологический механизм и тем
самым подорвав веру, в измышления религии на этот счет, сле­
дует перейти к освещению вопроса о смерти естественной, как
о процессе необходимом, вытекающем из самого существа при­
роды живой материи как таковой. Ведь естественно, что, говоря
о смерти патологической и обусловливая ее целым рядом факто­
ров, можно у своего слушателя создать впечатление, что с уда­
лением этих неблагоприятных факторов можно вообще избежать
смерти, т. е . вечно жить, иначе — постулировать «вечную жизнь»
в ее религиозной интерпретации. Соответствующее, правильное
освещение этого вопроса имеет огромное и принципиальное и
практическое значение. На этом участке нашей работы чаще всего
и случаются прорывы. Подавляющее большинство как популяри­
заторов, так и исследователей создают этот прорыв, но не видят
его причин. Вопрос надо поставить резко и определенно ^суще­
ствует ли бессмертие только в религиозных легендах, или же оно
на самом деле имеет место в природе? Является ли смерть все­
общим явлением, или же существуют в природе организмы, не
подверженные смерти?
Наиболее распространенное решение этого вопроса сводится
к следующему: подавляющее большинство организмов смертно,
но из этого правила есть исключение, а именно: простейшие
органы обладают относительным, потенциальным или факульта­
тивным бессмертием. Этот взгляд связан с неправильным пони­
манием смерти, которая аналогизировалась с наличием трупа.
Согласно этому мнению, смерти нет там, где нет трупа. Таким
образом предполагалось, что смерть имеет везде одинаковую
форму и везде свое внешнее выражение находит в трупе. Работы
Вудроффа с. культурами парамеций показали, что при известных
условиях парамеции могут жить неопределенное время (им в те­
чение 13% лет было выведено 8 400 поколений) и не умирают,
т. е . не оставляют после себя трупа. Условия эти заключались
в том, что среда, в которой жили эти культуры, постоянно меня­
лась и следовательно все продукты жизнедеятельности парамеций
удалялись. При таких условиях парамеции не погибали, т. е.
не оставляли трупа; каждая особь, каждая материнская клетка
делилась на две дочерних, которые в свою очередь через
известный промежуток времени проделывали то же и т. д . Сло­
вом, от первоначальной особи «ничего мертвого не оставалось».
При отсутствии же соответствующих условий (без смены среды
обитания) парамеции погибали. Отсюда Вудрофф, а. с ним и дру­
гие исследователи (Мопа, Калкинс) сделали вывод, что смерть.
%

как определенный необратимый процесс, не заложена в самой
природе живого вещества как такового, а вызывается действием
неблагоприятных внешних условий, приводящих живое вещество
к необратимым изменениям. Отсюда и понятие «потенциального»
бессмертия. Оно вытекает из неправильного понятия смерти, вер­
нее — формы ее, которая в сознании большинства людей связы­
вается обязательно с наличием трупа. Между тем смерть есть
явление уничтожения индивидуальности, определенной неповто­
ряемой формы организации, переконструировка которой, в каких
бы направлениях она ни шла, влечет за собой фактическое уничто­
жение исходной формы, как некоего специфического целого, и пе­
реход его в новую форму, что мы и имеем при размножении одно­
клеточных. Но, по существу говоря, опыты Вудроффа, Калкинса
и др. отнюдь не разрешают вопроса в том смысле, что деление
простейших может итти бесконечно. При обычных жизненных
условиях, как известно, вырождение особей наступает; конъюга­
ция же и глубокие ядерные переорганизации у одиночно живущих
особей дают лишь временные результаты. Искусственно создава­
емые благоприятные жизненные условия в опытах Вудроффа и др.
очевидно лишь отсрочивают наступление дегенеративных процес­
сов. Живое вещество, протоплазма, образующая сложную кол­
лоидную систему, жизнеспособность которой определяется на­
личием обратимых химических реакций, в силу самой природы
ее специфической организации, в силу процессов развития, совер­
шающихся в данной системе, приводит к переходу обратимых ре­
акций в необратимые, т. е. к остановке жизнедеятельности, к но­
вой форме организации вещества, к смерти. Часто живую кол­
лоидную систему характеризуют как систему, находящуюся в со­
стоянии подвижного равновесия, где мы имеем только смену хи­
мических реакций с разными знаками, колебаниями, которые опре- '
деляются факторами внешней среды. При таком понимании,
действительно, можно представить себе, что при соответсвующих
идеальных условиях среды эта система подвижного равновесия
может вечно сохранять как свою структуру, так и определенную
направленность процессов, т. е. вечно сохранять свою жизнедея­
тельность. Между тем на самом деле этого в природе нет и быть
не может; статических систем (каковой является система подвиж­
ного равновесия) в природе не существует — каждая система есть
система, непрерывно изменяющаяся (а не колеблющаяся в опре­
деленных пределах), развивающаяся, переходящая из одного со-
стояния в другое. Развитие этого совершается через посредство
противоречия, через отрицание своего основного бытия; смерть,
прекращение жизнедеятельности и является этим отрицанием
жизни, неизбежным этапом ее развития, явлением, включенным
в самое содержание понятия жизни. Химически это состояние
можно охарактеризовать как наступление стадии необратимых
реакций. Потому все попытки противопоставлять смерть много­
клеточных бессмертию одноклеточных—попытки, объектинво не
оправданные и основанные на несомненном недоразумении. Прак­
тически же в нашей работе тенденция признания «бессмертия»,
96

как неотъемлемой «способности» живого вещества, является
тенденцией вредной, играющей в руку религиозным дог­
матам.
Переходя к использованию конкретного материала, служа­
щего нам орудием для преодоления представления о смерти как
явлении внешнем и чуждом организму, мы в первую очередь
должны изложить нашей аудитории факты, свидетельствующие
о том, что смерть сопутствует жизни на всех этапах ее развития.
Сюда относятся факты массовой гибели клеток на всех этапах
развития организма. Так, по данным Лукьянова, в теле человека
каждую секунду сменяется около 125 миллионов клеток, а в те­
чение 7 лет тело наше за некоторыми исключениями почти что
заново обновляется.
По существу говоря, весь процесс обмена веществ есть не что
иное, как непрерывное разрушение, умирание живого вещества
клеток, удаление его из организма и образование нового веще­
ства. Явление так называемого эндомиксиса или самооплодо­
творения у одноклеточных, исходя из которого пытаются посту­
лировать бессмертие одноклеточных, есть фактически процесс
■ полной реорганизации ядерного вещества, при котором, согласно
некоторым данным, удаляется 0,9 старого ядерного вещества, т. е.
воссоздается сызнова совершенно новая индивидуальность. Ка­
кой бы процесс в организме мы ни стали рассматривать, он являет
нам несомненное доказательство смены процессов разрушения и
созидания, т. е. жизни и смерти.
Таким образом живое вещество, в силу специфичности и свое­
образности своей организации, включает в себе, как необходи­
мость, разложение, разрушение, т. е. смерть, Ведь основная
характеристика белка, как носителя жизни, заключается в чрез­
вычайной лабильности его организации, в крайне легкой разру­
шимости. Эти факторы разрушения и смерти являются основной и
необходимой предпосылкой к возможности жизни. Следовательно
жизнь возможна только через смерть. Понятие смерти включено
как обязательное и необходимое в понятие жизни. Жизнь осуще­
ствляется через смерть
Переходя к явлениям конкретной смерти у организмов, в част­
ности у человека, необходимо перед аудиторией представить
жизненный цикл организма в смене трех возрастных фаз: период
восходящій, характеризующийся преобладанием процессов асси­
миляции "над диссимиляцией, затем процесс «равновесный», при
котором разрушение и созидание поддерживаются на определен­
ном равновесном уровне, и наконец третий период, когда про­
цессы разрушения превалируют над созидательными, т. е . период
старения организма. Практически в нашей работе, да и принци­
пиально наибольший интерес представляет для нас последний пе­
риод жизненного цикла, т. е . старость, который лежит на границе
между жизнью и смертью. Понять смерть можно через выяснение
маханизма старости. Наиболее распространенными теориями ста­
рения (в обиходе популяризатора) являются теории Вейсмана и
Мечникова. Не разбирая их ценности по существу, ибо в свете
А. С . Михайлович.
7
97

современных научных исследований обе теории являются сомни­
тельными), надо отметить, что эти теории являются теориями
внешними, если так можно выразиться, — симптоматическими,
которые ищут причин старения не в самом живом веществе, не
рассматривают старость как процесс необходимый, заложенный
в самой природе развивающегося живого вещества, а как про­
цесс, вызываемый внешними факторами, процесс, обусловленный
взаимоотношениями систем в организме. Старость рассматри­
вается здесь как явление вторичное, филогенетически приобре­
тенное. К этому же разряду надо отнести «нервную» теорию ста­
рости А. С. Догеля, затем «эндокринные» теории (Горслей, Жиль-
фор, Лоран и др.). Первая усматривает причины старости в де­
генеративных изменениях симпатических нервных клеток, вто­
рая— в таких же изменениях в эндокринной системе. Как пер­
вая, так и вторая теории не разрешают, конечно, проблемы ста­
рения, а лишь устанавливают определенный симптомокомплекс
старости, вскрывают в организме не исходный пункт процесса
старения, а лишь его промежуточные этапы в организме. Принци­
пиального значения они иметь не могут, ибо причина здесь под­
меняется следствием.
К теориям, пытающимся вскрыть сущность самого процесса
старения, относится теория Ружички, которую называют химиче­
ской теорией старости. Ружичка пытается вскрыть основные
факторы, которые ведут к старческой переорганизации живого
вещества, и находит он их в процессе так называемого гисте­
резиса протоплазмы, который заключается в непрерывном сгу­
щении или уплотнении протоплазмы, _ вызываемом изменением
дисперсности коллоидов, из которых состоит живое вещество.
Изменение дисперсности идет' в сторону увеличения объема от­
дельных частиц, образования крупных аггрегатов, — а это со
своей стороны вызывает целый ряд последующих изменений, ме­
няющих как направление, так и содержание процессов в живой
коллоидной системе. Изменения эти облекаются в формы, кото­
рые мы называем старением. Таким образом старческие явления
связаны с интимными и тонкими физико-химическими перегруп­
пировками, происходящими в недрах живых коллоидов. Конечно,
организм, как определенная физиологическая единица, до извест­
ной степени направляет эти процессы, подчиняя их своими зако­
номерностям; условия жизни организма могут то замедлять, то
ускорять эти физико-химические процессы, а вместе с тем то уда­
лять, то приближать момент старения, не имея, конечно, возмож­
ности преодолеть этот процесс, заложенный в самой природе ве­
щества. Теория Ружички, как нам думается, является наиболее
полноценной попыткой вскрыть основные причины старения,
а следовательно и естественной смерти.
В практике нашей пропагандистской и преподавательской ра­
боты, естественно, представляется неосуществимым изложение
теории Ружички, понимание которой требует основательных пред­
варительных знаний; поэтому при изложении процессов старения
нам необходимо, не вдаваясь в глубь интимных процессов, про-
98

исходящих в недрах живого вещества, вскрыть те закономерности,
которые определяются воздействием факторов, ускоряющих или
замедляющих наступление и течение процесса старения. Для пер­
воначального понимания, этого будет достаточно. Пропаган­
дистская же ценность использования этого материала велика, ибо
показывает не только глубокие познания человека в изучении
динамики жизни и смерти, но и демонстрирует возможность ча­
стичного управления этими процессами.
Явления так называемого «омоложения», очищенные от вся­
ких ненаучных, спекулятивных наслоений и поданные в плане,
доказывающем нашу возможность воздействия на сложнейшие
жизненные процессы, должны быть использованы в достаточной
мере полноценно. Вскрывая принципиальную сторону явлений
«омоложения», надо, конечно, осветить и практическое значение
этой проблемы, в особенности в области сельскохозяйствен­
ного животноводства. Мы считаем необходимым предостеречь
пропагандиста и преподавателя от чрезмерного увлечения «омо­
ложением», от попыток толкования его шире, чем на это дает нам!
право объективное положение вещей, от довольно распространен­
ного толкования этого явления как «второй молодости», ибо
подобное толкование и по существу неверно и вместе с. тем со­
держит в себе определенный мистический душок.
Нарисовав картину постепенного, неуклонного, неизбежного
хода процесса старения организма, обусловленного соответствую­
щим изменением самой организации живого вещества, процесса
постепенного понижения жизненного тонуса организма как це­
лого через понижение жизненного тонуса отдельных Структурных
элементов его, вплоть до полной гибели этих элементов, — мы под­
ведем нашего слушателя к пониманию смерти как процесса. Есте­
ственная смерть с этой точки зрения будет воспринята не как вне­
запный, неожиданный, «чуждый» организму процесс, а как не­
избежность, заложенная в самом организме.
Эта идея получит еще большую наглядность и убедитель­
ность, когда мы вскроем те процессы, которые Происходят после
смерти в трупе, процессы так называемого переживания тканей
(о котором мы уже говорили выше). Именно процесс пережива­
ния тканей (кроме использования его в вышеуказанном плане)
представляет нам дальнейшее развитие процесса смерти, перешаг­
нувшего через смерть организма как целого, но не остановивше­
гося на этом этапе, имеющем огромную значимость для нас, но
объективно не знаменующем " собой окончания цикла развития
данной формы материи. Переживание тканей и органов стано­
вится для нас ясным и понятным только в свете признания смерти
как процесса, обусловливающего жизнь. Мы уделили много места
разбору принципиальной стороны этого вопроса, ибо только
в свете определенной методологической позиции все эмпириче­
ские факты из области физиологии и патологии могут быть ис­
пользованы в последовательно-материалистическом, а следова­
тельно и атеистическом плане, и только этим путем мы можем по­
лучить гарантию, что факты эти не будут использованы против нас.
7*
.
99

Выше мы указывали на тот факт, что вера в душу как в основ­
ное начало, организующее и направляющее жизнь организма,
поддерживает собой и соответствующее понимание смерти, а это
иодкрепляет веру в загробную жизнь и воскресение. Поэтому
естественно, что основной задачей нашей должно быть разрушение
веры в душу: только после этого можно говорить о сознатель­
ном и правильном понимании явления смерти. Этому вопросу
у нас будет посвящена особая разработка, и здесь мы на нем
останавливаться не будем, приняв за известное некоторые основ­
ные положения, без знания которых в данной теме дальше дви­
гаться нельзя.
Итак, доведя нашего слушателя до некоторого правильного
понимания смерти или — вернее — дав ему правильные руково­
дящие пути для дальнейшего осмысления этого процесса, мы сде­
лали только половину задачи. Ведь основная наша задача на ма­
териале этой темы есть разрушение веры в возможность воскре­
сения мертвых, в существование загробной жизни. Борьба с этой
верой является боевой политической задачей нашей, ибо вера
в загробную жизнь усыпляет массы, обезоруживает их в борьбе
с капиталом, снижает их активность в строительстве социа­
лизма.
Прежде чем перейти к вопросу о дальнейшей судьбе трупа,
надо в нескольких словах коснуться явлений сНа, так называемых
угнетенных состояний жизни (спячка, анабиоз), мнимой смерти и
летаргического сна. Очень часто популяризаторы ставят все эти
явления в один ряд со смертью, считая их чуть ли не переходной,
промежуточной ступенью между жизнью и смертью. Такое весьма
г распространенное толкование этих процессов и неверно и вредно.
Многие из «толкователей» сознательно допускают «вольность»,
объясняя это как методический прием, помогающий понять явле­
ние смерти, следуя формуле «от активной жизни через пассив­
ную— к смерти», предполагая, что «пассивной» жизнью они уни­
чтожают «пропасть» между жизнью и смертью.
Во-первых совершенно неверно представление о том, будто
бы сон, анабиоз и др. являются проявлением какой-то пассивной
жизни. Обычный нормальный сон является процессом не пассив­
ным, а активным, поскольку лежащие в основе его физиологиче­
ских механизмов процессы торможения являют отнюдь не пас­
сивную сторону нервной деятельности, а столь же активную, как
и процессы возбуждения. Во-вторых сон, анабиоз и мнимая
смерть как по своей биологической сущности, так и по физиоло­
гическому механизму, являются вещами совершенно различного
порядка, никак не укладывающимися в один ряд. Тем более, ко­
нечно, они все, вместе взятые, не имеют ничего общего с явле­
ниями смерти. Спячка и анабиоз — явления биологического
приспособления, вызванные естественным отбором, состояния
весьма полезные и целесообразные, никак не знаменуют собой
перехода от жизни к смерти, не отображают собой какого-то со­
стояния «покоя»; наоборот, их тоже надо рассматривать как опре­
деленные активные состояния организма, через посредство кото­
100

рых организм пришел к подавлению ряда своих жизненных
функций.
Явления же летаргического сна, мнимой смерти, вызываются
совершенно другими причинами, чем вышеописанные явления, и
природа их иная. Они являются результатом патологического со­
стояния головного мозга (как полушарий, так и среднего мозга).
Через совпадение некоторых внешних признаков, пытаются все
эти разнородные процессы свалить в одну кучу. Использование
этого материала, для пропаганды весьма ценного, должно итти
в другом плане: явления эти надо использовать в качестве пока­
зателей того, что жизненный процесс, вернее — формы его, не
является чем-то однообразным, стандартным, обусловленным
какой-то единой причиной (которая у церковников й идеа­
листов конкретизируется в форме души и жизненной силы), а что
жизнь есть функция от целого ряда внутренних и внешних фак­
торов и что изменение этих факторов вызывает и соответствую­
щие изменения в жизненном процессе. Таким образом вышеиз­
ложенные явления надо использовать в плане, объясняющем
жизнь как процесс детерминированный, обусловленный реальной
действительностью, в плане показа того, как, изменяя эту дей­
ствительность, можно изменить и течение жизненного процесса.
Летаргический сон, мнимая смерть, глубокие обморочные состоя­
ния, которые своими внешними признаками напоминают состоя-
ние смерти и которые благодаря этому использовались для
подкрепления веры в возможность воскресения мертвых, должны
быть тщательно отдифференцированы от явлений смерти, ибо
в противном случае факты эти могут быть направлены церков­
никами против нас и использованы для подкрепления религиоз­
ных сказаний. В этом и заключается опасность неправильного
толкования этих состояний организма.
Ведь целый ряд библейских сказаний о воскресении мертвых
(воскрешение Лазаря и др.), как и факты из современной жизни,
используемые для подкрепления веры в возможность воскреше­
ния, именно связаны с явлением так называемой мнимой смерти —
явлением, ничего общего со смертью не имеющим, а представляю­
щим собой, как мы уже говорили об этом выше, некоторое со­
стояние организма, вызванное патологическими процессами в цен­
тральной нервной системе.
Таким образом четкость анализа всех явлений, связанных
с процессами латентной, скрытой жизни, и правильное отдиффе­
ренцирование их от явлений смерти являются необходимой пред­
посылкой наших атеистических построений.
Нелишним будет сказать здесь несколько слов и об агонии
(от греческого слова агон — борьба) — состоянии организма, не­
посредственно предшествующем смерти. Люди, представляющие
себе смерть как явление, чуждое организму, приходящее извне,
используют явление агонии как подтверждение своего взгляда,
ибо агония внешне воспринимается как борьба, которую якобы
организм ведет с чуждым для него процессом смерти. «Агония—
это последняя, решительная борьба организма с вселившейся
101

в нег® смертью» — так примерив представляют себе агонию
люди верующие. Эти предрассудки связаны с'некоторым суевер­
ным страхом, возникающим у окружающих в связи с внешним
видом находящегося в агонии человека (помутнение роговой обо­
лочки глаз, землистый цвет лица, впалые щеки, заостренный нос,
отвисшая нижняя челюсть, клокочущее дыхание, хрипение, холод­
ный клейкий пот и др.) . Между тем, конечно, ни в переносном, ни
в буквальном смысле слова организм никакой борьбы не пере­
живает; видимость борьбы вызвана тем фактором, что прихо­
дит в возбужденное состояние нервно-мышечная система, что и
создает впечатление борьбы. На самом же деле в состоянии аго­
нии организм уже никакой борьбы не ведет; борба уже окон­
чена, организм медленно и мучительно умирает.
Вокруг трупа и процессов, происходящих в нем, нагромо­
ждена масса всевозможных предрассудков и суеверий. Сюда от­
носятся так называемое «движение» мертвецов, рост волос и ног­
тей, искажение черт лица и т. д. Всем этим явлениям надо дать
соответствующее физиологическое разъяснение, надо вывести их
из посмертных физико-химических процессов.
Наряду с «боязнью» покойника мы имеем целый ряд явно
антигигиенических, антисанитарных действий со стороны окру­
жающих, как например обряд «прощания» с покойником, обряд,
через посредство которого передаются всякого рода заболева­
ния, от которых данный человек умер. Надо вскрыть беспочвен­
ность обычных «страхов», связанных с покойником, и выяснить
подлинную опасность, которую часто несет собою труп.
Воспитание в сознании слушателя понятия о смерти как
о процессе, вытекающем из самого понятия жизни, во многом,
конечно, поможет нам подойти и к разрешению вопроса о за-*
гробной жизни и воскрешении. Данный вопрос Практически рас­
членяется на 2 части — вопрос о бессмертии души и возможности
воскрешения тела. Вопрос о душе, как мы выше уже говорили, —
большой, самостоятельный вопрос, подлежащий особому рассмо­
трению; но это не значит, что в данной теме его можно обойти.
Хотя и кратко, все же здесь необходимо расшифровать перед
слушателем природу так называемых душевных состояний. Надо
отчетливо показать, что наши душевные переживания, наш вну­
тренний психический мир — есть.результат жизнедеятельности
организма в целом и головного мозга в частности. На соответ­
ствующих примерах надо показать, что правильное течение пси­
хических процессов обусловлено целым рядом анатомо-физио­
логических факторов, нарушение которых вызывает и соответ­
ствующее нарушение психических функций. Ведь задача наша
в данной теме, на данном участке вопроса, заключается в том,
чтобы показать, что посмертные изменения в организме, в част­
ности в клетках головного мозга, ведут к переконструировке
архитектоники мозга, к переходу его в другие формы организа­
ции вещества, к формам, которым не присуще психическое, как
неотъемлемое свойство высокоорганизованной материи. Наде
на целом ряде прижизненных фактов подвести к пониманию вы-
102

шесказанного. Алкогольное, сифилитическое отравление и .раз­
рушение отдельных.участков головного мозга, с выпадением раз­
личного рода функций, с нарушением правильной ориентировки
в окружающем мире, должны воспитать в сознании слушателя
связь психических функций с анатомо-физиологическими факто­
рами. Влияние частичного нарушения в функциях головного мозга
и частичного 'разрушения (переконструировки) его вещества на
правильность течения его психических актов и соответствую-
ших эмоциональных состояний должно помочь понять, что при
общем посмертном разрушении головного мозга должно исчез­
нуть то его свойство, которое присуще было мозгу при жизни
и являлось свойством мозгового вещества как такового, как опре­
деленной формы материи; поскольку же данная форма распа­
дается, переходит в другую форму, постольку, конечно, исчезают
сами собой и те свойства, которые были присущи данной форме
организации вещества. В таком освещении, как нам думается,
надо подойти в этой теме к вопросу о невозможности бессмер­
тия души. Тут же мы должны предостеречь преподавателя и про­
пагандиста от возможности упрощения проблемы «души» — от
возможности сведения ее целиком к мозговой деятельности, без
учета всей деятельности человека в целом, как физиологической,
так и в особенности общественно-трудовой (см. г/. XI).
Вере в возможность воскрешения труцй должно быть про- -
тивопоставлено изложение тех процессов, которые имеют место
в трупе; процессы эти — гниение, разложение, переход от слож­
ной органической формы материи к неорганической. Надо по­
казать, что и этот процесс обусловлен целым рядом факторов, как
внутренних, так и внешних, и что посмертные изменения в трупе
идут не в одном направлении; что наряду с разложением мы
имеем и другие формы видоизменения трупа, не приводящие
к разложению: это — естественная мумификация, при которой
происходит восковидное перерождение тканей, благодаря чему
труп сохраняется в целом виде. В связи с этим нельзя обойти
вопроса о так называемых «святых мощах», вскрывая попутно те
природные условия, которые оставили труп в сохранности. Обыч­
ное, нормальное разложение трупа ведет, как известно, к разло­
жению органических веществ на ряд газообразных продуктов
(аммиак, сероводород, сернистый газ, водяные пары и др.) и ми­
неральный • остаток — вещества, вовлекающиеся в круговорот
жизни природы в целом и входящие в состав разноообразных тел
природы, как живых, так и неживых. Таким образом неорганиче­
ские вещества, на которые разлагалось после смерти сложное тело
человека, рассеялись в природе, войдя в состав бесконечного ко­
личества самых разнообразных образований природы. В связи
с этим надо поставить аудитории вопрос: «Можно ли вновь со­
брать эти частички неорганизованной материи и воссоздать вновь
человека, тем более, что эти частички, войдя в состав других тел
природы, перестали уже существовать как таковые?» Нелепость
возможности воскрешения трупа при такой постановке вопроса
становится очевидной.
W3

Здмь мы считаем нелишним предостеречь пропагандиста от
нелепой, неверной и вредной постановки вопроса, которая ча­
стенько на практике применяется; желая подчеркнуть, что после
смерти «души не остается», они заявляют, что от человека (трупа)
вообще ничего не остается, а раз ничего не остается, то следова­
тельно и души не остается. Лишне говорить, что подобная поста­
новка вопроса приводит прямым путем к боженьке. „Здесь необ­
ходимо особенно четко и резко подчеркнуть принцип сохранения
вещества и переход одной формы материи в другую; не исчезнове­
ние, а видоизменение ее. Говоря о посмертных изменениях
в трупе, необходимо поставить вопрос о кремации, об ее преиму­
ществах как в санитарно-гигиеническом, так и экономическом
отношениях. Пропаганда идеи кремации является вместе с тем
и борьбой с предрассудками, связанными со смертью.
Доказательства нелепости веры в возможность воскресения
мертвых и существования загробной жизни, основанные лишь на
естественно-научном материале, конечно, недостаточны. Необхо­
димо указать на те причины, благодаря которым эта нелепая ле­
генда продолжает существовать и поныне; необходимо вскрыть
те социально-классовые корни, которые питают и поддерживают
веру, и вред ее в деле нашего социалистического строительства;
надо показать, что с гибелью классов, с уничтожением эксплуа­
тации человека человеком умрет и вера в воскресение мертвых и
'загробную жизнь.
ВОЗМОЖНО ЛИ ВОСКРЕСЕНИЕ МЕРТВЫХ.
13. Если нет воскресения мертвых, то и
Христос не воскрес.
14. А если Христос не воскрес, то и про­
поведь наша тщетна, тщетна и вера наша.
15. Притом мы оказались бы и лжесви­
детелями о боге, потому что свидетельство­
вали бы о боге, что он воскресил Христа, ко­
торого и не воскрешал, если, то-есть, мертвые
не воскресают.
16. Если мертвые не воскресают, то и
Христос не воскрес.
(Поел, апост. Павла к Коринф., гл. 15.)
Целевая установка.
1. Вскрыть на естественно-научном материале понятие о смерти как
о процессе необратимом и необходимом, вытекающем из самой природы
живого вещества; показать, что со смертью, с разрушением живого вещества,
исчезают и все свойства, присущие ему как таковому, в том числе и психи­
ческие свойства; показать, что легенды о возможности воскресения и за­
гробной жизни являются .нелепыми, противоречащими самому понятию
ЖИВОГО.
.
2. Дать социально-классовый анализ легенды о воскресении и празднике
Пасхи.
ПЛАН.
1. Является ли идея о воскресении самобытным творчеством христиан­
ской' религии?
104

2. Идея веекресения как выражение определенных производственных
моментов из жизни первобытного земледельца.
3. Пасха как праздник производственный, и Пасха как политическое
орудие.
4. Библейское обоснование воскресения Христа воскресением мертвых
вообще.
5. Организм и связь его с окружающим миром.
6. Состав и структура организма.
7. Энергетическая основа жизни.
8. Скрытые формы жизни.
9. «Душа» религий и науки.
10. Смерть как процесс, сопутствующий жизни.
11. Классовая принадлежность человека и долговечность.
12. Смерть медицинская и биологическая.
13. Существует ли бессмертие в природе?
14. «Примеры» воскрешения из библии в свете науки.
15. Религиозное и научное представления о смерти.
16. Жизнь после смерти.
17. Распад живого вещества — распад его свойств.
18. Необратимость смерти и круговорот веществ.
19. Идея воскресения как классовое орудие эксплуататоров.
20. Строительство социализма и крушение веры в бессмертие и воскре­
сение мертвых.
ТЕЗИСЫ.
1. Идея воскрешения мертвых и существования загробной жизни,
являющаяся основным догматом христианской религии, заимствован ею из
сказаний древних язычески-х народов и согласно требованиям времени на­
сыщена новым содержанием и облечена в соответствующие новые формы.
Поэтому христианское вероучение не может претендовать на приоритет
в этом вопросе.
2. В сказаниях древних языческих народов умирающие и воскресающие
боги — явление всеобщее; мифы древних народов в той или иной форме
содержат эту идею. Эта всеобщность культа «воскресения» имеет в основе
своей чисто производственный момент из жизни первобытного земле­
дельца.
«Изображая смерть и воскресение божества или духа плодородия,
первобытные люди убеждены в том, что. этим они обеспечивают себе уро­
жай, так как зерно, брошенное в землю, прозябающее в ней и затем дающее
жизнь колосу, было также умирающим и возрождающимся божеством. 'Вот
почему в религиях земледельческих народов древности мы находим в каче­
стве основного стержня культ страдающего, роковым образом гибнущего
и снова воскресающего бога» (Катаров).
1 Праздник Пасхи у языческих народов был праздником производствен­
ным. Впоследствии идея воскресения и связанные с нею идеи «искупления
и возмездия», а также праздник Пасхи связались с социально-политическими
мотивами. Они явились в руках эксплуататоров могущественным орудием
закрепощенйя и порабощения эксплуатируемых. Бессилие угнетенных и
порабощенных народных масс в борьбе с эксплуататорами породило и укре­
пило веру в загробную жизнь, воскресение мертвых и т. д .
105

4. В основе этой веры лежит представление о существовании «бес­
смертной души» как основном факторе, определяющем и обусловливающем
собой жизнь и поведение людей. Душа по представлению религии есть
фактор, не тодько руководящий поведением человека, но и фактор, обусло­
вливающий течение самого жизненного процесса; душа — это синоним жизнь;
смерть — это «уход» души из тела,
5. Жизнь вообще (всей остальной природы) — есть явление абсолютно
автономное, независимое, текущее само по себе, без всякой связи с неживой
природой; в основе жизни, согласно представлениям религии, лежат особые
жизненные силы, определяющие и направляющие течение жизненного
процесса, недоступного нашему изучению и учету. Религиозные предста­
вления и идущие с ними в ногу виталистические течения вырвали орга­
низм из окружающей его среды и противопоставили его всей остальной
природе.
6. Живое существо — организм — есть исторический продукт природы;
обладая относительной, частичной независимостью и автономностью, орга­
низм неразрывными нитями связан со всей природой, определяющей и на­
правляющей течение жизненного процесса. В основе элементарного хими­
ческого состава всех живых существ, в том числе и человека, находятся
те же химические вещества, что и во всей неживой природе. В основе жизне­
деятельности организмов лежат те же физико-химические процессы, как и
в неживой природе.
7. Организм, имеющий общность с неживой природой как в своем эле­
ментарном химическом составе,, так и в лежащих в основе его жизнедеятель­
ности физико-химических процессах, обладает и целым рядом новых свойств,
новых качеств, новых закономерностей, не имеющих места в неорганической
природе и в известной мере противопоставляющих организм всей остальной
природе.
8. Элементы неорганической природы в процессе исторического раз­
вития неорганической материи образовали новые комбинации, новые соче­
тания элементов, не имевшие места в неорганической природе; эти новые
комбинации и образовали .то, что мы называем живым веществом, с новыми
качествами, закономерностями и связями. Неорганические вещества, вошед­
шие в состав новой системы, новой организации, выступают в ней уже не
как отдельные элементы, а как части некоего целого; взаимодействие между
ними определяется уже иными закономерностями, а именно закономерно­
стями системы (в данном случае — организованного живого вещества) как
таковой, т. е . закономерностями физиологическими и биологическими, под­
чинившими себе физико-химические закономерности.
9. Живое существо, обладая специфическим составом (в направлении
сложности его организации), обладает и своеобразной структурой: клетки,
ткани и органы. Определенные взаимоотно^шения и взаимосвязь между
элементами его структуры определяют целостность организма, а следова­
тельно и возможность его существования, его жизни.
10. В основе жизнедеятельности организма лежат процессы обмена,ве­
ществ, — это основное и специфическое, определяющее жизнь как таковую.
Энергетические процессы, развиваемые организмом при обмене веществ,
являются фундаментом, на основе которого развиваются все другие про­
явления жизнедеятельности. Поэтому обмен веществ и связанный с ним
энергетический процесс и надо рассматривать как «силу» жизни; интенсив-
106

несть и иажравление энергетического процесса определяют собой и интенсив­
ность проявления всех остальных жизненных процессов.
11. Так как осуществление энергетического процесса, лежащего
в основе жизни, обусловлено целым рядом внутренних и внешних факто­
ров, то колебания их в ту или другую сторону вызывают и соответствую­
щие колебания жизненного тонуса (степень интенсивности процессов);
неблагоприятные внешние условия (температура, пища и др.) вызвали соот­
ветствующие приспособительные реакции у организмов — спячку, анабиоз
и другие формы латентной жизни, при которых энергетический процесс све­
ден до минимума, а поэтому минимальными стали и другие жизненные
проявления.
12. Но эти новые, приспособительные формы жизнедеятельности орга­
низмов нельзя рассматривать как пассивную жизнь; наоборот; явления
эти — результат активных реакций организма. Нельзя ставить эти явления
и в один ряд со смертью, ибо природа их совершенно иная. Эти явления
свидетельствуют о том, что жизнь, как процесс, связана не с какими-либо
таинственными силами, а с факторами, доступными учету и изучению.
13. Живое вещество как новая форма материи, жизнь как процесс —
обусловлены соответствующим составом, соответствующей формой органи­
зации вещества и связи с окружающей неживой природой. Определенные
взаимодействия, взаимоотношения, взаимосвязь всех этих начал с одной
стороны определяют собой возможность жизни как таковой, с другой —
порождают все те специфические качества, которые выделяют жи^нь как
относительно автономную систему.
14. Не духовное, не психическое лежит в основе жизни и опреде­
ляет ее, а наоборот то, что мы называем духовным миром, психикой,
порождено, развивающейся органической материей, соотношением как от­
дельных частей в системе организма, так и всей системы, всего организма
с окружающей его средой.
15. Религия определяет «душу» как основу, как причину жизнедеятель­
ности организмов, в частности человека; мы же духовное, психическое опре­
деляем как одну' из форм жизнедеятельности организма, в элементарной
основе которой лежат физико-химические процессы. Содержание же «духов­
ной» жизіТи человека нацело определяется его общественно-производствен­
ным бытием.
16. Поскольку жизнь определяется не духовными факторами, как это
пытается утверждать религия, а определенными физико-химическими про­
цессами и выросшими из них, в связи с новой формой организации живого
вещества, особенностями структуры организма и его взаимоотношениями
с окружающей средой — физиологическими, биологическими и социальными
факторами, постольку и причины смерти надо искать ег соответствующем
нарушении взаимодействия всех вышеперечисленных факторов.
17. Смерть не есть фактор внешний и случайный; явление жизни вклю­
чает в себе и явление смерти; умирание, смерть заложены в самой природе
живого вещества, они вытекают как необходимость из самой организации
живого. Жизнь организма есть процесс двухсторонний, включающий в себе.,
процессы созидательный и разрушительный. С первых дней жизни орга­
низма начинается отмирание его отдельных частей.
18. Старость как процесс, отражающий, собой усиление необратимых
процессов в недрах живого вещества, нарушение физиологического развития
107

среди отдельных звеньев сложной системы организма, и смерть как завер­
шение всех этих процессов.
19. Долговечность живого существа определяется всей совокупностью
его анатомо-физиолого-бислогических особенностей (особенности строения,
■ обмена веществ, размножения) и для каждого данного вида является специ­
фической и в среднем постоянной величиной.
Долговечность человека, определяемая в среднем в 100 лет, в пода­
вляющем большинстве случаев является величиной теоретической. Его
долговечность обусловлена целым рядом обстоятельств, как-то: классовая
принадлежность и определяемые ею условия жизни — труда, быта, жилищ­
ных и других факторов. Класс обеспеченный, эксплуатирующий дает значи-
_
тельно более высокую цифру продолжительности жизни, чем класс эксплуати­
руемый. Эти факты являются сильнейшим аргументом против религиозных
представлений о смерти, якобы обусловленной выходом души из тела.
20. Религиозные представления о душе и смерти опровергаются фактом'
наличия смерти «медицинской» и биологической.
«Медицинская» смерть — это есть смерть организма (человека) как це­
лого, вызванная необратимым прекращением деятельности сердечно-сосуди­
стой или дыхательной системы; но смерть организма как целого не есть
еще смерть всех составных частей, которые переживают организм как та­
ковой. Лишь смерть всех частей организма знаменует собой наступление
биологической смерти.
21. Попытки утвердить бессмертие как факт, якобы существующий
в природе (хотя бы только у одноклеточных), основаны на недоразумении,
заключающемся в том, что смерть имеет свое выражение якобы лишь
в форме трупа. Там, где нет трупа, будто бы нет и смерти. На самом же
- деле смерть может проявляться и в других формах; так называемый эндо-
миксис (переорганизация ядерного вещества) есть также смерть исходной
формы.
22. Пытаясь обосновать возможность воскрешения мертвых, а следо­
вательно и бессмертие, религия приводит ряд якобы конкретных примеров
воскрешения (Лазаря и др.). В случаях этих мы имеем дело с явлениями
летаргического сна и мнимой смерти, симулирующими настоящую смерть,
ибо в этих состояниях проявления жизнедеятельности бывают настолько
незначительными, что не могут быть замечены окружающими, незнакомыми
со специальными методами исследования.
23. В сложной системе организма жизнедеятельность отдельных его ча­
стей обусловлена взаимосвязью их друг с другом; каждая из частей создает
необходимые условия для существования другой. Выпадение какого-нибудь
ответственного звена из этой системы связано с прекращением существо­
вания условий, дающих возможность существования для ряда других ча­
стей— органов, что и приводит их к смерти. Искусственное воспроизведение
этих условий, хотя бы частичное, дает возможность соответствующим орга­
нам продолжать свою жизнедеятельность еще некоторое время. Примеры
этого мы видим на жизни так называемых изолированных органов и тканей.
Факты эти с особой силой бьют по религиозному представлению о душе,
будто бы обусловливающей как жизнь организма в целом, так и его отдель­
ных частей.
24. Прижизненное нарушение определенных частей и участков голов­
ного мозда (вызванное интоксикацией — алкоголизм, сифилис и др.) вызы-
108J

•ает нарушение' как в соматической, так и в психической деятельности (пара­
личи, душевные болезни). Этот факт говорит о том, что всякое нарушение
нормального строения и отправления головного мозга влечет за собой
нарушения и в так называемой душевной деятельности.
25. Смерть организма связана с изменением всей архитектоники живого
вещества, его специфического строения и состава; все, что было связано
с этим специфическим строением, естественно после смерти должно исчез­
нуть. Все свойства высокоорганизованной материи при ее переконструировке
(в процессе смерти) исчезают вместе с ее переорганизацией; исчезает,
конечно, и то, что мы называем душевным, психическим, которое умирает
вместе со всем организмом, в частности в связи с изменением мозгового
вещества. Поэтому говорить о переживании психического — нелепо, ибо оно
есть свойство определенной структуры, организации вещества.
26. После биологической смерти организма в нем начинают развивать
жизнедеятельность гнилостные микробы, вызывающие дальнейшие изменения
и распад протоплазмы; сложнейшей конструкции органическое вещество
переводится в неорганические соединения (аммиак, сернистый газ, серо­
водород, водяные пары и др.), которые вступают в общий круговорот при­
роды, входя в виде составных частей в самые разнообразные тела природы
(как живые, так и неживые).
27. Из всего вышесказанного явствует, что легенда о воскрешении и
загробной жизни является нелепостью. Библия, утверждающая, что «если
нет воскресения мертвых (т. е. людей. А. М. ~), то и Христос не воскрес»,
должна сказать, что «Христос не воскрес, ибо мертвые не воскресают».
28. Объяснение тому факту, что эта нелепая легенда продолжает суще­
ствовать и поныне и пользуется доверием многих людей, надо искать в со­
циальном строе общества, где забитые и угнетенные массы ищут утешения
в сказках о будущей сытой и прекрасной жизни «там», за гробом, сказке,
всеми мерами и силами поддерживаемой эксплуататорами, ибо гибель этой
сказки приблизит их собственную гибель.
29. Только пролетарская -революция, уничтожив эксплуататоров и вы­
звав миллионы трудящихся масс к активному творческому строительству
социализма, выбивает основу, питающую веру в,загробную жизнь.
ЛИТЕРАТУРА.
Для преподавателя и пропагандиста:
1. Шор. Смерть человека.
2. Камерер. Смерть и бессмертие.
3. Липшютц. Общая физиология смерти.
4. Катаров. Религия умирающего и воскресающего бога.
5. Сборник «Клубам к Пасхе» и другие антипасхальные сборники.
Для слушателя:
1. Немилов. Жизнь и смерть.
2. Михайлович, Возможно ли воскресение мертвых.
3. Поляков. О бессмертии души и загробной жизни.
X. ДАРВИНИЗМ КАК ОРУДИЕ БОРЬБЫ С РЕЛИГИЕЙ.
В истории развития науки и ее борьбы с религией особое ме­
сто занимают два имени: Коперник и Дарвин. Имена эти и создан­
ные ими учения — эпохи, знаменующие собой величайшее торже­
109

ство науки, а вместе с тем и величайшее поражение религии.
Этими учениями идеологии религии была нанесена рана, залечить
которую, несмотря на вековые и героические усилия попов и бур­
жуазных ученых, ей не удалось. Учения Коперника и Дарвина
вскрыли всю силу и мощь научного анализа; учения эти не только
разбили примитивные положения библейской системы мира, не
только разрушили наивные _ сказания о творческих актах боже­
ства, — они разрешили высокопринципиальные вопросы теорети­
ческого порядка. «Двойственная истина», разграничивающая
«сферу влияния» религии и естествознания, низводящая естество­
знание до уровня «практической» науки, разрешающей якобы
лишь «маленькие», «узкие» вопросы бытия природы и не могущей
подняться, по сути своей, до вскрытия картины цельного мира как
такового, — рушилась безнадежно. Как Коперник, так в особен­
ности Дарвин дали нам не только сумму определенных фактов,
разрушающих мировоззрение религии, — они дали в руки чело­
века метод, применение которого дает возможность познать при­
роду, подчинить ее себе, изменять ее, тем самым демонстрируя
свою величайшую власть над природой, свою силу; применение
этого метода в подлинном, реальном смысле этого слова освобо­
ждало природу от призрачной власти столь же призрачного бо­
жества и водворяло власть человека, тем самым выбивая из рук
религии' одну из основ, которая давала ей возможность жить.
Основа эта — сознание человеком своей беспомощности перед
природой, сознание, порождавшее подавленность, покорность,
подчиненность — факторы, особенно благоприятствующие разви­
тию религиозных эмоциональных состояний, исходя из которых
строилась вся сложная «надстройка» религиозных верований.
Неудивительно поэтому, что имена Коперника, а в особенно­
сти Дарвина вызывали и вызывают и поныне ожесточенные атаки
со стороны церкви и ее сторонников. Взаимоотношения религии и
естествознания в различные этапы развития последнего характе­
ризуются, как известно, различными формами. Религия прину­
ждена менять свою тактику, постепенно переходя от жесточайших
атак, направленных на вновь появляющиеся учения, не только
к их признанию, но и к использованию их для доказательства
своих догматов. Итак мы видим, что современная религия делает
попытки «примирить» . соответствующие естественнонаучные т' э-
рии с «откровением божиим»; на это ее вынуждает бесспорность,
очевидность и общепризнанность научных достижений. Конечно,
«признание» это идет за счет самой беззастенчивой фальсифика­
ции как фактов, так и выводов науки. Система Коперника с соот­
ветствующими поправками и дополнениями, сделанными его по­
следователями и продолжателями, является ныне столь общепри­
нятой и общепризнанной, столь «вросшей» в сознание человека,
что попытки итти против нее естественно обречены были бы на
полнейшую неудачу. Поэтому современные церковники или об­
ходят это учение, или же соответствующим образом приспосо­
бляются к нему. Учение Дарвина, являющееся столь же бесспор­
ным и общепризнанным, продолжает столь же сильно волновать
ПО

умы церковников, как и в момент его появления. Теорию эволюции
Дарвина надо отнести к тем учениям, которые с исключительной си­
лой, как ни одно из существовавших и существующих учений
в области наук о природе, бьют по основным догматам религии.
В процессе истории человечества возникало множество уче­
ний, вступавших в борьбу с религией и побеждавших ее, но
религия, используя помощь тех же ученых, успевала во-время
так или иначе обезвредить враждебные ей научные теории
факты. Церковные «страсти», вызванные появлением этих уче­
ний, сравнительно быстро успокаивались. Несколько иную участь
пережило учение Дарвина. Редкие, сравнительно «тихие» периоды
сменялись жестоким натиском, беспощадным преследованием как
самого учения, так и тех, кто его пропагандировал, продолжал его
разработку и дальнейшее обоснование. Не так давно отгремел
приобревший мировую известность «обезьяний процесс», создан­
ный в просвещенной, «свободомыслящей» Америке. Процесс этот
является лишь внешним отображением тех внутренних антина­
учных религиозных тенденций, которыми характеризуется совре­
менное капиталистическое общество. Поход против учения Дар­
вина не ограничивается одной Америкой; здесь он лишь вылился
в грубые полицейские формы, воскресил средневековые методы
борьбы религии с наукой. Поход против Дарвина имеет место
во всех капиталистических странах, но проявляется он там в не­
сколько других формах — в формах идеологической борьбы,
в формах противопоставления дарвиновскому учению целого
сонма различных лжеучений, пытающихся повернуть человече­
скую мысль к средневековью, а то еще далее — к временам ари­
стотелевской схоластики. Попытки подобного рода имёйи место
и у нас в СССР, а в связи с переживаемой нами обостренной клас­
совой борьбой активность антидарвинистов возрастает, ибо корни,
ее питающие, есть классовые корни.
Борьба с дарвинизмом, как правильно замечает воинствую­
щий антидарвинист Оскар Гертвиг, не есть борьба с «преходящей
биологической теорией. Дело идет об участии в борьбе двух миро­
созерцании — материалистического и идеалистического». Учение
Дарвина нельзя рассматривать только как «теорию» эволюции, как
это многие склонны утверждать. Дарвинизм есть прежде всего
методология биологических наук, есть основа, которая дала мощ­
ный толчок развитию всех биологических наук, оплодотворила
их, дала им метод, который быстро двинул их на путь плодотвор­
нейших достижений. Анатомия, физиология, систематика, палеон­
тология, эмбриология, усвоив дарвиновский метод, стали подлин­
ными науками и вышли на широкий путь развития. То же отно­
сится и к тому циклу наук, который объединяется под общим на­
званием «наук о поведении». Таким образом дарвиновские идеи,
идеи эволюции пронизали собой все органические науки, — факт,
казалось бы, достаточный, чтобы приостановить поток попыток
дискредитировать дарвинизм, свести учение Дарвина к разряду
обычных «гипотез», которые дают право на жизнь другим, прямо
противоположным «теориям». Универсальность эволюционного

процесса и то материалистическое обоснование, которое дал ему
Дарвин, и являются причиной бесконечных и жесточайших атак
против дарвинизма.
Какова же атеистическая ценность учения Дарвина? В чем за­
ключается сокрушительная сила его ударов, под натиском кото­
рых рушились основные догматы религии?
Сокрушительная сила дарвиновского учения была направлена
против основной «функции» божества, а именно против его твор­
ческих способностей. Пресловутое библейское сказание о «семи
днях творения» в той его части, где речь идет о сотворении орга­
нического мира, дарвиновским учением было сокрушено и ском­
прометировано окончательно. Библейская идея раздельного твор­
чества отдельных видов животных и растений, их изолированно­
сти и независимости друг от друга в свете дарвиновского учения
стала никчемной и смешной. К категорическому отрицанию идеи
творчества и всей концепции библейской мысли приводит идея
Дарвина об изменяемости видов. Мы уже знаем, что самый факт
изменчивости, текучести, непостоянства противоречит основным
положениям религии, согласно которым мир застыл в покое и
остался таким, каким был создан «всевышним^. Поэтому учение
Дарвина бьет и по другому основному догмату религии — по идее
неизменяемости. Но идея изменчивости, текучести процессов при­
роды бьет не формально и не по формальным утверждениям ре­
лигии, — она несет в себе глубоко принципиальные и всеобщие
утверждения, касающиеся самого существа понимания мира, воз­
двигающие глубочайшую, непроходимую пропасть между рели­
гиозным и научным представлениями о сущности процессов при­
роды. Ведь объективная сущность дарвиновского учения об из­
менчивости есть утверждение основного принципа материалисти­
ческого понимания мира, именно принципа самодвижения, само­
развития материи на участке органической формы ее бытия. Дар­
виновское понимание изменчивости, развития исключает какие-
либо другие факторы кроме самой материи; все, что появляется
нового в органическом мире, обусловлено лишь самим миром, т. е.
материей. В этом основной смысл учения Дарвина, в этом, ко­
нечно, и его основная непобедимая сила, сокрушающая религиоз­
ные представления в их истоках, в их основах. Из утверждения
объективно-материальной обусловленности развития органиче­
ского мира, детерминированности этого процесса вытекает и прин­
ципиальное разрешение проблемы происхождения жизни, кото­
рую Дарвин обошел. Он сам логически не довел свою идею до
конца, но за него это сделало его собственное учение.
В свете дарвиновского учения проблема происхождения жизни
получила свое конкретное, в методологическом плане, разреше­
ние. Да и методически изложение вопроса о происхождении жизни
следует ставить после изложения эволюционного учения, ибо не­
формальное восприятие этой проблемы будет обеспечено только
после того, как в сознании человека жизненные формы «сдвинутся
с места», когда идея развития от простейших до человека даст
возможность человеку пройти и обратным путем — от человека
112

до простейших — и тем самым осознать возможность движения
жизненных форм. Ведь в примитивном сознании понятие жизни
оформляется в ее, так сказать, наиболее «концентрированной» и
значимой форме — в человеке; человек для такого сознания есть
жизнь в полном смысле этого слова. Поэтому представляется ме­
тодически чрезвычайно важным воспитать в сознании человека
восходящую, а следовательно и нисходящую преемственность
жизни как определенной объективной категории. Чрезвычайно
важно показать, что «богатство» содержания жизни, выявляю­
щейся в человеке как в определенной форме живого, есть про­
дукт исторического развития и-что, чем ниже от человека вглубь
животного мира, тем проявление жизни и разнообразие ее содер­
жания становится беднее в смысле специфичности и «квалифи­
цированности» жизненного процесса. В этом же плане легче ста­
новится связать живое с неживым и вывести живое из неживого.
Вот почему мы и рекомендуем проблему происхождения жизни
ставить после эволюционного учения.
Неискушенного зрителя поражает и в то же время восхи­
щает факт несомненной, подлинной целесообразности организмов.
Естественно, что это представление связано с верой в сознатель­
ную, преднамеренную волю, устроившую и организовавшую
столь «мудро» органический мир. В эту-то сторону устре­
мляются вожделения не только примитивных церковников, но и
ученых и философов—идеологов буржуазии. Целесообразность—
это альфа и омега всех религиозных, идеалистических и вообще
антинаучных течений, стремящихся водворить бога в природу.
«В современной картине мира, —-
говорит Деннерт, — есть такие
штрихи, которые с безусловной ясностью говорят нам о боге. На­
пример — целесообразность. В мире все целесообразно, все ра­
зумно, все премудро. Эту сторону вселенной лучше всего объяс­
нить не без бога, а с богом».
Неизмеримая заслуга Дарвина заключается в том, что он
в корне пресек все попытки использования этого явления природы
для торжества поповщины и мистики. С неоспоримыми аргумен­
тами, с подавляющим количеством фактов и материала вскрыл
он материалистическую природу явления целесообразности, вы­
вел ее как частный случай необходимости, вытекающей из взаимо­
отношения организмов между собою и с окружающей их средой.
В наше время, как известно, идеи историзма, идеи эволюции
настолько укрепились в сознании людей, что их пожалуй ни один
ч нормальный человек не станет оспаривать. Вопросом, вокруг ко­
торого скрещиваются бои, является вопрос о факторах эволюции,
об ее движущих силах, о том, чем и как она определяется.
Как известно, Дарвин в построении своей теории эволюции
исходил из следующих основных положений: изменчивости, на­
следственности, борьбы за существование и естественного отбора.
Учение Дарвина исходит из того основного факта, что организмы/
в силу самой природы живого — изменчивы. Конкретные изме­
нения организмов, стимулируемые внешней средой, направляются
их физиологической и биологической природой. Приспособитель-
А. С Михайлоаич.
113
8

йая же изменчивость организмов вызывается причинами объек­
тивно-случайными. Изменения, происшедшие в организмах, пере­
даются потомству по наследству (конечно, не всякие изменения и
не всегда); естественный отбор, как результат жесточайшей
борьбы за существование, подхватывает эти изменения и одни из
них закрепляет, развивает из поколения в поколение, другие же
изменения (вернее — организмы с соответствующими измене­
ниями) уничтожает. Естественно, что отбором закрепляются те
признаки, которые почему-либо в данных условиях существова­
ния оказываются организму полезными. Эволюция, развитие жи­
вотного мира и заключается в том, что изменения, вначале вызы­
вающие лишь слабые различия, постепенно накапливаясь, создают
все более и более резкие по сравнению с исходной формой раз­
личия и в конце концов через разновидность ведут к образованию
нового вида. Утверждением этих положений Дарвин закрывает
путь всем тем, кто пытается внести в идею развития организмов
план, начертанный свыше, тем самым, конечно, заграждая дорогу
вселению божества в природу.
Разберем теперь принципиальные возражения, которые вы­
двигаются противниками Дарвина и которые в конечном итоге
направлены к тому, чтобы объективно или субъективно (для нас
это в данном случае значения не имеет) способствовать обоснова­
нию религиозных представлений по данному вопросу. Возраже­
ния эти в основном сводятся к возражению против якобы утвер­
ждаемого Дарвином случайного хаотического течения эволюцион­
ного процесса. Современные неовиталисты и их предшественники,
возражая против Дарвина, говорят, что эволюционный процесс не
может осуществляться на основе случайностей, а есть процесс, раз­
вивающийся на основе необходимости и соответствующей законо­
мерности. При этом необходимость они понимают как целесооб­
разность, т. е. полагают, что все, развивающееся по принципу не­
обходимости, развиваться согласно установленным заранее цели
и плану; ибо если нет цели и плана, которые связывают один про­
цесс с другим в общее необходимое целое как конечный резуль­
тат, то все процессы становятся случайными, не связанными друг
с другом, хаотическими. Таким образом причинность, как всеоб­
щую форму связи всех явлений, из которых каждое последующее
возникает из предыдущего, как необходимость, обусловленную са­
мой природой развивающейся материи, — пытаются подменить
телеологическим принципом, согласно которому одно явление сле­
дует за другим не вследствие причинной обусловленности, а в осу­
ществление развертывания заранее поставленной цели, по преду­
становленному плану. С другой стороны, здесь противопоста­
вляются два якобы исключающие друг друга понятия — случай­
ности и необходимости. Согласно этому воззрению случайное не мо­
жет быть необходимым, а необходимое случайным. «Обычный здра­
вый смысл, а с ним и большинство естествоиспытателей, — гово­
рит Энгельс, — рассматривают необходимость и случайность как
категории, безусловно исключающие друг друга. Какая-нибудь
вещь, какое-нибудь отношение, какой-нибудь процесс либо слу-
114

чайньг, либо необходимы, но не могут быть тем и другим. Таким
образом оба существуют бок-о-бок в природе; в последней, за­
ключаются всякого рода предметы и процессы, из которых одни
случайны, другие необходимы, причем важно одно — не смеши­
вать их между собой».
Точное уяснение этих понятий и их взаимоотношений совер­
шенно необходимо, ибо без их правильного понимания мы бес­
сильны бороться с теми, кто, спекулируя этими понятиями, пы­
тается подложить мину под дарвинизм со всеми вытекающими
отсюда последствиями. Надо сказать, что, кроме вышеизложен­
ного толкования случайности и необходимости, весьма распро­
страненным является другое понимание этих категорий, понима­
ние, которое в результате приводит к тем же итогам, как и пер­
вое. А именно считают случайное необъяснимым, которое неве­
домо как и откуда врывается в природу, нарушая собой течение
«необходимого» процесса. Случайное часто понимается как явле­
ние, причинно не обусловленное; при таком понимании категории
случайности рассуждают примерно таким образом: «Вот мы на­
блюдаем за движением, за развертыванием определенного про­
цесса; отдельные звенья этого процесса следуют друг за другом
как необходимые, как причинно-обусловленные; вдруг в тече­
ние этого процесса врывается явление «случайное», непонятное
для нас, не вызванное самой сущностью разбираемого нами про­
цесса; вот это-то «случайно-» и склонны частенько рассматри­
вать как «беспричинное» и..и, в лучшем случае, как необъясни­
мое». Используя такое понимание случайного и необходимого,
виталисты и пытаются «изнутри» взорвать дарвинизм.
Каково же правильное понимание этих категорий вообще и
в их приложении к дарвиновской интерпретации «случайного» —
эволюции на основе случайных вариаций? В природе, как мы
знаем, нет изолированных, абсолютно обособленных явлений. Все
совершающееся в ней связано друг с другом, в большей или мень­
шей мере, воздействует друг на друга непосредственно или через
промежуточные звенья. Но с другой стороны в природе суще­
ствуют системы, развивающиеся по своим собственным законо­
мерностям, относительно автономные в том смысле, что развитие
этих систем в основном определяется внутренними закономерно­
стями, специфическими связями. В качестве примера такой си­
стемы природы мы возьмем жизнь, живое существо. Оно есть
часть природы, оно связано со всей остальной природой нераз­
рывными нитями; но вместе с тем .жизнь относительно авто­
номна, относительно замкнута как система в том смысле, что она
развивается на основе своих собственных закономерностей. Зако­
номерности эти в основном определяют развитие жизни на земле.
Здесь, во избежание ложного понимания, надо подчеркнуть, что
закономерности эти не даны живой материи изначально, а сами
возникают в процессе развития жизни как определенной формы
материи и—раз возникнув—регулируют дальнейший ход ее раз­
вития, до тех пор пока не будут «сняты», подчинены вновь воз­
никшими в процессе дальнейшего развития закономерностями.
а*
115

Гак вот, в такой системе, относительно замкнутой, относительно
автономной, каждый из отдельных моментов ее развития положен
системой, как необходимый, как неизбежно возникающий в силу
самой природы данной системы, причинно обусловлен всей пред­
шествующей историей развития. Но ведь данная система не абсо­
лютно йамкнута, не абсолютно автономна; она подвержена воздей­
ствиям со стороны других подобных же систем природы. Вот эти- 1
то воздействия, исходящие из соседних' систем и так или иначе
влияющие на нашу систему, будут по отношению к ней случай­
ными в том смысле, что они не положены как необходимость
в развйтии нашей системы; они могли воздействовать на нее, но
могли и не воздействовать. Но то, что является случайным для
нашей системы, — внутри своей, системы, из которой оно оказало
воздействие на нашу, оказывается необходимым, положенным
всем ходом развития данной системы. Значит случайное для нашей х
системы является относительно необходимым; в своей же системе
(в системе, из которой оно возникло) оно является абсолютно
необходимым.
Исходя из вышесказанного, дарвиновская «случайность»
должна пониматься следующим образом: основное свойство орга­
нического существа есть свойство изменчивости. Изменчивость
как свойство является той абсолютной необходимостью, которая
определена самой природой, самой сущностью органической ма­
терии. Но приспособительные формы изменчивости органических
существ, в которых реализуется эта универсальная для живой
материи изменчивость, — явление случайное в том смысле, что
оно вызывается воздействием внешней среды, факторами внеш­
ними, случайными (в объективном понимании этого слова) по от­
ношению к организмам. Но факторы эти, являясь случайными по
отношению к организмам, вместе с тем являются и необходимыми,
ибо они определены, положены всем ходом развития природы
в целом. Таким образом ход изменения организмов, их эволюция
есть процесс закономерный, осуществляющийся на основании
«случайных» вариаций. Возражая Дарвину, современные витали­
сты обвиняют его в том, что его эволюция построена на случай­
ных факторах; между тем, говорят они, эволюция есть необходи­
мость, а всякая необходимость исключает случайность. Выше мы
видели, что эта путаница в отношении понятий случайности и не­
обходимости чревата большими ’ последствиями. Мы выяснили- .,
что эволюция в дарвиновском понимании есть процесс законо­
мерный в том смысле, что он вытекает как необходимость из раз­
вития природы как таковой. Но виталисты, говоря о закономерно­
сти, имеют в виду нечто совершенно другое. «Закономерность»,
которую они так ревниво оберегают, есть закономерность боже­
ственного порядка — определяемая свыше.
Принужденные силой обстоятельств «признать» эволюцию,
церковники и их ученые приверженцы пытаются при помощи этой
же эволюции постулировать идею божества. Для них эволюция
есть процесс, осуществляющий заранее задуманный план. Разви­
тие органического мира в его конкретных формах — реализация
,116

этого плана. Возражая против «случайного» характера эволюции
и признавая таковую закономерной и необходимой, они понимают
необходимость как целесообразность, а целесообразность — как
«изначальную» способность организмов. Закономерность в пони­
мании неовиталистов есть не что иное, как закон божий.
Вынужденные силой обстоятельств признать причинность, они
и тут протаскивают своего бога. Так известный биолог-иезуит
Вассман говорит: «Ведь бог не станет вмешиваться непосред­
ственно в естественный ход вещей там, где он может достигать
цели, пользуясь естественными причинами». Таким образом, при­
знавая даже естественный ход эволюции, совершающийся на
основе причинно обусловленных факторов, виталисты и фидеи­
сты вообще рассматривают причинно развертывающийся ряд
явлений как осуществление, заданной богом цели.
Целесообразность в области развития органической природы
является центральным вопросом, вокруг которого кипят бои ме­
жду материализмом и идеализмом, между религией и наукой. Ви­
талисты и церковники вообще используют факт целесообразности
в органической природе как доказательство бытия божия, как
проявление его высшей воли, как осуществление пути, намеченного
им для развития организмов. Целесообразность в их понимании
есть свойство, заранее данное организмам, и весь процесс эволю­
ции направляется этим основным свойством. Устанавливая телео­
логические принципы в эволюции, ученые-естествоиспытатели
тем самым приводят к теологии, к признанию божества. Отсюда
становится ясным, куда должен быть направлен наш удар, с чем
мы должны повести решительную борьбу. Непобедимым оружием
материалистической науки в этом отношении является дарвинизм,
единственная из всех существующих теорий эволюции, которая
научно, последовательно материалистически разрешает все эгк
вопросы. Поэтому борьба с религией есть одновременно борьба за
дарвинизм..
Часто противопоставляемое дарвинизму учение Ламарка по
глубокой сущности своей является учением идеалистическим.
Основным фактором, двигающим и направляющим эволюционный
процесс по Ламарку является «тенденция к прогрессивному услож­
нению организации». «Сама природа, — говорит Ламарк, — есть
не что иное, как общий и непреложный порядок, установленный
высшим творцом». Признавая влияние на организмы внешних
факторов, упражнения и неупражнения органов, Ламарк все же
отводит им второстепенную роль; он говорит: «Теперешнее со­
стояние животных есть с одной стороны следствие нарастающей
сложности организации, сложности, .стремящейся к правильной
градации, а с другой — результат влияния крайне многих и весьма
различных внешних обстоятельств, постоянно стремящихся*нару­
шить правильную градацию к усложнению организмов». Таким
образом автогенез, саморазвитие на основе заложенных в орга­
низме «тенденций» к прогрессивной градации — вот основа ла-
марксизма, которая роднит его со всеми виталистическими тео­
риями эволюции. Поэтому, только стоя на ортодоксально-дарви-
117

невской позиции, мы можем уйти от телеологизма, а следова­
тельно и от фидеизма.
г
По Дарвину, организмы имеют лишь способность к измен­
чивости, способность, которая выступает в качестве основного
свойства организмов, скажем, так же, как раздражимость является
основным свойством живого вещества. Но эта способность ничего
не определяет и ничего не направляет. Она не целеустремлена, она
есть лишь, если можно так выразиться, «материал», используя ко­
торый, другие факторы направляют изменение организмов в ту
или другую сторону. И мы знаем, что факторы эти — это воздей­
ствие окружающей среды на организмы, которое сказывается
в том, что организмы изменяются, приобретают новые признаки^
Влияние этих воздействий «слепо» в том смысле, что направление
изменений в организмах ничем иным не определяется, кроме ха­
рактера воздействия и физиологической особенности организма.
Изменения эти могут итти по двум направлениям: они могут быть
для организма вредными, или полезными. А уже создавшиеся
изменения, появившиеся новые признаки в дальнейшем под­
лежат действию естественного отбора. Борьба за существо­
вание, уничтожающая 99 особей из 100, естественно оставит
в живых ту особь, которая имеет хотя и незначительные, но все
же случайно оказавшиеся выгодными для особи особенности, де­
лающие ее в борьбе за существование более сильной и стойкой.
Эти полезные особенности, передаваясь по'наследству из поколе­
ния в поколение, путем мелких накоплений создают новые при­
знаки, в подавляющем большинстве случаев полезные организму,
целесообразные, ибо из тысяч разных признаков естественный
отбор подхватит и закрепит признаки, оказавшиеся случайно по­
лезными организму. Идеалисты представляют себе дело так, будто
бы в природе все целесообразно, все направлено и будто бы эта
целесообразность есть проявление какого-то высшего начала. Ме­
жду тем, конечно, в природе ничего подобного нет? «Если в свой­
ствах данного вещества, — говорит Деборин, — заключена воз­
можность его бесконечного изменения и если это изменение со­
вершается в течение продолжительного времени, то неизбежны
случайные совпадения условий, в результате которых появляется
и целесообразное». Изменение организма является необходимым,
но целесообразное его изменение является лишь частным случаем
этой необходимости, наряду с изменениями как индифферент­
ными, так и прямо вредными. Ведь то, что сегодня для орга­
низма является целесообразным, завтра, в связи с изменившимися
условиями, становится для него вредным, ведущим его к гибели,
Часто в подтверждение изначальной природы целесообразности
приводится тот факт, что, мол, целые группы организмов при
своем изменении приобретают одинаковые, целесообразные при­
знаки, и это якобы является подтверждением того, что все раз­
вивается по заранее установленному плану. На самом же Деле
факт этот совершенно понятен. «Характер изменений, — говорит
акад. В. М. Шимкевич, —определяется природой организма (фи­
зическими, химическими и физиологическими его свойствами), и
И8

поэтому параллелизм родственны?; форм отнюдь не предстааля-
ется неожиданным явлением». Нельзя представлять себе орга­
низм как некое пассивное образование, которое механически вос­
принимает любые воздействия среды и хаотически изменяется
под их влиянием. Организм есть некоторое физиологическое це­
лое, система, которая не только воспринимает внешние влияния,
но их соответствующим образом «перерабатывает», включает
в себя, в некоторой степени подчиняет своим внутренним, прису­
щим организму как таковому закономерностям. Физиологиче­
ская сущность организма дает некоторую направленность тем из­
менениям, которые стимулирует внешняя среда; следовательно
родственные физиологические организации дают приблизительно
одинаковую направленность процессу изменения для данного пе­
риода времени.
Таким образом, целесообразность в свете дарвиновского уче­
ния, как результат действия естественного отбора, в корне пара­
лизует всякие попытки прицепить к этому явлению божественный
ярлык. Другие попытки дать объяснение этому феномену,
как и вообще попытки объяснить эволюционный процесс в его
целом, половинчаты, куцы и в подавляющем большинстве
случаев идеалистичны. Этим мы, конечно, не хотим сказать, что
дарвиновский естественный отбор дает ответы на все вопросы
в области развития организмов, что все данные эволюции можно
объяснить естественным отбором. Сам Дарвин уже указывал на
то, что естественным отбором целый ряд явлений объяснить
нельзя, что кроме естественного отбора есть еще другие фак­
торы, движущие эволюционный процесс (здесь мы их касаться
не будем и отсылаем читателя к соответствующей литературе);
но это положение ни с какой стороны не умаляет естественного
отбора как основного фактора эволюционного процесса. По­
этому мы еще раз подчеркиваем, что воевать с виталистами и-
культивируемыми ими телеологическими, а значит и теологиче­
скими идеями в эволюции мы можем лишь при условии пропа­
ганды идей дарвинизма, как подлинного, последовательно-мате­
риалистического учения, объясняющего нам универсальный закон
эволюции.
Ниже мы даем методическую разработку массовой лекции
«Происхождение и развитие животного мира».
ПРОИСХОЖДЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ЖИВОТНОГО МИРА.,
Целевая установка.
1. Показать, что современное состояние органического икра есть ре­
зультат длительного исторического процесса, изменения предшествуй-
щих форм.
2. Показать, что изменения органических форм, их аволюция не це«-
устремленпі, как это утверждает идеалистическое направление в биологии,
а являются результатом естественного отбора (в основном),
3. Вскрыть классовую природу антидарвинизма.
1Î9

ПЛАН.
1. Религиозные и идеалистические представления о происхождении и
развитии животных и растений.
2. Научная постановка этого вопроса.
3. Разнообразие животного и растительного миров и их видимая разоб­
щенность.
4. Первые попытки классификации органического мира и столкновение
этих попыток с религиозными представлениями.
5. Общий план строения позвоночных животных и выводы из этого
факта.
6. Видоизменение строения органов в зависимости от среды обитания.
7. Целесообразность строения организмов и использование этого явле­
ния религией и ее сторонниками.
8. Понятие вида, его реальность и условность.
9. Проблема происхождения видов. Додарвиновское разрешение этого
вопроса.
10. Учение Дарвина о происхождении видов.
11. Изменчивость и наследственность.
12. Искусственный отбор.
'.
13. Борьба за существование и естественный отбор.
14. Целесообразность в свете дарвиновского учения.
15. Доказательства учения Дарвина:
1) из области систематики и сравнительной анатомии;
2)»
»
эмбриологии;
3) » » палеонтологии;
4)»
»
зоогеографии;'
5)»
»
экологии.
16. Дальнейшее развитие и дополнение учения Дарвина.
17. Антидарвинизм и его социальные корни.
18. Попытка использования дарвиновского учения для оправдания ка­
питалистического общества.
ТЕЗИСЫ.
1. Библия, являющаяся основным источником, питающим религиозные
вероучения и представления, пытается дать ответ на все сущее, нарисовать
определенную картину мира, основанную якобы на божественном откро­
вении.
Отвечая на вопрос о природе и происхождении органического мира,
Библия говорит, что. животные были сотворены богом и в таком виде сохра­
нились до сегодняшнего дня.
2. Библейское разрешение этого вопроса ныне во многом потеряло
свой кредит. Идея трансформации, идея эволюции глубоко проникли и
укрепились в сознании людей, а поэтому официальные и неофициальные
богословы, стремясь -примирить религию с наукой, делают вид, будто бы они
признают эволюцию, признают развитие органического мира. При этом
однако они кладут в основу этого развития духовное начало, как напра­
вляющее процесс развития. Самую же эволюцию считают развертыванием
божественного плана.
3. Научное объяснение любого процесса, любого явления природы
120

заключается в том, чтобы вскрыть закономерности, лежащие в основе этого
процесса, вывести эти закономерности из природы самой развивающейся
материи и на основании этих закономерностей объяснить современное
состояние мира.
4. Задачи науки в отношении современного состояния органического
мира заключаются в том, чтобы вскрыть перед нами прошлое его, пути, по
которым шло его развитие, и факторы, которые обусловливали движение
органического мира в определенном направлении.
5. Вопреки библейскому • учению о творческом акте и современным
идеалистическим бредням о духовном принципе развития и телеологической
направленности эволюционного процесса, наука должна объяснить нам
весь этот сложный процесс, исходя из естественных материальных осно­
ваний, доступных, как и все процессы природы, познанию человека.
6. В основе религиозного представления об органическом мире лежат
следовательно следующие положения:
а) отсутствие всякой родственной связи между современными видами
животных, как результат изолированных творческих актов;
б) неизменность видов;
в) духовные причины возникновения живых существ.
7. Существующее разнообразие органических форм и внешняя видимая
их разобщенность для большинства людей являются как бы подтвержде­
нием религиозного представления об отсутствии связи, родства между раз­
личными органическими формами.
Отсюда первой нашей задачей является вскрытие внутреннего родства
между живыми существами, иллюстрации единства в многообразии, устано­
вление общего в различном.
8. Первые научные попытки человека изучить органический мир заста­
вили его прибегнуть к составлению естественной классификации организмов,
объединению различных животных в группы на основании общих черт
строения. Классификация, произведенная Линнеем, была, строго говоря,
первым сильным ударом по религиозным представлениям, ибо она неиз­
бежно толкала на путь признания родства определенных форм живых
существ.
9. Внутреннее строение организмов (клеточное строение) толкает нас
на путь признания родства всех органических форм. Элементарные физиоло­
гические основы жизнедеятельности, в общем одинаковые у всех жизнен­
ных форм, подтверждают с другой стороны это положение.
Особенно наглядным материалом, иллюстрирующим родство животных
форм, является план строения позвоночных вообще и высших в частности:
сюда относится, между прочим, план строения скелета и в особенности
конечностей.
10. Под внешним видом полнейшего различия форм кроется единообра­
зие общего плана строения.
Разнообразнейшая модификация общего плана строения обусловли
вается различным образом жизни живых существ, неодинаковой средой
обитания.
рреда и образ жизни видоизменяют общую структуру органов, производя
впечатление их полнейшей разобщенности.
И. Сторонники религиозного мировоззрения признают родство живот­
ных форм внутри одного вида (подвид, разновидность, порода), но категори­
121

чески отрицают родство видов, считая, что отдельные виды являются не­
посредственным результатом творческого акта.
Но религии и на этом фронте суждено потерпеть полный крах. Все
больше и больше подтверждается условность понятия вида и его неопре­
деленность.
12. Вид, как реальное понятие, является вместе с тем и весьма услов­
ным понятием, ибо он в действительности отображает собой лишь опреде­
ленный момент в изменении органических- форм, он является как бы за­
стывшим в наблюдаемый нами момент движением. Практически, как известно,
установление вида представляет подчас большие затруднения: то, что одни
исследователи считают видом, другие относят к разновидностям, и на­
оборот.
13. На основании вышеизложенного мы можем констатировать, что вся
проблема о прошлом органического мира сводится к проблеме происхожде­
ния видов. Разрешение этого вопроса есть разрешение всей проблемы.
До Дарвина проблема происхождения видов ставилась не раз, и не
раз были попытки разрешить ее. Заключая в своих частностях правильные
материалистические положения, попытки эти в целом вопроса не разрешали,
ибо в конечном итоге они исходили из идеалистических основ.
14. «Теория совершенствования» Негели, «закон градации» Ламарка,
«закон прогресса» Оуэна — все эти теории, включая в себя отчасти и мате­
риалистическое толкование эволюционного процесса, все же в основе своей
исходили из некоего духовного принципа.
Даже наиболее материалистически выдержанная теория Жоффруа
Сент-Илера содержала идеалистические моменты, ибо Сент-Илер считал,
что все вновь возникающие свойства всегда прогрессивны и полезны орга­
низму. Такое представление, конечно, помогло церковникам постулировать
божественную направленность эволюции.
15. Учение о происхождении видов, созданное Дарвином, является
последовательно-материалистическим учением, вскрывающим нам механизм
и факторы эволюционного процесса. Дарвин в своем объяснении эволюции
отправляется не от каких-либо нематериальных «принципов», а исходит из
самой природы, из самого бытия организмов. В основе дарвиновского учения
лежат понятия изменчивости и»наследственности.
16. Явление изменчивости в плане нашей работы требует особенного
внимания и глубокого принципиального освещения перед массами, ибо оно
бьет по одному из основных догматов религии, утверждающему неизмен­
ность всего сущего. Изменчивость есть основное свойство живого вещества,
живых организмов, заключающееся в том, что потомство всегда, в боль­
шей или меньшей степени, отличается от родителей. Изменчивость мы
можем наблюдать у всех форм живых существ и на различных стадиях их
развития.
17. В истории развития организмов, в их эволюции значение имеют те
формы изменчивости, которые передаются по наследству; сюда мы относим
мутации, комбинации и суммации. Наиболее существенными формами измен­
чивости являются мутации, которые и дают начало возникновению элемен­
тарных видов.
18. Религия и ее ученые идеологи всегда пытались и пытаются исполь-
«овать для своих целей неясные еще науке процессы природы; то же слу­
чилось и с явлениями мутаций, в которых некоторые из виталистов (Дани-
122

левский, Страхов и др.) усмотрели деятельность таинственной жизненной
силы, якобы вызывающей разные изменения форм организмов.
19. На самом же деле, конечно, мутационные процессы строго детерми­
нированы как внешними, так и внутренними условиями; определяющее зна­
чение в этих процессах играют соответствующие физиологические пере-
конструировки внутри яйцевой клетки (оплодотворенной).
Зависимость мутаций от внешних влияний прекрасно доказана полу­
чением искусственных мутаций под воздействием Х-лучей и разных темпера­
тур (работы Моллера, Багга, Литтля). Эти достижения имеют огромное
принципиальное значение: они значительно расширяют власть человека над
природой, открывая перед ним в перспективе возможность воздействия на
формообразовательные процессы, а эта возможность еще лишний раз
подчеркивает смехотворность религиозных построений о божественной
власти.
20. Внешние условия (пища, температура, климат, состав среды) в раз­
ной степени, но несомненно влияют на организмы, вызывая в них наслед­
ственно передаваемые изменения. Но эти внешние влияния не действуют
механически, они играют лишь роль стимула; организм их включает и под­
чиняет своим физиологическим особенностям, которые и определяют напра­
вление изменчивости.
21. Изменчивость и наследственность, как основные свойства организ­
мов, являются той «предпосылкой», которая делала возможным осуществле­
ние процесса эволюции. Дарвин, создав Свою теорию естественного отбора,
вскрыл основной механизм, движущие силы эволюционного процесса. Он
первый выдвинул четкие и универсальные, всеобъемлющие материалистиче­
ские факторы, определяющие развитие органического мира.
22. В объяснении движущих сил эволюционного процесса Дарвин исхо­
дил из тех противоречий, которые создаются в результате взаимоотношения
между организмами и окружающей средой; противоречие это сказывается
в несоответствии между темпом размножения организмов и наличием жиз­
ненных благ, необходимых для поддержания их жизнедеятельности. Резуль­
татом этого несоответствия является борьба за существование между орга­
низмами, выявляющаяся в трех видах: конституциональной, межвидовой и
внутривидовой.
23. Благодаря действию изменчивости, в каждом новом поколении по­
являются особи, обладающие новыми наследственно передаваемыми призна­
ками. Признаки эти по отношению к организмам могут быть двух родов:
полезные или вредные. Появление этих двух признаков надо отнести к явле­
ниям случайным в том смысле, что они вызываются факторами внешними,
случайными в отношении изменяющихся организмов.
Следовательно, будет ли новый организм иметь полезные (целесооб­
разные) или вредные признаки, является делом случая. Абсолютно неверно
положение идеалистов, будто бы организмы изменяются по определенному
плану в направлении развертывания целесообразных признаков.
24. В результате же борьбы за существование, этих вновь появившихся
особей с различными признаками ждет различная судьба: особи с вновь по­
явившимися вредными или бесполезными признаками естественно должны
будут уступить место особям, у которых вновь появившиеся признаки слу­
чайно оказались полезными. Первые будут вымирать, а вторые — развиваться
и размножаться, передавая потомству свои отличительные особенности.
123

В этом и заключается действие естественного отбора, как результат борьбы
за существование.
«
25. - -Следовательно целесообразность в строении организмов есть ре­
зультат действия естественного отбора. Это является сильнейшим антирели­
гиозным фактором, ибо разоблачает утверждаемую религией «божественную
мудрость», якобы проявляющуюся в каждой «твари».
26. Следствием естественного отбора являются:
1) совершенствование организмов, т. е . возрастание целесообразности
в их строении и отправлениях и -возрастание сложности их;
2) возрастание многообразия живых существ (дивергенция — расхожде­
ние признаков).
Таким образам учение Дарвина с одной стороны объясняет нам при­
чину многообразия ныне существующих форм живых существ, устанавливая
родство между этими формами, с другой стороны — дает материалистическое
объяснение явлениям целесообразности.
Учение Дарвина об естественном отборе не может, да' и не претендует
на объяснение всех явлений эволюции, но ойо дает основу, вскрывает перед
нами главный путь эволюционного развития организмов.
27. Учение об отборе (селекция) нашло широчайшее применение в сель­
ском хозяйстве, в искусственном создании новых пород животных и растений,
пород, каких не знает природа (работы Бербанка, Мичурина и др.). Этот факт
показывает величайшую власть человека в отношении к природе. Человек,
вскрыв основные механизмы и пути развития организмов, сумел использо­
вать их для создания новых, весьма совершенных форм, неизвестных в при­
роде, а следовательно человек еіце лишний раз доказал всю нелепость рели­
гиозных сказок о божественной власти.
28. Дарвиновское учение о происхождении видов подтверждается бес­
конечным количеством фактов из различных областей знания, разрушающих
вместе с тем соответствующие положения религии. Так, данные сравнитель­
ной анатомии, палеонтологии, эмбриологии, зоогеографии целиком подтвер­
ждают дарвиновское учение.
29. Классический пример с китом, который, согласно библейскому сказа­
нию о сотворении мира, создан был для жизни в воде, убедительным обра­
зом компрометирует это сказание, ибо кит, как известно, млекопитающее,
приспособившееся к водному образу жизни. То же относится к тюленям.
30. Против религиозного .сказания о сотворении видов и в подтвержде­
ние дарвиновского учения говорит история эмбрионального развития; закон
Геккеля, гласящий, что онтогенез повторяет филогенез, — яркая иллю­
страция этому. Наличие например «жаберной стадий»' в развитии наземного
животного — с точки зрения религиозных представлений является необъясни­
мой несуразностью, в свете же дарвиновского учения оно становится совер­
шенно ясным, ибо развитие во времени включает в себя предшествующие
формы и на них настраивает новые.
31. Окаменелости и ископаемые остатки древних органических форм, ко­
торые религия называет «медалями творения» и нередко объясняет их про­
исхождение как результат гнева божьего, погубившего за тяжелые грехи
былых обитателей земли, являются убедительнейшим доказательством идеи
развития, происхождения высших форм из низших (развитие конечности
^однокопытных от нижнего эоцена до настоящего -времени, окаменелые
остатки и др.).
124

32. Против религиозного учения о независимом создании видов и це­
ликом в пользу дарвиновского учения говорят факты из географического
распределения животных форм. Своеобразие обитателей Южной Америки,
резкое расхождение заселяющих ее форм от форм, обитающих в Азии и
Европе, и родство этих последних форм с таковыми же в Северной Америке
становятся понятными только в свете учения Дарвина, основывающегося
между прочим и на определенных геологических факторах, разъясняющих
нам особенности расселения.
33. Таким образом учение Дарвина, обосновываемое и подтверждаемое
органическими и неорганическими науками, опровергает как наивные библей­
ские сказания о творческих актах и неизменности видов, так и виталисти­
ческие бредни современных ученых богословов, принужденных признать
развитие, эволюцию, но обосновывающих ее божественной направленностью
и выводящих ее из духовного принципа.
34. Учение Дарвина, разрушающее религиозные устои, способствует
разрушению и того общественного строя, который поддерживается всей
сложной системой религиозного воздействия на.массы. Попы и буржуазные
ученые, верные сыны своего класса, пытались с помощью учения Дарвина
оправдать и обосновать незыблемость капиталистического строя.
Борьбу за существование и выживание, наиболее приспособленных
форм, имеющее место в животном и растительном мире, они целиком пере­
носили на человеческое общество и объявляли существование классов ре­
зультатом этой борьбы. Между тем, как известно, развитие общества идет
по совершенно иным законам, чем развитие животного и растительного
миров, законы коих к обществу неприложимы.
35. Разделение человеческого общества, на классы является результа­
том не органических процессов, а экономических факторов: борьба за суще­
ствование в человеческом обществе принимает совершенно иные формы и
выражается в виде классовой борьбы, которая в итоге ведет к уничтожению
классов, к бесклассовому обществу, к социалистическим и коммунистическим
формам общественного строя. Победоносное строительство нового строя и
осуществляется ныне миллионами рабочих и крестьянских масс в нашей
стране.
ЛИТЕРАТУРА.
Для преподавателя и пропагандиста:
1. Дарвин. Происхождение видов..
2. Сборник под ред. Зернова: «Происхождение животных и растений».
3. Северцев. Этюды по теории эволюции.
4. Северцев. Главные направления эволюционного процесса.
5. Серебровский П. В. История органического мира.
6. Сборник «Против номогенеза». Изд. Тимир. ин -та.
7. Деборин. Диалектика и естествознание (гл. V. VI, XI, XII)/
8. А гол.' Диалектика в биологии.
9. Гурев. Дарвинизм и атеизм.
10. Бобринский. Зоогеография и эволюция.
Соответствующие статьи в журналах «Под знаменем марксизма», «Вест­
ник Комакадемии» и «Естествознание и марксизм».
Для слушателей:
1. Тимирязев. Чарльз Дарвин и его учение.
2. Серебровский. Откуда произошли животные.
3. Комаров. Происхождение растений.
4. Гессе. Учение о происхождении видов и дарвинизм.

XI. ПРОБЛЕМЫ ДУШЕВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ.
(Тема: «Есть ли душа у человека».)
Выше мы уже неоднократно касались проблем психики,
указывая основной методологический подход к пониманию этой
категории явлений природы, а также указывали, что религия и
сродни ей приходящиеся идеалистические .течения в науке в на­
стоящее время устремились в эту сторону и пытаются здесь за­
крепиться. Здесь мы соберем воедино разбросанные в предше­
ствующих разработках взглядыпоследовательнЬ-материалисти-
ческой науки на психику, чтобы преподаватель, и пропагандист
имели основу, от которой они могли бы отправляться в своей
педагогической практике.
Какие факторы высшей нервной деятельности (душевной
деятельности) помогают религии использовать ее для своих анти­
научных спекуляций?
Прежде всего сюда надо отнести своеобразие психических
явлений — категории природы, которая' осознается человеком
в его непосредственном опыте как некий обособленный, изоли­
рованный «внутренний мир». Воспринимая этот внутренний мир
как нечто готовое, заранее Данное человеку, не осознавая связи
этого внутреннего мира с процессами, происходящими в орга­
низме, и связи его с окружающей средой, человек склонен аб­
солютизировать его, изолировать от всех процессов природы и
общества, противопоставляя им «душевное», как «нематериаль­
ное», выходящее из круга обычных явлений. Это непосредствен­
ное восприятие и используют религия и идеалистические течения
для обоснования понятия души как божественного начала, непо­
знаваемого и ускользающего от научного анализа.
Вырвав человека из среды всего остального живого мира и
противопоставив первого второму в форме абсолютно разобщен­
ных и исторически не связанных частей природы, религия ото­
рвала и психику человека от генетически предшествовавших ей
форм психической деятельности животных. Таким образом че­
ловек со своим замкнутым «внутренним миром» остался отгоро­
женным от всего мира, а следовательно и отрезанным от путей
к его исследованию.
Если удалось, хотя и с большим трудом, установить и вне­
дрить в сознание людей морфолого-физиологическую связь че­
ловека с остальным животным миром, то заставить признать та­
кую же связь его психики с психикой животных оказалось делом
гораздо более трудным. Одной из причин этого является то рез­
кое качественное различие, которое существует между формами
психики человека и наиболее близко стоящих к нему животных.
Еще труднее усваивается связь психического, вернее — его содер­
жания, с общественно-производственной средой человека, факти­
чески формирующей и определяющей психику человека.
«Чужая душа — потемки», «мир темных инстинктов», «неве­
домые силы внутри нас, толкающие на разные поступки» —--
вот
12Ö

формулы, которыми обыватель, часто вне зависимости от своего
культурного уровня, определял «свой внутренний мир».
Все эти попытки отгородить психику китайской стеной от
всего остального мира, придать ей самодовлеющее, автономное
бытие несомненно сложились под влиянием религиозных идей
о душе как о божественном начале, определяющем всю жизне­
деятельность человека, начиная от простых физиологических
актов и кончая высшими проявлениями его интеллектуальной
жизни.
Психология, — наука, занимавшаяся в течение многих столе­
тий изучением психической деятельности человека, — не могла
вырваться из плена религиозных и идеалистических установок,
не могла стать на правильный материалистический путь в ана­
лизе того своеобразного феномена природы, который мы назы­
ваем психикой.
Попытки религии истолковать по-своему различные процессы
природы резко сталкивались с соответствующими научным объ­
яснениями и терпели крах. Несколько иная судьба постигла ре­
лигиозное учение о душе. Оно не только не встречало решитель­
ного противодействия со стороны соответствующей науки, но,
наоборот, психология, как наука в основе своей идеалистическая,
несмотря на целый ряд ее^положительных достижений, на многие
тысячи томов крупных научных исследований, в конечном счете,
весьма часто и достаточно успешно подкрепляла религиозное
мировоззрение.
Таким образом на этом участке фронта религия чувствовала
себя особенно крепкой, защищенной как данными непосредствен­
ного опыта, так и обоснованием психологии, которая, хотя офи­
циально и занимала соответствующее место в классификации
наук, но по собственному признанию ее виднейших представи­
телей (Вундт, Джемс) никогда настоящей наукой не была, ибо не
имела ни точных научных методов, ни реального объекта иссле­
дования. Тем не менее психологи всех веков говорили от имени
науки, которая в сознании людей была высшим судьей; ну, а раз
этот высший судья был достаточно милостив в отношении рели­
гиозных представлений по данному предмету, то следовательно
религия в итоге торжествовала победу на этом фронте. И действи­
тельно, даже люди неверующие — и те не могли отделаться от
некоторого мистического привкуса в отношении душевной дея­
тельности. Это положение подтверждается особенно ярко в тех
случаях, когда люди сталкиваются с необычными состояниями
высшей нервной деятельности, например с гипнозом и его разно­
видностями. Необычность и «таинственность» совершенно нетаин­
ственных и достаточно изученных состояний вызывает^ зрителей-
«неприятное» состояние с явно мистическим привкусом, который
остался еще, как мы говорили выше, даже у людей искренне не­
верующих. Если же говорить о массах отсталых, некультурных,
находящихся еще во власти религиозного дурмана, то все явления,
связанные с необычными и патологическими состояниями высшей
нервной деятельности человека, являются для них обоснованием
127

религиозных представлений о душе. Стоит вспомнить веру
в «чудесные исцеления»,-в заговоры, порчу, колдовство, предска­
зания, гадания, отношение к душевнобольным, чтобы убедиться,
как еще крепко сидит в сознании масс вера в душу в различных
вариациях религиозного представления.
Для выполнения стоящих перед нами задач борьбы с рели­
гиозной идеологией на фронте данной проблемы, мы должны
точно уяснить себе природу психического, его место в ряду дру­
гих явлений органического и общественного бытия.
Основным, центральным вопросом в разрешении проблемы
«душевной» деятельности является вопрос о психическом, о ре­
альности и природе его, о взаимоотношении психического и физи­
ческого и о роли «психического» в поведении живых существ.
Старая, классическая психология, царствовавшая безраздельно
вплоть до последних лет ХІХ столетия, рассматривала психиче­
ское как категорию абсолютно обособленную, самодовлеющую,
существующую параллельно с физическим, но из него невыво­
димую, не находящуюся с ним в определенной причинной связи;
в лучшем случае психология допускала лишь некоторое взаимо­
действие между физическим и психическим, связь между ними
чиЛо внешнего порядка. Психическое и физическое — это два
ряда параллельно текущих процессов, вступающих друг с другом
во внешнее взаимодействие. Противопоставляя психическое фи­
зическому, старая психология устанавливала лишь их различие,
но не видела единства в этом различии.
Считая психическое самодовлеющим, имеющим свое само­
стоятельное бытие, не обусловленное и не подчиненное общим за­
конам жизнедеятельности организмов, психология определяла
психическое как основной фактор, регулирующий поведение жи­
вых существ, направляющий их каждый жизненный шаг.
Признавая с другой стороны психическое как феномен, мо­
гущий быть познанным лишь во внутреннем опыте, чисто субъек­
тивным методом, и не поддающийся объективному анализу, —
психология фактически превращала психическое в недоступное
изучению явление, постулировала его непознаваемость.
Раздробив психическое на отдельные метафизически расчле­
ненные куски, как-то: воля, память, чувство и др., психология н£
могла встать на прочную научную базу, ибо объекты, изучаемые
ею, как таковые (воля, память, чувство) в изолированном виде
в природе не существуют.
Все эти основные положения старой психологии фактически
в замаскированном виде подводили «научную» базу под рели­
гиозные представления о душе как о факторе самодовлеющем и
определяющем жизнедеятельность организма. Пресловутое уче­
ние старых психологов о «свободе воли» предполагало, что по­
ведение человека, его действия и поступки не определены, не
детерминированы ничем кроме самой воли, а воля ведь в их по­
нимании есть сторона психики; следовательно они считали, что
импульсы к поведению и действию и регулирование этих актов
исходили из какой-то «внутренней» сущности, не- зависящей от
128

всего круга жизненных факторов. Ясно, что здесь мы имеем
лишь замаскированное, задрапированное внешненаучной оболоч­
кой, глубоко религиозное содержание.
Эта в высшей степени вредная идея и поныне находит ши­
рокое распространение В разных слоях населения и выражается
в представлении, что, мол, человек не ответственен за свои по­
ступки, ибо он совершает их, движимый неведомой ему «вну­
тренней силой» или — в переводе на язык психологов — волей,
а по религиозной терминологии — душой. Обыватель же назы­
вает это «характером», что выявляется в следующей формуле:
«Я не виноват в этом, у меня такой уж характер».
В данном случае представление о «характере» есть произ­
водное от души, вернее — сторона ее деятельности, заранее дан­
ная человеку и, если и поддающаяся воздействию и изменению,
то лишь в самом несущественном.
Огромное количество «научно-популярной» литературы, на­
воднявшей книжный рынок своими лженаучными «обоснова­
ниями», подкрепляло и углубляло эти мистические и религиозные
представления о «характере», «уме», «чувстве» и т. д. Да и по­
ныне научно-популярная литература без кавычек во многом еще
грешит старыми недостатками, а изживая их, несет с собой но­
вые; на смену идеалистическим представлениям идут механисти­
ческие, которые, как мы уже не раз указывали выше, подгото­
вляют почву идеализму и религии. Разнобой в популярной ли­
тературе и в педагогической практике в области изложения и
преподавания вопросов, связанных с высшей нервной деятель­
ностью, отражает собой разнобой, имеющий место в научно-ис­
следовательской мысли.
На смену старой эмпирической психологии пришло множество
новых течений, направлений и направленьиц, жестоко грызу­
щихся между собой, оспаривающих друг у друга Истинность и
непогрешимость.
В этой жестокой схватке между старой психологией и новой
«наукой о поведении», являющейся понятием собирательным, объ­
единяющим самые разнородные, часто взаимно-исключающие
друг друга течения, чуть не потонуло то, из-за чего начался бой,
а именно само «психическое».
Как реакция на старую субъективную психологию, занимав­
шуюся изучением не конкретного человека во всем разнообразии
его общественно-производственного бытия, а метафизической
«психики», народились и стали сильно развиваться направления,
которые поставили своей целью изучение поведения человека,
условий и факторов, вызывающих те или иные действия и по­
ступки его, причем «психическое» как таковое было совер­
шенно изгнано из сферы исследования. Одни представители
нового направления считали, что психического вообще не суще­
ствует, что те явления, которые воспринимаются нами как субъек­
тивные, не реальны. Другие же, признавая их существование,
их реальность, считали, что в поведении они никакой роли не
играют, а поэтому и не должны, интересовать исследователя.
А, С. Михайлович.
129
9

Изучение поведения было направлено по руслу другой край­
ности: стали изучать лишь физиологическую сторону поведения,
физиологические реакции организма, считая, что, познав физио­
логические механизмы, регулирующие поведение, мы тем самым
сможем охватить и изучить поведение в целом.
Несостоятельность этих направлений вскоре себя обнару­
жила, и научная мысль стала биться в поисках пути реального по­
знания и овладения поведением.
Для теории и практики борьбы с религиозной идеологией
представляется в высшей степени важным принципиальное раз­
решение всех этих вопросов новейшими течениями научной
мысли и возможность использования научных данных в этой
области для нашей работы. Выше мы уже указывали, что
вульгарно-механистическое разрешение проблемы, исключающее
«психическое» как реально существующую категорию природы,
не только не поможет, но явно вредит нам.
Вредит оно тем, что, вычеркнув «психическое» из своей тео­
рии, оно не вычеркнуло его из реальной жизни; психическое про­
должает существовать и, лишенное научного, материалистиче­
ского анализа, продолжает служить материалом для религиозно­
идеалистических спекуляций. Те исследователи, которые хотя и
признают существование психического, но отрицают его значи­
мость в поведении и жизнедеятельности организмов, фактически
также играют на руку нашим врагам, ибо в их системе «психиче­
ское» остается не включенным в круг общей, жизнедеятельности
организмов, а следовательно остается висеть в качестве таинствен­
ного придатка.
Как же разрешается этот вопрос в свете материалистической
диалектики в полном согласии с действительностью?
Поведение животных естественно, конечно, не является ка­
чественно однообразным на всех ступенях развития живого. Ведь
поведение животных есть форма жизнедеятельности их, напра­
вленная на осуществление взаимоотношения организма с окру­
жающей его средой. В процессе истории земли менялась среда
обитания, менялись сами обитатели в смысле их строения, орга­
низации, а следовательно и взаимоотношения с окружающей сре­
дой. Новые взаимоотношения порождали и новые формы пове­
дения. Чем сложнее становилась организация животного, в тем
более сложных формах выявлялось его взаимоотношение как
с неживой природой, так и с живыми обитателями ее. Каждая
новая ступень качественной организации животного порождала
собой и качественно-новые формы поведения.
Первоначальной формой поведения, свойственной наиболее
простым организмам, являются тропизмы и таксисы. Однокле­
точные организмы и растения, как и всякие живые существа, осу­
ществляют свое взаимоотношение с окружающей средой, ориен­
тируются в ней при посредстве определенных физиологических
механизмов. У простейших и растений, у которых нет спе­
циально дифференцированной нервной системы, эти механизмы
оформляются в виде тропизмов, Живое существо, под влиянием
130

целого ряда внешних воздействий, производит определенные дей­
ствия, движения, обеспечивающие его целость и соответствующее
отправление всех других сторон жизнедеятельности.
Естественно, конечно, что большинство действий, то есть по­
ведение таких животных в целом целесообразно, ибо в против­
ном случае все животные данного вида погибли бы. Идеалисты
и виталисты' усматривает в этом целесообразном поведении про­
стейших выявление «психического», целеустремленность, наличие
сознания и т. д . Подобные толкования лишены всякого обосно­
вания как экспериментального, так и теоретического. Здесь имеет
место антропоморфизация, перенесение опыта человеческой
жизни на жизнь простейших. При таком понимании поведения
простейших, психическое и даже высшие формы его проявления
приписываются всему живому миру, объявляются неотъемлемым
свойством живого на всех ступенях его развития. Такая поста­
новка вопроса является метафизической: стоя на этой точке зре­
ния, мы должны в понимании психического отказаться от катего­
рии развития, от возникновения психического, как результата
диалектического развития живой матерци. Отказываясь же от
этого, мы логически должны будем признать психическое чем-то
заранее данным, извне привнесенным состоянием, а отсюда один
шаг к религиозной концепции, признающей психическое суще­
ствующим наряду с физиологическим, со всеми вытекающими от­
сюда последствиями.
Неверно расценивает поведение одноклеточных другая край­
няя точка зрения, считающая, что тропизмы исчерпываются по­
нятием физико-химических реакций, что поведение одноклеточ­
ных — это механически вынужденные движения, определяемые
только ходом физико-химических процессов. Ошибочность этого
механистического взгляда вытекает из всей механистической кон­
цепции, которая, как известно, усматривает в организме только
физико-химические процессы, отрицая физиологические и биоло­
гические закономерности, направляющие течение физико-хими ­
ческих процессов. Организм как целое, с определенной формой
организации, отвечает на внешние воздействия, подчиняясь не
отдельным физико-химическим процессам, вызванным данным
раздражителем, а состоянием всего живого организма в целом,
в зависимости от формы, структуры, физиологического состояния
и биологической ситуации.
На один и тот же внешний раздражитель один и тот же
организм в разное время и при разном состоянии будет давать
совершенно различные ответы; поведение его будет разным.
Отсюда ясно, что поведение одноклеточных нельзя свести ни к пси­
хическому, ни к физико-химическому фактору; в основе его ле­
жат био-физиологическііе закономерности, которые и регулируют
его действия. Однако на данной стадии развития организмов
нет оснований к признанию существования психического.
Развитие и усложнение организмов и связанная с этим диф­
ференциация их частей создали новые отношения организма со
средой, создали и новые формы поведения, осуществляемые че-
9*
131

рез новые физиологические механизмы, каковыми явились ре­
флексы. Появление центральной нервной системы, ее дальней­
шее развитие и усложнение повлекли за собой сильное изменение
форм поведения, взаимоотношения организмов с окружающей
средой. Рефлекс как таковой, как определенный механизм, явился
основой всего дальнейшего развития форм поведения. Простые
безусловные рефлексы, сложные безусловные рефлексы — ин­
стинкты, условные рефлексы низшего и высшего порядка — вот
путь, который определился возникновением и развитием цен­
тральной нервной системы. Каждая из последующих форм пове­
дения не пр'осто, механически нарастала на предшествующей; она
включала в себя эту предшествующую в качестве механизма, под­
чиненного новой форме. Инстинкты, как сложные формы поведе­
ния животных, отнюдь нельзя рассматривать, как это многие де­
лают, лишь как цепные рефлексы, т. е . как механическое соеди­
нение определенных, следующих друг за другом нервных связей.
Инстинктивные действия как таковые включают в себя рефлектор­
ные связи как составной элемент, но вместе с тем являются чем-то
совершенно самобытным, цельным, имеющим свои закономер­
ности. Инстинкт, как форма поведения, есть определенная био­
логическая реакция организма как целого, которая осуще­
ствляется, конечно, при посредстве целого ряда физиологических
механизмов как нервного, так и эндокринного порядка. Инстинкт,
как определенное биологическое явление, ориентирующее орга­
низм в среде, является направлением для всех тех физиологиче­
ских процессов в организме, которые участвуют в осуществле­
нии взаимоотношения организма со средой.
Инстинкты всегда являлись той областью, куда усиленно
устремлялись чаяния ученых и неученых церковников. Инстин­
кты использовались, как мы увидим ниже, ие только для под­
крепления идеи существования бога, но и для подкрепления
прочности капиталистического строя. Инстинкты рассматрива­
лись как арена деятельности таинственных, неизвестных и непо­
нятных сил. Инстинктивная деятельность животных выводилась
ке из объективно данной реальной действительности, а оценива­
лась как деятельность, стимулированная таинственным началом.
Жизнь так называемых общественных животных, перелеты птиц,
сложные постройки бобров — все это определялось как резуль­
тат свыше осуществляемой целевой направленности.
Физиологический и биологический анализ инстинкта, как
формы поведения организмов, разрушил суеверия, снял с него
покров таинственности. Инстинкт — это наследственная форма
поведения, лишенная всего того, что в той или другой мере осно­
вано на индивидуальном опыте. В течение огромных промежут­
ков времени, измеряющихся десятками миллионов лет, определен­
ные реакции организма, вызываемые внешними условиями, фи­
ксировались в форме наследственно-іпередаваемых механизмов,
реакций, которые в дальнейшем вызывались к деятельности опре­
деленными внешними и внутренними условиями. Можно ли ска­
зать, что инстинкт, как определенная форма поведения, нецзме-
132

нен во времени? Конечно, нет. Изменяются условия существо­
вания — изменяются соответствующим образом и инстинктивные
действия. Бывает и такое положение вещей, при котором инстин­
ктивные наследственно-фиксированные формы поведения не
успеют перестроиться вслед за изменившимися условиями. В этом
случае поведение животных не будет соответствовать новым си­
туациям, изменившейся обстановке, и как результат этого данная
группа животных быстро пойдет к вымиранию.
Поверхностное наблюдение за инстинктивными действиями
не может найти соответствующего обоснования каждбму акту;
благодаря/ этому и создается убеждение в таинственных стиму­
лах, вызывающих эти акты. Прекрасный пример в этом отноше­
нии представляет собой перелет птиц, вокруг которого нагромо­
ждено было множество всевозможных суеверий, предрассудков и
сказок. ' И лишь сравнительно недавно была приподнята завеса*
над факторами и механизмами этого явления. С другой стороны—
экспериментально-зоологические работы с железами внутренней
секреции вскрыли отчасти природу родительского, полового и
других инстинктов.
Таким образом инстинктивные формы поведения, как и все
другие формы этой стороны жизнедеятельности организмов, обу­
словлены определенными, поддающимися учету объективными
факторами (учет их, правда, много сложнее, чем при других
формах поведения) и не являются, как это пытаются утверждать
церковники, заранее данными животным, а выработанными в про­
цессе филогенеза. Дальнейшее развитие животного мира, изме­
нение условий его существования, а следовательно и его органи­
зации и его взаимоотношения с окружающим миром, — выраба­
тывают и новые формы поведения.
Инстинкты являются объектом спекуляции не только в пре­
делах животного мира. Своего апогея спекуляция эта достигает
тогда, когда обращается к объяснению поведения человека.
Совершенно произвольно, вопреки реальной действитель­
ности, пытаются приписать человеку те формы поведения, кото­
рые остались далеко позади него; считают, что целый ряд дей­
ствий человека вызван не обусловливающей его социально-обще­
ственной средой, а какими-то «темными» инстинктами, живущими
внутри него, якобы унаследованными от весьма далеких зоологи­
ческих предков его. Особенно, усердные в этом отношении ис­
следователи даже нашли точное место локализации этих «инстин­
ктов», а именно в подкорковых узлах головного мозга: согласно
этим представлениям, стимулы ко многим его «непонятным» дей­
ствиям исходят именно «оттуда» и обусловлены какими-то «звери­
ными» инстинктами. Церковники идут дальше: для них этот таин­
ственный «инстинкт», автономный, необусловленный средой,
превращается в независимую душу, направляющую действия
человека. Они договариваются до того, что к числу инстинктов
причисляют и религиозность, считая религиозное чувство вро­
жденным, т. е . в конечном итоге заложенным в человеке всевыш­
ним. Некоторые ретивые «исследователи» обнаружили у чело­
133

века свыше 5 000 инстинктов, куда между прочим, кроме рели­
гиозных, включены и следующие: мстительность, страх, поклоне­
ние высшей силе, инстинкт самоунижения, «английский инстинкт»
свято соблюдать воскресенье и т. д.
Как извращают понятие инстинкта буржуазные исследова­
тели, пытаясь обосновать капиталистический строй, покажет ниже­
следующая выписка из одного буржуазного источника: «Мы
имеем причины считать, что основы эволюции классовых под­
разделений, появляющихся у всех цивилизованных и полу-
цивилизованных народов, надо искать в большей эффектив­
ности, с которой, благодаря таким подразделениям, выпол­
няются многочисленные и разнообразные функции цивилизо­
ванного государства. Процветающие нации слепым, первобыт­
ным и несовершенным способом вывели различные особенности
у различных групп населения, так же как они это сделали в более
отчетливой степени у своих домашних животных, а так как дети
в среднем неизбежно наследуют способности и склонности своих
родителей, так как сыновья часто избирают профессию отца и
используют для себя все преимущества семейной среды, то на­
копление качеств способствует эффективности благодаря тому,
что прирожденный характер каждого человека оказывается при­
способленным к тому труду, который ему предназначен. Раз воз­
ник такой процесс, будь то у человека или у скотины, то имеются
все шансы для выработки тех классовых разграничений, которые
некоторым людям кажутся верхом нелепости, предрассудка и не­
справедливости, поскольку это относится к человеку, и триумфом
дальновидности и человеческого разума, поскольку это касается
животных. Так рабочие классы постепенно приобретают большую
долю физической силы и выносливости, а также инстинктивной
ловкости в ручном труде, так часто вызывающей наше восхище­
ние. Так конторский служащий наследует усидчивость и аккурат­
ность, а также честность, без которой сводятся к нулю все его
прочие достоинства. Так сын фабриканта рождается со способ­
ностью управлять сложной системой своего завода, предвидеть
все комбинации и прочие факторы, влияющие на соответствую­
щий товарный рынок. Так военный обладает инстинктом само­
пожертвования, способностью командовать людьми, а также той
быстротой схватывания положения и решимости в трудную ми«
нуту, которые необходимы для успеха в «чаду войны». Так
старые правящие классы Англии и других подобных наций
воплощают инстинктивное чувство общественного долга и нако­
пляют в себе большую массу национальной способности к упра­
влению».
Комментарии к вышеизложенному излишни. Наша задача
заключается в том, чтобы разоблачить эту спекуляцию как по ли­
нии социальной вообще, так и религиозной в частности.
Ни в коем случае нельзя представлять себе, будто бы раз­
витие в природе, в частности развитие форм поведения совер­
шается таким образом, что старые формы целиком, в зафиксиро­
ванном виде, сохраняют свою целость и способность к самостоя­
134

тельному выступлению на последующих, высших этапах разви­
тия. В процессе эволюции организмов, в связи с изменением среды
обитания и соответствующим изменением их строения, инстин­
ктивные, наследственные, фиксированные формы поведения по­
степенно начинают сменяться формами поведения, основанными
на приобретенных навыках. Личный индивидуальный опыт, при­
обретаемый различными органическими формами в процессе
онтогенеза с различной возрастной скоростью, приобретает все
большее и большее значение. Высокие жизненные преимущества
этой формы поведения, обеспечивающие животному больше шан­
сов на успех в жизненной конкуренции по сравнению с наслед­
ственно-фиксированными формами, быстро двинули животных по
этому пути развития. У человека инстинкты потеряли свою
биологическую значимость, и роль их свелась лишь к роли фи­
зиологической. Да и в самом деле, пищевой, половой и другие ин­
стинкты потеряли то свое значение и содержание, которое имели
в животном мире, и у человека выступают лишь как физиологиче­
ские акты, регулируемые социально-общественным бытием. Ана­
лизируя поведение человека, мы не должны смешивать его фи­
зиологических актов, присущих ему как зоологическому объекту,
с его действиями, поведенческими актами, направляемыми цели­
ком его общественным бытием. Не в «загадочных» инстинктах мы
должны искать стимулов к его поведению, а, наоборот, ин­
стинкты эти мы должны уметь выводить из практики его обще­
ственного бытия. Те действия, которые мы у человека называем
инстинктивными, по существу, конечно, таковыми не являются;
это — те же приобретенные в его индивидуальной жизни навыки.
В процессе воспитания человеку прививаются определенные на­
выки, которые становятся крепко фиксированными. Благодаря
этому одна и та же ситуация вызывает всегда одни и те же дей­
ствия, которые делаются привычными, проторенными и совер­
шаются человеком автоматически. Автоматические же действия,
выпадающие из поля сознания в момент их осуществления, ка­
жутся совершающимися не сознательно, а «инстинктивно». По­
дробный анализ всех так называемых инстинктивных действий
человека с несомненностью вскрывает их не филогенетический,
а онтогенетический характер.
Мы несколько долго задержались на этом вопросе потому,
что он является одним из основных.
Попытки религиозников вывести основания поведения не из
окружающей среды, а «изнутри», являются исходным пунктом
для обоснования души. А поэтому, как мы уже указывали выше,
они пользуются всякими неясными и нечеткими положениями
в науке о поведении. Одним из таких слабых мест и является
вопрос об инстинктах. Пропагандист должен уметь на этом мате­
риале дать решительный отпор церковникам.
Характерным для всего религиозного мировоззрения является
стремление изолировать различные части, стороны жизни при­
роды одну от другой, представить их разобщенными и несвязан­
ными друг с другом. Эта тенденция вырастает из основного по­
135

стулата религии, утверждающего, что все сущее явилось резуль­
татом изолированных актов творчества. Как мы уже неоднократно
указывали выше, тенденция эта тяготеет и над умами многих
естествоиспытателей, исследователей, мешая их плодотворной ра­
боте и помогая религии укреплять свои позиции. Религия заинте­
ресована в том, чтобы любое явление, любой процесс природы
стоял перед человеком в изолированном виде, чтобы корни его
происхождения и связь его со всей остальной природой были
скрыты от человеческого сознания; при таких условиях легче
воспринимается идея творчества. С особенной силой положение
это оправдывается на том феномене природы, который мы назы­
ваем «психическим».
Самобытность, своеобразие, специфичность «психического»
с трудом укладываются в общую систему природы, с трудом свя­
зываются и выводятся из бытия всей природы. Сознание чело­
века, воспитанное на грубо-материалистическом понимании мате­
рии, относит к «материальному» только то, что имеет вес, протя­
женность и другие атрибуты, доступные нашим органам чувств.
Психическое же, как не удовлетворяющее этим требованиям, вы­
черкивается из списка «материальных» процессов и заносится
в раздел «духовных», т. е . явлений совершенно особых, иных, чем
весь материальный мир. Это представление прекрасно помогает
религии привить свое представление о душе как об автономном
божественном начале, управляющем жизнью и поведением,
т. е . всей жизнедеятельностью человека. Наша задача на этом
участке работы заключается в том, чтобы эту изолированную рели­
гией категорию природы — «психическое» — связать со всем
остальным миром, вывести из мира как одно из свойств высоко­
организованной материи. Только включенное в общую систему
природы и выведенное из нее как производное, психическое будет
изъято из спекулятивных рук церковников и их сподвижников-
идеалистов.
Выше мы уже неоднократно указывали, что «психическое»
является тем камнем преткновения, на котором неоднократно
спотыкались и поныне спотыкаются люди, мыслящие материали­
стически, но не доводящие своего материализма до последователь­
ного конца. Психическое, благодаря своеобразию своей природы
и специфичности своего проявления, своего обнаружения во вну­
треннем мире человека, трудно поддающееся объективному учету
и анализу, — является тем феноменом, выведение которого из
всей остальной природы и установление связи с нею является
наиболее трудным. А мы знаем уже, что все то, что предста­
вляется изолированным, что не поддается непосредственному и
наглядному для всех выведению из остальных процессов при­
роды, — является особенно благоприятным объектом для рели­
гиозных спекуляций, ибо трудность установления' причинной
связи одного явления с другими помогает религии данное явление
постулировать как «беспричинное», появляющееся в природе не
как результат развития самой природы, а привносимое извне и
следовательно имеющее божественное происхождение,
136

Религии в данном случае помогает и то обстоятельство, что
психическое, как таковое, в непосредственном чувственном опыте
не может быть обнаружено у других объектов живой природы,
£ е. вне человека, а поэтому и объявляется единственно прису­
щим только человеку. А это в свою очередь используется для до­
казательства наличия специфически человеческой «души», данной
богом только ему одному.
Наша задача на этом участке заключается в том, чтобы:
1) подтвердить факт несомненного существования психиче­
ского как особого свойства высокоорганизованной материи —
свойства, возникающего в процессе развития органической мате­
рии, как результат взаимоотношения между живымі существом и
окружающим его миром;
2) доказать, что психическое, как и любая категория при­
роды, имеет свою историю, т. е. что оно возникло исторически и
развивалось диалектически, т. е . что у разных представителей ор­
ганического мира оно не является равным само себе, а имеет опре­
деленные качественные различия;
3) доказать, что психическое является столь же материаль­
ным, как и весь остальной мир;
4) показать, что «психика», «внутренний мир человека», его
«душевные состояния» есть отражение в нем его социально-обще­
ственного бытия, которым содержание психического нацело и
определяется;
5) показать, что «психическое» и «физическое» не есть два
рядом текущих процесса, внешне взаимодействующих друг с дру­
гом, а что психическое и физическое — это две стороны одного и
того же процесса, различные, но вместе с тем и единые.
В практике нашей атеистической работы нам приходится
вести борьбу на два фронта — с идеалистами и механистами. Для
первых психическое—основная сущность всего бытия, в том числе
и поведения; для вторых психическое — нереальное, несуществую­
щее в природе явление, или же явление, целиком сводящееся
к физиологическим явлениям мозга и не требующее (как в том,
так и в другом случае) учета и анализа при изучении поведения.
Организм может жить, проявлять свою жизнедеятельность
лишь при условии определенной координации, согласованности
взаимоотношения между процессами, происходящими внутри
организма, и процессами, протекающими вне его, во внешней по
отношению к нему природе. (Конечно, нельзя абсолютно противо­
поставлять внешнее внутреннему, или рассматривать их как две
механически сосуществующие системы природы, внешне воздей­
ствующие друг на друга. Внешнее и внутреннее есть две стороны
единой природы, взаимно-проникаюшие друг друга, различные,
но единые в своем различии.) Формой, в которой осуществляется
взаимоотношение организма со средой, направленной на осуще­
ствление этой согласованности, координации процессов, и является
то, что мы называем поведение. Через поведение, как определен­
ную форму взаимосвязи организма со средой, организм получает
возможность осуществлять жизнедеятельность,
137

Поведение животных, обусловленное их образом жизни и
соответствующим строением, есть, конечно, величина переменная.
Форма поведения меняется с изменением среды обитания,
а следовательно с изменением организации животного. Следова-./ .
тельно тропизмы, инстинкты, безусловно и условно-рефлекторные '
формы поведения, как таковые, не являются, источником, дающим
импульсы к действиям животного, как пытаются поставить вопрос
церковники и идеалисты, а сами являются лишь определенной
формой, в которой выражается взаимоотношение организма со
средой, и определяются как внешней природой, так и внутренней
организацией животного, а эта последняя является результатом
исторического развития организма. Таким образом наша задача
заключается в том, чтобы вывести все вышеуказанные формы по­
ведения как результат исторического развития организма.
На определенной стадии развития организмов, в их взаимо­
отношении с окружающим миром, в их поведении появляется но­
вая сторона, новая форма связи, это — психическое. Внешний
мир, воздействующей на организм и воспринимаемый им, на Дан­
ной стадии развития вызывает в организме не только определен­
ные физиологические процессы, но и ряд новых состояний, вос­
принимаемых организмом субъективно. Эти состояния, эти про­
цессы, через посредство которых внешний мир отображается
в организме, и называются психическими процессами. Последние
могут возникать лишь на определенной стадии развития материи.
Своим содержанием психика имеет как отношение внутри орга­
низма, так и отношение организма с внешним миром, следова­
тельно психическое, как таковое, есть результат развития мате­
риального мира, а поэтому оно подчинено законам этого мате­
риального мира. Психика, как определенная сторона поведения,
в своем историческом развитии прошла ряд качественно отличных
друг от друга состояний: от простых ощущений, через эмоции,
к различного рода формам сознания — вот путь, через который
шла история отражения мира в организме и восприятия им этого
отражения, от животных к человеку.
Выше мы разобрали сознание человека и животных и по­
тому здесь на этом останавливаться не будем; подчеркнем лишь
еще раз, что психика человека, его внутренний «душевный»
мир есть отображение социально-общественного бытия, ко­
торое породило его как человека, которое и дало все содер­
жание его «душевной» жизни. Поэтому психическая деятель­
ность человека есть лишь проекция той социально-общественной
среды, в которой он живет. А поэтому психический мир его не
является «замкнутым», изолированным, оторванным, а нераз­
рывно связан со всем< его бытием. И познание этого внутреннего
мира идет через познание социально-общественной среды, кото­
рая создала этот мир,
«Бытие определяет сознание» — вот ключ, открывающий нам
двери к познанию внутреннего мира человека. Вскрыв в «психи­
ческом» его историю, его филогенез, как определенной стороны
поведения, и связав психику человека с его социальным бытием,
138

мы тем самый выбьем из рук церковников основания к наса­
ждению веры в душу как источник всех действий человека.
Очень кратко коснемся вопроса о взаимоотношении «психи­
ческого» и «физического».
Как известно, в старой психологии существовали два напра­
вления в понимании этого взаимоотношения: 1) психо-физический
параллелизм и 2) психо-физическое взаимодействие.
Первое направление считает, что психическое и физическое
(физиологическое) есть два раздельных ряда процессов, проте­
кающих параллельно и не влияющих друг на друга.
Второе, признавая раздельность этих двух процессов, счи­
тало, что взаимодействие между психическим и физическим осу­
ществляется в обе стороны.
Как теория психо-физиологического параллелизма, так и
теория взаимодействия исходят из той основной предпосылки, что
«психическое» и «физическое» — два раздельных процесса, само­
стоятельно протекающих.
В практической работе мы постоянно встречаемся с таким
толкованием: воздействуя на психическое, мы можем вызвать ряд
физиологических процессов и — обратно— можем внести извест­
ные изменения в психический мир, воздействуя на его физиологию.
Последнее положение считается обычно сильнейшим оружием
«материалиста», доказывающего возможность воздействия на
психику, на «душу», т. е. якобы дискредитирующего религиозное
представление о самостоятельной душе. На самом деле это только
одна видимость, которую ловкие противники с успехом сейчас же
направят против нашего «материалиста». Да и в самом деле, вы­
двигая положение о том, что физиологическими воздействиями
мы можем изменять психику, мы предполагаем, что существует
какой-то особый изолированный «психический мир», заранее дан­
ный, на который мы и воздействуем.
А церковникам этого только и нужно; они это с успехом
используют для своих целей.
Последовательно - материалистическое понимание психиче­
ского исходит из того основного положения, что существует еди­
ный материальный процесс, который при своем осуществлении
выражается не только в объективно регистрируемых изменениях
(как физиологического, так и физико-химического порядка), но и
субъективно воспринимается организмом. Следовательно этот
материальный процесс выявляется в двух формах: в физиологи­
ческой и психической, которые и являются двумя сторонами
одного и того же процесса. Психическое и физиологическое не
тождественны друг другу —это два разных процесса, принци­
пиально отличающиеся друг от друга, но они едины и нераз­
дельны, ибо осуществляются в одном материальном процессе —
в изменении материи. Поэтому, если мы производим любое воз­
действие на организм, то оно вызывает в нем некоторые физиоло­
гические изменения, которые сопровождаются определенными
субъективными психическими состояниями. Поэтому нельзя го­
ворить, что физическим воздействием мы «меняем» какую-то
139

постоянную психическую «величину». Любое воздействие на
организм не изменяет заранее данного психического состояния,
а сопровождается психическим; этот объективный физиологиче­
ский процесс организм воспринимает в форме определенного
субъективного состояния.
Нельзя «психически» вызвать физиологические процессы, как
нельзя и «физиологически» вызвать психические процессы, ибо
высокоорганизованная материя (нервное вещество) включает
в себе обе эти стороны и их изолированное существование есть
нелепость: изменяется не «психическое» и «физиологическое»,
а изменяется материя, которая в этом процессе объективно вы­
является как физиологический процесс, а субъективно — как пси­
хический.
Эти- положения необходимо продумать четко и до конца, ибо
неясность в этом направлении на практике пропагандистской ра­
боты может вызвать большие недоразумения.
Мы здесь вкратце, насколько позволило ограниченное место,
коснулись основных принципиальных вопросов’из области пси­
хического, считая, что без выяснения этого нельзя сделать ни
шагу в борьбе с религиозным толкованием душевной деятель­
ности и поведения. Ниже мы даем примерную методическую раз­
работку массовой лекции «Есть ли душа у человека».
ЕСТЬ ЛИ ДУША У ЧЕЛОВЕКА.
Целевая установка.
Задача данной темы заключается в том, чтобы показать:
1) Что поведение человека и содержание его психики не связано с нали­
чием «ду®и>>, а есть функция от общественно-производственной жизни его.
2) Что «психика», «психическое» не есть самодовлеющий, независи­
мый феномен природы, а является производным материи и выступает
в качестве свойства высокоорганизованной формы ее, что изменение этой
материи соответствующим образом меняет и психические состояния.
3) Что так называемые «таинственные душевные явления» отражают со­
бой лишь необычные состояния центральной нервной системы как патологи­
ческого, так отчасти и нормального характера,
ПЛАН.
1. Религия и «душа».
2. Взаимодействие организмов с окружающей средой.
3. Раздражимость как основное свойство живого.
4. Простые формы поведения (таксисы и тропизмы).
5. Нервная система и видоизменения форм поведения, связанных с ее
появлением и развитием.
6. Инстинкты как наследственно-фиксированная форма поведения.
7. Условно-рефлекторная деятельность как высший механизм, осуще­
ствляющий приспособление организма к среде.
8. Организм как система; нервная и секреторная корреляции.
ПО

9. «Психическое» — как синтез взаимоотношений внутренних сторон
организма с внешним миром.
10. Нарушение нервных и секреторных корреляций и соответственнное
изменение психических состояний.
11. Необычные и патологические состояния нервной системы.
12. Сознание человека как высший этап психического; обусловленность
сознания общественно-производственным бытием.
.
13. Овладевание человеком его внутреннего психического мира.
14. Наука о поведении человека и задачи, стоящие перед ней в связи
с социалистическим строительством.
ТЕЗИСЫ.
1. Понятие о «душе» является одним из центральных мест соответ­
ствующих религиозных учений; разрушение веры в «душу» является разру­
шением одной из основных твердынь церкви. «Душа» согласно религиоз­
ному представлению является единственным источником и основанием, опре­
деляющим и направляющим всю жизнедеятельность человека.
2. Так как вся жизнедеятельность организмов, в том числе и их пове­
дение, религией и соответствующими идеологическими учениями выводится
не из материальной действительности, а из «воли» стоящих над природой бо­
жественных сил, то и у всего живого Мира до человека признается наличие
особых направляющих сил,'в конечном итоге связанных в той или другой
форме с богом.
3. Задача материалистической науки в данном вопросе заключается
в том, чтобы все от наиболее простых до наиболее сложных форм жизнедея­
тельности организмов вывести из материальной действительности, из разви­
тия и изменения форм движения материи.
4. Организм, представляя собой часть природы и являясь в ней неко­
торым самостоятельным целым, относительно замкнутой системой, противо­
поставлен природе в целом.
Это противопоставление организма природе выражается в определен­
ных активных реакциях, направленных на природу.
5. Физиологической основой, дающей возможность осуществлять эти
реакции, является раздражимость, как основное свойство живой материи.
Раздражимость есть тот фундамент, из которого вырастают в процессе раз­
вития организмов физиологические основы всех форм поведения.
6. Раздражимость не есть только физико-химическое свойство живого
вещества; вырастая из физико--химических основ, она в процессе развития
живого вещества становится биологическим фактором, отражающим собой
новые взаимоотношения, новые связи между организмом и внешним миром.
7. Целесообразность в строении и поведении животных религиозники
пытаются использовать как явление, в котором якобы осуществляется на­
правляющая воля божества. Причем поведение трактуется как деятельность,
обосновывающаяся на некиих внутренних стимулах, в конечном счете той же
божественной природы.
Эти внутренние стимулы согласно религиозным представлениям исходят
и направляются у человека — душой, у животных — некоей внутренней, не­
материальной сущностью.
8. Понять целесообразность в поведении и тем самым вскрыть материа­
141

листическую природу его мы сможем, только изучая развитие животного
мира и изменение его форм жизнедеятельности в зависимости от изменения
организации животного, которая в свою очередь находится в зависимости от
его образа жизни.
Знакомство с организацией животного, с физиологическими механиз­
мами, лежащими в основе его поведения и отправления, окончательно сбра­
сывает мистический покров, которым религия окутывает живое существо.
9. Даже в наиболее простых формах поведения — тропизмах, свой­
ственных животным, не имеющим дифференцированной нервной системы,
религиозники усматривают наличие таинственной направляющей силы.
Между тем здесь с наибольшей ясностью выступает обусловленность
поведения, как функции от внешней среды, так и внутренней организаций.
10. Развитие животного мира и выделение в его организации нервной
системы, сначала 'диффузной, а затем централизованной, значительно услож­
нило поведение животного, сделало его многообразнее, «богаче», целесооб­
разнее и вместе с тем затруднило установление причинной связи между от­
дельными элементами его поведения и стимулами, вызывающими их, а это
с своей стороны создало благоприятную почву для соответствующих идео­
логических спекуляций.
11. Наследственно-фиксированные формы поведения, каковыми являются
инстинкты, при которых поведение животных осуществляется врожденными,
стереотипными нервными механизмами, возбуждаемыми к работе особенно­
стями возрастного, полового, сезонного состояния организма, — особенно
охотно квалифицируются как «таинственные», т. е. в конечном счете как
мистические и божественные.
12. Между тем стереотипность инстинктивных форм, их лишь крайне
ограниченная целесообразность, их недостаточность в ориентировке при на­
рушении стереотипности обстановки дискредитирует «разумность» инстин­
ктов и абсолютную целесообразность их.
С другой стороны выключение ряда физиологических механизмов (ка­
страция и др.) видоизменяет формы поведения животных, что является силь­
ным фактом, доказывающим обусловленность инстинктов специфической ор­
ганизацией животных.
13. Развитие центральной нервной системы и выделение головного
узла (прообраза «головы» позвоночных), как результата особенностей его
топографического положения (передняя часть тела) — на определенном этапе
эволюционного развития животного, создало и качественно новые физиоло­
гические механизмы, которые знаменуют собой высшую ступень приспособи­
тельной деятельности животных и непосредственно из которых вырастают
физиологические механизмы поведения человека.
14. Развитие в эволюционном ряду полушарий головного мозга (рыбы,
земноводные, пресмыкающиеся, птицы, млекопитающие) как органа, осуще­
ствляющего условно рефлекторную деятельность, является мощным доказа­
тельством зависимости «разумности» поведения от степени сложности орга­
низации животного, в частности от нервной системы.
15. Жизнь доцеребральных животных с другой стороны подтвер­
ждает вышеприведенное положение, вместе с тем вскрывает природу и меха­
низм целесообразности физиологических реакций («спинно-мозговая душа»—
Пфлюгера).
16. Связь организма с окружающей средой как части с целым, и отра-
142

ж«ше »того целого в части (т. е . в организме) реализуется не только в форме
физиологических реакций, но воспринимается организмом в форме опреде­
ленного внутреннего состояния, называемого нами «психическим». Психиче­
ское есть результат синтеза взаимоотношений внутренней системы организма
с внешним миром и как таковое полностью этим и определяется.
17. Развитие и усложнение организации животного, а вместе с тем и
усложнение его взаимоотношения с окружающим миром усложняет и видо­
изменяет формы психической деятельности. Начиная с элементарных ощу­
щений через эмоции, как следующую высшую ступень развития психического,
и кончая высшими интеллектуальными формами, присущими человеку, — вот
путь развития психиче'ского.
18. Поведение человека определяется его общественно-производственным
бытием, которое создало человека как такового, которое дает и содержание
психической деятельности. Отражение общественно-производственной среды
как целого, в человеке, как в части и создает его психику и высшую
форму ее —- сознание.
«Душа» человека — результат его общественно-производственных отно­
шений, которые управляют поведением человека, но которые человеком
в повседневной жизни не всегда осознаются.
19. Выражение «чужая душа — потемки», как отражение представления
полной изолированности психики человека от среды и невозможности по­
знать ее, является результатом той коллизии и враждебности между обще­
ством и личностью, которые характеризуют собой капиталистические отно­
шения. Между тем проникновение в «душу» и изучение поведения человека,
его стимулов и направляющих сил возможно лишь через изучение обще­
ственно-производственной среды, частицей которой является человек.
20. Организм представляет собой сложную систему организации, взаи­
моотношений и взаимосвязи частей; взаимоотношения эти осуществляются и
корректируются как нервными, так и химическими связями.
Нарушение этих связей нарушает целостность организма, нарушает
его физиологические отношения и извращает его психическое состояние.
21. Внутрисекреторные и нервные нарушения организма человека (недо-
равзитие желез внутренней секреции, их заболевание, нарушение целости
центральной нервной системы и отравление ее сифилитическим, алкоголь­
ным и другими ядами) Извращают его внутренние психические состояния и его
отношение к внешнему миру.
Эти факты весьма явственно доказывают общезависимость психиче­
ского от целостности организма и дискредитирует спекуляцию об автоном­
ной независимой «душе».
22. Человек в своей обыденной, повседневной жизни наблюдает лишь
определенные формы состояния нервной деятельности, квалифицирующиеся
как «нормальные», между тем нервная система не есть машинное образо­
вание, реагирующее всегда в одних и тех же формах. Необычные состоя­
ния нервной системы, столь же «законные» как и нормальные, являющиеся
результатом как патологических (душевные болезни) факторов, так и фи­
зиологических состояний (фазы сна и гипноза), являют собой особо благо­
приятную почву для насаждения всякого рода мистических спекуляций.
Вскрывая их физиологическую природу и социальную обусловленность, мы
тем самым снимаем с них всю ту мистическую накипь, которая усиленно
культивируется церковниками.
143

23. Изучая физиологические механизмы поведения человека и социаль­
ную обусловленность его, мы, разрушая одну из основ религиозного верова­
ния, овладеваем поведением человека и используем это на осуществление
коммунистического воспитания, на создание нового человека.
ЛИТЕРАТУРА.
Для преподавателя и пропагандиста:
1. И. П. Павлов. Двадцатилетний опыт изучения высшей нервной дея­
тельности.
2. И. П . Павлов. Работа больших полушарий головного мозга-.
3. Завадовский. Очерки по внутренней секреции.
4. Кенон. Физиология эмоций.
у 5. Залкинд. Внушение и внушаемость.
6. Бирман. Сон и гипнотизм.
7. Боровский. Основы сравнительной рефлексологии.
8. Выгодский и Лурье. Этюды по истории поведения.
9. Выгодский. Роль инстинктов в поведении человека («Под знаменем
марксизма» No 2—3 за 1930 г.).
10. Ю . В. Франкфурт. Плеханов и методология психологии.
11. Куразов. Методология учения о поведении.
12. Куразов. Категории развития в поведении.
Соответствующие статьи в журналах «Под знаменем марксизма», «Вест-
нг- ; Коммунистической академии», «Естествознание и марксизм».
Для учащихся и слушателей:
1. Лубоцкие. Душа животных и человека.
2. fi . Завадовский. Есть ли душа.
3. Перна. Строители живого тела.
4. Немилое. Скрытые пружины живого организма.
5. Минц. Ум животных.
ПЕРЕЧЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ,
использованной автором в данной работе.
1. Энгельс. Диалектика природы.
2. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм.
3. Деборин. Диалектика и естествознание.
J 4. Агол. Витализм, механизм и диалектический материализм.
5. Серебровский. Развитие животного мира.
6. С. Кузнецов. Развитие земного шара.
7. 3 . Цейтлин. Что такое материя.
8. И. Куразов. Категории развития в поведении.