УЧЕНИЕ МАРКСА
XXI ВЕК
Капитал
Формации
Противоречия
К 190-летию со дня рождения
Ответственный редактор
доктор философских наук, профессор
Д. В. Джохадзе
URSS
МОСКВА

ББК 63.3(2)7 66 87.6
Редакционная коллегия:
В. А. Ацюковский, Г. А. Багатурия, Г. Ю. Беляев, Ф. И. Биншток, И. М . Братищев,
А. В. Бузгалин, А. И. Бусел, М. И. Воейков, Е. Н. Герасимов, И. А. Гобозов, С. И. Гончарук,
А. А. Горелов, В. А. Гребенщиков, В. С. Гриценко, Л. А. Гриффен, Д. В. Джохадзе,
А. Т. Дробан, В. Д. Жирнов, В. А. Иванов, Н. И. Капченко, В. И. Катков, Ф. Н. Клоцвог,
А. Д. Колганов, Р. И. Косолапов, М. Е. Котельников, В. С. Марков, Т. В. Наумова, В. В. Орлов,
Е. В. Осичнюк, А. В. Островский, Н. Н. Пименов, Ю. К. Плетников, П. А. Покрытан,
А. П. Проскурин, В. С. Семенов, Е. Ф. Солопов, Н. В. Сычев, Л. С. Чернова, Т. И. Яброва
Ученые секретари: Ю. А. Беликов, В. Т. Шевченко
УчениеМаркса. XXI век:Капитал. Формации. Противоречия. (К 190-летию
со дня рождения)/Отв. ред.Д . В.Джохадзе. —
М.: КРАСАНД,2010. —
416 с.
Вниманию читателей предлагается коллективное монографическое исследование, которое
включает в себя доклады и выступления в дискуссиях участников международной научно-
практической конференции «Учение Карла Маркса в XXI веке», состоявшейся 25-26 апреля
2008 года на научно-организационной базе открытого академического теоретического семинара
«Марксовские чтения» Института философии РАН совместно с общероссийскими обществен­
ными организациями «Российские ученые социалистической ориентации» (РУСО) и «СОЮЗ»,
а также международным журналом «Марксизм и современность» (Киев). Составленные на осно­
ве богатых достоверных эмпирических данных, их тщательного анализа, соответствующих
теоретических обобщений и логических заключений, материалы настоящего исследования
освещают научно-обоснованные подходы ученых-марксистов и марксистов-обществоведов
ведущих академических и вузовских центров России и ближнего зарубежья по самому широ­
кому кругу охватываемых проблем прошедшей конференции.
Данный сборник содержит вторую часть материалов. Первая часть включена в книгу «Уче­
ние Маркса. XXI век: Марксизм и современность. Мировой финансовый кризис» (М.: URSS, 2010).
Книга адресована научным работникам, преподавателям гуманитарных дисциплин, аспи ­
рантам и студентам, а также всем интересующимся научным подходом к учению Карла Маркса,
аутентичному марксизму в целом.
Рецензент:
зав. кафедрой философских, социальных и исторических наук Московской
государственной академии физической культуры, д -р соц. наук, проф. Ю. А. Фомин
Рекомендовано к печати Ученым советом Межведомственного научно-учебного
центра комплексных проблем национальной политики РАН 10 марта 2010 года
Издательство «КРАСАНД». 121096, Москва, ул. 2-я Филевская, 7, корп. 6.
Формат 60x90/16. Печ. л. 26. Зак. No 3742.
Отпечатано в ООО «ЛЕНАНД». 117312, Москва, пр-т Шестидесятилетия Октября, 11А, стр. 11.
ISBN 978-5 -396-00217-3
© КРАСАНД, 2010

Посвящается 65-летию Победы советского народа
в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.

И имя его, и дело переживут века!
Ф. Энгельс
Содержание
Сведения об авторах....................................................................................
7
Капитал...........................................................................................
9
Н. В. Сычев
Марксистская политическая экономия в ретроспективе........................
9
В. В. Орлов
«Капитал» К. Маркса и современность.................................................... 33
Ю. К. Плетников
Социализация капитала: современные проблемы
и перспективы. Самоотрицание капитализма.......................................... 50
Л. А. Гриффен
Марксов «Капитал» и реальный капитализм........................................... 75
Е. Н. Герасимов
Капитализм и развитие социализма в XXI веке....................................... 84
Г .А. Багатурия
К вопросу о трудовой теории стоимости. Тезисы................................... 101
Г. А. Багатурия
К вопросу о трудовой теории стоимости. Тезисы................................... 114
Н. И . Горбачев, Б .В . Бланков
Развитие трудовой теории стоимости
при формировании и реализации современной стратегии
социально-экономического развития России........................................... 121
Е. В . Осичнюк
Собственность: прошлое, настоящее, будущее....................................... 148

A. Т. Дробан
Теория формаций — бессмертный вклад Карла Маркса в науку........... 167
B. Я. Гросул
Карл Маркс и формационный подход к историческому процессу......... 181
В. А. Ацюковский
Эволюция общественно-экономических формаций
и особенности построения социализма.................................................... 193
Н. К. Григорьев
Марксизм: проблемы смены формаций.................................................... 207
Противоречия................................................................................. 214
М .И. Воейков
Теоретическое противоречие марксизма
и его современные интерпретации........................................................... 214
Н. А. Бердяев
Противоречия марксизма........................................................................... 229
М. Е. Котельников
Феномен внутренней противоречивости марксизма
в транскрипции либерализма.................................................................... 242
Ф. И. Биншток
Бухарин о Марксе....................................................................................... 258
Разное............................................................................................... 262
B. Д .Жирнов
Философия Маркса — истина в первой инстанции................................ 262
А. В. Островский
Китайская модель перехода от плановой
к рыночной экономике: уроки для России
(формы и методы реализации китайской модели реформ)..................... 283
Т. В . Наумова
Карл Маркс и положение науки в современной Р оссии......................... 300
C. Н. Булгаков
Карл Маркс как религиозный тип
(его отношение к религии человекобожия JI. Фейербаха)...................... 312
Г. И. Старченков
Марксистская критика церковно-православной
деятельности в России............................................................................... 339
Формации........................................................................................ 167

В. С. Семенов
Малоизвестные творческие разработки Карла Маркса
о революции, социализме и человеке........................................................ 351
Д .В. Джохадзе
О некоторых теоретико-познавательных
и теоретико-практических предпосылках возникновения
идей аутентичного марксизма в дореволюционной Ро ссии................... 372
А. И. Бусел (составитель-автор)
К. Маркс о русской общине и ее разрушителях....................................... 390
Программа Международной научно-практической
конференции «Учение Маркса в XXI в еке» ............................... 407

Сведения
об авторах
Ацюковский В. А.
—
доктор те хн ически х наук, пр офессор Государстве нного у ни­
верситета упр авл ен и я.
Багатурия Г. А. —
доктор философских наук, профессор философского факуль­
тета МГУ им. М. В. Ломоносова, председатель редакционной комиссии
международного издания полного собрания сочинений Маркса и Энгельса
на языках оригинала — Marx-Engels-Gesamtausgabe (MEGA).
Бердяев Н. А. — р усский религиозный философ.
Биншток Ф. И. — ка ндидат экономических наук, доцент.
Бланков Б. В.
—
заслуженный артист РСФСР, профессор, действительный член
Петровской акаде мии наук и и скусс тв , дейс тви тельн ый член Академии рус ­
ской словесности и изящных искусств им. Г. Р. Державина.
Булгаков С. Н. — р усский философ и богослов.
Бусел А. И. — социолог и писатель.
Воейков М. И.
—
доктор экономических наук, профессор, заведующий секто­
ром Института экономии РАН.
Герасимов Е. Н.
—
кандидат экономических наук, доцент Киевского государст­
венного авиационного института.
Горбачев Н. И. —
кандидат экономических наук, доцент Санкт-Петербургского
государственного университета экономики и финансов.
Григорьев Н. К. — к андидат философских наук, доцент (пенсионер).
Грифф ен Л. А. — доктор технических наук, профессор, академик АН высшей шко­
лы Украин ы.
ГросулВ.Я. —
доктор исторических наук, профессор, главный научный сотруд­
ник Института отечественной истории РАН.
Джохадзе Д. В. — доктор философских наук, профессор, руководитель открытого
академического теоретического семинара «Марксовские чтения» ИФ РАН,

председатель юбилейной международной научно-практической конферен­
ции «Учение Маркса в XXI веке», посвященной 190-летию со дня рожде­
ния Карла Маркса.
Дроба н А. Т . — доктор философ ски х наук, профессор Московского государственн о­
го института информатики и математики (технического университета).
ЖирновВ.Д. —
кандидат философских наук, доцент Медицинского института
им. И. М. Сеченова.
Котельников М. Е.
—
доктор философских наук, доцент, зав. отд. изд-ва дет­
ской литературы.
Наумова Т. В. —
кан дидат фи лософ ск их наук, старший научный сотрудник Инсти ­
тута философии РАН.
Орлов В. В.
—
доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой фи­
лософии Пермского госуниверситета.
Осичнюк Е. В. —
доктор философских наук, профессор Национальной академии
управления Украины.
Островский А. В. — доктор исторических наук, профессор, главный научный со­
трудник Института Дальнего Востока РАН, руководитель Центра исследо­
вания китайской экономики.
Плетников Ю. К . —
доктор философских наук, профессор, главный научный со­
трудник Института философии РАН.
Семенов В. С . — доктор философских наук, профессор, ведущий научный сотруд­
ник Института философии РАН.
Старченков Г. И.
—
доктор экономических наук, профессор, главный научный
сотрудник Института востоковедения РАН.
Сычев Н. В. — доктор экономических наук, профессор, ведущий научный сотруд­
ник Института экономики РАН.

Капитал
Н. В. Сычев
Марксистская политическая
экономия в ретроспективе
Марксистская политическая экономия возникла во второй половине
XIX в., когда капитализм пришел на смену феодализму в целом ряде стран
Западной Европы. Становление капитализма происходило на основе про­
мышленного переворота, необходимым результатом которого явилось, с
одной стороны, формирование производственной системы индустриально­
го типа, с другой — образование новых общественных классов: буржуазии
и пролетариата. Будучи эксплуатируемым классом, пролетариат, выйдя на
историческую арену в качестве самостоятельной политической силы, сна­
чала повел решительную борьбу за изменение экономических условий
жизни, затем стал выдвигать политические требования. Первые массовые
рабочие выступления относятся к 40-м годам XIX в. Это восстание лион­
ских ткачей во Франции (1831 г.), революционное выступление парижских
рабочих (1832 г.), восстание силезских ткачей в Германии (1844 г.), чартист­
ское движение в Англии (1830-1840 гг.).
В совокупности они свидетельствовали о развитии пролетарского
движения, усилении классовой борьбы против буржуазии. Однако эта борь­
ба носила в то время неорганизованный, стихийный характер. Рабочие
ещё не представляли себе и не осознавали в полной мере конечные цели,
за которые следует бороться, не знали истинных, эффективных путей и
средств их достижения. Все это, естественно, мешало пролетарскому движе­
нию и не позволяло ему рассчитывать на успех. Возникла объективная по­
требность в теоретическом обосновании необходимости изменения суще­

ствующего положения вещей, общественного строя — в учении, которое
дало бы возможность пролетариату познать законы развития общества,
понять, какие общественные отношения и учреждения должны заменить
существующие и т. д. В ответ на эту потребность появился марксизм как
научное выражение коренных интересов пролетариата, как его теоретиче­
ски целостная идеология, составной частью которой является политиче­
ская экономия1.
Именно это обстоятельство характеризует своеобразие марксистской
политической экономии в двух взаимосвязанных аспектах. Во-первых, с
момента своего возникновения она выступила в качестве пролетарской
политической экономии, политической экономии труда. Раскрывая её прин­
ципиальное отличие от буржуазной политэкономии, основоположники мар­
ксизма отмечали, что в « ... великом споре между слепым господством за­
кона спроса и предложения, в котором заключается политическая эконо­
мия буржуазии, и общественным производством, ... в чем заключается
политическая экономия рабочего класса»2. Во-вторых, марксистская полити­
ческая экономия составила качественно новое, особое направление эконо­
мической мысли. Хотя по происхождению оно тесно связано с классиче­
ским направлением, тем не менее существенно от него отличается, прин­
ципиально возвышается над ним. Поэтому нельзя рассматривать К. Маркса
лишь как одного из завершителей классической политической экономии3.
1«Возникновение и развитие идеологий самым тесным образом связано с переменами в
экономических и социальных отношениях и с классовой борьбой, которую они вызывают. Как
каждый новый уровень экономического и социального развития связан с уровнем, непосредст­
венно ему предшествовавшим, так и любая новая идеология может быть правильно понята
лишь в диалектической взаимосвязи с предшествующей ей идеологией. Это относится и к мар­
ксизму, который, будучи идеологией пролетариата, сформировался в противовес буржуазной
идеологии, использовав, однако, в качестве своих теоретических источников такие её основные
составные элементы, как французский социализм, английскую политическую экономию и
классическую немецкую философию с качественно новым пониманием их содержания» / Кор­
ню О. Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Жизнь и деятельность. Т . 1 .1818 -1844 . М ., 1976. С. 5.
2МарксК., ЭнгельсФ.Соч. Т.16.С.9.
3Эта точка зрения получила широкое распространение в современной отечественной ис­
торико-экономической литературе / См., например: ЯдгаровЯ .С. История экономических
учений. М ., 2000. С. 172. Заметим, кстати, в дореволюционной России учение К. Маркса рас­
сматривалось в связи с особым направлением экономической мысли — социализмом. Как
наиболее яркий представитель этого направления, К. Маркс отличался «страстным характе­
ром, он погружается в самую гущу рабочего движения и становится духовным вождем соци­
ал-демократической рабочей партии в Германии, для которой он выработал программу в сво­
ем известном коммунистическом манифесте» / Левитский В. Ф. История политической эко­
номии в связи с историей хозяйственного быта. С . 435 -436 . К. Маркс «ставит своей задачей
не изобретение нового способа возродить человечество, а изображение законов общественно­
го развития и доказательство того положения, что господствующие тенденции времени влекут
к новому экономическому порядку, к реформе в духе социализма. Представители этого ... на ­
правления, именующие себя „научным социализмом", стремятся доказать, что новый принцип
экономической организации не есть создание их воображения, а прямой результат перемен,
происходящих в жизни» / ЧупровА. И. История политической экономии. С. 203 .

Дело в том, что с именем К. Маркса связан процесс глубокой каче­
ственной трансформации политической экономии как общетеоретической
науки, позволившей поднять её на более высшую ступень. Этот процесс
не может быть понят лишь как результат влияния представителей класси­
ческой политэкономии на такого оригинального мыслителя, каким был
К. Маркс. Даже там, где имеет место факт так называемой традиции или
преемственности в развитии К. Марксом политико-экономических идей
своих предшественников, эти идеи переосмысливались им в совершенно
иных социально-экономических условиях, в рамках которых ему приходи­
лось решать совершенно иные задачи.
Такая логика формирования марксистской политической экономии
отражает общую закономерность развития любой науки. Её понятия и
идеи становятся востребованными только в том случае, когда они способ­
ны выражать актуальные потребности современной действительности.
Характеризуя эту закономерность, известный философ В. Ф. Асмус писал:
«Ни одна идея не может стать живым элементом мировоззрения, не вклю­
чившись в его современные задачи и проблемы. Способность идей оказы­
вать влияние есть не что иное, как их способность жить и развиваться в
условиях, далеких от тех, в которых эти идеи были первоначально сформу­
лированы и высказаны. А так как условия позднейшей эпохи, начиная от
экономики и общественных отношений и кончая живыми конкретными их
представителями, никогда не могут быть — в строгом смысле слова — точ ­
ным повторением условий эпохи предыдущей, то так называемое влияние
должно быть усвоением, не вполне адекватным своему источнику, но всегда
соотносительным с конкретными новыми условиями, ввиду которых осуще­
ствляется самый процесс научного исследования и мышления. Иными сло­
вами, то, что обычно называют „влиянием " есть в сущности переключение
идей, высказанных нашими предшественниками, на разрешение задач, кото­
рые, быть может, и не грезились им и которые могли принять ясные очерта­
ния только в конкретных условиях современной действительности.
. . . Чем самобытнее, сильнее, оригинальнее, глубже ум ученого или
мыслителя, тем активнее его мышление именно в том состоянии, которое
зовут „обучением", „воспитанием", „усвоением традиций" . Уже вступая в
круг чужой мысли, ум великого ученого отбрасывает в его пределы тень
собственного исполинского роста. Даже восхищаясь обаянием теорий и
идей, которые он может вычитать у предшественников или воспринять от
своих непосредственных учителей, мыслитель крупного ранга бросает эти
идеи, как руду, в накопленный горн собственной мысли, с её новыми, всей
обстановкой и классовым окружением поставленными перед ним вопро­
сами и задачами. Через его сознание чужие мысли проходят, как вода че­
рез фильтр: они как будто остаются теми же и в то же время появляются,
выходя из фильтра, уже новыми»4.
4 Асмус В. Ф. Избранные философские труды. Т. II. М., 1971. С. 285, 286.

Таким гениальным мыслителем был К. Маркс, а потому его научное
творчество не может быть объяснено и выведено как прямолинейное вос­
произведение идей, высказанных его предшественниками, как простой
синтез их учений и теорий. Так, один из современных интерпретаторов
экономического учения К. Маркса безапелляционно заявляет: «Сочетание
преемственности и самобытности в экономической мысли Маркса отрази­
ло главную особенность её происхождения: она сформировалась как син­
тез политической экономии Д. Рикардо и философии Г. Гегеля. В своем
представлении об экономике как объекте познания Маркс следовал за Ри­
кардо; в своем подходе к осмыслению этого объекта он руководствовался
методом Гегеля»5.
Подобное толкование фальсифицирует, вульгаризирует довольно слож­
ный и многоплановый процесс становления марксистской теории. Как
справедливо отмечал В. Ф . Асмус, «кто захотел бы вывести великие науч­
ные идеи, созданные К. Марксом, из философских, исторических и эконо­
мических учений его предшественников, тот показал бы только полное
непонимание их действительного генезиса. Это не значит, конечно, будто
Маркс ничему не учился, не имел никаких учителей и предшественников,
не усвоил никаких традиций, не испытал никаких влияний. Как все вели­
кие деятели науки, Маркс всю жизнь непрерывно и упорно учился. Более
того, для Маркса характерно стремление в каждом вопросе, который он
перед собою ставил, как свой вопрос, иметь полное, точное, исчерпываю­
щее представление обо всем, что по этому вопросу сделано, высказано ,
опубликовано его предшественниками»6.
Теоретически осмысливая их идеи и теории, К. Маркс выработал свое
учение, все составные части которого — философия, политическая эконо­
мия и научный социализм — представляют собой целостную систему взгля­
дов, образуют стороны единого научного мировоззрения, являющегося од­
новременно идеологией пролетариата. Каждая из этих частей обладает
спецификой, предметной самостоятельностью. Вместе с тем они обуслов­
5 История экономических учений / Под ред. В. Автономова, О. Ананьина, Н. Макашо­
вой. М ., 2000. С. 110-111.
6Асмус В. Ф. Указ. соч . С. 286. «Не одно десятилетие, — пояснял далее автор, — провел
Маркс в неутомимом изучении всей громадной литературы по тем вопросам политической
экономии, социологии и истории, которые он сделал предметом собственных исследований.
Для своих грандиозных научных задач Маркс нуждался в соответствующих — поистине
циклопических — материалах и средствах для их осуществления. Маркс никогда не думал,
будто идеи, им развиваемые, рождаются из его головы, как Минерва из головы Юпитера, во
всеоружии своей силы и зрелости. Необычайная честность и добросовестность научного по­
ведения заставляла Маркса, изучая сделанное его предшественниками, в точности отмечать
и приводить в известность все пункты, в которых он чувствовал себя этим предшественни­
кам обязанным. Более того, Маркс считал своим долгом отмечать близость идей, высказан­
ных предшественниками, к его собственным даже в тех случаях — как это было например с
Вико — когда близость эта вовсе не являлась результатом прямого, непосредственного влия­
ния» /Там же. С. 286 -287.

ливают и предполагают, влияют и обогащают друг друга в своем развитии.
«Таким образом, марксистское учение является не просто суммой состав­
ляющих его частей, а их синтезом, где каждая часть хотя обладает относи­
тельной самостоятельностью, но саму эту самостоятельность получает
лишь как часть целого. Только в таком своем качестве они выполняют
функцию научного руководства процессами революционного преобразо­
вания мира» .
В стройной целостной системе научных взглядов К. Маркса особое
место занимает его экономическое учение. По известному определению
В. И. Ленина, в этом учении следует видеть наиболее глубокое, всесторон­
нее и детальное подтверждение и применение марксистской теории8. Бу­
дучи её важнейшей составной частью, оно сформировалось на основе
глубокого усвоения, обобщения и преодоления достижений предшест­
вующих ему социально-экономических воззрений.
По свидетельству самого К. Маркса, с экономическими проблемами он
столкнулся ещё в 1842-1843 гг. —
в период его работы в «Рейнской газете»,
в которой ему «пришлось впервые высказываться о так называемых матери­
альных интересах». Как главный редактор этой газеты К. Маркс откликнул­
ся на бурно обсуждавшиеся в рейнском ландтаге вопросы о краже леса и
дроблении земельной собственности. Данное обстоятельство поставило его
в весьма затруднительное положение, поскольку « ... благое желание „идти
вперед44 во много раз превышало знание предмета...»9. Это побудило
К. Маркса специально заняться изучением политической экономии.
Первая работа, в которой он предпринял попытку разрешить «обу­
ревшие его сомнения», была связана с критическим пересмотром фило­
софских и правовых воззрений Г. Гегеля. В результате появилась обшир­
ная рукопись «К критике гегелевской философии права» (1843), введение
к которой было опубликовано в «Немецко-французском ежегоднике» в
7 Лапин Н. И. Молодой Маркс. М., 1976. С. 10. Указывая на факт разделенности, обособ­
ленности друг от друга теоретических источников марксизма, их отдаленности от практики
революционной борьбы, автор пишет: «Таким образом, исторической необходимостью было
не только преобразование каждой из основных областей общественной жизни, но синтези­
рование их в качественно новое целое, ровно как их соединение с революционной практи­
кой. В соединении материализма с диалектикой и распространении его на понимание обще­
ственной жизни нуждалась не только философия, но в равной мере и политическая эконо­
мия, и учение о коммунизме. В свою очередь открытие прибавочной стоимости и разработка
экономических законов замены капиталистического способа производства социалистиче­
ским не только подняли политическую экономию на более высокий теоретический уровень,
но и оказали влияние на философию и учение о коммунизме, которые, будучи преобразо­
ванными, получили свое наиболее глубокое и детальное подтверждение и обоснование
именно в политической экономии. В ещё большей степени преобразования и в философии, и
в политической экономии были ответом на настоятельные потребности революционной
борьбы пролетариата... Наконец, создание научного коммунизма повлекло за собой качест­
венные изменения в философии и политической экономии» / Там же. С. 12-13.
8 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 60.
9 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 5.

1844 г. В ходе работы над рукописью начался переход К. Маркса от идеа­
листического к материалистическому пониманию истории. «Мои исследо­
вания, — писал он, — привели меня к тому результату, что правовые от­
ношения, так же точно, как и формы государства, не могут быть поняты
ни из самих себя, ни из так называемого общего развития человеческого
духа, что, наоборот, они коренятся в материальных жизненных отнош ени­
ях, совокупности которых Гегель, по примеру английских и французских
писателей XVII в., называл „гражданским обществом", и что анатомию
гражданского общества следует искать в политической экономии»10.
Таким образом, подвергнув всесторонней критике гегелевскую фило­
софию государства и права, К. Маркс впервые применил материалистиче­
ский метод к объяснению совокупности социальных явлений. В результате
он пришел к выводу об определяющей роли сферы материальной жизни —
гражданского общества по отношению к государству. В этой связи К. Маркс
показал силу и действенность материалистической диалектики, в проти­
воположность идеалистической диалектике Г. Гегеля, как метода научного
познания и практического преобразования действительности. Он впервые
выступил в качестве революционера, как выразитель интересов пролета­
риата и рассматривал, соответственно, свою философию как философию
пролетариата, как идейно-теоретическое оружие его борьбы за революци­
онное переустройство общества. «Подобно тому, — подчеркивал он, —
как философия находит в пролетариате свое материальное оружие, так и
пролетариат находит в философии свое духовное оружие...»11.
Весьма важную роль в развитии политико-экономических взглядов
К. Маркса сыграли «Экономическо-философские рукописи 1844 года». От­
личительная особенность этих рукописей состояла в том, что к разработке
фундаментальных проблем политической экономии он подошел не только
как экономист, быстро ставший оригинальным исследователем и в области
данной науки, но и как социальный философ, как революционер, теоретик
и практик одновременно. «Три составные части марксизма: философия,
политическая экономия и научный коммунизм, — формируясь, сплавля­
ются здесь воедино. Формирование марксизма запечатлено в „Экономиче­
ско-философских рукописях" как процесс, когда рождающееся научное
мировоззрение ещё не обрело устойчивой структуры»12.
Центральное место в «Рукописях 1844 г.» занимает проблема взаимо­
связи отчужденного труда и частной собственности. Эта проблема от­
10 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 6.
11Тамже.Т.1.С.428.
12 Лапин Н. И. Указ. соч. С. 272 «Если „Капитал" являет собой вершину экономического
учения Маркса, то „Экономическо-философские рукописи 1844 года“ составляют реальный
исходный пункт его восхождения к этой вершине. И хотя итог оказался радикально иным,
нежели он представлялся вначале, все же исторически движение началось именно в 1844 г.» /
Там же. С. 271.

части затрагивалась К. Марксом в предыдущей работе («Рукопись 1843 г.»),
в которой он рассматривал различные формы отчуждения, их трансформа­
цию в процессе исторического развития общества. Исследуя закономерно­
сти этого процесса, К. Маркс обратил внимание на различия потребностей
и труда, на различия между городом и деревней и на некоторые другие со­
циально-экономические явления . Он отмечал, что если средневековое со­
словие отделяет человека от его всеобщей сущности, то «наше время, ци­
вилизация, совершает ошибку в обратном направлении. Оно отделяет от
человека, — как нечто только внешнее, материальное, — его предметную
сущность. Оно не считает содержание человека его истинной действи­
тельностью»; что «... деятельность, труд, содержание и т. д . только сред­
ства»13. Отсюда видно, что здесь намечается подход К. Маркса к проблеме
отчужденного труда.
Категорию «отчуждения» К. Маркс позаимствовал у своих знамени­
тых предшественников — Г. Гегеля и J1. Фейербаха, в философии которых
она играла весьма существенную роль. Вместе с тем эти философы вкла­
дывали в неё разный смысл.
Г. Гегель сводил её к опредмечиванию субъекта (заметим, наряду с
этим у него проскальзывает и понимание социальной сущности отчужде­
ния, выражающегося в противоположности богатства и бедности, концен­
трации богатства в руках немногих), JI. Фейербах — к отчуждению родо­
вых сущностных сил человека в сфере религиозного сознания. В отличие
от них, К. Маркс рассматривал отчуждение как предельно широкое соци­
альное явление, неразрывно связанное с частной собственностью.
Исходя из реального экономического факта капиталистического об­
щества — производственного процесса, осуществляемого рабочим, К. Маркс
показал, что отчуждение проявляется в многообразных формах: 1) в отчу­
ждении произведенного продукта от рабочего; 2) в отчуждении производ­
ственной деятельности от субъекта этой деятельности; 3) в отчуждении
родовой сущности человека от самого человека; 4) в отчуждении человека
от человека. По К. Марксу, в их основе лежит отчужденный труд14. Суть
его заключается в том, что труд для рабочего является чем-то внешним, не
принадлежащим ему как субъекту производственной деятельности; этот
труд не добровольный, а чуждый для него, принудительный труд; в про­
цессе производства труд рабочего принадлежит капиталисту, и сам он в
13Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т . 1.С. 313, 312.
14«На первый взгляд может показаться, что понятие отчужденного труда было создано
К. Марксом путем наполнения конкретным экономическим содержанием гегелевского (и фейер­
баховского) понятия отчуждения. Но - это упрощенное представление. Суть дела состояла в
том, что социалистическая критика буржуазной политической экономии позволила Марксу
выявить факт отчуждения труда, который буржуазные экономисты рассматривают как есте­
ственное условие производства» / Ойзерман Т. И. Формирование философии марксизма. М .,
1974. С . 329.

этом процессе принадлежит не себе, а капиталисту. Следовательно, труд
является не средством удовлетворения потребности в труде, а средством
удовлетворения других потребностей, которые вследствие отчуждения тру­
да становятся специфическими формами отчуждения.
Характеризуя социальную природу этих форм, К. Маркс отмечал, что,
с одной стороны, средство, при помощи которого происходит отчуждение
человеческой сущности, а значит человека от человека, само есть практи­
ческое средство; с другой стороны, это отчуждение порождает власть то­
го, кто не производит, власть имущего как над продуктом труда, так и над
человеком, который производит этот продукт. «Отношение рабочего к тру­
ду порождает отношение к тому же труду капиталиста, или как бы там
иначе не называли хозяина труда. Стало быть, частная собственность
есть продукт, результат, необходимое следствие отчужденного труда,
внешнего отношения к природе и к самому себе»15.
По признанию самого К. Маркса, понятие отчужденного труда было
получено в ходе добросовестного, критического изучения политической
экономии как результат движения частной собственности. В конечном
счёте обнаружилось, что хотя частная собственность и выступает как ос­
нова и причина отчужденного труда, в действительности она, наоборот,
является его следствием. «Только на последней кульминационной стадии
развития частной собственности вновь обнаруживается эта её тайна: част­
ная собственность оказывается, с одной стороны, продуктом отчужденно­
го труда, а с другой стороны, средством его отчуждения, реализацией
этого отчуждения» 16. Отсюда вывод: «отчужденный труд есть непосред­
ственная причина частной собственности»17.
Стремясь понять частную собственность как неизбежное следствие,
продукт исторического развития отчужденного труда, К. Маркс указывал
на её преходящий характер18. Однако К. Маркс не ограничивался подоб­
ным утверждением. Он доказывал, что важнейшим условием уничтожения
частной собственности является социальная революция пролетариата. «Из
отношения отчужденного труда к частной собственности вытекает далее,
15МарксК., ЭнгельсФ.Соч.Т.42.С.97.
16 Там же.
17Тамже. С.98.
18 Здесь необходимо «проводить различие между первоначальной, докапиталистической,
формой отчужденного труда, породившей частную собственность в её раннем виде, и после­
дующей, исторической, формой отчужденного труда, которая существует и развивается вме­
сте с частной собственностью и на базе её. Здесь происходит своеобразное диалектическое
„оборачивание" отношений. Без вытекающего из этого „оборачивания" разграничения нель­
зя понять, почему уничтожение частной собственности на определенной ступени общест­
венного развития означает вместе с тем и уничтожение отчужденного труда. Более того,
подчеркивает Маркс, ликвидация частной капиталистической собственности есть необходи­
мый и единственный путь к ликвидации отчуждения труда» / Марксистская философия в
XIX веке. Книга первая. М ., 1979. С. 121.

что эмансипация общества от частной собственности и т. д., от кабалы, вы ­
ливается в политическую форму эмансипации рабочих, причем дело здесь не
только в их эмансипации, ибо их эмансипация заключает в себе общечело­
веческую эмансипацию; и это потому, что кабала человечества, в целом за­
ключается в отношении рабочего к производству и все кабальные отноше­
ния суть лишь видоизменения и следствия этого отношения»19. Таким обра­
зом, уничтожение частной собственности является не только необходимым
условием политического освобождения пролетариата, но и важнейшей
предпосылкой преодоления всех форм отчуждения и на этой основе ут­
верждения «истинно человеческого», т. е. социалистического общества.
Одновременно с К. Марксом разработку теории материалистического
понимания истории осуществлял Ф. Энгельс, о чем свидетельствуют его
статьи «Наброски к критике политической экономии» и «Положение Анг­
лии», которые, как и упомянутая выше статья К. Маркса, также были
опубликованы в «Немецко-французском ежегоднике» в 1844 г. Первая из них
оказала значительное влияние на К. Маркса. В ходе работы над «Рукописью
1844 г.» он тщательно законспектировал её, а в предисловии «К критике по­
литической экономии» характеризовал как гениальные наброски к критике
экономических категорий °. В «Капитале» К. Маркс неоднократно ссылался
на эту статью. Сам же Ф. Энгельс, однако, считал, что после появления
«Капитала» эта его ранняя работа «совершенно устарела и полна неточно­
стей ... К тому же она написана ещё целиком в гегелевской м анере...»21.
Принципиально важное значение для формирования марксистской
политической экономии имела «Нищета философии» (1847). Эта полеми­
ческая работа К. Маркса была направлена против П. Прудона, который в
1846 г. опубликовал свою книгу «Система экономических противоречий,
или Философия нищеты». В ней П. Прудон выступил против идеи комму­
низма, пролетарского движения и политической борьбы вообще. Будучи
сторонником учения о мирном преобразовании капитализма в общество
независимых друг от друга мелких товаропроизводителей, он полагал,
что все социальное зло коренится в существовании торговли, денег, рос­
товщичества и других негативных явлений. Для их устранения необходимо
организовать «меновые базары», где без денег каждый сможет в обмен на
свой продукт приобрести другой, нужный ему продукт.
19МарксК., ЭнгельсФ.Соч. Т.42.С.98.
20См.: МарксК., ЭнгельсФ.Соч. Т.13.С.8.
21 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 33 С. 174. Заметим, первая встреча К. Маркса и Ф. Эн­
гельса состоялась ещё в ноябре 1842 г., когда К. Маркс работал в «Рейнской газете». В авгу­
сте 1844 г. в Париже Ф. Энгельс вторично встретился с К. Марксом, и с тех пор между ними
установилась крепкая дружба, связавшая их на всю жизнь. С этого времени К. Маркс и
Ф. Энгельс начали совместно работать над созданием диалектического и исторического ма­
териализма, политической экономии и теории научного социализма. Эта работа нашла отра­
жение в их совместных трудах «Святое семейство» (1845), «Немецкая идеология» (1845-1846),
«Манифест коммунистической партии» (1848), в которых получил завершение процесс фор­
мирования марксизма как особого мировоззрения.

Подвергая резкой критике утопизм прудоновской мелкобуржуазной
концепции товарного обмена, К. Маркс показал, что её автор рассматривал
экономические явления в духе гегелевского идеализма как воплощение аб­
солютных категорий, от века существующих в безличном разуме челове­
чества, а потому как неизменные, застывшие, вечные, а не как преходя­
щие, исторически развивающиеся. В соответствии с подобным подходом
П. Прудон не отрицал ни частной собственности, ни конкуренции, ни дру­
гих экономических устоев капитализма. Последние представлялись ему
такого рода установлениями, основу которых составляют благие идеи.
Однако эти идеи плохо воплощены в жизнь. П . Прудон, отмечал К. Маркс,
«делает то, что делают все добрые буржуа ... Все они хотят конкуренции
без пагубных последствий конкуренции. Все они хотят невозможного, то
есть условий буржуазной жизни без необходимых последствий этих усло­
вий. Все они не понимают, что буржуазный способ производства есть ис­
торическая и преходящая форма, подобно тому как исторической и прехо­
дящей была форма феодализма»22.
Вскрывая корни подобного рода представлений, К. Маркс указывал,
что они связаны непосредственным образом со степенью зрелости, с од­
ной стороны, классовой борьбы пролетариата, с другой — материальных
условий буржуазного общества. «Пока пролетариат не настолько ещё раз­
вит, чтобы конституироваться как класс, пока самая борьба пролетариата с
буржуазией не имеет ещё, следовательно, политического характера и пока
производительные силы ещё не до такой степени развились в недрах са­
мой буржуазии, чтобы можно было обнаружить материальные условия,
необходимые для освобождения пролетариата и для построения нового
общества, — до тех пор эти теоретики (буржуазные.
—
Я. С.) являются
лишь утопистами, которые, чтобы помочь нуждам угнетенных классов,
придумывают различные системы и стремятся найти некую возрождаю­
щую науку»23.
Особой вехой на пути формирования экономической теории марксиз­
ма были лекции, прочитанные К. Марксом в Немецком рабочем обществе
в 1847 г. в Брюсселе, опубликованные два года спустя под названием «На­
емный труд и капитал». Здесь содержится критика методологии буржуаз­
ной политической экономии, рассматривавшей капитализм как «естест­
венный» экономический строй; сделан существенный шаг вперед в теоре­
тическом осмыслении стоимости как исторической категории, заработной
платы и её форм, капитала как исторически определенного производст­
венного отношения. «Негр есть негр. Только при определенных отноше­
ниях он становится рабом. Хлопкопрядильная машина есть машина для
прядения хлопка. Только при определенных отношениях она становится
22 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 27. С. 409.
23Тамже. Т.4.С. 146.

капиталом. Выхваченная из этих отношений, она так же не является капи­
талом, как золото само по себе не является деньгами или сахар — ценой
сахара»24. Это позволило К. Марксу вплотную подойти к разработке тео­
рии прибавочной стоимости.
С начала 50-х годов XIX в. К. Маркс продолжил свои интенсивные
экономические исследования, а «Капитал», в котором отражены результа­
ты этих исследований, является главным экономическим произведением
марксизма. В работе К. Маркса над «Капиталом» можно выделить, по
меньшей мере, пять этапов. Первый этап связан с обобщением обширно­
го экономического материала, нашедшего свое воплощение в «Экономи­
ческих рукописях 1857-1858 годов» — первоначальном варианте «Капи­
тала» (заметим, эти рукописи были впервые полностью опубликованы на
немецком языке Институтом Маркса — Энгельса — Ленина при ЦК
ВКП(б) (впоследствии Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС) в
1939-1941 гг. в двух частях под названием «Основные черты критики по­
литической экономии»). Здесь впервые К. Маркс разработал свою трудо­
вую теорию стоимости, а на её основе — теорию прибавочной стоимости
и её превращенных форм (прибыли, процента, ренты). Большое внимание
в рукописях уделено исследованию эволюции докапиталистических форм
собственности, генезиса капитализма, присущих ему противоречий. Кро­
ме того, во «Введении» к этой работе в общем виде изложены теоретико­
методологические основы марксистской политической экономии (пробле­
ма взаимосвязи производства, распределения, обмена, потребления; диа­
лектика производительных сил и производственных отношений; метод
восхождения от абстрактного к конкретному как научный метод политэко­
номии; структура будущего экономического труда).
Второй этап начинается с обработки К. Марксом рукописей для под­
готовки их к печати. Он намеревался назвать свой труд «К критике поли­
тической экономии» и издать его в шести книгах. Подробный план этого
труда изложен в письме к Ф. Энгельсу от 2 апреля 1858 г. Планируемые
ш есть книг таковы: 1) о капитале; 2) земельная собственность; 3) наемный
труд; 4) государство; 5) международная торговля; 6) мировой рынок. Пер­
вая книга вышла в свет в 1859 г., которую К. Маркс назвал «К критике по­
литической экономии. Выпуск I». Она состоит из предисловия и двух глав
(в первой главе дается развернутый анализ товара и труда, его создающе­
го; во второй — денег и их функций). Исключительно важное значение
для дальнейшего развития марксистской теории имело знаменитое «Пре­
дисловие», в котором изложены основные положения диалектико-материа­
листического понимания истории.
Третий этап охватывает работу К. Маркса над вторым выпуском пер­
вой книги (о капитале). В результате появились «Экономические рукописи
24 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 6. С. 441.

1861-1863 годов». В процессе обработки материала у К. Маркса возникла
идея дать название всему труду «Капитал», указав в подзаголовке: «Кри­
тика политической экономии». Это был второй черновой вариант «Капи­
тала», который включал в себя первую редакцию I тома и единственную
редакцию IV тома. Одновременно здесь затрагивались также и вопросы
III тома, лишь проблематика II тома не получила здесь особого развития.
«Рукопись 1861-1863 гг.» сыграла ключевую роль в развитии марксист­
ской политической экономии, поскольку именно здесь завершилась разра­
ботка учения о стоимости и прибавочной стоимости, о средней прибыли и
цене производства.
Четвертый этап совпадает с новой переработкой материала и напи­
санием «Экономических рукописей 1863-1865 годов» — третьего черново­
го варианта «Капитала» К. Маркса. Они представляли собой три самостоя­
тельные рукописи в виде отдельных книг, содержание которых в основном
соответствовало трем томам «Капитала». Из этих рукописей Ф. Энгельс
впоследствии выделил и опубликовал текст III тома, к которому К. Марк­
су, к сожалению, так и не удалось возвратиться в последующие годы.
Ф. Энгельс использовал их и при подготовке II тома: здесь содержался
первый из нескольких сохранившихся его вариантов.
Пятый этап связан с подготовкой к созданию всего труда. В письме к
JI. Кугельману от 13 октября 1866 г. К. Маркс писал о четырех книгах, из
которых будет состоять «Капитал»: I — «Процесс производства капита­
ла»; II — «Процесс обращения капитала»; III — «Формы всего процесса в
целом»; IV — «К истории вопроса»25.
Здесь же К. Маркс сообщал о том, что ему постоянно приходилось
прерывать работу над «Капиталом» вследствие болезни и необходимости
заработка для семьи. Это обстоятельство принуждало К. Маркса выпус­
тить сначала только один, первый том26.
В апреле 1866 г. его редакция была закончена и рукопись сдана в изда­
тельство. 16 августа 1867 г. в два часа ночи К. Маркс писал Ф. Энгельсу:
«Только что закончил корректуру последнего (49-го) листа книги ... Итак,
этот том готов. Только тебе обязан я тем, что это стало возможным! Без
твоего самопожертвования ради меня я ни за что не мог бы проделать всю
огромную работу по трем томам. Обнимаю тебя, полной благодарности!»27
25 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 31. С. 448 .
26 См.: там же.
27 Там же. С. 275. Это не было преувеличением. Роль Ф. Энгельса в подготовке «Капита­
ла» не сводилась только к оказанию материальной помощи, хотя значение этой помощи бы­
ло очень велико (без неё семья К. Маркса не могла бы существовать). Самым главным было
его участие в творческом процессе. С Ф. Энгельсом К. Маркс обсуждал все трудные вопро­
сы, встававшие в ходе работы над «Капиталом», просил у него помощи в уяснении тех про­
блем, в которых не чувствовал себя достаточно компетентным, и получал подробнейшие
разъяснения. Ф. Энгельс — не только советчик, но и самый требовательный критик. Он

О том, какой ценой далась К. Марксу первая книга «Капитала», он
сам с потрясающей силой и искренней откровенностью рассказал в своем
письме от 30 апреля 1867 г. З . Мейеру: «... Почему же я Вам не отвечал?
Потому, что я все время находился на краю могилы. Я должен был поэто­
му использовать каждый момент, когда я бывал работоспособен, чтобы
закончить свое сочинение, которому я принес в жертву здоровье, счастье
жизни и семью. Надеюсь, что этого объяснения достаточно. Я смеюсь над
так называемыми „практичными4* людьми и их премудростью. Если хо­
чешь быть скотом, можно, конечно, повернуться спиной к мукам челове­
чества и заботиться о своей собственной шкуре. Но я считал бы себя по­
истине непрактичным, если бы подох, не закончив полностью своей кни­
ги, хотя бы только в рукописи»28.
Первый том «Капитала», представляющий собой четвертый, оконча­
тельный, вариант неоднократно перерабатывавшейся основной рукописи,
вышел в свет в сентябре 1867 г. Он имел подзаголовок: «Книга I: Процесс
производства капитала». В письме к Ф. Энгельсу от 24 августа 1867 г.
К. Маркс отмечал два главных научных достоинства своего труда. Это, во-
первых, открытие двойственного характера труда, смотря по тому, выра­
жается ли он в потребительной или меновой стоимости, и, во-вторых, ис­
следование прибавочной стоимости независимо от её основных форм: при­
были, процента, земельной ренты29.
В первом томе «Капитала» исследуется характер капиталистического
производства, покоящегося на наемном труде, выясняются классовые отно­
шения буржуазного общества, анализируется процесс производства капитала
и его воспроизводства как непрерывно возобновляющийся процесс.
Открывается данный том «Предисловием» к первому изданию и «Пре­
дисловием» ко второму изданию. В них К. Маркс определяет цель своей
работы, пишет о методе исследования экономических явлений, ставит во­
вслед за К. Марксом читал корректуру I тома, делал свои замечания и торопил его скорее
публиковать результаты проведенных исследований.
28 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 31. С. 454. Истоки этой гражданской и научной позиции
были заложены ещё в его выпускном гимназическом сочинении «Размышления юноши при
выборе профессии». «История, — писал он, — признает тех людей великими, которые, тру­
дясь для общей цели, сами становились благороднее; опыт превозносит, как самого счастли­
вого, того, кто принес счастье наибольшему количеству людей...
Если мы избрали профессию, в рамках которой мы больше всего можем трудиться для
человечества, то мы не согнемся под её бременем, потому что оно — жертва во имя всех; то­
гда мы испытаем не жалкую, ограниченную, эгоистическую радость, а наше счастье будет
принадлежать миллионам, наши дела будут жить тогда тихой, но вечно действенной жиз­
нью, а над нашим прахом прольются горячие слезы благодарных людей» / Маркс К., Эн­
гельс Ф. Соч. Т. 40. С. 7.
29 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 31. С. 277. Ещё раньше в своем письме к К. Клингсу
от 4 октября 1864 г. К. Маркс, характеризуя теоретическую и практическую значимость
«Капитала», предсказывал, что своим трудом он нанесет «буржуазии в области теории такой
удар, от которого она никогда не оправится» / Там же. С. 354.

прос об объективном характере экономических законов, а следовательно, и
о предмете политической экономии, о причинах и условиях, при которых
буржуазная политическая экономия, являясь первоначально классической,
затем превратилась в вульгарную и т. п.
Первый том «Капитала» состоит из семи отделов. В первом отделе
исследуются товар и деньги как продукты и простого, и капиталистиче ­
ского товарного производства и товарного обращения. Здесь выясняются
производственные отношения между простыми товаропроизводителями,
проявляющиеся через товар и деньги.
Второй отдел — «Превращение денег в капитал» — начало исследо­
вания прибавочной стоимости в сфере обращения. В нем рассматриваются
условия, при которых на базе свободного товарного обращения возникает
и обращается особый товар — рабочая сила, с появлением которого обра­
зуется стоимость, приносящая прибавочную стоимость, то есть капитал.
Последующие три отдела, с третьего по пятый, посвящены капитали­
стическому производству. Предмет их исследования — процесс производ­
ства прибавочной стоимости и методы её увеличения, а именно получение
абсолютной и относительной прибавочной стоимости.
Шестой отдел — «Заработная плата» — логическое продолжение тео­
рии прибавочной стоимости. Здесь анализируется сущность зарплаты, её
формы и динамика изменения.
И наконец, в последнем, седьмом отделе — «Процесс накопления ка­
питала» — речь идет о том, как используется прибавочная стоимость в
форме капитала, как он возникает из неё и какие это имеет последствия
для рабочего класса.
Завершается первый том «Капитала» исследованием исторической
тенденции капиталистического накопления. Здесь К. Маркс подводит итог
всему сказанному, делает вывод об объективных и субъективных предпо­
сылках социалистической революции, которые складываются в процессе
развития капитализма и обострения его противоречий.
Поистине титаническую работу над «Капиталом» К. Маркс продол­
жал до конца жизни. На основе изучения громадного количества первоис­
точников по социально-экономическим вопросам и обобщения практики
капиталистического хозяйствования он вносил коррективы в свой труд,
благодаря которым существенно изменялась и улучшалась его структура, в
том числе и первого тома30. Однако второй и третий тома К. Маркс не успел
30«...Процесс формирования и развития представления Маркса о структуре „Капитала"
находился в постоянном взаимодействии со всеми сторонами его учения. Если на ранних
этапах формирования структуры „Капитала" преобладало воздействие историко-материалис­
тической концепции (глобальный подход к обществу в целом определил столь же широкий
охват экономического материала в программе исследования, что вылилось в „планы шести
книг"), то в дальнейшем выделение главного, определяющего, — учения о капитале — и его
детальная разработка, в свою очередь, сказались на ходе развития структуры „Капитала" .
Она развивалась уже как бы „изнутри", т. е . исходя из внутренних потребностей теории» /
Очерки по истории «Капитала» К. Маркса. М ., 1983. С . 204 .

подготовить к печати, это сделал Ф. Энгельс. В 1885 г. вышел в свет II том,
озаглавленный «Книга II: Процесс обращения капитала», а в 1894 г. —
III том
(«Книга III: Процесс производства и обращения капитала, взятый в целом»).
В этой связи В. И. Ленин писал: «...Изданием II и III томов „Капитала"
Энгельс соорудил своему гениальному другу величественный памятник,
на котором невольно неизгладимыми чертами вырезал свое собственное
имя»31. Действительно, эти два тома «Капитала» — труд двоих: К. Маркса
и Ф. Энгельса. Это эпохальное произведение было переведено и издано
(еще при жизни основоположников марксизма) на девяти языках; первым
среди них оказался перевод на русский язык (первый том вышел в свет в
Петербурге в 1872 г.).
Как сказано выше, предмет исследования второго тома «Капитала» —
процесс обращения капитала. Следует отметить, что исследование данно­
го процесса имеется и в первом томе, во втором отделе. Однако в этом от­
деле кругооборот капитала и его первая стадия (Д — Т) анализировались
лишь с целью понять вторую стадию — процесс производства капитала.
Различные формы, которые принимает капитал в обращении, не были рас­
смотрены. Напротив, во втором томе они составляют предмет подробного
исследования. Соответственно этому и воспроизводство капитала рас­
сматривается во втором томе в ином аспекте — как единство процесса
производства и процесса обращения. При этом в первых двух отделах
анализируется воспроизводство индивидуального капитала, а в третьем —
воспроизводство всего общественного капитала.
Необходимо также иметь в виду различие между простым и капитали­
стическим обращением. Первое существовало задолго до возникновения
капитализма, существует и в настоящее время, представляя собой обраще­
ние товаров. Обстоятельный анализ простого обращения дан К. Марксом в
первом отделе первого тома «Капитала». Капиталистическое обращение
предполагает обращение товара особого рода — рабочей силы и сущест­
вует только при капитализме. Оно выражает капиталистические производ­
ственные отношения и является предметом исследования второго тома.
Следует обратить внимание на то, что первый и второй тома «Капи­
тала» органически связаны между собой. Эта взаимосвязь вытекает из то­
го, что капиталистическое производство и обращение представляют еди­
ное целое. Покупка капиталистом средств производства и рабочей силы
осуществляется в сфере обращения, в акте
Лишь после этого начинается процесс производства прибавочной стои­
мости. Причем капиталист не просто закупает товары, а авансирует стои­
31 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 2. С. 12.

мость с расчетом, чтобы она вновь возвратилась к нему. Это означает, что
за стадией производства неизбежно следует стадия обращения: Т — Д '.
Таким образом, производство прибавочной стоимости включает в себя ста­
дию производства и две стадии обращения.
В первом томе исследовался процесс производства капитала в един­
стве с процессом обращения. Во втором — акцент сделан на исследовании
процесса обращения капитала, но в единстве с процессом производства.
Наличие тесной, органической связи между этими томами не исклю­
чает их различия. Каждый из них представляет собой особое произведе­
ние. Они отличаются друг от друга по целевой установке, предмету иссле­
дования и своему содержанию.
Второй том «Капитала» состоит из трех отделов. В первом отделе
рассматривается кругооборот индивидуального капитала, различные ста­
дии, которые он проходит в своем движении, исследуются три функцио­
нальные формы капитала: денежная, производительная и товарная. При
анализе процесса обращения выясняются время и издержки обращения
капитала.
Во втором отделе исследуется оборот капитала, т. е. периодически
повторяющийся процесс кругооборотов; анализируется деление капитала
на основной и оборотный капитал; рассматривается скорость оборота ка­
питала; критически анализируются теории основного и оборотного капи­
тала, выдвинутые буржуазными экономистами.
Третий отдел посвящен воспроизводству совокупного общественного
капитала в целом. Этот отдел занимает особое место в марксистской по­
литэкономии. В нем К. Маркс рассматривает взгляды физиократов на дан­
ную проблему, дает критику «догмы Смита», вскрывает законы воспроиз­
водства общественного капитала и условия реализации совокупного общест­
венного продукта.
Центральной проблемой третьего тома «Капитала» является дальней­
шее развитие теории прибавочной стоимости, характеризующей сущность
капиталистических производственных отношений. Как уже отмечалось, в
первом томе «Капитала» К. Маркс исследует производство капитала. Во
втором томе «Капитала» он дополнил это исследование анализом процес­
са обращения капитала. Что же касается третьего тома, то здесь выясня­
ются те конкретные формы, которые возникают из процесса движения ка­
питала, рассматриваемого как целое. Здесь К. Маркс исследует процесс
распределения прибавочной стоимости между различными группами экс­
плуататоров, те её конкретные формы, в которых она выступает на по­
верхности капиталистического общества.
Исходным пунктом данного исследования является проблема прибыли
как превращенной формы прибавочной стоимости, а затем её распределе­
ние между различными группами капиталистов. В этой связи рассматри­
ваются отдельные виды капитала и отдельные формы прибавочной стои­
мости. Каждая из этих форм привязана к своему особому источнику: про­

цент — к «капиталу — собственности»; предпринимательский доход — к
«капиталу — функции»; торговая прибыль — к капиталу, используемому в
сфере обращения; земельная рента — к капиталу, вложенному в землю.
К. Маркс вскрывает и показывает их внутреннюю связь, сводя к общей фор­
ме, т. е. к прибыли. Последняя же является превращенной формой приба­
вочной стоимости.
С методологической точки зрения наиболее важное в третьем томе «Ка­
питала» — это учение К. Маркса о превращенных формах и фетишизации
капиталистических производственных отношений. Как показал К. Маркс,
каждая превращенная форма есть вместе с тем и особая форма фетишиза­
ции тех отношений, которые ею маскируются и скрываются. Так, в прибы­
ли и норме прибыли отношения между капиталистами и рабочими высту­
пают как отношения первоначально авансированного капитала к порож­
денному им излишку стоимости. Средняя прибыль выступает как результат
действий капиталов друг на друга в конкурентной борьбе. Следовательно,
отношения всего рабочего класса ко всему классу капиталистов фетиши­
зированы отношениями капиталов друг к другу. Общественное производ­
ство выступает в целом не как совокупность социально-трудовых отноше­
ний, а как совокупность отношений капиталов.
В различных формах прибавочной стоимости фетишизация достигает
наивысшей степени. Процент выступает как продукт собственности на ка­
питал, рента — как продукт земельной собственности. В результате про­
изводственные отношения как таковые исчезают из поля зрения, как, впро­
чем, и само производство.
Рассматривая прибыль, её различные формы в диалектическом един­
стве с её сущностью — прибавочной стоимостью, К. Маркс критикует пред­
ставителей классической буржуазной политической экономии и вульгарных
экономистов, не сумевших понять сути этого единства.
Третий том «Капитала» включает в себя семь отделов. Предметом ис­
следования первого отдела является прибыль и условия, при которых при­
бавочная стоимость выступает в своей превращенной форме — прибыли.
Во втором отделе рассматривается, в силу каких причин прибыль от­
дельного капиталиста количественно не совпадает с производимой у него
прибавочной стоимостью, каким образом происходит её перераспределе­
ние и образование средней прибыли.
В третьем отделе исследуется закон тенденции нормы прибыли к по­
нижению, а также факторы, противодействующие этой тенденции.
В указанных трех отделах класс капиталистов представлен только од­
ними промышленными капиталистами. В последующих отделах показано
обособление от промышленного капитала торгового и денежного капиталов
и распадение прибыли, полученной в производстве, на различные части.
Четвертый отдел содержит характеристику процесса отделения от про­
мышленного капитала товарного и образования на этой основе торгового

капитала. При этом К. Маркс показывает, что прибыль, созданная в произ­
водстве, распадается на промышленную и торговую прибыль.
В пятом отделе рассматривается процесс образования ссудного капи­
тала как обособившейся части капитала промышленного. В результате
своего движения ссудный капитал распадается на «капитал — собствен­
ность» и «капитал — функцию», а прибыль, полученная от использования
в производстве ссудного капитала, делится на ссудный процент и пред­
принимательский доход.
Шестой отдел посвящен причинам, условиям и источникам образова­
ния капиталистической земельной ренты и её формам. В конце отдела дан
анализ генезиса капиталистической земельной ренты.
В седьмом отделе К. Маркс подводит итоги исследования не только
данного тома, но и всего «Капитала». Он обращает внимание на необхо­
димость понимания сущности капиталистического способа производства
как исторически определенной формы общественного процесса производ­
ства, протекающего в специфических общественно-производственных ус­
ловиях и отношениях.
К третьему тому «Капитала» даны два дополнения Ф. Энгельса: I. «За­
кон стоимости и норма прибыли». II. «Биржа». Эти дополнения были сде­
ланы Ф. Энгельсом для того, чтобы устранить трудности в понимании про­
блематики данного тома, выдвинуть на первый план наиболее важные его
проблемы. Кроме того, с выходом в свет третьего тома буржуазные эконо­
мисты заявили о существовании якобы противоречия между первым и треть­
им томами «Капитала». В первом дополнении Ф. Энгельсом дана критика
подобных толкований, разъясняется суть диалектического метода, лежа ­
щего в основе исследования К. Маркса.
Во втором дополнении Ф. Энгельс поставил задачу раскрыть суть но­
вых для последнего десятилетия XIX в. явлений. В частности, Ф. Энгельс
пишет о концентрации промышленного и земледельческого производства,
средств сообщения и торговли, о бурном развитии акционерных обществ в
промышленности, торговле, банковском деле, о возникновении трестов, рос­
те экспорта капитала и разделе колоний между европейскими державами.
Как уже отмечалось, рукопись четвертого тома была написана в 1861—
1863 гг. как продолжение первого выпуска «К критике политической эко­
номии». В процессе работы над этой рукописью исторический очерк о
теориях прибавочной стоимости вырос в большой труд, охватывающий
эволюцию буржуазной политической экономии. Когда К. Маркс изменил
первоначальный план своего произведения и дал ему название «Капитал»,
то решил выделить весь накопленный критический материал по истории
политической экономии в особую книгу — IV том. Он считал, что это наи­
более легкая часть работы, поскольку она связана с повторением первых
трех томов в исторической форме. Данную часть рукописи намеревался
подготовить к печати и опубликовать Ф. Энгельс, но не успел это сделать.

Представленный в ней текст под названием «Теории прибавочной стоимо­
сти», именуемый также четвертым томом «Капитала», впервые был издан
К. Каутским в 1905-1910 гг. на немецком языке. Однако К. Каутский не по­
нимал логической связи данной рукописи с другими томами, а потому рас­
сматривал её как отдельную работу, не связанную с «Капиталом». В процес­
се обработки текста он допустил грубые искажения: произвольно перемес­
тил отдельные части рукописи, сокращал их, давал им свои заголовки. Ряд
весьма важных положений был вообще опущен. Только в 1954-1961 гг. Ин­
ститутом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС было осуществлено полное и
новое по содержанию издание IV тома «Капитала» на языке подлинника.
В «Капитале» К. Маркса (как, впрочем, и в других зрелых экономиче­
ских произведениях марксизма) представлен принципиально иной подход,
в сравнении с классическим, к трактовке предмета политической эконо­
мии. Исходя из диалектико-материалистической концепции, К. Маркс ус­
тановил, что в основе естественноисторического процесса лежит развитие
материального производства, определяющего, в конечном итоге, социаль­
ную, политическую и духовную сферу общественной жизни. «Подобно
тому как Дарвин открыл закон развития органического мира, — писал Ф. Эн­
гельс, — т ак Маркс открыл закон развития человеческой истории: тот, до
последнего времени скрытый под идеологическими наслоениями, простой
факт, что люди в первую очередь должны есть, пить, иметь жилище и оде­
ваться, прежде чем быть в состоянии заниматься политикой, наукой, искус­
ством, религией и т. д.; что, следовательно, производство непосредственных
материальных средств к жизни и тем самым каждая данная ступень эконо­
мического развития народа или эпохи образуют основу, из которой разви­
ваются государственные учреждения, правовые воззрения, искусство и даже
религиозные представления данных людей и из которой они поэтому долж­
ны быть объяснены, — а не наоборот, как это делалось до сих пор»32.
Материалистическое понимание истории позволило К. Марксу выде­
лить из всей совокупности общественных отношений производственные
отношения как основные, определяющие, в конечном счёте, все остальные
области общественной жизни. Он вскрыл общественную природу этих от­
ношений и показал, что люди не могут производить вне общества, что в
силу общественного характера производства люди вынуждены, хотят они
этого или нет, вступать в определенные отношения. Раскрывая их струк­
туру, К. Маркс установил, что производство материальных благ играет оп­
ределяющую роль по отношению к распределению, обмену и потребле­
нию. Всю совокупность этих отношений он рассматривал как форму раз­
вития производительных сил.
Таким образом, К. Маркс впервые в истории экономической науки про­
вел четкое разграничение материально-вещественного содержания произ­
32 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 350 -351.

водства и его общественной формы, т. е. производительных сил и произ­
водственных отношений. Взаимодействие между ними является необхо­
димым условием функционирования и развития общественного производ­
ства. На основе исследования данного взаимодействия К. Маркс открыл
закон соответствия исторически определенного типа производствен­
ных отношений достигнутой ступени производительных сил — общий
закон естественноисторического процесса. Опираясь на этот закон, К. Маркс
раскрыл основные этапы развития общества: первобытнообщинный, «ази­
атский», античный, феодальный, капиталистический и коммунистический
способы производства.
Концепция диалектики способов производства, выработанная К. Марк­
сом, дает ключ к его трактовке предмета политической экономии. Эта трак­
товка существенно отличается от той, которую предложили предшествен­
ники К. Маркса. Как известно, они рассматривали политэкономию как нау­
ку о богатстве. В зависимости от понимания природы богатства, источников
его создания и способов распределения в качестве предмета этой науки
провозглашалась какая-нибудь одна (или несколько) сфера экономиче­
ской жизни общества. Напомним, что меркантилисты объявили предметом
политической экономии сферу обращения; физиократы — сельскохозяй­
ственное производство; А. Смит — сферу материального производства в
целом; Д. Рикардо — распределение; С. Сисмонди — потребление. Заметим
также, что подобное понимание предмета политической экономии разви­
вали не только классики, но и экономисты постклассического периода.
Так, Ж. Б. Сэй в этой связи выделял производство, распределение, потреб­
ление, Дж. Ст. Милль — производство, распределение, обмен33.
В противоположность подобным воззрениям, К. Маркс рассматривал
в качестве предмета политической экономии исторически определенные
производственные отношения в их органической взаимосвязи с дос­
тигнутой ступенью производительных сил или, что то же самое, исто­
рически определенные способы производства, опирающиеся на дос­
тигнутую ступень производительных сил и характеризующиеся спе­
цифическим типом производственных отношений. « . .. Экономические
формы, при которых люди производят, потребляют, совершают обмен, — пи ­
сал К. Маркс, — являются формами преходящими и историческими. С при­
обретением новых производительных сил люди меняют свой способ произ­
водства, а вместе со способом производства они меняют все экономические
33 По мнению Ж. Б. Сэя, эта наука призвана дать «знание истинной природы богатства...,
знание всех трудностей, которые приходится преодолевать для его приобретения, знание того,
как оно распределяется в обществе, как можно пользоваться им, а также последствий этих раз­
нообразных фактов» / Сэй Ж. Б. Трактат политической экономии. М ., 1896. С. 2 -3 . Согласно
Дж. Ст. Миллю, «предметом политической экономии служит богатство. Экономисты ставят
своей задачей — давать знание или исследование о природе богатства и о законах производст­
ва и распределения» / МилльДж. Ст. Основания политической экономии. М ., 1895. С. 1.

отношения, которые были необходимыми отношениями лишь данного, оп­
ределенного способа производства»34.
Для лучшего уяснения сути данного вопроса необходимо обратиться
к работе Ф. Энгельса «Анти-Дюринг» — исторически первой энциклопе­
дии марксизма (в ней представлены все три его составные части, т. е. фи­
лософия, политическая экономия и научный социализм), написанной в
1876-1878 гг. Первоначально эта работа под ироническим названием «Пе­
реворот в науке, произведенный господином Евгением Дюрингом» была
опубликована в газете «Форвертс» — центральном органе Германской со­
циал-демократической партии. Отдельным изданием она вышла в июле
1878 г. в Лейпциге.
Историческая обстановка 70-х годов XIX в., в которой создавалось
это выдающееся произведение марксизма, характеризуется бурным разви­
тием капитализма. Появляются первые монополистические объединения.
Начавшийся переход от домонополистического капитализма к монополи­
стическому сопровождался ухудшением положения трудящихся масс, обо­
стрением классовой борьбы. В результате рабочий класс ещё крепче спла­
чивал свои ряды, усиливал борьбу против всевластия капитала, создавая
свои массовые партии. Исключительно важное значение для консолида­
ции сил пролетариата имели труды К. Маркса и Ф. Энгельса, в которых
было дано развернутое научное обоснование мировоззрения пролетарской
партии, всемирно-исторической миссии пролетариата в общественном
развитии. Марксистская идеология в это время получила широкое распро­
странение в рабочем движении. «Учение Маркса, — писал В. И. Ленин о
данном периоде, — одерживает полную победу и идет вширь. Медленно,
но неуклонно идет вперед процесс подбирания и собирания сил пролета­
риата, подготовки его к грядущим битвам»35.
Широкое распространение марксизма не могло не вызвать яростного
сопротивления его оппонентов — врагов рабочего класса. Особо враждеб­
ными марксизму в те годы были взгляды Е. Дюринга — приват-доцента
Берлинского университета. Проповедуя оппортунистические идеи, он от­
крыто выступил против марксистской концепции социализма. Опасность
34Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т . 27. С. 403 . «Тем самым была преодолена ограниченность
классической буржуазной политической экономии, объявлявшей предметом своего исследо­
вания лишь один, а именно капиталистический способ производства, а также утопического
социализма, рассматривавшего историю антагонистических формаций как уклонение от «ра­
зумного пути» / Афанасьев В. С. Этапы развития буржуазной политической экономии (Очерк
теории). С. 179.
35Ленин В. И. Полн.собр. соч. Т.23.С. 3. «Диалектика истории такова, — пояснял В. И.Ле­
нин, — что теоретическая победа марксизма заставляет врагов его переодеваться марксис­
тами. Внутренне сгнивший либерализм пробует оживить себя в виде социалистического оп­
портунизма. Период подготовки сил для великих битв они истолковывают в смысле отказа
от этих битв. Улучшение положения рабов для борьбы против наемного рабства они разъяс­
няют в смысле продажи рабами за пятачок своих прав за свободу. Трусливо проповедуя „соци­
альный мир“ (т. е. мир с рабовладением), отречение от классовой борьбы и т. д .» / Там же.

подобных взглядов для дальнейшего рабочего движения особенно усили­
лась в середине 70-х годов. Готская программа, принятая на объедини­
тельном съезде двух рабочих партий Германии, показала, что руководство
этих партий заражено вирусом оппортунизма. Среди некоторых руководи­
телей данных партий взгляды Е. Дюринга находили поддержку. «В Герма­
нии, — писал К. Маркс, — в нашей партии не столько среди масс, сколько
среди вождей (выходцев из высших классов и „рабочих",) пахнет гнилью.
Компромисс с лассальянцами привел к компромиссу и с другими поло­
винчатыми элементами, в Берлине ... с Дюрингом и его „почитателями"
. . . »36. В этих условиях в целях дальнейшего сплочения сил рабочего клас­
са на подлинно научной основе необходимо было дать самый решитель­
ный отпор воззрениям Е. Дюринга. Эту задачу взял на себя Ф. Энгельс. Он
объяснил это тем, что нужно было «сберечь Марксу время для работы над
его великим главным трудом» (т. е. «Капиталом». — Н. С .)37.
Среди широкого круга проблем политической экономии, получивших
дальнейшее развитие в «Анти-Дюринге», одно из ключевых мест занима­
ет вопрос о предмете этой науки. Чрезвычайная важность и исключитель­
ная ценность теоретического подхода к его трактовке предопределяются,
по меньшей мере, двоякого рода обстоятельствами. Во-первых, К. Маркс
не только хорошо знал и одобрял содержание «Анти-Дюринга» (Ф. Эн­
гельс довольно обстоятельно обсуждал с ним задачи, проблемы и структу­
ру предстоящего труда), но и принял непосредственное участие в работе
над этой книгой (он написал главу X «Из „Критической истории"» второго
отдела, посвященного политической экономии). Во-вторых, Ф. Энгельс дал
в ней развернутое определение предмета политической экономии (заметим,
в работах К. Маркса нет формальной дефиниции данной науки). В этой
связи он различал политэкономию в широком и узком смысле слова.
Критикуя абсолютно расплывчатое определение предмета политиче­
ской экономии Е. Дюрингом как «строгой науки о народном хозяйстве»,
Ф. Энгельс не только отстоял материалистическое понимание предмета
этой науки, но и существенно его развил. «Политическая экономия, в са­
мом широком смысле, — писал Ф. Энгельс, есть наука о законах, управ­
ляющих производством и обменом материальных жизненных благ в че­
ловеческом обществе»38. Поясняя суть этого определения, он отмечал: и
производство, и обмен выполняют различные общественные функции, а
36 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т . 34 . С . 234 . «Эти люди, в теоретическом отношении нули,
а в практическом никуда не годны, хотят социализм (который они состряпали по универси­
тетским рецептам) и, главным образом, социал-демократическую партию сделать беззубой, а
рабочих просветить или, как они выражаются, привить им «элементы образования», сами
имея только путаные полузнания. Но прежде всего они хотят сделать партию респектабельной
в глазах мелкой буржуазии. Это убогие контрреволюционные болтуны» / Там же. С. 326 .
37МарксК., ЭнгельсФ.Соч.Т.21.С.337.
38Тамже.Т.20.С.150.

потому находятся в неодинаковом положении относительно друг друга.
Это связано с тем, что если производство может совершаться без обмена,
то последний, рассматриваемый как обмен продуктов, не может существо­
вать без производства. Вместе с тем и производство, и обмен, находясь под
влиянием различных внешних факторов, с одной стороны, развиваются по
своим особым законам; с другой стороны, в каждый данный момент вре­
мени они обусловливают и воздействуют друг на друга в такой степени,
«что их можно назвать абсциссой и ординатой экономической кривой»39.
Ф. Энгельс подчеркивал, что исторически определенные обществен­
ные условия, при которых осуществляются производство и обмен продук­
тов, непрерывно изменяются. Поэтому «политическая экономия не может
быть одной и той же для всех стран и всех исторических эпох». Напротив,
она «по существу — историческая наука», а потому «имеет дело с исто­
рическим, т. е. постоянно изменяющимся материалом...»40. Развивая это
ключевое положение, Ф. Энгельс отмечал, что политическая экономия ис­
следует, прежде всего, особые законы развития производства и обмена и
лишь в конце данного исследования она может установить некоторые об­
щие законы, с помощью которых нельзя, однако, понять специфику ни од­
ной экономической ступени развития общества.
Согласно Ф. Энгельсу, от исторически определенного способа произ­
водства и обмена зависит и соответствующий им способ распределения
продуктов41. Решающую роль при этом играет форма собственности на
условия производства. Так, разложение общей земельной собственности
родовой или сельской общины послужило основой возникновения иму­
щественных различий, а стало быть, и неравенства в распределении и по­
явления вместе с ними и классовых различий. « . . . Вместе с различиями в
распределении возникают и классовые различия. Общество разделяется на
классы — привилегированные и обездоленные, эксплуатирующие и экс­
плуатируемые, господствующие и угнетенные, а государство, к которому
стихийно сложившиеся группы одноплеменных общин в результате своего
развития пришли сначала только в целях удовлетворения своих общих ин­
тересов (например на Востоке — орошение) и для защиты от внешних
врагов, отныне получает в такой же мере назначение — посредством на­
силия охранять условия существования и господства правящего класса
против класса угнетенного»42.
39Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 150.
40Тамже.С.150,151.
41 В данном случае понятия «способ производства», «способ обмена» и «способ распреде­
ления» рассматриваются Ф. Энгельсом в узком смысле слова, т.е . как относительно самостоя ­
тельные, но вместе с тем взаимосвязанные сферы экономической деятельности. В вышеприве­
денном определении К. Маркса понятие «способ производства», напротив, трактуется в широ­
ком смысле слова, которое охватывает не только собственно производство как таковое, но и
распределение, и обмен, и потребление, т.е . все стадии воспроизводственного процесса.
42Там же. С. 152.

Указывая на зависимость распределения от производства и обмена,
Ф. Энгельс в то же время подчеркивал, что оно отнюдь не является пас­
сивным результатом их действия. Будучи относительно самостоятельной
областью экономической жизни, распределение, в свою очередь, оказыва­
ет обратное активное влияние на производство и обмен, предопределяя
условия и возможности их дальнейшего развития. «Каждый новый способ
производства или новая форма обмена тормозится вначале не только ста­
рыми формами производства и обмена и соответствующими им политиче­
скими учреждениями, но и старым способом распределения. Новому спо­
собу производства и новой форме обмена приходится путем долгой борь­
бы завоевывать себе соответствующее распределение. Но чем подвижнее
данный способ производства и обмена, чем больше он способен к совер­
шенствованию и развитию, тем скорее и распределение достигает такой
ступени, на которой оно перерастает породивший его способ производства
и обмена и вступает с ним в столкновение»43.
В свете вышеизложенного Ф. Энгельс ставил задачу создания поли­
тической экономии в широком смысле слова. Он видел в ней науку «об
условиях и формах, при которых происходят производство и обмен в раз­
личных человеческих обществах и при которых соответственно этому в
каждом данном обществе совершается распределение продуктов»44. Что
же касается понимания политической экономии в узком смысле слова, то
Ф. Энгельс имел в виду науку, которая «ограничивается исключительно
генезисом и развитием капиталистического способа производства...»45.
В таком качестве она возникла в XVIII в., разделяя вместе с тем достоин­
ства и недостатки общественных наук того времени46.
43Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т . 20 . С . 152. В этой связи Ф. Энгельс показал полное непо­
нимание Е. Дюрингом сути данного вопроса. Последний рассматривал распределение в пол­
ном отрыве от производства и обмена, полагая, что в основе распределения лежит насилие,
переносил всю теорию распределения с экономической почвы на почву права и морали.
44Тамже.С.153-154.
45Тамже. С.154.
46«Новая наука была для них (буржуазных экономистов.
—
Н.С .) не выражением отно­
шений и потребностей их эпохи, а выражением вечного разума; открытые ею законы произ­
водства и обмена были не законами исторически определенной формы экономической дея­
тельности, а вечными законами природы: их выводили из природы человека. Но при внима­
тельном рассмотрении оказывается, что этот человек был просто средним бюргером того
времени, находившимся в процессе своего превращения в буржуа, а его природа заключа­
лась в том, что он занимался производством и торговлей на почве тогдашних, исторически
определенных отношений» / Там же. С . 155.

«Капитал» К. Маркса
и современность
В. В. Орлов
В эпоху системного кризиса мировой цивилизации, начала перехода
наиболее развитых стран в стадию, именуемую постиндустриальным,
информационным (Э. Тоффлер, Д. Белл и другие) или информациональ­
ным (М. Кастельс) обществом, развала СССР, временного поражения со­
циализма, «безмозглых» (но выражению А. Солженицина) реформ в Рос­
сии, оставивших на месте второй сверхдержавы «экономические руины»
(М. Кастельс), превращения России в сырьевой придаток развитых и «раз­
вивающихся» стран, робких попыток поднять статус России, не владея при
этом никакой серьезной концепцией социально-экономического развития, —
учение К. Маркса было и остается единственной социально-экономичес ­
кой и философской теорией, дающей принципиально верное объяснение
сущности мира и человека, законов общественного развития, направления
и целей развития человеческого общества. Только на основе этого учения,
развития его фундаментальных идей и обобщения новых реалий, естест ­
веннонаучных и социальных, возможно понимание путей развития совре­
менного, так называемого постиндустриального, общества, возможна «про­
рывная» стратегия развития России, которая позволит ей вновь стать вели­
кой мировой державой.
После «темных девяностых», когда развал СССР и деградация эконо­
мики, сложившегося образа жизни был истолкован некоторыми «теорети­
ками», никогда не понимавшими марксизма или придерживавшимися не­
кой популярной версии марксизма (оказавшейся совершенно недееспо­
собной перед лицом возникших в 70-80 -егг. социально-экономических
проблем), нападок на марксизм и социализм «пятой колонны» и просто
известного слоя обывателей (включая определенных деятелей науки и куль­
туры), деятельности зарубежных спецслужб и антикоммунистической про­
паганды, под влиянием частичного «просветления» общественного созна­
ния в 2000-е гг., проявилось и некоторое «смягчение» отношения к совет­
скому прошлому, идеям социализма, марксизма. — Некоторое смягчение.
После «шока», вызванного развалом СССР и поражением социализ­
ма, наметилось явное оживление интереса к марксизму на Западе. Прове­
денный в 1999 г. Би-Би-Си опрос по Интернету показал, что «человеком
Второго тысячелетия» считается К. Маркс. Любопытный материал опубли­

кован недавно в Интернете: в аналитической записке Министерства обороны
Правительству Великобритании сообщается, что в ближайшие тридцать лет
в стране на основе марксизма оформится новый революционный класс.
«Британские военные заявили об угрозе возрождения марксизма. В ближай­
шие тридцать лет в мире сформируется новый революционный класс, кото­
рый будет привержен марксистским идеалам всеобщего равенства, но его
движущей силой станет не пролетариат, а самый массовый в современных
государствах средний класс. К такому выводу пришли специалисты Мини­
стерства обороны Великобритании, представившие анализ „основных рис­
ков угроз“, с которыми предстоит столкнуться мировому сообществу в бу­
дущем, пишет The Guardian» (http://lenta.ru/news/2007/04/09/vision/).
В 1955 г. в экономике США произошло весьма примечательное собы­
тие: затраты на производство информации впервые превысили затраты на
материальное производство. В 1960-1970-х гг. формируется теория постин­
дустриального (информационного) общества (Э. Тоффлер, Д. Белл, Ж. Фу­
растье, Р. Хейлбронер, Д. Дракер и другие), которая представляет собой
весьма интересную версию современного этапа развития общества, пре­
терпевающего глубокие технологические, экономические, политические и
культурные изменения, многие характерные черты которого схвачены этой
теорией. По мнению В. JI. Иноземцева, «теория постиндустриального об­
щества стала фактически единственной социологической концепцией XX ве­
ка, в полной мере подтвержденной исторической практикой»1.
Вследствие известного догматизма занимавших в СССР ответственные
посты политиков, экономистов, социологов, философов, обществоведов
книга Д. Белла «Грядущее постиндустриальное общество», изданная в 1973 г.
узким тиражом в 300 экземпляров, получила превратную оценку, вплоть до
ярлыка «антимарксизма», к немалому удивлению Д. Белла, заявившему в
предисловии к русскому изданию 1999 г. своей книги: «Но я вовсе не анти­
марксист. Как может ученый-социолог быть антимарксистом? Многое в
марксистском анализе социальных и производственных структур сохранило
свое значение и вошло в современные теории... Я бы скорее назвал себя по­
стмарксистом, в том смысле, что я воспринял достаточно много марксист­
ских представлений о социуме»2. Книга Д. Белла представляет собой, по
нашему мнению, наиболее основательное исследование постиндустриализ­
ма, которое может быть отнесено к «первой волне» этой теории.
В 1996-1998 гг. М. Кастельс публикует трехтомную монографию «Ин­
формационная эпоха. Экономика, общество и культура», первый том кото­
рой, с добавлением главы и итогового заключения третьего тома, опубли­
кован в России в 2000 г. Виднейший представитель «новой волны» постин­
дустриализма, Кастельс внес ряд существенных уточнений в эту теорию.
1 Иноземцев В. Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия,
перспективы. М., 2000. С. 4.
2 Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М . , 1999. С. XCI.

С точки зрения теории постиндустриализма человеческое общество
проходит три стадии или ступени («волны») своего развития: аграрную,
или доиндустриалъную, индустриальную, основанную на машинном про­
изводстве, постиндустриальную, или информационную. По Тоффлеру, пер­
вая связана с веществом, как главным продуктом и ресурсом производст­
ва, вторая — с энергией, третья — с информацией. Классификация типов
общественной истории носит некоторый отпечаток парадигмы технологи­
ческого детерминизма, однако теория постиндустриализма заметно выхо­
дит за его пределы.
По Беллу, доиндустриальное общество является в основном добы­
в а ю щ и м ,оно базируется на сельском хозяйстве, добыче полезных иско­
паемых, заготовке леса и т. д. Индустриальное общество имеет прежде
всего производящий характер, использует энергию и машинную техноло­
гию для производства товаров. Постиндустриальное общество является
обрабатывающим, здесь обмен информацией и энергией происходит при
помощи телекоммуникаций и компьютеров. Белл отмечает, что названные
способы существования общества не служат только сменяющими друг
друга ступенями, каждая из предшествующих в определенной мере сохра­
няется в составе последующих.
Несколько иную классификацию этапов истории общества — «спосо­
бов развития» общества — дал Кастельс, связывающий аграрный способ
развития с ведущей ролью «количества труда и природных ресурсов», ин­
дустриальный — с новыми энергетическими источниками, информацион­
ный — с генерированием знаний. Кроме того, он считает, что различие ин­
дустриального и постиндустриального способов развития не столь сущест­
венно, сколь аграрного и индустриального, поскольку индустриальный и
постиндустриальный способы развития связаны с использованием науки.
Ведущие теоретики постиндустриализма исходят из близких, хотя и
во многом различных, философско-социологических концепций общест­
венного развития, так или иначе сопоставляемых ими с марксизмом. По
нашему мнению, теория постиндустриализма несомненно ближе марксиз­
му, чем каким -либо цивилизационным концепциям общественной истории.
Совершенно несомненно также противостояние этой теории парадигме
либерализма.
По Беллу, классическая теория постиндустриализма основывается на
концепции общества как совокупности трех сфер: технико-экономической
системы, политического строя и культуры. Белл не считает себя сторон­
ником методологии «технологического детерминизма». «Разумеется, тех ­
нико-экономическая система оказывает воздействия на другие сферы об­
щества, но она не определяет их. Политика относительно автономна, а
культура — исторична»3. Белл заявляет о своем несогласии и с марксист­
3 Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. С. XCIX.

ской концепцией общества, которая в его понимании есть «экономический
детерминизм», смысл которого Белл не разъясняет.
Рассматривая три сферы общества как «осевые линии» анализа, Белл
однако признает, что влияние технико -экономической сферы «на другие
стороны жизни огромно»4. Значительно больший интерес представляет
философско-социологическая концепция Кастельса. Согласно Кастельсу,
«общества организованы вокруг процессов человеческой деятельности,
структурированных и исторически детерминированных в отношениях
производства, опыта и власти»5. Детерминация — это значительно луч­
ше, чем «осевой принцип», однако мы не будем входить в детальный ана­
лиз философско-социологического содержания обеих концепций6.
Белл характеризует постиндустриальное общество следующими ос­
новными чертами .
Центральная роль теоретического знания. Каждое общество всегда
опиралось на знания, но только в современном обществе теоретические
исследования «становятся основой технологических инноваций». Белл
особенно подчеркивает ведущую роль фундаментальных наук.
Создание новой интеллектуальной технологии — новых математиче ­
ских и экономических методов (компьютерное линейное программирова­
ние, цепи Маркова, стохастические процессы и т. п.), которые позволяют
«находить более эффективные, „рациональные" подходы к экономиче­
ским, техническим и даже социальным проблемам».
Рост класса носителей знания. «Классы технических специалистов и
профессионалов» становятся наиболее быстрорастущей группой общест­
ва. Если в США эта группа, вместе с менеджерами, составляла в 1975 г.
25 % рабочей силы (8 миллионов человек), то к 2000 г. она должна была
стать, по мнению Белла, «самой многочисленной социальной группой».
Переход от производства товаров к производству услуг. В постинду­
стриальном обществе к существовавшим ранее видам услуг: домашних,
транспортных, финансовых, бытовых, добавляются новые виды услуг,
прежде всего в области здравоохранения, образования, научных исследо­
ваний и социального обслуживания.
Изменения в характере труда. Белл полагает, что если в индустри­
альном обществе труд — «это взаимодействие человека с преобразован­
ной природой, когда в процессе производства новых товаров люди стано­
вятся придатком машин», то «в постиндустриальном мире труд является
4 Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. С. XCIX.
5 Кастельс М. Информационная эпоха. Экономика, общество и культура. М.,2000. С. 27.
6 Более детальный анализ концепций дан нами в монографии «Философия экономики».
Изд. 1, 2 (Пермь, 2005, 2006. В соавторстве с Т. С. Васильевой).
7 См.: Белл Д. Указ. соч.

прежде всего взаимодействием между людьми... Тем самым из процесса
труда и непосредственной практики исключается природа, искусственно
созданные предметы, а остаются лиш ь люди, которые учатся взаимодейст­
вовать друг с другом. В истории общества это совершенно новая, не
имеющая аналогов ситуация»8.
Белл выделяет также ряд других новых черт постиндустриального
общества: усиление роли женщин, наука достигает зрелого состояния, но­
вая социальная структура общества («ситусы» и «статусы») и др.
Серьезные уточнения в трактовку постиндустриального общества вно­
сит, по нашему мнению, Кастельс. С его точки зрения источником произ­
водительности и роста нового этапа общественного развития являются
знания, распространяемые на все сферы экономической деятельности через
обработку информации. Главной чертой информационной эпохи Кастельс
считает не использование информации, которое имело место и в индустри­
альную эпоху, а возникновение информационных технологий. В 1970-е гг.
«процессы экономических, политических и культурных изменений были
усилены и увеличены необычайно могущественными информационными
технологиями, из-за чего за последние 20 лет изменился мир в целом»9.
В информационных технологиях информация выступает в качестве сырья
и продукта технологии, а не просто как информация, предназначенная для
воздействия на технологию, как это было в предшествующих технологи­
ческих революциях.
Отмечая безусловную ценность марксизма в истолковании общества,
стремившегося раскрыть «источники детерминации в отношениях между
людьми», глубокое влияние марксизма на взгляды современных социоло­
гов («все мы стали постмарксистами»), Белл утверждает, что у Маркса, к
которому мы «неизбежно должны обратиться», было «не одно, а два по­
строения»10, два сценария перехода от капитализма к социализму.
Первый сценарий изложен Марксом в «Капитале», особенно в гла­
ве 23 первого тома — «Историческая тенденция капиталистического нако­
пления». В изложении Белла, которое целесообразно привести полностью,
известное положение Маркса выглядит следующим образом: «Структура
нового общества, ...а именно обобществленная организация производст­
ва, находится полностью готовой во чреве старого; она отражает усили­
вающееся противоречие между обобществленным характером промыш­
ленности и „закованным в кандалы способом производства", созданным
„монополией капитала" ; происходит поляризация социума, уменьшается
число магнатов капитала, и неуклонно возрастает численность пролета­
риата; характер нового общества становится несовместимым с капитали­
8 Б ем Д. Грядущее постиндустриальное общество. С. CLVI.
9 Кастельс М. Указ. соч . С. 21.
10 Белл Д. Указ. соч. С. 72.

стической формой старого, в конце концов „его оболочка разлетается на
куски“, и наступает эпоха социализма. Метафора является биологической,
процесс выглядит имманентным, траектория развития — односторонней.
И события, конечно, не развернулись подобным образом»11.
Белл отмечает, что по первой Марксовой схеме капитализм гибнет в
результате поляризации общества на два противоположных класса — бур­
жуазию и пролетариат, исключающую существование каких-либо «треть­
их лиц», третьего класса. Но «события, конечно, не развернулись подоб­
ным образом». Марксистские движения оказались «наиболее успешными
в отсталых, а не передовых странах». «И все же позднее К. Маркс в неко­
торых разделах третьего тома „Капитала" сумел хотя и мельком, но весьма
точно отразить характер событий, которые произошли в реальности»12.
В третьем томе «Капитала» Маркс представил второй сценарий перехода
от капитализма к социализму.
Белл кое в чем прав, объясняя первый сценарий тем, что он основан в
первом томе на модели «чистого капитализма», связанной с определенны­
ми теоретическими упрощениями, принятыми Марксом в этом томе. «В
теории предполагается, — цитирует Белл Маркса, — что законы капита ­
листического способа производства развиваются в чистом виде. В дейст­
вительности же всегда имеется налицо лишь некоторое приближение»13.
Однако Белл явно упрощенно толкует прием идеализации, примененный
Марксом в первом томе «Капитала»: принятые Марксом допущения (то­
вары продаются по стоимости и т. д .) касаются не общей трактовки Мар­
ксом путей перехода от капитализма к социализму, а лиш ь первого тома,
во втором и третьем томах эти упрощения снимаются. Поэтому утвержде­
ние Белла, что «допущение „чистой формы" является основным для Мар­
ксова анализа»14 основано на игнорировании действительной логики по­
строения «Капитала».
После издания первого тома «Капитала», продолжает Белл, в капита­
лизме произошли три крупных структурных изменения: 1) С ростом бан­
ковской системы накопление капитала стало зависеть от накоплений об­
щества в целом. 2) Вторым изменением стал «революционный переворот,
вызванный появлением корпораций, в результате чего произошло отделе­
ние собственности от менеджмента», что повлекло за собой возникнове­
ние в обществе новой профессиональной категории, представителей кото­
рой Маркс называл «рабочей силой по управлению». 3) Расширение бан­
ковской и кредитной системы, а также развитие корпораций привело к
увеличению численности вспомогательного персонала и объема работы
для «белых воротничков».
11 Белл Д. Указ. соч. С. 73.
12 Там же.
13 См.: Там же. С. 75.
14 Там же. С. 76.

«Хотя эти три структурных изменения, казалось бы, бросают ради­
кальный вызов теории поляризации классов, которая столь сильно звучит
в „Манифесте" и в последних строках первого тома „Капитала" и является
преобладающей идеей классического марксизма, или, по крайней мере,
значительно модифицируют ее, К. Маркс по-прежнему утверждает, что
основная социологическая тенденция — углубление экономических кри­
зисов и обобществление собственности — усиливает социальный кон­
фликт»15. По мнению Белла, Маркс не смог правильно оценить новые тен­
денции капитализма и остался верен своей позиции, что «капитализм
должен потерпеть крах вследствие заложенных внутри системы экономи­
ческих противоречий»16.
Принципиальная теоретическая, в том числе философская и методо­
логическая, позиция Белла достаточно ясна. Она требует поэтому более
кардинального анализа действительной философской и социологической
основы его концепции. Что касается «двух сценариев» Маркса, то, забегая
вперед, отметим , что Белл, по нашему убеждению, поверхностно изложил
Марксову концепцию перехода от капитализма к социализму. С некоторой
неточностью, которую мы разъясним позднее, можно сказать, что Белл не
заметил третий, основной сценарий Маркса, причиной чего явилась уп­
рощенная философско-теоретическая позиция «постмарксиста», что дает
основание заменить частицу «пост» скорее на частицу «до» или «пре».
Д. Белл делает несомненный шаг вперед, к марксизму, отвергая кон­
цепцию «технологического детерминизма», которая в свою очередь была
шагом вперед от чисто идеалистического понимания общества к материа­
листическому, апеллируя к важному материальному фактору обществен­
ной жизни — технике, технологии. Своей концептуальной основой Белл
выбирает «осевой принцип», который, по его мнению, позволяет «избе­
жать одностороннего детерминизма, как экономического, так и технологи­
ческого»17. Марксова детерминистическая теория подверглась в социоло­
гии атаке, которая завершилась «отрицанием любой общей концепции со-
о
18
циальнои причинности» .
Идея осевых принципов и структур является попыткой выявить не
причинность, но лишь центральность. Она заключается в стремлении
выяснить организующий остов общества, вокруг которого группируются
прочие институты, или «энергизирующий принцип, логически обусловли­
вающий все остальные»19. Методология «осевого анализа», по мнению Бел­
ла, позволяет «избежать одностороннего детерминизма, как экономического,
так и технологического, в объяснении общественных перемен... Отвергается
15 Белл Д. Указ. соч. С. 79-80 .
16 Там же. С. 82.
17 Там же. С. 15.
18 Там же. С. 17.
19Тамже. С. 12-13.

причинность, но акцентируется внимание на значимости (или, в дильтеев­
ском смысле, на значении). Таким образом можно создать и принцип допол­
нительности в социальной теории»20. Осевой принцип социальной структу­
ры — «центральное место теоретических знаний как источника нововведе­
ний и формулирования политики»21. Однако нельзя считать, что вызванные
новым уровнем знаний изменения в социальной структуре «определяют со­
ответствующие перемены в политике или культуре»22. Эти изменения ско­
рее «(ставят вопросы» перед остальными элементами общества, а реальные
изменения в политике и культуре зависят от выбора людей.
Постиндустриальное общество «складывается вокруг знаний, что, в
свою очередь, порождает (выделено нами. —
В. О.) новые общественные
отношения и новые структуры, которые должны управляться политиче­
скими методами»23.
Отвергая социальный детерминизм Маркса, Белл упрощает материа­
листическое понимание истории, свойственную марксизму трактовку де­
терминизма, причинности вообще, социального детерминизма в частности.
Марксово понимание социального детерминизма означает прежде всего
признание определяющей роли материального общественного бытия (эко­
номической деятельности в Марксовом понимании экономики) по отно­
шению к общественному сознанию. Важным составным моментом этой
концепции является понимание материального труда как определяющего
экономические отношения и базирующиеся на них идеологические отноше­
ния, духовную культуру. При этом определение, опричинивание понимается
отнюдь не в том прямолинейном, упрощенном смысле, который фактиче­
ски приписывается марксизму Беллом. С позиций материалистической
диалектики содержание следствия не является «механическим слепком» с
содержания причины. Действие причины опосредуется содержанием, спе­
цификой явления, испытывающего причинное воздействие. Такое понима­
ние детерминации совершенно явно и прозрачно выражено в «Капитале»,
в выстроенной Марксом цепочке причинно-следственных связей: труд —
экономические отношения, в трудовой парадигме Маркса.
Рассматривая проблему детерминации общественного сознания в ее
принципиальной теоретической форме, классики марксизма в серии пи­
сем, получивших название «Письма об историческом материализме», спе­
циально подчеркнули один из важнейших элементов социального детер­
минизма — активность общественного сознания, его обратное влияние
на материальное бытие. В письме к В. Боргиусу Энгельс отмечал: «Поли­
тическое, правовое, философское, религиозное, литературное, художест­
венное и т. д. развитие основано на экономическом развитии. Но все они
20 Бем Д. Указ. соч. С. 15.
21 Там же. С. 18.
22 Там же. С. 16.
23 Там же. С. 25.

также оказывают влияние друг на друга и на экономический базис. Дело
обстоит совсем не так, что только экономическое положение является при­
чиной, что только оно является активным, а все остальное — лишь пас ­
сивное следствие. Нет, тут взаимодействие на основе экономической не­
обходимости, в конечном счете всегда прокладывающей себе путь»24.
С позиций марксизма общественное бытие, материальный труд лишь
в конечном счете определяет общественное сознание, духовную культуру.
В ближайшем плане, как известно, с позиций марксизма первичным, опре­
деляющим фактором человеческих действий могут быть идейные побуди­
тельные мотивы, идеи (которые становятся «материальной силой»). В не­
посредственном плане «политика не может не иметь первенства над эко­
номикой» (В. И . Ленин). Рассматривая в принципиальном виде сложно
структурированное отношение: материальное бытие — духовная культура,
Энгельс в брошюре «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой фи­
лософии» отмечал, что зависимость форм общественного сознания от мате­
риального бытия различна. В наиболее близкой зависимости от бытия нахо­
дятся правовое и политическое сознание, философия и религия образуют
идеологии более высокого порядка, т. е. наиболее удалены от материальной
экономической основы. В них «связь представлений с их материальными
условиями существования все более запутывается, все более затемняется
промежуточными звеньями. Но все-таки она существует»25. В области фи­
лософии и религии новые экономические отношения не создают ничего за­
ново, но определяют направления изменения представлений.
Марксова концепция и методология социального детерминизма имеет
несравненно более основательный и содержательный характер, чем «осе­
вой принцип», или методология, Белла. Коренная особенность этой мето­
дологии заключается в том, что она не доходит до субстанции общест­
венной жизни, в отличие от теории и методологии материалистического
понимания общества, опосредованного богатейшим опытом истории фи­
лософии, в особенности логики Гегеля. Вместе с тем, как нам представля­
ется, фактически «осевой» подход Белла, как и близкая к нему методоло­
гия Кастельса, фактически приближаются к Марксову социальному де­
терминизму, не делая, впрочем, решающего теоретического шага к нему.
Главное различие социального детерминизма и «осевой» методологии свя­
зано с тем, что последней, концепции постиндустриального общества в
целом, присуще идеалистическое понимание общества, выраженное в
фактически проведенной идее решающей роли знания в развитии постин­
дустриального общества, знания как главном ресурсе и продукте этого
общества. Между тем, как мы намерены показать, теория постиндуст­
риального общества фактически дает новыеубедительные аргументы
в пользу материалистического понимания истории.
24 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е, Т. 39. С. 175.
25 Там же. Т. 21. С. 312.

Важнейшая особенность осевой парадигмы в ее главном содержании —
концепции материального труда заключается в том, что труд рассматрива­
ется скорее лишь в его «профессиональном», чем в глубоком политико-эко ­
номическом и социально-философском разрезе: как труд «белых» и «синих»
воротничков, умственный и физический. Марксова трудовая парадигма
«на порядок» выше: она основывается на открытой Марксом двойствен­
ности труда, делении труда на абстрактный и конкретный, принципи­
ально новом понимании стоимости как овеществленного абстрактного
труда, понятиях прибавочной стоимости, капитала как самовозрастаю­
щей стоимости, постоянном и переменном капитале, деньгах как формы
стоимости и т. д. Маркс открыл целый ряд законов, определяющих взаи­
модействие открытых им важнейших факторов трудовой (экономической)
деятельности. Трудовая парадигма Маркса насыщена мощным философ­
ско-материалистическим содержанием, не идущим ни в какое сравнение с
феноменологической теорией постиндустриального общества, описавшей
важнейшие феномены этого обществ, во многом в их «феноменологиче­
ской» системной связи26.
Трудовая парадигма Маркса позволила дать содержательное детер­
министическое объяснение товарного производства, его высшей формы —
капитализма. Как известно, «Капитал» Маркса оказался незавершенным
трудом. Согласно первоначальному замыслу, он должен был включать
шесть книг, однако Марксом были созданы три книги, дополненные чет­
вертой. Мы не будем вдаваться в общеизвестные детали, связанные с до­
работкой второй и третьей книг Ф. Энгельсом. Главное, с нашей точки
зрения, состоит в том, что в «Капитале» дано принципиальное объяснение
капитализма в его важнейших чертах, важнейшем содержании. При
этом ряд значительных по своему смыслу идей были сформулированы
Марксом в его «Экономических рукописях» 1857-1859, 1861-1863 гг.
Весьма серьезные подсказки в решении проблемы незавершенности «Ка­
питала» может дать сравнение этого труда с его первоначальным вариан­
том, написанном в 1857-1861 гг., опубликованном в Т. 46 «Сочинений»
К. Маркса и Ф. Энгельса и в виде отдельного издания в 1980 г. (части I и
И). В первом варианте «Капитала» содержатся идеи, которые Маркс не ус­
пел изложить в его втором варианте.
Итак, важнейшим фактом современного, постиндустриального, об­
щества является ведущая роль знания, в особенности фундаментального,
которую авторы названной теории определяют как «центральную», «ве­
дущую», «энергизирующую», «источника производительности труда и
экономического роста». Теоретики постиндустриализма явно учитывают
ту оценку роли науки, которую дал Маркс: превращение науки в непосред­
ственную производительную силу К. Маркс, вопреки некоторым утвержде­
26 Это основательнее показано нами в монографии «Философия экономики».

ниям в отечественной литературе, связывал этот процесс вообще с появ­
лением капитализма, в ходе развития которого указанная роль науки ста­
новится все более значительной. Высшим этапом этого процесса, согласно
Марксу, становится формирование автоматизированного или, в другом оп­
ределении, «научного», или «всеобщего», труда.
Теория постиндустриализма схватила важнейшие формы того этапа
развития капитализма, когда открытая Марксом тенденция получила раз­
витый характер и привела к глубоким внутренним изменениям общества,
которые сторонники рассматриваемой теории, по нашему мнению, не смог­
ли истолковать адекватно.
В советской философской, психологической, экономической и др. нау­
ке возрастание роли умственного труда, интенсивное сокращение доли
физического труда было подмечено еще в 1960-1970-е гт. «Главное содер­
жание... трудовой деятельности» оператора, — писал А. Н. Леонтьев, —
«составляют умственные, психические процессы»27. В указанные годы в
отечественной науке распространяется концепция вытеснения умствен­
ным трудом физического труда, а поскольку материальный труд вообще
отождествлялся с физическим, концепция превращения труда, как основы
общественного развития, преимущественно в умственный труд. Иными
словами, в отечественной философии материалистическое понимание ис­
тории фактически нередко замещалось разновидностью идеалистическо­
го. В известной книге И. И. Чангли концепция дематериализации труда и
общества нашла свое выражение в утверждении, что труд будущего, ком­
мунистический труд, будет «посвящен по преимуществу производству
знаний»28. Итак, в отечественной философской науке, выступавшей от
имени марксизма, наметилась та же концепция «дематериализации обще­
ства», что и в одновременно формирующейся теории постиндустриально­
го общества. Кризис марксизма — или кризис его поверхностной интер­
претации? — Вот в чем вопрос, как говорится.
Описанные факты, на наш взгляд, с позиций марксизма, свидетельст­
вуют о том, что, напротив, роль материального и вместе с тем умственного
труда неизмеримо возрастает, на первый план выходят не непосредственные
затраты рабочей силы как таковой — в сущности достаточно примитив­
ный способ развития — а, словами Маркса, «присвоение собственной все­
общей производительной силы» человека, т. е. всеобщий человеческий труд,
всеобщее в природе человека и труда, его всеобщие сущностные силы.
Понятие всеобщего, или научного, автоматизированного труда —
в его наиболее явном виде — было введено Марксом в первом варианте
«Капитала».
27 Леонтьев А. Н. Что такое инженерная психология // Инженерная психология, М., 1967. С. 7.
28 Чангли И. И. Труд. Социологические аспекты теории и методологии исследования. М .,
1973. С.41.

Всеобщий труд, по Марксу, это не «непосредственные затраты рабо­
чей силы», под которыми Маркс явно понимает физический труд, а «при­
своение собственной всеобщей производительной силы», т. е. выражение
не непосредственных физических, всегда ограниченных, сил человека, а
реализация его глубинных, всеобщих способностей, родовых и индивиду­
альных «сущностных сил». Всеобщий материальный труд — практическое
воплощение науки, насыщенный наукой материальный труд, технологиче­
ское применение науки. Этот труд Маркс называет поэтому научным тру­
дом, что некоторые исследователи, полагая, что излагают марксистскую
точку зрения, расценили как «труд в науке».«Этот труд, — писал Маркс,—
имеет научный характер,... он вместе с тем представляет собой всеобщий
труд, является напряжением человека не как определенным образом вы­
дрессированной силы природы, а как такого субъекта, который выступает в
процессе производства не в чисто природной, естественно сложившейся
форме, а в виде деятельности, управляющей всеми силами природы»29.
Характеризуя всеобщий труд как автоматизированный, Маркс отме­
чает, что в таком труде человек из непосредственного участника произ­
водственного процесса превращается в его контролера и регулировщика.
Непосредственный труд, т. е. физический труд (связанный с определен­
ными формами умственного труда), перестает быть главным фактором
развития человеческого общества, источником и мерилом общественного
богатства.
Объективно необходимое сокращение роли физического труда поро­
ждает иллюзию, что определяющей силой общественного развития стано­
вится не материальный труд, а наука, сознание, духовное развитие, «ин­
формация» (о природе которой еще предстоит поразмыслить). На своей,
словами Маркса, «поверхности» материальный производительный труд
предстает как физический, т. е. как видимые действия, операции, осущест­
вляемые с помощью мышц. Однако в своей глубинной общественной сущ­
ности труд есть материальный процесс, проявление сущностных сил об­
щественного человека как «высшего цвета материи» (Ф. Энгельс), высшей
формы материи, микрокосма, единства всеобщего, особенного и единич­
ного, бесконечного и конечного. В окончательном, в известной мере не за­
конченном, варианте «Капитала», Маркс затрагивает понятие всеобщего
труда, в отличие от первого варианта, по его собственным словами, мимо ­
ходом. Он отмечает здесь лишь отличие всеобщего труда от «совместного
труда». Несомненно, Маркс намеревался дать развернутый анализ всеоб­
щего труда — одного из важнейших, по нашему мнению, открытий и
предсказаний Маркса. Перечень вопросов, которые Маркс намеревался
осветить далее, данный в «Главе о капитале» (1857-1858), показывает, что
это по-видимому должно было сделано в разделе «Разложение способа про­
29 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2 -е Изд. Т. 46. Ч. 2. С. 110.

изводства и формы общества, основанных на меновой стоимости»30. «Кра­
жа чужого рабочего времени, на котором зиждется современное богат­
ство, представляется жалкой основой в сравнении с этой недавно развив­
шейся основой, созданной самой крупной промышленностью»31.
Производство информации — важнейшая особенность постиндуст­
риального общества. Информация выступает как сырье и продукт произ­
водства. Информация — это знания, прошедшие обработку посредством
информационных технологий. В этом определяющем феномене заложен
ключ к действительной природе постиндустриального общества, ускольз­
нувший, по нашему мнению, как от создателей теории новой стадии раз­
вития человеческого общества, так и от его интерпретаторов. С позиций
известного знатока этой теории В. JI. Иноземцева, постиндустриальное об­
щество — неэкономическое общество, в котором материальный труд в ос­
новном замещен творчеством32. С точки зрения А. В. Бузгалина и А. И. Кол­
ганова в основе общественного развития лежит деятельность, которая
первоначальном выступает в форме труда, а в постиндустриальном общест­
ве — в форме творчества. Согласно этим авторам, суть современной «диа­
лектико-материалистической теории истории» заключается в признании ис­
ходным пунктом развития материальной жизни общества деятельности,
которая в условиях «господства материального производства» выступает
как труд, а в дальнейшем развитии общества — как творчество33.
Ключевым понятием обсуждаемой проблемы, совершенно очевидно,
выступает информация. Широко распространены два представления, за­
трагивающие суть дела. Первое заключается в утверждении, что будто бы
Н. Винер не дал никакого определения сущности информации. Второе —
что информация есть мысль, знание. Отсюда и ведущая идея постиндуст­
риализма о вытеснении материального, физического труда умственным,
утверждения ряда интерпретаторов о постэкономическом или неэкономи­
ческом обществе, в котором определяющую роль играет не материальный
труд, а наука и информация. Между тем, Винер дал прекрасное определе­
ние информации как меры организации или меры упорядоченности сис­
тем. Аналогичное определение информации как меры разнообразия при­
надлежит Эшби. Информацию можно измерять различными способами,
наиболее удачным оказался подход с позиций негэнтропии, как величины,
обратной вероятности. С позиций Винера, следовательно, информация
есть не что иное, как абстрактная материальная структура, которая
может осознаваться, выступать в качестве идеального, но в реальных ма­
териальных системах, в компьютере и электронных системах информация
30 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2 -е Изд. Т. 46. Ч. 1. С. 213.
31Тамже. Т.46.Ч.2.С.214.
32 См.: Иноземцев В. Л. Указ. соч .
33 Бузгалин А. В., Колганов А. И. Теория социально-экономических трансформаций. М.:
ТЕИС, 2003. С. 36.

циркулирует и обрабатывается как абстрактная материальная структура.
Таким образом, наиболее существенной особенностью постиндустриаль­
ного общества является возникновение принципиально нового вида м ате­
риального производства — производства абстрактных материальных
структур34. Производство абстрактных материальных структур — важ ­
нейшая современная форма всеобщего, научного, автоматизированного
труда. Идея всеобщего, научного труда,— одно из важнейших (и замал­
чиваемых) открытий Маркса, получает в современном обществе блестя­
щие подтверждения.
Отождествление материального труда с физическим фактически ос­
новано на упрощенном понимания материи, материального, социальной
формы материи. Особую сложность представляет собой абстракция соци­
альной формы материи. Не вдаваясь в эту проблему дальше, заметим, что
с помощью восприятия человек получает непосредственные сведения
лишь о физических и химических явлениях, поскольку он обладает только
такими «датчиками» — органами чувств. Знание о жизненных явлениях,
живом веществе — результат более сложных познавательных процедур,
чем непосредственное восприятие, хотя несомненно только через посред­
ство этих восприятий. Еще более сложным является понятие социальной
материи, требующее «на порядок» выше гносеологических процедур35.
Тоффлерова последовательность: вещество — энергия — информация
верна, однако с существенной поправкой. Замечательная особенность по­
стиндустриального общества заключается в появлении новой историче­
ской формы материального производства — производства абстрактных
материальных структур. Информация как таковая служит ресурсом, пред­
метом и продуктом специфической формы материального труда. Этот труд
имеет своеобразную физиологическую основу, главным содержанием ко­
торой выступают не мышечные, а нервные процессы. Важной особенно­
стью новой формы труда является весьма близкое сходство с его осозна­
ваемым вариантом — сознаваемой информацией. Труд и мысль впервые
обнаруживают такую степень единства, тождества.
Однако следует внести еще одно важное уточнение. Существует стро­
гое, собственное, и расхожее, нестрогое, понимание информации. Расхо­
жим служит представление, что информация — это обладающая опреде­
ленным содержанием мысль. С этой позиции, например, квантовая меха­
ника — информация о веществе и поле. Однако в строгом смысле
информация — абстрактная структура. Мысль несет в себе информацию
как структуру, воспроизводящую структуру отображаемого мыслью пред­
мета. Информация находится в известном формальном, а не содержа­
тельном отношении к предмету. Информационные технологии, получив­
34 Это основательнее показано в нашей работе «Философия экономики».
35 См.: Там же.

шие мощное развитие в постиндустриальном обществе, предназначены
для перевода знаний, в конечном счете — достижений фундаментальных
наук, в информацию, которая распространяется во все сферы человече­
ской деятельности. По мере развития науки и производства все более бу­
дет возрастать объем информации, циркулирующей в замкнутых техноло­
гических системах и никогда не получающих непосредственное осознание
человеком. Для управления производством обществу будет достаточно по­
лучать определенную контрольную информацию.
В начале 2000-х гг. группа исследователей из Калифорнийского уни­
верситета в Беркли показала, что человечество ежегодно производит около
двух эксабайтов информации (эксабайт — миллиард гигабайтов)36. Ос­
новными средствами существования информации сейчас служат четыре:
светочувствительная пленка, компакт-диски, магнитные ленты и диски. На
магнитных носителях ежегодно накапливаются примерно 1700 000 терабайт
(терабайт — миллион мегабайтов), на бумаге — всего лишь 240 терабайт.
Количество информации в виде печатной продукции, фотоснимков и ки­
нофильмов растет довольно медленно, а на компьютерных оптических и
магнитных носителях ежегодно удваивается. Примечательно, как отмеча­
ют исследователи, что хотя человечество производит все больше инфор­
мации, потребление ее не увеличивается. Весьма сложно осваивать науч­
ную информацию, что связано с нехваткой вычислительных мощностей,
исследователей и финансов.
Нам представляется, что современная научно-техническая револю­
ция, выраженная в формировании так называемого постиндустриального
общества, имеет пока достаточно односторонний характер. Характерно,
что Кастельс сопрягает его преимущественно с формированием оптико­
волоконной связи («бизнес со скоростью оптико-волоконной связи»). По-
видимому, новый этап развития постиндустриального общества будет свя­
зан с появлением новых технологий, одной из «ласточек» которых служит
нанотехнология. Новые технологии потребуют значительного роста про­
изводства информации. Создание космических систем и космического
производства, без которых человечество явно не сможет выжить в недале­
ком будущем, отнюдь не сводится к информационным технологиям, но
приведет к их гигантскому росту.
Таким образом, мы встречаемся не с кризисом материалистического
понимания истории, а с новым глубочайшим подтверждением материа­
листической концепции общества, трудовой парадигмы Маркса, реализа­
цией огромного объяснительного потенциала марксистской концепции
труда, постановкой новых теоретических проблем, связанных с объяснени­
ем коренного изменения экономического и социального развития совре­
менного общества. С падением роли «непосредственного труда» гигантски
36 См.: Наука и жизнь. 2001. No 5. С. 110.

возрастает мощь конкретного труда, общей способности к труду, все­
общего в труде. Это выражается как в колоссально возрастающих мас­
штабах природных областей, вовлекаемых «пламенем труда», вплоть до
планеты в целом и последовательности других космических структур, без
освоения которых человечество обречено, так и в глубине переработки
природы, достигшего в настоящее время уровня нанотехнологии. Ясно,
что количественно уменьшающимися «порциями» непосредственного тру­
да как такового, вооруженного потенциально не ограниченными вновь
привлекаемыми силами природы (вплоть до ядерной, а позднее и косми­
ческих видов энергии), человек производит неограниченное преобразова­
ние природы, включающее также деятельность по сохранению природы.
При этом хотя природные объекты непосредственно изменяются рас­
тущими природными силами, которые человек помещает между собой и
остальной природой, ведущим, определяющим фактором преобразования
природы, неограниченного социального прогресса остается все же труд,
его всеобщая производительная сила.
Существенная ограниченность теории постиндустриализма выразилась
в утверждениях Белла и Кастельса о том, что в постиндустриальном обще­
стве труд будто бы более не направлен на изменение природы и состоит в
воздействии людей друг на друга. Несомненно, что всеобщий труд опреде­
ляет новый уровень взаимодействия людей, развитие их всеобщих сил, спо ­
собностей и отношений. Однако не менее важно и то, что всеобщий труд
представляет собой гигантски возрастающее воздействие на природу, овла­
дение все более мощными силами природы, вплоть до космических.
Возникновение всеобщего, или научного, труда (внешне выраженное
как вытеснение материального труда умственным), когда «действительное
богатство общества» начинает все более зависеть не от затрат непосред­
ственного, абстрактного труда, измеряемого рабочим временем, а от
мощи тех всеобщих сил человека, которые позволяют вовлекать в произ­
водственный процесс все более мощные силы природы, означает разру­
шение той пропорциональности или соответствия, которое существует
между вещественным и абстрактным богатством, потребительными стои­
мостями и стоимостью, порциями абстрактного труда.
Одно из важнейших открытий Маркса в экономической науке, связан­
ное с понятием абстрактного труда, заключается в обнаружении фундамен­
тальной основы товарного производства, рыночной экономики. Она заклю­
чается в существовании пропорциональности между вещественным, по ­
требительно-стоимостным и абстрактным, стоимостным богатствами.
Стоимостное отношение — основа товарного производства — состоит в со ­
ответствии потребительной стоимости и порции или «кристалла» абстракт­
ного труда: каждая единица товара несет в себе определенную порцию аб­
страктного труда. Такое отношение зарождается еще в эпоху ручного труда,
но окончательно складывается только на основе машинного труда. Маркс

показал, что капиталистический способ производства никогда не охватывал
полностью всех сфер жизни общества, прежде всего науки и духовной куль­
туры. Эта идея получила широкое развитие в теории постиндустриального
общества. Так. Белл рассматривает целый ряд видов услуг — научную дея­
тельность, образование и здравоохранение — как нерыночные.
—
важней­
шее для современного общества обстоятельство, полностью игнорируемое
российскими либералами, российским руководством.
Маркс показал, далее, что всеобщий труд, в отличие от непосредст­
венного труда, разрушает указанную основополагающую для рыночного
хозяйства пропорциональность.
Именно это и происходит в современном, так называемом постинду­
стриальном обществе. Подмеченные постиндустриалистами феномены —
решающая роль информации, вытеснение физического труда умственным,
развитие нерыночных сфер услуг означает не что иное, как разрушение,
вырождение товарной стоимости, стоимостного отношения, кото­
рое лежит в основе товарного производства вообще, капиталистиче­
ского — в особенности. Происходит, словами Маркса, разложение, раз­
рушение капитала. Этот процесс, предсказанный Марксом, имеет весьма
сложный характер и, очевидно, должен пройти исторически длительный
путь, предсказать который Маркс, естественно , не брался. Маркс ставил
задачу принципиального решения вопроса о природе и исторических пер­
спективах товарного производства и его высшей формы — капитализма,
их главной исторической тенденции, связанной с действительной глубин­
ной субстанцией общественного развития — трудом и его выражением в
субстанции товарного производства и капитализма — стоимости и ка ­
питала. Маркс отметил и ряд проявившихся феноменов вырождения то­
варной стоимости — разрушение значительной части капитала в период
кризисов (которое в XX-XXI вв. приобрело колоссально возросшие мас­
штабы, вызвавшие, например, предупреждение Дж. Сороса о том, что ли­
берализм ведет к разрушению современной капиталистической экономики
и чреват возможностью революции37.
Этот процесс вырождения товарного стоимостного отношения,
стоимости как субстанции товарного производства, капитала как
субстанции капитализма и составляет третий и главный, глубинный
сценарий перехода от капитализма к коммунистической формации,
который был разработан Марксом в «Капитале» и подготовительных к не­
му работах. Этот действительный сценарий, не замеченный «постмаркси­
стом» Д. Беллом, составляет внутреннее содержание и глубинный смысл
«первого» и «второго» сценариев.
37 См.: Сорос Дж. Кризис мирового капитализма. М., 1999.

Ю. К. Плетников
Социализация капитала:
современные проблемы
и перспективы.
Самоотрицание капитализма
Российские буржуазные и пробуржуазные средства массовой инфор­
мации изображают социализм в виде некой боковой ветви исторического
процесса, объявляют его историческим тупиком. Однако события, проис­
ходящие в мире, доказывают иное. Несмотря на временное поражение со­
циализма в Советском Союзе и странах Центральной и Южно-Восточной
Европы, современная эпоха продолжает оставаться эпохой перехода чело­
вечества от капитализма к социализму.
Более чем семидесятилетнее противоборство социализма и капита­
лизма на международной арене, начало чему положила Великая Октябрь­
ская революция в России, привело к необратимым сдвигам в самих разви­
тых капиталистических странах. Правящие круги этих стран, стремясь
усилить контроль за динамикой социального напряжения, не допустить со­
циальный взрыв, вынуждены были прибегнуть к нетрадиционным, точнее,
некапиталистическим способам поддержания стабильности капитализма.
Внешне они добились определенных успехов. Но желаемое далеко не все­
гда соответствует действительному. За кажущейся незыблемостью капита­
листической системы накапливаются социально-экономические явления,
подрывающие сами основы капитализма. С середины XX века получил
значительный импульс процесс социализации капитала — возрастание
общественных начал его организации функционирования и развития.
В научной литературе и публицистике социализацию капитала часто
трактуют как конвергенцию (сближение в отличие от дивергенции — рас­
хождение) капитализма и социализма. В свое время известный американ­
ский экономист и социолог Дж. Гэлбрейт соотносил конвергенцию с пред­
лагаемой им интерпретацией капитализма и социализма как двух моделей
«нового индустриального общества». Для него конвергенция — не слия ­
ние капитализма и социализма в некий «социокапитализм», а взаимообо­
гащение капитализма и социализма, которые сохраняют потенциал своего

самостоятельного развития, путем сближения их «техноструктуры». «Не­
зависимо от того, идет ли речь о государственной или частной собствен­
ности, — читаем мы в книге „Новое индустриальное общество", — тех ­
ноструктура обладает сходными полномочиями и использует одинаковые
групповые методы для принятия решения. Не удивительно поэтому, что
она во многом схожа»1. Проблемы собственности, экономического и поли­
тического строя вообще не имеют в концепции Гэлбрейта какое-либо су­
щественное значение. Они относятся автором к проблемам морали и со­
циальной справедливости.
Конвергенцию, как ее понимал Гэлбрейт, нельзя считать умозритель­
ным построением. Она имеет вполне определенные предпосылки, которые
коренятся в организационных связях (отношениях), объективно присущих
обществу в виде своеобразных естественных связях человеческой ж изне­
деятельности. В сопоставлении с основополагающей системой обществен­
ных отношений капитализма и социализма такие связи (технологические и
управленческие, включая социальные технологии и социальное управление)
обладают известной самостоятельностью. Однако их самостоятельность от­
носительна. От характера системообразующих общественных отношений
всегда зависит реализация возможных вариантов организационных связей.
Как и другие подобные явления общественной жизни, организационные
связи существуют не сами по себе, а в определенной общественной форме,
функцию которой выполняют общественные отношения.
Конвергентная установка Дж. Гэлбрейта не была единственной.
В 60-70-ые годы XX в. на Западе имели хождение и другие интерпретации
конвергенции. Речь идет прежде всего о поглощении социализма капита­
лизмом. Не нуждающейся в представлении американский политолог и
политик З. Бжезинский, уточняя свои конвергентные представления, од­
нозначно объявлял американскую общественную систему катализатором
мировых перемен, образцом для всеобщего подражания. Конвергенция
для него означала признание универсального значения ценностей Запад­
ного мира2.
Иначе понимал конвергенцию капитализма и социализма советский
академик А. Д . Сахаров. В разрабатываемой им концепции конвергенция
представлялась как соединение в системе общественных отношений по­
ложительных черт социализма и капитализма3. Варианты подобных идей
и сейчас витают в головах центристски ориентированных российских поли­
тиков и публицистов. «Работать — по -капиталистически, распределять —
по-социалистически», — так в ыразил суть проблемы московский мэр
Ю. Лужков. Сходным образом трактуя понятие конвергенции, известный
1 См.: Бжезинский З. Между двумя веками. Роль Америки в эру технотроники. М., 1972.
2 См.: Сахаров А. Д. Мир через полвека. М., 1990.
3 См.: Буртин Ю. Три Ленина // Независимая газета. 1999. 21 января.

публицист Ю. Буртин предложил даже своеобразную схему эволюции взгля­
дов В. И. Ленина на развитие послеоктябрьской России.
В статье «Три Ленина» Буртин рисует три портрета В. И. Ленина —
Ленин Октября, Ленин перехода к нэпу, Ленин политического завещания
(имеются в виду последние ленинские статьи). Соответственно выделяют­
ся три, будто бы вытекающие из текстов его работ, представления о новом
обществе: доконвергентный социализм (военный коммунизм), социализм
смешанного типа, соединяющий в себе конвергентный экономический ба­
зис и доконвергентную политическую надстройку, и полностью конвер­
гентный социализм. В период «политического завещания» В. И. Ленин, по
его мнению, отождествлял нэп и социализм, а следовательно, при господ­
стве нэпа социализм не враждебен капитализму: они совместимы, по ­
скольку делают общую цивилизационную работу4.
Объективных оснований для подобных, надуманных представлений
нет. В наше время социализация капитала явно обозначала не соединение
капитализма и социализма и тем более поглощение социализма капита­
лизмом, а историческую тенденцию диалектического самоотрицания ка­
питализма. В диалектрико-материалистическом понимании социализм не
сводится лишь к простому антикапитализму. Историческое развитие не­
возможно без исторической преемственности. Но эта преемственность
кроме всего прочего не имеет ничего общего с эклектикой — конструиро­
ванием некого «гибридного общества». Она реализуется через диалекти­
ческое «снятие» — включение в новую общественную систему предшест­
вующих достижений в преобразованном и подчиненном виде. Социализа­
ция капитала и есть зарождение того нового, что обретает в современную
эпоху зримые черты социалистической ориентации.
Применительно к развитым капиталистическим странам можно вы­
делить три базовых направлений социализации капитала.
Во-первых, целевое планирование (программирование) и государст­
венное регулирование экономики, в том числе с применением индикатив­
ного планирования. Во Франции и Австрии, например, существуют спе­
циальные государственные ведомства (нечто вроде советского Госплана),
занимающиеся таким планированием. В других странах их функции вы­
полняют министерства экономики, финансов, торговли и т. п. Суть инди­
кативного планирования заключается в разработке и представлении хозяй­
ствующим субъектам прогнозов изменения рыночной конъюнктуры —
спроса и предложения на определенную продукцию.
Первыми шагами практического использования обоснованных анг­
лийским экономистом Дж. /Рейсом принципов государственного регули­
рования капиталистической экономики стал (с учетом и тогдашнего опыта
4 См.: Плетников Ю. К. Социалистическая альтернатива капитализму // Политическое
просвещение. 2005. No 3.

советского планирования) «Новый курс» президента США Ф. Рузвельта,
рассчитанного на преодоление «великой депрессии», охватывающей стра­
ну после мирового экономического кризиса 1923-1933 гг. В послевоенной
Германии подобные идеи были успешно реализованы в реформе JI. Эрхар­
да. Попытки же 70-80 -ых годов прошлого века воссоздать монетарист­
скую модель рыночного саморегулирования (рейгеномика — в США, тей­
черизм — в Англии) доказали свою полную несостоятельность. Ни о ка­
ком «свободном рынке» сейчас не может быть и речи. Эксперимент с
рыночными реформами в постсоветской России привел к катастрофиче­
скому развалу экономики и системы государственного управления в це­
лом. Не случайно выдвижение В. Путиным национальных проектов раз­
вития России вызвал вопрос о возможности введения планирования хотя
бы на региональном уровне. Неолиберальная идея всесилия рынка оказа­
лась в наше время мифом.
Во-вторых, государственное перераспределение значительной части
национального дохода (40-50 процентов), учитывающее жизненные инте­
ресы трудящихся слоев населения (здравоохранение, образование, соци­
альные выплаты и др.) . Конечно, это — отнюдь не благодеяние правящей
элиты. Решаются другие задачи: ослабить социальное напряжение, поро­
ждаемое безработицей и материальным положением малоимущих слоев
населения. Достаточно вспомнить мощное антикапиталистическое высту­
пление французских студентов в марте-апреле 2006 года, поддержанное
профсоюзами и левыми партиями, против «Закона о первом найме», угро­
жающем потерей работы молодыми специалистами.
В-третьих, самое важное, коллективное предпринимательство на ос­
нове различных форм трудовой коллективной собственности.
В развитых капиталистических странах видоизменяется экономиче­
ская структура общества. Проблема не исчерпывается здесь возрастанием
в экономике удельного веса государственной собственности и увеличени­
ем числа традиционных трудовых кооперативов, представляющих мелкое
в лучшем случае — среднее производство. Хотя и такое явление в совре­
менном мире нельзя считать ординарным. Подобные кооперативы играют
заметную роль в экономике Италии, Франции, Голландии, Швеции, Фин­
ляндии. Некоторые публицисты даже считают возможным называть эко­
номический строй Финляндии как «народно-кооперативный». Сельскохо­
зяйственные кооперативы юга Франции и Италии превратили эти страны
в экспортеров сельскохозяйственной продукции. Но главное все же в дру­
гом. Возникли и получают развитие новые формы трудовой коллективной
собственности, коллективного предпринимательства и самоуправления
трудовых коллективов — кооперативные объединения и акционерные об­
щества работников. В отличие от традиционных кооперативов такие пред­
приятия имеют дело со средним и крупным производством, что создает
несравненно большие возможности для технологического обновления про­

изводства, внедрения достижений науки и техники. Само их функциониро­
вание неотделимо от производственной демократии. Кроме того создание
акционерных обществ работников стало проверенным практикой спосо­
бом выкупа трудовым коллективом частного акционированного капитала,
замены нетрудовых акций трудовыми, бесплатно распределяемыми между
работниками предприятия в зависимости от трудового вклада каждого
пропорционально его заработной плате за год.
Трудовая коллективная собственность утверждает принцип «владеет
тот, кто работает на данном предприятии» или иначе «кто не работа­
ет, тот не владеет». Поэтому уходящие с предприятия работники обяза­
ны оставлять свои акции, как и другие активы, в фонде предприятия. Они
получают денежную компенсацию, коллектив же избавляется от потенци­
альных эксплуататоров.
К концу XX столетия различные формы трудовой коллективной собст­
венности составили в структуре народного хозяйства развитых капитали­
стических стран в среднем около 10 процентов. Государственная и частная,
в том числе и акционированная, в среднем — 30 и 60 процентов. Если же
учитывать акции и другие ценные бумаги, принадлежащие государству, то в
некоторых развитых капиталистических странах государственная собствен­
ность находится на уровне 50 процентов. Сформировался общественно­
экономический уклад трудовой коллективной собственности и вместе с ним
смешанная экономика, т. е. такая многоукладная экономика, в составе кото­
рой сосуществуют различные по своей формационной принадлежности ис­
торические типы собственности. Смешанная экономика — один из серьез­
ных аргументов, позволяющий говорить о переходном состоянии общества.
В развитых капиталистических странах наряду с технико-технологически­
ми сложились и социально-экономические предпосылки социализма. Однако
как в свое время зародившийся в недрах феодального общества капитали­
стический уклад был скован феодальной регламентацией, так и уклад тру­
довой коллективной собственности при капитализме не может не подчи­
няться экономическим законам капиталистической системы.
Важное значение для понимания природы уклада трудовой коллек­
тивной собственности при капитализме, на что автор уже обращал внима­
ние в предшествующих публикациях5, имеет невостребованный и забы­
тый анализ К. Марксом кооперативных фабрик рабочих, возникавших во
второй половине XIX в. Внутри этих фабрик, считал Маркс, «уничтожает­
ся противоположность между трудом и капиталом»6; капитал превращает­
ся «в собственность производителей, но уже не в частную собственность
разъединенных производителей, а в собственность ассоциированных про­
изводителей, в непосредственную общественную собственность»7. Так
5МарксК., Энгельс Ф.Соч. Т.25.Ч. 1.С.483.
6 Там же. С. 480.
7Тамже. С.483-484.

«на известной ступени развития материальных производительных сил и
соответствующих им общественных форм производства с естественной
необходимостью из одного способа производства возникает и развивается
новый способ производства»8. Формирующиеся здесь производственные
отношения уже нельзя рассматривать как капиталистические. Но это еще
и не социалистические отношения в подлинном смысле слова, поскольку
подобные предприятия не могут не подчиняться господствующей эконо­
мической системе, законам ее функционирования и развития. Происходит
«упразднение капиталистического способа производства в пределах само­
го капиталистического способа производства»9, рабочие же «как ассоциа­
ция являются капиталистом по отношению к самим себе»10.
Пути преобразования трудовой коллективной собственности в форму
социалистического хозяйствования были обоснованы В. И. Лениным в ста­
тье «О кооперации» применительно к трудовым кооперативам (других видов
трудовой коллективной собственности в то время не существовало). Ставился
вопрос, во-первых, о завоевании государственной власти рабочим классом,
трудящимися и, во-вторых, о переходе основных (главных) средств произ­
водства в руки социалистического по своим целям государства. Самоотрица­
ние капитализма (социализация капитала) соединяется с его диалектическим
отрицанием, т. е. с социалистической революцией. В этом отношении само­
отрицание капитализма не снимает различия между эволюционным и рево­
люционным развитием. Не останавливаясь специально на данном вопросе11,
отмечу лишь то, что социальная эволюция при ее сопоставлении с социаль­
ной революцией выступает как прогрессивные и регрессивные изменения
общественных отношений, не затрагивающие их существенные черты, соци­
альная же революция, напротив, означает в отличие от контрреволюции ко­
ренное прогрессивное преобразование общественных отношений, точнее,
переход от одной системы общественных отношений к другой независимо от
мирных или немирных способов решения вопросов и власти.
Возникновение в развитых капиталистических странах социально-
экономического уклада трудовой коллективной собственности внутренне
соподчинено с кризисом наемного труда — основы основ самопроизвод­
ства капитала и вместе с ним отчуждения человека труда от собственно­
сти, власти, культуры. Этот кризис стал в наше время одним из наглядных
выражений несоответствия капиталистического способа присвоения средств
к жизни с современным уровнем развития производительных сил. «Оче­
видно, — пишет известный польский философ А. Шафф в книге „Мой
XX век“, — хотя это и может кое -кому показаться шокирующим, что как
следствие современной Промышленной революции, труд в том виде, как он
8 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. 1. С. 481.
9 Там же. С. 483.
10 См.: Исторические судьбы социализма. М., 2004. С. 66.
11 Шафф А. Мой XX век // Свободная мысль. 1994. No 4. С. 31.

понимается сегодня, то есть наемный труц, будет исчезать. Я не знаю темпов,
в которых будет проходить этот процесс, но ясно, что он уже начался»12.
Отличительной чертой наемного труда, другими словами, продажи
рабочей силы, является отсутствие экономической связи между трудом и
продуктом труда. Заработная плата наемного рабочего определяется тру­
довым соглашением до включения его рабочей силы в производственный
процесс и соотносится непосредственно не с трудом вообще, а его обще­
ственно необходимой частью. Поэтому размеры заработной платы не за­
висят от экономических результатов труда. Премии и другие поощрения
рабочих в конечном счете — лиш ь административные меры. Рабочего, по
замечанию К. Маркса, интересует «номинальная сумма заработной платы,
а не то, что он отдает, не количество труда»13.
На нынешнем этапе развития производительных сил наемный труд
оказался недостаточно эффективным, и его эффективность падает по мере
внедрения новейших высоких технологий. У наемного труда нет будущего,
поскольку он лишен такого побудительного стимула созидательной дея­
тельности, каким является хозяйская мотивация — чувство хозяина. «<...>
чем выше развитие производительных сил, — замечает известный теоретик
собственности работников и их самоуправления В. В. Белоцерковский, —
тем острее потребность в увеличении заинтересованности всех работников
в успехе предприятия, в их добросовестной и инициативной работе»14.
Объективные требования социализации капитала имеют и другие бо­
лее глубокие причины. Капитализм исчерпал прогрессивные возможности
своего развития. Он становится все более опасным для нынешнего и бу­
дущих поколений людей. И главная опасность заключается здесь в самом
механизме умножения максимальной прибыли капиталистических моно­
полий и транснациональных корпораций, который все больше работает
сейчас за счет разрушения биосферы Земли. Нарастает угроза экологиче­
ской катастрофы со всеми ее негативными последствиями для человече­
ской цивилизации. Поэтому переход от капитализма к социализму являет­
ся в наше время проблемой всех проблем. Отсылая читателя к опублико­
ванным текстам15, продолжу в этой связи рассмотрение вопроса развития
при капитализме трудовой коллективной собственности.
12МарксК., ЭнгельсФ.Соч. Т.23.С.555.Примеч.
13 Белоцерковский В. Путешествие в будущее и обратно. Повесть жизни и идей. Кн. 1. М. С. 419.
14См.: Исторические судьбы социализма. С . 71-77 .
15 История вопроса и фактические данные в основном приводятся по материалам В. В. Бе­
лоцерковского (см.: Путешествие в будущее и обратно. Повесть жизни и идей. Книга 1 и 2.
М. 2005), другим публикациям автора. Разработка Белоцерковским проблем собственности
работников и их производственного самоуправления безусловно заслуживает внимание ученых-
марксистов. Вместе с тем требуют категорического отвержения его предвзятые, весьма
субъективные интерпретации политических событий, происходивших в СССР, прежде всего
«сталинских репрессий». В современных объективных исследованиях (см.: ВалишевА. Тра­
гически памятный 1937-й // Отечественные записки. 2006 . 3 августа. Выпуск No 101-приложение
к газете «Советская Россия», убедительно доказывается, что массовые репрессии были инс­

Американский ЭСОП. Наиболее детально правовой статус акционер­
ных обществ работников — рабочих и служащих представлен в законода­
тельстве США. В 70-ые годы XX в. Конгрессом США были приняты 16 За­
конов по программе заработанной американским экономистом, юристом и
предпринимателем Луисом Келсо «Плана создания акционарной собствен­
ности работников» — Э СОП (Employee Stock Ounership Plans). В подго­
товке проектов законов и их прохождении в Конгрессе активное участие
принимал Рассел Лонг — тогдашний председатель финансового комитета
Сената. Решающую роль в принятии законов по ЭСОП сыграли выводы
этого комитета по результатам выборочного обследования 75 предприятий
собственности работников. Было установлено: с того времени как предпри­
ятия перешли в собственность рабочих и служащих производство возросло
на 25, в прибыль на 15 процентов, другие экономические показатели так­
же превышали средний уровень в своей отрасли. Начался быстрый рост
количества компаний, использующих ЭСОП. Если к 1974 году было всего
около 300 таких корпораций, то в 1977 году уже около 1000, 1986-7500, в
1990-10000. К середине 90-х годов на них было занято 11,5 млн. человек
(примерно 12 процентов всех наемных работников и 30 процентов рабо­
чих и служащих акционерных обществ). Большинство американских ком­
паний с ЭСОП имеют средний размер (100-1000 работников). Но эту про­
грамму успешно реализуют и крупные корпорации, такие как «Полароид»,
«Локхид», «Проктр энд гембл», «Истерн эир лайнз», «Публике супермар­
кет», «Хелф траст», «Эвис», «Парсонс», «Вейртон стил». В последние го­
Новые формы трудовой коллективной собственности16
ценированы через органы НКВД потерпевшими политическое поражение противниками
И. В. Сталина для дискредитации линии партии на мобилизационную индустриализацию
страны, создания современной оборонной промышленности перед лицом реальной военной
угрозы со стороны империалистических государств. К сожалению, Белоцерковский повторя­
ет и некоторые пресловутые вымыслы антисоветской пропаганды, будто бы, например,
франкистские мятежники одержали в 1939 году победу над республиканской армией Испа­
нии и «благодаря предательству красного фашиста Сталина» и т. п.
16 История вопроса и фактические данные в основном приводятся по материалам В. В. Бе­
лоцерковского (см.: Путешествие в будущее и обратно. Повесть жизни и идей. Книга 1 и 2.
М., 2005), другим публикациям автора. Разработка Белоцерковским проблем собственности
работников и их производственного самоуправления безусловно заслуживает внимание уче­
ных-марксистов. Вместе с тем требуют категорического отвержения его предвзятые, весьма
субъективные интерпретации политических событий, происходивших в СССР, прежде всего
«сталинских репрессий». В современных объективных исследованиях (см.: ВалишевА. Траги­
чески памятный 1937-й // Отечественные записки. 2006 . 3 августа. Выпуск No 101 — приложе­
ние к газете «Советская Россия») убедительно доказывается, что массовые репрессии были
инсценированы через органы НКВД потерпевшими политическое поражение противниками
И. В. Сталина для дискредитации линии партии на мобилизационную индустриализацию стра­
ны, создания современной оборонной промышленности перед лицом реальной военной угро­
зы со стороны империалистических государств. К сожалению, Белоцерковский повторяет и
некоторые пресловутые вымыслы антисоветской пропаганды, будто бы, например, франкист­
ские мятежники одержали в 1939 году победу над республиканской армией Испании и «бла­
годаря предательству красного фашиста Сталина» и т. п.

ды ЭСОП почти повсеместно стал применяться на фирмах Силиконовой
долины по производству микропроцессоров и другой электронной про­
дукции. Кроме США программа ЭСОП используется сейчас примерно в
20 других странах, в том числе Канаде, Англии, Японии, Дании.
Основная идея программы ЭСОП, обозначенная Л. Келсо еще в середине
50-х годов, проста: сделать работников фирмы ее совладельцами, другими
словами, побудить работников к выкупу хотя бы части акционерного капитала.
Покупателей акций план привлекает льготным кредитом, автоматически по­
гашаемым в течение 5-6 лет из получаемой прибыли, продавцов — налого ­
выми льготами, составляющими в целом примерно 2-3 млрд долларов в год.
Реализация программы ЭСОП начинается с того, что руководство фир­
мы по договоренности с трудовым коллективом учреждает трастовый ко­
митет в составе трех-пяти человек для наблюдения за акциями работников.
Этот комитет получает в банке льготный кредит для покупки акций фирмы
и распределяет купленные акции, находящиеся в его распоряжении, бес­
платно, т. е. без погашения их цены из зарплаты или сбережений работни­
ков, в соответствии с их трудовым вкладом в производство. Акции остаются
в трасте. Не допускается продажа таких акций на рынке, а также концентра­
ция более 30 процентов акций, поступивших в траст, в руках высших менед­
жеров. Фирмы выплачивают трасту не облагаемые налогом дивиденды на
контролируемые им акции, кредиторы же берут с траста проценты пример­
но в два раза меньшие, чем с обычных клиентов. После погашения кредита
акции переходят в собственность работников фирмы. Они получают право
голоса по принадлежащим им акциям. По решению трудового коллектива
дивиденды на выплаченные акции поступают либо в распоряжение работ­
ников в дополнение к зарплате, либо полностью или частично идут на при­
обретение новых пакетов акций. Открываются возможности преобразова­
ния частной собственности в трудовую коллективную собственность и тем
самым становления акционерной собственности работников.
Программа ЭСОП не исключает и другие пути образования акционер­
ных обществ работников.
Во-первых, разовый выкуп трудовым коллективом капитала фирмы,
находящейся под угрозой разорения и закрытия. В такой сделке заинтере­
сованы рабочие и служащие фирмы, теряющие свои рабочие места, вла­
дельцы фирмы, согласные получить хотя бы некоторую финансовую ком­
пенсацию за свой капитал, и органы власти, обеспокоенные экономиче­
скими и социальными последствиями роста безработицы. Примером этого
пути может служить выкуп в 1983 году трудовым коллективом с помощью
льготного кредита завода «Вейртон стил». Уже через год после его преоб­
разования в акционерное общество работников он дал 81 млн. долларов
прибыли. В 90-х годах завод добился самого большого дохода в металлур­
гической промышленности США. Той части прибыли, которая не делится
между работниками, стало достаточно, чтобы выплатить задолженность
по кредиту и финансировать реконструкцию завода.

Во-вторых, с самого начала формирования фирмы в виде акционерного
общества работников. Такой формой является, в частности, научно-приклад­
ная корпорация «Сайнс аппликейшн», занимающаяся разработкой высоких
технологий. Она создавалась по предложению и непосредственном участии
физика-ядерщика Дж. Кайстера. В 1992 году в фирме было занято 13 тыс. ра­
ботников, преимущественно научных сотрудников высшей квалификации. Ее
годовой доход составлял 1,5 млрд. долларов. В течение всей своей истории
фирма находилась полностью в собственности своего персонала. В. В. Бело­
церковский приводит слова вице-президента «Сайнс аппликейшн» У. Чедси:
«Первой основополагающий принцип кампании заключается в том, что те
люди, которые вносят трудовой вклад в успех кампании, должны разделять
этот успех как владельцы, а не обогащать сторонних инвеститоров»1 .
В-третьих, реорганизация преуспевающей фирмы в акционерное об­
щество работников по инициативе ее частных собственников. В ряде слу­
чаев они остаются в создаваемом акционерном обществе работников управ­
ляющими, инженерами и т. п. В книге американского предпринимателя
У. Брауна «Как добиться успеха предприятию, принадлежащему работникам»
(М., 1994), автор описывает свой опыт передачи его кампании в собствен­
ность работникам и оценивает преимущества новой формы собственности.
По обобщенным В. В. Белоцерковским различных статистических дан­
ных в США количество фирм, где все акции или контрольный пакет акций,
принадлежали труцовому коллективу, по отношению к фирмам, использую­
щим программу ЭСОП, составлял 10-20 процентов18. Если исходить из этого,
то уже в середине 90-х годов число таких фирм составляло в США 1-2 тыс.
предприятий. Полный же переход акций фирм в собственность работников
означает завершение процесса становления фирмы в качестве акционерного
общества работников. Учитывая особенности подобных фирм, Д. Эллер­
ман — руководитель одной из американских «Ассоциаций содействия разви­
тию собственности работников» — разработал статус, получивший наимено­
вание «Демократического ЭСОП», ориентированного на сближение акцио­
нерного общества работников с современным кооперативным объединением.
Его главные черты: переход от голосования по количеству акций к голосова­
нию по принципу «один человек — один голос», замена акций облигациями,
по которым производится выплата работникам доходов фирм, расширение
производственной демократии, создание собственных кредитных учрежде­
ний, аналогичных испанской кооперативной федерации «Мондрагон».
В.
Белоцерковский считает собственность работников коллективной
собственностью. Однако существует и иная точка зрения. В начале 90-х
годов директор по международным связям «Национального центра по соб­
ственности работников» Маргарет Лунд отстаивала позицию, основанную
на том, что собственность работников не является коллективной. Хотя по
17 Цит. По кн.: Белоцерковский В. Путешествие в будущее и обратно. Кн. 1. С. 424.
18 См.: Там же. С. 420.

условиям ЭСОП акции принадлежат работникам как группе, они не вла­
деют ими совместно. Каждый работник имеет собственные акции. Но тот
же автор констатирует и другое. Собственность по ЭСОП существенно от­
личается от обычной собственности на акции. ЭСОП дает работникам имен­
но «как трудовому коллективу в целом средство удержать в своей кампа­
нии установленный пай»19. Когда работник уходит из фирмы, о чем уже
шла речь, он получает не акции, а соответствующую денежную компенса­
цию. Блок трудовых акций фирмы всегда остается в самой фирме. Отдель­
ные работники имеют в этом ассоциированном блоке то, что заработано
своим трудом. Надо также иметь в виду и участие работников в голосова­
нии по вопросам деятельности фирм. Наличие общего для всех работников
блока трудовых акций означает и формирование коллективных собствен­
нических интересов и, следовательно, социализацию возникающих отно­
шений собственности. Но это далеко не все. На основе производственной
демократии при выкупе всех акций избираются органы самоуправления
фирмы — Советы рабочих и служащих, имеющие право назначать Гене­
рального директора фирм. В некоторых фирмах Генеральный директор из­
бирается на собраниях или конференциях работников. Расширяется уча­
стие рабочих и служащих в решении хозяйственных вопросов, создаются,
например, группы, обеспечивающие сотрудничество работников и управ­
ляющих в выработке совместных решений, для персонала фирмы вводятся
специальные курсы обучения принятию решений и т. п.
Все это, как мне представляется, дает веские аргументы для вывода:
собственность работников по ЭСОП, особенно при ее развитии в акцио­
нерное общество работников неправомерно противопоставлять трудо­
вой коллективной собственности.
В США работники предприятий с использованием ЭСОП объединены
в «Национальную ассоциацию», ежегодно проводящую научно-практичес­
кие конференции. Создан ряд специальных организаций, содействующих
реализации ЭСОП. Среди них уже упомянутый «Национальный центр по
собственности работников» — негосударственное научно-исследовательское
учреждение. Его целью является обеспечение информацией и помощь ком­
паниям, полностью или частично принадлежащих трудовым коллективам,
будь-то в США или иных странах. Многие годы центр изучает влияние,
оказываемое переходом нетрудовых акций в трудовые, на положение фир­
мы, социальное и культурное развитие трудового коллектива.
Идеологические оценки собственности работников по ЭСОП — весь ­
ма противоречивы. Консервативные круги считают такую собственность
дальнейшим расширением и углублением капитализма. Левые же в США
и других странах, напротив, рассматривают ее в демократических и со­
циалистических аспектах гуманизации экономики, создания предпосылок
нового общественного строя. Сам Луис Келсо отстаивал консервативные
19 Лунд М. Привлекать ли рабочих к управлению? // Экономика и жизнь. 1991. No 49. С. 8.

позиции. Он считал предлагаемые им новации как американский вызов
марксизму. Не случайно и многозначительное название его первой публи­
кации — «Капиталистический манифест» (1958 г.). Логика рассуждений
Келсо заключается в следующем. Современный капитализм плох тем, что
капиталистов становится все меньше. Происходит концентрация капитала,
а вместе с ней падает платежеспособность населения, предложение това­
ров превышает спрос, создается постоянная угроза кризисов и депрессий.
Чтобы обновить капитализм, все граждане должны стать собственниками,
совладельцами капитала фирмы.
ЭСОП и другие подобные программы были представлены в главной
книге Л. Келсо «Демократия и экономическая власть». Есть русский пере­
вод20. Путь к спасению капитализма он видел в создании «бинарной эконо­
мики», где работники корпорации являются совладельцами капитала или,
иначе, в его терминологии, «работниками труда и капитала», т. е. зарабаты­
вают свой доход посредством как собственного труда, так и своего частного
капитала. Но здесь-то и обнаруживается главная ошибка Келсо: слишком
поверхностное понимание сути капитализма и социализма. Если все станут
капиталистами, то исчезнет наемный труд и другие существенные черты
капитализма. Капитализм перестанет быть капитализмом. По замечанию
Белоцерковского: «Келсо хотел остановить наступление социализма (как он
его понимал) в Америке, а на деле „втаскивал44социализм в Америку»21.
Конечно, вряд ли позволительно идеализировать применение про­
граммы ЭСОП на практике. Факты, например, говорят о том, что в ряде
случаев ЭСОП (о чем свидетельствуют судебные разбирательства) исполь­
зуются частными владельцами фирм и администрацией в своих интересах
для того, чтобы с помощью льготных кредитов и льготных налогооблаже­
ний избежать банкротства, поглощение конкурентами и т. п., стремятся
ограничить выкуп акций трудовым коллективом 20-40 процентами их об­
щего количества. Возможны здесь и финансовые аферы и манипулирова­
ния голосами рабочих и служащих.
Возникли акционерные общества работников и в России. На этапе так
называемой ваучерной приватизации, когда путем растаскивания государ­
ственной собственности создавался класс «стратегических собственников»,
более двух третей трудовых коллективов акционировавшихся предприятий
предпочли второй вариант акционирования, гарантирующий трудовым кол­
лективам право на выкуп 51 процента голосующих акций. Возникла реаль­
ная перспектива преимущественного формирования акционерных обществ
работников. Захватившая власть криминальная компрадорская буржуазия
постаралась поставить на этом пути мыслимые и немыслимые препоны
(невыплата зарплаты, дефицит товаров первой необходимости, насильст­
венное принуждение), заставляющие рабочих и служащих за бесценок от­
20 См.: Келсо Л. Демократия и экономическая власть. М., 1993.
21 Белоцерковский В. Путешествие в будущее и обратно. Кн. 1. С. 423 .

казаться от своих прав. Последовали подзаконные запретительные акты
против всех таких обществ. Однако более 20 акционерных предприятий ра­
ботников все же выжили и успешно развиваются в наши дни (завод «Элек­
трокабель» во Владимирской области, картонажный комбинат в Набереж­
ных Челнах, Красноярский деревообрабатывающий комбинат и др.). Оп­
ределенным, хотя и недостаточно последовательным шагом в обосновании
правового положения подобных предприятий, стал федеральный закон
«Об особенностях правового положения акционерных обществ работни­
ков (народных предприятий)», вступивший в силу 1 октября 1998 года.
В акционерное общество работников, называемое в Законе народным
предприятием, может преобразовываться любая коммерческая организа­
ция за исключением унитарных государственных и муниципальных пред­
приятий и открытых акционерных обществ, где работникам принадлежит
менее 49 процентов уставного капитала. Закон подводит некоторую право­
вую базу под уже существующие акционерные общества работников. Од­
нако учреждение новых таких обществ связано с существенными право­
выми трудностями. Решение о преобразовании коммерческой организации
в народное предприятие принимается не работниками (трудовым коллек­
тивом), а участниками (собственниками уставного капитала) коммерческой
организации. Работники дают лишь согласие на создание народного пред­
приятия. В этой связи закон нельзя считать ни последовательно демокра­
тическим, ни тем более — социалистическим. Именно здесь надо искать в
частности главные причины трагических событий на Выборгском целлю­
лозном комбинате, трудовому коллективу которого судебная власть всяче­
ски препятствовали в реорганизации предприятия в акционерное общест­
во работников. Дело дошло до вооруженного побоища с рабочими брига­
ды судебных исполнителей и спецподразделения министерства юстиции
«Тайфун» (двое рабочих ранено). И подобное бесправие далеко не единич­
ный факт. В сходном положении находились и находятся трудовые коллек­
тивы десятков предприятий.
Рассматриваемый закон требует существенной корректировки. Но вер­
немся к анализу его текста. Согласно закону участники преобразуемой ком­
мерческой организации (собственники уставного капитала) имеют право
на полный или частичный выкуп своих акций (долей, паев). Они могут
также стать акционерами народного предприятия. Если вопрос о его соз­
дании решен положительно, то работникам предприятия должно принад­
лежать количество акций, номинальная стоимость которых составляет бо­
лее 75 процентов уставного капитала. Отдельным работникам — до 5 про­
центов. Между работниками-акционерами акции народного предприятия
распределяются безвозмездно пропорционально суммам оплаты их труда
за прошедший год. У увольняющегося работника народное предприятие
обязано выкупить, а увольняющийся работник — продать принадлежащие
ему акции. Общее число акционеров народного предприятия не должно

превышать пяти тысяч. Дивиденды выплачиваются не чаще одного раза в
год. Размеры дивидендов и порядок их выплаты определяет наблюдатель­
ный совет.
Уступая западному законодательству в представлении льгот при соз­
дании предприятий, принадлежащих работникам, рассматриваемый закон
более последовательно проводит линию развития производственной демо­
кратии. Решения принимают по принципу: «один акционер — один го­
лос». Сюда относится избрание на срок пять лет Генерального директора,
досрочное прекращение его полномочий, установление ему размеров воз­
награждения. Аналогичные полномочия общее собрание акционеров име­
ет и по отношению к замещению должности председателя контрольной
(ревизионной) комиссии, по определению количественного состава на­
блюдательного совета, куда по должности входит в качестве председателя
Генеральный директор, избранию членов наблюдательного совета, дос­
рочному прекращению их полномочий, утверждению изменений устава
народного предприятия, в том числе изменений размера уставного капитала
или утверждения устава в новой редакции. В компетенцию общего собрания
входит также принятие решения о ликвидации народного предприятия,
назначение ликвидационной комиссии и утверждение ликвидационных
балансов. Однако в нарушение производственной демократии голосование
по данному и некоторым другим предусмотренным законом вопросам
проводится не по принципу «один акционер — один голос», а в зависимо­
сти от номинальной суммы принадлежащих акционеру акций.
Уже отмечалось возникшее пока теоретически («Демократический
ЭСОП») сближение некоторых важных черт акционерных предприятий,
полностью перешедших в собственность работников, и кооперативных
предприятий федерации «Мондрагон». Что же представляет собой эта
кооперативная федерация. Выясним ее существенные характеристики.
Кооперативная федерация «Мондрагон». Зарождение кооперативной
федерации «Мондрагон» связано с именем католического священника Хозе
Мария Аризмендарриета, сосланного франкистским режимом после окон­
чания гражданской войны 30-х годов в небольшой городок Мондрагону в
Басконии на севере Испании. Начало федерации было положено создани­
ем в 1956 году небольшой полукустарной мастерской сначала по ремонту,
а затем по производству бытовых электроприборов. По данным на 2003 год
федерация объединяет более 160 кооперативных предприятий, на которых
занято более 68 тыс. работников. Общий оборот всех фирм превысил 9 млрд
евро, прибыли — 410 млн. Сумма активов составила более 16 млрд. евро.
Предприятия федерации производят робототехнику, автоматические линии,
горные экскаваторы, спутниковые антенны, дорогие автомобили, ветровые
двигатели, оборудование для переработки и упаковки сельхозпродуктов и
многое другое. Имеет «Мондрагон» сельскохозяйственные кооперативные
товарищества и сеть супермаркетов. Специализированные фирмы зани­

маются консалтингом (консультированием) и программным обеспечением.
На предприятиях федерации используются новейшие технологии. Зарабо­
ток рабочих и служащих самый высокий в Испании.
При создании «Мондрагон» и многие годы спустя наемный труд ис­
пользовался только на подсобных работах (уборщики помещения, мойщи­
ки, охранники и т. п.). После вступления Испании в Общий рынок и нача­
ло глобализации по-американски, приведших к дестабилизации внутрен­
него национального рынка, федерация вынуждена была для поддержания
своих кооперативов ввести особый институт временных наемных работ­
ников. В случае падения рыночного спроса на какую-нибудь продукцию
временные работники, согласно заключенного с ними трудового договора,
увольняются. Все это вызвало дискуссию и внутри федерации и вне феде­
рации. Пытаясь смягчить возникшую ситуацию, «Мондрагон» представи­
ла временным работникам особый статус: на время работы они имеют
право получать часть прибыли и право голоса при решении касающихся
их вопросов. Но нельзя забывать главное. Предприятие «Мондрагон» (как
все другие предприятия, основанные на трудовой коллективной собствен­
ности), существующие в капиталистической системе, не могут не подчи­
няться законам ее функционирования и развития. На микроэкономическом
уровне они — уже некапиталистические, на макроэкономическом уровне
они — еще несоциалистические.
Каждый вступающий в члены федерации вносит вступительный взнос
(пай). В начале 90-х годов он составлял 10 тыс. долларов. Допускается
рассрочка платежей на 4 года. Оплата труда производится в зависимости
от квалификации работников и почасовой выработки. Как правило, самая
высокая зарплата не превышает самую низкую более чем в 4,5 раза. При­
быль предприятия подразделяется на фонд потребления и фонд накопле­
ния. В начале 90-х годов их соотношение было 50 процентов на 50. Два
раза в год работники в зависимости от своей зарплаты, т. е. трудового
вклада, получают свою долю прибыли из фонда потребления. Капитал
фирмы неделим. Но делится прирост капитала. На лицевой счет работника
производится процентное отчисление дивидентов из фонда накопления.
При увольнении или выходе на пенсию работник получает с лицевого сче­
та свою долю прибыли из фонда накопления за все время работы в феде­
рации, а также свой вступительный пай. В случае смерти работника при­
читающуюся ему сумму получает семья или наследники по завещанию.
Для поддержания производственных кооперативов в федерации соз­
даны кооперативы второго ряда. К таким кооперативам прежде всего можно
отнести собственный инвестиционный фонд — «Народная рабочая касса».
Производственные кооперативы ежегодно вкладывают в кассу 13 процен­
тов своей прибыли. Кредиты же от кассы они получают под символиче­
ский процент. При создании новых кооперативов субсидии касс составляют
60 процентов от себестоимости создаваемого предприятия, 20 процентов

вносит трудовой коллектив из вступительных взносов работников, 20 про­
центов министерство труда из государственных фондов содействия созда­
нию новых рабочих мест. В свою очередь производственные кооперативы
«Мондрагон» в соответствии с испанским законодательством 10 процен­
тов своих прибылей отчисляют на социальные нужды регионов.
Важнейшими из кооперативов второго ряда являются научно-иссле ­
довательские и конструкторские институты. Они обеспечивают техноло­
гический прогресс «Мондрагон», ее конкурентноспособность. Далее сле­
дуют кооперативные учебные заведения: более 100 начальных школ,
14 технических колледжей, среди которых четыре университетского уров­
ня. «Народная рабочая касса» финансирует и обучение молодежи и в дру­
гих университетах, в том числе и зарубежных, при условии работать после
получения образования определенное время в структурах федерации.
В «Мандрагоне» принята практика повышения квалификации работников
всех уровней и профессий. Созданы курсы для переквалификации сокра­
щенных работников, чтобы они могли работать в других кооперативах.
Поскольку по испанским законам все члены федерации считаются пред­
принимателями, на них не распространяется система государственного
социального страхования и пенсионного обеспечения. Поэтому «Мондра­
гон» создал специальный кооператив по оказанию работникам федерации
социальных услуг. При нем имеется самостоятельное страховое и пенси­
онное учреждение. На социальные услуги, включая развитие образования,
культуры, строительство жилых домов, расходуется около 10 процентов
всей прибыли федерации.
Фирмы «Мондрагон» обладают хозяйственной самостоятельностью.
Высший руководящий орган фирмы (Генеральная ассамблея) — общее со­
брание работников (один человек — один голос) — созывается не реже
одного раза в год. Собрание решает ключевые вопросы производственной
деятельности, социального развития, выбирает на четыре года правление
фирмы (Управляющий совет). К управляющим органам фирмы относятся
также Аудиторский комитет, избираемый общим собранием, и Социаль­
ный совет, члены которого делегируются работниками подразделений
фирмы. Социальный совет наделен правом принимать решения по всем
социальным вопросам внутренней деятельности трудового коллектива.
Правление назначает, в том числе с проведением конкурса, на четыре года
Генерального директора.
Из выборных представителей фирмы создается Генеральный конгресс
федерации. Конгресс собирается один-два раза в год. Рассматривает стра­
тегические направления развития федерации в целом. Избирает Генераль­
ный совет. Важнейшая задача Совета — наблюдение за деятельностью
«Народной рабочей кассы» во исполнение важнейших решений Конгрес­
са. Если Генеральный конгресс представляет собой своеобразный парла­
мент федерации, то Генеральный совет — ее правительство. В 1991 году

был учрежден также пост Президента федерации. Образно говоря, феде­
рация «Мондрагон» является как бы «государством в государстве»22.
С идеологических позиций «Мондрагон» критикуют и справа и слева.
Правые считают кооперативную федерацию неким «троянским конем» ком­
мунизма, «левые» представляют федерацию как попытку приукрасить ка­
питализм, придать ему видимость «капитализма с человеческим лицом».
И правые и «левые» ссылаются на события 1974 года, когда на самом
большом и старейшем предприятии Федерации «Улгор» произошла забас­
товка. Причина такого единственного в истории «Мондрагон» события ста­
ла несогласие меньшинства (22 процента) работников с новой системой
оплаты труда. Забастовка не имела успеха. Забастовщиков поначалу ис­
ключили из кооператива, но затем представили право вернуться, чем они и
воспользовались. Правые видят в результатах забастовки нарушение прав
человека, «левые» — буржуазное лицемерие и игру в «демократию».
Наряду с акционерными обществами работников по программе ЭСОП
и кооперативными фирмами «Мондрагон», представляющие собой в со­
временном мире базовые формы трудовой коллективной собственности,
успешно функционируют и различные комбинации подобных предпри­
ятий: часовой завод в Безансоне (Франция), завод мотоциклов в Меридане
и «Партнерская группа Джона Люиса» (Англия). Накоплен оригинальный
опыт и в России. Речь идет о создании в 1985 году известным организато­
ром сельскохозяйственного производства М. Чартаевым на базе колхоза
им. Орджоникидзе Союза совладельцев-собственников «Шуктынский» (Да­
гестан) — многоотраслевое агропромышленное предприятие.
Согласно уставным документам трудовые коллективы производст­
венных бригад и технических служб Союза обладают хозяйственной са­
мостоятельностью и ответственностью. Внутрихозяйственные связи стро­
ятся на аренде средств производства и купли-продажи произведенной
продукции. Доход производственных звеньев в соотношении 50 процентов
на 50 распределяется в фонды потребления и накопления. Основной капи­
тал делится на паи (чеки-акции), образуемые в зависимости от личного
трудового вклада работника. Паи сохраняются у пенсионеров и передают­
ся наследникам, если они работают в союзе. При увольнении из союза по
уважительной причине компенсируется 10 процентов пая, по неуважи­
тельной причине — суммы пая не возмещаются.
Зарплаты в обычном смысле нет. Но каждый работник в соответствии
со своим лицевым счетом может получить при необходимости аванс в
размере 50 процентов (в некоторых случаях 70 процентов) от своего дохо­
да в предшествующем году. Расчеты по оплате труда производятся в конце
года (в деньгах или натуральном продукте). Сюда согласно принятым
нормативам (закупочные цены) включаются итоги труда текущего года и
22 См.: Белоцерковский В. Путешествие в будущее и обратно. Книга 1. С. 434.

дивиденды от пая в основном капитале. Дивиденды получают также пен­
сионеры и работающие в союзе наследники пая. Определенная часть чис­
того дохода выделяется для оплаты труда административно-управленчес­
кого аппарата, сведенному к минимуму, специалистов, работников здраво­
охранения, образования, культуры и др. В экономической эффективности
производства заинтересованы, таким образом, не только сами производст­
венники, но и все связанные с ними слои трудящихся. Отсюда углубление
взаимодействия различных сторон жизнедеятельности, появление новых
социокультурных связей экономического процесса.
Принципиальную роль трудовая коллективная собственность играет и
может играть и в процессе социалистического строительства.
Трудовая коллективная собственность
в процессе строительства социализма
В современном мире трудовая коллективная собственность — важное
звено социализации капитала, создания социально-экономических предпо­
сылок социализма. Возвышается роль трудовой коллективной собственно­
сти и в ходе социалистического развития. Осмысление такого значения на
основе практики новой экономической политики (НЭП), введенной в Со­
ветской России после окончания Гражданской войны (1918-1920 гг.), ста­
ло принципиальным вкладом В. И. Ленина в разработку теории научного
социализма. Ленинские идеи позволяют ответить на один из актуальных
вопросов современности: как, с помощью каких преобразований возникает
возможность при сохранении прямого государственного управления страте­
гическими отраслями производства преодолеть условия наемного труда в
масштабах всей экономической системы социализма. Без ответа на данный
вопрос нет и не может быть достижения полного социализма. В этой связи
важно прежде всего проследить логику движения ленинской мысли, которая
привела его к выводу о коренной перемене точки зрения на социализм.
Основной задачей нэпа являлось определение путей соединения (через
замену продразверстки продналогом) государственной экономики (нацио­
нализированные предприятия) с крестьянской экономикой. Здесь-то при
практическом подходе к решению поставленной задачи и зародилось со­
мнение в правильности существующего понимания социализма. Сложи­
лась, по оценке Ленина, такая ситуация, «когда мы должны были подойти к
социализму не как к иконе, расписанной торжественными красками»23.
В начале нэпа экономическая связь между государственными (нацио­
нализированными) предприятиями и крестьянскими хозяйствами мысли­
лась в виде прямого продуктообмена. На деле же получилось другое. Вме­
сто продуктообмена и даже товарообмена появилась «обыкновенная куп­
23 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 303.

ля-продажа, торговля»24. Возникла задача учиться торговать, вести счет
деньгам, создавать финансово-банковскую систему и т. п. Короче, исполь­
зовать экономические формы товарного производства. Отсюда начало пе­
ремены точки зрения В. И. Ленина на социализм, его вывод: строить со­
циализм надо «не на энтузиазме непосредственно, а при помощи энтузи­
азма, рожденного великой революцией, на личном интересе, на личной
заинтересованности, на хозяйственном расчете <...>»25.
Творческий поиск той степени соединения частного (личного) инте­
реса с общим, той степени подчинения одного другому, которая позволила
бы вовлечь в социалистическое строительство все трудовые слои населе­
ния России, в первую очередь крестьянские массы, привел В. И. Ленина к
убеждению о необходимости по-новому взглянуть на кооперацию. Изна­
чально В. И. Ленин разделял традиционные по тем временам взгляды рос­
сийских коммунистов на кооперацию. Выделялись два вида кооперации:
буржуазная и рабочая.
Буржуазная кооперация рассматривалась Лениным наряду с концес­
сиями, частной арендой государственного имущества, комиссионной тор­
говлей продукцией государственных предприятий в качестве советской
формы государственного капитализма, т. е. подконтрольных государству
частных предприятий. Кооперация в таком понимании сохраняла хозяйст­
ва мелких товаропроизводителей. Обобществлению подлежали не сами
хозяйства, а их отдельные функции, например, на кооперативных началах
создавались мельницы, маслобойни, крупорушки и другие подобные пред­
приятия мелких товаропроизводителей. Доход соответственно распреде­
лялся по капиталу, т. е. в зависимости от вложенных средств. В условиях
экономической разрухи буржуазная кооперация (как и госкапитализм во­
обще), с одной стороны, стимулировала оживление производства, с дру­
гой, — облегчала задачи государства по организации учета и контроля, по
упорядочению рыночной стихии.
Рабочая кооперация была представлена потребительской и промысло­
вой кооперациями. По разъяснению В. И. Ленина, промысловая кооперация
являлась трудовым объединением мелких землевладельцев или кустарей.
Ее цель — производство и сбыт как земледельческих, так и неземледель­
ческих продуктов, в том числе изделий мелкой местной промышленности
из дерева, кожи, металла и т. д. Это производство ориентировалось прежде
всего на улучшение положения крестьянства, их жизни и хозяйства, отчего
в известной мере зависел тогда и общий подъем народного хозяйства
страны. Потребительская кооперация выполняла другие функции. Она
обеспечивала заготовку на взаимовыгодной основе сельскохозяйственных
продуктов — избытка продовольствия, оставшегося в крестьянских хозяй­
24 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 44. С. 208.
25 Там же. С. 151.

ствах после выполнения продналога, — их перевозки и справедливого
распределения среди рабочих. Советская власть призвана была контроли­
ровать хозяйственную деятельность кооперации, «но ни в каком случае не
стеснять кооперацию, а всемерно помогать и содействовать ей»26.
Как мы видим, кооперации отводилась важная, но все же вспомога­
тельная роль. Поэтому, перечисляя общественно-экономические уклады
тогдашней России27, Ленин не выделял кооперацию в качестве особого
уклада. Если буржуазная кооперация относилась им к государственному
капитализму, то потребительская кооперация включалась, по всей види­
мости, в социалистический (национализированная промышленность) ук­
лад, а промысловая — в мелкотоварный. Кооперативным предприятиям,
отмечал Ленин, не придавалось самостоятельное значение28. Однако и здесь
общественная практика заставила внести существенные коррективы.
В недалеком прошлом ленинский кооперативный план рассматривал­
ся в марксистской литературе исключительно как план социалистического
преобразования сельского хозяйства. Конечно, в мелкокрестьянской стра­
не, какой была в то время Россия, трудовая кооперация имела первосте­
пенное значение для вовлечения крестьянской массы в социалистическое
строительство. В теоретическом плане роль кооперации в преобразовании
мелких крестьянских хозяйств известна давно. О ней писал еще Ф. Эн­
гельс29. Вместе с тем ленинский кооперативный план не сводится лишь к
задачам социалистического преобразования крестьянских хозяйств. Он
имеет универсальное значение для преобразования всей системы общест­
венных отношений.
В своих трудах В. И. Ленин ссылается на третий том «Капитала»
К. Маркса. Известны ленинские переводы отдельных фрагментов этого
тома. Однако создается впечатление, что с некоторыми важными положе­
ниями, в том числе с цитированной выше главой «Роль кредита в капита­
листическом производстве», где Маркс анализирует кооперативные фаб­
рики рабочих, Ленин не был знаком детально. Не мог Ленин знать и пись­
мо Ф. Энгельса к Августу Бебелю от 20-23 января 1886 г., где в частности
говорится: «<-->при переходе к полному коммунистическому хозяйству
нам придется в широких размерах применять в качестве промежуточного
звена кооперативное производство, — в этом Маркс и я никогда не сомне­
вались»30. Несмотря на это, ленинский теоретический анализ трудовой
кооперации совпадает с идеями Маркса и Энгельса, продолжает и разви­
вает их применительно к новой ситуации.
26 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 43. С. 251.
27 См.: Там же. Т. 45. С. 279.
2S См.: Там же. С. 374-375.
24 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 519.
30 Там же. Т. 36. С. 361.

Прежде всего Ленин выясняет зависимость социально-экономической
природы трудовой кооперации от системы господствующих экономиче­
ских отношений. При частном капитализме кооперативные предприятия,
отмечает он, отличаются от капиталистических , как предприятия коллек­
тивные от предприятий частных. В сопоставлении с государственным мо­
нополистическим капитализмом такие предприятия, в силу своего статуса
негосударственных предприятий, являются в определенном смысле пред­
приятиями частными. Само собой понятно, что противоположность труда
и капитала, устраненная внутри трудового кооператива, еще больше обо­
стряется в отношениях между трудовыми кооперативами и экономиче­
ским строем капитализма в целом.
Ленин четко определяет условия преобразования трудовых кооперати­
вов из «бреши» в капиталистическом способе производства в социалистиче­
скую форму хозяйствования. Такими условиями, повторим еще раз, высту­
пают, во-первых, переход государственной власти в руки рабочего класса,
трудящихся и, во-вторых, утверждение государственной собственности на
«все крупные средства производства»31. Однако Ленин не просто констати­
ровал изменение социально-экономической природы кооперации, превраще­
ние кооперации в новых условиях в коллективное (в отличие от государст­
венного) социалистическое предприятие. Он смотрел дальше и глубже.
Ленин открыл в трудовой кооперации то, что не предполагал и не мог
предполагать К. Маркс. Для него трудовые кооперативы (используя со­
временную терминологию, трудовая коллективная собственность вообще)
не только социалистический хозяйственный уклад, но и «новый принцип
организации населения»32. Поэтому кооперация должна охватывать все
население страны, включая крестьянство, составляющее тогда в России
подавляющее большинство населения. Проблема не сводится здесь лишь к
созданию при поддержке рабочего государства производственных, потре­
бительских, кредитных и т. п. кооперативов. Новый принцип организации
населения внутренне соподчинен со всеми сторонами социалистического
строительства: экономической, политической, культурно-воспитательной
и др. В отличие от вертикальных государственных связей он представляет
собой горизонтальные негосударственные связи, становясь тем самым од­
ной из форм социалистического гражданского общества.
Фантастичность планов старых кооператоров, начиная с Роберта Оу­
эна, заключалась в идее социалистических преобразований общества без
учета основного вопроса, каким является вопрос о завоевании власти рабо­
чим классом. Когда же эта задача решена, остается, по мысли В. И. Ленина,
только одно: сделать население России настолько «цивилизованным», что­
бы оно поняло все выгоды кооперации. Но для этого в России нужен был в
то историческое время целый переворот, целая полоса культурного развития
31 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 370.
32 Там же. С. 373.

всей народной массы или, другими словами, — «культурная революция»33.
«<...>строй цивилизованных кооператоров, — резюмировал В. И. Ленин, —
при общественной собственности на средства производства, при классовой
победе пролетариата над буржуазией — это есть строй социализма»34.
Итак, речь идет о новом виденье социализма, заложившем фундамент
разработки его современной теории. Но как быть с позицией тех интерпре­
таторов идейного наследия Ленина, которые, оставляя в тени мучительно
трудный поиск его ответа на вопрос — как строить социализм в мелкокре­
стьянской стране, упрощенно представляют дело так, будто все сводится
лишь к отказу от политики военного коммунизма, к изменению тактики со ­
циалистического строительства. В качестве главного доказательства выдви­
гается ленинское замечание о том, что коренная перемена точки зрения на
социализм — это перенос центра тяжести на мирную организационную
культурную работу, о чем ставился вопрос еще весной 1918 года.
Чтобы разобраться в возникшей коллизии, приведем спорный текст
полностью. «Теперь, — диктовал Ленин, — мы вправе сказать, что про­
стой рост кооперации для нас тождественен (с указанным выше „неболь-
шим“ исключением) с ростом социализма, и вместе с этим мы вынуждены
признать коренную перемену всей точки зрения нашей на социализм. Эта
коренная перемена состоит в том, что раньше мы центр тяжести клали и
должны были класть на политическую борьбу, революцию, завоевание
власти и т. д. Теперь же центр тяжести меняется до того, что переносится
на мирную организационную „культурную работу"»35.
Если в споре искать истину, то необходимо рассматривать данный
текст не сам по себе, а во всех его исторических и теоретических связях.
В моем понимании важно иметь в виду следующее.
Во-первых, слова Ленина о коренной перемене точки зрения на со­
циализм надо соотносить со всем содержанием статьи «О кооперации», со
всеми ленинскими работами по проблемам социализма, в том числе с уже
приведенным выше замечанием о подходе к социализму не как к иконе.
Во-вторых, Ленин впервые в истории марксистской теоретической
мысли отождествил рост трудовой кооперации с ростом социализма, обос­
новал условия, при которых трудовая кооперация становится не только
одной из форм социалистического хозяйствования, но и новым принципом
организации населения.
В-третьих, слова Ленина о коренной перемене точки зрения на социа­
лизм имеют и теоретическое, и практическое значение. Когда обращается
внимание на то, что коренная перемена точки зрения на социализм означает
перенос центра тяжести на мирную организационную культурную работу,
делается акцент на практические задачи. Эти задачи определялись и раньше,
33 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45 . С. 372, 376-377.
34 Там же. С. 373.
35 Там же. С. 376.

сразу же после заключения Брестского мира весной 1918 года. Но теперь
они были непосредственно подчинены новой интерпретации социализма.
В следующем, после приведенного фрагмента, абзаце статьи «О коопера­
ции» Ленин прямо говорит о том, что культурная работа, «как экономиче­
ская цель, преследует именно кооперирование»36. Новые практические за­
дачи неотделимы, следовательно, от нового теоретического вывода: про­
стой рост трудовой кооперации тождественен с ростом социализма.
Конечно, коренная перемена точки зрения на социализм не ограничи­
вается лишь обоснованием условий преобразования трудовой кооперации
(трудовой коллективной собственности в целом) в форму социалистиче­
ского хозяйствования. Возникает целый ряд принципиальных для теории
социализма следствий. По крайней мере ближайший, ранний социализм
представляется теперь в виде двухукладного общества. Актуализируется
проблема хозяйственного оборота между этими укладами. Требуется но­
вый подход к решению вопроса о судьбе товарного производства, рынка,
закона стоимости и многое другое.
Экономика раннего социализма, завершающая собой развитие смешан­
ной экономики переходного периода, состоит из двух общественных со­
циалистических укладов: государственного и трудового коллективного при­
чем государственная социалистическая собственность, по мысли Ленина,
должна представлять главные (основные) средства производства. В совре­
менном мире существует два пути становления при переходе к социализ­
му государственной социалистической собственности: во-первых, измене­
ние правового статуса государственных капиталистических монополий,
обращение их «на пользу всего народа»37, во -вторых, национализация
крупного частного капитала, представляющая собой политико-юридичес­
кий акт. Но такое обобществление производства носит формально-юриди­
ческий характер. Оно устраняет наемный труд в виде воспроизводства от­
ношений капиталистической эксплуатации. Однако формальное обобще­
ствление производства сохраняет некоторые условия наемного труда — в
частности, заработная плата рабочего устанавливается до включения его
рабочей силы в производственный процесс. В моем понимании, единст­
венной реальной перспективой устранения всех условий наемного труда
является соединение в лице человека труда на основе общественной соб­
ственности на средства производства работника и хозяина.
При решении данной задачи важно всесторонне учитывать опыт со­
циализации капитала в развитых капиталистических странах: организацию,
функционирование и развитие крупных фирм и корпораций на базе собст­
венности работников, а также опыт рабочего самоуправления на государст­
венных предприятиях в Югославии, когда она представляла собой единую
страну. Поскольку проблемы трудовой коллективной собственности были
36 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 376.
37 Там же. Т. 34. С. 192.

уже рассмотрены, кратко остановимся на опыте югославского рабочего са­
моуправления. Положительные и отрицательные стороны этого опыта тре­
буют внимательного изучения и объективной оценки. Вместе с тем понятно,
что именно общий монополизм и формализм, выдаваемый за демократию,
позволил управленческой и технократической элите навязать с помощью
подзаконных актов свои интересы трудовым коллективам, сведя в конечном
счете на нет их права и творческий потенциал самоуправления. Югослав­
ский опыт убедительно доказывает: самоуправление трудового коллектива
теряет смысл, если в его непосредственном распоряжении нет собственной
экономической базы — трудовой коллективной собственности.
Экономическая эффективность государственной собственности зави­
сит от формы ее использования. Государственная социалистическая соб­
ственность может, например, быть представлена и в предприятиях прямо­
го государственного подчинения (стратегические отрасли народного хо­
зяйства), и в самоу!Гравляемых трудовым коллективом, его полномочными
органами арендных предприятий3 .
Первые предприятия характеризуются полной собственностью госу­
дарства на средства производства и неполной собственностью на произво­
димую продукцию. По крайней мере определенная часть продукции, ее
денежный эквивалент, формируемый в том числе и из средств государст­
венного финансирования производства, становится трудовой коллектив­
ной собственностью. Эта собственность поступает в распоряжение трудо­
вого коллектива, включая образование (в соответствии с трудовым вкла­
дом в производство) личного дохода каждого работника.
Вторые характеризуются тем, что государство сохраняет за собой права
собственника средств производства, которые передаются во владение и
пользование трудовому коллективу в соответствии с договором об аренде.
Трудовой коллектив не может изменить профиль предприятия или закрыть
предприятия и распродать средства производства. Произведенная же про­
дукция поступает в полное распоряжение трудового коллектива, является
его трудовой коллективной собственностью со всеми вытекающими отсюда
последствиями. Государственное управление подобными предприятиями
осуществляется не непосредственно, а опосредствованно через органы са­
моуправления трудового коллектива. Самоуправляемые народные предпри­
ятия могут, следовательно, основываться не только на трудовой коллектив­
ной собственности на средства производства, но и на государственной соб­
ственности на средства производства, арендуемые трудовым коллективом.
Трудовая коллективная собственность применительно к первым и
вторым предприятиям, использующим государственную собственность на
средства производства, становится внутрисистемным дополнением к го­
сударственной собственности. Она образуется как относительно само­
стоятельная экономическая основа производственной демократии, опера­
38 См.: Исторические судьбы социализма. С. 90-91.

тивного и независимого от административного давления самоуправления
трудового коллектива. Экономическая связь между трудом и результатом
труда приобретает в данной ситуации зримое и понятное для всех выра­
жение. Рачительное использование средств производства само собой вы­
ступает непреложным требованием трудовой деятельности. Работник и
хозяин естественным образом воссоединяются в одном лице. Хозяйская
мотивация труда обретает черты не благих пожеланий, а повседневной ре­
альности. Завершается процесс преодоления условий наемного труда, ста­
новления государственной социалистической собственности как общена­
родной собственности. Двуукладная экономика раннего социализма транс­
формируется в двуединую экономику полного социализма.
Социализм — планируемое и планомерно развивающееся общест­
во. Ошибки и просчеты планирования особенно наглядно дают о себе
знать в возникаемых диспропорциях, несоответствиях и других нега­
тивных явлениях в системе народного хозяйства. В то же время план
нельзя противопоставлять рынку. Необходимость рынка как товарно-
денежного оборота обусловливается двумя обстоятельствами. Во-
первых, рынок потребительских товаров — наиболее простой, гибкий
и понятный на уровне массового сознания способ реализации социа­
листического принципа распределения по труду. Он позволяет чело­
веку труда получать заработанную им долю общественного богатства
в том виде, в каком эта доля соотносится с его потребностями, запро­
сами, вкусами. Во-вторых, рынок средств производства — прямое
следствие наличия при социализме двух форм общественной собст­
венности: государственной (общественной) и трудовой коллективной
и, следовательно, двух форм собственности на произведенную про­
дукцию, в том числе находящую своего потребителя на рынке средств
производства. Однако рынок утрачивает в социалистической эконо­
мике самодостаточное значение. Регулирование рыночных отношений
осуществляется через государственные планы-договоры, планы -заказы ,
планы-прогнозы (индикативное планирование), политику цен, креди­
тов, налогооблажений, превращающих рынок в инструмент планиро­
вания. С другой стороны, рыночные механизмы участвуют в форми­
ровании спроса и предложения, аккумуляции и инвестиций свободных
(внебюджетных) активов, их переливе в актуальные производства,
дополняя тем самым плановое развитие и государственное регулиро­
вание экономики саморегулируемыми звеньями.
Такова двуединая экономическая основа полного бесклассового со­
циализма, устраняющая в том числе последние социальные различия ме­
жду городом и деревней, людьми умственного и физического труда39.
39 См.: Плетников Ю. К. Полный социализм как бесклассовое общество // Политическое
просвещение. 2002. No 5.

JI. А. Гриффен
Марксов «Капитал»
и реальный капитализм
Прошло уже почти полтора века с тех пор, как Маркс издал первый
том своего гениального труда. С тех пор эта его работа (разумеется, со­
вместно с другими) служит надежным ориентиром для теоретиков и прак­
тиков революционного преобразования мира. Однако, отдавая должное
величию теории Маркса, заложившей истинно научные предпосылки для
понимания социальной эволюции, нельзя не отметить, что ряд следствий
из нее весьма существенно расходятся с действительными результатами
развития реального мира.
Главное следствие из теории Маркса — исследование развития миро­
вой системы капитализма привело его (равно как и Энгельса) к выводу о ее
преходящем характере, о неизбежности вызванной самим этим развитием
всемирной коммунистической (социалистической) революции. Вот как
представлял себе финал развития капитализма на его собственной основе
Маркс: «Теперь экспроприации подлежит уже не работник, .. . а капиталист,
эксплуатирующий многих рабочих. ... Один капиталист побивает многих
капиталистов. ... Вместе с постоянно уменьшающимся числом магнатов ка­
питала ... возрастает масса нищеты, угнетения, рабства, вырождения, экс­
плуатации, но вместе с тем растет и возмущение рабочего класса, который
постоянно увеличивается по своей численности, который обучается, объе­
диняется и организуется механизмом самого процесса капиталистического
производства. ... Централизация средств производства и обобществление
труда достигают такого пункта, когда они становятся несовместимыми с их
капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьет час капиталистической
частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют»1.
А произошло все «с точностью до наоборот». Прежде всего, количе­
ство «магнатов капитала» сегодня не только не уменьшилось, но сущест­
венно возросло а увеличение их богатства вовсе не привело к «побива­
нию» мелких капиталистов — количество мелких предпринимателей в со­
временном капиталистическом обществе огромно, да и так называемый
«средний класс» количественно значительно вырос. А вот рабочий класс в
1Маркс К .,Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 772-773.

промышленно развитых странах не только не растет, но довольно быстро
сокращается. И он вовсе не стремится к объединению — даже относи­
тельно количество членов профсоюза постоянно падает. И роста его воз­
мущения что-то не заметно (особенно если судить по нынешнему состоя­
нию коммунистического движения). Централизация капитала возрастает,
но возрастания ее несовместимости с «капиталистической оболочкой» не
видно, и незаметно, чтобы это особо тормозило обогащение стран «перво­
го мира» (последние лет сто в среднем темпы развития промышленно раз­
витых стран менялись незначительно). И нет никаких признаков, что дан­
ная оболочка намерена вот-вот «взорваться». Уже полтора столетия час
капиталистической частной собственности все никак не пробьет...
А ведь когда у классиков марксизма шла речь о коммунистической
революции, имелось в виду вовсе не какое-то отдаленное будущее. Еще в
1845 году Энгельс полагал, что «сейчас Англия ... накануне социальной
революции... Подобный переворот тотчас стал бы общеевропейским»2.
Общеевропейским, а значит (по господствующему положению Европы в
мире) и всемирным. Однако, как мы теперь знаем, та всемирная коммуни­
стическая революция, на которую рассчитывали Маркс и Энгельс, не про­
изошла не только при их жизни, но и более чем сто лет спустя. Более того,
судя по упомянутой ситуации в промышленно развитых странах, она сего­
дня в них оказывается значительно м енее вероятной, чем тогда. Но ведь
социалистическая революция все-таки произошла! Однако не там, не так, и
не с теми последствиями, как предполагалось в соответствии с теорией.
И это не случайный или малосущественный момент. Именно всемир­
ный — и никакой другой! — характер коммунистической революции логи­
чески вытекает из развитой классиками марксизма вообще, и Марксом в
«Капитале» в частности, теории, поскольку «коммунизм эмпирически воз­
можен только как действие господствующих (!) народов, произведенное
„сразу", одновременно, что предполагает универсальное развитие произво­
дительной силы и связанного с ним мирового общения»3. И от этой прин­
ципиальной точки зрения классики марксизма не отступали никогда.
Произошедший же в России социалистический переворот совершенно
не соответствовал канонам классического марксизма. Молодой журналист
Антонио Грамши сразу после революции в статье «Революция против „Ка­
питала"», название которой говорит уже само за себя, писал: «Это револю­
ция против „Капитала"» Карла Маркса. « . . .События вышли за рамки идео­
логии. События взорвали критические схемы исторического материализма.
Большевики отвергли Карла Маркса, и их четкие действия и победы явля­
ются свидетельством того, что каноны исторического материализма не на­
столько незыблемы, как кому-то казалось, и как кто-то думал». Что ж —
2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 2. С. 551.
3Тамже. С.34.

«Маркс предвидел только то, что можно было предвидеть»4. А дальше
«теоретикам» остается только подгонять события под теорию.
Однако здесь несовпадение того, что представлялось необходимым
следствием, предусмотренным теорией, с эмпирически наблюдаемыми яв­
лениями проявилось особенно выпукло. При этом все попытки прими­
ритъ данные расхождения в рамках все той же теории ссылками на кон­
кретные обстоятельства не выдерживают никакой критики. Обстоятельст­
ва всегда конкретны, а теория должна быть всеобщей, иначе она попросту
не нужна.
Наряду с другими причинами, революции в промышленно развитых
странах не произошло еще и потому, что, как мы отмечали, в них не про­
изошло не только роста количества рабочих, но и их организованности.
А это не в последнюю очередь объясняется тем, что на протяжении весьма
длительного времени в развитых капиталистических странах происходи­
ло не ухудшение, а неуклонное улучшение положения рабочих.
Перелом наступил к концу XIX в., т. е. после того, как в основном
была создана марксистская теория. А дальше, как пишет Энгельс в 1885 г.
(в предисловии к переизданию его книги «Положение рабочего класса в
Англии», ярко показывающей ужасное положение этой категории населе­
ния в «первой стране мира» до 1846 г.), «гигантское и быстрое развитие
промышленности далеко опередило расширение внешних рынков и рост
спроса»5, что создало материальную возможность для изменения положе­
ния рабочего класса. Всего через сорок лет положение это кардинально
изменилось. Сегодня тем более уровень жизни рабочих в капиталистиче­
ских странах Запада вырос весьма существенно. А верно предполагавшая­
ся Марксом пролетарская нищета попросту «вытеснена» в «развивающие­
ся страны» «третьего мира», где рабочий за ту же работу получает в не­
сколько раз меньшую заработную плату — в частности и потому, что
повышение уровня жизни всего населения в собственно капиталистиче­
ских странах происходит и за счет его эксплуатации.
Зачем же западному рабочему социалистическая революция — чтобы
лишиться этого преимущества? Так что на предполагавшуюся всемирную
социалистическую (коммунистическую) революцию, базирующуюся на
соответствующих преобразованиях, осуществляемых прежде всего «гос­
подствующими народами», рассчитывать не приходится. Вместо этого
произошли локальные социалистические революции в отсталой и перифе­
рийной (с точки зрения развития капитализма) России и еще более пери­
ферийном и отсталом Китае. Ну, а те процессы, которые называют «рес­
таврацией капитализма» на территории «бывшего» Советского Союза, во­
обще никак не влезают в рамки известной теории, и приходится для их
4 Грамши А. Революция против «Капитала» // Альтернативы, 1998, No 3. С. 2 -3 .
5 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 198.

объяснения на скорую руку сооружать некие теории ad hok (т. е. примени­
тельно к случаю), весьма далекие от марксизма.
Это — несомненные факты, которые добросовестные исследователи
могут по-разному объяснять, однако никак не вправе игнорировать. Ко­
нечно, можно что угодно толковать как угодно соответственно сиюминут­
ным нуждам (как это уже многие века делают верующие со Священным
писанием); такого рода «верующих марксистов» также всегда было пре­
достаточно. Однако истинные марксисты не должны останавливаться и пе­
ред тем, чтобы требование Маркса «подвергать все сомнению» применить
к его собственной теории. Но в таком случае неизбежно встает вопрос о
причинах такого рода существенных расхождений практики с теорией.
Прежде всего, массированные и упорные попытки противников найти
погрешности в самой теории Маркса неизменно терпели крах; следова­
тельно, ее истинность (во всяком случае, на уровне современной науки)
сомнению не подлежит. Нет оснований и предполагать наличие логиче­
ских ошибок в рассуждениях Маркса, которые привели бы его к таким по­
грешностям в выводах относительно развития общества. Разумеется, че­
ловеку свойственно ошибаться, были мелкие логические недочеты и у
Маркса, но в целом его «железная» логика просто поражает.
Определенный субъективный момент, конечно, место все же имел. Тут
дело вот в чем. Даже один и тот же человек бывает очень уж разным, когда
он — юноша, зрелый мужчина или старик. Хотя это — все тот же человек .
Но очень трудно судить о человеке «вообще» по какому-то одному из его
состояний. Это же касается любого развивающегося явления. Маркс изучал
капитализм, когда тот еще только приближался к состоянию зрелости (на­
ступившему где-то в конце XIX - начале XX в.). А ведь Маркс был не толь­
ко ученым, но и революционером. Его исследования как ученого позволили
понять многие исключительно важные черты данного способа производст­
ва, но как революционер он некоторые остатки юношеской незрелости
принял за признаки старческого угасания, что и сказалось на сделанных им
выводах. (На самом деле капитализм только сейчас приближается к старос­
ти, и при всей его внешней мощи проявления дряхлости становятся все бо­
лее явными). Но главная причина все же кроется не в субъективных факто­
рах, а в объективной логике научного исследования.
Любое научное исследование предполагает две его стороны: непо­
средственное (практическое, экспериментальное) изучение объекта, и соз­
дание на основе полученных данных теоретической модели объекта с ее
последующими исследованиями. На основании последних и делаются вы­
воды о дальнейшем развитии объекта. «Капитал» Маркса по сути дела как
раз и воплощает в себе создание и исследование теоретической модели
капитализма.
А всякая теоретическая модель по сравнению со своим объектом все­
гда является существенно упрощенной. Без модели нет теории, а без уп­

рощений нет модели — иначе она вообще была бы не нужна (реальный-то
объект и так в наличии во всей своей сложности). Упрощения же делают­
ся, исходя по меньшей мере из следующих соображений: а) общих посту­
латов, в качестве обобщенных результатов общественного опыта не пред­
полагающих доказательств; б) тем же путем полученных методологиче­
ских предпосылок; в) накопленных знаний (об объекте исследования и
сопутствующих) и г) характера поставленных исследователем задач.
Маркс главной научной задачей своего исследования видел выявление
и изучение внутренних законов развития капитализма. С этой задачей он
справился блестяще. Открытие и исследование прибавочной стоимости
позволило ему понять и механизм капиталистического накопления, и сущ­
ность эксплуатации трудящихся. Это, по мнению Энгельса одно из двух
(наряду с материалистическим взглядом на историю) гениальных откры­
тий Маркса6, и сегодня полностью сохраняет свое значение для понима­
ния сущности капитализма.
Но сделанные при создании теоретической модели капитализма упро­
щения не могли не сказаться на дальнейшем его исследовании. Мы не будем
здесь касаться всех постулатов, явно или неявно положенных Марксом в
основу своей теории капитализма. Рассмотрим только один из них — опре­
деление объекта исследования. Непосредственным предметом исследования
Маркса являлся капитализм как способ производства, но действительным
объектом — весь мир в его развитии, в котором капитализм являлся очеред­
ной общественно-экономической формацией. И этот мир в модели Маркса
представлен как нечто в принципе единое, развивающее как некоторая це­
лостность в соответствии с законами гегелевской диалектики.
В гегелевской диалектике одним из постулатов, специально не оговари­
ваемых, но весьма существенных, был постулат единственности изначаль­
но существующего объекта развития: Гегель не предполагал ни наличия че­
го бы то ни было, кроме своей «абсолютной идеи», ни генезиса последней.
И такая теоретическая модель на известном этапе исследований процессов
развития дает блестящие результаты. Этот же постулат (в еще более неяв­
ном виде) перекочевал в «материалистическую диалектику», где, однако же,
вследствие того, что последняя занималась реально существующими объек­
тами, взаимодействующими друг с другом, причем возникающими и исче­
зающими, его применимость неизбежно оказалась ограниченной7.
Это коснулось и представлений об общественном развитии. Мир в
целом Маркс представлял в качестве единого объекта развития, все части
которого, пусть и с разной скоростью и в различное время, проходят одни
и те же его этапы. «Для того, чтобы предмет нашего исследования был в
6 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 26 -27.
7 Этот вопрос автором подробно рассмотрен в работе «О „внутренних" и „внешних" фак­
торах развития» (Коммунист, 2001, май-июнь, No 3).

его чистом виде, без мешающих побочных обстоятельств, — писал он, —
мы должны весь торгующий мир рассматривать как одну нацию, и пред­
положить, что капиталистическое производство закрепилось повсеместно
и овладело всеми отраслями промышленности»8. Что же касается имею­
щей место неравномерности развития, то «страна, промышленно более
развитая, показывает менее развитой стране лишь картину ее собственно­
го будущего»9, не более того.
Такая идеализация была необходимой для изучения внутренних зако­
нов капиталистического накопления, и позволяла понять функционирова­
ние капитализма в пределах стран капиталистической метрополии именно
как некоего отдельного целого. На этой основе строились также практиче­
ские выводы из теоретических представлений. Главным из них являлся
вывод о всемирном противостоянии все более интернационализирующих­
ся труда и капитала, и о являющейся логическим следствием этого про­
цесса всемирной коммунистической революции (первоначально предпола­
гавшейся в «передовых странах»).
В действительности же оказалось: во-первых, что мир вот уже пять­
сот лет разделен на две принципиально различные части — Запад и все ос­
тальные страны, причем последние не имели и не имеют ни малейших
шансов повторить западный путь развития; и во-вторых, что произошед­
шие в реальности социалистические революции все без исключения носи­
ли локальный и периферийный (по отношению к «передовым странам»)
характер. Указанные моменты сегодня проявились настолько четко, что
уже не могут быть представлены некими флуктуациями, вызванными кон­
кретными обстоятельствами отклонениями от общего закона, а наоборот,
требуют объяснения как раз в качестве определенной закономерности.
Причиной такого расхождения между теорией и практикой явилась
принципиальная ошибочность применения к общественному развитию
представления о внутреннем противоречии как единственном (или, по
меньшей мере, определяющем) источнике развития конкретного объекта.
Мир как некое единство — не изначальное условие, а только конечный ре­
зультат общественного развития, и до этого результата еще очень далеко.
Большую часть своего существования человечество пребывало в виде ло­
кальных племенных образований, мало контактирующих друг с другом. И, тем
не менее, именно специфические контакты между ними стали одной из
важнейших причин перехода к классовому обществу. На этапе же классо­
вого общества в качестве более или менее целостных объектов развития
реально функционировали и функционируют некоторые социальные обра­
зования, в настоящее время получившие наименование цивилизаций. А раз­
витие всего мира определялось не только внутренними процессами в каж­
8 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 594.
9Тамже. С.7.

дом из этих объектов, но и взаимодействием цивилизаций с окружающей
социальной средой, что существенно влияло на характер их развития. Это
открытие было сделано уже после классиков марксизма10, а следователь­
но, использовать его при построении своей теории они не могли. Сейчас
это сделать можно и необходимо.
Капитализм принципиально является результатом взаимодействия за­
падной цивилизации с остальными. Запад сосуществовал практически на
равных с другими цивилизациями Старого Света — до эпохи Великих гео­
графических открытий. Находящаяся на стадии позднего феодализма за­
падная цивилизация использовала свой более высокий уровень развития для
порабощения цивилизаций Нового Света. «Европейские мореплаватели и
завоеватели, движимые духом еще не столько капиталистической, сколько
феодальной экспансии, набросились на народы Америки и Индонезии. Че­
рез несколько столетий мир ... был разделен на две взаимосвязанные (!) и
грозно противостоящие друг другу половины: метрополии и колонии»11.
Маркс в «Капитале» убедительно показал, что капитализм невозможен
без «так называемого первоначального накопления», а ведь оно происходи­
ло вовсе не в результате экономических процессов, а как следствие прямо­
го, внеэкономического насилия. Поэтому применительно к данному момен­
ту у Маркса строгий экономический анализ движущих факторов замещает­
ся моральным негодованием (см. двадцать четвертую главу в первой книге
«Капитала»). Говоря словами К. Леви-Стросса, только колонии «посредст­
вом их прямого или косвенного разрушения в период между XVI и XIX вв.,
сделали возможным развитие западного мира. Между этими двумя мирами
существуют отношения комплементарности (дополнительности)».
В результате указанных процессов, хотя и начатых странами Запада,
но по существу являвшихся принципиально глобальными, «характер разви­
тия стран и целых регионов на долгие века был определен тем, как именно
они были включены в новую систему международного разделения труда; а
это, в свою очередь, зависело от исторического наследства, с которым они
подошли к решающему рубежу, обозначенному Великими географиче­
скими открытиями»12. Сам же капитализм оказался явлением принципи­
ально, изначально и на протяжении всего своего существования имеющим
«две стороны медали», т. е. «капитализм ядра» и «капитализм перифе­
рии», существенно различные по своей функции и только совместно со­
ставляющие этот способ производства.
Второй важный постулат, положенный Марксом в основу своей тео­
рии — эквивалентный обмен между независимыми товаропроизводителя­
ми. Но именно вследствие изложенного выше далеко не все товаропроиз­
10 Toynbee A. J. A Study o f History. L., 1934-1961.
11 Поршнев Б. Ф. Феодализм и народные массы. М., 1964. С. 518.
12 Харламенко А. В., Харламенко Е. Н. О становлении капитализма как мировой системы //
История и реальность: уроки теории и практики. М., 1995. С. 4 7 ,49.

водители в «торгующем мире» были взаимно независимыми. Потому и
постулат этот справедлив только относительно взаимоотношений внутри
капиталистического ядра, и вовсе не применим ко «всему торгующему
миру». Как мы видели, сначала (на этапе «так называемого первоначаль­
ного накопления») вообще использовались старые, феодальные методы
грабежа. Дальше ситуация усложнилась, и главную роль все больше стал
играть неэквивалентный обмен.
Обмен «ядра» с «периферией» вообще никогда не осуществлялся на
основе равенства обмениваемых стоимостей. Скажем, для первой капита­
листической страны «Англии торговля — в Ирландии, в Индии, в Соеди­
ненных Штатах и иных странах — проходила не под знаком эквивалент­
ного обмена»13. «Должностные лица [английской Ост-Индской компании]
сами устанавливали цены и по своему произволу обдирали несчастных
индийцев»; они же «принудили индийцев принести в дар 6 миллионов
фунтов стерлингов. В 1769-1770 гг. англичане искусственно организовали
голод, закупив весь рис и отказываясь продавать его иначе, как по басно­
словно высоким ценам»14. При этом европейские государства «насильст­
венно искореняли всякую промышленность в зависимых от них соседних
странах»15. Вот таким на протяжении столетий был «торгующий мир» с
его «эквивалентным обменом».
Но и сейчас, при формальном отсутствии внеэкономических колони­
альных отношений, о всеобщем действии закона стоимости говорить не
приходится: «„Закон", исходящий из презумпции эквивалентного обмена,
просто не отвечает реальности. ...Экономика „первого мира“ при действии
закона стоимости являлась бы абсолютно неконкурентоспособной. И „закон"
просто выключен действием вполне реальных, осязаемых механизмов — от
масс-культуры до авианосца „Индепенденс" . Выключен этот закон уже че­
тыре века, и в обозримом будущем уповать на него не приходится»16.
И в настоящее время все мировые процессы наиболее полно объяс­
няются не столько внутренними противоречиями единообразного мира,
сколько взаимодействием между его принципиально разнородными час­
тями. Сегодня оно выражается в стремлении западной цивилизации как
капиталистического «ядра» сохранить и упрочить свое господствующее
положение на планете, окончательно закрепив остальные цивилизации в
положении «периферии» — с одной стороны, и нарастающим сопротив­
лением этому всех остальных — с другой. «Теперь западные страны ...
стремятся покорить все человечество и организовать его так, чтобы они
могли удерживать свою мировую гегемонию за собой навечно и чтобы
13 Бродель Ф. Время мира. М., 1992. С. 598.
14 Маркс К ., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 262.
15 Там же. С. 767.
16 Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. К., 2000. С. 206.

могли эксплуатировать всю планету в своих интересах наивыгоднейшим
для себя образом»17. Противостояние меж ду трудом и капиталом, разу­
меется, никуда не делось, но оно-то как раз в значительной мере и транс­
формировалось из внутренней борьбы капиталистов с рабочими в про­
мышленно развитых странах Запада в указанное противостояние Запада
в целом — и всего остального мира.
Таким образом, чтобы понять капитализм как общественный строй и
способ производства, успешно анализировать происходящие в нем про­
цессы и прогнозировать их течение, необходимо открытые Марксом зако­
ны его внутреннего развития применять с учетом того, что капитализм
никогда не был и тем более не является в настоящее время социально-
экономической формацией однородного мира, экономические взаимоот­
ношения в котором базируются на эквивалентном обмене. Он представля­
ет собой концентрически структурированное образование, состоящее из
различных цивилизаций, одна из которых (западная) составляет его гос­
подствующее «ядро», а остальные — «периферию» (частично — «полу-
периферию») с прямо противоположными социальными, экономическими,
политическими и прочими интересами. Если же при научном анализе ка­
питализма сегодня непосредственно использовать положения полутораве­
ковой давности, то, говоря словами Маркса, для такой «науки» «характер­
но, что то, что на определенной исторической ступени развития было но­
во, оригинально, глубоко и обоснованно, она повторяет в такое время,
когда это плоско, отстало и ложно»18.
К сказанному следует добавить, оставив пока, в рамках данной ста­
тьи, без анализа, весьма важное утверждение Белла, что информация име­
ет коллективный, а не частный характер. «Информация,— пишет Белл, —
по самой своей природе есть коллективный, а не частный продукт (собст­
венность)»19. Эта замечательная идея Белла дает основания для далеко
идущих выводов относительно природы стоимости (товарной и нетовар­
ной), перспектив формационного развития, которые выходят за рамки ста­
тьи и рассмотрены нами в монографии «Философия экономики».
17 Зиновьев А. А. Глобальное сверхобщество и Россия. Минск — Москва, 2000. С. 72.
18 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25, ч. II. С. 348.
19 Белл Д. Указ. соч. С. CLVIII.

Капитализм и развитие
социализма в XXI веке
Е. Н. Герасимов
§ 1. Диалектика — научная основа доказательства
неизбежной гибели капитализма
Диалектика — «алгебра революции».
А. И. Герцен
В качестве эпиграфа к выступлению взяты именно эти слова Алек­
сандра Ивановича Герцена.
Дело втом, что если А. И . Герцен, по словам В. И . Ленина, «усвоил
диалектику Гегеля» и «...понял , что она представляет из себя „алгеб­
ру революций1, то на современном этапе подъема мирового револю­
ционного процесса коммунисты-революционеры, опираясь на учение
К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И . Ленина о диалектике, должны, просто
обязаны овладеть диалектикой — „алгеброй революции"».
В предисловии ко второму изданию «Капитала» К. Маркс писал, что
«в своем рациональном виде диалектика внушает буржуазии и ее доктри­
нерам-идеологам лишь злобу и ужас, так как в позитивное понимание су­
ществующего она включает в то же время понимание его отрицания, его
необходимой гибели, каждую осуществленную форму она рассматривает в
движении, следовательно также и с ее преходящей стороны, она ни перед
чем не преклоняется и по самому существу своему критична и революци­
онна»2. Как всеобщая теория развития и как метод научного познания
диалектика выполняет прогностическую функцию, и в этом своем качест­
ве она не только критична, но и самокритична, революционна.
Прогнозирование развития человеческого общества предполагает дви­
жение познания от прошлого через настоящее в будущее. На этой методо­
логической основе К. Маркс и Ф. Энгельс научно доказали, что «буржуаз­
ной общественной формацией завершается предыстория человеческого
1Ленин В. И. Памяти Герцена // Поли. собр. соч . —
Т.21. —
С.256.
2 Маркс К. Капитал. Т. 1. Предисловие ко второму изданию // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. —
2-е изд. —
Т.23. —
С.22.

общества»3. Это находит свое подтверждение в развитии современной
эпохи, которое проходит в соответствии с Марксовой периодизацией ис­
тории: от общественной архаической формации к экономической общест­
венной формации и от нее — к коммунистической.
К такому мнению пришли участники Международной научно-практи­
ческой конференции, состоявшейся в мае 2003 года, считая, что XXI век —
век мирового социализма. Исходя из комплексного анализа политического
и экономического состояния современного мира и его развития, они науч­
но обосновывали и доказывали в своих выступлениях, что система капи­
талистических общественных отношений сыграла свою исторически про­
тиворечивую роль, что наблюдается углубление общего кризиса капита­
лизма, нарастание классовой борьбы между трудом и капиталом, между
глобальным капитализмом и странами так называемого «третьего мира».
Участники конференции сделали вывод, что «мировой революционный
процесс снова набирает силу», «вызревает революционная ситуация в ми­
ре», следовательно — «эра социализма необратима»4.
В этих условиях диалектика в своем рациональном виде не только
вызывает у современной буржуазии Запада и криминально-уголовных
олигархов в бывшем СССР и странах Восточной Европы злобу и ужас, но
и приводит к активным формам борьбы с марксизмом, причем диалектика
является эпицентром этой борьбы. Антикоммунисты наших дней в своей
антимарксистской аргументации опираются на Карла Поппера, который в
середине XX века был, как известно , признан в буржуазном мире « ...ка к
один из самых оригинальных, проницательных, точных и разносторонних
мыслителей»5.
В чем же состоит «оригинальность» взглядов «теоретика-актикомму-
ниста» Карла Поппера?
Антинаучность марксизма он усматривает в том, что это учение опи­
рается на диалектику. «Благодаря диалектике, — пи ш ет К. Поппер, —
марксизм стал догматизмом, который достаточно гибок, так как пользует­
ся диалектическим методом, чтобы избежать возможных атак. И таким
образом он стал тем, что я называю усиленным догматизмом»6.Догматизм
определяется нами «как разновидность метафизического метода познания
объективной действительности, который состоит в восприятии того или
3 Маркс К. К критике политической экономии. Предисловие // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. —
2-е изд. —
Т.13. —
С. 8. Последнее издание вышло в URSS в2010 г.
4 Эра социализма необратима: Декларация участников Международной научно-практи­
ческой конференции «Конец предыстории человечества: социализм как альтернатива капи­
тализму», состоявшейся в Москве, в Институте философии РАН (27-29 мая 2003 года).
5 «The critical Approach to Science and Philocophy, in Honor of Karl Popper», ed. by Mario
Bunge, London, 1964, p. VII.
6Корнфорт М. Открытая философия и открытое общество. Ответ д-ру Карлу Попперу
на его опровержение марксизма. —
М., 1972. —
С. 49-50 .

иного учения, положения, теории и т. д. как законченной истины, незави­
симо от конкретно-исторических условий ее проявления»7.
Следует заметить, что проявление догматизма отдельными индиви­
дами может быть и непреднамеренным. Индивиды, чье сознание не выхо­
дит за рамки обыденного сознания, как правило, мыслят метафизически.
Поэтому в вопросах теории и практики они могут выступать с догматиче­
ских позиций. Недостаточно глубокое, не творческое овладение диалекти­
кой также ведет к односторонности, косности мышления, к ошибкам дог­
матического порядка.
Не этим ли объясняется тот факт, что рецидивы проявления догма­
тизма в вопросах теории и практики имеют также место в современном
коммунистическом и рабочем движении. Некоторые ученые-обществове­
ды продолжают настаивать на тех положениях, высказанных К. Марксом и
Ф. Энгельсом, которые либо еще не получили подтверждения, так как отно­
сятся к коммунистической стадии развития общества, либо реализовались
не в полной мере в конкретно-исторических условиях раннего социализма.
Современные реалии довольно сильно отличаются от условий, в которых
жили и творили К. Маркс и Ф. Энгельс. Марксизм был тесным образом свя­
зан с определенными практическими задачами той эпохи. Поэтому механиче­
ски переносить отдельные вопросы теории и практики, сформулированные
для одних условий, в другие конкретно-исторические условия, не допустимо.
Реалии XXI века требуют дальнейшего творческого развития марксизма.
«Марксизм не догма, а руководство для действия» — эти слова Ф. Энгельса, о
которых говорил В. И. Ленин, и в наше время актуальны как никогда.
Только научно-теоретическое, то есть диалектическое, мышление дает
адекватное познание бытия, которое всегда находится в процессе станов­
ления, изменения, отмирания старого, отжившего и развития нового, наро­
ждающегося. Диалектика — это мощное оружие как по преодолению про­
явлений догматизма отдельными индивидами, так и в борьбе с фальсифи­
каторами марксизма, идеологами антикоммунизма на современном этапе.
Что же является методологической основой фальсификации марксист­
ского учения о диалектике со стороны идеологов антикоммунизма? На дан­
ный вопрос дает научно аргументированный ответ доктор философских наук
Валерий Алексеевич Босенко. Противники диалектики, чтобы продемонстри­
ровать ее «несостоятельность», « ...сперва сводят все дело к внешним проти­
воречиям, к несоответствиям, создают внешнюю противоречивость в отно­
шениях понятий, а потом обрушиваются на идею противоречивости в сфере
мышления, т. е. сперва создают софистическую карикатуру на противоречи­
вость, а потом, выдавая это за подлинное, предлагают полюбоваться и убе­
диться в несостоятельности, ... но не такого субъективистского создания,
7 Герасилюв Е. Н. Гносеологические корни и социальная сущность догматизма: Авторефе­
рат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. —
К., 1967. —
С. 6.

а „диалектики противоречивости"»8. Именно так диалектика была представ­
лена Карлом Поппером — как способ вывернуться из любого положения.
В этой связи, говоря о диалектическом понимании противоречия,
В. А. Босенко предупреждает: «Осторожно — внешняя диалектика!» В чем
же отличие подлинной диалектики от внешней? Если кратко, то отличие
«внутренней противоречивости» от «внешней противоречивости» состоит в
том, что в первом случае мы имеем дело с противоположностями одной и
той же сущности, а во втором, напротив, противоположностями выступают
разные сущности. Первые являются подлинно диалектическими, а вторые
представляют не противоположности, а крайности, то есть противоположны
друг другу по своему внутреннему содержанию. Допустим, антагонизм, где
крайности доведены до взаимоисключения, вплоть до взаимоуничтожения, —
это пример внешней противоположности. Следовательно, ошибочным явля­
ется разделение противоречий на антагонистические и неантагонистиче­
ские, когда суть противоречивости сводится к внешней противоречивости,
которая не обладает значением источника самодвижения. Естественно, это
не имеет ничего общего с подлинной диалектикой — «диалектика есть уче­
ние о том, как могут быть и как бывают (как становятся) тождественными
противоположности»9. Сказанного достаточно, чтобы увидеть, в чем заклю­
чается фальсификация учения К. Маркса и Ф. Энгельса о диалектике.
Как показала практика международного коммунистического и рабоче­
го движения в конце XX века, а также временное поражение социализма в
СССР и странах Восточной Европы, фальсификация сути диалектики (пред­
намеренная или непреднамеренная) не проходит бесследно. Пророчески
звучат слова Ф. Энгельса, сказанные двести лет назад: «Презрение к диа­
лектике не остается безнаказанньш»10. Поражение социализма в СССР и
странах Восточной Европы во многом связано если не с презрением, то,
во всяком случае, с некомпетентностью по отношению к диалектике. Ина­
че чем можно объяснить заявление бывшего Генерального секретаря ЦК
КПСС М. С. Горбачева о том, что «целью всей моей жизни было уничто­
жение коммунизма»11, а также утверждение бывшего «главного идеолога»
партии А. Н. Яковлева, что «коммунизм как цель оказался утопией»12? Не
случайно, что никто иной как Ф. Фукуяма, объявивший одним из первых о
конце коммунизма, дал высокую оценку как самому М. С. Горбачеву, так и
его окружению13. Все они ставили себе в заслугу опровержение марксизма.
Но каким путем? Через его фальсификацию. Это, естественно, негативно
отразилось на международном коммунистическом и рабочем движении.
8 Босенко В. А. Всеобщая теория развития. —
К., 2001. — С.24-25.
9Ленин В. И. Философские тетради // Поли. собр. соч. — Т. 29. —
С. 98.
10 Энгельс Ф. Диале ктика природы // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — 2-е изд. — Т. 20. — С. 382.
11 Признание Иуды // Комунiст. —
2000. — No 37.
12 Яковлев А. Н. Горькая чаша. Большевизм и Реформация России. — Ярославль, 1994. — С. 60.
13 Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. —
1990. — No3. —
С. 147.

Идеологам антикоммунизма необходимо противопоставить научную
теорию преобразования человеческого общества в условиях подъема ми­
рового революционного процесса, когда сама реальная действительность с
объективной необходимостью нуждается в научно обоснованной теории
преобразования общества, и овладение ею — веление времени. Кто не
знает о том, что «теория становится материальной силой, как только она
овладевает массами»14? Поэтому перед коммунистическими и рабочими
партиями стоит задача о внесении теории коммунистического преобразо­
вания общества в массы. Для этого коммунистам не нужно отгораживаться
от теории (как это имело и, к сожалению, имеет место в настоящее время),
ссылаясь при этом на загруженность партийной работой, на отсутствие
надлежащих условий. Как тут не вспомнить выступление И. В. Сталина на
XIII съезде партии в 1924 году: «Один из опасных недостатков нашей пар­
тии состоит в понижении теоретического уровня ее членов. Причина —
адская практическая работа, отбивающая охоту к теоретическим занятиям
и культивирующая некую опасную беззаботность — чтобы не сказать
большее — к вопросам теории»15. Ему же принадлежит и высказывание:
«Без теории нам смерть, смерть, смерть!»16 Эти слова стали вещими.
«.. .Марксизм в нашей стране, — пиш ет доктор философских наук Евгений
Иванович Суименко, — оказался фактически невостребован: верхами — по ­
тому что он им только мешал, низами — потому что они не имели воз­
можности своевременно обнаружить в нем столь необходимую для них
материальную силу»17. Итог известен.
Сегодня речь идет не просто об овладении марксизмом (что само со­
бой разумеется), а об овладении диалектико-материалистическим методом
познания и преобразования реальной действительности. Иными словами,
необходимо формирование, прежде всего у партийного актива, диалектиче­
ского способа мышления. Рано или поздно диалектическое мышление про­
бьет себе дорогу и в широких народных массах — по мере продвижения к
социализму в результате классовой борьбы с глобальным капитализмом.
Подлинная диалектика возможна только как осознанно применяемая
на практике, то есть в борьбе за социализм. Надо иметь в виду, что диалек­
тика как всеобщая теория развития, согласно которой развитие есть «борьба
противоположностей» 8, нуждается в классовой борьбе революционных масс
для своего формирования не меньше, чем эта классовая борьба — в диалек­
14 Маркс К. К критике гегелевской философии права // Маркс К., Энгельс Ф. Соч.
—
2-е
изд. —
Т.1. — С.422.
15 Сталин И. В. Политический отчет Центрального комитета XIII съезду ВКП(б) // Соч.
—
Т.6. —
С. 257.
16 Жданов Ю. А. Без теории нам смерть! Смерть!! Смерть!!! // Марксизм и современ­
ность. — 2000. — No1. —
С. 7.
17 Неистребимый М. (Суименко Е. И.) Марксизм востребованный и невостребованный //
Марксизм и современность. —
1995. — No3. —
С. 16.
18 Ленин В. И. Философские тетради. К вопросу о диалектике // Полн. собр. соч. — Т. 29. —
С.317.

тике, в диалектико-материалистическом методе познания, направленном на
изучение современного этапа развития капитализма и перехода от предыс­
тории к подлинной истории человеческого общества.
На долю рабочего класса, тех, кто непосредственно производит мате­
риальные блага, возложена миссия доведения противоположностей до
взаимоисключения и тождества. Это необходимо понимать в том смысле,
что борьба рабочего класса по своим конечным целям не противоречит ис­
торическому процессу, а, напротив, является выражением объективных
тенденций, выступающих как общечеловеческие и всеобщие.
Следовательно, задача, стоящая перед передовым отрядом рабочего
класса — коммунистическими и рабочими партиями, — это овладение на­
учной теорией, формирование диалектико-материалистического мышле­
ния, позволяющего применять диалектику в качестве всеобщей теории раз­
вития как к современному глобальному капитализму, к анализу его краха,
так и к доказательству торжества социализма во всемирном масштабе.
§ 2. Идейно-политические взгляды Мао Цзэ-дуна
(Мао Цзэ-дун — сторонник или противник
марксизма-ленинизма?)
История вершится в жизни, в реальных условиях, конкретными людь­
ми, а пишется в зависимости от времени, в котором живут люди, пишущие
ее. Нам довелось писать, когда можно не предвзято подойти к освещению
деятельности Мао Цзэ-дуна. Нами дана характеристика Мао Цзэ-дуна как
выдающегося деятеля, который оставил глубокий след в истории Китая. Он
активно участвовал в борьбе китайского народа за национальное освобож­
дение страны и проведение народно-демократической революции, по ­
строение социализма в КНР в период с 1949 по 1957 год. Нами Мао Цзэ­
дун показан как человек горячо любящий свою родину и свой народ.
Иной точки зрения придерживаются авторы, пишущие в так называе­
мый хрущевско-брежневский период в Советском Союзе и странах социа­
лизма 9, где Мао Цзэ-дун представлен как идейный и политический про­
тивник марксизма-ленинизма, а его идеи представляют субъективно-во ­
люнтаристический взгляд в области философии, политической экономии и
научного коммунизма. Идеология Мао Цзэ-дуна антинародна, антисоциа­
листична и по своему характеру разновидность: «азиатского», «буддист­
ского», «африканского», «исламского» социализма.
В работе «Маоизм — идейный и политический противник марксизма-
ленинизма», подготовленной учеными-обществоведами социалистических
19 См.: Александров И. А ., Федосеев П. Н. Лозунги и дела китайского руководства. Об
идейно-политической сущности маоизма. —
М., 1971; Антимарксистская сущность взглядов и
политики Мао Цзэ-дуна - М ., 1969; Алтайский М., Георгиев В. Антимарксистская сущность
философских взглядов Мао Цзэ-дуна.
—
М., 1969; Вятский В., Димин Ф. Экономический
авантюризм маоистов (о маоистском курсе в экономике) — М ., 1970; Румянцев А. М. Истоки и
эволюция «идей Мао Цзэ-дуна» (об антимарксистской сущности маоизма). —
М., 1972 и др.

стран, в том числе и научными сотрудниками Института марксизма-лени ­
низма при ЦК КПСС и Института Дальнего Востока АН СССР сказано:
«Маоизм прикрывается марксистско-ленинской фразеологией, но является
враждебной ему идеологией. Маоизм противопоставляет марксистско-
ленинской философии, политической экономии, научному коммунизму
эклектическую смесь субъективно-волюнтаристических идей, которая иг­
рает утилитарную роль в обосновании авантюристической практики „ка­
зарменного коммунизма" , политики великодержавного гегемонизма, вели­
коханского шовинизма и антисоветизма»20.
Во-первых, Мао Цзэ-дун не прикрывался марксистско-ленинской фра­
зеологией, так как в этом не было никакой необходимости в 1937 г., когда
он писал в Яньнане лекции по философии. Во-вторых, поставим вопрос:
Действительно ли взгляды Мао Цзэ-дуна по философии представляли эк­
лектическую смесь субъективно-волюнтаристических идей, игравших ути­
литарную роль в его практической деятельности? Нет необходимости до­
казывать, что обвинения маоизма, а следовательно и Мао Цзэ-дуна, в
субъективно-волюнтаристических идеях, играющих на практике утили­
тарную роль в обосновании великодержавного шовинизма и антисове­
тизма, если и касаются деятельности Мао Цзэ- дуна, то относятся к пе­
риоду проведения им «большого скачка», «народных коммун», и особенно
во время проведения «культурной революции».
Анализ работ Мао Цзэ-дуна по философии и работ ученых-общест­
воведов Советского Союза, утверждавших, что взгляды Мао Цзэ-дуна по сво­
ей сущности носили антимарксистский характер, мягко говоря, не соответст­
вуют действительности. Мао Цзэ-дун как в 30-е, так и в 40-е годы продолжал
изучать труды классиков марксизма-ленинизма, и, как «примерный ученик»,
он высказывал свои соображения, выступая с лекциями, докладами, публика­
циями, в том числе и по вопросам марксистско-ленинской философии.
В чем же конкретно они усматривали антимарксизм в работах Мао
Цзэ-дуна по философии? Оказывается в абсолютизации субъективного
фактора, который «...неизбежно ведет к отказу от учета в практической
деятельности объективных условий, стремлению „обойти“ законы обще­
ственного развития, действовать независимо от этих законов и вопреки
им, то есть к авантюризму и субъективизму в политики»21. По их логике
получается, что и национально-освободительная борьба китайского народа
против империалистической агрессии и проведение народно-демократичес­
кой революции, образование КНР — это все в Китае проходило вопреки
законам общественного развития, на основе субъективно-авантюристичес­
кой политики КПК и лично Мао Цзэ-дуна. Верно, надо отдать должное ав­
торам, которые несколькими строками выше писали, что «это можно убе­
дительно видеть в маоистских политических лозунгах и „установках" типа
20 Маоизм — идейный и политический про тивник маркс изма-ленинизма . — М ., 1975. —
С. 6.
21 Там же. С. 54-55 .

„большой скачок", „народные коммуны" ... и „ ...из практики 'культурной
революции’" »22. Против этого нет возражений, так как период с 1958 года —
это период отхода Мао Цзэ-дуна от своих собственных идей и взглядов,
свойственных ему до этого.
М. Алтайский и В. Григорьев непросто голословно обвиняют Мао
Цзэ-дуна в субъективизме, но и пытаются это доказать на конкретных
фактах соотношения между теорией и практикой, между духовной и мате­
риальной деятельностью людей и т. д. «В этой связи, — утверждают авто­
ры, — движущей силой развития общества, по Мао Цзэ-дуну, является не
развитие производительных сил (курсив наш.
—
Е. Г .), которые в свою
очередь определяют характер производственных отношений, а абстрактно
трактуемые противоречия между производительными силами и производ­
ственными отношениями, противоречия между классами, противоречия
между новым и старым»23.
Во-первых, что означает «абстрактно трактуемые противоречия»? От­
вета на данный вопрос нет. Во-вторых, на каком основании авторами де­
лается заключение о том, что по Мао Цзэ-дуну не развитие производи­
тельных сил, а производственные отношения являются движущей силой
общества? На наш взгляд, для этого нет никаких оснований. Это расхо­
дится с генеральной линией коммунистической партии Китая на переход­
ный период, где в основе построения социализма в КНР лежит индуст­
риализация страны на базе развития как тяжелой, так и легкой промыш­
ленности. Не убедительным является и ссылка на Мао Цзэ-дуна якобы в
том, что он исходит из решающей роли производственных отношений в
системе способа производства. Приведем высказывания Мао Цзе-дуна по
данному вопросу полностью, а не в урезанном виде, как это делают авто­
ры. Мао Цзэ-дун писал: «С точки зрения материалистической диалекти­
ки изменения в природе обуславливаются главным образом развитием ее
внутренних противоречий (курсив наш, так как эти слова опускаются авто­
рами), а изменения в обществе обуславливаются главным образом разви­
тием противоречий внутри общества, то есть противоречия между произ­
водительными силами и производственными отношениями (курсив наш. —
Е. Г), противоречий между классами, противоречий между новым и ста­
рым. Развитие этих противоречий двигает общество вперед, приводит к
смене старого общества новым»24. Что в этих словах Мао Цзэ-дуна проти­
воречит материалистической диалектике, марксизму-ленинизму в целом?
Ничего. Диалектико-материалистический подход Мао Цзэ-дун проявляет и
при освещении двух воззрений на мир: метафизического и диалектического;
при решении вопроса о саморазвитии, самодвижении вещей и явлений как
22 Маоизм — идейный и политический противник марксизма-ленинизма. С. 54.
23 Алтайский М., Георгиев В. Антимарксистская сущность философских взглядов Мао
Цзэ-дуна. — М., 1969. — С. 54 -55 .
24 Мао Цзэ-дун. Относительно противоречия (Август 1937 года) // Избранные произведе­
ния. — Т.2. —
М., 1953. — С. 414.

в природе, так и в обществе. Не отстает в этом отношении от М. Ал­
тайского и В. Григорьева и А. М . Румянцев. Он обвиняет Мао Цзэ-дуна в
механистическом, а не диалектическом понимании противоречий. Меха­
нистический подход, а не диалектический в понимании противоречий Мао
Цзэ-дуном он усматривает в том, что между производительными силами и
производственными отношениями происходят не взаимовлияние сторон, а
в том, что стороны меняются местами, « ...то производительные силы вы­
ступают в качестве главной стороны и определяют экономический строй
общества, то производственные отношения занимают их место. Антимар­
ксистский характер, — заключает А. М. Румянцев, — в такой концепции
очевиден»25. Действительно, в данном случае механистический, антимар­
ксистский подход очевиден, но соответствует ли он взглядам Мао Цзэ-
дуна в полном объеме как не диалектико-материалистический, а антимар­
ксистский, механистический? Ссылка на работу Мао Цзэ-дуна «Относи­
тельно противоречия» не убедительна.
А. М. Румянцев начинает с утверждения, что «вопрос о превращении
различных сторон противоречия одной в другую — принципиальный
пункт в „идеях Мао Цзэ-дуна“ . Из него он делает далеко идущие теорети­
ческие и практические выводы. Предвидя возражения своей точки зрения,
Мао заранее вступает в полемику»26. Мао Цзэ-дун действительно вступает
в полемику, отстаивая точку зрения сторонников диалектического, а не
механистического материализма. Мао Цзэ-дун поэтому поводу писал:
«Кое-кто полагает, что существуют такие противоречия, на которые это
положение вовсе не распространяется; например, если в противоречии
между производительными силами и производственными отношениями
главная сторона — производительные силы, в противоречии между теори­
ей и практикой главная сторона — практика, в противоречии между эко­
номическим базисом и надстройкой главная сторона — экономический
базис, то положение сторон якобы взаимно не меняются. Это — понима ­
ние, свойственное механистическому, а не диалектическому материализму»27.
Алексей Матвеевич Румянцев поступает, на наш взгляд, не корректно, ко­
гда опускает далее слова касающиеся его диалектико-материалистичес­
ких, а не метафизических, механистических взглядов по данному вопросу.
Мао Цзэ-дун далее пишет: «Разумеется, производительные силы, практика
и экономический базис вообще выступают в главной, решающей роли, и
кто этого не признает, тот не материалист (курсив наш.
—
Е.Г). Од­
нако необходимо также признать, что в определенных условиях (курсив
наш. —
Е. Г.) и производственные отношения, теория и надстройка, в свою
очередь, выступают в главной, решающей роли. Когда без изменения про­
25 Румянцев А. М. Истоки и эволюция «идей Мао Цзэ-дуна» (об антимарксист-ской сущ­
ности маоизма). — М., 1972. — С. 58.
26 Там же. С. 56.
27 Мао Цзэ-дун. Относительно противоречия (Август 1937 года) // Избранные произведе­
ния. — Т. 2. — М., 1953. — С. 448-449.

изводственных отношений производительные силы не могут развиваться
дальше, изменение производственных отношений начинает играть глав­
ную, решающую роль. Когда, говоря словами Ленина, „без революцион­
ной теории не может быть и революционного движения", тогда создание и
распространение революционной теории начинают играть главную, рево­
люционную роль»28. Мао Цзэ-дун, с одной стороны, исходил из всеобщего
характера противоречия, его специфической формы проявления, а с дру­
гой, — из различных форм проявления материи, классифицирует их на
главные и неглавные. Мао Цзэ-дун задает вопрос: «Грешат ли эти положе­
ния против материализма?» И отвечает: «Нет, не грешат». К этому заявле­
нию Мао Цзэ-дуна и мы склоняемся. Эти положения не грешат «потому
что мы, — писал Мао Цзэ-дун, — признаем, что в общем ходе историче­
ского развития материальное начало определяет духовное, общественное
бытие определяет общественное сознание, но одновременно мы признаем,
и должны признавать, обратное воздействие духовного начала на матери­
альное, обратное воздействие общественного сознания на общественное
бытие, обратное воздействие надстройки на экономический базис. Этим
мы не грешим против материализма, а, отвергая механистический мате­
риализм, отстаиваем материализм диалектический»29. Как говорят в таком
случае, комментарии излишни. Сопоставляя взгляды Мао Цзэ-дуна, изло ­
женные им в работе «Относительно противоречия», касаясь лишь одной
стороны вопроса, по терминологии А. М . Румянцева, «теории противоре­
чий», с работами советских ученых-обществоведов, оно (сопоставление)
оказывается не в пользу их, а Мао Цзэ-дуна.
Мао Цзэ-дун же в работе «Относительно практики», которая «...была
написана для того, чтобы с позиций марксистской теории познания разо­
блачить субъективистские ошибки сторонников догматизма и эмпиризма —
в особенности догматизма — в нашей партии»30, термин «догматизм» в
своей работе он не употребляет. Вместо него употребляет термин — «кон­
серватизм». Консерваторы, как и догматики, не умеют уловить нарож­
дающееся новое, а потому отстаивают все старое, отжившее, не соответ­
ствующее объективной действительности. « . . .Одностороннее понимание
развития, абсолютизация какой-то одной стороны процесса познания не­
избежно, — писали мы, — ведет людей к догматизму. Оказавшись в лоне
догматизма, они не чувствуют потребности заменить старое, отжившее но ­
вым, а отстаивают старые тезисы, теории, взгляды, которые были истин­
ными в одних исторических условиях и утратили свою истинность в ре­
зультате изменения действительности»31. Консерваторы-догматики меха­
28 Мао Цзэ-дун. Относительно противоречия. С. 449.
29 Мао Цзэ-дун. Относительно противоречия (Август 1937 года) // Избранные произведе­
ния. — Т.2. — М., 1953. — С.449-450.
30 Мао Цзэ-дун. Относительно практики. О связи познания и практики — связи знания и
действия (Июль 1937 года) // Избранные произведения. — Т. 1. — М., 1952. — С. 4.
31 Герасимов Е. И. Гносеологические корни и психофизиологические предпосылки воз­
никновения догматизма. — Сб. статей. — К., 2008. — С. 7.

нически переносят вопросы теории и практики, что свойственно было ряду
китайских товарищей в партии, сформулированных для одних условий —
Советского Союза — в другие конкретно-исторические условия — усло­
вия Китая. В этой связи Мао Цзэ-дун писал: «Мы боремся против консер­
ваторов в наших революционных рядах, так как их идеи не идут в ногу с
изменяющейся объективной обстановкой, что проявлялось в истории в
виде правого оппортунизма. Эти люди не видят того, что борьба противо­
речий уже продвинула объективный процесс вперед, а их познание все
еще стоит на прежней ступени. Эта особенность свойственна идеям всех
консерваторов. Их идеи оторваны от общественной практики (курсив
наш.
—
Е. Г.), они не могут возглавлять движение общества и выполнять
роль его проводника, они способны лишь плестись в хвосте за ним, роп­
тать на то, что оно идет вперед слишком быстро, и пытаться потащить его
назад, повернув колесо истории вспять»32.
Что можно сказать по данному поводу? Только одно, Мао Цзэ-дун
прав в том, что «...необходимо вести упорную борьбу, — писали и мы, —
и против отрыва теории от практики, и против устаревшей практики, ко­
торая в новых условиях тормозит прогресс»33. Мао Цзэ-дун прав и в том,
когда он утверждает «...ч то только общественная практика людей может
быть критерием истинности знаний человека о внешнем мире»34. При
этом он ссылается на В. И. Ленина, который писал: «Практика выше
(теоретического) познания, ибо она имеет не только достоинство все­
общности, но и непосредственной действительности»35. В . И. Ленин по­
стоянно подчеркивал единство теории и практики в теории познания. Он
считал, что в познании объективной действительности одинаково вредны
как чрезмерный отрыв теории от практики, так и узкий практицизм. И то и
другое может привести к догматизму. Однако, более характерным для дог­
матизма, а по терминологии Мао Цзэ-дуна, для консерватизма, является
отрыв теории от практики. «Теория познания диалектического материа­
лизма ставит практику, — пишет Мао Цзэ-дун, — на первое место, считая,
что человеческое познание ни в малейшей степени не может отрываться от
практики, отвергая все ошибочные теории, отрицающие важность практи­
ки и отрывающие познание от практики»36. Далее Мао Цзэ-дун переходит
к освещению теории познания, в частности, к диалектике чувственного
32 Мао Цзэ-дун. Относительно практики. О связи познания и практики — связи знания и
действия (Июль 1937 года) // Избранные произведения. — Т. 1. — М., 1952. — С. 525.
33 Герасимов Е. И. Конкретность истины и философский догматизм // «Матерiалiзм i
емпiрi критицизм» — шедевр свiтовоi фi ософськоi думки. Матерiали Мiжнародноi науко­
во-практичноi конференцii 27-28 листопада 2008 року. — К., 2008. — С. 66.
34 Мао Цзэ-дун. Относительно практики. О связи познания и практики — связи знания и
действия (Июль 1937 года) // Избранные произведения. — Т. 1. — М., 1952. — С. 507.
35 Ленин В. И. Философские тетради. // Полн. собр. соч . — Т. 29. — С. 195.
36 Мао Цзэ-дун. Относительно практики. О связи познания и практики — связи знания и
действия (Июль 1937 года) // Избранные произведения. — Т. 1. — М., 1952. — С. 507-508 .

познания и познания рационального, относительного и абсолютного в по­
знании истины, абстрактного и конкретного. По всем этим вопросам он об­
ращается к работам В. И. Ленина: «Материализм и эмпириокритицизм»,
«Философские тетради». Именно в этих работах В. И. Лениным рассматри­
ваются вопросы о том, что такое объективная истина, соотношение абсолют­
ной и относительной истины, принцип единства теории и практики и так да­
лее. Ссылки Мао Цзэ-дуна на марксизм, на марксистскую философию и ее
основоположников К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина с точки зрения на­
ших ученых-обществоведов, как мы уже знаем, ничто иное как «прикрытие
марксистско-ленинской фразеологией» его антимарксистских взглядов.
В чем же они усматривают антимарксизм во взглядах Мао Цзэ-дуна?
Прежде всего: в механистически-метафизическом извращении основных
положений диалектики; рассмотрение вопросов теории познания с анти­
марксистских позиций и в искаженном представлении понятия «практи­
ка». Остановимся на обвинении Мао Цзэ-дуна в искажении им якобы
представления о понятии «практика». Так в чем же суть искажения поня­
тия «практика»? Во-первых, оказывается в том, « ...что вся практическая
деятельность людей сводится только к классовой борьбе...»3. Мао Цзэ-
дун действительно много внимания уделял классовой борьбе, так как она
была актуальной в тех конкретно-исторических условиях Китая. Ш ла
борьба за национальное освобождение страны от империалистической аг­
рессии, осуществлялась на практике народно-демократическая революция
в стране. В теории и на практике Мао Цзэ-дун на первое место ставит не
классовую борьбу, а производственную деятельность людей. Он пишет:
«Марксисты прежде всего считают, что производственная деятельность
людей является самой основной их практической деятельностью, опреде­
ляющей всякую другую деятельность»38. И далее он продолжает: «Обще­
ственная практика людей не ограничивается одной лишь производствен­
ной деятельностью, а имеет еще многие другие формы: классовая борьба,
политическая жизнь, деятельность в области науки и искусства...»39. Та­
ким образом, классовая борьба — производное от производственной дея­
тельности людей, а производственная деятельность, как мы знаем , обу­
словлена сложившимися социально-экономическими и политическими
отношениями в обществе. В этих высказываниях Мао Цзэ-дуна мы не ви­
дим того, что не соответствует марксизму-ленинизму.
Во-вторых, не соответствует действительности, как было показано
нами выше, и утверждение о том, что «из понятия практики, выпадает ее
объективная материальная сторона» и таким образом, «...происходит де­
формация самого понятия практики как явления, представляющего един­
37 Маоизм — идейный и политический противник марксизма-ленинизма . —
М., 1975. —
С. 50.
38 Мао Цзэ-дун. Относительно практики. О связи познания и практики — связи знания и
действия (Июль 1937 года) // Избранные произведения. — Т. 1. —
М., 1952. —
С. 505.
39 Там же. С. 506.

ство объективного и субъективного»40. Разве же не о диалектике субъекта
и объекта, объективного и субъективного говорит Мао Цзэ-дун, когда он
пишет: «Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин смогли создать свою теорию не
только благодаря своей гениальности, но и главным образом потому, что
они принимали личное участие в имевшей в то время место практике
классовой борьбы и научных экспериментов...»41. Напомним, в работе
«Относительно противоречия», Мао Цзэ-дун достаточно убедительно пи­
сал о диалектике материального и духовного, бытия и сознания, отвергая
механистический материализм и обосновывая материализм диалектиче­
ский. Замысел авторов, фальсифицирующих взгляды Мао Цзэ-дуна по во­
просам практики, становится очевидным, когда читаешь: «Практика пре­
вращается им в субъективную сферу, где процветают волюнтаризм и субъ­
ективизм подобно „большому скачку", „народных коммун" и „культурной
революции" ... »42. Если субъективно-волюнтаристическая деятельность
Мао Цзэ-дуна и имела место, то это действительно относится к периоду
проведения «большого скачка», «народных коммун» и «культурной рево­
люции», то есть к периоду с 1958 по 1976 год. С 1918 по 1957 год — это
период в деятельности Мао Цзэ-дуна связан с борьбой китайского народа
за независимость, с проведением народно-демократической революции,
образованием КНР и построением социализма в стране, где Мао Цзэ-дун
принимал самое непосредственное участие. В своей деятельности в ука­
занный период он руководствовался марксизмом-ленинизмом и не был его
идейным и политическим противником, как это пытаются доказать авторы
в только что рассмотренной нами работе «Маоизм — идейный и полити­
ческий противник марксизма-ленинизма».
При доказательстве того, что Мао Цзэ-дун не является противником
марксизма-ленинизма, а, напротив, является его сторонником, мы продол­
жим рассуждение на эту тему, опираясь, как уже нами принято, на работы
М. Алтайского и В. Георгиева «Антимарксистская сущность философских
взглядов Мао Цзэ-дуна» и на работу А. М . Румянцева «Истоки и эволюция
„идей Мао Цзэ-дуна44». М . Алтайский и В. Григорьев обвиняют Мао Цзэ-
дуна « ...в метафизическом понимании практики как критерия истины»43.
На каком основании? А на том, что Мао Цзэ-дун «...проверку истинности
полученных знаний он рассматривает как однократный акт, а не как диа­
лектический процесс»4 . Соответствует ли это утверждение взглядам Мао
Цзэ-дуна? Нет, и еще раз нет. В работе «Относительно практики» Мао
40 Маоизм — идейный и политический противник марксизма-ленинизма. —
М., 1975. — С. 51.
41 Мао Цзэ-дун. Относительно практики. О связи познания и практики — связи знания и
действия (Июль 1937 года) // Избранные произведения. — Т. 1. —
М., 1952. —
С. 512.
42 Маоизм — идейный и политический противник марксизма-ленинизма . —
М., 1975. —
С. 52.
43 Алтайский М Г еоргиев В. Антимарксистская сущность философских взглядов Мао Цзэ-
дуна. —
М., 1969. — С. 130.
44 Алтайс кий М., Георги ев В. Антим арксист ска я сущность филос офс ких взгляд ов Ма о Цзэ-
дуна.
—
С. 130.

Цзэ-дун писал: «Марксисты считают, что производственная деятельность
человеческого общества развивается шаг за шагом от низших ступеней к
высшим, поэтому знания людей как в отношении природы, так и в отно ­
шении общества также развиваются шаг за шагом от низших ступеней к
высшим, то есть от простого к сложному, от одностороннего к многосто­
роннему»45. Скажите, что это метафизический или диалектический подход
в развитии как природы, так и общества? Бесспорно, диалектический.
Неубедительно звучит и утверждение, что «эта прагматическая черта
маоизма проявляется и в том, что сама теория рассматривается не как нау­
ка, не как руководство к действию, методологическая основа выработки
правильных стратегии и тактики, политики и лозунгов, а узкоутилитарно,
как средство достижения определенных целей, как „инструмент"»46. Ины­
ми словами, авторы обвиняют Мао Цзэ-дуна в упрощенном подходе к тео­
рии; к пониманию взаимоотношения теории и практики, в эмпиризме трак­
товки познания и практики. «Эмпиризм Мао в трактовке вопроса о соот­
ношении познания и практики, познания и опыта можно видеть, — пишут
авторы, — из его следующего утверждения: „Познание начинается с опыта —
это и есть материализм теории познания“»47. На этом основании ими делает­
ся заключение: « ...М ао Цзэ-дун не видит различия между материализмом
и идеализмом в трактовке опыта как исходной точки познания»48. В аб­
сурдности этого обвинения мы убедимся, если не ограничимся только фра­
зой, приведенной из работы Мао Цзэ-дуна «Относительно практики», а
продолжим его рассуждения на эту тему. Мао Цзэ-дун писал: «Все то, что,
возникнув в процессе познания на базе практики, подверглось научной пе­
реработке, как говорил Ленин, глубже, правильнее, полнее отражает объек­
тивный мир. Именно этого не понимают узколобые деляги: они преклоня­
ются перед опытом и игнорируют теорию (курсив наш. —
Е. Г .), вследст­
вие чего не могут охватить объективный процесс в целом, им недостает
ясности ориентировки, они лишены широкой перспективы, они упиваются
своими случайными успехами и поверхностными представлениями»49. Это
сказано, Мао Цзэ-дуном, страницей выше. Что ни читали это авторы
М. Алтайский и В. Григорьев? Читали, но в их планы входило показать ме­
тафизическое, а не диалектическое понимание Мао Цзэ-дуном практики.
В работе А. М . Румянцева «Истоки и эволюция „идей Мао Цзэ-дуна“»,
автор фактически не затрагивает вопросы связи познания и практики, что
Мао Цзэ-дуном положено в основу написания статьи «Относительно прак­
45 Мао Цзэ-дун. Относительно практики. О связи познания и практики — связи знания и
действия (Июль 1937 года) // Избранные произведения. — Т. 1. —
М., 1952. —
С. 506.
46 Алтай ский М., Ге оргиев В. Ан ти марксист ска я сущность философских взглядов Мао Цзэ-
дуна. —
М., 1969. — С. 131.
47 Там же.
48 Там же.
49 Мао Цзэ-дун. Относительно практики. О связи познания и практики — связи знания и
действия (Июль 1937 года) // Избранные произведения. — Т. 1. —
М., 1952. —
С. 519.

тики». Обвинения в субъективизме, А. М . Румянцев начинает с того, что
«в философии Мао общественное сознание в конечном счете выходит на
позиции определителя общественного бытия. Особенно отчетливо это вы­
ражено в его концепции соотношения практики и теории. Ведь эта про­
блема в конечном счете, — пишет он, — сводится к более общей проблеме
соотношения общественного бытия и общественного сознания. Мао всю­
ду постулирует (обратите на это внимание. —
Е. Г ), что главной стороной
выступает практика, что первично бытие (курсив наш.
—
Е. Г). Однако,
следуя за его рассуждениями, казалось бы вытекающими из постулатов,
приходишь к выводу, что в конечном счете на первый план Мао выдвигает
сознание (курсив наш. —
Е. Г).
Соотношение теории и практики он (Мао Цзэ-дун.
—
Е.Г) сводит к
механистическому чередованию доминирования противоборствующих сто­
рон: „практика — познание, вновь практика и вновь познание" . По этой
схеме, — считает А. М . Румянцев, — получается, что практика и познание
разорваны во времени (курсив наш. —
Е. Г .)9люди то занимаются „практи­
кой", то „познанием" »50. На эти обвинения Мао Цзэ-дун отвечает кратко, но
убедительно: «Истинность знания или теории определяется не субъектив­
ной оценкой, а результатами объективной общественной практики»51. Мы
ограничиваемся данной фразой Мао Цзэ-дуна, так как выше нами было
достаточно сказано в его диалектико- материалистическом, а не метафизи­
ческом и идеалистическом подходе, как это утверждает А. М. Румянцев.
Приступая к освещению идейно-политических взглядов Мао Цзэ-
дуна, нами был поставлен вопрос: является ли Мао Цзэ-дун сторонником
или противником марксизма-ленинизма? При ответе на поставленный во­
прос мы исходили из того, что в деятельности Мао Цзэ-дуна имело место
два периода. Первый — с 1918 по 1957 год — период активной деятельно­
сти по претворению в жизнь идей Мао Цзэ-дуна, связанных с борьбой ки­
тайского народа за национальное освобождение страны, проведения на­
родно-демократической революции и построения социализма в Китае под
его руководством. Второй — с 1958 по 1976 год. Этот период связан с
субъективно-волюнтаристическими ошибками в деятельности Мао Цзэ-
дуна, выразившиеся в проведении на практике в стране «большого скач­
ка», «народных коммун», «культурной революции». Если для первого пе­
риода характерно тесное сотрудничество между Советским Союзом и Ки­
таем, то этого не скажешь относительно второго периода. Именно в этот
период в Советском Союзе и странах социализма была развернута не кри­
тика, а борьба, по терминологии хунвэйбинов, с «Мао Цзэ-дун — идея­
ми», то есть с маоизмом. В этой борьбе Мао Цзэ-дун был представлен как:
50 Румянцев А. М. Истоки и эволюция «идей Мао Цзэ-дуна» (об антимарксистской сущ­
ности маоизма). — М., 1972. — С. 76.
51 Мао Цзэ-дун. Относительно практики. О связи познания и практики — связи знания и
действия (Июль 1937 года) // Избранные произведения. — Т. 1. — М., 1952. — С. 508.

авантюрист, волюнтарист, великодержавный шовинист, националист, а
главное, не как сторонник, а как противник марксизма-ленинизма . Все эти
обвинения, как было показано нами, не соответствуют действительности.
Мао Цзэ-дун был не противником, а сторонником марксизма-ленинизма, в
той мере, в какой он усвоил учение основоположников марксизма-лени ­
низма. Напомним, что в отличие от его критиков, ученых- обществоведов
Советского Союза, он не кончал академических вузов, а « ...изучил мар­
ксизм, — как он сам признавал, — по книгам ...»52, занимаясь самообуче­
нием и самоперевоспитанием. И, как видим, достаточно успешно, высту­
пая с лекциями, докладами, в печати, с позиций марксизма-ленинизма,
против догматизма и эмпиризма в партии. Основанием было то, что в ря­
дах партии имелись выходцы не только из пролетарских, но из кулацких,
помещичьих семей, и даже из семей капиталистов. Они вели активную
борьбу за национальное освобождение страны от империалистического
гнета, за проведение народно-демократической революции, но не владели
марксизмом-ленинизмом и были склонны к проявлению ошибок догмати­
ческого характера в вопросах идеологии и политики партии.
Примечательна в этом отношении идеологическая и политическая
борьба Мао Цзэ-дуна с Ван Мином — членом Политбюро и секретарем ЦК
КПК. Борьба в КПК между Мао Цзэ-дуном и Ван Мином («москвичами»)
зародилась еще в период гражданской войны в Китае. В то время левый оп­
портунизм проявился не только в идеологической, политической, но и в ор­
ганизационной, и военной областях деятельности партии. Однако, и после
смерти Мао Цзэ-дуна, он продолжал вести борьбу с ним, опубликовав в Со­
ветском Союзе книгу «Полвека КПК и предательство Мао Цзэ-дуна» (1979).
В ней, как видим, Мао Цзэ-дун представлен не просто как идейный и поли­
тический противник марксизма-ленинизма, но и как предатель «...Компартии
Китая и китайской революции, врагом всего китайского народа»53.
Данная работа Ван Мина была взята на вооружение и учеными-об­
ществоведами в Советском Союзе в борьбе с Мао Цзэ-дуном. В качестве
примера сопоставим взгляды Мао Цзэ-дуна и Ван Мина о коалиционном
правительстве. «25 февраля 1945 г. я, — писал Ван Мин, — выступил с
докладом „О современном положении и задачах партии44 на общем собра­
нии кадровых работников парткома при ЦК КПК, Бюро ЦК КПК по Севе­
ро-Западному Китаю и парткома Погранрайона Шэньси — Ганьсу —
Нинся, на котором присутствовало более тысячи человек. Этот доклад, в
котором выдвигался политический курс, по своему содержанию был пря­
мо противоположен докладу Мао Цзэ-дуна на VII съезде КПК „О коали­
ционном правительстве"»54. Постановка вопроса о коалиционном прави­
52 Мао Цзэ-дун. К вопросу о правильном разрешении противоречий внутри народа. —
М.,
1957. — С. 26.
53 Ван Мин. Полвека КПК и предательство Мао Цзэ-дуна. — М., 1979. — С. 174.
54 Ван Мин. Полвека КПК и предательство Мао Цзэ-дуна.. С. 154.

тельстве в 1945 г. Мао Цзэ-дуном была правомерной, поскольку в Китае
шла война с японскими захватчиками, и китайский народ нуждался в
сплочении всех демократических, антиимпериалистических сил. На коали­
ционном правительстве, после окончательной победы народно-демокра­
тической революции в Китае, не Мао Цзэ-дун, а вопреки ему, настаивал
И. В. Сталин и ЦК ВКП(б).Напомним, что с разгромом японских захват­
чиков и войск гоминьдана, Мао Цзэ-дун и руководство КПК придержива­
лись точки зрения, что все политические партии, кроме КПК, должны уй­
ти с политической арены, с чем были не согласны ЦК ВКП(б) и лично
И. В. Сталин. От имени ЦК ВКП(б) И. В. Сталин настаивал на создании
коалиционного правительства с привлечением в него представителей не
только мелкой, но и крупной буржуазии55.
Какой же точки зрения по данному вопросу придерживались наши
ученые-обществоведы. —
И. В. Сталина или Ван Мина? Они вслед за Ван
Мином писали: «Мао Цзэ-дун подошел к моменту победы народной рево­
люции и образования КНР (курсив наш.
—
Е. Г .) с идеей коалиционного
правительства и настаивал на том, чтобы Китай оставался в течение како­
го-то периода на так называемом „новодемократическом этапе“ . Мао Цзэ-
дун исходил из того, что „китайский народ не может вводить у себя со­
циалистический строй44, и выдвинул политическую программу коалици­
онного правительства как альтернативу диктатуре пролетариата. Вместо
нее Мао предлагал ввести диктатуру „всех революционных, патриотиче­
ских классов44, включая и национальную буржуазию»56. И в вопросе о
привлечении в коалиционное правительство патриотически настроенную
часть буржуазии, опять же идея была не Мао Цзэ-дуна, а И. В. Сталина.
Что можно после этого сказать? Не компетентность или преднамеренное
искажение фактов? Трудно сказать, но скорее последнее.
Мао Цзэ-дун в истории Китая и всемирной истории XX века остался
исторической личностью. В еженедельнике «100 человек, которые изме­
нили ход истории» сказано: «В 1981 году руководители партии вынесли
доныне считающуюся официальной оценку деятельности Мао: „Товарищ
Мао Цзэдун — великий марксист, великий пролетарский революционер,
стратег и тактик. Если рассматривать его жизнь и деятельность в целом, то
заслуги его перед китайской революцией в значительной степени преоб­
ладают над промахами... Его заслуги занимаю главное, а ошибки — вто ­
ростепенное место" »57.
55 См.: Записка А. И. Микояна в Президиум ЦК КПСС о поездке в Китай в январе - фев­
рале 1949 г. // Ледовский А. М. СССР и Сталин в судьбах Китая. Документы и свидетельства
участника событий: 1937-1952. — М., 1999. — С. 56.
56 Маоизм — идеология и политика, враждебные марксизму-ленинизму // Маоизм без
Мао. — М., 1979. — С. 15.
57 Мао Цзэ-дун. «100 человек, которые изменили ход истории». Еженедельное издание.
Выпуск No 80, 2009.

К вопросу о трудовой
теории стоимости. Тезисы1
Критика системы Маркса должна заклю­
чаться не в опровержении ее, а лишь в даль­
нейшем ее развитии.
Энгельс: Дополнения
к третьему тому «Капитала»2
1. Как известно, трудовая теория стоимости (ТТС) лежит в основе
Марксовой теории прибавочной стоимости (ТПС), а эта последняя являет­
ся ядром максистской политической экономии и вместе с тем главным
экономическим обоснованием необходимости коммунистического преоб­
разования общества (КПО). Поэтому вопрос о правильности ТТС имеет, с
марксистской точки зрения, принципиальное значение.
2. Сомнения в безупречости, абсолютной истинности ТТС возникли у
меня ок. 20 лет назад. Они не были результатом знакомства с критикой
марксизма, с немарксистскими и антимарксистскими взглядами, а явились
результатом углубленного изучения теоретического наследия Маркса и
Энгельса. Более полувека я работаю в области марксоведения, занимаюсь
изучением и публикацией наследия основоположников марксизма. Счи­
таю себя марксистом, а следовательно и коммунистом.
3. Эти свои сомнения я никогда не скрывал. На протяжении двух де­
сятков лет я высказывал их в многочисленных лекциях и публичных вы­
Г. А. Багатурия
1 Содержание данных тезисов обсуждалось в апреле 2005 г. на экономическом факульте­
те МГУ, позднее на Марксовых чтениях в Институте философии РАН. Ср. также выступления
автора на научном семинаре члена-корреспондента РАН В. А. Медведева в институте Эконо­
мики (Экономическая теория марксизма и современность. Труды научного семинара. Вып. 1.
Под общей редакцией члена-корреспондента РАН В. А. Медведева. М., 2009. С. 348-355).
2 Энгельс излагает мнение Вернера Зомбарта, явно солидаризируясь с ним: „В браунов­
ском „Archiv fur soziale Gesetzgebung und Statistik“ (Берлин, том VII, 1894 г.) Вернер Зомбарт
дает в целом удачное изложение контуров системы Маркса. Это первый случай, когда не­
мецкому университетскому профессору удается прочесть в сочинениях Маркса в общем и
целом то, что Маркс действительно сказал, когда такой профессор заявляет, что критика
системы Маркса должна заключаться не в опровержении ее, — „этим пусть занимаются по­
литические карьеристы" , — а лишь в дальнейшем ее развитии" {Маркс К., Энгельс Ф. Соч.
2 изд. Т. 25, ч. II. С. 468, перевод уточнен; далее ссылки на это издание даются в тексте).

ступлениях и в нашей стране и за рубежом (в Германии и Китае). Но только
теперь пытаюсь резюмировать их в предлагаемых тезисах. Причины были
три: 1) чрезвычайная занятость конкретной марксоведческой работой, свя­
занной с изданием Сочинений Маркса и Энгельса; 2) нежелание дать повод
для тенденциозного использования своих размышлений в интересах анти­
марксизма и антикоммунизма; 3) известный принцип и самого Маркса: de
omnibus dubitandum, — ибо нельзя легкомысленно обращаться со взглядами
такого человека, как Маркс, нельзя окончательно убедиться в правомерно­
сти своих сомнений, не проделав работы, сопоставимой с его исследова­
ниями, а в данном случае, не учитывая всего развития экономической мыс­
ли и экономической практики. Поэтому и теперь я предлагаю свои размыш­
ления для их критического анализа и проверки на правомерность.
4. Обязательной предпосылкой для понимания перехода Маркса на
позиции ТТС является тщательное прослеживание становления соотвест­
вующих взглядов Маркса. Думаю, что такая работа еще никем не проде­
лана. Реальную возможность для этого создает полная публикация теоре­
тического наследия Маркса и Энгельса на языках оригинала — Магх-
Engels-Gesamtausgabe (MEGA).
5. Исходным пунктом проверки на прочность самой ТТС стал для ме­
ня анализ диалектического аспекта материалистического понимания исто­
рии (МПИ). В течение более 20 лет я читал спецкурсы на философском
факультете МГУ, главным образом по истории МПИ. Одним из результа­
тов анализа марксистского диалектико-материалистического понимания
общества и его истории явилось расширение понятия производительные
силы (ПС).
6. Если в первом приближении ПС выступают как рабочая сила и
средства производства, то, как сказал бы Гегель, «при ближайшем рас­
смотрении» оказывается, что функции ПС могут выполнять (и выполня­
ют) и (все) другие элементы структуры общества, которая, с точки зрения
основоположников марксизма, представляется в виде некоторой четырех­
этажной структуры, элементы которой связаны определенной функцио­
нальной зависимостью:
(потребности) → ПС ПО → ПН → ФОС,
где ПС — производительные силы, ПО — производственные отношения,
ПН — политическая надстройка, а ФОС — формы общественного созна­
ния (более конкретно это представлено на прилагаемой в конце схеме; вы­
деление потребностей, как своего рода нулевого этажа этой структуры,
вытекает из анализа некоторых высказываний в наследии Маркса).
7. В качестве косвенных ПС выступают и организационные отношения
производства (напр, кооперация), и отношения собственности (когда они
соответствуют производительным силам), и государство (когда его поли­

тика содействует развитию производительных сил), и наука, и развиваю­
щиеся потребности, и силы природы, и многое другое3.
8. Сам Маркс в первой главе первого тома «Капитала» фиксирует та­
кую функциональную зависимость: величина стоимости товара определяет­
ся рабочим временем, необходимым для его производства; в свою очередь
это рабочее время определяется производительностью труда; а сама произ­
водительность труда определяется многими факторами: «средней степенью
искусства рабочего, уровнем развития науки и степенью ее технологическо­
го применения, общественной комбинацией производственного процесса,
размерами и эффективностью средств производства, природными условия­
ми» (т. 23, с. 48). Отсюда логически следует, что величина стоимости товара
определяется не только рабочим временем, но и, по меньшей мере, «уров­
нем развития науки и степенью ее технологического применения, общест­
венной комбинацией производственного процесса, размерами и эффектив­
ностью средств производства, природными условиями». В этом силлоги­
стическом рассуждении понятие «определяется» можно заменить более
мегким выражением «зависит от», но это не меняет существа дела.
9. В приведенном месте первой главы «Капитала» Маркс говорит, что
«рабочее время изменяется с каждым изменением производительной силы
труда» и далее обобщает: «Величина стоимости товара изменяется, таким
образом, прямо пропорционально количеству и обратно пропорционально
производительной силе труда, находящего себе осуществление в этом то­
варе» (т. 23, с. 48, 49). Применительно к индивидуальному товару это вер­
но в той мере, что стоимость его понижается. Но верно ли, что она пони­
жается «обратно пропорционально производительной силе труда» и верно
ли это применительно ко всей массе данного вида товара? Ведь более вы­
сокая производительность труда подобна и более высокой производитель­
ности сложного, квалифицированного труда по сравнению с простым тру­
дом. Не правильнее было бы думать, что с ростом производительности
труда возрастает количество товара, производимого за то же рабочее вре­
мя, и при этом снижается стоимость каждой отдельной единицы товара,
но возрастает суммарная стоимость всего произведенного товара?
10. В «Капитале» Маркс говорит об историческом характере стоимости
рабочей силы, а значит и потребностей рабочего. Влияет ли стоимость рабо­
чей силы на создаваемую стоимость? Очевидно, да, если отвлечься от факта
использования более дешевой рабочей силы в отсталых, капиталистически
менее развитых странах (но это проблема иного рода). Но если да, то значит
и потребности влияют на величину стоимости. Впрочем сам Маркс фактиче­
ски прямо говорит о потребностях как производительной силе4.
3 См.: Предметный указатель ко второму изданию Сочинений К. Маркс и Ф. Энгельса (1 -
39 тома). М., 1978. Ч. 2. С. 165-166 (рубрика „Производительные силы“ , раздел „Состав и виды про­
изводительных сил“). —
Ср. Макса Вебера о роли протестантской этики в развитии капитализма.
4 „Способность к потреблению... представляет собой развитие некоего индивидуального
задатка, некоей производительной силы“ (т. 46, Ч. II . С. 221).

11. Известная полемика по поводу видимого противоречия между
первым и третьим томами «Капитала» (обмен в соответствии с законом
стоимости или с издержками производства)5 побудил Энгельса к написа­
нию его, очевидно, последней (не законченной) работы «Дополнения к
третьему тому „Капитала"». Здесь он говорит, что закон стоимости гос­
подствовал на протяжении семи тысяч лет развития простого товарного
производства как (исторической и логической) предпосылки капиталисти­
ческого товарного производства. Но ведь именно в эту эпоху средства
производства, наука как производительная сила, кооперативный характер
труда да и сами общественные потребности были еще относительно слабо
развиты и поэтому их долей в товарной стоимости практически можно
было пренебрегать, учитывая лишь непосредственный труд, затрачивае­
мый в процессе производства и обмена товаров. Не просматривается ли в
этом случае определенная солидарность в во взглядах Смита, Маркса и
Энгельса на исторический характер закона стоимости?
12. Если ПС не сводятся к рабочей силе производителей, то почему
только живой труд создает стоимость?
13. Разные так сказать внешние наблюдения и соответствующие им ар­
гументы можно опровергать с точки зрения ортодоксального маhксизма:
Маркс опирался на ТТС Смита и Рикардо, но сами Смит и Рикардо не
были последовательны в отношении этой теории, и сам Маркс критико­
вал, особенно Смита, за их отступkения от этой принципиальной основы.
Все последующие немарксистские экономисты не разделяли ТТС.
—
На
это легко возразить: все они были идеологами буржуазии.
Первую экономическую работу, написанную с позиций нового миро­
воззрения, — «Наброски к критике политической экономии» Энгельса —
Маркс назвал в «Капиnале» гениальными набросками. Но в этой работе Эн­
гельс не стоит на позиции ТТС6. —
На это тоже легко возразить: эта работа
написана в период становления марксизма, и не каждое положение гениаль­
ного произведения неизбежно должно быть безупречным и гениальным.
В «Критике Готской программы» Маркс полемизирует с одним из те­
зисов проекта программы, согласно которому «Труд есть источник всякого
богатства...» . Его возражение на первый взгляд кажется странным: «Труд
не есть источник всякого богатства. Природа в такой же мере источник
потребительных стоимостей7... У буржуа есть очень серьезные основания
5 По моему мнению, в основе ее лежит непонимание соотношения исторического и ло­
гического (своего рода „биогенетический закон“ исследования resp. изложения), абстрактно­
го и конкретного в Марксовой диалектической методологии исследования капиталистиче­
ского способа производства.
6 „Стоимость вещи включает в себя оба фактора... Стоимость есть отношение издержек
производства к полезности" (т. 1, с. 552).
7 Об этом Маркс прямо говорит в „Капитале": „ . .. труд не единственный источник про­
изводимых им потребительных стоимостей, вещественного богатства. Труд есть отец богат­
ства, как говорит Уильям Петти, земля — его мать“ (т. 23, с. 52).

приписывать труду сверхъестественную творческую силу...» (т. 19, с. 13).
—
На это тоже легко возразить: природа — источник потребительных стои­
мостей, но не стоимости, которая есть лишь кристаллизация живого об­
щественно необходимого труда.
14. Как видим, все подобные наблюдения и вытекающие из них со­
мнения относительно правильности ТТС легко опровергаются с точки
зрения самой классической марксистской теории. Другая проверка ее
безупечности возможна путем анализа самого обоснования ТТС. Наибо­
лее ясное логическое обоснование ТТС Маркс дает в наиболее отработан­
ной первой главе первого тома «Капитала», в ее первых двух параграфах:
«1. Два фактора товара: потребительная стоимость и стоимость (субстан­
ция стоимости, величина стоимости)» и «2. Двойственный характер за­
ключающегося в товарах труда» (т. 23, с. 43-55).
15. В этой главе, на мой взгляд, содержится одна логическая неточ­
ность (ошибка), из которой вытекает определенная односторонность всего
дальнейшего строго научного развития экономической теории.
16. Сущность стоимости как кристаллизации общественно необходи­
мого труда Маркс выводит здесь преимущественно дедуктивным путем,
умозрительно рассматривая обмен (двух) товаров. При этом он почти не
прибегает к использованию каких-либо конкретных эмпирических, напри­
мер, статистических данных. Анализ таких эмпирических фактов заменяет
«сила (т. е. способность к) абстракции». Поэтому и проверка правильности
такой дедукции тоже возможна дедуктивным, логическим путем.
17. Предварительно важно уточнить: стоимость — это только регуля­
тор обмена или также и мера богатства? Очевидно, второе?
18. Анализ товара Маркс начинает с рассмотрения его двух факторов,
двух сторон в процессе обмена. В процессе взаимного обмена двух това­
ров они приравниваются друг к другу. Следовательно, в них есть нечто
общее. Этим общим, говорит Маркс, не может быть их потребительная
стоимость. Остается только то, что оба товара являются продуктом труда.
В этом пункте рассуждений Маркса содержится, по моему мнению, суще­
ственная некорректность. Вот соответствующий фрагмент первого пара­
графа первой главы первого тома «Капитала»:
«Этим общим не могут быть геометрические, физические, химиче­
ские или какие-либо иные природные свойства товаров8. Их телесные свой­
8 Перевод неточен, в оригинале перечисляемые свойства называются в единственном
числе: „Diefl Gemeinsame kann nicht eine geometrische, physikalische, chemische oder sonstige
natbrliche Eigenschaft der Waaren sein.“ (MEGAI II/6. S. 71; II/8. S. 69; 11/10. S. 39.) Так стало
во втором, третьем и четвертом изданиях первого тома „Капитала44. В первом издании фор­
мулировка была менее конкретной: „DaG die Substanz des Tauschwerths ein von der physisch­
handgreiflichen Existenz der Waare oder ihrem Dasein als Gebrauchswerth durchaus Verschiednes
und Unabhangiges, zeigt ihr Austauschverhaltnifi a uf den ersten Blick“ (MEGA2 11/5. S. 19). В ав­

ства принимаются во внимание вообще лишь постольку, поскольку от них
зависит полезность товаров, т. е. поскольку они делают товары потреби­
тельными стоимостями. Очевидно, с другой стороны, что меновое отноше­
ние товаров характеризуется как раз отвлечением от их потребительных
стоимостей9...» . Как меновые стоимости товары не заключают в себе ни
одного атома потребительной стоимости. «Если отвлечься от потрбительной
стоимости товарных тел. то у них остается лишь одно свойство, а именно
то. что они — продукты труда»10(т. 23, с. 45-46, подчеркнуто мной).
19. Почему не только отдельные объективные свойства товаров, но и
совокупность таких свойств, в которых материализуется полезность про­
дуктов труда, не влияют, с точки зрения ТТС, на стоимость товаров, поче­
му в них не выражается то общее, которое присутствует в двух взаимно
обмениваемых друг на друга товарах? Потому, что это различные потре­
бительные стоимости? Но ведь и труд, создающий эти товары, тоже раз­
личен. Продолжая анализ труда, Маркс выявляет его двойственный харак­
тер и вводит понятия абстрактного и конкретного труда. По той же самой
логике он мог бы ввести и понятия абстрактой и конкретной полезности.
При этом конкретная полезность означала бы возможность удовлетворе­
ния некоторой конкретной потребности, а абстрактная полезность — воз ­
можность удовлетворения определенной части совокупных потребностей.
Кстати, у Маркса как раз и есть понятие системы потребностей.
20. Если верны предыдущие рассуждения, то стоимость определяется
не только трудом, но и потребностями, не только кристаллизацией живого
общественно необходимого труда, но и полезностью создаваемого этим
трудом продукта, а следовательно, в конечном счете, системой наличных
потребностей; а при том способе производства, о котором идет речь, —
совокупностью «платежеспособных» потребностей.
торизованном французском издании формулировка та же, что и во втором-четвертом немец­
ких изданиях: „Се quelque chose de commun ne peut etre une propriete naturelle quelconque,
geometrique, physique, chimique, etc., des marchandises“ (MEGA2 II/7. S. 21). Аналогичен и
английский перевод: „This common “something” cannot be either a geometrical, a chemical, or
any other natural property of commodities44(MEGA2 II/9. S. 31).
Ясно, что перечисленные свойства сами по себе не могут быть (не являются) тем общим,
что объединяет два обменивающихся друг на друга товара. Но объективные свойства товаров в
их отношении к потребностям человека — это потребительные стоимости, а это — conditio sine
qua non участия двух продуктов труда во взаимном обмене, о чем сам Маркс говорит неодно­
кратно. Следовательно, искомым общим являются и потребительные стоимости обоих товаров,
каждый из которых способен удовлетворять какую-то часть совокупных потребностей человека.
9 Если верно наше рассуждение в предыдущем примечании, то меновое отношение то­
варов характеризуется не отвлечением от их потребительных стоимостей, а, наоборот, пред­
полагает наличие потребительных стоимостей, полезности обмениваемых товаров.
10Да, если отвлечься от потребительной стоимости, то остается только труд как источник
стоимости. Но теоретически вопрос сводится к дилемме: надо ли абстрагироваться раз на­
всегда или только на определенной стадии восхождения от абстрактного к конкретному.

21. Соотношение потребностей и производительных сил как средств
их удовлетворения — это и соотношение спроса и предложения. С точки
зрения ТТС, это соотношение не определяет стоимость, а лишь отклоняет ее
денежное выражение, цену, от некоторой объективной величины стоимости.
Если верны предыдущие рассуждения, то соотношение совокупного спро­
са, т. е. системы потребностей, и совокупных средств их удовлетворения,
т. е. наличных производительных сил, влияет на суммарную стоимость всех
производимых товаров, а в какой-то минимальной степени и на стоимость
одельного товара (поскольку соотношение спроса и предложения на от­
дельный товар является крупицей указанного общего соотношения).
22. Если труд источник стоимости, а мера труда — рабочее время, то
общественно необходимое рабочее время — мера стоимости.
23. Продолжая анализ труда как источника стоимости, Маркс затраги­
вает проблему соотношения простого и сложного труда. Он говорит, что
сведение сложного труда к простому постоянно осуществляется на практи­
ке. Кажется, он касается этого 10-12 раз, но нигде не выясняет механизма
такого сведения. Но данный вопрос имеет принципиальное значение. Не
только для практики эвентуальной первой фазы коммунистического обще­
сва с ее принципом распределения по труду, но и теоретически, для ТТС.
24. На мой взгляд, рабочее время не является мерой сложного труда,
точнее говоря, не рутинного, а творческого интеллектуального труда. Та­
кая мера имела практическое значение, когда доля того, что Маркс и Эн­
гельс называли духовным производством, была в совокупном обществен­
ном производстве относительно незначительна, пренебрежимо мала. Смит
и Рикардо предствляли экономическую практику мануфактурного и про­
мышленного производства, когда преобладал физический и даже ручной
труд. Тогда рабочее время действительно было основной мерой стоимо­
сти. С дальнейшим развитием общественного производства ситуация ста­
ла существенно меняться. Не случайно провидение Маркса в первона­
чальном варианте его «Капитала» («Критика политической экономии», ру ­
копись 1857-1858 годов), что в перспективе мерой богатства станет уже не
рабочее, а свободное время.
25. Качественное изменение самого характера производства выступа­
ет в ряде принципиально новых аспектов: 1) существенное изменение ор­
ганического строения капитала, огромное возрастание удельного веса об­
щественных средств произвоства, постоянного капитала; 2) принципиаль­
ное изменение роли науки в совокупном общественном производстве,
качественное изменение роли общественного сознания, которое все более
и более становится основой существования и развития человеческого об­
щества (предвидение этого намечается и просматривается особенно в тео­
ретическом наследии Энгельса); 3) автоматизация и кибернетизация про­
изводства, при которых рабочее время перестает быть мерой не только

вещественного богатства, но и самой стоимости (об исторической роли
автоматизации еще на стадии промышленного производства Маркс раз­
мышлял уже в первоначальном варианте «Капитала»).
26. К сожалению, оставаясь на своего рода начальной стадии абст­
ракции, Маркс неоднократно говорит, что и в обществе, где будет господ­
ствовать принцип распределения по труду, мерой труда будет рабочее вре­
мя. И в более широком плане необходимо иметь в виду, что Маркс не за­
вершил своего грандиозного замысла восхождения от абстрактного к
конкретному в процессе критического анализа капиталистического спосо­
ба производства; это относится не только к замыслу «шестикнижия» (т. 13,
с. 5), где «Капитал» был лишь его первой книгой, но и к разработке самого
«Капитала». В этом смысле результаты, полученные Марксом в его глав­
ном труде, не могут быть применены непосредственно, без выработки по­
средствующих звеньев не только к нашей современной действительности,
но и к экономической действительности 19-го века .
27. Исходя из ТТС, приняв как аксиому, что единственным источни­
ком стоимости является труд, живой труд, что стоимость — это кристал­
лизация общественно необходимого труда, Маркс строго последовательно
проводит этот принцип через всю свою политическую экономию. Если ис­
ходить из более широкой, более общей концепции, то и решение многих
конкретных проблем политической экономии может стать иным.
28. Если понятие производительных сил не сводится только к рабочей
силе, если только в первом приближении ПС — это PC плюс средства
производства (т. е. живой труд и накопленный труд), если в виде косвен­
ных ПС выступают чуть ли не все другие элементы всей общественной
структуры, то естественно возникает предположение, что и все они участ­
вуют в создании стоимости.
29. Можно называть эти косвенные ПС факторами, которые содейст­
вуют созданию стоимости, но это было бы лишь иным наименованием той
же реальности. Если при содействии фактора X труд создает большую
стоимость, скажем на 10 % большую, то не эквивалентно ли это тому, как
если бы этот фактор X был источником этих дополнительных 10 %?
30. В чем специфика такого обобщения теории стоимости? — Из­
вестна Марксова критика Смитовской концепции трех факторов, опреде­
ляющих цены товаров. Известна распространенная позднее теория пре­
дельной полезности, учитывающая наряду с трудом и роль потребностей.
Предлагаемая гипотеза характеризуется двумя особенностями: 1) она, ис­
ходя из расширения понятия ПС, учитывает все факторы, участвующие в
создании стоимости; и 2) она исходит из особой, ключевой, первичной и
фундаментальной роли живого труда как не единственного, но главного
источника стоимости; ведь без живого труда все остальные факторы не
могут функционировать и не функционируют. Поэтому более точно было

бы, вслед за Марксом, говорить: труд создает стоимость, но труд не явля­
ется единственным источником стоимости (Маркс говорит: источником
богатства, имея в виду потребительную стоимость).
31. В чем практический смысл предлагаемой концепции?
А. При господстве капиталистического способа производства:
Если и накопленный труд — капитал
—
участвует в создании стоимо­
сти (а не просто переносит стоимость своей в процессе производства
амортизируемой части на создаваемый товар) то очевидно существует
«правомерная доля прибыли», источником которой является не сам по се­
бе живой труд, деятельность рабочей силы, а средства производства при­
надлежащие капиталисту. Определить эту «правомерную долю» теорети­
чески, очевидно достаточно сложно. Ни та ни другая сторона — ни рабо­
чие, ни капиталисты — непосредственно в этом не заинтересованы. Одни
считают, что все создаваемое должно принадлежать непосредственным
производителям. Другие, — что оплатив стоимость рабочей силы (в форме
оплаты ее использования в течение определенного времени, т. е. в форме
кажущейся оплаты всего труда), они вправе распоряжаться всем создавае­
мым продуктом, в том числе и прибавочным продуктом. Определение та­
кой «правомерной доли» (теоретически или практически, «на глазок») по­
зволило бы в условиях социально ориентированной рыночной экономики
осуществлять государственное регулирование нормы прибыли. Государст­
венное, т. е. в конечном счете общественное, ибо в этом случае государст­
во осуществляет, используя понятие Маркса, свои «правомерные функ­
ции» (т. 17, с. 344). Как, например, и при установлении налогов на наслед­
ство. Определение такой «правомерной доли» было бы направлено против
неолиберальной политики в области экономики, которая на практике спо­
собствует тому частнособственническому беспределу, о котором словами
одного английского журналиста Маркс писал почти 150 лет назад11. Опре­
деление «правомерной доли» прибыли важно и для переходной экономики
(экономики переходного периода к новой общественной формации).
Исключает ли предлагаемая интерпретация теории стоимости факт
эксплуатации, т. е. неправомерного присвоения чужого труда? Отнюдь нет.
Еще в «Экономическо-философских рукописях» 1844 года Маркс выявил
отчуждение средств производства от производителей. Положение рабочего
и капиталиста, производителя и собственника общественных средств про­
изводства, неравно, «асимметрично»: производитель, который живет толь­
ко за счет продажи своей рабочей силы, не может существовать без исполь­
11 „Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа
боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится сме­
лым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах
он становится оживленным, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при
100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступ­
ления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы" (т. 23, с. 770). Это ниче­
го нам не напоминает из более близкого времени?

зования не принадлежащих ему средств производства; а собственник этих
вещественных элементов процесса производства может воспользоваться
резервной армией безработных или, на худой конец, просто проживать
свой капитал. Злоупотребляя своим «служебным положением» капиталист
присваивает себе максимально возможную часть создаваемой стоимости.
В.
При господстве социалистического способа производства было бы
возможно более объективное определение той части совокупного общест­
венного продукта, которая идет на удовлетворение общих потребностей
общества, и той, которая распределяется по труду с учетом продолжитель­
ности, тяжести и, главное, сложности самого труда.
32. Какое значение предлагаемые соображения могут иметь для тео­
рии прибавочной стоимости? Это особый вопрос, но кое-что можно наме ­
тить уже здесь.
Существование прибавочного продукта и прибавочной стоимости не­
оспоримо. (Обратите внимание: так сказать четвертый том «Капитала»
Маркс называет «Теории прибавочной стоимости».)
За время труда рабочий создает не только стоимость, необходимую
для существования его рабочей силы, способности к труду в широком
смысле (включая и необходимость продолжения рода, существования клас­
са производителей), но и определенную дополнительную, прибавочную
стоимость, которую непосредственно присваивает собственник средств
производства.
Если верны наши критические размышления, источником по мень­
шей мере части этой прибавочной стоимости являются используемые в
процессе данного производства средства производства, а также другие
упоминавшиеся факторы.
Не вся прибавочная стоимость принадлежит собственнику средств
производства. (Плодотворно было бы рассмотреть ее распределение и
сквозь призму концепции Маркса относительно распределения совокупного
общественного продукта на первой фазе коммунистического общества.)
Часть ее в форме налогов идет на удовлетворение общих потребностей
общества12. Часть прямо или косвенно на оплату тех факторов, которые
выступали как дополнительные источники созданной стоимости (напр.,
земельная рента, процент на полученный от банка капитал). Часть на вы­
нужденное конкуренцией расширение (развитие) производства. Часть в ка­
честве страхового и резервного фонда. Часть на расходы по управлению
производством, если сам капиталист не выступает в виде предпринимате­
ля; эта часть — оплата сложного труда по управлению (необходимость ко­
торого Маркс констатирует и рассматривает в «Капитале»)13. Наконец, ос­
12 В докапиталистических обществах прибавочный продукт изымался в виде дани, отра­
боток, барщины, оброка etc.
13 Исследование роли управляющих чр езвычайно важно. С ледует обратить внимание на идеи
Энгельса относительно „раб очей арис токра тии " и на г лубокую мысль М аркса в е го „К крит ике
гегелевской философии пра ва“ о с тр емле нии бюрокра ти и пре вращать государств о в с вою ч аст­

тается часть, которая идет на личное потребление собственника и его се­
мьи и на возможные накопления.
Соотношение оплаты труда (рабочей силы) и прибавочной стоимости
в значительной степени определяется и борьбой между двумя основными
классами, что также влияет на величину создаваемой стоимости.
Таким образом, соотношение необходимого и прибавочного труда,
оплачиваемой стоимости рабочей силы и прибавочной стоимости, являет­
ся не столь примитивным, как принято думать.
33. Дальнейшее развитие ТТС, преодоление ее односторонности, ее
расширение и углубление, представляется мне по аналогии с обобщением
физической картины мира при переходе от классической механики Нью­
тона к квантовой релятивистской физике Эйнштейна, Бора, Де Бройля. До
тех пор, пока практика имела дело с относительно крупными массами и
небольшими скоростями, классическая механика была ей адекватна, исхо­
дила из независимости пространства и времени от материи, независимо­
сти массы от движения, из принципа дальнодействия etc. Когда расшире­
ние практики включило в ее сферу мир микрочастиц и скорости, сопоста­
вимые со скоростью света, стало необходимым обобщение теории, в
рамках которой прежняя концепция стала частным случаем более общей
физической картины мира.
ТТС, как она была разработана Смитом и Рикардо и как она обосно­
вывается Марксом в начале построения его новой политической экономии
в «Капитале», складывалась под влиянием определенной исторической
стадии становления капиталистического способа производства. С возрас­
танием роли средств производства как постоянного капитала, роли духов­
ного производства в совокупном общественном производстве, науки как
производительной силы, с развитием машинного производства и первона­
чальной формы автоматизации на его основе, с развитием акционерных
форм частной собственности, со многими другими качественными изме­
нениями капиталистического способа производства необходимость разви­
тия теории стоимости становилась очевидной, и в теоретическом наследии
автора «Капитала» намечаются предпосылки такого необходимого обоб­
щения первоначальной теории.
34. Изменение функций, как и «переворачивание функциональной за­
висимости» (х = f(y) → у = f(x)), широко распространенная закономерность.
Поэтому нет ничего странного, если первоначально труд — это источник
стоимости, накопленного труда, средств производства, а затем накоплен­
ный труд, в свою очередь, становится источником (соучастником созда­
ную собст веннос ть. Ведь менед жеры — это чи нов ни ки в сфер е экон омики, как бюрократы —
чи новники в сфер е пол ит ичес кой надс тройки , и под обно этим последним они с тр ем ятся пре­
вращать доверенную их управлению собственность в свою частную собственность. И в той ме­
ре, в какой им эт о дей стви тельно удается, они выступ ают не тол ько как кв алифициров анные
наем ные работн ики, но фа ктичес ки и как совл аде льцы сред ств пр ои зводства.

ния) новой стоимости. Подобных примеров немало: деньги как средство
обмена становятся и средством накопления богатсва; сознание — продукт
бытия — оказывает обратное, часто решающее, влияние на породившее
его бытие etc. Всякий ли накопленный труд является источником стоимо­
сти? Разумеется, нет. Золото в кубышке, бриллиант в кольце или жизнен­
ные средства, потребляемые человеком, лишь потенциально могут стать
подобным источником.
35. ТТС Маркс использует для выяснения механизма эксплуатации,
для обоснования ТПС. Обобщение ТТС ведет не к опровержению ТПС, а
к ее усложнению.
36. Само собой разумеется, что во всех приведенных рассуждениях
предполагается «нормальное», «цивилизованное» функционирование капи­
талистического способа производства, без криминального первоначального
накопления капитала, без криминального передела собственности, без фак­
тической приватизации производительных сил природы, принадлежащих
всему обществу, при нормальной оплате стоимости рабочей силы etc.
Доб. к 36 тезисам:
Ни Смит, ни Рикардо, ни последующие экономисты не дали обоснова­
ния ТТС. Это попытался сделать только Маркс — в первой главе «К крити­
ке ...» и в первой главе первого тома «Капитала». Поэтому выбор для кри­
тич. анализа именно первых двух парагрфов первой главы первого тома
«Капитала» не случаен.
Смит и Рикардо пытались обосновать ТТС. Они доказывали, что труд
определяет стоимость. Но они не доказали, что только труд определяет
стоимость.
Насколько мне известно, наиболее серьезную критику ТТС М-а дал
Бём-Баверк в 1896 г. (Zum Abschluss des Marxschen Systems). Его сверхза­
дача, конечная цель, очевидно, обоснование отсутствия эксплуатации. Кри­
тика содержательна, интересна, в опр. степени объективна, но далеко не
бесспорна (напр. прр. между I и III т. Кап.), а ее имманентная цель для ме­
ня неприемлема.
По аналогии с полит, экономией и экономике: М-а в отличие от бурж.
экономистов интересует не улучшение функционирования капитлистич.
экономики, а познание ее сущности и исторического характера, механизма
эксплуатации и тенденций развития капитализма.
Противоречия во всех теориях стоимости — следствие односторонне­
го рассмотрения кап. способа производства и социальной (классовой) по­
зиции экономистов-теоретиков. Пример: цилиндр.
Возможно ли чисто экономич. обоснование необходимости КПО?
Объективная необходимость: переход от критич. анализа к позитив ­
ному развитию теории стоимости, прибавочной стоимости и эксплуата­
ции. Это трудная задача.

Энгельс о теории стоимости (1843/1844): Наброски к критике поли­
тической экономии (в Предисловии к «К критике политич. экономии»
1859 Маркс назвал их гениальными набросками — МЭС, т. 13, с. 8):
Стоимость вещи включает в себя оба фактора ... Стоимость есть от­
ношение издержек производства [земельная рента, капитал, оплата труда —
с. 554] к полезности. Ближайшее применение стоимости имеет место при
решении вопроса о том, следует ли вообще производить данную вещь,
т. е. покрывает ли ее полезность издержки производства. ... Если издерж­
ки производства двух вещей одинаковы, то полезность будет решающим
моментом в определении их сравнительной стоимости.
...к о гда частная собственность будет уничтожена, то нельзя будет боль­
ше говорить об обмене в том виде, в каком он существует теперь. Практиче­
ское применение понятия стоимости будет тогда всё больше ограничиваться
решением вопроса о производстве, а это и есть его настоящая сфера.
Истина конкуренции состоит в отношении потребительной силы к
производительной силе. В строе, достойном человечества, не будет иной
конкуренции, кроме этой. Общество должно будет рассчитать, что можно
произвести при помощи находящихся в его распоряжении средств, и сооб­
разно с отношением этой производительной силы к массе потребителей
определить, насколько следует повысить или сократить производство, на­
сколько следует допустить или ограничить роскошь.
МЭС, т. 1, с. 552/553,562.
О судьбе категории стоимости в будущем обществе Энгельс думал ана­
логично и 35 лет спустя, уже после выхода в свет первого тома «Капитала».
«Анти-Дюринг» (1878): Что ... взвешивание полезного эффекта и тру­
довой затраты при решении вопроса о производстве представляет собой
все, что остается в коммунистическом обществе от такого понятия поли­
тической экономии, как стоимость, это я высказал уже в 1844 г. ...
См. контекст: МЭС, т. 20, с. 321.
То же о роли науки:
[Капиталисту нет дела до науки. Все изобретения, поднявшие произ­
водство на невиданную высоту, достались ему даром. Они не учитывают­
ся в издержках производства.]
Но при разумном строе ... духовный элемент, конечно, будет принад­
лежать к числу элементов производства и найдет свое место среди издер­
жек производства и в политической экономии. И тут, конечно, мы с чувст­
вом удовлетворения узнаём, что работа в области науки окупается также и
материально, узнаём, что только один такой плод науки, как паровая ма­
шина Джемса Уатта, принёс миру за первые пятьдесят лет своего сущест­
вования больше, чем мир с самого начала затратил на развитие науки.
МЭС, т. 1, с. 554/555.

Аналогия: более производительный труд создает — за одно и то же
время — большую стоимость; более квалифицированный труд тоже созда­
ет — за одно и то же время — большую стоимость. Что из этого следует? —
Ведь производительная сила труда (в данном случае это производитель­
ность труда), а след, и раб. время, зависит от многих факторов, которые
перечисляет Маркс. Не след, ли из всего этого, что и стоимость (а не толь­
ко потребительная стоимость) зависит от перечисленных факторов (а не
только от общественно-необходимого живого труда)?
Затраты на образование — это не просто накопление постоянного ка­
питала, амортизация которого переносится на продукт более квалифици­
рованного труда. Эффективность более квалифицированного труда много­
кратно превосходит затраты на образование.
22.10.07
Приложение
В качестве добавления и своего рода резюме прилагаются краткие те­
зисы, представленные в 2008 г. для обсуждения на упомянутом теоретиче­
ском семинаре в Институте экономики РАН:
Г. А. Багатурия
К вопросу о трудовой
теории стоимости. Тезисы
Критика системы Маркса должна заклю­
чаться не в опровержении ее, а лишь в даль­
нейшем ее развитии.
Энгельс: Дополнения
к третьему тому «Капитала»
Предлагаемые для обсуждения краткие тезисы представляют собой
выжимку из более развернутого варианта, который могу представить для
более конкретного обсуждения, в чем очень заинтересован.
Предварительные замечания
А.
Как известно, трудовая теория стоимости (ТТС) лежит в основе
Марксовой теории прибавочной стоимости (ТПС), а эта последняя являет­
ся ядром максистской политической экономии и вместе с тем главным

экономическим обоснованием необходимости коммунистического преоб­
разования общества (КПО). Поэтому вопрос о правильности ТТС имеет, с
марксистской точки зрения, принципиальное значение.
B. Сомнения в безупречности, абсолютной истинности ТТС возникли
у меня ок. 25 лет назад. Они не были результатом знакомства с критикой
марксизма, с немарксистскими и антимарксистскими взглядами, а явились
результатом углубленного изучения теоретического наследия Маркса и
Энгельса. Более полувека я работаю в области марксоведения, занимаюсь
изучением и публикацией наследия основоположников марксизма. Счи­
таю себя марксистом, а следовательно и коммунистом.
C. Эти свои сомнения я никогда не скрывал. На протяжении более
двух десятков лет я высказывал их в многочисленных лекциях и публичных
выступлениях и в нашей стране и за рубежом. Но не спешил с публикацией
их в печати. Причины были три: 1) чрезвычайная занятость конкретной
марксоведческой работой, связанной с изданием Сочинений Маркса и Эн­
гельса; 2) нежелание дать повод для тенденциозного использования своих
размышлений в интересах антимарксизма и антикоммунизма; 3) извест­
ный принцип и самого Маркса: de omnibus dubitandum, — ибо нельзя лег­
комысленно обращаться со взглядами такого человека, как Маркс, нельзя
окончательно убедиться в правомерности своих сомнений, не проделав
работы, хоть как-то сопоставимой с его исследованиями. Поэтому и те­
перь я предлагаю свои размышления только для их критического анализа
и проверки на правомерность.
Сущность проблемы
1. Исходным пунктом проверки на прочность самой ТТС стал для ме­
ня анализ диалектического аспекта материалистического понимания исто­
рии (МПИ). Одним из результатов такого анализа явилась констатация то­
го, что в работах Маркса и Энгельса прослеживается расширение понятия
производительные силы (ПС).
Если в первом приближении ПС выступают как рабочая сила и сред­
ства производства, то, как сказал бы Гегель, «при ближайшем рассмотре­
нии» оказывается, что функции ПС могут выполнять и другие элементы
структуры общества, которая, с точки зрения основоположников марксиз­
ма, представляется в виде некоторой четырехэтажной структуры, элементы
которой связаны определенной функциональной зависимостью:
(потребности) → ПС → ПО → ПН → ФОС,
где ПС — производительные силы, ПО — производственные отношения,
ПН — политическая надстройка, а ФОС — формы общественного созна­
ния (выделение потребностей, как своего рода нулевого этажа этой струк­
туры, вытекает из анализа некоторых высказываний в наследии Маркса и
Энгельса).

В качестве косвенных ПС выступают и организационные отношения про­
изводства (напр, кооперация), и отношения собственности (когда они соответ­
ствуют ПС), и государство (когда его политика содействует развитию ПС), и
наука, и развивающиеся потребности, и силы природы, и многое другое.
Сам Маркс в первой главе первого тома «Капитала» фиксирует такую
функциональную зависимость: величина стоимости товара определяется
рабочим временем, необходимым для его производства; в свою очередь
это рабочее время определяется производительностью труда; а сама про­
изводительность труда определяется многими факторами: «средней степе­
нью искусства рабочего, уровнем развития науки и степенью ее техноло­
гического применения, общественной комбинацией производственного
процесса, размерами и эффективностью средств производства, природны­
ми условиями» (МЭС, т. 23, с. 48). Отсюда логически следует, что величи­
на стоимости товара определяется не только рабочим временем, но, по
меньшей мере, и перечисленными факторами. В этом силлогистическом
рассуждении понятие «определяется» можно заменить более мегким вы­
ражением «зависит от», но это не меняет существа дела.
Возникает вопрос: если ПС не сводятся к рабочей силе производите­
лей, то почему только живой труд создает стоимость?
2. Все сомнения относительно правильности ТТС легко опровергаются
с точки зрения самой классической марксистской теории. Проверка ее безу­
пречности возможна путем анализа самого обоснования ТТС. Смит (в начале
его гл. труда «Богатство народов») и Рикардо (в начале его гл. труда «Начала
политической экономии») пытались дать обоснование ТТС. Они доказывали,
что труд определяет стоимость. Но они не доказали, что только труд опреде­
ляет стоимость. Наиболее ясное логическое обоснование ТТС Маркс дает в
наиболее отработанной I главе I тома «Капитала» (т. 23, с. 43-55).
Сущность стоимости как кристаллизации общественно необходимо­
го труда Маркс выводит здесь преимущественно дедуктивным путем,
умозрительно рассматривая обмен (двух) товаров. При этом он почти не
прибегает к использованию каких-либо конкретных эмпирических, на­
пример, статистических данных. Анализ таких эмпирических фактов за­
меняет «сила (т. е. способность к) абстракции» (т. 23, с. 6). Поэтому и
проверка правильности такой дедукции тоже возможна дедуктивным, ло­
гическим путем.
Анализ товара Маркс начинает с рассмотрения его двух факторов,
двух сторон в процессе обмена. В процессе взаимного обмена двух това­
ров они приравниваются друг к другу. Следовательно, в них есть нечто
общее. Этим общим, говорит Маркс, не может быть их потребительная
стоимость. Остается только то, что оба товара являются продуктом тру­
да. В этом пункте рассуждений Маркса содержится, по моему мнению,
существенная некорректность. Вот это место в I параграфе I гл. I т. «Ка­
питала»:

«Этим общим не могут быть геометрические, физические, химические
или какие-либо иные природные свойства товаров14. Их телесные свойства
принимаются во внимание вообще лишь постольку, поскольку от них зави­
сит полезность товаров, т. е. поскольку они делают товары потребитель­
ными стоимостями. Очевидно, с другой стороны, что меновое отношение
товаров характеризуется как раз отвлечением от их потребительных стои­
мостей...» . Как меновые стоимости товары не заключают в себе ни одного
атома потребительной стоимости. «Если отвлечься от потрбительной стои­
мости товарных тел, то у них остается лишь одно свойство, а именно то,
что они — продукты труда»15(т. 23, с. 45-46, подчеркнуто мной).
Это центральный пункт. Прошу опровергать мою интерпретацию.
3. Почему не только отдельные объективные свойства товаров, но и
совокупность таких свойств, в которых материализуется полезность про­
дуктов труда, не влияют, с точки зрения ТТС, на стоимость товаров, поче ­
му в них не выражается то общее, которое присутствует в двух взаимно
обмениваемых друг на друга товарах? Потому, что это различные потре­
бительные стоимости? Но ведь и труд, создающий эти товары, тоже раз­
личен. Продолжая анализ труда, Маркс выявляет его двойственный харак­
тер и вводит понятия абстрактного и конкретного труда. По той же самой
логике он мог бы ввести и понятия абстрактой и конкретной полезности.
При этом первая означала бы возможность удовлетворения некоторой
конкретной потребности, а вторая — возможность удовлетворения опре­
деленной части совокупных потребностей. Кстати, у Маркса как раз и есть
понятие системы потребностей.
4. Если труд источник стоимости, а мера труда — рабочее время, то
общественно необходимое рабочее время — мера стоимости.
Продолжая анализ труда как источника стоимости, Маркс затрагивает
проблему соотношения простого и сложного труда. Он говорит, что сведе­
ние сложного труда к простому постоянно осуществляется на практике.
Он касается этого 10-12 раз, но нигде не выясняет механизма такого све­
дения. Но данный вопрос имеет принципиальное значение.
На мой взгляд, рабочее время не является мерой сложного труда, точ­
нее говоря, не рутинного, а творческого интеллектуального труда. Такая
14 Ясно, что перечисленные свойства сами по себе не могут быть (не являются) тем об­
щим, что объединяет два обменивающихся друг на друга товара. Но объективные свойства
товаров в их отношении к потребностям человека — это потребительные стоимости, а это —
conditio sine qua non участия двух продуктов труда во взаимном обмене, о чем сам Маркс го­
ворит неоднократно. Следовательно, искомым общим являются и потребительные стоимости
обоих товаров, каждый из которых способен удовлетворять какую-то часть совокупных по­
требностей человека.
15 Да, если отвлечься от потребительной стоимости, то остается только труд как источник
стоимости. Но теоретически вопрос сводится к дилемме: надо ли абстрагироваться раз на­
всегда или только на определенной стадии восхождения от абстрактного к конкретному.

мера имела практическое значение, когда доля «духовного производства»
в совокупном общественном производстве была относительно незначи­
тельна. Смит и Рикардо предствляли экономическую практику мануфак­
турного и промышленного производства, когда преобладал физический и
даже ручной труд. Тогда рабочее время действительно было основной ме­
рой стоимости. С дальнейш им развитием общественного производства си­
туация стала существенно меняться.
5. Качественное изменение самого характера производства выступает
в ряде принципиально новых аспектов: 1) существенное изменение орга­
нического строения капитала, огромное возрастание удельного веса обще­
ственных средств производства, постоянного капитала; 2) принципиаль­
ное изменение роли науки в совокупном общественном производстве, ка­
чественное изменение роли общественного сознания, которое все более и
более становится основой существования и развития человеческого обще­
ства (предвидение этого намечается и просматривается особенно в теоре­
тическом наследии Энгельса); 3) автоматизация и кибернетизация произ­
водства, при которых рабочее время перестает быть мерой не только ве­
щественного богатства, но и самой стоимости.
6. К сожалению, оставаясь на своего рода начальной стадии абстрак­
ции, Маркс не завершил своего грандиозного замысла восхождения от аб­
страктного к конкретному в процессе критического анализа капиталисти­
ческого способа производства; это относится не только к замыслу «шести­
книжия» (т. 13, с. 5), где «Капитал» был лишь его первой книгой, но и к
разработке самого «Капитала». В этом смысле результаты, полученные
Марксом в его главном труде, не могут быть применены непосредственно,
без выработки посредствующих звеньев, не только к нашей современной
действительности, но и к экономической действительности 19-го века .
7. Исходя из ТТС, приняв как аксиому, что единственным источником
стоимости является труд, живой труд, что стоимость — это кристаллиза­
ция общественно необходимого труда, Маркс строго последовательно
проводит этот принцип через всю свою политическую экономию. Если ис­
ходить из более широкой, более общей концепции, то и решение многих
конкретных проблем политической экономии может стать иным.
8. Если понятие ПС не сводится только к рабочей силе, если только в
первом приближении ПС — это PC плюс ср. производства (т. е. живой труд
и накопленный труд), если в виде косвенных ПС выступают чуть ли не все
другие элементы общественной структуры, то естественно возникает
предположение, что и все они участвуют в создании стоимости. —
Можно
называть эти косвенные ПС факторами, которые содействуют созданию
стоимости, но это было бы лишь иным наименованием того же самого.
9. В чем специфика такого обобщения теории стоимости? — Предла­
гаемая гипотеза характеризуется двумя особенностями: 1) она, исходя из

расширения понятия ПС, учитывает все факторы, участвующие в созда­
нии стоимости; и 2) она исходит из особой, ключевой, первичной и фун­
даментальной роли живого труда как не единственного, но главного ис­
точника стоимости; ведь без живого труда все остальные факторы не
функционируют; да и все они в конечном счете тоже являются продуктом
труда. Поэтому более точно было бы говорить: труд создает стоимость, но
труд не является единственным источником стоимости.
10. В чем практический смысл предлагаемой концепции?
Один пример: Если и накопленный труд — капитал
—
участвует в
создании стоимости (а не просто переносит стоимость своей амортизи­
руемой части на создаваемый товар), то очевидно существует «правомер­
ная доля прибыли», источником которой является не сам по себе живой
труд, а средства производства принадлежащие капиталисту. Определить
эту «правомерную долю» достаточно сложно. Ни та ни другая сторона —
ни рабочие, ни капиталисты — непосредственно в этом не заинтересова­
ны. Одни считают, что все создаваемое должно принадлежать непосредст­
венным производителям. Другие, — что оплатив стоимость рабочей силы,
они вправе распоряжаться всем создаваемым прибавочным продуктом.
Определение такой «правомерной доли» позволило бы в условиях соци­
ально ориентированной рыночной экономики осуществлять государствен­
ное регулирование нормы прибыли. Государственное, т. е. в конечном сче ­
те общественное, ибо в этом случае государство осуществляет, используя
понятие Маркса, свои «правомерные функции» (т. 17, с. 344). Как, напри­
мер, и при установлении налогов на наследство. Определение такой «пра­
вомерной доли» было бы направлено против неолиберальной политики в
области экономики, которая на практике способствует тому частнособст­
венническому беспределу, о котором словами одного английского журна­
листа Маркс писал еще 140 лет назад (т. 23, с. 770).
11. Исключает ли предлагаемая интерпретация теории стоимости факт
эксплуатации, т. е. неправомерного присвоения чужого труда? Отнюдь нет.
Еще в «Экономическо-философских рукописях» 1844 года Маркс выявил
отчуждение средств производства от производителей. Положение рабоче­
го и капиталиста, производителя и собственника общественных средств
производства, неравно, «асимметрично»: производитель, который живет
только за счет продажи своей рабочей силы, не может существовать без
использования не принадлежащих ему средств производства, а собствен­
ник этих средств, злоупотребляя своим «служебным положением», может
присваивать себе максимально возможную часть создаваемой стоимости.
12. Дальнейшее развитие ТТС, преодоление ее односторонности, ее
расширение и углубление, представляется мне по аналогии с обобщением
физической картины мира при переходе от классической механики Нью­
тона к квантовой релятивистской физике Эйнштейна, Бора и др. До тех

пор, пока практика имела дело с относительно крупными массами и не­
большими скоростями, классическая механика была ей адекватна, исходи­
ла из независимости пространства и времени от материи, независимости
массы от движения, из принципа дальнодействия etc. Когда расширение
практики включило в ее сферу мир микрочастиц и скорости, сопостави­
мые со скоростью света, стало необходимым обобщение теории, в рамках
которой прежняя концепция стала частным случаем более общей физиче­
ской картины мира.
Обобщение ТТС ведет не к опровержению ТПС. а к усложнению, уг­
лублению и обогащению теории Маркса.

Н. И. Горбачев, Б. В. Бланков
Развитие трудовой теории
стоимости при формировании
и реализации современной стратегии
социально-экономического
развития России
При разработке современной стратегии социально-экономического раз­
вития России, приоритетно правильно нацеленной на повышение уровня
благосостояния и улучшение качества жизни всего российского народа,
особую актуальность и значимость приобретают многие основополагающие
вопросы по научно обоснованному решению существующих и постоянно
возникающих социально-экономических проблем, разработке и реализации
концепций, стратегий, моделей, хозяйственных механизмов, прогрессивных
технологий стратегического менеджмента, а также непосредственно свя­
занных с этим многих исходных базовых понятий и определений, катего­
рий, критериев, показателей и измерителей, используемых в процессе
осуществления управляющих воздействий менеджерами любых социаль­
но-экономических систем . Отсутствие приоритетной стратегической цели
и концепции общественного прогресса, вдохновляющей общенациональ­
ной идеи и научно обоснованной идеологии, обеспечивающей системное
единство и гармоничное сочетание интересов и мотивов деятельности всех
участников процесса общественного воспроизводства, соответствующих
критериев объективной оценки степени достижения этой цели или непра­
вильный их выбор может подобно испорченному компасу неверно направ­
лять весь процесс общественного воспроизводства. Реальная действи­
тельность, в которой сегодня живет Россия, характеризуется глубоким и
тяжелейшим системным кризисом, не имеющим тенденции к своему са­
моразрешению, хаосом, упадком и разорением, приверженностью к арха­
ичности, мошенничеству, консерватизму и монетарному либерализму, к
идее необратимости регресса по отношению к современности, наличием и
развитием двойных стандартов, усилением и углублением противоречий
между трудом и капиталом. Следствием разрушительных процессов сис­
темного кризиса и реализации модели монетарного либерализма явилось

реальное снижение благосостояния и жизненного уровня большинства на­
селения нашей страны. Это проявляется и выражается в значительном па­
дении физических объемов производства общей товарной массы потреби­
тельных стоимостей создаваемых в стране экономических благ, вследст­
вие чего удовлетворение жизненно необходимых потребностей населения
страны по различным видам потребительных стоимостей от 30 % до 97 %
происходит за счет импорта. Этот спад производства сопровождается не­
прерывным и весьма существенным повышением рыночных цен реализа­
ции на все виды экономических благ и непрекращающимися инфляцион­
ными процессами, обусловленными, в свою очередь, реальным снижением
уровня социально-экономической эффективности хозяйствования и весь­
ма низким уровнем стратегического управления национальной экономи­
кой на всех уровнях хозяйствования. Абсолютное и относительное обни­
щание более 85 % населения страны, геноцид коренного государствообра­
зующего русского народа, сопровождающийся огромными потерями
коренного населения страны проявляется в значительном снижении уров­
ня трудовых доходов большинства производителей экономических благ и,
соответственно, уровня и степени удовлетворения их жизненно необходи­
мых потребностей, исчезновении вполне естественной мотивации челове­
ка к свободному, творческому, созидательному, производительному труду;
в росте безработицы; увеличении разницы между уровнем жизни и благо­
состояния богатых и бедных слоев населения; в увеличении числа бедных
и нищих людей, беспризорных и бездомных детей, снижении рождаемо­
сти, продолжительности жизни и численности коренного государствооб­
разующего населения; снижении уровня образования, ухудшении состоя­
ния здоровья, экологической обстановки и качества жизни людей1.
При развитии современной экономической теории, в том числе и
единственно научно обоснованной, трудовой теории производства потре­
бительной стоимости и формирования стоимости, для обеспечения возро­
ждения и социально-экономического развития России, процветания и бла­
гополучия всего ее народа, разработке и реализации в хозяйственной
практике действенных мотивационных механизмов и концепции стратеги­
ческого менеджмента по обеспечению социально-экономического и обще­
ственного прогресса, необходимо обосновать и раскрыть приоритетную
стратегическую цель и подлинный смысл осуществления всех видов хо­
зяйственной деятельности. При разработке стратегической целевой про­
граммы социально-экономического развития, определении и формировании
системно объединяющей интересы и мотивы поведения всех участников
процесса общественного воспроизводства общенациональной идеи, стра­
тегического целевого критерия оценки и измерения степени социально-
экономического и общественного прогресса необходимо помнить и четко
1 Методология пла нирования ин нов аци онн ог о развития эконом ических систем / под ред.
д. э. н., проф.А. В. Бабкина. — С Пб: Изд-во СПбГПУ, 2008. —
772 с. (с. 7 -82 , с. 124-188, с. 54-55).

понимать, что главным и единственным источником возрождения, благо­
получия, самого существования и процветания России всегда является ее
народ. Поэтому общенациональная целевая стратегическая программа и
прогрессивная модель устойчивого стабильного развития отечественной
экономики призвана обеспечить непрерывное повышение уровня благо­
состояния и качества жизни всех людей, то есть дать жизненно необходи­
мые материальные и духовные блага всему российскому народу в объемах
и по своему качеству вполне достаточными для обеспечения всесторонне­
го и гармоничного развития личности каждого человека в отдельности.
Главным производительным потенциалом любой социально-экономи ­
ческой системы является человек, выступающий частным собственником
своей производительной рабочей силы и основным равноправным участ­
ником процесса общественного воспроизводства. Ведь именно человек
создает и оживляет своим творческим, производительным трудом любые
средства производства и тем самым превращает их в существенные факто­
ры повышения своей производительной силы. Именно благодаря человеку
могут функционировать, производительно использоваться и потребляться
все материально-вещественные факторы производства, включая капитал,
природную и экологическую сферу. Человек, как главная производитель­
ная и потребительная сила общества, должен стать приоритетной, страте­
гической целью современной концепции социально-экономического и об­
щественного прогресса, а не являться лишь средством извлечения прибы­
ли или увеличения общей стоимости валового внутреннего продукта
(ВВП) и роста капитализации отечественного бизнеса. Системный анализ
сущности и содержания социально-экономического прогресса позволил
обосновать необходимость признания в качестве приоритетного целевого
критерия общественного прогресса и подлинного смысла общественной
жизни ориентацию и направленность всего общества на максимальное
удовлетворение жизненно необходимых потребностей каждого человека и
на его всестороннее и гармоничное развитие, как производительной и по­
требительной силы. Именно достижению цели наиболее полного и все­
стороннего развития человеческого потенциала, творческих возможностей
и способностей всех людей, как непременного условия преодоления суще­
ствующего неравенства, противоречия между трудом и капиталом, и обес­
печения достойной жизни каждого человека, должны подчинены все кон­
цепции, стратегии, политические программы и перспективные планы раз­
вития в национальных и глобальных масштабах.
Главной общей стратегической целью функционирования и развития
любых социально-экономических систем является обеспечение эффектив­
ного процесса воспроизводства производительной и потребительной силы
человека на основе всестороннего и гармоничного развития личности са­
мого человека, а не извлечение прибыли любой ценой или увеличение ка­
питализации бизнеса. Достижение этой цели обеспечивается путем наи­

более полного удовлетворения непрерывно возрастающих и неизменно
обновляющихся при этом жизненно необходимых материальных и духов­
ных потребностей каждого человека в отдельности, включая и его потреб­
ности в созидательной деятельности. Происходит это вследствие произво­
дительного использования созидательного потенциала самого человека,
привлечения и эффективного использования инвестиций капитала, различ­
ных инноваций и прогрессивных технологий и осуществления предпри­
нимателями и организациями хозяйственной деятельности. В ходе осуще­
ствления этой деятельности создается необходимая для удовлетворения
текущих и перспективных потребностей всех участников процесса обще­
ственного воспроизводства товарная масса потребительных стоимостей в
виде разнообразных видов экономических благ. В хозяйственных системах
многих развитых стран с рыночной экономикой относительно высокая
степень удовлетворения жизненно необходимых потребностей человека и
низкий уровень или даже полное отсутствие безработицы непосредствен­
но и однозначно ассоциируется и тесно, и при этом даже прямопропор­
ционально, увязывается с достаточно высоким уровнем социально-эконо ­
мической эффективности хозяйствования. Следовательно, по достигнутым
в реальной действительности уровням и темпам роста благосостояния и
качества жизни людей можно с достаточной степенью точности судить об
уровне и динамике эффективности хозяйственной деятельности и качества
стратегического менеджмента социально-экономических систем2.
В нынешнее кризисное, весьма нестабильное время современному
российскому обществу крайне необходима научно обоснованная общена­
циональная объединяющая государство, общество и народ идея и соответ­
ствующая ей идеология. Общенациональная идея, призванная укрепить
союз власти и общества в лице всего народа, сплотив народ и власть общей
идеологией, общим делом, способным обеспечить сохранение и возрожде­
ние, благоденствие и процветание России и ее народа, должна отличаться
высокой духовностью, вниманием к человеку как высоконравственной
личности, обладать определенной долговечностью и привлекательностью,
быть открытой, прозрачной, лаконичной и доступной для понимания, учи­
тывать многоэтничность страны и отечественные исторические традиции.
Она должна отражать естественное стремление человека к миру, добру и
любви, свободе, справедливости и правде, производительному труду и
творческому созиданию, самостоятельности и предприимчивости, учиты­
вать высокие моральные, духовные, нравственные, культурные, психоло­
гические ценности, выработанные многовековой историей прежде всего,
государствообразующего русского народа и ставших осознанными и зна­
чимыми ориентирами жизни всех российских граждан, отвечающими са­
2 Проблемы экономики и управления предприятиями, отраслями, комплексами: моногра­
фия / Т. В. Блохина, А. П. Богданов, С. К. Волков, Н. И. Горбачев и др. / под ред. С. С. Чер­
нова. — Книга 3. — Новосибирск: ЦРНС СИБПРИНТ, 2008. — 288 с. (с. 12 -30 , с. 14-15).

мым высоким первостепенным требованиям человеческой личности, от­
ражающим высшее предназначение в делах и сущности всех людей. Исхо­
дя из вышеизложенного общенациональную идею России целесообразно
выразить и определить в следующих трех весьма емких приоритетных ти­
тульных понятиях «Человек. Справедливость. Отечество». Представляет­
ся, что даже пока не полностью раскрытая истинная сущность заключен­
ной и сформулированной в указанных титульных понятиях и категориях
общенациональной идеи России, отражающей высшие моральные, нрав­
ственные, культурные человеческие ценности и устремления, позволит
преодолеть все существующие трудности и противоречия общественной
жизни, нацелить и направить людей на самоотверженный труд и вдохнов­
ляющий подвиг, будет способствовать и помогать их нравственному вос­
питанию и духовному просвещению, самовыражению, самореализации и
самоусовершенствованию, искоренению любых видов несправедливости,
зла, ненависти и насилия, надежно укрепит человеческое общество в его
силах и возможностях и поможет его продвижению к прогрессу, укажет
путь к благоденствию и в процветающее будущее.
В соответствии с навязанной извне и реализуемой в нашей стране
модели монетарного либерализма считается, что конкуренция как рыноч­
ная форма антагонистической борьбы, соперничества и состязательности
между всеми участниками процесса общественного воспроизводства вы­
ступает якобы действенным мотивационным механизмом регулирования
общественных взаимоотношений в различных сферах рыночной экономи­
ки и является движущей силой социально-экономического развития обще­
ства. К идеологическим догмам модели либерального монетаризма отно­
сится навязываемый миф о том, что лишь жизнь в условиях жесткой кон­
куренции и непримиримого противоборства как между индивидуумами,
так и между сообществами является благом, жизнь по принципу «человек
человеку — волк, все против всех», якобы способна обеспечить постоян­
ный прогресс человечества. Сам термин «конкуренция» происходит от ла­
тинского «concurrentia», означающего столкновение, соперничество, со ­
стязание, конфликтность, противоборство, конфронтационность. По своей
сущности и содержанию конкуренция как экономическая категория пред­
ставляет собой весьма специфическую рыночную форму общественных
отношений взаимного антагонистического столкновения противоречивых
интересов всех участников процесса общественного воспроизводства, не ­
изменно предполагающую непременное противоборство в ожесточенной
борьбе за выживание в мире бизнеса. Поощряемое концепцией либераль­
ного монетаризма «благородное» стремление и желание: победить, обойти
соперника, убрать с дороги конкурента любой ценой, делает людей озлоб­
ленными, агрессивными и воинственными, создает очаги напряженности
в разных местах. Необходимо понимать и осознавать, что не только внут­
ри малых коллективов, но и в глобальном масштабе всегда гораздо лучше

и целесообразнее сотрудничать, чем соперничать и конкурировать, так как
лишь добровольное партнерство, сотрудничество, кооперация, консолида­
ция и объединение усилий продуктивно, результативно и созидательно, а
соперничество, столкновение, конфронтация, противоборство и конкурен­
ция всегда разрушительно. Современные тайные правители мира, навязы­
вающие и насаждающие идеалы неолиберального монетаризма, базирую­
щиеся на использовании механизма конкуренции пока успешно тормозят
высвобождение и дальнейшее повышение творческого потенциала чело­
вечества. Хищным, алчным властным элитам весьма выгоден и нужен
миф о благородстве и жизненной необходимости конкуренции, позволяю­
щим «разделять» народ и «властвовать», вести человечество по разруши­
тельному пути, формировать у людей не созидательный, а разрушитель­
ный способ жизни и действия в этом мире.
Реальная хозяйственная жизнь полностью опровергает существование
и наличие мифического конкурентного механизма формирования и уста­
новления справедливых равновесных цен реализации. При осуществлении
хозяйственной деятельности все истинно ценное, полезное и подлинно
прогрессивное создается лишь при реализации естественного мотиваци­
онного механизма творческого сотрудничества и партнерства, консолида­
ции интересов всех участников процесса общественного воспроизводства,
и добровольного объединения их усилий по достижению глобальной, об­
щей стратегической цели функционирования и развития любой экономики
и социально-экономической системы по обеспечению процесса эффектив­
ного воспроизводства производительной и потребительной силы человека.
Отказ в человеческих отношениях от конкуренции, соперничества и про­
тивоборства, от причинения вреда и зла другим людям может и должен
стать созидательным началом здорового духовно-нравственного развития
подлинного гуманизма, признания ценности человека как личности, его
права на свободное творческое развитие и проявление своих созидатель­
ных способностей, утверждения блага человека как глобального приори­
тетного стратегического критерия оценки прогрессивности общественных
отношений. В современных условиях необходимо всемерно стремиться и
способствовать развитию у людей таких качеств и свойств, как: творческая
энергия, стойкость, решительность,а также активная жизненная позиция,
чувство социальной ответственности и гражданская смелость. Реализация
созидательной стратегии общественного прогресса вследствие запуска мо­
тивационного механизма и модели деятельности, основанной на созида­
тельном сотрудничестве, партнерстве, кооперации и консолидации уси­
лий, совместной дружной работе по достижению общей стратегической
цели позволит создать мир без войн, агрессии и борьбы, который станет
лучше, чище, более удобным и комфортным для жизни всех людей.
Сложившаяся на сегодняшний день вследствие реализации в нашей
стране либерально — монетаристской модели хозяйствования весьма не­

здоровая ситуация, связанная с низкой степенью эффективности исполь­
зования всех имеющихся в наличии потенциалов и ресурсов и неизбежно
сопровождающаяся непрекращающимися инфляционными процессами и
кризисными симптомами и явлениями, во многом обусловлена отсутстви­
ем необходимых мотивационных хозяйственных механизмов и экономи­
ческой заинтересованности всех участников процесса общественного вос­
производства в достижении приоритетной стратегической цели хозяйст­
венной деятельности по обеспечению высокого уровня благосостояния и
качества жизни людей. Главным критерием научно обоснованного выбора
действенной концепции социально-экономического развития и современ­
ной модели стратегического управления различными видами хозяйствен­
ной деятельности должно выступать реальное повышение социально-эко ­
номической эффективности хозяйствования, непременно обеспечивающее
высокий уровень благосостояния и непрерывное улучшение качества
жизни всех людей.
Существующая в России вследствие реализации модели монетарного
либерализма целевая направленность и ориентация хозяйственной дея­
тельности и всей экономики страны на извлечение прибыли любой ценой
и рост уровней различных показателей рентабельности и использование
этих показателей в качестве критериев эффективности хозяйствования не­
избежно вступает в прямое противоречие с необходимостью достижения
главной стратегической цели экономики по обеспечению эффективного
процесса воспроизводства производительной и потребительной силы са­
мого человека и тем самым повышения уровня благосостояния и улучше­
ния качества жизни всех людей. При свободном формировании рыночных
цен реализации такая целевая направленность хозяйственной деятельности
вступает в прямое противоречие с требованиями обеспечения системного
единства и гармоничного сочетания интересов всех участников процесса
общественного воспроизводства, диалектического единства и качествен­
но-количественной взаимосвязи между стоимостью и потребительной
стоимостью вновь создаваемых экономических благ. Такая ориентация
процессов хозяйствования неизбежно приводит к: усилению и углублению
противоречий между трудом и капиталом; ослаблению, исчезновению и
ликвидации вполне естественной мотивации любых производителей к сво­
бодному созидательному труду; возникновению и развитию мотивации
производителей в ущерб интересам потребителей непрерывно и сущест­
венно повышать рыночные цены реализации создаваемых экономических
благ без всякого улучшения их качества и увеличения их полезности для
потребителей и тем самым обеспечивать, поддерживать и усиливать инфля­
ционные процессы, что является основной причиной снижения платеже­
способности покупательного спроса, приводящего к реальному снижению
объемов производства потребительных стоимостей и развитию системного
кризиса; разрыву системного единства и разрушению диалектической взаи­

мосвязи между стоимостью и потребительной стоимостью создаваемых
экономических благ; абсолютному и относительному обнищанию основ­
ной массы участников процесса общественного воспроизводства; реаль­
ному снижению социально-экономической эффективности хозяйствова­
ния, уровня благосостояния и качества жизни всех людей; полному отсут­
ствию социальной ориентированности осуществляемых бизнес-процессов
и реальной невозможности достижения предусмотренной Конституцией
РФ стратегической цели по формированию и созданию социально ориен­
тированного общества и государства; возникновению и усилению риска
утраты экономической и национальной безопасности страны; разрушению
её национального единства и государственной целостности. Это обуслов­
лено и подтверждается тем, что в реальной хозяйственной практике на­
блюдается несоответствие темпов динамики стоимостных и физических
объёмов производства и продаж, серьёзное разбалансирование спроса и
предложения, производства и потребления, общественных потребностей и
покупательной платежеспособности общества, а также весьма значитель­
ное превышение темпов роста всех стоимостных измерителей различных
видов экономических благ над темпами динамики физических объёмов
производства и продаж общей товарной массы потребительных стоимо­
стей этих благ; существенное повышение капитализации бизнеса, капита­
лоёмкости, материалоёмкости, фондоёмкости, кредитоёмкости и трудоём­
кости единицы всех видов товаров и продукции в натуральном измерении,
сопровождающееся непрерывным повышением рыночных цен их реали­
зации и непрекращающейся инфляцией; реальное снижение эффективно­
сти использования капитала и всех видов ресурсов и потенциалов в расчё­
те на единицу потребительной стоимости создаваемых экономических
благ. Наличие инфляции на любом её уровне и непрерывный рост рыноч­
ных цен реализации всех видов экономических благ и существование не-
прекращающегося экономического кризиса, обусловленного снижением по­
купательной платежеспособности общества и существенным снижением
физических объёмов производства и продаж общей товарной массы по­
требительных стоимостей является свидетельством и следствием реально­
го снижения социально-экономической эффективности хозяйствования и
неграмотного и неэффективного стратегического управления российской
экономикой. Под инфляцией нужно понимать процесс непрерывного по­
вышения общего уровня цен в реальной экономике, происходящий без со­
ответствующего роста и неизбежно при любом снижении покупательной
платежеспособности общества и каждого его члена в отдельности, сопро­
вождающийся обязательным снижением общей покупательной способно­
сти всей находящейся в обращении денежной массы и её реальным обес­
ценением, падением реальной заработной платы любых производителей
экономических благ,снижением общего уровня благосостояния и ухудше­
нием качества жизни людей. Власти России, руководствуясь нынешней го­

сударственной идеологией либерального монетаризма и стремясь снизить
инфляцию чисто монетарными (денежными) методами всеми мерами сдер­
живают рост общей денежной массы в обращении, в том числе и путём
сдерживания роста заработной платы любых производителей экономиче­
ских благ,при этом не допуская дополнительной эмиссии денежной массы
и роста покупательной платежеспособности всех участников процесса
общественного воспроизводства и поощряя изъятие значительной величи­
ны денежной массы из реальной экономики и вкладывание её в виртуаль­
ную финансовую чисто спекулятивную систему фондового и валютного
рынков, при отсутствии действенных рычагов, инструментов и механиз­
мов эффективного управления виртуальной функционирующей не в сфере
производительного труда человека экономикой финансовых фондовых и
валютных рынков, регулирования и сдерживания роста общего уровня цен
в реальной экономике. В современных условиях отсутствия вследствие
реализации в нашей стране модели либерального монетаризма мобили­
зующих стимулирующих хозяйственных механизмов увеличения объёмов
производства и потребления потребительных стоимостей любых экономи­
ческих благ инфляция как чисто монетарное явление выступает единст­
венно возможным даже при общем снижении объёмов производства и
продаж потребительных стоимостей всех видов экономических благ инст­
рументом восстановления равновесия и баланса между всей выраженной в
деньгах непрерывно снижающейся покупательной платежеспособностью
общества в связи с жёстким ограничением и сдерживанием роста общей
денежной массы в обращении и доступным к потреблению товарным
обеспечением рынка потребительными стоимостями экономических благ,
которые могут быть куплены потребителями даже при непрерывном по­
вышении уровня цен на все виды этих благ. Такое регулирование и балан­
сирование спроса и предложения, производства и потребления путём не­
прерывного повышения рыночных цен реализации на все виды благ при
снижении физических объёмов производства и продаж общей массы по­
требительных стоимостей неизбежно приводит к разрыву системного един­
ства и нарушению прямо пропорциональной, диалектической взаимосвязи
между стоимостью или её денежным выражением ценами реализации и
потребительной стоимостью или подлинной полезностью и ценностью
создаваемых экономических благ. Любое замедление и сдерживание роста
объёмов общей денежной массы в сфере обращения реальной экономики,
включая снижение темпов роста заработной платы всех производителей
экономических благ и изъятие денежной массы из реальной экономики
для поддержки в современных условиях глобального финансового кризиса
спекулятивных операций на валютных и фондовых рынках проявляется в
снижении покупательной платежеспособности общества и в реальном
снижении покупательского спроса на все виды экономических благ, неиз­
бежно приводящим к общему спаду физических объёмов производства и

продаж всей товарной массы потребительных стоимостей. Этот спад од­
новременно приводит вследствие восстановления баланса и равновесия
между товарным обеспечением рынка реальной экономики необходимыми
потребительными стоимостями, определяющим товарное обращение, и весь­
ма жестко ограниченным наличием снижающимся общим объёмом денеж­
ной массы, денежным обращением, к неизбежному росту общего уровня
цен на все виды экономических благ, к раскручивающейся по спирали ин­
фляции. Эта инфляция и либерально монетарный способ борьбы с ней и
объясняет сложившийся весьма порочный круг, в соответствие с которым
с 90-х годов прошлого столетия Россия начала как в водовороте затягивать­
ся в раскручивающуюся спираль деградации,в которой вызванное искусст­
венным сжатием и снижением денежной массы в обращении реального
сектора экономики и платежеспособного покупательского спроса, реальное
сокращение объёмов производства и продаж общей товарной массы потре­
бительных стоимостей всех видов экономических благ, неизбежно сопро­
вождающееся существенным повышением уровней их цен, обуславливает
и предопределяет новое сжатие и снижение платежеспособности спроса
покупателей, неизбежно приводящего к новому спаду и снижению физи­
ческих объёмов производства и продаж и новому взлёту рыночных цен на
все виды экономических благ. Вследствие вывода в связи с неграмотными
решениями монетарных властей, принятыми видимо на основе лишь пре­
имущественно коррупционной мотивации, государственных активов в виде
огромных временно свободных денежных средств золотовалютных резер­
вов и стабилизационных фондов национального благосостояния и будущих
поколений в банковские системы Запада, в которых и был вынужден кре­
дитоваться отечественный крупный бизнес, в нашей стране возник искус­
ственный дефицит денежной массы в обращении реальной экономики,
приведший к усугублению сжатия и многократному снижению платеже­
способности покупательского спроса населения. К сожалению, при своей
борьбе с инфляцией в современных условиях глобального кризиса прави­
тельство России не использует так называемую «подушку безопасности»
непосредственно на увеличение реальной платежеспособности всего рос­
сийского общества через реализацию научно обоснованного мобилизующе­
го мотивационного механизма стимулирования непрерывного повышения
уровня оплаты труда всех производителей экономических благ и снижения
всех ныне действующих рыночных цен реализации на основе повышения
социально-экономической эффективности хозяйствования на всех уровнях
управления отечественной рыночной экономикой. Нынешние усилия госу­
дарства носят характер пресловутого «ситуативного реагирования», осу­
ществляемого без разработки реальной антикризисной программы, не толь­
ко не эффективны и расточительны, но и зачастую являются бессмыслен­
ными, а то и контрпродуктивными. Львиная доля из выделенных на
борьбу с кризисом 6,2 трлн. рублей будет вложена в поддержку крупного

бизнеса и пойдут на выплату внешних долгов частных российских корпо­
раций, включая банковский сектор, в ипотечную систему, на выкуп цен­
ных бумаг с фондового рынка для поддержки высокой капитализации оте­
чественного бизнеса, на поддержку валютного курса рубля, снижение экс­
портных пошлин на нефть и их полную отмену на никель и минеральные
удобрения, снижение налоговой ставки на прибыль при сохранении и да­
же увеличении степени налогообложения заработной платы производите­
лей экономических благ, что обязательно приведет к снижению общей
платежеспособности их покупательского спроса и к экономическому спа­
ду. Необходимо отказаться от государственного стимулирования экспорта
всех видов экономических благ, от любого снижения и отмены экспортных
пошлин и тем самым повышения покупательной платежеспособности за­
рубежных потребителей, от финансовой поддержки девальвации россий­
ского рубля и экспортёров, не допускать экспорт продукции по более низ­
ким ценам. Нужно всегда укреплять российскую валюту, всемерно повы­
шать платежеспособность покупательского спроса российских граждан, в
том числе и путем существенного повышения уровня оплаты их произво­
дительного труда, развивать и поддерживать на высоком уровне собствен­
ное отечественное производство всех видов экономических благ по более
низким,доступным для всех граждан России ценам реализации. Сама идея
финансовой поддержки государством фондового рынка как такового, по ­
рочна идейно и преступна по своей сути. Фондовый рынок, основанный
на оценке курсовой стоимости акций, исходя из доходности акций пред­
приятий, утратил свои экономические функции по объективному опреде­
лению рыночной стоимости компаний для привлечения ими средств, ибо
из-за глобального кризиса ликвидности средства не привлекаются, он бес­
полезен и даже вреден для предотвращения инфляции и спада объёмов
производства. Никакая финансовая поддержка государством котировок
ценных бумаг фондового рынка вообще не допустима, так как представля­
ет собой финансовую поддержку спекулянтов за счёт народа. Предлагае­
мая финансовая поддержка реального сектора экономики, в том числе и
при развитии прогрессивных нанотехнологий,но не через действенный
механизм прямого инвестирования соответствующих отраслей и непо­
средственной организации новых рабочих мест и реструктуризации всего
процесса общественного воспроизводства производительной и потреби­
тельной силы человека, в реальности обеспечивающего системную сба­
лансированность и равновесие процессов производства и потребления,
спроса и предложения, общественных потребностей и платежеспособных
возможностей их удовлетворения, а путём кредитования и то через ком­
мерческих посредников под любые проценты, пусть даже и не превы­
шающие 8 % в год, неизбежно приведет к повышению рыночных цен реа­
лизации производимых с помощью кредитных средств на предприятиях с
высокой капитализированной рыночной стоимостью экономических благ,

к росту инфляции и снижению платежеспособного покупательского спро­
са, к экономическому спаду и усугублению финансово-экономического
кризиса. В современных условиях глобального финансово-экономического
кризиса, обусловленного общим снижением платежеспособности покупа­
тельского спроса в связи с ограничением денежной массы в обращении, у
Российского государства имеются все необходимые права и возможности
использовать огромные денежные средства «подушки безопасности» на
значительное увеличение платежеспособности покупательского спроса
всех российских производителей экономических благ путём существенно­
го (возможно даже в течение года до 15-17,5 раз) повышения уровня их
трудовых доходов, не допуская при этом роста инфляции и рыночных цен
реализации на все виды производимых и потребляемых экономических
благ Для этого можно использовать государственный экономический ме­
ханизм стимулирования снижения общего их уровня, за счёт снижения
чрезмерно высокой доли в них прибыли, путём установления в законода­
тельном порядке соответствующих параметров необходимой и сбаланси­
рованной структуры формирования рыночных цен, даже без ограничения
их абсолютного уровня, а лишь ограничения уровня рентабельности в ценах
реализации всех видов экономических благ в пределах, например, 5 -15 %
и задания необходимых параметров, фиксирующих долю заработной пла­
ты в ценах реализации на уровне, к примеру, 40-50 %, реально обеспечи­
вающих повышение платежеспособности покупательского спроса и уров­
ня благосостояния всех российских производителей экономических благ.
Системный анализ мировой экономики позволил выявить в развитых стра­
нах с эффективно функционирующей рыночной экономикой наличие вполне
устойчивых закономерностей, в соответствии с которыми доля фонда оп­
латы труда производителей в общей стоимости продукции и в средних це­
нах реализации достигает 60-75 %,а темпы роста заработной платы всегда
значительно опережают темпы роста инфляции и производительности
труда. При этом уровни рентабельности продаж не столь высоки как в на­
шей стране и не превышают 1-5 %. В условиях функционирования отече­
ственной рыночной экономики при реализации либерально-монетарист­
ской модели хозяйствования указанные закономерности и пропорции в
ценах реализации, к сожалению , не наблюдаются. Это свидетельствует не
только о не выполнении главной приоритетной целевой стратегической
задачи отечественной экономики по эффективному воспроизводству про­
изводительной и потребительной силы человека, обязательно приводяще­
му к повышению уровня благосостояния и качества жизни людей, но и об
отсутствии реального экономического роста, устойчивого, стабильного
социально-экономического развития и общественного прогресса, а также
о весьма низком уровне её жизнеспособности, устойчивости, стабильно­
сти и эффективности с позиций возможностей удовлетворения общест­
венных потребностей. В связи с этим более 85 % трудоспособного насе­

ления страны в соответствии с научно обоснованными отечественными и
общепризнанными международными критериями находится около или за
чертой бедности. Эффективность хозяйствования необходимо всегда оце­
нивать и измерять с позиции степени удовлетворения жизненно необхо­
димых материальных и духовных потребностей человека с оптимально
необходимыми затратами труда и капитала, всей совокупности используе­
мых в хозяйственной деятельности ресурсов и потенциалов. Эффектив­
ность можно представить как определённый конечный продукт, полезный
результат хозяйствования, приходящийся на единицу затрат всех совокуп­
ных ресурсов, потреблённых, израсходованных в целях его создания. Про­
блема развития экономической мысли в области теории и методологии ди­
агностики, объективной оценки и измерения эффективности хозяйствова­
ния с точки зрения удовлетворения потребностей человека и общества
связана с необходимостью преодоления существующих противоречий ме­
жду трудом и капиталом, обеспечения системного целевого подхода при
разрешении всех проблем оценки и измерения эффективности хозяйство­
вания на всех иерархических уровнях управления экономикой; а также
преодоления условности, инфляционности, стохастичности, изменчивости
и нестабильности стоимостных измерителей и показателей.
Основной функцией эффективного стратегического менеджмента на
всех уровнях хозяйственного управления любыми социально-экономичес ­
кими системами является изменение вследствие осуществления управ­
ляющих воздействий реальной действительности в соответствии с глав­
ной общей приоритетной стратегической целью функционирования и раз­
вития экономики. Стратегическое управление социально-экономическими
системами любого уровня осуществляется на основе реализации научно
обоснованных концепций, стратегий и моделей экономического роста, со­
циально-экономического и общественного прогресса путём использования
действенных мотивационных и хозяйственных механизмов целенаправ­
ленного воздействия на эффективное ведение всего процесса обществен­
ного воспроизводства. В соответствии с приоритетным стратегическим
целевым критерием повышения социально-экономической эффективности
необходимо хозяйствовать таким образом, чтобы конечные полезные ре­
зультаты хозяйствования росли быстрее, чем затраты, связанные с их по ­
лучением, чтобы наращивание вклада в удовлетворение материальных и
духовных потребностей человека и общества в целом происходило при
оптимально малых затратах всех видов ресурсов. Именно целевая направ­
ленность повышения эффективности хозяйственной деятельности на не­
прерывное повышение уровня благосостояния и качества жизни людей
при оптимально минимальных затратах труда и капитала, полностью со ­
ответствует закону производства потребительных стоимостей и при этом
не противоречит действующему в условиях рыночной экономики закону
формирования стоимости. Развитие трудовой основы общественной жиз­

ни и источника мотивации жизнедеятельности человека обусловливается
прогрессом и развитием производительных сил процесса общественного
воспроизводства, предполагающих рост потребительной стоимости и умень­
шение стоимости создаваемых экономических благ. В реальной действи­
тельности жизнь и богатство, прогрессивное развитие человеческого об­
щества всегда базировались на созидательном, производительном труде
человека, а то, сколько времени и как трудятся люди любого общества
должно определяться не стоимостью рабочей силы производителей и
жизненных средств для её воспроизводства, не стремлениями извлечения
и получения прибыли и формирования стоимости создаваемых экономи­
ческих благ, а разумными жизненно необходимыми потребностями людей,
пользой и полезностью нужных для удовлетворения их текущих и пер­
спективных потребностей создаваемых материальных и духовных благ.
Общественный прогресс заключается отнюдь не в отказе от потребления,
не в экономии, не в воздержании и ожидании лучшего будущего, а в раз­
витии производительной и потребительной силы каждого человека и по­
этому в развитии как созидательных способностей (производительной си­
лы человека), так и способностей к потреблению средств потребления
(потребительной силы человека), что возможно обеспечить при условии
преодоления чисто стоимостных отношений. В связи с этим наиболее
приемлемым и существенным методологическим принципом является ис­
пользование критериев, категорий, показателей и индикаторов, построен­
ных и сформированных с позиций действия объективного экономического
закона производства потребительных стоимостей всей товарной массы
разнообразных экономических благ и степени удовлетворения материаль­
ных и духовных потребностей человека в системном единстве и диалекти­
ческой взаимосвязи с действующим в рыночной экономике законом фор­
мирования стоимости. Знание действия законов движения потребительной
стоимости и её источника — творческого производительного труда, соз­
дающего потребительную стоимость и формирующего стоимость эконо­
мических благ, создание и развитие трудовой теории потребительной стои­
мости даёт возможность определить стратегический целевой критерий
оценки степени общественного прогресса, социально-экономического
развития общества и эффективности хозяйствования. Закон производства
или создания потребительной стоимости устанавливает зависимость за­
трат живого труда производителей от общественной потребительной стои­
мости продукта, от его полезности для человека и общества и обществен­
ной потребности в нём. Закон производства потребительной стоимости
выражает условия и предпосылки движения творческого, производитель­
ного труда как источника и созидателя потребительно-стоимостного бо­
гатства общества.
Теория этого закона исходит из признания решающей производитель­
ной, созидающей роли труда человека и с этой точки зрения методологи­

ческим принципом исследования движения потребительной стоимости
выступает трудовая концепция. В этом законе сохраняет своё значение и
отношение произведённого полезного результата к источнику своего про­
исхождения — созидательному производительному труду и к его естест­
венной мере — рабочему времени. Вся практика измерения и оценки про­
изводительности труда базируется на принципах действия закона произ­
водства потребительной стоимости, трудовой теории потребительной
стоимости3. С позиций действия объективного закона создания и произ­
водства потребительных стоимостей всей товарной массы разнообразных
экономических благ и степени удовлетворения жизненно необходимых
материальных и духовных потребностей человека в системном единстве и
диалектической взаимосвязи с действующим законом формирования стои­
мости необходимо подходить при формировании, моделировании, разра­
ботке и реализации концепций эффективного стратегического менеджмента,
действенных мобилизационно стимулирующих хозяйственных механиз­
мов осуществления любых хозяйственных и бизнес-процессов, монито­
ринге, анализе, аудите, диагностике, оценке и измерении экономического
роста; уровня благосостояния и качества жизни людей; социально-эконо ­
мического и общественного прогресса; уровня и динамики социально-
экономической эффективности хозяйствования. При этом необходимо оп­
ределиться с понятиями конечных полезных результатов или эффектов хо­
зяйствования и затрат, связанных с их получением, их количественным и
качественным выражением и измерением, ни в коем случае не допуская
при этом смешения этих понятий.
Системный анализ диалектической взаимосвязи стоимости и потре­
бительной стоимости или подлинной полезности создаваемых экономиче­
ских благ и методов их измерения позволяет установить, что подлинным
продуктом по потребительной стоимости и стоимости, конечным полез­
ным результатом и социально-экономическим эффектом хозяйствования
может выступать лиш ь вновь созданная собственным трудом производи­
телей стоимость реального дохода (РД), а не общая стоимость валового
объема производства и продаж (ВОП) или стоимость валового внутренне­
го продукта (ВВП) в реально действующих рыночных ценах и тем более
не прибыль от производства и продаж (П). Конечный полезный результат
хозяйствования по своей потребительной стоимости, подлинной ценности
и полезности в удовлетворении материальных и духовных потребностей
человека определяется в виде реального дохода как результат превышения
полной стоимости в реально действующих ценах общей товарной массы
потребительных стоимостей созданных трудом производителей экономи­
ческих благ над стоимостью фонда возмещения израсходованного при их
создании капитала в виде стоимости потребленных в процессе хозяйство­
3 Инвестиции и формирование инновационной стратегии развития России / Монография
под ред. д. э. н., проф. А. В. Бабкина. — СПб.: Изд-во СПбГПУ, 2006. — 732 с. (134-259).

вания материальных, технических и финансовых ресурсов. Вновь создан­
ную стоимость реального дохода (РД = ВОП - ФВ = НП + ПП) можно оп­
ределить производственным либо распределительным методом путём вы­
читания из общей стоимости валового объема производства и продаж
(ВОП) в реально действующих рыночных ценах стоимости фонда возме­
щения (ФВ = М + А + Ф) израсходованного при этом капитала или потреб­
ленных материальных (М), технических (А) и финансовых (Ф) ресурсов,
либо путём суммирования вновь созданных стоимостей необходимого
(НП) и прибавочного (ПП) продуктов. В свою очередь вновь созданная
стоимость необходимого продукта (НП = ФОТ + ОСН) определяется сум­
мой фонда оплаты труда (ФОТ) производителей и отчислений на социаль­
ные нужды (ОСН) и представляет собой подлинный доход, созданный не­
обходимым трудом производителей при осуществлении процесса простого
воспроизводства производительной силы человека, и предназначенный для
удовлетворения жизненно необходимых текущих и перспективных по­
требностей человека. Вновь созданная прибавочным трудом производите­
лей стоимость прибавочного продукта (ПП = НП * R) может быть опреде­
лена как произведение необходимого продукта (НП) и рентабельности
произведённой и реализованной продукции (R = П / С), измеряемой соот­
ношением прибыли (П) и себестоимости. Реальный доход (РД), единст­
венный из всех стоимостных показателей результата хозяйствования обес­
печивает и гарантирует при любых условиях формирования рыночных
цен, в том числе и при их свободном формировании и непрекращающейся
инфляции, системное единство и тесную диалектическую взаимосвязь
стоимости и потребительной стоимости или подлинной полезности созда­
ваемых экономических благ. Это обусловлено и подтверждается тем, что
динамика его движения полностью совпадает с динамикой физического
объема производства и продаж общей товарной массы потребительных
стоимостей создаваемых трудом производителей экономических благ. Он
предназначен для удовлетворения текущих и перспективных материаль­
ных и духовных потребностей каждого человека в отдельности и общест­
ва в целом. Показатель реального дохода (РД) целесообразно использовать
для объективной оценки достигнутых на любом уровне управления эко­
номикой конечных полезных результатов хозяйствования, уровней эконо­
мического роста и благосостояния людей, вместо ныне существующих
оценочных индикаторов в виде прибыли,стоимости валового внутреннего
продукта или капитализации бизнеса. Экономический рост, научно-техни­
ческий, социально-экономический и общественный прогресс имеют сво­
им предназначением максимально возможное удовлетворение жизненно
необходимых материальных и духовных потребностей каждого человека в
отдельности и общества в целом.. Экономический рост, отражающий уве­
личение объемных показателей конечных полезных результатов хозяйст­
вования в национальном или мировом масштабах, обязательно предпола­

гает и предусматривает непрерывное повышение уровня благосостояния
людей. В настоящее время под экономическим ростом в большинстве
стран мира понимается увеличение и ускорение темпов возрастания об­
щей стоимости валового внутреннего продукта (ВВП) в реально дейст­
вующих ценах, независимо от состава и структуры её формирования, в
разной степени влияющей на повышение уровня благосостояния людей. В
последние годы среди отечественных и зарубежных экономистов, при­
держивающихся различных взглядов и воззрений, концепций и парадигм
общественного развития в связи с происходящими изменениями реалий
хозяйственной жизни происходит отход от устоявшихся понятий и стерео­
типов экономического мышления. В экономической среде нарастает недо­
верие к качеству измерения уровней и динамики инфляции, реального
продукта и дохода, уровня благосостояния человека, всех экономических
показателей и индикаторов, характеризующих и отражающих производи­
тельность труда, эффективность затрат живого труда производителей и
социально-экономическую эффективность хозяйствования. Во многих на­
учных исследованиях вполне обоснованно осознается и признается, что
Мировой, Национальный или Внутренний валовые продукты при совре­
менных методиках их исчисления уже не могут служить реальными пока­
зателями и индикаторами экономического роста и повышения уровня бла­
госостояния человека. Тем более они не могут быть критериями объек­
тивной оценки и служить показателями для характеристики социально-
экономического и общественного прогресса. Этот показатель отражает до­
ходы и расходы только в денежном или стоимостном выражении без учета
подлинной полезности и истинной ценности потребительной стоимости
создаваемых экономических благ, независимо от того, полезны или вред­
ны они были для воспроизводства производительной и потребительной
силы человека, для занятости населения в процессе общественного вос­
производства, для природы и восстановления экологической среды, для
современного общества и для будущих поколений, то есть независимо от
состава и структуры составляющих его элементов, различно влияющих на
уровень благосостояния и качество жизни людей. В настоящее время за
целый ряд особенностей функционирования российскую экономику за­
падные экономисты называют виртуальной. Такое название она получила
прежде всего потому что ее оценка построена на иллюзорном представле­
нии практически всех важнейших экономических параметрах-ценах, объ­
емах продаж, зарплате, налогах и бюджете, доходах и затратах, их соот­
ношениях и пропорциях, соотношении богатых и бедных, потребностей и
покупательской платежеспособности, платежеспособного спроса, произ­
водства и предложения и т. д. В основе виртуальной оценки экономики
лежит обманчивое представление о том, что положение в экономике луч­
ше чем оно есть на самом деле. В условиях реализации либерально­
монетаристской модели хозяйствования в качестве дохода принимается

лишь прибыль, хотя по своему экономическому содержанию понятие до­
хода как результата превышения общей стоимости произведенной и реа­
лизованной продукции над затратами израсходованного капитала в виде
стоимости потребленных материальных, технических и финансовых ре­
сурсов значительно шире, чем понятие прибыли.
Системный анализ сущности и экономического содержания прибыли
как стоимостной категории формирования рыночных цен реализации лю­
бых экономических благ позволил выявить внутреннюю противоречи­
вость прибыли, не позволяющей выполнять ей роль критерия объективной
оценки степени успешности и прогрессивности осуществляемой хозяйст­
венной деятельности, экономического роста и социально-экономического
развития. Обычно целевая направленность и ориентация хозяйственной
деятельности на максимизацию общей массы прибыли и увеличение уров­
ней различных показателей рентабельности обосновывается необходимо­
стью обеспечения процессов расширенного воспроизводства или увеличе­
ния объёмов производства потребительных стоимостей создаваемых в сле­
дующих календарных периодах экономических благ. Максимизация общей
массы прибыли, осуществляемая за счет непрерывного повышения ры­
ночных цен и снижения в их уровне доли заработной платы, неизбежно
приводит к снижению физических объемов производства и продаж общей
товарной массы потребительных стоимостей создаваемых экономических
благ, что подтверждается современными реалиями хозяйственной практи­
ки. Реальное снижение физических объемов производства объемов и про­
даж потребительных стоимостей создаваемых экономических благ при
увеличении общей массы прибыли подтверждает наличие внутренней
противоречивости существующего механизма ее формирования и получе­
ния, ибо происходящий рост общей массы прибыли вопреки её экономи­
ческой предназначенности не гарантирует и не обеспечивает в современ­
ных условиях свободного рыночного ценообразования осуществления
процессов расширенного воспроизводства, увеличения масштабов физи­
ческих объемов производства и продаж общей товарной массы потреби­
тельных стоимостей создаваемых экономических благ, а неизбежно при­
водит к непрерывному снижению физических объемов производства и
продаж этих благ. При этом для обеспечения равновесия и сбалансирован­
ности между снижением физических объемов производства и продаж об­
щей товарной массы создаваемых экономических благ и понижением по­
купательной платежеспособности происходит процесс непрерывного по­
вышения уровня цен на все виды этих благ, то есть осуществляется
непрекращающийся инфляционный процесс по раскручивающейся спира­
ли. Истинной причиной нынешнего обострения системного кризиса в
России является существующая в настоящее время вследствие реализации
либерально-монетаристской модели хозяйствования целевая направленность
и ориентация на увеличение прибыли любой ценой. Системный анализ

экономической сущности и содержания стоимостной категории прибыли,
формируемой в процессе распределения созданного собственным трудом
производителей дохода, позволил выявить, что в современных условиях
нестабильности и непрерывного роста рыночных цен реализации при не­
прекращающейся и непрерывно раскручивающейся по спирали инфляции
общая масса прибыли не обладает необходимыми свойствами полезности
и ценности для потребителей и производителей любых экономических
благ, соответствующими возможностями и способностями удовлетворять
текущие и перспективные материальные и духовные потребности челове­
ка, так как в ней не содержится какой-либо части потребительной стоимо­
сти или реальной полезности как для потребителей, так и для любых про­
изводителей конкретных видов экономических благ. Максимизацию общей
массы прибыли, рост уровней различных показателей рентабельности, по­
вышение нормы прибыли возможно обеспечить лишь далеко не демокра­
тическими силовыми методами воздействия на любых производителей
путем экономического принуждения, порабощения, угнетения, жесточай­
шей эксплуатации и ущемления законных прав всех производителей эко­
номических благ и подлинных созидателей прибыли. Вследствие этого
вполне объективно отсутствует естественная мотивация и стремление к
увеличению общей массы прибыли, росту уровня различных показателей
рентабельности и повышению нормы прибыли со стороны любых произ­
водителей экономических благ, как обладающих правом частной собствен­
ности на средства производства, так и являющихся лишь собственниками
своей рабочей силы, так как никто из них не заинтересован в усилении
степени эксплуатации своего производительного созидательного труда и в
каком-либо снижении с связи с этим уровня и размеров своих трудовых
доходов, в виде оплаты своего труда. В реальной действительности вполне
естественным мотивом участия любого подлинного производителя эконо­
мических благ в процессе общественного воспроизводства выступает от­
нюдь не извлечение прибыли, а его действительные устремления, вполне
оправданный интерес и естественная заинтересованность в получении
высокого трудового дохода в виде заработной платы, вполне достаточного
для наиболее полного удовлетворения жизненно необходимых материаль­
ных и духовных потребностей и обеспечения высокого уровня благосос­
тояния и достойного качества своей жизни. Заработная плата и затраты
живого труда любых производителей экономических благ являются каче­
ственно и количественно различными категориями. Качественные и коли­
чественные различия между категориями заработной платы и затрат живо­
го труда производителей обусловливаются расхождениями и не совпаде­
ниями во времени и пространстве процессов производства и потребления
или процессов общественного воспроизводства производительной и по­
требительной силы человека. Заработная плата выступает затратами лишь
в процессе потребления, совпадающего с процессом воспроизводства по­

требительной силы человека, то есть непосредственно в момент удовле­
творения любыми производителями экономических благ своих текущих и
перспективных материальных и духовных потребностей. Эти затраты за­
работной платы происходят и осуществляются уже за пределами времени
и пространства осуществления технологического процесса производства
потребительных стоимостей разнообразных видов экономических благ.
При осуществлении же хозяйственной деятельности затрачивают не зара­
ботную плату, а только труд, умственную, нервную, мускульную или физи­
ческую энергию вследствие чего и производятся различные потребитель­
ные стоимости и формируются стоимости создаваемых экономических
благ. Заработная плата в реальном процессе хозяйствования не потребля­
ется, не расходуется и не тратится на производство различных видов про­
дукции, а создается или «зарабатывается» трудом производителей эконо­
мических благ и воплощается в созданном ими реальном доходе. В связи с
этим заработная плата в процессе производства потребительных стоимо­
стей экономических благ, совпадающим во времени и пространстве с про­
цессом воспроизводства производительной силы человека, является со всех
точек зрения чисто доходной категорией. Классик экономической мысли
А. Смит вполне обоснованно считал заработную плату производителей,
ренту и прибыль естественными формами дохода.
Свободный созидательный труд производителей экономических благ
является постоянной, обязательной основой возникновения и подлинной
сущностью существования любой собственности, как частной, так и об­
щественной. Идеальная, действительная, объективная собственность как
экономическая категория, отражающая реальные производственные от­
ношения между людьми, определяется как отношение производителя к
средствам производства, своей рабочей силы и конечному полезному ре­
зультату или продукту своего производительного труда, как к своим собст­
венным, принадлежащим ему экономическим благам. Реальные, объектив­
ные отношения собственности представляют собой непрерывно повторяю­
щиеся, постоянно воспроизводимые производственные отношения между
людьми, неразрывно связанные с реально реализуемыми правами владе­
ния, распоряжения, управления, использования, присвоения и потребле­
ния как естественных природных ресурсов и богатств, различных средств
производства, рабочей силы любых производителей экономических благ,
так и конечных полезных результатов, плодов, продуктов и доходов, соз­
данных при осуществлении хозяйственной деятельности производитель­
ным трудом человека, с помощью использования и производственного по­
требления средств производства. Все плоды, продукты, доходы, конечные
полезные результаты труда человека вполне естественно с позиций клас­
сической политической экономии и гражданского права, являются естест ­
венной собственностью любых производителей экономических благ и со­
вершенно независимо от того, какая при этом на юридически законном

основании используется собственность на средства производства, землю,
природные ресурсы и богатства. В реальной действительности в условиях
практической невозможности обеспечения частного, обособленного от
общества и от коллектива наёмных работников использования и производ­
ственного потребления в крупных масштабах средств производства, нахо­
дящихся юридически в частной собственности крупных бизнесменов,
экономически проявляется и реализуется на вполне законных основаниях
лишь естественная коллективная или обобществлённая форма эффектив­
ного использования и производственного потребления высокомощных
средств производства, но уже не в узко личных, эгоистических, частных
интересах крупных собственников средств производства, а в коллектив­
ных интересах всех подлинных производителей экономических благ. При
осуществлении в крупных масштабах современных процессов обществен­
ного воспроизводства экономически наиболее эффективно реализуется
лишь непосредственно коллективная или общественная форма собственно­
сти на средства производства. От степени обобществления в полном объё­
ме всех юридических и экономических прав производственных отношений
собственности на средства производства, природные естественные ресурсы
и условия воспроизводства общественной жизни, а также на все созданные
производительным человеческим трудом плоды, продукты, доходы, конеч­
ные полезные результаты, включая и прибавочные продукты, стоимостной,
денежной модификацией которых выступает прибыль, зависит в значи­
тельной степени социально-экономический и общественный прогресс.
Основатель политической экономии Адам Смит считал, что из всех
видов свобод наибольшее значение имеет именно свобода труда, свобода
хозяйственной, предпринимательской деятельности. При этом А. Смит ис­
ходил из того, что самое неприкосновенное право частной собственности
есть, прежде всего, право на свой собственный труд или на свою собст­
венную рабочую силу любого производителя экономических благ, так как
свободный, производительный, творческий, созидательный труд является
первоначальным источником и постоянной формой существования любой
собственности. Он считал, что реальной целью экономики является удов­
летворение жизненно необходимых потребностей людей и общества, а
рынок при этом выступает как инструмент и ничем более. Современные
же экономисты неолибералы-монетаристы совершили полный переворот в
классических воззрениях на рынок и общество, на взаимоотношения меж ­
ду жизненно необходимыми потребностями людей и рынком. У классиков
экономической мысли рынок выступает в качестве инструмента для дос­
тижения цели по удовлетворению потребностей людей, у них рынок цель,
а общество, люди становятся инструментами, средством существования
рынка. Финансовая эффективность, капитал, прибыль, рентабельность,
конкурентоспособность у либеральных монетаристах выступает в качест­
ве критериев, индикаторов, количественных мерок успехов в достижении

цели. Реальные различия общественных экономических формаций и соци­
ально-экономических систем обусловлены и определяются отнюдь и вовсе
не преобладающими в них теми или иными формами собственности на
средства производства, а прежде всего существующей стратегической це­
лью их использования и производственного потребления в интересах всех
участников процесса общественного воспроизводства, реально достигну­
тым уровнем и темпами динамики эффективности общественного исполь­
зования и производственного потребления имеющихся в распоряжении
общества средств производства, достигнутой степенью понимания чело­
веческим обществом необходимости, всей важности, приоритетной роли,
значимости и обеспечения при этом уважительного отношения к произво­
дительной рабочей силе каждого человека и весьма высокой оценки ко­
нечных полезных результатов его свободного, творческого, созидательно­
го, производительного труда и в соответствии с этим, уровнем и степенью
удовлетворения текущих и перспективных материальных и духовных по­
требностей каждого человека в отдельности, в том числе и его естествен­
ных потребностей в творческой, интеллектуальной, созидательной, произ­
водительной, трудовой, предпринимательской деятельности, а также сте­
пенью свободы любого производителя экономических благ, достигаемой
обязательным обеспечением полной неприкосновенности и защиты от во­
ровства и грабежа прежде всего неотъемлемого от любого производителя,
в том числе и наемного работника, как равноправного участника процесса
общественного воспроизводства, несомненно принадлежащего ему есте­
ственного права частной собственности на свою собственную рабочую
силу и на конечные полезные результаты хозяйствования, плоды, продук­
ты и доходы, созданные производительным трудом человека4.
Поскольку производительный труд неотделим от трудящегося чело­
века, как непосредственного производителя, творца и создателя экономи­
ческих благ, постольку и все конечные полезные результаты, плоды, про­
дукты и доходы, созданные и опосредованные производительным трудом
человека, становятся и являются по своей экономической сущности его
индивидуальной, обособленной частной собственностью. Таким образом,
заработная плата любых производителей экономических благ всегда вы­
ступает формой реализации их права частной собственности на свою соб­
ственную рабочую силу и частной формой присвоения ими конечных по­
лезных результатов, плодов, продуктов и доходов этого производительного
труда в соответствии с принятой мерой количества и качества затраченно­
го и израсходованного ими созидательного труда.
Проблемы формирования трудовых доходов любых производителей
экономических благ, отражаемые прежде всего в размерах и динамике за­
работной платы должны входить как в общие макроэкономические харак­
4 Экономика и менеджмент: проблемы и перспективы / Под ред. д. э. н., проф. А. В. Баб­
кина — СПб.: Изд-во СПбГПУ, 2008. — 774 с. (с. 7 -99, с. 593-601, с. 43 -68).

теристики рыночной системы хозяйствования, так и в более конкретные
характеристики и оценочные экономические показатели эффективного
функционирования хозяйствующих субъектов. Социально-экономическую
эффективность функционирования и развития человеческого общества в
целом, национальных экономик отдельных стран, в том числе и России, и
различных хозяйствующих организаций необходимо измерять и оценивать
с позиций производства и потребления общей товарной массы потреби­
тельных стоимостей разнообразных видов экономических благ по опти­
мально необходимой стоимости или по минимально необходимым ценам,
то есть с точки зрения непрерывного повышения уровня благосостояния и
качества жизни всех участников процесса общественного воспроизводст­
ва. В настоящее время зачастую наблюдается внешне вполне оптимисти­
ческий подход к оценке состояния современной отечественной экономики,
сознательное замалчивание очевидных негативных результатов и послед­
ствий реализации либерально-монетаристской модели хозяйствования, оп­
равдание всей пагубности, провальности и неэффективности проводимых
по сути своей антинародных, антинациональных радикальных рыночных
реформ, объективной обусловленностью, сложностями, трудностями осу­
ществления процесса рыночной трансформации, либо даже унаследован­
ностью всех демографических, социально-экономических, экологических
и других ныне существующих проблем и противоречий от прошлой адми­
нистративно-командной системы управления отечественной экономикой.
Системный анализ произошедших рыночных преобразований в России
свидетельствует о том, что в течение всего периода осуществления либе­
рально-монетарных методов хозяйствования страна практически работала
не на себя и не на благо российского народа, а на транснациональный ка­
питал. К сожалению, в российском обществе до сих пор не осознается
серьезная опасность дальнейшего использования правил и догм либераль­
но-монетаристской модели хозяйствования, которая неизбежно ведет к
усилению олигархических тенденций и мафиозных структур в экономике,
к сохранению и усилению инфляции и обострению кризисных ситуаций в
течение ближайшего многолетнего периода. На повестке сегодняшнего
дня возникает и встает не разрешаемая на протяжении всего периода осу­
ществления либерально-монетаристских преобразований проблема фор­
мирования, моделирования, разработки и реализации действенной страте­
гии развития российской экономики, обеспечивающей не только непре­
рывный устойчивый ее рост, но и новое качество этого роста за счет
инновационных, интенсивных факторов развития, неизбежно приводяще­
го к повышению уровня благосостояния и качества жизни всего населения
страны. Действенная модель хозяйствования, способная определить соци­
ально-экономическое развитие России на долгосрочную перспективу долж­
на соответствовать критериям традиционной национальной духовности
русского народа, для которой весьма характерными в качестве преобла­
дающих доминантных идей и морально-этических представлений являются

такие мировоззренческие установки, как нестяжательство , совесть, душев­
ность, открытость, артельность, общинность, коллективизм, взаимовыруч­
ка, добровольное служение «миру» и обществу, социальная справедливость
и экономическое равенство, братство и товарищество, солидарность и со­
трудничество, принятие и признание справедливым и экономически оп­
равданным материального богатства и благосостояния лиш ь как результа­
та собственного и притом, безусловно, честного труда. В дискуссиях о
перспективах развития российской экономики, о возможностях относи­
тельно быстрого преодоления системного кризиса, поразившего страну в
период осуществления модели либерального монетаризма нередко вполне
обоснованно предлагается не только решительно отказаться от дальней­
шего продолжения осуществления и проведения либерально-монетарист­
ских рыночных реформ и перейти к приоритету в общественном сознании
и реализации в хозяйственной жизни концепций и стратегий, новых моде­
лей экономического роста, социально-экономического и общественного
прогресса, нацеленных на обеспечение высокого уровня благосостояния и
реального улучшения качества жизни всего населения России. Имеются
даже конкретные предложения ведущих ученых страны о необходимости
установления в законодательном порядке обязательного, гарантированно­
го законом минимума оплаты труда на уровнях от 5 до 12 долларов в час в
пересчете по официальному курсу валют. Это позволит существенно под­
нять уровень трудовых доходов абсолютного большинства российских
производителей экономических благ, повысить уровень благосостояния и
обеспечить достойное качество жизни всех российских граждан. И это не
может привести к серьезному взлету рыночных цен реализации на все ви­
ды экономических благ и высокому росту инфляции, ибо будет сопровож­
даться не только повышением платежеспособного покупательского спро­
са, но и неизбежным при этом увеличением степени удовлетворения жиз­
ненно необходимых потребностей человека труда вследствие увеличения
физических объемов производства товарной массы потребительных стои­
мостей создаваемых экономических благ при неизменном стабильном
уровне цен. Повышение уровня оплаты труда производителей может про­
исходить за счет снижения доли прибыли в структуре рыночных цен или
за счет роста физических объемов производства и повышения производи­
тельности труда. Цены могут снижаться при снижении затрат на произ­
водство и прибыли, либо даже повышаться, но значительно меньшими
темпами по сравнению с темпами роста заработной платы производителей
экономических благ. Существенное повышение заработной платы приве­
дет к росту платежеспособного покупательского спроса населения. Это
позволит значительно повысить физический объем производства и продаж
общей товарной массы разнообразных видов экономических благ и обес­
печить устойчивый экономический рост, высокий уровень благосостояния
и качества жизни людей, создать реальные условия и предпосылки не
только для наиболее полного удовлетворения жизненно необходимых по­

требностей каждого человека, но и для роста сбережений граждан и уве­
личения возможностей их использования для активизации инновационных
и инвестиционных процессов. При значительном повышении темпов роста
заработной платы над темпами роста рыночных цен на все виды экономи­
ческих благ будет обеспечено достижение приоритетной стратегической
цели функционирования и развития отечественной рыночной экономики по
эффективному воспроизводству производительной и потребительной силы
самого человека, как всесторонне и гармонически развитой личности.
Системный анализ диалектической взаимосвязи и взаимозависимости
осуществляемых процессов хозяйствования позволяет предложить для прак­
тического использования теоретически и методологически обоснованную
модель определения и измерения уровня социально — экономической эф­
фективности хозяйствования с позиций гарантированного обеспечения
повышения уровня благосостояния и качества жизни всех участников
процесса общественного производства на основе использования единого
обобщающего показателя социально-экономической эффективности хо­
зяйствования (Е = РД / Тс), определяемого путем относительного соизме­
рения вновь созданной собственным трудом производителей стоимости
реального дохода (РД = ВОП - ФВ = НП + ПП), обеспечивающего и га­
рантирующего системное единство и диалектическую взаимосвязь стои­
мости и потребительной стоимости создаваемых экономических благ, с
совокупными затратами (Тс = Тк + Тж) израсходованного и потребленного
в хозяйственной деятельности капитала (Тк) и использованного живого
труда (Тж) производителей экономических благ, выраженными в трудовых
единицах рабочего времени и измеренными в человеко-часах качественно
однородного простого труда. Затраты израсходованного и потребленного
при осуществлении процессов хозяйствования капитала в трудовых еди­
ницах рабочего времени (Тк = ФВ / Ет) определяются путем деления стои­
мости фонда размещения (ФВ = ВОП - РД = М + А + Ф) израсходованного
капитала в виде стоимости потребленных материальных (М), техниче­
ских (А) и финансовых (Ф) ресурсов на достигнутый уровень эффектив­
ности затрат живого труда производителей (Ет = РД / Тж), измеряемый как
соотношение вновь созданной собственным трудом производителей стои­
мости реального дохода (РД) и социально возможных для производительно­
го использования затрат живого труца производителей (Тж = Р * ФРВсв * Кр),
исчисляемых в человеко-часах качественно однородного простого труда
путем умножения средней численности производителей (Р) на социально
возможный к производительному использованию фонд рабочего времени
(ФРВсв) в часах в среднем на одного производителя и коэффициент ре­
дукции труца (Кр = Отм / МРОТ), характеризующий качество применяемого
живого труда производителей и определяемый соотношением среднеме­
сячной оплаты труда (ОТм) одного производителя со среднемесячным ми­
нимальным размером оплаты труда (МРОТ), принятого обществом за эталон

оплаты простого труда. По своему экономическому содержанию затраты в
человеко-часах простого труда потребленного капитала (Тк = ФВ / Ет)
представляют собой потенциальную величину затрат живого простого тру­
да производителей сэкономленную, замещенную потребленными средст­
вами производства, величиной израсходованного в хозяйственной деятель­
ности капитала в виде стоимости потребленных материальных, техниче­
ских и финансовых ресурсов. Для расчета, мониторинга, моделирования,
анализа, регулирования и прогнозирования уровня и динамики единого
обобщающего показателя социально-экономической эффективности хозяй­
ствования, обеспечивающей и гарантирующей обеспечение всех необхо­
димых условий и возможностей для непрерывного повышения уровня бла­
госостояния и качества жизни людей, имеется вся необходимая информа­
ция в действующей системе учета и отчетности любых организаций и
социально-экономических системах отечественной рыночной экономики.
Для достижения приоритетной стратегической цели функционирова­
ния и развития отечественной рыночной экономики по обеспечению эффек­
тивного процесса воспроизводства производительной и потребительной си­
лы самого человека, формированию всесторонне и гармонически развитой
личности каждого человека, системного единства и гармоничного сочетания
интересов всех участников процесса общественного воспроизводства, вы­
сокого уровня благосостояния и достойного качества жизни всех людей,
подлинной неприкосновенности и защиты от любых посягательств прежде
всего законных прав частной собственности любых производителей эконо­
мических благ на свою собственную производительную рабочую силу и на
полезные конечные результаты, плоды, продукты и доходы, создаваемые их
производительным трудом; создания действенного мобилизационно стиму­
лирующего хозяйственного механизма и необходимых условий для осуще­
ствления подлинно свободного, творческого, созидательного, производи­
тельного труда необходимо перенацелить и переориентировать все виды
хозяйственной, предпринимательской, инновационной, инвестиционной и
внешнеэкономической деятельности на любом иерархическом уровне управ­
ления экономикой на повышение реальной социально-экономической эф­
фективности хозяйствования, определяемой по предлагаемой формуле ее
исчисления (Е = РД / Тс) на базе применения в качестве конечного полезно­
го результата хозяйствования величины вновь созданной собственным тру­
дом производителей стоимости реального дохода (РД).
Такая ориентация и целевая направленность любых процессов хозяй­
ствования на всех иерархических уровнях управления экономикой позво­
лит вследствие осуществления управляющих воздействий при реализации
современных прогрессивных концепций, стратегий и моделей социально-
экономического и общественного прогресса во всех сферах отечественной
рыночной экономики, очень быстро повысить ее жизнеспособность и пла­
тежеспособность покупательского спроса, реальную социально-экономи ­

ческую эффективность всех процессов хозяйствования; преодолеть суще­
ствующие противоречия между трудом и капиталом; добиться реальной
социальной направленности и высокой степени социальной ответственно­
сти государства и отечественного бизнеса; обуздать инфляцию и преодо­
леть системный кризис всей общественной жизни; достичь высоких тру­
довых доходов каждого участника процесса общественного воспроизвод­
ства и тем самым создать реальные возможности и необходимые условия
для всестороннего и гармоничного развития и самореализации созида­
тельного потенциала каждого человека.
Реальное повышение социально-экономической эффективности хо­
зяйствования и устойчивый рост вновь создаваемой собственным трудом
производителей стоимости реального дохода позволит российской эконо­
мике эффективно реализовать и использовать все имеющиеся в наличии
ресурсы и потенциалы, обеспечить достижение глобальной стратегиче­
ской цели по эффективному воспроизводству производительной и потре­
бительной силы каждого человека, и тем самым преодолеть неравенство в
потреблении и несправедливость в распределении доходов, ликвидировать
существенный разрыв между нетрудовыми доходами богатых и трудовы­
ми доходами бедных людей, нищету и бедность основной массы населе­
ния страны, непрекращающийся системный кризис и обострение глобаль­
ного финансово-экономического кризиса и занять достойное, лидирующее
место в системе мирохозяйственных связей.

Собственность: прошлое,
настоящее, будущее
На современном этапе исторического развития общества происходит
значительное усложнение, переплетение связей и отношений во всех сфе­
рах жизни, ускорение темпов общественного процесса. Значительно уси­
ливается роль субъективного фактора в поступательном развитии общест­
ва. Как известно, эффективность субъективного фактора зависит от того, в
какой мере интересы социальных субъектов совпадают или не совпадают
с объективными тенденциями развития общества. Субъективный фактор
выполняет важную управленческую функцию в решении всех социальных
проблем. В этих условиях особенно возрастает роль науки. К сожалению,
в Украине в последние десятилетие уделяется очень мало внимания разви­
тию общественных наук. В ВУЗах резко сокращается количество часов,
отведенных на изучение общественных наук.
Естественно, что реальная жизнь всегда ставит перед человеком зада­
чи, от решения которых зависит сама возможность обеспечения его жиз­
недеятельности. В этих условиях наука является важнейшим средством
осмысления проблем, возникающих в жизни общества. Она способствует
определению средств и путей для успешного решения этих проблем.
Развитие науки всегда предполагает использование достижений науч­
ной мысли прошлого. Без знания прошлого невозможно глубоко осмыс­
лить настоящее и предвидеть будущее. В развитии общественной мысли
особую роль сыграли идеи, развитые К. Марксом и Ф. Энгельсом. Мар­
ксизм для своего времени был высшим достижением развития философ­
ской, экономической, социально-политической мысли. В марксизме нашли
свое отражение прогрессивные идеи утопического социализма, развитые в
работах Сен-Симона, Фурье, Оуэна и др., идеи экономической мысли анг­
лийских мыслителей (А. Смит и Д. Рикардо и др.), немецкой классической
философии (Ф. Гегель, JI. Фейербах и др.). Критически осмыслив теорети­
ческое наследие прошлого, К. Маркс и Ф. Энгельс создали методологиче­
скую, диалектико-материалистическую основу подхода к анализу явлений
действительности. Мировая общественная мысль высоко оценила заслуги
К. Маркса, признав его величайшим мыслителем тысячелетия. Идеи К. Марк­
са изучаются в высших учебных заведениях всех развитых стран мира.
Е. В. Осичнюк

К сожалению, в Украине марксизм подвергается острой критике.
Отождествив практику строительства социализма в СССР с сущностью
марксизма, идеологи буржуазии пытаются всеми силами дискредитиро­
вать марксизм в области философской, экономической и социально-поли ­
тической мысли.
Естественно, что в этих условиях возникает необходимость не только
защиты идей марксизма, но и дальнейшего его развития применительно к
конкретным историческим условиям. На современном этапе без знания
марксизма практически невозможно раскрыть объективные закономерно­
сти общественного прогресса, его источник, движущие силы, определить
критерии.
Одной из очень важных проблем, характеризующей развитие общества
на всем протяжении его существования является проблема собственности.
Исследованию собственности посвящено огромное количество специ­
альных работ: статей, монографий, диссертаций. В то же время, некоторые
аспекты проблемы собственности нуждаются в более серьезном исследо­
вании, осмыслении. Особого внимания заслуживает вопрос о соотноше­
нии частной и общественной собственности. В научно-исследовательской
литературе они, чаще всего, рассматриваются как самостоятельные фено­
мены. Однако в действительности, и частная и общественная собственно­
сти представляют собой только качественные определенности одного фе­
номена, — с обственности.
Как известно, в мире существуют не качества, а предметы, обладаю­
щие качествами. Качество вне предмета не существует. Качественная опре­
деленность предмета зависит, во-первых, от наличия у предмета опреде­
ленных свойств, особенностей и, во-вторых, нахождением предмета в оп­
ределенной системе связей и отношений. Поэтому, один и тот же предмет
может выступать в различном качестве, в зависимости от наличия конкрет­
ного свойства и нахождения в конкретной системе связей и отношений.
Например, обыкновенный камень благодаря наличию определенных свойств,
может выступать в качестве строительного материала, материала для хи­
мических исследований, в качестве орудия при защите от нападения хищ­
ника или человека и т. д. Это же можно сказать и о человеке. Каждый кон­
кретный человек может выступать в качестве представителя определенного
пола, в качестве служащего, водителя машины, космонавта и т. д. Качест­
венная определенность предмета, явления изменяется в зависимости от из­
менения свойств и изменения нахождения в определенной системе связей и
отношений. Все сказанное относится и к исследованию собственности, ее
проявления в качестве частной и общественной собственности.
Проблема собственности заслуживает внимания, с одной стороны, с
точки зрения ее возникновения в историческом процессе развития общест­
ва, с другой — с точки зрения ее места в конкретной системе общественных
отношений. В частности, — ее места в системе экономических отношений.

Следует отметить, что в экономической философской литературе не­
достаточно разработан понятийный аппарат относительно системы обще­
ственных отношений. Например, экономические отношения чаще всего
рассматриваются как синоним производственных отношений. Однако, эти
понятия, хотя и неразрывно связанные между собою, не совпадают по
объему содержания, масштабности и роли в жизни общества. Понятие
производственных отношений значительно шире понятия экономических
отношений. Можно сказать, что экономические отношения являются од­
ной из сфер (определяющей) производственных отношений, но не тожде­
ственные им. Каково же их соотношение?
Как известно, процесс производства осуществляется на двух уровнях:
материальное производство и общественное производство. Следует отме­
тить, что название «общественное производство», в данном контексте, не
вполне соответствует своему применению, т. к. всякое производство явля­
ется общественным. Но, к сожалению, пока не предложен термин, который
более адекватно соответствовал бы содержанию этого понятия. Целью ма­
териального производства является производство средств, необходимых
для обеспечения удовлетворения жизненных потребностей человека. Это,
собственно, сфера непосредственного функционирования производитель­
ных сил, включающих в себя человека с его потребностями и определен­
ными навыками к труду и средства производства (орудия труда и предмет
труда). Здесь главное внимание акцентируется на взаимоотношении чело­
века с природой, с внешним миром, взаимоотношении, в котором человек,
преобразуя окружающую действительность, создает необходимые условия
для удовлетворения своих жизненных потребностей. Это процесс опосре­
дования жизнедеятельности человека процессом производства.
Целью общественного производства является производство человека, как
субъекта социальной деятельности, во всем богатстве его сущностных сил.
В сфере непосредственного материального производства средств, не­
обходимых для удовлетворения жизненных потребностей людей, социаль­
ной формой, в которой и посредством которой обеспечивается функцио­
нирование производительных сил, выступают экономические отношения.
То есть, они выступают в качестве производственных отношений по от­
ношению к производительным силам, к процессу материального произ­
водства в целом.
В сфере же общественного производства, производство и воспроизвод­
ство человека, как социального субъекта, в качестве производственных от­
ношений выступают не только экономические отношения, но и отношения
исторических общностей людей (род, племя, народность, нация, народ),
брачно-семейные отношения, отношения быта, межличностные отношения,
отношения общества и личности, отношения человека и природы.
В силу сложившихся исторических традиций, в силу рассмотрения
производственных отношений как синонима экономических отношений,

производственные отношения рассматривались только как материальные.
Если же исходить из того, что производственные отношения являются
сферой формирования человека как социального субъекта, во всем богат­
стве его сущностных сил, то в качестве производственных отношений вы­
ступает и сфера духовной жизни. Слово, идея, теория, концепция, миро­
воззренческие, идеологические установки оказывают активное влияние на
формирование личности, на ее отношение к миру и к себе.
Экономические отношения оказывают активное воздействие на разви­
тие производительных сил: они могут стимулировать, ускорять темпы их
развития, а могут тормозить, сдерживать их поступательное движение. Кро­
ме того, экономические отношения оказывают активное влияние на все дру­
гие сферы общественных отношений, на все сферы общественной жизни.
Естественно, что и проблему собственности нельзя рассматривать вне
ее связи с экономическими отношениями. Экономические отношения, —
это отношения между людьми в процессе производства, обусловлен­
ные их взаимным отношением к средствам производства и результа­
там труда и проявляющиеся: а) в конкретно-исторических формах
собственности; б) в способах соединения рабочей силы с орудиями
труда; в) вформах обмена деятельностью, обусловленных обществен­
ным разделением труда и различием места, положения лиц, групп,
классов в системе производства; г) в конкретно-исторических формах
распределения, обмена, потребления.
Все структурные элементы экономических отношений только вместе
составляют единое целое — экономическую форму процесса производст­
ва. Но, в то же время, каждый из них играет свою специфическую роль в
жизнедеятельности общества. Особо важную роль в системе экономиче­
ских отношений и в жизни общества в целом играют отношения собст­
венности.
По вопросу о происхождении и сущности собственности, о способе ее
соединения с рабочей силой, ее роли в жизни общества, о перспективах ее
развития в будущем существуют различные точки зрения. Не вдаваясь в
анализ этих точек зрения, целесообразно обратить внимание на вопрос об
исторических особенностях ее становления и развития, о взаимосвязи част­
ной и общественной собственности в поступательном развитии общества.
В этой связи заслуживает внимания вопрос о соотношении понятий
личной и индивидуальной собственности. Традиционно сложилось пред­
ставление, что это просто синонимы. Но, в действительности, это понятия,
существенно отличающиеся друг от друга. Л ичная собственность, — это
система предметов, явлений, необходимых для непосредственного удов­
летворения жизненных потребностей человека (зубная щетка, одежда,
обувь, головной убор, расческа, пища и т. д .). Здесь главным является то,
для чего она нужна человеку в его непосредственной жизнедеятельности.
Индивидуальная собственность — это все то, принадлежащее отдель­

ному человеку (индивиду), что опосредует его взаимоотношения с внеш­
ним миром, для производства, приобретения средств, необходимых для
удовлетворения жизненных потребностей (орудия труда, предметы труда,
жилище, транспортные средства и др.). Эта собственность отвечает на во­
прос кому она принадлежит. В этом аспекте она может быть семейной,
групповой, коллективной, государственной. Индивидуальная собствен­
ность может выступать, в одно и то же время, в качестве личной и част­
ной. Принадлежащее, например, отдельному человеку орудие труда явля­
ется его индивидуальной и, в то же время, частной собственностью.
Собственность возникает только с переходом от животного к челове­
ку. Хотя определенные предпосылки ее возникновения встречаются и в
животном мире: например, тигр и некоторые другие хищники метят тер­
риторию своего обитания своими запахами и защищают свои владения от
посягательства со стороны других хищников; птицы защищают свои гнез­
да. Но в животном мире это осуществляется на уровне условных и безус­
ловных рефлексов, инстинктов , чувственного восприятия мира.
С возникновением человека, собственность становится необходимым
условием, сущностной характеристикой его существования, функциони­
рования, развития. Само возникновение собственности связано с тем, что
человек, в отличие от животного, целенаправленно преобразует окру­
жающий мир, превращая его в условия собственного существования.
Осуществляет это он при помощи, прежде всего, орудий труда, производ­
ство и воспроизводство которых становится важнейшей социальной по­
требностью. Уже само целенаправленное использование предметов приро­
ды является фактором присвоения, фактором возникновения собственно­
сти. И если животное обеспечивает свою жизнедеятельность при помощи
непосредственного взаимодействия органов чувств животного с предме­
тами внешнего мира, путем собирательства и приспособления, который
осуществляется на основе системы условных и безусловных рефлексов, то
человек обеспечивает свою жизнедеятельность опосредованно, при по­
мощи процесса производства, системы общественных отношений, созна­
ния и целеполагания, свободы.
Именно присвоение человеком предметов природы для опосредова­
ния удовлетворения своих жизненных потребностей является общей пред­
посылкой выхода из животного мира и обеспечения своего существования
на протяжении всей истории.
Признание наличия частной и общественной собственности как ос­
новных ее форм не вызывает возражений. Однако далеко не все ясно от­
носительно их взаимоотношений в процессе их становления, функциони­
рования, развития в логике исторического процесса.
Существует представление, что частная собственность появилась толь­
ко с возникновением социально-дифференцированного общества, т. е. с воз ­
никновением классов и эксплуатации человека человеком. В действитель­

ности же общественная и частная собственность начали формироваться
вместе с возникновением человека, еще в условиях первобытного общест­
ва. Обычно, когда говорят о первобытном обществе, о его экономической
основе, имеют в виду общественную собственность, т. к. исходной ячейкой
в структуре первобытного общества была община. Но если при характери­
стике первобытного общества не ограничиваться исследованием общины,
то можно сказать, что общественная и частная собственность возникают
одновременно. В чем же заключается их взаимосвязь? Исторически сло­
жилось так, что внутри первобытной общины утвердилась общественная
собственность на средства производства и результаты труда. Это было
обусловлено тем, что, при низком уровне развития человека, орудий труда,
люди могли осуществлять процесс производства только сообща. В этих
условиях любой член общины мог пользоваться любым орудием труда.
Как следствие труда сообща, — распределение осуществлялось в интере­
сах общины. Это не была уравниловка, а именно распределение в интере­
сах общины, что обеспечивало ее выживаемость. То есть, под руково­
дством вождя общины (при матриархате это была женщина, при патриар­
хате — мужчина) лучшие куски мяса доставались тем, кто выполнял
главные производительные функции (то ли на охоте, то ли при обработке
земли). Затем обеспечивались питанием беременные и кормящие женщи­
ны, дети. Стариков, которые не могли уже трудиться, умерщвляли или ос­
тавляли одних при уходе на новое место жительства. Община освобожда­
лась от лишних ртов. Иными словами, все, при помощи чего первобытная
община обеспечивала свою жизнедеятельность, являлось ее общественной
собственностью. И это было сущностной характерной особенностью всех
общин. Но, в то же время, то, что было общественной собственностью
внутри общины, выступало в качестве частной собственности в отноше­
ниях между общинами. На этой основе осуществлялся обмен между об­
щинами, в результате которого происходило отчуждение одной общиной
части произведенного ею продукта, и присвоение части продукта, произ­
веденного другой общиной. Но этот обмененный продукт был достоянием
всей общины, собственность внутри общины оставалась общественной.
Можно сказать, что общественная собственность выступала как сущност­
ная характеристика общины, а частная — как сущностная характеристика
взаимоотношений между общинами. Следовательно, они возникли одно­
временно, как качественные определенности собственности. Но, если об­
щественная собственность была внутренней характеристикой общины, то
частная выступала как внешняя сторона жизнедеятельности общины, ее
взаимоотношений с другими общинами. Однако, по мере развития обще­
ства, частная собственность начинает проникать внутрь общины, вытес­
няя, а, впоследствии, и упраздняя общественную.
Причиной возникновения частной собственности внутри общины яви­
лось усовершенствование орудий труда, для пользования которыми нужны

были определенные навыки и физическая сила. С усовершенствованием
орудий труда происходил процесс повышения производительности труда.
Труд сообща начал терять свое определяющее значение, т. к., с одной сто­
роны, не каждый член общины был способен использовать эти усовер­
шенствованные орудия труда (лук, копье...) . А с другой, — отдельный че­
ловек, вооруженный более совершенным орудием труда, мог, например,
убить животное самостоятельно из укрытия у тропы, где дикие животные
идут на водопой. Тем самым, отдельный человек был способен выполнить
функцию, которую раньше выполняла вся община, охотясь сообща.
Но самым важным в этом процессе было не то, что отдельный охот­
ник мог добыть мясо для общины, а то, что он, выполнив эту функцию,
освободил руки всех членов общины для других видов деятельности. Это
был важный революционный скачок, который ознаменовался резким по­
вышением производительности труда внутри общины. Это же было и на­
чалом зарождения общественного разделения труда.
Таким образом, первым шагом к возникновению частной собственно­
сти внутри первобытной общины было возникновение обособленности
производителя в процессе производства. Эта обособленность сопровож­
далась соединением производителя с определенным орудием труда, что с
необходимостью вело за собой специализацию труда внутри общины.
Систематическое использование производителем орудия труда, как
средства, опосредующего производство средств, для удовлетворения жиз­
ненных потребностей, обусловило превращение этого средства в частную
собственность обособившегося производителя. Орудие труда становилось
как бы продолжением его рук, ног, ума, что способствовало более эффек­
тивному выполнению им определенной трудовой функции внутри общи­
ны и для общины. Но результаты труда оставались общественной собст­
венностью. Он не мог распоряжаться результатами своего труда, который
был достоянием всей общины и распределялся в интересах всей общины.
Иными словами, его частная собственность на орудия труда не распро­
странялась на результаты его труда. Так возникла частная собственность
на орудия труда, но еще не было частной собственности на результаты
труда. Они оставались общественной собственностью общины. Таким об­
разом, возникло сосуществование внутри общины общественной и част­
ной собственности.
Дальнейшее усовершенствование орудий труда и повышение произ­
водительности труда привело к тому, что более остро проявилось различие
между возможностями мужского и женского труда. Это различие сущест­
вовало всегда. Но с усовершенствованием орудий труда это различие ста­
ло проявляться все в более и более острой форме. Женщина, обременен­
ная беременностью, кормлением, уходом за детьми, не могла участвовать
в производительном труде наравне с мужчиной. Производительная функция
мужчины стала определяющей, а завершение обработки добытого продук­
та, — уделом женщины.

На этой основе возникла потребность в переходе от обособленности
производителя в процессе производства к обособленности мужского и
женского труда, взаимодополняющих друг друга, что нашло свое выраже­
ние в возникновении семьи. Если раньше община выступала как система
взаимосвязанных между собой индивидов, то теперь община выступает
как система взаимосвязанных между собой семей. Семья становится от­
носительно самостоятельным структурным элементом общины, субъектом
производства. Т. е . произошли структурные изменения внутри первобыт­
ной общины: если вначале община по структуре выступала как совокуп­
ность индивидов, то теперь - как совокупность семей.
В связи с этим происходят изменения и в отношениях собственности.
Т. к. семья, функционируя, как относительно самостоятельная общность,
должна была обеспечить себя (родителей и детей) всем необходимым. Как
результат, она становится не только собственником принадлежащих ей
орудий труда, но и собственником результатов своего труда. Тем самым
диапазон частной собственности внутри общины расширился: к частной
собственности на орудия труда добавилась частная собственность на ре­
зультаты своего труда. Дифференциация внутри общины обусловила про­
никновение обмена внутрь общины.
Это значит, что семья не могла производить все необходимое для
удовлетворения своих потребностей. Поэтому внутри общины происходит
специфическая специализация и общественное разделение труда. Внутри
общины возникает обмен. Когда же обмен проникает внутрь общины, воз­
никает возможность, с одной стороны, отчуждения части произведенного
продукта своего труда, а с другой, — присвоение части продукта, — ре­
зультата чужого труда. А это значит, что частная собственность еще боль­
ше расширяется: к собственности на средства производства и результаты
своего труда добавляется собственность на полученные в ходе обмена ре­
зультаты чужого труда.
Обмен существовал и раньше, но он был между общинами. Продукты
труда, которые в процессе обмена выступали в качестве частной собст­
венности обменивающихся общин, с завершением этого процесса стано­
вились общественной собственностью внутри общины. Они теряли свое
бытие в качестве частной собственности и становились общественной
собственностью. С проникновением обмена внутрь общины, взаимообме­
ненные продукты не становятся общественной собственностью общины, а
сохраняют статус частной собственности семьи, что создает предпосылки
для возникновения социальной дифференциации внутри общины. Это бы­
ло обусловлено тем, что, во-первых, различные семьи отличались по фи­
зическим возможностям осуществления трудовой деятельности, а, во-
вторых, обмен не был эквивалентным, он осуществлялся в виде прямого
продуктообмена, который не всегда соответствовал потребностям обмени­
вающихся сторон. Как результат, в общине возникает имущественное не­
равенство и долговая зависимость.

Неуклонное повышение производительности труда создавало возмож­
ность для владельца средств производства и результатов труда самому не
участвовать непосредственно в трудовом процессе, а использовать рабо­
чую силу тех, кто попал в долговую зависимость от него. На этой основе
стало возможным присвоение чужой рабочей силы. Как результат, диапа­
зон частной собственности еще больше расширился. К частной собствен­
ности на средства производства и результаты своего труда на результаты
чужого труда, присвоенного в процессе обмена, добавилась собственность
на присвоенную чужую рабочую силу.
В результате всего этого произошли существенные изменения во всех
структурных элементах экономических отношений. Во-первых, произошла
полная замена общественной собственности частной. Во-вторых, произош­
ли изменения в способе соединения рабочей силы с орудиями труда. В пер­
вобытном обществе, как отмечалось, внутри общины, даже с возникнове­
нием семьи, производитель был непосредственно связан с орудиями труда
и результатами труда. Способом соединения рабочей силы с орудиями тру­
да была непосредственная связь производителя с орудиями труда и с ре­
зультатами труда. С утверждением частной собственности внутри общины,
эта собственность и рабочая сила не противостояли друг другу, а находи­
лись в неразрывном единстве. С возникновением же частной собственно­
сти на рабочую силу происходит отделение рабочей силы от частной соб­
ственности на средства производства и результаты труда, и способом со­
единения рабочей силы с орудиями труда становится эксплуатация.
Способы соединения рабочей силы с орудиями труда исторически
изменялись. Так, во многих странах (особенно Средиземноморья) соеди­
нение рабочей силы с орудиями труда проявилось в форме рабства, в дру­
гих же странах (центральная и северная Европа) в виде феодальных от­
ношений. Теперь в эксплуатируемых превращались не только соплемен­
ники, но и пленные. Если в условиях первобытного общества пленных
или убивали, или съедали, или превращали в равноправных членов общи­
ны, или отпускали, то теперь их превращали в эксплуатируемую рабочую
силу. Больше того, с усовершенствованием средств производства и с по­
вышением производительности труда, расширяющиеся потребности в ра­
бочей силе обусловили появление военных конфликтов с целью добычи
новой рабочей силы, что привело к миграции людей, к разрушению кров­
нородственных связей и отношений первобытного общества.
Это означало, что первобытнообщинный строй исчерпал себя. Про­
изошло разделение общества на две основные, противостоящие друг дру­
гу силы — господствующие классы и угнетенные массы трудового народа,
установились отношения господства и подчинения.
В системе экономических отношений произошли изменения и в фор­
мах обмена деятельностью. В первобытном обществе обмен деятельно­
стью осуществлялся путем непосредственного общения в процессе произ­

водства при наличии определенной управленческой функции со стороны
вождя или совета старейшин. В социально-дифференцированном общест­
ве организационная управленческая функция сосредотачивается в руках
собственников средств производства и результатов труда и органов управ­
ления (государства), а функция непосредственно трудовая осталась уделом
рабочей силы.
Изменения в формах собственности, в способе соединения рабочей
силы с орудиями труда, в формах обмена деятельностью обусловили изме­
нения в способе распределения, обмена, потребления. На смену распреде­
лению в интересах общины пришло распределение, обмен и потребление в
интересах господствующих сил общества — владельцев средств производ­
ства и результатов труда. Раб получал то необходимое, что обеспечивало
его существование в качестве рабочей силы, он был собственностью и на­
ходился на содержании рабовладельца. Следовательно, в рабовладельче­
ском обществе была полная частная собственность рабовладельца на сред­
ства производства, результаты труда и на рабочую силу. Рабовладелец имел
право продать раба, обменять на что-нибудь и даже убить.
С переходом к феодализму утвердилась частная собственность фео­
дала на средства производства, результаты труда и неполная собствен­
ность на рабочую силу. Крепостной получал долю произведенного для
феодала продукта, он не был на его полном, как раб, иждивении. Он обес­
печивал свое существование, используя то, что заработал у феодала. Не­
полная собственность феодала на рабочую силу проявлялась и в том, что
он формально не имел права убить крепостного.
С переходом к капитализму, при сохранении частной собственности
капиталиста на средства производства и результаты труда, рабочая сила
перестала быть его частной собственностью. Средством обеспечения ра­
бочим своей жизнедеятельности становится продажа рабочей силы для
получения заработной платы. Будучи формально независимым от капита­
листа, он вынужден продавать ему свою рабочую силу, производить для
него прибавочную стоимость, которая, превращаясь в капитал, становится
достоянием капиталиста. Естественно, что такое положение не может
удовлетворить рабочего, стремящегося к улучшению условий своей жиз­
ни. Такая поляризация общества не соответствует самой сущности чело­
века. Ведь возникновение общества было обусловлено необходимостью
обеспечения условий, необходимых для удовлетворения жизненных по­
требностей членов общества. Непрерывное усовершенствование средств
производства, техники, технологий, широкого использования в производ­
стве достижений науки требует от самого рабочего подняться на более вы­
сокий уровень развития. Возникают тенденции, выражающие стремление
широких слоев общества к установлению общества социальной справед­
ливости, способного создать все необходимые условия для полного рас­
цвета всех сущностных сил человека. Свобода и свободное развитие каж­
дого становится условием свободного развития всех.

В процессе своего становления и развития капитализм претерпевает
непрерывные изменения во всех сферах жизни. Прежде всего, неуклонно
расширяется и утверждается общественный характер производства. Сущ­
ность общественного характера производства заключается в том, что раз­
личные отрасли и сферы производства переплетаются в единый произво­
дительный процесс. Для производства мельчайшего предмета обихода,
например иголки, необходим не рабочий и станок, а взаимосвязь угольной,
металлургической, химической промышленности, энергетических источ­
ников, транспорта, сельского хозяйства. Общественный характер произ­
водства, начав формироваться в рамках отдельной страны, вскоре выходит
за его пределы, принимает мировой характер. Создаются огромные транс­
национальные корпорации, эксплуатирующие рабочую силу в различных
странах и на различных континентах.
На этой основе происходят определенные изменения и в сфере собст­
венности. Прежде всего, возникает акционерная форма собственности, о ко­
торой К. Маркс писал, что она есть специфической формой упразднения ча­
стной собственности в рамках самой частной собственности. Собственниками
предприятий, отраслей производства становятся группы акционеров, которые
совместно владеют средствами производства и результатами труда.
В условиях капитализма происходят изменения, которые затрагивают
и собственность, и способ соединения рабочей силы с орудиями труда.
Вначале рабочий был непосредственно включен в процесс производства и
был неразрывно связан с орудиями труда. Он как бы находился внутри
процесса производства, был его непосредственной слагаемой. Но с воз­
никновением автоматики, сложных процессов управления производством,
рабочий становится как бы рядом с производством. Он выполняет функ­
цию непосредственного управления процессом производства. А с возник­
новением электроники и автоматизированных систем управления произ­
водством, работник становится как бы над производством. Он не просто
управляет отдельным процессом, а способен задавать программу, которая
выполняется целым рядом механизмов и устройств. Возникает как бы от­
носительная самостоятельность работника по отношению к процессу про­
изводства, а это требует повышения и его интеллектуального уровня.
С целью привлечения дополнительных капиталов в процесс произ­
водства, владельцы средств производства прибегают к выпуску акций ма­
лой стоимости, которые могут приобретать представители рабочего клас­
са, что превращает их, хотя и в ограниченных масштабах, в сособственни­
ков средств производства и результатов труда. Происходит определенная
депролетаризация части рабочего класса. Это, в свою очередь, ведет к ос­
лаблению остроты противоречий между рабочим классом и буржуазией.
Важно, также, отметить, что в условиях капитализма создаются пред­
посылки, при которых в сфере среднего и мелкого бизнеса возникает воз­
можность осуществления процесса производства без найма рабочей силы.

Например, в Швеции свыше 80 % фермеров, используя высокопроизводи­
тельную технику, осуществляют производство на своих фермах при уча­
стии членов семьи без использования наемной рабочей силы. Тем самым
фермер является и собственником средств производства, производителем
и собственником результатов своего труда. А это значит, что в этой сфере
уже господствуют не капиталистические отношения купли-продажи рабо­
чей силы и производства прибавочной стоимости, которую присваивает
капиталист, а отношения сотрудничества, партнерства, представляющие
собой зарождение социалистических общественных отношений, при кото­
рых средства производства и результаты труда принадлежат производите­
лю, и осуществляется непосредственная связь рабочей силы с орудиями
труда и результатами труда.
Подобные процессы наблюдаются в целом ряде капиталистических
стран, что позволяет сделать вывод о том, что уже в недрах самого капи­
тализма зарождаются отношения, отрицающие саму его сущность.
В этой связи все более актуальным становится вопрос о том, какой
будет собственность в обществе будущего, каковы пути ее развития. Об ­
щепринятым является признание того, что переход к социализму предпо­
лагает утверждение общественной собственности.
Исторический опыт показывает, что в Советском Союзе после Ок­
тябрьской революции была установлена государственная собственность на
средства производства и результаты труда. Однако эта собственность еще,
по — существу, не была общественной в полном смысле этого слова. Фак­
тически она была частной собственностью государства, которое, как деле­
гированный от имени народа орган, владело, пользовалось и распоряжа­
лось этой собственностью.
Октябрьская революция в Росси победила при отсутствии развитой
материально-технической базы, необходимой для решения задач социали­
стического строительства. Не было исторического опыта построения такого
общества в других странах. Не было высококвалифицированных кадров,
способных на практике осуществлять преобразования страны на социали­
стических основах. Кроме того, Россия оказалась в окружении стран, вра­
ждебно относящихся к революции. В этих условиях государство вынуж­
дено было опираться, главным образом, на внутренние средства и воз­
можности для построения нового общества.
Естественно, что государство стремилось, с одной стороны, макси­
мально использовать внутренние средства для осуществления индустриа­
лизации страны, развития сельского хозяйства. Управление в стране ве­
лось централизованно, путем выполнения общегосударственного плана.
Но, с другой стороны, эта централизация ограничивала возможности со­
юзных республик в решении ряда своих внутренних проблем, ограничи­
вала возможность их выхода на мировые рынки, на развитие взаимосвязей
с другими союзными республиками. Связь с внешними рынками осущест­
влялась только через централизованную власть.

Тем не менее, при всех трудностях, сложностях, противодействии
внутренней контрреволюции и враждебном отношении извне, государство
прилагало огромные усилия для создания материально-технической базы
общества. Наличие собственности на средства производства и результаты
труда и их использование в интересах общества ограничивало возмож­
ность накопления огромных богатств в руках сил, стоящих у власти. Это
ограничивало возможность возникновения социальной дифференциации
общества на богатое меньшинство и обездоленное большинство народа.
Конечно, обращение внимания, главным образом, на решение общегосу­
дарственных проблем зачастую ущемляло интересы непосредственных
производителей. Тем не менее, с созданием материально-технической ба­
зы и развитием сельского хозяйства, заработная плата, пенсии неуклонно
увеличивались. За исторически короткий период были достигнуты огром­
ные успехи в развитии промышленности, сельского хозяйства, в области
науки, культуры.
При оценке результатов социалистического строительства в СССР
чаще всего берутся во внимание 70 лет существования советской власти.
К сожалению, многие акцентируют внимание, главным образом, на недос­
татках, ошибках, подчас трагических, допущенных в процессе строитель­
ства социализма. Но не всегда учитывается то, что из этих семидесяти лет
6 — заняли революция и гражданская война, 6 лет (1939-1945) — реше­
ние военных проблем, 8 лет — восстановление разрушенного войной на­
родного хозяйства. И только за 50 относительно мирных лет внутреннего
развития, но в условиях холодной войны, требующей огромных расходов
на оборону страны, и при враждебном к нему отношении других стран,
Советский Союз превратился в мировую державу, способную противосто­
ять Соединенным Штатам Америки на мировой арене в их стремлении к
мировому господству. Упускается из виду тот факт, что в ходе истории ни
один общественный строй не знал таких преобразований и успехов, кото­
рые были достигнуты в Советском Союзе. Все это явилось неопровержи­
мым доказательством преимуществ нового общественного строя — со ­
циализма. Такова объективная логика жизни.
Однако противоречие между союзными республиками и централизо­
ванной властью продолжали обостряться. Союзные республики были за­
интересованы в расширении политического суверенитета, экономической,
финансовой самостоятельности, что позволяло бы уделять больше внима­
ния решению внутренних проблем, а также расширению связей с зару­
бежными странами, проблемам повышения жизненного уровня трудящих­
ся. Дальнейшее обострение этих противоречий находило свое выражение
в стремлении отдельных республик к отделению от Советского Союза
(особенно страны Прибалтики, Украина, Кавказ).
Известно, что история не признает сослагательного наклонения. Од­
нако всегда полезно, оглядываясь назад, анализировать и оценивать про­

шлое, чтобы не допускать тех ошибок, какие были допущены, но которых
можно было избежать. Естественно, возникает вопрос: а был ли реальный
выход из сложившейся ситуации? Да, был. И этот выход заключался в пе­
резаключении союзного договора на основе федерации или конфедерации.
Но ему не суждено было осуществиться.
Следует подчеркнуть, что в Советском Союзе был достигнут высокий
уровень промышленной интеграции и межотраслевой кооперации. Это по­
зволяло объединенными усилиями решать важные государственные про­
блемы, а, также, максимально использовать ресурсы отдельных республик
с точки зрения их природных богатств, наличия рабочей силы, плодород­
ных земель, энергетических источников, и т. д.
Перезаключение договора на федеративной или конфедеративной ос­
нове создавало возможности, с одной стороны, сохранить и укрепить ин­
теграционные связи в сфере производства в рамках Союза. С другой сто­
роны, — это позволило бы отдельным союзным республикам с учетом
своих климатических, гидрологических, геологических и других условий,
используя и опираясь на достижения в области промышленной интегра­
ции, решать свои внутренние проблемы.
Перезаключение договора и использование интеграционных связей,
позволяло, также, каждой республике, включаясь в международные торго­
во-экономические связи и связи с союзными республиками, более быст­
рыми темпами развивать производство, добиваться высокой конкуренто­
способности производимой продукции. В то же время, это позволило бы
республикам более активно участвовать в решении общесоюзных про­
блем, что создавало бы благоприятные условия для укрепления Советско­
го Союза как государства, усиление его роли на международной арене.
Как известно, вариант такого договора был подготовлен и намечено время
для его обсуждения. Однако, накануне его обсуждения, действиями ГКЧП
оно было сорвано. Как результат, — противоречия между союзной вла­
стью и республиками начали быстро обостряться.
Трудности в разрешении обострившихся противоречий заключались в
том, что, исходя из политической целесообразности, была попытка решить
все проблемы волевым путем. Объективные закономерности не учитыва­
лись. А, как известно, субъективный фактор исторического развития обще­
ства может быть эффективным только тогда, когда его деятельность базиру­
ется на строгом учете потребностей и интересов людей и общества в целом.
А также, когда оно осуществляется, опираясь на знание и сознательное ис­
пользование объективных законов развития природы, общества, мышления,
т. е. в соответствии с объективной логикой исторического процесса.
В сложившейся кризисной ситуации JI. Кравчук, Б. Ельцин, С. Шуш-
кевич, преследуя субъективные, корыстные цели, не согласовав свои на­
мерения с главами союзных республик, договорились разрушить Советский
Союз как единое целое. Вместо перехода на более высокую ступень инте­

грации между союзными республиками и укрепления Советского Союза
как целостности, они пошли по пути его ликвидации. Тем самым была
разрушена не только целостная система — Советский Союз, но были раз­
рушены и интеграционные производственные, экономические, финансо­
вые взаимосвязи между республиками. Изоляция союзных республик друг
от друга, невозможность использовать для внутреннего становления бы­
лые интеграционные связи нанесла сокрушительный удар по экономике
всех союзных республик, по их промышленному потенциалу, привела к
резкому снижению жизненного уровня людей.
С разрушением Советского Союза очень острым стал вопрос об об­
щегосударственной собственности, о ее будущем. Наметилась тенденция
разгосударствления, приватизации общегосударственной собственности.
Этот вопрос стал общим для всех союзных республик, в том числе, —
для Украины.
С отделением Украины возникла проблема о выборе пути дальнейше­
го развития. Решение этого вопроса могло быть двояким. Если снова при­
бегнуть к сослагательному наклонению, то можно сказать, что в Украине
была возможность осуществить разгосударствление собственности в ин­
тересах народа путем передачи предприятий и земли в собственность тру­
довым коллективам. Как результат, средства производства и результаты
труда принадлежали бы тем, кто с ними непосредственно связан в самом
процессе производства. Это разгосударствление могло быть осуществлено
в соответствии с субъектами социальной деятельности (индивид, семья,
группа, коллектив, государство, общество). Обществу должна принадлежать
территориальная целостность, природные богатства. Государство должно
иметь возможность распоряжаться стратегическими сферами производст­
ва, обеспечивающими развитие общества в целом, обороноспособность
страны и т. д . Передача предприятий в руки трудовых коллективов исклю­
чала превращение их в частную собственность отдельного владельца и
возможность эксплуатации наемного труда, производство прибавочной
стоимости, которую отдельный собственник смог бы превращать в капи­
тал. Сам труд принял бы характер сотрудничества, партнерства. В то же
время, это открывало бы широкий простор для развития среднего и мелко­
го предпринимательства, личной инициативы.
В этом аспекте вырисовывается возможность появления нового под­
хода к пониманию тенденций развития собственности.
В условиях Советского Союза провозглашенная общественная собст­
венность в качестве государственной чаще всего воспринималась как «ни­
чейная», т. к. производитель не мог распоряжаться ни этой собственно­
стью, ни результатами своего труда.
При разгосударствлении собственности в интересах трудовых коллек­
тивов и других социальных субъектов складывались предпосылки осуще­
ствления перехода от всеобщей государственной собственности к частной

собственности, которой распоряжается субъект производства, не исполь­
зуя наемную рабочую силу, предпосылки непосредственного соединения
рабочей силы с частной собственностью. Следует отметить, что частная
собственность может быть не только материальной, но и интеллектуаль­
ной. Это обеспечило бы Украине возможность сохранения сложившегося
общественного строя, развивающегося по пути укрепления социалистиче­
ских общественных отношений.
Следует отметить, что на современном этапе исторического развития
во всем мире происходят очень сложные процессы, охватывающие все
сферы жизнедеятельности людей. Особое значение приобретают и инте­
грационные процессы в сфере производства. Ни одна страна в мире сейчас
не может существовать вне взаимосвязей с другими странами. Все большее
значение приобретают глобальные проблемы, от разрешения которых за­
висит само выживание человечества. Это проблемы природных богатств,
чистой воды, атмосферы, источников энергии, демографические пробле­
мы, экология.
В этом сложном процессе особое значение приобретает проблема соб­
ственности, определение тенденций ее развития в будущем. Сейчас трудно
дать однозначный ответ на этот вопрос. В современных условиях, с одной
стороны, идет создание могущественных транснациональных компаний,
владеющих огромными средствами. С другой стороны, — активизируется
стремление людей на индивидуальном и групповом уровне, используя но­
вейшие достижения науки и техники, обеспечить благоприятные условия
своего существования, не используя наемной рабочей силы. Это свиде­
тельствует о том, что уже сейчас внутри капитализма зарождаются отно­
шения, которые по своему существу являются социалистическими. Спе­
цифика этих отношений заключается в том, что они связаны с частной
собственностью непосредственного субъекта производства на средства про­
изводства и результаты труда.
Говоря о перспективе, можно утверждать, что общество, двигаясь по
пути прогресса, вынуждено будет перейти к новым формам собственно­
сти, способу соединения рабочей силы с орудиями труда, формам обмена
деятельностью и формам распределения, обмена, потребления. В этом
процессе должно произойти непосредственное соединение социальных
субъектов с частной собственностью, при помощи которой становится
возможным обеспечить свою жизнедеятельность, не используя наемной
рабочей силы. Такая взаимосвязь социальных субъектов с частной собст­
венностью ведет к тому, что частная собственность превращается в свою
противоположность и становится действительно общественной. Здесь име­
ет место проявление закона отрицания отрицания. Общественная собст­
венность внутри общины и частная собственность во взаимоотношениях
между общинами, непосредственно связанные с производителем — рабо­
чей силой, в процессе диалектического отрицания уступили место част­

ной собственности, находящейся в руках владельца средств производства,
и отделенной от нее рабочей силе. Способом соединения рабочей силы со
средствами производства стала эксплуатация ее владельцем частной соб­
ственности.
В современных условиях складываются предпосылки для отрицания
этой формы частной собственности и соответствующего ей способа со­
единения рабочей силы со средствами производства. Ее место должна за­
нять частная собственность, принадлежащая непосредственному произво­
дителю (индивид, семья, группа, трудовой коллектив, государство, обще­
ство) без эксплуатации рабочей силы. Если в первобытном обществе
общественная собственность была характерной особенностью внутренней
жизнедеятельности общины, а частная — внешней, т. е., во взаимоотно­
шениях между общинами, то в обществе будущего частная собственность
будет выступать в качестве существенной характеристики внутренней
жизнедеятельности социальных субъектов, а общественная, — как ее все ­
общее внешнее выражение (отрицание отрицания). Это значит, что путь к
общественной собственности лежит не через ликвидацию, уничтожение
частной собственности, а путем ее всеобщего утверждения. Но при этом
должны произойти коренные изменения в способе соединения рабочей
силы с орудиями труда, должна быть ликвидирована эксплуатация челове­
ка человеком. Короче говоря, частная собственность, став достоянием ка­
ждого социального субъекта (от личности до общества), становится дей­
ствительно общественной собственностью, достоянием всех и каждого.
Примеры подобного решения вопросов собственности уже имеют место в
мире и вполне оправдывают себя. Это касается Ливийской арабской со­
циалистической республики Джамахирии, это имеет место и в ряде капи­
талистических стран (Швеция, Швейцария, Австрия, Израиль), где воз­
никли формы частной собственности без эксплуатации рабочей силы.
Если бы Украина пош ла путем разгосударствления собственности,
передав ее в распоряжение трудовых коллективов, групп, лиц, она смогла
бы продолжить свое движение по пути утверждения социалистических
основ общества.
Однако этого не произошло. Украина стала на путь перехода от госу­
дарственной собственности к капиталистической частной собственности и
к эксплуатации наемного труда, производящего прибавочную стоимость,
присваиваемую капиталистом. В Украине фактически произошла рестав­
рация капитализма в его худшей форме — капитализма периода первона­
чального накопления капитала.
Отрыв экономики Украины от интеграционных связей и межотрасле­
вой кооперации, сложившийся в Советском Союзе, привел к тому, что уже
за первых десять лет независимости Украины был разрушен ее мощнейший
промышленно-экономический потенциал. Она входила в десятку наиболее
развитых стран мира. Сейчас находится на восьмидесятых-девяностых мес­

тах в мировом рейтинге. Жизненный уровень населения снизился в несколь­
ко раз. В стране возникла массовая безработица. Ликвидировано бесплатное
образование и медицинское обслуживание, оплата коммунальных услуг вы­
росла в несколько раз. Украина оказалась в состоянии глубокого общего кри­
зиса. Общество, практически, остановилось в своем развитии, и для того,
чтобы обеспечить успешное движение по пути прогресса, необходимы ко­
ренные преобразования во всей системе экономических отношений: в сфере
собственности, способе соединения рабочей силы с орудиями труда, в фор­
мах обмена деятельностью, в формах распределения, обмена, потребления.
Для решения всех этих проблем необходимы огромные усилия, жела­
ние и воля всех членов общества. Но для этого должны быть определены
те общие цели, стремление к реализации которых смогло бы объединить
общество в единое целое. Цели должны быть и стратегические, и тактиче­
ские. На данном конкретном этапе одной из важнейших задач является
повышение уровня благосостояния людей. Для улучшения положения
субъектов труда уже сейчас необходимо принять закон, согласно которому
на заработную плату расходовалось бы не 5-8 % себестоимости произве­
денной продукции, а 20-25 %. Это же увеличило бы дополнительные по­
ступления в бюджет. Кроме того, для пополнения бюджета необходимо
принять закон о налоге на богатство, на незаконно присвоенные, разворо­
ванные земельные угодья, принадлежащие народу.
Но особенно важно изменить избирательную систему, которая обес­
печила бы народу возможность выдвигать своих представителей во власт­
ные структуры. Должна быть упразднена уголовно-мафиозная, крими­
нально-клановая, олигархическая диктатура буржуазии и создано государ­
ство подлинного народовластия.
Естественно, этим не может ограничиться целенаправленная деятель­
ность сил, желающих преобразовать общественные отношения Украины,
обеспечить ее развитие по пути прогресса. В современных условиях все
проблемы решаются в сфере политики, исходя из политической целесооб­
разности, сориентированной на защиту интересов господствующих сил
общества. Как известно, политика, это не что иное, как концентрирован­
ное выражение экономики. Поэтому в Украине необходимы коренные
преобразования в сфере экономики, что неразрывно связано с решением
проблем собственности. Это значит, что средства производства и результа­
ты труда должны принадлежать всем социальным субъектам обществен­
ной деятельности. Должна быть упразднена эксплуатация человека чело­
веком. Общество социальной справедливости должно создать все необхо­
димые условия для всестороннего и гармонического развития личности.
Высшей ценностью и целью общественного развития должны быть не
деньги, а человек, развитие всех его сущностных сил.
В заключение следует отметить, что решение этих вопросов нераз­
рывно связано с развитием науки. К сожалению, в Украине общественным

наукам практически не уделяется внимание. Больше того, делаются по­
пытки подменить диалектико-материалистические мировоззренческие ус­
тановки установками религиозными. В школах предлагается ввести курс
креационизма. Идеи социализма рассматриваются как тупиковая ветвь
развития науки об обществе. В действительности же именно в современ­
ных условиях возникает потребность не просто использовать основные
положения марксизма, а творчески их развивать применительно к совре­
менным историческим условиям. Необходимо преодолеть догматические
представления о социализме и коммунизме и их идеи развить дальше,
учитывая конкретно-исторические особенности общественного прогресса
на современном этапе. Можно сказать, что в современных условиях разви­
тие идей научного социализма и коммунизма является более важным, чем
это было 150-200 лет назад, т. к. на современном этапе тенденции перехо­
да к социализму приобретают не только теоретическое, но и непосредст­
венно практическое значение.

Формации
А. Т. Дробан
Теория формаций — бессмертный
вклад Карла Маркса в науку
Опираясь на достижения прошлого знания, Карл Маркс в 50-х годах
XIX века совершил научное открытие всемирно-исторического значения.
Он обосновал и разработал понимание мировой истории как закономерно­
го процесса смены качественных этапов организации общественного про­
изводства и базирующейся на ней организации всей общественной жизни
каждого народа во все времена. В качестве такого этапа выступила эконо­
мическая общественная формация (или, в ином русском переводе, «обще-
ственно-экономическая формация»). Формирование представлений о фор­
мациях и их смене происходило на основе доказательного материала всей
совокупности исторических, экономических и философских наук, изу­
чавших человеческую историю. Теория формаций обогащалась и развива­
лась по мере накопления этого материала, а фундаментальные открытия в
этих областях знания приводили к необходимым обобщениям в схеме эта­
пов истории. Это в особенности относилось к древнейшему, первоначаль­
ному периоду истории человечества.
Огромное принципиальное значение имело исследование современ­
ного Марксу капиталистического общества. Маркс выполнил, совместно с
Фридрихом Энгельсом, троякую задачу:
• выяснил качественное своеобразие, сущность капитализма как особо­
го этапа экономической организации;
• о пределил место капиталистического строя во всемирной истории;

• в ыдвинул научные представления о будущей организации человечест­
ва, вырастающей из предпосылок, созданных развитием капитализма.
Таким образом, теория формаций отразила реальное историческое
движение человеческого общества, его объективную основу, содержание и
перспективы.
Полтораста лет, прошедшие со времени публикации Предисловия к
«Критике политической экономии» (январь 1859 г.), доказали безусловное
превосходство концепции Маркса над всеми иными объяснениями исто­
рического процесса, его многообразной реальности. Попытки подменить
теорию формаций цивилизационным подходом оказались совершенно не­
состоятельными. Цивилизация как отдельный, условно изолированный
момент истории человеческих объединений содержит в себе элементы
объективной истины, улавливает своеобразие, особенности развития. Но
цивилизационная концепция как опровержение теории формаций, как отра­
жение исторического процесса не выдерживает критики. Она не выражает
цельности всемирной истории, развития и смены качественных состояний
общества, объективной диалектики движения человечества от прошлого че­
рез настоящее к будущему. Цивилизационный подход не дает убедитель­
ных решений ни при рассмотрении внутренней эволюции отдельно взятых
обществ, ни при исследовании их совокупности. Конкретная история от­
дельных цивилизаций — это подсобный момент в общей трактовке исто­
рии человечества, содержащейся в теории формаций Маркса.
Эта теория продемонстрировала способность к развитию еще при
жизни и в трудах Маркса и Энгельса. С тех пор новый исторический мате­
риал постоянно диктовал потребность в ее обогащении и уточнении. На­
ложило отпечаток на теорию формаций и ее применение в качестве науч­
ного и идеологического инструмента в социалистическом движении и при
строительстве социалистического общества.
Со сталинских времен в текущем марксистском обиходе закрепилась
так называемая «пятичленка»1. Первая особенность этого списка форма­
ций и, скажем прямо, его совершенно очевидный промах — это игнориро­
вание открытого Марксом «азиатского» способа производства и основан­
ной на нем формации, предшествующей античному, т. е. рабовладельче­
скому строю. С начала 30-х годов марксистско-ленинская теория в СССР
стала подвергаться чистке, усечению от неудобных сложившемуся поли­
тическому режиму положений. Была затронута и теория формаций.
Между тем данный этап истории, его теоретический анализ имели
важность для понимания противоречий и проблем находившегося в ста­
новлении социализма. Если мы всерьез принимаем теорию Маркса (не
1 Автор употребляет известный специалистам термин, но полагает, что выражения "пя­
тичленка", "социалка", "минералка" и т. п. — эт о не чи стый и великий русский язык, а какой-
то кавказский акцент, диалект.

только формаций, а все ее содержание), то для нас первостепенное значе­
ние имеет историческое движение собственности: от общественной перво­
бытно-общинного строя через собственность АСП к частной собственно­
сти, лежащей в основе трех формаций, и далее — к общественной собст­
венности социализма (в становлении) и коммунизма (полной реализации).
Исследование АСП весьма существенно. Согласно Марксу, на этом этапе
истории частная собственность еще не преобладает, не определяет обще­
ственно-экономические отношения, но зарождается и идет к своему гос­
подству. Это — принципиальный момент в истории, переходный строй от
общественной собственности к формациям частнособственнического ха­
рактера. Столь же принципиальное значение имеет та ступень историче­
ского прогресса, когда происходит переход от частной собственности к
собственности общественной. За этой ступенью закрепилось наименова­
ние «социализм». Чтобы понять механизм отмирания государства и клас­
сов, надо разобраться в механизме их зарождения на этапе АСП.
Встречаются добросовестные ученые, серьезные специалисты, кто
отрицает существование АСП. Одной из главных опор их теоретической
позиции служит утверждение, что Маркс и Энгельс в 50-х годах признава­
ли АСП, а в 80-х от него отказались . Это — безосновательное недоразуме­
ние среди честных ученых, поводом для которого стало отсутствие терми­
на «азиатский способ производства» в работе Энгельса «Происхождение
семьи, частной собственности и государства» (1884 г.). Но в ней нет и
термина «формация», что, разумеется, не значит, что Энгельс отбросил
теорию формаций! Великий основоположник марксизма опирался на ис­
следования JL Г. Моргана, использовал его классификацию, периодизацию,
терминологию. Но от Марксова списка 1859 г. он не отказывался. Более то­
го. В предисловии к «Происхождению» Энгельс специально указывает:
«Нижеследующие главы представляют собой в известной мере выполнение
завещания. Не кто иной, как Карл Маркс собирался изложить результаты
исследований Моргана в связи с данными своего — в известных пределах я
могу сказать наше — материалистического изучения истории...»
Каковы же были поздние подходы Маркса к Моргану и к интересую­
щему нас вопросу об АСП? В 1880-1881 гг. Маркс тщательно законспек­
тировал труд Моргана «Древнее общество» (1877). Выписками Маркса
впоследствии воспользовался Энгельс.
Логика рассуждений Энгельса в «Происхождении» свидетельствует,
что он не опирается на представление о какой-то общественной форме,
которая предшествовала бы рабовладельческому обществу, но была бы ка­
чественно отлична от первобытнообщинного строя. Чем объясняется та­
кая позиция Энгельса? На подходе его сказывается влияние Моргана, ко­
торый строил свои выводы по преимуществу на американском материале.
По доколумбовой Америке материал не может дать почвы для обоснован­
ных обобщений, поскольку развитие древних американских обществ было

искусственно прервано на таком этапе, когда ни о развитом рабовладении,
ни о феодализме говорить не приходится. Поэтому Морган и не приходит
к выводам относительно особого качественного этапа, а следом за ним,
опираясь на его материалы, также и Энгельс.
Обратимся, однако, к Марксову конспекту. Как только Морган затра­
гивает греческий материал, он подходит к мысли о «нескольких столетиях
попыток построить государство на основе рода»2. Разумеется, это не чьи-
то сознательные попытки, это объективные итоги развития общественной
организации, смысл которых, думается, Морган не понял ввиду некоторой
ограниченности его исходных данных. Если Морган сводит дело к попыт­
кам и подразумевает при этом — попыткам неудачным, то философский
анализ Маркса открывает в отношениях «община» (род) — «государство»
основу первого классового общества, особого («азиатского») способа про­
изводства, первой классовой общественно-экономической формации.
Ломка всей системы отношений первобытно-общинного строя во мно­
гом происходит под воздействием управляющей деятельности государства.
Можно сослаться на пример, приведенный Марксом в его конспекте книги
Моргана. Морган пишет, что ацтекская конфедерация была неспособна
преодолеть замкнутость покоренных родов и племен и лишь сборщик дани
поселялся иногда среди членов чужого рода3. Таким образом, только влия­
ние центрального государственного аппарата оказывалось сильнее тради­
ций родовой организации. Еще один признак отношений типа АСП.
Показательно и следующее выступление Энгельса. В 1888 г. он пуб­
ликует новое примечание к английскому изданию «Манифеста Коммуни­
стической партии». Соавтор «Манифеста» счел нужным добавить к осно­
вополагающему документу коммунизма такие соображения: « .. .Постепенно
выяснилось, что сельская община с общим владением землей является или
являлась в прошлом повсюду первобытной формой общества, от Индии до
Ирландии. Внутренняя организация этого первобытного коммунистического
общества, в ее типической форме, была выяснена Морганом, увенчавшим
дело своим открытием истинной сущности р о д а и его положения впле­
м е н и. С разложением этой первобытной общины начинается расслоение
общества на особые и в конце концов антагонистические классы»4.
Следовательно, согласно Энгельсу 80-х годов, как первобытное об­
щество, так и следующий за ним исторический этап с расслоением обще­
ства на антагонистические классы, являются всеобщими, универсальными
ступенями прогресса человечества.
2 Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. IX. С. 132.
3 Там же. С. 122.
4 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 424 . См. также замечательное по своей научности
издание ’’Манифеста Коммунистической партии" к 160-й годовщине появления этого труда:
Москва, изд. ВИУ, 2007. С. 47. Отв. ред. Г. А. Багатурия, Д. В. Джохадзе.

Что же касается механизма возникновения антагонистических клас­
сов и отношений, то он убедительно раскрыт еще в «Анти-Дюринге»5.
Весь комплекс исторических наук за последние 150 лет накопил гро­
мадный материал, который подкрепляет концепции и взгляды Маркса и
Энгельса. Так, изучение Ближнего и Среднего Востока древнейших времен
И. М . Дьяконовым показало формирование двух секторов общественного
хозяйства — традиционного общинного и царско-храмового, в рамках по­
следнего началось движение экономических отношений к возникновению
частной собственности. Позднее, на другом конце ареала древнейших ци­
вилизаций А. И. Неусыхин раскрыл аналогичное явление: «совмещение и
взаимодействие в пределах одного общества двух укладов — архаического
родо-племенного и как бы накладывающихся на него начатков варварской
государственности в лице королевской власти и ее окружения»6. Это об­
щество в дальнейшем развивалось к феодализму.
А. И. Неусыхин сделал при этом глубокое методологическое наблюде­
ние. «Конечно, ясное представление о развитых формах собственности со­
вершенно необходимо для успешного анализа ее начальных форм, но лишь
в качестве критерия для суждения о последних, в качестве масштаба для
сравнения: следует тщательно избегать отождествления (вольного или не­
вольного) этих принципиально различных форм собственности друг с дру­
гом»7. Вот почему обоснован вывод Маркса и современных марксистов о
том, что на наличие принципиально отличной формы собственности опи­
рается существование качественно своеобразного способа производства, а
в условиях его преобладания — существование особой, этапной формы
общественно-экономической и политической организации общества.
Возникновение общественного производства, пришедшего на смену
собирательству, охоте, рыбной ловле, вызвало глубокие изменения во всей
системе общественных отношений. Если ранее имело место непосредст­
венное воспроизводство человеческого существования из природы в рам­
ках естественным путем сложившихся кровно-родственных объединений,
то общественное производство означает кооперацию в «труде для общих
интересов (воображаемых и действенных), обеспечивающем сохранность
союза вовне и внутри»5. Усложнение и комбинирование труда возрастаю­
щего количества людей приводят к тому, что в обществе складывается
объективное общественное условие производства в виде управления. В по­
следующем развитии происходит обособление особого слоя людей, заня­
тых управлением и сосредоточивающих в своих руках выполнение задач
мысленного обобщения процессов труда, его конкретной практической
5МарксК., ЭнгельсФ. Соч. Т.20. С. 184.
6 Неусыхин А. И. Собственность и свобода в варварских правдах // Проблемы европейского
феодализма. М., 1974. С. 47.
7Там же. С. 193.
8МарксК., ЭнгельсФ.Соч. Т.46. Ч. 1.С.467.

организации, контроля, распределения произведенного продукта, создания
запасов и т. д.
«Первоначально общество путем простого разделения труда создало
себе особые органы для защиты своих общих интересов. Но со временем
эти органы, и главный из них — государственная власть, служа своим
особым интересам, из слуг общества превратились в его повелителей», —
писал Энгельс9. Разбирая в лекции «О государстве» вопрос его происхож­
дения, Ленин указывал как на «настоящую суть дела» и специфику госу­
дарства на связь управления и принуждения: «...Государство сводится
именно к такому выделенному из человеческого общества аппарату управ­
ления. Когда появляется такая особая группа людей, которая только тем и
занята, чтобы управлять, и которая для управления нуждается в особом
аппарате принуждения, подчинения чужой воли насильно — в тюрьмах, в
особых отрядах людей, войске и пр.,
—
тогда появляется государство»10.
Со времени возникновения государство, отмечал Ленин, «люди делятся на
управляемых и на специалистов по управлению, на тех, которые подни­
маются над обществом и которых называют правителями, представителя­
ми государства»11.
Целую историческую эпоху, длительный качественный этап общест­
венного прогресса составили возникновение аппарата управления, посте­
пенное превращение его в государство и функционирование в качестве ор­
гана эксплуатации общин до преобладания частной собственности. Отно­
шения между управляющим государством и управляемыми общинами со
времени стали классово-антагонистическими . Классово-образующую роль
государства отметил Маркс в разработках «Капитала». Эту ступень разви­
тия, с учетом ее основного общественного отношения, можно определить
как государственно-общинный способ производства (и соответствующая
формация), в отличие от исторически предшествовавшего первобытно­
общинного. Это определение ГОСП, на наш взгляд, имеет все основания
заменить первоначальное название «азиатский способ производства», соз­
дающее впечатление локальной ограниченности. Это единственный в Мар­
ксовой схеме 1859 года способ производства, имеющий географическое
ограничение.
Наименование «азиатский способ производства» было исторически
обосновано и объясняется тем, что эта формы общественных производст­
венных и иных отношений была открыта в виде исторического пережитка
в Индии и других районах Азии участниками колонизаторских захватов
азиатских территорий. Впоследствии наука установила, что именно ГОСП
являлся на протяжении тысячелетий господствующей формой общества в
9 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 199.
10 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 39. С. 69.
11 Там же. С. 72.

Месопотамии, в Египте, всюду, где из первобытных отношений вышло го­
сударство.
Автор выдвинул идею и предложил наименование «государственно­
общинный способ производства» в выступлении на дискуссии в Академии
общественных наук при ЦК КПСС 5 мая 1973 г. (первый выступающий
второго дня работы научной конференции «Актуальные проблемы маркси­
стско-ленинского учения об общественно-экономических формациях»).
Среди участников обсуждения сторонников АСП было немного, но их
аргументация была весьма убедительной (Ю. И. Семенов, Н. Б. Тер-Ако­
пян, А. Т. Дробан, частично В. П. Илюшечкин). Только Ю. И. Семенов был
представлен в книге «Общественно-экономические формации. Проблемы
теории» (М., 1978), в которую входили материалы двух дискуссий в АОН в
1973 и 1975 гг. Выступления автора этих строк в книгу не попали. Его трак­
товки слишком заметно сближали проблемы ГОСП с проблемами структу­
ры и противоречий социализма (точнее — намекали на них), а те, кто не
был заинтересован в раскрытии и разрешении этих противоречий, усиленно
преследовали такие идеи и их авторов12. Многие ораторы рассматривали
проблемы социализма с точки зрения общих проблем всей коммунистиче­
ской формации, т. е. на деле игнорировали специфику социализма. Такие
теоретические упражнения привели к известному результату...
Поверхностный и шаблонный подход в вопросе о происхождении го­
сударства проявляется в схеме, согласно которой сначала происходит скла­
дывание эксплуататорских отношений на основе частной собственности, а
затем возникает государство как инструмент и защитник эксплуататоров.
Остается без серьезных объяснений, откуда берется частная собственность.
На самом деле здесь имеет место гораздо более сложная диалектика, диа­
лектическое взаимодействие различных факторов.
Деятельность аппарата управления, становящегося государством, соз­
дает существенные предпосылки для формирования эксплуататорских от­
ношений, эксплуататорских и эксплуатируемых классов, ибо в условиях
слабого развития производительных сил, общей неразвитости обществен­
ных отношений и самих членов общества выполнение задач управления,
специализация на этом виде деятельности неизбежно превращались в об­
щественную привилегию, создавали социальное неравенство. Наряду с об­
щими общественными интересами появились особые групповые интересы,
со временем ставшие противоположными, антагонистическими. Преиму­
щественное положение управляющего слоя позволяло ему проводить в
жизнь свои интересы за счет интересов управляемых, эксплуатировать их.
Обильный исторический материал показывает, как возникающее го­
сударство стимулирует становление и развитие эксплуатации благодаря
12 Выступление автора 5.5 .1973 г. сохранилось только в виде ротапринтной публикации
АОН (М., 1975) с грифом "Для служебного пользования". На обсуждении 1975 г. автор, до­
цент АОН, присутствовал, но слова ему не дали.

различным аспектам своей деятельности, своей структуры. Почву для экс­
плуатации образует уже «особое экономическое бытие государства», кото­
рое отмечал Маркс13. Именно принадлежность к государственному аппа­
рату управления создала для части членов общества особое положение,
особые права, в том числе на пользование землей. Именно для экономиче­
ского обеспечения управляющих, переставших принимать непосредствен­
ное участие в материальном производстве, впервые была выделена из об­
щинной земли доля, постепенно получившая специфический статус. Тот
неизвестный, первым оградивший для себя участок земли, которого клей­
мит Жан-Жак Руссо как обманщика своих сограждан и основателя нера­
венства, был никто иной, как представитель управляющего слоя, преиму­
щественное положение которого признавалось рядовыми общинниками —
сначала только добровольно, затем и в результате принуждения.
Доказательный материал дает анализ возникновения товарного обме­
на, товарного производства. На ранних этапах существования государства
руководство ими целиком находилось в руках представителей общих по­
требностей, общих интересов, выделенных из общины и сосредоточенных
на выполнении задач управления. И данный аспект деятельности государ­
ства способствовал углублению социального неравенства.
Исторический период преобладания в обществе ГОСП представляет
собой этап порождения частной собственности из общественной, этап
становления государства и классов. По отношению к начальной стадии
этого периода можно говорить о «полуклассах» или «полугосударстве».
(Как известно, В. И. Ленин употреблял такую формулировку).
Историческая наука доказала, что общественная форма ГОСП являет­
ся всемирной, носит всеобщий характер. Поскольку это этап складывания
государства и классов, то в историческом процессе, достигшем классового
общества, это стадия, которую историческое развитие миновать не может.
Это ступень, которую проходит каждое общество, двигаясь к известным,
общепризнанным антагонистическим формациям. Это первая классовая
общественно-экономическая формация. Данная общественная форма яв­
ляется историческим шагом человечества вперед, воплощает в себе все­
мирно-исторический прогресс.
Нередко, однако, то общество, которое связывается с понятием АСП,
представляется как символ отсталости. Такая оценка бывает следствием
исторической аберрации. Эти формы общественной организации изучались
как исторические пережитки, затем к ним применялись критерии, заимст­
вованные из более развитых форм. Конечно, АСП, «азиатчина» в России
начала XX века были воплощением отсталости. Но при своем историче­
ском зарождении и развитии ГОСП — явление закономерное и прогрес­
сивное. Такова была неизменная точка зрения Маркса и Энгельса на эту
13 Маркс К .,Энгельс Ф. Соч. Т. 46, ч. 1. С. 470-471.

ступень исторического движения человечества. Иной подход антиистори­
чен и неверен.
Не менее ошибочна и та точка зрения, согласно которой обществен­
ная организация, основанная на АСП, и особенно ее государство, есть не­
что вроде компенсации за трудные условия существования данного обще­
ства1 . Думается, что это неправильное мнение. Напротив, возникновение
развитого общественного производства, возвышение общества до форми­
рования государства является достижением особо благоприятных условий.
Именно земледелие на орошаемых и поливных землях принесло тот при­
бавочный продукт, который создал возможность для высвобождения части
членов общества из сферы материального производства, способствовал
развитию ремесел и вызреванию элементов товарного обмена и товарного
производства. Государство — высшая политическая власть, жрецы, чи­
новники аппарата управления, профессиональные воины — могло вырас­
ти на относительно развитой и богатой экономической основе. Не случай­
но исторически первой и наиболее длительной по срокам существования,
классической вариацией ГОСП были древнейшие дорабовладельческие
общества в долинах великих рек Африки и Азии.
Длительные споры относительно характеристики и исторического мес­
та АСП — ГОСП принесли большую пользу теории, науке в целом, способ­
ствовали критическому анализу и осмыслению огромной массы историче­
ского материала. Углубление теоретических представлений о ГОСП выявля­
ет универсальность исторического этапа, основанного на экономической
организации, которая существовала до того, как в обществе возобладали ча­
стнособственнические отношения. Оно охватывает диалектику экономиче­
ских, политических и идеологических отношений, закономерное развитие
которой, путем преодоления реальных противоречий, повело общество по
пути рабовладельческого строя (в условиях развитого товарного производ­
ства, подорвавшего общину) или строя феодального (в условий слабого раз­
вития товарного производства и сохранения общинных порядков).
Марксова методология «азиатского способа производства», раскрываю­
щая особенности общества, где возникают и становятся господствующими
отношения «управляющие-управляемые», имеет огромную важность для об­
щества, в рамках которого исторический процесс ставит в повестку дня пре­
одоление различий и противоречий между управляющими и управляемыми.
Теория социализма и коммунизма разработана Марксом (при участии
Энгельса) в общих трудах, а также при анализе исторического опыта и
программных документов общественных сил, боровшихся за переход че­
ловечества от капитализма к более высокому общественному строю. Клас­
сики марксизма, а следом за ними и Ленин, предвидели возникновение
коммунистической общественной формации с обязательным наличием в
14 Такой взгляд проводил, в частности, Ф. М. Бурлацкий в книге "Ленин, государство,
политика" (М., 1970).

этом процессе первоначальной стадии — социализма. Эти мыслители ус­
тановили основные черты, неизбежные характеристики социалистическо­
го будущего человечества. При этом они сознательно уклонялись от вся­
кой детализации особенностей социализма, назначения сроков появления
и длительности существования этой стадии.
Согласно классикам, первая фаза коммунистической формации означает:
1) дальнейший общественный прогресс, поднявшийся до того, что тру­
дящиеся массы во главе с рабочим классом приобретают решающую
роль в жизни общества, осуществляют политическое руководство им
в форме диктатуры пролетариата;
2) постепенное обобществление решающих средств производства, а за­
тем и полное устранение частной собственности;
3) неуклонное развитие социалистической демократии во всех сферах
общественной практики как двигатель перехода от социализма к выс­
шей фазе коммунистической организации;
4) преодоление различий между членами общества по участию в управ­
лении, в ряду других видов разделения труда, порождающих соци­
альные различия;
5) отмирание, на этой почве, государства и классов.
Гигантский взлет исторической инициативы народов России в трех ре­
волюциях 1905-1917 гг. открыл дорогу к построению социалистического
общества в нашей стране. Проблемы социализма, сохраняя все свое теорети­
ческое значение, стали проблемами практики, конкретных решений, выбора
путей, форм, методов, организации творческих усилий масс. Под руково­
дством Ленина партия большевиков решала новые, невиданные человечест­
вом задачи в обстановке творческого поиска, свободного обсуждения, откры­
того противопоставления различных взглядов и подходов. Это обеспечивало
плодотворные результаты партийных споров, привлечение к выработке по­
литики широких слоев, в конечном счете — эффективную стратегию.
На переломе 20-х -30 -х годов в силу ряда глубоких причин в партии и
государстве утвердился бюрократический режим. Как впоследствии выяс­
нилось, он означал монополию Сталина и его группы на власть, безответ­
ственность управляющей верхушки перед партией, всей системы управле­
ния — перед управляемой массой трудящихся. Монополия власти означала
одновременно монополию на истину, на выработку политики. Высокоцен­
ные расхождения во мнениях стали пресекаться как посягательства на ав­
торитет вождей, а авторы особо самостоятельных суждений — устранять­
ся политически и физически.
Последствия этого немедленно проявились в теории социализма, и, ко­
нечно, тяжело отразились на социалистическом строительстве. Уже в 1932 г.
на XVII конференции ВКП(б) Молотов во всех выступлениях настойчиво
повторял: «Полная ликвидация капиталистических элементов и полное

уничтожение причин, порождающих классовые различия и эксплуатацию,
означает тем самым и ликвидацию классов вообще». И ниже: «Осуществле­
ние задачи — задачи создания бесклассового социалистического общества
во втором пятилетии — превращается в практическую задачу»75.
На XVII съезде ВКП(б) в 1934 г. уже во вступительном слове при его
открытии председатель на первом заседании Молотов потребовал: « ...Н а­
стоящий съезд должен сказать свое окончательное слово о программе вто­
рой пятилетки — пятилетки построения бесклассового социалистического
общества»16. Сталин в отчетном докладе о работе ЦК ВКП(б) поддержал
идею скорого построения «бесклассового, социалистического общества».
Вместе с тем, он признал, что «провозглашение этого ясного и элементар­
ного тезиса ленинизма породило немалую путаницу в головах и нездоро­
вые настроения среди одной части членов партии»17. Докладчик высмеял
карикатурно представленные «настроения». Более серьезно отмечал их на
XVII конференции Молотов. Он говорил: «В толковании вопроса о ликви­
дации классов до сих пор еще немало элементов схематизма, не имеющего
ничего общего с марксизмом и его теорией развития. Но схематические
представления и здесь ведут к большой путанице и грубым ошибкам»18.
Утверждения о том, что ликвидация капиталистических элементов
означает устранение классов вообще, создание бесклассового общества —
далеко от марксистско-ленинского решения этого вопроса. Они означают
недооценку специфики классов социализма и прежде всего — существова­
ние особой группы (класса) людей, занятых управлением. Ленин в опреде­
лении государства (лекция «О государстве»), Маркс в плане «Капитала»
настойчиво указывают на то, что с наличием государства связано наличие
непроизводительных классов. Заявления о достижении бесклассового об­
щества всего за одну пятилетку свидетельствуют о представлении социа­
лизма как краткосрочного этапа на пути к коммунизму. Это не только созда­
вало расхождение с марксистско-ленинской теорией, но, главное, — неверно
ориентировало практику. Торопливые провозглашения высоких достижений
имели одну цель — подкрепить положение вождей, «обеспечивших» эти
достижения. Этого же добивался позднее Хрущев. Не случайно этот выуче­
ник и выдвиженец Сталина оказался вторым оратором и на XVII конфе­
ренции, и на XVII съезде. В своей теоретической и программной деятельно­
сти он был верным продолжателем той же линии словесных успехов.
В документах указанных партийных форумов нет прямой полемики с
ошибочными оценками. Этого не позволяла атмосфера бюрократического
15 XVII конференция Всесоюзной коммунистической партии (б). Стенографический от­
чет. М., 1932ю С. 143, 145.
16 XVII съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). Стенографический отчет. М.,
1934. С. 5.
17 Там же. С. 28.
18 XVII конференция.... С. 144.

режима и культа личности Сталина. Самостоятельная и критическая пози­
ция ряда ораторов находила выражение в такой форме: общие положи­
тельные оценки (благо были реальные достижения партии и народа), вос­
хваления политики руководства (без этого было нельзя обойтись) и в то же
время, в конкретных рассуждениях по принципиальным вопросам, вы­
движение оценок и трактовок, противостоящих забеганию вперед, провоз­
глашению нереальных целей.
Наиболее выразительно выступили в этом духе два оратора конфе­
ренции. Скрыпник довольно прямо заявил: по Ленину, дело уничтожения
классов — дело очень долгое. И далее: «Мы, практики, реалисты социали­
стического строительства, не обманывая себя, выдвигаем задачи эти только
тогда, когда их, на базе уже осуществленных достижений, действительно
можно поставить и осуществить»79. Осинский прибег к обобщению: «Я сде­
лаю три общих замечания к характеристике того, что из себя представляет
данная пятилетняя программа. Первая пятилетка характеризуется как план
построения фундамента социалистической экономики. Вторая пятилетка
является планом построения социализма, низшей фазы коммунистическо­
го общества, как выражался Карл Маркс. Третья пятилетка, очевидно, бу­
дет началом, именно началом построения высшей фазы коммунистиче­
ского общества — развернутого коммунизма»20. Таким образом, за 15 лет
с начала пятилеток планировалось достигнуть того, что впоследствии
обещал Хрущев к началу 80-х годов. В этом духе намечалось и создание
новой программы партии.
Характерен и следующий факт. Тогда как на XVII съезде многие де­
легаты подпевали руководству насчет достижения бесклассового общества
за одну пятилетку, Киров в своем выступлении на эту тему не откликнул­
ся. В атмосфере съезда это выглядело вызовом Сталину и его подручным.
К сожалению, даже серьезные исследователи деятельности Сталина (на­
пример, Н. И. Капченко) утверждают, что между ним и Кировым не было
разногласий. Они были в самом серьезном вопросе теории, по сути — в
оценке сталинских претензий на место в истории. Киров понимал, чем
грозит ему его принципиальная позиция грамотного марксиста. Поэтому
он и сказал перед делегатами съезда: «Успехи действительно у нас гро­
мадны. Черт его знает, если по-человечески сказать, так хочется жить и
жить, на самом деле, посмотрите, что делается. Это же факт. Но есть
опасность: можно так увлечься всякими песнопениями, что перестанешь
понимать, что кругом творится»27. Адресат «песнопений» учел и это.
В 1936 г. Сталин официально провозгласил построение в СССР со­
циализма. Скрыпник и Киров уже не моши откликнуться на это. Позднее
19 XVII конференция.... С. 205.
20 Там же. С. 232.
21 Там же. С. 258.

к молчанию был приведен и Осинский, большинство делегатов XVII съе­
зда и мн. др. Таким образом, перед войной ориентиром социалистического
строительства оставалось быстрое исчерпание задач социализма, переход
к недалекому бесклановому обществу. Разразившаяся война отодвинула,
списала эти теоретические заблуждения, явно расходящиеся со взглядами
классиков марксизма-ленинизма .
В первые послевоенные годы имели место малозначительные дебаты
идеологов из сталинского окружения насчет уровня развития советского
общества. Но крупно вмешался в эти вопросы только Хрущев. Под его ру­
ководством в 1959 г. было заявлено о полной и окончательной победе со­
циализма в СССР. В «развитие» этого вывода на XXII съезде партии в
1961 г. была выдвинута цель — построить основы коммунистического
общества за 20 лет, т. е. к началу 80-х годов.
Автор, проработавший два десятилетия в ведущих центрах теорети­
ческой, научно-педагогической деятельности КПСС и международного
коммунистического движения, может засвидетельствовать, что наиболее
глубокие мыслители, ученые в партийных центрах и на периферии скеп­
тически или отрицательно относились ко всяким необоснованным провоз­
глашениям все более высокого уровня развития страны, противились
субъективистскому определению целей и путей строительства нашего об­
щества, противостояли все более накапливавшимся ошибкам и промахам.
Однако сохранявшийся в неприкосновенности бюрократический режим,
монополия на истину управляющей верхушки не давали возможности от­
крытого, публичного выступления с критикой ошибок в теории, растущих
провалов на практике. С середины 70-х гг. начался кризис развитого, ре­
ального социализма.
Социалистические страны Европы и Азии, в основном зависевшие от
развития СССР, формулировали свои теоретические представления о ходе
и уровне социалистического строительства по образцам КПСС. Затем
отошли от общей позиции теоретики Югославии, Китая, Албании. Назре­
вали критические повороты и в тех партиях и странах, которые оставались
формально сплоченными вокруг руководства КПСС.
В 1967 г. на праздновании 100-летия со дня выхода в свет «Капитала»
Маркса руководитель СЕПГ Вальтер Ульбрихт в своем докладе впервые
выдвинул идею о том, что социализм представляет собой относительно
самостоятельную формацию. Смысл этого теоретического вывода был
ясен: первое на германской земле социалистическое государство ГДР, на­
ходясь в постоянной острой конфронтации с мощным империализмом, не
могло разделять взгляды и оценки, которые субъективистски определяли
достигнутый уровень развития социализма и предлагали цели, отрываю­
щиеся от действительности. Присутствовавшие на мероприятии предста­
вители КПСС не знали, как реагировать на мысли, явно отходившие от
взглядов их партии.

Через некоторое время ученые ГДР подготовили книгу с обосновани­
ем своих теоретических позиций. Представитель СЕПГ в редакции жур­
нала «Проблемы мира и социализма» в Праге обычным путем предложил,
чтобы специалисты подготовили, а журнал опубликовал рецензию на не­
мецкий труд для ознакомления с его содержанием всего коммунистическо­
го движения.
Главный редактор запросил указаний из Москвы. Было решено орга­
низовать предварительное обсуждение книги внутри редакционного кол­
лектива советских сотрудников. Негласной целью этого было дать более-
менее отрицательное заключение о содержащихся в книге взглядах и от­
клонить идею рецензирования ее на страницах журнала.
Было собрано совещание наиболее теоретически подготовленных ра­
ботников, участвовал в нем и автор этих строк. На протяжении нескольких
десятилетий в нашей партии и науке преобладал бюрократический стиль
обсуждений по принципу «чего изволите». Тем более показательно, что на
данном собрании по поводу книги авторов ГДР о социализме как форма­
ции не нашлось ни одного оратора, осудившего книгу и ее идеи.
Мы не будем разбирать детали последующих споров по данному кру­
гу вопросов. Бюрократический режим под руководством Горбачева при­
шел к краху. Он увлек в свое падение правящую партию КПСС, Совет­
скую власть, социалистическое государство, великую державу — СССР.
Предварительно горбачевщина подорвала и уничтожила социалистиче­
ские государства Европы. Этому итогу — временному отступлению со­
циализма — в огромной степени способствовали теоретические тупики,
субъективистские переоценки уровня развития социалистического обще­
ства, дезориентировавшие практику строительства и сознание масс.
На наш взгляд, опыт развития социализма в мировом масштабе нагляд­
но, убедительно доказал, что это — не краткосрочная фаза, а самостоятель­
ная формация, на протяжении исторического времени которой решаются
глубокие, трудные, масштабные противоречия и проблемы — от преодоле­
ния классовообразующих видов разделения труда до отмирания государст­
ва. Марксовой идее АСП соответствует, на другом витке спирали, способ
производства и формация, устраняющие те противоречия, которые роди­
лись на этапе государственно-общинного способа производства.
Учение Маркса о формациях является ключом к диалектико-материа­
листическому пониманию всемирно-исторического процесса, закономерно
складывающихся качественных этапов в развитии человечества. Оно соз­
дает основы для все более глубокого проникновения в прошлое, для сме­
лого и реалистического предвидения будущего. Оно вооружает человече­
ство для революционного преобразования и строительства общественных
отношений наших дней.

В. Я. Гросул
Карл Маркс и формационный подход
к историческому процессу
Представления исторического циклизма заметны еще в Древнем Егип­
те, Вавилоне. Древнем Китае. Значительно позднее, во 2-ом веке до н. э.
греческий историк Полибий попытался придать им системный характер,
выступив со своей концепцией исторического круговорота. Хотя из 40 книг
его «Истории» сохранились лишь первые пять, а остальные или утеряны,
или сохранились в отрывках, есть возможность реконструировать истори­
ческие схемы этого античного автора. Отталкиваясь от греческих Олим­
пиад, он первую форму государственного устройства видит в царской вла­
сти. Далее, по его мнению, наступает тирания, а за ней к власти приходит
аристократия. Но и она не вечна, перерождаясь затем в олигархию, кото­
рую в свою очередь свергает народ, устанавливающий демократию. Демо­
кратия также существует ограниченное время и перерождается в охлокра­
тию, а на мену ей приходит единоличная власть. Далее все идет по пути
нового круговорота.
Эту концепцию Полибий, при написании своей всеобщей истории
оперировавший материалом из истории Греции, Македонии, Малой Азии,
а также Сирии, Египта, Карфагена, Галлии и Рима, изложил в 6-ом томе
своей истории, подав исторические циклы в форме смены государствен­
ных форм, а также особо выделив в истории человечества роль судьбы.
Судьба по мнению Полибия направляет исторические события к опреде­
ленной цели. При этом Полибий важнейшую задачу историка видит не
столько в отражении исторических событий, сколько в их объяснении, в
выявлении их причин и взаимосвязи между собой1.
Полибий — ярко выраженный циклист, сторонник исторического ста­
диального развития, но он в своей концепции излагает лишь формы госу­
дарственного устройства поэтому собственно история человеческого об­
щества, социальные институты им напрямую не подаются и о них можно
только догадываться. Развитие концепции исторического циклизма после­
дует несколько позднее и, что весьма примечательно, его можно просле­
дить не только по наследию мыслителей Запада, но и Востока. Собственно
1 Полибий. Всеобщая история. Т. 1. М., 1890; Полибий, Всеобщая история. Т . 1 -2 . СПб ., 1995.

на эту сторону исторического циклизма уже давно обратили внимание ис­
следователи, в том числе и отечественные, например, автор примечатель­
ной монографии «Философия истории» видный этнолог Ю. И. Семенов.
Своеобразную теорию исторического циклизма создает арабский историк
и социолог Ибн Халдун, уроженец Туниса живший в XIV в. К главной
своей работе под названием «Книга назидательных примеров» он предпо­
слал введение, где изложил свое учение об основных закономерностях ис­
торического развития общества. Кстати, именно Ибн Халдун выдвинул
идею о трудовой природе стоимости, на пять веков опередив А. Смита и
Д. Рикардо.
Согласно учению Ибн Халдуна государство в своем развитии проходит
через пять фаз и, вообще, история как таковая это вечный круговорот. Одна
династия сменяет другую, но особое внимание мыслитель уделяет хозяйст­
венной деятельности человека и по его мнению первой формой жизни чело­
века было кочевничество. Лишь через некоторое время появляются города,
где развивается торговля и ремесло, но где также начинается разложение и
порча нравов. На последней — пятой фазе происходит старение династии и
ее дряхлость приводит в конечном итоге к гибели в результате завоевания.
Вообще, по мнению Ибн Халдуна, в среднем династия существует всего
120 лет. И затем одну династию сменяет другая. И так один цикл сменяется
другим, но уже на новой основе. Поэтому по Ибн Халдуну можно говорить
о поступательном развитии человеческого общества2.
В Европе в свою очередь можно выделить ряд видных циклистов.
Одним из них был Николо Макиавелли, родившийся на 137 лет позже Ибн
Халдуна. Макиавелли известен прежде всего своим учением о государе-
диктаторе и идей о необходимости объединения Италии для чего он счи­
тал допустимым любые методы. Но наследие Макиавелли представляет
большой интерес для тех, кто занимается периодизацией истории и стре­
мится раскрыть социальные пружины исторического процесса. Не слу­
чайно К. Маркс относил Макиавелли к числу тех мыслителей, которые
«...стали рассматривать государство человеческими глазами и выводить
его естественные законы из разума и опыта, а не из теологии»3.
В своей «Истории Флоренции» Макиавелли четко пишет о цикличе­
ском развитии государств. По его мнению «все государства обычно из со­
стояния упорядоченности переходят к беспорядку, а затем от беспорядка к
новому порядку»4. Еще до этого, в своем «Государе» Макиавелли вплот­
ную подошел к проблеме типологии социоисторических организмов, а в
других тоже ранних работах разделял концепцию круговорота форм госу­
2 Бациева С. М. Историко-философское учение Ибн Халдуна // Советское востоковеде­
ние. М., 1958, No 1.
3Маркс КЭнгельс Ф. Соч., изд. 2-е. Т. 1. С. 111.
4 Макьявелли Н. История Флоренции. Л ., 1973. С. 175.

дарственного устройства, солидаризируясь с Полибием5. Близок по своим
взглядам к Макиавелли его современник и земляк видный итальянский
историк и политический деятель Ф. Гвиччардини. Он автор целостной
«Истории Италии», то есть истории не отдельных итальянских государств,
а всей страны, демонстрируя при этом свои подходы к пониманию исто­
рии, среди прочего, хорошо осознавая периоды исторического подъема, а
затем упадка и смерти6.
К числу итальянских циклистов может быть отнесен и еще один
итальянский историк, гуманист и философ Ф. Патрици. В 1560 г. он вы ­
пустил свою работу «Десять диалогов об истории», где по своему изложил
законы природы как о процессах зарождения, развития, упадка и гибели и,
как он писал, этим законам подчинено и общество, и государство. Госу­
дарство по его мнению зарождается прежде всего в форме города, затем
он перерастает в подлинное государство, превращается далее в империю,
которая, достигнув зрелости, клонится к упадку и затем, в конце концов,
руш ится7.
Продолжая рассказ об итальянских циклистах эпохи раздробленнно-
сти Италии, естественно, нельзя не остановится на наиболее выдающемся
из них — Джамбаттисте Вико, создавшем наиболее подробно разработан­
ную теорию исторического циклизма из всех тех, которые существовали к
его времени. Эта теория была изложена в его книге опубликованной в
1725 г. под названием «Основания новой науки об общей природе наций».
Собственно в основной своей мысли он не был оригинален. Как и некото­
рые его предшественники он считал, что человечество подчиняется тем же
законам, что и природа. Но он подчеркивал, что все народы, где бы они не
проживали, к каким расам они бы не относились, все они он проходят
одинаковые ступени развития. Изначальная стадия развития по Вико это
звериное состояние, время еще доисторическое, когда люди, собственно,
были животными, но затем последовала вера в бога и началось развитие.
Это развитие вылилось в три исторические фазы. Первая — «век богов»,
по другому — догосударственный период, во время которого появляется
семья с особой ролью отца, оседлый образ жизни, возникает собствен­
ность, зарождается религия, изобретается письменность, вырабатываются
основы права. Следующая фаза по Вико это «век героев», с господством
аристократии, феодализма, кровавых стычек между феодалами и плебсом.
И лишь затем возникает «человеческий век», при котором начинается
время народных республик, гуманной монархии, когда расцветают города
и наступает господство разума. Но на этом история человечества по Вико
5 Семенов Ю. И. Философия истории. М., 1999. С. 65.
6 Самаркин В. В. К вопросу о формировании политических взглядов Франческо Гвич­
чардини // Вестник Московского университета. Серия 9. Исторические науки. М., 1960. No 5.
С.42-60.
7 Семенов Ю. И. Указ. соч. С. 66.

не кончается. Далее следует упадок и возвращение к варварству, а затем
общество проходит новый круг. Важно то, что у Вико каждый новый цикл
начинается на более высокой стадии, чем прежде и его стадиальная теория
сочетается с теорией прогресса человечества8.Как известно, К. Маркс знал
и высоко оценивал эту книгу Вико, видел в его лице предшественника
идей Ф. А . Вольфа и Б. Г. Нибура.
Макиавелли, Гвиччардини, Патриции, Вико это лиш ь наиболее вид­
ные представители итальянского циклизма. Свои циклисты были и в дру­
гих странах: в Великобритании (У. Мойл, А. Смит, Д. Далримпл, Г. Хоум),
Франции (А. Тюрго, Ф. Кенэ, Ж. Кондорсе), Германии (И. Г. Гердер), Рос­
сии (С. Е. Десницкий). Собственно можно без труда увеличить и число
стран, и количество сторонников стадиального развития известных до
Маркса, но мы остановимся лишь еще на двух из них. Первый — фран­
цузский мыслитель, социалист А. Сен-Симон. Сен-Симон привлекает на­
ше внимание прежде всего как циклист-социалист, как ученый уделявший
огромное внимание экономической деятельности людей. Одновременно
он объяснял развитие общества сменой одних доминирующих в нем фи­
лософско-религиозных и научных идей другими. Вообще, он сторонник
идей общественного прогресса и в истории видит поступательное разви­
тие. Начальный этап человеческого общества он называет первобытным
состоянием или, по-другому, первобытной эпохой, затем он отмечает пе­
реход к политеизму с характерным для него рабством. Это по Сен-Симону
античная эпоха. Далее политеизм сменяется христианским монотеизмом и
феодально-сословным строем. А потом, как пишет Сен-Симон, с XV века
наступает новая эпоха, для которой характерен кризис феодальной бого­
словско-сословной системы и возникновение научного мировоззрения, ут­
вердившегося Французской революцией XVIII в. Это по словам мыслите­
ля эпоха нового времени.
Отмечая объективный характер революции и ее позитивное значение
Сен-Симон, вместе с тем, считает, что революция уклонилась от правиль­
ного пути созидания именно научно обоснованного общества и нуждается
в исправлении. В этой связи Сен-Симон и строит свой план правильного
общественного устройства, которое он называет «промышленной систе­
мой». По-существу Сен-Симон и его последователи — Базар и Анфантен
будущее устройство общество видят как общество социалистическое. Не
случайно именно сен-симонисты ввели в оборот формулу по «труду и
способности», а один из них — Пьер Леру впервые использует в 1834 г.
термин «социализм», противопоставляя его индивидуализму9.
И еще один домарксов циклист, который привлекает наше внимание
это шотландский мыслитель и этнограф А. Фергюсон, еще в 1767 г. опуб­
8 См.: Вико Дж. Основания новой науки о общей природе наций. М.-Киев, 1994.
9 См.: Волгин В. /7. Очерки истории социалистических идей. Первая половина XIX в. М.,
1976; Кучеренко Г. С. Сен-симонизм в общественной мысли XIX в. М., 1975.

ликовавший книгу под названием «Очерк истории гражданского общест­
ва». Он прежде всего выделяет трехзвенную периодизацию истории, то
есть делит ее на три основных периода- период дикости, период варварст­
ва и период цивилизации10. Фергюсон примечателен также тем, что разра­
ботал историю первобытного коммунизма, придав ей вид особой концеп­
ции. Он, изучая дикость и варварство, фактически, приходит к выделению
особого общества, общества первобытного. Отсюда был уже один шаг к
пониманию первобытнообщинного строя. По Фергюсону, широко исполь­
зовавшему этнографические наблюдения, это первобытно коммунистиче­
ский строй с коллективным производством и потреблением. Фергюсон,
таким образом, проложил дорогу к пониманию первой в истории челове­
ческого общества социально-экономической формации.
Мы выделили лиш ь некоторых представителей исторического цик-
лизма, с сочинениями которых Карл Маркс был хорошо знаком и которые,
без сомнения, повлияли на становление его представлений об истории че­
ловечества. До Маркса был разработан и соответствующий понятийный
аппарат. Первобытнообщинный строй, рабовладельческий строй, антич ­
ность, цивилизация, феодализм, социализм, коммунизм, капитализм — все
эти понятия существовали еще до того, как Маркс и его сподвижник и со­
автор Ф. Энгельс начали разрабатывать концепцию формационного под­
хода к истории общества. И, вместе с тем, они совершили качественный
переход к созданию новой теории циклической интерпретации человече­
ской истории. Собственно, именно они создали обществоведение как нау­
ку. Идея этапов человеческой истории, отличающихся соответственными
формами собственности впервые выдвигается Марксом и Энгельсом в се­
редине 40-х гг. XIX в. в их совместном сочинении «Немецкая идеология».
Далее она проходит через известные труды «Нищета философии» и «Ма­
нифест Коммунистической партии», написанные в 1847 г. Затем, в 1849 г.
следует «Наемный труд и капитал», а в 1851 г. «18-е брюмера Луи Бона­
парта», где впервые Марксом вводится понятие «общественная формация».
Наиболее полное отражение эта концепция находит в поистине гениаль­
ном предисловии марксовой работы «К критике политической экономии»,
написанной в 1858-1859 гг. и далеко не сразу понятой даже такими вид­
ными деятелями немецкого рабочего движения как В. Либкнехт, И. Ми-
кель, Ф. Лассаль11.
Несмотря на значительное число предшественников, концепция Мар­
кса принципиально отличается от их построений и может быть признана
вполне оригинальной. Весьма оригинально уже само понятие обществен­
ной формации (Gesellschaftformation). Как отмечают исследователи, тер­
мин формация в двенадцати случаях из двадцати восьми употреблялся
10 Токарев С. А. История зарубежной этнографии. М. , 1978. С. 57.
11 Меринг Ф. Карл Маркс. История его жизни. Издание второе. М., 1990. С. 254.

К. Марксом и Ф. Энгельсом с прилагательным «экономическая» («оkоnо-
mische Gesellschaftsforrnation»)l2.flo Маркса и Энгельса это понятие суще­
ствовало в геологии, но именно Маркс его впервые применил по отноше­
нию к всемирно-историческому процессу и выделил несколько формаций
последовательно сменявших одна другую. Маркс, конечно, сторонник ис­
торического прогресса, но в отличие от предшественников он этот про­
гресс прежде всего видит в экономической сфере и создает оригиналь­
нейшее учение о соотношении производительных сил и производствен­
ных отношений.
«Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются
все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и
новые более высокие производственные отношения никогда не появляются
раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах са­
мого старого общества». Вроде бы Маркс здесь выступает как традицион­
ный циклист, сторонник общественного прогресса и, вместе с тем, здесь по­
является принципиально новый подход. Маркс выступает как открыватель
основных законов развития человеческого общества. Маркс создает совер­
шенно новое, подлинно революционное учение о развитии общества. По­
этому не без основания, исследователи марксизма еще при жизни Маркса
подчеркивали, что теория Маркса, марксизм как таковой явилась методоло­
гической основой для превращения истории в подлинную науку.
При этом необходимо отметить переработку Марксом огромного кон­
кретно-исторического материала, к изучению которого он приступил еще в
молодые годы. При подготовке своей докторской диссертации он привлек
значительное количество источников по античной истории. Его тетради с
выписками в Крейцнахе, Париже, Брюсселе, относящиеся к первой полови­
не 40-х гг. демонстрируют широкий исторический кругозор молодого Мар­
кса. Непосредственная оценка исторических событий содержится уже в его
публицистике того же времени. Он обращается к трудам многих историков
как далекого прошлого, так и своего времени и дает высокую оценку иссле­
дованиям Ваксмута, Вико, Грина, Гюлиха, Коббета, Макиавелли, Маурера,
Моргана, Тьерри, Ш лоссера и других историков. Вместе с тем он обосно­
ванно и с глубоким знанием исторической конкретики критикует буржуаз­
ную историческую науку. Достаточно обратиться к его разбору известной
брошюры Гизо «Почему удалась английская революция?». В предисловии
ко второму изданию «Восемнадцатого брюмера Луи Бонапарта» он обнажил
тенденцию буржуазной историографии к прямой апологетике буржуазного
общества, упоминая «так называемых объективных историков»13.
Маркс прежде всего изучал историю капитализма, подчеркнув его за­
слуги в быстром развитии производительных сил, более того он отметил
12 Иноземцев В. Очерки истории экономической общественной формации. М., 1996. С. 30.
13 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., изд 2-е . Т. 16. С. 375.

убыстрение всех общественных процессов при капитализме. При этом от­
метил и противоречия капитализма, его неустойчивость, анархию произ­
водства, периодические циклические экономические кризисы. Он вскрыл
ограниченность капитализма, эгоистичность буржуазии как господствую­
щего класса этого строя, неизбежность замены капитализма более высо­
ким, более прогрессивным строем. Именно предсказание Марксом неиз­
бежного появления новой общественной формации и породило множество
его противников в среде буржуазии, всячески искажающей и очерняющей
его учение.
В упоминавшем предисловии «К критике политической экономии»
Маркс писал: «В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и со­
временный буржуазный, способы производства можно обозначить, как
прогрессивные эпохи экономической общественной формации. Буржуаз­
ные производственные отношения являются последней антагонистиче­
ской формой общественного процесса производства, антагонистической
не в смысле индивидуального антагонизма, а в смысле антагонизма, вы ­
растающего из общественных условий жизни индивидуумов; но разви­
вающиеся в недрах буржуазного общества производительные силы созда­
ют вместе с тем материальные условия для развития этого антагонизма.
Поэтому буржуазной общественной формацией завершается предыстория
человеческого общества»14.
Это место породило многочисленные комментарии в литературе и, соб­
ственно, привело к появлению формационной теории как таковой. Именно
оно стало толчком и научным обоснованием знаменитой пятичленки. Первая
формация вычленялась не без труда, и не без дискуссий. В СССР, как извест­
но, прошло две специальные дискуссии по азиатскому способу производства.
Первая еще в 1929-начале 30-х гг., вторая — в 60-х -70-х гг.15 Среди советских
исследователей, действительно, имелись такие, кто рассматривал азиатский
способ производства как еще одну формацию. Однако публикация рукописи
К. Маркса «Формы предшествующие капиталистическому производству»
показала, что под азиатским способом Маркс, отнюдь, не разумел отдельную
формацию, а видел на Востоке свои особенности. Уже позднее Б. Ф. Порш­
нев, обратившись к наследию К. Маркса и Ф. Энгельса, вполне резонно по­
казал, что под азиатским способом производства следует понимать перво­
бытнообщинный строй, поначалу известный классикам марксизма-лениниз ­
ма преимущественно на азиатском материале16.
В более поздних своих работах К. Маркс ничего не пишет об азиат­
ском способе производства, не оперирует этим термином и Ф. Энгельс.
Оно и понятно, к тому времени уже накопился большой этнографический
14
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., изд. 2-е. Т. 13. С. 7.
15 См.: Никифоров В. Н. Восток и всемирная история. М., 1977.
16 Поршнев Б. Ф. Периодизация всемирно-исторического прогресса у Гегеля и Маркса //
Философские науки. М., 1969, No 2. С. 60.

материал о первобытных народах. Чего только стоили исследования аме­
риканского этнографа и историка первобытного общества Л . Г. Моргана.
Хорошо известно, что Маркс и Энгельс внимательно изучали наследие
Моргана. Маркс составил «Конспект книги Льюиса Г. Моргана ,Древнее
общество", а Энгельс подчеркнул, что „Морган в границах своего предмета
самостоятельно вновь открыл марксово материалистическое понимание ис­
тории...“» 7.Современная наука, действительно, работала на формационную
теорию Маркса. Понятие о первобытнообщинном строе прочно вошло и в
исследовательскую, и в популярную, и в методическую литературу.
Не без дискуссий шло и применение концепции о рабовладельческом
строе. К моменту появления первых работ Маркса наибольшей известно­
стью по истории античности пользовались труды немецкого историка
Б. Г. Нибура, основной труд которого «Римская история» в трех томах вы­
ходил с 1811 по 1832 гг. Нибур показал смену родового общества общест­
вом с государственной организацией. Он пишет о рабстве, развивает свою
теорию происхождения плебеев в результате завоевания римлянами латин­
ских племен. Значительно дальше пошел в изучении рабства французский
историк А. Валлон, издавший в 1848 г. трехтомную «Историю рабства в
античном мире». Валлон предметно показал роль рабского труда в антич­
ное время как в экономике, так и, вообще, в жизни античного общества.
Собственно говоря, у Валлона можно усмотреть понятие рабовладельче­
ского строя18. Все это хорошо знал Маркс. В дальнейшем изучение Древ­
ней истории обогатилось трудами Т. Моммзена, Г. Масперо, Б. Мейснера,
Э. Мейера, У. Л . Уэстермана и многих других исследователей, в которых
можно найти ценнейший материал о рабстве в различных древних обще­
ствах. Далеко не все они видели господство рабовладения в древнем мире,
но конкретный материал говорил сам за себя.
В советской историографии тоже шли жаркие дискуссии о характере
производства в Древнем мире, роли рабства, о рабовладельческой форма­
ции как таковой. Постепенно советская историческая наука пришла к по­
ниманию рабовладельческой формации, при всем том, что исследователи
хорошо знали конкретику и видели особенности различных регионов зем­
ного шара. Если через первобытнообщинный строй прошло все человече­
ство, то рабовладение стало основой производства далеко не везде. Имело
место сосуществование различных укладов, но в этой связи возникал во­
прос о передовых и отстающих регионах и их роли в общемировом про­
грессе. Б. Ф. Поршнев в уже упоминавшейся статье вполне обоснованно
писал о передовой линии, то -есть о странах, которые шли в авангарде и
определяли соответствующую формацию. Римская империя с ее особой
ролью рабства занимала огромные пространства и оказывала заметное
17 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., изд. 2-е. Т. 36. С. 97.
Гросул В. Я. На путях к науке об обществе (От Анри де Сен-Симона к Карлу Марксу) //
Марксизм. Прошлое, настоящее, будущее. М., 20 03. С. 243.

влияние и на пограничные регионы Запада и Востока, откуда она, среде
прочего, черпала значительную часть своих рабов. Все это давало основа­
ние историкам-марксистам выделять рабовладельческую формацию как
особый строй. При этом они прекрасно знали об особенностях различных
стран и регионов, многие из которых не прошли через стадию рабовла­
дельческого строя, но, нередко, знали работорговлю, сохранившуюся в не­
которых местах вплоть до XX века.
Новые дискуссии о рабовладельческом строе начались в России в на­
чале 90-х гг. XX в. во многом в связи с выходом очередной книги извест­
ного специалиста по Древнему Востоку И. М . Дьяконова19, некогда сто­
ронника рабовладельческой формации. На сей раз маститый автор пере­
смотрел свои прежние взгляды и прямо заявил о том, что вообще никогда
и нигде не существовало рабовладельческой формации, хотя в период ан­
тичности и были периоды, во время которых рабы играли ведущую роль в
производстве20.Отвергая марксистскую формационную теорию с ее из­
вестной пятичленкой, Дьяконов, в свою очередь, предложил свои восемь
фаз исторического развития, то есть тоже выступил как циклист, но анти­
марксист.
Убедительной критике подверг книгу И. М. Дьяконова в специальной
рецензии Ю. И. Семенов. Он признал своеобразие стран Древнего Восто­
ка, но не согласился с отрицанием марксистского формационного подхода
и, в частности, с тем, что не было рабовладельческой формации21.Отнюдь
не все исследователи как России, так и в других странах отказались от
формационного подхода и, в частности, от понимания рабовладельческого
строя. Вообще, заметно возросло число сторонников циклов и ритмов с
истории22.
Свои проблемы имеются и при изучении феодальной формации. Тер­
мин «феодализм» существовал еще в XVIII в. Но в какой степени он был
всеобщим? Поначалу феодализм видели только в Западной Европе, но по
мере освоения конкретного материала, сопоставления его, изучения обще­
го и особенного, становилось ясным, что феодализм был более широким
явлением. Например, феодализм в России видели не только историки-
марксисты XX века. Еще в конце XIX в. о феодализме в России писал в
своих статьях Н. П. Павлов-Сильванский, выпустивший несколько позд­
нее свои книги «Феодализм в удельной Руси» и «Феодализм в древней Ру­
си». Действительно, в России было условное и безусловное землевладе­
ние, крепостное право, сословия, практически, те же орудия труда, прежде
19Дьяконов И. М. Пути истории. М., 1994; 3-е изд. М.: КомКнига/URSS, 2010.
20Тамже. С.7.
21 См.: Этнографическое обозрение. М., 1996, No 2.
22 Пантин В. И. Циклы и ритмы истории. Рязань, 1996; Сидоренко И. В., Сидоренко В. Н.
Эссе на тему: Феномен проявления солнечной активности и золотой пропорции в истории
России. М., 2001.

всего сельскохозяйственная техника, что и на Западе. Да, слабо была раз­
вита система вассалитета, имевшаяся лишь во взаимоотношениях великих
и удельных князей, но не это главное в феодализме. Вассалитет, то есть
иерархическая структура, рассматривался как чуть ли не наиболее харак­
терное явление в феодализме лиш ь определенной группой западных ис­
следователей и то в определенное время. Впоследствии феодализм стали
рассматривать как систему прежде всего земельных отношений и личной
зависимости крестьянина от феодала. Свои особенности имелись и на
Востоке, но постепенно вошел в употребление и термин «восточный фео­
дализм» с его характерными чертами — большой роли государства, гос­
подством централизованной ренты, заметным преобладанием оброка над
барщиной, медленным развитием частной собственности на землю, отсут­
ствием, как правило, крепостного права, но наличием феодальной зависи­
мости низов от верхов, большой роли религии и церкви 3.
Сегодня можно с полным основанием говорить о том, что феодализм
в разных его формах распространился на значительные пространства зем­
ного шара, заметно большие чем раньше охватывал рабовладельческий
строй. Планетарный характер приобрел и капиталистический строй, хотя,
опять-таки, он соседствует с другими способами производства, вплоть до
того, что и к настоящему времени сохранились племена родового строя.
Ни одна формация не существует в чистом виде. Как правило она соседст­
вует с другими формациями, несет в себе пережитки прошлого. Вместе с
тем, Маркс, прежде всего в своем «Капитале» исследовал не просто анг­
лийский капитализм, как наиболее продвинутый в его время, но капита ­
лизм вообще, выявив его существенные черты. Вообще, каждая формация
имеет свои особенности требует своего самостоятельного изучения. С дру­
гой стороны, исследователь вооруженный общей теорией формаций, то-
есть формационным подходом, видит весь процесс всемирно-историчес-
кого развития, имеет возможность предсказывать ближайшие и далекие
перспективы.
Как писал В. И. Ленин, Маркс в «Капитале» показал «...всю капита ­
листическую общественную формацию как живую — с ее бытовыми сто­
ронами, с фактическим социальным проявлением присущего производст­
венным отношениям антагонизма классов, с буржуазной политической
надстройкой, охраняющей господство класса капиталистов, с буржуазны­
ми идеями свободы, равенства и т. п., с буржуазными семейными отноше­
ниями»24.
Понятие капитализма как особого социально-экономического строя
широко вошло в литературу и мы уже обращали внимание, что оно упот­
23 Поршнев Б. Ф. Феодализм и народные массы. М., 1964; Гуревич А. Я. Проблемы гене­
зиса феодализма в Западной Европе. М., 1970; Общее и особенное в историческом развитии
стран Востока. М., 1962.
24 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 1.М., 1958. С. 139.

реблялось в русской дореволюционной печати, приведя пример со 2-ым
изданием известной энциклопедии Брокгауза и Эфрона25, где писалось,
что «капитализм есть известный строй социально-экономических отно ­
шений, тот строй, который господствует в настоящее время в большей
части европейских и североамериканских государств»26. И сегодня капи­
тализм господствует на большей части обитаемого земного шара. И, вме­
сте с тем, капитализм соседствует с другой социально-экономической сис­
темой, системой социализма.
Разрушение социализма в Восточной Европе не привело к его полному
исчезновению. Социалистическая система сохранилась в Китае, Вьетнаме,
Кубе, Северной Корее, Лаосе, Камбодже. О своих намерениях строить со­
циализм заявили правительства нескольких стран Латинской Америки.
Примечательно также то, что официальное название Ливии — Социали­
стическая Народная Ливийская Арабская Джамахирия, а государства Шри-
Ланка— Демократическая Социалистическая Республика Шри-Ланка.
В Индии коммунисты находятся у власти в штате Западная Бенгалия, где
проживает почти 100 млн. человек и в штате Керала. У власти находятся
коммунисты в Молдавии, республике Кипр, Непале.
Не получилось и с попытками известных политических сил изъять
термин «капитализм» из употребления. Его используют в названиях своих
книг даже такие авторы как Д. Сорос, Ю. Лужков27 и др., весьма далекие
по своим взглядам от коммунистов. Правда, Лужков, использующий тер­
мин «капиталистическая формация» пишет о том, что капитализм нашел в
себе силы к эволюции и в результате реформ не только не погиб, но пошел
дальше в своем развитии. На этом основании он пишет о несбывшемся
пророчестве Маркса28. Однако, не следует спешить с подобного рода вы­
водами. Несомненно прав В. А. Вазюлин, когда подчеркивает: «...эпоха
К. Маркса и Ф. Энгельса имеет много существенно общего с современной
эпохой. При всех изменениях капитализма, он, по своей сущности, все-
таки остается капитализмом, и отсюда теоретические достижения К. Марк­
са, скажем, в „Капитале", сохраняют свое значение»29.
Существо капитализма с его неудержимой погоней за прибылью, дей­
ствительно, не изменилось несмотря на огромный научно-технический
прогресс и дальнейшее развитие производительных сил. Сохранилась анар­
хия производства, экономические и прочие кризисы. Капитализм не изба­
вил человечество от захватнических войн, от борьбы за источники сырья и
рынки сбыта, от бедности, голода, эксплуатации. Не нужно также забы­
25 Гросул В. Я. Указ. соч. С. 244.
26 Новый энциклопедический словарь. Т. 20 .СП6., б/г. С. 819.
27 Сорос Д. Кризис мирового капитализма. М., 1999; Лужков Ю. Развитие капитализма в
России. М., 2005 .
28 Лужков Ю. Указ. соч. С. 66 -71.
29 История и реальность: Уроки теории и практики. Сборник. М., 1995. С. 7-8 .

вать, что современный капитализм империалистичен, о чем с полным ос ­
нованием говорят и самые последние исследования по капитализму30.
Спекулятивный характер капиталистической системы все боле усиливается,
все более усиливается отрыв мировой финансовой системы от реального
сектора экономики, мир наводнен реально не обеспеченной долларовой
массой. Гигантская финансовая пирамида может в любой момент рухнуть
и увлечь за собой экономику всех стран долларовой зоны31.Чрезвычайно
возросли долги капитализма и прежде всего самой крупной его страны
США. Существуют у капитализма и многие другие проблемы. Все это де­
лает актуальной теоретические концепции Маркса о необходимости орга­
низованной, плановой экономики. Однако такой экономике активно меша­
ет частная собственность и те, кто является ее обладателями. На опреде­
ленном этапе человеческого развития они становятся тормозом прогресса
всего человеческого общества, особенно если учесть все усиливающийся
разрыв между богатыми и относительно богатыми странами, где прожива­
ет всего 20 % населения и остальным миром, миром большинства. Ремонт
капитализма здесь не поможет. На смену ему должен наступить другой
строй, другая общественно-экономическая формация, но именно ее про­
тивники, в руках которых находится власть в странах капитала всячески
отрицают формационную теорию Маркса. И, тем не менее, авторитет его
велик и будет возрастать и в дальнейшем. Напомним, что по социологиче­
ским опросам проведенным таким престижным агентством как Би-би-си
именно Карл Маркс был назван самым выдающимся мыслителем второго
тысячелетия нашей эры32.
30 Паренти М. Власть над миром. Истинные цели американского империализма. М.,
2006; Черная книга капитализма. М., 2007; Фостер Д. Б. Откровенный империализм —
«бремя белого человека» ... М., 2007.
31 Клоцвог Ф. Н. Кризис современной мировой системы и пути его преодоления // Мар­
ксизм. Прошлое, настоящее, будущее. С. 70,
32 Аргументы и факты. 2003, No 48. С. 17.

В. А. Ацюковский
Эволюция
общественно-экономических
формаций и особенности
построения социализма
В левой печати разных стран, включая и Россию, неоднократно под­
нимался и вновь поднимается вопрос о специфике социализма в той или
иной стране. Например, в докладе Генерального секретаря ЦК КПК Ху
Цзинтао на XVII Всекитайском съезде Коммунистической партии Китая
словосочетание «социализм с китайской спецификой» повторяется десят­
ки раз. Еще ранее бытовали определения «сталинский социализм», «хру­
щевский социализм», а также «югославский социализм», «румынский со­
циализм» и многие другие. Все это свидетельствует о том, что до сих пор
не сложилось четкого понятия, ни что такое социализм, ни, тем более, что
такое коммунизм. Следует при этом отметить, что само слово «комму­
низм» в программах существующих ныне российских компартий, а, судя
по докладу, и китайской компартии, отсутствует. Правда, подразумевается,
что социализм — это уклад, при котором осуществляется принцип «от
каждого по способности, каждому по его труду» (у китайцев «от каждого
по способности, каждому — свое место (? — В . А .)»), а коммунизм — это
строй, в котором осуществляется принцип «от каждого по способности,
каждому — по потребности», но это принципы не базисные, а распреде­
лительные (потребительские), причем ни способности, ни труд, ни по­
требности никогда не имели, не имеют и не могут иметь сопоставимых
мер. Отсюда и многочисленные неудачные попытки решить проблемы уст­
ройства общества путем так называемого «справедливого» распределения
благ между людьми.
Сегодня пытаться реставрировать и далее развивать социализм, не ра­
зобравшись в том, что же такое социализм и коммунизм, невозможно, ибо
иначе все сводится к идее «Возьмем власть, а там посмотрим, что де­
лать!», что гарантирует полный провал подобных попыток еще до взятия
власти такими ортодоксами.

1. О некоторых закономерностях развития
общественно экономических формаций
Как известно, для того чтобы существовать, людям нужно произво­
дить предметы потребления, для этого организуется общественное произ­
водство, структура которого приведена ниже.
Следует сразу отметить, что не всем элементам производства до сих
пор придавалось необходимое значение. Таким элементами, которые по­
литэкономией рассматривались явно недостаточно, являются сама приро­
да (природные ресурсы), наука о природе (естествознание), технологии и,
главное, предметы потребления и связанные с этими элементами товарно-
денежные отношения.
По отношению к производству в обществе следует выделить две кате­
гории лиц:
• собственников элементов производства;
• трудящихся, непосредственно или косвенно участвующих в произ­
водственном процессе.
Собственниками элементов производства фактически являются те, в
интересах которых они используются. Чаще всего владение оформляется
юридически, но это не обязательно.
Трудящим ися являются люди, непосредственно или косвенно соз­
дающие своим трудом новые ценности — прибавочную стоимость или, так
или иначе, способствующие этому. Сюда следует отнести все категории
трудящихся, не только рабочих, но и организаторов производства, управ­
ляющих производственными процессами, а также медицинский персонал,
работников образования и культуры, всех тех, кто получает право на при­
обретение предметов потребления за свой общественно полезный труд.

Средствами производства являются природные ресурсы, наука о при­
роде (естествознание), технологии и орудия производства. Производи­
тельными силами являются средства производства и трудящиеся. Целью
производства являются предметы потребления. Отношения между собст­
венниками элементов производства и непосредственными участниками
производства (трудящимися) есть производственные отнош ения. Эти от­
ношения включают в себя отношения управления (подчинения) между
людьми и отношения присвоения результатов производства.
К. Марксом введено понятие общественно-экономической формации,
которая есть «...общество, находящееся на определенной ступени истори­
ческого развития, общество со своеобразным отличительным характером».
По Марксу таких формаций всего четыре — рабовладельческая, феодальная,
капиталистическая и коммунистическая. Социализм как формация не опре­
делен, по Марксу это первая фаза коммунизма. Сегодня становится понятно,
что это не так, и из этого вытекают далеко не очевидные следствия.
Каждая формация отличается от другой формации формами собствен­
ности на элементы общественного производства.
Рост степени обобществления производства
в исторической последовательности формаций
Распространение товарно-денежных отношений (купля-продажа)
на элементы производства (+)
Ч — частная собственность; J1 — личн ая собственность; О — общественная собствен­
ность; Г — групповая собствен ность; + — наличи е товарно-денежны х отношений.
Жирно выделена собственность, создающая антагонистическое противоречие формации.

Существует четыре формы собственности на элементы общественно­
го производства — частная, при которой собственность приносит доход
частному собственнику, групповая, при которой собственность приносит
доход группе лиц, владеющих собственностью, ли чн ая , которая не прино­
сит дохода, но позволяет улучшить благосостояние личности, и общест­
венная, которая обеспечивает благосостояние всего общества.
Общественно-экономические формации отличаются друг от друга сте­
пенью обобществления собственности элементов производства. По мере
развития производства все большая часть его элементов становится обще­
ственной, и это позволяет более рационально, системно организовать про­
изводство, сократить непроизводительные расходы и снизить себестои­
мость продукции, в чем, конечно, заинтересована основная часть населе­
ния, но вовсе не обязательно заинтересованы собственники элементов
производства. Собственники будут способствовать развитию производства
только в том случае, если это позволит увеличивать их доходы, но будут
тормозить и даже разрушать производство, если развитие производства
будет их доходам угрожать. Отсюда и их позиция относительно прогресса
науки и техники, отношение к революциям и т. д.
При рабовладельчестве основная часть элементов производства, вклю­
чая человека — его жизнь, рабочую силу и прибавочный труд — находит­
ся в частной собственности рабовладельца, при коммунизме все элементы
общественного производства находятся в собственности всего общества.
Остальные формации, являются переходными между рабовладельческим
обществом и обществом коммунистическим.
Каждая общественно-экономическая формация имеет один основной
признак отличия собственности от предыдущей формации и один основ­
ной признак отличия от будущей формации. Это же касается и социализ­
ма, который отличается от капитализма тем, что основные средства произ­
водства становятся не частными, а общественными. Но социализм отлича­
ется и от коммунизма тем, что в области потребления в нем сохранены
товарно-денежные отношения, и это отличие принципиальное, ибо при
коммунизме все производство, включая и все распределение, становится
не товарным, товарно-денежные отношения в нем отсутствуют. А это зна­
чит, что социализм является не первой фазой коммунизма, а самостоя­
тельной общественно-экономической формацией и при сохранении ус­
тановленных производственных отношений, т. е. неизменности форм соб­
ственности на элементы производства, развитие социализма, как и всех
остальных до социалистических формаций, должно пройти три этапа —
первый — бурного развития, второй — стагнации (стабилизации) и третий —
упадка и деградации. Это и произошло в нашей стране, социализм прошел
все три стадии, и это подтверждает то, что социализм является не первой
фазой коммунизма, а самостоятельной формацией. Из этого положения вы­
текает многое, как для оценки прошлого, так и для стратегии будущего.

Исходя из изложенного, могут быть даны определения социализма и
коммунизма.
Социализм есть общественно-экономическая формация, в кото­
рой средства производства обобществлены, а товарно-денежные от­
ношения распространяются на сферу потребления. Экономической
основой социализма является целостная система отношений общена­
родной собственности на прибавочный труд трудящихся и на средст­
ва производства.
Социализм завершает развитие производственных отношений в
сфере производства.
Отсюда же вытекает и определение коммунизма:
Коммунизм есть общественно-экономический строй, в котором
обобществлены средства производства и предметы потребления, а
товарно-денежные отношения отсутствуют. Экономической основой
коммунизма является целостная система отношений общенародной
собственности на прибавочный труд трудящихся, на средства произ­
водства и на предметы потребления. Это единая коммунистическая
собственност ъ.
Коммунизм завершает развитие производственных отношений в
сфере потребления.
Отсюда вытекает, что никаких социализмов или коммунизмов с на­
циональными особенностями быть не может. Построить социализм значит
обеспечить общенародную собственность на средства общественного про­
изводства, а построить коммунизм означает к тому же обеспечить еще и
общенародную собственность на предметы потребления. Но поскольку
стартовые позиции для построения социализма у всех стран разные, то
можно говорить о национальных особенностях переходного процесса от
этого стартового момента до социализма, но и только .
2. Был ли в СССР построен социализм?
Возникает вопрос, был ли в СССР построен социализм и, если был,
реализовал ли он свои возможности?
Ответ прост: в СССР были построены основы социализма, поскольку
основные средства производства были национализированы и доверены в
управление социалистическому государству, действующему в интересах
народа. Но не все средства производства были национализированы, на­
пример, существовала колхозная, т. е. групповая собственность на средст­
ва производства (землю), чем был в свое время крайне обеспокоен
И. В. Сталин, о чем он и написал в своей последней работе.
Реализовал ли социализм в СССР свои возможности? Реализовал, но
только частично. Но именно благодаря установившимся социалистиче­

ским производственным отношениям в основной сфере производства, по­
зволившим перевести хозяйство страны на системную основу, мы не толь­
ко вышли на уровень передовых промышленных стран и даже во многом
превзошли их, причем в крайне неблагоприятных условиях, но и избавили
страну от голода, происходившего в царской России регулярно каждые 2 -
3 года и охватывающего до 30-40 миллионов человек, при котором выми­
рали каждый раз до 2-3 миллионов человек, при этом учитывались только
взрослых и только русские, детей и «инородцев» тогда вообще никто не
считал. В СССР решена была проблема здравоохранения и проблема обра­
зования. Население стало сплошь грамотным. Выросли свои технические
и управленческие кадры. Почти с нуля была построена передовая по тем
временам промышленность. Сельское хозяйство стало колхозным и стало
планово кормить страну. Без социалистических производственных отно­
шений все это было бы невозможно. Но считать, что страна достигла вер­
ха благополучия и все проблемы были решены, оснований нет.
Однако после восстановления народного хозяйства в 50-е годы произ­
водственные отношения социализма остались неизменными и, более того,
сфера товарно-денежных отношений была расширена. При наличии груп­
повой собственности на средства производства (колхозы, совхозы, пред­
приятия, совнархозы) и личной собственности на предметы потребления
это сыграло со страной злую шутку — у предприятий и даже целых ре­
гионов все более стали превалировать групповые, а людей личные интере­
сы над интересами государственными. В результате стала падать произво­
дительность труда, хищения уже не пресекались, левые заработки стали
нормой, стала развиваться теневая экономика. У руководящих слоев, все
более отдалявшихся от основной массы народа, личные интересы тоже
стали превалировать над государственными, и КПСС стала перерождаться
в мелкобуржуазную партию власти. Социализм стал перестраиваться час­
тично в государственный капитализм, все больше обслуживающий не на­
род, а руководителей разных уровнй, а частично в так называемый «ры­
ночный социализм (?!)». В таких условиях реализовать все преимущества
социализма по сравнению с капитализмом было уже невозможно. Таким
образом, именно КПСС в силу неграмотности и консерватизма своего ру­
ководства подготовила реставрацию в стране капитализма. Но поскольку
социализм уже организовал все производство, то новоявленной советской
буржуазии, в отличие от буржуазии дореволюционной, ничего не надо
было создавать, достаточно было разворовать все готовое, что она и сде­
лала при первой же возможности.
3. Роль товарно-денежных отношений в развитии общества
Во всех общественно-экономических формациях деньги выполняли
две функции — роль эквивалентов товаров и услуг, что позволяло произ­
водить обмен одних товаров и услуг на другие, в этом заключалась их

прогрессивная роль, а также роль накопления богатства в удобной форме,
что выполняло реакционную роль, поскольку способствовало дифферен­
циации населения по имущественному признаку и омертвлению средств.
Деньги всегда были необходимым атрибутом не обобществленной части
общественного производства, Обобществленная же часть не требовала
денежного обращения. В досоциалистических формациях эта часть со­
держалась за счет налогообложения, т. е. фактически за счет тех же товар­
но-денежных отношений между населением и государством, а, начиная с
социализма, деньги в обобществленной части производства, в первую
очередь, в сфере непосредственного производства исчезли, как не нужные.
Существовали так называемые безналичные денежные расчеты, но они
выполняли роль только системы учета и планирования, и обращать безна­
личные деньги в наличные было нельзя, это приравнивалось к государст­
венному преступлению.
То же было связано и с частью потребления (жилье, здравоохранение,
образование), но здесь это уже не социалистические, а нарождающиеся
коммунистические отношения, в которых деньги вообще отсутствуют.
Поскольку в рабовладельческом обществе в частной собственности
находятся практически все элементы общественного производства, то на
все эти элементы и распространяются товарно-денежные отношения. В ком­
мунистическом же обществе все элементы общественного производства,
включая предметы потребления и услуги, находятся в общественной соб­
ственности, и именно поэтому производство становится нетоварным, а
деньги исчезают. Во всех остальных формациях происходит переход от
частной и личной собственности к общественной, каждая последующая
формация отличается от предыдущей большей долей обобществления
элементов производства, и соответственно в ней сокращается сфера дей­
ствия товарно-денежных отношений.
По мере развития производства происходит одновременное развитие
двух противоположных тенденций — с одной стороны, расширение то­
варно-денежных отношений в каждой области, не охваченной обществен­
ной собственностью, с другой стороны, сокращение самих таких облас­
тей. Поэтому во всех до социалистических формациях по мере развития
производительных сил общий объем товарно-денежных отношений рас­
тет, достигая своего апогея при капитализме, и особенно на его последней
империалистической стадии. Но при социализме происходит резкое со­
кращение сферы товарно-денежных отношений, так как в сфере средств
производства денежное обращение становится не нужным. При комму­
низме же вся собственность, включая все потребление, становится обще­
ственной, и товарно-денежное обращение прекращается.
Расчленение же обобществленной собственности на частные состав­
ляющие обязательно ведет к расширению сферы действия товарно-денеж­
ных отношений, и это означает, что развитие общества обращается вспять,

к предыдущей формации. Возврат к предыдущей формации обязательно
связан с деградацией производства и общему упадку общества. Все это и
произошло в нашей стране.
4. Что такое революции и контрреволюции?
Силовой захват власти новым классом, родившимся в отживающей
формации считается революцией. На самом деле, это всего лишь захват
власти этим классом для совершения революции — т. е. для смены уста­
ревших производственных отношений на новые. Этот процесс происходит
не вдруг. В этом плане и Великая октябрьская социалистическая революция
есть не собственно социалистическая революция, а всего лишь предпосыл­
ки к ней. Собственно социалистическая революция завершилась в первом
приближении только в 1936 г., когда так называемая Сталинская конститу­
ция формально закрепила процесс обобществления производства.
То, что мы называем «революцией», т. е. собственно перехват власти
от предыдущего господствующего класса к новому, народившемуся в ус­
таревающей формации, является всего лишь предпосылкой к революции.
На самом деле, революцией является относительно быстрый процесс пе­
рехода от предыдущей формации к последующей, в которой степень
обобществления производства выше, чем в предыдущей. Соответственно,
контрреволюцией является относительно быстрый переход от последую­
щей формации к предыдущей, в которой обобщенная ранее собственность
становится частной. Сам же захват власти заинтересованным классом
имеет цель создание предпосылок для совершения революции или контр­
революции. И тот, и другой переходы могут быть вооруженной борьбой,
если власть пытается взять класс, отстраненный от власти, но уже обла­
дающей достаточной силой. Но такой перехват власти может быть и мир­
ным, если власть уже находится в руках созревшего класса, заинтересо­
ванного в таком переходе.
Такой мирной революцией была буржуазно-демократическая фев­
ральская революция 1917 г., когда власть уже фактически была в руках
буржуазии, а также Великая октябрьская социалистическая революция,
когда власть уже фактически находилась в руках Советов. Но мирной бы­
ла и контрреволюция октября 1993 г., поскольку даже гибель полутора ты­
сяч человек не идет ни в какое сравнение с достигнутыми результатами.
Это значит, что к этому моменту фактическая власть уже находилась в ру­
ках новой буржуазии, и такая мелочь, как расстрел Верховного Совета и
его защитников, была лишь декоративным оформлением уже свершивше­
гося факта. В этом случае произошел всего лишь передел власти между
народившейся в советское время в условиях социализма новой отечест­
венной буржуазией, засевшей в Верховном Совете, и народившейся в тех
же условиях компрадорской буржуазией, которая таким способом указала
отечественной буржуазии на ее место.

5. Что такое «власть народа»?
Как известно, слово «демократия» означает власть народа. Этим словом
любят оперировать буржуазные теоретики и политики, сознательно умалчи­
вающие о том, что в буржуазном обществе реальная власть находится вовсе
не у народа, а у небольшого числа денежных тузов, которые и ставят во
власть тех, кто обслуживает их интересы. Народ тут ни при чем. Пример —
последние президентские «выборы», а также и все предыдущие.
На самом деле, власть народа заключается не во всеобщем «праве»
голосования и выбора очередного претендента усесться ему на шею, и
даже не в выборе кого бы то ни было из своих рядов, а в том, чтобы власть
обеспечила реализацию долгосрочных, а не сиюминутных интересов на­
рода. В докапиталистических формациях это невозможно, и развитие об­
щества происходит хаотически, ничем практически не управляемо. По­
скольку производительные силы все же развиваются, то и противоречия
между собственниками элементов производства и трудящимися нараста­
ют, и однажды происходит силовая смена власти с целью установления
новых, более прогрессивных производственных отношений, т. е. новой
формации. Этот процесс и рассмотрен К. Марксом.
В отличие от всех досоциалистических формаций власть и при со­
циализме, и при коммунизме принадлежит трудящимся в виде властных
структур, которым трудящиеся делегируют полномочия по управлению
страной, но при этом власть долж на руководствоваться теорией раз­
вития общества при социализме и коммунизме и находиться под кон­
тролем трудящихся. Отсутствие теории развития может сыграть дурную
услугу: если принимаются сиюминутные, казалось бы, верные для теку­
щего момента решения, но не учитываются последствия, к которым эти
решения приведут. Может оказаться, что эти решения ведут в перспективе
к вредным, хотя и отдаленным последствиям.
В каждой общественно-экономической формации всегда есть остатки
производственных отношений предыдущей формации и начала производ­
ственных отношений последующей формации. При социализме остатками
капиталистической формации являются товарно-денежные отношения в
сфере потребления: на многие предметы потребления нужно заработать
деньги, для этого и выдается заработная плата. Началами же коммунисти­
ческой формации являются безденежные сферы потребления — жилье,
здравоохранение, образование и некоторые другие. Дальнейшее развитие
социалистической формации будет зависеть от того, в каком направлении
руководство страны будет развивать производственные отношения.
Если производственные отношения будут развиваться в направлении
расширения общественной собственности на средства производства путем
упразднения групповой собственности, а также в направлении расширения
безденежного потребления при пропорциональном сокращении всех видов
денежных доходов населения, начнет строиться коммунистическое общество.

Если же руководство страны начнет развивать личную, групповую, а
затем и частную собственность и соответственно сокращать обществен­
ную собственность в сфере производства и потребления, то это приведет к
расширению сферы товарно-денежных отношений, и начнется постепенно
ускоряющаяся реставрация капитализма, что и произошло.
Из общей тенденции эволюции собственности и товарно-денежных
отношений в развивающихся общественно-экономических формациях сле­
дует, что, по мере развития производительных сил, народная власть долж­
на регулярно подтягивать под них производственные отношения, это зна ­
чит, что собственность элементов общественного производства должна
все более становиться общественной, т. е. общенародной, а сфера товарно-
денежных отношений должна все более сокращаться. Это должно произ­
водиться в плановом порядке по мере развития производства. Выводиться
в безденежное пользование должны те сферы потребления, которые мож­
но считать достаточно созравшими для этого, но при этом пропорцио­
нально, хотя и с некоторым отставанием должны сокращаться денежные
доходы всего населения, т. е. заработная плата должна не повышаться, а
сокращаться, но так чтобы это полностью компенсировалось безденеж­
ным пользованием все в новых областях потребления.
6. Почему социализм пришел к кризису?
Что же на самом деле произошло в нашей стране, в которой ведущая
властная структура — КПСС официально в 1961 г. объявила о построении
коммунизма, отведя на это срок в 20 лет? А произошло вот что.
В своем докладе на XX съезде КПСС, состоявшемся в феврале 1956 г.,
Н. С. Хрущев «разоблачил» культ личности И. В. Сталина, и тем положил
начало идейному разброду в коммунистическом движении. А на XXII съез­
де КПСС в октябре 1961 г. была принята 3-я Программа, которая по недо­
разумению считалась программой построения коммунизма, так как в ней
было сказано: «Партия торжественно провозглашает: нынешнее поколе­
ние людей будет жить при коммунизме!».
Но в параграфе 3 «Руководство народным хозяйством и планирова­
ние» раздела «Задачи партии в области экономического строительства,
создания и развития материально-технической базы коммунизма» сказано
следующее:
«В коммунистическом строительстве необходимо полностью исполь­
зовать товарно-денежные отношения в соответствии с новым содержани­
ем, присущим им в период социализма. Большую роль при этом играет
применение таких инструментов развития экономики как хозяйственный
расчет, деньги, цена, себестоимость, прибыль, торговля, кредит, фи­
нансы (курсив мой. —
В.А.).»
И хотя далее сказано, что «С переходом к единой общенародной ком­
мунистической собственности и к коммунистической системе распределе­

ния товарно-денежные отношения экономически себя изживут и отомрут»,
становится совершенно непонятно, как могут они отмереть, если на госу­
дарственном уровне делается все для их расширения, т. е. как раз в на­
правлении, противоположном главной линии построения коммунизма.
Установки XXII съезда КПСС на расширение сферы товарно-денеж­
ных отношений были реализованы в известных «реформах Косыгина»
1965 года, а также в ряде других постановлений партии и правительства.
На хозяйственный расчет переводились целые районы и отдельные пред­
приятия, при этом критерием успеха была объявлена денежная прибыль.
Это сразу же противопоставляло их интересы общегосударственным ин­
тересам. Предприятия сами устанавливали себе нормы прибыли, и не все­
гда государство успевало ограничивать их аппетиты. Руководящие органы
получили возможность сами себе устанавливать зарплаты и премии, все
более отдаляясь от основной массы народа. Учет продукции по валу при­
вел к структурным диспропорциям. Были допущены и многочисленные
другие ошибки типа «планирования от достигнутого», отчета по затрачен­
ным (так называемым «освоенным») средствам и многие другие. И это
при том, что любая отрасль промышленности и сельского хозяйства в ус­
ловиях социализма на самом деле жестко связана со всеми другими отрас­
лями, все предприятия перевязаны друг с другом поставками, каждое за­
нимает свою нишу в общей технологической цепи, охватывающей сотни и
тысячи предприятий, и самостоятельность любого звена, его «самоуправ­
ление» неизбежно приводит к разбалансированию всей технологической
цепи, что и произошло. Именно увязка всего народного хозяйства в еди­
ный организм делала его особо устойчивым, позволяла направлять резер­
вы туда, куда нужно, подкрепляя так называемые «нерентабельные» от­
расли, без которых на самом деле «рентабельные» отрасли просто не мо­
гут существовать. И все это было порушено.
Расширение товарно-денежных отношений в сфере производства при
сохранении и расширении товарно-денежных отношений в сфере личного
потребления привело к росту дифференциации доходов населения, стали
возникать антисоциалистические настроения, падать производительность
труда, люди все больше стали оглядываться на благополучие западных
стран, коммунистические ценности стали подменяться буржуазными, вся
надстройка, включая идеологию, стала приспосабливаться к новому эко­
номическому направлению.
Это, разумеется, только основная, базисная ошибка, допущенная ру­
ководством страны при построении социализма, но именно она породила
и все остальные, к сожалению, многочисленные другие ошибки, о некото­
рых из них пишут многие авторы. Но сегодня нужен объективный и сис­
темный анализ всех допущенных в советское время ошибок, иначе реци­
див их в будущем неизбежен. К сожалению, ни одна из действующих се­
годня в стране коммунистических партий, включая и КПРФ, таким
анализом не занимается.

7. Об особенностях перехода от капитализма к социализму
Существуют ли разновидности социализма для разных стран, как это
вытекает из опыта строительства социализма в бывших странах народной
демократии, в Латинской Америке, в Китае и других странах? Хотя, каза ­
лось бы, опыт строительства социализма говорит именно об этом, на са­
мом деле никакие социализмы с региональной (российской, китайской, юго ­
славской, венесуэльской и т. п.) или какой-либо иной спецификой сущест­
вовать не могут. Построить социализм означает обобществить, т. е. сделать
общенародной собственностью все основные средства производства при
сохранении товарно-денежных отношений в сфере потребления. Постро­
ить же коммунизм при уже достигнутой общенародной собственности на
средства производства означает перевести все виды потребления на безде­
нежную основу.
Однако в начале социалистического развития каждая страна имеет
различные стартовые позиции, различный классовый состав и организа­
цию населения, различный уровень производительных сил, различные
природные условия, различные исторические традиции и т. п. Поэтому не
социализм, а переход от капиталистического, а для некоторых стран и по­
луфеодального уровня, к социалистическому обществу, конечно, имеет
специфику. Но это касается не самого социализма, а только этого переход­
ного этапа. И здесь возможны варианты.
Для России, которая была разорена Первой мировой и Гражданской
войнами, фактически единственным способом восстановления народного
хозяйства было привлечение частного капитала и частной инициативы.
Это была НЭП, при которой в сельском хозяйстве была произведена заме­
на продразверстки на продналог, а в промышленность был допущен част­
ный капитал, в том числе иностранный. Это дало определенную пере­
дышку и позволило приступить к развитию государственного сектора
промышленности.
Через несколько лет окрепший государственный сектор позволил отка­
заться от частной собственности в промышленности, а крайне неблагопри­
ятные внешние условия потребовали ускоренного создания индустрии. Это
вообще невозможно было бы сделать с помощью частного капитала. По­
этому социалистическое государство ликвидировало частный сектор и в
промышленности, и в деревне, с этого началось ускоренное плановое раз­
витие и промышленности, и сельского хозяйства. Победа в Великой отече­
ственной войне с германским фашизмом, за которым стояла мощь про­
мышленности почти всей Европы подтвердила правильность этого курса.
В каких же случаях целесообразно вводить НЭП в стране, в которой
трудящиеся взяли власть?
Если народное хозяйство страны разорено и не способно элементарно
прокормить население, как это было в России после Гражданской войны
или в Китае в 60-е годы, то для начального толчка развития необходим

первоначальный капитал, тогда эту роль может выполнить привлеченный
частный капитал, который как раз и играет роль капитала первоначального
накопления. Но по мере того, как государственный сектор крепнет, как это
произошло в России в конце 20-х годов или в Китае в настоящее время,
необходимость использования частного капитала отпадает. Мало того, ча­
стный капитал начинает все больше представлять собой опасность
для построения социализма, для плановой экономики, для элементарно­
го наведения порядка в стране — борьбе с коррупцией, с преступностью, с
расслоением населения и т. п. Теперь он становится помехой, и не просто
помехой, а прямой угрозой для социалистического государства.
Отсюда вытекает, что в странах, в которых народное хозяйство нахо­
дится в полном упадке, целесообразно привлекать частный капитал и в
городе, и в деревне. Таким странами, вероятно, являются страны Ближне­
го Востока, некоторые страны Латинской Америки, Африки, Азии и Евро­
пы. Но, когда государство оказывается в состоянии взять на себя раз­
витие народного хозяйства, частная собственность на все средства
производства должна быть заменена государственной собственностью.
В странах же, в которых народное хозяйство достигло уровня, способного
обеспечить прожиточный минимум всему населению, вводить экономиче­
скую политику типа НЭП нет необходимости и даже опасно. Здесь необ­
ходима национализация банков и всех основных средств производства,
включая всю основную промышленность, землю, недра, транспорт (ис­
ключая личный), энергетику, связь, СМИ. И только на переходный, отно ­
сительно короткий этап может быть допущена мелкая и средняя частная
собственность при неуклонном ее сокращении. Тогда и в странах первой
группы, и в странах второй группы будет реально построен социализм, а
далее они смогут приступить к плановому и постепенному сокращению
сферы товарно-денежных отношений, готовя тем самым переход к комму­
нистической организации общества.
Что сегодня происходит в Китае, строящего «социализм с китайской
спецификой»? Фактически то же самое, что происходило в СССР в годы
НЭПа. Отличие заключается в том, что у Китая нет сегодня реальных вра­
гов, как это было у СССР в годы НЭПа, и поэтому процесс типа НЭПа в
Китае затягивается. А это значит, что борьба между частным и государст­
венными секторами экономики вовсе не обязательно окончится победой
государства. Если рост частного сектора не остановить во время, то судьба
62-миллионной партии коммунистов Китая повторит судьбу КПСС, а Ки­
тай превратится не в социалистическую, а в капиталистическую, а затем и
в империалистическую державу, которая, как сейчас США, попытается
навязать свою волю всему миру. Тогда внутри Китая произойдет расслое­
ние населения по имущественному признаку со всеми вытекающими от­
сюда последствиями, а во вне — это вновь нескончаемые войны, на этот
раз с применением оружия массового поражения. Но если у китайской

компартии найдутся силы во время перехватить процесс развития частно­
го капитала, то у китайского народа есть все шансы реально построить со­
циализм, а в дальнейшем и коммунизм, никаких конфликтов на этом пути
не будет у него ни внутри, ни во вне, а его примеру последует весь мир.
8. Надо ли нам вводить НЭП?
Отсюда же может быть сделан вывод и для нашей страны при восста­
новлении социализма. Нам нет никакой необходимости вводить экономи­
ческую политику типа НЭП. Речь может идти только о национализации
банков и всех основных средств производства и сохранении на время, не
слишком большое, частых предприятий среднего и мелкого бизнеса с
дальнейшим переводом их в общенародную собственность. При этом руко­
водители таких предприятий, показавшие высокий профессионализм, мо ­
гут сохранить свое место, но с переводом их частных предприятий в статус
государственных они становятся служащими, нанятыми государством.
Не следует ожидать при этом каких бы то ни было крупных конфлик­
тов, ибо национализация банков лишит буржуазию денежных средств и
сразу же превратит ее в класс, не способный оказывать какое бы то ни бы­
ло сопротивление социалистическому государству.
Нашей стране на восстановление социализма и, как следствие, вос­
становление всего народного хозяйства потребуется не очень большое
время, порядка двух пятилеток. Тогда не только не будет стоять вопрос о
вымирании народа, но у страны появятся все возможности для того, чтобы
реально вновь стать великой державой. Но надо не забывать, что социа­
лизм — неустойчивая экономическая формация, и в силу природы его
производственных отношений он вновь будет разрываться между комму­
низмом и капитализмом. Поэтому уже сейчас необходимо продумать, как
обеспечить поэтапный переход от социализма к коммунизму, и уже сейчас
работать над ошибками прошлого и над стратегией будущего.

Н. К. Григорьев
Марксизм: проблемы
смены формаций
В теории марксизма развитие общества рассматривается как естест­
венно-исторический процесс смены общественно-экономических форма­
ций. Называется пять формаций: первобытно-общинный строй, рабовла­
дельческий, феодальный, капиталистический и коммунистический, первой
фазой которого является социализм. [8, 393 -395] Все это — общеизвестно
и у большинства сторонников марксизма сомнений не вызывает.
В то же время глубокий кризис коммунистического движения, необ­
ходимость анализа причин этого кризиса, заставляет внимательно сверить
положения теории с практикой их реализации: посмотреть, какие положе­
ния теории успешно выдержали испытание практикой, а какие — такого
испытания не прошли. И почему не прошли. В этом контексте привлекают
к себе внимание проблемы: обоснование места коммунистической форма­
ции в ряду других формаций и механизм смены формаций — вообще, и
капитализма социализмом — в частности.
Поскольку теорию марксизма принято считать научной, поскольку к
ней применимы все требования, предъявляемые к научным теориям. Вклю­
чая проверку на истинность. [7,3][9,562]
И с точки зрения определения науки, и со стороны понимания истины,
формация коммунистическая выпадает из общего ряда формаций. В XIX ве­
ке, когда была сформулирована теория марксизма, проверить на истин­
ность идею коммунистической формации было нельзя, поскольку не было
такой практики. Но, несмотря на такое нарушение требований, предъяв­
ляемых диалектическим материализмом к истине, идея коммунизма рас­
сматривалась в XIX веке, и рассматривается в XXI веке, как идея истин­
ная. К XIX веку все остальные формации прошли испытания историче­
ской практикой. Поэтому их научная трактовка достаточно объективна.
Поскольку идея коммунистической формации до сих пор не имела реали­
зации на практике, в лучшем случае ее можно рассматривать как гипотезу.
И относиться к ней, как к гипотезе, которая требует испытания историче­
ской практикой.
Это — первая позиция, вызывающая сомнение относительно форма­
ционного подхода в теории марксизма.

Позиция вторая: переход от капитализма к социализму. Дело в том,
что механизм смены капитализма социализмом отличается от механизма
смены всех предыдущих формаций по капитализм включительно. В трак­
товке теории марксизма «Решающим признаком общественно-экономичес ­
кой формации, в конечном счете определяющим все остальные, является
способ производства. Смена способов производства определяет смену об­
щественно-экономических формаций». [8,394] Каждая из формаций имеет
свои особенности, выражающиеся в действии общих и специфических за­
конов. Общей закономерностью смены формаций является появление в
недрах старой формации новых производственных отношений, которые,
развиваясь, расширяя сферу своего влияния, и приводят в конце концов к
новой формации.
Такая закономерность смены формаций привела к появлению на исто­
рической сцене капитализма. В основе этой закономерности лежит объек­
тивный фактор: производственные отношения, способ производства. Имен­
но производственные отношения определяют особенность той или иной
формации. Именно изменения производственных отношений приводят к
смене одной формации другой. Так было по капитализм включительно.
А вот смена капитализма социализмом, как утверждает теория мар­
ксизма, должна произойти по другому сценарию: пролетариат, как антаго­
нист буржуазии, должен создать свою партию. Партия пролетариата, ру ­
ководствуясь теорией марксизма, должна внести в сознание пролетариата
идеи научного коммунизма (социализма) и на базе этих идей произвести
«формирование пролетариата в класс». [4,437] Тем самым, перевести про­
летариат из «класса в себе» в «класс для себя». Сделать пролетариат рево­
люционной силой, способной, под руководством своей партии, совершить
социалистическую революцию и построить социалистическое общество.
Как видно, в основе такой схемы смены формации лежит уже не объ­
ективный фактор, как было вплоть до появления капитализма, а фактор
субъективный — идея коммунизма, которая, как было показано раньше, не
имела апробаций на практике и поэтому считаться научной не может.
Насколько обоснована замена основополагающего фактора в процес­
се смены формаций? Какие основания были у основоположников теории
марксизма производить такую замену? И вообще: могут ли люди, даже
самые гениальные, по своему усмотрению переиначивать исторические
закономерности?
Существуют разночтения в понимании пролетариата в том виде, как
это изложено в теории марксизма. С одной стороны, о пролетариате гово­
рится вообще как о классе, который существует сам по себе. Например:
«Из всех классов, которые противостоят сегодня буржуазии, только проле­
тариат представляет собой действительно революционный класс.»[4,434]
«...введение машин вызвало к жизни пролетариат.» [10,256] «...значитель ­
ная часть английского и французского пролетариата уже осознает свою

историческую задачу и постоянно работает над тем, чтобы довести это
сознание до полной ясности.» [5,40] Перечень подобных высказываний
можно продолжить.
С другой стороны, в «Манифесте...» говорится о задаче партии фор­
мировать пролетариат в класс. [4,437] Из такого суждения следует, что
пролетариат как класс — это продукт деятельности партии. Очевидно, под
революционным пролетариатом следует понимать пролетариат, как про­
дукт деятельности партии.
Это — очень существенное различие. И, если уж говорить о классе,
потенциально способном сменить формацию капиталистическую на со­
циалистическую, в трактовку понятия «пролетариат» должна быть внесена
полная ясность. К сожалению, этой ясности нет до сих пор. Это вносит пу­
таницу в умы партийцев, призывающих к установлению диктатуры проле­
тариата. Какой пролетариат должен устанавливать диктатуру? Пролетариат
вообще? Или пролетариат, превращенный партией в класс? Практически
такая двусмысленность означает нарушение закона тождества в формаль­
ной логике. И сегодня в партийных программах встречается тезис о необ­
ходимости внесения идей социализма в сознание пролетариата. Выполнить
такую работу должна партия. В то же время, не называются критерии, по
которым можно было бы определить, во -первых, что партия справилась со
своей задачей; во-вторых, что пролетариат действительно стал революци­
онной силой. Призывы к установлению диктатуры пролетариата, которые
звучат сегодня, означают, что многие компартии под пролетариатом пони­
мают пролетариат вообще. При этом подразумевая свое руководство про­
летариатом в процессе установления диктатуры пролетариата.
Итак, составляющими процесса смены капитализма социализмом, в
изложении теории марксизма, являются: 1) пролетариат, в определении
которого нет ясности. В отношении пролетариата несомненно одно: он яв­
ляется антагонистом буржуазии. Именно этот антагонизм позволяет судить
о пролетариате, как о возможной революционной силе. Подчеркнем —
возможной; 2) Партия пролетариата, которая руководствуется теорией
марксизма; 3) Идея коммунизма, которая деятельностью партии должна
быть внедрена в сознание пролетариата.
Таким образом, в процессе смены капитализма социализмом глазной
составляющей выступает идея коммунизма. Т. е. субъективный фактор.
Это принципиально отличает процесс смены всех предыдущих формаций.
И очень напоминает материализацию гегелевской абсолютной идеи. Чита­
ем у Гегеля: «...все существующее истинно лишь постольку, поскольку
оно является существованием идеи. Только идея есть истинно действи­
тельное начало».[1,118] «...лиш ь соразмерная понятию реальность есть
истинная реальность, и она истинна потому, что в ней идея осуществляет
сама себя.»[1, 119] «...единственно лишь абсолютная идея есть бытие, не­
преходящая жизнь, знающая себя истина и вся истина.» [2, 288] Идея ком­

мунизма соразмерна понятию «коммунизм», поскольку реального комму­
низма не было и нет.
Смену формаций по капитализм включительно основоположники мар­
ксизма отслеживали на исторических реалиях. Процесс смены капитализма
социализмом осмыслен логически. В этом умозаключении много объектив­
ных составляющих: классы, классовая борьба, антагонизм классов, произ­
водительные силы, производственные отношения, способ производства,
партии и т. п. В то же время в этой логической конструкции есть ее состав­
ляющие, отличающиеся неопределенностью. Не определены качества, ко­
торыми должен обладать пролетариат, как революционная сила, способная
изменить формацию; не определены качества, которыми должна обладать
партия, способная в условиях буржуазного общества поднять духовную
жизнь пролетариата на очень высокий уровень, вопреки марксистскому по­
ложению — общественное бытие определяет общественное сознание; идея
коммунизма — красивая мечта, не имевшая реального воплощения.
Очевидно, эти неопределенные составляющие умозаключения детер­
минировали неадекватный вывод о возможности построения коммунисти­
ческого общества. А объективные составляющие детерминировали иллю­
зию научности.
И снова есть необходимость вспомнить Гегеля. «Логическое в абсо­
лютной идее может быть названо также одним из способов ее постиже­
ния.» [2, 289] И еще: «Метод... есть душа и субстанция, и нечто постигну­
то в понятии и познано в своей истине лиш ь тогда, когда оно полностью
подчинено методу.» [2,281]
Правда, К. Маркс заявляет: «Мой диалектический метод не только в
корне отличен от гегелевского, но представляет его прямую противополож­
ность». [3,19] Наверное, он прав, если речь идет о «Капитале» Но когда
диалектический метод применяется к идее коммунизма, к идее предпола­
гаемого будущего общества, очевидно, здесь все же сказался гегелевский
подход к движению абсолютной идеи: и гегелевская трактовка материали­
зации абсолютной идеи, и роль логики и метода в аргументации возмож­
ности реализовать идею коммунизма.
Особенность такого мышления у марксистов не вызывает сомнений и
охраняется запретом на критику марксизма (установка на борьбу с реви­
зионизмом, что тоже противоречит принципам научности).
Такое умозаключение по своей глубинной сути эклектично, посколь­
ку в нем неравноценные с научной точки зрения посылки воспринимается
как равноценные. Процесс оперирования с такими разноценными посыл­
ками не может дать объективный вывод,
О чем говорит полуторасотлетняя практика реализации теории мар­
ксизма?
1. Попытки создать международный интернационал пролетариата и мар­
ксистских партий успеха не имели.

2. Внедрить в сознание пролетариата идеи социализма оказалось делом
более сложным, чем это предполагали основоположники марксизма.
Даже в условиях социализма в СССР за семьдесят с лишним лет ос­
новная масса рабочих так не прониклась идеями социализма. Похоже,
тезис — общественное бытие определяет общественное сознание —
неточен, неадекватно отражает реальность. Во время контрреволюци­
онного переворота в конце 80-х
-
начале 90-х годов XX в. рабочие
или равнодушно наблюдали, как разрушали их государства, или по­
могали его разрушать.
И сегодня, как и 150 лет назад, в странах капитала трудящиеся ве­
дут активную борьбу, добиваясь повышения зарплаты, улучшения ус­
ловий труда. Иногда выдвигаются общедемократические требования.
Но менять капитализм на социализм они не собираются, хотя во всех
странах есть компартии, ведется пропаганда коммунистических идей.
3. Похоже, революционность партии пролетариата не является качест­
вом стабильным. Во многом ее деятельность зависит от лидера. Часто
такие партии, придя к власти, начинают вырождаться, деградировать.
Даже для представителей высших эшелонов партийной власти освое­
ние диалектико-материалистического мышления оказалось не по си­
лам. Большинство из них были носителями обыденного сознания, как
и большинство граждан. Именно поэтому международная буржуазия
смогла выиграть холодную войну.
Наличие в коммунистическом движении партий и лидеров-оп ­
портунистов; та легкость, с которой горбачевцы разрушили СССР и
содружество социалистических государств; случаи группового преда­
тельства парламентариями-коммунистами — эти и другие факты сви­
детельствуют о том, что партийная масса не может контролировать
своих руководителей; что большинство партийцев находятся во вла­
сти корпоративной психологии; испытывают достаточно ярко выра­
женное состояние внушаемости; не могут дать последовательно объ­
ективной оценки ни своим лидерам, ни самим себе.
4. Идеи коммунизма имеют сторонников во всех слоях общества, а не
только среди пролетариата. Но их так мало, что они не имеют ре­
шающего влияния в обществе.
Выводы, которые напрашиваются из высказанного:
1. Если верна закономерность смены формаций, базирующаяся на объек­
тивном факторе (производственные силы, способ производства) — она
должна проявляться и при смене капитализма следующей формацией.
2. Если развитие и смена общественно-экономических формаций — это
естественно-исторический процесс [3,8], то изменение сознания клас­
са (пролетариата) путем внесения в него идей извне силами партии
нельзя никак отнести к действиям, имеющим естественно-истори­

ческий характер. Партия, конечно, может вести такую работу, но, оче­
видно, для получения оптимальных результатов требуется же годы, и
не десятилетия, а более продолжительные отрезки времени.
Очевидно, проблема критериев зрелости класса, способного из­
менить капиталистическую формацию, так же, как и проблема крите­
риев зрелости парами трудящихся, потенциально готовой возглавить
трудящихся в борьбе эа изменение капиталистической формации, ос ­
тается актуальной и сегодня требует научного обоснования
3. Если пролетариат и общество в целом не созрели для смены капита­
лизма другой формацией, преждевременный приход к власти партии
пролетариата, тем более — установление его диктатуры, как это про­
изошло в России в 1917 г., т. е. —
насаждение социалистических идей
силой власти, — не может быть эффективным средством смены капи­
тализма социализмом. Такие действия: во-первых, влекут за собой
многочисленные жертвы (по некоторым данным в годы гражданской
войны в России погибло более 6 млн. человек); во-вторых, наносят
огромный ущерб духовной жизни общества; в-третьих, создают бла­
гоприятную почву для контрреволюций. Что и случилось с СССР и
странами социалистического содружества в конце XX века.
Об этом в свое время предупреждали Ф. Энгельс и Г. Плеханов
«Самым худшим из всего, что может предстоять вождю крайней партии,
является вынужденная необходимость обладать властью в то время, ко­
гда движение еще недостаточно созрело для господства представляемого
им класса и для проведения мер, обеспечивающих это господство. Кто
раз попал в это ложное положение, тот погиб безвозвратно». [11,422] В
октябре 1917 года Г. Плеханов писал: «Нет, наш рабочий класс еще дале­
ко не может, с пользой для себя и для страны, взять в свои руки всю пол­
ноту политической власти. Навязать ему такую власть, значит, толкать
его на путь величайшего исторического несчастья, которое было бы, в то
же время, величайшим несчастьем для всей России.» [6,104-105]
В то время к этим мыслям же прислушались. А сегодня утрачено
все, что было добыто ценой огромных жертв, что было создано со­
циалистическим строительством.
Все это требует разработки критериев общественно-историчес­
кого прогресса.
4. Очевидно, один класс и его партия не обладают всеми потенциями,
необходимыми для смены капитализма социализмом. Очевидно, в свое
время была завышена оценка потенциальных возможностей и проле­
тариата, и его партии в деле смены формаций. Очевидно, понимание
«условий, хода и общих результатов пролетарского движения» не бы­
ло адекватным. Следовательно, не было оснований утверждать, что
коммунисты «имеют преимущество в этом отношении перед осталь­
ной массой пролетариата». [4,437]

Очевидно, для организации смены капитализма требуется широ­
кое объединение «всех живых сил страны». [6, 106]
5. Капитализм давно стал тормозом социального и духовного прогресса.
Потребности жизни трудящихся (осознанные и неосознанные) тре­
буют его замены более прогрессивным обществом. Для этого нужен
новый документ, в котором с научных позиций был бы осмыслен
процесс исторического прогресса. Нужен «Новый манифест партии
трудящихся».
6. Трудящиеся должны иметь свою партию, которая бы помогала им бо­
роться за свои права. Теоретической основой деятельности такой пар­
тии должны быть научные положения, максимально адекватно оцени­
вающие процесс исторического прогресса.
Таковы некоторые наиболее общие замечания по процессу смены
формаций, трактуемом теорией марксизма. Проблемы, затронутые в на­
стоящей статье, требуют широкого обсуждения людьми социалистической
ориентации. Требуют глубокой научной сверки положений теории мар­
ксизма с практикой их реализации.
Наверное, в этих проблемах — источники причин кризиса, пережи­
ваемого комдвижением.
Литература:
1. Гегель Г. Лекции по эстетике. Эстетика. М .: Искусство, 1968 г. Т. 1.
2. Гегель Г. Наука логики. М .: Мысль, 1974. Т. 3.
3. Маркс К. Капитал. М .: ИПЛ, 1949. Т. 1.
4. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии. Маркс К., Энгельс Ф.
Соч. Т.4.
5. Маркс К., Энгельс Ф. Святое семейство. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 2.
6. Плеханов Г. Открытое письмо к Петроградским рабочим// «Вопросы исто­
рии». No 12, 89.
7. Современные проблемы теории познания диалектического материализма. М.:
Мысль, 1970. Т. 2.
8. Философская энциклопедия. М ., 1970. Т. 5.
9. Философская энциклопедия, М., 1969. Т. 3.
10. Энгельс Ф. Положение рабочего класса в Англии. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 2.
11. Энгельс Ф. Крестьянская война в Германии. Маркс К.уЭнгельс Ф. Соч. Т. 7.

Противоречия
М. И. Воейков
Теоретическое противоречие
марксизма и его современные
интерпретации
Нынешнее положение с марксизмом в России сложное. Это естест­
венно. После десятилетий господства искусственной, но крепко сколочен­
ной, конструкции «марксизма-ленинизма», которая к действительному мар­
ксизму имела косвенное отношение, надо разобраться в том, что есть, что
осталось, что возможно. Надо оглянуться на весь путь пройденный мар­
ксизмом в России и представить его современную интерпретацию. Все
было и есть здесь не просто и не однозначно.
Наряду с научным пониманием марксизма существует и очень широ­
ко распространенно толкование его как социальной категории очень ши­
рокого охвата. Например, когда говорят о марксистском мировоззрении, то
имеют в виду не только сугубо научную теорию, а возникший на ее основе
комплекс представлений об основных или даже всех сторонах жизни об­
щества. Естественно, что многие люди к марксизму относятся по-разному.
Одни держатся понимания марксизма как строгой научной теории, более
или менее адекватно объясняющей общественное развитие. Другие вос­
принимают марксизм как широкие мировоззренческое, почти религиозное
учение. Есть и множество других пониманий марксизма: от набора опре­
деленных, конкретных догм до полного обобществления всего и вся. Час­
то возникает непонимание по поводу марксизма, когда спорят люди, кото­

рые придерживаются не только различных трактовок, различных догм, но
и подходят к марксизму как явлениям различного плана.
Поэтому примем, что можно говорить о марксизме в узком смысле
слова (как научной теории) и в широком (как общечеловеческом мировоз­
зрении). Конечно, узкое и широкое понимание марксизма тесно связаны.
Правильная мировоззренческая трактовка марксизма (широкое понимание)
обуславливается и вытекает из научной трактовки. Но иногда широкое по­
нимание марксизма может оторваться от своей основы, превратиться в са­
мостоятельный фактор той или иной политики. В этом случае проявляется
серьезная опасность выхолащивания марксизма, превращение его из серь­
езной научной теории в пустую оболочку волюнтаризма в политике.
В теоретическом рассмотрении марксизма есть одна сложность, свя­
занная с более или менее известным противоречием в марксизме, которое
можно обозначить как двойственность или дуализм марксизма. С одной
стороны, марксизм есть строго научная концепция, которая с помощью эко­
номического детерминизма объясняет смену стадий (или формаций) в раз­
витии общественного строя. Это можно обозначить как эволюционную сто­
рону марксизма. С другой стороны, в марксизме заложена революционная
составляющая, которая объясняет смену общественного строя через соци­
альную революцию, где субъективный фактор (в форме образования поли­
тических партий и других политических движений) приобретает решающее
значение. Это можно обозначить как революционную сторону марксизма.
Эти две противоречивые стороны марксизма, не являются смертельными
для него. При определенных условиях (например, стечение объективных
обстоятельств, которые вызывают социальную революцию как этап посту­
пательного развития общества) эти две стороны сочетаются, дополняют
друг друга. Но, тем не менее, они не перестают быть противоречивыми.
Это противоречие между эволюционной и революционной сторона­
ми, конечно, не есть какой-то недостаток или ущербность марксизма.
Просто марксизм более адекватно стремится отразить саму противоречи­
вую действительность, что приближает его к реальной жизни, но снижает
его теоретическую стройность. Теория в принципе не должна быть проти­
воречивой. Хотя, как не странно, особого рода противоречия (скажем,
диалектические) придают теоретической конструкции особые достоинст­
ва, особую прелесть. Это подметил еще в свое время П. Б. Струве: «Мар-
ксовскую систему упрекают в разнообразных и глубоких противоречиях.
Но я полагаю, что никогда еще не была создана такая великая и богатая
содержанием система, которой не были бы присущи научные противоре­
чия или, выражаясь еще сильнее, нелепости»7. Большевики в отличии от
«легальных марксистов» это противоречие или не замечали, или старались
1 Струве П. Б. Марксовская теория социального развития // Образ будущего в русской
социально-экономической мысли конца XIX — начала XX века. Избранные произведения.
М., 1994. С. 135.

обходить. Более того, они, и особенно В. И. Ленин, упор делали на рево­
люционную сторону марксизма, которая в их глазах была главной и исчер­
пывающей. От того, видимо, и не было нужды замечать противоречия.
Глубокую трактовку противоречия двух сторон марксизма мы нахо­
дим у Н. А. Бердяева: «Марксизм есть не только учение исторического
или экономического материализма о полной зависимости человека от эко­
номики, марксизм есть также учение об избавлении, о мессианском при­
звании пролетариата, о грядущем совершенном обществе, в котором чело­
век не будет уже зависеть от экономики, о мощи и победе человека над
иррациональными силами природы и общества. Душа марксизма тут, а не
в экономическом детерминизме»2. Как видим, Бердяев, глубже и, так ска ­
зать, адекватнее понимая марксизм, все-таки упор делает на вторую сто­
рону, что помогает ему в объяснении феномена «русского коммунизма».
На мой взгляд, дуализм марксизма можно правильно понимать только
беря его исторически. В обществе, менее экономически и культурно разви­
том, экономический детерминизм определяет почти все или очень многие
стороны общественного устройства и развития. Причем, в более архаиче­
ских обществах экономическая доминанта проявляется сильней, превра­
щаясь в императив физиологической выживаемости племени или рода.
Эта необходимость закрепляется в мистических или религиозных нормах
как этический или моральный императив. Здесь бессознательные ощуще­
ния экономической необходимости превращаются в якобы сознательно
формируемые нравственные (точнее, мистические) нормы.
По мере развития производительных сил и экономического базиса
общества появляются все большие возможности для более свободного
развития людей, для действительного понимания исторического процесса.
В обществах более развитых, социальный фактор начинает играть все
большую роль. И не потому, что люди вдруг смогли освободиться от мате­
риальной необходимости и вдруг стали такими умными, а потому что они
теперь могут ее глубже изучить и лучше понять на основе более развитой
материально-технической базы производства. И главное, эта более разви­
тая база предоставляет людям значительно большие возможности для
удовлетворения всех своих потребностей. В результате общество может
быть более свободным и в своем социальном выборе. Поэтому проблема
социальных альтернатив возникает только на очень высокой стадии эко­
номического развития, когда, собственно, экономическое развитие пере­
стает быть доминирующим фактором.
Таким образом, социалистическая революция согласно историческо­
му материализму должна означать не просто народный взрыв от нищен­
ской жизни, а то положение, когда массы сознательно, с полным понима­
нием этапов и последствий берутся за переустройство своего общества.
2 Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 81.

Причем, до этого капитализм должен исчерпать все возможности своего
поступательного развития.
Однако в России революция 1917 года произошла только в начале ста­
новления капитализма. Но в результате революции власть оказалась в ру­
ках пролетарской, марксистской партии, которая и встала перед проблемой
строительства социализма в экономически отсталой стране. Как это можно
было объяснить, не порывая с марксизмом, с историческим материализмом
в частности? Это событие и раскололо русских марксистов, даже револю­
ционного крыла, на две части: большевиков и меньшевиков. Последние,
оставаясь верными классическому марксизму, почти единодушно отрицали
социалистический характер революции 17 года. Большевики же в целом
были склонны признавать эту революцию социалистической.
Сложнее дело обстоит с В. И. Лениным. Как известно, он был не
только социальный теоретик, но и социальный практик. Двойственность
марксизма как раз и проявилась в противоречивости, двойственности его
политической и практической позиции. Эта двойственность не очевидна,
прямо и просто не проявляется, может быть и, скорее всего, не осознава­
лась самим Лениным. Но эта двойственность была и с наибольшей силой
проявилась в самом конце жизни Ленина.
Ленин, как и многие революционеры, использовал марксизм как
идеологическую основу борьбы, теоретический инструмент революции.
Это естественно. Но в силу двойственности марксизма (как научной тео­
рии, помогающей отыскать истину и как идеологии революции), этой не­
раздельной двойственности нельзя взять одну часть и просто отбросить
другую. Это, кстати, объясняет, почему некоторые «реформисты», пытаясь
взять только эволюционную часть марксизма и чувствуя, что тем самым
они марксизм обедняют, даже выхолащивают, склонны отрицать марксизм
вообще. Ленин, освоив марксизм целиком, превратив его во «внутреннее
убеждение», однако упор сделал на его революционной стороне. И чем
дальше, тем больше. Если бы Ленин взял от марксизма только его прагма­
тическую сторону, то весь марксизм у него свелся бы к фразеологии, к
внешним формулам. Из серьезных исследователей это почти никто Лени­
ну не инкриминирует, в отличие, например, от Сталина.
В творческой, теоретической судьбе Ленина переплелись два крупных
источника: русский революционный радикализм и европейский марксизм.
В разные периоды эти два начала по разному сочетались, иногда дополняя
друг друга, иногда противореча. Однако с течением времени, а главное, под
влиянием революционной практики, которая для Ленина и его сподвижников
в целом была успешна, Ленин все больше начинает переходить в своей прак­
тической деятельности исключительно на позиции революционного радика­
лизма или, если угодно, прагматизма. И вот эта линия самобытного русского
общественно-демократического движения, даже радикализма, в русском
марксизме занимала очень значительное место, порой и доминировала.

Иной разворот мы можем обнаружить у такого крупнейшего предста­
вителя русского марксизма как Н. А. Бердяев. О марксизме Бердяев писал
множество раз во многих своих работах, но основное его отношение и по­
нимание марксизма можно почерпнуть из итоговой его мировоззренческой
книги «Самопознание». В молодости, в ранний период творчества, еще до
1917 года, Бердяев нашел очень интересную и глубокую интерпретацию
марксизма, которая вполне понятной становиться только сегодня. Это свя­
зано с идеалистической трактовкой марксизма, с «борьбой за идеализм».
И этой линии Бердяев держался всю жизнь.
В книге «Самопознание» по интересующему нас вопросу он писал
так: «Обоснование социализма у меня было этическое, и это начало я пе­
ренес и в мой марксизм»3. И далее: «В марксизме меня более всего пленил
историософический размах, широта мировых перспектив... Марксизм
конца 90 годов был несомненно процессом европеизации русской интел­
лигенции, приобщением ее к западным течениям, выходом на большой
простор... Маркса я считал гениальным человеком и считаю и сейчас. Я
вполне принимал марксовскую критику капитализма». И, наконец: «На
всю жизнь у меня осталась особенная чувствительность к марксизму. Это
осталось и доныне. Я марксизм хорошо знаю, потому что знаю его не
только внешне, но и внутренно»4.
Но и в других работах марксизму он уделял не мало внимания. На­
пример, в одной статье 1939 года, возражая С. Франку, который разделял
расхожую точку зрения (она кстати, и сейчас относительно модная среди
некоторой части «творческой интеллигенции»), что якобы существует веч­
ный, нормальный экономический строй, каковым является либеральная
рыночная экономика, Бердяев писал: «Величайшую заслугу Маркса я ви­
жу в том, что он опрокинул эту теорию и увидал за экономикой, за миром
материальных вещей человеческую активность и человеческую борьбу (с
этим связано гениальное учение о „фетишизме товаров")»5. Конечно, Бер­
дяев марксизм знал и достаточно глубоко его понимал. Вообще, некоторые
тексты Бердяева конца XIX и самого начала XX века можно считать
предшествующими неомарксизму К. Корша и Д. Лукача. Но подход к мар­
ксизму у Бердяева часто был весьма своеобразный.
Понимание и трактовка Бердяевым революции вообще и русской ре­
волюции в частности большая и сложная тема. У него здесь есть много
умных и глубоких мыслей, почти гениальных догадок, и в то же время,
особенно, по отношению к русской революции, много брюзжания, зауряд­
ной обывательской пошлости, просто ошибочных и неверных высказыва­
ний. Вообще воспринимать Бердяева как сухого, строго дозированного
3 Бердяев Н. А. Самопознание. Опыт философской автобиографии. М.: “ Книга” , 1991. С. 116.
4 Там же. С. 118, 136.
5 Цит. по: Дмитриева Н. К., Моисеева А. П. Философ свободного духа. Николай Бердя­
ев: жизнь и творчество. М., 1993. С. 166.

ученого невозможно. Он совершенно не заботился о точности, аптечной
соразмерности каждой своей фразы, его всегда «заносило». Поэтому, в
текстах Бердяева надо найти главную линию рассуждений, которой он
держался всегда и в развитии которой высказывал много глубоких мыс­
лей. Но, учитывая все это, все-таки мы выбираем одну линию рассужде­
ний Бердяева — гуманизм исторического процесса, который объективно
ведет к социализму. Социализму, конечно, не в трактовке революционной
интеллигенции поры 1917 года, а в его собственной. «Возможен социа­
лизм и совершенно другого духа», — писал он в июле 1917 года6.
Итак, отношение и восприятие русской революции 1917 года у Бер­
дяева было сложным. Оно делится как бы на два этапа. Первый, когда он
непосредственно и лично соприкоснулся с революцией, оно было ужас­
ным. Он не мог подобрать слов, чтобы покрепче обругать революцию,
большевиков, социалистическую интеллигенцию. Такое его отношение
отчетливо прослеживается в таких работах как «Философия неравенства»,
сборник статей «Духовные основы русской революции».
Второй этап отражается в его более поздних работах, таких как «Ис­
токи и смысл русского марксизма» и особенно «Самопознание». Здесь
Бердяев демонстрирует более взвешенный подход к проблеме революции,
пытается менее предвзято и более объективно оценить это мировое собы­
тие. Эти обе, противоположные оценки русской революции очень инте­
ресны. И не только с точки зрения эволюции мировоззрения Бердяева.
Они интересны и с точки зрения проблемы: как эту проблему трактовал
один из самых глубоких наблюдателей событий.
Уже в апреле 1918 г. он писал: «Под флагом большевистской, интер­
национальной социалистической революции у нас происходит совершен­
но буржуазный процесс собирания собственности теми, которые ее не
имели или имели в недостаточном количестве». И несколько далее: «Очень
ошибаются те, которые думают, что настоящая русская буржуазия это та
небольшая кучка, которая до революции владела богатствами и уничто­
жить которую представляется столь легким делом нашим социалистам-
максималистам.» И наконец, следующее: «Оригинальной чертой русской
революции нужно признать то, что в ней буржуазия образуется и обога­
щается под прикрытием социалистической, а не буржуазной идеологии».
«Большевизм проводит не крупномасштабную промышленную револю­
цию, а мелкобуржуазную революцию преимущественно аграрного харак­
тера. Так и должно было быть в огромном и темном мужицком царстве».
«Крестьянство и есть грядущая русская буржуазия»7. Я привел так много
цитат Н. Бердяева потому что он один из первых и довольно точно опре­
делил как характер русской революции, так и основную ее движущую си­
6 Бердяев Н. Духовные основы русской революции. С. 143.
7 Бердяев Н. Духовные основы русской революции. Опыты 1917-1918 гг. СПб , 1999.
С. 102, 103, 104.

лу. Это объясняет многое в дальнейшей судьбе революции и возникшего в
ее результате общества.
Действительно, если строго придерживаться марксистской формулы
материалистического понимания истории, то становится трудно объяснить
социалистический характер Русской революции 1917 г. и последующее
строительство социализма в отдельно взятой России. Как известно, Рус­
ская революция произошла в отсталой стране, с крайне низким уровнем
развития капитализма8. Согласно марксистской теории в России могла
произойти только буржуазно-демократическая революция, целью которой
было прежде всего преодоление пережитков феодализма. Если же рево­
люцию 1917 года считать социалистической и советское общество, воз ­
никшее в ее результате, социалистическим, то тогда придется считать
классический марксизм ошибочным или, по крайней мере, постараться
выхолостить исторический материализм.
То, что Русская революции 1917 года получилась, как писал А. Грам­
ши, «не по Марксу», внесло сумятицу в научное понимание марксизма. По
общему мнению марксистов, социалистическая революция не могла побе­
дить в экономически и культурно отсталой России начала XX века. Но ре­
волюция победила. Это обстоятельство вызвало замешательство в рядах
социалистов, породило длительную дискуссию.
Маркс, открыв специфический закон исторического развития, мог
предсказать направления движения, и только. И то, что это направление в
случае России оказалось верным — совершенно бесспорно. До самого
1917 года никто из марксистов не полагал будущую революцию как со­
циалистическую, речь шла именно о буржуазно-демократической револю­
ции. Лишь в апреле 1917 г. Ленин высказал в своих знаменитых «Апрель­
ских тезисах» мысль о возможности и необходимости «перехода власти в
руки пролетариата», хотя здесь же и оговорился, что речь не идет о «вве­
дении» социализма. Неделей позже он специально разъяснял: «Я не толь­
ко не „рассчитываю" на „немедленное перерождение" нашей революции в
социалистическую, а прямо предостерегаю против этого»9. Однако заме­
тим, что позже, где-то с середины 1918 года, Ленин говорит уже о социа­
листическом характере Октябрьской революции. Н. Бердяев отмечал, что
«Маркс и Энгельс говорили о буржуазном характере русской револю­
ции»10. Да и почему надо приписывать Марксу пророчества относительно
социалистического характера будущей революции в России, когда это на­
ходится в полном противоречии с его собственным учением.
8 Подробно этот вопрос рассматривается в нашей статье: «Материальные и социально-
экономические предпосылки Русской революции»// Октябрь 1917: вызовы для XXI века.
Под ред. А. А. Сорокина. М., 2009.
9 Ленин В. И. Полн. Собр. соч. Т. 31. С. 142.
10 Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 61.

Проблема совместимости классического марксизма (экономического
детерминизма) и трактовки русской революции как социалистической, но
произошедшей в экономически и культурно отсталой стране стала основ­
ной в дискуссиях между меньшевиками и большевиками. В целом пони­
мали эту проблему и большевики. В начале 30-х годов Л . Троцкий напо­
минал, что о возможности построить национальное социалистическое
общество «вообще никто из русских марксистов никогда не заикался до
1924 года»11. Однако тут имеется одна тонкость. Если большевики и мень­
шевики были согласны в вопросе о невозможности построить изолиро­
ванное социалистическое общество в отсталой России, то меньшевики не
собирались и начинать его строить, то есть брать политическую власть и
идти по пути социалистического развития. Большевики же власть взяли и,
стало быть, оказались перед теоретической проблемой строительства со­
циализма. Эта проблема, в частности, и для Ленина составляла большую
теоретическую трудность. В самом конце жизни, смертельно больной он
пытается сформулировать решение этой проблемы. Отвечая Н. Суханову,
обвинявшему большевиков, что революцию они делают не по-марксист­
ски, Ленин писал: «Если для создания социализма требуется определен­
ный уровень культуры,... то почему нам нельзя начать сначала с завоева­
ния революционным путем предпосылок для этого определенного уровня,
а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя,
двинуться догонять другие народы»12. Это положение Ленина, высказан­
ное им в ряде последних работ, послужило началом формирования, так
сказать, теории «русского социализма» и дало мощный толчок развитию
определенной линии («лика») русского марксизма. Эту линию можно на­
звать механистическим марксизмом, в отличие от идеалистической линии
(«лика»), которую на российской почве развивал Бердяев.
Конечно, Ленин не отрицал исторический материализм как таковой,
но он сделал важную предпосылку, что можно «начать не с того конца».
Однако Ленин не успел разъяснить: можно ли закончить, если «начали не
с того конца». Этому вопросу посвятили почти все основные теоретиче­
ские силы многие европейские и русские марксисты. И этот же вопрос
разделил марксизм на две ветви, одна из которых выродилась в «советский
марксизм» (или что то же: «марксизм-ленинизм»), оправдывающий и объ­
ясняющий практику русского социализма. Для правильного понимания
дальнейшего сделаем, при этом, несколько уточнений. Механистическая
линия в марксизме, которую можно прослеживать от работ Каутского и
Ленина, лишь при определенных условиях вырождается в «марксизм-ле ­
нинизм». Но это вырождение совсем не обязательно. Этой линии противо­
стоит идеалистическая линия, которую, в свою очередь, можно связывать
11 Троцкий Л. Д . История русской революции. М., 1997. Т. 2, ч. 2. С. 343.
12 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 381.

с работами Бернштейна и Бердяева. Ничего плохого или пагубного ни в
первой, механистической, ни во второй, идеалистической, линии или трак­
товок марксизма нет. Просто, механистическая трактовка в начале XX века
была значительно более распространенной и воспринималась как теория,
пригодная для практического действия. Вторая, идеалистическая линия
или трактовка получила некоторое распространения значительно позже.
Для русских революционеров, большевиков механистическая трак­
товка марксизма была понятней и удобней. Однако упор на эту линию по­
требовал сведение и всего марксизма к механистической его трактовке.
Так, И. Сталин, будучи одним из наиболее ярких представителей «совет­
ского марксизма» (марксизма-ленинизма), пошел по пути исправления
или, лучше сказать, выхолащивания марксизма. Это и проявилось в дис­
куссии между Троцким и Сталиным, двумя крупнейшими деятелями рус­
ской революции после Ленина. Троцкий разъяснял, что, да, начать социа­
листическую революцию в экономически и культурно отсталой стране
можно, но построить социалистическое общество в отдельной стране не­
возможно. «Завоевание власти пролетариатом в отсталой России, — писал
Троцкий, — неотвратимо вытекает из соотношения сил в буржуазной ре­
волюции. Какие дальнейшие экономические перспективы откроет дикта­
тура пролетариата, это зависит от внутренних и мировых условий, при ко­
торых она установится. Самостоятельно Россия не может, разумеется,
прийти к социализму. Но, открыв эру социалистических преобразований,
она может дать толчок социалистическому развитию Европы и таким об­
разом прийти к социализму на буксире передовых стран»13. Троцкий в
данном случае держался в рамках классического марксизма, примеряя его
с тем, что все же революция произошла в одной, среднеразвитой стране,
своей теорией перманентной революции.
Но с практической точки зрения объяснение Троцкого не могло удов­
летворить партийную массу, которая искренне верила в то, что делала, то
есть, строительство социализма в одной стране. Поэтому Сталин был
прав, возражая Троцкому в ноябре 1926 г. на XV конференции ВКП(б):
«Без уверенности построить социализм не может быть воли к строитель­
ству социализма. Кому охота строить, зная, что не построить? Отсутствие
социалистических перспектив нашего строительства ведет поэтому к ос­
лаблению воли пролетариата к этому строительству неминуемо и безус­
ловно»14. Таким образом, Сталиным была развита теория строительства
социализма в отдельной стране как прагматическое объяснение того, что
можно было делать. Однако эта теория находилась в явном противоречии
с классическим марксизмом, по существу делала его излишним, но соста­
вила теоретическое ядро «русского социализма».
13 Троцкий Л . Д. История русской революции. М., 1997. Т. 2, ч. 2. С. 471.
14 Сталин И. В. Соч. Т. 8. С. 280.

Сюда же прибавляется соответствующая теория, что социалистические
экономические отношения не могут зародиться в недрах буржуазного обще­
ства, а создаются сознательно и планомерно уже после захвата власти про­
летариатом, т. е. после социалистической революции. Так, еще Н. Бухарин в
1920 г. писал: «Социализм как организованную систему пролетариат строит
как организованный коллективный субъект. Если процесс создания капита­
лизма был стихийным, то процесс строительства коммунизма является в
значительной степени сознательным, то есть организованным процессом»15.
По существу то же, но проще и более четко писал Сталин: «Основная задача
буржуазной революции сводится к тому, чтобы захватить власть и привести
ее в соответствие с наличной буржуазной экономикой, тогда как основная
задача пролетарской революции сводится к тому, чтобы, захватив власть,
построить новую, социалистическую экономику»16. Однако, такая теория
явно противоречит историческому материализму, согласно которому новые
производственные отношения могут появиться лишь на соответствующей
материальной, экономической базе. Революция лишь расчищает для них до­
рогу, дает простор, но зарождаться они должны уже в недрах старого обще­
ства как форма существования новой экономической базы. То есть индуст­
риализация, например, согласно марксизму, должна предшествовать социа­
листическим преобразованиям, а не наоборот.
Надо сказать, что ни у Сталина, ни у Бухарина толком не объясняется,
как это сразу после социалистической революции начинается «рукотвор­
ное», сознательное и планомерное формирование новых общественных
отношений. Они просто это декларировали — и все .
Однако же нельзя сказать, что теоретически Сталин и Бухарин и все
остальные теоретики социализма этого толка в данном вопросе были не
правы. Действительно, согласно теории социализм есть общество не сти­
хийно развивающееся, а сознательно и планомерно улучшающееся в соот­
ветствии с определенными этическими представлениями и духовными
ценностями. Но вся суть вопроса заключается в том, что эта теория рас­
сматривает социализм как посткапиталистическое общества, то что сего­
дня можно трактовать как постиндустриализм. Сталин же эту социалисти­
ческую теорию прикладывал к России сразу после 1917 года. К России,
которая только что сбросила остатки феодальных отношений и которая
реально никак не могла рассматриваться в качестве посткапиталистиче­
ского (постиндустриального) общества.
Это несоответствие и внесло теоретическую путаницу, когда этиче­
ские ценности социализма пытались приложить к неадекватной им мате­
риальной базе. Поэтому одни, типа Сталина, свои собственные этические
представления пытались силой навязывать обществу. Другие, типа К. Поп­
15 Бухарин Н. И. Избранные произведения. М., 1990. С. 127.
16 Сталин И. Вопросы ленинизма. М., 1947. С. 111.

пера, принимая усилия Сталина за действительную реализацию действи­
тельной марксистской теории социализма, считали, что ни то, ни другое
не соответствует потребностям общественного развития. Революция 1917 го­
да не просто разделила марксистов на два направления. Она заставила
сторонников механистической трактовки эволюционировать в сторону
концепции строительства социализма в одной стране и, в конце концов,
привела к конструкции «марксизма-ленинизма». Оставаясь же в рамках
марксизма, сторонникам механистической линии было очень трудно объ­
яснить социалистический характер революции 1917 года и создание со­
циалистического общества в России. Но были и другие теоретики, кото­
рые придерживаясь идеалистической линии марксизма, отодвигали строи­
тельство социализма на длительную перспективу. Но при этом они не
порывали с классическим марксизмом.
Дуализм марксизма или противоречие между его сторонами прояви­
лось кроме всего прочего в двух существенно разных интерпретациях
теории социализма как будущего общества. Эти два толкования или вер­
сии в развитии теории социализма можно обозначить как механистическое
(или даже революционное, что не очень точно) и гуманистическое или
эволюционное. Эти две версии теории социализма тесно связаны с выше­
названными двумя направлениями марксизма и, естественно , вытекают из
них. Но различия между версиями или пониманиями социализма более
зримы, более четко обнаруживаются, чем различия между линиями разви­
тия самого марксизма. Первая, механистическая версия социализма в кон­
це XIX и начале XX веков была господствующей, почти общим местом у
всех социалистических писателей. Вторую — можно обнаружить с трудом
только у очень немногих мыслителей в их отдельных высказываниях.
Превратиться она в более или менее заметное явление лишь в 20-х годах
XX века и обычно связывается с появлением неомарксизма. Итак, рас­
смотрим этот вопрос по порядку.
Известно, что основоположники марксизма специально не разрабаты­
вали деталей социалистического общества. Однако они оставили высказы­
вания, которые позволяют различно трактовать социалистическое общество,
«социализм». Первое положение, которое восходит к «Манифесту Комму­
нистической партии» и ранним работам К. Маркса, состоит в следующем
утверждении: «На место старого буржуазного общества с его классами и
классовыми противоположностями приходит ассоциация, в которой сво­
бодное развитие каждого является условием свободного развития всех»17.
Эту версию можно назвать этическим социализмом, как предусматриваю­
щую прежде всего развитие свободы и демократии в обществе.
Вторая — механистическая или экономическая версия сводилась к
положению о более рациональном, планомерном экономическом устрой­
17 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т. 4. С. 447.

стве общества, когда бы общественный труд не растрачивался в пустую, а
сознательно и целесообразно распределялся по различным секторам об­
щественного производства. В «Критике Готской программы» Маркс пи­
сал: «В обществе, основанном на началах коллективизма, на общем владе­
нии средствами производства, производители не обменивают своих про­
дуктов; столь же мало труд, затраченный на производство продуктов,
проявляется здесь как стоимость этих продуктов, как некое присущее им
вещественное свойство, потому что теперь, в противоположность капита­
листическому обществу, индивидуальный труд уже не окольным путем, а
непосредственно существует как составная часть совокупного труда»18.
Несколько позже Ф. Энгельс писал в «Анти-Дюринге»: «Раз общество возь­
мет во владение средства производства, то будет устранено товарное про­
изводство, а вместе с тем и господство продукта над производителями.
Анархия внутри общественного производства заменяется планомерной,
сознательной организацией»19. Таким образом, уничтожение товарного про­
изводства, рыночных отношений, планомерная организация всего общест­
венного производства из одного центра становятся согласно этой версии
конституирующими моментами социалистического общества.
Это толкование можно назвать экономическим, что предполагало су­
щественную роль государства в организации экономической жизни и пла­
нирования всей экономики из одного центра. Согласно этой версии счита­
лось, что социалистическое общество экономически более эффективно,
более рационально, чем капиталистическое общество. Ведь в данном слу­
чае весь общественный труд и продукт распределяются не косвенным пу­
тем через рыночный механизм, методом «проб и ошибок», а прямо и не­
посредственно сразу туда, куда надо. Именно такая трактовка социализма
получила очень большое хождение в первой половине XX века и была
камнем преткновения во многих дискуссиях среди сторонников социализ­
ма и их противников.
Господство нетоварной концепции социалистического общества поро­
дило множество, так сказать, механистических представлений об экономи­
ческом устройстве будущего общества. Представители социалистической
мысли искренне верили, что вот они сейчас должны и могут построить со­
циалистическое общество, т. е. общество без рыночных отношений. Тем
самым будет создано общество экономически более эффективное и более
рационально устроенное. Но проблема заключалась в том, что в данном
обществе надо было как-то распределять общественный труд и ресурсы, а
без рыночного механизма это сделать эффективно почти невозможно. До
сих пор во многих крепких головах и горячих сердцах сидит вера в воз­
можность планом (т. е. точным , адресным подсчетом) заменить рынок. Не­
18 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т. 19. С. 18.
19Тамже. Т. 20. С. 294.

возможно миллионы интересов и потребностей, меняющиеся каждый день
запихнуть в единый план, который составляется раз в год. Это нонсенс. Бо­
лее того, люди порой не знают того, что хотят сами. Как не крути, но без
рыночного механизма невозможно рассчитать экономическую эффектив­
ность распределения ресурсов для массового производства в XX веке.
Справедливости ради, надо сказать, что четкого различения и противо­
поставления двух толкований социализма в то время еще не было. Но меха­
нистическая версия была проще, понятней и достижимей. Естественно, что
большевики как представители более радикального крыла русских социали­
стов почти целиком разделяли эту механистическую версию социализма.
Более того, они попытались эту версию осуществить и практически.
Таким образом, понимание социализма как в высшей степени рацио­
нальной, планомерной организации всего хозяйства из одного центра не
только достаточно широко распространилось среди социалистов, но и
служило аргументом в пользу социализма как более экономически эффек­
тивной системы хозяйства. Считалось, что социализм превосходит капи­
тализм за счет более рационального и планомерного расходования обще­
ственного труда, более высокой производительности труда.
Невозможность рационального экономического расчета в безрыноч­
ном социалистическом хозяйстве породила постепенный отход от механи­
стической трактовки социализма в сторону его гуманистической версии.
Уже первые, так называемые, ревизионисты указывали на такую необхо­
димость. Так, Э. Бернштейн, которого считают одним из первых разработ­
чиков этической версии социализма, писал: «Современный социализм
есть выражение духовного содержания политических, экономических и
общекультурных стремлений рабочих, осознавших свое классовое положе­
ние, а также и стремлений стоящих наравне с ними других общественных
слоев в странах капиталистического развития, — и борьба за осуществле­
ние этих стремлений»20. Он же писал в письме К. Каутскому 20 февраля
1898 г.: «Для меня социализм означает в последней инстанции демокра­
тию, самоуправление»21. Для советского периода эта этическая версия
представлялась неправильной и даже вредной. И действительно, ничего
хуже нельзя было придумать как прямое противопоставление советского
«социализма» и гуманизма этической версии социализма. В советской
обществоведческой литературе этическая версия социализма на долгие
годы (десятилетия) была предана анафеме.
Нужно было ждать появления гуманистической версии марксистского
социализма со стороны революционных ортодоксов. Среди них первое
место принадлежит Георгу Лукачу. Иная, более гибкая интерпретация со­
20 Бернштейн Э. Спорные вопросы социализма. Берлин: Изд-во С. Ефрон, [б. г.]. С. 17.
21 Цит. по: Концепция “Демократического социализма” — теоретические работы послед­
них лет. М., 1981. С. 239.

циализма, которую начал развивать Лукач, а затем представители Франк­
фуртской школы, лучше воспринималась традиционными социалистами и
социал-демократами. Если версия «легальных марксистов» воспринималась
почти как «буржуазный идеализм», то теоретические изыскания Д. Лукача
были восприняты как выступление своего, хотя и не были в то время дос­
таточно адекватно приняты. Да и все последующие годы на Лукача смот­
рели косо.
Приведем несколько положений Лукача, которые носят принципиаль­
ный характер для всей нашей темы. В противоположность конструкции
Каутского-Ленина о социалистическом обществе как «единой фабрике»,
Лукач вообще снимает эту проблему. Вот что он пишет в статье «Старая
культура и новая культура»: «Социалистическая организация экономики
означает упразднение автономии экономики... В последнем счете, комму­
нистический общественный строй знаменует собой упразднение самоцен­
ности экономики». И дальше: «Экономика утрачивает приоритет»22. И все
это становится реальностью не тогда, когда захочется и даже не тогда, ко­
гда пролетарская партия придет к власти, а только тогда, когда для этого
появятся объективные материальные условия. Это была принципиально
иная версия социализма, социализма как культуры.
К концу 20-х против механистической версии социализма стали все
чаще выступать разные представители социалистического движения. Италь­
янский социалист Карло Россели давал определение социализма ничего
общего не имеющего с механистической его трактовкой: «Социализм, по
свое сути — это прогрессивное осуществление идеи свободы и справед­
ливости между людьми... это усилие обеспечить всем людям равную воз­
можность прожить именно такую жизнь, которая только и может зваться
жизнью, избавляя их от рабской зависимости от материи и материальных
нужд... это возможность свободного развития и совершенствования своей
личности в постоянной борьбе против примитивных животных инстинк­
тов и против развращающего влияния цивилизации, попавшей во власть
демона успеха и денег»23. Надо сказать, что при всем ревизионизме авто­
ра, он дает определение социализма куда ближе к классическому положе­
нию «Манифеста Коммунистической партии».
Обратимся теперь к советскому социализму. Современные исследова­
тели достаточно много привели критических положений и соображений
по поводу советского социализма, суть которых можно свести к тому, что
советское общество назвать социалистическим невозможно. И действи­
тельно, многие задачи, которые были успешно решены советским социа­
лизмом носили чисто буржуазный характер. Это и индустриализация, и
урбанизация, культурная революция (в смысле ликвидации безграмотно­
22 Лукач Д. Политические тексты. М., 2006. С. 163 -164 .
23 Там же. С. 108 -109.

сти и развития технического образования). Ведь творческий характер труд
получает на постиндустриальной стадии развития, а не в процессе форми­
рования рутинного машинного даже крупного производства.
Конечно, в советском социализме были заметные элементы действи­
тельного социализма, но главным образом в распределительной и духов­
ной сферах. К ним можно отнести низкую дифференциацию материально­
го положения основной массы трудящихся, гарантированное обеспечение
минимальных потребительских нужд, духовность и гуманизм как общена­
циональных задач развития общества, государственная поддержка стрем­
ления к образованию и культуре и др. Большинство этих элементов не
имели прочной экономической базы, были как бы искусственно встроены
и при любом кризисе первыми разрушались. Конечно, жалко было бы ут­
ратить эти элементы, которые мы все еще хорошо помним. До сего дня не­
которые из этих элементов сохранились и, видимо, не так-то просто их
окончательно ликвидировать. В какой-то мере остатки этих элементов со­
ветского социализма будут тормозить или модифицировать развитие капи­
тализма в современной России. Но в любом случае эти элементы нельзя
принимать за «ранний социализм». Фундаментом для действительного со­
циализма должна быть иного качества материальная база, а не социализа­
ция перераспределительных и духовных тенденций.
Все понимание советского социализма сводилось к двум требовани­
ям: государственной собственности на средства производства (которую
называли еще и общенародной) и планированию народного хозяйства.
В теории, конечно, были более красивые и витиеватые построения, но
практически требовались лишь эти два момента. Где есть госсобствен­
ность и централизованное планирование — означало, что там есть и со­
циализм. Другие же теоретические построения, которые в своей витиева­
тости поднимались до более сложных и более трудно понимаемых вещей
(например, построения Д. Лукача), для простоты дела объявлялись реви­
зионизмом. Эта механистическая версия социализма, заложенная еще Ле­
ниным, продолжает господствовать как среди ортодоксальных коммуни­
стов и близких к ним интеллектуалов, так и среди их противников, орто­
доксальных либералов.

Противоречия марксизма
Н. А. Бердяев
Можно удивляться роли, которую сейчас играет марксизм. Марксист­
ская доктрина создана сто лет тому назад. Она не соответствует современ­
ной социальной действительности и современной философской и научной
мысли, во многих частях своих она совершенно устарела. И вместе с тем
доктрина эта продолжает быть динамичной и динамичность эта увеличи­
вается. Особенно устарел марксизм в оценке роли национальности. Две
мировые войны показали, что марксовского и интернационального проле­
тариата не существует. Рабочие всех стран убивали друг друга. Марксис­
ты-коммунисты представляют собой необыкновенное, почти таинственное
явление. Они живут в созданном ими фиктивном, фантасмагорическом,
мифическом, отвлеченно-геометрическом мире. Они совершенно не видят
сложности, многообразия человеческой индивидуальности в действитель­
ности. И вместе с тем они очень активны и им удалось вызвать страх у
всего мира и некоторую уверенность, что они победят. Марксистская док­
трина очень потеряла в своей теоретической, познавательной ценности, но
приобрела большую силу как демагогическое орудие пропаганды и агита­
ции. Верующие адепты этой доктрины так же точно не принимают спора,
как верующие представители религиозных ортодоксий. Всякую критику
они принимают как заговор и наступление злых сил капиталистиче­
ской реакции. Марксисты-коммунисты по-манихейски делят мир на
две части: мир, который они хотят уничтожить, для них управляется злым
богом, и потому в отношении к нему все средства дозволены. Существует
два мира, два лагеря, две веры, две партии. Это военное деление. Никакого
многообразия не существует, многообразие есть выдумка и хитрость вра­
га. Также хитрость врага, желающего ослабить борьбу, всякое обращение
к общечеловеческой универсальной морали, христианской или гумани­
стической. Поэтому образуется магический круг, из которого не видно вы­
хода. Необходимо освободиться от аффектов ненависти и страха и глубже
вникнуть в марксистскую доктрину, которую очень плохо знают и пони­
мают. Наибольшую трудность для общения мысли создает то, что мар­
ксизм не хочет видеть за классом человека, он хочет увидать за каждой
мыслью и оценкой человека класс с его классовыми интересами. Мысль
является лишь выражением класса, и она сама по себе никакой ценности
не имеет. Разум буржуазно-капиталистический и разум пролетарско-ком ­

мунистический не один и тот же разум. Между этими разумами не может
быть общения, может быть лишь смертельная борьба. Я думаю, что мар­
ксизм прав, утверждая изменчивость разума, его зависимость от сущест­
вования человека, от целостной направленности его сознания. Но это со­
всем иначе должно быть понято и истолковано. Я много раз писал о том,
что структура человеческого сознания не может быть понята статически,
что она меняется, суживается или расширяется, и в зависимости от этого
человеку раскрываются разные миры. Но это зависит не от экономическо­
го положения классов, что имеет лишь второстепенное значение. От клас­
сового положения человека зависит не раскрытие истины, а извращение и
ложь. Истина открывается, когда человек преодолевает ограниченность
своим классовым положением, так как этим классовым положением опре­
деляется не весь человек, а лишь некоторые его стороны. Марксистские
понятия класса, пролетариата, буржуазии и пр. суть абстрактные мысли,
которым в социальной действительности соответствуют сложные явления.
Марксизму свойствен схоластический реализм понятий, хотя марксисты,
утверждая себя материалистами, не хотят этого признать. Марксистский
пролетариат есть построение мысли и лишь в мысли существует. В дейст­
вительности существуют лишь разнообразные группировки рабочих, ко­
торые совсем не имеют единого «пролетарского» сознания. Рабочий класс
реально существует, он действительно эксплуатирован, и он ведет борьбу
за свои насущные интересы. Но марксистский «пролетариат» есть продукт
мифотворческого процесса. Но это совсем не значит, что мифотворческая
«идея» пролетариата не может иметь динамического значения в борьбе.
Наоборот, мифы гораздо динамичнее реальности, и так всегда было в ис­
тории. Абстрактные мысли, принимающие форму мифов, могут перевер­
нуть историю, радикально изменить общество. Все революции были ос­
нованы на мифах. На мифах же базировался и консерватизм, напр. идея
священной монархии. Даже столь прозаический капитализм базировался
на мифе о благостном и сверхразумном естественном порядке и гармонии,
проистекающих из борьбы интересов. Марксизм имеет два разных эле­
мента, и один из них является динамическим по преимуществу.
Марксистская философия есть прежде всего философия истории. Но
философия истории есть самая динамическая часть философии. И причи­
на этого понятна. Философия истории всегда заключает в себе профетиче­
ский и мессианский элемент. Постижение смысла истории всегда мессиа­
нично и профетично. Этим профетизмом и мессианством проникнута фи­
лософия истории Гегеля, Маркса, О. Конта. Когда делят историю на три
периода и в последнем видят наступление совершенного состояния, то это
всегда означает секуляризованный мессианизм. История еще не кончи­
лась, мы находимся в середине исторического процесса, и невозможно на­
учное познание грядущего. Но без этого познания невозможно постичь
смысл истории. Только свет, исходящий из невидимого грядущего, дает

постижение смысла истории, но свет этот профетический и мессианский.
На почве греческой философии философия истории не была возможна,
она возможны лишь на иудео-христианской почве, хотя бы это и не созна­
валось. Мессианизм может быть несознанным, в нем могут не признаться.
Это мы и видим в марксизме, в котором силен мессианский элемент. Не
научное сознание в марксизме является источником революционного ди­
намизма, а его мессианское ожидание. Экономический детерминизм не
может вызвать революционного энтузиазма и вдохновить к борьбе. Этот
энтузиазм вызывается мессианской идеей пролетариата, освобождения
человечества. На него переносятся все свойства избранного народа Божье­
го. Об этом я уже много раз писал. Идея пролетариата, которая совсем не
совпадает с пролетариатом эмпирической действительности, есть идея
мистико-мессианская . Именно эта идея пролетариата, а не эмпирический
пролетариат должна быть наделена полномочием диктатуры. Это диктату­
ра мессианская. С наукой это ничего общего не имеет. Маркс был замеча­
тельным ученым-экономистом . Но не этим определяется исключительная
роль марксизма в мире. Она определяется религиозно-мессианской сторо­
ной марксизма. Маркса нужно понимать в том смысле, что он считал оп-
ределяемость всей жизни человека экономикой скорее злом прошлого, чем
истиной на веки веков. В грядущем человек овладеет экономикой, подчи­
нит ее себе и будет свободен. Скачок из царства необходимости в царство
свободы, о котором говорили Маркс и Энгельс, есть мессианский скачок.
Неверно чисто детерминистское истолкование марксизма, которое в конце
XIX в. было распространено и среди марксистов, и среди поклонников
марксизма. Такое истолкование во всяком случае совершенно противоре­
чит революционному волюнтаризму коммунистов, для которых мир пла­
стичен, и из него, как из воска, можно лепить какие угодно фигуры. Не
случайно Маркс говорил, что до сих пор философы хотели познавать мир,
теперь же они должны изменять мир, создавать Новый мир. Но марксизм
противоречив и заключает в себе противоположные элементы. Прежде
всего постараемся остановиться на вопросе о том, в какой мере Маркс был
материалистом.
Материализм Маркса очень спорен. После опубликования Nachlass'a
Маркса, особенно статьи «Nazionalokonomie und Philosophic», более выяс­
нились гуманистические, и в сущности идеалистические, истоки Маркса.
Маркс вышел из романтической эпохи и из германского идеализма. Он
даже в молодости был романтическим поэтом. В его манере писать оста­
лись романтические черты: ирония, парадоксы, противоречия. Влияние
Гегеля было в нем более глубоким, чем думали марксисты, отошедшие от
истоков Маркса. Но в Марксе осталась двойственность. Маркс прежде
всего осудил капитализм, как отчуждение человеческой природы, Verding­
lichung, превращение рабочего в вещь, он осудил бесчеловечность капита­
листического режима. Моральный элемент, который марксистская доктри­

на совершенно отрицает, был очень силен в Марксе. Теория прибавочной
стоимости, которая опиралась на ошибочную, взятую у Рикардо, трудовую
теорию стоимости, носит прежде всего моральный характер, она есть
осуждение эксплуатации. Эксплуатация человека человеком, класса клас­
сом была для Маркса первородным грехом. Понятие эксплуатации мо­
ральное, а не экономическое. Сторонник капиталистического режима, в
котором, несомненно, существует эксплуатация рабочих, мог бы спросить,
почему эксплуатация плохая вещь, она может способствовать экономиче­
скому развитию, процветанию государств и цивилизации. Эти буржуазные
аргументы часто приводились буржуазными идеологами. Но эксплуатация
есть прежде всего моральное зло и подлежит моральному осуждению.
И марксисты в противоречии со своей внеморальной теорией полны па­
фоса негодования против эксплуататоров. Ужасные ругательства, которы­
ми полна коммунистическая пропаганда, носят характер моральных суж­
дений и вне этих моральных суждений лишены всякого смысла. Но такова
одна сторона марксизма, обращенная к свободе человека и моральной от­
ветственности. Есть другая сторона, не менее важная; она связана с эко­
номическим детерминизмом. Капитализм осужден не только потому, что в
нем есть моральное зло эксплуатации, но также и потому, что капитали­
стическая экономика перестала быть продуктивной, мешает дальнейшему
развитию производственных сил и исторической необходимостью обрече­
на на смерть. Марксисты твердо верят, что поступательный ход истории
сулит им победу. Они осуждают формы социализма, которые не хотят опе­
реться на историческую необходимость. Они получили от Гегеля веру в
то, что в историческом процессе есть смысл и что историческая необхо­
димость ведет к мессианскому царству. Трудно сказать, какая сторона мар­
ксизма сильнее. Аргументация всегда оказывается смешанной. Следует
глубже вникнуть в философию марксизма, которая противоречит во всем
существенном приверженности материализму. Весь положительный па­
фос Маркса был связан с его верой в то, что человек, социальный человек,
овладеет миром, миром необходимости, организует новое общество, пре­
кратит образовавшуюся анархию во имя блага людей, во имя их возрас­
тающей силы. Марксизм был пессимистичным в отношении к прошлому
и оптимистичным в отношении к будущему. Маркс был верен идеали­
стическому тезису Фихте, что субъект создает мир. По Фихте, субъект
теоретически, в мысли, создает мир; у Маркса же он должен в действи­
тельности создать, переделать мир, радикально преобразить его. Совер­
шенно ошибочно истолковывать марксизм в духе объективизма, как это
часто любят делать марксисты, желая этим сказать, что история за них.
Марксистская философия должна быть определена как философия praxis,
акта, действия, но она дорожит реальностью того материального мира, над
которым работает субъект, человек, она восстает против идеализма, где
лишь в мысли происходит победа над необходимостью и властью матери­

ального мира. Материализм Маркса должен быть понят в умственной атмо­
сфере 40-х годов прошлого века как реакция против отвлеченного идеализ­
ма. Маркс хотел ввести конкретного человека в философское миросозер­
цание и думал, что он это делает, утверждая материализм, хотя материа­
лизм есть абстрактная, наименее конкретная из философий. Умственная
атмосфера, в которой возник марксизм, сейчас не существует, и уже пото­
му марксизм как миросозерцание устарел.
В своей тезе о Демокрите и Эпикуре Маркс против Демокрита, который
был сторонником механического материализма и видел источник движе­
ния в толчке извне, и за Эпикура, который был индетерминистом. В пер­
вых тезисах о Фейербахе он решительно критикует материалистов про­
шлого за то, что они стоят на точке зрения объекта и вещи, а не субъекта и
человеческой активности. Это тезис совсем не материалистический и ско­
рее напоминает экзистенциальную философию. Маркс постоянно подчер­
кивает активность человека, т. е. субъекта, его способность изменять так
называемый объектный мир, подчинять его себе. Он обличает ошибоч­
ность сознания, которое считает человека совершенно зависимым от объ­
ектного мира. В этом отношении очень показательно его замечательное
учение о фетишизме товаров. Это иллюзорное сознание видит вещную,
предметную реальность там, где действуют реальный труд человека и от­
ношения людей. Капитал есть не вещь, вне человека находящаяся, а от­
ношение людей в производстве. В нем действует не только объективный
процесс, но и активный субъект. Ничто не происходит само собой, самоте­
ком. Нет фатальной необходимости, нет непреложных экономических за­
конов, эти законы имеют лиш ь преходящее историческое значение. Мар­
ксизм имеет тенденцию к созданию экзистенциальной политической эко­
номии, но он непоследователен и смешивает два разных начала. Может
быть, самое большое противоречие марксизма заключается в том, что он
признает телеологию, разумный характер исторического процесса, смысл
истории, который должен реализоваться в грядущем обществе. Это со­
вершенно явно взято от Гегеля и было оправдано тем, что в основе исто­
рии лежит мировой дух, разум. Но это никак не может быть оправдано ма­
териалистическим пониманием истории. Почему материя в порождаемых
ею процессах должна привести к торжеству смысла, а не бессмыслицы?
На чем основан такого рода оптимизм? Это возможно для марксизма толь­
ко потому, что в материю вносится разум, смысл, свобода, творческая ак­
тивность. Но и значит, что марксистская философия не есть материализм,
и наименование ее таковой есть явное насилие над терминологией. Уже во
всяком случае это скорее гилозоизм, чем материализм, и даже особого ро­
да идеализм. Само слово «диалектический материализм», которое есть
противоречие в терминах, употребляется для целей пропаганды, а не для
философского применения. Диалектики материи не может быть, может
быть лишь диалектика разума, духа, сознания. Материя сама по себе не

знает смысла, диалектика раскрывает его, она получает его от духа. Совет­
ская философия даже придумала слово «самодвижение» для оправдания
того, что источником движения является не толчок извне, а внутренне при­
сущая материи свобода. Смешно называть это материализмом. Апофеоз
борьбы, экзальтация революционной воли только и возможны при такой
нематериалистической философии. Но при этом остается и материалисти­
ческий элемент, который играет главным образом отрицательную роль в
борьбе против самостоятельности духовных начал и ценностей. Это во
всяком случае монизм, для которого существует лишь один порядок бытия,
царство Кесаря, в котором происходит диалектическое движение. При этом
легко может происходить абсолютизация социальных форм. Марксистская
классификация философских доктрин, особенно развитая Энгельсом, на
идеализм, признающий примат сознания над бытием, и материализм, при­
знающий примат бытия над сознанием, совершенно несостоятельна и свя­
зана с философской атмосферой 40-х годов прошлого века. Непонятно, по­
чему бытие есть непременно материальное бытие. При такой классифика­
ции св. Фома Аквинат должен быть признан материалистом. Да и я сам
должен быть причислен к материалистам. Марксистская философия не
только противоречива, но и совершенно устарела, в ней есть сектантская
затхлость. И это несмотря на то, что у самого Маркса есть положительный
и жизненный элемент, особенно в области экономики.
Причина исключительного динамизма и действенности марксизма-
коммунизма та, что он носит на себе все черты религии. Научная теория и
политическая практика никогда не могли бы играть такой роли. Можно ус­
тановить следующие религиозные черты марксизма: строгая догматическая
система, несмотря на практическую гибкость, разделение на ортодоксию и
ересь, неизменяемость философии науки, священное писание Маркса, Эн­
гельса, Ленина и Сталина, которое может быть лишь истолковываемо, но
не подвергнуто сомнению; разделение мира на две части — верующих-
верных и неверующих-неверных; иерархически организованная коммуни­
стическая церковь с директивами сверху; перенесение совести на высший
орган коммунистической партии, на собор; тоталитаризм, свойственный
лишь религиям; фанатизм верующих; отлучение и расстрел еретиков; не­
допущение секуляризации внутри коллектива верующих; признание пер­
вородного греха (эксплуатации). Религиозным является и учение о скачке
из царства необходимости в царство свободы. Это есть ожидание преоб­
ражения мира и наступления Царства Божьего. Устарелая марксистская
Zusammenbruchtheorie[6], которая утверждает, что положение рабочих ста­
новится все хуже и хуже и вся экономика идет к неотвратимым катастро­
фам, напоминает апокалиптический взрыв этого мира. Эта теория опреде­
лилась не только наблюдением над реальным экономическим процессом и
его анализом, но и эсхатологической настроенностью, ожиданием катак­
лизма этого мира. Противоречие марксизма в том, что царство свободы, на

которое направлены все упования, будет неотвратимым результатом необ­
ходимости. Тут очень чувствуется влияние гегельянства. Марксизм пони­
мает свободу как сознанную необходимость. Это в сущности есть отрица­
ние свободы, которая всегда связана с существованием духовного начала,
не детерминированного ни природой, ни обществом. Марксизм как рели­
гия есть секуляризованная форма идеи предопределения. Псевдорелиги­
озный характер носит также разделение истории на две части. До социа­
листической или коммунистической революции есть лишь введение в ис­
торию, после нее только — начало настоящей истории. В основании
марксистской религии лежит секуляризованный, неосознанный хилиазм.
Вне этого весь пафос марксизма лишен всякого смысла. Марксисты очень
сердятся, когда марксистскую доктрину рассматривают как теологию, но
им никогда не удалось опровергнуть это определение. Марксисты очень
дорожат наукой и поклоняются науке. Они верят, что настоящая наука, не
буржуазная наука, разрешит все вопросы. В этом поклонении науке они
принадлежат XIX, а не XX веку. Марксистское мышление очень некрити­
ческое, даже враждебное критике. Они также отворачиваются от критики,
как отворачиваются ортодоксальные теологии. Противоречивость марксиз­
ма отчасти связана с тем, что он есть не только борьба против капитали­
стической индустрии, но и жертва его, жертва той власти экономики над
человеческой жизнью, которую мы видим в обществах XIX и XX века.
В этом марксизм пассивен в отношении той социальной среды, в которой
он возник, он не сопротивлялся ей духовно. Поэтому для марксизма новый
человек, человек грядущего социального общества, создается фабричным
производством. Он дитя жестокой необходимости, а не свободы. Диалек­
тика капиталистического зла должна породить добро, тьма, в которой от­
чужден и превращен в вещь человек, должна породить свет. Это есть от­
рицание внутреннего, духовного человека. Это есть крайний антиперсона­
лизм, от которого не спасает коммунистический гуманизм. Все оценки
меняются в зависимости от того, все ли определяется экономикой и клас­
сом, или действуют и духовные, моральные и интеллектуальные силы.
Марксизм в значительной степени хочет быть разоблачением иллю­
зий сознания, отражающих экономическое рабство человека и классовую
структуру общества. Он обличает иллюзии религиозные, метафизические,
моральные, эстетические и пр. С этой точки зрения, в сущности, вся ду­
ховная культура прошлого оказывается иллюзией сознания, отражающей
экономическую структуру общества. Тут есть формальное сходство с Фрей­
дом и психоанализом, объяснение человека исключительно снизу, из его
низших состояний. Низшее создает высшее, и высшее оказывается иллю­
зией. Марксизм повсюду склонен видеть не только иллюзии, но и ложь.
Подлинной реальностью, подлинной жизнью является борьба человека, со ­
циального человека, со стихийными силами природы и общества, т. е. эко ­
номика. Все остальное должно носить лишь служебный характер для эко­

номики, в которой видят цели жизни; наука и искусство обслуживают со­
циальное строительство. Маркс был человек высокой культуры, культуры
еще иллюзий сознания. Но в последних поклонниках Маркса уровень
культуры понижается. Этот уровень становится очень низким в Советской
России, где собственно культуры нет, а есть лишь элементарное просве­
щение масс и техническая цивилизация. Совершенное упразднение «ил­
люзий» сознания, отрицающих первореальность экономики, должно при­
вести к полному крушению духовной культуры. Дух оказывается лишь
иллюзией плохо организованной материи. Самое неясное понятие в мар­
ксистской доктрине есть понятие «надстройка». Никто не мог с достаточ­
ной отчетливостью объяснить, что хотят сказать, когда говорят, что идео­
логия и духовная культура есть «надстройка» над экономикой и классо­
вым строем общества. Это так же неясно и неотчетливо, как и вообще
материалистический тезис, что дух — эпифеномен материи. Материализм
никогда не мог совершенно ясно это выразить и формулировал разными
способами, одинаково несостоятельными. Энгельс даже признался в конце
концов, что и он и Маркс преувеличили значение экономики. Если хотят
сказать, что экономика и классовое положение людей влияют на идеоло­
гию, на умственную и моральную и духовную жизнь, то это можно вполне
признать, не будучи ни марксистом, ни материалистом. Все находится во
взаимодействии. Я не вижу никаких трудностей в том, чтобы признать
существование буржуазного католичества, протестантства и православия,
буржуазной философии и морали, но отсюда не следует делать вывода,
что истина духовного творчества лежит в экономике и что не существует
духовных ценностей, независимых от экономики. Было уже выяснено, что
экономика относится к средствам, а не целям жизни и что экономический
материализм основан на смещении условий с порождающей причиной и
целью. Да и сама экономика не есть материя. Понятие «надстройка», кото­
рым так злоупотребляют, не выдерживает никакой критики. Остается не­
объясненным, каким образом материальная реальность переходит в ре­
альность интеллектуального и духовного порядка, каким образом эконо­
мика может перейти в познание или нравственную оценку. Можно сказать,
что марксизм как явление интеллектуального порядка связан с капитали­
стической экономикой XIX века и без нее не мог бы существовать. Он был
реакцией против капиталистической экономики. Но между процессом ка­
питалистического производства и эксплуатацией в нем пролетариата и
мышлением Маркса существует бездна, скачок через пропасть. Марксис­
ты с настойчивостью любят повторять, что бытие определяет сознание.
Они думают, что это есть материализм, в то время как это еще с большей
последовательностью могут утверждать и крайние спиритуалисты. Они
придерживаются совершенно устарелой точки зрения, отожествляя душев­
ную и духовную жизнь с сознанием. Но главное в том, что они никогда не
пробовали объяснить, каким образом материальное бытие может перехо­

дить в сознание, в мысль. Над этим билась философская мысль тысячеле­
тия, и ее величайшие представители подавали свой голос не за материа­
лизм, который защищался лишь очень второстепенными, посредственны­
ми философами. Догмат же материального бытия, совершенно мертвящий
сознание, может быть только верой, но не знанием . Субъекту принадлежит
примат над обществом, но сознание субъекта предполагает первоидеи,
первосотворенные Богом, которые не перед субъектом, а за ним, в глуби­
не. Марксистам можно сделать одну тут уступку. Если допущение сущест­
вования классовой истины и добра есть бессмыслица, то вполне можно
допустить существование классовой лжи и неправды. Марксизм прав в
своей критике капитализма и классовой экономики, в обличении лжи клас­
сового сознания. Но Маркс придавал универсальное значение фактам, ко­
торые он наблюдал в капиталистических, классовых обществах XIX в.,
главным образом в Англии. И в этом большое заблуждение. Это привело
марксизм к непреодолимым противоречиям.
Прежде всего в марксизме есть одна коренная неясность, связанная с
логическим противоречием. Что такое самая марксистская теория? Есть
ли она, как и все теории и идеологии, отражение экономической действи­
тельности своего времени и происходящей в ней борьбы классов, т. е.
«надстройка», подпадающая под власть обычного марксистского объясне­
ния? Или она есть наконец открывшаяся сущая истина? Во втором случае
случилось настоящее чудо: в середине XIX в. впервые открылась настоя­
щая истина об историческом процессе, которая не есть только «надстрой­
ка» и отражение экономики. Оба ответа для марксизма трудны. Первый
ответ делает марксизм преходящей и относительной теорией, полезной в
борьбе классов, но не могущей претендовать на истинность, он уравнива­
ет марксизм со всеми остальными теориями и идеологиями. Второй ответ,
признающий марксизм откровением сущей истины, противоречит самой
марксистской теории, которая не допускает возможности открытия такого
рода истины. Ответ марксистов будет, вероятно, диалектическим оправда­
нием релятивизма. Они скажут, что марксистская теория есть относительная
истина, как и все истины, и вместе с тем истина очень полезная в соци­
альной борьбе. Но, помимо логической слабости такого ответа, он нис­
колько не оправдывает и не объясняет исключительного значения мар­
ксизма, выделяемого из всех других относительных истин. Совершенно
ясно, что эта исключительная роль марксизма объясняется верой и совсем
не может претендовать на научное значение. Марксизм-коммунизм — ре­
лигиозная секта, для которой главное совсем не благосостояние рабочих, а
исповедание истинной веры. Существует разительное противоречие меж­
ду материализмом и логическим реализмом понятий, признающим под­
линность реальности общего, напр., класс реальнее конкретного человека,
идея пролетариата важнее самого пролетариата. Марксисты наивно, не­
критически принимают объективации первичных реальностей за первич­

ные реальности. Особенной наивностью отличается единственная фило­
софская книга Ленина, имевшая полемическую цель. Для него в познании
отражаются объективные реальности. Он принимает наивно реалистиче­
ское предположение, которое могло бы быть сделано до возникновения
философской критики. Точка зрения Ленина, который даже утверждает
абсолютную истину, очень невыгодно отличается от точки зрения Энгель­
са, который считает, что критерий истины практический, т. е. исповедует
философию действия. У Ленина нет даже той идеи, что истина по пре­
имуществу раскрыты пролетариату. Она была скорее у А. Богданова, кото­
рый хотел построить чисто социальную философию. Ленин — наивный
реалист, именно так он понимает материализм. Это находится в полном
противоречии с другими сторонами марксизма. Марксизм не знает на­
стоящей гносеологии. В нем вера преобладает над знанием.
Но в марксизме есть моральное противоречие, которое не менее вели­
ко, чем противоречие логическое. Марксизм очень дорожит аморальным
или внеморальным характером своего учения. Маркс очень не любил эти­
ческого социализма, он считал реакционным моральное обоснование со­
циализма. И вместе с тем марксисты постоянно производят моральные
суждения и особенно осуждения. Все осуждения буржуазии и капитали­
стов и всех тех, кого называют социал-предателями — а такова очень зна ­
чительная часть человечества, — носят моралистический характер. Осуж­
дение эксплуататоров носит моральный характер и вне моральных оценок
лишено всякого смысла. Самое различение буржуазии и пролетариата но­
сит аксиологический характер, есть различение зла и добра, тьмы и света,
почти манихейское деление мира на две части, на царство тьмы и царство
света. Революционный марксизм воистину заключает в себе сильный эле­
мент моральной оценки и морального осуждения. Под это моральное осу­
ждение подходит, в сущности, весь мир, за исключением верных маркси­
стско-коммунистическим верованиям. Совершенно неверно распростра­
ненное обвинение марксистов-коммунистов в отрицании морали. Более
верно сказать, что у них другая мораль. И с точки зрения этой другой мо­
рали они должны быть признаны даже очень моралистами. Марксистская
мораль двойственна, и в это нужно вникнуть. Марксизм действительно
склонен отрицать то, что называют общечеловеческой, универсальной мо­
ралью, он отрицает моральное единство человечества. Это вытекает из
классовой точки зрения. Марксистская мораль не есть ни христианская
мораль, ни мораль гуманистическая в старом смысле. Эту общечеловече­
скую мораль он считает хитростью господствующих классов, которые хо­
тят ослабить революционную классовую борьбу, ссылаясь на абсолютные
моральные нормы. Марксист-революционер (я не говорю о социал-демо­
крате эволюционном и реформаторском) убежден, что он живет в непере­
носимом мире зла, и в отношении к этому миру зла и тьмы он считает
дозволенными все способы борьбы. С дьяволом и его царством нечего це­

ремониться, дьявола нужно истребить. Неверно было бы сказать, что мар­
ксисты-революционеры считают все дозволенным, но они считают все
дозволенным относительно врага, представляющего царство дьявола, экс ­
плуатации, несправедливости, тьмы и реакции. Относительно же своего
царства света, справедливости, прогресса они, наоборот, утверждают ста­
рую мораль долга и жертвы. В Советской России наряду с допущением
средств, противоречащих христианской и гуманистической морали, ут­
верждается морализм, желание принудительно насадить добродетель. Мар­
ксистское моральное сознание раздирается противоречием между отноше­
нием к прошлому и настоящему, с одной стороны, и будущему. Единого
человечества еще нет, создались классы с правами и интересами, эксплуа­
таторов и эксплуатируемых, и потому не может быть единой морали. Но в
будущем, после социальной революции, когда исчезнут классы, будет еди­
ное человечество и единая общечеловеческая мораль. Марксисты не столь­
ко отрицают общечеловеческую мораль, сколько относят ее к будущему.
И с точки зрения этой грядущей единой общечеловеческой морали они су­
дят прошлое и настоящее, морально судят. Моральное противоречие за­
ключалось в том, что Маркс осудил капиталистический строй с точки зре­
ния общечеловеческой, универсальной морали, осудил его за бесчеловеч­
ность, за превращение человека в вещь. Тут Маркс пользуется той самой
общечеловеческой моралью, которую склонен отрицать. Свет грядущей
общечеловеческой морали падает на оценку настоящего. Марксизм так же
не может стать по ту сторону морального универсума, как не может стать
и по ту сторону логического универсума. Двойственность марксистской
морали более всего сказывается в двойственности марксистского гума­
низма. Истоки марксизма гуманнее, и гуманизма ищет Советская Россия в
процессе реализации марксизма. Но во имя человека человек подавляется,
его жизненные возможности суживаются. Процесс гуманизации жизни,
особенно в организации социальной, сопровождается процессами дегума­
низации. Это связано с тем, что настоящее рассматривается исключитель­
но как средство для будущего. Самоценность человеческой жизни в на­
стоящем отрицается. Сужение марксистского сознания связано было с тем,
что произошла исключительная концентрация на борьбу с социальным
злом. Человек с трудом вмещает полноту и многообразие жизни, он всегда
склонен многое вытеснять. Атеизм Маркса, который как будто бы более
несомненен, чем его материализм, был вытеснением очень важных сторон
человека как духовного существа. Маркс шел за Фейербахом, но прибавил
новый аргумент против религиозных верований. Он признал их порожде­
нием социальной неорганизованности, зависимости человека от стихий­
ных сил природы и общества. Он признал религию опиумом для народа,
потому что видел в ней одно из главных препятствий для борьбы за луч­
ший социальный строй. Вина в этом лежала на ложных идеях о Боге,
унижавших человека.

Уничтожение иллюзий сознания, к которому стремится марксизм, долж­
но привести не только к понижению уровня духовной культуры, но в пре­
деле и к полному ее исчезновению за ненадобностью. Великая духовная
культура прошлого, великие творческие подъемы, великие творческие ге­
нии — все это будет признано продуктом эксплуатации в пользу привиле­
гированного культурного слоя, основанного на несправедливости. Вслед
за героем Достоевского скажут, и это говорят: «Мы всякого гения задавим
в младенчестве». Величайшие подъемы духовного творчества связаны бы­
ли с признанием существования иного мира, независимо от того, в какой
форме это признавалось. Исключительная посюсторонность делает жизнь
плоской. Замкнутость в имманентном круге этого мира есть закрепление
конечности, закрытие бесконечности. Но творческий акт человеческого
духа есть устремление к бесконечности, к трансцендентному, которое па­
радоксально должно быть признано имманентным. Мне имманентно транс­
цендентное или трансцендирование. В моем конечном и ограниченном
сознании дана устремленность к бесконечному и безграничному. Исклю­
чительное признание царства Кесаря есть замыкание в конечном. В преде­
ле это ведет к отрицанию творчества человека. В марксизме есть опас­
ность признания лишь творчества экономического и технического, все
должно лишь обслуживать социальное строительство. Марксизм прав, ко­
гда он утверждает, что человек может изменить мир и подчинить его себе.
Но с другой стороны, марксизм предлагает подчиниться исторической не­
обходимости, даже обоготворить ее. Наиболее непонятен в марксизме этот
его безграничный оптимизм в отношении к исторической необходимости,
безграничная вера в благостность и осмысленность исторического про­
цесса. Это понятно у Гегеля, у которого действовал мировой разум или
дух и определял смысл происходящего. Но почему такое чудо может со­
вершить материя и материальный процесс? И гегельянский исторический
оптимизм неприемлем и не оправдан, как крайняя форма универсального
детерминизма, отрицающего действие человеческой свободы в истории.
Еще менее это оправдано в марксизме и противоречит марксистской вере
в возможность для человека изменить мир. Марксистский исторический
оптимизм есть секуляризованная форма мессианской веры. Такова всегда
вера в необходимый прогресс. Истина находится по ту сторону оптимизма
и пессимизма. Исторический процесс трагичнее, в нем действуют несколь­
ко начал. Марксистская оптимистическая вера в благостность историче­
ского процесса есть секуляризованное переживание веры в Промысл. Но и
старая вера в Промысл требует переоценок, она связывалась с оптимиз­
мом и бестрагичным взглядом на этот феноменальный мир, подчиненный
необходимым каузальным связям. В марксизме есть частичная правда,
особенно правда критики, и ее нужно признать. Нужно признать необхо­
димость социальной революции в мире. Можно желать лишь того, чтобы
эта революция была менее насильственной и жестокой. Но марксизм в

своей исторической форме подвергает опасности царство Духа, которое,
впрочем, подвергалось опасности в разных формах в истории. Интеллек­
туально марксизм совсем не имеет творческого характера. Марксистская
мысль очень убогая. Марксизм-коммунизм отрицает разнообразие и соз­
дает серую скуку. Марксистская мысль стоит совсем не на уровне самого
Маркса. Но это не мешает ей играть очень активную роль, даже скорее
помогает. Эта сила марксизма отчасти зависит от слабости христиан, от
невыраженности царства Духа, во всем уступающего царству Кесаря.

М. Е. Котельников
Феномен внутренней
противоречивости марксизма
в транскрипции либерализма
На протяжении большей части истории марксизма камнем преткно­
вения для его последователей и исследователей продолжает оставаться
проблема адекватного воспроизведения его многогранной и, следователь­
но, неоднозначной сущности. Дело в том, что, будучи по способу своего
формирования синтезом философии, идеологии и науки, марксизм сохра­
няет в этой системе «сообщающихся сосудов» их относительно самостоя­
тельный статус. Однако именно в синхронной принадлежности теорети­
ческих взглядов Маркса к принципиально отличным формам обществен­
ного сознания и усматривается (причем не только оппонентами) главный
изъян в фундаменте его концептуальных построений. Свойственный мар­
ксовой иерархически структурированной модели теоретического знания
диалектический алгоритм при этом устраняется, вследствие чего в интер­
претации марксизма доминируют взаимоисключающие варианты сугубо
идеологических оценок в формате позитивной и негативной тенденциоз­
ности. То обстоятельство, что идеологический срез сущности не улавлива­
ет всей глубины ее научного и философского содержания, не принимается
в расчет как апологетами марксизма, так и его многочисленными либе­
ральными критиками, которые впервые обратили внимание на фундамен­
тальное расхождение между идеологическим и методологическим компо­
нентами в учении Маркса.
Разумеется, критическая направленность либеральной аргументации
не беспочвенна. Но справедлива она лишь отчасти — в той мере, в какой
ее объектом выступает абсолютизированная базисная (т. е. классическая)
идеологическая парадигма, определяющая с начала XX в. специфику мар­
ксистской ортодоксии. Правомерно, таким образом, утверждать, что «гора»
либеральной критики марксизма за многие десятилетия «родила мышь» —
зафиксировала теоретическую несостоятельность ортодоксального направ­
ления в нем. В то же время при всей полярности идеологических устано­
вок и программных положений ортодоксального марксизма и либерализма
они оказываются в равной мере односторонними в понимании и объяснении
и логики развития марксизма, и причин его научной «непотопляемости».

Вследствие отсутствия научного подхода к объекту опровержения или,
точнее, ограничения его рамками и стандартами формально-логической
системы критериев, либеральная критика не только не подрывает универ­
сальный по степени охвата методологический потенциал марксизма, но,
напротив, доказывает собственную теоретическую беспомощность.
Весьма показательна в этом отношении позиция т. н. «экономического
либерализма», демонстрируемая, в частности, Людвигом фон Мизесом —
основателем неоавстрийской школы экономической теории и одним из са­
мых непримиримых оппонентов марксизма, до недавнего времени мало­
известного российскому читателю. Примечательно и то, что не получив­
шая сколько-нибудь ощутимого резонанса в рамках «австрийского» воз­
рождения, происходившего в США в середине XX в., книга Мизеса «Теория
и история», написанная им в 1957 г., рекомендована Учебно-методическим
центром «Профессиональный учебник» в качестве учебного пособия для
студентов высших учебных заведений. Сформулированные в этом произ­
ведении «основы новой общей теории познания», остаются, по мнению
редакции, «неоцененным аспектом» его научного наследия и даже «забы­
тым шедевром Мизеса». Однако они вряд ли могут удивить подготовлен­
ного читателя неожиданными открытиями. Во всяком случае, «яркая кри­
тика» Мизесом «марксистского диалектического материализма как одной
из разновидностей философии истории», претендующая на глубокую на­
учную оценку марксизма, сколько-нибудь оригинальной не является и пред­
ставляет интерес лишь в качестве «образца» широко распространенных
заблуждений. С редакцией можно согласиться лишь в том, что публикация
философских рассуждений Мизеса оправдана главным образом условиями
«методологического вакуума, образовавшегося в результате утраты моно­
польного положения марксистского метода».
Эпистемологическую основу рекламируемой Мизесом «праксиоло­
гии», рассматриваемой в качестве априорной человековедческой дисцип­
лины, составляет концепция методологического дуализма, воздерживаю­
щегося «от любых утверждений по поводу сущностей и метафизических
концепций». Продолжая традицию баденской школы неокантианства, М и­
зес руководствуется индивидуализирующим пониманием истории. В про­
тивопоставлении общества и индивида и отрицании «подлинной» реаль­
ности последнего он усматривает коренной порок всех «коллективистских
доктрин» и марксизма, в частности.
Задавшись благородной целью развеять пелену распространенных за­
блуждений, М изес в ходе объявленного им интеллектуального поединка с
марксизмом, разумеется, не способен квалифицировать диалектические про­
тиворечия иначе, как нелепости и трюизмы1. Только «по своей тупости»,
1
Отдавая должное гегелевской диалектике, Мизес убежден в том, что ее пересаживание
на ма тер иали стич ескую п очву путем пер ев ор ачи ва ни я с головы на ноги бесс мысленн о: «Такой
доктрине не будет никакой пользы от схемы интерпретации, которая выведена не из опыта, а из

самонадеянно замечает он, «идеалистические» критики оказались не в со­
стоянии выявить ни одного просчета в «марксистской доктрине историче­
ских изменений». Несмотря на то, что она «является самой популярной
метафизической доктриной нашей эпохи» (доминируя, в том числе, и «в
идеях многих людей, не считающих себя марксистами»), по мнению Ми­
зеса, «она смогла добиться триумфа потому, что ее противники не вскры­
ли ее ошибок и внутренней противоречивости». (Курсив мой. — М. К .)
Прибегая в своей «произвольно скроенной философии истории» к
понятию производительных сил в качестве концептуального базиса, Маркс,
как полагает Мизес, исходил из того, что они выполняют в истории ту же
роль перводвигателя, что и дух в системе Гегеля. Этот фантом наделяется
сверхъестественной сущностью и использует пролетариат «в качестве ин­
струмента, не имеющего собственной воли. Классовые интересы, на кото­
рые ссылается Маркс, — утверждает Мизес, — по существу являются ин­
тересами материальных производительных сил, стремящихся освободить­
ся от „пут, сковывающих их развитие". Поскольку человек как главная
производительная сила намеренно выводится при этом „за скобки" анали­
за, незадачливый „разоблачитель" спешит порадовать читателя „сенсаци­
онным" заявлением: оказывается, „Маркс и Энгельс не сумели понять, что
инструменты и машины сами являются продуктами человеческого разу­
ма". Если бы они рассуждали „последовательно" (т. е. в духе г-на Мизеса),
то вынуждены были бы искать причину всех надстроечных „явлений в
чем-то, что само является духовным и интеллектуальным феноменом": так
как „мы не можем обнаружить необходимых связей" между „обстоятель­
ствами внешнего мира" и содержанием умственного процесса (на что пре­
тендует „материалистическая догма" в ее марксистской интерпретации),
остается уповать только на преемственную связь в сфере самих генери­
руемых идей. Направляя свою „разумную критику" против особой, мар­
ксистской разновидности „доктрины предвзятости"»2, Мизес с помощью,
как ему представляется, вполне «логичных аргументов» пытается убедить
в том, что она «в конечном счете должна приписывать изменения и улуч­
априорного рассуждения». {Мизес Л. Теория и история: Интерпретация социально-экономи ­
ческой эволюции. М., 2001. С. 80). Приводимые Энгельсом на этот счет примеры он подвер­
гает высмеиванию и присоединяется к мнению о том, что в концептуальных построениях
основоположников марксизма диалектика «в сущности... играет всего лишь роль обрамле­
ния... и не оказывает существенное влияние на ход рассуждений». Совершенно надуманным
является утверждение Мизеса о том, что «Маркс всегда стремился закончить свои рассужде­
ния до того, как присущие им противоречия станут очевидными». (Там же. С. 108).
2 Касаясь этого вопроса в контексте соотношения знания и ценности, Мизес не считает,
что предвзятость автора всегда влечет за собой недостатки и ошибки в его теории, ибо моти­
вы не имеют принципиального значения. Важно, чтобы против теории нельзя было выдви­
нуть «никаких разумных возражений». Можно согласиться с ним в том, что «ссылки на
предвзятость автора не заменят опровержения его теорий логичными аргументами» (Указ.
соч. С. 29). Правда, эта установка распространяется им только на немарксистские варианты
«доктрины предвзятости».

шения действию инстинктов». Для вдумчивого читателя не составит, ра­
зумеется, большого труда понять, в чьих именно «дискурсивных» рассуж­
дениях «мы сталкиваемся с упрямым догматизмом, не пытающимся укло­
ниться ни от какого абсурда».
«Наилучшей иллюстрацией» беспомощности идеалистической мето­
дологии исторического познания служит та часть работы Мизеса, где
Марксу инкриминируется обвинение сразу по двум взаимоисключающим
«статьям»: «фаталистический детерминизм» и «революционный активизм».
Затронув вопрос об основном противоречии марксизма в целом и его
экстраполяции на теорию исторического процесса, Мизес придерживается
его традиционно-однозначной интерпретации. Присущая Марксу и его еди­
номышленникам «непоследовательность» выражается, по его мнению, в том,
что, будучи детерминистами в области философии истории, они учат «пол­
ной предопределенности», и, следовательно, являются фаталистами, в то
время как в своей политической деятельности стремятся «разжечь в людях
революционный дух». Мизес не отвергает детерминизм как таковой, ведь
он, в отличие от фатализма, не предсказывает будущее, а указывает лишь
на наличие регулярности во взаимной связи явлений. Но «в связке с мате­
риализмом» детерминизм «строго отрицает, что мыслительные акты игра­
ют какую-то роль в ходе событий». В контексте любой философии истории
он трансформируется, как полагает Мизес, в свою противоестественную
разновидность, противоречащую «врожденному импульсу активности» и
исключающую свободу воли. Но если фаталистический детерминизм «па­
рализует волю и порождает пассивность и летаргию», чем тогда можно
объяснить колоссальный всплеск революционной активности?
Отвечая на этот вопрос, Мизес ограничивается пространным сужде­
нием о том, что «никто из... пророков не был достаточно последователь­
ным в отрицании активизма», а, напротив, прямо или косвенно ему спо­
собствовал. Марксизм добивается поставленной цели, используя механизм
классовой борьбы. Однако «неустранимая слабость этой доктрины заклю­
чается, — отмечает Мизес, — в том, что... требуется показать, каким об­
разом индивиды побуждаются к таким действиям, чтобы человечество в
конце концов достигло пункта, который намечен для него производитель­
ными силами». И здесь выясняется, что все социалисты, включая Маркса,
неверно определяли природу человеческих потребностей и интересов, вслед­
ствие чего так и не поняли «разницу между свободой и рабством». Мизес
требует доказательств того, что цели, к которым стремится каждый от­
дельный пролетарий, наилучшим образом достигаются при социализме.
Марксистский постулат о «мнимом превосходстве» социализма (изучения
экономических проблем которого марксизм старательно «избегал») не до­
казан, пишет он, ничем, «кроме рассуждения в круге: социализм неизбеж­
но наступит на следующем этапе исторической эволюции. Будучи более
поздней стадией, чем капитализм, он необходимо выше и лучше, чем ка­

питализм»3. Вся логическая цепочка этого рассуждения «рушится», по его
словам, поскольку Маркс «не понимал, что рабочие сами потребляют на­
много большую часть всех производимых потребительских товаров», чем
представители высшего класса4. (Курсив мой.
—
М. К .) Опровергнув его
предсказания о прогрессирующем обнищании масс, современный «капи­
тализм рассыпал на людей блага, как из рога изобилия».
Мизес далек от понимания того, что тезис об абсолютном обнища­
нии, который традиционно используется для опровержения политэконо­
мических выводов Маркса его либеральными критиками, отнюдь не утра­
тил своей актуальности. Раскрывая специфику действия этого закона,
И. Валлерстайн, в частности, отмечает: «Безусловно верно то, что реаль­
ный доход рабочего класса (или, точнее, квалифицированных рабочих)
повышался, так, что абсолютной поляризации между буржуазией и проле­
тариатом не произошло (хотя не столь ясно — что мы можем сказать об
относительной поляризации). Но беря каждое индустриальное государство
изолированно, мы совершаем ту же теоретическую ошибку, которую дела­
ли и марксисты, объединенные в партии, и классические либералы. В дей­
ствительности, страны, о которых идет речь, являются лишь частью цело­
го капиталистической мироэкономики и именно в рамках последней про­
исходят процессы, описанные Марксом... На уровне мироэкономики
обнищание постоянно. Оно не только относительное (это принимает даже
Мировой банк), но носит и абсолютный характер (о чем свидетельствует,
к примеру, растущая неспособность периферийных зон обеспечить доста­
точное количество основных продуктов питания для своего населения)»5.
Избирательность действия вышеназванного закона во многом обусловлена
воздействием той самой классовой борьбы пролетариата с буржуазией, ис­
торическую неизбежность и результативность которой Мизес решительно
не желает принимать во внимание.
3 Мизес Л. Указ. соч. С. 91.
4 Утверждая, что трудящиеся массы «потребляют намного большую», а «миллионе­
ры... ничтожную часть того, что называется национальным продуктом», Мизес изменяет
самому себе, поскольку «незаметно» уходит от выбранного им ориентира на отдельно взя­
того индивида к классовому масштабу. Классовый же состав, подчеркивает он, в условиях
свободной рыночной экономики подвержен мобильности и постоянно колеблется. Даже
наличие непримиримого конфликта классовых интересов Мизес именует «предположи­
тельным». «Доступ в любой марксистский класс свободен для каждого» — демагогически
заявляет он, подменяя проблемой социальной мобильности анализ процесса классообразо­
вания. «От человека во все времена, — справедливо замечает в этой связи А. В. Бузгалин, —
отчасти зависело, сможет или нет он в силу своих особых способностей (будь то умение
хорошо драться на шпагах или делать деньги, карьеру и т. п. любой ценой) лично выбиться
из третьего сословия в дворянство или из крепостных в купцы, из рабочих в партноменкла­
туру или буржуазию, но классы рабочих и капиталистов от этого не исчезали». (См.: Бузга­
лин А. В ., Булавка Л. А ., Воейков М. И. и др. Критический марксизм: продолжение дискус­
сий. М., 2002. С. 109.
5 Валлерстайн И. После либерализма. М.: URSS, 2003. С. 213.

В качестве весомого аргумента в пользу утверждения о несостоятель­
ности марксизма Мизес ссылается на то, что «ядром марксистской эпи­
стемологии» становится «доктрина идеологии». «Идеологизированность
мышления», сколько бы по этому поводу он ни иронизировал, не является
«изобретением» Маркса. При всем многообразии оттенков, а нередко и
серьезных расхождений в «ценностных суждениях», «классовое сознание....
порождает классовую идеологию», т. е., иначе говоря, «идеология — это
не произвольное дитя разума». Корреляция классового и общечеловече­
ского в социально-преобразующей практике — проблема многомерная и
постоянно актуализирующаяся. По этой причине позиция М изеса пред­
ставляется, на первый взгляд, вполне оправданной и на фоне всех прочих
надуманных контраргументов наиболее для него выигрышной. «Как раз в
том случае, — пишет он, — если мы допустим, вместе с марксистами, что
целью теоретизирования всегда являются успешные действия, то неизбеж­
но возникает вопрос, почему и каким образом идеологическая (т. е. в мар­
ксистском смысле ложная) теория должна быть более полезна для класса,
чем правильная теория?»6
В абстрактной формулировке вопрос, действительно, выглядит рито­
рическим. Маркс, как известно, понимал под идеологией ложную, иллю­
зорную форму общественного сознания и потому не именовал программу
революционного движения пролетариата «идеологической», хотя de facto
она именно таковой и является. Логика же классовой борьбы развертыва­
ется только в идеологической «упаковке» с ее неизбежными упрощениями
и даже «искажениями истины». Распространение марксизма вширь не мо­
жет обойтись поэтому, по справедливому замечанию Ленина, без некото­
рого понижения высоты теоретического уровня. Однако на протяжении
жизни Маркса и Энгельса идеологическая теория в их редакции при всей
ее приоритетности и новизне не вытесняет и, тем более, не поглощает
системное научное знание, т. е. не приобретает, как полагает Мизес, статус
«ядра марксистской эпистемологии». Идеологизация марксизма — явле ­
ние, как выяснилось позднее, специфически российское, обусловленное во
многом, если не в решающей степени, особенностями менталитета. Но
весьма симптоматично, что, заявляя о «пороках» марксистской системы
теоретического знания, Мизес доказывает принципиальную возможность
дифференциации идеологического и научно-теоретического аспектов. «По­
литическая пропаганда, — пиш ет Мизес, — может злоупотреблять выво­
дами философской интерпретации истории. Однако не представляет осо­
бого труда отделить научное ядро доктрины от его политических иска­
жений и модификаций»1. (Курсив мой. — М . К .) .
Не иначе как сознательным искажением марксовой позиции следует
квалифицировать утверждение Мизеса о том, что «согласно Марксу, срок
6 Мизес Л. Указ. соч. С. 93.
7 Там же. С. 236.

жизни определенной системы производственных отношений не зависит от
каких-либо духовных факторов» и «никакие человеческие усилия не мо­
гут ускорить эту трансформацию». Именно потому, что логика истории не
может проявляться иначе, как в человеческих действиях, Маркс и апелли­
рует к революционной активности пролетариата. Что же касается Мизеса,
то, раскрывая содержание «активистского детерминизма», он и здесь,
против своей воли фактически соглашается с Марксом. «Активистский
детерминизм, — пиш ет Мизес, — вполне совместим с — правильно пони­
маемой — идеей свободы воли. В действительности, именно он представ­
ляет собой корректное изложение этого очень часто неправильно интер­
претируемого понятия... Свободная воля означает, что человек может
преследовать определенные цели, потому что он знаком с некоторыми из
законов, определяющих ход событий в мире. Существует область, в пре­
делах которой человек может выбирать между альтернативами. Он не
подчинен неизбежно и безнадежно действию слепого рока, подобно дру­
гим животным. В пределах узких границ он может отклонять события
от направления, в котором они бы развивались, если были бы оставлены в
покое. Человек суть действующее существо»8. (Курсив мой. —
М. К.).
Наконец-то, — свершилось! «Правильная доктрина» (по терминоло­
гии Мизеса) может-таки пробить брешь в толще многослойной идеологи­
ческой «стены» непонимания, — сказа л бы по поводу такого пассажа по­
следователь Маркса. Поданный им «урок активистского детерминизма» и
«является призывом к действию и крайнему напряжению физических и
умственных способностей человека». Но если невозможно «отвратить че­
ловека от энергичной деятельности», как оценивать тогда «акушерскую
помощь» при родах социализма?
Фаталистический детерминизм, приписываемый Мизесом марксовой
философии истории, действительно, «означает механическую причинность».
Но если к Марксу она не имеет ни малейшего отношения, то историческое
видение сквозь призму механицизма и редукционизма самого Мизеса про­
сматривается достаточно отчетливо. Дистанцируясь «от любых утвержде­
ний по поводу сущностей», его «методологический дуализм» под предло­
гом уникальности человеческой индивидуальности «расщепляет царство
знания на две отдельные области: царство внешних событий, обычно на­
зываемое природой, и царство человеческого мышления и деятельности».
Исторический процесс в такой интерпретации «представляет собой со­
ставной результат [лишенную объективного критерия механическую сум­
му. —
М. К .] преднамеренных действий всех индивидов», т. е. «последова­
тельность явлений, характеризующихся единичностью. Те свойства, которые
у одного события являются общими с другими событиями, не являются
историческими»9, — подчеркивает Мизес (Курсив мой. — М . К .). Понятие
8 Мизес Л. Указ. соч. С. 131.
9 Там же. С. 142, 154.

«закона исторических изменений» становится бессодержательным, вслед­
ствие того, что оно «внутренне противоречиво», и выводится за рамки ис­
торического знания в сферу метафизики, где благополучно объявляется
«сомнительной мудростью». Мизес, таким образом, фактически «расщеп­
ляет» теорию и историю, прокламируя их союз в названии своего произ­
ведения. «В этом смысле, — пишет он, — верен известный афоризм о том,
что изучение истории учит только одному: а именно что история ничему
не учит».
В результате дуалистического «расщепления» марксистской теории ис­
тории под прицелом Мизеса оказывается формационная модель, условием
формирования которой выступает теоретически заданная «обезличенность».
Усматривая в этом неустранимое внутреннее (формально-логическое) проти­
воречие марксовой философии истории, Мизес редуцирует социально-фило­
софский аспект концепции деятельности к «идеологической теории», что,
как было отмечено выше, существенно обедняет и искажает взгляды М ар­
кса. Отвергая используемые Марксом философские категории и метамо­
дели истории, Мизес, вместе с тем, не ставит «под сомнение полезность
идеального типа для объяснения определенной проблемы». Он, казалось
бы, вполне отдает «себе отчет в недостатках любого упрощения» в качест­
ве «концептуального инструмента понимания». Однако тем самым лишь
очередной раз подчеркивает собственную «предвзятость», ибо Маркс на­
много раньше него и гораздо полнее и продуктивнее учитывал в конкрет­
ной познавательной ситуации различия между «реальным» объектом и
«идеальным» типом, вызванные как раз тем, что «многообразие и измен­
чивость человеческой жизни и деятельности не может быть схвачено кон­
цепциями и дефинициями»10.
Видимо, интуитивно все-таки ощущая «фундаментальную неадекват­
ность» собственной доктрины, замыкающейся на конечной данности «непо­
стижимых для ума» идей и «ценностных суждений» индивидов и претен­
дующей при этом на научность, Мизес неожиданно отступает от «воздержа­
ния» «по поводу сущностей». Философии истории он противопоставляет...
«философскую интерпретацию истории». Попытки такого рода, считает
он, «можно назвать дискурсивными и научными»11.
Признавая «недействительными марксистские доказательства социа­
лизма» (принимаемого, якобы, исключительно «по эмоциональным причи­
10 Мизес Л. Указ. соч. С. 234.
11 По мнению Мизеса, «они не направлены на открытие цели, к которой стремится про­
цесс человеческой истории. Они пытаются выделить силы, которые играют главную роль в
определении направления исторических событий. Они изучают цели, к которым стремятся
индивиды и группы индивидов, но воздерживаются от каких-либо оценок цели и смысла ис­
торического процесса в целом или о предопределенной судьбе человечества. Они полагают­
ся не на интуицию, а на изучение истории. Они пытаются доказать правильность своей ин­
терпретации, ссылаясь на исторические факты». (См.: Мизес Л. Указ. соч. С. 235. —
Курсив
мой. — М. К.).

нам»), Мизес неустанно изобличает такой способ аргументации в прису­
щей ему непоследовательности «посредством дискурсивного рассуждения».
Абсурдно, пишет он, полагать, «что проблемы экономической организа­
ции общества должны рассматриваться с точки зрения заранее сложив­
шейся идеи справедливости». Марксисты, желающие «запустить вспять
часы истории» и эксплуатирующие идею равенства как «высшего крите­
рия справедливости и нравственности», не добились на практике уравни­
вания доходов. «Посредством тщательного анализа» рыночной экономики
с завидной софистической гибкостью М изес подменяет, как уже было ска­
зано, целевую установку капиталистического способа производства одним
из условий его функционирования. Он, разумеется, не настаивает на том,
что рыночная конкуренция позволяет добиться «равенства богатства и до­
ходов». В духе сформулированного классическим либерализмом принципа
равенства индивида перед законом главное преимущество рыночной эко­
номики он усматривает в принципе «всеобщей полезности», распростра­
няемом на предпринимателей, приумножающих свою собственность за
счет предоставления «услуг максимально высокого качества». Что же ка­
сается причины упадка западной цивилизации, то она, в соответствии с
«научным» подходом к проблеме, «заключается как раз в одобрении анти-
капиталистических убеждений». Даже Шпенглером и Тойнби «двигало, —
по словам Мизеса, — ш ироко распространенное пренебрежительное от­
ношение к капитализму».
Воздействие подобных умонастроений на исторические судьбы капи­
тализма столь «разрушительно», что имеет далеко идущие и непредска­
зуемые последствия. Вполне возможно допустить, отмечает Мизес, что
уже «через несколько лет весь земной шар будет покорен социализмом».
Но «если это случится, то это ни в коем случае не будет служить подтвер­
ждением марксистской разновидности философии истории. Социализм не
будет следствием закона, действующего „независимо от воли людей“ с
„ неумолимостью закона природы". Наоборот, он будет именно следствием
идей, овладевших людьми; разделяемого большинством убеждения, что
социализм будет им более выгоден, чем капитализм»12. В такой «философ­
ской интерпретации» социализм Людвига фон Мизеса явно смахивает на
утопический. Но если «в глазах М аркса... утопическая вера была абсурд­
ной» вследствие ее исключительной зависимости «от духовных и интел­
лектуальных факторов», то позиция Мизеса отличается от классической
утопической, пожалуй, только его собственным неприятием грядущих со­
циалистических преобразований.
В доказательство «утопичности» материалистической интерпретации
исторического процесса Мизес ссылается на то, что «человечество никогда
не сможет достичь состояния совершенства». «Предположение о том, —
12 Мизес Л. Указ. соч. С. 235.

пишет он, — что история устремлена к осуществлению совершенного со­
стояния, равносильно утверждению, что история однажды закончится»13.
В рисуемой им сказочной, утопической картине «гипотетического, хотя и
недостижимого, состояния», когда «полностью удовлетворенный инди­
вид. .. проводит свои дни в досужем наслаждении жизнью», ничто, однако,
даже отдаленно не напоминает о концептуальных представлениях Маркса.
Отсутствие почвы для социальных конфликтов Мизес отождествляет с
достижением обществом такой его формы, которая не требует «никаких
дальнейших изменений». Поспеш им его успокоить. В отвергнутой им фи­
лософии истории Маркс и не думал покушаться на имманентное дейст­
вующему субъекту «ощущение беспокойства», «беспрестанное стремле­
ние к замене менее удовлетворительных условий более удовлетворитель­
ными», заложенное в «человеческой природе» и являющееся в силу этого
у Мизеса универсальным (хотя и маловразумительным для остальных ин­
дивидов вследствие очевидной субъективной односторонности).
Заключенный в его доктрине «смутный оптимизм» вряд ли поэтому
выгодно отличает ее от цивилизационных моделей критикуемых им Тойн­
би и Шпенглера. Исторический процесс, воспроизводимый посредством
поверхностной «идейной проекции», продолжает оставаться terra incog­
nito, представляя собой вариант несостоявшегося преодоления марксизма.
«Разоблачение несостоятельности доктрины не равносильно подтвержде­
нию противоречащей ей доктрины». С этой многократно воспроизводимой
Мизесом сентенцией вполне можно согласиться, тем более, что «несостоя­
тельным» оказывается само «разоблачение». «Утверждение, что развитие
человечества от его изначального состояния к современному имело опре­
деленное направление, — пишет Мизес, — является искажением истори­
ческого факта. В последовательности исторических событий не было ни
единства, ни непрерывности. Также недопустимо применять к историче­
ским изменениям термины рост и упадок, прогресс и деградация, улучше­
ние и ухудшение»14.
«Конкретное, недвусмысленное значение» понятия прогресса, кото­
рое оно приобретает, по утверждению Мизеса, «только в доктринах эко­
номистов», вряд ли способствует научному познанию общества15. Преры­
13 Мизес Л. Указ. соч. С. 263.
14 Там же. С. 267-268 .
15 На деле понятие прогресса в используемом Мизесом значении не является «мысленно
конкретным» и не лишено «двусмысленности». Пользуясь этим термином, Мизес не наделя­
ет, а фактически лишает его объективного содержания в соответствии с релятивистскими
канонами. Он полагает, что человечество не выработало до сих пор единых критериев оцен­
ки достижений цивилизации, хотя оно «почти едино» в признании достоинств «материаль­
ных атрибутов» западного капитализма. «Если с этой точки зрения, — отмечает он, — люди
утверждают, что «мы» продвинулись вперед по сравнению с условиями прежних эпох, то их
ценностное суждение совпадает с оценками большинства. Но если они предположат, что то,
что они называют прогрессом, представляет собой необходимый феномен и что в ходе собы­

ваемый периодами «застоя», экономический прогресс является всего лишь
«следствием накопления капитальных благ, темп которого превышает темп
прироста населения». Тот «научно» установленный факт, что «все люди
стремятся к выживанию и к улучшению материальных условий своего
существования» (сближающий человека со «всеми остальными живыми
существами») в «реалистичной» философской интерпретации истории
Мизеса не раскрывает специфику социальной формы движения материи, а
поиск законов исторических изменений он решительно отвергает. Вместо
признания противоречивости прогресса как доминирующей общеистори­
ческой тенденции Мизес, вполне допускающий неизбежность издержек
«любого вида человеческой деятельности», предпочитает, тем не менее,
устранить из «наук о человеческой деятельности» саму «идею» поступа­
тельного развития человечества.
Только идеологическими мотивами неприятия марксизма объясняет­
ся декларируемый Мизесом отказ от его научно-доказательной базы.
Идеологическую ориентацию и философа, и ученого нельзя, конечно,
сбрасывать со счета, но сама по себе, без решающего вклада в соответст­
вующую отрасль знания она не придает веса и не повышает их рейтинг в
глазах философского и научного сообщества. Философы немарксистской
ориентации субъективно, разумеется, не принимают и диалектико-материа­
листическую методологию — в той мере, в какой она оказывается для них,
как и для ортодоксальных марксистов, неразрывно связанной с базисной
идеологической парадигмой. Однако объективно они вынуждены, по сло­
вам Н. И. Бухарина, «таскать кое-какое оружие из арсенала своего против­
ника» просто в силу того, что оно уже стало всеобщим достоянием. Специа­
лизируясь, в отличие от немарксистов, именно на сознательном искажении
взглядов Маркса, «жесткой», т. е. апологетически -тенденциозной его крити­
ке, философствующие антимарксисты являются в этой номинации уже не
философами и не учеными, а «идеологами», так сказать, в «чистом» виде.
Отвергая идеологическую «составную часть» марксизма, по-иному,
уже с нескрываемой симпатией к Марксу решают проблему внутренней
противоречивости его учения некоторые марксологи, обращая главное
внимание на неадекватность теоретической интерпретации его взглядов
теми, кого принято именовать марксистами. В частности, с точки зрения
американского профессора Т. Рокмора, наиболее важной и актуальной за­
дачей сегодня выступает «переоткрытие» Маркса в связи с необходимо­
стью «освободить» его от марксизма16.
Вследствие того, отмечает Рокмор, что анализ марксова теоретиче­
ского наследия традиционно осуществляется сквозь призму марксизма,
тий господствует закон, заставляющий прогресс в этом смысле существовать вечно, то они
сильно ошибаются». (С. 268).
16 См.: Рокмор Т. Об открытии Маркса после марксизма // Вопросы философии. 2000. No 4.

это «существенно искажает его философские идеи». Причину интеллекту­
альной дискредитации классического марксизма, идущей, якобы, от Эн­
гельса, он видит в том, что «марксизм формируется под непосредствен­
ным влиянием Энгельса и лишь опосредованным — Маркса». При его
жизни марксизм не успел, полагает Рокмор, обрести свою форму в качест­
ве политического движения. Решающие для понимания теоретических
концепций Маркса тексты были опубликованы уже после его смерти и Эн­
гельс, будучи литературным душеприказчиком Маркса, естественно, обла­
дал исключительными правами в их издании. В значительной мере обос­
нованно Т. Рокмор утверждает, что стремившаяся осуществить револю­
цию группа марксистов, «конечно, больше интересовалась практической
политикой, чем детальным изучением сочинений Маркса. Неудивительно,
что Ленин, оказавший решающее влияние на марксизм на протяжении пе­
риода большевизма, в собственных своих трудах опирался главным обра­
зом на Энгельса, а не на Маркса. По большей части советские марксисты,
включая политиков вроде Сталина и представителей „официальной" со­
ветской философии, продолжали и развивали официальную марксистскую
линию, основанную на ленинской интерпретации и адаптации Энгельса к
российской ситуации, и существенно от этой линии не уклонялись»17.
В связи с «глубокими и доказуемыми различиями между Марксом и
Энгельсом», Рокмор указывает на несовпадение в их подходах к пониманию
философии: «Марксу была присуща „чрезвычайно высокая чувствитель­
ность. .. к философским нюансам, каковой чаще всего недоставало Энгель­
су" , не получившему специального философского образования. Существен­
но отличным поэтому, по мнению Рокмора, было и отношение к филосо­
фии Гегеля, которого „Энгельс (хотя и писал о Гегеле), кажется, так никогда
и не постиг" . Кроме того, Энгельсу обязана своим появлением на свет
„ теория познания, так называемая теория отражения ( Wiederspiegelung­
stheorie)“. Она „была принята официальным марксизмом, но совершенно
отсутствует в сочинениях Маркса и, более того, несовместима с его взгля­
дами на познание"». Идущему по стопам Гегеля Марксу также свойственно
глубочайшее историческое чутье, в то время как у Энгельса, если придер­
живаться точки зрения Рокмора, оно отсутствует вовсе. Еще одним и весьма
спорным аргументом в пользу имеющихся отличий между основополож­
никами является утверждение Рокмора о том, что Маркс был «в конечном
счете немецким „философом-идеалистом" » (этот тезис, отдавая себе отчет
в необходимости его «детального доказательства», Рокмор, правда, только
формулирует). Энгельс же имел, якобы, «ясно выраженные антиидеалисти­
ческие, позитивистские пристрастия». Эти различия создают, по словам
Рокмора, «немыслимую ситуацию. Всякий марксист, хорошо знающий ра­
боты Маркса, оказывается в „шизофреническом" положении, поскольку
ему нужно сохранить лояльность взаимоисключающим теориям».
17 Рокмор Т. Об открытии Маркса после марксизма. С. 29.

Среди многочисленных последователей Маркса титул самого значи­
тельного философа, обладающего «чрезвычайно большими интеллекту­
альными возможностями», Рокмор присваивает Дьердю Лукачу. Если, на­
чиная с античности, образцом энциклопедической учености остается
Аристотель, а «Гегеля справедливо считают современным Аристотелем»,
то по своей эрудиции Лукач, отмечает Рокмор, лишь ненамного уступает
Гегелю. На фоне тех марксистов, кто сумел заявить о себе «единственно
или главным образом средствами идеологии», Лукача выгодно отличают
глубокие и разносторонние познания. Даже Ленин как философ «совер­
шенно очевидно не выдерживает никакого сравнения с мыслителями» его
уровня. Будучи великолепным теоретиком марксизма, Лукач, в отличие от
других ортодоксальных марксистов («замкнутого кружка уполномоченных
истолкователей» его), выделяется «сознательным стремлением обосновать,
а не просто сформулировать свои взгляды», «глубиной постижения так на­
зываемых буржуазных мыслителей и готовностью вступить в содержа­
тельный спор с ними». Наиболее значимы в литературном, политическом
и философском творчестве Лукача работы, в которых представлено его ис­
толкование «отношения между Марксом и немарксистской философской
традицией, особенно между Марксом и классической немецкой филосо­
фией, прежде всего Гегелем». Сумев привлечь внимание к глубинному
философскому основанию марксовой критики политической экономии,
Лукач вместе с Карлом Коршем положили начало гегелемарксизму, «ока­
завшемуся, — по словам Т. Рокмора, — столь продуктивным для понима­
ния Маркса».
Рокмор, безусловно, прав в том отношении, что неоднозначная пози­
ция Лукача по отношению к Энгельсу («частные возражения при согласии
в целом»), выражающая его собственное видение марксизма, примеча­
тельна именно тем, что фиксирует не мнимое, а реальное противоречие
между учением Маркса и последующей интерпретацией его марксистами-
ортодоксами (хотя при этом, вопреки мнению Рокмора, Энгельса нельзя
отнести к числу последних). «Неосуществимая попытка оставаться вер­
ным сразу и Марксу, и марксизму создает непреодолимое затруднение» не
для одного Лукача, но на его примере выглядит наиболее впечатляющей.
«Эта трудность, — по словам Рокмора, — обусловлена не столько инди­
видуальной попыткой Лукача, сколько кроется в природе самой задачи,
которая, подобно попытке найти квадратуру круга, безусловно, невыпол ­
нима». Противоречие между философией и идеологией марксизма, о кото­
ром идет речь, представляется Рокмору неразрешимым лишь постольку,
поскольку ограничивается рамками поставленной им задачи: понять Мар­
кса исключительно в контексте классической немецкой философии, вы ­
явив его «гегельянское основание». Если бы Лукач, утверждает он, «не по­
зволял политическим императивам верховенствовать над философскими
взглядами, если бы он был менее ортодоксальным, то он мог бы развить

собственные идеи и достичь более значительных результатов»18. Прорыв
Лукача к гегельянскому прочтению Маркса, с его точки зрения, был хотя и
«очень важным прозрением», но вместе с тем непоследовательным и
внутренне противоречивым, поскольку «вслед за Энгельсом вместе с по­
следующим марксизмом» он исходит из постулата о противоположности
философских взглядов Маркса немецкому классическому наследию. Рок-
мор, однако, в этом отношении «также, несомненно , препятствует» адек­
ватному пониманию комплексного учения Маркса, так как «высвечивает»
в позиции последнего только то, что сближает ее с идеями Гегеля и a pri­
ori убежден в том, что «марксизм устарел и должен быть отброшен». От­
ношение Маркса к Гегелю, а значит, и к философии в ее гегелевской ин­
терпретации, конечно, «весьма отличается от того, каким оно рисуется» в
ортодоксальном марксизме: «критикуя Гегеля, он по этой причине не отка­
зывается от философии». Очевидно и то, что классическая немецкая фи­
лософия в известном смысле «продолжается в философии Маркса». Но то,
что Рокмору представляется «с философской точки зрения более интерес­
ным», Маркс «усваивает, развивает и трансформирует» из длинного ряда
идей Гегеля, сумев в то же время разрешить «проблемы, оказавшиеся не­
посильными для» него. Чтобы увидеть в Марксе «более философичного
мыслителя, самого выдающегося ученика Гегеля... который ближе других
подошел к постижению природы современного индустриального мира»,
совершенно не требуется присваивать ему почетное звание «полноценного
представителя немецкого идеализма», ибо «если бы идеи Маркса остались
невостребованными», его «прозрения» не становились бы «как никогда
более важными».
В стремлении выявить, сохранить и развить путем «переоткрытия»
Маркса гегелевское историческое понимание познания, философии и об­
щества Рокмор почему-то, в отличие от самого Маркса, явно его недооце­
нивает в своем пристрастном видении марксизма. «Та особая форма рево­
люционного марксизма, что вдохновляла Лукача, — справедливо указыва­
ет он, — утратила свое влияние над нами... Задача нового столетия будет
состоять главным образом в переосмыслении главных философских про­
блем в историческом духе»19. (Курсив мой.
—
М. К .) Но почему же тогда,
спрашивается, он не в состоянии отличить одну из исторически конкрет­
ных модификаций учения Маркса от всего многогранного содержания?
Это тем более непонятно, если учитывать, что, по его же словам, «благо­
даря росту современного капитализма, вся современная жизнь приводится
в движение ее экономической составляющей»! (Курсив мой.
—
М.К.)
Симптоматично, что сам он, по выражению столь не уважаемого им Эн­
гельса, и подобно высокочтимому им Гегелю, «хотя и бессознательно, ука­
18 Рокмор Т. Указ. соч. С. 33.
19 Там же. С. 35.

зывает нам путь», ведущий из созданного им лабиринта «к действитель­
ному положительному познанию мира». Критика Гегеля Марксом, пишет
Рокмор, «не означает, что он антигегельянец, поскольку позиция Гегеля —
в отличие от взглядов большинства других философов — столь широка,
что критика одной ее стороны часто совершенно не мешает оставать­
ся внутри этой позиции в целом»20.
Формулируя этот в высшей степени знаменательный тезис, Рокмор
фактически, не замечая собственной непоследовательности, дает «призна­
тельные показания» в пользу предмета своего опровержения. Ведь если
«позиция Гегеля» широка настолько, что способна сохранить свою цело­
стность даже в условиях «критики одной ее стороны», а Маркс, будучи, по
его словам, «самым выдающимся учеником Гегеля», этого «гегельянского
основания» придерживается, что же мешает допустить (пусть даже гипо­
тетически) подобную «широту» и для интерпретации его собственных
воззрений?
Маркс, действительно, «принадлежит к горстке самых значительных
современных мыслителей». Преемственная связь с «гегельянским основа­
нием» в ряду некоторых исторических параллелей причудливым образом
отразилась и на исторической судьбе его учения. В широте представлен­
ного в нем теоретического знания — источник существенно отличающих­
ся друг от друга, «сохраняющихся и поныне истолкований его позиции».
Представители каждого из направлений апеллируют в разной степени к
разным «частям» марксизма. И в этом споре, если он ведется по принятым
в науке «правилам игры», как принято говорить, рождается истина. Вот
почему «было бы чрезвычайным упрощением сводить марксизм только к
учению о революционном насилии и видеть в Марксе прежде всего рево­
люционера, стремящегося реализовать идею имущественного равенства.
Но столь же упрощенно толковать марксизм только как систему чисто тео­
ретических идей, ориентированную на постоянное развитие своих осно­
ваний»21. Именно в осознании их диалектического, т. е. развивающегося и
неоднозначного взаимодействия может быть найден ключ к переоценке
богатейшего теоретического наследия Маркса, сохраняющего, по словам
Т. Рокмора, «свое значение в качестве уникального источника постижения
современного мира». В то же время необходимо отбросить иллюзию воз­
можности полной внеидеологической экспликации идей Маркса. Даже ги­
потетическое «освобождение» Маркса от «марксизма» не способно при­
вести к воссозданию его взглядов в их метафизически-«девственной»,
лишенной противоречий «чистоте», ибо рассматриваемое противоречие
заложено в них изначально.
20 Рокмор Т. Указ. соч. С. 34.
21 Степин В. С. Маркс и тенденции современного цивилизационного развития // Карл
Маркс и современная философия. М., 1999. С. 24.

Таким образом, либеральные критики марксизма и сегодня в духе ис­
торически сложившейся традиции квалифицируют феномен его внутрен­
ней противоречивости сквозь призму формально-логической системы кри­
териев в виде «дуализма» — научной методологии и идеологической теории
как разнородных, но в равной мере несостоятельных «составных частей».
Нюансы обнаруживаются лишь в том, что классический либерализм пред­
почитает отбрасывать марксизм целиком, а профессионально более подго­
товленные и менее ангажированные марксологи предлагают, расчленяя
его «по частям», оставить для Маркса абстрактную возможность «реаби­
литации», но лишь при условии апелляции к его ранним произведениям и
ценой полного «отречения» от идущих по его стопам идеологов.

Ф. И. Биншток
Бухарин о Марксе
В 1933 году Академией Наук СССР был издан сборник статей к пяти­
десятилетию со дня смерти Карла Маркса. Как указывалось в аннотации к
сборнику, он состоит из. Сборник состоял в основном из докладов, «чи­
танных на торжественных заседаниях, посвященных памяти Маркса и ор­
ганизованных Академией Наук».
Большое место в сборнике занимает работа академика Н. И. Бухарина
(объемом более 7 печ. листов) — «Учение Маркса и его историческое зна­
чение»
Работа Н. И. Бухарина включает:
• Введение
и четыре раздела:
I. Философский синтез Маркса.
II. Теория исторического материализма.
III. Теория капитализма.
IV. Теория пролетарской диктатуры и научный коммунизм.
В обширном Введении Бухарин отмечает, что революционный мар­
ксизм «в своей развитой и обогащенной форме выступает как марксизм-
ленинизм» и этот факт «не могут отрицать даже заклятые враги пролета­
риата». И далее Бухарин характеризует марксизм как «мировоззрение
пролетариата, которое, выросши из практики его борьбы и переплавив в
реторте революционной критики все ценные завоевания эпохи в драго­
ценный сплав, является самым совершенным практическим орудием ре­
волюционного преобразования мира» (с. 9).
В первом разделе автор отмечает, что «Маркс является творцом вели­
чайшего философского синтеза, перед которым все новейшие и модней­
шие философские построения не идут ни в какое сравнение» (с. 19).
Здесь автор указывает, что Маркс, как известно, пришел к диалекти­
ческому материализму «от Гегеля через Фейербаха, включив в свою сис­
тему все рациональные моменты предшествовавшего тысячелетнего фи­
лософского развития...» (Там же).
Далее им анализируется трактовка отношения субъекта и объекта,
где, — по словам Бухарина, — «сразу обнаруживается, что Маркс открыл
совершенно новую эпоху в историческом развитии философии» (с. 20).

По словам Бухарина, Маркс был материалистом «Но его материа­
лизм в своих исходных пунктах резко отличается от механического м а­
териализма великих просветителей, от „вульгарного материализма“
Бюхнера-Молешотта, и от антропологического учения Людвига Фей­
ербаха» (Там же).
В разделе делается вывод: «Маркс поднял материализм на небыва­
лую высоту» и это ему удалось сделать потому, что он «дал синтез мате­
риализма и диалектики: он поднял на высшую ступень диалектический
метод, критически его переработав, опрокинув навзничь громадину геге­
левской идеалистической концепции...» (с. 26).
Во втором разделе автор рассматривает проблемы исторического со­
циализма. Он отмечает, что «марксистский диалектический метод гораздо
шире и универсальнее идеалистической диалектики Гегеля» (с. 37).
Автор отмечает, что Марксом были сформулированы «всеобщие за­
коны движения, господствующие в истории человеческого общества» ... в
его теории исторического материализма, гениальном учении, создание ко­
торого означает, действительно, совершенно новую эпоху в развитии об­
щественных наук (с. 42).
Отмечая, что Маркс «гневно бичевал» историческую школу, которая
ориентировалась на увековечение существующего, выключала «перерыв
постепенности», автор подчеркивает, что «революционная диалектика Мар­
кса исходит из неизбежной смены общественных форм, включая истори­
чески обусловленную противоречивость развития, обострение внутренних
противоречий, классовую борьбу, катастрофический переход одной обще­
ственной формы в другую через революцию и т. д .» (с. 43).
Конкретизируя это положение, автор пишет: «Маркс первый, на осно­
вании богатейшего материала, гигантского моря фактов, огромного зна­
комства с историческим материалом разных эпох и народов, необычайно
богатого опыта новейшей европейской истории, практики общественной
классовой борьбы, великим мастером которой он был сам во всех облас­
тях, вывел законы исторического развития. Это — монументальное тео­
ретическое построение, равным которому не знал мир» (с. 53).
Характеризуя это «теоретическое построение» Маркса, автор пишет:
«Материалистическое понимание истории, с его учением о классовой
борьбе и революции, есть объективная научная теория: она выясняет,
опираясь на самые общие законы бытия и становления (материалистиче­
скую диалектику или диалектический материализм), общие объективные
законы человеческой истории» (с. 54).
Заканчивая этот раздел, Бухарин дает очень четкую формулу, харак­
теризующую суть и значение учение Маркса о законах общественного
развития: «Марксово учение о законах общественного развития есть инст­
румент ниспровержения капитала». И, продолжая свою мысль, автор пи­

шет, что это учение «получает свою дальнейшую расшифровку в теории
капиталистического развития, где общие законы общественной диалек­
тики принимают еще более конкретную форму законов развития и гибели
капиталистического общества и законов его неизбежного перехода в со­
циализм черезреволюцию пролетариата и его диктатуру». (С. 55).
В третьем разделе Н. А. Бухарин рассматривает теорию капитализма
Карла Маркса. Здесь автор отмечает, что сама постановка вопроса об осо­
бом законе — «законе движения» капиталистического общества «есть це­
лая революция в науке, ибо до Маркса (и после Маркса, поскольку речь
идет о буржуазной науке) категории политической экономии брались как
„вечные" и „естественные" категории всякого производственного процес­
са...» (с. 55).
В разделе излагается теория трудовой стоимости К. Маркса, его тео­
рия прибавочной стоимости (при изложении соответствующих теоретиче­
ских положений К. Маркса этих теорий в работе Н. И. Бухарина использу­
ется термин «ценность» вместо термина «стоимость»).
Значительное место в разделе занимает теория воспроизводства К. Марк­
са, т. е. процесса производства, рассматриваемого как регулярно повто­
ряющегося процесса. Раскрывая значение сделанного Марсом вклада в
экономическую теорию, Н. И.. Бухарин отмечает, что анализ указанного
процесса «в его общественном масштабе был дан впервые физиократами
... , по отношению к которому у классиков английской политической эко­
номии не было сделано решительных шагов вперед. Настоящее учение о
воспроизводстве капитала развито лишь Марксом ..., причем так назы­
ваемые „схемы" .. .легли в основу ряда теоретических построений, оказав
огромное влияние, главным образом в связи с теорией реализации и кризи­
сов» (с. 65, Примечание). При этом Н. И. Бухарин делает ссылки на работы
Туган-Барановского, С. Булгакова, Р. Люксембург и свою собственную ра­
боту «Империализм и накопление капитала». (Н. И. Бухарин ссылается
также и на работы Ленина, однако, главная его работа, посвященная дан­
ной теме, — «По поводу так называемого вопроса о рынках» в то время
еще не была опубликована).
Излагая содержание второго тома «Капитала», Н. И. Бухарин демон­
стрирует количественные соотношения, вскрытые К. Марксом, с помощью
собственных схем, которые помогают читателю понять соответствующие
закономерности накопления.
Далее, рассматривая вопрос о «противоречии» между I и III томами
«Капитала», Н. И. Бухарин разъясняет, почему в простом товарном произ­
водстве цены колеблются относительно стоимости, а в современном капи­
талистическом производстве — относительно «цен производства».
Заканчивая раздел, посвященный теории капитализма, Н. И. Бухарин
следующим образом: характеризует Маркса как теоретика капитализма:
«Он схватывает грядущее, чтобы тем энергичнее, полнее, активнее, ус­

пешнее „изменять мир. Его анализ капиталистического общества велик и
несравненен: его прогнозы оправдались всем последующим ходом исто­
рического развития, как целиком оправдалось всем последующим ходом
исторического развития и основанное на этом анализе учение о пролетар­
ской диктатуре и переходе к бесклассовому коммунистическому общест­
ву“» (с. 73).
Характеризуя всю теорию Маркса в целом, «это грандиозное здание,
начиная от теории познания, общих законов материалистической диалек­
тики, и кончая учением о переходном к коммунизму периоде» автор при­
ходит к выводу, что «такого научно-философского синтеза мир не знал».
Продолжая эту мысль, он пишет: «Профессиональные ученые буржуазии,
которые теперь потеряли голову от грохота исторических обвалов, делали
не раз вылазки против Маркса, делали не раз вылазки против Маркса, ду­
мая уязвить его практической стороной его универсальной деятельности,
рассекая этого исполинского гения на ученого — с одной стороны и рево­
люционера — с другой», но это, как пишет Н. А . Бухарин, «как раз и по­
казывает все убожество и ограниченность доктринеров» (с. 97-98).
Несмотря на достаточно большой интервал времени, отделяющий нас
от периода, когда создавалась работа Н. И. Бухарина, все процитирован­
ные выше строки, как и другие положения его труда, характеризующие
вклад Маркса в науку, звучат сегодня в высшей степени актуально.
Заканчивая свою работу, Н. И. Бухарин пишет, что «Ленин — на ос ­
нове огромной научной работы, опыта великих исторических событий, на
основе практики революционного движения и громадных классовых битв,
на основе пролетарской революции в России и массовых движений в мет­
рополиях и колониях всех стран, создал новый этап и в теории марксиз­
м а ...» (с. 98).
Продолжая свою мысль о развитии учения Маркса после его смерти,
Н. И . Бухарин пишет: «После смерти Ленина руководящая практическая и
теоретическая роль перешла к тов. Сталину...» . И, характеризуя эту роль,
он пишет, что Сталин «сделал целый ряд новых теоретических обобще­
ний, которые являются теперь силой, направляющей многосложную прак­
тическую работу партии» (с. 98 -99). Вероятно, эти слова Н. И. Бухарина у
современных читателей, знающих все последующие события, связанные с
судьбой их автора, вызовут неоднозначную оценку. Но любой факт, отно­
сящийся к прошлому, позволяет более полно и с большей глубиной оце­
нить то, что имело место в истории нашей страны.
В заключение отметим, что работа Н. И. Бухарина, по нашему мне­
нию, демонстрирует, огромную эрудицию автора. Об этом, в частности,
свидетельствует такой факт: в работе делаются ссылки на труды около ста
авторов, опубликованные на немецком, английском и французском языках.
При этом цитируемые Н. И. Бухариным соответствующие отрывки из их
работ даются им в собственном переводе.

Разное
В. Д. Жирнов
Философия Маркса — истина
в первой инстанции
В ряде учебников по философии единственным и, конечно, вполне
достаточным основанием для доказательства полнейшей несостоятельно­
сти марксизма приводится факт развала Советского Союза. Однако с не
меньшим основанием позволительно утверждать и обратное: Советский
Союз развалился не в последнюю очередь потому, что марксизм, возмож­
но, и «сидел в печенках» у советского народа, но никогда не доходил до
его головы и, прежде всего, — до головы особо «верных марксистов-
ленинцев» в лице оттепельно-застойно-перестроечных Генсеков ЦК КПСС.
Более того, тот же развал можно рассматривать и как подтверждение про­
гностической мысли В. И. Ленина, который предупреждал, что умные бю­
рократы погубят социализм.
Мои возражения «учебниковым» истинам можно и не принимать все­
рьез. Но разве можно принимать всерьез подобные «истины» учебников
по философии?
Справедливости ради надо признать, что «учебниковая» философия
является весьма бледной копией философии журнальной, призванной вы­
ражать самое последнее слово науки. Так вот это последнее слово науки
по поводу марксистской философии заслуживает только самых последних
слов, да притом по двум основаниям.
Во-первых, уже достаточно богатый опыт коллег, решившихся напря­
мую сразиться с К. Марксом, свидетельствует о том, что они не могут оп­
ровергнуть философский марксизм, предварительно не исказив и не изу­

родовав до неузнаваемости его диалектико-материалистическую основу.
Поэтому в отношении К. Маркса ныне, как сказал бы Гегель, «свирепству­
ет гениальность», — гениальность облыжных ниспровергателей фунда­
ментально философских истин.
Во-вторых, вполне «постнеклассические гении», не вдаваясь в крити­
ческий анализ марксизма, считают своим долгом выразить чуть ли не ал­
лергическое отвращение к нему. Преисполненные чувства превосходства
над марксистской философией, они, однако, в своих инновационных (по
набору ключевых слов) дискурсах возвращают философию к докантов­
ским временам. Во всяком случае, их дискурсы уподобляются той старо­
давней, по оценке Канта, «метафизике» (философии), в которой, «все есть
чистая рапсодия». Со времен Аристотеля, продолжает Кант, «в м етафизи­
ке можно беззаботно врать всякий вздор», поскольку «метафизика в смыс­
ле науки доселе (т. е. до Канта.
—
В. Ж .) еще вовсе не существовала»
(КантИ. Пролегомены. М .: Прогресс., 1993. С. 121, 137 и 183). И надо
сказать, что на сей день вздора намолочено уже более, чем достаточно.
Бурный поток вздора от тех, «кто сегодня делает философию в Рос­
сии», уже выходит за пределы профессионально-философского «цеха».
В частности, представители естествознания в лице геолога Б. Н. Голубова
успели подметить, что на смену марксистской философии пришла фило­
софия «м раксистская» и потому призывают «к совершенствованию фи­
лософских способов защиты от мраксизма в естествознании» (Существует
ли естественный отбор? // Высшее образование в России. 2006. No 7.
С. 147 и 150). А доктор технических наук И. А . Александров вполне убе­
дительно описывает кризисное состояние российской философии (О сис­
темном кризисе российской философии и путях его преодоления. // Вест­
ник РФО. 2007. No 3. С. 120-122). Нелишне подчеркнуть, что речь здесь
идет о кризисе отнюдь не марксистской философии, а о кризисе филосо­
фии, свихнувшейся в «мраксизм».
Не тратя время и место на конкретные иллюстрации кризисного со­
стояния нашей философии, предлагаю вникнуть в истоки такого состоя­
ния, т. е. отыскать основные детерминанты «мраксизма» и тем самым ли­
бо усовершенствовать способы защиты от него, либо уяснить фатальную
беззащитность перед ним.
Самым очевидным истоком современного «мраксизма» является привыч­
ная политизация (идеологизация) марксизма, хотя и по взаимоисключающим
основаниям: в прошлом — советская, а ныне — антикоммунистическая.
Советский вариант политизации марксизма менее всего благоприят­
ствовал распространению (а тем более — развитию) учения К. Маркса
уже хотя бы потому, что породил манеру официальных политиков и но­
менклатурно-неуязвимых философов растаскивать его на цитаты, которы­
ми как бы заверялась незыблемость собственных утверждений их пользо­
вателей. Но самый существенный порок советской политизации марксист­

кой теории заключался в том, что для массового сознания последним сло­
вом марксизма оказывался самый последний доклад каждого Генсека ЦК.
Если бы эти Генсеки соответствовали занимаемому месту (или понятию
лидера коммунистов), они и сами могли бы додуматься до мысли Ф. Эн­
гельса: «В особенности обязанность вождей будет состоять в том, чтобы
все более и более просвещать себя по всем теоретическим вопросам, ... и
всегда иметь в виду, что социализм, с тех пор как он стал наукой, требует,
чтобы с ним обращались как с наукой, то есть, чтобы его изучали» (Эн­
гельс Ф. Добавление к предисловию 1870 г. к «Крестьянской войне в Гер­
мании» // Маркс К ., Энгельс Ф. Соч. Т. 18. С. 499. С. 494-500).
Однако вместо того чтобы изучать и осваивать науку, они предпочи­
тали «развивать» ее и даже ошеломлять человечество будто бы небывало
«новым мышлением», не удосужившись осилить для начала «старое», но
непреходяще продуктивное. Короче говоря, марксизм подменялся хрущеви­
ной, да горбачевиной, которые в меру своего «инако- и ново -мыслия» пред­
ставляют собой не более чем исторические «загогулины» в поступатель­
ном развитии «вечно новой философии разума» (Маркс К. и Энгельс Ф.
Соч., т. 1 .С . 112).
Были, к счастью, и в те времена отрадные достижения марксисткой
(диалектико-материалистической) философии. Они представлены, прежде
всего, в творчестве Э. В. Ильенкова, Б. М. Кедрова, Е. Ф. Солопова, а также в
целом ряде публикаций, авто рам и которых явл яют ся П. В. Алексе ев, В. Г. Афа­
насьев, С. С. Батенин, Г. С. Батищев, Г. Н. Волков, П. В. Копнин, И. В. Кузне­
цов, А. Я. Ильин, Мих. Лифшиц, М. Б. Туровский, И. Т. Фролов и немногие
другие. Именно их творчество задавало увлеченной молодежи критерии
профессионализма философских изысканий, но, к сожалению, отнюдь не
они определяли «погоду» в политической жизни и массовом сознании.
Всем понятная «погода» была такова, что не только философия, а все
«обществоведение, утрачивая, — по замечанию А. П. Бутенко, — научный
характер, постепенно превращалось в прислужницу „пропаганды успе-
ха“ ...» . На авансцену науки вышли, конечно же, «прислужники» успеха,
озабоченные лишь тем, чтобы попасть в политически заданную «струю».
Каждый из этих «струевиков», первую десятку которых может возглавить
генерал-профессор Д. Волкогонов, «всеми своими действиями доказывал
себе и другим, что обществоведение — это
...весьма
легкое и доходное
ремесло, связанное с повторением заученных марксистских формул и „пе-
режевыванием“ прописных истин из официальных документов» (Бутен­
ко Л. П. Теоретические проблемы совершенствования нового строя: о соци­
ально-экономической природе социализма. // Вопр. философии. 1987. No 2.
С. 18. С. 17-29). Под фанфары звучной формулы о «единственно научной
философии» исподволь формировался кадровый резерв из «нотариально за­
веренных марксистов» (по выражению Мих. Лифшица). Именно они ныне
не признают философию наукой, но пишут доходные учебники по этой «не

науке», пережевывая на свой лад исторически ретроградное инакомыслие
вроде бы «цивилизованных» стран. Не изменяя себе, привычные «струеви­
ки» и сегодня обнаруживают свой неиссякаемую способность «симулиро­
вать мышление с помощью слов» (В. Я. Данилевский), превознося успехи
импортируемой заморской демократии и поливая грязью «тоталитаризм»,
коммунизм и марксизм. Так что советский вариант идеологизации (полити­
зации) марксизма не без одобрительной «санкции» номенклатурно-неуязви­
мых в своей учености философов (во главе с особо научными коммуниста­
ми) плавно перешел в антикоммунистическую политизацию марксизма.
Современнейший, «новорусский» вариант политизации марксизма за­
циклен на «реанимации» тоталитарного антикоммунизма. Небывало раз­
гулявшийся в России антикоммунизм ошеломляет своей оголтелостью, не
допуская тем самым и тени сомнения в своей, вроде бы самоочевидной,
истинности. В действительности же этот истеричный всплеск антикомму­
низма до абсурдности противоразумен и по-иезуитски античеловечен. Иным
он и не может быть, ибо противопоставляет себя марксистской идеологии,
которая вне искажений и извращений со стороны «услужливых друзей» и
безнадежно «законченных» оппонентов является действительно разумной
и потому подлинно гуманистичной или действительно гуманистичной и
потому подлинно разумной.
Здесь по отношению к расхожим мнениям необходимо сделать по­
правку на то, что все действительно разумное не может не быть рацио­
нальным, но не все рациональное является действительно разумным. Со­
ответственно, — все подлинно гуманистичное не может не быть ярко ин­
дивидуальным, но не все неповторимо индивидуальное является подлинно
гуманистичным. В частности, медицина свидетельствует о том, что самым
индивидуально неповторимым является уродство.
Упомянутую абсурдность и иезуитизм антикоммунизма абсолютно не
способна воспринимать «цивилизованная» Европа, поскольку уже 5-6 по­
колений европейцев хлебали и хлебают такую культуру, которую с конца
XIX века «захлестнула волна ненависти к разуму» (М. Бунге). Поэтому
современные «европейцы особенно изобретательны в экономике» (как о
том свидетельствует реклама), а «потолок» их интеллекта — исчисление
предикатов, курса валют и прочих шарапно-рыночных «преференций».
В России — другое дело. Здесь пока еще почитаются «Люди с чистой со­
вестью», а потому здесь еще не исчезло понимание того, что антикомму­
низм (перерастающий не без «подсказки» чиновных культуртрегеров в ан­
тирусскость) не свидетельствует об избытке разума и порядочности.
Антикоммунистическая политизация марксизма была задана в РФ Ука­
зом «всенародно избранного президента» о запрете идеологии в государст­
венных учреждениях. Как говорится, сила есть — ума не надо. Возможные
последствия этого запрета либо не продумывались, либо изначально были
рассчитаны на сплошную «кретинизацию» всей страны, дабы низвести со­

борный менталитет «дорогих россиян» до уровня общеевропейской (или
глобально стяжательской) рациональности. Само время показывает, что за­
прет идеологии, имеющий вроде бы (1) сугубо политическое значение, обер­
нулся (2) резкой деконструкцией нравственности и (3) дискредитацией науч­
ного разума. Вот и пройдемся далее по истокам и следствиям каждого из от­
меченных аспектов запрета идеологии в небезыдейной «от роду» России.
В порядке введения в анализ политического аспекта президентского
Указа, следует отметить, что, вероятно, было абсолютно бессмысленно
пытаться довести до сведения гаранта Конституции (и его «семьи»), что
запретить идеологию в социально неоднородном, а тем более — в классо ­
во поляризованном, обществе никоим образом невозможно. В таком об­
ществе ценностные ориентации или аксиологические установки различ­
ных социальных групп неизбежно конституируют различную и даже диа­
метрально противоположную идеологию. Поэтому по букве Указа (де юре)
речь идет вроде бы о запрете всякой идеологии. В действительности же
(де факто) запрет поставил вне закона лишь марксистскую идеологию, созда­
вая статус наибольшего благоприятствования всякой иной, лишь бы она бы­
ла, как минимум, немарксистской, а желательно — антикоммунистической.
Бесшумная действенность административно-чиновных решений по «за­
чистке» марксизма дополнялась и оправдывалась в общественном мнении
бесшабашной «теле-творной» ненавистью к «коммунякам». В поисках бо­
лее «изящных» форм оплевывания марксизма «единомышленники» Гу­
синского на НТВ предоставили слово «молодым, да ранним» политикаш ­
кам, которые предложили москвичам в назначенные дни у центральных
станций метро «обменять бесплатно произведения Маркса-Энгельса и пор­
нографическую литературу на хорошие книги». Однако эта экзотическая
акция органически вписывается в общую картину тотального запрета на
марксизм. Произведения классиков марксистской философии исчезли с
полок книжных магазинов, списывались в макулатуру из вузовских биб­
лиотек и уже тем самым не рекомендовались для обучения. Отсюда скла­
дывается отнюдь не беспочвенное впечатление, что произведения осново­
положников марксизма внесены в своеобразный индекс запрещенных книг.
А в целом в массовое сознание не может не закрадываться тревожно­
мнительное соображение о том, что истина по нынешним временам не в
цене, а защищать ее — себе дороже.
Что касается философов, то уже в силу положенной им (по былому мар­
ксистскому образованию, по долгу службы и партийной принадлежности)
«коммунистической убежденности», они не могли не понимать, что Указ гла­
вы государства о запрете идеологии в госучреждениях для каждого из них
равнозначен запрету на профессию. Будучи юридически не «эксплициро­
ван», этот запрет фактически (если хотите, «имплицитно») содержал и по сей
день содержит угрозу не вполне узаконенного, но вполне мощного (по адми­
нистративным возможностям) насилия за взаимооднозначное соответствие
личных убеждений с профессионально-философскими знаниями.

Превентивно-непреходящая угроза насилием за искреннюю привер­
женность философскому профессионализму не может не порождать впол­
не естественный или экзистенциальный страх индивида за элементарное
выживание, которое, похоже, не очень-то и заботило «отцов новорусской
демократии», посадивших научных работников и преподавателей высшей
школы на весьма голодный «паек». В силу отмеченных обстоятельств за­
прет марксистской идеологии реально «сработал» как неявный, но весьма
действенный запрет на профессию философа. Этот запрет на профессию
остается неявным и неочевидным, потому что он разрешился вроде бы в
порядке воплощения на уровне каждого индивида «свободного демокра­
тического выбора России». Суть его в том, что в нынешнем демократиче­
ском государстве философ выбрасывается на панель свободы, — свободы
промышлять себе на жизнь изменой своему профессионализму, отказом от
системности понятийно-теоретического мышления и низведением его к
вербально виртуозным навыкам мыслить в грамматике.
Естественно, что в профессиональном отношении философ становит­
ся при этом неким подобием деклассированного элемента. И надо при­
знать, что ряды люмпен-профессориата от философии (и прочих отходов
формально университетского образования) неуклонно растут. Люмпен-
профессор (от люмпен-аспиранта до люмпен-академика), безусловно, не
принадлежит к отбросам общества. И все-таки он опускается до статуса
люмпена, если иметь в виду, что К. Маркс относил «к люмпен-пролетари­
ату лакеев гостиниц, кафе и т. д. и слуг» (Маркс — Энгельсу. 5 июня 1882 г. //
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 35. С. 54. С. 54-56). Философ-лакей лизо­
блюдно прислуживает «господам» в тоге «демократов», ибо весь его ин­
теллект подчинен (или вынужден подчиняться) лакейским заботам о нуж­
дах тела. Поэтому, несколько перефразируя слова К. Маркса, позволительно
утверждать, что философ, использующий свою ученость исключительно в
личных или корыстных интересах, является низким человеком.
Однако как ни неприглядна позиция идейных перевертышей в нрав­
ственном отношении, они в полном праве занять ее (прекрасно понимая,
что совесть — не юридическая категория даже в самом правовом государ­
стве). Дело в том, что, изощряясь теперь в опровержении марксизма, ми­
ровоззренческие мутанты непреднамеренно и в который уж раз подтвер­
ждают неопровержимость одного из двух великих открытий К. Маркса:
бытие определяет сознание. Прежде чем заниматься политикой, философи­
ей, искусством, люди должны есть, пить и одеваться. Философы-мутанты
и их юные «клоны» убедительно показывают, что бытие не перестает опре­
делять сознание даже в том случае, когда люди продолжают или предпочи­
тают заниматься философией (искусством, политикой) только для того, что­
бы есть, пить и одеваться (хотя бы не хуже былого советского уровня).
Отсюда не следует делать вывод, что позиция верных профессиона­
лизму философов опровергает означенное открытие К. Маркса.

Просто в первом случае философ предстает не профессионалом, а
массовым (т. е. профессионально «голым») индивидом, который «тоже хо­
чет жить», — и не более того! Во втором случае философ остается верен
своему профессионализму, ибо его сознание детерминируется не только
«весомым, грубым, зримым» наличным бытием. Детерминанта сознания
философа не может исчерпываться реалиями «текущего момента» даже в
форме исторически заметной загогулины. Ведь для философа жизнь от­
нюдь не «только миг между прошлым и будущим», а, так сказать, целая
история приобщения индивида к вечности. И хотя вечность объективно
исключает различение прошлого и будущего, но в контексте целепола­
гающей (творческой) деятельности человека она предстает в настоящем
как уже неотвратимое будущее. Так вот эта «целая история» представляет
собой то самое время, которое, по определению К. Маркса, есть простран­
ство развития человека. Поэтому «дом бытия» философа имеет своим
«фундаментом» всю реальную историю развития философской мысли от
Гераклита и Платона (через Гегеля и Маркса) до Ильенкова и Кедрова. Ло­
гика этой истории с необходимостью включает в себя и прогностические
контуры или перспективные тенденции развития, конечно же, вечно новой
философии разума. В контексте этих перспектив сознание и творчество фило­
софа детерминируются в значительной мере будущим, а значит, и обществен­
но-историческим идеалами или научно разрабатываемой «моделью потреб­
ного будущего», — потребного человеку и человечеству. (К слову сказать,
деятельность человека в любом из ее проявлений только тогда и свободна,
когда она детерминируется будущим, не лимитируясь настоящим.)
И отнюдь не случайно одновременно и вослед запрету марксистской
идеологии в массовом сознании начинает культивироваться смрадно-гламур­
ная бездуховность, «происходит нравственная идиотизация человеческой
природы» (Н. А. Бердяев), насаждается нравственный нигилизм, «девальви­
руются» общественно-исторические и подлинно гуманистические ценно­
сти. А ведь романтические идеалы свободы, равенства и братства всех лю­
дей именно марксизм превратил из утопии в науку. Это превращение не
сводится к расхожим представлениям о том, что в отличие от прочих фило­
софов, лишь объяснявших мир, К. Маркс решил изменить его. Суть дела за­
ключается в том, что марксизм открыл и не мог не считаться с тем, что мир
(как и каждая вещь) изменяется лишь в меру своей способности изменяться.
Именно в таком контексте марксизм обстоятельно доказывает, что капита­
лизм «чреват» социализмом, переходом от зоологического периода истории
общества к собственно человеческому, а человек способен к беспредельно­
му развитию без заранее установленного масштаба (и т. п.).
Запрет марксистской идеологии позволяет особо четко осознать, что
эта идеология не укладывается в разряд всех прочих идеологий, если
идеология вообще исчерпывающе отождествляется со сферой «наспех
концептуализированных политических страстей» (Рашковский Е. Б. Со­

временное мирознание и философская традиция в России: о сегодняшнем
прочтении трудов Вл. Соловьева. // Вопр. философии. 1997. No 6 . С. 103.
С. 92-106). В отличие от подобных «концептов», меняющихся, в частно­
сти, каждые 4 года (перед выборами в Думу) марксистская идеология есть
система научно обоснованных идеалов и в этом смысле — ИДЕАЛогия.
Причем общественно-исторические идеалы марксизма (и коммунизма) —
глубоко гуманистичны и в строгом смысле слова общечеловечны. Доста­
точно указать на то, что они безоговорочно предполагают становление
всесторонне развитой личности, неповторимой в своей индивидуально­
сти, но, правда, они не позволяют отождествлять индивидуальность с не­
повторимым уродством или уникальным извращением. Так что ерничать
над идеалами марксизма (и коммунизма) способны лишь абсолютно за­
конченные индивиды, которых, к сожалению, у нас на сегодня хватает, хо­
тя атрибут законченности не соответствует понятию «человек».
Дискредитация идеалов марксизма и 70-летней истории Советского
Союза есть единственная идеология, которая не запрещена Указом о за­
прете идеологии в госучреждениях. В соответствии с этим Указом нашему
государству по праву не положено, да и просто не пристало иметь собствен­
ную идеологию. Да и первые лица нашего государства то ли честно призна­
ют, то ли бравируют тем, что у нас (у государства) нет идеологии. И в учеб­
никах по философии отмечается как нечто должное, что «идеологии, которая
могла бы претендовать на роль ведущей, общенациональной — такой идео­
логии в современной России не существует. ... Вряд ли следует ожидать по­
явления такой идеологии в относительно скором времени. И причина заклю­
чается в том, что сегодня в России нет ясного понимания того, что происхо­
дит со страной, куца она движется, каково ее место в современном мире...»
(Философия. П/р В. В. Миронова. М: Норма, 2008. С. 800 -801. —
928 с.).
В действительности, госаппарат современной России не имеет собст­
венной идеологии, но охотно импортирует и повсеместно насаждает идео­
логию заморскую, в которой «Русью и не пахнет». Косвенно это призна­
вал даже Б. Ельцин, когда обращался к «дорогим россиянам» с призывом
разработать национальную идею (отменив этим обращением фактически,
но не юридически свой запрет на идеологию). По умолчанию признает это
и «Единая Россия», которая с года на год откладывает обнародование сво­
ей идеологии и побаивается выходить с нею в публичные предвыборные
дебаты даже с мнимыми оппонентами.
На самом деле у государства и властвующей партии просто не может
не быть идеологии. У них есть идеология, — идеология, как уже отмеча­
лось, заморская, да на нашу беду — исторически ретроградная. Вот ее-то
и приходится инновационно и наспех концептуализировать применитель­
но к «сиюминутному» политическому моменту («лечь на рельсы», «выби­
рать сердцем», «мочить в сортире» и т. п.). В лукавых же сетованиях на
отсутствие идеологии государство не хочет признать или старательно
скрывает тот факт, что у него нет идеалов, а точнее говоря, — нет целей,

достойных именоваться на Руси идеалами. Да и откуда им взяться, если
общенациональное будущее на сегодня нам даже не светит, а угрожает
вымиранием населения.
В отсутствие обнадеживающих общественно-исторических идеалов
современная «поп-элита» куражится над «совковой» мечтой о «светлом
будущем». Она помалкивает о том, что даже «не доведенные до конца ре­
формы» уже принесли немало бедствий народу и грозят антропологиче­
ской катастрофой. И вместо того, чтобы задуматься над катастрофически­
ми последствиями возможного «доведения реформ до конца», этот «теле­
цвет» нации предпочитает менторски внушать «теле-массам » установку
на приверженность к вечным ценностям (не выходящим за рамки семьи) и
непреходящим традициям (коренящимся в рутине повседневного быта).
Вечность оказывается у них (как и у «ретро-реформаторов») реально ли­
шенной будущего. И это вполне объяснимо, ибо ретро-ценности (рынка и
шарапно-рыночной демократии) предуготовлены в прошлом и направлены
на воспроизведение длящегося прошлого в исторически завершенном и
законченном (по американскому образцу) настоящем. Так что под сенью
подобных ретро-ценностей очень немногим и не очень долго удастся еще
пожить «в этом наилучшем из миров».
Ни для кого не является секретом, что «в наилучшем из миров» день­
ги решают все, являются высшей ценностью и служат высшей меркой че­
ловеческих достоинств. Судя по вполне «ядовитой» заморской головолом­
ке («Если ты умный, то почему ты бедный?!»), там даже «коэффициент
интеллектуальности» исчисляется в «у. е .» . «Каталог» самых выдающихся
«умников» в мире (с непомерным «коэффициентом интеллектуальности»)
ежегодно составляет журнал «Форбс». Они фатально загнали большинст­
во людей в «гетто» структурной бедности, а их «идейная» обслуга силится
оправдать теперь «справедливость неравенства». Такого рода «справедли­
вость...» (феодальная по своей сути!) оправдывается как в пространных
этических дискурсах номенклатурно-неуязвимых люмпен-профессоров,
так и в рекламно-СМИ -шном дозволении сравняться с олигархами всем и
каждому: «Бери от жизни все!». Поскольку от этого всего редкостные
«умники» оставили прочим «глупышам» мало чего, то последние могут
сравняться и даже кое в чем превзойти первых, следуя императивно побу­
дительным призывам: «Не дай себе засохнуть!», «Не тормози! Сникеряй!»,
«Живи по своим правилам!», «Хочу невозможного!».
Ясно, что ни «Единая Россия» (которая, конечно же, не «Справедли­
вая...»), ни «Справедливая Россия» (которая изначально не является «Еди­
ной...») пока еще не могут официально выражать свою идеологию в от­
кровенно стяжательских ретро-идеалах, поскольку на Руси стяжательство
издревле не в почете, несмотря на то, что оно победило в самой РПЦ. Од­
нако капля долбит камень. Разжигая стяжательские вожделения по образ­
цу «цивилизованных» стран, ретро-идеалы делают свое дело, разрушая
остатки соборности (общинности, артельности) в самой ткани русской

жизни. Как бы предупреждая россиян о пагубных последствиях безогляд­
ного приобщения к ценностям «цивилизованных» стран, небезызвестный
в прошлом советский философ, а ныне не менее известный афинянин
Ф. X. Кессиди пишет нам из Греции: «...Тенденции, которые наблюдаются
на Западе — культ денег, гедонизм и разврат и т. д.,
—
ни к чему хороше­
му не приведут» (Открытое письмо Ф. X. Кессиди. // Вестник РФО. 2008.
No 1. С. 187. С. 187-189). А мы только такие «тенденции» и импортируем в
Россию, где если еще и не господствует дух ненасытного чрева и беспре­
дельно расчеловеченных чресл, то уже получает все более широкое рас­
пространение «синдром» приобретенного нравственного дефицита (как
предвестник или начало необратимой «нравственной идиотизации...»).
Из ранее сказанного ясно, что данный «синдром» вторгся и в профес­
сионально-философский «цех» (но не в «дом бытия») философов. В итоге
он порождал, как минимум, равнодушие (если не пренебрежение) к про­
фессионально-цеховой чести и к научному достоинству философа, а, в ко­
нечном счете, — к научной состоятельности или к научному статусу фи­
лософии. Один из люмпен-профессоров договорился до того, что «фило­
софия призывает идти туда, не знаю куда, искать и находить то, не знаю
что». Здесь комментарии, как говорится, излишни. (А именную ссылку,
уважаемые читатели, позвольте не давать, ибо подобного рода коллеги по
«цеху» озабочены лишь «саморепрезантацией эго-идентичности» и пото­
му заинтересованы в рекламе на любой манер.)
Запрет марксистской идеологии априорно низводил ее к наспех со­
стряпанному концепту политических страстей. Между тем эта идеология
обосновывается или, если хотите, оправдывается стройной системой взаи­
мосвязанных понятий или теоретически проработанных представлений о
мире и месте в нем человека. Иначе говоря, она составляет органический
компонент объективно истинной, научно содержательной теории мировоз­
зрения и потому логически необходимым образом «вписывается» в нее
или с такой же необходимостью «выводится» из нее (чем не может похва­
статься ни один другой идеологический концепт, состряпанный наспех в рам­
ках «искусства возможного»). Противоразумный запрет марксистской идео­
логии инициировал процесс вытеснения и подмены нравственности правом
(«Больше наглости!» — девиз неформального лидера СПС) и по умолчанию
исключает повелением свыше саму возможность научного мировоззрения.
Справедливости ради нелишне еще раз подчеркнуть, что ни консти­
туционно, ни подзаконными актами научная истина не запрещалась и пра­
во на свободу совести (и, стало быть, — на «исповедание» научной исти­
ны) не отменялось. В противном случае обсуждаемый запрет оказался бы
сродни акту инквизиции и воплощением власти «Великого инквизитора».
И, тем не менее, именно с запретом марксисткой идеологии статус науки в
обществе резко изменился. Это запрет спровоцировал, стимулировал или
даже навязывал «глубокомысленные» сомнения в научности не только фи­
лософии, но и самой науки.

Даже те коллеги, которые ныне не считают философию наукой, вряд ли
решатся отрицать, что одновременно с запретом марксисткой идеологии
авторитет науки в общественном сознании стал неуклонно (и по нарас­
тающей) снижаться, «уравновешиваясь» ненаучными дискурсами. Былой
культ и авторитет научности в общественном сознании все более вытесня­
ется «духовно-политическим» единением церкви и государства, постули­
рованием религиозного характера философии, зарождением идеи союза
религии и философии против свободы науки, откровенным попуститель­
ством различным видам квазинауки. Несомненным и печальным достоя­
нием нашей «духовной культуры» становится «всплеск иррационализма и
мистики, беспрецедентные по своим масштабам нападки на рациональные
формы культуры и, прежде всего — на науку» (Лисеев И. К. Наука и ква­
зинаука. // Вестник РФО. 2008. No 1. С. 205. С. 205-209). И, конечно, свой
«неоценимый вклад» в распространение мистики, суеверия, астрологии и
квазинаучных мифов вносят СМИ (вплоть до теле-демонстрации радио­
связи с потусторонним миром).
Итак, при всех демагогических издержках советской пропаганды, де­
формировавших научный характер марксисткой идеологии, в научности
этой идеологии теперь можно убедиться и от противного. Волюнтарист­
ский запрет идеологии марксизма, которая в принципе конституируется
идеалом научности, уже привел к дискредитации авторитета науки и на­
учной истины. В частности, самое последнее слово нашей инновационной
«философии науки» заключается в том, что «существование значительно
большего плюрализма истин в социально-гуманитарных науках по срав­
нению с естествознанием явление вполне закономерное и нормальное с
позиций интервального подхода» (Философия социальных и гуманитар­
ных наук. М ., 2006. С. 67). Отсюда нетрудно видеть, что плюрализм истин
в естествознании не только не исключается, а предполагается, хотя и в
меньшей степени. Ну, а философии тогда остается лишь гордиться тем,
что плюрализм истин ей присущ в самой превосходной степени.
Однако наука, пожалуй, и начинается с того, что она (или принцип
научности) не позволяет доверять на слово кому бы то ни было (от Госпо­
да Бога до Карла Маркса, не говоря уж о Карле Поппере). В таком случае
проверка элементарным сомнением сути «бинарного» термина «плюра­
лизм истин» приведет к неопровержимому выводу, что данный термин из­
начально и неоправданно отождествляет сугубо личное мнение, а также
вполне рациональное предположение (гипотезу) с безоговорочно научной
истиной. Уже отсюда следует, что термин «плюрализм истин» является
гибридным и даже химерическим представлением, которое соединяет в
себе несоединимые вещи и потому не дает оснований различать истину и
заблуждение, заблуждение и ложь.
Несомненная живучесть и «трансплантационная приживчивость» оз­
наченного химерического представления предопределена тем, что оно не ­

сет с собой рыночно привлекательную и вполне общедоступную «борьбу»
с монополией на истину. Но уж философы-то не вправе не знать, что плю­
рализм есть «могила мышления», поскольку плюрализм не имеет «своей
целью выяснение объективной, каждый раз конкретной истины» (Ильен­
ков Э. В. Философия и культура. М .: Политиздат, 1991. С. 390 и 50). Культ
«плюрализма истин» есть завуалированный отказ от философии, ибо под­
меняет ее прихотливыми представлениями, в то время как смысл филосо­
фии всей заключается в переходе от широко известных представлений к
понятиям. Философия уже по своему возникновению начинается с того,
что «оказывается вынужденной искать путь к истине через рассмотрение
противоречащих друг другу представлений» (Ильенков Э. В. Там же. С. 66).
Ну, а «могильщики мышления» выходят на панель беспредельной свободы
и в озабоченности лишь «саморепрезентацией эго-идентичности» пробав­
ляются изобретением вербально вычурных представлений да простран­
ными дискурсами в изворотливой манере модернити.
Заведомо бессистемная манера модернити есть по-своему надежный
способ «самоутвержденчества» (по терминологии Г. С. Батищева) и modus
vivendi философистики, которая имитирует и подменяет философию веч­
но нового разума вечно новой софистикой. По определению Гегеля, со ­
фистика «есть не что иное, как точка зрения рассуждательства» и прису­
щая последнему «форма оснований, благодаря которой можно как все за­
щищать, так и нападать на все»; именно стараниями софистики «все, что
есть в мире испорченного, испорчено на хороших основаниях» (Гегель Г.
Энциклопедия философских наук. Т. 1. М ., 1974. С. 285-286). Что касается
современной софистики, то она, преисполненная отвращения к разуму,
превратилась в философистику или в разновидность частного предпринима­
тельства на уровне мысли. Ну, а частный интерес, по замечанию К. Марк­
са, — «постоянный импровизатор, ибо у него нет системы, а имеются
только уловки»: этот «интерес не размышляет, он подсчитывает» (Маркс К.
и Энгельс Ф. Соч., т. 1. С. 144 и 146).
Именно уловки философистики низводят истину до разменной монеты.
Подлинной же философии, как и любой науке, необходима только истина.
Ученым не нужно ничего, кроме истины; им нужна истина одна на всех и для
каждого. Им присущ и единый разум, нацеливающий всякую науку на пости­
жение специфической логики специфического предмета (К. Маркс). И если
«вера в могущество разума есть первое условие философских занятий» (Ге­
гель Г. Цит. соч., с. 83), то упование на хитроумную изворотливость рассудка
есть первое условие субъективно мотивированного философствования в ма­
нере модернити. Именно здесь коренятся истоки представления о плюрализ­
ме истин. Именно философистика позволяет изобретать бесконечное мно­
жество рассудочных рациональностей. Именно она торпедирует «интер­
вальным» (эмпирически разорванным) рассудком философию вечно
нового разума. А посему то, что поименовано выше «мраксистской» фило­

Софией, в действительности представляет собой манерно-игривую (до эпата­
жа) философистику. Во тьме рассудочных рациональностей явно гаснет и ед­
ва мерцает свет научно-теоретического и философского разума.
И, тем не менее, выявленные (далеко не исчерпывающим образом)
истоки и следствия запрета марксистской идеологии свидетельствуют о
том, что «мраксистская» философистика никоим образом не опровергает,
да и не способна преодолеть основополагающие истины марксистской
философии. Залитая словесной грязью, марксистская философия самым
беспардонным образом вытесняется из общественного сознания сугубо
административно-насильственными методами, а также улюлюканьем раз­
личных лицедеев и фигляров. Косвенным образом, но весьма выразитель­
но о том свидетельствует Э. Соловьев, который 10 лет назад с неподдель­
но глубоким сожалением признал, что «с поста господствующей идеоло­
гии марксизм в России ушел не раскритикованным. Его едва успели
освистать вдогонку. Коммунистическая утопия лишилась доверия, но ка­
тегории и объяснительные схемы исторического материализма по-прежне­
му владеют умами» (Соловьев Э. Ю . Философский журнализм шестидеся­
тых: завоевания, обещания, недоделанные дела. // Вопр. философии. 1997.
No 7. С. 39. С. 34-43).
За последующие 10 лет количество подобных «свистунов» и расхри­
станных «соловьев-разбойников» явно растет (если судить по верхопла­
вающей элите). Но их «недоделанные дела» вряд ли возможно доделать,
ибо они в лучшем случае не ведают, что творят, а в худшем — обделывают
свои делишки, составляя группу истерически визгливой поддержки адми­
нистративно-силовому выдавливанию марксистской ИДЕАЛогии из сфе­
ры духовной культуры.
Еще в середине 80-х годов Т. И. Ойзерман писал: «Сознание невоз­
можности развивать науку об обществе, не осваивая марксизм, не учась у
него, характеризует современных серьезных исследователей, нередко даже
независимо от их политической ориентации» (Ойзерман Т. И. Междуна­
родный форум философов: мировоззренческий спор. // Вопр. философии.
1984. No5 . С. 46). А уже через какой-то пяток лет его коллега без тени
смущения признается в том, что «никаких других» наук, кроме естествен­
ных, «я просто не знаю». И чуть далее он со снисходительной иронией к
недавним «серьезным исследователям» одним росчерком пера предает
марксизм тотальному забвению: «В нашем обществе все еще немало лю­
дей, ... которые продолжают считать марксизм истиной в последней ин­
станции... и с явным неприятием относятся к самой постановке вопроса о
его научности» {Никифоров Л. Л . О чем в действительности идет спор. //
Философские науки. 1991. No 1. С. 150 и 151. С. 149-153).
Вот такой модус облыжного «опровержения» марксизма является дос­
таточно типичным и психологически вполне достаточным под «крышей»
властного запрета марксистской идеологии. Под такой «крышей» ради от­

вержения марксизма «снизу» позволительно «врать всякий вздор» (говоря
словами Канта) или достаточно обгадить марксизм самыми последними,
но вполне учеными словами. В насаждении гадливого отвращения к мар­
ксизму ныне особо преуспели былые прозелиты его. Но здесь уместно
вспомнить Ф. Энгельса, который, перефразировав одно из крылатых вы­
ражений, отмечал: «...cacatum non est flictum», — нагадить — не значит
сокрушить (Энгельс — Ф. Паули. 30 июля 1878 г. // Маркс К., Энгельс Ф.
Соч. Т. 34. С. 261. С. 260-262).
Никоим образом не сокрушают марксистской философии абсолютно
голословные обвинения ее «в абстрактности, односторонности, в принци­
пиальной неполноте» (История философии: Запад-Россия-Восток. Книга
вторая. М .,
1996. С. 493). Невозможно примириться с полупризнанием
марксисткой философии на том, вроде бы «общепримиряющем» основа­
нии, согласно которому «это учение принадлежит к XIX веку» (Гради­
нар И. Б. Политическая культура: мировоззренческое измерение. Ч. 1. СПб.:
Наука, 1996. С. 149. —
255 с.) . Такого рода «общепримиряющая толерант­
ность» позволяет громогласно осуждать «архаику марксизма» и совер­
шенно безответственно (т. е. при уверенности в абсолютной безнаказан­
ности шельмования этой «архаики») заявлять о «ниспровержении велико­
го учения, которое на самом деле оказалось лживым» (ПанаринА . С.
Политология на рубеже культур. // Вопр. философии. 1993. No 8. С. 16 и
20. С. 15-31). Но, как говорится, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы,
руководствуясь даже самым элементарным «чувством слова», воздержать­
ся от обвинения какого-либо учения (а тем более, — действительно вели­
кого) во лжи. Любое учение (но именно учение в отличие от современных
инновационных дискурсов ad hoc) может оказаться «задним числом» (со
временем) ошибочным, но оно просто не может быть изначально и конст­
руктивно лживым. Так что обвинение марксистской философии в лживо­
сти представляет собой довольно типичный вариант «клеветы вражды»
(как говаривали когда-то в Московском Императорском университете). Ну,
а чего еще можно ожидать от современных политологов (т. е. от бурбули­
сят), воплощающих собой «ученость по вызову» (или по способности уга­
дать и упредить высочайшую политическую нужду).
Пренебрежительное отношение к «архаике марксизма», облыжные оп­
ровержения марксистской философии, крутая клевета на марксизм плетут
против него самый настоящий «занавес из слов», который неизмеримо
прочнее «железного». Юношеству безапелляционно и бездоказательно вну­
шается, что «возрождение марксизма, пусть даже в обновленном виде, ма­
ловероятно. В силу неадекватности современному миру он себя изжил и
как теоретическая конструкция, и как политический инструмент» (Фило­
софия. М .: Норма, 2008. С. 817. —
928 с.) .
Однако, во-первых, марксизм в ипостаси марксистской философии
вообще не нуждается в возрождении или формальном обновлении, ибо

способом существования материалистической диалектики является по­
ступательное развитие философии вечно нового разума. Именно поэтому,
во-вторых, марксистская философия не может быть «неадекватной совре­
менному миру» даже в том случае, если вполне современная «историче­
ская загогулина» явно неадекватна ей. А вот, в-третьих, современный мир
это как раз тот «случай», который является по-своему необходимым, но
его нельзя считать с позиций того же марксизма исторически фатальным.
Иначе говоря, самый «современный мир» оказывается объяснимым исклю­
чительно с позиций марксистской философии. В частности, наш вполне
современный, — но для России исторически ретроградный, — мир сло­
жился в результате тотального 150-летнего противодействия научным
прогнозам (или общественно-историческим идеалам) марксизма. Это про­
тиводействие осуществлялось на почве самого вульгарнейшего экономиз­
ма, в котором обвинялся марксизм. Оно шло, прежде всего, на основе
предоплаченной «ненависти к разуму», захлестнувшей европейскую куль­
туру в конце XIX века (М. Бунге) или щедро спонсируемого (во второй
половине XX века) «инакомыслия», «диссидентства» и прочих модусов
«саморепрезентации эго-идентичности».
Вместе с тем в порядке своеобразной верификации известной ленин­
ской формулы (сознание не только отражает мир, но и творит его) буржу­
азная цивилизация принялась вытворять самый наилучший из миров, ибо
он — на все времена. Так что самый «современный мир» замешан на его
противоразумной способности «конструктивно использовать разруше­
ние», превращая «в потребность неумеренное потребление». А в итоге
«сам механизм, привязывающий индивида к обществу, изменился, и об­
щественный контроль теперь коренится в новых потребностях, произво­
димых обществом» (Маркузе Г. Одномерный человек. М .: «REFL — book»,
1994. С. 12. —
368 с.).
Неисчислимая тьма новых потребностей не оставляет места свету ра­
зума и производству «архаичной» потребности в разуме. Стало быть, «в
силу неадекватности современному миру» именно разум «себя изжил и
как теоретическая конструкция, и как политический инструмент». Об этом
с явным восторгом пишет очень известный в России американский про­
фессор Миша Эпштейн. Он усматривает итог всей философии XX века в
том, что «роман разума с действительностью... подошел к концу», и что
«за философией ничего не остается, кроме упорной привычки писать, ос­
тавлять на бумаге следы, значения которых заведомо неясны и неопреде­
лимы» (Эпштейн М. К философии возможного. // Вопр. философии. 1998.
No 2. С. 65 и 62. С. 59-72). Как говорится, лучше не скажешь о сути и смысле
«мраксистской» философии. Именно «мраксистская» философия состав­
ляет «духовное» первоначало «современного мира» или (перефразируя Ге­
геля) вполне адекватно выражает эпоху, схваченную в недомыслии. Эта
«теоретическая конструкция» обретает ныне вполне современный «поли­

тический инструмент» в облике болонской реформы образования в Рос­
сии. И если этот «политический инструмент» действительно «сработает»
по полной программе, то со временем даже в России некому будет вопро­
шать о разуме. Разум окажется не только никем невостребованным, а про­
сто непотребным излишеством: «Если ты сытый, то к чему тебе разум!?»
Во всяком случае, «современный мир» нисколько не опроверг мар­
ксизм, но основательно изуродовал самого себя, а точнее говоря, — с овре­
менного человека. Еще 30 лет назад писатель-фантаст А. Стругацкий (1978)
с проницательным чувством реальности подметил, что явным продуктом
западной цивилизации становится Массовый Сытый Невоспитанный Чело­
век. Ну, а на сегодняшний день «совковый» идеал всесторонне развитого
человека вырождается в теле-творные «счастливые рты», — откровенно
безголовое приложение к пресыщенному чреву и ненасытным чреслам.
«Современный мир» явно неадекватен природе человека, ибо весьма
технологично уродует ее даже через систему образования, не говоря уж о
поп-искусстве с шоп-культурой. Он весьма «конструктивно разрушает»
атрибутивно присущее человеку «роковое стремление к постоянному раз­
витию и совершенствованию», которое (стремление) опять же «роковым
образом происходит из самой природы человека» (Данилевский В. Я. Труд
и жизнь. Харьков, 1922. С. 5 и 6). А ведь даже остановка и задержка в раз­
витии (не говоря уж о направленной деконструкции его) превращает чело­
века в духовное и/ или физическое убожество, ибо современный культ не­
повторимый индивидуальности смыкается до неразличимости с культом
индивидуально неповторимого уродства (и извращений) человеческой
природы. Между тем, «архаичный» К. Маркс выглядит живейшим свиде­
телем вроде бы недоступного его разумению «современного мира», когда
пишет: «Физическое, интеллектуальное и социальное уродование..., на
которое обречен индивид существующими отношениями», признается «за
индивидуальность и особенность этого индивида». Тем, кто «объяснял всю
изуродованность индивидов ... чисто физическим процессом рождения»,
К. Маркс убедительно возражает, доказательно утверждая, что «вся эта
изуродованность, имеющая место при существующих общественных от­
ношениях, возникла исторически и точно так же историческим развитием
может быть снова уничтожена» {МарксК., Энгельс Ф. Немецкая идеоло­
гия // Соч. Т. 3. С. 434 и 426). В противном случае — антропологическая
катастрофа. И третьего не дано.
На сегодняшний день именно марксизм остается все еще исторически
самой перспективной идеологией и самой человечной, воистину спаситель­
ной для человечества ИДЕАЛогией. Только эвристика марксизма позволя­
ет разрешать самые «ядовитые противоречия» и самые «экзотические»
проблемы современной цивилизации. Все антиподы марксизма, — ка ж ­
дый в отдельности и в своей «плюралистичной» совокупности, — вопло ­
щают собой ту самую «демоническую силу невежества», которая, по за­

мечанию К. Маркса, еще покажет себя. И она, — эта демоническая сила, —
ныне показывает себя во всей бесстыдной наготе «голых королей» совре­
менной философистики. Не замечая своей профессионально-цеховой на­
готы, они не озабочены необходимостью прикрывать ее неким подобием
фигового листа, а когда пытаются еще и выдать ее за новейшую «мантию»
профессионализма, то получается вполне инновационно «стрингово».
В принципе только о феноменах демонической силы невежества и/или
об административном восторге от вытеснения науки не-наукой и шла речь
выше. Тем не менее, в порядке подведения итога приведу 3-4 иллюстра­
ции, демонстративно показывающие, «от какого наследства мы отказыва­
емся» или чем подменяется марксистская философия сегодня.
1. Юридический запрет идеологии обернулся негласным и молчали­
вым запретом на материалистическую диалектику. Просмотрите журнал
«Вестник РФО», который с 1998 г. очень добросовестно анонсирует все
предстоящие на очередной год конгрессы, конференции, симпозиумы,
чтения, семинары и т. п. Так вот в этих анонсах (как и в названиях статей,
в тематике представляемых к защите кандидатских и докторских диссер­
таций) никогда не встречается термин «диалектика». И это «забвение»
диалектики отнюдь не случайно: ведь диалектика, как всем известно (даже
тем, кто ее «забыл»), есть «душа марксизма». А это означает, что диалек­
тика есть «душа» философии всей. Вот в нее-то ныне и поплевывают с
лихим посвистом.
На закате «эпохи нового мышления» Э. Соловьев одним из первых
начал «освистывать» марксизм заодно с диалектикой. Нисколько не забо­
тясь о доказательности своей словесно трескучей тирады, он заявил, что
Маркс пользовался «лишь оружием парадоксалистски-диалектической ри­
торики» и явно прошел «школу немецкой диалектической теологии» (Умер
ли марксизм?// Вопр. философии. 1990. No 10. С. 26 и 27. С. 14 -51). Такое
«охуждение» Маркса и диалектики выглядит терминологически убийст­
венным, но, к сожалению для вербального «инноватора», далеко не новым
и, как показывает полутора вековая история, «самоубийственным» (в про­
фессиональном отношении) для всех хулителей Маркса и марксизма. Все
они канули в Лету или оставили след в истории, памятный только тем, что
они сподобились «лягнуть» самого Маркса. Например, фактически нико­
му не интересно знать, что некий современник Маркса из России позволял
себе утверждать, что Маркс принадлежит к кружку «дилетантов диалекти­
ки» (Жуковский Ю. Карл Маркс и его книга о капитале. // Вестник Европы.
1877. No 9. С. 72. С. 64-105). В действительности же, в кружок «дилетан­
тов диалектики» следует зачислить всех тех, кто позволяет себе подобным
образом характеризовать Маркса и диалектику. Дилетантам диалектики не
дано понять, что диалектика не только душа марксизма, но и критерий
философского профессионализма. Поэтому самая инновационная «дис­
курсология» плоха уже тем, что в ней нет места диалектике. А вне диалек­

тики философия подменяется абстрактно общим рассуждательством, во­
площающим формально вполне логичное «движение мысли в процессе
представливания» (Гегель).
2. Отказ от диалектики фатально влечет за собой отказ от понятийно­
го мышления, который в былые времена приходилось иллюстрировать на
философистике «цивилизованных» стран. А сегодня, к сожалению, нет
необходимости «ходить за три моря» в поисках примеров антипонятийно-
го (философски убогого) мышления. В своей антипонятийной убогости
мы, россияне, в чем-то готовы даже превзойти смрадно-гламурную «ци­
вилизацию». В этом отношении пальму первенства можно отдать автор­
скому словарю основных терминов по курсу «Философия науки». Здесь
дается 5 «основных» значений термина (!) «материя», каждое из которых
«одинаково законно». Однако вся совокупность этих значений настолько
понятийно неряшлива, что автор признает необходимым «всегда оговари­
ваться в конкретном контексте во избежание философской путаницы» (см.:
Лебедев С. А . Философия науки: Словарь основных терминов. М.: Академ.
Проект, 2004. С. 127.
—
320 с.). Между тем, «философская путаница», ес­
ли не философская ретроградность, здесь фатальна. Она предопределена
безоговорочным умолчанием о содержании диалектико-материалистичес­
кого (ленинского) определения категории «материя».
Если означенный «Словарь» вроде бы освобожден от идеологии, то в
стиле откровенно идеологически сервильного теоретизирования академик
В. С. Степин и профессор В. И. Толстых более 10 лет назад авторитетно
поддержали почти магическую формулу, согласно которой «в современ­
ном мире под воздействием научно-технической революции постепенно
утратили свое значение дихотомии „капитализм -коммунизм", „Север-Ю г“
и даже ,,Восток-Запад“» (Степин В. С., Толстых В. И. Демократия и судь­
бы цивилизации. // Вопр. философии. 1996. No 10. С. 7. С. 3 -18). Оставляя
в стороне все прочие дихотомии, кроме первой, необходимо подчеркнуть,
что научно-техническая революция в современном мире остается на сего­
дня не столько научной, сколько технической (ей явно недостает научно­
гуманистической компоненты). В опровержение идеологической парадиг­
мы именитых философов сошлюсь на самое последнее слово радио «Сво­
бода». Буквально сегодня (21.09 .08) это радио в остро-невротичной ситуа­
ции кризиса финансовой системы самым непростительным для себя обра­
зом проговорилось. Оно заявило (устами Максима Кваши и Максима
Бланка), что все меры по ликвидации мирового финансового кризиса
(2008 г.) направлены на сохранение капитализма (!) любой ценой (!), —
лишь бы предотвратить анархию (!?) социализма (всем несогласным с
этими мерами предлагалось податься в Белоруссию, где торжествует, по
мнению Максимов, социализм). Так что капитализм не исчезает оттого,
что его именуют индустриальным, постиндустриальным или информаци­
онным обществом и даже обществом знаний.

3. В учебниках по философии одно из двух величайших открытий
К. Маркса — материалистическое понимание истории — «размазывается»
до уровня обыденной очевидности. Это позволяет, в свою очередь, исклю ­
чить всякое упоминание об объективных основаниях возникновения, вос ­
произведения и существования классов и классовых различий в самых
«цивилизованных» государствах. Ну, а самое главное, — такая «манера
теоретизирования» напрочь закрывает выход к раскрытию историко-мате ­
риалистического (марксистско-ленинского) учения о государстве.
В контексте названного учения вполне понятно, почему даже самое
правовое государство исключает право на плюрализм мнений и свободу
мысли именно в вопросах о сущности государства. Отсюда понятно, по­
чему беспредельно и равно восхваляемое в учебниках и СМИ правовое
государство реально исключает право своих граждан познакомиться с об­
щедоступным, научно проработанным учением о возникновении и сущно­
сти государства, об объективном основании его типов, форм и политиче­
ских режимов, а также об исторических судьбах государства. Это учение
не излагается учебниками по философии и политологии даже в ипостаси
«архаичной» концепции, принадлежащей XIX веку и потому не заслужи­
вающей внимания не только современной учености, но и праздного инте­
реса «дилетантов».
«Учебниковые» сюжеты на тему государства представляют собой
идиллические описания некой сферы «высшего управления» (или даже
«верховной власти»), которая управляет поведением людей (и их объеди­
нений) в интересах всех и каждого из них, да притом не корысти ради. Ко­
роче говоря, вместо вполне реально существующего государства (силовые
министерства которого подчиняются в порядке «правовой загогулины»
непосредственно Президенту) получается или изображается некое «Прав­
ление» садово-огородного некоммерческого товарищества (СНТ) или об­
щества «рыболов-спортсмен» и т. п.
Создается отнюдь не беспочвенное впечатление, что в толковании
проблемы государства даже авторы инновационных (журнальных) публи­
каций принимают единственным первоисточником и неподражаемым об­
разцом охотно рекламируемый ими же американский учебник по филосо­
фии. Из почтительной рекламы можно узнать, что этот учебник уже к
1989 г. выдержал в США четыре издания, а в 1996 г. «в качестве образцово­
го учебного пособия» переведен на русский язык. Вот из него-то «русско­
язычные» учебники и заимствуют «каноническую» парадигму государства
и выстраивают свои вербально инновационные вариации на ту же тему:
«Государство — это группа людей, которая правит, издает законы, управ­
ляет социальными процессами и вырабатывает правила для социальных
групп на определенных территориях и в пределах определенных границ»
(Вольф Р. П. О философии. М ., 1996. С. 403). На основании такого опре­
деления государства впору проводить различие между «террористами»,

которые осуществляют «правеж» без правил и без границ, и «территори­
стами», которые управляют по правилам на определенных территориях.
Не углубляясь в подлинный смысл этой вполне серьезной шутки,
нельзя не подчеркнуть, что за ее рамками «каноническое» и глобально на­
саждаемое определение государства является не только не продуктивным
для науки, но даже не безвредным для постижения «сути дела» (как сказал
бы Гегель). Так, под сенью «заморского» определения государства наш ав­
тор, сделавший заявку на исследование самой «идеи государства», ухит­
ряется уйти от проблемы сущности государства. Он уходит от этой про­
блемы на почве то ли неумышленного, то ли преднамеренного смешения
терминов «государство» и «отечество». А ведь ничто и вроде бы никто не
мешает (а марксизм в состоянии содействовать) ему в том, чтобы рас­
крыть содержание и объективно истинное соотношение названных поня­
тий (Спиридонова В . Я . Идея государства: западный и русский контекст. //
Фил. науки. 2007. No 10. С. 35-55).
В отличие от трех беспристрастных иллюстраций «торжества» демо­
нической силы невежества, четвертую могу представить лишь в порядке
«лирического отступления». И тому — две причины. Во-первых, здесь речь
пойдет уже не столько о невежестве, сколько об элементарной непорядоч­
ности ученых мужей или даже об их подлости (если не гнусности). Отсюда,
как видите, во-вторых, — эм оционально окрашенное недоумение (если не
возмущение) по поводу этических «дискурсов». Думаю, и вас не может не
покорбить учебник по биоэтике (для будущих врачей), в котором есть спе­
циальный раздел (параграф) под названием: «Моральность убийства»!?
Подобную позицию для этиков считаю просто позорной. Ведь будучи
«в девичестве» марксистами и, конечно, — прозелитами марксистской
(коммунистической) этики, они нынче не только лично мутируют в науч­
ном и нравственном отношении, но и с дивной готовностью дистанциру­
ются от чуть ли не безнравственного К. Маркса. Их теперь, видите ли, ко­
робит «шокирующий этический нигилизм учителя» (Гусейнов А. А . Марк­
сизм и этика. // Карл Маркс и современная философия. М .: ИФРАН, 1999.,
С. 160. С. 159-167). А ведь совсем недавно от имени, если не безупречно­
го, то все-таки редкостного по своей нравственной чистоте, человека они
же пытались поучать уму-разуму и прочим добродетелям новые поколе­
ния советских людей. Так что впору открывать Всемирный конкурс на
звание «Иуда второго тысячелетия».
Как говорится, дай Бог здоровья всем и каждому из претендентов на
такое звание, чтобы со временем профессионально-философский «цех»
мог бы увидеть и услышать, как они покаянно (оправдывая себя экзистен­
циальными обстоятельствами) возвращаются (не без придыхания: «Нако­
нец-то!») к истинам марксисткой (научной, диалектико-материалистичес­
кой) философии. Но уверен, что ни один из них не скажет, как сказал о себе
Ф. М . Достоевский: «Шваховат я в философии». Каждый из них считает

самым важным, «как Я воспринимаю философию», но ни один из них не
считается с тем, как философия воспринимает их «Я(чество)» или их эго­
идентичность. И суть дела здесь отнюдь не в симпатии или антипатии
собственно к марксизму, а в понимании сути философии.
Ведь совсем не случайно вполне убежденные антикоммунисты в сво­
ем подчеркнутом равнодушии ко всякой идеологии не желают «связывать­
ся» с марксизмом как особо рафинированной идеологией. И тогда они на­
брасываются с идеологическим остервенением на Гегеля, ибо, судя «по
гробовому умолчанию», неплохо понимают, что без Гегеля не было бы и
Маркса. Нельзя, конечно, исключить, что «дилетанты диалектики» то ли
просто не могут, то ли не считают нужным понять всей эвристической
мощи гегелевской диалектики. Однако гегелевская «Наука логики», по
глубокому замечанию С. Н. Труфанова, «не имеет срока давности и не под­
вержена устареванию, как не подвержены устареванию алфавит, падежи,
таблица умножения и т. п. Пора бы снять и накопившуюся за многие годы
бездну предубеждения в отношении ее автора, тем более что другого вы­
хода у человечества просто не существует. ... Надо возвращаться к нему,
время пришло» (Труфанов С. Н. «Наука логики» Гегеля в доступном из­
ложении. Самара, 1999. С. 177).
Не приходится сомневаться в том, что возврат к Гегелю есть дорога к
Марксу (хотя без Маркса затруднительно понимание Гегеля). Но и в от­
ношении этого автора пора хотя бы начать снимать бездну предубеждения.
По крайней мере, пора перестать его ниспровергать, если не в силах опро­
вергнуть. Дайте мне доказательное опровержение Маркса, и я буду препо­
давать его «философский концепт или дискурс» как исторический зигзаг в
логике поступательного развития философии вечно нового разума. Пока
же ниспровергатели марксистской (диалектико-материалистической) фи­
лософии «опровергают» ее, главным образом, по модусу риторического
вопроса: «Разве Маркс (или его философия) — истина в последней ин­
станции?» И, конечно, заложенный в этом вопрошании ответ вряд ли
возможно отрицать. В надежде на такую же покладистость оппонентов
позвольте поставить встречный риторический вопрос: «Разве открытия
Ньютона и Эйнштейна в физике, Менделеева и Бутлерова в химии, Дар­
вина в биологии представляют истину в последней инстанции?» Вот точ­
но так же открытия Маркса в философии не являются истиной в послед­
ней инстанции, но остаются истиной в первой инстанции, — истиной, от­
крытой постижению непознанного. Стало быть, человечеству все-таки
придется возвращаться к марксистской философии. Другого выхода у че­
ловечества просто не существует...

А. В. Островский
Китайская модель перехода
от плановой к рыночной
экономике: уроки для России
(формы и методы реализации китайской модели реформ)
В начале XXI века Китай по-прежнему продолжает развивать эконо­
мическую реформу в стране. В результате последовательного выполнения
задач экономической реформы в Китае к 2050 году должны быть достиг­
нуты такие стратегические цели социально-экономического развития как
осуществление всесторонней социалистической модернизации, необходи­
мой для достижения зрелости социально-экономического развития; значи­
тельное повышения статуса страны на международной арене и выход на
первое место в мире по совокупной государственной мощи; выход в ряды
стран со среднем уровнем объема ВНП на душу населения; создание за­
житочной, счастливой жизни для народа; превращение страны в мощное
государство с высоким уровнем материальной, правовой и духовной циви­
лизации (См.: 1996-2050 нянь Чжунго цзинцзи ьиэхуэй фачжань чжанъ-
люэ — цзоусян сянъдайхуады гоусян (1996-2050 гг. Стратегия социально-
экономического развития Китая — взгляды о путях модернизации. Пекин,
1996. С. 24 -25).
Вся программа экономического развития Китая состоит из трех эта­
пов (или «трех шагов»). Первые два «шага» были реализованы в XX веке,
состояли из модернизации на первом этапе и реализации стратегических
целей на втором этапе. В 1996 году в Китае началась 9-я пятилетка, кото­
рая ознаменовала собой начало третьего этапа социально-экономического
развития страны. Весь третий этап социально-экономического развития
страны был разделен на три периода: 1) 1996-2010 гг.; 2) 2011-2030 гг.; 3)
2031-2050 гг. На первом этапе к 2010 году были поставлены задачи в ос­
новном провести индустриализацию, создать совершенную систему со­
циалистической рыночной экономики, развивать связи с мировой эконо­
микой, по доходам на душу населения выйти на уровень стран с доходами
ниже среднего уровня (чжунсядэн), народ должен стать более зажиточным
по сравнению с обществом «малого достатка» (сяокан шэхуэй), по сово­
купной государственной мощи Китай должен выйти на 4-е место в мире.

На втором этапе к 2030 году Китай должен завершить индустриализацию,
постепенно осуществлять модернизацию, создать конкурентную экономи­
ческую систему, по доходам на душу населения выйти на уровень стран с
доходами выше среднего уровня (чжуншандэн), народ должен стать сравни­
тельно зажиточным, а по совокупной государственной мощи Китай должен
выйти на 2-е место в мире. В свою очередь, к 2050 г. Китай должен на осно­
ве результатов социально-экономического развития, достигнутых на первом
и втором этапе, исходя из реальностей международной обстановки и уровня
экономического развития страны, полностью реализовать намеченные стра­
тегические цели и задачи социально-экономического развития страны (См.:
1996-2050 нянь Чжунго цзинцзи шэхуэй фачжанъ чжанълюэ... С. 35-43).
В настоящее время по своей экономической мощи — показатели объ­
ема ВВП, внешней торговли, привлеченных иностранных инвестиций, зо ­
лотовалютных резервов и др. Китай уже представляет силу, с которой вы­
нуждены считаться все страны мира. Политическое влияние Китая в на­
стоящее время пока заметно больше на региональном уровне — страны
Азиатско-Тихоокеанского региона, Юго-Восточной и Центральной Азии.
По своей военной мощи Китай уступает США и блоку НАТО, однако по
мере экономического роста военная мощь Китая будет нарастать. Даль­
нейшее усиление Китая будет определяться динамикой его экономическо­
го развития. В настоящее время Китай занимает 3-е место по объему ВВП
(в пересчете по текущему валютному курсу в долларах). Однако уже в
2030-2040 гг. при выполнении намеченных показателей среднегодовых
темпов роста ВВП: 2000-2010 гг.
—
8,1 %, 2010-2020 гг.
—
6,4 %, 2030-
2040 гг.
—
5,4 %, 2030-2040 гг.
—
4,9 %, 2040-2050 гг.
—
4,3 % Китай
выйдет на первое место в мире по этому показателю, а при удержании по­
казателя общей численности населения страны на уровне 1,4 млрд. чел .
объем ВВП превысит 3000 долл. на душу населения.
Как мы видим по итогам развития народного хозяйства КНР, в по ­
следние годы продолжается стремительный рост китайской экономики,
выражающийся не только в сохранении высоких темпов валового внут­
реннего продукта, но и объема внешней торговли, привлеченных ино­
странных инвестиций, накопленных золотовалютных запасов. На наш взгляд,
продолжающийся уже более 20 лет рост китайской экономики определя­
ется двумя основными факторами — внутренними и внешними
К главному внутреннему фактору развития следует отнести взвешен­
ную социально-экономическую политику, направленную не на ускорен­
ную приватизацию государственных предприятий и тотальную либерали­
зацию цен по всей стране, а на расширение внутреннего спроса и перехо­
ду к активной финансовой и умеренной монетаристской политике. При
выработке экономической политики в последние годы в КНР основное
внимание было уделено изменениям совокупного спроса, который был ос­
новным фактором формирования тенденций социально-экономического

развития страны. В результате такого подхода среднегодовые темпы при­
роста ВВП в сопоставимых ценах за годы реформ с 1979 по 2008 гг. со ­
ставили 9,4 %, что значительно выше среднегодовых темпов развития ми­
ровой экономики — 3,8 %. Таким образом, в XXI веке Китай смог выйти
на новые экономические рубежи — 8,940 трлн ю в 2000 г. и 30,1 трлн ю в
2008 г., то есть превысить показатель 1 трлн ам. долл. по текущему валют­
ному курсу юаня к доллару, не говоря уже об этом показателе по паритету
покупательной способности. К этому следует добавить успешное осуще­
ствление полета пилотируемого космического корабля «Шэньчжоу — 6»,
который означает выход Китая на мировой уровень в некоторых наиболее
важных областях науки и техники.
Главным в успехе китайских реформ в 80-90 -е гг. стал отказ от стра­
тегии догоняющего развития, при которой делался упор на развитие капи­
талоемких отраслей тяжелой промышленности, при котором предприятия
не могли выйти на границу предельных производственных возможностей,
и переход к стратегии сравнительных преимуществ, при которой стали быст­
ро развиваться трудоемкие отрасли, что способствовало выходу предпри­
ятий на границу предельных производственных возможностей, дало эф­
фект выправления деформированной отраслевой структуры Китая. Это
повлекло за собой колоссальный экономический рост в Китае, при кото­
ром с начала 80-х годов поддерживаются среднегодовые темпы роста около
10 % (См.: Линь Ифу, Цай Фан, Ли Чжоу. Китайское чудо. М., 2001. с. 344).
Такая же тенденция сохранялась в конце 90-х годов и в начале XXI века,
несмотря на последствия азиатского финансового кризиса 1997 года и па­
дение экономической конъюнктуры в стране в 1998-1999 гг.
Фактически, 2000 год стал завершающим годом «9-й пятилетки», кото­
рая являлась завершением второго этапа программы «трех шагов». В своем
выступлении на 3-м Пленуме ЦК КПК 15-го созыва (октябрь 2000 г.) пре­
мьер Госсовета КНР Чжу Жунцзи отметил как успехи, так и трудности 9-й
пятилетки (1996-2000 гг.). К успехам он отнес эффективную борьбу с ин­
фляцией, стабильность финансовой системы Китая в нелегких условиях
азиатского финансового кризиса и падения внутреннего спроса, сохране­
ние устойчивых темпов экономического роста и сдерживание дефляцион­
ных тенденций в 1998-1999 гг., а такж е сохранение взаимосвязи между
реформами, развитием и стабильностью в результате эффективного мак­
роконтроля в соответствии с требованиями социалистической рыночной
экономики. К трудностям он отнес такие факторы как сохранение нера­
циональной структуры производства и больших межрегиональных разли­
чий, отставание в сфере науки и техники, низкую конкурентоспособность
предприятий, относительную нехватку сырьевых ресурсов, избыток рабо­
чей силы и экологическую загрязненность в ряде районов страны, а также
медленный рост доходов крестьян и части городского населения, большую
дифференциацию доходов (Гуанмин жибао, 20.10 .2000).

При выработке экономической политики в последние годы в КНР ос­
новное внимание было уделено изменениям совокупного спроса, который
был основным фактором формирования тенденций социально-экономичес ­
кого развития страны. Для решения основных экономических проблем ки­
тайского общества, возникших как в результате внешних факторов, свя­
занных прежде всего с азиатским финансовым кризисом 1997 г., та к и
внутренних, связанных со слабым внутренним спросом на произведенную
продукцию, было выделено три основных направления работы центрально­
го правительства: 1) наращивание инвестиций; 2) рост потребления; 3) все­
мерное расширение экспорта. Кроме того, как и в предыдущие годы, боль­
шое внимание было уделено продолжению реформы на госпредприятиях,
от результатов которой во многом зависят успехи работы правительства на
трех основных направлениях. На наш взгляд, именно эти направления оп­
ределили дальнейшие возможности и перспективы развития китайской
экономики в начале XXI века.
С 2005 г. для выполнения поставленной цели строительства общества
«малого благоденствия» (сяокан шэхуэй) Китай вел работу по шести основ­
ным направлениям развития народного хозяйства. Главным направлением
стало приоритетное развитие энергетики и транспорта, которое росло
опережающими темпами по сравнению с темпами развития всего народ­
ного хозяйства в целом. С одной стороны, большое внимание уделялось
развитию угольной и нефтяной промышленности, электроэнергетики и
транспорта, с другой стороны, сдерживался быстрый рост вложений в ос­
новные фонды и недвижимость, сдерживался рост цен на жилье.
Другим важным направлением работы стала более активная политика
руководства КНР в деревне, предусматривающая решение так называемо­
го вопроса «трех сельских» (санънун) — сельского хозяйства, деревни и
крестьянства. В 2005 г. в 28 провинциях страны (включая автономные
районы и города центрального подчинения) был отменен сельскохозяйст­
венный налог, по всей стране отменен налог на скотоводство, возросли до­
тации уездам, производящим большое количество зерна, введена система
гарантируемых минимальных закупочных цен на основные сорта зерно­
вых. Впервые за последние годы было обращено внимание на экономию
энергетических ресурсов и охрану окружающей среды. В частности, в 2005 г.
стали реализовываться программы по предотвращению загрязнения таких
важнейших для Китая водных систем как река Хуайхэ и озеро Тайху, ох­
рану природных лесов, борьбу с песками и др. Тем не менее, на многих
предприятиях этому вопросу не уделяли должного внимания, о чем свиде­
тельствует авария на нефтехимическом заводе по производству анилина в
г. Цзилинь (пров. Цзилинь), которая повлекла за собой сильное загрязне­
ние реки Сунгари в провинциях Цзилинь и Хэйлунцзян и реки Амур, ко­
торое затронуло не только две китайские провинции, но и находящиеся на
берегу Амура части территории Хабаровского края и Еврейской АО.

Третьим направлением стала институциональная реформа китайской
экономики, связанная с переходом государственных предприятий на ак­
ционерную систему. Были переведены на акционерную систему государ­
ственные коммерческие банки и сельские кредитные кооперативы. Также
происходил переход государственных предприятий в режим современных
предприятий, означающий их превращение в корпорации (цзитуанъ), зани­
мающиеся регулированием финансовых потоков, а не материальных. В сфе­
ре внешней торговли в результате вступления КНР в ВТО были приведены
в соответствие с требованиями ВТО положения о возврате экспортных на­
логов, таможенных пошлинах и давальческой торговле.
Следующим направлением работы правительства КНР стала соци­
альная сфера. Особенно большое внимание было уделено работе в об­
ласти науки и техники, где была развернута государственная инноваци­
онная система, базовые научные исследования, создавалась необходимая
инфраструктура для НИОКР. Как было отмечено в докладе нынешнего
премьера Госсовета КНР Вэнь Цзябао, «произошли серьезные сдвиги в
таких областях науки и техники как самостоятельное проектирование и
изготовление чипов с интегральными схемами, разработка мобильной
связи третьего поколения, производство высококачественных синтетиче­
ских материалов, конструирование высококлассных станков с числовым
программным управлением» (См.: Жэнъминъ ж ибао, 14.03 .2006). В за­
падных регионах продолжалась реализация программы всеобщего обяза­
тельного 9-летнего образования и ликвидация неграмотности среди мо­
лодежи и лиц зрелого возраста. В области здравоохранения большие
средства были выделены на развитие системы медицинской помощи в
сельской местности, связанной со строительством волостных и поселко­
вых амбулаторий в центральных и западных районах страны и проведе­
ние эксперимента с переходом на новую систему сельской кооператив­
ной медицинской помощи, улучшение работы по профилактике СПИДа
и высокопатогенного птичьего гриппа.
Не менее острым вопросом для Китая является проблема безработи­
цы и социального обеспечения населения. Для решения проблем безрабо­
тицы в связи с сокращением персонала государственных предприятий и
их поисками работы, а также на пособии для ожидающих трудоустройства
из центрального государственного бюджета было выделено 20,9 млрд юа­
ней. Кроме того, из государственного бюджета были выделены специаль­
ные суммы для обучения рабочим профессиям крестьян-мигрантов из
сельской местности, а также демобилизованных из армии. В сфере соци­
ального обеспечения 17 провинций страны (из 31 провинции) перешли к
системе страхования по безработице сокращенный персонал госпредприя­
тий в то время, как раньше им обеспечивали только прожиточный мини­
мум для данной местности. Увеличились выплаты из госбюджета на борь­
бу со стихийными бедствиями и борьбу с бедностью.

Большая работа проводилась в сфере совершенствования законода­
тельства КНР. В частности, Госсовет КНР внес проекты поправок к Закону
о трудовом договоре, Закону об охране прав и интересов женщин и Закону
о личном подоходном налоге. В 2005 г. был разработан и стал проводиться
Общий предварительный план срочного реагирования на внезапные об­
щественные события в стране (например, таких как эпидемия атипичной
пневмонии в 2003 г.).
Тем не менее, в 2005 г. сохранялись серьезные проблемы в китайской
экономике, которые оказывали и оказывают сдерживающее влияние на
развитие страны. Безусловно, главные проблемы развития китайской эко­
номики связаны с жизнью крестьянства. В настоящее время жизненный
уровень сельских жителей значительно ниже жизненного уровня городских
жителей. Если чистые доходы городского населения составляют 10493 юаня
в год в среднем на человека, то сельского населения — лишь 3255 юаней,
то есть в 3 раза ниже, чем в городе (Жэньминь жибао, 14.03 .2006). С од­
ной стороны, низкие доходы крестьян объясняются ножницами цен, свя­
занными с падением цен на зерно и повышением на средства производства,
с другой стороны — по разным причинам происходит сокращение площа­
ди пахотных земель, вытеснением крестьян с земли.
По-прежнему наболевшей проблемой китайской экономики остается
завышенный объем капиталовложений в основные производственные фон­
ды, вводится чрезмерно большое количество объектов, образуется большой
объем незавершенного капитального строительства. В результате в стране
создается большой объем избыточных производственных мощностей, це­
ны на произведенную продукцию падают, происходит затоваривание на
складах, прибыль предприятий уменьшается, убытки растут, увеличивает­
ся финансовый риск.
Не менее острые проблемы связаны с повседневной жизнью китай­
ского населения. Особенно большие трудности связаны с получением ме­
дицинской помощи и образования иЗ-за завышенных цен на эти услуги.
Во многих районах ущемляются интересы и права людей во время рекви­
зиции земли при строительстве новых предприятий или жилых зданий,
сносе жилых домов и переселении жильцов в отдаленные и неудобные
для проживания районы, переводе населения из зоны водохранилищ (в ча­
стности, при строительстве гидроэлектростанции Санься на реке Янцзы),
переходе госпредприятий на новую систему управления, что влечет за со ­
бой сокращение персонала и др. В последние годы в Китае обострилась
проблема безопасности на производстве. Особенно много произошло не­
счастных случаев в угольной промышленности, где владельцы предпри­
ятий, заинтересованные в увеличении добычи, часто игнорируют основ­
ные правила техники безопасности.
Таким образом, мы видим, что предварительные итоги развития на­
родного хозяйства КНР в 2005 году во многом соответствуют плановым

показателям 10-й пятилетки и темпам прироста основных социально-
экономических показателей до 2010 года. На наш взгляд, одним из глав­
ных факторов, обеспечивающий такие высокие показатели экономическо­
го роста, является рыночный спрос, создающий важные экономические
стимулы для производства.
Прошло уже более 20 лет с начала экономической реформы в Китае и
свыше 10 лет — в России и уже пришла пора подвести первые итоги. На­
до сказать, что сравнение результатов реформ в России и в Китае пока яв­
но не в пользу российской модели. Как отмечалось на XVI съезде КПК
(октябрь 2002 г.) в отчетном докладе Цзян Цзэминя, «к концу XX века Ки­
тай увеличил производство валового национального продукта в 4 раза»,
«преодолел неблагоприятное влияние азиатского финансового кризиса и
колебаний мировой экономики», «жизненный уровень населения страны в
целом уже достиг „малого благоденствия44(сяокан шэхуэй), что выража­
ется в росте доходов населения города и деревни, богатому предложению
товаров, повышении качества жизни» (Гуанмин жибао, 9.11 .2002). Можно
по-разному относиться к реформам в Китае, но очевидна одна вещь —
в результате проводимой реформы экономической системы Китай добился
огромных успехов в развитии народного хозяйства. В 2000 году валовой
внутренний продукт составил 293 % по сравнению с 1989 г., в то время
как в России этот показатель составил 57,3 %, в Чехии — 94,7 %, на Ук­
раине — 44,3 %, в Польше — 117,8 % (Журналист, 2001. No 6, с. 92).
Ядром «китайского чуда», как впрочем, и экономических успехов
«четырех азиатских драконов» — Гонконга, Тайваня, Сингапура и Респуб­
лики Корея стал отказ от стратегии догоняющего развития, связанной с
приоритетным развитием тяжелой промышленности для достижения вы­
соких темпов экономического роста, чтобы догнать и обогнать развитые
страны мира — США и страны Западной Европы. Вместо стратегии дого­
няющего развития Китай по примеру «четырех азиатских драконов» пере­
шел к стратегии сравнительных преимуществ. Как показала практика эко­
номического строительства не только в социалистических странах, но и в
ряде развивающихся стран, таких как Индия, Бразилия, Аргентина, Филип­
пины и другие, при проведении в жизнь стратегии догоняющего развития
экономика этих стран не может выйти на стабильные и высокие темпы
роста из-за того, что производство не может выйти на границу предельных
производственных возможностей. В то же время, как показал опыт Япо­
нии и четырех «азиатских драконов», стратегия сравнительных преиму­
ществ позволяет это сделать, что способствовало быстрым темпам эконо­
мического роста и заметному повышению жизненного уровня населения в
этих странах.
Подводя итоги китайской реформы экономической системы за 30 лет,
надо сказать, что как по конкретным экономическим достижениям, так и с
точки зрения жизнеспособности выработанной экономической модели раз­

вития общества, Китай намного опережает Россию. За прошедшие годы
дороги наших стран в сфере проведения реформы сильно разошлись, осо­
бенно после объявленной в России в 1992 году либерализации цен до на­
чала приватизации и создания необщественных секторов экономики. Беда
оказалась в том, что когда Китай в конце 70-х гг. начинал свою реформу, в
СССР это рассматривалось как ревизионизм, считалось, что Китай идет
слишком быстро по пути в рынок. С 1991 г., наоборот, в России посчитали,
что Китай движется слишком медленно, и надо применять более радикаль­
ные меры для вхождения в рынок и интегрирования в мировую экономику.
Таким образом, получилось, что Россия по политическим и конъюнктур­
ным соображениям практически полностью проигнорировала китайский
опыт. Из него вполне можно было бы перенять основные принципы ре­
формы: сохранение созданного ранее производственного потенциала, по ­
следовательность мероприятий реформ (сначала деревня — затем город),
постепенность (плавное вхождение в рынок при одновременном форми­
ровании негосударственных форм собственности помимо государствен­
ных, то есть не вместо, а вместе). Представляется разумным общий под­
ход руководства КНР к проведению реформы, обеспечивающий постепен­
ный переход к рыночной экономике без «шоковой терапии» и постоянное
повышение жизненного уровня населения (Подробнее см.: А. В. Островский.
Формирование рынка рабочей силы в КНР. М., Ин-тут Дальнего Востока
РАН, 2003, с. 8 -9).
На наш взгляд, главной отличительной чертой китайского опыта, от­
личающегося от российского, является серьёзная теоретическая проработ­
ка общих проблем экономической реформы с учётом зарубежного опыта.
На первой стадии реформы проводились локальные эксперименты, ре­
зультаты которых анализировались и обобщались, и после этого принима­
лись необходимые решения. Все мероприятия проводились постепенно,
шаг за шагом, чтобы в случае неудачи (а они в китайской реформе тоже
имели место) можно было отойти на прежние рубежи и начать как бы сна­
чала. К таким мерам, в частности, относится политика урегулирования
1979-1981 гг., когда ставилась цель создать основу для проведения рефор­
мы — сформировать слой самостоятельных товаропроизводителей, неза­
висимых субъектов рынка в различных отраслях экономики, и прежде все­
го в сельском хозяйстве, обеспечение дополнительных инвестиций в эко­
номику помимо госбюджета и повышение жизненного уровня большей
части населения для увеличения спроса и заинтересованности в дальней­
шем проведении реформ.
Либерализация цен в начале 1992 года, ваучеризация и приватизация
большей части российских предприятий при наличии отраслевых монопо­
лий в производстве большой части российских товаров и услуг, прежде
всего топливно-энергетических ресурсов, услуг транспорта и связи, а так­
же ряда потребительских товаров привели к гигантскому росту инфляции,

неплатежам из государственного бюджета и предприятий, огромной соци­
альной дифференциации, росту экономических преступлений, созданию
большого количества фиктивных фирм, целью которых явилось накопле­
ние финансовых средств с последующим вывозом за рубеж. В результате
жизненный уровень населения заметно снизился по сравнению с перио­
дом до реформы, что подорвало доверие как к реформаторам, так и к са­
мой реформе, вполне отвечающей потребностям времени.
По мнению президента АОН Китая Ли Теина, «главным принципи­
альным моментом в теории реформы экономической системы в Китае
явилась новая постановка целей экономической реформы в условиях со­
циализма» (См.: Цюши, 1999, No 6, с. 20). На протяжении 20 с лишним
лет реформы были выработаны три основных экономических лозунга,
соответствующие трем основным этапам реформы. На первом этапе (де­
кабрь 1978 г. -
сентябрь 1984 г.) был выдвинут лозунг «плановая эконо­
мика — основа, рыночное регулирование — дополнение». В этот период
основное внимание уделялось деревне, но и в городе проводились экспе­
рименты по расширению хозяйственной самостоятельности предприятий,
создавались специальные экономические зоны (СЭЗ). Д ля второго этапа
(октябрь 1984 г.
-
декабрь 1991 г.)
—
этапа развертывания реформ ис­
пользовался лозунг «плановая товарная экономика». На этом этапе центр
тяжести реформы переместился из деревни в город, государственные
предприятия стали основным звеном всей реформы в целом, и основное
внимание при переходе к рынку было уделено реформе цен. При этом
реформа стала постепенно распространяться на социальную сферу, раз­
витие науки, техники и образования. Третий этап проходил с начала
1992 г. до 2002 г., проходил под лозунгом «социалистической рыночной
экономики». На этом этапе формировалась новая экономическая система,
где самым главным является дальнейшее расширение и развитие рынка,
создание новой системы управления предприятиями, а также формирова­
ние новой системы макрорегулирования и контроля со стороны государ­
ства. С 2003 г. начался четвертый этап реформы, который был назван
на III Пленуме ЦК КПК 16 созыва (октябрь 2003 г.) как «этап совершен­
ствования социалистической рыночной экономики». В ходе нового этапа
была выдвинута задача совершенствования институциональных механиз­
мов рыночной экономики, что включало в себя выявление ведущей роли
рынка в сфере распределения ресурсов, усиление живучести и конкурен­
тоспособности предприятий, оздоровление государственного макрорегу­
лирования, совершенствование административного управления и функ­
ций общественных организаций (общественного сервиса), в интересах
построения всестороннего общества «малого благоденствия» (сяокан)
создание эффективной системы социального обеспечения. (См.: Чжунгун
Чжунъян гуанъюй ваныиан шэхуэйнжуи шичан цзинцзи тичжи жогань
вэныпи дэ цзюэдин. Пекин, 2003, с. 12 -14).

На наш взгляд, как в Китае, так и в России осуществляется переход от
плановой к рыночной экономике. Однако если в Китае этот переход зани­
мает много времени и рассчитан до 2050 года, то в России предполагалось
все мероприятия реформы провести быстро в течение нескольких лет. При
проведении «шоковой терапии» вовсе не учитывались ее последствия,
предполагалось, что уже через год-другой в Россию пойдут инвестиции,
Россия быстро восстановит свои дореформенные экономические показа­
тели и быстро начнет догонять развитые капиталистические страны с ры­
ночной экономикой. Россия пошла по пути радикальной реформы. За один
год в стране была проведена либерализация цен, приватизация и создание
негосударственных (или необщественных) секторов экономики. Однако в
результате проведения монетаристской модели перехода к рынку в России
не только не удалось обеспечить устойчивый экономический рост, но и
началось стремительное L-образное падение производства. На момент на­
чала реформ у российского населения и предприятий был накоплен боль­
шой объем сбережений, который мог бы послужить отправной точкой для
создания большого количества мелких и средних предприятий всех форм
собственности, наращивания производственного потенциала, обеспечить
необходимый прирост дополнительных ресурсов, в том числе и инвести­
ционных. Однако образовавшийся к началу 90-х годов своего рода «де­
нежный навес» в экономике был сожжен в топке радикальных реформ в
результате проведенной «шоковой терапии» — либерализации цен и при­
ватизации государственной собственности.
Через 10 лет после начала реформ Россия находится в самом начале
перехода к рыночной экономике. Для того, чтобы оценить тот путь, кото­
рый ей надо пройти на пути к рыночной экономике, представляется целе­
сообразным сравнить основные направления экономической реформы в
России и в Китае.
1. Реформа системы собственности, В Китае была полностью пере­
смотрена теория, согласно которой при социализме имела право на суще­
ствование только одна форма собственности — общественная в ее двух
видах — государственной (общенародной) и кооперативной (коллектив­
ной). Согласно китайской теории реформы собственности, при социализ­
ме может существовать многообразие форм собственности при наличии
общественной собственности как основной. При этом были разделены по­
нятия «собственность» и «формы реализации собственности», что позво­
лило начать проведение реформы на государственных предприятиях, свя­
занной с внедрением акционерной системы управления и созданием сис­
темы корпораций.
В Китае важнейшим фактором реформы стало постепенное создание
многоукладной экономики и конкуренции на товарном рынке. На первом
этапе в ходе внедрения семейного подряда были созданы источники нако­
пления в деревне, произошло развитие негосударственного сектора эконо­

мики в городах. Это позволило к середине 80-х годов заложить основы для
создания многоукладной экономики и формированию рынка средств про­
изводства, а также связанного с ним рынка недвижимости и ценных бумаг.
В КНР этот рынок формировался не за счёт приватизации и ваучеризации,
а на базе развития необщественных секторов экономики и сложился лишь
к концу 80-х годов. Ещё позднее, в 90-е годы в КНР стало проводиться ак­
ционирование государственных предприятий как одна из форм реализации
собственности. При этом контрольный пакет создаваемого акционерного
общества, как правило, оставался в руках государства. Процесс акциониро­
вания происходил на основе формировавшегося в течение многих лет эконо­
мического законодательства при жёстком контроле со стороны государства.
В России вся реформа собственности свелась к замене общественной
формы собственности на условную частную собственность посредст­
вом приватизации предприятий государственного сектора. Китай по­
шел по пути развития различных необщественных форм собственности и
изменения характера общественной собственности посредством измене­
ния ее формы реализации. Таким образом, качественным отличием китай­
ского опыта от российского явилась длительность самого процесса созда­
ния многоукладной экономики, использование новых форм реализации
общественных по своему характеру форм собственности и создание кон­
куренции между предприятиями различных форм собственности при го­
сударственном контроле.
2. Реформы в деревне. В ходе реформы в китайской деревне про­
изошло упорядочение экономических отношений, было внедрено хозяйст­
вование, основанное на коллективной собственности на землю и семейном
подряде, разделено право собственности и право пользования на землю, в
результате чего крестьянин получил полную хозяйственную самостоятель­
ность. В результате реформы китайский крестьянин не стал собственни­
ком земли, зато стал собственником произведенного на земле продукта,
что заметно стимулировало его деятельность. Произошло разделение пра­
ва собственника и права пользования на землю.
На наш взгляд, именно этот подход мог бы быть реализован в России.
То есть земля передается в пользование на много лет, но не продается в
собственность. Однако конкретный китайский опыт семейного подряда,
на наш взгляд, мало пригоден для России, поскольку в России больше па­
хотной земли на душу населения и более высокий уровень механизации,
чем в КНР. Фермерство в России тоже не получило своего развития, но не
из-за отсутствия частной собственности на землю, а из-за отсутствия дос­
таточных накоплений у селян, высоких банковских процентов по кредиту,
высоких цен на продукцию промышленности и сельхозтехнику, а также
всевластия местных руководителей. Как показал опыт более 10 лет ре­
форм в российской деревне, ставка на частную собственность на землю
себя не оправдала. Как оказалось, российский крестьянин не может себя

прокормить на своей земле из-за высокой себестоимости и низких отпуск­
ных цен на сельскохозяйственную продукцию, связанных как с объектив­
ными факторами — природными условиями, так и с субъективными —
производственными отношениями между городом и деревней.
В Китае пришли к выводу, так как земля принадлежит государству, то
и доходы от роста ее стоимости должны принадлежать государству. Но
при этом за крестьянами должно оставаться право самим определять формы
землепользования (См.: Ли Теин. Поиски направлений реформы и политики
открытости. Пер. с китайского. Т. 2. Изд-во документации обществен­
ных наук, б. м., б. г., с. 247, 215). В результате в ходе реформы в китайской
деревне было уничтожено директивное планирование в сельском хозяйст­
ве, реализована система контрактных закупок, в ходе которой была разру­
шена система фиксированных государственных цен на сельскохозяйствен­
ную продукцию. При этом была образована система государственного кон­
троля над рынком сельскохозяйственной продукции, а для поддержания
закупочных цен на отдельные виды сельхозпродукции как зерно и хлопок
была создана система резервных и страховых фондов, с помощью которых
государство могло регулировать оптовые и розничные цены на них.
Китайский опыт развития реформы в деревне представляет интерес и
для России, где в сельских районах слабо развиты предприятия по перера­
ботке и хранению сельскохозяйственной продукции, не налажена как про­
изводственная, так и бытовая инфраструктура. Развитие малых предпри­
ятий в деревне позволило бы трудоустроить избыточную рабочую силу и
дать новую жизнь малым городам и поселкам средней полосы России, а
также на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке за счет миграции осво­
божденной рабочей силы с закрывающихся городских предприятий капи­
тального строительства и обрабатывающей промышленности, а также бе­
женцев из других стран СНГ.
Китайский опыт реформы в деревне показал, что главным моментом
реформы является сохранение множественности форм собственности в
деревне при сохранении коллективной собственности на землю. Начиная
от госхозов и кончая единоличными хозяйствами, все находят свою соци­
ально-экономическую «нишу» в новых рыночных условиях. При этом
чрезвычайно важным фактором является развитие предприятий несель­
скохозяйственной сферы на селе, что позволяет не только обеспечить ин­
теграцию всего аграрно-промышленного комплекса в Китае, обеспечить
население основными потребительскими товарами, а крупные и средние
промышленные предприятия различных форм собственности необходи­
мым сырьем, материалами и деталями, но и позволяет трудоустроить из­
быточную рабочую силу на селе и оживить малые города и поселки, раз­
вивающиеся на базе обслуживающих сельские районы предприятий про­
мышленности, торговли, услуг и т. д.
3. Реформа системы управления предприятий. Основой реформы в
Китае стало превращение предприятий в юридических лиц со своими

банковскими счетами, которые постепенно становились субъектами ры­
ночной конкуренции. Реформа системы управления на предприятиях на­
чалась в конце 70-х годов, когда они получили право распоряжаться при­
былью. Затем в начале 80-х годов, по всему Китаю прошли эксперименты
по замене отчислений от прибыли налогом (ли гай шуй) и переходу ряда
предприятий на подрядную систему. В дальнейшем в 80-90 -е гг. в ходе
поиска новой системы управления предприятиями происходил переход от
государственной собственности и управления предприятием через выше­
стоящее ведомство к отделению права собственности от права хозяйство­
вания на предприятии и управлению предприятием как отдельным това­
ропроизводителем — субъектом рынка.
На практике эти мероприятия по реформе системы управления пред­
приятиями выглядели как переход от системы ответственности директо­
ров и заводского управления к внутреннему регулированию через корпо­
ративное управление предприятиями посредством создания компаний и
расширения горизонтальных связей между предприятиями. В дальнейшем
происходил процесс разделения функций административных органов —
министерств, ведомств и местных властей и предприятий и создание более
гибкого хозяйственного механизма, призванного оживить деятельность го­
сударственных предприятий, которые должны стать полноправным субъ­
ектом хозяйствования и участником конкуренции на рынке.
В настоящее время в Китае уже используются такие чисто рыночные
формы управления предприятиями как их слияние, объединение, аренда,
подряд, акционирование, продажа, объявляется банкротство предприятий,
происходит перелив капитала из убыточных предприятий в прибыльные.
Немало государственных предприятий начали осуществлять переход от
управления отдельными предприятиями к корпоративной системе управле­
ния через создание компаний, от управления товарными потоками к управ­
лению финансовыми потоками, от управления предприятия единственным
инвестором к управлению группой инвесторов. Поиск наиболее оптималь­
ной системы управления предприятиями в КНР происходит трудно, до сих
пор эффективность хозяйственной деятельности предприятий государст­
венного сектора уступает предприятиям других форм собственности.
Китайский опыт реформы предприятий показывает, что главное — не
быстрая приватизация предприятий и отказ государства от всяческого
вмешательства в процесс управления ими, а постепенный переход от ди­
рективного управления предприятий министерствами и ведомствами через
механизм централизованного планирования и распределения продукции,
от управления товарными потоками к индикативному управлению с по­
мощью экономических рычагов через закупки необходимой продукции
предприятиями на товарном рынке, к управлению финансовыми потоками
путем выделения государственных инвестиций и льготных банковских кре­
дитов. И в результате поэтапной реформы системы управления предпри­

ятиями государственные предприятия в Китае постепенно превращаются
в самостоятельных товаропроизводителей — субъектов рынка, действую­
щих в условиях конкуренции под государственным контролем, который
ведется преимущественно с помощью экономических рычагов.
4. Реформа рыночной системы. Было признано, что товаром явля­
ются не только средства производства, но и факторы производства. В рам­
ках политэкономии социализма все факторы производства, а именно капи­
тал, рабочая сила, информация никогда не рассматривались в качестве то­
вара, а соответственно считалось, что они не имеют цены. Россия до сих
пор переживает последствия этого, выражающиеся в низкой заработной
плате рабочих и служащих, произвольных учетных банковских ставках,
практически бесплатной информации. Однако поскольку факторы произ­
водства также являются товаром как средства производства и предметы
потребления, то они имеют и свою цену в условиях перехода к рынку. Ре­
форма системы ценообразования — это главное при формировании ры­
ночного механизма, где существует рынок капитала, рынок информации и
рынок рабочей силы. Иными словами, в Китае признали наличие не толь­
ко рынка средств производства и предметов потребления, но и наличие
рынка факторов производства, таких как рынок капитала, рабочей силы,
техники и технологии, информации и др.
На первом этапе происходила отмена директивного планирования в
производстве сельскохозяйственной продукции, резко сократилась доля
государственного планирования в промышленности — с 70 % в 1979 г. до
4,6 % в настоящее время. Все это происходило на фоне реформы системы
ценообразования, и государство строго контролировало этот процесс. В хо­
де реформы в КНР сформировалось три вида цен: 1) фиксированные госу­
дарством директивные цены; 2) индикативные цены, которые могли откло­
няться от установленных государством под воздействием спроса-предло­
жения на рынке от 5 до 20 %; 3) рыночные цены, которые устанавливались
под воздействием рынка. Соотношение между тремя видами цен постепен­
но изменялось в сторону увеличения доли индикативных и рыночных и
уменьшения директивных по мере продвижения реформы, развития рыноч­
ных отношений и развития многоукладности экономики. В КНР в результа­
те антиинфляционной политики, связанной с формированием трёх видов
цен, удалось избежать чрезмерно высокой инфляции не только по сравне­
нию с Россией и странами СНГ, но и со странами Восточной Европы.
5. Реформа системы макроэкономического контроля. Для обеспе­
чения реформы системы макроконтроля главным вопросом стала реформа
финансовой системы. В Китае с 1980 г. стала применяться система «раз­
деления доходов и расходов и разделения ответственности по уровням
управления». В 1994 г. уже была создана новая налоговая система, разде­
ленная на центральную и местную. В 80-90 -е годы была создана система
макрорегулирования и контроля, во главе которой стоял Центральный

Банк, функции которого были возложены на Народный Банк Китая, кон­
тролировавшего и направлявшего деятельность государственных отрасле­
вых, региональных и коммерческих банков. В то же время в стране начали
действовать акционерные банки, кооперативные кредитные товарищества
и иностранные банки. Такая финансовая система способствовала разви­
тию инвестиционной активности, постепенному снижению доли госбюд­
жетных ассигнований в развитие народного хозяйства до 2,8 % в 1997 г. с
некоторым увеличением до 6,7 % в 2001 году и ее сокращением до 4,4 % в
2005 г. В результате происходил постоянный рост доли собственных
средств предприятий как основного источника инвестиций в основные
производственные фонды — с 55,4 % в 1981 г. до 74,1 % в 2005 г. (См.:
Чжунго тунцзи няньцзянь — 2006, с. 191). В КНР по мере развёртывания
реформы вся большая доля инвестиций приходилась на предприятия и ме­
стные бюджеты в отличие от начала 80-х годов, когда преобладали гос­
бюджетные инвестиции. Важную роль в структуре капитальных вложений
играл строительный налог, введённый в 1983 году. От его уплаты были ос­
вобождены предприятия энергетики, транспорта, образования, науки, здра­
воохранения, экологические мероприятия — приоритетные для страны.
Также было предусмотрено снижение на 40 % подоходного налога с реин­
вестируемой в производство части прибыли, а также уменьшенный срок
амортизации для предприятий, осваивающих новые виды продукции. Про­
ведение всех этих мероприятий привело к тому, что к середине 90-х годов
расходы на капитальное строительство и техническую реконструкцию
предприятий из государственного бюджета значительно уменьшились, что
позволило выделять больше средств в непроизводственную сферу. При
этом главной формой поступления доходов в бюджет являются налоги —
88.4 % всей доходной части бюджета в 2008 г., где основными источника­
ми являлись налог на добавленную стоимость (цзэнчжишуй) — 29,4 %
всей суммы налоговых сборов, подоходный налог с предприятий (цие со­
дэшуй) — 18,2% и налог на коммерческую деятельность (инъешуй) —
12.4 % (См.: Чжунго тунцзи чжайяо — 2009, с. 66).
Китайский опыт реформы системы макроконтроля показывает, что и
в рыночной экономике по-прежнему важна роль государства. Государство
освобождает себя от постоянного административного контроля за деятель­
ностью субъектов рынка, но это делается постепенно, по этапам, на про­
тяжении более 20 лет при сохранении контроля за основными отраслями
экономики посредством проведения валютно-финансовой политики через
бюджет, налоги, цены, учетную ставку, кредит и другие инструменты фи­
нансовой политики, а также посредством издаваемых законодательной и
исполнительной властью правовых нормативных документов, обеспечивая,
таким образом, возможности для создания и развития предприятий раз­
личных форм собственности и рыночной конкуренции между ними.
6.
Реформы в социальной сфере. На начальном этапе реформы в
конце 70-х годов в Китае стали постепенно отходить от принципа уравни­

тельного распределения доходов. Вначале было разрешено выплачивать
рабочим и служащим премии из прибыли предприятия, а крестьянам раз­
решалось продавать произведенные ими товары и услуги по рыночным
ценам. Было разрешено богатеть отдельным районам и отдельным отрас­
лям для ускорения экономического развития и «достижения всеобщей за­
житочности». На следующем этапе реформ в 90-е гг. теория распределе­
ния доходов подверглась определенным корректировкам, суть которых
свелась к тому, что в сфере производства и первичного распределения на­
до придерживаться принципа оптимальной эффективности, что означало
преобладание рыночных методов распределения доходов, а в сфере пере­
распределения уже надо с помощью налоговой политики, государствен­
ных ставок минимальной заработной платы и установления прожиточного
минимума, политики социального обеспечения регулировать распределе­
ние доходов с учетом принципа социальной справедливости.
В первое время в Китае социальным вопросам уделялось недостаточ­
но внимания, что привело к событиям на площади Тяньаньмэнь весной
1989 года. После этого руководство КНР взяло под особый контроль про­
блемы занятости, социального страхования, медицинского обслуживания.
Постоянно стали проводиться социологические опросы, обследования жиз­
ненного уровня различных слоев населения, которые помогали вносить
коррективы в государственную политику. В результате государственного
контроля за социальной ситуацией в обществе в 90-е годы жизненный
уровень населения в целом по стране несколько вырос, а в приморских рай­
онах — значительно, однако пока социальные проблемы для Китая остают­
ся главными и нерешенными. В настоящее время в стране существуют две
основные социальные проблемы, которые обострились в ходе реформы,
особенно в ходе реформы на предприятиях государственного сектора —
увольнение избыточной рабочей силы с предприятий (сяган), которым на­
до находить новые рабочие места на предприятиях других форм собствен­
ности и изыскивать средства для выплаты им пособий по безработице и
наличие огромной массы высвобожденных из сельскохозяйственного про­
изводства крестьян (людун жэнъкоу), вытесненных в ходе реформы из де­
ревни из внутренних районов и приехавших в более зажиточные китай­
ские города в приморских районах на восточном и юго-восточном побе­
режье страны в поисках работы.
Для России главное из китайского опыта — рост жизненного уровня
населения в ходе реформы, в противном случае население будет ока­
зывать сопротивление процессам реформирования экономики как в
открытых, так и скрытых формах. Для этого государство через различ­
ные организации — научно-исследовательские учреждения, профсоюзы,
женские, молодежные и другие организации должно заниматься проведе­
нием различных социальных программ, добиваться повышения жизненно­
го уровня работников, занятых в научной и производственной сферах, ор­
ганизовывать обследования и мониторинги, на основании которых можно

было бы прогнозировать социальную обстановку как в обществе в целом,
так и в отдельных регионах.
7. Реформы в сфере внешнеэкономических связей. В КНР считают,
что политика открытости в сфере внешнеэкономических связей является
одной из важнейших составляющих экономической реформы, которая
обеспечивает ускорение развития производительных сил страны. Для это­
го предполагалось в большом количестве привлекать и использовать зару­
бежное передовое оборудование и технологию, передовой управленческий
опыт, использовать два типа ресурсов — внутренние и внешние через сис­
тему внешнеэкономического сотрудничества и принимать активное уча­
стие в конкуренции на мировом рынке.
Китай уже в 80-е годы добился заметных успехов во внешнеэкономи­
ческой деятельности. Внешняя торговля Китая в целом служит интересам
страны и обеспечивает экономику страны сырьём и природными ресурса­
ми. Важную роль играют созданные в Китае 4 специальные экономиче­
ские зоны, 14 приморских портовых городов, зоны технико -экономичес ­
кого развития, зоны приграничной торговли, ряд открытых городов и тер­
риторий, а также созданная в 1988 году СЭЗ Хайнань и новый район
Пудун в Шанхае. Кроме того, в Китае действуют многочисленные СП, ко­
торые получают необходимый для их развития льготный налоговый ре­
жим, а при реализации крупных экономических проектов — средства из
государственного бюджета. Только в 2008 г. КНР получила прямые ино­
странные инвестиции на общую сумму 92,4 млрд долл.
Россия вполне может использовать китайский опыт в сфере политики
открытости. На наш взгляд, в настоящее время России еще не поздно выде­
лить две-три зоны свободного экономического развития — Калининград,
Находка, Новороссийск в более-менее развитых экономических регионах и
создать в этих зонах льготный режим для предпринимателей, как СЭЗ в Ки­
тае. Одновременно было бы разумным установить щадящий налоговый ре­
жим для СП в сфере производства экспортной продукции, обеспечивающей
через иностранных партнёров как доступ к новой современной технологии,
так и новые связи на мировом рынке. Эти меры позволили бы поставить
внешнеэкономическую деятельность на службу российской экономике, а не
российскую экономику на службу интересам экономически развитых стран.
Главное для России в китайском опыте — это комплексный и целост­
ный подход к реформе экономической системы, обеспечивающий постепен­
ный без «шоковой» терапии переход от командно-административной систе­
мы к рыночной экономике под государственным контролем. Все мероприя­
тия реформы являются в той или иной мере элементами целостной системы
перехода к рынку, которая разрабатывается в Китае уже около 30 лет. Ко­
нечно, многие мероприятия можно использовать и в российской модели ре­
форм. Однако все эти мероприятия должны находиться под контролем госу­
дарства, и по мере необходимости в них должны вноситься коррективы.

Т. В. Наумова
Карл Маркс и положение науки
в современной России
Место и роль науки в обществе, анализ тенденции её развития, такой
социальной группы общества как ученые занимают важное место в трудах
К. Маркса. В них К. Маркс раскрыл сущность умственного труда, дал его
научную классификацию в зависимости от сферы приложения умственного
труда. Кроме того, К. Маркс разработал вопросы, касающиеся увеличения
численности ученых по мере перехода к более высокой ступени прогресса
общества, его заинтересованности в таких видах духовного производства,
как наука, знания, возрастания зависимости роста богатства общества от
уровня развития науки.
Конечно, учение К. Маркса создавалось на основе наблюдений стран
Запада XIX в. Тем не менее, отмечая 190-летие со дня рождения К. Марк­
са, можно утверждать, что со временем его творческое наследие, в частно­
сти, посвящённое проблемам развития науки, во многом не потеряло сво­
его значения.
Наука — это многогранное общественное явление, и её можно рас­
сматривать с разных точек зрения. Наука — сфера человеческой деятельно­
сти, функцией которой является производство знаний. Это — и социаль­
ный институт, обеспечивающий функционирование научной познаватель­
ной деятельности. Наука является особым типом производства научных
знаний, который включает целенаправленное финансирование, социальную
поддержку науки и подготовку кадров для неё.
Ныне без сохранения и развития интеллектуального потенциала стра­
ны невозможно построение экономики, основанной на знаниях и инфор­
мации. Между тем можно привести факты, говорящие о недооценке госу­
дарственной властью России роли науки в обществе. Об этом говорит
прежде всего снижение доли затрат государства на финансирование науки.
А ведь фундаментальная наука, занятая генерированием знания, является
не только национальным достоянием России, но и одной из непременных
составляющих национальной идеи, которая должна объединить наше об­
щество. Без развития фундаментальных исследований процесс преобразо­
вания России не может быть успешным.
Переход к информационному обществу связан с созданием нового рын­
ка товаров и услуг в области научных знаний, что требует больших затрат

на науку. Предельный уровень её финансирования не может быть ниже 2 %
ВВП. Иначе происходит деградация этой важной сферы жизни общества.
У нас же в результате либеральных реформ 90-х годов расходы госу­
дарства на науку равны 0,4 % национального дохода, тогда как в 70-е годы
в СССР они составляли 5-7 %.
Если обратиться к первым десятилетиям XX в., то можно обнару­
жить: в кризисной ситуации, в которую попала тогда наша страна, нема­
лые финансовые средства выделялись на фундаментальную науку, содер­
жание различных научных обществ, на издание научной литературы. Так,
в 1922-1923 годах было начато издание полного собрания сочинений К. Марк­
са и Ф. Энгельса, а также серии марксистских работ современных отече­
ственных и зарубежных авторов.
С конца 40-х годов и в течение 50-60-х годов XX в. у нас большое
внимание уделялось развитию науки. Это было время её наивысшего
подъёма, когда государство поддерживало престиж и высокий статус нау­
ки в обществе, специально формировало объект «наука» с целью повыше­
ния его социальной привлекательности. Наша страна в тот период демон­
стрировала всему миру наиболее перспективное направление расходов го­
сударства, что развитые страны поняли только через много лет. Да и ещё
недавно у нас величина затрат на науку была сопоставима с показателями,
характерными для ряда развитых стран.
Однако выбор пути развития России, ориентированного на превраще­
ние страны в сырьевой придаток не только стран Запада, но и Востока, при­
вел к тому, что наука теперь поддерживается на минимальном уровне.
Положение науки в обществе в значительной мере зависит от того,
насколько успешно она выполняет социальные функции. Важно и то, в ка­
кой мере граждане информированы о научных достижениях, о возможно­
стях применения результатов научных исследований для решения насущ­
ных проблем общества, насколько адекватно они воспринимают профес­
сиональную деятельность лиц, занятых в науке.
В связи с этим стоит сказать о том, что с началом радикальных ре­
форм на обыденном уровне стало распространяться представление об «из­
быточности» науки. Оно имело определенные основания. Во второй поло­
вине прошлого века у нас происходил стремительный рост численности
интеллигенции, в том числе и занятой в науке. В среднем через каждые
полтора десятилетия число интеллигенции увеличивалось примерно в 3 ра­
за и в результате составило одну четвертую часть всех научных работни­
ков мира. (К слову, сегодня по числу учёных мы занимаем третье место в
мире). Причем, численность интеллигенции, занятой в научных исследо­
ваниях, превосходила численность интеллигенции, занятой в других сфе­
рах деятельности. В течение длительного времени наука была особой про­
фессией в обществе, а занятие ею — социальной привилегией избранных.
В советское время занятие наукой становится массовой профессией.

Не ставя перед собой задачу дать исчерпывающее объяснение при­
чин, определяющих этот процесс, хотелось бы отметить, что быстрый
рост численности различных групп интеллигенции, в частности учёных в
обществе, в значительной степени зависит от потребностей развивающе­
гося материального и духовного производства. Проявление этой тенден­
ции было предсказано К. Марксом1.
Во многих исследованиях отечественных специалистов ускоренные
темпы роста численности учёных обозначали как положительный факт,
считая, что этого не знает ни одна даже самая высокоразвитая страна в
мире. Однако это привело к тому, что у нас сфера науки оказалась слиш­
ком разросшейся, и её затронул процесс бюрократизации.
На протяжении 90-х годов восприятие значительной частью граждан
отечественной науки оставалось заниженным. Также невысоко они оцени­
вали престиж научного труда и социальный статус учёных. По всей види­
мости, на этот процесс большое влияние оказала позиция государства,
властных структур, которые не сумели сформировать положительный имидж
науки и учёных в массовом сознании, т. е. тот образ, который включает
внешние и внутренние характеристики ученого, представление о той со­
циальной роли, которую он играет в обществе, мнение граждан об учёных,
сформированного на основе тех впечатлений, которые он производит.
Заниженному восприятию гражданами науки в нашей стране способ­
ствовало то обстоятельство, что представители радикально настроенной
интеллигенции, в значительной степени научной, теоретически готовили
либеральные реформы, отношение к которым в массовом сознании в ос­
новном оказалось негативным, ибо реформы ассоциировались с ухудше­
нием социально-экономического положения людей.
К тому же в отечественной научной литературе (особенно это харак­
терно для ученых-естественников) на протяжении всего предшествующе­
го пятнадцатилетия предпринимались попытки отодвинуть гуманитарные
науки на периферию научной жизни. В связи с этим высказывалось мне­
ние о том, что Россия располагает в гуманитарных областях научным по­
тенциалом, избыточным по численности научных кадров. К тому же в ря­
де гуманитарных наук в недавнем прошлом результаты деятельности были
невысокими и малоэффективными.
На этом основании делался вывод, что не следует поддерживать фунда­
ментальную науку и в частности гуманитарную. В мерах, предложенных Ми­
нистерством образования и науки России по модернизации государственной
науки и Академии наук в 2005 г., рекомендовалось отказаться от гуманитар­
ных наук, поскольку они являются «невещественным капиталом» науки.
Это мотивируется тем, что, во-первых, даже в коллективах научное
творчество осуществляется или небольшими группами людей, или одиноч­
1 См.: Маркс К .Энгельс Ф. Соч. Т. 26. Ч. I. С. 420.

ками. Ибо основу всякого исследования составляет сугубо индивидуаль­
ный процесс научного творчества. Во-вторых, страна, переживающая глу­
бокий кризис, не может позволить себе содержать науку сверхдержавы.
А, в-третьих, сокращение числа учёных приведет к тому, что оставшимся
лучшим будут созданы самые благоприятные условия для работы и увели­
чатся вложения в науку.
Нам представляется, что при большом желании можно добиться и
формального сокращения численности людей, занятых в научной сфере,
но будет ли это решением проблемы? Данная позиция, по существу, явля­
ется имплицитной формой выражения точки зрения о ненужности науки
нынешнему российскому обществу. Однако, судя по опыту развития науки
в мире, большая часть открытий, определяющих научно-технический про­
гресс, является результатом именно фундаментальных исследований.
В заявленной позиции не учитываются вторичные социальные функ­
ции науки, без которых не может существовать современное общество.
Они состоят в том, что наука востребована системой высшего образова­
ния, способствует его фундаментализации, повышению качества образо­
вания, определяет его направленность и содержание. В сфере науки не
только формируется интеллектуальная элита, но и осуществляется интел­
лектуальное обеспечение других сфер жизнедеятельности общества, в том
числе и таких, как политика и бизнес.
Следует учитывать также, что в большой стране должна быть и круп­
ная национальная наука. Иначе выполнение ею вторичных социальных
функций будет носить элитарный характер: ученых хватит только на пре­
подавание в престижных вузах и интеллектуальное обеспечение элитар­
ных видов деятельности.
На наш взгляд, вряд ли радикальное сокращение численности людей,
занятых в научной сфере, пройдет безболезненно. Поскольку применение
жестких силовых мер негативно скажется на научном сообществе, приведет
к социальной напряженности, возникновению отчуждения между людьми.
Немаловажно и то, что в науке работает немало людей, у которых до­
вольно высокая квалификация, чтобы решать сложные проблемы. Поэтому
необдуманность при сокращении занятых в фундаментальной науке чрева­
та тем, что качественный уровень исследований упадет быстрее, чем коли­
чественное уменьшение научного потенциала страны. А от науки может
остаться одно название.
И, наконец, стремление сократить численность занятых в науке ра­
ботников, особенно в гуманитарной, связано с желанием получить собст­
венность, и немалую, принадлежащую научным учреждениям страны, на­
ходящимся в государственной собственности.
По нашему мнению, речь должна идти лишь об улучшении качест­
венного состояния сферы науки с сохранением направлений исследований,
которые необходимы для развития научного потенциала страны, а также

научных направлений, получивших мировое признание. В системе науч­
ных приоритетов государства особое внимание должно быть уделено тем
научным направлениям, целью которых является развитие экономики, ме­
дицины, защиты окружающей среды. Они повышают качество жизни,
здоровья людей, определяют эволюцию, будущее человека.
Однако при решении проблемы выбора приоритетов в науке нельзя
односторонне подходить к её развитию. Все области науки должны разви­
ваться гармонично. Характер современной науки таков, что направления
исследований, которые не являются приоритетными сегодня, могут стать
таковыми в дальнейшем. Поэтому по возможности необходимо поддержи­
вать в рабочем состоянии всю науку, а не только приоритеты2.
В нынешний период смены приоритетов и ценностей в России преж­
де всего нельзя забывать о развитии социального и гуманитарного знания.
Речь идет о науках, изучающих общество, человеческий социум в широ­
ком смысле слова, а также о науках, изучающих духовный мир отдельного
человека и общественные ценности.
Что касается гуманитарных наук, то в нашем недавнем прошлом их
роль в основном сводилась к обслуживанию идеологических функций го­
сударства. В то время как познавательная (приращение знания) и практи­
ческая (применение результатов науки для решения проблем социально-
экономического развития страны) функции гуманитарных наук использо­
вались слабо. В последние годы положение изменилось. Однако на первый
план вышла практическая функция фундаментальной науки, состоящая в
основном в трансляции знаний, произведенных в западной науке, в рос­
сийскую социальную практику. В то время как познавательная функция
гуманитарной науки занимает лишь второстепенное место3.
Негативно сказались на развитии гуманитарного знание существо­
вавшие у нас в течение десятилетий отрыв от жизни и мифологизация,
значительный перекос в системе наук в пользу естественнонаучного зна­
ния в сфере исследований, изоляция от мировой науки.
В условиях социальных трансформаций в последнее время в России
гуманитарные науки вышли на передний план. Оказавшись перед вызо­
вом современных проблем, они за короткий период времени сумели пре­
одолеть вынужденное отставание. Мы полагаем, что профессионально
подготовленные специалисты, занятые в гуманитарных науках, в состоя­
нии обосновывать выбор оптимальных путей развития общества, прово­
дить серьёзный анализ положения дел в стране, обеспечивать обществу
надёжные социальные прогнозы, предсказывать возможные последствия
развития страны.
2 Келле В. Ж. Государство в сфере инноваций//Свободная мысль-X X I . 2002. No 3. С. 54.
3 Юревич А. В. Звездный час гуманитариев: социогуманитарная наука в современной Рос­
сии // Вопросы философии. 2003. No 12. С. 121.

Вместе с тем социогуманитарные науки обеспечивают воспитание и
образование людей, участвуют в формировании духовных и нравственных
ценностей человека, наработанных столетиями европейской и мировой
цивилизацией, сохраняют и развивают общественную культуру, историче­
ский опыт страны.
Ещё недавно у нас преимущественное внимание уделялось техниче­
ским наукам. Однако современному российскому обществу нужны широко
эрудированные, способные к творческому поиску специалисты-гуманита­
рии. В связи с этим ныне растёт потребность общества в специалистах,
занятых в гуманитарных областях знания.
Преобразования в России невозможны без использования общих тен­
денций мирового развития. В Предисловии к первому изданию I тома «Ка­
питала» К. Маркс писал, что «всякая нация может и должна учиться у
других»4. Сегодня в передовых странах Западной Европы и в США госу­
дарства в вопросах научной политики не полагаются на рынок, а берут на
себя заботы о развитии науки. Они относятся к науке как к важной остав­
ляющей современной цивилизации и в итоге опередили нас по важней­
шим направлениям научно-технического прогресса. В Китае государство
вкладывает огромные средства в развитие науки и подготовку научных
кадров, ибо осознает, что без фундаментальной науки страна не сможет
занять достойное место на мировом рынке высоких технологий.
Мы полагаем, что ныне российское государство в состоянии поддер­
жать фундаментальную науку на приоритетной основе, сделать более при­
влекательным и результативным труд ученого, обеспечить его достойное
содержание, поднять уровень оплаты труда специалиста, занятого в науке,
до мировых стандартов. Однако в результате постоянной экономии госу­
дарства на фундаментальной науке с начала 90-х годов ассигнования на
неё постоянно уменьшаются и в целом сократились в 20 раз.
Такая политика государства в отношении науки основывается на том,
чтобы она сама зарабатывала деньги, получая их за результаты исследова­
ний, признанных в мире, чтобы наука вписалась в рыночные отношения.
Однако совершенно определённо можно утверждать, что дальнейш ее раз­
витие отечественной науки возможно лишь с помощью государства. Об
этом свидетельствует то обстоятельство, что у нас общественные институ­
ты пока не могут в полной мере заменить государство в этой области.
Прежде всего отметим, что фундаментальная наука не может сущест­
вовать и развиваться на условиях самофинансирования потому, что она в
основном производит то, что имеет ценность для развития самой науки.
Вместе с тем фундаментальная наука выполняет и общественно необходи­
мые функции, направленные на удовлетворение материальных потребностей
общества и помогает получать доход. К. Маркс отмечал, что труд ученых —
4 Маркс К., Энгельс Ф. Соч.. Т. 23. С. 10; см. также Т. 4. С. 428.

это косвенно участвующий в производстве труд5. В III т. «Капитала» К. Маркс
писал: «развитие производительной силы труда в одной отрасли производ­
ства... может отчасти зависеть от успехов в области интеллектуального
производства, именно от успехов... наук и их применения»6.
Материальный продукт является продуктом совместного труда не толь­
ко людей, занятых физическим трудом, но и умственным. Поэтому лица,
занятые умственным трудом, в том числе и учёные, непосредственно уча­
ствуют в производстве как интеллектуального, так и материального богат­
ства. По Марксу, производительный труд «охватывает всё существующее в
вещной форме материальное и интеллектуальное богатство...»7. В IV т.
«Капитала», посвященного теории прибавочной стоимости. К. Маркс пи­
сал, что «производительный труд сводится к такому труду, который произ­
водит товары, материальные продукты... В число этих материальных про­
дуктов включены все произведения... науки... поскольку они существуют
как вещи»8.
Характеризуя капиталистический способ производства, Маркс отме­
чал, что он разъединяет умственный и физический труд, распределяет эти
различные виды труда между различными людьми. Однако это не мешает,
подчеркивает К. Маркс, «материальному продукту быть продуктом совме­
стного труда всех этих людей или — что то же
—
не мешает продукту их
совместного труда овеществляться в материальном богатстве... Все эти
люди не только непосредственно участвуют в производстве материального
богатства... непосредственно создают ещё прибавочную стоимость...»9.
Однако роль фундаментальных наук трудно переоценить в духовной
жизни общества. Анализируя непроизводительное население капитали­
стических стран, К. Маркс выделял две части: необходимую и паразити­
ческую. К первой он наряду с другими представителями интеллигенции,
создающими духовные ценности, относил и учёных10.
Кроме того, сегодня отечественный рынок более эффективен в произ­
водстве материальных продуктов и услуг, нежели в духовной сфере. К тому
же он развивается по принципу минимизации затрат, включая и затраты на
научную деятельность. И российский рынок формируется как структура,
сосредоточенная на распределении, а не на производстве. При таком по­
ложении дел рынок может обойтись и без науки. Вряд ли у нас в скором
времени появится нормальный рынок, основанный на строгом соблюде­
нии законов и моральных норм. Россия уже вступила в нецивилизованную
5 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 26. Ч. I. С. 289.
6Тамже.Т.25.Ч.I.С.93.
7Тамже. Т. 26. Ч. I.С. 155.
8 Там же.
9 Там же. С. 422.
10 См.: Там же. С. 283.

фазу развития капитализма. А в таком случае фундаментальная наука,
очевидно, не будет нужна.
К тому же рыночный спрос на фундаментальную науку по-настояще­
му возникнет в нашей стране лишь через довольно длительное время, да и
то в ограниченном масштабе. Сегодня же у отечественного рынка отсутст­
вует заинтересованность в наукоёмкой продукции, поскольку он не может
ассимилировать новое научное знание. В наше недавнее прошлое наука
выполняла оборонно-идеологические функции. Лишившись их, ныне нау­
ка не приобрела тех функций, которые характерны для рыночной эконо­
мики. В результате возникло ощущение ненужности науки нынешнему
российскому обществу.
Кроме того, в том и состоит специфика творческого процесса, что да­
леко не всегда конъюнктура рынка научных идей соответствует творче­
ским устремлениям учёного, который в рыночных условиях вынужден за­
ниматься тем, что от него требует рынок. Иначе говоря, деятельность учё­
ных подчинена функции воспроизводства товара, денег, капитала.
С начала реформ зарубежные научные фонды оказывали российской
фундаментальной науке значительную поддержку. Их деятельность строи­
лась с учетом политических ориентаций этих организаций. В связи с этим
они оценивали возможности России в тех отраслях науки, которые больше
всего их интересовали. Поэтому они стремились сохранить и использовать
те направления нашей науки, которые наиболее важны для зарубежных
научных фондов с научной точки зрения.
Вместе с тем при выборе направления финансирования российской
фундаментальной науки они учитывали и социокультурные ценности за­
падного общества. Это было особенно характерно для таких наук, как по­
литическая экономия, правоведение, политология. Поэтому наибольшую
финансовую поддержку международных организаций находили прежде
всего политически ориентированные исследования.
Однако зарубежные фонды, поддерживающие научные исследования
российских учёных, не в состоянии были возместить нехватку государст­
венного финансирования. Кроме того, они демонстрировали устойчивую
тенденцию к сокращению расходов на исследовательские проекты, веду­
щиеся в России. Это связано с распространением убеждения о значитель­
ном улучшении ситуации в российской науке. Немаловажное значение
имеет и то обстоятельство, что в развитых западных странах идет сокра­
щение инвестиций в фундаментальную науку и им самим приходится на­
правлять усилия на поддержку науки в своих странах.
Определенную роль в поддержке отечественной науки играют част­
ные инвестиции. Представители крупного российского бизнеса основали
Фонд содействия отечественной науке и в виде грантов дают ей значи­
тельные суммы. Однако, если рассматривать ситуацию в целом, нельзя не
отметить, что нынешние богатые люди — банкиры, предприниматели,

промышленники — жертвуют очень незначительную часть своих доходов
на развитие науки. Большинство их, несмотря на либерализацию эконо­
мической жизни, ориентировано вовне. Поэтому российский крупный
бизнес предпочитает переправлять накопленные финансовые ресурсы за
рубеж. Согласно данным, приводившимся в периодической печати, у нас
за годы реформ было вывезено от 150 до 300 млрд. долл., полученных от
экспорта природных ресурсов и не являющихся результатом непосредст­
венной предпринимательской деятельности.
Отечественный частный капитал прежде всего заинтересован в росте
своего богатства и оказывает поддержку науке только тогда, когда она дает
быструю экономическую отдачу, служит для бизнеса источником получения
прибыли. До сих пор актуально утверждение К. Маркса о том, что капита­
лист действует так, «чтобы при минимуме авансируемого капитала произ­
водить максимум прибавочной стоимости или прибавочного продукта»11.
Вместе с тем частный капитал субсидирует только те направления ис­
следований, которые могут быстро оборачиваться на рынке и обещают
возможность выгодно вложить свои деньги.
Для того чтобы привлечь значительные капиталы крупного бизнеса
для решения проблем сохранения отечественной науки, необходимо при­
нять закон, обеспечивающий налоговые льготы для лиц, поддерживающих
науку. Естественно предположить, что крупный бизнес будет вкладывать
средства в науку в том случае, если будет гарантирована профессиональная
компетентность и состоятельность тех, кому будут направляться средства и
если вложения в науку станут для крупного бизнеса выгодным делом.
Есть основания считать, что в России из всех общественных институ­
тов только государство способно возродить науку и обеспечить её разви­
тие. При этом оно вправе обращать внимание на результаты деятельности
учёных, не вмешиваясь, естественно , в процесс научного творчества и не
требовать сиюминутной отдачи.
Весьма примечательно, что у нас наука всегда зависела от власти.
Иногда власть прислушивалась к учёным, даже в каких-то случаях нужда­
лась в их знаниях и умениях, использовала рекомендации учёных. Это по­
зволяло власти повышать уровень своей компетентности. Но более из­
вестны примеры пренебрежения властью мнением учёных, особенно если
оно шло вразрез с характером и содержанием деятельности власти.
Надо признать, что ныне власть проявляет определённую избиратель­
ность в плане поддержки науки. Власть обращает внимание в первую оче­
редь на регулярные мониторинги общественного мнения, интеллектуаль­
ное обеспечение избирательных кампаний, на создание политических имид­
жей, на подготовку политических технологов, задача которых состоит в
умелом манипулировании общественным сознанием.
11 Маркс К .,Энгельс Ф. Соч. Т. 26. Ч. II. С. 608. См. также: Т. 25. Ч. I. С. 115 -116.

К тому же государство материально поддерживает многочисленные
общественные академии. Их появление в России в начале 90-х годов было
вызвано кризисным положением отечественной науки, что побудило уче­
ных к нахождению путей сохранения интеллектуального потенциала стра­
ны, новых форм организации научного труда. Существуют общественные
академии, которые действительно помогают отечественным учёным наи­
более полно использовать свой научный потенциал.
Однако нельзя отрицать и того, что в условиях, когда учёная степень
стала особенно популярна среди чиновников, бизнесменов и политиков,
общественные академии заняты присвоением собственных ученых степе­
ней и званий. Иногда они просто покупаются в общественных академиях.
Учёные степени нужны представителям «нового класса» для повышения
собственного социального статуса. Используя личные связи и капитал,
немало из них переходит в сферу науки и занимает крупные администра­
тивные должности.
Вне всякого сомнения, это подрывает авторитет самой науки и снижа­
ет её результативность, ведет к падению научной культуры, разъеданию
моральных основ научной деятельности. Это также приводит и к падению
статуса и престижа учёных степеней в массовом восприятии. Ибо научную
сферу пополняют люди, которые не имеют к науке никакого отношения.
Здесь вполне уместно сказать и о том, что у нас возникли организа­
ции, занимающиеся фальсификацией научных исследований, пропагандой
и распространением псевдонаучных построений — астрологии, парапси­
хологии, оккультизма.
В результате радикальных преобразований в обществе на основе ры­
ночных отношений значительная часть интеллигенции не может найти
приложение своим интеллектуальным силам, в одночасье ощутив ненуж­
ность обществу. В условиях собственной нестабильности интеллигенция
испытывает различные переживания, личную драму, что в конечном счете
приводит её к увлечению псевдонаукой.
Нельзя отрицать того, что ломка традиционных воззрений, отказ от
идеалов и ценностей, которыми недавно руководствовалось наше общест­
во, привело к мировоззренческому, нравственному вакууму. Выход из сло­
жившейся ситуации, новые духовные ресурсы интеллигенция стала искать
в обращении к псевдонауке.
Не будет большим преувеличением сказать, что современную россий­
скую интеллигенцию в значительной своей части характеризуют такие ка­
чества, как компетентность, культурный кругозор, высокий уровень обра­
зования. Вместе с тем нельзя не признать и того, что определённая её
часть имеет ограниченную образованность, замкнута в узкопрофессио­
нальных рамках. У нее отсутствует культура мышления, знание, хотя бы в
грубых чертах, состояния современной науки, в частности естественнона­
учных дисциплин. Этим, как нам представляется, и объясняется увлечение
интеллигенции псевдонаучными построениями.

Стоит обратить внимание и на то, что их распространению в среде
российской интеллигенции способствует несовершенство организации ин­
ститута науки, отсутствие у нее инструментов саморегуляции, адекватных
характеру собственно познавательной деятельности, то есть пополнения
арсенала средств, способствующих росту научного знания.
Кроме того, ныне занятие наукой не дает интеллигенции ни социаль­
ного престижа, ни достойного существования. В этих условиях определён­
ная её часть стала заниматься распространением псевдонауки в обществе.
Особенно если учесть, что из этого можно извлекать немалую материаль­
ную выгоду для себя. Многие видные представители науки протестуют
против антинаучных феноменов, пытаются «изобличать невежество про­
фессиональных учёных»12. Однако псевдонаука получила в современной
России довольно широкое распространение.
В истории России наука всегда была важным делом для государства и
развивалась благодаря его постоянной поддержке. При этом поддержка
науки государством нередко сочеталась с этатистско-тоталитарной орга­
низацией науки, с узурпацией общественных функций учёных многочис­
ленной бюрократией, ограничивающей свободу научного творчества.
С начала 90-х годов XX в. социально-экономические и политические
реалии в стране существенно изменились. Переход России к рыночным
отношениям привел к тому, что наука получила большую свободу от госу­
дарства. Несмотря на заявление власти о том, что она признает науку в ка­
честве одного из главных приоритетов своей деятельности, стратегиче­
ским ресурсом, что мы входим в число лидеров по государственным рас­
ходам на науку, это лишь декларация властью важности науки в жизни
общества. В действительности, когда идет процесс трансформации и мо­
дернизации науки, государство, властные структуры недостаточно её под­
держивают. Выражаясь словами К. Маркса, «к нашим профессиональным
учёным судьба остается по-прежнему немилостивой»13.
Развитие науки как социального института зависит от многих усло­
вий. Одним из важнейших является уровень экономического развития
страны. Сегодня российское государство обладает огромными материаль­
ными возможностями, получая сверхдоходы от продажи нефти. Поток неф­
тедолларов, обрушившихся на нас, усиливается. Поэтому государство в
состоянии взять на себя всю ответственность за развитие научного потен­
циала страны.
Между тем расходы, выделяемые государством на финансирование
науки, продолжают занимать довольно скромное место в бюджете. При­
чем, у нас с начала реформ такое отношение к науке передается как эста­
фета от одних представителей власти к другим. Государство в лице выс­
12 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 26. Ч. II. С. 130.
13Тамже. Т.23.С. 14.

ших органов власти полагает, что «наука сегодня — крайне дорогое удо­
вольствие». В результате средства, выделяемым государством на её фи­
нансирование, не способствуют заметным для науки результатам.
Если наше государство действительно озабочено созданием сильной,
процветающей страны, то без эффективно функционирующей науки, ко­
торая является «самой основательной формой богатства» (К. Маркс), Рос­
сия в будущем может оказаться перед угрозой превращения в аутсайдера в
решении задач технологического, экономического, социального и куль­
турного развития.
Между тем на рубеже 70-80 -х годов XX в. мы являлись второй стра­
ной в мире по уровню развития науки. В среде отечественных учёных бы­
ло немало высокоодаренных людей, стоящих на большой профессиональ­
ной высоте и соответствующих уровню новейших достижений и тенден­
ций мировой науки. В области естественных и технических наук мы по
многим позициям опережали развитые страны мира.
Благодаря богатым традициям в области социальной философии в на­
чале 80-х годов Россия внесла значительный вклад в мировой поток пуб­
ликаций и в таких областях социогуманитарной науки, как философия,
социология и история. И до сих пор отечественная наука в отдельных об­
ластях продолжает превосходить науку многих стран Запада.
Однако надо признать и то, что за годы радикальных реформ мы во
многом утратили научный потенциал, доставшийся нам в наследство от
советских времен. Сегодня российская наука быстрыми темпами отстает
от уровня развития мировой науки. Так, к началу 90-х годов по количеству
публикаций мы отставали, в частности, от США в 4 раза, сейчас — в
40 раз. Что касается публикаций в области социальных и гуманитарных
наук, то ныне они составляют только 1% от мирового значения.
Сегодня мировой рынок — это рынок, где производство фундамен­
тальных знаний становится товаром. Остановив научную деятельность,
Россия может оказаться на обочине мирового развития. Ныне отечествен­
ная наука вышла из кризиса начала и середины 90-х годов прошлого столе­
тия, выстояла в трудных обстоятельствах. От того, как сложится её даль­
нейшая судьба, во многом зависят надежды на превращение России в
страну, занимающую, достойное место в мире в третьем тысячелетии.

Карл Маркс как религиозный тип1
(его отношение к религии человекобожия Л. Фейербаха)
С. Н. Булгаков
Тема этого этюда может вызвать недоумение и потому нуждается в
некотором объяснении. По моему убеждению, определяющей силой в ду­
ховной жизни человека является его религия,— не только в узком, но и в
широком смысле слова, т. е. те высшие и последние ценности, которые
признает человек над собою и выше себя, и то практическое отношение, в
которое он становится к этим ценностям. Определить действительный ре­
лигиозный центр в человеке, найти его подлинную душевную сердцеви­
ну — это значит узнать о нем самое интимное и важное, после чего будет
понятно все внешнее и производное. В указанном смысле можно говорить
о религии у всякого человека, одинаково и у религиозно наивного, и у соз­
нательно отрицающего всякую определенную форму религиозности. Для
христианского понимания жизни и истории, кроме того, несомненно, что
человеческой душой владеют и историей движут реальные мистические
начала, и притом борющиеся между собою, полярные, непримиримые.
В этом смысле религиозно нейтральных людей, собственно говоря, даже
нет, фактически и в их душе происходит борьба Христа и «князя мира се­
го». Мы знаем, что могут быть люди, не ведающие Христа, но Ему слу­
жащие и творящие волю Его, и, наоборот, называющие себя христианами,
но на самом деле Ему чуждые; наконец, и среди отрицателей и религиоз­
ных лицемеров есть те, которые по духу своему предвозвещают и гряду­
щего самозванца, имеющего прийти «во имя свое» и найти многих при­
верженцев. Чей же дух владеет тем или иным историческим деятелем, чья
«печать» лежит на том или ином историческом движении, таков привыч­
ный вопрос, которым приходится задаваться при размышлении о сложных
явлениях усложняющейся жизни. И особенно часто случается вновь и
вновь передумывать этот вопрос в применении к столь сложному, проти­
воречивому и в то же время значительному течению духовной жизни но­
вого времени, как социализм, понимаемый именно как проявление духов­
ной жизни, потому что экономическое содержание требований социализма
может и не возбуждать принципиальных споров и сомнений. Сама исто­
1 Печатается по: Булгаков С. Два Града. Исследования о природе общественных идеалов
(Сборник статей в двух томах.). М.: Путь, 1911. — Т. 1. С. 69-105.

рическая плоть социализма, т. е. социалистическое движение, может во ­
одушевляться разным духом и принадлежать к царству света или делаться
добычей тьмы. Таинственная грань разделяет свет и тьму, которые суще­
ствуют в смешении и, однако, не могут смешиваться между собою.
И при размышлениях о религиозной природе современного социа­
лизма мысль невольно останавливается на том, чей дух наложил такую
глубокую печать на социалистическое движение нового времени, так что
должен быть отнесен к числу духовных отцов его,— на Карле Марксе. Кто
он? Что он представляет собою по своей религиозной природе? Какому
богу служил он своей жизнью? Какая любовь и какая ненависть зажигали
душу этого человека?
Дать возможно определенный, окончательный ответ на этот основной
и решающий вопрос марксизма было и личной потребностью для автора,
в течение нескольких лет находившегося под сильным влиянием Маркса,
целиком отдававшегося усвоению и развитию его идей и так трудно и му­
чительно освобождавшегося затем от гипноза этого влияния. Хочется све­
сти концы с концами, последний раз проверить себя и, уходя навсегда из
прежнего жилища, оглядеть охлажденным критическим взглядом предмет
пылкого молодого увлечения2.
На поставленный вопрос читатель и не ожидает, конечно, получить
прописной и незамысловатый ответ, способный удовлетворить разве толь­
ко ретивых марксистов из начинающих, именно — что душа Маркса вся
соткана была из социалистических чувств, что он любил и жалел угнетае­
мых рабочих, а ненавидел угнетателей капиталистов и, кроме того, безза­
ветно верил в наступление светлого царства социализма.
Если бы все это было так просто, не о чем было бы, конечно, и гово­
рить. Однако это и так, и в то же время не совсем так, во всяком случае,
неизмеримо сложнее и мудренее. И, прежде всего, что касается личной
психологии Маркса, то, как я ее воспринимаю, мне кажется довольно со­
мнительным, чтобы такие чувства, как любовь, непосредственное состра­
дание, вообще теплая симпатия к человеческим страданиям, играли та­
кую, действительно, первенствующую роль в его душевной жизни. Неда­
ром даже отец его в студенческие годы Маркса обронил как-то в письме к
нему фразу: «Соответствует ли твое сердце твоей голове, твоим даровани­
ям?» И он, стало быть, останавливался в сомнении перед этим вопросом.
К сожалению, при характеристике личности Маркса и истории его жизни
мы останавливаемся перед полным почти отсутствием всякого докумен­
тального материала. Почти отсутствуют и характеристики его личности,
сделанные тонким и компетентным наблюдателем и не преследующие це­
ли дать непременно социал-демократическое «житие» (каковы воспоми­
2 Я предполагаю здесь известными внешние факты биографии Маркса и имею в виду
интерес не биографический, но психологический.

нания Лафарга и Либкнехта). Потому в характеристике Маркса неизбежно
остается простор для субъективизма. Если судить по печатным трудам
Маркса, душе его вообще была гораздо доступнее стихия гнева, ненавис­
ти, мстительного чувства, нежели противоположных чувств,— правда,
иногда святого гнева, но часто совсем несвятого. Заслуживает всяческого
сочувствия и уважения, когда Маркс мечет громы на жестокость капита­
листов и капитализма, на бессердечие теперешнего общественного строя,
но как-то уже иначе воспринимается это, когда тут же, вместе с этими
громами, встречаешь высокомерные и злобные выходки против несоглас­
номыслящих, кто бы это ни был — Лассаль3 или Мак-Куллох4, Герцен5
или Мальтус, Прудон или Сениор. Маркс необыкновенно легко втягивался
в личную полемику, и надо сознаться, что вообще полемика эта весьма
малопривлекательная, как ни стараются это опровергнуть. Марксом напи­
саны целых три полемических книги (не говоря уже о мелочах), и эти
произведения теперь тягостно читать, и не только оттого, что полемика
вообще возбуждает больший интерес среди писателей, чем среди читате­
лей. Одна из этих книг направлена против Фогта и полна эмигрантских
дрязг и взаимных обвинений в самых недостойных поступках, в частности
в шпионстве; вторая книга — против бывшего друга Маркса Бруно Бау­
эра, из-за удаления которого из берлинского университета Маркс будто бы
отказался от мысли о профессуре, полная издевательств и без всякой нуж­
ды получившая почему-то кощунственное заглавие («Святое семейство»);
наконец, третья — наиболее известная и ценная книга против Прудона,
тон которой тоже не соответствует ни теме, ни недавним отношениям
Маркса к Прудону. А сколько этих полемических красот, с которыми труд­
но было мириться даже в пору наибольшего увлечения Марксом, в биб­
лиографических примечаниях I тома «Капитала», сколько там выстрелов
из пушек по воробьям, ненужных сарказмов и даже просто грубости (как
иначе определить, напр., примечание о Мальтусе и протестантском духо­
венстве и его чрезмерном деторождении, стр. 516-518 <русск.> пер., ред.
Струве). Воспоминания некоторых из современников со стороны, из ней­
тральных кругов, совпадающие с этим непосредственным впечатлением,
рисуют Маркса как натуру самоуверенную, властную, не терпящую воз­
3 Посмотрите на первой странице I тома «Капитала» выходку Маркса против своего со-
работника и друга, притом давно уже мертвого: вместо того, чтобы воздать здесь Лассалю
должное, Маркс лишь обвиняет его, правда, в запутанных выражениях, в плагиате у себя.
4 Вот для образца примеры: «Один из виртуозов в этом претенциозном кретинизме,
Мак-Куллох... говорите аффектированной наивностью восьмилетнего ребенка» («Капитал»,
т. 1, 363, прим. 216). Вообще в примечаниях «Капитала» эпитеты «пошлый, нелепый» и под.
встречаются на каждом шагу, и этот дурной тон усвоен, к сожалению, и последователями
Маркса, в частности, привился и в пашей литературе.
5 По адресу Герцена была в I томе «Капитала», в первом издании, грубая и безвкусная
выходка, впоследствии устраненная самим автором из других изданий.

ражений (нужно вспомнить борьбу Маркса с Бакуниным6 в Интернацио­
нале и вообще историю его распадения). Известно, какую резкую характе­
ристику Маркса на основании ряда удостоверенных фактов дает Герцен,
лично, впрочем, не знавший Маркса. (В новом, легальном издании сочи­
нений Герцена7 см. том III, «Былое и Думы»8, глава: «Немцы в эмигра­
ции». Герцен рассказывает здесь, как Маркс обвинял Бакунина в шпион­
стве, когда тот сидел в тюрьме и не мог защищаться, а также ряд попыток
набросить тень обвинения и на самого Герцена, которого Маркс лично да­
же и не знал.) «Демократический диктатор»9 — так определяет Маркса
Анненков (в известных своих воспоминаниях). И это определение кажется
нам правильно выражающим общее впечатление от Маркса10, от этого не­
6 ...нужно вспомнить борьбу Маркса с Бакуниным... — Маркс и Энгельс резко осуждали
созданный Бакуниным «Международный альянс социалистической демократии» и в 1872 г.
добились исключения Бакунина из Интернационала. См. также: Дюкло Ж. Бакунин и Маркс:
Тень и свет. М ., 1975.
7В новом, легальном издании сочинений Герцена... —
Имеется в виду изд.: Герцен А. И.
Сочинения и переписка с Н. А. Захарьиной. В 7 т. СПб., 1905.
8«Былое и думы», глава «Немцы в эмиграции» — Ч . 6. Гл. XVII. По словам автора, Маркс,
возражая против избрания Герцена в один из международных комитетов, «сказал, что он меня
лично не знает <...> но находит достаточным, что я русский, и притом русский, который во
всем, что писал, поддерживает Россию...» (курсив автора, см.: Герцен. Т . 11. С . 166).
9 «Демократический диктатор» — так определяет Маркса Анненков.—
«Все его дви­
жения были угловаты, но смелы и самонадеянны <...> а резкий голос, звучавший как металл,
шел удивительно к радикальным приговорам над лицами и предметами, которые произно­
сил. Маркс уже и не говорил иначе, как такими безапелляционными приговорами, над кото­
рыми, впрочем, еще царствовала одна, до боли резкая нота <...> Нота выражала твердое
убеждение в своем призвании управлять умами, законодательствовать над ними и вести их
за собой. Предо мной стояла олицетворенная фигура демократического диктатора <...> Кон­
траст с недавно покинутыми мною типами на Руси был наирешительный»,— так описывает
П. В. Анненков свое впечатление от личности Маркса при знакомстве с ним в Брюсселе в 1846 г.
(в его кн.: Литературные воспоминания. М ., 1989. С. 278; см. также указ, имен к этому изда­
нию). Ср. с характеристикой Маркса в юношеской шуточной поэме Энгельса «Библии чу­
десное избавление от дерзкого покушения, или Торжество веры...» (1842): «То Трира чер­
ный сын с неистовой душой. / Он не идет — бежит, нет, катится лавиной/. Отвагой дерзост­
ной сверкает взор орлиный. / А руки он простер взволнованно вперед, / Как бы желая вниз
обрушить неба свод/. Сжимая кулаки, силач неутомимый, / Все время мечется, как бесом
одержимый!» {Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М ., 1956. С. 483; курс. авт .) .
10Георг Адлер в своей книге «Die Grundlagen der Karl Marx'schen Kritik der bestehenden
Volkswirtschaft» (Tubingen, 1887) цитирует интересный отрывок из письма демократа Трех­
ова, посетившего Маркса в Лондоне. Трехов формулирует здесь, между прочим, свои лич­
ные впечатления от него: «Маркс произвел на меня впечатление не только редкого умствен­
ного превосходства, но и значительной личности. Если бы он имел столько же сердца,
сколько ума, столько любви, сколько ненависти, я готов бы пойти за него в огонь, несмотря
на то, что он не только различным образом давал мне чувствовать, но в конце и открыто вы­
разил свое полнейшее ко мне пренебрежение. Он есть единственный и первый между нами,
которому я доверил бы право властвовать и не теряться в мелочах при великих событиях. Я
сожалею только ради общей нашей цели, что этот человек наряду с выдающимся своим
умом не располагает благородным сердцем. Он смеется над глупцами, которые набожно по­
вторяют вслед за ним катехизис пролетариев, так же как и над коммунистами а 1а Виллих,

терпеливого и властного самоутверждения, которым проникнуто все, в
чем отпечатлелась его личность.
Характерной особенностью натур диктаторского типа является их
прямолинейное и довольно бесцеремонное отношение к человеческой ин­
дивидуальности, люди превращаются для них как бы в алгебраические
знаки, предназначенные быть средством для тех или иных, хотя бы весьма
возвышенных, целей или объектом для более или менее энергичного, хотя
бы и самого благожелательного, воздействия. В области теории черта эта
выразится в недостатке внимания к конкретной, живой человеческой лич­
ности, иначе говоря, в игнорировании проблемы индивидуальности. Это
теоретическое игнорирование личности, устранение проблемы индивиду­
ального под предлогом социологического истолкования истории необык­
новенно характерно и для Маркса. Для него проблема индивидуальности,
абсолютно неразложимого ядра человеческой личности, интегрального ее
естества не существует. Маркс-мыслитель, невольно подчиняясь здесь
Марксу-человеку, растворил индивидуальность в социологии до конца,
т. е. не только то, что в ней действительно растворимо, но и то, что совер­
шенно нерастворимо, и эта черта его, между прочим, облегчила построе­
ние смелых и обобщающих концепций «экономического понимания исто­
рии», где личности и личному творчеству вообще поется похоронная
песнь. Маркса не смутил, не произвел даже сколько-нибудь заметного
впечатления бунт Ш тирнера, который был его современником и от которо­
го так круто приходилось учителю Маркса Фейербаху, он благополучно
миновал, тоже без всяких видимых последствий для себя, могучий этиче­
ский индивидуализм Канта и Фихте, дыханием которых был напоен са­
мый воздух Германии 30-х годов (как чувствуется это влияние даже в Лас­
сале!). И уж тем более Марксу не представлялась возможной разъедающая
критика «подпольного человека» Достоевского, который в числе других
прав отстаивает естественное право на... глупость и прихоть, лишь бы «по
своей собственной глупой воле пожить». В нем не было ни малейшего
предчувствия бунтующего индивидуализма грядущего Ницше, когда он
зашнуровывал жизнь и историю в ломающий ребра социологический кор­
сет. Для взоров Маркса люди складываются в социологические группы, а
группы эти чинно и закономерно образуют правильные геометрические
фигуры, так, как будто кроме этого мерного движения социологических
элементов в истории ничего не происходит, и это упразднение проблемы и
так же как и над буржуа. Единственно, кого он уважает, это — аристократы, настоящие ари­
стократы, с полным сознанием этого. Чтобы устранить их от власти, он нуждается в силе,
которую находит только в пролетариях, потому к ним он и пригнал свою систему. Несмотря
на все уварения в обратном, может быть, именно благодаря им я получил впечатление, что
его личное господство есть цель всех его действий» (283, прим.). Конечно, мы вовсе не ду­
маем принимать здесь сказанное a la lettre, но общий тон согласуется с тем, что сообщает и
Анненков и Герцен.

заботы о личности, чрезмерная абстрактность есть основная черта мар­
ксизма, и она так идет к волевому, властному душевному складу создателя
этой системы. В воспоминаниях о Марксе его дочери (Элеоноры) сообща­
ется, что Маркс любил поэзию Шекспира и часто его перечитывал. Мы не
можем, конечно, заподозривать правильность этих показаний, возможны
всякие капризы вкуса, однако, ища следов этого увлечения и осязательно­
го влияния Шекспира на Маркса в сочинениях этого последнего, мы
должны сказать, что такового вообще не замечается. И это не удивительно,
потому что просто нельзя представить себе более чуждой и противопо­
ложной для всего марксизма стихии, нежели мир поэзии Шекспира, в ко­
тором трагедия индивидуальной души и неисследимые судьбы ее являют­
ся центром. Право, кажется, почти единственный след, который мы нахо­
дим у Маркса от Шекспира, это цитата из «Тимона Афинского» о золоте и
затем не менее приличествующее экономическому трактату упоминание о
Шейлоке, но именно внешний характер этих упоминаний только подтвер­
ждает нашу мысль о том, что у Маркса нет внутреннего соприкосновения
с Шекспиром и музыка душ их совершенно не сливается в одно, а произ­
водит чудовищный диссонанс. Марс, несмотря на свою бурную жизнь,
принадлежит к числу людей, чуждых всякой трагедии, внутренно спокой­
ных, наименее сродных мятущейся душе Шекспира. Указанная нами основ­
ная черта личности и мировоззрения Маркса, его игнорирование пробле­
мы индивидуального и конкретного, в значительной степени предопреде­
ляет и общий его религиозный облик, предрешает его сравнительную
нечувствительность к остроте религиозной проблемы, ибо ведь это прежде
всего есть проблема индивидуального. Это есть вопрос о ценности моей
жизни, моей личности, моих страданий, об отношении к Богу индивиду­
альной человеческой души, об ее личном, а не социологическом только,
спасении. Та единственная в споем роде, незаменимая, абсолютно непо­
вторяемая личность, которая только однажды на какой-нибудь момент про­
мелькнула в истории, притязает на вечность, на абсолютность, на непре­
ходящее значение, которое может обещать только религия, живой «Бог
живых» религии, а не мертвый бог мертвых социологии. И эта-то помимо
религии и вне религии неразрешимая, даже просто невместимая проблема
и придает религиозному сознанию, религиозному сомнению и вообще ре­
лигиозным переживаниям такую остроту, жгучесть и мучительность. Здесь,
если хотите, индивидуалистический эгоизм, но высшего порядка, не эмпи­
рическое себялюбие, но высшая духовная жажда, то высшее утверждение
я, тот святой эгоизм, который повелевает погубить душу свою для того,
чтобы спасти ее, погубить эмпирическое, тленное и осязательное, чтобы
спасти духовное, невидимое и нетленное. И эта — не проблема, а мука ин­
дивидуальности, эта загадка о человеке и человечестве, о том, что в них
есть единственно реального и непреходящего, о живой душе, сопровождает
мысль во всех изгибах, не позволяет религиозно уснуть человеку, из нее,

как из зерна растения, вырастают религиозные учения и философские сис­
темы, и не есть ли эта потребность и способность к «исканию горнего» яв­
ное свидетельство нездешнего происхождения человека!
Как мы сказали, Маркс остается мало доступен религиозной пробле­
ме, его не беспокоит судьба индивидуальности, он весь поглощен тем, что
является общим для всех индивидуальностей, следовательно, не-индиви­
дуальным в них, и это неиндивидуальное, хотя и не-внеиндивидуальное,
обобщает в отвлеченную формулу, сравнительно легко отбрасывая то, что
остается в личности за вычетом этого неиндивидуального в ней, или с
спокойным сердцем приравнивая этот остаток нулю. В этом и состоит пре­
словутый «объективизм» в марксизме: личности погашаются в социаль­
ные категории, подобно тому как личность солдата погашается полком и
ротой, в которой он служит. Влад. Соловьев выразился однажды по поводу
Чичерина, что это ум по преимуществу «распорядительный», т. е. в под­
линном смысле слова доктринерский, и вот таким распорядительным умом
обладал и Маркс. Поэтому и настоящий аромат религии остается недосту­
пен его духовному обонянию, а его атеизм остается таким спокойным, бес­
трагичным, доктринерским. У него не зарождается сомнения, что социо­
логическое спасение человечества, перспектива социалистического «Zu­
kuftstaat'a» может оказаться недостаточным для спасения человека и не
может заменить собой надежды на спасение религиозное. Ему непонятны
и чужды муки Ивана Карамазова о безысходности исторической трагедии,
его опасные для веры в социологическое спасение человечества вопрошания
о цене исторического прогресса, о стоимости будущей гармонии, о «сле­
зинке ребенка». Для разрешения всех вопросов Маркс рекомендует одно
универсальное средство — «практики» жизни (die Praxis); достаточно ог­
лушить себя гамом и шумом улицы, и там, в этом гаме, в заботах дня най­
дешь исход всем сомнениям. Мне это приглашение философские и рели­
гиозные сомнения лечить «прак-тикой» жизни, в которой бы некогда было
дохнуть и по думать, в качестве исхода именно от этих сомнений (а не ра­
ди особой самостоятельной ценности этой «практики», которую я не ду­
маю ни отрицать, ни уменьшать), кажется чем-то равносильным пригла­
шению напиться до бесчувствия и таким образом тоже сделаться нечувст­
вительным к своей душевной боли. Приглашение вываляться в «гуще
жизни», которое в последнее время стало последним словом уличной фи­
лософии и рецептом для разрешения всех философских вопросов и со­
мнений, и у Маркса играет роль ultima ratio философии, хотя и не в такой,
конечно, оголенной и вульгарной форме. «Философы достаточно истолко­
вывали мир, пора приняться за его практическое переустройство»— вот
девиз Маркса, не только практический, но и философский.
Хотя Маркс был нечувствителен к религиозной проблеме, но это во­
все еще не делает его равнодушным к факту религиозности и существова­
нию религии. Напротив, внутренняя чуждость, как это часто бывает, вы­

зывает не индифферентизм, но прямую враждебность к этому чуждому и
непонятному миру, и таково именно было отношение Маркса к религии.
Маркс относится к религии, в особенности же к теизму и христианству, с
ожесточенной враждебностью, как боевой и воинствующий атеист, стре­
мящийся освободить, излечить людей от религиозного безумия, от духов­
ного рабства. В воинствующем атеизме Маркса мы видим центральный
нерв всей его деятельности, один из главных ее стимулов, борьба с рели­
гией есть в известном смысле, как это выяснится в дальнейшем изложе­
нии, истинный, хотя и сокровенный, практический мотив и его важней­
ших чисто теоретических трудов. Маркс борется с Богом религии и своей
наукой, и своим социализмом, который в его руках становится средством
для атеизма, оружием для освобождения человечества от религии. Стрем­
ление человечества «устроиться без Бога, и притом навсегда и оконча­
тельно», о котором так пророчески проникновенно писал Достоевский и
которое составляло предмет его постоянных и мучительных дум, в числе
других, получило одно из самых ярких и законченных выражений в док­
трине Маркса. Эту внутреннюю связь между атеизмом и социализмом у
Маркса, эту подлинную душу его деятельности обыкновенно или не по­
нимают11или не замечают, потому что вообще этой стороной его мало ин­
тересуются, и для того чтобы показать это с возможной ясностью, нужно
обратиться к истории его духовного развития.
Каково собственно было общефилософское мировоззрение Маркса,
насколько вообще уместно говорить о таковом? На этот счет создалась це­
лая легенда, которая гласит, что Маркс вышел от Гегеля и первоначально
находился под его определяющим влиянием, был, стало быть, в некотором
смысле тоже гегельянцем и принадлежит к гегельянской «левой». Так
склонны были понимать свою философскую генеалогию в более позднее
время, по-видимому, и сам Маркс и Энгельс. Известна, по крайней мере,
та лестная самохарактеристика, которую дал Энгельс в 1891 году немец­
кому социализму, т. е. марксизму (в устах Энгельса это, конечно, синони­
мы), в надписи на своем портрете: «Мы, немецкие социалисты, гордимся
тем, что происходим не только от Сен-Симона, Фурье и Овена, но от Кан­
та, Фихте и Гегеля». Здесь устанавливается прямая преемственность меж­
ду классическим немецким идеализмом и марксизмом, и признание такой
связи стало общим местом социально-философской литературы12.
11 Указание на эту связь составляет, между прочим, заслугу проф. Масарика в его извест­
ной книге о марксизме, гл. XI .
12 Напр., даже столь внимательно и широко изучивший литературу вопроса исследователь,
как проф. Масарик, в своей книге (Die philosophischen und soziologischen Grundlagen des Mar­
xismus. Wien, 1869) тоже подтверждает, что «социализм Маркса вырос преимущественно из
немецкой философии», что «философские основы у Маркса, его, так сказать, философский ске­
лет, есть философия Гегеля, Гегель, сформировал дух Маркса», наконец, что «Маркс выступил
впервые в литературе как гегельянец, приверженец Фейербаха» (стр. 22 и passim). Если же мы

Хотя биографические материалы относительно молодости Маркса и
отсутствуют, но выяснение вопроса о действительном ходе философского
развития Маркса облегчается теперь хотя тем, что трудами Меринга мы
имеем полное издание старых, малодоступных сочинений Маркса13, осо­
бенно ценных потому, что они относятся к ранним годам его и тому вре­
мени, когда он не стал еще марксистом, хотя и стоял уже на собственных
ногах, но не выработал еще собственной доктрины. И вот, обозревая лите­
ратурно-научную деятельность Маркса во всем ее целом, от философской
диссертации о Демокрите и Эпикуре до последнего тома «Капитала», мы
приходим к заключению, довольно резко расходящемуся с общепринятым:
ниткой преемственной связи между немецким классическим идеализмом
и марксизмом не существует, последний вырос на почве окончагельного
разложения идеализма, следовательно, лишь как один из продуктов этого
разложения. Если некоторая, хотя и слабая, связь между социализмом и
идеализмом еще и существовала в Лассале, то разорвана окончательно она
была именно в результате влияния Маркса. Вершина немецкого идеализма
закончилась от-аесным обрывом. Произошла, вскоре после смерти Гегеля,
беспримерная философская катастрофа, полный разрыв философских тра­
диций, как будто мы возвращаемся к веку «просвещения» (Aufklarung) и
французскому материализму XVIII века (к которому Плеханов и приуро­
чивает генезис экономического материализма, и это во всяком случае бли­
же к действительности, нежели мнение о гегельянстве Маркса).
Мнение о значении марксизма в качестве «исхода» или ликвидации
классического идеализма опровергается прежде всего, по нашему мнению,
тем, что сам Маркс оставался чужд его влиянию и хотя в пору студенчест­
ва внешним образом и делал ему уступки — в духовной атмосфере Бер­
линского университета конца 30-х годов это было почти неизбежно,— но
разделался и с ними очень скоро. Нет никаких оснований причислять
Маркса к «школе» Гегеля в таком смысле, в каком к ней принадлежат
представители «левого» крыла ее — Фейербах, Бруно Бауэр, Штраус и др.
Все они, действительно, возросли в духовном лоне Гегеля и навсегда со­
хранили следы этой духовной близости к нему, которая и может быть кон­
статирована. О Марксе нельзя сказать ничего подобного. Его гегельянство
не идет дальше словесной имитации своеобразному гегелевскому стилю,
которая многим так импонирует, и нескольких совершенно случайных ци­
примем во внимание, что хотя сам Фейербах и был некогда приверженцем Гегеля, но затем
сделался непримиримым и ожесточенным его антиподом, мы поймем, какая печальная фило­
софская путаница содержится в этих словах: гегельянец, приверженец Фейербаха. Ведь это
почти то же, что сказать: марксист, последователь Толстого, или нечто тому подобное.
13 Aus dem litterarischen Nachlass von Karl Marx, Friedrich Engels und Ferdinand Lassalle.
Herausgegeber von Franz Mchring. Erster Band. Gessammclte Schriften von Karl Marx und Fried­
rich Engels von Marz 1841 bis Marz 1844. Zweiter Band. Gessammelte Schriften von Karl Marx
und Friedrich Engels von Juli 1844 bis November 1847. К этим статьям Меринг дает свои ком­
ментарии, в которые, при неизбежной их тенденциозности, вложено много труда и знания.

тат из него14. Но что находим мы в Марксе духовно роднящего его с Геге­
лем за пределами этой внешней подражательности?
Прежде всего «под Гегелем» написана — на страх начинающим чита­
телям — глава о форме ценности в I томе «Капитала». Но и сам Маркс
признался впоследствии, что здесь он «кокетничал» подражанием Гегелю,
а мы еще прибавим, что и совершенно напрасно он это делал. При скуд­
ной вообще идейной содержательности этой главы, в сущности лишней
для изложения экономической системы «Капитала», эта преднамеренная
напыщенность скорее заставляет усомниться в литературном вкусе автора,
нежели поверить на этом основании, что автор духовно близок к Гегелю
или является серьезным его знатоком.
Говорят, далее, будто Маркса сближает с Гегелем пресловутый «диа­
лектический метод». Сам Маркс по этому поводу писал, что «мой диалек­
тический метод в своем основании не только отличается от гегелевского,
но составляет и прямую его противоположность». Мы же держимся того
мнения, что одно не имеет к другому просто никакого отношения, подобно
тому, как градус на шкале термометра не «составляет полную противопо­
ложность» градусу на географической карте, а просто не имеет с ним ни­
чего общего, кроме имени. «Диалектический метод» у Гегеля на самом де­
ле есть диалектическое развитие понятий, т. е. прежде всего вовсе не яв­
ляется методом в обычном смысле слова, или способом исследования или
доказательства истин, но есть образ внутреннего самораскрытия понятия,
самое бытие этого, понятия, существующего в движении и движущегося в
противоречиях. У Маркса же вовсе нет никакого особого диалектического
метода, который он сам у себя предполагает, притом иного, чем у Гегеля.
Если же предположить, что он понимает его в смысле одного из логиче­
ских методов, т. е. способа исследования, нахождения научных истин, то
такого метода в распоряжении индуктивных, опытных наук вообще не
существует. То, что Маркс (а за ним и его школа) ошибочно называл у себя
методом, на самом деле была лишь манера изложения его выводов в фор­
ме диалектических противоречий, манера письма «под Гегеля» (пристра­
стие к антитезам вообще отличает стиль Маркса). Противоречия совре­
менного хозяйственного развития есть вывод из фактического изучения, а
вовсе не нарочитый метод такого изучения.
Особый «диалектический метод» у Маркса есть во всяком случае чис­
тое недоразумение, все равно, разуметь ли логику в смысле Милля, т. е. ме ­
тодологию опытных наук, или же в смысле Гегеля, т. е. как метафизиче­
скую онтологию. Вот почему так странно звучит в устах Маркса следую­
щая тирада в предисловии ко второму изданию первого тома «Капитала»:
14 Желающие проверить справедливость этих слов легко могут сделать это при помощи
литературного указателя, приложенного к переводу I тома «Капитала» под редакцией Стру­
ве. Здесь легко видеть, как внешне и случайно цитирует Маркс Гегеля, скорее как будто ради
упоминания его имени, нежели для существа дела.

«Я открыто признавал себя учеником этого великого мыслителя и ко­
кетничал даже в некоторых местах главы о теории ценности, прибегая к
своеобразной гегелевской манере выражаться. Мистификация, которую
испытывает диалектика в руках Гегеля, нисколько не устраняет того, что
он впервые всесторонне и сознательно раскрыл общие формы ее движе­
ния. Она стоит у него вверх ногами. Нужно ее перевернуть, чтобы найти
рациональное зерно в мистической оболочке».
Как видит читатель, Маркс объявляет себя здесь учеником Гегеля, но в
этом приходится видеть или продолжение того же «кокетства», что и в
главе о ценности, или прямое издевательство над Гегелем, или просто со­
вершенную философскую невменяемость и уж, конечно, всего меньше
пиетета к «великому мыслителю». Объявив «мистификацией» все, что
собственно Гегеля только и делало Гегелем, и проектируя как-то «пере­
вернуть вверх ногами его систему», Маркс объявляет в то же время себя
его учеником и притязает защищать его память и честь против хулителей.
Если доверяться только непосредственному впечатлению, и так сказать,
чисто художественной интуиции, можно сказать, что именно приведенная
тирада сама по себе является наиболее сильным доказательством всей чу­
ждости Маркса Гегелю и после него все дальнейшие доказательства этого
становятся излишни.
Следы влияния Гегеля у Маркса усматривают, наконец, в его эволю­
ционизме. Однако идея эволюции в позитивистическом ее понимании опять-
таки глубоко отличается от диалектики понятия у Гегеля, насколько внеш ­
нее чередование событий и состояний, хотя и закономерно совершающее­
ся, или внешний факт отличается от раскрытия внутреннего, данного и
законченного содержания, только выявляющегося в ряде последователь­
ных и внутренно связанных стадий и положений, или от раскрывающейся
идеи. При внешнем сходстве диалектика у Гегеля и эволюция в смысле ес­
тествознания и позитивизма представляют собой полную противополж­
ность. Конечно, идея исторической и, в частности, экономической эволю­
ции могла явиться у Маркса и под внешним впечатлением от Гегеля, но
могла и совершенно самостоятельно, тем более, что она вообще носилась
в воздухе, почти одновременно появляясь и у Сен-Симона, и у Конта, и у
Дарвина, и у JI. Штейна (впрочем, под впечатлением Гегеля), и у различ­
ных социалистов, как французских, так и немецких (Лассаль, Родбертус).
Поэтому на основании эволюционизма Маркса его генеалогию с Гегелем
установлять не приходится с сколько-нибудь достаточным основанием.
Можно вообще сказать, что даровитый студент берлинского универ­
ситета 30-х годов, оставаясь внутренно чужд гегельянству, мог усвоить
даже больше внешних его черт, нежели мы находим у Маркса. Внутрен­
них же, более серьезных признаков близости не только к Гегелю, но и во ­
обще к классическому идеализму, к Канту, Фихте, Шеллингу, неизглади­
мых признаков этой философской школы у Маркса совершенно не замеча­

ется, даже до поразительности. Трудно верится, чтобы, соприкоснувшись
с проблемами и учениями классического идеализма, можно было остаться
до такой степени незатронутым ими; это можно объяснить только внут­
ренним отталкиванием от них, несродностью этим проблемам, так что ос ­
тается только удивляться, почему понадобилось установлять несущест­
вующую историческую связь между марксизмом и классическим идеа­
лизмом. Особенное поразительно, что Маркс остался совершенно чужд
каким бы то ни было гносеологическим сомнениям и критической осмот­
рительности, совсем не был затронут гносеологическим скепсисом и кри­
тикой познания у Канта, по является докритическим догматиком и, как
самый наивный материалист, выставляет следующий тезис в качестве ос­
новного своего положения (в предисловии к «Критике политической эко­
номии»): «Не сознание людей определяет формы их бытия, но, напротив,
общественное бытие формы их сознания». Или другой тезис, в предисло­
вии ко второму изданию I тома «Капитала»: «Для меня идеальное начало
является лишь прошедшим чрез мозг (sic!), материальным началом». Ясно,
что эти темные и невнятные положения, полные столь многозначительных
и требующих пояснения терминов: бытие, сознание, идеальное, матери­
альное — не могли выйти из-под пера человека, тронутого Кантом, критика
которого представляет собой единственный вход в здание всего классиче­
ского идеализма. О какой же преемственности может идти речь при этом!
Об
общем начальном ходе своих научных занятий Маркс говорит так:
«Моей специальностью была юриспруденция, однако изучение ее было
подчинено и шло рядом с изучением философии и истории» (предисл. к
«Кр<итике> пол<итической> эк<ономии>»). В позднейшие же годы, со ­
гласно и собственным заявлениям Маркса и содержанию его печатных
трудов, его занятия сосредоточивались исключительно на политической
экономии (правда, Энгельс, свято веривший в универсальность Марксова
гения, упоминает об его намерении написать и логику и историю филосо­
фии, наряду с планами естественнонаучных, математических и экономиче­
ских работ; однако, не подтвержденное, наоборот, опровергаемое фактами,
это заявление преданного друга не кажется нам основанным на чем-либо
более веском, нежели мимолетные мысли или отдаленные мечтания). Вви­
ду того, что время наиболее интенсивных занятий Маркса философией
может относиться только к ранним годам его, в них мы и должны искать
ключа к пониманию действительного философского облика Маркса. К со­
жалению, мы очень мало знаем о студенческих годах Маркса, но и в эти
годы нельзя констатировать значительной близости его к Гегелю. Маркс про­
вел один год в Боннском университете (судя по письмам отца, без больших
результатов для своих занятий), а с октября 1836 по 1841 год был студентом
в Берлине. Список курсов, прослушанных им здесь в течение 9 семестров
(его приводит Меринг в своих комментариях к изданию ранних сочинений
Маркса), не свидетельствует о том, чтоб и тогда занятия философией, а

также и историей играли первостепенную роль: из 12 курсов более поло­
вины относятся к юриспруденции, лишь один — к философии, два — к бо­
гословию (!), один — к литературе и ни одного — к истории15.
Меринг хочет обессилить свидетельство этого списка, противореча­
щее позднейшему заявлению Маркса о ходе своих занятий, ссылкой на то,
что после изобретения печатного станка слушание лекций вообще утрати­
ло значение. Конечно, справедливо изречение Карлейля, что лучший уни­
верситет — это книги, однако и теперь это не вполне так, а в 30-х годах
прошлого века, да еще относительно кафедр Берлинского университета,
привлекавших слушателей из всех стран, это было и совсем не так. Да и
во всяком случае выбор предметов для слушания, при существовании ака­
демической свободы, все-таки свидетельствует о господствующем направ­
лении интересов. Чем занимался Маркс помимо лекций? Об этом мы име­
ем только одно, да и то очень раннее свидетельство, именно письмо Мар­
кса к отцу, написанное в конце первого года студенчества (ноябрь 1837).
Письмо это имеет целью оправдание пред отцом, упрекавшим Маркса в
праздности, и содержит длинный, прямо, можно сказать, колоссальный
перечень всего прочитанного, изученного и написанного за этот год. Об ­
щее впечатление от этого чересчур интимного письма таково, что хотя оно
свидетельствует о выдающейся пытливости, прилежании и работоспособ­
ности 19-летнего студента, но, написанное под определенным настроени­
ем, оно не должно быть принимаемо слишком буквально, да это и невоз­
можно. Там рассказывается о двух системах философии права (из них од­
на в 300 листов!), которые сочинил за этот год молодой автор, с тем чтобы
немедленно разочароваться в них, о целом философском диалоге, двух дра­
мах, стихах для невесты (которые вообще не раз посылал Маркс) и т. д.
Кроме того в нем приводится длиннейший список прочитанных и изучен­
ных книг, на который и при хороших способностях не хватило бы года.
Юношеский пыл вместе с юношеским самолюбованием, большое приле­
жание, однако при некоторой разбросанности, ярко отразились здесь, но
именно это и заставляет нас осторожно относиться к этому письму, к сло­
ву сказать, не только не успокоившему, но еще более раздражившему ста­
рика Маркса16.
Во всяком случае в этом письме мы видим Маркса с большими за­
просами, но не установившимися еще вкусами в Sturm-und-Drangperiod'e.
О дальнейших студенческих годах Маркса, кроме перечня лекций, мы ни­
15Маркс слушал лекции: пандектов — у Савиньи, уголовного права и прусского местно­
го права—у Ганса, церковного права — у Геффтера, уголовного процесса с обычным немец­
ким гражданским процессом — у Рудольфа Эрбрехта, кроме того, лекции философии, теоло­
гии, филологии, логики — у Габлера, об Исайи — у Бруно Бауэра, об Эврипиде — у Геннер­
та, всеобщей географии — у Риттера и, наконец, антропологии — у Стеффенса.
16 Даже для Меренга, который старается принять буквально каждое слово этого письма, раз­
мер рукописи в 300 листов кажется сомнительным, и он предполагает здесь описку или ошибку.

чего не знаем. В 1841 году Маркс получает степень доктора за диссерта­
цию на философскую тему: «Различие философии природы у Демокрита и
Эпикура» (издана Мерин-гом). Она слабо отличается от обычного типа
докторских диссертаций и дает мало материала судить о философской ин­
дивидуальности и общем философском мировоззрении автора (оценку спе­
циальных исследований предоставляем специалистам по истории грече­
ской философии). Судя по посвящению (своему будущему тестю), Маркс
является здесь приверженцем «идеализма», хотя и не ясно, какого именно.
Гегельянства и здесь не усматривается (разве только в предисловии с ува­
жением упоминается «История философии» Гегеля). Во всяком случае,
можно сказать, что те преувеличенные ожидания, которые могли явиться
на основании юношеского письма, здесь не осуществились. Маркс мечта­
ет, однако, в это время о кафедре философии, но скоро отказывается от
этой мысли под впечатлением удаления его друга Бруно Бауэра из универ­
ситета за вольномыслие. Нам думается, однако, что, судя по этой легкости
отказа от кафедры, это удаление было скорее предлогом, а причиной была
несомненная внутренняя его несродность к это рода деятельности.
Философская неопределенность облика Маркса вместе с смутным,
студенческим «идеализмом» скоро, однако, исчезает, и через два-три го­
да Маркс выступает уже самим собой, тем материалистическим позити­
вистом и учеником Фейербаха, под общим влиянием которого он оста­
вался всю жизнь. Маркс — это фейербахианец, впоследствии несколько
изменивший и восполнивший доктрину учителя. Нельзя понять Маркса,
не поставив в центр внимания этого основного факта. Маркс сам не на­
зывал себя учеником Фейербаха, которым в действительности был,
предпочитая почему-то называть себя учеником Гегеля, которым не был.
После 40-х годов имя Фейербаха уже не встречается у Маркса, а Энгельс
упоминает о нем как об увлечении прошлого и резко себя ему противо­
поставляет. И, однако, употребляя любимое выражение Фейербаха, сле­
дует сказать, что Фейербах — это невысказанная тайна Маркса, настоя­
щая его разгадка.
Легко понять, что, усвоив мировоззрение Фейербаха, Маркс должен
был окончательно и навсегда потерять вкус к Гегелю, даже если он когда-
либо его и имел. Известно, какую роль для Фейербаха играет борьба с Геге­
лем, причем борьба эта вовсе не есть симптом дальнейшего развития сис­
темы в руках ученика, хотя и отходящего от учителя, но продолжающего его
же дело, а настоящий бунт, окончательное отрицание спекулятивной фило­
софии вообще, которая олицетворялась тогда в Гегеле, отпадение в грубей­
ший материализм в метафизике, сенсуалистический позитивизм в теории
познания, гедонизм в этике. Все эти черты усвоил и Маркс, который тем са­
мым покончил и с своим философским прошлым, которое у него было. Ме­
жду классическим идеализмом и марксизмом стал Фейербах и навсегда раз­
делил их непроницаемой стеной. Поэтому-то и неожиданное причисление

себя к ученикам Гегеля в 1873 г. со стороны Маркса есть какой-то каприз,
может быть, кокетство, историческая реминисценция — не больше.
Нам известно, что центральное место в философии Фейербаха зани­
мает религиозная проблема, основную тему ее составляет отрицание ре­
лигии богочеловечества во имя религии человекобожия, богоборческий
воинствую-щий атеизм. Именно для этого-то мотива и оказался наиболь­
ший резонанс в душе Маркса; из всего обилия и разнообразия философ­
ских мотивов, прозвучавших в эту эпоху распадения гегельянства на все­
возможные направления, ухо Маркса выделило мотив религиозный, и имен­
но богоборческий.
В 1848 году вышло «Das Wesen des Christenthums» Фейербаха, и сочи­
нение это произвело на Маркса и Энгельса (по рассказам этого последнего)
такое впечатление, что оба они сразу стали фейербахианцами. В 1844 г.
Маркс вместе с Руге редактирует в Париже журнал «Deutsch-Franzosische
Jahrbucher», из которого вышла, впрочем, только одна книжка (двойная).
Здесь Маркс поместил, две своих статьи: «Zur Kritik der Hegeischen Rechts­
philosophie» и «Zur Judenfrage», имеющие огромное, первостепенное зна­
чение для характеристики его мировоззрения. В обеих статьях (как и в от­
носящейся к этому же времени «Heilige Familie») Маркс выступает орто­
доксальным фейербахианцем. Можно отметить разве только своеобразный
оттенок при восприятии учения Фейербаха о религии, которое имеет у не­
го, так сказать, два фронта. Фейербах не только критикует христианство и
всякий теизм, но и проповедует в то же время атеистическую религию че­
ловечества, хочет быть пророком этой новой религии и обнаруживает да­
же своеобразное «благочестие» в этой роли, которое так беспощадно и
высмеивает в нем Штирнер. Вот это-то «благочестие» Фейербаха, его тро­
гательное стремление преклонения перед святыней, хотя бы это был гру­
бейший логический идол, совершенно несвойственно душе Маркса. Он
берет только одну сторону учения Фейербаха — критическую, и острие
его критики оборачивает против всякой религии, вероятно, не делая в этом
отношении исключения и для религии своего учителя. Он стремится к
полному и окончательному упразднению религии, к чистому атеизму, при
котором не светит уже никакое солнце ни на небе, ни на земле. Однако
предоставим лучше слово самому Марксу. Статья «К критике философии
права Гегеля»17 начинается следующим решительным заявлением:
«Для Германии критика религии в существе закончена (!!), а критика
религии есть предположение всякой критики. Основание нерелигиозной
критики таково: человек делает религию, а не религия делает человека.
Именно религия есть самосознание и самочувствие человека, который или
не нашел себя, или же снова себя потерял. Но человек не есть абстрактное,
вне мира стоящее существо. Человек— это есть мир людей, государство,
17 Вышла и в русском переводе.

общество. Это государство, это общество производят религию, извращен­
ное сознание мира, потому что они сами представляют извращенный мир.
Религия есть общая теория этого мира, ее энциклопедический компенди­
ум, ее логика в популярной форме, ее спиритуалистический point d'hon­
neur, ее энтузиазм, се моральная санкция, ее торжественное восполнение,
ее всеобщее основание для утешения и оправдания. Она есть фантастиче­
ское осуществление человеческой сущности (Wesen — обычный термин
Фейербаха), ибо человеческая сущность не обладает истинной действи­
тельностью. Борьба против религии посредственно есть, стало быть, и
борьба против того мира, духовным ароматом которого является религия.
Религиозное убожество (Elend) в одних есть выражение действительного
убожества, в других есть протест против действительного убожества. Ре­
лигия есть вздох утесненного создания, настроение бессердечного (herzlo­
zen) мира, а также дух бездушной эпохи. Она есть опиум для народа.
Уничтожение религии как иллюзорного счастия народа есть требова­
ние его действительного счастья. Требование устранения иллюзий относи­
тельно своего существования есть требование устранения такого состоя­
ния, которое требует иллюзий. Таким образом, критика иллюзий в сущест­
ве дела есть критика юдоли скорби, в которой призраком святости является
религия. Критика сорвала с цепей воображаемые цветы не затем, чтобы че­
ловек нес лишенные фантазии, утешения цепи, но затем, чтобы он сбросил
цепи и стал срывать живые цветы. Критика религии разочаровывает чело­
века, чтобы он думал, действовал, определяя окружающую действитель­
ность как разочарованный, образумившийся человек, чтоб он двигался
около самого себя, следовательно, около действительного своего солнца».
Это все — изложение основных положений Фейербаха, сделанное поч­
ти его же словами. Но у Маркса гораздо ярче выражено практическое, ре­
волюционное прило жение этой «критики религии».
«Критика неба,— говорит он,— превращается в критику земли, крити­
ка религии — в критику права, критика теологии — в критику политики...
Оружие критики, конечно, не может заменить критики оружия, матери­
альная сила должна быть свергнута материальной силой, но и теория ста­
новится материальной силой, раз она охватывает массы. Теория способна
охватить массы, если она способна демонстрировать ad hominem, а она
способна демонстрировать ad hominem, если она радикальна. Быть же ра­
дикальным значит брать дело в корне. Корнем же для человека является
сам человек. Очевидным доказательством радикализма для немецкой тео­
рии, стало быть, и для ее практической энергии, есть ее отправление (Aus­
gang) от решительного положительного устранения религии. Критика рели­
гии кончает учением, что человек есть высшее существо для человека,
следовательно, категорическим императивом опрокидывает все условия, в
которых человек является униженным, окованным, покинутым, презрен­
ным существом».

В статье этой в заключение слышится «музыка будущего», основной
мотив социологической доктрины Маркса: «Единственное практически воз­
можное освобождение Германии есть освобождение на точке зрения теории,
которая объявляет человека высшим существом для человека (т. е. учения
Фейербаха! — Авт.). Эмансипация немца есть эмансипация человека. Го­
лова этой эмансипации есть философия, ее сердце — пролетариат. Ф ило­
софия не может быть осуществлена без устранения (Aufhebung) пролета­
риата, пролетариат не может устраниться без осуществления философии».
Дело философии, т. е. учения Фейербаха, именно теоретическое освобож­
дение человечества от религии, и дело пролетариата объединяются здесь в
одно целое,— пролетариату поручается миссия исторического осуществ­
ления дела атеизма, т. е. практического освобождения человека от рели­
гии. Вот где подлинный Маркс, вот где обнаруживается настоящая «тай­
на» марксизма, истинное его естество!
Это место цитируется обыкновенно для подтверждения мнимой связи
марксизма с классической философией, как ее хотел установить и Энгельс.
Читатель видит, однако, что в нем нельзя усмотреть ничего подобного.
Напротив, здесь скорее отвергается такая связь, поскольку классическая
идеалистическая философия неизменно соединялась с теми или иными
религиозными идеями18 и поскольку, кроме того, учение Фейербаха, в
действительности здесь разумеющееся, отрицает идеалистическую фило­
софию в основе. Сообразно такому мировоззрению на языке Маркса «че­
ловеческая эмансипация» значит в это время именно освобождение от ре­
лигии. Эта, точка зрения особенно выясняется в споре с Бауэром по еврей­
скому вопросу. Он указывает здесь недостаточность чисто политической
эмансипации, потому что при ней остается еще религия.
«Вопрос таков, как относится полная политическая эмансипация к
религии? Если мы даже в стране, полной политической эмансипации, на ­
ходим религию не только просто существующей, но и процветающей, то
этим доказывается, что существование религии не противоречит закон­
ченности государства. Но так как существование религии связано с суще­
ствованием некоторого изъяна (Mangels), то причину этого изьяна следует
искать уже в самом существе государства. Религия уже не представляется
18 Энгельс в том же журнале в статье «Die Lage Englands» (написанной по поводу карлей­
левского — Past and Present») является тоже последователем Фейербаха. Здесь мы читаем: «До
сих пор всегда было вопросом: что такое бог? И немецкая философия (т. е. опять -таки только
Фейербах.—
Авт.) решила вопрос в таком смысле: бог есть человек. Человеку нужно лишь
познать самого себя, мерить по себе самом все свои жизненные обстоятельства, обсуждать их
сообразно своему существу, действительно человечно устроить мир сообразно требованиям
своей натуры, и тогда он разрешает задачу времени. Не в потусторонних, несуществующих
областях, не вне пространства и времени, не в «боге», живущем в мире или ему противопо­
ложном, следует искать истины, но много ближе, в собственной груди человека. Собственное
существо человека возвышеннее и царственнее, нежели существо всех возможных «богов»,
которые сами суть лишь более или менее неясное и искаженное существо человека».

для нас причиной, но лишь проявлением внерелигиозной (weltlichen) ог­
раниченности. Мы объясняем поэтому религиозную ограниченность гра­
ждан свободного государства их общей (weltlichen) ограниченностью.
Мы не утверждаем, что они должны освободиться от религиозной ог­
раниченности для того, чтобы освободиться от общей (weltlichen) ограни­
ченности. Мы утверждаем, что они освобождаются от своей религиозной
ограниченности, лишь освободившись от своей общей ограниченности.
Мы не превращаем мирских вопросов в теологические, мы превращаем
человеческие вопросы в мирские. Историю достаточно уже растворяли в
суевериях, мы суеверие растворяем в истории. Вопрос об отношении по­
литической эмансипации и религии становится для нас вопросом об от­
ношении политической эмансипации и человеческой эмансипации... Гра­
ницы политической эмансипации проявляются именно в том, что государ­
ство может освободиться от известной ограниченности без того, чтоб и
человек становился в этом отношении свободным, что государство может
стать свободным государством без того, чтоб и человек стал свободным
человеком. < . . .>
Члены политического государства религиозны вследствие дуализма
между индивидуальной и родовой жизнью, между жизнью гражданского
общества и политической жизнью, религиозной, поскольку человек отно­
сится к государственной жизни, являющейся потусторонней для его дей­
ствительной индивидуальности, как к своей истинной жизни, религиозны,
поскольку религия есть дух буржуазного общества, выражение отделения
и удаления человека от человека. Политическая демократия является хри­
стианской, поскольку в ней человек — не человек вообще, но каждый че­
ловек,— считается суверенным, высшим существом, притом человек в
своем некультивированном, не социальном виде (Erscheinung), в случай­
ной (!) форме существования, человек, как он есть в жизни, человек, как
он испорчен всей организацией нашего общества, потерян, отрешен от
самого себя, отдан господству нечеловеческих стихий и элементов, сло­
вом,— человек, который еще не есть действительно родовое существо
(Gattungswesen). Фантастический образ, грезы сна, постулат христианства,
суверенитет человека, но как чуж-дого, отличного от действительного че­
ловека существа в демократии есть чувственная действительность».
Нетрудно узнать здесь идею Фейербаха о Gattungswesen, о человече­
ском роде как последней высшей инстанции для человека. У Маркса эта
«любовь к дальнему» и еще не существующему превращается в презрение
к существующему «ближнему» как испорченному и потерянному, и хри­
стианству ставится в упрек, что оно исповедует равноценность всех лич­
ностей, учит в каждом человеке чтить человека.
Здесь снова всплывает характерное пренебрежение Маркса к лич­
ности.

Настоящий человек явится только при следующих условиях:
«Лишь когда действительный индивидуальный человек вберет в себя
(in sich zurucknimmt) абстрактного государственного гражданина и как
индивидуальный человек в своем индивидуальном положении, в своем
индивидуальном труде, в своей эмпирической жизни станет родовым су­
ществом, лишь когда человек свои forces propres познал и организовал
как силы общественные и потому уже не отделяет общественных сил от
себя в виде политической силы,— лиш ь тогда совершится человеческая
эмансипация».
Итак, когда человек упразднит свою индивидуальность и человече­
ское общество превратится не то в Спарту, не то в муравейник или пчели­
ный улей, тогда и совершится человеческая эмансипация. С той легко­
стью, с которой Маркс вообще перешагивает через проблему индивиду­
альности, и здесь он во имя человеческой эмансипации, т. е. уничтожения
религии, готов растворить эту эмансипируемую личность в темном и гус­
том тумане, из которого соткано это «родовое существо», предносившееся
воображению Фейербаха и растаивающее в воздухе при всякой попытке
его осязать.
Но в этом суждении сказывается и характерное бессилие атеистиче­
ского гуманизма, который не в состоянии удержать одновременно и лич­
ность и целое, и поэтому постоянно из одном крайности попадает в дру­
гую: то личность своим бунтом разрушает целое и, во имя прав индивида,
отрицает вид (Штирнер, Ницше), то личность упраздняется целым, какой-
то социалистической Спартой, как у Маркса. Только на религиозной поч­
ве, где высшее проявление индивидуальности роднит и объединяет всех в
сверх-индивидуальной любви и общей жизни, только соединение людей
через Христа в Боге, т. е. церковь, личный и вместе сверхличный союз,
способен преодолеть эту трудность и, утверждая индивидуальность, со ­
хранить целое. Но идея церковной или религиозной общественности так
далека современному сознанию...
Мы не можем пройти молчанием суждений Маркса по еврейскому
вопросу, в которых жесткая прямолинейность и своеобразная духовная
слепота его проявляются с особенною резкостью. С той же легкостью, с
какой он топит личную индивидуальность в «родовом существе» во славу
«человеческой эмансипации», он упраздняет и национальное самосозна­
ние, коллективную народную личность, притом своего собственного наро­
да, наиболее прочную и нерастворимую в волнах и ураганах истории, эту
ось всей мировой истории.
Еврейский вопрос для Маркса есть вопрос о процент-щике-«жиде»,
разрешающийся сам собой с упразднением процента. На меня то, что на­
писано Марксом по еврейскому вопросу, производит самое отталкиваю­
щее впечатление. Нигде эта ледяная, слепая, однобокая рассудочность не

проявилась в таком обнаженном виде, как здесь. Но приведем лучше под­
линные суждения М аркса19.
«Вопрос о способности евреев к эмансипации превращается в вопрос,
какой специальный общественный элемент следует преодолеть для того,
чтобы устранить еврейство? Ибо способность теперешних евреев к эман­
сипации есть отношение еврейства к эмансипации теперешнего мира. От­
ношение это необходимо определяется особым положением еврейства в
теперешнем угнетенном мире. Посмотрим действительного, обыденного
(weltlichen), не субботнего, но будничного еврея.
Каково мирское основание еврейства? Практическая потребность, свое­
корыстие. Каков мирской культ евреев? Барышничество (Schacher). Каков
его светский бог? Деньги. Итак, эмансипации от барышничества и денег,
стало быть, от практического реального еврейства, была бы самоэманси-
пацией нашего времени.
Организация общества, которая уничтожила бы предпосылки барыш­
ничества, сделала бы невозможным и еврейство. Его религиозное созна­
ние рассеялось бы как редкий туман в действительном жизненном воздухе
общества... Эмансипация еврейства в таком значении есть эмансипация
человечества от еврейства.
Какова была сама по себе основа еврейской религии? Практическая
потребность, эгоизм ...
Деньги есть ревнивый бог Израиля, рядом с которым не может суще­
ствовать никакой другой бог... Бог евреев обмирщился, он сделался мир­
ским богом. Вексель есть действительный бог еврея. Его бог есть иллю­
зорный вексель.
То, что абстрактно лежит в еврейской религии, презрение к теории,
искусству, истории, человеку как самоцели, это есть действительно созна­
тельная точка зрения, добродетель денежного человечества (Geldmenschen)_ .
Химерическая национальность евре есть национальность купца, вообще
денежного человека».
Ради чего же сын поднял руку на мать20, холодно отвернулся от веко­
вых ее страданий, духовно отрекся от своего народа?
Ответ совершенно ясен: во имя рационализма и вражды к религии, во
имя последовательного атеизма. Бр. Бауэр выставил утверждение, с кото­
рым и полемизирует в статье своей Маркс, что еврейский вопрос есть в
19 Статья Маркса «К еврейскому вопросу» из «Deutsch-Franzosische Jahrbucher», а также
глава о еврейском вопросе из «Die heilige Familie» переведена по-русски, к сожалению, не
вполне удовлетворительно; Карл Маркс. «К еврейскому вопросу». СПб, 1906. Книгоизда­
тельство «Молот». Перевод Г. Радомысльского, под ред. А. Луначарского.
20 Любопытно, что и Ф. Лассаль, в отрочестве мечтающий о борьбе за права своего народа
(в дневнике), в позднейших письмах к Солнцевой также обнаруживает крайне отрицательное
отношение к своему племени, и это при всем своем национализме касательно Германии. Мы
отмечаем только эту психологическую загадку, ближе на ней здесь не останавливаясь.

корне своем религиозный, вопрос об отношении еврейства и христианст­
ва. Я всецело разделяю это мнение, да с точки зрения христианских веро­
ваний иное понимание судеб еврейства и невозможно. Исторические и ду­
ховные судьбы еврейства связаны с отношением иудаизма к христианству.
Мы не имеем в виду здесь углубляться в этот вопрос, но для нас несо­
мненно, что именно религиозные утверждения и отрицания, притяжение и
отталкивание определяют в основе исторические судьбы еврейства. «Scha­
cher», мировая роль еврейства в истории капитализма есть лишь эмпири­
ческая оболочка своеобразной религиозной психологии еврейства.
Несмотря па весь атеизм значительной части теперешнего еврейства,
на весь его материализм, и практический и теоретический, под всеми эти­
ми историческими напластвованиями все-таки лежит религиозная под­
почва, которую умел почувствовать и так поразительно обнаружить рели­
гиозный гений Влад. Соловьева21. Но Маркс, конечно, не мог примириться
с религиозным пониманием еврейского вопроса, а чтобы провести здесь
последовательно антирелигиозную точку зрения, ему пришлось пожерт­
вовать своей национальностью, произнести на нее хулу и впасть в своеоб­
разный не только практический, но даже и религиозный антисемитизм.
Итак, мы видим, что уже с сороковых годов Марксу было совершенно
чуждо то принципиальное безразличие в делах религии, которое нашло
свое официальное выражение в программном положении социал-демокра­
тической партии Германии и Австрии, что «религия есть частное дело»
(Privatsache). Конечно, и со стороны партии это есть условное лицемерие,
вызванное тактическими соображениями, главным образом условиями аги­
тации в деревне. Достаточно и поверхностного знакомства с литературой
и общим настроением партии последователей Фейербаха и Маркса, чтоб
убедиться в неискренности этого заявления, ибо, конечно, это пока есть
партия не только социализма, но и воинствующего атеизма. Маркс же во­
обще никогда не делал из этого тайны. В своем известном критическом
комментарии на проект Готской программы Маркс протестует против вы­
ставленного там требования «свободы совести», называя его буржуазным
и либеральным, ввиду того, что подразумевается свобода религиозной со­
вести, между тем как рабочая партия, напротив, должна освободить со­
весть от религиозных фантомов.
Нам могут, однако, возразить, что мы познакомились с философски-
религиозным мировоззрением Маркса in statu nascendi, в такую эпоху, ко­
гда сам Маркс не был марксистом, не выработав еще той своеобразной
доктрины, которая обычно связывается с его именем в политической эко­
номии и социологии. Не отрицая этого последнего факта, мы утверждаем,
21 ...религиозная подпочва, которую умел...обнаружить религиозный гений Влад. Со­
ловьева.— См., напр., Соловьев В. С. «Еврейство и христианский вопрос» (1885), «История и
будущность теократии» (1885-1887), «Когда жили еврейские пророки» (1886), а также фи­
нал «Краткой повести об антихристе» в «Трех разговорах» (1900) и др. соч.

однако, что в «Deutsch-Fran-zosische-Jahrbucher» 1844 г. Маркс выступает
перед нами в религиозно-философском отношении окончательно сложив­
шимся и определившимся. Никаких принципиальных перемен и перево­
ротов после этого в своей философской вере он не испытал. В этом смыс­
ле общая духовная тема его жизни была уже дана, основной религиозно­
философский мотив ее вполне сознан. Речь могла только идти не о что, а
о как, и этим как и явился марксизм, представляющий собой в наших гла­
зах лишь частный случай фейербахианства, его специальную социологи­
ческую формулу.
Своеобразие марксизма относится совершенно к другой области, не ­
жели философская, нас здесь интересующая,— он есть усложнение, если
хотите, обогащение, дальнейшее развитие фейербахианства, но не его ре­
лигиозно-философское преодоление. Энгельс в своей брошюре о Фейер­
бахе чрезвычайно преувеличивает это различие, превращая его в прин­
ципиальное. Может быть, Энгельсом руководила здесь мысль отстоять
оригинальность Маркса даже в такой области, где он был совершенно не
оригинален, именно в философской, поэтому он выставляет здесь «экономи­
ческий материализм» как нечто фейербахианство принципиально превосхо­
дящее. Между тем эта доктрина указывает лишь известный социологиче­
ский субстрат для того исторического процесса, который имеет окончатель­
ным результатом осуществление фейербаховско-марксовского постулата:
«человеческую эмансипацию», т. е. эмансипацию человечества от рели­
гии, путем практического его обобществления, превращение его в «Gat­
tungswesen» на почве социалистического хозяйства.
Во всех дальнейших трудах Маркса нет ничего, чем бы отменялась
или ограничивалась религиозно-философская программа, развитая в стать­
ях «Deutsch-Franzosische Jahrbucher». Приходится считать, что эти статьи
представляют собой, так сказать, философский максимум для Маркса,
высшую точку напряжения его чисто философской мысли. В дальнейшем,
сохраняя верность принятому и усвоенному в годы молодости, он все бо­
лее и более отклоняется от философских проблем, с тем чтобы вообще
уже не возвращаться к ним, очевидно, вследствие полной внутренней ус­
покоенности, какая дается сознанием своей правоты и отсутствием сомне­
ний в принятых догматах. Получается парадоксальный вывод, что для
знакомства с Марксом и суждения о нем с интересующей нас и притом
самой существенной его стороны наибольший материал дает как раз та
эпоха, когда Маркс не был еще марксистом, когда его подлинный духов­
ный облик не был еще заслонен деталями специальных исследовании, ко­
торыми он создал себе имя.
Итак, всемирно-историческая задача человеческой самоэмансипации
встала в сознании Маркса. Нужно было найти соответствующее средство
для ее разрешения. Таким средством и явился «научный социализм», сис­
тему которого Маркс и начинает разрабатывать в своей научной деятель­

ности. И с этого времени круг его теоретических интересов и занятий,
насколько мы можем определить его по его сочинениям и его собствен­
ным показаниям о себе, суживается и сосредоточивается преимущест­
венно, чтобы не сказать исключительно, на политической экономии и те­
кущей политике. Однако любопытней всего это то, что в это время теоре­
тические притязания Маркса отнюдь не ограничиваются политической
экономией, но распространяются на универсальную область философии
истории. В это время у него складывается «материалистическое понима­
ние истории», притязающее дать ключ к разумению всего исторического
бытия. Как бы мы ни относились к этому прославленному «открытию»
Маркса22, нас интересует здесь, как оно в действительности было сдела­
но, какова его психология, его внутренний мотив. Мы знаем, что за это
время Маркс не занимался, по крайней мере в заметной степени, ни исто­
рией, ни философией23. Значит, «открытие» явилось не как следствие но­
вого теоретического углубления, а как новая формула, догматически вы­
ставленная и на веру принятая, род художественной интуиции, а не плод
научного исследования (как, впрочем, родятся многие из подлинно науч­
ных открытий). Элементы, из соединения которых образовалось материа­
листическое понимание истории, легко различить: с одной стороны, это
все та же фейербаховская доктрина воинствующего атеизма, которую мы
уже знаем, с другой — сильное впечатление, полученное от фактов эко­
номической действительности как благодаря занятиям политической эко­
номией, так и текущей политикой. Стало быть, новая доктрина не выво­
дит за пределы старого мировоззрения, хотя его и. осложняет . В частно­
сти, что касается религии, то ее философское трактование становится
еще грубее, хотя и не изменяется по существу. Она объявлена, вместе с
другими «формами сознания», «надстройкой» над экономическим «бази­
сом». В первом томе «Капитала» мы встречаем о ней следующее сужде­
ние, по существу нисколько, не уводящее нас дальше статей о Гегеле и
других произведений 40-х годов: «Для общества товаропроизводителей,
общественное производственное отношение которого заключается в том,
что они относятся к своим продуктам как к товарам, т. е. как к ценностям,
и в этой вещной форме относят одну к другой свои частные работы как
одинаковый человеческий труд,— для такого общества христианство с
его культом абстрактного ч е л о в е к а , особенно христианство в его бур­
жуазной форме -протестантизме, деизме и т. д ., — представляет самую
подходящую религию»24[19].
22 Я считаю, что о нем еще далеко не сказано последнего слова, ибо здесь поставлена ко­
лоссальной важности проблема для религиозно-философской мысли.
23 Заслуживает внимания, что даже в полемическом сочинении против Дюринга, не пред­
ставляющем, конечно, философского произведения первого ранга, Марксом написана лишь
экономическая глава, все же философские главы принадлежат Энгельсу.
24 «Капитал», т. I. Пер. под ред. Струве. С. 41.

Это — Фейербах, переведенный только на язык политической эконо­
мии и, в частности, экономической системы Маркса. Как отголосок Фейер­
баха звучит и дальнейшее общее суждение о религии: «Религиозное отра­
жение реального мира может вообще исчезнуть лишь тогда, когда условия
практической будничной жизни людей будут каждодневно представлять
им вполне ясные и разумные отношения человека к человеку и к природе.
Общественный процесс жизни, т. е. материальный процесс производства,
лиш ь тогда сбросит с себя мистическое покрывало, когда он, как продукт
свободно соединившихся людей, станет под их сознательный и планомер­
ный контроль»25[20].
Мы видим на примере этих суждений,— а это и все, что можно найти
у Маркса в этот период,— что религиозная мысль Маркса от принятия
догмата экономического материализма нисколько не усложнилась и не
обогатилась, в ней по-прежнему повторяются положения усвоенные от
Фейербаха. Этот догмат не заставляет здесь от чего-либо отказываться или
заново пересматривать, а оставляет все по-прежнему, давая лишь специаль­
ную формулу, которая специальный предмет новых научных занятий —
политическую экономию— делает наукой всех наук, объявляет ключом ко
всяким «идеологиям», т. е. ко всей духовной жизни человечества.
Коснемся в заключение того своеобразного отпечатка, который полу­
чил у Маркса социализм. И здесь мы должны констатировать, что наибо­
лее глубокое, определяющее влияние Маркса на социалистическое движе­
ние в Германии, а позднее и в других странах, проявилось не столько в его
политической и экономической программе, сколько в общем религиозно­
философском облике. Социал-демократическая партия, вообще политиче­
ская форма рабочего движения в Германии создана не Марксом, которому,
собственно принадлежит неудачная попытка отклонить его на ложный
путь интернациональной организации (к ней призывает и «Коммунисти­
ческий манифест»), но Лассалем, основавшим и окончательно поставив­
шим на рельсы рабочую партию. Дальнейшее ее развитие и судьбы опре­
делились специфическими условиями прусско-германского режима и по­
25 Там же. В I томе «Капитала» допускается даже возможность не только объяснения су­
ществующих религиозных представлений из жизни, но и дедуктивного, априорного их по­
строения из фактов действительности. Вот это место: «Технология разоблачает активное от­
ношение человека к природе, непосредственный процесс производства его жизни, а с тем
вместе и его общественные жизненные отношения и вытекающие из них духовные пред­
ставления. Даже всякая история религии, не принимающая во внимание этого материального
базиса, лишена критического основания. Конечно, гораздо легче посредством анализа найти
земную сущность религиозных представлений, нежели наоборот, т, е. из данных реальных
отношений выводить их религиозные формы. Последний метод есть единственно материа­
листический, а потому — единственно научный метод» (стр. 300, прим. 89). Пусть лучше
Маркс показал бы этот «материалистический», а по-нашему, просто фантастический метод в
действии, вместо того, чтобы только говорить о нем в примечании,— самое подходящее ме­
сто для таких научных «открытий»!

следующими историческими событиями, но отнюдь не влиянием Маркса.
Правда, своими экономическими трудами Маркс определил мировоззре­
ние социал-демократических теоретиков и чрез них — официальное credo
партии. Однако это теоретическое credo отнюдь не связано столь неразрыв­
но с фактической программой, которой является не теоретический мар­
ксизм, а так называемая программа минимум, более или менее общая у
всех демократических партий, независимо от их отношений к Марксу.
Ощути; тельное влияние марксизма сказывается здесь только тем, что его
догма вяжет еще ноги партии в аграрном вопросе, да и здесь настоятель­
ная нужда жизни заставляет окончательно пренебречь этой догмой, как
это и сделали уже русские социал-демократы, делают и немецкие. Кроме
того, для всякого экономиста должно быть очевидно, насколько уже отста­
ла от развивающейся жизни и социальной науки и чисто экономическая
доктрина Маркса уже в силу времени; обнаруживая все новые изъяны и
просто устаревая, она все в большей степени представляет чисто истори­
ческий интерес, отходит на божницу истории политической экономии, где
имя Маркса, конечно, должно быть сопричислено к сонму почетных имен
Кенэ, Смита, Рикардо, Листа, Родбертуса и других творцов политической
экономии. Итак, как ни рискованно подобное утверждение и как ни проти­
воречит оно господствующему мнению, мы все же считаем весьма прав­
доподобным, что и без Маркса рабочее движение отлилось бы в тепереш­
нюю политическую форму, создалась бы социал-демократическая рабочая
партия приблизительно с такой же программой и тактикой, как и сущест­
вующая. Но Маркс наложил на нее неизгладимую печать своего духа (а
следовательно, и того духа, которого он сам был орудием) в отношении
философски-религиозном, а чрез посредство Маркса и Фейербах. Общая
концепция социализма, выработанная Марксом, конечно, проникнута этим
духом, отвечает потребностям воинствующего атеизма; он придал ему тот
топ, который, по поговорке, делает музыку, превратив социализм в средст­
во борьбы с религией. Как бы ни представлялись ясны общие историче­
ские задачи социализма, но конкретные формы социалистического движе­
ния, мы знаем , могут весьма различаться по своему духовному содержа­
нию и этической ценности. Оно может быть воодушевляемо высоким,
чисто религиозным энтузиазмом, поскольку социализм ищет осуществле­
ния правды, справедливости и любви в общественных отношениях, но
может отличаться преобладанием чувств иного, не столь высокого поряд­
ка: классовой ненависти, эгоизма, той же самой буржуазности — только
навыворот,— одним словом, теми чувствами, которые под фирмой классо­
вой точки зрения и классовых интересов играют столь доминирующую
роль в проповеди марксизма. Негодование против зла есть, конечно, высо ­
кое и даже святое чувство, без которого не может обойтись живой человек
и общественный деятель, однако есть тонкая, почти неуловимая и тем не
менее в высшей степени реальная грань, перейдя которую, это святое чув­

ство превращается в совсем не святое; мы понимаем всю легкость, естест­
венность, даже незаметность такого превращения, но преобладание чувств
того или иного порядка определяет духовную физиономию и человека, и
движения, хотя в наш практический век и не принято интересоваться
внутренней стороной, если только это не имеет непосредственного прак­
тического значения.
Вся доктрина Маркса, как она вытекла из основного его религиозного
мотива — из его воинствующего атеизма: и экономический материализм,
и проповедь классовой вражды a outrance, и отрицание общечеловеческих
ценностей и общеобязательных норм за пределами классового интереса,
наконец, учение о непреходимой пропасти, разделяющей два мира — об­
леченный высшей миссией пролетариат и «общую реакционную массу»
его угнетателей,— все эти учения могли действовать, конечно, только в
том направлении, чтоб огрубить, оземлянить, придать более прозаический
и экономический характер социалистическому движению, сделать в нем
слышнее ноты классовой ненависти, чем ноты всечеловеческой любви.
Мы отнюдь не приписываем внесение этого оттенка в движение влиянию
одного только Маркса, напротив, это духовное искушение для социали­
стического движения и без него слишком велико и, конечно, нашло и на ­
ходит много путей и раньше и теперь (и у нас в России), но Маркс был
могущественным его орудием. Личное влияние Маркса в социалистиче­
ском движении отразилось всего более именно усилением той антирели­
гизной, богоборческой стихии, которая в нем бушует, как и во всей нашей
культуре, и которая не скажет своего последнего слова, не получив адек­
ватного, хотя и последнего, своего воплощения.
С великой мудростью и глубоким пониманием истинного характера
антирелигиозной стихии, стремящейся овладеть социалистическим движе­
нием и обольстить его, Владимир Соловьев в повести об антихристе26 ри­
сует его, между прочим, и социальным реформатором, социалистом.
И в социализме, как и по всей линии нашей культуры, идет борьба
Христа и антихриста...
«Да приидет Царствие Твое! Да будет воля Твоя на земле, как и на небе!»
Такова наша молитва. Такова же и конечная цель мирового и истори­
ческого процесса. Таков должен быть высший и единственный критерий
для оценки человеческих деяний, определяющий их как плюс или минус в
мироздании, дающий им абсолютный и окончательный, т. е. религиозный
коэффициент. Употребили ли мы дарованные нам Богом силы для созида­
26 Владимир Соловьев в повести об антихристе...—
В «Краткой повести об антихристе»,
входящей в «Три разговора...», Соловьев рисует антихриста главой всемирного государства,
который «объявил простую и всеобъемлющую социальную реформу... Всякий стал получать
по своим способностям, и всякая способность — по своим трудам и заслугам» // Соловьев В. С.
Соч:В2т.М., 1988.Т.2.С.746.

ния Царствия Божия, которого нам дано не только ожидать, но и в меру
сил подготовлять хотя бы в качестве последних и ничтожных каменщи­
ков— в этом деле нет ничего ничтожного,— или мы растратили силы эти
втуне, в постыдной праздности и лени, или, наконец, употребили их на
работу «во имя свое», чуждую и враждебную целям Царствия Божия? В
жизни и деятельности каждого в разном сочетании имеются элементы
всех этих трех категорий, и никто не дерзнет подвести общий баланс и
высказать последний приговор про ближнего своего: он враг дела Божия!
Но эта невозможность окончательной оценки, которая принадлежит лишь
праведному суду Божию, никоим образом не освобождает нас от обязан­
ности испытующим взором вглядываться в жизнь, где зло ведет, как мы
знаем, непримиримую борьбу с добром и, что самое опасное в этой борьбе
выступает иногда и под личиною добра, различаясь от него не по внеш­
ним, а только по внутренним признакам. И, верные этому требованию, хо­
тя отнюдь не дерзая на подведение общего итога, мы должны различить и
в Марксе, наряду с работой Господней, энергию совсем иного порядка,
зловещую и опасную,— он загадочно и страшно двоится. Социалистиче­
ская деятельность Маркса как одного из вождей движения, направленного
к защите обездоленных в капиталистическом обществе и к преобразова­
нию общественного строя на началах справедливости, равенства и свобо­
ды, по объективным своим целям, казалось бы, должна быть признана ра­
ботой для созидания Царствия Божия. Но то обстоятельство, что он хотел
сделать это движение средством для разрушения святыни в человеке и по­
ставления на место ее самого себя и этой целью руководился в своей дея­
тельности, с религиозной точки зрения должно получить отрицательную
оценку; здесь мы имеем именно тот тонкий и самый опасный соблазн, ко­
гда добро и зло различаются не снаружи, а изнутри. Что здесь перевеши­
вает — плюс или минус,— м ы узнаем это только тогда, когда подведен бу­
дет и наш собственный баланс, а сами должны оставить вопрос открытым.
Однако высказать здесь то, что после многолетнего и напряженного всмат­
риванья в духовное лицо Маркса мы в нем увидели и чего не видят многие
другие, мы сочли своим нравственным долгом, делом совести, как бы ни
было это принято теми, кому сродна как раз эта темная, теневая сторона
Марксова духа.

Г. И. Старченков
Марксистская критика
церковно-православной
деятельности в России
. . . крити ка религии — предпосылка всякой
другой крити ки.
Маркс К. К кри ти ке гегелевс кой
философии права (т. I. С. 414)
Как известно, К. Маркс не только является основоположник научного
коммунизма, он еще и последовательный критик религии. Он разоблачал
философские, политические, социальные аспекты христианского вероуче­
ния, давая общую оценку и другим религиозным учениям. Но он не рас­
сматривал историю деятельности христианства в целом, а тем более право­
славия. Частично этими проблемами занимался продолжатель дела Маркса
В. И. Ленин.
В данной статье приводятся наиболее важные суждения К. Маркса и
его сподвижника Ф. Энгельса о религии, а также высказывания и практи­
ческие дела В. И. Ленина вплоть до его кончины. В ней прослеживаются
негативные факты истории РПЦ, что предопределило критическое отно­
шение советского народа к религии и церкви.
Критика религии К. Марксом, Ф. Энгельсом и В. Лениным
Религия возникла у первобытных людей, когда они стали обожествлять
силы природы. На протяжении истории человечества возникало многобожие,
единобожие и даже обожествление реально живших людей. А двадцать ве­
ков тому назад на Ближнем Востоке, а затем во всей Европе возникло хри­
стианство, которое миссионеры распространили на многие другие регионы.
Христианство, возникшее как верование угнетенных масс населения, вскоре
было использовано правящими кругами. И по сей день оно отражает в капи­
талистическом обществе интересы эксплуататорских классов.
Атеизм, как отрицание существования Бога, возник вместе с религи­
ей, и с тех пор между ними идет непримиримая борьба. Во многих стра­
нах, особенно, где религия приняла государственную форму, велось пре­

следование атеистов. Положение безбожников, агностиков и иноверцев
стало улучшаться в Западной Европе в середине XIX века. Именно тогда
сильнейший удар по основам религии нанес К. Маркс в содружестве с
Ф. Энгельсом.
Выдающиеся ученые смогли творчески переработать атеистическое
наследие предыдущих учений и создать научный атеизм, соответствую­
щий интересам большинства населения, в первую очередь, рабочего клас­
са. Основой их учения послужил диалектический и исторический мате­
риализм, что и позволило им создать научную базу атеизма.
Ученые писали, что религия — специфическая форма общественного
сознания, отличительным признаком которой является фактическое отра­
жение в сознании людей господствующих над ними внешних сил, при ко­
тором земные силы принимают вид неземных1. Исследование религии по­
зволило Марксу сделать такой вывод, что «религия будет исчезать в той
мере, в какой будет развиваться социализм»2.
Маркс подчеркивал, что научный атеизм исходит из того, что борьба с
религией должна сочетаться с борьбой против других форм сознания экс­
плуататорских классов, которые дают теоретическое обоснование рели­
гии. «Критика религии, — писал он, — освобождает человека от иллюзий,
чтобы он мыслил, действовал, строил свою деятельность, как освободив­
шийся от иллюзий, как ставший разумным человек»3.
К. Маркс в своем фундаментальном труде «Капитал» отмечал, что
«религиозное отражение действительного мира может вообще исчезнуть
лишь тогда, когда отношения практической повседневной жизни людей,
будут выражаться в прозрачных и разумных связях их между собой и с
природой»4. И далее он писал: «Религия будет исчезать в той мере, в какой
будет развиваться социализма. Ее исчезновение должно произойти в ре­
зультате общественного развития, в котором крупная роль принадлежит
воспитанию»5.
Друг и соратник К. Маркса Ф. Энгельс скрупулезно исследовал про­
блему отношения рабочего класса к религии и церкви. Он выступал про­
тив распространившейся тогда концепции о религиозности всякого миро­
воззрения, в том числе марксизма. Энгельс решительно выступал против
волюнтаристских планов запрещения религии, ибо ее преодоление будет
достигнуто в ходе классовой борьбы за социализма.
Чтение работ Маркса и Энгельса повысило интерес российской ин­
теллигенции к осмыслению роли православия в истории страны. Критиче­
ское восприятие деятельности РПЦ в прошлом и настоящем обуславлива­
1Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 20. С. 328.
2 Маркс К .,Энгельс Ф., Т. 45. С. 474.
3 Маркс К .,Энгельс Ф., Т. 1. С. 415.
4 Маркс К., Энгельс Ф. Т. 23. С. 90.
5 Маркс К .,Энгельс Ф. Т. 45. С. 474.

ли их переход к агностицизму и даже к безбожию. Множилось и число
подлинных атеистов.
В.
И. Ленин, как великий продолжатель дела К. Маркса и Ф. Энгель­
са, считал религию видом «духовного гнета», лежащего на народных мас­
сах. Он подверг решительной критике богостроительство и богоискатель­
ство ряда философов на стыке XIX и XX веков. Ленин вскрыл классовую
заинтересованность буржуазии в поддержке «всяческих форм религии»,
подчеркивал необходимость борьбы против идеализма и фидеизма. Он
предупреждал, что «лишь осуществление планомерности и сознательно­
сти во всей общественно-хозяйственной деятельности масс повлечет за
собой полное отмирание религиозных предрассудков» 6.
В среде передовой интеллигенции конца XIX - начала XX веков трудно
было найти извечную личность, которая была бы не знакома с трудами
К. Маркса, Ф. Энгельса, а затем и В. И. Ленина. По их взглядам шла поле­
мика в научных журналах и газетах. Кроме того, вскрывались негативные
факторы в десятивековой истории Русской православной церкви (РПЦ). Всё
это подготовило отход масс населения от религии. Эти события далекого и
недавнего прошлого нельзя выкинуть из исторической памяти народа.
Малоизвестные факты в истории российского православия
Президент РФ Д. А. Медведев призвал разоблачать фальсификаторов
Второй мировой войны. Воспользуемся его призывом, чтобы расширить
исторические рамки и разоблачить фальсификаторов истории РПЦ. А по­
скольку прокремлевские и православные историки рисуют исключи­
тельно благостную, положительную картину РПЦ, сосредоточимся на ее
негативных, порой тщательно скрываемых фактах как далекого, так и от­
носительно недавнего прошлого. Упомянем и тех, кто с середины XIX ве­
ка, несмотря на церковные преследования и царские репрессии, разобла­
чал реакционную сущность российского православия. Начнем с первых
шагов новой религии, завезенной в Россию из Византии, чтобы вытеснить
многобожеские, языческие вероисповедания.
В 988 г. Киевский князь Владимир организовал «Крещение Руси», за­
гнав киевлян в холодные воды Днепра. Он полагал, что вера народа в еди­
ного Бога поможет укрепить единство молодого государства и повысить
его обороноспособность от внешних врагов. Поэтому он стал активно
преследовать язычников и подавлять их восстания (первое крупное вос­
стание язычников состоялось в 1024 г. в городе Суздале). Фактически вве­
дение заморского вероисповедания осуществлялось на основе насилия и
кровопролития7. Уже при Владимире в Церковном уставе стали перечис­
6Ленин В.И. ПСС. Т. 38. С.433.
7 Здесь и далее использован материал из монографии Автора «Христианство и церковь
глазами ученого-атеиста». М., 2002. С. 38 -53 .

ляться преступления, караемые сожжением на костре. К ним относились:
«зелейничество, потворы, чародеяние, волхвование». В 1227 г. в Новгоро­
де, например, сожгли 4 волхвов. Спустя 2 века «за разжигание моровой яз­
вы» предали огню 12 «колдуний». Расправы с колдунами, хотя и намного
реже, практиковались и при царе Иване IV.
Даже в XVII в. в грамоте царя Федра Алексеевича об учреждении в
Москве Славяно-греко-латинской академии имелся пункт, предписывав­
ший учителей, ведающих магию, сжигать вместе с книгами и учениками
«без всякого милосердия». Призывы к преданию ученых и других гумани­
тариев огню продолжались два столетия. Последняя такая расправа про­
изошла в 70-х гг. XIX в. До сего времени РПЦ не принесла покаяние за
массовые истребления русских людей.
Период монголо-татарского ига (1243-1480 гг.) заполнен черными
страницами истории российских княжеств и РПЦ. Покоренные русские
князья получали от золотоордынского царя (хана) ярлыки на право княже­
ния. За это они должны были платить дань и сражаться с врагами Золотой
Орды. Так князь Александр Невский, продав в казанское рабство молодых
женщин и мужчин (их обычно собирали на «Девичьем поле» в Москве)
получил военную помощь от хана и смог разбить немецких псов-рыцарей
на Чудском озере. За это церковь причислила его к лику «святых».
Позорным для Русской православной церкви стал период «Великой
смуты», когда все патриархи с 1605 по 1612 годы приглашали на россий­
ский престол католиков: Лжедмитрия I (венчавшегося к тому же на като­
личке Марине Мнишек прямо в Кремле), Лжедмитрия II и даже Владисла­
ва — сына польского короля. И вместо покаяния митрополит Кирилл (ны­
не он — патриарх) сумел в 2005 г. провести в Госдуме «государственный
праздник» 4 ноября, когда, якобы, от поляков была в 1612 г. освобождена
Москва. Праздник «случайно» пришелся на День Казанской Божьей мате­
ри, который, по мнению церкви и властей, должен заменить праздник со­
ветского народа — 7 ноября 1917 г., день Великой Октябрьской социали­
стической революции. (Напомним, что князь Владимир опередил митро­
полита Кирилла тем, что назначал православные праздники на языческие,
чтобы стереть их из исторической памяти российских народов8.)
Вскоре после «смуты» патриарх Никон приступил к реформированию
церковных обрядов по византийскому образцу. Реформа была направлена
на централизацию церковной власти, на борьбу с автономией местных
церквей и монастырей, на подрыв принципа соборности. Несмотря на то,
что реформа не затрагивала основ православия, она вызвала решительный
протест значительной части служителей культа во главе с протопопом Ав­
вакумом. По его словам, царь и патриарх это — «два рода Антихриста».
8 Подробно см.: Старченков Г. И. Православная ложь в государственном законе.
—
«Голос коммуниста», 2007, No 5.

Движение старообрядцев привело к расколу РПЦ. Аввакум, отказавшийся
признать церковную реформу, был расстрижен, предан анафеме (т. е. про­
клятию) и сослан сначала в Сибирь, а затем в Пустозерский острог. В 1677 г.
он написал: «Двадцать три года до сего времени беспрестанно жгут и ве­
шают исповедников христовых». Аввакум предугадал и свою судьбу: в
1682 г., по царскому указу, он был безжалостно сожжен в молельном доме
вместе с другими старообрядцами.
РПЦ беспощадно расправлялась и с другими раскольниками, как, на-
пример, с молоканами, некрасовцами, духоборами, мормонами и др. Если
они не успевали сбежать на окраину России или за границу, их ссылали в
Сибирь или на Соловецкие острова. Оставшаяся недвижимость, как пра­
вило, поступала в собственность церкви. Репрессивные акции патриархата
активно поддерживало царское правительство, что породило теорию: «сим­
фонии церкви и государства».
Петр I, укрепляя свою власть, провозгласил себя императором. Он
создал качественно иную симфонию, в которой церковь должна соответ­
ствовать государству, а не наоборот. В 1721 г. он заменил патриаршество
Синодом во главе с обер-прокурором, чиновником правительства. Петр I
обязал священнослужителей доносить о важных политических сведениях,
полученных во время исповеди. Так РПЦ фактически прекратилась почти
на 200 лет в один из департаментов правительства, занимающееся к тому
же доносительством.
Церковь постоянно осуждала или предавала анафеме руководи­
телей народных восстаний против самодержавия: И. И. Болотникова,
С. Т. Разина, Е. И. Пугачева, а в 1825 г. декабристов. Не удивительно,
что после подавления восстания декабристов появилась символизиро­
вавшая в первую очередь теократический характер государства. Свое
усердное прислужничество церковные иерархи оправдывали библей­
ским постулатом: «будьте покорны всякому человеческому начальству»
(1 Пет., 2:13)9.
Гонения царского режима и РПЦ на неверующих интеллигентов и
безбожную литературу, продолжавшиеся вплоть до 1917 г., доказывает,
что на Руси не было глубокой веры в Бога, а попы (по А. С. Пушкину —
«толоконные лбы») всегда были объектами народных шуток и насме­
шек. Неверие в потусторонние силы особенно распространилось с сере­
дины XIX века в среде писателей, поэтов и ученых, многие из которых
переходили от суровой набожности к полному отрицанию Бога. Одни из
них приходили к этому самостоятельно, другие — после чтения работ
Маркса, Энгельса, а затем и Ленина. Среди выдающихся просветителей
блистали имени Д. И. Писарева, Н. А . Добролюбова, Н. Г. Чернышевско­
го, М. А . Бакунина и др. В. Г. Белинский в то время говорил о прирожден­
9 Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового Завета Канонические. М., 1994.

ной склонности русского народа к атеизму. Ему принадлежит и следую­
щее заключение: «В словах бог и религия вижу тьму, мрак, цепи, кнут».
Светлые умы России особенно возмущало то, что РПЦ не выступала с
осуждением крепостного права, ставшего со временем еще более неспра­
ведливым и бесчеловечным, более того, она сама использовала подневоль­
ный труд крестьян, призывая их и весь народ к терпению («Бог терпел и
нам велел»). Даже верующий Ф. М . Достоевский возмущался: «Церковь
как бы в параличе». А выдающийся философ и историк В. С. Соловьев
выступил с крамольным предложением: «Осуществить гуманизацию Бо­
га». В начале XX в. знаменитый писатель А. П. Чехов признал: «Я давно
растерял свою веру и только с недоумением поглядываю на всякого интел­
лигентного верующего». А вот его обобщенный вывод: «Про образован­
ную часть нашего общества можно сказать, что она ушла от религии и
уходит от нее все дальше и дальше, чтобы там ни говорили... религиозное
движение есть пережиток, уже почти конец того, что отжило или отжива­
ет». По мнению Г. В. Плеханова, «люди ищут пути на небо, по той про­
стой причине, что сбились с дороги на земле».
Безбожие охватило значительную часть рабочих и крестьян. Отноше­
ние простого люда к Господу нашло отражение в ряде выражений, став­
ших пословицами. Например, «Бог-то Бог, да не будь сам плох», «Не Боги
горшки обжигают», «На Бога надейся, а сам не плошай». Или вот отноше­
ние к иконам: «Годятся — молиться, а не годятся — горшки накрывать».
Народ с энтузиазмом отмечал отнюдь не христианские: Новый год (на ко­
торый приходится православный пост), масленицу, день Купалы и другие
праздники.
Общую критику церкви, наступление атеизма по-разному восприни­
мали высокопоставленные верующие. В 1904 г. премьер-министр С. Ю . Вит­
те и митрополит Санкт-Петербургский Антоний предупреждали импера­
тора Николая II: «Голос Церкви не слышен ни в частной, ни в обществен­
ной жизни». Вскоре, однако, глава правительства был смещен. Великий
русский писатель, выходец из «низов», М. Горький как-то заметил: «Ос­
новная задача всех церквей одна и та же: внушать бедным холопам, что
для них — нет счастья на земле, оно уготовано для них на небесах, и что
каторжный труд на чужого дядю — дело богоугодное».
Еще до I мировой войны при царском дворе появился «божий чело­
век» Г. Распутин. Этот шарлатан и развратник оказывал большое влияние
на царицу, а через нее и на царя. Он откровенно вмешивался во внутрен­
ние и внешние дела государства, что вызывало возмущение даже прибли­
женных Николая И. В 1916 г. Распутин был убит монархистами, пытав­
шимися сохранить авторитет самодержавия и РПЦ. Но сохранить эти
буржуазные ценности практически было уже невозможно.
Следует отметить, что к 1917 г. особую популярность в народе при­
обрела знаменитая песня «Дубинушка» со следующими словами:

«Но настанет пора — и проснется народ.
Разогнет он согбенную спину.
И на бар и царя, на попов и господ
Он с тяжелою грянет дубиной».
Такой переход настроений от легкой критики религии к революцион­
ным призывам против попов и господ был бы невозможен без распро­
странения в России идей К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина и многих
других последователей марксизма.
В годы I мировой войны царская армия, несмотря на молитвы капел­
ланов, терпела одно поражение за другим. Николай II, помазанник Божий,
оказался не в состоянии обеспечивать всем необходимым как фронт, так и
тыл. Буржуазия, боясь за свою собственность и доходы, свергла в феврале
1917 г. обанкротившегося самодержца. Но и новое Временное правитель­
ство продолжало прежнюю внутреннюю и внешнюю политику.
РПЦ как и в годы Великой смуты, стала срочно приспосабливаться к
новым условиям. Священный Синод тогда приветствовал свержение царя
(свою подпись под приветствием поставили два будущих патриарха Тихон
и Сергий, а также будущий глава РПЦЗ (зарубежной церкви) Антоний). По
их мнению, свержение произошло не без Промысла Божиего — Синод за­
претил хору петь традиционное: «Боже, храни царя!»
Уже в это время на улицы выплеснулось подлинное отношение наро­
да к вере, церквям и попам. Церкви оказались пустыми, когда Временное
правительство (!) отменило обязательное богослужение в армии. Попы
стали подвергаться оскорблениям, а храмы — ограблениям. Все это сви­
детельство о том, что православие не укоренилось в русском народе, так и
не стало национальной ценностью. Теперь уже ни самодержавие, ни цер­
ковь не могли удержать народ от революции.
Попытка В. И. Ленина
гармонизировать отношения с религией
7 ноября 1917 г. свершилась Великая Октябрьская социалистическая
революция. Временное правительство было смещено, а глава правительст­
ва Керенский сбежал и вскоре призвал всех сторонников к свержению со­
ветской власти (практически призвал к развязыванию гражданской войны).
Антисоветские (белые) генералы двинули свои армии на революционный
Петроград, призвав на помощь иностранные государства. В начавшейся
междоусобице важную миротворческую роль игла бы сыграть РПЦ.
Первый Председатель Совета народных комиссаров В. И. Ленин, бу­
дучи убежденным атеистом (как и большинство членов советского прави­
тельства), призывал к бережному и уважительному отношению к религии.
По-марксистски он писал о необходимости «избежать, безусловно, всякое

оскорбление религии»10. Более того, правительство под его руководством
приняло такие решения, которые, казалось бы, должны были переполнить
сердца верующих бесконечной благодарностью.
Во-первых Ленин разрешил Поместному Собору 1917-1918 гг. вос ­
становить Патриаршество, против чего решительно выступали все «пома­
занники Божии» после Петра I (включая Николая II). Собор (начавшийся
еще при Временном правительстве), немедленно воспользовался разреше­
нием и избрал первым патриархом Тихона (Белавина). Только при совет­
ской власти церковь обрела то, чего безуспешно добивалась в течение
почти 200 лет.
Во-вторых, Ленин подписал декрет «Об отделении церкви от государ­
ства и школы от церкви», что уже давно сделали западноевропейские го­
сударства (и что было требованием попа Гапона в петиции Николаю II).
Этим декретом государство эмансипировалось от церкви и уравняло все
религии. Все религиозные организации были превращены в частные об­
щества, содержащиеся на средства самих верующих, но не государства.
Запрещались принудительные взыскания сборов в пользу церкви. Пре­
кращалось вмешательство церкви в воспитание молодежи, принудитель­
ное приобщение учащихся к религии.
В-третьих, все национализированные здания и предметы, предназна­
ченные для богослужения, передавались в бесплатное пользование рели­
гиозных обществ.
Кроме того, в 1918 г. была принята Конституция РСФСР, ст. 13-я ко ­
торой провозглашала равное право всех граждан на осуществление как
атеистической, так и религиозной пропаганды. Так была заложена законо­
дательная перспектива для использования равных прав и возможностей
для всех граждан, независимо от вероисповедания. А в начале 1919 г. вы ­
шел еще один декрет Совнаркома, который предоставил верующим важ­
ную льготу — он освободил их об обязательной воинской повинности «по
религиозным убеждениям».
Однако облагодетельствованная РПЦ ответила черной неблагодарно­
стью. Уже Поместный Собор открыто бросил вызов государственной вла­
сти, заявив, что она должна соответствовать требованиям церкви. Одно­
временно Собор произвольно взял на себя ответственность за другие рос­
сийские религии. Практически Собор встал на путь позднего Никона,
пытавшегося в середине XVII в. поставить церковь выше государства.
Еще дальше пошел новоизбранный патриарх Тихон, который недвусмыс­
ленно выступил против советской власти, нарушив тем самым одно из ус­
тановлений Господа о том, что «Всякая власть от Бога»11. Более того, он
пригрозил, что предаст анафеме каждого, кто выступит в поддержку со­
ветского государства.
10 Ленин В. И. ПСС. Т. 52. С. 40.
11 Рим. 13:1.

Слабо мотивированная враждебная позиция РПЦ, ухудшавшая и без
того тяжелую внутриполитическую и экономическую ситуацию в стране,
вызвала раскол в самом духовенстве. Одни священнослужители открыто
перешли в ряды непримиримых противников советской власти и таким
образом содействовали развязыванию гражданской войны (знамя которой
первым поднял бежавший бывший глава Временного правительства А. Ф. Ке­
ренский). Другие эмигрировали за границу, прихватив личные и церковные
ценности (до сих пор не возвращенные). Эти священнослужители позже
смогли при поддержке западноевропейских государств организовать аль­
тернативную Зарубежную РПЦ. Третьи, затаив недовольство безбожной
властью, стали приспосабливаться к народному государству.
Так оказалось, что большая часть православного духовенства, вклю­
чая вышедших из подчинения РПЦ и бежавших за рубеж попов, поддержи­
вала боевые действия и террористические акции против советской власти.
Это обстоятельство вдохновляло контрреволюцию. В 1918 г. враги совет­
ского государства организовали покушение на жизнь Ленина. Вождь чудом
выжил, но так и не смог полностью восстановить былую трудоспособность.
В результате развязанного «белого террора» были убиты видные деятели
большевистской партии и республики М. С. Урицкий и М. М . Володарский.
В центре Москвы было взорвано помещение горкома партии, что также
сопровождалось жертвами. Все эти террористические акции не находили
осуждения РПЦ, способствуя разделению общества и кровопролитию.
Значительная часть российского духовенства пошла на службу к контр­
революционным формированиям. Так, в армии генерала Деникина насчи­
тывалось около тысячи священников, в армии Врангеля — более пятисот, в
армии Колчака — несколько тысяч . Помимо этого, церковники для борьбы с
советской властью формировали специальные религиозные воинствующие
отряды. Например, в Сибири были созданы т. н. «полки Иисуса», «полки
Богородицы» и др. Все они на фронтах гражданской войны, отказавшись от
роли примирителя и арбитра, примкнули к контрреволюционному движе­
нию и вели как пропагандистскую, так и вооруженную истребительную
борьбу против своего восставшего народа. Попы, создавшие собственные
боевые отряды и или пришедшие на службу белой армии, проповедовали,
как и в годы Первой мировой войны, антихристианское: «убивай, убивай»,
но теперь уже не немцев, а своих сограждан, включая православных.
В ходе гражданской войны почти каждый боевой отряд занимался
грабежом граждан и церквей. В тех же «Очерках русской смуты» Деникин
признавал: Атаман Краснов, генералы Врангель, Мамонтов, Май-Маев­
ский «грабили население». В подтверждение этого он приводит сообще­
ние генерала Мамонтова:«Везем родным и друзьям богатые подарки, а на
украшение церквей — дорогие иконы и церковную утварь». Отсюда его
общий вывод: «Армии понемногу погрязли в больших и малых грехах»12.
12 Генерал А. Деникин. Белое движение: начало и конец. М., 1990. С. 123, 124.

Контрреволюционная деятельность большинства священнослужителей
переполнила чашу народного терпения. По всей стране проходили сти­
хийные выступления населения против духовенства. Возмущенные недав­
ние «рабы Божие» с энтузиазмом и без разбора крушили все связанное с
религиозным предательством: сбрасывали с церквей колокола (чтобы даже
звона не было), кресты, выбрасывали на улицу иконы и хоругви, поджига­
ли поповские усадьбы и делили монастырские земли. Бунт против РПЦ
был неуправляемый и беспощадный, увлекавший порой неокрепшие но­
вые власти. Народ разрушал церковные приходы так же неистово, как ко­
гда-то православие уничтожало языческие капища.
Этот период новой смуты со всей очевидностью выявил еще и ан­
типатриотизм РПЦ. Если в период принятия православия церковь в ка­
кой-то мере способствовала становлению единого государства (хотя в
ряде случаев поддерживали феодальные усобицы), то в годы смуты она
поддержала сепаратистские устремления националистов. После Февраль­
ской революции 1917 г. на территории бывшей Российской империи са­
мопровозгласилось 5 независимых государств, а после Октябрьской ре­
волюции их численность превысила 20. Все они получили поддержку
стран Запада (особенно, участников Антанты), белого движения (неко­
торые царские генералы сами инициировали провозглашение независи­
мых образований) и религиозных иерархов (православных, католических
и исламских). Величайшей заслугой Ленина и его правительства явилось
то, что ему удалось, используя политику, идеологию и вооруженные си­
лы, сначала остановить процесс распада, а затем и восстановить единст­
во государства (полностью восстановить территорию бывшей Россий­
ской империи не удалось и И. В. Старину). Таким образом, РПЦ, отка­
завшись от первоначальных принципов соборности, выступила за распад
Российского государства.
В условиях резко возросших антирелигиозных настроений и анти­
церковных акций населения патриарх Тихон стал медленно менять отно­
шение к советской власти, совершая против нее лишь отдельные выпады.
В 1919 г. он впервые отказался благословлять белое движение, а затем за­
претил священнослужителям и мирянам бороться против советской вла­
сти. К 1920 г., казалось, РПЦ отошла от такой борьбы. Однако два новых
обстоятельства вновь активизировали антисоветскую борьбу и, соответст­
венно, антирелигиозные акции населения.
Во-первых, экономику страны, пострадавшую от Первой мировой вой­
ны, интервенции 14 государств и гражданской войны, постигло новое не ­
счастье: в результате неурожая 1921-1922 гг. в советской республике воз­
ник голод, начавший косить людей. Государственная казна, истощенная
военными расходами и ограбленная бежавшими за рубеж белогвардейца­
ми и церковниками, была пуста. Молодое государство, выдержавшее во­
енное испытание на прочность, попало под молох продовольственного

кризиса. Среди контрреволюционеров, особенно российских эмигрантов,
появилась надежда на скорое падение советской власти.
В этом, казалось, безвыходном положении советское правительство
принимает решение о продаже части церковного имущества (к подобной
мере ранее прибегали русские цари — В. Шуйский, Петр I и Екатери­
на II). Однако это решение вызвало резко отрицательную реакцию РПЦ.
Священнослужители стали оказывать сопротивление реквизиции, а в не­
большом городке Шуе они даже смогли поднять минивосстание прихо­
жан. Другими словами, когда встал вопрос: жизнь граждан, включая
православных, или мошна церкви, последняя схватилась за мошну. Такая
позиция клира, кстати, противоречила наставлению Христа, который го­
ворил: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имени твое и
раздай нищим»13. Занятая РПЦ позиция вызвала новую антицерковную
волну, а слово «поп» снова зазвучало, как символ бессердечия, алчности
и предательства.
Другое новое обострение отношений с Советами носило не объек­
тивный, а субъективный характер, поскольку патриарх Тихон возжелал
наладить отношения с бежавшими за границу клириками. В 1922 г. в
Югославии белое духовенство организовало Карловацкий церковный
собор, на котором оно провозгласило себя «Русской зарубежной церко­
вью» и потребовало восстановления царской власти, для его призвало
мировую общественность осуществить крестовый поход против боль­
шевизма. А Тихон, вместо того, чтобы осудить раскольников или хотя
бы отмежеваться от участников собора, направил им свое благослове­
ние, то фактически вновь выводило РПЦ на открытую конфронтацию с
советской властью.
Такой враждебный вызов послужил основанием для ареста властями
наиболее одиозных фигур в РПЦ. Правда, большинство из них были вско­
ре освобождено.
Видимо, патриарх Тихон в конечном итоге стал понимать, в какое тя ­
желое положение он поставил церковь и прихожан. Поэтому в 1925 г. он
призвал «всех чад богохранимой Церкви Российской в сие ответственное
время строительства общественного благосостояния народа слиться с на­
ми в горячей молитве Всевышнему о ниспослании помощи рабоче-кресть­
янской власти в ее трудах для общенародного блага».
Тогда же он дал свою оценку личности скончавшегося В. И. Ленина:
«Идейно мы с Владимиром Ильичем Лениным, конечно, расходились, но я
имею сведения о нем, как о человеке добрейшей и поистине христианской
души». Оба эти заявления, ставшие его завещанием, упорно замалчивают
нынешние иерархи РПЦ, включая патриарха Кирилла.
13 Мф. 19:21.

К. Маркс и Ф. Энгельс, а затем и В. И. Ленин осуществили глубокое
исследование происхождения религии и ее негативной роли в истории че­
ловечества. Они утверждали, что отход от религии, победа атеизма про­
изойдет только при социализме. Но и тогда следует проводить с массами
большую кропотливую воспитательную работу. Ленину этим пришлось
заниматься после Великой Октябрьской социалистической революции.
Ему пришлось столкнуться с сопротивлением ряда православных деяте­
лей, приходилось идти и на отдельные уступки. Но главное было достиг­
нуто: некогда «святая Русь» вступила на путь атеизма...
***

В. С. Семенов
Малоизвестные
творческие разработки
Карла Маркса о революции,
социализме и человеке
В 2008 году исполнилось 190 лет со дня рождения Карла Маркса. Чи­
тая и перечитывая труды К. Маркса — 50 томов его советского последне­
го, вместе с Фридрихом Энгельсом, собрания сочинений и 4 тома спра­
вочников — приходится убеждаться в главном: он велик и современен как
мыслитель.
Мы остановимся на изложении Марксовых практически не освоен­
ных, не используемых, фактически неизвестных, не введенных в оборот
многих его важнейших творческих и очень современных для нынешнего
XXI столетия философских и научных разработок и положений.
Что характерно для этих практически неизвестных Марксовых твор­
ческих разработок, положений и выводов, обобщений, как и для всех его
основных работ? Мы бы выделили четыре главные такие черты: (1) жи­
вую, буквально бьющуюся мысль; (2) неизменную диалектичность фор­
мулируемых положений и выводов; (3) глубокое обобщение исторических,
социальных и научных процессов и явлений; (4) непреходящесть данных
творческих разработок, что обеспечивает им постоянную современность
как поистине крупных открытий.
Философии нет без мысли, без диалектики мысли, как без этого нет и
науки. Марксовы творческие разработки — родник живой мысли, диалек­
тика мысли, диалектическая красота мысли и часто ее не только глубокая
новизна, но и ее неожиданность своеобразием выводов и постановок. Это
буквально радость мысли.
К. Маркс очень часто предлагает совершенно неожиданные повороты
своих размышлений и крупные обобщения, выводы, формулирует важ­
нейшие постулаты, категории, императивы. Без них нет глубокой и твор­
ческой философии. Он часто дает и формулирует то, что ныне часто любят
называть парадигмами.
Недаром даже Папа Римский, немец, Бенедикт XVI (в миру Йозеф
Ратцингер, отметивший 80-летие 17 апреля 2008 г.) во второй своей энцик­

лике «Спасенные в надежде» от 9 декабря 2007 года отметил, что К. Маркс
был «талантливым мыслителем». К. Маркс, по словам Бенедикта XVI,
«описал ситуацию своего времени и с большими аналитическими способ­
ностями указал путь к революции». При этом Карл Маркс «очаровал и все
еще очаровывает многих». Вот что констатирует ныне глава современной
Римской католической церкви.
Отмечая неизменные положительные особенности Марксовых фило­
софских и научных трудов, следует с сожалением отменить, что ничего
подобного нет во многих современных российских так называемых «фи­
лософских работах». В них не мысль, а просто текст, стилистика. Причем
псевдонаучная, заумная, вычурная, буквально вымученная для внешней
«красоты» изложения и часто раболекски следующая за якобы «модными»
западными формулировками, словечками и просто выкрутасами. А за всем
этим — действительная пустота мысли.
А ведь философия по сути — это особый тип — абстрактный — диа­
лектического обобщающего мышления.
Остановимся на следующих или вообще не освоенных, или мало из­
вестных и мало используемых творческих важнейших философских и на­
учных разработках К. Маркса: о революции, о социализме, о человеке.
1. О революции
Здесь мы выделим два важных положения К. Маркса.
Первое — о главных причинах и побудительных мотивах рево­
лю ций вообще — не только социалистических. Согласно К. Марксу, это —
социальное отчуждение людей, их социальная изолированность от их со­
циальной общности, которая выступает в качестве сущности людей, сущ­
ности самого человека.
Как писал К. Маркс: «... социальная революция потому и стоит
на точке зрения целого, что она ... представляет собой протест чело­
века против обесчеловеченной жизни; что она исходит из точки зре­
ния отдельного действительного индивидуума; что та общность, от­
рыв которой от индивидуума вызывает его противодействие, есть
истинная общность человека, есть человеческая сущность». В связи с
этим К. Маркс гениально ставит вопрос и отвечает на него: «Не вспы­
хивают ли, однако, все без исключения восстания в условиях злосча­
стной изолированности человека от общности? Не является ли эта
изолированность необходимой предпосылкой всякого восстания? Раз­
ве революция 1789 г. могла бы произойти без этой злосчастной изоли­
рованности французских граждан от общности? Её задача как раз и
состояла в уничтожении этой изолированности». Недаром и Великая
Французская революция, совершенная массами народа, выдвинула
принцип социального «братства» всех людей в качестве главнейшего

для человека и народа, человечества, наряду с принципами граждан­
ской, политической «свободы» и социального «равенства».
Политическая и особенно социальная изолированность, отчуж­
денность человека, граждан, народа от политической (власть, госу­
дарство) и особенно от социальной общности — от социального общ­
ностного, коллективного общения, от совместного единения людей,
народа на принципах социальной справедливости, свободы, равенст­
ва, братства — и приводят, по К. Марксу, во всех случаях к восстани­
ям, к политическим и социальным революциям.
Второе положение — о революционном ходе истории человечества
и о необходимости «весело расставаться с прошлым», с «устаревшей
формой жизни». К. Маркс подчеркивал: «История действует основатель­
но и проходит через множество фазисов, когда уносит в могилу устарев­
шую форму жизни. Последний фазис всемирно-исторической формы есть
ее комедия... Почему таков ход истории? Это нужно для того, чтобы чело­
вечество весело расставалось со своим прошлым. Такой веселой историче­
ской развязки мы и добиваемся для политических властей Германии».
В силу извечного стремления людей и народов мира к революци­
онному переходу к обществу труда, культуры, творчества, справедли­
вости, свободы и радости, у них — у людей и народов — нет причин и
оснований грустить по покидаемому ими при таком революционном
повороте прошлому несправедливому и несовершенному капиталисти­
ческому обществу. России тоже нужно радостно и «весело» расстаться
с нынешней «устаревшей формой жизни» — с жутким капиталисти­
ческим строем, делающим несчастным подавляющую часть русского,
российского народа.
Об острой необходимости и назрелости в России в нынешнее время
подлинно революционных перемен обоснованно пишут и высказываются
видные российские современные ученые и общественные деятели. Извест­
ный российский ученый и аналитик С. Г. Кара-Мурза писал в 2007 году в
книге «Демонтаж народа»: «Продолжая движение по пути, заданному рефор­
мами Горбачева и Ельцина, Россия погрузилась в кризис столь глубоко, что
речь уже может идти лишь о революционном разрыве сложившихся пороч­
ных кругов. Под революционными действиями здесь понимаются целевые
программы, направленные на быстрое и глубокое изменение общественных
институтов... Если этот революционный проект будет выполняться в режи­
ме взаимодействия, а не противодействия с властью и государственным ап­
паратом, то кризис будет преодолен без тяжелых потрясений. В ином случае
произойдет столкновение разных частей общества с властью и между со­
бой — и мы пройдем через новый виток хаоса».
«Такую мирную революцию возрождения может совершить только на­
род, а не класс. Этот шаг лишит силы паразитическую олигархическую

надстройку, что облегчит разрешение и социальных противоречий внутри
нашего общества... Власть, ... подвергнутая гражданскому давлению,
смогла бы (и была бы вынуждена) прекратить идущее и сегодня разворо­
вывание последнего достояния страны, постепенно восстановить сувере­
нитет и хозяйство России. Это предотвратило бы разрушительные и „пол­
зучие" социальные конфликты. Интеллектуальные силы для этого проекта
созрели, технические средства имеются. Если власть Российской Федера­
ции станет подавлять зародыши подобных инициатив, то этот историче­
ский шанс будет упущен, а следующая попытка будет совершаться уже в
ходе и после „оранжевой44революции, с большим риском гибели государ­
ственности».
Итак, С. Г. Кара-Мурза точно обрисовал нынешнюю главную дилемму
для России: или мирная революция возрождения совместно с властью —
как совместная революция «снизу» и «сверху» (или как революция «свер­
ху», от власти) — или уже революционное выступление трудящихся и
всего народа снизу в форме, которая получится — мирной или немирной.
И это верно. Тем самым у нынешней российской власти есть действитель­
но исторический шанс сыграть подлинно прогрессивную роль и вывести
Россию из провала. Если она этот исторический шанс упустит — то пусть
пеняет на себя и потом уже не сожалеет об этом упущенном. Народ все
равно вынужден будет пойти и пойдет на вывод России из нынешнего
глубокого социального раскола, экономического кризиса и общественного
провала.
2. О социализме
По этому одному из центральных вопросов творческого наследия
К. Маркса мы выделим семь не освоенных, или мало, недостаточно
используемых, или односторонне трактуемых важнейших и актуаль­
ных для современности XXI века научных разработок и творческих
положений К. Маркса.
Первое положение — о творческой всесторонней и глубокой раз­
работке К. Марксом проблем именно социализма. Ведь некоторые рос­
сийские философы и ныне утверждают, будто К. Маркс вообще ни разу не
упоминал в своих работах социализм как самостоятельное общество, как
самостоятельную и длительно развивающуюся общественную систему.
Это совершенно неверно. К сожалению, многие вообще не читают произ­
ведений К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, не знают марксизм, мар­
ксизм-ленинизм, но безапелляционно судят о них, критикуют их.
К. Маркс, марксизм, марксизм-ленинизм научно рассматривают по­
нятие «социализм» в трех главных значениях: (1) социализм как теория,
как учение, как наука; (2) социализм как реальное освободительное и ре­
волюционное социалистическое движение; (3) социализм как реальное

общество, как реальная общественная система, составляющая самостоя­
тельную часть, фазу внутри коммунистической общественно-экономи ­
ческой формации.
Карл Маркс писал о социализме и как о науке, и как о реальном со­
циалистическом движении, и как о реальном социалистическом обществе
вопреки обратным утверждениям некоторых российских философов.
Говоря о теоретических концепциях «коммунизм (Оуэн) и социализм
(Фурье, Сен-Симон)», К. Маркс констатировал: «социализм — только еще
на самых начальных стадиях своего развития». По его словам, «социали­
сты и коммунисты являются теоретиками класса пролетариев».
Что касается социалистического движения, то, как отмечал К. Маркс,
«социализм и коммунизм берут свое начало не в Германии, а в Англии,
Франции и Северной Америке». Он писал, что «пролетариат все более
объединяется вокруг революционного социализма, вокруг коммунизма...
Этот социализм есть объявление непрерывной революции...» . В связи с
«реальным развитием присущих капиталистическому производству обще­
ственных противоречий и классовых битв», это противоречие, по словам
К. Маркса, предстало «разрабатывающим себя в социализме и в повсе­
дневной классовой борьбе того времени»1.
Характеризуя сущность социалистического общества, социализма как
самостоятельной общественной системы, К. Маркс подчеркивал: совер­
шенно неверно, «будто социализм вращается преимущественно вокруг
вопросов распределения». Он пояснял: «Всякое распределение предметов
потребления есть всегда лишь следствие распределения самих условий
производства. Распределение же последних выражает характер самого спо­
соба производства. Например, капиталистический способ производства по­
коится на том, что вещественные условия производства в форме собственно­
сти на капитал и собственности на землю находятся в руках нерабочих, в то
время как масса обладает только личным условием производства — рабочей
силой. Раз элементы производства распределены таким образом, то отсюда
само собой вытекает и современное распределение предметов потребления.
Если же вещественные условия производства будут составлять коллектив­
ную собственность самих рабочих, то в результате получится также и рас­
пределение предметов потребления, отличное от современного»2.
К. Маркс обоснованно утверждал, что предшествующие «историче­
ские эпохи... являются прелюдией к социалистической организации чело­
веческого общества»3.
1 Разумеется, что статья не может претендовать не только на всеохватывающий анализ,
но даже и на полную иллюстрацию всего многообразия мифотворчества буржуазных идео­
логов по поводу марксизма и социализма.
2 См., например: Костиков В. Но как на свете без любви прожить.
—
«Аргументы и
факты». 2008, No 9, С. 7.
3 Гаджиев К. С. Масса. Миф. Государство. —
Вопросы философии. 2006, No 6. С. 6.

В совместно написанных работах К. Маркса и Ф. Энгельса («Святое
семейство, или Критика критической критики. Против Бруно Бауэра и ком­
пании», 1844, «Немецкая идеология», 1845-1846) они выступали за «зем­
ной коммунизм и социализм», за «социализм и коммунизм»4, за «комму­
низм и социализм»5.
К. Маркс и Ф. Энгельс отметили, что «социализм — французского
происхождения»6, имея в виду, что впервые понятие «социализм» было
употреблено французским ученым, сенсимонистом П. Леру в 1814 году.
Позднее, в статье «Об индивидуализме и социализме» П. Леру обосновал
это понятие как выражающее «общий интерес», подчеркивающее значе­
ние «общественности», коллективности, объединяющих людей. Следова­
тельно, по П. Леру, социализм как общество выражает общий интерес
трудящихся, людей, в отличие от «частного интереса» при капиталистиче­
ском обществе.
Второе положение — что сущность социализма не политическая,
а социальная. «Его самоцель, его душа» в «организующей социальной
деятельности». Глубинная суть социализма — в установлении и обес­
печении социальной общности людей.
Как подчеркивал Карл Маркс, «революция вообще — ниспровержение
существующей власти и разрушение старых отношений — есть политиче­
ский акт. Но социализм не может быть осуществлен без революции. Он
нуждается в этом политическом акте, поскольку он нуждается в уничто­
жении и разрушении старого. Но там, где начинается его организующая
деятельность, где выступает вперед его самоцель, его душа, — там со ­
циализм отбрасывает политическую оболочку»7. То есть социализм, когда
получает эту возможность, сосредотачивается именно на экономическом,
социальном, культурном, нравственном, бытовом, всесторонне цивилиза­
ционном созидании.
Установление социальной общности, по К. Марксу, — главное в по ­
зитивной деятельности социализма. Социализм по мере своего становле­
ния, упрочения и развития все более последовательно и масштабно уста­
навливает между трудящимися, между людьми требуемые их сущностью
отношения социальной общности и социальной справедливости, социаль­
ные отношения свободы, равенства, товарищества, совместности, комму­
нальности, коллективизма, взаимопомощи, братства.
4 Кудров В. К современной научной оценке экономической теории Маркса — Энгельса —
Ленина. — Вопросы философии. 2004, No 12. С. 115.
5 Маркс К Письмо Н. Вейдемейеру. 5 марта 1852 г. / Маркс К , Энгельс Ф. Избранные
письма. 1953. С. 62.
6 Кудров В. К современной научной оценке экономической теории Маркса — Энгельса —
Ленина. -Вопросы философии. 2004, No 12. С. 129.
7 Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М.: 1993, С. 236.

Как писал К. Маркс, « ...та общность, отрыв которой от индивидуума
вызывает его противодействие, есть истинная общность человека, есть
человеческая сущность»8.
В чем же состоит и заключается эта социальная общность человека
как его человеческая сущность? Согласно К. Марксу, «та общность, от ко­
торой» при капитализме «рабочего отрывает его собственный труд, есть
сама жизнь, физическая и духовная жизнь, человеческая нравственность,
человеческая деятельность, человеческое наслаждение, человеческая сущ­
ность. Человеческая сущность и есть истинная общность людей»9. То
есть социальная общность людей выступает и проявляется в самом широ­
ком и широчайшем виде: как сама физическая и духовная жизнь людей,
как человеческая деятельность, как прекращение «злосчастной изолиро­
ванности» людей от их социального общения, от коллективизма и братст­
ва, как человеческая нравственность, человеческая свобода, как человече­
ское наслаждение совместной, общинной, общностной, коллективной и
братской человеческой жизнью.
Это — мир общающихся вместе, деятельностных и трудящихся вме­
сте, творящих вместе свободных людей. Это люди среди людей.
Третье положение — не упрощенное, а конкретизированное, слож­
ное и диалектическое научное раскрытие К. Марксом проблемы пре­
образования собственности вообще и конкретно частной собственно­
сти при социализме.
По вопросу о собственности при социализме уже многие десятилетия
среди советских, российских ученых, исследователей ведутся споры и
дискуссии по поводу известного положения К. Маркса и Ф. Энгельса в
«Манифесте Коммунистической партии»: «Отличительной чертой комму­
низма является не отмена собственности вообще, а отмена буржуазной
собственности. Но современная буржуазная частная собственность есть
последнее и самое полное выражение такого производства и присвоения
продуктов, которое держится на классовых антагонизмах, на эксплуатации
одних другими. В этом смысле коммунисты могут выразить свою теорию
одним положением: уничтожение частной собственности»10.
Из этого целостного положения К. Маркса и Ф. Энгельса, из целост­
ного куска их мыслей и обоснований обычно берется только последняя
фраза — «уничтожение частной собственности» и сразу делаются два яко­
бы «научных вывода»: (1) надо сразу уничтожить всю частную собствен­
ность, все ее конкретные проявления; (2) вместо нее при переходе к социа­
лизму сразу установить одну-единственную — всеобщую, общенародную
8 Кудров В. К современной научной оценке экономической теории Маркса — Энгельса —
Ленина. — Вопросы философии. 2004, No 12. С. 127.
9 Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 112.
10 Библия. С-Пб. , 1882. С. 1143.

общественную собственность на орудия и средства производства. Подоб­
ные заявления и выводы подтверждают, во-первых, что даже этот целост­
ный кусок важнейших обоснований К. Маркса и Ф. Энгельса не берется
такими авторами в единстве и системности, и что, во-вторых, ими совер­
шенно не учитываются другие важные пояснения и положения К. Маркса,
К. Маркса и Ф. Энгельса по вопросу о собственности при социализме.
А из данного целостного построения ходй мыслей К. Маркса и Ф. Эн­
гельса уже следует, во-первых, что они вовсе не выступают за «отмену
собственности вообще», и во-вторых, что самое главное, они выступают
за уничтожение конкретно именно такой частной собственности, которая
является «буржуазной» и которая «держится на классовых антагонизмах,
на эксплуатации одних другими», или, как написано в английском издании
1888 г., на «эксплуатации большинства меньшинством».
Следовательно, становится яснее ясного, что К. Маркс и Ф. Энгельс
обосновывают уничтожение именно такой «буржуазной», капиталистиче­
ской частной собственности, которая держится на эксплуатации и на клас­
совых антагонизмах. Но они же не говорят, что призывают к уничтожению
любой частной собственности, если та не основана на эксплуатации и на
классовых антагонизмах. Тем более, что они яснее ясного с самого начала
заявляют, что не призывают к отмене собственности вообще.
Отсюда важно ответить на два важнейших конкретных вопроса:
(1) какие виды собственности К. Маркс, К. Маркс и Ф. Энгельс вообще не
призывают отменять при социализме; (2) какие конкретные виды частной
собственности они призывают уничтожить, а какие нет.
По первому вопросу совершенно ясно из «Манифеста Коммунистиче­
ской партии», что К. Маркс и Ф. Энгельс считают социально несправедли­
вым именно то, что у одних — меньшинства
—
собственность имеется, а у
других — большинства — она отсутствует. Они выступают за то, чтобы все
обладал и необходимой л ич ной с обс твенно стью. «Ком му низм ни у кого не от­
нимает возможности присвоения общественных продуктов, он отнимает лишь
возможность посредством этого присвоения порабощать чужой труц»11.
Помимо личной собственности марксизм, марксизм-ленинизм всегда
выступал за сохранение и развитие при социализме кооперативной собст­
венности, собственности трудовых кооперативов, кооперативов трудящих­
ся. К. Маркс писал: «Для того, чтобы превратить общественное производ­
ство в единую, обширную и гармоническую систему свободного коопера­
тивного труда, необходимы общие социальные изменения, изменения основ
общественного строя, которые могут быть достигнуты только путем пе­
рехода организованных сил общества, то есть государственной власти, от
капиталистов и землевладельцев к самим производителям» 12.И еще очень
11 Энгельс Ф. Крестьянская война в Германии. / Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 7. С. 378 -379.
12 См., например: Маркс К., Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии. Соч. Т. 4.
С .455-457.

важное замечание К. Маркса: «А если кооперативное производство не
должно оставаться пустым звуком или обманом ... если объединенные
кооперативные товарищества организуют национальное производство по
общему плану... не будет ли это, спрашиваем мы вас, милостивые госуда­
ри, коммунизмом, „возможным " коммунизмом?»13.
К. Маркс и Ф. Энгельс считали, что при переходе к социалистическо­
му хозяйству «придется в широких размерах применять в качестве проме­
жуточного звена кооперативное хозяйство», именно то, которое сложилось
в условиях капитализма. Но при этом необходимо, чтобы «государство ...
сохранило за собой собственность на средства производства и, таким об­
разом, особые интересы кооперативного товарищества не могли бы возоб­
ладать над интересами всего общества в целом»14.
По второму вопросу у К. Маркса, у основоположников марксизма
имеется целый ряд важнейших пояснений и положений. Они выступали за
уничтожение именно крупной капиталистической частной собственности,
а также крупной землевладельческой частной собственности в силу того,
что она ведет к господству, к эксплуатации, к угнетению и порабощению
человека. По словам К. Маркса, только в новом обществе «частная собст­
венность может завершить свое господство над человеком...»15.
И в этом смысле К. Маркс ввел понятие «классовая собственность»
(т. 17, с. 346). В работе «Гражданская война во Франции» (1871) К. Маркс
подчеркивал, что в Париже «Коммуна хотела уничтожить эту классовую соб­
ственность, которая превращает труд многих в богатство немногих. Она хо­
тела экспроприировать экспроприаторов. Она хотела сделать индивидуаль­
ную собственность реальностью, превратив средства производства, землю и
капитал, служащие в настоящее время прежде всего орудиями порабощения
и эксплуатации труда, в орудия свободного ассоциированного труда». По
словам К. Маркса — «это коммунизм, „невозможный" коммунизм!»16.
Отсюда вытекает, что К. Маркс не считал полностью обязательным
устранение той мелкой и средней частной собственности, которая не ведет
к эксплуатации, к господству над человеком. Особенно, если в руках одно­
го человека соединена и частная собственность и собственный труда на
ней, без эксплуатации чужого, наемного труда. К. Маркс писал, что «капи­
талистическая частная собственность... есть первое отрицание индивиду­
альной частной собственности, основанной на собственном труде». Затем
эта индивидуальная частная собственность восстанавливается, в частно ­
сти «на основе кооперации и общего владения землей»17.
13 Меньшиков С. Анатомия российского капитала. М. 2004. С. 422.
14 См.: Франк С. Л . Духовные основы общества. М., 1992. С. 16.
15 Троцкий Л. Преданная революция. М., 1991. С. 210.
16 См., например: Яковец Ю. У истоков цивилизации. М., 1995. С. 109.
17 В этом отношении можно считать показательной книгу ранее ортодоксального мар­
ксиста Т. И. Ойзермана «Марксизм и утопизм» (М. 2003).

Таким образом, реальная научная марксистская, марксистско-ленин ­
ская концепция о собственности, об «уничтожении частной собственно­
сти» вовсе не так однолинейна, однобока, примитивна, как некоторые ее
представляют и выдают за действительную. Марксизм вовсе не выступает
против «собственности вообще». Он за личную собственность трудящихся
и людей, за массовую, масштабную кооперативную собственность, а вовсе
не за одну-единственную всеобщую, общенародную собственность при со­
циализме, считая ее в то же время определяющей для социализма. Мар­
ксизм поддерживает и «индивидуальную частную собственность, основан­
ную на собственном труде», собственность-труд мелких и средних крестьян
и ремесленников. А выступает он за действительное уничтожение прежде
всего именно крупной капиталистической собственности и крупной земле­
владельческой собственности, которые «держатся на классовых антагониз­
мах, на эксплуатации», на господстве над человеком. При этом как бы ос­
тавляя открытым вопрос о конкретном отношении в конкретных условиях
социалистического строительства и социализма к мелкой и к средней част­
ной собственности, прежде всего работников-собственников.
Таков диалектический реализм и обоснованная практичность под­
линно творческого, развивающегося, а не догматически трактуемого, по ­
нимаемого марксизма, марксизма-ленинизма .
Четвертое важное положение К. Маркса — что социализм «вра­
щается именно вокруг солнца труда». К. Маркс со всей силой подчер­
кивал в 1875 году: «Общество никак не сможет прийти в равновесие, пока
оно не станет вращаться вокруг солнца труда»18.
С возникновением человека труд становиться основой жизнедеятель­
ности человека и общества. Общество прогрессирует за счет труда. С по­
явлением частной собственности и классов труд начинает эксплуатиро­
ваться сначала путем прямого физического его подчинения и эксплуата­
ции в виде субъекта раба и крепостного, а затем, при капитализме, путем
его экономического подчинения и эксплуатации в виде субъекта наемного
работника, наемного труженика. По словам К. Маркса, «постоянная тен­
денция и закон развития капиталистического способа производства состо­
ит в том, что средства производства все больше и больше отделяются от
труда, что распыленные средства производства все больше концентриру­
ются в большие группы, что, таким образом, труд превращается в наем­
ный труд, а средства производства — в капитал»19. Капитализм основан
объективно на господстве и эксплуатации капиталом труда, а субъективно —
на господстве и эксплуатации классом капиталистов, классом буржуазии
класса наемных работников, класса наемных трудящихся. К. Маркс писал:
18 См.: Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М. 1999.
19 Stein L. Rechtsstaat und Verwaltundsrechtspflege / Zeitschrift fur das Privat und offentliche
Recht. Berlin., 1876. U. 6. S. 394.

«Итак, капитал предполагает наемный труд, а наемный труд предпола­
гает капитал. Они взаимно обусловливают друг друга; они взаимно по­
рождают друг друга»20.
Социализм ликвидирует свойственное капитализму господство капи­
тала над трудом, эксплуатацию капиталом труда, уничтожает господство и
эксплуатацию классом капиталистов, классом буржуазии класса наемных
работников, класса наемных тружеников. К. Маркс писал: «Развитие ма­
териальных производительных сил — которое одновременно представляет
собой развитие сил рабочего класса — в определенный момент уничто­
жает самый капитал»21. « . . . Освобождение рабочего класса должно быть
завоевано самим рабочим классом...»22. Социализм начинает вращаться
вокруг освобожденного и свободного труда, вокруг освобожденного и
свободного работника, вокруг освобожденного и свободного трудящегося.
Социализм вращается вокруг солнца труда и солнца работника-творца,
солнца труженика-творца.
По определению К. Маркса, социализм — это «работающее общест­
во», в котором труд становится «всеобщей потребностью, проистекающей
из самих индивидуальных потребностей людей», где устанавливается
«всеобщее трудолюбие» (т. 46, ч. 1, с. 280). Новое общество, отмечал
К. Маркс, создает объективные и субъективные условия, необходимые
«для того, чтобы труд был привлекательным трудом, чтобы он был само­
осуществлением индивида, что ни в коем случае не означает, что этот труд
будет всего лишь забавой, всего лишь развлечением... Действительно сво­
бодный труд, например труд композитора, вместе с тем представляет со­
бой дьявольски серьезное дело, интенсивнейшее напряжение.
В материальном производстве труд может приобрести подобный ха­
рактер лишь тем путем, что 1) дан его общественный характер и 2) что
этот труд имеет научный характер, что он вместе с тем представляет собой
всеобщий труд, является напряжением человека не как определенным об­
разом выдрессированной силы природы, а как такого субъекта, который
выступает в процессе производства не в чисто природной, естественно
сложившейся форме, а в виде деятельности, управляющей всеми силами
природы»23.
Свободный социалистический труд теснейше и органически свя­
зан с творчеством производителей и созидателей, с развитием благо­
даря их новаторской, инновационной деятельности материальной и
духовной социалистической культуры.
20 Кистяковский Б. А. Лекции по государственному праву (общее и особенное): прочита­
ны в Московском коммерческом институте в 1908-1909 гг. М. 1909. С. 7.
21 Лазарев Б. М . Что такое правовое государство? М. 1990. С. 3.
22 Алексеев С. С. Правовое государство — судьба социализма. М. 1998. С. 88.
23 Гвгель Г. В. Философия права. М. 1990. С. 228.

Пятое положение — научное разведение К. Марксом понятия
«уничтожение классов» на этапе, фазе социализма (как уничтожение
господствующих, эксплуататорских классов) и на этапе, фазе комму­
низма (как полное уничтожение социально-классовых различий).
Согласно К. Марксу, марксизму, марксизму-ленинизму, главная цель
перехода от капитализма к социализму, главная задача социализма и ком­
мунизма — «уничтожение классов». Это положение и требование выдви­
нул и научно обосновал во многих работах К. Маркс: «... уничтожение
классов — вот подлинная тайна пролетарского движения...»24.
Вопрос об уничтожении классов при переходе от капитализма к со­
циализму и в самом сформировавшемся социалистическом обществе —
один из центральных и постоянных в многолетних острейших спорах и
дискуссиях советских и российских философов, социологов, политологов,
так и не пришедших к совпадающей, общей научной позиции. В частно­
сти по вопросу о том, может ли уже социализм быть бесклассовым обще­
ством и конкретно — был ли социализм в СССР бесклассовым общест­
вом, как утверждают некоторые.
Обращение к научным разработкам и позициям К. Маркса показыва­
ет, что он вполне четко различал, «разводил» проблему «уничтожения
классов» в двух значениях и смыслах: (1) как уничтожение эксплуататор­
ских, угнетающих классов, уничтожение деления и раскола общества на
антагонистические, противоположные классы при переходе от капитализ­
ма к социализму, что обеспечивает победу социализма и происходит в ус­
ловиях социализма; (2) как ликвидацию вообще всех социально-классо ­
вых различий в обществе на коммунистической ступени.
В «Манифесте Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса,
где этот вопрос полнейше разработан, речь постоянно идет об уничтоже­
нии деления общества на «угнетающие и угнетаемые классы», находя­
щиеся «в вечном антагонизме», об уничтожении «эксплуатации большин­
ства меньшинством», о ликвидации раскола общества «на два большие
враждебные лагеря, на два большие, стоящие друг против друга, класса —
буржуазию и пролетариат», о ликвидации общественной системы, которая
«держится на классовых антагонизмах, на эксплуатации одних другими».
24 «Возникновение л развитие идеологий самым тесным образом связано с переменами в
экономических и социальных отношениях и с классовой борьбой, которую они вызывают.
Как каждый новый уровень экономического и социального развития связан с уровнем, непо­
средственно ему предшествовавшим, так и любая новая идеология может быть правильно
понята лишь в диалектической взаимосвязи с предшествующей ей идеологией. Это относит­
ся и к марксизму, который, будучи идеологией пролетариата, сформировался в противовес
буржуазной идеологии, использовав, однако, в качестве своих теоретических источников та­
кие её основные составные элементы, как французский социализм, английскую политиче­
скую экономию и классическую немецкую философию с качественно новым пониманием их
содержания». / Корню О. Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Жизнь и деятельность. Т. I. 1818—
1844. М., 1976. С. 5.

«Все доныне существовавшие общества основывались, как мы видим, на
антагонизме между классами угнетающими и угнетенными»25.
Следовательно, К. Маркс и Ф. Энгельс постоянно вели речь об унич­
тожении именно эксплуататорских, угнетающих классов, ведущих к анта­
гонистическому расколу общества на «враждебные лагеря». Таковыми они
конкретно называли, во -первых, буржуазию, прежде всего «крупных ка­
питалистов», «буржуа-фабрикантов», буржуазию «крупной промышлен­
ности», «крупных промышленных предприятий», во-вторых, «землевла­
дельцев», собственников крупной «земельной собственности»26.
Но К. Маркс, К. Маркс и Ф. Энгельс под «уничтожением классов» не
подразумевали ликвидацию всех вообще мелких и средних частных собст­
венников. Они написали в «Манифесте»: «Средние сословия: мелкий про­
мышленник, мелкий торговец, ремесленник и крестьянин — все они бо­
рются с буржуазией для того, чтобы спасти свое существование от гибели,
как средних сословий». « . . . Все эти классы опускаются в ряды пролетариа­
та, частью оттого, что их маленького капитала недостаточно для ведения
крупных промышленных предприятий и он не выдерживает конкуренции с
более крупными капиталистами, частью потому, что их профессиональное
мастерство обесценивается в результате введения новых методов произ­
водства. Так рекрутируется пролетариат из всех классов населения»27.
Таким образом, для К. Маркса и Ф. Энгельса понятие «уничтожения
классов» при движении к социализму и в самом социалистическом обще­
стве вполне конкретно и определенно — это есть уничтожение господ­
ствующих, эксплуататорских, угнетающих классов крупной буржуазии и
крупных землевладельцев.
В отношение же классов массового мелкого и среднего крестьянства,
мелких ремесленников и торговцев, мелких промышленников они говори­
ли не об их «уничтожении», а об их мирном социальном преобразовании в
25МарксК., Энгельс Ф. Соч. Т. 16.С.9.
26 Эта точка зрения получила широкое распространение в современной отечественной ис­
торико-экономической литературе/ См., например: ЯдгаровЯ .С. История экономических
учений. М., 2000. С. 172. Заметим, кстати, в дореволюционной России учение К. Маркса рас­
сматривалось в связи с особым направлением экономической мысли — социализмом. Как
наиболее яркий представитель этого направления, К. Маркс отличался «страстным характе­
ром, он погружается в самую гущу рабочего движения и становится духовным вождем соци­
ал-демократической рабочей партии в Германии, для которой он выработал программу в сво­
ем известном коммунистическом манифесте». / Левитский В. Ф. История политической эко­
номии в связи с историей хозяйственного быта. С. 435-436 . К. Маркс «ставит своей задачей
не изобретение нового способа возродить человечество, а изображение законов общественно­
го развития и доказательство того положения, что господствующие тенденции времени влекут
к новому экономическому порядку, к реформе в духе социализма. Представители этого ... на­
правления, именующие себя "научным социализмом", стремятся доказать, что новый принцип
экономической организации не есть создание их воображения, а прямой результат перемен,
происходящих в жизни». / ЧупровА. И. История политической экономии. С. 203.
27 Асмус В. Ф. Избранные философские труды. Т. II. М., 1971. С. 285, 286.

союзе с рабочим классом на путях коллективного, кооперативного хозяй­
ствования и труда.
Друг и соратник К. Маркса Ф. Энгельс писал: «Каково же наше от­
ношение к мелкому крестьянству? И как должны мы с ним поступить в
тот день, когда в наши руки попадет государственная власть? ... Обладая
государственной властью, мы и не подумаем о том, чтобы насильно экс­
проприировать мелких крестьян (с вознаграждением или нет, это безраз­
лично), как это мы вынуждены сделать с крупными землевладельцами.
Наша задача по отношению к мелким крестьянам состоит прежде всего в
том, чтобы их частное производство, их собственность перевести в това­
рищескую, но не насильно , а посредством примера, предлагая обществен­
ную помощь для этой цели... Главная задача состоит в том, чтобы ясно
показать крестьянину, что мы можем спасти, сохранить его усадьбу и зе­
мельное владение, только превратив их в кооперативное владение и коо­
перативное производство...
Перейдем теперь к более крупным крестьянам». Крупным и средним
крестьянам следует «порекомендовать и здесь объединение их хозяйств в
товарищества, в которых можно было бы все больше и больше устранять
эксплуатацию наемного труда... и нашей обязанностью будет насколько
возможно облегчить также и им переход к новому способу производства...
От насильственной экспроприации, вероятно, мы и тут откажемся, но
сможем, впрочем, рассчитывать на то, что экономическое развитие научит
уму-разуму и эти упрямые головы»28.
Что касается «полного уничтожения классов» в смысле преодоления
всей совокупности социально-классовых различий — как различий между
трудящимися классами, так и различий по общественному разделению
труда между городом и деревней, между людьми физического и людьми
умственного труда — то это, согласно четко изложенной К. Марксом на­
учной позиции в «Критике Готской программы», мож ет произойти «лишь
на высшей фазе» коммунистической формации — при коммунизме.
К. Маркс писал в «Критике Готской программы» (1875): «На высшей
фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощаю­
щее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с
этим противоположность умственного и физического труда; когда труд
перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потреб­
ностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырас­
тут и производительные силы и все источники общественного богатства
польются полным потоком, лиш ь тогда можно будет совершенно преодо­
леть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на
своем знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!»29.
28 История экономических учений/ Под ред. В. Автономова, О. Ананьина, Н. Макашовой.
М., 2000.С.110-111 .
29 Асмус В. Ф. Указ. соч . С. 286. «Не одно десятилетие, — пояснял далее автор, — провел
Маркс в неутомимом изучении всей громадной литературы по тем вопросам политической

Так что полностью бесклассовым, согласно К. Марксу, марксизму,
марксизму-ленинизму, в смысле отсутствия деления общества на трудя­
щийся класс рабочих общенародных предприятий и на трудящийся класс
кооперированных крестьян, ремесленников, промысловиков, в смысле пре­
одоления социальных различий по общественному разделению труда ме­
жду городом и деревней, между людьми умственного и физического труда
общество реально становится не на фазе, не на этапе социализма, а на
этапе перехода от социализма к коммунизму, на этапе перерастания со­
циализма в коммунизм, в условиях коммунистического общества.
По словам В. И. Ленина, «когда в обществе не будет классов, тогда в
обществе останутся только производители-работники, не будет рабочих и
крестьян. И мы прекрасно знаем из всех произведений Маркса и Энгельса,
что они точнейшим образом различают тот период, когда классы еще есть и
когда их уже не будет. Мысли, речи и предположения об исчезновении
классов до коммунизма Маркс и Энгельс высмеивали беспощадно и гово­
рили, что только коммунизм есть уничтожение классов»30. В. И. Ленин пи­
сал, что «только в коммунистическом обществе, . . . когда нет классов (т. е.
нет различия между членами общества по их отношению к общественным
средствам производства), — только тогда „исчезает государство.. . “»31.
экономии, социологии и истории, которые он сделал предметом собственных исследований.
Для своих грандиозных научных задач Маркс нуждался в соответствующих — поистине
циклопических — материалах и средствах для их осуществления. Маркс никогда не думал,
будто идеи, им развиваемые, рождаются из его головы, как Минерва из головы Юпитера, во
всеоружии своей силы и зрелости. Необычайная честность и добросовестность научного по­
ведения заставляла Маркса, изучая сделанное его предшественниками, в точности отмечать
и приводить в известность все пункты, в которых он чувствовал себя этим предшественни­
кам обязанным. Более того, Маркс считал своим долгом отмечать близость идей, высказан­
ных предшественниками, к его собственным даже в тех случаях — как это было например с
Вико — когда близость эта вовсе не являлась результатом прямого, непосредственного
влияния». / Там же. С. 286-287.
30 Лапин Н. И. Молодой Маркс. М., 1976. С. 10. Указывая на факт разделенности, обо­
собленности друг от друга теоретических источников марксизма, их отдаленности от прак­
тики революционной борьбы, автор пишет: «Таким образом, исторической необходимостью
было не только преобразование каждой из основных областей общественной жизни, но син­
тезирование их в качественно новое целое, ровно как их соединение с революционной прак­
тикой. В соединении материализма с диалектикой и распространении его на понимание об­
щественной жизни нуждалась не только философия, но в равной мере и политическая эко­
номия, и учение о коммунизме. В свою очередь открытие прибавочной стоимости и
разработка экономических законов замены капиталистического способа производства со­
циалистическим не только подняли политическую экономию на более высокий теоретиче­
ский уровень, но и оказали влияние на философию и учение о коммунизме, которые, будучи
преобразованными, получили свое наиболее глубокое и детальное подтверждение и обосно­
вание именно в политической экономии. В ещё большей степени преобразования и в фило­
софии, и в политической экономии были ответом на настоятельные потребности революци­
онной борьбы пролетариата... Наконец, создание научного коммунизма повлекло за собой
качественные изменения в философии и политической экономии». / Там же. С. 12 -13.
31 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 60.

Шестое важное и фактически неизвестное положение К. Маркса —
о свойственном и объективно присущем социализму гармоничном,
гармоническом типе общественного развития.
Для характеристики существа социалистического развития К. Маркс
выдвинул и сформулировал качественные характеристики: не только
«равномерное» и «всестороннее», но и впервые новый термин — «гармо­
ничное», «гармоническое» социалистическое развитие. К. Маркс писал:
«Для того, чтобы превратить общественное производство в единую, об­
ширную и гармоническую систему свободного кооперативного труда, не­
обходимы общие социальные изменения, изменения основ общественного
строя, которые могут быть достигнуты только путем перехода организо­
ванных сил общества, то есть государственной власти, ...к самим произ­
водителям»32. Согласно К. Марксу, «для общества всесторонность его раз­
вития» зависит во многом от обеспечения взаимосвязанности «материаль­
ного и духовного»33. Как писал К. Маркс в «Капитале», когда в новых
условиях не «рабочий существует для процесса производства» как при ка­
питализме, а «процесс производства для рабочего», тогда это превратится
«в источник гуманного развития...»34.
Идея гармоничного социалистического общественного и цивилизаци­
онного развития, которая впервые была выдвинута и обоснована
К. Марксом, ныне получила активное развитие в ряде социалистических
стран и особенно в Китае. Речь идет в первую очередь об обеспечении
гармоничности развития в двух самых масштабных сферах общества и
цивилизации — в материальном и духовном развитии, в гармоничном и
взаимосвязанном прогрессе материальной цивилизации и духовной циви­
лизации. Далее, более конкретно и дробно, это гармоничное развитие в
социалистическом обществе его основных сфер — экономической, соци­
альной, национальной, политической, культурной, идейной, духовно­
нравственной, бытовой.
Все это под силу только уже набравшему мощь социализму, как в Ки­
тае, во Вьетнаме, на Кубе, и никогда не было ни поставленной, ни решае­
мой задачей в самых развитых капиталистических странах, однобоко и
односторонне ориентированных, перекошенных прежде всего на матери­
альное производство, на создание из него прибавочной стоимости, нового
и нового неимоверного капитала. Капитализм всегда развивался и про­
должает развиваться неравномерно, непропорционально, негармонично,
однобоко, уродливо.
Гармония развития общества и цивилизации, гармоничное развитие
масс народа, и прежде всего его трудовой основы, никогда не входили в
32 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 5.
33Тамже. С.6.
34 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 428.

цель и в задачу капиталистического строя и всей капиталистической сис­
темы. Это благородная, гуманнейшая задача и цель именно нового по типу
и по сути, по существу общественного строя — социалистического и всей
социалистической цивилизации.
Сейчас, в эти годы XXI столетия, для наиболее развитых социа­
листических стран, и тем самым для всей развивающейся по восхо­
дящей линии мировой социалистической системы настало, наступило
время именно такого упора и обеспечения наиболее гармоничного,
комплексного, равномерного, пропорционального прогрессивного раз­
вития как коренных материальных и духовных подразделений обще­
ства и цивилизации, так и всех основных сфер общественной жизни —
экономической, социальной, политической, национальной, культурной,
идейной, духовно-нравственной, бытовой.
В 2006 году в Пекине на китайско-российском форуме «Марксизм:
история и современность» китайский профессор Ань Цинянь отмечал, что
«марксизм — многоуровневое учение. Самый глубокий уровень — это
философско-антропологический уровень, затем идет теория научного со­
циализма и третий уровень в марксизме — конкретные пути и способы
практической реализации положений теории, вопросы стратегии и такти­
ки ит. д . Гармония — это главное в марксизме». В КНР «стоит задача
трансформации техногенной цивилизации, ее ценностей в направлении
достижения в Китае гармоничного общества»35.
В октябре 2006 года 6-й пленум ЦК КПК шестнадцатого созыва по
докладу Генерального секретаря компартии Ху Цзиньтао принял «Реше­
ние по некоторым крупным вопросам строительства социалистического
гармоничного общества». В данном «Решении» было подчеркнуто: «Со­
гласно всеобщим требованиям демократического управления на основе
законов, справедливости, искренности и дружбы, раскрытия жизненных
сил, стабильности и порядка, гармоничных отношений между человеком и
природой, необходимо, идя под руководством компартии по пути социа­
лизма с китайской спецификой, стимулировать строительство гармонич­
ного общества, которое будет служить интересам народа».
В 2007 году в специальном «китайском номере» журнала «Вопросы
философии» (No 5), в связи с годом Китая в России, в нем была опублико­
вана большая статья китайского ученого Линь Яньмэй под названием
«О теории социалистического гармоничного общества». В данной статье
содержание этой теории было сведено к следующим трем основным мо­
35 Лапин Н. И. Указ. соч. С. 272 «Если "Капитал" являет собой вершину экономического
учения Маркса, то "Экономическо-философские рукописи 1844 года" составляют реальный
исходный пункт его восхождения к этой вершине. И хотя итог оказался радикально иным,
нежели он представлялся вначале, все же исторически движение началось именно в 1844 г.»
/Там же. С. 271.

ментам: «во-первых, социальная гармония объявлена сущностным свой­
ством социализма с китайской спецификой»; «во-вторых, социальная гар­
мония объявлена главным ценностным ориентиром развития современно­
го китайского общества»; «в-третьих, социальная гармония выступает как
систематический и всесторонний проект социального строительства». По
мнению автора, «в социалистическом гармоничном обществе требуется
иметь не только соответствующие социально-экономические и политиче ­
ские условия, но и соответствующие идейно-культурные условия»36.
По этому же вопросу крупный ученый Китая профессор Цзи Сянь-
линь отметил: «Мы говорим о гармонии, но нужна не только гармония
между людьми, гармония между человеком и природой, необходима также
гармония чувств»37.
Седьмое положение — о взаимоотношении социализма и религии,
о сущности религии и об исторической неизбежности ее исчезновения.
К. Маркс с присущей ему гениальной глубиной и диалектичностью пи­
сал: « ... Религия сама по себе лишена содержания, ее истоки находятся не
на небе, а на земле, и с уничтожением той извращенной реальности, теоре­
тическим выражением которой она является, она гибнет сама собой»38.
Иными словами, именно социализм с его качественно новой объектив­
ной социальной действительностью создает основу для ненужности и ис­
чезновения фантастическо-иллюзорных религиозных представлений об ок­
ружающем мире, включая представления о природе, земле и небе, об обще­
стве, о самом человеке. Как писал К. Маркс в «Капитале», «религиозное
отражение действительного мира может вообще исчезнуть лишь тогда, ко­
гда отношения практической повседневной жизни людей будут выражаться
в прозрачных и разумных связях их между собой и с природой. Строй об­
щественного жизненного процесса, т. е. материального производства, сбро­
сит с себя мистическое туманное покрывало лишь тогда, когда он станет
продуктом свободного общественного союза людей и будет находиться под
их сознательным планомерным контролем. Но для этого необходима опре­
деленная материальная основа общества или ряд определенных материаль­
ных условий существования, которые представляют собой естественно вы­
росший продукт долгого и мучительного процесса развития»39.
36 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 313, 312.
37 «На первый взгляд может показаться, что понятие отчужденного труда было создано
К. Марксом путем наполнения конкретным экономическим содержанием гегелевского (и
фейербаховского) понятия отчуждения. Но — это упрощенное представление. Суть дела со­
стояла в том, что социалистическая критика буржуазной политической экономии позволила
Марксу выявить факт отчуждения труда, который буржуазные экономисты рассматривают
как естественное условие производства». / Ойзерман Т. И. Формирование философии мар­
ксизма. М., 1974. С. 329.
38 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 97.
39 Там же

И Марксов вывод: «Мы знаем ... что насильственные меры против
религии бессмысленны; но наше мнение таково: религия будет исчезать в
той мере, в какой будет развиваться социализм. Ее исчезновение должно
произойти в результате общественного развития, в котором крупная роль
принадлежит воспитанию»40.
К. Маркс глубоко и научно связывал устранение идеалистически­
религиозных воззрений не только с установлением социалистической дей­
ствительности с ее научно мировоззренческими основами, но, что еще бо­
лее важно, с практической реализацией самой сущности человека и обес­
печением максимально достойного положения и счастья человека и наро­
да. Он писал в 1843 году во введении «К критике гегелевской философии
права»: «Упразднение религии, как иллюзорного счастья народа, есть тре­
бование его действительного счастья. Требование отказа от иллюзий о
своем положении есть требование отказа от такого положения, которое
нуждается в иллюзиях. Критика религии есть, следовательно, в зародыше
критика той юдоли плача, священным ореолом которой является рели­
гия»41. Это великие и справедливейшие мысли и актуальнейшие Марксо­
вы научные положения.
3. О человеке
По данной важнейшей и гуманнейшей проблеме социализма и ком­
мунизма мы выделяем два важных и мало освоенных, недостаточно ис­
пользуемых философских и научных положений К. Маркса.
Первое положение — о человеческой сущности в виде его соци­
альной общности и о бесконечности человека и его жизни.
К. Маркс подчеркивал, что именно социальная общность «есть ис­
тинная общность человека, есть человеческая сущность», в силу чего «на­
сколько человек более бесконечен, чем гражданин государства, и насколь­
ко человеческая жизнь более бесконечна, чем политическая ж изнь»42.
В целом «развитие способностей рода „человек"...совпадает с развитием
каждого отдельного индивида...»43. В новом обществе, был убежден К. Маркс,
40 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 98.
41 Здесь необходимо «проводить различие между первоначальной, докапиталистической,
формой отчужденного труда, породившей частную собственность в её раннем виде, и после­
дующей, исторической, формой отчужденного труда, которая существует и развивается вме­
сте с частной собственностью и на базе её. Здесь происходит своеобразное диалектическое
"оборачивание" отношений. Без вытекающего из этого «оборачивания» разграничения нель­
зя понять, почему уничтожение частной собственности на определенной ступени общест­
венного развития означает вместе с тем и уничтожение отчужденного труда. Более того,
подчеркивает Маркс, ликвидация частной капиталистической собственности есть необходи­
мый и единственный путь к ликвидации отчуждения труда». / Марксистская философия в
XIX веке. Книга первая. М., 1979. С. 121.
42 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 98.
43 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 8.

формируются «универсально развитые индивиды, общественные отноше­
ния которых, будучи их собственными коллективными отношениями, так ­
же и подчинены их собственному коллективному контролю...»44.
К. Маркс и Ф. Энгельс совместно писали в «Немецкой идеологии»:
«В пределах коммунистического общества — единственного общества, где
самобытное и свободное развитие индивидов перестает быть фразой, — это
развитие обусловливается именно связью индивидов, связью, заключающей­
ся отчасти в экономических предпосылках, отчасти в необходимой солидар­
ности свободного развития всех и, наконец, в универсальном характере дея­
тельности индивидов на основе имеющихся производительных сил»45.
А в «Манифесте Коммунистической партии» они провозгласили важ­
нейший принцип и конечную цель нового, коммунистического общества:
«свободное развитие каждого является условием свободного развития
46
всех» .
Следовательно, социализм всегда, и в его проявлении в XXI столетии,
создается человеком, его совокупностью, совместностью как народом, его
волей, его стремлением, его усилиями, его трудом с тем и для того, чтобы
сделать, наконец, и впервые в истории, человека и народ полным и истин­
ным хозяином этого нового по типу социалистического общества и хозяи­
ном самого себя — человека и народа. Без этого нет подлинного, гуманно­
го социализма и нет социально и духовно свободного, созидательно и раз­
носторонне творящего себя и общество человека.
Второе уникальное и вообще неизвестное и не освоенное, не ис­
пользуемое важнейшее положение К. Маркса о человеке — что социа­
лизм и человек должны вращаться вокруг солнца человека, «вокруг
своего действительного солнца», что «человек есть высшее существо
для человека», что человек должен «двигаться вокруг себя самого».
Как писал К. Маркс, человек обязан освободиться от «иллюзорного
религиозного солнца, движущегося вокруг человека», освободиться от
всевозможных религиозных и прочих «иллюзий, чтобы он мыслил, дейст­
вовал, строил свою действительность как освободившийся от иллюзий,
как ставший разумным человек; чтобы он вращался вокруг себя самого и
44 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 33. С. 174.Заметим, первая встречаК. Маркса и Ф. Эн­
гельса состоялась ещё в ноябре 1842 г., когда К.Маркс работал в «Рейнскойгазете». В авгу­
сте 1844 г. в Париже Ф. Энгельс вторично встретился с К. Марксом, и с тех пор между ними
установилась крепкая дружба, связавшая их на всю жизнь. С этого времени К. Маркс и
Ф. Энгельс начали совместно работать над созданием диалектического и исторического ма­
териализма, политической экономии и теории научного социализма. Эта работа нашла отра­
жение в их совместных трудах «Святое семейство» (1845), «Немецкая идеология» (1845—
1846), «Манифест коммунистической партии» (1848), в которых получил завершение про­
цесс формирования марксизма как особого мировоззрения.
45 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 27. С. 409.
46 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 146.

своего действительного солнца. Религия есть лишь иллюзорное солнце,
движущееся вокруг человека до тех пор, пока он не начинает двигаться
вокруг себя самого».
«Критика религии завершается учением, что человек — высшее сущест­
во для человека, завершается, следовательно, категорическим императивом,
повелевающим ниспровергнуть все отношения, в которых человек является
униженным, порабощенным, беспомощным, презренным существом...»47.
Это гениальнейшее гуманистическое Марксово философское раскры­
тие сущности человека как высшего существа для человека, обоснование
процесса и цели реализации действительного счастья человека и народа,
имеющих историческое и гуманистическое предназначение вращаться и
двигаться вокруг самих себя и своего действительного солнца.
Такова совокупность до сих пор мало освоенных, недостаточно изу­
ченных и используемых важных и актуальных творческих философских
разработок и научных положений К. Маркса о революции, социализме,
человеке. Таков великий Карл Маркс богатством, свежестью , постоянной
современностью и неисчерпаемостью своей поисковой и творческой фи­
лософской и научной мысли.
Марксизм жив, пока жив ТРУД. А ТРУД жив всегда, пока есть ЧЕЛОВЕК.
47 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 6. С. 441.

Д. В. Джохадзе
О некоторых
теоретико-познавательных
и теоретико-практических
предпосылках возникновения идей
аутентичного марксизма
в дореволюционной России1
Прежде всего, уважаемые коллеги, хочу поблагодарить весь оргкоми­
тет международной конференции «Дни Санкт-Петербургской философии».
Данная международная научно-практическая конференция в этом году
проходит на достаточно высоком теоретическом и представительном уров­
не. Особенно приятно, что на этом форуме, который имеет многочислен­
ные секции, нашлось, наконец, место и марксизму. За это мы искренне
благодарим философский факультет Санкт-Петербургского университета,
его руководство и, конечно, лично профессора Марахова Владимира Гри­
горьевича — руководителя секции по марксизму, за возможность принять
участие в ее работе, что дает нам шанс с разных позиций, но вместе, мыс­
ленно обозреть прошлое, дабы лучше понять настоящее и попытаться
спрогнозировать будущее. Позвольте мне поприветствовать участников
нашей конференции от имени многочисленного международного актива
постоянно функционирующего в Институте философии РАН ежемесячного
академического теоретического семинара «Марксовские чтения», которо­
му в октябре с. г. исполнилось 10 лет. Об успехах и отдельных затрудне­
ниях нашего единственного в своем роде регулярно работающего семина­
ра семинара можно почитать в юбилейном издании «Открытому академи­
ческому теоретическому семинару „Марксовские чтения" 10 лет». М ., 2008 г.,
а также в двухтомнике «Марксизм и будущее цивилизации».М ., 2006 г., ко­
торые мы привезли из Москвы в дар участникам «Дней Санкт-Петербург-
1Доклад на международной научно-практической конференции «Дни Санкт-Петербург­
ской философии».

ской философии». В них вошли материалы коллоквиума «Марксизм: про­
шлое, настоящее, будущее» IV Российского международного философско­
го конгресса «Философия и будущее цивилизации» (Москва, МГУ им.
М. В. Ломоносова,24 -26 мая 2005 г.).
Это научное мероприятие тем более значимо, что переключившись,
вернее, зациклившись на не научной, отрицательно-положительной, а в
основном нигилистической, внеисторической, а то и антиисторической
критике большевизма, сталинизма, марксизма-ленинизма, эпохальных дос­
тижений СССР и всего, что с ними связано, начиная — с 90-х годов XX в.
мы вдруг активно забыли свою историю и стали похожи на «Иванов не­
помнящих». Более того, многие стали Осирисами — судьями загробного
мира, которые только и занимаются, что или клеймят позором минувшие
времена и их героев, или наоборот — восхваляют . Наука же, как это дока­
зали Аристотель, Гегель и Маркс, больше интересуется средним — termi­
nus medius Полемизирующие стороны забывали то логически основопола­
гающее среднее (terminus medius — средний термин, «посредством кото­
рого, по словам Аристотеля, рождается силлогизм», а значит, истинное
знание), в котором классики марксизма, вслед за Аристотелем и Гегелем,
искали и находили, как и полагается ученым, искомую истину тех или
иных проблем: «вся соль буржуазного общества состоит как раз в том, что
в нем a priori не существует никакого сознательного регулирования произ­
водства. Разумное и естественное необходимое прокладывает себе путь
лишь как слепо действующее среднее» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 32,
с. 461), «Истина лежит посередине», «истина лежит не в начале, а в конце,
вернее, в продолжении. Истина не есть начальное впечатление» (В. И. Ле­
нин. ПСС, т. 29, с. 153. В нарушении этого классического диалектического
принципа, в последнее время у нас на задворках остались совместные
культурно-исторические достижения наших народов, в том числе, такие,
например, шедевры обществоведческой науки великого русского народа
как произведения выдающихся русских революционных демократов В. Г. Бе­
линского, А. И. Герцена, Н. А . Добролюбова, Н. Г. Чернышевского и дру­
гих. Мало того, сегодня, многие из уважаемых ученых-гуманитариев
странным образом, как мне кажется, стесняются упоминать, например,
весьма объемное по своему предметному содержанию понятие револю­
ционный демократизм, забывая о том, что, собственно, через него только
и возможно адекватно исследовать богатое наследие представителей этого
исторически весьма важного русского демократического освободительно­
го движения XIX в. Вот и получается, что одной из основных причин на­
ших бед особенно в социальной жизни до сих пор остается ангажирован­
ная критика, политико -идеологическая предвзятость и боязнь называть
вещи своими именами. История становится наукой лишь в том случае, ес­
ли к ней применена другая критика — критика имманентная — «самокри­
тика», исследующая ее внутреннюю логику. Голое абстрактное «теорети­

зирование» или субъективное комментирование (охаивание или апология)
вырванного из контекста истории теоретически плохо осмысленного эм­
пирического материала не позволяли себе уже Геродот, Фукидид и Диодор
Сицилийский, стоявшие у истоков исторической науки. Я уже не говорю о
Платоне и Аристотеле. Великий немецкий философ Гегель, а вслед за ним
классики марксизма справедливо критиковали лжеисториков и псевдо­
теоретиков, исторический релятивизм которых из-за субъективизма и со­
фистического жонглирования словами и понятийно-категориальными оп­
ределениями вырождается в релятивизм моральный. Однако, сказанного о
них достаточно, чтобы перейти ближе к теме нашей дискуссии с точки
зрения марксистского подхода.
Дореволюционная Россия основательно подготовила объективную поч­
ву возникновения и развития в России аутентичного марксизма. Нельзя
нигилистический относиться к этому весьма важному явлению духовной
жизни России особенно XIX. Так, например, тема научно-практической
конференции «Русский немарксистский социализм», прошедшей под эги­
дой Фонда Плеханова и ИНИОН РАН 24 сентября 2003 г. к 175-летию яр­
кого теоретика и практика русского революционно-демократического
движения середины XIX в. Н. Г. Чернышевского, мне кажется не совсем
корректным, ибо в нем сквозит известное, ставшее модным, желание про­
вести демаркационную линию между русским социализмом и марксизмом.
А это, как мне представляется, совершенно невозможно ввиду предметно­
го сходства и общей целевой и концептуальной направленности, истори­
чески во времени параллельно возникших и параллельно развивавшихся
учений, между которыми скорее родо-видовые различия, нежели сущест­
венные предметные размежевания. В обоих случаях мы имеем дело с фи­
лософией освобождения, когда главная общая программная цель заклю­
чается в освобождении человека труда от эксплуатации — феодально-
крепостнической и капиталистической. И, ничего удивительного в этом,
конечно, нет, ибо возникшие исторически в одной и той же эпохе, оба эти
типологически близкие между собой теоретические течения вошли в глу­
бокое не только временное, но и, что главное, идейно-мировоззренческое
соприкосновение, взаимно обогащая и взаимно дополняя друг друга. Не­
чего и говорить о том, что их отдельные представители были даже лично
знакомы или, по крайней мере, полагаю, читали друг друга.
Непредвзятый анализ российской истории показывает, что во второй
четверти XIX столетия в России заметно усилилось разложение старых,
феодальных социально-политических и общественных отношений. В ре­
зультате противоречия между медленно развивавшимся капиталистиче­
скими производительными силами и все еще существовавшими в стране
феодальными производственными отношениями феодально-крепостничес­
кая система в России вступила в полосу глубокого неизлечимого социаль­
но-экономического кризиса. При этом буржуазия пока еще не стала рево­

люционной силой, хотя и была заинтересована в отмене крепостного пра­
ва в России. И это понятно. В царизме она видела единственную реальную
силу, способную защитить ее от революционных выступлений широких
народных масс. В это время единственным революционным классом было
крестьянство, кровно заинтересованное в решительном уничтожении кре­
постничества; что же касается рабочего класса, то он, находясь в процессе
становления, еще не стал самостоятельной и вполне осознанной классо­
вой силой — классом для себя, способной повести крестьянство и другие
слои трудящихся России на борьбу против царского самодержавия. Царизм
всячески стремился задушить антикрепостническое движение не только
крестьян, но и все более усиливающееся антисамодержавное движение в
среде передовых дворян и разночинной интеллигенции страны.
Все эти и другие социально-политические и общественные противо­
речия, развитию которых в крепостнической России существенно способ­
ствовало, в частности, и революционное движение европейского пролета­
риата, объективно создали реальную почву для формирования и развития
в России теории и практики передовой революционно-демократической
идеологии, которую можно назвать мировоззрением революционного кре­
стьянства. Развитие классовой борьбы в тогдашней России показало, что
между революционными демократами — защитниками интересов крепо­
стного крестьянства — и помещичье-буржуазным либерализмом, до смер­
ти страшившимся народной революции и потому шедшим на соглашение
с царской монархией, существует внутреннее непримиримое противоре­
чие, которое, то и дело, находило свое проявление в драматических столк­
новениях угнетенных с властью.
И, вовсе не по злому умыслу и науськиванию, как это часто думают, а
согласно объективным процессам исторического развития в 30-40-х годах
XIX в. в России рождается целая плеяда революционеров демократического
движения, наиболее яркими представителями которого являются: В. Г. Бе­
линский (1811-1848 гг.), А. И. Герцен (1812-1870 гг.), Н. А. Добролюбов
(1836-1861 гг.), Н. Г. Чернышевский (1828-1889 гг.) и др., тв орчество ко­
торых аккумулировало в себе лучшие достижения отечественной и евро­
пейской теоретической мысли, именуемых революционными демокра­
тами из-за их непримиримости к российской феодально-крепостнической
системе, в борьбе с которой они считали одинаково допустимыми как
мирные, так и насильственные методы.
В некоторых докладах и отдельных выступлениях по докладам на на­
стоящей представительной научно-практической конференции была озвуче­
на идея о якобы «либеральном характере» взглядов русских революционных
демократов, что, конечно, по моему мнению, не соответствует действитель­
ности. Как известно, литературно-философское и публицистическое твор­
чество, а также революционная деятельность русских революционных де­
мократов в целом явились одной из самых славных страниц в истории

российского освободительного движения и русской демократической куль­
туры. Идейно-политическая борьба революционной демократии против
крепостнической идеологии и против тогдашнего буржуазного либера­
лизма нашла свое яркое выражение во всех областях русской культуры —
в философии, науке, литературе, искусстве, в духовной жизни народа в
целом. Особенно это прозвучало в творчестве русских революционных
демократов, все сочинения которых пропитаны духом антилиберализма.
Методологический подход к этой проблеме, данный Лениным в статье
«Памяти Герцена», и по ныне сохраняет свою актуальность. В ней он до­
казывает, чем именно отличается революционер Герцен, «сыгравший ве­
ликую роль в подготовке русской революции», от либерала; «при всех ко­
лебаниях Герцена между демократизмом и либерализмом, демократ все же
брал верх»; «Герцен спас честь русской демократии», «он безбоязненно
встал на сторону революционной демократии против либерализма»; «про­
летариат учится на примере великому значению революционной теории»;
«Герцен первый поднял великое знамя борьбы путем обращения к массам
с вольным русским словом»2. «Русская жизнь, таившая в себе зародыши
будущего развития, вовсе не подозревая того, что держалась на старину по
капризу, не умея объяснить почему, а революция, напротив, указывала на
блестящие идеалы, на широкую будущность...»3. Он предлагал серьезно
подумать над тем, нет ли в народе России «чего-нибудь такого, что может
иметь притязания на общественное устройство, несравненно высшее За­
падного. Хорошие ученики часто переводятся через класс»4. А в «Письме
к противнику» Герцен выражает сомнение в том, что В России невозмож­
но революция: «Вы уверены, что всякая революционная попытка в России
невозможна, что „русский народ не пойдет против своего царя...что не ­
сколько студентов, не кончивших курсы, сделают в России переворот" ...»5.
Нелишне было бы в назидание современным либералам напомнить, что
именно Чернышевский — наиболее последовательный представитель рев-
демократов, назвал либералов 60-х годов XIX в. «болтунами, хвастунами
и дурачьем» — слова, вложенные в уста Волгина, одного из героев первой
части романа Н. Г. Чернышевского «Пролог»6, которые Ленин считал спра­
ведливыми, «ибо он (Чернышевский. Д . Дж.) ясно видел их (либералов
Д. Дж.) боязнь перед революцией, их бесхарактерность и холопство перед
власть имущими»7. И это неслучайно, ибо, как показывает анализ соответ­
ствующего эмпирического материала, либералы и либерализм 60-х годов
2 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч. М., Л., 1931. Т. 15. С. 461 -469.
3 Герцен А. И. Сочинения. В 7 т. СПб ., 1905. С. 260.
4 См.: Там же. С. 261.
5 Там же. С. 390.
6 См.: Чернышевский Н. Г. Пол. собр.соч. Т. 10. Ч. 1. СПб ., 1905-1906.
7 Ленин В И. Полн. собр. соч. Т. 20. С. 175.

XIX в. и ревдемократы представляют собой два противоположных идей­
ных направления, противоборство между которыми продолжается вплоть
до современности. Первые, как и сегодня, хотели «освободить» Россию
методом «реформ» т. е. «сверху» без изменения формационных основ стра­
ны, а вторые добывались освобождения России путем революционной —
мирной или насильственной — отмены существующей социально-эконо ­
мической системы вообще. Другое, конечно, дело, что к творчеству рус­
ских ревдемократов всегда тянулись как революционное народничество
70-х годов, так и народники 90-х годов, которые, вплоть до буржуазных
либералов, как известно , были склонны заимствовать лиш ь отдельные вне­
концептуальные слабые стороны их творчества.
При всем многообразии подходов и попыток решения разных обще­
ственно-политических и философских проблем, русские революционные
демократы, в общем и целом, стояли на одинаковой передовой теоретиче­
ской платформе. Прежде всего они были истинными патриотами своего
народа, горячо любили Россию и ее народ, страстно боролись за великое
будущее своей родины. Патриотизм — не замкнутый националистиче­
ский, а интернациональный, — и здоровое чувство национальной гордо­
сти они сочетали с интернациональными идеями о свободе и счастье всего
человечества, с борьбой за предоставление каждому народу права само­
стоятельно устраивать свою судьбу. Так, Герцен писал: «мы никогда не
были ни националистами, ни панславистами. Ничто не отклоняет револю­
ции в такой степени от ее большой дороги, как мания классификации и
зоологических предпочтений рас, но несправедливость к славянам всегда
казалась нам возмутительной»8. Важнейшей стороной их философских
воззрений был исторический оптимизм, вера в народные массы как дви­
жущую силу мировой истории. Анализируя принципы прогрессивного раз­
вития человеческого общества, они пытались показать, что новое и про­
грессивное в общественной жизни никогда не возникает на пустом месте,
а вырастает из предыдущего. Говоря об общественном развитии, револю­
ционные демократы отводили заметное место экономическому фактору в
жизни общества, верили в то, что феодальное крепостничество и буржу­
азный мир, а значит, эксплуатация человека человеком, не вечны, а прехо­
дящи. Они самостоятельно приближались к материалистическому пони­
манию истории, оценивая роль народных масс, как главную движущую
силу истории, что во многом роднит их с марксизмом. Будучи передовыми
мыслителями своего времени, революционные демократы, каждый по сво­
ему, но убедительной критике подвергали всякого рода шовинизм, абстракт­
ный космополитизм и национальную обособленность. Своими произведе­
ниями и публицистическими выступлениями они существенно способство­
вали развитию русской интернациональной литературы и просветительства.
8 Герцен А. И. Полн. собр. соч. и писем. В 22 т. М., 1919-1925 гг. Т. XXI. С. 81.

Ряд их теоретических положений безусловно, лежат в русле марксистской
методологии познания важных проблем тогдашней российской социаль­
ной действительности. Хотя и в разной степени, но одинаково осознавая
необходимость революционного преобразования российской обществен­
ной жизни, они старались осуществить его не только путем силового дав­
ления на царскую власть, но и убеждения народа. Соответственно, вовсе
не чураясь легальных форм борьбы против самодержавия, как правило,
они считали их не основными, а второстепенными: «Без сомнения, вос­
стание, открытая борьба, одно из самых могущественных средств рево­
люции, но отнюдь не единственное»9; « . .. о т души предпочитаем путь
мирного, человеческого развития пути развития кровавого; но с тем вме­
сте также искренно предпочитаем самое бурное и необузданное разви­
тие — застою николаевского statu gue»10. Демократической основой обще­
ственного развития русские ревдемократы считали преобразование созна­
ния людей, распространение в народных массах просвещения, чтобы
вооружить народ знанием, довести до полного осознания им объективных
причин экономического и политического неравноправия в обществе; без­
надежной устарелости, отживших свой век, старых общественных поряд­
ков. В этом плане ревдемократы были выдающимися просветителями сво­
его народа, в чем, повторяю, помимо всего прочего, также заключался их
революционный демократизм. Русские ревдемократы, поняли подобно
классикам марксизма, что революция вовсе не рычаг, при помощи которо­
го можно механически перевернуть существующую общественную систе­
му, а прежде всего наука о стратегии и тактике формирования прогрессив­
ного общественного сознания для мобилизации народа на пути к истори­
ческому прогрессу.
Черпая отдельные идеи из классической немецкой философии, в част­
ности, из диалектики Гегеля, Белинский, Герцен, Добролюбов, Чернышев­
ский и др. старались придать диалектике материалистический х арактер,
предпринимая тем самым попытку освободить материализм от извест­
ных религиозно-метафизических ограничений. В исследовании социаль­
ной философии революционные демократы пошли глубже и дальше своих
европейских предшественников. Преодолевая отдельные трудности и тра­
диционные ограниченности метафизического и механистического мате­
риализма и, таким образом, двигаясь в направлении к марксизму, они соз­
дали своеобразную форму материализма, во многом отличную от метафи­
зического и механического; вели принципиальную борьбу с проявлениями
идеализма и фидеизма. Н. Г. Чернышевский подверг обстоятельной крити­
ке немецкую классическую философию, в лице крупнейшего ее предста­
вителя Гегеля. Высоко ценя его диалектику, он, по образу и подобию Мар­
9 Герцен А. И. Сочинения. СПб . Т. 6. 1905. С. 170.
10 Там же. С. 171.

кса, предпринял серьезную попытку критического анализа противоречия
между методом и системой в гегелевской философии.
При разработке проблем теории познания революционные демократы
исходили из неразрывной связи между опытом и теоретическим мыш­
лением. Например, Герцен считал, что источником знаний является не
сверхъестественное бытие, а реальный чувственный опыт, непосредствен­
но дающий материал для реального мышления. Соответственно этому, он
методологически обосновал необходимость тесной связи философии и ес­
тествознания — с одной стороны, и теории и практической деятельности
людей — с другой. В . И. Ленин, высоко оценивая творческое освоение
Герценом диалектики Гегеля, писал: «Он усвоил диалектику Гегеля. Он
понял, что она представляет из себя „алгебру революции44. Он пошел даль­
ше Гегеля, к материализму, вслед за Фейербахом»11. Хотя русские ревде­
мократы еще не дошли до диалектико-материалистического понимания
практики как общественно-исторической производственной деятельности
людей, однако в своих отдельных высказываниях они высоко ценили роль
практики в процессе познания общественной жизни и были в этом смысле
весьма далеки от религиозного нигилизма земной жизни людей. Так, су­
щественным критерием всех спорных пунктов науки Н. Г. Чернышевский
считал именно практику12: «„практика", этот непреложный пробный ка­
мень всякой теории, должна быть руководительницею нашею и здесь»13.
«Практика великая разоблачительница обманов и самообольщений не толь­
ко в практических делах, но также в делах чувств и мысли. Потому-то в
науке ныне принята она существенным критериумом всех спорных пунк­
тов. Что подлежит спору в теории, на чистоту решается практикой дейст­
вительной жизни»14.
Далее. Русские революционные демократы критиковали не только
идеализм, но также вульгарный материализм, отрицавший активную роль
познавательной деятельности человека и пытавшийся свести сложный
процесс мышления лишь к материальным физико-химическим процессам.
«Нам кажутся смешны и жалки, — писал Добролюбов, — невежествен ­
ные претензии грубого материализма, который унижает высокое значение
духовной стороны человека, стараясь доказать, будто душа человека со­
стоит из какой-то тончайшей материи»15. Они правильно в основном кри­
тиковали метафизическое понимание источника движения и отрицание
существования противоположностей в процессе развития и познания объ­
ективного мира. «Живая истина, — по мнению Белинского, — состоит в
м Ленин В. И. ПСС. Т. 21. С. 256.
12 См.: Чернышевский Н. Г. Избр. филос. соч. М., 1950. Т. 1. С. 180.
13 Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч . В 10 т. СПб, 1905-1906 гг. Т. 10. Ч. 2. С. 173.
14 Там же. С. 174.
15Добролюбов Н. А. Избр. филос. соч. В 2 т. М., 1948. T. I. С. 230 -231 .

единстве противоположностей»16. При этом он исходил из того, что про­
тивоположности эти существуют в мире реальном, а не ирреальном.
Множество отдельных высказываний относительно развития природы и
общества свидетельствуют о том, что русские ревдемократы XIX в. вполне
диалектически подходили ко многим явлениям природы и общества. «Жизнь
природы, — писал Герцен, — беспрерывное развитие... это диалектика
физического мира»17. Исследуя концептуальную направленность идей
Герцена и сопоставляя отдельные места из «Писем» Герцена и «Анти-
Дюринга» Энгельса, Г. В. Плеханов метко заметил: «Под впечатлением
всех этих отрывков легко можно подумать, что они написаны не в начале
40-х годов, а во второй половине 70-х, и притом не Герценом, а Энгельсом.
До такой степени мысли первого похожи на мысли второго, что ум Герце­
на работал в том самом направлении, в каком работал ум Энгельса, а стало
быть, и Маркса»18. В этом же методологическом русле лежит философское
мировоззрение Белинского.
Одно из важных мест в творчестве Белинского занимают проблемы
философии истории. Он считал необходимым исторический подход к яв­
лениям общественного развития. Он был против субъективного рассмот­
рения эмпирического материала истории, считая, что «уложить факты на
прокрустово ложе своего воззрения... поневоле искажают их»19. С другой
стороны, изложение исторического материала без их определенного мето­
дологического осмысления и без «исторической связи и последовательно­
сти» он относит к разряду «вульгарной эмпирической учености»20. Белин­
ский считал, что историческая наука как таковая возможна только через диа­
лектическое осмысление богатого исторического материала. Иначе, по его
мнению, чистая хронологизация, «голые факты без идей — сор для головы
и памяти»21. Он ищет в истории закономерность ее развития; «отвергать
возможность истории, как науки, значит — отвергать в развитии общест­
венности неизменные законы и ничего не видеть, кроме бессмысленного
произвола и слепого случая»22. Следовательно Белинский уверен, что «зада­
ча всеобщей истории — начертать картину развития, через которое челове­
чество перешло к современности»23.
Эти и множество других положений русских ревдемократов, по сути
дела, были направлены против метафизики и вульгарного материализма,
16 Белинский В. Г. Избр. филос. соч. В 2 т. М., 1948. С. 468.
17 Герцен А. И. Избр. филос. соч. В 2 т. М.— Л., 1948. Т. 1. С. 127.
18 Плеханов Г. В. Избр. филос. произведения. В 5 т. М., 1958. Т. 4. С. 703.
19 Белинский В. Г. Избр. филос. соч. В 2 т. Т. 2. С. 131.
20 Там же.
21 Там же. С. 137.
22 Там же. С. 138.
23 Там же. С. 143.

являлись показателем того, что представленный в их произведениях мате­
риализм и диалектика во многих отношениях были более совершенными и
зрелыми, чем предшествующий домарксовский материализм.
Тем не менее, в одном весьма важном вопросе революционные демо­
краты не смогли полностью преодолеть недостаток домарксистского мате­
риализма. Во взглядах на общество за редким исключением они остава­
лись в целом на позициях, так сказать, «ограниченного» идеализма. Вы­
сказывая отдельные догадки об историческом поступательном развитии
общества и преходящем характере капитализма, они, не стали научными
социалистами, хотя и видели в народных массах, эксплуатируемых клас­
сах общества главную движущую силу истории; будучи, пусть и в разной
степени, убежденными сторонниками революционного изменения тогдаш­
ней русской действительности. Тем не менее, ввиду исторической ограни­
ченности времени — неразвитости капитализма в России — они не увидели
главной революционной силы общества — революционно-преобразующей
роли пролетариата, который призван уничтожит всякую эксплуатацию чело­
века человеком, характеризуя философские воззрения Герцена на историю,
Ленин правильно писал: «Герцен вплотную подошел к диалектическому
материализму и остановился перед — историческим материализмом»24.
Эта общеизвестная, лаконичная и объемная характеристика взглядов Герце­
на целиком относится и к философии других ревдемократов. Возможно,
однако, в меньшей степени к Чернышевскому.
Несмотря на упомянутые и некоторые другие недостатки, присущие
творчеству ревдемократов, имена замечательных представителей россий­
ского революционного освободительного движения — выдающихся рус­
ских революционных демократов XIX в. навсегда сохранятся в летописях
мировой истории. Их творчество будет служить делу борьбы за лучшее
будущее человечества. Всячески способствуя развитию революционной
ситуации в стране, они существенно помогли совершиться тому «перево­
роту сверху» — отмене крепостнического права, который положил конец
феодально-крепостнической системе в России и заложил основу ее про­
грессирующему развитию.
В год 175-летия рождения Н. Г. Чернышевского, исходя из внутрен­
ней логики развития теории и практики российского общества в XIX сто­
летии, уместно подчеркнуть, что он является наиболее ярким представи­
телем русского революционного демократического движения в России.
«Мысль Чернышевского, — писал выдающийся марксист Г. В. Плеханов, —
шла по тому пути, идя по которому нельзя было не прийти, при новых ис­
торических условиях, к точке зрения научного социализма»25. Вслед за
Г. В. Плехановым особенно выделял идейно-теоретические и практические
24 Ленин В. И. ПСС. Т. 21. С. 256.
25 Плеханов Г. В. Соч. М., Л., 1925. Т. 6. С. 370.

заслуги Чернышевского В. И. Ленин, назвав его великим русским гегель­
янцем и материалистом26, что «Чернышевский, — по его м нению
—
стоит
вполне на уровне Энгельса...»27, хотя и он еще «не сумел, вернее: не мог, в
силу отсталости русской жизни, подняться до диалектического материа­
лизма Маркса и Энгельса»28, однако, «сумел с 50-х годов вплоть до 88-го
года остаться на уровне цельного философского материализма»29. Исследо­
ватель истории русской философии проф. А. Д . Сухов справедливо отмеча­
ет, что «Эволюция взглядов Чернышевского имела ту же направленность,
что и у Герцена, но заходила дальше. Из всех русских революционных де­
мократов он наиболее приблизился к марксизму»30; Он считает, что «в его
работах тот путь социального развития, который впоследствии был обозна­
чен как некапиталистический, приобретал более конкретные очертания»31.
Сказанного уже достаточно, дабы заключить, что, как свидетельству­
ет богатый эмпирический материал и общая концептуальная направлен­
ность взглядов Герцена, Белинского, Добролюбова, Чернышевского, рус­
ский революционный демократизм и либерализм явления принципиально
несовместимые. О каком мировоззренческом либерализме, например, Чер­
нышевского и его соглашательстве с насквозь прогнившим крепостниче­
ством можно говорить если он, родившийся в семье протоиерея, уже с
ранних лет возмущался самодержавием, превратившим русский народ в
жалкую нацию рабов. Его, как будущего революционера, интересовали
первопричины противоречий интересов крестьянства и русского самодер­
жавно-крепостнического государства. Будучи еще студентом историко-фи­
лологического фк-та С. П -го университета, он серьезно увлекался свобо­
долюбивыми идеями Пушкина, Белинского и Герцена, сформировавшими
его революционное мировоззрение, углублению которого способствовали
европейские просветители, особенно французские материалисты XVIII в.,
французские утопические социалисты, труды представителей английской
классической политэкономии и немецкой классической философии и, на ­
конец, революционные события в Европе в 1848-1849 гг. Чернышевского,
как гуманиста, занимала важная проблема, которой никогда по-настоя ­
щему либералы не интересовались, если не считать щедрых обещаний о
загробном мире, — это проблема реального социально-политического ра­
венства и справедливости в российском обществе, ликвидации в нем со­
циального расслоения, кстати, актуального для современной России. Как
мы узнаем из дневника Чернышевского 1848 г., он считал себя не либера­
26 Ленин В. И. ПСС. Т. 18. С. 381.
27 См.: там же. С. 384.
28 См.: там же. С. 384.
29 Ленин В. И. ПСС. Т. 18. С. 384.
30 Сухов А. Д. Русская философия: пути развития. М., 1989. С. 166.
31 Там же. С. 158.

лом, а «...по убеждениям в конечной цели человечества решительно пар­
тизаном социалистов и коммунистов и крайних республиканцев ...» 32; а в
дневнике от 1849 г. справедливо критиковал Гегеля за половинчатость его
философской системы, за «удаления от бурных преобразований, от мечта ­
тельных дум об утопиях, за его die zarte Schonung des Bestehenden»33 —
(нежное снисхождение к существующему Дж. Д .).
Вскоре после поражения европейской революции Чернышевский ста­
новится более убежденным противником российской монархии и сторон­
ником революции, которую, по его мнению, должны совершать широкие
народные массы. При этом его не пугали трудности революции — кровь,
беспощадность и т. п. Так, по его словам, «исторический путь — не троту­
ар Невского проспекта; он идет целиком через поля, то пыльные, то гряз­
ные, то через дебри. Кто боится быть покрытым пылью и выпачкать сапо­
ги — тот не принимайся за общественную деятельность». Об этом же
свидетельствует тот факт, что после 1850 г., когда в Европе окончательно
победила реакция, а в самой России, еще больше усилилась эксплуатация
народа, революционные убеждения Чернышевского крепнут еще больше,
делая его приверженцем революционного изменения капитализма, считав­
шего это неизбежностью для России и строго придерживавшегося мнения,
согласно которому революция должна быть совершена хорошо подготов­
ленной организацией революционеров. Чернышевский удачно сочетал в
себе ученого академического профиля с политиком, публицистом и рево­
люционером-практиком. В его магистерской диссертации «Эстетические
отношения искусства к действительности», «Антропологический принцип
в философии», «Очерки гоголевского периода русской литературы» и др.
обогатили теорию познания русской революционной демократии. В них
академической форме изложены взгляды революционного изменения рос­
сийской действительности. Имея в виду критику Чернышевским агности­
цизма в гносеологии, Ленин писал: «Чернышевский единственный дейст­
вительно великий русский писатель, который сумел с 50-х годов вплоть до
88-го года остаться на уровне цельного философского материализма и от­
бросить жалкий вздор неокантианцев, позитивистов , махистов и прочих
путаников»34. Он активно сотрудничал с журналом «Отечественные за­
писки», был политическим и научным руководителем в «Современнике»,
где публиковались насыщенные революционными установками его «Очерки
гоголевского периода русской литературы», а также революционные заве­
ты Белинского, которого, как известно, всячески критиковали именно ли­
берально-дворянские идеологи. Анализируя политэкономию Д. Рикардо и
А. Смита, Чернышевский пытался создать экономическую теорию социа­
32 Чернышевский Н. Г. Поли. собр. соч. . В 26 т. М., 1939-1953. T. I. С. 122.
33См.: там же. С.38.
34 Ленин В. И. Соч. Т. 14. С. 346.

диетического общества, построенную на началах коллективной собствен­
ности, коллективного производства и распределения-потребления. Он счи­
тал, что капитализм со временем исчерпает себя, а народно-хозяйственная
деятельность человечества и ее экономическая теория объективно дви­
жется к развитию принципа товарищества35, что и подтверждается общим
развитием мирового сообщества. Он считал необходимым создать эконо­
мическую теорию «не для поражения, — как это, по его мнению, делал
Прудон, — а в защиту социализма .. .Таким образом оно со стороны хва­
стовства перед другими народами никуда не годится»36.
Чернышевский, как и все русские ревдемократы, после поражения
(1848-1849 гг.) европейской революции, с большей уверенностью стал
выдвигать и доказывать версию об особенностях исторических судеб Рос­
сии и специфичности ее социально-политического и экономического раз­
вития, заключавшихся, по их мнению , в избежании капиталистического
пути развития в России. Главной социальной основой реализации этой
грандиозной социальной программы в России Чернышевский, как и Гер­
цен, считал русскую общину, опираясь на которую возможен революци­
онный переход страны в социализм, минуя капитализм, связанные с ним
мучительные зигзаги истории и «язвы пролетариата». Чернышевский всю
свою жизнь посвятил попытке осуществления в России той революцион­
но-демократической программы, которая позже у нас была названа как не­
капиталистический путь развития. Однако, надо заметить, что Чернышев­
ский был далек от славянофильской идеализации русской общины. Он, в
частности, писал: «Нечего нам считать общинное владение особенною
прирожденною чертою нашей национальности, а надобно смотреть на него
как на общую человеческую принадлежность известного периода в жизни
каждого народа. Сохранением этого остатка первобытной древности гор­
диться нам тоже нечего, как вообще никому не следует гордиться какою
бы то ни было стариною, потому что сохранение старины свидетельствует
только о медленности и вялости исторического развития»37. Вместе с тем,
Чернышевский как, представитель «старого русского крестьянского социа­
лизма» и «крестьянского демократизма» (Ленин), доказывал необходимость
сохранения и развития общинного землевладения как основы революци­
онного преобразования социально-экономической жизни России — рево­
люционного перехода в социализм, диалектически аргументируя свое мне­
ние гегелевской триадой, согласно которой третий конечный этап в разви­
тии явлений выступает как развитие всех предыдущих.
Чернышевский, как революционер, отрицательно относился также и
ко всякого рода социальному реформаторству в период когда настает ис­
торическая необходимость революционной ломки старой системы. «Нуж­
35 См.: Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. Т. 7. С. 466 -590.
36 См.: Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. Т. VII. С. 475.
37 Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. Т. 5. С. 362.

на была именно гениальность Чернышевского, чтобы тогда, в эпоху самого
совершения крестьянской реформы (когда еще не была достаточно осве­
щена она на Западе), понимать с такой ясностью ее основной буржуазный
характер, — чтобы понимать, что уже тогда в русском „обществе" и „госу­
дарстве" царили и правили общественные классы, бесповоротно враждеб­
ные трудящемуся и безусловно предопределявшие разорение и экспро­
приацию крестьянства»3 .
Классики марксизма высоко ценили Чернышевского как мыслителя с
широким профилем, политика и революционера. Маркс и Энгельс внима­
тельно изучали теоретическую и практическую деятельность русских рев-
демократов. Маркс называл Чернышевского «великим русским ученым и
критиком»39, «мастерски осветившим „банкротство 'буржуазной’ полити­
ческой экономии" ». Работы Чернышевского, в которых рассматривается
проблема некапиталистического пути развития в России, Маркс называет
«замечательными». В целом, уважительно относясь к творчеству Черны­
шевского и, в частности, разделяя его взгляды на альтернативный евро­
пейскому путь социального развития, Маркс писал: «Чтобы иметь воз­
можность со знанием дела об экономическом развитии России, я изучил
русский язык и затем в течение долгих лет изучил официальные и другие
издания, имеющие отношение к этому предмету. Я пришел к выводу. Если
Россия будет продолжать идти по тому пути, по которому она следовала с
1861 г., то она упустит наилучший случай, который история когда-либо
предоставляла какому-либо народу, и испытает все роковые злоключения
капиталистического строя»40. Здесь понимание Марксом данной проблемы
хорошо корреспондируется с пониманием той же проблемы Чернышев­
ским в его работе «Критика философских предубеждений против общест­
венного владения», ставя вопрос о том «необходимо ли всем народам про­
ходить все логические моменты развития»?, «о неизбежности того или
другого зла, о необходимости нам тысячу лет пить горькую чащу, которую
пили другие: да весь она выпита другими, чего же нам пить? Их опыт нау­
чил нас, их содействие помогает нам приготовить новое питье, повкуснее
и поздоровее. Не мы трудились над приобретением железных дорог, — мы
пользуемся ими»41 с Этих «злоключений капиталистического строя» Рос­
сия, как известно, так и не смогла избежать, как о том мечтал Чернышев­
ский, который, по характеристике Ленина, остался идеалистом в понима­
нии общественного развития. «Чернышевский был социалистом-утопистом,
который мечтал о переходе к социализму через старую полуфеодальную
крестьянскую общину, который не видел и не мог в 60-х годах прошлого
38 Ленин В. И. ПСС. Т. 1. С. 291.
39 Маркс К .,Энгельс Ф. Соч. 2 -е изд. Т. 19. С. 119.
40 Маркс К .,Энгельс Ф. Т. 18. С. 545 -546 .
41 См.: Чернышевский Н. Г. Поли. собр. соч . T. V. С. 357-393.

века видеть, что только развитие капитализма и пролетариата способно
создать материальные условия и общественную силу для осуществления
социализма...Но Чернышевский был не только социалистом-утопистом.
Он был также революционным демократом, он умел влиять на все поли­
тические события его эпохи в революционном духе...»42. В. И. Ленин, на­
зывал Чернышевского великим русским гегельянцем и материалистом43;
он принял во внимание веру Чернышевского в возможность крестьянской
революции, а также то, что он видел в русской общине возможный зачаток
социалистического устройства общества, но, вместе с тем, считал , что
строить социализм на крестьянской революции, на мелком крестьянской
хозяйстве, на общинном землевладении практически было невозможно.
Как известно, еще раньше Маркс писал о своем высоком уважении к Чер­
нышевскому, который отстаивал «особый путь развития России» и считал
возможным для России «не претерпевать мучений капиталистического
строя». В целом, по мнению Ленина, Чернышевский остался на позициях
утопического социализма, что нисколько, по его мнению, не отменяет глу­
бокое понимание им современной ему действительности, понимание анта­
гонистичности русских общественных классов44 и исторической необхо­
димости революционного решения этого антагонизма. «Чернышевский,
развивший вслед за Герценом народнические взгляды, сделал громадный
шаг вперед против Герцена. Чернышевский был гораздо более последова­
тельным и боевым демократом. От его сочинений веет духом классовой
борьбы. Он резко проводил ту линию разоблачений измен либерализма,
которая доныне ненавистна кадетам и ликвидаторам. Он был замечательно
глубоким критиком капитализма несмотря на свой утопический социа­
лизм»45. Неслучайно к Чернышевскому тянулись народники 70 и 90-х гг.,
которые были не способны воспринять лучшие стороны его творчества.
«В этом богатстве они использовали слабые стороны Чернышевского, не
понимая, что для многих перед зарождением марксизма идеи Чернышев­
ского были „путеводной звездой, ведущей именно к марксизму" »46.
Не случайно, что вокруг Чернышевского образовался на конспира­
тивной основе коллектив единомышленников. Он готовил нелегальный
идейно-политический центр для подготовки будущей революции, разви­
вал свои революционные идеи в печати, выработал практический план
вооруженного восстания и готовился к его практическому осуществле­
нию, что, конечно, не выпало из поля зрения правоохранительных органов
царского режима. Н. Г. Чернышевский был замечен и арестован в июле
42 Ленин В. И. ПСС. Т. 20. С. 175.
43 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 18. С. 381.
44 См.: Ленин В. И. ПСС. Т. 1. С. 290-291.
45 Ленин В. И. ПСС. Т. 25. С. 94.
46 См.: Большая советская энциклопедия. Т. 6. М., 1934. С. 374.

1868 г. Формальным основанием ареста стало попавшее в руки правитель­
ства письмо Герцена к Чернышевскому и объявление в лондонском «Коло­
коле» в котором идейный друг предлагал ему издать «Современник» в
Лондоне. В результате, Чернышевский был осужден и сослан в Сибирские
рудники на 7 лет каторжных работ, а после отбывания срока на вечное посе­
ление в Сибири с судебным заключением: «за злоумышление к ниспровер­
жению существующего порядка, за принятие мер к возмущению и за сочи­
нение возмутительного воззвания „Барским крестьянам от их доброжелате­
лей поклон"»47, которое, по словам самого Чернышевского, «отпечатано в
славном городе Христиании, в славном царстве Шведском, потому, что в
русском царстве царь правду печатать не велит»48. Мало того, еще 31 мая
1863 г. над Чернышевским был совершен на Мытнинской площади обряд
гражданской казни, и он был отправлен рудники Нерчинского округа49.
Арест, гражданская казнь и ссылка в Сибирь Чернышевского, естест­
венно, не расстроило сторонников либерализма. Так, один из теоретик
буржуазного либерализма проф. Московского ун-та К. Д . Кавелин, кстати,
названный Лениным «подлым либералом», писал: «Аресты мене не ка­
жутся возмутительными... Революционная партия считает все средства
хорошими, чтобы сбросить правительство, а оно защищается своими
средствами»50; а Герцен, по мнению Ленина, точно отвечал этому кадету,
говоря по поводу суда над Чернышевским: «А тут жалкие люди, люди-
трава, люди-слизняки говорят, что не следует бранить эту шайку разбой­
ников и негодяев, которая управляет нами»51. Герцен встретил бесчело­
вечный приговор Чернышевского проклятием: «...О н был выставлен к по­
зорному столбу на четверт часа, в вы, а Россия насколько лет останетесь
привязанным к нему? Проклятье вам, проклятье — и, если возможно,
месть»52; «неужели из русских художников не нарисует картины представ­
ленной Чернышевского у позорного столба?»53— вопрошал тогда Герцен.
А в адрес государственного Сената, выносившего первоначальный приго­
47 См.: Чернышевский Н. Г. Поли. собр. соч . Т. VII. С. 517-524 .
48 Там же. С. 524.
49 Все материалы, связанные с арестом Чернышевского, судебным процессом над ним,
вынесением приговора, с его гражданской казнью и отправкой на каторгу в Сибирь — в кн.:
Чернышевский Н. Г. Его жизнь и деятельность. В 2 т. М., 1928. Т. II. Ч. 6 «Арест и процесс
Чернышевского».
50Ленин В. И. ПСС. Т.21.С. 259.
51 Там же. С. 259-260 .
52 См.: Герцен А. И. Полн. собр. соч. и писем. Т. XVII. С. 260-261 .
53 Кажется это пожелание Герцена до сих пор остается невыполненным. Правда, сущест­
вует графический рисунок обряда гражданской казни на Мытнинской площади в Петербурге
19 мая 1864 г., написанный в 1905 г. Т. И. Гиппиус, и то местонахождение оригинала неиз­
вестно. Указанный графический рисунок воспроизводится в кн.: Чернышевский Н. Г. Что де­
лать? Л., 1975. (см.: Из рассказов о новых людях), по кн.: ТвериновА. Об объявлении приго­
вора Н. Г. Чернышевского. СПб., 1906. С. 6 -7 , 13.

вор на 14 лет каторги, Герцен писал: «Дикими невеждами сената и седыми
злодеями государственного совета приговорен Чернышевский к 14 годам
каторги»54.
Отношение к религии и религиозному сознанию у ревдемократов хо­
тя и характеризуется некоторой непоследовательность, в целом их можно
считать противниками религиозного мировоззрения, а, судя по концепту­
альным высказываниям, даже противниками теизма. Они ясно осознали,
что для полного освобождения общество от религии и религиозного веро­
вания необходим переворот не только в сознании людей, но, что главное,
переворот в их социально-политической и экономической действительно­
сти: «Я знаю, что с религией демократии не совместно говорить что-
нибудь о венценосцах, кроме зла; признаюсь вам, что мне религия демо­
кратии так же не по сердцу, как религия пана Фиалковского и как рели­
гия „возсоединенного“ Симашки. Демократическое православие так же не
дает воли уму и жмет его, как киево -печорское. Тот кто истину — какая бы
она ни была — не ставить выше всего, тот кто не в ней и не в своей совес­
ти ищет норму поведения, тот не свободный человек»55; «Мы передаем
веру в ложных богов нашим детям, обманываем их так, как нас обманыва­
ли родители, и так, как наши дети будут обманывать своих, до тех пор, по­
ка переворот не покончит со всем этим миром лжи и притворства»56.
Главное здесь то, что они преодолели чисто просветительский подход к
атеизму, что очень важно. «Против ложных догматов, против верований,
как бы они ни были умно, бороться нельзя. Сказать „не верь“ так же авто­
ритарно и, в сущности, нелепо, как сказать „верь“»57.
Говоря о задачах русской социал-демократии в начале XIX в. В. И. Ле­
нин писал: «...роль передового борца может выполнить только партия,
руководимая передовой теорией. А чтобы хоть сколько-нибудь конкретно
представить себе, что это означает, пусть читатель вспомнит о таких пред­
шественниках русской социал-демократии, как Герцен, Белинский, Чер­
нышевский и блестящая плеяда революционеров 70-х годов; пусть поду­
мает о том всемирном значении, которое приобретает теперь русская ли­
тература; пусть ... да довольно и этого!»58. Слова эти по-прежнему звучать
актуальны.
Эту высокую оценку и мнение глубочайшего теоретика и практика
марксизма XX столетия В. И. Ленина я целиком разделяю, надеюсь вместе
с Вами, уважаемые коллеги, и, как представитель Института философии
РАН хочу заверить Вас в том, что, при наличии финансирования можно
54 См.: там же.
55 Герцен А. И. Сочинения. В 7 т. СПб ., 1905. Т. 6. С. 225.
56ГерценА.И.Собр. соч. В30т. Т.6.С.45.
57 Герцен А. И. Полн. собр. соч. и писем. В 22 т.. T. XXI. М., П., 1923. С. 436.
58Ленин В.И. ПСС. Т. 6. С. 25.

было бы на базе ИФ РАН переиздать Полное собрание сочинений Н. Г. Чер­
нышевского, давно ставшее библиографической редкостью. Нельзя согла­
ситься с мнением, высказанным здесь одним из уважаемых докладчиком о
том, что якобы «Чернышевскому в СССР не повезло». Напротив: в Совет­
ском союзе были изданы и переизданы многократно сочинения всех рево­
люционных демократов, в том числе Чернышевского; о них написано
множество монографических исследований, журнальных статей; защище­
но десятки кандидатских и докторских диссертаций; излишне говорить и
о том, что в программах вузов и аспирантур русским революционным де­
мократам всегда уделялось достаточное количество лекционных и семи­
нарских часов, проводились городские и всесоюзные научные конферен­
ций, симпозиумы, а по линии «Общества знания» читались публичные
лекции. Наконец, существует библиография переводов русских революци­
онных демократов на языки народов СССР и на иностранные языки.
Сказанного о бессмертных представителях русского революционного
демократического движения XIX в. в небольшой статье, основное назна­
чение которой, скорее в том, чтобы напомнить о них читателю, на этот раз
достаточно.

А. И. Бусел (составитель-автор)
К. Маркс о русской общине
и ее разрушителях
С 1873 года Карл Маркс неожиданно отложил работу над вторым и
третьим томами «Капитала» и практически к ним уже не возвращался.
Никто из его товарищей не подозревал об этом. Даже Энгельс узнал об
этом лишь в 1883 году, разбирая рукописи своего умершего друга.
В последнее десятилетие своей жизни Маркс обращает свой взор на
Россию. Здесь со второй половины XIX в. возникло движение народниче­
ского («русского», общинного) социализма. Народники видели в русской
общине, сохранившейся с древних времен, почти готовую ячейку комму­
низма, развитие которой обеспечило бы России особый, отличный от За­
падной Европы, некапиталистический путь исторического развития и из­
бавило бы крестьянство от мук «вываривания в фабричном котле капита­
лизма» — пролетаризации и пауперизации (обнищания).
Марксова же концепция смены общественно-экономических форма­
ций к тому времени основывалась на западном пути развития и сводилась
к последовательному прогрессивному развитию истории человечества от:
первобытно-общинного строя через рабовладельческий строй, феодализм
и капитализм к коммунистической формации. Таким образом, коммунизму
должен предшествовать период полного развития капитализма.
(Сегодня некоторым марксистам-догматикам, усвоившим эту после­
довательность, приходится называть социализм в СССР «государственным
капитализмом». Или искать место социализму в СССР в этой последова­
тельной схеме и ломать голову над его определением, как это довелось од­
ному из критиков С. Кара-Мурзы, который сделал сенсационное заключе­
ние: «...Советское общество представляло собой государственно-социали­
стическую переходную к капитализму систему. Т. е. советский строй не
приводил и не мог в силу своих исторических условий и „задач“ привести
к посткапиталистическому социализму. Это был докапиталистический
социализм и, на наш взгляд, его вполне можно считать прогрессивным ис­
торическим явлением, ибо он способствовал тому, что менее развитое об­
щество переходило к более высокой ступени эволюции, т. е. к уровню
буржуазной формации... Так называемая „советская цивилизация" была
не альтернативным путем к новой коммунистической формации, а альтер­

нативой западному варианту перехода к буржуазному обществу. Субъек­
тивно для многих советский социализм стал началом коммунистической
эпохи, но объективно это была буржуазная модернизация в форме анти­
капиталистического бунта модернизирующейся „традиции"» (В. Грутов.
Черный Мурза против красного Маркса).
Русские народники протестовали против «мнимой теории» неизбеж­
ности капитализма, спорили с марксистами и боролись за самобытность
России — единственной европейской страны, где сельская община сохра­
нилась в национальном масштабе. Они требовали от Маркса ответа.
Маркс приступает к изучению русского языка, читает огромное коли­
чество русской литературы. Одновременно он занимается изучением гео­
логии, этнографии и истории первобытного общества. Специфика этих
исследований и загадочное молчание Маркса в последнее десятилетие его
жизни говорят о том. что он до конца дней своих думал над вопросом
смены общественно-экономических формаций — вопросом, который по­
ныне остается головной болью ученых. Всегда ли капитализм предшест­
вует социализму? Действительно ли капитализм является более высокой
ступенью общественного развития по отношению к первобытному ком­
мунизму? И какой вывод следует из того, что высшая, коммунистическая
ступень развития сходна с начальной ступенью, представляется возвраще­
нием к первобытной форме? И так далее.
В феврале 1881 г. деятельница народнического движения России
В. И. Засулич от имени своих товарищей обратилась к Марксу с просьбой
высказать его точку зрения о перспективах исторического развития Рос­
сии, и особенно о судьбах русской сельской общины. В. Засулич писала
Марксу также о большой популярности его «Капитала» в России и о той
роли, которую эта книга играла в спорах революционеров об аграрном во­
просе и о сельской общине.
Марксом были составлены четыре наброска ответа на письмо Засу­
лич. Однако то обстоятельство, что в конце концов Маркс ограничился ко­
ротким и неопределенным ответом, говорит о его колебаниях. К великому
сожалению, эти наброски были опубликованы лишь в 1924 году. Если бы
они были опубликованы в свое время, возможно, не было бы раскола рус­
ского революционного движения на народников и марксистов, и русские
марксисты были бы избавлены от многих мучительных заблуждений и
поисков своих путей к социализму в аграрной России.
Ведь в первом наброске ответа В. Засулич Маркс говорит, что неиз ­
бежность смены феодализма капитализмом он точно ограничил стра­
нами ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ. Подчеркнем: ВЕТХОЙ Западной Евро­
пы, как называли ее русские народники. Хотя в этих набросках Маркс и
не говорит о господствующем там иудеохристианском культе мамоны —
капитала, которым и объясняется неизбежность капитализма в странах
Запада, но об этом достаточно сказано в других работах Маркса и Энгель­

са. Эти же наброски Маркса являются в совокупности очерком о кресть­
янской общине и ее разрушителях, — очерком, весьма актуальным и в на­
стоящее время.
Поскольку тексты набросков во многом совпадают, что усыпляет
внимание читателей, то в данной публикации они сведены воедино, с ис ­
ключением, насколько возможно, повторов и выделением важных мест.
Полные тексты набросков см.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения,
изд. 2-е, т. 19, с. 400-421 .
Наброски ответа К. Маркса на письмо В. И . Засулич
Из 3-го наброска:
«Дорогая гражданка,
чтобы основательно разобрать поставленные в Вашем письме от
16 февраля вопросы, мне пришлось бы углубиться в детали и прервать
срочные работы. Но и краткого изложения, которое я имею честь Вам по­
слать, будет, надеюсь, достаточно, чтобы рассеять все недоразумения по
поводу моей мнимой теории.
Из 1-го наброска:
1) Разбирая происхождение капиталистического производства (из 2-го
наброска: превращение феодального производства в производство капи­
талистическое), я сказал, что... „основой всего этого процесса является
экспроприация земледельцев. Радикально она осуществлена пока только в
Англии... Но все другие страны Западной Европы идут по тому же пути“ .
Таким образом, я точно ограничил „историческую неизбежность"
этого процесса СТРАНАМИ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ. А почему? Благо­
волите заглянуть в XXXII главу, в которой сказано:
„Уничтожение его, превращение карликовой собственности многих в
гигантскую собственность немногих, эта мучительная, ужасная экспро­
приация трудящегося народа — вот источник, вот происхождение капита­
ла... Частная собственность, основанная на личном труде... вытес ­
няется капиталистической частной собственностью, основанной на
эксплуатации чужого труда, на труде наемном"... В конечном счете мы
имеем здесь превращение одной формы частной собственности в дру­
гую форму частной собственности» (стр. 341, столбец 2).
Из 2-го наброска:
Таким образом, процесс, который я анализировал, заменил форму част­
ной и раздробленной собственности работников капиталистической соб­
ственностью ничтожного меньшинства... заменил один вид собственно­
сти другим. Как можно это применять к России, где земля не является

и никогда не была «частной собственностью» земледельца?... Стало
быть, единственное заключение, которое они имели бы право вывести из
хода вещей на Западе, сводится к следующему: чтобы установить у себя
капиталистическое производство, Россия должна начать с уничтожения
общинной собственности и с экспроприации крестьян, т. е. широких
народных масс. Впрочем, как раз этого и желают РУССКИЕ ЛИБЕ­
РАЛЫ (...)
Экспроприация земледельцев на Западе привела к «превращению ча­
стной и раздробленной собственности работников» в частную и концен­
трированную собственность капиталистов. Но это все же — замена одной
формы частной собственности другой формой частной собственности.
В России же речь шла бы, наоборот, о замене капиталистической соб­
ственностью СОБСТВЕННОСТИ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ.
Конечно, если капиталистическое производство должно восторжест­
вовать в России, то огромное большинство крестьян, т. е. русского народа,
должно быть превращено в наемных рабочих и, следовательно, экс­
проприировано ПУТЕМ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО УНИЧТОЖЕНИЯ
ЕГО КОММУНИСТИЧЕСКОЙ СОБСТВЕННОСТИ. Но, во всяком
случае, западный прецедент здесь ровно ничего не доказывает (...)
Прежде всего в Западной Европе смерть общинного землевладения и
рождение капиталистического производства отделены друг от друга громад­
ным промежутком времени, охватывающим целый ряд последовательных
экономических революций и эволюции, из которых капиталистическое про­
изводство является лишь наиболее близкой к нам. С одной стороны, оно
чудесным образом развило общественные производительные силы, но, с
другой стороны, оно оказалось несовместимым с теми самыми силами,
которые оно порождает. Его история есть отныне лишь история антаго­
низмов, кризисов, конфликтов, бедствий. В конце концов оно показало
всем, за исключением тех, кто слеп в силу своей заинтересованности, свой
чисто преходящий характер. Народы, у которых оно наиболее развилось,
как в Европе так и в Америке, стремятся лишь к тому, чтобы разбить его
оковы, заменив капиталистическое производство производством коопера­
тивным и капиталистическую собственность — ВЫСШ ЕЙ ФОРМОЙ
АРХАИЧЕСКОГО ТИПА СОБСТВЕННОСТИ, Т. Е . СОБСТВЕННО ­
СТЬЮ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ.
Из 1-го наброска:
Обращаясь к далекому прошлому, мы встречаем в Западной Европе
повсюду ОБЩИННУЮ СОБСТВЕННОСТЬ БОЛЕЕ ИЛИ МЕНЕЕ
АРХАИЧЕСКОГО ТИПА; вместе с прогрессом общества она повсюду
исчезла. Почему же избегнет она этой участи в одной только России?
Отвечаю: потому, что В РОССИИ, благодаря исключительному сте­
чению обстоятельств, СЕЛЬСКАЯ ОБЩИНА, еще существующая в

национальном масштабе, может постепенно ОСВОБОДИТЬСЯ ОТ
СВОИХ ПЕРВОБЫТНЫХ ЧЕРТ И РАЗВИВАТЬСЯ НЕПОСРЕД­
СТВЕННО КАК ЭЛЕМЕНТ КОЛЛЕКТИВНОГО ПРОИЗВОДСТВА
В НАЦИОНАЛЬНОМ МАСШТАБЕ. Именно благодаря тому, что она
является современницей капиталистического производства, она мо­
жет усвоить его положительные достижения, не проходя через все
его ужасные перипетии (...)
Если бы русские поклонники капиталистической системы стали от­
рицать теоретическую возможность подобной эволюции, я спросил бы
их: разве для того, чтобы ввести у себя машины, пароходы, железные до­
роги и т. п., Россия должна была подобно Западу пройти через долгий ин­
кубационный период развития машинного производства?..
Из 2-го наброска:
Если бы Россия была изолирована от мира, если бы она должна была
сама, своими силами, добиться тех экономических завоеваний, которых
Западная Европа добилась, лишь пройдя через длинный ряд эволюции —
от первобытных общин до нынешнего ее состояния, то не было бы, по
крайней мере в моих глазах, никакого сомнения в том, что с развитием
русского общества общины были бы неизбежно осуждены на гибель. Но
положение русской общины совершенно отлично от положения пер­
вобытных общин Запада. Россия — единственная страна в Европе, в
которой общинное землевладение сохранилось в широком националь­
ном масш табе, но в то же самое время Россия существует в современной
исторической среде, она является современницей более высокой культуры,
она связана с мировым рынком, на котором господствует капиталистиче­
ское производство.
Усваивая положительные результаты этого способа производства, она
получает возможность развить и преобразовать еще АРХАИЧЕСКУЮ
ФОРМУ СВОЕЙ СЕЛЬСКОЙ ОБЩИНЫ, вместо того чтобы ее разру­
шить (отмечу мимоходом, что ФОРМА КОММУНИСТИЧЕСКОЙ СОБ­
СТВЕННОСТИ В РОССИИ ЕСТЬ НАИБОЛЕЕ СОВРЕМЕННАЯ ФОР­
МА АРХАИЧЕСКОГО ТИПА, который, в свою очередь, ПРОШЕЛ
ЧЕРЕЗ ЦЕЛЫЙ РЯД ЭВОЛЮЦИИ.
Из 1-го наброска:
Если бы в момент освобождения крестьян сельская община была
сразу поставлена в нормальные условия развития, если бы затем громад­
ный государственный долг, выплачиваемый главным образом за счет кре­
стьян, вместе с другими огромными суммами, предоставленными через
посредство государства (опять-таки за счет крестьян) «новым столпам об­
щества», превращенным в капиталистов, — если бы все эти затраты были

употреблены на дальнейшее развитие сельской общины, то никто не
стал бы теперь раздумывать насчет «исторической неизбежности» уничто­
жения общины: все признавали бы в ней элемент ВОЗРОЖДЕНИЯ РУС­
СКОГО ОБЩЕСТВА и элемент превосходства над странами, которые
еще находятся под ярмом капиталистического строя.
Другое обстоятельство, благоприятное для сохранения русской об­
щины (путем ее развития), состоит в том, что она не только является со­
временницей капиталистического производства, но и пережила тот пери­
од, когда этот общественный строй сохранялся еще в неприкосновенно­
сти... перед ней капитализм — в состоянии кризиса, который окончится
только уничтожением капитализма, ВОЗВРАЩЕНИЕМ современных об­
ществ к «АРХАИЧЕСКОМУ» ТИПУ ОБЩЕЙ СОБСТВЕННОСТИ или,
как говорит один американский писатель, которого никак нельзя заподоз­
рить в революционных тенденциях и который пользуется в своих исследо­
ваниях поддержкой вашингтонского правительства — «НОВЫЙ СТРОЙ»,
к которому идет современное общество, «БУДЕТ ВОЗРОЖДЕНИЕМ
(a revival) В БОЛЕЕ СОВЕРШЕННОЙ ФОРМЕ (in a superior form)
ОБЩЕСТВА АРХАИЧЕСКОГО ТИПА». Итак, не следует особенно
БОЯТЬСЯ СЛОВА «АРХАИЧЕСКИЙ»'.
Но тогда нужно было бы, по крайней мере, знать эти последователь­
ные изменения. Мы же ничего о них не знаем.
Историю разложения первобытных общин (было бы ошибочно
ставить их всех на одну доску; подобно геологическим образованиям
и в этих исторических образованиях есть ряд типов первичных, вто­
ричных, третичных ит. д.) еще предстоит написать. До сих пор мы
имели только скудные наброски. Во всяком случае, исследование предме­
та продвинулось достаточно далеко, чтобы можно было утверждать: 1) что
жизнеспособность первобытных общин была неизмеримо выше жиз­
неспособности семитских, греческих, римских и прочих обществ, а тем
более жизнеспособности современных капиталистических обществ;
2) что причины их распада вытекают из экономических данных, которые
мешали им пройти известную ступень развития, из исторической среды,
отнюдь не аналогичной исторической среде современной русской об­
щины.
Читая истории первобытных общин, написанные буржуазными ав­
торами, нужно быть настороже. Они не останавливаются даже перед под­
логами. Например, сэр Генри Мейн2, который был ревностным сотрудником
1 В. И. Засулич в своем письме Марксу упоминает его последователей в России, которые
называли сельскую общину «архаической формой».
2 Мейн (Maine), Генри Джеймс Самнер (1822 — 1888) — английский юрист и историк,
колониальный чиновник в Индии (1863-1869), автор ряда работ по истории деревенских об­
щин и древнего права.

английского правительства в деле НАСИЛЬСТВЕННОГО РАЗРУШЕ­
НИЯ ИНДИЙСКИХ ОБЩИН, лицемерно уверяет нас, что все благород­
ные усилия правительства поддержать эти общины разбились о стихий­
ную силу экономических законов!
Так или иначе, эта община погибла в обстановке непрестанных войн,
внешних и внутренних; она умерла, вероятно, насильственной смертью.
Когда германские племена захватили Италию, Испанию, Галлию и т. д.,
община архаического типа тогда уже не существовала. Однако ее при­
родная жизнеспособность доказывается двумя фактами. Есть отдельные
экземпляры, которые пережили все перипетии средних веков и сохранились
до наших дней, например на моей родине — в Трирском округе. Но наи­
более важно то, что она так ясно запечатлела свои характерные особенно­
сти на сменившей ее общине, — общине, в которой пахотная земля стала
частной собственностью, между тем как леса, пастбища, пустоши и пр.
еще остаются общинной собственностью, — что Маурер, изучив эту
общину вторичной формации, мог восстановить строение ее АРХАИ­
ЧЕСКОГО ПРОТОТИПА. Благодаря перенятым у последнего харак­
терным чертам НОВАЯ ОБЩИНА, введенная германцами во всех по­
коренных странах, СТАЛА В ТЕЧЕНИЕ ВСЕХ СРЕДНИХ ВЕКОВ
(NB: ГОСПОДСТВО ИУДЕОХРИСТИАНСТВА. —
А. Б .) ЕДИНСТВЕН­
НЫМ ОЧАГОМ СВОБОДЫ И НАРОДНОЙ ЖИЗНИ.
Если после эпохи Тацита мы ничего не знаем ни о жизни общины, ни
о том, каким образом и когда она исчезла, то нам известен, по крайней мере
благодаря рассказу Юлия Цезаря, отправной пункт этого процесса. В его
время земля уже ежегодно переделялась между РОДАМИ И КРОВНО­
РОДСТВЕННЫМИ ОБЪЕДИНЕНИЯМИ [tribus des confederations] гер­
манцев, но еще не между индивидуальными членами общины. Таким об­
разом, сельская община в Германии ВЫШЛА ИЗ НЕДР ОБЩИНЫ
БОЛЕЕ АРХАИЧЕСКОГО ТИПА. Она была здесь продуктом спонтанно­
го развития, а вовсе не была привнесена из Азии в готовом виде. Там —
В ОСТ-ИНДИИ — ОНА ТАКЖЕ ВСТРЕЧАЕТСЯ , и всегда в качестве
ПОСЛЕДНЕГО ЭТАПА ИЛИ ПОСЛЕДНЕГО ПЕРИОДА АРХАИЧЕС­
КОЙ ФОРМАЦИИ.
Из 3-го наброска:
Я уделяю этому доводу внимание лишь постольку, поскольку он ос­
новывается на европейском опыте. Что касается, например, Ост-Индии, то
все, за исключением разве сэра Г. Мейна и других людей того же пошиба,
знают, что там уничтожение общинной собственности на землю было
лишь актом английского вандализма, ТОЛКАВШИМ туземный народ
НЕ ВПЕРЕД, А НАЗАД (...)
«Сельская община» встречается также в Азии, у афганцев и др.,
но она повсюду представляет собой самый новый тип общины и, так

сказать, последнее слово АРХАИЧЕСКОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ФОР­
МАЦИИ. Чтобы отметить этот факт, я и остановился на некоторых дета­
лях, касающихся германской общины.
Из 1-го наброска:
Чтобы судить о возможных судьбах сельской общины с точки зрения
чисто теоретической, т. е . предполагая постоянно нормальные условия
жизни, мне нужно теперь отметить некоторые характерные черты, от­
личающие «земледельческую общину» от более древних типов.
Прежде всего, ВСЕ БОЛЕЕ РАННИЕ ПЕРВОБЫТНЫЕ ОБЩИ­
НЫ покоятся НА КРОВНОМ РОДСТВЕ своих членов; РАЗРЫВАЯ
ЭТУ сильную, но УЗКУЮ СВЯЗЬ, земледельческая община оказыва­
ется БОЛЕЕ СПОСОБНОЙ РАСШИРЯТЬСЯ и выдерживать сопри­
косновение с чужими.
Затем, внутри нее, дом и его придаток — двор уже являются част­
ной собственностью земледельца, между тем как уже задолго до появ­
ления земледелия ОБЩИЙДОМ БЫЛ ОДНОЙ ИЗ МАТЕРИАЛЬНЫХ
ОСНОВ ПРЕЖНИХ ФОРМ ОБЩИНЫ.
Наконец, хотя пахотная земля остается общинной собственностью,
она периодически переделяется между членами земледельческой общины,
так что каждый земледелец обрабатывает своими силами назначенные ему
поля и присваивает себе лично плоды этой обработки, между тем как в
более древних общинах производство ведется сообща и распределя­
ются только продукты. Этот первобытный тип кооперативного или
коллективного производства был, разумеется, результатом слабости от­
дельной личности, а не обобществления средств производства.
Из 3-го наброска:
Теперь нам нужно рассмотреть наиболее характерные черты, отли­
чающие «земледельческую общину» от общин более древних.
1) Все другие общины покоятся на отношениях КРОВНОГО РОД­
СТВА МЕЖДУ ИХ ЧЛЕНАМИ. В них допускаются лишь кровные или
усыновленные родственники. Их структура есть структура генеалогиче­
ского древа. «Земледельческая община» была первым социальным объ­
единением людей свободных, НЕ СВЯЗАННЫХ КРОВНЫМИ УЗАМИ.
2) В земледельческой общине дом и его придаток — двор были част­
ным владением земледельца. Общий дом и коллективное жилище бы­
ли, наоборот, экономической основой более древних общин, задолго до
становления пастушеской и земледельческой жизни. Конечно, встречают­
ся земледельческие общины, в которых дома, хотя и перестали служить
коллективным жилищем, периодически меняют владельцев. Индивиду­

альное пользование сочетается, таким образом, с общей собственностью.
Но такие общины носят еще печать своего происхождения: они находятся
в состоянии переходном от общины более архаической к земледельче­
ской общине в собственном смысле.
3) Пахотная земля, неотчуждаемая и общая собственность, перио­
дически переделяется между членами земледельческой общины, так
что каждый собственными силами обрабатывает отведенные ему по­
ля и урожай присваивает единолично. В общинах более древних рабо­
та производится сообща, и общий продукт, за исключением доли, от­
кладываемой для воспроизводства, распределяется постепенно, сораз­
мерно надобности потребления.
Понятно, что дуализм, свойственный строю земледельческой общи­
ны, может служить для нее источником большой жизненной силы. Осво­
божденная от крепких, но тесных уз кровного родства, она получает
прочную основу в общей собственности на землю и в общественных от­
ношениях, из нее вытекающих, и в то же время дом и двор, являющиеся
исключительным владением индивидуальной семьи, парцеллярное хозяй­
ство и частное присвоение его плодов способствуют развитию личности,
несовместимому с организмом более древних общин.)
Из 2-го наброска:
4) АРХАИЧЕСКАЯ ИЛИ ПЕРВИЧНАЯ ФОРМАЦИЯ ЗЕМНОГО
ШАРА состоит из целого ряда напластований различных периодов, из ко­
торых одни ложились на другие. Точно так же АРХАИЧЕСКАЯ ОБ­
ЩЕСТВЕННАЯ ФОРМАЦИЯ открывает нам ряд различных этапов,
отмечающих собой последовательно сменяющие друг друга эпохи.
РУССКАЯ СЕЛЬСКАЯ ОБЩИНА принадлежит к самому новому ти­
пу в этой цепи. Земледелец уже владеет в ней на правах частной собст­
венности домом, в котором он живет, и огородом, который является его
придатком. Вот первый разлагающий элемент архаической формы, не
известный более древним типам. С другой стороны, последние [более
древние типы] покоятся все на отношениях КРОВНОГО РОДСТВА
между членами общины, между тем как тип, к которому принадлежит
РУССКАЯ ОБЩИНА, УЖЕ СВОБОДЕН ОТ ЭТОЙ УЗКОЙ СВЯЗИ.
Это открывает более широкий простор для ее развития...
Легко понять, что свойственный «земледельческой общине» дуализм
может служить для нее источником большой жизненной силы, потому что,
с одной стороны, общая собственность и обусловливаемые ею общест­
венные отношения придают прочность ее устоям, в то время как част­
ный дом, парцеллярная обработка пахотной земли и частное присвое­
ние ее плодов допускают РАЗВИТИЕ ЛИЧНОСТИ, НЕ СОВМЕС ­
ТИМОЕ С УСЛОВИЯМИ БОЛЕЕ ДРЕВНИХ ОБЩИН.

Подхожу теперь к существу вопроса. Незачем скрывать, что АРХАИ­
ЧЕСКИЙ ТИП, К КОТОРОМУ ПРИНАДЛЕЖИТ РУССКАЯ ОБЩИ­
НА, таит в себе внутренний дуализм, который, при наличии определенных
исторических условий, может повлечь за собой ее ГИБЕЛЬ. Собствен­
ность на землю общая, но каждый крестьянин, подобно мелкому западно­
му крестьянину, обрабатывает свое поле своими собственными силами.
Общинная собственность, парцеллярная обработка земли — это сочета ­
ние, полезное в эпохи более отдаленные, становится опасным в наше вре­
мя. С одной стороны, движимое имущество, элемент, играющий все более
и более важную роль в самом земледелии, все сильнее дифференцирует
имущественное положение членов общины и вызывает в ней, особенно
под фискальным давлением государства, борьбу интересов; с другой сто­
роны, утрачивается экономическое преимущество общинного землевладе­
ния как базы кооперативного и согласованного труда. Но не нужно забы­
вать, что в использовании не подвергающихся разделу лугов русские
крестьяне уже применяют коллективный образ действий, что их при­
вычка к артельным отношениям значительно облегчила бы им пере­
ход от парцеллярной обработки к обработке коллективной, что физи­
ческая конфигурация русской почвы благоприятствует соединенной
обработке с применением машин в широком масштабе и что, наконец,
русское общество, так долго жившее на счет сельской общины, обяза­
но авансировать ей первоначальные средства, необходимые для этого из­
менения. Разумеется, речь идет только о постепенном изменении, которое
нужно было бы начать с того, чтобы поставить общину в нормальное по­
ложение на ее нынешней основе.
Из 1-го наброска:
Но не менее очевидно, что тот же дуализм может со временем стать
ИСТОЧНИКОМ РАЗЛОЖЕНИЯ. Оставляя в стороне все влияния враж­
дебной среды, уже одно ПОСТЕПЕННОЕ НАКОПЛЕНИЕ ДВИЖИМО­
ГО ИМУЩЕСТВА, начинающееся с накопления скота (допуская на­
копление богатства даже в виде крепостных), все более и более значи­
тельная роль, которую движимое имущество играет в самом земледелии,
и множество других обстоятельств, неотделимых от этого накопления,
но изложение которых отвлекло бы меня слишком далеко, — все это дей­
ствует как ЭЛЕМЕНТ, РАЗЛАГАЮЩИЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И СО­
ЦИАЛЬНОЕ РАВЕНСТВО, и порождает в недрах самой общины
столкновение интересов, которое сначала влечет за собой превраще­
ние пахотной земли в частную собственность и которое кончается част­
ным присвоением лесов, пастбищ, пустошей и пр., уже ставших ОБ­
ЩИННЫМИ ПРИДАТКАМИ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ. Имен­
но поэтому «ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКАЯ ОБЩИНА» повсюду представляет
собой НОВЕЙШИЙ ТИП АРХАИЧЕСКОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ФОР­

МАЦИИ, и поэтому же в историческом движении ЗАПАДНОЙ ЕВРО­
ПЫ, древней и современной, ПЕРИОД ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКОЙ ОБЩИ­
НЫ является переходным периодом ОТ ОБЩЕЙ СОБСТВЕННОСТИ
К ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ, от первичной формации к форма­
ции вторичной. Но значит ли это, что при всех обстоятельствах раз­
витие «земледельческой общины» должно следовать этим путем? От­
нюдь нет. Ее конститутивная форма допускает такую альтернативу: либо
заключающийся в ней элемент частной собственности одержит верх
над элементом коллективным, либо последний одержит верх над пер­
вым. Все зависит от исторической среды, в которой она находится... а
priori возможен и тот, и другой исход, но для каждого из них, очевидно,
необходима совершенно различная историческая среда.
3) Россия — единственная европейская страна, в которой «земле­
дельческая община» сохранилась в национальном масштабе до наших
дней. Она не является, подобно Ост-Индии, добычей чужеземного завое­
вателя. В то же время она не живет изолированно от современного мира.
С одной стороны, общая земельная собственность дает ей возможность
непосредственно и постепенно превращать парцеллярное и индиви­
дуалистическое земледелие в земледелие коллективное, и русские кре­
стьяне уже осуществляют его на лугах, не подвергающихся разделу.
Физическая конфигурация русской почвы благоприятствует применению
машин в широком масштабе. Привычка крестьянина к артельным от­
ношениям облегчает ему переход от парцеллярного хозяйства к хозяй­
ству кооперативному, и, наконец, русское общество, та к долго жившее
на его счет, обязано предоставить ему необходимые авансы для такого
перехода. (В рукописи далее зачеркнуто: «Необходимо, конечно, начать с
того, чтобы привести общину в нормальное состояние на нынешней осно­
ве, потому что крестьянин повсюду является противником всяких крутых
перемен». Ред.) С другой стороны, одновременное существование запад­
ного производства, господствующего на мировом рынке, позволяет России
ввести в общину все положительные достижения, добытые капиталисти­
ческим строем, не проходя сквозь его кавдинские ущелья3. ( . . .)
Есть одна характерная черта у русской «земледельческой общины»,
которая служит источником ее слабости и неблагоприятна для нее во всех
отношениях. Это — ее изолированность, отсутствие связи межд у жизнью
одной общины и жизнью других, этот локализованный микрокосм, ко­
торый НЕ ПОВСЮДУ встречается как имманентная характерная чер­
3
В Кавдинском ущелье близ древнеримского города Кавдия в 321 г. до н. э., во время вто­
рой Самнитской войны (327-304 до н. э.), самниты (племена, населявшие горную область в сред­
них Апеннинах) нанесли пора жение римс ким легион ам. Разоруж енные и полуразде тые ри мские
воины были прогнаны «под ярмом», со стоявшим из двух копий, воткнутых в землю и соеди­
ненных вверху третьим , что с чи талось н аибольшим позором для поб ежде нн ой армии. Отсюда
выраж ен ие «прой ти через К авдинское ущелье», т. е . под вергнуться край не му уни же нию.

т а этого типа, но который повсюду, где он встречается, воздвиг над общи­
нами более или менее централизованный деспотизм. Объединение северных
русских республик доказывает, что эта эволюция, которая первоначально вы­
звана была, по-видимому, обширным протяжением территории, была в
значительной степени закреплена политическими судьбами, пережитыми
Россией со времен монгольского нашествия. Ныне этот недостаток весьма
легко устраним. Следовало бы просто заменить волость, учреждение пра­
вительственное, собранием выборных от крестьянских общин, которое
служило бы экономическим и административным органом, защищающим
их интересы (...)
Разумеется, ЭВОЛЮЦИЯ ОБЩИНЫ совершалась бы постепенно,
и первым шагом в этом направлении было бы создание для нее нормальных
условий на ее нынешней основе (В рукописи далее зачеркнуто: «А исто­
рическое положение русской „сельской общины" не имеет себе подоб­
ных! В Европе она одна сохранилась не в виде рассеянных обломков, на­
подобие тех редких явлений и мелких курьезов, обломков первобытного
типа, которые еще недавно встречались на Западе, но как чуть ли не гос­
подствующая форма народной жизни на протяжении огромной империи.
Если в общей собственности на землю она имеет основу коллективного
присвоения, то ее историческая среда — одновременно с ней существую­
щее капиталистическое производство — предоставляет ей уже готовые
материальные условия совместного труда в широком масштабе. Следова­
тельно, она может использовать положительные приобретения капитали­
стического строя, не проходя сквозь его кавдинские ущелья. Парцеллярное
земледелие она может постепенно заменить крупным земледелием с при­
менением машин, для которых так благоприятен физический рельеф рус­
ских земель. Она может, следовательно, стать непосредственным отправ­
ным пунктом экономической системы, к которой тяготеет современное об­
щество, и зажить новой жизнью, не прибегая к самоубийству. Для начала
нужно было бы, напротив, поставить ее в нормальное положение». Ред.)
Но ей противостоит земельная собственность, держащая в своих
руках почти половину — притом лучшую — земель, не считая земель го ­
сударственных. Именно поэтому сохранение «сельской общины» путем
ее дальнейшей эволюции совпадает с общим движением русского об­
щества, возрождение которого может быть куплено только этой це­
ной. Даже с чисто экономической точки зрения Россия может выйти из
тупика, в котором находится ее земледелие, только путем развития сво­
ей сельской общины; попытки выйти из него при помощи капитали­
стической аренды на английский лад были бы тщетны: эта система
противна всем сельскохозяйственным условиям страны.
Оставляя в стороне все бедствия, угнетающие в настоящее время рус­
скую «сельскую общину», и принимая во внимание лишь форму ее строе­
ния и ее историческую среду, нужно признать, что с первого же взгляда

очевидно, что одна из ее основных характерных черт — общая собст­
венность на землю — образует естественную основу коллективного
производства и присвоения. Помимо того, привычка русского кресть­
янина к АРТЕЛЬНЫМ ОТНОШЕНИЯМ облегчила бы ему переход
от парцеллярного хозяйства к ХОЗЯЙСТВУ КОЛЛЕКТИВНОМУ, ко ­
торое он в известной мере ведет уже на не подвергающихся разделу
лугах, при осушительных работах и других предприятиях, представ­
ляющих общий интерес.
Но для того, чтобы коллективный труд мог заменить в самом зем­
леделии труд парцеллярный, источник частного присвоения, — нужны две
вещи: экономическая потребность в таком преобразовании и материаль­
ные условия для его осуществления...
Но оборудование, удобрение, агрономические методы и пр. —
все не­
обходимые для коллективного труда средства — где их найти? Именно
здесь-то и скажется крупное превосходство РУССКОЙ «СЕЛЬСКОЙ
ОБЩИНЫ» над архаическими общинами того же типа. ОНА ОДНА
СОХРАНИЛАСЬ В ЕВРОПЕ В ШИРОКОМ, НАЦИОНАЛЬНОМ МАС­
Ш ТАБЕ. Она находится благодаря этому в исторической среде, в которой
существующее одновременно с ней капиталистическое производство пре­
доставляет ей все условия коллективного труда... Физическая конфи­
гурация русских земель благоприятствует сельскохозяйственной обработке
при помощи машин, организуемой в широком масштабе и осуществляе­
мой кооперативным трудом. Что же касается первоначальных организаци­
онных издержек, интеллектуальных и материальных, — то русское обще­
ство обязано предоставить их «сельской общине», за счет которой оно
жило так долго и в которой оно ЕЩЕ ДОЛЖНО ИСКАТЬ СВОЙ
«ИСТОЧНИК ВОЗРОЖДЕНИЯ».
Лучшим доказательством того, что такое развитие «сельской общи­
ны» соответствует направлению исторического процесса нашего вре­
мени, служит роковой кризис, претерпеваемый капиталистическим про­
изводством в европейских и американских странах, в которых оно наибо­
лее развилось, — кризис, который кончится уничтожением капитализма
и ВОЗВРАЩЕНИЕМ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА К ВЫСШЕЙ
ФОРМЕ НАИБОЛЕЕ АРХАИЧЕСКОГО ТИПА — К КОЛЛЕКТИВ ­
НОМУ ПРОИЗВОДСТВУ И КОЛЛЕКТИВНОМУ ПРИСВОЕНИЮ.
4)
Чтобы быть в состоянии развиваться, необходимо прежде всего
жить, а ведь ни для кого не секрет, что в данное время жизнь «сельской
общины» находится в опасности.
Чтобы экспроприировать земледельцев, нет необходимости изгнать их
с их земель, как это было в Англии и в других странах; точно так же нет
необходимости уничтожить общую собственность посредством указа.
Попробуйте сверх определенной меры отбирать у крестьян продукт
их сельскохозяйственного труда — и, несмотря на вашу жандармерию и

вашу армию, вам не удастся приковать их к их полям! В последние годы
Римской империи провинциальные декурионы — не крестьяне, а земель­
ные собственники — бросали свои дома, покидали свои земли, даже про­
давали себя в рабство, только бы избавиться от собственности, которая
стала лишь официальным предлогом для беспощадного и безжалостного
вымогательства.
С самого так называемого освобождения крестьян русская общи­
на поставлена была государством в ненормальные экономические ус­
ловия, и с тех пор оно не переставало угнетать ее с помощью сосредо­
точенных в его руках общественных сил. Обессиленная его фискаль­
ными вымогательствами, оказавшаяся беспомощной, она стала объектом
эксплуатации со стороны торговца, помещика, ростовщика. Это угнетение
извне обострило уже происходившую внутри общины борьбу интересов и
ускорило развитие в ней элементов РАЗЛОЖЕНИЯ. Но это еще не все.
(В рукописи далее зачеркнуто; «За счет крестьян государство выпестовало
те наросты капиталистической системы, которые легче всего было при­
вить — биржу, спекуляцию, банки, акционерные общества, железные до­
роги, дефицит которых оно покрывает и авансом выплачивает прибыль
предпринимателям, и т. д . и т. д .» Ред.) За счет крестьян государство вы­
пестовало те отрасли западной капиталистической системы, которые, нис­
колько не развивая производственных возможностей сельского хозяйства,
особенно способствуют более легкому и быстрому расхищению его пло­
дов непроизводительными посредниками. Оно способствовало, таким об­
разом, обогащению нового капиталистического паразита, который вы­
сасывал и без того оскудевшую кровь из «сельской общины» (...)
Словом, государство оказало свое содействие ускоренному развитию
технических и экономических средств, наиболее способных облегчить и
ускорить эксплуатацию земледельца, т. е. наиболее мощной производи­
тельной силы России, и обогатить «новые столпы общества».
5)
Это стечение разрушительных влияний, если только оно не будет
разбито мощным противодействием, должно естественно привести к ги­
бели сельской общины.
Но спрашивается: почему все эти интересы (включая крупные про­
мышленные предприятия, находящиеся под правительственной опекой), ко­
торым так выгодно нынешнее положение сельской общины, почему стали
бы они стремиться убить курицу, несущую для них золотые яйца? Именно
потому, что они чувствуют, что «это современное положение» не может
продолжаться, что, следовательно, нынешний способ эксплуатации уже не
годится. Бедственное положение земледельца уже истощило землю, которая
становится бесплодной. Хорошие урожаи чередуются с голодными годами.
Средние цифры за последние десять лет показывают не только застой, но
даже падение сельскохозяйственного производства. Наконец, впервые Рос­
сии приходится ввозить хлеб, вместо того чтобы вывозить его. Следователь­

но, нельзя терять времени. Нужно с этим покончить. Нужно создать сред­
ний сельский класс из более или менее состоятельного меньшинства кре­
стьян, а большинство крестьян превратить просто в пролетариев. С этой-
то целью представители «новых столпов общества» и выставляют самые
раны, нанесенные общине, как естественные симптомы ее дряхлости.
Так как стольким различным интересам и, в особенности, интересам
«новых столпов общества», выросших под благожелательной к ним вла­
стью Александра И, выгодно было нынешнее положение «сельской общи­
ны», — для чего же им сознательно добиваться ее смерти? Почему их
представители выставляют нанесенные ей раны как неопровержимое до­
казательство ее естественной дряхлости? Почему хотят они убить курицу,
несущую золотые яйца?
Просто потому, что благодаря экономическим фактам, анализ которых
завел бы меня слишком далеко, перестало быть тайной, что нынешнее по­
ложение общины не может больше продолжаться, что просто в силу хода
вещей нынешний способ эксплуатации народных масс уже не годится.
Следовательно, нужно что-то новое, и это новое, преподносимое в самых
разнообразных формах, сводится постоянно к следующему: УНИЧТО­
ЖИТЬ ОБЩИННУЮ СОБСТВЕННОСТЬ, дать более или менее со­
стоятельному меньшинству крестьян сложиться в сельский средний класс,
а огромное большинство превратить просто в пролетариев.
С одной стороны, «сельская община» почти доведена до края гибе­
ли: с другой — ее подстерегает МОЩНЫЙ ЗАГОВОР. ЧТОБЫ НАНЕ ­
СТИ ЕЙ ПОСЛЕДНИЙ УДАР. Чтобы спасти русскую общину, нужна
русская революция. Впрочем. ТЕ . ВЧЬИХ РУКАХ ПОЛИТИЧЕСКИЕ
И СОЦИАЛЬНЫЕ СИЛЫ. ДЕЛАЮТ ВСЕ ВОЗМОЖНОЕ. ЧТОБЫ
ПОДГОТОВИТЬ МАССЫ К ТАКОЙ КАТАСТРОФЕ.
И в то время как обескровливают и терзают общину, обеспложи­
вают и истощают ее землю, литературные лакеи «новых столпов об­
щества» иронически указывают на нанесенные ей раны, как на сим­
птомы ее естественной и неоспоримой дряхлости, и уверяют, что она
умирает естественной смертью и что сократить ее агонию было бы
добрым делом. РЕЧЬ ИДЕТ ЗДЕСЬ, таким образом, уже не о пробле­
ме, которую нужно разрешить, а просто-напросто О ВРАГЕ, которого
нужно сокрушить. ЧТОБЫ СПАСТИ РУССКУЮ ОБЩИНУ,НУЖНА
РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ. Впрочем, русское правительство и «новые
столпы общества» делают все возможное, чтобы подготовить массы к та­
кой катастрофе. Если революция произойдет в надлежащее время, если
она сосредоточит все свои силы, чтобы обеспечить свободное РАЗВИТИЕ
СЕЛЬСКОЙ ОБЩИНЫ, последняя вскоре станет элементом ВОЗРОЖ­
ДЕНИЯ РУССКОГО ОБЩЕСТВА и элементом превосходства над стра­
нами, которые находятся под ярмом капиталистического строя.

Из 2-го наброска:
«Оставляя в стороне все более или менее теоретические вопросы, нет
надобности говорить Вам, что в настоящее время самому СУЩЕСТ­
ВОВАНИЮ РУССКОЙ ОБЩИНЫ УГРОЖАЕТ ОПАСНОСТЬ со сто­
роны действующих заодно против нее МОЩНЫХ ИНТЕРЕСОВ. Из­
вестный род капитализма, вскормленный за счет крестьян при по­
средстве государства. ПРОТИВОСТОИТ ОБЩИНЕ: он заинтересован
в том. Ч Т О Б Ы ЕЕ РАЗДАВИТЬ. В интересах помещиков также создать
из более или менее состоятельных крестьян средний сельскохозяйствен­
ный класс и превратить бедных земледельцев, т. е. массу их. в простых на­
емных рабочих, т. е. —
обеспечить себя дешевым трудом. Да и как может
сопротивляться община, раздавленная вымогательствами государства,
ограбленная торговцами, эксплуатируемая помещиками, подрываемая
изнутри ростовщиками!
Жизни русской общины угрожает не историческая неизбежность, не
теория, а угнетение государством и эксплуатация проникшими в нее капи­
талистами, взращенными за счет крестьян тем же государством»
Написано Марксом в конце февраля — начале марта 1881 г.
Впервые опубликовано в «Архиве К. Маркса и Ф. Энгельса». М., 1924. Кн. I.
Из письма К. Маркса В. И . Засулич:
«Дорогая гражданка!
Болезнь нервов, периодически возвращ ающ аяся в течение послед­
них десяти лет, помешала мне раньше ответить на Ваше письмо от 16 фев­
раля. Сожалею, что не могу дать Вам пригодный для опубликования крат­
кий ответ па вопрос, с которым Вы изволили обратиться ко мне. Несколь­
ко месяцев тому назад я уже обещал Петербургскому комитету работу на
ту же тему. Надеюсь, однако, что достаточно будет нескольких строк, что­
бы у Вас не осталось никакого сомнения относительно недоразумения по
поводу моей мнимой теории (...)
Анализ, представленный в „Капитале64, не дает, следовательно, до­
водов ни за, ни против жизнеспособности русской общины. Но специ­
альные изыскания, которые я произвел на основании материалов, почерп­
нутых мной из первоисточников, убедили меня, что эта община является
точкой опоры социального возрождения России, однако для того чтобы
она могла функционировать как таковая, нужно было бы прежде всего
устранить тлетворные влияния, которым она подвергается со всех сторон,
а затем обеспечить ей нормальные условия свободного развития».
Написано К. Марксом 8 марта 1881 г. Впервые опубликовано в «Архи­
ве К. Маркса и Ф. Энгельса», книга 1, 1924

От составителя
В январе 1882 г. К. Маркс и Ф. Энгельс написали в Предисловии ко
второму русскому изданию Манифеста Коммунистической партии, что в
России, где большая половина земли находится в общинном владении
крестьян, сельская община может перейти в высшую, коммунистическую
форму общего владения при условии, если русская революция послужит
сигналом пролетарской революции на Западе, так что обе они дополнят
Друг друга.
Очевидно, теперь Маркс заново осмысливал исторический процесс.
Но через два года Маркс умер. Вопрос смены общественно-экономичес ­
ких формаций остался открытым. Давать ответ на него и развивать мар­
ксизм пришлось Ленину и советским марксистам.
***
Когда Маркс писал о мощном заговоре против сельской общины, он,
конечно, знал о заговорщиках. Разумеется, заговорщики тоже знали о нем.
Надо полагать, они не обходили его своим вниманием. Сейчас можно
только догадываться о том огромнейшем напряжении, в котором приходи­
лось работать Марксу. В своем ответе В. И. Засулич он пишет о болезни
нервов, не покидающей его в последнее десятилетие. Известно, что в по­
следние годы он страдал чудовищными головными болями, хронической
бессонницей, непрекращающимся карбункулезом. Смерть жены Женни в
декабре 1881 г. вызвала резкое ухудшение его здоровья, а последовавшая
затем смерть старшей дочери Маркса (в январе 1883 г.) окончательно под­
косила его. 14 марта 1883 года Маркс умер.
Сегодня его очерк о древней общине предстает как завещание велико­
го мыслителя всем людям, кто не утратил, несмотря на все усилия ны­
нешних заговорщиков, лучшие качества своего духа: общинность, коллек­
тивизм, братство, соблюдение равенства.
«Община является точкой опоры социального возрождения России».

Постоянно функционирующий в Институте философии РАН открытый ака­
демический теоретический семинар «Марксовские чтения». Группа ком­
плексных проблем национальной политики при дирекции ИФ РАН. Межве­
домственный научно-учебный центр комплексных проблем национальной
политики РАН (Центр «Нации»). Высший институт управления. Российское
философское общество (РФО). Общероссийская общественная организация
«Российские Ученые Социалистической Ориентации» (РУСО). Междуна­
родный журнал «Марксизм и современность» (Киев). Общероссийская об­
щественная организация «СОЮЗ». «Экономическая и философская газета».
Некоммерческий Фонд «Центр марксистских исследований»
Программа
Международной
научно-практической конференции
«Учение Маркса в XXI веке»
Посвящается 190-летию
со дня рождения Карла Маркса
(5.5 .1818-5 .5 .2008)
Москва
Институт философии РАН, 25-26 апреля 2008 г., 1000-1 900
(ул. Волхонка, 1 4 ,2-й этаж, Красный зал), ст. м. «Кропоткинская»,
выход к ГМИИ им. А. С. Пушкина

25 апреля
Утреннее заседание — 1000- 1400
Открытие конференции — Д. В. Джохадзе
Пленарные блиц-доклады и выступления в дискуссиях:
Багатурия Георгий Александрович — д -р филос. н ., проф. философского факультета МГУ
им. М . В. Ломоносова, пред-ль редакционной комиссии международного ныне издавае­
мого Полного собрания сочинений Маркса и Энгельса на языках оригинала — Магх-
Engels-Gesamtausgabe (MEGA) — «Теория Маркса и наша реальность».
Хорхе Марти Мартинес — чрезвычайный и полномочный посол Республики Куба в Россий­
ской Федерации — «Социально-политическое и культурно-историческое значение ку­
бинской революции и перспективы дальнейшего развития Республики Куба».
Алексис Новарро Рохас — чрезвычайный и полномочный посол Боливарианской Республики
Венесуэла в Российской Федерации — «Боливарианская Республика Венесуэла сегодня:
перспективы социалистического развития»
Клоцвог Феликс Наумович — д -р экон. н ., проф., Лауреат государственной премии СССР,
зав. лабораторией Ин-та народнохозяйственного прогнозирования РАН — «Маркс и
теория социализма в XXI веке».
Косолапое Ричард Иванович — д -р филос. н ., проф. философского факультета МГУ
им. М . В. Ломоносова — «О логике исторического процесса».
Гобозов Иван Аршакович — д -р филос. н ., проф. философского факультета МГУ им. М. В. Ло­
моносова — «Легко ли быть марксистом?»
Сычев Николай Васильевич — д -р экон. н ., проф. ин -та экономики РАН — «Капитал» К.
Маркса и экономика: “к вопросу теории и методологии”».
Орлов Владимир Вячеславович (Пермь)-д -р филос. н., проф., зав. каф.философии Пермского
госуниверситета, заслуженный деятель культуры — «Капитал» Карла Маркса и совре­
менность».
Плетнков Юрий Константинович — д -р филос. н ., проф., главн. науч. сотр. ИФ РАН — «Со­
циализация капитала: проблемы и перспективы».
Гриффен Леонид Александрович (Киев) — д -р техн. н., проф., акад. АН высшей школы Ук­
раины, акад. Академии инженерных наук Украины и инженерных наук РФ — «Марксов
«Капитал» и реальный капитализм».
Трушков Виктор Васильевич — д -р филос. н ., проф., зав. каф. философии Московского госу­
дарственного института электроники и математики (технического университета).
Яброва Тамила Иосифовна (Киев) — канд. экон . н ., доц., гл. ред. международного журнала
«Марксизм и современность» — «Значение жур. «Марксизм и современность» в разра­
ботке и распространении актуальных проблем аутентичного марксизма».
Солопов Евгений Фролович — д -р филос. н ., проф., проректор Института управления — «Фи­
лософские открытия марксизма и современность».
Гоосул Владислав Якимович — д -р ист. н ., проф., главн. науч. сотр. Ин-та российской исто­
рии — «Маркс и формационный подход к историческому процессу».
Дробан Александр Терентьевич — д -р филос. н ., проф. Московского государственного инсти­
тута электроники и математики (технического университета) — «Теория формаций —
бессмертный вклад Карла Маркса в науку».
Антипенко Леонид Гоигорьвич — канд. филос. н ., доцент, ведущий научный сотрудник Ин­
ститута философии РАН — «От Маркса к Хайдеггеру: критика предметной теории ан­
тропогенеза».
Келле Владислав Жанович — д -р филос. н., акад. РАЕН и академии гуманитарных наук, глав­
ный научный сотрудник Института философии РАН — «Маркс и марксизм сегодня».

Шевелуха Виктор Степанович — академик РАСХН, председатель общероссийской общест­
венной организации «Российские ученые социалистической ориентации» (РУСО) —
«Роль «РУСО» в распространении и развитии марксистской теории социализма в России
и других странах СНГ».
Горлов Владимир Николаевич — д -р ист. н ., профессор Московского областного госунивер­
ситета — «’’Красный май” 1958 года: особенности социально-политической активности
молодежи Франции».
Писчиков Владимир Степанович (Украина) — канд. филос. н ., доцент Криворожского госу­
дарственного педагогического университета — «Марксова концепция исторического про­
цесса и идея постэкономического общества».
Ходин Михаил Максимович (Украина) — канд. филос. н ., доцент Криворожского государст­
венного педагогического университета — «Марксова концепция исторического процесса
и идея постэкономического общества».
Чекалин А. Н. — г л. ред. «Экономической и философской газеты» — участие в дискуссии.
Проскурин А. П . — ?ам. главного редактора «Экономической и философской газеты» — уча­
стие в дискуссии.
Марков Владимир Семенович — канд. филос. н ., зам.председателя Международного Союза
славянских журналистов — «Марксизм: история его осмысления и современность».
Ермалавичус Юозас Юозасович — д -р ист. н ., проф. Российского государственного социаль­
ного университета — выступление в дискуссии.
Перфильев Марат Николаевич — д -р филос. н ., профессор, ведущий научный сотрудник
Института философии РАН — «Предпосылки и факторы развития общества. Идеоло­
гия XXI века»
Пятрикус Едрику Адамо (Вильнюс) — 1-ый секретарь литовской социалистической партии
—
«Карл Маркс и современная европейская социал-демократия».
Метлов Владимир Иванович — д -р филос. н ., проф. философского факультета МГУ
им. М . В. Ломоносова — «Современные проблемы марксистского метода».
Рубике Альфред Петрович (Рига) — академик Международной академии информатизации,
1-ый секретарь социалистической партии Литвы — «Идеи Маркса в современном мире».
Братищев Игорь Михайлович — д -р экон. н ., проф., акад. РАЕН, проректор по научной рабо­
те Международного Славянского института — «Глобализация противоречий монополи­
стического капитализма в контексте марксистско-ленинской теории».
Суименко Евгений Иванович (Киев) — д -р филос. н. проф., главный научный сотрудник Ин­
ститута социологии НАН Украины — выступление в дискуссии.
Сухов Андрей Дмитриевич — д -р филос. н ., проф. ИФ РАН — «Маркс и Ленин о религии и
современность».
Ацеюуковский Владимир Акимович — д -р техн. н ., акад. РАЕН, проф. Государственного уни­
верситета управления — «Эволюция общественно-экономических формаций».
Бузгалин Александр Владимирович — д -р экон. н ., проф. экономического факультета МГУ
им. М . В. Ломоносова, гл редактор жур. «Альтернатива» — выступление в дискуссии.
Булавка Людмила Алексеевна — д -р филос. н., старш. науч. сотр. Российского Института куль­
турологи РАН — выступление в дискуссии.
Денисов Владимир Васильевич — д -р филос. н ., проф. ИФ РАН — Гуманистическая парадиг­
ма марксизма».
Самарская Елена Александровна — канд. филос. н ., вед.н .с . ИФ РАН — «Маркс как созда­
тель индустриального социализма»

Вечернее заседание 1500-1 9 00
Пленарные блиц-доклады и выступления в дискуссиях:
Межуев Вадим Михайлович — д -р филос. н ., проф., главный научный сотрудник Института
философии РАН — выступление в дискуссии.
Воейков Михаил Илларионович — д -р экон. н ., проф., зав.сектором Института экономика
РАН — «Теоретическое противоречие марксизма и его современные интерпретаций».
Орлов Борис Сергеевич — д -р ист. н ., проф.. главн . науч. сотр. ИНИОН РАН — «Маркс в
теоретической и практической деятельности в социал-демократии».
Кукушкина Ирина Анатольевна — к.ист .н ., старш. науч. сотр. Ин-та Всеобщей истории РАН
—
«Австромарксизм на практике (опыт Красной Вены)».
Любин Валерий Петрович— д -р ист. н., проф., вед.н.с. ИНИОН — «Маркс и итальянские левые».
Пригарин Алексей Алексеевич — канд. экон . н., доц., зас луженный деятель науки РСФСР —
«Марксизм в XXI веке — между ревизионизмом и догматизмом».
Бурдюгов Владимир Викторович (Москва) — гл. ред. Жур. «Коммунист» — «О необходимо­
сти разработки коммунистической идеологии XXI века».
Алексеева Галина Дмитриевна — д -р ист. н., проф. Института Российской истории РАН —
«Почему мы плохо защищаем марксизм».
Миличевич Юлия Иосифовна — канд. техн . н ., доцент Московского авиационного института
им. С. Орджоникиде (МАИ) — выступление в дискуссии.
Жирнов Валентин Данилович.
—
канд. филос. н ., доц. Московской медицинской академии
им. Сеченова — «Философия Карла Маркса — учение об объективной истине».
Парцвания Вахтанг Важаевич (Грузия) — д -р филос. н ., проф.,, зав.каф. философии Зугдид­
ского университета «Марксовское понимание проблемы отчуждения».
Островский Андрей Владимирович — д -р экон. н., проф., руководитель Центра экономиче­
ских и социальных исследований Китая Института Дальнего Востока РАН — «Маркс и
социализм с китайской спецификой».
Смирнов Дмитрий Анатольевич — канд. ист . н ., руководитель Центра современной истории
и политики Китая Института Дальнего Востока РАН — «” Китаизация”марксизма: история
и современность».
Кондрашева Людмила Ивановна — д -р ист. н., профессор Института Дальнего Востока РАН —
«Социализм с “китайской спецификой” как один из вариантов реализации марксистской
теории социализма».
Антоновна Ирина Константиновна — канд. филос. н . «Марксизм вне политики».
Катков Виктор Иванович — зам . главного редактора «Экономической и философской газе­
ты» — участие в дискуссии.
Новиков Борис Алексеевич — д -р социол. н., проф., декан социологического факультета Ки­
евского политехнического института «Маркс о глобализации в контексте интеграции
народов бывшего СССР».
Баранов Владимир Евгеньевич — (С.- Петербург) — к .ф .н ., доц. С . - Петербургского политех­
нического университета — «Маркс, Энгельс и Ленин о государственном капитализме
как этапе строительства социализма».
Тажуризина Зульфия Абдулхаковна — д -р филос. н ., профессор философского факультета
МГУ им. М. В. Ломоносова — «Религия и революционная идеология».
Жеф Боссойт — сотрудник международного отдела Рабочей партии Бельгии ПТБ — участие
в дискуссии.

Головко Жанна Сергеевна (Белгород) — аспирантка кафедры социальной работы Белгород­
ского госуниверситета — «Опыт истории и языковая ситуация в постсоветском славян­
ском пространстве».
Султанов Шукур Малладаевич (Таджикистан) — д -р ист. нм проф. госуниверситета права,
бизнеса и политики
Бранко Китанович (Белград) — Генеральный секретарь Новой коммунистической партии
Югославии (НКПЮ) — «Карл Маркс и капиталистическая глобализация в XXI веке».
Черкавец Виктор Никитич — д -р экон. н ., проф. Экономического факультета МГУ
им. М . В. Ломоносова — выступление в дискуссии.
ПименовН. Н. —
студент 5-го курса Московской медицинской академии им. Сеченова
Васина Людмила Леонидовна — к .ф .н ., руководитель группы международного издания пол­
ного собрания сочинений Маркса и Энгельса на языках оригинала — Marx-Engels-
Gesamtausgabe (MEGA) — «О значении издания полного собрания сочинений Маркса и
Энгельса на языках оригинала».
Герасимов Евгений Николаевич (Киев) — канд. филос. н ., доц. Киевского ин-та инженеров
гражданской авиации — «Диалектика — научная основа доказательства неизбежности
гибели капитализма и торжества социализма в XXI веке».
Адуло Тадеуш Иванович (Минск) — д -р филос. н ., проф., зав. Отделом истории философии
Института философии Национальной академии наук (НАН) Республики Беларусь — вы ­
ступление в дискуссии.
Хомерики Гней Вениаминович — д -р экон. н., проф. Московского университета МВД Росси —
«Экономическое содержание марксизма и современность».
Волченко Анатолий Васильевич — д -р ист. н ., профессор Московского авиационного инсти­
тута им. С . Орджоникидзе (МАИ) — «Маркс о России и русском народе»
Карилло Р. (Мадрид) — 1 -ый секретарь Испанской коммунистической партии народов Испа­
нии — «Манифест Коммунистической партии Маркса и Энгельса и современность».
Беньяминов Армен Иосифович — аспирант Института народно-хозяйственного прогнозиро­
вания РАН — «Маркс и Ленин о буржуазном парламенте и парламентских выборах в
аспекте современности».
26
апреля
Утреннее заседание — 1000—1400
Пленарные блиц-доклады и выступления в дискуссиях:
Иванов Владимир Александрович (Ярославль) — д -р филос. н., проф. кафедры гуманитарных
и социально-политических наук Ярославского сельскохозяйственной академии — «Идео­
логические мифы как средство опровержения марксизм».
Беляев Геннадий Юрьевич — к .пед.н ., старш. науч. сотр. Центра теории воспитания Ин-та
теории и истории педагогики — «Марксизм как символ научной рациональности в эпоху
глобализма».
Бородин Евгений Тимофеевич — д -р филос. н ., проф. МГУ приборостроения и информатики
—
«Маркс гениальный ученый, но не Бог».
Мартин Крамер-Лин (Берлин) — д -р ист. н „ проф. Института социологии Свободного уни­
верситета в Берлине — «Маркс и марксизм в современной Европе».
Закариадзе Нодар Эпифанович (Тбилиси) — д -р филос. н ., проф. философского факультета
Тбилисского госуниверситета- «Маркс и марксизм сегодня».

Колотыркин Виктор Степанович — ведущий инженер ОАО корпорация Фазотрон НИИР —
«Некоторые проблемы дальнейшего развития марксизма».
Портник Виктор Владимирович — 1 -ый секретарь Ессентукского горкома КПРФ, помощник
депутата Ставропольского края — «Конкретные исторические своеобразия марксизма в
социалистической революции 1917 г.» .
Балаклеец Людмила Ивановна — депутат Хурала Республики Калмыкия, 1-ый секретарь Горо­
довиковского райкома партии КПРФ, кандидат в члены ЦК КПРФ — выступления в дискуссии.
Ермолаева Любовь Степановна (С.- Петербург) — д .филолог.н ., профессор, руководитель
картвелологического семинара С. - Петербургского лингвистического общества — высту­
пление в дискуссии.
КикнадзеДиана Васильевна — преподаватель кафедры Центральной Азии и Кавказа Восточ­
ного факультета Санкт-Петербургского университета — выступления в дискуссии.
Вагенас Елисеос (Греция) — член ЦК Коммунистической партии Греции, зам . заведующего
отделом международных отношений ЦК КПГ — «Актуальные проблемы реинтеграции
народов бывшего СССР».
Москаленко Юрий Михайлович — старший преподаватель Института повышения квалифи­
кации и переподготовки кадров «Г.В . Плеханов в истории марксизма: к вопросу методо­
логии и историографии проблемы».
Зернов Игорь Николаевич — канд. филос. н. Московского социально-экономического инсти ­
тута — «Современные судьбы исторического материализма».
Пименов Николай Николаевич — студент 5-го курса Московской медицинской академии
им. И. М . Сеченова- «Идей коммунизма, социальной справедливости и гуманизма в
учении Маркса».
Лизаков Борис Григорьевич — «Кризис не социализма, а нашего понимания его».
Юнусов Адхамжон Мамадалиевич — д -р филос. н ., проф. Института социологии РАН —
«Современные глобализационные процессы и учение Маркса о социальной справедливости».
Жан Люк Салле (Франция) — генеральный секретарь Союза коммунистов революционеров
Франции — выступление в дискуссии.
Сосунова Ирина Александровна — д -р социол. н ., проф., руководитель Центра социальной и
прикладной экологии и Манолаки Константин Михайлович (Молдова) канд. полит, н., Со­
ветник министерства обороны Молдовы — участие в дискуссии
Борисова Елена Михайловна — канд. филос. н ., доцент МГУ экономики, статистики и ин­
форматики — «Маркс и проблемы технического прогресса».
Джохадзе Наталья Игорьевна — канд. филос. н., доцент МГУ экономики, статистики и ин­
форматики — «Маркс и актуальные проблемы культуры».
Наумова Татьяна Владимировна — канд. филос. н ., старш. науч. сотр. ИФ РАН — «К. Маркс и
положение науки в современной России».
Баллаев Андрей Борисович — канд. филос. н ., вед.н .с . ИФ РАН — «Маркс о среднем классе».
Архангельская Наталья Олеговна — ст . преподаватель кафедры Философии Московского
государственного областного университета — «Некоторые аспекты учения К. Маркса о
коммунизме в контексте опыта развития СССР».
Арсеенко Анатолий Григорьевич (Киев) — к.ист .н ., ведущий научный сотрудник Института
социологии НАН Украины — «Новый мировой порядок» и глобализация империализма
в современном капиталистическом мире».
Исаичиков Виктор Федорович — главный специалист Федерального агентства по атомной
энергетике, гл. ред. жур. «Просвещение» и газ. «Марксистский листок» — «Освещение
марксистской проблематики в жур. «Просвещение» и газ. «Марксистский листок».

Криштапович Лев Евстафьевич (Минск) — д -р филос. н ., проф., зам. директора НИИ теории
и практики гос-го управления Академии управления при Президенте Республики Бела­
русь — выступление в дискуссии.
Бойков Анатолий Иванович (Тольятти) — начальник коммерческого отдела ОАО — «Маркс и
современность».
Живица Виктор Игнатьевич — к .э .н, доц., старш. науч. сотр. Института проблем рынка РАН
—
«О новом взгляде на проблему заработной платы при социализме и не только».
Очкин Владимир Леонидович (Пенза) — доцент кафедры Пензенского педуниверситета им.
В.Г . Белинского. —
«Марксова критика идеологии и современность».
Котельников Михаил Евгеньевич — докторант ИФ РАН — «Проблема самоидентификации
марксизма и логико-материалистические основания ее решения».
Суббето Александр Иванович (С.- Петербург)— д -р филос. н., проф. —
выступление в дискуссии.
Ким Бойш (Испания) — ответственный за международные отношения ЦК Партии Комму­
нистов народов Испании — выступления в дискуссии.
Вечернее заседание — 1500- 1900
Пленарные блиц-доклады и выступления в дискуссиях:
Сапрыкин Владимир Александрович — д -р филос. н ., проф., зав. кафедрой культурологии
Московского государственного института электроники и математики (технического уни­
верситета) — выступление в дискуссии.
Корняков Василий Иванович (Ярославль) — д -р экон. н ., профессор Ярославского Техниче­
ского университета — «К.Маркс и В.И . Вернадский о мировой линии человечества».
Горбачев Николай Иванович — канд. экон . н ., доц. С .- Петербургского университета эконо­
мики и финансов — «Развитие трудовой теории стоимости при формирование и реали­
зации современных стратегии социально-экономического развития России».
Ищенко Тамара Владимировна (Беларусь) — канд. филос. н ., доц. Витебского филиала Бело­
русского госуниверситета — «Постижение марксизма как фактор научного прогресса».
Краузе Сергей Петрович (Тульская область, Ясная Поляна) — «В защиту марксизма».
Осичнюк Ефим Вениаминович (Киев) — д -р филос. н., профессор Национальной Академии
Управления — «Собственность: прошлое, настоящее, будущее».
Корсаков Сергей Николаевич — канд. филос. н., доцент., старш. науч. сотр. Института фило­
софии РАН — «Советская (марксистская) философия во второй половине 1920-х гг .» .
Ильченко Артем Михайлович — аспирант кафедры экономической теории Ярославского
технического госуниверситета — «Идеи Маркса в современном мире».
Гребенщиков Владимир Александрович — (пенсионер) — «О перспективных направлениях
марксизма».
Федотов Александр Михайлович — зам . начальника отдела МЧС Большого театра — «Кри­
терий оценки и бытие у Маркса».
Чижиков Александр Васильевич — «Некоторые проблемы теории социализма в контексте
современности».
Соколова Зоя Ивановна (пенсионер) — д -р ист. н„ проф. —
выступление в дискуссии.
Зверева Ольга Васильевна (г. Пятигорск) — сурдопереводчик Российского благотворительно­
го общественного фонда — «Марксизм и проблема прав человека в современном мире».
Бураков Владимир Михайлович (Пятигорск) —философ, секретарь РК КПРФ — «Марксизм и
перспективы социалистического развития в России».

Бурик Марина (Киев) — член редакции молодежного научно-популярного журнала «Пропа­
ганда» — «Современное состояние и перспективы марксистской теории. (Из опыта ра­
боты молодежных марксистских кружков в Киеве)».
Самарский Андрей (Киев) — член редакции молодежного научно-популярного журнала
«Пропаганда» — «Общегосударственные автоматизированные системы управления эко­
номикой — научно-обоснованная альтернатива рыночной анархии (на материале ОГАС
и Киберсин)».
Пономаренко Виталий (Киев) — член редакции молодежного научно-популярного журнала
«Пропаганда» — «Диалектика и педагогика. Педагогические идеи А. С. Макаренко в
свете марксистского учения о человеке».
Ивашкевич Леся (Киев) — член редакции молодежного научно-популярного журнала «Про­
паганда» — «Интернационализм как теоретическая установка марксизма и как полити­
ческая стратегия современного революционного движения».
Ивашенко Игорь (Киев) — член редакции молодежного научно-популярного журнала «Про­
паганда» — «Революция или профанация? (К 40-летию студенческих выступлений 1968
года)».
Жолобек Максим (Киев) — член редакции молодежного научно-популярного журнала «Про­
паганда» — «Гносеологические корни рецидивов богостроительства в коммунистической
среде».
Руденко Дарья (Киев) — член редакции молодежного научно-популярного журнала «Пропа­
ганда» — «Марксистское учение о сущности человека и проблема становления личности
в современных условиях».
Пихарович ВладимирДмитриевич (Киев) старший преподаватель кафедры философии Киев­
ского политехнического института, зам. главного редактора международного жур. «Мар­
ксизм м современность» (Киев).
Егоров Сергей Алексеевич — корреспондент «Экономической и философской газеты» —
выступление в дискуссии.
Тихонов Георгий Иванович — Председатель Всероссийского общественно движения «СОЮЗ» —
выступление в дискуссии.
Джохадзе Давид Викторович — «Теоретико-познавательное и практическое значение Ма­
нифеста Коммунистической партии Маркса и Энгельса в XXI веке».
Подведение итогов и принятие резолюции — 1800
Закрытие конференции — 1900
Концерт студии патриотического искусства «СОЮЗ» — 1900-2 0 00
Оргкомитет конференции: Багатурия Г. А ., Джохадзе Д. В. (председатели оргкомитета), Бенья­
минов А. И., Гобозов И.А., Гросул В. Я., Дмитриев А. В., Денисов В. В., Дробан А.Т., Клоц­
вог Ф. Н., Косолапое Р. И ., Орлов В. В ., Орлова Л. В., Плетников Ю. К ., Перфильев М. Н.,
Пригарин А. А., Рудинский Ф. М ., Сапрыкин В. А ., Солопов Е. Ф ., Сухов А.Д ., Шевелуха
В. С ., Шевченко В. Т., Яброва Т. И., Цыплаков В. И. (уч. секретарь).
Регламент: блиц-доювды — 10 мин., выступления в дискуссиях— 7 -10 мин.
Перерыв: 1400-1500.

Столовая в здании Музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина (ГМИИ), буфет на
первом этаже ИФ РАН.
Тексты докладов и выступлений строго по теме конференции для публикации объемом до 15
страниц (1800 знаков на 1 стр.) в распечатанном виде и на дискете через 1 интервал, шрифт
Times New Roman, размер шрифта 12, отступы со всех сторон по 2 см, (в формате Word)
представляются по адресу: 119992, Москва, ул. Волхонка, 14. Институт философии РАН,
Д. В. Джохадзе (тел. (495) 935-29-57 / 203-92-17; моб. 8 -916-965-56 -96).
Все расходы иногородних и иностранных участников конференции на проезд (до Москвы и
обратно) и проживание в Москве покрываются самими участниками; регистрационные взно­
сы не взимаются; размещением в гостиницы оргкомитет не занимается. Командировочные
удостоверения будут отмечаться в оргкомитете.
Настоящая программа является официальным приглашением для участников конференции,
зарегистрированных в оргкомитете конференции.
Оргкомитет

Уважаемые читатели! Уважаемые авторы!
Наше издательство специализируется на выпуске научной и учебной
литературы, в том числе монографий, журналов, трудов ученых Россий­
ской академии наук, научно-исследовательских институтов и учебных
заведений. Мы предлагаем авторам свои услуги на выгодных экономи­
ческих условиях. При этом мы берем на себя всю работу по подготовке
издания — от набора, редактирования и верстки до тиражирования
и распространения.
Среди вышедших и готовящихся к изданию книг мы предлагаем Вам следующие:
Джохадзе Д. В. (отв. ред.) Учение Маркса. XXI век. Кн. 1 ,2.
Джохадзе Д. В., Косолапое Р. И. (отв. ред.) Сталин и современность.
Серия «Маркс, Энгельс — творцы научного социализма»
Маркс К. Капитал: Квинтэссенция ВСЕХ ТОМОВ «Капитала».
Маркс К. Нищета философии.
Маркс К. К критике политической экономии.
Маркс К. Труды по эпикурейской философии.
Энгельс Ф. Конспект первого тома «Капитала» К. Маркса.
Энгельс Ф. К истории древних германцев. Франкский период. Марка.
Энгельс Ф. История Ирландии; Каутский К. Ирландия.
Маркс К., Энгельс Ф. Фейербах. Противоположность материалистического
и идеалистического воззрений.
Переписка К. М аркса и Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями.
Серия «Размышляя о марксизме»
Ленин В. И. Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения.
Ленин В. И. Государство и революция.
Ленин В. И. Империализм, как высшая стадия капитализма.
Лёнин В. И. Две тактики социал-демократии в демократической революции.
Ленин В. И. Детская болезнь «левизны» в коммунизме.
Ленин В. И. Ш аг вперед, два шага назад: Кризис в нашей партии.
Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм.
Богданов А. А. Краткий курс экономической науки.
Лафарг П. Экономический детерминизм Карла Маркса.
Бернал Дж.Д . Марксизм и наука.
Покровский М. Н. Очерки по истории революционного движения в России XIX и XX вв.
Чернышев И. В. Памятная книжка марксиста.
Каутский К. Экономическое учение Карла Маркса.
Каутский К. Путь к власти; Славяне и революция.
Каутский К К критике теории и практики марксизма («Антибернштейн»).
Каутский К. Очерки и этюды по политической экономии.
Каутский К Американский и русский рабочий.
Каутский К. Этика и материалистическое понимание истории.
Бузгалин А. В. (ред.) Марксизм: Альтернативы XXI века.
По всем вопросам Вы можете обратиться к нам:
т ел./факс (499) 135- 42- 16, 135- 42 -46
или электронной почтой URSS@URSS.ru
Полный каталог изданий представлен
в интернет-магазине: http://URSS.ru
Научная и учебная
литература