Автор: Фридман В.Г.
Теги: история науки атеизм научный атеизм государственное антирелигиозное издательство
Год: 1932
Текст
.
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ СОВЕТ
СОЮЗА ВОИНСТВУЮЩИХ БЕЗБОЖНИКОВ ОООР
(ѵѵгп
11
m/г
t —в.
г. фридман
Qs'L
~
&
У
І
\л/
\ \Ъ^
<\v\ tr
ТЕОРИЯ
ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ
И
АНТИРЕЛИГИОЗНАЯ
ПРОПАГАНДА
ГОСУДАРСТВЕННОЕ АНТИРЕЛИГИОЗНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
4
ОГИЗ - МОСКВА — 1982
.Qh"6
2015082947
ПРЕДИСЛОВИЕ.
SWKOMCTBO с теорией относительности имеет большое впачснпв для товари-
щей, ведущих антирелигиозную работу, вообще для всех тех, кто активно ин-
тересуется вопросами мировоззрения. В настоящее время многие попытки „на-
учно" защитить религию (и этим самым оказать поддержку классовому врагу пролета-
риата—бурясуазии) основаны, с одпой стороны, па использовании идеалистических
(махистских) моментов теории относительности, а с другой стороны — па извра-
щенном се применении, исходящем из использования махистской методология
этой теории. А для того, чтобы иметь возможность вскрыть все это, антирелигпоз-
нику надо самому быть (в смысле методологическом) во всеоружии дела по
отношению к теорпп относительности, являющейся характерным продуктом бур-
жуазного естествознания эпохи империализма. Но это методологическое умение
разбираться в теории относительности предполагает знакомство с ее основными
положениями и выводами (в смысле специально физическом).
Настоящая книга стремится дать аіітирслигиознику это знакомство с тео-
рией относительности (без углублсшія в детали математической п экспери-
ментальной стороны дела, что для целевой установки данной книги несуще-
ственно) в тесной увязке с вопросами антирелигиозными, с методологией дела.
Настоящая книга стремится показать, что современное буржуазное естествознание
(даже когда оно идет по пути стихийного материализма, что отмечено в свое время
Лениным) не только недостаточно для борьбы с религией, но и в ряде случаев
оказывается пособником религии, п что настоящим, смертельным врагом религии
является лишь пролетарское, марксистско-ленинское естествознание, классово-ис-
примирпмое, основанное на сознательном применении в научной работе метода
диалектического материализма. Центральным вопросом, вокруг которого в пред-
лагаемой кпиго развертывается изложение теории относительности, является
важный для антпрелигиозннка вопрос о движении земли. Именно, рассмотре-
ние этого вопроса позволяет особенно ясно показать, что теория относитель-
ности, несмотря на ее огромные достижения
в смысле специ-
ально физики, все же должна бить методологически
преодолена
и перестроена, что в основе ее лежит махистская
методологияt
что прогрессивная, стихийно материалистическая
и диалекти-
ческая часть ее содержания
переплетена с моментами
сугубо
идеалистическими. Изложение книги построено достаточно популярно, по
требует все же, предварительного знакомства с математикой и физикой в об'еме н§
непыно школы-семилетки. Впрочем, пожалуй, и менее квалифицированный читатель
сможет, пропустив „математические места", так или ішачс осилить киигу.
17 марта 1931 г.
В Л. Фридиан.
Глава 1. Что церковь сделала с Джордано
Бруно и Галилеем.
В 1600 г. на площади одного небольшого итальянского города был публично
сожжен ученый Джордано Бруно; это было согласно уставу инквизиции мило-
сердным наказанием, без пролития крови. За что же Бруно постигла такая
„миіосердпая" участь? За то, что он вопреки библии, вопреки учению церкви*
говорил и учил о том, что земля вовсе не является центром вселенной, что
она представляет лишь одно из бесконечного множества небесных тел; за то,
что оп учил о движении земли в пространстве, т.- е. поддерживал учение
Коперника. Так как Бруно категорически не желал отказаться от своих взгля-
дов, то он и был сожжен. Когда он был уже па-костре, мучители - инквизиторы
л последний раз предложили ему отречься от его „лжеучений",
на что опять
последовал самый решительный отказ: мученик - герой Бруно заяпнл при атом
своим мучителям, что он их но боится и что, наоборот, они сами боятся его,
так как иначе не стали бы его сжигать.
Примерно череэ 30 лет такой же участи едва по подвергся другой великий
итальянец, Галилсо Галилей, знаменитый физик и астроном. Галилей отделался
лишь строгим допросом, тюрьмой и наконец жизнью в заточении под строгим
наблюдением до самой его смерти Причиной более мягкого отношения церкви
к Галилею послужило то, что он, будучи уже стариком 70 лет, не оказался
достаточно мужественным, чтобы до конца бороться за свои убеждения; оп по
настоянию инквизиции публично отрекся от учения о движении земли, стоя на
коленях в одной из римских церквей, одетый в рубашку кающегося грешника.
Лишь это, притворное конечпо, официальное отречение Галилея спасло ему
жизнь, но нс освободило его от заточения.
Этим закончилась борьба Галилея за свободу науки против насилия церкви,
продолжавшаяся приблизительно 20 лет; ведь на Галилея стали нападать за
его приверженность к учению Коперника еще в 1611 г., и лишь 22 июня
1633 г. состоялось его публичное отречение. Во время этой борьбы Галилеи
сумел выставить много убедительных доказательств как в пользу учения Копер-
ника о движении земли, так и в защиту права ученого - естественника на сво-
бодное исследование природы. Некоторые из мыслой, высказанных Галилеем, мы
здесь приведем.
Вот что писал Галилей в обнародованном им (в 1615 г.) письме к великой
герцогине Христине: „Ссылаются на библию и между прочим на одно место
в книге Иисуса Навила2, которое нельзя будто бы согласовать с теорией
обращения земли вокруг солнца. Ііо священное писание содержит много таких
мест, которые нельзя понимать буквально; иначе пришлось бы допустить, что
бог имеет очи и уши, что оп доступен чувству гпсва, раскаяния и т. п. Свя-
щенное писание учит о том, какими путями можно достигнуть неба, а не о том,
как оно движется".
1И похоронили Галилея на городской свалке! Лишь чорсв много лет было разрешено
цорѳностн останки великого ученого п другое место.
2 В ѳтом мосте библии шпорится о том, что бог по молитве Иисуса Иавино, вождя
израильтян, остановил на время боя солнце и луну. Значит, выходит по библии, что но
земля движется, а имспно солнце: иначе богу пришлось бы останавливать землю.
Во времена Галилея чрезвычайно опасно было высказывать что-нибудь
іротнвпое положениям церкви; и вот мы видим, что Галилей пытается. нутем
иносказательного истолкования текста библии показать, что учение о движении
земли не противоречит религии. Наконец Галилей пробует опереться на зна-
менитое учение о двойной истипо, т. с . разграничить сферу влияния паукп и
іфсру влияния религии: исследований природы — науке, а спасение души ^до-
вТИ1вотП что Сбіш шёт*С еще П Голи лей в этом замечательной письме: „Профессора
богословия но должны присваивать себе права регулировать своими деистами
такие профессии, которые не подлежат их ведению. В. противном
чае это
походило бы на то, как если бы абсолютный монарх, зная, что он может
повелевать и что все должны ему повиноваться, стал бы требовать, не будучи
сам ни медиком, ни архитектором, чтобы все лечили и строили по ею предпи-
саниям, рискуя уморить больных п подвергая неизбежному разрушению зда-
ИШ Далее Галилей заявляет, что для того, чтобы сжить со света У^нпе Копср-
ника, необходимо было бы не только запретить книгу Іюперішка и о.эч.neш
его 1 артнзанов, ио и запретить повсеместно изучение астрономии, нужно^ было
бы даже запретить людям смотреть па небо. Заканчивает Галилеи свое письм.
следующим знаменательным заявлением: „Если святейшему отцу (папе —tf. vJ
принадлежит безусловное право признавать истинными пли осуждать известные
учения, то, с другой стороны, не в силах какого-либо человеческого существа
достигнуть того, чтобы эти учения оказались истинными или ложными иначе, как
•00ТГвеГнаТпл^пную защиту права науки на свободное исследование
природы последовал (5 марта 161G г.) постыдный папский
пифагорейское учение о движении земли и неподвижности солнца, іюсста вле
иое Коперником как противовес католической истине, осуждается, ^ сочинения
Коперника „Об обращении небесных тел" и другие книги,
должны быть уничтожены. Несмотря па это запрещение, 1 алилей, обману в хитрым
путем бдительность иаиской цензуры, издал в 1632 г свою знаменит' ю кии,у
Разговоры о двух системах мира-Птолемеевой и Конерішковои , в которой
I и ух н прах разбил всо возражения против учения Коперника. Вот после мюі»
и произошла вышеупомянутая расправа церкви над Галилеем. Ыожио сказ^ь
что Галилей был иерной жертвой нарушения декрета папы, запрещавшего у іепие
К°ТГже самой церкви св. Марин, в которой Галилей вынужден был отречься
от учения Конерника, перед этим отречением был публично прочитай а1іТ •суж-
дения учепия Коисршіка и самого Галилея, составленный инквизиционные триоу-
валом. В этом позорном документе церковного насилия и тупости отцов церкви
было между прочим сказано: „Священный трибунал... по приказанию вашего
владыки (т-ѳ папы. —
В. Ф.)
и высокопреосвлщеішейшнх кардиналов сеи
верховной и всемирной шшвішцнн, определил: подвергнуть обсуждению оого-
словов - кпалпфнкаторов оба иоложеипл — о неподвижности солнца и движении
земли И ученые богословы постановили так: ноложепис, что солнце находится
в центре мира и не движется в иростраиствс, — нелепо, философски ложно и
формально срстнчно, ибо прямо противоречит св. писанию; положение, что земля
ио есть центр вселенной и не нсиодвнжпа, по движется суточным движением,
также философски нелепо и с богословской точки зрения ложно н нротивив
Здесь достойно внимания то, что церковь при осуждении учения Коперника
новее не входила в научное рассмотрение дела не существу, а просто отвергла
I
Ц'
это ученпе потому, что оно противоречило учению церкви, в частиостп — бпбдпп.
Наиболее веским аргументом для церковного мракобесия было то (как сказано
в том же акте), что „никоим образом нельзя считать правдоподобным мнение,
иризпапиое безусловно протнвным божоствеииому писанию".
Одип из иезуитов
писал в то время: „Неподвижность земли является трижды священной; скорее моле-
но было бы терпеть доводы против бессмертия души, существования бога и вопло-
щения христа, чем довод, направленный к доказательству движения земли".
Лишь приблизительно через 100 лет после смерти Галилея nana Вѳпедпкт
XIV отменил приговор над Галилеем. Но декрет 1616 г., заирещавішііі учение
Коперпика, оставался в силе, и католическая церковь догадалась отменить его лишь
и 1835 г.
Насколько этот докрет паны отеснял свободу научной работы, можпо судить
но тому, что дажо в XVIII и. ученым приходилось печатать ішпги, в которых
доказывалось движение земли, с разными дипломатическими оговорками. Вот что
например писали в 1760 г. Л'ессер и Жакьс в предисловии к третьему француз-
скому изданию знаменитых „Начал" Ныотона, в которых содержалось ученпе
о движении земли и о всемирном тяготении: „ІІыотон в »той книге принимает
гипотезу о движешш земли. Предложения автора не могут быть об'яепнмы иначе
как на основании сделапноіі гипотезы. Таком образом мы вынуждены выступать
от чужого имени. Сами же мы открыто заявляем, что мы следуем постановлениям,
изданным верховными первосвященниками против движения земли".
Однако это
дииломатическос заявление не помешало Лссесру и Жакьс (ученым монахам,
членам ордена иезуитов) приложить к книге Ньютопа вт себя об'смистос
(в несколько сот страниц) толкование учения Ныотона, из которого вндио, что
•ни в действительности вовсе не рассматривали учение Коперника о движении
земли как иаучио неверное.
Мы говорили сейчас об отношении римско-католической церкви к учению
Коперника; но и другие церкви вели себя не лучше: ведь учение Коперника
подрывало в корне взгляд религии на землю как ' на центр вселенной, как на
единственное меетообиталище людей, куда пришел Христос искунлять людей.
Нот что писал о Копернике Лютер (основатель лютеранской церкви): „Коперник
доказывает, будто земля движется, а небо и солнце неподвижны. Будто здесь
происходит то же, что при движении в повозке или па корабле, когда едущему
кажется, что он сидит неподвижно, а земля п деревья бегут мимо него. Ну да
теперь всякий, кому хочется прослыть умником, старается* выдумать что-нибудь
особенное. Нот и зтот дурак камерон перевернуть вверх дном всю астрономию".
Другой основатель протестантских церквей, Меланхтон, писал в том, что
„глаза —свидетели, что небо обращается вокруг земли", и что „здравый смысл
велит нам признать истину, открытую нам господом, и на ней успокоиться"; и он
умолял светские власти „укротить этого сарматского астронома, который заставляет
землю двигаться, а солнце стоять неподвижно". Лютер и Мелаихтои были современ-
никами Коперника; к счастью для Коперника (можно сказать), он своевременно
умер в год первого появления его книги в свет.
И православные попы тоже не лучше относились it Копернику: „Проклятый
Коперник, — ругали они ого, — богу суперник, от предельного .питерского безу-
мия тягостную землю под'лша па воздух от центра земного, идс же бысть ог
бога сотворена, возкесоша га па высоту небесную и со звездами ю уравпиша и
планетою ю нарскоша".
Совершенно очевидно, что весь этот поход церкви против учения Копорппка
но своей сущности был борьбой церкви за поддержку се неограниченного авто-
ритета, и эта борьба была поддержана торговой буржуазией в се массовых
интересах.
7
Глава 2. Неожиданная „помощь" со сто-
роіш науіш.
Мы уже отмстили, что церковь осудила учение Коперника вопреки начи-
навшему'тогда бурно развиваться естествознанию, и это было наиболее позор-
ной стороной расправы инквизиции над Бруно и Галилеем, расправы над
ѵчсшісм Коперника вообще. Это превращало все это позорное дело в дикое
насилие над наукой, над нравом ученого свободно исследовать природу.
Но вот наступает XX век. В 1905 г. знаменитый немецкий ученый Альосрт
Эйнштейн устанавливает так называемую специальную теорию относитель-
ности, а в 1915 г. — и общую. Как одно из важнейших следствий втой
теории ' выдвигается положение о том, что все равно считать ли, что наша
земля движется в пространстве вокруг солнца, или, наоборот, солнце— вокруг
земли; или что все равно, считать ли, что земля вращается суточным движе-
нием вокруг своей оси, или, наоборот, что земля неподвижна, не вращается,
а вокруг нее обращаются (совершая один полный оборот в сутки) солнце, луна,
планеты и звезды. Совершенно ясно, что подобный вывод цз теории относитель-
ности явился мощным подспорьем для церкви, оправданием ее борьбы против
Вруио н Галилея. Выходило, значит, что римская инквизиция н пана были,
в худшем для них случае, столь же правы, в научном смысле, как и осужден-
ные" ими ученые. Более того: можно было сказать, что церковь была совсем
права, а Бруно п Галилей совсем неправы, так как учение о движении земли
(как указывали н Лютер и Мсланхтон) противоречит нашим непосредственным
ощущениям; ведь никто не замечает того, что земля движется, наоборот —она.
кажется совершенно неподвижной.
Все это как-будто дает возможность современной церкви возродить, с по-
мощью современной буржуазной науки, церковное учение о том, что земля
является центром вселенной, чем-то особенным, где живет человечество и куда
некогда пришел спасать специально души людей бог - сын Иисус хрпстосг.
Эта неожиданная „удача" церкви оказалась чрезвычайно на-руку совреші-
ной западноевропейской буржуазии, особенно заинтересованной в процветании
церкви для поддержания "своего господства над пролетариатом. Вот почему
нашлось много буржуазных ученых, которые с необычайным рвением стали
доказывать правоту церкви в ее борьбе, против Галилея. В . 1922 г. (в статье
„О значении воинствующего материализма в эпоху строительства социализма-')
Ленин писал: „Достаточно вспомнить громадное большинство модных философ-
ских направлений, которые так часто возникают в европейских странах, начи-
ная хотя бы с тех, которые были связаны с открытием радия, и кончая теми,
которые теперь . стремятся уцепиться за Эйнштейна, чтобы представить сеос
связь между классовыми интересами и классовой позицией буржуазии, поддерж-
кой ею всяческих форм религий и идейным содержанием модных философских
направленийВ связи с этим необходимо вспомнить, что Ленин называл
теоретизирующих ученых, „научно" поддерживающих (сознательно пли бессо-
знательно) буржуазию, „дипломированными лакеями фидеизма".
Необходимо заметить в добавление к этому, что о возможности считать
землю неподвижной говорят не просто любители науки, которых можно было
бы обвинить в том, что они нс поняли теории относительности. Нет, об атом
говорят первоклассные ученые, начиная с самого основателя этой теории —
Эйнштейна.
И еще раньше Эйнштейна, во второй половине XIX в., об этом говорил
знаменитый физик-философ Эрнст Мах, являющийся несомненно предшественником
автора теории относительности, прямым вдохновителем Эйнштейна.
Вот что писал Мах в своей „Механике" (стр. 193, издание 6-е, 1909 г.):
"Оба учения' одинаково правильны, по последнее (т. -с. Коперника.
В. Ф.)
только проще и практичнее". А Эйнштейн в своей книге „Принцип относитель-
ности" (1922 г. стр. 125) пишет: „Строго говоря, нельзя сказать, что земля
движется... Принципиально такая система (т. - с. считающая землю неподвиж-
ной. —ß . Ф .), согласно общей теории относительности, совершенно равноценна
ПСЯКОсобЙсРішо°Й резко ставит вопрос выдающийся австрийский физик Феликс
Ауэрбах, хорошо известный русскому читателю но целому ряду переведенных
на русский язык его книг. Б 1922 г. вышла в свет, в русском переводе, его
книга „Пространство и время, материя п энергия", в которой (стр. 10) этот
очень заботящийся об интересах церкви учепый пишет: „Мировоззрение может
быть религиозным или философским » ; прежде в нем был сильнее первый
элемент, теперь наоборот. Теория Коперника о вращении земли вокруг солнца
вызвала понятную бѵрю в то время, когда все человечество строило свое миро-
воззрение на библии", и церковь должна была (?! — В. Ф.) вмешаться; ииаче,
как ей казалось, се зданию грозило крушение. Впрочем церковь взволновалась
без нужды: система Коперника не принесла ей ни малейшего вреда (?? --Я .Ф .)
и позднее была сю санкционирована"...
После этого Ауэрбах заявляет: „Если
даже наша теория (т. - с. теория относительности. — В. Ф.) руншг старое пред-
ставление о пространстве и времени п строит их на новом широком основа-
нии то в библии и других церковных книгах нет противоречащих утвержде-
ний"
„Нам, —говорит Ауэрбах, —доступно только относительное (согласно
теории относительности. — -В . Ф.), —утверждение, приятное религиозному соз-
И,ШІІа стр. 32 этот защищающий церковь физик говорит: „В основе старого
воззрения лежала вера, основанная па" библии; новое учение ей противоречило,
и потому еще через сто лет после Коперника выдающийся защитник его уче-
ния Галилей должен был отречься от него, хотя бы н формально. Выло бы
однако совершенно несправедливо, как это сотни раз делалось в книгах и на
словах различать системы Птоломея 2 и Кон-ринка но тому признаку, что
первая из них ложная, а вторая — истинная: обе системы верны, поскольку
о пи, точно описывают наблюдаемые явления, но каждая^ из них имеет смысл
только относительный, не высказывая ничего абсолютного".
Еще решительнее, и еще более приятно для религиозного сознания, выска-
зывается современный французский астроном Нордманн (см. его книгу „Эйнштейн
н вселенная", русское издание 1924 г., стр. 191): „Галилей был прав Но его
противники конечно с научной,точки зрения—тоже не онсиоались. Юлько ни
он нп они не знали, н это доказал нам Эйнштейн, что правота одного никоим
образом не влечет за собой неправоты другого... В конце концов теория отно-
сительности дает нам великий урок терпимости и взаимного снисхождения
в этом вопросе, который так бесполезно, так настойчиво и так долго оспари-
вался учеными. Вертится ли земля? Да, если это вам правится; нет, если это
вам нс но душе". Это соглашательское субъективистом) - релятивистское заявле-
ние. ІІордмашіа не нуждается ни п каких разделениях. Церковь, выходит, сог-
ласно теории относительности (истолковаииой Нордманном), была научно нрава,
так как наука будто бы не препятствует церкви выбирать в этом вопросе то,
что ей по душе.
1 Ауэрбах имеет я виду научно обоснованной мировоззрение.
2 Птоломѳіі — дпсвиогрёчоскпіі астроном, учивший о том, что зомля представляет
собою неподвижный контр вселенной. Это учоиае было официально принято норковые.
Приведем еще следующие слова знамепитого французского математика Апри
Пуанкаре (см. его кппгу: „Гипотеза и наука",
русское издание 1903 г.,
стр. 79): „Утверждение, что земля вращается, пс может быть подтверждена
никаким опытом и потому ис имеет смысла; существование такого опыта па
только не может быть допущено самой смелой фантазией, но если бы и моглв
быть допущено, то заключало бы в себе противоречие, пли по крайней мере
слова „земля вертится" и „удобно предполагать, что 8емля вертится" имели бы
одинаковый смысл; в одном утверждении пс заключалось бы более, чем в дру-
гом".
Здесь Пуанкаре, верный своей позитивистской „философии удобства",
высказывает ту мысль, что утверждение о вращении земли вовсе не соответ-
ствует об'сктивиой истине; это утверждение означает лишь суб'сктнвное
удобство для человека, которому нет дела до того, что в природе происходит
независимо от человека в действительности. Эти слова Пуанкаре показывают
также, что у Эйнштейна кроме Маха был еще предшественник; ведь Пуанкаре
писал эти слова до 1905 г. К сказанному надо добавить, что Пуанкаре Ѵштаст
признание самого существования внешнего мира тоже делом удобства.
Можно было бы значительно увеличить число этих выписок в пользу церкви
из сочинепнн различных современных буржуазных ученых, но н приведенных доста-
точно для того, чтобы показать, что церковь в XX в. имеет основание думать, чтв 4
•па в основном для церковного мировоззрения вопросе о том, движется ли всмля
или, наоборот, она неподвижна, действительно нашла неожиданную поддсрлску
в буржуазной пауке. О том, что дело лишь практического удобства считать,
что движется именно земля, а не солнце и звезды, что принципиально обе эти точки
ареннл равноправны, говорит еще такие выдающиеся современные ученые, как
Эддннгтон, Борель, Ф. Франк п т. д . Приходится отмстить, что эти типично
агностические выводы из теории относительности пошли поддержку даже и в...
лагере безбожников. В этом отношении интересна изданная в 1924 г. в русском
нереводс книга Гуго Эферота „Библия безбожника", который понял теорию
относительности в духе суб'ектнвного релятивизма, утверждающего (как это
делал в свое время грек ІІротагор), что ист об'сктнвиой истины, а есть лишь
точка зрения человека
В предисловии к этой книге, написанном от издатель-
ства, правильно сказано, что „безбожники стоят па почве современного им
научного знания; поэтому они обладают относительной истиной, непрерывно
развивающейся вместе, с успехами науки".
Но сам-то Эфсрот в тексте своей
книги толкует релятивность нашего знания совсем не так, а в духе именно
суб'сктншюго релятивизма. „Нечто, — говорит он (стр. 81),—может быть одно-
временно добрым или злым, мертвым или живым, отвлеченным или веществен-
ным, но все эти свойства определяются человеком в зависимости от точки зре-
ния, ив которой он исходит. Не предметы различны сами по себе, но наши
представления различают их (??! — В . Ф .). Это и есть философия релятивизма
(относительности предметов п понятий), получившая неожиданную поддержку
в математически философских теориях Эйнштейна".
И далее тот же Эфсрот
(стр. 83) торжественно заявляет: „Все дело в той исходной точке, из которой
наблюдаешь; дело пс в вещах, а в человеческом мозгу".
Интересно отмстить, что Эфсрот пробует подтвердить свое заключение
о суб'сктшшои относительности истины и о суб'ептпшюсти качества (качествен-
ных различий в природе) не только ссылкой на" Эйнштейна, по и излюбленным на-
итии мсхошістами примером о трупе человека, которого прачп определили мерт-
вым, но который в действительности еще жив, ибо у пего растут волосы и ногти
к тему ГП0СТИ'
сиысл
ІШШ°припедопиых слов, папрпмер ІІордиапип,
сводится
10
Во всей этом вопросе пеобходнмо разобраться как следует, если мы желаем
крепко па надлежащей естественно-научной и философской высоте держатьзпамя
Хелигиозпой работы. Безбожник не может пройти равнодушно мимо этих
вопроГ п лишь полной беззаботностью по отношению к безбожной работе,
, связанной притом с некритическим преклонением перед теорией относительности
перед буржуазной наукой вообще, можно объяснить следующие слова .сданные
Б Гессеноч 1928 г.) в его книге „Основные идеи теории относительности (стр. 175)
Теория относительности совершенно не может нести ответственности за те
мистические, идеалистические и метафизические (в дурном смысле слова on-
вапия которые угодно делать по поводу пес досужим философам и философ-
ствующим естествоиспытателям. Подобные примеры нередки в истории фішкп
S почти ни одной серьезной физической теории, которая так или иначе пс
дала бы повод к идеалистическим кривотолкам".
Подобное наплевательское отношение к отмеченным здесь (и к еще ДРУИ*>
о котоных речь впереди) идеалистическим и просто религиозным выводам из
теории ^тпоснтельностн связанное с хвостистским отношением к совремспиои
буржуазной науке) для активного безбожника (и для маркспста-лсиинца вообще)
недопустимо. Безбіжник должен уметь доказать правильность своего Мшш,
а пс высокомерно отворачиваться оттого, что ему не нравится B ^p"
неденные слова Гсссена хорошо характеризуют тот отрыв
^
^
тики, который процветал у мсш.шевиствующих идеалистов, в данном сл іас-
их отрыв от антирелигиозной работы, представляющей столь важный в наспя-
^ÄÄÄnmTOB
проф. А . Тимирязев стоит
па той точке зрения, что основные положения теории относительности совер-
шенно неверны, и он всячсево, но пока не слишком успешно, пробует опро-
вергать каі опытные факты, лежащие в основе теории относительности, так п
теоретические ее основы. В то же самое время он сам оказывается в безо о-
ворочном плену (тоже хвостизм) у таких буржуазных ученых-механистов, часто
пс идущих дальше обывательского здравого смысла и безусловных сторонников
рІлшчіиІ как Лснард или Дж. Да. 'Гомсоп и др. Для бе кожников неприемлема
как наилевател«»ска я точка врс.шл Б. Гсесеиа, так и огульно отрицаюіцая
®
теорию относительности точка зрения А. Тимирязева. В связи с этим
необходимо вспомнить, что и Ленин и Энгельс указывали па то то
,, с каждым, составляющим эпоху открытием, даже в есгестве.шо-«сто и-
чсской области, материализм неизбежно должен изменять свою форму Наи-
лучший конкретный пример изменения формы материализма дал Ленин своим
знаменитым философским определением материи, которое он выдвинул в связи
с новейшими открытиями физики в вопросе о строении материн іеорня же
относительности (несмотря на сс ложную, махистскую методологию) безусловна
составила эпоху в развитии физики. Ленин никогда не становился на путь-,
огульного отрицания новых открытий естествознания (хотя бы и буржуаз-
ного) только потому, что буржуазные ученые делали из них идеалистические
выводы.
Глава 3. Классический нршщші относи-
тельности.
Іщв в ІѴІІ в. Галилей и другой великий учепый Иыотои установили так
называемый классический принцип относительности.
Сущность этого
принципа стапст яспой из рассмотрения следующего примера.
Предположим, что вы находитесь внутри (например в общем вале) большого
парохода, идущего вперед плавно, без всяких толчков, прямолинейно и равно-
мерно (иными словами, пусть пароход идет все время в одном направлении п
с одинаковой скоростью); пусть в этом зале происходит игра в мяч, в которой
вы участвуете, ударяя мяч ногой или руками. Тогда весь процесс втой игры
будег протекать так, как если бы пароход совсем не двигался, как если бы вы
играли в зале какого - нибудь дома на земле: удары, наносимые вами мячу, и
полет мяча будут такие же, как и в случае покоящегося парохода. Вообще все
ваши движения 1 на таком равномерно и прямолинейно движущемся пароходе
будут происходить так, как-будто пароход был в покое. Если вам не будет
видна окружающая местность (берег), то вы просто не сможете доже заметить,
что пароход діінжется.
Отсюда вывод: если какая-нибудь система тел (в нашем примере — пароход)
находится в состоянии прямолинейного и равномерного движения, то все механи-
ческие явления внутри этой системы протекают так же (по таким же законам),
как если бы ота система тел находилась в покое. Л значит, никакими наблюде-
ниями над .механическими явлениями внутри равномерно и прямолинейно
движущейся системы нельзя установить, движется ли эта система или находится
в нокое (невозможность отличить состояние прямолинейного и равномерного
двпжепия от состояния покоя).
Этот вывод н составляет содержание классического принципа относитель-
ности,,— относительности потому, "что этот принцип означает, что, находясь
на каком - пибудь равиом"рио и прямолинейно движущемся теле "(например
пароходе), мы можем паблшдать лишь относительные движения разных
предметов внутри этого тела, их движения относительно нас или других пред-
метов на этом же теле; но мы не можем заметить общего движения всех этих
предметов в пространств1, (вместе с пароходом).
Яыотои в своем знаменитом сочинении „Математические начала натуральпой
философии" (русское изд. 1915 г., 45 стр.) выразил этот классический принцип
относительности так: „Относительные движения друг но отношению к другу тел,
заключенных в каком-либо пространстве, одинаковы, покоится ли это прост-
ранство или движется равномерно н прямолинейно без вращения".
Интересно,
что ІІыотон вместо ,система тел" говорит „пространство".
Ну, а что будет, если система тел (пароход) движется ікчірямолинейио пли
неравном'рно, т.- е. с неодинаковой скоростью? Это вы легко представите себе,
если вспомните например, что происходит на пароходе во время качки, в бурю;
в это время вас сильно качает, вам приходится ходить но палубе парохода,
широко расставляя но.и, чтобы не упасть, или держась за перила; если вы
перебросите какой-нибудь предмет вашему сосеіу, то этот предмет может и не
попасть но назначению, он может даже вылететь за борт в морс. Словом, если
система тел движется неравномерно или ііоирямолішеііио, то, находясь внутри
этой системы, вы но наблюдениям над тем, как происходят здесь механические
явления, сразу сумеете отличить, что пароход движется, а пс находится в по-
кое. Значит, следует іічет:. в виду, что классический принцип относительности
•относится лишь к прямолинейному и равномерному движению.
В замечательно картинной форме выразил этот принцип Галилей в упоми-
навшемся ужо нами его сочинении „Разговоры о двух системах мира". Вот что
писал здесь Галилей: „Заключите себя с приятелем в большую, комнату под
палубой большого корабля, впустите туда мух, бабочек, поставьте большой со-
1 Но только ирп игре и мяч,.но п другие, как-то: движении рѵкп при шітьѳ чал
али движения при обыкновоішой ходьбе.
суд с водою и пустите в него рыб; повесьте кроме того ведро, из которого
капля за каплею вытекала бы вода в сосуд с малым отверстием, поставленный
под ведром. Если судно не двигается, то маленькие летающие животные будут
перелетать в разных направлениях с одинаковой скоростью; рыбы будут плавать
безразлично в различных направлениях; капли будут попадать в отвсрсіня
нижнего сосуда. Бросая какую-нибудь вещь нашему приятелю, вам не нужно
будет употреблять большее усилие, бросая вещь по одному направлению, чем
по другому; прыгая, вы будете проходить равные пространства, в какую бы
сторону пи направлялись. Убедившись в этом, приведите корабль в движение
с какой угодно скоростью: пока движение его будет равномерно и без качки,
вы не заметите ни малейшей перемены во всех указанных действиях, и пк
по одному из этих явлений нельзя будет сделать заключения о том, движется
ли корабль или находится в покое".
Также и Ныотоп в своем пояснев ни к вышеприведенной его формулировке
пришита относительности говорит: „Все движения на корабле совершаются,
одинаково, находится ли он в покос или движется равномерно и прямоли:
нейно".
1
Галилей воспользовался им же установленным принципом относительности
для-защиты Копсршіковсксго учения о движении земли; ведь одном из сильных
возражений против учения Коперника было указание на то, что никто, не
замечает движения земли; указывали на то, что на движущейся земле целый
рят механических явлении должен был бы происходить но - особенному, чего-
однако не замечается. Так, Птоломсіі говорил: „Ни одно тело, брошенное вверх,
не ѵнало бы (если бы земля двигалась. — В. Ф .) на прежнее свое место по
перпендикуляру; облака и все носящееся в воздухе казалось вы нам унесенным
о востока к западу". Галилей в ответ па эти возражения указывал на то, что
при прямолинейном и равномерном движении, каковым за небольшой промежуток
времени оказывается движение земного шара, нельзя заметить (по механическим
явлениям происходящим на земле) этого общего для всех земных предметов
движения земного шара, что все эти явления протекают так же, как если бы
земля была в покос.
Очень скоро принцип относительности Галилея и Ньютона был подвергнут
расширительному истолкованию, являющемуся впрочем естественным логическим
следствием из только что сложенного принципа. Сущность этого „расширен-
ного" классического принципа относительности, как мы его условно будем
дальше называть, мы сейчас выясним.
'
Пусть пароход движется прямолинейно и равномерно, так что, находясь
внутри парохода и наблюдая здесь за мехашіческнші явлениями на пароходе,
мы lie можем заметить, движется ли пароход или находится и нокое. Бы тогда
выскакиваете на палубу и бросаете взгляд па берега реки, на которой нахо-
дится пароход; и вот вы видите, что эти берега (и вообще вся окружающая
местность) отстают назад от парохода. На этом основании, что вполне естественно,
ВЫ сразу заключаете, что, значит, пароход, движется: иначе берега не отставали
бы от парохода. Это наблюдение за отставанием берегов будет уже наблюдением
за механическими явлениями вне нашей системы (парохода). Если вы захотите
выстрелить в птицу, сидящую где-нибудь на ветке дерева на берегу, то вам
придется стрелять (т. -е . направлять ружье), для того чтобы попасть в птицу,
уже не так, как в случае, если бы пароход иыл в покос.
__
Значит получается, что если нельзя заметить прямолинейного и равномер-
ного движения системы тел (парохода) на основании наблюдении над механи-
ческими явлениями, внутри системы происходящими, то зато это же движение
можно заметить на основании наблюдений над механическими явлениями,
13
имеющими отношение к другой системе тел (к берегам, к окружающей мест-
ности).
Надо одиако заметить, что в этом отношении можно стать жертвой большой
ошибки, в которую каждый из читателей конечно многократно впадал. Пусть
па железнодорожной станции стоят рядом (па разных рельсовых путях) два
только что прибывших на стапцшо поезда, и мы сидим в вагоне у окпа одного
из поездов. Пусть через некоторое время другой поезд только что тронулся в путь:
тогда часто бывает, что мы считаем двинувшимся (по в обратную сторону) не
другой поезд, а наш собственный. Лишь посмотрев на стапцпю и видя, что
относительно псе мы продолжаем оставаться в покое, или увидев, что колеса
другого поезда вертится, мы убеждаемся в нашей ошибке и заключаем, что
двинулся в путь именно другой поезд, а не наш. Наоборот — бывает, что
двипудся в действительности наш поезд, а нам кажется (если поезд двинулся
нлавно, без толчков), что движется, но в обратную сторону, другой поезд. Такой
же обман зрения получается и в том случаи, когда мы подымаемся например
на под'емной машине, тихо, без толчков идущей вверх; нам кажется, что
лсстпица из - иод наших ног опускается вниз, т. - с. что она движется в обрат-
ную сторону, a мы в покос. Такому же обману зрения, но в еще более пора-
зительной степени, подвергаются пассажиры воздушного шара, когда шар
начинает подыматься вверх: им кажется, что пе опп подымаются вверх, а что
земля (со всеми находящимися над ней предметами) проваливается впиз, я что
оно на шаре неподвижны.
„.
Вернемся теперь к двум поездам, стоящим па станции, пз которых один
тронулся в путь. Пусть в этот момент вы решили из окна перебросить какой-
нибудь предмет пассажиру, сидящему у окна другого поезда; ясно, что бросать
придется иначе, чем в том случае, если бы оба поезда были в покое, т.- с.
механическое явление (бросание) будет происходить иначе. И все же только
на основании этого нельзя будет заключить, какой из поездов действительно
двппулся, и вы легко сможете впасть в этом отпошешш в ошибку, если не
проверите своего наблюдения над бросанием предмета тем, что посмотрите на
стапцшо или на колеса поезда.
На основании сказанного возникает вопрос: можем ли мы на основании
наблюдения механических явлений, имеющих отношение в другой системе тел,
установить, что система, в которой мы находимся (к которой мы принадлежим),
движется? Правильным ли был наш утвсрдптсльпый ответ на этот вопрос,
который только что был нами дай в связи с рассмотрением движения парохода
относительно берегов?
Прежде чем вылепить это дело, заметим, что при защите учения о дви-
жения земли, начиная с самого Коперника, всегда считают необходимым
ссылаться в доказательство возможности движения земли (несмотря на кажущийся
ее покой) па только что упомянутый обман зрения. Ведь положение дела
здесь такое: покой земли есть непосредственно воспринимаемый факт; наше лее
знание (убеждение) о том, что земля движется, есть опосредствованное теорети-
ческим мышлением знаппс, вопреки непосредственному свидетельству наших
органов чувств. И вот воснринпманис нами покоя земли мы об'являем обманом
зрения, так же как и одновременное с этим воспринимаппс суточного движения
звездного псба; это движение звездного неба мы об'являем кажущимся, и мы
утверждаем, что в действительности движется земля и пространстве. Интереснее
всего то, что это право на об'явленио того или иного движения кажущимся
(обманом зрения) логически вытекает пз классического принципа относитель-
ности, приводя нас к расширенному прппцииу относительности. Действительно,
пусть имеются две системы тел — например 2 поезда па стаиции. Один із них
14
пришел в состояние равномерного и прямолинейного движения, уходя от станции,
H это движение наблюдают с другого поезда. Тогда пассажиры этого второго
поезда имеют полное право это движение приписать себе (но в обратную вто-
рому), так как это равномерное и прямолинейное движепио нисколько не
повлияет на протекание мехашіческпх явлений внутри этого поезда (па осно-
вании рапыно выясненного классического принципа относительности). Что же
касается механических явлений, имеющих отношение к другому поезду (веном-
нптс бросание предмета пассажиру другого поезда), то они будут также проте-
кать попрежпему: движется ли тот поезд вперед или наш назад (с такой же
по величине скоростью), — все равпо, чтобы попасть в окно другого поезда,
вам придется бросать предмет одинаково в обоих случаях.
Мы можем теперь формулировать „расширенный" классический прппціш
относительности так: Если две системы тел движутся друг отно-
сительно друга прямолинейно и. равномерно, то никакими наблю-
дениями над механическими явлениями, происходящими
внутри
или вне любой системы тел, нельзя установить, какая из этих
систем движется и какая покоится. Можно установить лишь факт
существования относительного движения (т. - с. что например один поезд
движется относительно другого).
Глава 4. Здравый смысл п расширенный
классический принцип относительности.
Ио как только вы захотите применить только что установленный принцип
к действительности, у вас сейчас получатся педоразумсиия, противоречащие
так называемому здравому смыслу. Действительно, вернемся к примеру
с пароходозі, движущимся вдоль берегов. Неужели, скажете вы, глядя на отста-
ющие от нас берега, мы не имеем права сказать, что движется именно пароход,
па котором мы находимся? Неужели можно с таким лее правом утверждать, что
движется берег (в обратную сторону)? Кто поверит тому, что движется берег,
а пароход в покос? И неужели, скажет вам здравый смысл, машіша паро-
хода работает для того, чтобы двигать берег? Ведь машина движет пароход,
а не берег!
Или, если, скажем, вы идете по комнате или ио улице (равпомерпо п
прямолинейно), то неужели (будете вы возмущенно протестовать, исходя из
простого житейского здравого смысла) все равно сказать, что вы движетесь
вперед ИЛИ что вы в покое, а комната пли улица движется назад? Ведь человек
передвигает йоги для того, чтобы перемещать себя, свое тело, а вовсе не ком-
пату пли улицу?! Пли если поезд идет по железнодорожным рельсам, то ведь
машина поезда работает для того, чтобы двигать поезд вперед, а вовсе пс для
того, чтобы двигать железнодорожпый путь назад!?
Еще в XVII в. знаменитый французский ученый Декарт очень остро поста-
вил этот вопрос. Известен его спор с английским ученым Генрихам Мором,
с тем самым Мором, который утверждал, что пространство сеть „чувствилище
бога" (каковой взгляд воспринял от Мора и великий Ньютон). Декарт указывал,
что, если кто - нибудь сидит на стуле, а другой человек бежит к нему, то
можно сказать, что сидящий на стуле движется но направлению к бегущему,
т.- ѳ. можно установить лишь факт относительного движения обоих. Мор же,
возражая Декарту, указывал на то, что движется именно бегущий человек, так
как именно он затрачивает усилия на бег и может в результате сильно устать,
тогда как сидящий на стуле не затрачивает никаких усилий.
Как лее отнестись к этим возражениям здравого смысла против практических
применений расшпрспного принципа относительности? Как будто здравый смысл
прав, и остается, значит, или совсем отвергнуть этот принцип, или ввести
в ісго какие - то поправки? Посмотрим, в чем же тут дело.
Прежде всего отмстим следующее: принцип относительности указывает (п это
главиое содержание прнпцниа), что всякое двюісение надо понимать
относительно, что движение тела есть его движение относительно какого-то
другого тела (или системы тел) и что, стоя на научной почве, можио в случае
движения тела утверждать лишь то, что происходит некоторое относительное
движение этого " тела и другого тела. С точки зрения правильно понятого
принципа относительности мы имеем право только указывать на факт существо-
вания относительного движения (поезда относительно железнодорожного пути
или, что все равно, железнодорожного пути относительно поезда, также чело-
века относительно комнаты пли комнаты относительно человека).
Таким образом, на вопрос, для чего работает машина парохода, или поезда
или для чего бегущий человек двигает погами, надо с точки зрения принципа
относительности отвечать так: для того, чтобы могло иметь место некоторое
относительное движение, именно парохода (или поезда) п окружающей местности
пли человека н комнаты. Поэтому при правильном истолковании принципа
относительности нельзя говорить: все равно, движется ли вперед пароход или
берег назад; не дгнжстся ни пароход и отдельности, изолированно, ни берег,
а происходит лишь их относительное движение, меняется расстояние между
ними.
Здесь получается положение, сходное например с положением, которое слет-
дуст занимать в вопросе о горении (в хпмпн): горение, как это обычно говорят
про горенка какого-нибудь топлива, есть химическое соединение тола (топлива)
с кислородом воздуха. Но ведь с таким же правом в этом случае можно сказать:
что кислород соединяется с топливом, и потому одинаково правильно сказать
горит данное тело, или горит кислород. Вернее же всего сказать, что п то и
другое неправильно: горит не топливо, не кислород в отдельности, происходит
соединение двух тел (топлива п кислорода) в'одно сложное тело, происходит
горение не топлива и не кислорода, а обоих вместо,--относительно (к разбору
этого химического примера мы вернемся еще в главе 2(1).
Таков правильный подход к рассмотренному классическому принципу отно-
сительности. Но это еще не все.
В главе 18, носящей название „Относительность движения и его реаль-
ность", мы увидим, что все же в вопросе о движении нельзя ограничиться
только' что сказанным. Если например вы ударите кого - нибудь по лицу, а за-
тем на суде будете оправдываться тем, что согласно принципу относительности
произошел лишь факт относительного движения вашей руки и ліща другого
гражданина и что поэтому за этот факт отвечают в одинаковой мерс и вы к
другой гражданин, то, понятно, суд не сможет сколько - пибудь серьезно отнес-
тись к такой „защите". Достаточно указания па такой пример, чтобы понять,
что действительно кроме относительности движения, утверждаемой принципом
относительности, надо еще кос - что (и притом очень важное) знать о движении,
именно о суб'екте движения; и вскрыть этот суб'скт движения можно, стоя на.
диалсктнко-материалистическои точке зрения, совершенно независимо от обще-
ственных соображений, как можно было бы на первый взгляд подумать (на
осповапии приведенного примера), по исходя из соображений, имеющих не-
посредственное отношение к механической форме движения материи. Но об
атом — в главе 18. Теперь же посмотрим, как сам Эйнштейн относится к этому
вопросу.
1С
Эйнштейн в своей книге „Прішцші относительности" (стр. 12(>, изд. 1923 г.)
пишет, возражая Лснару:1 „Равномерно движущийся поезд может с равным
правом рассматриваться как „покоящийся" в то время, как рельсы со всей
окружающей местностью „равномерно движутся". Допускает ли такое толкование
„здравый смысл" машиниста? Машинист возразит, что он непрерывно топит и
смазывает не окрестности, а паровоз, — следовательно на паровозе п должеп
сказаться результат его работы, т.- е. движение". —
Это Эйнштейн пишет для
того, чтобы опровергнуть право его противников ссылаться в виде довода против
принципа относительности на здравый смысл обывателя. Кроме того ЭГшштсйп
ставит слова „покоящийся" п .равномерно движется" в кавычки, имея п виду
возможность при математическом описании явления движения поезда условно
считать движущимся плн поезд или местность. О движении же (или покое),
имеющем место в природе независимо от нас, помимо нашего описания его,
или, говоря иначе, о суб'екте движения, о том, кто (или что) движется в
реальной действительности, Эйнштейн, как позитивист-махист, нс заботится2.
Из-за такой позиции Эйнштейна начались бесконечные споры, в которых
принимали участие очень выдающиеся ученые разных страп, на тему о той,
можно ли установить суб'скт движения. Многие, вернее — большинство, поняли
ЭГшштсіша (и такова нозпцня самого Эйнштейна) так, что согласно принципу
относительности вообще не может быть н речи о реальном суб'екте движения.
Но отношению например к движению поезда сторонники этой точки зрения при-
водили следующие раз'ясинтельиые рассуждения в защиту права свободного
выбора между движением поезда пли движением местности. Можио сказать, что
движется (назад) местность вместе с железнодорожным путем, а машина паро-
воза работает и вращаются (вперед) колеса поезда лишь дли того, чтобы идущая
паяад местность не увлекла вместе с собой поезда; в итоге поезд на месте, но
относительно местности он идет вперед. С этой точки зрения путешествие какого-
нибудь гражданина из Ленинграда в Москву обрисовывается в таком виде.
Гражданин садится в Ленинграде в поезд, после чего начинается движение всей
поверхности земли вместе с Москвой н Ленинградом па семеро - запад, и одновре-
менно начинается работа паровоза поезда, пачннают вертеться его колеса—
в юго-восточном направлении (с такой же скоростью). Поэтому поезд остается
в пространстве неподвижным, а под поездом движется земля. Самый приезд
гражданина в Москву с этой точки зрения состоит в том, что к покоящемуся
в пространстве поезду подъехала часть поверхности земли, называемая Москва,
и. заметив это обстоятельство, машинист останавливает свою машину и тормозит,
и в итоге одновременно останавливается земля и машина паровоза: гражданин
выходит из поевда в подвернувшуюся под поезд Москву!?
Яспо, что такие рассуждения доказывали лишь относительность движения,
т. с. правильность расширенного классического принципа относительности, по
они отнюдь нс решали вопроса о реальном суб'екте движения в реальной, пеза- <
висимой от нас действительности. Но именно этого обстоятельства пс поняли ни
1 Знаменитый немецкий фпяпв, нротппппк тоорнп относительности Эйнштейна.
2 Философия австрийского физика Маха утверждает, что псо предметы мира пред-
ставляют совокупность элементов - ощущений; например кусок сяхара сеть совокупность
белого, твердого, сладкого, шероховатого н т. д. Ясно, что эта философия сводит всо
вещп к ощущениям, т..о. к духовному, пдюлистнчсскн отдавая приоритет (преимущество)
духу пород материей. В то жо время эта философия утверждает, что целью научного
ноапаваппл дойствптельпостп явдл. тся лпшь окоиомиоо описание фактов (цринции экопо-
мпи ыышлоппл) с цолыо ограничения шшшх ожиданий относительно будущех событий
в природе. Здесь ьсо сводспо к чоловску (субъективный пдеплном). Идеалистическую сущ-
ность фнлософпп Moxa прекрасно зскрыд Ленин н своей книге „Маторпаливм и эмни-
риокрпхицном", вышедшей виорпыо в 1908 г.
2. В. Г . Фридман
17
противники возможности точно определить реальный суб'екг движения, пи за-
щитники этого (в том числе и А. Тимирязев, см. «Иод знаменем марксизма*,
1924 г., Л» 10-11). II вся эта неразбериха перекинулась па важный вопросе дви-
жении земли в пространстве. Правда, движение земли не равномерно н не пря-
молинейно; но для рассматриваемого здесь вопроса это но имеет значения, так
как речь идет здесь лишь о том, как понимать самое утверждение об относи-
тельности движения.
Например, извсстиый физик В. Вин (см. его статью „Теория относительно-
сти с точки зрения физики и теории познания", напечатанную в книге 9. Фреіінд-
лиха „Основы теории тяготения Эйнштейна",
стр. 23) говорит: „Мне хотелось
обратиться с вопросом к какому-нибудь математику, астроному пли физпку, будь
он прпвержепцем теорип относительности ИЛИ нет, думает ли он серьезно, что
когда-нибудь снова можно будет сказать, что земля находится в покое н что
солнце движется вокруг нес?4—Такой вопрос производит самое страипос впе-
чатление. Ведь, стоя иа точке зрения принципа относительности, можно утвер-
ждать лишь то, что движение земли есть нечто относительное (относительно на-
пример солнца); ко вовсе нельзя утверждать покоя (или движения) земли. На
вопрос, ДВИІКСТСЯ ли земля, стороішикп принципа относительности должны
отвечать так: да, движется, но это движение — относительное1, иными сло-
вами: существует относительное движение земли и солнца (или земли и звездного
неба), и бессмысленно спрашивать, что в действительности движется — земля
или солнце. Как будет видно из дальнейшего изложения, все дело и в том, к
чему относить это движение (см. главу 20).
Еще пример. Ленинградский профессор физики Я. И . Френкель в своей кни-
ге „Теория относительности" істр. 99) говорит: „О точки зрения принципа от-
носительности движения системы Птолемея и Коперника, принципиально
но крайней мерс, совершенно равноценны, а Галилей, утверждавший, что земля
„на самом деле" всргигся (вокруг оси), был так же не прав или вернее так
же прав, как п представители церкви, обвинявшие его в ереси". — Все было
бы здесь хорошо, села бы не слова:'„вернее так же прав". Именно — „так же
неправ" надо сказать, если быть последовательным сторонником принципа от-
носительности. II сам проф. Френкель через несколько строк, точно исправляя
доііуіцсииую оплошность, говорит: „противоположение „кажущегося" движения
солнца „истинному" движению земли лишено всякого реального основания".
Надо заметить, что профессор Френкель имеет здесь в виду, согласно ЭГш-
шгейиу (согласно его махистской методологии), лишь математическое описание
явлений, тогда как спор Галилея с церковью шел о том, движется ли земля
или, наоборот, покоится о'гекгивнэ, в реальной действительности. Во всяко?.Г
случае это типично махистекос отношение проф. Френкеля к вопросу о движении
земли льет непосредственно воду (говоря объективно) на мольиицу религии,
потворствует религии.
Уклончивая, махистская, позиция Эйнштейна в этом основной важиостп во-
просе, забвение им об'ективной реальности (движущейся независимо от наших
теорий материи) привели ко всей этой неразберихе, которой и попытались вос-
пользоваться любители половить рыбку в мутной воде — защитники религии.
Недаром Ленин считал махизм об'сктшшым прислужником фидеизма (религии),
а стало быть и классовых интересов буржуазии. Вместо Эйнштейна защит-
ники религии стали отыскивать „реальный" суб'скт движения в направлении
классовых интересов буржуазии.
1 Если мы например п-блюдасм суточное дппжонно небесных светил, то эго есть, со-
гласно Эйнштейну, иси ісрсдстііспнос наблюдсиио относительного д: нжонпя (суточного)
ВСІІЛЦ П систлл, A толькоі
Глава 5. Попытки уста и овит г, движение
земли в пространстве при помощи света.
В 1881 г. была впервые осуществлена попытка установить то, что эемля
действительно (об'ективио) движется в пространстве, при помощи измерения ско-
рости распространения света в разных иаправлсшіях. Осуществил эту попытку
знаменитый американский физик Манксльсои1. В основе этой попытки, говоря
принципиально, лежала следующая мысль. Пусть земля несется (вследствие сво-
его Обращения вокруг солнца) навстречу световым лучам от какого-нибудь ис-
точника света. Нзвсстио, что собственная скорость света составляет 300 ООО км
в секунду, а скорость упомянутого движения зеили равиа 30 км в секунду.
Значит, если измерить скорость света при условии движения земли павстрсчу
свету, то скорость света должна оказаться равной 300 ООО-}- 30 = 300 030 км
в секунду. Наоборот, при измерении скорости света в случае движения земли от
света, свет доджей догонять землю, и поэтому измеренная скорость света (относи-
тельно земли) окажется равной 300 000 — 30 = 299 970 км в секунду.
Правда, изменения величины скорости света здесь получаются очень незна-
чительные в сравнении с огромной величиной этой скорости; но все же способ
сравнения скоростей света в обоих случаях, придумаішыи Майкельсоном, был
настолько чувствительный и точный, что наличие этого различия в скоростях
при движении световых лучей в противоположных направлениях могло быть за-
мечено. Мы не входим здесь в ошісаипе технических подробностей этого знаме-
нитого опыта Майкельсона; укажем лишь, что движение света в прямо противо-
положных (точнее в перпендикулярных) направлениях достигалось тем, что свет
источника света отражали от зеркал.
Результат этого опыта был потрясающий: скорость света оказалась одинако-
вой во всевозможных направлениях, и таким образом рушилась надежда уста-
новить движение земли в пространстве при помощи света, при помощи пепо-
средствеииого наблюдения. Надо заметить, что опыт Майкельсона был впослед-
ствии много раз повторен им самим н другими учеными с лучшими средствами
измерения; были испробованы и другие способы, находящиеся в связи с неко-
торыми особенностями протскаипя электромагнитных явлений при движении, по
все оказалось безуспешным. Эти опыты ведутся ввиду их важного значения и
сейчас, но все время с отрицательным результатом.
Защитники религии ухватились за эту неудачу с неописуемым восторгом,
так как они сочли это за прямое доказательство учешія библии о неподвижно-
сти земли. Вот чго пишет например известный боторевиитсль, ученый священ-
ник Напел Флоренский в своей вышедшей в 1922 г. книге „Мнимости в гео-
метрии": „Оиыг не удался, и следовательно прежде всего нужно было заподо
зрить допущенную гипотезу и подумать, движется ли в самом деле земля. Зем-
ли покоится в пространстве, — таково прямое следствие опыта Майкельсона". II
далее этот защитник религиозного мракобесии добавляет: „Выло бы большой
ошибкой об'являсь системы Копорішковскую и ІІголомесвскую равноправными
способами понимания: они таковые — только в плоскости отвлеченно-механи-
ческой, но но совокупности данных истинной оказывается последняя, а первая —
ложной".
Итак, Флоренский считает, что неудача опыта Майкельсона есть окончатель-
ное торжество старой системы мира Итодомся. Конечно этого ученого нона инте-
ресует здесь пс Нтоломей, а то, чго учение Птоломея совпадает с церковпым, с
библией. Но Флоренский здесь допустил большую вольность и не пожелал по-
Шіть настоящего смысла принципа относительности. Сам Эйнштейн, как мы это
сейчас ѵвпдим, сделал из неудачи опыта Майкельсопа (и других ему подоо-
НЫХ) coucou другие выводы; но эти выводы из-за их нейтральности по отноше-
нию к тому, что происходит в природе независимо от человека, из-за махизма
Эйнштейна открыли лазейку для религиозных „изыскании" вроде фантазии
ФЛОКы'иоипть как следует значение неудачи опытов Майкельсопа, обратимся
г вопросу о так называемых абсолютном и относительном движениях. Эти поня-
тия были впервые точно установлены великим Ньютоном (см. его Ыатематн-
.
шешс начала натуральной философии", изд. 1915 г., стр. 30, Зі) в связи с
его учением о пространстве. Ньютон считал, что все тел-a природы находятся
„„утри бесконечного ио своему протяжению п псиодвижиого пространства, кото-
рое он называл абсолютным пространством; это пространство существует, по НЬЮ-
ТОНУ само по себе, иазависимо от материн, И оно является как бы вместилищем
тля* 'материи Наряду с абсолютным пространством Ныотои различал как часть
этого пространства —относительное пространство, причем относительное может
занимать разные места абсолютного. Вот простои пример самого Ньютона: „келн
•рассматривать землю подвижною, то пространство нашего воздуха, которое по
отношению к земле остается всегда одним и тем же, будет составлять то одну
часть абсолютного пространства, то другую, смотря по тому, куда воздух перс-
те і 11 следовательно абсолютно сказанное пространство беспрерывно меняется .
Іітак согласно ІІыотопѵ, г.сс предметы па земле (в том числе и мы, люди)
перемещаются в относительном пространстве (воздуха), и все наблюдаемые памп
на земле движения суть поэтому относительные движения. Но они были m
абсолютными движениями, если бы наша земля (Тыла в абсолютном покос, и тог-
па относительное пространство воздуха стало бы абсолютным (неподвижным).
Так как в.действительности земля движется в пространстве, то мы, находясыіа
•доле замечаем лишь относительные движения, и если мы спокойно стоим на
поверхности земли, то этот покой лишь относительный — в относительном про-
странстве земли; в действительности же мы в это время движемся вместе со
всей землей. Но даже если бы мы поглядели на земные предметы с солнца, то
и тогда мы наблюдали бы лишь относительные их движения, по уже не в отно-
сительном пространстве воздуха земли (как говорил Ньютон), а в другом, тоже
относительном пространстве, именно в относительном пространстве всей солнечной
системы; зто пространство не занимает одну и ту же часть абсолютного
пространства, потому что сама солкечиая система, как известно (вместе с солнцем),
перемещается в пространстве *è
Ясно что для того, чтобы наблюдать абсолютное движение тел природы, нам
пришлось бы расположиться неподвижно в абсолютном пространстве на каком-
нибудь абсолютно покоящемся теле. Но такового в природе по имеется, ибо
все* в природе движется: пет материи без движения. Это ясно сознавал сам
Ньютон- на с/гр. 82 указанного его труда он пишет: „Может оказаться, что
в действительности но существует покоящегося тела, к которому можно было бы
относить места и движения прочих".
-
Ясно что вышеуказанная скорость (в 30 км в час) движения земли
в пространстве есть относительная скорость земли в относительном пространстве
солнечной системы, и поэтому напрасно и совсем ошибочно в целом ряде книг
о теории относительности пишут о том, будто Майкельсон хотел своим опытом
установить абсолютное движение земли в пространстве; таким абсолютный
движением было бы движение земли не относительно солнца (которое само дви-
1 По циірапаснпю к созвездию Лиры.
жстся вместе со леей солнечной системой), а относительно какой-то, в реальной
действительности не существующей, абсолютно неподвнжиой точки; конечно Май-
кельсон такого движения земли не имел в виду.
Здесь возникает еще следующий интересный вопрос. Допустим, что вся все-
ленная, все абсолютное пространство заполнено тончайшим всепроникающим
иещесглом — эфиром. И допустим, мы ухитрились бы каким-нибудь способом
оставить след от движущейся земли в этом эфире, вроде того, как остается
след от движущегося карандаша на бумаге. Этот последний след показывает
путь относительного движения острия карандаша, относительного потому, что
движется бумага вместе с земным шаром. Но предполагаемый след от движения
земли в эфире был бы путем абсолютного движения земли, так как предпола-
гаете;!, что эфир, заполняющий абсолютное пространство, — в покое. Мало того!
1J этом случае можно было бы говорить о том, что этот след есть результат
действительного, реального движения земли, и тут нельзя было бы применить
принципа относительности, т.- е . нельзя было бы утверждать, что с одинаковым
правом допустимо, что двигалась не земля, а эфир — в обратную сторону; ведь
эфир абсолютно неподвижен (если стать на точку зренпя господствовавшей
в конце XIX в. теории знаменитого голландского физика Лоренца).
Итак, этот след был бы путем реального абсолютного движения, именно зем-
ного шара в абсолютном пространстве.
Ио предположение о следе в эфире — фантазия; осуществить этого практи-
чески нельзя, и остается лишь сиособ, осиованпыіі на опытах Майкельсопа и
других ученых. II как-раз этот способ не дал положительного результатам
скорость света оказалась одинаковой во всех направлениях. Для истолкования
неудачи 1 этого опыта было придумано несколько об'яспсиий. Одно из них
состоит в том, что, может быть, земля при своем движении в пространстве
увлекает с собой мировой эфир (ту часть его, на которую наталкивается земля).
Так как свет распространяется (как и электромагнитные колебания) в эфире
(но крайней мере согласно эфирной теории света), то, принимая такое предполо-
жение об увлечении эфира, мы полностью об'ясписм отрицательный результат
опыта Майкельсопа: раз эфир около земли движется имеете с землей, то скорость
световых волн относительно земли не может измениться; вроде этого скорость
например птицы относительно поверхности земли не зависит от того, движется
ли земля или находится в покое, так как воздух, в котором летит птица,
движется вместе с землей.
Но это об'яспсипе псе же оказывается неприемлемым, так как в этом случае
нельзя было бы например об'яеннть явление аберрации спета а
.
Поэтому от
»того об'ясиепия приходится отказаться. „Обвинение", предложенное Флоренским
(о полной неподвижности земли), также не годится; это „об'яешмше",
правда,
очень приятно для защитников религии, ио с точки зрения принципа относи-
тслыьсти оно не выдерживает критики, так как согласно этому принципу
польза говорить пи о покое, пи о движении самой земли (взятой изолированно):
имеет лишь место относительное движение земли и солнца (пли звезд)3. Попытки
найти какую - нибудь ошибку в постановке опытов Майкельсопа и других физи-
1 В смысле обизрумапия движения водлп В ирострапсгво.
3 См. об аборрацпп главу 20.
3 Флоренской стремится приписать земле абсолютны» повой, а солнцу — абсолютпоо
двпнеепно. Это „абсолютности" категорически отвергаются теорией отнооптодыіостп.
И ocju она считает возможным говорить условно о поиоо зомли, то лнгаь в том смысле,
* что при математическом описании явлений солпочиой системы молено условно счесть
неподвижной землю (принять вомлю ев иоиодвплепов иачало координат). Флороасаий жѳ
говорит о всамделишном покоо зомли в присграпство, самой ио себе, абсолютно; Элнштѳйн
же считает праздным всякий разговор об этом всамделишном поведении зомли, независимо
21
ков (ошибку в самом течении опыта или в теоретических выводах пз них)
также оказались неудачными; все в этих опытах оказалось в порядке.
И вот в 1905 г. Альберт Эйнштейн, тогда еще молодой человек, 26 лет,
выдвинул на основании неудачи опыта Майксльсона повую теорию, теорию отно-
сительности, предлагающую самый решительный пересмотр основных понятий
физики
Глава 6. Принцип постоянства скорости
света в пустоте.
В чем же состоял смелый шаг, сделанный Эйнштейном? Он выставил
следующее, неслыханное с точки зрения классической физики положение: ско-
рость света в пустоте 2, измеряемая физическими
приборами,
есть постоянная
величина; с какой бы скоростью ни двигалась
(равномерно и прямолинейно)
относительно
световых
лучей
система тел, к которой принадлежит измеряющий
наблюдатель,
скорость света всегда неизменно должна
получаться
равной
одной и той же величине (300000 км в 1 сек). С точки орспия этого
положения отрицательный результат опыта Майксльсона псобходимо истолковать
так: ото пс было случайным результатом допущенных при опыте или его теоре-
тическом истолковании ошибок; нет, этот отрицательный результат всегда:
должен получаться при измерениях скорости света в системе тел, движу-
щейся прямолинейно и равномерно (с любой по величине и направлению
скоростью).
Но как же тогда быть с эфиром и с абсолютным пространством? Ведь если
они существуют, то должны были бы получить^ разные значения для величины
скорости света (при измерении ее из различно движущихся систем). Эйнштейн
отвечает на этот вопрос так: значит, они не существуют, ибо они физику пи
иа что не нужны. В упомянутой выше его книге (стр. 11) Эйнштейн пишет:
„Прежде всего, оставим совершенно в стороне темное слово „пространство", под
которым мы; если честно сознаться, ничего себе не представляем".
Существуют,
по Эйнштейну, лишь движения тел друг относительно друга. Вместо абсолютного
движения тел в пространстве Эйнштейн рекомендует вводить их движение отно-
сительно какой - иибудь системы отсчета, которую для практического удобства
следует выбрать практически твердой. Так, движение человека внутри вагона
поезда есть, по Эйнштейну, изменение расстояния человека от например перед-
ней стенки вагона ..(это и будет система отсчета расстояний); или движение
самого поезда на земле есть изменение его расстояния от какого - нибудь опре-
деленного места земли. Эйнштейна совершенно не интересует вопрос о том, кто
именно движется „в самом деле" — человек или вагон, поезд или земля; эти
вопросы он считает (для целей механики, для изучения движения ио математи-
ческим уравнениям механики, словом, для математического описания природы)
от нас; его интересует лишь математическое опигелпо природы. Другоо дело, что
Эйнштейн пеирнп, устраняя вопрос о реоліиоы движении ісмлн, но ю всяком .случае та
Эйнштейна как иа своего союзника Флоренский не имеет никакого права ссылаться.
Эйнштейн, кик мы ужо выяснили, виноват в Н'иустю ел ветле, и в этом — классовое эші-
чепво теории относительности, приведшей п самого Эйшнтейпа к поповщппо.
1 О попытки об'яснснвя делп, прпиодложещей зивмсиптому голландскому физику
Лорок пу, речь бѵдот днліше, см. главу 10.
2 11 пустого' скорость спета ровна ЗС'ООСО км в сек; в воде она мѳпьшѳ в 1і/з jaoa,
в стекле — прпмерио в "П/з раза и т. д . Здесь речь идет о рвспростравенпи света
в пустоте,
совершенно неуместными и праздными. И уже от практических удобств физика
зависит, какую он выберет систему отсчета при физико - математическом изуче-
нии движении и природе. В этом смысле н надо понимать слова Эйнштейна
« стр. 125 той же книги) о том, что „никто пс станет пользоваться при изу-
чении солнечной системы координатами, находящимися в покое относительно'
земли (т. е . считать землю покоящейся.
— В . Ф.), ибо это непрактично.' Принци-
пиально же такая система... совершенно равноценна всякой другой".
Таким образом еще раз подтверждается, что теория. Эйнштейна не имеет
никакого отношения к вопросу о том, движется ли 1 земля вокруг солнца пли
солнце вокруг земли, вращается ли земля вокруг оси или, наоборот, все звездное
небо вращается вокруг неподвижной земли. Для Эйнштейна этих вопросов но
существует; с точки зрения теории Эйнштейна физики могли бы, если бы только
это им показалось практически удобным или целесообразным, взять за тело
отсчета, при математическом изучении тон же солнечной системы, хотя бы-
планету Ыарс или нашу луну или наконец какую-нибудь комету, блуждающую
в пространстве, далее — звезду. 11 если они все же этого не делают, если они
за тело отсчета іт.-е . за „неподвижное" начало отсчета расстояний) принимают
солнце, то (с их точки зреипн) лишь потому, что это удобнее, а не потому,
что они убеждены в объективной неподвижности солнца в пространстве.
Итак, важно то, что в старом, имеющем большую историческую давность
споре о движении илп покое земли2 нет пнкакой возможности привлекать
в качестве аргумента D ту шпі иную сторону теорию относительности Эйнштейна;
она, внешняя для этого спора, не только нейтральна, по пс имеет вообще
никакого отношения к нему. Если бы вдруг разгорелся спор о том, что считать
относительно иснодвизкиым'(об'ектшшо) центром солнечной системы — солнце или
комету (ИЛИ какой-нибудь одиночный камень, несущийся в пространстве), то и
тут теория Эйнштейна ничего пс дала бы ни одной пз спорящих сторон. II это
есть прямое следствие махистской позиции Эйнштейна, его позитивизма,
не интересующегося тем, что представляет природа как об'сктивная, независимая
от человека реальность (отображаемая нами), п интересующегося, наоборот, лишь
переживаниями фішнков (к числу которых относятся их измерения). Нот что
говорит Эйнштейн в его книге «Математическио основы теории относительности»
(в начале первой лекции): «Всякая наука, будь то естествознание или психо-
логия, старается известным образом упорядочить наши переживания и нри-
нссти их в логическую систему». Что это, как пе чистейший махизм!? Но необ-
ходимо еще раз подчеркнуть, что имсішо из-за этого теория -относительности
стала иа практике пособником религии и вместе с. этим классовых интересов бур-
жуазии.
Эту точку зрения па смысл теории относительности Эйнштейна должен
твердо усвоить себе всякий антирелигиозный работник, а защитники - религии
должны твердо зарубить себе на носу то, что 1) нельзя притягивать теорию
Эйнштейна к разрешению вопроса о правоте Коперника или Нтоломея и
2) даже эта впеіинян но отношению к вопросу о движении (объективном) земли
теория все же говорит, что целесообразнее, практически лучше теория Коперника.
И вот тогда мы, материалисты - диалектики, поставил вам вопрос: а почему
физики считают более целесообразной именно теорию Коперника, какое это
отображает свойство самой нрнроды? К этому вопросу мы еще вернемся (в главе
18), а пока перейдем опять к Эіінштсішу.
1 Объективно, независимо от чоловоко, и прпродо.
2 В только что отмоченном объективном
емчело. Мы обращаом внамаиве чета-
тел.
-
: ИА ЭТО.
Теория относительности Эйнштейна представляет
соединение
vac ширенного классического
принципа относительности
с прин-
ципом постоянства
скорости света в пустоте. Эта теория имеет
отношение специально к равномерному и прямолинейному движению систем тел,
И потому оиа носит название специальной теории
относительности.
Эйнштейн будучи верен своей махистской позиции, вовсе не стремится к тому,
чтобы об'ясиить постоянство скорости света в пустоте каким-нибудь об'сктшшым.
свойством световых лучей (или природы вообще); это его нс интересует. Его
интересуют физические переживания людей (физиков), связанные с сризичес-
ними (т е. применяемыми в физике) ношітияии времени, пространства п т. д .
И вот Эйпштсішу удалось математически показать, как необходимо изменить эти
понятой так, чтобы имела силу его специальная теория относительности, утвер-
ждающая следующее: при научном изучении (или описании, как гово-
рит Эйнштейн) явлений природы (механических и электромагнит-
ных)I все системы тел отсчета, находящиеся в состоянии отно-
сительного прямолинейного и равномерного движения,
равноправны
(т. е. что любую из них можио считать относительно
покоя-
щейся).
Глава 7. Отечет (йззіароиие) врезіеіія согла-
сно специально it тоорин относительности.
Физики для измерения врсмеии пользуются часами. Для согласования резуль-
татов измерения времеии, произведенных в одном и том лее месте, но
разными часами (например двое часов, находящихся рядом друг с другом в по-
мещении научной лаборатории), можно непосредственным наблюдением сравнивать
показания часов и установить часы одинаково. Но это непосредственное согла-
сование становится невозможным, если измерения времени производятся в раз-
ных местах земного шара (иаприяер в Ленинграде и Москве). В настоящее
время для сверки н регулирования часов, далеких друг от друга (пространственно),
применяют, как известно, способ радиосигналов: в определенный час дастся
радиосигнал времени, но которому все могут точно установить свои часы. При
этой надо иметь в виду, чго радиоволны распространяются в пространство
с такой же колоссальной скоростью, как свет (т. е. 300 ООО км в 1 сек.), в то
время как даже полная окруашость земли равна лишь 40.000 км. Поэтому
если дать где-нибудь часовой радиосигнал, то меньше, чем в 1 /ѵ долю секунды
этот сигиал будет принят во всех местах земного шара. А это значит, что если
например радноенгиая был дан ровно в 12 часов ночи, то каждый, получив
сигнал, может и свои часы поставить на 12 часов, нс принимая во шшмашю
того, что ведь радиоволны но сразу дошли до пего, а с некоторым запозданием:
ведь это запоздание ие превышает V? д>ли секунды, что практически не играет
роли. Но принципиально это опоздание существует, и потому, если бы сигнал
был дан например на солнце (для всей солнечной системы), то на земле ou был
бы принят с опозданием в 8 с лишним минут, что представляет уже очень
ощутительную величину.
Дальше мы согласно Эйнштейну1 будем рассуждать чисто принципиально, нс
считаясь с малостью опоздания.
Пусть (рис. 1) мы имеем две системы тел: I п II, в которых имеются
физики, занимающиеся сверкой различных часов, находящихся в разных местах
этих систем, и пусть эти системы находятся в состоянии относительного двнже-
ная: наблюдателям на системы II кажется, что система I движется направо
(см. стрелку в правой части рисунка), а ' значит, наблюдателям из системы /
должно казаться, что система II движется влево (см. стрелку в левой части
рисунка). При этом необходимо помнить, что это не два разных движения, а
согласно прпищшу относительности — одно и то же относительное движение
систем / и II, лишь различно воспринимаемое, или, что верисс, с отнесением
этого двпжопия к разлнчііым системам отсчета: в первом случае „неподвижной"
системой отсчета является система II, а во втором — система I.
М,
в,
"
Мг
в
г
Рис. 1.
Допустим теперь, чго в точке Жі (системы I) дается сигнал времени и что
наблюдатели в точках Ді и öi по этому сигналу устанавливают свои часы,
п пусть расстояния этих наблюдателей от Жі (т. с. Ді Mi и Вi Mi) равны.
Благодаря этой установке часов наблюдатели в А{ Ві считают, что их часы
показывают одно и то же время, такое лее, как в ЖИ таг. как они, предпола-
гается, приняли во внимание, что радиоволнам нужно пекоторос время, чтобы
дойти от Мі до Ai и до Ö,. Предположим теперь, что в это дело вмешиваются
физики, находящиеся в системе II и наблюдающие за тем, как в системе I про-
исходит сверка часов. Они считают, что система / движется вправо, и потому
они 'заявит физикам этой системы I: вы ошиблись при сравнении часов, так
как вы считали, чго радиоволнам нужно одинаковое время, чтобы от Mі дойги
до Ai пли до öi. В действительности лее радиоволны приходят в A і быстрее,
чем в öi, так как благодаря движению системы / вправо точка Ai движется
навстречу радиоволнам, а точка öi уходит от них, н радиоволны должны се
догонять.' В итоге физики системы II обвинят физиков системы / в том, что
часы и А\ поставлены несколько вперед (и притом тем больше, чем скорее
движется система / и чем дальше точка Л, от Ж»), а часы в Ö, поставлены
назад, т. с . чго они опаздызают как в сравнения с часами в М\ (но которым
был дан радиосигнал), так и, тем более, в сравнении с часами в Ді. Ипымн
словами, с точки зрения физиков системы II часы в системе / показывают
разное время в разных местах этой системы; и значит то, чго физики
системы / считают ' за одновременность, для физиков системы II не является
одновременностью.
Допустим теперь, что сравнением часов занялись физики »системе//, посы-
лая радиосигналы "врсмеии из Ж2 к равноотстоящим от МЛ наблюдателям Аг
и Ві. Если теперь в это дело вмешаются физики из системы /, то так как опи
(в полном согласии с „расширенным" принципом относительности)- считают, что
система II движется влево, то они заявят физикам системы II буквально то же
самое, что перед этим было заявлено им физиками из системы II. Они сочтут,
что часы в точке Да (идущей впереди других точек Жз и В Г при движении
влево) опаздывают, а часы в точке Вг — идут вперед: • одновременное с точки
зрения физиков системы II окажется не одновременным с точки зрения физиков
системы I.
II'
Гі2
Кто же прав? Фіізпкн какой системы лучше установили одновременность?
Эйнштейн отвечает на этот вопрос так: никто ни прав, пп виноват; бессмысленно
даже спрашивать об атом, ибо согласно расширенному принципу относительности
обо системы совершенно равноправии. Кроме того согласно принципу постоянства
скорости света физики обеих систем имеют право считать, что в пх системе
скорость спета равна ЗАО ООО км независимо от того, движутся ли оші или
находятся в покос. Л потому им пезачсм беспокоиться и рассуждать о тем, что
радиоволны должны какие-то места догонять и что другие места идут к ним
навстречу: все равно во всех случаях скорость света одинаковая. Иными сло-
вами— физики отказываются считаться с двнлсешісм системы, когда речь идет
о скорости спета.
Нетрудно убедиться в том, что этот отказ существенно необходим, если стоять
последовательно на почве теории Эйнштейна. Действительно, пусть например
одной системой является земля, а другнма системами — разные предметы, равно-
мерно и прямолинейно движущиеся относительно земли (например поезда, паро-
ходы, дирижабли il т. д .). Так как. все эти предметы движутся в разных напра-
влениях и с различной по всличипс скоростью, то согласпо принципу относи-
тельности 8СМЛЯ находится в состоянии всевозможных относительных движений,
и, учитывая каждое из них, мы получали бы при измерении скорости света
(с земли) самые разнообразные значения для скорости света. Нрппцші постоян-
ства скорости света нас от этого освобождает. А то получилась бы „неловкость",
что например достаточно какому-нибудь комару полететь по воздуху, как из-за
наличия в атом случае относительного движения земли и-комара, мы, измеряя
скорость света, должны были бы получить другую величину ее, чем в случае
покоя комара.
Тут есть еще следующее важнее соображение, логического характера, па
которое ие обращают совсем внимания в книгах о теории относительности.
Ведь согласно буквальному смыслу расширенного принципа относительности
в случае относительного движения каких-нибудь двух систем тел (например / и II,
рис. 1) нет далее смысла говорить о том, что движется именно система I или
именно система II, или, может быть, частично" обе движутся (когда, например,
два поезда идут навстречу друг другу). Обе системы совершенно равноправны
(здесь полная симметрия), и потому было бы с этой точки зрения страішо
н нелогично, если бы скорость света относительно одной из них была бы иная,
чем относительно другой; скорость света должна иметь поэтому всегда постоян-
ную величину СЗОи ООО км в 1 сек.) .
Итак, в смысле величины скорости спета все равномерно и прямолинейно
движущиеся друг относительно друга системы оказались независимыми друг от
друга и притом равноправными, также и в смысле установления одновремен-
ности: физики всех систем имеют право считать именно свою установку одно-
временности часов правильной, не обращая внимания на физиков любой другой
системы.
Но все эти практические удобства, дающие возможность физикам работать
спокойно каждому в своей системе, достигнуты довольно-таки дорогой с точки
зрепня классической физики ценой. А именно: одновременность в одной системе
оказывается не одиоврсмсшюстыо для другой системы. Интересно еще вот что:
ведь по отношению например к земле движется очень много разных систем тел
(как только что было указано), и поэтому наблюдатели этих систем будут обви-
нять земных физиков в том, что их часы отрегулированы неправильно п притом
по-разному неправильно, ибо ведь ЙТП движения разных систем совершаются
с различными по величине и направлению скоростями. II может оказаться, что
у какого-нибудь наблюдателя на земле его единственные, имеющиеся в его рас-
23
поряжепин часы окажутся ошибающимися по-разному (с точки зрения разных
систем).
Представьте себе теперь, чтобы лучше попять дальнейшее, что па вас смотрят
песколысо человек (через особые стекла), п каждый из них обвиняет вас в той,
что у вас ненормальная фигура: одни говорит, что вы слишком низки, другой,,
наоборот, говорит о том, что вы слишком высоки, и т. д . Так как вы ие
'можете в реальной действительности быть одновременно и слишком высоким,
и слишком низким, то вы скажете, что все эти отступления от нормы лишь
кажущиеся. Вот точно так же придется прпзнать, что тс ошибки в установке
часов, в которых вас обвиняют наблюдатели из разных" других систем, лишь
кажущиеся, что ваши часы идут как-то сами по себе, независимо от других,
систем и что вам пет никакого дела до этих систем и до миепия о вас других
наблюдателей.
Эту независимость безусловно дает вам теория относительности ЗйпштеПпа.
По... всякая палка о двух концах. Ведь земные физики следят не только за
событиями У себя па земле, где часы в разных местах ИМИ же отрегулированы;
они ведь наблюдают и события, происходящие на других системах (па других
'планетах, дирижаблях и т. д.), движущихся относительно земли. П вот тут-то
уже вы будете считать, что часы па этих системах отрегулировапы неправильно;
события, одновременно происходящие на этих системах, будут казаться вам проис-
ходящими не одновременно. Но ведь вы (но Эйнштейну) не можете воспринимать
ничего другого кроме того, что вам кажется, — ие в смысле суб'сктнвных ИЛЛЮЗИЙ,
а в смысле показаний ваших наблюдательных приборов. А для физика главное
значение имеет то, что дают его измерения. Мир физика, по Эйнштейну, есть
мир измеренных им величин; числовые зпачепия этих величин ou подставляет
в своп формулы, H на оспопаппи расчетов но этим формулам он делает потом
соответствующие выводы.
Пз того обстоятельства, что одновременное в разных местах одной системы
тел кажется неодновременным из другой системы (в случае относительного рав-
номерного и прямолинейного движения обеих систем), был сделан ряд неверных
идеалистических выводов, изложение и критику которых мы дадим позже, в
главе 19. А пока мы продолжим изложение сущности выводов Эйнштейна.
Глава 8. Отсчет расстояний согласно
специальной теории относительности.
-
Ив того, что одновременность в разных системах устанавливается по-разному,
вытекает но Эйнштейну ряд важных следствий. Рассмотрим первое из них,
относящееся к измерению длин разных предметов, расстояний вообще. Пусть
в системе / (рис. 2, вверху) находится какой-нибудь предмет (например линейка),
расположенный по направлению относительного1 движения системы / и другой
системы II. Если длину этого предмета захотят измерить физики системы /, то
.
ОНИ имеют возможность просто подойти к этому предмету п, приложив масштаб
к продмсту, узнать его длину. По физики системы II (нижней на рпс. 2) этого сделать
не могут. Поэтому опп поступят иначе: оші попросят физиков системы I вытянуть
предмет MN вдоль лнпии относительного движения обеих систем, а сами заснимут
(при помощи фотоаппаратов, расставленных вдоль направления относительного
движения) концы Л1 и N— предмета AIN. Каждый фотограф системы//, находя-
щийся против конца AI, должен открыть (для заспятня этого конца) об'ектпв
1 PauHOMOfnoio и іфимолпнзііпого,
своего фотоаппарата в тот момент, когда он заметит, что этот конец движуще-
гося направо (вместе с системой /) предмета поравняется с ним1; в этот э/се
момент фотографы, находящиеся против другого конца N, должны заснять
-этот конец. Когда это будет сделано, то, измерял в системе И расстояние между
обоими фотоаппаратами, на которых получился снимок, физики системы // будут
•считать, что это расстояние и сеть расстояние между концами M и N предмета.
MM,
N
!!
î
Л[ j/Ь
jß
т2г&-
Іг
Рис. 2.
Практически говоря, можно было бы поступить иначе: много фотоаппаратов
•{а не только два) снимают концы M п N и отмечают при этом время засплтия
À за длину предмета MN принимается расстояние между теми двум г фотоап-
паратами, неподвижно закренленпымн в системе II, из которых един за спя л
конец M предмета, а другой одновременно — конец N (в центре нл/істиг-кп).
Каков лее будет результат такого измерения длины MN1 Если "бы не было
относительного движения обеих систем, то в системе II получилось бы расстоя-
ние AB (между двумя фотоаппаратами), в точности равное длине MN (так как
фигура MNAB — прямоугольник). Но в действительности имеет место движение,
причем (как это было установлено в предыдущей главе) из-за этого движения
часы системы II окажутся, с точки зрения системы /, неправильно отрегулиро-
ванными, и часы около А будут опаздывать сравнительно с часами около В.
В итоге физики системы II, вместо того, чтобы измерить расстояние между
А и В, измерят расстояние между В н другим аппаратом Ді, который лежит
ближе к В, чем А. Почему? Да потому, что из-за опоздания часов в районе
А произведут (с точки зрения системы I) снимок конца M не одновременно
•••с заснягнсм конца /V, а насколько позже, когда конец M успеет уже несколько
продвинуться вправо, например в точку Mі, лежащую против аппарата Ді,
расположенного справа от Д.
Ii итоге измеренное в системе II расстояние окажется меньше длины MN,
т. с. физики системы II будут вносить для расчетов в свои формулы не то
значение длины предмета MN, которым пользуются физики системы I (к которой
il принадлежит этот предмет), а несколько
сокращенное.
Само собою разумеется, что если теперь физики из системы I захотят изме-
рить аналогичным методом длину предмета, расположенного в системе II (напри-
мер расстояние между А и В), то они также получат слишком короткую длину
•сравнительно с той, которую получат физики системы II. Здесь, как и раньше,
имеет место полное равноправие обеих систем.
Итак, оказывается, что если две системы тел движутся друг
относительно друга пря молинейно и разномерно, то все рассто-
яния по направлению
линии этого относительного
движения
кажутся при наблюдении пз другой системы несколько укоро-
ченными (и притом тем больше, чем больше скорость относи-
1 Таким обртпч п:о5да;к»и:п конца предмета получатся как раз n сородпно фото-
пластинки о того аппарат.! .
тельного движения). Ясно, что если бы предмет MN (рис. 2) был расположен:
перпендикулярно к линии движения, то никакого сокращения не получилось бы, так
как в этом перпендикулярном направлении регулировка часов системы IL и системы.
I—одинаковая из-за отсутствия относительного движения систем в этом напра-
влении. Значит, представьте ссбо например, что дирижабль с большой быстро-
той проносится над Москвой; тогда находящимся на дирижабле покажется, что
все московские дома, также люди, в направлении линии движения стали короче
(так что например квадратный дом будет выглядеть прямоугольным); по то же
самое заметят н москвичи но отпошсиию к людям и другим предметам на дири-
жабле. Когда дирижабль „Цеппелин" в 1930 г. пролетал над Москвой, то ничего
нодобпого тогда но наблюдалось, что и попятно, так как все описанные в этой
и предыдущей главах эффекты становятся мало-мальски заметными лишь при
очень больших скоростях движения, близких к скорости света. В виде примера
укажем на то, что даже при большой скорости движения земного шара вокруг
солнца, равной 30 км в секунду, наблюдатель, находящийся па солнце должен
был бы констатировать сокращение земного диаметра (равного около 12 300 км)
в направлении линии движения лишь на 0,5 см, т. с. иа лишь приблизительно,
одну двухсотмийлионную долю всего диаметра.
Во всем этом деле оеобенпо большого внимания заслуживает намечающееся
здесь своеобразное' единство пространства и времени, их взаимная зависимость.
11 связь. До Эйнштейна за величину расстояния между двумя точками простран-
ства принимали просто длину прямого отрезка, соединяющего эти точки; Эйн-
штейн же говорит о том, что такое абсолютизирование расстоянии недопустимо,
что здесь нужно учитывать н время. Именно за величину расстояния согласно
Эйнштейну необходимо считать длину отрезка, соединяющего
одновременные
положения обеих точек. Но ведь согласпо тому, что было изложено в предыду-
щей главе, н одновременность оказывается чем-то относительным: одновременность
для одной па находящихся, в состояппи относительного движения систем не
является таковой для другой системы. А в итоге получается и неодинаковая,
оцсива расстоянии (при измерении из разных систем). Расстояние между двумя
точками (местами) А и В надо относить к одновременным их положениям, а
установление этой самой одновременности для мест А а В в свою очередь
зависит от величины расстояния этих мест: выходит, что пространственное
расстояние обусловливает время и, наоборот — время обусловливает расстояние.
Здесь вполне определенно устанавливается тесное органическое единство про-
странства и времени1.
ІІз только что сказанного вытекает следующее любопытное следствие, пусть
лучи света распространяются в системе I (рис. 2) из M к N, причем система
1 находится в состоянии относительного прямолинейного п равномерного движе-
ния (относительно системы II). При этом расстояние MN кажется наблюдателю
нв системы II сократившимся, и все же свет (согласно тсорип относительности)
проходит это расстояние с той же скоростью в 300 ООО км в 1 сек.2
.
Но ведь
величина скорости находится делением пройденного расстояния иа истекшее
время* при каком же условии частное от этого деления не изменится, несмотря
на уменьшение делимого? При том условии конечно, что одновременно умень-
шается и делитель, т. е . что истекшее время стало меньше, истекло мсныге
племени. Отсюда мы получаем вывод большой важности: если две системы
тег находятся в состоянии прямолинейного и равномерного дви-
жения друг относительно друга, то при наблюдении из другой
1 ІІо только в смысла отсчетов
пх (взмсроішя), что впрочем отображает пх
об'ективнов
едчпетво.
-
Согласно ншшципу постоянства скорости света.
системы, время в данной системе кажется протекающим. ' мед-
леннее (замедление течения времени).
Итак, относительное движение тел отражается на времени двояко: 1) одно-
временность в одной системе тел перестает быть таковой для другой системы
(относительность одновременности), п 2) время в одной системе кажется
из другой системы текущим медленнее (относительность течения времени)
основании этого в свое время были сділаны (и притом очень выдающи-
мися учеными) сильные возражения против теории Эйниігейпа. Указывали па
следующее. Пусть две системы тел / и II (рис. 1) находятся в состоянии отно-
сительного покоя (т. е . в сущности составляют одну систему), так что точкп
M1 и Мі находятся друг против друга, п пусть наблюдатели согласовали здесь
свои часы. После этого система / пришла в состояние относигельиого движения
относительно системы II (вернее—обе системы пришли в состояние отнощітсль-
пого движения, например пустился в путь дирижабль относительно земли). Тогда
время на системе I начнет течь медленнее (с точки зрении системы //); пѵсть
через довольно продолжительный срок система і снова подошла к системе II
и остановилась рядом с пен в исходном положения (дпрнжабль причалил к земле)
іогда в системе II, поглядев на часы в системе / (находящиеся в MX скажут,
что эти часы невероятно отстали. Но водь, согласно принципу относительности,
то же самое могут сказать и наблюдатели системы I относительно системы II
ведь она в это время тоже находилась в состояния относительного движения —
относительно /. И получится невероятная вещь: двое часов будут в итоге стоять
друг против друга (на дирижабле и на землеі, и владельцы часов будут взаимно
оовниять друг друга в том, что часы другого отстали. Ио это абсолютно невоз-
можно: раз один часы отстают по сравнению с другими, то другие идут вперед;
одновременно отставать они не могут
lJ
J
1д'
Если из какой-нибудь теории вытекает нелепое, не согласующееся с прак-
тикой, следствие, то это приведение к нелепости опровергает самѵю теорию
если только не будет доказано, что в рассуждениях, приведших к пелсностп
оыла донѵщепа ошибка. Это п постарался доказать Эйнштейн, тем более, что
дело принимало столь угрожающий оборот, что начинали ѵже серьезно фанта-
зировать (и это делали очень серьезные ученые) о том, что после обратного
схождения ооеих систем тел люди, жившие на двух системах и бывшие вначале
одного возраста, окажутся разного возраста — одни молодыми, другие-ста-
рыми. и, что хуже всего, физики каждой системы будут считать, что старые
пмсіпіо они, а другие физики (и люди вообще)— молоды. Эйнштейн отвел
аіп нелепые выводы тем, что указал па значение здесь того вкоренил (или
замедления), которое происходит при приведении в движение систем и при их
остановке (также при повороте оЗрагио): ведь когда какое-нибудь тело начи-
нает движение то это есть ускоренное движение, и лишь потом оно становится
равномерным (вспомните разгон поезда до полного хода); далее, при повороте
ооратио, а также при остановке тоже нарушается равномерность движения.
Подсчитывая точно влияние этих ускорений и замедлений (исходя из общей
теории относительности, о которой речь впереди), Эйнштейн доказал, что все эти
нелепые выводы устраняются и что часы обеих систем окажутся по окоп- "
чанпи путешествия согласованными. Мы пе входим здесь в большие" подроб-
ности, так как сейчас этот зонрос потерял актуальное значение. По во всем
этом доле есть одна важная принципиальная сторона, которую мы подробно
осветим в главе 19 при философской критике основных положений теории
относительности.
1
1 Необходимо имоть о «иду, что часа сравцмнаюгся друг с другом.
Глава 9. ІІравило слошеішя скоростей
в теории относительности.
Теперь мы иереходпи к рассмотрению дальнейших следствий из основных
положений теории относительности.
И классической механике имеется следующее правило сложения скоростей:
если два тела ДВИЖУТСЯ ПО одной прямой (навстречу друг другу или в разные
•стороны, пли наконец так, что одно догоняет другое), то их относительная ско-
рость разиа сумме их отдельных скоростей1; при этом скорости оерутся с оди-
наковыми знаками в первых двух случаях и с разными - в последнем случае
(догонка). Исходя имеішо из этого правила, мы считали раньше (см. главу Ь),
что если земля движется навстречу езету или от гнета,. то скорость света
относительно земли равна или 300 ООО -{- 30 км или 800000 —30 км в сек.
Но ведь согласно теории относительности в обоих случаях здесь должна полу-
читься одна п та же скорость света, равная ЗОЭ ООО /<ги£ в сек. Это значит, что
в теории относительности должно существовать другое правило сложения скоро-
стей согласно которому всегда должно получаться, что скорость света оудст
равна постоянной величине 300 ООО км в сек. (эту величину мы в даль-
нейшем тексте будем обозначать, как это принято в физике, буквон с). Ого
правило мы сейчас приведем здесь в готовом виде, не давая его математического
вывода.
.,
Пусть по поверхности земля дтшдсугсц два поезда по одной прямой со ско-
ростями и и и 1 относительно рельсового пути; тогда их относительная скорость
(сближения или удаления, см. вышеприведенные 2 случаи) будет наряжаться та:;:
уА- ѵу
где с — скорость света.
.
Согласно же классической механике эта скорость должна равняться
т. е. новым в формуле теории относительности является наличие знаменателя
1 -{-—.
ЕСЛИ бы этот .зпаменателг. равнялся единице, то получилось бы выражение
и-\ ~иі, т. „с. выражение классической механики. Но оказывается, что для прак-
тически встречающихся в прпроде скоростей" знаменатель 1 -f
очень мало
отличается от единицы.
В самом дело, допустим например, что скорости обоих поездов равны но
108«.« в час, или—^ —( =30) м в сек. Тогда, принимая во внимание, что
с = 300 ООО км = 300 ООО ООО м в 1 сек., мы получим, что знаменатель
1іѵ
-
ѵі
I_і
—
1_(_
L
• а эта величина пичтожио
1 "ГTT— 1+ 3ÖÜU0Ü00QJ—1
Г 100 ОООООООООООО' Л
мало отличается от единицы, и потому, говоря практически. теория относи-
тельности пе даст расхождений с выводами классической механики. Это спра-
ведливо и для сокращения расстояний, как было выяснено в предыдущей главе,
п в вопросе о течении времени и одновременности. Словом, при встречающпхсн
практически в природе скоростях относительного движения разных систем полу-
чается так, что обе системы могут считать себя как бы за одну.
Расхождение между классической механикой н мехаипкой Эйнштейна полу-
чилось бы заметным лишь при очень больших скоростях, наиример если бы оба
1 Эти CKjpoe n предполагаются номере иким и например отлоентолыю земли.
поезда двигались со скоростями но 30 ООО км в сек. (что равно 0,1 скорости
света и больше). Но даже при такой скорости знаменатель формулы был бы
равен 1-[ -щ = 1,01, что также не очень заметно отличается от единицы.
Заметим, что в природе такие огромные скорости все же встречаются: вто —
скорости движения электронов внутри атомов, также электронов катодных лучей,
или электронов, выбрасываемых при распаде радиоактивных веществ. Но об
атом речь впереди (см. главу 17)."
Теперь, применяя приведенное выражение сложения скоростей к случаю,
когда одна из складываемых скоростей сеть скорость света, а другая — скорость
земли при се движении вокруг солнца (и скорость света считается относительно
солпца), мы получим, что знаменатель
1!и
-
ѴУ—1
_L 300000.30
30_
,
1
1с-
Г 3000002 ' —
1 I 300ООО
' TÖDüÖ'
что также очень мало отличается от единицы. Но здесь, как вы сейчас увидите,
получается гораздо более нптсреспая вещь. А именно, вычислив полностью отно-
сительную скорость света и земли но формуле^--'—, мы получим
1с-
300 ООО -f 30
_
300030
î-I
—
,6j0 _
~
300030 '
' "300 000"
. 300 000
а эта последняя дробь равна (если произвести сокращение па ЗОООЗО и пере-
псстп 300 ООО Diiepx) как-раз 300-000 км в сек. Получилась прежняя скорость
света!!. Заметим, что в случае, когда свет догоняет землю, получится выражение
300ООО—30
1 ІЗО'
300 ООО
которое также равно 300 ООО км в сек.! Значит, если выражаться ио-ІІьюто-
новски, скорость света равна 300 ООО /с.« в сек. и в относительном простран-
ство солнца, и в относительном пространстве земли (см. гл. б).
Итак, формула сложения скоростей Эйнштейна действительно показывает, что
в опыте Майкельсоиа должна была получиться независимость всличипы скорости
света от движения земли, что как-раз было констатировано на практике в этом
опыте.
Теперь мы несколько обобщим вопрос. Пусть некоторое тело имеет скорость
(КМ \
(им \
\сёк) '
а СК0І)0СТЬ снста
Равпа с
[сеіс) 7 причем тело идет навстречу свету.
Тогда мы согласно пышепрпвсдеішой формуле получим (иѵоя в виду, что теперь
m = с), что скорость света относительно этого тела (или скорость их сближе-
ния) равпа
У -ff
и-fс y_-fс г
1!ис
~
л _і_
ѵ
~~ £_+о~~С
'
-Г с'і
1
Iс
-
-с
-
т. с. эта скорость всегда оказывается равной с при какой угодно величине
скорости У!! Иначе впрочем (говоря математически) п быть не 'могло, так как
ведь выражение ----- тождественно равно с; можпо скапать, что дробь—
есть просто „замаскированное" с; эта дробь есть величина с, лишь искусственно
представленная в другом виде (вроде того как мы можем представить единицу
?2
в виде—или
—или
— послсдпоо особенно близко подходит к разбпрас-
а
а-{ -о
с-fу
*
моыу здесь случаю).
Из этого ясно, что формулы ЭГшштеіна просто подогпаны1 так, чтобы полу-
чилось требуемое, именно чтобы скорость света в пустоте оставалась постоянной
величиной. Подгон удался блестяще, но... ценой радикального изменения основ-
ных понятий механики (простраі «тва, времени, скорости).
Допустим теперь, что ѵ—с, т. е . что навстречу друг другу идут два луча
света (со шрестями с относшелыю земного наблюдателя); тогда согласно фор-
муле ІІйштеііьа они будут сближаться друг с другом все же со скоростью с,
а не с 4- с = 2 с как это полагалось бы согласно классической ысхапнке. Полу-
чается іжаснос расхождение! Как же это понять? По Эйнштейну это об'яспястся
так- пусть d шик несется вместе е одним из указанных лучен света (сидя,
скажем, на кванте евета, т. е. на фотоне ') и измеряет скороаьвстречного света;
тогда вследствие происходящего сокращения расстояния и замедления течения
времени (о чем речь у пае была раньше) он получит в результате измерения
прежнее число с для скорости света. Интереснее всего то, что то же самое
должно получиться и в тон случае, когда один луч света несется вдогонку за
другим т. с. когда согласио классической механике относительная скорость
обоих лучей должиа равняться нулю; эйнштейновский же физик преснокошіо
будет считать (на основании свопх измерений), что относительная скорость лучей
равна с, как-будто ничего ис случилось. Впрочем у Эйнштейна есть оговорка,
что его формулы применимы лиш до предельного случая, т. с. когда и но
равно с. Но это ne меняет с.утп дела, так как мы можем вместо с взять для ѵ
величину, очень близкую к с, когда формулы Эйнштейна остаются еще спра-
ведливыми.
Обратите внимание, читатель, на то, что Эйнштейн все время говорит лишь
о результатах измерения физиков; для него существует лишь измеренное. Об
об'сктниньй рсалыюстіі, существующей независимо от человека, независимо от
его формул и измерений (например о том, будет ли в реалыюп дсиствитсль-
ности сближение двух встречных лучей света происходить со скоростью лишь
с как и относительное движение двух лучей, идущих в одну сторону);
Эйнштейн абсолютно но беспокоится; он ечптаот даже праздным говорить оо
этом - типично позитивистская (мах и стекая) позпцпя: для Эіінштенпа суще-
ствуют лишь измеренные переживания человека, —по подробнее об этом дальше
(глава 19).
Из всех вышеприведенных рассуждений выясняется, что скорость света
играет совершенно особую роль в теории относительности. Это — предельная
(максимальная) возможная скорость, которую возможно получить при
измерении каких бы то ин было скоростей в пустоте: ведь, согласно разобран-
ной формуле, сколько пи прибавляй к с, все равно в результате измерения
(п подсчета) будет получаться с. Ни. одт^шрость
движения, с какой,
имеет дело физик при свопх измерениях, не может
превысить
скорость света; согласно Эйнштейновской (махнстскоіі) философской кон-
цепции сводящей весь мир к элементам - ощущениям (переживаниям), можно
выразиться иначе так: ни одна скорость в природе не может быть
больше скорости света.
1 Правда, нужна была особая находчивость, прлмо-таіш гениальность, чтобы сделать
этот подгон Впервые огот нодгон сделан Лорейном.
2 Согласно Манговой теории снега евьт представляет поток квантов свота (часты;
спето) влн пначо — фотонов.
2. В. Г . фрндмші
Но тут есть еще другая важпая сторона дела: ведь согласно разобранной
формуле не может и получиться, чтобы при отшшашш какой бы то ни было
скорости V от с получилась величина, меньшая чем с: окончательная скорость
всегда будет равна с. Это приводит уже к тому, что Эйнштейн называет зако-
ном распространения
света: скорость света в пустоте не может быть ни
больше пи меньше с: -она всегда оказывается равной с при любом равномерном
и прямолинейном движении системы, из которой производится измерение этой
скорости. Мы уже выяснили (сн. главу 7), что это является логическим
следствием расширенного принципа относительности.
Прежде чем перейти к рассмотрению дальнейших выводов Эйнштейна, необ-
ходимо обратить внимание на следующее. Эйнштейн даст для сложения- скоростей
выражение
ѵ-\ -ѵ\
-.
IѴ-Ѵ\'
ъ котором совершенно особую роль играет величина с, представляющая скорость
света. Но, говоря математически, мыслимо было бы и другое выражение для
сложения тех же скоростей и И УІ В виде
о+Ѵ\
.
1+ Л<
"'
сек
V-
тдс b озпачало бы например скорость распространения 8вука, равную 332
В этом случае предельной скоростью оказалась бы скорость распространения
звука, по отступления от классического правила сложения скоростей были бы
здесь даже при сравнительно небольших скоростях значительны (ввиду малсі .щ
величины Ь). Например, ііри^ѵ = ѵ\ = 200 ми 1 сек., мы получили бы, что
окончательная скорость равна (вместо 200 200 = 400
величине:
1
сек
200+200= 400 _
.
M
2U0.200 1 +0,4
-
0К- 286
~~сёк '
1
что значительно отличается от 400 ••
.
Ясно, что Эйнштейн пришел бы
% такому выражению для сложения скоростей, если бы для сравнения часов
применились вместо световых (радио) сигналов сигналы звуковые и если бы
имел место принцип постоянства скорости звука 1.
Этот пример особенно ясно показывает, в чем тут вся суть дела. Суть
в способе (методе) установления одновременности (регулирования) часов. Кроме
того огромное значение имеет то, что Эйнштейн, следуя своей основной позити-
вистской (махистской) методологической установке, вовсе не интересуется тем,
что имеет место в об'ектпвной реальности независимо от человека; его интере-
суют лишь переживании физика, то, чем кажется физику мир вещей, а нс то,
. что мир (отображающийся в пашей голове) представляет независимо от чело-
века, от нашей философии. Если опыт Майксльсона и других показал, что
скорость света постоянна, то Эйнштейн не ищет об'яснспия этому в об'сктивных
свойствах распространения света; пет, он споен теорией стремится получить это
постоянство из способов измерения этой скорости. Значит, об'яснеппе постоян-
ства с ищется не в природе, а в человеке, в т..м, как оп себя ведет при
измерениях; все сводится к кажимости, явление отрывается от об'ектпвной
сущности, плп, что вернее, этой сущностью об'является человек (его измере-
ния) Все это чрезвычайно характерно для махистской философии. Недаром
одни из ревностных последователей Эйнштейна французский астроном Нордманн
патетически восклицает (но поводу выводов теории относительности): „быть—
это зпачит казаться" ». К этому вопросу мы еще неоднократно будем возвра-
ЩаГворя же объективно (сслп отвлечься от махистской методологии ЭГшштсйпаѴ
введение Эйнштейном новой формулы сложения скоростей, а также то, что в
обычной земной механике скорости складываются по старому, а быстрые ско-
рости по-новому, все ого находится в полпом согласии с диалектическим мате-
риализмом. Очень ясные указания по этому поводу мы находим у Ленина,
в Y главе «Материализма и эмпириокритицизма«Остается несомненным, что
механика была снимком с медленных реальных движений, а новая физика есть
спинок с гигантски быстрых реальных движений ». Законы механики и физики
диалектически относительны. II с этой точки зрения новая формула сложных
движений Эйнштейна лучше отображает действительность, чем старая — Ньюго-
на. Недаром Леппп там же говорит о «признании теории приблизительной
копией с об'ектпвной реальности
Таким образом, несмотря па махиетскую методологию Эйиш сипа, его
результаты, выраженные в виде математических формул, все же оказываются
достаточно правильным отображением объективной действительности. Ведь в
коночном итоге он все же исходил из опытно установленного факта постоян-
ства скорости света, обнаруживал этим стихийный материализм естествоиспы-
тателя в его специальной научной работе. Подробпее об этом см. главу 20.
Глава 10. Масса согласно специальной тео-
рии относительности.
В механике под массой тела подразумевают меру инертности
тела:
если например имеются два тела с массами в 1 г и 5 г и если первое из них
получило от действия какой-пнбудь силы прирост скорости в 10 см\сек, то
другое тело от действия той же силы (в течение такого лее времени) получит
меньший прирост (или так называемое ускорение) в -ç
= 2 см\сек. Пнымп
словами, чем больше масса тела, тем меньше меняется его скорость от действия
данной силы, т.-е. тем больше сопротивление инерции этого тела; это сопротив-
ление пропорционально массе тела, и, значит, ускорение, получаемое телом от
действия некоторой силы, обратно пропорционально массе этого тела.
Понятие массы впервые введено в механику великим Ньютоном в ХѵІІ в.
Теория относительноеги Эйнштейна заставляет подвергнуть пересмотру п это-
понятие, что находится в связи с уже раз'яспснпыми выводами об относитель-
ности пространства и времени.
Расчеты Эйнштейна показывают следующее. Пусть имеются две системы
тел — / и II, находящиеся в состоянии относительного движения со скоростью
У _.£ £._
и пусть в системе I находится стержень длиной в /0, расположенный
сек '
вдоль липпп движения, как стержсш, MN па рис. 2, Эта длина /п устанавли-
вается на основании пзмерепин, произведенных физиками в системе I (так ска-
зать, в своей системе, движущейся вместе со стержнем, т. -е . годящейся по
n
отношспшо к стсржпю в относительном .мокоо). Если теперь длину стержня
будут измерять физики другой системы (II), то по их измерениям длина стержия
окажется короче; она будет равна не /0, а этой величине, умноженной на
т. -е. получится длина
Поясним это на частном примере: пусть скорость ѵ = 30 км)сек (скорость
движения земли вокруг солнца); тогда
іЛ-4=іЛ-
1
с-
г
1ÜU Olio Сои
что ничтожно мало (на ~f0l сс~шГ 0тляча(ѵгсл oï единицы).
Вспомните в связи с этим, что говорилось о сокращении диаметра земли
в главе 8. Заметное сокращение может получиться лишь при очень болішпх
Скоростях движения.
Это выражение
1
играет вообще очень большую роль в теории
Эйнштейна, н оно, можно сказать, встречается почти во всех формулах теории
относительности.
Допустим теперь, что кроме системы // имеются еще другие системы — ///,
IV и т д, находящиеся в состоянии относительного движения по отношению
к системе / со скоростями ѵ\, ѵ2 и т. д. Тогда они при шшеренин длины этого
стержня (если только он тоже Судет вытянут вдоль лишш движения) иолу чат
значения длины, равные
А •••
. у»'V'
-
W»д-
Важно при этом то, что во всех случаях будет встречаться ' один и тот же
множитель /0, представляющий длину стержня, измеренную в его собственной
системе; эту длину называют собственной (или „покоящейся") длиной
стержня.
ІЬ> отношению к времени у Эйнштейна получается следующее. Пусть
в системе /, согласно измерениям физиков этой <нет.'мы, протекло /0 секунд
времени. Тогда с точки зрения системы II (счнтающеі ся относительно неподвиж-
ной) протечет не Д. секунд, а больше: вспомните, что физики сиси мы // счи-
тают, что в системе / время течет слишком медленно. Для времени, истекшего
согласно измерениям физиков //. иол учится величина
U
V'•
А
которая больше ^о » так как знаменатель этого выражения меньше J. С точки
зрения физиков систем /// и IV и т. д . получится, что истекшее время сеть
/о
/о
АА
А-?"'
Опять во весх этих выражениях имеется один н тот же числитель /(,, пред-
ставляющий „собственное« время, т. е . время, истекшее в системе I согласно
измерениям физиков этой же системы.
Этот же множитель (или делитель) /
пмсст значение и в выра-
жении массы тела. Пусть в системе / имеется тело с массой т0, и пустьзту
ма су измеряют из системы II, движущейся относительно системы / со ско-
роіугью
тогда вследствие того, что из системы // наблюдают укорачива-
ла расстояний о замедление течения времени в систсмс / физики
получат другое числовое значение для массы тела, а именно, как доказывает
Эйнштейн,
т
ъ
/1
сп
-
это значение массы больше ш0, так как знаменатель дроон меньше сдп т щы
Огсюда вывод: если, наблюдатель имеет, дело с телом,
дзпѵсущмоя
относительно
него с некоторой скоростью, то масса
тела
оказывается
большей, чем когда это тело было
состоянии
іоѴоя относительно наблюдателя.
Между тем согласно классической
механике (е.гласно Иьпгоиу) 'малость неизменная величина, характсризую-
щая механические свойства данного тела (его инертность): здесь получается ре-
кое принципиальное расхождение, практически шіроч-и мало дающее себя знать,
так как механика имеет *-ло со сравнительно (со скоростью света) пободь-
ШПЧзѴсГХять-приходится вспомнить то, что Ленин горорил (си. конец преды-
дущей главы, о классической механике, как отображающей медленные движения,
по новой механике, отображающей быстрые движения, словом-о конкретности
"""не'приходится доказывать, что и в этом случае величина /л„, измеренная
Физиками той системы, к которой принадлежит данное тело, сеть постоянная
величина; это -собственная
масса тела, ИЛИ, как се иначе называют,
покоящаяся масса.
,
Есть один случай, когда современной физике приходится иметь (на опыте)
i«to с очень большими, даже сравнительно со скоростью света, скоростями:,
îro —движение электронов катодных лучей. Мак известно, если около катодной
трубки в которой возбуждены катодные лучи, держать определенным образом
магнит то эти лучи отклоняются в сторону; величина этого отклонения зави-
сит конечно от массы электрона (также и от скорости его движения). Катодные
лѵчи способны отклоняться в сторону и от действия электрического поля сил.
Измеряя величину отклонения пучка катодных лучей в магнитном и также
в электрическом поле, удалось произвести измерение массы электрона при раз-
пых скоростях электронов катодных лучей; а разные скорости получались
в зависимости от величины напряжения того тока, который возоуждал катодные
лучи. Пр .изводились также опыты отклонения потока электронов, испускаемых
РаД
'Гакие измерения массы электрона производятся в физике с самого начала
XX в. 1 (измерения Кауфмана, Бухсрсра, Гнжа, Лавашші и др.); эти измерения
показали, что масса электрона действительно тем больше, чем больше скорость
движения электрона. При этом окапалось, что величина массы электрона
получается именно такая, как она должна получаться согласио выражению
Щ
V
указываемому Эйнштейном!
Как это увеличение массы элептропа со скоростью об'яспястся согласно
Эйнштейну? Здесь системой / является быстро движущийся электрон, а системой
// — лаборатория физика, производящего измерения массы электрона. Представим
теперь себе, что па электроне сидит воображиемый физик (значит, тоже относя-
щийся к системе /), производящий измерения (каким - ішбудь способом, напри-
мер на весах) массы этого электрона. Он получит значение массы /я0, "ь-С-
покоящуюся массу; эта величина в настоящее время известна: она равна около
10"27 г, т.- е . десятичной дроби, у которой после запятой стоит 26 пулей н
затем 1. Откуда мы знаем эту массу, несмотря на то, что ни один вемной фп-
зик не летал вместе с электроном, мы немного дальше увидим
Но физики, находящиеся в лаборатории, иначе судят о тсчсвіш времени,
о расстоянии, и потому они в конечном итоге получат другую массу:
/
Щ
— •г ' обозначим ее буквой т. Зиачит, имеем формулу
Щ
m
Отсюда следует, что то изменение массы электрона в зависимости от вели-
чины его скорости, которое наблюдают наши физики, есть лишь
кажущееся
изменение: • но вспомните вышеприведенные слова о том, что для теории
Эйнштейна быть — значит казаться.
Теперь мы поясним, откуда физнва знает величину покоящейся массы
электрона. Эта масса mQ получается путем простого математического подсчета
пз формулы
та
m
/ 1-1-
Действительно, из нее мы получаем, что
=
ту
о3
тп=ті/1—
по величина m известна: опа получается измерениями, связанными с действием
магнитного и электрического нолей на йотой электронов катодных лучей (или радия);
эти же измерения дают и величину скорой и электрона и, а величина с (скорость
света в пустоте) также известна. Значит, умножая m на
найдем т0. При атом различные физики, в какой бы системе "они ни находились,
всегда будут получать одно и то же значение для т0. являющейся основной
константой (т. - с. постоянной величиной) физики, — покоящейся (или собственной)
массой электрона.
38
Гамо собой понятно что таким же образом физики имеют возможность
Оамо сооои uouMinu, ни
пнітЛ етсожня также собственное
ШШШШ^т
=
"
— ггЬ
яаг
г—•"ЧгКт?«
таяте
реальное" (см. „Научное слово", 1931 г., J» 1, стр. іа>
К 37^Гс°мѴTMрпм
как же физика объясняла зависимость массы
электрона от Z^TTdo теории
~
еще в 1Я81 г. знаменитый английский физик Дж. Дж. Томсон
исходя ия
кость массы движущегося электрона от его скорости исходя H3 an^
rn4^
соображений; эта формула очень близка к формуле Эйнштейна Наконец знаке
нитый голландский физик Лоренц установил точио такую ж
какую
дал впоследствии ЭГшштсйн. При этом Лоренц с одной стороны "сходил так же
как и Томсоп и Абрагам, из влияния электрического поля па движущийся
электрон (из так пазывасмого смещения по поверхности
опт линий поля) а с другой стороны, он принимал во внимание и сокращение
диаметоа электрона вдоль линии движения, вызванное движением электрона ^.
^аким образом оказывается, что у Эйнштейна были ^шш—і
что
впрочем обычно бывает при развитии научных идеи о в чем между прочим
выражается единство в развитии науки. Надо впрочем заметить, что в то врсмя.
vir шедшестшникн Эйнштейна говорили лишь об изменении массы заряжен-
^г^^и^ством
движущегося тела, Эйнштейн имеет в виду всякое
Х ѵщеесТХ независимо от его заряда. Но при современной электрической
іщГ^шш
ыЩпш, согласно которой все тела природы «ѵшеств н--
тричеіких частиц-протонов и электронов, - это
пTMTMTM**TM^^
ного значения, и Эйнштейновские изменения массы, длины и . д.
исходя из электрической теории
^еГітакже
шел к мысли о сокращении размеров любых, Д^Е не заряжсшшх, тел (также
п диаметра электрона) вдоль линии движения потому, что ему нужно оыло
объяснить отрицательный результат опыта Майкельсопа (см. ілаву 5).
In зяесь имеется огромная методологическая
(философская) разница
между подходами Лоренца и Эйнштейна. Допущенное Ло=Д-
об<=
неудачи опыта Майкельсопа сокращение производило на первых порах впечат
1 Дж. Томсоп" пѳ говорил именно об электроне, так как в то время об электронах
И° Тформула сокращения у Лоренца была такая же. как и у Эйнштейна.
ОА
лснпс чего-то подогпанпого, нарочито нрпдуиапиого для специальной цели1
выпутаться из затруднении, созданных отрицательный результатом опыта Май-
кельсоиа. Поэтому Лоренц стал искать реальных причин этого сокращения
размеров движущихся тел в направлении линии движения. Эту нрнчииу ему
найти удалось, исходя опять-таки пз влиипия электромагнитного поля.
Прийлиентелміо дело здесь в следующем
(см. рис. о). Пусть некоторое тело, обозна-
ченное на рису nice большим кружком, дви-
жется впраіні; в каждом теле молекулы со-
здав
етоят из иоло-ьктельио п отрицательно заря-
жешпдх частей — ионов (на рисунке отмечепа
ѳижения 0д1|{1 ыолоісу.ма А с поперечный, в смысле
направления движения, расположением пары
попов). Движущийся нон представляет элек-
трический ток, причем в случае ионов равного
знака получаются токи противоположного
направления, которые, как известно пз элек-
тродинамики, отталкиватсльно действуют друг
па друга. В итоге обычно существующее между положи сольным и отрицательным
ионами притяжение станет слабое, и ионы несколько отойдут друг от друга.
Из чертежа ясно, чго эго должно повлечь за собой расширение- всего тела
в поперечной, направлении, а значит, сокращение в продолыюи направлении
• IIгак, у Лоренца сокра ценно размеров движущихся тел в напр ыыеиии линии
движения есть результат влияния электромагнитного поля на частицы движу-
щегося тела, эго — нечто, оГгсктивио происходящее к природе независимо от
человека; здесь нс столь важен узко физический вопрос о том, насколько
об яснешіе Лоренца правильно с точки зрения физики; важна стихийно
материалистическая позиция Лоренца. У махиста же Эйнштейна дело вовсе пе
во влиянии электромагнитного поля: сокращение размеров движ щсгося тела
(также и изменение массы) есть нечто кажущееся (вспомните: „быть - ка-
заться" — конец главы '.)), результат переживаний физика, производящего
наблюдения над движущимся телом, результат его методов измерения (в конеч-
ном итоге — способа регулирования часов при помощи радиосигналов). Эйн-
штейн, как верный последователь Маха (сильного влияния Маха на своп кон-
цепции Эйнштейн ис отрицает; он, паоборог, подчеркивает свое уважение
к Маху), нисколько ис заботится о том, что происходи г п природе независимо
от человека; для него важны лишь те комплексы ощущений, которые человек
получает от природы (хотя бы п через точное измерение). Сравните с этим
сказанное в конце главы 0.
1 Здесь есть еще одна важная сторопа дела. Когда электрон движется внутри
катодной трубки, то, по Эйнштейну, нельзя даже поставить вопроса о том,
движется ли электрон или, наоборот, физическая лаборатория вместе с катодной
трубкой движется в обратную сторону: существует лишь относительное движение
»лектрона и лаборатории. Поэтому, но Эйнштейну, с одинаковым правом можно
говорить и о сокращении также изменении массы) эчектрпна с точки зрения
наблюдающего физика и о сокращении (также изменении массы) лаборатории —
с точки зрения „электронного фпзпка;" п связи с этим, как логически неиз-
бежное следствие, получается, что оба сокращения лишь кажущиеся и что опи
по имеют места в природе независимо от наблюдателя. Лоренц также стоит на
яочве расширенного принципа относительности, и казалось, ему следовало бы
полностью примкнуть к позиции Эйнштейна, тем более что с математической
стороны и Лоренц и Эйнштейн дают здесь одинаковые результаты. Но в том-то и
40
дело что Лоренц, несмотря па принцип относительности, все же считает, что
реальным является лишь движение электрона; вот почему он считает возможным
рассуждать лишь о влиянии электромагнитного поля именно на электрон.
О сокращении лее ИЛИ изменении массы лаборатории (в сущности И всего всм-
иого шіра так как лаборатория неподвижно связана с землей) Лоренц и не
думает говорит; надо в связи с этим заметить, что вследствие большой ско-
рости электронов катодных лучей (а тем более электронов, образующих так
называемые бега-лучи радия) в этом случае должно получиться огромное
сокращение размеров диаметра земли, а также и сильное увеличение массы.
Это нс имеет место но Лоренцу потому, что реально движется электрон, а нс
•юмля и потому все эти изменения но отношению к земле представляют лишь
математическую фикцию. Иначе пришлось бы считая эти нзмснення реальными,
допустить изменения отношений между землей и другими планетами, также
солнцем и т. д Впрочем, как это будет видно пз главы lb, здесь следовало
бы уже говорить о сокращении или изменении массы всего мира, а не только
одной земли.
Но Эйнштейн также не боится таких роковых для жизни на земле послед-
ствий так как по Эйшигепнѵ все эти изменения массы кажущиеся, п опи
имеют место лишь с точки зрения взаимных наблюдений (и измерении) физиков
иа 'земле и воображаемых физиков на электроне, только для данного явления,
именно для относи тельного движения электронов катодных лучей (или бста-
чучей радия) и наблюдающего их земного физика.
* 0 том что надо отличать реальные (истинные) движения от кажущихся ,
говорили еще и Ньютон и другой великий ученый Лейбниц. На различении
реальных движении от кажущихся основывалось и учение Коперника о движе-
нии земли в пространстве. Подробнее об этом будет речь дальше, в главе lb.
Цока заметим лишь, что все названные ученые пытались, по-разному при этом,
установить те тшзцаки, согласно которым можно было бы точно отличать
реальное (истинное) движение от кажущегося. В то же время интересно отмс-
тить что Эйнштейн, в противоположность названным здесь великим ученым,
категорически возражает 'см., например, стр. 59 и 00, также стр. 120 его
книги „Принцип относительности") против различении „реального и „кажу-
щегося" движений, п он даже помечает слова „реальный' и „кажущийся
в кавычки выоакая этим свое ипоничсское, пренебрежительное отношение
к различению этих понятий. А на стр. 15 этого же труда Эішшгеип заключает
о кавычки и самое слово „движение".
Все это у Эйнштейна, с точки зрения
его философской позиции, вполне последовательно и логически закончено.
Другой вопрос — насколько это методологически правильно; оо этом будет речь
также в главе 18.
Глава 11. Масса и анергия.
В предыдущей главе мы вндми, что теория относительности Эйнштейна
внесла решительные изменения в понимание массы любого тела, а не только
заниженного электрическом. Эго привело ЭйншгсГша в установлению интерес-
нейшего соотношения между массой тела и энергией, которое мы вкратце
здесь раз'яеннм.
1 Вопрос о различи nu т> яльчых движений <т кажущихся есть^ш.от-му с-щесгву
тэт сами. попоос об установлении Г-е
.».:»• г.. субъекта
дппжѳуая{ o^K.çfW мы упо-
мкіпди D главе 4 и о котором будет иодробиія речь в г.іаво 1Ь/ /
і-/Y'N»41
Подвергнем формулу массы
ГПо
m
СЗ
некоторому небольшому математическому преобразованию. Можно, прежде всего,,
написать, пользуясь дробны» и отрицатсльпым показателями степени, что
1
m—mQ.(l—
'
разлагая вто выражение в ряд, согласно биному Ньютона, мы получаем следую-
щее выражение для массы движущегося со скоростью и тела:
/І
І1
�
~
3
-t- ^
т=т0.\1+2•&8• г
или иначе, если отбросить очень малые' члены ряда и раскрыть скобки:
IWoV.2
/Л =Ото+ —g-
•
Это математическое выражение массы движущегося тела показывает, что
масса m больше т0
А Значит, выражение^:^ представляет при
рост массы покоящегося тела, получившийся пз-за
Г'то ^іто
прирост мы можем выразить еще иначе, если мы ооратим внимание на то, но
(согласио механике) выражение^означает кинетическую анергию (иначе-
жив>ю силу) тела, обладающего массой т0 и скоростью п. Обозначим эту энер-
гию буквой Е. Мы получаем тогда, что прирост массы равен-,, и формула
массы движущегося тела прішимает вид
tЕ
Отсюда но Эйнштейну получается следующий замечательный вывод. 'Гак как
прирост массы есть тоже масса, то §, т. е. энергия, деленная на квадрат ско-
рости света есть масса. Обозначая эту массу буквой М, мы получаем следую-
щую замечательную формулу:
/И=|, или пиаче\Е — М.с\
Отсюда получается (по Эйнштейну), что масса и
друг другу. И это справедливо не только для кинстичсскои (»вхмиівьой)
энергииГ но и для других видов энергии,как то: тепловой,
•
так как ведь разные виды энергии могут превращаться в кинтче к ю механи
ческую, т. е. разные виды энергии эквивалентны друг ШД. И •
Jг
массы эквивалентен огромной энергии в 1 ..=
== 30ОООООО000-- 9 в
двадцатью нулями эргов-.
Неудивительно поэтому, что согласно подсчетам зпа-
I Доже мя случае движения веыли ^ЗОТсОО = 000°01' 5 = 0>00000000°
*
1)І
.
1
еще того «ei ьшв (в миллиард рас).
ИСПИТОГО английского астронома Джинса масса одной капли воды эквивалент*
такой энергии, которая могла бы питать мотор в 200 сил в продолжение це-
Л°НоГкак понимать конкретно эту эквивалентность? Все это носит как будто
чисто математический условный характер, тем более что у Эйнштейна ведь все
время идет речь о кажущихся изменениях?! Но сам Эйнштейн смотрит па это
дело иначе (вспомните опять: „быть — казаться" — конец главы 9). Впрочем,
необходимо заметить, что и у Томсопа и Лоренца также имеется формула
т
—
, имеющая притом реальпый смысл; значит, и у этих ученых
/ nil
'/»-'S'
должно получиться, что масса и энергия эквивалентны друг другу, и притом не
условно, а реально. Но на эквивалентность массы и энергии впервые обратил
випнанпс именно Эйнштейн.
Чтобы конкретнее понять это дело, допустим, что мы нагреваем воду или
какое-нибудь другое тело. До Эйиштейиа считали, что это нагревание не должно-
влиять на величину массы, а стало быть, и веса нагреваемого тела. Зйшитсинг
на основании-формулы
=
считает, что это неверно: именно масса нагре-
ваемого тела должна увеличиться па число граммов, равпое сообщенной телу
тепловой энергии (выраженной в эргах), деленной на квадрат скорости света
(выраженный в сантиметрах). Но так как этот квадрат представляет огромное-
число, то получается, что это увеличение массы крайне ничтожно, так что-
практически все остается по-старому. Вы заметили конечно, читатель, что-
это верно для огромного большинства выводов Эйнштейна.
Пусть 216 m воды нагреты от « до 100°; подсчет показывает, что тогда
масса этой воды должна увеличиться лишь на 1 мг. Обратно, при выделении'
энергии из тела его масса должна уменьшаться. Например, когда при химичес-
ком соединении 16 г кислорода с 2 г водорода образуется 18 г воды, то благо-
даря выделяющейся при этой реакции и уходящей в окружающее пространство
теплоте масса воды оказывается равной не 18 г, а должиа быть меньше на
9 2 миллионных доли миллиграмма (конечно, это —крайне ничтожная величина).
Не так давио английские ученые Джине и Эддингтон использовали устано-
вленною Эйнштейном эквивалентность массы и энергии для об'ясысния того, чем
возмещается теряемая звездами (также нашим солицем) благодаря лучеиспуска-
ниш аиергня. Уже давно ученые искали источники, пополняющие эти огромные/
траты энергии, но до самого последнего времени не могли найти достаточнoj
удовлетворительного решения вопроса. Ни гипотеза Гельмгольца, объясняющая
пополнение солнечного тепла за счет сжатия солнца, ни гипотеза Майора, бази-1
рующаяся на развитии тепла вследствие ударов метеоров, падающих иа поверх-!
пость солнца, ни радиевая гипотеза, принимающая во внимание выделснисі
тепла радием, несомненно имеющимся па солнце, ни некоторые другие гипотезы,!
не могли объяснить пополнение такой огромной убыли энергии в течение столь
долгого времени существования солнца и звезд. 8а последнее время астрономы
Джине и Эддингтон обратили внимание на то, что, чем больше
возраст
щезйы^-Ліем меньше^ ее масса; сопоставив это обстоятельство с учением
Эйнштейна об эквивалентности массы и анергии, названные астрономы пришли-
к тому выводу, что вероятно потерн энергии звездами возмещаются вследствие
потери ими их массы, переходящей при этом в энергию согласно равенству
Е—т.с^ (а это должно давать, как было выяснено выше, огромные количе-
ства энергии). Подсчеты Джипса и Эддингтона показывают, что эта потеря.
43
«МП их массы с переходом в шшвалептіюе количество энергии вполне спо-
me
ZZ бГ'оTM«"TM—ет„
массы » шр«. » «ВД. стали
сотворения мира богом из «итого- являет
,т
таовать
-sr:
«и
«и
э^.
ЙіК Ив
—
ЖГTM^^
"Г
считают что при этом происходит слияние протонов и электронов атомов веще-
ST звезды,
приводит к их уничтожению, взамен чего появляется выорасы-
ітоЧЖ^
(философского недо-
ванѵмепші, вшГщ о из основной идеалистической установки этих уадых
С ѵлГт в конечно I итоге классовых влияний занадноевро.геиского буржуа -
и ого ми па); современное буржуазное естествознание, зараженное ыахиетскои мет -
по огі ей и другими идеалистическими (даже просто поповскими) влияниями,
KS и настоящее в емя пособником классовых интерес.»
ta . писал («Материализм и эмпириокритицизм»,
стр. 100).
а«"Я
тнебѵст от своих профессоров реакционности,. Ведь согласио современной »п ике
^'чѵчасѵші звездами (и солнцем) энергия состоит из отдельных порции" зиер-
S Г так ^ываемых квантов или фотонов. Эгп фогоны обладают массой,
согласно приведенному выше равенству Эйнштейна, именно массой М, равной с„ где
Е означает энергию, заключающуюся в фотоне и, значит, потерянную звездой
Говоря See, фотоны, „спускаемые звездами при излучении, представляют особн»
вид материи; это — своеобразные н .териальные частицы, отдающее массой (и
такч'е весомостью, как это неогров ржимо доказано наблюдениями, см. главу 15)
и Сер ией А значит, происходя при лучеиспускании потерн нвездами их
мае шРс полпьыі даже уничтожением, шли угодно, иар.^
элерон
есть не что иное как переход материн из одного вида в друюі..
'^^11!'«
топов и электронов появляются другие материальные овразоваиня -
»
Во
всяком случае эти фотоны представляют объективную реальность, существ)юн о в
ішор/гоаис гво н времен и независимо от пае и воздейетву щую на пашу чув е -
ість т с они представляют материю. Интересно в связи с этим отметить
оза
последнее время ряд ученых (например знаменитый американский физик Нилли-
Sf "acT
гипотезу о том, что из испускаемых звездами фотонов снова
должны в гл у б и и а х небесных пространств образовываться атомы разных эле-
мент; это определенно говорит о вечном круговороте материи в мире.
1 И притом более конкретно, а но так ѵсло .по-мате* -та«
гау
з
187" р. В ѵгик - некий собор католически церкви йрововглміи
фема-кто но црнзииет, что мкр п псе веща. ни содвішшио, ш» созданы йогой
ничего».
Обозначим массу звезды в некоторый момент времени буквой М, массу ее
через некоторое время, в течение которого происходило лучеиспускание, буквой
m, а выделенную в пространство лучистую энергию буквой Е. Эта энергия,
«
Е
как принято говорить в современной физике, обладает массой, равпой ^ (вернее,
это —масса выброшенных звездой фотонов); согласно Джинсу и Эддипгтопу эта
масса равна массе, потерянной звездой, т. е. M - m. Зпачит, имеем равенство
Е
M—m—p,
Р
откуда M- =m -j --2 .
Это последнее равенство означает, что при лучеиспускании звезд общая масса
вещества мира не меняется; происходят лишь перераспределение этой массы.
А в этом-то и состоит как-раз смысл закона сохранения вещества, находящего
свое выражение в виде закона сохранения массы. Ясно, что это справедливо и но
отношению например к ВЫ1ПСОТМСЧМ1ИОЙ потере массы при химических реакциях :
при соединении 16 г кислорода и 2 г водорода, вместо 18 г массы воды полу-
чается на 3,2 миллионных доли миллиграмма меньше; зато эти же 8,2 мил-
лионных миллиграмма появляются в виде массы, выделившейся и отданной в
окружающее пространство тепловой энергии.
Глаеа 12. Принцип эквивалентности Эйи-
штгшт.
Изложение специальной теории относительности мы закончили. Эйнштейн
установил полную относительность прямолинейного и равномерного движения,
невозможность никакими наблюдениями над механическими и световыми (электро-
магнитными) явлениями установить, какая из двух систем, движущихся друв
относительно друга, действительно движется, невозможность, значит (но Эйнштейну), '
констатировать 'абсолютное движение; более того, он об'явил лишенным какого
бы то пп было смысла самый вопрос о том, какая из относительно движущихся
систем движется » действительности. 1! лишь физики в своих уравнениях, при
помощи ко- ермх они изучают движение тел природы, могут в целях практи-
ческого (для физики) удобства составлять эти уравнения так, как если бы они
принимали за покоящееся тело именно одно пз относительно движущихся тел;
но если бы это было нужно, то можно было бы (по Эйнштейну) принять за
покоящееся тело другое тело.
Во всем этом Эйнштейну нехватало логической законченности; именно он
полностью рслатііпнзпровал (т. е. доказал относптслыюсть) равномерное и прямо-
линейное движение, но что касается неравномерных или исирямодинсниых дви-
жений », то здесь дело обстояло по-старому: именно всегда являлась возможность
установить на основании наблюдений над механическими явлениями, какое тело
действительно движется. Например, если поезд движется неравномерно или не
по прямой линии, то механические явления внутри посади будут протекать иначе,
чем в слѵчае. покоя поезда: действительно благодаря неравномерности или
ііеііряііолішсііностіі движения поезда получаются самые разнообразные толчки,
могущие в случае очень резкого изменения скорости поезда привести в очень
1 Эі; отоцмичеекпх, т. е. сопровожу гаііиіх.я выделением тепли.
а А этн движении чище всего встречаются в природе. В с;щаосгп, пет ийеально
ирямо.шн .іпіых и равномерных двпжевіш.
46
•неприятным для пассажиров поезда последствиям; могут начать сваливаться не
только вещи с полок, по и сами пассажиры. Во всяком случае но этим меха-
ническим явлениям, не имеющим места в случае покоя поезда, пассажиры
вполне безошибочно устанавливают, что их поезд движется на самом деле.
Положение здесь получается такое. Допустим, что вы, глядя из окна нерав-
номерно ИЛИ непрямолинейио движущегося поезда, заметили, что вдруг окружаю-
щая местность стала быстрее отставать от вас или вдруг повернула в сторону
(как »то бывает при резких изменениях величины скорости или поворотах
поезда); вы можете, говоря математически, приписать причину этого тому, что
пс. поезд изменил свое движение, а местность сделала это (конечно в обратпом
направлении); или, если стоять на строгой точке зрения относительности движе-
ния, вы можете утверждать, что просто происходит изменение относительного
движения поезда и окружающей местности и что вы вовсе не ставите бессмыс-
ленного вопроса о том, что именно движется в действительности — поезд или
местность. Математически вы будете правы, ибо в геометрическом смысле важно
лишь то или иное взаимное расположение поезда и местности.
Но механическая действительность, а именно резкие толчки внутри вагонов
поезда, пе иозволпт вам стать на такую безразличную точку зрения относитель-
ности, и простой здравый смысл подскажет вам, что движетесь и меняете ско-
рость движения вместе с поездом именно вы. а не местность, так как но вашим
наблюдениям над механическими явлениями, происходящими на.земле (в окру-
жающей местности), никаких толчков никакой из находящихся на земле пред-
метов ис испытывает: например людп, животные и здания на'тоемле сохрапяют
покой, в то время как в поезде при резком изменении скорости движения раз-
личные предметы сваливаются и даже перевертываются.
В этом смысле интересно положение вопроса например о суточном вращении
земли вокруг оси; это движешіе земли происходит почти идеально равноме.рпо,
но не прямолинейно: разные места земли описывают при этом вращении круго-
»\шс пути. Математически все равно," считать ли, что вращается именно земля
\ \или, наоборот, что небо ззезд вращается вокруг неподвижной . земли; как изве •
V'CTHO, И наши ощущения также стоят на этой математической позиции,—
ведь мы совсем ие" замечаем вращательного движения земли. Но этот обман
ЧУВСТВ об'яспястся тем, что те механические явления, которые вызываются
вращением вемли и которые не имели бы места при отсутствии этого вращения
(т. е. при вращении небесного свода), настолько не резко выражепы (для поверх-
ностного наблюдения), что мы их не замечаем.
А между тем такие механические явления имеются, п они обычпо изучаются
в курсах космографии под названием: „доказательства вращения земли вокруг
оси". Нот главные из этих явлений: 1) сплющенность земли у полюсов, являю-
щаяся следствием развивающейся от вращения земли центробежной силы, 2) на-
правление ветров-пассатов и антипассатов 1 — юго-восточное и ' сспсро-занадпое
(вместо южного и северного —в случае покоя земли)—тоже проявление закона
инерции, 3) результаты опыта с маятником Фуко: если раскачать маятник,
снабженный внизу острием для вычерчивания следа ио песку на полу лаборатории,
-
то этот след с течением времени получается на разных местах песка (след
повертывается); это об'яспястся тем, что в силу интертности-маятник сохраняет
направление своих колебаний (или, как говорят, сохраняет свою плоскость
качания), ио так как земля (значит, и песок) в это время вращается, то и
получается, что острие маятника чертит все новые следы на песке. При этом
след повертывается в направлении с востока на запад, что противоположно
направлению вращсшія земли. Впервые этот опыт был публично произведен
в Париже (в 1851 г. в вданип Пантеона) французский физиком Фуко, и потому
он носит его название Опыт Фуко повторяли в грандиозных размерах несколько
раз. В настоящее время его между прочим повторяют (можяо сказать, еже-
дневно) в здании бывшего Исакиевского собора в Ленинграде, превращенного
медаішо в антирелигиозный музей.
Все эти меканішсскнс явления не имели бы места, если бы земля пе вра-
щалась, и потому их наличие доказывает (по крайней мере так смотрели на
это дело до Эйнштейна), что земля действительно вращается вокруг- осп.
А не существует ли механических доказательств движения
земли
вокруг солнца? Здесь положение дела в смысле непосредственного наблюдения
механических явлений еще труднее, так как движение землп вокруг солнца на
протяжении даже ряда суток можно, говоря практически, считать равномерным
и прямолинейным: ведь окружность, описываемая землей вокруг солнца, имеет
радиус в 150 миллионов км, а чем больше радиус окружности, тем меньше
ее искривленность (кривизна). Следовательно здесь имеет силу специальный
принцип относительности, и, значит, ясно, что доказательства обращения земли
вокруг солнца должны быть совершенно особого рода относящиеся не к отдель-
ному участку этого движения земли, а к обращению земли вокруг солнца в
целом (см. об этом дальше, глава 20).
И, все же, несмотря иа то, что в случае неравномерного и пепрямолиней-
пого движения систем тел имеется возможность по механическим явлениям уста-
новить действительное движение системы, Эйнштейну удалооь распространить
припцип относительности движений и на этот вид движений. Подход к этому
расширению теории относительности произошел у Эйнштейна ис сразу, а постс-
пепно.
Первым этапом было установление пм знаменитого принципа эквивалент-
ности.. Этот принцип состоит в следующем. Как известно из механики, все
тела (в пустоте, т. е. в безвоздушном пространстве) падают с одинаковым
ускорением, равным 9,8 м в сек. Это значит, что падение тел есть равноуско-
ренное движение, причем ежесекундно скорость тела возрастает на 9.8 м. что
является, согласно Ньютону, результатом непрерывного действия на падающее
тело, силы тяжести (или иначе — действия поля тяготения) Пел пч и на этого
ускорения не зависит пи от химической природы тела, ни от его величины
или массы Это важное обстоятельство было впервые установлено Галилеем, и
впоследствии опо было подтверждено Ньютоном.
К этому вопросу можпо подойти еще иначе так. В главе 10 было указано,
что масса тела есть мера его инертности Допустим, что у нас имеются два
тела с массами в 5 г и 12. Оба тела в поле тяготения земли получают оди-
наковое ускорение, п притом в первом теле, согласно Ныотопу. в 5 рае больше
вещества; поэтому первое тело будет давить на весы (при его взвешивапии)
в 5 раз сильнее, чем второе, т. с . вес первого тела будет больше в 5 раз веса
второго тела. Иными словами, вес тела оказывается пропорциональным его
массе, его мере инертности (или, как иначе говорят, — его инертной массе).
Если бы разные тела в зависимости от их химической природы или величины
падали с различными ускорениями (анеравными 9,8
то конечно эта про-
порциональность веса тела его инертной массе пе имела бы места.
Таким образом получается, что о массе тела можно судить двумя способами.
Можпо измерять массѵ -' .та но •;•<• сопротивлению инерции, а можно измерять
массу тела но его в»- ..,. Перш,.: . -, способом измеренная масса называется инерт-
ной массой тела, а. вторым сиособом измеренная — весомой массой. Но так
как вес тела пропорционален его массе, то и выходит в конечном итоге, что
в обоих случаях получается одно и то же числовое значение массы: инертная
масса тела равна его весомой массе.
Это обстоятельство устанавливает тсснсйшуй связь между инертностью веще-
ства и его весомостью (тяготением). Этот факт равенства инертной и весомой
масс был очень хорошо известен еще Ньютону, но Эіінштеіш под. шел к нему
с совершенно новой точки зрения. ІЬсть, говорит Эйнштейн,
внутри ящика (рис. 4), к которому сверху прикреплена
веревка, имеется несколько тел, из которых одно к/) лежит
на полу ящика, другое (//) висит на шнуре, прикреплен-
ном к истолку, а третье (///) —свободно падает. Это наде-
ине происходит от действия поля тяготения; но ноле
тяготения действует и на тела / п //: а именно, оно
прижимает тело / к полу, и это тело поэтому, как и всякое
друюс весомое тело, давит на иол; то же поле тяготения
приводит к тому, что тело II натягивает веревку, иа кото-
рои оно висит. По допустим теперь, что ноля тяготения
нет, что оно исчезло: тогда исчезнут и вес действия ноля
тяготения, а именно тело / перестанет давить на иол, тело
Ри.4.
II перестанет натягивать веревку, а тело 111 перестанет
• падать ускоренно; оно будет продолжать (вследствие инерт-
ности) свои движения равномерно с той скоростью, какую это тело имело
в момент прекращения действия поля тяготения.
Однако, говорит Эйнштейн, это исчезну вшее иоле тяготения можно полностью
заменить следующим: допустим, что мы станем тянуть веси ящик вверх за
веревку, к которой прикреплен ящик, н притом будем тянуть равно ускорен-
но,— с ускорением, равным тоже 9,8-'-, но отличающимся от ускорения тяго-
тения тем, что оно направлено в обратную сторону — вверх. II пусть в это
время внутри ящика сидит наблюдатель; тогда ему покажется, что тело ///
опять стало падать ускоренно, несмотря на прекращение действия тяготения.
Почему? Да потому, что, с одной стороны, тело /// движется равномерно вниз,
а с другой —иол ящика вместе, с наблюдателем идет ускоренно вверх: но так как
наблюдатель этого движения всего ящика, вверх не замечает (ведь он движется
вместе с ним), то ему покажется, что, наоборот, тело III приближается уско-
ренно к полу, т. е. действительно получится такое же наблюдаемое ускоренное
падение тела, как и в случае действия ноля тяготения.
Что же касается тела /, то оно находшел в ш.ксс относительно пола ящика;
но так как на него снизу набегает ускоренно пел яншьа. то пол будет все
время давить на это тело, а значит (согласно закону равенства действия и про-
тиводействия), и тело будет давить на н< л с такой же силой: получится то
же самое давление тела на пол, которое обычно производит весомое тело. Не
трудно понять, что H тело // (ввиду того, что шнур, на котором оно висит,
идёт вместе с ящиком ускоренно вверх) будет натягивать этот шнур нонрежиему,
как и в случае действия поля тяготения.
Итак- оказывается, что поле тяготения, действу ют,ее в какой-ни-
будь системе тел, равносильно (эквивалентно) равноускоренному
движению этой системы тел, с ускорением, равным и противо-
положным ускорению поля тяготения. Ускоренное движение может
заменить поле тяготения, и наоборот: поле тяготения может заменить ускорен-
ное движение. В этом и состоит знаменитый принцип
эквивалентности
Эйнштейна.
43
Еслп бы ускорение падающих в поле тяготения тел не было для всех тел
одинаковым, то принцип эквивалентности не имел бы места, так как в этом
случае нельзя было при помощи общего равноускоренного движения ящика
получить тот результат, чтобы разные тела падали с разными ускорениями.
Итак, принцип эквивалентности есть следствие из того, что все тела, независимо
от их химической природы и величины, падают в пустоте с одинаковым уско-
рением; или, иными словами, принцип эквивалентности вытекает, по Эйнштейну,
из равенства инертной и весомой масс. Более того, Эйнштейн считает, что это
равенство обеих масс об'яснястся принципом эквивалентности, вытекает пз него:
оттого обе массы равны, что поле тяготения равно, эквивалентно, равноускорен-
ному движению. Эта эквивалентность выдвигается Эйнштейном как основное
характерное свойство поля тяготения.
Необходимо заметить, что это большой важности открытие Эйн-
штейна непосредственно вытекает из принципа
относительности
ускоренных движений, установленного
еще Ньютоном»,
па что
к сожалению до сих пор не было обращено внимания.
Вот как формулировал этот принцип Ньютон (см. его „Математические
начала", стр. 40): „Если несколько тел, движущихся как бы то ни было друг
относительно друга, будет подвержено действию равпых ускоряющих сил, напра-
вленных но параллельным между собою прямым, то эти тела будут продолжать
двигаться друг относительно друга так же, как если бы сказанные силы на них
не действовали". Здесь необходимо иметь в виду, что действие равных ускоряю-
щих сил состоит в том, что вся система тел, па которые эти силы действуют,
приходит в состояние равноускоренного движения; более того: если эти силы
будут одновременно меняться но величине пли направлению, то то же самое
будет происходить и с общим ускоренным движением системы тел, н все же
тела этой системы будут продолжать двигаться друг относительно друга попреж-
нсму, как если бы это общее ускоренное движение отсутствовало. В главе 3
была речь о принципе относительности но отношению к равномерным и прямо-
линейным движениям. Здесь лее оказывается, что различные механические явле-
ния внутри системы тел происходят одинаково, находится ли система в состоянии
покоя ilл и ускоренного движения (общего для всех тел системы). Это расширяет
раньше изложенный памп принцип относительности, распространяя его на любое
движение, лишь бы оно было общим для всей системы тел (но ведь это — необ-
ходимое требование и для прежнего принципа относительности).
Вот как отсюда получается принцип эквивалентности Эйнштейна. Пусть
имеется в виду какое-нибудь место земного шара, например Москва, т. е. будем
рассматривать лишь действие тяготения в одном пункте земли. Это ограничение
необходимо, так как в разных местах земного шара направление тяготения разное
(но радиусам — к центру земли). Вамстнм, что это ограничение необходимо и для
уже изложенных рассуждений Эйнштейна, так как движение ящика вверх про-
изводится по направлению, противоположному нолю тяготения, в одном каком-
нибудь пупктс земли. Эквивалентность поля тяготения и равноускоренного дви-
жения справедлива лишь для любого одного пункта земли, но не сразу для
всех вместе, т. е . не сразу для всего венного шара (пс для всего ноля
тяготения земли).
Допустим теперь, что ко всему земному шару приложено ноле одинаковых
ускорительных сил в направлении, противоположном направлению силы тяжести
1 Си. мою статью „Rpпнцпи эквивалентности Эпшптеііна п учение Кыогона о тяго^-
тонпи", помещенную н" журнале „При, ода* па 1931 г., Л? 1 (над. Академии и awe). В этой
ст.-. тье я между прочим вскрываю неправильность постановки вопроса об пиертиой н ве-
сомой массах в современной фнзпко.
А. В. Г. Фридман
^
Москве, п пусть эти силы сообщают всем телам земли то же по величине
ускорение, что п сила тяжести (т. с . 9,8—) . От действия этих ускорптелышх
СQIC
сил земля придет в состояние ускорительного движения вверх (в смысле Москвы),
что будет соответствовать движению вверх ящика Эйнштейна. Что же касается
разных тел, расположенных над поверхностью земли (в Москве), то приложенное
ноле сил уничтожит поле тяготения, заставляющее (ем. рис. 4) тело III уско-
ренно падать, тело / давить на пол, а тело II—натягивать веревку. Но так
как земля (под этими телами) движется ускоренно вверх, то все лее (так же,
как и в случае ящика Эйнштейна) получатся, в смысле относительном, те же
явления, іАк п раньше; нмешю тело I будет продолжать давить па землю, тело
II—растягивать веревку, а тело III—ускоренно падать. Это еегь непосред-
ственное следствие нз только что раз'ясиснного принципа относительности уско-
ренных движений ІІыотона: ведь согласно этому принципу от приложения рав-
ных ускоритй.іыіых сил к системе тол, состоящей из земли плюс тела над ее
поверхностью в Москве, относительные движения внутри этой системы не должны
изменяться.
Таким образом припцин эквивалентпости Эйнштейна не представляет ничего
принципиально нового в сравнении с механикой Ньютона; он является просто
развитием положении ІІыотона. По сам ІІыотон не стал на точку зрения прин-
ципа эквивалентности и не выпел его из своего принципа относительности
ускоренных движений, вероятнее всего по той причине, что дли Ныотона па
первом плане стояло различение истинных н кажущихся движепин; воображаемое
движение всей земли в направленно, обратном направлению ноля тяготения для
земли, так же как п добавочное ноле ускорительных сил, вызывающее ото
воображаемое движение, должно было в глазах Ныотона быть фикцией, нереаль-
ной формальностью, лишенной действительного содержания. Ньютон лее, несмотря
па то, что он субъективно был верующим человеком, ярым ндеалистом-цсрков-
ппком, в своих естественно-научных работах был СТИХИЙНЫМ материалистом,
резко и определенно различавшим кажущееся, от реального (воображае-
мое от действительного). Заметим, что Ленин в своей книге «Материализм и
эмпириокритицизм» во многих местах подчеркивает обычный стихийный мате-
риализм естествоиспытателей в их специальных работах (даже самого Маха,
например стр. 57, 58, 148 и 157 указанной книги). Но конечно с одним сти-
хийным материализмом далеко ис уедешь, и с ним нетрудно, как показывает
история науки, попасть в об'ятия религии н мистицизма.
у/- Глава 13. Обіциіі принцип относительности
Эйнштейна.
Пользуясь прнпцнпом эквивалентности, Эйнштейн распространил принцип
относительности равномерных и прямолинейных движении н на неравномерные
и ііспрнмолпнеііныс движения: как бы ни двигались две системы тел друг
относительно друга, на основании наблюдения над механическими явлениями
в этих системах нельзя установить, какая из этих систем тел движется действи-
тельно; самая постановка вопроса о том, какая нз этих систем действительно
движется, не имеет смысла: имеет место лишь относительное движение систем
друг относительно друга. Поэтому законы механических явлений можно форму-
лировать так, что они будут справедливы при условии нришітия (в мате-
матическом смысле) на неподвижную любой из систем тел.
БО
Поясним это на конкретпом примере, который приводит сам ЭііпштеГш.
Пусть ноозд. движется равиомерио и іірямолнисйно и затем быстро стал замед-
лять свое движение до полной остановки поезда (благодаря торможению): прои-
зошел переход равномерного движения и замедленное; для простоты дальнейших
рассуждонпіі будем считать последнее движение равиозамедленным. При этом
^быстро зомсдлявшемся движении произошло надеиио вперед пассажиров и вещей
"с полок, а на земле все осталось в покос. Пока движение поезда было равио-
мерпым Ц не имело смысла ставить вопрос, кто движется реально — поезд или
местность (в обратную сторону); можно было лишь говорить о факте отно-
сительного движения поезда и местности. Но если учесть прішцип эквива-
лентности, то это же остается справедливым и тогда, когда движение поезда
стало замедленным, т. с. неравномерным. В самом деле, мы можем это дрпжспис
заменить нолем сил, направленным в сторону движения поезда (в сторону дви-
жения потому, что движение замедленное, т. е. — с отрицательным ускорением);
от действия этого поля сил происходит падение пассажиров внутри поезда (также
падение разных вещей и т. д .). Что же касается всей земли, с находящимися на
ней предметами (люди, здании и пр.), то здесь никаких толчков не получается,
так как названное поле сил сообщает всем предметам земли равные и одинаково
направленные ускорения и потому все на земле будет происходить иоирсжисму.
Дело станет яснее для читателя, если мы станем на точку зрения следующих
двух возможных описании (как говорит Эйнштейн) явления движения и оста-
новки поезда. 1) Обычный способ описания. Движется именно поезд, сначала
равномерно; потом благодаря затормаживанию его скорость начнет уменьшаться,
получается равнозамсдлспнос движение. Но так как согласно закону инерции
люди и вещи в поезде стремятся сохранить прежнюю скорость движения, то
все они летят вперед, получаются резкие толчки. 2) Противоположный
способ описания. Движется (назад) равномерно земля, а поезд вращает колеса
лишь для того, чтобы движущаяся земля не увлекла его назад. При затормажи-
вании скорость движения земли резко начинает уменьшаться, до полной оста-
новки земли; n это время н колеса поезда начинают вертеться вес медленнее
(ведь при уменьшившейся скорости движения земли увлечение поезда назад
становится меньше, и потому поезду не нужно так быстро вертеть колеса). По
почему скорость движения земли начинает уменьшаться? Это можно приписать
тому, что в момент начала затормаживания появляется дополнительное поле сил.
направленных против движения земли (а значит, вперед в смысле движения
поезда): благодаря действию этого поля скорость всех частей земли уменьшается
одновременно и одинаково, и потому предметы на земле не испытывают никаких
толчков По внутри покоящегося поезда (при втором способе описания поезд
предполагается покоящимся, хотя колеса его и вертятся) аго поле сил произве-
дет падения людей и разных предметов. Эти падения становятся заметными
потому, что в это же время вагоны, у которых колеса перестают нз за тормо-
жения вертеться, прекращают свое относительное движение (относительно земли),
людей иге п предметов внутри нагона никто не затормаживает.
Оба способа описания равноправны, говоря формально-математически; в обоих
случаях имеет место рапнозамедленнос относительное движение поезда и земли,
которое просекает одинаково как в присутствии дополнительного ноли сил (во
2 м случае), так п без него (в 1-я случае): это — непосредственное следствие
из вышеизложенного принципа относительности неравномерных движений Ныо-
тона. Поэтому, стоя на точке зрения теории относительности, необходимо сказать,
1 О прямоіпнойностп ми здесь не уночпнном, так кік предполагаем, что движеппо
поезда до самой остановки его продолжает быть прямодпиейным.
что пет даже смысла спрашивать, кто действительно движется (как при равпо-
мерпом, так и при неравномерном движении), — ноезд или земля. Происходит
лишь их относительное движение.
Но весь вопрос в том (сслп все же пе забыть о том, что мы должны отли-
чать то, что реально имеет место в природе, от нереального), откуда появляется
это дополнительное поле сил и вообще, что это за поло спл, напоминающее
тяготение. Несмотря на ироническое и скептическое отношение самого Эйнштейна
к отличению реального от кажущегося (что виолпе в духе его махизма), он
псе же и сам вынужден обратить внимание на этот вопрос (см. например
стр. 122 его книги „Принцип относительности"); оп указывает на то, что при
изменении скорости дішжения тел такие поля сил могут появляться как резуль-
тат индуцирующего (наводящего) действия отдаленных 8всздных масс, вроде того
как „ускоренно движущиеся электрические заряды индуцируют электрическое
поле" ». Об экспериментальных попытках доказать существование такого инду-
цирующего действия будет речь в следующей главе.
Заметим в заключение, что благодаря общей теории относительности вопрос
о реальном суб'сктс движения (связанный с отличепнем реальных двішеішй
от кажущихся) еще более заострился. Еслп раньше у Эйнштейна (п это одни пз
самых осиозных пороков теории относительности) пропал суб'скт движения (в
независимо от нас существующей природе) для случая лишь равномерного и пря-
молинейного движения, то теперь этот реальный субъект движения про-
пал у Эйнштейна окончательно. В дальнейшем (см. главу 18 и сле-
дующие) мы постараемся, вопреки Эйнштейиу, вопреки его махистской методологии,
рааыекать этот суб'скт.
Глава 14. Вращение земли вокруг оси
и общая теория относительности.
Вращение земли вокруг оси является движением равномерным, но пе нрлмо-
лппейным, п потому вопрос о пращешш земли относится к общей теории отно-
сительности. II если мы раньше затрагивали этот вопрос, то лишь с точки
зрения лучшего раз'яснсшш самого понятия об относительности движения. Теперь
мы можем рассмотреть этот вопрос полнее.
Условно-математически,
как было выяснено в предыдущей главе,
вполне равноправны обе противоположные точки зрения: можно при матема-
тическом описании явления вращения земли допустить, что вращается земля,
а небо звезд (вместе с солнцем и другими планетами) неподвижно; при этом
вследствие инертности на земле имеют место описанные в главе 12 механи-
ческие явления (сплющенность земли, отклонение падающих тел к востоку,
маятник Фуко и т. д .). Но можно допустить также, математически описывая
природу (при помощи уравнений механики), что земля — в покос, а вокруг нее
вращаются все остальные тела (вернее говоря, весь мир); тогда только что
упомянутые механические явления будут результатом не инертности, а действия
появляющегося (благодаря вращению неба звезд) поля сил. Ни один из этих
двух методов описания явления вращения земли вокруг осп не имеет лрепму-
1 О то Iкп зроипи ЭйнштШша (и Діаха) можно д.іясѳ инертность вещества приписать
ВЛИЯНИЮ всех тол мира на данное пнцестио. В разобранном примере то, что при обычном
подходе счнтнотся выявлением ннортносіп (падение людей п вещои), может быть истолко-
вано как влияние нсох остальных тел мира (всего мири) нн люден и вещп (чорги инду-
цирование поля сил, о котором TjjT идет речь). В главах 14 и 18 мы вернемся к »тому
вопросу.
шества перед другим, н, стоя последовательно па точке вреппя общей теории
относительности, мы можем лишь говорить о существовании относительного
вращения земли и неба звезд (остального мира) друг относительно друга. Эту
последнюю мысль особенно резко подчеркивал Эрнст Мах (см. его „Механику ,
стр. 193, пзд. 1909 г.), являющийся в этом вопросе о вращении всмли особенно
очевидным предшественником и вдохновителем Эйнштейна: „Система мира, —
говорит Мах,—нам не дана дважды е землей, покоящейся и вращающейся,
а дана только однажды с ее единственно поддающимися опрсдслепшо отно-
сительными движениями". В этих знаменательных словах Маха интересно то,
с каким упорством он настаивает (как и везде в своей „Мсхаппке") на том,
что важно лишь то, что поддастся измерению физики, и что нет смысла делать
здесь различие между кажущимся и реальным движениями.
Отмстим еще другую ниторссную сторону вопроса. Мах и вслед за пим
Эйнштейн считают, как видно из толі.ко что изложенного, что тс механические
явления которые согласно классической механике вызываются пнсртпостыо
вещества что эти же явления могут быть вызваны индуцирующим действием
тяготения отдаленных звездных (вообще мировых) масс. Отсюда непосредственно
вытекает интересная, впервые высказанная Махом, мысль о том, что и сама-то
так называемая инертность вещества есть результат
действия
па данное тело тяготения отдаленных масс;. поэтому и центробежную силу,
являющуюся, как известно, следствием из инертности вещества, Мах и Эішштейп
считают возможным об'ясипть действием тяготения отдаленных звездных масс.
Еще в 80-х годах прошлого века Мах писал (см. его „Механику", пзд. 1909 г.,
стр 198)- ,Если тело вращается относительно неба неподвижных
звезд,
то развиваются центробежные силы, а если оно вращается относительно какого-
нибудь другого тела, а не относительно пеба неподвижных звезд, то таких
центробежных сил нет".
л„„тпот
После этого Мах высказывает пптерссную мысль о том,, что он считает
невозможным и даже бессмысленным проверку на опыте того, появится ли
центробежная сила, раздувающая шар но экватору и сплющивающая его у
полюсов еслп оставить шар нсподвижиыи н вращать вокруг него звездное небо.
Здесь дело не в практической невозможности „завернуть" небо звезд вокруг
данного тела, а в другом: Мах говорит, что „оба случая (т. е. вращение ли
тела относительно звезд или, наоборот, вращснпс звезд относительно-тела. — В . Ф.)
чувственно не могут быть отличены друг от друга. Я считаю поэтому оба
случая за один и тот жо случай". Ясно, что эта ссылка на чувственность,
соответствующая основной сущности маховской философии, ис выдерживает нпка;
кой критики; однако, как видно будет из главы 20, вывод Маха — правильный,
но по другим основаниям.
Тем не менее нашлись физики, не понявшие этого вывода Маха о том,
/ что вращение тела относительно неба звезд есть то же самое, что вращение
\ пеба звезд относительно неподвижного тела, и что здесь можпо говорить лишь
м об относительном двнжсііпп. Некоторые из этих физиков решили на опыте про-
верить получится ли в дашюм теле центробежная сила, если вокруг этого тела
/вращать какие-нибудь большие массы. Г .ратмі Фридлсндер (1896 г.) вращали
' вокруг одного прибора», могущего показывать наличие даже_ очень малой
центробежной силы, болі.шое заводское маховое колесо; по ппкакон центробежной
силы пе было обнаружено. Известный знаток теории относительности профессор
9 Фрейндлих об'яспяст неудачу опыта бр. Фридлсндер (см. Э . Фрейндлих „Основы
теорпи тяготения Эйнштейна", стр. 94) тем, что масса махового колеса была
і Так называомыо крутилышо весы.
недостаточно велика, представляя „псчезающе малую массу по сравнению с мас-
сой вселенной". Но удивительно то, что сам Мах, считавший оба случая (см.
выше) ва один и бесполезными опыты вродо опытов бр. Фродлепдер, все же (на
стр. 206 своей „Механики"), заявляет, что „не следует слишком низко оцени-
вать такие экспериментальные идеи, как ндсп господ Фрндлендср, хотя от них
п не виден еще непосредственный успех".
В главе 18 мы увидим, в чем
суть этой ошибки Маха (п Фрсйндлпха).
А сейчас мы должны рассмотреть, как сам ІІыотон пробовал па опыте отли-
чать оба случая, отличать реальное вращение от кажущегося, отличать, вра-
щается ли данное тело или, наоборот, окружающие тела" вращаются вокруг этого
(неподвижного) тела. Само собой разумеется, что решение этого вопроса имеет
огромное принципиальное значение для разрешения вопроса о действительности
вращения земного шара вокруг его оси. Ньютон налил в сосуд, подвешенный
иа шнуре, воды, затем, медленно поворачивая сосуд вокруг нити, закрутил
нить до отказа и наконец выпустил сосуд из рук; тогда іішур стал быстро
раскручиваться, вследствие чего сосуд пришел в быстрое вращательное движение.
Сначала вращался только сосуд, а вода, в нем налитая, была в покое; но
постепенно вращение (благодаря трению воды о стенки сосуда и внутреннему
трешио воды) передалось воде, так что вода в конечном итоге стала вращаться
с такой же быстротой, как и сосуд. При этом обнаружилось следующее: пока
вращался только сосуд, никаких следов проявления центробежной силы не было
заметно, и поверхность воды была совершенно горизонтальна; но, когда она
вращалась с такой же быстротой, как сосуд, поверхность се перестала быть
горизонтальной, и образовалась воровка —результат действия центробежной силы.
Чтобы понять значение этого опыта, нужно иметь в виду, что сначала про-
исходило относительное вращение сосуда относительно воды, что, согласно прин-
ципу относительности, представляет то яге самое, что вращение воды относительно
сосуда; но ото „вращение" воды Ньютон отказывается считать реальным
(истинным), так как при этом не проявлялась центробежная сила. А в конце
опыта вращалась вода (относительно лаборатории Ныотона), но относительно
стенок сосуда вода находилась в относительном покое, так как она вращалась
с такой же быстротой, как и сосуд. II вот в этом случае проявилось действие
центробежной силы. Отсюда Ньютон заключил, что здесь, в конце опыта, имело
место реальное вращение воды, несмотря па то, что относительно наблюдателя,
связанного со стенками сосуда, она не вращалась.
Отсюда становится ясной позиции Ньютона в этом вопросе: он понимал отно-
сительный характер движения (в частности — вращения) разных тел па земле.
Но в то же время он различал реальные (истинные) относительные движения
от кажущихся, и признаком для отличении тех и других было для него то,
проявляются ли действия инертности вещества или нет. ß сущности, исходя
именно из этого, Ныотон считал, что наша земля обладает реальным годовым
движением вокруг солнца: ведь величина центробежной силы, развиваемой при
этом движении землей, соответствует величине силы тяготения между землей и
солнцем (рассчитанной по закону тяготения Ныотона).
С этой ньютоновской точки зрения причиной неудачи опыта братьев Фрпд-
лсидеров было то, что у них прибор, помещенный около оси махового колеса,
не вращался реально; вращалось реально лишь колесо, что в опыте Ныотона
соответствует вращению стенок сосуда. Но это вращение стенок передавалось
в опыте Ныотона воде, н потому в концс-концоп получились проявления цен-
тробежной силы; в опыте же Фридлсидсров передачи вращения от колеса кру-
тильным весам не могло произойти и потому никаких действий центробежной
силы заметить нельзя было.
Но у Ныотона был еще другой признак отличия истинного движения от
кажущегося. Предположим, что вы, будучи машинистом поезда и желая при-
всети 'в движение поезд, пустили нар нз котла паровоза в паровые цилиндры
паТ стал даішть на поршни цилиндров, и в итоге началось вращение кол с
наповоза и поезд пошел в путь. Согласно принципу относительности можно
скаСь что началось относительное движение поезда относительно любого пред-
Л та IM земле например относительно дерева ИЛИ здания вокзала или человека
цГ земле и т. Г и нет смысла даже, согласно пришшпу относительное^
енпашивать кто движется -
поезд или любой из других здесь названных
ирсдГстов Hьіотоп стоит на другой точке зрения, ибо он отличает истинное
івижешіс от кажущегося. В этом случае признаком отличия для него служит
Гm дляТ о? чтобы началось это движение, оказалось нужным приложить
,'лу (в данном лучас-енлу давления пара) именно к колесам поезда а не
к девеву или вокзалу и т. д Поэтому, следуя Ньютону, надо считать, что па-
чавшссся относительное движение есть именно движение поезда,-реально дон-
^^относительность всякого движения была ясна Ньютону, по он
строго рамичал реальное (истинное) относительное движение от шут
шшзѵясь двумя только ЧТО разъясненными признаками. .Приведем несколько
ГтТиз зпашштых „Начал" Ньютона (стр. 33. л 85), которые имеют важное
ирпнцшшалыюс значение: „Причины происхождения
кшорнп.
истинные и кажущиеся движения, суть те силы, которые надо к телам иршо
шп
что ы произвести эти движения".
„Проявления^
абсолютное и относительное движение, состоят в сі.лах стремле.п я )да-
. и тіся о оси вращательного движения". Нз дальнейших слов Ныотона оторыс
ми îiieri не приводим ясно, что в сущности здесь под аосолютным движением
Snoîoim»в
первой цитате, подразумевает „истинное", а под отио-
сишьныя—кажущееся
Как раз после этих слов Ньютон приводит описание
^l^Z^^TZ^^
задачей своего сочинения
/ЫатХ
чсскне начала") считал именно „нахождение истинных движений тел
йSST«
пронзящим, по их проявлениям и по
=
движений и наоборот —нахождение по истинным или кажущимся движе ния
—
и и проявлений". Не надо забывать, что ведь в этом сочииспш изла-
галась теория всемирного тяготения Ньютона, тесно связанная с ист о,„ пира
Коперника также отличавшего истинные движения в мире планет (только зе,ли)
от кажѵщихся. По Коперник пользовался другим признаком для отличения тех
I д тих внженпй. Вот что говорил Коперник: „Весь небесный свод имеет
движение с востока иа запад; если вообразим исоесшлп свод в покое, а дадим
земле движение обратно, т. с. с запада па восток, то получим одни
тс же
явления. Так как небо есть содержащее, а земля сеть содержим^ в по ввдпо
причины, почему не приписать лучше движения содержимому, чем солсрл.ліцсму .
Эта значит, что Коперник объявлял наблюдаемое нами движение небесного, евNo
к жуіцимся заменяя его истинным движением земли;
признакомJTM«
истинного движения от кажущегося были соображения научного здравого смысла
о том что не может быть, чтобы большая вселенная вращалась вокруг се малой
^ïï?^^TM
О и 13, что Эйнштейн, следуя Маху, очеі|
скептически относился к отличению истинных движений от кажущихся и самоа
.
1 Лснпп (см. главу 19) ты: же ноппмал абсолютность но ошошоішю в времени
а пространству, а значит, и к движению.
различение того и другого он считает праздным, ненаучным занятном. К закопу.
причинности Эйнштейн, как позитивист-махист, также относится скептически
и стремится избегать, по крайней мерс формально, его применения. Для него
важно лишь установление функциональных завпснмостей наблюдаемых явлении
(элементов-ощущений). Машинист топит паровое лишь для того, чтобы имело
место относительное движение поезда п местности, п по Эйнштейну вовсе нет
смысла отличать, движется ли „реально" местность или поезд; для составления
уравнений движения это не нужно
а что происходит в природе независимо
от наших формул, Эйнштейна, как позитивиста, пс интересует. Точно так же
неубедительны с точки зрения теории относительности „проявления истинного
вращения" вроде сплющивания земли или образоваиия воропки в воде вращаю-
щегося сосуда, так как самую инертность вещества теория относительности
считает возможным приписать ипдуцирующему действию тяготения вращающихся
вокруг данного тела масс (вернее даже — возникающему благодаря наличию
относительного вращения тела н этих масс). Бот что пишет Эйнштейн (см. его
„Основы теории относительности", стр. 102): „Мысль Маха, что инерция опре-
деляется взаимодействием материи, представляется весьма вероятной... Вращаю-
щееся полое .внутри тело должно создавать в этой полости поле, отклоняющее
тело в направлении вращения, а также центробежное поле".
Необходимо устранить здесь одно недоразумение. Некоторые авторы упрекают
Ньютона в том, будто бы, по Ньютону, его опыт с вращепием сосуда с водой
доказывает, что вращение этого сосуда было абсолютным и что возникновение
центробежной силы в воде сосуда доказывает влияние абсолютного пространства
на вращающееся тело. Сделав такой упрек ІІыотону, они обвиняют его в „мистике
абсолютного пространства".
Это конечно неверно. Сам ІІыотон ввел впервыо
понятие относительного движения (си. главу о) в относительном пространстве.
Поэтому для пего было совершенно ясным, что вращение сосуда относительно,
так как оно происходило в относительном пространстве движущейся земли
(о вращении земли вокруг оси -- в относительном пространстве солнца см.
главу 5). Значит, дело было тут, по Ныотону, нс в относительности или абсо-
лютности движения, а в том, истинное ли оно или кажущееся.
Впрочем надо заметить, что в вопросе об мпсртпости Ньютон не пошел
дальше объявления инертности врожденным свойством материи, и в этом отно-
шении приписывание Эйнштейном явлений инертности особому взаимодействию
масс вселенной (действию всех масс мира на данное тело) представляет огром;
ный (принципиальной важности) шаг вперед.
Вот очепь часто приводимый пример вращения, который по мпеппю авторов,
приводящих этот пример, неопровержимо доказывает, что Иыотон держался
именно той точки зрения, будто причиной сплющивания вращающегося шара
является абсолютное пространство, абсолютность вращения2. Вообразим, говорят
опи, два шара в совершенно пустом мировом пространстве, столь далекие друг
от друга, что можно пренебрегать их взаимным тяготением, и пусть они нахо-
дятся в состоянии относительного вращения вокруг соединяющей их центры
линии (как оси). Наблюдателям каждого из шаров будет казаться, что вращается
другой шар, и свой шар они будут считать неподвижным. Допустим теперь,
что, согласно Иыотопу, одно нз этих вращений истинное, абсолютное и что,
1 Как мы увидим дальше (см. главу 18), как-раз в втом вопросе у Эйнштейна
ело методологически обстоит очепь неблагополучно,
2 См. например статью В. Базарова
„(Ірострапство п время в спета принципа
относительности1*, в сбор пи ко „Теория отао- ительностн",
ивд. „Мпр",
1923 г. Такую жо
ошибку дслаот, между прочим, п Мако Бирн (см. ого „Теорию отиосптодьпостп Эйнштейна*,
стр. 188).
значит па истиппо вращающемся шаре появилось сплющивание. Тогда полу-
чится та нелепость, что все здесь симметрично, п один шар ничем не отличается
от другого а между тем только один из них сплюснулся, т. с . симметрия здесь
нарушилась без всякой причины, и это является нарушением закона причин-
ности К этой пслепос-ги привело допущение различия истинного движения от
кажущегося, допущение влияния абсолютного пространства; значит, говорят эти
авторы, различение истинного и кажущегося движений бессмысленно, как п оес-
омыслснпа идея абсолютного вращения.
Все это рассуждение, формально-логически верпос, нс стоит и выеденного
яйца так как оно неходит нз неверной предпосылки. Авторы этого рассуждения
как будто стоят даже на точке зрения закона причинности, а между тем они
именно таким рассуждением его нарушают. Действительно: вообразим, говорят
они что в пространстве имеются только два одинаковых шара (и пет никаких
других тел) и что происходит их относительное вращение вокруг осп, прохо-
дящей через их центры. Вообразить себе можио конечно что угодно например
человека о трех головах или чорта, плп говорящую палку н т. д. Но далеко
не все что мы можем себе вообразить, существует в реальной действительности.
Вот как-раз воображаемое относительное вращение упомянутых шаров и при-
надлежит к числу нереального: ведь при полной симметрии двух шаров, нахо-
дящихся в пустом пространстве, нет причины, по которой могло бы начаться
(естественным путем) их относительное вращение; а значит, и не могло поя-
виться и сплющивания иа одном нз шаров. Неверность основной предпо-
сылки, нарушающей закон причинности, влечет за собой п неверность всех вы-
В°А
°Такого рода рассуждения характерны для идеалистов всякого рода, между про-
чим и для позитивистов. Этот пример, как п следующий, который мы сейчас при-
ведем, показывает очень наглядно, что современное буржуазное естествознание,
насквозь зараженное махистской методологией, способно, в основных даже про-
блемах приходить к ложным выводам, хорошо используемым религией в инте-
ресах классового господства буржуазии. Очень характерно еще следующее рассужде-
ние также относящееся к вопросу о движении. Желая доказать невозможность
абсолютного движения в пустом пространстве, рассуждают так. Пусть в
совершенно пустом пространстве имеется лишь одно тело (материальная точка).
Если мы допустим, что это тело движется, то получится абсолютное движение.
По это движение невозможно, так пак мы нс можем определить движение по
отношению к пустому пространству, нельзя для этого выбрать подходящую
систему отсчета расстояний (систему координат).
-
Это—типично позитивистское рассуждение, так как оно опровергает движе-
ние исходя пз человека, от его наблюдательных возможностей. Любопытно и
заслуживает осуждения то, что Б. Гсссеп в своей книге «Основные идеи теории
относительности » развивает такой же позитивистский подход к проблеме дви-
жения (см., например, стр. 12, 21, 165), что опять-таки является резуль-
татом некритического усвоения здесь Б. Гсссспом махистской методологии совре-
менного буржуазного естествознания. Между тем важен вопрос о движении,
происходящем в природе независимо от пас. Стон на этой материалистической
точке зрения, мы также скажем, что механическое движение одного единственного
тела в пустом мировом пространство невозможно, но по другой об ектпвпои
причине: так -как около этого тела нет другого тела, которое могло бы
взаимодействовать с первым, то это первое тело и не может ириттн в дви-
жспис — это было бы беспричинным явлением. Движения, существующие в при-
роде относительны, и возшікают они лишь вследствие взаимодействия разных
тел природы, являясь проявлением единства прерывности и непрерывности материи.
67
Очепь часто в защиту того, что вращается нмсппо земля, а не мир звезд
вокруг земли приводит то соображение, что ведь звезды очепь далеки от земли,
а потому ou и должны были бы при вращении вокруг земли описывать в тече-
ние суток огромные круговые пути, что привело бы к колоссальным скоростям
движения. Эйнштейна такого рода доказательства „истинности" вращения зем-
ли нисколько не убеждают. Он остается при прежнем своем утверждении о том,
что нельзя отличать „истинных" движении от „кажущихся" и что речь может
итти лишь о том, что счесть условно-математически неподвижным при составле-
нии уравнении (для математического описания природы)— землю или мир звезд.
Здесь, но Эііпштсііну, дело лишь в целесообразности; то обстоятельство, что при
допущении покоя земли звезды оказываются вращающимися с чудовищными ско-
ростями, не является, но Эйнштейну, аргументом против возможности такого до-
пущения, а лишь против его целесообразности.
Однако тут возникает новый вопрос: если допустить, что земля неподвижна
то даже для планеты Нептун1 (как показывает подсчет) скорость движения полу-
чится больше скорости света, что согласно специальной теории относительности,
недопустимо (см. главу G). Казалось бы, это обстоятельство должно было бы
целиком и полностью говорить зато, что именно земли вращается вокруг своей оси; по
защитников теории оиоситслыюсти это не смущает. Вращепис, заявляют они, сеть
ненрямодинеіінос движение, а потому здесь специальная теория относительности
не имеет силы; здесь уже имеет место общая теория относительности, которая,
как это будет изложено в следующей главе, допускает изменение скорости света,
допускает скорости, превышающие скорость света в пустоте (равную 300 ООО км
в 1 сек.).
.,
Прежде чем перейти к раз'яспеншо этого вопроса, рассмотрим, как ученый
священник Павел Флоренский (см. главу G) использовал появление чудовищных
скоростей звезд при их суточном обращении вокруг земли для того, чтобы...паитп
те места вселенной, где живут ангелы (?!?). С этим интересно сопоставить следу-
ющие слова ученого русского богослова 11. Светлова, который в своем „Курсе
апологетического богословия", вышедшем в дореволюционное время, писал, раз-
яспяя, куда мог бы направиться Христос после его вознесения: «Библии называет
небом ис это видимое, близкое к земле тленное и подлежащее преобразованию
атмосфсрні) звездное небо, а какие-то неведомые нам области в нсоб'ятнои вселен-
ной, во всяком случае ведению астрономии недоступные и ею не отрицаемые».
Само собой разумеется, что эти слова Светлова представляют чистейшую
выдумку, ибо астрономия прекрасно знает, что небо и земля едины, представляя
единую "вселенную (природу), развивающуюся по определенным законам. Но Фло-
ренский идет дальше Светлова и решает, что. пользуясь выводами теории отно-
сительности, можно довольно точно найти эти места вселенной, которые библия
считает «подлинным» небом, и куда новиднмому направилось тело Христа после
вознесения.
О том. как Флоренский пытается лишить землю ік ступатслыюго движения
в пространстве в связи с отрицательным результатом опыта Майкельсопа. мы уже
говорили в главе G. А вот что пишет Флоренский по поводу вращательного
движения земного шара (стр. 4 9 — 50 его книги „Мнимости в геометрии"):
«Ио кроме поступательного движении земли приходится иметь в виду еще вра-
щательное, и тут, казалось бы, Коисринк что-то «открыл» (обратите внимание,
читатель, на презрительные кавычки но адресу Коперника; уж очень Коперник
неприятен для религиозного сознания Флоренского. —В . Ф). Этому нредположс-
1 Это—наиболее удаленная от солнца (еслп по считать подавно открытой новой пла-
неты Плутон) ода иста солнечной системы.
пню противостоит обобщенный прпнцнп относительности... Применительно к насто-
ящему случаю пет и принципиально не может быть доказательств вращеп я
земли и в частности ничего ис доказывает пресловутый опыт Фу "...
Вообще
в Птолемеевой системе мира с се хрустальным псбом, «твердью небесною», все
явления должны происходить так же, как и в системе Коперника, ио с нреиму-
ищетвом здравого смысла и верности земле, земному, подлинно-достоверному опыту,
С соответствием философскому разуму и наконец с удовлетворением комет\
Прежде чем продолжать цитирование Флоренского, обращаем внимание чита-
теля па этѵ замечательную ссылку ученого нона на здравый смысл и на фило-
софский разум. Этот защитник положения Тсртуллнана «верю, потому что нелепо»,
положения, утверждающего религию вопреки здравому смыслу, смеет здесь оио-
рнровать тем J здравым Смыслом лишь потому. TM это ему -в^ данном счас
выгодно для опровержения ненавистной системы Конеринка. А о том, как здесь у
самого Флоренского персонально обстоит дело со здравым смыслом, мы ссиіас
увидим из дальнейших его утверждении.
_
Дальше Флоренский припоминает предельность скорости света и говорит, „как
же, но общему принципу относительности, может быть допущено ЛІИІЖ-енис іісОо-
сиода вокруг земли, для какового требуются скорости, неизмеримо превосходящие
вышеозначенный предел? Так, стравив оба принципа (т. с.
предельности скорости света. -
В.Ф.) .»
защитники копецшлапанствад
^
вІргнуть источник возражений себе, по, не вдумавшись достаточно, собственными
вы, читатель? А в том говорит Флорепскп^TM
недалеко за орбитой планеты Уран (между орбитами Ірпиа " 1
обпа^
стоянии 27.52 средних расстояний солнца от земли, начинаются скорости обра
"вокруг земли, превышающие скорость света с, и потому выражении
массы m^-f^ (см. главу 10) знаменатель, т. с. "\/і-§ -
DPßBPa"
щастся (для расстояний, превышающих указанное) в мнимое число, ибо под кор-
нем окажется, при у, большем с, отрицательное число (вычитаемое -у будет
mm у большем с, больше 1, т. с. уменьшаемого). Значит, утверждает Флорен-
ской, здесь происходит качественный скачок (тоже „диалектика ; с
ш
ргччать — В Ф) и притом не только но отношению к массе, которая стано-
вится мнимой, но II по отношению к длине тсл_и_тсчеі.шо времени, в выраже-
ния которых (см. главу 10) тоже входит Л/l—Jlj •
Флоренской на этом основании считает, что здесь, иа расстоянии 27,52
радиусов земной орбиты, пролегает граница земли и неба, здесь "ачш.аютен по
Флоренскому, описываемые средневековым поэтом Данте эмпиреи, здсещ говорит
он ,аристотелевские чистые формы», и „разве это не w«TMTM^,^
паем е е земли как звезды, но земным свойствам чуждое?»
Флоренского, и причина следует за следствием, и тела „выворачиваются через
СаМ
°Флорснс!сиіі очень ученый человек, и еще в дореволюционное время он поль-
зовался большим авторитетом в кругах верующих; его книги
шісхват (даже такие толстые, чуть ли не в 1 ООО страниц, как нашумевшая его
книга Столп и утверждение истины"); статьями его верующие зачитывались.
Так как Флоренский сам математик и физик (он специалист но диэлектрикам,
в каковой области работает и сейчас), то потому в его сочинениях всегда нона-
б9
даются „доказательства" положений веры па ссповс физнко-математической. Но
качество этих „доказательств" — такое же, как только что приведенное, близкое
к состоянию „вывернутого через самого себя" мозга.
Что, во-первых, Флоренский идет против теории относительности, пз кото-
рой он якобы неходит, это — яспо. В самом деле, было уже выяснено, что для
теории относительности вопрос о том, что реально движется, — земля или
солнце,— не существует; речь может пттн лишь об удобстве (целесообразности) мате-
матического описания движения земли относительно солнца; Флоренский же пере-
носит вопрос в другую плоскость, — в плоскость реальной, существующей неза-
висимо от нас действительности. Кроме того согласно теории относительности
формулы массы и т. д., включающие "^/і-
перестают быть верными для
скоростей, превышающих с, а Флоренский для вывода своих „мнимостей" как-
раз пользуется этими формулами при скоростях У, больших с, что совсем недо-
пустимо. Словом, Флоренский основывается не на теории относительности Эйн-
штейна, а на какой-то собствсинион „теории" выворачивания тел (в том числе п
мозгов Флоренского) через самого себя. Ничего общего с настоящей наукой рас-
суждения Флоренского нс имеют; но, повторяем, нет никакого сомнения в том,
что эти «научные» упражнения Флоренского (и ему подобных) стали возможными
лишь благодаря махистской методологии теории относительности, и это лишний
раз показывает, что современное буржуазное естествознание нс только не может
опровергнуть религию, но является в ряде случаев даже ее пособником.
ІІо уже совсем постыдно для ученого (правда, ослепленного религиозным
мракобесием) человека делать утверждения о том, будто недалеко за пределами
орбиты Урана начинается небо платоновских идей, аристотелевских форм, эмпи-
рей Дайте (и, значит, предполагаемые Светловым особые небесные области,
жилище вознесшегося Христа) и будто звезды — это небесное воинство?!?
Ведь Флоренскому хорошо должно быть известно, что за пределами планеты
Уран имеется еще одна <и даже две, согласно новейшим данным) планета Исп-
туп, которая движется вокруг солнца, следуя закону тяготения ІІыотона п другим
законам механики, и что у этой планеты вовсе нс мнимая масса, а ведь но
Флоренскому она находится уже в небесных эмпиреях!? II разве Флоренскому
неизвестно, что звезды исследуются физически и химически, что их движения
тоже подчиняются законам механики, что диаметры п массы многих из них
измерены, и т. д.? Что же, это — небесное воинство, чуждое земным свойствам?
Что же, это — церковное небо, оторвапиос от земли? II после этого он смеет
ссылаться на земной опыт н па здравый смысл ученого?!
Достаточно хорошо нзвестиый идеалист-«диалектик» Л. Лосев стоит на
точке врения, близкой к точке зрения Флоренского. В своей книге «Античный
космос H современная наука» Лосев (стр 407) пишет: «Звезды —нс точки и не
физические тела, но умные силы и воинства небесные, сияющие из чистого
хрустального неба на грешную п темную землю» (?!?). Дальше такого бреда пттп
уж некуда! Про теорию же относительности тот же Лосев говорит, что она
диалектически необходима и что она верна, так как «она
математически
мыслима; а это и есть все» (стр. 1G2 и 411).
Здесь мы имеем дело со стопроцентным суб'сктивным идеализмом п попов-
щиной. Классовая сущность этих упражнений Флоренского, Лосева и им подобных
очевидна.
Вот, можно сказать, злонравия (церковного) достойные плоды, плоды рели-
гиозного мракобесия и умоисступления.
60
«
Глава 15. Скорость «вета согласно общей
теории относительности.
Вернемся к рассуждениям Эйи.пте^
тяготения, • к его принципу э.шнвалентн ти Дон
^
горизонтально, „ротн—„о
=
«ц£а
„„ерл;
ГЛ"
с=
-Ж'Г-У
S д— не горизонтально, а
rUJE SÏ ЕМ"-»
Ѵі-П-І (ириску,
ПІТ Далее' Эйнштейн рассуждает так. -
Ведь
движение ящика равносильно нолю тяготе-
ния Поэтому даже если этого движения нет,
по зато имеется иоле тяготении, то согласно
_
г.лтл ГГПГЛФО-
луу_Л _
S.—
"zoom а
в
Рис. 5.
НИИ ДОЛЖНЫ ШНЖВЛИДНЧ» ННИШ
-
п в случае движении ящика, т. е. опять-таки
свет будет распространяться криволинейно. От-
сюда Эйнштейн и пришел к знаменитому своему
выводу 0 том, что в поле тяготения свет
должен
двигаться
не
прямолинейно,
света телами. Причины неудачи Марата m,m W. эфскт і
телами очень слабый, и он дает еол.л более или менее ваш по
очень больших массах притягивающих тел (вроде» тм смнцмяі
Важно отметить следующее отличие
" эхо „сото от.TM успеет cSYYSSS ЯЩШ* .вор* подойти туда, где Сы.а
.
Т0ЧКЗ На рпс. 5-ВИИЗ, т. о. в сторону ввили.
^
0
—
» 01IWTC'
чья точка
прения
J1—«*TM
астрономам осуществить следующее наблюдение- ппоіп-
Фотографические сииикн звездного неба вблизи солнца во время солнсTM
затмения (когдастановятся видными звезды,. ІІо предположен ю ЭйSi,aнаэтих
снимках звезды должны были получиться пс на надлежащих мсстаГГпесколі^
sr^rот
солицаи при этом тем болы,ІЦ'
чм 01111
*вдмоТш!
солнца. Эго становится ясным на.рис. (5: благодаря полю тяготения солнца лучи
света, идущие от звезды А к земному наблюдателю, должны
отклоняться влево (к солнцу), и потому наблюдателю пока-
жется, что лучи исходят от некоторой другой точки В сме-
щенной вправо; в итоге звезда покажется смещенной ' от
солнца, и ее изображение на фогопластішке получится также
смещенным.
J
Эги наблюдения были действительно произведены і- ока-
залось, несмотря па некоторое противоречие между нізуіь-
татамн о,дельных наблюдений (фотоснимков), что, во-первых
отклонение звезд действительно имеет место и что во^
вторых, количественно это отклонение совпадает с подсчетами
согласно теории Эйнштейна, а не Ньютона! Именно этот
блестящий успех научных предсказаний Эйнштейна, это
блестящее подтверждение справедливости его идей на прак-
тике, создало теории относительности огромнейшую популяп-
ность в широких массах мало-мальски интересующихся на-
укой люден, и одно время всюду читались популярные лек-
ции о теории относительности, показывались киноленты по
этой теории и т д. Очень остроумно этот период крайнего
увлечения теорией относительности описывает проф. Лѵэпбах
(см. его книгу „Пространство и время", стр. 7): Всюду-п
госгшіпце, в вагоне и даже па улице, ,'ірп.ходнтся слы-
шагь один и тот же вопрос, иногда робкий н иодготовлен-
•jgr * шли, иногда неожиданный, как выстрел из пистолета- «Не
правда ли, вы —физик? У меня к вам большая просьба!"
le дожидаясь окончания, я прерываю: „Знаю, знаю, вам
хочется понять теорию относительности".
Здесь является вопрос: представляет ли отмоченный
JC1!CX тео
1,,ПІ относительности окончательное и бепіпт.пот
im се подтверждение? — Конечно нет, тем более, что
оо'яснешш расхождения между подсчетами отклонения звезд "го
ІІыйГ
„РГ^ П ТЛШЛііВШНМ,,СЯ огі;ло,Іе,Ш!ПІ,І: например астроном Курв зь об^
это расхождение с теорией Ньютона влиянием ноетоміч, г êTM»
mn-ni
окружающей солнце. Трудно о „о
с я1т,
griaHHÉîâ
пвял Г ГГ-'
"
ЛеСТЛЩС
» «в же в конечном „тГ
TM
зь валась ложной, лишь односторонне отображающей действительность н о,п
«мр»лась на основании опытов, вступавших в иротпвореч о "
,>иГ
Недаром знаменитый Герц очень остроумно вы,miner
,J. TM
J1
'
«a«a„,,„ 0„TM, О,TM ,,
J. Іт
,~
H«*"0
'
Рис. 6.
1В1919II1922гг.
закоптившаяся обработка наблюдений отклонения эвсзд во время полного затмения
солнца 1929 г. показала, что и эйнштейновская величина отклонения далеко
не вполне совпадает с тем, что имеет место в реальной действительности (вместо
1,7 секунды, по Эйнштейну, получается 2,2 секунды, что заметно больше).
Повидимому п. результаты наблюдений в 1919 - и 1922 гг. тоже близки к 2,2
секунды (согласно новым перечислениям).1 Таким образом весь этот вопрос нуж-
дается в новом теоретическом пересмотре, нужны новые количественные опре-
деления Это не значит конечно, что наука беспорядочно мечется из стороны в сторону
при изучении природы; нет, здесь имеется единство развития: но мере развития
науки она все ближе подводит к правильному познаванию действительности, к об'ск-
тивной реальности, но это движение вперед науки, как указывал Ленин (см. „XII
Ленинский сборник", стр. 32G), идет не односторонне—прямолинейно, а кругами.
Каждая, даже отвергнутая, теория оставляет неизгладимый след в дальнейшем разви-
тии науки, она не целиком отбрасывается, а диалектически снимается (выражаясь
но-гсгслсвски).
Как бы то ни было, величайшая заслуга в области физики Эйнштейна в том,
что благодаря именно его указаниям впервые было на практике обнаружено новое
явление, именно притяэ/сение света материей, отклонение света в сторону
при его прохождении мимо больших небесных светил. (И скобках заметим, что
когда мы говорим здесь о притяжении света матерней, то мы имеем здесь
в виду пе философски понимаемую материю, а в специальном физическом ее значении,
подобно тому, как Ленин считал возможным говорить о двух видах электриче-
ства, как о двух материях. Свет конечно тоже материален.)
Но отклонение света от прямолинейного направления означает ис только изме-
нение направления продвижения света, но и изменение величины самой скорости
свста: скорость света в ноле тяготения (вообще в силовом ноле) может быть иной, чем
при отсутствии поля сил. По в природе всюду имеются те или иные силовые поля
тяготения, правда резко выраженные лишь в непосредственной близости от больших
небесных тел (солнца и пр.). Поэтому приходится признать, что принцип постоян-
ства скорости света (и вообще специальная теория относительности) относится к
идеальному случаю, не имеющему (в точности) места в природе, к случаю полного
отсутствия силового ноля. II смысл этого принципа в реальной действительности
такой: пи одна скорость механического движении не может при данных условиях
(в данном для определенного места ноле сил) превышать скорость света, взятую
при этих же условиях; но сама-то скорость света может оказаться значительно
(из-за действия ноля сил, появляющегося например в связи с вращением земли)
отличающейся от с, т. е. от 30Ü ООО км в 1 сек.
Глава 16. Единство пространства и вре-
мени но Эйнштейну. О четырехмерном мире.
Нам нужно теперь рассмотреть тесно увязанную с общей теорией относитель-
ности "теорию тяготения Эйнштейна, для чего предварительно необходимо рас-
смотреть понятие о четырехмерном мире Мииковского 1-Эііиштсііна, лежащем в основе
этой теории. Как известно, мы живем, и все явления природы протекают в прост-
ранстве трех измерений, имеющем (говоря относительно) длину, ширину и высоту,
составляющие 3 измерения пространства. Интересно отмстить, что эти три изме-
рения сами собой (естественным путем, независимо от человека) нолучаются наііри-
1 Знаменитый ПСІІОЦКПЙ математик, рапьшшшй математически ряд идей Эйнштсйио.
63
-Î,
«
r.
"'•'.-v;
V
-
-
'J;
•
'-
•
'h
'•
"•
••• '
" "•'
-.Y :'
'''
мер при распространений в прострйнство электромагнитных колебаний1: это —
направление распространения света, направление электрического колебания н
направленно магнитного колебания.
"
"
Вообразим себе теперь плоские существа двух намерений, живущие на плос-
кости или на поверхности шара и целиком на них умещающиеся, не знающие
,
пп о чем, происходящем вне плоскости. Зто будет мир двух измерений. Но мы
можем себе представить и мир одного измерения, именно линию с воображаемыми
•уществамп, имеющими вид точки- пли отрезка липни.
Будем теперь специально говорить о прямолппсГшом железнодорожном пути, по
которому взад и вперед идут поезда (для простоты будем говорить дальше о двух
поездах). Условно будем считать этот путь пространством одного измерения, т. о .
отвлечемся от того, что вагоны поездов имеют но только длину, по еще и ширину
и высоту. Пиыми словами, будем считаться лишь с протяжением в длину железно-
дорожного пути (и поездов). Иа этом пути расположены разные станции, и время
от времени мимо этих станций проносятся поезда. На одной вз нпх (на рис. 7
•иа отмечена буквой К) происходит встреча поездов на расстоянии 150 км от,
обеих концевых стаицйй пути.
Как известно, в железнодорожном деле применяются графики движения поез-
дов; такой график изображен для двух поездов на рис. 7 . Такие графики приме-
няются для того, чтобы удобно было следить за движением поездов. Строятся они
так: чертятся две осп — ось расстояний и ось времени, пользуясь которыми отме-
чаются положения поездов в равное время2; в итоге получается для каждого
поезда ломаная линия, изображающая целиком все движение каждого поезда.
В точке А на рис. 7 оба графика пересекаются: это означает ветречу поездов
на расстоянии 150 км пути от начальной станции в 4 часа утра (150 — потому,
1 Частным случаем пх является свот.
а
Вроде того, как вычерчивается график урожая хлебов по городам.
что эта точка А отстоит па 150 единиц от горизонтальной оси; в 4 часа - потому
что точка А находится иа 4 единицы времени
вправо от вертикальной оси .
Имея в своем распоряжении такой график, можио не только сразу видеть
где и когда встречаются поезда, но и где и когда они стоят (щшывают к
отбывают) на промежуточных станциях: это показывают ^^»^^иые участки
графиков. Видно также, когда (и где) поезд идет- быстро (крутой нод см или
спуск графика; и когда (и где)-мед.шшо (отлогий и од'ем ИЛИ спек
лошм
ясна вся картина движения поездов, и для железнодорожника, систавивше о та и
график как бы отеттвует различие между прошедшим, настоящим и буд щим
поездов,-все это сливается для него в один рисунок; здесь геометрия как бы
заменяет течение времени. •
.„„„„
тѵ
пя
Между тем для существ одного
измерения,
живущих па лшшп (СЖ ва
pu с 7). нет этого слияния. Для них происходит последовательное во времени
Силен е поездов на разных станциях, и если они не знают расписан я
пстздов, то им остается лишь выжидать событий, т. е . появления поездов^
разных станциях, их встречи и т. д . Но отношению к этим су.цестяам о шго
измерения лицо, зияющее расписание и могущее на этом основании построить
CS
(как иа рис. 7) с двумя осями- пространства и вр^ени
является как бы существом высшего порядка, -
двух измерений \ и то, что для
оіномерного существа является днижеиием во времени (мсханнкиі), то для
первого есть готовая геометрия; и например увеличение скорости поезда.в
"дном, рном мире будет механическим явлением, в двухмерном (нространст е шо-
вр Генном) мире будет лишь геометрическим изменением, именно изменением
нГГна граф и ка к осям, и это изменение не будет последовательным изменением
во времени, так как график уже готов: ои весь нарисован.
Допустим теперь, что наш сведущий железнодорожник знает нс только рас-
писание 'но и наір ред, на основании тех или иных соображении, до стиіірщрнт-
S т Ч. сг знает все случайные отклонения от движения ..о раснисаншо
^
то ые должны буду т произойти с поездами; ou может все это отмстить опять-таки
графически, и, значит, снова геометрические особенности внеиінт внда .аф ка
сольют разные моменты времени в одну готовую целую картину. II опязь-таки
разве,тГание событий в одномерном мире было "бы для него, двухмерного
существа, лишь особенностями его геометрии.
„nvnnnTf.„ nf.a
Если бы этот всезнайка-железнодорожник захотел узнать, где находятся оба
поезда (графики которых изображены на рис. 7) в некоторый определенный
момент (Un иио.р в 1 час ночи), то ему достаточно было бы^сделать след юище
взять лннсгіку с размеченными расстояниями и станциями
^«
двинуть ее, параллельно самой себе, из начального положения ОІ< в; і ш*сино
MW отстоящее на расстоянии, равном 1 ,1 час) от ОІ<. Пересечение этюи
линейки с графиками (в точках Е и F) показало бы, что один "осад нахо-
днтся (в 1 час ночи) на расстоянии 50 км от начальной станции, а другой
Г расстоянии 250 км. Мало того, продолжая двигать линсику Р^»
виоаво он сразу заметил бы, что точка пересечения Е опускается, а точка, Л*
ЗметсяЛ указание на то, чго один поезд движется к начальной станции,
а ДРУГОЙ — обратно от этой станции.
Как отнесутся ко всему этому одномерные, т. е. нѳ знающие у,дщр»
существа, живущие на линии? Можио упомянутый перенос лин-йіш ОК вираш>
с точки зрения этих существ истолковать так: весь мир этих существ (т. е.
железнодо ожный путь) переносится вправо и при
кается с готовыми графиками поездов; двнжеиис поездов (точек) есть измене
t Од іомеряых пространства и времеип (всего два измерения).
Я. В. Г . Фридман
ние этих точек пересечения. Это дшіжояпс представляется одномерным существа*
как изменение, как появление ноноги; но для двухмерного всезпаііни "нее уже
есть в готовом виде, и лиші» несовершенство обитателей одномерного мира (их
одпомсриості.)
-
нричниа того, что для них Dee идет только последовательно,
одно за другим.
<
Кроме того то, что для одномерных существ представляется точкой (напр.
поезд, идущий ио линии), то дли двухмерного пространства-времен и есть линия
(самый график). Нстрсча двух поездов-точек в одномерном пространстве есть
результат нсрсссчснн.і двух линии (графиков) двухмерного мира. Развертывание
событий в одномерном мире есть встреча этого мира с линиями двухмерного
мнра. С точки зрения двухмерного всезнайки можно сказать, что события в одно-
мерном мире не происходят, а что этот одномерный мир, так сказать, наты-
кается »на них (на линии двухмерного мира).
Псе изложенные вдесь соображения можно но аналогии, как это делает
немецкий математик Щипковский (умерший в 1909 г.), распространить и на.
наш трехмерный мир, в котором мы живем. Можно представить себе всемогущего
математика1, который па основании своих формул, исходи из состояния вселен-
ной в данный момент, может рассчитать наперед все будущие события; пусть
этот математик зафиксирует все эти состояния мнра ("прошлые, настоящие и
будущие) на графике; это будет четырехмерный график, так как он будет отно-
ситься к О осям пространственным и 4-й оси—времени. Правда, здесь возникает
вопрос, где же проводить четвертую ось, ведь псе три пространственные изме-
рения уже исчерпаны. По, говоря принципиально, это не имеет значения, так'
как нее это можно выразить на языке алгебраических формул При этом каждой
точке мира 3 измерений будет соответствовать линии (график) в мире 4 изме-
рений, соединяющая в себе прошлое, настоящее и будущее этой точки.
Щипковский предложил называть эти линии мировыми линиями точек
трехмерного мира. Развертывание событий в трехмерном мире представляет как.
бы последовательное пересечение трехмерного мнра с мировыми линиями четырех-
мерного мира. Механические явлшия трехмерного мира представляют лишь те
или иные геометрическое особенности четырехмерного мира. Существуют ш?
просто точки трехмерного мнра, где-нибудь в нем расположенные, а это —точки,
принадлежащие той или иной мировой линии четырехмерного \щѵл...точки—собы-
тия (ем. главу н), т. е . реально существуют лишь мировые линии. Собы-
тия ио происходят, а трехмерный мир как бы натыкается на них (на гото-
вое и четырехмерном мире). Например встреча двух людей на улице есть,
встреча (пересечение) их мировых линий. Пес „предопределено".
Таким способом Щипковский перевел на язык геометрии идеи Эйнштейна
о единстве пространства н времени, и это было целиком одобрено Эйнштейном.
На 80-м с'езде, немецких естествоиспытателей, происходившем в ія08 г., Щип-
ковский в сноси большой речи „Пространство ц время" произнес в самом начале
речи следующие знаменательные слова: „Отныне время ио себе и пространство
но себе должны сделаться всецело тенями, и только особого рода их сочетание
сохранит самостоятельность".
Читатель уже знает, что об этом же говорит и
Эйнштейн (см. главу 8).
Некоторые ученые поняли эти формальные математические возможности как
чистую реальность. Для них истинно реальным оказывается лишь предвечио суще-
ствующий п пе меняющийся четырехмерный мир пространства - времени,
а трехмерный мир — лишь абстракцией мира четырехмерного (как бы его
1 Тут пар вспои іпп, повеет «оо и роди и окон «ѳ фраицуЗекого астронома .іапласа
о naut-род аиаюшоы все, всемогущем умо математика.
нроек-ией). Подробнее об этом мы будем говорить в главе 19, а сейчас мы ука-
жем лишь на то, что некоторые, ученые (тут следует вспомнить то, что Лсніш
говорил о «дипломированных лакеях» фидеизма, приказчиках — сознательных и
бессознательных — классовых интересов . буржуазии) договорились до того, что
рассматривают идеи Эйнштейна — Щипковского как возрождение и подтверждение
учения знаменитого отца католической церкви Фомы Аквииского о действитель-
иом, пе разорванном на прошедшее, настоящее и будущее мире („nunc stans",
т. е . теперь стоящий), о боге, который сливает в себе прошлое, настоящее и будущее
мира в один момент, в одну точку. К сущности идеи Фомы Аквииского по этому
вопросу близки и приятны (с теми пли иными видоизменениями) всякому рели-
гиозному сознанию: ведь бог—всемогущий и всеведущий, согласно у іению рели-
гии; ou знает все настоящее, прошлое и будущее, он всевидящий, и ни один
волос с головы человека или животного не упадет без воли паю бо.а, — иными
словами, без божьего предопределении. Всякий верующий обязан твердо верить
в это, а если так, то мысль Щипковского о Готовых мировых линиях всех
предметов «точек) природы, его четырехмерный мир пространства-времеіці,
оказывается реальной действительностью; более того, единственно подлинной
действительностью оказывается именно этот четырехмерный мир К
Нот что писал в 19^2 г. (журнал „Мысль" Аз 1) известный философ
религиозного направления (ныне живущий в эмиграции) Л. Карсавин: „Религия
ссылается на случаи пророчеств и видения будущего; она допускает и утвер-
ждает данность его свитым. Если добросовестно отнестись к сообщениям о подоб-
ных фактах, ясно, что речь идет о безошибочном и точном ясновидении но
времени и видении неотвратимого. Ио, раз дан во всей конкретности хотя бы
один момент будущего, надо допустить, что дано нее будущее, все его моменты;
ведь нее от всего зависит, псе со всем связано"2
.
Перечислив затем целый ряд
случаев исполнившихся предсказаний, Карсавин продолжает: „Итак будущее
существует. Оно ужо дано и осуществлено и может быть дано в особого рода
видении". Надо, г. пояснение к этому, заметить, что Карсавин »столько защит-
ник религии, оп философ-мистик, даже основавший в дореволюционное время
мистическое общество в честь „блаженной Анджеллы".
Но недалек от идей верующих, от идей Карсавина и абсолютный мехапи-
етичеекий детерминизм, не признающий об'сктпвион случайности п сводящий'
случайность лишь к пока непознанной необходимости. Здесь уместно будет непом-
шггь следующие слова Энгельса („Диалектика природы», изд. 2-е, стр. 136):
„Согласно этому воззрению (механистическому детерминизму. — В . Ф .), в природе
господствует лишь простая, непосредственная необходимость... С необходимостью
этого рода мы не выходим из границ теологического взгляда на природу. Для
науки совершенно безразлично, назовем ли мы это, вместе с Августином и Кальвином,
извечным решением божиим, или, вместе с турками, кисметом (судьбой.—В . Ф.),
или же назовем необходимостью".
Нот что должны иметь в виду каши механисты: их непонимание роли
об'ективной случайности ведет к таким же следствиям, как и крайний, окра-
1 В кшіго Б. М . Гессена—иепониые идеи те >рии относительности, в которой вообще
имеется ряд нѳосгоріжо X формулировок ыахистского в просто идеалистического харак-
тера, т. Гес-'ев выражается о ода «сгве пространства н времени так, что можно реши-
тельно подумать о близости взглядов Гі-ссѳпа в аіссь излагаемым. Напр. па стр. 69
т. ГѴссвн говорит о том, что „время и пространство нѳраз >ывііо сиеднпены в матѳоии
в ра«дегяю«ся там тод -к I (!? В. Ф.I в нашем чувственном восприятии". A нопосредітвенна
перед этим скянаио, будто диалектический матіц волвям рьсематрввьет материю как „синтез
прос гансгва в времени" .
Чем жр эго не повторение крайних шдей о единственна
об'вктвнной реальности четырехмерного мнра?!
а Статья „О свободе". Журнал издавался в Петрограде.
гаснпыГі в мистический цвет .идеализм; характерно, что ведь й Карсавин
в упомянутой его статье тоже ссылается дальше на односторонне (мс.чаиисти-
чески) понятую причинность.
Послушаем теперь, что говорят некоторые буржуазные учепые, излагающие тео-
рию относительности. Рудольф Лея мель (см. его книжку „Принцип относительности",
стр. 81) заявляет, что вместо кажущегося(??) становления мир представляет
вечное бытие, в котором существуют все будущие п все пришедшие события1.
Здесь Лсммсль между прочим упускает из вида то, что если нет реального
становления, то нет реального течения времени и,'значит, ист и вечности».
Знаменитый современный астроном Эдлшігтпи (в своей переведенной на рус-
ский язык книге „Пространство, время и тяготение",
стр. 52. 53) пишет:
„С точки зрения полного детерминизма прошедшее и будущее как бы нанесены
на карту и так же доступны для исследования, как отдаленные места простран-
ства. События не происходят; они существуют, и мы только, так сказать, наты-
каемся на них".
В этих словах Эддипгто.на, помимо ссылки на полный детерминизм, инте-
ресно указание на'существование ужо теперь будущих событии, но лишь ^не-
положенных" далеко от нас, к которым мы еще дилжиы добираться. Этим
Эдип г гон выражает мысль о полном равноправии
времени и пространства,
которые, согласно теории относительности, представляют неразрывное единство.
Но ведь сам Зддннгтон должен бы прекрасно знать, что по точному смыслу
теории относительности это единство отнюдь не означает полного равноправия.
Ведь 4-е измерение времени вводится в теории относительности, как цнимое
измерение (мнимая координата), а вовсе не как реальное измерение, не как
например в железнодорожном графике, о котором мы так подробно говорили,
имея в виду, подготовить читателя к пониманию идей теории относительности
о единстве ирсм. -іш и пространства. Кроме того Э.ідпііггои прекрасно знает, что
на 4-е измерение времени теория относительности налагает еще одно большое
ограниченно сравнительно с каждым из трех измерений времени: ведь три коор-
динаты (измерения) пространства можно но произволу считать идущими в одиу
ИЛИ другую (противоположную) сторону2; между тем координату времени в теории
относительности считают, иринимаі во внимание закон причинности, идущей
только вперед, в одном направлении, так как изменение направления этой
координаты времени на противоположное означало бы обратное течение времени,
перестановку причин и след-твиГі (гут надо вспомнить упражнения.Флоренского,
см. главу 14), полное извращение действительности (допустимое лишь, разве что,
при нровсртиваиші киноленты в обратную сторону, но не в реальной действи-
тельности).
То, что 4-е измерение, вводимое в теории относительности, имеет лишь
служебное значение, выгодное в математическом смысле, при математическом
изучении природы (вроде например мііимых чисел в математике комплексного
переменного, применяемых также в физике), об этом говорит в один голос
огромное большинство не философствующих сторонников теории относительности.
1 II поэтому, гіио|.ит Лем «ель, „иричіиіа и следствии обраауюг ьо последовательность
по вромемп, но еоіфяжовиос-іь в миро" (??—В . Ф .) .
" Немецкий философ Ишиел.банд в своей книге „Счобпда воли", стр. 96, ваявіяот,
что .вечный" ол а- . аог -го ;ко самое, что
оз ромеиный".
Грубія ант-диилек ьческая
ош бкп, сми егол.сгиуюіц я о том, что Виидрльбанд но поиимаст. что оо.іи гоно, и ь о
безвременности,
то боссмыстонным саиовптсн и понятно „в чшсть" (цонятио, по своей
сущности имеющей ве.шсродстиенноо отношение к течению вроме..н, к ею копочноста
и бесконечности).
* ІІааримор расст >янпя можно пропзвоіьпо отсчитывать вправо и влево (• поло-
жнтолыіую п отрицательную стороны).
Й
Здесь опять надо вспомнить, указания Ленина о стихийном материализме огром-
ного большинства сстсствоиспытатслси в их специальной области, не теоретизирую-
щих, т. с. не вторгающихся, вроде Эддингтоиа, в область философии. II о
том,' что мир 4 измерений есть для теории относительности
лишь
математический метод изучения природы \ прекрасно знает Эддинг-
топ. Но ради идеалистического извращения действительности, подсказанного в
конечном итоге классовыми влияниями, идеалисты могут дойти, как давно уже
указынал Ленин и до того, что будет оспариваться верность таблицы умно-
жения. Теоретизирующие (т. е. философствующие) естествоиспытатели, вроде
Эддиигтона и с«у подобных, принадлежат к числу тех, о которых Ленин пиеал
(см. »Материализм и эмпириокритицизм», стр. 340): «Ян единому из эгнх
профессоров способных давать самые ценные работы в снсцііалі пых областях
химии, истории, физики, нельзя ві рить ни в едином слове, раз речь заходит
о философии ». II тут же Ленин говорит об «ученых приказчиках теологии», об «уче-
ных приказчиках класса капиталистов». В этом вся суть дела!
Но послушаем, что говорит Эдднигтон дальше. Он утверждает, что вполне
допустима перестановка причины и следствия (это последовательно дли Эддннг-
тоііа, но, как уже было выяснено, расходится с истинным смыслом теории
относительности). По лучше всего следующие слова Эддиигтона (на стр. 57): „Каких
бы успехов мы ни достигли при помощи теории четырехмерного мира, трудно
заставить замолчать какой-то внутренний голос, который нашептывает вам:
„в глубине души ты все-таки знаешь, что 4-е измерение —бессмыслица".
Мне
кажется, что в истории физики часто бывали такие периоды, когда этому внут-
реннему' голосу приходилось выступать с подобными заявлениями. Что за бес-
смыслица говорить, что стол, на котором я пишу, есть собрание электронов,
движущихся с чудовищными скоростями... Не дайте этому голосу обмануть вас;
он уже дискредитирован".
Здесь Эддинггои утверждает, что протест против пршіятия четвертого
измерения времени за реальную действительность, существующую независимо от
. нас, но заслуживает доверия, что это просто вопль обывательского эдравого
смысла; при этом он без стеснения идет на ясную фальсификацию и нтирает
читателю очки, будто шшрос о реальном существовании 4-го измерении так же
определенно решен и утвердительном смысле, как вопрос о существовании элек-
тронов. В том-то и дело, что. в то время как электроны представляют, с точки
зрения современной физики, об сктнвиую реальность. 4-е намерение времени, как
было выяснено выше, есть для физика лишь (правда отображающий действи-
тельность) математический прием изучения действительности, ироде например
применения многомерного (а не то, что лишь 4-мерпого) фазового пространства
в кинетической теории газон, какового пространства даже Элдингтон не решится
об'лппть. об'екгивной. независимо от человека существующей действительностью.
Здесь уместно вспомнить предостережение самого Эйнштейна против безогово-
рочного перенесения и реальный мир всех наших математических приемов,
применяемых и науке при изучении природы (см. А. Мошковекий, „Альберт
Эйнштейн", стр. 148): „Из всего многообразия явлений, допускаемых законами
нашей механики, действительная природа выхватывает только небольшой очень
тесно ограниченный круг. Значит, действительные законы природы гораздо болсо
ограничительны, чем известные нам. Так например, с точки зрения известных до
eux пор законов нет ничего невозможного и существовании электронов любой
1 Так же как и желознодорож 'Ы« график есть только математический ыетоі изучение
движении но".
-
доп. ІІо конечно о*а эги ѵотич, здесь сравниваемые,
представляют
отображение, в конечаом итого, конкретной действительности.
величины или железа с любым удельным весом. Но в природе реализуются
только электроны вполне определенной величины и железо с вполне определенным
удельным весом".
В связи с этими словами Эйнштейна1 рекомендуем читателю
вспомнить то, о чем была речь в главе 14: можво вообразить себе все, что
угодно, особенно при живости воображении, о которой Эддннгтон упоминает на
•тр. 113 своего труда, но это может и ис иметь никакого отношения к тому, что
существует в природе в действительности. Нельзя безоговорочно
онтологизиро-
вать (ііревращать в оіѴсктивную действительность) приемы математической обрд-
іоткн действительности!
Во время печатания этой книги вышла в евст небольшая книжка Б. Кузне-
цова «Диалектика, естественные науки и техническая реконструкция», в кото-
рой автор безоговорочно присоединяется к утверждению Мипковского о превра-
щении пространства в тень. Мало того! В. Кузнецов заявляет, что координата
времени вполне равноправна с тремя координатами пространства и что „по-
теряв самостоятслыі сть, пространство перестает быть бесконечным". После раз'-
ясиении этой главы для читателя должна быть вполне ясна недопустимость
подобных идеалистических .заявлений. Вообще В. Кузнецов берет всю теорию
относительности под свое покровительство, считая ее иа 100"/о диалектической
и материалистической: характерное для меныиспиствующих идеалистов прекло-
нение /(хіщстизм) перед западноевропейской буржуазной ііаукоіі!
Глава 17. Понятие о теории тяготения
Эйнштейна.
В тесной связи с математическим методом изучения природы через 4 - мер-
ное пространство стоит и теория тяготения Эйнштейна. Чтобы понять, в чем
сущность основной мысли Эйнштейна в этом вопросе., рассмотрим сначала, как
изображается графически равномерное и прямолинейное д.ліжоііис по инерции
(т. с. при отсутствии силового ноля). Будем откладывать так же, как мы это
делали в случае імсгроения железнодорожного графика, вдоль вертикальной оси
координат—расстоянии, проходимые движущимся телом, а вдоль горизонтальной
оси — время. Дія случая движения ио инерции мы получим график движения
в виде прямой линия, т. с. —
линии кратчайшего
расстояния
ѵ
Значит, становясь на математическую точку зрения, развитую в предыдущей главе,
мы можем сказать, что движению ио инерции в 3 - мерном пространстве соответ-
ствует прямолинейный графив в 4-мерном мире. Как известно, наилучшим
практическим (реальным) примером прямой линии является световой луч: ведь
одно из основных свойств света есть прямолинейность его распространения. Но
теперь вспомним рассуждения главы К», связанные с принципом эквивалентно-
сти Эйнштейна: в ноле тяготения свет перестает двигаться по прямой линии,
он движется по Кривой ливни о с переменной скоростью. Это значит, что при
условии изображения движения света в 4-мерном мире (пространства- времени)
мы получим ис прямолинейный график, a криволиисіічыіі. Поле тяготения, так
сказать, искривляет график движения но инерции, и это справедливо и для
1 Зд. - еі. Эчіштейіі 'ончр -т іик сгих.Гиш- м .тершиm-т; im, будучи и финміфив
ИѴТЯІПЧСОМ и эч.іектнкчм (ичоіь III J годи е для классов-х ииторесоп бурку а п н яи.яю-
щеоея о образцы нем атііх ІІНТИЦЮОІ гоой-тю»), он іі| caoacu • сое пишет сток мча нпиіь-
nij.Mii »иск auHiiiiii ми (и с rem» .ль осм.ю ученого физика) михнстскуш и « общо идеала»
стоЧО'- кую чепуху.
-
Ö-пони л .ікспоѵа (п іложоиве) геометрик: прямая даты есть крптчапшоо рассто-
яние между дну ми точкам я.
случая движения света и для случая других движений по инерции, бывших
таковыми при отсутствии ноля тяготения.
Теперь мы должны обратить внимание па то, что в математике считают
воз.м іжнымн несколько различных геометрий, а не только классическую геомет-
рию, свойства которой установлены древнегреческим ученым Эвклидом (так
называемая эвклидова геометрия, изучаемая в средней школе). В эвклидовой
геометрии линией кратчайшего расстояния является прямая линия; в других
геометриях будет иначе. Рассмотрим например геометрию существ двух измере-
ний, живущих на поверхности шара, или сферы (см. рис. 8). Пусть такое
существо, находясь в точке А, хочет перейти (непременно ио сфере, так как
другого пространства для атих существ нет) в другую точку В и притом крат-
чайшим иѵтсм. Ясно, что оно пойдет ио так называемо» дуге большого
круга AB. ' Таким образом в этой сферической геометрии кратчайшим расстоя-
нием является дуга, т. с. кривая линии.
Теперь вернемся к 4-мерному графику светового луча, движущегося в поле
тяготения (или графику тел, которые, в ноле тяготения перестали двигаться
только по инерция). Можно сказать, следуя ЭііимітеГшу, что и в этом случае
(т. е при наличии ноля тяготения) и свет и другие тяготеющие тела все лее
движутся НО кратчайшему возможному в этих условиях пути, но что
только без поля тяготения
этот кратчайший путь в 4-мерном мире
отображался в виде прямой линии, а теперь, при наличии поля
тяготе-
ния, кратчайший путь перестает быть прямым. Сопоставив это с тем, что на-
пример в геометрии на сфере как-раз липли кратчайшего пути искривлены
(они не прямые, а дуги окружности), можно сказать, что геометрия 4-мер-
ного мнра иод действием поля тяготения становится другой, не эвклидовой, как
бы сферической.
Теперь обратим внимание1 на то,
что если иметь в виду существа,
ікивущнс иа поверхности сферы, то
ведь у сферы есть радиус (АО на-
пример на рис. *); чем больше этот
радиус, тем меньше искривлена сфера:
например поверхность нашей земли
'очень близка к плоской, не иск-
ривленной поверхности именно но--
тому, что радиус земного шара очень
большой около О ООО км): и наоборот, кривизна например
сразу бросается в глаза; она очень велика, так как радиус
почему радиус сферы называют иначе радиусом ее кривизны.
По ведь" мы допустили, что паши Ч -мерные воображаемые существа не
знают ничего кроме своей сферической поверхности; они не могут иметь ника-
кого понятия о том, что их поверхность искривлена, что у ік-е есть радиус
кривизны: ведь об этом могут знать лишь 3 - мерные существа, живущие
в В-мерном пространстве. По все же кривизну своего пространства эти 1 - мер-
ные существа смогут заметить косвенно, например следующим образом
(см. рис. !)): они могѵт наметить иа своей поверхности треугольник (ABL) и
измерить сумму внутренних углов эт«то треугольника. В эвклидовой (плоской)
геометрии 'эіа сумма должна -, равняться 18По (иначе —двум прямым углам);
но, как известно.'для треугольника, на сфере, сумма внутренних углов оолмпс
Рис. 8.
Рис. 9.
футбольного мяча
мяча малый. Вот
I Пап им«»р критч» ниш железнодорожниц пути Москва
поста есть дуіа ощау.ию ти.
—
. ІѳиП іград в доистн ю.іь-
71
двух прямых, и этот избыток над 180° тем больше, чем больше взятый тре-
угольник но площади (для небольшого лее протяжения, для небольшого треуголь-
ника отступление суммы углов от двух прямых будет ничтожным). Бог но
этому отступлению суммы • внутренних углов треугольника от двух прямых
2-мерные существа, живущие на поверхности сферы, и могут догадаться,- что
их мир (их нространегво) искривлен; и они смогут даже но величине этого
отступления (для треугольника данной площади) судить точно о величине
радиуса кривизны своего мира.
Интересно в связи с этим отмстить, .что еще в начале XIX в. знаменитый
немецкий математик Гаусс предлагал (с целью убедиться в том, что геометрия
нашего трехмерного пространства не в точности эвклидова) измерить сумму
внутренних углов очень большого треугольника, образованного тремя достаточно
удаленными вершинами го'р. при помощи оптических наблюдении. Этот опыт
фактически не был произведен, да и не имело смысла его производить, так как
заметное отступление от суммы в два прямых угла могло бы получиться лишь
при астрономически больших размерах треугольника; ведь геометрия нашего
3-мерного пространства, как показывает вся практика человечества, чрезвычайно
близка к эвклидовой. Кроме того имеет значение еще вот что: если бы доже
удалось заметать указанное отст. плснис, то сразу возник бы вопрос, не следует
ли приписать это отступление физическим причинам, например каким-то
изменениям в распространении световых лучей. Таким -образом рассматриваемый
здесь вопрос можно в конечном итоге решит1!, лишь физически.
Итак, вот к чему (если рассуждать согласно Эйнштейну) сводится действие
поля тяготения, исходящего от разных материальных масс (солнца, землп
н т. д.): 4-мерное
пространство - время становится
неэвклидо-
вым, оно получает кривизну, т. с . линии кратчайшего расстояния точ-
нее— скорейшего пути) перестают быть прямыми, искривляются. Соответственно
этому в 3-мерном пространстве получается то, что планеты движутся вокруг
солнца не но прямым линиям, а по кривым (эллипсам), представляющим как
бы проекции линий кратчайшего расстояния 4 - мерного пространства в 3 - мер-
ное пространство. Б итоге выходит, что и движение тел в ноле тяготения есть
инерциальное движение (но инерции), но с тем отличием от обычного инер-
циалыюго движения при отсутствии ноля-сил, что ему в 4 • мерном .мире соот-
ветствует линия кратчайшего расстояния, представляющая геометрически не пря-
мую в эвклндовскоч смысле линию, а кривую Поле тяготения
меняет
геометрию 4- мерного мира (пространства времени), искривляет эЛг мир;
конечно мы ис можем наглядно представить себе 'п ЯПнш еііп не советует даже
стремиться к этому) радиуса кривизны этого мира в отличие от очень наглядно
представляемого радиуса кривизны сферы, но в смысле изучения действитель-
ности при помощи математических формул это не имеет значения.
Здесь интересна следующая принципиальная сторона. До Эйнштейна считали,
что геометрия нашего мира эвклидова, и если бы даже опыт с измерением
внутренних углов треуголыпкп, предлагавшийся Гауссом, дал сумму, отличав-
шуюся от 180°, то это приписали бы, со старой точки нрення, ошибкам изме-
рения. Но старым взглядам эвклидова геометрия представляла собой нечто
незыблемое, абсолютное, неизменное свойство нашего пространства,— но Эйн-
штейну это не тірс. Геометрия нашего мира 2 является эвклидовой лишь в случае
отсутствия полей сил; при наличии таковых она перестает быть эвклидовой;
1 Так наіыппомаі! геод-тическвя пшія.
2 Bopuoj — соответствующего ему 4 - мерпого математического мира (нространства-
вррменн).
шшштшт
шштшшт
I» SsSessTÄTr srssi s
щу, что он обладает '
*
' "земли ^Ѵ/пшсм силы тяготения. Поэтому полу-
шібі
(как одинІтз методов изупешш природы), кап например понят,,с 4-мери.ю про
ШШввЕв-тш
ШШЁШШШ
ШШтшшЩ
лове об'ективной реальности, того, что происходит
именно того особого взаимодействия тел нрироДы (или, ^
Энгельс говорит
Той формы движения материи, см, «Диалектику • природы», стр. 164), каковым
являелся тяготение.
^
^^
м
„
скомѵ
методу Гс посредством введения понятия ..сила";. Математ. чс си б-
раПатывая свой метод, Эйнштейн сумел получить более близкое к об-екгивноИ.
1 См. .Два юктпкѵ ni ироды" Энгельсе, юд. ''-в, стр. 1
•і 174..
2 См. „Материализм и омиирнократицвзм", изд. 1920 г., стр. 1/8 н 181.
73- '
реальности математическое вмражсшіе движения нлапет вокруг солнца; поэтому
он исходя из с toux формул, ОѴКСІІІІЛ одну особенность движения планеты Меркурий,
которую по ІІыогону 0'Ѵлсішгь не удавалось: эго—так называемое отступление
парагелия (т. с. ближайшей к солнцу точки) орбиты (нуги) Меркурия вокруг
«ОЛІІЦІ, достигающее около 35 дуговых секунд в 100 лет; вычисления Эйнштейна
дали почти такую же величину этого отступления ( 13 секунды вместо 35).
Формулы тяготения, полученные Эйнштейном, нельзя, рассматривать как пол-
ное ниспровержение старой,формулы Ныотона; наоборот, Эйнштейн является лишь
продолжаются дела, начатого Ньютоном; его формулы тяготения содержат в себе
старую формулу в снятом" виде, и сам Эйнштейн с чувством большого удов-
летворения указывал, в качестве одного из доказательств правильности своего
подхода к тяготению, на то, что в первом приближении из его формул получается
формула Ньютона. В этом сказалось диалектическое единство развития науки,
представляющего все большее, асимптотическое приближение к об'ективной ис-
тине.
Необходимо отметить (и это справедливо для всех конкретных явлений, ука-
зываемых теорией относительности), что и приверженцы старой, ныогоиианской
точки зрения сумели об'ясиить вы и*,упомянутое отступление перигелия Мерку-
рия n других планет и даже добиться лучших числовых результатов; но для
этого им (например астроному Зелигсру) пришлось ввести одно дополнительное
предположен ас, именно допустить, что около солнца находится скопление пыле-
видной материи, которое своим действием и вызывает упомянутые ненормальности
в движении планет. Предполагают, что эго скопление материи видно у нас в
виде таГ: называемого зодиакального света (давно уже хорошо известного астро-
номам явления).
Необходимо еще заметить, что до сих пор вопрос о числовой величине отме-
ченной неправильности и движении Меркурия не может считаться определенно
рези'.иным. Некоторые учсііые (как например Глеііх) считают даже, что вообще
»той неправильности не существует, что здесь просто невязка, в астрономических
подсчетах динж'чшя Меркурия: некоторые дают значительно меньшее значение
для этой неправильности (например 215 секунд вместо -13). Поэтому говорить
о том что отмеченная здесь удача Эйнштейна в вопросе о движении перигелия
Меркуриі есть определенное практическое подтверждение верности теории отно-
сите іьпостп. не, приходится.
Исходи из своей теории тяготения, Эйнштейн предсказал одно интересное
явление, именно так называемое красное смещение спектральных линий в
спектрах солнца и звезд Дело здесь в следующем: ведь согласно при .цішу эк-
вивалентности Эйнштейна тяготение равносильно равноускоренному движению
и сторону, обратную направлению ноля. По (ем главу 7) движение системы
тел ведет к замедлению течения времени, а значит, к замедлению (меікду нрц-
и тех дззж'ний электронов атомов, от которых возникает световое излу-
чение. Но от быстроты колсбан.пі зависит цветность света, причем красный цист
.спектра соответствует
сравнительно
наиболее
медленным
колебаниям.
Поэтому двглсение системы тел. эквивалентное тяготении», должно вест к сме-
щении ляпни спектра в красную сторону спектра. Правда, согласно подсчетам
Эіііі нгеііна получается, что ветчина этого смещчпія чрезвычайно маіа и оно
достигает мало-мальски заметной величины лишь при очень сильных нолях тяго-
тения. создавіемых очень, большими массами; такими массами оказывается масса
наш то солнца, а в особенности массы некоторых звезд.
~
Для проверки этого ішгереснеііш то теоретического предвидения Эйнштейна был
. произведен ряд измерений положении спектральных линий в спектре солнца и и спектре
одной чрезвычайно плотной звезды (являющейся спутником Сириуса). 15 винеч-
74
дюн итоге, несмотря на- большую трудность п топкость подобных измерении
удалось обнаружить иаличие этого красного смещения, что явилось величайшим
торжеством взглядов Эйнштейна. Сам Эйнштейн до фактического открытия этого
смещения определенно заявлял, что если красное смещение, вытекающее из его
теории, не подтвердится на практике, то придется отказаться .от о .щей теория
ОТИ°іТеоб"ходіТмо11 заметить, что совсем недавно, в 1930 г, измерения красного
смещения спектральных линии (для спутника Счрнусаі были/гщатсльио повторены,
и они дали результат, значительно менее благоприятны» для теории Эйнштейна:
смещение линий оказалось в два раза больше, чем должно быть но Эйнштейну.
Дальнейшие наблюдения должны раз'яеннть этот крайне интересный вопрос.
Опять-таки нельзя утверждать, что красное смешение, открытое но указа-
нию Эйнштейна (в чем величайшая заслуга Эйнштейна перед физикой), является
лишь следствием нз теории тяготения Эйнштейна; возможно, что оно есть резуль-
тат действия какого-то другого фактора, и имеются другие попытки «нить
эго смещение Поэтому еще раз повторяем, что.теорию относительности Эйнштей-
на нельзя считать окончательно подтвержденной опытом, и это несмотря на то,
что например его формулу массы / т
Зоммерфсльду удалось с
V
іЛ-w
большим успехом применить к исследованию движения электронов внутри например
атома водорода, а Компсону—к об'ясионию явлений, происходящих при так назы-
ваемом аффекте Комнтона (изменение длины волны рентгеновских лучен при их
рассеянии внутри вещества : дело в том. что эта формула, как уже ныло выяс-
нено в главе 1U. получается также из других соображений, а не толі.ко из тео-
рии относительности. За Эйнштейном остается в еже
преимущество
стройного, согласованного
во всех частях об'яснения целого ряда
явлений, что конечно с теоретической точки зрении (физики) чрезвычайно ценно.
По время печатания настоящей книги вышел в свет интересны» курс „тео-
ретическая механика" под рсдікцисіі проф. Розе, в котором утверждает я. что
принцип относительности и высек.гощ с из него следегвя і. оылн олссгище под-
тверждены эксперспмелігаміі и наблюден 1НМП и тем самым доказана lau кате-
горически говорить о доказанности теор ш ЭГшчгтсГіиа конечно »«льзи!
Еще одно замечание об эф-ц .с, столь ж-erко си главу ßi изпшизм в 19U » г. Эйн-
штейном за ненадобностью. 15 связи с общ tu теорией относительности «Эйнштейну
приппось снова .пюсгац.вт I»*:> в е:о ирізіх",
но п.иці-іп прежний
механически"! эфир, a эфір пои ni ісчыіі как „пустое" пространство, оолада-
ющес фаз іческимн свойствами (здесь ноочзонпо, так сказать, отрицание отри-
цания) Одним нз этих фі ія іеск ix свойств „пустого" и рос транс rua является,
по Эйнштейну, способность принимать особую структуру, соответствующую оеоооп,
не эвклидовой, геометрии 4-мерного мира, вследствие действия ноля тяготения.
ГС атому эфиру, но Эйнштейну, не применимо ноинтис механического движения
как перемещения отдельных частей его; этот „возрожденный"
«Эйнштейном
эфир может лишь испытывать изменения состояния ».
_
1 Во поО"- эфвро чродоIкаис О, -Т ...«-
ь-я І«с І-м» И-ІІСИ • .М Д.» «их вир. II« падсмо то
/качг °М.»м :-).«Г»>IM:), ч >-сл.. дфР су«осПУ Т, Т
м тоци иов. Но
"" м .тоі.П-
«Д и TO IC iiUV ÏICBÎO FIUN.
.., J.«HNO В «П.пи . «Д»И:КОІІИО»: «НЕТ М .терпи Cm дввисоввя
к вотдн.ков''Ябезмаоив.15 оcou ., «жооЗ
и,со«•
»вые иди» ти-ри . от^.ou -
ÏE,M ,OÎ,„»
ПЛЙИ4ЯЯГ .CT ,, Ш
П 1 5), 'что кэфвру «BP., »U4»«W0
ПМЯТИО
*•'»•«"«
К*К .МѴЮЖІ.ПИ COM 'OB -'ИИ в ЧТО «С Uli 1 ИЧ'ВОО дчнкинио ..у во ніссмапвш ь. ВПК М-О
вт>ричн.е(< роя .«од о. .чп
.
т. .т а.ио.ц -нвя с. т • н.ы) Ко.и сд- лс.втико і тир ш-
сгнчоокой іочкв а. - овия нцодао дозу сиво сч*та ь, что эфир иеиигишаст іикао-то явѵс-
75
Мы ставим слово „пустое" в кавычках," так как пространство, как форма суще-
ствования материи. обладающее физическими свойствами, нс является пустым (без
кавычек) абсолютным пространством Ньютона, существующим независимо от мате-
рин. Называть данное пространство пустым можно лишь в смысле незаполнеи-
мостп его определенными структурными единицами материи. Здесь важно следу-
ющее: пространство внутри атома является пустым в смысле его незапол-
неиности протиіпмн и электронами (этими простеііішшп известными сейчас
структурными единицами материи); но оно же заполнено, не пустое, так как
атомы, как одно связанное целое, входят в состав мол.скулы, в каковоіі
и местел междуатомная пустота. Но и эта пустота оказывается заполненным
ііространстиом, так как молекула как целое, входит в состав тел макромира, и
здесь речь шит уже о мсждумолскулнриом пустом пространстве, кото,юс опять-
таки заполнено, ибо тело, состоящее нз молекул, есть одно целое, входящее
в состав более крупных систем (например все тела земного шара образуют одно
целое — земной шар) и т. д . Здесь имеется диалектическое единство прерывности
и непрерывности материн. Нельзя отрывать материальные структурные единицы
(разных степенен сложности) от пространства, составляющего с ними одно
целое. Ног это ирос ранство, обладающее физическими свойствами, определяемыми
структурными единицами материи и составляющее с ними одно целое, есть
мировой эфир; природа его до сих нор пока еще не выяснена наукой.
Во всяком случае эфир представляет объективную реальность, существующую
независимо от нас, т. с. он материален. •
Но это нс значит, чго эфир непременно надо представлять себе, как это
делают наши механисты, как какую-то совершенно и толі.ко непрерывную,
с обычными механическими свойствами среду (замазку», сплошь заполняющую
пространство. Механисты прибегают, правда безуспешно, ко всяким ухищрениям,
чтобы доказать .возможность движения в такой странной среде; что же касается
гипотезы прерывного эфира, то она для механистов, нс видящих спасения вне
односторонне, оторв шпо от прерывности (метафизически) принимаемой непрерыв-
ности. конечно нс приемлема.
Надо в связи с этим заметить, что у Ньютона например притяжение земли
солнцем было действием солнца на расстоянии на землю, передающимся
мгновенно от солнца к земле дальнодействием. У Эйнштейна же тяготение
земли к солнцу происходит вследствие распространяющегося с конечной ско-
ростью (равной скорости света) изменения структуры пространства; с этой же скоро-
стью распространяется и электромашины» изменение структуры пространства (на-
пример—радиоволны) Вместо мгновенного действия иа расстоянии получается зппаз-
дыпающе.е блпзкодейотвпе. каковым является „действие пространства" например на
всмлю. находящуюся патом пространстве. Приходится отмстить тот факт, что Эйнш-
тейн в конечном итоге вернулся к этому „темному" (см главу 6) пространству!
Конечно очень диковинно звучит термин „структура пространства" 1 Мы
привыкли к тому, что структурой (строением) обладают материальные тела, но
отнюдь нс „пустое" пространство. По дело в том, что пространство (как и время)
пиния епе.т.і і .вн в синаи в в Піинсимосчі от движущейся «Оычиой мнтгрип (движущейся—
прежде всего в механическом с ые.то этого сіона\ ю в ю же НІРМИ недопустимо иро-
сіейшюп ОСИОІЧНѴМІ фир«у діижеаия мат pu и, a и оиім исріысщо un в ti| utnpuimuc,
выходите пя каких-то и меио.оіі) co'i яін я. По может быть пн<< кой фщ мы д нлніші
материи боа м -ха ической формы движения. Гесеов лее предпосылает
этой ф рые движе-
ния .івижинпо нік иачоон.о состоя в-я . Ясно, ч о тик и пеов иные измен аия состоя-
ния, оторванный от перемещения материи н ш остра истин и во іі| смени, представ вют
•в .то д«ло><НМ>, »меницео при этом ири> рптет перед „п у ой" материей. Здесь BBOJMO ОП-
р-деі"»но широко расп іхішается (іоворн оЬ'ектиияо) дверь к фвдеивыу, к вере.
1 Этому у Эйишгейиа соответствуют особеа.юэтн геометрии 4-мериого мира.
является формой бытия материи, и материей оио должно определяться, должны
определятся свойства пространства. Эти свойства будут различны в зависимо-
стиаI
наличия больших или меньших масс мачсрии, в зависимости
от того насколько удалены эти массы. Не надо забывать также того, что
обычные' материальные предметы содержат внутри себя ^•^»^^'^^Гто.Ги
сто го" пространства, чем занятого структурными частицами материи притонами
шсктроначи 1 т. д .) и что в сущности впуірп материальных предметов имеет место
н^нодействне между их структурными частицами. Так например, с ли бы
вш и земного шара ис было совсем промежутков между протонамиі и олектро-
ш ми его атомов, то диаметр земного шара равнялся оы вместо 12 тыс. КМ
около «00 ж, т с. оп разместился бы свободно между памятниками Пушкину
и Тимирязеву иа Тосрскоі бульваре в Москве! Понятие пространства как
ni« времени) неотделимо от понятия материи: нет материи вне иростран-
стна н пс
нот и времени и пространства без материи,-здесь тесное
сишетво, ио с приоритетом материи. Вез материи совсем не было бы простран-
на Г. е текло бы'время, материя формирует пространство и время. Говоря
о структуре пространства (эфира) и об изменении его состояний, мы должны
иметь в виду то, что свойства пространства, его „геометрия" S определяются
материей и притом по-ра,іюму, в зависимости от расположения материальных
масс вселенной и их величины. Вследствие перемещения этих масс^структура
пространства изменяется во времени, получается изменение состояния
что вторичное). Интересно отметить, что лорснцовская гипотеза эфира, о которой
lu ѵжс упоминали, імсла также и »иду эфир, к которому неприменимо понятие
«движения»; но Лоренц не имел и виду определяемоеTM состоянии эфира обыч-
»
Значит, В су щности эфир Лорейна был то же самое, что абсолют-
нос пространство Ньютона или, вернее, это был отказ от эфира.
Общая теория относительности таісжс не даст ничего утешительного для рели-
гиозников: ведь несмотря на ее сугубо математический характер, в основе се говрря
Хггивні, независимо от суб'ективиой махистской позиции самого Эйнштейна)
лежит глубоко материалистическая идея о том, что пространств.) и пр^л об ск-
оно определяются (формируются) . материей, что с точки зрения Д^лск ич -
кого материализма и должно быть, так как и пространство и время суть формы
бытия материи. Конечно эта идея Эйнштейна не может прийтись по вкусу нашим
Листам так как для пихнет спасения вне ^аш«^
сплошного эфира, занимающего без перерывов все пространство- .
„Пустое
пространство Эйнштейна, обладающее физической структурой, они конечно ир -
пять не могут, ибо для них приемлемо лишь то, что может быть нноОралано
или представлено наглядно в виде той или иной механическои модели. Нет
впрочем сомнения в том, что, стоя на основе механистического
материа-
лизма нельзя вообще сколько-нибудь последовательно вести антирелигиозную
работу (см. например об этом мою рецензию книги Г. А . Іурева „Мировсдсние
безбожника", No 1 журиала „Антирелигиозшік" за 1931 г.) .
Не вдаваясь в дальнейшие подробности отиосительно эфира, заметим лишь,
нто конечно эйнштейновскую концепцию эфира далеко нельзя считать „оконча-
тельным" решением вопроса об эфире (вопроса, имеющего блшкаииіес отношение
к проблеме прерывности и непрерывности материи). Продолжают оставаться в
силе следующие замечательные слова Ленина об эфире (см. XII Леиинскии
сборник стр. 119): „Ичак, тысяча, лет догадка
насчет эфира существует,
1 Ми ставим каимчк >. так как согл.сно Эйпшт. йнѵ рочь вдот о геомоті ии 4-мѳрпого
- нора, а не гсомѳгрпи нашего пространств 3 измерен».й .
* См. напр. „Мироиедоиио Сезбожннка" J. А. Гурева,
4-е изд., стр. 507.
^
оставаясь до сих пор догадкой. ІІо уже теперь п 1000 раз Польше подко-
пов готово, подводящих к решению вопроса, научному определению эфира '.
Концепции эфира Эйнштейна является одним из последних но времени и в то
же время далеко идущих вперед подкопов. И том, ч о проблема эфира до сих
пор определенно не ешена ест с.познанием, нет ничего страшного с точк і зре-
ния антирелигиозной іі| опаганды; в науке имеется и п мимо, эфира много пока
иерешен мх поп осов, но дело все Г» льше подвигается впер д по мере развития
наук t. Но что окончательно доказано, так зто то, что недопустима коіщен ия
эфира как твердого или жидкого, или газообразного тела с обычными механиче-
скими свойствами этих тел.
Интересно в заключен! с отметить, что в 1929 г. Эйнштейн выдвинул новую
теорию „све.рхотноситслыюсти", в которой он и действие электромагнитного ноля
(вернее — электромагнитное действие, матерпи) свел к особому изменению гео-
метрии 4-мерного мира пространства-времен и, а значит п особому, соответственно
этому, изменению структуры пространства (эфира). Теория свсрх»тноснтсльности
позволила Эйнштейну объединить в одной системе уравнений п закон тяготения
и закон действии электромагнитного ноля. Впрочем ату теорию нельзя пока
считать удавшейся, и она не поддается опытной проверке; она бізусловно нужда-
ется в дальнейшей разработке.
Глаьа 18. Относительность движении него
реальность.
Наше изложение основных положений специальной и общей теории относи-
тельное, гп закопчено. Мы не коснулись, правда, так называемой космологи-
ческой проблемы— проблемы бесконечности или конечности мира. Не сделал»
мы итого потому, что взгляды самого Эйнштейна но этому вопросу далеко нель-
зя считать общепринятыми в физике, и здесь уже определенно слабое, уязвимое
место его построений. Вкратце заметим лишь, что но мнению Эйнштейна вселен-
ная бесконечна лишь во времени, а пространственно конечна, но притом бозгра-'
нична; здеп. Эйнштейн проводит аналогию со сферой: по поверхности сферы можно
перемещаться безгранично, здесь нет определенных границ, но в то лее время,
величина поверхности сферы конечна. Так как благодаря наличию масс, материи
4-мерный мир (пространства-времени) обладает кривизной, то прямые 3-мерного
пространства, исходящие из одной точки (например световые лучи, идущие от
звезд), должны при своем продолжении сходиться также в одной точке, правда,
где-то очень далеко ввиду малой кривизны мира. На этом основании
Эйнштейн и считает пространственные размеры нашего мира конечными.
Мы ограничимся этими краткими указаниями, так как рядом ученых была
указаны некоторые ошибки в расчетах Эііинігейна, сюда относящихся. Подроб-
ный же разбор большой проблемы о конечности или бесконечности мира (вер-
нее—об единстве его конечности и бесконечности) занял бы слишком много ме-
ста, и мы оставляем его в стороне. З.мстиі лишь, что :а последнее время
рядзм ученых (ипир м-р А. Фридманом, Лемстром и д-' -Зиттс ом) выдопн.та
сугубо идеалистическая теория пульсирующей ісжимающейся иіатем расширяю-
щейся) вселе ной; в основе этой теории лежит метафизическое представление о том.
что вселенная преде авляст. неч о только конечное, «г аничсніте в простран-
стве и развивающееся во времени. Эта те рин пех.дит (в смысле эксперимен-
тальном) из нокот рых астрономии ских наб юде иfi.именно із наблюдающегося
удалс.ия от и с (с большой скоростью) ряда туманностей. Но все дело в том,
что: 1) не установлена, все ли туманности участвуют в этом удалении, о
-
г
2) могут быть другие, более естественные об'яспспия ѳт.іго явления, не нуждаю-
щиеся в д пущенни конечности вселенной, и наконец 3) самые ф кты установ-
лены недоста очно четко и ясно.
Во всяком случае до іущсііис конечной (нр стцанственно) и развивающейся
во врсме и вселенной означает то, что для данного пе,| иода в смени всслеі.наа
счит стся только кон ч ой (в пространств ином смысле), и это е точки зрения
диалектического материализм.; совершенно недопустимо. Кон ч о, где бы мы ни
находились во вселен ой, мы имеем дел >с чем-то конечным, с к ночным» вещами,
нанр мер с з иным шаром, луной н т д. II» 1) все отн конечные чела бес онечны
вглубь (іут хо 01110 вспомнить то, что Леш.и гошрил о неисчерпаемости электрона),
а 2) из эт X конечных вешен составлена fee онечі ая не ленная. В том то и дело,
что как указывает Энгельс в „Анти-Дюринге" (стр. 4б, изд. 1928 г.) „бесконеч-
ность есть 1 ретиво счио, и она полна нр тнворечий. IIроті воречисм является
уже то, что бесконечность должна быть с< ставлена из одних только коиечш.стей,
а между тем это так".
Вселенная бесконечна и n і pi странствии во времени,
и в'то же время э о --вечный процесс р звити.і конечных пещей.
Само собой разумеется, что защитники религии стремится использовать,
гипотезу конечного и развивающегося во времени мира в целях защиты биб-
лейского учения о сотворении мира богом из хаоса и новом новерженин его
в хаос. 11с так давно ів конце ШО г.) в Англии происходила дискусси s вы-
дающихся ученых (прислужников фидеизма, буржуазии, дипломированных лакеев,
поповщины, но выражению Ленина), которые в . рцс\тстиші одного из арміспи-
с опов англиканской церкви (бывшего к тому же основным докладчиком!?) обсу-
ждали вопрос о с.гласоваиии упомянутой гипотез ,і с религией. Интересно отмс-
тить, что архив! иск и все же остался ис е..всем до олен: в заключительном
слове он отметил, что эта гипотеза недостаточно удовлетворяет божьему величию.
Кнечіо самый эт т факт сотрудничества современных буржуазных ученых,
и сановника церкви весьма : иамекаісіси.
Теперь мы дэлжны подвергнуть критике один из основных моментов теории
ЭГшіитейпа — его отказ отличать кажущееся движение от истинного (реального),
как от проблемы, не имеющей никакого смысла. В этом отношении, как было
уже выяснено в главах (> и. 14, Эйнштейн стоит на резко иной позиции, чем
Ньютон и ближайший нредш ствошшк Эйнштейна--Лоренц. Защитники точки
зрения Эйнштейна (в частности сам Мах — осиовнои вдохновитель построений
Эйнштейна) утверждают1, будто Коперник сам понимал, что преимущество его-
системы мира в сравнении с системой ІІтоломен было лишь в математической
простоте и удобстве (целесообразности). В действительности же это было не
так. Мы уже указывали, что (см. главу 14) Коперник ссылался в доказатель-
ство справедливости своей системы мира на то, что но может содержащее, т. е.
мир, обращаться вокруг содержимого, т. о земли: это вовсе не соображение
простоты математических формул; это соображение говорит о том, что должно
происходить в природе объективно, независимо от наших формул. Укажем здесь
еще на следующее. В своем основном сочинении Коперник говорит: „Нужно-
взять пример из природы, которая ничего не производит лишнего, ничего беспо-
лезного, а напротив —из одной причины умеет выводить множество следствий".
И еще: „Таким образом солнце, как бы восседая на престоле царском, упра-
вляет вращающимся около него семейством светил... Этот порядок обусловли-
вает собой удивительную симметрию мироздании и такое гармоническое соотно-
шение между движением и величинами орбит, какого мы другим образом нахо-
1 См. напр. „Механика" Маха, стр. 193, или А. Фридман—Мир
во* присгрансіво-
• время, стр. 79 н 80, или Берлинер-Курс физики, I п., стр. 1Ь4, 1932 г.
F-
*
'
.
дить ne можем". Ясно, что здесь Коперник имеет в виду простоту и симметрию
самой природы, а вовсе не наших математических теории. Для Коперника
. движение земли было об'сктнвион реалыысгыо, а никак не просто удобным в
математическом смысле допущением (вопреки, заметим в скобках, мнению О. Семе-
новского, который в своей «кииге „Теория относительности и материализм'
пишет, будто вся заслуга Коперника была лишь в том, что „он признал не
- Зимлю, а Солнце телом отсчета").
Интересен и заслуживает внимания подход великого немецкого ученого
Лейбница (современника Ныотона) к этому вопросу. Вот что писал Лейбниц
в своих „Рассуждениях о метафизике" ': „Движение, если рассматривать в нем
только то, что опо точно и формалыю заключает в себе, т. с. перемену места,
не есть вещь вполне реальная... Сила же (но современному — энергия-
—
В. Ф.),
или же ближайшая причина этих изменений, есть нечто гораздо более реальное,
п есть достаточно оснований3 приписать ее именно такому телу, а не другому;
и следовательно только этим путем и можно узнать, какому из них принадле-
жит движение".
Ясно, что Лейбниц считает механическое движение реальным
явлением, с которым связан переносимый движущимся телом запас кинетической
энергии. II с этой точки, зрения, еслп например птица взлетела в воздух, под-
нявшись с дореиа, то движется именно птица, а не какой-нибудь предмет, нахо-
дящийся на земле (например сидящий в это время на стуле в комнате человек),
так как именно птица обладает в это время кинетической энергией движения,
а вовсе не земные предметы. II это с точки зрения Лейбница верно, несмотря
на то, что, говоря формально-математически, молено согласно принципу относи-
тельности утверждать, что и земные Предметы пришли в состояние движения
относительно птицы. Ио это движение, по Лейбницу (а также конечно ио Нью-
тону), ис реально. Лейбниц глубоко прав, когда говорит, что движение, понима-
емое лишь формально-математически, как изменение места (или как изменение
числовых значений координат точки), не есть еще реальность. По пмснио так
понимает движение Эйнштейн, заботясь лишь о координатах тела в формулах
движения механики.
Прежде чем вскрыть методологическую
ошибку и
непоследова-
тельность Эйнштейна в этом вопросе, рассмотрим, как к вопросу о реаль-
ности движения подходит диалектический материализм. Кто основное положе-
ние: нет материи без движения и нет движения без материи,
причем под движением3 понимается конечно нечто реальное, об-ективно проис-
ходящее в природе независимо от человека. При этом движется нечто, и это
нечто, этот суб'скт движения (это „подлежащее" к сказуемому „движется")
сеть материя, но не метафизическая „материя вообще", а определенный, тот или
иной конкрето существующий материальный предмет (конкретная материні, сло-
вом, имеется в виду определенное конкретное движение, а не абстрактное „дви-
жение вообще".
Между тем Эйнштейн рассматривает проблему о движении
в природе лишь, как „движется",
и запрещает даже подымать вопрос о том,
что именно движется, говоря об-ективно (например движется ли земля или
солнце); этот вопрос, как было уже выяснено (см. главу G), ЭГшштсГш считает
•бессмысленным и не нужным для физики.
Сюда как нельзя более подходят следующие слова Ленина пз главы 5 „Мате-
риализма и эмпириокритицизма" (стр. 271, изд. 1920 г.): „Вопрос о том, что
1 Л о іі біі п я — Набраніи-в философские сочинения, изд. 1908 г., стр. 78.
2 Ио какие имочіш,
. leit'uim im укшіыітьт, а между тем и этих основаниях, как
•бѵдет нидио iiQi-KO іько дальше, — оси с\ть дело. '
3 Эт-і с іринедюво діп жч-х форм диикецая и, зайчат, для механической, т. ѳ . оере»
меіцоипя и пространство и времени.
движется, идеалист отвергает и сочтет нелепым... Вне.мепя ипчего нет. . „Дви-
жется", и баста. Более „экономного" мышления нельзя себе представить". И еще
говорит адссь Ленин: „Оторвать движение от материи равносильно тому, чтобы
оторвать мышление от об-ективпой реальности,, оторвать мои ощущения от
внешнего мира, т. е. перейти на сторону идеализма".
Эти слова Ленина целиком быот по Эйнштейну, который является пе только
(говоря суб'ективио) большим поклонником Маха, но и стремился протащить
методологию Маха при построении теории относительности. Вы спросите Эйн-
штейна что движется, —эемля или солнце, а он вам отвечает: «движется,
а баста». Но, как скоро мы раз'ясним, Эйнштейну лишь ценой величайшей
методологической непоследовательности удалось (на практике
в смысле физики) избегнуть того отрыва мыиілсшія от бытия, о котором
говорит Ленин.
Если мы, диалектики-материалисты, отстаиваем реальность движения, то это
не значит, что мы считаем его абсолютным (см главу 5 : движение относительно,
и вто же время все же необходимо отличать реальное (истинное) относитель-
ное движение от кажущегося. О том, что движение есть нечто относитель-
ное очень определенно говорит Энгельс в «Диалектике природы» (стр. 19, 20
я 7'первого издания): «О телах вне движения, без всякого отношения к другим
телам, нельзя ничего сказать... Естествознание познает тела, только рассматри-
вая их в отношении друг к другу, в движении». И еще: «движения отдельного
тела ис сущ-ствует, есть только относительное».
В связи с этими словами Энгельса полезно вспомнить то опровержение мета-
физических фикций воображаемых движений двух шаров, а также одпого изоли-
рованного тела, которое мы давали в главе 14. Движения, имеющиеся в при-
роде, являются проявлением взаимодействия тел природы; без этого взаимодействия,
без наличия других тел природы ни одно тело не могло бы механически дви-
гаться, и само то движение тела еегь движеинс его относительно других тел;
в этом смысле мы должны сказать, что в движении отдельного тела выяв-
ляется целое всего мира, без этого целого не было бы и движения отдельного,
тела. С этой точки зрения чрезвычайно интересно то толкование закоиа ннерцип,
ішертіюстн тел, которое принадлежит теории относитсльиости и которое мы
раз-леннлн в главе 13: инертность, как выявление взаимодействия всего мира,
и данного тола, —единство целого и части. Здесь, в воцросе об инертности, Эйн-
штейн обнаруживает стихийный материализм и даже стихийную диалектику.
Консчпо защитники религий, иде листы нообще, являются противниками этой
возможности самодвижения материи, считан, что движение материя могла
получить лишь от разумной причины, извис. Так, Декарт в своем „Трактате
о свете" (см. „Космогония" Декарта, изд. Азгнии, стр. 80) писал: „Только бог
является творцом всех существующих в мире движений". Еще более решительно
выражается Лейбниц (в" шісьііс к Я. Томазнусу, си. „Избранные философские
сочинения", стр. 28): „Разум, стремясь достигнуть блага и желательного ему
состояния и фигуры вещей, сообщает- материи движепие. Материя же сама по
себе неспособна к движению, и начало всякого движения есть Разум, как это
правильно полагал Аристотель". Эти мысли на всякие лады склоняются совре-
менными ревнителями религии. Так, философ А. Введенский (см. его статью
,Судьбы неры в богав борьбе с атеизмом", петроградский журнал „Мысль", 1922
года, стр. 7-8) пишет: „Будет ли тело, в движении или покос и в каком именно
движении, это вовсе не подразумевается в понятии тела; а все это присоеди-
няется к нему как бы извне, под влиянием чего-то другого, чем сами тела".
И дальше еще лучше: ..Это сам бог сближает навстречу одпа другой всякую
пару материальных частиц", и „никто не мешает рассматривать закон Ньютона
•
как' один из тех способов, какими бог управляет созданными им материальными
частицами". Вот вам и „простое решение" вопроса о тяготении; поизвести»
после этого, зачем было Ньютону и Эііиштейиу так упорно работать над ироб-
'
л см ой тяготения: ведь „пути госиода иснспов'димы"?!
Обновленный „Вестник святейшего синода",
что само собой разумеется,
повторяет в лице некоего В. II . Турчанинова эти сказки о том, что „каждая
частичка материи никогда сама по себе не могла бы начать движение ; затем
**
идут ссылки на .какой-то нематериальный и притом разумным двигатель, кото-
рый и сообщил вечно беспорядочному движению атомов движение разумное,
гармоническое, законосообразное и целесообразное" (см. „Материалистическое и
религиозное мировоззрение" II Юдина, стр. 147).
У Гегеля в его „Философии природы" (§ 269, стр. 254, немецкого издания,
1923 г.) имеются следующие интересные слова, которые мы приводим здесь
в нашем переводе: „Движение как таковое имеет смысл и существование только
в системе многих и притом находящихся в различных отношениях друг к другу
•
тел". В этих словах выражена та же мысль, что движение есть нечто относи-
тельное.
Теперь посмотрим, как же можно разобраться в том, какое из тел природы
является в данном относит ель- ом движении (например поезда относительно
земли) конкретным, суб'сктом движения, т. о . посмотрим, как можно опреде-
ленно решить вопрос, движется ли например поезд или земля (в обратную сто
• рои у) Некоторые авторы 1 книг ио теории относительности иашшо (в философ-
ском смысле слова) указывают на то, ".то математически
нельзя доказать,
какое из относительно движущихся тел движется „в действительности". К этому
указанию остается лишь добавить, что математически, вообще формалыю-доги-
чесия, нельзя также доказать, что существует за пределами наших ощущении
внешний мир независимо от нас; „никакими доказательствами, силлогизмами,
определениями, —говорит Ленин (стр. 174 той же его книги), — нельзя опро-
вергнуть солипсиста если он последовательно проводит свой взгляд",
оамеча
челі.но, что об этом Ленин говорит сейчас нее после вышеприведенных его слов
о „движется, и баста" и об экономном мышлении Маха; и это полностью отно-
сится п к Эйнштейну, который, будучи махистом, тоже стремится к экономии
мышления и поэтому считает бессмысленным, неэкономным для мышления при
составлении уравнений движении тел разбираться еще в том, какое именно и»
относительно 'движущихся тел движется „в действительности«.
Вот простой пример того, как мало даст одна математика, оторванная от
предпосылок, взятых из реальной действительности, для решения вопросов, отно-
сящихся к этой самой действительности. Положительное и отрицательное элек-
тричества с математической точки зрения вполне равноправны (как положитель-
ное и отрицательное числа), симметричны. Между тем физическое исследование
природы показывает, что между положительным н отрицательным элсктричест-
вами существует большая асимметрия: частицы положительного электричества,
(протоны) в ряде отношений резко отличаются от электронов..
В связи с этим необходимо заметить, что формально-логическое, а, значит,
и обычное математическое, доказательство какого-нибудь положения, подчиняю-
щееся абстрактному закону тождества формальной логики, даст верные резуль-
таты лишь в том случае, если верны основные предпосылки, — в них-то псе
дело. Здесь уместно вспомнить слова английского философа-математика Росселя,
1 Артур Гаазе—Фпзпческпо очерки, стр. 90 или Дж. Ашсс-Прпішнп отноептель-
иости СТР. S8.
а'т. о! сторонника учения, отрицающего об'охтипноо существошшпо псего крон«! ісби,
cr.ooS личности.
82
который в несколько юмористической форме указывал, что п математика есть
наука, „в которой мы никогда не знаем, ни о чем мы говорим, ни то, верно ли то,
что мы "говорим" \ Действительно, то, от чего начинается математическое рассужде-
ние, дастся жнзныо, внешним миром, а, значит, от этого же зависит, к чему при-
ведет "математическое рассуждение, будет ли оно верно. Жизнь же, внешний
мир вообще, существует независимо от пашей философии и, значит, от матема-
тики. Нет, одна „чистая" математика не может решить вопроса о реальности
движения.'
11с может этого сделать п одна „чистая" механика, если стоять
только (как это делал Пыотоп) на точке зрения причин и проявлений реаль-
ного движения или даже энергии (Лейбниц, см. выше). О том, как расправляется
теория относительности с „причинами и проявлениями", мы уже говорили в
главе 14; что лее касается энергетической точки зрепия Лейбница, то и здесь
у теории'относительности имеется следующее возражение. Кинетическая энергия
движущегося тела выражается формулой(см. главу И): по чему считать
здесь равной скорость У? Ведь относительно одной системы отсчета (одной
системы тел) скорость будет иметь одну величину, а относительно другой- —
другую,; может даже оказаться, что относительно одной системы тел тело дви-
жется, а относительно другой —находится в покое: например пассажир трамвая
находится в покос относительно вагона, относительно улицы он движется с
одной скоростью, а относительно солнца (учитывая движение земли) еще с дру-
т. ѵ2
гоіі скоростью н т. д. Поэтому кинетическая энергия тела - оказыпастся не-
определенной величиной, значение которой зависит от того, относительно чего
мы считаем движение, и, значит, энергетическим признаком Лейбница нельзя
пользоваться для отличения реальных и кажущихся движений: отнесите чело-
века, стоящего на земле и, значит, ..реально покоящегося относительно земли,
к системе тел, представляемой летающим комаром, к у человека ужо окажется
т. и2
скорость относительного двпжеппя и, значит, и энергия
, н придется теперь
разбираться, реально ли движется человек в этом случае или кажущимся обра-
зом, т. с . мы возвращаемся как-раз к тому основному вопросу, с которого мы
начали.
Нет, вопрос о реальности движения надо решать иначе, учитывая, что наше
знание, о природе не есть непосредственное знание, сводящееся начисто к. непо-
средственным, чго ли, наблюдениям, восприятиям. Наше знание о природе опо-
средствовано нашим мышлением, п нем не меньше теории, взвешпвания всей
совокупности обстоятельств данного явления, чем непосредственного констатиро-
вания фактов. II без этого взвешивания всей совокупности обстоятельств дела
не может обойтись ни одна наука. „Одно эмпирическое наблюдение никогда не
может доказать достаточным образом необходимости", — говорит Энгельс (см.
„Диалектика природы", стр. 154). Эйнштейн стоит на точке зрения исключи-
тельно кинематической2, т. с . он берет факт относительного движения, интере-
суется лишь относительной скоростью этого движения для введения ее в свои
уравнения движения (се величиной и направлением », и только. Будем спорить
с Эйнштейном, не сходя с этой же точки зрения, но стоя на той -отлич-
у
' См. сборник г Мог не РДСИ в матсмотпко", сборник 1-й, изд. 1917 г., стр. 83.
а Кпнемвтика есть учение о двпяоюи, пути п скорости, также ускорении двиягпия
независимо оѵ рассмотрения сил, вызыг.ишщпх движение. Кинематика — вто как біл
соединение геометрии с ввмснсипем но времени.
ной от Эйнштейна позиции, что мы будем теоретически взвешивать вею
совоаупиость обстоятельств и не будем придерживаться иозитивистичсского
эмпиризма Эйнштейна, признающего возможным в этом вопросе считаться
І2ь с ем, что мы непосредственно наблюдаем, с „чистым" опытом (ограничиваясь
лишь констатированием факта относительного движения) Кроме того мы будем
Гемиться обнаружить то, что имеет место в нрироде объективно, независимо от
нас вместо того/чтобы, как это делает махист Эйнштейн, заботиться лишь о
математическом Описании явлений. Словом, мы будем исходить из теории позиа-
Т-
говорит Энгельс в „Диалектике природы"
/сто 275)- „Материалистическое мировоззрение означает просто понимание
природы такой, какова она сеть, без всяких посторонних прибавлении .
Соображение
1-е. Пусть происходит движение нескольких нр дметов
относительно земли, например движется по рельсам поезд, от рельс от сажает
автомобиль, только-что пересекший железнодорожный путь, и в это же время
SaГ испугавшись поезда, _ взлетела с дерева вверх в воздух. Ограничимся
паабооом этих трех двнжсшій.
Р
Поезд движется относительно земли; кинематически все равно сказать ли
что поезд движется или что земля, но в обратную сторону; Эйнштейн как
эмпирик запрещает разбираться в вопросе о том, какое из этих движении
нстиниос ІІо, „вооружившись храбростью",
попробуем все же разовраться в
этом деле Если поезд движется относительно земли, то это движение (говоря
кинематически) не может изменить взаимного относительного движения и располо-
жения различных предметов земли: например станция, водокачка, деревья
разные другие здания, животиые и т. д . ис могут изменить своих взаимных
расстояний, своего относительного расположения из-за того, что движется поезд
Более того, не может измениться взаимное расположение всей земли в целом
идругих мировых тел-солнца, лупы, звезд и т. д.'Если же стоять на
динамической точке зрения2, то придется учесть закон действия-противодей-
ствия и сказать, что, с какой силон иоезд толкает колесами землю, с такой же
силой земля толкает поезд, и потому получаст движение ие только поезд, но. и
земля (но крайне иичтожиос вследствие ее болі.шои массы); а, значит (на
ничтожную, правда, величину), изменится взаимное положение земли и, скажем,
солнца- точно так же, учитывая то, что от толчков колес поезда слегка изіи-
баются' рельсы, мы можем сказать, что несколько меняется от движения поезда
относительное расположение рельс и земли. Но всего этого нам нет надобности
принимать во внимание, так как мы здесь стоим, как и Эйнштейн, лишь па
точке врения кинематической.
Итак движение поезда относительно земли не меняет взаимного расположе-
ния разных предметов на земле, а также земного шара относительно всей
остальной вселенной, всего мира.2 Поэтому мы должны сказать, что в слГ^Д»»-
жения поезда относительно земли мы имеем дело (при нашем теоретическом
осознании этого) с выбором между следующими двумя движениями: а) движется
поезд и б) движется —в обратную сторону и с такой же по величине скоростью
Г'бтГвсо время мелется ікл дстнтіе движения земного шара, лѵиы в т. д. друг
относите п.-« друга, но ми от всех этих движений :дееь отвлекаемся, ибо они для разби-
раемого зіесі. движения тел относительно земли но имеют зна-енпл.
Р
а По ми на ней здесь не желаем сгоять, следуя Эйнштейну, да ото нам сейчас п но
ПУ5К"°Можно впрочем говорить здесь, вместо исего мира, только о земном шяро, что
гпскольк 1 не нзмомпт дальнейших наших выводов. Надо в связи с эінх яамешгь, что п
сам Эііишто 1 и считает во ыожным говорить о движении ыпра звезд (т. о . всего мпра;
от.юснтолі но земного шара.
84
весь MUD Тут сейчас же возникает вопрос о том, может ли весь мир (как
цел ef дшігатіся. Если стоять па исключительно
этот вопрос не имеет значения; если же учпгывать то, что может происходить
п реальн'ой действительности, то придется конечно отрицать
воз—ьдвиж^
иия всего мира: ведь по отношению ко всему миру нет ничего другого
миру
в целом негде двигаться и некуда; остается разве что этим другим считать выдс-
«
в данном случае из все?о мира тело - поезд, -
относительно него и дви-
ЖСТТаЛак
следуя Эйнштейну, будем продолжать стоять лишь на кине-
матической точке зрения, то мы не будем смущаться этим ирезвычабпе» важным,
говоря реально, обстоятельством; ограничимся здесь
чае движения, поезда по земле происходит (говоря
KMMWVCW)
движение поезда относительно всего мира звезд, пли всего мира
относительно поезда. Это справедливо для случая любого тела
;
земле. Эйнштейн," говоря о движении поезда, упоминает о двожеішв^т
иѵю сторону окружающей местности (см. например главу 4), это ска-
зано слишком ограничительно и непоследовательно: надо говорить-„всею
МИРШш этом мы имеем в виду лишь движение земных предметов относительно
земли и отвлекаемся от тех движении этих же предметов, которые они имеют
как одно целое с землей. Это переносное движение земли (и вращение вокруг
.
осп, и обращение се вокруг солнца, и т. д .) не имеет в данном случае значе-
ния ибо оно не влияет или во всяком случае ничтожно влияет) на относи-
тельные движения земных предметов относительно земли. Это же замечание
справедливо и для других относительных движений, —например мухи, сидящей
на подымаемой ладони руки п ползущей но этой ладони, и т. д .
Соображение 2-е. Чем с этой точки зрения отличаются движения разных
тел на земле, например поезда, автомобиля и птицы (возвращаясь к вышепри-
веденным примерам)? Это условно изо-
...
бражено на рис. 10. Стрелка (сплош-
11
ш
пая) / изображает величину и напра-
,
I}
вленис скорости поезда относительно
/
// It
земли, стрелка (сплошная) // — авто-
^
•мобиля, и стрелкр. /// — птицы. Здесь
же изображены три пунктирные стрелки,
такой же (соответственно) длины, но
противоположного направления. Ясно,
Рис. 10.
что эти иунктирные стрелки обозначают
величину и направление скоростей обратного движения всего мира в этих трех сл)
чаях Отсюда вывод: когда движутся разные тела относительно земли, то обратное
дви« вдего мира (как одного целого вместе с землей) происходи!г всякийр»
в различных направлениях и с разной величиной скорости. Как видно отсюда,
всему миру приходится порядочно-таки двигаться из стороны в CTopony B ta
конечно разнообразных направлениях и с бесконечно разнообразной величиной
скорости, ибо ведь на земле все время происходит масса всевозможных движении
разлнчпых земных предметов.
"Тм: стпость ш'Дь движется относительно поезда, сохранял неизменной спою связь со
всем воіинм Iппром, со всем миром (в смысле этого отлог.нтсльногп движения). Пр.
! во всем миро, также в местности могут происходить самые , азно. бризныи ^иженпя
тел нрпроди, поРзти движения не вмоіот в данном случае (говоря
впя Для упрощения поннмаипя дела можно допустить, что имеется и виду
мгновенная
скорость относительного движения, например поезда п всего мври.
^
Является вопрос: от чего же (говоря кинематически1) всякий раз зависят
величина и направление скорости движения всего мира? Ведь весь мир-то одни,
а двигаться-то ему приходятся по-разиому. Ясно, что определяющим велн-
чииу и направление скорости является в каждом случае не мир, а отдельные
движущисся тела: в пашем примере поезд, автомобиль н птица; сюда мы можем
добавить еще и разные неживые движущиеся тела или тела, движущиеся не по
воле человека, как-то падение воды в водопадах или скатывание снеговой лавины
с горы, или вылетание камней нз жерла вулкана и т. д . Дело конечно здесь не
в воле человека и не в движении непременно живых тел. Природа ведь суще-
ствует независимо от человека.
Вот почему мы в случае движения поезда имеем право говорить, что движется
именно поезд, а в случае движения птицы—именно нтнца; ведь г, первом случае
формально (кинематически) равносильное движению поезда движение всего мира
происходит иначе, чем движение того же мира во втором случае. II если одно
и то же тело (например поезд) движется, все время меняя свою скорость по ве-
личине и направлению, то (соответственно) кинематически этому равносиль-
ное движение всего мира меняет скорость; но эти перемены определяет поезд,
движется реально именно он.
Соображение 3-е. Движение разных тел происходит в разное-время и в
разных местах. Приходится, значит, говорить об обратном в каждом отдельном
случае движении всего мира (или земного шара), что оно происходит тоже в разное
время и і-тііо итслыю разных частей всего мира: один раз соприкосновение,
движущегося мира с относительным ему (в смысле движения) телом происходит
например в Москве, в другой раз еще где-нибудь и т. д . Время и место движения
определяются, значит, опять-таки не всем миром, а томи отдельными телами, которые
движутся. Поэтому мы в каждом отдельном случае движения на земле можем
сказать: да, это движение—относительное, относительно земли; в каждом случае
можно, говоря кинематически, утверждать, что д ижстсл не данное тело (происходит
нсремсшсиис данного тела относительно всего мира), а весь мир в обратную сторону.
Но* каждый раз направленно движения, величина скорости, время и место дви-
жения вполне точно определяются данным телом, а не всем миром (в смысле
же динамическом —взаимодействием именно этого тела и всего мира, образую-
щих одно целое). Поэтому каждый раз мы имеем право говорить, что движется
именно данное тело, что именно его двнжешіс есть реальное діГижсннс.
Итак, всякий раз, когда происходит движение какого-пибудь тела относитель-
но другого (мухи ли относительно ладони руки, человека внутри трамвайного
вагона относительно вагона, снеговой лавины относительно горы и т. д.), можно
точно установить (не входи в рассмотрение сил или энергии), что одио нз эы.х
тел движется относительно всего мира (или всего земною шара), в то время
как другое в это время составляет кинематически с этим всем миром одио целое2
(в смысле этого относительного движения); кроме того есть возможность установить,
какое именно тело является определяющим в смысле направления и величины
скорости, времени и места движения. II про это тело мы скажем, что движется
именно оно, что движение этого тела — реальное, истинное. Но при этом надо
отдавать себе ясный отчет в том, что это реальное движение не происходит
изолированно: это есть движение относительно всего мира звезд (для земных
•
А но динамически, т. о. но о точки врой ни действующих сил, на каково S стоил
Ньютон.
" Ii поэтому относительное дн!';коіиіо этого другого тола—кпжѵщесся. То тело об-
ладает кажущимся (і смысле индивидуального движения этого телаі относи-
тельным движением, которое в процессе данного относительного
движения
составляет одно целое с миром (покоится относительно него).
предметов, блшпаншим образом - относительно земли). В этом
книсматнчес ос1
единство движения тела и движения вето мира относительно тела: одно не может
юонеходпть без другого, одно существенно подразумевает другое, и в то же
в >сма одно отлично от другого. Здесь—единство противоположностей
Отдельное но существует иначе, как в тон связи, которая ведет к оощему-н
-
с,ал Леииù („К „вопросу о диалектике",
„Материализм и эмпириокритицизм ,
( цэкгиз, 1931, стр. 302-303). Общее существует лишь в отдельном, чс,:сз ог-
іольиое. Всякое отдеіыюе есть'(так или иначе) общее. Всякое общее есть (ча-.
стнчка или сторона, или сущность) отдельного".
.,
. _„„„„.
Это напоминает ленинский пример единства противоположностей в ае анике
действие и противодействие (см. XII Лсн.шскин сб-рник, стр. 323) Догіврвис.
'„' противодействие также взаимно предполагают друг друга одно не бывает е,
другого и в то же время одно отлично от другого. Но в смысле величины,
направления, места и времени определяющим является действие, например, если
ей с го ы скатился на землю, т» противодействие земли удару камня будет
I Z лить во всех этих четырех смыслах камнем, его действием; при падении
ІГГ» » земля окажет другое противодействие, соответственно дру-
'
дсГіетвию. И в то же время не бывает действия без пртв^вшР
иртСодействие борется с действием (борьба противоположио»ей 1*»ив «а
чм имеется бооьба и в случае противоположных движений данного тела и всею
иноГдеі^нтешіо. именно из-іа нротпводвнжения всего материального мира
возникают явления инертности и получается то, что тело сопротешляется мед
я он я ю ого состояния движении (противодействие инертности)
шешшн»
покоя. Ведущей противоположностью является действие, движение данною гсла.
ІІри э ом надо иметь в виду, что например движение поезда относительно
земли есть относительное движение » обычном (пьют
слава (в относительно» пространстве земли); но оно - реальное движение так
к оно в тоже время есть, в кинематическом смысле, движение относит л
всего мира. И одно и то же тело может иметь много таких относительных
;И обычнін понимании) и в то же время реальных движений;
ш
'идущий но плывущему пароходу, имеет следующие реальные д.шже. ни . 1 ) на
палубе парохода, * 2) вместе с пароходом, 3) вращение вместе с землей, 4) об-
ращение вокруг солнца вместе с землей и т. Д .
„„„,,.,„„„, wn
•
Особенно интересен такой случаи относительного Движения, как д.шжшіс ка-
исль дождя относительно стекол движущегося вагона. Как известно в этом слу-
чае капли дождя надают наклонно, тогда как для людей, стоящих па земле
движение кLÀ происходит вертикально вниз. Как же здесь точно разов а,ъ«
в том, какое движение кажущееся и какое реальное? Имеются ли здесь дляміа
какие-нибудь определяющие признаки? Имеются, если не стоят
лько а почве
„чистого" эмпиризма, если не исходить только из непосредствен
^
бдюдеиия, а если соединить данные непосредственных наблюдении
еким взвешиванием обстоятельств дела (т. е. исходить из того, что наше анаши,
о природе опосредствовано теорией, мышлением).
ит1г«.,шеП
Действительно, на земле капли дождя кажутся (непосредственное
«
падающими вертикально, в других поездах илн автомо.іплях р
^
е. другими по величине и направлению скоростями, наблюдается другой ua.ao . na-
де.іия капель дождя (в другую сторону и разной величины наклон); при обловив
движения нашего поезда наклонное 'падение капель прекращается. Значит, все
дело (в смысле наклонности падения) в существовании относительного движения
1 Но .то единство п динамическое, таи как двгсхеппо данного тела, кактолько-чти
било укаалпо, очрсцоляотся пвавмодвйотвмом этого тела и всего мира.
^
нашего поезда и капель дождя (в горизонтальном направлении). Для других по-
ездов или автомобилей это относительное движение .другое, по во всех случаях
движется именно поезд или автомобиль, (относится- но капель, составляющих для
этого движения кинематически одно целое с землей). Наклон капель определяется
реальным движением данного поезда (или автомобиля).
Итак, паклошюс падение дождя относительно стекол движущегося поезда рая-
лагастся на две слагающие: 1) вертикальная, это — реальное' падение капель
дождя вниз (их реальное движение относительно земли и всех земных паблюдатс
лей этой местности) и 2) горизонтальная слагающая, это—кажущееся движение
капель (вместе со всей местностью, вернее — со всем миром звезд или со всем
земным шаром) в горизонтальном направлении относительно поезда, являющееся
следствием реального движения поезда в обратную сторону (и составляющее с ним
едниство). Во всем этом можно разобраться вполне безошибочно и определенно,
если только ие становиться на точку зрения грубого и даже наивного эмпиризма,
как это делают позитивисты-махисты (в том числе в последователь Маха Энн-
штейн)
Эйнштейн, прав, когда оп настаивает на относительности движения; по
оп перестает быть правым, когда отказывается определить суб'скт движения,
когда у него получается „движется, и баста".
Не трудно одиако убедиться в том, что Эйнштейн не может последовательно
провести им же занятую методологическую позицию грубого эмпиризма (столь
характерную для махизма). В самом деле, пусть например движется артиллерий-
ский снаряд, летящий в воздухе. Пусть его масса равна m, а скорость движения
относительно земли равна и. Кинетическая энергия снаряда равна -
.И»
это движение можио, говоря кинематически, рассматривать как движение земли
(и всего мира) в обратную сторону с такой лее (но абсолютной величине) скоро-
го
"
М.и*
стыо v. Энергия этого движения равпа — -—
, где M—масса земли или всего
мира.
Спрашивается: почему же мы, стоящие на материалистической точке зре-
ния, а также сторонники методологической точки зрения теории относительности,
считаемся только с энергией Ш 'Ѵ ? Мы даДнм па охот вопрос простой ответ:
и
потому что реально (об'ектпвно в природе, независимо от нас) движется именно
снаряд, а не другие предметы всего мира2. Эйнштейн же сошлется (см. глав*
6) на целесообразность, удобство; целесообразно считать (при физическом описа-
нии природы), что движется именно снаряд, и потому он применяет дли кипстп-
т.ѵ7
М.ѵ*
.
ческой энергии выражение —-—, а не — -—.
А говорить о том, что об'ек-
2
с
тпвно в природе имеет место, для Эйнштейна--праздное занятие.
1 Необходимо отметить, что па этой именно точно преппл стоит н Б. Гессен в своей
кипго о.теории относительности, утпержд- юіций, чю ваолшлатели двух породой но могут
установить, какой ш-еад ник- итсн н каю-й д'пжетсл (стр. 15). Бот что э-ачит некрити-
чески преклониться аѳ| ед авторитетом Эйнштейна и перед его махистской методологией,
поддаваться гипнозу математических формул, побивать но-за пих мпто, пю, ео коикрет-
поо двпж. нпеіі*
7 I сально дішжеипо снаряда относительно всего мира, а движение любых других
предметов пишущееся, так как (в смысле рассматриваемого движения) сив отнссительп»
мнра (или, скажем, земного шара) в покое; определяющим движение, в смысле его направ-
ления и величины скорости, является снаряд. Мы стоим здесь на кввематьчісьом точке
Но это указание на целесообразность является методологическим втиранием!
очков и фальсификацией. Почему же, спросим мы, вы считаете целесообразным
подставлять в выражении кинетической энергии имепио массу m, a ne М'. Из-за
математической простоты, скажете вы? Неверно! Мы ответим за вас так, как вы
по сути дела должны были бы сами ответить: вы оттого берете для подстановки в
формулу массу т, что иначе нельзя, иначе получится бессмыслица (а нс неудобство);
Значит, выбор именно массы m диктуется не нами, не нашим удобством, а
природой; мы должны в паши формулы внести ш, а не М, чтобы эти формулы
правильно отображали природу.
Можно рассуждать еще так: имеются дна движущихся друг относитсдьно-
друга тела —снаряд и земля (точнее весь мир), массы их — m и М. Примем за;
начало отсчета расстояний (за начало координат) землю; тогда у нас получится
что энергия движения земли равна нулю, а—снаряда равна
.
Примем те-
перь за начало координат снаряд; тогда энергия движения снаряда будет нуль,
а энергия движении земли
. Эйнштейн, якобы лишь по соображениям
целесообразности, останавливается на первой возможности; в действительности же-
ваное помещение начала координат на земле диктуется нам природой, шш
р-алыю движение снаряда (что обнаруживается нами иа основании вышеизложен-
ных соображений). Для этого относительного движения земля - в покое,,
конечно не абсолютном, а относительно солпсчной системы (кинематически-
ПСС Новело' обстоит еще хуже для теории Эйнштейна. Ведь согласно Эйнштейну
нет даже смысла спрашивать, что движется, — например снаряд или земля,—
„движется, и баста", как остроумно сказал Ленин. А если так то, стоя после-
довательно на этой (ложной, вернее - формально-математической) точке зрения,
мы не имеем права подставлять в выражение кинетической энергии тела
(и вообще в его формулы движения) ни массы снаряда, пи массы земли (вер-
нее—мира); здесь получается полная неопределенность (ведь но Эйнштейну
нет даже смысла утверждать, что движется именно снаряд пли именно земля,
или. может быть, частично— земля, частично - снаряд). Эйнштейн выходит из
этого положения, созданного произведенным им отрывом движения от конкрет-
ной материи, тем, чго пытается спалить все дело на целесообразность, свести
все к человеку. И неудачно п непоследовательно, ибо, как мы уже выяснили,
дело не в целесообразности! Если бы нс эта положительно спасающая Эйнштей-
на непоследовательность, то ему пришлось бы отложить карандаш в сторону и
не составлять никаких уравнений движения материал!,иых тел. Іаков и всякий
зрения нсзаппспмо от того, вследствие какою взаимодействия между землей а сир j
(например выстрел нз пушки) произошло семо двпжешіе.
„„„«^ицегкой--
Кстати з-мстим, что соідасио тиорвп относительности вырожепио для кинетической
т.ѵ\
энергии тел* пишется ппаче, чем
а
нмеппэ
но от этого суть рассматриваемого здесь вопроса ре меняется: ведь и в атом релптѵгиг- •
тском ьыражеаии оперши имеет, я тот шо множитель—масса (т0 - означает „пою.пщуюси
массу данного движущегося тйла).
«ОЛІШЫІСТ на практике: то, что он нее же общается с внешни я миром, в само-
стоятельное существование которого ou ne верит, есть лишь результат его
философской непоследовательности.
Здесь Энііштсііпу пришлось фактически стать па путь отличения реаль-
ного движения от кажущегося вопреки его махистскнм извращениям в теории!
Получился характерный для махистов разрыв теории и практики, но этот раз-
рыв' характерен и для мсш.шсішстпуюіцих идеалистов,—недаром например
Г». Гесссп взял всю теорию относительности под свое покровительство.
Теперь нам нетрудно будет окончательно разобраться и в результатах опыта
Ньютона с вращающимся сосудом с водой (см. главу 14). В начале опыта
вертелись лишь стенки сосуда относительно земли, поды в сосуде и всего мира
вообще (частью которого в смысле этого относительного^ движения являлись
и вода и земля): реальным было движение сосуда, а движение земли и воды
(вообще любых других предметов всего мнра) относительно сосуда было лишь
кажущимся, и потому не было и воронки в воде. В конце лее опыта заверте-
лась и притом реально вода относительно земли (п всего мнра), и потому
появилась воронка, дала себя знать центробежная сила.
С этим интересно сопоставить то. что говорит Мах об опыте Ныотона
(„Механика" Маха, стр. 194). Опыт „показывает только то, что относительное
вращение поды по отношению к с те якам сосуда не пробуждает заметных
центробежных сил, по что эти последние пробуждаются относительным враще-
нием по отношению к массе земли и остальным небесным телам. Никто не
может сказать, как протекал бы опыт, если бы стенки сосуда становились все
толще и массивнее, пока наконец толщина их не достигла бы нескольких миль".
Эти слова Маха напоминают надежду бр. Фрндлсндсров получить проявление .
центробежной силы в теле при помощи вращения вокруг него большого махо-
вого іІЬлеса. Пыотон поступил значительно проще и практичнее Маха: вместо
того, чтобы іГсртсть сосуд с толстыми стенками вокруг воды, он завертел
реально, т. е. относительно всего мира, воду, и этим самим завертел (говоря
кинематически и даже динамически, если согласиться с Эйнштейном, что
•центробежная сила вызывается взаимодействием данного тела и всего мнра
звезд» реально весь мир вокруг воды. Но для* отдельных тел мира (например
стенки сосуда) не получилось реального индивидуального движения их.
Еще два слова об опыте братьев Фрндлсндсров. Ведь им следовало бы для
обеспечения удачи своего опыта завертеть вокруг своих крутильных весов весь
мир вместо того, чтобы вертеть хотя бы ^і очень большое, но жалкое по сра-
' виеншо со всем миром, маховое колесо. По незачем заниматься этим делом, так
как цель достигается гораздо проще: ведь когда какое-нибудь тело, например
волчок на земле, реально вращается, то это значит, согласно вышеприведенным
рассуждениям, что вращается волчок относительно земли и всего мира (ибо,
покоряем, вращение волчка не может изменить взаимного расположения земли
и остальных тел природы), или, что то же самое, мир реально вращается отно-
сительно волчка.
Значит, запуская волчок и приводя его во вращение, мы этим самым, говоря
кинематически, приводим во вращение весь мир в обратную сторону. И если
к данный момент па земле играет в волчок 1 000 мальчишек, то получается
1 ООО вращений мира вокруг 1 ООО разных осей, в разных притом направле-
ниях и с разной скоростью. Ио ис будем „терзать" мир и будем понимать то,
что эти вращения мнра представляют лишь односторонне выпяченную одну из
противоположностей. Реально лишь единство этих
противоположностей
в каждом отдельном случае, именно реальное относительное вращение данного
волчка относительно всего мира1. Ведущей противоположностью является гдееь
вращение данного волчка.
Просто, с развитой здесь точки зрения, решается вопрос „о горе и Магомете \
Есть рассказ о том, что однажды Магомет похвастался тем, что но его прнка- J
запшо гора подойдет к нему. Но гора его приказании не выполнила; тогда/
Магомет сам пошел в горе и заявил, что все равно ото будет значить, чт/
гора движется к нему, и что в конечном итоге гора сделает то, что ей прика-
зано именно подойдет к нему. Если бы Магомет действительно имел в виду
только свое сближение с горой, то он был бы на 100% прав: реальное дви-
жение вперед Магомета неразрывно связапо кинематически с движением горы,
составляющей одно целое с землей н со всем миром, в обратную сторону: дви-
жение Магомета относительное, но но только относительно горы, ио и относи-
тельно всего мира. Однако ясно, что Магомет (да и его собеседники) имел
и действительности в виду другое, а именно чудо: гора должна была, индиви-
дуально оторвавшись от связи с поверхностью земли, пододвинуться к нему,
вроде того, как кдісму мог по его зову подойти какой-• нибудь человек. И в этом
случае уже Магомет вместе с землей и со всем миром составлял бы одно целое.,
il относительно этого целого двигалась бы реально гора. Следовательно на самом-то
деле путешествие Магомета к горе не могло заменить первоначально имевшегося
в виду Магометом путешествия горы к Магомету2. С этим интересно сопоста-
вить следующий современный пример: электрический ток в дииамомашине полу-
чается одинаковый, будем ли мы вращать якорь или вращать полюса (в обрат-
ную сторону); здесь важно лишь относительное движение якоря и полюсов.
И все же, пользуясь расцененными здесь рассуждениями, нетрудно различить
реальное двнжеиио якоря от кажущегося движения полюсов (или наоборот). 11
атом примере опять интересно то, что здесь различение реального и кажущегося
движений достигается не математически и не из электрических явлений, а из
учета всей обстановки дела (например Электроток получается одинаковый, движется
ли якорь или система полюсов).
На языке математики мы выразимся так: две системы координат (с начала-
ми 1) у Магомета или у горы, 2) у якоря динамо или у полюсов) оказываю-
тся равноправными, если иметь в виду толь .о два относящихся друг к другу
тела (Могамста и горѵ или якорь и систему полюсов). Но это равноправие
изчезает, если иметь в виду то, что эта пара тел существует не изолированно
от остального мира, если учитывать конкретную обстановку дела.
И теперь не трудно также разобраться в том, что считать за скорость и
в выражении кинетической энергии'-"!" (вопрос, который мы затронули в связи
с попытками Лейбница отличить реальное движение от кажущегося). Что считать
например за и в случае движения поезда на зомле? Конечно скорость поезда
относительно земли (и, значит, относительно всего мира »),—скорость индиви-
дуального реального движения поезда. И ничего не значит, что в это же время
поезд вместе со всей землей вращается вокруг оси, бежит вокруг солнца, и т. д .
1 В то же время ото ирдіпеппе волчка продолжает Сыть отн е.итолышы в обычном
смысле этого слова — относите.- мы земли, » се относительном пространстве.
а Навестим А ѵчоаый, шлиссельбуржец И. Морозов,
в своей книжке „Принцип относи-
тельности п абсолютность" пвпет (стр 84): „Когда Магомет пошел к горе, то и гора
вошла к Магомету и еслп вы ио еваигашт скажете пакои горе: „сдвинься со своего
мест !" то стоит" только вам самим слипнуться с него и пойти к ней, то но закону
отп ісптодьнос.ти . „будет по слопѵ вашему".
—
Лето, что Морозов здесь ошибается, как
видно ио данных нами здесь | аа'ясноний.
3 Понимая ото кинематически, кик было раз'лснсно.
Все эт« дополнительные движения поезда тоже реальны (ибо, как мы
убедимся в главе 19, ьсе эти индивидуальные движения 8сыли реальны); во это не
индивидуальные движения именно поезда, а его, так сказать, коллективные
движения вместе с землей; и если, скажем, земля в данный момент имеет ско-
/»I/
рОСТЬ у
от обращения вокруг солнца, а масса земли Ж, то кинетическая
сек
MV2
энергия этого движения равна—г —, причем масса поезда m входит как одна
£
из составных масс земли в AI. Все это нс мешает тому, что кинетическая
/77. У2
энергия вполне реального движения поезда относительно земли равна - ^ •, т. е
той величипс, с которой обычпо считаются в механике.
Все это здесь решается тем, можем ли мы в каждой отдельном случае установить
реальное относительное движение (относительно всего мира). Как мы здесь выяс-
нили, это вполне возможно, стоя даже исключительно иа кинематической почве,
но нс „наивно"-эмпирически, как это делает Эйнштейн, а опосредствуя наши
наблюдения теоретическими соображениями, точно учитывая конкретную обста-
новку дела. Пусть где-нибудь в Африке свалился с горы камень; конечно молено
сказать, что и я, находящийся в этот момент в Москве, движусь относительно
этого камня; но это мое движение есть движение вместе с движение» всей земли,
•вернее всего мира (я — как часть мира) относительно этого камня как кинемати-
ческая противоположность реальному движению камня. II поэтому мое двнженнѳ —
кажущееся, и значит никто не припишет мне кинетической энергии именно из-
за этого движения, — ее у мепя просто нет; и если я (обладая массой т)
в это время иду по земле со скоростью ѵ относительно земли, то моя кинети-
ческая энергия будет —, а не т
''
х
-
(считая, что УІ есть в это время моя
2
£
скорость относительно камня, получаемая сложением но правилам механики
моей скорости относительно земли и скоросгп земли относительно камня). II если
даже я нахожусь в Африке и камень свалился на меня во время моего дви-
жения относительно земли, то нетрудно будет разобраться в том,какие составляю-
щие движения реальны, как мы показали это иа примере дождя и поезда.
Выражаясь на языке математики, мы скажем: в случае движения моего или
поезда (вообще любого земного предмета) относительно земли существенным
телом отсчета для определения скорости движения и энергии тела является
земли (существенная координатная система); что же касается упомянутого пада-
ющего в Африке (а может быть, на планете Марс) камня, то он представляет
несущественное, внешнее (для движения предметов относительно земли) ТРЛО
отсчета, нечто случайное1. Если бы у нас нс было возможности вышсустано-
влеиным способом различать существенные тела отсчета от несущественных,
иными словами — реальное движение от нереального, то получилось бы, что
стоит какому-нибудь комару вздыбиться вверх в воздух или кроту начать рыть
землю, как у меня, сидящего на стуле в Москве, появились бы новые кинети-
ческие энергии. Эйнштейн вводит эти фикции для того, чтобы нотой, исходя
из махистского принципа целесообразности (принципа экономии мыш-
ления в конечном итоге), на практике отвергнуть эти фикции. Но этим Эйнштейн
ни на йоту не подтверждает правильность этого махистского принципа, наоборот—
* Рекомендуем чнта.елю ознакомит» си в свяви с оіим с пптересвой статье!
А. Максимова
„Методология ивыеіеіия и дналектпчоскпіі материализм" в журн.
„Под
знаменем мирней .иа" ял 1929 г., No7 — 8.
он окончательно его дискредитирует. Дело (как было разъяснено)
материалистически,
исходя из обнаруживания нами того, что реально,
иезавиоимо от нас, имеет место в природе.
В связи со всем здесь сказанным обращаем внимание читателя на одну
чрезвычайно распространению ошибку, допускаемую многими авторами книг
по теории относительности. Говорят они так: пусть какой-ипоудь предмет падает
в движущемся поезде; это движение будет представляться пассажиру в поезде
прямолинейным; но это лее движение человеку, стоящему на полотне, будет
п аяться'происходящим по параболе (криволинейным).
так же о двпжеиии тела но земле, наблюдаемом с земли пли солнца1. Оно всем
этом говорят для того, чтобы показать, что путь движущегося тела, а значит
И скорость его движения, есть нечто весьма относительное и условное. И туг
же не без ехидства ставится вопрос: что же считать за „истинную
скорость,
истинный" путь (имея в виду опорочить понятие „истинное, или реальное,
движение")? Махистская тенденция этих рассуждении очевидна: надо, видите
пн доказать что нет в природе, независимо от наблюдающего физика, реальною
движения тел природы друг относительно друга; надо окончательно превратить
чшжеипс в движение", т. е. в нечто нереальное!?
Ike эти рассуждения в корне ошибочны. Ведь например ноблюдатель в по-
езде видит одио движение, а наблюдатель па полотне дороги ьиднт другое (вовсе
не это же): первый наблюдает только падение предмета вертикально вниз,
а второй-результат сложения этого движения с движение» поезда. Первый —
движение предмета относительно поезда, а второй относительно земли. И оба дви-
жения реальны, вроде того, как (см. выше) одинаково реальны движения поезда
относительно земли п относительно солнца.
„
Надо заметить, что сам Эйнштейн здесь гораздо умереннее „эішштсишшщса .
Так на стр. 12 своей книги „Принцип относительности" oil говорит лишь о том,
что'„относительно системы координат, твердо связанной с вагоном, камень (па-
дающий -В Ф) описывает прямую, относительно же системы, твердо связанной
с поверхностью земли, -
параболу". Эйнштейн вовсе не считает, будто в обоих
случаях мы имеем дело с одним и тем же движением или будто один и тот
же путь получается различным.
3 »кончим эту главу следующим важнейшим указанием Ленина "»вопросу
об относительности (см. „Материализм и эмпириокритицизм , стр. 181, изд.
1920 г )• „Если в относительном, релятивном понятии времени н простран-
ства нет ничего кроме относительности, если нет об'ектпвной реальности, отра-
жаемой этими относительными понятиями (значит, и понятием движения, оі> сди-
няіощеи оба эти понятия. — В. Ф .), то почему бы человечеству .. не иметь нрава
па понятие о существах вне времени и пространства",— в частности на ооіа,
добавим мы. Отказ от об'ектпвной реальности движения (в данном случае меха-
нического) ведет именно к фидеизму, к поповщине, п об этом должен твердо
помнить антирелигиозник.
ш1П1,ЧШ1|,
Примечание. Еще раз, во избежание недоразумения, обращаем внимание
читателя иа следующее: реальное движение данного т ла соотносительно с
псальиым же движением всего мнра относительно этого тела. Если движение
данного тела есть часть реального движения, хотя бы и большого (вроде земного
шара) но все же отдельною тела мира, то это движение тоже реальное, истинное.
Коли же движение данного тела есть, часть реального динжеиші всего мира
относительно какого-то тела, то это движение дачного тела—кажущееся.
ГсмГвТёрямор /-Юрдман^Эпм^йн
и теним, или Ф^нк^ь - Те.фш. гтк^
сятвдьнисті., стр. 222, Лелер - Физические к»,чины мнра, стр. 83, г.ли С. Семковскии
Теория отноептедьиости и материализм, стр. 33 и др.
^
Глава 19. Время и пространство у Эйнштейна
и в реальной действительности
Когда речь идет о критике (особенно методологической) теории относительности,
то имеется в виду вовсе не критика весьма совершенного математического аппарата
этой теории, а критика основных, принципиальных ее положений. Дело именно
в основных положениях, особенно если иметь в виду методологическую стороиу
вонрбса, в частности антирелигиозную пропаганду. Это прекрасно понимает и
сам Эйнштейн. Например па стр. 21 своей книги „Иришшп относительное] и"
он заявляет: „Любезный- читатель, не читан дальнейшего, прежде чем не согла-
сишься вполне убежденно со мной!" Это он говорит как-раз там, где речь идет
об определении одновременности, которое должно иметь значение, но словам
Эйнштейна, и для физика, и для нс-фпзика.
Наймемся сначала вопросом о времени, об одновременности. Прежде
всего необходимо рассеять одно очень распространенное заблуждение по поводу
действительной позиции Эйнштейна в этом вопросе. Эйнштейн вовсе ис отвергает,
говоря объективно1, самое понятие одновременности; ведь он признает
непосредственное |интуитивное) констатирование одновременности, если речь
идет об одном определенном месте Эйнштейн говорит лишь о том, что одновре-
менность становится относительной, если иметь в виду разные места разных
систем, движущихся друг относительно друга.
Наиболее характерным для Эйнштейна в вопросе о времени является пред-
лагаемый им способ установления одновременности в различных местах. Он не-
пременно желает пользоваться способом радиосигналов (световым і. Конечно, если
наблюдатели находятся в разных системах (например на земле и на Марсе),
то, пока еще не установлено мсждупланстпых. сообщений, способ световых іили
радио) сигналов является, пожалуй, единственным. IIо ведь в том-то все дело, что
Эйнштейн заставляет даже наблюдателей, принадлежащих к одной и той же системе
(см. главу 7), сравнивать показания своих часов только световым способом.
Между тем в научной практике часто бывает, что показания часов, распо-
ложенных в разных местах, сравниваются иным способом: это —способ перевозки
хороших, точных часов (хронометров). Например,-желая измерить долготу места,
сравнивают показания хронометра, привезенного например из Гринвича (и пока-
зывающего, значит, гринвичское время), с показаниями местных часов, установ-
ленными например на основан ив наблюдений на месте какого-нибудь астрономи-
ческого явления; определив разишіу в показаниях, очень просто подсчитать раз-
ность долгот данного места и Гринвича.
Эйнштейн категорически возражает против такого способа сравнения показания
часов на том основании, что ход часов может измениться благодаря самому про-
цессу перевозки. Эйшіптйн здесь имеет в виду ие практическую сторону дела,
т. с. не влияние случайных толчков при перевозке на механизм часов; ведь это
было бы слишком вульгарным эмпиризмом, не имеющим принципиального значе-
ния. Ист, Эйнштейн имеет в виду влияние движения на самое течение времени
(см. главу 7), значит, и па показания перевозимых часов. Остается однако
неясным (по крайней мерс в трактовке этого вопроса Эйнштейном), почему
сравнение часов можно нровві одить (говоря иршщииналі ко) только световым
способом и почему перевозка часов должиа влиять на их показания.
Но многие сторонники теории относительности занимают здесь гораздо более
решительную ПОЗИЦИЮ. БОТ ЧТО пишет например знаменитый немецкий ученый
і Мы ужо указывали (см. главу 10), что Эйиштеип ошибочно утио] ждает, будто поня-
тие одновременности лишено смысла.
дave в своей статье „Принцип относительности" (см. сборник % 5 „Новые идеи
в математике",
изд. 1914 г., стр. 46-47): „Итак часы, движущиеся-во ско-
ростью у, идут в |/ 1 — р медленнее, чем тс же часы, когда они находятся
в покое . При этом понятие „часов" мы должны брать так широко, как выше
было указано. Бес физические, химические и биологические1 процессы должны пока-
зать в своем течении это замедление. Находящееся в движении живое существо
стареет медленнее, даже умственная деятельность человека должна-если только
истинен принцип относительности — совершаться медленнее. Сам человек этого
совсем не заметит, пока он не изменит своей скорости".
Надо заметить, что и
сам Эйнштейн стоит примерно на такой же позиции, так как он самым серьез-
ным образом обсуждает вопрос о влиянии ртситолыюго днпжепия на возраст-
живых существ (см. конец главы 8).
Но здесь мы, исходя из дналектпко-матсрналистнчсской точки зрения, должны
самым решительным образом протестовать. Ведь природа существует независимо
от человека,—от того, как человеку угодно сравнивать показания часов, им же
построенных. Какое например дело летающей птице или падающей воде водопада,
или плаиетс, несущейся вокруг солнца, или горящему лесу и т. д . до того, как
человек устанавливает свои часы, до часов вообще? Бремя ведь течет в природе
независимо от человека, и оно текло еще тогда, когда и человека на земле-то
не было. Вот соображения, которые по существу ис может опровергнуть ни один.,
даже самый рьяный защитник методологии теории относительности!
Здесь мы опять должны отметить следующее. Ведь но прямому смыслу теории
относительности 'ее заключения о времени, расстояниях н т. д . (см. главу ()
относятся лишь к измерениям физика, т. с. к переживаниям человека; сели на-
пример физик находит массу электрона увеличенной (см. главу 10), то по Эйн-
штейну (но не 110 Лоренцу)2 ато лишь кажущееся изменение массы, которое
впрочем для физика (на основании принципа „быт»—казаться") является его
реальностью. Но ведь другой наблюдатель, по отношению в которому относитель-
ная скорость электрона другая, измерит другую массу электрона. Кроме того,
если говорить специально о земле, ведь земля и любой момент времени нахо-
дится в состоянии самых разнообразных относительных движении относительно
всевозможнейшим образом движущихся тел природы. Значит, и изменения тече-
ния времени на земле должны получиться разные: сообразно какому же из-
них должно меняться течение химических, биологических и т д. процессов на
земле? Может быть, сообразно движению _ земли относите-ыю Сатурна, а может
быть— относительно какой-нибудь кометы?
Все эти изменения лини, кажущиеся, да иначе и быть не может, если по-
следовательно
стоять на точке зрения Эйнштейна; иначе разные явления на
земле (и в мире вообще) должны будут происходить одновременно по-разному:
все это лишь переживания (то, что кажется) разных наблюдателей, движущихся
относительно земли с разной скоростью.
Но во всех этих нелепых выводах о том, что благодаря относительному дин.,
жсвиіо какой-нибудь системы тел относительно другой все химические, биологи.
1 Жа<ь что .Тнуо, ne упомянул « об общество»ішх процессах. Но очевидно, по Лаус
и очи должны иметься и виду. Конечно у Лауо (хотя он о о о не в -«юзываот, все дедо
в том что если набю дателю кажется, что в . другой системе, движув^нси OIHOCHTCH.HU
того в: мовнлосьточение в, смени,.іи ому же должно показаться,
что механические, физичес-
кие it биологические процессы текут шшче'; во ведь «быть - касаться.; остальной ясно
само собой —чистейший махнем: выходит, что мы имеем дело с природой во такой, как
она есть, a как она лишь представляется, как совокупное?. элементов ощущения
2 Лоренц ведь различиит реальное н кажущоісн — двнжевпн.
чссішв и т. д. явления должиы протекать иначе, есть своя внутренняя логика.
Ведь махисты утверждают, что всіци мира суть лишь комплексы элементов
(ощущений), значит — пережавший человека. Поэтому у шіх получилось само
собой, что раз благодаря движению системы тел изменились переживания на-
блюдателей-физиков, то это и означает изменение самой действительности.
Опрашивается однако, почему например переживания
(если мы даже
будем говорить только о них; человеком биологических явлений природы должны
измениться сообразно тому, как тог же человек измеряет при помощи часов
время? Тут уж махизм совсем ко іадаст втуник.
Положение Лорсица здесь очепь выгодно отличается от положения Эйнштей-
на. Ііедь Лоренц (см. главу 18) отличает реальные движения от кажущихся,
и поэтому для него изменения течения времени могут происходить лишь при
условии реального движения; и эти измснсшія, по Лоренцу,—реальные, происхо-
дящие независимо от человека.
Пот еще одни пример идеалистических выводов из теории относительности.
Упоминавшийся уже памп Нордмаи в своей книжке „Эйнштейн и вселенная"
пишет (стр. 53): „Окружающий мир, каким его нам показал Эйнштейн, — мас-
карад, па котором костюмы сфабрикованы нами самими. Пространство и время,
ио Эйнштейну, только сотканные нами передвижные полотна, скрывающие от
нас действительность". Здесь смесь суб'сктивного идеализма с агностицизмом
и просто — солипсизмом. Дальше этого нттіі уже некуда!
Но входя в более подробные рассуждения но этому вопросу, переходим
к рассмотрению некоторых идеалистических выводов, которые целый ряд ученых
ухитрился сделать по поводу установленной Эйнштейном относительности одно-
временности (см. конец главы 7). Некоторые из них пришли к тому выводу,
что раз одноврсмсиность превратилась и иечто относительное, зависящее от
состояния относительного движения системы, в которой устанавливается одно-
временность (в которой регулируются часы), то вообще нельзя говорить об одно-
временности ио отношению к тому, что разделепо пространственно (например
но отношению к двум системам тел), по отношению к миру в целом. Указыва-
ют 1 на то, что если бы свет распространялся мгновенно (а пе с конечной,
хоть и очень большой, скоростью), то лишь в этом случае можно было бы
признавать одновременность для всего мира, независимо от пространственной
разделеннос/гн тел мира: лишь в этом случае радиосигналы времени, о которых
мы' говорили в главе 7, доходили бы в тот же момент до всех часов, н поэтому
достигалась бы абсолютная одновременность.
„Отрешившись же, — говорит
проф. Френкель в указанной статье, — от мгновенного дальнодействия в пользу
дальнодействия запаздывающего, мы тем самым утратили всякое основание для
об'едвиения во времени того, что отделено в нростр нетве" '-.
Совершенно очевидно, что, отказавшись от единства мнра во времени, приз-
навая, что даже нет никакого основания об'едниять' мир во времени, мы этим
самым отказываемся от вселенной, от природы как чего-то целостного, мы этим
абсолютным плюрализмом (множественностью) времени ликвидируем вообще мир,
природу; самое понятие „мир" или „природа" теряет смысл. Мы например
» См. например статью проф. Френкеля — Дпо тсорпп Эііпштойии, жѵрп.
„ІІаучиое
слот«' 1930 I. стр. 20.
3 А вот что пишет проф. Хаольсон в сг.ооіі кпііго „Теория от осптслыюсти" (стр. 34):
„Даяо если ні двѵх сі бытіі одно происходит на земле,«а друіч-о на L'upnyce, вам капа-
ли ь попятными представятпл о том, что эти два собиіпя-произошли одиовр хошіо или
что первое произошло раньше ИДИ П. ижи второго. II в т от всех этих эл« моитарных,
детских пррдстаи.к п»й мы должны «оставить себя отк: затьсн". Как Гѵлот видно ва даль-
нейшего, в этом откпа- ист ииьикоіі иадобиостн, и „детское" представлен в с окизывается
единственно правильным.
96
этим самым отказываемся отвечать^па вопрос, происходит ли что-нибудь на
Сириусе или па Полярной звезде, или еще где-нибудь в тот. самый момент
времени, когда вот вы, читатель, читаете эту книгу. Конечно еще классическая
физика'знала, что мы не можем, наблюдая например в телескоп Полярную-
'звезду,* утверждать, что мы видим на этой звезде происходящее одновременно
с наблюдаемым нами гв этот момент здесь, на земле; ведь свету нужно около
40 лег, чтобы дойти до нас от Полярной звезды. Но это учитывается, и астро-
номы говорят, что мы сейчас видим на Полярной звезде то, что происходило
4Ü лет назад, т. с. было одновременно с какими-то событиями, происхо-
дившими тогді на земле у нас. Наблюдая звездное небо, мы действительно
наблюдаем в один и тот же момент то, что на самом деле происходило раиьще
и притом "в разное время для разных звезд (для одной —5 лет тому назад,
для другой —15 лет и т. д .); но это не значит, что в природе нет одн. вре-
менно про.ісходящих явлений, что будто бы нельзя говорить о независимом от
человека существовании природы в целом в такой-то определенный момент времени.
Ясно, что если нет одновременности но отношению ко всей природе, то
нельзя говорить п о том, что природа как целое развивается во времени. Об
этом очень настойчиво говорит Энгельс в „Диалектике природы" (изд. 2-й,
стр. 125): „Вечно повторяющееся последовательное появление миров в Псско-
печіі м времени является только логическим королларнем (т. е . дополнением
или соответствием.
— В. Ф.) к одновременному
сосуществованию (курсив
наш.
В. Ф .) бесчисленных миров в бесконечном пр-странстве". Далее Энгельс
говорит о „принудительной необходимости этэго иололссшш".
И Энгельс на 100% прав! Разрывать мир во времени, исходя из теории
относительности, — это значит не понимать методологического значения теории
относительности в этом вопросе, это значит соединять прекрасное знание теории
относительности как специальной физической теории с полнейшей философской
беспомощностью. В действительности же теория' относительности, д же если
соглашаться вполне со вссмя положениями Эйнштейна, не даст никаких реаль-
ных оснований для вышеуказанных идеалистических 'вывод ;в, отрицающих
об-ективнѵю реальность времени, не даст никаких оснований к тому, 'чтобы
утверждать, как это делает например Эддшігтон (в своей книге „Пространство,
время и тяготение", стр. VII), что настоящим источником пространства и вре-
мени является челооск, что в конечном итоге вселенная — это мы1 (каковым
заявлением Эддннгтон заканчивает свою книгу).
И-в самом деле! Специальная тс рил от юсительпоети утверждает, что тече-
ние времени и самое установление однозрсмепности физиками в разных друг
относитсяь о друга движущихся системах зависит от состояния движения системы.
Забудем даже иа минуту о том, что рас іроетраиешіс эт го вывода о времени
физиков на впо природу (иа химические, биологические и т. д. явления) неза-
конно ; как мы это установили выше, что здесь речь у Эйнштейна идет лишь
о кажущемся, изменении течения времени и лишь о кажущейся относитель-
ности • одновременности. Ио и в этом случае надо иметь в виду, что _ сам же
Эйнштейн установил формулы для перехода от отсчета врсмешнв одной системе,
к отсчету его' в др-гоіі системе. Ведь время t одной системы, как было
выявлено в главе 10, связано с временем U ДРУTM» системы формулой -
1 Ясно, что это зилвденпо Эддингтона ест-, лишь последовательно доведенный до логи-
ческого «апершення махизм, счатшощнй, что предметы мира —лишь совокупность элемен-
тов (ощущен ••»«).
...
„
X•
•-а ц этой формуле корень во может быть ынпмым числом, так как и но может сыть,
согласно тсорпи относительности, большо, чем с.
7. П . Г. Фрндман
•
Ü
£=/0:j/~ 1 —
кроме того у Эйнштейна имеются формулы, позволяющие
в' точности судить о том, сколь различно расходится часы системы (в смысле
их установления на одновременность) с точки зрения другой системы. Все это
означает, что мы, пользуясь этими формулами, можем от времени одной системы
переходить к времени в другой системе, точно рассчитывать одно,'если известно
другое, в зависимости от величины скорости ѵ относительного движения этих
систем. И так как, согласно той же теории относительности, в природе не может
быть скоростей, превышающих скорость света, то указанные формулы перехода
применимы для случаев любых относительных движений мировых систем тел.
j На основании этого мы всегда можем точно ответить на следующий вопрос:
физик одной системы отм тііл по своим часам время, когда произошло некото-
рое событие в другой системе; какую же отметку времени сделали наблюдатели
другой системы? Но ведь это и значит, что одновременность существует в при-
роде об'сктивио, независимо от человека, и что тс отметки времени, которые
делает человек, о ределнютен нс им', а природой (между прочим и состоянием '
относительного движения разных систем тел). Это означает об'ективную реаль-
ность времени, являющегося отнюдь ис внутренней н притом априорной формой
нашего восприятии мнра. как это ошибочно утверждал Кант 1, и отнюдь не
уноряюченной системой рядов наших ощущений, как это утверждают махисты,
а формой Оьипл материи.
И общей теории относительности (см. главу 18) речь идет о том, что
течение времени зависит от нолей тяготения. Но и здесь отсутствует полностью
субъективный момент, еще больше чем в специальной теории относительности.
Поля тяготения об'сктивио определяются массами тел природы, и в свою оче-
редь течение времени в данном иоле тяготения об'ектншш, независимо от фшщ:
ков, определяется величиной ііоля тяготения. Означает ли эта различная измен-
чивость течения
времени в зависимости от различия нолей тяготения
в разных местах мнра, что нельзя даже подымать речь о том, что одно-
временно (в данный момент времени) происходит в разных местах вселенной?
Конечно нет! Одно дело—это то, что наши физики, не обладая вполне точным
знанием всех масс вселенной и их расположения в пространстве, не могут
произвести точного сведения в единому времени, как оно протекает в одном
каком-либо месте вселенной (например у нас иа земле). А другое дело — об'ек-
тнвнос существование одновременности, независимо от нас, в природе. Она не
существует в точности для земных физиков, но она об'ектшшо существует
в природе. До открытия например радиоактивности некоторых тел радиоактив-
ность нс существовала для физиков, но она существовала в природе, совершенно
независимо от физиков.
Вот что пишет Ленин в своей книге „Материализм и эмпириокритицизм"
(изд. 1920 г., стр. 157), возражая Маху: „Действительно важный теоретико-
познавательный вопрос, разделяющий философские направления, состоит не
в том, какой степени точности достигли наши описания причинных связен и
могут ли эти описания быть выражены в «точной математической формуле,—
а в том, являются ли источником нашего нознашш этих связей об'ективная
закономерность природы или свойства нашего ума, присущая ему способность'
познавать известные априорные ИСТИНЫ, И Т. д . Вот что бесповоротно отделяет
материалистов Фейербаха, Маркса и Энгельса от агностиков (юмнетов) Авенариуса
1 Надо ааыститі., что А. Эйнштейн (в ого каше „Основы теории относительности",
стр. 9) симіі!м решительным образом высказывается против кантонского нонн.ѵаиші вре-
мени, во сам-то Эйнштейн во власти махизма.
и Маха". Вот в чем все дело, а не в том, что земные физики нс могут вполне
точно выразить одновременность мира на масштаб земного времени.
Во всем этой вопросе есть еще одна весьма интересная сторона. В главах
16 и 17 мы раз'леннли уже, что ^теория относительности пользуется как
методом изучения природы 4-мерным пространством-временем и .что успеш-
ность применения этого метода нисколько не говорит в пользу реального обск-
тивпого существования этого 4-мерЬго мира. Но опять-таки у ряда ученых
имеются очень решительные заявления о том, что единственной реальностью
является именно этот 4-мерный мир, что это лишь мы произвольно рассекаем
его на отдельные пространство и время, что, значит, пространство трех измере-
нии И время не представляют об'ектпвной реальности, существующей независимо
от нас Вот что пишет например тот же Эддингтон (стр. VII того же труда):
Физические пространство п время, как оказывается, тесно связаны с движением
наблюдателя; только некоторое аморфное соединение их обоих (т. ѳ четырех-
мерный мир. — В. Ф .) есть нечто, присущее внешнему миру . Далее вдет
заявление Эддиигтона о том, что настоящий источник пространства и времени —
наблюдатель. А на стр. 180 этого же своего труда Эддингтон категори-
чески утверждает, что „В-мсрный мир устарел и теперь уже ни к чему («V—
В. Ф.) не пригоден; он должен быть заменен 4-мсрным пространством и вре-
Ые" Что Эддингтон имеет здесь в виду не только измеримое физическое про-
странство-время (каковое физики применяют, выражаясь но Эйнштейну, для
s описания природы), а нечто независимое от физиков, становится ясным из даль-
нейших слов Эддннгтоиа: „4-мерный мир-это не только иллюстрация; это
действительный реальный физический мир... Все наблюдения можно облепить,
если принять, что реальный предмет имеет 4 измерения и что наблюдатели
видят и измеряют только различные его 3-мерные проявления... Іого, кто сомне-
вается в реальности 4-мерного мира (по логическим основаниям, а не экспери-
ментальным), можно сравнить с человеком, который сомневается в реальности
монеты и предпочитает рассматривать как реальный предмет один из се бес-
численных аспектов" (видов — В . Ф .)
Сравним то, что утверждает здесь Эддингтон, со следующими словами Ленина
(„Материализм и эмпириокритицизм", стр. 180): „Вещество, которое исследуетTM
естествознанием, существует нс иначе, как в пространстве с 3 измерениями .
И далее (сто 181): Если Мах вправе искать' атомов электричества или атомов
вообще вне пространства с 3 измерениями, то почему большинство человечества
нс вправе искать атомов или основ морали вне пространства с 3 измерениями? .
Тут лее (да и перед этим) Ленин самым настойчивым образом говорит о;і об ск-
тпшюй независящей от человека, реальиости пространства и времени как форм
бытия 'материи (пространства 3 измерений и времени). По Эдднигтону полу-
чается что Ленин, а вслед за ним вообще диалектики-материалисты проглядели
настоящую монету —4 -мсрішй мир и возятся с какими-то фальшивками вместо
него!?
*•
Приблизительно то же самое, что и Эддиигтои, утверждает о мире 4 измерении
и известиый проф. физики Артур Гааз (см. его „Физическая картина мира ,
сто 60-61); так же как и ряд других ученых (о чем мы говорили в главе-
16) он утверждает, что единственно реальный 4-мсрный мир Мииковского
является „как бы осуществлением определения вечности, которую Фома Афин-
ский некогда определил как остановившееся настоящее, как „Nunc stans
по его выражению".
Недаром Ленин (см. только-что приведенную цитату) опре-
деленно указывает па то, что отказ от об'сктивнои реальности пространства
3 измерений ведет к поискам основ морали" за пределами этого пространства,—
99
зпачпт у госиода бога. Отрицаппс об'сктнвиой реальности пространства 3 изме-
рений есть прямой путь к вере, к религии!
Об „остановившейся вечности" мы говорили уже в главе 16; здесь мы
возвращаться к этому вопросу уже не будем. Надо заметить, что сам Эйнштейн
оказался виновником того, что применение им 4-мерного мира как метода опи-
сания природы пошіли как указание на исключительную реальность 4-мерного
мира. С одной стороны, на стр. '21 своей 'книги „Принцип относительности" он .
предупреждает, что имеет в виду лишь физические понятия пространства и
времени; но, с другой стороны, иа стр. 46 и 47, когда он характеризует 4-мер-
ный мир Мішковского, он осуждает старую привычку классический физики
рассматривать время и пространство как самостоятельные непрерывности, выте-
кавшую из „отсутствия у нас привычки рассматривать мир как 4-мсрную
непрерывность". II не помогает здесь то, что Эйнштейн тут же делает оговорку,
что он имеет в виду не мир, а „мир", т. с . предлагаемый им и Минковским
фи ический метод описания природы при помощи 4 координат: ведь в том-то
и дело, и это многократно подчеркивает Ленин, что махисты возводят измерения
физика в переживания его, а значит, доходят до об'лвлешш физических методов
единственной реальностью, ибо всіцн у махистов — это лишь комплексы
элементов-ощущений (переживаний). В этом смысле в концс-концов высказы-
вается и сам Эйнштейн (стр. НО): „Мир, обитаемый нами, есть 4-мерная вре-
меішо-пространств иная ііоіірсрывиость". После таких слов мало помогают его раз'-
яснсния о смысле этих слов для тех. кто непременно желает увидеть в 4-мерном
мире вместо метода исследования об'ективиую и притом единственную реальность.
Здесь большую роль сыграло еще следующее обстоятельство. В главе 8
было указано, что расстояние двух точек не есть печто неизменное пли опре-
деленное (согласно теории относительности), что здесь надо принимать во вни-
мание еще время, к кото-
п
ß
рому относится положение
'
_
точки: положения обеих то-
Время
5 час
чек должны быть взяты для
Рис. II .
одного н того же момента
времени. Но так как одно-
временность определяется в
разных относительно дви-
жущихся системах по-раз-
ному. то тут вносится 1IC-
определенность: каждый на-
А'
блюдатель в зависимости от
„
.
.
состояния его движения бу-
{у
дет придавать расстоянию
между двумя точками раз-
ные числовые значения
(каждый будет сокращать
его по-разному).
Длина
Для лучшего уяснения
і
'
дальнейшего допустим, что
Рис
J2
мы живем в пространстве
одного измерения, на линии,
н что речь идет о расстоя-
нии двух точек А и В (рис. 11). Тогда это расстояние будет из разных систем рас-
цениваться но-разному. Сделаем теперь следующее: введем второе измерение, именно
время, и пусть (рис. 12) точки M и N означают точки-события, соответствующие
ІОО
à
одновременным положениям точек А и В в этой системе 2 измерений (напри-
мер в 5 чае. вечера по часам той системы, к которой принадлежат точки А и В).
На рисунке получилось расстолшіс MN между двумя точками-событиями M и Лг;
по это не есть просто пространственное расстояние между точками; линия MN
означает пространственно-временное расстояние, ибо здесь одна ось есть ось
длин, а другая — времен1. Эйннпсйп и Мпшсовскпй называют это нростраиствси-
но-врсисннос расстояние интервалом.
Если наблюдать точки А и В из другой системы тел (а пс той, к которой
принадлежат точки А и В), то получатся две другие точки — события М\ и М,
изображающие точки А и В опять-таки в 2-мсрном мире (пространственно-
временном). Получается новый интервал
который согласно формулам
подсчета Эйнштейна и Мннкопского оказывается такой же величины, как
и интервал MN. II это будет справедливо для всевозможных случаев наблюде-
ния точек А и В нз различным образом движущихся систем2.
Отсюда вывод: при измерении расстояния между какими-нибудь двумя точ-
ками из разных относительно движущихся (прямолинейно и равномерпо) систем,
получаются различные величины расстояний в связи с различным установле-
нием одновременноеги в этих системах; но пространственно-временной интервал
между точками-событиями (соответствующими наблюдаемым точкам) остается для
всех систем постоянным. Это — знаменитый закон инварьянтиости (неиз-
менности) Эйнштейна -Минковского:
интервал сеть шшарьянтная ве-
личина.
Правда, мы сейчас (для упрощения дела) рассуждали о пространстве одного
измерения, ибо предполагали, что точки А и В принадлежат линии. Но этот
вывод об пнварыііггности интервала остается в силе и для случая точек, рас-
положенных в нашем пространстве 3 измерений, но только интервал будет уже
относиться к 4-мерному миру, а не 2-мсрному.
Что означает это постоянство (инварыіпгность) интервала? Да то, что хотя
измерения расстояния 2 точек из . разных систем дают в зависимости от состоя-
ния движения той или иной системы разные результаты, но здесь ист произвола;
здесь есть об'ективнос ограничение,
"именно интервал в 4-мерном мире доллсеп
быть постоянным. При измерении расстояний и времени из разных систем про-
исходит как бы разбивание одного и того же пространственно-временного интер-
вала на пространство и время, которые получаются различными в зависимости
от состояния движения системы (это напоминает* разложение силы на разные
составляющие в механике).
Вот именно эго обстоятельство (помимо вышеуказанных слов Эіінштснпа)
послужило главным основанием для того, чтобы превратить 4-мерное простран-
ство—время нз метода изучения природы в об'ективиую реальность, а обычпое
паше пространство 3 измерении, а также время, — лишь в абстракции 4-иер-
* иого мира: изменчивости 3-мсрпого пространства и времени противопоставили
постоянство 4-мсрного мира3 — „настоящей" реальности среди изменчивости
р, 3-мерном пространстве.
Но этому поводу мы дол ясны прежде всего заметить то, что и без введения
интервала ясна об'ектнвиая сторона измерений расстояния между 2 точками
1 Нндо 8пмстить, что здесь огь времеин (см. главу 16) — МНВЫРЯ п кроме того
расстоянии вдоль этой оси сткладыванітея в масштабе, в с раз меньшем, чем расстоянии
вдоль осп длин. Но эту сторону дола мы здесь онускаом.
2 Цмеотси в виду раішоиоі поо к прямолинейное движение, так как речь идет здесь
о саоциалышй теории относительности.
3 Ко орыіі здось играет роль как бы ноподвпжпого бытии Парменпда,
яда бога,
„отпускающего" из себн З-марпоо нростраиство и »роин.
101
или длины некоторого предмета, для которого эти точки являются концевыми).
Ведь то, что измерения, произведенные наблюдателями разных систем, дают разные
результаты (разные сокращения расстояния), вовсе не означает суб'сктивного '
произвола, вовсе не озпачасг подтверждения того, что ІІротагор говорил о чело-
веке как мере вещей (понимав притом иод человеком данного суб'скта). Правда,
мы можем встретить у некоторых авторов книг, относящихся к теории ошосп-
телыюсти, указания на то, будто эта теория подтверждает учение Протагора
(см. например книгу проф. Васильева „Пространство, время, движение", стр. 147).
Но это абсолютно неверно: мы уже разъяснили, что, пользуясь формулами Эйн-
штейна, можно по измеренной из какой-нибудь системы длине (или массе или
времени) точно подсчитать собственную (покоящуюся) длину (массу или время),
что здесь имеет место полная определенность, зависящая от об'ективных свойств
внешнего мира.
Вовсе нет надобности, значит, вводить испрсмспно понятие интервала, если
речь идет только о том, чтобы обеспечить в атом вопросе об'сктивнОсть выво-
дов теории относительности. Постоянство интервала служит лишь дополнитель-
ным математическим выражением этой об'сктивности, обусловленной внешним
миром," когорый существует независимо от наших измерений; постоянство интер-
вала сеть математическое отображение постоянства природы, п надо обладать
идеалистически искривленным (на классовой в конечном Итоге базе) мозгом,
чтобы видеть в іюстояисі-ве интервала „голос" из 4-мерного мира, утвержде-
ние будто бы реального существования этого мира.
Здесь интересна еще следующая сторона дела: сели исследовать математи-
ческую формулу постоянства интервала', то она оказывается выражением (правда,
замаскированным) постоянства скорости света (с)'-' . Можно сказать, что носто-,
янство интервала является лишь иносказательным выражением прииципа посто-
янства скорости света.
С точки зрения диалектического материализма пространство и время предста-
вляют формы бытия материи и об'екгивно их единство выражается вовсе пъ
в существовании якобы 4-мерного пространства, а в движении материи. Как
говорит Леиип („Материализм и эмпириокритицизм",
стр. 174), „в мире ист
ничего кроме движущейся материи, и движущаяся материя не может двигаться
иначе как в пространстве и во времени". „В движепии,—говорит Гегель в „Фило-
софии природы" (стр. 259 немецкого издания 1923 г.), —пространство пола-
гает себя во времени, а время —в пространстве".
Очень оригинально ту же
мысль о единстве пространства и времени (к которой вполне присоединяется
Энгельс, см. „Диалектика природы", изд. 2-е, стр. 13) выражает Гегель в той
же „Философии природы * (стр. 222), говоря: „Кирпич в себе ие уопвает чело-
века, по это действие производит лишь достигнутая скорость (падения кирпи-
ча. — В . Ф), т. е. человека убивает единство пространства и времени".
Но Гегель, будучи идеалистом, в той же „Философии природы" (стр. 221)
договорился до того, что об'явпл самую материю единством пространства и вре-
мени" 3 (??!). II вот эта архнидсалистическая формулировка^ Гегеля, сводящая
материю начисто к ее формам бынія, целиком перешла к В. Гсссспу (см. его
1Х1_{_уЧ Z2_ СЧ.t*= „Ѵ,2-f
+2,- —
Co•fl3=
-
X2-fy; Z3
x,2 + yg±z£_
2 Дваетвптолыю:
-
-
=c-=
откуда je3 4- у-
-fz2—с2/2=ОиX,2
-}-yi2 -fлi2 - с1/,2
=
0
и Сі-дов -тТіьао X24-у 4-Z2 - С2t' =
ХІ2 + yi* -fZ!2 - С>112=
. .. Получается математи-
ческая формулировка постоянства интервала.
• И нот вывод чувсгвуотсіі ужо в фразе Гегеля о кирпиче.
книгу „Основные идеи теории относительности",
стр. 64 и 69). Здесь Гесссп
прочел Гегеля во всяком случае не материалистически.
^
Как бы то ни было, закон ннварьянтиости интервала, введенный Эйнштей-
ном и Мпнковским, каковы бы ни были суб'-ективпи^филосрфскне ПОЗИЦИИ этих
ученых, следует нризнать математическим положением, не идущим в разрез
л диалектическим учением об единстве пространства и временн. Но в общей
теории относительности имеется (как было отмечено в коице главы 17) еще
«более согласующийся с диалектическим материализмом вывод о том, что мате-
рия формирует пространство и время, что геометрия 4-мерноію мира, значит,
и течение времени зависят от иаличил в мире масс материи. Еще Гегель (см,
Философия природы", стр. 217; указывал на то, что „вес возникает и про-
ходит во времени".
Но, говорит Гегель, в действительности „не во времени
возникает и проходит все, а, наоборот, время сеть это становление, возникновение
и нсчсзиовсшіс". Здесь Гегель высказывает правильную мысль о том, что сели
бы в природе ис было изменчивости, то не было бы и течения времени. .
В главе 5 мы изложили нзглнды Иыотоиа на пространство. Но отношению
к времени Ньютон также различал абсолютное и относительное время. Вот- что
говорит ІІыотон в его „Началах" (стр. ІГ»): „Абсолютное,
истинное,
математическое время само но себе и по своей сущности, без всякого
отношения к чему-либо внешнему протекает равномерно и иначе называется
длительностью. Относительное,
кажущееся, или обыденное,
время
есть или точная, или изменчивая, постигаемая чувством, внешняя, совершаемая
при посредстве какого-либо движения мера продолжительности, употребляемая
в обыденной жизни... как-то: час, день, месяц, год". Далее (стр. 31) ІІыотон
говорит: „Все движения могут ускоряться или замедляться, течение же абсо-
лютного времени изменяться не может".
"Основная ошибка взглядов Ньютона состоит здесь в том, что ou абсолюти-
зировал пространство и время, считал, что время течет равномерно, независимо
от изменений в материальном мире, что оно текло бы даже в том случае, если
бы не существовало материи, что пространство также существует независимо от
материи и что оно является как бы вместилищем для материи, как оы ящиком,
в который набиты материальные тела. При таком подходе к времени и про-
странству немудрено, что всегда находились и находятся любители решать
вопросы вроде того, что было до того, как возник мир, или (выражаясь в_оо -
лее религиозном стиле) до того, как бог сотворил небо и землю. Вопрос —оес-
смысленный, так как если не было материального мира, то, значит, и ис было
изменений материального мира, слсдо ьтгелыю ие текло и время, не было вре-
мени. Но мир в действительности существует- вечно, и потому вечно течение
времени.
ѴІТ .
Весьма интересные указания но этому вопросу мы находим в XU ленин-
ском сборнике (стр. 93 и 101). Ленин, конспектируя „Лекции Фейербаха о
сущности религии", приводит следующие слова Фейербаха: „Не вещи предпола-
гают существование пространства и времени, а, наоборот, пространство и время
предполагают вещн, ибо пространство или протяженность предполагает нечто
протяженное, а время— движение, время ведь есть понятие производное от
движения— предполагается нечто, что движется. Все пространственно и вре-
менно". А перед этим приведена еще следующая выписка: „Непонятно также,
почему бы время, отделенное от временных вещей, не могло быть отождест-
влено с богом?» Рядом с этой последней выпиской Ленин пишет пометку:
„Время вне временных вещей — бог". Отсюда ясно видно, что Лсшш, считал
невозможным существование времени (также пространства) независимо от мате-
рии, определенно признавал, соглашаясь с Фейербахом, что протаскивание абсолют-
ной
поговрѳмстш и абсолютного пространства, существующих якобы отдельно от мате-
рии, есть прямая дорога к господу богу. На атом пути стоял именно Иыотон, призна-
вавший, как уже было указано в главе 5, пространство „чувствилищем бога". IIa
стр. э90 своих знаменитых „Начал" Ныотон, заявляет: „Бог продолжает быть
всегда и присутствует всюду, всегда и везде, существуя; он установил простран-
ство и продолжительность".
Имсшю к богу ведут абсолютные
пространство
и время Ныотона, и огромная объективная заслуга Эйнштейна, независимо от
его суб'ектнпных философских убеждений, в том, что он, стоя на почве научной»
физики, разбил вдребезги эти абсолютности Ныотона, подчинив пространство и
время материи, превратив геометрию в отдел физики.
-
В связи со всем этпм чрезвычайный интерес приобретает то, что Ленин,
говорит о пространстве и времени в своей книге „Материализм и эмпириокри-
тицизм" (стр. 178); на первый взгляд можно подумать, что Ленин здесь засту-
пается за абсолютное пространство и время Ныотона против нападок на них
со стороны Маха. Ленин пишет здесь: „В современной физике, — говорит он
(Мах.
—
В. Ф .), —держится взгляд Ныотоиа на абсолютное время п простран-
ство как таковые. Этот взгляд „нам" кажется бессмысленным, — продолжает
Мах, — не подозревая очевидно существования на свете материалистов н мате-
риалистической точки познания. По на практике этот взгляд был безвреден
и потому долгое время не подвергался критике".
Через несколько строк Ленин
продолжает: „Безвредным" материалистический взгляд на об'сктивную реальность
времени и пространства может быть только потому, что естествознание не вы-
ходит за пределы времени н пространства, за пределы материального мира".
Сопоставляя эти две цитаты из „Материализма и эмпириокритицизма" Лс:
нпна, мы легко'усматриваем, в чем тут суть дела. Ленин вовсе не защищает
здесь утверждение Ньютона об абсолютности пространства и времени (пони-
мая под абсолютностью их независимость от материи); наоборот, Ленин, указывая
на то, что „естествознание не выходит за пределы времени п пространства,
за пределы материального мира", этим самым твердо устанавливает зависимость
времени и пространства от материального мира. Что же касасіся Ньютоновских
взглядов, то здесь (как видно пз второй цитаты) для Ленина, как диалектика
материалиста, важно было то, что Ньютон стоял за об'ективность простран-
ства и времени, за их реальность.
«Скажем теперь несколько слов о взглядах Энгельса но интересующему нас
здесь вопросу. Особенно интересно то, что Энгельс говорит иа стр. 106 и 107
„Диалектики природы": „Мы знаем, что такое час, метр, но не знаем что такое
время и пространство!1 Точно время есть нечто иное, чём сплошь одни часы,
а пространство нечто иное, чем сплошь один кубические метры! Разумеется, обе.
формы существования материи без этой материи представляют ничто, только
пустое представление, абстракцию, существующую только в нашей голове".
Здесь Энгельс очень четко подчеркивает, что пространство и время представ-
ляют ничто без материи. Что же касается слов Энгельса о том, что „вр.емя есть
нечто иное, чем сплошь одни часы, а пространство нечто иное, чем сплошь
одни кубические метры", то смысл их становится ясным из дальнейшего текста
этой же страницы 107. Здесь Энгельс говорит о том, что подобно тому,.как не
существует материя вообще, а только данная конкретная материя, каковой мы
се и познаем, подобно тому, как мы в состоянии есть вишни и сливы, но не в
состоянии есть плоды вообще, точно так же не существует времени вообще или
пространства вообще, которых мы и ис можем поэтому познать; познаем же мы
1 Об этом говорит учепый ІІсголи, которого Энгельс здесь критикует.
только данпос конкретное пространство — в виде кубических метров и конкретно
текущее время — в виде текущих часов.
-,
В связи с этим интересно то, что Энгельс говорит о врсмсин в „Антп-Дюрші-
ге" (ИЗД. 1928 г., стр. 46). Энгельс полемизирует здесь с Дюрпнгом, утвержда-
вшим (как указывает Энгельс), что „время существует только благодаря изме-
нению, а не изменение существует во времени и посредством его".
Возраліан
против этого, Энгельс говорит: „Именно благодаря тому, что время отлично,
независимо от изменения, его можно измерять благодаря изменению, ибо для
измерения необходимо всегда иметь нечто, отличное от измеряемой вещи". Эти,
нлохо попитые многими, слова Энгельса вызвали много недоумений и сомнений :
кажется, будто Энгельс говорит здесь о том, что, если бы даже не происходило
измсисшій в мире материи, время .все равно текло бы, что зпачит, время
независимо от материи. А если так, то выходит как-будто, что Энгельс в
„Анти-Дюринге" противоречит Энгельсу в „Диалектике природы".
Но это лишь кажется! Приведенные слова Энгельса имеют другой, чрезвычайно,
глубокий диалектический смысл. Действительно, ведь простейшей формой изме-
нения материи во времени является механическое перемещение в пространстве.
Мы улее ВЫЯСНИЛИ в главе 14, что механическое движение одиночного,
изолированного тела невозможно, и притом пе потому, что мы не можем отисгить en»
положение в постом пространстве (это — тнішчио-ндсалистіічсскія мотивировка), а
потому, что изолированное одиночное тело не молсет приттіі в механическое
движение3. Здесь мы добавим еще, что такое изолированное тело (точнее —ма-
териальная точка) не можот быть ни в пространстве, un но времени, ибо оно не
может ни двигаться механически, ни, значит, изменяться вообще. Данное тело
природы, передвижение которого мы наблюдаем и измеряем в природе, может
двигаться механически, т. с. перемещаться в пространстве и времени лишь
благодаря наличию других тел природы, мира материальных тел вообще; в
главе 14 мы раз'ленили, что такое основное свойство материн, как инертность,
следует в сущности приписать взаимодействию данного тела и всех осталпшх
тел природы. Изменение (движение) данного конкретного тела невозможно без
наличия материального мира; но ведь мир материи как-раз формирует пространство
и время,, H без этих пространства и времени невозможно пе только движение
данного тела но и измерение его, о чем именно и говорит Энгельс. Имсшю
это время имеет в виду Энгельс, когда он тут лее в „Анти-Дюринге" применяет
выражение „чистое, не затронутое никакими посторонними примесями н следо-
вательно истинное время, время как таковое".
Далее Энгельс говорит, что для
того, чтобы представить себе ото чистое время, мы должиы „оставить в стороне,
как не относящиеся к делу, все различные события, происходящие во времени
рядом друг с другом и после друг друга", — здесь опять-таки необходимо иметь
в виду события, происходящие « отдельными определенными конкретными
телами, от которых мы отвлекаемся для того, чтобы перейти ко всему миру
в целом, к создаваемому іш времени и пространству. Время и пространство
не существуют без материн, без мира материальных тел, время
и пространство— формы бытия материи, но в свою очередь
изменение отдельных конкретных материальных тел не может
происходить (и не может быть, значит, измеряемо), без существу-
ющих уже благодаря другим материальным телам времени и
1 Сум например по словесным выступлениям некоторых товарищей на заседаниях
и Комакпдем и, признававших am высказывашю Энгельса о времени неудачным.
2-Иод ром Энгельс («Дпвлоктпка нрпроды», 17) говорит, что «взаимодействие явадогся
истинной конечной причиной вещей".
пространства (иными словами вне связи с остальным материаль-
ным миром).
Вот в чем настоящий смысл приведенных слов Энгельса.
Несмотря на диалсвтичпость подхода общей теории относительности it воп-
росу о времени, нс надо однако забывать, что в смысле различения реального
H кажущегося движений, т. е. в смысле установления суб'скта. движения, общая
теория относительности полностью разделяет основной недочет снецпалньой теории
и даже его углубила, как было отмечено в конце главы XIII. Во всяком случае
не может быть H речи о том, будто теория относительности но своему существу
настолько диалектична и материалистична, что она, как утверждает т. Семковс-
кин (см. его книгу „Диалектический материализм и принцип относительности".
1926 г., стр. 11), "„не только не опровергает диалектического материализма, но,
напротив, является блестящим подтверждением его правильности".
Точно так же совершенно неверно следующее утверждение 0. 10. Шмидта
(см.
„Задачи марксистов в области естествознания",
выпуск II, стр. 13):
„Элементы диалектики в теории относительности выступают ярче, чем в какой
бы то пи было современной теории. Она вся (?? — В. Ф .) диалектична".
Необходимо еще отмстить, что за последнее время взгляды Эйнштейна на
взаимоотношения пространства и материи сильно эволюционировали, и притом в
очень плохую сторону, в сторону самого махрового идеализма. Эйнштейн — гени-
альный фшшк, но плохой философ (также — плохой политик): ои частично
(правда, в большей части) махист (позитивист), частично (по лишь СТИХИЙНО)
материалист, частично же — просто идеалист; словом, Эйнштейн в философии
пробавляется эклектикой. Это целиком сказалось н в недавнем докладе Эйнштейна
на II мировой энергетической конференции в Берлине в 1930 г. (в шоне)
(см. журнал „Научное слово", 1931 г. No I1).
Этот свой доклад Эйнштейн закончил следующим заявлением: „Б итоге мы
можем сказать символически: пространство, выведенное иа свет при помощи
телесного об'екта, поднятое иа уровень научной реальности Ньютоном, поглотило
в последние десятилетня эфир и время и готовится поглотит поло н тела, так
что оно останется единственным теоретическим представителем реальности"."
Здесь Эйнштейн говорит уже нс о геометрии, как части физики (таков был
его прежний взгляд), а о физике как части геометрии, и самую материю он
л
сводит начисто к пространству (вернее к 4-мерному миру пространства времени.):
здесь, можно сказать, Эйнштейн повторяет то, что сказал о материи как син-
тезе пространства и времени Гегель и... т. Гссссн (см. выше). Правда, у Эйнш-
тейна есть оговорка о том, что он говорить о пространстве физиков как един-
.
ствспном теоретическом представителе
реальности; но от этого дело по су-
ществу нс меняется: ведь у махиста Эйнштейна эта реальность ничем не
лучше непознаваемой „вещи в себе" ІІмануила Канта; представитель реаль-
ности (совокупность ощущений или переживаний, как говорит Эйнштейн) н есть
для Эйнштейна единственная реальность; до реальности же мира, независимо от
нас, как мы уже неоднократно выясняли, Эйнштейну нет никакого дела. Правда
сам Эйнштейн прибегает к помощи этой реальности, когда речь идет о провер-
ке на опыте его теории, и в этих случаях сказывается стихийный материализм
ученого-естсствешіика, когда он занимается изучением природы в области своей
науки, но здесь приходится уже говорить о философской непоследовательности
Эйнштейна, столь характерной для махизма вообще (что было блестяще вскрыто
і См. такжо интересную статью О. Кольмана, помещенную в атом жа номере журна-
ла. (,І«д задом л философии Эйнштейна*).
Лениным в его „Материализме н эмпириокритицизме")1. Когда-то Пирсон (ан-
глийский теоретизирующий ученый махнет, с которым полемизирует Ленин в „Ма-
териализме и эмпириокритицизме") выражал, указывая на свое-согласие с Махом,
сильное желание, чтобы понятия .материя" и „сила" были и гпаны нз науки и
замсиейы кинематикой, что и является сведением всего к пространству и вре-
мени (см. предисловие Пирсона к книге Клиффорда „Здравый смысл точных
наук"). Мы видим, что Эйнштейн как-раз в конечном итоге и выполняет в на-
стоящее время то, о чем мечтали Пирсон и Мах.
" Во всяком случае остается в силе то положение, что введение геометрии
4-хериого мира является2 лишь теоретическим методом изучения природы, на
что косвенно указывают и слова Эйнштейна о теоретическом „представитель-
стве".
Новая эволюция взглядон Эйнштейна является лишним подтверждением того,
что сказал Ленин о кризисе буржуазной физики в „Материализме и эмпирио-
критицизме"; здесь Ленин говорит о забвении физиками материи за математичес-
кими формулами. Этих формул в теории относительности едва ли нс больше, чем
и каком-нибудь другом учении физики. Так как н нашу задачу нс входит рас-
смотрение вопроса о кризисе современной буржуазной физики, то мы ограничи-
ваемся этим кратким замечанием.
В заключение этой главы необходимо отметить следующее недопустимое
противоречие, в которое впадают любители разрывать целостность мира в про-
странстве іГво времени: любое тело природы, вроде например куска железа ИЛИ
земного шара, они считают чем-то целостным, а между тем „пустое" простран-
ство внутри атома гораздо больше (относительно, т. с. сравнительно с размерами
электрона), чем .пустое" пространство в солнечной системе. II .пустота" внутри
атома не так уж мала сравнительно с междузвездпой „пустотой". Звездному же
миру они отказывают в целостности.
Глава 20. А все-таки вертится, а все-таки
бежит вокруг солнца.
Мы начали нашу книгу с вопроса о движении земли; этим вопросом мы и
закончим книгу. Но вы, читатель, подойдете теперь к этому вопросу иначе, чем
когда вы только начинали чтение: ведь вы теперь „обогащены" опытом изучения
прочитанной книги, вы имеете уже представление о теории относительности.
Существует легенда, будто Галилей, после того, как он. униженный церковью,
коленопреклоненно произнес акт отречения от учения Коперника, вскочил на
ноги п закричал: „А все-таки она вертится". Копсчоо это лишь легенда, ибо
если бы Галилей действительно это сделал, то можно легко представить, как
расправился бы с ним уже по-ипому (а не заточением) римский папа. Галилею
несомненно пришлось бы подвергнуться той же „огненной" участи, что и 33 года
раньше Джордано Бруно. Христолюбивые папы, „наместники" Христа на земле,
бывают кроваво-жестокими, если задеты их земные (в основе классовые) интересы- .
Конечно Галилей внутренне ни на один момент не расставался с мыслью „а все-
таки вертится". Докажем же, что он был совершенно нрав, что ни тогдашние
насилия церкви над наукой, ни теперешние жалкие попытки се ухватиться за
1С Семковскпй
(си его упомянутую книгу, стр 181) пробует очистить Эйнш-
тейна от обвинении ого н махизме указанном на т>. что у Эйишгейна не било отрыва
от реальности (в научных работах) Посяо сделанных в тексте раз'яспении несостоятель-
ность подобной „защиты* Эйнштейна становится очевидном.
2 При правильном методологическом подходе в вопросу.
теорию относительности для защити положения о неподвижности, земли не могут
опровергнуть учения Ііоперинка.
Мы ужо приводили примеры тон недопустимой позиции, которую разные
современные ученые занимают н атом вопросе (см. главы 2 и 4). Одни из них
становятся иа явно соглашательский путь (подсказанный в конечном итоге клас-
совыми интересами буржуазии) по отношению к церкви, заявляя, что согласно
теории относительности безразлично, что считать движущимся—солнце или землю,
что это лишь вопрос удобства или целесообразности; другие хотя и отвергают .
иозмолшость допущения неподвижности земли, но в защиту этого своего мнения
не приводят никаких доказательств и лишь беспомощно взывают к здравому
смыслу физиков (вспомните например вышеприведенные-- см. главу 4—слова Нина).
Здравый смысл—вещь в определенной мере нужная п необходимая для уче-
ного, но ученый должен помимо этого уметь аргументировать более убедитель-
ными доказательствами. Третьи, вроде ученого иона Флоренского, явно (как мы
раз'лепили) искажая смысл теории относительности, категорически выводят из
нес заключение о неподвижности земли. Есть еще n четвертый подход. Это—
молчаливое игнорирование рядом ученых теории относительности в вопросе о
движении земли. Так, проф. Лазаре», сам являющийся автором одной нз книг но
теории относительности, и 1U2W г. выіпстид книгу под названием „Успехи гео-
физики",
в которой преспокойно излагает различные опытные доказательства
движения земли (между прочим il опыт Фуко), нисколько не упоминая о том,
что например тот же опыт фуко согласно теории относительности может быть
истолкован иначе и при предположении неподвижности земли (и об этом прекрасно
знает проф. Лазарев). В конце второй главы упомянутой книги Лазарев говорпт
о вращении земли вокруг оси н движении ее вокруг солнца и вместе с солнцем
относительно звезд как о теоретически и экспериментально доказанном факте. И к
то же время он не упоминает того, что согласно прямому смыслу теории отно-
сительности все эти движения именно земли представляют лишь целесообразные
допущения для составления уравнений движения.
Нам, антнрелигнозникам, не подобает становиться на такие позиции по отно-
шению к такому основному для мировоззрения вопросу, как вопрос о движении
земли. Не только позиция Флоренского (конечно в первую очередь) неприемлема,
но и все остальные: ни ссылка па научную целесообразность (удобство), ни про-
стое взывание к обывательскому здравому смыслу, ни замалчивание вопроса. О
недопустимости наилсішстской точки зрения В. Гесесна мы уже говорили. Нас
может удовлетворить лишь неопровержимое доказательство того, что все это движе-
ния земли представляют об'ективиую реальность, что они имеют место в природе
независимо от нас как факт, как об'сктпиная истина.
Рассмотрим сначала вопрос о вращении земли. Ссылаться в доказательство
его об'сктнвиой реальности на проявления инертности вещества (вроде силющсе-
пости земного шара, см. главу 14) мы не будем, так как читателю уже известно,
что все эти проявления могут согласно теории относительности получиться и при
условии вращения мира звезд вокруг неподвижной вемлн (и в сущности здесь
все дело в наличии относительного вращения земли и звезд). Точно так же
мы не будем ссылаться и на чудовищиые скорости звезд (см. главу 15). В
то же. время мы напоминаем читателю (см. главу 14), что реальное (истинное.)
движение всякого тела есть движение относительно всего мира1: можно сказать,
что человек идет по комнате, но можпо это движение человека рассматривать
как двизкенис комнаты, дома, в котором находится эта комната, веси земли и
1 Кажущееся ;ко движо-шо тола ость покой относительно «coro мира (н том относи-
тельном пространстве, н котором ор исходит реальное дипжеиао), для движений зенньіх
•рвдметов—относительно зоиного шара.
просто вссго мира в обратную сторону относительно этого (неподвижного) чело-
века; точнее: реальное движение человека по комнате есть относительное движение,
человека и всего мира. Комната же в это время относительно мира в покое
(конечно в том относительном смысле, как это было раз'ленено в главе 18),
и потому ее индивидуальное двизкенис относительно человека кажущееся.
_
Точно так же вращсіше земного шара есть относительное вращение земли и
всего мира. С этой точки зрения вращение земли вокруг оси можно рассматри-
вать как вращение всего мира относительно земли. Здесь мы имеем то еднпстпо
противоположностей, о котором была речь в главе 18.
11о мы непосредственно наблюдаем вращение многих других планет (Марса,
Юпитера и т. д.); при этом например вращение Юпитера совершается приблизи-
тельно в 10 часов (вместо 24 часов для земли), и направление этого вращения
другое, чем для земли, так как ось вращения Юпитера расположена иначе, чем ось
земли. Но опять-таки происходит вращение Юпитера относительно вссго мира звезд.
Итак, когда речь идет о земле, то мозкно сказать, что весь мир звезд вра-
щается вокруг земли в 24 часа вокруг оси, проходящей через полюсы земли;
когда речь идет о Юпитере, то можно говорить о вращении вссго мира вокруг
другой оси, проходящей через полюсы Юпитера, происходящем притом уже не
в 24 ч., а в 10 часов. Почему зке мы говорим по-разному? Да потому, что
в одном случае в реальной действительности реально вращается земля, а
в другом—Юпитер: и ось вращения и продолжительность его определяются в
одном случае взаимоотношением именно земли и всех остальных тел природы
(всего мира), а в другом—именно Юпитера. Мы говорили здесь о взаимоотношении
потому, что ведь изолированное тело (см. главу 15) не может двигаться. Тоже
самое мы скажем о Марсе и других планетах.
Окончательный вывод: вращение земли вокруг осн есть реальное дви-
жение, происходящее в природе независимо от нас,—об'ективный факт. Обычные
доказательства вращения земли (как-то разные проявления цснтробсяшой силы,
опыт Фуко) доказывают наличие отно ительного вращения земли и мира
звезд. А то, что это относительное вращение есть именно реальное вращение
земли, доказывается тем, что в этом случае весь мир вращается и притом
с определенной скоростью именно вокруг (относительно) земли, а в случае
другой планеты именно вокруг (относительно) этой планеты и с другой скоростью.
Поэтому в нервом случае (для земли) центробежные силы дают себя знать
именно на земле и соответственно величине скорости ее вращения1.
Получающиеся при этом вращении всего мира чудовищные скорости звезд но
круговым путям вокруг земли представляют скорости относительного (относительно
земли) движения этих звезд как частей всего движущегося вокруг земли мира
(имеете со всем миром), и потому это не реальные скорости движения именно
этих звезд (ведь относительно всего мира они в этом случае—в покое) и, значит,
не могут проявиться центробежные силы (и мы не припишем этим звездам кине-
тической энергии2); эти силы проявились бы лишь при условии
реального
индивидуального движения именно данной звезды (относительно всего мира).
' Точно так зке оттого, что весь мир (вместе с землей) вращается вокруг например
Юпитера в 10 часов, па земле не проявится действия центробежной силы: оно
проявляется именно на реально вращающемся Юпитере3.
1 Сплющенность например Юпитера больше чем для землп, и ішду большой быстроты
Ого врпщония.
2 Каков й у пих n риаіыюй действительности пр'сто нет.
3 В сушносн чудоипщныо скорости обращения внезд получаются при лсяісом случае
реального нраіцония любого тола (-шн| имер в ичка или воды в опито Ныотона ит. д.1
.
Но
так же, как п в случае вращения земли, ne приходится „беспокоиться" об этих ск ростях^
Б случае движения всех тел всслсипой вокруг, скажем, земного шара явле-
ния инертности на каждом из этих тел (папримор на данной звезде) могут иметь
дііесто лишь-от действия земиого шара. Ясно, что это означает практически
'полное отсутствие таких проявлении инертности, в, виду малой массы земли
сраішителыю со всей вселенной. Но зато на вращающейся земле имеют место
явления инертности от действия иа землю всего мира .звезд.
Теперь мы переходим к вопросу о движении земли вокруг солнца. Обычными
доказательствами обращения земли вокруг солнца (помимо того, что это обраще-
ние прекрасно об'ясияст все особенности видимого движения планет) считаются
наблюдаемые параллактические смещения звезд и аберрация света. Первое из
этих явлений состоит в том, что, так как мы благодаря движению вокруг солнца
наблюдаем звезды пз разных мест пространства, нам должно казаться, что более
близкие к нам звезды кажутся загораживающими собой не один и те лее более
отдаленные звезды; получается в результате то, что более близкие звезды кажутся
описывающими очень небольшие круговые пути но небесному своду, причем, чем
.
дальше звезды, тем эти круги мсныііс ». Аберрация света состоит в том, что
благодаря движению земли нам при наблюдении зиезд в телескоп приходится для
того, чтобы лучи от звезды прошли через центры об'сктива телескопа и окуляра,
несколько наклонять телескоп вперед, вроде того, как необходимо наклонять зоит
вперед для улавливании дождевых капель, еслп бежишь во время дождя.
Но сеть еще одно доказательство обращения земли вокруг солнца, па которое
как-то мало обращают внимания'2; оно находится в связи с падением на землю
так называемых метеоритов, что наблюдается нами в виде падающих звезд (а
иногда в виде падения на поверхность земли небесных камней - аэролитов). И
вот метеоритная статистика показывает, что максимальное количество мстсорптов
надает на землю в предутренние часы (примерно от 4 до G утра); это об'яспя-
стся тем, что тс места земли, для которых в скором времени должен наступить
восход солнца, бывают расположены на передней стороне земли (передней в том
смысле, что эти места идут впереди при движении земли вокруг солнца, так
как земля идет иа восток; а ирсдраесистиыс места земиого шара расположены
как-раз с восточной стороны земли).
Известно, что Птолемеи, считавший землю находящейся в покое, вынужден
был для Об-яснения параллактического смещения планет (их попеременно обрат-
ного, а потом прямого, движений) допустить, что планеты движутся не просто
вокруг земли (вместо солнца, как тогда думали), а вокруг геометрических центров
ио кругам (так называемым эпициклам) и уже эти центры движутся - вокруг
одиако отнюдь но из-за соображоішй иелссообразік стп, а из-за того, что это но скорости
реального движении именно той »-ли и ой звезды. Дело решается здесь именно на основе
различения реального а кажущегося дваиеиий, и не столь важны соображения, приведен-
ный у нас на стр. 58, которые обычно приводят в книгах о т. орип относительно« ти в за-
щиту возможности чудовищных скорое ей зиезд нри их обращении вокруг земли. Физик
Леиар, считает невозможность таких скоростей одним из сами, сильных возражении про-
тив общей теории относительности (см. его книжку „О принишіо относительности",
стр. 51), а некоторые д- угне Ф ВИКИ, принимая ПС-; лее »ту т орию, выводили отсюда до-
пущение конечности мира Ясно, что все ого —плод недоразумения.
1 II сущности благодари движ вию земли наблюдаются и пар ллактпчоекпе переме-
щения плниег (в притом значительно бо н шие, чем для далеких звезд): именно планеты
ио только перемещаются по небу ЫН ред, ио кажутся еще время от BJ еменн двигающимися
ьазид (т к называемое понятно«- движение планет).
2 II »то доказательство ос бонно ярко вскрывает целостность мира звезд и между-
ЙВОЗДНОГО прост аистиа. II ад-сь но имеет значения то, что (н гиду нн.іичія пион тяго-
тсиии я-ыяываемых материальными мае пми) пространство можно, кик говорит Эйнштейн,
увод лить МУЛ носку (мягкоіелому), раодич ому в разных его частях. Это различно по
.мешаот ведь моллюску представлять одио целое.
земли. Впоследствии „пришлось ввести для каждой планеты по нескольку эіш- •
циклов, что крайне усложнило дело. Известно также, что ученый астроном ко-
роль Альфонс X кастильский (XILI в.) пришел в такой ужас перед сложностью ІІТО-
*
ломссвой системы мнра с се эпициклами, что воскликнул: „Если бы бог спросил
моего совета, то я порекомендовал бы ему устроить вселенную попроще". Осо-
бенно' странным представлялось конечно движение планет вокруг каких-то гео-
метрических центров.
Что касается параллактических смещений звезд и аберрации света (также
метеоритного максимума), то эти три явления не были известны ни во времена
ІІтоломсн, ни во времена Коперника, и потому Коперник, когда опровергал сис-
тему Птоломші, имел на своей стороне лишь соображения простоты, по, как уже
было выяснено, простоты ис построений астрономов, а, присущей самой природе
(независимо от человека).
Еслп бы существовали только два небесных теца, именно земля и солнце, то
очень просто было бы, согласно принципу относительности, по желанию считать,
что земля движется вокруг солнца или что, наоборот, солнце движется вокруг
земли. Кинематически оба допущения были бы совершенно равноправны. Но ведь
земля и солнце не одни во вселенной, и поэтому если мы -хотим убедиться
в полном равноправии обоих допущении, то мы должны будем показать, что все
наблюдаемые нами небесные явления будут в обоих случаях протекать одина-
ково. Во времена ІІтоломея (и даже Коперника) это было довольно легко сделать
в виду отсутствия наблюдения параллактического смещения звезд и пр. Посмо-
трим, как это получится сейчас.
Если допустить, что земля неподвижна, то как же будут иметь место все
три вышеотмеченных явления? Для того, чтобы как-нибудь оо'ясиить параллак-
тическое смещение, придется, как это делал Птолемей, допустить,"что звезды пе
просто существуют в природе, а движется вокруг некоторых геометрических
центров но эпициклам Это будет не только нецелесообразно (на чем, как из-
вестно, настаивает махист Эйнштейн), но просто несуразно с об'ектшшои точки
зрения: огромные солнца-звезды, движущиеся почему-то вокруг геометрических
точек!? Но если мы, скрепя сердце, н пойдем на это »оставаясь на кинематичес-
кой точке зрения), то ничего уже не придумаешь для об'ясиенил ни аберрации
света2, *пн метеоритного максимума. Система мира Нтоломсл просто должна
быть отвергнута.
Но в действительности дело обстоит сложнее, чем казалось бы на первый
взгляд. В самом деле, ведь если подходить к вопросу последовательно
с
точки зрения теории относительности, то надо исходить пз
непосредственно
наблюдаемых фактов. В вопросе о вращении земли вокруг оси таковым фактом
является наблюдаемое суточное движение звездного неба с востока на запад, в
связи с чем, в порядке ужо теоретического осознания дела, возникает мысль об
истинном вращении земли; и здесь выбор между—либо вращением земли, либо
вращением звездного нёба; вернее имеет место факт относительного вращения
земли—относительно всего мнра.
'В вопросе же о движении земли вокруг солнца непосредственно наблюдаемым
фактом является передвижение солнца среди звезд (с занада на восток), закан-
чивающееся через год возвращением солнца к прежнему месту. В порядке тео-
ретического осознания этого наблюдения мы указываем на то, что и при обра-
1 II притом с рпдпѵсамв, подчпіанныміі тик, чтобы исо і.олучалось тик же, как'при
движении земл- вокруг солнца.
2 Воіь если н зомли и апеяды и покое, то никак не может получиться аберрппил
енота, разве что придется опять ввести в дело специально подогнаииыа круговые движе-
ния зиезд.
щснпи земли (в год) вокруг неподвижного солнца (тоже с запада на восток)'
наблюдалось бы такое же видимое движение солнца среди звезд. Но ато указание,
лта мысль о движении земли вокруг солнца вовсе не вытекает из принципа
относительности движении',из какового вытекает здесь нечто совсем другое. Л
именно- мы наблюдаем движение солнечного диска на восток среди звездпогр '
неба Согласно принципу относительности можно этот факт относительного дви-
жения диска солнца относительно звёзд условно-математически описать двумя
способами- движется диск солнца, а звездное пебо неподвижно (от суточного
движения его мы сейчас отвлекаемся), или движется звездное небо в обратпук»
сторону, а солнце неподвижно. Что же касается земли, то она в обоих случаях
предполагается неподвижной, ибо 'она к этому движению солнечного диска ника-
кого отношения с точки зрения принципа относительности движений (и сточки
зрения непосредственного наблюдения) не имеет. При первом способе описания
мы получаем обычную систему мира ІІтоломся (ие удовлетворяющую, как мы
уже показали, наблюдениям); при втором жс-получастся нечто весьма своеоб-
разное (см. рис. 19).
,
Здесь точка А и В означают положения земли и солнца, причем оба ие-
подиижны. Окружности 1 H II означают годовыо пути более близкой и болес
далекой звезд вокруг солнца В, находящегося в центре этих путей, а земля рас.
1 Эга мысль вытекает проста пз тех сиображ ниіі, что и ирп движении земли вокруг
неподвижного солнца может п.-лучиться та жо симио иаблюдаомоо дт.жсипе диска содица
среди знезд; пршщиц относительности тут но при чей.
;і2
положена (неподвижно) сбоку от этого центра. Малая пунктирная окружность
означает годовой путь метеоритов, могущих встретиться с землси . Этот путь
метеориты должны описывать вместе с допущенным нами годовым движением с
востока на запад всего мира. Стрелки показывают направление движения, ß этом
случае весьма просто получается об'яснснис метеоритного максимума в предут-
ренние часы, а также параллактического смещения звезд: пунктирные лпппп,
проведенные из Д к звезде / в се положениях С и D, показывают, что в по-
ложении С эта звезда будет видна (с земли А) правее более удаленной звезды,
а в положении D — левее.
Аберрация света должна здесь получиться вот почему: иодооііо тому как
метеориты, подходя к пунктирной орбите (см. рис. 13) имеют (вследствие общего
годового движения всего мира вокруг солнца) скорость, равную скорости го-
дичного движения земли и иаправлеішуіо в обратную сторону, так и луч света,
вышедший от звезды, подходит к месту нахождения земли с такой жо „годич-
ной" скоростью и с таковой он вступает в трубу наолюдатсля. Сложение
этой скорости с обычной скоростью света и дает явление аберрации.
Заметим, что при этом общем движении всего мира (в котором не участвуют
лишь земля и солнце) земному наблюдателю будет казаться, что диск солнца
перемещается среди звезд небесного свода с запада па восток.
Итак, получилось полное воспроизведение действительно наблюдаемых явлении2.
Но если защитники неподвижности земли вообразят, что они на этом осно-
вании могут торжествовать, то они жестоко ошибутся. Дело в том, что этот
способ описания" явлений природы даст вовсе не то, о чем говорится в биолип,
о чем учит церковь: ведь библия говорит о том, что солпце движется,—здесь же
получается, что опо в покое.
Чтобы разобраться как следует в этом вопросе, обратим внимание на то, что
когда шла речь о вращешш земли вокруг оси, то здесь мы имели дело е един-
ством противоположностей, именно с вращением земли относительно всего мира
и с вращением всего мира относительно земли. О каком же единстве противопо-
ложностей может пттн речь в случае обращения земли вокруг солнца? За такие
противоположности нельзя считать систему Птоломея и систему Коперника, иоо
мы видели уже, что система Птоломея искусственно построена и просто псвериа,
она не согласуется с фактами; кроме того мы уже показали, что предположение
о замене обращения солнца вокруг земли обращением земли вокруг солнца по-
лучается вовсе пе пз принципа относительности, а пз других соображспии.
Действительными противоположностями являются: только-что изложенная схема
(с неподвижными землей и солнцем), которая согласуется полностью (кинемати-
чески) со всеми наблюдаемыми явлениями, и схема Коперника. В самом деле,
допустите (см. рис. 13), что небо звезд п солнце и метеориты неподвижны3 и
что одна земля движется с запада на восток вокруг солнца (обратно стрелкам
1 Это нѳ эначат, что одни п то жо метеориты год обращаются вокруг солнца, речь
идет о почти мгповоішом (для данного часа) участии метеоритов в этом движении всого
мира (кнчѳматпческп).
» Против ивдожопнпоіі здесь схемы можио разве что возразить то, что здесь по
воспроизводите смепа времен года, и что опа, виачпт, правильна лишь для случая пер-
пендикулярности земной осп к плоскости зомиого пути. Но это обстоятельство но имеет
иринцпппалыіого значения для разбора годичного двпжоння земли, ибо для того, чтобы
получить смепу времен года, достаточно комбинировать оппсапную схему с особым годичным
колебанием линии, соединяющей землю н солпце, около пеподвижиой земной оси; в этом
колебатольпом движении солнце оказывается движущимся, но оно остается неподвижным
для рассматриваемого эдесь годового движения звездного пеба.
з В смысле относительного годичного движения, здесь рассматриваемого. Это не зна-
чит, что у метеоритов пет своего собственного двнжонпя.
8, В. Г. Фридман—635
п, писѵпко) II вы получите схемѵ, противоположную упомянутой и столь же
S ZI твсрждаемое Коперником обращение земли вокруг солнца иераз-
вывно как с противоположностью связано (для каждого данного момента с об-
пяшенисм всего мира вокрѵг нары тел-солнца и земли (причем солнце-в
КрТпо и.ему мы имеем право говорить, что реальным движениемІ пропс-
тед ш им в природе независимо от нас, является именно обращение земли?
Получается это из следующего. Когда Галилеи изобрел астрономическою трубу
И паппавнлее на планету Юпитер, то он не только заметил, что Юпитер вра- .
ост., но и открыл 4 спутников Юпитера, обращающихся вокруг
Юпнт оа вродс того, как планеты, в том числе и земля, обращаются кокруг
солнца Это открытие было огромным ударом для старого религиозного мировоз-
я; недаром защитники старины стремились опорочить.самый спосоС»і eato-
„*„... - , 'ппн
юмоіціі трубы, представить дело так, что труба „врсі , п. пока
зываст того, что nместся в сальной действительности. В свете выводов теории
относительности становится особенно попятным громадное значение этого от,сры-
тГ алиІся, за кот,рым последовали аналогичные (по отношению к Сатурну
Марсѵ
т Д.) . Выше мы уже выяснили, как важно для утверждения того что
именно земля вращается вокруг осп (а не небо звезд вокруг неподвижно., земли)
набл юдаемое вращение вокруг оси Юпитера и ряда других планет. Столь же
важно в вопросе об обращешш земли вокруг солнца ^посредственно наблюдае-
мое обращение спутников вокруг главных планет: ведь и для любого из этих
-
было бы (для каждого данного момента) сказать, что н.он
движется а мир звезд (весь мир) обращается (в ооратпую сторону) вокруг
неподвижных — спутника и его главной планеты (например ІОппгера): допуская
этомTM наблюдали то же относительное движение спутника и глав онпла-
неты среди звезд звездного неба. По как направление этото движения звездного
неба (всего мира), так и скорость его будут различны для разных спутников Юпи-
ïаатакже
для земіп (если пмегь в виду ее обращение вокруг солнца):
в случае земли продолжительность одного полного обращения всего мира будет
?од в случае например первого спутника Юпитера-42 часа и f;*.lte nj
чему мы имеем научно обоснованное право утверждать, что в одном случае
реально обращается именно земля вокруг солнца, в другом-именно первый
нужно непременно наблюдение обращения спут-
ников около îïane/для того, чтобы притти к тем выводам об обращении земли
вокруг солнца, которые мы здесь сделали. Для этих выводов достаточно про з-
вестн наблюдение и анализ любого обращения одіито тела вокруг другого. Пусть
нащіимер лошадь, привязанная за веревку, бежит вокруг человека, ДеР^щто
S
веревки (здесь лошадь соответствует земле, а человек-солнцу). При этом
чедовеку смотрящему на лошадь, кажется, что она заслоняет то одни предметы
окмжаю'щей местности, то другие. Это движение лошади равносильно следу»-
щемг чмовек и лошаіь непоІвижпы, а вся местность (весь мир- для рассмат-
баемого движения) обращается вокруг человека; лошадь же персбира
нога-
ми, чтобы местность не увлекла ее (значит, в итоге неподвижны и человек и
Л°ШИЬв этом случае реально-обсгаіше лошадью человека, но оно соотносительно
с обращением местное?., в обратную сторону. Для другого случая, например для
езды на велосипеде по круговой дорожке, обращение местности всего мира)
бѵдет происходить с другой скоростью и вокруг другого центра, и это будет
определяться не мести стыо, а велосипедом, и, значит, реально-движение ве-
лосипеда! при этом принципиально не имеет значения, происходят ли но время
а
двнжепия лошади или велосипеда какие-нибудь изменения местности (мира)
или иет.
Здесь можно для более наглядного улснсиил дела привести следующую ана-
логию (о которой мы уже говорили в главе 4): горение есть соединение горя-
щего тела с кислородом и одновременно — кислорода с горящим телом. Но мы
все же говорим в каждом данном случае горения, что горнт именно данное
горючее тело, а не кислород. Почему? Да потому, что кислород одинаково имеет-
ся всюду в земіпй атмосфере (это соответствует в вопросе об относительности
ДВИЖСНИ.І всему миру звезд); а для того, чтобы загорелся дапный кусок топ-
лива, нужно именно его нагреть до определенной температуры, и притом до
различной, в зависимости от сорта топлива », температуры; для ускорения горе-
ння надо размельчать именно данный кусок топлива. Температура пламени,
зависящая от количества выделяющегося при горении тепла, также будет опре-
деляться данным топливом, — ибо кислородная атмосфера во всех случаях горе- '
мня топлива одна. Пот почему по этим индивидуальным химическим и физичес-
ким призна.ам мы имеем право утверждать, чті горнт именно данное горючее
тело. Но это утверждение не надо понимать абсолютно: горнт это тело, соединя-
ясь с кислородом, относительно кислорода. Здесь имеется единство внутреннего
и внешнего. В случае механического движения (а о нем идет сейчас речь)
индивидуальными характеристиками являются величина скор.,сти и с*, направле-
ние, место и время движения (см. главу 18). II именно но этим признакам
мы всегда можем отличить происходящее в при оде (независимо от нас) реаль-
ное движение от кажущегося, установить, так сказать, индивидуальность движе-
ния, не отрывая ого в то же время от общего, от целого, т. е . сознавая его
соотносительный характер: движение данного (индивидуального) тела и есть его
движение относигсльио целого, относительно всего мира. Здесь имеется единство
целого и части, внешнего и внутреннего как единство противоположностей.
Итак, теория относительности Эйнштейна нисколько не отвергает правильно-
сти системы ми,.а Соперника (мы уже раз'ясиилн, что, буквально ноннмаеман,
теория относительности — внешняя для вопроса о ІІтолом е и Копернике), но
теория Эйнштейна ведет (при правильном понимании этой теории) лишь к более
точному пониманию реальности и в то лее время относительности движения
(чего впрочем сам Эйнштейн не имел в виду).
„А все-таки вертится, а
все-таки обращается вокруг солнца", — можем мы сказать про земиой
шар за Галилея, — вертится и обращается в реальной действительности, об'ск-
тнвно, независимо от человека (даже от римского папы!).
Оба рассмотренные в этой главе движения земли возникли исторически '
в процессе развития солнечной системы нз первоначального единого мирового
тела2, каковым была когда-то теперешняя солнечная система. Если с этой точки
зрения, исторически, подойти к вопросу о реальности движений земли, то мы
получим новый весьма сильный аргумент в пользу того, что реалыіо движется
именно земля вокруг солнца и что она реально вращается вокруг осн. Мы не
будем развивать здесь подробно этой исторической точки зрения постольку, по-
скольку нашей главной задачей было — показать, что, даже не отрицая кине-
матической точки зрения ЭГшштеіша, вполне определенно можно показать, что
наша земля реально вращается вокруг своей оси и реально вращается вокруг
солнца.
1 Ведь температура иосіілпмснвішя для разных веществ разная.
3 Согласии гниотезо Лжиаса — и результате влияния тлготе.іпя, исходившего от дру-
гого, проходившего мимо солнца мирового тела.
я
Глава 21. Об одной диковпппой попытке
поддержать религию при помощи теории
относительности. Эйнштейн, Ньютон и ре-
лигия.
Речь идет о книжке проф. В. Г. Богораза (Тана) „Эйнштейн и религия",
выпущенной у нас в СССР в 1923 г.1 Автор указывает на то, что его книжка
одновременно должна была появиться и па английском языке в „Записках аме-
риканского музея естественных наук в Ныо-Иоркс".
Вся эта книжка (размером в 117 стр.) представляет совершенно откровен-
ную, без всякой игры в дипломатию попытку показать, что теория отпоситель- .
ности оказывается мощной поддержкой для подкрепления целого ряда религиоз-
ных представлений, и делается это проф. В . горалом не в том смысле, чтобы
осудить например за это теорию относительности пли эти выводы; пет, совсем
наоборот: проф. Богораз в этой книжке определенно стремится оправдать рели-
гиозные представления при помощи безоговорочно принимаемой им без всякой
критики теории относительности. Приведем примеры некоторых перлов, „укра-
шающих" эту книжку.
Читатель знает, что в теории относительности большую роль играют выводы
о зависимости тсчашл времени, величины расстояний и'т. д . от относительного
движения разных систем тел. Так вот проф. Богораз считает возможным утвер-
ждать (стр. 4), что „теория относительности даст возможность применять изме-
рительный метод к религиозный явлениям".
Спрашивается, — почему? У проф.
Богораза на этот вопрос имеется тут же замечательный ответ: потому, что „она
устанавливает как основной принцип, что каждая система, каждая область явле-
ний имеет свое собственное пространство и скос собственное время".
Попробуйте теперь нозра;ить проф. Богоразу: как же это вы так механи-
стично распространяете теорию относительности на область религиозных явле-
ний? Ведь Эйнштейн-то в своей теории подразумевает иод системами тел раз-
личные ' материальные системы и ни слова не говорит о религиозных
явлениях. Этим возражением, вполне правильным и весьма сильным, вы таких
охотников „расширения" теории относительности, как проф. Богораз, не смутите.
В самом деле, вот что он утверждает на стр. 114 своей книжки: „Пиления
религиозного мнра вместе с явлениями пз других сопредельных 2 областей, в
сущности говоря, ничем нс отличаются от всяких других явлений, как субъск-
; тивных,-так и объективных. Они подлежат восприятию, а также наблюдению и.
стало быть, исследованию при помощи измерительного и общего • описательного
метода. В области намерений они имеют свое собственное пространство п соб-
ственное время H в этом отношении составляют особую систему, свободную И
независимую от нашей земной системы". Ясно, здесь проф. Богораз стоит на той
же „научной", с позволения сказать, точке зрения, что и ученый ион Флорен-
ский: тот „нашел" жилплощадь для ангелов и духов, а этот объявляет все
религиозные явления за особую область со своим временем и со своим про-
странством. Мало того: проф. 'Богораз смешивает в одно субъективные и объек-
тивные явления, — так он „понял" теорию относительности, совсем в духе
Протагора.
.
'
Надо, впрочем, заметить, что несколько дальше, на стр. 115, проф. ьогораз
1 Та* как эта книжка имеется на руках у многих, интересующихся антирелигиозным
дедом, то мы считаем нужным дать здесь критику этого произведения и тогдашних оши-
бок проф. Гюгоразп.
3 Проф. Богораз имеет здесь в виду спопндснпл и пр.
всс же счел необходимым песколько разграничить область религиозных и область
иных явлений. А именно он заявляет: «в .конце концов основное отличие явле-
ний религиозных и родственных им от других восприятий бытия, имеющих
реальные образы, определяется только поправкой на объективность».
—
Обратите
внимание, читатель, на это великолепное „только"! У проф. Богораза это „толь-
ко" становится ясным из дальнейших его слов: „у первобытных племен по-
правка на объективность совершенно иная от нашей.'II самые чудесные и стран-
ные явления из области религиозной кажутся людям первобытным несомненно і
реально существующими. У нас нет никакого подхода (?? В. Ф .) к тому, чтобы
разубедить их и рассеять это предполагаемое (?? В. Ф .) их заблуждение".
Теперь попятно, почему цроф. Богораз применил „только" по отпошению к
„поправке на объективность".
С этим надо сопоставить указания проф. Богораза в других местах его
книги (стр. 15, 19, 116) па то, что „идеи современных физиков и математи-
ков, воплощенные в конкретпые образы, имеют вообще шамашістский, легендар-
ный характер1, или еще лучше: „Первобытное сознание, кок и современное
сознание, имеют одинаковый (?? В. Ф .) метод восприятия мнра п оба действуют
на основе тождественных (?? В. Ф .) взаимоотношений субъекта и объекта, на-
блюдателя и наблюдаемого".
Эти утверждения проф. Богораза подкрепляются
следующими даваемыми им „характеристиками" теории относительности (стр. 56
и 57): „Каждый человек, каждый живой индивид имеет свое собственное время".
„Никакого абсолютного времени пе существует". Далее на стр. 116: „Частный
принцип относительности устанавливает относительность наших восприятий
бытия. Общий принцип относительности устанавливает относительность салого
бытия". Поэтому, решительно добавляет проф. Богорів, „относительность бытия
делает бесцельной н всякую поправку на объективность. Исчезает (?? В. Ф .)
различие между знанием реальным и воображаемым, условным"... *Сны и галлю-
цинации мы можем считать столько же реальными или ирреальными, .как явле-
ния так называемой действительности".
Вот, как вы видите, читатель, поправка на объективность окончательно вы-
летела в трубу, вот вам настоящий смысл словечка „только".
Вот как проф.
Богораз „понял" относительность, устанавливаемую Эйнштейном: как полный
субъективный произвол, как полную оторванность отдельных систем друг от
друга, как ликвидацию объективной действительности. То, что имеются Эйн-
штейном установленные формулы перехода от времени одного наблюдателя к
времени другого, что имеется возможность вычислить точно покоящуюся массу
тела, покоящиеся размеры его (см. главу X) и т. д., что сам же Эйнштейн
ввел ннварьянтный интервал, и т. д., — все это, вся эта объективная сторона
теории относительности прошла мимо проф. Богораза, она для него не сущест-
вует.
Немудрено, что после этого у проф. Богораза имеются следующие перлы
(стр. Ііб): „Мы можем пока условно (?? В. Ф.) принять существование объек-
тивного бытия, как это допускает большинство философских и психологических
доктрин". И еще лучше: „Эйнштейн доказал, отчасти умозрительно, а отчасти
при помощи вычислений и даже прямых наблюдений, что зсс наше знание
внешнего мира есть только знание, замкнутое в себя. II вне этого знания не
существует никакого иного". Вот проф. Богораз наконец договорился до точных
Han заметить, что п этпх слонах проф. Богораза есть все же некоторая доля истины
если иметь специально и виду „наивный' эмпиризм Махи и Эйнштейн •, лежащий в основе
их методологической концепции. И тот в щ угий становится иа путь дикарского рабства
веред непосредственно наблюдаемым, но обращая (принципиально) внимания па оноеввж-
стнованне его теорией.
ïïïï
последовательно раввитьш ниинш так «еодв ц
,
в фидеизму к мере), прими в господу богу. 1 роф ьог р
аЙ11ШИЙ11:
ДІШ1Ь
Ьи^ Ло"—
скороеTM свода и
^ГГ
"cuSLu распространении свода a споиств^ ш,
Эйнштейна, ^»^^ЛГ^.
No -і «Лш-
ішшш
ГЛІ"г„іш'„„аетИі тенен,, вав же (говоря более специально) проф. Богораз при
JST^-ÎÂÏSTM
обьисиист различные религиозные падении н
"IHZZT''TM
'Ä проф. Погорав гонор,гг о дом, что в продставле-
Например (см. cap. ni
н. І-
І ППЧ10ІСТВѴЯ на людей, находятся и
ШШ некоторых ДИКИХ народов злые
С огромной скоростью".
шшшштт
lislssi
шне, ведь покоящаяся длина стержня больше «движущейся,.
кнГыы уиаГиыискалп, сам Эйнштейн тоже далеко не всегда, говоря ме-
тодологически, иослсдоиатслен.
118
Вместо того чтобы впутывать теорию относительности (извращеппую притом)
в об'яснеиие размеров духов, проф. Ьогораз гораздо лучше поступил бы, если
бы вспомнил простую пословицу, «у страха глаза велики, f и не только вспом-
нил но и применил бы се к объяснению того, цочеиу нападающие духи кажутся
и рисуются дикарями большими, а побежденные, убегающие — маленькими, м
Относительность течения времени, установленную Эйнштейном, проф. Ьогораз
использует для перехода вообще к вневрсыениости, нисколько не уступая в этом
отношении Фоме Лквиискому (см. главу 16). Вот что ou пишет на стр.
своей книжки: „При отсутствии одновременности сосуществование и совпадение
проявлений бытия, существующих в разных системах и имеющих внешнюю
видимость и пространственную трехмерность, такое совпадение должно восири^
ииматься в каком-то ином порядке, вне категории времени . А на стр. оѴ>
отсюда делается сногсшнбателі ный вывод: „О этой точки зрения становится
попятно (^ В Ф.), как одно и то же существо может пребывать одновременно
в *вѵ\ разных местах, т. е ., собственно говоря, не одновременно, а виеврсменно,
независимо от восприятия времени". Это „глубокое4 положение проф. Ьогораз
илл острируст п; имером мыши, которая, но шаманским сказкам, „раздельна и
двойственна, п в то же время это одно нераздельное, тож. сствеинос бытие ,—
то же можно сказать, богоразовское, „единство противоположностей
Не будем оетанавлніаться более подробно на книге проф. Ьогораза; пример
что fi книги показывает, как беззастенчиво способны : an птники религии фаль-
сифицировать науку в целях этой защиты. Пот уже действительно правилен«
Ленин сказал: „Ии единому из этих профессоров, способных давать самые
ценные работы в специальных областях химии, истории, физики, нельзя
"верить ни в едином слове. раз речь заходит о философии".
В числе таких профессоров оказался п сам ЭГшшт.йн, не брезгующим до
сих пор тем чтобы время от времени играть на виолончели в синагоге, во время бого-
служения! Совеем недавно (9 ноября 1930 г.) Эйнштейн вы.тупил в защиту,
религии со статьей, напечатанной в „Ніюйорк Тайме Магазин". В этой статье
Эйнштейн об'являет себя сторонником пантеизма. Приведем некоторые выдер-
жки из этой статьи. „Только особенно одаренны. -
личности, даже целые общины.,
подымались до... ступени религнозш го опыта, которую я (т. е. Эііши.спи. В. Ф.)
называю космическим |сли:іюзным сознанием. Людям, которые сани не пере-
веивали этого, трудно об яснить, в чем здесь дело. Какое бы то ни было антро-
почорфич с ое представление о бож.стае здесь отсутствует, индивидуум чув-
ствует полную суетное ь человеческих желаний (здесь пошло уже но библейскому
Экклезиасту.
—
В. Ф.) по сравнению с благородством и чудесным порядком, кото-
рый оікрывастсл для него в природе и мире мысли. Он ощущает свое индиви-
ду лыюс обособленное с\ шествование как плен (это уже в стиле Плаюна,
который считал, ч.о тело человека — темница его души,—взгляд перешедший
затем к церкви.
—
В. Ф) и жаждет испытать полноту существоненгя как еди-
нение со j селенной. Указании на эту \ осмичесьую религию могут быть най-
дены даже на более ранних ступенях, например в псалмах Давида и у еврей-
ских пророков. Эти космические элементы религии очень сильны в буддизме .
Отвергая затем идею личного бога, вмешивающегося в дела природы и на-
рушающего ее вакс номерное течение, так как этого не может допусіитыіаука,—
Эйнштейн потом заявляет: „Совершенно естественно, что церкви всегда боролись
с наѵкой и преследовали ученых. Но, с друюй сто|оны, я утверждаю, • что
космический религиозный опыт является снлыіейшсй и благороднейшей пооуди-
1 Впрочем, спм Богораз говорит об этом на стр. 48 и 81 своей кппжкп, но нисколько
ne использует этого.
тельной силой при научных изысканиях... Какую глубокую веру в рациональ-
ность строении мира и какое стремление понять хотя небольшой проблеск
раскрывающегося в мире разума должны были иметь Кеплер п Ныотон для того,
чтобы посвятить долгие годы •уединенной и тяжелой работе, в результате кото-
рой были открыты законы строения вселенной... Лишь космическое религиоз-
ное чувство дает им (ученым. — В. Ф .) это вдохновение".
Здесь интереснее всего то, что Эйнштейн об'явлмет например закоп всемир-
ного тяготения раскрытием мирового разума?! Надо наісяться, Эйнштейну дол-
жно быть хорошо известно, что когда Ныотон н сам Эіінштейн устанавливали
каждый свой закон тяготения, то и тот, и другой исходили из об'сктивной зако-
номерности, присущей природе, считались только с расположением п взаимодей-
ствием масс во вселенной и их расстояниями. Ни о каком мировом разуме здесь
не было и номішу, здесь оба имели дело лишь с необходимостью природы И все
же Ныотон, например на стр. 591 своих „Начал", писал: «От слепой необхо-
димости природы, которая повлоду и всегда одна н та же, не может происхо-
дить изменение вещей. Всякое разнообразие вещей, сотворенных по месту и
времени, может происходить лишь от мысли и волн существа, необходимо суще-
ствующего (бога. — В . Ф .)». А в своей «Оптике» (стр. 314) Ныотон выражается
еще решительнее: „Бог может создавать частицы материн различных размеров н
фигур, в различных пропорциях к пространству и-, может быть, различных
плотностей ц сил и таким образом может изменить законы природы".
Эйнштейн являетсн Ньютоном нс XVII, а XX века, и потому оп осторожнее,
как видно из вышесказанного, подходит к „разрешению" богу парушать законы
природы; он этого богу не позволяет. Но все же н Эйнштейн считает возмож-
ным говорить о мировом разуме. Ясно, что ни Ныотон своего бога, ни Эйи- "
штейн свой мировой разум не могли извлечь из своих естественно-научных
работ: веіь эти работы в области .естествознания могли вскрыть перед ними,
как и перед всякими другими учеными, лишь определенную закономерность при-
роды (правд I специфическую в разных формах движения материн и при разных
условиях). И Ныотон и Эйнштейн (оба — ве іичайшие ученые) бога, или мировой
разум, протаскивают вопреки нодішшой науке, сколько бы они пи уверяли о
пр тнвопо южном. И источники этого протаскивания религии в конечном счете —
в классовых корнях религии, в классовых влияниях, в окружении которых
находился в свое время Ныотон и находится сейчас (и это в особенное« в нашу
эпоху обостренной борьбы классов) — Эйнштейн2.
Пролетарское, марксистско-ленинское естествознание (подлинное естествозна-
ние) последовательно и сознательно материалистическое, а не пробавляющееся
лишь стихийным материализмом (как это имеет место в буржуазном естествозна-
нии), полностью опровергает какие1 бы то ни было попытки протащить религию
под флагом якобы науки.
1 Ведь ученчй-естѳствѳішик в сгоей епоапвлйпои области стихийно материалистичен:
• Подробности о причинах неры ѵчѳпых-ест стйвннпков см. в других моих трудах.
«Н^зствознаниѳ протві религии», 1931 г., и «Библейские чудеса и ааконм жрпроды»,
2-49 над., 1931 г.
Заключение. Общая методологическая
• оценка теории относительности.
Наше изложите теории относительности н ее отношения к вопросам анти-
религиозной пропаганды закончено. Остаюсь лишь сделать небольшую сводку,
общую методологическую оценку этой теории (по частям методологическую
критику теории мы уже давали).
Теория относительности несомненно возникла па оопове опыта (именно —
опыта Майкельсона), и в этом смысле она разделяет судьбу других теорий,
всегда возникающих в конечном итоге па основе опыіа. Но зіесь надо учиты-
вать единство научного развития: именно всякая вновь возникающая теория
имеет связь с прежним теоретическим развитием данной науки, является раз-
витием, а также преодолением старых теорий. Имеет она также тесн.ыо связь с
господствующими философскими концепциями данной эпохи, обусловливаемыми
в конечном итоге классовой структурой (экономикой) общества этой эпохи. Та-
кова и теорш относительности.
В смысле внутреннего научного развития физики теории относительности
непосредственно
предшествовали — теория неподвижного эфіра Лоренца и
его теоретические попытки об'яеппть причины неудачи опыта Майкельсона, как
и результаты некоторых других опытов, имеющих отношение к распространению
света, также к электродинамике; теории оіноситеіьносгн предшествовал фор-
мально-математическиГі аппарат Лоренца, именно знаменитые формулы преобра-
зования Лоренца, перешедшие потом целиком к Эйнштейну.
Но Лоренц (в смысле методологическом) подходил к делу стихийно-материа-
листически, стремясь об'яснить результаты опыта Майкельсона особенностями,
присущими природе об'екгивно, независимо от человека и лишь отображаемыми
при производстве опытов физиками: это — его знаменитая гипотеза о реальном
с.окрицешш дшн предметов от движения, впервые предюжеішая англичаинном
Фицджеіальдом. II это сок>ащеннс и само движение (при всей его относительно-
сти) рассматривались Лоренцем как нечто рсачьпое, и оп отличал реальное от
кажущегося: например фиктивны« изменения течения времени от реальных.
Мы не хотим этим сказать, будто лоренцевская гипотеза сокращения, в смыс-
ле специально сстсственно-научном, даст лучшие результаты, чем подход Эйн-
штейна, или будто эта гипотеза доказана в физике. В смысле математической
физики Эйнштейн ушел далеко вперед сравнительно с Лоренцем, но речь здесь
идет о сравнении методологических
подходов обоих этих крупнейших фи-
зиков.
У Эйнштейна совсем другая философская позиция. Правильно указывает зна-
мсиптый немецкий „физик Лаус, что математически теории Эйнштейна и
Дорепца эквивалентны: отличие лишь в их философских концепциях. Эйшитеііп —
махист, позитивист, и это особенно резко сказалось (как (ыло уже отмечено) в
специальной теории относительности. Эйнштейн исходит пз основного положения
Маха о том, что вещи мпра представляют лишь комилсксы элементов (ощуще-
ний), что даже „пространство и врс ія суп» хорошо упорядоченные системы
р ідов ощущений" (см. „Мсхаппка" Маха, стр. 427), что задачи научного ис-
следования— лишь возможно более экономное (принцип ЭКОНОМИИ мышления)
описание наблюдаемых фактов (являющихся лишь переживаниями физиков), не
заботясь о том, что происходит в природе об'ективно, независимо от человека:
для Маха важно не это об'ективное, а то, что физик наблюдает, и за пределы
этих наблюдений, за пределы ощущений он выступать ІІѲ желает и не считает
это возможным; недаром Мах отвергал например атомистическую теорию.
Словом, махизм толкует опыт, лежащий в OCUORC естественно-NAYчного иссле-
дования, идеалистически, сводя все к переживаниям (ощущениям) физика, сете-
етвоисиытагслл вообще, тогда как материалистическое понимание опыта- имеет
в виду ту об'сктивиую действительность, которая открывается нам в опыте, как
извне данное человеку" (но выражению Ленина, см. „Материализм и,эмпирио-
критицизм", стр. 147). Недаром Ленин, разбирая ошибку Плеханова в понимании
опыта, указывал, что „толкование понятия опыт разделяло классических материа-
листов и идеалистов" (там же, стр. 146).
Совершенно так же подходит (в теории относительности) к делу изучения
природы и Эйнштейн, но с тем отличием от Маха, что он далеко не всегда пе-
слсдовательный махист, что если он в одних случаях „перемахивает" Маха, те
зато в других — отступает от него и об:сктнвио обнаруживает иногда (вопреки
своему субъективному желанию) даже стихийно-материалистические (и даже диа-
лектические) моменты в своих построениях К В специальной теории относи-
тельности Эйнштейн почти на все 100% — махист. Реальное течение времени
в природе он, как было раз'яснепо в главе 19, подменивает „упорядоченными
системами ощущений" (измерении) разных физиков, и время течет по-разному
в разных системах только потому, что физики этих систем по-разному устанав-
ливают свои часы, т. е . по-разному упорядочивают свои ощущения. Даже по-
стоянство скорости света (основное положение специальной, теории относитель-
ности) у Эйнштейна вытекает не из объективных свойств света, а тоже из метода
измерения физиков (см. главу 9). Здесь иж-ет место следующая методологическая
разница: если, согласно Лоренцу, природа такова, что измеряемая физиками
скорость света оказывается постоянной, пе зависящей от состояния движения
(прямолинейного и равномерного) систем тел, то согласно Эйнштейну метод
измерений физиков таков, что получается постоянство скорости света: ведь
у Эйнштейна постоянство с вытекает в конечном итоге пз способа регулирования
часов физиками. Правда здесь (см. главы 10 и 19) у Эйнштейна ист прота-
горовского суб'ектшшого релятивизма, не было его и у Маха: ведь М.іх не счи-
тает возможным, чтобы физики предписывали но своему произволу законы
природе (см. хотя бы его „Популярно-научные очерки",
стр. 29«). И самое
постоянство с взято Эйнштейном пз опыта. Ио тут у Эйнштейна получается
крупнейшая методологическая неувязкі, крупный провал: 1) часы физики могли
бы (говоря принципиально) сравнивать по-другому, а не непременно световым
способом и 2) почему в природе, говоря об'екгивпо, время должно течь так,
как его устанавливают физики? Ведь з;ссь уже получается самое бесцеремон-
ное предписывание природе не то что отдельных законов, а чуть лп не самого,
существенного —течения времени; а ведь из этого у Эйнштейна потом ^полу-
чается, как было разъяснено в тексте книги, начиная с главы 8, целый ряд
закономерностей и особенностей протекания наблюдаемых явлении природы.
Этот методологический
провал Эйнштейна далеко не случаен: он орга-
нически вытекает из его основной махистской философской концепции (между
прочим из его эмпиризма2, о котором мы говорили в главе 18). Ведь одно
Т'Гои.ио моменты! Надо наметить, что пу самою Маха имеется ряд испосіолона-
телыюстой (в философ -ком смысле), когда у вею вдет речь о специально физических
вопросах, что нов 6- жио для всякого махиста, но псключвя в самого Маха Все это пре-
красно вскрыто Лениным в ого «Материализме и эмнприокрптицизыо» (см. например
СТР' мінаб^то яркое ' проявление эмпиризма здесь в том, что теория относительности
ограничивается конститиров» нем (па основании непосредственных наблюдений) эмпири-
ческого факта существования огноентольных движений тел и природе; ривбпраться же «
том, какое дв .женпо реально, a какое кажущееся, отыскивать, иными словами,
существен-
ные системы коордпват, эта теория отказывается: своеобразный наивный реализм, харак-
терный для махизма.
„з самых уязвимых мест философской позиции Маха-это то что махи сш
(включая и современных неомахистов - Филиппа Франка. Ренхопбаха и др.) н-
как н могут толком об'ясш.ть почему, если все дело лишь в элементах-ощу-
щениях имеются объективные закономерности, констатируемые физиками при их.
наблюгеоиях откуда берутся эти закономерные связи элементов (ощущении),
если нет нез а висим о от человека существующих вещей, открывающихся в иао-
люд ннях измерениях) физиков. То, что Эйнштейн оказался вынужденным пред-
Гвато природе течение времени, является результатом его стпхииного стрем-
шш как-îo согласовать измерения физиков с природой, установить здесь-
необходимое единство; но... начал-то он ис с того конца, -
от человека, а не
от Щ)П оды. Получилось вынужденно, но (II это для махиста Эйнштейна было
неизбежно") — искривлеино, все у него здесь поставлено на голову.
Другая очная ставка Эйнштейна с природой, с еще большим методологи-
ческимПровалом, имеет место (см. главу 18) в вопросе о составлешш вы-
ражения для киисгическон энергии движения именно данного движущегося тел ,
о составлении вообще уравнений движения этого тела. Э ін.итейщ как ма-
хист пробует доказать, что вы'ор величины массы (m, а не М) дикг)е
тся
принципом экономии мышления (иначе целесообразностью), по мы же
показали, что это неверно; этот выбор диктуется природой, ш.о иначе нельзя
выбрать, иначе получится неверное отражение механиком того реального что
происходит в природе независимо от нас, именно реального (истинного) двмл си я
даХго (изучаемого физиками) тела природы. Не махпстскни принцип экономіш
Мышления, а материалистический принцип, материалистически». критерии исти-
ны (правильность отражения нашим познанием природы, об'ективной яст.иы)
руководил стихийно здесь (в специальном научном вопросе) Эйнштейном, еоп-
^Гего основной философской позиции. И здесь у Эйнштейна
методологическая неувязка концов с концами: ибо с одной стороны с«о едп и бы-
вает природе течение времени, а с другой-(и ото, как в снец^ьпощтакіі
особенно в общей теории относительности) сам подчиняется природе в выборе
основного, характеризующего механически именно данное тело, —массы
Физик Лснар см. его книжку „О принципе относительности", сгр. 53) под-
мечает это расхождение у Эйнштейна, но он не сумел вскрыть настоящую мс-
то дологическую сущ.юст., дела. Ленар пишет: „Только практические, а ио при*
цнішалыше основания должны, „о заявлению Эйнштейна удержаль юс«
выбора некоторых систем координат. По в этом содержится указание что с
которые самим принципом совершенно не обозначаемые, системы координат ве-
т к Заблуждениям, т. е . признание (хотя н в скрытом виде) "еосиошітелыюст
' леших теоретических притязании принципа. Это конечно отнюдь «с
TM
"
возможной эвристической (исследовательской. -
В. Ф.) ценности, соде ист У-
Щей спехам исследования". -Ленар не замечает, пе будучи диалектиком-ма-
тш "листом, самого главного, а именно полного разрыва у Эпнштошіа меаду
теорией и практикой, являющегося основной сущностью методологического про-
"
аЛав
тоИяГ1ремя необходимо отметить диалектичность следующих положений-
специальной теории относительности: это-идея относительішстидвижнияиидси
единства пространства и времени (см. об этом главы 18 и 19) во н здесь
у Эйнштейна далеко не все благополучно, ибо... за
жения Эйнштейн проглядел его реальность, а единство
простран-
^ Здесь Эйнштейн обнаруживает, п притом в
ства и времени у него получило лишь
формально-математическое
выражение,
и притом оно относится к времени я пространству не как в об'ск-
тявиым формам бытия материн, а как к упорядоченным системам ощущении; между
тем настоящее единство пространства и времени — в движении, реально происходя-
щем в природе, но отлнчвнио реального движения от кажущегося Эйнштейн как-раз
•твсргаст, и самое-то пространство превратилось у Эйнштейна в нечто „темное",
о чем не стоит связываться, чго впрочем не помешало Эйнштейну в концс-коицов н
самую материю свести к пространству, т. е . пойти но стопам Декарта, который,
как известно, основным свойством материи считал протяженность.
Здесь мы ещё раз (см. главу 19) должны подчеркнуть, что теория относи-
тельности не имеет в виду относительность в субъективном (нрітагоровеком)
смысле. Более того, теория относительности во многом носит абсолютный
характер. 11с говоря уже о том. что она считается с таким і постоянными (кон-
стантами), как скорость света вне ноля тяготения или заряд электрона, его
покоящаяся масса, интервал и т. д ., важно еще то (см. начало главы 13), что
теория относительности стремится так формулировать (при помощи уравнений)
не только законы механики, но и другие законы (например электромеханики),
чтобы эти формулировки оставались неизменными (инварьянтиымн) при пере-
ходе от одной системы координат к другой, т. с. при изменении точки зрения
наблюдателя. Этим самым теория относительности освобождает физику именно
от Прозоровского суб;ективиого релативизма, и таким образом релативнзм тео-
рии относительности оказывается об'ектнвным, подчеркивающим независимость
природы от человека, об'екгнвность ее закономерностей. С этой точки зрения
теория относительности выявляет н дяалектичность и материалистичность, поми-
мо в против желания самого Эйнштейна, исходившего из махистской методоло-
гии. Здесь сказывается один из основных пороков, одно из основных противо-
речий махизма вообще: махисты нс отрицают об'сктивных закономерностей при-
роды, но в то же время они не могут об'ясинть их существования, так как
сама-то природа сводится у махистов к человеку, к его ощущениям. II поэтому
самая ииварі.янтность формулировок Эйнштейном законов природы получается у
него из способов измерении физиков, нз полного равно іравия в'Этом смысле
всех внетем координат (в этом именно смысл вышеприведенных слов Леиара о
„теоретических притязаниях принципа"), ценою отказа от различения реальных
в кажущихся движений, об'сктивио, независимо от человека, происходящих в
природе. Маркоьстско-лсшшскому естествознанию, основывающемуся на марксис-
тско-ленинской теории познания, предстоят здесь большая работа: освоив лучшие
достнжения теории относительности, переработать их н построить их на основе
методологии диалектического материализма. Мы здесь ставим лишь эту гроблс-
иу,^ вбо в нашу задачу в этой книге не могла входить критика ряда положс-
ний теории относительности с точки зрения специально физической; мы ставили
перед собой задачу методологического освещения этой теории.
Но туг возникает чрезвычайно важный философский вопрос: если неправильно пред-
писывание Эйнштейном течения времени природе (а ведь на этом основываются все
дальнейшие его построении), то как же могло произойти, что его формулы не
только подтверждались на опыте, но и совпадают с формулами, полученными Дж.
Томсонвм в Лоренцем, исходившими от природы? Нс является ли эго доказательст-
вом правил ».и ости еще худшей, чем маховская (правда, глубоко с ней связанной)
модной теперь на Западе философской концепции, именно философии фикциона-
лизма—„als ob" („как если бы") Файхингера? Бедь согласно Файхиигсру устанав-
ливаемые естествознанием законы природы представляют лишь некоторую фиктив-
ную шщіеиу природы, настоящую сущность которой мы познать не можем; законы
еотествмнания указывают лишь на то, что определенные явлении природы протс-
124
кают так, как если бы природа действовала сообразно этим законам. В действи-
тельности же, по Файхиигсру, природа действует как-то по-иному, своеобразно, что
не поддастся познаванию, — явный агностицизм!
Но в том-то я дело, что это совсем нс так. Б науке действительно неодно-
кратно бывали случаи, когда верные результаты получались и получаются из
неверных предпосылок. Так, знаменитые максвслловские уравнения были вы-
ведены Максвеллом 'на основе механически^, теперь отвергнутых, представ-
лений об эфире; шторой закон термодинамики ltapiio установил, исходя из-
неверных взглядов на природу тепла, и т. д . Точно так же многие ложные
теории часто давали правильные указания о природе, впоследствии подтверждав-
шиеся на опыте, и все же эти теория потом отвергались. Но это не означает
того, будто научные теории представляют лишь „als ob" (удобную ложь — фик-
цию). Все это показывает лишь, что различные научные теории представляют
неполное отображение истины, соединяя истину с ложыо, и вот в процессе
развития науісн из этих относительных научных истин составляется абсолютная
истина, именно мы все ближе подходим к об'ектнвной истине, к правильному
познаванию природы. Научная теория отвергается не целиком, она диалекти-
чески отрицается, снимается, и многие ее элементы, а также опытные ее дости-
жения, сохраняются в заменяющих ее теориях. Б науке речь идет не о сози-
дании фиктивиых замен природы („als ob"), а о все более полном и правнль-
•иом отображении природы в научных теориях. Здесь надо вспомнить то, что
Ленин говорил о переходе от неполного знания к более иолпому.
lie трудно, на промере теории относительности, показать как правильные,
естественно-научные результаты могут получиться и при иенравильяом методо-
логическом подходе к проблеме. В самом деле, ведь все рассуждения Эйнштейна
об урегулировании часов в системах I и II (см. рис. 1, глава 7) остаются
в силе, несмотря па то, что Эйнштейн ошибается методологически, именно: 1) не
различает реальных и кажущихся движении и 2) не стремится вывести из
природы постоянства скорости света. II действительно, допустим, Эйнштейн стал
бы различать реальные и кажущиеся движения, т. с . установил бы, что напри-
мер реально движется имеиио система I; все-равно осталось бы вериым (как
верное отображение природы), что реальное движение системы 1 соотносительно,
как это было выяснено в главе 18 (а в этом односторонняя правота Эйнштейна),
с движением системы II (и всего мира) в обратном направлении; да кроме того
остается в силе установленное на опыте постоянство скорости света (как пока
еще не об'яснепное об'сктивиое свойство света). Б итоге все рассуждсшія, евл-
лапные с рис. 2, остаются в силе, остаются, значит, математически правиль-
ными и все выводы об относительности одновременности, о замедлении течения
времени и т. д . II если Лоренц приходит к таким же (в математическом смысле)
результатам, что и Эйнштейн, исходя из гипотезы сокращения, то это нисколько
не значит, что эта гипотеза на исе 100 процентов правильная. Но, повторяем,
с методологической
точки зрения подход Лоренца гораздо лучше, чем подход
Эйнштейпа к данному вопросу.
.
Точно так же Эйнштейн математически правильно подставляет в урав-
нения движения ИЛИ в выражение кинетической энергии массу реально дви-
жущегося тела, но его ссылка при этом на целесообразность методологически,
как было выяснено, неверна.
Другие методологические ошибки в области теории осносителыюсти относятся,
как было выяснено в настоящей книге, к истолкованию полученных математи-
ческих результатов.
Мы уже указывали, что выводами из теории относительности широко подь-
зуются1 в современной физике, — особенно се формулой масСы, а также форму-
лой, связывающей массу и энергию
=
M . с -), но опять-таки это нисколько
не означает правильности методологической концепции Эйнштейна, тем более
что, во-первых, самому Эйнштейну не удалось последовательно провести этой
концепции, а, во-вторых, все эти формулы были получены, исходя из дру-
гих соображений, другими учеными. Также нельзя утверждать, что теории
относительности окончательно проверена на опыте; об атом мы уже неоднократно
говорили. Отмсінм здесь еще следующий важный методологический момент. Сог-
ласно равенству Е = M .с - числовое значение массы оказывается пропорциональ-
ный числовому значению энергии. Но это обстоятельство не стирает качествен-
ного различия массы и энергии, их своеобразия. Здесь очень уместно вспомнить
то, что Энгельс говорит по поводу этого в .Диалектике природы" (стр. 264):
„То, что они пропорциональны друг другу и что одна из них является мерой для
другой, нисколько не уничтожает их различия". Это Энгельс говорит о химичес-
ком действии и количестве электричества, но эти слова полностью применимы и
для данного случая. Масса и энергия эквивалентны, но не тоджественны; забве-
ние этого и приводит к разного рода идеалистическим выводам (вроде сведения
материн к энергии, учения об исчезновении материи и т д.) .
Методологическая
позиция Эйнштейна в ряде положений общей теории
относительности более приемлема, чему впрочем ие приходится особенно уди-
вляться, так как Эйнштейн — великий физик, но далеко не великий и не после-.
доватслыіый философ. О том, что ученые часто находятся в плену у дурной
философии, давно уже говорил Энгельс. В общей теории относительности Эйн-
штейн частично освобождается от этого „махистского нлена"; здесь он говорит
уже об об'сктивных свойствах природы, существующих независимо от пас и лишь
отображающихся
в наших формулах (между прочим в формулах тяготения
Эйнштейна». Основное в общей теории относительности — изгнанпе понятия
„сила4, повое толкование инертности и идея о формировании пространства
и времени материей; об'сктинная диалсктичность и материалистичность этой
идеи (несмотря на несколько „мистическое" се выражение у Эйнштейна через 4-
мёрпос пространство — время) была уже раз'яснепа в главе 19 Там же мы раз'яс-
ннпи, что большим шагом вперед является отвержение таким образом абсолют-
ного времени и абсолютного пространства в абстрактном понимании Ныотона, а
также новое об'яснеине инертности: инертность • Эйнштейн свел к взаимо-
действию материи, т. е. к тому, что Энгельс в „Диалектике природы" на-
зывает настоящей конечной причиной вещей, дальше чего нет ничего позна-
ваемого; этим ликвидируется мистический (поповский) подход как Ныотона, так и
Декарта к свойству инертности, из которых первый считал инертность • неизмен-
ным врожденным свойством тел, а второй — предписанием бога. Это Эйнштейн
делает именно в общей, а не в специальной теории относительности, ибо в этой
последней у Эйнштейна вместо об'ектнвных пространства и времени получились
какие-то фикции. Но само-то движение стало чем то „движется, и баста", чем-то
фиктивпым, математическим призраком, в обеих теориях Эйнштейна, ибо здесь
у пего утерялся реальный суб'ект движения 2. Словом, философская
ПОЗИЦИЙ
махиста Эйнштейна в его теории относительности оказывается тем, что ирс%
красно охарактеризовано Лениным по отношению к махизму вообще, а в
частности — к Маху (см. „Материализм и эмпириокритицизм",
стр. 56 и 58,
1 Вообіцо (как бы нп относиться отрицатель по к методологии
Эйнштейна) его
гениальная теория относительности сыграла огромною роль и развитии современной
физики, (и математики)
1 Из-яа неразличения пм реального и кажущегося дішлссппй. А это уже повело
к' невероятной неразберихе в вопросе о движении земли.
аЬ'гггдадаж
rj^SS«
в вопросе о теории ниш»
Д-TM TMть елс-
"ТдаТГявво представлять cote, в вся с философской тоTM врепяя
«JTM .
Гв 1»
с" ЛЫІШ еторовы теории Эйнштейна; тут должна быть Оссно-
четкая теовия общейринята. Антирслнгиозник должен уметь спокойно и уве-
, Ф, ZTгштикѵ И в то же время вскрывать извращения защитни-
ГГ
Флоренского) самой сущности теории относитсль- .
"°Тто же время антирслнгиозник должен отдавать себе отчет в том что
•
ïiJr может быті от воли самого Эйнштейна, объективно его попытка
SS
'
S6lSpnu относительности, картину мира, отправляющуюся
построить »видь
V
влияния той идеалисттеско-по-
яо^оГат^ф ры в к іорой работают (особенно сейчас, в период крайнего
заосборьбы
• период небывалого экономического кризиса, оо-
весь капиталистический мир) »"«^WTM;
Опоить систему мира, основываясь только на том, чем мир лишь кажется
человеку при вго* измерениях, не пытаясь через эту кажимость поз.ать^то
iu sufn является в своей сущности (независимо от человека), такое, хотя
и гп ЧИЛИ ош о С НВСДI1 рііяти с м or л о иритти в голову только буржуазному ученому.
В эГмТГсле "S Теория относительности, независимо даже от производимых
чаГтшшами религии и идеализма вообще искажений се, является,
»
ска-
tTdemuum
идеалистическо-религиозного
миросозерцания,
отра-
жающего и подерживающего классовые интересы буржуазии,
"всем этом есть следующая важная сторона: в свов время Л нин пши
nnn !.. ттлгоііпііо Маха (см. „Материализм и эмпириокритицизм", изд. 1У 20 г., стр. dööj.
І^^^^тіем
Маха относится к естествознанию, как поцелуи
ÛиХГ^овнвн Н Христу. Мах точно так же предает сстествозшшие
^ÏS псХ но существу дела на сторону философского идеализма . Бог
1 Что нз этой беды Эйнштийц вышел лишь ценой величайшей непоследовательности,
6"ЛѴ£1 ЕЕ' Гоб«Д
мещански-вульгарное преклонение перед научной -одой,
в хвостизм, перед оаиадиоевропоЯаю» буржуазной наукой.
^
• эти слона Лепнпа молено целиком применить и к Эйнштейну по поиоду его фи-
лософской позиции в теории относительности. Эйнштейн, отказавшись от различе-
ния реальных и кажущихся движении, отказавшись от реального суб'екта движе-
ния и т. д., этим самым отказывается от материи, за многочисленными своими
математическими формулами забывает о движущейся материн, отрывает от кон-
кретной материи ее атрибут—движение (и это верпо, несмотря на то, что на
практике Эйнштейн проверяет свои выводы иа опыте и вообще считается
с природой; но это уже относится к философской непоследовательности махистов).
Этим он внес невообразимую путаницу в вопрос о движении и дал возмож-
ность защитникам религии (и идеализма вообще) сделать, правда неудачные, как
мы здесь показали, попытки вернуться якобы на научной почве к учению о не-
подвижности земли в пространстве, к субъективизму в теории познания, ^своеоб-
разному соллішснзму но отношению к движению. В философском смысле теория
относительности ЭшнитеГніа есть действительно пѵдіш поцелуй естествознанию, пре-
дание его фидеизму. Естествознанию Эйнштейн предоставил математические разгово-
ры об условном выпоре, с точки зрения математического удобства, суб'екта движе-
ния, а защитникам религии (фидеистам) предоставил в поднос их распоряжение
оо-сктивно реальный мир. Такова об ектипная значимость разделяемой Эйнштей-
ном ыахистскои философии! Это не означает, что следует осуждать*разросшиеся
особенно сейчас, математическое методы работы физики, наоборот, следует при-
ветствовать применение математики в области естествознания. Речь идет о дру-
гой,—о математическом формализме, об отрыве от материн, о забвении материи
за математикой.
•1
Вот яркий пример реакционной значимости махнстской методологии на фрон-
те классовой борьбы. Не так давно, в 1931 г., германские фашисты (нацнонал-
социалнсты) выпустили книжку „Мы ищем Германию", в которой имеются сле-
дующие аргументы против материализма: „Каждый ягненок знает, что естество-
знание только констатирует процессы, но не даст никаких об'яснешш этих
процессов . Отсюда делаются затем выводы и защиту фидеизма. Ясно, что такая
аргументация целиком и полностью — продукт методологии Маха (и Эйнштейна)
помогающей здесь буржуазии в ее классовой борьбе против пролетариата
В заключение мы приводим итоговый перечень положительного и отрица-
тельного в методологическом смысле, в теории относительности, с точки зре-
ния диалектического материализма.
Положительное:
1) установление относительности механического движе-
ния, I) постановка вопроса об единстве пространства и времени, 3) развитие
(релятивизация) понятия массы (вместо метафизического подхода Ныотона к массе)
4) правильный, стихнГиіо-дііалсктнческнй и матсрііалистлчсс.,ин
подход в истол-
кованию свойства инертности, 5) изгнание метафизического понятия
сила"
Ь) о.каз от абсолютного пространства и от абсолютного времени Иыо.'
топа (их рслатііішзироваішс и опрсделяемость материальными массами), а также
удар, нанесенный в этом отношении кантианству, 7) стихийно-диалектическое раз-
витие правила сложения скоростей n механике и ряда других положений и по-
нятии механики, 8) окончательная ликвидация механического понимания эфира и
поооще сокрушающий удар, нанесенный механистическому (метафизическому) мпро-
возреншо R физике, 9) стремление к монистическому об'яснснию явлений природы
(в частности об единение инертности и тяготения), 10) рассматривание геометрии
как отдела физики (если отвлечься от последнего „хода з;ідом" в философии Эйн-
штейна) Н 11) стремленИІ К ннварьянтным формулировкам законов природы
Отрицательное: 1) отказ от различения реального и кажущегося меха-
нических движений, 2) математический формализм, отрыв (методологический) от
материи: введение движения лишь к пзмсненпю ЛИНИЙ геометрии 4-ыерного
мира, а времени и пространства—только к отметкам физиков и т. д .,
разрыв
единства мира во времени (по крайней мере у большинства сторонников теории
относительности), 4) учение о.пространственной конечности мира, 5) вывод тече-
ния времени в природе из человеческого способа измерения времени (от человека),
G) сведение регулирования часов лишь к световому методу, 7) отказ от реаль-
ного суб'екта движения и этим самым запутывание вопроса о движении земли
н помощь религии, 8) выведение постоянства с.оростн света і:с»из об'ективных
свойств природы, а от человека (нз способа измерений физики), У) то же самое
но отношению к соотношению между массой п энергией и прочим новым поло-
жениям механики, 10) эмпиризм в ряде случаев и 11) что самое основное (н
что охватытаст почти все предыдущее , махистская и вообще идеали-
стическая методология теории относительности (несмотря на выявление па
практике в ряде случаев стихийного материализма), ее физический идеализм
(и этим самым содействие фидеизму, поповщине).
' В общем и целом—отсутствие на практике методологической
после-
довательности, эклектика и мешанипа, характерные для современной буржуазной
физики.
И все же, как мы неоднократно уже раз'яснялн, теория относительности
сыграла4и продолжает играть огромную роль в физике как специальной науке,
H она явилась крупнейшим этапом в развитии физики, таким этапом, который
действительно побуждает, как говорили и Энгельс и Ленин, придавать в ряде
отношений новую форму материализму. Здесь как нельзя более онрапды-нютсл
слова Ленина о физике, рождающей диалектический материализм: „Годы эти
болезненные. Кроме живого и жизнеспособною существа (вспомните, читатель,
положительные стороны теории относительности. — В. Ф.) они дают неизбежна
некоторые мертвые продукты, кое-какие отбросы, подлежащие отправке в поме-
щение для нечистот, (отрицательные стороны теории относительности. — В. Ф .) .
К числу этих отбросов относится весь физический идеализм" (в том числе,
добавим, физический идеализм теории относительности).
Ленин всегда п всюду проводил партийный подход к науке, в частности
партийность в физике. С железной последовательностью проводя эту точку зре-
ния на науку, Ленин, с одной стороны, выделял здоровые положительные
(в смысле философском, с дналсктоматсриалистнчсскоіі точки зрения) достижения
физики, и, с другой стороны, тем более беспощадно вскрывал физический иде-
ализм и вытекавшую из него поповщину. Таковы ленинские пути.
В своей знаменитой статье „О значении воинствующего материализма" Ле-
нин обращал внимание на то, что „за теорию Эйнштейна... ухватилась уже гро-
мадная масса представителей буржуазной интеллигенции всех стран" (в смысле
„активного похода против основ материализма",
как тут же указывает Ленин)
и что поэтому необходимо обратить внимание на мстодолоіичсскѵш проработку
теории относительности, „чтобы не относиться к подобному явлению бессозна-
тельно". Тут же Ленин, развивая свою мысль, указывает: „Вез солидного' фило-
софского обоснования никакие естественные науки, никакой материализм пс может
выдержать борьбы против натиска буржуазных идей и восстановления буржуа-
зного миросозерцания". В этом именно смысле Ленин, в этой лее статье, призывал
„следить за вопросами, которые выдвигает новейшая революция в области есте-
ствознания" (в том числе за вопросами теории относительности).
Как же к методологической
оценке теории относительности подошли
механисты, с одной стороны, и меньше,виствуюшие идеалисты- .- с другой? Точка
зрения последних (в лице т. Гсссепа) ясна пз пр я веденной в настоящей книге
довольно подробной критики ряда высказывании т. Гесссна; вкратце эту точку
зрения можно охарактеризнровать так: полное одобрение теории относительности
«. В. .Г. Фридман—636
129
(хвостизм перед буржуазной наукой), усвосппе благодаря этому махизма »том
теории и полный отрыв от практики классовой борьбы (нежелание считаться с
идеалистическими и просто поповскими выводами из теории относительности,
проводимый здесь лозунг „чистой" науки, недооценка партийности естествозна-
ния н его классовой значимости).
В дополнение к этой критике взглядов т. Гсссена отметим следующую новую
ошибку т. Гессепа (новую сравнительно с его высказываниями в его кпигс о
теории относительности), именно ошибку в критике т. Геессном подхода общей
теории относительности к проблеме эфира. Тов. Гссссн считает (см. его статью
об эфире в Большой советской энциклопедии), что ошибка Эйнштейна здесь в
том, что он, приравнивая эфир к пространству с физической структурой, считает
этим самым эфир только непрерывным, между тем как правильное решение
вопроса об эфире должно, как говорит т. Гсссен, иметь в виду и прерывность
и непрерывность эфира.
Ошибка т. Гсссена в том, что он оторвал здесь эфнр от структурных единиц
материи (электронов, атомов и т. д.), а между тем ни эфнр не существует без
этих структурных единиц (см. главу 17), ни эти последние без эфира, и любое
материальное тело представляет единство структурных единиц и эфира. Тов. Ге-
ссеи гоиорпт о прерывности и непрерывности только эфира, изолировав его от
структурных единиц материн, тогда как речь может итти лишь о прерывности
и непрерывности материи в целом. Материя, образующая природу, прерывна и
в то же время непрерывна пмешю потому, что она (любое конкретное мате-
риальное тело разного порядка сложности) состоит из структурных единиц и
эфира. Б природе, говорит Энгельс, оттою ист скачков, что она вся состоит из
скачков.
Поднимая вопрос о непрерывности и нрерьшіости одного лишь эфира, т. Гс-
ссен этим самым смыкается... с механистами, ибо именно для механистов
характерно, что они рассматривают эфир просто как особый вид материи
(подобно тому как например водород есть особый вид материи), а значит тут
же должна вставать проблема о его прерывности и непрерывности (и притом
вне связи со структурными единицами материи). Эфир материален, то-есть он
представляет объективную реальность и т. д ., но это нс зиачнт, что он (говоря
физико-химически) есть просто особый вид материи и что будто его можно
оторвать от структурных единиц материи. Б добавление к сказанному необходимо
отметить отношение самого А. Деборнна (главы, мсиыиевиствующих идеалистов)
к теории относительности. Это отношение иначе, как полным шатанием, назвать
нельзя. Дсборнн, с одной, стороны, как это видно из предисловия Гсссена к его
книге но теории относительности, полностью одобрил позицию Гсссена, с другой
же стороны, он (в своем предисловии к изданию 1925 г. „Материализма и эм-
пириокритицизма" Ленина) называет теорию относительности реакционной теорией,
софистикой, допускающей обратимость времени, предшсстнование следствия при-
чине. Читатель уже знает, что это последнее обвинение как-раз неверно. А в
своей речи „Ленин н кризис новейшей физики" (1921 г.) Деборин, солидари-
зируясь с Эйнштейном, заявляет, что теория относительности установила „тож-
дество понятий массы и энергии", что опять-таки неверно и неприемлемо с точки
зрения диалектического материализма (как было выше выяснено).
Точка зрения механистов сводится у одного нз главных представителей
механистов (в физике) А. Тимирязева к огульному отрицанию всей теории
относительности (см. главу 2). На этой позиции А. Тимирязева стоит остано-
виться н сколько подробнее. Тимирязев конечно ярый враг махизма и конечно
материалист (правда, плохой—механистический) и конечно враг религии. Б каче-
стве, последнего он особенно сильно (и в этом он безусловно прав) возмутился
130
теми выводами в вопросе о движении вемлп, которые делаются даже самим
Эйнштейном пз теории относительности (см. особенно 4статью. А . Тимирязева в
„Известиях" 30 июля 1926 г.); в качестве же материалиста он почти сразу
почувствовал махизм методологии Эйнштейна, а также сугубый идеализм ряда
выводов из теории относительности.
Но за веем этим Тимирязев проглядел то, что объективно в теории отно-
сительности имеется ряд важнейших диалектических и материалистических мо-
ментов, и что в этом смысле се роль весьма прогрессивна. Мало того, оп упустил
из виду, что (как показывает история развития естествознания) часто пра-
вильные научные выводы получались нз методологически (и просто фактически)
неправильных предпосылок, что научные теории, даже впоследствии отвергав-
шиеся, все же являются—отображенном об'ектпвной истины, и поэтому в них
всегда содержится та или иная доля истины.
То, что Тимирязев ис смог уловить диалектической стороны теории относи-
тельности, вполне ионятпо, так как Тимирязев механист, и в качестве такого
он например не мог согласиться с эйнштейновским пониманием эфира, с рела-
тивизнровашісм ряда основных понятий физики (представляющим, согласно
Ленину, вторжение'диалектики в физику) и т. д . В то лее время Тимирязев не
сумел понять того, что релатнвнзнрованне механического двнжеппя Эйнштейном,
песиотря на отказ Эйнштейна от различения реального и кажущегося движений,
все же заставляет нас, материалистов, подняться в вопросе о движении земли на
качественно более высокую ступень (изменить, так сказать, форму нашего мате-
риализма в этом вопросе); ис сумел также Тимирязев показать, что ряд идеали-
стических выводов из теории относительности основан на извращении, фальси-
фикации этой теории, а не только на использовании махистской методологии
Эйнштейна.
В итоге А. Тимирязев занял антидиалектическую позицию
огульного
отрицания всей теории относительности, и главной своей задачей он поставил
опровержение опыта Майкельсона, т. с. постоянства скорости света с (в специ-
альной теории относительности), но из этого у него ничего не вышло. До самого
последнего времени многократно повторявшийся опыт Майкельсона и ряд дру-
гих опытов подтверждают постоянство скорости света. Вместо того, чтобы ста-
раться дискредитировать эти опыты, Тимирязев лучше всего постуинл бы, если
бы попытался найти об'яснелше этого постоянства1 из природы (вместо име-
ющегося здесь у Эйнштейна подхода „от человека" н его эмпиризма).
Гиворя же об'ективно, А. Тимирязев льет воду па мельницу религии, ибо
,рвоимн тщетными попытками свалить всю теорию относительности он дает- воз-
можность защитникам религии с торжеством указывать на то, что например в
важиом вопросе о движении земли материалисты вынуждены, ради доказательст-
ва своей правоты, выступать против научных фактов (опытов Майкельсона и
других). В свою очередь помогает, говоря объективно, религии и Б. Гесссн —
1) своим огульным преклонением перед теорией относительности, 2) своим напле-
вательским отношенном к идеалистическим и поповским выводам из теории
1 Тимирязеву следовало бы вспомнить следующие слова Энгельса („Дпал. прир.", 255):
„В любой иауко неправильные представления (если отплечьси от погрешностей наблюдения)
являются в конце концов неправильными представлениями о правильных фактах. Факты
остаются, если дажо прпзнапныѳ для их истолкования взгляды оказываются ошибочными".
Тимирязев почему-то обратил внимание только на сказанное Энгельсом о возможных
погрешностях наблю-епіш. Мы но хотим этим сказать, будто невозможна дальнейшая кри-
тика этих опытов (Майкельсона п др.); но дело но в ноирсыовном желаппп дискредитиро-
вать эти опыты, а в нахождепин правильного, материалистического об'яснения их ре-
зультатов. Сам Миіікельсип стоит пмеиио иа точке зрения необходимости такового об'яс-
неаия нз свойств природы (см. его .Исследования по оптике", стр. 176).
относительности. Тимирязев в плену у западноевропейских буржуазных физиков
(Дж. Томсоп, Ленар п др.), протаскивающих в пх специальной науке механичес-
кий'и притом стихийный, непоследовательный, материализм, а Гессе» — в пле-
ну у буржуазного физического идеализма. И в области теории относительности
антирелигиозный, марксист-ленинец, должен номнпть о необходимости борьбы па
два фроита борьбы, которую проводил Ленин в своей знаменитой книге „Мате-
риализм и эмпириокритицизм" как против идеализма, так и против плохоѵ»
материализма.
С методологической точки зрения ясно, что теория относительности есть
прямой продукт махистской (вообще позитивистской) философии, — наследия
іомовского эмпиризма и берклссвекого идеализма, продукт махизма, этой буржу-
азной философии эпохи упадка буржуазии, эпохи роста мощи пролетариата
эпохи ожесточенных массовых боев, страхов буржуазии перед близкой победой
пролетариата. В этом отношении позиция теории относительности
есть
одно из выявлений общего кризиса буржуазной физики,
отра-
жающего общий кризис капитализма
как системы.
Та двойственная, непоследовательная методологическая позиция, которую
инженер по первоначальной профессии, Эйнштейн занял по отношеппю к природе,
есть несомненное отображение двойствеппости позиции современной буржуазии
по отношению к естествознанию: с одной стороны, ей длН успехов техники, • из
которых она извлекает прибыль (прибавочную стоимость), нужно развитие есте-
ствознания как специальной пауки, изучающей о&ективные свойства приро-
ды а с другой—для сохранепня своего классового господства ей пельзя обой-
тись без поддержки религии, основывающейся на суб'ективном подходе к природе,
на приоритете духа перед материей, мышления перед бытием; н поэтому буржу-
азия идет на явное фальсифицирование методологии и выводов естествознания; и
вот это буржуазное естествознание помогает буржуазии поддерживать религию п
этим самым классовое господство буржуазии.
Внутренние методологические противоречия теория относительности, методоло-
гическое сидснне Эйнштейна между двух стульев, его непоследовательное шата-
ние между суб'ектнвным и об'сктивным подходами к прнроде- все это повто-
ряет пепзбежпые виутрешше противоречия любого современного буржуазного
ученого естественника, стоящего иод влиянием идеологии буржуазного общества
па идеалистической точке зрепин. Только марксистско-ленинское естествознание
может указать (в частности и в проблемах теории относительности) новые, пра-
вильные пути и дать правильное решение дела.
Уполномоченный Главлнта N, Б-24335. Редактор А. Ранович. Сдано в производство 30/ІХ.
Подписано к печати 10/1. Формат бумаги 62 х 94 '/,„ 81/« п. л . 63 .200 зн. в п . л .
Тираж З.іХ.0 экз.
ОГИЗ No 1145 БЗ
Зак. MJ36.
Типография .Дер Эмес", Москва, Покровка, 9.
з
'1
Оглавление
Cm р.
Предисловие
Глава 1. Что церковь сделала с Джордано Бруно и Галилеем
Глава 2. Неожиданная «помощь» со стороны науки
Глава 8. Классический принцип относительности
Глава 4. Злравый смысл и расширенный классический принцип относительности
Глава 5. Попытка установить движение земли в пространстве при помощи
света (элеюромагнитных явлений вообще)
Глава 0. Принцип постоянства скорости света в пустоте
Глава 7. Отсчет (измерение) времени согласно специальной теории относитель-
ности
Глаиа 8. Отсчет расстояний согласно специальной теории относительности . .
Глина 0. Правило сложения скоростей в теории оіносителыюсти
Глава 10. Масса согласно специальной теории относительности
Гл »иа Ч. Масса и энергия .
.
.
Глина 12. Принцип эквивалентности Эйнштейна
Глава 18. Общий принцип относительности Эйнштейна
Глаиа U. Вращение земли вокруг оси и общая теория относительности . .
Глава 15. Скорость света согласно общей теории относительности
Глаиа 1«. Единство пространства и времени по Эйнштейну. О четырехмерном
мире
Глава 17. Понятие о теории тяготения Эйнштейна
Глава 18. Относительность движения и его реальность
Глава И). Время и пространство у Эйшшейна и в реальной действительности
Глина 2«. А все-таки вертиіся, а все-таки бежит вокруг солнца
Глава 21. Об одной диковинной попытке поддержать религию при помощи
теории относительности. Эйнштейн, Ньютон и религия
Заключение. Общая методологи- .еская оценка теории относительности ....
3
5
8
11
15
19
22
24
27
31
35
41
45
50
52
61
63
70
78
94
1<>7
116
121
I