/
Автор: Чуднов И.А.
Теги: всеобщая история биологические науки в целом история бывшего ссср экономика финансы капиталистическое общество история экономики денежные реформы
ISBN: 978-5-8243-2286-6
Год: 2018
Текст
ТОРИЯ
ТАЛИНИЗМА
Совет при Президенте Российской Федерации
ПО РАЗВИТИЮ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА
И ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ
Российской Федерации
РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ
СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ
Президентский центр Б. Н. Ельцина
Издательство
«Политическая энциклопедия»
Международное историко-просветительское,
благотворительное и правозащитное
общество «Мемориал»
Институт научной информации
ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ РАН
Редакционный совет серии:
Й. Баберовски (Jorg Baberowski),
Л. Виола (Lynne Viola),
А. Грациози (Andrea Graziosi),
А. А. Дроздов,
Э. Каррер д’Анкосс (Helene Carrere d’Encausse),
В. П. Лукин,
С. В. Мироненко,
Ю. С. Пивоваров,
В. Пасат (Valeria Pasaf),
А. Б. Рогинский,
Р. Сервис (Robert Service),
Л. Самуэльсон (LennartSamuelson),
А. К. Сорокин,
Ш. Фицпатрик (Sheila Fitzpatrick),
М. А. Федотов,
О. В. Хлевнюк
ИГОРЬ чудное
Денежная
реформа
1947 ГОДА
2-е издание,
исправленное и дополненное
РОССПЭН
Москва
2018
УДК 94(47+57)
ББК 63.3(2)6
4-84
Еврейскж
музей
и центр толеронтности
Издание осуществлено при финансовой поддержке
Еврейского музея и Центра толерантности
Чуднов И. А.
4-84 Денежная реформа 1947 года / Игорь Чуднов. - 2-е изд.,
испр. и доп. - М.: Политическая энциклопедия, 2018. - 431 с. -
(История сталинизма).
ISBN 978-5-8243-2286-6
Долгие годы в отечественной литературе преобладало понимание
денежной реформы 1947 г. как обмена денежных знаков, вызванно-
го исключительно объективными факторами войны, не зависящими
от экономической политики в предыдущий период. Такой подход в
значительной мере снимал с государства ответственность за состоя-
ние денежного обращения и сферы распределения, объяснял его объ-
ективными трудностями войны. Денежная реформа 1947 г. не была
спонтанным волюнтаристским мероприятием, а готовилась тщатель-
но и долго, фактически с середины 1942 г., лучшими на тот момент
научными силами, с привлечением практиков, с оценкой многочис-
ленных предложений, поступавших не только от экспертов, но и от
граждан. Это издание рассматривает, насколько окончательный вари-
ант условий реформы был оптимальным, какие результаты реформы
сложились в итоге и как повлияли не только на состояние экономики,
но и на обычных граждан нашей страны.
УДК 94(47+57)
ББК 63.3(2)6
ISBN 978-5-8243-2286-6
© Чуднов И. А., 2018
© Политическая энциклопедия, 2018
Содержание
Денежные реформы в экономической истории России
Вместо предисловия.........................................7
О реформе и реформизме.................................9
Почему именно «денежная реформа»?.....................21
Об авторстве денежных реформ..........................22
Денежные реформы в истории России.....................23
О секретности.........................................27
О достоверности статистических показателей............29
«Закон о денежной реформе»: о легитимности проводимых
преобразований........................................33
Об интересах и интересах в денежных реформах..........41
Становление советской денежно-кредитной системы
в годы первых пятилеток...................................53
Нерегулируемый рынок и частнопредпринимательская
инициатива в советской экономике..........................78
Деньги и война. Денежно-кредитная политика СССР
(1941-1946).............................................. 92
Военные финансы и ценообразование в военно-промышленном
комплексе накануне и в годы войны.....................92
Методы преодоления дефицита государственного бюджета .... 107
Динамика и оценки денежной массы в годы войны........112
Денежное обращение на временно оккупированной территории
СССР и проблема фальшивых денег......................116
Снабжение и нормирование: проблемы системы распределения.... 137
«Сближение» пайковых и коммерческих цен в 1946 г.....140
Подготовка зерновых ресурсов к отмене карточек.......142
Правовые инструменты нормализации снабжения..........147
Разработка методов перехода к свободной торговле.....154
Кооперация в системе снабжения населения.............158
Разработка концепции и общих параметров денежной реформы
и отмены карточек........................................166
Окончательный вариант реформы........................206
Новые денежные знаки.................................219
Инфраструктура обмена денежных знаков................226
Денежная реформа 1947 г. и отмена нормированного
распределения............................................229
Обмен денежных знаков: 14-23 декабря 1947 г..........229
5
Правовые инструменты в проведении денежной реформы... .243
Ликвидация карточной системы и проблемы «свободной»
торговли............................................247
Новая политика цен..................................251
Проекты легализации и регулирования частной инициативы..260
Конверсия государственных займов........................275
Обращение свободных («рыночных») займов.............283
Денежное обращение после реформы........................287
Задержки заработной платы...........................291
Динамика вкладов в сберегательных кассах............293
Государственный бюджет и налоги после денежной реформы .. .294
Пореформенные направления финансового планирования ... .299
Политические и социальные последствия денежной реформы ... .310
«Кадровая революция» в финансовых ведомствах........310
Обмен денег в зеркале общественного мнения..........320
Социально-экономические последствия реформы.........325
Послевоенные денежные реформы в Европе и Азии.
Общие тенденции в денежном обращении....................334
Денежные реформы в Западной Европе..................335
Денежные реформы в оккупационных зонах Германии.....339
Денежные реформы в Восточной Европе.................343
Послевоенные денежные реформы в Азии................347
Международные аспекты валютной политики СССР
во второй половине 1940-х - начале 1960-х гг............350
Золотое содержание и валютный курс рубля, источники
советских валютных поступлений......................352
Расчеты и параметры золотого содержания советского рубля .. .364
Развитие денежно-кредитной политики в 1950-е гг.,
деноминация 1961 г......................................390
Научное осмысление денежной реформы 1947 г..............402
Некоторые итоги.........................................419
Список сокращений и обозначений.........................429
Денежные реформы
в экономической истории России.
Вместо предисловия
В начале декабря 2017 г. на улице Новокузнецка к пенсионерке
подошла неизвестная. Представившись сотрудницей крупного бан-
ка, она предложила спасти сбережения от «готовящейся денежной
реформы»1. 400 тыс. рублей «добычи», доставшейся мошеннице, под-
твердили, что генетическая память народа и через 70 лет однозначно
с тревогой и опасением воспринимает понятие «денежная реформа»,
ассоциируя ее с финансовыми потерями, которые надо любой ценой
предотвратить.
Мы не случайно начали с современности. Первое издание этой
книги вышло в далеком 2002 г.1 2 Воспользовавшись рассекреченным
в 1990-е гг. значительным массивом архивных материалов союзных
финансовых ведомств, автор собирал факты, казавшиеся тогда не
только сенсационными, но и важными для подведения итогов XX в.,
как никогда щедрого на денежные реформы.
С тех пор ситуация заметно изменилась, и сегодня «денежная
реформа» (monetary/currency reform) относится к числу тех редких
экономических дефиниций, вокруг которых не разворачиваются на-
учные дискуссии. Дело, вероятно, в том, что тема ситуативно (как
определяются у нас приоритеты научных исследований) не выглядит
актуальной, ведь XXI в. еще не знал денежных реформ и на ближай-
шую перспективу, по крайней мере, как средство текущего денеж-
но-кредитного регулирования3, они не прогнозируются. Мировой
1 Новокузнецкая пенсионерка отдала 400 000 рублей в рамках несуществующей
денежной реформы // VSE 42. Новостной портал. 2017. 1 декабря // https://news.
vse42.ru/feed /show/id/27614406
2 Чуднов И.А. Денежная реформа 1947 г. в контексте советской денежно-кредит-
ной политики 1930-1950-х годов. Кемерово, 2002. 318 с.
3 Необходимость денежных реформ в Афганистане в 2002 г. и Ираке в конце
2003 г., равно как и вероятной денежной реформы в Сирии по окончании войны, по-
нятна. Для обсуждаемой нами проблемы существенно более полезен анализ внезапной
денежной реформы 2009 г. в Северной Корее с обменным курсом 100/1000 :1, направ-
ленностью против спекулянтов и «оргвыводами» - расстрелом 77-летнего министра
финансов Пак Нам-ги как участника «буржуазного заговора, направленного на подрыв
национальной экономики», см.: North Korean finance chief executed for botched currency
reform // The Guardian. 2010. 18 march. - https://www.theguardian.com/world/2010/
mar/18/north-korean-executed-currency-reform. Приведенные мероприятия не каса-
ются развитых экономик в нормальных и даже кризисных условиях, для которых де-
7
финансовый кризис 2008-2010 гг. спровоцировал было всплеск ин-
тереса к ним как средствам «наведения порядка». Так было актуали-
зировано исторически первое европейское академическое понимание
понятия реформа - «восстановление в прежнем порядке»1. Критики
современных монетарных реалий ностальгически воспользовались
ситуацией, чтобы вспомнить золотой стандарт, указывая на невоз-
можность «финансовых излишеств» и «чрезмерных долгов» при
строгой «золотой дисциплине». При этом в пионеры возврата к «зо-
лотой стабильности» The Telegraph почему-то записала прежде всего
Россию* 1 2, где признается открытым вопрос разработки «теоретико-
методологических основ институциональной организации монетар-
ной сферы, адекватных объективным условиям функционирования
экономических агентов и способных служить основой для выработ-
ки эффективных прикладных механизмов регулирования денежных
отношений»3, но о денежной реформе речи нет.
Дежурно отдав дань памяти золотому стандарту, который никто
не собирался возрождать4, и «проводив» кризис, аналитики и публи-
цисты переключились на прогнозы глобальной цифровой денежной
реформы на базе нового «цифрового металлизма»5. Эти надежды
«остудила» нестабильность биткоина и неопределенность ситуации с
криптовалютами в целом, что отодвинуло «цифровой Бреттон-Вудс»
на ту же неопределенную перспективу6. Таким образом, актуализа-
ция повестки дня - «денежная реформа» - оказалась мимолетной, а
само понятие, после того как минула острота кризиса, не имея пер-
нежная реформа уже (или пока) не рассматривается как применимое средство recovery
system.
1 А.И. Любжин показал, как «Словарь Французской академии» 1694 г. зафиксиро-
вал в понятии реформа «античную совокупность смыслов», см.: Любжин А. Реформа:
слово и дело // Россия в глобальной политике. 2005. 20 апреля. - http://globalaffairs.
ru/number/n_4826
2 Ambrose Evans-Pritchard. Russia backs return to Gold Standard to solve financial
crisis // The Telegraph. 29 Mar 2009. - https://www.telegraph.co.uk/finance/g20-
summit/5072484/Russia-backs-return-to-Gold-Standard-to-solve-financial-crisis.html
3 Кощегулова И.Р. Деньги в системе институциональных отношений. Дис.... д-ра
экон, наук: 08.00.01. ИЭ РАН. М., 2007.
4 В 2015 г. та же The Telegraph опубликовала интереснейшую переписку 1931 г.
Банка Англии и правительства о кризисе и дальнейшей неприемлемости золотого стан-
дарта, см.: James Titcomb How the Bank of England abandoned the gold standard // The
Telegraph. 07 Jan 2015. - https://www.telegraph.co.uk/finance/commodities/11330611/
How-the-Bank-of-England-abandoned-the-gold-standard.html
5 Maurer B., Nelms T., Swartz L. «When perhaps the real problem is money itself!»: the
practical materiality of Bitcoin. Social Semiotics, Routledge, 2013.
6 Tamer Sameeh. Bitcoin Vs Sovereign Money As Tools For Monetary Reform //
deep dot web. 2017. January 17. - https://www.deepdotweb.com/2017/01/17/bitcoin-vs-
sovereign-money-tools-monetary-reform/
8
спектив практической реализации, стало вновь быстро отходить в
сферу экономической истории.
О реформе и реформизме
О чем пойдет речь в этой книге? Что считать реформой, денежной
реформой и советской денежной реформой? Идет речь о «главнейших
изменениях монетных систем»1 или о чем-то другом? Вопрос не слу-
чаен, так как все перечисленное имеет специфику, порой существен-
ную, способную полностью исказить, а нередко и извратить смысл
простых, казалось бы, понятий.
Два понятия «реформа» и «кризис» на протяжении 1990 - на-
чала 2000-х гг., а затем - после 2008-го, сохраняли безусловное ли-
дерство в научно-экономическом и публицистическом дискурсе.
Как следствие, некогда ясное и содержательное понятие «реформа»
не просто серьезно «пообносилось», а было выхолощено до основа-
ния, что дискредитировало и то, что когда-то действительно было
реформами1 2. Этим, ставшим универсальным термином, именуются
любые преобразования, их попытки, планы, намерения, а в большей
части - просто симулякры (виртуальные симуляции), независимо от
масштабов, целей и, самое главное, - результатов. Так постепенно у
населения складывался комплекс «обманутых надежд». Надежда на
реформу как средство изменения жизни к лучшему трансформирова-
лась в опасения, что будет «...как всегда», а это неизбежно усиливало
пассивность и всегда тормозило преобразования3.
Задачи подготовки, реализации и оценки результатов экономи-
ческих и иных реформ в практике развитых стран требовали науч-
ного обоснования, и оно появилось в виде своеобразного научного
направления - теории реформ. Основная и, как обосновано полагает
В.М. Полтерович, все еще не решенная ее задача состоит в подготов-
ке «методических указаний» для реформаторов, которые бы черпали
1 Чистяков А. Обозрение монетного дела в России с половины XVII в. до 1844 г. //
Горный журнал. 1844. № 6. С. 406.
2 В 2000 г., когда В.В. Путин начал планировать серию преобразований, Фонд
«Общественное мнение» (ФОМ) провел опрос «Тестирование понятия: “реформы”».
По его результатам 44 % опрошенных экспертов (представителей региональных элит),
негативно воспринимая набившее оскомину слово, указали на нежелательность такого
именования начинающихся преобразований нового президента по причине того, что
такое обозначение курса вызывает у населения негативные ассоциации, см.: Тестиро-
вание понятия: «реформы» 26.07.2000. Опрос населения // ФОМ. - http://bd.fom.ru/
report/map/az/0-9/dominant2000/24_5913/dd001437
3 Зубкова Е.Ю. Общество и реформы. 1945-1964. М., 1993. С. 50.
9
оттуда рациональные стратегии трансформации требующих того ин-
ститутов, применительно к конкретным обстоятельствам. Эта задача
требует тщательного анализа исторического опыта реформирования
институтов, включая успехи и провалы, которые в совокупности
должны получить теоретическое объяснение1.
Традиционно уважаемые в России британские ученые, предпри-
няв удачную попытку переосмысления «Века британских реформ»
(1780-1850)1 2, выстраивают современную «реформологию», как и
следовало ожидать, из опыта и истории английского политического
процесса. Устоявшееся политическое, а затем и политэкономическое
понимание дефиниции реформа они прослеживают от ключевого для
европейской цивилизации понятия «реформация», модернизирован-
ного и примененного к политической борьбе тори и вигов3, на приме-
ре Ассоциации К. Вивилла в 1780-1782 гг.4 С марксистских позиций
английские парламентские реформаторы, конечно же, были «страш-
но далеки от народа»5, но все же «разбудили»6 английское обществен-
ное мнение путем «мобилизации политических классов» против
правительства (по поводу его «катастрофической американской вой-
ны»). Так в конце XVIII в. в политический, а затем и в политэконо-
мический дискурс вошло обособленное понятие «реформа». Если в
общественно-политической жизни Англии она играла главную роль7,
а ее инициатором могли быть и общество, и «политический класс», и
правительство, то в России было иначе.
1 Полтерович В.М. Элементы теории реформ. Введение // http://www.cemi.rssi.
ru/publication/newbooks/theory-ref/th-ref_intr.php
2 Rethinking the Age of Reform Britain 1780-1850 / ed. by Arthur Burns. Cambridge
University Press, 2003.
3 Innes J. Reform in English Public Life: the fortunes of a word // Rethinking the Age
of Reform Britain 1780-1850 / ed. by Arthur Burns. Cambridge University Press, 2003.
P. 71-97.
4 Christie Ian R. The Yorkshire Association, 1780-4: A Study in Political
Organization // The Historical Journal. 1960. Vol. 3, No. 2. P. 144-161.
5 В данном случае Ленин, вспоминая декабристов, вероятнее всего, интерпретиро-
вал Н.И. Греча, писавшего о «гордых аристократах, надутых чувством своей породы,
знатности и богатства», но в то же время «ревнителях свободы и равенства, прав уг-
нетенного народа». В результате, когда «восставали против злоупотреблений и при-
теснений именно те, которые менее всех от них терпели...», в этом «не было на грош
народности...», см.: Греч Н.И. Записки о моей жизни. М.: Захаров, 2000. В этом смысле
нас интересует, насколько «далеки от народа» инициаторы денежных реформ и в чьих
интересах они их проводят.
6 У Ленина речь идет о декабристах, «разбудивших» А.И. Герцена, который «под-
нял знамя революции», см.: Ленин В.И. Памяти Герцена // Ленин В.И. Поли. собр. соч.
Т. 21. М.: Господитиздат, 1968. С. 255-256, 261.
7 Innes J. Op. cit. Р. 72.
10
Абсолютизм до середины XIX в. нечасто пользовался этим либе-
ральным инструментом, а изредка восстававший народ не требовал
собственно реформ, а сразу переходил к явочной реализации их ко-
нечных целей. Российское правительство традиционно готовило ре-
формы без суеты и излишней спешки, давая десятилетия планируе-
мым преобразованиям «созреть», а чаще всего и заметно «перезреть».
Как показывает опыт, это были меры, «частию нерешительные», «ча-
стию решительные только для некоторых местностей» или «по требо-
ванию особенных обстоятельств», или «в виде опыта»1. Традиционно
ограничиваясь «частию», эти «меры», как правило, лишь усугубляли
проблему.
Александр II, разъясняя подданным методологию подготовки сво-
ей главной реформы, раскрыл и причину ее неспешной поэтапности.
Правительство начало тогда с предварительного «собрания потреб-
ных сведений», которые, «оказавшись, как и можно было ожидать по
свойству дела, разнообразными»1 2, должны были быть «сличены, со-
глашены, сведены в правильный состав, исправлены и дополнены в
Главном по сему делу комитете», что требовало немалого времени,
по прошествии которого следовало «составление предположения о
новом устройстве» (проекта), а уже затем «составленные таким обра-
зом новые положения» поступали монарху, который мог «дать сему
делу исполнительное движение»3. Столь сложный процесс занимал
десятилетия.
А.Ф. Кони уже по-другому, также судьбоносному и столь же
тщательно подготовленному преобразованию отмечал, что россий-
ская реформа «рождается на свет не сразу, как Минерва из головы
Юпитера, а с болью и потугами», причину которых выдающийся
юрист видел прежде всего в «потере времени и труда на «бесполезное
трение», от которого не свободна ни одна машина, а бюрократическая
тем более»4.
1 В Манифесте об отмене крепостного права Александр II комментировал, как
«приснопамятные предшественники» «принимали меры к изменению на лучшее по-
ложения крестьян», см.: Высочайший Манифест от 19 февраля 1861 г. // Российское
законодательство Х-ХХ вв.: В 9 т. Т. 7: Документы крестьянской реформы / отв. ред.
О.И. Чистяков. М., 1989. С. 221-223.
2 Сведения, предварительно собиравшиеся вовлеченными ведомствами для оцен-
ки денежного обращения в период подготовки денежной реформы 1947 г., «по свой-
ству дела» оказались столь «разнообразными», что свести их так и не удалось, вслед-
ствие чего дефляция проводилась с существенным запасом.
3 Высочайший Манифест от 19 февраля 1861 г. // Российское законодательство
Х-ХХ вв. Т. 7.
4 Кони А.Ф. Соч. М.: Юридическая литература, 1967. Т. 4. С. 241.
И
Действительно, непросто рационально объяснить, как можно было
подготовить и провести «денежную реформу Канкрина», главным
противником которой был прежде всего сам Е.Ф. Канкрин1. Налицо
и настораживающая тенденция тотального карьерного «невезения»
среди министров финансов, рискнувших реформировать российскую
денежную систему. С.Ю. Витте, «упав кверху»1 2, был с формальным
повышением отставлен, Г.Я. Сокольников и другие «архитекторы»
денежной реформы 1922-1924 гг. - репрессированы. Сразу после
подведения окончательных итогов денежной реформы 1947 г., а
именно 16 февраля 1948 г., министр финансов СССР А.Г. Зверев был
освобожден от должности, 1 марта 1948 г. за ним последовал министр
торговли СССР А.В. Любимов, 23 марта 1948 г. - председатель прав-
ления Государственного банка СССР Я.И. Голев. Были отстранены
не только все должностные лица, руководившие проведением рефор-
мы 1947 г., но и их заместители, а А.Г. Зверев был понижен дважды:
сначала до первого зам. министра, а потом - до зам. министра3. Все
это явно диссонировало с официальной оценкой проведенного в де-
кабре 1947 г. мероприятия.
Что же такое реформы в России? Кто становился их инициато-
ром, а кто признавался «реформатором»? Применимо ли западное
понимание реформы к отечественным реалиям?
Сразу отметим, что в книге речь идет о советской денежной ре-
форме, которая готовилась и должна интерпретироваться как мини-
мум с учетом «Зазеркалья» политической экономии социализма, спец-
ифической дисциплины, в которой все привычные экономические
понятия приобретали свой особый, подчас сложно рационально осоз-
наваемый смысл.
С одной стороны, научное обоснование советских денежных ре-
форм формально обеспечивалось. При Правлении Госбанка СССР
действовало Бюро экспертов, в Минфине - Группа денежного обра-
1 Подробнее об этом см.: Дубянский А.Н. Проблема параллельных денег в Россий-
ской империи. СПб., 2004. С. 79-81.
2 Публицистический штамп, которым современники обозначали отставку
С.Ю. Витте с поста министра финансов 15 августа 1903 г. с назначением его на фор-
мально более высокий, но реально ничего не значащий пост председателя Комитета
министров, цит. по: Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш. Сергей Юльевич Витте и его время.
СПб., 1999. С. 127-128.
3 Чуднов И.А. Денежная реформа 1947 г. в контексте советской денежно-кредит-
ной политики 1930-1950-х годов. Здесь усматривается и начало положительных тен-
денций. Во-первых, А.Г. Зверев стал первым министром финансов СССР, которому
повезло не просто выжить (все предыдущие были репрессированы), но и позже вер-
нуться на свой пост. Во-вторых, отставляли исключительно по вопросам занимаемой
должности (по делу или нет, это другой вопрос), обходясь без обвинений во «вреди-
тельстве», «шпионаже» и без навешивания политических ярлыков.
12
щения1, на заседаниях которых ученые, эксперты и практики в целом
свободно высказывали любые соображения и спорили по большин-
ству вопросов.
С другой стороны, нельзя забывать, что партия традиционно вслед
за революционной демократией с большим подозрением относилась
к «профессорам, вьющим гнилую паутинку своих высокомерно-кро-
шечных идеек»1 2. Недаром с 1935 г., после выхода первого тома науч-
ных записок «Материалы по денежному обращению и кредиту капи-
талистических стран» в МУЭИ (ныне Финансовый университет при
Правительстве РФ), научная литература по денежному обращению
фактически перестала издаваться. Второй и третий тома научных за-
писок не вышли, т. к. их авторы были репрессированы3. Последняя
серьезная монография по проблемам денежного обращения вышла
в СССР в 1930 г.4 В связи с этим научно обоснованные рекоменда-
ции замещались по большей части политическими установками, под
которые подводились статистические выкладки, а также близкими
к ним вопросами целесообразности. Таким образом, и проводимые
преобразования имели советскую специфику.
Организаторы мероприятий 1947 г., обосновано указав на ре-
формы как «обычное дело во всех государствах после больших
войн», акцентировали внимание на том, что советская реформа бу-
дет «коренным образом» отличаться от аналогичных по названию
мероприятий «в капиталистических странах»5. Такого рода особен-
ности всегда учитывались в работах советологов, которые само по-
нятие реформа в контексте советской экономики, интерпретировали
с осторожностью6. В данном случае А. Ноув цитирует и развивает
мысль Г. Шредер об обреченности советской экономики «на одно-
образное топтание реформ», показывая, таким образом, что анали-
зируемое понятие не вполне обозначает само себя7. К этой позиции
1 Влияние think tank в современной политической теории детально изучено на
примерах принятия политических, но не финансовых решений, тем более в СССР.
В целом это направление представляется перспективным для молодого исследователя
экономической истории СССР.
2 Огарев Н.П. Надгробное слово (памяти А.А. Потебни). London: Вольная русская
типография, 1863 // Русская подпольная и зарубежная печать. Т. 1. М., 1935. С. 89.
3 Финансовый университет: прошлое - настоящее - будущее: учеб, пособие / под
ред. М.А. Эскиндарова. М.: Финансовый университет, 2011.
4 Михалевский Ф.И. К методологии изучения нашего денежного обращения. М.,
1930.
5 Постановление ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР от 14 декабря 1947 г.
№ 4004 «О проведении денежной реформы и отмене карточек на продовольственные
и промышленные товары».
6 Nove A. Studies in economics and Russia. London, Macmillan. 1990. P. 343.
7 В то же время автор признавала пусть медленный, но все же рост экономи-
ки СССР, тогда как другие советологи писали о глубоком кризисе, см.: The political
economy of the Soviet Union. Wash., 1984. P. 62.
13
присоединились и российские исследователи, обосновано помещая
понятие «радикальная реформа» в кавычки для демонстрации его ус-
ловного характера1.
Стоит ли и нам поместить анализируемую денежную реформу в
кавычки? Вопрос не случайно поставлен уже во введении нашей кни-
ги. Объединяющим началом большинства советских, как и в целом
отечественных модернизационных реформ, была их обусловленность
догоняющим развитием.
Ранее мы не случайно упомянули Зазеркалье, где Алиса, персо-
наж Л. Кэрролла, удивлялась: «У нас... когда долго бежишь со всех
ног, непременно попадешь в другое место». «Какая медлительная
страна! - ответила ей Королева. - Здесь, приходится бежать со всех
ног, чтобы только остаться на том же месте! Если же хочешь по-
пасть в другое место, тогда нужно бежать по меньшей мере вдвое
быстрее! (здесь и далее в цитатах, если не оговорено иное, курсив
наш. - И. Ч.)»1 2-
В медлительных странах, где принято долго запрягать, только в
таком темпе можно было «догнать и перегнать!»3 ушедших вперед
развитых соседей и геополитических конкурентов. Вопрос здесь
всегда стоял «с беспощадной резкостью: либо погибнуть, либо до-
гнать передовые страны и перегнать их также и экономически»4.
Именно эта задача и в столь же предельно обнаженной и резкой
форме стоит и сегодня. В Послании Федеральному Собранию 1 марта
2018 г. президент России «главной угрозой и главным врагом» назвал
отставание, которое, если не переломить ситуацию, будет неизбежно
усиливаться, как «тяжелая хроническая болезнь, что неутомимо, шаг
за шагом подтачивает и разрушает организм изнутри»5.
1 Осокина Е.Ю. За фасадом «сталинского изобилия»: распределение и рынок в
снабжении населения в годы индустриализации. 1927-1941. М., 1999. С. 177. В данном
случае речь идет о близком по содержанию процессе отмены карточек в 1934-1935 гг.
2 Кэрролл Л. Алиса в стране Чудес. Алиса в Зазеркалье / пер. Б. Заходера. Л., 1988.
С. 147.
3 «Посмотрите на капиталистические страны, - обращал внимание участников
пленума ЦК ВКП(б) 19 ноября 1928 г. И.В. Сталин, - и вы увидите, что там техника не
только идет, но прямо бежит вперед, перегоняя старые формы», см.: Сталин И.В. Об
индустриализации страны и о правом уклоне в ВКП(б) // Сталин И.В. Соч. М.: ОГИЗ;
Государственное изд-во политической литературы, 1949. Т. И. С. 247.
4 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 34. С. 198.
5 Послание Президента России Федеральному Собранию РФ 1 марта 2018 г. //
Президент России. - http://www.kremlin.ru/events/presiclent/news/56957. Обратим
внимание, что президент начал Послание с акцента на его «особый, рубежный харак-
тер, как и то время, в которое мы живем, когда значимость нашего выбора, значимость
каждого шага, поступка исключительно высоки, потому что они определяют судьбу на-
шей страны на десятилетия вперед». Это, конечно еще не «Товарищи! Граждане! Бра-
тья и сестры!.. К вам обращаюсь я, друзья мои!», но что-то предельно близкое к этому.
14
Чрезвычайно интересен крайне неудобный вопрос о причинах от-
ставания^ который не входит в предмет этой книги. Мы лишь обра-
тим внимание на то, что иного пути, как преодолеть его, т. е. догнать
и перегнать, у нас никогда не было. В 1928 г. И.В. Сталин обозна-
чил простую дилемму: «Либо мы этого добьемся, либо нас затрут...
Это верно также с точки зрения отстаивания независимости нашей
страны...»1 2 Спустя 90 лет, в 2018 г. В.В. Путин, указав на стремитель-
ность «нарастания скорости технологических изменений», подчер-
кнул: «Тот, кто использует эту технологическую волну, вырвется
далеко вперед. Тех, кто не сможет этого сделать, она - эта волна -
просто захлестнет, утопит»3.
Война показала, что «затереть» или «утопить» СССР силой не
получилось, а послевоенный период предоставил исключительно
благоприятные возможности для того, чтобы наконец-то «догнать и
перегнать». Экономика Европы была подорвана войной, а ее бывшие
участники начинали с «низкой базы» почти в равных условиях.
Именно в этот момент для государства-победителя было важно
как можно быстрее продемонстрировать преимущества социализма:
быстрее, чем на Западе, восстановить экономику, отменить карточки,
стабилизировать денежную систему, ликвидировать черный рынок
и т. д. Не случайно уже с середины 1947 г. в ЦК ВКП(б) обсужда-
лись перспективы перехода к построению коммунизма. В проекте
новой Программы ВКП(б), представленной на обсуждение членам
Политбюро ЦК ВКП(б) 7 сентября 1947 г., прямо ставилась цель
1 Здесь мы не можем не вставить ремарку И.В. Сталина из цитируемого выше вы-
ступления на пленуме ЦК ВКП(б): «Глупо было бы утешать себя тем, что так как от-
сталость нашей страны не нами придумана, а передана нам в наследство всей историей
нашей страны, то мы не можем и не должны отвечать за нее. Это неверно, товарищи.
Раз мы пришли к власти и взяли на себя задачу преобразования страны... мы отвечаем и
должны отвечать за все, и за плохое, и за хорошее. И именно потому, что мы отвечаем за
все, мы должны ликвидировать нашу технико-экономическую отсталость. Мы должны
сделать это обязательно, если в самом деле хотим догнать и перегнать передовые ка-
питалистические страны, см.: Сталин И.В. Об индустриализации страны и о правом
уклоне в ВКП(б). С. 249. Так в 1928 г. был прямо поставлен вопрос об ответственности
власти за проводимую социально-экономическую политику и главное - за ее резуль-
таты, включая и реформы. Сегодня в силу известных причин этот вопрос не ставится
в принципе. Такого рода ответственность юридически не предусмотрена, не имеет она
и сколько-нибудь внятного доктринального понимания. В связи с этим отсталость
(включая временные трудности), возникая ниоткуда, сохраняется как-то сама собой,
частично официально и традиционно объясняясь внутри «вредительством» и «попыт-
ками дестабилизации», а вовне - «враждебным окружением» и «происками мирового
империализма».
2 Сталин И.В. Об индустриализации страны и о правом уклоне в ВКП(б). С. 247.
3 Послание Президента России Федеральному Собранию РФ 1 марта 2018 г.//
Президент России. - http://www.kremlin.ru/events/president/news/56957
15
«в течение ближайших 20-30 лет построить в СССР коммунисти-
ческое общество». Согласно документу (на начало сентября 1947 г.)
СССР уже «создал первоклассную современную промышленность,
основанную на новейшей технике, догнал и перегнал самые передо-
вые капиталистические страны по уровню техники и производства и
по темпам роста промышленности...». Таких результатов (по версии
разработчиков проекта) удалось достичь потому, что плановое хозяй-
ство было свободно от «неизлечимых язв капитализма: экономиче-
ских кризисов, безработицы, нищеты и лишений народных масс...»1.
Наличие карточной системы, инфляции, бедности, черного рынка
явно не вязалось с указанными достижениями.
Пригодны ли реформы для достижения указанных целей? В об-
щем модернизационном аспекте, судя по общепринятым оценкам
преобразований первой четверти XVIII в., М.М. Сперанского (с уче-
том проектов), либеральных реформ 1860-1870 гг., С.Ю. Витте и
др., - ответ утвердительный. Будет ли он таковым для этапа «полной
и окончательной победы социализма»1 2, о котором идет речь в этой
книге, ведь большевики менее всего известны как реформаторы.
Собственно и «большевиками» они стали в силу неприятия постро-
ения партии реформаторского типа, сразу отделив «работающих от
болтающих»3 и себя от реформизма как «буржуазного обмана рабо-
чих». Иначе говоря, вопрос в том, как большевики пошли къ реформу,
не «коренную ломку», «кавалерийскую атаку» или «натиск», а имен-
но реформу, готовя и преподнося ее населению в чистом, «рафиниро-
ванном» виде.
Известно, что партия изначально вела «самую решительную борь-
бу против реформистов, которые прямо или косвенно ограничива-
ли стремления и деятельность рабочего класса реформами»4. Ленин
видел в европейском реформизме не что иное, как «на деле отказ от
марксизма и подмену его буржуазной “социальной политикой”»5, не-
приемлемой для революционной партии. Вождь указывал на «особую
форму» российского реформизма, развивавшегося в русле теории до-
гоняющего развития, а «именно в виде отожествления коренных ус-
ловий политической обстановки современной России и современной
Европы». Этой в целом жесткой позиции придерживались в теории.
1 Проект не публиковался и широко не обсуждался, см.: РГАСПИ. Ф. 83. On. 1.
Д. 6. Л. 34,39-41,49.
2 Формально это было провозглашено в 1959 г. на XXI съезде КПСС, хотя юриди-
чески закреплено в Конституции СССР 1936 г., а концептуально разработано в цити-
руемом проекте Программы партии 1947 г.
3 Ленин В.И. Рассказ о II съезде РСДРП // Поли. собр. соч. Т. 8. С. 13.
4 Ленин В.И. Марксизм и реформизм // Поли. собр. соч. Т. 24. С. 1-4.
5 Там же.
16
На практике марксистское понимание реформ, нередко ситуа-
тивно подчиняясь тактическим требованиям момента («тактиче-
ский реформизм»), складывалось весьма противоречиво. В отличие
от анархистов большевики, в принципе, могли тактически признать
«борьбу за реформы», подразумевая «такие улучшения в положении
трудящихся, которые оставляют власть по-прежнему в руках господ-
ствующего класса». В то же время даже «искренний реформизм»
партия считала «орудием буржуазного развращения и обессиления
рабочих», которые, «доверяясь реформистам», «всегда оказывались
одураченными». Все это, однако, не мешало в целях достижения по-
литических целей «неустанно вести работу, не упуская ни единой
«возможности» реформ и их использования, не порицая, а поддержи-
вая, заботливо развивая всякий выход за пределы реформизма,,,^.
Таким образом, реформа использовалась партией в основном как
средство, «ступень», а нередко и прикрытие для выхода за пределы
собственно реформ и, соответственно, достижения совершенно иных
целей. Поэтому, придя к власти, большевики не отказались от так-
тического реформизма, который требовал идеологического обосно-
вания, так как такого поворота «Маркс лично предвидеть не мог».
В данном случае для сохранения «чистоты веры» партия использова-
ла универсальную ленинскую теорию компромиссов1 2, допускавшую
реформистские действия в интересах пролетариата, так как «по об-
щему правилу, [они] идут вперед медленно, осторожно, постепенно, а
не пятятся назад»3. Если до победы пролетариата «реформа» призна-
валась Лениным «побочным продуктом революционной классовой
борьбы», то после победы стала «необходимой и законной передыш-
кой», когда «после максимальнейшего напряжения не хватало сил
для революционного выполнения такого-то перехода»4.
Подобного рода теоретические построения вполне подходили для
обоснования преобразований 1947 г. После «максимальнейшего на-
пряжения» военных лет действительно «не хватало сил для револю-
ционного выполнения» задачи оздоровления денежного обращения.
1 Там же.
2 «Нельзя зарекаться от компромиссов, подчеркивал Ленин. Дело в том, чтобы
уметь через все компромиссы, которые с необходимостью навязываются иногда в силу
обстоятельств даже самой революционной партии даже самого революционного клас-
са, через все компромиссы уметь сохранить, укрепить, закалить, развить революцион-
ную тактику и организацию, революционное сознание, решимость, подготовленность
рабочего класса и его организованного авангарда, коммунистической партии», см.: Ле-
нин В.И. О компромиссах // Поли. собр. соч. Т. 40. С. 290.
3 Ленин В.И. О значении золота теперь и после полной победы социализма //
Поли. собр. соч. Т. 44. С. 224, 228-229.
4 Там же.
17
А.И. Любжин, анализируя лексему re-forma, указал на ее двусмыс-
ленность: 1) «возвращение в прежнее состояние» и 2) «превраще-
ние», «преобразовывание»1. Разработчики советских преобразований
1947 г. стремились достичь и того и другого одновременно, применяя
именно реформаторский подход.
Денежное хозяйство, рассматривавшееся большевиками как ата-
визм капитализма, по мысли Сталина, оставалось «одним из тех не-
многих буржуазных аппаратов экономики, который мы, социалисты,
должны использовать до дна». Денежный и «очень гибкий», по оцен-
ке Сталина, аппарат, был не просто «нам нужен», а «далеко еще не
использован». В связи с этим укрепление денежного хозяйства со-
ставляло «основной смысл» даже просто отмены карточек, которая
уже сама по себе признавалось реформой1. Таким образом, в «полу-
буржуазной» сфере финансов большевики декларировали исключи-
тельно реформаторскую деятельность, но действовали своими, более
привычными методами. Последовательность ужесточавшихся усло-
вий проектов обмена денег, о чем пойдет речь далее, показывает тра-
диционную для большевистской тактики инверсию. Провозглашая в
теории реформу как «либеральную» альтернативу «революционно-
му выполнению» задач стабилизации, под видом «реформы» в 1947 г.
была проведена, причем точно по плану, составленному Лениным
еще в 1918 г., очередная «красногвардейская атака на капитал».
Возвращаясь к вопросу ответственности власти (что мы далее бу-
дем делать неоднократно), вспомним о том, что разработка всякой де-
нежной реформы, а тем более в России, всегда требовала разработки
двух вечных вопросов: «кто виноват?» и «что делать?». Их обсужде-
ние в 1940-е гг., как мы увидим, заняло несколько лет и шло непро-
сто. В то же время из партийно-правительственного постановления о
денежной реформе однозначно следует, что в ситуации в денежном
обращении виновата война и спекулятивные элементы. Рассуждая
в начале декабря 1944 г. о «форме прямого изъятия» денежных «из-
лишков» у населения, как «форме административной - более простой
и более грубой», нарком финансов СССР А.Г. Зверев подчеркнул, что
«нельзя забывать, что деньги выпускала советская власть, деньги уве-
личились в обращении при советской власти»1 2 3. Таким образом, нар-
1 Любжин А. Указ. соч.
2 Сталин И.В. Об отмене карточной системы. Речь на Пленуме ЦК ВКП(б) 26 но-
ября 1934 г. // Сталин И.В. Соч. Тверь: Союз, 2006. Т. 18. С. 74-75.
3 Денежная реформа 1947 г. в документах: подготовка, проведение и оценка ре-
зультатов. Центральный Банк Российской Федерации. По страницам архивных фон-
дов Центрального Банка Российской Федерации / сост. и науч. ред. Ю.И. Кашин.
М., 2007. Вып. 3. С. 83. http://istmat.info/files/uploads/51210/vypusk_3_denezhnaya_
reforma_1947_goda_v_dokumentah_podgotovka_provedenie_i_ocenka_rezultatov.pdf
18
ком, пусть и однократно, но все же признавал власть ответственной
за происходившее.
Этот подход созвучен тому, что отразили М.А. Шолохов1,
К.М. Симонов1 2 и другие деятели культуры военной поры, чьи герои
спрашивали власть: «Как же допустили?..». Этот же вопрос вправе
был задать и советский народ по поводу состояния денежного обра-
щения, ведь в СССР не было «стихии рынка», а «социалистическая
система хозяйства», самая передовая в мире, должна была гарантиро-
вать соблюдение интересов трудящихся.
В свое время правительство Александра I фактически при-
знало ответственность за состояние денежного обращения после
Отечественной войны, когда фальшивые ассигнации французско-
го выпуска (подделывали слабо защищенные ассигнации образца
1786 г.) обменивали (хотя и с большими задержками) на подлинные
вплоть до замены ассигнаций на новые образцы в 1818-1821 годах.
У читателя, наверное, уже возник вопрос о чрезмерном акценте на
политической теории, без которой, однако, никак нельзя. Принимая
за предмет теории реформ управляемую трансформацию институтов,
согласимся и с тем, что «анализ политических интересов здесь также
играет фундаментальную роль»3.
В СССР политический фактор, и об этом мы будем много гово-
рить в этой книге, активно влиял, а чаще всего определял вектор эко-
номической политики. Любая денежная реформа - это не только, а
в большинстве случаев и не столько денежно-кредитное, финансо-
вое, экономическое мероприятие и событие, сколько политическое.
Как отмечал еще Л.Б. Каменев, советская денежная реформа это не
«чисто механическая», а политическая операция, «может быть, очень
болезненная»4. В полной мере это относится и к денежной реформе
1947 г., причем на этой оценке сходятся все: разработчики, аналитики
(как апологеты, так и критики), политики и исследователи. Этот под-
ход, собственно, определял и сам вектор подготовки. Еще в январе
1943 г., выступая на совещании в Наркомате финансов СССР по во-
просам анализа текущего денежного обращения, как основной задачи
1 В романе М.А. Шолохова «Они сражались за Родину» старая крестьянка упрека-
ет Лопахина: «Я до старости на работе хрип гнула, все налоги выплачивала и помогала
власти не за тем, чтобы вы сейчас бегли, как оглашенные, и оставляли бы все на разор
да на поруху. Понимаешь ты это своей пустой головой?» // Шолохов М.А. Собр. соч.:
В 8 т. Т. 8. М.: Гослитиздат, 1960.
2 Симонов К. Живые и мертвые. Кн. 1. М., 1959. С. 47.
3 Полтерович В.М. Элементы теории реформ. Введение, см.: http://www.cemi.rssi.
ru/publication/newbooks/theory-ref/th-ref_intr.php
4 Каменев Л.Б. Доклад о денежной реформе 29 февраля 1924 г. // Денежная ре-
форма. М.: Мосполиграф, 1924. С. 4.
19
Группы денежного обращения, Г.Л. Марьяхин1 прямо указал на то,
что это «вопрос не столько определения собственно величин, сколько
политики»1 2. Весной 1944 г., приступая к проектированию мероприя-
тий 1947 г., В.П. Дьяченко прямо указывал на то, что «денежная ре-
форма имеет не только экономическое, но и политическое значение»3.
Именно этот подход стал доминирующим, реформа должна была обе-
спечить прежде всего политический результат.
С таким подходом были согласны не все. Еще 19 сентября 1923 г.
А.И. Рыков и Г.Л. Пятаков писали членам ЦК: «Решения, которые
могут быть объяснены объективными политическими соображения-
ми, диктуют необходимость принятия решений экономически явно
неправильных...»4
Такие решения принимались всегда, принимаются и сегодня.
В свете глобального финансового кризиса 2008-2010 гг. кажущая-
ся независимость большинства центральных банков мира не могла
скрыть того, что именно «политизация» денег стала одним из основ-
ных катализаторов текущих проблем финансовой экономики, что ак-
туализировало потребность в «блестящем плане реформ»5.
Поздней осенью 2007 г., когда стали ясны масштабы надвигающе-
гося финансового кризиса, в американской печати запестрели апока-
липсические предсказания о следствиях «неконституционного отре-
чения Конгресса от денежной ответственности», что неизбежно вело
ни больше ни меньше чем к «близкому уничтожению США как кон-
ституционной республики и передаче большей части национального
богатства в руки монетарных контролеров, которые приобрели этот
1 Марьяхин Григорий Лазаревич - начальник Управления налогов и сборов Мин-
фина СССР, сотрудник НИФИ Минфина СССР, сторонник жестких административ-
ных мер по изъятию денежных «излишков», но в то же время соавтор проектов рас-
ширения допуска (легализации) частной экономической инициативы, автор трудов по
налогам и сборам в СССР, д- экон. наук.
2 Группа денежного обращения НКФ СССР. Стенограмма совещания у тов.
Зверева по вопросам денежного обращения 28 января 1943 г. // Денежная реформа
1947 года в документах: подготовка, проведение и оценка результатов. По страницам
архивных фондов Центрального Банка Российской Федерации / сост. и науч. ред.
Ю.И. Кашин. М., 2007. Вып. 3. С. 16-19.
3 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы / сост. Л.Н. Добро-
хотов, В.Н. Колодежный, В.С. Пушкарев, В.Н. Шепелев. М.: РОССПЭН, 2010. С. 86.
4 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 540. Л. 108. Рыков Алексей Иванович - в то время
(1923) первый заместитель председателя Совнаркома (фактически при больном Лени-
не - глава правительства), Пятаков Георгий Леонидович - заместитель председателя
Госплана РСФСР, заместитель председателя ВСНХ.
5 Tamer Sameeh. Bitcoin Vs Sovereign Money As Tools For Monetary Reform // deep
dot web. 2017. January 17, cm.: https://www.deepdotweb.com/2017/01/17/bitcoin-vs-
sovereign-money-tools-monetary-reform/
20
контроль за счет раздувания и дефлирования финансовых пузырей».
Единственным выходом из ситуации виделась денежная реформа
(monetary reform), способная повлечь за собой «большое количество
дополнительных экономических и политических изменений», после
которых США «больше не придется бороться с остальным миром,
чтобы компенсировать наши денежные слабости»1.
Именно такого системного оздоравливающего эффекта, не толь-
ко полностью купирующего «денежные слабости», но укрепляющего
государство в целом, ожидали, ожидают и будут ожидать все без ис-
ключения инициаторы и разработчики денежных реформ.
Почему именно «денежная реформа»?
Кто дает это официальное именование проводимых мероприятий?
Исторический опыт показывает, что это:
- высшее политическое руководство, если об этом прямо заявлено
в инициирующем (регламентирующем) реформу документе (как это
было, например, в СССР в 1947 г.);
- средства массовой информации (как это было в России
1990-х гг.);
- научное сообщество (как, например, с реформами Е. Глинской
и Екатерины II).
Мероприятия 1947 г. по обмену денежных знаков в литерату-
ре традиционно именуют именно денежной реформой. Вместе с тем
полного или частичного изменения денежной системы либо замены
одной денежной системы на другую, что в то время включалось в со-
держание понятия денежная реформа, тогда не было.
Совет министров СССР и ЦК ВКП(б), инициируя обмен денег и
отмену карточек, констатировали: «...советская денежная система вы-
держала тяжелые испытания войны 1941-1945 гг. Несмотря па пони-
жение покупательной силы рубля, денежное обращение нашей страны
не нуждается в коренной перестройке»1 2. Такой подход не вписывался
в общепринятое понимание «реформы» (от лат. reformare - преобра-
зовывать) как преобразование, изменение, переустройство3. Судя по
цитируемому документу, этого не требовалось. Скорее было востре-
1 Richard С. Cook Market Fundamentalism and the Tyranny of US Monetary
System // Economics / Money Supply. 2007. Nov 26. - http://www.marketoracle.co.uk/
Article2882.html
2 Постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) № 4004 от 14 декабря
1947 г. «О проведении денежной реформы и отмене карточек на продовольственные и
промышленные товары» //Известия. 1947. 13 декабря.
3 Словарь иностранных слов. М., 1979. С. 443.
21
бовано второе историческое значение понятия - возврат к исходному
положению. Как бы то ни было, но противоречие в оценке проводи-
мого мероприятия было заложено уже самими его организаторами.
Действительно, события 1947 г. не преобразовывали, не меня-
ли и не перестраивали денежную систему, т. е. не были реформами
в строгом лингвистическом смысле этого слова, не были они тако-
выми и в экономическом смысле по сравнению с преобразованиями
1922-1924 гг.
С 1950-х гг. исследователи на Западе и с 1990-х гг. российские
авторы называли декабрьский обмен простой деноминацией или де-
вальвацией. С учетом политической составляющей то, что произо-
шло в 1947 г., нельзя отнести и к простой технической операции по
сокращению денежной массы. Не был обмен и однократным, разо-
вым мероприятием. Его можно анализировать только как часть деф-
ляционной политики 1946-1949 гг., включавшей широкий спектр мер
государственного регулирования.
Об авторстве денежных реформ
Обратим внимание, что мероприятия 1947 г., явно непопуляр-
ные в народе, в печати тех лет не именовались «сталинскими», как
это было принято для многих масштабных начинаний. Между тем
вопрос авторства денежной реформы, а следовательно, и личной от-
ветственности за ее успех всегда важен. В историко-экономической
литературе принято говорить о «реформе Елены Глинской», «рефор-
ме Канкрина» или «реформе Витте», но не более. Идеологи, авторы
и творцы советских денежных реформ были в основном «бойцами
невидимого фронта», так как право на «именные» преобразования
имел только Вождь. Разработчикам преобразований в денежно-кре-
дитной сфере предписывалось вести себя скромно, оставаться в тени.
Тем не менее эта традиция нарушалась. Подготовку реформы 1947 г.
министр финансов А.Г. Зверев пусть и задним числом, в 1973 г., в вос-
поминаниях фактически приписывает себе.
По окончании деноминации, 8 мая 1961 г., министр финан-
сов СССР В.Ф. Гарбузов и председатель Правления Госбанка
А.К. Коровушкин направили в ЦК КПСС и Совет Министров СССР
40-страничную записку с предложением принять специальное поста-
новление ЦК КПСС и Совета Министров СССР. Проведенные ме-
роприятия по обмену денег, изменению масштаба цен, повышению
золотого содержания рубля финансисты просили «разрешить име-
новать впредь... денежной реформой 1961 года»'. В ЦК КПСС пред-
1 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 20. Д. 208. Л. 37-78.
22
ложение не поддержали и с «реформой» не согласились, посчитав,
что проведенные преобразования «до сих пор в нашей печати» так
не именовались, что вполне закономерно. Таким образом, последней
«именной» была денежная реформа С.Ю. Витте, лавры которого со-
ветским финансистам не достались. Партийное руководство, ввиду
секретности подобных мероприятий, предпочитало видеть в финан-
систах «бойцов невидимого фронта». Разработчиков преобразований
1922-1924 гг. Г.Я. Сокольникова, Н.Н. Кутлера, Л.Н. Юровского ре-
прессировали. Что касается финансовых экспериментов 1990-х, то
авторы сами предпочитают о них не вспоминать.
Денежные реформы в истории России
В научной и учебной литературе по экономической истории
России прочно закрепился исчерпывающий перечень отечественных
денежных реформ. Первой традиционно называются преобразования
Елены Глинской (1535-1538), событие, безусловно, эпохальное, но
все же вряд ли реформаторское, так как великая княгиня скорее соз-
давала денежную систему централизованного государства, чем что-
то реформировала. Искания Алексея Михайловича были не вполне
удачны. В связи с этим второй по счету традиционно считается де-
нежная реформа Петра I. Далее, в историко-экономической литера-
туре, как правило, рассматривается неудавшаяся попытка реализа-
ции «Плана финансов» М.М. Сперанского в 1810-1812 гг.
В российскую экономическую историю необходимо «вернуть»
полноправную и третью по счету денежную реформу, проведенную
поэтапно в 1769-1786 гг. Екатериной II1. В литературе эти преоб-
разования уже предлагали именовать денежной реформой, но от-
дельно применительно к мероприятиям 1769 и 1786 гг.1 2 Обратим
внимание, что денежная реформа Екатерины II стала и первым си-
стемным антиинфляционным мероприятием российского государ-
ства. Кроме того, впервые комплекс финансовых преобразований
эпохи российского Просвещенного абсолютизма имел как финансо-
во-экономический, так и нормативно закрепленный социально-по-
1 Формально 5 млн банковских билетов Государственного банка, которые были
призваны «за наличную монету» ходить и «во все наши казенные сборы» поступать
«не исключая из того таможенных», было решено выпустить в обращение еще Указом
Петра III от 25 мая 1762 г.
2 Андриевская В. Денежная реформа в России в царствование Екатерины II //
Экономические стратегии. 1999. № 1. С. 60-62; Левичева И.Н. Особенности эволюции
денежной системы и проведения денежных реформ в России // Вестник Банка Рос-
сии. 2005. № 2 (800). 19 января.
23
литический подтекст. По Указу императрицы от 16 марта 1786 г. с
введением новых защищенных от подделок ассигнаций произошел
первый в истории России бумажно-денежный обмен. Он не вызвал
ни недовольства в обществе, ни колебаний курса, что вдохновило
правительство на «подкрепление средств казначейства» за счет
ограниченной эмиссии. Первая «бумажная» реформа возвестила и
начало борьбы с инфляцией. В данном случае в первый и последний
раз в отечественной истории глава российского государства «свято-
стию Нашего слова» обозначал пределы эмиссии - не «свыше ста
миллионов рублей» Указом от 28 июня 1786 г. Последующие ру-
ководители российского и советского государства старались таких
обещаний не давать.
Четвертой по счету денежной реформой следует считать преобра-
зования графа Е.Ф. Канкрина, а замыкают перечень анализируемых
преобразований в сфере денежного обращения имперского перио-
да усилия С.Ю. Витте, ставшие последней «именной» российской
денежной реформой. Ее автор, несмотря на успех, проверенный и
подтвержденный периодом экономического подъема, предупреждал
своих последователей, что «достигнутые успехи, свидетельствую-
щие о могучих органических силах страны», не должны усыплять.
«В прочности и жизнеспособности этих успехов, писал Витте, - нель-
зя иметь уверенности до тех пор, пока страна не обеспечит насущно
необходимый базис всяких хозяйственных действий - прочную де-
нежную систему. На почве расстроенного денежного обращения ни-
что твердо стоять не может, ибо сама эта почва - шаткая, зыбкая, то
проваливающаяся, то поднимающаяся, приходящая в сотрясение то с
большею, то с меньшою силою... Укрепление этой почвы становится
для государственного и народного хозяйства коренным требованием
самосохранения»1.
Предостережения реформатора не пропали даром. На X съез-
де РКП(б) ему вторил В.И. Ленин: «Оборот денежный, это - такая
штука, которая прекрасно проверяет удовлетворительность оборота
страны, и когда этот оборот бывает неправильным, то получаются из
денег ненужные бумажки»1 2.
В декабре 1921 г. И.В. Сталин в «Правде» практически процити-
ровал С.Ю. Витте: «Без приведения в порядок денежного обращения
и улучшения курса рубля наши хозяйственные операции как вну-
1 Витте С.Ю. Речь, произнесенная Министром финансов 28 декабря 1895 г. в об-
щем собрании Государственного Совета // Сергей Юльевич Витте - государственный
деятель, реформатор, экономист. К 150-летию со дня рождения / отв. ред. Н.К. Фигу-
ровская, А.Д. Степанский. М., 1999. Ч. 2. С. 149,150.
2 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 23. С. 66.
24
тренние, так и внешние, будут хромать на обе ноги»1. Примечательно,
что в начале 1920-х гг. Сталин активно комментировал задачи, ход и
итоги проводившейся денежной реформы, чего совершенно не было
в 1947 г.
Полноценная и тщательно изученная в отечественной и зарубеж-
ной литературе денежная реформа 1922-1924 гг. единодушно оце-
нивается исследователями как эффективная. Так же как и реформа
Витте, она в своих результатах прошла проверку в рыночных услови-
ях, которые только и могут определить эффективность проведенных
преобразований. Ф.Э. Дзержинский подтверждал: «Только денежная
реформа дала возможность промышленности упорядочить свое де-
нежное хозяйство, урегулировать свои взаимоотношения с потреби-
телями, изжить натурализацию своего хозяйства, восстановить нару-
шенную связь с крестьянским хозяйством, создать рынок, провести
правильную политику цен, подсчитать свою себестоимость, восста-
новить такое могущественное орудие развития, как кредит, оживить
свое без движения лежавшее имущество и т. д.»1 2.
Продолжая краткий перечень отечественных преобразований в
денежно-кредитной сфере, необходимо отметить интересную и обо-
снованную постановку вопроса о принадлежности кредитной рефор-
мы 1930 г. к советским денежным реформам в широком смысле этого
понятия. Ю.Б. Кочеврин, отмечая отсутствие в регламентирующих
кредитную реформу документах упоминаний о деньгах и денежной
системе, как и непосредственных изменений с ними связанных (в от-
личие от собственно денежных реформ), тем не менее подчеркивает,
что кредитная реформа начала 1930-х гг. и ее корректировки «корен-
ным образом меняли денежную систему Советского Союза»3. В то же
время именно с финансовой реформы 1930-х гг. «накопленные пред-
шествующими десятилетиями традиции4 были полностью уничтоже-
ны практикой общественного хозяйства вместе с финансовой наукой,
получившей ярлык “буржуазной”»5. В результате послевоенные пре-
образования в денежно-кредитной сфере готовили в основном прак-
1 Сталин И.В. Перспективы // Соч. М.: ОГИЗ; Господитиздат, 1947. Т. 5. С. 125;
Правда. 1921. № 286. 18 декабря.
2 Дзержинский Ф.Э. Материалы к докладу о промышленности СССР на III съезде
Советов СССР. М., 1925. С. 27-28.
3 Кочеврин Ю. Кредитная реформа 1930 года и ее последствия. К истории совет-
ской денежной системы // Экономическая политика. 2011. № 6. С. 61.
4 В Российской империи финансовая наука развивалась на уровне мировой. В зна-
чительной степени ее «багаж» использовала финансовая политика СССР 1920-х гг.
5 Миляков Н.В. Место государственного кредита в финансовой системе СССР в
1920-е гг.: дис.... д-ра экон, наук: 08.00.01: М., 2001. С. 6.
25
тики, а научному сообществу была отведена лишь роль комментато-
ров уже принятых партийно-правительственных решений.
Хронологически подойдя к мероприятиям 1947 г., отметим, что их
нельзя рассматривать изолированно, вне контекста всей советской
денежно-кредитной политики. В отечественной литературе вопрос
взаимосвязи финансовых преобразований 1922-1924, 1930, 1947 и
1961 гг., как циклических попыток преодоления присущих планово-
му хозяйству инфляционных тенденций, системно не рассматривал-
ся. Как правило, каждое преобразование связывалось только с «объ-
ективными трудностями» предыдущего 5-6-летнего периода. Более
того, всегда подчеркивалось «коренное отличие» от предыдущего
опыта.
Между тем уже в начальный период подготовки мероприятий
1947 г. в Минфине СССР понимали, что необходимость денежной
реформы не только, а может быть и не столько в рестрикции излиш-
ней наличности, сколько в «обстоятельствах организационного по-
рядка», под которыми В.П. Дьяченко6 в конце декабря 1944 г. имел
в виду «назревшие потребности реорганизации нашей денежной
системы»7. Как будет показано в соответствующих главах этой кни-
ги, в 1930-е гг. допускалась излишняя эмиссия, применялись «особые
меры», проводились финансовые маневры. Таким образом, назревала
полномасштабная денежная реформа, не ограниченная простым и од-
номоментным обменом старых денежных знаков на новые, а ориенти-
рованная на совершенствование условий, порядка и норм денежной
эмиссии в целом.
Принято считать, что события, объединенные понятием «денеж-
ная реформа 1947 г.», включают в себя обмен денег и отмену карточ-
ной системы. Хронологически и технически они охватывают всего
две недели - с 16 по 29 декабря 1947 г.8 Подготовка этих меропри-
ятий началась в 1942 г., а последствия ощущались десятилетия спу-
стя. Вместе с тем и 1942 г. нельзя считать отправной точкой. Для того
чтобы понять основные принципы функционирования и возможные
6 Дьяченко Василий Петрович (1902-1971) - советский экономист, д-р экон,
наук (1943), член-корреспондент АН СССР (1953). В годы подготовки реформы был
руководителем Группы денежного обращения при НКФ СССР, начальником отдела
кредита и денежного обращения НКФ СССР (до 1947 г.), руководителем секции фи-
нансов Научно-исследовательского финансового института МФ СССР. Параллельно
преподавал в Московском финансовом институте, Ленинградском финансово-эконо-
мическом институте, Всесоюзном финансово-экономическом институте. С октября
1947 г. заместитель директора Института экономики АН СССР (1947-1953), который
позже возглавил.
7 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 36. Д. 1869. Л. 66,60-62.
8 Включая отдаленные районы.
26
пути реформирования советской финансовой системы в целом и де-
нежного обращения в частности, необходимо отталкиваться как ми-
нимум от кредитной реформы 1930 г. Нельзя обойтись и без анализа
финансовой системы СССР в годы войны.
Оценку результатов и рассмотрение последствий проводимых ме-
роприятий также нельзя ограничивать 1947-1948 гг. В области де-
нежного обращения необходимо проанализировать взаимосвязь фи-
нансовой и экономической политики 1950-х гг., деноминацию 1961 г.
Что касается общественного мнения, социальных последствий
и общих тенденций развития отечественных финансов и денежно-
го обращения, то их необходимо рассматривать в контексте всего
послевоенного периода. Нельзя не сопоставить идеологию и прак-
тику денежных реформ перестройки, деноминации 1998 г. с их
предшественниками.
Таким образом, история денежной реформы 1947 г. не ограничи-
вается лишь процессом обмена денег, а вбирает в себя сложную со-
вокупность финансово-экономических, политических, социальных и
правовых отношений и связей. Только рассмотрение их в совокуп-
ности позволит понять суть и оценить результаты преобразований.
О секретности
Документы по реформе 1947 г. изначально разрабатывались в
двух видах: «для печати» и «не для печати»1. При их изучении ис-
следователь сталкивается в основном с документами с грифами «С»
(секретно) или «СС» (совершенно секретно), что, учитывая специ-
фику подготавливаемого мероприятия, вполне понятно. Секретность
в денежно-кредитной сфере - обычная мировая практика, так как де-
нежные реформы всегда и везде сопровождает «заговор молчания».
Вопросы их подготовки, как правило, не поднимаются в парламентах,
не обсуждаются СМИ. На тему денег, «все правительства, вообще
стараются наложить своеобразное табу»1 2.
Секретность многих статистических показателей традицион-
но оправдывается соображениями национальной безопасности.
«Принято считать, - писал бывший министр финансов и председа-
тель Совета Министров СССР В.С. Павлов, - что главные государ-
ственные секреты СССР скрывались где-то в недрах ЦК и КГБ... На
самом деле хранителями наиболее важных тайн всегда и повсюду яв-
1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1067. Л. 25-29.
2 Bill Clarke. The Case for Monetary Reform // Prosperity. 2001. July. -http://www.
bilderberg.org/monref.htm
27
ляются финансисты, ибо ни одно явное или скрытое деяние не обхо-
дится без финансирования... Финансовые тайны охватывают жизнь
страны в целом, затрагивают интересы всех и каждого. Отсюда их
особая значимость»1.
В декабре 1947 г. были приняты дополнения к постановле-
нию Совета Министров СССР от 8 июня 1947 г., определявше-
му «Перечень главных сведений, составляющих государственную
тайну»1 2. Абсолютные цифры эмиссии, величина государственного
долга, реальные параметры бюджета считались секретными и при-
равнивались к военной информации. Американский писатель, лауре-
ат Нобелевской премии Дж. Стейнбек, посетивший СССР в 1947 г.,
обратил внимание на этот феномен. «Никто не мог узнать, - отмечал
он, - никаких цифр относительно любого русского производства.
Обо всем речь шла в процентах. А без основного показателя это вам
ничего не дает. Иногда это выглядело просто смешно...»3 Данные, о
которых говорил Стейнбек, публиковались для демонстрации «неу-
клонного роста» социалистической экономики, но для исследования
были непригодны.
Секретность нередко мешала и самим себе. Так, когда в 1950 г.
Госбанк СССР приступил к расчетам паритетов и валютного курса
рубля, он столкнулся с тем, что «страны народной демократии» от-
крыто не публикуют сведений о производстве средств производства,
реализации товаров народного потребления, объемах заготовок, а так-
же услугах и ценах. Перед Банком встала задача запросить их через
Совет экономической взаимопомощи4. Секретность заставляла часть
западных авторов вообще отрицать возможность серьезных экономи-
ческих исследований в СССР из-за недостаточной публикации ин-
формации5. Напомним, что последний отчетный бухгалтерский ба-
ланс Госбанка СССР был открыто опубликован в 1930 г. Далее он не
публиковался формально «в связи с неурегулированностью расчетов
с Наркомфином», т. е. ввиду расхождения ведомственных данных.
В действительности существенное расхождение реальности с плана-
ми диктовало необходимость если и публиковать отчет Госбанка, то
без бухгалтерского баланса и данных о денежном обращении, в про-
тивном случае это неизбежно бы вызвало «нежелательные отклики
1 Павлов В.С. Упущен ли шанс? М.: Терра, 1995. С. 7-8.
2 ГА РФ. Ф. 8131. Он. 37. Д. 3414. Л. 21.
3 Стейнбек Дж. Русский дневник. М., 1989. С. 28.
4 Из неопубликованного. Вопросы денежного обращения (1919-1982 гг.) (Ведом-
ственные материалы). По страницам архивных фондов Центрального Банка Россий-
ской Федерации. Вып. 15. М., 2014. С. 74.
5 Hutchings R. Soviet economic development. Oxford, 1971. P. 109.
28
за границей». В этой ситуации руководство Госбанка СССР просило
СНК СССР (хотя Банк ему не подчинялся) «освободить Госбанк от
публикации отчета»1.
Ограниченность источников не могла не накладывать отпечатка
на полноту исследования. За последнее десятилетие благодаря скру-
пулезной и чрезвычайно полезной работе для изучения денежной ре-
формы 1947 г. созданы все условия. Обстоятельные подборки архив-
ных документов1 2 предоставили всем интересующимся финансовой
историей и состоянием денежного обращения возможность сделать
свои выводы.
О достоверности статистических показателей
При анализе любой экономики социалистического (командного)
типа, а тем более ее денежного обращения, традиционно самым слож-
ным является вопрос о достоверности статистических показателей.
Долгое время исследователи как отечественные, так и западные поль-
зовались материалами официальной статистики. «Я сознаю элемент
угадывания в величинах и достоверности данных советского эконо-
мического роста, - отмечал В. Каткофф. - Но много легче анализи-
ровать советскую статистику, чем множество независимых источни-
ков, каждый различный качественно и количественно»3. Этот подход
прост, но его недостаток даже не в том, что он не дает точных данных,
а в том, что он не позволяет выявить намерения, цели и методы участ-
ников «игры цифр».
Сложность анализа отечественных статистических источников
состоит еще и в недостаточной научной разработке многих экономи-
ческих параметров и критериев оценки. Например, дискуссионными
являлись вопросы ценообразования, себестоимости, необходимого
для обращения количества денег и т. п. В связи с этим отношение
к статистическим сборникам, публиковавшимся уже с середины
1950-х гг., даже в отечественной литературе было осторожным. Их
1 Письмо Г.М. Аркуса «О помещении в отчете о работе Госбанка данных о денеж-
ном обращении» (октябрь 1934 г.). Зам. председателя СНК СССР В.В. Куйбышеву //
Из неопубликованного. Вып. 15. С. 26.
2 Денежная реформа 1947 г. в документах: подготовка, проведение и оценка ре-
зультатов. Центральный Банк Российской Федерации. По страницам архивных фон-
дов Центрального Банка Российской Федерации / сост. и науч. ред. Ю.И. Кашин.
М., 2007. Вып. 3; Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы / сост.
Л.Н. Доброхотов, В.Н. Колодежный, В.С. Пушкарев, В.Н. Шепелев. М.: РОССПЭН,
2010.
3 Katkoff V. Soviet economy 1940-1965. Baltimore, 1961. P. li.
29
данные нередко рассматривали «с приближением»1. Уже в годы пе-
рестройки Г.И. Ханин отметил, что «в течение многих десятилетий
приходилось управлять экономикой в условиях, когда многие пока-
затели, ее характеризующие, оценивались нашей статистикой грубо
ошибочно»1 2.
В 1950-1980-е гг. советологами и ЦРУ, а с 1990-х гг. и отечествен-
ными исследователями неоднократно предпринимались попытки
ретроспективной оценки многих параметров развития советской
экономики3. Во второй половине 1990-х российские экономисты
приступили к изучению западного опыта в анализе советской ста-
тистики4. Заслуживают внимания прежде всего работы Г.И. Ханина
и М.Р. Эйдельмана, долгие годы работавшего в Госкомстате5.
Данные о параметрах развития советской экономики анализиру-
емых в книге периодов всегда ориентировочны. Информация, по-
ступавшая от предприятий об объеме производства в сопоставимых
ценах, существенно искажалась, что влекло искажение министерских
показателей. Речь идет о приписках: завышении фактически выпол-
ненных показателей путем увеличения, т. н. неизменных цен 1926—
1927 гг. или зачисление в отчет несуществующей продукции либо
полуфабрикатов6.
Директора предприятий скрывали резервы производства, ука-
зывая в отчетах минимальные показатели (100,1 % плана). Идя на
приписки, они не только скрывали плохую работу, но и незаконно
получали кредиты и премии. Министерства проверяли отчетность
поверхностно. Конторы Госбанка, введенные в заблуждение фиктив-
1 Белкин В.Д. Цены единого уровня и экономические измерения на их основе. М.,
1963. С. 181.
2 Экономическая социология и перестройка. М., 1989. С. 50.
3 О расчетах ЦРУ см. подробнее: Firth N. and Noren J. Soviet Defense Spending:
a history of CIA estimates 1950-1990. Texas, 1993; Holzman F. Politics and Guesswork:
CIA and DJA Estimates of Soviet Military Spending // International Security. 1989. № 2.
Vol. 14.
4 Ханин Г. Советский экономический рост: анализ западных оценок. Новоси-
бирск, 1993; Тремль В., Кудров В. Статистика в работах западных советологов: темпы
экономического роста СССР // Вопросы статистики. 1997. № И.
5 Ханин Г. Динамика экономического роста в СССР. Новосибирск: Наука, 1991;
Эйдельман М.Р. Пересмотр динамических рядов основных макроэкономических по-
казателей // Вестник статистики. 1992. № 4.
6 Они подробно описывались в выходивших примерно с пятилетним интервалом,
грозных партийно-правительственных постановлениях. Цитируется закрытое поста-
новлении Совмина и ЦК ВКП(б) № 1588-705С от 16 июля 1946 г. (предыдущее от
21 марта 1941 г., следующее постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от
19 мая 1961 г. № 440 «О мерах по предотвращению фактов обмана государства и по
усилению контроля за достоверностью отчетов о выполнении планов и обязательств»
и т. д.).
30
нои отчетностью, нарушали правила кредитования и выдавали круп-
ные суммы под несуществующие товары.
Приписки деформировали пропорции денежного обращения,
трансформируясь в директорские резервы для операций на «внефон-
довом» рынке и массовые премии за несуществующую продукцию.
В то же время приписки оставались органичной составной частью
централизованной (планово-административно-рыночной) экономи-
ки, и никакая военная приемка или партийный контроль не могли их
искоренить в силу заинтересованности участников1. Партийные ра-
ботники принимали значительные суммы от хозяйственных руково-
дителей в обмен на «помощь» в «улучшении» отчетных показателей.
Факты «прямого сращивания» партийных органов с хозяйственны-
ми» признавались официально1 2. ЦК ВКП(б) был крайне обеспоко-
ен ситуацией на местах, т. к. она угрожала парализацией системы
партийного контроля в экономике. Специальное закрытое поста-
новление ЦК ВКП(б) от 2 августа 1946 г. «О фактах премирования
министерствами СССР и хозяйственными органами руководящих
партийных и советских работников» квалифицировало премии как
прямой подкуп3. В 1946 г. развернулась громкая кампания по борьбе
с «премиями». ЦК ВКП(б) потребовал «покончить со всякого рода
премиями и подачками партийным работникам со стороны хозяй-
ственных руководителей...»4.
С ослаблением репрессивной машины во второй половине
1950-х гг. ситуация еще более осложнилась. Именно поэтому слож-
но полностью доверять, как это делают некоторые авторы5, цифрам
предприятий как исходным, полагая, что они достоверные, а тем более
строить на их основе модели. Признавая «порочность» официальной
статистики, многие исследователи, приводя данные о реформе, ссы-
лаются исключительно на итоговый отчет А.Г. Зверева И.В. Сталину,
хранящийся в Архиве Президента РФ6. Отчет министра, считавшего
1 Меры борьбы в постановлениях ЦК ВКП(б) были типовыми: дела о приписках
заканчивать следствием за 10 дней, в судах за 5 дней: запретить премировать главных
бухгалтеров, а главное «восстановить большевистский принцип непримиримости
к нарушениям государственной дисциплины...», см.: ЦДНИОО. Ф. 17. Оп. 34. Д. 25.
Л. 152-156.
2 Каторгин И.Н. Борьба Коммунистической партии за восстановление и развитие
народного хозяйства в послевоенные годы. М., 1960. С. 55.
3 См.: ЦДНИОО. Ф. 17. Оп. 34. Д. 91. Л. 9.
4 Партийное строительство. 1946. № 9-10. С. 3.
5 Пономаренко А. Исторические национальные счета России: 1961-1990 гг. //
Экономический журнал ВШЭ. 2001. № 1,2.
6 Попов В.П. Сталин и советская экономика в послевоенные годы // Отечествен-
ная история. 2001. № 3. С. 61-76; Хлевнюк О.В. Советская экономическая политика на
рубеже 1940-1950-х годов и «дело Госплана» // Там же. С. 77-89; и др.
31
себя автором концепции реформы и ответственным за ее успешное
проведение, хорошо «причесан» и не дает полного представления о
событии и его итогах. Напомним, что через шесть недель после пред-
ставления отчета министр был снят с занимаемого поста.
Более или менее реальную картину происходившего можно полу-
чить только путем сопоставления данных Государственного банка,
Министерства финансов, ЦСУ, а также местных материалов отде-
лений Госбанка СССР, областных финансовых отделов, управлений
сберкасс. В то же время анализ местных документов требует кор-
ректировки с учетом ведомственного интереса, невысокого образо-
вательного уровня сотрудников1, отсутствия эффективных методик
анализа. Госбанк, анализируя оперативные сводки, неоднократно об-
ращал внимание на то, что качество региональных отчетов оставляет
желать лучшего, а их достоверность сомнительна. Правление крити-
ковало областные конторы за «безответственное отношение» к отче-
там. Прокуратура, проводя проверки финансовых органов, констати-
ровала злоупотребления по всем регионам «вплоть до уничтожения
отчетности».
Отсутствие точных данных, безусловно, осложняет работу. Вместе
с тем сопоставление имеющихся показателей, изучение методики их
получения позволяют определить общие тенденции и результаты.
Завершим анализ возможностей и ограничений при напи-
сании истории денежной реформы 1947 г. наблюдениями про-
фессора Р. Хатчингса1 2, отметившего особенность положения
экономиста-исследователя в СССР. «Очень выгодно родиться кон-
формистом, - пишет автор, - или приобрести это качество. Здесь
(в СССР. - И. Ч.) две возможности. Одна - быть энтузиастом и без-
вопросным марксистом-ленинцем, никогда не чувствующим окружа-
ющих ограничений. Другой альтернативой являются те, чей талант
склоняется к отрасли, которая не прямо допускает идеологическое
проникновение. Понятно, экономист - худший выбор с этой точки
зрения»3.
1 «Если спросят, - откровенно признавался А.Г. Зверев, - что тогда в основном
беспокоило руководство Наркомата, скажу - кадры», см.: Зверев А.Г. Записки мини-
стра. М.: Госполитиздат, 1973. С. 170.
2 В конце 1950-х гг. второй секретарь британского посольства в Москве.
3 Hutchings R. Soviet economic development. Oxford, 1971. P. 107.
32
«Закон о денежной реформе»:
о легитимности проводимых преобразований
Любая реформа, как «управляемая трансформация институтов»1,
должна быть не только своевременной и эффективной в экономиче-
ском смысле, но и законной, т. е. проводимой в рамках существующе-
го на момент реформирования правового поля. В советской, а затем
и в современной литературе устоялось понятие «закон о денежной
реформе»1 2, под которым подразумевается совместное постановление
Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) № 4004 от 14 декабря 1947 г.
«О проведении денежной реформы...», относимое к т. н. партийно-
правовым нормам.
Уникальность документа в том, что все денежные и финансовые
реформы в России инициировались пусть не законами, но вполне
легитимными актами: именными высочайшими манифестами (1768,
1770,1786,1839), указами (1895-1897), постановлениями правитель-
ства и ЦИК (1922-1924)3, правительства (1961 )4, указами президен-
та (19915, 19936,1997-19987), но никогда совместными партийно-пра-
вительственными актами. Первоначальный проект инициирующего
1 Полтерович В.М. Элементы теории реформ. Введение. - http://www.cemi.rssi.
ru/publication/newbooks/theory-ref/th-ref_intr.php
2 Кирсанова Е.Г. Проблема стабилизации финансовой системы в СССР после
окончания Великой Отечественной войны и проведение денежной реформы 1947 г. //
Вторая мировая война: предыстория, события, уроки. Материалы международной на-
учной конференции, посвященной 70-летию Великой Победы над немецким фашиз-
мом и японским милитаризмом. Т. 2. М., 2015. С. 131,132; и др.
3 Декрет СНК РСФСР от 11.10.1922 «О предоставлении Государственному Бан-
ку права выпуска банковых билетов» // Собрание узаконений РСФСР. 1922. № 64.
Ст. 827; Постановление ЦИК СССР, СНК СССР от 05.02.1924 «О выпуске государ-
ственных казначейских билетов» // Вестник ЦИК, СНК и СТО СССР. 1924. № 2.
Ст. 28; Постановление ЦИК и СНК СССР от 22 февраля 1924 г. «О чеканке и выпуске
в обращение серебряной и медной монеты советского образца» // Собрание законода-
тельства СССР. 1924. № 19. Ст. 183.
4 Постановление Совета министров СССР от 4 мая 1960 № 470 // СП СССР. 1960.
№ 10. Ст. 69.
5 Указ Президента СССР «О прекращении приема к платежу денежных знаков
Госбанка СССР достоинством 50 и 100 рублей образца 1961 года и ограничении вы-
дачи наличных денег со вкладов граждан» от 22 января 1991 г. № УП-1329.
6 Указ Президента РФ от 26.07.1993 № 1107 «Об обеспечении нормального функ-
ционирования денежной системы Российской Федерации» // САПП РФ. 1993. № 31.
Ст. 2838. Фактически реформа была инициирована и началась за два дня до прези-
дентского указа, см.: Телеграмма Банка России от 24.07.1993 № 132-93 (с изм. от
02.09.1993) «О предоставлении расчетно-кассовыми центрами отчетности об изыма-
емых из обращения денежных билетах».
7 Указ Президента РФ от 04.08.1997 № 822 (ред. от 03.12.2001) «Об изменении
нарицательной стоимости российских денежных знаков и масштаба цен» // Собрание
законодательства РФ. 1997. № 32. Ст. 3752.
33
реформу 1947 г. документа предполагался как постановление Совета
Министров СССР за подписью его председателя И.В. Сталина, одна-
ко затем был заменен партийно-правительственным решением1.
Конституция СССР 1936 г. предоставляла Совету Министров
СССР как высшему исполнительному и распорядительному органу
государственной власти СССР (ст. 64) право издавать постановле-
ния и распоряжения (ст. 66). При этом ни Основной Закон СССР,
ни конституции союзных республик, ни иные нормативные правовые
акты даже не упоминали совместные партийно-правительственные
решения, в каком бы то ни было виде, не говоря уже о придании им
юридической силы1 2.
Статья 126 Конституции СССР, определяя ВКП(б) как «пере-
довой отряд трудящихся в их борьбе за построение коммунистиче-
ского общества», а также как «руководящее ядро всех организаций
трудящихся, как общественных, так и государственных», не предо-
ставляла партии каких-либо конкретных официальных полномочий,
ставя ее в рамках главы X «Основные права и обязанности граждан»
(куда входила ст. 126), в один ряд с общественными организациями3,
в которые граждане могли объединяться в соответствии со своими
интересами «в целях развития организационной самодеятельности и
политической активности».
В соответствии с п. 33 Устава ВКП(б)4 Центральный комитет
ВКП(б), руководя между съездами «всей работой партии», пред-
ставлял ее в сношениях с «организациями и учреждениями», также
«направлял работу центральных советских (т. е. системы Советов. -
И. Ч.) и общественных организаций через партийные группы в них».
Такая постановка вопроса корректна для того времени, т. к. группы
влияния (первичные партийные организации) проводили политику
правящей партии, руководствуясь ленинскими принципами подбора,
расстановки и воспитания кадров. В то же время Устав ВКП(б) не
предоставлял ЦК ВКП(б) полномочий на издание постановлений,
1 Примечательно, что если проект первого акта подразумевал обменный курс 5:1,
то второй акт - уже 10:1.
2 В советской административно-правовой традиции 1920-х гг. широко применя-
лись совместные акты СНК СССР, ВЦИК, СТО (затем ЭКОСО) в разных сочетаниях.
В то же время с начала 1930-х годов, а особенно после принятия Конституции 1936 г.
от этой разнообразной практики в основном отказались, за исключением партийно-
правительственных актов, которые принимались и позже.
3 Профессиональными союзами, кооперативными объединениями, молодежны-
ми, спортивными, оборонными организациями и культурными, техническими и науч-
ными обществами.
4 Устав Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Секция Комму-
нистического Интернационала. Принят единогласно XVII съездом ВКП(б) 10 февра-
ля 1934 г. // Программа и Устав ВКП(б). М.: Партиздат, 1937.
34
предмет регулирования которых входил в компетенцию высших
(центральных) органов исполнительной власти1, как и вообще на
какие-либо действия от имени государственной власти. Партийный
Устав (ст. 59) содержал императив «быстрого и точного» исполне-
ния «постановлений партийных и советских центров», которые здесь
же именовались «постановлениями высших организаций»1 2, однако
и в данном случае речь шла не о конкретных полномочиях, а о дис-
циплине и проступках, «признаваемых преступными общественным
мнением партии».
Таким образом, если условия и порядок денежной реформы 1947 г.
были определены и декларированы ненадлежащим документом, из-
данным в не предусмотренной действовавшей тогда Конституцией
СССР форме, то на какой правовой основе она проводилась?
Реализуя предоставленное ст. 64 Конституции СССР 1936 г. пра-
во, Совет Министров СССР как высший исполнительный и распо-
рядительный орган государственной власти СССР в соответствии со
ст. 66 Конституции издавал постановления и распоряжения на осно-
ве и во исполнение действующих законов, а также контролировал их
исполнение. В тексте совместного постановления СМ СССР и ЦК
ВКП(б) № 4004 о денежной реформе нет указания, во исполнение
какого действующего закона оно было издано. Документ не содер-
жит обязательных ссылок на нормативные правовые акты, которы-
ми руководствовались СМ СССР и ЦК ВКП(б), принимая решение
о проведении реформы. Таким образом, в обычном для того време-
ни порядке совместное постановление было принято не на основе и
не во исполнение действующих законов. Обратим внимание также
и на то, что в ходе многолетних обсуждений условий и параметров
реформы в Группе денежного обращений НКФ СССР в Бюро экс-
пертов Госбанка СССР в Совете Министров СССР правовые во-
просы, касающиеся полномочий органов исполнительной власти,
прав и законных интересов граждан и юридических лиц, со ссылкой
на конкретные нормативные правовые акты ни разу (!) не поднима-
лись. К обсуждению не приглашались Минюст СССР, прокуратура,
Верховный Суд СССР, как это обычно было при обсуждении важных
вопросов социально-экономической политики. Их согласования не
предусматривалось. Нами не выявлено какое бы то ни было юриди-
ческое сопровождение подготовки реформы. Указанные выше права
1 Такого рода анализ формален, так как очевидно, что такие права мог предостав-
лять и регламентировать исключительно закон, но не партийный Устав.
2 Органы государственной власти в Уставе представлены крайне неопределенно:
«партийные и советские центры» (ст. 59); «высшие организации», «центральные со-
ветские организации» (ст. 33) и др.
35
и интересы не принимались во внимание или косвенно исходно рас-
сматривались как подчиненные политическим целям и социально-
экономической целесообразности.
Насколько легитимны партийно - правительственные акты ?
Совместные постановления ЦК ВКП(б)/КПСС с органами государ-
ственной власти и высшими органами общественных организаций,
определявшие магистральные направления экономических преобра-
зований как «средства нормативно-правового закрепления полити-
ки партии»1, вошли в практику в начале 1930-х гг.1 2 и стали обычным
явлением. До второй половины 1950-х гг. вопросы их правового ста-
туса в советской государственно-правовой литературе по понятным
причинам не ставились. В 1960-е гг. в ходе нечастых и осторожных
обсуждений преобладала позиция, согласно которой в нормах со-
ветского права политика партии выражалась опосредствованно, а
в партийно-правовых нормах - «прямо и непосредственно» ввиду
участия в разработке и принятии таких актов «компетентного органа
партии»3. Такая конструкция позволяла в доктринальном плане со-
единять партийную директиву и правовой нормативный акт в «еди-
ную партийно-правовую норму», волевое содержание которой было
обусловлено «единством воли партии и правительства»4.
«Партийно-правовые нормы», выходя за пределы собственно
права, получали более глубокое содержание, чем нормы, формиру-
емые исполнительной властью (СНК СССР - Советом Министров
СССР), распространяя свое действие на существенно более широкий
круг субъектов, являясь равно обязательными для государственных,
партийных органов и общественных организаций, попадавших в сфе-
1 Манов А.Г. Политическое и правовое регулирование общественных отношений в
социалистическом обществе. Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 1987. С. 4.
2 Такого рода акты не были советским изобретением, а характерны для теокра-
тических государств, где едины воля государства и духовной власти. Примечательно,
что фактическая институализация этой правовой конструкции в СССР совпала по
времени с аналогичным юридическим процессом в Ватикане, где в 1929 г. был при-
нят Закон об источниках права (от 7 июня 1929 г. № 2) по которому (ст. 1) к таковым
были отнесены: 1) Кодекс канонического права (Codex iuris canonici) и Апостоль-
ские Конституции; а также 2) законы, изданные для Города-Госудрства Верховным
Понтификом или делегированной им властью, включая постановления, издаваемые
в установленном законом порядке компетентными властями, см.: Государство и Град
Ватикан. - http://vaticanstate.ru/zakon-ob-istochnikax-prava-7-iyunya-1929-goda-2/.
Разница состояла лишь в том, что в СССР партийные акты не были отнесены законом
к источникам права.
3 Корельский В.М. Об особенностях и значении норм, содержащихся в совмест-
ных постановлениях ЦК КПСС и Совета министров СССР // Правоведение. 1965.
№ 2. С. 24.
4 Там же. С. 25.
36
ру партийного руководства1. Считалось, что в совместных постанов-
лениях сочетались акты политического (общественно-политическо-
го) и правового регулирования1 2, а сами эти акты были направлены
на стимулирование «общественно-политической активности масс»,
«подкрепление» авторитета соответствующих нормативно-правовых
предписаний, а также устранение потенциальных коллизий между
нормами права и партийными директивами. Таким образом, участие
в постановлении Совета Министров обеспечивало политическому
весу и идеологии ЦК ВКП(б)/КПСС формальную легитимность
высшего органа исполнительной власти.
В целом последовательная (с периодическим повременным
дублированием, вызванным цикличностью кризисов социали-
стического строительства) «цепочка политических актов» (тер-
мин С.С. Алексеева) воплощала руководящую и направляющую
роль ВКП(б)/КПСС (ст. 126 Конституции СССР 1936 г. и ст. 6
Конституции СССР 1977 г.). По схеме С.С. Алексеева базой стано-
вилось политическое решение, выражавшееся в виде «руководящего
положения в партийном документе». На базе и в развитие (конкрети-
зации) этого решения разрабатывалось (путем сложной цепочки про-
работок и согласований) совместное (ЦК КПСС и Совета Министров
СССР) партийно-государственное решение по соответствующему
вопросу, которое, в свою очередь, воплощалось в конкретизирующий
ведомственный нормативный акт государственного органа или ком-
плекс таких актов3. Данная схема была отработана и для сложившей-
ся административной практики, вероятно, оптимальна.
Анализируемые «сложные» нормы, опираясь не на юридические
гарантии, а исключительно «на авторитет партии», ее «воспитатель-
ную и организационную работу» обеспечивали реализацию прежде
всего политического курса4. В результате, если право традиционно
призвано урегулировать сложившиеся общественные отношения, то
партийно-правительственные нормы, будучи «политическим пра-
вом», формировали эти отношения вне зависимости от того, сложи-
лись они или могут потенциально сложиться в действительности5.
«Советский закон» признавался не средством регулирования сло-
1 Там же.
2 Манов А.Г. Указ. соч. С. 6.
3 Алексеев С.С. Советское право как средство осуществления политики КПСС //
Правоведение. 1977. № 5. С. 15-23.
4 Так было, например, при раскулачивании. См. об этом: Семенова Т.А., Чуд-
нов И.А. «Правовые» формы неправовых методов регулирования прав собственности
(на примере раскулачивания) // Вестник СПбГУ. Сер. 14. 2015. Вып. 1.
5 Результатами такого партийно-нормативного творчества, помимо безусловных
достижений, стали и многочисленные симулякры социалистической эпохи: «хозрас-
37
жившихся общественных отношений, а не чем иным, как «орудием»
их ограничения, вытеснения, «переделки» или полной ликвидации
(в сферах собственности, труда и др.)* 1.
Обращая внимание на то, что совместное постановление Совета
Министров СССР и ЦК ВКП(б) № 4004 от 14 декабря 1947 г. было
принято за пределами, установленных Конституцией СССР 1936 г. и
(для партии) Устава ВКП(б) полномочий, в форме, не предусмотрен-
ной действовавшим тогда законодательством, неизбежно следует по-
ставить и вопрос о легитимности самой реформы.
В нормальных условиях правового государства положения зако-
нов, как правило, конкретизируются подзаконными актами: инструк-
циями, приказами, ведомственными нормативными актами и т. п.,
издаваемыми во исполнение закона. В анализируемой нами ситуа-
ции были свои особенности. В связи с тем, что «Закон о денежной
реформе» [данное понятие применялось к совместному постановле-
нию СМ СССР и ЦК ВКП(б) в аналитических документах Госбанка
и Минфина СССР, а затем в советской литературе] разрабатывался
и уточнялся достаточно длительное время, до его принятия был под-
готовлен комплект инструкций Министерства финансов СССР и
Госбанка СССР по всем техническим аспектам: параметрам и про-
ведению обмена, переоценке вкладов и т. п., а также по учету запасов
новых денег. Инструкции вводились в действие до опубликования
«Закона о денежной реформе», т. е. до публикации нормативного
правового акта, положения которого они должны были конкретизи-
ровать, были напечатаны заранее и разосланы в запечатанном виде
для обеспечения учреждений Госбанка, финансовых органов, сбер-
касс и обменных пунктов инструктивным материалом к моменту
обнародования по радио «Закона о денежной реформе». Рассылка
осуществлялась органами МВД в тщательно запечатанных пакетах,
вскрытие которых предусматривалось управляющими отделениями
Госбанка, заведующими райфо точно 13 декабря в 15:00 по москов-
скому времени, т. е. за несколько часов до передачи по радио поста-
новления о денежной реформе.
Особенность ситуации заключалась в том, что указанные ин-
струкции, являясь ведомственными актами Министерства финансов
СССР и Госбанка СССР, были утверждены постановлениями Совета
Министров СССР:
- «О порядке проведения денежной реформы». Инструкция
Министерства финансов СССР; утверждена постановлением Совета
чет», «экономная экономика», «социалистическая предприимчивость», «подъем твор-
ческой активности масс» и т. п.
1 Рубинштейн Б.М. Советское хозяйственное и гражданское право. М., 1936. С. 65.
38
Министров СССР № 3860 от 14 декабря 1947 г.) (совершенно
секретно);
- «Об организации выплатных пунктов Госбанка». Постановление
Совета Министров СССР № 3861-1304сс от 25 ноября 1947 г. (со-
вершенно секретно);
- «О выплате зарплаты за вторую половину ноября 1947 г.».
Постановление Совета Министров СССР № 3873 от 25 ноября 1947 г.
(совершенно секретно).
Секретность большинства из перечисленных документов рас-
пространялась только на период их подготовки. Так, совсекретная
инструкция Минфина СССР о порядке проведения реформы, ут-
вержденная совсекретным постановлением Совмина СССР, была
опубликована в «Правде» 15 декабря 1947 г. Ее, вероятно, и следует
считать единственным легитимным актом, инициирующим реформу,
как утвержденную постановлением Совета Министров СССР, т. е.
органа полномочного принимать решения о проведении денежных
реформ.
В современной административной практике право утвержде-
ния ведомственных инструкций принадлежит самому органу ис-
полнительной власти. Так, в соответствии с п. 5.2.30 Положения о
Министерстве финансов РФ, министерство принимает нормативные
правовые акты по вопросам в установленной сфере деятельности,
кроме вопросов, которые регулируются Конституцией РФ, феде-
ральными законами и актами Президента и Правительства РФ1.
В соответствии с действовавшим на момент подготовки и прове-
дения реформы 1947 г. Положением о наркомате финансов СССР1 2
министерство было полномочно издавать распоряжения и задания
министра, а также утверждать инструкции и правила по кредитной
и расчетной работе Государственного Банка, кроме тех, что утверж-
дались Правительством. Таким образом, в вопросе о легитимности
утверждения Советом Министров СССР министерской инструк-
ции нет полной ясности, так как указанные полномочия, ни мини-
стерства на организацию и проведение такого рода мероприятий, ни
Правительства - на утверждение такого рода документов, нигде за-
креплены не были.
В то же время, начиная с кредитной реформы 1930 г. и перехода
к прямому бюджетному финансированию народного хозяйства, мно-
1 Постановление Правительства РФ от 30.06.2004 № 329 (ред. от 29.05.2018)
«О Министерстве финансов Российской Федерации» // Собрание законодательства
РФ. 2004. №31. Ст. 3258.
2 Положение утверждено: Постановление ЦИК СССР от 27 мая 1936 г.
№ 60/945 // Известия ЦИК Союза ССР и ВЦИК. 1936. № 126. 1 июня.
39
гие ведомственные акты стали приобретать «народно-хозяйствен-
ное значение» и утверждаться не наркоматами, а правительством.
Так, в соответствии с постановлением ЭКОСО при СНК СССР от
1 октября 1938 г. «О составлении кассовых планов», последние пе-
рестали быть внутренними документами Госбанка, а приобрели то
самое народно-хозяйственное значение и, соответственно, как и все
планы такого масштаба, стали утверждаться правительством, превра-
тившись в «директивы правительства по денежному обращению»1.
Насколько утвержденные таким образом инструкции соотносились
с законодательством?
Раздел IV Инструкции Министерства финансов от 14 декабря
1947 г. регламентировал порядок переоценки денежных средств, хра-
нящихся в сберегательных кассах, т. е. становился правовой основой
для изъятия собственности (денежных средств граждан) и рестрик-
ции их вкладов в сберегательных кассах. Законно ли это? Этот во-
прос особенно интересен на фоне интенсивного обсуждения в про-
цессе подготовки реформы, курса пересчета вкладов, который, как
мы увидим ниже, уточнялся до последнего момента. Политическое
руководство приняло в данном случае весьма осторожное решение,
не вняв радикальным предложениям.
Конституция СССР 1936 г. (ст. 10) декларировала, что право лич-
ной собственности граждан на их трудовые доходы и сбережения ох-
раняется законом. В соответствии с Положением о государственных
трудовых сберегательных кассах СССР от 27 ноября 1925 г. (далее -
ГТСК), подписанном председателем ЦИК СССР М.И. Калининым
и председателем СНК СССР А.И. Рыковым1 2, а следовательно, имев-
шим силу закона3, советское правительство принимало «на себя пол-
ную ответственность за целость сумм, вверяемых государственным
трудовым сберегательным кассам». При этом вклады, внесенные в
ГТСК, не могли быть арестованы или конфискованы «не иначе как
в силу постановлений судебных и судебно-следственных органов по
уголовным делам».
1 Гусаков А.Д., Дымшиц И.А. Денежное обращение и кредит СССР. М.: Госфин-
издат, 1951.
2 Положение «О государственных трудовых сберегательных кассах Союза Совет-
ских Социалистических Республик» (утверждено ЦИК СССР, СНК СССР 27 ноября
1925 г.) // Собрание законодательства СССР. 1925. № 81. Ст. 612.
3 Напомним, что советские - гражданский (1922) и уголовный (1922 и 1926) - ко-
дексы вводились в действие исключительно постановлениями ВЦИК (Постановление
ВЦИК от И ноября 1922 г. «О введении в действие Гражданского кодекса РСФСР» //
СУ РСФСР. 1922. № 69. Ст. 902; Постановление ВЦИК от 1 июня 1922 г. О введении в
действие уголовного кодекса РСФСР // СУ РСФСР. 1922. № 15. Ст. 153).
40
Гражданский кодекс РСФСР (далее - ГК РСФСР) (ст. 70) допу-
скал индивидуальную конфискацию имущества у собственников, но
лишь в виде наказания в случаях и в порядке, установленных законом.
Каких-либо нормативных правовых актов, корректирующих указан-
ные положения, не принималось. Таким образом, действовавшее на
тот момент регулирование не предусматривало возможности ни ин-
дивидуальной, ни тем более массовой переоценки вкладов, которая
была проведена в декабре 1947 г., т. е. их частичной конфискации.
Граждане, помещая свои (что презюмировалось, пока не было до-
казано обратное1) трудовые сбережения в ГТСК, заключали с ними,
т. е. с государством, договор на условиях, оговоренных в указанном
выше Положении о ГТСК, которое не предусматривало возможности
одностороннего изменения.
В связи с этим есть большие сомнения в том, что партийно-прави-
тельственное решение или инструкция Министерства финансов мог-
ли ограничивать права граждан, вводить для них обязанности, равно
как и вторгаться в финансовые и имущественные отношения. Здесь
можно было бы поставить вопрос о реституции (компенсации), как
это сделано в отношении имущества раскулаченных, хотя автор, ко-
нечно же, понимает всю фантастичность такого шага.
Об интересах и интересах в денежных реформах
Мы исходим из того, что всякое преобразование, а тем более эконо-
мическая реформа, с одной стороны, всегда проводится в чьих-то ин-
тересах, а с другой - неизбежно чьи-то интересы затрагивает. «Всякая
система финансов, - писал в 1810 г. М.М. Сперанский, - поддержи-
вается множеством страстей, частных видов и привычек, и, следова-
тельно, всякое преобразование, всякий переход от смешения к по-
рядку воздвигает тучу страстей и своекорыстия»1 2. Социалистическая
система хозяйства, где формально не было антагонистических инте-
ресов, должна была исключать «частные виды, привычки, страсти
и своекорыстие», но именно они проявились в ходе преобразований
1 Вопрос о том, как дифференцировать «спекулятивные элементы» или лиц, «на-
жившихся в годы войны», равно как и вопрос повышенного налогообложения «лиц,
получающих доходы от рынка», выделив их из общей массы трудящихся, так и не был
решен в процессе подготовки реформы. В 1930 г. для этой цели использовались специ-
ально составленные «признаки» кулацкого хозяйства, по которым (за рамками дей-
ствовавшего на тот момент законодательства) осуществлялось раскулачивание. При
подготовке к денежной реформе ни о чем подобном, как определение критериев оцен-
ки или «признаков», речь не заходила.
2 У истоков финансового права. Золотые страницы финансового права России. М.,
1998. Т. 1.С. 36.
41
1947 г. как никогда широко и затронули буквально все слои совет-
ского общества, не исключая его элиту. Кроме того, любая реформа,
инициируемая социалистическим государством, должна была быть
выгодна всем трудящимся.
В современной российской литературе в целом утвердилась иная
оценка «практически всех экономических преобразований в СССР»
как проводившихся «в интересах государства и за счет населения
страны». Применительно к анализируемой нами сфере, как указыва-
ют специалисты Центрального Банка РФ, «советское правительство
виртуозно владело приемами “относительно честного отъема денег”».
При этом «жертвой реформы» единодушно и однозначно определя-
ется советский народ, «за счет которого государство латало дыры в
бюджете»1. В пользу таких оценок красноречиво свидетельствует
в том числе и официальная статистика. В 1941-1943 гг. (на 1 янва-
ря 1944 г.) долг государственного бюджета Госбанку СССР достиг
44,5 млрд руб. Принято считать, что с 1944 г. союзный бюджет стал
профицитным, что имело следствием постепенное сокращение долга,
но полное его погашение относится к результатам денежной рефор-
мы 1947 г.1 2
Начиная болезненные для населения мероприятия в сфере денеж-
ного обращения, реформаторы по-разному объясняли необходимость
преобразований, никогда, однако, прямо не заявляя о приоритете го-
сударственного интереса. Российское государство в лице монарха
или правительства в регламентирующем каждую конкретную де-
нежную реформу документе традиционно давали анализ (объясняли
причины) неблагоприятной ситуации сложившейся в денежном об-
ращении и требующей немедленного вмешательства3.
Наиболее подробно в духе политико-правовой просветительской
доктрины такие пояснения даны Екатериной II в манифестах 1768 и
1786 гг. «От способов к обращению денег, - писала императрица, -
много зависят благоденствие народа и цветущее состояние торгов-
ли». В середине XVIII в. «одно пространство земель Империи» пред-
ставлялось «препятствием совершенству того обращения». Таким
образом, объективный географический фактор, затруднявший де-
нежное обращение, в первый и единственный раз «отметился» в чис-
1 Левичева И., Петров Ю., Татаринов С. Денежная реформа 1947 года: неизвестные
подробности // Родина. 2011. № 11. С. 50. Схожую позицию мы наблюдаем и здесь: По-
пов В.П. Сталинское экономическое «чудо» после войны (1946-1953) // Россия в XX
веке: Реформы и революции: В 2 т. / под ред. Г.Н. Севостьянова. М.: Наука, 2002. Т. 2.
2 Доклад Госбанка СССР «О состоянии ресурсов Государственного банка СССР»
от 5 февраля 1955 г. // Из неопубликованного. Вып. 15. С. 78.
3 Мы сознательно опускаем очевидные и не характерные для последующих преоб-
разований аргументы при провозглашении реформ Елены Глинской и Петра I.
42
ле причин денежных реформ, но для нас важно другое. Во-первых,
Екатерина II считала обязанностью «каждого благоразумного прав-
ления в таковом случае» «преодолевать, елико возможно, есте-
ственные затруднения, и пещись о сем для блага общего предмете».
Императрица, «утверждаясь на таком основании», вменяла «себе в
долг устраивать все к пользе... Державы, стараясь входить во все под-
робности сего дела, и помышляли о поправлении онаго, применяясь
при том и к состоянию Государства»1. Таким образом, впервые была
признана ответственность и обязанность «каждого благоразумного
правления», т. е. власти, «преодолевать», при этом «входить в под-
робности», «применяясь к состоянию государства», действуя «для
блага общего».
Во-вторых, пусть и декларативно, но задачи денежных реформ
тогда ставились в русле политики социального государства при ка-
тегорическом отказе от «правил адской политики, внушающей, будто
народ должен пребывать в недостатке или бедности, чтоб быть ему
трудолюбиву и послушну»1 2. Просвещенный монарх как инициатор
денежной реформы исходил не просто из «благоденствия человече-
ства», а акцентировал «наипаче Наших подданных, есть закон Нашей
мысли и чувств Нашего сердца». Таким образом, государство норма-
тивно закрепляло руководящие начала в такого рода реформах: «обо-
гащение народа есть богатство Государя», а сами преобразования в
денежном обращении необходимы для того, чтобы «трудолюбие и
рукоделие наиболее в тех только местах процветать и достигнуть со-
вершенства могут, где народ в полном довольстве; ибо всюду привле-
кает людей изобилие денег, и сии приемлются за цену всех вещей»3.
В XIX - начале XX в. социальная ориентация в аргументации пре-
образований в сфере денежного обращения исчезает, доминирует су-
губо технократический подход. В этот период ситуация в денежном
обращении, требующая срочного реформирования, складывалась по
оценке монарха или правительства как бы сама собой, вследствие
«разных перемен, временем и силою обстоятельств в нашей денежной
1 Манифест от 29 декабря 1768 г. «Об учреждении в Санкт-Петербурге и Москве
Государственных Банков для вымена ассигнаций» // Полное собрание законов Рос-
сийской империи. № 13219. Собр. I. Т. 18.
2 Здесь прослеживается критика теории, изложенной в политическом завеща-
нии А. дю Плесси (герцога Ришелье), согласно которой образованный народ, пребы-
вающий в достатке, невозможно держать в границах его обязанностей. Другое дело,
когда народ «до некоторой степени сдерживаем нуждой» и подобен ослам, которые,
привыкнув к вьюкам, портятся от длительного покоя больше, чем от работы.
3 Манифест от 28 июня 1786 г. «Об учреждении Государственного заемного банка,
порядке выдаче им ссуд дворянству и городам и о привилегиях, дарованных Государ-
ственному ассигнационному банку» // СПС Гарант. - http://base.garant.ru/58105670/
43
системе произведенных»1. Задачи ставились в столь же неопределен-
но-осторожном ключе. Реформа инициировалась для «устранения
некоторых, силою обстоятельств и времени возникших недостатков
денежного обращения...». В связи с этим требовалось установить «но-
вые, соответствующие изменившимся условиям, основания нашей
монетной системы и правил выпуска кредитных билетов»1 2.
Покончив со сложной задачей кратко отметить (без объяснения,
как это было в предыдущий период) недостатки действующей систе-
мы или причины кризиса, российский монарх указывал на «необхо-
димости положить, безо всякого отлагательства, конец сим колебани-
ям, нарушающим единство и стройность нашей монетной системы»,
заботясь прежде всего о предотвращении «потерь и затруднений
разного рода для всех сословий в Государстве». Далее, в документе,
инициирующем денежную реформу, излагался тезис о «всегдашней
попечительное™ о пользах наших верноподданных» со строгим ука-
занием на «признание за благо принять решительные меры к пре-
сечению происходящих от сего неудобств и к упреждению оных на
будущее время»3.
Далее, в первой половине XIX в. в мажорной тональности, а бли-
же к XX в. в официально-деловым стилем излагались условия денеж-
ной реформы. В данном случае императорская власть не признавала
просчетов, но и не искала виновных в России или вне ее, акцентируя
внимание лишь на естественном ходе событий, требующем периоди-
ческих корректировок. Тот же подход был реализован в документах,
регламентировавших денежную реформу 1922-1924 гг., которые
просто принимались «в развитие мероприятий, направленных к соз-
данию устойчивых денег»4, хотя о самой реформе в те годы шла ак-
тивная политико-экономическая и политико-правовая дискуссия.
С отказом от рыночных механизмов акценты в пояснении причин
и необходимости денежно-кредитных преобразований существенно
изменились и обусловливались: 1) «быстрым развитием социали-
стических начал в народном хозяйстве Союза ССР и 2) достигну-
тым уровнем планирования. Соответственно, все, что мешало этому,
1 Высочайший Манифест об устройстве денежной системы от 1 июля 1839 г. СПб.:
Печатан при Сенате, 1839.
2 Именной Высочайший Указ от 3 января 1897 г. «О чеканке и выпуске в свобод-
ное обращение золотых монет достоинством 15 рублей - империал и 7 рублей 50 копе-
ек - полуимпериал» // РГИА.Ф. 563. Оп. 2. Д. 365. Л. 8.
3 Высочайший Манифест об устройстве денежной системы от 1 июля 1839 г. СПб.:
Печатан при Сенате, 1839.
4 Постановление ЦИК и СНК СССР от 22 февраля 1924 года «О чеканке и вы-
пуске в обращение серебряной и медной монеты советского образца» // Собрание за-
конодательства СССР. 1924. № 19. Ст. 183.
44
подлежало ликвидации1; 3) потребностью советского государства в
деньгах.
«...Денег нет, - подчеркивал В.И. Ленин еще в феврале 1918 г., -
вот где наша слабость, вот отчего мы слабы и отчего страдает наша
страна»1 2. Источник утоления традиционного бюджетного и инве-
стиционного голода вождь искал исключительно с классовых пози-
ций: «Есть еще много денег в городе и деревне у крупных кулаков»3.
Собственно, внутренние, самые доступные и дешевые источники
привлекали и ранее многих руководителей российского государства.
Попытки совместить кредитную реформу 1930 г. с «хозяйствен-
ным расчетом» и, даже «опираясь целиком на хозяйственный расчет
как важнейший рычаг управления хозяйственными организациями
во всем обобществленном секторе», «обеспечить контроль рублем
за выполнением хозяйственных планов» были попытками совмеще-
ния несовместимого, что и обусловило их провал. Власть не могла
этого признать, поэтому причинами пробуксовки объявила «гру-
бейшие извращения основных задач, поставленных перед кредит-
ной реформой», «неудовлетворительное руководство», «совершен-
но неудовлетворительная подготовка к ее проведению» и «прямое
вредительство»4.
С этого момента в числе причин кризисного состояния денежного
обращения (равно как и финансов) абсолютно доминировали дей-
ствия внешних и внутренних врагов или просто граждан, которые
в силу еще не искорененных пережитков вели себя, сообразуясь со
своими экономическими интересами, чаще всего не соответствующи-
ми программным целям партии. Не случайно за месяц до реформы
7 ноября 1947 г. в докладе «Тридцатилетие Великой Октябрьской со-
циалистической революции» В.М. Молотов вынужден был признать,
что «пережитки капитализма в сознании людей весьма живучи»5.
В этом смысле идеология реформы формировалась крайне про-
тиворечиво. С одной стороны, все время подчеркивались преимуще-
ства планового хозяйства, отсутствия рыночной стихии. Так, в своем
1 Постановление ЦИК СССР и СНК СССР от 30 января 1930 г. «О кредитной
реформе» // Собрание законодательства СССР. 1930. № 8. Ст. 98.
2 Ленин В.И. Выступление на Всероссийском съезде крестьянских депутатов и зе-
мельных комитетов 10 февраля 1918 г.// Поли. собр. соч. Т. 35. С. 331.
3 Там же.
4 Постановление СНК СССР от 20 марта 1931 г. № 229 «Об изменении в системе
кредитования, укреплении кредитной работы и обеспечении хозяйственного расчета
во всех хозяйственных органах» // Собрание законодательства СССР. 1931. № 18.
Ст. 166.
5 Молотов В.М. Тридцатилетие Великой Октябрьской социалистической револю-
ции. М.: Господитиздат, 1947. С. 28.
45
пространном обосновании необходимости преобразований в денеж-
но-кредитной сфере В.П. Дьяченко 14 марта 1944 г. указал на то, что
после ликвидации капиталистических элементов и коллективизации
«уничтожена главная основа рыночной стихии»1. С другой стороны,
именно факторы разрастания стихийного рынка побуждали прави-
тельство к реформе. С июня 1947 г. в проектах постановления СМ
СССР утвердилось положение о том, что в СССР «количество денег,
находящихся в обращении, увеличилось, как и во всех государствах,
в несколько раз». Это правильно, но СССР это ведь не все страны
капитала, где, как известно, господствовала рыночная стихия, а го-
сударственная экономическая политика велась в интересах крупного
капитала. Преимущества плановой системы должны были предохра-
нить от того, что произошло во всех странах, а иначе для чего в усло-
виях «враждебного империалистического окружения» формирова-
лась эта система?
Автор далек от лозунговой, вульгарной политизации экономиче-
ской истории, которая подчас, к сожалению, превращается в сред-
ство агитации и пропаганды. Книга не ориентирована на «сенсаци-
онные разоблачения» «преступлений большевиков», а предполагает
в этой части лишь анализ действий и решений политического руко-
водства, исходя из ситуации, реальных возможностей и альтерна-
тив. Уместно напомнить, что тенденция объяснения экономических
просчетов и трудностей «происками» и «вредительством» берет свое
начало еще в начале XX в. Когда не было войны или иных враждеб-
ных действий из-за рубежа, «благодетельным начинаниям» импе-
раторского правительства, как правило, мешала внутренняя «сму-
та, посеянная отчасти замыслами, враждебными государственному
порядку, отчасти увлечением началами, чуждыми русской жизни»,
что сильно «препятствовало общей работе по улучшению народного
благосостояния»1 2.
Ближе к исследуемому нами периоду «враждебные замыслы» и
«чуждые начала», по данным органов госбезопасности, настолько
окрепли, что на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) 1937 г.
Н.И. Ежов, критикуя деятельность наркома финансов Г.Ф. Гринько
(репрессирован в 1938 г.), «вскрыл» «И групп», включая «20 чело-
1 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 64.
2 Высочайший Манифест о предначертаниях к усовершенствованию государ-
ственного порядка от 26 февраля 1903 г. // Законодательные акты переходного вре-
мени. 1904-1908 гг.: Сб. законов, манифестов, указов Пр. Сенату, рескриптов и поло-
жений комитета министров, относящихся к преобразованию государственного строя
России, с приложением алфавитного предметного указателя. 3-е изд., переем, и доп.
по 1 сентября 1908 г. / под ред. Н.И. Лазаревского. СПб.: Юрид. кн. склад «Право»,
1909. С. 3-6.
46
век» из Госбанка СССР под руководством тогда еще Г.М. Аркуса
(в 1931-1936 гг. первый заместитель председателя Правления
Госбанка СССР, репрессирован в 1936 г.), якобы выведших 7 млн руб.
государственных средств в Париж как для «личных нужд председате-
ля Госбанка СССР Л.Е. Марьясина (репрессирован в 1937 г.), так и
для финансирования «троцкистской организации».
Фактически, судя по данным НКВД, управление денежным об-
ращением в предвоенный период полностью находилось в руках
«врагов народа» и «вредителей». Так, из первых семи председателей
Правления Госбанка РСФСР/ СССР (1921-1938), были репрессиро-
ваны шесть, спасся лишь первый председатель А.Л. Шейнман, кото-
рый выехал в Англию и стал невозвращенцем1. Были репрессированы
все наркомы финансов СССР, занимавшие этот пост в 1923-1938 гг.
(Г.Я. Сокольников, Н.П. Брюханов, Г.Ф. Гринько, В.Я. Чубарь). Эта
ситуация стала поводом для небольшой «денежной реформы». На
выпускавшихся в 1925-1934 гг. банкнотах номиналом 1, 2, 3 и 5 чер-
вонцев и в 1934-1937 гг. на казначейских билетах номиналом 1, 3 и
5 руб. в соответствии с традицией, берущей начало еще с ассигнаций
XVIII в., помещались подписи народного комиссара финансов и кас-
сира. В связи с тем что нарком Г.Ф. Гринько был репрессирован, эти
подписи были устранены, как позже выяснилось, навсегда (преем-
ник Гринько на посту наркома финансов В.Я. Чубарь также был ре-
прессирован в 1939 г.). В такой обстановке не требовалось объяснять
причины трудностей и просчетов в денежном обращении. Советские
люди верили, что «опять чья-то вражеская рука» расстраивает совет-
ские финансы... Соответственно, для их оздоровления требовались
«простые» решения1 2.
1 Генис В.Л. Неверные слуги режима: Первые советские невозвращенцы (1920—
1933). Опыт документального исследования: В 2 кн. Кн. 2: Третья эмиграция (1929—
1933). М., 2012.
2 Теория внутреннего врага, мешающего продвижению к социализму, неоднократ-
но применялась и ранее. В постановлении ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 г. «О темпе
коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» содержал-
ся призыв «объявить кулачеству не на жизнь, а на смерть войну и, в конце концов,
смести его с лица земли». И января 1930 г. «Правда» опубликовала передовую «Лик-
видация кулачества как класса становится в порядок дня», что фактически было объ-
явлением гражданской войны. Партия, действуя, как эти ни странно, в правовом поле,
призывала «смести с лица земли» целую социальную группу. Напомним, что ст. 14
Конституции РСФСР 1925 г. позволяла, «руководствуясь интересами трудящихся»,
лишать «отдельных лиц и отдельные группы прав, которыми они пользуются в ущерб
интересам социалистической революции», подробнее об этом см.: Семенова Т.А., Чуд-
нов И.А. «Правовые» формы неправовых методов регулирования прав собственности
(на примере раскулачивания).
47
В постановлении о проведении денежной реформы1 Совет
Министров СССР и ЦК ВКП(б) указывают иную категорию врагов
социалистического строительства, предельно ясно обозначая антаго-
низм между обществом, государством и «спекулятивными элемента-
ми», «нажившимися в период войны и накопившими значительные
суммы денег». В данном случае ставился вопрос не просто о разно-
родных, а о противоположных экономических интересах. Последние
классики марксизма считали, выражаясь современным языком, драй-
верами экономических отношений каждого конкретного общества1 2.
Применительно к исследуемому периоду политэкономия социализ-
ма представляла экономические интересы объективными мотивами
деятельности людей, отражающими их место в системе обществен-
ного производства. Общность интересов определяла единую цель и
единство действий3. В соответствии с марксистской теорией социа-
лизму было имманентно присуще согласование экономических инте-
ресов общества, коллектива с интересами каждого трудящегося. Так
формировались «общенародные интересы», выразителем которых
декларировалось социалистическое государство, обеспечивавшее их
реализацию, а в теории достигалась взаимная увязка и согласован-
ность системы экономических интересов при социализме исходя из
принципа: что выгодно обществу, то выгодно каждому. Эта теорети-
ческая конструкция подверглась серьезному испытанию в 1930-е гг.
и особенно в военное время.
Состояние денежного обращения после войны не было критиче-
ским, гиперинфляция не угрожала. В постановлении о проведении
денежной реформы СМ СССР и ЦК ВКП(б) вполне обосновано ука-
зывают на достижение цели государства: «несмотря на условия воен-
ного времени», сохранить «без изменения довоенные государствен-
ные цены на нормированные товары», что обеспечила карточная
система. В то же время о государственной коммерческой торговле,
где цены были существенно выше, авторы постановления в данном
случае умолчали.
Далее СМ СССР и ЦК ВКП(б), анализируя рыночную ситуацию,
указали причину «резкого повышения рыночных цен» (в 10-15 раз
против довоенных), которое произошло из-за сокращения государ-
ственной и кооперативной торговли, а также роста «спроса населения
1 Постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) от 14.12.1947 № 4004
«О проведении денежной реформы и отмене карточек на продовольственные и про-
мышленные товары» // СП СССР. 1948. № 1. Ст. 1.
2 Маркс К., Энгельс Ф. К жилищному вопросу // Соч. 2-е изд. М.: Госполитиздат,
1961. Т. 18. С. 271.
3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 8. С. 14.
48
на колхозных рынках». Далее в постановлении было дано указание
на инфляцию (без ее упоминания): «излишние деньги в обращении
взвинчивают рыночные цены». Авторы документа объясняют, каким
образом «спекулятивные элементы воспользовались «для накопле-
ния денег в больших размерах в целях наживы за счет населения».
Это произошло вследствие роста рыночных цен и «наличия массы
фальшивых денег». Второй момент не подлежит анализу в силу его
абсурдности1, первый же нуждается в комментарии.
Неоднократное упоминание «рыночных цен», определяемых ис-
ключительно спросом и предложением, указывало на признание
рыночных отношений в потребительском секторе советской эко-
номики. В этом нет ничего сенсационного. Напомним, что с 1932 г.
колхозам, колхозникам, а также единоличным крестьянам было раз-
решено торговать «/го ценам, складывающимся на рынке»1 2. Эта норма
распространялась и на всех самозанятых (кустарей, ремесленников,
единоличников)3 4. Таким образом, с 1932 г. в объеме, ограниченном
«колхозным рынком» и индивидуальным производством (реализа-
ция продуктов личного труда не по найму и оказание услуг), в СССР
допускалось свободное ценообразование*.
1 В соответствующем разделе книге мы покажем, что никаких фальшивых денег
на территории СССР оккупанты не выпускали и, как показал декабрьский 1947 г. об-
мен денег, в денежном обращении СССР они отсутствовали. Выпуск таких фальшивок
подрывал бы и без того весьма неустойчивое денежное обращение на оккупированных
территориях, дестабилизация экономической ситуации на которых оккупантам была
не выгодна. Совершенно абсурдным представляется указание на использование фаль-
шивых денег с оккупированных территорий (как-то попавших на территорию СССР)
спекулянтами, так как непонятно, как и для чего они могли их использовать, кроме
как для создания себе дополнительных проблем. Документальных свидетельств кон-
фискации у спекулянтов фальшивых денег, выпущенных оккупантами, нам найти не
удалось, и в литературе они не описаны.
2 Постановление ЦИК и СНК СССР от 20 мая 1932 г. «О порядке производства
торговли колхозов, колхозников и трудящихся единоличных крестьян и уменьшении
налога на торговлю // СЗ СССР. 1932. № 38. Ст. 233.
3 Кооператоры и колхозные объединения в отличие от самозанятых (частников)
могли торговать по ценам не выше «средне-коммерческих цен в государственной тор-
говле».
4 Постановление от 20 мая 1932 г. утратило силу в соответствии с Указом Пре-
зидиума Верховного Совета СССР от 23 мая 1962 г. № 113—VI «О признании утра-
тившими силу законодательных актов СССР в связи с введением в действие Основ
гражданского законодательства и основ гражданского судопроизводства СССР», но
рыночное ценообразование в указанных секторах в отличие от всех других рыночных
институтов действовало вплоть до «перестройки». Формально колхозный рынок счи-
тался частью системы советской торговли, так как в его основе лежала социалистиче-
ская (колхозная) собственность. Свободное рыночное ценообразование самозанятых
(кустари, ремесленники, единоличники) не вписывалось в политэкономию социализ-
ма, поэтому в специальной литературе использовались осторожные формулировки
«неорганизованный рынок», «элементы стихийности» и т. п.
49
В годы войны советское государство, в отличие от многих «ка-
питалистических» стран, не регулировало цены на свободном рын-
ке и вело себя как его равноправный участник, с 1944 г. конкурируя
с частником своей коммерческой торговлей. Все эти годы сельские
товаропроизводители (в том числе и инициаторы починов покупки
за свой счет самолетов и танков для фронта), зарабатывали легаль-
но на легальном рынке, пользуясь сложившейся конъюнктурой и вы-
полняя (до открытия в 1944 г. коммерческой торговли полностью,
после этого, частично) важную компенсаторную функцию, удовлет-
воряя потребности населения в продовольствии, товарах и услугах.
Государство не просто знало о рыночном секторе и учитывало, но и
активно использовало его. В сентябре 1946 г. после резкого сокраще-
ния контингента снабжающихся по карточкам правительственное
постановление отправляло людей, снятых с государственного снаб-
жения, не в кооператив и не в ОРС, а прямо на рынок: «...произошло
понижение цен, что дает возможность лицам, снимаемым со снабже-
ния, покупать продукты на рынке»1.
«Вольный» рынок, отмечает Е.Н. Соколов, с одной стороны, под-
рывал финансово-экономическую политику советской власти. В то
же время, с другой стороны, большевики не могли обойтись без рын-
ка, советское правительство не получало бы доход от денежной эмис-
сии1 2. Кроме того, и социалистические учреждения и предприятия не-
редко становились участниками рыночных отношений.
Таким образом, именно взаимный интерес (традиционно продав-
ца и покупателя, а в данном случае еще и государства) «сцеплял друг
с другом членов гражданского общества». В свое время Маркс ука-
зывал на то, что «реальной связью между ними [членами общества]
является не политическая, а гражданская жизнь», соответственно,
«не государство сцепляет между собой атомы гражданского обще-
ства...» 3. В годы войны политическая жизнь, мотивация работы для
Победы имела огромное значение, но это не отменяло законы рынка.
Обсуждая рыночную ситуацию в потребительском секторе тех лет,
следует констатировать складывание здесь под влиянием рыночных
факторов определенных общественных отношений.
Нельзя забывать, что объем рыночных доходов населения в 1943 г.
(не включая внутрисельский рынок) был на треть выше объема дохо-
1 Цит. по: ЦДНИТО. Ф. 607. On. 1. Д. 37. Л. 247.
2 Соколов Е.Н. Денежная и бюджетная политика Советской республики в 1917 —
начале 1921 г. Рязань, 2012. С. 63-64.
3 Маркс считал «политическим суеверием» «изображать в наше время, что госу-
дарство должно скреплять гражданскую жизнь, между тем как в действительности, на-
оборот, гражданская жизнь скрепляет государство», см.: Маркс К., Энгельс Ф. Святое
семейство // Соч. Т. 2. С. 134.
50
дов, получаемых от государства. В 1944 г. началось относительное, а
в 1945 г. абсолютное снижение объема рыночных доходов населения.
В то же время и к концу войны эти показатели были значительны,
превышая величину доходов населения от государственных предпри-
ятий и организаций1.
Принимая во внимание уровень транспортной доступности и ор-
ганизации торговли того времени, традиционные для любой рыноч-
ной экономики услуги коммерческих посредников, доставлявших
товары на рынки и реализовывавших их, сложно назвать нетрудовы-
ми. Кроме того, легально полученные доходы индивидуальных товаро-
производителей, равно как и доходы высокооплачиваемых рабочих,
ИТР, представителей творческих профессий, вынужденно в силу де-
фицита накапливаемые и создававшие отложенный спрос, подпадали
под рестрикцию в общей категории «спекулятивных элементов», вос-
пользовавшихся ситуацией «для накопления денег в больших разме-
рах в целях наживы за счет населения». Принимая решение о фоку-
сировке на «целевых группах» реформы (конфискационного обмена
денег) СМ СССР и ЦК ВКП(б) не дифференцировали «спекулян-
тов» (указанных выше) и спекулянтов настоящих. Такие варианты
обсуждались, но не были приняты.
В то же время ни для кого не было секретом, что в годы войны
^...значительная часть товаров, выдаваемых государством для снаб-
жения рабочих и служащих, не доходила до потребителей и попада-
ла в руки воров и спекулянтов»1 2. Такое положение было признаком
слабости системы (кстати, тоталитарного государства), но никак не
поводом для конфискации доходов легальных производителей, чью
деятельность даже пытались приветствовать3, равно как и тех, чей
труд высоко оплачивался тем же государством.
Насколько честным (если такое понятие вообще применимо в по-
литике) было советское государство, можно ли проводить денежные
1 По оценке В.М. Батырева и И.Д. Славного. См.: Денежное обращение СССР в
период Великой Отечественной войны и ликвидация последствий войны в денежном
обращении (денежная реформа 1947 г.): Аналитический доклад (сост. в 1951 г.) // Де-
нежная реформа: документы и материалы. С. 537.
2 Постановление ГКО «Об усилении борьбы с расхищением и разбазаривани-
ем продовольственных и промышленных товаров (и образовании в составе НКТ ГУ
государственной торговой инспекции) от 22 января 1943 г. № 2780; Постановление
ВЦСПС от 1 февраля 1943 г. «Об усилении борьбы профсоюзных организаций с рас-
хищением и разбазариванием продовольственных и промышленных товаров».
3 Параллельно с подготовкой реформы Минфин РСФСР и УНС МФ СССР по
инициативе союзных республик готовили проект широкой легализации частной хо-
зяйственной инициативы, см.: Чуднов И.А., Осипов В.А. К 60-летию несостоявшейся
налоговой реформы // ЭКО: экономика и организация промышленного производ-
ства. 2008. №9. С. 166-175.
51
реформы «в белых перчатках»? В этой книге мы остановимся на том,
как государство не преминуло воспользоваться «большим разрывом
цен» для введения в 1944 г. коммерческой торговли, на том, как про-
ходили конверсии государственных займов, как после войны совет-
ские финансисты активно спекулировали на европейском валютном
рынке, как был организован реэкспорт оборудования, поступавшего
по репарациям, и т. п. Активно занимаясь предпринимательством,
используя конъюнктуру рынка, получая в том числе и явно спекуля-
тивные доходы, советское государство, судя по условиям реформы,
не распространило на себя рестрикцию прибыли, полученной от этих
весьма прибыльных операций.
Становление советской денежно-кредитной
системы в годы первых пятилеток
Форсированная индустриализация, начавшаяся во второй поло-
вине 1920-х гг., требовала не только «максимального напряжения
сил», но и огромных капиталовложений. Советское государство,
имея после реформы 1922-1924 гг. устойчивый рубль, не располага-
ло такими средствами1. На XIV съезде ВКП(б) (декабрь 1925 г.) была
поставлена задача подчинения денежной системы плановому веде-
нию хозяйства. Это подразумевало отказ от классических методов ре-
гулирования денежного обращения, присущих рыночной экономике.
Категорически против такой постановки вопроса выступал нар-
ком финансов СССР Г.Я. Сокольников. На II Всесоюзном финан-
совом совещании (ноябрь 1925 г.) он предостерегал от «игры» с
денежным обращением. О «призраке инфляции» говорил тогда и из-
вестный экономист Н.Д. Кондратьев.
Для Г.Я. Сокольникова обеспечение форсированных темпов раз-
вития долгосрочными кредитами за счет эмиссии было неприемлемо.
Нарком предупреждал, что эмиссионные возможности будут исчер-
паны уже в 1926 г. и выступал за жесткую рестрикционную полити-
ку. Эта линия была объявлена правооппортунистической, а ее сто-
ронники репрессированы. «Власть плана» взяла верх над «властью
денег». Денежное обращение было подчинено развитию кредита1 2.
Начался переход к прямому централизованному распределению де-
нежных средств в соответствии с народнохозяйственными планами.
Пороки этой системы будут признаны уже в начале 1940-х гг., ког-
да В.П. Дьяченко готовил обоснование денежной реформы 1947 г.
Сегодня главными причинами кредитной реформы 1930 г. обо-
сновано называется политическая цель «формирования в СССР
командно-административной системы управления экономикой»3.
1 Мы не останавливаемся на ситуации в денежном обращении до 1921 г., она под-
робно изложена в обстоятельной монографии: Соколов Е.Н. Денежная и бюджетная
политика Советской республики в 1917 - начале 1921 г. Ряз. гос. ун-т им. С.А. Есенина.
Рязань, 2012. Что касается денежной реформы начала 1920-х годов, то ей посвящена
обширная литература.
2 Советское государство мобилизовывало необходимые средства также путем на-
логов и займов. Этот путь требовал времени, затрат, организаторских усилий и не га-
рантировал, в отличие от эмиссии, сиюминутного стопроцентного результата.
3 Уразова С.А. Особенности и значение кредитной реформы 1930-1932 годов //
Деньги и кредит. 2011. № 4. С. 59.
53
В конце 1920-х синдикаты из сбытовых органов трестов фактически
превратились в их управленческие структуры. Тресты теперь рабо-
тали по заказам синдикатов, которые полностью контролировали
сбыт - товарные, а значит, и финансовые потоки. Синдикаты, пре-
вратившись в финансовые центры промышленности, все больше под-
чиняли движение финансовых ресурсов движению материальных.
Финансирование «под план» стало обычной практикой.
В этих условиях традиционные методы банковского регулиро-
вания кредита уже не могли применяться. Если клиент нуждался в
средствах для выполнения плана, банк учитывал его векселя, невзи-
рая на то, выгодно это банку или нет. Предприятия уже не боялись
кредитных санкций, вексельная дисциплина постепенно сходила на
нет. По данным М.С. Атлас, в 1926-1929 гг. совокупный объем долго-
срочных кредитных вложений в СССР вырос более чем в семь раз и
достиг почти 6 млрд руб.1
В тесной связи с кредитной политикой проводилась и эмисси-
онная1 2. В классическом варианте центральный банк (эмиссионный
институт) должен был выпускать банкноты в порядке учета перво-
классных векселей клиентуры. К концу 1920-х гг. это требование со-
блюдаться уже не могло. Эмиссия постоянно значительно превыша-
ла запланированные показатели (см. табл. I3).
Таблица 1
(в млн руб.)
Годы План Факт
1926/1927 150 337,5
1927/1928 200 343,5
1928/1929 300 941,1
С октября 1928 г. размер эмиссии и направление кредитных вло-
жений всех банков определял Комитет по делам банков4. Свои пред-
1 Атлас М.С. Кредитная реформа в СССР. М.: Госфиниздат, 1952. С. 42.
2 Краткосрочным кредитованием, наряду с Госбанком, занимались и специальные
банки (Промбанк и др.). Они также претендовали на использование эмиссионного ре-
сурса. В финансовых кругах по этому поводу мнения разделились. Сторонники «банка
банков» считали, что Госбанк должен кредитовать спецбанки, а не напрямую предпри-
ятия. Между спецбанками разгорелась конкурентная «борьба за пассивы» - привлече-
ние свободных средств хозяйствующих субъектов, что могло нарушить планомерность
в кредитовании народного хозяйства. НКФ и Госбанк отвергли концепцию «банка
банков», но продолжали, в т. ч. за счет эмиссии, кредитовать спецбанки.
3 Проблемы регулирования денежного оборота в СССР. М., 1991. С. 27.
4 Комитет по делам банков создан летом 1924 г. как координирующий орган де-
ятельности банков во главе с председателем Правления Госбанка. С 1927 г. в составе
54
ложения Комитет вносил на рассмотрение Совета труда и обороны
(СТО). Госплан конкретизировал обсужденные и принятые показа-
тели в своих «контрольных цифрах» по годам. Параметры денежного
обращения с середины 1920-х гг. проектировались на основе плано-
вого расчета баланса денежных доходов и расходов населения.
Вместе с тем сверхплановая эмиссия не предусматривалась расче-
тами, а была следствием в большей степени политических, чем эконо-
мических причин. Гигантский скачок в индустрии при ограниченных
финансовых возможностях, вероятно, мог быть обеспечен только та-
ким способом.
Смена экономического курса и плановый авантюризм привели
к обострению ситуации в 1929-1930 гг. Резкий рост капитальных и
кредитных вложений, однако без ожидавшейся быстрой отдачи, при-
вел к тому, что в 1930 г. денежная масса возросла более чем на 45 %,
что вдвое превышало темпы роста производства предметов потребле-
ния. Сельскохозяйственное производство и товарооборот сократи-
лись, причем последний в 2,7 раза* 1. Такая тенденция сохранялась и
в последующие годы.
Необходимо учесть, что к концу 1920-х гг. наличные деньги уже не
обслуживали оптовый оборот. Их функция сводилась к обеспечению
выдачи заработной платы, обслуживанию розничного товарооборота
и заготовок сельхозпродукции.
Создание нового механизма кредитования и расчетов в промыш-
ленности во второй половине 1929 г. проходило уже на совершенно
иных принципах, чем это делалось в годы нэпа. Кредитный план бан-
ка теперь должен был базироваться на плане производства и това-
рооборота. Кредитная политика определялась уже не банком, а ди-
рективными и планирующими органами, которые получили, таким
образом, возможность влиять на денежную эмиссию.
К началу 1930 г., отмечает Ю. Кочеврин, стало ясно, что на пути
индустриализации и колхозного строительства встала неодолимая
сила «рубля», то есть нэповской финансовой системы страны. По об-
разному выражению автора, «денежное поле, “вспаханное” в эти годы,
все еще продолжало приносить плоды», так как деньги и кредит через
отделения Госбанка и спецбанки поступали надежным заемщикам.
Так перераспределялись ресурсы, административно предназначен-
ные для индустриальных проектов. Население предпочитало тратить
деньги не в очередях, а на теневом рынке, цены на котором быстро
Наркомфина. Комитет проверял кредитные планы банков и отчитывался в Госбанке
об их выполнении.
1 Атлас З.В. Социалистическая денежная система. М., 1969. С. 254.
55
росли1. Таким образом, к началу 1930 г. курс на индустриализацию
«уперся» в денежную систему нэпа. Для преодоления сложившегося
противоречия было решено реформировать кредит.
Идеологи готовившейся кредитной реформы предполагали за-
претить вексельное обращение, как слабо поддающееся банковскому
контролю, а также объединить все банковские счета предприятия в
единый активно-пассивный счет - контокоррент. На нем должны
были учитываться все операции банка с клиентом. Счет становился
«зеркалом» производственно-хозяйственной деятельности клиента.
Периодизация кредитной реформы, предложенная в свое вре-
мя М.С. Атлас, сохраняет свою актуальность и сегодня1 2.
1. Ликвидация коммерческого кредита с переходом на прямое
банковское кредитование3 с передачей краткосрочного кредитования
Госбанку СССР4.
2. Введение новых форм безналичных расчетов через Госбанк
СССР и усиление его контрольных функций5.
3. Введение краткосрочного кредитования с разделением оборот-
ных средств предприятий на собственные и заемные6.
4. Учреждение банков долгосрочного финансирования капитало-
вложений7.
Коммерческий кредит и векселя в СССР были ликвидированы
1 апреля 1930 г. С этого момента необходимые средства предприятия
могли получить только в Госбанке, который стал единым органом
1 Кочеврин Ю. Кредитная реформа 1930 года и ее последствия (к истории совет-
ской денежной системы). С. 63.
2 Атлас М.С. Социалистическая денежная система. С. 135.
3 СНК СССР аргументировал переход 1) «быстрым развитием социалистических
начал в народном хозяйстве»; 2) «достигнутым уровнем его планирования»; 3) необ-
ходимостью полного устранения трансакционных издержек (старая система «отпуска
товаров в кредит в обобществленном секторе» вела, по оценке СНК СССР к «усложне-
нию путей прохождения кредита и к затруднениям при его планировании»). Предпо-
лагалось, что организовать «банковское кредитование... таким образом, чтобы нужда-
ющиеся в кредите предприятия и организации получали его, минуя посредствующие
звенья», т. е. трансакционные издержки планировалось свести к нулю.
4 Постановление ЦИК СССР, СНК СССР от 30.01.1930 «О кредитной рефор-
ме» // СЗ СССР. 1930. № 8. Ст. 98.
5 Постановление СНК СССР от 14.01.1931 № 52 «О мерах улучшения практики
кредитной реформы» // СЗ СССР. 1931. № 4. Ст. 52; Постановление СНК СССР от
21.03.1932 N 381 «Об отмене ст. 4 постановления Совета народных комиссаров Союза
ССР от 14 января 1931 г. о мерах улучшения практики кредитной реформы» // СЗ
СССР. 1932. №21. Ст. 130.
6 Постановление СНК СССР от 23.08.1931 № 735 «Об изменении постановле-
ния Совета народных комиссаров Союза ССР от 14 января 1931 г. о мерах улучшения
практики кредитной реформы» // СЗ СССР. 1931. № 55. Ст. 357.
7 Постановление ЦИК СССР, СНК СССР от 05.05.1932 «Об организации специ-
альных банков долгосрочных вложений» // СЗ СССР. 1932. № 31. Ст. 191.
56
краткосрочного кредитования и расчетов и, соответственно, центром
распределения финансовых потоков. В июне 1930 г. был упразднен
Комитет по делам банков.
Вводился т. н. автоматизм расчетов. Поставщик, отгрузив товар,
отправлял в отделение Госбанка счет-фактуру, которая автоматиче-
ски оплачивалась банком1. Деньги следовали за товаром, их движе-
ние определялось планом поставок и производства. Лимит кредито-
вания рассчитывался на основе промфинплана.
Банк, сравнивая плановые и фактические показатели на счете
клиента, должен был сообщать в директивные органы о различных
нарушениях равновесия - «сигнализировать». Банк постепенно
превращался в некое подобие центральной бухгалтерии, реальный
банковский контроль за деятельностью предприятий фактически
прекратился. «Сигнализации» ни к чему не обязывали директивные
органы. Более того, в условиях «бешеных темпов» социалистическо-
го строительства трудно было представить, чтобы банк применил
санкции к «флагманам индустрии», затормозив их работу1 2.
Автоматизм кредитования привел в 1930 г. к значительному пре-
вышению кредитного плана. Первые годы индустриализации пред-
приятия для привлечения рабочей силы непрерывно наращивали
фонд оплаты труда. Низкая квалификация новых рабочих кадров,
старое оборудование и плановый авантюризм неизбежно вели к ро-
сту себестоимости продукции. К 1930 г. предприятия уже вышли из
сферы рыночных отношений периода нэпа, и их уже не столько вол-
новала высокая себестоимость, сколько выполнение директивного
планового задания в натурально-вещественном выражении.
Материально необеспеченные краткосрочные кредиты обналичи-
вались через заработную плату за счет эмиссии, которая покрывала
рост себестоимости, заработной платы и непроизводительных рас-
ходов3. В результате в 1930 г. денежная масса выросла более чем в
1,5 раза (55,1 %), а рыночные цены на 83 %. Таким образом, год кре-
1 Оплата продукции производилась вне зависимости от качества, комплектности,
потребностей потребителя и т. д. Получалось, что всякий произведенный продукт при-
знавался a priori общественно необходимым. Платежным средствам отводилась роль
расчетных знаков, пассивно следующих за товаром. Движение денег определялось ма-
териальным планом - директивными заданиями.
2 Справедливости ради, необходимо отметить, что Государственный банк СССР
никогда не соглашался с ролью «всесоюзной бухгалтерии» или «сигнальщика» и
многократно предлагал усилить свою регулирующую роль, но лишь в 1954 г. получил
право объявлять предприятия неплатежеспособными и переводить их на особый ре-
жим кредитования и расчетов.
3 Краткосрочные кредиты неизбежно вынужденно превращались в долгосрочные.
В 1932 г., когда предприятия были наделены собственными оборотными средства-
ми, эти кредиты были переданы предприятиям в качестве их собственных средств и
57
дитной реформы стал годом максимального годового прироста де-
нежной массы в обращении за период 1926-1940 гг.
Еще советские исследователи отмечали опережающее увеличение
нарастающего итога общей суммы кредитов в годы первой пятилетки
(в 4,3 раза) по сравнению с темпами роста промышленного производ-
ства. Также опережающими темпами (в четыре раза) выросли фонды
заработной платы по сравнению с ростом производительности труда
(на 41 %). По данным А.Е. Мелкова, уже в 1931-1932 гг. налично-де-
нежная эмиссия выросла на 5,6 млрд руб., т. е. в 3,3 раза1. Исходя из
этого, Ю. Кочеврин вполне обосновано одним из первых результатов
кредитной реформы называет дезорганизацию денежного хозяйства* 1 2.
Необеспеченные кредиты направлялись не только в производствен-
ную сферу, но и поступали в кассовый оборот, который в тот период
еще не был четко отделен от безналичного. Ликвидация кредитова-
ния, соответственно, привела и к ликвидации легального частного
сектора в городах, что в совокупности с коллективизацией заверши-
ло ликвидацию легального частного сектора вообще. Абсолютный
финансово-кредитный приоритет капиталоемких отраслей тяжелой
и добывающей промышленности обусловил нарастающую и некон-
тролируемую денежную эмиссию. Советские исследователи, призна-
вая это, существенно расходились в оценках денежной массы. Давали
себя знать дискуссионность методики ее определения и отсутствие
адекватной объективной статистики. Н.И. Конник указывал на то,
что если в 1930 г. наличные денежные средства на руках населения
достигали 1,7 млрд руб., то к 1940 г. этот показатель вырос в 23 раза,
составив 40 млрд руб.3
По оценкам М.С. Атлас, которая в 1936-1938 гг. работала в
Правлении Госбанка СССР, наличность у населения в 1940 г. состав-
ляла 22,4 млрд руб., т. е. выросла за 10 лет более чем в 13 раз4. В любом
случае показатели огромны и существенно превышают официальные
(в 4-4,5 раза), что стало одним из поводов для проведения денежной
реформы 1947 г.5
оформлены как долг Банка долгосрочного кредитования Госбанку СССР. Позже этот
долг был погашен за счет бюджета.
1 Мелков А.Е. Кредитные ресурсы Государственного банка СССР. М.: Финансы,
1969. С. 81, 84.
2 Кочеврин Ю. Кредитная реформа 1930 года и ее последствия (к истории совет-
ской денежной системы). С. 64.
3 Конник И.И. Деньги в период строительства коммунистического общества. М.:
Финансы, 1966. С. 152, 156.
4 Атлас М. Развитие Государственного банка СССР. М.: Госфиниздат, 1958.
С. 200, 201.
э Подробнее об этом см. раздел настоящего издания: Динамика и оценки денежной
массы в годы войны.
58
Потребность в срочном регулировании денежного обращения
привела Госбанк к составлению с 1 августа 1930 г. кассового плана,
который разрабатывался отдельно от кредитного плана, но увязывал-
ся с ним1. Таким образом, была предпринята попытка ограничить об-
наличивание безналичных средств и несколько сдержать инфляцию.
В начале 1940-х гг. разработчики денежной реформы 1947 г. вы-
нуждены были признать, что созданная в 1930 г. система кредитова-
ния принесла «отрицательные результаты», которые не могут быть
преодолены и кассовым планированием. Сама идея составления
кассовых планов, возникнув в 1930 г. как реакция на чрезмерную
эмиссию, связанную с т. н. извращениями кредитной реформы, за-
ключалась в том, что Госбанк, выделяя наличные кассовые обороты,
стремился добиться соответствия поступления и выдачи наличных
денег в кассах Госбанка, чего достичь не удалось.
В 1943 г., аргументируя подходы к денежной реформе,
В.П. Дьяченко обосновано указывал, что кассовый план может стать
основой для регулирования эмиссии исключительно администра-
тивными методами. Автор писал о необходимости ограничения вы-
дачи наличных денег из касс Госбанка их действительными нуждами.
Автор пришел к выводу о том, что кассовая регистрация, т. е. лимита-
ция выдачи наличности из касс Госбанка - это чрезвычайно грубый
метод регулирования денежного обращения. Такой подход бьет не по
тем, кто превышает эмиссионные планы, а сразу по всем предприяти-
ям и учреждениям1 2.
К периоду проведения кредитной реформы в литературе отнесе-
но формирование особой «черты социалистической экономики», ее
характерного признака, присущего затем и «странам народной демо-
кратии», - строгого отделения наличных денег, обслуживающих обо-
рот доходов, от безналичного денежного оборота, обслуживающего
прочие промежуточные, не связанные с доходом обороты3. Попытка
такой дифференциации была нормативно закреплена и выразилась
в ограничении обращения наличных денежных средств исключи-
тельно расчетами между физическими лицами, а также их расчета-
ми с государственными и кооперативными организациями, а также
1 Критерии и методика составления кассового плана формировались семь лет
(в 1936 г. кассовое планирование было отменено, но в 1937 г. восстановлено). Законо-
дательной основой для составления кассового плана стало постановление ЭКОСО при
СНК СССР от 1 октября 1938 г., см.: Финансовый и хозяйственный бюллетень. 1939.
№6-7. С. 31; №31-32. С. 17.
2 Дьяченко В.П. Докладная записка в НКФ СССР (март 1944 г.) // Денежная ре-
форма 1947 года в документах. Вып. 3. С. 39.
3 Кочеврин Ю. Кредитная реформа 1930 года и ее последствия (к истории совет-
ской денежной системы). С. 65.
59
в обратном порядке - этих организаций с гражданами1. При этом
денежная наличность в кассах организаций строго лимитировалась
предельными суммами, допускаемыми к хранению1 2. Таким образом,
правительство, регламентируя налично-денежный оборот в легаль-
ном секторе торговли и услуг, защищало этот оборот от безналичных
сделок, которые были запрещены для розничных торговых органи-
заций3. Отдельный специальный запрет касался «денежных сурро-
гатов». Расчеты с покупателями в государственной и кооперативной
торговле должны были производиться исключительно наличными
деньгами4.
Под суррогатами имелись в виду ордера в денежном выражении,
дававшие право на обезличенный отпуск товаров на указанную в ор-
дере сумму, широко практиковавшиеся в системах ведомственного
снабжения, кооперативной торговле. Кроме того, запрещался вы-
пуск «различного рода бон» [подразумевались т. н. лагерные боны
(расчетные квитанции), обращавшиеся в ГУЛАГе] и всех прочих ви-
дов заменителей денег, выпускаемых «в порядке отпуска товаров».
В постановлении фактически признавались трудности расчетов, для
преодоления которых («с целью облегчения техники расчетов с по-
купателями») и выпускались суррогаты. Исключение (разрешался
выпуск) делалось лишь для марок по уплате членских взносов госу-
дарственных, профсоюзных и общественных организаций, для марок
с целью сборов средств населения в порядке добровольных отчисле-
ний и пожертвований, лотерейных билетов, акций и для иных цен-
ных бумаг, выпускаемых на основе постановлений правительства.
При этом разрешение на выпуск упомянутых выше средств давалось
1 Постановление НКФ СССР и Правления Госбанка СССР от 16 декабря 1930 г.
«О регулировании кассовой наличности госучреждений, хозяйственных, кооператив-
ных профессиональных и общественных организаций» // История государственного
банка СССР в документах. М.: Финансы, 1971. С. 261, 293,319.
2 Особая «денежная система» сформировалась в ГУЛАГе. Лагерные боны печа-
тались в цвете на особой бумаге с защитой на предприятиях Гознака и решали задачи
обслуживания внутрилагерного оборота, для экономического стимулирования заклю-
ченных. Боны также предотвращали использование советских рублей в случае побе-
га. «Денежная система» ГУЛАГа - тема отдельного исследования. Подробнее о ней
см.: Бородкин Л.И., Эртц С. Структура и стимулирование принудительного труда в
ГУЛАГе: Норильлаг, конец 30-х - начало 50-х гг. // Экономическая история: Ежегод-
ник. 2003. М., 2004. С. 177-233.
3 Постановление НКФ СССР и Государственного банка СССР от 16 апреля 1932 г.
4 Постановление НКФ СССР от 25 февраля 1933 г. «О недопущении выпуска в
обращение денежных суррогатов» // История Государственного Банка СССР в доку-
ментах. С. 261, 293, 319 (полный текст постановления: РГАЭ. Ф. 7733. Оп. И. Д. 21.
Л. 71).
60
исключительно НКФ СССР отдельно по каждому случаю1, что не-
однократно нарушалось и выявило тенденцию цикличности и много-
кратности правовых запретов, что проявилась в многократности за-
претов денежных суррогатов1 2.
В годы кредитной реформы был «национализирован» и полно-
стью централизован фонд заработной платы, обеспечиваемый кас-
совой наличностью Государственного банка СССР. Тарификация и
соответствующий тотальный контроль всех выплат наличных стали
одним из важных результатов финансовой реформы начала 1930-х гг.
С тех пор фонд заработной платы в ряду с плановыми показателями
«спускался» каждому социалистическому предприятию, организа-
ции и учреждению. В рамках административного рынка руководи-
тели предприятий стремились уменьшить плановые показатели и
увеличить фонд оплаты труда, что порождало сложные взаимоотно-
шения плановых, административных [наркоматов (с введением от-
раслевой системы), главков] и партийных органов.
Председатель Госбанка СССР М.И. Калманович объяснял
В.М. Молотову причины роста фонда зарплаты как «развернувшимся
капитальным строительством», так и ростом зарплат хозяйственни-
ков, которые игнорировали соответствие роста зарплаты обязатель-
ному росту производительности труда3. Однако причина не только
в этом. Сохранявшийся в рамках плановой экономики рыночный
элемент требовал, чтобы у предприятий были оперативные наличные
фонды, которые директора могли формировать только из средств,
выделяемых на заработную плату. «Трудность получения хозоргана-
ми наличности на хозяйственные расходы и на всякие иные нужды,
кроме зарплаты, - писал М.И. Калманович В.М. Молотову, - ведет к
тому, что они всеми средствами пытаются под видом зарплаты полу-
чать деньги на другие нужды»4.
1 Постановление СНК СССР «О порядке выпуска в обращение ценных бумаг и
денежных суррогатов» // СЗ СССР. 1930. № 32. Ст. 345.
2 Декрет ВЦИК СССР и СНК РСФСР от 13 октября 1922 г., утв. Президиумом
ВЦИК 23 ноября 1922 г. «О запрещении выпуска денежных обязательств на предъ-
явителя» // СУ РСФСР. 1922. № 65. Ст. 841; № 79. Ст. 989; Декрет ВЦИК и СНК
РСФСР от 3 мая 1923 г. «О порядке заготовления выпускаемых в пределах РСФСР и
союзных с ней советских республик ценных бумаг» //СУ РСФСР. 1923. №39. Ст. 417;
Постановление СТО СССР от 29 февраля 1924 г. «О воспрещении выпуска денежных
суррогатов // Вестник ЦИК, СНК и СТО Союза ССР. 1924. № 3. Ст. 103.
3 Записка М.И. Калмановича В.М. Молотову «Об оценке эмиссии» 5 сентября
1931 г. // Из неопубликованного. Вып. 15. С. 22.
4 Письмо Госбанка СССР «О перерасходе фонда зарплаты» от 26 ноября
1932 г. Председателю СНК СССР В.М. Молотову // Из неопубликованного. Вып. 15.
С. 26.
61
В первом полугодии 1937 г. крупная промышленность увеличи-
ла фонды заработной платы на 17,1 % при плане 8,9 %. В строитель-
стве фонд зарплаты вырос на 7,1 % при плане снижения на 17,3 %.
«Громадные суммы заработной платы, - констатировал председатель
Правления Госбанка СССР А.П. Гричманов, - остаются вне всякого
контроля и тем самым создаются благоприятные условия для раз-
базаривания их»1. Утверждаемые СНК СССР плановые фонды не
охватывали весь объем заработной платы по наркоматам. Так, в эти
планы не входила заработная плата управленческого аппарата.
В целом намеченных на первом этапе кредитной реформы целей
добиться не удалось. Кассовый план реально не был связан с кредит-
ным. Банк по-прежнему не проверял промфинпланы предприятий,
на основании которых делались заявки на получение кредитов и
наличных.
Кредитная реформа с самого начала вступила в противоречие с
несовершенством планирования. В условиях «коренного перело-
ма», острой нехватки квалифицированных экономистов планы были
крайне несовершенны. Банк, не имея представления о реальных по-
требностях предприятий, удовлетворял их заявки на кредиты в пол-
ном объеме, что привело к т. н. автоматизму кредитования. В 1930 г.
краткосрочные кредиты Госбанка удвоились.
К концу 1930 г. стало очевидно, что кредитная реформа усугубила
ситуацию в денежно-кредитной сфере. Попытка ввести прямое ди-
рективное регулирование денежно-кредитной сферы дала не совсем
те результаты, на которые рассчитывали, что, однако, не привело к
отказу от принятого курса.
В 1931 г., на т. н. втором этапе кредитной реформы, недостатки
были списаны на ошибки правления Госбанка, «искривления» и «из-
вращения» правильного курса, а также на вредительство. Вводился
акцепт как основная форма расчетов. Платежи теперь осуществлял
сам покупатель. Он получил возможность удостовериться в качестве
и комплектности товара и только после этого производить оплату.
Госбанк стал «расчетной организацией для обобществленного
хозяйства, общегосударственным аппаратом учета и распределения
продуктов». Восстанавливались договоры. Под них Госбанк откры-
вал кредиты. Кредит должен был стать целевым, плановым, возврат-
ным и обеспеченным. Запрещалось покрывать убытки банковскими
ссудами и т. п. Предприятия были наделены собственными оборот-
1 Записка председателя Правления Госбанка СССР А.П. Гричманова в ЦК ВКП(б)
и СНК СССР «Об усилении контроля за расходованием фондов заработной платы» от
29 октября 1937 г. // Из неопубликованного. Вып. 15. С. 38.
62
ними средствами для создания минимальных запасов и обеспечения
жизнедеятельности.
Новые мероприятия также не привели к эффективному «контро-
лю рублем». Банковские санкции и ограничения могли тормозить
форсированное построение социализма. В связи с этим Банку было
очень сложно взыскивать средства с неплательщиков - социали-
стических предприятий, принудительно продавая их продукцию1.
Остановку предприятия-неплательщика не могли допустить дирек-
тивные органы, так как его продукция была включена в план. Таким
образом, Банк по-прежнему покрывал все расходы предприятий в
основном за счет необеспеченной эмиссии. Поэтому динамика важ-
нейших показателей с учетом сокращения физического объема това-
рооборота выглядела тревожно (см. табл. 2)1 2.
Таблица 2
(в процентах)
1931 1932
Денежная масса в обращении + 47 + 30
Зарплата + 20 + 27
Розничные цены + 36 + 40
Таблица 3
(в млрд руб.)
Год Эмиссия
1930 1,5
1931 1,4.
1932 2,7
Практика показала, что административными методами налично-
денежную инфляцию сдержать не удастся. Плановый механизм от-
ладить не удавалось в силу того, что «одновременное стечение раз-
нородных требований» банка к социалистическому предприятию
неизбежно «вело к запутыванию расчетов между хозорганами, нако-
плению дебиторско-кредиторской задолженности и резкому наруше-
нию платежной дисциплины»3. Вместе с тем денежно-кредитный ме-
ханизм, который был создан и отрегулирован в 1929-1931 гг., в целом
1 Реализация продукции неплательщиков на сторону противоречила плановым
основам хозяйства. Кроме того, при отсутствии рыночной инфраструктуры покупате-
ля было найти непросто.
2 Проблемы регулирования денежного оборота в СССР. М., 1991. С. 36.
3 О предложениях Г.Ф. Гринько Госбанку СССР «Об изменении порядка плани-
рования заработной платы» 2 ноября 1934 г. // Из неопубликованного. Вып. 15. С. 26.
63
соответствовал сложившейся экономической системе1. Все финан-
совые, кредитные и денежные отношения были огосударствлены и
подчинены народнохозяйственным планам и стратегическим целям
политического руководства.
Денежно-кредитная политика конца 1920-х - первой половины
1930-х гг. определялась политическим руководством страны исходя
из потребности в ускоренной индустриализации как важнейшей со-
ставной части курса на построение социализма. Денежно-кредитная
политика того периода не могла опираться на научно обоснованные
планы и прогнозы. После «разгрома правых и левых оппортунистов»
научные дискуссии по финансово-экономическим вопросам приоб-
рели схоластический характер. В центре внимания стояла проблема
перехода от торговли к прямому распределению1 2, тогда как деньги
и кредит должны были постепенно отмереть. В то же время ввиду
очевидного расхождения «теории» с практикой «социалистического
строительства» идеи быстрого перехода к социалистическому про-
дуктообмену были отвергнуты. Это произошло не в ходе научных
дискуссий, а на XVII съезде ВКП(б), где был сделан вывод о том, что
деньги вполне совместимы с победившим социализмом.
Таким образом, утвердился порядок, при котором ученые-эко-
номисты, кроме небольшой группы сотрудников Наркомфина и
Госбанка, никак не влияли на выработку денежно-кредитной поли-
тики. Их роль сводилась к «научному» обоснованию уже принятых
партийных решений, как правило, задним числом. По этим решениям
и их последствиям разрешалось вести политически осторожные на-
учные дискуссии. В таких условиях финансовым ведомствам очень
сложно было делать прогнозы, оценивать динамику денежного обо-
рота, развития неявного рынка и т. п., что предопределяло склон-
ность к принятию «простых» решений.
Декларируемая планомерность, однако, не подразумевала эффек-
тивного контроля процессов в денежно-кредитной сфере. Созданный
механизм не имел внутренних имманентных регуляторов, ограничи-
вающих денежно-кредитную эмиссию, что постоянно напоминало о
себе. Для устранения негативного инфляционного влияния на эко-
номику несколько раз проводились паллиативные «курсы лечения»,
т. н. финансовые маневры.
Инфляционные тенденции проявлялись как по завершении кре-
дитной реформы, так и после исправления допущенных в ходе ее
1 Сформированная кредитной реформой структура с косметическими модифика-
циями второй половины 1950-х - 1960-х гг. просуществовала до «перестройки».
2 В тот период даже введение карточек рассматривалось не как вынужденная мера,
а как этап на пути перехода к безденежному и бестоварному хозяйству.
64
реализации «извращений и перегибов». Уже в 1933 г. появилась не-
обходимость изъятия из оборота «лишних» денег. Первое из серии
дефляционных мероприятий в только что созданной денежно-кре-
дитной системе получило название «финансовый маневр 1933 г.»1.
Следствием коллективизации, как известно, стали голод и введе-
ние карточной системы. Колхозный рынок не был ликвидирован, но
цены на нем были «непомерно высоки». Продавая продукты по цене
выше нормированной, но ниже рыночной, государство могло полу-
чить ощутимую прибыль. В 1933 г. была развернута государственная
коммерческая торговля продовольственными товарами. Кроме того,
проводилась денежная рестрикция, в обращение не поступали новые
денежные знаки. Государственный план хлебозаготовок был сокра-
щен. То же произошло с налогами и сборами на колхозную торговлю.
«Финансовый маневр» позволил сократить денежную массу на 20 %
(1461 млн руб.), затормозить рост рыночных цен и ускорить оборот
денег.
Таким образом, 1933 г. стал единственным за период 1924—
1939 гг., когда было предпринято изъятие денежной массы из обра-
щения. При этом помесячная динамика денежной массы отличалась
крайней неравномерностью. В январе было изъято 589 млн руб., в
феврале - 126 млн, в марте - 355 млн, но в апреле уже прирост соста-
вил 43 млн руб. В мае он сменился изъятием 526 млн руб., тогда как
в течение лета - ростом (+ 57, 58 и 12 млн руб. помесячно). Сентябрь
завершился изъятием 57 млн руб., октябрь существенным ростом -
259 млн, ноябрь изъятием 253 млн, декабрь ростом (на 16 млн руб.)1 2.
«Маневр» был лишь кратковременной акцией, позволившей не-
сколько снять напряжение перед отменой в 1935-1936 гг. карточной
системы. Единые государственные цены, введенные взамен карточ-
ных и коммерческих, были в 1937 г. в 5,36 раза выше цен 1928 г.
В отечественной экономической литературе долгие годы господ-
ствовала точка зрения, согласно которой «финансовый маневр» и
отмена карточек стабилизировали советскую денежную систему.
Считалось, что «развитие денежного обращения стало соответство-
1 Понятие «финансовый маневр» в советской литературе понималось как двух-
уровневое. На первом уровне - право на маневрирование получили предприятия в со-
ответствии с постановлением ЦИК и СНК СССР от 15 июля 1936 г. «О хозрасчетных
правах Главных управлений промышленных народных комиссариатов» (СЗ СССР.
1936. № 43. Ст. 361), где речь шла о перераспределении оборотных средств, прибы-
ли и амортизационных отчислений (см., например, Белоусов Р.А. Исторический опыт
планового управления экономикой СССР. М., 1981. С. 186). На втором уровне маневри-
ровать могло само социалистическое государство. К сожалению, финансовые маневры
1930 годов пока не стали предметом монографического исследования.
2 Из неопубликованного. Вып. 15. С. 61-62.
65
вать закону Кп и поэтому обеспечивало устойчивость реальной сто-
имости денежных знаков»1. Дальнейшее развитие показало, что ме-
роприятия, проведенные в первой половине 1930-х гг., затронули
лишь сферу распределения. Механизм бюджетного финансирования
и банковского кредитования народного хозяйства оставался преж-
ним. Денежная масса увеличилась в 1933-1937 гг. на 88 %, в 1937—
1940 гг. еще на 64 %. Цены за указанные периоды выросли более чем
на 20 %. Рост денежных доходов населения и фонда зарплаты опе-
режал рост товарооборота1 2. Переломными стали 1936-1937 гг. (см.
табл. 4). В целом в 1933-1938 гг. зарплата выросла на 204,7 %, тогда
как розничный товарооборот - на 174,2 %. Таким образом, динамика
роста зарплаты, а также денежных доходов колхозов опережала рост
розничного товарооборота при том, что по плану должна была суще-
ственно от него отставать3.
На следующий день после ареста очередного председателя
Госбанка СССР С.Л. Кругликова, 12 сентября 1937 г. в связи «с соз-
давшейся напряженной обстановкой в Госбанке» и «отсутствием в
данное время руководства Госбанка» исполняющие обязанности (!)
начальников планово-экономического и эмиссионного отделов об-
ратились напрямую к наркому финансов В.Я. Чубарю4 по поводу
острой нехватки денежной наличности для выплаты зарплат в на-
родном хозяйстве. На тот момент удовлетворение требований контор
Госбанка не превышало 50 %, а обращение Банка в СНК осталось без
ответа5.
Намечавшаяся в 1938-1939 гг. стабилизация была прервана на-
раставшей военной угрозой, с одной стороны, и обострением вну-
тренних противоречий - с другой. Государственный бюджет СССР,
официально сводимый во второй половине 1930-х гг. с небольшим
положительным сальдо, тем не менее, нельзя назвать прочным. План
1 Атлас З.В. Социалистическая денежная система. С. 275.
2 РГАЭ. Ф. 2324. Он. 26. Д. 8. Л. 106; Д. 105. Л. 84; Д. 923. Л. 30.
3 Докладная записка консультанта Госбанка СССР Л.М. Бидермана «О груп-
пе денежного обращения» председателю Правления Государственного Банка
СССР Н.А. Булганину от 20 октября 1938 г. // Из неопубликованного. Вып. 15. С. 43.
4 В соответствии с Уставом Госбанка СССР 1929 г. (ст. 5) нарком финансов ут-
верждал в соответствии с директивами СТО предельный размер эмиссии банковых
билетов, а также наказ о порядке выпуска и изъятия из обращения банковых биле-
тов. Он же надзирал за деятельностью Банка как за кредитным учреждением обще-
союзного значения, см.: Постановление ЦИК СССР, СНК СССР от 12.06.1929 «Об
утверждении Устава Государственного банка Союза ССР» // СЗ СССР. 1929. № 38.
Ст. 332-333.
5 Записка «О напряженной обстановке в Госбанке из-за нехватки денежной на-
личности», 12 сентября 1937 г., наркому финансов В.Я. Чубарю // Из неопубликован-
ного. Вып. 15. С. 37.
66
по налогу с оборота, тогда основному источнику пополнения бюдже-
та, впервые за многие годы был выполнен в 1939 г. План по налогам с
населения хронически не выполнялся1.
В рамках формировавшейся планово-директивной (администра-
тивной) системы средством преодоления кризисных ситуаций пред-
ставлялось прежде всего введение «строжайшего учета и контроля».
В сфере снабжения практически все годы советской власти суще-
ствовали карточки или талоны, лимиты, нормы отпуска продуктов
и промтоваров, заборные книжки, списки и т. д. Аналогичные меры
принимались и в промышленности.
Постановлением Экономсовета при СНК СССР от 2 декабря
1938 г. «О порядке составления и утверждения годовых и кварталь-
ных балансов и планов снабжения народного хозяйства материалами,
оборудованием и топливом» вводилась система фондирования1 2.
СНК утверждал годовые и квартальные планы снабжения указан-
ными видами продукции. На основании планов отдельное предприя-
тие-потребитель получало определенный фонд, т. е. запланированное
для него количество материалов, оборудования, топлива на данный
период. Фонду каждого предприятия-потребителя соответствовал
наряд предприятия-поставщика; этим нарядом предприятию-постав-
щику предлагалось сдать определенное количество продукции опре-
деленному хозяйственному органу.
Ни поставщик, ни покупатель не выбирали себе контрагентов.
План определял, между какими хозорганами должен быть заключен
договор в каждом отдельном случае. Фонд и наряд являлись обяза-
тельными для хозорганов, которым они даны. Фондодержатель имел
право и одновременно был обязан использовать предоставленный
ему фонд в пределах установленного срока. Система фондирования,
по меткому замечанию В.Д. Белкина, стала карточной системой в
промышленности3.
Очевидно, что длительное жесткое нормирование в товарном про-
изводстве ненормально. Оно может вводиться в качестве временной
меры в чрезвычайных ситуациях. Как показала практика, нормиро-
вание неизбежно порождает «теневую» деятельность. Планы фонди-
рования базировались на идеальной модели пропорционального по-
ступательного развития народного хозяйства. В реальной жизни все
было гораздо сложнее.
1 Зверев А.Г. Записки министра. С. 147.
2 СП СССР. 1938. № 56. Ст. 316; СП СССР. 1939. № 9. Ст. 69.
3 Белкин В.Д., Ивантер В.В. Плановая сбалансированность: установление, поддер-
жание, эффективность. М., 1983. С. 14.
67
Руководители предприятий активно использовали бартер, т. н. са-
моснабжение - приобретение сырья и материалов вне фондов. В до-
статочной мере был распространен наличный расчет. Еще 18 октября
1931 г. СНК потребовал от наркоматов немедленной ликвидации до-
говоров о прямом продуктообмене и привлечения виновных к уго-
ловной ответственности1.
Для пресечения практики внефондового приобретения оборудо-
вания и материалов использовались исключительно администра-
тивные методы. Борьба с нелегальным рынком продолжалась де-
сятилетиями, поэтому нормативные акты, вводящие запреты или
их ужесточающие, дублировали друг друга. Когда распоряжение
СНК 1931 г. устарело, т. к. заключение договоров между предпри-
ятиями к началу 1940-х гг. уже не практиковалось, 10 февраля
1941 г. Президиум Верховного Совета СССР издал Указ «О запреще-
нии продажи, обмена и отпуска на сторону оборудования и материалов
и об ответственности по суду за эти незаконные действия». Виновные
осуждались непосредственно по Указу и наказывались лишением сво-
боды на срок от 3 до 5 лет1 2. В военные и послевоенные годы «продажа,
обмен и отпуск на сторону» сырья, оборудования, материалов и гото-
вой продукции в промышленности приобрели чрезвычайный размах.
«Руководство заводов, - докладывали Г.М. Маленкову из Наркомата
электропромышленности в ноябре 1945 г., - почти полностью загру-
жено преодолением трудностей внесистемного приобретения сырья и
материалов»3. Минчермет СССР в ходе ревизии своих предприятий
1 Гражданский кодекс РСФСР не требовал письменной формы для договора куп-
ли-продажи, которая в соответствии со ст. 184 ГК РСФСР могла быть совершена в
устной форме без ограничения суммы, чем и пользовались директора.
2 Ведомости Верховного Совета СССР. 1941. № 8. Указ был направлен против вы-
годного для предприятий обмена, упрощенного приобретения оборудования, ликвида-
ции его излишков. Возможности директоров для маневрирования сужались, но сохра-
нялась догма о том, что средства производства при социализме не являются товаром.
Указ вызвал недовольство директорского корпуса, промышленных министерств и
мог действовать только в условиях жесткого авторитарного правления. 13 мая 1955 г.
он был отменен, и Совмин срочно стал разрабатывать порядок перераспределения
и реализации излишков неиспользуемого оборудования и материалов. 11 апреля
1953 г. Совмин принимает постановление № 1002 «О расширении прав Министров
СССР» (принято в развитие Закона СССР от 15 марта 1953 г. «О преобразовании ми-
нистерств СССР», см.: Ведомости Верховного Совета СССР» 1953 г. № 30.). Они по-
лучили право самостоятельно по согласованию с Минфином изменять ассигнования
на прирост собственных оборотных средств и других затрат по статье «Финансирова-
ние народного хозяйства». Пока это можно было делать в пределах 10 % и не по всем
статьям, но начало было положено. Эти меры узаконили действия, ранее нелегальные,
но проводимые в интересах социалистических предприятий, а значит, и всего народ-
ного хозяйства.
3 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 135. Д. 5. Л. 57.
68
в 1946 г. сделал вывод о том, что «почти все предприятия отпускают
незаконно материальные ценности на сторону»1. Такого рода деятель-
ность на нормальном социалистическом рынке означала корректи-
ровку второго уровня. На первом уровне в рамках административного
рынка министерства, главки и предприятия путем сложного взаимо-
действия составляли, утверждали, а затем корректировали (как пра-
вило, в процессе выполнения) государственные планы.
Для осуществления нелегальной снабженческо-сбытовой дея-
тельности предприятиям был необходим резерв наличных средств.
Их в значительной степени получали путем обналичивания банков-
ских кредитов, что неизбежно увеличивало денежную массу. К концу
1930-х гг. она вновь стала быстро нарастать. В том числе это было
связано и с ростом расходов Наркомата обороны на вооружение, ко-
торые составили в 1939 г. 212 %, в 1940 г. - 263 % по отношению к
1937 г., превысив треть всех бюджетных расходов. В данном случае
финансовые планы разошлись с материальными. Военная промыш-
ленность могла освоить лишь около 70 % выделенных ассигнований1 2.
В условиях прямого финансирования предприятия перестали
рассчитываться с Банком, прочно «подсев» на бюджет. Кредиторская
задолженность по промышленности на 1 января 1940 г. превысила
19 млрд руб., тогда как общая задолженность промышленности
Госбанку составляла 28,4 млрд руб.3 Бюджетные ассигнования в
оборотные средства значительно превышали фактический прирост
собственных, которые в 1933-1940 гг. выросли с 10,1 млрд до 47,2
млрд руб., тогда как вложения государства в оборотные средства
составили 57,4 млрд, в т. ч из бюджета - 46,3 млрд руб. Проблема
«проедания» собственных оборотных средств стала хронической.
Ориентируясь на выполнение плана любой ценой, предприятия за-
бирали со счетов больше собственных средств, чем вносили от вы-
ручки, не заботясь о том, что недостаток покрывали бюджет и эмис-
сия4. Сложившуюся систему нормирования собственных оборотных
средств В.П. Дьяченко считал «своеобразной системой рациониро-
ванного снабжения хозорганов, в основе которой лежала идея «обще-
государственного котла». На почве развития этой системы «возника-
ли и укреплялись иждивенческие настроения, проедались оборотные
средства»5.
1 РГАЭ. Ф. 8875. Оп. 41. Д. 841. Л. 81,82; Д. 843. Л. 111.
2 Финансовая служба Вооруженных сил СССР в период войны. М.: Воениздат,
1967. С. 60.
3 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 80.
4 Там же.
5 Там же. С. 80-81.
69
Денежная реформа 1947 г. была призвана решить и этот вопрос.
В марте 1944 г. В.П. Дьяченко совершено обосновано предлагал к на-
чалу обмена «произвести генеральный пересмотр всех обязательств,
расчистку их от встречных обязательств и от дебиторско-кредитор-
ской задолженности»1. «Генеральный пересмотр», как и «расчистка»,
полностью укладывался в традиционные надежды русского народа
на вождя или преобразование, в результате которого наконец-то бу-
дет «наведен порядок».
В первом квартале 1940 г. расходы бюджета превысили доходы.
К 1 сентября бюджетные средства на счетах в Госбанке были исчер-
паны. Пришлось прибегнуть к заимствованию банковских средств.
Денежная масса стала расти за счет эмиссии. Официально бюджет
1940 г. был сведен с положительным сальдо 59 млрд руб., но на 1941 г.
превышение было запланировано всего на 8 млрд, т. е. уменьшалось
более чем в семь раз. Для преодоления сложившейся ситуации был
предпринят ряд мер.
В 1939-1940 гг. были повышены государственные розничные
цены на ткани, одежду, посуду, обувь, сахар, мясо, рыбу, жиры, сыр,
молочные продукты и пр. Индекс розничных цен в 1940 г. вырос на
13,8 %. Реально этот показатель с учетом рыночной торговли был
значительно выше. Тогда же были урезаны нормы отпуска продуктов
и товаров в одни руки. Фактически в конце 1940 г. в стране уже суще-
ствовала карточная система. Нарком торговли А.В. Любимов неодно-
кратно обращался к СНК с просьбой узаконить то, что реально уже
существовало.
Жесткие меры экономии включали сокращение на 3,5 % общего
объема финансирования народного хозяйства. Сократился экспорт.
Республикам рекомендовали развивать местную промышленность.
Учреждениям и предприятиям запретили приобретать товары в роз-
ничной сети, чтобы не обострять дефицит. Был запрещен бесплатный
кинопрокат. С августа 1939 г. ужесточаются правила расходования
фонда заработной платы и инкассации торговой выручки. Зарплата
в промышленности выдавалась теперь в соответствии с выполнени-
ем производственных планов, что привело к росту приписок. Госбанк
взял под контроль около 400 тыс. предприятий и организаций1 2.
Эти меры дали некоторый эффект, но привели к ощутимым дис-
пропорциям. «Экономия» фонда заработной платы обернулась за-
долженностью. Предприятия и организации в начале 1941 г. были
1 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 83.
2 РГАЭ. Ф. 2324. Он. 26. Д. 433. Л. 112.
70
должны рабочим и служащим 236 млн руб. Фонд зарплаты в первом
квартале 1941 г. увеличился только на 4,2 % при валовом росте про-
изводства в январе на 35,1 %, феврале - на 23,3% по сравнению с
соответствующими месяцами 1940 г. Отставание зарплаты от роста
цен усугублялось ростом удержаний по займам и налогам на 28,8 %.
Нехватка средств приводила к «отливу» вкладов из сберкасс и росту
ссуд под залог облигаций, составивших за первый квартал 1941 г.
138 млн и 338 млн руб. соответственно1.
Самым эффективным элементом мероприятий 1939-1940 гг.
была кредитная рестрикция. Остатки неиспользованных кредитов на
конец третьего квартала 1940 г. были закрыты. На четвертый квартал
устанавливалось жесткое регулирование. Распорядители кредитов,
естественно, пытались использовать их любым способом, но эти по-
пытки были в основном пресечены.
По признанию А. Г. Зверева в 1938-1941 гг. была прекращена
«чрезмерная эмиссия» (таким образом, констатировалось ее наличие
в предыдущий период). С октября 1940 по июнь 1941 г., как утверж-
дал нарком, из обращения была изъята примерно треть денежных
знаков1 2. 3 января 1948 г. отчитываясь И.В. Сталину об итогах только
что проведенной денежной реформы, А.Г. Зверев укажет на то, что
«количество денег, находившихся в обращении к началу войны, в
общем соответствовало потребностям хозяйственного оборота»3 4.
Так называемый финансовый маневр 1940-1941 гг. временно по-
зволил несколько улучшить платежный оборот, на 1-2 % повысить
инкассацию выручки в кассы Госбанка, сократить неплатежи, но та-
кая оперативная мера не затрагивала основ денежно-кредитной по-
литики и, соответственно, не гарантировала от рецидивов.
Таблица 4
Просроченные платежи в народном хозяйстве СССР4 (в млн руб.)
Период Просроченные платежи
Госбанку Предприятий друг другу
1 октября 1940 г. 2001 6643,4
1 января 1941 г. 846,8 2600
1 апреля 1941 г. 450,0 2235
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 780. Л. 3.
2 Зверев А.Г. Записки министра. С. 181.
3 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 346.
4 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 780. Л. 4.
71
В то же время «маневр» показал, что основные принципы расче-
тов и кредитования в народном хозяйстве, сформировавшиеся в на-
чале 1930-х гг., устарели, и критика, которой они стали подвергаться,
вполне справедлива. Наибольшую обеспокоенность сложившейся
ситуацией высказывал Госбанк, Правление которого открыто высту-
пало за пересмотр системы кредитования и ужесточение платежной
дисциплины.
С ликвидацией коммерческого кредита и введением прямого бюд-
жетного финансирования банк перестал играть какую-либо серьез-
ную роль в экономическом развитии. Критерием для выдачи ссуд
служил по-прежнему план предприятия, а не эффективность исполь-
зования средств. Различия между собственными и заемными сред-
ствами для директоров стирались. Банковский процент по кредитам
не играл никакой роли. Еще в 1930 г. он упал по плановым ссудам в
4, по просроченным - в 3, а по документам в пути - в 8 раз1. Такие
низкие проценты не могли оказывать какое-либо влияние на хозяй-
ственную деятельность. Они не побуждали оценивать эффектив-
ность кредитных вложений, которая, как правило, всегда была ниже
планируемой.
Средства, за которые не надо было платить проценты и реально
отвечать, использовались непроизводительно, распылялись, омерт-
влялись в незавершенном строительстве. Для противодействия этим
негативным явлениям принимались грозные постановления, созда-
вался громоздкий аппарат административного контроля.
«Довольно долго мы мудрили с процентами за кредит», - призна-
вал А.Г. Зверев. Научная разработка вопроса в этой области не да-
вала правительству основы для оптимального решения. Советские
экономисты, оставаясь «на дальних подступах», не смогли прийти к
единству даже в определении сущности процентов при социализме.
Кто-то утверждал, что они регулируют все денежное хозяйство, о них
говорили, как о средстве перераспределения национального дохода,
как о способе возмещения банковских расходов и т. п. Дискуссия
так и не получила прикладного характера. «Поскольку мы широко
пользовались административными рычагами воздействия, - отме-
чал А.Г. Зверев, - стимулирующая роль процентов была на заднем
плане»1 2. Распределение кредитов также подчинялось администра-
тивной регламентации, не зависящей от банка.
Между тем руководство Госбанка СССР хорошо понимало ситуа-
цию. Правление в 1941 г. прямо подчеркивало, что «система расчетов,
1 Белкин В.Д. Ивантер В.В. Экономическое управление и банк. М., 1969. С. 84.
2 Зверев А.Г. Записки министра. С. 160.
72
принятая в 1930-1931 гг., не соответствует современным условиям...
ослабляет платежную дисциплину... Контроль рублем Наркомфина
через взимание налога с оборота недостаточен...»1. Банк настойчиво
добивался расширения своих прав. Еще 9 мая 1939 г. Экономсовет
при СНК обязал Госбанк применять кредитные санкции к плохо ра-
ботающим предприятиям. Это постановление имело декларативный
характер, было явно недостаточным и фактически не работало.
Воодушевленное некоторыми успехами в деле сокращения про-
сроченной задолженности в конце 1940 г., правление Госбанка СССР
предложило программу финансового оздоровления. В начале 1941 г.
оно обратилось в СНК СССР с проектом постановления «О кредит-
но-расчетной работе Государственного банка СССР и об укреплении
платежной дисциплины хозяйственных организаций». В нем была
названа неправильной практика прямого бюджетного финансирова-
ния предприятий важнейших отраслей.
Госбанк предлагал:
- перевести на кредитование в Госбанке предприятия всех
наркоматов;
- отменить действующий порядок выделения Наркоматом фи-
нансов бюджетных ассигнований в оборотные средства предприятий,
как не обеспечивающий контроля над правильным расходованием
средств предприятий и организаций;
- обязать Наркомфин с третьего квартала 1941 г. отпускать бюд-
жетные ассигнования на увеличение оборотных средств и на покры-
тие убытков только через Госбанк;
- создать гибкую систему кредитования, включающую кратко-
срочный коммерческий кредит и возможность применения санкций;
- ввести с третьего квартала 1941 г. следующую форму расчетов
между государственными и кооперативными организациями:
а) вексель с акцептом банка;
б) вексель без акцепта банка;
в) переводной вексель, гарантированный банком;
г) аккредитив.
Простой вексель являлся обязательством, выданным покупателем
поставщику за товары и услуги, для расчета через банк. Переводной
вексель являлся приказом поставщика покупателю уплатить по-
ставщику через банк за отгруженные товары и оказанные услуги.
Минимальная сумма векселя по проекту Госбанка устанавливалась
в 1000 руб. Проект предусматривал также изменение очередности
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 780. Л. 8,17.
73
платежей. Расчеты покупателей с поставщиками, а также предпри-
ятий по кредитам должны были производиться до взносов в бюджет.
Предполагалось формирование в наркоматах небольших маневрен-
ных резервов в 50-60 млн руб. для гарантии возврата банковского
кредита1.
Предложения Банка были направлены на серьезное реформиро-
вание кредитного механизма и системы расчетов, сложившихся в
1930-е гг. Постановление дало бы возможность Госбанку активно уча-
ствовать кредитами в формировании оборотных средств хозяйствен-
ных субъектов, что позволило бы в значительной мере контролиро-
вать работу предприятий. Реакция в правительстве и ЦК ВКП(б) на
проект была в целом отрицательной. Категорически против «фанта-
стических предложений кредитников» выступил Наркомфин1 2. Банк
не только явно забегал вперед, но и в определенном смысле покушал-
ся на систему. Министр финансов напоминал, что вся экономиче-
ская система «пока действует по-другому» и нет смысла «заниматься
деталями».
Показательно обсуждение проекта на заседании Бюро СНК СССР
под председательством И. В. Сталина. Докладывал председатель
правления Госбанка Н.А. Булганин. Затем «по общим моментам» вы-
ступил Сталин. Его особенно удивило предложение о введении кре-
дитных векселей: «Это пройденный этап в кредитных отношениях.
Для чего же восстанавливать былое? Не дойдем ли мы до того, что
кто-нибудь потребует учредить биржу? Не видно, как именно обе-
спечивает проект дело укрепления социализма. Зато видно, чем он
ослабляет социалистическое строительство»3. Судьба проекта была
решена. Выступивший затем А. Г. Зверев только конкретизировал
претензии к предложенному плану.
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 780. Л. 8-49.
2 Любопытно, что в этой дискуссии, по сравнению с серединой 1920-х, ведомства
поменялись местами. Наркомфин отстаивал жесткую плановую, а Банк «рыночную»
модель.
3 Зверев А.Г. Записки министра... - С. 185. Сталин, как неоднократно отмечали
его приближенные и историки, до конца жизни во многих вопросах мыслил катего-
риями 1920-х годов. Тогда отечественные экономисты полагали, что расширение век-
сельного оборота неизбежно вызывает избыточную денежную эмиссию. Сторонники
«простых решений» считали, что ликвидация или сокращение выпуска векселей при-
ведет к тому, что банк в порядке учета векселей перестанет эмитировать «лишние»
банкноты. Сегодня ясно, что вексельная инфляция того времени была лишь формой
эмиссионного финансирования индустриализации. Не избыток векселей был причи-
ной чрезмерной эмиссии. Они выписывались в качестве формального основания для
выдачи ссуд.
74
Один из главных аргументов, который приводили критики про-
екта, - возможное ослабление обороноспособности перед лицом
надвигающейся угрозы войны. На первое место выходил вопрос
об источниках финансирования военных расходов. Долгое время в
отечественной литературе он не вызывал разногласий. Доходы со-
циалистического хозяйства, налоги, займы, пожертвования граждан
в специальные фонды, упоминаемая вскользь эмиссия составляли
исчерпывающую картину. С этим в значительной мере можно согла-
ситься. Вместе с тем ситуация в советской финансовой системе была
гораздо сложнее и анализировать ее по предлагавшимся ранее схе-
мам уже нельзя.
Реформаторские усилия Госбанка на рубеже 1930-1940-х гг. име-
ли немного шансов на успех, а надвигавшаяся военная угроза свела
их к нулю. Денежно-кредитная система, сформировавшаяся в первой
половине 1930-х гг., вполне подходила, а вероятно, была единственно
возможной для т. н. мобилизационного типа экономики, когда, осо-
бенно в экстремальных ситуациях, эмиссия считалась нормальным
инструментом финансовой политики. Система была устроена так,
что избыточная денежная масса практически не отражалась на рабо-
те промышленности. Инфляция влияла только на внутренний потре-
бительский рынок, насыщение которого не относилось тогда к числу
приоритетов. Дефицит создавал «кубышки» и огромный отложенный
спрос. Меры санации денежного обращения делились на постоянные
(принудительные займы и коммерческие цены) и временные (пери-
одически повторяющиеся «финансовые маневры»), которые давали
временный эффект.
Как это часто бывало в советской политической и экономической
истории, в критические моменты власть проводила мобилизацию ре-
сурсов, ранее слабо или совсем не востребованных или не дававших
необходимого результата. В нашем случае сложная ситуация в сфере
денежного обращения заставила Правление Госбанка СССР вновь,
как в 1930 г.1, для «лучшей организации и развертывания научно-
1 В 1930 г. в связи с проведением кредитной реформы Госбанк принял поста-
новление о подготовке кадров кредитных работников. В 1931 г. на волне критики ее
недостатков Госбанк СССР учредил Московский учетно-экономический институт,
становление которого сопровождалось жесткой дискуссией между Наркомфином
и Госбанком о необходимости дублирования МФЭИ, уже имевшего кредитное от-
деление. Примечательно, что спор о путях подготовки специалистов достиг накала в
момент, когда эти еще не подготовленные специалисты уже должны были проводить
реформу в жизнь. Срочность и обусловила позицию Госбанка, который в отличие от
Минфина считал целесообразной подготовку узких специалистов.
75
исследовательской работы» обязать директоров и руководителей
кафедр крупнейших кредитно-экономических вузов1 улучшить си-
стему планирования научных работ, выполнять научные работы по
договорам с учреждениями Госбанка «и другими организациями», в
том числе и по специальным поручениям Госбанка.
Эта задача была трудновыполнима. В 1930-е гг. применение мате-
матики в экономике считалось идеологически вредным, а статистика
провозглашалась аполитичной и буржуазной дисциплиной. В связи
с этим стало очень сложно обосновывать корректную организацию
статистических наблюдений. В 1938 г. «мелкобуржуазные» и «космо-
политические» теории в экономической науке были осуждены, а их
сторонники (реальные и мнимые) репрессированы.
На этом фоне 8 апреля 1941 г. приказом председателя Госбанка
СССР Н.А. Булганина при Правлении Госбанка СССР было сфор-
мировано Бюро экспертов* 1 2, перед которым ставились две основных
задачи: 1) «разработки наиболее важных вопросов кредитной, рас-
четной и эмиссионной деятельности Госбанка»; 2) «экспертиза от-
дельных материалов по поручению Правления Госбанка». В первый
состав Бюро вошли член-корр. АН СССР М.И. Боголепов, канд.
экон, наук Ю.Э. Шенгер (ученый секретарь Бюро), д-р экон, наук
проф. Ф.И. Михалевский, д-р экон, наук проф. З.В. Атлас, д-р экон,
наук проф. А.С. Цаголов, канд. экон, наук М.М. Усоскин, проф.
В.В. Иконников. Руководил работой экспертов заместитель пред-
седателя Правления Госбанка СССР В.Н. Емченко. В дальнейшем
эксперты назначались приказом председателя Правления Госбанка
СССР. В деле оценки параметров денежного обращения СССР, не-
обходимых для разработки параметров реформы, также принимали
участие: В.М. Батырев, С.Б. Барнгольц, В.К. Ситнин, Г.В. Каганов,
В.В. Тарновский и др.
В соответствии с утвержденным этим же приказом Положением о
Бюро оно давало заключения по материалам, направляемым для экс-
пертизы Правлением Госбанка, а также по инициативе членов Бюро
делало доклады Правлению Госбанка. Мнения, выводы и заключе-
В итоге в 1931 г. Госбанк СССР «пробил» учреждение в Москве и Киеве двух
учетно-экономических институтов, готовивших «высококвалифицированных работ-
ников», но только в сфере банковского учета.
1 Московский, Саратовский кредитно-экономические институты, Ленинградский
учетно-экономический институт, Заочный кредитно-экономический институт.
2 Приказ по Правлению Государственного банка СССР № 30 г. Москва, 8 апре-
ля 1941 г. // Денежная реформа 1947 года в документах: подготовка, проведение и
оценка результатов, -http://istmat.info/files/uploads/51210/vypusk_3_denezhnaya_
reforma_1947_goda_v_dokumentah_podgotovka_provedenie_i_ocenka_rezultatov.pdf
76
ния членов Бюро были персонифицированы, доклады экспертов
подписывались непосредственно лицами, принимавшими участие в
разработке вопроса. Бюро получило право по мере необходимости
привлекать специалистов с оплатой по смете Бюро. Эксперты Бюро
получили доступ к материалам Правления Госбанка. Формально
Бюро работало до 1948 г., существуя затем в виде групп консультан-
тов, привлекаемых председателем Правления Госбанка СССР.
Запрещенный торг происходит... когда правительство
определяет цены на рынках различным предметам.
В таком случае по определенным ценам продаются на
рынках одни только дурные товары, хорошие же продают-
ся скрытым образом по цене возвышенной...
Несмотря на самый строгий присмотр и на самые жесткие
постановления, запрещенный торг всегда будет продол-
жаться, если он представляет значительную выгоду.
Н.И. Тургенев. Опыт теории налогов (1818)х
Как лидерам... коммунистического режима должна опро-
тиветь живучесть капитализма. Только прижмешь его в
одном месте, он тут же вылезает в другом. Есть такой
червяк: если его разрезать пополам, он продолжает жить и
каждая половинка становится отдельной особью...
Дж. Стейнбек. Русский дневник (Москва, 1947)
Нерегулируемый рынок
и частнопредпринимательская инициатива
в советской экономике
В декабре 1921 г. И.В. Сталин в газете «Правда» представил
Госбанк - регулятор денежного обращения - «не только кредито-
ром, но и насосом, высасывающим колоссальные частные сбережения,
за счет которых можно было бы оборачиваться, обойдясь без новых
эмиссий». Именно это направление, хотя и казалось в 1921 г. «музы-
кой будущего», по мнению вождя, имело «по всем данным большую
будущность»1 2. В 1946-1947 гг. функция «насоса» с теми же самыми
задачами была вновь актуализирована, вопрос стоял лишь в опреде-
лении происхождения «колоссальных частных сбережений», кото-
рые в 1921 г. только предполагались, а в 1947 г. уже были «в наличии»
и мешали делу восстановления.
«Частные сбережения» как трудовые, так и «колоссальные» в
России никогда не исчезали. «Раз в стране бродят денежные знаки, -
1 Тургенев Николай Иванович (1789-1871) - русский литератор, экономист, член
«Союза благоденствия», был близок к декабристам. С 1824 г. во Франции. Осужден на
вечную каторгу (заочно). В 1856 г. восстановлен в правах. Автор книги «Опыт теории
налогов», одного их первых в России научных трудов по проблемам налогообложения.
2 Сталин И.В. Перспективы. С. 125; Правда. 1921. № 286. 18 декабря.
78
резюмировал известный литературный персонаж, - то должны же
быть люди, у которых их очень много»1.
Группа денежного обращения, готовя денежную реформу 1947 г.,
признавала «весьма значительную» «сферу рыночной циркуляции
денег». Объем оборотов по рыночным ценам примерно в 3,5 раза пре-
вышал обороты по «единым» ценам, составляя при этом (в товарном,
натуральном выражении) примерно 10 %, а если учесть «перепрода-
жу промтоваров», то до 20 %. Таким образом, в Наркомате финансов
СССР понимали, что крупные накопления образуются «именно в
сфере рыночных оборотов и цен». Там же определялась и «реальная
значимость этих денег», измеряемая ценами рынка, где эти средства
преимущественно расходовались1 2.
Совет Министров СССР и ЦК ВКП(б), аргументируя в поста-
новлении № 4004 необходимость денежной реформы, раскрыли ис-
точник формирования «колоссальных накоплений» - диспропорцию
«государственных и рыночных цен». «Спекулятивные элементы»,
классификацию которых мы привели выше, воспользовались воен-
ными трудностями, как и все предыдущие годы они наживались на
имманентно присущем советской плановой экономической системе
тотальном и хроническом дефиците товаров народного потребле-
ния и продуктов питания, который порождал обширный легальный
(колхозные рынки, торговля на станциях, комиссионные магазины)
и черный рынки товаров и услуг. Последний, приспосабливаясь к су-
ществовавшей системе экономических отношений, активно исполь-
зовал ее. Обе стороны зависели друг от друга, влияли друг на друга и
не могли существовать друг без друга.
Запретив в 1932 г. частное предпринимательство и свободную
частную торговлю, государство взяло на себя задачу насыщения рын-
ка и снабжения населения. Скудость и избирательность (распреде-
ление по социальному статусу) последнего ощущали даже привиле-
гированные потребители. Как справедливо отмечает Е.Ю. Осокина,
гражданам страны, за исключением небольшой элиты, государство
не обеспечивало сытой жизни. «В период карточной системы госу-
дарственное снабжение обрекало городское население на полуголод-
ное существование, а сельское - на голодную смерть. Рынок спасал
людей»3.
1 В традиции, сформированной советской сатирой, денежные реформы воспри-
нимались именно в этом смысле, как способ «сравнительно честного отъема денег у
населения».
2 Дьяченко В.П. Проект денежной реформы (19 декабря 1944 г.) // Денежная ре-
форма 1947 года в документах. С. 46.
3 Осокина Е.Ю. За фасадом «сталинского изобилия»: распределение и рынок в
снабжении населения в годы индустриализации. 1927-1941.
79
Хронические трудности государственного снабжения, стимулиро-
вавшие рынок, постоянно вступали в противоречие с облеченными
в нормы советского права догмами. Государство, с одной стороны,
вынужденно допускало рынок, предоставляя некоторую свободу хо-
зяйственной деятельности, с другой стороны - разрушало его, огра-
ничивая любую личную инициативу вне государственного и колхоз-
ного секторов антирыночными кампаниями и законами. «Волевые
антитоварные и антистоимостные отношения наслаивались в тече-
ние многих лет, - отмечал З.В. Атлас, - и достигли кульминационно-
го момента в годы войны»1.
В плановой системе хозяйства с абсолютно доминирующей госу-
дарственной формой собственности извлечение предприниматель-
ской прибыли с конца 1920-х гг. перестало быть легальным занятием
и надолго перешло в разряд преступлений, на первый взгляд потому
что очевидно противоречило идеологическим догматам об уничто-
жении частной собственности и эксплуатации. Кроме того, социа-
листическое государство боялось конкуренции частника. Сегодня
такой в целом корректный подход уже представляется упрощенным.
В начале 1920-х гг. Сталин неоднократно открыто восхищался аме-
риканским «массовым порывом к развитию производительных сил»,
проводя аналогию между Россией 1920-х гг. и Северной Америкой
после Гражданской войны. В тот момент он считал допустимым, и
«развязывая производственную энергию мелкого производителя и
обеспечивая за ним известную выгоду, поставить его, однако, в такое
положение... при котором он вынужден будет лить воду на мельницу
Советского государства»1 2.
В годы войны «производственную энергию мелкого произво-
дителя» специально не «развязывали», но и не мешали ей разви-
ваться. В послевоенные годы, несмотря на очевидный для быстрого
восстановления потенциал неонэпа, на настойчивые рекомендации
министерств финансов союзных республик и налоговых органов,
советское государство твердо встало на позиции подавления «про-
изводственной энергии мелкого производителя», американский при-
мер уже никого не впечатлял.
Очевидно, что это были старые, много раз проверенные «грабли».
Русский экономист Н.И. Тургенев считал, что правительство «для
предупреждения или прекращения запрещенного торга» имеет два
способа. Первый состоял «в уменьшении налога; второй в затруд-
нении торга посредством строжайшего надсмотра. Первый из сих
1 Атлас З.В. Социалистическая денежная система. С. 303.
2 Сталин И.В. Перспективы. С. 124.
80
способов гораздо легче, вернее и прибыльнее для правительства...
Второй способ не столь верен в отношении к доходу, угнетателей для
частных лиц и часто бывает сопряжен с жестокостью...»1. Советское
руководство изначально выбрало второй способ. «Частный торг»
(читай: любая индивидуальная инициатива вне социалистического
сектора экономики) был запрещен, предприниматель стал «дельцом»
или «спекулянтом».
Правовое понятие и мифологема «спекулянт» в послевоенном
СССР полностью совпадая, характеризовали лицо, занимавше-
еся любой посреднической и/или коммерческой деятельностью.
Отношение к таким лицам, нарушавшим государственную монопо-
лию, было однозначным. «Как же быть? - спрашивал Ленин, - объ-
явить спекуляцию безнаказанной?». Это было невозможно, так как
«свобода торговли есть капитализм, капитализм есть спекуляция, за-
крывать глаза на это смешно», - отвечал сам себе вождь1 2.
Спекулянт с первых дней стал одним из главных врагов соци-
алистического строительства. Еще 15 ноября 1917 г. Совет народ-
ных комиссаров обращался к Военно-революционному комитету:
«Продовольственная разруха, порожденная войной, бесхозяйствен-
ностью, обостряется до последней степени спекулянтами... В усло-
виях величайших народных бедствий преступные хищники ради
наживы играют здоровьем и жизнью миллионов солдат и рабочих.
Такое положение не может быть терпимо ни одного дня»3. Терпеть,
однако, пришлось долго. Пройдут годы, и на XX съезде КПСС
(1956) Н.С. Хрущев призовет «...усилить борьбу против спекуля-
тивных элементов, которые, пользуясь временной нехваткой в ряде
мест некоторых продуктов для полного удовлетворения населения,
наживаются...»4. В связи с тем что «временная нехватка в ряде мест»
ощущалась всегда и повсеместно, борьба со спекуляцией безуспешно
продолжалась вплоть до 1988 г., когда с существенно снизившейся
интенсивностью нашла свое продолжение в виде борьбы с «нетрудо-
выми доходами». Организаторы и этих мероприятий, как известно,
не снискали лавров победителей.
В современной российской литературе понятие спекуляция и
спекулянт, за редким исключением, понимается так же, как и в
1947 г. Спекулянты - это лица, которые, пользуясь недостатком
1 Тургенев Н.И. Опыт теории налогов // У истоков финансового права. Золотые
страницы финансового права России. Т. 1. М., 1998. С. 205.
2 Ленин В.И. О продовольственном налоге // Поли. собр. соч. Т. 43. С. 236.
3 Ленин В.И. Совет народных комиссаров Военно-революционному комитету //
Поли. собр. соч. Т. 35. С. 89.
4 Хрущев Н.С. Отчетный доклад ЦК КПСС XX съезду партии. М., 1956. С. 71-72.
81
транспорта, а также трудностями доставки, «получая транспорт не-
легальным путем, скупали в более или менее отдаленных от города
местах продукты по низким ценам» для последующей продажи на
городских рынках. Таким образом, спекулянт, реализуя продукты,
«в период высоких рыночных цен», получал «сотни тысяч рублей»1.
Собирательное понятие «спекулянт» требует дифференциации.
С одной стороны, это коммерческий посредник, выполнявший обыч-
ную торгово-посредническую функцию, нормальную для любой ры-
ночной экономики, но криминализированную в СССР. Ситуацию еще
в 1818 г. описал Н.И. Тургенев: «Правительство наказывает... за та-
кие поступки, которые, если бы ему не вздумалось сделать их престу-
плениями, были бы совсем не противны законам»1 2. Действительно,
торговое посредничество, существуя столько, сколько существует
сама торговля и будучи урегулированным еще римским правом, ни-
где, кроме СССР, преступлением не считалось. Напомним, что в УК
РСФСР 1960 г. была введена уголовная ответственность (ст. 153 УК
РСФСР) за «частнопредпринимательскую деятельность и коммер-
ческое посредничество».
Знакомясь с отечественной научной и учебной литературой, мож-
но прийти к выводу, что после свертывания нэпа частную предпри-
нимательскую деятельность никто не регулировал, ввиду отсутствия
объекта регулирования. Такая постановка вопроса выдавала желае-
мое за действительное.
Предпринимательство «регулировалось» в основном нормами
уголовного права. «Советский закон, - писал Б.М. Рубинштейн, - яв-
лялся орудием сначала ограничения и вытеснения, а затем ликвида-
ции капиталистической собственности и орудием переделки мелко-
товарной, трудовой собственности»3. В области гражданского права
советское законодательство оставило небольшую отдушину частной
инициативе.
Отношение советской власти к частной собственности и предпри-
нимательству в целом в комментариях не нуждается, требуется лишь
пояснение правового содержания вопроса. Первый Гражданский
кодекс РСФСР (ГК РСФСР) и законодательная база 1920-х гг. до-
пускали создание частных предприятий и многоукладность в эконо-
мике. Право на частную инициативу входило в число основных граж-
данских прав. Вместе с тем ст. 1 ГК РСФСР гласила: «Гражданские
1 Кирсанова Е.Г. Проблема стабилизации финансовой системы в СССР после
окончания Великой Отечественной войны и проведение денежной реформы 1947 г.
Т. 2. С. 130.
2 Тургенев Н.И. Опыт теории налогов Т. 1. С. 205.
3 Рубинштейн Б.М. Советское хозяйственное и гражданское право. С. 65.
82
права охраняются законом, за исключением тех случаев, когда они
осуществляются в противоречии с их социально-хозяйственным на-
значением». В.И. Ленин на сессии ВЦИК конкретизировал: «Мы и
здесь собираемся соблюдать грани между тем... что представляет со-
бой злоупотребление НЭПом, которое во всех государствах легально
и которое мы легализовывать не хотим»1.
Позиция вполне ясная. Сторонники административной модели из
Госплана, критикуя «рыночников» в середине 1920-х, говорили, что
если дать частному капиталу развиться в дальнейшем, то «частный
капитал может нас побить в условиях рыночной борьбы»1 2.
Господствующая идеология формировала свои способы экономи-
ческого регулирования. «Нам нужен, - подчеркивал И.В. Сталин, - не
всякий рост производительности труда... а именно такой рост, кото-
рый обеспечит систематический перевес социалистического сектора
народного хозяйства над сектором капиталистическим»3. Задача, по-
ставленная вождем, выполнялась неукоснительно. Экономическими
методами она не могла быть выполнена, поэтому для ее решения
применялись в основном методы административно-репрессивные по
всем направлениям, где активно проявляла себя частная инициатива.
В 1922 г. в ст. 137 первого УК РСФСР спекуляция считалась хо-
зяйственным преступлением, понималась как картельный сговор и
определялась как «искусственное повышение цен на товары путем
сговора... торговцев... или путем злостного невыпуска товаров на
рынок». УК РСФСР 1926 г. в основном сохранил формулировку
теперь уже ст. 107. Она широко применялась в годы коллективиза-
ции. В новой обстановке, особенно после ликвидации 20 мая 1932 г.
частной торговли, требовалось вложить новое содержание в понятие
спекуляции.
Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 10 ноября 1932 г.
ст. 107 была изложена в новой редакции: «Скупка и перепродажа
частными лицами с целью наживы (спекуляция) продуктов сельско-
го хозяйства и предметов массового потребления...». Статья предус-
матривала лишение свободы на срок не менее пяти лет с полной или
частичной конфискацией имущества4.
Статья 107 почти 30 лет «стояла на страже интересов трудящихся
и социалистической собственности» до принятия нового УК РСФСР
в 1961 г. Сфера ее применения постоянно расширялась. Пленум
Верховного Суда СССР в декабре 1938 г. признал спекуляцию одним
1 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 45. С. 248.
2 Отечественная история. 1993. № 3. С. 27.
3 Сталин И.В. Соч. Т. 12. С. 79-80.
4 СУ РСФСР. 1932. № 87. Ст. 385.
83
из наиболее опасных видов преступлений, посягающих на социали-
стическую систему хозяйства, и отметил, что спекулянты действуют
заодно с врагами народа, стремясь подорвать экономическую основу
советского строя1. Через год, 10 февраля 1940 г., Пленум Верховного
Суда СССР вновь возвращается к этому вопросу и отмечает, что суды
не ведут еще жесткой борьбы со спекулянтами.
В военные годы спекуляция приобрела невиданный ранее раз-
мах. В августе 1942 г. Наркомюст в специальном инструктивном
письме подчеркивал, что спекуляция является одним из наиболее
опасных и тяжких преступлений. Особенно отмечалось сращивание
перекупщиков с работниками торговли, «которые, используя свое
служебное положение, делают предметом спекуляции нормирован-
ные товары». Зимой 1943 г. ГКО, а за ним ВЦСПС, вынуждены были
констатировать, что «...значительная часть товаров, выдаваемых го-
сударством для снабжения рабочих и служащих, не доходит до по-
требителей и попадает в руки воров и спекулянтов»1 2. Спекулянтов
называли подлинными дезорганизаторами тыла и приравнивали к
вредителям.
На временно оккупированной советской территории рейхскомис-
сариаты просто отказались бороться с этим явлением. Хозяйственный
штаб «Восток» вынужден был смириться с тем, что «примитивное
снабжение населения важнейшими бытовыми товарами осуществля-
ется через черный рынок, нет полицейских сил для прекращения это-
го. Современное положение нужно в силу необходимости терпеть»3.
С окончанием войны спекулянты не только не исчезли, а скорее,
наоборот, укрепили свои позиции. Потребительский рынок наиболее
сильно пострадал в результате форсированного развития тяжелой
индустрии, коллективизации и войны. Кризис снабжения населения
товарами народного потребления и некоторыми продуктами достиг
апогея. Предложение товаров в государственной торговле значи-
тельно отставало от платежеспособного спроса населения. Таким об-
разом, контролируемый государством сектор рынка товаров и услуг
значительно сузился, соответственно, расширилось неконтролируе-
мое рыночное пространство.
1 Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного суда Со-
юза ССР (1938 и первое полугодие 1939 г.) М., 1940. С. 315.
2 Постановление ВЦСПС от 1 февраля 1943 г. «Об усилении борьбы профсоюз-
ных организаций с расхищением и разбазариванием продовольственных и промыш-
ленных товаров» // Профсоюзы СССР: документы и материалы. Т. 3 (1937-1952 гг.).
М., 1963. С. 384-385. Принято на основании и в развитие соответствующего постанов-
ления ГКО.
3 Загорулько М.М., Юденков А.В. Крах плана «Ольденбург». М., 1980. С. 184.
84
Одной из сфер приложения частной инициативы было край-
не неэффективное государственно-колхозное землепользование.
Промышленные предприятия и предприимчивые граждане пы-
тались решать продовольственную проблему явочным порядком.
ЦК ВКП(б) беспокоили многочисленные сообщения из регионов,
в которых говорилось об участившихся случаях захвата плохо ис-
пользуемых или заброшенных общественных земель. Такие случаи
регистрировались в каждой области тысячами. В докладных отмеча-
лась массовая «противозаконная практика продажи, сдачи в аренду
колхозных лугов предприятиям и учреждениям, раздача сенокосных
угодий колхозов отдельным гражданам»1.
Подобное уже наблюдалось во второй половине 1930-х гг. В годы
второй пятилетки колхозные земли, сданные в аренду, фактически
использовались для частнопредпринимательской деятельности кре-
стьян. Попытка пресечь эту практику была предпринята в постанов-
лении ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 27 мая 1939 г. «О мерах охра-
ны общественных земель колхозов от разбазаривания». На майском
1939 г. Пленуме ЦК (21-24, 27 мая) в докладе «О мерах ограждения
общественных колхозных земель от разбазаривания в пользу личных
хозяйств колхозников» А. А. Андреев констатировал, что «приусадеб-
ные земли стали терять свое приусадебное значение... превращаются
в частную собственность отдельных колхозников...». Причина про-
ста: «доходы с приусадебных земель, от личного хозяйства во много
раз превышают доходы по трудодням»1 2. Примечательно, что выход
видели не в регламентации инициативного использования пустую-
щих земель, а в существенном сокращении приусадебных участков.
В результате в марте 1948 г. колхозники Новосибирской области
получали 40-50 г зерна или 80 коп. на трудодень3. Это казалось в
Москве меньшим злом по сравнению с раздачей непроизводительно
использующихся колхозных земель в аренду тем, кто мог их эффек-
тивно обрабатывать. Аренда представлялась промежуточной ступе-
нью к частной собственности.
В 1946 г. решения майского 1939 г. пленума ЦК были актуализи-
рованы. Проверка Мингосконтроля установила, что постановление
1939 г. «оказалось забытым», а факты расхищения общественных зе-
мель колхозов вновь стали массовыми. Вновь надо было бороться с
«расхищением» общественных земель, самовольно присоединяемых
1 РГАСПИ. Ф. 17. On. 116. Д. 332. Л. 4.
2 Цит. по: Зеленин И.Е. И.В. Сталин и личное подсобное хозяйство крестьяни-
на-колхозника: теория, политика, практика // Документ. Архив. История. Современ-
ность. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2003. Вып. 3. С. 159.
3 ГАНО. Ф. П-4. Оп. 12. Д. 12. Л. 10.
85
к приусадебным участкам колхозников «в целях раздувания личного
хозяйства в ущерб общественному»1.
Уже после денежной реформы, в весной 1948 г., для обсуждения
членам Политбюро был представлен проект закрытого письма ЦК
ВКП(б) «О задачах партийных организаций в связи с представле-
нием мер по выселению в отдаленные районы лиц, злостно уклоня-
ющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведущих
антиобщественный, паразитический образ жизни»1 2.
Письмо информировало, что «в последнее время во многих селах
и деревнях сильно разрослась группа околоколхозного населения, в
которое входят исключенные из колхозов, другие лица без опреде-
ленных занятий». Деятельность «околоколхозного элемента» носила
частный предпринимательский характер, практически не учитыва-
лась фискальными органами, и в силу более высокой производитель-
ности труда они успешно конкурировали с колхозами.
С «околоколхозным элементом» предполагалось поступать так
же, как в свое время с кулаками, - выселять в отдаленные районы.
По мнению Г.М. Маленкова, такие меры должны были привести
«к улучшению трудовой дисциплины во всех колхозах». Трудно по-
нять, как выселение частников могло поднять производительность
труда в колхозах.
Секретарь ЦК ВКП(б) Маленков хорошо, как никто другой, знал
о неэффективности колхозной системы, так как со всей страны по-
ступали тысячи просьб о выделении продовольственных фондов,
что было бы исключено при правильной организации производства
на месте. Если Омск в 1940 г. при населении 200 тыс. чел. потреблял
8400 т молока, то в 1949 г. при 500 тыс. чел. - только 3850 т, т. е. потре-
бление на душу населения сократилось с 42 до 7 л. Чтобы поправить
положение, партийное руководство сельскохозяйственной области,
не бывшей в оккупации, обратилось к Г.М. Маленкову, чтобы тот
«улучшил снабжение города»3.
По стране повсеместно распространялись слухи о скором роспу-
ске колхозов. Крестьяне ждали: «Закончится война - колхозы распу-
стят». Фронтовики говорили, что «колхозы в настоящее время уста-
рели...», за границей, в освобожденных Советской армией странах
1 Постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) от 19 сентября 1946 г.
«О мерах по ликвидации нарушений Устава Сельскохозяйственной артели в колхо-
зах» // Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съез-
дов, конференций и Пленумов ЦК (1898-1988)/ КПСС; ИМЛ при ЦК КПСС / под
ред. А.Г. Егорова, К.М. Боголюбова. 9-е изд., доп., испр. М., 1986. Т. 6. С. 173,175, 177.
2 РГАСПИ. Ф. 83. On. 1. Д. 5. Л. 76-86.
3 ЦДНИОО.Ф. 17. Оп. 42. Д. 122. Л. 9-11.
86
«отношение крестьян к труду лучше и крестьяне живут много лучше,
чем наши колхозники...».
Надеждам крестьянства не суждено было сбыться. В письмах
из Сибири в ЦК ВКП(б) звучало отчаяние, а то и ожесточение.
Беспартийный счетовод колхоза «Заря свободы» Новосибирской
области К.Н. Соловьев констатировал: «Снова появляется на арену
1930 г. Усиленно распространяются слухи. Не пора ли, говорят, то-
чить ножи и приступать к забою скота, а то - все равно коммуна...»1
Крестьянство, видя несбыточность надежд на ликвидацию колхозов,
опасалось новой волны коллективизации.
В области регулирования рыночных отношений и частной иници-
ативы решения советского руководства объяснялись «объективными
политическими соображениями», которые значительно расходились
с объективными экономическими законами. Именно поэтому спеку-
ляция, как форма рыночных отношений, была непобедима.
Кроме того, как это ни парадоксально, частник был нужен совет-
скому государству. В тяжелые времена, во время и после революций
и войн, он выручал, в значительной степени кормил население, что-
то восстанавливал. С наступлением стабилизации частник опять «по-
могал», становясь главным «виновником» различных, обычно продо-
вольственных трудностей. На этого козла отпущения можно было
валить все, скрывая истинные причины. Советский народ в боль-
шинстве своем верил, что «опять чья-то вражеская рука расстроила
снабжение».
«Добить» частника было и невозможно, и невыгодно. Советское
государство не закрывало рынки, скупки и «комиссионки», после
войны их число, наоборот, выросло. Так, в 1947 г. в промышленно раз-
витой Кемеровской области прибавилось 28 рынков, называвшихся
колхозными; однако организованной колхозной торговли там было
очень мало: 52 рынка области заключили в том году всего 115 догово-
ров с колхозами. В основном стихийно торговал частник1 2. Даже низ-
кие ставки разового сбора за торговлю не стимулировали колхозы.
В Томске с машины брали 25 руб., с воза - 15 руб., с животного -
8 руб., с ручного лотка - 3 руб. Частника это вполне устраивало3.
В послевоенные годы ВКП(б) вновь проводит двойственную по-
литику, с одной стороны - допуская, с другой - подавляя рынок,
который, как и во времена нэпа, помогал делу восстановления, за-
крывал «дыры» социалистического хозяйства, давал определенные
возможности для маневра. В 1946 г., как мы отмечали выше, сокра-
1 ГАНО. Ф. П-4. Оп. 12. Д. 63. Л. 78.
2 ГАКО. Ф. 472. On. 1. Д. 13. Л. 9-10.
3 ГАТО. Ф. 438. Оп. 6. Д. 30. Л. 2.
87
щение контингента снабжающихся по карточкам сопровождалось
правительственной рекомендацией снятым с государственного снаб-
жения отправляться на рынок1.
В целом рыночные доходы населения СССР от реализации сель-
хозпродуктов и промтоваров (без учета услуг), как и полагается лю-
бым рыночным доходам, зависели от конъюнктуры. В 1940 г. они со-
ставляли 20,1 млрд руб. (8,8 % от всех доходов); в 1947 - 187,1 млрд
(32,3 %), 1948 - 41,0 млрд руб. (9,4 %)1 2.
Денежная реформа 1947 г. призвана была уничтожить частника
не путем экономической конкуренции и вытеснения с рынка, а как
обычно - административным нажимом. Чаще всего в разряд частни-
ков-спекулянтов попадали крестьяне, продающие на рынке продук-
ты со своего приусадебного хозяйства. Огромные заслуги советского
крестьянства в годы войны были забыты. Никто не вспоминал, что
именно из «кубышек» в самое тяжелое время - в августе 1942 г. кре-
стьяне достали 893 млн руб. (из них 486 млн - наличными) на вторую
денежно-вещевую лотерею. Напомним, что все четыре проведенные в
годы войны лотереи дали в сумме 1,2 млрд руб. Взносы селян в фонд
Красной Армии составили уже на 1 января 1943 г. более 2 млрд руб.
(в т. ч. 1,282 млрд - в РСФСР)3.
Доходы саратовского колхозника Ф.П. Головатого осенью 1942 г.
никто не называл коньюнктурно-спекулятивными. Инициатива по-
купки самолетов для фронта (первый отлетал два срока и был от-
правлен в музей, второй совершил 342 боевых вылета и сбил 23 са-
молета противника) стала примером тем, чьи во многом трудовые
накопления в 1947 г. будут мешать делу восстановления финансовой
системы и народного хозяйства в целом4. Почин колхозников толь-
1 Сообщение Совета Министров СССР, цит. по: ЦДНИТО. Ф. 607. On. 1. Д. 37.
Л. 247.
2 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 483.
3 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 774. Л. 1,9.
4 В инициативе Ф.П. Головатого много неясного. Почин проявился относительно
поздно, осенью 1942 г. Пчеловод Головатый дважды привозил в обком партии мешки
с деньгами по 100 тыс. руб. в каждом. На них, согласно официальной версии, было
приобретено два истребителя (ЯК-1 и ЯК-3). Вместе с тем таких отпускных цен на са-
молеты ни на одном заводе Наркомата авиационной промышленности не было. Даже
самый простой и дешевый «небесный тихоход» По-2 стоил не менее 300 тыс. руб., но
важна была не стоимость, а почин. Последователи Головатого сдавали и более круп-
ные суммы - Амир Кара-оглы Сулейманов из Азербайджана - 250 тыс., Кулам Бай-
магамбетов и Оразбай Букенбаев из Казахстана - 300 и 325 тыс. руб. соответственно.
Пример патриотов широко пропагандировался. Ф.П. Головатый в 1944 г. вступил в
партию, в 1945 г. стал председателем колхоза, в 1946 г. депутатом Верховного Совета
СССР; в 1948 г. Героем Социалистического Труда. Редкий в советской практике слу-
чай, когда человек, занимавшийся индивидуальной трудовой деятельностью, по сути
частник, стал Героем труда.
88
ко Тамбовской области дал к декабрю 1942 г. в фонды обороны и
Красной Армии 40 млн руб.1
Понятно, что добровольная сдача государству «спекулятивно-
конъюнктурных доходов» всячески приветствовалась. Интересно
другое, почему высокие и сверхвысокие доходы не изымались через
налоги?
Совершенствование налогового законодательства в годы войны
шло в основном по фискальной линии. Стимулирующей роли налоги
не играли. Серьезным препятствием их эффективного применения
стала коррупция в налоговом аппарате. За взятку налоговый агент
брал с частника по минимуму или вообще ничего. За 1946-1947 гг.
за растраты (более 100 млн руб.) было привлечено к ответственности
17 тыс. налоговых работников1 2.
Легальное экономическое пространство, отведенное рынку после
войны, оставалось ограниченным. Правовые препятствия на пути
частной инициативы не могли остановить развитие рынка. Он давно
в большей части перешел на нелегальное положение. Доходы, извле-
каемые в негосударственном секторе, и доходы, полученные преступ-
ным путем, не дифференцировались, оказываясь вместе в «теневой»
сфере.
«Теневые» капиталы не участвовали в производительной деятель-
ности в крупных масштабах. Они также не облагались налогами и не
приносили каких-либо выгод государству. Причины нелегальной
экономической деятельности детально не изучались. Считалось, что
ей способствуют товарное производство и частнособственническая
психология, «пережитки капитализма» в сознании людей3.
Этот подход нам представляется упрощенным. Стремление к
благосостоянию и прибыли двигало историю человечества на про-
тяжении тысячелетий и его трудно причислить к «низменным».
Государство не смогло в полной мере наладить снабжение и распре-
деление, обеспечить декларируемую социальную справедливость,
причем не только в военный период. Образовавшимися нишами по-
спешили воспользоваться частники, многие из которых вкладывали
в дело свой, подчас немалый труд.
Власть, деньги, доступ к дефицитным благам не могли не перепле-
таться в послевоенном советском обществе. Воротилами подпольного
бизнеса становились, в первую очередь, работники государственной
торговли, имевшие доступ к дефицитным товарам, что открывало ши-
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 774. Л. 22.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 443. Л. 32.
3 Зинич М.С. Будни военного лихолетья. Вып. 1. М., 1994. С. 25.
89
рокие возможности для спекуляции1. Вопиющие факты спекуляции
продовольствием и шикарной жизни работников торговли в выми-
рающем от голода блокадном Ленинграде приводит В.Л. Пянкевич1 2.
Партийно-советское руководство, работники правоохранитель-
ных органов взаимовыгодно обменивались услугами с работниками
государственной торговли, которые богатели и повышали свой соци-
альный статус за счет махинаций с товарами. Частник использовал
человеческие слабости номенклатуры3 * * * * В.
Черный рынок в большинстве своих проявлений был крими-
нальным лишь с позиции социалистического законодательства.
В деформированном варианте рынка складывалась традиция - ур-
вать сегодня, пока есть возможность. Простой и быстрый результат
давала перепродажа товаров, поступающих в сети государственной
торговли.
Спекуляция являлась самым распространенным экономическим
преступлением послевоенного времени. Разница цен перераспреде-
ляла товары из сферы легальной экономики: государственных ма-
газинов, мастерских кустарей, хозяйств крестьян, колхозов в пользу
черного рынка. Его существование, как показал европейский и миро-
вой опыт, было неизбежно. В кризисные моменты нелегальный ры-
1 В 1950 г. арестованный за хищения заведующий ОРСом Кемеровского коксо-
химзавода передал из тюрьмы записку жене: «Готовь угощение, после суда погуляем».
Так и произошло. Секретарь горкома партии, разбирая это дело, удивлялся, как на зар-
плату 450 руб. можно купить дом за 50 тыс., обставить его и возить каждый год семью
из семи человек на южный курорт. «Почему он так живет?» - спрашивал функционер.
Коллеги пояснили с пониманием: «Он - с 13 лет торгаш!» см.: ГАКО. Ф. П-15. Оп. 9.
Д. 140. Л. 138-139.
2 Пянкевич В.Л. «Одни умирают с голоду, другие наживаются, отнимая у первых
последние крохи»: участники рыночной торговли в блокадном Ленинграде // Со-
циально-культурные аспекты истории экономики России XIX-XX вв. СПб., 2012.
С. 155-183.
3 Известный московский адвокат К.Д. Чижов на процессе частного предпринима-
теля 3. в Верховном Суде РСФСР в 1950 г. отметил: «Если взятка есть в сущности
купля-продажа совести должностного лица, то 3. покупал то, что ему... продавали и
продавали без особого о том сожаления...»// Защитительные речи советских адвока-
тов. М., 1956. С. 215.
В Омске крупные дела о хищениях и спекуляции вели адвокаты - жены област-
ного прокурора, начальника управления юстиции, председателя облсуда. Дела быстро
прекращались на стадии предварительного расследования, а заработки адвокатов до-
стигали 12 тыс. руб. в месяц (для сравнения - зарплата первого секретаря обкома -
2,5 тыс. руб.). ЦДНИОО. Ф. 17. Оп. 37. Д. 81. Л. 21,24,26,34.
В Новосибирском горсуде семь раз рассматривалось дело группы спекулянтов, у
которых при обыске были изъяты десятки тысяч рублей, сотни метров тканей и пр.
Все обвиняемые были оправданы и освобождены, а ценности возвращены. В городе
говорили о большой взятке. Позже милиция «накрыла» банкет, на котором празднова-
ли все участники процесса, включая бывших обвиняемых, прокурора и судью. ГАНО.
Ф. 22. Оп. 3. Д. 1990. Л. 61-63.
90
нок удовлетворял растущий спрос на дефицитные товары и услуги.
С ним боролись во всех воевавших государствах. В плановой системе
нелегальный рынок долгие годы удовлетворял спрос на товары на-
родного потребления. Многочисленные дорогостоящие идеологиче-
ские, правовые и административные кампании не уничтожали ры-
нок, а извращали его.
Самые полезные предприятия, если они делаются в долг
или чрезмерным усилием и с расстройкою финансов,
обращаются в существенный вред государству. Одна
строгая необходимость войны делает из сего правила
исключение, или, лучше сказать, тут один вред перевеши-
вается опасностию другого, несравненно большего.
Л1.Л1. Сперанский. План финансов (1810)
Война и деньги связаны неразрывно. Войны требуют
денег. Много денег... Деньги требуют войн. Много войн.
Круг замыкается, показывая, что сформировался целост-
ный объект научного исследования.
Б.И. Соколов (2010)1
Деньги и война.
Денежно-кредитная политика СССР
(1941-1946 гг.)1 2
Военные финансы и ценообразование
в военно-промышленном комплексе накануне
и в годы войны
Главной причиной проведения денежной реформы 1947 г. офи-
циально называлась избыточная денежная масса, накопившаяся за
годы войны. «В годы Отечественной войны резко возросли расходы
Советского государства на содержание армии и на развертывание
военной промышленности, - говорилось в постановлении Совета
Министров и ЦК ВКП(б) от 14 декабря 1947 г. - Количество денег,
находящихся в обращении, значительно увеличилось, как и во всех
государствах, участвовавших в войне»3.
Какие факторы способствовали росту денежной массы? Первым
источником покрытия военных расходов всегда становились запас-
ные финансовые фонды. С увеличением масштабов военных кон-
1 Соколов Б.И. Война и деньги // Проблемы современной экономики. 2010.
№ 2. С. 26-29.
2 Настоящая глава ограничивается периодом подготовки к денежной реформе и
факторами, повлиявшими на денежное обращение в этот период, не претендуя на пол-
ное раскрытие темы российских военных финансов. Об этом подробнее см. в: Кореч-
ков Ю.В. Война и деньги. Ярославль: Аверс Плюс, 2017. 500 с.
3 ГА РФ. Ф. 5446. On. 1. Д. 290а. Д. 318. Л. 62.
92
фликтов они постепенно теряли свое значение. Если войны XIX в.
отвлекали 8-14 % национального дохода, то Первая мировая - уже
50 %. По образному выражению А.М. Алексеева, мировая война
1914-1918 гг. «попросту говоря, поставила крест над запасными фи-
нансовыми фондами... даже у стран, располагавших большими фон-
дами, последних оказалось недостаточно для финансирования одних
лишь расходов на мобилизацию»1.
В начале Великой Отечественной войны советская финансовая
система выдержала утрату мобилизационных запасов в западных
округах и эвакуацию. Финансовых резервов хватило даже на пре-
одоление тяжелых уроков лета-осени 1941 г. За первые месяцы
войны, используя резервы и правильно спланировав налоговую по-
литику, Наркомат финансов (А.Г. Зверев) и Финансовое управление
Наркомата обороны (ФУ НКО, Я.А. Хотенко) перестроили свою ра-
боту и нашли стабильные источники финансирования, сыгравшие в
Победе не последнюю роль.
Один из самых сложных и мало исследованных в литературе - во-
прос о ценообразовании в отечественном ВПК тех лет. Система опре-
деления цен на военную продукцию сложилась в первой пятилетке
и впоследствии почти не менялась. Наркомат обороны (НКО) поку-
пал технику и вооружения у поставщиков на основании договоров.
Формы и порядок расчетов были утверждены приказом НКО № 207
в 1938 г. В соответствии с ним предусматривались три формы рас-
четов: акцептно-инкассовая, платежными поручениями и через воен-
ных представителей.
Гражданские товары армия приобретала по действовавшим оп-
товым и розничным ценам; вооружения - по постоянным и времен-
ным ценам производителей. Постоянные цены утверждались прави-
тельством, временные - устанавливались на новую продукцию на
уровне себестоимости плюс 3 % на накопления. Во второй половине
1930-х гг. цены на военные поставки неоднократно пересматривались
в сторону снижения; особенно этот процесс ускорился в годы войны.
В отечественной литературе это традиционно объяснялось повыше-
нием производительности труда и снижением себестоимости, что вы-
зывает серьезные сомнения.
Во-первых, сметные калькуляции заводов не отражали реальных
затрат. М.Н. Тухачевский, обращаясь в СНК в 1935 г., подчеркивал,
что Наркомтяжпром запрашивает за военную продукцию «столько,
сколько она стоит, - вне зависимости от того, является ли получен-
1 Алексеев А.М. Военные финансы капиталистических государств. М., 1952. С. 13.
93
ная стоимость результатом правильной работы промышленности
или же ее бесхозяйственности»1.
Нормативы по расходу сырья, труда, времени или отсутствовали,
или были крайне несовершенны. Стахановцы перекрывали их на сот-
ни, а иногда и тысячи процентов. Предприятия, пользуясь изъянами
в ценообразовании, грубо завышали издержки, списывая на себесто-
имость брак и непроизводительные расходы. В анализе себестоимо-
сти не были заинтересованы ни заводы, ни главки. Эта работа прак-
тически не велась.
Во-вторых, поставщики далеко не всегда предоставляли НКО
сметы, поясняющие цены на их продукцию. Основной заказчик -
Главное артиллерийское управление (ГАУ) - получило в 1941 г. ме-
нее трети калькуляций, качество которых оставляло желать лучшего.
Военные вступали в длительную переписку с заводами, но те чаще
всего просто отмахивались. Сам НКО был не в состоянии проверить
правильность поступающей документации. В Финансовом управле-
нии НКО отсутствовали специалисты, опыт изучения цен не обоб-
щался и не анализировался; инструкций, регламентирующих кон-
трольную деятельность, не существовало.
Гражданские предприятия, особенно привлеченные в военное
производство в порядке кооперации, устанавливали максимальные
расценки, зная, что их не будут оспаривать. В результате ФУ НКО
вынуждено было констатировать, что в 1940-1941 гг. на большинство
видов вооружения были установлены завышенные оптовые цены, ко-
торые давали предприятиям необоснованно высокие прибыли1 2.
Обустройство эвакуированных предприятий, освоение новой про-
дукции, расстройство хозяйственных связей неизбежно привели к по-
вышению себестоимости. Новые поставщики НКО, ориентируясь на
временные цены, решали две задачи: полностью возместить издержки
и обеспечить рентабельность. Продавать действующей армии воору-
жения по высоким ценам - старая традиция; завышение цен на воен-
ные поставки - явление не уникальное. Оно было в истории всех войн.
В советской оборонной индустрии речь не шла о чьей-либо частной
наживе; предприятия стремились покрыть колоссальные издержки и
непроизводительные расходы. Нарком обороны С.К. Тимошенко еще
в мае 1940 г. оценивал процент брака и накладных расходов в отпуск-
ных ценах как «чрезвычайно высокий»3.
1 Симонов Н.С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920-1950 гг. М., 1996.
С. 93.
2 Финансовая служба Вооруженных сил СССР в период войны. С. 63.
3 Симонов Н.С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920-1950 гг. С. 130.
94
С началом войны НКО по-прежнему не оспаривал высоких цен
и платил, как говорится, не торгуясь. Это было обусловлено рядом
причин.
Во-первых, обстановкой на фронтах осенью-зимой 1941 г., когда
было не до калькуляций.
Во-вторых, осенью-зимой 1941 г. НКО очень трудно было согла-
совывать позиции с ЦК, другими наркоматами. 16 октября в 14:00
СНК принял решение до 19:00 того же дня всем наркоматам выехать
из столицы. Эвакуация напоминала бегство1.
Переезд НКО в Куйбышев, откуда очень трудно было поддер-
живать нормальную связь с предприятиями, вызвал длительную за-
держку в платежах. Долг поставщикам вырос с 1 октября по 16 ноя-
бря 1941 г. с 4839 млн до 5525 млн руб., а просроченная задолженность
банку - с 1876 млн до 3111 млн руб.1 2
В-третьих, в аппарате военного ведомства и военных представите-
лей просто не существовало подразделений для проверки цен и каль-
куляций оборонных предприятий. Военные финансисты набирались
опыта в боевых условиях3.
В-четвертых, НКО не испытывал недостатка в деньгах. Министр
финансов А.Г. Зверев отмечал: «Финансовое управление НКО име-
ло такие резервы, которых не было даже у Наркомфина...»4 Никакие
резервы, однако, не могли выдержать современной войны. Механизм
финансирования столь масштабных боевых действий только
отрабатывался.
В июне 1941 г. действующая армия получила средства, значитель-
но превышавшие ее нужды. Из перечисленных 4,7 млрд фронты и
округа фактически израсходовали только 3 млрд руб. Деньги продол-
жали поступать как по обычным сметам, так и по открытым спецкре-
1 Обстановка тех дней хорошо видна из донесения майора госбезопасности Ша-
дрина заместителю наркома Меркулову 21 октября 1941 г. Сотрудники госбезопас-
ности обследовали оставленные здания ЦК в Москве. «В кабинетах аппарата ЦК, -
пишет майор, - полный хаос. Многие столы и замки взломаны, разбросаны бланки
и всевозможная переписка, в т. ч. секретная, директивы ЦК, документы. Вынесенные
сов. секретные материалы свалены в котельной, не сожжены... В кабинете Жданова об-
наружено пять совершенно секретных пакетов... Оставлено 128 пар валенок, несколь-
ко тонн мяса, картофель... Все хозяйство: отопительная система, телефонная станция,
холодильники - оставлено без присмотра...», см.: РГАСПИ. Ф. 83. On. 1. Д. 5. Л. 13.
А.Г. Зверев вспоминал, как чуть не сгорели в печке при поспешной эвакуации «секрет-
ные и очень нужные документы» наркомата финансов, см.: Зверев А.Г. Записки мини-
стра. С. 215.
2 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 780. Л. 66.
3 Если в 1941 г. при каждой ревизии выявлялось нарушений в среднем на
2684 руб., то в 1945 г. - уже только на 993 руб.
4 Зверев А.Г. Записки министра. С. 220.
95
дитам. В войсках Юго-Западного фронта остатки средств на 1 августа
1941 г. в три раза превышали потребности. Снижение норм финанси-
рования на 30-40 % началось только в августе1. Расходы госбюджета
на оборону постоянно росли.
Таблица 5
Расходы на оборону в четвертом квартале 1941 г. (в тыс. руб.)2
Наркомат Расходы Наркомат Расходы
НКО 25 732 000 НКБ 747 790
НК ВМФ 3 315 000 НКВ 80 848
НКАП 601 699 НКТ 150 000
Покрыть их можно было уже только за счет эмиссии, которая со-
ставила в четвертом квартале 1941 г. 8670 млн руб., вместо 6 млрд по
плану. Зимой 1941/42 г. начали ощутимо проявляться финансовые
затруднения. Только эвакуационные расходы в октябре 1941 г. соста-
вили 2 млрд руб.1 2 3
В сложной обстановке заводы, работавшие на оборону, не забы-
вали свои интересы. Поставщики военной техники и боеприпасов
умышленно задерживали предоставление счетов и платежных тре-
бований на акцепт военпредов, что приводило к нарушению очеред-
ности платежей и ослаблению банковского контроля. Предприятия
пытались накопить средства для выплаты зарплаты4.
Задержка поступления счетов по сравнению с платежными требо-
ваниями приводила к росту неплатежей, которые особенно резко воз-
росли в первом квартале 1942 г. Отказ от оплаты платежных требо-
ваний в процентном отношении к предъявленным составил в январе
50,9 %, феврале - 63,4 %, марте - 57,1 %, апреле - 50 %. Аналогичная
ситуация складывалась с оплатой счетов. Если в 1940 г. отказы соста-
вили 18,5 % всех счетов, в 1941 - 23,4 %, 1942 - 34,9 %5.
Налицо был серьезный финансовый кризис в промышленности.
Из исков, поданных в союзный Госарбитраж в 1942 г., 54 % составили
дела по расчетам и только 3 % - претензии по качеству продукции.
1 Финансовая служба Вооруженных сил СССР в период войны. С. 36-37.
2 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1042. Л. 150.
3 Там же. Ф. 82. Оп. 2. Д. 780. Л. 66.
4 Военные представители на заводах должны были проверять правильность каль-
куляций и отпускных цен, однако они не были подготовлены к такой работе. Проверки
вскрывали крупные ошибки и недостачи. Инструкция для военпредов о порядке ак-
цепта счетов появилась только в 1944 г. За акцептом военпреда автоматически сле-
довало списание всей суммы платежа с бюджетного счета ФУ НКО, фактически без
его ведома. Финансовое управление не могло знать, какие суммы будут списываться.
5 Финансовая служба Вооруженных сил СССР в период войны. С. 93.
96
В восточных районах, где работали эвакуированные предприятия,
разница была еще больше1.
Отечественные предприятия были очень неустойчивы в финан-
совом отношении. На своих расчетных счетах они располагали при-
мерно трехдневным (к сумме платежей) резервом для текущих рас-
четов. Все остальное (в т. ч. прибыль, амортизационный фонд и т. п.)
изымалось вышестоящей организацией или перечислялось в бюджет.
Любая, даже кратковременная, задержка платежей ставила их в тя-
желое финансовое положение. Вместе с тем оно далеко не всегда не-
гативно влияло на выполнение производственной программы.
Отрицательные с точки зрения рыночных подходов черты денеж-
но-кредитного механизма 1930-х гг. сыграли в годы войны свою по-
ложительную роль. Оборонные предприятия не останавливались при
любых размерах неплатежей и задолженностей банку или друг другу.
«Финансы хозорганов, - подчеркивали в Госбанке, - работают как
бы на холостом ходу, почти не задевая своими зубцами зубцов произ-
водственного и сбытового механизмов»1 2. Это было ненормально для
мирного времени, но оказалось вынужденно полезным в годы войны.
Кризис неплатежей 1942 г. был ликвидирован в значительной
степени благодаря взаимозачетам. Число бюро взаимных расчетов
(БВР) в годы войны увеличилось с 62 в 1941 до 153 в 1945 г. Зачет
взаимных требований составлял 40-50 % их общей суммы. В 1944 г.
через БВР прошло 1 955 000 счетов. Бюро помогали «расшить» уз-
кие места, но требовали значительного отвлечения времени и средств
финансовых органов. Так, на проводку указанного выше количества
счетов работнику требовалось по нормативам 30 806 рабочих дней3.
Кроме того, дважды в год проводились разовые отраслевые и меж-
отраслевые зачеты, обороты по которым выросли с 0,2 млрд в 1940 до
9 млрд руб. в 1945 г.
Мероприятия 1942 г. дали временный эффект. Они позволили
несколько упорядочить платежи. Госбанк предупреждал, что расче-
ты путем взаимозачетов могут устранить несвоевременные платежи,
связанные с кассовыми разрывами, но не могут сами по себе ликви-
дировать задержки в платежах, вытекающие из нарушения плана4.
Проблемы 1942 г. не были неожиданными, они накапливались
годами, поэтому меры по анализу ценообразования в оборонной
промышленности кажутся запоздалыми, хотя и вполне логичными.
1 ГАНО. Ф. 1720. On. 1. Д. 11. Л. 13.
2 РГАЭ. Ф. 2324. Оп. 26. Д. 194. Л. 10-11.
3 Там же. Д. 104. Л. 86.
4 Там же. Л. 83.
97
Темпы роста расходов на вооружения опережали темпы роста всех
расходов на оборону. Поэтому наведение порядка в этой сфере явля-
лось первостепенной задачей.
В начале 1942 г. правительство создает специальную комиссию во
главе с заместителем председателя СНК А.И. Микояном. Она изучи-
ла процесс ценообразования в военной промышленности и пришла
к выводу: вооружения отпускаются в армию по крайне завышенным
ценам.
В апреле 1942 г. в ФУ НКО создается отдел цен и калькуляций,
вводятся должности инженеров-калькуляторов в аппаратах военных
представительств на предприятиях для контроля за ценообразова-
нием у поставщиков. Тогда же были понижены оптовые цены на ос-
новные виды военной продукции. Н. Симонов полагает, что это было
сделано для экономического стимулирования снижения себестои-
мости военной продукции, но вероятнее, это было директивное или
административное стимулирование, и выигрыш от него был очень
условным.
НКО не проводил тендеров и закупал одни и те же изделия по
предлагаемым изготовителями ценам. Их разброс был очень значи-
тельным. Сто корпусов для гранаты РГ-42 только в Москве стоили
на разных предприятиях от 1450 до 5693 руб. Завод № 54 продавал
бомбардировщики Пе-2 за 482 тыс., а завод № 126 - за 550 тыс. руб.
На гимнастерки существовало около 200, на телогрейки - около 100,
на сани - 300 цен и т. д.1
Наркомфин и НКО стремились к стандартным единым ценам на
все изделия, что было частично реализовано в 1943 г. Предприятия
очень редко ставили вопрос о снижении цены, даже при усовершен-
ствовании технологии, поэтому для снижения цен использовались
административные меры. После проверки 600 предприятий были
разработаны специальные инструкции и сборники указаний.
Военно-промышленные наркоматы предложили 595 новых цен,
НКО добавил еще 132, в результате получилось 727 стандартных
цен. Они по ряду позиций оказались в два и более раз ниже завод-
ских. Так, броневой лист, оцененный в 650 руб., НКО ранее покупал
у Магнитки за 700, у Выскунского завода - за 1100, у Чусовского за-
вода - за 1300 руб. Еще большая разница цен существовала на стрел-
ковое оружие1 2.
1 Симонов Н.С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920-1950 гг. С. 176;
Финансовая служба Вооруженных сил СССР в период войны. С. 82.
2 Зверев А.Г. Записки министра. С. 220.
98
В 1944 г. было пересмотрено еще 755 прейскурантов и 927 вре-
менных цен, в 1945 г. - 531 и 515 соответственно. Всего за годы во-
йны эти мероприятия позволили сократить прямые расходы НКО на
50 304 млн руб., в т. ч. по артиллерии - на 22 894 млн, по авиации - на
14 153 млн, по бронетанковым войскам - на 10 408 млн руб. и т. д.1
Таблица 6
Стоимость различных видов вооружения 1941-1944 гг.2
(в тыс. руб. за штуку)
Вооружение 1941 1942 1943 1944
Самолет ИЛ-4 800 468 380 380
Самолет Ли-2 650 510 424 424
Самолет По-2 420 353 265 265
Танк КВ 635 295 225 -
Танк Т-34 269 193 135 135
122-мм гаубица М-30 94 39 35 35
Пистолет-пулемет ППШ 0,5 0,4 0,1 0,1
В отечественной экономической литературе показатель сокраще-
ния расходов НКО на вооружения всегда однозначно расценивался
как экономия бюджетных средств. Сегодня с этим вряд ли можно со-
гласиться. Расходы НКО действительно могли сокращаться, но это
не означало сокращения расходов бюджета. Наркоматы, выпускав-
шие вооружения, в целом в годы войны (кроме 1945 г.) не справля-
лись с выполнением плана заказов НКО, но справлялись с использо-
ванием ассигнований1 2 3.
Таблица 7
Год Выполнение плана заказов на вооружения Использование ассигнований
1942 79,3
1943 94 99
1944 98 102
1945 105,4 99,5
1 Финансовая служба Вооруженных сил СССР в период войны. С. 84.
2 Тыл Советских вооруженных сил в Великой Отечественной войне. М., 1977.
С. 350.
3 Составлено по: Финансовая служба Вооруженных сил СССР в период войны.
С. 74, 75.
99
Оба плана - и заказов, и финансирования - по ходу выполнения
корректировались, как это было принято в народном хозяйстве в це-
лом. В 1942-1943 гг. плановые задания НКАП и других наркоматов
в натуральном выражении уменьшали в связи с невыполнением ими
производственной программы1.
Планы финансирования менялись в противоположном направ-
лении, они всегда увеличивались. НКО в 1941-1944 гг. неизменно
получал кредиты от НКФ «с запасом», превышавшим смету. НКФ
учитывал, что «финансовые планы не могли прочно опираться на
материальные планы»1 2 3. Таким образом, с одной стороны, наркоматы
заставляли снижать отпускные цены на продукцию своих предпри-
ятий, получая «экономию», с другой - выдавали им кредиты, превы-
шавшие смету.
Таблица 8
Назначение, открытие и использование кредитов по смете НКО3
1941-1945 гг. (в млрд руб.)
Год Смета НКО Кредит НКФ Расход % использования
к смете к кредиту
1941 58,0 75,4 72,3 124,7 95,9
1942 90,3 101,0 100,9 111,8 99,9
1943 113,5 116,0 116,7 102,8 100,6
1944 119,2 128,2 127,8 107,3 99,7
1945 127,0 118,5 117,8 92,7 99,4
Итого 508,0 539,1 535,5 105,4 99,3
Директивное снижение цен, в большинстве случаев экономиче-
ски неоправданное, привело к понижению уровня рентабельности
военной промышленности. Н.С. Симонов отметил кажущуюся па-
радоксальной закономерность: чем выше был объем производства,
тем ниже рентабельность, тем больше убытки4. Для отечественной
промышленности это было обычным явлением. Все отрасли тяжелой
индустрии до 1949 г. были убыточными и дотировались из бюджета.
Чем больше продукции выпускало предприятие, тем больше ему тре-
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 774. Л. 24.
2 Нельзя не учитывать и тот факт, что при относительном сокращении общих
расходов оборонного ведомства и кажущемся удешевлении вооружений, возрастали
расходы наркоматов, непосредственно не относящихся к оборонным, но выполнявших
военные заказы. Таким образом, по одному ведомству расходы сокращались, по дру-
гим - росли.
3 Финансовая служба Вооруженных сил СССР в период войны. С. 57.
4 Симонов Н.С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920-1950 гг. С. 177.
100
бовалось дотаций. Тонна чугуна (в чушках) отпускалась по 148 руб.
при себестоимости 216 руб., тонна угля в восточных районах - по
24 руб. при себестоимости 62 руб., кубометр леса - по 26 руб. при
себестоимости 54 руб. и т. д.1
Доля металла и топлива в стоимости танка составляла 60-70 %.
Таким образом, чем больше выпускалось танков, тем больших сумм
дотаций требовали угольщики и металлурги и в конечном счете сама
танковая промышленность.
Общим местом всех монографий по военной экономике СССР
стал тезис об устойчивом поступательном росте производительности
труда в оборонной промышленности и снижении себестоимости во-
енной продукции1 2. При этом здесь же, как правило, говорится о ро-
сте себестоимости сырья, перевозок, энергии, зарплаты, непроизво-
дительных расходах, а также большом проценте брака и неликвидов.
Получается, что все составляющие себестоимости росли, а она
сама снижалась. Этот удивительный факт может быть объяснен про-
сто - себестоимость росла, а снижалась директивно установленная
цена, что невозможно в рыночной экономике.
В едином народнохозяйственном комплексе убытки одних отрас-
лей компенсировались за счет других, т. е. равновесие восстанавлива-
лось внутри системы. Огромный бухгалтерский аппарат занимался
расчетами и перерасчетами убытков и их покрытия в разных ценах.
Выпуск продукции и производительность труда измеряли в «неиз-
менных ценах» 1926-1927 гг., капитальные вложения - сметными
ценами 1936 и 1945 гг. Все они были условными. Предприятия стре-
1 Кондрашев Д.Д. Стоимость и цена в социалистическом хозяйстве. М., 1963.
С. 219.
2 Понятие себестоимости в отечественной экономической науке долгое время
было спорным. В дискуссии середины 1950-х гг. некоторые авторы предлагали не
включать в себестоимость элементы, «не являющиеся общественно полезными», на-
пример брак. По другой точке зрения, себестоимость была характерна только для
социализма, при капитализме она являлась издержками производства. Л.М. Кантор
делил себестоимость на индивидуальную и отраслевую, определяя их как совокуп-
ность затрат предприятия (отрасли) в денежном выражении на производство и сбыт
продукции. Оптовые цены определяла отраслевая себестоимость. «Цена не может
определяться себестоимостью изделия на отдельном предприятии, - считал автор, -
ибо цена по природе своей - понятие отраслевое». «Пока есть цена, - писал Ш.Я. Ту-
рецкий, - она не может не отражать распределительных отношений... Оптовая цена в
промышленности должна возместить в каждой отрасли экономически обоснованную
себестоимость и необходимое накопление...» Но в вопросе о том, что такое «экономи-
чески обоснованная себестоимость», отечественные экономисты еще долго не могли
найти консенсус, см.: Вопросы экономики. 1956. № 1; Кантор М.Л. Себестоимость в
социалистической промышленности. М., 1958. С. 9-23. Турецкий Ш.Я. Планирование
и проблемы баланса народного хозяйства. М., 1961. С. 246; и др.
101
мились выпускать дорогие изделия, выполняя планы в стоимостном
выражении.
Директоров, начальников главков и даже наркомов это не очень
волновало. Директор Кузнецкого металлургического комбина-
та Р.В. Белан признавал: «Мы не занимались во время войны вопро-
сами рентабельности, не считались с копейкой, расходовали много,
думали только о том, как бы выполнить план, задание»1.
Решение финансовых проблем на предприятиях видели в том,
чтобы или взять очередной кредит, или «подкорректировать» план,
или «забалансировать» убытки за счет бюджета. Потери производи-
телей от снижения цен на военную продукцию мало отражались на
производственной программе. Потеряв в прибыли, заводы обраща-
лись в Госбанк за кредитами и получали их.
Просроченные платежи поставщикам и смежникам погашались за
счет банка, что привело к росту задолженности по кредитам. Возврат
средств тогда мало кого беспокоил. Крупные суммы долгов, особен-
но эвакуированных предприятий, позже были просто списаны. Круг
замкнулся. Бюджет, сэкономив на ценах, выдал те же деньги в виде
кредитов тем же предприятиям. Прямой банковский кредит соста-
вил в 1941-1942 гг. по 55 млрд, в 1943 - 48 млрд, в 1944 - 51 млрд, в
1945 - 61 млрд руб.1 2
Госбанк, таким образом, покрывал недостаток собственных обо-
ротных средств у заводов. Темпы роста кредитных вложений значи-
тельно опережали темпы роста производства. Объем валовой про-
дукции тяжелой промышленности в 1945 г. превысил уровень 1940 г.
на 12 %, а объем кредитных вложений - на 45 %. Доля последних в
оборотных средствах тяжелой промышленности выросла за 1941—
1945 гг. с 20 до 38 %, т. е. почти удвоилась3. В оборонной промыш-
ленности этот показатель был еще выше, т. к. предприятия отрасли
пользовались тем, что довоенные нормативы были занижены и не
пересматривались при смене профиля на военный.
В мирных условиях Госбанк мог отказаться кредитовать сверх-
нормативные остатки материальных ценностей, стимулируя тем са-
мым их сокращение. Оборонным предприятиям такие требования
предъявить было невозможно, т. к. размеры их запасов и неликвидов
являлись военной тайной. Директора гражданских заводов завыша-
ли нормы остатков мобилизационных резервов и получали под них
кредиты.
1 ГАКО. Ф. П-75. Оп. 2. Д. 54. Л. 149.
2 Финансовая система государства в годы Великой Отечественной войны. М.,
1996. С. 6.
3 Деньги и кредит. 1975. № 6. С. 19.
102
Безусловное кредитование в конечном итоге привело к острому
финансовому кризису в процессе конверсии. На металлургических
заводах скопилось огромное количество заготовок, слитков для уже
снятой с производства продукции. За первое полугодие 1946 г. сверх-
нормативные остатки возросли в Минчермете более чем в два раза,
замедлилась оборачиваемость. Реализация фондов проходила в чрез-
вычайно трудных условиях из-за больших финансовых затруднений
предприятий. Они были вызваны требованиями предоплаты со сто-
роны поставщиков, на которых давил банк.
Большинство заводов были не в состоянии выполнить это условие
или перейти на аккредитивную форму расчетов. Разразился кризис
неплатежей. За 1946 г. Восточный арбитраж Минчермета рассмотрел
9 тыс. дел - в основном отказы от оплаты счетов. Цифра, по оценкам
самого министерства, неслыханная. Покупатели утверждали, что не
закупали товар, проверка выясняла, что товар не только получен, но
и израсходован без оплаты1.
Госбанк объяснял неплатежи невыполнением планов, ростом се-
бестоимости, нарушениями принципов хозрасчета и «неправильны-
ми взаимоотношениями предприятий между собой и с финансовыми
учреждениями». Покупатель пополнял свои материальные ресурсы
без затрат собственных средств1 2.
Формально, по действовавшему с 1936 г. законодательству, поку-
патели могли длительное время пользоваться неоплаченными мате-
риалами без согласия поставщиков, которым фактически поневоле
навязывалась роль кредитора. Госбанк неоднократно подчеркивал,
что коммерческий кредит, вытесненный в 1930 г., теперь заменен вы-
нужденным товарным кредитом.
Поставщик не располагал никакими возможностями уско-
рить взыскание долга. В особенно сложной ситуации оказывались
предприятия, выпускающие спецпродукцию. Они были обязаны
отгружать ее при любых условиях. «Предприятия являются не-
плательщиками, потому что на них висит груз военного времени, -
констатировал Госбанк. - Техника идет вперед такими темпами, что
мы не успеваем и, перманентно, этот вопрос будет вставать»3.
В 1945 г. просроченная задолженность увеличилась в четыре
раза, составив на 1 января 1946 г. 12,5 млрд руб., и продолжала ра-
сти. Неплатежи в 1945 г. увеличились в 2,5 раза. В 1946 г. долги по
картотеке № 2 выросли на 50 %, задолженность поставщиков по ряду
1 РГАЭ. Ф. 8875. Оп. 41. Д. 843. Л. 17-19,114.
2 Там же. Ф. 2324. Оп. 26. Д. 194. Л. 11-13.
3 Там же. Д. 3032. Л. 158.
103
министерств - на 30 %, по ссудам Госбанка - до 80 %*. Для взыска-
ния причитающихся с должников средств предприятие обращалось
в арбитраж. Дела по расчетам составляли в 1943 г. - 50 %, в 1944 -
42,6 %, в 1946 - 44,6 %, в первой половине 1947 г. - 48,1 % всех ис-
ков1 2. За 1947 г. из 2,8 млрд руб. предъявленных по СССР исков было
взыскано с должников 1,5 млрд руб. (64,7 %). Этот показатель мож-
но считать хорошим. В первые послевоенные годы Госарбитраж был
загружен делами о спорах по разделу оборудования и помещений в
процессе реэвакуации; постоянно рос поток традиционных исков по
договорам, срокам, качеству продукции и т. п.3
Арбитраж в силу ограниченности своих прав не мог стать эф-
фективным инструментом решения проблемы неплатежей и кре-
диторской задолженности. Рассматривались даже варианты лик-
видации этого органа. В.М. Молотов в январе 1945 г. обратился
к П.С. Заславскому4 с вопросом - нужен ли вообще арбитраж?
Ответ арбитра был предельно четок и откровенен: «Руководители
часто даже не знают о возбужденных исках и о их судьбе; всем за-
нимаются юрисконсульты. Для создания видимости оперативности
Госарбитраж разбирает дела в кратчайшие сроки, не имея доказа-
тельств, что ответчик получил материалы по разобранному делу.
Объяснения ответчика для арбитража не обязательны». П.С. За-
славский предлагал передать дела по расчетам «судебным органам»,
оставив арбитражу договоры поставки, претензии по качеству и
другие вопросы5. Таким образом, Госарбитраж хотел снять с себя от-
ветственность за самый тяжелый участок работы, переложив его на
суды, которые также не были готовы к такой ноше.
В октябре 1945 г. с проектом реорганизации системы расчетов в на-
родном хозяйстве к Г.М. Маленкову обратился начальник финансо-
вого отдела Первого главного управления Наркомата электротехни-
ческой промышленности В. Соболевский. На основе периодической
отчетности предприятий он сделал вывод, что финансовые затруд-
нения предприятий являются серьезной помехой при выполнении
1 РГАЭ. Ф. 2324. Оп. 26. Д. 194. Л. 3, 8.
2 В арбитраже по-своему анализировали ситуацию, полагая, что рост исков по
расчетам - это «отрадное явление... значит, усиливается борьба за выполнение дого-
воров».
3 ГАНО. Ф. 1720. On. 1. Д. 13. Л. 3; Д. 17. Л. 4; Д. 21. Л. 7; Д. 25. Л. 7.
4 Заславский Петр Савельевич (1890-1967) - старый большевик, член РСДРП(б)
с 1905 г., государственный, партийный и профсоюзный деятель. Каким-то образом из-
бежал репрессий, хотя работал на ответственных должностях, а также в посольстве и
торгпредстве в Германии. В 1940-1956 гг. государственный арбитр Государственного
арбитража при СНК СССР.
5 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 497. Л. 80-81.
104
производственной программы. Выделение кредитов и проведение
взаимозачетов автор совершенно справедливо называл «мероприя-
тиями временного характера, не устраняющими причин...». Корнем
проблем В. Соболевский считал «организационные недостатки суще-
ствующей системы снабжения, сбыта и расчетов в промышленности».
Предложения автора проекта сводились к превращению «наших
предприятий в гибкие производственные механизмы, способные
быстро осваивать новые виды изделий, и, что самое главное, быстро
приспосабливаться к меняющейся обстановке».
Столь смелые и передовые идеи упирались в крайне ограничен-
ные возможности системы. Автор хотел преодолеть «косность, бю-
рократизм, “толкачество”, а часто и скрытое взяточничество» путем
передачи снабжения главснабам, а сбыта - главсбытам с расчетами
между ними. За «приобретение материалов в порядке натурально-
го обмена или за наличный расчет» предлагалось ввести уголовную
ответственность1. Госснаб и Минфин рассматривали предложе-
ния В. Соболевского три года и в конце 1948 г. дали отрицательный
отзыв, сочтя их «недостаточно продуманными».
Тем временем в 1950 г. просроченная задолженность Госбанку вы-
росла до 16 186 млн руб., а предприятий друг другу - до 25 840 млн
руб. По-прежнему единственный выход видели в организации вза-
имозачетов1 2. Между тем промышленность успешно восстанавлива-
лась, осваивая гражданскую продукцию. Директора интересовались
показателями по валу, выполнением плана по номенклатуре и объ-
ему. Финансовые вопросы не доминировали.
«Как возможны успехи и достижения народного хозяйства в це-
лом, - спрашивали в Правлении Госбанка, - при явно неудовлетво-
рительном финансовом положении значительной части его хозяй-
ственных предприятий? Финансовые затруднения испытывают даже
хорошо работающие предприятия»3.
Деньги, конечно, считали, но исключительно отдавая дань требо-
ваниям отчетности. Ничто и никто, кроме разве что партийного ко-
митета, не стимулировал экономию. «Контрольная работа Госбанка
в четвертой пятилетке, - пишет М.С. Атлас, - сводилась главным
образом к тому, чтобы сигнализировать вышестоящим хозяйствен-
ным звеньям, а также партийным и советским органам о нарушениях
предприятий»4.
1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 135. Д. 5. Л. 50-56.
2 РГАЭ. Ф. 2324. Оп. 26. Д. 3251. Л. 65.
3 Там же. Д. 194. Л. 10.
4 Атлас М.С. Развитие Государственного банка СССР. М., 1958. С. 252.
105
Уже с конца 1930-х гг. Госбанк был категорически не согла-
сен с ролью «сигнальщика», отведенной ему кредитной реформой
1930 г. Банк считал «сигналы» малоэффективными, а борьбу с непла-
тежами в одиночку, без помощи министерств, - бесперспективной.
В начале 1947 г. Банк предлагает разделить всех клиентов на
группы и подходить к каждому индивидуально. Он вновь входит в
Совмин с проектом положения «Об особом хозяйственном режиме
для неплательщиков». Оно должно было утверждаться Минфином
по представлению Госбанка на 3-6 месяцев. Предприятие извещало
всех поставщиков и кредиторов о введении на нем особого хозяй-
ственного режима. Проводилась полная инвентаризация, устанав-
ливался контроль за заработной платой. К управлению предпри-
ятием привлекалась группа специальных инспекторов «с солидным
опытом». По сути, это означало введение внешнего антикризисного
управления1. Проект не был реализован, а проблема продолжала усу-
губляться после денежной реформы и повышения в 1949 г. оптовых
цен.
Как влияли безусловное кредитование, неплатежи на денежную
массу, которую предстояло сократить в ходе предстоящей реформы?
Оборонные и гражданские предприятия, армии и фронты, получая
кредиты, как правило, превышавшие их реальные потребности, обна-
личивали их в зарплате, премиях, нефондовых закупках и т. п. Масса
денег в обращении постоянно нарастала, тогда как товарная масса,
наоборот, убывала.
Инфляционный денежно-кредитный механизм, созданный в на-
чале 1930-х гг., работал на полных оборотах, что вполне устраивало
политическое руководство. Народнохозяйственные планы в матери-
ально-вещественных показателях в основном выполнялись, а по во-
енной продукции во второй половине войны по многим показателям
перевыполнялись. Проекты Госбанка по введению санкций, векселей
и т. п. не могли способствовать выполнению напряженных планов, а
скорее, наоборот, затормозили бы их. Инфляция же не беспокоила
политическое руководство, т. к. непосредственно не угрожала стра-
тегическим отраслям промышленности. Она отражалась только на
уровне жизни населения.
Наличие избыточной денежной массы признавалось финансовы-
ми ведомствами и упоминалось в печати в связи с проведением оче-
редного «маневра», но только как уже решенная проблема. Термин
«инфляция» не употреблялся. В отечественной политэкономии он
использовался только для характеристики мира капитализма.
1 РГАЭ. Ф. 2324. Оп. 26. Д. 194. Л. 78.
106
Исследования по этим проблемам применительно к совет-
ской экономике ни тогда, ни позже не проводились. Даже в начале
1960-х гг. Ю.Е. Шенгер констатировал, что «соотношение между
суммой кредитов и массой обращающихся денег зависит от боль-
шого числа факторов, действующих подчас в разных направлениях.
Ясный в принципиальной постановке вопрос до последнего времени
остается недостаточно изученным в своем конкретном количествен-
ном выражении». Автор признавал, что «его разработка значительно
способствовала бы повышению качества планирования денежного
обращения...»1.
Таким образом, Госбанк и Минфин не имели точных данных о
влиянии кредитной эмиссии на денежную массу. Исходя из этого,
эффективно контролировать денежное обращение было сложно,
так же как и определить оптимальный размер денежной массы по-
сле предполагаемой реформы. Единственно возможным вариантом
была глубокая дефляция, изъятие из оборота денежных знаков «с за-
пасом» в расчете на последующее заполнение каналов обращения но-
выми деньгами до некоей эмпирически определяемой величины.
Методы преодоления дефицита
государственного бюджета
По официальным данным, в 1944 г. текущие доходы государ-
ственного бюджета СССР превысили его расходы на 4,8 млрд руб.
«В истории финансов, - писал В.П. Дьяченко, - мы не найдем дру-
гого такого примера, чтобы в ходе войны... было достигнуто не толь-
ко сбалансирование бюджета... но и крупное превышение доходов
над расходами»1 2. В то же время В.П. Дьяченко признавал в бюдже-
те на 1944 г. «непокрытую определенными доходными источниками
сумму расходов» в 17 млрд руб.3 Официально провозглашенное по-
ложительное сальдо, тем не менее, не означало отказа от эмиссии4.
Денежная масса в 1944 г. выросла на 6 млрд руб. Эта ситуация была
1 Шенгер Ю.Е. Очерки советского кредита. М.: Госфиниздат, 1961. С. 106.
2 Дьяченко В.П. История финансов СССР. М.: Наука, 1978. С. 383.
3 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 65.
4 В годы войны рост производства наблюдался исключительно в военных отрас-
лях. В 1944 г. темпы роста в этом секторе начали снижаться. То же происходило с цена-
ми на оборонную продукцию. Таким образом, рост денежной массы может быть оценен
как чисто инфляционное явление. Можно согласиться с М. Фридменом в том, что «ин-
фляция всегда и везде представляет денежное явление, возникающее и сопровождае-
мое более быстрым ростом денежной массы по сравнению с объемом производства».
107
достаточно типична для отечественных финансов. Так было в 1930—
1932 гг. В 1938-1939 гг., несмотря на превышение доходов над рас-
ходами, остаток средств на счетах госбюджета резко сократился, что
также заставило прибегнуть к эмиссии.
Отечественная экономическая наука затруднялась объяснить это
явление. «Вопрос о характере и причинах значительного превышения
доходов над расходами в течение ряда предвоенных и послевоенных
лет и связанный с ним вопрос о том, можно ли считать это превыше-
ние финансовым резервом государства, еще не исследован», - отме-
чал в 1969 г. З.В. Атлас1.
Взаимосвязь бюджетного дефицита и других макроэкономиче-
ских показателей и сегодня вызывает дискуссии в научной среде. Как
соотносятся между собой избыточная денежная масса и состояние
бюджета? Дефицит бюджета традиционно объясняется в том числе и
ростом денежной массы сверх необходимого для обращения объема,
что ведет к инфляции. Бездефицитный бюджет также традиционно
характеризуется оптимальным наполнением финансовых каналов
денежной массой. «Вместе с тем, - полагает В.В. Усов, - формули-
ровки “дефицит бюджета”, “бездефицитный бюджет” не всегда соот-
ветствуют реальной действительности, поскольку дефицит государ-
ственного бюджета может “трещать по всем швам” сам по себе, без
наличия избыточной денежной массы. Поэтому этот термин в боль-
шей или меньшей степени может служить для жесткого обоснования
того или иного состояния денежного обращения»1 2.
Может ли размер дефицита государственного бюджета (или его
отсутствие) дать точное представление об избыточной денежной
массе? Для ответа на этот вопрос, вероятно, необходимо сопоста-
вить динамику денежной массы с динамикой ВНП в текущих ценах.
Применительно к советской военной экономике такой подсчет произ-
вести практически невозможно в силу отсутствия точных исходных
данных3. Большинство официальных данных, в т. ч. о бездефицитном
советском бюджете, начиная с 1944 г. представляются небесспорным.
Кроме того, следует учесть, что основным источником увеличения
доходов госбюджета оставался налог с оборота, который дал в 1944 г.
прирост в 10,4 млрд руб. (14,6 %)4, но при этом налог взимался с пред-
приятий, которые в основном были должны Госбанку и бюджету и
находились на прямом финансировании.
1 Атлас З.В. Социалистическая денежная система. С. 286.
2 Усов В.В. Деньги. Денежное обращение. Инфляция. М.: ЮНИТИ, 1999. С. 417.
3 Подробнее об этом речь пойдет ниже.
4 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 67.
108
При оценке достижения бездефицитности нельзя не учитывать
и качество данных. Весной 1948 г. А.Н. Косыгин выделил наметив-
шуюся в течение ряда лет тенденцию ухудшения качества бюдже-
тов, представляемых республиками1. Именно работа по госдохо-
дам станет предметом уничтожающей критики Минфина в начале
1948 г. Попробуем разобраться, за счет чего было достигнуто (если
было) положительное сальдо бюджета, и поискать аналогичные при-
меры в недалекой истории отечественных финансов.
Н.С. Симонов отметил, что дополнительными источниками нако-
пления и покрытия военных расходов в то время продолжали оста-
ваться рост цен и кредитная эмиссия Госбанка. Автор убедительно
показал, как производственное и личное недопотребление создавало
фиктивную величину роста национального дохода. В 1944 г. нацио-
нальный доход реально (без военных затрат, в ценах 1940 г.) сокра-
тился по сравнению с 1940 г. более чем вдвое1 2.
В 1944 г. была введена коммерческая торговля, что серьезно укре-
пило бюджет, но еще не позволяло свести его с плюсом. Формально
положительное сальдо было достигнуто за счет традиционных ис-
точников. Верховный Совет СССР внес изменения в бюджет СССР
на 1944 г., которые позволили свести его с положительным сальдо.
Депутатам было предложено повысить поступления от налога с обо-
рота на 3162 млн руб., в т. ч.:
- 1402 млн руб. от продажи по коммерческим ценам водки;
- 1610 млн руб. от продажи по коммерческим ценам пива.
Из других поступлений 2800 млн руб. планировалось допол-
нительно получить по займам, из которых по подписке (принуди-
тельных) - 1200 млн руб., 700 млн руб. должны были дать лотереи,
350 млн руб. в сумме давали некоторые другие источники. Всего до-
ходы бюджета возрастали на 6862 млн руб., и он больше, по офици-
альным данным, не являлся дефицитным3.
Аналогичные проблемы аналогичными методами в свое время ре-
шали Н.Х. Бунге, И.А. Вышнеградский и С.Ю. Витте, что вызывало
резкую критику левой прессы4. «Не ясно ли, что наши крепостники-
помещики - великие финансовые гении? - спрашивал В.И. Ленин, -
занять деньги, поднять цену на сивуху, “не считать” процентов...
Это ли не гениальность! Это ли не доказательство “прочности” на-
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 443. Л. 17.
2 Симонов Н.С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920-1950-е гг.
С. 183-184,187.
3 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 774. Л. 43-46.
4 Министры финансов России: Н.Х. Бунге (1881-1886), И.А. Вышнеградский
(1888-1892), С.Ю. Витте (1892-1903).
109
шего бюджета?»1. Водка и займы не раз помогали спасать российский
бюджет.
С началом индустриализации водка получила статус «одного из
источников резерва». На XIV съезде ВКП(б) Сталин резко критико-
вал тех, кто думал, что «можно строить социализм в белых перчатках»,
считая это «грубейшей ошибкой». Отказ от внешних займов - «ка-
балы западноевропейских капиталистов» и «бедность капиталами»
оставляли одно: искать источники в других областях, что «все-таки
лучше, чем закабаление». В этих условиях выбор «между кабалой и
водкой» решался не в пользу тех, кто «жестоко ошибался», «думая,
что можно строить социализм в белых перчатках»1 2, а в пользу водки,
производство которой обусловливалось исключительно интересами
«победы пролетариата и крестьянства», для чего допускалось «чуточ-
ку выпачкаться в грязи», но все же пойти «на это крайнее средство
ради интересов нашего дела»3. Таким образом, ставилась задача «от-
бросить ложный стыд и прямо, открыто пойти на максимальное уве-
личение производства водки на предмет обеспечения действитель-
ной и серьезной обороны страны...»4.
По плану на 1945 г. в магазины Особторга было направлено всех
товаров на 718 млн руб., крепкого алкоголя - на 782 млн руб. Авторы
проекта денежной реформы (В.П. Дьяченко, декабрь 1944 г.) ис-
ходили из того, что с выпуском новых денег эти фонды превысят
1-2 млрд руб. в месяц уже по единым ценам, что составит до 15 %
довоенного товарооборота. Эту величину даст реализация крепкого
алкоголя5. Точные параметры здесь еще ждут своего исследователя.
Первые попытки анализа, предпринятые на Западе, «уткнулись» в
отсутствие релевантных данных. Н. Ясны, полагал, что реальные дан-
ные о продаже алкоголя в СССР и его месте в структуре розничного
товарооборота просто не указывались в статсборниках6.
Из доходов от общего розничного товарооборота водка давала в
1940-1947 гг. в среднем 10 %. В.П. Попов полагает, что в послевоен-
ный период государство, стремясь сохранить бездефицитный бюд-
жет, спаивало народ. Именно для этого в 1947-1949 гг. было проведе-
но снижение цен на водку и увеличено ее производство. Пол-литра с
16 декабря 1947 г. стоили 5 руб., в марте 1950 г. - 2,5 руб., с 1 апреля
1 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 23. С. 27.
2 Сталин И.В. Отчетный доклад XIV съезду ВКП(б) // Соч. Т. 7. С. 340.
3 Сталин И.В. Письмо Шинкевичу // Соч. Т. 9. С. 192.
4 Жирнов Е. Прямо, открыто пойти на максимальное увеличение производства
водки // Коммерсантъ. Власть. 2010. № 37.
5 Денежная реформа 1947 г. в документах. С. 48.
6 Jasny N. Soviet industrialisation 1928-1952. Chicago, 1961. P. 388.
110
1953 г. - 2 руб. Это делалось для преодоления негативной тенденции
в розничной реализации ликеро-водочных изделий.
По мнению В.П. Попова, в послевоенный период «народ стал
меньше потреблять водки», перейдя на кондитерские изделия1.
Трудно поверить, чтобы советский человек вдруг бросил многове-
ковую привычку. Алкоголь занимал в жизни послевоенного обще-
ства значительное место. С окончанием войны возникла ощутимая
диспропорция между возрастающим резервом свободного времени и
возможностями его рационально использовать.
Спиртное стало непременным атрибутом выходного дня, массо-
вых гуляний, праздников, в т. ч. политических. Буфеты на избира-
тельных участках в достатке снабжались пивом и крепкими напит-
ками. По мнению С.С. Букина, в послевоенный период значительно
усилилась алкоголизация населения1 2.
Причина отмеченного В.П. Поповым падения спроса на водку в
розничной торговой сети крылась, вероятно, не в торжестве принци-
пов здорового образа жизни. Не случайно 7 апреля 1948 г. Президиум
Верховного Совета СССР издает Указ «Об уголовной ответственно-
сти за изготовление и продажу самогона». Санкции за самогонова-
рение существовали и ранее: по действовавшему УК предусматрива-
лось наказание в виде исправительных работ или штрафа, в редком
случае - лишение свободы до одного года.
Но теперь, когда самогонщик составлял конкуренцию государ-
ству, подрывал фискальную политику и ослаблял бюджет, необ-
ходимо было ужесточить меру наказания. Указ предусматривал за
изготовление, хранение и сбыт самогона, а также аппаратов для его
производства лишение свободы на срок от шести до семи лет с кон-
фискацией имущества. Уголовная ответственность наступала и за
изготовление самогона без цели сбыта3. Официально эта кампания
велась под лозунгами борьбы с алкоголизмом «как одним из тяжелых
пережитков прошлого, причиняющих существенный вред здоровью
советских людей». Получалось, что снижение цен, т. е. стимулирова-
ние потребления государственной водки, не причиняло «существен-
ный вред» и не влекло за собой алкоголизм.
Укрепление бюджета в конце войны и первые послевоенные годы
должно было способствовать финансовой и в целом экономической
стабилизации. Достичь ее было непросто. Ненадолго сократились во-
енные расходы, но выросли расходы на пенсии. В 1945 г. они состави-
1 Попов В.П. Сталин и советская экономика в послевоенные годы. С. 68.
2 Букин С.С. Опыт социально-бытового развития городов Сибири во второй по-
ловине 1940-х -1950-е годы. Новосибирск, 1991. С. 196.
3 ВВС СССР. 1948. № 14.
111
ли 26 млрд вместо 7,9 млрд руб. в 1940 г. Выплаты военнослужащим
по окончании войны потребовали 12,4 млрд руб. Росли и другие рас-
ходы1. Бюджет постоянно испытывал напряжение, которое снима-
лось в значительной мере за счет эмиссии.
Динамика и оценки денежной массы в годы войны
Войнам всегда сопутствовала денежная эмиссия, связанная с не-
избежным дефицитом бюджета. Это также неотвратимо порождало
инфляцию, которая в военные годы из-за государственного контроля
над ценами переносилась на черный рынок и в полной мере проявля-
лась в послевоенные годы.
По официальным данным, денежная масса в СССР выросла в
годы войны в четыре раза. Этот показатель и сегодня наиболее упо-
требителен, с ним согласны многие историки и экономисты1 2.
Определить точное количество денег в обращении достаточ-
но сложно. По расчетам Н.Г. Сычева, за годы войны количество
денежных знаков в обращении выросло в шесть раз и составило
180 млрд руб.3
О.В. Хлевнюк указывает, что к 1 января 1946 г. в обращение было
выпущено 73,9 млрд руб. (к 1 июня 1941 г. - 18,4 млрд)4. Этот показа-
тель приводит А.Г. Зверев, отчитываясь 3 января 1946 г. о результатах
реформы. На 1 декабря 1947 г. он приводит цифру - 63,4 млрд руб.5
Председатель правления Госбанка СССР Я.И. Голев в доклад-
ной записке В.М. Молотову о финансовых итогах войны 12 декабря
1945 г. определил на 1 января 1946 г. денежную массу в обращении
в 69 млрд руб. (без денег, уничтоженных и изъятых врагом) вместо
19,4 млрд руб. на июнь 1941 г.6
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 780. Л. 83.
2 Финансы и социалистическое строительство. М., 1957; Попов В.П. Сталин и со-
ветская экономика в послевоенные годы. С. 67. Сегодня, однако, называются, часто
явно ошибочно, и другие данные. Е.Ф. Жуков полагает, что за 1941-1945 гг. денежная
масса в СССР выросла в 2,4 раза, см.: Жуков Е.Ф. Денежно-кредитная политика го-
сударства в годы Великой Отечественной войны // Финансовая система государства
в годы Великой Отечественной войны. С. 32. Автор использовал показатель, впервые
обнародованный Н.А. Вознесенским для 1941-1943 гг., см.: Вознесенский Н. Военная
экономика СССР в период Отечественной войны. М., 1967. С. 20.
3 Финансы. 1995. № 5. С. 21.
4 Хлевнюк О.В. Советская экономическая политика на рубеже 1940-1950-х гг. и
«дело Госплана» С. 78. С этой оценкой согласны М. Альтман и С. Дегтев, см.: Аль-
тман М., Дегтев С. Как Сталин удорожил рубль и удешевил доллар // Коммерсантъ.
Деньги. 2002. № 31. С. 58.
5 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 348.
6 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 780. Л. 77.
112
1 апреля 1946 г. он же указывал, что к концу 1947 г. в обращении
должно остаться 35-40 млрд руб., полагая, что денежную массу тре-
бовалось сократить на 15 млрд руб.1
20 апреля Группа денежного обращения приходит к выводу о
том, что денежная масса выросла с 1 июня 1941 по 1 января 1946 г.
с 18,4 до 74 млрд руб. Объем «лишних» денег на середину 1947 г.
оценивался в 35 млрд руб.1 2 6 мая 1946 г. А.Г. Зверев Я.И. Голев
пишут В.М. Молотову о том, что при обменном курсе 2 : 1 (тог-
да еще обсуждалась и такая возможность) потребуется напечатать
45 млрд руб.3 4
Эмиссия в годы войны также оценивается по-разному. В.П. Попов
определяет ее за период с начала войны до 1 января 1946 г. в
55,4 млрд руб. В указанном докладе Госбанка называется цифра
54,7 млрд руб. 2 апреля 1946 г. Госбанк оценивает эмиссию за годы
войны уже в 56,2 млрд руб. Уточненные показатели Госбанка летом
1946 г. были следующими (см. табл. 9).
Таблица 9
Эмиссия и денежная масса в 1941-1945 гг. (в млрд руб.)4
Период Эмиссия Денежная масса Доля в денежной массе на начало периода,в % % к кассовым расходам Госбанка за соответствую- щий период
22.06.1941- 01.01.1942 15,3 19,40* 78,8 19,8
1942 11,1 34,68 32,0 10,0
1943 11,5 45,09 25,5 8,8
1944 7,2 57,60 12,5 4,3
1945 11,1 63,79 17,4 5,0
* Расчетный показатель на июнь 1941 г.
Необходимо отметить, что уточняющие расчеты, проводившиеся
Минфином и Госбанком по поручениям членов Политбюро, всегда
давали превышение параметров эмиссии не только над плановыми,
но и над первичными результатами. Так, Я.И. Голев (начало декабря
1945 г.) определил годовую эмиссию в 9,6 млрд руб. Однако к кон-
1 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 181.
2 Там же. С. 183.
3 Там же. С. 191.
4 По данным Госбанка СССР. Рассчитано и составлено по: РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2.
Д. 780. Л. 82.
ИЗ
цу месяца в связи с уточнением расходов на демобилизацию, выпла-
ту единовременных пособий и обмен валюты эта сумма выросла до
10,3 млрд и в итоге составила 11,1 млрд руб.1 Государственный банк в
качестве причин роста эмиссии указывал эвакуацию, увеличение во-
енных расходов, сокращение гражданского производства и торгового
оборота, повышение заработной платы.
Расхождение в показателях в военный период и позже объясня-
ется несколькими причинами. Во-первых, сложностями в работе
финансовых органов. С началом войны многие работники Госбанка
ушли на фронт и некоторые отделы или не функционировали совсем,
или держались на 1-2 работниках. Например, контроль за просчета-
ми, хищениями и взысканием убытков прекратился совсем. Это не
замедлило сказаться. В 1942 г. работниками банков и сберкасс были
допущены 5846, в 1947 г. - 22 711 просчетов. Число хищений также
выросло: с 50 в 1940 до 769 в 1947 г.1 2
Во-вторых, собственно аналитическая работа тогда не была пред-
метом особой заботы в Государственном банке СССР. Специальная
комиссия, работавшая в 1948 г., констатировала «исключительную
запущенность документооборота»3.
В-третьих, между Госбанком и Министерством финансов в
1940-е гг. существовали серьезные разногласия. Их взгляды разо-
шлись в 1940 г. при разработке кредитной реформы, которая так и не
состоялась. Аналогичная ситуация сложилась вокруг обсуждавших-
ся во второй половине 1940-х гг. мер по укреплению кредитной дис-
циплины и ликвидации неплатежей4.
В декабре 1952 г., в разгар очередного ведомственного конфлик-
та, министр финансов А.Г. Зверев информировал Г.М. Маленкова о
том, что Минфин «вскрыл серьезные извращения в работе Госбанка
в области денежного обращения». Банк обвинялся ни больше ни
меньше как в «утаивании фактического наличия денег в оборотной
кассе». Руководство Госбанка, по мнению А.Г. Зверева, «замазывало
недостатки»5.
Просчеты в эмиссионной политике, хотя и не столь масштабные,
действительно были. В 1946 г. в системе Государственного банка
41 раз была нарушена эмиссионная дисциплина. Без разрешения
1 Попов В.П. Сталин и советская экономика в послевоенные годы. С. 67; РГАСПИ.
Ф. 82. Оп. 2. Д. 780. Л. 77,82.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 443. Л. 32; РГАЭ. Ф. 2324. Оп. 26. Д. 734. Л. 8.
3 Там же. Л. 43.
4 Там же. Ф. 2324. Оп. 26. Д. 3251. Л. 20; Зверев А.Г. Записки министра. С. 181-186.
5 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 135. Д. 88. Л. 133-135.
114
Правления только в 1946-1947 гг. было выпущено в обращение бо-
лее 80 млн руб.1
Количественные показатели роста рыночных цен в разных иссле-
дованиях также различаются. Рост цен на колхозном рынке за годы
войны в отечественной литературе обычно определяется по тексту
постановления от 14 декабря 1947 г. - в 10-15 раз. О.В. Хлевнюк счи-
тает, что цены на колхозных рынках в 1945 выросли по сравнению с
1940 г. в 4,7 раза. Председатель Госбанка Я.И. Голев указывал, что
рыночные цены с мая 1940 по май 1943 г. выросли в 13,9 раза, а к
началу 1946 г. в сравнении с июлем 1943 упали в 4,3 раза1 2. Таким об-
разом, по данным Госбанка, с мая 1940 до начала 1946 г. они выросли
в 3,2 раза. Столь существенные расхождения объясняются разными
исходными данными для расчетов.
Самые большие препятствия для анализа советской финансовой
системы того периода представляет применение в отечественной
практике множественности цен. Объем розничного товарооборота в
1940-1945 гг. в реальных ценах снизился с 175 млрд до 165 млрд руб.
(на 5,74 %), а в сопоставимых ценах - на 55 %. В то же время стои-
мость всей промышленной продукции СССР снизилась в действую-
щих ценах на 106 млрд, а в «неизменных» ценах 1926-1927 гг. - толь-
ко на 6 млрд руб.
Даже при сравнении сопоставимых показателей возникают се-
рьезные несоответствия. Общий платежный оборот, проходивший
через Госбанк в 1941 и 1945 гг., мало изменился - 555,6 млрд и
561 млрд руб., то же можно сказать о розничном обороте3. Денежная
масса при этом выросла в четыре раза! Это значит, во-первых, что
скорость оборота замедлилась, а во вторых - что 3 из 4 руб., эмити-
рованных в годы войны, оказались или в сберкассе (только 8,5 млрд
руб. на 1 января 1946 г.), или в «теневом» обороте.
В 1940 г. платежный оборот между населением и государствен-
ными организациями обслуживался примерно 29 % денежной мас-
сы, находившейся в обращении. К 1944 г. этот показатель упал поч-
ти в 2,5 раза и достиг 12 %. Деньги переместились в частный сектор.
Денежная масса, обращавшаяся на «неорганизованном» рынке, по
некоторым современным оценкам, за тот же период выросла с 8,6 до
28 %4. Необходимо было привлечь ее к делу восстановления. Эта за-
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 443. Л. 32.
2 Хлевнюк О.В. Советская экономическая политика на рубеже 1940-1950-х годов
и «дело Госплана». С. 78; РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 780. Л. 83.
3 Денежное обращение и кредит СССР. М., 1960. С. 165-168.
4 Финансовая система государства в годы Великой Отечественной войны. С. 47.
115
дача стояла перед всеми воевавшими государствами. В какой-то мере
она решалась в ходе послевоенных денежных реформ.
Денежное обращение на временно оккупированной
территории СССР и проблема фальшивых денег
Вопросы организации денежного обращения на оккупированных
территориях, восстановления денежно-кредитной системы после во-
оруженных конфликтов сегодня имеют большое практическое зна-
чение. Это наглядно продемонстрировали события последних лет в
Афганистане и Ираке (а также Сирии1), где денежные реформы, как
правило, повышали (или должны были повысить) доверие населения
к управлению1 2.
На временно оккупированной территории СССР денежное об-
ращение не было однообразным. Летом 1941 г. вермахт широко ис-
пользовал военные марки-билеты имперских кредитных касс. Ими
выплачивалось денежное довольствие, их же расходовали для децен-
трализованных армейских закупок на местных рынках.
Как и в оккупированных странах Европы, в СССР за местной
валютой - рублем - было сохранено положение законного платеж-
ного средства. Банковские и казначейские билеты СССР образца
1938 г. свободно обращались на захваченной территории РСФСР па-
раллельно с немецкой военной валютой - оккупационной маркой3.
1 Перспективы денежно-кредитного регулирования в послевоенной Сирии актив-
но обсуждаются, см.: Elizabeth Parker-Magyar. Syria’s currency crisis means big trouble
for Bashar al-Assad’s war efforts // Quartz. 2016. 3 October. - https://qz.com/796853/
syrian-pound-syp-crisis-the-syrian-pounds-depreciation-means-big-trouble-for-bashar-al-
assads-war-efforts/
2 Currency Reform In Iraq // eiiff.- http://www.eiiff.com/economy-reform/iraq/
currency.html
3 На Украине [кроме Галичины (западные области), где обращались т. н. краков-
ские злотые] вводился особый порядок расчетов. До лета 1942 г. они осуществлялись
через кредитные кассы. С 1 июля 1942 г. в Ровно начал свои операции Центральный
эмиссионный банк Украины, а кредитные кассы были преобразованы в его отделения.
Тогда же Банк выпустил в обращение купюры достоинством 1,5,10,15,20,50,100,200,
500 карбованцев. Один карбованец приравнивался к одному рублю, 10 карбованцев -
к 1 марке. 25 июля 1942 г. на территории Украины была проведена первая с начала
1920-х гг. денежная реформа. Советские купюры от 5 руб. и выше обменивались на кар-
бованцы. Если сумма превышала 20 руб., карбованцы на руки не выдавались, а зачис-
лялись на беспроцентный счет сбережений. В итоге в обращении остались карбованцы,
оккупационные марки, казначейские билеты СССР достоинством 1 и 3 руб., советская
разменная монета и монеты по 1,5,10 пфеннигов. Также на территории Украины неле-
гально обращались и рейхсмарки. В целом вопросы денежного обращения на временно
оккупированных территориях во время Второй мировой войны до сих пор не изучены.
116
Предел эмиссии военных марок для всех оккупированных стран был
установлен по закону от 18 мая 1940 г. в сумме 3 млрд марок, в 1941
он был повышен до 5 млрд марок, а в конце 1943 г. в обращении было
уже 7122 млн оккупационных марок1. Таким образом, эмиссия не-
мецких военных денег ничем не ограничивалась. На территории рей-
ха они не обращались, на рейхсмарки не обменивались. Рейхсбанк
мог не опасаться их инфляционного влияния.
Для рубля по отношению к марке был установлен принудитель-
ный курс 10 : 1, что было почти в пять раз выше официального до-
военного курса рубля к рейхсмарке. Для сравнения скажем, что ок-
купационная марка обменивалась по принудительному курсу на
20 французских франков, а 8 марок по свободному курсу - на 1 швей-
царский франк1 2.
На месте отделений и контор Госбанка немецкая администрация
открыла т. н. хозяйственные банки (Wirtshaftsbank), занимавшиеся
кредитными и расчетными операциями3. Они также поддерживали
положение оккупационной марки. В хозяйственных банках сосредо-
точивались значительные рублевые средства. Они складывались из
захваченной при отступлении Красной Армии наличности, налого-
вых поступлений населения, советской валюты, купленной на марки.
Финансовыми операциями вермахта занимались имперские кредит-
ные кассы.
На большей части оккупированных территорий РСФСР рубль
являлся основным средством платежей для населения. Советским
гражданам приобрести марки часто можно было только по специаль-
ному разрешению. В оборотных кассах банков рубли и марки учиты-
вались раздельно.
Официальное соотношение рубля и марки было подвержено
конъюнктурным колебаниям. Оккупационные власти старались на-
полнять каналы обращения прежде всего рублями. В 1941-1942 гг.
это создавало повышенный спрос на марки со стороны немцев, а
1 Алексеев А.М. Военная валюта. М., 1948. С. 58; Он же. Военные финансы капита-
листических государств. М., 1952. С. 308.
2 На этом офицер вермахта мог неплохо заработать. В Женеве он менял 1 тыс.
швейцарских франков на 8 тыс. оккупационных марок, затем во Франции менял их на
160 тыс. французских франков. Затем в Женеве менял франки на франки по офици-
альному курсу и получал 2560 швейцарских франков. Таким образом, чистая прибыль
составляла 1560 фр.
3 В фонде Государственного банка СССР в РГАЭ хранятся финансовые докумен-
ты оккупантов, аккумулированные в специальную подборку «Материалы хозяйствен-
ных банков, организованных немецкими фашистами на временно оккупированной
территории». Туда входят оборотные ведомости, годовые отчеты и балансы и т. п., см.:
РГАЭ. Ф. 2324. Оп. 26 (доп.). Т. 2.
117
также местного населения, опасавшегося внезапного аннулирования
рублей.
В период отступления Красной Армии, особенно летом-осенью
1942 г., марка обменивалась на рынках с лажем 6-10, по другим дан-
ным, даже до 20 % к официальному курсу. За марку давали 11-12 руб.
С весны 1943 г. положение меняется, особенно в прифронтовых
районах - курс марки падает, население стремится обменять ее на
рубли.
В период отступления вермахта наблюдался гигантский сброс
населением оккупационных марок и карбованцев. В обращении
осталась почти исключительно советская валюта. Поэтому на ос-
вобожденных территориях не требовалось проводить специальные
мероприятия по восстановлению денежного обращения. Достаточно
было открыть отделения Госбанка. Марки объявлялись недействи-
тельными, населению предлагали «безвозмездно сдать в банк имею-
щуюся иностранную валюту воюющих с СССР стран»1.
Владельцы оккупационной валюты, таким образом, понесли убыт-
ки, но вероятно, не очень большие, поскольку у населения ее было не
так много. Советские люди спешили избавиться от чужой валюты,
прогнозируя положение на фронтах. Областные отделения Госбанка
докладывали Правлению о безболезненном переходе к советскому
денежному обращению.
Поиск фальшивых денег. Одной из официально провозглашенных
причин, побудивших советское правительство к проведению денеж-
ной реформы 1947 г., было наличие в обороте большого количества
фальшивых денег, выпущенных оккупантами. В самой постановке во-
проса нет ничего удивительного. По той же самой причине проводи-
лась, например, первая в России денежная реформа Елены Глинской
в 1535-1538 гг. Боролись с фальшивомонетчиками всегда и везде.
В начале ноября 1943 г. В.П. Дьяченко, тогда еще работавший в
Министерстве финансов СССР, обратил внимание на то, что проект
предполагаемой денежной реформы должен прежде всего учиты-
вать «возможность валютной диверсии врага». Подчеркнем, ника-
ких конкретных данных не приводилось, речь шла исключительно о
«возможности». В.П. Дьяченко предполагал, что на оккупированных
территориях немцы могут выпускать денежные знаки советского
образца для подрыва советской денежной системы и «финансового
1 Перечень такой валюты определялся постановлением СНК от 31 января 1942 г.
и инструктивным письмом Госбанка № 119 от 9 февраля того же года. В список были
включены немецкая марка, итальянская лира, румынская лея, финская марка, словац-
кая крона, венгерское пенге.
118
положения» СССР. В связи с этим, как считал автор аналитической
записки, может возникнуть необходимость в срочных мерах, «орга-
нически не связанных со всей денежной реформой», а направленных
лишь на нейтрализацию «последствий валютной диверсии», усло-
вия и масштаб которой автор лишь предполагал1. Поэтому «характер
мер» должен «зависеть от условий и масштабов диверсии. В том слу-
чае, если диверсия будет предпринята в широком масштабе, возника-
ет необходимость внесения изменений...». Это говорит о том, что, по
крайней мере, в ноябре 1943 г. никакой реальной «диверсии» не было,
а она лишь предполагалась. В числе возможных мер «ввиду крайней
необходимости» В.П. Дьяченко предлагал штемпелевание денежных
знаков или их замену, хотя автор понимал, что такие меры не обе-
спечат стабилизацию рубля, но могут несколько сократить денежную
массу1 2. В целом при обсуждении условий, порядка и особенностей
денежной реформы 1947 г. как в группе денежного обращения НКФ
СССПР, так и в Бюро экспертов Госбанка СССР вопросы фальши-
вых денег не поднимались.
Тем не менее устойчивая формулировка «оккупанты выпускали
фальшивые деньги, что увеличило излишек денег и засорило де-
нежное обращение», появляется в текстах проектов постановления
Совета Министров СССР в июне 1947 г.3 В итоговом тексте постанов-
ления о проведении денежной реформы говорилось: «Как известно,
в период Отечественной войны на временно захваченной советской
территории немецкие и другие оккупанты выпускали в большом ко-
личестве фальшивые деньги в рублях, что еще больше увеличило из-
лишек денег в стране и засорило наше денежное обращение»4.
Каковы же основные особенности важного с точки зрения совет-
ского правительства повода к денежной реформе 1947 г.?
Попробуем сегментировать текст постановления на смысловые
блоки, не нарушая последовательность:
1) «Как известно...»,
2) «...в период Отечественной войны на временно захваченной со-
ветской территории немецкие и...»,
3) «...другие оккупанты выпускали в большом количестве фаль-
шивые деньги в рублях...»,
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 36. Д. 1574. Л. 144.
2 Денежная реформа 1947 года в документах: подготовка, проведение и оценка ре-
зультатов. По страницам архивных фондов Центрального Банка Российской Федера-
ции / сост. Ю.И. Кашин. М., 2007. Вып. 3. С. 8.
3 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 228.
4 ГА РФ. Ф. 5446. On. 1. Д. 290а. Д. 318. Л. 62.
119
4) «...что еще больше увеличило излишек денег в стране и засори-
ло наше денежное обращение...»1,
5) «спекулятивные элементы воспользовались... наличием массы
фальшивых денег, для накопления денег в больших размерах в целях
наживы за счет населения».
Каждый фрагмент вызывает много вопросов.
1. Почему ни в годы войны, ни после нее, вплоть до дня денеж-
ной реформы, о фальшивых деньгах официально не упоминалось?
Почему эксперты Наркомфина, гипотетически допуская такую воз-
можность, не ссылались на конкретные факты и цифры? Почему в
структуре Чрезвычайной Государственной Комиссии по установле-
нию и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков
и их сообщников не было отдела по учету ущерба, причиненного
финансовой системе, как по остальным отраслям экономики и соци-
альной сфере? Почему на Нюрнбергском процессе никому не было
предъявлено обвинение в подделке советских денежных знаков?1 2
2. Зачем немецкие оккупанты на занятой территории «выпускали
в большом количестве фальшивые деньги в рублях»?
3. Кто такие «другие оккупанты»?
4. Как фальшивые деньги, выпущенные оккупантами, попадали на
советскую территорию?
5. Почему Госбанк, в обязанности которого входило выявление
фальшивых купюр, не сигнализировал о росте числа подделок за два
послевоенных года, не устранил их из обращения в процессе «филь-
трации» денежного оборота? Почему Госбанк ни в годы войны, ни
при подготовке кассиров для обменных пунктов, работавших в дни
реформы, специально не инструктировал сотрудников по этому
вопросу?
6. Какое влияние масса фальшивых денег оказала (могла бы ока-
зать) на денежное обращение?
7. В чем разница между «еще большим излишком денег» и «засо-
рением денежного обращения»?
8. Понятно, что «спекулятивные элементы воспользовались на-
личием большого разрыва между государственными и рыночны-
1 ГА РФ. Ф. 5446. On. 1. Д. 290а. Д. 318. Л. 62.
2 Еще только формировавшиеся в конце войны международное гуманитарное
право и международная уголовная юстиция не включали подделку валюты иностран-
ного государства-противника в число военных преступлений. Поэтому избежали от-
ветственности и исполнители операций «Андреас» и «Бернхард» (Malkin L. Op. cit.
Р. 194-195). В то же время при наличии доказанных фактов это не исключало поста-
новку советской стороной вопроса об ответственности тех, кто мог бы заниматься под-
делкой советских рублей.
120
ми ценами», но как они могли воспользоваться «наличием массы
фальшивых денег, для накопления денег в больших размерах», да
еще «в целях наживы за счет населения»? Какое отношение имели
фальшивые деньги к спекулянтам? Каким образом они их получа-
ли? Какую рыночную выгоду могли из них извлечь? Никакой связи
между спекулянтами и «фальшивыми деньгами» ни по материалам
судебной практики 1940-х гг., ни по материалам правоохранительных
органов, наркоматов, ни в литературе не прослеживается. Очевидная
абсурдность приведенного положения из постановления о денежной
реформе делает невозможным какое-либо его рациональное объясне-
ние, поэтому на этом вопросе мы не останавливаемся.
Ответы на все эти вопросы были даны нами еще в начале
2000-х гг.1 В 2010 г. к аналогичным выводам пришел Б.И. Соколов1 2,
позже с нашей позицией согласились и другие исследователи3. Суть
состоит в том, что никаких якобы выпущенных оккупантами фаль-
шивых денег на самом деле не существовало4.
Тем не менее до сих пор в абсолютном большинстве книг, статей,
учебников, так или иначе касающихся реформы 1947 г., мы обяза-
тельно найдем упоминание о том, что «гитлеровская Германия в не-
бывало широких масштабах использовала против Советского Союза
эмиссию фальшивых советских денег, пытаясь тем самым подорвать
советскую экономику»5. В 2005 г. А.М. Лебедев писал, что «суще-
ственное влияние на рост излишка денег в обращении оказал выпуск
на временно оккупированной врагом территории большого количе-
ства фальшивых денег, засоривших денежное обращение»6.
В 2010 г. авторы фундаментальной подборки документов и мате-
риалов по истории денежной реформы 1947 г. также указали на то, что
на оккупированных территориях СССР «выпускались в значитель-
ном количестве фальшивые деньги»7, что вступает в противоречие с
1 Чуднов И.А. Денежная реформа 1947 г. в контексте советской денежно-кредит-
ной политики 1930-1950-х годов.
2 Соколов Б.И. Война и деньги. С. 29.
3 Коробков И.В. Проблемы подготовки экономической реформы 1947 г. По от-
мене карточной системы в СССР // Вестник БГУ. 2012. № 2 (1). - URL: https://
cyberleninka.ru/article/n/problemy-podgotovki-ekonomicheskoy-reformy-1947-g-po-
otmene-kartochnoy-sistemy-v-sssr (дата обращения: 27.03.2018).
4 Речь не идет об «обычных» советских фальшивомонетчиках и подделках продо-
вольственных карточек.
5 Ломшин В.А. Денежная реформа 1947 г. и отмена карточной системы // Реги-
онология. 2010. № 2. - URL: https://cyberleninka.ru/article/n/denezhnaya-reforma-
1947-g-i-otmena-kartochnoy-sistemy (дата обращения: 27.03.2018).
6 Лебедев А.М. Исторический экскурс: Финансовая система СССР в годы Вели-
кой Отечественной войны // Проблемы региональной экономики. 2008. Т. 3. С. 72-86.
7 Денежная реформа 1947 года. Документы и материалы. С. И.
121
опубликованными здесь же документами, ни в одном из которых нет
свидетельств наличия либо изъятия фальшивых денег, выпущенных
оккупантами. В 2015 г. Е.Г. Кирсанова отмечает «наводнившее стра-
ну огромное количество фальшивых купюр, главным образом на ок-
купированных территориях»1.
Исходя из того что источник этой информации никем до сих пор
не назван, ни одно упоминание не имеет ссылку на надлежащий ис-
точник информации, все упоминания имеют общий декларативный
характер, умещаясь, как правило, в одну фразу, нетрудно сделать
вывод о том, что основным источником информации по данной про-
блеме стало некритичное воспроизведение положений правитель-
ственного постановления о денежной реформе 1947 г. или некоторых
подготовительных материалов к нему.
Версия о «других оккупантах», также согласно партийно-прави-
тельственному постановлению выпускавших фальшивые деньги, в
литературе не рассматривалась, прочно устоялось мнение о том, что
это делали немецко-фашистские захватчики. Исходя из цитируемого
отрывка постановления это могли бы быть итальянцы или румыны,
но данные такого рода об их деятельности отсутствуют, да и вряд ли
она могла быть.
В целом по вопросу о наличии в советском денежном обращении
«фальшивых денег» как «выпущенных оккупантами» для «подры-
ва экономики СССР», так и иного происхождения сформировались
пять основных позиций:
1) признание того, что оккупанты в больших объемах печатали
фальшивки, что стало одним из поводов для проведения денежной
реформы;
2) указание на большое число фальшивых денег в денежном обра-
щении без уточнения источника их происхождения. Т. Царевская пи-
шет: «Еще один бич этого времени - масса фальшивых денег. И горы
их все росли и росли»1 2',
3) отрицание позиций 1 и 2 и, соответственно, одного из поводов
к реформе, указание на его в большей степени пропагандистский
характер;
4) нейтральная позиция констатации того, что «государство мо-
тивировало реформу», в том числе и «наличием фальшивых денег»,
1 Кирсанова Е.Г. Проблема стабилизации финансовой системы в СССР после
окончания Великой Отечественной войны и проведение денежной реформы 1947 г. //
Вторая мировая война: предыстория, события, уроки материалы международной науч-
ной конференции, посвященной 70-летию Великой Победы над немецким фашизмом
и японским милитаризмом: В 2 т. Чита, 2015. Т. 2. С. 130.
2 Царевская Т. Хроника одной реформы // Знание - сила. 1997. № 1. С. 99.
122
чем воспользовались спекулянты «для накопления денег в больших
размерах в целях наживы за счет населения»1. Фактическое наличие/
отсутствие фальшивок и их источник здесь не оценивается;
5) утверждение, будто фальшивые деньги эмитировало само со-
ветское правительство. Так, по мнению С.С. Букина, не оккупанты,
а советское руководство наводняло территорию рейха фальшивыми
рублями: «Советский Союз не остался в стороне от финансовых сра-
жений, которые вели между собой воюющие страны, наводняя терри-
торию противника фальшивыми денежными знаками. Немало таких
рублей инородного происхождения попало в оборот»1 2. Автор не при-
водит источника информации или конкретных данных, не объясняет,
зачем советскому руководству потребовалось выпускать фальшивые
рубли на «территории противника»3 * * * * В.
1 Мотревич В.П. Экономическая история России: Учеб, пособие. Екатеринбург:
Гуманитарный ун-т, 2005. С. 463.
2 Букин С.С. Роль денежной реформы 1947 года в разрешении социально-эконо-
мического кризиса // Проблемы истории местного управления Сибири конца XVI -
XX века. Материалы третьей региональной научной конференции. Новосибирск, 1998.
С. 110.
3 В то же время партия большевиков не исключала использование подобных
средств борьбы. Нельзя забывать, что помимо эмиссии советских денежных знаков, в
1917-1920 гг. большевики продолжали выпуск и кредитных билетов царского и Вре-
менного правительств, пользовавшихся доверием и спросом у населения и ценивших-
ся выше, чем советские или местные. «Экспорт инфляции», т. е. безграничная эмиссия
денег уже несуществующего государства, стала оружием в Гражданской войне, подры-
вая денежное обращение боровшихся с советской властью правительств.
Е.А. Преображенский, признавая невозможность покрыть налогами издержки
гражданской войны, воспевал «Славу нашему печатному станку!» (Преображен-
ский Е. Бумажные деньги в эпоху пролетарской диктатуры. М., 1920. С. 4) и призывал
не жалеть для него бумаги. Именно печатный станок мог полностью «очистить тайные
денежные хранилища» врагов революции (Там же. С. 41,56,69). Обесценивая всю мас-
су находившихся на территории бывшей империи денег, большевики, таким образом,
подрывали финансовый потенциал своих противников. Таким образом, «красный пе-
чатник» советского Гознака обстреливал из печатного станка тылы буржуазии (Аль-
ский М. Наши финансы за время Гражданской войны и нэпа. М., 1923. С. 7.). В этом
смысле большевики использовали финансовую систему как оружие в борьбе с капи-
тализмом, применяя эмиссию для подрыва буржуазии (Соколов Е.Н. Денежная и бюд-
жетная политика Советской республики в 1917 - начале 1921 г. Рязань, 2012. С.69).
Население доверяло имперским деньгам, которые большевики максимально ти-
ражировали, не забывая дешевые в производстве «керенки». Наркомат финансов
РСФСР на конец 1920 г. отчитался о выпуске в обращение 38,7 млрд руб. керенок.
В литературе есть сведения о своеобразном «мобильном Гознаке», типографиях-ваго-
нах на колесах, печатавших керенки в зонах боевых действий (Соколов Е.Н. Указ. соч.
С. 88-89).
С осени 1918 г. большевики наращивали выпуск имперских денежных знаков.
По финансовому соглашению от 27 августа 1918 г. с Германией (дополнение Брест-
Литовского мирного договора) Россия выплачивала контрибуцию в 6 млрд марок
золотом, кредитными имперскими билетами и «думскими» деньгами (Документы
123
В специальной литературе, посвященной военным деньгам и де-
нежному обращению в период Второй мировой войны, есть упомина-
ния о проектах и идеях организации денежного обращения на окку-
пированных территориях СССР.
Д. Мирский в конце 1960-х гг. упомянул о том, что в конце мая
1941 г. у министра хозяйства и президента Рейхсбанка Г. Функа состо-
ялось совещание, на котором было принято предложение министра
оккупированных восточных территорий А. Розенберга о печатании
советских денежных знаков. Автор ссылается на протокол заседания
в материалах Нюрнбергского процесса1, где нет ничего конкретного:
ни места выпуска, ни объема, ни описания самих купюр. Можно со-
слаться на секретность проводимых немцами мероприятий. Однако
история с изготовлением ими поддельных фунтов стерлингов (план
«Андреас» и операция «Бернгард») подробно изучена2.
Г. Вермуш более подробно описывает совещание в Берлине 28 мая
1941 г. По его данным, там присутствовали и другие видные деятели
рейха, в т. ч. директор Рейхсбанка, обербургомистр Берлина и др.
Автор приводит выдержку из стенограммы совещания:
«Необходимо позаботиться также о том, чтобы располагать достаточ-
ными средствами в рублях. Рубли следует печатать в Германии, а так-
же использовать изготовленные клише, которые могут пригодиться
как в войсках, так и для самых различных закупок. Установить при
этом обменный курс рубля к рейхсмарке будет весьма затруднитель-
внешней политики СССР. Т. 1. М., 1957. С. 445-453). Всего было отправлено 94,5 т
золота и кредитных билетов на 203,6 млн. руб. (включая имперские - 135,7 млн руб.
(Сироткин В. Зарубежное золото России. М., 1999. С. 107; Наше денежное обраще-
ние. Сборник материалов по истории денежного обращения в 1914-1925 гг. / под ред.
Л.Н. Юровского. М., 1926. С. 160; Ходяков М.В. Деньги революции и Гражданской
войны: денежное обращение в России. 1917-1920 гг. СПб., 2009. С. 61-62). Только в
1918 г. напечатали и направили в части Красной Армии, советские органы, подполь-
щикам и иностранным компартиям более 5 млрд. руб. {Соколов Е.Н. Указ, соч.; Собо-
лев Г.Л. Тайна «немецкого золота». СПб.; М., 2002. С. 363-367; Ходяков М.В. Указ,
соч. С. 67-68). Для минимизации издержек, постепенно был осуществлен переход на
печать исключительно 500-рублевых кредитных билетов образца 1912 г. Всего в 1917—
1922 гг. советским правительством было выпущено в обращение до 13 млрд имперских
рублей. Воздействие на денежную системы РСФСР большевики не боялись, так как,
во-первых, имперские деньги на территории РСФСР не принимались, а во-вторых,
партия готовилась к отмиранию денег при социализме. В конечном итоге все денежные
знаки Российской империи и Временного правительства были изъяты из обращения
во второй половине 1922 г. Таким образом, остававшиеся в руководстве партии и пра-
вительства старые большевики были хорошо знакомы с методами выпуска фальшивых
денег для подрыва экономики противника.
1 Мирский Д. Титулованные фальшивомонетчики // Наука и жизнь. 1969. № 10.
С. 55-56.
2 Хаген В. Фальшивомонетчики Третьего рейха. Операция «Бернхард». М.: Вече,
2004.
124
но. Необходимо учитывать и инфляцию, которая может возникнуть
из-за выпуска новых рублевых денег...
Надо считаться с тем, что русские, отступая, будут увозить с со-
бой максимальное количество настоящих денег и что может сло-
житься ситуация, когда не будет и клише для изготовления руб-
лей...». Обербургомистр Берлина Винклер предлагал немедленно
начать изготовление рублей в частных типографиях. Их качество
заведомо предусматривалось ниже оригинала, поэтому организаторы
предполагали объяснять населению, что вермахт использует сурро-
гаты, изготовленные в Германии, потому что «русские деньги были
вывезены»1.
Директор Рейхсбанка Вильгельм, опасаясь за репутацию, просил,
чтобы его банк ни в коем случае не принимал участие в этой опера-
ции. Он считал, что для данной цели должна быть создана специаль-
ная организация1 2.
Как видно из приведенного отрывка, цель подрыва экономики
СССР на совещании не ставилась, обсуждались скорее технические
проблемы обеспечения денежного обращения на территориях, кото-
рые предполагалось оккупировать. Г. Вермушу неизвестны объемы,
в которых печатались советские деньги, он только предполагает, что
делалось это в типографии «Август Петрик», там же, где начинали
изготавливать английские фунты.
В 1945 г. в подвалах Рейхсканцелярии были обнаружены чер-
вонцы и рубли образца 1941 г., однако в обращение они никогда не
выпускались. Вполне вероятно, что фашистское руководство, едва
приступив к осуществлению плана, отказалось от него. На оккупи-
рованных территориях, где сильно сократились население и хозяй-
ственная жизнь, было вполне достаточно настоящих рублей, к тому
же обращалась оккупационная марка.
Г. Вермуш также считает, что действия германских властей «были,
вероятно, излишними. Среди тех, кто выжил на оккупированной тер-
ритории Советского Союза, господствовало натуральное хозяйство»3.
1 Фашистское руководство полагало, что рублевая масса будет уничтожена или
эвакуирована из банков при отступлении Красной Армии. Не был учтен фактор не-
доверия советских людей, особенно селян, к сберегательным кассам. Значительная
часть населения предпочитала держать наличные дома. В годы оккупации эта денеж-
ная масса, при сохранении за рублем статуса платежного средства, была вынужденно
легализована. Этого оказалось вполне достаточно для обслуживания сократившегося
оборота.
2 Вермуш Г. Аферы с фальшивыми деньгами. С. 168. Автор явно преувеличивает.
Товарно-денежные отношения не только сохранились, но и усложнились в связи с вве-
дением оккупационной валюты и разрешением в ряде мест частной торговли.
3 Вермуш Г. Аферы с фальшивыми деньгами. С. 169.
125
Есть и другая точка зрения. А.Г. Зверев писал, что «враг пытал-
ся подорвать нашу экономику и вызвать инфляцию заброской к нам
крупных партий фальшивых рублей»1.
Н.М. Васильев говорит о том, что в Германию было вывезено око-
ло 4 млрд руб., определенная часть которых использовалась для снаб-
жения диверсантов. Он также без конкретных фактов упоминает о
фальшивых рублях, печатавшихся немцами1 2.
Примечательно, что фальшивые деньги, якобы выпускавшие-
ся оккупантами, не описаны в специальных исследованиях. Так,
А.М. Алексеев, автор двух монографий о военных деньгах Второй
мировой войны, одна из которых заслуженно удостоена Сталинской
премии, говорит только о фальшивых марках в Европе и фальшивых
рублях не позднее 1927 г.3 В других специальных работах по этой
теме также нет упоминания о фальшивых рублях4. В подготовлен-
ном Финансовым управлением Министерства обороны скрупулез-
ном анализе деятельности военных финансистов в годы войны есть
только упоминание о «больших суммах фальшивых денег в рублях за
границей»5, но не более того.
В исследовании Ю.В. Коречкова, специально посвященном работе
полевых отделений Госбанка и операциям с трофейной валютой, нет
ни слова о фальшивых рублях, которые прежде всего должны были
выявляться военными финансистами и банкирами6. Л.Н. Максимова
также ничего не говорит об этом7. В научно-популярной литературе о
фальшивых деньгах уже не упоминается8.
Для разрешения вопроса о фальшивых деньгах на рубеже
1990-2000-х гг. автор обратился к документам, выделив три канала
их выявления.
Первый канал - учет Центрального хранилища Государственного
банка СССР, где фальшивые купюры фиксировались в специальном
Журнале № 57 по субсчету 427а «Неплатежные и фальшивые бан-
1 Зверев А.Г. Записки министра. С. 222.
2 Васильев Н.М. Фальшивые деньги в России история и современность // Финан-
сы. 1994. №6. С. 72-75.
3 Алексеев А.М. Военная валюта. С. 57, 59, 93; Он же. Военная валюта капитали-
стических государств. М., 1952.
4 Сенилов Б.В. Военные деньги Второй мировой войны. М., 1991. С. 14-31.
э Финансовая служба Вооруженных сил СССР в период Великой Отечественной
войны. С. 277.
6 Коречков Ю.В. Полевым учреждениям Центрального банка Российской Феде-
рации - 55 лет. М., 1996.
7 Максимова Л.Н. Эмиссионная система Германии в период фашистской диктату-
ры // Вопросы политической экономии. М., 1963. С. 409-421.
8 Альтман М., Дегтев С. Как Сталин удорожил рубль и удешевил доллар. С. 58-59.
126
ковские и казначейские билеты». За 1944-1947 гг. (период освобож-
дения советской территории и последующего интенсивного изъятия
неплатежных средств из оборота) их объем увеличивался лишь на
50-60 руб. в день и то в основном за счет ветхих купюр1.
Второй канал - фальшивые деньги могли проходить по счету 5016
«Советская валюта, принятая от предприятий и учреждений, создан-
ных оккупантами» или по счету 502б «Трофейная советская валюта».
Обе позиции активно пополнялись. На счете 501б:
- И июня 1943 г. было 1 176 995 руб. 12 коп.;
- 16 декабря 1943 г. - 8 089 174 руб. 77 коп.;
- 1 января 1945 г. - 13 376 228 руб.
На счете 502б 9 января 1945 г., когда изъятие советской валюты
уже подходило к концу, было 2 108 220 руб. 69 коп., и сомнений в их
подлинности у банка не возникало1 2. Иными словами, «горы» фальши-
вок, если они существовали, миновали кассы и хранилища Госбанка.
Третий канал - большая часть сельского и значительная часть
городского населения не хранили деньги в сберегательных кас-
сах, фальшивки должны были скапливаться в «кубышках», а затем
«всплыть» в ходе обмена. По его итогам в декабре 1947 г. количество
«подозрительных» денег в Центре, на Урале и в Западной Сибири
было ничтожно мало. На область приходилось по 1,5-3 тыс. руб. в
сумме по номиналу, т. е. несколько десятков купюр. После эксперти-
зы их количество, как правило, значительно уменьшалось. Госбанк, в
дни реформы круглосуточно запрашивавший областные управления
о ходе обмена, ни разу не справился о количестве выявленных фаль-
шивых денег. Более того, этих данных вообще нет во многих, очень
скрупулезных, отчетах, где указан даже перерасход на писчую бумагу
и телефонные переговоры в ходе реформы.
Фальшивые деньги никто и не пытался искать или изымать. При
подготовке и в процессе обмена кассиры обменных пунктов, мага-
зинов, сотрудники финансовых органов не получали никаких ин-
струкций по выявлению фальшивых денег. Как писал И.В. Сталину
начальник финансового планового отдела Министерства автомо-
бильной и тракторной промышленности А. Бинов, они были «во-
оружены только правилами», не имея даже увеличительных стекол3.
Очевидно, что фальшивых денег в обменных пунктах никто не ждал
и не собирался выявлять.
Таким образом, фальшивые деньги, якобы выпускавшиеся окку-
пантами и наводнявшие временно оккупированные территории, в
1 РГАЭ. Ф. 2324. Оп. 26. Д. 981. Л. 3.
2 Там же. Д. 963. Л. 3. Д. 969. Л. 3-5.
3 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 340-341.
127
ходе реформы не были обнаружены, а информация о них, оказалась,
говоря современным языком, фейком.
Этот результат был нами опубликован1, и с тех пор исследовате-
лями не только не опровергнут, но и подтвержден. Так, Б.И. Соколов
(2010) обосновано указал на то, что аргумент авторов денежной ре-
формы 1947 г. о необходимости изъятия фальшивых денег, выпускав-
шихся немцами на оккупированных территориях, «при ближайшем
рассмотрении... лишен какой-либо доли здравого смысла». Автор от-
метил как отсутствие судебных процессов над фальшивомонетчика-
ми, так и вообще фактов, свидетельствующих о выпуске фальшивых
денег на временно оккупированных фашистами территориях СССР1 2.
Действительно, выпуск фальшивых рублей на оккупированной
территории СССР с целью подрыва советской экономики не имел
никакого смысла. Проникновение фальшивых «рублей» через линию
фронта в количестве, достаточном для дестабилизации экономики,
было невозможным. Наличность с оккупированных территорий мог-
ла попадать на «большую землю» только через партизан, среди кото-
рых распространялись облигации государственных военных займов.
Объем таких операций был незначителен, они в большей степени
имели пропагандистское значение. Кроме того, эти средства прохо-
дили через банк, где фальшивки изымались.
Даже если бы это в действительности было каким-то образом
организовано, следует указать на то, что никакой поток фальши-
вых денег не смог бы подорвать плановую военную экономику
СССР. Карточная система и фондирование сводили роль наличных
денег в народном хозяйстве к минимуму. Отрицательные с точки
зрения рыночных подходов черты денежно-кредитного механизма
1930-х гг. сыграли в годы войны свою положительную роль.
Глубочайший кризис неплатежей 1942 г. в тяжелой и оборонной про-
мышленности не оказал сколько-нибудь существенного влияния на
производственную программу3. Оборонные предприятия не останав-
1 Чуднов И.А. Валютная политика и денежное обращение на оккупированных тер-
риториях (опыт Второй мировой войны) // Вестник КузГТУ. 2003. № 4. С. 122-129.
2 Б.И. Соколов, анализируя «источник сведений о фальшивках», упоминает о том,
что впервые тезис о необходимости в ходе денежной реформы 1947 г. изъять выпу-
скавшиеся немцами фальшивые деньги озвучил Л.М. Каганович. При этом вопрос о
мотивах «железного» аргумента Кагановича автор оставляет открытым: «На этот во-
прос вряд ли можно дать достоверный ответ», см.: Соколов Б.И. Война и деньги. С. 29.
3 Кризис был преодолен «безденежными» методами, через организованные бюро
взаимных расчетов (БВР), число которых в годы войны выросло с 62 в 1941 до 153 в
1945 г. Бюро проводили зачеты взаимных требований, которые составляли 40-50 %
их общей суммы. Так, только в 1944 г., когда ситуация в промышленности полностью
стабилизировалась, через БВР прошло около 2 млн счетов предприятий, см.: РГАЭ.
Ф. 2324. Оп. 26. Д. 104. Л. 86.
128
ливались при любых размерах неплатежей друг другу и просрочен-
ной кредиторской задолженности. В советской военной экономике,
где наркоматы обороны, вооружений и др. покупали вооружения и
боеприпасы, разбирались с военными предприятиями (которые явно
завышали цены) в арбитраже и даже торговались1, тем не менее де-
нежную составляющую можно было просто «отключить».
Советская военная экономика, как и советская денежная си-
стема, обладали (подчеркну) исключительным запасом прочности.
Совершенно обоснованно инициаторы и идеологи денежной рефор-
мы сравнили в своем постановлении Великую Отечественную войну,
которая «была неизмеримо тяжелее всех прежних войн», с Первой
мировой. Нельзя отрицать (цитируем постановление), что «положе-
ние с денежным обращением в России в период первой мировой вой-
ны, когда денежное обращение потерпело полный крах, не идет ни в
какое сравнение с состоянием денежного обращения в СССР после
второй мировой войны».
Авторы денежной реформы совершенно обоснованно указали и на
то, что «советское государство успешно выдержало исключительные
испытания войны 1941-1945 гг.». Если «советская денежная система
выдержала тяжелые испытания войны 1941-1945 гг.», что соответ-
ствовало действительности, то «денежное обращение нашей страны»
действительно «не нуждалось в коренной перестройке» или «в тех
крайних мерах, которые проводились в период денежной реформы
1922-1924 гг.»1 2.
Аргументы, приведенные в цитируемой части постановлении,
соответствуют действительности, но в то же время указывают на се-
рьезные противоречия. Во-первых, если денежная система успешно
«выдержала тяжелые испытания войны», а денежное обращение «не
нуждалось в коренной перестройке», то зачем было проводить рефор-
му? Во-вторых, если враг, помимо причинения общего колоссального
ущерба, выпускал (предположим) также и фальшивые деньги, но так
и не смог подорвать экономику и денежную систему СССР в 1941 —
1945 гг., то как он мог это сделать в конце 1947 г.? Наивно полагать,
что лишь отложенный спрос мог сокрушить то, что выдержало войну.
Фальшивые деньги в принципе не могли дестабилизировать соци-
алистическую экономику, но теоретически могли бы оказать негатив-
ное влияние на динамику цен на существовавшем все годы войны ле-
гальном и нелегальном свободном потребительском рынке. Однако и
1 Чуднов И.А. Деньги и война // ЭКО. 2000. № 4. С. 70-78.
2 Постановление ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР от 14 декабря 1947 г.
№ 4004 «О проведении денежной реформы и отмене карточек на продовольственные
и промышленные товары».
129
здесь для подрыва потребительского рынка потребовалась бы такая
масса наличных денег, которую даже в теории технически невозмож-
но было переместить с оккупированных территорий или каким-то
иным образом вбросить в оборот. Кроме того, разработчики плана
«Ольденбург» прекрасно знали устройство советской социалистиче-
ской экономики и, будучи предельно прагматичными немцами, вряд
ли стали бы делать ставку на такого рода затратные и сомнительные с
точки зрения реализации проекты, совершенно к тому же ненужные
ввиду планировавшегося блицкрига, при котором подрыв экономики
противника просто не успел бы произойти.
Если фальшивых денег в анализируемом контексте не было, то
как упоминание о них, причем в виде одного из оснований рефор-
мы, возникло и попало в текст постановления Совета Министров
СССР и ЦК ВКП(б) о денежной реформе, автором которого счита-
ется В.М. Молотов. Именно он при составлении проекта постанов-
ления вставил в концепцию текста ремарку: «+ фальшивые день-
ги», но затем по итогам проведенного обмена ни разу не запросил в
Минфине или Госбанке информацию о количестве фальшивых ру-
блей. Не упоминает о них как о непосредственном поводе для обмена
в специально посвященной денежной реформе главе воспоминаний
министр финансов А.Г. Зверев. Речь об этом не шла на Всесоюзном
совещании финансовых работников в начале 1948 г. Ничего не гово-
рит о фальшивках в своих воспоминаниях А.С. Болдырев, замести-
тель А.Н. Косыгина. Ни разу они не упоминаются в докладных за-
писках председателя Правления Госбанка Я.И. Голева. И, наконец,
Москва в напряженные декабрьские дни реформы ни разу не запра-
шивает регионы по этому показателю. Центр интересует только ход
пересчета вкладов и обмена наличных. Про фальшивые деньги как
будто дружно забыли, ими никто не интересовался1. Причина про-
ста - отсутствовал предмет интереса - фальшивые деньги, якобы
«выпускавшиеся другими оккупантами» и «засорившие наше денеж-
ное обращение».
Немцы и их союзники действительно выпускали деньги-листовки.
Внешне по размеру, бумаге, цвету, полиграфии они ничем не отлича-
лись от подлинных червонцев образца 1937-1938 гг. Единственное
1 Как исключение можно рассматривать информацию «Об итогах обмена старых
денег на новые», подготовленную 31 декабря 1947 г. В.М. Батыревым и М.М. Усоски-
ным для заместителя председателя Правления Госбанка СССР А.К. Коровушкина,
за подписью которого она была направлена министру финансов СССР А.Г. Звереву.
Краткая записка завершалась указанием на то, что денежная реформа, помимо ликви-
дации излишка денег в обращении, была призвана «изъять из обращения фальшивые
деньги». Ограничившись констатацией задачи, авторы не уточнили, состоялось такое
изъятие или нет, см.: РГАЭ. Ф. 2324. Оп. 28. Д. 2097. Л. 112-113.
130
различие было на оборотной стороне купюры. Вместо обозначения
достоинства на И языках Союза ССР вокруг большой цифры номи-
нала помещены надписи на русском языке (обе строчки без знаков
препинания):
- слева: «Трудящиеся долой войну спровоцированную Сталиным»;
- справа: «Если хочешь мира поверни свой штык против тех кто
гонит тебя на убой».
Главное политическое управление Красной Армии также занима-
лось изготовлением подобных агитационных материалов1. В пропа-
гандистской войне по обе стороны фронта использовались все сред-
ства, включая фальсификацию и подделку.
Сказанное не означает, что в денежном обращении не было фаль-
шивых купюр, но это были обычные криминальные проявления.
Растущее количество случаев выявления фальшивых денег действи-
тельно беспокоило финансовые органы. По данным Академии МВД
СССР, до войны подделка денег была распространенным преступле-
нием. В 1940-1945 гг. ее уровень снизился, а в послевоенный период
фальшивомонетчики активизировались. Так, если за 1945 г. было за-
регистрировано 244 случая появления фальшивых денег, то в 1946 г.
количество подобных фактов увеличилось более чем в 10 раз1 2.
В то же время судебная практика по ч. 1 ст. 598УК РСФСР (под-
делка или сбыт в виде промысла поддельной... монеты, казначейских
билетов и билетов Госбанка, а также ценных бумаг) свидетельствова-
ла о крайне примитивном, в большинстве случаев кустарном уровне
фальшивок3 * * * *. В первом квартале 1948 г. в СССР было изъято 29 фаль-
1 С декабря 1942 г. на немецкой территории за линией фронта разбрасывались
советские листовки - точные копии стандартных немецких почтовых карточек с по-
чтовой маркой номиналом 6 пфеннигов и портретом Гинденбурга. Под наклейкой
авиапочты «Des Fuhrers Weihnachtsbescherung» (рождественский подарок фюре-
ра) помещался агитационный текст: «В рождественский вечер вся семья собралась у
празднично украшенной елки. Только нет его, солдата... Он лежит за тысячи киломе-
тров от своей родины, мертвый, под русской, запорошенной снегом елкой. Это Гитлер
послал его и миллионы других немцев на смерть. Немецкие солдаты! Конец Гитлеру!
Конец этой бессмысленной войне!», см.: Блехман С. Пантюхин В. Немые свидетели
войны // Советский коллекционер. 1976. № 14. С. 18-19.
2 ЭКО. 1990. № 12. С. 62.
3 Так, несколько злоумышленников «по предварительному сговору» 5 января
1948 г. вырезали из «Огонька» листы с образцами недавно выпущенных банковских
билетов 1947 г. достоинством 100 и 50 руб. и склеили лицевую и оборотную сторо-
ны. На рынке им удалось купить на 50-рублевую «купюру» «у колхозницы» яйца и
получить сдачу 40 руб. Попытка покупки на «100-рублевку» мяса привела к задержа-
нию. Суд признал группу «фальшивомонетчиков» виновными и осудил по ст. 16 и ч. 1
ст. 598 УК. Дело дошло до Верховного Суда СССР. Коллегия по уголовным делам от-
менила приговор, т. к. в данном случае «не имела место подделка, а обманный сбыт
отпечатанного в журнале рисунка под видом денег...». См.: Пионтковский А.А. Курс
131
шивых купюр (на мизерную сумму 2458 руб.) и то новых, т. е. образца
уже 1947 г. Из них 22 купюры были нарисованы вручную, без приме-
нения технических средств. Возбуждено всего шесть уголовных дел,
привлечено к ответственности 14 человек. В обороте преобладали
«фальшивки», склеенные из образцов, которые размещались в жур-
налах, их было изъято 103 единицы1.
Подделки высокого качества встречались крайне редко. Уже после
денежной реформы в 1950 г. на юге России в Ростове и Новочеркасске
было выявлено значительное количество 50-рублевых банковских
билетов, выполненных настолько безупречно, что даже Главный экс-
перт Гознака только разводил руками. На купюрах были все виды
защиты, кроме водяных знаков. Через некоторое время в Донбассе
обнаружили еще одну партию, уже с другой серией. Поиски фальши-
вомонетчиков результатов не дали* 1 2.
О незначительном количестве фальшивых денежных знаков в
обороте говорит и тот факт, что законодатель не предпринимал мер,
усиливающих санкции за данный вид преступлений. Только в конце
1950-х гг. в связи с подготовкой нового УК РСФСР в русле общего
ужесточения наказаний за государственные преступления появля-
ются нормы, касающиеся фальшивомонетничества. Статья 24 закона
«Об уголовной ответственности за государственные преступления»,
принятого 25 декабря 1958 г., была дополнена в апреле-мае 1961 г.
За изготовление и сбыт поддельных денежных знаков предусматри-
валось наказание от 3 до 15 лет лишения свободы с конфискацией
имущества и ссылкой. За те же действия, совершенные в виде про-
мысла, предусматривалась смертная казнь3. Несмотря на косвенное
признание распространения фальшивых денег в стране, этот факт не
указывался в качестве одной из причин обмена денег при деномина-
ции 1961 г.
Распространение фальшивых денег, на наш взгляд, не могло слу-
жить серьезной причиной и денежной реформы 1947 г. Англичане не
стали проводить после войны у себя аналогичное мероприятие, хотя
было точно известно, что с конца 1942 по февраль 1945 г. в концлаге-
ре Заксенхаузен немцы напечатали 134 610810 фальшивых фунтов.
Не все они были безупречного качества, но 10 368 430 фунтов (более
советского уголовного права. Особенная часть / А.А. Пионтковский, В.Д. Меньшагин.
М., 1955. Т. 1.С. 257.
1 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 425.
2 Болдырев А.С. Война, блокада, послевоенные будни // Косыгин. Вызов премье-
ра. Сб. воспоминаний / ред. О. Селин. М.: Алгоритм, 2012. С. 103.
3 ВВС СССР. 1959. № 1. Ст. 8; ВВС СССР. 1961. № 19, 21.
132
40 млн дол. по официальному курсу), отнесенных к первой группе,
отличить от настоящих было невозможно4.
Что же скрывается за настойчивыми многолетними упомина-
ниями о фальшивых рублях Второй мировой войны? В категорию
фальшивых рублей, выпущенных оккупантами, вполне могли по-
пасть деньги, захваченные немцами в 1941-1942 гг. при отступлении
Красной Армии. Заявить прямо о том, что за границей оказались
сотни миллионов, а может и миллиарды рублей, официальная про-
паганда не могла. Советский рубль, попавший «не по своей воле» за
границу, становился фальшивым аналогично тому, как военноплен-
ный - изменником Родины.
Количество советской валюты, захваченной противником, не
поддается точному учету. По данным Финансового управления
Наркомата обороны, за первые месяцы войны прямые рублевые по-
тери составили 30,4 млн руб., из которых 3,2 млн считались захва-
ченными противником. Вместе с тем эти данные не имеют точного
подтверждения.
В начале октября 1942 г. в Калужской области на 239-м километре
дороги по направлению к Сухиничам в земле был обнаружен схрон,
в котором нашли почти девять мешков советских бумажных денег.
В основном это были находящиеся в обращении казначейские биле-
ты на общую сумму 2 млн руб. Все они были облиты бензином, неко-
торые обгорели. Что-то тут же растащили красноармейцы, но основ-
ная масса была сдана в Госбанк.
Позже выяснилось, что деньги были брошены в октябре 1941 г.
управляющим Брянским отделением Госбанка при эвакуации из
Брянска в Калугу. Крупные купюры он присвоил, за что впослед-
ствии был осужден. Но интересно не это, а то, что, по статистике
Госбанка, все средства Брянского отделения числились уничтожен-
ными и Банк, даже получив информацию от компетентных органов,
делом не заинтересовался. Этот случай не являлся типичным, но не и
не был единственным5.
В Записке Правления Госбанка В.М. Молотову и Н.А. Возне-
сенскому 14 ноября 1942 г. есть любопытный момент. Банк указывает
на сосредоточение у немецких оккупационных властей в результате
экспроприации и принудительного обмена советских денег на окку-
пационные крупных сумм в советских рублях, которые могли быть
4 См.: Вермуш Г. Аферы с фальшивыми деньгами. Из истории подделки денежных
знаков / пер. с нем. М.: Международные отношения, 1990. С. 171; Malkin L. Krueger’s
Men: The Secret Nazi Counterfeit Plot and the Prisoners of Block 19. New York, 2008.
5 РГАСПИ. Ф. 82. On. 2. Д. 774. Л. 6.
133
использованы для «финансирования шпионажа, диверсий и подрыва
денежного обращения в СССР путем контрабандного ввоза в СССР
советских»1. В связи с этим Госбанк рекомендовал провести обмен
денег1 2. Немного позже этот вопрос будет замещен задачей предотвра-
щения возможной «валютной диверсии» в виде засылки на террито-
рию СССР фальшивых советских рублей, которые могли бы изготав-
ливать оккупанты. На этом аспекте мы подробно остановимся далее,
в соответствующем разделе книги.
При отступлении немцы по возможности забирали с собой
и рублевую наличность своих хозбанков или органов местного
управления. В ходе боевых действий личному составу полевых от-
делений Госбанка СССР много раз приходилось обнаруживать и
изымать крупные суммы в рублях на освобождаемой от оккупации
территории3.
24 июля 1945 г. посольство СССР сообщило посольству США,
что при эвакуации Варшавы немцы вывезли 800 мешков советской
валюты в Страсбург. По подсчетам Государственного банка, там на-
ходилось примерно 300 млн руб. Советское правительство просило
вернуть эти деньги4.
По данным Наркомата финансов СССР, гитлеровцы вывез-
ли в Германию около 4 млрд руб.5 После победы обнаруженные в
рейхсбанке советские деньги были оприходованы и возвращены на
родину.
Захваченные наступавшим вермахтом хранилища советских бан-
ков стали первым каналом перемещения рублей на Запад. Вторая
волна пришла вместе с Советской армией. Обращение советской
валюты было официально разрешено сразу после вступления совет-
ских войск в Восточной Пруссии, в Румынии (до 1 октября 1944 г.) и
Польше (до 15 февраля 1945 г.). В остальных странах военнослужа-
1 Денежная реформа 1947 года в документах. С. 28.
2 В аналитической записке В.П. Дьяченко (3 ноября 1943 г.) формально по по-
воду возможной дестабилизации денежного обращения фальшивыми рублями были
изложены соображения о пропорциях (ограничениях) обмена штемпелеванных либо
новых денежных знаков. Автор предлагал относительно либеральный вариант (реали-
зованный позже в некоторых европейских денежных реформах). Речь шла об установ-
лении «обменных норм», суммы сверх которых предлагалось не аннулировать, если
не доказана незаконность их получения или связь с нацистами, а зачислять на специ-
альные вклады или конвертировать в особый государственный заем, чтобы уже после
войны в ходе денежной реформы решить, что с ними делать, см.: Денежная реформа
1947 года в документах. С. 28-29.
3 См. об этом: Кац Л.М. Полевые учреждения Государственного Банка в период
Великой Отечественной войны // Деньги и кредит. 1975. № 4.
4 Семиряга М.И. Как мы управляли Германией. М., 1995. С. 281-282.
5 Зверев А.Г. Записки министра. С. 222.
134
щие были обязаны сдать всю имеющуюся у них советскую валюту в
полевые учреждения Госбанка. Так, однако, было не всегда.
Сразу после перехода советскими войсками границы с Румынией
военнослужащие, увидев низкие цены на сопредельной территории и
узнав, что советская валюта там будет выдаваться с ограничениями,
стали снимать свои вклады в приграничных отделениях Госбанка.
Поступление вкладов в полевые учреждения Госбанка во II—IV квар-
талах 1944 г. составляло в среднем 26 % от выплат.
Солдаты активно тратили рубли на свободном рынке в Европе.
Выручка военторга упала. Командование объясняло это тем, что он
«не стал еще посредником между местным рынком и военнослужа-
щими, продолжал торговлю товарами, завезенными из СССР, потре-
бительского спроса военнослужащих не удовлетворял».
В Румынии личному составу Советской армии были выплаче-
ны 863 695 650 руб. Полевые учреждения Госбанка изъяли только
397 300 млн. В Польше изъятие солдатских «карманных денег» со-
ставило только 2,3 % общей суммы выплат денежного содержания.
Правительство Болгарии выкупило у наших военнослужащих и без-
возмездно передало СССР 4,2 млн руб. В целом из денег, выплачен-
ных советским солдатам в Восточной Европе, изъятие полевыми бан-
ками составило только 5,7 %. Остальные ушли в свободный оборот.
В 1945 г. выплаты наличными воинским частям выросли на 318 %
и составили 22492 млн руб. За границей выплачивались или двой-
ные полевые, или полевые плюс вторые оклады в валюте страны
пребывания.
Закон о демобилизации от 23 июня 1945 г. предполагал выплаты
военнослужащим исключительно в рублях. За границу деньги пош-
ли вагонами. Только в Германию были отправлены четыре самолета
и три вагона. Обратное поступление рублей в кассы полевых учреж-
дений Госбанка значительно упало. Безналичные расчеты по рубле-
вым операциям резко сократились и составили 23,7 % от общей сумы
выплат1.
Военные советы фронтов разрешили продажу военнослужащим
за наличные трофейного имущества, которое сразу после войны ста-
ло предметом уголовных и политических разбирательств1 2.
1 Коречков Ю.В. Полевым учреждениям Центрального банка Российской Феде-
рации - 55 лет. С. 88,96.
2 В марте-апреле 1948 г. Минфин принимал от Хозяйственного управления
Совмина ценности, конфискованные у маршала Г.К. Жукова. Ювелирная коллекция
включала 921 предмет: платиновый кулон с 52 бриллиантами, И золотых кулонов и
брошей с бриллиантами, 6 золотых браслетов с бриллиантами, 9 золотых часов и т. п.
Комитету по делам искусств от маршала достались 61 картина (33 из которых были
признаны художественной ценностью), а также гобелены. Кроме того, было изъято
135
Количество советских рублей, оказавшихся за границей в
ходе и после Второй мировой войны, не поддается точному учету.
Беспокойство о их судьбе вполне понятно, однако реального влияния
на денежное обращение в СССР в силу специфики наших финансо-
вых отношений они оказать не могли. Этот предлог для проведения
денежной реформы, как и «горы» фальшивых денег, скорее относил-
ся к пропаганде.
и передано в магазины на реализацию различных товаров на 860 190 руб. У генера-
ла А.М. Сиднева было изъято 871 ювелирное изделие. У генерала С.А. Клепова - 414 и
т. д., см.: РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 493. Л. 138-140.
Было бы глупо думать, что социализм может быть построен
на базе нищеты и лишений, на базе сокращения личных
потребностей и снижения уровня жизни людей
до уровня жизни бедноты... Это был бы не социализм,
а карикатура на социализм.
И.В. Сталин
Снабжение и нормирование:
проблемы системы распределения
Мероприятия 1947 г. нельзя рассматривать изолированно, вне
контекста всей советской социально-экономической политики.
События, объединенные понятием «денежная реформа 1947 г.»,
включают в себя как обмен денег, так и отмену карточной системы.
Проблема карточек, дефицита продовольствия имманентно прису-
щая плановому хозяйству, решалась в 1947 г. не в первый и не в по-
следний раз. Как справедливо отметил В.Т. Рязанов, «фактор недо-
потребления» в нашей стране всегда был одним из важных условий
накопления для экономического развития1. Здесь уместно напом-
нить, что за 1917-1961 гг. (от Великой Октябрьской социалистиче-
ской революции и до начала перехода к «развернутому строительству
коммунизма») «свободная» торговля продуктами осуществлялась в
1921-1929 гг., 1935-1939 гг. (с лимитами), 1947-1961 (с лимитами),
остальное время действовали карточки, которые вновь ненадолго
вернулись в годы перестройки.
Карточная система в мировой практике считается экстремальной
вынужденной мерой обеспечения (рационирования) населения по
минимальным нормам, обычно в годы войн и иных катаклизмов.
Карточная система обеспечивала (в ряде случаев считалось, что
обеспечивала) минимальное снабжение населения, но имела и суще-
ственные недостатки:
- не стимулировала рост производительности труда, снижая при
этом роль зарплаты;
- была очень сложна1 2, не обладала гибкостью;
1 Рязанов В.Т. Экономическое развитие России XIX-XX вв. СПб., 1999. С. 347.
2 Это связано с множественностью видов продовольственных карточек. Так, по
данным И.Б. Орлова, если в 1941 г. обращались 12 видов карточек, то в 1942 уже 51, в
1943-112, в 1944 - в среднем более 130 (включая талоны), при этом в Москве - 149,
Ленинграде - 171. Лишь приказом Наркомата торговли СССР № 380 от 13 ноября
137
- была очень дорога в администрировании;
- требовала большого обслуживающего аппарата;
- была питательной почвой для злоупотреблений;
- не стимулировала производство продовольствия и товаров, по-
вышение их качества.
Сразу отметим, что исследование опыта функционирования
карточной системы, как это ни странно, чрезвычайно затрудне-
но. Исходя из доклада сотрудника министерства торговли СССР
М. Власова А.И. Микояну от 24 декабря 1955 г. материалы карточ-
ной системы, действовавшей в 1941-1947 гг., хранились в архиве
министерства «навалом, без всякой описи. Из подборки докумен-
тов Управления нормированного снабжения 1941-1947 гг. сохра-
нился полностью только один экземпляр». По поручению министра
«с большим трудом в архиве найден единственный экземпляр под-
борки приказов по вопросам карточной системы 1941-1947 гг.». В то
же время остальные экземпляры найти не удалось1.
До декабря 1947 г. в стране сохранялась карточная (пайковая) си-
стема распределения, введенная с началом войны. Существовали че-
тыре группы карточек: для рабочих, служащих, иждивенцев и детей
до 12 лет* 1 2. Наличие карточки не гарантировало приобретение про-
дуктов. В большинстве городов страны жители не могли полностью
отоварить карточки3.
Как и всякое нормирование, карточная система изначально была
питательной средой для разного рода махинаций. Уже при введении
нормирования в 1941 г. предприятия давали существенно завышен-
ные данные о реальной численности работающих. Проверки аппара-
тов карточных бюро показывали «многочисленные случаи хищений,
1942 г. «Об упорядочении карточной системы на хлеб, некоторые продовольственные
и промышленные товары» с 1 января 1943 г. были унифицированы формы карточек
на нормированные товары, а также платные (стоимостью 5 коп.) типовые справки на
их получение. Приказ НКТ предоставил наркомам торговли республик и заведующим
областными (краевыми) торготделами определяемые на местах «целесообразностью»
права прикрепления граждан к магазинам, отоваривающим карточки.
1 Цит. по: Орлов И.Б. Карточное снабжение в 1941-1943 гг.: расчеты и просче-
ты // Современные проблемы сервиса и туризма. 2010. № 3. С. 36-42.
2 Рабочим, обеспечиваемым по 1 категории, полагалось ежедневно 800 г хлеба, по
2-й категории - 600 г; служащим - 500 г и 400 г соответственно по категориям, иж-
дивенцам и детям - 400 г. Рабочим и ИТР ведущих отраслей полагалось 2,2 кг мяса
и рыбы в месяц, на остальных предприятиях - 1,8 кг, жиров - 600 и 400 г, крупы и
макарон - 1,5 и 2,0 кг.
3 По карточкам реализовывалось значительно меньше продуктов, чем в свободной
продаже до войны. В 1945 г. в Новосибирске розничный товарооборот составил 65 %
к уровню 1940 г., в Алтайском крае - 48 %. Омский обком вынужден был отметить,
что вопрос карточек «перерос в политический вопрос» ЦДНИОО. Ф. 17. Оп. 34. Д. 25.
Л. 17.
138
подлогов, завышения штатов...»1. Широкое распространение полу-
чила подделка талонов и карточек. Этим занимались практически
во всех городах, причем дело было поставлено на промышленную
основу.
Снабжение рабочих и служащих, особенно крупных предприятий,
осуществлялось ОРСами, которые сыграли свою роль в годы войны
и с восстановлением системы открытой торговли могли быть реор-
ганизованы. Министр финансов СССР А.Г. Зверев отмечал в начале
1950-х гг.: «ОРСы могут быть безболезненно ликвидированы, т. к.
обслуживаемые ими предприятия расположены в городах с широ-
ко разветвленной сетью торговли и общепита»1 2. Реорганизацию ве-
домственной торговли не могли допустить заинтересованные лица.
Механизм распределения продуктов и товаров, характерный для
большинства ОРСов, описал бухгалтер завода № 380 (Кемерово):
«...почти половина всех полученных ОРСом тканей не поступает в
массовое распределение для выдачи рабочим завода, а образует сво-
еобразный “резерв”, который расходуется распоряжением начальни-
ка ОРСа и его зама главным образом на отпуск “нужным людям”».
«Лучшие продукты не поступают на общее отоваривание продкарто-
чек, а отпускаются “по особым распоряжениям” (запискам) руковод-
ства ОРСа... Установилась система отоваривания не из магазинов, а из
столовой № 15, которая превратилась в “темный распределитель”»3.
Ревизии ОРСов вскрывали «вопиющие извращения в расходовании
продуктов и промтоваров». Главную свою задачу - снабжение рабо-
чих ведомственная торговля выполняла плохо.
Рабочие и служащие вынуждены были прибегать к услугам рынка
или действовавшей с 1944 г. государственной коммерческой торгов-
ли4. В 1945 г. коммерческие цены были выше пайковых: на крупу -
в 24, мясо - в 11, мясные консервы - в 16, масло животное - в 13, кол-
басу - в 14, птицу - в 15, сахар - в 57, папиросы - в 8, мыло - в 30 раз.
Росту поступлений в бюджет были призваны содейство-
вать государственные коммерческие чайные, открытые в системе
1 ГА РФ. Ф. 339. On. 1. Д. 2028. Л. 2; ЦДНИТО. Ф. 607. On. 1. Д. 420. Л. 9.
2 Зверев А.Г. Совершенствовать государственный аппарат. М., 1955. С. 84.
3 ГАКО. Ф. П-75. Оп. 2. Д. 98. Л. 80.
4 Летом 1947 г. Дж. Стейнбек посетил и описал коммерческие магазины в Москве,
«где можно купить практически любую еду, но по очень высоким ценам. Консервы
сложены горами, шампанское и грузинские вина стоят пирамидами. Здесь были банки
с крабами, на которых стояли японские торговые марки. Были немецкие продукты.
И здесь же лежали роскошные продукты Советского Союза: большие банки с икрой,
горы колбас с Украины, сыры, рыба и даже дичь - дикие утки, вальдшнепы, дрофы,
кролики, зайцы... Все это были деликатесы. Для простого русского главным было,
сколько стоит хлеб и сколько его дают, а также цены на капусту и картошку», см.:
Стейнбек Дж. Русский дневник. С. 37.
139
Наркомторга постановлением Совета Министров № 3216 от 30 де-
кабря 1945 г. Чайные быстро превратились в рюмочные. Так новая
форма общепита легализовала продажу спиртного в розлив по повы-
шенным ценам. Аналогично «царевым кабакам» в их задачу входило
исключительно извлечение прибыли. Коммерческая торговля спо-
собствовала росту доходов бюджета.
«Сближение» пайковых и коммерческих цен в 1946 г.
В известной речи перед избирателями 9 февраля 1946 г.
И.В. Сталин, как и положено в предвыборных обещаниях, заявил о
том, что жизнь народа скоро начнет меняться к лучшему. Эти измене-
ния ассоциировались со снижением цен и отменой карточек. Начало
было положено первым послевоенным снижением цен 26 февраля
того же года. В основном оно коснулось коммерческой торговли, обо-
рот которой значительно возрос, что позволило открыть несколько
сотен новых коммерческих магазинов.
В июле 1946 г. были снижены цены на некоторые промышленные
товары. Вместе с тем разница коммерческих и пайковых цен все еще
была очень значительной.
Для обеспечения перехода к единым государственным ценам в
соответствии с предложением Группы денежного обращения при
НКФ СССР и В.П. Дьяченко, 16 сентября 1946 г. было проведено
их «сближение», т. е. в 2,5-3 раза повышались пайковые и в среднем
на 10-20% снижались коммерческие цены на продукты питания.
Политбюро приняло решение о «сближении» цен 6 сентября 1946 г.,
после чего уведомило партийные организации, разослав им пока не
опубликованное постановление Совета Министров СССР по этому
вопросу. Обсуждение прошло относительно спокойно. Коммунисты
задавали вопросы о новых жертвах со стороны населения, об экс-
порте хлеба, предлагали свои пути решения проблемы - от введения
нэпа до борьбы со спекулянтами. По итогам обсуждения ЦК ВКП(б)
представил И.В. Сталину специальную сводку из 33 наиболее типич-
ных вопросов.
Население, черпавшее информацию о грядущем повышении цен
из слухов, стремилось выбрать продукты по карточкам за сентябрь.
Это привело к образованию очередей, в которых люди живо делились
впечатлениями от происходящего. Одни не верили, что правитель-
ство пойдет на такой шаг, другие считали, что нам грозит новая война
с Америкой и для этого нужны деньги, третьи просто боялись «подо-
хнуть с голода».
140
Для компенсации потерь социально незащищенных групп была
введена хлебная надбавка к зарплате в размере от 80 до 110 руб. Лица
с доходом до 300 руб. получали 110 руб., до 500 руб. - 100 руб., до
900 руб. - 80 руб. в месяц. Неработающим пенсионерам правитель-
ство добавило 60, а студентам - 80 руб.1
Предполагалось, что доходы от повышения цен на товары, прода-
ваемые по карточкам, составят 65 млрд руб., а расходы на компен-
сации - только 40 млрд руб.1 2 Надбавки ни в коей мере не служили
реальной социальной защитой, а имели скорее пропагандистское
значение.
На собраниях, по поводу правительственного решения высказы-
валось недоумение, почему на пайковый ассортимент цены резко вы-
росли, а на коммерческий понизились мало. Раздавались предложе-
ния ввести твердые цены на колхозном рынке. Недовольство было
вызвано также и тем, что население вынуждали покупать дорогой
коммерческий хлеб в специально открытых для этого булочных.
Председатель ВЦСПС В.В. Кузнецов докладывал в ЦК ВКП(б)
о крайней озабоченности социально незащищенных слоев населения
(низкооплачиваемых и многодетных женщин, каких после войны
было много) повышением цен на продукты, а особенно на хлеб. Кто
собирался «подтянуть ремешок», а кто говорил, что «остается только
повеситься». В.В. Кузнецов писал о реальных людях, в данном случае
о крепильщице кузнечного цеха московского завода «Подъемник»
Е.Я. Кирпичевой, имевшей троих детей и зарплату 500 руб.3
Примечательно, что на совещаниях Группы денежного обращения во-
прос нахождения значительной группы рабочих и служащих за чертой
бедности (которая по понятным причинам формально не была опре-
делена) поднимался неоднократно. Нарком финансов А.Г. Зверев
отмечал, что уборщице, получающей 90 руб., не хватит их даже для
отоваривания карточек. «Мы это учитываем», - подчеркивал нарком,
обосновывая необходимость «дифференциации заработной платы».
Удивительны откровения наркома финансов, который фактически
лишь на шестом году карточной системы (принимая во внимание
1939-1940 гг.) узнал о том, что (цитируем): «Оказывается, что для
отоваривания карточки для средней семьи 1,5 человека, у работника,
получающего 100-120 руб., не хватит денег для того, чтобы оплатить
1 Правда. 1946.16 сентября. С сентября 1946 г. на рынках почти не росли спекуля-
тивные цены как на промтовары, так и на продукты, за исключением хлеба.
2 Попов В.П. Сталин и советская экономика в послевоенные годы. С. 76.
3 «Будем ходить в магазины только смотреть» // Коммерсантъ. 2008. 20 октя-
бря. - https://www.kommersant.ru/doc/1041353
141
продовольственные карточки свои и его иждивенцев». «Это положе-
ние» нарком в 1945 г. признал «ненормальным»1.
Несоответствие уровня цен и заработной платы не было исклю-
чительно чертой первых послевоенных лет. Тенденция опережаю-
щего роста цен по отношению к зарплате прослеживается с конца
1920-х гг. Соответственно падала и покупательная способность зар-
платы. Восстановить ее на уровне 1928 г. удалось лишь в начале
1950-х гг. В ценах 1965 г. она составила в 1928 г. - 50 руб., в 1940 г. -
46 руб., в 1950 - 49 руб., в 1955 г. - 72 руб.1 2 3
Таблица 10
Динамика зарплаты и государственных розничных цен, 1928-1964 гг.
Годы Зарплата Индекс государственных цен
1928 100 100
1940 565 637
1945 756 1389
1947 1000 2045
1954 1185 875
1958 1328 894
1964 1538 894
Подготовка зерновых ресурсов к отмене карточек
Состояние сельского хозяйства и урожаи последних лет не давали
возможности организовать действительно свободную торговлю, сле-
довательно, все предполагаемые мероприятия должны были регули-
ровать сферу распределения. Планируемая отмена карточной систе-
мы должна была коснуться прежде всего хлеба.
Таблица 11
Производство хлеба и масла в РСФСР 1940-1947 гг.3 (в тыс. т)
1940 1945 1946 1947
Хлеб 6123,5 3218,6 3957,2 3532,6
Масло 204,5 72,1 59,4 71,0
1 Дьяченко В.П. Выступление на совещании у наркома финансов СССР 5 марта
1945 г. // Денежная реформа 1947 года в документах. С. 86.
2 Майер В.Ф. Доходы населения и рост благосостояния народа. М., 1968. С. 20.
3 ГА РФ. Ф. А-374. Оп. 2. Д. 197. Л. 41.
142
Совет Министров СССР 10 июня 1946 г. принял постановление
«О подготовке хлебопекарной промышленности Министерства
пищевой промышленности СССР к торговле хлебом без карто-
чек». В соответствии с ним предполагалось создать неснижаемые
запасы муки в размере пятидневной потребности в 50 крупнейших
городах.
Был еще один вариант - сохранить карточную систему до появ-
ления реальной возможности накормить страну через открытую тор-
говлю. Этот путь был неприемлем для руководства по политическим
мотивам. Кроме того, карточная система, став питательной средой
злоупотреблений, вряд ли поддавалась реформированию и полно-
стью себя изжила.
К середине лета 1946 г. стало ясно, что урожай в целом по стра-
не будет низким. 27 июля ЦК ВКП(б) принимает постановление
«О мерах по обеспечению сохранности хлеба, недопущению его раз-
базаривания, хищения и порчи»1. Строгие меры учета и контроля
16 сентября дополняются повышением цен, но и этого оказывается
недостаточно. В течение 1946 и 1947 гг. широко практиковались су-
дебные репрессии против председателей колхозов, не обеспечивших
сдачу государству сельхозпродукции.
27 сентября 1946 г. Совет Министров СССР и ЦК ВКП(б) при-
нимают постановление «Об экономии и расходовании хлеба».
Предусматривалось с 1 октября существенно сократить контингент
населения, снабжаемый по карточкам, в основном за счет селян и иж-
дивенцев. На селе было снято со снабжения 23 млн (из 27 млн), в го-
родах - 3,5 млн чел. Эти цифры не были окончательными. Госплану
давалось поручение представить предложения по дальнейшему со-
кращению нормированного снабжения.
За счет «упорядочения карточной системы и ликвидации злоупо-
треблений» в городах было дополнительно сокращено 500 тыс. карто-
чек. Число лиц, находящихся на нормированном снабжении, умень-
шилось по стране на 1 октября 1946 г. с 87 млн чел. до 60 млн чел., т. е.
почти на 30 %. Кроме сокращения количества карточек, вводились
дополнительные меры экономии:
- прекращался отпуск сверхнормативных пайков;
- уменьшались нормы иждивенцев с 300 до 250 г;
- уменьшались детские нормы с 400 до 300 г;
- сокращались, с заменой картофелем, нормы отпуска крупы;
- сортовая мука заменялась обойной на 27,8 тыс. т в месяц;
1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1059. Л. 86-89.
143
- сокращались нормы встречной продажи на 55 тыс. т, например,
за 1 т хлопка теперь давали 200, а не 300 кг хлеба, как ранее;
- коммерческая торговля хлебом сокращалась на 70 тыс. т;
- прекращалась коммерческая торговля фуражом;
- сокращался расход зерна на промышленную переработку;
- упразднялась дополнительная надбавка для военнопленных;
- уменьшалась суточная конская норма фуража;
- отменялась зимняя надбавка 100 г к норме для рядовых и офи-
церов Советской армии и МВД.
С ноября контингент снабжающихся хлебом утверждался еже-
месячно1.
18 октября 1946 г. Совмин принимает дополнительные меры.
В постановлении «Об экономии и наведении порядка в расходова-
нии хлеба» предусматривалось сокращение фондов коммерческой
торговли хлебом с октября по декабрь в три раза - с 75 до 25 тыс. т.
Производство муки сокращалось с 155 тыс. в октябре до 90 тыс. т в
декабре.
Повышалось содержание примесей овса, ячменя и кукурузы в хле-
бе до 40 %, а для Москвы и Ленинграда - до 20 %. Полностью прекра-
щалась выработка подового хлеба, кроме прибалтийских республик1 2.
Новая мера нанесла тяжелый удар по самым малообеспеченным
слоям населения и фактически поставила их на грань голода. Обкомы
ВКП(б) вместо изыскания резервов и строгого учета ресурсов начали
соревнование, кто больше сэкономит хлеба на населении своей об-
ласти. Результаты впечатляли. Расход хлеба по Омской области со-
кратился на 37 %, по Кемеровской - на 25 %, при этом снабжаемый
«сельский контингент» уменьшился в четыре раза3.
По данным В.А. Исупова, голод 1946-1947 гг. по масштабам
не уступал голоду 1921 г., но потери были меньше - до 1 млн чел.
В.Ф. Зима считает, что в 1946-1948 гг. от голода в СССР погибло
около 2 млн чел. В.П. Попов называет цифру прямых потерь от голо-
да в 1947 г. - 770,7 тыс. чел.4
Смертность детей до года от заболеваний, прямо связанных
с голодом, в РСФСР возросла в 1947 по сравнению с 1946 г.: в го-
1 ЦДНИТО. Ф. 607. On. 1. Д. 41. Л. 242-245.
2 Цит. по: ЦДНИТО. Ф. 607. On. 1. Д. 466. Л. 3-4.
3 ЦДНИОО. Ф. 17. Оп. 34. Д. 91. Л. 8; ГАКО. Ф. П-75. Оп. 2. Д. 1. Л. 55.
4 Актуальные проблемы советской Сибири. - Новосибирск, 1990. С. 198; Зи-
ма В.Ф. Голод в СССР 1946-1947 годов: происхождение и последствия. ИРИ РАН.
М., 1996. С. И. Попов В.П. Сталин и советская экономика в послевоенные годы. С. 72.
144
родах - с 11,7 до 16,1 и в селах - с 8,5 до 11,2 на 100 родившихся1.
В Новосибирской области в 1947 г. смертность от дистрофии увели-
чилась на 316 %, а детская смертность возросла в городе на 257 %, на
селе - на 213 %1 2.
Голод послевоенных лет во многом был искусственным. При-
нудительные хлебозаготовки, сокращение нормированного снабже-
ния, категорическое нежелание разбронировать резервы неизбежно
привели к огромным жертвам среди советских людей.
Позицию высшего руководства наглядно рисует эпизод из вос-
поминаний А.С. Болдырева3. В самый тяжелый период засухи
А.Н. Косыгину поступило несколько шифровок и телеграмм из об-
комов партии о начинающемся голоде. Алексей Николаевич пригла-
сил стенографистку, продиктовал короткую записку И.В. Сталину,
подписал ее и, договорившись о приеме, отправился к нему, захватив
телеграммы. Вернулся он неожиданно быстро. Лицо его было покры-
то красными пятнами, руки дрожали. Бросив на стол свою записку
и пачку телеграмм, Косыгин резко, с неожиданной откровенностью
произнес: «Он отказал. Сказал, что не верит паникерам и не наме-
рен разбазаривать резервы»4. Последние в значительной мере шли на
экспорт.
В послевоенные годы пригодился проверенный временем «узкий
финансизм» И.А. Вышнеградского с его знаменитым «недоедим, но
вывезем»5. Сокращение фонда муки для хлебопечения с 2910 тыс. т в
третьем квартале 1946 до 1780 тыс. т в четвертом квартале привело к
угрожающему положению с продовольствием в стране. Это не поме-
шало правительству экспортировать 1,7 млн т зерна, 42,6 тыс. т муки,
7,5 тыс. т крупы, 16,0 тыс. т бобовых и т. д. В 1946 г. экспорт хлеба
составил 21,3 % ко всему экспорту СССР.
Наряду с хлебом, на экспорт пошли 28,2 тыс. т сахара; число полу-
чающих его по карточкам уменьшилось с 72 до 56 млн чел. Список
можно продолжать. Продовольственные товары в 1946 г. заняли
первое место в структуре экспорта СССР, составив почти третью его
часть. А если добавить сюда текстиль и товары народного потребле-
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 423. Л. 421.
2 ГАНО. Ф. П-4. Оп. 11. Д. 11. Л. 44,47.
3 Болдырев Анатолий Сергеевич (1909-2001) - в то время (1946-1948) помощ-
ник А.Н. Косыгина.
4 Премьер известный и неизвестный. М., 1997. С. 101.
5 Вышнеградский Иван Александрович (1831-1895) - русский предприниматель,
ученый-математик, почетный член Петербургской АН, в 1888-1892 - министр финан-
сов. Стимулировал экспорт хлеба для подготовки введения золотого стандарта.
145
ния, то получится, что более половины (52,2 %) советского экспорта
приходилось на то, что было крайне необходимо истощенному вой-
ной народу. Импорт продовольствия был незначителен (15,7 % обще-
го объема)1.
Экспорт хлеба не прекращался даже в 1947 г., составив 800 тыс. т.
В 1948 г. он увеличился в четыре раза, на него теперь приходилось уже
32,8 % всего экспорта страны. Хлебный поток шел не только в стра-
ны «народной демократии». На переговорах с Г. Вильсоном в июле
1947 г. А.И. Микоян с разрешения Сталина, отталкиваясь от первона-
чальной наметки 500 тыс. т, обещал поставить в Англию 1 млн, затем
1,5 млн и даже 2 млн т зерновых. «Мы хотели предложить большее
количество, - добавлял он, - однако мы не можем назвать больше
того, что будет возможным поставить, так как хотим быть хозяевами
своего слова и выполнять обещания полностью»1 2. Напомним, что на
1 июля 1947 г. ресурсы хлеба в СССР составляли в общей сложности
4,7 млн т3. Англия приобрела советского зерна в 1948-1952 гг. более
3,6 млн т, Египет - 0,8 млн т, Норвегия - 0,7 млн т, Финляндия -
1,6 млн т, Италия - 0,6 млн тит. д.4 Правительство, отказавшись от
плана Маршалла, вероятно, не видело иных источников валютных
поступлений.
Постановление о государственном плане хлебозаготовок на
1947 г., одобренное Политбюро, детально регламентировало не толь-
ко и даже не столько параметры поступления хлеба, сколько обосно-
вывало необходимость создания резервов, в т. ч. «для перехода в те-
кущем году на бескарточное снабжение»5.
Летом 1947 г. сбор урожая контролировался с необычайной тща-
тельностью. 21 июля 1947 г. Совет Министров СССР принял по-
становление № 2587-797С «О фактах представления колхозами
неправильных отчетов об урожае сельскохозяйственных культур».
Совмин считал, что председатели колхозов «встали на путь сокрытия
от государства физического размера урожая и резко снижают дей-
ствительный урожай в отчетах». 9 сентября 1947 г. Совмин повторно
возвращается к этому вопросу. Постановление № 3180-1039С вновь
подчеркивало, что председатели колхозов стремятся утаить хлеб от
1 Внешняя торговля СССР. Статистический сборник. 1918-1966. М., 1967. С. 88-
92, 73,110.
2 Микоян А.И. Так было. Размышления о минувшем. М., 1999. С. 505.
3 Попов В.П. Хлеб как объект государственной политики СССР в 1940-е годы //
Отечественная история. 2000. № 2. С. 58.
4 Внешняя торговля СССР. С. 88-89,134.
5 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1066. Л. 5-6.
146
государства, скрыть потери, безучетное использование и расхищение
зерна1.
Требовательность правительства вполне понятна. В четвертой пя-
тилетке не более половины колхозов выполняли планы хлебозагото-
вок. Стремление председателей к «экономии» объяснялась голодом в
деревне, а что касается приписок, то без них, вероятно, не работало ни
одно социалистическое предприятие.
В целом жесткие меры по «упорядочению» нормированного рас-
пределения создавали впечатление, что отмену карточной системы
можно было провести уже в 1946 г. Этот срок, однако, оказался пре-
ждевременным. Подготовка заняла еще один год.
Правовые инструменты нормализации снабжения
Созданию резервов для обеспечения свободной торговли и эффек-
тивному проведению финансового оздоровления мешали хищения
социалистической собственности, достигшие огромных размеров.
Понятие «хищение» в советском праве включало в себя умыш-
ленное незаконное обращение кем-либо государственного или обще-
ственного имущества в свою собственность.
Еще в 1926 г. И.В. Сталин приравнял воров к «врагам народа».
«Когда ловят шпиона или изменника, негодование публики не знает
границ, - говорил он в Ленинграде, - она требует расстрела. А ког-
да вор орудует на глазах у всех, расхищая государственное добро,
окружающая публика ограничивается добродушными смешками...
Между тем ясно, что вор, расхищающий народное добро и подка-
пывающийся под интересы народного хозяйства, есть тот же шпион
и предатель, если не хуже». Вождь понимал, что «воров у нас сот-
ни и тысячи. Всех не изведешь с помощью ГПУ. Тут нужна дру-
гая мера...». Предполагалось «создать такую моральную атмосфе-
ру среди рабочих и крестьян, которая исключала бы возможность
воровства»1 2.
«Моральная атмосфера» так и не была создана, что, как это не
парадоксально было выгодно режиму. В годы коллективизации
охрана социалистической собственности приобрела новый глу-
бокий смысл - она стала ареной ожесточенной классовой борьбы.
Трудящиеся - рабочие и крестьяне - не могли расхищать «свою» -
социалистическую собственность. Это делали «последние остатки
эксплуататорских классов, которые расползлись по нашим фабри-
1 Цит. по: ЦДНИТО. Ф. 607. On. 1. Д. 719. Л. 191,197.
2 Сталин И.В. Соч. Т. 8. С. 136.
147
кам и заводам и организовывали массовое хищение государственно-
го и общественного имущества, используя для этого сохранившиеся
частнособственнические пережитки». Советское уголовное право
считало хищение государственного имущества основной формой
классовой борьбы со стороны последних остатков умирающих экс-
плуататорских классов1.
7 августа 1932 г. был принят закон «Об охране имущества государ-
ственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении обще-
ственной (социалистической) собственности», который в литературе
тех лет часто называли историческим. В преамбуле документа под-
черкивалось, что люди, покушающиеся на общественную собствен-
ность, должны рассматриваться как враги народа.
За хищение грузов на транспорте, имущества колхозов закон
предусматривал высшую меру - расстрел с конфискацией всего иму-
щества1 2. На практике расстрел применялся в исключительных случа-
ях. В основном признанные виновными осуждались на 10 лет лише-
ния свободы.
В годы войны сфера применения закона от 7 августа 1932 г. или,
как его называли в криминальной среде, «7/8», значительно расши-
рилась. К нему прибегали значительно чаще, чем к аналогичным ста-
тьям УК.
Жесткие репрессивные меры не дали желаемого результата.
Первые послевоенные годы отмечены резким ростом хищений.
«Социалистическую собственность» буквально растаскивали на гла-
зах. Бюро Томского обкома ВКП(б) отметило, что «растраты и хище-
ния денежных средств и товарно-материальных ценностей приняли
недопустимо широкий размах и наносят серьезный ущерб интересам
государства»3.
Массовые случаи хищений, незаконной продажи фондируемого
сырья и материалов, полуфабрикатов и оборудования говорили, во-
первых, о несовершенстве системы распределения и, во-вторых, об
устойчивом спросе на них вне плановой сферы экономики. Участники
совещания руководителей заводов Сибири и Урала с тревогой отме-
чали возросшее число хищений на предприятиях и железной дороге4.
1 Пионтковский А.А. Меньшагин В.Д. Курс советского уголовного права. Особен-
ная часть. М., 1955. Т. 1. С. 355.
2 Собрание законодательства РСФСР. 1932. № 62. Ст. 360.
3 ЦДНИТО. Ф. 607. On. 1. Д. 110. Л. 16.
4 РГАЭ. Ф. 8875. Оп. 41. Д. 841. Л. 81,82; Д. 843. Л. 111.
148
Таблица 12
Хищения грузов на Омской железной дороге1
Период Партии грузов (ед.) Вес (в тоннах)
IV квартал 1946 г. 626 86
I квартал 1947 г. 1086 538
1947 г. 3703 3807
На смену мелким «несунам» пришли дельцы с оборотами в сот-
ни тысяч рублей. Организация и масштаб сразу изменились. На
Украине за 1946 г. растраты и хищения достигли 2 млрд руб. Среди
растратчиков руководители составили 25,8 %, главные бухгалтеры -
18,2 %, завхозы - 12,5 %. Кому же можно было доверить социалисти-
ческую собственность?
Особенно тяжелая ситуация сложилась в сфере советской торгов-
ли, которая в условиях тотального хронического дефицита преврати-
лась в криминогенную среду. Воровство здесь стало нормой жизни.
В Минторге только выявленные растраты и хищения составили: в
1946 г. - 207,3 млн, в 1947 - 210,4 млн, в 1948 - 252,1 млн руб.
Сами проверяющие подчеркивали, что фактическая сумма гораз-
до выше1 2. В Сибири темпы воровства значительно превышали ре-
спубликанские. В Кузбассе остаток невзысканных с растратчиков и
воров в торговле средств рос в прогрессии и составлял нарастающим
итогом на 1 января3 1946 г. - 547 тыс., 1947 г. - 1557 тыс., 1948 г. -
12 546 тыс., 1949 г. - 15 875 тыс. руб.
В соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) от 25 октября
1946 г. «О мерах по усилению контроля областных, краевых и цен-
тральных комитетов компартий союзных республик за работой орга-
низаций Минторга на местах» обкомы ВКП(б) совместно с горкома-
ми, райкомами и местными советскими органами провели проверку
руководителей торговли. Ситуация была настолько серьезна, что
приходилось прибегать к несколько позабытым методам партийных
мобилизаций4.
Ответственные партработники, привязанные к различным рас-
пределителям и пайкам, не могли объективно проверять торговлю.
1 ЦДНИОО. Ф. 17. Оп. 36. Д. 62. Л. 36-37; Оп. 37. Д. 3. Л. 54.
2 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 135. Д. 23. Л. 131.
3 ГАКО. Ф. П-75. Оп. 2. Д. 120. Л. 243; Д. 376. Л. 87.
4 Томский обком в сентябре 1949 г. направил «на укрепление» руководящих ап-
паратов и на материально ответственные должности в торговлю 150 коммунистов и
200 комсомольцев, см.: ЦДНИТО. Ф. 607. On. 1. Д. 1110. Л. 18; Д. 420. Л. 9.
149
Они «быстро теряли чувство ответственности», поэтому хищения
«долгое время оставались незамеченными и непресеченными»1.
Доклады из регионов с тревогой читали в Москве. За девять ме-
сяцев 1946 г. по СССР за хищения и растраты в подразделениях
Минторга было привлечено к уголовной ответственности 5812 чел.,
из них более 20 % - за крупные хищения1 2.
Дела о хищениях имели очень неясную судебную перспективу.
Общественное мнение было убеждено, что самым весомым аргумен-
том в делах о хозяйственных преступлениях была взятка. На выборах
народных судей в Томске в 1948 г. на бюллетенях, извлеченных из
урн, мелькали надписи «Взяток не бери», «Все взяточники» и т. п.3
В Новосибирске на партийной конференции коммунисты возмуща-
лись: «...чем крупнее хищения, тем дольше длится дело и тем неопре-
деленнее приговор. За подметки судили моментально, но когда рас-
хищают 70-80 тыс. рублей дела тянутся месяцами и годами»4.
Экономическая преступность неизбежно тесно переплеталась с
коррупцией в государственном аппарате, правоохранительных орга-
нах. Ее уровень определялся масштабом криминального бизнеса5.
В январе 1946 г. в аппарате Министерства торговли было
вскрыто хищение на сумму более 3 млн руб., арестована группа
подозреваемых. У них было изъято 700 тыс. руб. наличными, зо-
лото, бриллианты, антиквариат на сумму более 3 млн руб., 8 писто-
летов. Расследование курировал начальник следственного отдела
Прокуратуры СССР. Обвинительное заключение было утверждено
заместителем Генерального прокурора СССР. По результатам су-
дебного слушания Мосгорсуд вернул дело на доследование и вынес
частное определение. Девять обвиняемых были освобождены из-под
стражи, а следователь привлечен к уголовной ответственности6.
1 ЦДНИТО. Ф. 607. On. 1. Д. 1110. Л. 17.
2 ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 38. Д. 295. Л. 1.
3 ЦДНИТО. Ф. 607. On. 1. Д. 241. Л. 56.
4 ГАНО. Ф. 22. Оп. 3. Д. 1990. Л. 101.
5 В 1948 г. Прокуратура СССР выявила «несколько организованных групп взя-
точников, орудовавших в Верховных Судах СССР и РСФСР и Мосгорсуде». Всего
были арестованы 247 чел., в т. ч. 27 ответственных работников судебных органов,
членов Верховного суда, председатель Мосгорсуда и т. д. Заместитель председателя
Верховного суда СССР покончил жизнь самоубийством. Прокуратура констатировала
«морально-бытовое разложение, сращивание с преступными элементами и извраще-
ние советского правосудия». Судебные процессы по данному делу проходили отдель-
ными группами. Прокуратура опасалась, что «рассмотрение данных дел в обычном по-
рядке, со сторонами, с неизбежным участием большого количества адвокатов, привело
бы к широкому разглашению сведений... что отрицательно повлияло бы на авторитет
судебных органов». Кроме того, сведения об этих процессах могли быть «использова-
ны в интересах враждебной пропаганды», см.: ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 4668. Л. 35.
6 Там же. Д. 3421. Л. 36.
150
Рост числа выявленных криминальных проявлений объясняли
большей активностью правоохранительных органов и ростом самих
растрат и хищений. Особенно велики они были в торговле1.
Таблица 13
Растраты в торговых организациях по некоторым регионам РСФСР
1945-1946. гг.2 (в тыс. руб.)
Регион 1-я половина 1945 г. 1-я половина 1946 г.
Московская область 455 1138
Алтайский край 390 955
Кемеровская область 99 850
Новосибирская область 119 436
В целом в первой половине 1945 г. только крупные растраты со-
ставили 12 328 тыс. руб., в первой половине 1946 г. - уже 20 231 тыс.
руб.
Борьба с хищениями осложнялась ведомственной несогласо-
ванностью. Московская милиция отказывалась принимать от про-
куратуры и государственных учреждений дела и материалы по
растратам и хищениям, считая, что следствие по этим материалам
должны производить следователи прокуратуры. Министр внутрен-
них дел С.Н. Круглов 22 сентября 1946 г. отклонил внесенный по
этому случаю протест прокуратуры1 2 3.
При существующей тенденции роста преступных проявлений в
торговле не могло быть и речи о реформировании системы распре-
деления. Московский адвокат К.Д. Чижов на одном из процессов
подчеркнул: «...целесообразно оградить вовремя общественное и го-
сударственное имущество, чем потом ловить воров и их наказывать».
По его мнению, первостепенное значение имело «изучение условий,
в которых протекало хищение»4.
Ситуация вынудила Минфин и Госконтроль начать систематиза-
цию материалов по растратам и хищениям, которая до 1946 г. не про-
водилась. По отчетам 32 союзных министерств была прослежена не-
погашенная задолженность за обнаруженные при инвентаризациях
1 В столице расследовались наиболее масштабные дела. В конторе вагонов-ресто-
ранов Минторга СССР было раскрыто хищение на сумму около 3 млн руб. На базах
хранения продуктов было похищено несколько тонн масла, у обвиняемых было изъ-
ято 2,5 кг червонного золота и 200 тыс. руб. наличными. В Министерстве земледелия
сотрудники похитили в общей сложности 1,3 млн руб. наличными и т. п., см.: ГА РФ.
Ф. 8131. Оп. 37. Д. 3421. Л. 37.
2 ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 38. Д. 295. Л. 2-3.
3 Там же. Л. 24.
4 Защитительные речи советских адвокатов. М., 1956. С. 209-210.
151
недостачи материалов. За 1946 г. она выросла более чем в четыре раза,
даже с учетом того, что 533 млн руб. было списано на себестоимость.
Минфин выделил основные причины роста хищений:
- ослабление контроля за подбором кадров;
- неудовлетворительное состояние контроля материальных
ценностей;
- неудовлетворительное состояние бухгалтерского аппарата;
- терпимое отношение к расхитителям;
- затяжное рассмотрение дел о расхитителях.
Как видно, корень зла видели исключительно во внеэкономиче-
ской плоскости. Соответственно этому предлагались и меры борьбы.
Главные контролеры-ревизоры КРУ рекомендовали отбирать па-
спорта у лиц, занимающих материально ответственные должности.
Вполне приемлемым считалось материальную ответственность воз-
лагать на руководителя учреждения или предприятия. Для подбора
на должности, связанные с материальной ответственностью, предпо-
лагалось создавать специальные комиссии1.
Этого было бы явно недостаточно. Тревожная статистика вынуж-
дала принимать адекватные меры. В то время это могло быть только
ужесточение уголовной репрессии. В центральной и местной прессе
стали регулярно появляться статьи об усилении борьбы с хищени-
ями, о социалистической собственности. Публиковались сообще-
ния Прокуратуры СССР о приговорах расхитителям. Логическим
завершением кампании стал Указ Президиума Верховного Совета
СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищения
государственного и общественного имущества», который четко опре-
делял приоритеты - защита, прежде всего интересов государства, а
потом уже - граждан2.
Таблица 14
Уголовная ответственность за хищения по указу ПВС от 4 июня 1947 г.3
(лет лишения свободы)
Собственность Кража То же группой
Государственная 7-10 10-25
Колхозно-кооперативная 5-8 8-15
Личная 5-6 6-10
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 32. Д. 1332. Л. 2,43,89.
2 В связи с Указом Пленум Верховного Суда СССР 22 августа 1947 г. постановил,
что закон от 7 августа 1932 г., ст. 1 Указа от 10 августа 1940 г., статьи 593а, 116,165,166,
166а, 167 и ч. 2 ст. 169 УК не подлежат применению. Таким образом, значительно упро-
щалась задача судов в деле квалификации данного преступления.
3 Советская прокуратура в важнейших документах. М., 1956. С. 458-459.
152
Недонесение о хищении каралось лишением свободы от двух до
трех лет или ссылкой1 на срок от пяти до семи лет.
Указ должен был содействовать «более эффективному осущест-
влению одной из основных функций социалистического государства
в период перехода от социализма к коммунизму - функции охраны
социалистической собственности». Применение указа носило явно
кампанейский характер.
Таблица 15
Применение Указа ПВС от 4 июня 1947 г. по СССР летом-осенью 1947 г.2
Месяц Предано суду, чел. Арестовано имущества, чел.
Июль 35 981 9349
Август 33 742 8059
Сентябрь 25 725 6974
Погоня за показателем, огульная отдача под суд мелких «несунов»
вызывала возмущение населения. В Совет Министров, Верховный
Суд, прокуратуру обращались рабочие и служащие с просьбой
разобраться в их деле, смягчить несправедливое, как им казалось,
наказание1 2 3.
В ходе кампании по борьбе с хищениями в системе правоохрани-
тельных органов было принято несколько подзаконных актов, пред-
ставляющих интерес с точки зрения подготовки к реформе.
Прокуратура СССР обратила внимание на широкое распростра-
нение нецелевого использования бюджетных средств и использо-
вание руководителями предприятий черного нала. Заместитель
1 В действовавших на тот момент Основных началах уголовного законодательства
Союза ССР и союзных республик (утв. постановлением ЦИК СССР от 31.10.1924)
ссылка на «лестнице» наказаний располагалась после принудительных (исправитель-
ных) работ без лишения свободы, считаясь, таким образом, менее строгим, чем лише-
ние свободы, наказанием. В то же время ссылка была самым строгим наказанием по
сравнению со всеми другими, не связанными с лишением свободы.
2 ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 27. Д. 3414. Л. 101.
3 «Мы, рабочие фабрики из Иваново, - писала группа текстильщиков, - просим и
заявляем, чтобы отменили Указ от 4 июня 1947 г. Мы считаем, что в настоящее время в
г. Иваново осуждают рабочих, тех, кто взял 2 или 3 м с фабрики. Ему дают 8 лет, остав-
ляя семью, которая потеряла родителя на фронте, дети идут в детдом. Много фактов,
за которые можно дать наказание другое... В данное время по городу Иваново очень
много размножилось детей беспризорных. Неужели у нас, при советской власти идет
борьба за уничтожение человека, нет, так согласно Сталинской конституции у нас че-
ловек должен жить вольно и за счастливое детство, но у нас дети большинство сидят
в тюрьме... У нас работница работает иной раз голодная и холодная, не имея возмож-
ности себе найти денег на выкуп пайка...», см.: ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 27. Д. 3421. Л. 164.
(Сохранены стиль и орфография письма.)
153
Генерального прокурора Г. Сафонов письмом от 16 июня 1947 г.
предложил прокурорам республик: «Привлекать к уголовной ответ-
ственности лиц, виновных в заведомо неправильном израсходовании
денежных средств на не предусмотренные бюджетом и планом цели,
в превышении плановых административно-управленческих расхо-
дов, в содержании сверхштатных работников, в самовольном повы-
шении зарплаты, в создании т. н. черных касс за счет не сдаваемых в
банк средств».
Прокуратура в очередной раз обратила внимание на теневые про-
цессы в советской экономике не случайно. Борьба с ними долгое время
фактически не велась. «Специфика этих нарушений, - подчеркивали
в прокуратуре, - заключается в том, что лица, виновные в них, часто
не преследуют при этом каких-либо прямых корыстных или личных
интересов, что совершенно неправильно истолковывается отдельны-
ми прокурорами как основание для прекращения дела или отказа в
возбуждении уголовного дела»1. В Москве полагали, что личный ко-
рыстный интерес - не главный квалифицирующий признак. Гораздо
важнее «пренебрежение общегосударственными интересами».
Указания союзной прокуратуры остались пожеланиями. Завод не
мог нормально работать без толкача, левого снабженца, черного нала,
а стабильная работа предприятия и была соблюдением государствен-
ного интереса. Более подробно эта ситуация будет рассмотрена при
анализе экономических последствий денежной реформы.
Опыт конца 1940-х гг. показал, что усиление репрессий в области
экономических преступлений не снизило ее уровень, а наоборот, по-
родило еще более масштабные преступления, переросшие в систему
мафиозного типа. Усиление репрессий в то время означало, что пар-
тия и государство отказались от такого регулирования экономики,
которое подорвало бы корни экономической преступности.
Разработка методов перехода к свободной торговле
Среди воевавших держав Советский Союз стремился первым от-
менить нормированную систему распределения. Сделать это было
необходимо не потому, что появились экономические возможности.
Требовалось обогнать Англию, Францию, Италию, где попытки бы-
стро отменить карточки не удались, и тем самым показать преимуще-
ства социализма.
1 ЦГА СПб. Ф. 1853. Оп. 7. Д. 965. Л. 3-5.
154
Первоначально планировалось провести отмену карточек уже в
1946 г., но 29 августа 1946 г. «Правда» сообщила советским людям:
«В связи с засухой в ряде областей СССР и сокращением государ-
ственных запасов продовольствия Президиум Верховного Совета
СССР постановил удовлетворить ходатайство Совета Министров
СССР о перенесении отмены карточной системы с 1946 г. на 1947 г.»1.
Предполагалось, что новый урожай будет лучше, что позволит безбо-
лезненно ввести свободную торговлю.
Сегодня ясно, что перенос имел другие причины. Во-первых, от-
мена карточек означала введение свободной торговли по новым еди-
ным государственным ценам. Их введение было возможно лишь при
наличии мощных товарных резервов. Во-вторых, отмена карточек
не имела смысла без сокращения избыточной денежной массы, об-
мена старых денег на новые, которые к тому моменту еще не были
напечатаны.
Пока финансовые ведомства разрабатывали параметры и условия
проведения денежной реформы, Политбюро решило начать с приме-
нения рецептов, опробованных в середине 1930-х гг. при отмене кар-
точной системы. В 1935-1936 гг. за счет расширения товарооборота и
развития коммерческой торговли, повышения цен удалось временно
сократить денежную массу в обращении.
В свое время на ноябрьском 1934 г. пленуме ЦК ВКП(б) И.В. Ста-
лин рассуждал: «В чем смысл всей политики отмены карточной
системы? Прежде всего в том, что мы хотим укрепить денежное
хозяйство... вовсю развернуть товарооборот, заменив системой то-
варооборота нынешнюю политику механического распределения
продуктов. Мы стали на почву товарооборота. Вот основной смысл
предпринимаемой нами реформы»1 2.
Аналогичную позицию после войны занимали министерства тор-
говли и финансов, Госбанк. 27 мая 1946 г. Политбюро создало ко-
миссию по проработке вопросов, связанных с отменой карточек под
председательством А.И. Микояна. Новый орган должен был разрабо-
тать предложения по «максимальному увеличению производства для
продажи населению таких товаров ширпотреба, как радиоприемни-
ки, патефоны, швейные машины, велосипеды, мебель, посуда, галан-
терея и др.»3.
1 Правда. 1946. 29 августа.
2 Цит. по: Осокина Е.Ю. За фасадом «сталинского изобилия»: распределение и
рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927-1941. С. 176.
3 Хлевнюк О.В. Советская экономическая политика на рубеже 1940-1950-х годов
и «дело Госплана». С. 78.
155
Изъятие денежной массы через торговлю шло медленнее, чем хо-
телось бы, и тормозилось падением рентабельности торговых пред-
приятий. В среднем по СССР она составляла в 1940 г. 3 %, в 1947 -
2,5%, за первое полугодие 1948 - 1,2%. Резко возросли убытки и
неплановые потери из-за хищений, растрат, низкого качества това-
ров, порчи в пути и т. п.1
Применение опыта середины 1930-х гг. оказалось недостаточным.
В Кремле не были готовы пойти на развитие товарно-денежных отно-
шений. В очередной раз речь шла лишь о перераспределении государ-
ственных ресурсов, идущих на внутренний рынок. Стимулирование
товарооборота осуществлялось не через развитие частного и коопера-
тивного предпринимательства и рынка, а силами плановой и центра-
лизованной государственной торговли.
Летом 1947 г. Совет Министров активно проводит перераспреде-
ление ресурсов. Постановлением № 2311-644с от 3 июля он обязы-
вает Минмясмолпром и Минпищепром восполнить основным про-
мышленным центрам (Москва, Ленинград, Урал, Кузбасс и Донбасс)
недогруз за второй квартал по рыночным фондам 1 тыс. т мяса и
500 т растительного масла. Остальной недогруз, кроме госрезервов,
экспортно-импортных поставок, детских товаров и северного завоза,
подлежал аннулированию.
Совмин СССР 2 сентября 1947 г. принял постановление № 3129—
1020с «О расширении торговой сети и подготовке материально-тех-
нической базы к отмене карточной системы». В регионах началась
реализация программы расширения торговой сети.
Минторг обоснованно полагал, что после отмены карточек спрос
на хлеб будет значительно превышать спрос на остальные товары.
В ноябре 1947 г. из государственного резерва были разбронированы
товары на 1,7 млрд руб. (1,1 млрд в городах и 0,6 млрд на селе) для
торговли без карточек. Совмин выделил Центросоюзу дополнитель-
но на декабрь 35 тыс. т муки для торговли в системе кооперации без
карточек1 2.
29 ноября 1947 г. Совет Министров СССР принял постановление
о создании в Москве и Ленинграде неснижаемых запасов товаров.
В Москве был создан резерв в 500 т мыла, 2000 т сахара, 1000 т мяса,
300 т колбасы и других продуктов3. Просьбу Г.М. Попова об уменьше-
нии примесей и увеличении производства белого пшеничного хлеба
после отмены карточек решили передать на рассмотрение комиссии4.
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 529. Л. 181.
2 Там же. Д. 423. Л. 449.
3 Зубкова Е.Ю. Послевоенное общество: политика и повседневность. 1945-1953.
М., 2000. С. 85; РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1067. Л. 2-3.
4 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1067. Л. 2-3.
156
Минторг, в целом правильно прогнозируя развитие ситуации по-
сле отмены карточек, давал подчас весьма противоречивые указания1.
В Москве понимали, что свободной торговли после 16 декабря в про-
винции не будет. В Новосибирске 10-12 декабря прошло кустовое
совещание, на котором заместитель министра торговли дал устное
указание ОРСам вводить пропуска, по сути, заменяющие карточки1 2.
Это указание будет отменено приказом министра только 31 декабря.
У торгового работника, узнавшего об условиях реформы, не мог-
ло не возникнуть искушения закупить на старые деньги ликвидные
товары повышенного спроса, а затем, через несколько дней, продать
их уже за новые деньги. Стремясь предотвратить подобное развитие
событий, министр торговли СССР А.В. Любимов 12 декабря издал
приказ о строгом учете наличия водки, вина, табачных изделий. На
14 декабря был выделен ограниченный дневной лимит продажи этих
товаров. Остальное, «максимальное количество» и текущие посту-
пления, предполагалось откладывать для продажи после 16 декабря.
Как показала практика, этот приказ повсеместно нарушался3.
13 декабря на последнем предреформенном заседании Политбюро
была создана комиссия под председательством А.Н. Косыгина, ко-
торой предписывалось обеспечить дополнительные фонды жиров,
сахара и других продуктов для продажи после отмены карточек в
крупных городах, «в первую очередь Москву и Ленинград, а также
Московскую и Ленинградскую область», где бывали иностранные
дипломаты и корреспонденты. Столицы становились витриной ме-
роприятий 1947 г., «выставкой» достижений экономической и соци-
альной политики победившего социализма.
Таким образом, определяющим в деле ликвидации системы нор-
мированного снабжения населения оставался политический фактор.
По остальным параметрам - запасам продовольствия, развитию тор-
говой сети и т. п. - страна не была к этому готова.
Единственной попыткой использования негосударственных форм
в деле оживления товарооборота и привлечения денежных средств
населения была попытка стимулировать работу кооперации.
1 В первых числах декабря в торги поступила телеграмма, согласно которой следо-
вало обеспечить отоваривание карточек за декабрь. На местах ускорили реализацию,
стараясь справиться с заданием, а 17 декабря из Москвы пришло разъяснение, что ото-
варивать надо было не весь декабрь, а только первую половину, до отмены карточек.
Торги остались «на мели» в ожидании фондов 1948 г.
2 ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 4217. Л. 11.
3 Там же. Л. 228.
157
Кооперация в системе снабжения населения
В военные и послевоенные годы государство, понимая невозмож-
ность наполнения продовольственного рынка собственными силами,
задействовало в этом процессе все возможные источники, то осла-
бляя, то усиливая контроль за ними в зависимости от остроты ситу-
ации в снабжении. Определенные надежды правительство возлагало
на кооперацию.
Большевики, рассматривая кустарей и ремесленников как мел-
кобуржуазную стихию, придя к власти, стремились подавить частую
инициативу. В годы военного коммунизма был взят курс на полное
подчинение кооперации государственной власти. «Забудьте о незави-
симости», - настаивал на III съезде рабочей кооперации В.И. Ленин и
призывал стремиться к «слиянию кооперации с Советской властью»4.
В 1918 г. в Центросоюз были принудительно включены все союзы
потребительской кооперации, в марте 1919 г. создана вертикальная
структура потребительской кооперации (первичное потребитель-
ское общество - райсоюз - губсоюз - Центросоюз). Таким образом,
в 1918-1921 гг. были созданы советский Центросоюз и советская по-
требительская кооперация - по оценке самих кооператоров, «полуго-
сударственные образования, сохранившие лишь некоторые признаки
кооперации». В период нэпа (1921-1928) потребкооперация имела
относительную и непродолжительную самостоятельность, вновь по-
явились вступительные взносы, паи, выборность органов управле-
ния. С конца 1920-х гг. «партия и правительство целиком овладевают
и командуют всеми участками ее хозяйственной деятельности и вну-
тренней жизни»5.
Вождь мирового пролетариата видел двойственность кооперации.
С одной стороны, это был единственный доставшийся в наследство
аппарат, созданный капиталистическим обществом для товарообме-
на. И пусть «кооперация есть аппарат буржуазный»6, в коопериро-
вании населения виделся путь коммунистического строительства.
С другой - «кооперативы, существовавшие в капиталистическом
обществе, были насквозь проникнуты духом капиталистического
общества»7. Таким образом, задача выглядела достаточно просто: со-
хранив кооперативную сеть и структуру аппарата, сделать его «сво-
4 Ленин В.И. Речь на III съезде рабочей кооперации 9 декабря 1918 г. // Поли,
собр. соч. Т. 37. С. 342-351.
5 Официальный сайт Центрального союза потребительских обществ Российской
Федерации. - http://www.rus.coop/union/523
6 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 37. С. 410.
7 Там же. Т. 38. С. 164-165,189.
158
им», выхолостить предпринимательский дух, убрав из кооперации
его носителей.
При таких условиях дилемма применимости «капиталистиче-
ской кооперации» к делу социалистического строительства разре-
шилась просто. С одной стороны, «свобода и права кооперации, при
данных условиях России, означают свободу и права капитализму»,
а кооперация мелких товаропроизводителей «неизбежно порожда-
ет мелкобуржуазные, капиталистические отношения, содействует
их развитию, выдвигает на первый план капиталистиков, им дает
наибольшую выгоду». С другой - «кооперативный» капитализм в
отличие от частнохозяйственного капитализма был при советской
власти «разновидностью государственного капитализма», и в каче-
стве такового он выгоден и полезен, «разумеется, в известной мере»1.
Государственный кооперативный капитализм было легче «учиты-
вать и контролировать», чем деятельность частника.
Кооперация, безусловно, облегчала «объединение, организацию
миллионов населения, затем всего населения поголовно, а это обсто-
ятельство, в свою очередь, есть гигантский плюс с точки зрения даль-
нейшего перехода от государственного капитализма к социализму»1 2.
На XII съезде РКП(б) (17-25 апреля 1923 г.) Л.Д. Троцкий пре-
дупреждал партию об усилении частного капитала, об опасности
привнесения кустарями мелкобуржуазных взглядов в социалисти-
ческую среду3. Сторонники административной модели из Госплана,
критикуя «рыночников», прямо говорили, что, если дать частно-
му капиталу возможность развития, то «частный капитал может
нас побить в условиях рыночной борьбы»4. Практика показала, что
частные предприятия, в отведенном для них секторе рынка, побеж-
дали государственные и кооперативные в экономической борьбе.
Конкурентоспособность государственно-кооперативного сектора до-
стигалась дотациями и репрессиями в отношении частника.
Социалистическое государство последовательно и целенаправ-
ленно вытесняло частных предпринимателей из промышленности,
финансовой сферы, сельского хозяйства, не могла остаться в сторо-
не и кооперация. По справедливой оценке В.В. Кабанова, «коопера-
ция никогда не порывала с индивидуальной свободой в отличие от
того “поголовного” коллективизма, который предполагал утвердить
ленинский строй “цивилизованных кооператоров”. Уже в этом была
огромная несовместимость “социалистического строя” с индивиду-
1 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 43. С. 225.
2 Там же. С. 226.
3 XII съезд РКП(б). Стенографический отчет. М., 1923. С. 400-401.
4 Отечественная история. 1993. № 3. С. 27.
159
альной свободой, поэтому кооперация не могла, вопреки утвержде-
нию В.И. Ленина, “сплошь и рядом совпадать с социализмом”. И уже
только этого достаточно, чтобы вся ленинская конструкция построе-
ния социализма с помощью кооперации рухнула»1.
Административное вытеснение частного капитала из кустарно-
промысловой сферы практически ликвидировало всякое влияние
рыночных отношений на кооперативное строительство, что имело
мало общего с экономической целесообразностью и преследовало
чисто политические цели1 2. Таким образом, государственное регули-
рование в кооперативной сфере в большей степени было нацелено
не на повышение эффективности кооперативного производства, а на
полное огосударствление «легальной» кооперации и ужесточение ре-
прессий в отношении нелегальной. В 1933-1935 гг. была национали-
зирована собственность потребительской кооперации в городах. На
ее базе создавались закрытые рабочие кооперативы (ЗРК), преобра-
зованные затем в отделы рабочего снабжения (ОРС).
Распределяя товары, получаемые от государства, потребитель-
ская и промысловая кооперация не обеспечивали расширение ассор-
тимента и улучшение качества собственной продукции. Планы по
производству и прибыли хронически не выполнялись, росли потери
и дебиторская задолженность. Проверки показывали рост хищений,
которые приняли, по оценке Госконтроля, угрожающие размеры.
Динамика только выявленных растрат и хищений по стране пока-
зывала устойчивую тенденцию к росту: в 1940 г. - 222,4 млн руб., в
1946 - 431,3 млн3. Партийно-правительственные постановления по
кооперации многие десятилетия были посвящены, по сути, одной
проблеме - борьбе с хищениями и растратами4.
Для усиления государственного контроля за работой кооператив-
ных организаций постановлением Совета Министров СССР № 2445
от 9 января 1946 г. было создано Главное управление по делам про-
мысловой и потребительской кооперации (Главукооп). Полномочия,
1 Кабанов В.В. Судьбы кооперации в Советской России. Проблемы историогра-
фии // Кооперативный план: иллюзии и действительность. М., 1995. С. 10.
2 Ягов О.В. Кустарно-промысловая кооперация Поволжья в условиях НЭПа: ав-
тореф. дис.... д-ра ист. наук. Самара, 2009. С. 30-34.
3 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 135. Д. 17. Л. 82-87.
4 О мерах по усилению борьбы с разбазариванием промышленных и продоволь-
ственных товаров на предприятиях местной промышленности, промысловой коопера-
ции и кооперации инвалидов РСФСР. Постановление СНК РСФСР от 26 мая 1944 г.
№ 440 // СП РСФСР. 1944. № 9. Ст. 51; Об усилении борьбы с растратами и хищения-
ми в системах Министерства торговли РСФСР и Центросоюза. Постановление Совета
Министров РСФСР от 22 августа 1946 г. № 558 // Борьба с хищениями и злоупо-
треблениями в государственной торговле и кооперации. Сборник документов / сост.
И.О. Козлова, Ю.И. Мочек. М.: Госюриздат, 1956.
160
приданные правительством Главукоопу, делали его министерством
по делам кооперации со всеми вытекающими отсюда последствиями
для уставной жизни т. н. кооперативных организаций.
В республиках, краях и областях работали старшие инспекторы
Главукоопа с ревизионным аппаратом. Они проверяли выполнение
решений партии и правительства, боролись против злоупотреблений
и хищений, проводили ревизии, передавали материалы следствен-
ным органам.
Главное управление сковывало инициативу и предприимчивость
кооператоров, вводя их деятельность в жесткие рамки. Приказ «Об
упорядочении закупок сельскохозяйственных продуктов и сырья
кооперативными организациями» от 8 января 1947 г. акцентировал
внимание на «неправильном пути посылки многочисленных агентов
в другие области и республики, которые проводят закупки, минуя
сельпо, райпотребсоюзы и артели, на городских рынках». Такие за-
купки подлежали запрету. Государство пресекало рыночные элемен-
ты в деятельности кооперации.
В годы войны многие артели работали для фронта на фондируе-
мом сырье, не зная проблем со снабжением и сбытом. Отсутствие
военных заказов парализовало работу. Случайные, временные, ча-
сто незаконные источники сырья, ручной труд, низкая квалифика-
ция не давали возможности нормально развернуть производство.
Государство разрешало кооператорам закупать товары по рыноч-
ным ценам и продавать по своим, но ниже рыночных. В таких усло-
виях получить какую-либо прибыль было совершенно нереально.
Кооператоры пошли другим путем.
Государственная коммерческая торговля приносила ощутимую
прибыль. Центросоюз просил Совет Министров разрешить закупку
в колхозах и у единоличников зерна и организацию коммерческой
торговли в городах1. Особенно привлекала кооператоров всегда при-
быльная реализация алкоголя на селе1 2. Государство не собиралось
уступать свои монопольные права, но поддержало кооператоров, вы-
делив им часть фондов. Кооператоры воспользовались этим.
«Торговые организации, - отмечали в ЦК ВКП(б), - под видом
изделий, якобы купленных ими на местах у промышленности и ко-
оперативных организаций, включают в отчеты товары, полученные
ими по государственным централизованным фондам, и товары, пере-
купленные у других розничных торговых организаций, чем созда-
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 422. Л. 299.
2 Создание кооперативных коммерческих чайных (по сути, рюмочных) разреша-
лось постановлением Совмина № 634 от 22 марта 1946 г.
161
ют видимость выполнения планов децентрализованных закупок»1.
Другими словами, подразделения Центросоюза занимались прими-
тивной спекуляцией, получая дешевые товары из государственных
фондов и перепродавая их по своим ценам.
Товары, действительно закупленные у предприятий местной про-
мышленности, кооперации инвалидов и кустарей отличались низким
качеством и не пользовались спросом. Большинство артелей, по при-
знанию самих кооператоров, выпускало продукцию «не столько для
снабжения трудящихся, сколько для того, чтобы обеспечить выпол-
нение плана в ценовом выражении»1 2.
В сельских районах, где организацией торговли занимались рай-
потребсоюзы, до 80 % товарооборота давали хлеб и водка, которую
кооператоры успешно начали производить самостоятельно.
В сельпо остро недоставало спичек, мыла, хомутов, скобяных то-
варов и многого другого. Завозы никому не нужных брошек на сотни
тысяч рублей, платьев по 400-500 руб. и т. п. никак не способствова-
ли выполнению плана товарооборота3. На 1 января 1949 г. в целом по
стране товарные запасы потребкооперации при нормативе 12,1 млрд
составили 23,3 млрд руб. и продолжали расти. Огромное количество
неликвидов замедляло оборот.
Проверки показывали резкий рост хищений в кооперативных ор-
ганизациях, которые приняли, по мнению Госконтроля, угрожающие
размеры. Общесоюзная динамика растрат и хищений в кооперации
показывала устойчивую тенденцию к росту: в 1940 г. - 222,4 млн руб.,
в 1946 - 431,3 млн, в 1947 - 564,4 млн, в 1948 - 638,7 млн руб.
Общая величина потерь достигла 44 % паевого фонда. Прибыль
за 1948 г. составила 1 477 800 млн руб., а потери - 1 029 700 млн. По
оценкам контролирующих органов, хищения явились одной из ос-
новных причин тяжелого финансового состояния отрасли4.
В высшем управленческом звене Центросоюза придерживались
другого мнения. Председатель Президиума Центросоюза И.С. Хохлов
направил Н.А. Вознесенскому письмо, в котором сообщал о рез-
ком уменьшении наличных средств потребкооперации в связи с
переоценкой, проведенной в дни денежной реформы5. Руководство
Центросоюза просило правительство приравнять потребкооперацию
к государственной торговле при переоценке текущих и расчетных
счетов.
1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 135. Д. 23. Л. 17.
2 ЦДНИТО. Ф. 607. On. 1. Д. 348. Л. 72.
3 ГАНО. Ф. П-4. Оп. 12. Д. 62. Л. 264.
4 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 135. Д. 17. Л. 82-87.
5 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 32. Д. 278. Л. 15-16.
162
Денежная реформа действительно нанесла тяжелейший удар по
потребкооперации. Переоценка ее денежных средств сократила их на
650 млн руб., а конверсия облигаций - еще на 800 млн1. Руководители
финансового, кредитного и других отделов Центросоюза в кулуарах
во всем винили «неправильно проведенную» денежную реформу, в
результате которой правительство, по их мнению, «обобрало и пусти-
ло под откос» потребкооперацию. С этой точкой зрения были не со-
гласны специалисты среднего звена. В анонимном письме, а точнее,
доносе в ЦК они утверждали, что во главе Центросоюза стоят «коо-
перативные дельцы, обуреваемые не страстью к работе, а страстью к
наживе»1 2.
Опыт конторы «Рога и копыта» Остапа Бендера действительно
повсеместно и широко использовался в кооперативном движении.
Под прикрытием артелей широко развернулись частники. Судя по
приказам Главукоопа, это явление приняло массовый характер.
16 августа 1947 г. вышел приказ № 185 «О мероприятиях по устра-
нению извращений в проведении закупок сельскохозяйственных
продуктов и сырья кооперативными организациями и злоупотребле-
ний в оплате труда работников кооперации, занятых закупками»3.
15 сентября 1947 г. Главное управление издает приказ № 260/12
«Об усилении борьбы с проникновением частника в кооперативные
организации».
18 сентября 1947 г. вышел приказ № 217 «Об улучшении работы
и борьбе со злоупотреблениями в ремонтных мастерских и предпри-
ятиях бытового обслуживания, промысловой кооперации и коопера-
ции инвалидов». Он констатировал, что «частники и спекулянты ис-
пользуют кооперативные мастерские в интересах личной наживы», и
намечал неотложные меры по пресечению частнопредприниматель-
ской деятельности.
Приказ № 305 от 28 ноября 1947 г. «О результатах выполнения
мероприятий по ликвидации частнопредпринимательской деятель-
ности в кооперативных организациях» специально обсуждался на
коллегии Главного управления. Правлениями кооперативных ор-
ганизаций были отстранены от работы 2620 человек, судебно-след-
ственным органам передано 1019 дел4.
Рыночные отношения глубоко проникли в сферу взаимоотноше-
ний кооперативных организаций. Торгбанк в ходе проверки 40 об-
ластей констатировал широко распространенную практику выдачи
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 32. Д. 278. Л. 15-16.
2 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 135. Д. 62. Л. 195-196.
3 ГА РФ. Ф. 8090. On. 1. Д. 28. Л. 140-144.
4 Там же. Д. 29. Л. 50-53.
163
артелям внутрисистемных ссуд как за счет незаконно привлеченных
от артелей вкладов, так и за счет отвлечения оборотных средств1.
Строгие ограничения, веденные государством, тяжелое финансо-
вое положение, массовые злоупотребления и развал дисциплины не
способствовали выполнению главной задачи потребкооперации - на-
полнению внутреннего рынка товарами. Дебиторская задолженность
кооперации составляла на 1 января: 1948 г. - 2042,7 млн руб., 1949 -
2721,2 млн1 2. Сверхлимитные товарные остатки на 1 августа 1948 г.
превысили 2 млрд руб.3
Еще постановление октябрьского 1932 г. Пленума ЦК ВКП(б)
назвало главной причиной, препятствующей развитию советской
торговли, «непонимание и неумение значительной прослойки работ-
ников кооперативно-торгового аппарата перейти с рельсов механи-
ческого распределения товаров на рельсы развернутой торговли...»4.
«Поиск рельсов» занял у кооператоров не одно десятилетие, и они
безнадежно отстали на магистральном пути строительства комму-
низма. Аргументируя передачу городской торговли Центросоюза
Минторгу, Минфин указывал на «многие крупные злоупотребления
и наживу присосавшихся к этому делу спекулятивных элементов»,
подразумевая при этом, что «конкуренция Центросоюза и государ-
ственной торговли начала играть отрицательную роль»5. Советское
государство не терпело конкуренции, поэтому кооперация все же
была «приравнена» к государственной торговле. В соответствии с по-
становлением Совета Министров СССР № 3390 от 8 августа 1949 г.6
вся городская кооперативная торговля (магазины и столовые в
496 городах и поселках) была передана Министерству торговли
СССР.
Кардинально это никак не повлияло на ситуацию. Еще в 1948 г. со-
юзный Минфин ставил вопрос о необходимости «обязать торгующие
организации обеспечить наличие достаточных товаров... и одновре-
1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 135. Д. 78. Л. 75.
2 Там же. Д. 23. Л. 104.
3 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 457.
4 Резолюции пленума ЦК ВКП(б). 28 сентября - 2 октября 1932 г. Серия: Резо-
люции и постановления съездов, конференций и пленумов ЦК ВКП(б). От XIV съезда
до январского объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б)). Л.: Ленпартиздат, 1933.
5 Батырев В., Славный И. Денежное обращение СССР в период Великой Отече-
ственной войны и ликвидация последствий войны в денежном обращении (денежная
реформа 1947 г.) (1951 г.) //Денежная реформа: документы и материалы. С. 639.
6 Постановление Совета Министров СССР от 8 августа 1949 г. №3390 «О пере-
даче Министерству торговли СССР городской кооперативной торговли Центросоюза
и об отмене закупок сельскохозяйственной продукции кооперацией по ценам, скла-
дывающимся на рынке»/ Сб. постановлений Совета Министров СССР. 1949. Т. 5.
Л. 51-51 об.
164
менно прекратить выработку неходовых товаров, побуждая промыш-
ленность улучшить качество изделий и расширить ассортимент»1.
Экономическая история однозначно показывает, что «обеспечить», а
сначала «побудить» может только конкурентный рынок.
В сложной продовольственной ситуации военных лет все участ-
ники снабжения: государство, кооперация и частник стремились из-
влечь максимальную выгоду, продавая продукты по высоким ценам.
Государство, обладая рычагами административного воздействия,
регулировало действия «конкурентов», пытаясь держать их в опре-
деленных рамках, но не убирая с рынка. В противном случае оно не
справилось бы с задачей снабжения населения.
1 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 469.
Готовиться к денежной реформе во время войны нельзя,
к этому надо готовиться после окончания войны.
А.Г. Зверев, 53.1945*
Разработка концепции и общих параметров
денежной реформы и отмены карточек
С наступлением перелома в ходе Второй мировой войны в стра-
нах антигитлеровской коалиции стали активно обсуждать проблемы
послевоенного валютно-финансового устройства как в мире в целом,
так и в отдельных странах. С 1943 г. в США и Великобритании выхо-
дит большое количество работ на эту тему1 2. В СССР также не могли
обойти вниманием этот вопрос. Примечательно, что, несмотря на за-
крытость экономики СССР от внешнего мира, еще до Бреттон-Вудса
и МВФ, международный фактор с первых обсуждений учитывался в
планах реформы. Г.Л. Марьяхин [в то время начальник Управления
налогов и сборов (УНС) НКФ СССР], выступая 28 января 1943 г.
на совещании Группы денежного обращения, отметил, что «некото-
рые вопросы придется пересмотреть под углом зрения отношений с
заграницей»3. Позже международные аспекты, так или иначе, обсуж-
дали почти на каждом совещании.
Задача концептуальной разработки мероприятий по оздоров-
лению денежного обращения, что называется, витала в воздухе.
Инфляционная составляющая советского денежно-кредитного меха-
низма, его несовершенство, а также военная эмиссия неизбежно го-
товили после войны тяжелую ситуацию на потребительском рынке.
В своих мемуарах А.Г. Зверев подчеркивает, что «Сталин специ-
ально, причем трижды, оговорил требование соблюдать абсолютную
секретность при подготовке реформы. Он редко повторял сказанное
им. Отсюда видно, какое значение он придавал полному сохранению
тайны в этом вопросе»4. В то же время, как показывают документы
1 Денежная реформа 1947 года в документах. С. 91.
2 Postwar monetary standarts (a symposium). N.Y., 1944; Riddle J. British and
american plans for international currency stabilisation. N.Y.: National bueray of economic
research, 1943; Williams J.H. Postwar monetary plans and other essays. N.Y.: Knopf, 1944
Dupriez L. Monetary reconstruction in Belgium. N.Y.: Kings Crown Press. 1947; и др.
3 Стенограмма совещания Группы денежного обращения НКФ СССР 28 января
1943 г. // Денежная реформа 1947 года в документах. С. 18.
4 Зверев А.Г. Записки министра. С. 232-233.
166
Группы денежного обращения и Наркомфина, в обсуждении различ-
ных вопросов реформы принимал участие широкий круг специали-
стов, что не вяжется с указанием наркома (в тех же мемуарах), что
длительное время он работал над подготовкой реформы один.
Самый общий, но уже концептуально оформленный вариант
был предложен 21 сентября 1942 г., когда заместитель наркома фи-
нансов СССР П.А. Малетин внес на рассмотрение Коллегии НКФ
СССР предложения по корректировке денежной массы в обращении.
Объем денежной массы был тогда оценен в 43,5 млрд руб., из которых
8-10 млрд обращались на временно оккупированных территориях.
Автор указал на то, что за год с небольшим войны у населения осело
15-18 млрд руб., «не находящих себе применения», при этом 90 % из-
быточной денежной массы находилось на селе.
В целях «стимулирования продажи сельскохозяйственных про-
дуктов и укрепления рубля» заместитель наркома предлагал «про-
вести изъятие излишней денежной массы из оборота», но не путем
расширения государственной и кооперативной торговли или по-
вышения налогов, а путем «введения новых денежных знаков» че-
рез обмен обращающихся на новые в рамках предельных норм для
«отдельных категорий населения». Кроме того, А.П. Малетин пред-
ложил превышающие лимит наличные зачислять на особые счета в
сберкассах, а что с ними делать, решить позже. В ходе обмена заме-
нить денежные знаки новыми со снижением номинала купюр: 10 руб.
«старых» денежных знаков на 1 руб. новых.
Деноминацию предлагалось провести параллельно с выборочным
повышением цен на часть дешевых товаров, а также с «некоторым
повышением зарплаты низкооплачиваемым рабочим и служащим».
Предполагалось, что деноминация позволит существенно удешевить
производство новых денежных знаков.
В указанном документе, вероятно, впервые (в контексте корректи-
рующих денежное обращение мероприятий этого периода) было ис-
пользовано понятие «денежная реформа», проведение которой допу-
скалось и в ходе войны, особенно при переходе инициативы к Красной
Армии и освобождении оккупированных территорий. Конкретных
сроков при этом не называлось, но они связывались с возможными
попытками немцев для дискредитации советской денежной системы
провести денежную интервенцию фальшивыми советскими денеж-
ными знаками. В НКФ предполагали, не называя никаких источ-
ников и информации, что возможность такой интервенции зависит
от отступления оккупантов с территории СССР. Если такая интер-
венция была бы предпринята врагом, П.А. Малетин считал «срочное
проведение денежной реформы... совершенно необходимым».
167
Принимая во внимание сложность такого мероприятия, потреб-
ность в новых денежных знаках, к подготовке реформы предлагалось
приступить немедленно, чтобы уже к 1 мая 1943 г. создать резерв
новых денежных знаков, который бы позволил полностью насытить
денежное обращение при изъятии из обращения старых денежных
знаков. При этом проект денежной реформы предполагалось разра-
ботать за два (!) месяца усилиями Наркомфина и Госбанка СССР1.
В середине ноября 1942 г. свои соображения изложил Госбанк
СССР, предложив следующее:
- прекратить эмиссию казначейских билетов;
- обменять банковские и казначейские билеты в обращении на
новые банковские билеты [их образцы, как и порядок обмена, пред-
лагалось разработать в месячный (!) срок];
- решить вопросы реализации трофейной валюты и оккупацион-
ных денег.
В центре внимания Госбанка стояли вопросы ликвидации окку-
пационного денежного обращения на освобождаемых территориях и
восстановления на них советского денежного обращения, а также о
возможности (допустимости) компенсации населению освобожден-
ных районов оккупационных денег. Госбанк предлагал обменивать
оккупационную валюту в пределах до 25 руб. по паритету, а вклады,
сделанные в период оккупации, аннулировать. Советские деньги, об-
ращавшиеся на временно оккупированных территориях, под эти ме-
роприятия не подпадали. Госбанк предлагал восстановить, а точнее,
оставить их в обращении.
В конце 1942 г. Госбанк видел пользу обмена также и в возмож-
ности учета объема фактически обращающихся денег, что было не-
обходимо для эмиссионного и другого планирования.
Обратим внимание, что Правление Госбанка рекомендовало про-
вести в процессе обмена денежных билетов унификацию банковской
и казначейской эмиссии, обоснованно полагая, что дифференциация
эмиссии банковских и казначейских билетов «имеет лишь формаль-
ное значение», так как они фактически осуществляются через Гос-
банк. Ввиду того, что разница между банковскими и казначейскими
билетами исчезла, такой шаг легализовал бы существующее положе-
ние вещей. Более того, такая унификация существенно упрощала учет
денежной массы. На это же неоднократно указывал В.П. Дьяченко1 2.
Отметим, что обсуждения условий и порядка проведения рефор-
мы изначально строились на необходимости корректировки систе-
мы денежного обращения, которая признавалась не просто нару-
1 Денежная реформа 1947 года в документах. Вып. 3. С. 27.
2 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы С. 61-62.
168
шенной войной, а несовершенной и в предвоенный период. 8 января
1943 г., выступая на совещании по вопросам денежного обращения,
А.Г. Зверев признавал, что «денежное обращение, цены, заработная
плата, коммунальные услуги, налоги, займы и до войны нельзя счи-
тать, что находились у нас в нормальном состоянии и соответство-
вали теории советского государства, особенно цены и заработная
плата». В связи с этим нарком ставил задачу, работая по «улучшению
денежного обращения», приведения его в порядок, «решить и подпра-
вить некоторые недочеты в финансовой работе, которые были еще до
начала войны». Таким образом, работая прежде всего по денежному
обращению, было необходимо «в какой-то степени» «подготовить во-
просы» о заработной плате, ценах, государственном кредите, плате-
жах населения, коммунальных услугах1, отношениях с деревней, т. е.
вопросы функционирования советской экономики в целом.
Этот момент важен в том плане, что на начальном этапе подготов-
ки реформы ее связывали не столько с необходимостью ликвидации
последствий войны, сколько с совершенствованием денежной систе-
мы в целом. Эта повестка дня была актуальна до начала 1945 г. В кон-
це декабря 1944 г. В.П. Дьяченко указывал на то, что «и до войны, в
условиях бездефицитного бюджета, эмиссионные планы выполнялись
с большим превышением», корректировки осуществлялись повыше-
нием цен государственно-кооперативной торговли. Действительно, к
концу 1944 г. только государственные розничные цены увеличились
по сравнению с 1928 г. в 10 раз и в 15-20 раз - с 1913 г. В результате
значительно усложнился счет, выросла «вилка» между покупатель-
ной силой рубля и валютными курсами. В.П. Дьяченко предлагал не
просто заменить денежные знаки, а «усовершенствовать условия, по-
рядок и нормы денежной эмиссии, перейти к пониженному масштабу
цен»1 2. Обосновывая в декабре 1944 г. «народно-хозяйственную целе-
сообразность и тем самым необходимость реформы и выпуска новой
валюты» «наличием огромной избыточной массы денег в обраще-
нии», В.П. Дьяченко указывал на системный эффект планируемого
1 А.Г. Зверев акцентировал внимание сотрудников Группы на том, что при росте
заработной платы коммунальные платежи остаются «чрезвычайно низкими». В ре-
зультате ЖКХ «получает такие доходы, которые не покрывают расходы», что «не обе-
спечивает роста жилищного фонда». Таким образом, резюмировал нарком, ЖКХ «не
сводит концы с концами и в результате не обеспечивает простого воспроизводства»,
см.: Денежная реформа 1947 года в документах. С. 21. В 1948 г. чистый убыток по жи-
лищному фонду достиг 1,5 млрд руб. Минфин неоднократно предлагал минимум вдвое
повысить квартплату. В 1949 г. Минкомхоз РСФСР подготовил проект прогрессивной
шкалы квартирной платы в зависимости от комфортности, района, этажа, удобств и
пр., но он не был подержан в правительстве.
2 Денежная реформа 1947 года в документах. С. 10.
169
мероприятия для «решительного упорядочения условий денежного
обращения»1, равно как и реализации «назревших потребностей ре-
организации нашей денежной системы»1 2.
Несколько забегая вперед, отметим, что после 1947 г. этот акцент
совершенно исчезнет даже в аналитике и будет полностью заменен
комментариями официальной позиции, состоявшей в том, что «на-
рушение баланса народного хозяйства» возникло лишь в годы войны,
реформа была призвана ликвидировать исключительно последствия
войны в денежном обращении. При этом главной задачей ликви-
дации последствий войны в сфере денежного обращения являлось
«устранение излишка денег, образовавшегося в годы войны». Такая
трактовка полностью сводила на нет все субъективные факторы и
ссылалась только на объективные сложности. Так, отсрочка прове-
дения денежной реформы в конце 1946 г. объяснялась не тем, что
товарные фонды еще не были накоплены, новые деньги не напечата-
ны, окончательные условия не утверждены, а лишь «значительным
неурожаем»3. Эта официальная позиция затем долгие годы не просто
доминировала, а была единственной в литературе.
Подготовка столь масштабного и ответственного мероприятия, с
одной стороны, требовала привлечения лучших научных сил и прак-
тиков, а с другой - соблюдения строгой секретности. Регулирование
денежного обращения, а тем более в такой экстремальной ситуации,
какой была война, требовало точного знания актуальных параметров
и пропорций, на базе анализа которых могли вырабатываться кон-
кретные планы и варианты реформы. В связи с тем что рассматривае-
мые вопросы входили в компетенцию двух ведомств - Министерства
финансов СССР и Госбанка СССР, в них были созданы два ведом-
ственных аналитических центра: Группа денежного обращения НКФ
СССР под руководством В.П. Дьяченко и Бюро экспертов Правления
Госбанка СССР.
Аналогичные шаги предпринимали и на Западе. Напомним, что в
предвоенной обстановке и с началом Второй мировой войны мини-
стерства финансов воюющих и готовившихся к войне стран предпри-
няли своеобразный «призыв» экономистов и, особенно финансистов.
В 1940 г. Дж. М. Кейнс стал членом Консультативного комитета при
Министерстве финансов по военным проблемам, а позже советником
1 Денежная реформа 1947 года в документах: подготовка, проведение и оценка ре-
зультатов. По страницам архивных фондов Центрального Банка Российской Федера-
ции / сост. Ю.И. Кашин. М., 2007. Вып. 3. С. 9.
2 Там же. С. 10.
3 Батырев В.М., Славный И. Аналитическая записка от 14 ноября 1951 г. // Де-
нежная реформа 1947 года в документах. С. 12-13.
170
министра. В сентябре 1941 г. ему было предложено занять вакансию
в Совете директоров Банка Англии1.
Наркомат финансов привлек в состав Группы лучшие, если не
сказать все имевшиеся на тот момент научные силы1 2, поставив за-
дачи, далеко выходящие за рамки собственно денежного обращения.
Так, проф. Л.А. Леонтьев должен был за два месяца решить вопрос,
который дискутировался ровно столько, сколько существовала со-
циалистическая плановая экономика: «Товар, его стоимость и цена
в условиях социалистического хозяйства». Проф. Ф.И. Михалевский
в тот же срок готовил вопрос «Роль золота и золотого обеспечения в
СССР», для решения которого позже будут созданы две специальные
комиссии.
Собственно денежной реформой как таковой («Содержание и
экономические результаты различных методов денежной реформы»)
занимался один лишь М.И. Боголепов3, которому было отведено че-
тыре месяца (февраль-май 1943 г.).
Многие вопросы, поставленные перед членами Группы [«Совет-
ские деньги как мера стоимости и стоимость самих денег» (Г.А. Козлов
и А.Д. Гусаков); «Экономические основания эмиссии и обеспечения
бумажных денег и банкнот» (И.А. Трахтенберг) и др.], являлись в
большей степени вопросами политэкономической теории и неред-
ко были далеки от практических нужд советского денежного обра-
щения. Так, например, А. К. Сучкову поручили разработать вопрос
«Система цен в СССР и ее экономические основания», тогда как у
цен в СССР не было экономического обоснования в общепринятом
смысле этого слова. Часть поставленных вопросов в социалистиче-
ской экономике не могла быть решена в принципе (они на практике
так и не были решены). Это следует отнести и к проблемам «образо-
вания и методам ликвидации дебиторско-кредиторской задолженно-
сти и экономических оснований отказа от коммерческого кредита и
векселя» (М.М. Усоскин, В.К. Ситнин) и др.
1 The London Gazette. 1941.19 September. - https://www.thegazette.co.uk/London/
issue/35279/ page/5489 Г.Д. Уайт в 1938 г. возглавил только что сформированный от-
дел валютных исследований, где работали в основном ученые и преподаватели универ-
ситетов, см.: John Blum, The Morgenthau diaries: years of Urgency: 1938-1941. Boston:
Houghton Mifflin, 1965. P. 442. Контакты и взаимодействие ведущих экономистов, за-
нявших перед войной места на государственной службе, стали отдельным направлени-
ем научных исследований.
2 План работы и список привлеченных ученых опубликованы Ю.И. Кашиным
и Т.В. Козловой, см.: План работы Группы денежного обращения НКФ СССР на фев-
раль-июль 1943 г. Утв. 8 февраля 1943 г. НКФ СССР А.Г. Зверевым // Из неопубли-
кованного. Вып. 15. С. 47-56.
3 В то время член-корр. АН СССР, старший консультант Бюро экспертов Правле-
ния Госбанка СССР.
171
В то же время большая часть поставленных вопросов, таких как
«Экономические основания квартирной платы и коммунальных та-
рифов», «Особенности восстановительных процессов после окон-
чания Отечественной войны и источники их финансирования»,
«Источники и методы покрытия издержек войны», «Пути и методы
снижения административно-хозяйственных расходов» и др., были
остро актуальны, четко сформулированы и действительно требовали
решения.
Однако, судя по постановке вопросов в Плане работы Группы,
ни один сколько-нибудь важный вопрос, касающийся не только и
даже не столько денежного обращения, сколько функционирова-
ния социалистической экономики в целом, не был разработан. На
это еще в конце 1938 г. обращал внимание консультант Госбанка
СССР Л.М. Бидерман, обеспокоенный упразднением в 1937 г. по из-
вестным причинам группы денежного обращения в Госбанке СССР.
Отсутствие аналитического обеспечения мешало «предупреждению
излишнего выпуска денег в обращение», как и устранению «всех не-
нормальностей в народном хозяйстве, которые могут повлечь за со-
бой сверхнормативный выпуск денежной массы в обращение». Автор
указывал на необходимость мониторинга динамики денежных до-
ходов населения, розничного товарооборота, фонда оплаты труда,
доходов колхозников, вкладов граждан в сберкассы, распределения
денежных доходов и товарооборота между городом и селом, дина-
мики розничного оборота и т. п. Без такого учета Госбанк, писал в
1938 г. Бидерман, не сможет вести никакой эмиссионной политики,
оставаясь лишь «регистратором» ситуации в экономике1.
Для информационного обеспечения работы Группы план ее ра-
боты предполагал истребование от подразделений Наркомфина и
Госбанка документов по 77 позициям, что позволяло сделать вывод о
подготовке не простого обмена денег и санирования денежного обра-
щения, а реформирования советской финансово-кредитной системы
в целом.
Госбанк должен был предоставить помесячную динамику денеж-
ной массы в обращении за 1925-1943 гг. По остальным показателям:
составу (покупюрному и по видам), эмиссии либо изъятию денег из
обращения по регионам, эмиссионным балансам, кассовым и кредит-
ным планам Госбанка СССР - за 1937-1943 гг. За тот же период были
истребованы данные от Управления народно-хозяйственного учета
(УНХУ) при Госплане СССР: о динамике государственных рознич-
1 Докладная записка консультанта Госбанка СССР Л.М. Бидермана «О груп-
пе денежного обращения» председателю Правления Государственного Банка СССР
Н.А Булганину от 20 октября 1938 г. // Из неопубликованного. Вып. 15. С. 43.
172
ных цен; о ценах колхозного рынка (по определенному перечню това-
ров и регионов; а также о заготовительных ценах. При этом данные о
розничном товарообороте были затребованы за 1925-1943 гг.
Таким образом, для подготовки денежной реформы собиралась
исчерпывающая информация по всем аспектам, которые так или ина-
че затрагивали или могли влиять на денежное обращение. При этом
обобщенные показатели в виде аналитических докладов наркому фи-
нансов должны были быть представлены летом 1943 г. по укрупнен-
ной группе вопросов:
- результаты финансовых мероприятий, проведенных в годы вой-
ны по наращиванию доходов и минимизации бюджетных расходов;
- состояние системы товарных цен и задачи ее рационализации;
- состояние денежного обращения на середину 1943 г. с «ближай-
шими перспективами»;
- система ставок и уровень заработной платы в СССР;
- система и состояние тарифов на транспорте и в ЖКХ.
Несмотря на то что последнее важное направление фактического
развития не получило, следует отметить системный подход, при ко-
тором предметом анализа становились не только фактические (ста-
тистические) показатели, но прежде всего система, в которой они
продуцировались.
В мемуарах министра финансов СССР А.Г. Зверева есть упомина-
ние об инициативе Сталина в конце 1943 г. начать работу над проек-
том денежной реформы. Нарком в первом же разговоре со Сталиным
на эту тему предлагал ее тяжесть «переложить на плечи тех, кто соз-
дал запасы денег спекулятивным путем». На обсуждении в ГКО была
поставлена задача определить, у каких категорий населения оседает
излишек денег. Необходимо было также выяснить, чему равен раз-
мер государственного долга и кто из граждан является кредитором по
этому долгу. Наркомфину были даны общие указания. Тогда же во-
ждем были определены и общие принципы предстоящей реформы1:
- финансовая база СССР должна быть не менее прочна, чем до
войны;
- рост общих расходов и ежегодное увеличение бюджета потребу-
ют определенной гибкости финансовой системы в деле приспособле-
ния к меняющимся условиям;
- трудности восстановления потребуют от советских людей жертв,
но они должны быть уверены, что это - последние жертвы.
В начале ноября 1943 г. В.П. Дьяченко подготовил проект денеж-
ной реформы, ориентированной на решение текущей задачи - приве-
1 Зверев А.Г. Записки министра. М., 1973. С. 233.
173
дение в соответствие количества денег в обращении с потребностями
хозяйственного оборота, а также стратегической задачи - формиро-
вания условий, устраняющих возможность и необходимость чрез-
мерной эмиссии и связанного с ней роста цен. В центре стоял вопрос
обесценения рубля в последующие годы (термин «инфляция» по
понятным причинам не использовался). Не исключалась задача пре-
сечения или преодоления последствий «валютной диверсии врага»,
т. е. потенциально возможного «злонамеренного выпуска немцами в
оккупированных ими районах денежных знаков советского образца».
Анализируемый проект В.П. Дьяченко построен от обратного,
автор поочередно исключает неприемлемые и неэффективные «по
политическим и экономическим соображениям» методы, начиная с
полной и частичной нуллификации. Восстановление довоенной по-
купательной силы денег могло быть достигнуто путем достижения
баланса платежеспособного спроса и предложения товаров по снижа-
ющимся к довоенному уровню ценам. Таким образом, происходило
бы изъятие из обращения излишней (к объемам хозяйственного обо-
рота) денежной массы. Оба метода дефляции «упирались» в недо-
стижимость «требуемого наращивания розничного товарооборота»,
что В.П. Дьяченко признавал очевидным. Таким образом, «совер-
шенно нереальной» была и задача вовлечения в оборот всей денеж-
ной массы через расширение розничного товарооборота по старым
или актуальным ценам. То же относилось и к варианту изъятия из-
лишней денежной массы из обращения через наращивание платежей
населения в бюджет. Опыт говорил о том, что никакие платежи не
могут предотвратить накопление больших сумм и обеспечить их изъ-
ятие. Для этого платежи в бюджет совершенно не годились. Кроме
того, этот инструмент не мог быть использован, так как в годы войны
общий уровень налогов и сборов был и без того высок и после войны
мог только понижаться, но не расти.
Наиболее реальным методом проведения реформы, положенным в
основу разрабатываемого проекта, В.П. Дьяченко считал повышение
цен государственно-кооперативной торговли до уровня соответствия
денежной массы потребностям оборота с последующей заменой де-
нежных знаков на новые. При этом автор проекта не видел необходи-
мости добиваться соответствия денежной массы с потребностями хо-
зяйственного оборота в деньгах лишь исключительно наращиванием
товарооборота, предполагая, что обмен можно произвести и до этого.
В анализируемом проекте (ноябрь 1943 г.) впервые содержится
косвенное указание на время и сроки проведения реформы. Автор
обоснованно полагал, что они зависят от трех параметров: 1) хода
и экономических итогов войны, 2) темпов перевода экономики на
мирные рельсы и восстановления; 3) определения параметров и ме-
174
тодов проведения самой реформы. При этом предполагалось, что
«после окончания войны потребуется значительное время (не менее
одного-двух лет) для того, чтобы создать необходимые для успеха
денежной реформы предпосылки». В итоге денежная реформа пла-
нировалась через год, но осуществилась через два года после окон-
чания войны1.
Уже в конце 1943 г. денежная реформа представлялась «меро-
приятием, имеющим огромное экономическое и политическое значе-
ние», так как затрагивала интересы широких масс населения, а глав-
ное - «заставляла пересмотреть всю систему экономических связей
внутри страны». Таким образом, планировался не просто обмен денег
или корректировка денежного обращения и рынка товаров народного
потребления, а комплекс «многообразных экономических, политиче-
ских, финансовых мероприятий» по расширению розничного това-
рооборота, ликвидации дефицита бюджета, достижение активного
бюджетного баланса и т. п.
От резкого повышения государственных цен для обеспечения
соответствия платежеспособного спроса и товарного предложе-
ния В.П. Дьяченко рекомендовал отказаться, так как это «нанесло
бы большой ущерб снабжению товарами и продуктами лиц, полу-
чающих фиксированные доходы (зарплата, пенсии и пр.)». В связи
с этим задача повышения цен до такого оптимального с точки зре-
ния денежного обращения уровня могла быть решена поэтапно, по
мере «насыщения минимальных потребностей населения в товарах
и продуктах».
На первом этапе В.П. Дьяченко предлагал, заморозив действую-
щие цены на нормируемые товары, ввести коммерческие, т. е. близ-
кие к рыночным, цены на все прочие товары. Такой шаг позволял
сократить «перекачку денежных сумм в деревню через рынок», «сни-
зить» избыточное давление покупательной способности населения
на дефицитный рынок, а также вовлечь в оборот избыточную по от-
ношению к потребностям оборота денежную массу. Также в резуль-
тате должны были снизиться рыночные цены. В данном случае ком-
мерческая торговля могла стать «этапом денежной реформы» или
заработать до нее «как средство увеличения бюджетных доходов».
На втором этапе предполагалось сближение коммерческих цен с
нормированными. На третьем этапе следовало отменить нормиро-
вание и перейти к открытой торговле по новым единым розничным
ценам, меньшим, чем коммерческие, но выше цен нормированного
снабжения.
1 Денежная реформа 1947 г. в документах. С. 32.
175
В начале ноября 1943 г. Группа пока еще не могла дать ответ на
самый сложный вопрос об «уровне стабилизации» или уровне цен
(«покупательной силы денег», который должен был быть установлен
и закреплен в результате реформы. В.П. Дьяченко высказывал лишь
общие соображения о необходимости обеспечения соответствия мас-
сы новых денежных знаков «потребности хозяйственного оборота в
деньгах». Таким образом, обменный курс должен был определяться
исходя из «действительных потребностей хозяйственного оборота
за вычетом срочных платежей государства» и с учетом недопущения
перенасыщения каналов денежного обращения, например массовым
снятием средств с вкладов в сберкассах и/или «сбросом» облигаций
займа 1938 г.
В вопросе о видах денежных знаков Группа (как и Госбанк СССР)
однозначно выступала за ликвидацию в ходе реформы «формального
дуализма нашей денежной системы», сохранявшегося со времен ре-
формы 1922-1924 гг. Речь шла о замене билетов Госбанка СССР и
казначейских билетов на единые государственные кредитные биле-
ты, эмитентом которой становился бы Государственный банк СССР,
действующий от имени государства, «а не от своего имени как хозрас-
четной организации». Таким образом, государственные кредитные
билеты наделялись бы силой обязательного платежного средства.
31 декабря 1943 г. В.П. Дьяченко представил А.Г. Звереву проект
денежной реформы, планируемой «в кратчайшие сроки после окон-
чания войны». Особенно важно, что проект предполагал «с макси-
мальным учетом интересов народного хозяйства в целом и отдельных
групп населения достичь и закрепить соответствие между количе-
ством денег в обращении и потребностями хозяйственного оборота
в деньгах»1. Таким образом, реформа не предполагалась в интересах
всего населения, а лишь отдельных его групп и государства.
Задачи ставились те же, что и в предыдущем проекте: пересмотр
(совершенствование) систем цен, заработной платы, кредитования
и расчетов и т. д., реорганизация денежной систем, устранение фор-
мально сохраняющегося дуализма, приведение в соответствие с но-
выми экономическими условиями, обмен денежных знаков на новые,
деноминация.
При этом В.П. Дьяченко обоснованно указывал, что собственно
«реорганизация денежной системы сама по себе» задача простая, по
сути - техническая, а поэтому может быть решена «при любых ус-
ловиях». В этом смысле приоритет имеет решение основной задачи
1 Денежная реформа 1947 г. в документах. С. 36.
176
денежной реформы - достижение устойчивого соответствия количе-
ства денег в обращении потребности в них хозяйственного оборота.
Участники совещаний в Наркомате финансов СССР и авторы
проектов оздоровления денежного обращения осознавали трудность
этой задачи, которая в условиях планового хозяйства и декларируе-
мого отсутствия рыночной стихии вообще не должна была возник-
нуть. Предполагалось, что достижение и закрепление соответствия
между количеством денег в обращении и потребностями оборота в
деньгах возможно путем ликвидации дефицита бюджета, устранения
потребности в денежной эмиссии, активном балансе государствен-
ного бюджета и кассового плана Госбанка, накопления бюджетных и
эмиссионных резервов, устранения избыточного платежеспособного
спроса, удовлетворения «минимальных текущих потребностей на-
селения» в товарах и продуктах первой необходимости, накопление
соответствующих материальных резервов.
В анализируемом проекте 31 декабря 1943 г. В.П. Дьяченко пред-
лагал достичь соответствия количества денег в обращении и потреб-
ностей в них хозяйственного оборота путем: 1) изъятия из обращения
избыточной денежной массы; 2) роста товарооборота в натуральном
выражении; 3) повышения цен и тарифов (снижение покупательной
силы денег), которое, по мнению автора, «должно будет иметь в про-
ведении денежной реформы крупнейшее значение».
Особое внимание В.П. Дьяченко обращал на пропорции распре-
деления денежной наличности у населения, примечательно разделяя
доходы «спекулятивного» и «подчас нелегального, характера».
Пессимистически автор оценивал возможности налоговой поли-
тики и коммерческой торговли в деле «рассасывания лишней денеж-
ной массы», предполагая под этим постепенное, не «хирургическое»
«изъятие крупных денежных накоплений». Такой путь потребовал бы
времени при «ограниченных возможностях налогового вмешатель-
ства и коммерческой торговли». В.П. Дьяченко не мог не учитывать
опасность «перекачки значительных товарных масс» держателям
крупных сумм, которые, как полагал автор, ожидают именно этого
и «придерживают деньги». В связи с этим дефляция представлялась
малопродуктивным путем санации денежного обращения. С другой
стороны, обеспечение соответствия денежной массы и товарного обо-
рота без эмиссии было возможно только через многократное повыше-
ние карточных цен и зарплат. При использовании этого пути для ней-
трализации крупных держателей денег пришлось бы повышать цены
и, соответственно, зарплаты в 15-20 раз. Такой «путь частичной ре-
формы» был опасен общим ростом цен и дестабилизацией народного
хозяйства. Кроме того, это было бы трудно объяснить народу.
177
В проекте предлагалось нарастить объем розничного товарооборо-
та за счет расширения производства товаров широкого потребления,
причем не только государственными предприятиями и кооперацией,
но и местной промышленностью, промкооперацией, стимулировани-
ем колхозной торговли и даже роста импорта. Кроме того, предлага-
лось ввести коммерческую торговлю, имея в виду последующий пе-
реход от нормированного снабжения к открытой торговле по единым
розничным ценам, которые следовало пересмотреть и усовершен-
ствовать. Отметим, что об ограничении или каком-то государствен-
ном регулировании цен свободного рынка речи не шло.
В.П. Дьяченко предлагал также повысить цены на средства произ-
водства, полагая, что это будет стимулировать рациональное исполь-
зование основных фондов, экономию сырья, материалов и топлива,
использование отходов и т. п.
Более реалистичным выглядело предложение о повышении заго-
товительных цен, что действительно могло стимулировать заготовки.
Рациональным и назревшим были предложения о дифференциации
транспортных пассажирских тарифов, повышении квартплаты на ос-
нове ее дифференциации «по классам городов, районов или улиц в
городах» а также по качеству жилья, удобств и т. п.
Автор проекта предлагал также дифференцировано повысить
зарплаты рабочих и служащих: для «производственного аппарата» с
помощью «более широкого внедрения и правильного применения по-
ощрительных форм оплаты труда», вероятно, имелись в виду стиму-
лирующие надбавки, а «для управленческого аппарата» предлагалось
дифференцировать ставки зарплаты по группе критериев: званию,
должности, стажу (выслуге лет), образованию, «звену аппарата»,
а также по «поясу местности» и «наличию связи с сельским хозяй-
ством». Таким образом, эффективность управления во внимание не
принималась.
В марте 1944 г. по самому важному и трудноразрешимому вопро-
су - курсу обмена В.П. Дьяченко предложил «согласно расчетам» со-
отношение 20: I1.
В мае 1944 г. В.П. Дьяченко предложил комплекс «методов сжа-
тия денежной массы», куда включил введение коммерческой тор-
говли, повышение налогов с «лиц, получающих доходы от рынка»,
эмиссию послевоенного займа; стимулирование притока средств в
сберегательные кассы; выпуск денежно-вещевых лотерей; обеспе-
чение доходности транспорта, рост стоимости услуг ЖКХ, а также
меры по укреплению планово-финансовой дисциплины.
1 Денежная реформа в документах. С. 39.
178
В декабре 1944 г. В.П. Дьяченко подчеркивал, что успех «заверше-
ния денежной реформы» будет состоять прежде всего в ликвидации
разрыва цен открытой (коммерческой и рыночной) и нормированно-
го снабжения с отменой карточной системы при переходе к открытой
государственно-кооперативной торговле по единым ценам. Данное
положение еще не было проработано, так как государственные и ко-
оперативные цены могли быть разными и не обязательно едиными.
Более подробно, в отличие от предыдущих проектов, здесь из-
лагались подходы к «преодолению избыточной денежной массы,
остающейся на руках у населения» путем проведения в отношении
«владельцев крупных денежных сумм» специальных мероприятий
по их «принудительному изъятию». Эти меры предполагались в виде
«специального единовременного налога», а также лимитов обмена
денежных знаков.
Автор проекта признавал низкую эффективность первого мето-
да - специального налогового обложения ввиду сложности индиви-
дуализации налога, так как деньги были сосредоточены не у какой-
то четко фиксируемой социальной группы, а у разных социальных
групп, имеющих «самые разнообразные... легальные источники до-
ходов». Здесь впервые в документах реформы упомянута не только
нелегальная, но и «полулегальная спекулятивная деятельность»1.
Автор проекта однозначно, хотя и несколько противоречиво, вы-
сказывался в пользу второго метода - введения лимитов обмена
денежных знаков, так как этот путь позволял дифференцировать
«различные нормы обмена для разных категорий населения» при 1 * * * * * * В
1 Понятие паралегальности (paralegal) в западной юридической терминологии
обозначает полузаконную или внешне законную деятельность, но направленную на
достижение незаконных целей (Miller R., Meinzinger Urisko М. West’s paralegal today.
Albany, N.Y.: Delmar Learning, 2007. P. 2, 8-9). В российский научный оборот это по-
нятие введено на рубеже 1990-2000-х гг. Л.Л. Фитуни (Фитуни Л.Л. Паралегальный
и теневой отток капитала из развивающихся стран в условиях финансовой глобализа-
ции: На примере стран Африки. Дис ... д-ра экон, наук М., 2001) и далее, к сожалению,
почти не развито. Автор указанной работы анализировал международный оборот не
только теневых (полностью скрытых от учета, контроля и, соответственно, налого-
обложения), но и паралегальных (пребывающих в «серой» и занимающих среднее по-
ложение между легальным и теневым) капиталов. В социалистической экономике, как
и во всякой другой, существовали три сектора: «белый» - официальный, государствен-
ный и колхозно-кооперативный, паралегальный - «серый» и «теневой» - полностью
скрытый от учета и контроля государства. Таким образом, паралегальность как полуле-
гальность, в литературе выступает синонимом «серой» зоны экономики (Schneider F.,
Williams С. The Shadow Economy. The Institute of Economic Affairs, 2013. P. 23-24.).
В «сером» секторе вполне легальные агенты вели полулегальную деятельность, кото-
рую или представляли законной, или, стремясь выглядеть законно, использовали ле-
гальные каналы и институты, пользуясь в то же время преимуществами «серой» зоны,
переходной к теневой экономике.
179
условиях: 1) внезапности проводимых мероприятий; 2) пресечения
фиктивной передачи денег другим лицам для обмена за комиссион-
ное вознаграждение.
В то же время В.П. Дьяченко понимал, что такой подход вызовет
возмущение населения, поэтому указывал на «неприемлемость (по
крайней мере, в широких масштабах) по политическим соображени-
ям». Также такой радикальный подход был чреват разменным кри-
зисом в процессе реформы или «бегством» от денег, если бы обмен
затянулся или информация о нем стала доступна.
Таким образом, четкого понимания порядка и курса обмена на тот
момент выработано не было. Об этом свидетельствуют рассуждения
о применении данного метода «в ограниченных размерах», напри-
мер, в форме отказа от обмена при предъявлении крупных денежных
сумм, что бы свидетельствовало «о незаконных путях» их накопле-
ния. Важно отметить, что автор проекта предполагал использование
обменного курса в целях «относительного обесценивания накоплен-
ных денежных сумм» лишь как дополнительной меры, применимой по
обстоятельствам «к моменту завершения реформы». При этом автор
указывал, что все же «желательно добиться соответствия денежной
массы в обращении и потребностей оборота в деньгах» предложен-
ными в проекте иными путями1, т. е. обойтись без «хирургических»
методов.
4 декабря 1944 г. на совещании у А.Г. Зверева идея повышения цен,
предлагаемая В.П. Дьяченко, была подвергнута критике. Говорили о
том, что это медленный путь, что этого не поймет рабочий класс и
что это понизит курс рубля к доллару. В.Д. Славный выразил общее
сомнение по поводу возможности «залезть» в «конъюнктурные до-
ходы», что, как он считал, было «чрезвычайно трудно, почти невоз-
можно», так как это не была отдельная видимая и дифференцируемая
социальная группа, типа капиталистов. Высокие, пусть и не всегда
законные (по меркам того времени) накопления могли иметь «и шо-
феры, и железнодорожники, колхозники, директора, и сторожа, и воз-
чики». Вопрос стоял о том, «как к ним подойти?». «Сила советской
власти, - подчеркнул В.Д. Славный, - в том, что она может подойти,
выяснить и сказать - эти доходы не соответствуют принципу рас-
пределения по труду, они получены незаконно, но я не вижу самого
механизма»1 2.
Показательно выступление Г.Л. Марьяхина3, который, сослав-
шись на то, что большая масса денег находится примерно у 15-20 %
1 Денежная реформа 1947 г. в документах. С. 44.
2 Там же. С. 79-80.
3 В то время - начальник Управления налогов и сборов НКФ СССР.
180
населения, прямо сформулировал основной метод разрабатываемой
реформы: «Напрасно мы боимся административных мер... Деньги за-
стревают у... различных жуликов... у небольшой группы людей, при-
чем все они получены незаконным путем, а раз незаконным путем, то
нужно ли бояться административных мер? Никоим образом». Таким
образом, выступающий обосновывал единственный, по его мнению,
путь: «как эти деньги изъять путем обмена...», чтобы «не повышать
цены, не ломать все экономические соотношения, которые сложи-
лись в стране»1. Я.Е. Рубинштейн1 2 предлагал установить высокий
обменный курс, что «будет со всех точек зрения более выгодным и
удобным», так как для проведения реформы понадобится всего 200-
300 млн руб.
Резюмируя итоги совещания, А.Г. Зверев несколько раз повторил:
«Я ни за один проект не высказываюсь», но затем указал на то, что
«наиболее целесообразным проектом является проект тов. Гордина».
Достоинство этого пути нарком видел в том, что он «не трогает наших
цен, значит, не меняет отношений в народном хозяйстве», а кроме
того, создает «видимость большого укрепления рубля». Очевидным и
непременным условием проведения денежной реформы, которое не-
обходимо «при любом положении», нарком назвал «наличие товаров
в нужном объеме». В ином случае «мы... создадим ажиотаж, спекуля-
цию и т. д.», а выпущенные «на такой новой базе деньги мы можем
“подмочить”»3.
19 декабря 1944 г. В.П. Дьяченко направил А.Г. Звереву новый
уточненный проект реформы, задачи которой были скорректирова-
ны. В частности, появилось указание на «наиболее безболезненный,
эффективный в экономическом и финансовом отношении переход
к открытой торговле». Ставилась задача установления «большего
соответствия» паритета и покупательной силы рубля с валютами
других стран. Задачи реформы не были лишены декларативности.
Например, автор указывал на необходимость «способствовать улуч-
шению условий распределения товаров», тогда как вся предыдущая
практика наглядно показала, что распределением невозможно стиму-
лировать рост производительности труда.
На тот момент В.П. Дьяченко не исключал, что «операция внедре-
ния новых денег и обмена старой валюты на новую» может потребо-
вать «месяц или полгода».
При этом в качестве «основного метода денежной реформы» обо-
сновывалось применение «высокого обменного курса». Только этот
1 Денежная реформа 1947 г. в документах. С. 80.
2 Консультант Группы денежного обращения НКФ СССР.
3 Денежная реформа 1947 г. в документах. С. 84.
181
путь автор проекта считал «наиболее прямым и эффективным» для
приведения в соответствие денежной массы в обращении с потреб-
ностями товарооборота.
В данном случае автор исходил из наличия «двух рынков с рез-
ко различающимся уровнем цен». Обменные курсы обосновывались
следующим образом: узкая задача - добиться соответствия потреб-
ностей товарооборота и денежной массы (игнорируя проблемы не-
обоснованного обогащения спекулянтов, деноминации и общих фи-
нансовых результатов) для перехода к открытой торговле по единым
ценам - достаточен курс обмена 3-4 рубля «в червонной валюте» за
1 рубль новых денег. Эта операция позволила бы оставить в обороте
15-20 млрд руб. (т. е. сохраняла довоенный уровень товарооборота).
В то же время в этих условиях все, кто накопил в годы войны «круп-
ные деньги», получал бы возможность приобрести значительно боль-
шее число товаров (примерно в пять раз). Для наглядности в проек-
те содержался расчет того, как владелец «излишков» при обменном
курсе 3 : 1 смог бы после реформы купить по новым твердым ценам
500 пар обуви, а не 100 как в данный момент (декабрь 1944 г.).
В конце 1944 г. Группа НКФ, готовя денежную реформу, не об-
ладала релевантными сведениями о распределении денежной массы,
предполагая, что около половины ее находится «у крупных держа-
телей денег», что делало неприемлемым низкий обменный курс, да-
ющий преимущества указанным держателям. Выход виделся в том,
чтобы курс обмена установить на уровне рыночных цен, т. е. пример-
но 15 : 1, что позволило бы достичь «реального довоенного уровня»,
сохранить довоенные цены, приобрести эмиссионный резерв (при-
мерно 14 млрд руб.), а также погасить долг бюджета Госбанку.
Таким образом, высокий обменный курс, основывающийся на
уровне рыночных цен, обеспечивал «значительный финансово-эко-
номический результат». Примечательно, что в предыдущем проекте
такой подход назывался политически неприемлемым, а спустя не-
сколько месяцев он уже вполне допускался.
Предлагаемый курс обмена 15 : 1, по мнению автора проекта, ре-
шал лишь часть проблемы. Для «придания новому рублю надлежа-
щей покупательной силы и установления соответствия с валютой
других стран» предлагалось снизить цены на товары и услуги в 10 раз
в сравнении с довоенным уровнем государственных цен и тарифов.
На декабрь 1944 г. это означало снижение в 15 раз. Таким образом,
понижался бы и номинал заработной платы.
В.П. Дьяченко предлагал постепенно внедрять новую валюту - с
уровня товарооборота 75-80 % от довоенного. В этом случае госу-
дарство, имея значительные товарные резервы, могло бы эффек-
тивно регулировать рыночные цены, а также позволить себе выпла-
182
чивать в счет заработной платы и платежей по заготовкам 10-15 %
новыми деньгами, постепенно увеличивая эту долю. При этом, как
полагал В.П. Дьяченко, от расширения товарооборота и снижения
выиграли бы не «широкие слои трудящихся», а узкий круг «облада-
телей крупных денежных сумм».
Таким образом, допускалось параллельное обращение старой и
новой валюты, а курс обмена фиксировался бы при первом выпуске
новых денег и оставался таким до конца реформы, что позволяло на-
деяться на то, что параллельное обращение двух валют «будет проис-
ходить в здоровых и спокойных условиях». Речь шла о постепенной
пропорциональной замене старых денег новыми. В этот же период
параллельно завершению подготовительных мероприятий должен
был начаться переход к открытой торговле при сохранении карточ-
ной системы, нормы которой также повышались.
Таким образом, весь период обмена в государственной и коопера-
тивной торговле должны были действовать две цены - старая нор-
мированного снабжения и новая цена, сниженная в среднем в 15 раз.
Цены коммерческой торговли отменялись.
Лишь на третьем завершающем этапе реформы предполагалось
ликвидировать карточное снабжение и полностью обменять денеж-
ные знаки. При этом курс обмена денежной наличности и вкладов
населения составлял примерно 200 : 1, тогда как для обобществлен-
ного хозяйства и государственных займов курс сообразовывался с
масштабом понижения единых цен и составлял 15 : 1, т. е. по курсу
деноминации.
Полный переход на новые денежные знаки предполагался при до-
стижении довоенного объема товарооборота.
Автор проекта подчеркивал, что при любом подходе потребуются
подготовительные меры в сфере торговли и цен: стабилизация еди-
ных цен на товары первой необходимости, коммерческих цен, пере-
ход к открытой торговле алкоголем, парфюмерией, косметикой, га-
лантереей, табаком, керосином и другими товарами, что должно было
подготовить переход к открытой торговле, упорядочить снабжение и
торговлю, нарастить доходы бюджета.
Собственно перед обменной операцией ставились следующие за-
дачи: своевременно обеспечить население, хозорганы и учреждения
новыми деньгами; создать удобные для обмена условия, своевремен-
но изготовить новую разменную монету и насытить ею оборот; «по
возможности» ограничить обмен крупных денежных сумм, «нако-
пленных незаконным образом».
Обмен наличных денег из касс предприятий и учреждений пред-
полагалось проводить по курсу 15 : 1 за несколько дней до обмена
населения. Обмен наличных денег торговых и иных организаций,
183
принимающих деньги от населения, планировалось производить по
курсу 200 : 1, а расчетные и ссудные счета, как и дебиторско-креди-
торские расчеты, - 15 : 1. Обмен планировалось провести в городах
за 10, а на селе за 30 дней, известив население об обмене за неделю до
начала.
Для борьбы со спекулятивными накоплениями предлагался
особый порядок обмена, свыше 10 тыс. руб. в банках и с отметками
«на паспорте или заменяющем его документе». При этом обмен до
1000 руб. отметок не предусматривал.
30 декабря 1944 г. В.П. Дьяченко представил в НКФ СССР оче-
редной, уточненный план денежной реформы, где предусматрива-
лось, что ликвидация карточной системы и переход к открытой тор-
говле совпадут с обменом денежных знаков.
Основным методом денежной реформы признавалось использо-
вание курса новой валюты, что устраняло остроту необходимости
изъятия избыточной денежной массы через высокий активный ба-
ланс государственного бюджета и кассовый план Госбанка, которые
должны были обеспечить демобилизацию, восстановление народно-
го хозяйства, не останавливаясь в случае необходимости перед увели-
чением общих размеров денежной массы в обращении. В то же время
разработчики реформы призывали использовать все возможности по
изъятию максимума средств у спекулятивных элементов, пресекать
дальнейшее накопление ими денег. Для этого намечались основные
направления, но конкретных мер не предлагалось, их должны были
выработать налоговые органы. Речь шла о дифференциации плате-
жей населения по «наличию и высоте рыночных доходов»; об усиле-
нии борьбы с незаконными (спекулятивными) доходами, дополни-
тельном обложении спекулятивных элементов и т. п.
Особое внимание в проекте было уделено обоснованию обменно-
го курса, с помощью которого планировалось преодолеть избыточ-
ный платежеспособный спрос. Здесь впервые было указано, что это
затронет интересы всех владельцев денежных сумм, в т. ч. и те группы
населения, чьи сбережения никак не связаны с рынком. Для лауреа-
тов, литераторов, художников, части колхозников предлагались спе-
циальные компенсации в ходе реформы. Предполагалось, что «широ-
кие массы населения» понесут от обменного курса незначительные
потери, которые «компенсируются общими экономическими резуль-
татами реформы» - свободной торговлей и т. п.1
С современных позиций такая постановка вопроса означала бы
нарушение конституционного принципа равенства, когда одна со-
1 Денежная реформа 1947 г. в документах. С. 59.
184
циальная группа (не относимая к социально незащищенным слоям)
получала преимущества перед (за счет) другой. Конституция СССР
1936 г., провозглашая СССР государством рабочих и крестьян (ст. 1),
также не содержала правовых механизмов, позволяющих предостав-
лять лауреатам, литераторам и художникам какие-либо льготы.
Предполагалось, что высокий обменный курс обеспечит государ-
ству крупный эмиссионный резерв, за счет которого будет погашен
долг государственного бюджета Госбанку, что создаст крупный эмис-
сионный резерв - более 16 млрд руб.
Для облегчения перехода от старого масштаба цен к новому в про-
екте предлагалось понизить масштаб цен в 10 раз (ранее в 15 раз), что
примерно восстановило бы уровень цен 1928-1929 гг. Фактически
речь шла о простой деноминации, при которой обмен денежных зна-
ков предполагалось провести по курсу 100 : 1.
Несколько корректировался порядок внедрения в оборот новых
денежных знаков. Предполагалось, что это будет осуществляться
двумя путями: 1) в процессе текущих платежей новыми дензнаками с
прекращением выпуска в обращение старых, а также 2) их «прямым
обменом» на новые в ограниченный срок. Предполагалось, что он со-
ставит месяц или менее месяца, так как «максимальное сокращение
сроков обмена имеет весьма существенное значение для разрешения
второй задачи денежной реформы».
Обмен денежных знаков предлагалось проводить по месту рабо-
ты, а крупных сумм в конторах Госбанка с ограничениями (свыше
10 тыс. руб.), крупные суммы представлялись «экономически необо-
снованным и свидетельствующими о незаконных путях накопления
этих сумм». Методика такого определения не была разработана.
Суммы вкладов, текущих и расчетных счетов юридических лиц
(в т. ч. и колхозов), как и их расчеты, предполагалось пересчитать
по курсу 10 : 1, т. е. соответствующему понижению масштаба цен.
Вклады физических лиц в сберегательных кассах - «по полному об-
менному курсу» 100:1.
Также предлагалось конвертировать все обращающиеся займы в
один новый заем с пролонгацией срока погашения. Для «спекулятив-
ных элементов», которые «незаконно скупали [облигации] у населе-
ния по низкому курсу» предлагалось установить курс обмена налич-
ных денег с лимитом свободного обмена до 25 000 руб. Заем 1938 г.1
предполагалось погасить до начала денежной реформы.
1 Облигации государственного внутреннего выигрышного займа 1938 г. на
600 млн руб. сроком на 20 лет со 120 тиражами выигрышей по облигациям свобод-
но покупались и продавались сберегательными кассами, освобождались от налогоо-
бложения. Государственные займы 1929 г. (выигрышный), 1930 г. (9-процентный), а
185
Ссуды по ломбардным операциям предполагалось обменять по
курсу деноминации, т. е. 10 : 1.
В качестве «вопросов для разработки и специального обсужде-
ния» настойчиво предлагалась замена банковских билетов Госбанка
и казначейских билетов НКФ на государственные кредитные биле-
ты, наделенные силой законного платежного средства. Устранение
червонного счета предполагало решение о золотом содержании ру-
бля. Разработчики реформы считали «необязательным» указание зо-
лотого содержания рубля на кредитных билетах.
На совещании у А.Г. Зверева 5 марта 1945 г. В.П. Дьяченко пред-
ложил установить обменный курс на уровне 10 : 1, с тем чтобы ока-
зать «влияние на тех, кто накопил крупные суммы», при «небольшом
убытке» для «широких масс населения». Для них также ввести ли-
мит обмена 10 тыс. руб. В то же время предлагались и «некоторые ис-
ключения» в виде особого курса для крупных легальных накоплений.
В обменный курс предлагалось ввести «элемент снижения масштаба
цен», при котором при общем обменном курсе 10:1 один рубль новой
валюты обменивался бы на 100 руб. старой. Зарплата понижалась в
10 раз, как реальная ценность старых денег. Обменный курс 10:1 по-
зволял, по оценке В.П. Дьяченко, сформировать «огромный эмисси-
онный резерв», уменьшить объем валюты в обращении и произвести
полный расчет бюджета с Госбанком.
В целом участники совещания пришли к выводу о необходимо-
сти отказаться от предлагавшегося ранее варианта подъема цен.
А.Г. Зверев обратил внимание на отсутствие на тот момент какой-
либо четкой концепции: «Мы все еще ищем принципы, методы, как
проводить денежную реформу». При этом либеральное по форме
обсуждение позволило наркому сделать вывод о том, что проектиру-
емая реформа не рассматривается «как самоцель того периода, ког-
да она проводится, безотносительно того, что будет в дальнейшем».
Важно то, что она должна иметь системный результат: «...предпола-
гать порядочное будущее в экономике, в денежном обращении», для
обеспечения которого «в смысле товарооборота, в смысле денежного
обращения не только инструкциями и письмами, но и товарами, без-
условно, необходима отмена карточной системы, это, значит, наличие
запаса товаров»1. Таким образом, вопрос фокусировался на моменте,
также выигрышные займы 1932 и 1935 гг. конвертировались в заем 1938 г., см.: По-
становление СНК СССР от 30 апреля 1938 г. № 585. «О выпуске Государственного
внутреннего выигрышного займа 1938 г. и о конверсии государственных внутренних
выигрышных займов 1929 г., 1930 г., 1932 г. и 1935 г.» // СП СССР. 1938. № 22. Ст. 144.
1 Денежная реформа 1947 г. в документах. С. 90.
186
когда государство сможет обеспечить достаточный товарооборот для
введения новых денег.
Как реальный, рассматривался срок проведения реформы «через
два года после окончания войны», когда будет восстановлен довоен-
ный уровень оборота.
В марте 1945 г. Бюро экспертов Госбанка СССР1, исходя из того,
что «основным мероприятием по укреплению рубля должно быть
усиленное развитие товарооборота», признавая избыточность ко-
личества денег в обращении, указывало на три пути ее сокращения:
через торговлю, мобилизацию средств населения и «путем специаль-
ных мероприятий».
Позиция Госбанка имела рыночную ориентацию. Эксперты пред-
лагали оригинальные решения, которых мы не встречали в предло-
жениях НКФ и других ведомств. Это реализация населению через
Особторг трофейного имущества, пользующегося спросом у населе-
ния, военного имущества, излишних и устаревших образцов - мото-
циклов, велосипедов, биноклей и т. п.; стимулирование производства
товаров широкого потребления из промышленных отходов, местного
сырья. Эксперты Банка предлагали восстановить цеха ширпотреба,
сельские промыслы, а также поощрять местную инициативу по ис-
пользованию местных производственных ресурсов.
По вопросу обменного курса мнение членов Бюро экспертов раз-
делилось. Предлагалось:
1) обмен по курсу 2:1, постепенно, «некоторое время» сохраняя
параллельное обращение, при неизменных ценах и зарплатах. Этот
вариант был технически прост, но в равной мере «урезал» денеж-
ные остатки всех групп населения, консервируя «денежные “сгуст-
ки”», при том что «молодежные слои деревни» могут быть «серьезно
задеты»;
2) дифференцированный обмен денежных знаков по размеру сум-
мы: варианты: а) полное изъятие всей суммы сверх установленного
лимита; б) принудительное помещение излишков в специальный го-
сударственный заем; в) их прогрессивное налоговое обложение. Этот
вариант позволял изымать «излишки», но был сложен в администри-
ровании и легок в «обходе»;
3) разовый обмен 1:1, т. е. по номиналу и без лимита.
17 мая 1945 г. авторы записки (к ним присоединился
М.И. Боголепов) уточнили общую позицию, назвав необходимое на
тот момент количество денег в обращении - 30 млрд руб. (до войны
1 Документ подписан: Ф. Михалевский, 3. Атлас, В. Ситнин, В. Иконников,
М. Усоскин, В. Батырев.
187
20 млрд руб.). Такой объем денежной массы, по мнению экспертов,
был необходим для обращения при соблюдении ряда условий:
- доведении физического объема товарооборота до довоенного;
- сохранении существующего среднего уровня цен государствен-
ной нормированной торговли (выше в 1,5 раза довоенного уровня);
- росте средней заработной платы на 45-50 % к довоенному.
- росте производительности труда, который эксперты связывали
«с возвратом квалифицированной рабочей силы»;
- сближении рыночных цен с государственными;
- привлечении тезаврированных денег на вклады в сберкассы.
Эксперты считали нужным изъять из обращения около 35 млрд
руб., понимая, что обычными средствами к концу 1946 г. эта задача
«еще не будет разрешена». Обмен денег эксперты считали целесо-
образным для точного учета денег в обращении, для аннулирования
денег, попавших за границу, чтобы пресечь их использование во вред
СССР1.
Таким образом, в середине 1945 г. еще не сформировалась общая
позиция о методах и параметрах реформы. «О сущности предстоящей
денежной реформы, - писал незадолго до смерти М.И. Боголепов, -
в настоящее время говорить довольно трудно, так как общее эконо-
мическое положение страны остается неопределенным, что является
естественным следствием переходного времени». Автор обоснованно
указывал на чрезвычайную трудность определения объема денежной
массы в конце переходного периода, равно как и объема денежной
массы «для уже нормализованных отношений». М.И. Боголепов ука-
зал на два варианта развития событий. Он предположил, что переход-
ный период, когда будут решаться две основные задачи - реконвер-
сия хозяйства и восстановление разрушенного, «может затянуться»,
но также может и «сократиться в зависимости от развития финансо-
во-экономических связей СССР с заграницей», имея ввиду репара-
ции и кредиты1 2.
В конце мая 1945 г. З.В. Атлас сформулировал понимание денеж-
ной реформы как «специальную, единовременно проводимую систе-
му финансовых и товарных мероприятий», указав на необходимость
«длительной и серьезной подготовки», что делало объективно невоз-
можным ее проведение ранее того, когда для нее сложатся необходи-
мые предпосылки, т. е. в конце 1946 - начале 1947 г. Таким образом,
варианты проведения реформы в 1946 г., о которых много пишут в
литературе, не имели под собой реальной основы.
1 Денежная реформа 1947 года в документах. С. 68.
2 Боголепов М. 23 мая 1945 г. // Денежная реформа 1947 года в документах. С. 70.
188
В отличие от предыдущих проектов «первым актом реформы»
З.В. Атлас назвал «установление курса обмена старых денег на но-
вые», который автор предложил определить из соотношения цен ком-
мерческой и нормированной торговли на момент проведения рефор-
мы, полагая, что это будет курс «например, 5 : 1». Текущую зарплату
автор проекта предлагал выплатить уже новыми деньгами, а старые
«до известного срока» держать в обращении, но по установленному
курсу (5:1).
В пределах месячной зарплаты З.В. Атлас предлагал менять на-
личные по курсу 1 : 1, а сверх этого без лимитов по курсу 5:1, на-
деясь на то, что, как это было в других странах, спекулянты побоятся
предъявлять к обмену крупные суммы.
Предлагал автор проекта и альтернативный вариант, гарантирую-
щий сохранение ценности денежных накоплений. Это приобретение
облигаций специального стабилизационного пятилетнего займа, вы-
платы по которому могут производиться раз в год новыми деньгами
по курсу, индексируемому по ценам коммерческой торговли на мо-
мент тиража.
Обмен вкладов автор планировал производить по среднему курсу
в зависимости от длительности хранения денег и иных условий, что
усилит «интерес населения к сберегательному делу и создаст в даль-
нейшем значительный приток новых вкладов»1.
Как мы отметили выше, к 31 мая 1945 г. эксперты Госбанка
СССР остановились на оптимуме количества денег в обращении -
30 млрд руб. (20 млрд руб. до войны) соотнеся их с примерно
63 млрд руб., находящихся в обращении на тот момент. Эксперты
высказались против экстренных мер, мотивируя это тем, что такие
мероприятия нельзя проводить в условиях напряженного бюджета,
так как они требуют «бюджетного благополучия, которого нет осно-
вания ожидать в ближайшие годы». Такое заявление диссонировало с
официальной позицией, согласно которой с 1944 г. государственный
бюджет СССР сводился с положительным сальдо.
В целом эксперты высказались за то, чтобы приступать к денеж-
ной реформе «по прошествии более или менее длительного периода,
необходимого для восстановления хозяйства, роста товарных масс и
стабилизации бюджета». В то же время они считали целесообразным
привести денежную массу в соответствие с потребностями обраще-
ния «непосредственно в ходе восстановления хозяйства, несмотря на
напряжение бюджета и кассовых ресурсов Госбанка».
1 Денежная реформа 1947 г. в документах. С. 71.
189
Снижение номинала находящейся у населения денежной массы
предлагалось объединить с обменом денег, зарплату выдать новыми
деньгами в прежних размерах, а старые - на переходный период оста-
вить в обращении по пониженному номиналу. В течение переходного
периода Госбанк аккумулирует старые и выпускает в обращение но-
вые деньги. Этот вариант, однако, не дифференцировал держателей
денег, не затрагивая, таким образом, излишки. Кроме того, на «пере-
ходный период» планировалось обращение двух параллельных ва-
лют, а также допускалось сосуществование двух систем цен.
В качестве альтернативного пути эксперты рассматривали вари-
ант повышения цен государственной торговли и зарплаты до уровня
соответствия денежных оборотов объему денежной массы в обраще-
нии. Этот путь вел к искусственному снижению ценности рубля, дик-
товал потребность в больших товарных фондах, способных удовлет-
ворить отоваривание текущих доходов. Кроме того, общий рост всех
цен, зарплат и вообще денежных оборотов вел к росту рыночных цен.
Группа экспертов (Иконников, Усоскин, Батырев) предлагала
воспользоваться товарным изъятием денежных излишков на базе
развития товарооборота, а также повышения цен коммерческой тор-
говли. Эксперты полагали, что в ходе снижения рыночных цен и изъ-
ятия денежных излишков упадут коммерческие цены, а ассортимент
этого сегмента торговли будет изменяться в сторону увеличения
предметов «роскоши», т. е. дорогих товаров индивидуального спроса.
Недостатки данного либерально-рыночного подхода, а их было всего
два - длительность реализации (2-3 года) и невозможность изъятия
денег спекулянтов.
В целом в 1942-1945 гг. после тщательного и открытого обсуж-
дения специалистами и экспертами НКФ СССР и Госбанка СССР
было предложено несколько относительно «либеральных» вариантов
реформы, но окончательный пока не был принят. Опасения вызыва-
ло то, что рубль мог потерять «свое значение удобной единицы сче-
та» и существенно ухудшить курсовое соотношение. Таким образом,
в Наркомфине склонялись к необходимости деноминации и к новой
валюте, что стало бы «денежной реформой в законченном виде»1.
К концу войны общая концепция реформы должна была быть
представлена высшему политическому руководству. Здесь действо-
вала стандартная схема прохождения решений в сфере экономики.
После принятия политического решения или выработки курса для
определения возможностей и путей его реализации запрашивались
заинтересованные ведомства. Они высказывали свои соображения,
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 36. Д. 1574. Л. 78-79.
190
которые стекались, как правило, в специально образованную комис-
сию во главе с членом Политбюро. После межведомственного обмена
мнениями, координируемого чаще всего профильным отделом ЦК
ВКП(б), комиссия подготавливала проект постановления Совета
Министров СССР по обсуждавшемуся вопросу. Затем его рассыла-
ли членам Политбюро, которые вносили свои поправки. С их учетом
принимался итоговый документ.
Судя по воспоминаниям А. Г. Зверева, предварительные сооб-
ражения по реформе были доложены им на Политбюро в декабре
1944 г. Тогда же нарком получил официальное разрешение исполь-
зовать трех помощников, хотя ранее над проблемой работала целая
Группа денежного обращения.
В 1945 г. И.В. Сталин, будучи в отпуске, запросил подготовитель-
ные материалы. Ему были представлены 12 машинописных страниц,
которые вызвали у председателя Совнаркома ряд вопросов. Наркому
финансов было поручено в двухнедельный срок представить подроб-
ные соображения на 90-100 страницах. А.Г. Зверев добавил в новый
документ раздел по очень актуальной теме - оздоровлению финансов
тяжелой промышленности.
По воспоминаниям А.Г. Зверева, примерно за год до реформы ему
было разрешено привлечь к подготовке 15 человек (14 из Минфина и
один из Госбанка) с условием, что никто из них не будет знать о плане
в целом, а будет выполнять только свое поручение1.
Параллельно аналогичная работа велась и в Государственном бан-
ке СССР. В конце 1945 г. Госбанк обратил внимание В.М. Молотова
на необходимость уже в 1946 г. изъять из обращения 5-7 млрд руб.
Сделать это было непросто; доходы бюджета сокращались на 50 млрд
руб., в т. ч. в связи с отменой военного налога (20,2 млрд руб.) и
прекращением поставок по ленд-лизу (30 млрд руб.). Кроме того, в
1946 г. планировались увеличение расходов на заработную плату и
сокращение денежных поступлений в кассы банка. В связи с этим, по
мнению председателя правления Госбанка Я.И. Голева, создавалось
напряженное положение в денежном обращении.
Чтобы изъять деньги из обращения и привлечь их в кас-
сы банка, Я.И. Голев рекомендовал расширить товарооборот до
225 млрд руб. в ценах 1945 г. Планировалось провести мероприятия
по ограничению нерыночного потребления ряда товаров, расшире-
нию реализации товаров на селе и через коммерческую сеть. Госбанк
предлагал:
1 Зверев А.Г. Записки министра. С. 233-234.
191
- производство тканей довести до 55 % довоенного уровня, при-
чем 70-80 % шерстяных тканей продавать в коммерческой торговле,
что должно было дать 10 млрд руб.;
- довести уровень производства сахара до 40 % от уровня 1940 г. и
получить дополнительно 10 млрд руб.;
- расширить продажу хлеба по коммерческим ценам, что могло
дать 8 млрд руб.;
- снизить цены и увеличить производство водки на 20 млн
декалитров;
- «отдельным группам населения» продать 10 тыс. стандартных
дач по 100 тыс. руб., организовав для таких дач производство мебели;
- для тех же групп реализовывать по коммерческим ценам легко-
вые автомобили;
- ввести частичную платность офицерских пайков (табак)1;
- продавать товары длительного пользования (патефоны, часы,
велосипеды и пр.) только по коммерческим ценам;
- повысить доходность госзаймов.
Рыночный характер предложений Госбанка не давал им шансов
на принятие высшим политическим руководством. Здесь не было ад-
министративных мер и простых «решений». Госбанк как агент госу-
дарства указывал на сегменты рынка, находившиеся в тот момент в
теневом или паралегальном режиме.
Так, Я.А. Голев предложил «восстановить такси», установив та-
риф 5 руб./км (легковое) и 10 руб./км (грузовое), что могло принести
бюджету 1 млрд руб. Такси никто не отменял, просто все машины, как
и водители, с началом войны были мобилизованы и таксопарки фак-
тически прекратили существование. На временно пустующем рынке
развернулся частник. 4 декабря 1944 г. начальник Управления нало-
гов и сбором НКФ СССР Г.Л. Марьяхин на совещании у А.Г. Зверева
рассказал, как он ехал на попутке и заплатил 100 руб. шоферу, ко-
торый по дороге взял еще пятерых, имея договоренность с началь-
ником гаража, который был с водителем в доле и отпускал его на
«заработки»1 2.
Я.А. Голев предлагал выделить фонды остро необходимых в пери-
од восстановления населению стройматериалов (цемент, гвозди, лес,
стекло и пр.) для продажи по коммерческим ценам. Пока государство
рассматривало этот вопрос, граждане сами «доставали» стройматери-
алы в порядке «самоснабжения», пользуясь неисчерпаемыми резер-
вами социалистической промышленности.
1 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 163-164.
2 Там же. С. 97.
192
12 декабря 1945 г. В.М. Молотов, внимательно ознакомившись
с запиской и указав, что ее «недостаточно» (что, вероятно, относи-
лось ко всем изложенным предложениям), наложил резолюцию:
«Вознесенскому, Микояну, Звереву... срочно... надо подробно разо-
браться, у кого теперь эти деньги... происходит ли перераспределе-
ние этих денег между городом и деревней, влияние их на цены и т. д.
Тогда можно будет сделать правильные выводы»1. Таким образом,
была прямо поставлена задача выявить владельцев «лишних денег»,
за счет которых посредством конфискационного денежного обмена
планировалось разрешить проблему. Методы решения этой задачи
ни участники Группы, ни эксперты Госбанка за несколько лет обсуж-
дений разработать так и не смогли.
Примечательно, что вопрос о распределении денежной массы
между городом и селом возник не впервые. Еще в 1938 г. консуль-
тант Госбанка СССР Л.М. Бидерман, констатируя отсутствие «в не-
драх Госбанка» «систематических данных, характеризующих распре-
деление денежной массы между городом и селом», все же указывал
на «преимущественное оседание денежной наличности на селе»,
выражавшееся во второй половине 1930-х гг. в среднем в сумме
2-2,5 млрд руб. в год. Эти данные были получены в результате со-
отнесения розничного товарооборота с доходами населения, а также
доходов населения и товарной массы в городе и на селе1 2.
Вернемся к общей позиции В.М. Молотова, которая в целом совпа-
ла с позицией группы Минфина СССР, изложенной В.П. Дьяченко
еще во второй половине декабря 1944 г. Тогда НКФ рекомендовал
«обеспечить все преимущества расширяющегося товарооборота ши-
роким слоям трудящихся», но в то же время ограничить «покупатель-
ные возможности владельцев крупных денежных сумм, накопленных
в годы войны»3.
8 февраля 1943 г. А.Г. Зверев утвердил План работы Группы де-
нежного обращения, одной из задач которой было выявить «распре-
деление денежной массы, выпущенной в обращение, между различ-
ными группами населения и кассами учреждений, предприятий и
хозорганизаций»4, хотя прямо задача выявить параметры распреде-
ления между городом и селом, как это ни странно, не ставилась.
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 780. Л. 77-80.
2 Докладная записка «О группе денежного обращения» председателю Правления
Государственного Банка СССР Н.А. Булганину от 20 октября 1938 г. // Из неопубли-
кованного. Вып. 15. С. 43.
3 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 36. Д. 1574. Л. 78-79.
4 План работы Группы денежного обращения НКФ СССР на февраль-июль
1943 г. Утв. НКФ СССР А.Г. Зверевым 8 февраля 1943 г. // Из неопубликованного.
Вып. 15. С. 54.
193
Политическое руководство фактически ориентировало разработ-
чиков реформы на проект, предложенный еще в 1918 г. В.И. Лениным
(но прямо не ссылаясь). Он, как отмечали советские исследователи,
«принципиально отличался от всех известных из истории финан-
сов и денежного обращения денежных реформ своим классовым со-
держанием'. так как был направлен на подрыв экономической власти
буржуазии...»1.
В.И. Ленин ставил задачу проведения денежной реформы (заме-
ны денежных знаков) с конца 1917 г., включив ее план программы
экономических мероприятий уже в декабре 1917 г.1 2 Уже в начале
1918 г. он сформулировал концепт классовой социалистической де-
нежной реформы, инициируемой по простому признаку не контро-
лируемого государством «скопления денежных знаков в руках бога-
тых и имущих классов», которые «почти поголовно участвовали, и
прямо и косвенно, в спекуляции на высоких ценах по военным по-
ставкам и подрядам». Ленин исходил из того, что «скопление боль-
шого числа денежных знаков» было не столько «одним из главных
способов накопления богатств», сколько «накоплением власти иму-
щих классов над трудящимися». Эта ситуация была неприемлема с
классовых позиций. Констатируя, что «в руках небольшого сравни-
тельно меньшинства буржуазии и имущих классов сосредоточены и
спрятаны ими гигантские запасы денежных знаков», Ленин пришел к
оригинальному выводу3 о том, что эти запасы есть «свидетельство на
право взимания дани с трудящегося населения»4. Об этом же много-
кратно говорили разработчики реформы 1947 г., ссылаясь на то, что
при равном обмене или росте товарооборота и снижении цен состо-
ятельные слои (с легальными и нелегальными высокими доходами)
получат значительное преимущество над трудящимися.
1 Атлас З.В. Социалистическая денежная система. С. 83.
2 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 35. С. 124.
3 Б.И. Соколов, анализируя ленинские положения, пришел к интересному и впол-
не обоснованному выводу о том, что покупательную способность денег (по Ленину,
«свидетельств на право взимания дани с трудящегося населения» или «на долю обще-
ственного богатства») обеспечивают не затраты общественно необходимого труда (как
это принято считать), а те, кому предъявлены эти свидетельства. Данный подход автор
относит к новаторским в силу того, что Ленин считает деньги не товаром особого рода
(базируясь на «Капитале» К. Маркса) и не «некоей строкой в активе бухгалтерского
баланса» («Экономикс»). Анализируемое концептуально емкое определение денег,
как отмечает Б.И. Соколов, отражает современные реалии, где деньги являются ры-
ночной формой универсального требования на долю богатства общества, см.: Соко-
лов Б.И. Война и деньги. Проблемы современной экономики. С. 26-29.
4 Ленин В.И. Первоначальный вариант статьи «Очередные задачи Советской вла-
сти» // Поли. собр. соч. Т. 36. С. 134.
194
В 1918 г. Ленин указывал на то, что буржуазия «хранит и прячет
свои свидетельства на долю общественного богатства... на взимание
дани с трудящихся, хранит и прячет денежные знаки...», чтобы обе-
спечить себе шансы на сохранение прежнего положения, на возвра-
щение прежних привилегий в случае военных и торговых трудностей
или кризисов1. Для предотвращения этого шантажа социалисти-
ческого государства и требовалась конфискационная денежная ре-
форма. Примерно те же ориентиры давало разработчикам реформы
1947 г. политическое руководство. Проблема и главная сложность
состояли в том, что в 1918 г. классовый враг был четко персонифи-
цирован и открыт, тогда как в 1947 г. это были советские граждане,
имеющие равный социальный статус.
В то же время следует учесть, что советская власть изначально в
лучшем случае с подозрением относилась к состоятельным людям, а
те, кто, не доверяя свои деньги государству, «утаивал» их, станови-
лись врагами. В этой ситуации, следуя указанию В.И. Ленина, «со-
ветская власть вынуждена начать с организованной борьбы против
богатых и имущих классов, утаивающих от всякого государственного
контроля громадные суммы денежных знаков»1 2.
На съезде финотделов (май 1918 г.) вождь ставил задачу заменой
денежных знаков: 1) в интересах трудящихся подорвать финансовое
могущество буржуазии; 2) очистить денежное обращение от старых
денег и суррогатов; 3) восстановить финансовую систему республи-
ки; 4) дать социалистическому государству финансовые ресурсы3.
В 1918 г. вождь мирового пролетариата в общих чертах наметил
контуры того мероприятия, которое будет проведено в 1947 г.: «Мы
назначим самый короткий срок, в течение которого каждый должен
будет сделать декларацию о количестве имеющихся у него денег и по-
лучить взамен новые; если сумма окажется небольшой, он получит
рубль за рубль; если же она превысит норму, он получит лишь часть».
Таким образом, денежная реформа становилась формой классовой
борьбы. Для Ленина было совершенно ясно, что такая мера «несо-
мненно, встретит сильнейшее противодействие... Мы встретимся
грудь с грудью с классовым врагом. Борьба будет тяжелая, но благо-
дарная борьба... Нам надо взять на себя все тягости этой борьбы, ибо
она необходима и неизбежна»4.
Постановление от 14 декабря 1947 г. о денежной реформе почти
дословно повторило ленинские положения, хотя в процессе разра-
1 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 36. С. 135.
2 Там же. С. 136.
3 Ривкин Б. Указ. соч. С. 155-158.
4 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 36. С. 354.
195
ботки на вождя никто ни разу не ссылался. Это и понятно, говорить о
классовой борьбе в 1947 г., в условиях планируемого перехода к стро-
ительству коммунизма, было бы политической ошибкой.
Исходя из принципиальных установок, данных политическим ру-
ководством, Госбанк СССР провел изучение денежной массы, обра-
зовавшейся вследствие отложенного спроса в годы войны. В апреле
1946 г. Банк доложил, что деньги распределены неравномерно, а их
владельцы воздерживаются от покупок, ожидая дальнейшего сниже-
ния цен. По оценке банка, перед войной из 18,4 млрд в обращении на
селе было 11,5 млрд, в городе - 4,5 млрд, а остальные 2,4 млрд руб.
находились в оборотных кассах предприятий.
Распределение денег, выпущенных в обращение за годы войны,
рассчитывали исходя из балансов денежных доходов и расходов
населения.
Таблица 16
Распределение денег, выпущенных в обращение за годы войны1
(в млрд руб.)
Период Город Село
22.06.1941-31.12.1941 + 7,8 + 7,2
1942 -2,2 + 13,0
1943 + 3,6 + 7,8
1944 + 3,7 + 2,8
1945 + 7,0 + 3,9
К началу 1946 г., по оценке Госбанка, денежные остатки (за вы-
четом утраченных и вывезенных) составили у городского населения
22 млрд, у сельского - 44 млрд. В оборотных кассах предприятий
было примерно 3 млрд руб.
В связи со значительным ростом рыночного оборота в годы войны
резко выросли остатки денег как у городского, так и у сельского на-
селения. По оценке Госбанка, оборотные кассы населения составляли
в 1946 г. примерно 30 млрд против 7-8 млрд руб. до войны. Остатки
оборотных касс распределились неравномерно, значение имела боль-
шая или меньшая связь с рынком. Остальная масса денег у населе-
ния оценивалась примерно в 36 млрд руб. Она выглядела следующим
образом:
- 10-12 млрд руб. - нормальные денежные сбережения;
- до 10 млрд, составляли деньги, не израсходованные вследствие
отсутствия нужных товаров, особенно сельского ассортимента, а так-
же в связи с ожидаемым снижением цен;
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 780. Л. 84.
196
- примерно 10-15 млрд составляли крупные денежные нако-
пления, образовавшиеся у отдельных лиц, главным образом вслед-
ствие высокой конъюнктурной доходности от рыночной торговли и
спекуляции.
Наблюдения показывали, что значительные денежные накопле-
ния имели следующие категории населения:
- крестьяне, чьи хозяйства были расположены вокруг городов, ра-
бочих поселков и железнодорожных станций;
- лица свободных профессий, особенно занимающиеся частной
практикой;
- кустари, оказывающие населению услуги по высоким ценам в
связи с отсутствием государственной службы быта;
- спекулянты (лица, скупавшие продукты и товары на селе или
в госторговле и продававшие их населению по повышенным ценам);
- расхитители социалистической собственности.
Государственный банк СССР считал, что к предстоящей в 1947 г.
отмене карточной системы необходимо провести изъятие «излиш-
них» денег. К концу 1947 г. в обращении, по расчетам Банка, должно
было остаться не более 35-40 млрд руб. против 69 млрд руб. на весну
1946 г.1
Этот расчет базировался на данных Банка, представлен-
ных Я.И. Голевым в правительство в декабре 1945 г. На 1 января
1946 г. Госбанк СССР оценивал выпуск денег в обращение с начала
войны в 54,7 млрд руб., в т. ч. в 1941 г. (с 22 июня) - 15,3 млрд руб.;
в 1942 - 11,1 млрд, в 1943 - 11,5 млрд; в 1944 - 7,2 млрд; в 1945 -
9,6 млрд. Всего денежная масса на 1 января 1946 г. оценивалась в
69 млрд руб. вместо 19 млрд руб. к началу войны1 2.
16марта 1946г. Минфин (А.Г. Зверев) докладывает В.М. Молотову
о том, что на 22 июня 1941 г. в обращении было 19,4 млрд руб., тогда
как на 1 марта 1946 г. - 75 млрд руб., т. е. рост составил 3,9 раза3. Через
две недели, 1 апреля 1946 г., И.Я. Голев докладывал В.М. Молотову о
соотношении: 18,4 млрд - 69 млрд руб.4 Таким образом, параметры
денежной массы в обращении следует рассматривать ориентировоч-
но, полагая, что к началу войны она составляла около 19 млрд руб., а
к середине 1946 г. возросла примерно до 70 млрд руб.
Самым сложным по-прежнему оставался вопрос о методах изъ-
ятия излишней денежной массы. В конце 1945 г. Госбанк уже вно-
сил свои предложения. Они включали в основном повышение цен
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 780. Л. 85.
2 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 161.
3 Там же. С. 175.
4 Там же. С. 178.
197
и расширение товарооборота. Частичное применение этих мер не
дало ожидаемого результата, поэтому характер предложений не-
сколько изменился. Через развитие торговли предполагалось изъять
только 10-15 млрд руб. Что касается остальной части денег - около
15 млрд руб., Банк считал, что за оставшееся время путем расшире-
ния товарооборота их изъять «вряд ли представляется возможным».
«Кроме того, - полагал Я.И. Голев, - поскольку среди этих денежных
излишков преобладают крупные накопления, полученные в военное
время благодаря высоким конъюнктурным ценам и спекулятивным
доходам, было бы неправильно предоставлять владельцам этих денег
на всю сумму их денежных накоплений товары по сниженным ценам.
В связи с этим целесообразно провести сокращение денежной массы
на сумму около 15 млрд руб. в процессе обмена денежных знаков на
новые».
Обмен, по мнению Банка, являлся целесообразным также и в том
отношении, что он дал бы возможность обновить всю денежную мас-
су, выяснить количество денег в обращении, аннулировать советские
деньги, незаконно вывезенные за границу.
Госбанк предлагал:
- обязать Министерство финансов СССР по утвержденным об-
разцам новых денежных знаков организовать их печатание с тем рас-
четом, чтобы произвести обмен во второй половине 1947 г.;
- поручить Министерству финансов и Государственному банку
представить к 1 октября 1947 г. предложения о порядке обмена денег
в размере около 15 млрд руб.1
Аналогичные расчеты и предложения представило Министерство
финансов. Они также предусматривали изъятие «конъюнктурных» и
спекулятивных доходов. По расчетам Минфина, к началу войны на
руках у городского населения находилось примерно 7,3 млрд, у сель-
ского - 7 млрд руб. В 1945 г. эти суммы увеличились, соответственно,
до 19,5 млрд и 34,2 млрд руб.
В июне 1946 г. министр финансов СССР А.Г. Зверев предста-
вил И.В. Сталину проект постановления Совета Министров СССР,
определяющий порядок проведения денежной реформы в конце
1947 г.
Проект Министерства финансов предусматривал:
- обмен находящихся в обращении денежных знаков 1937-1938 гг.
на новые, образца 1947 г., из расчета 5 : 1;
- пересчет вкладов населения в сберкассах в соотношении 5:1;
- проведение конверсии государственных займов;
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 780. Л. 86.
198
- замораживание заработной платы, расценок и заготовительных
цен1.
В этом документе количество денег на руках у населения оце-
нивалось в 66 млрд руб.1 2 Тогда же была предпринята попытка при-
влечь свободные средства населения в сберкассы. 29 июля 1946 г.
А.Г. Зверев разослал письмо № 520 «О задачах сберегательных касс
по привлечению вкладов населения во второй половине 1946 г.», что
дало неплохие результаты. Так, например, в Новосибирской области
население принесло в сберкассы 82 млн руб., выросло количество
вкладчиков и остаток вкладов. Вместе с тем 83 сельские сберкас-
сы практически не работали. Во многих вкладов не было вообще, в
остальных их общая сумма не превышала 5 тыс. руб. Кубышки се-
лян, получивших «конъюнктурные доходы» в годы войны, остались
нетронутыми3.
Проблема сокращения денежной массы продолжала дискутиро-
ваться среди разработчиков реформы. Обсуждались два варианта:
проведение санирования по образцу 1933-1936 гг. или укрепление
денежной системы путем единовременной, по словам З.В. Атласа, хи-
рургической операции - изъятия излишней денежной массы из об-
ращения путем денежной реформы.
Сторонники первой точки зрения предлагали метод «бесшум-
ного» изъятия «лишних» денег с помощью комплекса мероприятий
(коммерческая торговля и пр.). При этом они ссылались на практику
бывших союзников - США и Британии, которые не собирались про-
водить денежную реформу, несмотря на все финансовые издержки
войны. Конфискационная реформа в СССР могла бы в таком случае
нанести ущерб престижу нашей страны, вызвать критический резо-
нанс на Западе, обвинения в неспособности советского руководства
справиться с ситуацией экономическими методами.
Сторонники реформы считали эти аргументы несостоятельными.
Они предлагали «не решать денежную проблему, исходя из мнимых
соображений престижа в ущерб реальным экономическим интересам
государства и подавляющей массы трудящегося населения».
Реформаторы подчеркивали, что накопления в годы войны обра-
зовались только у небольшой части населения. По мере «роста по-
купательной силы рубля экономический вес этих накоплений воз-
растет», и их владельцы получат «неоправданные выгоды за счет
подавляющей массы населения, не имевшей таких накоплений».
1 Попов В.П. Сталин и советская экономика в послевоенные годы. С. 67.
2 Ориентировочный расчет выполнялся на основе эмиссионных результатов за
1924-1947 гг., т. е. с достаточно большими погрешностями.
3 ГАНО. Ф. 986. On. 1. Д. 308. Л. 2-4.
199
Существовало опасение, что обладатели накоплений могут «в любой
момент в больших массах выбрасывать их в сферу организованного
рынка и этим нарушать равновесие спроса - предложения товаров,
спланированное на основе баланса денежных доходов и расходов
населения»1.
Сторонники конфискационной модели совершенно не учитыва-
ли трудовой характер значительной части накоплений - крестьян,
высокооплачиваемых рабочих и ИТР, представителей творческих
профессий.
К концу войны было ясно только то, что денежная масса слишком
велика, ее необходимо сокращать. До реформы это предполагалось
делать за счет роста производства товаров народного потребления,
расширения коммерческой торговли и повышения цен. Таким путем
удалось изъять из обращения в 1946 г. 8,1 млрд, за И месяцев 1947 г.
только 2,4 млрд руб. Оценки результативности предварительных ме-
роприятий очень противоречивы. О.В. Хлевнюк пишет: «На декабрь
1947 г. в обращении осталось 63,4 млрд руб. Достичь большего... было
невозможно»1 2.
В.П. Попов, ссылаясь на данные Госбанка, указывает, что к началу
реформы удалось сократить денежную массу в обращении с 63,4 млрд
до 43,6 млрд руб.3 31 декабря 1947 г. В.М. Батырев и М.М. Усоскин
подготовили для заместителя председателя Правления Госбанка
СССР А.К. Коровушкина информацию, в которой указали, что в
1946 г. количество денег в обращении сократилось на 8,1 млрд руб., в
1947 г. (на 1 декабря) на 2,4 млрд руб. Эти сведения предназначались
для А.Г. Зверева4, который в воспоминаниях пишет, что к середине
декабря 1947 г. количество денег, находившихся в обращении, пре-
вышало довоенное в 2,5 раза. Если принять довоенный показатель
за 18,5 млрд, то получится 46,25 млрд руб., т. е. цифра, близкая к
указанной В.П. Поповым5.
Расхождение показателей - явление обычное и объяснимое. В се-
редине 1960-х гг. специалисты будут констатировать, что «опреде-
лить остатки наличных денег у населения - задача весьма сложная...
фактически это эмиссионный результат»6. Последний показатель
точно определить было невозможно. 13 сентября 1945 г. Я.А. Голев,
1 Атлас З.В. Социалистическая денежная система. С. 296.
2 Хлевнюк О.В. Советская экономическая политика на рубеже 1940-1950-х годов
и «дело Госплана». С. 78.
3 Попов В.П. Сталин и советская экономика в послевоенные годы. С. 67.
4 РГАЭ. Ф. 2324. Оп. 28. Д. 2097. Л. 112-113.
5 Зверев А.Г. Записки министра. С. 203.
6 Берков Н.Т. Миграция денег и методы ее изучения. М., 1966. С. 25.
200
отвечая на запрос Н. А. Вознесенского об инвентаризации количества
денег в обращении, указал на то, что таковая может быть проведена
лишь «при полной замене обращающихся денежных билетов новыми
образцами»1. Фактически речь шла о том, что «вскрытие покажет».
Но все понимали, что объем денежной массы, остававшийся в обо-
роте, еще не соответствует требуемой для введения новых цен и денег
товарной массе. Оставался один путь - принудительное изъятие на-
личности и переоценка вкладов.
Для осуществления денежной реформы в 1946 г. отсутствовала
техническая возможность: новые денежные знаки еще не были напе-
чатаны1 2 (на 1 апреля 1947 г. Гознак отпечатал лишь 7,5 млрд руб.3),
товарная масса не накоплена, организационные вопросы не решены;
не было и единого мнения в экспертном сообществе, финансовых ве-
домствах и политическом руководстве.
Однако в ноябре-декабре 1946 г. начинается интенсивная разра-
ботка реформы. 28 декабря Сталин в разговоре с наркомом путей со-
общений И.В. Ковалевым упомянул о том, что «нынче отменим хлеб-
ные карточки»4.
В конце февраля 1947 г. Политбюро утвердило изменения в бюд-
жете на 1947 г., доходы увеличивались на 2687 млн, а расходы - на
218,7 млн руб.5 3 апреля 1947 г. А.Г. Зверев написал И.В. Сталину
и В.М. Молотову краткую шести страничную записку «О проведении
денежной реформы», в которой очертил контуры предстоящих преоб-
разований6. Министр полагал, что к обмену будет предъявлено около
60 млрд руб. Соотношение обмена старых денег на новые -5:1, кото-
рое планировалось на тот момент, позволяло, по расчетам Минфина,
уменьшить денежную массу на 48 млрд и выдать населению новыми
деньгами 12 млрд руб. А.Г. Зверев считал целесообразным аналогич-
но переоценить вклады в сберкассах и Госбанке, в т. ч. компенсации
за неиспользованные в годы войны отпуска, а также облигации займа
1938 г. Здесь ожидался результат в 16 млрд руб. Сумма пропавших и
потерянных денег оценивалась в 4 млрд руб. В целом предполагалось
сократить «общую сумму государственных обязательств» примерно
1 Денежная реформа 1947 г. в документах. С. 78.
2 Решением Совмина СССР 29 июня 1946 г. московский полиграфкомбинат
им. Молотова до 1 октября 1947 г. был передан Министерству финансов. Фабрики
Гознака получили спецзаказ еще позже, в конце 1946 г., см.: РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2.
Д. 422. Л. 157.
3 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 207.
4 Источник. 1997. № 5. С. 130.
5 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1064. Л. 8.
6 Там же. Ф. 82. Оп. 2. Д. 788. Л. 7-13.
201
на 70 млрд руб. По-прежнему считалось целесообразным денежную
реформу проводить параллельно с отменой карточной системы.
Интересна методология расчетов. Параметры предполагаемого
объема денежной массы исчислялись на основе примерной оценки
распределения денежных средств у населения, довоенных показате-
лей и величины товарооборота.
Таблица 17
Оборот наличных денег в СССР 1940-1945 гг.1
(по данным Госбанка СССР, в млрд руб.)
Год (на 1 января) Денежная масса Оборот государ- ственной торговли Фонд зарплаты
1940 21,6 175,5 162
1942 36,30 77,8 166,4
1943 45,09 84,0 171
1944 57,60 119,3 175,5
1945 63,79 157,5 195,6
Если принять за исходную позицию проблемный в финансовом
отношении 1940 г., то к концу 1947 г. обменный курс 5 : 1 или даже
4:1, учитывая растущий товарооборот, мог быть вполне достаточен
для стабилизации.
Серьезную проблему, с которой отечественная финансовая наука
так и не смогла справиться, представляло собой определение необ-
ходимой для обращения после реформы денежной массы (величина
Кн). Дискуссия об этом шла еще в начале 1930-х гг. при обсуждении
вариантов проведения кредитной реформы. В том числе тогда пред-
лагалось включить в Кн нормальные и принудительные, образовав-
шиеся вследствие отложенного спроса, сбережения, т. е. кубышки1 2.
Кроме того, отечественные специалисты не могли подвергать со-
мнению общий закон количества денег, необходимых для обращения,
сформулированный К. Марксом в первом томе «Капитала»: количе-
ство денег, необходимых для обращения, прямо пропорционально
сумме цен товаров и обратно пропорционально скорости их обраще-
ния. Сегодня эта классическая формула выглядит так:
К = ТхЦ
СО, где
К - количество денег, необходимых для обращения;
1 Составлено по: РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 780. Л. 2, 66, 82,83.
2 Раскин Б. Проблема эмиссии денег в переходном хозяйстве // Проблемы эконо-
мики. 1930. № 1.С. 102.
202
Т - количество товаров в обращении;
Ц - цены товаров;
СО - скорость обращения денег.
Маркс выдвинул свою точку зрения в противовес количественной
теории денег, из которой следовало, что цены зависят от количества
денег. Он считал, что изменение цен, при прочих равных условиях,
определяет изменение количества денег: «...цены не потому высоки
или низки, что в обращении находится большее или меньшее количе-
ство денег, а наоборот, в обращении потому находится большее или
меньшее количество денег, что цены высоки или низки»1.
Практически Маркс не определял денежную массу по своей фор-
муле1 2. Тем более она не могла применяться советскими финанси-
стами в условиях множественности цен, их неравномерного роста,
нормированного снабжения и т. п. Из нее, однако, следовал мето-
дологический вывод о том, что в условиях товарного производства
цены на товары выступают как независимые от количества денег пе-
ременные величины3.
Были и альтернативные варианты определения необходимой для
обращения денежной массы. Отечественная финансовая наука знала
о работах И. Фишера, Дж. Кейнса посвященных, правда, проблемам
развития рыночной экономики4.
И. Фишер вывел уравнение обмена, которое состояло из денеж-
ной и товарной частей:
MV = pQ + p>Q> +p»Q» + и т. д., где
М (Money) - среднее количество денег, находящихся в обраще-
нии в данном обществе в течение года;
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 88-89.
2 Примечательно, что В.И. Ленин отводил Марксу роль лишь историка денежно-
го обращения, отмечая, что «главной задачей Маркса» было «изучение исторического
процесса развертывания обмена, начиная с отдельных, случайных актов его вплоть до
денежной формы стоимости, когда этим определенным товаром, всеобщим эквивален-
том, является золото», см.: Ленин В.И. Карл Маркс (краткий биографический очерк с
изложением марксизма) // Поли. собр. соч. Т. 26. С. 62.
3 Рогова О.Л. Методы планирования денежного обращения. М., 1969. С. 17. В прак-
тике финансовой и банковской работы классические формулы подчас полностью иг-
норировались. Председатель правления Госбанка СССР Я.И. Голев писал В.М. Моло-
тову: «Эмиссия являлась одним из факторов, содействовавших значительному росту
рыночных цен в первый период войны и сдерживания их снижения - во второй», см.:
РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 780. Л. 83.
4 Если Кейнс был для отечественных экономистов практически недоступен, то
принесшая Ирвингу Фишеру мировую славу книга «Покупательная сила денег. Ее
определение и отношение к кредиту, проценту и кризисам» (1911, 2-е изд.: 1922) вы-
ходила в русском переводе в 1925 г.
203
V (Velocity) - скорость обращения денег;
р (Price) - средняя продажная цена всякого отдельного товара;
Q (Quantity) - все купленное количество товара.
Товарную часть уравнения Фишер суммирует (Е). В итоге
получается:
MV = EpQ1
Фишер выводит уравнение обмена MV = EpQ, складывая вместе в
правой части его суммы, затрачиваемые отдельными лицами. Но при
помощи таких же рассуждений можно было вывести уравнение обме-
на, беря суммы не затрачиваемые, а получаемые отдельными лицами.
Результаты этих двух методов, полагает автор, будут гармонировать
друг с другом, если данное общество не ведет внешней торговли, так
как при исключении внешней торговли то, что истрачено одним чле-
ном общества, обязательно будет получено каким-либо другим чле-
ном его.
В советской экономике правомерно было говорить не о двух чле-
нах общества, как двух сторонах процесса обмена, а о государстве и
члене общества. Можно ли применить формулу Фишера для расчета
количества денег, необходимого для обращения в СССР?
М=ЕрО
V
Сложности возникают в определении исходных данных. За ско-
рость обращения можно принять скорость возврата наличности в
кассы Госбанка. Сумму проданных за год товаров в государствен-
ной торговле (точно) и рыночной (ориентировочно) ежегодно давал
Госплан. Среднюю цену определить было значительно сложнее. По
продовольственным товарам она могла быть рассчитана на основе
рыночной, государственной коммерческой, кооперативной и пайко-
вой цен.
Полученный таким образом показатель М мог примерно ха-
рактеризовать среднее количество денег в обращении, напри-
мер, летом 1947 г. Организаторам реформы это ничего бы не дало.
Планировавшаяся отмена нормированного снабжения и введение
1 Далее автор упрощает правую часть уравнения еще дальше, написав ее в форме
РТ, где Р есть взвешенная средняя всех р, а Т есть сумма всех Q. Таким образом, Р
представляла в одной величине уровень цен, а Т - объем торгового оборота.
204
новых единых цен создавали принципиально новую ситуацию на
рынке. Правительство и не собиралось добиваться здесь равнове-
сия, создавая реальные «неснижаемые» запасы только в Москве и
Ленинграде. В остальных городах и на селе планируемый товарный
дефицит сохранялся, отложенный спрос продолжал увеличиваться.
Для того чтобы снять его давление, необходимо было резко умень-
шить денежную массу, как предполагалось, за счет кубышек и тем са-
мым привести ее в соответствие с товарной.
Количество денег в кубышках (величина отложенного спроса)
можно было рассчитать только на основе эмиссионного результата
Госбанка за годы войны по следующей формуле:
R = Е - М, где
R (Remitted demand) - денежное выражение отложенного спроса;
Е (Emission) - эмиссионный результат Госбанка,
М - среднее количество денег, находящееся в обращении на мо-
мент расчета, полученное по методике указанной выше.
Таким образом, полученное количество денег отложенного спроса
(R) и подлежало сокращению. Специалисты Госбанка и Минфина не
проводили столь сложных расчетов. Они ориентировались на дово-
енные показатели.
Уже в 1960-е гг. между отечественными экономистами разгорелась
дискуссия. И.И. Конник подчеркивал, что излишек денег в обраще-
нии «оказывает влияние на общий уровень государственных рознич-
ных цен, так как вызывает нарушение соответствия между спросом и
предложением»1. О.Л. Рогова, критикуя эту позицию, указывала на
то, что «количество денег выступает как зависимая величина, а цены
на товары - как исходные величины». Автор, сравнивая различные
точки зрения отечественных экономистов, приходит к выводу, что
главной трудностью при расчете денежной массы, необходимой для
обращения, является определение скорости обращения денег.
О.Л. Рогова определяет количество денег в обращении суммой де-
нежных средств, сосредоточенных в семьях с разным уровнем дохода
и обслуживающих различные направления реализации доходов. При
выведении расчетной формулы она использует около 20 показате-
лей1 2. Подобный расчет не мог быть сделан в 1947 г., а позднее он уже
мало кого интересовал, кроме сотрудников Госплана3.
1 Конник И.И. Закономерности взаимосвязи товарного и денежного обращения
при социализме. М., 1968. С. 172.
2 Рогова О.Л. Методы планирования денежного обращения. С. 18-21.
3 В Госплане стоимостными балансами, наличным денежным обращением и по-
требительской сферой занимался отдел финансов, себестоимости и цен. Составляемые
205
Окончательный вариант реформы
С учетом сложности научного обоснования планируемых меро-
приятий в аппарате ЦК ВКП(б), а также среди части практических
работников финансовых ведомств существовало мнение и о том, что
никаких расчетов вообще делать не надо, так как «самые оптималь-
ные величины в денежном обращении не относятся к числу таких,
которые можно выразить строго определенной цифрой». Причина
виделась в их «значительной эластичности». Обосновывая утилита-
ристский, эмпирический подход, уже в конце 1960-х гг. Ц.М. Хайтина
видела главное не в том, чтобы точно определить параметры и научно
обосновать методы, а в том, чтобы уметь оказывать влияние на состо-
яние денежного обращения, знать, как наилучшим образом это сде-
лать практически. Усилия в прошлом, по мнению автора, предпри-
нимались именно в этом направлении1.
Этим путем и шли разработчики реформы, не имея точных дан-
ных и пропорций. В итоге было принято единственно возможное
решение - произвести изъятие денежных знаков из обращения со
значительным запасом. Общая концепция реформы была реализова-
на в процессе принятия окончательного решения. Соотношение 5 : 1
для наличных заменили на более жесткую пропорцию 10:1. Принято
считать, что это было сделано по личному указанию И.В. Сталина* 1 2,
которому были представлены два варианта реформы: обмен 5:1, счи-
тавшийся среди экспертов оптимальным, и обмен 10 : 1, хотя техни-
чески для возврата к довоенному уровню достаточно было и 2-2,5 :1.
Соотношение 5 : 1 позволяло сформировать резерв до 15 млрд руб.,
тогда как 10 : 1 - более 20 млрд. В то же время политическое руко-
водство утвердило льготный курс обмена вкладов, что должно было
сохранить или укрепить доверие к государственным сберегательным
отделом балансы отражали уровень жизни людей. По свидетельству В.С. Павлова, в
свое время возглавлявшего отдел, ЦК не интересовался балансами. Бывший премьер
полагал, что «на Старой площади попросту побаивались заглядывать в них - поба-
ивались узнать правду об истинном положении в экономике и уровне жизни людей.
Потому что в балансах эта правда проступала вся, до конца, исчерпывающе. И громко
требовала изменить плановые пропорции в пользу потребления. Но по многим и раз-
ным причинам менять их либо не хотели, либо не могли, а потому предпочитали “не
знать” истины», см.: Павлов В.С. Упущен ли шанс? С. 3.
1 Хайтина Ц.М. Вопросы управления денежным обращением. Саратов, 1969. С. 17.
2 Документа за подписью Сталина, где бы давалось указание установить курс
10:1 нам выявить не удалось. Не приводят его и другие авторы, а также составители
сборников документов. В документах Минфина СССР есть лишь косвенные упоми-
нания об «указании Политбюро ЦК ВКП(б) и лично т. Сталина», см.: РГАЭ. Ф. 7733.
Оп. 36. Д. 2530. Л. 439.
206
кассам и показать социальную направленность проводимых меро-
приятий. Таким образом, в выигрыше (ничего не терял) оказывался
«простой советский человек» с абсолютно пустым кошельком и тре-
мя тысячами рублей на книжке.
27 мая 1947 г. Политбюро создает комиссию для выработки про-
ектов двух постановлений о денежной реформе1:
1) «публикуемого проекта постановления Совета Министров
СССР по денежной реформе»,
2) «непубликуемого проекта постановления Совета Министров
СССР по организационным мерам, связанным с денежной реформой».
В ходе заседания Сталин набрасывал проект решения. О со-
вместном постановлении ЦК ВКП(б) и Совмина речи пока не шло.
В перечне членов комиссии - на первом месте В.М. Молотов, около
его фамилии в скобках подписано «созыв», что указывало на пред-
седательство в новом органе. Кроме того, в члены комиссии вош-
ли на первом этапе Н.А. Вознесенский, А.А. Жданов, Л.П. Берия,
А.И. Микоян, Г.М. Маленков, А.Н. Косыгин, А.Г. Зверев, Я.И. Голев
и Г.П. Косяченко1 2. Готовый проект постановления Совета Министров
СССР был представлен членами комиссии Сталину уже 19 июня.
3 июня 1947 г. решением Политбюро ЦК ВКП(б) была образо-
вана комиссия по вопросам торговли и укрепления торговой сети
в следующем составе: Н.А. Косыгин (председатель), А.И. Микоян,
Л.З. Мехлис, А.Г. Зверев, В.Г. Жаворонков3, И.Р. Хохлов4. Политбюро
дало указание к 1 ноября 1947 г. дополнительно открыть 20 тыс. ма-
газинов и 10 тыс. палаток для реализации товаров по коммерческим
ценам5. В плане подготовки были и другие мероприятия, призванные
способствовать сокращению наличной денежной массы, в частности
открывались новые сберегательные кассы6.
В конце лета 1947 г. подготовка реформы вступила в заверша-
ющую стадию. В августе 1947 г. Совет Министров СССР и ЦК
ВКП(б) приняли постановление «О грубых извращениях в работе
Сельскохозяйственного банка»7. 13 сентября 1947 г. А.Г. Зверев по-
1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1065. Л. 26.
2 В рукописном варианте решения Политбюро отсутствовал Н.В. Смирнов (заме-
ститель председателя Госбанка СССР), см.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1065. Л. 31.
3 Жаворонков Василий Гаврилович (1906-1987) - в 1947 г. заместитель министра
торговли СССР.
4 В 1947 г. начальник Главвоенторга.
5 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 221.
6 РГАЭ. Ф. 7599. Оп. 20. Д. 43. Л. 67.
7 Банк отказывал колхозам в выдаче средств с их счетов, требуя предоставления
отчетов о работе. Тем временем с этих счетов банк по собственной инициативе списы-
вал средства в уплату взносов по личной подписке колхозников на заем.
207
ясняет И.В. Сталину последствия возможных вариантов обменных
курсов -5:1 или 10 : 1, делая вывод о том, что различие в объеме
денежной массы после реформы при обоих вариантах будет невели-
ко, так как обмен не затронет текущих доходов и потребность в обо-
ротной кассе1. В то же время министр указывает, что оба курса при-
менять параллельно нежелательно, т. к. это потребует специальной
регистрации и существенно усложнит, а соответственно, замедлит
обмен.
17 сентября 1947 г. специальным постановлением Совмин воз-
ложил на Минфин методологическое руководство бухгалтерским
учетом и отчетностью всех учреждений, предприятий и организаций
страны.
В сентябре 1947 г. А.Г. Зверев внес в правительство проект поста-
новления Совета Министров СССР «О прекращении выдачи вкла-
дов и облигаций госзаймов при отсутствии документов в сберкассах
районов, подвергшихся оккупации»1 2. Только в Московской обла-
сти из угрожаемых районов были эвакуированы 24 сберкассы; из 19
удалось вывезти все лицевые счета. Остальные вкладчики могли на
вполне законных основаниях требовать возврата вкладов3.
В начале октября Минфин представил последние расчеты по объ-
ему денежной массы (см. табл. 18).
1 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 285.
2 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 422. Л. 290.
3 В 1944 г. был создан важный судебный прецедент. Большой театр предъявил
иск Тульской областной конторе Госбанка о 7000 рублях, внесенных принадлежащим
театру домом отдыха им. Поленова для зачисления на расчетный счет театра. По за-
явлению конторы Госбанка деньги театра находились в сейфе Тарусского отделения
Госбанка и были похищены оккупантами. Дело рассматривалось Судебной коллегией
по гражданским делам Верховного Суда СССР. Она отметила, что «в деле нет данных,
которые могли бы служить доказательством тому, что была похищена именно та кон-
кретная сумма, которая была внесена в Тарусское отделение Госбанка СССР домом
отдыха им. Поленова, к тому же этого и не требуется, так как поступающие от клиен-
туры денежные знаки обезличиваются банком, который рассчитывается ими по дру-
гим своим обязательствам. Следовательно, факт разграбления кладовых Тарусского
отделения Госбанка СССР немецко-фашистскими войсками сам по себе не мог оказать
влияния на обязательства Госбанка СССР перед театром», см.: Сборник постановле-
ний Пленума и определений Верховного суда СССР за 1944 г. М., 1945. С. 242. Таким
образом, любое юридическое и физическое лицо, чьи счета или вклады остались на
оккупированной территории и были по тем или иным причинам утрачены, могло обра-
титься в суд за возмещением ущерба. В реальной юридической практике этим правом
воспользовались единицы.
208
Таблица 18
Объем денежной массы (на 1 января, в млрд руб.)
Год В обращении Изменение
1939 17,2 —
1940 22,2 + 5,0
1941 22,1 -0,1
1942 34,7 + 12,6
1943 45,8 + 11,7
1944 57,4 + 11,6
1945 64,5 + 7,1
1946 73,9 + 9,4
1947 65,8 -8,1
1.10.1947 63,4 -2,4
В 1947 г. подготовка к обмену денег по-прежнему проводилась в
обстановке полной секретности. В декабре был существенно допол-
нен список сведений, составляющих государственную тайну, утверж-
денный Совмином СССР за полгода до этого, 8 июня 1947 г.
Самые строгие меры не смогли предотвратить утечку секретных
сведений. Заинтересованные лица были достаточно хорошо инфор-
мированы и многое знали заранее. Так было всегда, аналогичные про-
цессы шли в западных странах. «Условия реформы обычно бывают
известны в “деловых кругах” заранее и капиталисты заблаговременно
превращают свои деньги в товары, уплачивают налоги...», - подчер-
кивал академик Е. Варга, анализируя в «Правде» опыт денежных ре-
форм в Европе1.
В. Каткофф на основе анализа советской прессы 1947 г. обратил
внимание на выступления «известных деятелей советского государ-
ства и профессоров», которые поддерживали распространение го-
сударственных займов. Автор полагает, что «многие из этих людей
знали о наступающей девальвации и спешили превратить свои бу-
мажные деньги в государственные обязательства. Для масс, - отме-
чает автор, - это была неожиданность»1 2.
В обществе зрело понимание неотвратимости перемен, осо-
бенно волновало, за чей счет они будут проведены. Житель
Харькова К.И. Добродеев писал в ЦК в феврале 1946 г.: «Мы все на-
кануне девальвации рубля, вследствие того, что деньги обесценились.
У меня за 23 года сбережений есть вкладов трудовых 21 тысяча ру-
1 Правда. 1947. 24 декабря.
2 Katkoff V. Soviet economy 1940-1965. Р. 240.
209
блей. Прошу дать мне справку, как будут поступать с вкладами мои-
ми и многих вкладчиков, подобных мне? Конечно, в деньгах порядок
навести нужно, но справедливо».
Анонимный «житель Москвы» писал еще в декабре 1945 г.:
«Люди, которые имеют большие деньги от темных дел (спекуляции,
взяточничества, хищения соцсобственности, воровства и т. д.), не по-
страдают на обмене, ибо деньги у них на руках и они раздадут сотням
лиц (безденежных) на предмет обмена и уплатят им за услуги... Ведь
я же мог бы теперь забрать свои сбережения из сберкассы и закупить
на них вещи и сохранить полностью мои деньги, но я этого не буду
делать, ибо я к тому же еще патриот своей родины. Очень прошу не
обидеть контингента таких людей, как я».
Е.Ю. Зубкова полагает, что утечка информации о готовящемся
обмене произошла в конце ноября 1947 г.1 Однако анализ динамики
вкладов населения в сберегательные кассы показывает, что информа-
ция о реформе ходила по стране уже с июля-августа. С этого времени
резко тормозится приток вкладов населения в сберкассы. Начинается
процесс, известный как биржевая лихорадка. Советские граждане,
пользуясь по большей части неясными слухами, а не информацией,
вели с государством биржевую игру то на понижение, то на повыше-
ние. В сентябре шла «игра на понижение», т. е. снималось со счетов
значительно больше, чем вкладывалось. 1 2
Таблица 19
Динамика движения вкладов в сберегательных кассах РСФСР2 в 1947 г.
(в тыс. руб.)
Период Сальдо % плана % к итогу года
Первый квартал + 509 566 127,4 22,2
Второй квартал + 547 814 135,3 23,9
Третий квартал + 95 034 46,4 4,1
1 ноября -246 114 - -
1 декабря - 195.925 - -
15 декабря + 1 977 134 - —
31 декабря - 391 036 326,9' 49,8'
Итого за год 2 296 475 174 100
* Четвертый квартал.
1 Зубкова Е.Ю. Послевоенное общество: политика и повседневность. 1945-1953.
С. 82.
2 Рассчитано по: ГА РФ. Ф. А-472. On. 1. Д. 563. Л. 8; РГАЭ. Ф. 7599. Оп. 20.
Д. 2957. Л. 2.
210
Ажиотаж достиг пика в конце ноября, когда стало известно о су-
ществовании постановления Совета Министров СССР от 25 ноября
1947 г. Его точное содержание не было известно, но партийным и со-
ветским руководителям на специальных инструктивных совещаниях
поручили провести «организационно-подготовительную работу» по
открытию выплатных пунктов. Ни время, ни условия обмена не на-
зывались, но того, что было известно, оказалось достаточно.
Министр внутренних дел С.Н. Круглов 29 ноября докладывал, что
в Москве распространились слухи о предстоящем в самое ближайшее
время обмене старых денег на новые по курсу 10-12 коп. за 1 руб.
Население практически прекратило сдавать вещи в комиссионные
магазины, золото и драгоценности в скупочные пункты. На веще-
вых рынках резко выросли цены. В сберкассах образовались очере-
ди желающих снять сбережения. В кассе при московском почтамте
29 ноября были выданы 2,5 млн руб., а вечером образовалась очередь
в 500 человек, но денег уже не было. Отмечались случаи «усиленной
скупки профсоюзных марок для оплаты членских взносов» и по-
шлинных марок, реализация которых выросла в десятки раз1.
В Москве летом-осенью 1947 г. в сберкассы ежедневно поступа-
ло 7-8 млн руб., немного меньшая сумма выплачивалась вкладчи-
кам. 28 ноября объем операций в сберкассах внезапно увеличивается
в три, 29 ноября в семь, а 30 ноября в 10 раз против обычного. За
четыре дня остаток вкладов в столице уменьшился на 90 млн руб. То
же происходило в Ленинграде и других крупных городах.
Как известно, когда хозяйствующие субъекты выбирают, куда
вложить денежные средства, они руководствуются доходностью,
ликвидностью, степенью риска, нормой ссудного процента, измене-
ниями в ожиданиях, величиной инфляции и т. д.
Резко возросший спрос на деньги не означал, что население отдает
им предпочтение по сравнению с другими видами «активов». Снятые
суммы быстро расходовались на приобретение различных товаров.
Чем руководствовались советские люди? «Простой советский че-
ловек» в ситуации, близкой к панике, уже не думал о доходности и
ликвидности. Задача стояла другая - сохранить хоть часть заработан-
ного в любой форме1 2.
1 Батырев В., Славный И. Денежное обращение СССР в период Великой Отече-
ственной войны и ликвидация последствий войны в денежном обращении (денежная
реформа 1947 г.) (1951 г.) //Денежная реформа: документы и материалы. С. 603.
2 Доходность, ликвидность и норму процента подсчитывали торговые работники,
запасавшие высоколиквидные товары (водку, табак др.) для последующей продажи
после реформы за новые деньги.
211
Москвичи расхватывали мебельные гарнитуры за 30 тыс., 50 тыс.
и даже 100 тыс. руб. которые до этого магазины не могли продать
3-4 года, меховые и ювелирные изделия, товары длительного поль-
зования. В последних числах ноября ежедневная выручка крупных
столичных универмагов выросла более чем в пять раз. Пианино и
мотоциклы продавались теперь десятками в день, причем покупате-
ли совершенно не интересовались их качеством. В московских мага-
зинах шла оживленная торговля. В магазине № 8 обычно продава-
ли 1-2 патефона в день. Первого декабря были проданы 100 штук.
Магазин № 7 продавал тюль по коммерческим ценам. Обычный
спрос составлял 5-7 м в день. 30 ноября и 1 декабря были проданы
8 тыс. м. В Петровском пассаже 1 декабря разобрали узбекские тюбе-
тейки по 350 руб., спроса на которые не было даже летом. Ювелирные
магазины сняли с продажи изделия с бриллиантами и другими драго-
ценными камнями и фирменные часы, а некоторые просто закрылись
под видом учета. Из 12 магазинов Ювелирторга в Москве 1 декабря
работали только три. Дневная выручка Мосскуппромторга, обыч-
но равная 2,2-2,5 млн руб., 29 ноября 1947 г. уже к 16:00 превысила
13 млн руб. Наблюдался ажиотажный спрос на золото, меха, ковры.
С 30 ноября резко повысился спрос на продукты длительного хра-
нения (копченая колбаса, сыр, консервы, конфеты, чай и пр.). По рас-
поряжению конторы «Главособгастроном» эти продукты были сняты
с продажи. Резко выросла выручка ресторанов. Цены на продукты на
московских рынках подскочили в 3-5 раз1. МВД докладывало о том,
что прилегающие к рынкам улицы и переулки заполнены народом.
Ресторан «Москва» 28 ноября сдал выручки 299 тыс. руб., 29 ноя-
бря - 404 тыс., 30 ноября - фантастическую для этого учреждения
сумму - 864 тыс. руб.
В. Каткофф отмечает стремительный рост ажиотажного спроса
в городах, где распространялись слухи «о грядущей девальвации»1 2.
К началу декабря полки промтоварных магазинов были опустоше-
ны. В крупных городах ходили противоречивые слухи, однако реф-
реном звучало: «Зачем сейчас деньги - все равно могут лопнуть».
Проявлялась тенденция любой ценой избавиться от наличности3.
В первых числах декабря настроения населения резко меняются.
Отток вкладов в сберкассы прекращается и начинается их стреми-
тельный рост по всем регионам.
1 Денежная реформа 1947 г.: реакция населения по документам из «Особых па-
пок» Сталина // Отечественная история. 1997. № 6. С. 134-137.
2 Katkoff V. Soviet economy 1940-1965. Р. 240.
3 ЦДНИОО. Ф. 17. Оп. 36. Д. 155. Л. 1.
212
Таблица 20
Вклады населения СССР в сберегательные кассы в IV кв. 1947 г.1
(в тыс. руб.)
Союзные республики Вклады населения
План Выполнение
в рублях в %
РСФСР 350 000 1 479 302 422,6
Украина 80 000 418 803 523,5
Белоруссия И 000 33 794 307,2
Узбекистан 13 000 59 299 456,1
Казахстан 9000 52 804 586,7
Грузия 8000 185 610 2320,0
Азербайджан 7500 69 968 932,9
Литва 3000 7474 249,1
Молдавия 1000 8371 837,1
Латвия 5000 15 014 300,2
Киргизия 3000 12 451 415,0
Таджикистан 2000 20 316 1015,8
Армения 2800 33 116 1182,7
Туркмения 2000 20 139 1006,9
Эстония 2000 4415 220,7
Карело-Финская ССР 700 1655 236,4
Всего по СССР 500 000 2 422 531 484,5
Положительное сальдо оборота сберкасс составило в Горьком
30 ноября 423 тыс. руб., 1 декабря - уже 1922 тыс., в Ростове -
1995 тыс. и 3409 тыс. руб. соответственно1 2. Столь бурная динамика
и начавшееся разукрупнение вкладов свидетельствовали о том, что
условия обмена и, что самое важное, пересчета вкладов, стали более
или менее точно известны.
Как и предполагали организаторы реформы, пришли в движе-
ние капиталы, приобретенные в годы войны рыночной торговлей.
Показательно, что сберкассы Грузии практически за две недели
перевыполнили квартальный план поступления вкладов на 2320 %,
их коллеги в Таджикистане, Армении и Туркмении - более чем на
1000 %. Именно из этих регионов поступали настойчивые предложе-
ния о легализации частнохозяйственной деятельности.
1 РГАЭ. Ф. 7599. Оп. 20. Д. 2956. Л. 110.
2 Аксенов Ю., Улюкаев А. О простых решениях непростых проблем // Комму-
нист. 1990. № 6. С. 82.
213
Остаток вкладов на 2 декабря вырос на 150 млн руб., 3 декабря -
на 280 млн, 4 декабря - на 200 млн, 5 декабря кассы не работали.
Учитывая динамику, А.Г. Зверев предлагал Сталину переоценивать
все вклады, внесенные с 1 декабря 1947 г., по курсу наличных денег,
т. е. 10 : I1.
Масштаб внесенных в первые две недели декабря в сберкассы
сумм значительно превышал общую дореформенную сумму вкладов
населения - 16,5 млрд руб. Таким образом, около 2,5 млрд руб. были
спасены от конфискационного обмена путем заблаговременного по-
мещения на вклады.
В ходе обсуждения условий и порядка проведения реформы ни
члены Группы денежного обращения Минфина, ни специалисты
Госбанка не обратили внимание на психологический фактор, который
в дни перед реформой стал мощнейшим средством изъятия налич-
ных денег из оборота.
За две недели, предшествующие реформе (1-15 декабря 1947 г.),
поступление наличных денег в кассы Госбанка достигло 30,8 млрд
руб., что на 14,9 млрд превышало обычный показатель. При этом рас-
ходы наличных денег из касс Госбанка упали на 2,8 млрд руб. - до
11,9 млрд. Таким образом, из обращения были изъяты 19 млрд руб.,
что на 17,8 млрд, т. е. почти на 90 % превышало плановые задания.
Такая динамика была связана исключительно со слухами о конфи-
скационном обмене денег, которые население начало активно «сбра-
сывать». Торговая выручка, поступившая в Госбанка за этот же пе-
риод, достигла 19,7 млрд руб., что на 6,8 млрд превышало план. И это
на фоне сокращения коммерческой реализации товаров. Выручка по
услугам, транспорту, квартплате и пр. также существенно возросла.
Сберегательные кассы планировали в декабре получить подкре-
пление от Госбанка в сумме 400 млн руб., т. е. остаться в минусе, а
вместо этого привлекли только за две недели 2,9 млрд руб.1 2, за займы
выручили 2,8 млрд руб. Предприятия в виде кассовых остатков сверх
плана внесли 2,5 млрд руб.3 Таким образом, только слух о реформе
привлек в кассы Госбанка за две недели такие средства, которые в
плановом порядке привлекались бы несколько лет. Реализация това-
ров в государственной и кооперативной торговле в указанный период
превысила обычный товарооборот на 6 млрд руб. Население актив-
1 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 325.
2 Такая рыночная динамика наводила разработчиков реформы на мысль о необ-
ходимости переоценки явно конъюнктурных вкладов, сделанных после 1 декабря, не
по льготному курсу, а по курсу наличных, т. е. 10 : 1, но это не было одобрено в прави-
тельстве по соображениям поддержки доверия населения к хранению денег в сберега-
тельных кассах.
3 Денежная реформа в документах. С. 94.
214
но гасило недоимки по налогам и сборам, а также долги по ссудам и
квартплате, эти поступления превысили 1 млрд руб.1
Таким образом, слухи и утечка информации о реформе обеспе-
чили за первые пятнадцать дней декабря 1947 г. поступление в банк
32,8 млрд руб., при выдаче 12,3 млрд руб. Разница составила 20,5 млрд,
которые до начала собственно реформы были изъяты из обращения.
В результате количество денег в обращении оценивалось Госбанком
СССР на 1 декабря 1947 г. в 63,4 млрд руб., на 16 декабря - 43,0 млрд.
К моменту начала реформы (обмена) количество денег уже было уре-
зано на 20,4 млрд руб.1 2 Таким образом, в соответствии с планируемы-
ми целевыми показателями обмену подлежали (минус разменная мо-
нета на 0,8 млрд руб.) оставшиеся 42,2 млрд руб., примерно столько и
было напечатано.
Результат «психологической атаки» впечатляет. При таких тем-
пах сброса наличных и такой реакции населения разработчики ре-
формы могли бы организовать грамотную утечку информации с пу-
гающими условиями обмена в начале ноября 1947 г. и тогда никакого
конфискационного обмена не понадобилось бы, так как и оставшиеся
сорок с небольшим миллиардов рублей с высокой долей вероятности
оказались бы в Госбанке.
Точные условия обмена денег поступили на места 1-2 декабря.
Министр финансов СССР А.Г. Зверев вспоминал: «Документы о
реформе разослали на места в адреса учреждений, органов госбезо-
пасности специальными пакетами с надписью: «Вскрыть только по
получении особого указания». В одном из документов, лежавших в
пакете говорилось: «Немедленно доставить первому секретарю обко-
ма партии». У отдельных местных сотрудников любопытство перетя-
нуло служебный долг. Пакеты были вскрыты раньше времени»3.
1-2 декабря фельдъегерской связью во все регионы СССР при-
были четыре пакета: один маленький и три больших серии «СК» с
грифом «Не вскрывать до особого распоряжения». В маленьком, не-
секретном, пакете говорилось о том, что делать с тремя большими.
В каждом из них находились три пакета с точными условиями и
инструкциями по проведению обмена денег. Большие пакеты долж-
ны были храниться в местных отделах внутренних дел и поступить
фельдъегерской связью в финансовые органы 14 декабря.
Местные сотрудники действительно были чрезвычайно любопыт-
ны. Типичный случай произошел в Зуевском районе Кировской об-
ласти. Пакеты были получены и вскрыты местными финансовыми
1 Денежная реформа в документах. С. 100.
2 Там же. С. 101.
3 Зверев А.Г. Записки министра. С. 235.
215
работниками за 12 дней до срока. Приток вкладов в районную сбер-
кассу сразу же увеличился в 25 раз. Начальник РОВД, который полу-
чал пакеты и передал их раньше срока, был осужден за разглашение
государственной тайны на 8 лет лагерей с поражением в правах1. Но
по официальным отчетам Госбанка СССР, таких злоупотреблений
было немного.
В Минфине следили за обстановкой. А.Г. Зверев 7 декабря издал
указание запретить сбор авансов в счет погашения подписки на го-
сударственные займы и другие платежи. Как показала практика, это
указание повсеместно нарушалось1 2 3.
Подробные условия обмена были известны местной партийной и
советской номенклатуре не менее чем за неделю до его начала.
Таблица 21
Поступление вкладов в сберкассы РСФСР 1-14 декабря 1947 г.3
(в тыс. руб.)
Регион 1-8 декабря 9-14 декабря Всего
Ленинград 67 828 67.589 135 417
Ленинградская обл. 4105 5.705 9810
Москва 1354 51262 52 616
Московская обл. 33 244 35 146 68 390
Новосибирск 15 995 7810 23 805
Новосибирская обл. 1137 1501 2638
Кемеровская обл. 3735 21401 25 136
По РСФСР 1 921 339 814 608 2 735 947
Ленгорисполком 8 декабря обсудил вопрос «О проведении инвен-
таризации и переоценки товаров», 10 декабря - «О переоценке остат-
ков товаров», 12 декабря - «О часах работы пунктов по обмену денег
старых образцов»4.
Достаточно ровная динамика поступления вкладов свидетель-
ствует о том, что условия приближающегося обмена уже не вызывали
сомнений: заинтересованные группы населения в первой половине
декабря несли деньги в сберкассы.
В Москве, ряде областей Центрального Черноземья и Западной
Сибири процесс шел нетипично, что объяснялось или поздним
1 ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 4217. Л. 343.
2 ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 4217. Л. 371.
3 РГАЭ. Ф. 7599. Оп. 20. Д. 2956. Л. 113.
4 ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 36. Д. 212. Л. 268-270; Д. 213. Л. 37; Оп. 25. Д. 459а. Л. 187.
216
вскрытием пакетов, или, как в столице, наличием значительной то-
варной массы.
12 декабря 1947 г. министр внутренних дел С.Н. Круглов изве-
стил территориальные органы о предстоящих мероприятиях1, пре-
достерегая и призывая пресекать факты преждевременного вскры-
тия пакетов с инструктивными материалами по денежной реформе
должностными лицами органов власти, банков, сберкасс, милиции, а
также попытки использования служебного положения для льготного
обмена наличных денег.
Для предотвращения легализации личных средств под видом
выручки предприятий торговли и сферы услуг 12 декабря 1947 г.
министр торговли А.В. Любимов проинструктировал торгующие
организации. Минторг СССР предписал во всех магазинах и пред-
приятиях общественного питания в ночь на 14 декабря 1947 г. про-
вести учет алкоголя и табачных изделий. Реализации подлежал ли-
мит, определенный учетом, т. е. средняя суточная норма продажи.
Все остальное предписывалось реализовывать не ранее 16 декабря.
Торговля указанными товарами 15 декабря 1947 г. была запрещена.
Таким образом, Минторг, выполняя указания правительства, пытал-
ся предотвратить вложение денег в высоколиквидные товары с це-
лью последующей реализации на новые деньги. Данные указания не
были надлежаще проработаны и лимиты на торговлю 14 и 15 дека-
бря в торговые организации не поступили. В связи с этим они тор-
говали в обычном порядке. В результате вино-водочные изделия и
табак активно скупались на старые деньги, а под видом существенно
возросшей выручки магазины сдавали «конвертируемые» частные
средства1 2.
1 Распоряжение МВД СССР от 12 декабря 1947 г. № 795 «О мероприятиях в связи
с отменой продуктовых и промтоварных карточек».
2 Вопрос о злоупотреблениях в процессе подготовки и проведения денежной ре-
формы максимально широко освещен в литературе, поэтому отдельно нами не рассма-
тривается. В сборнике документов и материалов «Денежная реформа в СССР 1947 г...»
(Российская политическая энциклопедия, 2010) этому вопросу посвящена отдельная
обширная подборка материалов (раздел III). См.: Болдовский К.А. Денежная рефор-
ма 1947 г. и Ленинградский партаппарат // Вестник Санкт-Петербургского универ-
ситета. Серия 2. История. № 4. 2013. С. 175-184; Дело о подрыве денежной реформы
1947 г. в СССР // Коммерсантъ. Деньги. 2012. № 49 (906). 10 декабря. - https://www.
kommersant.ru/doc-rss/2076507; Твердюкова Е.Д. Борьба со злоупотреблениями в ходе
проведения денежной реформы 1947 г. // Новейшая история России. 2011. № 1. С. 45-
53; Егоров С.Г. Послевоенная отмена карточной системы и ее социально-экономиче-
ская эффективность в городах Кировской области // Известия Российского государ-
ственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2008. № 73-1. С. 187-191;
и др.
217
В целом рыночно мотивированные злоупотребления делились на
две большие группы:
- работники торговли укрывали от учета товарно-материальные
ценности, особенно табак, водку, ювелирные украшения, дорогосто-
ящие товары, выкупали их на старые деньги, чтобы потом продать
после реформы уже за новые;
- сотрудники финансовых органов, партийные и советские функ-
ционеры, зная заранее условия реформы, вносили личные сбереже-
ния на счета предприятий и организаций, дробили вклады, передава-
ли их подчиненным и т. п.
На 31 декабря органы МВД возбудили 7310 уголовных дел по тор-
говым организациям. Преступниками было похищено товарно-мате-
риальных ценностей на 27,4 млн руб., изъято на 26,6 млн1. Причиной
этих явлений в торговле считалась «запущенность агитационно-
пропагандистской и культурно-массовой работы среди работников
торговли и общественного питания», которые «тормозили развитие
культурной советской торговли»1 2.
Последний день перед началом реформы для всех участников
процесса был наполнен работой. Председатель Правления Госбанка
направил телеграмму № 10451 о запрещении производить прием на-
личных денег на счета колхозов. В Банк поступала информация, что
через эти взносы могут на льготных основаниях обмениваться лич-
ные средства колхозников.
Кроме того, селяне не хранили деньги в сберкассах, и максималь-
ное изъятие сбережений из деревенских кубышек было бы выгодно
государству. Банк, как мы увидим далее, не ошибся в предположе-
ниях. Утром 13 декабря заместитель министра финансов Дмитричев
разослал всем финансовым структурам срочную телеграмму с уве-
домлением о том, что «15 декабря прием от населения вкладов в сбер-
кассы, банки, перечисление сумм по вкладам, одних счетов в другие,
также продажу облигаций выигрышного займа 1938 г. производить
нельзя. Остальные операции выполнять в обычном порядке»3.
По получении телеграммы по всей стране прошли совещания ру-
ководителей сберегательных касс. В Ленинграде были приняты меры
«к сокращению операций по приему денег по вкладам». Решили
14 декабря крупные сберкассы не открывать, а с 12:00 прекратить ра-
боту с населением и операции по городу в целом4.
1 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 395.
2 Информация Д.Т. Шепилова А.А. Кузнецову «Еще раз о недостатках политиче-
ской работы» // Там же. С. 406.
3 ЦГА СПб. Ф. 1853. Оп. 7. Д. 740. Л. 1.
4 Там же. Л. 5.
218
Тем временем в Москве вечером 13 декабря 1947 г. оконча-
тельный текст постановления ЦК ВКП(б) и Совета Министров
СССР прошел все согласования и был представлен на заседании
Политбюро ЦК ВКП(б), на котором присутствовали Л.П. Берия,
Л.М. Каганович, К.Е. Ворошилов, А.А. Жданов, Г.М. Маленков,
А.И. Микоян, И.В. Сталин, Н.С. Хрущев, кандидаты в члены Полит-
бюро Н.А. Булганин, А.Н. Косыгин, Н.М. Шверник, члены ЦК
ВКП(б) А.Г. Зверев, В.В. Кузнецов, Л.З. Мехлис, А.Н. Поскребышев.
Политбюро утвердило с поправками проект постановления о про-
ведении денежной реформы для печати. Кроме того, был утвержден
проект постановления Совета Министров СССР о порядке обмена
денег, не предназначавшийся для печати. Было утверждено также
уведомление иностранных дипломатических представительств о по-
рядке предстоящего обмена для них.
Следующее утро было утром реформы.
* * *
Необходимость проведения денежной реформы вытекала из
хозяйственной практики, сложившейся в начале 1930-х гг. Война
только усугубила ситуацию. Практика безусловного кредитования,
военная эмиссия, постоянные кризисы снабжения расстраивали нор-
мальный баланс между количеством денег и массой товаров и услуг.
Разработчики реформы взяли курс не на перестройку хозяйствен-
ного механизма, а на принудительное сокращение платежеспособно-
го спроса. Попытка решить эту задачу экономическими методами,
через расширение товарооборота, не удалась.
Сокращение массы денег в обращении предполагалось провести
со значительным запасом за счет имущих категорий населения. В них
попадали как спекулянты, так и высокооплачиваемые рабочие, ИТР,
творческая интеллигенция.
Концепция реформы, ее подготовительные мероприятия не пре-
дусматривали каких-либо серьезных перемен в денежно-кредитной
системе, которая в целом устраивала политическое руководство.
Новые денежные знаки
Кроме экономических, политических и социальных аргумен-
тов проведения денежной реформы, были и чисто технические.
Советские рубли имели невысокие эксплуатационные характеристи-
ки по критериям истирания, ломкости и прочности. Уже в середине
1930-х гг. стремительный рост денежного оборота поставил в повест-
ку дня вопрос о качестве обращающихся денежных знаков. Госбанк
219
СССР, проводя выборочные проверки поступающей из Гознака про-
дукции, регулярно выявлял «недопустимые дефекты», в том числе и
в нумерации билетов, которая была главным «контрольным момен-
том в выпуске дензнаков»1. В конце 1935 г. по поручению Политбюро
ЦК ВКП(б) вопрос был проработан специально созданной рабочей
группой1 2.
Партия ставила задачу улучшить качество советских рублей, сде-
лать его выше качества американских долларов. Рабочая группа вы-
явила различие между бумажным долларом и рублем. Первый печа-
тался на бумаге из льна и хлопка, тогда как рубль - из пеньки. Доллар
был дважды проклеен желатином, что обеспечивало гибкость и проч-
ность, тогда как рубль - только гарпиусом (производное древесной
хвойной смолы). На обе стороны доллара рисунок наносился глубо-
кой металлографской печатью, на рубль - только на одну, вторая -
делалась типографской печатью.
Рабочая группа предлагала перейти на хлопково-пеньковую бума-
гу, что обеспечивало бы прочность и мягкость для металлографской
и типографской печати, а также проклеивать бумагу желатином, как
это делалось в США, для укрепления и повышения эластичности, а
соответственно, и устойчивости бумаги к загрязнению и разрывам.
Предлагаемые рабочей группой процессы на имеющейся в СССР
технической базе было сделать невозможно, что предполагало закуп-
ку оборудования за рубежом3.
До 1939 г. Госбанк изымал из обращения негодные (ветхие и испор-
ченные) купюры в объеме 5-6 % от кассового оборота, т. е. 36-68 % от
количества денег в обращении. В военные годы такое изъятие суще-
ственно сократилось и составило в 1941 г. - 3,4 % (19,6 %), в 1943 -
1,2 %, в 1944 - 2,9 %. До войны каждый год изымалось 5-8 млрд руб.,
тогда как в годы войны 1,5-3 млрд руб., при том что денежная масса
в обращении выросла. Таким образом, качество денежных знаков в
обращении существенно ухудшилось, а в кассах Госбанка скопилось
огромное количество негодных для обращения денежных билетов,
которые не в состоянии было утилизировать одно лишь московское
хранилище, как это делалось до войны. В сентябре 1945 г. Госбанк
1 Об упорядочении постановки контроля в изготовлении дензнаков для Госбанка.
Письмо начальника эмиссионного отдела Госбанка СССР Г.С. Фрадкина в КПК 3 сен-
тября 1936 г. // Из неопубликованного. Вып. 15. С. 36.
2 В состав Группы входили Г.Ф. Гринько (в то время нарком финансов СССР),
Л.Е. Марьясин (председатель Госбанка СССР) Енукидзе Т.Т. (управляющий фабри-
кой Гознак). Все репрессированы в 1937 г.
3 Предложения по улучшению качества денежных знаков, 22 декабря 1935 года
(Гринько, Марьясин, Енукидзе) // Из неопубликованного. Вып. 15. С. 35.
220
просил правительство организовать этот процесс, кроме Москвы,
также в Новосибирске, Киеве и Ростове-на-Дону1.
Вопросы низкого качества советских денежных знаков, хотя и
были насущными, но не поднимались в качестве повода к их замене
в ходе реформы. Этот вопрос считался в большей степени техниче-
ским и, соответственно, решался в ходе подготовки к реформе. В то
же время специалисты Госбанка считали, что «высококачественные
денежные билеты» будут «воспитывать уважение к новым советским
деньгам»1 2, хотя официально они об этой позиции нигде не говорили.
На замену старым купюрам в 1947 г., несмотря на настойчивые
предложения НКФ СССР и Госбанка СССР об унификации денеж-
ных знаков, к выпуску в обращение были подготовлены два традици-
онных для России вида:
- казначейские билеты размером: 1 рубль - 82 х 125 мм; 3 рубля -
84 х 135 мм; 5 рублей - 89 х 146 мм;
- билеты Государственного банка СССР размером: 10 рублей -
160 х 90 мм; 25 рублей - 170 х 95 мм; 50 рублей - 220 х Ю0 мм;
100 рублей - 230 х 115 мм.
В отличие от прежних номиналов вместо 20- и 30-рублевых бан-
ковских билетов был выпущен билет достоинством 25 рублей; по рас-
четам разработчиков реформы это «несколько сокращало количество
купюр денежных билетов», а также заменяло ранее ходившие 20- и
30-рублевые билеты одним билетом, что упрощало счет и снижало
потребность в разменных казначейских билетах.
Эскизы казначейских и банковских билетов образца 1947 г. с
16 лентами в государственном гербе были созданы главным худож-
ником Московской печатной фабрики Гознака И.И. Дубасовым. На
банковских билетах 10, 25, 50 и 100 руб. был помещен сделанный ху-
дожником А.Р. Эберлингом и гравером С.И. Аферовым по фотогра-
фии П. Оцупа портрет В.И. Ленина. На билетах 50 и 100 руб. тот же
портрет был и на водяном знаке. В целом новые купюры по дизайну и
по цветовой гамме напоминали российские кредитные билеты начала
XX в., в литературе им нередко приписывают «имперский стиль»3.
1 Денежная реформа 1947 года в документах. С. 78.
2 Там же. С. 96.
3 «Гознак». История в событиях, фактах, судьбах / сост. А.В. Трачук, Н.М. Ники-
форова. М., 2008. С. 248; Есть сведения о том, что И.И. Дубасов старался соблюдать
традицию российского денежного дизайна, учитывая оформление и цветовую гамму
российских рублей конца XIX - начала XX в., см.: Добровольский А. Главный рисо-
вальщик рублей // Московский комсомолец. 2000. 7-14 декабря. Обратим внимание,
что И.В. Сталин не возражал против такого подхода. Так обеспечивалась националь-
ная историческая преемственность художественного оформления российского рубля,
221
Процесс изготовления новых денег шел в обстановке строгой се-
кретности. В 1943 г. на должность начальника Управления Гознака
был назначен полковник госбезопасности Г.П. Андреев. Лишь в но-
ябре 1948 г., когда задача была выполнена, его сменил профессионал
полиграфист П.А. Попрядухин.
К началу декабря 1947 г. фабрики Гознака напечатали новых де-
нежных знаков на 44 млрд руб.
К новым денежным знакам образца 1947 г. предъявлялись самые
высокие требования как по эстетике, так и по прочности на истира-
ние и разрыв. Кроме того, на 50- и 100-рублевых купюрах размещался
водяной знак - портрет В.И. Ленина, чего на бумаге высокой проч-
ности в СССР ранее не делали.
Лишь в 1946 г. Ленинградская, Краснокамская фабрики и бригада
Управления Гознака на конкурсной основе приступили к пробным
отливам новой бумаги и летом получили «удовлетворительные» ре-
зультаты. Затем Ленинградская бумажная фабрика начала изготав-
ливать специальную бумагу с водяными знаками: «АНОЛ» - пор-
трет В.И. Ленина для купюр 50 и 100 рублей и «АНОЗ» - со звездами,
для остальных купюр.
Первые месяцы в изготовлении новой бумаги наблюдался высо-
кий процент брака. Выпуск новых купюр сильно отставал от графика
и планового показателя 45 млрд руб. (к 01.10.1947). Таким образом,
провести денежную реформу в 1946 г. (что обсуждалось) не было тех-
нической возможности.
Ускорению работы способствовала рационализация процесса,
предложенная главным инженером Управления Гознака В.И. Муд-
риком. Бумагу с портретным водяным знаком стали делать не тради-
ционным листовым, а рулонным способом1.
В то же время советским бумажным фабрикам потребовались
современные металлографические машины. Единственный экзем-
пляр такой машины американского производства, имевшийся у
Гознака, разобрали, скопировали в Рыбинске* 1 2 и запустили затем в
производство3.
Для полиграфических производств, готовивших денежные знаки
нового образца, были характерны все черты советской экономики
того периода: аритмия производства, штурмовщина, высокий про-
отказ от которой наглядно виден на примере 200 и 2000 рублевых банкнот Банка Рос-
сии образца 2017 г.
1 Там же.
2 Незаконное копирование охраняемых иностранных промышленных образцов
(автомобили, оптика, фототехника и др.) было обычной практикой того времени.
3 Ходяков М.В. Люди и деньги: денежная реформа 1947 г. и деятельность Ленин-
градской бумажной фабрики Гознак // Новейшая история России. 2011. № 1. С. 61.
222
цент брака, проблемы со снабжением, дефицит запасных частей, из-
нос основных фондов, низкая культура производства и т. п., что не
могло не влиять на качество продукции.
А.С. Болдырев вспоминал о «крайне неудовлетворительной» ра-
боте Гознака по выпуску новых денег образца 1947 г., о нехватке и
низкой квалификации кадров на печатных фабриках. В результа-
те количество бракованных купюр было огромно. На протяжении
1948 г. у населения изымались дефектные купюры с односторон-
ней печатью, без водяных знаков, номеров и серий и т. п. Контроль
новых денежных знаков осуществлялся до 1950 г., когда были под-
ведены итоги: из почти 14,5 млрд руб. брак по купюрам составил
6,269 млрд руб., т. е. 43,4 % от общего выпуска1.
Государственные казначейские билеты содержали указание на то,
что они «обеспечиваются всем достоянием Союза ССР и обязатель-
ны к приему на всей территории СССР во все платежи для всех уч-
реждений, предприятий и лиц по нарицательной стоимости». В свою
очередь, банковские билеты имели надпись об обеспечении «золо-
том, драгоценными металлами и прочими активами государственно-
го банка».
В соответствии со ст. 6 «Наказа Государственному банку о по-
рядке выпуска, использования и изъятия банковых билетов»1 2 не
менее 2/3 билетов, выпущенных сверх количества, обеспеченного
золотом и твердой валютой, должны были покрываться векселями,
выданными по товарным сделкам, т. е. большая часть обращавших-
ся банкнот покрывалась различными обязательствами должников
Государственного банка. В этой ситуации Банк должен был работать
так, чтобы эмитированные в порядке кредитования торгово-промыш-
ленного оборота банкноты в кратчайшие сроки возвращать в банк.
Устойчивость банковских билетов, их гарантированное обеспечение
могли иметь место лишь при четком соблюдении должниками своих
обязательств. После кредитной реформы, с переходом к прямому фи-
нансированию, а тем более после войны серии затяжных кризов не-
платежей и «забалансировок» (списаний) долгов о соблюдении этих
условий не могло быть и речи.
Советские юристы еще в 1920-е гг. совершенно обоснованно ука-
зывали на то, что обеспечение банковских билетов «не может быть
1 Болдырев А.С. Война, блокада, послевоенные будни // Премьер известный и не-
известный: Воспоминания о А.Н. Косыгине. Сборник / Сост. Т.И. Фетисов. М.: Респу-
блика, 1997. С. 93.
2 Утв. Коллегией НКФ РСФСР 19 октября 1922 г.
223
поставлено в зависимость от индивидуальных свойств того или ино-
го должника». Соответственно, Госбанк должен был иметь возмож-
ность «срочно и успешно взыскивать задолженность, какова бы ни
была причина неплатежа...»^ Очевидно, что «недостаточные право-
вые гарантии истребования долга всегда приводят к сокращению или
даже исчезновению кредита»1 2, что и произошло после кредитной
реформы 1930 г., которая, фактически освободив социалистические
предприятия от обязанности платить по кредиту (формально она
сохранялась), уничтожила таким образом и обеспечение банков-
ских билетов, сравнявшихся по этому параметру с казначейскими
билетами.
Вопросы обеспечения в то время если и рассматривались, то лишь
формально. Летом 1958 г., обосновывая необходимость новой денеж-
ной реформы, В.С. Геращенко назвал «одной из причин» (хотя на-
звал только ее одну), затрудняющей публикацию данных о количе-
стве денег в обращении», не что иное, как необходимость раскрытия
их золотого обеспечения. При этом автор с необычайной легкостью
рассуждал о «необязательности» соблюдения эмиссионного закона
1922 г., т. е. 25-процентного золотого обеспечения советских банко-
вых билетов и желательности его сокращения до 10 %, что, по его
мнению, «не окажет никакого влияния на устойчивость и покупа-
тельную способность денег», так как основным обеспечением «денег»
(без дифференциации на банковые и казначейские билеты) являлись
товары государственной торговли по устойчивым ценам. К тому же и
сокращать в тот момент параметры золотого обеспечения банковых
билетов В.С. Геращенко считал «нецелесообразным», но не по эконо-
мическим причинам, а вследствие того, что это «будет неправильно
истолковано буржуазной печатью»3.
1 Практически это было трудно реализовать. Ст. 287 ГПК РСФСР допускала воз-
можность обращения взыскания на имущество государственного хозрасчетного пред-
приятия, однако по данному требованию не мог быть выдан судебный приказ (ст. 211
ГПК РСФСР), не допускались обеспечение иска (примеч. к ст. 82) и немедленное ис-
полнение решения (ст. 186). Не имея по закону права получить судебный приказ о
взыскании долга, Госбанк был вынужден входить в обычное исковое производство,
которое тянулось месяцами. Наркомюст и Верховный суд еще в первой половине
1920-х гг. издали несколько совместных циркуляров (№ 51,173 и др.), ориентирующих
суды на быстрое и безусловное взыскание долгов в интересах Госбанка, но эти доку-
менты вступали в коллизию с ГПК РФ и практикой социалистического строительства
и фактически не могли применяться.
2 Эмиссионный закон и процессуальные преимущества Госбанка // Еженедель-
ник советской юстиции. 1923. № 7. С. 7.
3 Из неопубликованного. Вып. 15. С. 91. С. 93.
224
Очевидная в 1947 г. декларативность указанного обеспечения1,
отсутствие казначейства как самостоятельного органа1 2 3, утрата исто-
рически сложившегося назначения казначейских билетов (чрезвы-
чайные государственные расходы и долги), ассоциация их с аналогич-
ными царскими билетами и «керенками», вероятно, все же должны
были навести политическое руководство реформы на мысль о выводе
казначейских билетов из обращения, тем более что это многократно
предлагалось Группой НКФ.
В декабре 1944 г. В.П. Дьяченко указывал на то, что нормы эмис-
сии, установленные законами 1922-1924 гг., «утратили всякое прак-
тическое значение... отпала необходимость в разграничении эмиссии
на банковскую и казначейскую, утратили значение различия в опреде-
лении законной платежной силы, норм и порядка эмиссии банковских
билетов и казначейской валюты»2.
О необходимости унификации писали многочисленные кор-
респонденты Наркокмфина и Госбанка. Так, обратившийся к
А.Г. Звереву 8 декабря 1945 г. с запиской о денежной реформе про-
фессор (д-р юрид. наук) Финансово-экономического института
А.Г. Гойхбарг прямо указал на перспективы банковых билетов, тог-
да как, по мнению автора, «казначейских билетов не должно быть в
обращении»4.
10 декабря 1945 г. заместитель председателя Госплана СССР
Г.П. Косяченко также высказывает В.М. Молотову соображения о
необходимости замены обращающихся двух типов денежных зна-
ков на государственные кредитные билеты. При этом Госплан пред-
лагал заменить надпись об обеспечении всем достоянием... на «обе-
спечиваются золотом, драгоценными металлами и другими активами
Государственного банка». Примечательно, что «по аналогии с де-
1 В соответствии с декретом от И октября 1922 г. «О предоставлении Государ-
ственному Банку права выпуска банковых билетов» [см.: СУ РСФСР. 1922. № 46.
Ст. 578 («эмиссионный закон»)] билеты Государственного банка СССР должны были
быть обеспечены полностью: на 25 % золотом и устойчивой иностранной валютой,
остальная часть - ликвидными товарами, краткосрочными векселями и прочими кра-
ткосрочными обязательствами (ст. 3).
2 В 1918 г. функции учрежденного 2 февраля 1821 г. Департамента Государствен-
ного казначейства были перераспределены в процессе их формирования между Нар-
коматом (министерством) финансов, Народным (Государственным) банком РСФСР
(СССР) и их территориальными органами. Федеральное казначейство в составе
Министерства финансов России восстановлено Указом Президента РФ от 8 декабря
1992 г. № 1556 и постановлением Правительства РФ от 27 августа 1993 г. № 864.
3 Денежная реформа 1947 года в документах: подготовка, проведение и оценка ре-
зультатов. По страницам архивных фондов Центрального Банка Российской Федера-
ции. Вып. 3 / сост. Ю.И. Кашин. М., 2007. С. 10.
4 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 156.
225
нежными знаками иностранных государств» Госплан рекомендовал
восстановить подписи на денежных знаках1. Все эти рациональные
предложения, тем не менее, останутся без внимания1 2.16 марта 1946 г.
А.Г. Зверев направил И.В. Сталину образцы новых банковских и каз-
начейских билетов без подписей.
Следует обратить внимание на то, что инициативы всех профиль-
ных ведомств (Минфин, Госбанк и Госплан) об унификации денеж-
ных знаков и об отказе от казначейских билетов не были поддержаны
правительством. Позже это объяснялось необходимостью «обеспе-
чить большую устойчивость денежной системы СССР» и иметь «га-
рантии на случай возможных осложнений». В итоге сложилась не-
ординарная ситуация, когда и банковские, и казначейские билеты
выпускались Госбанком в совершенно одинаковом порядке кредит-
ных и кассовых операций. Фактическая разница между ними заклю-
чалась лишь в номиналах купюр. В то же время «эмиссионный за-
кон» 1922 г. не был отменен. Формально сохранение двойственности
давало советскому государству «известные маневренные возможно-
сти в случае необходимости увеличения денежной массы независимо
от золотого и валютного обеспечения»3. Такой подход существенно
расходился с курсом на формирование имиджа «самой крепкой ва-
люты в мире». В связи с этим советские исследователи старались из-
бегать анализа вопроса банковских и казначейских билетов, хотя его
решение представлялось очевидным. В конце 1950-х гг., уже при под-
готовке деноминации 1961 г., В.С. Геращенко указывал на то, что в
1947 г. «нам следовало обменять казначейские билеты на банковые»,
но этого не было сделано и в 1961 г.
Инфраструктура обмена денежных знаков
В соответствии с постановлением Совета Министров СССР от
28 августа 1947 г. новые денежные знаки были доставлены4 из Гознака
1 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 165.
2 Обратим внимание на то, что к началу 1947 г. казначейские билеты «естествен-
ным» путем фактически вышли из обращения, их доля в общем объеме денежных зна-
ков в обороте составляла около 6 %, тогда как в начале 1940 г. превышала 19 %.
3 Батырев В.М., Славный И.Д. Денежное обращение СССР в период Великой Оте-
чественной войны и ликвидация последствий войны в денежном обращении (денеж-
ная реформа 1947 г.) (1951 г.) //Денежная реформа: документы и материалы. С. 578.
4 Логистическая операция по доставке в условиях строгой секретности новых де-
нежных знаков сначала в 13 хранилищ, а затем в отделения банков, представляется
темой отдельного исследования. Примечательно, что денежный груз, транспортиров-
ку которого Министерство путей сообщения обеспечивало специальными вагонами
(в отдаленные районы летали самолеты и использовался другой необходимый транс-
226
в 13 республиканских и областных хранилищ1 Правления Госбанка
СССР 4 сентября - 1 октября 1947 г. В октябре-ноябре их начали
завозить в конторы Госбанка. Прежде всего, их доставляли в трудно-
доступные районы (605 отделений Госбанка), связь с которыми была
возможна лишь сезонно. В остальные 3873 отделения новые деньги
были доставлены 28 ноября - 10 декабря 1947 г. При транспортиров-
ке было допущено лишь два случая хищений (500 руб. в Курганской
обл. и 695 руб. в Молдавии) сотрудниками охраны МВД. На момент
обмена новые деньги не доставили лишь в три отделения Госбанка:
Трофимовское в Якутии, Красноселькупское в Тюменской обл. и
Олюторкское в Хабаровском крае. Их привезли 20-24 декабря. На
островах Северного Ледовитого океана и северных морей, островах
Берингового и Охотского морей, с которыми не было связи, до мо-
мента получения новых денег сохранялось обращение старых по кур-
су 10: I* 1 2.
Формально обмен денежных знаков входил в круг полномочий
исключительно Государственного банка СССР, однако в силу пре-
дельно сжатых сроков обмена и его масштаба Банк не мог самосто-
ятельно справиться с такой задачей. Кроме того, сосредоточение на
обменных операциях парализовало бы работу Госбанка.
В этих условиях, как и предлагали сотрудники Группы денежного
обращения Минфина, к обмену были привлечены организации, веду-
щие кассовые операции (сберкассы, почта, которые имели сеть в пять
раз большую, чем сеть Госбанка, а также комбанки), однако и этого
было недостаточно, поэтому также была развернута сеть временных
обменных пунктов Госбанка. Они были открыты при крупных пред-
приятиях, учреждениях и организациях, где работали для всех.
Всего Госбанк СССР открыл 46 тыс. обменных пунктов, включая
1 тыс. для расчетов по пенсиям и пособиям.
В пунктах работали, мобилизованные районными и городскими
Советами 170 тыс. кассиров, бухгалтеров и прочих сотрудников из
числа «проверенных и квалифицированных». Штат пункта состоял
из начальника, контролера и кассиров и утверждался председателя-
ми рай(гор)исполкомов совместно с заведующими рай(гор)финотде-
лов и управляющими контор Госбанка.
порт), а МВД - охраной, перевозился опечатанным и не подлежал вскрытию до объяв-
ления реформы. Новые деньги, помещались на ответственное хранение, не учитываясь
на балансах отделений Госбанка (применялась условная оценка).
1 Ленинград, Свердловск, Ростов-на-Дону, Молотов, Новосибирск, Челябинск,
Иркутск, Одесса, Львов, Тбилиси, Ташкент, Алма-Ата, Вильнюс.
2 Денежная реформа в документах. С. 94.
227
Сотрудники временных обменных пунктов сохраняли зарплату
по основному месту работы, а при выезде получали командировоч-
ные от Госбанка.
Территориальное размещение сети обменных пунктов по утверж-
денному количеству для определенного города или района устанавли-
валось Советом Министров республики либо обл(край)исполкомом
по предложению управляющего конторой Госбанка и заведующего
рай(гор)финотделов. Помещения предоставляли Исполкомы, охра-
ну обеспечивала милиция. Пассажиров поездов и судов дальнего сле-
дования обслуживали специальные бригады Госбанка.
Проведение денежной реформы является обычным делом
во всех государствах после больших войн. Однако прове-
дение денежной реформы в нашей стране коренным обра-
зом отличается от проведения реформы в капиталистиче-
ских странах.
Из постановления Совета Министров СССР и ЦК
ВКП(б) от 14 декабря 1947 г.
Мы назначим самый короткий срок, в течение которого
каждый должен будет сделать декларацию о количестве
имеющихся у него денег и получить взамен новые; если
сумма окажется небольшой, он получит рубль за рубль;
если же она превысит норму, он получит лишь часть.
...Мы встретимся грудь с грудью с классовым врагом.
Борьба будет тяжелая...1
В.И. Ленин (1918)
В России методы большевиков, вероятно,
более или менее неизбежны.
Б. Рассел
Денежная реформа 1947 г. и отмена
нормированного распределения
Обмен денежных знаков:
14-23 декабря 1947 г.
Постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) № 4004 от
14 декабря 1947 г. «О проведении денежной реформы и отмене карто-
чек на продовольственные и промышленные товары» было передано
для публикации в «Известия» 13 декабря 1947 г.1 2 На следующий день
в 18:00 по московскому времени оно было передано по радио. Кроме
того, в газетах публиковались приказ министра торговли о новых
единых государственных ценах и инструкция министра финансов о
порядке проведения реформы.
Причины денежной реформы объяснялись в постановлении де-
нежной эмиссией, обусловленной военными расходами и сокраще-
нием товарооборота, а также выпуском фальшивых советских денег
1 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 36. С. 354.
2 ГА РФ. Ф. 5446. On. 1. Д. 290а. Д. 318. Л. 62-72. Полный текст.
229
оккупантами. По мнению правительства, «в обращении оказалось
значительно больше денег, чем это нужно для народного хозяйства;
покупательная сила денег понизилась».
Одной из главных целей реформы постановление провозглашало
борьбу со «спекулятивными элементами», которые «воспользовались
наличием большого разрыва между государственными и рыночными
ценами, равно как и наличием массы фальшивых денег, для накопле-
ния денег в больших размерах в целях наживы за счет населения».
Денежная реформа предусматривала выпуск в обращение но-
вых денежных знаков, их обмен на старые, переоценку вкладов,
конверсию займов. Зарплаты, пенсии, пособия и масштаб цен ре-
форма не затрагивала. Проведение обмена денег поручалось про-
вести Государственному банку СССР в короткие сроки - с 16 по
22 декабря включительно, а для отдаленных районов - до 29 де-
кабря. После этого срока старые деньги теряли платежную силу и
аннулировались.
От населения требовались «известные жертвы», причем, боль-
шую их часть государство обещало взять на себя. Трудности рефор-
мы должны были стать «последней жертвой» для советского народа.
В то же время подчеркивалось, что в СССР ликвидация последствий
войны и денежная реформа проводятся не за счет народа. В этом
состояло «коренное отличие денежных реформ при социализме и
капитализме».
Постановление предусматривало также ликвидацию системы нор-
мированного распределения и переход к открытой торговле без кар-
точек, на основе единых государственных цен. С 16 декабря 1947 г.
был отменен действующий порядок нормированного снабжения про-
довольственными и промышленными товарами сотрудников ино-
странных дипломатических представительств в СССР, иностранных
корреспондентов. Теперь они должны были обслуживаться в общей
торговой сети, как и граждане СССР1.
Закрытым постановлением Совета Министров СССР № 4005 от
14 декабря был предусмотрен порядок обмена денег дипломатиче-
скими представительствами. Средства находящихся на их рублевых
счетах в Государственном банке СССР и Внешторгбанке СССР по
состоянию на 16 декабря 1947 г., обменивались 1 : 1 в пределах ли-
мита покупки рублей на иностранную валюту, установленного для
дипломатических представительств.
1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1067. Л. 27-29.
230
Таблица 22
Обменные курсы денежной реформы 1947 г.
Наличные Старых денежных знаков за новые
10 1
Не полученные до 15 декабря зарплаты, пенсии, пособия, премии, гонорары и т. п. 10 1
Вклады населения в сберкассах:
До 3 тыс. руб. 1 1
От 3 тыс. до 10 тыс. руб. Первые 3 тыс. руб. 1 1
От 3 тыс. до 10 тыс. руб. 3 2
Свыше 10 тыс. руб. Первые 3 тыс. 1 1
От 3 тыс. до 10 тыс. 3 2
Свыше 10 тыс. 2 1
Проценты по вкладам* До 3 тыс. руб. 1 1
От 3 до 10 тыс. руб. 3 2
Свыше 10 тыс. руб. 2 1
Кассовые остатки на предприятиях, в торговых организациях на 16.12.1947** 10 1
Средства на счетах колхозов и кооперативов 5 4
Облигации займов 2-й и 3-й пятилеток, воен- ных займов и займа восстановления 3 1
Облигации государственного выигрышного займа 1938 г. 5 1
Рублевые средства на счетах дипломатических представительств иностранных государств***, а также полученные от СССР кредиты 1 1
Наличные средства иностранных граждан 10 1
Заработная плата полярников**** 2 1
Средства охотников на Крайнем Севере 1 1
Разменная монета Обмену не подлежала
* По телеграмме Минфина 17.12.1947.
** По инструкции Минфина № 3-19.
*** В пределах лимита покупки рублей. Сверх лимита тот же курс, что и для
вкладов советских граждан. По постановлению Совета Министров СССР № 4005 от
14.12.1947 г.
**** Для вернувшихся из Арктики после 1 декабря в пределах фонда зарплаты за
октябрь-ноябрь. По телеграмме № 1004 Минфина от 17 декабря 1947 г.
...На сумму сданной пушнины с 20 ноября 1947 г.
Аналогично 1 : 1 обменивались денежные средства, находившие-
ся на рублевых счетах дипломатических представительств Польши,
231
Болгарии, Чехословакии, Югославии, Румынии, Монголии, полу-
ченные от СССР в порядке кредита.
Денежные средства на рублевых счетах иностранных диплома-
тических представительств, превышавшие сумму, указанную выше,
и принадлежавшие частным лицам, обменивались в том же порядке,
что и для граждан СССР.
Постановление временно сохраняло, в виде исключения, поря-
док покупки иностранными дипломатическими представителями в
СССР рублей на иностранную валюту по льготному курсу в пределах
лимита. Вместе с тем «в связи с возросшей покупательной способно-
стью рубля» было решено изменить существующий и ввести новый
льготный курс, который отличался от прежнего. Так, если ранее за
1 дол. США Госбанк платил дипломатам 12, то теперь только 8 руб.
Таблица 23
Льготный обменный курс Госбанка СССР для дипломатических представи-
тельств с 16 декабря 1947 г. (в руб.)
Валюта По старому курсу По новому курсу
за 1 доллар США 12 8
за 1 фунт стерлингов 41,91 32,24
за 100 швейцарскмх франков 241,13 185,49
за 100 шведских крон 288,86 222,20
14 декабря Минфин отправил циркуляр во все союзные и респу-
бликанские министерства и комитеты. В нем содержались инструк-
ции по действиям на ближайшие два дня. Прежде всего на каждом
предприятии или в учреждении создавалась специальная комиссия, в
которую входили руководитель, главный бухгалтер и кассир.
Комиссия производила актирование кассы предприятия по состо-
янию на конец дня 14 декабря и вторично на 16 декабря. По сумме
второго акта 16 декабря производилась переоценка кассы согласно
специальной инструкции № 3-19 Минфина. Остаток кассы в ста-
рых деньгах переоценивался на основе указанного акта до У10 суммы
остатка. В торговых организациях при составлении акта обязательно
должны были присутствовать представители отдела торговли и фи-
нансового отдела исполкома. Разменная монета переоценке не подле-
жала. Результаты отражались на открытом для этой цели специаль-
ном балансовом счете. Старые деньги надлежало сдавать 16 декабря
на счет предприятия или учреждения в Госбанке.
Особое внимание Минфин обращал на проверку подотчетных
лиц, «чтобы не допустить незаконного обхода отдельными лицами
мероприятий денежной реформы». В заключение А.Г. Зверев еще
232
раз предупредил министров: «Прошу принять все необходимые
меры, чтобы пресечь возможные злоупотребления в связи с обменом
денег»1.
В том же порядке была произведена переоценка расчетных и теку-
щих счетов кооперативных предприятий, организаций и учреждений,
а также текущих счетов колхозов.
Работники отделений Госбанка включились в работу по реализа-
ции решений правительства 14 декабря. В распоряжение Госбанка
перешли сотрудники сберкасс, мобилизованные для работы в вы-
платных пунктах.
Согласно инструкции № 3-22 «О переоценке текущих счетов и
вкладов частных лиц в учреждениях Госбанка» была проведена ин-
вентаризация вкладов. При этом начисления и присоединения не
производились. При наличии в одном учреждении Госбанка несколь-
ких вкладов на одно лицо они суммировались на один временный
лицевой счет. Во вкладных книжках ставилась печать и штемпель
«Переоценен». На эту работу в своих отделениях Госбанк отводил
два дня, после чего результаты суммировались на специальном счете
№ 398 «Разница от переоценки вкладов частных лиц в Госбанке».
Важным направлением работы Госбанка в эти дни в соответствии
с инструкцией Правления № 3-23 стал учет результатов обмена де-
нег старого образца. В отделениях банка были составлены таблицы
для расчета сумм, списываемых со счетов вкладчиков в связи с пере-
оценкой вкладов1 2.
В воинских частях и гарнизонах порядок проведения рефор-
мы определялся руководящим письмом председателя Правления
Госбанка СССР Я.И. Голева и начальника Финансового управления
Министерства Вооруженных сил Я.А. Хотенко. В помощь полевым
учреждениям Госбанка для переоценки вкладов привлекались нач-
фины и казначеи воинских частей, работники финансовых доволь-
ствующих органов. Полевые кассы должны были отчитаться перед
полевыми отделениями 17 декабря; те, в свою очередь, перед полевы-
ми конторами 18 декабря, а на следующий день сводный отчет дол-
жен был уже лежать в Госбанке.
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 1783. Л. 25.
2 Для проведения этих операций были открыты специальные счета:
№ 394 «Разница от уценки денежных билетов старого образца»;
№ 395 «Разница от переоценки счетов организаций потребительской кооперации»;
№ 396 «Разница от переоценки счетов предприятий промысловой кооперации»;
№ 397 «Разница от переоценки счетов колхозов»;
№ 399 «Расчеты учреждений Госбанка с рабочими, служащими и другими лица-
ми»;
№ 400 «Потери от уценки наличных денег и по вкладам частных лиц».
233
Правление ставило перед своими отделениями «боевую задачу»:
обеспечить полный расчет к 20-21 декабря. Большая часть отделе-
ний с задачей не справились. 25 декабря Москва констатирует, что
«сводки, получаемые из отделений... говорят о безответственном от-
ношении к переоценке...».
Безответственность была тут, однако, ни при чем. Слишком мно-
го неясных вопросов приходилось решать на месте или чаще всего
запрашивать Москву. Уже 15 декабря возникла проблема переоцен-
ки вкладов размером свыше 100 тыс. руб. До 100 тыс. по указанию
Главного управления сберкасс переоценивали по таблице, составлен-
ной по тексту постановления и разосланной по сберкассам. С суммы
свыше 100 тыс. списывали половину1. 17 декабря на места пришло
разъяснение, что проценты по вкладам до 3 тыс. руб. начисляются без
изменений, а по вкладам свыше 10 тыс. руб. уменьшаются на У3.
Одной из первых перед организаторами реформы встала пробле-
ма выплат полярникам, которые по объективным причинам не могли
распорядиться своими деньгами. Некоторые из них потеряли все или
почти все заработанное тяжелейшим трудом на Крайнем севере1 2.
17 декабря в специальной телеграмме (№ 1004) Минфин опреде-
лил условия обмена для вернувшихся из Арктики после 1 декабря.
Местные органы Главсевморпути должны были составить поимен-
ные ведомости, по которым разрешалось произвести обмен суммы
не выше средней зарплаты за октябрь-ноябрь 1947 г. в соотношении
2:13.
Охотникам на Крайнем Севере разрешили поменять деньги
1: 1 на сумму сданной пушнины за период с 20 ноября 1947 г. по день
возвращения с промысла за вычетом стоимости товаров встречной
продажи4.
В Чукотском национальном округе из-за плохой погоды обмен
начался в Анадыре 17 декабря, в других населенных пунктах 18-19,
на побережье 22 декабря. Отделения Госбанка докладывали, что «от-
дельные населенные пункты побережья Чукотского моря из-за пурги
вообще не были обеспечены доставкой новых денег в установленный
для обмена срок»5. Северяне изначально, уже 14 декабря, понима-
1 ЦГА СПб. Ф. 9367. On. 1. Д. 143. Л. 32.
2 Заместитель начальника морских операций Восточного сектора Арктики капи-
тан дальнего плавания М.С. Бабиевский 12 декабря был вызван из Арктики в Москву
на коллегию министерства. Жена перевела ему 12,5 тыс. руб. на аккредитив, все они
были переоценены 10 : 1. Так капитан лишился 90 % своих сбережений. Минфин от-
казал в какой-либо компенсации руководству Главсевморпути.
3 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 1784. Л. 73.
4 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 424. Л. 7.
5 ГАХК. Ф. П-35. Оп. 23. Д. 60. Л. 31.
234
ли, что «обслужить обменом все селения округа не представляется
возможным».
Многие населенные пункты располагались на расстоянии тысячи
и более километров от банка и райцентров и не были связаны даже
авиацией. Добраться туда можно было только в хорошую погоду на
собачьих упряжках, скорость передвижения на которых составляла
30-40 км в сутки. Кроме того, серьезно затрудняла доставку денег
«практически сплошная ночь» и сильная пурга.
Краевое и областное отделения Госбанка, партийные и совет-
ские руководители неоднократно обращались в Совмин и Минфин с
просьбой продлить срок обмена, по крайней мере до 15 января 1948 г.
В Москве отреагировали достаточно быстро - 22 декабря постанов-
лением Совмина № 4076 был определен порядок временного приема
в платежи старых денег в районах, куда не доставлены новые деньги,
и порядок обмена на судах, находящихся в плавании1.
Четкому проведению обмена на удаленных территориях мешала
не только плохая погода. Несогласованность отделений Госбанка
привела к тому, что в районе Восточной Тундры (Чукотка) в сере-
дине января 1948 г. обмен на большей части района еще не начинал-
ся, зато шла интенсивная переписка о том, какое отделение будет его
производить. В результате в Хабаровск и Москву летели тревожные
сообщения о том, что «экономическая жизнь района оказалась пара-
лизованной». На руках населения в этих районах, по ориентировоч-
ным данным Госбанка, оставалось до 1 млн руб. Для выплаты зарпла-
ты бюджетникам в Восточную Тундру были экстренно «заброшены»
100 тыс. руб. из Якутии1 2.
Для персонала сберегательных касс, работающего с населением,
первый день реформы начался с получения инструктивной телеграм-
мы Министра финансов и председателя правления Госбанка № 935.
14 декабря в 15:00 по московскому времени отделения Госбанка и
сберкассы должны были получить в местных органах МВД секрет-
ные пакеты с инструкциями и условиями реформы. Порядок работы
с пакетами определялся телеграммой № 938 заместителя министра
финансов Кудрявцева.
Пакеты были получены большинством касс около полудня по
местному времени. Инструктивные совещания длились чуть более
1 Моряки загранплавания получали зарплату в СССР и суточные в долларах
США. Валюта, не полученная во время плавания, никакой переоценке не подлежала и
могла быть выдана в очередном рейсе в течение шести месяцев или в рублях по курсу,
см.: РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 1784. Л. 103.
2 ГАХК. Ф. П-35. Оп. 23. Д. 60. Л. 34. Правление Госбанка и Минфин не торо-
пились разбираться с ситуацией на Севере, еще один миллион вышедший из обраще-
ния - большой плюс для идеологов и организаторов реформы.
235
часа. Затем во всех кассах наблюдался небывалый наплыв вкладчи-
ков. В соответствии с полученными указаниями 14 декабря, сразу
после получения пакетов, в каждой центрсберкассе были собраны
работники периферийных касс для подробного инструктажа. В це-
лях обеспечения явки всех операционных кассовых работников было
разрешено в необходимых случаях низовым кассам операций не
производить.
Сразу после инструктивных совещаний, с обеда 14 декабря, по
всей стране началась настоящая вкладная лихорадка. Махинациями
был занят практически весь руководящий состав местных отделений
Госбанка и сберкасс.
В Грозный пакеты пришли в 15:00, час длилось совещание. За
два часа до конца рабочего дня заведующий центральной сберкассой
успел внести сам и принять от своих около 2 млн руб.1
В Ровно до 14:00 вкладов в сберкассы не поступало, шли инструк-
тажи. В 15:00 были вскрыты пакеты, тут же образовались очереди в
основном из ответственных работников Госбанка и сберкасс1 2.
В Новосибирской области были отмечены злоупотребления «поч-
ти по всем сберкассам, вплоть до уничтожения отчетности»3.
В Московской области аналогичные нарушения были вскрыты в
27 из 35 проверенных районов.
Во Фрунзе 14 декабря после вскрытия пакетов в центральной
сберкассе были приняты 180 вкладов физических лиц на сумму
643 300 руб.4
Калужский суд приговорил к большим срокам тюремного заклю-
чения заведующих облфо, областной и городской сберкасс.
В Томске были арестованы управляющий Томской областной
конторой сберегательных касс, заведующий центральной сберкассой
одного из районов, управляющий Томским отделением Госбанка,
оформлявшие вклады задним числом, в т. ч. на вымышленных
вкладчиков5.
15 декабря в республиканских, областных и городских финансо-
вых отделах прошли совещания по готовности обменных пунктов к
работе. В Ленинграде кассиры «были смущены объемом работ» и от-
казывались работать в пунктах. В некоторых райфо их заменяли по-
чтовыми служащими6.
1 ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 4217. Л. 51.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 32. Д. 1331. Л. 3,17.
3 ГАНО. Ф. 986. On. 1. Д. 308. Л. 8.
4 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 32. Д. 1331. Л. 3,17,39.
5 ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 3598. Л. 264,268.
6 ЦГА СПб. Ф. 1853. Оп. 7. Д. 740. Л. 17.
236
Было от чего смутиться. Служащие Горьковского отделения
Госбанка и его филиалов «вследствие громадного поступления де-
нежной наличности» работали с утра 15 декабря - до утра 16 декабря,
не выходя из банка. 16 декабря аппарат банка «начал работу крайне
уставшим»1. Аналогичная картина наблюдалась по всей стране.
«Громадное поступление денежной наличности» объяснялось
в том числе и тем, что ажиотаж среди желающих вложить деньги в
сберкассы любыми способами достиг апогея 15 декабря. В этот день,
как отмечается в справке Кемеровской конторы Госбанка, «во всех
отделениях области имелся большой наплыв клиентов для сдачи
денег в кассы любыми способами. Имели место случаи сброса денег
населения в уплату налогов и других долговых обязательств, но это
своевременно пресекалось»1 2.
В Новосибирске почта, телеграф, кино, кассы Госбанка были пе-
реполнены. В аптеках «скупали все, что лежало годами». Хуже всех
было командировочным, которые боялись, что после обмена не смо-
гут выехать домой3.
По всем городам страны наблюдалась редкая картина - граждане
стремились уплатить вперед различные налоги, рассчитаться по под-
писке на займы. Минфин скорректировал свою позицию, разъяснив,
что суммы, досрочно внесенные в погашение подписки на заем, пере-
оценке не подлежали и зачитывались в полной сумме4.
С утра 15 декабря в парторганизации зачастили коммунисты с
просьбами принять задолженность по членским взносам. Омский
горком ВКП(б) отмечал, что «отдельные коммунисты, используя
свое служебное положение, сдавали суммы денег на счета организа-
ций». От высокопоставленных аппаратчиков деньги принимал сам
начальник Омского областного управления сберкасс и оформлял их
через одну из районных сберкасс вкладами на предъявителя (всего на
136 тыс. руб.). Партийные органы не дали согласие на его привлече-
ние к уголовной ответственности5.
Министр юстиции СССР Л.А. Горшенин в обращении к
А.Г. Звереву подчеркнул, что «злоупотребления при операциях по
приему вкладов сберкассами получили широкое распространение,
чем причиняют ущерб государству». Минюст рекомендовал органи-
зовать в сберкассах проверку законности операций по приему вкла-
1 ГОПАНО. Ф. 1. On. 1. Д. 6060. Л. 18.
2 ГАКО. Ф. П-75. Оп. 2. Д. 178. Л. 69.
3 ГАНО. Ф. пП-. Оп. 3. Д. 1972. Л. 1.
4 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 1799. Л. 123.
5 ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 3598. Л. 222; ЦДНИОО. Ф. 17. Оп. 36. Д. 155. Л. 36;
Оп. 37. Д. 28. Л. 7.
237
дов, принять меры к аннулированию всех выявленных незаконных
операций1.
17 декабря А.Г. Зверев и Я.И. Голев направили в адрес финансо-
вых органов телеграмму: «Организуйте немедленно проверку в сбер-
кассах, банках полноты, правильности переоценки вкладов. Проверка
должна быть поручена квалифицированным работникам, ревизорам
КРУ, ревизорам банка. Обратите внимание, нет ли случаев приема
вкладов должностных лиц после получения пакета с инструкциями.
Выявлении таких случаев виновных привлекайте ответственности,
принятые незаконно деньги возвратите для обмена расчета одной де-
сятой. Результатах проверки, проведенных мероприятиях доложите
22 декабря»1 2.
Через день, 19 декабря заместитель министра финансов Дмитриев
в новой телеграмме констатировал, что «некоторые работники сбер-
касс, используя служебное положение, 14 декабря... внесли деньги во
вклады. Связи этим, они... сняты работы привлечены судебной ответ-
ственности». Минфин еще раз предупредил о необходимости приня-
тия мер, «обеспечивающих полноту проверки»3.
Тем временем в обменных пунктах наличные принимали по
10 руб. старыми за 1 руб. новыми деньгами. К обмену в основном
предъявлялись суммы 1-5 тыс. руб. Отчеты практически всех об-
ластных управлений отмечали: «Есть случаи предъявления по 20, 40,
50 и даже 100 тыс. рублей». Граждан, менявших крупные суммы, не
отслеживали, номера купюр не переписывали, деньги меняли строго
по правилам.
Главной целью реформы являлось резкое сокращение наличных
денег в обороте, поэтому в интересах государства было максимально
сократить сроки обмена. Официально на него отводилась неделя, в
отдаленных районах - две. Далеко не везде выплатные пункты на-
чали работу вовремя и в полном объеме. Мешали снежные заносы,
бездорожье или «нераспорядительность местных исполкомов». Так,
в некоторых районах Горьковской области 16 декабря не работали до
половины пунктов. Даже выплатной пункт на Горьковском почтамте
начал работу с 14:00 по причине «нежелания выполнять инструкцию
Госбанка»4.
Госбанк и Минфин старались резко сузить возможности исполь-
зования старых денег помимо обмена. Он начался 16 декабря, а уже
на следующий день Совмин принимает постановление № 4060 о при-
1 ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 38. Д. 457. Л. 4.
2 ЦГА СПб. Ф. 1853. Оп. 7. Д. 740. Л. 8.
3 Там же. Л. 84.
4 ГОПАНО. Ф. 1. On. 1. Д. 6060. Л. 18 об., 19.
238
еме с 18 декабря в магазинах, на транспорте, за зрелищные меропри-
ятия, услуги и коммунальные платежи только новых денег. Это дела-
ло невозможным вложение старых денег в товары по ходу реформы.
В тот же день началось сокращение числа обменных пунктов и вре-
мени их работы. В соответствии с распоряжением Минфина № 1009
с 18 декабря количество пунктов сокращалось на треть, их рабочий
день составлял 8 часов, включая время подсчета и сдачи кассы. В вос-
кресенье 21 декабря объявлялся выходной. В Ленинграде закрылись
193 пункта1.
Запрет на обращение старых денег был, кроме того, и вынуж-
денной мерой. Отделения Госбанка согласно распоряжению прави-
тельства 16-17 декабря начали энергично выплачивать зарплаты и
пенсии, опережая график. В некоторых регионах в нарушение по-
становления правительства, зарплату выдавали старыми деньгами.
Платежеспособный спрос резко вырос, о чем, не справляясь с ситуа-
цией, сигнализировала торговля.
16 декабря наступил резкий перелом в динамике вкладных опера-
ций сберегательных касс. Первые две недели декабря количество и
общая сумма вкладов росли невероятными темпами. Люди пытались
таким образом спасти свои сбережения от конфискационного обме-
на. Как только банки приступили к выдаче новых денег, 16 декабря,
начался обратный процесс перевода уже новых денег в наличность.
Таблица 24
Движение вкладов по регионам РСФСР в декабре 1947 г.2
Регион Изменение остатка вкладов (в тыс. руб.)
1-15 декабря 15-31 декабря Итого
Ленинград + 135 417 - 58 660 + 76 757
Ленинградская обл. + 10 975 (9810) -2 106 + 8869
Москва + 53 738 (52616) - 132 109 - 78 371
Московская обл. + 72 457 (68390) - 14 320 + 58 137
Новосибирск + 23 956 (23805) - И 194 + 12 762
Новосибирская обл. + 5431 (2638) -610 + 4821
В этой биржевой игре участвовали и неплохо заработали отнюдь
не рядовые рабочие, колхозники и служащие, а люди, во-первых,
очень богатые, и, во-вторых, хорошо информированные. 1 2
1 ЦГА СПб. Ф. 1853. Оп. 7. Д. 740. Л. 75.
2 В скобках предварительные данные, поступившие на 16 декабря, см.: РГАЭ.
Ф. 7599. Оп. 20. Д. 2956. Л. ИЗ. В различных отчетах приводимые показатели суще-
ственно расходятся. Так, по Ленобласти в отчете Областного управления гострудсбер-
касс приведена цифра И 693 тыс. руб., см.: ЦГА СПб. Ф. 9367. On. 1. Д. 144. Л. 80.
239
Тенденция оттока вкладов проявлялась по всем регионам РСФСР,
что не помешало в целом значительно перевыполнить годовой план1.
Таблица 25
Период Сальдо % плана % к итогу года
На 15 декабря + 1 977 134
На 31 декабря - 391 036 326,9* 49,8*
Итого за год 2 296 475 174 100
* четвертый квартал
Самый значительный отток вкладов наблюдался в Москве. Это
не случайно. Во-первых, здесь самые информированные люди зара-
нее поместили сбережения на вклады и после обмена поспешили их
снять. Во-вторых, многие москвичи после предреформенной товар-
ной лихорадки остались без средств и вынуждены были также обра-
титься в сберкассы.
«Я думаю и уверен, - писал 16 декабря в компетентные органы
житель Сталинграда, - что вклады, внесенные в связи с денежной ре-
формой, в своем большинстве являются фикцией, направленной убе-
речь капиталы дельцов, капиталы, которые влияли на покупательную
способность всех трудящихся нашего государства... Они подлежат
проверке финансовых органов и прокуратуры».
Распространенным способом спасения сбережений и легали-
зации теневого капитала было в дни реформы внесение личных
средств в банк под видом выручки предприятий торговли и сфе-
ры услуг. Магазины практически не работали, повсеместно про-
водился «учет». В Таллине в системе Продторга выручка почти в
2,5 раза превысила обычную1 2. В Ворошиловграде Горпищеторг сдал в
банк 13 декабря 161 тыс. руб., а 15 декабря 955 тыс. руб. ОРС завода
им. Сталина (Омск), вместо обычной выручки в 7 тыс., сдал 110 тыс.,
магазин ТЭМЗа (Томск) был закрыт весь день 15 декабря, но вече-
ром сдал 128 тыс. руб. выручки3.
Госконтроль быстро разобрался с причинами этих явлений.
«Сдача торгующими организациями больших сумм наличных денег
от торговой выручки, - говорилось в специальном отчете, - явилась
результатом распродажи значительного количества виноводочных и
табачных изделий. Ограниченные лимиты продажи вина, водки и та-
1 Рассчитано по: ГА РФ. Ф. А-472. On. 1. Д. 563. Л. 8; РГАЭ. Ф. 7599. Оп. 20.
Д. 2957. Л. 2.
2 ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 3598. Л. 3; Д. 4217. Л. 370.
3 ЦДНИОО. Ф. 17. Оп. 36. Д. 155. Л. 22.
240
бачных изделий на 14 декабря для торговой сети не устанавливались,
в результате торговля указанным товаром 14 и 15 декабря произво-
дилась в обычном порядке, без ограничений»1.
Магазины и различные конторы активно принимали «несуществу-
ющую задолженность» и вносили ее под видом «торговой и другой»
выручки в Госбанк. 15 декабря резко возросли авансовые платежи в
различные организации в оплату за будущие заказы и услуги. «Живое
творчество масс» рождало новые формы торговли. В Красноуфимске
(Свердловская обл.) магазин райпотребсоюза принимал авансом
деньги за товары, которых не было в магазине. Инициативу рублем
поддержали руководители торговли1 2.
Деньги из сельских кубышек хлынули в банки под видом колхоз-
ных и кооперативных средств. Колхозы Горьковской области сдава-
ли десятки тысяч рублей в счет недоимок по самообложению, хотя
таковых за ними «не числилось и не могло числиться»3. Колхозы
Свердловской области рассчитывались с организациями, «с которы-
ми расчетов никаких нет»4. На расчетный счет Томского коопторга
15 декабря были зачисленв 323 478 руб. На следующий день коопера-
торы принесли уже мешок денег - более 800 тыс. руб., которые кас-
сир принял без пересчета по расписке управляющего. После выписки
квитанции задним числом действие этой истории переместилось в
прокуратуру, а кооперативные «крохи» были пересчитаны по соот-
ношению 10 : I5. Председатели колхозов в Новосибирской области
«пристраивали» десятки тысяч рублей куда могли, в т. ч. на счета
райкомов партии6.
Для спасения средств колхозники использовали политические
аргументы. Председатель колхоза «Путь новой жизни» Мариинского
района Кемеровской области Г.Е. Картавый собрал 15 декабря у
своих колхозников 108 тыс. руб. и поехал в город сдавать в банк.
Банк был закрыт, тогда председатель от имени своей жены депута-
та Верховного Совета СССР А.Е. Картавой обратился к директору
местного торга с просьбой принять деньги, а после реформы отдать
колхозу. Директор принял 80 тыс. руб. «за недополученные продук-
ты» и оформил задним числом 14 декабря. Остальную сумму он взял
только после звонка депутата. Итог был обычным - деньги пере-
считаны 10 : 1, директор торга и председатель отделались строгими
1 ГА РФ. Ф. 8300. On. 11. Д. 270. Л. 17-18.
2 ГАСО. Ф. Р-56. Оп. 2. Д. 95. Л. 323.
3 ГОПАНО. Ф. 3. On. 1. Д. 6559. Л. 53 об.
4 ГАСО. Ф. Р-56. Оп. 2. Д. 95. Л. 319.
5 ГАТО. Ф. 27. On. 1. Д. 103. Л. 36.
6 ГАНО. Ф. П-4. Оп. 12. Д. 62. Л. 13.
241
выговорами. А.Е. Картавая была предупреждена «за использование
авторитета депутата»1.
По далеко не полным данным нескольких выборочных проверок,
только за 14-16 декабря в Госбанк под видом выручки были неза-
конно сданы личные средства на сумму 4 872 266 руб. На вклады в
сберкассы задним числом были оформлены 12 916 648 руб.1 2
В первые часы реформы полностью подтвердились опасения
Минторга, по поводу сокрытия товаров для перепродажи на но-
вые деньги. Подчас дело приобретало поистине трагический обо-
рот. 15 декабря заведующий базой № 500 в г. Тушине (Московская
обл.) перед снятием остатков товаров на базе спрятал 250 тыс. па-
пирос и других товаров на 45 тыс. руб. Затем он внес по договору с
кассиром и заведующим магазином эти деньги в кассу, выписал бес-
товарную накладную на весь товар и оформил ее 14 декабря. 16 дека-
бря, узнав, что на базе проводится прокурорская проверка, заведую-
щий, не имея возможности вывезти спрятанное, ночью сжег весь свой
запас товаров в печи столовой3.
Даже на Московской печатной фабрике Гознака, выпускавшей
деньги нового образца, были обнаружены факты сокрытия товаров.
В магазине фабричного ОРСа были спрятаны сотни банок консервов,
десятки килограммов мяса и литров водки4.
Предотвратить сокрытие товаров было практически невозмож-
но. Финансовые органы, загруженные собственной работой, не про-
являли рвения в проверках торговых организаций. Заведующий
Ленинградским горфо Г.Л. Рабинович подчеркивал: «Наш аппарат
не должен участвовать в комиссиях, но должен осуществить сегодня
ночью (на 16 декабря. - И. Ч.) беглый оперативный контроль за той
сетью, где есть повышение цен, где могут быть попытки укрытия то-
варных масс». Учитывая выработанный в условиях карточек и дефи-
цита «профессионализм» торговых работников, «беглый контроль»
не мог быть эффективным.
Под давлением сверху позиция горфо несколько меняется. С 16
по 25 декабря были проверены 733 предприятия, в 164 вскрыты на-
рушения. Заведующий горфинотделом уже не говорил о «беглом
контроле». Теперь, по его мнению, «работа не должна быть закончена
проведением разовой проверки. Эта работа должна проводиться си-
стематически до тех пор, пока кассовые операции, проведенные 15-
1 ГАКО. Ф. П-75. Оп. 2. Д. 219. Л. 51.
2 ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 4217. Л. 229-230.
3 Там же. Л. 204.
4 РГАЭ. Ф. 1580. Оп. 6. Д. 206. Л. 7.
242
17 декабря, не будут проверены во всех предприятиях, учреждениях
и организациях...»1.
Министерство госконтроля на основании многочисленных прове-
рок по союзным республикам констатировало, что «нарушения и зло-
употребления при проведении денежной реформы носили массовый
характер»1 2. Деньги спасали кто как мог.
Сигналами о фактах злоупотреблений, о массовой скупке това-
ров, спекуляции, манипуляциях с облигациями государственного
рыночного займа, о переводе на сберкнижки громадных сумм, ис-
пользовании для этих целей подставных лиц, а также об оформле-
нии вкладов задним числом и т. д. и т. п. была переполнена почта
Совмина, Госбанка, Минфина. Сводки о наиболее серьезных фактах
и крупных преступлениях направлялись указанными ведомствами в
адрес И.В. Сталина, В.М. Молотова, А.А. Жданова, А.Н. Косыгина,
Н.А. Вознесенского.
22 декабря было последним днем обмена денег. На следующий
день Госбанк направил в регионы телеграмму № 10505, в которой
еще раз предупредил, что начиная с 23 декабря старые деньги поте-
ряли свою платежную силу и их прием в кассы Госбанка прекращен.
«Правда» официально уведомила об этом население.
Обмен закончился, но реформа продолжалась. Республиканские
и областные управления сберкасс и госкредита, отделения Госбанка
писали годовые отчеты. Их данные должны были дать общую карти-
ну состояния денежного обращения в стране.
Правовые инструменты в проведении
денежной реформы
Вопрос о правовых аспектах финансовых преобразований 1947 г.
в отечественной литературе ставился крайне редко, но и в этих слу-
чаях не выходил за пределы комментирования общеизвестных целей
и хода денежного обмена3. Обычно крупные массово-политические
кампании (включая экономические реформы) в СССР требовали
адекватного правового обеспечения. Как правило, такие мероприятия
проводились исключительно в интересах государства методами вне-
экономического принуждения и затрагивали интересы значительной
части населения. Из этого вытекал и характер правовых актов, при-
1 ЦГА СПб. Ф. 1853. Оп. 7. Д. 740. Л. 20,141.
2 ГА РФ. Ф. 8300. On. 11. Д. 270. Л. 147.
3 Долгобородова Ю.Ю. Денежная реформа 1947 г. и ее правовое обеспечение// Ак-
туальные проблемы российского права. 2009. № 4. С. 60.
243
нимавшихся при подготовке к данным кампаниям, или, что бывало
чаще, - в ходе их проведения.
Исходя из того, что в основном мероприятия государства носили
характер принуждения они, соответственно, требовали введения или
ужесточения мер уголовной репрессии. Особенность советской пра-
вовой системы заключалась в том, что для применения новой нормы
не требовалось менять Уголовный кодекс. Достаточно было принять
Указ Президиума Верховного Совета СССР, который мог заменить
действие определенных статей кодекса. Так, Указ от 4 июня 1947 г.
«Об уголовной ответственности за хищения государственного и об-
щественного имущества»1 заменил сразу семь статей УК РСФСР, а
также аналогичное постановление ЦИК СССР, СНК СССР от 7 ав-
густа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий,
колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистиче-
ской) собственности», именуемое в народе «7/8» (седьмое августа)1 2,
которое все же продолжало применяться3.
Указ от 4 июня 1947 г., следуя ст. 131 Конституции СССР 1936 г.
(«Лица, покушающиеся на общественную, социалистическую соб-
ственность, являются врагами народа»), приравнивал тех, кто поку-
шался на общественную собственность, к врагам народа. За хищение
грузов на транспорте, имущества колхозов водилась высшая мера -
расстрел с конфискацией всего имущества.
Непосредственно для обеспечения проведения денежной ре-
формы никаких нормативных правовых актов не принималось.
Уголовные дела возбуждались «за нарушение постановления от
14 декабря 1947 г.», а далее начинались сложности. Как, например,
суд должен был квалифицировать оформление вклада родственнику
задним числом? В обычное время - максимум, как злоупотребление
служебным положением или подлог. В дни реформы такая квалифи-
кация означала «политически неправильную оценку, что вело «к не-
обоснованному смягчению ответственности расхитителей».
Попытки спасти свои вклады и наличные расценивались как хи-
щение социалистической собственности, но в этих действиях не было
«умышленного незаконного обращения кем-либо государственного
или общественного имущества в свою собственность», что составля-
ло понятие хищения.
1 Ведомости ВС СССР. 1947. N 19 (утратил силу с 1 января 1961 г. в связи с при-
нятием нового УК РСФСР).
2 Собрание законодательства СССР. 1932. № 62. Ст. 360.
3 Утратило силу в 1959 г. в связи с принятием Верховным Советом СССР 25 де-
кабря 1958 г. Закона об утверждении Основ уголовного законодательства Союза ССР
и союзных республик.
244
Суды, испытывая серьезные сложности в квалификации, широко
использовали Указ от 4 июня 1947 г. Верховный суд специально со-
гласовал с правительством порядок его применения вместо закона от
7 августа 1932 г.1
Суровые приговоры вызвали волну протестов. Характерно пись-
мо инженера Сизова Л.П. Берии, датированное 5 марта 1948 г.:
«Приходится бывать в судах, где разбираются дела о преступлени-
ях, связанных с денежной реформой. Судят на 7-10 лет тюрьмы за-
ведующего магазином, который нечестно приобрел большие деньги
и в дни реформы закупил на десятки тысяч рублей товары, чтобы
потом выручить рубль за рубль и других им подобных. Такая мера
наказания - верная.
Но судят по указу за хищения и таких, как почтальон, купивший
на 200 рублей марок, контролера метро, купившего на 300-400 руб-
лей билетов метро и этим “преступникам” тоже дают 7-10 лет тюрь-
мы. Это неверно... Эти действия получаются, по-моему, по простой
людской глупости, а, следовательно, таких лиц сажать в тюрьму на
7-10 лет не надо. Это не преступники, не расхитители».
Прокуратура Москвы по указанию Л.П. Берии взяла на особый
контроль все дела по денежной реформе. Реакция правоохранитель-
ных органов на протесты и жалобы населения была вполне адекват-
ной. Начальник следственного отдела Прокуратуры СССР Шейнин
на основании докладов прокуроров республик, краев и областей кон-
статировал: «В отдельных случаях прокуроры допускают неправиль-
ную квалификацию различных злоупотреблений должностных лиц...
по Указу от 4 июня 1947 г., и суды в соответствии с Указом назначают
чрезмерно суровые меры наказания»1 2.
По статистике, на конец января в столице из 216 возбужденных
дел перед судом предстало 75 человек. В отношении 25 приговор был
опротестован, И протестов было удовлетворено сразу, еще 12 нахо-
дились в стадии рассмотрения3.
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 422. Л. 169. Приговоры, как и полагалось для поли-
тической кампании, отличались редкой суровостью. Церковный староста Рижского
района Рязанской области, спасая приходские деньги от конфискационного обмена,
внес 64 тыс. руб. сначала на счет местных кооператоров, а затем Приходского совета.
22 декабря вклад был закрыт, новыми деньгами староста поделился с управляющим
отделением банка. В итоге управляющий, староста и контролер банка получили по
25 лет лагерей с поражением в правах и конфискацией имущества, см.: ГА РФ. Ф. 8131.
Оп. 37. Д. 4217. Л. 240-241. В Канске Красноярского края завартелью предложил свое-
му кассиру сдать в банк под видом выручки 3 тыс. руб. Кассир, кроме этих денег, сдала
свои и механика. Заведующий был осужден на 20, механик - на 16, кассир - на 10 лет
лагерей, см.: ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 4217. Л. 2,87.
2 ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 4217. Л. 1-2.
3 Там же. Оп. 38. Д. 528. Л. 54-58.
245
Вторая половина декабря 1947 г. стала жарким временем не толь-
ко для Минторга и Минфина, но и для работников прокуратуры.
Следственный отдел прокуратуры РСФСР после издания постанов-
ления связался с прокуратурами 30 областей и краев с целью получе-
ния информации о ходе реформы и возбуждаемых уголовных делах.
Вопрос о новых формах и методах преступлений, связанных с де-
нежной реформой, обсуждался на специальном совещании работни-
ков правоохранительных органов в Дзауджикау.
Прокуратура надзирала за выполнением постановления от 14 де-
кабря, в том числе контролировала работу хлебопекарных предпри-
ятий. Прокуроры проверяли выполнение производственных планов,
качество продукции, состояние учета и охраны материальных цен-
ностей, экспедирование изделий в торговую сеть и другие вопросы,
связанные со снабжением1.
Основное внимание все же уделялось различным злоупотребле-
ниям, вызванным обменом денежных знаков. Среди фигурантов ты-
сяч дел преобладали работники торговли, отделений Госбанка, фи-
нансовых органов (136 чел.). Попадались и весьма крупные фигуры:
один министр финансов АССР, четыре заместителя начальников
облфинотдела, семь начальников областных управлений сберкасс1 2.
В IV квартале 1947 г. по преступлениям, связанным с хищени-
ями социалистической собственности, спекуляцией, было завер-
шено расследованием и направлено в суд 87 690 дел, привлечено
122 573 чел. В I квартале 1948 г. было направлено уже 95 806 дел,
привлечено 126 010 чел. На 1 мая 1948 г. было выявлено скрытых от
учета и похищенных товаров на 61,7 млн руб., незаконных вкладов в
Госбанк и сберкассы - на 101,5 млн руб., изъято денег нового образца
14,5 млн руб. Наибольшее число преступлений, связанных непосред-
ственно с денежной реформой, было выявлено в Украинской ССР
(ущерб 15,6 млн руб.), Грузинской СССР (11,6 млн руб.); Узбекской
СССР (7,2 млн руб.); Казахской ССР (6,1 млн руб.); Молотов-
ской обл. (6,8 млн руб.); Москве (4,8 млн руб.)3.
Правовые механизмы были широко задействованы в деле прове-
дения реформы. В принимавшихся правовых нормах доминировала
функция устрашения. Они обеспечивали приоритет экономических
интересов государства, которые далеко не всегда совпадали с интере-
сами граждан.
1 Там же. Оп. 37. Д. 4217. Л. 10.
2 Там же. Л. 224-228.
3 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 423.
246
Ликвидация карточной системы
и проблемы «свободной» торговли
Одновременно с началом денежной реформы в СССР были от-
менены карточки на продовольственные и промышленные товары,
введенные в начале войны. Совет Министров, ожидая повышенно-
го спроса на все виды товаров, поручал Министерству торговли от-
крыть к началу реформы 12 тыс. новых торговых предприятий. По
официальным данным, было открыто 12 094 новых торговых точек, в
т. ч. 6220 хлебных магазинов1.
Министерство торговли, исходя из выделенных правительством
лимитов и фондов, дало указание три дня вести свободную продажу,
затем были введены ограничения1 2. Лимиты предусматривались зара-
нее, так как, несмотря на отмену карточек, страна продолжала испы-
тывать нехватку продовольствия.
Нормы просуществовали до 1958 г., а на хлеб, мясо, сахар и неко-
торые другие продукты до 1963 г. Они распространялись и на коопе-
ративную торговлю3.
Таблица 26
Нормы отпуска товаров в одни руки
Товар Норма Товар Норма
Хлеб 2 кг Масло растительное 0,3 л
Крупы 1 кг Соль 1 кг
Мясо 1 кг Сыр 0,2 кг
Сахар 0,5 кг Рыба 2 кг
Масло 0,3 кг Кондитерские изделия 0,5 кг
Спички 2 коробка Хлопок, ткань 6 м
Мыло 1 кусок Шерсть, ткань 3,5 м
Керосин 2 л Обувь 1 пара
Советские исследователи отмечали, что «товарное покрытие ру-
бля при новом уровне его покупательной силы было полностью обе-
спечено, и это свидетельствовало о том, что денежная реформа была
правильно спланирована и проведена успешно».
В качестве доказательства обычно приводились средние показате-
ли реализации промышленных и продовольственных товаров, кото-
рые вполне укладывались в запланированные параметры.
1 Правда. 1947. 16 декабря.
2 В соответствии с постановлением Совмина от 14 декабря 1947 г. «О нормах про-
дажи продовольственных и промышленных товаров в одни руки».
3 ГАНО. Ф. П-22. Оп. 3. Д. 2069. Л. 4.
247
За средними показателями, однако, скрывалось наполнение
столичных витрин и новые талоны и карточки в провинции. Кор-
респондент «Правды» сообщал из московского гастронома № 1 на
ул. Горького, 14: «Витрины и полки переполнены товарами. Колбасы
разных сортов, дичь, мясо, рыба, копчености, кондитерские изделия,
булки, торты, фрукты, вина, папиросы... Все отличного качества и
всего много»1.
В регионах ситуация разительно отличалась и приобрела острый
характер уже 16 декабря. В Новосибирске лимиты в продовольствен-
ных магазинах закончились к середине первого дня «свободной тор-
говли». Огромные очереди оказались перед пустыми прилавками.
«Один день поторговали, показали, что могут торговать, на этом все и
кончилось», - сетовали горожане1 2.
Значительно повысился спрос на хлеб и хлебобулочные изделия,
особенно высшего сорта, бакалею. Обследования показывали недоста-
точный ассортимент во всех магазинах. Товары, ставшие дешевле, ис-
чезали из магазинов и возникали у спекулянтов на рынке. В Кузбассе
спекуляция хлебом приобрела массовый характер. Он продавался
по 20-30 руб. за булку, при цене 3-5 руб. 16 декабря 1947 г. сред-
ний горожанин Кузбасса смог купить 820 г хлеба, 17 декабря - 700 г,
18 декабря - 680 г. Ранее по карточкам выдавалось 500-800 г. Спрос
значительно превышал предложение. Чтобы его как-то регулировать,
на местах вновь стали возникать нормы, заборные книжки, талоны и
т. д. Рабочие Омска могли покупать 800 г хлеба, иждивенцы только
300 г; там же действовала территориальная система прикрепления к
хлебным магазинам, торговля шла по семейным спискам (картам)3.
Те же карточки существовали теперь с более высокими ценами.
Карточная система и коммерческие цены на какое-то время факти-
чески слились. В декабре 1947 г. по всей стране вводились талоны и
заборные книжки.
И.В. Коробков, проследив по архивным справкам ситуацию в
Москве (учитывая магазины, расположенные на Комсомольской
площади в районе трех вокзалов, куда наплыв покупателей и оче-
реди увеличивались с каждым прибывающим в столицу поездом),
Ленинграде, Куйбышеве, Туле и области, Ивановской, Костромской,
Воронежской областях и Ставрополе, пришел к выводу о том, что
карточная система в торговле и закрытые магазины не исчезли, а
1 Правда. 1947.17 декабря.
2 ГАНО. Ф. П-22. Оп. 3. Д. 1972. Л. 21, 23, 26.
3 ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 27. Д. 3414. Л. 206; Д. 4217. Л. 245.
248
«приобрели особую специфику: теперь они находились на нелегаль-
ном положении»1.
Переход к «свободной» торговле положил начало своеобразному
переходному периоду, в течение которого ввиду нехватки ресурсов
приоритет в снабжении негласно и «нелегально» отдавался приви-
легированным категориям покупателей. Таким образом, магазины
Главособунивермага и промторгов в январе 1948 г. продолжали вести
т. н. закрытую торговлю. Сами продукты приобретались без карточек
и лимитов, но вход в такие магазины был строго по пропускам, кото-
рые выдавались общими отделами городских и областных исполко-
мов под видом разрешения на вход в административные здания и на
их территорию. Эта практика быстро распространилась на магазины
ОРСов, хотя пропуска там были отменены 31 декабря 1947 г.
В январе 1948 г. аппарат ЦК ВКП(б) подготовил информацию в
адрес секретарей ЦК: «Рабочие, трудящиеся и военнослужащие сооб-
щают, что в некоторых районах и городах, по существу, нет открытой
торговли продовольственными и промышленными товарами. Отпуск
продуктов и хлеба строго нормирован, причем хлеб нередко дают
только работающим... Во многих магазинах введены пропуска, забор-
ные книжки, при входе в магазины поставлена вооруженная охрана.
Для ответственных работников сохранились закрытые магазины».
Островки изобилия однотипно описывали инструкторские
справки для горкомов и обкомов партии. Сначала речь в них шла о
километровых очередях и граммах на человека, а затем о «партий-
ных и советских работниках», которые «снабжаются через магазин
№.., где широкий ассортимент товаров как промышленных, так и
продовольственных»1 2. Сообщения об этом регулярно поступали в
правительство. А.Н. Косыгин накладывал стандартные резолюции
для министра торговли: «т. Любимов, проверить и наказать»3.
Минторг успевал обеспечивать столицы. В других городах обко-
мы, как могли, делили фонды, вводили талоны. Для села хлеба уже не
хватало. Во многие сельские районы завезли муки в 3-4 раза меньше
положенного. Норма на человека здесь не превышала 150 г4.
Министерство торговли, зная фонды, не могло не предвидеть по-
добного развития событий. Там прекрасно понимали нереальность
планов введения свободной торговли по всей стране, но против поли-
тического решения пойти, естественно, не могли. Возможно, поэтому
1 Коробков И.В. Экономическая реформа 1947 г. в СССР: проблемы свободной
торговли // ИСОМ. 2012. № 4.
2 ГАКО. Ф. П-75. Оп. 2. Д. 181. Л. 79.
3 ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 27. Д. 3414. Л. 206.
4 ЦДНИТО. Ф. 607. On. 1. Д. 764. Л. 27.
249
приказы Минторга допускали двусмысленное толкование. Так в п. 17
приказа № 550/С от 26 ноября 1947 г. прямо говорилось, что после
отмены карточной системы в ОРСах «сохраняется преимуществен-
ное снабжение».
Главспецторг 19 декабря отправил в регионы телеграммы, в кото-
рых сообщалось: «Министерством торговли СССР дано указание, что
система Спецторга, аналогично ОРСам, остается закрытой». Главное
управление торговой инспекции Минторга СССР 20 декабря теле-
граммой сообщало, что отдельные товары при необходимости могут
продаваться по пропускам1.
Списки и пропуска были вынужденной мерой. Население не воз-
ражало против их введения вновь, т. к. это была хоть какая-то га-
рантия приобретения продуктов. Возмущение трудящихся вызыва-
ли открытые поставки хлеба за рубеж. «Давали Польше, Румынии,
Финляндии, пообещали Египту, - обсуждали в очереди за хлебом в
Новосибирске в марте 1948 г., - говорят, что у нас мало хлеба, нужно
лимитировать. Так, если будем снабжать все страны хлебом, то для
нас всегда будут трудности, всегда будем с ними бороться. Этих труд-
ностей можно избежать, если позаботиться сначала о себе, снабдить
свое население в достаточном количестве, а остальное продать за гра-
ницу». «Почему мы помогаем хлебом другим государствам, если нам
его самим не хватает?»
В городе складывалась катастрофическая ситуация со снабжени-
ем. 6 марта очереди за хлебом достигали 600-700 чел., 8 марта тор-
говля прекратилась совсем. С 12 марта в Новосибирске действовали
списки, по которым рабочий мог получить 400 г хлеба, отстояв оче-
редь в рабочее время. «В войну я получал 1 кг, - возмущался он, -
сейчас 400 г. На основании какого постановления это делается?»1 2
Сообщения торговых инспекций из регионов о «многочислен-
ных грубых нарушениях и извращениях принципов и правил совет-
ской торговли» не прекращались, продолжая поступать и в начале
1950-х гг. Нарушения выражались в попытках «восстановить запре-
щенные формы торговли и распределения товаров, пользующихся
повышенным спросом, по талонам, спискам, и запискам». Во многих
городах магазины и столовые при облисполкомах фактически пре-
вратились в закрытые распределители со списками работников об-
1 ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 4217. Л. 11, 52. Нечто подобное происходило в 1940—
1941 гг., когда вводилось «закрытое» распределение на «номерных» объектах. Специ-
альные инструкции разъясняли, что закрытая торговля - это не торговля по карточ-
кам, время и ассортимент приобретаемых товаров не ограничивались.
2 ГАНО. Ф. П-4. Оп. 12. Д. 22. Л. 5; ГАКО. Ф. П-15. Оп. 9. Д. 52. Л. 46,48; Ф. П-74.
Оп. 6. Д. 127. Л. 45.
250
кома партии, облисполкома, обкома комсомола. Списки включали до
200 чел., по ним продавали сахар, другие дефицитные продукты1.
Таким образом, открытая торговля была призвана уравнять всех
советских граждан в возможности приобретения продуктов и потре-
бительских товаров. На деле, однако, дифференциация не только не
исчезла, а значительно углубилась. Подробнее на этом мы остано-
вимся в разделе «социальные последствия реформы».
В целом обмен денежных знаков и переход к торговле без кар-
точек прошли согласно подготовленным планам. Не все в них было
предусмотрено, многие вопросы Министерство финансов и Госбанк
решали на ходу. Концепция реформы при ее осуществлении не пре-
терпела изменений - направленность на глубокую дефляцию сохра-
нялась, так же, как ориентация на изъятие средств у «состоятельных»
советских граждан.
К концу декабря напряжение в обществе несколько спало.
Пропагандистская машина переключилась на выборную кампанию.
Население, получив обещанную зарплату, подсчитывало убытки.
Многие заспешили в сберкассы снять предусмотрительно помещен-
ные в последний момент кровные. Их выдавали уже новыми рубля-
ми, обеспеченными «золотом, драгоценными металлами и прочими
активами Государственного банка».
Новая политика цен
Важнейшей составной частью мероприятий декабря 1947 г. было
введение новых государственных розничных цен для торговли без
карточек. К началу реформы Минторг разработал 96 прейскурантов
новых цен по поясам. Их распечатали тиражом 10,5 млн экз. и раз-
везли по стране.
Новые единые цены, введенные после реформы взамен пайковых
и коммерческих, были в 2,5-3 раза выше довоенных. На хлеб, муку,
крупы они были на 10-12 % ниже действовавших пайковых цен; на
мясо, рыбу, сахар, соль, овощи - на уровне пайковых. На водку, вино,
табак, спички цены не изменились. Одежда и обувь значительно по-
дорожали относительно пайковых цен, но стали ниже коммерческих.
В декабре 1947 г. по всем регионам отмечалось падение рыночных
цен. В.П. Попов отмечает, что они снизились по некоторым товарам
в три раза. По данным Минторга, в промышленных областях Урала
и Сибири цены на рынках упали на 20-37 %. В ряде городов рыноч-
1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 135. Д. 62. Л. 158-160.
251
ные цены были ниже государственных розничных цен1. На Дальнем
Востоке в первые дни после реформы рыночные цены снизились в
два раза, подвоз товаров на рынки резко сократился1 2. Пропаганда ши-
роко комментировала это как победу реформы. Считалось, что «част-
ник бежал», не выдержав конкуренции с «открытой» госторговлей.
В то же время союзный Минфин, отчитываясь об итогах первого
квартала 1948 г., осторожно констатировал рост «привозов» товаров
на рынки, что «несколько увеличивает значение колхозного рынка
в деле снабжения городского населения»3 4. В середине 1948 г. рынок
давал 10-12 % от розничного товарооборота государственной и коо-
перативной торговли.
Причиной резкого снижения рыночных цен стала дефляция.
Денежная масса резко сжалась, покупательная способность со-
стоятельных потребителей упала, цены временно снизились.
Организаторы реформы не представляли себе точных параметров
объема денежной массы, необходимой для обращения, дефляцион-
ные мероприятия были проведены «с запасом». Вследствие этого
кратковременно упали цены. Затем заработал старый инфляцион-
ный денежно-кредитный механизм, денежная масса стала быстро
нарастать.
Таблица 27
Количество денег в обращении (млрд руб., на начало года)4
1948 1949 1950 1951 1952 1953 1954 1955 1956 1957 1958
13,4 23,8 27,1 33,1 34,0 36,4 38,2 45,7 47,0 54,5 56,4
Приведение ее в соответствие с массой товаров достигалось не
только контролем над эмиссией.
Регулярно с 1947 по 1954 г. проводилось снижение государствен-
ных розничных цен. Закупая в колхозах продукты по низким ценам,
государство имело возможность снижать розничные цены, не неся
больших издержек. Большую часть продукции колхозы сдавали в
виде обязательных поставок по заготовительным ценам, которые
оставались без изменения с 1928-1939 гг. Несколько выросли заку-
почные цены, но по ним хозяйства сдавали только сверхплановую
продукцию (обычно не более 10 %). Закупая сельхозпродукцию по
бросовым ценам и продавая в 10 и более раз дороже, государство
1 Попов В.П. Крестьянские налоги в 40-е годы // Социс. 1997. № 2. С. 103-104.
2 ГАХК. Ф. П-35. Оп. 19. Д. 36. Л. 9.
3 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 473.
4 Денежное обращение за 10 лет (1948-1957 годы). 1 августа 1958 г. // Из неопу-
бликованного. Вып. 15. М., 2014. С. 95.
252
перераспределяло не только прибавочный, но и часто необходимый
продукт, производимый в колхозах, в значительный доход.
В данный период себестоимость колхозной продукции не исчис-
лялась. По примерным расчетам, средняя цена 1 ц зерна покрывала
лишь 20 % себестоимости, 1 ц мяса - 3,8 %, 1 ц молока - 3 % и т. д.1
Уровень цен заготовок далеко не отражал затраты на производство.
Даже средние заготовительно-закупочные цены составляли 8-10 %
розничных. Такого уровня эксплуатации крестьянства Россия не зна-
ла за всю ее историю1 2 3.
Таблица 28
Соотношение заготовительных, закупочных и розничных цен
на сельхозпродукцию в СССР в начале 1950-х гг.3
Средняя заготовитель- но-закупочная цена Розничная цена Доля заготовки и закупки в розничной цене, % Доля госзаказа, 0/ /о
Картофель 0,47 4,5 0,10 98
Говядина И 150 0,07 90
Баранина 8 141 0,06 90
Свинина 12 186 0,06 99
Молоко 2,8 29 0,10 95
Цена являлась «важным экономическим инструментом, который
Коммунистическая партия и Советское правительство используют в
осуществлении экономической политики», - писал уже бывший ми-
нистр финансов А.Г. Зверев4. «Инструмент Коммунистической пар-
тии» был прост - принудительно «закупить» в колхозах в голодный
год тонну зерна по 70-90 руб. и продать за границу по 100 дол.5
Летом 1947 г. А.И. Микоян на переговорах с англичанами просил
107 дол. за 1 т зерна и никак не соглашался на английские 96 дол.6
Анастас Иванович, учитывая долг англичанам, вел довольно риско-
1 Развитие системы розничных цен. М., 1981. С. 109.
2 Аналогичных подходов придерживались в годы войны оккупанты. В декабре
1942 г. за сданную корову немецкие власти платили 500 руб., при рыночной цене
25 тыс. руб. На Украине за четыре коровы или 100 пудов зерна крестьянин мог при-
обрести костюм, за свинью или 20 пудов зерна - метр ткани и т. д., см.: Загоруль-
ко М.М. Юденков А.В. Крах плана «Ольденбург». М., 1980. С. 181-182.
3 Вихляев А.А. Шавишвили Д.Ф. Розничные цены. М., 1990. С. 106-107.
4 Зверев А.Г. Проблемы ценообразования и финансы. М., 1966. С. 23.
5 Вспомним Маркса, который в свое время клеймил капитал, за 300 % прибыли
готовый пойти на любое преступление.
6 Микоян А.И. Так было. С. 507.
253
ванную игру. Тонна пшеницы, по нашим же расчетам, стоила в США
80 дол.1
В 1947 г. государственная закупочная цена (высокая, по сравне-
нию с обычной, заготовительной) составляла 93 руб. за 1 т пшени-
цы1 2. В розницу в магазинах мука продавалась по 6,3 руб. за 1 кг, т. е.
6300 руб. за 1 т. Нетрудно подсчитать прибыль от этой простой опе-
рации. Отсюда - солидный запас для значительного снижения цен на
продовольствие.
В период массового снижения больше всего упали цены на хлеб,
хлебобулочные изделия и масло животное (на 67 %), колбасу (65 %),
мясо и птицу (64 %). В меньшей степени на сахар (54 %), расти-
тельное масло (46 %). На промышленные товары цены снизились в
среднем на 47 %. Темпы снижения цен на продукты питания были
больше, чем на промышленные товары, что не имело никакого эконо-
мического обоснования, т. к. производство продуктов в те годы росло
значительно медленнее, чем промтоваров.
Огромные средства, направлявшиеся на снижение цен, не позво-
ляли одновременно использовать такой важный фактор повышения
благосостояния народа, как увеличение минимальной заработной
платы. Большинство исследователей сходятся на том, что снижение
цен было выгодно высокооплачиваемым категориям населения; бед-
ные же обходились моральным удовлетворением3. Это усиливало со-
циальное расслоение общества. Можно согласиться с тем, что «нет
товарных групп, снижение цен на которые давало бы абсолютные
преимущества менее обеспеченным слоям»4.
Интересна в этом смысле правка В.М. Молотова на проекте оче-
редного постановления Совмина по снижению цен в 1949 г. Он до-
бавляет в текст: «Серьезно повысились доходы крестьян, ввиду
значительного сокращения их затрат на покупку необходимых пром-
товаров» и затем - «произойдет дальнейшее серьезное повышение
доходов крестьян»5. Вячеслав Михайлович, однако, умолчал о том,
что «сэкономленным» средствам правительство уже нашло при-
менение. В том же году сельские кубышки, изрядно оскудевшие в
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 790. Л. 40.
2 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 790. Л. 40.
3 Иной точки зрения придерживаются Е.Д. Халевинская и И. Крозе, которые по-
лагают, что снижение цен влияло на уровень жизни всех слоев населения. Каждый
человек, - пишут они, - и бедный и обеспеченный - получал от снижения цен какую-
то выгоду. Авторы полагают, что снижение цен, по теоретическому расчету Сталина,
постепенно вело к бесплатному распределению продуктов и товаров, см.: Халевин-
ская Е.Д., Крозе И. Мировая экономика. С. 83.
4 Майер В.Ф. Доходы населения и рост благосостояния народа. С. 209.
5 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 790. Л. 45.
254
дни реформы, еще «похудели» на 12 млрд, а в следующем году - на
13,4 млрд руб. Крестьян заставляли приобретать займы за наличные,
что давало 98,5 % всех наличных, поступивших по текущему займу.
По подписке селяне также не отставали - 61,6и61,9% общей суммы
подписки соответственно1.
Снижение цен сопровождалось шумными пропагандистскими
кампаниями с обязательным указанием т. н. выигрыша, который
якобы получало население от снижения цен. Общий «выигрыш» оце-
нивался в 302 млрд руб. Министр финансов А.Г. Зверев жаловался
Верховному Совету СССР на убытки, понесенные казной «в интере-
сах трудящихся». Действительно уже во второй половине 1950-х гг.
эксперты Госбанка СССР признавали, что «снижение розничных цен
проводилось в размерах, превышающих объективные возможности
народного хозяйства», что имело следствием в том числе «выпуск в
обращение излишнего количества денег». В частности, снижение цен
1950 г. буквально обрушило ценностный объем товарных фондов на
колоссальную сумму - 74 млрд руб. План товарооборота тогда «про-
сел» на 3,3 млрд руб., а фонд заработной платы вырос на 5,9 млрд
руб., эмиссия составила 6,0 млрд руб.1 2 3 Образовавшиеся у населения
денежные излишки «выкачивали» с помощью займов, которые воз-
вращали в бюджет значительную часть средств.
Таблица 29
Соотношение сумм снижения розничных цен и размещения государственных
займов в 1948-1954 гг.3 (в млрд руб.)
1948 1949 1950 1951 1952 1953 1954
Сумма снижения розничных цен 57 48 80 28 23 46 20
Сумма займов, разме- щенных среди населения 21,9 25,0 27,0 33,2 36,9 18,2 17,3
«Советский ценовой механизм уникален, - писал В. Каткофф, -
так как он основан на иных факторах, чем спрос и предложение.
Конечно, Советы могут накормить своих граждан и обеспечить им
потребительские товары, но поскольку их экономика плановая, очень
много факторов придут в соприкосновение, прежде чем цена упадет
на один пункт»4.
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 785. Л. 23-38.
2 Из неопубликованного. Вып. 15. С. 98.
3 Вихляев А.А., Шавишвили Д.Ф. Розничные цены. С. 106-107.
4 Katkoff V. Soviet economy 1940-1965. Р. 396.
255
Проекты снижения цен проходили длинную цепочку согласо-
ваний1. По ходу обсуждения высказывались различные мнения.
Именно в 1949 г. вокруг ценовых параметров развернулась борьба.
Проекты с этого года готовил А.И. Микоян, который был против сни-
жения цен на сливочное масло, белый хлеб, мясо. Он считал, что этих
товаров не хватает, новая цена вызовет очереди. «Спекулянты скупят
все, - предостерегал Микоян, - и рабочим после работы ничего не
достанется; государство от этого только потеряет и рабочих не заин-
тересует». Сталин, тем не менее, настаивал на своем, говоря, что это
нужно сделать «в интересах интеллигенции»1 2.
Сетования на убытки и жертвы государства во имя народа сильно
преувеличивались пропагандой. Снижение цен имело еще один весо-
мый, по крайней мере для Госбанка, аргумент «за», не отраженный в
литературе. Многие годы самой резкой критике на всех уровнях под-
вергались темпы товарооборота и его кредитование. Некачественные
или дорогие товары залеживались на прилавках, портились.
Снижение цен создавало ажиотажный спрос. 1 марта 1951 г. в
ожидании открытия перед ленинградским Пассажем скопилось око-
ло 2 тыс. чел.3
1 апреля 1953 г. с началом торговли по сниженным ценам рост по-
купательского спроса был отмечен на все товары, кроме водки. На
шампанское он составил 153 %, сахар - 140 %, чай - 145 %, яблоки -
250 %, лимоны - 533 % и т. д.
К 8:00 - открытию ГУМа - 24 декабря 1953 г. образовалась оче-
редь в 1500 чел. Максимально за день было зафиксировано в очере-
дях 12 тыс. чел., продано товаров на 10,7 млн при плане 7,5 млн руб.
На следующий день к 11:30 в ГУМ прошли 24 тыс. покупателей.
За день ими было сделано 98 127 покупок, в их числе 25 пианино (за
полтора часа), 45 гарнитуров, 805 ковров и т. д.4
Описываемые события типичны. Так реагируют европейцы или
американцы на распродажи. В какой-то мере снижения цен позволя-
ли сбыть лежалый товар и, самое главное, ускорить оборот товаров и
денег. Снижались сверхнормативные запасы, росла торговая выруч-
ка, а вместе с ней показатели по оборотной кассе Госбанка. В 1953 г.
1 Чтобы снизить цену на прошлогоднюю квашеную капусту, в Омске потребова-
лось подготовить Решение Совета Министров СССР (от 22 июня 1948 г.). Интересно,
что, когда в следующем году опять сложилась подобная ситуация (так было каждый
год), снова понадобилось после согласований и «утрясаний», принимать Решение Со-
вета Министров СССР (№ 5277-р от 21 апреля 1949 г.), см.: ГА РФ. Ф. А-410. On. 1.
Д. 534. Л. 15.
2 Микоян А.И. Так было. С. 355.
3 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 135. Д. 62. Л. 37.
4 Там же. Д. 88. Л. 40,42,144,145.
256
товарооборот по стране вырос на 9,4 %, в 1954 - на 11,4 %. В 1955 г.
снижения цен не было, и товарооборот вырос только на 3,6
Снижение цен представляло собой и политическую акцию, и эм-
пирический поиск цен, соответствующих платежеспособному спросу
населения. После реформы цены стали в 2,5-3 раза выше довоенных.
После серии снижений к концу 1950-х гг. они были выше довоенных
на 40 %2.
Снижение сельхозналога, рост необлагаемого налогами миниму-
ма зарплаты, сокращение размеров подписки на займы, отмена опла-
ты среднего и высшего образования принесли населению в 1957 г.
(в сравнении с 1952) примерно 20 млрд руб. В следующем, 1958 г.,
отмена подписки на займы и частичная отмена налога на холостяков
дали населению 15,0 млрд руб. На фоне растущей заработной платы
эти суммы давили на товарный рынок3.
В то же время товары длительного пользования все еще были
очень дороги и недоступны даже высокооплачиваемым категориям
рабочих и служащих. С конца 1940-х гг. в ВЦСПС, Минфин, Минторг
стали поступать письма от трудящихся с просьбами ввести продажу
товаров в кредит. Учителя из Горьковской области писали: «Нельзя
ли Минторгу СССР разрешить трудящимся приобретать нужные им
вещи в рассрочку с уплатой до 6 месяцев или до года... Такой рас-
срочкой достигнуто было бы и приобретение товаров немедленно, и
оборот с хорошими дорогими товарами сразу стал бы оживленнее, не
получалось бы залежного товара...»4
Таблица 30
Рентабельность торговых организаций по некоторым товарам5
(в % к цене)
Товар Рента- бельность Товар Рента- бельность
Хлеб пшеничичный 2-го сорта 1,73 Папиросы 21,5
Хлебные изделия 1-го сорта 6,6 Табак 12,4
То же высшего сорта 10,1 Мороженое 9,4
Шоколад 5,9 Пиво бутылочное 12,8
Карамель 5,6 Рыба свежая 10,8
Чай 12 Сельдь 5,6
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 49. Д. 1064. Л. 40.
2 Там же. Л. 38.
3 Из неопубликованного. Вып. 15. С. 98.
4 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 1799. Л. 411,413.
5 Там же. Д. 986. Л. 76.
257
Цифры официальной статистики говорили о росте товарооборота.
Вместе с тем торговля продолжала испытывать серьезные трудности.
Она была постоянным объектом критики. Торговые организации
были лишены какой бы то ни было самостоятельности.
Медленная оборачиваемость и долги не давали возможности в
полной мере привлечь денежные средства населения. Из общей за-
долженности министерств друг другу в 1947 г. в сумме 12,8 млрд
руб. долги Минторга составляли 3,4 млрд руб. Для сравнения:
Минчермета 540 млн, Минавиапрома 398 млн, Минвооружений
248 млн руб. и т. д.1
В числе ответственных за такое положение назывался и Госбанк,
который неудовлетворительно контролировал деятельность государ-
ственной и кооперативной торговли и «не вникал в хозяйственную
деятельность предприятий». Вместе с тем, когда банк неоднократно
предлагал ввести жесткие санкции к должникам и увеличить свое
участие в экономической деятельности хозяйственных субъектов,
это не находило поддержки в правительстве.
Характерная для социалистической плановой экономики сверхза-
нятость, в том числе и женщин, появление в обиходе сложнобыто-
вой техники, рост денежных доходов, требований к одежде, обуви и
жилищу, стимулировал потребность населения в платных услугах,
расходы на которые быстро росли: по официальной статистике, с
33,7 млрд руб. в 1950 г. до 61,7 млрд в 1952 г., т. е. на 83 %. В то же
время доля этих расходов в совокупном бюджете населения остава-
лась незначительной, на уровне 7-8 %. При этом объемы массовых
типовых услуг, оказываемых в сфере ремонта, пошива и т. п., ЦСУ
СССР вообще не учитывало, тогда как по оценке Госбанка СССР в
начале 1950-х гг. они составляли 1,0 млрд руб., т. е. всего лишь 2,0 %
от доходов населения.
Исторически сложилось так, что бытовые и смежные услуги ока-
зываются малым бизнесом и самозанятыми, быстро и плотно запол-
няющими все ниши этого емкого рынка. СССР не стал исключением.
В отсутствие государственного сектора услуг они оказывались част-
ными лицами, которым в начале 1950-х гг. рабочие промышленности
отдавали половину средств, затраченных на услуги, рабочие совхо-
зов - 80 % и колхозники - 86 %1 2.
Даже поверхностный анализ сложной социально-экономической
ситуации в первые послевоенные годы, выявляя очевидную неспо-
собность административно-индустриальной модели экономики на-
сытить потребительский рынок, наводил на мысль о некоем новом
1 Там же. Д. 443. Л. 30.
2 Из неопубликованного. Вып. 15. С. 99.
258
нэпе. Такие настроения смыкались с чаяниями селян, надеявшихся,
что «после войны колхозы распустят», надеждами ремесленников и
кустарей, особенно в южных и прибалтийских республиках, на пусть
маленькое, но свое «дело». Ничего крамольного в этих надеждах не
было. «Сталинская» конституция 1936 г. (ст. 9) допускала «наряду
с социалистической системой хозяйства», также и «мелкое частное
хозяйство единоличных крестьян и кустарей, основанное на личном
труде и исключающее эксплуатацию чужого труда». Кроме того, и ги-
пертрофированный теневой сектор требовал срочного и эффективно-
го регулирования, а не просто очередного запрета.
Проекты легализации
и регулирования частной инициативы
Денежная реформа и ее главный инструмент - конфискационный
порядок обмена наличных денег - должен был «ударить прежде все-
го по спекулятивным элементам, накопившим крупные запасы денег
и держащим их в кубышках, однако спекулянт и частник достойно
держали удар. В одной из столиц теневого товарооборота в Одессе,
выступая в начале 1948 г. по радио, городской прокурор предупре-
дил горожан: «...было бы ошибочным предполагать, что проведение
денежной реформы, отмена карточек... и установление единых цен
сами по себе обеспечат ликвидацию спекуляции, хищений и различ-
ных злоупотреблений»1.
Очевидность неэффективности административных антирыноч-
ных мер осознавалась в финансовых органах, которые вновь и вновь
инициировали проекты по частичной легализации предприниматель-
ской деятельности. Они не ссылались на исторический опыт, подра-
зумевая в своих проектах своеобразный неонэп, который мог бы спо-
собствовать ускорению послевоенного восстановления страны. Тем
более что после войны в идеологических догмах произошли некото-
рые изменения. Советская юридическая наука считала, что «в СССР
в условиях социалистического общества остатки допустимого зако-
ном мелкого частного хозяйства не могут порождать капитализм...»1 2.
Это находилось в очевидном противоречии с Лениным, у которого,
как мы помним, мелкое хозяйство рождало капитализм ежедневно и
ежечасно. Именно это догмат традиционно препятствовал попыткам
легализации и регулирования частной инициативы, которые так и не
приобрели характер продуманных и научно обоснованных меропри-
ятий. Государство не имело стройной концепции построения отно-
шений с частником. В основном о них вспоминали, как и в 1921 г., в
трудные для страны времена.
В начале 1941 г. из-за роста расходов на оборону бюджет стал
испытывать напряжение. Приказом наркома финансов в марте
1941 г. начальнику Управления по налогам и сборам Наркомфина
(УНС НКФ) Г.Л. Марьяхину было предложено подготовить про-
екты изменений налогового законодательства, в т. ч. предусмотреть
1 ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 3598. Л. 210-213.
2 Советское гражданское право. М., 1950. Т. 1. С. 344.
260
меры по повышению эффективности налогообложения кустарей и
ремесленников1.
В военные годы работа затянулась. Управление занималось теку-
щей работой, объем которой был огромен. Мелочная регламентация
всех сторон экономической жизни мешала выработке долгосрочной
фискальной стратегии. Если вопрос «О налоге с оборота по пирож-
кам за 5 руб./шт., весом 75 г.» после длительных межведомственных
согласований и переписки решался на уровне заместителей наркомов
финансов и торговли, то до серьезных проблем просто не доходили
руки1 2.
В начале 1945 г. в НКФ СССР стали поступать многочисленные
докладные и служебные записки от местных финансовых органов.
С одной стороны, в них звучала озабоченность «активизацией част-
ника», с другой - вносились предложения легализовать некоторые
виды предпринимательской деятельности. В частности, начальник
Управления налогов и сборов (УНС) НКФ Туркмении предлагал
разрешить переработку масличных семян, производство для про-
дажи на рынках головных уборов, одежды, белья, обуви, молочных
изделий, хлеба, конфет, напитков. Его коллега из Киргизии, практи-
чески повторив перечисленное выше, дополнил перечень готовыми
блюдами - пельменями, пловом и пр. НКФ Узбекистана просил раз-
решить открытие частных караван-сараев, чайхан, столовых, торгов-
лю хлебом, шашлыками. НКФ Армении сообщал, что в современных
условиях кооперативная и местная промышленность не способна
удовлетворить потребности населения и просил разрешить стеколь-
ный промысел, переработку шерсти и т. п. Аналогичные предложе-
ния поступали из РСФСР, Белоруссии, Грузии.
Высказывая свои предложения, руководители УНС союзных
республик мотивировали их тем, что «изменилось экономическое
положение Советского Союза» и частник уже не может угрожать
социалистическому государству. Они также подчеркивали, что
«промкооперация и местная промышленность пока что не в состо-
янии удовлетворять растущую потребность населения в указанных
изделиях». Финансовые органы считали, что «категорию лиц, систе-
матически занимающихся скупкой-перепродажей и производством...
надо привлечь к обложению», тем более что «милиция их не привле-
кает ввиду большой численности таковых»3.
В марте 1945 г. руководство УНС НКФ СССР специальным пись-
мом известило республиканские налоговые органы о том, что в бли-
1 ГА РФ. Ф. 8300. On. 11. Д. 220. Л. 336.
2 ГАТО. Ф. 1748. On. 1. Д. 21. Л. 151.
3 ГА РФ. Ф. 8300. On. 11. Д. 220. Л. 26-44.
261
жаишее время предполагается воити в правительство с проектом из-
менений Правил регистрации кустарных и ремесленных промыслов,
утвержденных постановлением СНК СССР от 26 марта 1936 г. В свя-
зи с этим республикам было предложено внести свои предложения.
Получив отзывы из республик, Г.Л. Марьяхин 14 мая 1945 г. со-
звал производственное совещание руководящих работников и спе-
циалистов своего управления. Обсуждался вопрос «О необходимых
изменениях в правилах регистрации кустарных и ремесленных про-
мыслов». Совещание высказалось за необходимость внесения в дей-
ствующие правила серьезных изменений. Предполагалось разрешить
производство и продажу одежды и обуви, мыла, галантереи, содержа-
ние купален и постоялых дворов.
После этого УНС НКФ СССР в начале августа 1945 г. пред-
ставило на рассмотрение коллегии НКФ СССР соответствующий
проект постановления правительства СССР. В справке для колле-
гии Г.Л. Марьяхин указал, что необходимость легализации частни-
ка диктуется интересами «стимулирования производства предметов
широкого потребления в послевоенное время». Он также полагал,
что частники, не преследуемые прокуратурой и не облагающиеся на-
логами, оказываются в преимущественном положении. Кроме того,
легализация запрещенных промыслов была необходима для того,
чтобы дать работу инвалидам Отечественной войны и в конечном
счете пополнить государственный бюджет.
В январе 1946 г. УНС издает приказ № 70, согласно которому част-
ники, ранее занимавшиеся нелегальным промыслом, должны были
привлекаться к налогообложению на общих основаниях, что фак-
тически означало их легализацию. С другой стороны, тот же приказ
предписывал одновременно привлекать их к уголовной ответствен-
ности. Данный документ, несмотря на его явную противоречивость,
был продублирован приказом союзного Минфина № 715 от 2 октя-
бря 1946 г. «О выявлении лиц, занимающихся нелегальным кустар-
но-ремесленным промыслом и торговлей» за подписью заместителя
министра Ф.А. Урюпина. Аналогичное указание было дано в приказе
министра финансов СССР А.Г. Зверева от 23 июня 1947 г. № 4581.
Тем временем Министерство финансов РСФСР взяло иници-
ативу на себя и организовало обсуждение «проекта Марьяхина» на
совещаниях начальников региональных отделов. Они признали про-
ект «в основном правильным и своевременным». Аналогичную оцен-
ку дало Всероссийское совещание актива финансовых работников.
1 ГАКО. Ф. Р-291. On. 1. Д. 249. Л. 278-279.
262
Минфин РСФСР в соответствии с принятыми решениями разослал
на места циркуляры, требующие проверить подсобные хозяйства
предприятий, колхозы, кооперативы, артели на предмет выявле-
ния лиц, «занимающихся нелегальным... промыслом и торговлей».
Параллельно было разрешено облагать налогами лиц, занимающихся
выпечкой хлеба из покупной муки для продажи, торговцев готовыми
блюдами и содержателей постоялых дворов, а также некоторые дру-
гие категории.
К лету 1947 г. коллегия теперь уже Министерства финансов все
еще окончательно не могла определить свою позицию. Шло согласо-
вание и выяснение мнений и аргументов для представления решения
в правительство1.
Руководство УНС и Минфина понимало политическую подо-
плеку обсуждаемой проблемы, и поэтому в проекте, представленном
Совету Министров, список предполагавшихся к разрешению видов
деятельности значительно сократился. Из § 3 Правил НКФ о реги-
страции кустарных и ремесленных промыслов 1936 г. исключались
некоторые пункты:
а) переработка скупленного зерна, льняной и шерстяной пряжи;
б) производство из своих материалов для продажи на рынке го-
тового платья, белья, трикотажа, головных уборов, кожаной обуви,
галантереи (в т. ч. кожаной), игорных изделий;
в) производство из покупного сырья пищевых продуктов, в т. ч.
хлебобулочных, кондитерских, молочных, колбасно-ветчинных и
плодово-овощных изделий, готовых кушаний, кофе, перца, горчицы,
уксуса, вина, алкогольных и безалкогольных напитков1 2.
12 августа 1947 г., когда полным ходом шла подготовка к денежной
реформе и отмене карточек, министр финансов СССР А.Г. Зверев
практически параллельно с «проектом Марьяхина» внес в Совет
Министров СССР вопрос «Об устранении нарушений уставов и по-
ложений, допускаемых кооперативными и другими организациями».
В этот же день 12 августа 1947 г. Главное управление по делам про-
мысловой и потребительской кооперации также внесло в СМ СССР
вопрос об извращениях в работе промысловой и потребительской
кооперации. Таким образом, в ходе подготовки к денежной реформе
1947 г. в Правительстве параллельно рассматривались два противо-
положных по направлению проекта: стимулирования и подавления
частной хозяйственной инициативы. Очевидно, что участь, пусть и
1 ГА РФ. Ф. 8300. On. 11. Д. 220. Л. 10.
2 Там же. Л. 51-53; Финансовое и хозяйственное законодательство. Финансы //
Известия Наркомфина СССР. 1936. № И. С. 17-19.
263
значительно урезанных, но все же либеральных предложений о ча-
стичной легализации частника была предрешена1.
В начале октября 1947 г. этот вопрос стал предметом рассмотрения
на Бюро Совмина по торговле и легкой промышленности. Было ре-
шено поручить Министерству государственного контроля проверить
работу кооперативных и финансовых органов по борьбе с частником.
Проверка прошла в сжатые сроки, и 27 октября 1947 г. замести-
телю министра государственного контроля И.Е. Баранову была
представлена докладная записка «Об извращениях в вопросе о нало-
гообложении частника». Из нее следовало, что «Министерство фи-
нансов СССР извратило советские законы, направленные на ликви-
дацию частника»1 2.
19 декабря 1947 г. заместителю председателя СМ СССР
А.Н. Косыгину поступила докладная записка руководства Главукоопа
«О мерах, принятых Главным управлением по борьбе со злоупотре-
блениями и извращениями в работе кооперативных организаций и
проникновением частника в кооперацию», в которой описывались
формы деятельности частника, приводились наиболее характерные
случаи «злоупотреблений и извращений».
Министр госконтроля Л.З. Мехлис на основании материалов,
собранных подчиненными, направил 13 января 1948 г. записку
В.М. Молотову «Об извращении советских законов в работе потре-
бительской и промысловой кооперации, кооперации инвалидов и
предприятий местной промышленности»3. Это был конец налоговой
реформы, так и не успевшей по-настоящему начаться.
Совмин РСФСР первым отреагировал на данные контролирую-
щих органов постановлением от 23 января 1948 г. № 37 «Об извраще-
ниях в торгово-заготовительной и производственной деятельности
кооперации и местной промышленности». А.Н. Косыгин, сопоставив
записки Главукоопа и Мингосконтроля, 4 февраля 1948 г. предло-
1 Г.М. Маленков на совещании компартий в Польше в сентябре 1947 г. подчер-
кивал: «В настоящее время в работе государственных органов выдвигается на первый
план хозяйственно-организационная работа, укрепление советской законности, борь-
ба против частнособственнических пережитков, борьба за дальнейшее укрепление со-
циалистической собственности...», см.: Информационное совещание представителей
некоторых компартий в Польше в конце сентября 1947 года. М., 1947. С. 142.
2 ГА РФ. Ф. 8300. Оп. И. Д. 220. Л. 1-11.
3 Там же. Ф. 5446. Оп. 50. Т. 2. Д. 3754. Л. 6-62, 95-105. Молотов отреагировал
сдержанно. Обычно, если вопрос интересовал, он традиционно своим синим каранда-
шом оставлял лаконичную, но конкретную резолюцию. В данном случае документ был
коротким росчерком переадресован А.Н. Косыгину, см.: РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 424.
Л. 37.
264
жил В.М. Молотову «вторично рассмотреть этот вопрос (о частнике)
на заседании Бюро Совета Министров СССР»1.
Кампания приобрела явно политический характер. Официальная
пропаганда винила во всех трудностях снабжения спекулянтов. Они
заняли временно пустующую нишу врагов социалистического стро-
ительства. Семена падали на благодатную почву. В инстанции и ре-
дакции центральных газет шел поток писем и жалоб. «...Когда будут
приняты меры к прекращению спекуляции, - писал возмущенный
читатель в новосибирскую газету “Советскую Сибирь”, - рынок
в руках спекулянтов... Мер никаких не принимается... все в руках
спекулянтов... Они скупают мясо... скупают ткани, шьют из них и
торгуют на базаре. Я работаю на производстве, плачу подоходный
налог. А они? Кто их учитывает? Это недопустимо в нашей стране!
Милиция спокойно созерцает, как спекулянты захватили рынки, а
наши руководители засели в кабинетах и не хотят на денек превра-
титься в простого советского человека, который выносит на своих
плечах все трудности»1 2.
Советский народ, как и прежде, с энтузиазмом откликнулся на
очередную идеологическую кампанию. Как обычно, быстро нашлись
и «стрелочники» - «притупившие политическую бдительность» ру-
ководители. Чего не было и не могло быть, так это грамотного эко-
номического анализа ситуации и признания собственных просчетов.
Вместо этого по вовлеченным в кампанию ведомствам прошла се-
рия приказов о «ликвидации частнопредпринимательской деятель-
ности». Свое заключение о деятельности Минфина дала Генеральная
прокуратура. Приказ № 715 был признан законным и полезным, за
исключением п. 2 раздела 3, который одновременно с привлечением к
уголовной ответственности разрешал налогообложение лиц, занятых
нелегальным промыслом3.
Над Управлением государственных доходов Минфина (бывшее
УНС) и главным образом над его начальником Г.Л. Марьяхиным
сгущались тучи. Он как инициатор реформы был обвинен в том,
что «скатился на позиции поддержки частника» и «дезориентиро-
вал местные органы». Попытки оправдания, ссылки на руководство,
с которым согласовывались все решения Минфина, не принима-
лись во внимание. Частник был далеко не единственной проблемой
Министерства финансов.
1 ГА РФ. Ф. 8090. Оп. 1. Д. 169. Т. 2. Л. 158-160; Ф. 5446. Оп. 50. Т. 2. Д. 3754.
Л. 118.
2 ГАНО. Ф. П-4. Оп. 12. Д. 63. Л. 655.
3 ГА РФ. Ф. 8300. On. 11. Д. 220. Л. 21-24.
265
В марте 1948 г. новый министр финансов А.Н. Косыгин отме-
нил приказ № 715 и другие документы, мешавшие бороться с част-
ником. Потерял пост, проявивший «политическую близорукость»
Г.Л. Марьяхин.
Подготовка проекта специального постановления Совета
Министров СССР была поручена Л.З. Мехлису. В итоге 14 апреля
1948 г. вышло постановление № 1229 «О проникновении частника в
кооперацию и предприятия местной промышленности».
Участвующие в кампании ведомства откликнулись быстро:
22 апреля 1948 г. вышло совместное постановление президиума
Центросоюза СССР и РСФСР за № 349 «О борьбе с проникновени-
ем частника в потребительскую кооперацию». Министр финансов
СССР 23 апреля издает приказ № 226 «О проникновении частника в
кооперацию и предприятия местной промышленности».
Правительственные документы признавали массовые факты
«проникновения дельцов-спекулянтов в производственные и торго-
вые предприятия, особенно промысловой кооперации и кооперации
инвалидов». Главной причиной произошедшего назывались «поли-
тическая слепота» ряда руководителей, которые «забыли о своей от-
ветственности перед государством и партией за порученное им дело,
сжились с извращениями советских законов, примиренчески отно-
сились к проникновению дельцов-спекулянтов... потворствуя тем
самым частнопредпринимательской деятельности от имени этих ор-
ганизаций». Вывод, логично вытекавший из духа и буквы постанов-
ления союзного Совмина, буквально сотрясал основы государствен-
ного устройства: «В нарушение Конституции допускалась частная
собственность на средства производства»1.
Все крамольные приказы, циркуляры и инструкции «периода об-
суждений» были отменены. В деле борьбы с частником были широко
задействованы правовые инструменты. Верховный Суд СССР поста-
новлением от 25 июня 1948 г. «О квалификации преступлений, свя-
занных с проникновением частника...» значительно облегчил работу
судей, до того проявлявших чудеса изобретательности.
Генеральному прокурору СССР предлагалось «строго следить за
тем, чтобы в соответствии с законом частники, занимающиеся запре-
щенными промыслами, а равно прикрывающиеся вывеской коопера-
тивных и государственных организаций, привлекались к уголовной
ответственности с конфискацией имущества». Стала шире приме-
няться ст. 99 УК РСФСР, предусматривавшая ответственность за
«изготовление, хранение и покупку с целью сбыта, а равно частный
1 ГА РФ. Ф. 5456. On. 50.Т. 2. Д. 3754. Л. 119-121.
266
сбыт в виде промысла продукции, материалов, изделий, в отношении
которых имеется специальное запрещение или ограничение»1. По
применению данной статьи последовал ряд определений судебной
коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР1 2.
Все вернулось на круги своя: частник остался в подполье, по-
купатель перед пустым прилавком, деньги в нелегальном обороте.
Проведенная Министерством госконтроля в 1948 г. проверка коо-
перативов на наличие патентов показала, что, по данным ИЗ фи-
нансовых органов, 8305 предприятий работали без патентов, а еще
4490 имели патенты на значительно меньший объем производства.
В Узбекистане из 10 832 кооперативов имели патенты только 11463.
Столь масштабная кампания по борьбе с частником в 1948 г. гово-
рила о том, что одна из главных целей денежной реформы 1947 г. не
была достигнута. Реформа не привела к ликвидации «спекулянта как
класса». Это понимали и те, кому по долгу службы полагалось этим
заниматься вплотную.
В Генеральную прокуратуру поступали записки и спецдонесения
от прокуроров краев, областей и АССР. В них отмечалось, что за по-
следнее время отмечаются случаи, когда спекулянты ездят по горо-
дам страны, скупают промышленные и продовольственные товары и
продают по спекулятивным ценам. Борьба со спекуляцией, по мне-
нию Генпрокурора, продолжала оставаться неудовлетворительной4.
В начале 1948 г. прокурор Одессы выступил по городскому радио.
«Как показала практика первых двух недель торговли без карточек, -
отмечал прокурор, - спекулятивные элементы и различные дельцы...
в новых условиях пытаются найти новые методы совершения пре-
ступлений. Работники прилавка входят в сделку со спекулятивными
элементами... Преступные проявления могут развиваться в установ-
лении преступных связей между работниками оптовых баз и про-
мышленных предприятий - с одной стороны, и работниками рознич-
ной торговли и спекулятивными элементами - с другой»5. Прокурор
точно отметил основную тенденцию. Условия для спекуляции про-
довольствием после реформы улучшились, она стала переходить на
иной, более высокий уровень.
В июне 1949 г. постановление Совета Министров СССР № 2883
ввело в действие новые Правила регистрации некооперированных
1 Сборник действующих постановлений пленума Верховного Суда СССР 1924-
1951 гг. М„ 1952. С. 17; ГА РФ. Ф. 5446. Оп. 3754. Л. 119-121.
2 Судебная практика Верховного Суда СССР. 1949. № 3. С. 26; 1950. № 1. С. 25.
3 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 32. Д. 986. Л. 30.
4 ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 4217. Л. 233.
5 Там же. Д. 3598. Л. 210-213.
267
кустарей и ремесленников. Таковыми признавались портные, са-
пожники, часовщики, слесари, жестянщики, водопроводчики, сто-
ляры, плотники, электромонтеры, маляры, печники, лудильщики,
кровельщики, стекольщики, обойщики, переплетчики, парикмахеры,
фотографы, полотеры, чистильщики обуви и извозчики. Они были
обязаны регистрироваться в финансовых отделах и получать реги-
страционные удостоверения. Новые правила запрещали какую-либо
производственную деятельность для частных лиц: переработку сель-
хозсырья, производство предметов гигиены, пошив одежды и обуви
из собственного материала. Под полный запрет попала выпечка хлеба,
производство напитков, любая разновидность расфасовки, упаковки
и других складских операций с покупными товарами. Запрещалось
перевозить грузы и пассажиров на автомобилях, заниматься ком-
мерческим посредничеством. Запрещалось содержание постоялых
дворов, купален, весов, силомеров, проведение и устройство игр.
Регистрационные удостоверения не выдавались двум и более лицам,
занимающимся промыслом в одном помещении.
В число разрешенных видов производственной деятельности по-
пали только изготовление мебели, искусственных цветов и музы-
кальных инструментов, а также художественные промыслы1.
Частник хорошо приспособился к новой ситуации. Уже в
1950-е гг. начался его переход на более высокий цеховой уровень про-
изводства. Спекулянт по-прежнему расширял сферы своего влияния,
заполняя все новые ниши потребительского рынка.
В начале 1950-х гг. ЦСУ СССР и ЦСУ РСФСР проводили специ-
альные обследования бюджетов рабочих и служащих с целью расче-
та покупок населением СССР продовольственных и промышленных
товаров у частных лиц, перекупщиков, спекулянтов. Параллельно
выяснялись причины, вынуждавшие покупателей обращаться к част-
нику. К ним были отнесены:
1) дефицит товаров народного потребления (ткани, обувь и др.);
2) недостаточное знание торговыми организациями покупатель-
ского спроса и в связи с этим несоответствие имеющегося в торговой
сети ассортимента непродовольственных товаров спросу населения,
а также неравномерное поступление товаров в розничную торговую
сеть;
3) «сращивание» отдельных работников торговли, промышленно-
сти и промкооперации со «спекулятивным элементами»;
4) недостаточная борьба с «расхитителями социалистической соб-
ственности» в торговле и на производстве;
1 Правила регистрации некооперированных кустарей и ремесленников. М., 1949.
268
5) слабая борьба со спекуляцией со стороны милиции и судов1.
Истоки дефицита в документе не анализируются. Обследование
1955 г. показало, что если все покупки непродовольственных товаров
населения СССР у частных лиц принять за 100 %, то 46 % приходи-
лось на покупки у перекупщиков-спекулянтов и 27 % - у кустарей1 2.
Статистическое обследование 1953 г. определило средние цены по-
купок у частных лиц.
Таблица 31
Соотношение государственных и рыночных (спекулятивных) цен
на некоторые товары в 1953 г. (в % к государственной цене)
тюль гардинный 231 ткань шерстяная пальтовая 153
валенки 159 ткань шерстяная плательная 143
платки шерстяные 158 сапоги кожаные и кирзовые 136
платки пуховые 156 пальто мужское зимнее 132
В среднем, по данным ЦСУ СССР, цены у спекулянтов были
выше государственных на 45-50 %3. На основании примерных рас-
четов ЦСУ СССР определило уровень доходов частников и спеку-
лянтов-перекупщиков. В 1954 г. население СССР приобрело непро-
довольственных промышленных товаров на сумму 207 млрд руб.
Доходы кустарей и ремесленников были определены в сумме около
10 млрд руб. Примерно 10-20 % всех товаров, проданных кустарями,
являлись по определению ЦСУ спекулятивными4.
Во второй половине 1950-х гг., в условиях относительной эко-
номической стабилизации, среди экономистов и юристов зрело
понимание того, что только репрессивными методами проблему
не решить. Требовались иные подходы. В марте 1958 г. в журна-
ле «Социалистическая законность» появляется статья Л. Козака
«Ответственность за занятия запрещенными промыслами». Автор
полагал, что «нет особой необходимости запрещать некоторые про-
мыслы», так как «перечень запрещенных промыслов громоздок и
сложен». Предлагалось «сократить число запрещенных промыслов и
уточнить перечень оставшихся... установить административную от-
ветственность (денежный штраф) за единичные случаи»5.
Статья стала «сигнальным экземпляром» вышедшего через месяц,
22 апреля 1958 г., постановления Совета Министров СССР «О частич-
1 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 26. Д. 382. Л. 98.
2 Там же. Л. 88.
3 Там же. Л. 40.
4 Там же. Л. 83,93, 89.
5 Социалистическая законность. 1958. № 3. С. 36-38.
269
ном изменении Правил регистрации некооперированных кустарей и
ремесленников». В духе времени документ подчеркивал отсутствие
«необходимости во всех случаях передавать в органы прокуратуры
материалы о нарушении Правил регистрации некооперированных
кустарей и ремесленников, а также относить к числу запрещенных
промыслов отдельные виды промыслов по бытовому обслуживанию
населения». Рассмотрение материалов на лиц, занимающихся запре-
щенными промыслами, передавалось в административные комиссии
исполкомов районных (городских) Советов депутатов трудящихся,
которые выносили решения о наложении штрафа в размере не более
500 руб. или о передаче материалов органам прокуратуры для при-
влечения виновных к уголовной ответственности.
Правила 1949 г. с дополнениями и изменениями 1950-1960-х гг.
действовали около 30 лет. В середине 1970-х правительство вновь
осознает необходимость их пересмотра. К тому времени частный сек-
тор уже далеко вышел за пределы государственного регулирования,
став органичной частью теневой экономики.
Попытка либерализации частной инициативы в конце 1940-х гг.
дает богатую пищу для размышлений. После Первой мировой и
Гражданской войн большевики пошли на включение частника в эко-
номику, причем «всерьез и надолго». Мероприятия нэпа сделали свое
дело.
После Отечественной войны настроения снизу, слухи о роспу-
ске колхозов смыкались с расчетами низовых финансовых работ-
ников и налоговиков, считавших, что регулируемая частная иници-
атива в сфере услуг и мелкого производства принесет пользу делу
восстановления.
Почему тогдашнее руководство заняло столь консервативную по-
зицию? На первый взгляд, ответ очевиден - идеологические догмы
оказались сильнее экономической целесообразности. Но это на пер-
вый взгляд. Догмы у нас подчас оказывались весьма эластичными и
хорошо приспосабливались к окружающей действительности.
Военный комендант Берлина генерал Н.Э. Берзарин в приказе
от 16 мая 1945 г. писал: «В интересах оживления хозяйственной де-
ятельности и увеличения притока товаров на рынке для снабжения
населения г. Берлина... приказываю: Разрешить в г. Берлине част-
ную свободную торговлю всеми товарами и не препятствовать ей»1.
Почему в Берлине можно, а в Москве или Новосибирске с теми же
целями нельзя? «Правда», говоря о денежной реформе в советском
1 Коммунист. 1981. № 8. С. 72-73.
270
секторе Германии, писала: «...денежная реформа должна создать ши-
рокие возможности для... использования частной предприниматель-
ской инициативы, направленной на развитие мирного хозяйства»1.
Усиление командных методов и централизации управления эко-
номикой должны были привести к окончательному отмиранию сво-
бодного рынка. Еще Ленин предупреждал, что «мелкое производство
рождает капитализм и буржуазию постоянно, ежедневно, ежечасно,
стихийно и в массовом масштабе»1 2.
В ходе экономической дискуссии конца 1940-х гг. высказывалась
точка зрения (оказавшаяся в перспективе верной), что не только мел-
кое, а вообще товарное производство обязательно приведет к капита-
лизму. В «Экономических проблемах социализма в СССР» Сталин,
критикуя этот подход, подчеркивал, что «наше товарное производ-
ство представляет собой не обычное товарное производство, а товар-
ное производство особого рода...».
С «особым» характером советского товарного производства
трудно не согласиться, как и со многими другими выводами во-
ждя. Например, с тем, что советская экономическая наука в начале
1950-х гг. продолжала «искусственно приклеивать к нашим социали-
стическим отношениям» многие понятия из «Капитала» Маркса, в то
время как, по мнению Сталина, их следовало «откинуть».
Такой смелый взгляд в тот момент не мог быть выдвинут отече-
ственными учеными. Никто не посмел бы «откинуть» Маркса, ока-
завшись как минимум ревизионистом. Сталин настаивал: «...наши
экономисты должны покончить с этим несоответствием между ста-
рыми понятиями и новым положением вещей... заменив старые по-
нятия новыми, соответствующими новому положению»3.
На Западе тоже призывали преодолеть несоответствия. Сразу
после войны в социал-демократической прессе стали появляться
предложения «откинуть» многие марксистские догматы. Говорили
об упадке эры свободной конкуренции, о «третьем пути» между со-
циализмом и капитализмом, о том, что учение Маркса о неизбежно-
сти гибели капитализма устарело и верно «до определенного этапа»4.
Реакция в Москве была однозначной: «...из-за псевдонаучной фразе-
ологии на каждой странице вылезают “ослиные уши” прислужника
1 Правда. 1948. 24 июня.
2 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 41. С. 5.
3 Сталин И.В. Экономические проблемы социализма в СССР. М.: Госполитиздат,
1952. С. 17,18.
4 Sering Р. Jenseits des Kapitalismus Ein Beitrag zur sozialistishen Neuorientierung.
Nurnberg, 1947. S. 246.
271
империализма»1. Толкование и развитие марксизма ВКП(б) никому
не могла уступить.
Сталин предвосхищал создание «единого общенародного хозяй-
ственного органа с правом сначала учета всей потребительской про-
дукции страны, а с течением времени - также распределения про-
дукции в порядке, скажем продуктообмена...». Именно этот тезис
подвергался суровой критике в период оттепели и в начале 1990-х
за якобы директиву о переходе к прямому продуктообмену. Вместе с
тем Сталин не предлагал немедленный переход; он видел это в буду-
щем, а пока «товарное производство и товарное обращение... должны
остаться в силе, как необходимый и весьма полезный элемент в си-
стеме нашего народного хозяйства»1 2. Элемент действительно оказал-
ся полезным. В годы войны советское руководство не запретило, как
остальные воевавшие страны, свободную, т. н. колхозную, рыночную
торговлю. Этот шаг в значительной мере спас страну от голода.
«Экономические проблемы...» подверглись, как уже говори-
лось, уничтожающей критике в период оттепели и перестройки3.
Г.С. Лисичкин полагал, что «в теории и на практике был взят курс на
натурализацию отношений в экономике, на переход к прямому про-
дуктообмену. Тем самым рынок как категория объективной экономи-
ческой реальности был исключен окончательно из сферы регулиро-
вания народного хозяйства...»4.
Здесь автор явно увлекся полемическим преувеличением. После
опубликования «Экономических проблем...» никаких мер по сверты-
ванию товарооборота и переходу к прямому продуктообмену не про-
водилось. «Неправильно поэтому утверждать, - подчеркивал в конце
1960-х гг. З.В. Атлас, - что рынок был якобы полностью исключен из
сферы регулирования народным хозяйством»5.
Для современной литературы также характерны весьма катего-
ричные оценки. «Масштабы рыночной торговли были столь велики
и всеобъемлющи, - пишет В.П. Попов, - что целиком опровергали
мнение о советской экономике как основанной на социалистической
системе хозяйства и социалистической собственности на орудия и
1 Большевик. 1948. № 16. С. 66.
2 Сталин И.В. Экономические проблемы... С. 17.
3 А.И. Микоян полагал, что члены Политбюро считали эту книгу неправильной.
Сам он характеризовал намерения Сталина как «невероятно левацкий загиб», пред-
полагая, что он, вероятно, хочет построить коммунизм при своей жизни. Микоян вы-
ступил с одобрением книги на XIX и с критикой на XX съездах партии. В 1952 г. это
был, по его словам, «дипломатический ход», чтобы «не расходиться с руководством
партии», см.: Микоян А.И. Так было. С. 572.
4 Лисичкин Г.С. План и рынок. М., 1966. С. 52.
5 Атлас З.В. Социалистическая денежная система. С. 303.
272
средства производства... не социалистический, а частный сектор вы-
шел на первое место по обеспечению населения потребительскими
товарами в годы войны»1.
Действительно, в первые послевоенные годы колхозы и со-
вхозы были не в состоянии обеспечить страну продовольствием.
Государство обеспечивало торговлю хлебом, сахаром, солью, рыбой,
алкоголем, табаком. Значительная часть продуктов по-прежнему по-
купалась на рынке. В среднем за пятилетку рабочий Сибири тратил
на рынках более 40 % своего бюджета на питание.
Рынки назывались колхозными, однако колхозы там торговали
очень мало. Подавляющая часть продуктов поступала из личных
хозяйств. Частная инициатива преобладала в первые послевоенные
годы и на рынке потребительских товаров. Барахолки, «толчки» и т. п.
оставались непременным атрибутом советских городов. Власти прак-
тически не боролись с ними, за исключением выявления работников
торговли, скупавших крупные партии товаров с целью перепродажи.
Таблица 32
Расходы рабочих семей на покупки у частных лиц в 1946-1950 гг.2
(в % от всего объема покупок)
1946 1948 1950
Новосибирск 74,2 36,9 26,9
Кемеровская область 82,2 31,1 29,1
Томск 70,3 34,2 25,7
На Урале на рынке рабочие покупали в 1947 г. 49 % продуктов,
53,4 % одежды и обуви, 55 % мебели и даже И % водки. К середине
1950-х гг. эти цифры, как и в Западной Сибири, несколько снизились1 2 3.
Реализация товаров из государственной торговли производи-
лась также в комиссионных магазинах на коммерческой основе, т. е.
по среднерыночным (на усмотрение товароведов) ценам (+ наценка
7-10 %). Проверки этих магазинов, как правило, вскрывали наличие
большого числа неоформленных товаров, что также говорило о «за-
силии спекулянтов». Государственная монополия показала свою не-
эффективность и в сфере бытового обслуживания4.
1 Попов В.П. Сталин и советская экономика в послевоенные годы. С. 70.
2 Алексеев В.В. Букин С.С. Рост благосостояния рабочих Сибири в условиях стро-
ительства развитого социализма. Новосибирск. 1980. С. 64.
3 Сурин В.А. Рабочие черной металлургии Урала в четвертой пятилетке (1946-
1950). Дис.... канд. ист. наук. Свердловск, 1978. С. 137.
4 Система государственных ателье не выдерживала конкуренции с частниками.
В 1954 г. в Барнауле цена пошива летнего плаща в ателье равнялась 102 руб., у част-
273
Таким образом, реализация задач денежной реформы 1947 г., в
значительной мере направленной против «спекулянтов», показала
утопичность и невозможность запрета частной инициативы. В свое
время Ленин предупреждал об опасности достижение видимости за-
прета лишь внешних проявлений частной инициативы. «“Сухаревка”
закрыта, - писал он, - но страшна не та “Сухаревка”, которая закры-
та; закрыта бывшая “Сухаревка” на Сухаревской площади, ее закрыть
не трудно. Страшна “сухаревка”, которая живет в душе и действиях
каждого мелкого хозяина. Эту “сухаревку” надо закрыть. Эта “суха-
ревка” - есть основа капитализма»1.
Забегая вперед, отметим, что «Сухаревка» с честью выдержала
испытание советской властью. Циклические попытки регулирова-
ния самозанятости в 1936, 1949, 1961, 1976, 1986 гг. давали кратко-
временный результат* 1 2. Миллионы частников «своей повседневной,
будничной, невидной, неуловимой, разлагающей деятельностью осу-
ществили те самые результаты, которые нужны буржуазии, которые
реставрируют буржуазию»3.
Сегодня мы можем констатировать, что новая российская бур-
жуазия теперь у власти и сама регулирует экономическую полити-
ку государства в своих интересах. Многолетняя битва с частником
проиграна.
ника - 80 руб., шелкового платья, 93-100 и 40-60 руб. соответственно, мужских х/б
брюк - 37 и 20 и т. д. В ателье Новосибирска на пошив платья уходило не менее ме-
сяца, у частника 12-14 дней, на верхнюю одежду - 2-3 месяца в ателье и 25-30 дней
у частника, см.: Букин С.С. Жизненный уровень рабочей семьи в Сибири 1946-1960.
Новосибирск, 1984. С. 137.
1 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 42. С. 158.
2 Семенова Т.А. Правовое регулирование самостоятельной занятости в СССР. М.:
Политическая энциклопедия. 2017. 263 с.
3 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 41. С. 27-28.
Государственный кредит есть в полном смысле неистощи-
мое сокровище, всегда готовое для всех чрезвычайных
издержек.
М.Ф. Орлов (1832)'
Конверсия государственных займов
Помимо обмена наличных денег и отмены карточного снабжения,
денежная реформа 1947 г. предусматривала конверсию всех ранее
выпущенных государственных займов, кроме займа 1947 г., в ходе ко-
торой старые займы консолидировались в единый заем. Конверсия
займов была произведена также по конфискационному соотношению
3 : 1, т. е. три рубля в облигациях прежних займов обменивались на
один рубль в облигациях нового консолидированного займа. Такой
курс в Постановлении о денежной реформе был назван «более льгот-
ным», чем при обмене наличных денег.
Правительство и ЦК ВКП(б) таким образом (сокращая в три раза)
стремились «всемерно оградить сбережения, которые население пре-
доставило взаймы государству». Объяснялся курс конвертации тем,
что большая часть государственного долга по займам образовалась в
военные годы, при низкой покупательной способности денег, тогда
как после денежной реформы государство обещало «погашать этот
долг полноценным рублем»1 2.
Для понимания сути конверсии 1947 г. следует пояснить разви-
тие системы советского государственного долга, где советской вла-
сти досталось крайне тяжелое наследие. Революционные события
1917 г. ускорили и завершили крах системы государственного кре-
дита, который неизбежно вытекал из необратимого обесценения
рубля. Эмиссия к октябрю 1917 г. фактически уничтожила базовые
источники государственного бюджета, заместив их. В связи с этим,
принимая во внимание аннулирование советским правительством
1 Орлов Михаил Федорович (1788-1842) - генерал, герой войны 1812 г., из рода
графов Орловых, был близок к декабристам, либерал. Автор первой в мире работы о
теории государственного кредита «О государственном кредите» (издана в 1832 в Рос-
сии, в 1840 г. в Лейпциге без цензурных купюр.), цит. по: Орлов М.Ф. О государствен-
ном кредите // У истоков финансового права России. М., 1998. Т. 1. С. 322.
2 Постановление Совета Министров СССР, ЦК ВКП(б) от 14.12.1947 № 4004
«О проведении денежной реформы и отмене карточек на продовольственные и про-
мышленные товары» // Известия. 1947. 15 декабря. № 294.
275
государственного долга, деятельность в этой сфере приходилось на-
чинать с нуля.
История советского госкредита начинается в октябре 1922 г. с вы-
пуска первого денежного Государственного выигрышного займа на
100 млн руб. золотом. Держателям купонных облигаций обещали
6 % годовых и выкуп с 1 декабря 1928 г. Выплаты процентов и вы-
игрышей производились совзнаками по курсу на золото. С ростом
эмиссии совзнаки стали стремительно обесцениваться. Уже осенью
1923 г. ежедневный рост денежной массы составил 4,4 %, а цен - 9 %.
Гиперинфляция привела к фактическому аннулированию почти
всей массы выпущенных ранее бумажных денег, что, как точно отме-
тил З.В. Атлас, «освободило государство от обязательства материаль-
ной компенсации товарными ценностями или золотом владельцев
совзнаков...»1. С тех пор освобождение государства от обязательств
перед гражданами стало традицией.
В первом же советском займе было два принципиальных новше-
ства: принудительный характер распространения и частичная необ-
ратимость. Государственные и кооперативные организации, а также
«капиталистические элементы» были обязаны приобретать облига-
ции. Для частников на них делалась специальная надпечатка: «Не
подлежит приему в залог и не может котироваться на бирже».
Завершение денежной реформы укрепило в руководстве партии
уверенность в прочности советской валюты. В апреле 1925 г. в обра-
щение был выпущен краткосрочный 5-процентный внутренний заем
на один год. Наркомфин допустил очевидную ошибку. Рыночная си-
туация сложилась так, что владельцы этих облигаций получали до
29 % годовых дохода.
Расходы по обслуживанию займов в 1922-1926 гг. составили при-
мерно половину поступающих от них средств. Советская экономика
еще не приобрела устойчивости, и фондовый рынок, на котором в
т. ч. котировались и государственные бумаги, был подвержен стихий-
ным колебаниям. С переходом к плановому хозяйству поступления
от займов также должны были стать плановыми и прогнозируемыми.
Финансирование пятилетних планов нельзя было ставить в зависи-
мость от стихии фондового рынка.
С 1927 г. займы начинают размещать путем т. н. подписки, под зар-
плату, с возможной отсрочкой платежа. Считалось, что новая форма
«опирается на активность и инициативу трудящихся». Подписка на
займы все более превращалась из права в обязанность.
Поступления в бюджет резко возросли, а вместе с ними и государ-
ственный долг. Он увеличился с 591 млн в 1926 до 1915 млн руб. в
1 Атлас З.В. Социалистическая денежная система. С. 224-225.
276
1929 г. Самый значительный прирост - с 7,7 млн в 1927 до 651,6 млн
в 1929 г. дали займы по подписке1. Доля рыночных займов заметно
снижается, тормозятся выплаты по ним, ликвидируется частный
фондовый рынок. С 1929 г. все операции с ценными бумагами мог
проводить только Госбанк.
В то же время доходы от государственного кредита в 1920-е гг.
еще оставались вполне нормальным источником покрытия дефици-
та бюджета, так как характер бюджетного дефицита, покрываемого
государственными займами, не был обусловлен чрезвычайными
обстоятельствами или необходимостью покрытия обыкновенных
государственных расходов. Первые советские займы изначально
предназначались на цели социалистического строительства, т. е. на
производительные цели. Таким образом, средства от реализации
займов направлялись на формирование новых источников дохо-
дов, которые, в свою очередь, должны были покрывать расходы по
обслуживанию государственного долга. Советский госкредит был
призван также выполнять и функции регулирования денежного об-
ращения, параллельно содействуя укреплению покупательной силы
червонца. Через займы из обращения изымались избыточная (по
мнению Наркомфина) денежная масса, что снижало спрос и содей-
ствовало снижению цен. В этом режиме с момента восстановления
государственного кредита и до конца 1920-х гг. были реализованы 24
кредитные операции. Н.В. Миляков прослеживает «принципиально
новый и чрезвычайно плодотворный период развития госкредита» с
1927 г. Автор отличает его широким охватом населения, с чем сложно
не согласиться, и «укреплением доверия к государству»1 2, с чем можно
поспорить.
Резкая смена экономической конъюнктуры, связанная со свер-
тыванием нэпа и коллективизацией, не могла не отразиться на го-
скредите. В 1929 г. покупка облигаций населением выросла только
на 12 %, а продажа превысила максимально планируемый уровень
в 2,4 раза3. Реальной стала перспектива обвального сброса государ-
ственных ценных бумаг. Спасти ситуацию экономическими метода-
ми уже не было ни возможностей, ни политической воли.
На этом кончается «добровольный период» в истории советских
займов. С февраля 1930 г. продать или заложить облигацию можно
было только с разрешения комиссий содействия государственному
кредиту. На селе появились уполномоченные сельсоветов по займам.
1 Дьяченко В.П. История финансов СССР. С. 193.
2 Миляков Н.В. Место государственного кредита в финансовой системе СССР в
1920-е гг. Дис.... д-ра экон. наук. М., 2001. С. 13-15.
3 Дьяченко В.П. История финансов СССР. С. 276.
277
С 1930 г. внутренний государственный долг начал резко воз-
растать. У тогдашнего руководства не оставалось выбора. Царское
правительство для покрытия дефицита бюджета в свое время про-
изводило регулярные «позаимствования» из средств подданных, по-
мещенных в государственные кредитные установления. У советского
правительства этот резерв отсутствовал1.
К середине 1930-х гг. в результате люмпенизации деревни и мате-
риального расслоения в городе резко уменьшилось число вкладчиков
в сберкассах: за 1933-1937 гг. в городе на 40 %, на селе на 66 %, что
считалось следствием «троцкистско-бухаринского вредительства»2.
Реальная зарплата рабочих и служащих, исчисленная только по
государственным ценам, упала в 1932 г. на 20 %. Напомним, что ры-
ночные цены превышали в то время нормированные в 12-15 раз3.
Средств, аккумулированных сберкассами, явно не хватало.
Займы, сменяя друг друга, восполняли дефицит. Оставалось лишь
решить проблему возврата населению заимствованных сумм и про-
центов по ним. Люди ждали выплат по займам, но платить было не-
чем. Выплаты постоянно откладывались.
Официально с целью упорядочения и унификации десятков об-
ращавшихся в стране займов в СССР регулярно проводились их кон-
версии. Они всегда приводили к значительным потерям держателей
облигаций и были направлены исключительно на отсрочку платежей
и сокращение внутреннего долга.
В феврале 1930 г. существующие займы обменяли на т. н. Заем
пятилетки. Срок погашения облигаций был продлен, проценты упа-
ли. В следующее пятилетие число займов множилось, долг рос, по-
требовалась новая конверсия. В 1936 г. был выпущен Заем четвертого
года второй пятилетки, на который обменяли все предыдущие. Срок
погашения удлинился вдвое, вновь снизился процент.
Таблица 33
Условия размещения советских займов 1922-1956 гг.
Годы Средние сроки размещения Средние проценты
1922-1925 3 года 4 месяца 6-10%
1926-1929 9 лет 2 месяца 8-12%
1930-1936 10 лет 4%
1936-1956 20 лет 2-3%
1 Катаклизмы 1914-1917 годов, сопровождавшиеся обесценением денежных зна-
ков, уничтожили накопления, разрушив саму их идею.
2 Плотников К.Н. Очерки истории бюджета советского государства. М., 1955.
С. 190.
3 Лопаткин В.Г. Товарно-денежные отношения и закон стоимости при социализ-
ме. М., 1966. С. 254.
278
Владельцы государственных ценных бумаг ни разу не были пре-
дупреждены заранее о готовящихся изменениях сроков и процентов.
Они не имели возможности расторгнуть договор займа из-за став-
ших невыгодными условий. Требовать возмещения ущерба через
суд граждане не могли даже теоретически. «Отношения государ-
ства с гражданами (по поводу госзаймов), - подчеркивал профес-
сор Б.М. Рубинштейн, - не являются гражданско-правовыми и не
подлежат судебному рассмотрению»1.
Уголовному преследованию подвергались маклеры нелегального
фондового рынка, скупавшие и перепродававшие облигации займов,
играя на их низкой ликвидности. В октябре 1935 г. Верховный Суд,
за неимением пока других статей, квалифицировал эти действия по
универсальной в то время статье 107 УК (спекуляция). Государство
решило взять инициативу на себя. Постановление СНК и ЦК ВКП(б)
от 20 июля 1936 г. разрешило сберкассам принимать облигации гос-
займов в залог без особого разрешения. Владельцам могла быть выда-
на ссуда под 30 % стоимости облигаций на шесть месяцев из расчета
0,5 % в месяц.
ЦК ВКП(б) обязывал секретарей партийных комитетов обеспе-
чить перевыполнение плана по поступлениям в бюджет. Сделать
это было гораздо легче, чем обеспечивать подъем промышленности
и сельского хозяйства. Обкомы требовали перед займом «принять
меры к своевременному накоплению денег трудящимися, одновре-
менно подготавливая крупных подписчиков».
Наиболее быстрыми темпами с 39 млрд до 125 млрд руб. рос го-
сударственный долг в годы войны1 2. По займам в бюджет поступило в
1,5-2 раза больше средств, чем в предвоенный период3. Принято счи-
тать, что они обеспечили 15 % военных расходов. Подписка на воен-
ные займы проходила не только в тылу и на фронте, но и на оккупи-
рованной территории. Распространенным явлением стало внесение
облигаций в фонд обороны.
1 Рубинштейн Б.М. Советское хозяйственное и гражданское право. С. 205.
2 Отечественная история. 2001. № 3. С. 68.
3 Рассмотрим условия выпуска и обращения облигаций на примере военного зай-
ма 1942 г. Его общая сумма составляла 10 млрд, руб., срок погашения 20 лет. Заем
осуществлялся двумя выпусками. Первый - выигрышный - предназначался для на-
селения, второй - процентный - для колхозов и совхозов. Выигрышные облигации
(У3 от всего объема) должны были погашаться через 5 лет в течение 15 лет. Выигры-
ши составляли от 200 до 50 000 руб. на 100-рублевую облигацию, включая стоимость
облигации. Доходы по процентам предполагалось выплачивать каждый год начиная
с 1 февраля 1944 г. Облигации распространялись по подписке под лозунгом «3-4 не-
дельный заработок в Государственный военный заем 1942 г.». По подписке предостав-
лялась рассрочка 10 месяцев, см.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1043. Л. 5.
279
Таблица 34
Безналичные вклады в фонд обороны в годы войны1
(в млн руб.)
1941 1942 1943 1944 Всего на 1 мая 1945
Облигации займов 1748 691 1397,3 711,4 4547,4
Вклады в сберкассы 18 27 322,7 154,5 522,2
в т. ч. спецвклады - - 294,1 149,3 443,4
Обращает на себя внимание резкое, в 12 раз, увеличение вкладов
и в два раза облигаций в 1943 г. Это история еще одного военного
займа.
Известно, что 26 июня 1941 г. были отменены отпуска, вместо них
выплачивалась денежная компенсация. 9 апреля 1942 г. Политбюро
принимает решение № р382 «О временном прекращении выплат
денежных компенсаций за неиспользованные отпуска в 1942 г.»1 2.
С прекращением выплат деньги стали перечислять на т. н. специаль-
ные вклады, которые в совокупности превратились в особый 3-про-
центный заем. В 1943 г. деньги со спецвкладов начали перечислять в
фонд обороны.
Внесение средств постоянно стимулировалось починами и иници-
ативами, они ясно прослеживаются по неравномерности поступаю-
щих сумм. Однако инициативы не должны были мешать планомер-
ному изъятию денег у населения через займы. Так, 7 апреля 1943 г.
«Правда» на первой полосе опубликовала обращение СНК СССР с
просьбой к населению до проведения очередного займа воздержаться
от добровольных пожертвований в различные фонды.
Советские исследователи подчеркивали, что военные займы на
Западе «служат для господствующих классов наиболее приемлемым
способом покрытия военных издержек. Они позволяют мобилизо-
вать огромные денежные средства и с наименьшим трудом перело-
жить тяготы военного финансирования на рабочий класс и трудовое
крестьянство». Таким образом, подтверждался тезис Маркса об ин-
фляционном характере займов. Вывод выглядел вполне традицион-
но: «...колоссальное увеличение государственного долга и вызван-
ный этим рост расходов государства на погашение займов и выплату
процентов свидетельствует об усилении загнивания капитализма и
обострении его общего кризиса...»3. А.М. Алексеев, крупнейший оте-
чественный специалист по военным финансам, не мог тогда, говоря
о военных займах и росте государственного долга в странах Запада,
1 Плотников К.Н. Очерки истории бюджета советского государства. С. 314; Дья-
ченко В.П. История финансов СССР. С. 398.
2 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1043.
3 Алексеев А.М. Военные финансы капиталистических государств. С. 194, 223.
280
проводить параллелей и сопоставлений. Это в должной степени не
сделано до сих пор.
За годы войны государственный долг СССР официально вырос,
как и в Англии и некоторых других воевавших странах, примерно в
три раза1. Возврат занятых у населения денег был трудноразреши-
мой задачей, и вопрос об этом пока не ставился в повестку дня. Вновь
было принято традиционное и простое решение - сократить долг
пропорционально его увеличению административными методами.
Перед денежной реформой требовалось оставить на руках макси-
мальное количество наличных, чтобы обменять их не по льготному,
а по конфискационному курсу 10:1. Поэтому план распространения
очередного займа на 1947 г. был скорректирован в сторону умень-
шения в объеме 75 % от фонда среднемесячной заработной платы и
88 % к фактической реализации займа 1946 г. Официально снижение
плановых показателей объяснялось резким снижением цен на сель-
хозпродукцию на колхозных рынках. Колхозникам давали понять,
что о них заботятся, и если их доходы сократились, то сократится и
подписка на заем.
В плане подготовки к реформе проводились и другие меропри-
ятия. Еще в феврале 1947 г. распоряжением Главного управления
Гострудсберкасс была прекращена выдача подписчикам невостребо-
ванных облигаций некоторых подписных займов. Люди, подписав-
шиеся на заем, внесшие часть стоимости облигаций и переехавшие на
другое место (чаще всего это была реэвакуация), потеряли и деньги,
и ценные бумаги.
К декабрю 1947 г. в обращении находились 16 займов. Настоятель-
но требовалось провести их консолидацию по уже отработанной не-
сколько раз схеме. В ходе очередной конверсии в мае-июле 1948 г.
старые займы 1936-1946 гг. обменивались на новый заем 1948 г. в
соотношении 3:1. Кроме того, был традиционно снижен процент и в
очередной раз увеличен срок погашения. Часть облигаций пропала,
т. к. не была представлена в отведенный для обмена срок. В Томской
области планировалось принять облигаций на 347 млн руб., а было
предъявлено к обмену только на 316 млн руб.1 2
Внутренний государственный долг, копившийся годами, был бы-
стро и радикально сокращен. По официальным данным, обмен обли-
гаций в связи с конверсией сократил объем государственного долга в
три раза, т. е. ровно на сумму его увеличения в годы войны3.
1 Тамарченко М.Л. Советские финансы в период Великой Отечественной войны.
М., 1967. С. 84.
2 ГАТО. Ф. 1748. On. 1. Д. 5. Л. 61-62.
3 Государственные займы в СССР. М., 1956. С. 38.
281
Помогла пополнить бюджет и предреформенная паника. Отчеты
областных управлений Западной Сибири по подписным займам за
1947 г. выглядели блестяще. Трудящиеся, обычно тянувшие с очеред-
ными взносами по подписке, накануне реформы сбрасывали старые
деньги куда угодно. Сберкассы Новосибирской области в 1947 г. вы-
полнили план по подписным займам на 118 %, Омской - на 114 %,
Кемеровской - на 107 %, Алтайского края - на 119 %х.
Денежная реформа, как ожидалось, не стала началом возвращения
долгов. Займы продолжали принудительно распространяться. В чет-
вертой пятилетке было выплачено 17 и вновь занято - 117 млрд руб.,
что соответствовало общей тенденции.
Таблица 35
Соотношение доходов и выплат госбюджета по займам2
(в млрд руб.)
Период Доходы Выплаты
Довоенный 50 8
Военный 76 12
4-я пятилетка 117 17
5-я пятилетка 137 44
Налицо все признаки грандиозной финансовой пирамиды.
К 1927 г. подписчиками являлись 6 млн чел., к 1941 - 60 млн, к 1952 -
70 млн. Выплаты брались из денег вновь привлеченных вкладчиков.
Как и всякая «пирамида», советские займы неизбежно столкну-
лись с тем, что продолжение их выпуска, по признанию министра
финансов, привело бы к тому, что «вся сумма, поступающая по но-
вому займу, должна была обращаться на выплаты населению по ра-
нее выпущенным займам». В 1946 г. выплаты составили 3,9 млрд, в
1956 - уже 13,9 млрд руб.3 В табл. 38 представлен пример отдельного
региона4.
Таблица Зв
Выигрыши по займам в Томской области (в тыс. руб.)
1948 1949 1950 1951 1952
3860 7263 10474 14246 17030
1 ГА РФ. Ф. А-472. On. 1. Д. 658. Л. 1.
2 Финансово-кредитный словарь. М., 1961. Т. 1. С. 339; Финансы СССР. 1974.
№ 12. С. 72. Плотников К.Н. Очерки истории бюджета советского государства. С. 317.
Данные по выплатам довоенного периода рассчитаны автором.
3 Зверев А.Г. Записки министра. С. 270.
4 ГАТО. Ф. 1748. On. 1. Д. 2. Л. 461.
282
В начале 1950-х гг. замедляется приток средств даже по подпис-
ным займам. Сберкассы объясняли это задержками зарплаты и «сла-
бой работой по мобилизации масс». Работа комитетов содействия го-
скредиту с конца 1940-х гг. подвергалась резкой критике сверху.
Советские люди в многочисленных письмах в директивные орга-
ны и редакции центральных газет советовали правительству поис-
кать другие источники пополнения бюджета, например не дать не-
сколько сталинских премий или занимать у тех, у кого есть деньги.
Это не означало, что граждане не хотели помочь социалистическому
государству.
Обращение свободных («рыночных») займов
Население было готово вкладывать личные сбережения в государ-
ственные бумаги, но далеко не в тех размерах, на которые рассчиты-
вали в Кремле. В 1930-е гг. свободно обращающиеся (продававшиеся
сберкассами без принудительной подписки, на добровольной осно-
ве) займы давали в среднем не более 0,5 % привлеченных средств.
Покупка за наличные государственных ценных бумаг не вызывала
энтузиазма у населения. Свободно обращающийся заем 1947 г. за
20 лет дал 15 млрд руб. - столько же, сколько военный заем 1943 г. по
подписке за одни сутки1.
После конверсии 1936 г. Наркомат финансов провел обследова-
ние на предмет определения круга покупателей рыночного займа.
Выяснилось, что это «высокооплачиваемые граждане и кассовые ра-
ботники», которые, по мнению НКФ, получали «неоправданно высо-
кий доход».
Наркомфин представил в СНК предложения о снижении вдвое
процентной ставки по свободному займу. Предложение быстро было
одобрено. Этот шаг, по мнению наркома финансов, дал «общий вы-
игрыш всем трудящимся»1 2.
В 1938 г. все рыночные займы объединили в один Государствен-
ный внутренний выигрышный заем (ГВВЗ) на скромную сумму
600 млн руб. под 3 % на 20 лет. В годы войны операции по займу
1938 г. были прекращены и возобновлены с 1 января 1946 г. План
1946 г. по этим облигациям большинство областных управлений не
выполнили.
В 1947 г. владельцев рыночного займа фактически обвинили в
отмывании спекулятивных накоплений. «Держателями рыночного
1 Зверев А.Г. Национальный доход и финансы СССР. М., 1970. С. 271; Плотни-
ков К.Н. Очерки истории бюджета советского государства. С. 315.
2 Зверев А.Г. Записки министра. С. 192.
283
займа 1938 г., - писал журнал “Советские финансы”, - были лица,
имевшие значительно большие накопления, нежели основная масса
держателей облигаций подписных займов»1.
В прессе стали появляться статьи, клеймящие спекулянтов, у ко-
торых деньги неизменно оказывались или в кубышке, или в облига-
циях займа 1938 г. Это не способствовало росту популярности госу-
дарственных рыночных ценных бумаг.
Министерство финансов решило несколько поправить поло-
жение, установив в ходе денежной реформы 1947 г. для облигаций
1938 г. льготный обменный курс. Этим воспользовались люди, зара-
нее знавшие условия обмена денег. Они приобретали облигации до и
продавали сразу же после реформы.
Сберкассы Кемеровской области купили облигаций ГВВЗ 1938 г.:
- с 1января до 15 декабря 1947 г. - на 1 381 500 руб. (3947 руб. в
день);
-с 16по31 декабря 1947г.-на451 130руб.(32223,5руб. вдень)1 2.
19 декабря Ленинградское горуправление сберкасс констатирова-
ло, что в кассах в основном преобладают операции по продаже обли-
гаций займа 1938 г. Неоднократно фиксировались случаи их предъ-
явления на десятки тысяч рублей3.
В предреформенной лихорадке 3-процентный заем действительно
пользовался повышенным спросом, потому что курс 5 : 1 (так обме-
нивались облигации ГВВЗ) был все же лучше, чем 10 : 1 для налич-
ных. Государство еще немного заработало на элементарной фондовой
спекуляции. За 30 ноября и 1 декабря только в Москве сберкассами
было продано облигаций займа 1938 г. на 14,4 млн руб. нетто, т. е. про-
дано на 22,3 млн и куплено на 7,9 млн руб.4 План по реализации зай-
ма 1938 г. в Новосибирске был выполнен на 166 %, в Кузбассе - на
152 %, в Омске - на 212 % и т. д.
После войны внутренний заем 1948 г. (конверсионный), как и его
предшественник - заем 1938 г., не пользовался ажиотажным спро-
сом. За 10 лет население приобрело этих облигаций на 19 млрд и про-
дало на 10,7 млрд руб., т. е. государство ежегодно в среднем получа-
ло 800 млн руб. Принудительные займы давали в бюджет в среднем
25 млрд руб. в год5.
Таким образом, у граждан изымалось в 30 раз (в четвертой пяти-
летке - в 50-60) больше денег, чем они были готовы отдать добро-
1 Советские финансы. 1947. № 12. С. 85.
2 ГАКО. Ф. 408. On. 1. Д. 3. Л. 97.
3 ЦГА СПб. Ф. 1853. Оп. 7. Д. 740. Л. 82-83,109-110.
4 Аксенов Ю., Улюкаев А. О простых решениях непростых проблем. С. 82.
5 Финансы и социалистическое строительство. С. 13.
284
вольно. В 1955 г. впервые не был выполнен план по подписке на зай-
мы, и сама подписка начала резко снижаться1. В 1961 г. денежные
расходы жителей Томской области составили 387,3 млн руб. Из них
на облигации 3-процентного займа было потрачено 0,26 млн1 2.
Тем временем внутренний долг рос и составил к 1 апреля 1957 г.,
по официальным данным, 258 млрд руб.3 Нетрудно подсчитать, что
с 1926 г. он увеличился в 430 раз. Реальная цифра была значительно
выше. Если принять во внимание потери держателей от конверсий
и снижения процентов, вычесть выплаты, то на начало 1957 г. сумма
долга должна была составить примерно 711 млрд руб. без учета роста
цен и инфляционных потерь. Деньги в 1957 г. возвращены не были.
С учетом процентов долг должен был возрасти к 1974 г. - моменту
принятия решения о начале выплат - до астрономической цифры -
958 млрд руб.4
19 мая 1956 г. В.С. Геращенко обосновал Г.М. Маленкову необхо-
димость прекратить подписку на займы, размещаемые среди населе-
ния, тем, что уже в ближайшие годы средства, получаемые от населе-
ния по новым займам будут полностью расходоваться на выплаты по
ранее выпущенным займам, что не позволит направить их на финан-
сирование капитального строительства и иные нужды5.
Заемные средства при инвестировании в эффективно работаю-
щую экономическую систему могли приносить прибыль. В условиях
экстенсивного хозяйства доходность привлеченных средств посто-
янно падала. Расчеты Минфина показывали снижение планируемой
прибыли от займов: в 1958 г. - 8 млрд руб., в 1959 - 6 млрд, в 1960 -
4,5 млрд руб. и т. д.6
В апреле 1957 г. ЦК КПСС и Совмин СССР в специальном поста-
новлении заявили о прекращении выпуска новых займов по подпи-
ске и отсрочке погашения уже выпущенных на 20 лет. Планировалось
закончить его в 1990 г., оплату - в 1994 г.7
С 1957 по 1974 г. займы выкупались государством только у лиц,
выезжающих на постоянное место жительства за границу (В Западной
Сибири до начала «второй волны» еврейской эмиграции - 10-15 чел.
в год на область). В этот период займы поступали в доход государства
от колхозов, реорганизуемых в совхозы.
1 ГАТО. Ф. 1748. On. 1. Д. 5. Л. 248.
2 ГАТО. Ф. 27. On. 1. Д. 528. Л. 7.
3 Деньги и кредит. 1974. № 11. С. 90.
4 В неденоминированных рублях. Расчет автора.
5 Из неопубликованного. Вып. 15. С. 85.
6 Зверев А.Г. Записки министра. С. 270.
7 Интересным и вполне логичным вариантом мог бы быть обмен облигаций зай-
мов на приватизационные чеки (ваучеры).
285
Даже после начала выплат в 1974 г. инструкции управления гос-
займов и лотерей Гострудсберкасс предупреждали, что облигации
2-процентного займа 1948 г. (процентного выпуска), распространяв-
шегося в свое время на селе, оплате не подлежат. Порядок их пога-
шения был установлен особо1. Селяне даже через тридцать лет непо-
сильного труда и лишений все еще были должны государству.
С прекращением принудительного распространения энтузиазм
населения по приобретению займов заметно угас. Рабочие в про-
мышленно развитых городах Сибири в 1960 г. добровольно тратили
на займы в 79 раз меньше средств, чем в 1955 г. по подписке. Центр
слабо анализировал ситуацию и спускал нереальные планы, которые
выполнялись в регионе на 30-40 %1 2.
Даже отказавшись от выпуска новых займов, государство было не
в состоянии хотя бы начать рассчитываться с гражданами. Вопрос
ликвидации внутреннего долга, даже в условиях перехода к строи-
тельству коммунизма, до середины 1970-х гг. не ставился. На это
в бюджете не было денег. А.Г. Зверев фактически признал, что вы-
платы брались из вновь поступающих сумм, т. е. по столь знакомому
нам по 1990-м гг. сценарию. «Отказ от новых займов, - подчеркивал
министр, - без одновременного прекращения выплат населению по
ранее выпущенным займам не представлялся возможным...»3
В 1930-1950-е гг. государственный кредит стал мощным ин-
струментом финансирования тяжелой и оборонной индустрии.
Распространение займов несколько сдерживало рост денежной
массы. Вместе с тем, привлекая часто отнюдь не свободные денеж-
ные средства населения, государство не смогло создать эффективно
работавшую экономическую систему и рассчитаться с гражданами.
Постоянные конверсии внутренних займов давали возможность ад-
министративными методами сокращать внутренний долг и привле-
кать все новые и новые средства.
1 Деньги и кредит. 1974. № 11. С. 92.
2 Подсчитано по: Букин С.С. Опыт социально-бытового развития городов Сибири
во второй половине 1940-х - 1950-е годы. С. 50-51; ГАТО. Ф. 1748. On. 1. Д. 62. Л. 1,63.
3 Финансы и социалистическое строительство. С. 73.
Денежное обращение после реформы
Обмен денежных знаков прошел в СССР в строго установленные
сроки. Аналитическая работа по изучению динамики вкладов, мигра-
ции денег и т. п. ограничилась докладами Госбанка СССР об итогах
реформы. Структурных изменений в денежно-кредитной системе не
намечалось и не произошло. Итоги проведенной реформы были гото-
вы очень быстро.
Уже 3 января 1948 г. министр финансов А.Г. Зверев направил
И.В. Сталину доклад на 16 страницах об итогах денежной реформы.
Он завершался словами: «Изложенное показывает, что задачи, по-
ставленные при проведении денежной реформы, разрешены». Доклад
был размножен в 25 экз. и, согласно визе Сталина, разослан членам
Политбюро. Официальная оценка проведенной реформы прозвучала
в «Правде» и более обстоятельно в декабрьских за 1947 и январских
за 1948 г. номерах всех отечественных экономических журналов.
На открытии Всесоюзного совещания руководящих финансовых
работников в Кремле 1 апреля 1948 г. А.Н. Косыгин ограничился тем,
что вскользь отметил: «Проведение денежной реформы сказалось
благоприятно» на экономике СССР1. «Несмотря на реформу, - от-
мечал помощник А.Н. Косыгина А.С. Болдырев, - денежное обраще-
ние в стране было нарушено»1 2. Для сдержанных оценок были весьма
веские основания, но сначала подведем некоторые предварительные
итоги.
Выплатные пункты посетили 21,178 млн граждан, каждый из ко-
торых в среднем принес на обмен около 1330 руб. Значительность
средней суммы Госбанк объяснял нередким предъявлением крупных
сумм, особенно в Москве (до 500 тыс. руб.), Свердловске (до 100 тыс.
руб.) и т. п.3 Через городские обменные пункты поступило 53 % и че-
рез сельские - 47 % всех предъявленных к обмену денежных знаков.
Владельцы крупных сбережений старались менять деньги подальше
от места жительства. Поэтому показатель в городах был выше, чем на
селе.
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 443. Л. 5. В феврале-декабре 1948 г. А.Н. Косыгин был
министром финансов СССР.
2 Болдырев А.С. Война, блокада, послевоенные будни // Премьер известный
и неизвестный: Воспоминания о А.Н. Косыгине. Сборник / Сост. Т.Н. Фетисов. М.:
Республика, 1997. С. 93.
3 Денежная реформа 1947 г. в документах. С. 103.
287
Таблица 37
Переоценка вкладов в сберегательных кассах и Госбанке1
Вклады Всего вкладов на 16.12.1947 Сумма переоценки
Кол-во счетов Сумма вкладов млн руб- % к итогу О/ V /о К остатку
тыс. % млн руб. о/ /о
До 3000 руб. 7873 82,1 4994 27,4 — — —
3001-10000 руб. 1326 13,8 7131 39,1 1383 39,3 19,4
Свыше 10000 руб. 392 4,1 6 093 33,5 2140 60,7 35,1
Итого 9591 100,0 18 218 100,0 3523 100 19,3
На основе приведенных данных Минфин делал вывод о том, что
более 82 % вкладчиков реформа не затронула, их вклады сохранились
в прежнем объеме. Потери населения от переоценки вкладов более
3000 руб. достигли 3,5 млрд руб. (19,3 %) остатка, при этом более 60 %
пришлось на крупные вклады, более 10 тыс. руб. каждый. Во второй
половине декабря 1947 - январе 1948 г. вклады населения сократи-
лись незначительно, тогда как Минфин рассчитывал, что население
будет активно снимать деньги на текущие расходы в значительных
количествах.
Общая сумма переоценки старых денег, средств на счетах коо-
перации и вкладов населения составила 35,8 млрд руб. При этом
в ходе обмена, по данным председателя Правления Госбанка
СССР Я.И. Голева, было изъято старых 37,5 млрд руб. и выпущено в
декабре новых банковских и казначейских билетов образца 1947 г. -
16,5 млрд руб. Кроме того, в обращении осталось на 800 млн руб. раз-
менной монеты1 2. Эти данные не являются общепринятыми.
А.А. Данилов и А.В. Пыжиков оценивают обмененную сумму в
37,2 млрд руб.3 В.П. Попов называет эту же сумму, плюс 6 млрд руб.,
не предъявленных к обмену или безвозвратно утраченных в годы
войны. Кроме того, со ссылкой на данные Госбанка он сообщает, что
на руках населения осталось 4 млрд руб., а общее количество денег,
выпущенных в обращение на конец 1947 г., составило 14 млрд руб.4
О.В. Хлевнюк также называет сумму в 14 млрд руб., но полагает, что
это «объем денежной массы, включая разменную монету», по состо-
1 Сост. по: Батырев В.М., Славный И.Д. Справка по итогам реформы // Денежная
реформа 1947 г. в документах. С. 111.
2 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 528. Л. 109.
3 Данилов А.А., Пыжиков А.В. Рождение сверхдержавы: СССР в первые послево-
енные годы. М., 2001. С. 107.
4 Попов В.П. Сталин и советская экономика в послевоенные годы. С. 67; см. также:
Альтман М., Дегтев С. Как Сталин удорожил рубль и удешевил доллар. С. 58.
288
янию на конец 1947 г. Однако он же приводит данные на 1 января
1948 г. - 13,4 млрд руб.1 По данным А.С. Болдырева, заместителя ми-
нистра финансов при А.Н. Косыгине, в дни реформы было выпущено
в обращение 14 434 900 000 руб.1 2 И.И. Конник, ссылаясь на отчеты
Госбанка, указывает на то, что к обмену было предъявлено только
70 % денежной массы, находящейся в обращении, а выпущено денег
в 13,5 раз меньше, чем было предъявлено к обмену3. Также в разных
отчетах варьировался от 16 млрд до 19 млрд руб. показатель количе-
ства денег у населения или денежной массы в обращении на 1 июня
1941 г., причем нередко в одном документе приводятся два разных
показателя4.
Столь серьезные расхождения не могут объясняться только не-
соответствиями в подсчете банковских и казначейских билетов.
Значительное количество бракованных денежных знаков (по некото-
рым данным, 6,27 млрд руб., или более 43 % общего выпуска) требо-
вало замены, а следовательно, дополнительной эмиссии. Но и это до
конца не проясняет картины.
Скорее всего, речь идет о некотором смешении прогнозируе-
мых и реальных отчетных показателей, которые с того времени по-
стоянно пересекаются в литературе. Ни Минфин, ни Госбанк не
имели и не могли иметь точных данных о размере денежной массы.
Ориентировочно она оценивалась А.Г. Зверевым в апреле 1947 г.
в 60 млрд; в июне Госбанк назвал 64,9 млрд, к началу реформы -
63,4 млрд руб. Напомним, что это ориентировочный расчет.
Госбанк полагал, что к обмену с 16 по 29 декабря было предъяв-
лено 70 % денег от общей массы. Попробуем разобраться. Оценка де-
нежной массы на 1 декабря составляла 63,4 млрд руб., на 14 декабря,
как мы указывали выше, - 44,4 млрд руб. Исключив 825 млн метал-
лической разменной монеты и 600 млн руб., бывших в момент обмена
в пути, сумма денег, потенциально предъявляемая к обмену, оценива-
лась примерно в 42-43 млрд руб.5
1 Хлевнюк О.В. Советская экономическая политика на рубеже 1940-1950-х годов
и «дело Госплана». С. 79, 81.
2 Премьер известный и неизвестный. Воспоминания о А.Н. Косыгине. М., 1997.
С. 103.
3 Конник И.И. Деньги в период строительства коммунистического общества.
С. 174-175.
4 В информации НКФ СССР об итогах реформы на имя И.В. Сталина от 3 января
1948 г. указаны 16 и 18,4 млрд руб., см.: Денежная реформа в документах. С. 107-108.
5 Доклад А. Коровушкина (исполнители В.М. Батырев, М. Усоскин) А.Г. Звере-
ву об итогах реформы 31 декабря 1947 г. // Денежная реформа 1947 г. в документах.
С. 103.
289
16-27 декабря было обменено 37,2-37,5 млрд руб. (разночтения в
отчетах). Таким образом, до 5,8 млрд руб. считались «не предъявлен-
ными к обмену». Госбанк указывал следующие пропорции.
Прошло непосредственно через обменные пункты - 28,3 млрд руб.
Сдано в кассы торговых организаций с уценкой 1 : 10 - 6,4 млрд
руб.
Сдано в кассы организаций по курсу 10 : 1 - 2,5 млрд руб.
Итого предъявлено старых денег - 37,2 млрд руб.
Также произведено изъятие из оборотной кассы Госбанка -
1,1 млрд. руб.
Не предъявлено к обмену - 3,9 млрд руб.
Главной целью реформы было сокращение денежной массы.
После обмена масса в обращении должна была составить 4-5 млрд
руб. К 29 декабря 1947 г. в обращении находилось уже 14-16 млрд
руб. Эта сумма, помимо обмена, включала в себя выданную 16-20 де-
кабря зарплату, пенсии и стипендии, а также обналиченные средства
вкладов. Общий эмиссионный результат не соответствовал потреб-
ностям обращения и товарооборота. «Как мы и рассчитывали, - пи-
сал А.Г. Зверев, - возникла дефляция, то есть временная нехватка
денег в обращении»1. Это позволило несколько увеличить эмиссию.
15 февраля 1948 г. Совмин принимает постановление №303, предус-
матривающее прекращение выдачи средств из бюджета на покрытие
сверхплановых убытков и упорядочение выплаты зарплаты пред-
приятиям и организациям, подведомственным министерствам и цен-
тральным учреждениям СССР.
В течение первого полугодия 1948 г. денежная масса в обращении,
тем не менее, быстро увеличивалась. Она выросла в январе-августе
с 14 млрд до 25,85 млрд руб., или на 45,8 %. Это настораживало руко-
водство страны1 2.
Совет Министров СССР 9 августа 1948 г. принял постановле-
ние «О дальнейшем укреплении денежного обращения, прекра-
щении эмиссии и увеличении ресурсов Государственного банка».
Предусматривалось с 1 августа 1948 г. не только прекратить выпуск
денег в обращение, но и изъять из него 2570 млн в третьем и 2150 млн
руб. в четвертом квартале. Предполагалось довести денежную мас-
су до уровня начала лета 1941 г. Обеспечить проведение таких ме-
1 Зверев А.Г. Записки министра. С. 235.
2 Показательна позиция Н.К. Байбакова (в 1955-1985 гг. с перерывами председа-
тель Госплана СССР): «Если бы мне в бытность председателем Госплана сказали: “То-
варищ Байбаков, ты закончил год с эмиссией в 20 миллиардов рублей, не обеспеченной
товарным покрытием”, я бы с ума сошел, наверное. А при Сталине меня обвинили бы
во вредительстве и если сразу бы не расстреляли, то в лагерь упекли наверняка», см.:
Байбаков Н.К. Сорок лет в правительстве. М., 1993. С. 288.
290
роприятий экономическими методами не удалось в полной мере в
1946 г., не удалось и сейчас. Фактически было изъято только 135 млн
(1946) и 600 млн руб. (1947) (5,25 % и 27,9 % планировавшихся сумм)
соответственно1.
Задержки заработной платы
Постановление от 9 августа 1948 г. требовало выполнения кас-
сового плана без эмиссии. В связи с этим Госбанк несколько лет ис-
пытывал серьезные затруднения, вызванные резким отставанием
розничного товарооборота и недовыполнением плана поступления
налогов и сборов с сельского населения. «Среди этих затруднений,
ставших обычными, - отмечали в Совмине в марте 1952 г., - наибо-
лее болезненной в условиях нашего социалистического хозяйства,
совершенно недопустимой является задержка выдачи заработной
платы рабочим и служащим»2.
Порядок выдачи зарплаты определялся циркуляром Госбанка,
НКЮ, НКФ и Госарбитража № 10 от 14 февраля 1946 г. Согласно
документу за день до выдачи заработной платы на расчетном счете
предприятия бронировались средства на эти цели. Соблюсти этот
порядок было практически невозможно, т. к., по оценке Госбанка,
«размер двухнедельного фонда заработной платы по предприятиям
большинства министерств из-за неплатежей в несколько раз превы-
шал однодневную выручку от реализации продукции».
Дополнительно кредитовать предприятия и учреждения под зар-
плату банк не хотел, т. к. совершенно обоснованно считал, что это
«порождало иждивенческие настроения и приводило к неправильно-
му распределению... собственных оборотных средств»3.
Таблица 38
Задолженность по зарплате в СССР 1946-1952 гг. (в млн руб.)4
Год на 1 января на 1 февраля на 1 марта на 1 декабря
1946 654 993 1153 709
1949 440 1013 1118 764
1950 475 776 936 617
1951 286 711 1006 539
1952 245 604 741 846
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 529. Л. 182-183.
2 Там же. Ф. 17. Оп. 135. Д. 78. Л. 41.
3 Там же. Л. 43.
4 Там же. Л. 132.
291
Задержки зарплаты были тесно связаны с аритмией производства
и штурмовщиной. Они нарастали к середине года и резко снижались
к началу следующего, затем все повторялось.
Сокращение выдачи кредитов на заработную плату и уменьшение
оборотной кассы Госбанка давали возможность выполнять кассо-
вый план без эмиссии. Вместе с тем такие шаги были опасны недо-
вольством рабочих и служащих, которым в дни реформы пообещали,
что это будет «последняя жертва». Зарплату задерживали и до того.
Задолженность перед трудящимися в 1947 - начале 1948 г. росла на
100 млн руб. в месяц и достигла к 16 февраля 1948 г. 1,3 млрд руб.
К 1 декабря 1948 г. ее удалось сократить только до 1 млрд руб.1
Госбанк, обвиняя предприятия в задержках зарплаты, в специаль-
ной инструкции обязал передавать материалы о них органам проку-
ратуры для привлечения виновных к уголовной ответственности1 2.
Попытка использования административно-правовых инструмен-
тов для ликвидации неплатежей и долгов по заработной плате не дала
ожидаемого быстрого результата. Дела о нарушениях финансовой и
бюджетной дисциплины заканчивались оправдательными или ус-
ловными приговорами, т. к., по мнению судей, «действия обвиняемых
были вызваны хозяйственными интересами данного предприятия, и
в них не было элемента личной корысти». Пленум Верховного Суда
СССР предложил считать эти действия злоупотреблением служеб-
ным положением и квалифицировать по ст. 109 УК, если же в них
присутствовал элемент корысти или хищение, то по Указу
Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г.
В первой половине 1948 г. за нарушение бюджетной и финансо-
вой дисциплины были осуждены 1182 чел., из них 488 (41,3 %) были
приговорены к различным срокам лишения свободы, в основном за
хищения, 5730 чел. (48,6 %) к исправительным работам и 121 чел.
(10,4 %) осужден условно3.
В Минфин и Госбанк поступали многочисленные предложения и
проекты по упорядочению выдачи заработной платы от работников
министерств и ведомств. Все они по разным причинам отвергались.
Проблему можно было решить путем серьезных реформ хозяйствен-
ного механизма, которые начались в середине 1960-х гг., или за счет
эмиссии. Был и третий путь - использовать средства населения в
сберкассах.
1 Там же. Ф. 82. Оп. 2. Д. 529. Л. 159; РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 443. Л. 32.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 1799. Л. 245-247.
3 ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 38. Д. 528. Л. 3-4,10.
292
Динамика вкладов в сберегательных кассах
За 1947 г. сберегательные кассы РСФСР выполнили план по вкла-
дам на 158,5 %х. Вклады в сберкассах имело меньшинство трудящих-
ся, а их величина была весьма незначительной, относительно текущих
доходов2. Сумма вкладов в целом была примерно в 14-15 раз меньше
годового фонда заработной платы. Накопления на крупные покупки
осуществлялись в наличных деньгах. По сведениям Госбанка СССР,
в 1947 г. на счетах в сберкассах находилось лишь около 15 % денеж-
ных накоплений населения.
Перед реформой многие вклады оформлялись только затем, чтобы
обменять деньги по льготному курсу и сразу же их забрать. Поэтому
увеличение количества вкладов не повлекло значительного притока
средств в сберкассы.
Таблица 39
Соотношение количества и сумм вкладов
в сберегательных кассах Западной Сибири в 1947 г.3
Количество вкладчиков Сумма вкладов
Омск + 23,3 %, + 6%.
Кемеровская область + 45% + 13,2 %,
Новосибирск + 31,8% - 10 млн руб.
Томская область рост в 3 раза + 23%
Томск + 52% - 35 руб.*
* Средний размер вклада.
Реформа не привела к резкому росту сбережений населения.
Средний размер вклада продолжал уменьшаться4.
Таблица 40
Средний размер вклада в сберегательные кассы РСФСР в 1946-1948 гг.
(в руб.)
1946 г. 1947 г. июль 1948 г. декабрь 1948 г.
921 886 780 749
1 ГА РФ. Ф. а-472. On. 1. Д. 586. Л. 1; Д. 619. Л. 1; Д. 620. Л. 1; Д. 563. Л. 5.
2 По данным С.С. Букина, среднегодовые расходы средней рабочей семьи в Сиби-
ри в 1947 г. составили 17 095 руб. и превысили ее доходы - 16 971 руб. В доходы, кроме
зарплаты, были включены суммы, полученные в результате торговли личными веща-
ми на базаре, продажи продуктов с огорода и т. д., см.: Букин С.С. Жизненный уровень
рабочей семьи в Сибири. Новосибирск, 1984. С. 51,60.
3 ГА РФ. Ф. А-472. On. 1. Д. 647. Л. 2; Д. 607. Л. 1; Д. 646. Л. 1; ГАТО. Ф. 1748. On. 1.
Д. 7. Л. 53.
4 ГАТО. Ф. 1748. On. 1. Д. 5. Л. 30,65,72.
293
Аналогичная картина наблюдалась в большинстве регионов, что
дало основания министру финансов заявить, что план привлечения
средств населения в сберкассы в 1947 г. недовыполнен1.
Вместе с тем проблема привлечения вкладов была не самой
сложной. Дефицит товаров народного потребления и рост доходов
создавали отложенный спрос, который позволил позднее - в 1950-
1980-е гг. аккумулировать свободные средства населения в сберега-
тельных кассах.
Государственный бюджет и налоги
после денежной реформы
На 1948 г. был утвержден бюджет с предполагаемым превыше-
нием доходов над расходами в размере 41,1 млрд руб.; реальное ис-
полнение составило 39,3 млрд руб. Недовыполнение объяснялось
падением доходов от снижения цен, слабым выполнением плана то-
варооборота, который, тем не менее, был на 70 % выше, чем в 1940 г.
Для пополнения бюджета Минфин предлагал предпринять ряд
мер:
- отменить некоторые налоговые льготы для орденоносцев, офи-
церов и генералов Советской армии, всех категорий селян;
- снизить цены на водку на 20 % и увеличить ее производство до
60 млн дкл против 48 млн по плану;
- в два раза повысить квартплату, что могло дать 2,3 млрд руб.;
- сократить штаты учителей в ФЗО;
- сократить ассигнования на детские сады;
- сократить ассигнования на дезинфекционные и противоэпиде-
мические мероприятия;
- сократить ассигнования на НИОКР (в гражданских отраслях);
- повысить цены на автомобили для колхозников;
- добиться снижения себестоимости продукции в промыш-
ленности;
- повысить доходность по новому займу;
- уменьшить ставку по срочным вкладам в сберкассы1 2.
Мероприятия были частично реализованы, но проблемы остались
и были в центре внимания проходившего в начале апреля 1948 г. в
Кремле Всесоюзного совещания руководящих финансовых работ-
ников. В Президиуме находились Н.А. Вознесенский, Л.З. Мехлис,
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 443. Л. 16.
2 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 774. Л. 123-130.
294
заместители министра финансов, члены специальной комиссии по
приему и сдаче дел в Министерстве финансов.
С докладом «О мероприятиях по ликвидации недостатков в ра-
боте финансовых органов и об очередных задачах в области финан-
совой работы» выступил министр финансов СССР А.Н. Косыгин.
Он подчеркнул, что министерство после денежной реформы не пе-
рестроилось, продолжало работать по старинке, ослабило контроль
над дисциплиной в финансовых органах. Контрольно-ревизионный
аппарат Минфина, по мнению выступавшего, самоустранился от ре-
визионной работы. От ревизоров трудно было ожидать эффективной
работы; 51 % из них не имели даже среднего образования.
Министр отметил, что и в Государственном банке СССР нет по-
рядка хранения денежных документов, бланков, печатей, существует
«исключительная запущенность документооборота»1.
Совещание прошло в деловой обстановке. В докладе А.Н. Косыгина
определялись конкретные недостатки, а также направления деятель-
ности министерства и его подразделений. Не было даже намека на
навешивание ярлыков, обвинения политического характера.
Резкой критике подвергалась налоговая работа. Недоимки по
налогам к 1 января 1948 г. превысили 1,6 млрд руб., что составляло
11 % всех сумм, подлежащих налогообложению. Ревизии областных
финансовых управлений показывали, что в районах работа по гос-
доходам «крайне запущена и доведена до развала». Одна из главных
причин коренилась в том, что «собственное хозяйство районных и го-
родских финотделов в удручающем состоянии»1 2.
«Налоговые неплатежи в народном хозяйстве, - подчеркивал ми-
нистр, - становятся серьезным препятствием в деле укрепления хоз-
расчета и нормальной деятельности предприятий».
Причины сложившейся ситуации крылись в стремлении руково-
дителей предприятий к сокрытию облагаемых оборотов и занижению
взносов в бюджет. Недоимки по налогу с оборота составили 65 % пла-
на3. Такой серьезной критике Минфин последний раз подвергался
10 лет назад. Тогда, в 1937 г., только 10 из 2250 районов РСФСР вы-
полнили план по платежам населения4.
Мингосконтроль уже ставил вопрос о слабой налоговой рабо-
те. По проекту Л.З. Мехлиса было принято постановление Совета
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 443. Л. 3,43,44,46.
2 ГАНО. Ф. 1162. Оп. 7. Д. 2458. Л. 73.
3 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 443. Л. 7,9,12,31.
4 Зверев А.Г. Записки министра. С. 147.
295
Министров № 1470 «О крупных недостатках в деле исчисления и
взимания налога с оборота». В нем говорилось о запущенности бух-
учета, небрежном ведении лицевых счетов, ошибочном зачисле-
нии средств одних налогоплательщиков другим, а также о том, что
Минфин проходит мимо или потворствует сокрытию облагаемых
оборотов1.
Материалы проверок находились в разительном контрасте с тем,
что говорил А.Г. Зверев: «Я был уверен в точности имеющихся у
меня сведений о деятельности финансовых органов»1 2. Вместе с тем
критические замечания не были откровением для Минфина. Они и
ранее звучали на всех уровнях. Еще в 1946 г. на сессии Верховного
Совета председатель бюджетного комитета Совета национально-
стей И.С. Хохлов, отмечая многочисленные факты бесхозяйственно-
сти, излишеств в расходах, говорил о том, что «финансовые органы
не осуществляют еще достаточно эффективного контроля рублем.
Иначе чем можно объяснить бюджетное финансирование предпри-
ятий... допускающих явную бесхозяйственность»3 4. Вместе с тем мно-
гим предприятиям было трудно сориентироваться в порядке отчет-
ности. Инструкции по налогообложению, составленные в Минфине,
нередко доходили до адресатов через 7-11 месяцев.
Министерства финансов союзных республик постоянно занижа-
ли доходы и завышали расходы, что создавало проблемы при форми-
ровании союзного бюджета.
Таблица 41
Формирование бюджета СССР 1947-1948 гг.4
(в млрд руб.)
Год Представлено республиками Утверждено Советом Министров
1947 93 82,2
1948 101,2 87,9
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 32. Д. 986. Л. 6-11. Так, например, Новосибирский пище-
комбинат Минпищепрома два года уклонялся от уплаты налога с оборота и не внес в
бюджет 1 272 000 руб. РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 32. Д. 986. Л. 6-11.
2 Зверев А.Г. Записки министра. С. 229.
3 Заседания Верховного Совета СССР. Вторая сессия. Стенографический отчет.
М., 1946. С. 96.
4 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 443. Л. 17.
296
Таблица 42
Доходная часть бюджета РСФСР 1946-1947 гг.1 (в млрд руб.)
Год Проект Минфина РСФСР Утверждено Верховным Советом Реально получено
1946 10,3 11,6 12,5
1947 10,2 11,8 13,9
Таким образом, министр финансов РСФСР «ошибся» в 1946 г. на
2,2 млрд руб. и в 1947 г. на 3,7 млрд руб., т. е. на 30 % общей суммы.
Союзные республики вольно распоряжались своими бюджетами,
не боясь финансовых затруднений. Они расходовали средства даже
при отсутствии их на счетах в Госбанке1 2. В 1947 г. отсрочки и рас-
срочки платежей в союзный бюджет предоставлялись республикам в
118 случаях на сумму 932 311 тыс. руб.3
Тяжким бременем на бюджете лежало содержание администра-
тивного аппарата. Минфин не контролировал эти суммы и не борол-
ся за их снижение4. Расходы на органы государственного управления
из года в год увеличивались. В 1945 г. они составили 9221 млн руб.,
в 1946 выросли до И 664 млн, в 1947 достигли 18 млрд руб., что в
два раза превышало довоенный уровень5. В 1947 г. в РСФСР были
выявлены факты незаконного расходования средств на администра-
тивно-управленческие цели в сумме 109 млн руб. Начеты по взыска-
нию незаконно полученных средств составили только 115 тыс. руб.6
Выявлением и устранением недостатков должно было заниматься
Министерство госконтроля. В ходе организованных им многочислен-
ных проверок финансовых органов отчетливо проявились конфлик-
ты как ведомственных, так и личных интересов. В проверках в тече-
ние нескольких месяцев были задействованы десятки, если не сотни
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 443. Л. 17.
2 Там же. Л. 18.
3 Там же. Д. 1415. Л. 88.
4 Нормативы административно-хозяйственных расходов разрабатывались ве-
домствами произвольно. В Министерстве машиностроения канцелярские расходы на
одного работника составили 250 руб., в Минтрансмаше - 400 руб. в год. Почтово-теле-
графные расходы Минтяжмаша составили 1100 руб., Минтрансмаша - 2200 руб. в год
на одного работника.
5 Там же. Д. 443. Л. 19-22; Заседания Верховного Совета СССР. II сессия. Стено-
графический отчет. М., 1946. С. 21 (из выступления А.Г. Зверева).
6 Там же. Не стоит винить в этом советскую систему. Глава Счетной палаты
РФ С. Степашин, выступая перед депутатами Госдумы в середине мая 2002 г., обнаро-
довал результаты проверки использования бюджетных средств за 2001 г. Из 15 млрд
руб., использованных на «нецелевые нужды», возвращено в бюджет только 3 млрд.
297
людей разных министерств и ведомств. Как правило, деятельность
проверяемого учреждения в таком случае замирала.
Стиль работы министра госконтроля Л.З. Мехлиса и его ведом-
ства вызывали крайнее раздражение среди министров и республи-
канских руководителей. Министр финансов А.Г. Зверев вспоминал:
«Между нами постоянно возникали стычки, так как Мехлис любил
подминать других лиц под себя»1. Министр тяжелого машиностро-
ения, зампред Совмина СССР В.А. Малышев в декабре 1946 г. жа-
ловался Сталину на то, что Мехлис отобрал многие права у директо-
ров заводов: «Много директоров уже наказал и наказывает каждый
день, и директора не знают, что можно делать, а что нельзя». Сталин,
смеясь, обратился к Берии: «Вот теперь у них Мехлис жупелом стал.
Надо в этом деле навести порядок»1 2.
По инициативе региональных и хозяйственных руководителей
Политбюро 26 июля 1948 г. принимает решение «Об упорядоче-
нии прав Мингосконтроля СССР и его представителей на местах».
Теперь отстранение от должности по результатам проверки прово-
дилось «в установленном законом порядке» с разрешения Совета
Министров СССР. Наложение дисциплинарного взыскания могло
произойти только с разрешения одного из членов Бюро Совмина.
Министерство госконтроля теперь могло давать предприятиям ука-
зания только «в пределах законодательства».
Запрещалось проводить ревизии целиком министерств, главных
управлений, комитетов при Совмине как союзных, так и республи-
канских. Запрещалось привлекать к проведению ревизий «излиш-
не большое количество работников», проводить их более месяца.
Политбюро обязало Л.З. Мехлиса предоставить в Совет Министров
отчет о произведенных за 1947-1948 гг. денежных начетах на долж-
ностных лиц3.
Права Мингосконтроля были существенно ограничены, но, как
показало время, ненадолго. Чтобы реабилитироваться, Мехлису нуж-
ны были громкие дела. Финансовая сфера для этого очень подходила.
Как показали проверки Минфина, Гохрана, Госбанка, Госконтроль
достаточно быстро вернулся к старым методам. Коренной перестрой-
ки работы ревизионного ведомства не наступило. Такой задачи, впро-
чем, и не ставилось4.
1 Зверев А.Г. Записки министра. С. 180.
2 Источник. 1997. № 5. С. 131.
3 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1072. Л. 26,79.
4 В августе 1956 г. старший контролер МГК М. Котляров обратился в Президиум
ЦК КПСС с запиской «О последствиях культа личности в Мингосконтроле». На со-
рока страницах автор вперемешку с многочисленными цитатами Ленина разоблачает
298
Республиканские и ведомственные местнические интересы в пер-
вые послевоенные годы не давали реально сбалансировать союзный
бюджет. Персонал контрольных органов, призванный блюсти госу-
дарственные интересы, был профессионально не подготовлен и к
тому же занят политической борьбой и добыванием компромата для
укрепления позиций своего руководства.
Пореформенные направления
финансового планирования
В 1947 г. успешно продолжалось восстановление народного хозяй-
ства. В четвертом квартале промышленность СССР достигла средне-
квартального уровня производства 1940 г. За год валовая продукция
промышленности составила 93 % к уровню 1940 г. Годовой план по
валу был выполнен на 103 %, но не выполнен в натуральных пока-
зателях. Больше, чем в 1946 г., но меньше плана было произведено
чугуна, стали, проката, алюминия, марганца, свинца, угля, соды, серы,
суперфосфата, дерева, цемента, локомотивов, вагонов, тракторов, ав-
томобилей, хлопчатобумажных тканей.
Производительность труда выросла в 1947 г. на 13 %. Выработка
на одного работающего составила, по сравнению с 1940 г., в черной
металлургии - 74 %, по углю в восточных районах - 79 %, электро-
энергии - 96 %, цементу - 95 %.
Доходы бюджета, по официальным данным, превысили расходы
на 18,3 млрд руб. Просроченная задолженность предприятий друг
другу и по ссудам Госбанка уменьшилась с 1 декабря 1946 по 1 де-
кабря 1947 г. с 6,3 млрд до 4,7 млрд руб.1 Улучшились параметры
внешней торговли. Торговый баланс в целом стал положительным* 1 2.
Вместе с тем его структура традиционно оставалась сырьевой.
«грехи» «бывшего руководства». Несколько мыслей интересны пониманием потен-
циальных возможностей организации, пользы которую она реально могла приносить
стране. «Мы контролеры, - пишет М. Котляров, - много ездим, многое видим, много
узнаем такое, которое нигде в материалах проверок не фиксируется. Сколько бы мы
могли принести пользы дополнительно, если бы завели у себя в министерстве... поря-
док предоставлять подобную информацию в ЦК, организованно, через руководство...»,
см.: РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 493. Л. 180.
1 Там же. Л. 101-108.
2 Сумма положительного сальдо торгового баланса в 1947 г. примерно равнялась
советским доходам от реэкспорта оборудования и товаров из оккупированных зон. См.
параграф 4.1 настоящего издания.
299
Таблица 43
Торговый баланс СССР в 1946-1947 гг. (в млн руб.)1
1946 1947
Экспорт, в т. ч. реэкспорт 3305 3659
Импорт 3977 3323
Торговый баланс -672 + 336
В целом показатели развития народного хозяйства говорили о
том, что процесс восстановления промышленности шел достаточно
быстро.
При составлении плана на 1948 г. Госплан заложил в него объем
капитальных работ на 60 млрд руб. Министерства, как обычно, тре-
бовали увеличить капиталовложения и уменьшить плановые пока-
затели выпуска продукции. Окончательное решение должно было
принять Политбюро. В.А. Малышев, присутствовавший 25 дека-
бря 1947 г. на его заседании, оставил в дневнике запись выступле-
ния Сталина. «План очень раздут, и нам не по силам, - подчеркивал
вождь, - деньги надо давать только на пусковые объекты, а не размы-
вать по многим объектам. Разную чепуху строят на новых необжитых
местах и тратят много денег. Надо больше расширять старые пред-
приятия. Проектанты у нас - сволочи, проектируют все только новые
заводы и раздувают строительство...»1 2
Вождь был прав, так как отсутствие ограничений на расходова-
ние средств без гарантий окупаемости породило избыточный (отно-
сительно наличия трудовых ресурсов и качества их использования)
ввод основных фондов, что обходилось в десятки миллиардов ру-
блей, тогда как его доля в общем объеме введенных фондов составля-
ла лишь четверть3. В ситуации хронического дефицита фондов субъ-
екты хозяйствования, чья деятельность фактически не зависела от
конечных финансовых результатов, имели широкие возможности не-
эффективно использовать материальные, трудовые и денежные сред-
ства, что способствовало общей товарно-денежной несбалансиро-
ванности4.
Понимая все это, Сталин вынужден был констатировать, что
«Госплан и министерства исходят из пятилетнего плана... пятилет-
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 528. Л. 109.
2 Источник. 1997. № 5. С. 134.
3 Кириченко В. Пропорциональность экономического роста и эффективность //
Коммунист. 1981. № 18. С. 32.
4 Рогова О.Л., Моисеева Л.Ф. Денежный оборот и проблемы управления. М.: Фи-
нансы, 1986. С. 23.
300
ка составлена с большими дефектами, сгоряча, на другой день после
окончания войны... может быть, мы пятилетку не выполним... Надо
установить план в 40 млрд руб. вместо наметки в 60 млрд руб.»1.
Стремление вождя к экономии вполне объяснимо и, более того, за-
кономерно. В.Т. Рязанов отмечает парадоксальную ситуацию, когда в
богатейшей ресурсами стране проблема нехватки инвестиций стала
хронической. «Для того чтобы решить ее традиционным рыночным
способом, - справедливо полагает автор, - требовался длительный
период его эффективного действия в условиях, весьма специфиче-
ских и неблагоприятных»1 2. Такого запаса времени советское руко-
водство не имело, поэтому бюджетное финансирование концентри-
рованно направлялось на приоритетные направления.
Сталин не был сторонником распыления средств вообще и на
строительство «чепухи» на необжитых местах в частности. В какой-
то степени он был прав. Из года в год рос объем т. н. бросовых работ.
Строительство объектов прекращалось по тем или иным причинам, а
затраченные средства списывались. В 1946 г. этот показатель соста-
вил 469 млн руб.3
«Создается впечатление, - писала В. Конолли, - что партия энер-
гично не поощряет капитальные вложения в Сибири, за исключе-
нием основного или редкого сырья, такого как уголь, нефть, золото,
медь и никель...»4
Во многих случаях объекты с высокой степенью технической го-
товности переводились на консервацию. В то же время «сволочи»
проектанты приступали к новому строительству. Многие фактически
введенные объекты не оформлялись актами приемки, что было очень
выгодно директорам. Это искажало отчетные показатели, в частно-
сти, себестоимость, т. к. по формально не введенным в эксплуатацию
объектам не начислялась амортизация.
А.Н. Косыгин неоднократно заявлял о том, что огромные суммы,
передаваемые из бюджета на финансирование капитальных вложе-
ний «должны находиться в надежных руках и расходоваться эконом-
но». Минфин в этом смысле «не оправдал доверия». При А.Г. Звереве
широко практиковался отпуск средств без надлежащих документов,
а то и по запискам или телефонному звонку. Нередко кредиты на
сотни миллионов рублей подписывали заместители начальников от-
1 Источник. 1997. № 5. С. 134.
2 Рязанов В.Т. Экономическое развитие России XIX-XX вв. С. 350.
3 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 443. Л. 36.
4 Conolly V. Beyond the Urals. Economic development in Soviet Asia. London, Oxford
University Press, N.Y., Toronto, 1967. P. 353.
301
делов, а не министр или первый заместитель, как полагалось. В ми-
нистерстве отсутствовали образцы подписей главных распорядите-
лей кредитов1.
А. Ноув пишет о том, что Сталин достаточно часто и произволь-
но вмешивался в дела министров-специалистов. Им, в свою очередь,
«казалось разумным переносить его [Сталина] изо дня в день»1 2.
Произвольным такое вмешательство не назовешь: Сталин - глава
правительства. Другое дело, было ли это вмешательство компетент-
ным. Сам вождь неоднократно подчеркивал, что он не может все
знать, и требовал знаний от подчиненных. Его интересы, как и у всех
советских руководителей, были весьма широкими и неожиданно
разносторонними3. Несмотря на это, экономические вопросы вождь
всегда считал приоритетными.
Сталин полагал, что на отмене карточек и снижении цен госу-
дарство потеряло 50 млрд руб.4 Вождь понимал тесную взаимосвязь
между кредитной и денежной эмиссией. Он боялся, что «если мы раз-
дуем капстроительство, то на рынке появятся лишние деньги и обес-
ценятся». В связи с этим, вместо объемов Госплана в 60 млрд руб.,
Сталин предложил 40 млрд, но затем согласился на 50 и в окончатель-
ном варианте подписал объем централизованных капитальных работ
в объеме 55 млрд руб.5 Это говорило о том, что члены Политбюро и
министры научились за долгие годы корректировать сталинские ре-
шения в нужном им направлении. Это давалось непросто. «Я с года-
ми умнею, - как-то в мае 1950 г. бросил Сталин группе наркомов, - и
вам советую тем же заниматься»6.
Рост финансирования капитального строительства говорил не
только о росте его объемов. Доля собственных вложений хозяйствен-
ных организаций в капитальное строительство и на пополнение обо-
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 443. Л. 42-44.
2 Nove A. En economic history of the USSR. London, 1969. P. 295.
3 На обеде 1 мая 1949 г. вождь, подняв тост за секретаря МК ВКП(б) Г.М. Попова,
спросил, правда ли, что в Москве исчезли общественные уборные? Рассмотрев в тосте
различные варианты обычных, подземных и даже передвижных сортиров, Сталин по-
желал Попову «быстрей обзавестись в Москве хорошими общественными уборными».
Далее он плавно перешел на «вековые мечты русского, украинского и белорусского на-
родов» о воссоединении и в итоге предложил выпить за «нашу правильную политику»,
см.: Источник. 1997. № 5. С. 136.
4 А.Г. Зверев на сессии Верховного Совета СССР назвал объем в 57 млрд руб., см.:
Заседания Верховного Совета СССР. Четвертая сессия. Стенографический отчет. М.,
1948. С. 275.
5 Хлевнюк О.В. Советская экономическая политика на рубеже 1940-1950-х годов
и «дело Госплана». С. 80.
6 Источник. 1997. № 5. С. 139.
302
ротных средств год от года падала. «Большой рост изъятия средств
в бюджет от промышленности и сельского хозяйства, - подчерки-
вал А.Н. Косыгин, - одновременно сокращается ростом финансиро-
вания этих отраслей из бюджета»1.
Правительство имело очень серьезные претензии к строителям и
спецбанкам, финансирующим их работу. Совмин 1 апреля 1947 г. в
постановлении «О значительных переплатах конторами Промбанка
строительным организациям денежных средств из бюджета» подверг
банк резкой критике. Прошел год, но никаких изменений не произо-
шло. Очередное постановление от 29 мая 1948 г. признало работу
Промбанка крайне неудовлетворительной. Просроченная задолжен-
ность по ссудам Промбанка составляла на 1 января 1946 г. - 5,8 млн
руб., на 1 января 1947 - 43 млн, на 1 января 1948 - 282 млн руб.1 2
На стройках по-прежнему господствовали завышенные расцен-
ки, что приводило к незаконным переплатам. Банк слабо следил за
финансовой дисциплиной, проводил недостаточное количество кон-
трольных обмеров, допускал распыление средств.
Банк в значительной мере стал козлом отпущения, т. к. заказчики в
абсолютном большинстве случаев не контролировали строительство,
не чувствуя какой-либо заинтересованности. Чаще всего они просто
проштамповывали сметы. Проверку их правильности оставляли за
Промбанком, которому эта работа была совершенно не по силам. На
100 строек приходилось 3-4 контролера3. Между тем ответственных
за неправильные расчеты и сметы найти было непросто. Проектные
и строительные организации для их составления часто привлекали
специалистов со стороны4.
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 443. Л. 25. Министерства часто практиковали перебро-
ску средств с одного объекта на другой. При этом увеличивался объем работ на строй-
ках, которым передавали дополнительные средства, и уменьшался у тех, у кого изы-
мали. Таким образом, у плохо работающих строительных организаций при изъятии
неосвоенных средств показатели улучшались, а у хорошо работающих - ухудшались,
т. к. увеличение объема снижало процент выполнения плана.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 443. Л. 36.
3 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 135. Д. 7. Л. 98.
4 В 1949 г. Верховный Суд рассмотрел вопрос «О разрешении судами дел по ис-
кам о взыскании с учреждений, предприятий и организаций вознаграждения за со-
ставление проектов и смет по капитальному строительству». Вердикт был однозначен:
«...сдача отдельным лицам работ по составлению... проектов и смет запрещена зако-
ном», см.: Судебная практика Верховного Суда СССР. 1949. № 10. С. 1. Многие стро-
ительные организации вообще не составляли смет. В 1947 г. по 106 крупным стройкам
финансирование производилось при отсутствии проектно-сметной документации, что,
естественно, привело к крупным переплатам, см.: РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 443. Л. 33.
Через десять лет, 24 марта 1959 г., ВС РСФСР вернулся к данному вопросу. К тому
времени позиция несколько смягчилась - разрешалось дополнительное привлечение
своих сотрудников, см: Судебная практика Верховного Суда СССР. 1959. № 3. С. 67.
303
Финансовому оздоровлению мешала еще одна хроническая
проблема отечественной экономики - убыточность большинства
промышленных предприятий. Ее терпели в годы войны, но после
нее требовалось срочно решить данную проблему. На многие виды
продукции отпускная цена была ниже себестоимости. Для покры-
тия разницы предприятие получало дотации из бюджета. В 1940 г.
они составили 5130 млн, в 1948 г. сумма выросла уже до 45 157 млн
руб.1
Общая сумма дотации определялась в центре, затем распреде-
лялась по предприятиям и по видам продукции. Огромный хозяй-
ственный аппарат был занят составлением расчетов и перерасчетов
с бюджетом по полученным убыткам; тем временем серьезная эконо-
мическая работа не велась.
Директоров предприятий такая ситуация более чем устраивала.
Ничто не стимулировало снижение себестоимости. Дотация стала
удобным средством для покрытия убытков и бесхозяйственности.
Руководители предприятий, включая в себестоимость брак, не-
производительные расходы, а иногда просто фальсифицируя расче-
ты, незаконно получали крупные суммы. Проявляя чудеса изобре-
тательности, наркомы и директора добивались выделения дотаций
даже на продукцию, которую их предприятие не выпускало. При вы-
даче дотации Госбанком проверка носила поверхностный характер.
Ликвидация убыточности и радикальное сокращение дотаций на-
мечались на 1949 г. Постановлением от 28 июля 1948 г. Совмин обя-
зал ЦСУ установить учет индексов оптовых цен.
Ведомственная борьба за установление выгодных цен и плановых
заданий наиболее ярко проявилась при разработке новых оптовых
цен промышленности в 1948 г. Министерства вызвали с предпри-
ятий экономистов для калькуляции. Однако главные составляющие
планируемых преобразований - цены на уголь, электроэнергию и
железнодорожные тарифы - задерживались. Соответствующие ве-
домства выторговывали для себя повышенные показатели. Это вы-
зывало недовольство и многочисленные обращения к Н.А. Вознесен-
скому.
Министерство путей сообщения предложило поднять не только
тарифы, но и штрафы за простой вагонов, против чего остальные ми-
нистерства категорически возражали. Железнодорожники решали
свои проблемы в основном за счет смежников, заказчиков и в конеч-
ном счете государства. Железная дорога в 1948 г. была должна по-
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 443. Л. 25.
304
ставщикам 970 млн и Госбанку 227 млн руб. Интересы и проблемы
коллег МПС не волновали.
Железная дорога не принимала под свою ответственность со-
хранность многих грузов. Следов хищений, как и виновных, опреде-
лить было невозможно. Потери грузов на железной дороге состави-
ли только в первом полугодии 1948 г. 829 млн руб.1 Еще в декабре
1946 г. Сталин спрашивал у наркома путей сообщений И.В. Ковалева,
почему нет порядка на станциях железной дороги: «...может быть,
надо жандармов восстановить?»1 2 Предъявлять железной дороге ка-
кие-либо претензии было очень сложно. Специалисты в области хо-
зяйственного права отмечали в конце 1940-х гг., что «юридическая
природа железнодорожной перевозки является в советской теории
гражданского права спорной»3. Практика обязательного заключения
между хозяйственными органами договоров была возобновлена в
1949 г.
Лишь в середине 1950-х гг. окончательно определились формы
договорных отношений между поставщиком, дорогой и покупателем
и ответственность за грузы.
Позиция МПС вызывала общую критику, но и между собой ве-
домства долго не могли найти согласованную позицию. Все ми-
нистры считали, что цена на их продукцию занижена, а у смеж-
ников - завышена4. Единым фронтом министерства выступили
против Минуглепрома, который, по их мнению, «значительно завы-
сил цены...»5. По ходу составления очередного годового плана, пози-
ции Госплана и министерств расходились весьма значительно. Так,
Министерству черной металлургии по проекту плана было предло-
жено снизить себестоимость на 17,5 %; само министерство настаива-
ло на 10 %, называя цифры Госплана нереальными. То же происходи-
ло с показателем рентабельности.
Итогом ведомственных споров и министерского нажима на
Госплан стало некоторое снижение плановых заданий на 1948 г.
1 РГАЭ. Ф. 2324. Оп. 26. Д. 3251. Л. 120.
2 Источник. 1997. № 5. С. 130.
3 Лунц Л.А. Новицкий И.Б. Общее учение об обязательстве. М., 1950. С. 85.
4 Борьба ведомств, затрудняющая плановые расчеты, была изначально при-
суща советской системе. «Для центральной калькуляции, - писал 2 ноября 1923 г.
Ф.Э. Дзержинский, - нет у нас еще достаточно элементов, потому что, к великому не-
счастью нашей республики, наши хозяйственники-коммунисты еще по вопросам каль-
куляции очень и очень не осведомлены и вместе с тем ведомственны до крайности, т. е.
в плену своих аппаратов, и не имеют государственного подхода, видят только свою
лавочку», см.: РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 540. Л. 118.
5 РГАЭ. Ф. 8934. Оп. 4. Д. 146. Л. 39,233,279.
305
В целом в этом году были достигнуты значительные успехи в деле
восстановления. Прежде всего, этому способствовал хороший уро-
жай; голод более не угрожал стране. Прирост промышленной про-
дукции достигался за счет ввода новых мощностей.
Руководство, однако, ставило более масштабные задачи. Для их
реализации существовал лишь один рычаг - административно-ре-
прессивное давление на руководителей предприятий и ведомств
с целью «расконсервирования» тщательно скрываемых резервов
производства1.
Мобилизационная экономика в мирное время была уже не так эф-
фективна1 2. «Надо считаться с тем, - говорил в 1922 г. В.И. Ленин, -
что в сравнении со всеми государствами, в которых теперь идет бе-
шеная капиталистическая конкуренция... в сравнении с ними - мы
наименее культурны, производительные силы у нас развиты менее
всех, работаем мы хуже всех...»3
«Бешеную конкуренцию» между социалистическими предпри-
ятиями безуспешно пыталось развить соревнование. На подъем
«культурности» нового поколения рабочего класса требовались
годы, поэтому оставался единственный путь - мобилизация внутрен-
них резервов. Они, безусловно, были. Вопрос стоял о том, можно ли
было их задействовать административно-репрессивным давлением.
Важная роль здесь отводилась Госплану. Его функции в советской
экономике не ограничивались разработкой контрольных цифр и про-
порций. Он выполнял и роль контролера, был призван бороться с ве-
домственными интересами.
Дж. Хоу удачно подметил, что жесткая конкуренция за фонды
между министерствами и регионами, конечно, прибавляла головной
1 Хлевнюк О.В. Советская экономическая политика на рубеже 1940-1950-х годов
и «дело Госплана». С. 82.
2 С проблемами плановой экономики столкнулись англичане, пытаясь внедрить
некоторые кейнсианские идеи в своей оккупированной зоне в Германии. Я. Тернер
отметил, что английская плановая система страдала от многих недостатков, которые
были, вероятно, неизбежны. Планы, провозглашавшиеся исчерпывающими, попада-
ли под влияние факторов производства, требующих перераспределения ресурсов;
начиналась цепная реакция. Планирование было сокращено и «превратилось в не-
прерывный процесс утрясаний и согласований планов по отраслям». Попытка рас-
пределения ресурсов, продолжает Я. Тернер, по т. н. базовым отраслям, игнорировала
совокупность индустриальных процессов и вела неизбежно к появлению закупорки
отраслей. В ответ на это власти начинали серию «битв» и «кампаний». Краткий урок
тотального планирования оказался вполне достаточным, см.: Turner I. British policy
towards German industry // Reconstruction in post-war Germany.British occupation
policy and the Western zones 1945-1955/ ed. by I.D. Turner. N.Y.: St. Martin Press,
1989. P. 76.
3 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 45. С. 246-247.
306
боли плановикам, но главные трудности были в широте приоритет-
ных задач1. А.Г. Зверев разделил их на две группы. Первая - огром-
ные капиталовложения при создаваемых высокими темпами значи-
тельных накоплениях. Вторая - укрепление денежного обращения,
упрочение кредитных отношений1 2. Эти задачи должна была решить в
том числе и денежная реформа.
Она, однако, не оказала сколько-нибудь заметного влияния на
финансовое состояние промышленности. В этом было ее серьезное
отличие от реформы 1922-1924 гг. Тогда восстановленная денежно-
кредитная система в условиях нэпа оказала стимулирующее воздей-
ствие на реальный сектор экономики. Ф.Э. Дзержинский отмечал:
«Только денежная реформа дала возможность промышленности
упорядочить свое денежное хозяйство, урегулировать свои взаимо-
отношения с потребителями, изжить натурализацию своего хозяй-
ства, восстановить нарушенную связь с крестьянским хозяйством,
создать рынок, провести правильную политику цен, подсчитать
свою себестоимость, восстановить такое могущественное орудие
развития, как кредит, оживить свое без движения лежавшее имуще-
ство и т. д.»3.
Большинство из указанных задач декабрьским обменом 1947 г.
не ставилось и не решалось. Многие исследователи полагают, что
прямым следствием реформы явилось увеличение государственных
дотаций промышленности, поскольку значительно выросла годовая
сумма заработной платы4. Прямой зависимости здесь не просле-
живается. Реформа не меняла и не определяла величину зарплаты.
Что касается дотаций, то они росли и до, и после реформы, подчи-
няясь внутренней логике сложившегося хозяйственного механизма.
То же происходило с неплатежами, увеличивалась кредиторская
задолженность.
В 1948 г. продолжали нарастать кредитные вложения Госбанка,
в том числе и по причине отсутствия единых правил кредитования
народного хозяйства. Если в 1947 г. среднеквартальная сумма про-
сроченной задолженности составляла 14-17 млрд, то в 1948 г. она до-
стигла 23 млрд руб.5
1 Hough Jerry F. Debates about the postwar world // The impact of World war II on
the Soviet Union. Ed.by Linz SJ. Rowman and Allanheld Pub. 1985. P. 263.
2 Зверев А.Г. Записки министра. С. 226-227.
3 Дзержинский Ф.Э. Материалы к докладу о промышленности СССР на III съезде
Советов СССР. М., 1925. С. 27-28.
4 Аксенов Ю., Улюкаев А. О простых решениях непростых проблем. С. 79; Как
Сталин удорожил рубль и удешевил доллар // Коммерсантъ. Деньги. 2002. № 31. С. 59.
5 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 443. Л. 30.
307
Новое руководство Госбанка, исходя из опыта торможения в пра-
вительстве своих многочисленных проектов, уже не верило в успех
вносимых в правительство предложений. «Не ставя перед собой
в настоящее время задачи радикального разрешения этого слож-
ного вопроса», правление направило в Совмин очередной проект
постановления «О мерах укрепления кредитных отношений в на-
родном хозяйстве». В начале октября 1948 г. его обсуждали на засе-
дании Правления Госбанка. С докладом выступил В.С. Геращенко.
Наиболее острым оказался вопрос об очередности платежей, неодно-
кратно предлагалось ее отменить1. Конкретного решения вновь не
было принято.
В рыночной экономике денежно-кредитная политика позво-
ляла бороться с нарушениями равновесия на внутреннем рынке.
Государственный банк в таком случае контролировал предложение
денег, т. е. банковские кредиты, воздействуя на количество предла-
гаемых денежных ресурсов или на их цену. Государственный банк
СССР неоднократно предпринимал попытки усилить свою регули-
рующую роль. Только в 1954 г. он получил право объявлять предпри-
ятия неплатежеспособными и переводить их на особый режим креди-
тования и расчетов. Уже в 1955 г. это было сделано в отношении 1796,
в 1956 г. еще 3441 предприятия. Хорошо работавшие могли получать
льготы, плохо работавшие получали кредит под гарантийное обяза-
тельство главка или министерства или переводились на предоплату1 2.
В том же году в народном хозяйстве были введены децентрализован-
ные расчеты, которые в 1959 г. достигли 99 % взаиморасчетов. Бюро
взаимных расчетов ликвидировались.
Один из директоров заводов в 1954 г., одобряя последние решения
ЦК, писал Н.С. Хрущеву, что «многие вопросы ранее не решенные и
не решавшиеся по тем или иным причинам, в настоящее время ре-
шаются смело, решительно и с большим размахом»3. Решительности
и большого размаха, однако, далеко не всегда было достаточно для
решения непростых задач «социалистического строительства».
Преобразования конца 1940-х гг. не затронули основ планирова-
ния, денежно-кредитной политики и принципов расчетов в народном
хозяйстве. Механизм 1930-х гг. продолжал действовать еще несколь-
ко десятилетий.
В конце 1990-х гг. министр финансов России вновь назовет
причинами кредиторской и дебиторской задолженности недоста-
1 РГАЭ. Ф. 2324. Оп. 26. Д. 3251. Л. 8,9,65; Д. 3032. Л. 20.
2 Кредитно-денежная система СССР. М., 1967. С. 75.
3 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 655. Л. 65.
308
ток собственных оборотных средств предприятий. Универсальные
меры, применявшиеся до этого (льготное кредитование и дотации),
ВТ. Пансков назвал тупиковым и ошибочным путем, приводящим к
необратимым экономическим и политическим последствиям1.
В 1947 г. дефляционные меры позволили на несколько месяцев со-
кратить денежную массу в обращении, но уже в 1948 г. правительство
вновь ставило задачу изъятия «лишних» денег. Эффективный меха-
низм контроля над кредитной эмиссией отсутствовал. Предприятия
и стройки по-прежнему получали банковские средства на покрытие
в т. ч. и непроизводительных расходов. Обналичивание этих средств
вело к росту денежной массы. Задачу проведения очередной рефор-
мы стали активно обсуждать уже в середине 1950-х гг.
Ближайшие последствия реформы, проведенной в декабре 1947 г.,
были аналогичны последствиям финансовых маневров 1930-х гг.
Они оставили след как опыт разработки и проведения оперативных
технических мероприятий по сокращению денежной массы.
1 Пансков ВТ. Финансовые проблемы стабилизации российской экономики //
Российский экономический журнал. 1997. № 1. С. 45.
Всякая система финансов поддерживается
множеством страстей, частных видов и привычек,
и, следовательно, всякое преобразование,
всякий переход от смешения к порядку
воздвигает тучу страстей и своекорыстия1.
М.М. Сперанский. План финансов 1810.
В СССР ликвидация последствий войны и денежная
реформа проводятся не за счет народа... Все же при про-
ведении денежной реформы требуются известные
жертвы. Большую часть жертв государство берет на
себя. Но надо, чтобы часть жертв приняло на себя и
население, тем более что это будет последняя жертва.
Из Постановления Совета Министров СССР
и ЦК КПСС от 14 декабря 1947 г.
Политические и социальные последствия
денежной реформы
«Кадровая революция» в финансовых ведомствах
Финансовые преобразования конца 1940-х проходили в период
начинавшейся острой борьбы групп интересов в Политбюро1 2. Эта
борьба всегда влекла за собой масштабные чистки в управленческом
слое. При этом результаты реформы вполне годились для того, чтобы
стать предлогом для поиска или «назначения» виновных.
Традиционно обвинить их во вредительстве или шпионаже было
невозможно - официально, реформа выполнила поставленные перед
ней задачи. В то же время формальных поводов для ротаций было
более чем достаточно.
Декабрьский обмен прошел не без шероховатостей, показал, что
финансовый аппарат недостаточно квалифицирован, несвободен от
коррупции и не всегда способен четко выполнить указание партии.
Постановление 14 декабря обернулось волной экономической пре-
ступности, что причинило серьезный ущерб государству, что хорошо
видно на примере одного региона.
1 У истоков финансового права. Золотые страницы финансового права России.
Т. 1.М., 1998. С. 36.
2 Противостояние достигнет пика на рубеже 1940-1950-х гг. и проявится в «ле-
нинградском деле», смещении Н.А. Вознесенского с должности.
310
Таблица 44
Убытки от противоправных действий по вкладным операциям
в сберкассах Западной Сибири 1946-1947 гг. (в тыс. руб.)1
Регион 1946 1947
Новосибирск 10 477 171 590
Кемеровская область 122 435 222 245
Томская область 59 998 248 007
Реформа поставила вопрос «о чистоте рядов» в финансовых ве-
домствах и стала отправным пунктом для серьезных кадровых пере-
становок во всех финансовых ведомствах. Уже 16 февраля 1948 г.
Политбюро ЦК ВКП(б) принимает решение:
«1. Освободить т. Зверева от обязанностей Министра с назначени-
ем его Первым заместителем Министра финансов СССР.
2. Назначить Заместителя Председателя Совета Министров
СССР тов. Косыгина Министром финансов СССР.
3. Освободить тов. Посконова от обязанностей Первого замести-
теля с оставлением его заместителем Министра финансов.
4. Возложить наблюдение за работой Министерства финансов на
тов. Сталина, освободив тов. Вознесенского от обязанностей по на-
блюдению за Министерством финансов»1 2.
Обратим внимание на то, как сказался опыт работы А.Н. Косыгина
в правительстве. Он не принимал дела в министерстве до окончания
работы специальной комиссии, создание которой было им согласова-
но с И.В. Сталиным. Само формирование Комиссии было уникаль-
ным административным опытом. Во-первых, новый министр хотел
точно знать ситуацию, а во-вторых, не хотел брать на себя чужие грехи.
В результате специальная комиссия по передаче дел Министерства
финансов новому министру, по воспоминаниям А.С. Болдырева,
вскрыла серьезные недостатки в работе как самого министерства,
так и его структур и территориальных подразделений, в том числе
в сфере налогообложения, формирования доходной части бюджета,
работы сберегательных касс и Госстраха3. Новый министр финансов
весной 1948 г. вынужден был констатировать, что в сберкассах про-
должают расти растраты и хищения4.
1 ГА РФ. Ф. А-472. On. 1. Д. 646. Л. 2; Д. 607. Л. 2; ГАТО. Ф. 1748. On. 1. Д. 7. Л. 54.
2 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1069. Л. 15.
3 Болдырев А.С. Война, блокада, послевоенные будни // Премьер известный и не-
известный: Воспоминания о А.Н.Косыгине. Сборник / Сост. Т.И. Фетисов. М.: Респу-
блика, 1997. С. 93.
4 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 443. Л. 16.
311
Кадровая чистка затронула и второго активного участника реа-
лизации денежной реформы - Министерство торговли СССР, перед
которым в дни отмены карточек стояла задача явно невыполнимая
задача - организовать свободную торговлю, имея явно недостаточ-
ные карточные фонды, без разбронирования госрезервов. Как и сле-
довало ожидать, министр с этой задачей не справился.
Первого марта 1948 г. Политбюро пришло к выводу, что министр
торговли СССР А.В. Любимов «не только не обеспечил государ-
ственных интересов в области торговли, но наоборот, своей полити-
кой поощряет перерасходы и толкает своих работников на путь рас-
точительства государственных резервов». Было принято решение
снять Любимова с поста министра и отправить в распоряжение ЦК
ВКП(б). Его место занял заместитель В.Г. Жаворонков1.
Уже через три недели, 23 марта 1948 г., А.Г. Зверева вновь по-
низили, освободив от обязанностей первого заместителя Министра
финансов и переведя на должность заместителя. От должности были
освобождены еще два заместителя. Три человека были выведены из
состава коллегии министерства.
В тот же день от своих обязанностей был освобожден председа-
тель правления Государственного банка СССР Я.И. Голев, только в
1946 г. занявший эту должность. До этого Я.И. Голев работал первым
заместителем министра финансов, где «проделал огромную и полез-
ную работу» в годы войны. Находясь во главе Госбанка, он также, по
мнению Зверева, «отлично потрудился». Это, впрочем, в той ситуа-
ции уже не имело значения. Исполняющим обязанности председате-
ля правления Госбанка был назначен В.Ф. Попов1 2.
Очередные перестановки были произведены 17 апреля. В Мин-
фине вновь прошла ротация замов. В состав Правления Госбанка
СССР были введены четыре новых члена, в т. ч. В.С. Геращенко.
Обновилось руководство Торгбанка. Через четыре дня, 12 апре-
ля, смена замов и коллегии произошла в Министерстве торговли3.
В мае В.С. Геращенко был утвержден первым заместителем предсе-
1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1069. Л. 23.
2 А.Н. Косыгин формировал свою команду. Новыми заместителями министра
были утверждены К. Янбухтин, работавший ранее главным контролером Мингоскон-
троля по Министерству финансов, И.Е. Баранов, работавший ранее заместителем ми-
нистра госконтроля, и А.С. Болдырев, работавший секретарем Валютного комитета и
помощником А.Н. Косыгина. Кроме того, в члены коллегии был введен В.Ф. Попов,
бывший заместитель председателя Бюро Совмина по легкой промышленности, см.:
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1069. Л. 32-33.
3 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1069. Л. 23.
312
дателя Правления Госбанка СССР, В.Ф. Попов - первым заместите-
лем министра финансов1.
В мае 1948 г. с принятием постановления Совмина от 29 мая
1948 г. и после издания приказа министра финансов от 17 июня
1948 г. «О ликвидации недостатков в работе финансовых органов»
центр тяжести кадровой работы переместился из верхних эшелонов
в аппарат министерства и регионы. Ставилась задача «укрепить ап-
парат и... освободить его от лиц, не заслуживающих политического
доверия».
Постановление ЦК ВКП(б) от И июня 1948 г. «О подборе и рас-
становке кадров в местных финансовых и банковских органах» пред-
писывало областным комитетам партии доложить в ЦК до 15 сен-
тября 1949 г. о проделанной работе. Забегая вперед, скажем, что в
регионах этой кампании не придали значения и к 30 сентября перед
ЦК отчитались только 24 обкома из 82. По решению секретариата ЦК
ВКП(б) от И июня 1948 г. под руководством местных парторгани-
заций началась работа с кадрами в финансово-банковских организа-
циях, которая вскрыла «большую засоренность политически сомни-
тельными и политически непригодными работниками».
За год из центрального аппарата Министерства финансов были
уволены 98 человек и приняты 170, в т. ч. после постановления -
43 и 124 соответственно. Ротация производилась в основном за счет
кадров из провинции, выпускников вузов и перевода специалистов
из других ведомств.
В местных финансовых органах в ходе проведения аттестации
были выявлены 17 458 «непригодных» работников, в т. ч. по полити-
ческим качествам 51601 2. На их место были приняты 6705 новых ра-
ботников. Вместе с тем в министерстве считали, что «значительное
количество непригодных работников продолжают оставаться на за-
нимаемых должностях»3.
Результаты проверки на местах «открыли глаза» на причины
происходившего в финансовом аппарате в декабрьские дни 1947 г.
В Новосибирске комиссия констатировала, что «некоторым лицам
удалось скрыть не только судимость, но и пребывание в плену... не
случайно, что во время денежной реформы многие работники оказа-
лись неустойчивыми»4. Выход видели в усилении контроля за назна-
1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1070. Л. 42-43; Д. 1073. Л. 7.
2 Под политическими качествами чаще всего имели в виду разного рода злоупо-
требления, а под деловыми - образование и квалификацию.
3 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 135. Д. 6. Л. 2-6, 22.
4 ГАНО. Ф. П-4. Оп. И. Д. И. Л. 29.
313
чениями. Номенклатура министра теперь включала 1784 должности
(в 1947 г. 1535)1.
Кроме системы аттестации, при Косыгине в Министерстве финан-
сов были введены звания, форменная одежда, надбавки за выслугу
лет. Указом Президиума Верховного Совета от 10 июля 1948 г. были
введены персональные звания для руководящих работников банков
и финансовых органов.
В июле 1948 г. был создан планово-финансовый отдел ЦК ВКП(б).
В его задачи главным образом входила работа по «изучению, подбо-
ру, расстановке руководящих кадров»1 2.
В конце лета 1948 г. позиции А.Г. Зверева постепенно укрепля-
лись, Сталин предложил вновь назначить его первым заместителем
министра, курирующим госбюджет. Параллельно с этим предполага-
лось оставить В.Ф. Попова заместителем министра и утвердить его
председателем Правления Госбанка СССР. Г.М. Маленков, согласив-
шись с такими назначениями, писал Сталину 10 сентября: «Зверев
просил передать Вам, что понимает, какое доверие ему оказывается
после допущенных ошибок, и что он приложит все свое умение к
тому, чтобы в роли заместителя министра финансов основательно
поработать над устранением недостатков, в первую очередь в области
госбюджета». На подлиннике документа видны следы многочислен-
ных правок. Маленков обдумывал текст этой краткой записки, акцен-
тируя внимание на осознании просчетов и устранении недостатков3.
Осенью и зимой 1948 г. перестановки в Минфине продолжа-
лись. 28 декабря 1948 г. А. Г. Зверев вновь становится министром
финансов СССР. А.Н. Косыгин назначается министром легкой про-
мышленности4. Примерно полгода сотрудники финансовых ведомств
имели возможность работать более или менее спокойно.
Со второй половины 1949 г. возобновились проверки. Список «не-
пригодных» сотрудников центрального аппарата Минфина насчиты-
вал более двух десятков человек и выглядел довольно однообразно:
Р.М. Шнейдер, А.Б. Брауде, Е.Л. Рабине, А.А. Экунин, М.И. Раскин,
М.М. Мазо, Г.Л. Гуревич и др. В подавляющем большинстве это были
беспартийные евреи с высшим, часто европейским, образованием и
огромным опытом работы. А.Г. Зверев оказался в исключительно
сложной ситуации. Он, как мог, берег старых специалистов, 10 дека-
бря 1949 г. из находившихся в списке 24 чел., Зверев освобождает от
1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 135. Д. 6. Л. 6.
2 Там же. Д. 3. Л. 5.
3 Там же. Ф. 83. On. 1. Д. 5. Л. 90.
4 Там же. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1073. Л. 112.
314
работы с переводом 12, а остальных, «учитывая многолетний опыт и
квалификацию, считает возможным оставить»1.
В постоянных перетасовках трудно найти рациональное нача-
ло. А.И. Микоян отмечал как характерную черту неустойчивость
Сталина в отношении руководителей важнейших органов. «Частая
сменяемость их, принятие скороспелых решений, внесение частых
исправлений» были стилем работы вождя. Некоторые руководители
и ранее, по мнению А.И. Микояна, «назначались при полном несоот-
ветствии своему назначению»1 2.
Что касается тонкостей финансовой специализации, то Сталин
был убежден, что незаменимых людей здесь нет. «И банковские, и
финансовые работники, - подчеркивал вождь, - проходят в основном
одинаковые науки. Если и имеются различия, то только в деталях. На
практике все это можно почерпнуть из ведомственных инструкций,
да и сама работа научит»3.
Проверками и ротациями можно было избавиться от «непригод-
ных» или неугодных, но нельзя было решить главную задачу - повы-
шения квалификации.
Для управленческого звена, по решению Политбюро, в Ленинграде
была создана Финансовая академия. Занятия начались 14 февраля
1949 г. Первыми слушателями стали 100 финансовых работников
(в т. ч. 97 членов партии с высшим образованием и опытом работы
не менее пяти лет)4. В 1951 г. к Г.М. Маленкову обратилась группа
слушателей с жалобой на крайне низкий уровень преподавания и
организации учебного процесса5. Слушатели не случайно требовали
повышения качества учебного процесса. Многие ответственные фи-
нансовые работники не имели базового специального образования6.
1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 135. Д. 7. Л. 5-9.
2 Микоян А.И. Так было. С. 345.
3 Зверев А.Г. Записки министра. С. 143.
4 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 135. Д. 6. Л. 15.
5 По их мнению, в академии господствовали «школярство, начетничество и тал-
мудизм». В штате не было ни одного доктора наук, ни одного профессора. Работали
в основном молодые преподаватели-совместители. Руководители слабо контролиро-
вали учебный процесс. Основным предметом в академии считался диалектический и
исторический материализм. Лекции по нему носили характер «не связанных между
собой цитат и лозунгов». Учебный план был переполнен ненужными, по мнению слу-
шателей, дисциплинами. Для учебного процесса в целом был характерен полный от-
рыв от практики, см.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 135. Д. 58. Л. 42.
6 Председатель Правления Госбанка СССР В.Ф. Попов окончил двухклассное
училище, затем работал мотористом на рыбных промыслах. В годы Гражданской вой-
ны стал помощником пароходного машиниста Донской военной флотилии. После
войны боролся с хищениями в угрозыске, был комендантом маршрутных поездов.
С 1923 г. началась его финансовая карьера: финагент, старший агент, помощник фи-
нинспектора, фининспектор, зав. рай- и горфинотдела, слушатель Финансовой акаде-
315
Подготовка кадров новой генерации была в то время одним из
приоритетных направлений. Непрерывные ротации, проводимые
вождем, требовали постоянного пополнения. Задаваемая Сталиным
перспектива нового экономического скачка тесно переплелась с борь-
бой групп интересов в Политбюро. Принято считать, что катализато-
ром данного процесса стала смерть А. А. Жданова в августе 1948 г.1
Одним из первых сложившуюся ситуацию анализировал в
1960-е гг. А. Ноув. Он полагал, что увеличение числа министерств, на-
чавшееся до войны, было связано со статусом кураторов (overlords) -
членов Политбюро. Они возглавляли секторы, внутри которых было
несколько министерств.
После войны, по мнению Ноува, министерства возглавили не
политики, а «специалисты под партийным наблюдением». Это из-
менение было вызвано растущей сложностью и размерами эконо-
мики, а также и тем, что министерская система управления вела к
соревнованию между министерствами за капитальные вложения и
ресурсы* 1 2.
Наркомы, в большинстве своем специалисты в своей отрасли,
привыкли в годы войны проявлять инициативу и даже некоторую
самостоятельность. После войны они пытались также энергично вли-
ять на проводимую политику. В этом смысле их деятельность могла
выходить из-под политического контроля. А.Г. Зверев констатиро-
вал, что «финансовые органы очень активно участвовали не только
в разработке стоимостных показателей плана, но и в проектировании
натуральных показателей. Делу это приносило лишь пользу, а нас с
Вознесенским заставляло поддерживать постоянный контакт»3.
Судя по тому, какую оценку дали ЦК и Совмин Минфину и
Госплану в 1948-1949 гг., «постоянный контакт» приносил не толь-
ко пользу. Тесный контакт руководителей финансовых и экономи-
ческих ведомств, обмен мнениями, выработка позиций явно насто-
раживали Сталина. «Финансисты, работающие на высших уровнях
государственного управления, - писал В.С. Павлов, - даже при то-
талитарной системе, всегда выделялись самостоятельностью мышле-
ния, которая особенно отчетливо проявлялась в профессиональном
кругу»4.
мии, председатель Госплана Татарской АССР и затем народный комиссар финансов
РСФСР. Достаточно типичная карьера для того времени.
1 Подробнее об этом см.: Хлевнюк О.В. Советская экономическая политика на ру-
беже 1940-1950-х годов и «дело Госплана». С. 77-89.
2 Nove A. En economic history of the USSR. Pinguin, 1969. P. 294,316.
3 Зверев А.Г. Записки министра. С. 229.
4 Павлов В.С. Упущен ли шанс? М.: Терра, 1995. С. 10.
316
7 марта 1949 г. Н.А.Вознесенский был снят со всех постов. 17 ав-
густа он пишет письмо Сталину: «Обращаюсь с великой просьбой
дать мне работу, какую найдете возможной... Очень тяжело быть в
стороне от работы партии и товарищей. Из сообщений ЦСУ в печати
я, конечно, вижу, что колоссальные успехи нашей партии умноже-
ны еще и тем, что ЦК и Правительство исправляют прежние планы
и вскрывают многие резервы. Заверяю Вас, что я безусловно извлек
урок партийности из своего дела и прошу дать мне возможность
активно участвовать в общей работе и жизни партии... Преданный
Вам Н. Вознесенский»1.
Покаяние не помогло. Если А. Г. Зверев отделался относительно
легко, судьба Вознесенского сложилась трагически. Вместе с тем
здесь необходимо избегать излишней его героизации1 2.
Послевоенная кадровая чистка приобрела всеобщий характер. По
одинаковому сценарию освобождения от должности первых руково-
дителей она прошла в Минфине, Госбанке, Минторге, Минвнешторге,
ЦСУ, Госплане, других министерствах и ведомствах. 29 янва-
ря 1948 г. был снят министр юстиции СССР Н.М. Рычков «как не
справившийся с работой». Его место занял бывший Генеральный
прокурор К.П. Горшенин3.
Происходившее традиционно объясняется политическими интри-
гами в Политбюро и подозрительностью Сталина. Вероятно, это не-
маловажные факторы, но необходимо учесть и другое. Новая эконо-
мическая ситуация требовала принятия новых решений или поиска
новых людей, которых было не так много. Ничего кардинального в
самой системе менять не планировалось. Т. Ригби полагал, что для
Сталина его роль как главы правительства стала более значительной,
1 РГАСПИ. Ф. 83. On. 1. Д. 5. Л. 96.
2 В 1960-е гг. многие исследователи считали, что Вознесенский чуть ли не лидер
прогрессивных сил, борющихся с консерваторами, который погиб за свои передовые
взгляды. На Западе к середине 1980-х гг. такое объяснение уже казалось маловероят-
ным. Однако и сегодня А. Пыжиков полагает, что Вознесенский «был сторонником
повышения жизненного уровня трудящихся на основе «экстраординарных мер по
подъему легкой промышленности... Возможно, именно это и предопределило его даль-
нейшую трагическую судьбу». Эта оценка не подтверждается фактами.
Необходимо развести «дело Госплана», «Ленинградское дело» и «дело Вознесен-
ского». Кадровая чистка в Госплане проходила аналогично тому, как это было в Мин-
фине. «Контрреволюционных заговоров» МГБ не выявило, увольнялись отдельные
работники по профессиональной непригодности и политической неблагонадежности,
см.: Hough Jerry F. Debates about the postwar world // The impact of World war II on the
Soviet Union. Ed. by Linz SJ. Rowman and Allanheld Pub. 1985. P. 265; Пыжиков А. Воен-
ные приоритеты мирного времени: экономическое развитие СССР в 1945-1953 гг. //
Вопросы экономики. 2001. № 5. С. 139
3 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1059. Л. 90-92; Д. 1069. Л. 5.
317
чем главы партии, соответственно, осуществлялся и подбор кадров1.
Это могло означать, что экономические задачи восстановления, обе-
спечения военно-стратегического паритета и т. п. вышли на пер-
вый план по сравнению с политическими, в основном решенными в
1920-1930-е гг.
Эклектические кадровые перестановки очень напоминали попыт-
ку составить некую огромную мозаику, которая только в собранном
виде могла обеспечить требуемый результат. Перетасовки шли вол-
нообразно и затрагивали то верх, то низ бюрократической машины.
Логичным завершением кампании стали сталинские проекты и пере-
становки на XIX съезде партии.
«Кадровая революция» в советских финансовых ведомствах - ти-
пичное явление для авторитарной или тоталитарной политической
модели с персонифицированной ответственностью за реальные или
мнимые ошибки. Денежные реформы, всегда имеющие высокую сте-
пень риска неудачи, традиционно становились поводом кадровых чи-
сток в странах командной экономики. Приведем весьма показатель-
ный пример.
В конце ноября - начале декабря 2009 г. в Северной Корее про-
шла денежная реформа, идеологом которой считался руководитель
Госплана Пак Нам Ки. В ходе деноминации в течение недели 100
старых вон обменивались на 1 новую с учетом лимита для физиче-
ских лиц из расчета на семью, по разным данным, от 100 до 450 тыс.
вон (35-140 дол. по курсу черного рынка). Эксперты полагают, что
реформа, направленная на усиление политического контроля над
экономикой и ликвидацию теневого сектора, провалилась1 2, что было
опасно серьезными проблемами в долгосрочной перспективе в плане
ослабления политического контроля и даже угрозы власти Ким Чен
Ира со стороны растущих рыночных отношений3. Благие пожелания
северокорейского правительства в виде денежной реформы наруши-
ли баланс частной экономической деятельности (в значительной сте-
пени нелегальной), результатом чего стало, как отмечает Р. Франк:
1 Rigby Т.Н. The Soviet political executive 1917-1986 // Political leadership in the
Soviet Union / Ed. by A.Brown. St. Antony college. Oxford, 1989. P. 35.
2 Bradley O. Babson Reform or retrenchment in North Korea? // East Asia Forum. 2010.
February 26. - http://www.eastasiaforum.org/2010/02/26/reform-or-retrenchment-in-
north-korea/
3 Scott Snyder North Korea Currency Reform: What Happened and What Will Happen
To Its Economy? //2010 Global Forum on North Korea Economy, Korea Economic Daily
and Hyundai Research Institute, Seoul, Korea, March 31, 2010. - http://asiafoundation.
org/resources/pdfs/SnyderDPRKCurrency.pdf
318
«возникновение опасности потери легитимности системы» в долго-
срочной перспективе1.
Итогом реформы действительно стал скачок инфляции, рост де-
фицита товаров первой необходимости, возникла угроза голода.
Появились сообщения о народных волнениях и даже нападениях до-
веденных до отчаяния жителей на патрули. Руководство Северной
Кореи стало искать виноватых, при этом лишь критикой «перегибов»
и «упущений» не обошлись. На встрече с представителями местно-
го самоуправления 5 февраля 2010 г. глава правительства Северной
Кореи Ким Ен Иль впервые в истории страны принес нации «искрен-
ние извинения» за денежную реформу и ту «великую боль народу»,
которую она причинила1 2.
Вина за провал была возложена на инициатора реформы, пред-
седателя государственного планового комитета КНДР Пак Нам Ки,
которого было решено принести в жертву3. Его отстранили от долж-
ности, осудили и казнили за намеренный подрыв экономики стра-
ны. По официальной информации, Пак Нам Ки, имея «буржуазное
происхождение», был внедрен в ряды революционеров для подрыва
экономики4.
Таким образом, цель реформы - ликвидация свободных рынков
и восстановление над ними государственного контроля, что должно
было поднять доверие общества к государству, не была достигнута.
Вместо этого корейское руководство встретилось с целым рядом про-
блем, которые менее чем за два месяца привели к «беспрецедентным
публичным признаниям в неспособности правительства», а также
репрессиям5.
Более мягкие кадровые решения сталинского руководства в фи-
нансовых органах конца 1940-х гг. не оказали сколько-нибудь замет-
ного положительного влияния на ситуацию в этой сфере. Стиль и
методы работы снимаемых и назначаемых руководителей практиче-
ски не различались, - они пришли на свои посты, как А.Г. Зверев, в
1937-1938 гг., и были частью системы. Со смертью Сталина кадровые
1 Rudiger Frank Currency Reform and Orthodox Socialism in North Korea // Nautilus
Policy Forum Online 09-092A. 2009. December 3.
2 https://lenta.ru/news/2010/02/ll/apologise/
3 Председателя Госплана КНДР уволили за неудачную денежную реформу // НП
Лента.ру. 2010. 3 февраля. - https://lenta.ru/news/2010/02/03/official/
4 Бывшего председателя Госплана КНДР казнили по обвинению в диверсии. -
https: //lenta.ru/news/2010/03/18/blunder/
5 North Korea’s Premier Apologizes Over Chaotic Currency Reform // Associated
Press, February 10, 2010; N. Korean technocrat executed for bungled currency reform:
sources. Yonhap, March 18, 2010. - http://english.yonhapnews.co.kr/northkorea/2010/0
3/18/72/0401000000AEN20100318004400315F.HTML
319
перестановки несколько поутихли, а изменения начались только во
второй половине 1950-х.
Что касается квалификации кадров, то этот вопрос еще долго сто-
ял в повестке дня. В конце 1960-х гг. в СССР из 100 сотрудников ор-
ганов государственного управления лишь 28 чел. имели высшее об-
разование, в банках только 8. Советские вузы выпускали инженеров
в четыре раза больше, чем в США, а экономистов в два раза меньше.
Уровень заработной платы последних значительно отставал от сред-
него по народному хозяйству. Престижной работа банкира и финан-
систа стала только сегодня.
Работникам банковской сферы, в отличие от их западных коллег,
труднее было самореализоваться, ощутить на практике результаты
своей работы. Их доходы и прибыль банка не зависели от уровня при-
нимаемых управленческих решений.
Уже в 1960-е гг. в отечественной литературе высказывалась мысль
о предоставлении банку большей самостоятельности. «Банк, - пи-
сал В.Д. Белкин, - должен быть заинтересован в получении воз-
можно большей прибыли»1. Формально по Уставу Госбанк являлся
юридическим лицом и действовал на основании хозрасчета. Он не
нес «ответственности по обязательствам СССР и союзных респу-
блик». Однако реальной самостоятельности не было. Банк не мог в
полной мере выполнять свои функции по регулированию денежно-
го обращения. Его влияние на денежно-кредитную эмиссию не было
определяющим.
Я всю свою жизнь был очень скуп, скуп до невозможно-
сти, для того, чтобы скопить себе деньги на старость, ибо
детей у меня нет. Все свои накопления я храню в Госуд.
сберкассе. На свое имя. Юридически я только «мыслен-
но» являюсь собственником своих сбережений, а факти-
чески государство является собственником моих денег,
ибо я с них ничего не беру...
Из письма А.Н. Поскребышеву, 9.12.1947
(подпись автора неразборчива)1 2
Обмен денег в зеркале общественного мнения
Советское общество также готовилось к денежной реформе как и
правительство. Начиная с 1943 г. в адрес И.В. Сталина, ЦК ВКП(б),
А.Г. Зверева и в другие инстанции поступали многочисленные пись-
1 Белкин В.Д., Ивантер В.В. Экономическое управление и банк. С. 115.
2 Денежная реформа: документы и материалы. С. 678.
320
ма трудящихся, трудовых коллективов, специалистов, руководителей
всех уровней, обеспокоенных доходами «спекулятивных элементов»
и накопленными ими деньгами. Корреспонденты предлагали свои, в
основном не оригинальные, в духе того времени, решения проблем.
После реформы тон писем сохраняется прежним, несколько меня-
ется тематика. К явным доносам о «недобитых» спекулянтах добав-
ляются массовые просьбы по разным уважительным (с точки зрения
заявителей) причинам пересчитать их вклады, довольствие, зарпла-
ты, премии, гонорары и т. п. в виде исключения по курсу 1 : 1, а не
10 : 1. Среди корреспондентов Министерства финансов и Госбанка
оказались видные деятели культуры, генералы и лауреаты, чьи де-
нежные средства были пересчитаны, как им казалось, неправильно,
а также целые трудовые коллективы, кооперативы, вахты, зимовки,
экипажи и т. п. Большинство корреспондентов давали свои оценки
проведенному мероприятию.
Мы уже останавливались на этом вопросе1, репрезентативная под-
борка писем опубликована в сборнике документов и материалов по
денежной реформе 1947 г.1 2, в других сборниках3.
С окончанием войны в обществе получили широкое распростра-
нение подкрепляемые официальной пропагандой надежды на скорое
улучшение жизни. Особенно верили в то, что с отменой символа во-
енных лет - нормированного распределения - жизнь улучшится и
будет если и не изобилие, то хотя бы достаток.
Бедность, порой граничащая с нищетой, психологически давила,
обнажала пороки общества, мешала верить в скорое «светлое буду-
щее». «Угнетает гадость в людях, в себе самой - люди бегают, носят-
ся, скупают, закупают, магазины пусты - слух о денежной рефор-
ме - замучалась долгами, нищетой, хожу как оборванка: “народная
артистка”», - записала тогда Фаина Раневская4.
Государство, объявив обмен денег, обещало «большую часть
жертв» взять на себя. Нам так и не удалось выявить, чем же пожерт-
вовало государство. Нет ответа на этот вопрос и в трудах коллег.
В этом разделе нас в большей степени интересует та часть поста-
новления Совета Министров и ЦК ВКП(б) от 14 декабря, где говори-
1 Чуднов И.А. Денежная реформа 1947 г. глазами современников // Социологиче-
ские исследования. 1999. № 2. С. 99-101.
2 Раздел VI. Письма граждан до и после реформы // Денежная реформа: докумен-
ты и материалы. С. 665-680.
3 Денежная реформа 1947 года: реакция населения. По документам из «Особых
папок» Сталина / сост. Э.Ю. Завадская, Т.В. Царевская // Отечественная история.
1997. № 6.
4 Щеглов А. Фаина Раневская. Вся жизнь. М.: Захаров, 2001.
321
лось о необходимости той части «жертв», которую следовало принять
на себя «и населению, тем более что это будет последняя жертва».
Партия и правительство обещали, что потери «подавляющего боль-
шинства трудящихся, связанные с обменом денег, будут кратковре-
менны и незначительны и будут полностью перекрыты благодаря
отмене высоких коммерческих цен и снижению существующих пай-
ковых цен».
Постановление Совмина и ЦК прозвучало по радио в 10 утра.
Вслед за этим на предприятиях и в организациях состоялись митин-
ги. Трудящиеся выражали «благодарность партии и правительству
за заботу о росте материального благосостояния трудящихся, о даль-
нейшем процветании нашей горячо любимой Родины».
«Все мы с затаенным дыханием слушали вчера постановление
Совета Министров и ЦК ВКП(б), - рассказывал один из преподавате-
лей Уральского госуниверситета, - в каждом слове этого замечатель-
ного документа чувствуется забота нашего родного правительства и
партии об улучшении материального благосостояния трудящихся...
Постановление свидетельствует также, что мы уверенно идем к ком-
мунистическому обществу»1.
16 декабря «Правда» вышла под шапкой: «Весь советский народ
горячо одобряет постановление Совета Министров и ЦК ВКП(б). На
заботу партии и правительства о повышении жизненного уровня тру-
дящихся и дальнейшем укреплении могущества Родины советские
люди ответят новыми трудовыми подвигами. По всей стране звучат
радостные возгласы:
- Да здравствует могучая советская Родина!
- Да здравствует большевистская партия и советское прави-
тельство!
- Да здравствует великий вождь и учитель товарищ Сталин!»1 2.
Выступления на митингах, где советские люди активно поддержи-
вали мероприятия партии и правительства, чаще всего готовились по
трафарету, составленному в партийном комитете. Стандартная схема
выступления включала в себя:
- благодарность партии и правительству или лично тов. Сталину,
- констатацию преимущества социалистической системы;
- оптимистичную веру в будущее: «Хорошая жизнь начнется у
нас!»;
- принятие повышенных производственных обязательств.
1 ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 43. Д. 166. Л. 1, 6.
2 Правда. 1947.16 декабря.
322
По первым двум пунктам ораторы использовали дежурные пропа-
гандистские штампы, по третьему и четвертому - давали волю фанта-
зии, подчас совершенно забывая о реальности1.
Особенно в трудовых коллективах одобряли строки постановле-
ния, в которых говорилось, что «денежная реформа своим острием
направлена против спекулятивных элементов, которые, как правило,
боясь людских глаз, хранили свои доходы тайно, под спудом...»1 2.
По стране рефреном звучало:
«Наконец-то спекулянты забегали, чувствуя свою гибель. Пришел
праздник и на нашу улицу!»;
«Теперь спекулянты длинными мешками нахапали денег, попа-
лись. Денежная реформа нашего государства - хорошее мероприя-
тие... Спасибо товарищу Сталину!»;
«Правильно, добьем спекулянтов, за чужой счет строящих свое
благополучие».
Так высказывались (чаще всего на митингах) низкооплачивае-
мые рабочие, домохозяйки, те, кому нечего было терять. «Мы теперь
живем, у нас в кубышке денег нет, и ничего мы не потеряем, а вы-
играем», - повторяли они. «Бедные» не без основания полагали, что
большие деньги в нашей стране могут быть только неправедными:
«...у кого их много, это нечестные деньги, хорошо, что по ним
ударили».
Более конструктивный разговор шел на партийных собраниях.
Там обсуждали насущные проблемы, в связи с отменой карточек ре-
комендовали «подобрать в торгующую сеть честных и проверенных
работников». ИТР и квалифицированные рабочие со стажем часто
отмечали: «...правильнее было бы менять 3 тысячи на руках один
к одному». На крупных предприятиях волновались: как будет вы-
плачиваться компенсация за отпуск, что будет с займами, понизят-
ся ли цены на рынках и т. д. Рабочий, получая зарплату, посетовал:
«Новые знаки - это хорошо, но были бы эти знаки ценны, как при
Николае-царе, я согласился бы работать и получать зарплату 30 руб.
в месяц, да кушать, что захочу...» Здесь тоже призывали «садить спе-
кулянтов!», но все же считали, что «кто был с деньгами, тот и опять
будет с ними».
1 Так, уральцы брали обязательство «в ответ на заботу о трудящихся» выполнить
план на 130-180 %. Рабочий Смирнов из Красноуфимска (Свердловская обл.) взял
на себя обязательство «работать так, чтобы улучшить качество нашей продукции и
выпускать ее в два-три (! - И. Ч.) раза больше, чем я давал до постановления», см.:
ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 43. Д. 166. Л. 3.
2 ГА РФ. Ф. 5446. On. 1. Д. 290а. Д. 318. Л. 62-72.
323
Реформа выявила признаки социальной дифференциации в со-
ветском обществе. Далеко не все «бедные» верили, что все делается
для их блага. «...Если есть деньги, - пояснял избиратель на участке
в Новосибирске, - то тебе будет и квартира, и хорошая работа и по-
чет, и уважение. А если ты не имеешь средств, а имеешь только чест-
ный труд и проливал кровь на фронтах, то это не считается...» В дни
обмена повсеместно на улицах и в коллективах обсуждали вопросы
социальной справедливости. Многие были уверены, что «пострадают
от реформы в первую очередь рабочие, потому что они свои деньги в
сберкассу не кладут...»1.
Особенно ярко подобные настроения проявились в ходе выборов
в местные советы в декабре 1947 г. На бюллетенях, наряду со сла-
вами «Спасибо товарищу Сталину!», нередко можно было встретить
«Долой власть Советов! Да здравствует власть капиталистов!», «За
такого паразита отдавать голос не буду!». От лозунгов люди пере-
ходили к обобщениям: «Каждый год выбираем, а жизнь не блещет.
Вольную продаже сделали, а дороговизна как была, так и осталась.
У кого были деньги, тот и будет брать, а то мы выбираем, а они боятся
сказать, чтоб улучшили жизнь»1 2.
Сейчас трудно определить в цифрах степень общественной под-
держки или неприятия событий тех лет, т. к. прикладной социологи-
ей никто, кроме МГБ, тогда не занимался. Отчетливо прослеживают-
ся лишь некоторые тенденции.
1. Удельный вес народной поддержки реформы был выше в не-
больших городах, а не в крупных индустриальных центрах.
2. Устойчивое недоверие и даже страх значительной части населе-
ния перед мероприятиями государства «на благо трудящихся».
3. Количество недовольных обменом возрастало в регионах с
высокими доходами. В Кузбассе на обменные пункты приносили
по 100 тыс., а то и 200 тыс. руб. Только в одном районе Сталинска
(Новокузнецк) за день - 16 декабря - предъявили к обмену 33 млн
руб. Обмен в пунктах шел 10 : 1, и в адрес партии и правительства
звучали отнюдь не здравицы: «Вновь изданное постановление дает
возможность спекулянтам набивать карманы и жить лучше рабочих,
а рабочим и шахтерам опять придется голодать!»
В Томске был иной уровень доходов - даже сумма в 20 тыс. - ред-
кость. Обком не отметил фактов недовольства. Более того, у бедных
студентов постановление вызвало «всеобщий восторг» и желание
«отметить», «жалко только, цены на водку прежние».
1 ГАНО. Ф. П-22. Оп. 3. Д. 1972. Л. 2, 180; Ф. П-4. Оп. И. Д. 35. Л. 3; ГАКО.
Ф. П-75. Оп. 2. Д. 181. Л. 91; ЦДНИТО. Ф. 607. On. 1. Д. 764. Л. 7-21.
2 ГАКО. Ф. П-75. Оп. 2. Д. 181. Л. 91.
324
Сибирь никогда не относилась к благополучным регионам, и плю-
рализм мнений здесь выходил далеко за рамки официальной идеоло-
гии. В среде спецконтингента разговоры носили более радикальный
характер: «...раз сменяются деньги, должно смениться и правитель-
ство. Это так должно быть потому, что культурные народы Англии
и Америки не могут больше терпеть такую разруху... Только тогда
Россия будет жить хорошо, когда не будет Советской власти...»1
«Международный аспект» обмена часто фигурировал в разгово-
рах и дискуссиях. По стране ходили упорные слухи, что с помощью
реформы правительство собирает деньги для «выкупа от войны с
Америкой». Газеты сравнивали: «В нашей стране легче и веселее
жить, чем в капиталистических странах. В Англии ввели карточки
даже на картошку, а у нас их вовсе отменили»1 2.
Денежная реформа оставила глубокий след в общественном со-
знании. Она усугубила недоверие населения к финансовым институ-
там и мероприятиям государства в этой области. Все это проявилось
в ходе подготовки к деноминации 1961 г.
Социально-экономические последствия реформы
Официальная пропаганда целей проводимых финансовых меро-
приятий выглядела привлекательно для «простого советского чело-
века», который жил от зарплаты до зарплаты, а скромные сбережения
хранил в сберкассе. Ему ничего не грозило: мелкие вклады обменива-
лись 1:1.
В Западной Сибири среднегодовой доход рабочего составлял
около И тыс., а средний вклад - 1,6 тыс. руб. В Кузбассе один вклад
приходился на 30 горожан, в Новосибирске - на 19. Состоятельные
горожане и селяне предпочитали кубышки3. Изъятие наличности
наиболее сильно ударило по сельскому населению, которое почти не
имело вкладов в сберкассах. Кроме того, пострадали квалифициро-
ванные рабочие и специалисты с высокими окладами, имевшие зна-
чительную наличность.
Реформа, официально направленная против спекулянтов, боль-
но ударила и по людям, зарабатывавшим вполне честным трудом, а
иногда и кровью. Так были переоценены в соотношении 10 : 1 день-
ги инвалидов войны, находящихся на лечении в госпиталях. При
1 ЦДНИТО. Ф. 607. On. 1. Д. 764. Л. 4,8,13,15; ГАКО. Ф. п-75. Оп. 2. Д. 178. Л. 72,
74,181; ГАНО. Ф. П-22. Оп. 3. Д. 1972. Л. 1,16.
2 Правда. - 1947. - 16 декабря.
3 ГА РФ. Ф. А-472. On. 1. Д. 563. Л. 15,33; Д. 564. Л. 27,32,171; Д. 586. Л. 1.
325
поступлении они сдавали наличные на хранение в кассу госпиталя.
Переоценка происходила даже в том случае, когда администрация
лечебного учреждения помещала эти средства на депозитный счет
в банке. Ленинградская контора Госбанка, где впервые возник пре-
цедент, посчитала, что средства, хранящиеся на депозитном счете, и
вклад имеют одинаковую природу. Минфин отреагировал стандар-
тно: «Исключений нет». По этой же формуле переоценивались день-
ги доноров1.
Минфин старался подходить к вопросу принципиально. Были
переоценены в пропорции 10 : 1 средства, внесенные в Лечебно-
санаторное управление Кремля в оплату путевок в санаторий в
Барвихе. Когда в конце декабря от одного из министров, проводив-
шего в момент реформы отпуск в Карловых Варах, поступила прось-
ба обменять несколько тысяч рублей, А.Г. Зверев отреагировал жест-
ко: «Оставить без ответа»1 2.
Широкий резонанс в кругах творческой интеллигенции вызвала
проблема переоценки гонораров и вознаграждений за авторские пра-
ва. Специальным постановлением правительства от 25 ноября 1947 г.
№ 3873 издательства были обязаны выплатить авторские гонорары
не позднее 5 декабря, а если на это не было средств, получить целевые
ссуды. Мера выглядела заботой о деятелях искусства. Необходимо,
однако, учесть, что гонорары составляли, как правило, весьма значи-
тельные суммы, которые не могли быть потрачены за девять лихора-
дочных дней до реформы и в любом случае попали бы под конфиска-
ционный обмен.
Тем не менее далеко не все получили вознаграждения полностью,
и многим их переоценили по курсу 10 : 1. Союз писателей был воз-
мущен тем, что С. Маршак, Л. Кассиль, А. Барто и другие известные
литераторы по вине издательств оказались «искусственно отнесены к
категории спекулятивных элементов, накопивших крупные суммы и
хранящих их в кубышках».
Издательство «Советский писатель» выплачивало гонорары 13-
15 декабря. М. Исаковский получил 15 декабря 90 тыс. руб. за пере-
воды. На эту работу он потратил 3 года. Гослитиздат выплатил 16 де-
кабря Б. Турганову за перевод «Кобзаря» Т. Шевченко 71 тыс. руб.3
Л. Леонов, Н. Погодин, В. Вишневский получили свой заработок
за первую половину декабря по обменному курсу 10 : 1 и обратились
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 1799. Л. 280,336.
2 Там же. Л. 375-376; Д. 1784. Л. 133.
3 Там же. Д. 1784. Л. 32-35; Д. 1799. Л. 152,328,428.
326
к В.М. Молотову. Аналогично поступили журналисты «Известий»
через своего главного редактора1.
Некоторые литераторы не могли получить причитающихся им го-
нораров и взяли ссуды в Литфонде. Затем, получив гонорар 15-16 де-
кабря в пересчете 10 : 1 и потеряв практически все, они вынуждены
были рассчитываться по ссуде в полном объеме.
Писатели были той редкой частью населения, которая обратилась
за защитой своих законных прав в суд, привлекая в качестве ответ-
чиков издательства. Конфликт был «урегулирован» не в зале суда, а
решением Совета Министров СССР от 30 декабря 1947 г. № 19421.
В соответствии с ним гонорары, начисленные до 16 декабря, но не по-
лученные, выплачивались 10:1, начисленные с 16 декабря, а также го-
норары за работы в газетах и журналах за декабрь -1:1. Аналогично
выплачивались вознаграждения за НИР. Если сумма подлежала
оплате по договору до 16 декабря, но по каким-то причинам не была
выплачена, осуществлялась переоценка 10 : 1. В марте 1948 г. этот
вопрос был изучен и обобщен Министерством финансов. Согласно
решению № 39-44а задолженность государственной организации
частным лицам, возникшая до денежной реформы 14 декабря 1947 г.,
погашалась с 16 декабря новыми деньгами в соотношении 10 :11 2.
Писатели и музыканты были не одиноки в обиде на власть.
Рабочие и служащие в дни реформы жаловались на то, что им по
каким-то причинам задержали зарплату, премию, гонорар и т. п. и
выплатили уже в соотношении по курсу 10 : 1. Стандартный ответ
заместителя начальника отдела кредита и денежного обращения
Минфина Дымшица звучал, как приговор: «...причитающиеся граж-
данам от государственных, кооперативных и общественных предпри-
ятий, учреждений и организаций денежные суммы, не полученные
гражданами до выплаты новых денег, оплачиваются с 16 декабря
1947 г. новыми деньгами из расчета 1/10 суммы причитающегося пла-
тежа, независимо от причин задержки платежа. Никакие исключения
из установленного Правительством порядка не допускаются»3.
В первый же день обмена из регионов стали поступать вопросы,
как удерживать налоги и займы из задержанной зарплаты. Ответ
Минфина и Госбанка точно соответствовал концепции реформы.
Налоги и займы удерживались из задержанной зарплаты в полном
объеме; остальная сумма в соотношении 10:1 выдавалась гражданам.
Задержанные пенсии выплачивали также, но вычеты из пенсий бра-
лись 1:1.
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 423. Л. 452.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 1784. Л. 32-35; Д. 1799. Л. 152,328,428.
3 Там же. Д. 1799. Л. 1.
327
Строго придерживаясь буквы постановления, Минфин дол-
жен был санкционировать выплату премий за третий квартал по
Всесоюзному социалистическому соревнованию в соотношении
10 : 1. В этом случае получалось, что передовики и новаторы произ-
водства приравнивались к дельцам-спекулянтам, а материальные
стимулы и идея соревнования дискредитировалась.
Поэтому несколько исключений все же пришлось сделать. В соот-
ветствии с постановлением Совета Министров СССР от 26 декабря
1947 г. № 4115 премии по Всесоюзному социалистическому соревно-
ванию, в т. ч. премии за третий квартал начиная с 16 декабря, выпла-
чивались в полной сумме. Все другие премии за ноябрь 1947 г. или
не полученные до 16 декабря по любым причинам выплачивались в
соотношении 10: I1.
Такое решение не удовлетворило министерства. В Минфин пошел
поток отношений с просьбой о пересмотре порядка выдачи премий
по конкретным случаям. Взаимным компромиссом стало решение
выплачивать У10 суммы, если приказ о премии был издан до 16 дека-
бря и полностью, если после 15 декабря1 2.
Это, в свою очередь, породило большое количество юридических
споров о сроке возникновения права на премию, выплату и т. п. Так,
Минлесхоз оспорил в Минфине и Госбанке право выдать своим ра-
ботникам премии (всего 400 тыс. руб.) в полной сумме3.
Показательно, что в спорах с Минфином по выплатам никто не
пытался оспорить свои права в суде. Так, Президиум коллегии ад-
вокатов Крыма обратился в юридический отдел ВЦСПС с вопросом
об оплате больничных листов, приходящихся на время реформы.
Минфин, по запросу ВЦСПС, разъяснил, что полностью будут опла-
чиваться больничные, открытые начиная с 1 декабря4.
Формально обмен денег должен был закончиться в течение двух
недель, но из регионов поступало огромное количество вопросов,
требующих разъяснения. Например, только 17 декабря в сберкассы
пришло разъяснение о порядке пересчета процентов. По вкладам
до 3 тыс. руб. они начислялись без изменений, а по вкладам свыше
10 тыс. руб. уменьшались на треть. Разбором поступавших запросов
занималось Министерство финансов. Его переписка с министерства-
ми, организациями и предприятиями по различным спорным и не-
ясным вопросам, с разъяснениями положений реформы составляет
18 томов - более 4 тыс. листов документов. Все это говорило о том,
1 Там же. Д. 1799. Л. 36,98.
2 Там же. Л. 233.
3 Там же. Л. 270-271.
4 Там же. Л. 195-197.
328
что организаторы не предусмотрели всего многообразия жизненных
ситуаций. В этом смысле трудно согласиться с С.С. Букиным в том,
что реформа «была четко организована, просчитаны ее основные по-
следствия, а органы управления всех ступеней слаженно взаимодей-
ствовали между собой»1.
В целом условия реформы и их дополнения по ходу, процесс ре-
ализации говорили о том, что установка максимального изъятия на-
личности из каналов обращения выполнялась неукоснительно.
Как повлияла реформа на благосостояние «широких масс тру-
дящихся»? Ответ на этот главный вопрос долгое время не вызывал
сомнений. Официальная схема - кратковременная и «последняя
жертва», а затем в духе Великого Кормчего «сто тысяч лет сча-
стья» - превалировала в партийных документах, прессе, а потом и в
литературе. Патерналистская политика государства обусловила иж-
дивенческие настроения в послевоенном обществе. В этом плане ме-
роприятия декабря 1947 г. не оправдали надежд.
Исследователи расходятся в оценках. Большинство считают, что
«бедные» в ходе обмена не пострадали. А. Пыжиков, напротив пола-
гает, что «наиболее болезненным обмен стал для низкооплачиваемых
категорий трудящихся»1 2.
«Простые советские люди», жившие от зарплаты до зарплаты и
имевшие небольшой вклад в сберкассе, действительно почти не по-
страдали. Незначительные суммы наличных, обмененные по новому
курсу, не нанесли серьезного ущерба семейному бюджету и компен-
сировались моральным удовлетворением - сосед-спекулянт наконец-
то «попался». Фонд зарплаты в 1947 г. увеличился на 53 млрд руб.
при увеличении численности рабочих и служащих на 1,2 млн чел.
(в т. ч. в промышленности 0,5 млн). Считалось, что население полу-
чило выгоды от снижения розничных цен 80,7 млрд руб.3
Очень трудно разделить население на тех, кто выиграл, и тех, кто
проиграл в ходе реформы. Правительство стремилось максимально
изъять деньги у всех, и каждый переносил этот для многих внезап-
ный удар по-своему.
Быстрого повышения уровня жизни после денежной реформы,
как это было в ФРГ, у нас не произошло. Народное благосостояние
росло в послевоенные годы крайне медленно. По некоторым запад-
ным оценкам, когда умер Сталин, жизненный уровень населения
1 Букин С.С. Роль денежной реформы 1947 года в разрешении социально-эконо-
мического кризиса. С. 148.
2 Пыжиков А. Военные приоритеты мирного времени: экономическое развитие
СССР в 1945-1953 гг. С. 138.
3 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 528. Л. 101-108.
329
был по многим показателям ниже, чем при Николае II1. Только во
второй половине 1950-х гг., как отмечает С.С. Букин, «был до-
стигнут качественно иной, более высокий, чем до войны, уровень
благосостояния...»1 2.
Оценивая этот уровень, следует обратить внимание на то, что еще
процесс подготовки к денежной реформе выявил чудовищную диф-
ференциацию сбережений (доходов) населения. Так, 82,1 % вкладчи-
ков имели на своих счетах около 5 млрд руб., тогда как 17,9 % вклад-
чиков - 13,2 млрд руб., т. е. 82,1 % вкладчиков имели на счетах 27,4 %
всех денег, тогда как 17,9 % вкладчиков - 72,6 %. Если отнести «сред-
ний класс», имевший вклады от 3 тыс. до 10 тыс. руб. к «трудящимся»,
имевшим вклады до 3 тыс. руб., то дифференциация станет еще более
заметной: 95,9 % вкладчиков имели 66,5 % суммы вкладов, тогда как
4,1 % - 33,5 %3. Следует учесть, что в действительности эти показа-
тели должны быть выше, так как владельцы крупных вкладов, как
правило: 1) заранее знали о реформе и разложили крупные вклады на
мелкие, чтобы избежать переоценки; 2) тезаврировали накопления в
товары; 3) держали крупные суммы наличными. Трудящимся все это
было недоступно.
Таким образом, к концу 1940-х гг. социальное равенство в пер-
вом в мире государстве рабочих и крестьян установить не удалось.
Бедность абсолютного большинства населения и огромный разрыв
в оплате труда высоко- и низкооплачиваемых категорий работни-
ков в СССР стал общим местом многочисленных современных ис-
следований на эту тему. В начале 1950-х гг. в письмах в центральные
газеты трудящиеся описывали «богатых», «не знающих счета своим
деньгам», имея в виду руководящих работников, «так называемых
кандидатов и докторов всяких наук», творческую интеллигенцию и
высших офицеров4. Именно эти категории должны были лишиться
большей части своих вполне легальных сбережений в дни реформы,
но, как оказалось, быстро восполнили их, доказывая, что не столько
хорошо в стране советской жить, сколько хорошо страной любимым
быть5.
1 Eberstadt N. The poverty of communism. New Brunswick & London, 1990. P. 18.
2 Букин С.С. Опыт социально-бытового развития городов Сибири. Вторая поло-
вина 1940-х - 1950-е гг. С. 212.
3 Эти показатели разнятся в отчетах, что не меняет общей картины.
4 Цит. по: Иванова Г.М. Проблема материального благосостояния населения
СССР и стратегия социального реформирования в 1950-е годы // Известия Самар-
ского научного центра Российской академии наук. 2014. Вып. 16. № 3-1. С. 137-145.
э Фрагмент (центральная тема) песни из кинофильма «Концерт Бетховена»
(1936), слова В.Г. Шмидтгофа, муз. И.О. Дунаевского.
330
Ничего необычного в этом нет. Социального равенства не было
ни в царской России, ни в СССР, нет и сегодня. Аналитики едино-
душны в отнесении современной России к лидерам дифференциации
доходов. По оценкам Т. Пикетти и его коллег, 1 % наиболее состоя-
тельных россиян в 2016 г. получили 20 % национального дохода; 10 %
богатейших россиян принадлежит 70 % частных состояний1. Близки
к этому оценки Credit Suisse Research: 10 % российских богатых вла-
деют 77,4 % состояний и 1 % богатых - 56 % всех частных богатств1 2.
В 2017 г. менеджеры компаний с государственным участием и ру-
ководители государственных корпораций декларировали доходы в
250 млн руб., что в 662 раза больше среднедушевого годового денеж-
ного дохода в России - 377 700 руб.3
Во всех экономических системах топ-менеджмент стоит дорого.
Не были исключением и менеджеры советской поры - руководя-
щие партийные, советские и хозяйственные работники. При отмене
нормирования и переходе к открытой торговле в декабре 1947 г. они
должны были лишиться своих номенклатурных привилегий, а вме-
сте с ними прав на бесплатное получение промышленных и продо-
вольственных товаров по т. н. лимитным книжкам. Политбюро ЦК
ВКП(б) дифференцировано подошло к этому вопросу. Уже 19 де-
кабря 1947 г. оно решило сохранить продажу промтоваров через за-
крытую сеть для членов, кандидатов в члены Политбюро, секретарей
ЦК и других ответственных работников. Организацию снабжения
брало на себя МГБ4. В то же время, 23 декабря 1947 г. специальным
решением ЦК и Совета Министров № П-50 было отменено бесплат-
ное снабжение продуктами и промышленными товарами советских
и партийных работников в республиках и областях. Прекращалось
расходование средств из фонда улучшения социально-бытового об-
служивания указанной выше категории. В то же время номенклатура
явно была не готова встать в очереди вместе с трудящимися. Новые
цены трудно и непривычно было компенсировать старой партийной
зарплатой.
1 F. Novokmet, Th. Piketty, G. Zucman. From Soviets to Oligarchs: Inequality and
Property in Russia 1905-2016. WID.world WORKING PAPER SERIES № 2017/09/
http://piketty.pse.ens.fr/files/NPZ2017WIDworld.pdf
2 Global Wealth Databook 2017, https://www.credit-suisse.com/corporate/en/
research/research-institute/global-wealth-report.html
3 Овчарова Л. Опасность неравенства. Нашим детям грозит бедность //
Forbes. 2018. 25 мая, http://www.forbes.ru/finansy-i-investicii/362011-opasnost-
neravenstva-nashim-detyam-grozit-bednost
4 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1068. Л. 11.
331
С отменой карточной системы были внесены существенные изме-
нения в порядок денежного и промтоварного довольствия руководя-
щих работников. С января 1943 г. оклад первого секретаря обкома
партии в среднем составлял 2000 руб., секретарей обкома - 1800 руб.,
заведующих отделами - 1600 руб. Оклад первого секретаря горкома
ВКП(б) составлял 1500 руб., секретарей - 1300 руб. Остальные со-
трудники получали значительно меньше. С 1 января 1948 г. первые
секретари сельских райкомов стали получать 1400-1700 руб., секре-
тари горрайкомов - 1600-1800 руб., горкомов - 1500-2100 руб.
Постановлениями Совета Министров СССР от 10 февраля 1948 г.
и Совета Министров РСФСР от 13 февраля 1948 г. с 1 января 1948 г.
были установлены размеры «временного денежного довольствия»
руководящим партийным и советским работникам. Первый секре-
тарь областного комитета ВКП(б) получал довольствие в размере
трех окладов в месяц, секретари обкома - 2,5 оклада в месяц и т. д.1
В повышении окладов нуждались не только местные партий-
ные функционеры. Председатель Совета Министров РСФСР
М.И. Родионов еще в ходе реформы обратился в правительство с
просьбой увеличить оклады министров до 4500 руб., заместителей -
3500-4000 руб., руководителей центральных учреждений - до 3000-
4000 руб., их заместителей - до 2000-3500 руб. Это должно было
увеличить фонд зарплаты на 5 млн руб.1 2 Решение вопроса несколько
затянулось, но 9 августа 1948 г. Совет Министров СССР принял по-
становление «О повышении должностных окладов министрам СССР
и их заместителям».
Напомним, что трудящимся заработная плата не повышалась.
Постановление от 14 декабря прямо говорило, что зарплата «ре-
формой... не затрагивается». «Новое повышение реальной заработ-
ной платы и доходов колхозников» предусматривались, но только
«в дальнейшем». Основная масса населения должна была доволь-
ствоваться (по тексту постановления) «большими материальными
выгодами» при «отмене высоких коммерческих цен и снижении су-
ществующих пайковых цен на хлеб и крупу».
Дифференцированный подход к вопросам оплаты труда был в со-
ветской системе сложившейся практикой. Высокие доходы руково-
дителей повсеместно соседствовали с низкой оплатой значительной
части трудящихся. Сопоставить доходы с прожиточным минимумом
было невозможно: он не публиковался. По расчетам Министерства
1 Коновалов А.Б. Социально-профессиональная эволюция партийной номенкла-
туры Кузбасса. Дис.... канд. ист. наук. Кемерово. 1999.
2 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 423. Л. 463.
332
финансов, прожиточный минимум с максимальной и даже избы-
точной продуктовой корзиной составил в январе 1947 г. в Москве
1978 руб. 19 коп.1
При подготовке к денежной реформе 1947 г. в ходе многочислен-
ных обсуждений в Наркомате финансов неоднократно поднимался
вопрос о крайне низкой, недостаточной даже для отоваривания кар-
точек, заработной плате неквалифицированных и малоквалифициро-
ванных работников. В этом смысле интересен абстрагированный от
социально-экономических условий СССР расчет обеспечения работ-
ников посольства СССР в США. Прожиточный минимум в стране
пребывания в ноябре 1948 г. оценивался в 1414 инвалютных рублей
(сетку зарплат см. табл. 271 2).
Таблица 45
Должность Оклад % к прожиточному минимуму
Посол 2880 203,7
Второй секретарь 2160 152,8
Атташе 1980 140,0
Референт 1620 114,6
Комендант 1080 76,4
Уборщица 720 50,9
Очевидно, что посол должен получать значительно больше убор-
щицы, однако она не должна при этом жить далеко за чертой бедности.
Рестрикция больших вкладов в сберкассах, отмена нормирова-
ния, введение свободной торговли в декабре 1947 г. не означали ре-
ализацию принципов социальной справедливости, свободу и равные
возможности. Неравенство не только сохранилось, но и, углубля-
ясь, перешло на иной, более высокий уровень. Во второй половине
1980-х годов «борцы» с «льготами и привилегиями» сделают себе на
этом неплохой политический капитал.
1 Расчеты выполнялись для сопоставления покупательной способности валют,
см.: РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 32. Д. 1415. Л. 68.
2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 32. Д. 1342. Л. 68.
Денежная реформа должна создать
широкие возможности для... использования
частной предпринимательской инициативы,
направленной на развитие мирного хозяйства.
Правда. 1948.24 июня
Послевоенные денежные реформы в Европе
и Азии. Общие тенденции в денежном
обращении
Война вызвала расстройство финансовых систем участвовав-
ших в ней стран. Рост денежной массы за 1938-1945 гг. оценивает-
ся по-разному. В Англии она увеличилась в 2,9 раза, Германии - в
5,5, США - в 4,6, Бельгии, Дании, Голландии, Чехословакии - в 3-4,
Финляндии, Норвегии, Румынии - в 7-8, Италии - в 14-15 (по дру-
гим данным - в 19), Франции - в 3-5 раз1.
Во Франции, Японии, Англии уровень инфляции достигал 50 %
в год. Рост денежной массы, сокращение гражданского производства
и сжатие товарного рынка неизбежно привели во всех странах к об-
разованию «лишних денег». Их вкладывали в кредитные учреждения
(рост депозитов на Западе и вкладов в сберкассы с 1942 г. в СССР),
использовали для приобретения товаров по высоким ценам на «чер-
ном» рынке.
Дефицит товаров и услуг, «лишние деньги» на руках населения
вели к росту цен. Высокие темпы инфляции и быстрый рост про-
изводства обусловливали т. н. перегрев экономики. В этом случае
правительства поднимали стоимость кредитов, сокращали государ-
ственные расходы. Для преодоления наступавшего вслед за этим
спада кредиты удешевлялись, проводилась бюджетная экспансия.
Политика поочередного применения двух методов (обычно име-
нуемая как «stop and go») использовалась в середине 1950-х гг. в
Англии.
Во всех странах стремились повысить уровень жизни, который
повсеместно снизился в годы войны. В Германии шахтер, работая три
1 Алексеев А.М. Военные финансы. С. 226; Эйдельнант А. Особенности денежных
реформ после второй мировой войны // Советские финансы. 1947. № 6. С. 43.
334
смены в неделю, зарабатывал только на фунт масла на черном рынке
и поговаривал о том, не лучше ли на время податься в деревню1.
Во всех воевавших странах сформировалась прослойка людей, на-
жившихся на войне. Это были коллаборационисты и спекулянты.
Оздоровлению финансовой и общеэкономической ситуации в по-
слевоенном мире должны были способствовать денежные реформы,
прошедшие в большинстве из воевавших стран. В англо-американ-
ской экономической литературе уже с 1943 г. шло активное обсужде-
ние послевоенных валютно-финансовых отношений1 2. Обсуждение в
целом носило открытый характер. По этим проблемам проводились
конференции и симпозиумы3.
Между тем и в Москве также читали Кейнса и других архитекторов
послевоенной экономики (без широкого обсуждения). Начальник ва-
лютного управления Минфина И.Д. Злобин не мог не отметить, что
его американские коллеги Г.Д. Уайт (начальник отдела валютных ис-
следований Минфина США) и Дж. Кейнс, «исходя из признания не-
избежности послевоенного хаоса, стремятся предупредить хаос пла-
ном международных мер для поддержания равновесия»4.
Денежные реформы в Западной Европе
Денежные реформы в послевоенной Европе, как правило, прово-
дились с учетом новых реалий. Они следовали за освобождением и
чаще всего шли летом-осенью, в период сезонного снижения цен на
продовольствие. Обычно обмен денег проходил в условиях экономи-
ческой разрухи и дефицита бюджета, вызванных войной.
Уже в 1944-1946 гг. денежные реформы состоялись в 15 государ-
ствах. Быстрое проведение столь ответственных мероприятий часто
свидетельствовало о их недостаточной подготовке. В этом было их
существенное отличие от реформ после Первой мировой войны, ко-
торые растянулись до конца 1920-х гг. Тогда многие правительства
стремились восстановить золотой стандарт, т. е. обмен банкнот на зо-
лото. Сейчас такой вопрос даже не ставился.
1 Carlin W. Economic reconstruction in West Germany // Reconstruction in post-war
Germany. British occupation policy and the Western zones 1945-1955 / ed. by LD. Turner.
N.Y., 1989. P. 51.
2 Riddle J. British and american plans for international currency stabilisation. N.Y.:
National bueray of economic research, 1943; Leon R. Money in the postwar world. Princeton.
N.J., 1943; Williams J.H. Postwar monetary plans and other essays. N.Y., 1944; и др.
3 Postwar monetary standarts (a symposium). N.Y. 1944; и др.
4 Злобин И.Д. Вторая мировая война и проблемы международных валютно-кре-
дитных отношений. М., 1949. С. 67.
335
Всем реформам были присущи общие черты. С их помощью со-
кращалась сумма платежных средств, уменьшалась или ликвиди-
ровалась инфляция. В странах, где обращались разные валюты, их
обменивали на одну. Послевоенные финансовые мероприятия были
призваны учесть также количество валютных ценностей, вывезенных
оккупантами.
В ходе войны нормальное функционирование государственных
финансов во всех странах было нарушено, образовались денежные
накопления, о происхождении которых хозяева предпочитали умал-
чивать. Именно поэтому во многих странах, особенно Восточной
Европы, реформы свелись к мерам по экстренному изъятию излиш-
ней денежной массы из обращения. Необходимость этого осознавали
в научных и деловых кругах не только Европы, но даже США, где
также ставился вопрос о ликвидации «инфляционного разрыва».
Общие цели финансовых мероприятий предопределили схожие ме-
тоды их проведения. В большинстве стран правительства применили
стандартный набор мер включавший в себя:
- обмен (чаще всего неэквивалентный или ограниченный) старых
денежных знаков на новые;
- блокирование вкладов и депозитов в старых деньгах;
- превращение блокированных счетов и вкладов или их части в
принудительные займы1.
Первой европейской страной, где после войны прошла денежная
реформа, была Бельгия, ставшая если не образцом, то примером для
многих европейских государств. Ее опыт использовали и обобщали
многие финансисты1 2. Разработка этого важного мероприятия нача-
лась К. Гуттом, впоследствии директором-распорядителем МВФ,
еще в период немецкой оккупации
Декретом от 6 октября 1944 г. все банкноты, находившиеся на ру-
ках у населения или у предприятий и учреждений, должны были быть
предъявлены в течение пяти дней - с 9 по 13 октября 1944 г. С по-
следней даты они теряли законную платежную силу. Исключение
было сделано для казначейских билетов в 50 бельгийских франков
(BF).
Национальным банком Бельгии были выпущены новые банкно-
ты в ограниченном объеме из расчета 2 тыс. BF на душу населения.
Новые банкноты выдавались населению в обмен на старые.
1 Triffin R. Monetary reconstruction in Europe. N.Y.: Carnegie, 1952; Sherwin S.
Monetary policy in continental Western Europe 1944-1952. Madison, 1952.
2 Dupriez L. Monetary reconstruction in Belgium. N.Y., 1947; Sherwin S. Monetary
policy in continental Western Europe 1944-1952. Madison, 1952; и др.
336
С 3 ноября все ранее предъявленные к обмену старые деньги, сум-
ма которых превышала ограниченную сумму обмена на новые, были
помещены в банки и почтовые сберегательные кассы. Из этой суммы
3 тыс. франков с каждого объявленного счета были обменены на но-
вые деньги в соотношении 1:1; 40 % оставшейся суммы было времен-
но блокировано, 60 % - блокированы окончательно.
То же мероприятие было проведено в отношении банковских де-
позитов, которые были разделены на три обособленных вида:
1) свободный счет, равный 10 % счета или суммы на 9.5.1940;
2) временно блокированный в сумме 40 % остатка счета;
3) постоянно блокированный - 60 % остатка счета.
Мероприятия бельгийского правительства базировались на
основе довоенного уровня денежной массы, количества платеж-
ных средств, включая депозиты. Обесценивание валюты рассчи-
тывалось относительно фунта стерлингов. Золотое содержание
франка было зафиксировано МВФ 18 декабря 1946 г. на уровне
0,0202765 г золота.
Похожая денежная реформа была проведена в Нидерландах.
После освобождения осенью 1944 г. 1 дол. = 2,65 гульдена. С 9 июля
1945 г. были изъяты и помещены на блокированные счета банкноты в
100 гульденов. В июле-октябре 1945 г. прошел обмен старых денег на
новые в пределах 110 гульденов на одно лицо по курсу 1 : 1. Монета
обмену не подлежала. Остальные средства до 1950 г. были заблоки-
рованы на специальных счетах. Золотое содержание гульдена было
зафиксировано МВФ в конце 1946 г. на уровне 0,334987 г.
В Дании начиная с 23 июля 1945 г. была блокирована часть банк-
нот и небольшая сумма депозитов.
В Норвегии старые банкноты обменивались на новые в течение
двух недель осенью 1945 г., причем новые выплачивались полностью
только в размере 100 крон; банкноты от 100 до 5000 крон обменива-
лись в пределах 60 %; остальные суммы помещались на блокирован-
ные счета.
Финская марка в 1945 г. была трижды девальвирована. С 1 янва-
ря по 17 февраля 1946 г. был произведен обмен денег. Правительство
не прибегало к блокированию ни счетов, ни денежных знаков.
Исключение составили 50 % банкнот номиналом более 500 Fmk, ко-
торые были обращены в государственный 2-процентный заем.
Денежная реформа во Франции началась с выпуска Займа осво-
бождения, реализация которого сократила денежную массу в обра-
щении. Обмен всех обращавшихся денежных знаков от 50 франков
(F) в пропорции 1 : 1 без ограничения суммы был проведен с 4 по
15 июня 1945 г. В декабре 1945 г. франк был девальвирован и его курс
337
составил 119,11 франка за 1 дол., что соответствовало содержанию
0,00746113 г чистого золота1.
В 1948 г. франк был девальвирован на 80 %, без компенсации из
обращения изымались банкноты в сумме 5000 франков.
В Греции в ноябре 1944 г. вводилась в обращение новая драхма
(Dr), которая обменивалась на 50 млрд старых драхм.
В Австрии после аншлюса в 1938 г. обращались рейхсмарки.
В 1945 г. были выпущены военные деньги - шиллинги Союзного
военного командования (СВК) с принудительным курсом 1 руб. =
2 шил. и 1 дол. = 10 шил. Национальный банк Австрии начал эмиссию
шиллингов (S), которые заменили военные деньги (в купюрах свыше
5 S) и рейхсмарки в соотношении 1 : 1. По этому курсу обмен произ-
водился в пределах лимита в 150 шиллингов, остальная сумма зачис-
лялась на блокированный счет.
Вторая часть реформы была проведена в декабре 1947 г. Средства,
блокированные на счетах в 1945 г., аннулировались. Обменивались
оставшиеся в мелких купюрах шиллинги СВК, разменная моне-
та в рейхспфеннигах и шиллинги 1945 г. По соотношению 1 : 1
обменивались:
- средства физических лиц, не более 150 S;
- 50 % средств на счетах и вкладах, открытых после декабря
1945 г.; оставшаяся сумма временно блокировалась.
Обменивались 3: 1:
- наличные денежные средства населения, более 150 S;
- денежные средства юридических лиц.
По оценкам самих австрийцев, реформа была успешной, и шил-
линг снова стал «настоящей валютой»1 2.
1 Вокруг денежной политики правительства в стране развернулась борьба. Ми-
нистр экономики П. Мендес-Франс считал, что проведенная денежная реформа не-
достаточна, т. к. из обращения была изъята незначительная сумма, но был вынужден
уйти в отставку из-за несогласия с политикой министра финансов Р. Плевена - автора
проекта займа и реформы. Левое правительство де Голля стояло перед нелегким вы-
бором: глубокая дефляция и спровоцированное ею социальное недовольство или инф-
ляция 40-50 % в год, без «непопулярных» мер при относительной стабильности. Де
Голлю была необходима поддержка, и правительство выбрало второй вариант.
2 The book of Austria. Vienna, 1948. P. 428.
338
Денежные реформы в оккупационных зонах
Германии1
В конце войны в Министерстве хозяйства рейха и Рейхсбанке су-
ществовали планы проведения некоего подобия денежной реформы.
«Если около 25 млрд марок будут изъяты у широких слоев населе-
ния, - писал Гитлеру Я. Шахт, - то в кошельках отдельных ремеслен-
ников и рабочих исчезнут лишние денежные знаки, которые внуша-
ют им чувство, что денежные билеты ничего не значат...»1 2
После взятия Берлина в Рейхсбанке и других хранилищах было
изъято более 80 млн марок. Часть из них поступила в Полевую
контору Госбанка СССР № 132, часть была расхищена. По данным
П.Н. Кнышевского, значительная часть этих денег пошла на личное
обогащение некоторых советских генералов и их окружения3.
Администрация США в середине января 1944 г. запроси-
ла В.М. Молотова, а затем через месяц НКИД о планах выпуска на
территории Германии военной валюты.
С 8 сентября 1944 г. в обращение были выпущены отпечатанные
в США, а затем и СССР марки Союзного военного командования
(СВК), обязательные к приему наравне с рейхсмарками и рентными
1 Впервые единая валюта для всей Германской империи - золотая марка, содержа-
щая 0,358423 г чистого золота, была введена 4 декабря 1871 г. Монетный устав 9 июля
1873 г. вводил золотомонетный стандарт. Эмиссию банкнот в марках осуществляли
Рейхсбанк и четыре государственных банка.
С 4 августа 1914 г., сразу после начала Первой мировой войны, размен банкнот на
золото был прекращен. Инфляция, продолжавшаяся до 1923 г., привела к почти полно-
му обесценению марки, курс которой упал до 4200 млрд марок за 1 дол.
15 октября 1923 г. был создан Рентный банк. Одна рентная марка была приравнена
к одному триллиону прежних марок. В октябре 1924 г. был реорганизован Рейхсбанк с
предоставлением ему права выпуска банкнот в рейхсмарках (RM) с прежним довоен-
ным золотым содержанием. 1 RM приравнивалась к 1 рентной марке. Был произведен
обмен денег по соотношению 1 RM = 1 трлн старых марок.
Золотодевизный стандарт, введенный в 1923-1924 гг., продержался до 13 июля
1931 г., когда в Германии был установлен валютный контроль. Официальный курс
рентной марки и рейхсмарки к доллару США с 1923-1924 гг. поддерживался на уров-
не паритета 4,2 марки, а после девальвации доллара в 1934 г. - 2,5 RM за 1 дол. Этот
курс формально существовал до вступления на территорию Германии союзных войск
в 1944 г.
При нацистах в Германии существовала практика множественных курсов на раз-
ные виды блокированных марок, которые в зависимости от режима использования их
с блокированных счетов в банках котировались с разными уровнями скидки на офи-
циальный курс. С 1933 г. Германия прекращает открытую публикацию финансовой
статистики. Данные об эмиссии и золотовалютных запасах исследователи приводили
по американским и английским оценкам.
2 Алексеев А.М. Военные финансы капиталистических государств. С. 100.
3 Кнышевский П.Н. Добыча. Тайны германских репараций. М., 1994. С. 132-133.
339
марками. Обменный курс марки (всех видов) был установлен в раз-
мере 1 марка = 50 коп., 10 марок = 1 дол.
С мая 1945 до 21 июня 1948 г. на территории западных зон ок-
купации и до 23 июня 1948 г. на территории советской зоны окку-
пации в обращении находились рейхсмарки, рентные марки и мар-
ки СВК. В западных зонах выпуск военных марок был прекращен
раньше: в британской - с 1 августа, в американской - с 15 сентября
1946 г. Расчеты между военнослужащими производились платежны-
ми сертификатами и бонами.
В советской зоне эмиссия военных марок прекратилась к концу
1946 г. Минфин был против создания центрального эмиссионного
института в Германии, «так как он мог бы лишить СССР самостоя-
тельности в решении оперативного покрытия своих расходов»1.
Объем эмиссии марок СВК не поддается точному учету, что яв-
ляется характерной чертой военных денег. Так, эмиссию советских
марок в Германии, советских военных денег в Корее современники
и исследователи оценивали по ориентировочным американским
данным1 2.
Ю.В. Коречков указывает сумму, выплаченную войсковым частям
в иностранной и специальной валюте, - 14 505 млн руб., из них 42,3 %
составили военные марки3.
Пока существовала гипотетическая возможность сохранения еди-
ного немецкого государства, оставалась столь же призрачная вероят-
ность сохранения единой валюты. Начальник Валютного управления
Минфина И.Д. Злобин подчеркивал необходимость «способствовать
введению единой денежной единицы»4.
Союзники информировали Союзную военную администрацию в
Германии (СВАГ) о проводимых мероприятиях, обычно ставя перед
уже свершившимся фактом. Когда в американской зоне 10 марта
1947 г. были аннулированы военно-платежные сертификаты Script,
их надлежало обменять с 5 до 14 час. по берлинскому времени.
В МИД СССР сообщение от американского посольства поступило
только утром того же дня5.
Финансовые преобразования в западных зонах были неизбежны.
Рост цен и бартерных операций показывал падение доверия к день-
гам. Американские и британские власти несколько расходились в
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 32. Д. 1420. Л. 88.
2 Там же. Д. 1415. Л. 3; Сенилов Б.В. Военные деньги Второй мировой войны. М.,
1991. С. 94-95.
3 Коречков Ю.В. Полевым учреждениям Центрального банка Российской Феде-
рации - 55 лет. С. 99.
4 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 32. Д. 1420. Л. 88.
5 Там же. Д. 1415. Л. 96.
340
подходах к экономической политике в Германии. Англичане были
за усиление плановых начал, американцы больше склонялись к ры-
ночной свободе. Оккупационные власти заморозили цены и зарплату
на уровне 1936 г. Этого, однако, было явно недостаточно. Денежная
масса в обращении в 1947 г. в четырех зонах и Берлине оценивалась
в 10 раз выше, чем в 1936 г., а реальный национальный доход в два
раза ниже1.
Идеологом финансовых преобразований стал архитектор «немец-
кого чуда» Л. Эрхард. Отдел по вопросам денег и кредита, который он
возглавлял, разработал проект денежной реформы.
Денежная реформа в западных зонах, которая у нас всегда назы-
валась сепаратной, началась неожиданно для советского командова-
ния. 21 июня 1948 г. маршал В.Д. Соколовский был уведомлен о гото-
вящемся мероприятии за несколько часов до его начала. Подробные
правила обмена в плохом переводе поступили в Министерство фи-
нансов СССР. Закон № 61 в американской, постановление № 158
во французской зонах предусматривали замену рейхсмарки (RM)
новыми деньгами, сдачу всех средств платежа, декларирование всех
счетов в RM. Предусматривалось предварительное снабжение насе-
ления, хозяйствующих субъектов и государственной власти новыми
деньгами1 2.
Эмиссия новых немецких марок (DM) производилась Банком не-
мецких земель, учрежденным в феврале 1948 г. в связи с объединени-
ем трех западных зон и созданием правительства Западной Германии,
именующейся с 7 сентября 1949 г. Федеративной Республикой
Германия.
Обмен производился с 21 июня до конца августа 1948 г. в пределах
квоты в соотношении 1:1 и для остальной суммы -10:1. Все сделки
с 21 июня заключались только в новых деньгах. Вывоз старых денег
был запрещен, с 26 июня 1948 г. они аннулировались, и претензии по
ним не принимались.
С 21 июня 1948 г. в качестве законного платежного средства вво-
дилась немецкая марка (DM), которая содержала 100 пфеннигов (pf).
Законными платежными средствами с 21 июня 1948 г. считались
банкноты и монеты, выраженные в немецких марках или пфеннигах,
выпущенные Банком немецких земель.
Кроме того, до 31 августа 1948 г. в размере J/10 прежней номиналь-
ной стоимости принимались союзные военные марки, выпущенные
в обращение в Германии - 1 и У2 марки, банкноты Рентного банка в
1 марку, монеты в 50,10, 5 и 1 рейхспфенниг (Rpf)-
1 Carlin W. Economic reconstruction in West Germany. P. 51.
2 РГАЭ. Ф. 7733. On. 33. Д. 1102. Л. 37.
341
Прием старых денег осуществлялся в финансовых институтах и
обменных бюро. В главном обменном бюро открывались счета «заин-
тересованных лиц». Обменное бюро ставило на удостоверение лич-
ности специальную перфорацию.
Каждый житель получал в обмен на старую валюту наличные в
размере, не превышающем 60 DM (квота), из которых 40 DM выдава-
лись немедленно, а остальные в течение двух месяцев. Квота выпла-
чивалась органами, ответственными за выдачу продовольственных
карточек.
Пенсии, зарплата, социальные выплаты и коммунальные платежи
пересчитывались 1:1. Если первый срок выплаты зарплаты после
20 июня 1948 г. приходился на дату позже, чем на 29 июня, то допол-
нительная выплата в немецких марках производилась в размере 70 %
суммы в рейхсмарках, которая была получена в последнюю зарплату,
за вычетом налогов, церковного налога и соцстраха.
Остатки средств на счетах в банках и сберкассах пересчитывались
в немецкие марки по соотношению 10:1, причем 35 % пересчитанной
суммы были аннулированы.
Предусматривалось, что физические лица и организации могут
получить по их просьбе временную помощь для деловых целей.
За нарушение закона о денежной реформе или ложное деклариро-
вание устанавливалось тюремное заключение на 5 лет, или штраф до
50 тыс. немецких марок, или и то и другое в совокупности.
Дефляционная политика, раскритикованная кейнсианцами в
Германии и вне ее, проводилась властями ФРГ для сдерживания от-
крытой инфляции, рабочих волнений и теневой практики в бизнесе1.
24 июня были «отпущены» цены, ликвидировалась излишняя регла-
ментация хозяйственной жизни. Вместе с тем реформаторы не отка-
зались совсем от государственного регулирования. В печати публи-
ковались каталоги «уместных цен».
При введении марки ФРГ был установлен ее официальный
курс - 3,33 DM за 1 $. «Валютное землетрясение» не обошло марку -
19 сентября 1949 г. ее паритетный курс был снижен до 4,20 DM за 1 $.
Соответствующее этому курсу содержание в 1 DM 0,211588 г чистого
золота было зарегистрировано МВФ 30 января 1953 г.
Советская военная администрация в Германии в ответ на дей-
ствия, предпринятые союзниками, ограничивает передвижение на-
селения через демаркационную линию, 22 июня В.Д. Соколовский
сообщает Робертсону о намерении провести денежную реформу в
восточном секторе и Большом Берлине.
Советское военное командование 23 июня 1948 г. провело денеж-
ную реформу в Восточной Германии. Ввоз старых денежных знаков
1 Carlin W. Economic reconstruction in West Germany. P. 39.
342
из Западной зоны был запрещен. В силу того что советская сторона
не успела изготовить новые денежные знаки для своей зоны, в обра-
щение выпускались рейхсмарки с наклеенными на них специальны-
ми купонами. Обмен старых RM на такие же с купоном производился
в соотношении 10:1. Через месяц RM с купонами были обменены на
марки Немецкого эмиссионного банка (создан 20 июля 1948 г.) в со-
отношении 1:1.
В ходе реформы рейхсмарки, рентные марки и марки СВК обме-
нивались на новые марки в пределах 70 марок на каждого члена се-
мьи в соотношению 1:1 и сверх этой суммы - 10 :1.
Послевоенные сберегательные вклады переоценивались:
- до 100 марок по соотношению 1:1,
- от 101 до 1000 марок -5:1,
- от 1001 до 5000 марок -10:1.
Пересчитывались средства на текущих счетах:
- бюджетных и общественных организаций и народных предпри-
ятий по курсу 1:1,
- страховых организаций -5:1,
- органов социального страхования -2:1.
Вклады и текущие счета, принадлежавшие нацистским военным
преступникам, были аннулированы. В результате реформы, по неко-
торым данным, денежную массу в Восточной зоне удалось сократить
в семь раз1.
7 октября 1949 г. была образована Германская Демократическая
Республика. Паритетный курс новой валюты - марки ГДР (М) к дол-
лару США с 1 ноября 1953 г. составил 2,22 (М) за 1 $.
За Западный Берлин развернулась борьба. Его жителям было раз-
решено обменивать валюту на тех же основаниях, что жителям со-
ветского сектора. Там же союзниками были введены т. н. марки «Б»,
замененные впоследствии на DM.
Таким образом, денежные реформы в оккупационных секторах
Германии были достаточно жесткими. Вместе с тем они создавали
равные стартовые условия для всех.
Денежные реформы в Восточной Европе
В странах Восточной Европы денежные реформы стали ча-
стью социалистического переустройства экономики. В Югославии,
Чехословакии, Польше, Болгарии были предусмотрены ликвидация
остатков крупного помещичьего землевладения, проведение наци-
1 Коречков Ю.В. Полевым учреждениям Центрального банка Российской Феде-
рации - 55 лет. С. 115.
343
онализации стратегических отраслей промышленности, рудников,
транспорта и крупных банков, а также установление системы про-
грессивного налогообложения.
В Албании летом 1945 г. было проведено штемпелевание банкнот
в 20 и 100 франков. В 1946 г. в ходе денежной реформы производился
обмен денег в сумме квоты 5000 фр. на семью, а также пересчет вкла-
дов и счетов в соотношении 5:1. Суммы сверх установленного лими-
та зачислялись на депозиты. Средства государственных, обществен-
ных организаций и кооперативов переоценивались без ограничения.
Третий этап реформирования денежного обращения прошел с
И по 20 июля 1947 г. Франки обменивались на леки в соотношении
1 : 9. Также пересчитывались разного рода обязательства, цены и за-
работная плата.
В Болгарии денежная реформа прошла в два этапа. 10-16 марта
1947 г. из обращения были изъяты банкноты в 200, 250, 500, 1000 и
5000 левов и 3-процентные казначейские боны. Они обменивались в
пределах до 2000 левов на одно лицо в соотношении 1:1. Остальные
суммы зачислялись на специальные блокированные счета в банках.
Новый обмен уже в соотношении 100 : 1 был произведен с 12 по
15 мая 1952 г. Одновременно менялся масштаб цен 25 : 1 и отменя-
лась карточная система. Вклады в сберкассах переоценивали по спе-
циальной шкале:
- до 50 000 левов - 100:3
- от 50 000 до 200 000- 100:2;
- более 200 000 - 100:1
Средства юридических лиц на счетах в банках, заработная плата,
пенсии, пособия и т. п. были пересчитаны по соотношению 25:1.
В 1 леве содержалось 0,130687 г золота.
В Венгрии к моменту выхода страны из войны денежное обраще-
ние было фактически разрушено инфляцией. Для ее ослабления в
конце 1945 г. был введен 75-процентный налог на крупные банкноты.
На них ставился специальный штемпель, причем из четырех предъ-
явленных купюр в 1000 пенге штемпелевалась только одна. Это меро-
приятие не принесло желаемого результата.
В начале января 1946 г. в стране вводилась специальная единица -
«налоговый пенге» - для расчетов с государственными органами. Его
курс по отношению к обычным пенге устанавливался ежедневно.
Денежная реформа в Венгрии была проведена 1 августа 1946 г.
Пенге обменивались на форинты (Ft) в соотношении 400 х 1026 пенге
и 200 млн «налоговых пенге» за 1 Ft.
Золотое содержание форинта устанавливалось в 0,075695 г, курс к
доллару - 11,74 Ft за 1 $.
В Польше после освобождения «краковские злотые» и немецкие
марки обменивались на банкноты Польского национального банка,
344
выпущенные по декрету ПКНО от 24 августа 1944 г. Обмен осущест-
влялся в пределах лимита: для физических лиц - не более 500 зло-
тых, частных предприятий - 2000 злотых (Zt). Остальные суммы за-
числялись на блокированные счета.
Повторный обмен был проведен в 1950 г. на следующих условиях:
- 100:3- вклады до 100 тыс. Zt, тарифы, цены, заработная плата,
налоговые ставки.
- 100:1- наличные деньги и вклады свыше 100 тыс. Zt.
Золотое содержание злотого устанавливалось 28 октября 1950 г.
на уровне 0,222168 г.
В Румынии денежная реформа прошла с 15 по 22 августа 1947 г.
Обмен старых денежных знаков на леи образца 1947 г. проходил по
курсу 20 000 : 1 в пределах лимита старых леев на одного человека:
- 3 млн - для рабочих и служащих;
- 1 млн - для членов их семей;
- 5 млн - на крестьянское хозяйство + 2,5 млн при условии вы-
полнения плана обязательных государственных поставок;
- 1,5 млн - для военных и лиц свободных профессий.
Производственные предприятия и организации производили об-
мен в размере фонда заработной платы за июль 1947 г.
Вторая денежная реформа прошла в Румынии с 28 по 31 ян-
варя 1952 г. Леи 1947 г. обменивались на леи 1952 г. в следующих
соотношениях:
- первая тысяча -100:1;
- вторая и третья тысячи - 200 :1;
- более трех тысяч - 400 :1.
Банковские вклады населения переоценивались так:
- первая тысяча леев - 50 : 1;
- вторая и третья тысячи - 100 :1;
- четвертая и последующие тысячи - 200 :1.
Пересчет цен, зарплаты и тарифов производился в соотношении
20:1.
Золотое содержание лея устанавливалось в 0,079346 г.
На территории Чехии и Словакии в годы войны обращались кроны
Протектората Чехии и Моравии, словацкие кроны, немецкие марки,
венгерские пенге, польские злотые.
Первая послевоенная денежная реформа в стране прошла с 29 ок-
тября по 4 ноября 1945 г. Старые денежные знаки обменивались на
кроны (Kes) в пределах лимита 500 Kes в соотношении 1:1. Остальные
суммы, как и средства на вкладах и счетах, блокировались.
Вторая денежная реформа была проведена в июне 1953 г. парал-
лельно с изменением масштаба цен -5:1. Обмен денег проводился
на следующих условиях:
345
- 5:1- наличные до 300 Kes на одно лицо и вклады до 5000 Kes;
- 6,25 : 1 - вклады от 5000 до 10 000 Kes;
- 10:1- вклады от 10 000 до 20 000 Kes;
- 25:1- вклады от 20 000 до 50 000 Kes;
- 30:1- вклады от 50 000 Kes;
- 50:1- наличные более 300 Kes на одно лицо.
Золотое содержание кроны устанавливалось в 0,123426 г.
Как и в Чехии, на территории Югославии в годы войны обраща-
лись рейхсмарки, болгарские леи, итальянские лиры, венгерские пен-
ге, сербские динары. Как и в других оккупированных странах, уста-
навливался принудительный курс для национальной валюты. Динар
обменивался на марку в соотношении 20:1.
В 1945 г. обменивались только сербские динары и хорватские
куны в соотношении 1 новый динар (Din) = 20 сербским динарам =
40 хорватским кунам. Золотое содержание динара устанавливалось в
0,0177734 г.
В целом для Восточной Европы был характерен более жесткий,
по сравнению с Западной, вариант проведения денежных реформ.
Вместе с тем страны «народной демократии» учитывали советский
опыт. Ни в одной из этих стран не ставился вопрос об отмирании де-
нег, свертывании товарно-денежных отношений и т. п. при «переходе
от капитализма к социализму». Само собой разумеющимся и соответ-
ствующим «ленинским принципам» считалось использование денег
в процессе «социалистического строительства».
Все послевоенные денежные реформы имели общие черты. Одна
из них - блокирование. При его проведении, как правило, учитывал-
ся период возникновения депозитов, что позволяло особо выделить
депозиты, возникшие в период оккупации.
В разных странах применялись различные методы блокирования.
В Бельгии, Голландии и некоторых других странах этому подвер-
глись в разной степени и наличные деньги и депозиты. В Финляндии
депозиты оказались совершенно не затронутыми, а крупные купюры
были обращены в принудительный заем.
Эффективность мероприятий по блокированию счетов в значи-
тельной степени ослаблялась в результате давления деловых кру-
гов, которые требовали освобождения блокированных сумм для
потребностей фирм. «Поблажки крупному капиталу, - по мнению
А. Эйдельнанта, - нейтрализовали усилия, направленные к сокра-
щению денежной массы в обращении»1. Вместе с тем разблокиро-
вание средств для инвестиций или торгового оборота способствова-
1 Эйдельнант А. Особенности денежных реформ после Второй мировой войны.
С. 45.
346
ло росту деловой активности и в конечном счете ускоряло процесс
восстановления.
Иногда правительства разрешали использовать блокированные
средства для уплаты налогов, помещения в государственные обли-
гации. Государства покрывали из этих сумм текущие бюджетные
расходы, что было одним из факторов роста денежной массы, т. н.
реэкспансии.
Другой важной общей чертой денежных реформ в европейских
странах явилось декларирование размеров движимого и недвижи-
мого имущества, сделок, совершенных во время оккупации, продажи
культурных ценностей и т. д. Таким образом, правительства анализи-
ровали распределение прибылей, полученных в военные годы.
Послевоенные денежные реформы в Азии
Послевоенные денежные реформы в Азии также были призваны
ликвидировать последствия войны.
К моменту появления Советской армии в Маньчжурии в авгу-
сте 1945 г. бумажный юань - «фаби» - стремительно обесценивал-
ся. В обращении находились также денежные знаки Маньчжоу-Го и
других территорий. В этих условиях советское командование до мая
1946 г. выпускало на территории Китая свои военные деньги.
В 1948 г. был проведен обмен старых юаней - «фаби» - на но-
вые «золотые юани» в соотношении 3 000 000 : 1. После образования
1 декабря 1948 г. Народного банка Китая началось упорядочение де-
нежного обращения, проводилась унификация денежной единицы.
Местные валюты были обменены на юани к началу 1952 г. С 1 марта
по 30 апреля 1955 г. был проведен завершающий этап денежной ре-
формы: старые юани обменивались на новые в соотношении 10 000: 1.
В годы войны в Корее, оккупированной японцами, обращались
корейские иены Чосон-банка и японские иены. Денежное обращение
было в значительной степени расстроено.
После освобождения Северной Кореи были выпущены советские
военные деньги. (Чосон-банк находился в американской зоне в Сеуле,
и его иены более не могли использоваться на севере.) Эмиссию осу-
ществляли полевые учреждения Госбанка. Интересно, что наши во-
енные в донесениях в правительство и Минфин писали о том, что об-
щая сумма эмиссии им неизвестна и указывали американские данные
о выпуске наших военных денег - 3 225 000 000 иен1.
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 32. Д. 1420. Л. 3.
347
Советское командование помогло организовать Центральный
банк Северной Кореи. В декабре 1947 г. он приступил к выпуску но-
вой денежной единицы - воны (W), которая обменивалась на старые
денежные знаки 1:1 в пределах квоты:
- месячной зарплаты для рабочих и служащих;
- 700 W на хозяйство для крестьян;
- 500 W на главу семьи и 200 W на каждого совершеннолетнего
для остальных слоев населения.
Государственные предприятия и организации меняли налич-
ные без ограничения. Повторный обмен прошел в Северной Корее
12 февраля 1959 г. уже по курсу 100 : 1.
В Южной Корее с сентября 1945 по июнь 1949 г. находились аме-
риканские войска, которые с июня 1946 г. пользовались т. н. военным
долларом, обращавшимся исключительно среди военнослужащих1.
Кроме денежных знаков продолжавшего эмиссию Чосон-банка,
обращались американские военные деньги для Японии. Банк Кореи
начал выпуск корейских вон (W) в начале 1950 г. 17 февраля 1953 г.
они были заменены на хваны в соотношении 100 : 1. В 1962 г. был
проведен обратный обмен на воны, но уже в пропорции 10:1.
Анализ денежных реформ, проведенных в странах-участни-
цах Второй мировой войны, позволяет сделать некоторые выводы.
Главной целью этих мероприятий было сокращение фискальными
методами объема денежной массы (платежеспособного спроса на-
селения), приведение ее в соответствие с уменьшившейся товарной
массой.
После Первой мировой войны только Чехословакия прибегла к
радикальным дефляционным мерам. В остальных странах дефляция
«осуществлялась не путем насильственного изъятия денег из обра-
щения, но в значительной мере явилась продуктом естественного
снижения потребностей в средствах обращения...»1 2. Важную роль
здесь сыграли отказ от политики «дешевых денег» и экономическая
конъюнктура начала 1920-х гг.
После Второй мировой войны этим путем пошли страны, эконо-
мика которых менее пострадала от войны или позволяла выйти из
финансовых затруднений без принудительного изъятия платежных
средств из оборота.
Тезис о необходимости проведения жестких фискальных мер по
сокращению платежеспособного спроса населения неоднократно по-
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 32. Д. 1420. Л. 3.
2 Эйдельнант А. Особенности денежных реформ после Второй мировой войны.
С. 47.
348
вторялся не только в Москве. На Западе эти меры связывали со ста-
билизацией цен и общим финансовым оздоровлением.
Вместе с тем денежные реформы во многих странах, в Восточной
Европе практически во всех прошли в два этапа. Первый, относитель-
но умеренный, решал задачи изъятия из оборота оккупационных де-
нежных знаков, преодоления множественности платежных средств.
Второй этап решал уже в значительной степени политические задачи
и проводился «в интересах трудящихся».
Авторы советской денежной реформы шли эмпирическим пу-
тем в определении необходимой для обращения денежной массы.
В Бельгии, Нидерландах и некоторых других странах за «нормаль-
ную потребность обращения» был принят довоенный уровень. При
его определении учитывалась сумма платежных средств, депозитов, а
также обесценивание национальной валюты по отношению к фунту
стерлингов.
Принято считать, что денежные реформы в Европе решили сто-
ящие перед ними задачи. Особенно часто упоминается «немецкое
чудо». Вместе с тем, как и в СССР, послевоенную финансовую стаби-
лизацию в Германии можно скорее объяснить успешным восстанов-
лением и, конечно, участием в Плане Маршалла.
США, нуждаясь в подобных мерах, не проводили денежной ре-
формы. В годы войны печатный станок и там работал достаточно
интенсивно. «Лишние» доллары потекли в Европу с американской
армией, затем 4 млрд дол. были перечислены Великобритании в ка-
честве стабилизационного кредита. И, наконец, 16 европейских стран
получили по Плану Маршалла около 13 млрд дол. на закупку аме-
риканских товаров. Таким образом, Федеральная резервная система
избавилась от значительной части «лишних» денег в обращении.
В результате обесценивания европейских валют в ходе «валютно-
го землетрясения» 1949 г. товары Старого света подешевели и стали
более привлекательны для американцев. В Европу, постепенно на-
растая, хлынул поток частных инвестиций.
Наш рубль против американского доллара не имеет ника-
кого авторитета на международном рынке, поэтому потре-
бовалась реформа.
Из разговора на улице
Новосибирск, январь 1948 г.1
Международные аспекты валютной политики
СССР во второй половине
1940-х - начале 1960-х гг.
Вторая мировая война внесла свои коррективы в международ-
ные валютно-финансовые отношения. Их основы были заложены в
1944 г. на специальной конференции Объединенных Наций с участи-
ем представителей 44 стран, в т. ч. СССР, в Бреттон-Вудсе.
Соглашение, заключенное по итогам конференции, определи-
ло статус золота в мировых валютно-финансовых отношениях.
Золотодевизный стандарт теперь базировался на золоте и двух ре-
зервных валютах - долларе США и фунте стерлингов. Золотые па-
ритеты валют фиксировал МВФ. Золото по-прежнему использова-
лось как международное средство платежей и накопления резервов.
Сохранялась официальная цена золота - 35 дол. за тройскую унцию
(31,1035 г), установленная еще в 1934 г. Как известно, наша страна
не ратифицировала соглашение о создании МВФ и не вступила в его
члены. Советское руководство не могло не учитывать новую ситуа-
цию, практически ни одно обсуждение вариантов денежной реформы
не обходилось без упоминания или ссылки на международный фак-
тор, но и диктат доллара был для нас неприемлем2.
Вопросы денежно-кредитной политики во второй половине
1940-х гг. находились в центре внимания политиков, ученых и обще-
ственности воевавших стран. Вопрос «кто кого?» вновь вышел тогда
на передний план. В области финансовой стабилизации СССР уже не
ставил задачу «догнать и перегнать», а стремился первым продемон-
стрировать Западу преимущества планомерного ведения хозяйства. 1 2
1 ГАНО. Ф. П-4. Оп. 12. Д. 62. Л. 266.
2 Здесь мы были не одиноки. Страны, выходившие из колониальной зависимости,
опасались, осуждая колониализм, вводить у себя западные стандарты. Развитые стра-
ны оказывали на них давление. Эту практику назвали денежным империализмом, см.:
Leon R. Money in the postwar world. Princeton. NJ., 1943. P. 5.
350
Осенью 1947 г. напряжение в «финансовом соревновании» стало
нарастать. Авторитетный американский публицист, экономический
обозреватель New York Times, а затем Newsweek, Генри Хэзлитт
публикует серию передовиц. Заголовки достаточно показательны:
«Ленин был прав», «Должны ли мы субсидировать социализм?»,
«Век коммунизма». В день советской денежной реформы - 15 дека-
бря 1947 г. - журнал Newsweek вышел с красноречивой передовой
«Сможем ли мы откупиться от коммунизма?». В январе следующе-
го, 1948 г., читателя ждало пессимистическое откровение: «План
Маршалла: мы не сможем откупиться от русских»1.
Уже 15-16 декабря в Daily news, Daily mirror под огромными за-
головками появились небольшие информационные заметки о прово-
димых в СССР мероприятиях. New York Times писала о реформе как
средстве борьбы с инфляцией.
«Правда» была вынуждена отреагировать, поместив 17 декабря
обзор западной прессы. Основное внимание, по понятным причинам,
было уделено оценкам Daily worker, которые, как обычно, мало от-
личались от текстов передовиц советских газет1 2.
Фирменным правдинским языком был дан первый, самый све-
жий анализ западной прессы: «Четырнадцатое декабря может быть
по праву названо черным днем американской пропаганды, - писа-
ла газета. - Патентованные гангстеры пера и прорицающие сенато-
ры проявили себя полнейшими банкротами перед лицом фактов».
«Буржуазные газеты» пытались «извратить и затушевать впечатляю-
щие достижения социализма», но как обычно «сели в лужу»3.
Ситуация повторилась в марте 1950 г., когда рубль «был переведен
на золотую основу». В первых комментариях западных СМИ явно
просматривалось непонимание событий, происходивших в СССР.
New York post, Gazette, Daily mirror рассуждали о размерах зо-
лотых запасов СССР, возможности экспорта советского золота.
Обозреватели приняли пропагандистский шаг Москвы за чистую
монету, полагая, что в СССР вводится настоящий золотой стандарт.
В связи с этим у них возникали опасения, что некоторые страны мо-
гут предпочесть «золотой рубль» доллару.
1 Hazlitt Н. Lenin Was Right //Newsweek. 1947. 22 September.
Hazlitt H. Must We Subsidize Socialism? //Newsweek. 1947. 24 November.
Hazlitt H. Can We Buy Off Communism? //Newsweek. 1947. 15 December.
Hazlitt H. A Century of Communism //Newsweek. 1948. 12 January.
Hazlitt H. The Marshall Plan: We Cannot Buy Off the Russians // Newsweek. 1948.
26 January.
2 Daily worker - орган Коммунистической партии США.
3 Правда. 1947. 21 декабря.
351
Журналистов можно понять - советская пропагандистская маши-
на работала на полных оборотах: невероятные темпы восстановления,
«сталинский план преобразования природы», поразивший воображе-
ние Запада, шумное перманентное снижение цен, полное отсутствие
безработицы. На Западе знали, что Сталин был «величайшим масте-
ром смелых революционных решений и крутых поворотов»1. При
невозможности проверить действительное положение за «железным
занавесом» можно было поверить во что угодно, в т. ч. и в золотой
стандарт в СССР.
В условиях жесткого идеологического и геополитического про-
тивоборства обвинения в шпионаже и сенсационные разоблачения
раздавались как в Советской России, так и на Западе. Американские
историки и политологи, особенно после дела Г.Д. Уайта, сформиро-
вали фундаментальную библиотеку о советском шпионаже в сфере
американских финансов1 2. В этом смысле дискуссия 2016-2018 гг. о
влиянии России на президентские выборы в США далеко не нова и
вполне вписывается в особое направление исследований о советском
и российском влиянии на развитие послевоенных США3.
Золотое содержание и валютный курс рубля,
источники советских валютных поступлений
В послевоенные годы валютный курс рубля складывался не пу-
тем биржевой котировки, а совершенно специфическим способом,
весьма далеким от реальных экономических процессов. Сотрудники
Валютного управления Наркомфина СССР осторожно высказыва-
лись о том, что «публикуемые курсы Госбанка совершенно оторва-
лись от хозяйственной жизни»4.
Свободно конвертируемая валюта, столь необходимая для
Советского Союза, при бедном экспорте всегда была проблемой.
Некоторая свобода валютного оборота периода нэпа окончилась
1 Сталин И.В. Краткая биография. М., 1952. С. 239.
2 Craig Bruce. Treasonable Doubt: The Harry Dexter White Spy Case. University
Press of Kansas, 2004; Michael Warner. Red Spy Queen: A Biography of Elizabeth
Bentley // Studies in Intelligence. 2003. Vol. 47. No. 2; John Earl Haynes, Harvey Klehr
Venona: Decoding Soviet Espionage in America. New Haven: Yale University Press, 1999;
Christopher Andrew, Vasili Mitrokhin. The Sword and the Shield: The Mitrokhin Archive
and the Secret History of the KGB. London: Basic Books, 1999; и др.
3 Schecter, Jerrold L. Sacred Secrets: How Soviet Intelligence Operations Changed
American History. Potomac Books, 2003; Dietrich John. The Morgenthau Plan: Soviet
Influence on American Postwar Policy. New York: Algora Publishing, 2002; и др.
4 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 155.
352
очень быстро. Советское государство и Госбанк стремились укре-
плять курс рубля без затрат валютных резервов. Ставилась задача
планомерного, независимого от стихии капиталистического рынка
определения курса. Операции с частными лицами по продаже на
червонцы золота и иностранной валюты были прекращены. В 1926 г.
был запрещен вывоз рублей за границу, в 1928 - ввоз. Легальный ва-
лютный рынок в СССР надолго прекратил существование, что имело
двоякие последствия.
С одной стороны, по мнению советских исследователей, «финан-
совая олигархия капиталистических стран лишилась возможности
оказывать путем спекулятивных операций какое-либо влияние на
курс советской валюты». С другой - мы сами лишились возможности
определять реальный курс своей национальной валюты.
На рубеже 1928-1929 гг., предвосхищая готовящуюся катастро-
фу в сельском хозяйстве, на валютном фронте началась паника.
Госбанк дает указание о бесперебойном финансировании экспорта;
Наркомторг на 20 % увеличил его объем. В 1928 г. пассивное сальдо
торгового баланса составило 150 млн руб. К 1929 г. «общее финансо-
вое положение» требовало «срочных мероприятий по мобилизации
внутренних ресурсов».
Г.Л. Пятаков (тогда председатель правления Госбанка) органи-
зовал агентства по скупке золота у частных старателей в обход кон-
цессии «Lena Goldfields» на ее территории, вступив в конфликт с
Наркомфином, чья политика «дорого обходилась Госбанку».
Он же торговался за каждый процент с эмигрантами - владельца-
ми зарытых при бегстве кладов, которые готовы были из-за рубежа
указать сокровенное место. Госбанк, скрепя сердце, соглашался на
30 % комиссионных при государственном транспорте и охране (цир-
куляр Правления Госбанка № 3694 от 17 июля 1929 г.).
В феврале 1929 г. Москва дала указание на места «воздействовать
на переводополучателей из-за границы с целью побудить их покупать
червонцы, взамен нужной нам валюты». Получателей валютных пе-
реводов на почте принуждали давать расписку в том, что получение
и продажа иностранной валюты не по официальному курсу - престу-
пление, после чего регистрировали номера купюр.
Г.Л. Пятаков рекомендовал «устанавливать контакт с органами
административного воздействия, давая им всякого рода сведения о
переводополучателях, упорно не желающих соглашаться на ваши
уговоры...». В то же время официальный пресс-релиз Госбанка
гласил: «Для клиента получение эффективной валюты является
353
лишь источником неудобств...»1 С учетом «органов администра-
тивного воздействия» это действительно было правдой. Так закла-
дывалась основа золотовалютной политики страны победившего
социализма.
При обсуждении послевоенного восстановления и валютного
регулирования золотовалютным вопросам уделялось повышен-
ное внимание. При этом заграничные переводы не были забыты.
Примечательная аналитическая записка поступила летом 1945 г. на
имя наркома финансов. В июле 1945 г. Ф.А. Меньков предложил
«значительно ускорить» процесс восстановления «путем привлече-
ния иностранных кредитов и иностранной валюты». Понимая по-
литические препятствия к «американскому займу», автор записки
акцентировал внимание на внутренних резервах, указывая на то,
что иностранная валюта и золото хотя и «выкачаны от населения»
Торгсином1 2, «но далеко не исчерпаны».
Автор записки указывал на недавно вошедшие в состав СССР
страны Прибалтики, а также западные Украину и Белоруссию, где
население «жило при капиталистических условиях, имело миллио-
ны родственников за границей и, без сомнения, располагает золотом
и иностранной валютой», которую регулярно получает в виде пере-
водов. Действительно, этот источник валютных поступлений актив-
но использовался Наркомфином в 1920-е гг. Автор предполагал, что
«пора и нам» разрешить переводы в валюте из-за границы.
С конца 1920-х гг. этот источник все же практически иссяк. С при-
ближением новой мировой войны валюты требовалось все больше.
С 1 октября 1940 г. ежегодные платежи по обязательствам англий-
ских обществ «Тетюхе» и «Лена Гольдфильдс» (примерно 50 тыс.
и 90 тыс. фунтов соответственно) в порядке ликвидации концессии
не переводились за границу, а зачислялись на специальный блоки-
рованный счет в Госбанке СССР. Правительство в 1942 г. пролонги-
ровало этот порядок (распоряжение СНК № М-7495СС от 4 ноября
1942 г.)3.
В 1941 г. были временно приостановлены платежи по советско-
шведскому соглашению об урегулировании взаимных претензий, от-
носящихся к Литве, Латвии и Эстонии4.
1 ГАНО. Ф. 725. Оп. 2. Д. 21. Л. 14, 33; Д. 23. Л. 5, 6, 7.
2 Торгсин (Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами на территории
СССР) (1930/31 - 1936) - система государственных коммерческих магазинов, реали-
зовывавших иностранцам и советским гражданам дефицитные продовольственные и
промышленные товары по высоким ценам за валюту или драгметаллы.
3 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 774. Л. 8; РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 1096. Л. 9.
4 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1042.
354
С середины 1942 г. НКО прекратил полностью оплачивать им-
портные поставки, за исключением некоторых видов гражданской
продукции (в основном автомобили). По остальным поставкам по-
гашались только комиссионные и транспортные расходы. В итоге к
концу 1945 г. задолженность советских внешнеторговых организа-
ций составила 13,3 млрд руб.1
После войны некоторое беспокойство вызывали проблемы рас-
четов с союзниками; в остальном советское руководство чувство-
вало себя уверенно. 15 октября 1945 г. США предоставили СССР
кредит в размере 244 млн дол. на 30 лет для оплаты товаров, ранее
поставлявшихся по ленд-лизу. Наша страна успела использовать
221 млн дол., после чего в январе 1947 г. в связи с резким ухудшением
двусторонних отношений кредитная программа была прервана. В ок-
тябре 1947 г. удалось получить еще один кредит в 1 млн крон на пять
лет в Швеции1 2.
Существовала вероятность получения 3,2 млрд дол. по Плану
Маршалла, от участия в котором СССР, как известно, отказался3.
В декабре 1947 г. удалось договориться с англичанами о сниже-
нии процентной ставки по непогашенным нами ссудам с 3 до 0,5 %.
Претензии военного времени, в т. ч. платежи по ленд-лизу, в основ-
ном были урегулированы или отложены.
Вопросами, связанными с расчетами по внешней торговле, раз-
мещению советских авуаров за границей, занимался созданный
еще в 1944 г. Валютный комитет. Решением Политбюро 12 апре-
ля 1948 г. был утвержден его новый состав: А.Н. Косыгин (пред-
седатель), Л.З. Мехлис (Министерство госконтроля) и В.Ф. Попов
(Госбанк)4.
После войны отечественные финансисты пытались спекулиро-
вать на неустойчивом европейском валютном рынке. В 1945 г. СССР
предоставил Австрии два займа на 600 млн трофейных немецких
рейхсмарок5. В международных расчетах эта валюта, по понятным
причинам, уже не использовалась и была практически макулатурой.
Однако в некоторых сателлитах Германии никаких других платеж-
ных средств пока не было.
1 Кредитно-денежная система СССР. М., 1967. С. 62, 65; Зверев А.Г. Записки ми-
нистра. С. 214.
2 Хейфец Б.А. Кредитная история России. М., 2001. С. 63-64.
3 The impact of World war II on the Soviet Union / ed. by Linz SJ. Rowman and
Allanheld Pub. 1985. P. 32.
4 РГАСПИ. Ф. 17. On. 3. Д. 1069. Л. 14.
5 200 млн RM по решению ГКО от И мая 1945 г. и 400 млн RM по распоряжению
СНК от 5 июня 1945 г.
355
Австрия погасила займы уже своими шиллингами (390 млн) в те-
чение 1948-1949 гг.1 При среднем курсе тех лет 12,5 шил. за 1 дол. мы
выручили 31,2 млн дол., что было совсем неплохо, учитывая, что в
ином случае рейхсмарки просто уничтожались.
Несколько омрачила эффект от удачной сделки продуктовая
история. В 1945 г. СССР передал Австрии 97 тыс. т различного про-
довольствия для Вены на сумму 48 840,1 тыс. дол. Мы не отдавали
лишнее, в стране была карточная система, но помочь очередному
братскому народу, а заодно и заработать валюту, не отказывались.
В июне 1946 г. СССР согласился вместо шиллингов получать ав-
стрийские промышленные товары. Всего в СССР за 1945-1948 гг.
их поступило на сумму 4430,8 тыс. дол. (9 % от контракта). В авгу-
сте 1948 г. поставки были прекращены, т. к., по мнению австрийской
стороны, их продолжение должно было стать предметом переговоров
при заключении мирного договора. 31 января 1949 г. австрийское
правительство, несмотря на советские напоминания, отказалось от
возобновления поставок1 2.
В 1945 г. по схожей схеме СССР предоставил Венгрии три займа в
«трофейной венгерской валюте» на 850 млн пенге. Условия погаше-
ния подлежали установлению после окончания войны. Тем временем
Наркомфин пересчитал пенге в доллары США по курсу черного рын-
ка в Будапеште на момент предоставления займа и получил 3088,2
тыс. дол. В феврале 1949 г. Минфин предложил Совмину начать по-
гашение займа на указанных выше условиях. Венгерской стороне
предлагалось на выбор внести платежи любой свободно конвертиру-
емой валютой или товарами3.
Схема с захватом валюты побежденного государства, а затем пре-
доставлением ее ему же в виде займа по курсу черного рынка долго
работать не могла. Таких государств было не так много.
Какую-то часть военных материальных потерь должны были воз-
местить репарации. Известно, что Сталин оценивал их в относитель-
но небольшую сумму - 10 млрд дол. Вероятно, в советском руковод-
стве возобладала точка зрения опытного дипломата, председателя
Межсоюзнической репарационной комиссии И.М. Майского. Он
полагал, что репарации после Первой мировой войны взимались не-
удачно, т. к. начислялись в валюте, а не в материальных ценностях.
Последние можно было изъять сразу, выплаты же растягивались
на годы. Кроме того, считалось, что немецкое оборудование будет
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 791. Л. 10.
2 Там же. Л. И.
3 Там же. Л. 12.
356
нужнее для истощенной войной промышленности СССР, чем валю-
та, которую, вероятно, пришлось бы отдать союзникам за военные
долги.
Вместе с тем СССР, соглашаясь на оборудование, ни в коей мере
не забывал о валюте и валютных ценностях, но только тех, которые
можно было получить быстро. Еще в 1945 г. из Германии был вывезен
174 151 кг золота, платины и серебра1. Доходы советских предпри-
ятий за границей за 10 месяцев 1948 г. составили 562,5 млн инвалют-
ных руб.1 2
К традиционно скромным советским доходам по экспорту доба-
вились доходы по реэкспорту. Оборудование, демонтировавшееся в
Германии и других побежденных странах в счет репараций, не только
шло в СССР, но и активно продавалось третьим странам за конвер-
тируемую валюту. Общий объем этих операций выяснить достаточ-
но трудно, так как фонд Главзагранимущества в РГАЭ закрыт для
исследователей.
Тем не менее стоимость имущества советских предприятий в
Германии на дату перехода в собственность СССР первоначаль-
но оценивалась в 2113,7 млн марок. Позже, когда выяснилось, что
приемка проводилась неквалифицированно, была проведена пере-
оценка до 1672,8 млн марок (почти 670 млн дол. по официальному
курсу).
Годовой план продажи бывшего немецкого имущества третьим
странам определялся в среднем в 250 млн руб. Этот показатель обыч-
но превышал отгрузку в СССР, т. е. валюту от репараций мы все же
получали, причем в объемах не меньших, чем от оборудования.
За 10 месяцев 1947 г. за конвертируемую валюту было отгруже-
но в третьи страны оборудования на 243,3 млн руб., что составляло
105,5 % годового плана. За тот же период в СССР было отгруже-
но товаров на 195,6 млн руб. (в т. ч. из Германии на 46,4 млн и из
Австрии на 119,3 млн руб.), что составляло 84 % годового плана. Если
суммировать продажи оборудования и товаров советских предпри-
ятий и смешанных акционерных обществ в оккупационных зонах в
третьи страны, то за 10 месяцев 1947 г. в Госбанк СССР поступили
438,9 млн руб. (90,4 % годового плана)3.
В отчетах Главзагранимущества и сводках Госбанка сумма внеш-
неторговой выручки оценивается в рублях (пересчет осуществлялся
по официальному курсу 5,30 руб.: 1 дол.), что не дает реального пред-
ставления о величине доходов от реэкспорта.
1 Кнышевский П.Н. Добыча. Тайны германских репараций. С. 20.
2 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 529. Л. 185.
3 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 423. Л. 428.
357
Оценить стоимость немецкого оборудования, тем более б/у, до-
статочно сложно. Можно взять за точку отсчета немецкие экспорт-
ные цены 1938 г. в рейхсмарках (RM). Эти цены также не совсем
реальны. Германия при Гитлере стимулировала экспортеров дотаци-
ями - обычно от 10 до 28 %.
Министерство финансов СССР рассчитало соотношение RM к
доллару и фунту и получило соотношение 1 $ : 3,65 RM. Четырех-
сторонняя комиссия по оценке репараций определила т. н. восста-
новительную стоимость 1 т оборудования по внутренним немецким
ценам 1938 г. для Западной зоны оккупации. Она равнялась 1543 RM
(617 $). Стоимость 1 т оборудования на экспорт из Германии в 1938 г.
равнялась 1734 RM (693 $). Для подсчетов был сохранен официаль-
ный валютный курс, действовавший с 1934 г., - 1 $ : 2,5 RM1. По со-
ветским оценкам, к марту 1946 г. было вывезено более 4 млн т обо-
рудования на 2 млрд дол., соответственно, 1 т оценивалась примерно
в 500 дол.1 2
Советское имущество за границей пересчитывали не раз. 9 мар-
та 1947 г. Политбюро сформировало комиссию под председатель-
ством Н.А. Вознесенского. Она должна была за четыре дня (!) опре-
делить стоимость оборудования, технических поставок, авуаров и
предприятий за границей по состоянию на 1 января 1947 г.3 Итоги
подсчета огорчили. Через две недели В.М. Молотов констатировал
в «Правде»: «Несомненно, что СССР получил гораздо меньше, чем
союзники», которые, как известно, не демонтировали предприятия,
более обращая внимание на германские авуары, патенты и ученых4.
Сетования на то, что нас обделили союзники, не совсем объектив-
ны. Фиксированная стоимость оборудования в Германии советскую
сторону вполне устраивала. Однако с момента начала демонтажа
быстро возрастали расходы на обслуживание (демонтаж, перевозка,
консервация или восстановление, хранение), а стоимость самого обо-
рудования стремительно падала5.
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 33. Д. 1102. Л. 71, 80,81, 87.
2 Кнышевский П.Н. Добыча. Тайны германских репараций. С. 24.
3 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1064. Л. 18.
4 Правда. 1947. 23 марта.
5 На 1 января 1948 г. на базах временного хранения в СССР находилось имуще-
ства особых поставок на 4,4 млрд руб. без учета того, что было отправлено непосред-
ственно на предприятия. Стоимость этого имущества не оценивалась с момента завоза
в 1946 г. Надлежащее хранение не обеспечивалось, в основном грузы находились под
открытым небом. На центральной базе Минсельхозмаша 3 тыс. вагонов оборудования
были просто свалены вдоль линии железной дороги, см.: РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 32. Д. 986.
Л. 34.
358
С союзниками были связаны другие, уже вполне обоснованные
опасения. Начало холодной войны породило в советском руковод-
стве опасения за вклады и счета в зарубежных банках. К началу
1949 г. Государственный банк СССР располагал свободно конверти-
руемой валютой на сумму 563 млн руб. (106,22 млн дол. по офици-
альному курсу Госбанка). Из общей суммы хранимой валюты дол-
лары США составляли 242,3 млн руб. (из них в кладовой Госбанка
36,8 млн руб.); фунты стерлингов - 123,1 млн руб.; швейцарские
франки - 20,4 млн руб.; клиринги с возможностью конвертации -
177,2 млн руб. В табл. 46 представлено, сколько Госбанк СССР имел
в зарубежных банках и финансовых организациях различных стран1.
Таблица 46
(в млн руб.)
США 35,5 Норвегия 26,5 Англия 4,8
Швеция 83,2 Голландия 15,9 Франция 4,8
Бельгия 51,9 Финляндия 26,5 Прочие страны 8,4
В Москве полагали, что в случае дальнейшего ухудшения отно-
шений с США возможно блокирование советских счетов в банках
США. Поэтому было принято решение уменьшить долларовые ре-
зервы за границей и, соответственно, увеличить их в клирингах и
фунтах стерлингов1 2. Предпочтительным считалось держать деньги
в странах Бенилюкса или Англии, которая по расчетам Москвы, не
пошла бы на дискриминационные меры, т. к. СССР был должен ей
около 1104 млн руб. по кредиту 1941 г.3
Госбанк предлагал держать в США не более 5 млн дол., а осталь-
ные средства переместить в Европу. При этом вклады в банки
скандинавских стран предполагалось пролонгировать, а в швей-
царские увеличить за счет срочных депозитов (10 млн SwF на 3
мес.). В Москве планировалось поддерживать постоянный остаток
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 780. Л. 87.
2 Опасения блокирования были достаточно серьезны. В январе 1950 г. Минфином
и Госбанком по просьбе Китая была разработана операция вывода китайских авуаров
(10 млн дол.) из банков США на счета Госбанка СССР и Внешторгбанка СССР. Пред-
полагалось, «чтобы не вызвать подозрения американцев... производить перечисления
не сразу, а частями в суммах до 1 млн $». Народный банк Китая предупреждали, что
«Госбанк будет считать себя ответственным за его средства постольку, поскольку счета
Госбанка в банках США будут свободны для беспрепятственного распоряжения ими»,
см.: РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 791. Л. 5.
3 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 780. Л. 88. Подробно о ходе переговоров по этому кре-
диту см.: Микоян А.И. Так было. Гл. 40.
359
7-8 млн дол. Шаги по переводу счетов из США рекомендовалось
предпринять банкам стран «народной демократии»1.
В сложившейся ситуации советские резервы стали пополняться
в основном фунтами, которые на тот момент обслуживали до 40 %
мировой торговли. На 1 июля Госбанк успел сократить свои долла-
ровые резервы на 190,2 млн руб. и увеличить их в фунтах стерлингов
до 219,1 млн руб.
Вместе с тем положение фунта весной 1949 г. уже не казалось
столь прочным. Великобритания обладала только 4 % золотых запа-
сов капиталистических стран. В конце апреля А.Н. Косыгин уведо-
мил И.В. Сталина о возможной девальвации фунта стерлингов.
Фунт был девальвирован на 30 % 18 сентября 1949 г. Его офи-
циальный курс понизился с 4,03 до 2,80 дол. за 1 фунт. В тот же
день МВФ зафиксировал новое золотое содержание фунта -
2,48828 г. Понизился и официальный курс фунта к рублю. Ранее за
1 фунт Госбанк СССР давал 21,36 руб., теперь - 14,84 руб.
С целью «покрытия обесценивания фунта стерлингов» цены со-
ветских экспортных товаров были подняты на 20-25 % или прода-
вались за другие валюты. Они, однако, были девальвированы вслед
за фунтом. 19 сентября курс французского франка был снижен до
350 F, немецкой марки - до 4,20 DM, финской марки - до 230 Fmk
за 1 дол. США. Всего в ходе т. н. «валютного землетрясения» было
девальвировано более 30 валют разных стран мира. А.Г. Зверев до-
кладывал И.В. Сталину, что в итоге проведенных и предполагаемых
девальваций валют Советский Союз будет иметь «значительные кур-
совые выгоды»1 2.
Внимание к ситуации на европейских валютных рынках было
связано не только с опасениями за советские авуары. Трудящиеся,
пережив потрясение денежной реформы, считали, что «замена денег
введена по приказу Америки»3.
Как «прибавить авторитета» рублю? Этот вопрос в первой поло-
вине XX в., с коротким перерывом, связывали с золотым содержани-
ем национальной валюты.
До ноября 1935 г. котировка рубля проводилась на основе его зо-
лотого содержания, установленного в 1922 г. (0,774234 г золота за
1 руб.). В начале 1930-х гг. курс рубля определялся по французско-
му франку4. С 19 апреля 1933 г. 1 руб. стал равен 13,15 фр. франка
(в 1 фр. франке - 0,05895 г золота).
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 780. Л. 90-91.
2 Там же. Л. 101,102, 106, 104,110.
3 ГАНО. Ф. П-4. Оп. 12. Д. 62. Л. 266.
4 Франция с 1933 г. возглавляла т. и. Золотой блок, куда входили Бельгия, Гол-
ландия, Швейцария, Италия и Польша. Они согласились оказывать взаимную помощь
360
14 ноября 1935 г. для неторговых операций был установлен спе-
циальный курс для обмена наличной иностранной валюты: 1 руб. =
3 фр. франкам. Золотое содержание франка в 1935 г. не менялось.
Этот, на первый взгляд, неожиданный шаг объяснялся исключи-
тельно нашими внутренними проблемами. 14 ноября 1935 г. вышло
постановление СНК СССР о ликвидации Всесоюзного объединения
«Торгсин» и передаче его сети Наркомату торговли. С этого момен-
та на территории СССР прекращались торговля и оказание услуг на
иностранную валюту.
Вместе с тем после отмены карточной системы и введения единых
цен, которые были в целом в 5,4 раза выше, чем в 1928 г., и при пере-
счете по официальному курсу значительно выше цен Торгсина и ми-
ровых. Поэтому «в целях развития туризма и привлечения иностран-
ной валюты» Госбанку разрешалось в 1936 г. обменивать наличную
валюту и переводы по курсу 1 фр. франк = 33,5 коп. или 3 франка =
1 руб. (при официальном курсе 13,15 франка за 1 руб.).
С 1 апреля 1936 г. новый курс был распространен на все опера-
ции с иностранной валютой. Госбанку было предложено переоценить
имеющиеся на его балансе валютные и золотые резервы. Это означало
понижение золотого содержания (девальвацию) рубля до 0,176850 г
(в 4,33 раза). Соответственно, официальная цена золота в СССР
была повышена с 1,29 руб. до 5,63 руб. за 1 г. Новое соотношение не
было законодательно зафиксировано. Таким образом, в 1936-1950 гг.
золотое содержание рубля официально не устанавливалось.
Советская политэкономическая наука в 1940-е гг. отрицала связь
советских денежных знаков с золотом, как и действие закона стоимо-
сти в социалистической экономике. Основной функцией денег был
плановый учет и контроль. Более того, в отсутствии связи с золотом
тогда видели принципиальное отличие «социалистических» денег от
денег при капитализме.
В 1960-е гг. в отечественной политэкономии преобладала точка
зрения, согласно которой «планомерные изменения уровня товарных
цен, обусловленные сдвигами в области производства и распреде-
ления... вызывают через определенное время необходимость приве-
дения в соответствие стоимостного золотого содержания денег с их
изменившейся покупательной способностью»* 1. Таким образом, по
мнению большинства экономистов, золотое содержание рубля опре-
для поддержания у себя золотого стандарта. Франк считался в СССР устойчивой и
надежной валютой: у власти в стране находилось правительство Народного фронта.
1 Конник И.И. Деньги в период строительства коммунистического общества.
С. 43; Атлас З.В. Социалистическая денежная система. С. 271 и др.
361
делялось уровнем внутренних товарных цен, которые росли вместе с
зарплатой трудящихся.
Эта точка зрения не выдерживает критики. Механизм перерас-
пределения средств через многомасштабную систему цен не мог
стать предметом анализа в отечественной литературе. Советские
экономисты, творчески развивая идеи Маркса, вели схоластические
споры о механизме связи золота (в функции меры стоимости) с це-
нообразованием при социализме. Мнения, как и положено в научной
дискуссии, расходились. Я.А. Кронрод, И.П. Айзенберг считали, что
фактическое золотое содержание денег, в отличие от официального,
постоянно меняется в связи с изменением цен. «Эластичный» или
«скользящий» масштаб цен, по их мнению, автоматически обеспе-
чивал равенство суммы цен товаров их стоимости. Фактически по-
лучалось, что рубль на внешнем рынке имел одно содержание, а на
внутреннем - другое1.
Эта позиция подвергалась критике. Споры о ценообразовании
продолжались в отечественной экономической литературе десятиле-
тиями. Отсюда и отсутствие четкого объяснения отказа от фиксации
золотого содержания в 1937 г. и перехода к исчислению курса рубля
на базе доллара США. «В соответствующих учебниках, - констати-
рует З.В. Атлас, - не дается никакого объяснения этому важному
факту»1 2.
Для того чтобы объяснить «этот важный факт», вернемся в сере-
дину 1930-х гг. Прочность золотого франка оказалась иллюзорной.
Золотой блок под воздействием валютного кризиса стал распадать-
ся и вскоре - в 1936 г. - был ликвидирован. С 1 октября 1936 г. во
Франции был прекращен размен банкнот на золото, а франк деваль-
вирован на 25 %.
Госбанк СССР 29 октября 1936 г. повысил курс рубля до 4,25 фран-
ка, но это соотношение продержалось недолго. Законом от 30 июня
1937 г. параметры золотого содержания франка были отменены, и
он потерял связь с золотом. Основной резервной валютой Европы
остался фунт стерлингов.
В связи с девальвацией франка и его обесцениванием с 19 июля
1937 г. курс рубля стал определяться по отношению к доллару США
в соотношении 1 дол. = 5,3 руб. Данная пропорция вызывала дискус-
сии среди отечественных экономистов. Некоторые авторы полагали,
что это было сделано для упрощения техники расчетов, другие, что
1 Кронрод Я.А. Деньги в социалистическом обществе. М., 1960; Айзенберг И.П. Ва-
лютная система СССР. М., 1962.
2 Атлас З.В. Социалистическая денежная система. С. 273.
362
это был косвенный способ установления золотого содержания рубля
«как действительной основы его валютного паритета»1.
Между тем ситуация выглядела достаточно просто. Франк «вы-
шел из доверия», доллар тем временем окреп после депрессии.
Вполне разумно было определять свой курс по более устойчивой ва-
люте: по последнему на момент перехода к долларовому исчислению
курсу 100 руб. = 425 франков, что, в свою очередь (по курсу 21 июля
1937 г. 22,9636 F : 1 $), соответствовало 18,5 дол. Таким образом,
100 руб. = 18,5 дол. или 5,4 руб. за 1 дол. Разница в 10 коп. с принятым
курсом 5,3 руб. объясняется тем, что решение принималось до пере-
оценки золотого запаса Банка Франции. Она производилась на базе
низшего предела золотого содержания франка - 0,0387 г в курсовом
диапазоне от 20,1513 до 22,9639 F за 1 $.
Золотое содержание доллара (0,888671 г) не менялось с 31 ян-
варя 1934 г. до 8 мая 1972 г. Рубль был девальвирован на 15 %, до
0,1676738 г чистого золота. Как видим, соотношение по золотому со-
держанию 0,888671:0,1676738 = 5,29 руб. также давало объявленный
курс. Официальная цена золота в СССР с ноября 1937 г. устанавли-
валась 5,91 руб. за 1 г. Госбанк брал еще 5 коп. за комиссию1 2. Таким
образом, английская унция золота (31,1035 г) стоила 185 руб. 37 коп.,
или 34,97 дол. при официальной мировой цене 35 дол.
Для второй половины 1940-х гг. была характерна тенденция к по-
нижению золотого содержания основных валют и снижению нормы
их золотого обеспечения. Так, с 12 апреля 1945 г. норма золотого обе-
спечения банкнот и банковских резервов в Федеральной резервной
системе США была снижена до 25 %.
Курс рубля по отношению к основным валютам в 1940-е гг. был
стабилен (ввиду абсолютной нереальности) и регулярно публико-
вался. Государственный банк 1 и 15 числа каждого месяца обращался
в газету «Известия» с просьбой поместить курсовой бюллетень ино-
странных валют3.
К концу 1940-х гг. дальнейшее определение курса рубля по отно-
шению к доллару США означало бы если не подчинение и зависи-
мость от принципов Бреттон-Вудской системы и в конечном счете
США, то, по крайней мере, открытое признание доллара ведущей
мировой валютой.
1 Айзенберг И.П. Вопросы валютного курса рубля. М., 1958. С. 137; Атлас З.В. Со-
циалистическая денежная система. С. 273.
2 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 790. Л. 18-19.
3 РГАЭ. Ф. 2324. Оп. 26. Д. 3345. Л. 1.
363
Это шло вразрез с идеологическими установками тех лет. Логика
холодной войны, борьба с «космополитизмом», «преклонением перед
иностранщиной» вели к отказу от всего западного. Кроме того, на-
чала создаваться «социалистическая система», для которой требова-
лась ведущая валюта, желательно не только не уступающая, а превос-
ходящая американский доллар.
Таблица 47
Золотое содержание, цена золота и курс рубля по курсу
Государственного банка Российской империи и СССР в 1913-1949 гг.1
Годы на конец года Золотое содержание рубля, в г Цена золота в руб. за г Официальный курс в рублях
доллар США фунт стерлингов французский франк*
1913 0,7742340 1,29,17 1,94 9,46 37,50
1932 6,48 7,61
1934 1,15 5,68
1936 (IV) 0,1768500 5,63,07 5,06 25,00 33,33
1937 0,1676738 5,91,00 5,30 26,48 21,79
1942 5,30 21,38
1945 5,30 21,36
1949(111) 21,36 1,66
1949 (IX) 14,84
1950 (III) 0,222168 4,45,00 4,00 11,20 1,14
* Рублей за 100 франков.
Расчеты и параметры золотого содержания
советского рубля
Доллар США - основа Бреттон-Вудской системы - был един-
ственной валютой, сохранившей конвертацию в золото. Он стал ба-
зой валютных паритетов. Соответственно, и рубль как основная ва-
люта социализма также должен был иметь золотую базу. Эта позиция
была близка вождю. А.И. Микоян отмечал, что Сталин вообще про-
являл «особый фетишизм к золоту»1 2. Большой золотой запас был,
безусловно, необходим. Он мог придать уверенность и гарантировать
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 790. Л. 19; РГАЭ. Ф. 2324. Оп. 26. Д. 3345. Л. 1; Валюты
стран мира. Справочник. М., 1981. С. 13-14.
2 Микоян А.И. Так было. С. 526.
364
от непредвиденных изменений конъюнктуры на мировом рынке.
Лауреат Нобелевской премии В. Леонтьев, оценивая послевоенное
восстановление в СССР, подчеркивал важность наличия большого
золотого резерва у страны-должника в нестабильных условиях миро-
вого рынка1.
4 декабря 1944 г. на совещании у А.Г. Зверева раздавались пред-
ложения об учете «некоторых наших связей с заграницей». Речь
шла, в частности, о том, что «у нас получается, что один доллар равен
25 рублям, средний уровень - 10-11 руб.»1 2. Таким образом все пони-
мали нереальность официального курса.
9 апреля 1945 г. З.В. Атлас подготовил аналитическую записку
«О паритете рубля», где указал, что паритет покупательной силы
есть единственная основа валютного паритета, что выражается кос-
венно через соотношение ценности валют в металле3. Далее автор за-
писки пришел к выводу о том, что существующий валютный пари-
тет существенно отклоняется и от паритета покупательной силы, и
от фактического золотого паритета, вследствие чего часть функций
он «выполняет недостаточно удовлетворительно». Затронув вопрос о
«реальном золотом содержании рубля», автор не сделал однозначно-
го вывода и указал на необходимость выбора приоритетов функций,
на которые «будет ориентироваться пересмотр валютного курса»,
принимая во внимание «политическое значение» вопроса, к которо-
му вернулись уже после денежной реформы.
По оригинальной, но явно политически недальновидной оцен-
ке Ф.А. Менькова4, советские розничные цены на продукты были
в 30 раз выше соответствующих цен в США и Англии. Следо-
вательно, по соотношению розничных цен доллар должен был сто-
ить не 5,30 руб., а 34 руб., фунт стерлингов - не 21,30 р., а 137 руб.
Примечательно, что в записке первый и единственный раз (из про-
смотренных при подготовке данной книги документов) применитель-
но к советскому денежному обращению было использовано понятие
«инфляция», хотя признавалось, что она «играла незначительную
1 Leontieff W. Capital reconstruction and postwar development of income and
consumption //The impact of World war II on the Soviet Union / ed. by Linz S J. Rowman
and Allanheld Pub. 1985. P. 43.
2 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 103.
3 Из неопубликованного. Вып. 15. С. 68.
4 Меньков Федор Алексеевич (1881 - после 1945) - российский, советский эконо-
мист, учился в Universite de Bourgogne и Nancy Universite, В 1915-1919 гг. - приват-до-
цент, профессор юридического ф-та Санкт-Петербургского (Петроградского) универ-
ситета, руководил кафедрой политэкономии и статистики, затем ректор Костромского
университета (1919), преподавал в московских вузах. На момент подготовки реформы
старший экономист Валютного управления НКФ. Специалист по финансовому праву.
365
роль». Учитывая столь неблагоприятную ситуацию, автор предлагал
открыть в Особторге коммерческую торговлю за валюту1. Реакцию
руководителей подразделений НКФ на предложения нельзя назвать
адекватной. Аргументы автора назвали «ерундой», а саму записку по
указанию К.Н. Плотникова1 2 зачем-то засекретили, предварительно
ознакомив с ней В.П. Дьяченко.
Для реализации намеченной стратегической цели Политбюро
ЦК ВКП(б) 5 марта 1949 г. поручает группе сотрудников плановых,
финансовых и торговых ведомств представить доклад по вопросу об
отказе от установленного курса рубля на базе доллара США и о пере-
воде курса на золотую основу.
Комиссия в составе А.И. Микояна, А.Н. Косыгина, А.Г. Зверева,
М.А. Меньшикова (Минвнешторг), В.Ф. Попова (Госбанк),
Н. Чечулина, И.Д. Злобина (Минфин), Г.П. Косяченко, В.Н. Ста-
ровского (ЦСУ) должна была финансово-экономическими расче-
тами обосновать необходимость перевода рубля на золотую базу.
Объективной оценки ситуации, в общем, не требовалось3. Задача
упрощалась тем, что мнение Сталина и, соответственно, Политбюро
уже было известно и под него необходимо было подвести базу.
В первом же докладе комиссия заявила, что «Россия, как золо-
тодобывающая страна, всегда была заинтересована в том, чтобы ба-
зировать паритет и курс своей валюты непосредственно на золоте».
Доллар для этой цели уже не подходил, т. к. он «обесценился и ото-
рвался от золотого содержания». Госбанк СССР полагал, что офи-
циальное золотое содержание доллара завышено примерно на 30 %.
Отсюда ставилась задача ни больше ни меньше «превратить рубль
в ведущую валюту других стран». Еще 6 августа 1947 г. Политбюро
поручает Госплану к 15 января 1948 г. составить генеральный хозяй-
ственный план на 20 лет, рассчитанный «на решение важнейшей за-
дачи - перегнать главные капиталистические страны в отношении
размеров производства на душу населения, и на построение комму-
нистического общества»4.
Для выполнения поручения Политбюро по золотовалютным про-
блемам предстояло разобраться с добычей, себестоимостью, ценами
на золото внутри страны и за рубежом. Последний параметр не пред-
ставлял какой-либо трудности. Цена на золото на свободном рынке
1 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 149-155.
2 Плотников Кирилл Никанорович (1907-1994) - советский экономист. В годы
подготовки к реформе консультант, помощник министра финансов СССР, Управля-
ющий Госфиниздатом.
3 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 790. Л. 17.
4 Там же. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1066. Л. 26.
366
колебалась в пределах 42-50 дол. за унцию. Вместе с тем, по данным
Банка международных расчетов, в золотодобывающих государствах
росли издержки производства при добыче этого металла.
В Южной Африке они повысились по сравнению с 1940 г. на 35 %,
что было связано с ростом цен на средства производства и ростом зар-
платы. Золотодобывающая промышленность являлась единственной
отраслью промышленности в мире, которая не оказывала влияния на
цену своей продукции. Официальная цена золота 35 дол. не менялась
с 1935 г., тогда как издержки производства золота выросли за 1934—
1960 гг. примерно в 2,3 раза1.
В СССР существовало несколько цен на золото. Госбанк оценивал
золото по 5,96 руб. за 1 г (5,91 руб. - официальная цена Госбанка +
5 коп. комиссия), исходя из официальной цены 35 дол. за унцию и
курса 5,30 руб. за 1 дол.
По информации специалиста Валютного управления Наркомфина
СССР Ф.А. Менькова, в июле 1945 г. в ювелирторгах 1 г золота при-
нимался по 225 руб., золотую десятку1 2 «охотно брали якобы для ко-
ронок» за 1500-1600 руб.3 Такова была цена золота на свободном
рынке.
У старателей государство покупало золото по ценам, сложившим-
ся еще в царской России, - от 0,80 до 1,77 руб. за 1 г, но их снабжение
продуктами и товарами осуществлялось по прейскуранту в золотом
исчислении, цены в котором были в 30,4 раза ниже действующих роз-
ничных цен. В 1948 г. один старатель в среднем добыл 418 г золота.
Удельный вес старательской добычи составлял по Главспеццветмету
50,8 %, по стране в целом - 27 %.
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 790. Л. 20; Конник И.И. Деньги в период строительства
коммунистического общества. С. 40-41.
2 Имеется в виду российская золотая монета (империал), которая чеканилась в
1885-1917 гг. Монета 1885 г. номиналом 10 руб. равнялась 10 серебряным рублям, из-
готавливалась из золота 9ОО/юоо пР°бы весом 12,9 г чистого золота. По указу от 3 ян-
варя 1897 г. золотой империал, сохраняя свое золотое содержание, получил номинал
15 руб. В соответствии с указом от И декабря 1898 г. чеканились монеты номиналом
10 руб., они содержали 7,74 г. чистого золота, см.: Спасский И.Г. Русская монетная
система. Л., 1970. С. 213-216.
3 Денежная реформа в СССР 1947 г. Документы и материалы. С. 155.
367
Таблица 48
Цены на золото в СССР весной 1949 г.1
(в руб. за 1 г)
Официальная цена Государственного банка СССР 5,91
Цена Минфина на золото, отпускаемое на производственно- технические цели 20,00
Приемно-расчетная цена, по которой государство принимало золото от металлургической промышленности 30,00
Цена Дальстроя 43,20
Цена Главспеццветмета СССР 44,60
Цена в скупке 44,57
Цена расчетов со старателями 41,53
Розничная цена в изделиях 120,00
Государственными закупочными ценами были недовольны почти
все. Минметаллургпром просил вместо 30 руб. за 1 г установить цену
46,3 руб., как покрывающую издержки2. Трудные времена пережи-
вал Дальстрой. Если в 1935 г. из одного кубометра песка там добы-
вали 23,86 г золота, то к 1939 г. этот показатель упал на 10 г, к 1949 г.
уменьшился в четыре раза3. Соответственно, падала добыча и росла
себестоимость.
Таблица 49
Добыча золота Дальстроем 1939-1949 гг.4
Год Содержание золота в 1 м3 песка, г Добыча золота, кг Себестоимость фабричная, руб.
1939 13,71 66,314 6,09
1940 12,56 80,028 5,97
1941 10,58 75,770 7,87
1942 12,04 74,399 7,83
1943 11,59 70,129 8,33
1944 9,74 70,548 10,05
1945 7,58 69,543 13,07
1946 6,85 52,633 18,37
1947 6,02 41,234 24,52
1948 6,21 43,613 28,30
1949 5,68
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 790. Л. 22.
2 Там же. Л. 64.
3 Там же. Л. 72-73.
4 Там же. Л. 72-73.
368
Золото становилось дороже, что в целом соответствовало миро-
вой тенденции. Рубль, как считалось после проведенной денежной
реформы, укрепился, а международная обстановка осложнилась.
Аргументы комиссии в пользу повышения золотого содержания ру-
бля обобщенно выглядели так:
- золотое содержание доллара завышено примерно на 30 %;
- издержки добычи золота у основных производителей выросли
также примерно на 30-35 %;
- мировая рыночная цена на золото поднялась на 30-35 % (с 35
до 42-50 дол.).
Исходя из этого комиссия предложила с 1 марта 1950 г. повысить
золотое содержание рубля на 32,5 % (до 0,222168 г). В соответствии
с этим предусматривалось установить новую официальную цену
Государственного банка СССР на золото - 4 руб. 45 коп. за 1 г + 5 коп.
комиссионных Госбанку. Таким образом, унция золота стоила бы в
СССР 139,96 руб. при официальной мировой цене 35 дол., что давало
соотношение 3,99 руб. за 1 дол. Мировая среднерыночная цена золота
45 дол. использовалась только для ориентира.
Новая цена не учитывала издержки производства отечественной
золотой промышленности. Она была слишком низкой для добываю-
щих предприятий. Поэтому для них предусматривалась цена 7 руб. за
1 г с временной дотацией 7 руб. в 1950 г. и 3 руб. в 1951 г. (с последу-
ющей ликвидацией дотации). Аналогичная цена предлагалась стара-
телям с отменой расчетов по прейскуранту цен в золотом исчислении
и введением для них ряда льгот.
Ведомства по-разному отнеслись к предложениям комиссии.
Министерство внешней торговли предполагаемое увеличение при-
были от импорта в рублях уравняло с убытками по экспорту; общий
результат для него оставался неизменным.
Министр внутренних дел С.Н. Круглов считал, что только за счет
предполагаемого снижения цен и улучшения организации производ-
ства министерство не в состоянии довести себестоимость золота до
7 руб. за 1 г даже с учетом дотации 7 и 3 руб. К возражениям при-
слушались, и на тексте проекта появилась обычная синяя пометка
Молотова «старателям - 7 руб., для золотодобывающей промышлен-
ности - 8 руб.»1.
Под новые цифры необходимо было подвести экономическое
обоснование. Из него должно было следовать, что соотношение
1 дол. : 4 руб. логично вытекает из сопоставления индексов цен, по-
купательной способности и многих других параметров.
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 790. Л. 64-65.
369
Делом сопоставления двух валют занялась комиссия, обсуждав-
шая ранее «золотой» вопрос. 22 апреля 1949 г. В.Н. Старовский,
Г.П. Косяченко, И.Д. Злобин, Н. Чечулин направили В.М. Молотову
записку «О соотношении покупательной силы советского рубля, дол-
лара США, фунта стерлингов и французского франка».
Комиссия провела масштабную работу по сопоставлению уровня
цен в СССР и США в 1937, 1943, 1947 и 1949 гг. Розничный товаро-
оборот государственной, кооперативной и колхозной рыночной тор-
говли оценивался в советских рублях и долларах. Соотношение сто-
имости одного и того же количества товаров в двух валютах давало
возможность сравнить их покупательную силу. Индекс цен был взят
по официальным данным американской статистики.
Такой подход не мог привести комиссию к намеченному резуль-
тату, так как доллар выглядел бы явно предпочтительнее. Именно
поэтому официальная статистика была заменена «данными амери-
канских профсоюзов». Например, согласно официальным данным,
индекс розничных цен в ноябре 1948 г. составил по отношению к
1937 г. 200,8 %, а по «данным профсоюзов» - 251,2 %.
Еще один параметр подсчетов не может не вызывать удивления.
Условно было принято, что качество американских «предметов по-
требления» на 10% ниже качества советских товаров. На качестве
остановимся далее, а пока посмотрим интересные результаты, к ко-
торым пришла комиссия.
Таблица 50
Соотношение рубля и доллара по потребительским товарам1,
1937-1949 гг. (руб. за 1 дол.)
1937 1943 1947 1949, март
1-й квартал год
Продтовары 8,06 17,06 17,93 15,82 8,61
Промтовары 12,82 13,27 13,36 12,87 10,67
Итого 9,23 15,85 16,77 15,08 9,22
Министерство финансов рассчитало соотношение рубля и долла-
ра по т. н. дипломатическому продуктовому набору.
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 790. Л. 13.
370
Таблица 51
Нормы продуктовых наборов для дипломатов в Москве, 1947-1949 гг.1
(в месяц на 1 чел.)
Хлеб 16 кг. Сыр 1 кг. Рис 1 кг.
Мясо 6 кг. Консервы 3 банки Картофель 12 кг.
Рыба 3 кг. Яйца 10 шт. Овощи 3 кг.
Сельди 2 кг. Молоко Юл Фрукты 4 кг.
Мясные изделия 1 кг. Мука пшеничная 3 кг. Сметана 1 кг.
Масло сливочное 1,5 кг. Крупа 2 кг. Творог 1 кг.
Масло растительное 1 кг. Макароны 1 кг. Сахар 2 кг.
Расчеты даже по нескольким основным параметрам показывают
существенную разницу в ценах и структуре питания советских людей
и иностранцев.
Таблица 52
Соотношение рубля и доллара Удельный вес в рознич- ном товарообороте СССР, в % к итогу Удельный вес в дипломатическом наборе, в %
Хлеб 6,66 22,4 9,3
Масло 19,29 4,6 9,9
Мясо 6,75 5,8 13,1
Молоко* 14,05 3,7 15,0
* Включая молочные продукты.
Для сопоставления полученные показатели были разделены на
три вида. Соотношение по продовольственным товарам, в целом
представленное ЦСУ СССР, отличалось от сводных данных комис-
сии не в пользу рубля.
Таблица 53
Соотношение по продовольственным товарам для населения и дипломатов2
(руб. за 1 дол.)
1947 г., 1-й квартал 1949 г.
По продовольственным товарам в целом 19,92 9,57
С учетом цен колхозного рынка 11,27
По дипломатическому набору 21,00 13,78
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 790. Л. 13.
2 Там же. Л. 12.
371
Для подсчета соотношения 1947 г. с учетом свободных рыночных
цен, вероятно, не нашлось достоверных показателей, да это и не име-
ло смысла - рубль в таком подсчете бы только проиграл.
Выигрышным для рубля было соотношение по дотируемой в
СССР квартплате. Напомним, качество жилья и нормы площади на
человека не учитывались.
Таблица 54
Соотношение по квартплате, 1937-1949 (руб. за 1 дол.)
1937 1947 1949
Средняя квартплата за 1 м2 в СССР, руб. 6,23 13,20 12,20
То же в США, дол. 8,93 14,46 15,27
Соотношение руб./дол. по квартплате 0,84 0,84 0,80
Транспортные тарифы в СССР также дотировались, однако по-
стоянный рост транспортных издержек только ухудшал позиции
рубля.
Таблица 55
Соотношение рубля и доллара США по транспортным тарифам,
1937-1949 (за пасс./км, включая трамвай, автобус и метро)
1937 1947 1949 (3-й квартал)
СССР, в коп. 3,08 9,26 10,49
США, в центах 1,11 1,28 1,28
Соотношение рубль/доллар 2,76 7,22 8,18
Особое внимание в анализе было уделено услугам. Их разделили
на платные и бесплатные. Качество не учитывали.
Соотношение по всем платным услугам выглядело следующим
образом1 (см. табл. 57).
Таблица 56
1937 1943 1947 1949 (3-й квартал)
1,87 2,03 2,58 2,37
Бесплатные услуги «условно переоценили в доллары по курсу,
получившемуся для платных услуг». В США учли бюджетные ассиг-
нования на просвещение, здравоохранение, ряд других показателей.
Качество бесплатных услуг также не учитывалось.
1 Там же. Л. 3-7.
372
Таблица 57
Соотношение стоимости бесплатных услуг в СССР и США, 1937-19491
1937 1943 1947 1949
СССР, млрд руб. 23,9 22,0 69,0 80,9
США, млрд дол. 13,0 10,1 25,8 32,7
Таблица 58
Соотношение рубля и доллара США по платным и бесплатным услугам,
1937-19492 (руб. за 1 дол.)
1937 1943 1947 1949
0,49 0,76 0,71 0,59
Общий итог по предметам потребления и услугам, т. е. по всем
расходам потребительского бюджета населения, выглядел следую-
щим образом (см. табл. 60).
Таблица 59
Соотношение рубля и доллара США в целом по потребительским расходам,
1937-19493 (руб. за 1 дол.)
1937 1943 1947 1949 (март)
1-й квартал год
4,37 9,09 7,76 7,16 4,79
Таким образом, члены комиссии почти получили нужную цифру.
Оставалось скорректировать всего 79 коп. Это предполагалось сде-
лать путем сопоставления цен на средства производства.
Здесь было широкое поле для маневра. Средства производства в
СССР, как известно, не являлись товаром и распределялись в соот-
ветствии с постановлением Экономсовета при СНК СССР от 2 де-
кабря 1938 г. «О порядке составления и утверждения годовых и
квартальных балансов и планов снабжения народного хозяйства ма-
териалами, оборудованием и топливом» по т. н. фондам4.
Промышленность СССР до 1949 г. была убыточной и дотирова-
лась из бюджета. Цены высчитывались с учетом специфически ис-
численной себестоимости и дотации. При этом могли использовать-
ся т. н. неизменные цены 1926/27 г., или договорные, или расчетные,
или сметные текущего года.
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 790. Л. 3-7.
2 Там же.
3 Там же.
4 СП СССР. 1938. № 56. Ст. 316; СП СССР. 1939. № 9. Ст. 69.
373
Комиссия исходила из того, что «уровень цен на средства произ-
водства в СССР между 1943 и 1947 г. практически не изменился».
Затем были добавлены цены 1948 и 1949 гг.
Такая постановка вопроса явно некорректна. Во-первых, по по-
требительским товарам сравнение шло за период 1937-1949, а не
1943-1947. Во-вторых, Госплан докладывал Бюро Совмина в сен-
тябре 1948 г., что цены на оборудование для металлургии выросли
по сравнению с довоенным периодом примерно в 1,5 раза. Средняя
цена пассажирского вагона (480 тыс. руб.) значительно превы-
шала довоенную (95 тыс. руб.). То же по тепловозам - 2,2 млн и
1 млн руб., турбинам (50 тыс. кВт) - 6 млн и 2,5 млн руб. соответствен-
но, и т. д. Подорожали все виды работ в промышленности. Некоторое
снижение себестоимости объяснялось в докладе как результат «зна-
чительного роста производства и перевыполнения плана по валовой
продукции», т. е. факторами, не являющимися составными частями
себестоимости1.
Для того чтобы сопоставить данные, продукция тяжелой про-
мышленности СССР была оценена в американских оптовых ценах
соответствующих лет. В расчете было учтено повышение советских
оптовых цен в 1949 г. Их уровень по отношению к 1948 г. составил
153 %. Аналогично уровень американских оптовых цен был принят
за 105%. Качество продукции, конкурентоспособность на мировом
рынке в расчет не брались.
Таблица 60
Соотношение рубля и доллара по оптовым ценам тяжелой промышленности,
1937-1949 (руб. за 1 дол.)
1937 1943 1947 1949
Без учета дотации 4,69 6,97 4,71 6,05
С учетом дотации 4,77 7,14 5,40 5,08
Таким образом, по оптовым ценам промышленности выходило со-
отношение близкое к прежнему, официальному курсу - 5,30 руб.
Комиссия перешла к анализу, наверное, самого сложного параме-
тра - сопоставления заготовительных цен на продукцию сельского
хозяйства. В СССР за основу были взяты заготовительные цены,
которые, как известно, не отражали реальных производственных за-
трат и служили со времен индустриализации для перераспределения
средств из деревни в промышленность.
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 529. Л. 5-6.
374
Советские заготовки в натуральном выражении были оценены
в фермерских ценах США 1937 г., переводившихся затем в амери-
канские цены соответствующих лет по индексам фермерских цен.
Они составляли в 1937 г. - 100 %; 1947 г. - 228 %; 1948 г. - 235 %.
Итоговые показатели выглядели следующим образом.
Таблица 61
Соотношение рубля и доллара по заготовкам сельхозпродукции, 1937-19491
(руб. за 1 дол.)
1937 1943 1947 1949
4,79 3,01 2,16 3,05
Приведенные комиссией данные, так или иначе, базировались на
советских внутренних ценах, которые сегодня в большей части на-
звали бы виртуальными. Было непросто обосновать цену на сель-
хозпродукцию, когда себестоимость ее производства в колхозах не
исчислялась.
Более или менее реальную картину могли дать показатели внеш-
ней торговли. По экспорту соотношение руб./дол. выглядело как
20,11 : 1, по импорту - 22,84 : 1. Экспорт товаров был посчитан по
ценам СССР и сравнен с фактическими ценами внешнего рынка2.
Аналогичные расчеты по всем параметрам были проведены с фунтом
стерлингов и французским франком.
Таблица 62
Итоговое сравнительное соотношение покупательной способности
рубля и иностранных валют с их официальным курсом3
(руб. за 1 дол.; руб. за 1 фунт стерлингов; руб. за 100 франков)
Валюта 1937 1947 1949
Доллар США Официальный курс 5,30 5,30 5,30
Покупательная способность 4,53 6,36 5,26
Фунт стерлингов Официальный курс 26,19 21,36 21,36
Покупательная способность 21,45 26,26 20,24
Француз- ский франк Официальный курс 21,75 4,45 2,47
Покупательная способность 19,32 4,98 1,98
Огромная работа, проделанная комиссией, свелась к «научному»
и статистическому обоснованию существовавшего курса 5,30 руб.
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 529. Л. 7-9.
2 Там же. Л. И.
3 Там же. Л. 15.
375
за 1 дол. США, что было само по себе выдающимся достижением.
Напомним, что это соотношение было введено 19 июля 1937 г. и не
обосновывалось какими-либо внутренними ценовыми параметрами
и внешними сопоставлениями. Прошло 12 лет (и каких лет!), и оказа-
лось, что именно это соотношение отвечает реалиям дня.
Задача, однако, была иной. Уже 13 мая 1949 г. члены комиссии
представили второй доклад, в котором рассматривались вопросы
«улучшения курса рубля по отношению к иностранным валютам»
и содержались предложения о переводе рубля на золотую основу.
Авторы констатировали, что за 11,5 месяцев 1947 г., т. е. до рефор-
мы, покупательная способность рубля составила 15,08 руб. за 1 дол.
С учетом бесплатных услуг доллар стоил 6,36 руб.
В дальнейших подсчетах была изменена методология. Ко второму
докладу вдруг выяснилось, что за 1937-1947 гг. покупательная спо-
собность франка снизилась в 12, американского доллара - в 2, фунта
стерлингов - в 2,11 раза, что ранее не учитывались. В перспективе
комиссия видела тенденции понижения покупательной силы ино-
странных валют и укрепления рубля.
Таблица 63
Индексы цен и покупательной способности валют1
(в 1947 по отношению к 1937 г., в %)
Валюты Индексы цен Индексы покупательной способности валют
по официаль- ным данным с поправками ЦСУ
официальные с поправками
Розничные цены на продукты
Доллар 185 230 54 43
Фунт стерлинг 118 246 85 40
Фр. франк 1207 1448 8 7
Рубль 499 20
Цены на непродовольственные товары
Доллар 181 236 55 42
Фунт стерлинг 172 216 58 46
Фр. франк 1207 1448 8 7
Рубль 237 42
При расчете индексов цен на Западе учитывались уже поправки
не только профсоюзов, но и Оксфордского университета. В СССР,
кроме государственных, были учтены и цены колхозного рынка на
1 Там же. Л. 27.
376
продтовары. Цены спекулятивной перепродажи товаров в СССР уче-
ту не подлежали.
При подсчете индексов оптовых цен на средства производства со-
ветские показатели оказывались в невыгодном положении. С 1 янва-
ря 1949 г. они выросли в СССР на 53 %. В связи с этим данные были
разделены по периодам.
Таблица 64
Индексы оптовых цен в странах антигитлеровской коалиции1 (в %)
Страна 1949 к 1947 г. 1949 к 1937 г.
США 120 185
Англия 118 221
Франция 246 2236
СССР 153 219
При повторном исчислении покупательной способности валют
сотрудниками ЦСУ и Госплана в официальную американскую стати-
стику были внесены многочисленные поправки.
Комиссия посчитала, что американская статистика приукрашива-
ет действительную стоимость жизни в США1 2. Считалось, что «каче-
ство товаров у нас в среднем лучше, чем в США, но определить про-
цент скидки на качество затруднительно». В прошлом докладе, как
мы помним, «скидка» составляла 10%. Трудно представить, чтобы
отечественные потребительские товары нормированного снабжения
превосходили по качеству американские, всегда выпускавшиеся при
жесткой конкуренции для «общества потребления». По промышлен-
ным изделиям американское превосходство неоднократно подтверж-
далось экспериментально3.
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 529. Л. 27.
2 В СССР с недоверием относились к публиковавшимся официальным западным
показателям. 30 декабря 1947 г. в «Правде» был раскритикован «недальновидный со-
ветский экономист» академик Е. Варга за то, что 24 декабря в той же «Правде» «некри-
тично брал на веру индексы английской статистики» и «обошел вопрос об инфляции
в Англии». Справедливости ради необходимо отметить, что и к советской статистике
в Кремле относились так же. Показательна в этом смысле частая критика Госплана.
3 В марте 1945 г. Наркомат черной металлургии поручил ученым Сибирского
металлургического института под руководством проф. В.А. Тиховского исследовать
рельсы, накладки, болты, импортируемые из США, «с целью выяснения отличий в
сравнении с продукцией наших заводов». Проведенное исследование показало, что
«американские детали значительно более работоспособны, чем наши». Американские
рельсы «обладают в целом более высокой прочностью на износоустойчивость, чем
наши рельсы». «Американский стык является в целом в сравнении с нашим в десятки
раз более стойким...» и т. д., см.: РГАЭ. Ф. 8934. Оп. 4. Д. 527. Л. 1-2.
377
По итогам повторного рассмотрения соотношений покупатель-
ной способности Комиссия и во второй раз пришла к показателю
5,26. Теперь, вероятно, это уже не имело значения. Главный вывод
звучал однозначно: «Доказана целесообразность отказа от уста-
новленного курса рубля на базе доллара и переводе рубля на золотую
базу». Аргументы и доказательства остались совершенно неясными.
Очевидным был факт, что при умелом использовании «поправок»
можно получить любые показатели.
Кроме вывода, доклад содержал рекомендации по его претворе-
нию в жизнь. Авторы видели два пути. Первый заключался в том,
чтобы исходя из мировой рыночной цены 45 дол. за унцию цену зо-
лота установить не 5,91, а 7,6 руб. В.М. Молотов оставил на этом ме-
сте вопросительную пометку «Для кого?». Он сам, как мы помним,
был сторонником некоторого увеличения цены для добывающей
промышленности.
Таблица 65
Покупательная способность рубля по отношению к доллару США1
(руб. за 1 дол.)
1937 1949
Личное потребление 9,23 9,22
в т. ч. продукты 8,06 8,61
в т. ч. промтовары 12,82 10,67
Платные услуги 1,67 2,37
Средства производства 4,77 6,08
Итого:
Без поправок ЦСУ 7,60
Без бесплатных услуг 5,93 6,68
С б/п услугами, без поправок ЦСУ 6,16
С б/п услугами и поправками ЦСУ 4,53 5,26
Второй путь авторы считали более целесообразным. При опреде-
лении золотого содержания рубля исходить из официальной миро-
вой цены на золото, «что в настоящее время означало бы лишь фикса-
цию золотого содержания рубля на его современном уровне».
Иначе говоря, предлагалось просто зафиксировать существующее
золотое содержание рубля, отказавшись по политическим соображе-
ниям от доллара. После этого необходимо было произвести котиров-
ку иностранных валют исходя из золотого содержания рубля, которое
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 790. Л. 29.
378
будет установлено законом, и золотого паритета иностранной валю-
ты. Аналитики ЦСУ и Госплана считали полезным устранение мно-
жественности цен и отмену льготного курса рубля для дипломатов1.
«Все это [было] довольно сложно, - отмечал А.Г. Зверев, - и требо-
вало огромной предварительной работы»1 2. Нашу статистику сложно-
сти не пугали. В начале 1950-х гг. ЦСУ возглавлял В.Н. Старовский3,
принимавший активное участие в решении валютно-золотых про-
блем. Известный публицист А. Стреляный вспоминал, что он го-
тов был с легкостью «сделать из нуля единицу». «“Владимир
Николаевич, - говорили ему, - вы сегодня эту цифру уже четвертый
раз исправляете”. “Но я же в лучшую сторону меняю! Мы не собира-
емся хвалиться нашими достижениями. Нам самим надо все точно
знать. Понял вас!” - мелкими шажками первый статистик государ-
ства попятился к двери, чтобы на следующий день прибежать с новой
еще раз повышенной цифрой»4.
Политбюро не прислушалось к «уточнениям» комиссии5.
Постановление Совета Министров СССР от 28 февраля 1950 г. вво-
дило с 1 марта 1950 г. официальную цену золота 4 руб. 45 коп. за
1 г. Золотое содержание рубля было повышено на 32,5 % и составило
0,222168 г6.
В соответствии с этим Государственный банк определил пари-
тетный курс рубля к доллару США. Золотое содержание доллара
(0,888671 г) было в 3,999995 раз выше золотого содержания рубля
(0,222128 г); за 1 дол. США Госбанк давал 4 руб. Унция золота стоила
в СССР 139,96 руб., что давало с учетом официальной мировой цены
35 дол. соотношение 3,98 руб. за 1 дол.
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 790. Л. 32-33.
2 Зверев А.Г. Записки министра. С. 238.
3 Старовский Владимир Никонович (1905-1975) - советский, государственный
деятель, д-р экон, наук, профессор. В 1947 г. управляющий Центральным статистиче-
ским управлением (ЦСУ) Госплана СССР, заместитель председатель Госплана СССР;
позднее управляющий ЦСУ СССР, начальник ЦСУ при Совете Министров СССР.
4 Цит. по: Источниковедение. Учебник. М.: РГГУ, 2000. С. 593. Наверное, отсюда
пошла шутка о том, что ЦСУ и ЦРУ делали одно дело - создавали видимость могуще-
ства советской державы.
5 М. Альтман и С. Дегтев полагают, что валютный курс рубля в 1950 г. пересчи-
тывало «по срочному заданию Сталина» только ЦСУ. Для сравнения покупательной
способности валют, по данным авторов, выбирались лишь наиболее выгодные для
СССР товары. В итоге получился курс 14 руб. за 1 дол. Этот результат не устроил Ста-
лина, и он «синим карандашом перечеркнул расчеты статистиков и написал «4 рубля»,
см.: Как Сталин удорожал рубль и удешевил доллар. С. 59. Эта точка зрения слишком
упрощает ситуацию. Реально сопоставления проводились по максимально широкому
спектру товаров и услуг. Соотношение 4 : 1 было, как показано выше, «научно обосно-
вано» специальной комиссией.
6 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 791. Л. 66-67.
379
Курс фунта стерлингов теперь равнялся 16 руб. 32 коп. вместо
прежних 21 руб. 36 коп. За 100 швейцарских франков Госбанк теперь
давал 92 руб. 79 коп., тогда как ранее 122 руб. 90 коп.
Таблица 66
Золотое содержание некоторых валют в 1950 г.
Валюта Золотое содержание
Доллар США 0,888671 г
Фунт стерлингов 2,48828 г
Швейцарский франк 0,190-0,215'г
Французский франк 0,00253906 г
Марка ФРГ 0,211588"г
Итальянская лира 0,00142187 г
* Пределы колебаний.
** Зарегистрировано МВФ 30.01.1953.
Вновь установленные курсы были абсолютно нереальными, как
и «золотое содержание» рубля. Они не способствовали привле-
чению валюты в страну. Даже апологеты принятого решения вы-
нуждены были признать, что соотношение «не отражало реальной
ценности этих валют... что усилило затруднения в сфере валютного
обмена... отрицательно сказывалось на развитии культурных свя-
зей... иностранного туризма, затрудняло привлечение иностранной
валюты...»1.
«Прочная золотая основа» не позволяла решить и вторую важ-
нейшую задачу - полностью отгородиться от превратностей мирово-
го валютного рынка. Уже в сентябре 1952 г. А.Г. Зверев обратился в
правительство с запиской «О валютно-финансовой дискриминации,
проводимой США в отношении стран народной демократии»1 2.
После перевода курса рубля «на золотую основу» неразрешен-
ной осталась проблема расчетов со странами «народной демо-
кратии». Обязательства СССР перед ними по невыполненным
контрактам (671 млн руб.) вместе с отрицательным сальдо по кли-
рингу (413 млн руб.) превышали обязательства этих стран СССР на
258 млн руб.3
Для сохранения физического объема товарных поставок на уровне
действующих соглашений о товарообороте Минфин внес ряд предло-
1 См.: Атлас З.В. Социалистическая денежная система. С. 307.
2 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 791. Л. 136-139.
3 Там же. Л. 21.
380
жений. Предусматривалось, в частности, в новых контрактах устано-
вить, а в текущих «привести цены в соответствие» с новым курсом
рубля. В связи с новым курсом рубля к доллару с 1 марта 1950 г. ме-
нялся объем поставок по неиспользованной части кредитов, а также
объем поставок в счет их погашения.
Таблица 67
Советские кредиты странам Восточной Европы в 1950 г.1
(в млн руб.)
Страны- должники Сумма кредитов Сумма неиспользо- ванных кредитов Сумма задолженностей по использованным кредитам
на 1.2.1950 на 1.3.1950 на 1.2.1950 на 1.03.1950
Албания 168,8 150,7 149,9 18,1 18,9
Болгария 533,3 402,8 400,3 123,9 126,4
Венгрия 118,0 2,2 2,2 115,8 115,8
Польша 79,5 65,2 65,0 14,3 14,5
Румыния 174,0 26,4 26,4 120,7 119,4
Чехословакия 68,0 14,3 14,3 53,7 53,7
Корея 212,0 151,2 145,9 60,8 66,1
Всего 1.353,6 812,8 804,0 507,3 514,8
Повышение курса рубля обернулось для стран должников тем,
что мировые цены, выраженные в рублях, снизились (кроме обяза-
тельств по кредитам, предоставленным СССР Чехословакии в кро-
нах и другим странам в долларах США). Это в свою очередь увеличи-
ло объем поставок в СССР на 32,5 %, или на 121 млн руб. (30 млн дол.
по новому курсу). Советское руководство, таким образом, значитель-
но сократило свой долг, проведя несложную операцию вполне в духе
мероприятий 1918 и 1947 гг. Удешевление импорта путем «укрепле-
ния рубля» продолжалось и позднее.
Вместе с тем в Минфине понимали, что валютные курсы
должны иметь более или менее реальную основу. А.Г. Зверев и
М.А. Меньшиков1 2 в марте 1950 г. обратились в правительство с пред-
ложением обсудить в специальной комиссии вопрос о расчетах.
Решением № 3-166/2СС от 24 марта ЦСУ обязывалось произвести
сопоставление покупательной силы рубля и валют стран «народной
демократии» на базе подсчета сравнительной стоимости товаров и
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 791. Л. 17.
2 Министр внешней торговли СССР.
381
услуг в рублях по ценам СССР и в местной валюте по ценам указан-
ных стран за 1949 г. То же задание получил Минвнешторг1.
В своих расчетах советские финансисты использовали методо-
логические подходы, разработанные в конце 1920-х гг. шведским
экономистом Г. Касселем. Он одним из первых предложил строить
обменный курс на основе паритетов покупательной способности на-
циональных денежных единиц1 2.
Ранее эту работу проводило Министерство финансов, учитывав-
шее цены и потребительские корзины во многих европейских стра-
нах. Так, в январе 1947 г. был проведен расчет месячного бюджета
в Варшаве и Москве. Прожиточный минимум составил в Москве
1978,19 руб., в Варшаве - 50 469 злотых. Отсюда было выведено со-
отношение 1 руб. = 25,51 Zt3. Подобные расчеты кажутся сегодня
недостаточно обоснованными. Они производились для Москвы по
«твердым», т. е. пайковым государственным ценам, для Варшавы -
по государственным и рыночным. Кроме того, представленный набор
продуктов не соответствовал реальному потреблению большинства
населения.
Сопоставления потребительских корзин были выполнены и в
1950 г., но механизм применения этих расчетов остался не разра-
ботанным4.
В апреле 1956 г. Президиум ЦК КПСС вновь поручил группе
министров (координатор Д.Т. Шипилов) «изучить вопрос об отно-
шении рубля к доллару и к валютам стран социалистического лаге-
ря» и внести свои предложения о курсе рубля. Кроме того, впервые
в советской практике было предложено создать специальный орган
валютного контроля5. При этом ранее проведенный специальными
комиссиями расчет курса рубля признавался «в известном смысле
искусственным» ввиду завышения курса рубля «в отношении боль-
шинства валют». Действительно, советские внешнеторговые орга-
низации, продавая полученную от экспорта иностранную валюту
Госбанку по фиксированному курсу, получали дефицит, покрывая
своей выручкой менее половины суммы, затраченной ими на приоб-
ретение товаров у советских поставщиков по действующим отпуск-
ным ценам без налога с оборота. Образовавшийся дефицит покры-
1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 791. Л. 82.
2 Кассель Г. Инфляция и валютный курс / пер. с англ. М.: Юникор, 1995. С. 37.
3 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 32. Д. 1415. Л. 67.
4 Проблема расчетов внутри «социалистического лагеря» сохранялась долгое вре-
мя, в т. ч. и после введения в 1963 г. системы многосторонних расчетов в переводных
рублях.
5 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 12. Д. 23. Л. 30.
382
вался из бюджета. В связи с этим за каждый полученный от экспорта
доллар внешнеторговая организация получает от Госбанка по кур-
су - 4 руб. и еще столько же доплачивает в бюджет. Таким образом,
для государства один доллар стоил 8 руб. (при расчетах по оптовым
ценам и без налога с оборота).
Ранее использовавшаяся методология расчета курса была очевид-
но неприемлема, так как внешняя торговля велась не по советским
внутренним (которые использовались для всех расчетов), а по миро-
вым ценам. То же относилось и к бесплатным услугам, которые никак
не выходили на мировой рынок.
Сложность выявления реального соотношения покупательной
силы рубля к иностранным валютам казалась в непреодолимом раз-
рыве между оптовыми ценами (без налога с оборота) и розничными
ценами (с торговой наценкой и налогом с оборота). За рубежом столь
значительного разрыва между оптовыми и розничными ценами не
было. В связи с этим покупательная сила рубля по розничным це-
нам существенно отличалась от рассчитанной по оптовым ценам.
Попытки расчетов средней величины были не чем иным, как абстрак-
цией, по объективной оценке Госбанка СССР «не отражающей реаль-
ных соотношений ни в одном, ни в другом случае»1.
Новая попытка установления «более реального курса рубля», как
и ранее, была направлена на «превращение рубля в международную
валюту, в реальную валюту расчетов по международной торговле»1 2.
Поручение Президиума ЦК было выполнено. Уже в 1957 г. был
установлен специальный курс обмена иностранной валюты на руб-
ли по нетоварным операциям. Он мог превышать официальный в
2,5 раза. Так, к официальному курсу 4 руб. за 1 дол. делалась над-
бавка 6 руб. и спецкурс составлял 10 руб. за 1 дол. Аналогично оце-
нивался и фунт стерлингов. Так сложились два курса рубля - по
товарным (официальный) и по нетоварным (неофициальный) опе-
рациям. Эти курсы просуществовали до изменения масштаба цен в
1961 г.
Госбанк СССР и Минфин СССР так до конца и не согласовали
свои «курсовые» позиции. При этом Госбанк стремился к гибко-
сти, вариативности курса, на который он мог бы оказывать влияние.
Минфин был категорически против. Специальным приказом мини-
стра финансов от 4 мая 1951 г. № 35 «О порядке установления курса
1 Справка Валютно-экономического отдела Госбанка СССР «О курсе рубля в от-
ношении иностранных валют» от 25 апреля 1956 г. // Из неопубликованного. Вып. 15.
С. 83-84.
2 Там же. С. 87.
383
рубля в отношении иностранных валют» для «наведения должного
порядка в установлении курса рубля в отношении иностранных ва-
лют», а также «усиления ответственности за данную работу» министр
запретил Госбанку СССР без санкции Минфина «давать какие-либо
указания по установлению курса рубля в отношении иностранных
валют». При этом Госбанк СССР был обязан представлять на ут-
верждение министра финансов любые предложения по курсам ино-
странных валют1.
По данным отечественной статистики, покупательная способ-
ность рубля за 1950-1959 гг. выросла более чем на 30 %, а доллара
США упала на 19 %. Но решающей причиной пересмотра золотого
содержания и валютного курса рубля явилось, по мнению советских
экономистов, общее снижение уровня цен на товары и тарифов на
услуги в 10 раз с 1 января 1961 г. «Это и обусловило резкое несоот-
ветствие покупательной способности рубля и доллара - с одной сто-
роны, и их золотого содержания - с другой».1 2
Рубль вновь стал «самой прочной валютой в мире». Золотое содер-
жание, напомним, было повышено в 4,4 раза и составило 0,987412 г
(царский рубль, при Витте реально обменивавшийся на золото, «ве-
сил» 0,774234 г золота). Вновь производились вычисления «на ос-
нове реального соотношения покупательной силы валют». Так было
получено соотношение 1 дол. = 90 коп.
В дальнейшем курс доллара по отношению к рублю продол-
жал понижаться. После новой девальвации доллара 12 февраля
1973 г. Госбанк давал за 1 дол. всего 74,61 коп. С декабря 1971 г. до-
пускались отклонения от паритетного курса.
В новой обстановке, как писал В.П. Дьяченко, «советская валюта
имеет такое прочное обеспечение, которое невозможно ни в одной ка-
питалистической стране. Этим обеспечением являются прежде всего
огромные товарные массы, сосредоточенные в руках Советского го-
сударства и пускаемые в оборот по устойчивым ценам»3. Так ушел в
прошлое век золота.
Валютные проблемы не могли не вызывать интерес и в научных
кругах. Пик дискуссии пришелся на то время, когда решение уже
было принято. Проблема обсуждалась задним числом.
В 1940-х гг. в советской экономической литературе постепенно, в
ограниченном масштабе, но уже признавалось действие закона сто-
1 Из неопубликованного. Вып. 15. М., 2014. С. 76.
2 Конник И.И. Деньги в период строительства коммунистического общества.
С. 132-133.
3 Дьяченко В.П. История финансов СССР. С. 443.
384
имости при социализме. Функции денег в целом указывались те же,
что и при товарном производстве. Ранее деньги, как известно, при
социализме были мерой или орудием планового учета и контроля.
Теперь первая функция определялась традиционно - как мера стои-
мости. По Марксу, эту функцию выполняет всеобщий эквивалент -
золото. В СССР золото и другие валютные ценности использовались
исключительно для внешнеторговых операций, поэтому на связь со-
ветских денежных знаков с золотом многие экономисты смотрели
скептически.
Принятие решения о переводе рубля на «золотую основу» было,
вероятно, большой неожиданностью для ученых. Еще в июне 1948 г.
А. Эйдельнант писал о начале 1920-х гг.: «Генуэзская конференция
рекомендовала золотодевизный стандарт в качестве идеала “устойчи-
вого и дешевого” денежного обращения. Здесь сказалась еще свой-
ственная тому периоду вера в незыблемость золотого стандарта и зо-
лотых центров, сохранившаяся, несмотря на пережитый опыт войны.
В настоящее время этой веры нет и в помине»1.
В 1950-1951 гг. оформились две основные позиции. З.В. Атлас,
И.Д. Злобин, А.Д. Гусаков и др. считали, что после перевода рубля
на золотую основу советские денежные знаки утвердились в поло-
жении заместителей действительных денег, стали знаками золота.
Необходимость такого шага, по их мнению, диктовалась потребно-
стью в валютной базе и устойчивых расчетах внутри социалисти-
ческой системы. Сторонники «золотой» позиции считали, что но-
вый закон отразил новые методологические принципы советской
экономической науки, вытекающие из признания действия закона
стоимости.
Сторонники другой - «антизолотой» позиции - Я.А. Кронрод,
В.М. Батырев, В.В. Иконников полагали, что принятие закона о пе-
реводе рубля на золотую базу затрагивает только международную
сферу. По их мнению, перевод не имел отношения к природе денег
при социализме и не мог служить доказательством связи советских
денежных знаков с золотом.
Итогом дискуссии 1951 г. (по понятным причинам) стало «всеоб-
щее признание советскими экономистами связи денежных знаков с
золотом при социализме». Разногласия, однако, сохранились и углу-
блялись. В середине 1960-х гг. И.И. Конник констатировал, что во-
прос о механизме связи золота в функции меры стоимости с цено-
образованием в условиях социализма разработан в экономической
1 Эйдельнант А. Особенности денежных реформ. С. 46.
385
литературе недостаточно, а сама эта связь «малозаметна»1. Вместе с
тем, по мнению автора, новое золотое содержание рубля «дает исход-
ные предпосылки для глубокой научной разработки сложной пробле-
мы взаимосвязи покупательной способности, золотого содержания
и валютного курса рубля. А это - основа проведения экономически
обоснованной валютной политики социалистического государства».
Получалось, что сначала было принято политическое, в значитель-
ной мере волюнтаристское решение, а затем началась его «глубокая
научная разработка».
Каков же реальный курс рубля к свободной конвертируемой ва-
люте? Наиболее показательный, по мнению С. Линц, метод перевода
долларов в рубли - определение величины репараций и оценка их
значения в советской послевоенной экономике на основе информа-
ции по ленд-лизу. Американка, ссылаясь на советские источники, го-
ворит о том, что поставки по ленд-лизу составили 4 % всех поставок
и оценивались в 5 млрд руб. Американцы считают, что они постави-
ли товаров на 11 млрд дол. Следовательно, получалось соотношение
1 дол. = 0,5 руб.1 2
Данный подсчет выполнен не совсем корректно. С. Линц, вероят-
но, взяла 5 млрд руб. из литературы 1960-1980-х гг., где она указана
в новом масштабе цен, после деноминации 1961 г. На самом деле, по
советским подсчетам разных лет, по курсу 5,30 руб. за 1 дол. постав-
ки по ленд-лизу в литературе оцениваются в 53-56 млрд руб.3 Дело
не только в масштабе. Следует различать доллар 1938 г. и доллар
1945 г. Кроме того, оценка размеров репараций в американской лите-
ратуре также неоднозначна - от 9,1 до 21,2 млрд дол.4
В конце 1960-х гг. Ф. Хользман взялся за очень сложную задачу со-
поставления курсов советской и американской валют на основе рас-
четов по импортно-экспортным операциям начиная с 1929 г. Опора
на официальную советскую статистику с учетом внешних и внутрен-
них колебаний цен привела Ф. Хользмана к результату 2,5-3,5 руб.
за 1 дол.
1 Конник И.И. Деньги в период строительства коммунистического общества.
С. 42-43.
2 Linz S. World war II and Soviet economic growth 1940-1953 //The impact of World
war II on Soviet Union. Univ, of California, 1985. P. 26. Параметр 4 % впервые вводится в
оборот Н.А. Вознесенским, см.: Вознесенский Н.А. Военная экономика СССР в период
Отечественной войны. М., 1947. С. 74.
3 Данилов А.А. Пыжиков А.В. Рождение сверхдержавы: СССР в первые послево-
енные годы. С. 122; Любимов Н.Н. Международный капиталистический кредит - ору-
дие империалистической агрессии. М., 1951. С. 73; Новая и новейшая история. 1994.
№ 3; и др.
4 Linz S. Opt. cit. Р. 26.
386
Позже, в середине 1980-х гг., его поправит С. Линц, справедливо
указав на то, что советские внутренние цены не всегда точно отража-
ют производственные затраты. Тем не менее, она считает, что обмен-
ные курсы Хользмана служат полезной основой для сравнения1.
Официальный курс Госбанка СССР был косвенно признан аме-
риканцами в конце войны, но только на оккупированной территории
Австрии и Германии. Кросс-курс по военным деньгам Союзного во-
енного командования составлял 5 руб.: 1 дол.
Реальный средневзвешенный курс во внутреннем обращении
мог показать черный рынок. Постановление СНК СССР от 7 января
1937 г. «О сделках с валютными ценностями и о платежах в иностран-
ной валюте» установило исключительное право Государственного
банка СССР на совершение на территории СССР сделок с валют-
ными металлами, а также иностранной валютой, платежными доку-
ментами и фондовыми ценностями. Нарушение закона влекло ответ-
ственность по ст. 59.12 УК РСФСР.
Императивная норма закона значительно смягчалась примеча-
ниями к нему, дающими некоторую свободу деятельности субъек-
там валютно-фондового рынка. Так, статья закона об исключитель-
ном праве Госбанка на сделки не распространялась на операции
государственных предприятий золотой и платиновой промышлен-
ности по скупке драгметаллов и по сдаче их Наркомату финансов.
Производство и прием платежей в иностранной валюте разрешались
также «в других случаях, особо предусмотренных законом». И, нако-
нец, НКФ имел право «устанавливать в отдельных случаях изъятия
из настоящего постановления»1 2.
В целом постановление 1937 г. ограничивало частный оборот ва-
лютных ценностей, сделки с ними, но, как это ни странно, не запре-
щало их хранение. Правительство для мобилизации валюты, храня-
щейся у населения, использовало специфические методы3.
Правительственные мероприятия не увенчались полным успехом.
Трудящиеся продолжали хранить валюту. В годы войны в Фонд обо-
1 Holzman F. The rouble ecxchange rate and Soviet foreign trade. Pricing policies
1929-1961 // American economic rewiev. 1968. 4. Sept.; Linz S. Opt. cit. P. 26.
2 Собрание законодательства СССР. 1937. № 8. Ст. 25.
3 Применение закона блестяще описано М.А. Булгаковым в «Мастере и Маргари-
те». У председателя жилтоварищества дома № 302-бис Никанора Ивановича Босого
оперативники обнаружили в вентиляции уборной 400 дол., превращенные в валюту из
рублей Воландом. Никанора Ивановича убеждали «сдать оставшуюся у вас валюту, в
то время как страна в ней нуждается, а вам она совершенно ни к чему... тайное хранение
валюты является бессмыслицей. Использовать ее никто не может, ни при каких об-
стоятельствах... деньги должны храниться в Госбанке, в специальных сухих и хорошо
охраняемых помещениях, а отнюдь не в теткином погребе» // Булгаков М.А. Романы.
М., 1988. С. 536-538.
387
роны и Фонд Красной Армии поступило от населения иностранной
валюты более чем на 15 млн руб.1
Валюта оставалась на руках и после войны, хотя в то время вну-
тренний черный валютный рынок в СССР практически отсутствовал.
В Москве среди дипломатов и иностранцев 1 дол. стоил около 50 руб.
Американское посольство в Москве меняло для своих сотрудников
доллары на рубли по льготному курсу Госбанка СССР, для дипло-
матических представительств -1:12. Это, по словам Дж. Стейнбека,
вызывало жалобы дипломатов на дорогую жизнь. «Например, если
сотрудник посольства устраивает вечеринку, она обходится довольно
дорого, по курсу 1 : 12, в то время как сотрудник одного из латиноа-
мериканских посольств может устроить вечеринку по курсу 1 : 100,
и она, конечно, обойдется значительно дешевле»1 2. За 100 руб. можно
было купить доллар в Чехословакии или Польше.
Советская валюта в разных объемах и по разным курсам обраща-
лась на черных рынках практически всех граничащих с нами стран.
В начале декабря 1946 г. А.Г. Звереву поступило письмо от быв-
шего военного: «Недавно я вернулся из г. Дальний. (Квантунский
п-ов.) Там, на “черной бирже” местное население (китайцы и япон-
цы) торгуют в обширном размере советскими деньгами, причем при
официальном курсе 1 рубль - 4 юаня, на рынке 1 рубль котируется
3-3,5 юаня»3.
Нелегальные валютные операции не получили в тот период ши-
рокого развития, советское общество было замкнутым. Ужесточение
законодательства относится к концу 1950-х гг. Статья 25 Закона
«Об уголовной ответственности за государственные преступления»
от 25 декабря 1958 г. предусматривала усиление ответственности за
нарушение правил о валютных операциях и спекуляции валютными
ценностями.
Проблема казалась властям настолько политически актуальной,
особенно в год принятия новой программы партии, что в 1961 г. в
статью четыре раза вносились изменения. В итоге виновные приго-
варивались к лишению свободы на срок от трех до восьми лет с кон-
фискацией валютных ценностей и ссылкой. Спекуляция валютными
ценностями «в виде промысла или в крупных размерах» влекла за со-
бой лишение свободы на срок от трех до пятнадцати лет с конфиска-
цией имущества или смертную казнь4.
1 Дьяченко В.П. История финансов СССР. С. 398.
2 Стейнбек Дж. Русский дневник. С. 23-24.
3 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 32. Д. 1415. Л. 100.
4 ВВС СССР. 1959. № 1. Ст. 8; ВВС СССР. 1961. № 9,13, 21, 27.
388
Это не уничтожило черный валютный рынок. Валютчики и фар-
цовщики по-своему просто определяли валютный курс рубля, не
углубляясь в сложные подсчеты и не привлекая для этого ученых
мэтров. В целом на черном рынке в СССР, в 1950-1970-е гг.просле-
живается тенденция укрепления рубля. Несмотря на медленно расту-
щий спрос на валюту, рубль с 50 руб. за 1 дол. в конце 1940-х вырос до
2,5-3 руб. за 1 дол. в конце 1970-х гг.
Официальный курс рубля к свободно конвертируемым валютам с
начала 1950-х гг. определялся вне связи с реальными экономически-
ми процессами, под влиянием политических факторов и не имел под
собой реальной основы.
«Перевод рубля на золотую основу» также не имел под собой ре-
ального экономического обоснования и был в значительной степени
политической акцией.
Опасной ошибкой является вера в то, что
монетарная стабильность представляет собой
достаточное условие для оживления производ-
ства, перестройки промышленности и достиже-
ния необходимой реаллокации ресурсов1.
Дж. Тобин, лауреат Нобелевской премии
Развитие денежно-кредитной политики
в 1950-е гг., деноминация 1961 г.
Реформа 1947 г. решила весьма ограниченный круг задач и не
сформировала эффективный механизм поддержания равновесного
состояния денежного обращения, опасность для которого представ-
ляли политический волюнтаризм и прожектерство. Так, в связи с
началом освоения целины в 1954 г. количество денег в обращении
увеличилось на 7,5 млрд руб. (19,6 %), притом что розничный товаро-
оборот (без учета рынка) вырос лишь на 11,5 %. В результате сверх-
нормативной эмиссии замедлилась скорость возврата денег в кассы
Госбанка.
Госбанк СССР прямо указывал на причины негативных явле-
ний - несоответствие денежных доходов и расходов населения из-за
роста не предусмотренных планом денежных доходов в виде заработ-
ной платы, государственных закупок зерна и затрат на «командиров-
ки и перемещения работников в сельское хозяйство», т. е. на целину,
которая «поглотила гигантские объемы инвестиций и материально-
технических средств, многократно превысив планируемые размеры
капвложений для увеличения производства зерна в традиционных
земледельческих регионах»1 2.
Дополнительные доходы, полученные населением в 1954 г., не
могли быть полностью использованы, так как не покрывались товар-
ной массой, соответственно, росли цены в негосударственном секторе
(на 14-15 %), что Госбанк считал «неблагоприятным» для денежно-
го обращения показателем. Принимая во внимание рост эмиссии в
1 Российский экономический журнал. 1997. № 10. С. 40.
2 Семенов Е.А. Освоение целинных земель России и Казахстана: предпосылки
и экономические итоги // Вестник Оренбургского государственного университе-
та. 2012. № 13(149). С. 319.
390
1954 г., Госбанк считал «крайне нежелательным» «дальнейшее уве-
личение количества денег в обращении», а для «укрепления денеж-
ного обращения» предлагал осуществить «некоторое изъятие денег
из обращения»1, оценивая разрыв в 3 млрд руб.
Начавшаяся вскоре оттепель дала возможность обсуждать недо-
статки хозяйственного механизма в печати. В научной среде усили-
лись дискуссии о применении закона стоимости при социализме, а
также ценообразовании. На декабрьском 1956 г. пленуме ЦК КПСС
существующая система планирования была подвергнута крити-
ке. В ходе дискуссии 1957-1958 гг. в Институте экономики АН
СССР В.П. Дьяченко предложил свою концепцию развития товарно-
го производства и действия закона стоимости при социализме1 2.
Затем проблему пытались решить специальные научные ко-
миссии и советы, однако работа двигалась медленно. Комиссия по
исчислению стоимости в народном хозяйстве под председатель-
ством В.С. Немчинова была создана в начале 1959 г. В ее состав вош-
ли видные ученые Л.В. Канторович, В.П. Дьяченко, руководители
статистических и планирующих органов В.Н. Старовский и др.
Взгляды членов комиссии расходились подчас диаметрально.
Шесть сформировавшихся точек зрения трудно было привести к об-
щему знаменателю. В итоге комиссия не смогла выработать согласо-
ванные рекомендации для ЦК и правительства. «Если кто-нибудь, -
пишет Ю.П. Бокарев, - решит собрать материал о бесполезности
теорий трудовой и превращенной форм собственности для решения
конкретных народнохозяйственных проблем, то ему стоит ознако-
миться с материалами работы указанной комиссии»3.
В 1962 г. был создан Научный совет АН СССР по научным про-
блемам ценообразования, который должен был координировать и
руководить всеми исследованиями по этому направлению. Через че-
тыре года Президиум АН СССР констатировал лишь «достижение
известного прогресса» в данном вопросе4.
Государственный банк СССР констатировал значительный при-
рост сбережений населения преимущественно на вкладах в сберега-
тельных кассах (см. табл. 68).
1 Письмо Госбанка СССР «О мерах по недопущению эмиссии денег в 1955 году»
от 10 мая 1955 г. // Из неопубликованного. Вып. 15. С. 80.
2 См.: Дьяченко В.П. Проблемы планового ценообразования. М., 1974. С. 5.
3 Русский рубль. Два века истории. XIX-XX вв. М.: Прогресс-Академия, 1994.
С. 260.
4 Столяров С.Г. О ценах и ценообразовании в СССР. М., 1969. С. 202.
391
Таблица 68
Данные об остатках вкладов (на 1 января, в млрд руб.)1
1953 1954 1955 1956 1957 1958
Остатки вкладов 26,4 38,6 48,4 53,7 63,7 80,6
Рабочие и служащие 24,8 36,0 44,6 48,8 57,1 72,2
Крестьяне 1,6 2,6 3,8 4,9 6,6 8,4
Наличные у населения 16,5 15,2 17,5 18,9 22,0 20,2
Большая часть вкладов населения в сберкассах, по данным Банка,
была сосредоточена в крупных суммах у «сравнительно узкого круга
лиц». Так, на 1 января 1958 г. банк отмечал существенную диффе-
ренциацию накоплений с учетом того, что часто крупные вкладчики
распределяли вклады по нескольким книжкам. Банк имел в виду не
только трудящихся, имевших «крупные заработки», и лиц, имевших
«всякого рода незаконные доходы, связанные с хищениями, спекуля-
цией, нелегальной промысловой деятельностью». Предполагалось,
что эти средства оседают на вкладах на предъявителя, средний раз-
мер которых на 1 января 1958 г. достиг 5632 руб., при среднем раз-
мере вклада 1875 руб. Банк имел «данные о сосредоточении на руках
у отдельных лиц крупных сумм наличных денег»1 2.
В 1955 г. рыночные цены превышали государственные розничные
по продовольственным товарам на 104 %, в 1956 г. на 59 % и 1957 г.
на 43 %.
Данные об остатках вкладов населения в сберегательных кассах
показывают, что население предпочитало хранить свои сбережения
в денежной форме и натуральная тезаврация имела незначительное
распространение. Однако в отдельные периоды происходило усиле-
ние тенденций к натуральной тезаврации, связанное, как правило, со
слухами о якобы готовящейся денежной реформе3.
5 июня 1958 г. В.С. Геращенко направил Н.С. Хрущеву обоснова-
ние новой денежной реформы, аргументируя это тем, что «советский
рубль по сравнению с валютами крупнейших капиталистических
стран занимает одно из последних мест». Имелись в виду курсовые
соотношения с валютами США, стран Западной и Восточной Европы,
даже юанем и монгольским тугриком. При этом автор признавал,
что исправить невыгодные для рубля соотношения иным способом
(снижение цен и рост покупательной способности рубля) нельзя.
Суть предложения (реформы) сводилась к изменению масштаба цен
1 Из неопубликованного. Вып. 15.
2 Там же. С. 102
3 Там же. С. 104.
392
(снижение в 10 раз) и деноминации (10 : 1). Предполагалось, что эти
мероприятия будут способствовать превращению рубля «в мировую
валюту наряду с американским долларом».
В.С. Геращенко, сославшись на проведенный в 1956 г. по пору-
чению ЦК КПСС анализ, указал на полученное тогда соотношение
1 дол. = 7-8 руб., однако «прямое повышение курса» доллара было
неприемлемо по политическим мотивам (нежелательные для нас от-
клики и сравнения в иностранной буржуазной прессе)». Совершенно
иное дело, как полагал инициатор реформы, «если мы изменим мас-
штаб цен, проведем деноминацию и одновременно изменим курс
нового рубля, выпущенного в обращение, по сравнению с валютами
капиталистических стран». Таким образом, снижение цен в 10 раз
позволяло установить курс доллара на уровне 70, а не 40 копеек с
помощью соответствующего повышения золотого содержания ру-
бля. Таким образом, при соотношении 1 дол. = 70 коп. рубль, по мне-
нию В.С. Геращенко, «будет стоить дороже, чем самая крепкая валю-
та капиталистического мира»1.
Кроме того, необходимость реформы в виде деноминации ар-
гументировалась возможностью расширения сети автоматов для
продажи штучных товаров повседневного спроса, чтобы сократить
число занятых в торговле. Предполагалось, что в автоматической
торговле будет использоваться исключительно монета. В этих целях
Совет Министров СССР 24 февраля 1958 г. принял постановление
№ 214-104 «Об изготовлении металлических монет из нового спла-
ва», в соответствии с которым, наряду с семью ранее чеканившимися
монетами (1, 2, 3, 5, 10, 15 и 20 коп.), предполагалось выпустить но-
вые достоинством 50 коп., а также 1, 2, 3 и 5 руб. из новых сплавов.
Монеты были выпущены и разосланы в отделения Госбанка, но так
как реформа в 1958 г. не состоялась, их вернули на переплавку, за
исключением мелких номиналов1 2. В.С. Геращенко совершенно обо-
сновано сомневался в том, что указанное постановление решит про-
блемы автоматизации розничной торговли, которая в итоге не состо-
ялась, но в то же время потребует значительной затраты меди, цинка,
никеля и марганца.
Третий аргумент В.С. Геращенко в пользу денежной реформы
сводился к необходимости уменьшения и унификации размера со-
ветских банковых и казначейских билетов, которые по размерам су-
1 Там же. С. 91.
2 Подробнее о монетах 1958 г. см. в работах М.М. Глейзера, Д.И. Мошнягина,
Н.Я. Дашевского.
393
щественно превосходили американский доллар1, что, соответственно,
вело к перерасходу дорогостоящей бумаги и краски.
В то же время деноминация позволяла в десять раз сократить об-
щее количество денег в обращении (в т. ч. и за счет введения вместо
казначейских билетов в 1, 3 и 5 руб., износостойких монет), что дало
бы возможность сократить количество кассиров в банках, внедрить
для разменной монеты механизацию сортировки и подсчета.
Важно и то, что результатом денежной реформы стало бы устра-
нение из оборота казначейских билетов, которые на тот момент не от-
личались от банковых билетов, а смысл их выпуска давно исчез1 2.
На заседании Президиума ЦК КПСС 30 октября 1958 г. по пред-
ложению Н.С. Хрущева было принято постановление о проведении
деноминации рубля, сокращении его нарицательной стоимости при-
мерно в 10 раз. Министру финансов А.Г. Звереву было поручено
«с соблюдением строгой секретности подготовить предложения по
этому вопросу».
Научные дискуссии, тем не менее, не прошли даром. В свое время
в проекте новой программы партии, обсуждавшейся в аппарате ЦК в
1947 г., содержалось лишь общее положение о том, что «развитие со-
циализма пошло не по линии упразднения торговли и денег, а по ли-
нии развития советской торговли и укрепления денежной системы»3.
Программа КПСС, принятая XXII съездом партии в октябре
1961 г., конкретизировала многие положения с учетом новейших до-
стижений отечественной экономической науки. «Цены, - указывала
программа, - должны во все большей степени отражать обществен-
но необходимые затраты труда, обеспечивать возмещение издержек
производства и обращения и известную прибыль каждому нормаль-
но работающему предприятию.
Систематическое, экономически обоснованное снижение цен на
базе роста производительности труда и снижения себестоимости
продукции - основное направление в политике цен в период строи-
тельства коммунизма»4.
1 Американский бумажный доллар любого достоинства имел размер
156,4 х 66,6 мм, тогда как 100 руб. - 230 х 116 мм, 50 руб. - 218 х ЮЗ мм, 25 руб. -
170 х 96 мм, 10 руб. - 160 х 92 мм.
2 Традиционно в практике многих стран казначейские билеты выпускались для
покрытия дефицита бюджета или финансирования чрезвычайных государственных
расходов за счет эмиссии.
3 РГАСПИ. Ф. 83. On. 1. Д. 6. Л. 41.
4 КПСС в резолюциях. Т. 8. С. 264. У нас применялись и другие, чисто рыноч-
ные подходы в определении цен. «В настоящее время (1960 г. - И. Ч.), - обращался
Минфин в Совет Министров, - по ряду товаров, не являющихся предметом первой
необходимости, значительно не удовлетворяется спрос населения. Это относится к
холодильникам, коврам, стройматериалам. Некоторое повышение цен улучшило бы
394
Партийная программа нацеливала на отражение в цене обществен-
но необходимых затрат труда и возмещение издержек производства.
Сделать это было непросто. Так, за 1955-1959 гг. средняя зарплата в
угольной промышленности выросла на 33 %, а производительность
труда - на 9 %. В машиностроении и металлообработке производи-
тельность выросла на 45 %, а зарплата - на 9 % и т. д.1
Задачи, поставленные в программе, относились, вероятно, к до-
статочно отдаленной перспективе. Согласно расчетам, проведенным
в 1963 г. на основе укрупненной модели народного хозяйства, при
полном учете затрат сумма цен на всю промышленную продукцию
первого подразделения оказалась на 60 %, а в строительстве на 30 %
выше фактических цен* 1 2.
В ходе проведенной в 1967 г. реформы цены на продукцию тяже-
лой промышленности были повышены только на 15 %. Были суще-
ственные резервы в планировании и исполнении бюджета. В 1959 г.
план по налогам и сборам с населения был выполнен только по штра-
фам. Впрочем, достоверность и этого показателя вызывает сомнение.
Он в течение нескольких лет не менялся - 270 млн руб. и, судя по
отчетам, выполнялся ровно на 100 %3.
Рост расходов бюджета вызывал некоторое беспокойство в прави-
тельстве. Если взять социальный блок, то хорошо видно, что суммы
всех налоговых поступлений от населения не покрывали даже рас-
ходы на выплаты пенсий.
С 1957 г. был прекращен выпуск займов. Хотя государство и не
планировало начать рассчитываться по ним, расходы на выплату вы-
игрышей и на погашение некоторой части облигаций закладывались
в бюджет. В 1959 г. эта сумма составила около 4,25 млрд руб.4
Эмиссионный рост денежной массы вновь стал вызывать тревогу
в правительстве и научных кругах. Попытка разработки комплексно-
го финансово-экономического мероприятия ни к чему не привела.
торговлю ими, сократило бы спекуляцию и дало государству дополнительные доходы
в 1,8 млрд руб.». В министерстве считали, что «эти мероприятия не затрагивают ши-
роких слоев населения». Вероятно, предполагалось, что «широким слоям» холодиль-
ники, ковры и стройматериалы не нужны, поэтому цены на них можно поднять на 20-
30 %. Минфин, таким образом, предполагал устранить ценовые диспропорции, склады-
вавшиеся годами. Так, цены на цемент, шифер, мягкую кровлю, гвозди были в 1960 г.
ниже, чем в 1940 г., хотя средний уровень розничных цен в 1958 г. был выше 1940 г. на
40 %, см.: РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 49. Д. 1064. Л. 38.
1 Павлов П.М. Деньги в период строительства коммунизма. М., 1962. С. 102.
2 Белкин В. Цены единого уровня и экономические измерения на их основе. С. 81.
3 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 49. Д. 1064. Л. 16.
4 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 49. Д. 1064. Л. 13.
395
Таблица 69
Соотношение налоговых поступлений от населения
и выплат по пенсиям и пособиям в СССР в 1958-1960 гг.1
(в млн руб.)
1958 1959 1960*
Подоходный налог 39343 42407,8 46903,9
Всего налоги с населения 55051,7 57932,4 62502,4
Пенсии неработающим пенсионерам 33002,8 37229 42072
Всего выплаты пенсий и пособий 62334,9 65886 69892,7
’Оценка.
Решение, принятое на Президиуме ЦК в октябре 1958 г., было ре-
ализовано постановлением Совета Министров СССР и ЦК КПСС
от 13 апреля 1960 г. «О порядке изменения масштаба цен и замене
ныне обращающихся денег новыми деньгами». Оно предусматривало
уменьшение масштаба всех цен, тарифов, заработной платы, пенсий
в 10 раз. Параллельно обменивались денежные знаки в соотношении
10:1.
Сообщение о реформе в печати появилось с выходом постановле-
ния Совета Министров СССР № 470 от 4 мая 1960 г. «Об изменении
масштаба цен и замене ныне обращавшихся денег новыми деньгами»1 2.
Постановление состояло всего из четырех строк, в которых пере-
числялись новые денежные знаки, выпускавшиеся в обращение.
Порядок реализации постановления уместился в трех приложениях3.
О готовящемся мероприятии население предупреждали за восемь
месяцев. Обмен должен был начаться с 1 января 1961 г. и продлить-
ся три месяца. Несмотря на столь значительный срок, постановление
вызвало легкую панику. В Москве 5-6 мая ювелирные магазины уве-
личили выручку в три раза.
1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 49. Д. 1064. Л. 12-16;
2 СП СССР. 1960. № 10. Ст. 69.
3 Приложение № 1 «Мероприятия по обеспечению издания новых прейскурантов
цен и тарифов», приложение № 2 «Мероприятия по обеспечению обмена старых денег
на новые», приложение № 3 «Мероприятия по замене монетных механизмов в торго-
вых, телефонных и других автоматах».
396
Таблица 70
Реализация товаров повышенного спроса в ГУМе и ЦУМе
5-6 мая 1960 г.
Товар Продажа (в шт.)
обычный день 5 мая 6 мая
Золотые часы, шт. 37 112 600
Платиновые и золотые браслеты, шт. 2 40 78
Мех лисы, шт. 12 34 76
Шубы (котик), шт. 2 7 72
Шерстяные ткани*, тыс. руб. 65 160 700
Меховые манто**, шт. 3-4 28 40
* Выручка.
** ЦУМ.
В Ленинграде продажа промышленных товаров выросла в
среднем на 40 %. Если товарооборот по промтоварам в обычный
день составлял 18 млн руб., то 5 мая он вырос до 28 млн, 6 мая - до
30 млн руб. Аналогичная картина наблюдалась в других крупных го-
родах1. Население, помня 1947 г., начинало готовиться по-своему, за-
пасаясь кто чем мог. Обкомы подстраховывались, принимая решения
о создании запасов продовольственных и промышленных товаров,
«особенно мяса, картофеля и овощей, чтобы обеспечить бесперебой-
ную торговлю ими»1 2.
В сентябре 1960 г. ЦК КПСС подверг критике областные партор-
ганизации за медленные темпы подготовки и за то, что «цели рефор-
мы не доведены до каждого трудящегося».
Обмен начался, как и планировалось, 1 января 1961 г. В об-
ращение вводились новые денежные знаки. Это были билеты
Государственного банка СССР достоинством 100, 50, 25 и 10 руб.
Они обеспечивались «золотом, драгоценными металлами и прочими
активами Государственного банка СССР». Кроме того, в обращение
были выпущены государственные казначейские билеты достоин-
ством 5, 3 и 1 руб. Они были обеспечены «всем достоянием государ-
ства». Размеры купюр: билетов 100 и 50, 25 и 10, 3 и 5 руб. впервые
были унифицированы.
1 История денежных реформ в России. Каталог историко-документальной вы-
ставки. М., 2002. С. 65.
2 ГАКО. Ф. П-75. Оп. 8. Д. 392. Л. 4.
397
Таблица 71
Схема замещения старых денег новыми в ходе деноминации 1961 г.1
В обращении
До 1 января 1961 г. После 1 января 1961 г.
Старые деньги Достоин- ство Старые монеты Новые деньги образца 1961 г.
монеты денежные билеты
казначейские билеты билеты Госбанка
Монеты прежних лет 1 коп. 1 коп. - - -
2 коп. 2 коп. - — -
3 коп. 3 коп. - - -
5 коп. - - - -
10 коп. - 1 коп. - -
15 коп. - - - -
20 коп. - 2 коп. - -
Казначейские билеты 1947 г. - - 3 коп. - -
- - 5 коп. - -
1 руб. - 10 коп. - -
- - 15 коп. - -
- - 20 коп. - -
3 руб. - - -
5 руб. - 50 коп. - -
Билеты Госбанка 1947 г. Ю руб. — 1 руб. 1 руб. —
25 руб. - - -
- - - 3 руб. -
50 руб. - - 5 руб. -
100 руб. — - - ю руб.
- - - - 25 руб.
- - - - 50 руб.
- - - - 100 руб.
Для проведения обмена по СССР были открыты 30 тыс. обмен-
ных пунктов, из них 17 тыс. в РСФСР1 2. В реформе по Союзу были
задействованы 110 тыс. чел., из которых 62 250 в РСФСР3.
Обмен проходил в целом спокойно, жалоб от населения не посту-
пало. Обменные пункты, количество которых в большинстве реги-
1 Государственные денежные знаки РСФСР и СССР 1918-1961. М., 1989. С. 204.
2 На проведение мероприятия было выделено 250 тыс. льняных мешков, 30 т шпа-
гата, 40 т клея, 100 т сургуча. Были заменены монетные механизмы в торговых и теле-
фонных автоматах.
3 ГАТО. Ф. 27. On. 1. Д. 490. Л. 312.
398
онов было больше, чем требовалось, начинали закрываться по мере
уменьшения притока граждан. В основном это происходило уже в на-
чале февраля.
В ходе пересчета цен проводилось их округление. За старые
15 коп. давали 2 коп. новыми, за 25 коп. - 3 коп. и т. д. Это привело к
некоторому росту цен, разговор по телефону, ранее стоивший 15 коп.,
теперь стоил 2 коп.
В качестве исключения цены на хлеб, молоко, детское питание
округлялись в сторону уменьшения. Отменялась плата за ряд услуг
связи, стал дешевле проезд в такси.
Государственный банк планировал выпустить в обращение новые
банковские и казначейские билеты в пропорции примерно 50/50.
Практика обмена внесла в эти планы серьезные коррективы. К сере-
дине мая пропорция выглядела следующим образом (см. табл. 72).
Таблица 72
Денежные знаки План, в % Факт (середина мая), в %
Банковские билеты 50 15-20
Казначейские билеты 47 80-85
Монеты 3
С закрытием обменных пунктов спрос на 100- и 50-рублевые биле-
ты резко упал. В значительной части сельских районов 100-рублевые
билеты не выпускались в обращение - в них не было потребности.
Предприятия и организации также предпочитали заказывать в банке
для выплаты зарплаты мелкие купюры. Самыми ходовыми были 10-,
5- и 3-рублевые билеты.
Мероприятия 1961г. представляют разительный контраст с денеж-
ной реформой 1947 г. в плане аналитической работы. Деноминация
позволила выявить некоторые интересные детали.
Во-первых, она вызвала отклик в прессе и научной среде. Первые
публикации в СМИ повествовали о «самой крепкой валюте в мире».
В отличие от конца 1940-х гг. в специальной литературе мнения разо-
шлись. Так, С.Г. Столяров отмечал, что у нас в 1961 г. «в отличие от
девальвации 1947 г. была произведена деноминация. Эта мера неже-
лательна, к ней можно прибегать только в крайнем случае»1.
Во-вторых, стало ясно, что население не забыло методов и целей
денежной реформы 1947 г. и опасалось финансовых мероприятий
государства.
1 Столяров С.Г. О ценах и ценообразовании в СССР. С. 201.
399
В-третьих, анализ денежного обращения показал, что «отдель-
ные лица все еще хранят сбережения не в сберкассе, а дома». Этот
факт стал ясен при анализе наличности, поступавшей на обменные
пункты. «Отдельные лица» приносили туда «новые и только круп-
ные купюры в 50 и 100 рублей». Более того, не только «отдельные
лица», а многие советские граждане или хранили деньги в кубышке,
или отоваривали их в негосударственном секторе. Крупные, нехо-
довые купюры (100 и 50 руб.) в значительной части осели на руках,
образовав накопления, мелкие, более ходовые купюры, обслуживали
оборот. Этот факт удалось выявить, в частности, в ходе анализа обо-
рота денег в Кемеровском отделении Госбанка в мае-июне 1961 г.1
(см. табл. 73).
Таблица 73
Купюрами 100 руб. Купюрами 50 руб.
Выдано новыми 29 000 43 000
Вернулось в Госбанк от пред- приятий торговли и услуг. 1000 5000
В регионах с неразвитой торговой сетью и сферой услуг существо-
вала серьезная проблема миграции денег. В 1961 г., по данным конто-
ры Госбанка, население Кузбасса приобрело товаров на 78 млн руб.
больше, чем продала вся областная торговая сеть.
Рост доходов значительно опережал рост товарной массы, а мест-
ная промышленность покрывала только около 3 % розничного това-
рооборота. В таких условиях население приобретало товары в других
регионах или у привозивших их посредников-коммивояжеров (спе-
кулянтов). С 1947 по 1960 г. мигрировало 87 % денег, выпущенных
в обращение. Этот показатель имел устойчивую тенденцию к росту1 2.
Как и после денежной реформы 1947 г., в 1960-е гг. потребовал-
ся пересмотр оптовых цен промышленности. Их повысили в 1949 г.
примерно в 1,6 раза, затем они снижались, и в 1965 г. были близки к
уровню 1940 г. С 1 июля 1967 г. они вновь были повышены на 18 %3.
Циклические попытки регулирования денежной массы и опто-
вых цен продолжались и позднее. Покупательная сила рубля имела
1 ГАКО. Ф. 610. On. 1. Д. 725. Л. 201,205.
2 Там же; Д. 726. Л. 81, 82, 213.
3 На 1 января 1960 г. была проведена переоценка основных фондов промышлен-
ности. Ранее они были оценены на момент ввода в эксплуатацию. По всему народному
хозяйству балансовая оценка основных фондов на 12 % превысила их прежнюю стои-
мость, в т. ч. на транспорте на 33 %, на железной дороге на 50 %, см.: Павлов П.М. День-
ги в период строительства коммунизма. С. 31.
400
устойчивую тенденцию к снижению именно в период реформ, на-
правленных на ее укрепление. «К сожалению, - совершенно справед-
ливо отмечает Ю.П. Бокарев, - официальная статистика непригодна
для характеристики этого процесса»1.
В 1991 г. были предприняты внешне решительные меры по
укреплению рубля, по стилю очень напоминающие события конца
1940-х гг. 23 января из обращения были изъяты 50- и 100-рублевые
купюры. Как обычно, эта акция в конечном итоге ударила по рядо-
вым гражданам. Сроки окончания обмена переносились два раза, что
уменьшало эффективность проводимого мероприятия. В итоге уда-
лось «оставить за бортом» около 4 млрд руб.
Номинальная денежная масса, несколько снизившись к апрелю,
стала стремительно нарастать вместе с товарным дефицитом и сто-
имостью жизни. Наметившийся распад СССР ускорил этот процесс.
Серьезным испытанием для рубля стала т. н. шоковая терапия. Со
2 января 1992 г. были «отпущены» цены. В декабре 1992 г. по срав-
нению с декабрем 1991 г. оптовые цены выросли в 62, а розничные в
23 раза.
Летом 1993 г. была проведена денежная реформа, направлен-
ная на отсечение «лишних» рублей, обращающихся в странах СНГ.
Это было не последнее мероприятие по регулированию денежного
обращения.
1 января 1998 г. в России прошла деноминация, которая, по мне-
нию инициаторов, выгодно отличалась от денежной реформы 1947 г.,
повлекшей значительные потери населения. Деноминация, как и все
предыдущие акции правительства и Центробанка, вызвала критиче-
скую реакцию. Это решение, полагает руководитель Центра финан-
сово-банковских исследований ИЭ РАН В.К. Сенчагов, было «при-
нято без достаточного научно-практического анализа, экспертизы,
прогнозных оценок влияния этой крупномасштабной акции на эко-
номику страны, устойчивость рубля, инфляционные ожидания, пси-
хологию поведения населения, цены...»1 2.
Опыт советских и российских денежных реформ говорит о том,
что решения об их проведении почти всегда принимались именно
так. «Что это? Глупость или измена?» - вопрошал в свое время в
Государственной Думе П.Н. Милюков. В нашем случае, вероятно, ни
то ни другое. Просто опыт и последствия отечественных денежных
реформ XX в. изучен пока недостаточно.
1 Русский рубль. Два века истории. С. 277.
2 ЭКО. 1998. № 6. С. 56.
Научное осмысление денежной реформы
1947 г-1
В СССР изучение практики и опыта денежной реформы нача-
лось уже 15 декабря 1947 г. со справок, отчетов, информаций финан-
совых, партийных и правоохранительных органов, поступавших в
Правление Госбанка СССР, Минфин СССР и ЦК ВКП(б). Все без
исключения экономические журналы опубликовали в декабре 1947 -
январе 1948 г. передовые статьи, посвященные обмену денег1 2.
Казалось бы, объективные итоги реформы подведут ее разработ-
чики - Группа денежного обращения Минфина СССР и Бюро экс-
пертов Госбанка СССР, однако в январе 1948 г. Бюро экспертов как
самостоятельная структурная единица уже не значилась в штатном
расписании Правления Госбанка. 6 февраля 1948 г. М.М. Усоскин,
обращаясь к А.К. Коровушкину3, отметил, что ранее работавшие в
штате «высококвалифицированные работники Бюро экспертов» -
профессора, доктора наук Михалевский и Атлас - «долгое время не
привлекались к работе и фактически в Бюро экспертов не работают».
Более того, они фактически были освобождены от работы по соб-
ственному желанию: проф. Михалевский - с 1 июня 1947 г.; проф.
Атлас - с 16 сентября того же года. Также «длительное время» по
линии Бюро экспертов не работали и другие научные сотрудники -
1 Автор ни в коем случае не ставил задачу перечислить в этом разделе всех авто-
ров, писавших по реформе или как-то ее затрагивавших, а тем более делать выводы о
«степени изученности» темы. Здесь мы отметим лишь основные направления, по ко-
торым шла историко-экономическая мысль в осмыслении анализируемого события и
периода в целом.
2 Атлас З.В. Преимущества социалистической денежной системы // Деньги и
кредит. 1947. № И. С. 21-27; Восстановление полноценного советского рубля // Со-
ветские финансы. 1947. № 12. С. 1-6; Гродко Н. Денежная реформа и советские день-
ги // Там же. 1948. № 1. С. 13-20; Денежная реформа 1947 г. // Деньги и кредит. 1947.
№ 12. С. 1-7; Денежная реформа 1947 г. // Бухгалтерский учет. 1948. № 1. С. 1-5; Дья-
ченко В.П. Советская денежная реформа 1947 г. // Вопросы экономики. 1948. № 1.
С. 42-55; Дымшиц И., Славный В. Историческая реформа 1947 г. и отмена карточек
на продовольственные и промышленные товары // Советские финансы. 1947. № 12.
С. 15—21; Дымшиц И. Годовщина денежной реформы // Советские финансы. 1948.
№ 12. С. 11-21; Косяченко Г.П. Советская денежная реформа // Народное хозяйство
СССР. 1948. № 2 . С. 107-125; и др.
3 В то время член Правления, заместитель председателя Госбанка СССР.
402
совместители. При этом вопрос о дальнейшем существовании (т. е.
ликвидации) Бюро экспертов считался «уже решенным» L
Ситуация выглядела противоестественно, так как результаты
реформы требовали научного анализа. В Госбанке также прекрас-
но понимали необходимость «усиления экономической работы
Правления» в плане «систематического изучения новых явлений в
хозяйстве, в сфере производства, товарооборота, финансов, кредита и
денежного обращения», чтобы «делать необходимые выводы, связан-
ные с осуществлением согласованных мероприятий»1 2. Другое дело,
что результатом такого анализа могли стать выводы, не совпадающие
с официальными.
В августе 1948 г. В.М. Батырев, В.С. Геращенко3 и Г.В. Каганов по-
ставили вопрос о создании в Госбанке СССР самостоятельного от-
дела денежного обращения, в штат которого предложили включить
квалифицированных экономистов, как ученых, так и практиков4.
В ноябре 1951 г. опыт декабрьского обмена 1947 г. был обоб-
щен В.М. Батыревым и И.Д. Славным в обширном аналитическом
докладе5, где начиная с анализа последствий денежной реформы
1922-1924 гг., состояния денежного обращения в 1930-е гг. была дана
соответствующая официальной позиции и, вероятно, исчерпываю-
щая на тот момент характеристика проведенных мероприятий.
В начале 1950-х гг. в МГУ и ИЭ АН СССР были защищены две
диссертации, по сути, комментировавшие постановление ЦК6. После
этого, более чем полвека денежная реформа не была предметом дис-
сертационного или монографического исследования. Составить
представление о ней можно было по одному-двум стереотипным
абзацам в учебниках, нескольким аналитическим статьям, пропаган-
дистским материалам, лозунгам. Исследователей почти 50 лет отли-
чало редкое единодушие.
Базой для изучения преобразований 1947 г. должен был стать
глубокий научный анализ советских военных финансов периода
1 Из неопубликованного. Вып. 15. С. 72.
2 Там же.
3 В то время заместитель председателя Правления Госбанка СССР.
4 Там же. С. 73.
5 Батырев В., Славный И. Денежное обращение СССР в период Великой Отече-
ственной войны и ликвидация последствий войны в денежном обращении (денежная
реформа 1947 г.) (1951 г.) //Денежная реформа: документы и материалы. С. 531- 664
(выдержки).
6 Диденко К.А. Денежная реформа в СССР в 1947 г. и ее влияние на дальнейшее
развитие народного хозяйства. Автореф. дис. ... канд. экон. наук. М.: МГУ, 1953; Ма-
харадзе А.Г. Денежная реформа в СССР (1922/24 гг. и 1947 г.). Автореф. дис.... канд.
экон. наук. М.: ИЭ АН СССР, 1953. 22 с.
403
Великой Отечественной войны. Труд М.Л. Тамарченко, долгие годы
считавшийся основным по теме, сегодня уже не может дать объек-
тивной картины1. Дело здесь в доступности материалов и подходах к
исследованию.
В середине 1960-х гг. специалистами Финансового управления
Министерства обороны СССР на основе статистических материалов
Центрального архива Министерства обороны был дан анализ всех
сторон финансовой жизни РККА - Советской армии, объективно
сопоставлены достижения и просчеты, представлен богатый цифро-
вой материал1 2. К сожалению, книга издана в 1967 г. ограниченным
тиражом, распространялась в основном по военным библиотекам и
сегодня не всегда доступна исследователям. Повторно комплексный
анализ проблемы был предпринят в 1996 г.3 Новые подходы в сбор-
нике статей объемом 80 с. скорее можно рассматривать как постанов-
ку проблем и приглашение к дискуссии.
Анализ работы (в т. ч. финансового состояния) отечественного
ВПК, по сути, начался с серьезного исследования Н.С. Симонова4.
Автор одним из первых использовал в экономическом анализе не
официальную статистику или плоды различных экстраполяций, а ре-
альные цифры из ранее закрытых архивов министерств и ведомств
и планово-директивных органов. Вместе с тем отдельные глубокие
аналитические работы не составили еще цельной картины, подходы
к анализу финансовой системы в годы войны и сегодня остаются в
основном традиционными5.
Оценка финансовых мероприятий 1947 г. сложилась в конце
1940 - начале 1950-х гг. не на базе всестороннего и объективного ис-
следования проблемы, а на основе развернутых комментариев к пар-
тийно-правительственным документам.
В период оттепели в отечественной политэкономии резкой крити-
ке была подвергнута книга «Экономические проблемы социализма в
СССР» И.В. Сталина. Взгляды советских экономистов изменились.
На рубеже 1950-1960-х гг. отечественная политэкономия утвержда-
ла, что «деньги необходимы не только для построения социализма, но
и для перерастания социализма в полный коммунизм». Более того,
считалось, что «в период развернутого строительства коммунизма их
1 Тамарченко М.Л. Советские финансы в период Великой Отечественной войны.
2 Финансовая служба Вооруженных сил СССР в период войны.
3 Финансовая система государства в годы Великой Отечественной войны.
4 Симонов Н.С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920-1950 гг.
э Павлов Г. Экономическая победа СССР в Великой Отечественной войне // Эко-
номист. 2000. № 5; и др.
404
роль и значение возрастают»1. Критиковались прежние положения о
том, что средства производства при социализме не являются товара-
ми, о том, что платежеспособный спрос населения должен обгонять
производство товаров и т. д.1 2
Новые подходы, однако, никак не повлияли на оценку денежной
реформы 1947 г. Ее наиболее полный анализ с традиционных пози-
ций дал в своем фундаментальном труде В.П. Дьяченко. Он подверг
критике «попытки буржуазных экономистов» представить денеж-
ную реформу в СССР как девальвацию. Автор полагал, что «это либо
свидетельствует о неспособности этих экономистов разобраться в
сущности явлений, либо представляет собой злостную клевету, рас-
считанную на обман народных масс»3. Между тем взгляд на рефор-
му как девальвацию рубля встречался в 1960-е гг. и в отечественной
экономической литературе4. Автор отметил, что реформа «нанесла
удар по спекулятивным элементам и устранила условия, способство-
вавшие деятельности этих элементов»5. Также В.П. Дьяченко выде-
лил социальный аспект реформы как «яркое проявление неустанной
заботы Коммунистической партии и Советского правительства о по-
вышении жизненного уровня советского народа». По мнению авто-
ра, реформа «встретила единодушную поддержку, получила горячее
одобрение со стороны всех трудящихся СССР»6. С этими выводами
сегодня трудно согласиться. Спекуляция в конце 1940-х гг. не толь-
ко не исчезла, а окрепла, перейдя на новый качественный уровень.
Трудящиеся также отнеслись к реформе, как сейчас принято гово-
рить, неоднозначно.
В 1960-е гг. в экономической литературе доминировал тезис о
том, что в основе денежной системы СССР лежит золото. Некоторые
авторы объясняли это «главным образом исторической преемствен-
1 Павлов П.М. Деньги в период строительства коммунизма. С. 21.
2 В.А. Логачев точно подметил, что в советской политэкономии в споре «товар-
ников» и «антитоварников» формально победили «товарники», но фактически про-
играли оба направления. Точку в истории советской политэкономии поставила «апел-
ляция к “здравому смыслу”, призыв “жить по законам цивилизованного мира”». Здесь
отечественная экономическая наука уже была не нужна, см.: Логачев В.А. Всеобщая
форма научно-технического развития. Дис.... д-ра экон, наук, Кемерово, 2000. С. 20.
3 Дьяченко В.П. История финансов СССР. С. 441.
4 Столяров С.Г. О ценах и ценообразовании в СССР. С. 201.
5 Дьяченко В.П. История финансов СССР. С. 441, 444. М.Л. Тамарченко считал,
что этих условий не было вообще. «В СССР отсутствуют общественные силы, - писал
он о военном периоде, - которые могли бы использовать инфляцию в целях перерас-
пределения национального дохода и общественного богатства в свою пользу в ущерб
трудящимся», см.: Тамарченко М.Л. Советские финансы в период Великой Отече-
ственной войны. С. 38.
6 Дьяченко В.П. История финансов СССР. С. 441, 444.
405
ностью (поскольку денежная реформа 1922-1924 гг. восстановила
устойчивую валюту на золотой основе)». С «исторической преем-
ственностью» 1920-х и 1960-х гг. трудно согласиться. В 1930-е и пер-
вой половине 1940-х гг. связь советских денег с золотом в отечествен-
ной экономической литературе отрицалась1.
В целом в 1950-1980-е гг. при изучении денежной реформы 1947 г.
в отечественной экономической литературе господствовал апологе-
тический подход. Часто сравнивались финансовые итоги Первой и
Второй мировых войн (по аналогии сравнения различных советских
экономических показателей с 1913 г.), что демонстрировало преиму-
щества социалистических финансов. Подобные сопоставления встре-
чаются и сейчас. В связи с этим можно согласиться с Н. Ясны, кото-
рый считал такое сравнение непродуктивным ввиду значительного
изменения обстановки и масштабов событий1 2.
В многотомной «Истории социалистической экономики СССР»
прямо указывалось на то, что «реформа принесла материальные вы-
годы трудящимся... Отмена карточек, перестройка государственных
розничных цен на продовольственные и промышленные товары,
переход к открытой развернутой торговле оказали воздействие на
колхозный рынок. Вследствие снижения государственных рознич-
ных цен произошло снижение рыночных цен на основные продукты
питания»3.
Отечественные экономисты полагали, что реформа способство-
вала восстановлению народного хозяйства, ликвидировала избыток
денег в сфере обращения, очистила ее от фальшивых денег и исклю-
чила возможность использовать деньги, вывезенные оккупантами,
укрепила рубль, сделав его «полноценным».
Советские экономисты долгое время не видели альтернативы
мероприятиям 1947 г. С одной стороны, считалось, что отмена кар-
точной системы без упорядочения денежного обращения привела бы
«к обогащению спекулятивных элементов, накопивших за годы вой-
ны значительные суммы денег». С другой стороны, «преодоление из-
бытка денег в обращении только на основе роста товарооборота так-
же способствовало бы обогащению спекулянтов и сильно затянуло
бы переход к открытой торговле по единым ценам»4. Убеждение в
том, что подъем социалистической экономики, укрепление государ-
ственных финансов не могли сами по себе постепенно устранить из
1 См.: Батырев В.М., Каганов Г. Организация и планирование денежного обраще-
ния в СССР. М., 1964. С. 8-9; и др.
2 Jasny N. Soviet industrialisation 1928-1952. Chicago, 1961. P. 237.
3 История социалистической экономики СССР: В 7 т. М., 1980. Т. 6. С. 154.
4 Малафеев А.Н. История ценообразования в СССР 1917-1963. М., 1964. С. 242.
406
обращения излишнее количество денег, было характерно для иссле-
дований 1950-1970-х гг.
Что касается западных исследователей, то пользуясь в основном
открытыми советскими источниками, они часто некритично воспро-
изводили их. Оценка декабрьских мероприятий 1947 г. в этом случае
мало отличалась от отечественной. Так, Р.В. Дэвис полагал, что ре-
форма восстановила баланс между наличными средствами населения
и предложением товаров1. А. Ноув характеризовал новые цены как
реалистичные. Он подчеркивал, что «советское руководство имело
смелость установить цены, которые полностью отражали огромный
всеохватывающий дефицит первых послевоенных лет»1 2.
Для работ советологов того периода характерны серьезные про-
тиворечия в оценках. В. Каткофф сначала говорит о том, что «страх
галопирующей инфляции после мировой войны вынудил Советы по-
спешить в 1947 г. девальвировать рубль», а затем о том, что «инфля-
ция во время войны не была такой большой, как в 1918-1924 гг. В от-
личие от того периода Советы контролировали зарплату и цены»3.
В англо-американской советологической литературе отсутство-
вал единый подход к проблеме. А. Ноув считал, что в период 1946-
1950 гг. инфляция была особенно велика из-за применения полно-
стью устаревшей системы ценовых отношений с «неизменными»
ценами 1926-1927 гг. Р.В. Дэвис, напротив, утверждал, что в после-
военные годы инфляция была успешно преодолена, что сделало воз-
можным политику ежегодного снижения цен. А. Бергсон определял
период т. н. открытой или свободной торговли после отмены карто-
чек как «open market period» - период открытого рынка, что можно
понимать гораздо шире того, что хотел сказать автор4.
Изменение подходов в изучении проблемы стали наблюдаться
в начале 1980-х гг. В апреле 1983 г. на симпозиуме в Луизианском
университете была поставлена задача переосмысления опыта пер-
вых послевоенных лет. Дискуссия ученых прошла при поддержке
Исследовательского совета университета и Фонда Форда с участием
экономистов, политологов, социологов, историков и литераторов.
С. Линц, одна из организаторов форума, подчеркивала, что вли-
яние мировой войны на советскую экономику вызывает малый ис-
1 Davies R.W. The development of the Soviet budgetary system. Cambridge, 1958.
P.316.
2 Nove A. En economic history of the USSR. London, 1969. P. 308-309.
3 Katkoff V. Soviet economy 1940-1965. P. 133, 240,375.
4 Nove A. En economic history of the USSR.P. 291; Davies R.W. The development
of the Soviet budgetary system. P. 317-318; Bergson A. The economics of Soviet
planning N. Haven; London, 1964 P. 55.
407
следовательский интерес на Западе не потому, что это влияние было
незначительным, но потому, что период 1945-1953 гг. более чем ка-
кой-либо другой в советской истории характеризовался бедностью
экономических показателей1. Не случайно один из первых симпози-
умов советологов, прошедший в 1947 г., был посвящен оценке «рус-
ской экономической статистики»1 2.
Во второй половине 1980-х - начале 1990-х гг. оценки советологов
стали все более сближаться с оценками их советских коллег. В этот
период стали появляться различные варианты ответа на вопрос: был
ли другой путь стабилизации денежно-кредитной сферы?
Только в 1990 г. Ю. Аксенов и А. Улюкаев совершенно обоснован-
но обратили внимание на то, что финансовое оздоровление было до-
стигнуто не только и не столько рестрикционными мерами, сколько
общеэкономическими процессами: успешным послевоенным разви-
тием и конверсией военной промышленности3. Эта мысль была нова
только применительно к советской экономике.
Еще в 1948 г. А. Эйдельнант, анализируя результаты денежных ре-
форм в Европе, отмечал, что их успех «с точки зрения стабилизации
цен, стабилизации денежной массы и результатов борьбы с черным
рынком определялся не теми или иными техническими приемами их
проведения, которые были довольно однообразны, но исключительно
большими или меньшими успехами восстановления производства»4.
Определяющим антиинфляционным фактором в политике совет-
ского руководства в этом случае могли быть изменения в структуре
экономики на базе стимулирования сбалансированного экономиче-
ского роста, ликвидации диспропорций. Приоритеты после войны,
как и прежде, оставались у тяжелой промышленности и ВПК, поэто-
му сбалансированный курс не мог быть принят. Пойти по этому пути
помешала начинавшаяся холодная война.
До сих пор нет обобщающего труда, в котором финансовая ста-
билизация показывалась бы во взаимосвязи с общеэкономически-
ми процессами, в развитии. М.И. Никитин констатировал в начале
1990-х гг.: «...вопросы кредитно-денежного механизма - “белое пят-
но” в историко-хозяйственной науке»5.
1 Linz SJ. World war II and Soviet economic growth 1940-1953 // The impact of
World war II on the Soviet Union /ed. by Linz SJ. Rowman and Allanheld Pub. 1985. P. 11.
2 См.: Вечерский С.С. Эволюция «концепции командности» в советологических
оценках экономики СССР. Л.: ЛГУ, 1991. С. 75.
3 Аксенов Ю., Улюкаев А. О простых решениях непростых проблем. С. 79.
4 Эйдельнант А. Особенности денежных реформ после Второй мировой войны //
Советские финансы. 1947. № 6. С. 42-48.
5 Проблемы регулирования денежного оборота в СССР. М.: Наука, 1991. С. 24.
408
На рубеже 1980-1990-х гг. изучение опыта советских денежных
реформ стало остро актуальным. В обществе шел поиск путей вы-
хода из непростой ситуации, в которой оказалась отечественная эко-
номика. В правительство и редакции газет и журналов обращались
ветераны, предлагая радикальные, «проверенные» рецепты образца
1947 г.
Левые предлагали тогда обменять деньги «один к одному» в пре-
делах суммы, примерно соответствующей «нормальным трудовым
сбережениям среднеобеспеченной семьи», накопления сверх этой
суммы предлагалось «защищать» декларацией об источниках проис-
хождения, все прочие суммы подлежали «безусловному регрессивно-
му обмену 10 : 1 или даже в еще более жесткой пропорции»1.
Радикальные настроения передались и в научную среду. В 1995 г.
на научно-теоретической конференции «Финансовая система госу-
дарства в период Великой Отечественной войны» в Минфине России
ректор ФИПК Минфина Н.Г. Сычев подчеркнул, что реформа 1947 г.
была проведена «быстро и эффективно», а население получило «на-
стоящие деньги». Сегодня, сказал в заключение докладчик, в мирное
время денежная масса увеличилась в 80 раз. Единственный путь вы-
хода из кризиса - это проведение денежной реформы, «которая уже
давно стучится в дверь»1 2.
Призывы «слева» к жесткой и последовательной дефляционной
политике, денежной реформе («шоковой терапии»), способной «вы-
вести страну из тупика», как это ни парадоксально, очень близки к
монетаристским доктринам.
Реакция специалистов на эти предложения была в целом одно-
значна. И. Левичева совершенно справедливо указала на то, что каж-
дая денежная реформа, имея общие черты с ранее осуществленными,
проводится в своеобразных, конкретных исторических условиях, ре-
шает совершенно определенные задачи и, соответственно, имеет свои
особенности. Поэтому механическое перенесение опыта одной эпохи
1 Левые политики в 1990 г. исходили из «самоочевидной истины» об отсутствии
«лишних денег» у «трудового народа» и их наличия «у тех, кто нажил их в период “за-
стоя” и “перестройки” в основном неправедным, нетрудовым путем». В связи с этим
левые не признавали метод «связывания лишних денег» распродажей в собствен-
ность «хапугам общенародного достояния, созданного трудом нескольких поколений
честных, добросовестно работавших советских людей». Таким образом, предлагалось
«изъять “бешеные деньги” регрессивной денежной реформой по образцу реформы
1947 г.» // «Скажем “нет” рыночной авантюре!» - заявление Всесоюзного общества
«Единство - за ленинизм и коммунистические идеалы» в связи с программой «пере-
хода к рыночной экономике». Москва, август 1990 г.
2 Финансы. 1995. № 6. С. 21.
409
для использования в другой было бы ошибочным (даже при сходных
условиях)1.
Ю. Аксенов и А. Улюкаев подчеркивали, что болезни нашей эко-
номики не могут быть излечены шоковым хирургическим вмеша-
тельством, «особенно таким, когда сначала режут, а потом смотрят,
что отрезали». Рестрикционная денежная реформа, по их мнению, за-
трагивает лишь следствия, а не причины инфляции (далеко не чисто
финансовые), лечит симптомы, а не болезнь. Можно, конечно, «ре-
формировать» деления термометра, но лучше этого не делать - со-
ветуют авторы1 2.
В годы перестройки оформилось новое традиционалистское на-
правление, выражавшее старые мысли в новых терминах. Многие
экономисты выдавали желаемое или планируемое за действитель-
ное. Так, уже в начале перестройки В.Е. Маневич писал, что «в ходе
денежной реформы были приведены в соответствие важнейшие ком-
поненты денежного обращения: денежная масса, уровень цен, объем
товарооборота, объем денежных доходов трудящихся»3.
С.С. Букин полагает, что денежная реформа 1947 г. была объек-
тивно необходима. Она позволила преодолеть последствия войны в
сфере денежного обращения, повысить покупательную силу рубля,
обеспечить переход к торговле без карточек4.
В середине 1990-х гг. интерес отечественных экономистов и
историков к денежной реформе 1947 г. на несколько лет угас. О ней
вскользь, в слегка обновленных, но в целом традиционных формули-
ровках упоминалось в учебниках и статьях, но отдельных исследова-
ний не появлялось. Редким исключением стал очерк Ю.П. Бокарева в
книге «Русский рубль. Два века истории. XIX-XX вв.».
В 1997 г. - год 50-летия денежной реформы - можно было бы
ожидать всплеска исследовательского интереса. Однако, кроме двух
публикаций документов сотрудниками ГА РФ, так ничего не вы-
шло5. Подбор документов и краткие комментарии свидетельствовали
о том, что публикаторы придерживались традиционных взглядов на
реформу, сложившихся на начало 1990-х гг.
1 Левичева И. Опыт дефляционного регулирования денежного обращения //
Вестник статистики. 1990. № 6. С. И.
2 Аксенов Ю., Улюкаев А. О простых решениях непростых проблем. С. 88.
3 Маневич В.Е. Развитие теории денежного обращения в советской экономиче-
ской литературе. М.: Наука, 1986. С. 109.
4 Букин С.С. Роль денежной реформы 1947 года в разрешении социально-эконо-
мического кризиса // Проблемы истории местного управления Сибири конца XVI -
XX в. Материалы третьей региональной научной конференции. Новосибирск, 1998.
э Царевская Т. Хроника одной реформы. С. 99-104; Денежная реформа 1947 года:
реакция населения: по документам из «Особых папок» Сталина. С. 134-140.
410
Оценка вероятных альтернатив жестким мероприятиям совет-
ского руководства не могла не привлечь внимания европейских и
американских исследователей. Ими предпринимались попытки со-
поставлений, сравнительного анализа реформирования и функцио-
нирования финансовых систем. В части постановки новых исследо-
вательских задач и подходов советология, безусловно, долгое время
опережала отечественную науку. Вместе с тем попытки решения этих
задач, на наш взгляд, были не всегда удачны.
Современный взгляд с Запада на данную проблему достаточно
традиционен. Д. Кип, подчеркивая тяжесть реформы для населения,
полагает, что только диктаторский режим мог предпринять такой ре-
шительный шаг вместо поиска путей расширения потребительского
товарооборота1.
В целом в 1990-е гг. выделяется несколько основных подходов
в оценке финансовых преобразований конца 1940-х. В середине
1990-х гг. полностью превалировала конфискационная оценка ре-
формы. Писали о том, что смысл обмена состоял в сокращении общей
суммы государственного долга1 2. Не обошел финансовую историю и
«разоблачительный настрой» конца 1980-х - начала 1990-х гг., когда
«место одной полуправды занимала другая»3.
О. В. Хлевнюк, ссылаясь на диспропорцию между ростом доходов
населения и сокращением товарооборота, считал, что одним из след-
ствий войны было разрушение финансовой системы4. Ю. Аксенов
и А. Улюкаев также отмечали «полное расстройство денежно-фи-
нансовой системы»5. Это явно преувеличенная оценка. Она подошла
бы к ситуации после Первой мировой и Гражданской войн. В 1945—
1947 гг. все элементы финансовой системы с большими трудностями,
но работали6.
О крахе советской финансовой системы после войны никогда не
говорили даже советологи, скорее наоборот. Р.В. Дэвис отмечал, что
послевоенное развитие показало значительную степень стабильно-
1 Keep John L.N. Last of the empires. A history of the Soviet Union 1945-1991. Oxford;
N.Y.: Oxford university press, 1995. P. 23.
2 Петров Ю.А., Калмыков C.B. Сберегательное дело в России. М., 1995. С. 197.
3 Данилов А.А., Пыжиков А.В. Рождение сверхдержавы: СССР в первые послево-
енные годы. С. 4.
4 Хлевнюк О.В. Советская экономическая политика на рубеже 1940-1950-х годов
и «дело Госплана». С. 78.
5 Аксенов Ю., Улюкаев А. О простых решениях непростых проблем. С. 79.
6 Аналогичное сопоставление в Европе дает обратный результат. «С финансовой
точки зрения ситуация 1944 г. напоминала ситуацию 1918 г., только масштаб экономи-
ческой катастрофы был несоизмеримо больше», см.: Халевинская Е.Д., Крозе И. Ми-
ровая экономика. С. 43.
411
сти и постоянства в основных чертах бюджетной системы1. В англо-
американской историографии последних десятилетий однозначно
господствует тезис о том, что советская система выдержала испыта-
ние войной1 2.
Этот тезис всегда признавался у нас, причем если раньше безапел-
ляционно, то сегодня - более взвешенно. Так, Е.Ф. Жуков считает,
что финансовая политика военных лет была «глубоко научна и обо-
снована». Тем не менее денежное обращение сбалансировать не уда-
лось, что, по мнению автора, было обусловлено довоенными фактора-
ми: «упором в экономике на группу “А”, дефицитом потребительских
товаров»3.
Довоенные корни послевоенных финансовых проблем в отече-
ственной литературе долгие годы практически не анализировались.
Традиционно выработался узкий взгляд на мероприятия 1947-
1949 гг. исключительно как на ликвидацию последствий войны.
В 1990-е гг. исследователи больше внимания стали уделять со-
циальным аспектам или, вернее сказать, издержкам проводивших-
ся преобразований. И. Левичева, сравнивая реформы 1922-1924 и
1947 г., пришла к выводу, что если в первом случае убытки несло не
только население, но и государство, то во втором - сжатие денежной
массы произошло в основном за счет накоплений населения, обще-
ственных и религиозных организаций4.
С.С. Букин видит в декабрьских мероприятиях элемент социаль-
ной справедливости. «Хотя реформа имела конфискационный харак-
тер, - пишет он, - государство стремилось защитить малоимущие
слои, т. е. основную массу населения страны»5. Напротив, по мне-
нию Ю. Аксенова и А. Улюкаева, направленность реформы на обе-
спечение роста благосостояния населения - чистая фикция6.
Ю.П. Бокарев называет условия обмена подлинным грабежом
трудящихся и утверждает, что главный удар пришелся не по спеку-
лянтам, а по тем рабочим, крестьянам и служащим, которые не имели
вкладов в сберкассах (таких, по мнению автора, было около 50 %) и
жили от зарплаты до зарплаты.
1 Davies R.W. The development of the Soviet budgetary system. Cambridge, 1958.
P. 316.
2 Politics, society, and Stalinism in the USSR / ed. by J. Shannon. London, 1998. P. 101;
The impact of World war II on the Soviet Union / ed. by Linz SJ. Rowman and Allanheld
Pub. 1985. P. 1; Armstrong J. A. Ideology, polities and government in the Soviet Union. N.Y.,
1962. P. 44; и др.
3 Финансы 1995. № 5. С. 20.
4 Левичева И. Опыт дефляционного регулирования денежного обращения. С. 8-9.
5 Букин С.С. Роль денежной реформы 1947 года в разрешении социально-эконо-
мического кризиса. С. 87.
6 Аксенов Ю., Улюкаев А. О простых решениях непростых проблем. С. 80.
412
Государству, как полагает Ю.П. Бокарев, в декабре 1947 г. уда-
лось существенно сжать денежную массу в обращении, за счет чего
ликвидировать дефицит основных товаров народного потребления.
Результатом, по мнению автора, стало непрерывное снижение роз-
ничных цен в начале 1950-х гг.1
Противоположное мнение высказывает А.О. Гусейнов. Он счита-
ет, что реформа не решала проблему приведения денежной и товарной
массы в равновесие, т. к. из политических соображений уровень ин-
фляции был сильно занижен. По мнению автора (не подкрепленному
никакими статистическими данными), «в ходе денежной реформы
товарная масса приводилась в соответствие не с реальной денежной
массой, имеющейся в обороте, а с ее частью, указанной в отчетах».
Утверждение спорно хотя бы потому, что в соответствии с товарной
приводилась (т. е. уменьшалась) денежная масса, а не наоборот.
Автор полагает, что после 1947 г. продолжались перманентное
обесценивание рубля и рост денежной массы, т. н. реэкспансия, но не
приводит, однако, никаких доказательств1 2.
А. Пыжиков уверен, что «реформа была направлена на решение
военно-политических, а не социальных задач... изъятые у населения
деньги, в большинстве случаев направлялись не на реализацию соци-
альных программ и нужды людей, пострадавших от войны, а на оста-
новку экономического спада». Тезис о том, что «промышленность по-
лучила многомиллиардные суммы, выкачанные из народа с помощью
денежной реформы», достаточно распространен в литературе3.
Справедливости ради необходимо отметить, что «изъятые у на-
селения деньги» «в большинстве случаев» вообще никуда, кроме
Центрального хранилища Госбанка, не направлялись. От населения
было принято примерно 37 млрд и выпущено в обращение примерно
14 млрд руб. Разница (билеты старого образца) была просто уничто-
жена, что уменьшило денежную массу.
В последнее время многие исследователи акцентируют внимание
на росте военной мощи СССР в послевоенные годы, считая, что «ос-
новная доля национального бюджета уходила на реализацию воен-
ных программ»4.
1 Русский рубль. Два века истории. XIX-XX вв. М., 1994. С. 251-252.
2 Гусейнов А.О. Инфляционные процессы в российской экономике в 50-е годы и
денежная реформа 1961 г. //Деп. в ИНИОН 19.7.1999. № 54866. С. 2-4.
3 Пыжиков А. Военные приоритеты мирного времени: экономическое развитие
СССР в 1945-1953 гг. С. 138; Попов В.П. Сталин и советская экономика в послевоен-
ные годы. С. 71.
4 Пыжиков А. Военные приоритеты мирного времени: экономическое развитие
СССР в 1945-1953 гг. С. 138,140. Автор, говоря о том, что реформа решала в основном
военно-политические задачи, что само по себе уже спорно, подчеркивает, что «психо-
413
Эта точка зрения не нова. В период холодной войны «советская
военная угроза» подробно изучалась советологами и была излюблен-
ным тезисом западной пропаганды. В начале 1990-х гг. мы видим
уже более реалистический подход. А. Ноув говорит об устойчивой
тенденции преувеличения советской военной мощи и затрат на нее1.
Реальной оценки «красной угрозы» на Западе так и не было сделано* 1 2.
Современные отечественные исследователи, повторяя давно уста-
ревшие советологические штампы, обвиняют советское руководство
в раскручивании гонки вооружений, перераспределении бюджетных
средств в пользу ВПК в ущерб социальным программам. Такая кри-
тика явно политически конъюнктурна.
Военные приоритеты российского бюджета устойчивы и тради-
ционны вот уже много столетий. В ежегодном всеподданнейшем до-
кладе (1903) министр финансов С.Ю. Витте поставил вопрос о том,
какая же потребность обеспечивает существование государства?
«Очевидно та, - отвечает он, - удовлетворение которой обеспечивает
само существование государства, его внешнюю неприкосновенность.
Для этой цели население несет личную повинность и уплачивает
большую часть налогов, получая взамен неоценимое и несоизмери-
мое ни с какими материальными благами сознание того, что... каж-
дый из верноподданных Вашего Величества, его семья, имущество и
вся родная земля находятся в безопасности от внешнего врага... Мы
состоим под действием железного закона - обращать на удовлетво-
рение культурных потребностей лишь то, что остается после покры-
тия расходов на оборону страны». «Когда признана необходимость
тех или иных мер для обороны, - подчеркивал Витте, - на Минфине
лежит задача изыскания этих средств. Отсюда необходимость повы-
шения налогов»3.
Бюджеты первого князя, первого царя, первого императора были
преимущественно военными. Вероятно, не мог быть иным и бюджет
первого генерального секретаря. Иного курса трудно было ожидать
от советского руководства.
2000-2001 гг. отмечены небывалым ранее ростом интереса к по-
слевоенному периоду развития СССР в целом и к мероприяти-
логический подтекст превалировал над экономической стороной вопроса». К сожале-
нию, неясно, что вкладывается в это понятие.
1 Nove A. Studies in economics and Russia. London, 1990. P. 325.
2 The Soviet Defence Enigma. Estimating Costs and Burden / ed. by Carl G. Jacobsen.
Oxford University Press, 1987; Swain D. The Soviet Military Sector: How It is Defined and
Measured in Rowen and Wolf. The Impoverished Superpower. San Francisco: Institute for
Contemporary Studies, 1990; и др.
3 Цит. по: Экономическая теория на пороге XXI века. М., 1998. С. 694.
414
ям по реорганизации потребительского рынка и финансов в част-
ности. В.П. Попов, О.В. Хлевнюк, Е.Ю. Зубкова, А.А. Данилов,
А.В. Пыжиков, С.А. Папков так или иначе затрагивают вопросы де-
нежной реформы 1947 г.
На рубеже веков меняется исследовательская парадигма. Эконо-
мические приоритеты в исследованиях уступают место полити-
ческим. Многие авторы считают неоправданным вывод о том, что
главным содержанием периода стало восстановление и развитие на-
родного хозяйства, стабилизация финансовой системы. «Главным
было другое, - пишут А.А. Данилов и А.В. Пыжиков, - стабилиза-
ция политического режима, сумевшего в годы войны не только со-
храниться, но и окрепнуть»1. С этой позицией в значительной мере
согласен В.П. Попов1 2. Очевидно, однако, что эти задачи решались
последовательно - сначала восстановление и экономическая стаби-
лизация, а затем - борьба с космополитами, «Ленинградское дело»,
«дело Госплана», «дело врачей» и т. д.
Новые подходы не преодолели различия во взглядах на реформу.
У О.В. Хлевнюка реформа вытекает из необходимости отмены кар-
точек и оценивается как явно конфискационная. Автор полагает, что
денежная реформа и отмена карточек создавали принципиально но-
вую экономическую ситуацию, возможностями которой высшее ру-
ководство страны не спешило воспользоваться. В чем новизна ситуа-
ции и какие это возможности, к сожалению, не совсем ясно. Вместе с
тем автор справедливо сопоставляет схожий опыт решения социаль-
но-экономических проблем середины 1930-х и середины 1940-х гг.3
В.П. Попов отмечает, что «реформа нанесла сильный удар по ры-
ночным отношениям... рынок побороли». На наш взгляд, это силь-
ное преувеличение. Попытка побороть рынок явно провалилась, что
стало ясно уже весной 1948 г., когда началась масштабная кампания
по борьбе с «частником». С рынком - частником, спекулянтом, це-
ховиком, фарцовщиком, «толкачом» и пр. - безуспешно боролись до
1988 г.
В.П. Попов констатирует, что государство достигло желанной
финансовой стабилизации, но за счет ограбления народа. Денежная
реформа, по его мнению, носила в целом конфискационный харак-
тер, «ее главное острие направлялось против частных сельских това-
1 Данилов А.А., Пыжиков А.В. Рождение сверхдержавы: СССР в первые послево-
енные годы. С. 8.
2 Попов В.П. Сталин и советская экономика в послевоенные годы. С. 62.
3 Хлевнюк О.В. Советская экономическая политика на рубеже 1940-1950-х годов
и «дело Госплана». С. 79.
415
ропроизводителей, в которых правительство увидело угрозу своему
монопольному положению на внутреннем рынке»1.
Схожей точки зрения придерживаются А.А. Данилов и А.В. Пы-
жиков. По их мнению, реформа была направлена на решение государ-
ственных, а не социальных задач. Спорно выглядит объяснение авто-
рами переноса сроков отмены карточек и реформы с 1946 на 1947 г.
Они считают, что здесь проявилось стремление сохранить пайковую
систему контроля над обществом в неблагоприятных экономиче-
ских условиях1 2. С такой постановкой вопроса нельзя согласиться.
Советское руководство стремилось как можно скорее показать пре-
имущества социалистического хозяйства и ликвидировать карточ-
ки. Пайковая система ни в коей мере не могла служить средством
контроля над обществом. ВКП(б) имела достаточно других, более
эффективных рычагов.
Е.Ю. Зубкова объясняет задержку продовольственным кризисом
и полагает, что данное мероприятие всячески форсировалось и ру-
ководством и настроениями общества. Ее оценка происходившего
достаточно традиционна. Типично экономическая акция проводи-
лась с серьезным политическим подтекстом, в результате чего про-
пагандистские цели заслоняли собой подчас экономическую целесо-
образность. Саму реформу она, вместе с большинством историков,
оценивает как мероприятие по изъятию у населения «лишних денег»,
способствовавшее стабилизации финансовой ситуации3.
Традиционную, в духе 1940-1950-х гг., оценку дал весной 2002 г.
академик Л. Абалкин: «Реформа оказалась достаточно жесткой, но
имела ярко выраженный гуманитарный аспект. Люди, хранившие
свои рубли в сберегательных кассах, доверявшие власти и прибли-
жавшие Победу, меняли свои сбережения по льготному режиму.
Стабильный рубль при жестком контроле над ценами помог послево-
енному подъему экономики»4.
Нельзя согласиться с мнением С. А. Папкова, что реформа декабря
1947 г. представляет собой уникальный нетрадиционный опыт выхо-
да из инфляции, восстановления сбалансированного товарно-денеж-
ного обращения5. Ничего уникального в ней не было. Это было до-
1 Попов В.П. Сталин и советская экономика в послевоенные годы. С. 68, 70.
2 Данилов А.А., Пыжиков А.В. Рождение сверхдержавы: СССР в первые послево-
енные годы. С. 105-106,109.
3 Зубкова Е. Послевоенное общество: политика и повседневность. 1945-1953.
С. 79-86.
4 История денежных реформ в России. Каталог историко-документальной вы-
ставки. С. 5.
5 Папков С.А. Последняя жертва. С. 148.
416
статочно типичное финансовое мероприятие своего времени, может
быть, с более жесткими «правилами игры».
В современных исследованиях преобладает уточнение отдельных
деталей и подробностей мероприятий 1947 г.1 Особое внимание ис-
следователей приковано к региональным аспектам1 2 и массовым зло-
употреблениям3 в ходе обмена денег и отмены карточек. В большин-
стве случаев авторы, найдя в архиве материалы о теневом секторе
экономики СССР и злоупотреблениях в период проведения рефор-
мы, акцентируют внимание на противоречивости стереотипного по-
нимания «порядка», который «был при Сталине».
Сегодня в полной мере проявляется тенденция, отмеченная еще
в начале 1970-х А.Г. Зверевым. Он констатировал, что о советских
финансах той поры «написано, в общем-то, немало. Среди массы ин-
тересных публикаций есть и такие, где допущены неточности и при-
нижение роли финансовой системы... авторы некоторых сочинений
порой не замечают активной организующей, формирующей роли со-
ветских финансов в нашем хозяйстве»4.
1 Левичева И., Петров Ю., Татаринов С. Денежная реформа 1947 года: неизвест-
ные подробности // Родина. 2011. № 1. С. 50-54.
2 Семенова Л.М. Из истории денежной реформы 1947 года в Башкирской АССР //
Экономика и управление: научно-практический журнал. 2008. № 2. С. 104-108; Кузне-
цова Н.В. Денежная реформа 1947 г. и население Нижнего Поволжья // Вестник Вол-
гоградского государственного университета. Серия 4: История. Регионоведение. Меж-
дународные отношения. 2004. № 9. С. 26-33; Гордин А.А., Рулева И.В., Абаимова А.А.,
Таманова Е.В. Денежная реформа 1947 года (на материалах соцгорода Автозавода) //
Приволжский научный журнал. 2013. № 1 (25). С. 154-158; Болдовский К.А. Денеж-
ная реформа 1947 г. и ленинградский партаппарат // Вестник Санкт-Петербургского
университета. Серия 2: История. 2013. № 4. С. 175-184; Филипчук И.В. Денежная ре-
форма 1947 года: подготовка и реализация на местах (на примере Горьковской обла-
сти) //Антро. 2014. № 1 (14). С. 105-115; Хисамутдинова Р.Р. Проведение денежной
реформы и отмена карточной системы в 1947 году [на материалах Чкаловской (Орен-
бургской) области] // Вестник Оренбургского государственного педагогического уни-
верситета. Электронный научный журнал. 2014. № 2 (10). С. 149-160; Мухаметгалие-
ва Ч.И. Проведение денежной реформы 1947 г. в Башкирии //NovaInfo.Ru. 2016. Т. 1.
№ 40. С. 22-26; Лосева И.В. Денежная реформа 1947 года и ее реализация на местах
(по материалам Горьковской области) // Вопросы архивоведения и источниковедения
в высшей школе. Сб. материалов научно-практической конференции. 2008. С. 123—
129; и др.
3 Твердюкова Е.Д. Борьба со злоупотреблениями в ходе проведения денежной
реформы 1947 г. // Новейшая история России. 2011. № 1. С. 45-53; Федин С.А. Про-
тиводействие правоохранительных органов Нижнего Поволжья преступлениям,
вызванным карточной системой и денежной реформой 1947 года // Гуманитарные
и социально-экономические науки. 2012. № 1. С. 103-107; Семенова Л.М. Наруше-
ния финансовой дисциплины в СССР (на примере проведения денежной реформы
1947 г. в Башкирской АССР) // Российский электронный научный журнал. 2013. № 5.
С. 106-114; и др.
4 Зверев А.Г. Записки министра. С. 174.
417
Бывший министр поднял очень важную проблему. Государ-
ственный монополизм и неразвитость рыночных и денежных от-
ношений практически сняли научно-практическую проблему обо-
собления действия финансового, денежно-кредитного и ценового
механизмов как относительно самостоятельных1. То же можно ска-
зать и о деньгах. В марксистской экономической литературе XX в.,
как полагает В. Шмидт, «категория денег не получила того теоре-
тического и практического значения, которое для них фактически
характерно»1 2. Решению этой задачи, надеемся, способствует исследо-
вание советской денежно-кредитной системы на сложном и противо-
речивом этапе ее развития.
1 Проблемы регулирования денежного оборота в СССР. М.: Наука, 1991. С. 6.
2 Шмидт В. Концептуальные подходы к поиску новой парадигмы в экономиче-
ской теории // Экономическая теория на пороге XXI века. Т. 2. / под ред. Ю.М. Оси-
пова, В.Т. Пуляева и др. М., 1998. С. 90.
Некоторые итоги
Перед исследователем любой денежной реформы всегда стоят два
вопроса: надо ли было ее проводить, а если да, то как? Часто отве-
ты на эти вопросы очевидны. Так, потребность в ликвидации ката-
строфических последствий Первой мировой и Гражданской войн в
денежном обращении была очевидна. Приоритетно рассматривался
вариант предельно жесткой классовой денежной реформы, разраба-
тывавшейся лично В.И. Лениным уже с декабря 1917 г., но ситуация
заставила резко скорректировать курс и провести денежную реформу
1922-1924 гг., стимулировавшую развитие элементов рыночного хо-
зяйства. Иного варианта у советской власти не было. В то же время
от ленинских разработок классово конфискационной направленно-
сти не отказались, их не забыли и реализовали в 1947 г., когда острой
необходимости в реформе не было и требовалось решать в основном
не финансово-экономические, а социально-политические задачи.
Аргумент организаторов реформы о необходимости санации
денежного обращения из-за наличия к нем фальшивых денег, вы-
пускавшихся оккупантами, оказался несостоятельным. Автору не
удалось обнаружить в отчетах финансовых органов, документах из
спецхранилищ Госбанка следов как самих фальшивых рублей, так и
документального подтверждения их эмиссии или обращения. Тезис,
выдвинутый в свое время в постановлении ЦК, оказался чистой
пропагандой.
Долгие годы в отечественной литературе преобладало понимание
денежной реформы 1947 г. как обмена денежных знаков, вызванно-
го исключительно объективными факторами войны, не зависящими
от экономической политики в предыдущий период. Такой подход в
значительно мере снимал с государства ответственность за состояние
денежного обращения и сферы распределения, объяснял его объек-
тивными трудностями войны.
Причины и результат, как и идеология и условия мероприятий
1947 г., могут быть поняты лишь в общем контексте советского де-
нежно-кредитного регулирования 1917-1991 гг., принимая во вни-
мание и традиции бумажного денежного обращения, заложенные
еще во второй половине XVIII в. В этом смысле по своему масштабу,
значимости и последствиям советские денежно-кредитные преобра-
зования шли как бы по нисходящей: от полномасштабной реформы
1920-х, через «политико-дефляционные» меры 1947 г. к технической
419
деноминации 1961 г., после которой денежная система на три деся-
тилетия относительно стабилизировалась. Эта последовательность
вполне закономерна. Переход от хаоса Гражданской войны и «во-
енного коммунизма» к нэпу создал советскую денежную систему.
В дальнейшем она совершенствовалась, первое время, приспосабли-
вала товарно-денежные отношения к жесткой плановой централиза-
ции, а затем, наоборот, в условиях уже развитого административного
рынка («развитого социализма») приспосабливала план к рынку.
Денежное хозяйство, доставшееся большевикам от капитализма,
как и товарно-денежные отношения, изжить так и не удалось. В свя-
зи с этим всякое денежно-кредитное регулирование имело политиче-
ский подтекст, а всякий финансовый маневр или денежная реформа
были в равной степени мероприятиями как экономическими, так и
политическими. Соотношение указанных частей регулировалось
в зависимости от политической и геополитической ситуации, эко-
номической конъюнктуры, накала классовой борьбы (подлинной и
мнимой), текущего вектора «генеральной линии».
Советский весьма своеобразный денежно-кредитный механизм
образца уже не 1922-1924 гг., а скорее 1930-1931 гг. достойно вы-
держал экстремальное по напряжению функционирование военной
экономики СССР. Учитывая масштаб войны и решенных задач, в
сравнении с другими странами, денежная масса в обращении в СССР
увеличилась не критично, о гиперинфляции речи не шло. Таким об-
разом, состояние денежной системы СССР не требовало проведе-
ния коренных преобразований, как это было в начале 1920-х, на что
обосновано указали ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР в своем
постановлении.
Материалы длительных обсуждений и дискуссий, проходивших
с конца 1942 по декабрь 1947 г. в Министерстве финансов СССР и
Госбанке СССР, а также параметры состояния денежного обращения
отчетливо демонстрируют, что не война породила его проблемы, она
лишь обострила их.
Ликвидация кредита (1930) и наличных расчетов между предпри-
ятиями, переход к прямому централизованному финансированию, а
также фондированию считались необходимыми и достаточными ме-
рами для эффективного ведения планового хозяйства. В то же время
последствия этих шагов подрывали принципы и цели, для которых
они осуществлялись1.
1 В марте 1952 г. Совет Министров в очередной раз вынужден был констатировать,
что «вопрос о мерах по улучшению практики расчетов и кредитных отношений в на-
родном хозяйстве не разрешен и взаимная просроченная задолженность министерств
и ведомств друг другу, по существу, являясь худшей формой коммерческого кредита,
420
В практике государственного регулирования социалистической
экономики для текущей коррекции и нормализации денежного обра-
щения, а также преодоления «извращений» линии партии, регулярно
проводились т. н. финансовые маневры. Корректировка 1947 г., став
самым масштабным из них, имела тот же результат, что и предыду-
щие. Несколько сгладив, она не устранила противоречия функцио-
нирования денежно-кредитного механизма, который способствовал:
- выпуску в обращение не обеспеченных товарами денежных зна-
ков, покрывающих дефицит государственного бюджета, вызванного
расходами на индустриализацию, оборону, а также масштабные со-
циально- и геоэкономические проекты (сталинский план преобразо-
вания природы, освоение целины и т. п.);
- практически не контролируемой кредитной эмиссии;
- непропорциональному росту денежных доходов части населе-
ния и, как следствие, социальному расслоению;
- консервации хронического товарного дефицита при наличии в
отчетах стремительно растущих «товарных фондов», состоящих в ос-
новном из неликвидов;
- росту издержек, связанному с затратным характером экономи-
ческой системы;
- росту цен на сырье, себестоимости продукции во всех граждан-
ских отраслях;
- росту налогов, их ярко выраженной фискальной направленности;
- росту заработной платы в промышленности, опережавшему рост
производительности труда.
Денежная реформа 1947 г. не была спонтанным волюнтарист-
ским мероприятием, а готовилась тщательно и долго, фактически с
середины 1942 г., лучшими (из тех, что не были репрессированы) на
тот момент научными силами, с привлечением практиков, с оценкой
многочисленных предложений, поступавших не только от экспертов,
но и от граждан.
Для подготовки параметров обмена и оценок денежной массы
были истребованы все необходимые материалы, проведены рас-
четы. Подготовка реформы в Группе денежного обращения НКФ
СССР, Бюро экспертов Госбанка СССР, Госплане СССР, в аппара-
те В.М. Молотова шла, хотя и в секретном режиме, но в обстановке
свободной дискуссии, без административного нажима и «навеши-
вания ярлыков». Привлеченные сотрудники указанных ведомств,
а также эксперты имели возможность свободно высказывать свои
продолжает иметь место во все возрастающем размере», см.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 135.
Д. 78. Л. 41.
421
мнения и суждения. Поступавшая от граждан, научного сообщества,
руководителей предприятий и учреждений корреспонденция по во-
просам денежного обращения изучалась, по предложениям давалась
экспертная оценка. В целом порядок обсуждения путей нормализа-
ции денежного обращения (условий реформы) следует признать оп-
тимальным и даже образцовым, хотя и весьма затянутыми. Общей
тенденцией сменявших друг друга проектов Наркомфина, Госбанка
и даже Госплана СССР были постепенное ужесточение условий, от-
каз от большинства либеральных подходов.
Специалисты Государственного банка СССР и Министерства фи-
нансов СССР, готовившие реформу, предприняли попытку опреде-
лить размеры денежной массы в обращении, а также ее необходимые
параметры для пореформенного периода. Политбюро, однако, инте-
ресовали не эти конкретные цифры, а в большей степени, «у кого те-
перь эти деньги». Предложения Минфина менять наличные и вклады
одинаково (5:1) высшее политическое руководство дифференциру-
ет - 10 : 1 для наличных и 1 : 1, 2 : 1 или 3:1- для вкладов. Таким
образом, реформа приобрела явно социально-классовый характер.
Методологические принципы такого подхода, направленного против
тех, «кто утаивает от государственного контроля значительные мас-
сы денег», были выработаны В.И. Лениным еще в 1918 г.
Политический характер реформы прослеживается в резком уже-
сточении мер уголовного наказания к лицам, признанным виновным
в нарушении каких-либо условий обмена денег. В отличие от раску-
лачивания и политических процессов 1930-х гг. здесь не применялись
внесудебные меры и процедуры, не создавались чрезвычайные внесу-
дебные органы, но правоприменительная практика явно выходила за
пределы уголовного законодательства, опираясь на акты, фактически
его подменяющие.
Организаторы реформы старались защитить интересы «бедных»,
которые, однако, вопреки пропаганде, ничего не выиграли, а просто
потеряли меньше других. Позиция правительства «ударить по спеку-
лянту в интересах трудящихся» хорошо вписывалась в русло прово-
дившегося в те годы политического курса, но не представляла собой
какого-либо долговременного курса экономического.
Реформа напугала агентов частного и теневого секторов советской
экономики, несколько сократила их накопления, но не ликвидирова-
ла их «как класс», не затронув главного - источник их накоплений -
социалистической хозяйство. Если по результатам коллективизации
руководители ВКП(б) отчитались о ликвидации кулачества, то по
результатам реформы 1947 г. советский народ такого отчета по спе-
кулянтам и расхитителям не получил, хотя и очень надеялся.
422
Анализ вкладов различных слоев населения при подготовке к ре-
форме, а также при подведении ее результатов выявил чудовищную
(не побоимся этого слова) дифференциацию доходов трудящихся и
номенклатуры, хозяйственных руководителей, высшего офицерства,
творческих работников. Указанные лица имели огромные накопле-
ния, значительную часть (кто не успел спасти), которых потеряли в
ходе обмена. В то же время анализ вкладов и бюджетные обследова-
ния 1950-х гг. показали полное восстановление благосостояния этой
части населения СССР. И здесь денежная реформа не содействовала
социальной справедливости в обществе, где сама постановка вопроса
о ней казалась неуместной.
Насколько окончательный вариант условий реформы был оп-
тимальным? Принимая во внимание особенности советского поли-
тического режима, тенденции развития и опыт социалистического
строительства, геополитическую ситуацию, состояние советской
финансовой науки, степень ее влияния на принятие политических
решений, менталитет населения, а также научной и политической
элиты, окончательный, реализованный вариант денежной реформы
мог быть разработан и принят только таким, каким он был принят.
В этом смысле, исходя из взаимодействия всех указанных факторов,
его следует считать единственным возможным на тот момент.
Очевидно, что эффективное налогообложение рыночных агентов
советской экономики, т. е. «спекулятивных элементов», было бы бо-
лее честным и, вероятно, менее затратным путем, но таким образом
их деятельность пришлось бы признать легальной (налогооблагае-
мой). От этих проектов отказались, кроме того, с их реализацией не
справился бы крайне слабый налоговый аппарат.
Автор этой книги, а также ее читатели, живущие в условиях ры-
ночной экономики, возможно, предложили бы иные пути проведения
послевоенного оздоровления денежной системы. Приведем пример
возможного альтернативного сценария. Сама подготовка к реформе,
а в особенности утечка информации о ее условиях не только спро-
воцировали кардинальное изменение рыночной конъюнктуры, по-
родив настоящую товарно-финансовую «лихорадку», но и позволили
изъять из обращения значительную часть денежной массы, излишек
которой и указывался как повод к реформе. В то же время осознавая
масштабы явления, но не будучи искушенными в мастерстве бирже-
вой игры, разработчики реформы до конца не использовали психоло-
гический фактор.
Советские граждане, заранее узнав о конфискационных услови-
ях реформы, руководствовались в деле спасения накопления и при-
нятии соответствующих решений обычной человеческой бытовой
423
логикой. Зная причину (условия обмена денег), можно было предот-
вратить следствие - их потерю, закупив товары, разложив деньги
на мелкие вклады, вложив в кассу предприятия и т. п. Напомним,
что число участников «биржевой игры» осени 1947 г. исчислялось
десятками миллионов, а их мотивация зависела от слухов и неред-
ко базировалась на интуиции, оставаясь не вполне ясной даже для
самих участников. Таким образом, экономическое поведение масс
определялось совокупностью разнообразных факторов, проследить и
обобщить которые при наличии аналитического аппарата и при от-
казе от гонений на «буржуазные» науки (статистику, социологию и
др.) было вполне возможно. Очевидно, что рынок - это всегда сово-
купность вероятностных процессов, и бытовая логика, основанная на
«здравом смысле», здесь не всегда применима, но чаще всего пред-
сказуема, так как решения типичны.
Разрабатывая оптимальное решение и руководствуясь веро-
ятностной логикой, правительство (Минфин, Госбанк) с высокой
степенью вероятности понимали (это показывают обсуждения в
Минфине), что будет делать население, а особенно «спекулятивные
элементы» при появлении «достоверной» информации об угрозе их
накоплениям. В этой ситуации инициаторы реформы, грамотно ор-
ганизовав утечку критично угрожающей накоплениям информации
и подкрепив ее товарными фондами по максимальным ценам, выгод-
ными условиями вложения денег во вклады и долгосрочные облига-
ции, могли бы спровоцировать ажиотаж, в условиях которого хвати-
ло бы одного дополнительного месяца, чтобы вывести из обращения
до 40 млрд руб., значительную часть которых составили бы ценовые
надбавки. В данной оценке мы опираемся на результаты первых двух
недель декабря, полученные именно по причине ажиотажа, из обра-
щения было выведено 19 млрд руб. Вывод еще 40 млрд руб. означал
бы достижение довоенного уровня денежной массы. Отпала бы необ-
ходимость конфискационного обмена, его можно было бы провести
по либеральному курсу 2:1. Такой сценарий разработчиками рефор-
мы не рассматривался.
В декабре 1947 г. обмен денежных знаков и отмена карточек прош-
ли в целом по задуманному плану. Предусмотреть удалось не все, но
возникавшие вопросы оперативно решались на ходу финансовыми
ведомствами. Руководствуясь примерными ориентирами, дефляция
была проведена с глубоким запасом. Таким образом, денежная масса
на конец 1947 г. резко сократилась, следствием чего стало кратковре-
менное снижение рыночных цен. В то же время уже с января 1948 г.
масса денег в обращении стала быстро нарастать, опережая рост то-
варной массы.
424
Наличие инфляции в СССР стали признавать лишь в 1990-е гг.1
В литературе семь послевоенных лет (1947-1955) признаются
безынфляционными, тогда как с 1955 г. инфляция постоянно про-
слеживается «в скрытой форме»1 2. В то же время избыточность де-
нежной массы пришлось констатировать уже летом 1948 г. 1 августа
1948 г. специальным постановлением правительства предусматри-
валось не только прекратить выпуск денег в обращение, но и изъять
из него более 4,5 млрд руб. Предполагалось довести денежную мас-
су до уровня начала лета 1941 г. Фактически были изъяты только
735 млн руб.3
Обеспечить изъятие «лишних» денег в 1948 г. экономическими
методами не удалось, как не удавалось это в конце 1930-х и 1946-
1947 гг. Денежная масса продолжала нарастать, сохранялся товарный
дефицит. Таким образом, безынфляционный период в развитии со-
ветской экономики (январь-июль 1948 г.) совпал с процессом эм-
пирического поиска количественного показателя необходимой для
обращения денежной массы. Итоговая ориентация на начало лета
1941 г. (показатели для которого рассчитаны с грубыми погреш-
ностями) говорит о том, что поиск ни к чему не привел. Денежно-
кредитный механизм образца 1930-1947 гг. должен был работать по-
старому, изредка «подлечиваясь» «финансовыми маневрами».
Проведенное в декабре 1947 г. изъятие из обращения «лишних де-
нег» позволило:
- временно ослабить остроту кризиса на товарном рынке;
- кратковременно снизить цены в рыночном секторе;
- точнее определить количество денег в обращении;
- отсечь рублевую наличность, вывезенную за рубеж в годы
войны;
- повысить качество денежных знаков;
- выявить актуальное состояние советской финансовой науки, ее
способность и готовность концептуально обеспечить решение прак-
тических задач.
Подготовка денежной реформы позволила систематизировать ме-
тодологические подходы к расчету денежной массы и других параме-
тров денежного обращения. Ряд подходов был разработан заново. Это
касается определения объема денежных доходов и расходов (по ви-
1 Дефицит товаров при государственных ценах представлял собой скрытую ин-
фляцию. Дефицит, согласно Я. Корнай, - это скрытый налог, снижавший реальную
заработную плату работника при социализме.
2 Усов В.В. Деньги. Денежное обращение. Инфляция. М., 1999. С. 183.
3 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 529. Л. 182-183.
425
дам) населения (по группам), а также необходимой скорости оборота
денег, примерного расчета объема наличных денежных сбережений1.
Отмена карточек ликвидировала затратную карточную систему,
не обеспечивавшую стимулирование роста производительности тру-
да и служившую питательной почвой для злоупотреблений.
Важной, хотя и никогда официально не упоминавшейся задачей
реформы стало стимулирование привлечения вкладов в государ-
ственные сберегательные кассы. Тридцать лет советская финансовая
политика стимулировала накопление в кубышки. По оценке Госбанка,
перед войной из 18,4 млрд руб. в обращении на селе находились
11,5 млрд, в городе - 4,5 млрд руб. После войны диспропорция еще
более возросла. В то же время за Уралом значительная часть сель-
ских сберегательных касс совсем не имела вкладов. Дело не в скаред-
ности крестьянина. В 1910-1913 гг. жители Сибири (8% населения
страны), в основном крестьяне, имели около 30 % всех сбережений,
помещенных в сберкассы империи1 2. Коллективизация и принуди-
тельные займы научили селян не доверять государству.
В декабре 1947 г. организаторы реформы, опустошив кубышки,
тем самым предупредили их владельцев и показали в то же время
надежность и выгоду хранения денег в сберегательной кассе. «Брось
кубышку - заведи сберкнижку!» - призывал агитационный плакат
тех лет. Не высокий процент и выгодные условия, а страх внезапной
конфискации стал мощным побудительным мотивом хранения денег
в сберкассе. Председатели колхозов в начале 1950-х гг. грозно наме-
кали односельчанам: «Денежная реформа еще не закончилась!»
В целом в сфере денежного обращения реформа свелась к жест-
кому дефляционному мероприятию, ориентированному на рабочий,
т. е. подлежащий последующей корректировке результат.
В обществе и политическом руководстве страны ожидали больше-
го. Тон официальных комментариев в советской прессе и специальной
экономической литературе, писавшей о «грандиозных успехах социа-
листических финансов», разительно отличался от кремлевских оце-
нок. Ни И.В. Сталин, ни один из членов Политбюро, что в советской
системе считалось показательным, за исключением редких формаль-
ных упоминаний, не выступили с какими-либо оценками реформы.
Показательно, что уже зимой 1948 г. были освобождены от занима-
1 Батырев В., Славный И. Денежное обращение СССР в период Великой Отече-
ственной войны и ликвидация последствий войны в денежном обращении (денежная
реформа 1947 г.) (1951 г.) //Денежная реформа: документы и материалы. С. 588.
2 Мирошников Ю.А. Диспаритет цен как эсхатологический фактор роста произ-
водительности труда в сельском хозяйстве // Экономическая теория на пороге XXI
века. Т. 3. С. 311.
426
емых должностей все те, кто отвечал за ее проведение. В Минфине
было введено «внешнее управление» во главе с А.Н. Косыгиным, в
Госбанке СССР проведена масштабная проверка. Во всех финан-
совых ведомствах и их подразделениях на местах прошла кадровая
чистка. В ЦК ВКП(б) с целью усиления партийного контроля за
Минфином, Госбанком, Минторгом был создан Отдел планово-фи-
нансовых и торговых органов. Все это явно свидетельствует о крити-
ческой оценке столь долго и тщательно готовившегося мероприятия.
Важным результатом реформы до сих пор считалось введение но-
вого «полноценного рубля» и повышение жизненного уровня населе-
ния. Сегодня это утверждение нуждается в серьезной корректировке.
Финансовые маневры и реформы, отмены нормированного снаб-
жения, массовые кампании снижения цен всегда однозначно подво-
дили черту под значительным их ростом. После отмены карточной
системы в 1935 г. и введения единых цен они были в целом в 5,4 раза
выше, чем в 1928 г. и (при пересчете по официальному курсу) зна-
чительно выше цен Торгсина и мировых. В 1947 г. рост зарплаты
(1928 г. - 100 %) составил 1000 %, а рост цен - 2045 %'.
Покупательная способность рубля росла медленно, в основ-
ном незаметно для трудящихся - в кабинетах ЦСУ. Официальной
статистике не верил и сам Сталин. В начале апреля 1948 г. он по-
ручил Н.А. Вознесенскому, А.И. Микояну и Н.А. Косыгину прове-
рить сообщение Госплана о повышении покупательной способности
рубля на 41 % и реальной зарплаты на 51 %. Ответ удивлял мастер-
ством словесно-цифровой эквилибристики. Комиссия считала, что
повышение покупательной способности рубля «имеет место за счет
снижения цен на колхозном рынке». Вместе с тем «данные об объ-
еме колхозной торговли являлись расчетными», т. к. отчетности по
этому показателю нет и «точность их не может быть определена». На
основании таких «данных» была высчитана «экономия», полученная
трудящимися1 2. Вскоре Госплан будет обвинен в «вихлянии» и «под-
гонке цифр», а его председатель Н.А. Вознесенский расстрелян.
О повышении жизненного уровня можно было говорить ближе к
концу 1950-х гг., что никак не может считаться результатом обмена
денежных знаков в декабре 1947 г. Иной, более быстрый результат
1 До начала 1950-х гг. зарплата не успевала за ростом цен. В 1958 г., после много-
численных снижений, средний уровень розничных цен был выше, чем в 1940 г., на
40 %, см.: РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 49. Д. 1064. Л. 38. Быстрый рост зарплаты в эти годы при
сохранявшемся товарном дефиците увеличивал избыточную денежную массу.
2 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 774. Л. 112. Члены комиссии лукавили; отчетность
по объемам колхозной торговли регулярно поступала от облстатуправлений. Другое
дело, что точность их была действительно сомнительной.
427
был получен во многих европейских странах, где денежные реформы
перестраивали денежное обращение и стимулировали предпринима-
тельскую активность и быстрый рост реального сектора экономики.
Трудно было ожидать от одной «отдельно взятой» реформы на-
ступления эры процветания. Многие годы в отечественной литера-
туре господствовал тезис об исключительно важной роли денежной
реформы 1947 г. в деле послевоенной стабилизации. Она преподно-
силась как образец быстрого и эффективного решения проблем ин-
фляции и отложенного спроса. Сегодня ясно, что декабрьский обмен
1947 г. в этом смысле уравнивается со многими попытками советско-
го руководства интенсифицировать плановое хозяйство. Результат
был везде примерно одинаков, независимо от сферы приложения.
Все реформы, проводимые в послевоенное время и направленные
на развитие товарно-денежных отношений, не смогли решить глав-
ную задачу - создать эффективно и устойчиво работающее народ-
ное хозяйство, приспособленное к новому этапу интенсификации
производства в условиях НТР1. Процесс подготовки и проведения
реформы показал широкое распространение рыночных механизмов
в советской экономике, наличие экономической мотивации, стремле-
ния к выгоде у значимой части населения.
Вместе с советской экономикой медленно, через административ-
ный рынок, эволюционировавшей к рыночным отношениям, в совет-
ском обществе эволюционировал и Homo economicus, у которого мо-
тивы выгоды если не вытеснили все остальные, то превалировали над
ними. Его поведение объясняла уже новая наука, о развитии которой
в России сегодня так много спорят.
1 Рязанов В.Т. Экономическое развитие России XIX-XX вв. С. 124
Список сокращений и обозначений
АССР - Автономная Советская Социалистическая Республика
БСЭ - Большая советская энциклопедия
БВР - Бюро взаимных расчетов
Внешторгбанк СССР - Банк для внешней торговли СССР
ВПК - Военно-промышленный комплекс
ВС СССР - Верховный Совет СССР
ВЦИК - Всесоюзный Центральный Исполнительный Комитет
ВЦСПС - Всесоюзный Центральный Совет профессиональных союзов
ГАКО - Государственный архив Кемеровской области
ГАНО - Государственный архив Новосибирской области
ГА РФ - Государственный архив Российской Федерации
ГАСО - Государственный архив Свердловской области
ГАУ - Главное артиллерийское управление Народного комиссариата оборо-
ны СССР
ГАХК - Государственный архив Хабаровского края
ГК РСФСР - Гражданский кодекс РСФСР
Главсбыт - Главное управление по сбыту (по отраслям и наркоматам)
Главсевморпуть (ГУСМП) - Главное управление Северного морского пути
Главснаб - Главное управление по снабжению (по отраслям и наркоматам)
Гознак - Главное управление производством государственных знаков
ГОПАНО - Государственный общественно-политический архив
Нижегородской области
Госплан - Государственный плановый комитет СССР
Госарбитраж - Государственный арбитраж при Совете Министров СССР
ГПК РСФСР - Гражданский процессуальный кодекс РСФСР
ГПУ - Государственное политическое управление при Народном комисса-
риате внутренних дел РСФСР
ГТСК - Государственные трудовые сберегательные кассы
ГУЛАГ - Главное управление лагерей
ГУМ - Государственный универсальный магазин (Москва)
Дальстрой - Главное Управление строительства Дальнего Севера Народного
комиссариата внутренних дел СССР
ЖКХ - жилищно-коммунальное хозяйство
ЗРК - закрытый рабочий кооператив
ИТР - инженерно-технические работники
ИЭ РАН - Институт экономики Российской академии наук
КГБ СССР - Комитет государственной безопасности СССР
КПК - Комитет партийного контроля при ЦК КПСС
КРУ - Контрольно-ревизионное управление Министерства финансов СССР
МВД СССР - Министерство внутренних дел СССР
МГБ СССР - Министерство государственной безопасности СССР
429
МГК СССР - Министерство государственного контроля СССР
МГУ - Московский государственный университет им. М.В. Ло-
моносова
МИД СССР - Министерство иностранных дел СССР
Минвнешторг СССР - Министерство внешней торговли СССР
Минкомхоз РСФСР - Министерство коммунального хозяйства РСФСР
Минторг СССР - Министерство торговли СССР
Минтрансмаш - Министерство транспортного машиностроения СССР
Минтяжмаш СССР - Министерство тяжелой промышленности СССР
Минчермет СССР - Министерство черной металлургии СССР
МПП СССР - Министерство пищевой промышленности СССР
МПС СССР - Министерство путей сообщений СССР
МФЭИ - Московский финансовый экономический институт
НКАП СССР - Народный комиссариат авиационной промышленности
СССР
НКБ СССР - Народный комиссариат боеприпасов СССР
НКВ СССР - Народный комиссариат вооружений СССР
НК ВМФ - Народный комиссариат Военно-морского флота СССР
НКТ (Наркомторг) СССР - Народный комиссариат торговли СССР
НКЮ (Наркомюст) СССР - Народный комиссариат юстиции СССР
НКФ СССР (Наркомфин СССР) - Народный комиссариат финансов СССР
НКИД СССР - Народный комиссариат иностранных дел СССР
нэп - новая экономическая политика
Облфо - Областной финансовый отдел
ОРС - отдел рабочего снабжения
Политбюро ЦК ВКП(б) - Политической бюро Центрального комитета
Всесоюзной коммунистической партии (большевиков)
ПСЗ РИ - Полное собрание законов Российской империи
райпотребсоюз - районный союз потребительских обществ
РГАСПИ - Российский государственный архив социально-политической
истории
РГАЭ - Российский государственный архив экономики
РККА - Рабоче-крестьянская Красная Армия
РСДРП(б) - Российская социал-демократическая рабочая партия
(большевиков)
СВАГ - Союзная военная администрация в Германии
СВК - Союзное военное командование
СЗ СССР - Собрание законодательства СССР
СЗ РСФСР - Собрание законодательства РСФСР
СКВ - свободно конвертируемая валюта
СМИ - Средства массовой информации
СНГ - Содружество независимых государств
СНК СССР - Совет народных комиссаров СССР
СПбГУ - Санкт-Петербургский государственный университет
СПб АН - Петербургская академия наук
СП СССР - Собрание Постановлений Правительства СССР
СТО - Совет труда и обороны
430
Торгбанк СССР - Всесоюзный банк финансирования капитального строи-
тельства торговли и кооперации
УК РСФСР - Уголовный кодекс РСФСР
У НС НКФ СССР - Управление налогов и сборов Народного комиссариата
финансов СССР
УНХУ при Госплане СССР - Управление народно-хозяйственного учёта
при Государственном плановом комитете СССР.
ФРГ - Федеративная Республика Германия
ФУ НКО - Финансовое управление Народного комиссариата обороны
ЦГА СПб - Центральный государственный архив Санкт-Петербурга
ЦДНИТО - Центр документации по новейшей истории Томской области
ЦДООСО - Центр документации по новейшей истории Свердлов-
ской области
Центросоюз - Центральный союз потребительских обществ
ЦИК - Центральный исполнительный комитет
ЦК ВКП(б) - Центральный комитет Всесоюзной коммунистической партии
(большевиков)
ЦК КПСС - Центральный комитет Коммунистической партии Советского
Союза
ЦДНИОО - Центр документации новейшей истории Омской области
ЦРУ - Центральное разведывательное управление США
ЦСУ СССР - Центральное статистическое управление СССР
ЦУМ - Центральный универсальный магазин (Москва)
член-корр. АН СССР - член-корреспондент Академии Наук СССР
ЭКО - «Экономика и организация промышленного производства», журнал
Сибирского отделения Российской академии наук (Новосибирск)
ЭКОСО при СНК СССР - Экономический совет при Совете народных ко-
миссаров СССР
Din - югославский динар
DM - немецкая марка
Dr - греческая драхма
Kes - чешская крона
М - марка Германской Демократической Республики
pf - пфенниг
Rpf - рейхспфенниг
RM - рейхсмарка
S - австрийский шиллинг
Fmk - финская марка
$ - доллар США
Zt - польский злотый
W - корейская вона
431
Научное издание
Чуднов Игорь Александрович
Денежная реформа 1947 года
Ведущий редактор Н. А. Волынчик
Редактор В. Г. Веденеева
Художественный редактор А. К. Сорокин
Технический редактор М. М. Ветрова
Компьютерная верстка Н. Н. Першакова
Выпускающий редактор Н. Н. Доломанова
Корректор Е. Л. Бородина
Л. Р. № 066009 от 22.07.1998. Подписано в печать 26.10.2018.
Формат 60x90/16. Печать офсетная. Усл.-печ. л. 27.
Тираж 1000 экз. Заказ № 11021
Издательство «Политическая энциклопедия»
127018, Москва, 3-й проезд Марьиной Рощи, д. 40, стр. 1
Тел.: 8 (499) 685-15-75 (общий, факс),
8 (499) 672-03-95 (отдел реализации)
Отпечатано в АО «Первая Образцовая типография»
Филиал «Чеховский печатный Двор»
142300, Московская область, г. Чехов, ул. Полиграфистов, д. 1
Сайт: www.chpd.ru, E-mail: saleschpd.ru, тел. 8(499)270-73-59
Денежная
реформа
1947 года
Долгие годы в отечественной литературе преоб-
ладало понимание денежной реформы 1947 г.
как обмена денежных знаков, вызванного ис-
ключительно объективными факторами войны,
не зависящими от экономической политики в
предыдущий период. Такой подход в значитель-
ной мере снимал с государства ответственность
за состояние денежного обращения и сферы
распределения, объяснял его объективными
трудностями войны. Денежная реформа 1947 г.
не была спонтанным волюнтаристским меро-
приятием, а готовилась тщательно и долго,
фактически с середины 1942 г., лучшими на
тот момент научными силами, с привлечением
практиков, с оценкой многочисленных предложе-
ний, поступавших не только от экспертов, но и от
граждан. Это издание рассматривает, насколь-
ко окончательный вариант условий реформы
был оптимальным, какие результаты реформы
сложились в итоге и как повлияли не только на
состояние экономики, но и на обычных граждан
нашей страны.