Воспоминания солдата - Гудериан Г.

Глава II. Возникновение бронетанковых войск Германии
Роковой приказ Гитлера — прекратить наступление
Глава VIII. Развитие бронетанковых войск с января 1942 г. по февраль 1943 г
Глава IX. Генерал-инспектор бронетанковых войск
Спорные вопросы, возникшие во второй половине 1943 года
Глава X. 20 июля 1944 г. и его последствия
Глава XIII. Государственные деятели третьего рейха
Приложение 1. Директива №1 о ведении войны
Автор: Гудериан Г.
Теги: всеобщая история история воспоминания вторая мировая война
ISBN: 5-88590-901-6
Год: 1999
Похожие
Воспоминания солдата
Воспоминания
Воспоминания адъютанта Паулюса
РНЕ в Белом доме. Воспоминания бойцов
Текст
                    иг I mux
ГЕЙНЦ
ГУДЕРИАН
(Воспоминания Солдата
СМОЛЕНСК
РУСИЧ
1999

УДК 94/99
ББК 63.3 (4Гем)
Г 93
Серия основана в 1998 году
Перевод с немецкого
Гудериан Г.
Г 93 Воспоминания солдата. /Пер. с немецкого. —
Смоленск: «Русич», 1999. — 656 с. («Мир в войнах»).
ISBN 5-88590-901-6.
Автор книги «Воспоминания солдата» — бывший гене¬
рал-полковник танковых войск вермахта Гейнц Гудериан,
принимавший активное участие в осуществлении гитле¬
ровских планов «молниеносной войны». «Воспоминания»
представляют собой уникальный документ эпохи, повест¬
вующий о драматических событиях европейской и всемир¬
ной истории в период 1939-1945 гг.
УДК 94/99
ББК 63.3 (4Гем)
Текст печатается по изданию:
Г. Гудериан «Воспоминания солдата», М.: Воениздат, 1954.
© Составление, разработка серии.
«Русич», 1998
ISBN 5-88590-901-6	©	А.	А.	Шуплецов,	оформление,	1998

ПРЕДИСЛОВИЕ
Собравшись в феврале 1998 года в Смоленске на
празднование 55-летия 1-й гвардейской танковой ар¬
мии, ветераны вспоминали о жестоких боях осени 1941-
го под Москвой. Тогда бригада будущего маршала Ка¬
тукова, насчитывавшая всего 45 боевых машин, подбила
133 танка Гудериана. На долгом пути от Москвы до
Берлина гвардейцы-танкисты одержали еще немало
славных побед.
А противостоял им отнюдь не слабый противник,
потому и победы эти давались чрезвычайно высокой
ценой — ценой, которую мы не определили до конца и
полвека с лишним спустя. Да, враг был силен, опытен,
уверен в себе и умен. Книга воспоминаний генерал-
полковника Гудериана — одно из подтверждений тому.
Но ценность многих мемуаров определяется их соответ¬
ствием широкому набору критериев: от ясности и дос¬
тупности изложения до информированности и искрен¬
ности автора. «Воспоминания солдата» основаны главным
образом на том, что генерал Гудериан видел, слышал и
пережил сам. И в этом, думается, сильная сторона его
мемуаров. Читатели не очень-то жалуют авторов, пред¬
почитающих живому рассказу свидетеля и участника
событий тягомотину общих рассуждений и перепев уже
написанных монографий. В данном же случае автор дает
нам возможность увидеть войну глазами вчерашнего
противника. Увы, книг такого рода дошло до нас в
послевоенный период совсем немного. А в ряду тех, что
дошли, военные записки Гейнца Гудериана занимают
основное место. Во-первых, автор — один из тех немно¬
гих, кто принадлежал к элите высшего военного руко¬
водства нацистской Германии. Во-вторых, такой чело¬
век соединял в одном лице и теоретика, и «практика»
войны. И, наконец, в-третьих, мемуарист был непосред¬
ственным участником боевых действий и на советско-
германском, и на Западноевропейских фронтах второй

мировой войны, имея при этом, в силу своего положе¬
ния, доступ и к политическим, и к военным лидерам
«третьего рейха», равно как и к их важнейшим решени¬
ям и планам. Надо ли доказывать, что военный с таким
«послужным списком» действительно знает и может
рассказать немало интересного. Согласны с этим были,
видимо, и наши издатели, предпринимавшие в прошлом
немногочисленные попытки опубликовать книги Гуде¬
риана, включая и книгу его воспоминаний. Последняя,
правда, выпущенная Воениздатом в 1954 году, так и не
появилась ни в книжных магазинах, ни на полках от¬
крытых библиотек.
Что касается наших бывших союзников, то они
проявили пристальный интерес к воспоминаниям гене¬
рала о минувшей войне еще до того, как эти воспоми¬
нания оформились в книгу. После войны Гудериан
оказался среди тех немногих военачальников, которые,
попав э плен к американцам и англичанам, получили
от них задание обобщить опыт участия вооруженных
сил Германии во второй мировой войне. При этом
особое внимание предлагалось уделить событиям на
советско-германском фронте. Оценка проделанного
оказалась весьма высокой: американский сенатор Ма-
карти призвал даже сделать труды Гудериана с описа¬
нием танковых сражений на Востоке «библией амери¬
канских генералов».
О	пользе изучения истории боевого применения
танков в немецкой армии писал в свое время и маршал
бронетанковых войск П. А. Ротмистров — один из са¬
мых внимательных, надо полагать, читателей трудов
Гудериана у нас в стране.
И все же интерес к сочинению Гудериана основы¬
вался не только на желании извлечь из него возможно
больший военный опыт. Проявилось и другое: трудно,
а может быть, и невозможно составить полное пред¬
ставление о таком масштабном, сложном и многогран¬
ном событии, как война, не познакомившись со свиде¬
тельствами представителей обеих воевавших сторон.

Ну а насколько, так сказать, адекватно генерал-
полковник Гудериан, обращаясь к прошлому, отражает
реальную действительность? Не навязывая читателю
свое мнение, поделимся, тем не менее, одним сообра¬
жением. Интересно не только то, что абсолютно совпа¬
дает с нашим собственным видением прошлого. Суж¬
дения, с которыми не согласны, а то и прямые попытки
задним числом «переиграть» события, ставшие истори¬
ей, сами по себе тоже дают немало пищи для размыш¬
лений.	^
Да, раскрывшие эту книгу узнают много нового для
себя, читая описание боевых действий в Польше и во
Франции в 1939-1940 годах, знакомясь с подробностя¬
ми сражений 1941 года в Белоруссии, на Смоленщине,
под Москвой, Тулой и Киевом, вникая в ход рассужде¬
ний автора о поражениях вермахта под Сталинградом и
на Орловско-Курской дуге. Занимающимся историей
«второго фронта» немало даст описание событий 1944-
1945 годов на Западноевропейском театре военных дей¬
ствий. Интересный сюжет — планирование и подготов¬
ка крупнейших операций в ставке Гитлера и штабе
Верховного командования сухопутных сил Германии и
сопутствующие этому разногласия, споры, кадровые
перемещения. Перечень этот, разумеется, неполон.
И все же в этих и других сюжетах есть немало
такого, что вызовет у читающих книгу и сомнения, и
даже категорическое несогласие. Пожалуй, наиболее
показательный в этом смысле пример: очевидные по¬
пытки приуменьшить вину Германии за развязывание
второй мировой войны. Чего стоит в этом отношении
как бы мимоходом брошенная автором фраза о том, что
«германская политика была лишена какого бы то ни
было «милитаризма» (именно так: слово «милитаризм»
взято в кавычки).
На размышления наводят и утверждения «танково¬
го генерала» о его несогласии с преступными приказа¬
ми Верховного командования Германии об отношении
к гражданскому населению оккупированных террито¬

рий СССР и с так называемым «приказом о комисса¬
рах», предписывавшим поголовное уничтожение по¬
литработников, коммунистов и евреев. Поначалу Гуде¬
риан делает упор (и тут он, видимо, искренен) на то,
что выполнение этих приказов могло способствовать
разложению дисциплины в частях вермахта. Затем,
правда, он как бы выражает сочувствие «населению
страны противника», которому «помимо тяжелого бре¬
мени войны» пришлось еще испытать и последствия
«этих строгих приказов» (тоже буквальное выражение
мемуариста).
Не упрекнешь генерала в излишней откровеннос¬
ти, когда речь заходит об антинацистском движении
сопротивления. Как бы то ни было, а включение Гуде¬
риана по личному распоряжению Гитлера в состав «суда
чести» над участниками заговора 20 июля 1944 года
говорит нам гораздо больше того, что пытается сказать
об	этом сам автор. В этой связи особый смысл приоб¬
ретает и встречающееся в книге словосочетание «так
называемый нацизм» или, скажем, выражения «защита
отечества», «оборона отечества» и т. д. Такие «прогова-
ривания» показательны сами по себе, ибо свидетель¬
ствуют, что допускающий их все же не ушел от стерео¬
типов, коих придерживался за 10-12 лет до написания
книги. В том же ряду - и слова из заключающего книгу
обращения к «старым солдатам»: «Воспряньте духом,
выше голову, как некогда на параде, мои боевые дру¬
зья! Вы не должны стыдиться своих деяний».
Впрочем «истинный» Гудериан нам гораздо инте¬
реснее, чем некоторые его коллеги, в одночасье оказав¬
шиеся после 9 мая 1945 года в рядах борцов с нацис¬
тской диктатурой.
Внимательный читатель, знакомый с историей вто¬
рой мировой войны, заметит в воспоминаниях и явные
недоговоренности. Это относится и к главным, хотя так
и не поставленным автором мемуаров вопросам: поче¬
му, осуществив значительную часть плана «Барбарос¬
са», вермахт, тем не менее, потерпел сокрушительное

поражение на решающем, советско-германском фронте
войны? В чем причины, приведшие Германию в конеч¬
ном итоге к военному и политическому краху? Хотел
того Гудериан или нет, но из написанного им следует
вывод: не будь ошибок Гитлера, ход и исход войны
были бы другими. Стоит ли после всего, что мы узнали
о	событиях 1939—1945 годов за последние полвека, еще
раз возвращаться к давно опровергнутому наукой зак¬
лючению?
И последнее. Читая любую книгу, каждый волен
по-своему оценивать и ее содержание, и личность ав¬
тора. И все же, следя за перипетиями непростой био¬
графии старого генерала, не будем забывать: без танков
Гудериана не задумывались и не осуществлялись бы
преступные планы, не чинился бы произвол на захва¬
ченных землях, не дымили бы трубы крематориев Ос¬
венцима, Майдека и других фабрик уничтожения.
U. РАБИНОВИЧ,
КАНДИДАТ ИСТОРИЧЕСКИХ НАУК.

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Поколению, к которому я принадлежу, пришлось
волею судьбы принять участие в двух мировых войнах,
закончившихся поражением моей страны. Это чрезвы¬
чайно жестокая участь, и мы, бывшие солдаты, особенно
глубоко чувствуем боль и скорбь своего народа. Много
лет молчали участники последней великой схватки: одни
находились в плену, другие воздерживались от выступле¬
ний по иным мотивам. Между тем у наших бывших
врагов, в странах-победительницах, уже появилось не¬
мало книг о второй мировой войне. Это либо воспоми¬
нания участников войны, либо ценные-труды историчес¬
кого характера. Нам кажется, что после того как
глубочайшие потрясения, вызванные нашей катастрофой,
отошли в прошлое, наступила пора и для нас, немцев,
переживших это величайшее поражение, выступить со
своими воспоминаниями. Наши архивы в основном унич¬
тожены или попали в руки противников. Это обстоятель¬
ство сильно затрудняет исторически правдивое освещение
прошедших событий. Тем большее значение приобретают
личные воспоминания участников войны, даже если эти
воспоминания касаются лишь отдельных эпизодов и но¬
сят преимущественно субъективный характер.
Однако не только это обстоятельство заставило меня
взяться за перо.
Миллионы женщин Германии отдали родине мужей
и сыновей. Сотни тысяч немецких женщин, детей и
стариков оказались жертвами бомбардировок авиации
противника. Женщины и дети помогали строить оборо¬
нительные сооружения, работали на фабриках и заводах,
в сельском хозяйстве, чтобы защитить свое отечество.
Немецкие рабочие в невероятно трудных условиях про¬
должали неутомимо выполнять свой долг по отношению
к отечеству. Немецкие крестьяне, обрабатывая свои земель¬
ные участки в суровых условиях войны, снабжали страну
продовольствием до самого горького конца. Миллионы
-8'

немцев, лишившись крова, либо погибли, либо вынужде¬
ны добывать кусок хлеба у иностранцев. Миллионы муж¬
чин — цвет нашего народа — мужественно приняли смерть
в борьбе с врагами, как в течение столетий умирали
немецкие солдаты, оставаясь верными до конца своему
народу, своему отечеству. Все они заслуживают призна¬
тельность нашего народа.
Я не имею права говорить от имени немецкого
парода, но выразить благодарность, по крайней мере,
своим бывшим солдатам могу. Мы знали, как необхо¬
димо поддерживать друг друга; взаимное уважение и
взаимная любовь связывают нас и по сей день и будут,
на что я с надеждой уповаю, связывать всегда.
Нас очень часто обвиняют в милитаризме и национа¬
лизме, и этой книге, очевидно, не избежать подобных
нападок определенной стороны. Для моих старых солдат,
как и для меня лично, понятие милитаризм означает не
что иное, как пустую игру в парады, хвастливое подража¬
ние солдатскому языку, чрезмерное увлечение солдатской
выправкой, а также культивирование их в условиях граж¬
данской жизни, — т. е. все то, что отвергает каждый
истинный солдат. Именно солдат больше, чем кто-либо
иной, испытывает на себе ужасные последствия войны и
поэтому как человек относится к ней отрицательно. Сол¬
дату чужда всякая мысль о честолюбивых захватнических
планах и политике силы. Мы стали солдатами для того,
чтобы защищать отечество, и для того, чтобы подготовить
из нашей молодежи людей честных и способных с оружи¬
ем в руках оборонять свою страну, и мы охотно выпол¬
няли эти свои обязанности. Мы считали, что военная
служба является для нас выполнением высокого долга,
основанного на любви к своему народу и к своей стране.
Национализм означает для нас эгоистическое преувели¬
чение своей любви к отечеству и заносчивость по отно¬
шению к другим народам и расам. Нам чужды такие
чувства. Мы любим свою страну и свой народ, но мы
уважаем также и другие народы и присущие им особен¬
ности. Мы и в дальнейшем не будем отказываться от

любви к своему отечеству, от высокого чувства нацио¬
нального долга. Мы не дадим смутить себя непрестан¬
ными обвинениями в национализме. Мы хотим остаться
немцами и останемся ими. Мы отлично понимаем необ¬
ходимость объединения Европы и готовы стать равно¬
правным и в равной степени уважаемым членом сообще¬
ства этой потрясенной до основания части света.
Настоящая книга расскажет молодому поколению,
как боролись их отцы, как отдавали жизнь за свой народ,
а также напомнит о тех, кто, несмотря на бедствия и
смертельную опасность, нависшие над страной, и даже
несмотря на поражение ее, все же верил в нашу Герма¬
нию. Ибо только таким образом принесенные тяжелые
жертвы будут оправданы, и у нас останется надежда на
восстановление с божьей помощью мирной Германии.
Я далек от мысли оправдывать или обвинять кого-
либо. Я стремился писать только то, что мне пришлось
пережить самому. Материалами для данной книги по¬
служили отдельные заметки и письма, сохранившиеся,
несмотря на изгнание меня из пределов родины и плен,
а также сведения, полученные от моих соратников. Не
исключены, конечно, отдельные пробелы, касающиеся
некоторых деталей, так как событий было слишком
много и их воспроизведение становится трудным после
стольких лет лишений.
События, освещаемые в книге, изложены так, как
они в свое время представлялись мне как командиру
армейского корпуса, командиру танковой группы и
командующему танковой армией. Для того, чтобы дать
исчерпывающее изложение всего хода второй мировой
войны, нужны соответствующие материалы.
Считаю своим долгом выразить глубокую призна¬
тельность барону фон Либенштейну, господам Гелену,
Шереру, фон Шеллю, барону фон Штейну и барону
Фрейтагу фон Лорингхофену унд Беке за дружескую по¬
мощь, оказанную мне при составлении настоящей книги.
ГЕЙНЦ ГУДЕРИАН

ГЛАВА 1
СЕМЬЯ И
ЮНОШЕСКИЕ ГОДЫ
Я родился 17 июня 1888 г. в КуЛьме (Хелмно)1 на
Висле. Мой отец Фридрих Гудериан, обер-лейтенант 2-
го Померанского егерского батальона, родился 3 августа
1858 г. в Гросс-Клоне, округа Тучель. Моя мать Клара
(урожденная Кирхгоф) родилась 26 февраля 1865 г. в
Немчике, округа Кульм. Оба мои дедушки были поме¬
щиками, все остальные известные мне предки были
либо помещиками, либо юристами и проживали в обла¬
сти Варта, в Восточной или Западной Пруссии. Отец
был первым кадровым офицером в нашем роду.
2 октября 1890 г. родился мой брат Фриц.
В 1891 г. военная карьера привела моего отца в
Кольмар (Эльзас), где я поступил в школу, как только
мне исполнилось 6 лет. В декабре 1900 г. отец был
переведен в Санкт-Авольд (Лотарингия), а так как в
1	Здесь и далее в скобках, а также на схемах даны новые
наименования населенных пунктов (Ред .).
2	Эльзас и Лотарингия — исторические провинции на
востоке Франции. Эльзас вошел в состав Франции в конце
XVII, Лотарингия — в 60-х гг. XVIII веков. Отторгнуты у Фран¬
ции в 1871 г. В период, о котором пишет Г. Гудериан, входили
в состав Германии. Возвращены Франции в 1919 г. В 1940 г.
Эльзас и Лотарингия были аннексированы нацистской Герма¬
нией, освобождены в 1944 г. (Ред.).
-II-

этом небольшом городке не было средней школы, то
родители оказались вынужденными отправить обоих
сыновей учиться в другой город. Скромные средства
родителей, а также желание мое и моего брата стать
офицерами послужили причиной того, что для продол¬
жения нашего образования был выбран кадетский кор¬
пус. 1 апреля 1901 г. я и брат были приняты в кадет¬
ский корпус для младшего возраста, находившийся в
Карлсруэ, а 1 апреля 1903 г. я был переведен в кадет¬
ский корпус для старшего возраста в Гросс-Лихтер-
фельде вблизи Берлина. Через два года сюда же посту¬
пил и мой брат. В феврале 1907 г. я сдал экзамен на
аттестат зрелости.
С чувством глубокой благодарности и уважения
вспоминаю о своих тогдашних начальниках и воспита¬
телях. Методы воспитания в кадетском корпусе были,
конечно, военными — строгими и несложными, однако
основывались они на доброте и справедливости. В пре¬
подавании следовали программе реального училища; в
этом отношении кадетский корпус нисколько не отста¬
вал от соответствующих гражданских учебных заведе¬
ний, он дал нам основательные познания, необходи¬
мые в жизни.
В феврале 1907 г. я был направлен в качестве фен-
риха1 в 10-й Ганноверский егерский батальон, стояв¬
ший в Биче (Лотарингия). Командиром батальона до
декабря 1908 г. являлся мой отец. Это счастливое об¬
стоятельство дало мне возможность после шестилетней
разлуки вновь поселиться вместе с родителями. По
окончании военного училища в городе Мец, в котором
я учился с апреля по декабрь 1907 г., 27 января 1908 г.
мне было присвоено звание лейтенанта.
В течение нескольких лет, вплоть до начала первой
мировой войны, я жил счастливой жизнью лейтенанта.
1	октября 1909 г. егерский батальон, в котором я слу¬
1 Фенрих — звание курсанта второго курса военного учили¬
ща (Ред.).
-12-

жил, был переведен в район своего формирования в
Гослар (провинция Ганновер). Там я был помолвлен с
Маргаритой Герне, ставшей 1 октября 1913 г. моей
женой и верной подругой, которая в течение многих
лет шла со мной по извилистому и не всегда легкому
пути солдата.
Наша счастливая жизнь была прервана войной,
разразившейся 2 августа 1914 г. В течение последующих
четырех лет мне лишь изредка удавалось во время ко¬
ротких отпусков навещать семью. 23 августа 1914 г. у
меня родился сын Гейнц Гюнтер, а 17 сентября 1918 г.
второй сын — Курт.
В начале войны умер мой любимый отец, который
после тяжелой операции был вынужден 14 мая 1914 г.
выйти в отставку. Отец являлся для меня образцом
человека и солдата. Мать пережила отца на шестнад¬
цать лет и умерла в марте 1931 г.
После окончания войны, начиная с 1918 г., я слу¬
жил в войсках, охранявших восточные границы, — сна¬
чала в Силезии, а затем в Прибалтике. Подробные
сведения о прохождении моей военной службы приве¬
дены в биографической хронике, помещенной в конце
книги. До 1922 г. я служил в основном в штабе округа
и в министерстве рейхсвера, специализируясь преиму¬
щественно по пехоте, однако служба в 3-м телеграфном
батальоне в Кобленце, а также служба в различных
радиотелеграфных подразделениях в начале первой
мировой войны дала мне возможность приобрести не¬
которые знания, весьма пригодившиеся в дальнейшем,
при создании нового рода войск.

ГЛАВА II
ВОЗНИКНОВЕНИЕ
БРОНЕТАНКОВЫХ
ВОЙСК ГЕРМАНИИ
В период между двумя войнами я занимался глав¬
ным образом организацией бронетанковых войск Гер¬
мании. Хотя по военному образованию я являлся пехо¬
тинцем и не имел никакого технического образования,
судьба надолго связала меня с деятельностью, имевшей
отношение к моторизации войск.
После возвращения из Прибалтики осенью 1919 г.
и непродолжительной службы в 10-й бригаде рейхсвера
в Ганновере я был назначен в январе 1920 г. команди¬
ром роты егерского батальона в Госларе, в котором
служил до войны. О возвращении на службу в генераль¬
ный штаб, к корпусу офицеров которого я принадлежал
до осени 1920 г., я и не помышлял, так как мой отъезд
из Прибалтики был связан с затруднениями служеб¬
ного характера, кроме того, у меня не было почти
никаких перспектив сделать военную карьеру в урезан¬
ных штатах стотысячного рейхсвера. Я был поражен,
когда осенью 1921 г. мой командир полка полковник
фон Амсберг спросил у меня, не желаю ли я возвра¬
титься на службу в генеральный штаб. Я дал свое согла¬
сие, но некоторое время мне ничего не сообщали, и
лишь в январе 1922 г. меня вызвал к себе обер-лейте-
-14-

нант Иоахим фон Штюльпнагель, работавший в управ¬
лении войск министерства рейхсвера1, и спросил, поче¬
му я до сих пор не отправился в Мюнхен. От него я
узнал, что командование намеревается перевести меня
в инспекцию военных сообщений, в отдел автомобиль¬
ных войск, так как инспектору, генералу фон Чишвит-
цу, нужен офицер генерального штаба. Он добавил, что
в министерство рейхсвера меня переводят с 1 апреля и
что мне дается возможность к этому сроку практически
ознакомиться с работой автомобильных войск, для чего
я получаю командировку в Мюнхен, в 7-й Баварский
автомобильный батальон, куда мне и надлежит немед¬
ленно отправиться.	^
Обрадованный новым назначением, я немедленно
отбыл в Мюнхен й явился к командиру батальона май¬
ору Лутцу, с которым мне довелось работать вместе
несколько лет. Нас связывала не только совместная
работа, я относился к нему с искренним уважением, а
он ко мне — с исключительной благосклонностью.
В Мюнхене меня прикомандировали к 1-й роте,
которой командовал профессиональный летчик Вим-
мер. Майор Лутц сообщил мне, что в министерстве на
меня будет возложена задача разработать вопрос об
организации и использовании автомобильных войск.
В Мюнхене я должен был заниматься главным обра¬
зом подготовкой к выполнению указанной задачи.
Майор Лутц и капитан Виммер сделали все для того,
чтобы я мог подробно изучить организацию работы в
батальоне.
1	апреля 1922 г. я явился в Берлин к генералу фон
Чишвитцу за получением указаний относительно своей
новой службы в министерстве рейхсвера. Он сообщил
мне, что первоначально предполагал использовать меня
для разработки вопросов применения автомобильных
войск. Однако начальник его штаба майор Петтер ре¬
1 Управление войск министерства рейхсвера фактически
выполняло функции генерального штаба (Ред.).
-15-

шил поручить мне изучение ряда других вопросов, ка¬
сающихся автомастерских, бензоскладов, специальных
сооружений, штатов технического персонала, а также
автомобильных перевозок. Я был весьма удивлен этим
и сообщил генералу, что совершенно не подготовлен к
разработке этих преимущественно технических проблем
и что для руководящей работы в данной области не
имею необходимых познаний. Генерал фон Чишвитц
ответил мне, что сначала предполагал использовать меня
именно так, как передавал через майора Лутца, однако
начальник штаба доказал ему, что согласно положению
о военном министерстве Пруссии от 1873 г. (которое,
конечно, дополнялось рядом других распоряжений)
распределением кадров занимается не инспектор, а
начальник штаба; поэтому он, генерал, к сожалению,
ничего не мог изменить, но будет стараться привлекать
меня также к участию в разработке намеченных им
вопросов. Моя просьба об откомандировании меня в
егерскую роту была отклонена.
Итак, меня перевели на работу в области техники,
с чем мне пришлось смириться.
Мой предшественник не оставил после себя ничего
ценного, кроме нескольких незаконченных докумен¬
тов. Дружескую поддержку нашел я лишь в лице неко¬
торых старых чиновников военного министерства, зна¬
комых с деловыми бумагами и знающих технику
делопроизводства. Моя новая работа была весьма по¬
учительной и полезной для моего дальнейшего
совершенствования, однако наиболее ценным оказа¬
лось порученное мне генералом фон Чишвитцем изуче¬
ние проблемы переброски войск па автомашинах. Бла¬
годаря этой работе, которой предшествовали небольшие
практические занятия в Гарце, я впервые ознакомился
с возможностями использования моторизованных войск.
Теперь я мог иметь по этому вопросу собственное суж¬
дение.
Генерал фон Чишвитц чрезвычайно критически
относился к моей деятельности; обращая особое вни¬
-16-

мание на точность, он не пропускал ни одной моей
ошибки, чем помог мне приобрести необходимые зна¬
ния.
В первой мировой войне часто применялись пере¬
броски войск на автомашинах, однако они всегда осу¬
ществлялись в условиях позиционной обороны, и не
было ни одного случая, чтобы при ведении маневрен¬
ной войны они проводились непосредственно в сторо¬
ну противника. Для неукрепленной Германии казалось
невероятным, что будущая война начнется именно как
война позиционная, с устойчивой линией фронта, по¬
этому мы были вынуждены считаться с необходимос¬
тью ведения подвижной обороны. Проблема переброс¬
ки моторизованных войск в условиях маневренной
войны сразу же вызвала необходимость организации
охранения этих перебросок. Эффективное охранение
могло осуществляться только бронетанковыми сред¬
ствами. И вот я начал изучать историю, стремясь озна¬
комиться с опытом использования бронированных ма¬
шин. Так, я познакомился с молодым обер-лейтенантом
Фолькгеймом, который обработал имевшиеся незначи¬
тельные данные о применении немцами в период пер¬
вой мировой войны небольших бронетанковых подраз¬
делений, а также с данными об использовании
противником более крупных бронетанковых сил. Эти
данные имели определенную ценность для нашей не¬
большой армии. Фолькгейм снабдил меня некоторой
литературой, и я получил возможность приступить к
изучению еще слабо разработанной теории использова¬
ния бронетанковых войск. Наиболее богатый опыт в
этой области имели англичане и французы. Я достал
необходимую литературу и начал ее штудировать.
Это были преимущественно английские статьи и
книги Фуллера, Лиддл Гарта и Мартеля, которые меня
чрезвычайно заинтересовали и обогатили мою фанта¬
зию. Эти дальновидные специалисты уже в тот период
хотели превратить бронетанковые войска в нечто более
значительное, чем вспомогательный род войск для пе¬
-17-

хоты. Они ставили танк в центр начинающейся мото¬
ризации нашей эпохи и являлись, таким образом, круп¬
ными новаторами в области разработки современных
методов ведения войны.
В стране слепых одноглазый — король. Так как
никто, кроме меня, данной проблемой не занимался, то
вскоре я прослыл специалистом. Этому способствовали
небольшие статьи, публиковавшиеся время от времени
мной в газете «Милитэр-Вохенблат», редактор которой
генерал фон Альтрок неоднократно навещал меня, по¬
буждая к сотрудничеству в газете. Он был истинным
солдатом и охотно предоставлял страницы газеты для
статей по наиболее актуальным военным вопросам со¬
временности.
Сотрудничество в газете дало мне возможность
познакомиться с австрийцем Фрицем Хайглем, автором
«Справочника танкиста», который пользовался некото¬
рыми моими советами по тактическим вопросам.
Зимой 1923/24 г. под моим руководством была
проведена военная игра на тему «Использование мото¬
ризованных войск во взаимодействии с авиацией». Ру¬
ководство игрой мне было поручено подполковником
фон Браухичем — будущим главнокомандующим сухо¬
путными силами Германии. Игра была одобрена отде¬
лом боевой подготовки. Мне было предложено стать
преподавателем тактики и военной истории. После
соответствующего экзамена я был направлен в так на¬
зываемую «учебную» командировку. Осенью 1924 г. я
прибыл в штаб 2-й дивизии, находившийся в Штеттине
(Щецин), которой в то время командовал генерал фон
Чишвитц, снова ставший моим начальником.
До переезда в Штеттин я под руководством полков¬
ника фон Натцмера, заменившего Чишвитца на посту
инспектора автомобильных войск, провел ряд такти¬
ческих занятий на тему использования бронетанковых
войск совместно с кавалерией для ведения разведки. Во
время занятий мы пользовались лишь неуклюжими
бронемашинами, которые нам разрешено было иметь
-18-

по Версальскому мирному договору. Хотя эти машины
из-за своего большого веса были в состоянии двигаться
в основном только по дорогам, я был удовлетворен
результатами занятий и при подведении итогов выра¬
зил надежду, что теперь автомобильные войска будут
выведены из подчинения органов тыла и станут боевы¬
ми частями. Однако мой инспектор придерживался про¬
тивоположного мнения и в ответ на мои высказывания
бросил реплику: «К черту боевые части! Пусть перево¬
зят муку».
Итак, я прибыл в Штеттин, чтобы преподавать
тактику и военную историю офицерам, предназначен¬
ным для работы в генеральном штабе. Новая служба
требовала много работы; перед своими весьма крити¬
чески настроенными слушателями мне приходилось
ставить хорошо продуманные задачи, всесторонне оце¬
нивать решенйе этих задач и делать ясные выводы. В
преподавании военной истории я уделял Значительное
внимание кампании Наполеона 1806 г. К изучению
этой кампании в Германии до этого относились с пре¬
небрежением, так как она закончилась чувствительным
поражением; между тем с точки зрения ведения манев¬
ренных операций она довольно поучительна. Далее я
уделил внимание истории боевых действий немецкой и
французской кавалерии осенью 1914 г. Детальное изу¬
чение данного вопроса оказалось чрезвычайно полез¬
ным для дальнейшего развития моих тактических и
оперативных взглядов, так как это еще больше укрепи¬
ло меня во мнении максимально использовать элемент
подвижности в войне.
В процессе тактических занятий и военных игр я
при всяком удобном случае старался изложить перед
слушателями свои взгляды. Мой непосредственный
начальник майор Херинг обратил на это внимание, что
и отметил в данной мне аттестации.
После трех лет преподавания я снова был направ¬
лен в министерство рейхсвера, где стал работать в от¬
деле военных перевозок управления войск, начальни¬
-19-

ком которого был полковник Хальм, а затем подпол¬
ковники Вегер и Кюне. Отдел военных перевозок под¬
чинялся в то время оперативному отделу. Мне было
поручено составить реферат, в котором я должен был
изложить свои взгляды на возможности переброски
войск автотранспортом. Управлению войск казалось
тогда возможным производить крупные переброски
частей и соединений нормального состава на обычных
грузовых машинах. Никаких других транспортных
средств у нас в тот период не было. При изучении этого
вопроса мы столкнулись с рядом трудностей, вытекав¬
ших из свойств данного вида транспорта. Французы в
период первой мировой войны производили подобные
переброски войск, в частности во время сражения под
Верденом; однако они осуществлялись за неподвижной
линией фронта, а в подобных условиях не требовалась
немедленная доставка к месту назначения всего при¬
надлежащего дивизии конного транспорта и особенно
артиллерии. Когда же встал вопрос о возможности пе¬
реброски автотранспортом целых дивизий вместе со
всеми их тылами в условиях маневренной войны, стало
очевидным, что для этого потребуется огромное количе¬
ство грузовых автомашин. По этому поводу у нас раз¬
вернулись горячие споры, причем сомневавшихся было
больше, чем веривших.
Осенью 1928 г. полковник Штоттмейстер из учеб¬
ного отдела автомобильных войск обратился ко мне с
просьбой взять на себя преподавание тактики танковых
войск его слушателям. Мои начальники из управления
войск согласились на то, чтобы я взял на себя эту
дополнительную работу. Таким образом, я снова стал
заниматься танками, правда, пока только теоретически.
Однако мне недоставало практических знаний в этой
области, к тому времени я еще ни разу не побывал
внутри танка. Теперь же мне предстояло преподавать
дисциплину, имеющую непосредственное отношение к
танкам. Тщательная подготовка к занятиям потребова¬
ла от меня серьезного изучения различных источников.
-20-

Теоретическая разработка вопроса теперь уже не пред¬
ставляла таких трудностей, как в первое время моя
работа в министерстве рейхсвера, потому что к этому
времени уже появилась богатая литература о прошед¬
шей войне, а в иностранных армиях были даже изданы
соответствующие наставления . Для практических за¬
нятий использовались макеты танков. Первоначально
макеты были обтянуты парусиной и перемещались
людьми, а в дальнейшем делались из жести и передви¬
гались с помощью мотора. Мы проводили такие заня¬
тия и совместно с пехотой, в частности с подразделе¬
ниями 3-го батальона 9-го пехотного полка, которым
последовательно командовали подполковники Буш и
Лизе. Во время этих учений я познакомился со своим
будущим коллегой Венком, бывшим тогда адъютантом
3-го батальона. Мы занимались с ним систематически,
изучая действия в бою одиночных танков, танковых
взводов, рот и батальонов,
Хотя возможности для проведения практических
занятий были довольно ограниченными, тем не менее
мы постепенно получали довольно ясное представле¬
ние о перспективах использования танков в современ¬
ной войне. Особенно плодотворной для работы моей
фантазии явилась моя четырехнедельная командировка
в Швецию, во время которой я имел возможность прак¬
тически ознакомиться (во время маневров) с послед¬
ним образцом немецкого танка LK II, использовавше¬
гося в период войны.
По пути в Швецию мы с женой побывали в Дании,
где приятно провели несколько дней в Копенгагене и
его окрестностях.
Глубокое впечатление произвели на нас прекрас¬
ные скульптуры Торвальдсена. Сидя на террасе замка
Хельсиньор, мы вспоминали слова Гамлета:
1 Английское наставление для бронетанковых войск было
переведено на немецкий язык и в течение многих лет служило
для нас теоретическим руководством.
-21-

«Есть многое на свете, друг Горацио,
Что и не снилось вашим мудрецам».
Лучи солнца окрашивали бронзовые стволы пушек
в зеленоватый цвет. Это была великолепная картина.
Дальнейший путь от Мотала до Стокгольма мы
совершили на пароходе. По дороге остановились, что¬
бы осмотреть красивую старинную церковь Врета. На
следующий день мы увидели великолепные здания
Стокгольма — этой северной Венеции.
Я был направлен во 2-й гвардейский батальон. Его
командир полковник Бурен принял меня весьма любез¬
но. Меня прикомандировали к роте, которой командо¬
вал капитан Клингспор; с ним у меня установилась
прочная дружба, продолжавшаяся до самой его преж¬
девременной смерти.
Шведские офицеры, с которыми нам приходилось
иметь дело, встретили нас, немецких офицеров, весьма
гостеприимно. Во время тактических занятий нас очень
тепло принимало местное население, предоставившее
нам квартиры.
Мы посетили тещу капитана Клингспора — мадам
Гедерлунд в ее чудном замке, расположенном у самого
моря. Мадам Гедерлунд владела заводом, вырабатывав-
* шим превосходный шведский пунш, которого мы вдо¬
воль отведали. Посетили королевское имение Тюль-
гарн, которым управлял офицер запаса по фамилии
Багер, служивший ранее в танковом батальоне. Вместе
с полковником Бурен ездили на охоту. В Скансене
посетили театр, расположенный под открытым небом,
осмотрели картины известного художника Лильефорса.
В Дроттнингхольме нам показали кожаные обои из
дворца Валленштейн в Праге, «спасенные» великим
шведским королем Густавом Адольфом во время Трид¬
цатилетней войны. Тогда мы смеялись над этим стран¬
ным термином, когда кастелян объяснял значение этих
прекрасных обоев. Теперь же можно сказать, что дей¬
ствительно некоторые из этих сокровищ были спасены,
-22-

ибо в противном случае они едва ли избежали бы
уничтожения во время второй мировой войны. К их
числу принадлежит «Кодекс Аргентеус», помещенный
под стеклом за фиолетовой шелковой занавесью в уни¬
верситетской библиотеке города Упсала. Вблизи этого
бесценного документа я обнаружил библию, которую
король Генрих III подарил кафедральному собору горо¬
да Гослар. Она также принадлежит к числу спасенных
сокровищ из более чем 250 ограбленных Густавом Адоль¬
фом немецких городов.
До сих пор я с большим удовольствием вспоминаю
поездку в Швецию, оказавшуюся для меня весьма по¬
лезной.
В том же 1929 г. я пришел к выводу, что одни танки
или танки, приданные пехоте, не могут иметь решаю¬
щего значения. Изучение военной истории, итогов
маневров в Англии и собственного опыта убедили меня
в том, что танки могут быть использованы наиболее
эффективно лишь тогда, когда всем остальным родам
войск, поддерживающим танки, будет придана такая же
скорость и проходимость. Танки должны играть веду¬
щую роль в соединениях, состоящих из различных родов
войск; все остальные рода войск обязаны действовать в
интересах танков. Поэтому необходимо не танки при¬
давать пехотным дивизиям, а создавать танковые диви¬
зии, в состав которых должны входить различные рода
войск, обеспечивающие эффективность действий тан¬
ков.
Во время командирских занятий на местности,
проводившихся летом 1929 г., руководя одной из групп,
я принял за основу танковую дивизию. Занятия про¬
шли успешно, и я был уверен, что нахожусь на пра¬
вильном пути. Однако новый инспектор военных сооб¬
щений генерал Отто фон Штюльпнагель запретил мне
оперировать во время занятий танковыми соединениями,
так как он считал, что танковая дивизия является уто¬
пией. Я мог говорить только о танковых полках.
Осенью 1929 г. начальник штаба инспекции авто¬
-23-

мобильных войск полковник Лутц, бывший мой мюн¬
хенский покровитель, спросил меня, не желаю ли я
стать командиром автомобильного батальона. Я дал
согласие и с 1 февраля 1930 г. был назначен команди¬
ром 3-го прусского автомобильного батальона, распо¬
ложенного в Берлин-Ланквитце. Батальон состоял из
четырех рот: 1-я и 4-я роты находились вместе со
штабом батальона в Берлин-Ланквитце, 2-я рота — в
учебном лагере Доберитц-Эльсгрунд, а 3-я рота — в
Нейссе (Ныса), 4-я рота была выделена из состава 3-го
обозного батальона. После того как я принял подразде¬
ления своего батальона, полковник Лутц оказал мне
содействие в переформировании последнего, 1-я рота
была снабжена бронемашинами, а 4-я — мотоциклами;
таким образом, две роты могли стать ядром будущего
моторизованного разведывательного батальона, 2-я рота
была выделена как танковая и снабжена макетами тан¬
ков; 3-я рота предназначалась в качестве противотанко¬
вой, поэтому была снабжена деревянными макетами
пушек. Хотя 1-я рота и имела старые бронемашины,
разрешенные нам Версальским договором, однако во
время занятий мы в целях экономии моторесурсов
пользовались макетами. Одна только мотоциклетная
рота имела настоящее вооружение — пулеметы.
С большим рвением приступил я к практическим
занятиям со своими импровизированными подразде¬
лениями, радуясь, что наконец-то стал до известной
степени полновластным хозяином подразделения.
Офицеры и рядовой состав занимались с большим во¬
одушевлением, так как эти занятия внесли некоторую
свежесть в затхлую атмосферу нашей армии. Но со
стороны своих начальников я не встречал должного
понимания. Например, инспектор военных сообщений
так мало верил в этот еще совсем молодой род соііск,
что запретил нам проводить в.учебном лагере занятия
совместно с другими батальонами. В маневрах 3-й ди¬
визии, в состав которой входил наш батальон, нам
разрешили принять участие только одним взводом.
-24-

Исключение составлял наш командир дивизии Иоахим
фон Штюльпнагель, который в свое время сообщил
мне о моей командировке в Мюнхен. Этот образцовый
генерал проявлял большой интерес к нашим занятиям
и чутко реагировал на запросы нашего подразделения,
оказывая значительную помощь. К сожалению, генерал
весной 1931 г. решил выйти в отставку из-за каких-то
неприятностей с министерством 'рейхсвера. Той же
осенью ушел в отставку и наш инспектор генерал Отто
фон Штюльпнагель. Копщ я прощался с ним, он зая¬
вил мне: «Вы слишком напористы. Но поверьте мне,
что ни я, ни вы не доживем до того времени, когда у
немцев будут свои танковые силы». Скептицизм пара¬
лизовал силы этого умного человека. Он понимал зна¬
чение проблемы, но не знал, как ее решить.
Вместо него инспектором был назначен генерал
Лутц, занимавший до того пост начальника его штаба.
Это был умный человек, обладавший обширными тех¬
ническими знаниями и большими организаторскими
способностями. Признавая преимущества выработан¬
ных мною тактических принципов, он полностью встал
на мою сторону.
Генерал Лутц назначил меня с осени 1931-г. своим
начальником штаба. С этого времени начался период
упорной борьбы за создание танковых войск, закончив¬
шейся в конечном счете нашей победой.
Для нас было ясно, что будущая структура броне¬
танковых войск должна способствовать их использова¬
нию для решения оперативных задач. Поэтому органи¬
зационной единицей могла быть только танковая
дивизия, а в дальнейшем — танковый корпус. Задача
состояла теперь в том, чтобы убедить представителей
других родов войск, а также руководство армии, что
наш путь является правильным. Сделать это было труд¬
но, так как никто не верил, что автомобильные войска,
относившиеся к службе тыла, могут быть использованы
в тактических и даже в оперативных целях. Старые
рода войск, прежде всего пехота и кавалерия, считались
-25-

основными. Пехоту все еще называли «царицей полей».
Так как Германии было запрещено иметь бронетанко¬
вые войска, никто не мог собственными глазами уви¬
деть столь расхваливаемое новое боевое средство, а
наши макеты танков из жести вызывали во время ма¬
невров насмешливые замечания участников первой
мировой войны. Иногда нас просто жалели, не прини¬
мая наши занятия всерьез. В лучшем случае допускали,
что бронетанковые войска могут стать вспомогатель¬
ным родом войск для пехоты, но никто не считал их
новым самостоятельным родом войск.
Особенно упорная борьба разгорелась у нас с инс¬
пекцией кавалерии. Мой генерал спросил у кавалери¬
стов, какую роль они отводят в будущем кавалерии:
будет ли она выполнять разведывательные или боевые
задачи? Инспектор кавалерии генерал фон Гиршберг
ответил, что, по его мнению, кавалерия будет выпол¬
нять задачи боевого характера, а от выполнения задач
по ведению оперативной разведки он отказывается в
пользу автомобильных войск. Поэтому мы и решили
готовить наши бронеразведывательные батальоны для
выполнения этих задач. Одновременно мы стремились
к тому, чтобы были созданы и танковые дивизии. На¬
конец, мы считали необходимым, чтобы в каждой пе¬
хотной дивизии был создан моторизованный про¬
тивотанковый дивизион, так как, по нашему убеждению,
для эффективной защиты от танков необходимо иметь
оружие, скорость передвижения которого была бы рав¬
ной скорости танков.
Генерал Кнохенгауэр, в прошлом пехотинец, сме¬
нивший генерала фон Гиршберга, не собирался усту¬
пить нам позиции, от которых кавалерия уже отказа¬
лась. Из имевшихся в тот период .трех кавалерийских
дивизий он создал кавалерийский корпус, намереваясь
снова возложить на кавалерию задачи ведения опера¬
тивной разведки, используя при этом наше детище —
танковые подразделения. По его мысли, приход в наши
новые подразделения офицеров-кавалеристов должен
-26-

был оказать на них благотворное влияние. Однако меж¬
ду нами и кавалеристами происходили горячие дискус¬
сии, нередко принимавшие слишком острые формы.
В конце концов новые идеи восторжествовали: мотор
победил лошадь, а пушка — пику.
Наряду с вопросами организации и использования
бронетанковых войск уделялось много внимания под¬
готовке материальной части, с помощью которой мы
хотели воплотить наши идеи. В этой области уже была
проделана некоторая предварительная работа. С 1926 г.
за границей работала опытная станция, где проводи¬
лись испытания немецких танков1. Управление во¬
оружения армии сделало заказ различным фирмам на
производство двух типов средних танков и трех типов
легких танков. Было выпущено по два танка каждого
типа.
Таким образом, мы получили в общей сложности
десять танков. Средние танки были вооружены 75-мм
пушками, а легкие танки — 37-мм пушками. Опытные
танки имели броню не из стали, а из литого железа.
Скорость движения всех этих машин не превышала 20
км/час.
Капитан Пирнер, отвечавший тогда за проектиро¬
вание танков, стремился воплотить в конструкцию тан¬
ков ряд современных требований, таких, как газонеп¬
роницаемость, проходимость, круговой обстрел из
1 Имеется в виду, скорее всего, секретная танковая школа
в Казани, основанная в 1926 г. под кодовым названием «Кама»,
а с 1928 г. работавшая под вывеской «Технические курсы ОСО-
АВИАХИМА» (Общества содействия обороне, авиационному и
химическому строительству). В школе готовились кадры совет¬
ских и немецких танкистов, а также испытывались немецкие
танки и другая техника. Историк Ю. J1. Дьяков и Т. С. Бушуева
утверждают, что в школе учился и будущий автор этих воспоми¬
наний Гейнц Гудериан. — См.: Дьяков Ю. JI., Бушуева Т. С.
Фашистский меч ковался в СССР. Красная Армия и рейхсвер.
Тайное сотрудничество 1922—1933 гг. Неизвестные документы.
М., 1992. (Ред.).
-27-

башенной пушки и пулемета, достаточно большой кли¬
ренс, маневренность и т. п. Это ему в значительной
степени удалось осуществить. Не совсем удачно было
оборудовано место для командира танка, которое нахо¬
дилось в передней части машины, рядом с местом
водителя; командир танка был лишен всякой возмож¬
ности вести наблюдение в направлении, обратном ходу
танка, и имел чрезвычайно ограниченные возможности
для наблюдения в стороны от направления движения,
поскольку этому мешали гусеницы и слишком глубокое
расположение сиденья. Танки в то время еще не были
снабжены радиостанциями. Хотя танки, выпущенные в
двадцатых годах, были в техническом отношении более
совершенными, нежели танки периода первой мировой
войны, все же в тактическом отношении они далеко не
отвечали тем требованиям, какие предъявлялись к ним
в свете новых веяний. Опытные образцы танков нельзя
было запускать в серийное производство, требовалось
проектирование новых типов танков.
В то время у нас считали, что для вооружения
танковых дивизий нужно иметь два типа танков: легкий
танк, вооруженный бронебойной пушкой, а также ба¬
шенным и курсовым пулеметами, и средний танк, во¬
оруженный пушкой более крупного калибра и такими
же пулеметами. В каждом танковом батальоне предпо¬
лагалось вооружить легкими танками три роты и сред¬
ними - одну. Последняя предназначалась для поддер¬
жки рот легких танков.
По вопросу о калибре орудий наше мнение разош¬
лось с мнением начальника управления вооружения и
инспектора артиллерии, которые считали, что легкому
танку вполне достаточно иметь пушку калибра 37 мм,
в то время как я полагал, предвидя усиление брони
танков иностранных армий, что на легком танке нужно
иметь пушку калибра 50 мм. Однако ввиду того, что
пехота была вооружена тогда 37-мм противотанковой
пушкой, я и генерал Лутц были вынуждены в целях
упрощения производства согласиться на вооружение
-28-

легких танков 37-мм пушкой. Нам, правда, удалось
договориться об изготовлении башни легкого танка
такого диаметра, чтобы он допускал в дальнейшем ус¬
тановку на нем пушки калибра 50 мм. Средние танки
было решено вооружить пушкой калибра 75 мм. Общий
вес танка не должен был превышать 24 т. Исходным
пунктом для установления этих данных служила грузо- »
подъемность мостов на дорогах Германии. Скорость
танков была определена в 40 км/час. Экипаж как лег¬
кого, так и среднего танка должен был состоять из пяти
человек — командира танка, наводчика, заряжающего,
водителя и радиста. Наводчик и заряжающий должны
были находиться во вращающейся башне, а для коман¬
дира танка предполагалось устройство отдельной не¬
большой командирской башни, над местом наводчика,
дающей возможность вести круговое наблюдение; впе¬
реди находились места водителя и радиста. Командова¬
ние экипажем должно было осуществляться по ларинго¬
фону. Связь между танками должна была осуществляться
по~~радио.
При сравнении этих требований к конструкции
танков с требованиями, предъявлявшимися к ранее
упомянутым опытным образцам, становилось ясным,
что они исходили из новых установок о тактическом и
оперативном использовании танков. Было также ясно,
что пройдет несколько лет, прежде чем танки новой
конструкции будут пригодны для боевых действий. По¬
этому мы считали необходимым создать пока такие
танки, которые могли бы быть использованы для учеб¬
ных целей. Мы остановили свой выбор на учебном
танке, смонтированном на шасси Карден-Ллойда, за¬
купленных в Англии и предназначавшихся для установ¬
ки 20-мм зенитной пушки. Этот тип учебного танка
допускал лишь установку пулеметов во вращающейся
башне. Такие танки, получившие обозначение Т-І, могли
быть изготовлены к 1934 г. и использованы в качестве
учебных машин до того времени, пока не будут готовы
боевые танки. Никто, конечно, не думал в 1932 г., что
29-

с этими небольшими учебными танками нам придется
в один прекрасный день вступить в бой с противником.
Ввиду того, что производство основных типов тан¬
ков затянулось на большее время, чем мы предполага¬
ли, генерал Лутц принял решение построить еще один
промежуточный тип танка, вооруженного 20-мм авто¬
матической пушкой и одним пулеметом. Производ¬
ством этих танков, получивших обозначение Т-ІІ, за¬
нималась фирма МАИ.
Летом 1932 г. в учебных лагерях Графенвер и Ютер-
бог впервые под руководством генерала Лутца были
проведены учения усиленных пехотных полков с учас¬
тием танковых батальонов, имевших, конечно, только
макеты танков. На маневрах, проводившихся в том же
году, впервые после заключения Версальского договора
участвовали немецкие бронеавтомобили, представляв¬
шие собой временный тип на шасси трехосного гру¬
зовика, облицованного стальной броней. Школьники,
которые прежде протыкали наши макеты своими ка¬
рандашами, чтобы заглянуть внутрь, были поражены
новыми бронемашинами так же, как и пехотинцы, при¬
выкшие раньше обороняться камнями от презираемых
ими танков. Штыки также были бесполезны для борь¬
бы с броней.
Эти маневры доказали возможность боевого при¬
менения моторизованных и танковых частей и подраз¬
делений. Командование кавалерийскими войсками во
многих случаях еще допускало нападки на нас, считая
наши взгляды нереальными, но наши успехи были уже
настолько велики, что их нельзя было не замечать. В
рядах наиболее дальновидных молодых офицеров-кава-
леристов произошел перелом в сторону признания пер¬
спектив нового рода войск; многие из них поняли, что
в наше время испытанные принципы действий кавале¬
рии должны осуществляться новыми средствами.
На маневрах 1932 г. в последний раз присутствовал
престарелый фельдмаршал Гинденбург. Я был поражен
тем, с какой четкостью он отмечал при подведении
—30-»

итогов допущенные на маневрах ошибки. Говоря о
командовании кавалерийским корпусом, Гинденбург
заметил: «В войне залогом успеха является простота
замысла. Я был в штабе кавалерийского корпуса. То,
что я там видел, было далеко от этого». Он был совер¬
шенно прав.
В 1933 г. рейхсканцлером был назначен Гитлер. С
этого времени внутренняя и внешняя политика Герма¬
нии полностью изменилась. Впервые я увидел и услы¬
шал Гитлера в начале февраля на открытии автомо¬
бильной выставки в Берлине.
Необыкновенным был тот факт, что сам рейхскан¬
цлер открывал выставку вступительной речью. Его речь
также в значительной степени отличалась от речей
министров или канцлеров, выступавших при аналогич¬
ных обстоятельствах. Гитлер сообщил в своей речи об
отмене налога на автомобили и о планах строительства
автострад и производства дешевых автомобилей.
Что касается той области, в какой я работал, то в
ней произошли существенные изменения, вызванные
назначением генерала Бломберга военным министром
и генерала Рейхенау начальником канцелярии мини¬
стерства. Оба они придерживались современных взгля¬
дов; в лице этих двух представителей высшего коман¬
дования я нашел, таким образом, людей, полностью
понимавших значение бронетанковых войск. К этому
следует добавить, что сам Гитлер также проявил боль¬
шой интерес к вопросам моторизации армии и созда¬
ния бронетанковых войск. Свидетельством этого яви¬
лось приглашение, полученное мной через управление
вооружения армии, продемонстрировать в течение по¬
лучаса перед рейхсканцлером в Куммерсдорфе действия
подразделений мотомеханизированных войск. Я пока¬
зал Гитлеру мотоциклетный взвод, противотанковый
взвод, взвод учебных танков Т-І, взвод легких бронема¬
шин и взвод тяжелых бронемашин. Большое впечатле¬
ние на Гитлера произвели быстрота и точность, прояв¬
ленные нашими подразделениями во время их движения,
-31-

и он воскликнул: «Вот это мне и нужно!» После этого
случая у меня сложилось впечатление, что канцлер
полностью согласился бы с моими планами организа¬
ции нового вермахта, если бы мне удалось изложить
ему мои взгляды. Однако в этом я встретился с суще¬
ственными затруднениями, связанными с неповорот¬
ливостью наших военных органов и отрицательным
отношением к моим взглядам со стороны руководящих
лиц генерального штаба, мешавших мне связаться с
генералом Бломбергом.
Между прочим следует отметить тот характерный
для германской политики факт, что с 1890 г. только
один канцлер, а именно Бисмарк, проявил однажды
интерес к развитию вооружения армии, посетив Кум-
мерсдорф. С тех пор до Гитлера здесь не был ни один
канцлер. Об этом говорила книга посетителей, которую
начальник управления вооружения генерал Беккер от¬
крыл перед Гитлером, попросив его расписаться. Этот
факт доказывает, что германская политика была лише¬
на какого бы то ни было «милитаризма».1
21 марта 1933 г. я присутствовал на открытии рей¬
хстага, которое состоялось в гарнизонной церкви Пот¬
сдама. Я занял место наверху, за пустым креслом им¬
ператрицы и за креслом, занимаемым престарелым
фельдмаршалом Макензеном, откуда мог любоваться
старинными картинами, висевшими на стенах перед
памятником Фридриха Великого.
23 марта 1933 г. был принят пресловутый закон о
предоставлении чрезвычайных полномочий правитель¬
ству, наделивший рейхсканцлера диктаторскими права¬
ми; Он был одобрен большинством голосов, поданных
депутатами от партии «национального фронта» и от
партии центра. Социал-демократическая партия муже¬
ственно голосовала против этого закона, губительности
1 Это заявление представителя германского генералитета, да
еще выходца из прусской офицерской среды, выглядит по мень¬
шей мере странно (Ред.).
-32-

которого для будущей судьбы Германии многие поли¬
тики тогда не понимали. Ответственность за его по¬
следствия должны нести те политические деятели, ко¬
торые в свое время голосовали за его принятие.
Летом 1933 г. командир моторизованного корпуса
национал-социалистов Адольф Генлейн пригласил меня
принять участие в слете штурмовых отрядов СА, кото¬
рый должен был состояться в Годесберге и где обещал
присутствовать Гитлер. Мне было интересно увидеть
Гитлера в кругу его близких приверженцев. Кроме того,
сам Генлейн был прямым и честным человеком, с ко¬
торым можно было работать, поэтому я пообещал ему
прибыть на слет.
Гитлер выступил с докладом о национал-социали¬
стской революции, проявив при этом изрядные знания
в области история. В своем докладе он указал, что
каждая революция после достижения своей цели пере¬
ходит в эволюцию. Такой именно период уже наступил
для национал-социалистской революции. Он потребо¬
вал от своих последователей, чтобы они учли это обсто¬
ятельство. Оставалось только надеяться, что это требова¬
ние Гитлера будет выполнено.
На этом слете я имел возможность познакомиться
с главным судьей партии Бушем, оказавшимся серьез¬
ным и уравновешенным человеком, придерживавшим¬
ся разумного взгляда на вещи, но не имевшим в даль¬
нейшем, к сожалению, возможности осуществить свои
принципы.
Я покинул Годесберг в надежде на то, что объяв¬
ленный Гитлером период эволюции вскоре действи¬
тельно наступит.
В 1933 г. дело организации бронетанковых войск
значительно продвинулось. Ряд пробных учений и так¬
тических занятий, проведенных с применением маке¬
тов танков, дал мне ясное представление о взаимодей¬
ствии танков с другими родами войск и еще раз укрепил
мою уверенность в том, что бронетанковые войска смогут
сыграть свою роль в современной войне только тогда,
2 Г. Гудериан
-33-

когда они будут рассматриваться как главный и основ¬
ной род войск, будут объединены в танковые дивизии
и усилены другими полностью моторизованными рода¬
ми войск.
Если в области тактического использования броне¬
танковых войск мы добились известных успехов, то
вопрос о материальной части доставлял нам еще очень
много хлопот. В результате разоружения Германии,
проводимого в соответствии с Версальским договором,
наша промышленность не производила в течение деся¬
тилетия военных материалов. Потеря квалифицирован¬
ных кадров и отсутствие необходимого оборудования
явились причиной того, что наши пожелания в области
танкостроения не могли быстро осуществляться. Осо¬
бенно большие затруднения возникли при производ¬
стве специальной стали для танков, которая должна
была обладать необходимой вязкостью; первые образцы
стальных плит для танков ломались, как стекло. Много
времени потребовалось также и на то, чтобы наладить
производство радиоаппаратуры и оптики для танков.
Однако я не раскаивался, что в тот период твердо
настаивал на выполнении своих требований: танки
должны обеспечивать хорошее наблюдение и быть удоб¬
ными для управления. Что касается управления тан¬
ком, то мы в этом отношении всегда превосходили
своих противников; ряд имевшихся не очень суще¬
ственных недостатков мы смогли исправить в дальней¬
шем.
Осенью 1933 г. генерал барон фон Фрич был назна¬
чен командующим сухопутными силами. Во главе ар¬
мии оказался, таким образом, человек, пользовавшийся
доверием всего офицерского корпуса. Это был благо¬
родный, умный и рыцарски честный солдат, имевший
правильные тактические и оперативные взгляды. Не
обладая обширными техническими знаниями, он, од¬
нако, был всегда готов без всякого предубеждения за¬
няться рассмотрением новых предложений и согла¬
ситься с ними, если только он мог убедиться в их
34-

целесообразности. Поэтому разрешать с ним вопросы,
касающиеся развития бронетанковых войск, было зна¬
чительно легче, чем с другими представителями ОКХ.1
Еще будучи начальником оперативного отдела ге¬
нерального штаба, он интересовался вопросами мото¬
ризации и создания бронетанковых войск; одну из
своих поездок в войска он специально посвятил изу¬
чению организации танковой дивизии. Получив новое
высокое назначение, Фрич продолжал проявлять боль¬
шой интерес к нашему делу. Характерной является
следующая оценка. Я принес ему на доклад материал
по некоторым техническим вопросам. Он выразил со¬
мнение в правильности некоторых положений и ска¬
зал: «Вы должны знать, что все техники лгут». Я отве¬
тил: «Разумеется, они часто лгут, но обычно это
становится известно другим через год-два после того,
как они убедятся, что идеи этих техников не могут
быть осуществлены на практике. Тактики тоже лгут,
но это становится очевидным лишь после поражения,
полученного в ближайшей войне, т. е. слишком по¬
здно».
Фрич по привычке задумчиво перенес монокль с
одного глаза на другой и сказал: «Пожалуй, вы правы».
Насколько сдержанным и почти застенчивым он
бывал в присутствии большого общества людей, на¬
столько откровенным и доступным был среди друзей,
которым доверял.
В таких случаях обычно проявлялся его юмор, и он
бывал до обаятельности любезен.
Значительно тяжелее было работать с новым на¬
чальником генерального штаба генералом Беком. Это
был благородный человек старой школы с уравнове¬
шенным, даже слишком уравновешенным характером,
последователь Мольтке, взглядами которого он и хотел
руководствоваться при создании генерального штаба
1 ОКХ (нем. ОКН — Oberkommando des Heeres) — главное
командование сухопутных сил (Ред.).
-35-

третьей империи. О современной сложной технике он
не имел никакого представления.
Ввиду того, что на работу в генеральный штаб,
особенно в качестве своих ближайших помощников, он
подбирал людей, придерживавшихся одинаковых с ним
взглядов, центральный аппарат армии со временем
постепенно сам собой превратился в реакционную кли¬
ку, с которой чрезвычайно трудно было работать. Бек
выступал против наших планов организации броне¬
танковых войск, считая, что танковые войска должны
стать вспомогательным родом войск, способствующим
действиям пехоты, и придерживался мнения, что наи¬
большей единицей танковых войск должна быть танко¬
вая бригада. Он считал, что идея создания танковых
дивизий нереальна.
С Беком мне преимущественно и приходилось ве¬
сти борьбу по вопросам формирования танковых диви¬
зий и создания уставов для боевой подготовки броне¬
танковых войск. В конце концов он согласился на
создание двух танковых дивизий, в то время как я
настаивал на создании трех. Я с большим жаром пытал¬
ся доказать ему преимущества новых соединений, в
особенности их оперативную роль. Он же твердил мне
одно: «Нет, нет, я об этом и слышать не хочу. Вы
слишком напористы». Он совершенно не верил моим
докладам, в которых я утверждал, что развитие радио¬
техники обеспечит управление танковыми соединения¬
ми, несмотря на большую скорость танков.
Особенно был недоволен Бек уставными требова¬
ниями, что командиры всех степеней обязаны нахо¬
диться впереди своих войск.
«Как же они будут руководить боем, — говорил
он, — не имея ни стола с картами, ни телефона? Разве
вы не читали Шлиффена?». То, что командир дивизии
может выдвинуться вперед настолько, что будет нахо¬
диться там, где его войска вступили в соприкосновение
с противником, было свыше его понимания.
Бек, вообще говоря, был человеком медли льным
•36

как в военном отношении, так и в политическом. По¬
всюду, где бы только он ни появлялся, он всегда ока¬
зывал какое-то парализующее влияние. В каждом но¬
вом деле он видел трудности и был полон опасений.
Для того, чтобы иметь о нем более полное представле¬
ние, следует добавить, что это он пропагандировал
ведение боевых действий методом подвижной обороны,
которая упоминалась в наших уставах еще до первой
мировой войны под термином «сдерживающий бой».
Бек ввел изучение всей армией (вплоть до стрелкового
отделения) «подвижной обороны» как одного из видов
боя. Понятие этого вида <5оя отличалось полной неяс¬
ностью, и мне ни разу не приходилось видеть, чтобы
участники занятий на данную тему были удовлетворе¬
ны ими. После того как были созданы танковые диви¬
зии, Фрич прекратил изучение «подвижной обороны».
Весной 1934 г. было создано командование
мотомеханизированных войск; командующим ими был
назначен генерал Лутц, а я - его начальником штаба.
Кроме того, генерал Лутц продолжал занимать долж¬
ность инспектора автомобильных войск и начальника
отдела вооружения управления общих дел военного
министерства.
Приблизительно в это время Гитлер впервые встре¬
тился с Муссолини в Венеции и остался как будто
недовольным результатами этой встречи. После своего
возвращения Гитлер выступил с речью перед генерала¬
ми вермахта и руководителями партии и штурмовых
отрядов. На руководителей штурмовых отрядов речь
Гитлера не произвела сильного впечатления. При вы¬
ходе из зала слышны были реплики такого рода: «Адоль¬
фу еще придется многому поучиться». Отсюда я мог
сделать заключение, что в самой партии существуют
значительные разногласия.
30 июня 1934 г. загадка была разгадана. Начальник
штаба штурмовых отрядов Рем и многие командиры
штурмовых отрядов были расстреляны. Вместе с ними
были расстреляны многие ни в чем неповинные муж¬
37-

чины и женщины и, как это стало теперь известно,
лишь только потому, что они когда-то выступали про¬
тив партии. В числе расстрелянных оказались бывший
военный министр и рейхсканцлер генерал фон Шлей-
хер и его жена, а также один из его сотрудников гене¬
рал фон Бредов. Попытка реабилитировать этих двух
генералов перед общественным мнением ни к чему не
привела. Лишь престарелый фельдмаршал фон Макен-
зен заявил на состоявшемся в 1935 г. вечере памяти
Шлиффена, на котором присутствовали молодые и ста¬
рые офицеры генерального штаба, что честь Шлейхера
и Бредова не была запятнана. Разъяснение Гитлера,
сделанное им по этому поводу в рейхстаге, не могло
считаться удовлетворительным. Тогда еще надеялись,
что партия вскоре вылечится от своих «детских болез¬
ней». Оглядываясь на прошлое, можно лишь выразить
сожаление, что тогдашнее руководство вермахта не
проявило достаточной настойчивости, чтобы добиться
полного удовлетворения. Этим оно оказало бы боль¬
шую услугу себе, вермахту и всему немецкому народу.
2	августа 1934 г. Германия понесла тяжелую утрату:
умер фельдмаршал фон Гинденбург, оставив свой на¬
род в состоянии внутреннего революционного возбуж¬
дения, дальнейшее развитие которого нельзя было пред¬
видеть. В этот день я писал своей жене:
«Не стало больше нашего старого властелина. Все
мы сильно опечалены этой невозместимой утратой. Он
был отцом для всего нашего народа и особенно для
вермахта, и эту тяжелую потерю мы сможем возместить
лишь с большим трудом и очень не скоро. Один факт
существования Гинденбурга имел в глазах иностранных
государств больше веса, чем письменные договоры и
красивые слова. Он пользовался доверием всего мира.
Мы, любившие и уважавшие его, потеряли очень мно¬
го... Завтра будем присягать Гитлеру. Присяга, чреватая
последствиями! Дай бог, чтобы обе стороны в одинако¬
вой степени соблюдали эту присягу на благо Германии.
Что касается армии, то она приучена соблюдать прися¬
-38-

гу. Пусть она с честью ее соблюдает... Ты права. Было
бы намного лучше, если бы представители различных
организаций отложили по этому поводу всякого рода
торжества и вместо громких речей... приступили к скром¬
ной работе по выполнению своего долга».
Эти строки, которые я писал 2 августа, характери¬
зуют не только мое личное настроение, но и господ¬
ствовавшие в то время настроения многих моих друзей,
а также широких кругов нашего народа.
7	августа 1934 г. немецкие солдаты понесли своего
фельдмаршала и рейхспрезидента на кладбище Таннен-
берга на вечный покой.
Последними словами Гитлера, адресованными Гин-
денбургу, были: «Мертвый полководец, отныне твое
место в Валгалле!»*
Еще 1 августа рейхсканцлер и кабинет министров
на основании закона о предоставлении чрезвычайных
полномочий правительству приняли решение о том,
чтобы в случае смерти Гинденбурга рейхспрезидентом
являлся рейхсканцлер. Тем самым 2 августа Адольф
Гитлер стал одновременно главой государства и верхов¬
ным главнокомандующим вермахта. Так как он при
этом сохранял должность рейхсканцлера, то в его руках
была сосредоточена вся верховная власть государства.
Диктатура Гитлера стала отныне почти неограничен¬
ной.
Наступил 1935 год, знаменательный тем, что в марте
этого года Германия получила военный суверенитет.
Каждый солдат радостно приветствовал это собы¬
тие, означавшее отмену позорных для Германии ста¬
тей Версальского договора. На параде, проведенном в
день памяти героев в присутствии фельдмаршала Ма-
кензена, принимали участие представители всех родов
войск, в том числе и несколько батальонов недавно
созданных бронетанковых войск, правда, в основном
1 Валгалла — в древнескандинавской мифологии — дворец
бога Одина, обиталище душ воинов, падших в бою (Ред.).
-39-

не имевших материальной части. При подготовке вна¬
чале хотели отстранить бронетанковые войска от уча¬
стия в параде, так как, по словам одного офицера
генерального штаба, «со своими короткими карабина¬
ми они не смогут выполнить команду «на-караул».
Несмотря на эти «веские» доводы, мне все же удалось
добиться участия бронетанковых подразделений в па¬
раде.
16 марта 1936 г. я был приглашен на вечернюю
беседу к английскому военному атташе. Незадолго до
моего ухода из дома радио передало правительственное
сообщение о введении вновь всеобщей воинской по¬
винности в Германии. Беседа, которую я вел в тот
вечер с английским атташе и присутствовавшим при
этом моим знакомым офицером из Швеции, была
чрезвычайно оживленной. Оба эти офицера выразили
полное понимание, когда я сказал, что немецкая армия
с удовлетворением встретила радостную весть о введе¬
нии всеобщей воинской повинности.
Теоретически мы поставили перед собой цель —
сравняться в области вооруженных сил с нашими хо¬
рошо вооруженными соседями. Практически же, осо¬
бенно в отношении бронетанковых войск, мы не мог¬
ли даже и думать о том, чтобы в ближайшее время
иметь такое вооружение, которое хотя бы приблизи¬
тельно равнялось по количеству и качеству вооруже¬
нию соседних государств. Поэтому мы прежде всего
пытались сравняться с ними в отношении организаци¬
онной структуры бронетанковых войск и управления
ими.
Объединение наших немногочисленных бронетан¬
ковых сил в крупные соединения — дивизии и объеди¬
нение этих дивизии в корпус должно было компенси¬
ровать недостаток в количественном отношении.
Прежде всего наши военные начальники должны
были убедиться в том, что избранный нами путь явля¬
ется правильным, а план — осуществимым. С этой
целью созданное в июне 1934 г. командование мотоме¬
■40'

ханизированных войск решило провести под руковод¬
ством генерала Лутца летом 1935 г. четырехнедельные
учения для танковой дивизии, в которую были объеди¬
нены все имевшиеся в то время бронетанковые части и
подразделения. Командиром этой учебной дивизии был
назначен генерал Вейхс. Части и подразделения диви¬
зии были собраны в учебном лагере Мюнстера, где с
ними проводилась систематическая подготовка. Основ¬
ная задача в этот период состояла не в том, чтобы
научить командиров самостоятельно принимать реше¬
ния и выполнять их, а в том, чтобы вообще доказать
возможность передвижения танковых соединений и
ведения ими боевых действий во взаимодействии с
другими родами войск. Генералы Бломберг и Фрич с
большим интересом следили за этими учениями. Гене¬
рал Лутц пригласил Гитлера присутствовать на учени¬
ях, однако пассивное сопротивление адъютанта Гитле¬
ра помешало ему в этом.
Результаты учений оказались вполне удовлетвори¬
тельными. Когда был выпущен желтый аэростат как
сигнал об окончании учений, генерал-полковник Фрич
шутливо заявил: «Теперь остается, чтобы на аэростате
появилась надпись: «Танки Гудериана — самые луч¬
шие!».
Во главе вновь созданного управления бронетанко¬
выми войсками был поставлен генерал Лутц. Создание
штаба танкового корпуса с нормальными штатами встре¬
тило сопротивление со стороны начальника генераль¬
ного штаба сухопутных сил генерала Бека.
К 15 октября 1935 г. были сформированы три тан¬
ковые дивизии: 1-я танковая дивизия под командова¬
нием генерала Вейхса, расположенная ц Веймаре; 2-я
танковая дивизия под командованием полковника Гу¬
дериана, расположенная в Вюрцбурге; 3-я танковая
дивизия под командованием генерала Фессмана, распо¬
ложенная в Берлине.
В начале октября я покинул Берлин, чтобы сме¬
нить службу в центральном аппарате на практическую
-41-

работу в войсках. Я знал, что после назначения генера¬
ла Лутца командование бронетанковыми войсками ока¬
залось в надежных руках. Однако приходилось считать¬
ся со все возрастающим противодействием со стороны
многих работников генерального штаба, и я сомневал¬
ся, сможет ли офицер, заменивший меня на посту
начальника штаба бронетанковых войск, устоять про¬
тив их влияния. Было также сомнительно, окажется ли
в состоянии инспекция бронетанковых войск, которая
имела задачу защищать интересы бронетанковых войск
в управлении общих дел сухопутных сил, осуществлять
дальнейшее развитие бронетанковых войск в том на¬
правлении, в каком это было задумано нами ранее.
Как в командовании бронетанковыми войсками,
так и в инспекции произошло то, чего я опасался:
командование пошло на уступки, удовлетворив поже¬
лание начальника генерального штаба в отношении
создания танковых бригад, предназначенных лишь для
взаимодействия с пехотой. С этой целью уже в 1936 г.
была создана 4-я танковая бригада в Штуттгарте. Удов¬
летворили также пожелания командования кавалерии
об усилении роли моторизованных частей и вместо
новых танковых дивизий сформировали три так назы¬
ваемые «легкие дивизии», имевшие каждая два мотопе¬
хотных полка, разведывательный полк, артиллерийс¬
кий полк, танковый батальон и ряд других частей и
подразделений. В целях увеличения скорости пере¬
движения танкового батальона по шоссейным дорогам
предлагали погружать танки на грузовики со специаль¬
ными прицепами. Это предложение было совершенно
бесполезным, потому что на прицепы можно было ус¬
танавливать только танки имевшихся тогда типов Т-І и
Т-11, но не танки типов T-II1 и T-1V, которые должны
были поступать на вооружение с 1938 г.
Помимо легких дивизий, были сформированы так¬
же четыре мотодивизии, представлявшие собой обыч¬
ные полностью моторизованные пехотные дивизии. Для
их моторизации потребовалось большое количество
-42-

автомашин. Таким образом был сформирован 14-й ар¬
мейский корпус, состоявший из мотодивизий, и 15-й
армейский корпус, состоявший из легких дивизий; три
танковые дивизии, подчинявшиеся управлению броне¬
танковых войск, вошли в состав 16-го армейского кор¬
пуса. Все три корпуса были сведены в одну вновь
созданную 4-ю группу под командованием генерала
Браухича, штаб которой находился в Лейпциге. Штаб
группы отвечал за обучение и комплектование указан¬
ных соединений.
Прежний единый для всех бронетанковых войск
розовый цвет окантовок был отменен. Розовые окан¬
товки остались только у личного состава танковых
полков и противотанковых дивизионов. Разведыватель¬
ные батальоны танковых дивизий имели сначала жел¬
тую, а затем коричневую окантовку. Пехотные полки и
мотоциклетные подразделения танковой дивизии име¬
ли зеленую окантовку, кавалерийские полки легких
дивизий — желтую, а мотопехотные полки — по-пре¬
жнему белую. Естественно, что при таком положении в
дела бронетанковых войск вмешивались инспекции
пехоты и кавалерии.
Я был чрезвычайно опечален подобным раздробле¬
нием бронетанковых и моторизованных частей, но
ничего не мог предпринять против факта, который
свидетельствовал о том, что развитие бронетанковых
войск встало именно на такой путь. Только позднее
они начали, и то лишь частично, развиваться по пра¬
вильному пути.
Наши и без того ограниченные вспомогательные
средства, необходимые для решения задач в области
моторизации, расходовались понапрасну из-за ошибок
организационного характера, допущенных другими ро¬
дами войск. Так, например, начальник управления.об¬
щих дел сухопутных сил генерал Фромм приказал мо¬
торизовать 14-е противотанковые роты пехотных полков.
На мое возражение, что было бы целесообразнее пере¬
вести эти роты, входящие в состав полков, передвига¬
-43-

ющихся пешим строем, на конную тягу, Фромм отве¬
тил: «Пехоте также нужно иметь несколько автома¬
шин». Мое предложение вместо противотанковых рот
перевести на мехтягу тяжелые артиллерийские дивизи¬
оны было отклонено. Эти тяжелые орудия так и оста¬
лись на конной тяге, и во время войны, особенно в
России, они не могли справляться со своими задачами.
Производство гусеничных машин, нужных для
вспомогательных подразделений, входящих в состав
танковых дивизий, все время осуществлялось такими
темпами, которые никак не могли удовлетворить нас.
Было ясно, что эффективность действий дивизии в
значительной степени зависит от того, как будут дви¬
гаться мотопехотные части, артиллерия, а также другие
части и подразделения дивизии. Были необходимы по¬
лугусеничные легкобронированные машины для пере¬
возки мотопехотных и саперных подразделений и под¬
разделений санитарной службы, самоходные установки
для артиллерийских и противотанковых дивизионов, а
также танки различных конструкций для разведыватель¬
ных батальонов и батальонов связи. Обеспечение танко¬
вых дивизий всеми этими видами техники никогда не
было осуществлено полностью. Несмотря на все расту¬
щую производственную мощность, наша промышлен¬
ность не в состоянии была удовлетворить громадный
спрос вновь создаваемых моторизованных соединений
вермахта и войск СС, а также спрос народного хо¬
зяйства, тоже нуждавшегося в автомашинах. Несмотря
на все предупреждения специалистов, верховное коман¬
дование не хотело считаться ни с какими ограничения¬
ми, а самолюбие Гитлера еще более способствовало со¬
хранению этой позиции верховным командованием. При
описании военных событий 1941 г. мы еще вернемся к
данному вопросу.
Находясь со своей танковой дивизией в Вюрцбурге,
я мог лишь между делом заниматься всеми вышеука¬
занными вопросами. Основное внимание я уделял воп¬
росам боевой подготовки и комплектованию подразде¬
-44-

лений дивизий, сформированных в различных частях
страны. Зима 1935/36 г. прошла спокойно. В Вюрцбур¬
ге я был хорошо принят как офицерами гарнизона,
начальником которого был тогда генерал Брандт, так и
местными властями. Я поселился на Белкштрассе в
небольшом домике с великолепным видом на город,
расположенный в долине Майна.
Весной 1936 г. мы были поражены решением Гит¬
лера оккупировать Рейнскую область. Бронетанковые
войска при этом не были использованы, так как окку¬
пация Рейна представляла собой в военном отношении
не более как жест. Правда, моя дивизия была поднята
по тревоге и переброшена на учебный полигон в Мюн-
зингене, но без танковой бригады, которая оставалась
на месте во избежание нежелательных осложнений.
Через несколько недель вся дивизия возвратилась об¬
ратно к месту своего постоянного расквартирования. 1
августа того же года я получил звание генерал-майора.
В маневрах, проведенных осенью 1936 г., принимал
участие только 4-й танковый полк, расположенный в
Швейнфурте. Один-единственный танковый полк, уча¬
ствовавший в маневрах в составе пехотной дивизии, не
мог, конечно, дать ясного представления о боевых воз¬
можностях бронетанковых войск. На этих маневрах в
числе гостей присутствовал вернувшийся из восточной
Азии генерал-полковник фон Сект; я имел честь дать
ему некоторые сведения о бронетанковых войсках, с
которыми ему не приходилось раньше сталкиваться.
Затем мне пришлось выступить перед приглашенными
представителями прессы и ознакомить их с организа¬
цией и боевым использованием нового рода войск.
1937 год прошел спокойно. Мы усердно занима¬
лись боевой подготовкой, закончившейся маневрами в
масштабе дивизии в учебном лагере Графенвер. По
поручению генерала Лутца я написал зимой 1936/37 г.
книгу под названием «Внимание! Танки!». В ней я
изложил историю возникновения и развития танков, а
также свои взгляды в отношении основных принципов
-45-

организации бронетанковых войск Германии в буду¬
щем. Этой книгой я хотел разъяснить наши взгляды
более широкому кругу лиц, чего нельзя было сделать,
идя только по сухому служебному пути. Кроме того, я
старался, освещая наши взгляды на страницах военной
печати, опровергать в своих статьях аргументы против¬
ников, в которых я не имел недостатка.
В сжатом виде наши взгляды были изложены в
моей статье, опубликованной 15 октября 1937 г. в во¬
енном журнале, являвшемся официальным органом
имперского союза германских офицеров. Ввиду того,
что содержание этой статьи дает полную картину борь¬
бы мнений, ведшейся в тот период, ниже я привожу ее
полный текст.	'
Огонь и движение — основа танкового
наступления
Когда заходит речь о танковой атаке, не специа¬
листы обычно представляют себе стальные чудовища,
появившиеся у Камбре и Амьена, о чем им приходи¬
лось читать в корреспонденциях с театра военных дей¬
ствий. Им представляются проволочные заграждения,
прорванные, как будто они были сделаны из соломы,
раздавленные и смешанные с землей блиндажи и пуле¬
меты, танки, утюжащие окопы, шум их моторов, пла¬
мя, вырывающееся из выхлопных труб... Все это поро¬
дило так называемую «танкобоязнь», которую многие
считали причиной нашего поражения 8 августа 1918 г.
Таким образом, одно из свойств танков, причем далеко
не самое важное, а именно их утюжащее действие,
рассматривается многими критиками как наиболее важ¬
ное боевое свойство. Основываясь на таком взгляде,
они представляют себе танковую атаку как наступление
большого количества танков, двигающихся в сомкну¬
том строю в виде крупных мишеней для противотанко¬
вых средств и артиллерии, имеющих почти одинаковое
.46-

направление движения и одинаковую скорость. Им
представляется, что все танки мчатся в сторону оборо¬
няющегося с тем, чтобы по приказу своего командира
раздавить противника даже в тех случаях, когда движе¬
ние происходит по труднопроходимой местности. Ог¬
невые возможности танка оценивались чрезвычайно
низко; находили, что танк является «слепым» и «глу¬
хим»; отрицали возможность удержания танковыми
войсками захваченной ими местности.
Представители противоположной точки зрения счи¬
тали, что танки якобы уже не могут внезапно напасть
на обороняющегося, что противотанковые средства и
артиллерия обороняющегося в состоянии поражать танки
при любых обстоятельствах, что обороняющийся всегда
находится именно там, где наступают танки, что опти¬
ческие приборы позволяют обороняющемуся вести на¬
блюдение даже в туман и сумерках и т. д. Основы¬
ваясь на таком представлении, наши критики пришли
к выводу, что танковое наступление не имеет никаких
перспектив. Они решили, что бронетанковые войска
необходимо упразднить; как заявил один из критиков,
через эпоху танков следует просто перепрыгнуть. Тем
самым они одним махом избавили бы себя от необхо¬
димости думать об изменении тактики старых родов
войск, чтобы спокойно .вернуться к тактике позицион¬
ной войны, применявшейся в 1914—1915 гг.
Но плохо прыгать в темноте, когда'не знаешь, куда
упадешь. До тех пор, пока наши критики не укажут нам
другой, лучший .путь к достижению успеха в наступле¬
нии, чем предложенное ими расформирование броне¬
танковых войск, мы будем бороться за наши принци¬
пы, основанные на том, что именно танки при их
правильном использовании являются в настоящее вре¬
мя самым лучшим наступательным средством при
проведении наземных операций. Для того, чтобы нари¬
совать более ясную картину перспектив танкового на¬
ступления, рассмотрим наиболее существенные осо¬
бенности танков.
-47-

Броня. Танки любого типа, предназначенные для
ведения боевых действий, имеют защиту прежде всего
от бронебойных пуль. Однако для борьбы с противо¬
танковыми орудиями и танками противника эта защита
является недостаточной. Поэтому предназначенные для
этой цели танки так называемых стран-победительниц
в мировой войне, и прежде всего французские танки,
имеют более надежную защиту. Например, чтобы про¬
бить броню французского танка 2С, необходима пушка
75-мм калибра.
Если какая-либо армия использует для наступле¬
ния в первом эшелоне танки, имеющие надежную бро¬
ню, которая защищает их от основной массы противо¬
танковой артиллерии противника, то успех ее действий,
направленных против этого самого опасного противо¬
танкового оружия, будет гарантирован. Тем самым рано
или поздно будет обеспечен и успех действий, веду¬
щихся против пехоты и саперных частей противника.
Этот успех может быть достигнут под прикрытием тя¬
желых танков, а после того, как будут выведены из
строя противотанковые средства противника, также под
прикрытием танков более легких типов.
Наоборот, если обороняющийся будет обеспечен
противотанковой артиллерией, способной пробивать
броню любого танка наступающего противника, и бу¬
дет в состоянии ввести в бой эту противотанковую
артиллерию своевременно и в решающем пункте, то
успех танковых частей будет достигнут ценой больших
жертв, а при достаточной плотности и глубине проти¬
вотанковой обороны успех танков вообще окажется под
большим сомнением.
Борьба между броней и снарядом, ведущаяся с дав¬
них пор, продолжает иметь значение для бронетанко¬
вых войск и в настоящее время; она будет продолжать¬
ся и в дальнейшем, как это происходит в инженерных
войсках, сооружающих долговременные укрепления, в
военно-морском флоте, а в последнее время и в авиа¬
ции. Неизвестность исхода этой борьбы ни в коем
>48»

случае не дает основания для того, чтобы бросать танки
в бой без достаточной брони, потому что в этом случае
единственной защитой наступающего снова будет его
суконный мундир, который, как показала мировая вой¬
на, далек от совершенства.
Подвижность. Говорят, что «только подвижность
является залогом победы»1. Мы согласны с таким тол¬
кованием и хотим использовать для его осуществления
все вспомогательные технические средства, имеющиеся
в настоящее время. Для того, чтобы приблизиться к
противнику, войска должны совершать передвижения,
для этого они совершают марш пешим порядком, пе¬
редвигаются на лошадях, перевозятся по железной до¬
роге, а в последнее время — на автомашинах и самоле¬
тах. Когда войска входят в соприкосновение с
противником, движение прекращается большей частью
под воздействием его огня. Для того, чтобы возобно¬
вить движение, необходимо или уничтожить противни¬
ка, или хотя бы подавить его сопротивление, или же
принудить его оставить занимаемые позиции. Это мо¬
жет быть достигнуто использованием собственных огне¬
вых средств, превосходящих по своей силе огневые
средства противника настолько, что они могут заста¬
вить замолчать его артиллерию и пулеметы. Стрельба с
позиций, подготовленных заранее, может вестись на
дистанцию прицельного огня основных огневых средств.
До этих пределов пехота имеет возможность совершать
движение под прикрытием основных огневых средств;
затем тяжелое оружие и артиллерия должны менять
огневые позиции, чтобы иметь возможность снова при¬
крывать своим огнем движение пехоты. Для ведения
боевых действий указанным способом требуется боль¬
шое количество огневых средств и еще больше боепри¬
пасов. При таком способе действий сосредоточение сил
1 Подстрочные примечания 1—10 представляют собой цита¬
ты из статей наших противников, помещенных в журнале «Ми-
литэр-Висеншафтлихе Рундшау» №3 за 1937 г.
.49-

с целью перехода в наступление требует много времени
и с трудом может быть скрыто. Элемент внезапности,
являющийся существенным фактором в борьбе за дос¬
тижение победы, ставится при этом под сомнение. Но
даже тогда, когда наступающему удается достигнуть
внезапности, он, начав движение, сразу раскрывает про¬
тивнику свои карты, и обороняющийся немедленно
направляет свои резервы к объекту атаки, чтобы орга¬
низовать здесь оборону. Надо сказать при этом, что
создание новых оборонительных рубежей, с тех пор как
резервы были моторизованы, стало делом значительно
более легким, чем это было раньше. Поэтому скорость
передвижения пехоты и артиллерии во время наступле¬
ния не имеет того значения для достижения успеха,
какое она имела во время последней войны.
Таким образом, в первую очередь нужно добиться
того, чтобы войска передвигались более быстрыми,
чем раньше, темпами и были в состоянии, несмотря
на огонь обороняющегося противника, продолжать дви¬
жение, препятствуя тем самым созданию новых обо¬
ронительных рубежей и нанося удар в глубину его
обороны.
Сторонники бронетанковых войск уверены* в том,
что при благоприятных условиях можно найти средство
для достижения указанной цели. Наши противники
считают, что элемент внезапности, использованный в
1918 г., «сегодня при танковом наступлении уже не
может больше привести к желаемым результатам»2.
Выходит, что танковое наступление уже не в состо¬
янии застигнуть противника врасплох. Как же тогда
вообще можно добиться внезапности на войне незави¬
симо от того, будут ли при этом использованы новые
или старые средства?
Известно, что еще в 1916 г. генерал пехоты фон
Куль предложил верховному командованию германс¬
кой армии осуществить прорыв фронта, применив вне¬
запность в качестве основного элемента , хотя в его
распоряжении не было каких-либо новых наступатель¬
но-

ных средств. Наступление в районе Михель в 1918 г.
имело большой успех исключительно благодаря пра¬
вильному использованию элемента внезапности, при
этом никаких новых боевых средств не было примене¬
но. Если же ко всем остальным средствам, обеспечива¬
ющим достижение внезапности, добавить и новые бо¬
евые средства, то успех операции будет обеспечен
надежнее. Однако наличие таких средств не является
обязательным условием для достижения внезапности.
Мы уверены в том, что, используя в наступлении
танки, мы сможем передвигаться значительно быстрее,
чем передвигались до сих пор, и что после успешного
прорыва мы будем продолжать дальнейшее продвиже¬
ние; это обстоятельство, пожалуй, является наиболее
важным. Мы уверены в том, что продвижение танков
будет успешным в том случае, если предварительно
будут созданы определенные условия, от которых в
настоящее время зависит успех танкового наступления.
К числу таких условий относятся: сосредоточение сил
на выгодном участке местности, наличие слабых мест в
обороне противника, превосходство над ним в танках и
др. Когда нам указывают на то, что мы не сможем
добиться успеха во всех наступательных операциях и
что со своими танками, вооруженными пулеметами,
окажемся не в состоянии штурмовать крепости, мы
вынуждены сослаться на то обстоятельство, что и все
остальные виды оружия, к сожалению, во многих отно¬
шениях не соответствуют еще целям наступления, и
можем добавить при этом, что и мы не являемся все¬
сильными.
Утверждают, что любой вид оружия может быть
использован наиболее эффективно лишь тогда, когда
он является новым и когда еще не созданы соответству¬
ющие средства защиты от него4. Бедная артиллерия!
Она уже существует в течение столетий. Бедная авиа¬
ция! Она также начинает стареть, так как и в отноше¬
нии ее уже созданы средства противовоздушной обо¬
роны.
-51-

Мы не сомневаемся в том, что эффективность
любого вида оружия зависит от состояния соответ¬
ствующих средств защиты от него. Если танки сталки¬
ваются с превосходящими силами противника — с его
танками или противотанковой артиллерией, — они
неизбежно терпят поражение. Однако эффективность
оружия, независимо от состояния противодействую¬
щих средств, зависит еще и от стремления быстро
использовать все новшества, оставаясь на техническом
уровне эпохи. В этом отношении ни один другой вид
оружия не имеет столь благоприятных возможностей,
как танки.
Нам говорят: «Артиллерийские снаряды обороняю¬
щегося имеют в настоящее время гораздо большую
скорость, чем снаряды артиллерии, установленной на
танках»5. Никто до сих пор не сомневался в этом. Тем
не менее уже в 1917—1918 гг. сотни танков располага¬
лись непосредственно за передовой линией, сотням
танков удалось благополучно проскочить через загради¬
тельный огонь противника, и за танками устремлялись
дюжины пехотных и даже кавалерийских дивизий. При
этом наступление осуществлялось без предварительной
артиллерийской подготовки, а наступающие захватыва¬
ли совершенно неповрежденную артиллерию против¬
ника. Артиллерия обороняющегося может серьезно за¬
держать продвижение танков лишь при особенно
неблагоприятных для них обстоятельствах. Однако как
только танкам удалось прорваться и достигнуть огне¬
вых позиции артиллерии противника, артиллерийские
батареи немедленно умолкают и перестают быть опас¬
ными также и для пехоты. Традиционная тактика ар¬
тиллерии — ведение «заградительного огня вдоль угро¬
жаемого участка в условиях пониженной видимости» —
как раз не оправдала себя в последней войне. Конечно,
пыль, поднимаемая снарядами противника, ограничи- .
вает видимость из танков, но это препятствие не яв¬
ляется непреодолимым. Мы изучаем способы преодо¬
ления такого рода препятствий. Танки уже получили
-52-

возможность передвигаться даже ночью и в тумане,
пользуясь компасом.
При ведении наступления с участием танков «ре¬
шающая роль» принадлежит последним, а не пехоте,
потому что неуспех танков влечет за собой провал всего
наступления и, наоборот, успех танков обеспечивает
победу.
Огонь. Броня и подвижность — это еще не все
боевые свойства танка; наиболее важным его свойством
является огонь.
Танк может вести огонь как с места, так и с хода.
В том и другом случае стрельба ведется прямой навод¬
кой. Когда танк ведет огонь с места по обнаруженной
цели, он может добиться большой эффективности. Ведя
огонь прямой наводкой и пользуясь хорошими опти¬
ческими приборами, танк в течение короткого времени
и без большого расхода боеприпасов легко уничтожает
цель, расположенную на удалении действительного огня.
При движении танка ограничение поля обзора,
казалось, будет затруднять наводчику наблюдение за
противником, но так как орудие в танке расположено
на значительной высоте, то это облегчает отыскание
целей даже на местности, покрытой растительностью.
Таким образом, большая высота танка, которая повы- -
шает его уязвимость, так как делает его отличной ми¬
шенью для противотанковых средств, оказывается до
некоторой степени полезной для наводчика. Когда при¬
ходится стрелять с хода, то на близких дистанциях
возможность попадания в цель является вполне реаль¬
ной; она стан<Йится значительно меньшей по мере
удаления от цели, при увеличении скорости движения
танка и при движении по пересеченной местности.
Во всяком случае, в настоящее время лишь одни
танки имеют возможность вести наземный бой, насту¬
пая на обороняющегося противника и ведя по нему
огонь еще до того, как его пулеметы и артиллерия будут
подавлены. Мы не сомневаемся в том. что при стрельбе
с места вероятность попадания выше, чем при стрельбе
-53-

с хода; это мы сами очень хорошо знаем и допускаем
ведение как того, так и другого вида огня. Однако
«только продвижение является залогом победы».
Должны ли танки использоваться в наступлении
(как считают6 некоторые) только с целью прорыва глав¬
ной полосы глубоко эшелонированной обороны про¬
тивника, насыщенной противотанковыми средствами и
артиллерией, т. е. является ли танковое наступление
сражением техники, как это было во время мировой
войны? Безусловно, нет. Кто так думает, тот исходит из
представления лишь о пехотных танках, т. е. о таких
танковых частях, задача которых исчерпывается тесным
взаимодействием с пехотой и которые действуют с та¬
ким же темпом, как и пехота, тогда как продвижение
ее мы считаем слишком медленным.
Мы не можем позволить себе ни предварительных
рекогносцировок, проводящихся в продолжение недель
и месяцев, ни большого расхода боеприпасов. Мы не
хотим этого делать; вместо этого мы стремимся в зара¬
нее обусловленное время парализовать противника,
одновременно на всю глубину его обороны. Мы пре¬
красно отдаем себе отчет в том, что со своим ограничен¬
ным запасом боеприпасов танки не в состоянии прове¬
сти «планомерную артиллерийскую подготовку» или
«массированный артиллерийский удар». Мы предлага¬
ем как раз обратное: танки должны вести прицельный
огонь прямой наводкой и одиночными выстрелами,
потому что многолетний военный опыт показал, что
даже ураганный артиллерийский огонь, продолжаю¬
щийся в течение недель, был не в свЬтоянии помочь
пехоте одержать победу.
Учитывая боевой опыт наших противников, мы
полагаем, что именно танки в состоянии наносить стре¬
мительные удары одновременно по различным участ¬
кам обороны противника на значительном по ширине
фронте, что именно они играют решающую роль в
достижении общего успеха наступления и что достига¬
емый ими успех будет иметь не только тактическое
-54-

значение, какое имели прорывы танков во время пер¬
вой мировой войны.
Прицельный огонь танков не только «слегка заде¬
нет» противника, как это бывает при стрельбе по пло¬
щадям, требующей колоссального и бесполезного рас¬
хода боеприпасов. Танки при достаточной их плотности,
ширине фронта наступления и глубине боевых поряд¬
ков могут уничтожить значительную часть обнаружен¬
ных целей противника и проделать брешь в его обо¬
роне, куда устремятся наши резервы со скоростью
гораздо большей, чем это было в 1918 г. Мы считаем
необходимым, чтобы эти резервы состояли из танковых
дивизий, так как все остальные рода войск не обладают
достаточной боеспособностью, скоростью и подвижно¬
стью, необходимыми для успеха наступления и после¬
дующего преследования противника.
Таким образом, мы не можем согласиться с той
точкой зрения, что танки являются лишь «дополни¬
тельным средством для достижения решающего успеха
в бою и что, взаимодействуя с другими родами войск,
они лишь в некоторых благоприятных условиях долж¬
ны поддерживать продвижение пехоты»7. Если танкам
будет отведена только вспомогательная роль, то все
останется так, как было в 1916 г. Если не* сделать
решительного скачка, то мы будем вынуждены снова
перейти к позиционной войне, похоронив всякую на¬
дежду на быстрое достижение решающего успеха в бу¬
дущем. Ни предположения о наличии больших запасов
боеприпасов у наших будущих противников, ни увели¬
чивающаяся точность стрельбы и дальнобойность ар¬
тиллерии существующих калибров, ни значительное
улучшение техники стрельбы не в состоянии поколе¬
бать наши взгляды. Напротив, мы считаем, что в на¬
ступлении танки являются основным родом войск, и
эту свою точку зрения мы будем твердо отстаивать до
тех пор, пока техника не обеспечит нас чем-то более
лучшим. Мы ни в коем случае не можем мириться с
такой артиллерийской подготовкой, которая требует
-55-

слишком много времени и отказа от элемента внезап¬
ности, руководствуясь лишь принципом, заключающим¬
ся в том, что якобы «только огонь обеспечивает начало
движения»8. Наоборот, мы считаем, что бронирован¬
ные моторы могут донести наше оружие к местораспо¬
ложению противника без такой предварительной ар¬
тиллерийской подготовки, если только будут соблюдены
следующие важнейшие условия: движение по удобной
местности, внезапность, массированное использование
танков.
Слова «массированное использование» приводят в
дрожь наших критиков. Они пишут: «Таким образом,
возникает вопрос, является ли в принципе правильным
массированное использование танков и не будет ли
более целесообразным использовать их совместно с
пехотой, чтобы придать наступлению необходимый
размах»9. В этом высказывании мы прежде всего нахо¬
дим признание наших критиков, что наступление пе¬
хоты без танков не может достигнуть необходимого
размаха. Отсюда мы делаем вывод, что тот род войск,
действия которого могут придать наступлению необхо¬
димый размах, должен, несомненно, считаться главным
родом войск.
Вопрос о том, следует ли распределять танки по
пехотным частям или нет, может быть разъяснен на
следующем примере. Происходит война между красны¬
ми и синими. Каждая из воюющих сторон имеет по 100
пехотных дивизий и по 100 танковых батальонов. Крас¬
ные распределили танки по пехотным дивизиям, синие
свели их в танковые дивизии, которые составили ре¬
зерв главного командования. Линия фронта протяже¬
нием, скажем, в 300 км характеризуется следующим
образом: 100 км линии фронта представляют танконе¬
доступную местность, 100 км — местность с отдельны¬
ми препятствиями и преградами для танков и осталь¬
ные 100 км — танкодоступную местность. Поэтому при
переходе синих в наступление, вполне возможно, сло¬
жится такая обстановка: значительная часть пехотных
-56-

дивизий красных с танками будет располагаться против
позиций синих на танконедоступной местности, где
танки совершенно не смогут быть использованы, а другая
часть их дивизий с танками расположится перед мест¬
ностью, мало благоприятной для действий танков. Ста¬
ло быть, танки последних, находясь в несколько луч¬
ших условиях, чем танки первой части дивизий, также
вряд ли смогут рассчитывать на успех. Во всяком слу¬
чае, красные смогут использовать только часть своих
танков, расположенных перед танкодоступной местно¬
стью. Синие же, наоборот, смогут сосредоточить все
свои танки на решающем направлении, там, где мест¬
ность больше всего благоприятствует их действиям. Они
получат возможность вступить в бой по меньшей мере
с двойным превосходством в танках, а на остальных
участках фронта смогут организовать оборону против
распыленных танковых частей красных.
Пехотной дивизии, имеющей в своем распоряже¬
нии около 50 противотанковых орудий, значительно
легче обороняться от 50, чем от 200 наступающих тан¬
ков. Поэтому в предложении распределить танки по
пехотным дивизиям мы усматриваем не больше чем
возвращение к примитивной тактике англичан, которой
они придерживались в 1916—1917 гг. Эта тактика еще
тогда показала свою полную несостоятельность, поэто¬
му была затем заменена тактикой сосредоточения сил и
средств на одном направлении, приведшей к успеху во
время сражения у Камбре.
Мы желаем добиться победы посредством такого
вида оружия, которое можно быстро перебросить к
району расположения противника, ведущего огонь пря¬
мой наводкой, защищенного броней и передвигающе¬
гося с помощью мотора.
Говорят, что «мотор не является новым оружием, а
лишь по-новому перебрасывает боевые средства старо¬
го типа»10. Всем известно, что сами моторы не стреля¬
ют. Когда мы говорим о бронетанковых войсках как о
чем-то новом, то имеем при этом в виду новый род
-57-

войск, подобно тому, как, например, использование
мотора военно-морским флотом привело к появлению
подводных лодок; только благодаря использованию
мотора стало возможным появление самолета, а вместе
с ним — военно-воздушных сил. Следовательно, и здесь
речь идет о новом роде войск.
Мы, танкисты, считаем свой род войск вполне «со¬
зревшим» и уверены, что наш успех в будущих сраже¬
ниях наложит отпечаток на предстоящие события. Если
наступление танков будет удачным, то все остальные
рода войск должны будут приспособиться к тому, что¬
бы действовать в одинаковом с ними темпе. Поэтому
мы и требуем, чтобы те рода войск, которые будут
взаимодействовать с нами для развития нашего успеха,
были также подвижными и были нам приданы еще в
мирное время, потому что решающее значение в буду¬
щих сражениях будет иметь не количество пехоты, а
количество бронетанковых войск.
# # *
Поздней осенью 1937 г. происходили крупные ма¬
невры, на которых присутствовал Гитлер, а в последние
дни маневров — и иностранные гости: Муссолини, ан¬
глийский фельдмаршал сэр Сирил Деверел, итальянс¬
кий маршал Бадольо и венгерская военная миссия. От
бронетанковых войск к участию в маневрах была при¬
влечена 3-я танковая дивизия под командованием ге¬
нерала Фесмана и 1-я танковая бригада. Мне было
поручено руководство посредническим штабом броне¬
танковых войск.
Результаты маневров показали, что танковая диви¬
зия вполне оправдала себя как боевая единица. Неудов¬
летворительно работали лишь ее службы снабжения и
ремонта. Необходимо было принять соответствующие
меры по улучшению работы этих служб. Я представил
свои соображения по данному вопросу командованию
корпуса. К сожалению, мои предложения не были при¬
-58-

няты во внимание, и те же недостатки дали о себе знать
еще раз весной 1938 г.
В последний день маневров специально для инос¬
транных гостей было проведено крупное наступление
всех танковых сил, участвовавших в маневрах под моим
командованием. Впечатление было исключительно силь¬
ное, хотя мы располагали в то время лишь небольшими
танками типа Т-І.
После маневров в Берлине состоялся парад войск,
а затем заключительный завтрак, устроенный генерал-
полковником бароном фон Фричем для иностранных
гостей. Это обстоятельство дало мне возможность при¬
нять участие в ряде интересных бесед, в том числе с
фельдмаршалом сэром Сирилом Деверелом и марша¬
лом Бадольо. Бадольо рассказал о своем опыте в абис¬
синском походе, сэр Деверел заинтересовался моими
взглядами на проблемы моторизации. Молодые анг¬
лийские офицеры интересовались, можно ли во время
настоящих боевых действий передвигать на поле боя
такое большое количество танков, как мы это делали на
маневрах, устроенных для Муссолини. Они не верили
в такую возможность, а многие из них являлись сто¬
ронниками теории использования бронетанковых войск
лишь в качестве вспомогательного рода войск. Во вся¬
ком случае, беседы носили чрезвычайно оживленный
характер.

ГЛАВА III
ГИТЛЕР В ЗЕЯИТЕ
ВЛАСТИ
1938 год. Кризис Бломберга — Фрича.
Аншлюсе Австрии и присоединение
Судетской области
Богатый различными событиями 1938 год начался
неожиданным присвоением мне в ночь со 2 на 3 фев¬
раля звания генерал-лейтенанта и приглашением в
Берлин на 4 февраля для беседы с Гитлером. Утром 4
февраля на одной из улиц Берлина я встретил знакомо¬
го, сообщившего мне, что я назначен командиром 16-
го армейского корпуса. Это сообщение меня чрезвы¬
чайно поразило; я немедленно купил утреннюю газету,
в которой с удивлением прочитал сообщение об отстав¬
ке ряда высших офицеров армии, в том числе Бломбер¬
га, Фрича и моего покровителя генерала Лутца. При¬
глашение в имперскую канцелярию имело в основном
целью объявить мне об этом. Все командиры корпусов
вермахта выстроились полукругом в зале, в центре ко¬
торого стоял Гитлер. Он сообщил нам, что причиной
отставки имперского военного министра генерал-фель-=
дмаршала фон Бломберга послужил его брак, а коман¬
дующего сухопутными войсками генерал-полковника
барона фон Фрича он вынужден уволить в отставку по
-60-

причине нарушения им уголовных законов. Об отстав¬
ке других лиц Гитлер не стал распространяться. Мы
стояли, как окаменелые. Тяжкие обвинения, выдвину¬
тые против наших высших начальников, которых мы
считали безупречно честными людьми, нанесли нам
удар в самое сердце. Трудно было верить в правдопо¬
добность этих обвинений, однако следовало считаться
с тем, что вряд ли глава государства заявил бы о них без
достаточных на то оснований. Закончив свою речь,
Гитлер ушел. Вскоре отпустили и нас. Никто из нас не
был в состоянии вымолвить хоть слово.
Что можно было сказать в столь потрясающий
момент о последствиях этого события в будущем?
Отставка Бломберга была предрешена. Оставаться
на посту министра он больше не мог. Совершенно по-
иному обстояло дело с Фричем. Было предложено про¬
извести военно-судебное расследование. Военный
суд, который происходил под председательством Ге¬
ринга, вынес оправдательный приговор вопреки мне¬
нию председателя суда. Весьма скудные обвинения,
предъявленные Фричу, были признаны совершенно
недостаточными.
Через месяц после всей этой гнусной истории нас
снова собрали, на этот раз на одной из авиабаз; здесь
из уст председателя верховного военного трибунала
генерала Хейтца мы услышали приговор по делу Фрича
и его подробное обоснование. Перед тем как был зачи¬
тан приговор, с небольшой речью’ выступил Гитлер, в
которой он выразил свое сожаление по поводу случив¬
шегося и заверил нас, что подобные инциденты больше
повторяться не будут:
Мы выразили пожелание, чтобы Фрич был полно¬
стью реабилитирован. Новый главнокомандующий су¬
хопутными силами генерал-полковник фон Браухич,
назначенный на эту должность по предложению Блом¬
берга, согласился лишь на назначение Фрича команди¬
ром 12-го артиллерийского полка в Шверине, чтобы
тем самым восстановить его на службе в армии. На
-61-

более ответственную должность его больше не назнача¬
ли. Ввиду того позора, который генерал-полковнику
пришлось пережить, это назначение явилось искупле¬
нием далеко не удовлетворительным. Хотя свидетель,
давший фальшивые показания против Фрича, был по
приказу Гитлера казнен, все же те, кто стоял за кули¬
сами всей этой инсценировки, остались ненаказанными.
Смертный приговор, вынесенный доносчику, явился
своего рода маскировкой.
11	августа в учебном лагере Гросс-Борн, в Помера¬
нии, генерал-полковник Фрич принял 12-й артилле¬
рийский полк. 13 августа в том же лагере проводились
учения, на которых присутствовал Гитлер, однако встре¬
ча его с Фричем не состоялась.
Вызывает удивление благородная сдержанность в
поведении Фрича в последующем. Была ли она пра¬
вильной в отношении его политических противников, —
это другой вопрос. Но чтобы сделать более обоснован¬
ные выводы из дела Фрича, необходимо полнее опи¬
сать события того .времени и охарактеризовать лиц,
принимавших в них участие.
4 февраля 1938 г. Гитлер занял пост верховного
главнокомандующего вооруженными силами. Пост
имперского военного министра остался свободным,
функции военного министра перешли к начальнику
управления общих дел генералу Вильгельму Кейтелю,
поскольку эти функции не входили в компетенцию
верховного главнокомандующего. Кейтель не получил,
однако, новых служебных полномочий, но с этого вре¬
мени стал именоваться начальником главного штаба
вооруженных сил.
Командующим 4-й группой в Лейпциге, объеди¬
нявшей моторизованные корпуса, был назначен гене¬
рал фон Рейхенау, здравомыслящий, передовой чело¬
век, с которым я был связан большой дружбой.
После событий 30 июня 1934 г. день 4 февраля
1938 г. стал вторым черным днем главного командова¬
ния сухопутных сил. Как в первом, так и во втором
.62-

случае всему германскому генералитету было предъявле¬
но тяжкое обвинение в том, что он не справляется со
своими обязанностями. Это обвинение было известно
только верхушке командования. Для большинства же
генералов истинная подоплека всего дела осталась
невыясненной. Даже по делу Фрича, казавшемуся с са¬
мого начала неправдоподобным и немыслимым, при¬
шлось сначала ждать приговора верховного военного
трибунала и уже только потом принимать соответствую¬
щие серьезные меры. Новый главнокомандующий сухо¬
путными силами никак не мог решиться на то, чтобы
предпринять необходимые шаги, хотя его об этом насто¬
ятельно просили. Между тем дело Фрича было заслоне¬
но другим, значительно более важным внешнеполити¬
ческим событием — аншлюссом Австрии. Момент для
принятия необходимых мер был упущен.
Все эти события свидетельствовали о наличии не¬
доверия между главой рейха и верхушкой армии; это
стало ясным для меня, хотя я и не мог знать всю
механику происходивших событий1.
1 В рассказе Гудериана о деле Бломберга-Фрича отсутству¬
ют некоторые подробности, без которых трудно понять истори¬
ческую подоплеку произошедшего. Вернер фон Бломберг, гене¬
рал-фельдмаршал и военный министр, в возрасте 60 лет женился,
имея уже взрослых детей от предыдущего брака, на некой Еве
Грун, 24 лет. В церемонии бракосочетания в качестве свидетелей
участвовали Гитлер и Геринг. Вскоре, однако, выяснилось, что
молодая жена фельдмаршала была в недалеком прошлом про¬
ституткой, а кроме того, проходила в качестве подследственной
в деле о краже. Разразился скандал, Бломберг вынужден был
срочно подать в отставку и покинуть Германию.
Генерал-полковник Фрич был в 1935-1938 гг. главнокоман¬
дующим сухопутными силами, фактически вторым после Блом-
берга лицом в военной иерархии Германии. Его обвинили в
гомосексуализме. Однако офицерский суд чести оправдал Фрича
за недосказанностью вины, после чего генерала вернули в ар¬
мию, хотя и со значительным понижением в должности. В
сентябре 1939 г. он погиб в боях за Варшаву.
Примерно за полгода до этих событий генерал-фельдмар¬
-63-

Я принял дела корпуса от своего уважаемого
предшественника генерала танковых войск Лутца. На¬
чальником штаба корпуса был полковник Паулюс. Его
я хорошо знал в течение ряда лет как передового,
умного, добросовестного, старательного и глубоко мыс¬
лящего офицера генерального штаба, чистые стрем¬
ления и патриотизм которого не вызывали никаких
сомнений. Мы с ним работали в полном согласии.
Впоследствии несчастный командующий 6-й армией в
Сталинграде был обвинен в самых тяжких преступле¬
ниях. Но до тех пор, пока сам Паулюс не будет иметь
возможности оправдаться, я не могу верить выдвину¬
тым против него обвинениям.
Были заменены и командиры танковых дивизий.
Теперь ими командовали: 1-й танковой дивизией —
генерал Рудольф Шмидт, 2-й танковой дивизией —
генерал Фейель и 3-й танковой дивизией — генерал
барон Гейер фон Швеппенбург.
Аншлюсе Австрии
В 16 час. 10 марта я был вызван к начальнику
генерального штаба сухопутных сил генералу Беку. В
совершенно секретном порядке он сообщил мне, что
Гитлера обуревает идея о присоединении Австрии к
шал Бломберг, до того безоговорочно поддерживавший все аг¬
рессивные начинания Гитлера, подготовил доклад, в котором
высказывалось утверждение о том, что «Германии не грозит
нападение с чьей-либо стороны». Фюрер был крайне недоволен
этим выводом, находившимся в явном противоречии с его за¬
мыслами.
Что касается Фрича, то он в 1937 г. на одном из совещаний
гитлеровской верхушки поставил под сомнение планы фюрера
по завоеванию «жизненного пространства».
С устранением фельдмаршала и генерала Гитлер стал, фак¬
тически, единоличным хозяином всех вооруженных сил Герма¬
нии — последние препятствия на пути к этой заветной цели
были устранены (Ред.).
-64-

рейху и что поэтому некоторым соединениям следует
считаться с возможностью принять участие в походе.
—	«Вам придется снова принять командование своей
старой 2-й танковой дивизией», — сказал мне Бек.
Я обратил его внимание на тот факт, что Фейель
является весьма способным генералом и будет болез¬
ненно реагировать на это. Бек ответил: «Во всяком
случае вы должны будете командовать всеми моторизо¬
ванными частями, выделенными для участия в походе».
Мной было предложено привести в боевую готов¬
ность штаб 16-го армейского корпуса, подчинив ему,
помимо 2-й танковой дивизии, еще одно соединение.
Бек согласился выделить полк лейб-штандарт СС «Адольф
Гитлер», который также должен был участвовать в похо¬
де на Австрию. Прощаясь со мной, Бек сказал:,
—	«Если хотят вообще осуществить аншлюсе, то
сейчас для этого наиболее благоприятный момент».
Я отправился к себе, чтобы отдать необходимые
распоряжения, а также обдумать предварительные ме¬
роприятия, какие следовало провести для выполнения
поставленной мне задачи.
Приблизительно в 20 час. меня снова вызвали к
Беку. После некоторого ожидания я между 20 и 21 час.
получил приказ привести в боевую готовность 2-ю тан¬
ковую дивизию и полк лейб-штандарт СС «Адольф
Гитлер», а затем сосредоточить их в районе Пассау.
При этом мне сообщили, что все войска, выделенные
для похода на Австрию, находятся под командованием
генерал-полковника фон Бока. Южнее моего корпуса
несколько пехотных дивизий должны будут форсиро¬
вать р. Инн, часть сил выделялась для движения в
направлении Тироля.
Между 23 и 24 час. я отдал по телефону приказ о
приведении в боевую готовность 2-й танковой дивизии,
а командиру полка лейб-штандарта Зеппу Дитриху со¬
общил это лично.
Конечным пунктом марша подчиненных мне со¬
единений и частей был указан город Пассау.
3 Г. Гудериан
■65

Передача приказа 2-й танковой дивизии была ос¬
ложнена тем, что все штабные офицеры дивизии во
главе с ее командиром находились на занятиях в районе
Мозеля, у города Трир. Однако, несмотря на это зат¬
руднение, командный состав был быстро собран, и
дивизия без задержек выступила в поход.
Расстояние от района расквартирования дивизии у
города Вюрцбурга до Пассау составляло около 400 км, от
Пассау до Вены — 280 км и от Берлина до Вены — 9<э2 км.
Перед тем как я отпустил Зеппа Дитриха, он сооб¬
щил мне, что ему необходимо еще посетить Гитлера.
Мне казалось важным, чтобы осуществление аншлюсса
произошло без кровопролития, чтобы он явился радо¬
стью для обеих сторон. Поэтому у меня возникла мысль
украсить танки флажками и зеленью в знак наших
мирных намерений. Я попросил Зеппа Дитриха испро¬
сить на это разрешение Гитлера, которое и было полу¬
чено через полчаса.
К 20 час. 11 марта в Пассау прибыл штаб 16-го
армейского корпуса, туда же в полночь прибыл во главе
своих частей командир 2-й танковой дивизии генерал
Фейель. У него не оказалось ни карт Австрии, ни
горючего, чтобы продолжать движение. Мне пришлось
посоветовать ему воспользоваться справочником Бэде-
кера, которым обычно пользуются туристы. Разрешить
проблему горючего было гораздо труднее. Хотя в Пас¬
сау и находилась складская база горючего, но она была
предназначена для снабжения войск на случай боевых
действий на западе. В соответствии с мобилизацион¬
ным планом база могла отпускать горючее только на
эти цели. Начальники, от которых зависело решить
этот вопрос, не были уведомлены о нашей'задаче, по¬
этому ночью их было трудно найти. Верный своему
служебному долгу, начальник базы. Пассау наотрез от¬
казался отпустить мне горючее, и только когда я
пригрозил применить силу, он сдался.
Ввиду того, что транспорт для снабжения горючим
не был мобилизован, нам пришлось использовать мес-
-66-
/

тные средства. Бургомистр города Пассау оказал нам
необходимое содействие, выделив в наше распоряже¬
ние некоторое количество грузовиков для перевозки
горючего. Чтобы обеспечить себя в дальнейшем, мы
потребовали, чтобы австрийские бензоколонки,
расположенные по пути следования наших войск, были
приспособлены к непрерывному снабжению горючим.
Несмотря на все старания, генералу Фейелю не
удалось перейти границу точно в 8 час. утра; было уже
9	час., когда первые подразделения 2-й танковой диви¬
зии стали пересекать ее, радостно встречаемые авст¬
рийским населением. Авангард дивизии состоял из 5-го
Корнвестгеймского, 7-го Мюнхенского моторизованных
разведывательных батальонов и 2-го Киссингенского
мотоциклетно-стрелкового батальона. Этот авангард
приблизительно в полдень .быстро миновал Линц и
начал продвигаться дальше в направлении на Санкт-
Пельтен.
Я следовал впереди главных сил 2-й танковой ди¬
визии; полк лейб-штандарт «Адольф Гитлер» двигался
в хвосте колонны, за 2-й танковой дивизией, к которой
он примкнул после совершения продолжительного марта
из Берлина. Украшение танков флажками и зеленью
вполне оправдало себя. Население видело, что мы идем,
имея мирные намерения, и повсюду радостно нас встре¬
чало. На дорогах стояли старые солдаты — участники
первой мировой войны с боевыми орденами на груди и
приветствовали нас. На каждой остановке жители укра¬
шали наши автомашины, а солдат снабжали продукта¬
ми. Повсюду можно было.видеть рукопожатия, объя¬
тия, слезы радости. Не было никаких конфликтов при
осуществлении этого давно ожидаемого и не раз сры¬
вавшегося аншлюсса. Дети одного народа, которые в
течение многих десятилетий были разобщены из-за
злополучной политики, ликовали, встретившись, нако¬
нец, друг с другом.
Движение наших войск проходило по единствен¬
ной дороге, шедшей через Линц.
-67-

Приблизительно в 12 час. дни я въехал в Линц, где
немного отдохнул и пообедал. Когда я намеревался
оставить город, чтобы следовать дальше на Санкт-Пель-
тен, то встретил рейхсфюрера СС Гиммлера и австрий¬
ских министров Зейс-Инкварта и фон Глайзе-Хорсте-
нау. Они сообщили мне, что к 15 часам в Линц должен
прибыть фюрер, и просили меня организовать оцепле¬
ние дороги, по которой он проедет, а также рыночной
площади. Я приказал авангарду остановиться в Санкт-
Пельтене, а оцепление улиц и площади поручил под¬
разделениям главных сил. В этом оцеплении принима¬
ли также добровольное участие подразделения местного
австрийского гарнизона. Около 60 ООО человек быстро
заполнили прилегающие улицы и площадь. Массы на-
рода были охвачены невиданным воодушевлением, не¬
мецкие солдаты встречались с восторгом.
Прибытие Гитлера затянулось до наступления тем¬
ноты. Я встретил фюрера на окраине и был свидетелем
его триумфального въезда в город. Гитлер с балкона
ратуши произнес речь, которую я имел честь слушать.
Мне никогда не приходилось испытывать такого вооду¬
шевления, какое я испытывал в тот час. Закончив речь,
Гитлер навестил нескольких раненых, пострадавших в
стычках, которые имели место до аншлюсса, а затем
направился в отель, куда последовал и я, чтобы предста¬
виться фюреру, прежде чем начать марш на Вену. Гит¬
лер был очень тронут приемом, оказанным ему населе¬
нием на рыночной площади.
Около 9 часов вечера я оставил Линц и в полночь
уже был в Санкт-Пельтене, откуда в голове авангарда
направился на Вену, куда мы и прибыли 13 марта в час
ночи, несмотря на сильную метель.
В Вене только что закончилось большое факельное
шествие, устроенное в честь аншлюсса. Улицы были
заполнены празднично настроенными жителями. Не¬
удивительно, что появление немецких солдат вызвало
бурное ликование. В присутствии командира венской
дивизии австрийской армии генерала Штумпфль аван¬
-68-

гард прошел торжественным маршем мимо здания опе¬
ры под звуки австрийского военного оркестра. По окон¬
чании торжественного марша всех снова охватил бур¬
ный восторг. Меня понесли на руках до квартиры.
Пуговицы моей шинели были оторваны и расхватаны в
качестве сувениров. Приняли нас чрезвычайно востор¬
женно.
После короткого отдыха утром 13 марта я нанес
визит командующему австрийской армией, который
принял меня весьма любезно.
День 14 марта целиком ушел на подготовку к боль¬
шому параду, назначенному на следующий день. Руко¬
водить подготовкой к параду было поручено мне, и я с
удовольствием впервые сотрудничал с нашими новыми
друзьями. Мы быстро договорились обо всем и на сле¬
дующий день с удовлетворением отмечали, что это
первое общественное мероприятие, организованное в
Вене, входившей отныне в состав рейха, прошло с
большим успехом. Парад начался торжественным мар¬
шем австрийских частей, за которыми следовали одна
за другой колонны немецких войск. Среди населения
царило восторженное настроение.
В один из ближайших вечеров я пригласил не¬
скольких австрийских генералов, с которыми успел
познакомиться, в отель «Бристоль» на небольшой ужин
с намерением закрепить нашу дружбу во внеслужебной
обстановке. Затем я выехал в моторизованные части
австрийской армии, чтобы ознакомиться с ними и уяс¬
нить себе способ включения их в состав немецкой
армии. Особенно запомнились мне две из этих поездок.
Одна привела меня в город Нейзидель на оз. Нейзид-
лер-зее, где стоял австрийский моторизованный егерс¬
кий батальон. Вторую поездку я совершил в город
Брук, где находился танковый батальон. Этим баталь-
оном-командовал подполковник Тейс, весьма способ¬
ный офицер, получивший ранение при тяжелой аварии
танка. Его подразделение производило очень хорошее
впечатление, и я быстро нашел общий язык с молоды¬
-69-

ми' офицерами и остальным личным составом. В обоих
батальонах чувствовалось высокое моральное состоя¬
ние и поддерживалась хорошая дисциплина. Я мог
только с радостью и надеждой ожидать включения этих
подразделений в состав армии рейха.
Для того, чтобы не только немецкие солдаты могли
ознакомиться с Австрией, но чтобы и австрийские сол¬
даты узнали Германию (это способствовало бы усиле¬
нию у них чувства принадлежности к одному государ¬
ству), ряд подразделений австрийской армии был
направлен на небольшой срок в Германию. Одно из
таких подразделений посетило гарнизон в городе Вюр¬
цбурге, которым я раньше командовал, где ему был
устроен радушный прием с угощением, организован¬
ный моей женой.
Вскоре я получил возможность вызвать в Вену свою
жену, чтобы 25 марта вместе отпраздновать день ее
рождения.
Участие в осуществлении аншлюсса дало возмож¬
ность немецким бронетанковым войскам извлечь неко¬
торые важные Уроки.
В целом поход на Вену прошел без особых ослож¬
нений. Выход из строя автотранспорта был незначи¬
тельным, выход танков — несколько большим. Точных
цифр я уже не помню, во всяком случае, всего вышло
из строя не свыше 30% машин. К 15 марта, на которое
был назначен парад, почти все танки прибыли к месту
назначения. Эти цифры, которые являются не очень
большими, если учесть значительное расстояние и боль¬
шую скорость марша, показались, однако, устрашаю¬
щими для тех, кто ничего не смыслит в бронетанковых
войсках, и прежде всего для генерал-полковника фон
Бока. Поэтому после похода на Вену эти люди обруши¬
лись с яростной критикой на еще молодые бронетанко¬
вые войска, утверждая, что они не в состоянии совер¬
шать продолжительные марши.
Однако деловая критика пришла к совершенно иным
выводам. При оценке боевых возможностей бронетан¬
-70-

ковых войск, произведенной на основе опыта похода
на Вену, необходимо было учитывать следующие об¬
стоятельства.
а)	Бронетанковые войска еще не были готовы вы¬
полнять свои задачи в полном объеме. В начале марта
они только проходили боевую подготовку в масштабе
роты. Теоретическая подготовка штабных офицеров,
проводившаяся весьма интенсивно во 2-й танковой
дивизии в течение всей зимы, должна была завершить¬
ся полевыми учениями в районе реки Мозель, о кото¬
рых упоминалось выше. Об организации зимних уче¬
ний в масштабе дивизии никто и не помышлял.
б)	Высшее командование также было недостаточно
подготовлено к проведению этого похода. Решение о
нем исходило от одного Гитлера. Весь поход представ¬
лял собой сплошную импровизацию, что являлось для
танковых дивизий, созданных лишь осенью 1935 г.,
рискованным мероприятием.
в)	2-я танковая дивизия должна была пройти за 48
час. при совершении этого импровизированного марша
700 км, а полк лейб-штандарт СС «Адольф Гитлер» —
около 1000 км. И все же эта задача в основном была
выполнена.
г)	Наиболее важным недостатком, выявившимся в
процессе марша, оказалась неудовлетворительная по¬
становка ремонта техники, особенно танков. Этот изъян
отмечался еще во время осенних маневров 1937 г.,
однако предложенные в марте 1938 г. меры по его
устранению не были приняты во внимание. В после¬
дующем такого рода недостатки больше не повторя¬
лись.
д)	Имели место серьезные затруднения в обеспече¬
нии горючим, но они были быстро преодолены. Ввиду
того, что во время похода боеприпасы не расходова¬
лись, выводы в этом отношении могли быть сделаны
только относительные. Боеприпасов будет достаточно,
если заблаговременно о них позаботиться.
е)	Итоги похода, во всяком случае, подтвердили
•7І<

правильность теоретических обоснований о примени¬
мости танковых дивизий для решения оперативных
задач. Запас хода и скорость движения танков оказа¬
лись выше предполагаемых. Уверенность войск в своих
силах была укреплена, а командование извлекло из
марша много поучительного.
ж)	Было доказано, что по одной шоссейной дороге
может без затруднений передвигаться больше чем одна
моторизованная дивизия; была подтверждена также
правильность мысли об организации и оперативном
использовании моторизованного корпуса.
з)	Следует подчеркнуть, что поход на Вену позво¬
лил сделать выводы лишь относительно приведения в
боевую готовность, передвижения и обеспечения тан¬
ковых дивизий, но не об их боеспособности. Дальней¬
шее показало, однако, что и в этом отношении немец¬
кие бронетанковые войска находились тогда на верном
пути.
Уинстон Черчилль в своей замечательной и имею¬
щей чрезвычайно большое значение книге «Воспоми¬
нания» (том I, стр. 331, немецкое издание Альфреда
Шерца, Берн) дает, правда, совершенно иное изложе¬
ние событий аншлюсса. Считаю необходимым привес¬
ти следующую выдержку из этой книги:
«Австрийский ефрейтор давно уже мечтал о триум¬
фальном въезде в Вену. Партийная организация наци¬
онал-социалистской партии в Вене наметила на суббо¬
ту 12 марта проведение факельного шествия для встречи
победоносных героев. Однако встречать было некого,
никто не появился. Пришлось поэтому пронести на
руках по улицам города трех растерявшихся баварцев из
состава немецких тыловых частей, прибывших поездом
в Вену для того, чтобы обеспечить войска вторжения
квартирами. Причина задержки немецких войск выяс¬
нилась позднее. Немецкая моторизованная армада не¬
решительно прогромыхала через границу и останови¬
лась вблизи города Линца. Несмотря на отличную погоду
и хорошие дороги, большинство танков оказалось не в
-72-

состоянии продолжать движение. В моторизованных
подразделениях тяжелой артиллерии имели место ава¬
рии. Дорогу от Липца до Вены загромоздили застряв¬
шие тяжелые автомашины. Ответственным за то, что
перед всем миром была продемонстрирована неподго¬
товленность немецкой армии, считали любимца Гитле¬
ра генерала фон Рейхенау, командующего 4-й армейс¬
кой группой.
Гитлер, проезжавший на автомашине через Линц,
видел замешательство в движении своих войск, что
вызвало его бешеный гнев. Легкие танки кое-как про¬
бились сквозь пробки, образовавшиеся на дорогах, и по
одному прибыли в воскресенье утром в Вену. Тяжелые
танки и моторизованную артиллерию погрузили на
железнодорожные платформы и таким путем своевре¬
менно доставили в Вену для участия в церемонии.
Картина въезда Гитлера в Вену, где он был встречен
толпами людей, и ликующими, и охваченными стра¬
хом, известна всем. Однако этот момент иллюзии сла¬
вы имел свою теневую сторону. В действительности
фюрер кипел от злости из-за того, что обнаружились
недостатки его военного механизма. Он обрушился на
своих генералов с руганью, однако те заявили, что не
виноваты. Они напомнили фюреру, что он и слушать
не хотел предостережения Фрича о риске для Германии
идти на более крупный конфликт. Внешний блеск все-
таки сохранен. Официальные празднества и парады
состоялись...»
Очевидно, Уинстон Черчилль был неправильно
информирован. Насколько мне известно1, 12 марта из
1 Как любезно сообщила железнодорожная дирекция в
Мюнхене, в день начала марша из Баварии не было отправлено
ид одного воинского эшелона с личным составом или военными
материалами, что единодушно подтверждается всем железнодо¬
рожным персоналом, находившимся в тот день на работе. От¬
правка таких эшелонов потребовала бы наличия соглашения
между немецкими и австрийскими железными дорогами, но
-73-

Баварии в Вену не прибыло ни одного воинского эше¬
лона. Выходит, что «три растерявшихся баварца» долж¬
ны были прибыть в Вену только по воздуху. Немецкая
моторизованная армада, правда, была задержана в Лин¬
це, но это я сделал только для того, чтобы организовать
встречу Гитлера, В противном случае войска были бы
в Вене во второй половине дня в тот же день. Погода
была плохая, после обеда пошел дождь, а ночью под¬
нялась сильная метель. Единственная дорога, по кото¬
рой войска двигались от Линца на Вену, на многих
участках была разобрана, так как в это время проводи¬
лись ремонтные работы, а остальные участки также
находились в чрезвычайно неудовлетворительном со¬
стоянии. Большая часть танков прибыла в Вену без
всяких происшествий. Аварии в подразделениях тяже¬
лой артиллерии не могли иметь места, так как у нас
тогда вообще не было тяжелой артиллерии. Пробок в
движении на дороге также совершенно не было. Гене¬
рал фон Рейхенау был назначен командующим 4-й
армейской группой только 4 февраля 1938 г. и не мог
отвечать за случайные перебои в работе материальной
части, потому что он находился всего пять недель на
своей новой должности. Его предшественник генерал-
полковник фон Браухич также не мог нести ответствен¬
ность за состояние 4-й армейской группы, так как и он
занимал эту должность непродолжительное время.
Как уже упоминалось, я сам встречал Гитлера при
его въезде в Линц. Он нисколько не выглядел рассер¬
женным. Наоборот, это был, пожалуй, первый случай,
когда я видел его радостно взволнованным. Во время
речи, произнесенной Гитлером в Линце с балкона рату¬
такого соглашения в действительности никогда не существовало.
За один день до начала марша на Вену пехотные дивизии были
выгружены в пограничных районах у Берхстесгадена, Фрейлас-
синга и Зимбаха, а порожние железнодорожные составы возвра¬
тились обратно, чтобы принять новые грузы. На второй день
марша эти войска уже выгрузились в Зальцбурге и на третий
день марша прибыли в Вену.
-74-

ши перед восторженными массами людей, я стоял рядом
и имел полную возможность наблюдать за ним. Слезы
действительно текли по его лицу, причем было очевид¬
но, что это делалось не для театрального эффекта.
У нас в тот период преимущественно были только
легкие танки. Тяжелых танков, как и тяжелой артилле¬
рии, почти не было, поэтому доставлять их в Вену по
железной дороге не могли.
Ни одного генерала никто не ругал, во всяком
случае, мне об этом ничего не было известно. Не было,
следовательно, и никакой реакции на это, об этом мне
также ничего неизвестно. Что касается меня лично, то
Гитлер исключительно вежливо обращался со мной в
эти мартовские дни как в Линце, так и в Вене. Един¬
ственное замечание, которое мне было сделано, исхо¬
дило от генерал-полковника фон Бока, главнокомандую¬
щего всеми войсками, участвовавшими в марше; он
считал неосторожностью с моей стороны украшение
танков флажками, о чем я упоминал выше. Недоразу¬
мение было ликвидировано после того, как генералу
Боку стало известно, что это было сделано мною с
разрешения Гитлера.
Та самая немецкая моторизованная армада, кото¬
рая «нерешительно прогромыхала через границу», ока¬
залась в состоянии, будучи лишь слегка улучшенной,
одержать в 1940 г. в короткий срок победу над устарев¬
шими армиями западных стран.
«Воспоминания» Уинстона Черчилля ясно пока¬
зывают его желание доказать, будто политические ру¬
ководители Великобритании и Франции считали, что
в 1938 г. перспективы ведения войны были бы для них
благоприятными. Военные же руководители указан¬
ных стран относились к этому более скептически. Они
хорошо понимали все слабые стороны своих армий,
но не знали, каким образом следует перестраивать их
по-новому. Немецкие генералы также хотели мира,
однако не потому, что считали себя слабыми или
боялись нововведений, а потому, что верили в воз¬
-75-

можность достижения национальных устремлений
народа мирными средствами.
2-я танковая дивизия была оставлена в районе Вены
и осенью пополнена австрийскими контингентами. Полк
лейб-штандарт СС и штаб 16-го армейского корпуса
возвратились в. апреле в Берлин. В освободившихся
казармах города Вюрцбурга разместилась 4-я танковая
дивизия под командованием генерала Рейнгардта, сфор¬
мированная осенью 1938 г. Кроме того, были сформи¬
рованы 5-я танковая и 4-я легкая дивизии.
В летние месяцы 1938 г., т. е. в условиях мирного
времени, будучи командиром корпуса, я руководил под¬
готовкой личного состава. Мои обязанности заключа¬
лись преимущественно в проверке подчиненных частей
и соединений. Это дало мне возможность познакомить¬
ся с офицерами и остальным личным составом и зало¬
жить основы того доверия между нами, которое прояви¬
лось во время войны и которым я всегда так гордился.
1	августа 1938 г. я перебрался в отведенную мне в
Берлине казенную квартиру. В том же месяце Берлин
посетили венгерский регент Хорти1 с супругой и пре¬
мьер-министр Имреди. Я присутствовал при их встрече
на вокзале, на параде, ужине у Гитлера, а таюке на
спектакле, данном в честь их приезда в оперном театре.
После ужина Гитлер подсел к моему столу и беседовал
со мной по различным вопросам, касающимся бро¬
нетанковых войск.
Политические результаты визита Хорти в Герма¬
нию не удовлетворили Гитлера. Гитлер надеялся, что
сможет добиться от венгерского регента согласия на
заключение военного союза с Германией, но был обма-
1 Хорти Миклош (1868—1957), диктатор Венгрии в 1920—
1944 гг., контр-адмйрал. Участвовал в подавлении революцион¬
ных выступлений в Венгрии в 1918—1919 гг. В 1941 г. активно
содействовал вхождению Венгрии в войну против Советского
Союза. В октябре 1944 г. передал власть в стране Ф. Салаши и
выехал за границу (Ред.).
-76-

нут в своих надеждах. К сожалению, разочарование
Гитлера было заметно как во время ужина, когда он
произносил речь, так и после него.
10—13 сентября я вместе с женой присутствовал на
партийном съезде в Нюрнберге. В течение этого месяца
отношения между рейхом и Чехословакией приняли
наиболее напряженный характер. Атмосфера стала сгу¬
щаться. Это нашло свое выражение в большой заклю¬
чительной речи Гитлера, произнесенной в Нюрнберге.
Ближайшее будущее могло оказаться чреватым боль¬
шими последствиями.
Я должен был оставить Нюрнберг и выехать в учеб¬
ный лагерь Графенвер, где размещались 1-я танковая
дивизия и войска СС. В последующие недели время
было заполнено многочисленными учениями и смотра¬
ми. В конце сентября приступили к подготовке присо¬
единения Судетской области. Опасность войны возрос¬
ла, потому что Чехословакия не шла ни на какие уступки.
Положение стало серьезным.
Мюнхенское соглашение открыло, однако, дорогу
для мирного разрешения конфликта и сделало возмож¬
ным присоединение Судетской области без кровопро¬
лития.
Политическая обстановка потребовала от меня при¬
несения еще одной жертвы: день своей серебряной
свадьбы мне пришлось провести одному в Графенвере,
жена праздновала этот день тоже одна в Берлине; оба
наших сына находились на границе. Лучшим подарком
в этот день был еще раз сохраненный мир.
2	октября мой штаб был переведен в город Плауэн, ,
а 3 октября начался марш на Судеты.
Присоединение Судетской области
Для похода на Судеты 16-му армейскому корпусу
были приданы 1-я танковая дивизия, 13-я и 20-я мото¬
дивизии. Оккупация области проводилась в три этапа.
-77-

3 октября 13-я мотодивизия генерала Отто заняла горо¬
да Егор (Хеб), Аш и Франценсбад; 4 октября 1-я тан¬
ковая дивизия заняла город Карлсбад (Карловы Вары),
а 5 октября все три дивизии продвинулись на восток и
заняли всю область до демаркационной линии.
В первые два дня марша Адольф Гитлер находился
при моем корпусе, 1-я танковая дивизия, прибывшая
из города Хам в Айбеншток (расстояние 273 км), и 13-я
мотодивизия были переброшены в ночь с 30 сентября
на 1 октября и в ночь с 1 на 2 октября из района
Графенвер на север, показав отличную скорость движе¬
ния, и сосредоточены на границе с Судетской областью
в готовности к вступлению в нее.
3	октября я встретил Гитлера на границе у города
Аш и доложил об успешном марше моих дивизий.
Затем из Аш мы поехали в Егер, где в полевой кухне
был приготовлен завтрак, в котором принял участие и
Гитлер. Завтрак состоял из обычного для рядового со¬
става меню: густой суп с говядиной. Когда Гитлер уви¬
дел в супе, мясо, он отказался кушать и, съев лишь
несколько яблок, попросил, чтобы впредь для него
готовили вегетарианскую пищу. В Егере нас встретили
очень радостно и торжественно. Толпы народа, одетые
в национальные костюмы, устроили Гитлеру шумную
овацию.
4	октября я завтракал вместе с Гитлером, обождав
его прибытия на полевую кухню штаба 1-й танковой
дивизии. Мы вели непринужденную беседу, во время
которой выявилось общее удовлетворение тем, что уда¬
лось избежать войны. Вдоль дороги, по которой затем
проезжал Гитлер, выстроились приветствуемые им вой¬
ска. Они имели отличный вид; все были настроены
радостно; машины, как и в марте в Австрии, были
украшены зеленью и цветами. Я отправился в Карлс¬
бад, где перед театром уже выстроился почетный кара¬
ул из трех рот — роты 1-го танкового полка, роты 1-го
мотострелкового полка и роты полка лейб-штандарт
СС. На правом фланге роты танкового полка стоял со
-78-

своим командиром мой старший сын, занимавший тог¬
да должность адъютанта 1-го батальона 1-го танкового
полка.
Оцепление улиц еще не было закончено, когда
появился Гитлер. Через шпалеры войск он проследовал
в здание театра, где был встречен представителями
местного населения. На улице лил проливной дождь. В
вестибюле театра происходили прямо-таки трогатель¬
ные сцены. Хорошо одетые дамы и девушки плакали,
многие становились на колени; ликование людей было
исключительно велико. Судетским немцам пришлось
много пережить: безграничную нищету, безработицу,
национальный гнет. Многие уже потеряли всякую на¬
дежду. Задача заключалась теперь в том, чтобы возро¬
дить Судетскую область. Наши полевые кухни стали
отпускать пищу беднякам, поскольку организации со¬
циального обеспечения еще не начали работать.
С 7 по 10 октября войска продолжали занимать
районы, в которых проживало немецкое население.
Для выполнения этой задачи я выехал через Кааден
(Кадань) и Заац (Жатец) в Теплице-Шанов. Везде на¬
селение восторженно встречало войска. Танки и авто¬
машины были осыпаны цветами. Живые изгороди лю¬
дей — юноши и девушки — затрудняли движение войск.
Тысячи солдат немецкого происхождения, уволенные
из чехословацкой армии, возвращались пешкам на ро¬
дину; многие из них были еще одеты в чешскую форму
и несли на спине чемодан или сундучок — разбитая без
боя армия. Первая линия укреплений Чехии была в
наших руках; она не была так сильна, как нам казалось,
но хорошо, что удалось занять ее без кровопролитных
боев.
В общем, все были довольны мирным поворотом в
политической обстановке. Война сильнее всего затро¬
нула бы именно территорию с немецким населением и
потребовала бы многих жертв от немецких матерей.
В Теплице-Шанов я остановился в имении,
принадлежавшем князю Клари-Алдринген. Князь и
-79-

княгиня приняли нас очень радушно. Мы имели воз¬
можность познакомиться здесь со многими представи¬
телями немецко-богемской аристократии и были обра¬
дованы, увидев, что они остались истинными немцами.
Я уверен, что лорд Ренсимэн правильно оценил тогда
обстановку в Чехословакии и много сделал для сохра¬
нения мира. Не его вина, что мир этот оказался очень
непрочным.
Во всяком случае, напряженность в политической
обстановке была ликвидирована, и мы могли предаться
некоторым радостям. Я получил возможность поохо¬
титься; за две недели мне удалось убить нескольких
оленей.
Бурный 1938 год близился к концу, и такие далекие
от политики солдаты, как я, надеялись, что, несмотря
на прошедшие бури, в дальнейшем обстановка будет
более спокойной. По нашему мнению, в результате
увеличения территории и численности населения рейха
последует длительный период для ассимиляции новых
областей и закрепления вновь завоеванных позиций,
настолько усиливших без всякой войны положение
Германии в Европе, что наши национальные цели мы
сможем осуществить мирным путем. Я имел возмож¬
ность собственными глазами видеть обстановку в Авст¬
рии и в Судетской области. При всей восторженности,
с которой там был встречен аншлюсе, следует все же
отметить, что экономическое состояние этих двух рай¬
онов было весьма неблагоприятным; большие различия
между Австрией и Германией в формах государственного
управления требовали длительного мирного периода
для ликвидации этой разницы с тем, чтобы в конце
концов вся Германия стала единым организмом. Мюн¬
хенское соглашение, казалось, давало возможность осу¬
ществить все эти цели.
Крупные внешнеполитические достижения Гитле¬
ра изгладили неблагоприятное впечатление от февраль¬
ского кризиса. Под впечатлением успехов в Судетской
области прошла почти незамеченной замена в сентябре
-80-

начальника генерального штаба Сухопутных сил генера¬
ла фон Бека генералом Гальдером. Бек ушел в отставку,
так как не был согласен с внешнеполитическим курсом
Гитлера, считая его опасным. Он внес предложение,
чтобы генералитет в целях сохранения мира демонстра¬
тивно выразил свое общее мнение, но Браухич, к сожа¬
лению, отклонил это предложение и не ознакомил с
ним генералов. Я возвратился из Судетской области в
Берлин, также будучи уверенным, что наступил дли¬
тельный период мира. К сожалению, я тогда глубоко
ошибался.
Новое обострение обстановки
В конце октября в Веймаре состоялся местный
праздник по случаю освящения нового здания отеля
«Элефант», на котором присутствовал Гитлер. Я, как
командир 16-го армейского корпуса и начальник гар¬
низона города Веймар, также был приглашен на этот
праздник, открывшийся официальным заседанием в
городском замке и закончившийся речью Гитлера пе¬
ред огромной толпой, собравшейся под открытым не¬
бом. В этой речи Гитлер исключительно резко высту¬
пал против Англии, особенно против Черчилля и Идена.
Мне не пришлось слышать его предыдущей речи, про¬
изнесенной в Саарбрюккене, так как я находился в то
время в Судетах, поэтому я был в высшей степени
поражен, узнав, что атмосфера снова накаляется. После
речи Гитлера гостей пригласили на ужин в отель «Эле¬
фант». Гитлер позвал меня к своему столу, и я имел
возможность беседовать с ним в течение почти двух
часов. Во время беседы я спросил у него, почему он так
резко выступал против Англии. Он объяснил это тем,
что англичане, по его мнению, проявили неискрен¬
ность во время переговоров с ним в Годесберге, а также
исключительной невежливостью по отношению к нему
видных англичан, посетивших его. Гитлер якобы зая-
-81-

вил послу Гендерсону: «Если ко мне еще раз явятся
неряшливо одетые посетители, я прикажу своему послу
в Лондоне явиться к королю одетым в свитер. Передай¬
те это своему правительству». Гитлера приводило в
ярость нанесенное ему, как он считал, оскорбление, и
он заявил, что в действительности англичане не стре¬
мятся к искреннему примирению. Особенно сильно его
задела неискренность англичан, потому что первона¬
чально он придавал большое значение взаимоотноше¬
ниям с Англией, желая установить с ней сотрудниче¬
ство на длительный срок.
Несмотря на заключение Мюнхенского соглаше¬
ния, Германия снова оказалась в чрезвычайно напря¬
женной и неустойчивой обстановке. Это вызвало боль¬
шое разочарование и серьезное беспокойство.
Вечером, вдень праздника, веймарский театр пока¬
зал «Аиду». Я сидел в ложе фюрера. Во время ужина,
устроенного после спектакля, меня вновь пригласили к
столу Гитлера. Беседа велась на общие темы, иногда об
искусстве. Гитлер рассказывал о своей поездке в Ита¬
лию и о постановке «Аиды» в Неаполе. В два часа ночи
он перешел к столу, где сидели артисты.
После возвращения в Берлин я был вызван к
главнокомандующему сухопутными силами. Он сооб¬
щил мне, что намерен создать новую должность —
инспектора подвижных войск (как он их назвал), кото¬
рый будет отвечать за состояние моторизованных войск
и кавалерии. Главнокомандующий сам набросал проект
положения о новой должности и ознакомил меня с
ним. Проект положения предусматривал, что инспек¬
тор будет иметь право производить инспекторские про¬
верки и составлять годовые отчеты.
Согласно проекту инспектор не получал никаких
командных функций, никаких прав на составление и
издание уставов и наставлений и никакого влияния на4
решение вопросов организации и личного состава.
Поэтому я отказался от такой неопределенной долж¬
ности.
-82-

Через несколько дней ко мне явился начальник
управления личного состава сухопутных сил генерал
Бодевин Кейтель (младший брат начальника главного
штаба вооруженных сил) и по поручению главнокоман¬
дующего сухопутными силами снова предложил мне
занять вновь учреждаемый пост. Я снова отказался,
выставив те же мотивы, что и раньше. Тогда Кейтель
открыл мне, что новая должность создается не по ини¬
циативе Браухича, а по желанию самого Гитлера и
поэтому я не должен от нее отказываться. Я не смог
скрыть своего разочарования; почему главнокомандую¬
щий с самого начала не сообщил мне, от кого именно
исходит приказ о создании новой должности? Я снова
заявил о своем отказе и попросил Кейтеля передать
фюреру причину моего отказа, а также сказать, что я
готов лично, доложить ему свои соображения по данно¬
му вопросу.
Через несколько дней я был вызван к Гитлеру и
разговаривал с ним с глазу на глаз. Гитлер спросил
меня о причинах моего отказа. Я доложил ему о поряд¬
ке подчиненности, существующем в главном командо¬
вании сухопутных сил, и об основных принципах
положения для нового ведомства, разработанного глав¬
нокомандующим. Затем я добавил, что, занимая свою
настоящую должность командира трех дивизий, я имею
большую возможность оказывать влияние на развитие
бронетанковых сил, чем это окажется возможным при
занятии новой должности. Хорошо зная руководящих
лиц главного командования сухопутных сил и их отно¬
шение к проблеме использования крупных сил танков
в качестве наступательного средства оперативного ха¬
рактера, я вынужден был рассматривать новое решение
как шаг назад. Далее я разъяснил, что в главном коман¬
довании сухопутных сил господствует мнение о необхо¬
димости придавать танки пехоте и что поэтому я пред¬
вижу и в будущем такие же конфликты, которые
происходили в недавнем прошлом. Кроме того, соеди¬
нение танков с кавалерией произведено помимо жела¬
-83-

ния этого старого рода войск, командование которого
видит во мне своего противника и отрицательно отно¬
сится к этому нововведению.
В модернизации кавалерии имеется настоятельная
необходимость, однако главное командование сухопут¬
ных сил и старые кавалерийские офицеры выступают
даже против этого. Свои объяснения я закончил следу¬
ющими словами: «Права, которые мне будут предостав¬
лены, окажутся недостаточными для того, чтобы пре¬
одолеть все препятствия, и я предвижу вследствие этого
постоянные трения и конфликты. Поэтому я прошу
оставить меня в прежней должности». Гитлер слушал
меня минут 20, не перебивая. Затем он обосновал свое
желание создать новый пост необходимостью организа¬
ции централизованного руководства всеми моторизо¬
ванными войсками и кавалерией и приказал мне всту¬
пить в новую должность. В заключение он сказал: «Если
ожидаемое вами противодействие будет тормозить вашу
работу, можете обращаться прямо ко мне. Тогда мы уж
вместе осуществим необходимые нововведения. Я при¬
казываю вам принять новую должность».
Разумеется, до непосредственного обращения с
докладом к Гитлеру дело не дошло, хотя затруднения
начались немедленно.
Я был произведен в генералы танковых войск, назна¬
чен генерал-инспектором подвижных войск и присту¬
пил к организации своего очень небольшого управле¬
ния, которое было размещено на Бендлерштрассе. Мне
дали двух офицеров генерального штаба — подполков¬
ника фон ле Суир и капитана Ротгигер; адъютантом у
меня был подполковник Рибель. Кроме того, по каж¬
дому роду подчиненных мне войск мне было выделено
по одному референту. Затем я приступил к работе. Это
было равноценно тому, что лить воду в бездонную
бочку. Бронетанковые войска до этого времени не имели
почти никаких наставлений по боевой подготовке. Мы
составили наставления и представили их в отдел боевой
подготовки главного командования сухопутных сил для

утверждения. Однако в отделе боевой подготовки не
было ни одного офицера-танкиста. Наши наставления
рассматривались не применительно к требованиям бро¬
нетанковых войск, а с совершенно другой точки зре¬
ния. На большинстве наших проектов наставлений была
наложена следующая резолюция: «Основная организа¬
ция не соответствует организации, принятой в пехоте.
Поэтому проект отклонить». Единство организации и
единство «номенклатуры» — вот в основном те вопро-
которые принимались во внимание при оценке
нашей работы. Потребности войск при этом совершен¬
но не учитывались.
Мое предложение об организации в кавалерии удоб¬
ных для управления дивизий, оснащенных современ¬
ной техникой, потерпело неудачу, так как начальник
управления общих дел сухопутных сил генерал Фромм
не решился дать на это своего согласия,
Итак, до начала войны организационная структура
кавалерии оставалась, как и раньше, в неудовлетвори¬
тельном состоянии, что явилось причиной ее распреде¬
ления, за исключением одной только бригады в Вос¬
точной Пруссии, по пехотным дивизиям в виде
смешанных разведывательных отрядов, состоявших из
кавалерийского эскадрона, самокатного эскадрона и
моторизованного эскадрона, имевшего в своем составе
несколько устаревших бронемашин, противотанковые
пушки и конную артиллерию. Управлять этой ужасаю¬
щей мешаниной было почти невозможно. При объяв¬
лении мобилизации кавалерия могла обеспечить таки¬
ми разведывательными отрядами лишь кадровые
пехотные дивизии мирного времени. Вновь сформиро¬
ванные соединения должны были удовлетвориться са¬
мокатчиками. Таким образом, вопрос о кавалерии был
близок к решению совсем в ином плане. Кавалерия
оказалась в таком тяжелом положении, несмотря на то,
что все ее начальники с особой любовью заботились о
ней. Таково, оказывается, различие между теорией и
практикой.
-85-

Укажу еще на одно второстепенное обстоятельство,
которое проливает свет на обстановку того периода.
Мобилизационный план предусматривал назначение
меня, инспектора подвижных войск, в случае войны на
должность командира запасного пехотного корпуса.
Потребовалась подача жалобы, чтобы изменить этот
пункт и добиться решения использовать меня на случай
войны в бронетанковых войсках.

ГЛАВА IV
КАЧАЛО
КАТАСТРОФЫ
Навстречу войне
Март 1939 года ознаменовался присоединением
Чехии к рейху на правах протектората. Создалось чрез¬
вычайно серьезное внешнеполитическое положение.
Инициатива присоединения Чехии исходила исключи¬
тельно от Гитлера.
Утром, в день вступления немецких войск в Чехию,
меня вызвали к главнокомандующему сухопутными
войсками и, ознакомив с совершившимся фактом, при¬
казали направиться в Прагу для обобщения опыта,
приобретенного механизированными и бронетанковы¬
ми войсками, участвовавшими в операциях, проходив¬
ших в зимних условиях; я должен был также провести
осмотр материальной части чешских бронетанковых
войск.
В Праге я встретился с генералом Гепнером, назна¬
ченным после меня командиром 16-го армейского кор¬
пуса, который и рассказал мне о своем опыте. Затем я
посетил различные воинские части, чтобы получить
непосредственное впечатление о них. В Брюнне (Брно)
я осмотрел материальную часть чешских бронетанко¬
вых войск, которая произвела на меня впечатление
-87-

полной пригодности. Эта материальная часть сослужи¬
ла нам хорошую службу во время кампаний в Польше
и Франции и лишь в русскую кампанию она уступила
место тяжелой материальной части немецкой конст¬
рукции.
После Чехии к рейху без боевых действий была
присоединена Мемельская (Клайпедская) область.
20 апреля Гитлер, празднуя свое пятидесятилетие,
устроил большой парад. Батальон знаменосцев со зна¬
менами вермахта приветствовал Гитлера. Фюрер нахо¬
дился в зените славы. Было ли у него самообладание,
чтобы сохранить свое положение, не перетягивая уже
натянутую до предела тетиву лука? -
28 апреля Гитлер заявил о расторжении англо-гер¬
манского морского соглашения и польско-германского
договора о ненападении.
28 мая министр иностранных дел Италии граф Чиано
посетил Берлин. Министр иностранных дел рейха уст¬
роил в его честь большой прием. Чтобы принять боль¬
ше гостей, он разбил две большие палатки, образовав¬
шие одну общую крышу над всем его садом. Но в эти
майские дни было очень холодно, и палатки пришлось
протопить. Трудно выполнимая затея! Гитлер тоже
присутствовал на этом торжестве. Гостей развлекали
легкими сценическими представлениями, например, тан¬
цами Гёпфнеров, на которые собрались в одной из
палаток, где для этой цели была оборудована сцена.
Пришлось обождать некоторое время с началом пред¬
ставления, так как Гитлер хотел сидеть рядом с Ольгой
Чеховой1, которая вот-вот должна была приехать. Гит¬
лер любил людей искусства и охотно бывал в их обще¬
стве. Предостеречь Гитлера от войны — такова, вероят¬
но, была политическая цель визита Чиано. Мне трудно
судить о том, выполнял ли он это поручение Муссо¬
лини с достаточной энергией и последовательностью
до самого конца своего визита.
1 Ольга Чехова — немецкая киноактриса (Ред.).
-88-

Наконец, в июне Берлин посетил принц-регент
Югославии Павел со своей красивой супругой. Снова
был большой парад, в котором принимали участие глав¬
ным образом мотомеханизированные части, причем в
таком большом количестве, что вся эта инсценировка
действовала скорее удручающе, чем убедительно. Сле¬
дует заметить, что из Берлина принц поехал в Лондон.
Насколько мне известно, ожидания Гитлера, которые
он связывал с визитом принца, не оправдались.
Политических предостережений было более чем
достаточно. Но Гитлер и его министр иностранных дел
Риббентроп были склонны считать, что западные дер¬
жавы не решатся начать войну против Германии и у
них поэтому развязаны руки для осуществления своих
целей в Восточной Европе.
Моя задача в летние месяцы 1939 г. сводилась к
подготовке запланированных на осень крупных манев¬
ров вермахта с участием мотомеханизированных войск.
Их нужно было переправить через Рудные горы в Су¬
деты. Но обширные подготовительные работы для орга¬
низации этих маневров проводились напрасно.
Польская кампания
22	августа 1939 года я получил приказ направить¬
ся в померанский учебный лагерь Гросс-Борн, чтобы
там вместе со штабом сформированного 19-го армейс¬
кого корпуса, носившего название «фортификационно¬
го штаба Померании», принять участие в сооружении
полевых укреплений вдоль имперской границы для
защиты Германии от наступления поляков. В состав 19-
го армейского корпуса были включены: 3-я танковая
дивизия, 2-я и 20-я мотодивизии, а также корпусные
части. 3-я танковая дивизия была усилена танковым
учебным батальоном, имевшим на вооружении наши
новейшие средние танки Т-ІІІ и Т-ІѴ. В составе кор¬
пусных частей находился также учебный разведыва¬
-89-

тельный батальон из города Дёбериц-Крамп ниц. Эти
учебные части и подразделения наших военных школ
были привлечены по моей просьбе с тем, чтобы они
первыми смогли накопить практический опыт, что могло
пойти на пользу в их будущей учебной деятельности.
Только после выступления Гитлера с речью перед
командующими армиями в Оберзальцберге, на котором
я не присутствовал, мне стало известно от командую¬
щего 4-й армией генерал-полковника фон Клюге о
возложенной на меня задаче. Я узнал, что мой 19-й
армейский корпус входит в состав 4-й армии. Южнее
(справа от меня) находился 2-й корпус генерала Штра¬
уса, севернее (слева) — пограничные части генерала
Каупиша, которым непосредственно перед началом бое¬
вых действий была придана 10-я танковая дивизия,
находившаяся с марта этого года в Праге и ее окрест¬
ностях. За моим корпусом в качестве армейского резер¬
ва находилась 23-я пехотная дивизия из Потсдама (см.
приложение 1).
Моя задача сводилась к тому, чтобы форсировать
Брда между Цемпельбург (Семпольно) справа и Конитц
(Хойнице) слева, быстро достичь Вислы, отрезать и
уничтожить польские части, расположенные в так на¬
зываемом «польском коридоре». Дальнейшее продви¬
жение предполагалось после поступления нового при¬
каза. Корпус Штрауса, действуя справа от меня, должен
был также продвинуться до Вислы, а соединение ге¬
нерала Каупиша, действовавшее левее, — наступать на
Данциг (Гданьск).
Имелись предположения, что польские силы в «ко¬
ридоре» состояли из трех пехотных дивизий, одной
кавалерийской бригады «Поморска» и небольшого чис¬
ла танков типа Фиат-Ансальдо. Граница с польской
стороны была укреплена полевыми сооружениями. С
нашей стороны были хорошо видны окопные работы
противника. Видимо, имелся еще один тыловой оборо¬
нительный рубеж по реке Брда. Начало наступления
намечалось на утро 26 августа. Благодаря заключенному
-90-

в эти дни соглашению с Советской Россией Гитлер
обеспечил необходимую для ведения войны безопас¬
ность тыла. Относительно реакции западных держав он
под пагубным влиянием Риббентропа поддался иллю¬
зии, считая их вмешательство невозможным.
Во всяком случае, мое утверждение не будет запоз¬
далым, если я скажу, что настроение армии было по¬
давленным, и не будь пакта с Россией, вероятно, мно¬
гое было бы еще труднее. С тяжелым сердцем мы
начали войну, и не было ни одного генерала, который
бы ратовал за нее. Все старые офицеры и многие тыся¬
чи наших солдат, принимавших участие в первой ми¬
ровой войне, знали, что значит война. Они понимали,
что война, возможно, не ограничится одной Польшей.
Вмешательства других государств следовало бояться,
так как Англия в марте, т. е. после образования богем¬
ского протектората, предложила Польше гарантию ее
независимости. Каждый из нас думал о матерях и же¬
нах немецких солдат и о тяжелых жертвах, которые они
должны нести даже при благоприятном исходе войны.
Наши собственные сыновья также находились в армии.
Мой старший сын Гейнц Гюнтер был полковым адъю¬
тантом в 35-м танковом полку, второй мой сын Курт в
звании лейтенанта 1 сентября начал службу в разведы¬
вательном батальоне 3-й танковой дивизии, находясь,
таким образом, в моем корпусе.
Последняя моя квартира перед войной находилась
в Добрине, вблизи Пройсиш-Фридланд, где нас сильно
баловали наши любезные хозяева Вилкенсы.
В ночь с 25 на 26 августа наступление было отме¬
нено. Почти вышедшие на исходное положение части
мы едва успели отвести назад. Очевидно, дипломати¬
ческие переговоры шли полным ходом. Вспыхнула не¬
большая искра надежды на сохранение мира. Однако
боевым воинским частям ничего хорошего она не при¬
несла.
31 августа последовала новая тревога, на этот раз
действительно боевая. Дивизии заняли исходное по¬
-91-

ложение вдоль границы. Их положение было следую¬
щим:
—	справа — 3-я танковая дивизия генерала барона
Гейера фон Швеппенбурга; ее задача — продвигаться
между реками Семпольно и Камёнка к реке Брда, фор¬
сировать эту реку восточнее Пруш, у Гаммермюле и
затем нанести удар в направлении Вислы у Шветц
(Свеце) ;
—	в центре, севернее р. Камёнка, между Грюнау и
Фирхау — 2-я мотодивизия генерала Бадера; ее задача —
прорвать польские пограничные укрепления и затем
продвигаться в направлении Тухель (Тухоля);
—	слева, западнее Конитц (Хойнице) — 20-я мото¬
дивизия генерала Викторина; ее задача — овладеть этим
городом и продвигаться затем через Тухольскую пус¬
тошь и город Оше (Осе) на Грауденц (Грудзёндз).
Главный удар при наступлении наносила усилен¬
ная корпусными частями 3-я танковая дивизия, за ко¬
торой следовал армейский резерв (23-я пехотная диви¬
зия).
1 сентября в 4 час. 45 мин. корпус пер'ешел грани¬
цу, развертываясь в боевые порядки. Густой туман за¬
стилал землю. Поэтому авиация вначале была лишена
возможности действовать. Я сопровождал 3-ю танко¬
вую бригаду в первом эшелоне до района севернее
Цемпельбурга (Семпольно), где завязались первые не¬
значительные бои. К сожалению, тяжелая артиллерия
3-й танковой дивизии, выполняя данные ей указания,
была вынуждена стрелять в туман. Первый снаряд ра¬
зорвался в 50 м от моего командирского танка, вто¬
рой — в 50 м позади него. Я предположил, что следу¬
ющий снаряд попадет прямо в машину, и приказал
водителю повернуть вправо. Но он начал нервничать
при этом непривычном для него грохоте и въехал на
полном ходу в ров. Передняя ось полугусеничной ма¬
шины была погнута, что сильно затрудняло управле¬
ние. Поэтому мне пришлось временно отказаться от
своей поездки. Я отправился на командный пункт кор-
-92-

-93-

пуса, взял другую машину и объяснился с чересчур
рьяными артиллеристами. Здесь мне представляется
случай упомянуть, что я первым из командиров корпу¬
сов стал использовать бронированные командирские
машины, чтобы сопровождать танки на поле боя. Они
были снабжены радиоаппаратурой, что позволяло
поддерживать постоянную связь с командным пунктом
корпуса и с подчиненными дивизиями.
Севернее Цемпельбурга (Семпольно), у Гр. Клоня,
завязался первый серьезный бой. Это произошло в тот
момент, когда вдруг внезапно рассеялся туман и раз¬
вернутые в боевой порядок наступающие танки оказа¬
лись перед фронтом обороны поляков. Оборонявшимся
удалось из противотанковых пушек сделать несколько
метких выстрелов, давших прямые попадания в наши
машины. Были убиты один офицер, один фаненюнкер'
и восемь рядовых.
Гр. Клоня была владением моего прадеда барона
Гиллера фон Гертрингена. Кроме его могилы, там на¬
ходилась и могила моего деда — Гудериана. Там же, в
Гр. Клоня, родился и мой отец. Впервые в своей жизни
я приблизился к месту, которое когда-то было так
любимо моими родными.
После замены машины я снова отправился на уча¬
сток фронта 3-й танковой дивизии, вышедшей своими
передовыми подразделениями на реку Брда. Главные
силы дивизии стояли между Прущем и Кл. Клоня,
готовясь к расположению на отдых. Командир диви¬
зии находился на совещании у командующего армей¬
ской группой генерал-полковника фон Бока. Поэтому
меня проинформировали о положении на реке Брда
находившиеся там офицеры 6-го танкового полка. Ко¬
мандир полка не верил в возможность форсирования
реки в этот же день и намеревался старательно выпол¬
нить желанный приказ о расположении на отдых.
1 Фаненюнкер — звание Ѵсурсанта первого курса военного
училища (Ред.).
-94-

Приказ командира корпуса форсировать реку Брда в
первый же день наступления был забыт. Раздражен¬
ный, я отошел в сторону, чтобы обдумать, какими
мерами можно ликвидировать эту нерадостную обста¬
новку. Вдруг ко мне подошел молодой лейтенант
Феликс. Он был без мундира, рукава рубашки высоко
засучены. Лицо я руки были черными от дыма. «Гос¬
подин генерал, — сказал он, — я прибыл с Брда.
Гарнизон противника на берегу реки слаб. Поляки
подожгли мост у Гаммермюле, но я погасил огонь
своим танком. По мосту можно проехать. Продвиже¬
ние срывается только тем, что некому командовать.
Господину генералу следовало бы быть там». Удивлен¬
но я смотрел на молодого человека. Он производил
очень хорошее впечатление, его глаза говорили о том,
что ему можно верить.
Может быть, этот молодой лейтенант и является
тем, кто разгадал загадку Колумба о яйце?
Я последовал его совету, проехал через нагромож¬
дения польских и немецких машин на узкую песчаную
лесную дорогу, ведущую в Гаммермюле, и прибыл туда
между 16 и 17 час. За толстым дубом, примерно в 100
м от реки, стояло несколько штабных офицеров; они
встретили меня возгласом: «Господин генерал, здесь
ведь стреляют!». Этого, правда, нельзя было отрицать,
так как танки 6-го полка и стрелки 3-го полка действи¬
тельно стреляли с предельной интенсивностью.
Противника не было видно, так как он засел в
окопах на противоположном берегу реки. Я приказал
прежде всего прекратить бессмысленный огонь, в чем
мне во многом помог подошедший командир 3-й пе¬
хотной бригады полковник Ангерн. Затем я отдал рас¬
поряжение установить протяженность польской оборо¬
ны. Еще не введенный в бой 3-й мотоциклетный
батальон получил приказ форсировать реку на надув¬
ных лодках в районе, который не обстреливался про¬
тивником. Когда мотоциклистам удалось форсировать
реку, я двинул танки через мост. Они взяли в плен
-95-

У? * * 2 0 S 10 І5кт

оборонявшуюся польскую роту самокатчиков. Потери
были минимальны.
Все наличные части были тотчас же привлечены к
созданию предмостного укрепления на реке. Разведы¬
вательный батальон 3-й танковой дивизии получил
приказ немедленно выйти через Тухольскую пустошь к
Висле у Шветц (Свеце) и установить местонахождение
главных сил поляков и их возможных резервов, К 18
час. закончилось форсирование реки. Ночью 3-я тан¬
ковая дивизия выполнила поставленную перед ней за¬
дачу, достигнув Свекатово.
Я направился обратно на командный пункт корпу¬
са в Цан и прибыл туда при наступлении сумерек.
Длинное шоссе было пусто. Нигде не было слышно
ни одного выстрела. Каково же было мое удивление,
когда вдруг меня окликнули непосредственно у самого
Цана и я увидел несколько человек в шлемах. Это были
люди из моего штаба. Они устанавливали противотан¬
ковую пушку и? огневой позиции. На мой вопрос,
зачем они это делают, я получил ответ, что польская
кавалерия начала наступление и может появиться здесь
каждую минуту. Я успокоил людей и приступил к ра¬
боте в штабе.
В донесениях 2-й мотодивизии сообщалось, что
наступление приостановлено перед проволочными заг¬
раждениями поляков. Все три полка были развернуты
для боя в линий, и у дивизии больше не было резервов.
Я отдал распоряжение ночью отвести с линии фронта
левый полк и перебросить его за правый фланг дивизии
с тем, чтобы на другой день ввести его в бой позади 3-
й танковой дивизии с целью охвата противника в на¬
правлении на Тухель (Тухоля).
20-я мотодивизия, встретив слабое сопротивление
противника, захватила Конитц (Хойнице), но значи¬
тельно продвинуться после овладения городом ей не
удалось, поэтому она снова получила приказ на про¬
должение наступления.
4 Г. Гудериан
-97-

Нервозность первых дней войны ночью стала еще
более ощутимой. Так, командир 2-й мотодивизии доло¬
жил после полуночи, что он был вынужден отступить
под натиском польской кавалерии. Услышав это, я
сначала потерял дар речи, затем, взяв себя в руки,
спросил командира дивизии, слышал ли он когда-ни¬
будь, чтобы померанская пехота бегала от кавалерии
противника. Он ответил отрицательно и заверил меня,
что удержит свои позиции. На следующее утро я решил
все же съездить в эту дивизию. Прибыв туда в 5 час.,
я увидел, что штаб дивизии все еще чувствует себя до
некоторой степени беспомощно. Встав во главе полка,
выведенного ночью с линии фронта, я лично довел его
до места переправы на реке Каменка, севернее Гр.
Клоня, чтобы оттуда ввести этот полк в бой в направ¬
лении Тухель (Тухоля). Наконец, наступление 2-й мо¬
тодивизии быстро пошло по нужному руслу. Паника
первых дней войны была преодолена.
Ночью разведывательный батальон 3-й танковой
дивизии достиг Вислы. К сожалению, из-за неосторож¬
ности он понес чувствительные потери в офицерском
составе в имении Поледно, близ Шветца (Свеце).
Основные силы 3-й танковой дивизии были разде¬
лены рекой Брда на две части и в течение первой
половины дня неоднократно атаковывались поляками
на восточном берегу реки. Только к полудню удалось
начать контрнаступление, и дивизия, ведя бои в лесу,
смогла продолжить наступление, 23-я пехотная диви¬
зия быстро следовала за 3-й танковой дивизией. Обе
мотодивизии добились в Тухольской пустоши значитель¬
ных успехов.
3	сентября, введя в бой 23-ю пехотную дивизию
генерала графа Брокдорфа в промежуток между про¬
двинувшейся до Вислы 3-й танковой дивизией и 20-й
мотодивизией, удалось после тяжелых боев и разного
рода неудач полностью окружить противника, находив¬
шегося перед нами в лесу севернее Шветца (Свеце) и
западнее Грауденца (Грудзёндза). Польская поморская
98-

кавалерийская бригада из-за незнания конструктивных
данных и способов действий наших танков атаковала
их с холодным оружием и понесла чудовищные потери.
Один польский артиллерийский полк был настигнут на
марше по направлению к Висле нашими танками и
уничтожен; лишь два орудия успели открыть огонь.
Польская пехота также понесла тяжелые потери. Часть
транспортных колонн была при отходе перехвачена и
уничтожена.
4	сентября кольцо вокруг окруженного противника
сузилось. Битва в «польском коридоре» приближалась к
концу.
Временный кризис в 23-й пехотной дивизий уда¬
лось преодолеть при помощи одного полка 32-й пехот¬
ной дивизии корпуса Штрауса.
Войска блестяще сражались и были в хорошем
настроении. Потери рядового состава были незначи¬
тельны, офицерского состава — необычайно велики:
офицеры сражались с большей самоотверженностью.
Генерал і^дам, государственный секретарь барон фон
Вейцзэкер и полковник барон фон Функ потеряли в
польской кампании своих сыновей.
3	сентября я посетил 23-ю пехотную и 3-ю танко¬
вую дивизии, повидался со своим сыном Куртом и
полюбовался башнями города Кульма (Хелмно), в ко¬
тором я родился.
4	сентября я наблюдал за боем, который вели в лесу
2-я и 20-я мотодивизии, после чего прибыл в старый
немецкий учебный лагерь Группе западнее Грауденца
(Грудзёндза). Ночью я посетил 3-ю танковую дивизию,
которая, форсировав Вислу, замкнула кольцо окруже¬
ния на востоке.
«Коридор» был прорван. Мы могли начать выпол¬
нение новой задачи. Но в то время как мы занимались
своим трудным ремеслом, политическая обстановка се¬
рьезно осложнилась. Англия и под ее давлением Фран¬
ция объявили войну рейху, тем самым наши надежды
на длительный мир рухнули. Мы вступили во вторую
-99-

мировую войну. Было ясно, что она продлится долго и
мы должны будем упорно сражаться1.
5	сентября корпус неожиданно посетил Адольф
Гитлер. Я встретил его у Плевно на шоссе, идущем из
Тухель (Тухоля) на Шветц (Свеце), сел в его машину и
по шоссе, по которому велось преследование против¬
ника, провез его мимо разгромленной польской артил¬
лерии в Шветц (Свеце), а оттуда вдоль нашего передне¬
го края кольца окружения в Грауденц (Грудзёндз), где
он остановился на некоторое время у взорванного мо¬
ста через Вислу. Глядя на уничтоженную артиллерию,
Гитлер спросил: «Это сделали, наверно, наши пикиру¬
ющие бомбардировщики?» Мой ответ «Нет, наши тан¬
ки!», видимо, удивил Гитлера. Между Шветцом (Свеце)
и Грауденцом (Грудзёндзом) расположились части и
подразделения 3-й танковой дивизии, которые не ис¬
пользовались для окружения польской армии. Среди
них находились 6-й танковый полк и разведыватель¬
ный батальон 3-й танковой дивизии, в котором служил
мой сын Курт. Обратный наш путь проходил через
расположение частей 23-й пехотной дивизии и 2-й
мотодивизии.
Во время поездки мы сначала беседовали о боевой
обстановке на участке моего корпуса. Гитлер осведо¬
мился о потерях. Я назвал ему известные мне цифры:
150 убитых и 700 раненых в четырех подчиненных мне
на время сражения в «коридоре» дивизиях. Он был
очень удивлен такими незначительными потерями и
назвал мне для сравнения цифры потерь его полка
«Листа» во время первой мировой войны после первого
дня боевых действий; они достигали 2000 убитых и
раненых в одном полку. Я мог указать на то, что
незначительные потери в этих боях против храброго и
1 Вряд ли утверждение автора о надеждах Германии на
длительный мир требует дополнительных комментариев. Со¬
мнителен также и вывод о вступлении Франции в войну «под
давлением» Англии (Ред.).
-100-

упорного противника следует объяснить главным обра¬
зом эффективностью танков. Танки — оружие, которое
значительно уменьшает потери своих войск. Вера сол¬
дат и офицеров ‘в превосходство их оружия сильно
возросла благодаря успеху в «польском коридоре».
Противник потерял две-три пехотные дивизии и одну
кавалерийскую бригаду. Наши трофеи исчислялись
тысячами военнопленных и сотнями орудий.
При приближении к Висле на горизонте появились
силуэты домов какого-то города. Гитлер спросил, не
Кульм (Хелмно) ли это. Я подтвердил: «Да, это Кульм.
Я имел честь приветствовать вас в марте прошлого года
на вашей родине, сегодня я могу принять вас на моей.
Кульм — город, в котором я родился». Несколько лет
спустя Гитлер вспомнил об этой сцене.
Затем наш разговор перешел к техническим вопро¬
сам. Гитлер хотел знать, что в наших танках показало
себя особенно хорошо, что нуждается в улучшении. Я
высказал мысль о необходимости ускоренного подвоза
средних танков Т-ІІІ и Т-ІѴ к линии фронта и об
увеличении их производства. Для дальнейшего усовер¬
шенствования конструкции танков надо обратить вни¬
мание на следующее: скорость танка удовлетворительна,
очень важно увеличить толщину брони, особенно в
лобовой части танка, повысить дальнобойность и про¬
бивную способность снарядов танковых орудий, для
чего удлинить стволы орудий и использовать снаряды
с большим зарядом. То же самое относится и к нашим
противотанковым пушкам.
Объявив благодарность войскам за их успехи, Гит¬
лер покинул корпус при наступлении темноты. Он
направился в свою ставку.
Следует еще отметить, что население, воспользо¬
вавшись затишьем в боевых действиях для того, чтобы
выбраться из своих убежищ, очень тепло приветствова¬
ло Гитлера и преподносило ему цветы.
Город Шветц (Свеце) был украшен черно-бело¬
красными флагами.. Визит Гитлера произвел очень хо¬
-101-

рошее впечатление на войска. К сожалению, в дальней¬
шем ходе войны Гитлер приезжал на фронт все реже и
реже, а в последние годы совсем перестал посещать его.
Тем самым он потерял контакт с солдатами и способ¬
ность понимать их заслуги и страдания.
6 сентября штаб корпуса и передовые части дивизий
переправились через Вислу. Командование и штаб кор¬
пуса остановились в Финкенштейне, в чудесном дворце
графов Дона-Финкенштейн. Этот дворец Фридрих Ве¬
ликий пожаловал своему министру графу фон Финкен-
штейну. Дворец дважды служил штаб-квартирой Напо¬
леону I. Впервые император прибыл туда, когда его
армия в 1807 г., ведя войну с Пруссией и Россией, шла
через Вислу в Восточную Пруссию. Двигаясь по однооб¬
разной и бедной Тухольской пустоши, Наполеон увидел
этот дворец и воскликнул: «Наконец-то замок!» Это
можно понять. Там он планировал продолжение похода
по направлению к Прейсиш-Эйлау (Багратионовск) и
оставил след своего пребывания, исцарапав' пол своей
шпорой. В 1812 г. перед походом в Россию он вторично
приехал во дворец и жил там несколько недель с пре¬
красной графиней Валевской. И вот в этой бывшей
комнате Наполеона разместился я. К сожалению, наш
хозяин граф Дона был болен и лежал в клинике в
Берлине, так что я не имел чести познакомиться с ним
и с графиней. Домашние графа были так любезны, что
предложили мне поохотиться на оленей. Так как мы не
имели приказа о наших дальнейших действиях и знали
только, что мы выходим из подчинения командующего
4-й армией и поступаем непосредственно в распоряже¬
ние командующего группой армий фон Бока, то я решил
принять предложение, надеясь, что оно не принесет
никакого ущерба интересам армии. Пока мои дивизии
были заняты переправой через реку, я с вечера 7 до утра
8 сентября успешно охотился, убив сильного двена¬
дцатилетнего оленя. Лесничий из графского лесного
управления, будучи человеком скрупулезно справедли¬
вым, не решился сопровождать меня. '
-102-

* * *
8	сентября мои дивизии переправились на другой
берег реки у Меве и Кеземарка. События стали разви¬
ваться быстрыми темпами. Вечером меня вызвали в
штаб группы армий в Алленштайн (Ольштын) для по¬
лучения приказа. В 19 час. 30 мин. я покинул Финкен-
штейн и между 21 час. 30 мин. и 22 час. 30 мин.
получил боевую задачу. Командующий группой армий
сначала намеревался отдать мой корпус 3-й армии ге¬
нерала фон Кюхлера и ввести его в бой на ее левом
фланге из района Арис (Ожиш) в направлении Ломжа,
восточная окраина Варшавы. Мне казалось, что такая
тесная прикованность моего корпуса к пехотной армии
противоречит характеру моего рода войск. Я предпола¬
гал, что это не даст мне возможности использовать
скорость передвижения моторизованных дивизий и что
при нашем медленном продвижении силы поляков,
обороняющие Варшаву, получат шансы отойти на вос¬
ток и подготовить новый рубеж сопротивления по во¬
сточному берегу Буга. Я предложил поэтому начальни¬
ку штаба армейской группы генералу фон Зальмуту
оставить танковый корпус в непосредственном распо¬
ряжении армейской группы и ввести его в бой слева от
армии, фон Кюхлера через Визня восточнее Буга на
Брест. Этим самым все попытки поляков организовать
устойчивую оборону в районе Варшавы были бы обре¬
чены на полный провал. Зальмут, а потом и генерал-
полковник фон Бок согласились с моим предложением.
Получив соответствующий приказ, я направился в
учебный лагерь Арис (Ожиш), куда вызвал ординарцев,
дивизий для вручения им моего приказа. Из моих ста¬
рых дивизий я сохранил в первую очередь 3-ю танко¬
вую дивизию и 20-ю мотодивизию. 2-я мотодивизия
находилась пока в резерве группы армий. 10-я танковая
дивизия, входившая ранее в армию фон Кюхлера, и
вновь сформированная крепостная пехотная бригада
«Лётцен», укомплектованная военнообязанными по¬
-103-

жилых возрастов, поступали снова в распоряжение
командира 19-го армейского корпуса. Следует отме¬
тить, что дивизия и бригада участвовали в боях на реке
Нарев под Визня и севернее ее.
После того как утром 9 сентября в Арисе (Ожише)
обеим входящим в мой корпус дивизиям был спущен
приказ, я направился в Коженисти (19 км севернее
Ломжи), к моему новому правому соседу, генералу фон
Фалькенхорсту, командиру 21-го армейского корпуса,
чтобы ознакомиться с обстановкой и с приданными
мне новыми частями. Я прибыл туда между 5 и 6 час.
утра и разбудил товарищей, проинформировавших меня
о ходе боевых действий. При этом я узнал, что попытка
взять Ломжу внезапным нападением не удалась, встре¬
тив мужественное сопротивление поляков, а также из-
за недостатка боевого опыта у наших солдат, 21-й ар¬
мейский корпус остановился на северном берегу реки
Нарев.
В 8 час. я прибыл в Визня и нашел там штаб 10-й
танковой дивизии, которой вследствие несчастного
случая, произошедшего с командиром дивизии генера¬
лом Шаалем, командовал генерал Штумпф. Последний
сообщил мне, что его пехота, форсировав реку, донесла
об	овладении дотами поляков, защищавшими этот уча¬
сток. «Бои продолжаются», — добавил он. Успокоен¬
ный таким положением, я направился в бригаду «Лёт-
цен», которую первоначально предполагалось
использовать в качестве гарнизона этого укрепления,
однако затем она была введена в бой при наступлении
через Нарев. Бригада и ее командир полковник Галь
произвели на меня отличное впечатление. Форсирова¬
ние реки прошло удачно, и само наступление осуще¬
ствлялось энергично. Я одобрил меры, принятые коман¬
диром бригады, и поехал обратно в 10-ю танковую
дивизию.
Когда я снова прибыл в Визня, то должен был с
разочарованием констатировать, что утреннее донесе¬
ние об успехах пехоты 10-й танковой дивизии ошибоч-
-104-

ОБЩАЯ
СХЕМА
Обстановка на 9.9.33
\ —обстаноіианаІИ&М
\\ /
/
I
г	'••ч,	У
Я	\
-105-

но. Правда, пехота форсировала реку, но дотов, входя¬
щих в систему береговых укреплений, не достигла. К
моему приезду изменений не произошло. Поэтому я
решил переправиться через реку и найти командира
полка. Но мне не удалось обнаружить его командный
пункт. Командные пункты командиров батальонов так¬
же были очень хорошо замаскированы. Я причалил к
берегу. Здесь танков дивизии не было видно; они все
еще находились на северном берегу реки Нарев. Поэто¬
му я послал сопровождавшего меня офицера обратно,
приказав привести сюда танки. На переднем крае тво¬
рилось что-то непонятное; на мои вопросы ответили,
что происходит смена рот, расположенных на переднем
крае. Все здесь выглядело, как при разводе караулов. О
приказе на наступление люди ничего не знали. Наблю¬
датель тяжелого артиллерийского дивизиона сидел без
дела у пехотинцев. Где находится противник, никто не
знал; разведчиков перед фронтом не было.
Я приказал прекратить этот странный маневр со
сменой и вызвал командира полка и командиров бата¬
льонов. Затем приказал командиру тяжелого артилле¬
рийского дивизиона вести огонь по польским дотам. С
командиром полка, прибывшим ко мне через некото¬
рое время, я отправился на рекогносцировку переднего
края обороны противника и продвигался с ним вперед
до тех пор, пока не попал под обстрел. Мы находились
у самых дотов; там мы увидели немецкую противотан¬
ковую пушку, расчет которой под руководством коман¬
дира в одиночестве храбро продолжал наступление.
Отсюда мы и начали наступать. Не стану отрицать: я
был очень рассержен всем случившимся.
Когда я вернулся на Нарев, танковый полк все еще
находился на северном берегу реки. Командиру полка
было приказано ускоренным темпом начать переправу
через реку. Так как мост еще не был готов, танки
пришлось переправлять на пароме. Уже было 18 час.,
когда, наконец, наладилось наступление. Оно развива¬
лось быстро и с очень незначительными потерями.
-106-

Если бы раньше действия наступавших были такими же
энергичными и целеустремленными, как теперь, то эти
успехи могли бы быть достигнуты уже в первой поло¬
вине дня.
Прежде чем разыскать оборудованный в Визня
командный пункт корпуса, я приказал в устной и пись¬
менной форме саперному офицеру, руководившему
постройкой моста, быстро навести через Нарев понтон¬
ный мост, необходимый для срочной переправы 10-й,
а затем и 3-й танковых дивизий.
По прибытии на командный пункт я распорядился
подготовить приказ на следующий день, предусматри¬
вавший форсирование реки Нарев 20-й мотодивизией
правее 10-й танковой дивизии и переправу 3-й танко¬
вой дивизии за 10-й танковой дивизией.
Ночевали мы в Визня, в новом здании при костеле,
правда, еще неотстроенном и необжитом; но другие
дома были еще хуже.
10	сентября в 5 час. утра мне стало известно, что
мост через Нарев, который был уже готов около полу¬
ночи, снова разобрали по приказу командира 20-й
мотодивизии и навели для этой же дивизии другой
мост, ниже по течению. Переправа танковых дивизий
должна была проходить на паромах. Это приводило
меня в отчаяние. Офицер-сапер не довел до командира
дивизии мой приказ. Он действовал в полной уверен¬
ности, что командир дивизии знаком с ним. Пришлось
до самого вечера строить другой мост для танков.
В этот же день 20-я мотодивизия генерала Викто¬
рина завязала ожесточенные бои у Замбрув. Основные
силы дивизии двигались к р. Зап. Буг по направлению
к Нур. Впереди них я направил учебный разведыва¬
тельный батальон, который без боя достиг реки. 10-я
танковая дивизия продвинулась до Браньска, во время
своего продвижения она несколько раз вступала в бой.
Вечером я последовал за этой дивизией и ночевал
в горящем населенном пункте Выс. Мазовецк. Штаб
моего корпуса, который вечером переправился через
-107-

СХЕМА
2
-108—

Нарев и следовал за мной, не смог к ночи достигнуть
моего места расположения и остановился в одной горя¬
щей деревушке севернее Выс. Мазовецк, так что мы
были вынуждены ночевать врозь — очень неудобное
положение для отдачи приказов и распоряжений. Слиш¬
ком рано я приказал переменить место расположения
штаба, лучше бы в этот вечер я остался в Визня.
Первая половина дня 11 сентября прошла в нетер¬
пеливом ожидании прибытия штаба корпуса. Польские
части, которые намеревались отступить от Ломжи на
юго-восток, оседлали шоссе южнее Замбрув, по кото¬
рому 20-я мотодивизия совершала наступательный
марш, поставив' тем самым эту дивизию в тяжелое
положение. Командир дивизии решил вернуть части,
продвинувшиеся уже вперед по направлению к Бугу,
чтобы окружить и уничтожить противника. Я повер¬
нул части 10-й танковой дивизии на противника. Между
тем в Згй танковой дивизии, продвигавшейся слева от
10-й дивизии, распространился слух, что мне у Выс.
Мазовецк угрожает опасность попасть в окружение к
полякам, поэтому 3-й мотоциклетный батальон повер¬
нул на Выс. Мазовецк, чтобы выручить меня. Солдаты
очень обрадовались, увидев меня стоящим на шоссе в
этом населенном пункте. Проявление чувства взаим¬
ной выручки мотоциклистов произвело на меня при¬
ятное впечатление.
Штаб корпуса провел ночь в населенном пункте
Выс. Мазовецк.
12	сентября 20-й мотодивизии вместе с частями
10-й танковой дивизии, поспешно прибывшими для
поддержки пехоты, удалось окружить поляков у Андре¬
еве, 10-я танковая дивизия достигла населенного пун¬
кта Выс. Литовски (Высокое), 3-я танковая дивизия —
Бельска. Сам я прибыл в Бельск с передовыми дозора¬
ми разведывательных батальонов и получил там доне¬
сения с самыми свежими данными о противнике. Во
второй половине дня я встретил своего сына Курта.
Командный пункт был перемещен в Бельск. 2-я
-109-

мотодивизия была выведена из резерва группы армий и
снова передана в наше распоряжение. Она получила
приказ, двигаясь через Ломжу и Бельск, присоединить¬
ся к корпусу. В приказе говорилось: «Командиру диви¬
зии двигаться впереди». Но когда утром 13 сентября
генерал Бадер, выполняя приказ, выехал вперед, взяв с
собой лишь радиостанцию, между Браньском и Вольс¬
ком он натолкнулся на польские части, пытавшиеся
выйти из окружения у Андрееве. Бадер вынужден был
провести под огнем противника несколько неприятных
часов, пока мы не узнали по сигналам его радиста,
действовавшего довольно умело, об опасном положе¬
нии генерала и не освободили его. Этот случай был
также хорошим уроком ведения войны для бронетанко¬
вых войск.
В этот же день поляки прекратили сопротивление
у Андрееве. Командир 18-й польской дивизии попал в
плен. 3-я танковая дивизия достигла Каменец. Велась
разведка сил Бреста. Был отдан приказ на наступление
на эту крепость. Ночь мы провели в Бельске.
Нам стало известно, что польские части вышли к
знаменитой Беловежской пуще. Но я хотел уклониться
от боев в лесу, так как они отвлекли бы нас от выпол¬
нения главной задачи достигнуть Бреста и сковали бы
крупные силы. Поэтому я удовлетворился тем, что
организовал наблюдение за лесным массивом.
14	сентября части 10-й танковой дивизии — подраз¬
деления разведывательного батальона и 8-го танкового
полка — вышли к линии фортов Бреста. Я быстро начал
марш на Брест всем корпусом, чтобы использовать
внезапность для достижения успеха. Ночь мы провели
в Выс. Литовски (Высокое).
15	сентября кольцо вокруг Бреста было замкнуто на
восточном берегу Буга. Попытка взять эту цитадель
внезапным нападением танков провалилась лишь пото¬
му, что поляки поставили во входных воротах старый
танк Рено, который и помешал нашим танкам ворвать¬
ся в город. Командный пункт корпуса к ночи переехал
-НО-

в Каменец. 20-я мотодивизия и 10-я танковая дивизия
16	сентября начали совместное наступление на цита¬
дель. Штурмом взяли гребень вала, но атака захлебну¬
лась, так как пехотный полк 10-й танковой дивизии не
выполнил приказа наступать непосредственно за огне¬
вым валом артиллерии. Когда полк, в передовые под¬
разделения которого я тотчас же направился, с опо¬
зданием и уже без приказа вновь предпринял атаку, он
понес, к сожалению, тяжелые потери, не достигнув
успеха. Мой адъютант подполковник Браубах в этих
боях был тяжело ранен и умер через несколько дней.
Он пытался прекратить огонь, который вели наступав¬
шие сзади части по своим передовым подразделениям,
но был сражен польским снайпером, укрывавшимся в
100 м за гребнем вала. Это была очень чувствительная
потеря.
3-я танковая дивизия продвигалась восточнее Бре¬
ста на Влодаву, а следовавшая за ней 2-я мотодиви¬
зия — на восток, к Кобрину.
Командный пункт корпуса оставался в Каменец.
Утром 17 сентября гигантская цитадель была взята 76-м
пехотным полком полковника Голлника, переправив¬
шимся ночью на западный берег Буга как раз в тот
момент, когда польский гарнизон пытался прорваться
из Бреста на запад по неповрежденному мосту через
Буг. Это был конец кампании. Штаб корпуса перешел
в Брест и разместился в Войводшафте. Здесь мы узна¬
ли, что русские с востока совершают наступательный
марш.
Польский поход явился боевым крещением для
моих танковых соединений. Я пришел к убеждению,
что они полностью себя оправдали, а затраченные на
их создание усилия окупились. Мы стояли на Буге
фронтом на запад в полной готовности встретить остат¬
ки польской армии. Тыл корпуса охранялся 2-й мото¬
дивизией, которой пришлось вести тяжелые бои под
Кобрином. Мы ожидали каждую минуту установления
непосредственной связи с танковыми частями, подхо¬
-III-

дившими с юга. Наши передовые разведывательные
подразделения достигли Любомль.
Между тем штаб 4-й армии генерал-полковника
фон Клюге переместился ближе к нам, и мы снова
вошли в его подчинение. Крепостная бригада «Лёт-
цен», которая так храбро сражалась на Нареве, не¬
сколько дней обеспечивала наш левый фланг, а затем
была также подчинена 4-й армии. Командующий 4-й
армией приказал 19-му армейскому корпусу продви¬
гаться одной дивизией на юг, другой на восток к Коб¬
рину, третьей — на северо-восток к Белостоку. Осуще¬
ствление этого решения привело бы к разделению
корпуса на отдельные части, и всякое управление им
стало бы невозможным. Появление русских избавило
нас от необходимости выполнять этот приказ.
В качестве вестника приближения русских прибыл
молодой русский офицер на бронеавтомобиле, сооб¬
щивший нам о подходе их танковой бригады. Затем мы
получили известие о демаркационной линии, установ¬
ленной министерством иностранных дел, которая, про¬
ходя по Бугу, оставляла за русскими крепость Брест;
такое решение министерства мы считали невыгодным.
Затем было установлено, что район восточнее демар¬
кационной линии должен быть оставлен нами к 22
сентября. Этот срок был настолько коротким, что мы
даже не могли эвакуировать наших раненых и подо¬
брать поврежденные танки. По-видимому, к перегово¬
рам об установлении демаркационной линии и о пре¬
кращении военных действий вообще не был привлечен
ни один военный.
В связи с оставлением Бреста следует вспомнить
еще одну небольшую сдену. Епископ Данцига (Гдань¬
ска) О'Роурк вместе с примасом Польши кардиналом
Глондом покинули Варшаву и направились на восток.
Когда оба эти духовных лица прибыли в Брест, то, к
своему большому удивлению, они натолкнулись там на
немцев. Кардинал повернул на юго-восток и скрылся в
Румынии. Епископ данцигский выбрал путь на северо-
-112-

восток и попал прямо в наши руки. Он попросил
разрешения побеседовать со мной, на что я охотно
согласился. Беседа состоялась в Бресте. Так как он не
знал, где ему может быть обеспечена безопасность, и
ни в коем случае не хотел, чтобы его передали русским,
я посоветовал ему присоединиться к одной из моих
транспортных колонн, которые подвозили продоволь¬
ствие и боеприпасы из Кенигсберга (Калининграда).
Оттуда он легко смог бы добраться до эрмландского
епископа и встать под его защиту. Епископ принял это
предложение и вместе со своей свитой спокойно вые¬
хал из военной зоны. Позже в любезном письме, под¬
черкнув традиционное рыцарство немецкого офицерс¬
кого корпуса, он благодарил меня за оказанную ему
помощь.
В день передачи Бреста русским в город прибыл
комбриг Кривошеин, танкист, владевший французским
языком; поэтому я смог легко с ним объясниться. Все
вопросы, оставшиеся неразрешенными в положениях
министерства иностранных дел, были удовлетворитель¬
но для обеих сторон разрешены непосредственно с
русскими. Мы смогли забрать все, кроме захваченных
у поляков запасов, которые оставались русским, по¬
скольку их невозможно было эвакуировать за-столь
короткое время. Наше пребывание в Бресте закончи¬
лось прощальным парадом и церемонией с обменом
флагами в присутствии комбрига Кривошеина.1
1 Кривошеин Семен Моисеевич (1899-1978), генерал-лейте¬
нант (1943), участник Гражданской войны, борьбы с фашизмом
в Испании, боевых действий на озере Хасан, похода Красной
армии в Западную Белоруссию, советско-финской войны. В годы
Великой Отечественной войны командовал механизированными
корпусами. За умелое руководство боевыми действиями при штурме
Берлина и проявленное при этом личное мужество 29 мая 194S г.
был удостоен звания Героя Советского Союза.
21 июля 1941 г. едва не состоялась вторая встреча Гудериана
и Кривошеина. Тогда танкисты Кривошеина ворвались в бело¬
русский город Пропойск (Славгород), где разгромили штаб Гу-
-113-

Прежде чем оставить крепость, которая стоила нам
столько крови, мы проводили 21 сентября моего адъю¬
танта подполковника Браубаха на вечный покой. Я
тяжело переживал потерю этого храброго офицера и
старательного сослуживца. Рана, которую он получил,
сама по себе и не была бы смертельной, но наступив¬
ший затем сепсис поразил сердце, что привело к смер¬
тельному исходу.
Вечером 22 сентября мы прибыли в Замбрув. 3-я
танковая дивизия была уже впереди; она направлялась
в Восточную Пруссию. Другие дивизии следовали за
ней. Корпус как боевая единица больше не существо¬
вал.
23	сентября мы остановились в Галлингене, в пре-.
красном имении графа Бото-Венда из Эйленбурга. Сам
граф был в действующей армии, поэтому мы были
приняты его любезной супругой и прелестной дочерью.
У них мы отдохнули несколько дней; отдых после стре¬
мительного похода хорошо подкрепил нас.
Мой сын Курт хорошо перенес эту кампанию. От
моего второго сына Гейнца я не имел никаких извес¬
тий, так как вообще за всю кампанию ни одна полевая
почта не успевала за войсками. Это был большой недо¬
статок. Теперь мы надеялись на скорое возвращение на
родину к прежним местам дислокации, чтобы быстро
привести войска снова в боевую готовность.
В то время мы также надеялись, что быстрая победа
в Польше окажет определенное политическое воздей¬
ствие и западные державы удастся склонить к разумно-
дериана, захватив при этом несколько машин, в том числе
автомобиль генерала, и другое штабное имущество. Сам Гудери¬
ан за 20 минут до этого покинул расположение своего штаба,
направившись в Смоленск. — См.: Чистяков М. М. и др. По
приказу Родины. М., 1977; Кривошеин С. М. Ратная быль.
Записки командира механизированного корпуса. М.,1962; Герой
Советского Союза генерал-лейтенант танковых войск С. М. Кри¬
вошеин. В кн.: Евреи — Герои Советского Союза. Тель-Авив,
1982. (Ред.)
-114-

му миру. Мы полагали, что Гитлер в противном случае
быстро решится начать наступление на запад. К сожа¬
лению, обе надежды оказались иллюзорными. Нача¬
лось то время, которое Черчилль назвал «странной
войной».
Воспользовавшись свободным временем, я посетил
своих родственников, проживавших в Восточной Прус¬
сии. Среди них я встретил племянника из Западной
Пруссии, который вынужден был стать польским сол¬
датом, а теперь, освобожденный из плена, хотел слу¬
жить своему собственному народу.
9	октября штаб корпуса был переведен в Берлин.
По пути в столицу я снова повидался со своими род¬
ственниками в Западной Пруссии, пережившими тяже¬
лые дни наподобие Бромбергского кровавого воскресе¬
нья. Нанес я визит также и своему родному городу
Кульму (Хелмно), нашел там дома, в которых жили мои
родители и бабушка. Это было, пожалуй, последнее
свидание с родными местами.
Вернувшись в Берлин, я вскоре испытал радость:
мой старший сын был награжден железным крестом 1
и II класса. Он принимал участие в тяжелых боях в
Варшаве.
Я не могу закончить описание польской кампании,
не упомянув о своем штабе, который во главе с началь¬
ником штаба .полковником Нерингом работал блестя¬
ще. Благодаря своей хорошей выучке и отличной тех¬
нике составления и отдачи приказов и распоряжений
штаб во многом способствовал успехам корпуса.
Между двумя кампаниями
27 октября я был вызван в имперскую канцеля¬
рию. Там собралось 24 офицера, награжденных рыцар¬
ским железным крестом. Я испытал удовлетворение,
столь рано получая этот орден, и видел в этом прежде
всего признание моей борьбы за создание современных
-115-

бронетанковых войск. Несомненно, этот род войск ре¬
шающим образом способствовал тому, что кампания
закончилась в такое короткое время и с такими незна¬
чительными потерями. Во время завтрака, устроенного
после вручения орденов, я сидел с правой стороны от
Гитлера и вел с ним оживленную беседу о развитии
бронетанковых войск и об уроках прошедшей кампа¬
нии. Наконец, он спросил вне всякой связи с тем, о
чем мы беседовали: «Я хотел бы знать, как воспринял
народ и армия пакт с Советской Россией?» На этот
вопрос я смог лишь ответить, что мы, солдаты, облег¬
ченно вздохнули, когда в конце августа до нас дошло
известие о заключении пакта. Благодаря этому пакту
мы почувствовали, что тыл наш свободен, и были сча¬
стливы, что удалось избавиться от опасности ведения
войны на два фронта, что в прошлой мировой войне
вывело нас из строя на продолжительное время. Гитлер
посмотрел на меня с большим удивлением, и я почув¬
ствовал, что мой ответ не удовлетворил его. Однако он
ничего не ответил и перешел на другую тему. Только
много позже я узнал, насколько глубоко Гитлер нена¬
видел Советскую Россию. Он, вероятно, ожидал, что я
выражу удивление по поводу заключения этого пакта,
связавшего его со Сталиным.
Непродолжительный отдых в собственном доме был
омрачен печальным событием. 4 ноября в моем доме в
Берлине умерла моя дорогая теща. Мы похоронили ее
в Госларе рядом с тестем. Новый приказ заставил меня
оставить дом.
В середине ноября мой штаб был переведен в
Дюссельдорф, а затем внезапно в Кобленц. Там я по¬
ступил в распоряжение командующего группой армий
«А» генерал-полковника фон Рундштедта.
С целью улучшить политическую подготовку офи¬
церского корпуса, в особенности генералитета, в Бер¬
лине. был прочитан цикл лекций, причем наряду с
другими лекторами выступали также Геббельс, Геринг
и, наконец, 23 ноября сам Гитлер.
•116-

Слушателями были главным образом генералы и
адмиралы, но присутствовали также преподаватели и
офицеры-воспитатели военных школ до обер-лейте-
нанта включительно.
В лекциях трех названных лиц повторялась при¬
мерно одна и та же мысль: «Генералы военно-воздуш-
ных сил, действующие под целеустремленным руковод¬
ством партайгеноссе1 Геринга, — абсолютно надежные
люди в политическом отношении; также и адмиралы
надежно воспитываются в духе указаний Гитлера; одна¬
ко к генералам сухопутных войск у партии нет полного
доверия».
После успехов в только что закончившейся польской
кампании этот тяжелый упрек всем нам был непоня¬
тен. По возвращении в Кобленц я посетил начальника
штаба группы армий, хорошо знакомого мне генерала
фон Манштейна, чтобы поговорить с ним о мерах,
которые надлежит принять; Манштейн разделял мое
мнение, что генералитет не может мириться с упомяну¬
тыми высказываниями. Он беседовал уже со своим
командующим, но тот не был склонен что-либо предпри¬
нимать. Он посоветовал мне еще раз поговорить с
Рундштедтом, что я и сделал немедленно. Генерал-
полковник фон Рундштедт был уже информирован обо
всем; он согласился лишь посетить главнокомандую¬
щего сухопутными силами и сообщить ему о создав¬
шихся среди нас мнениях. Я возразил ему, сказав, что
упреки в первую очередь преднамеренно направлены
по адресу главнокомандующего сухопутными силами и
что он лично слышал их; дело состоит как раз в том,
чтобы подойти к Гитлеру с другой стороны и рассеять
эти необоснованные подозрения. Генерал фон Рундш¬
тедт не проявил готовности предпринять дальнейшие
шаги.
1 Партайгеноссе — буквально: товарищ по партии. Приня¬
тое в обиходе обращение членов нацистской партии друг к
другу. (Ред.)
-117-

В последующие дни я посетил некоторых старых
генералов, чтобы побудить их к действиям, но все это
было тщетно. Последним в этом кругу был генерал-
полковник фон Рейхенау, преданность которого Гитле¬
ру и партии всем была известна. Однако, к моему
удивлению, Рейхенау заявил, что его отношения с Гит¬
лером ни в коей мере нельзя назвать хорошими, что,
наоборот, у него были с ним очень острые разногласия.
По этой причине его обращение к Гитлеру не имеет
никакого смысла. Но он считал совершенно необходи¬
мым сообщить Гитлеру о настроении генералитета и
потому предложил мне взять эту задачу на себя. Я
сказал, что я являюсь одним из самых молодых генера¬
лов, командиров корпусов, и поэтому едва ли могу
взять на себя полномочия выступить от имени столь
многих старых генералов. Он высказал мнение, что это,
может быть, как раз и хорошо. Незамедлительно он
назначил меня на доклад в имперскую канцелярию, и
на другой день мне было приказано прибыть в Берлин
к Гитлеру. Из этой беседы я вынес впечатления, заслу¬
живающие упоминания.
Я находился с Гитлером с глазу на глаз. Он слушал
меня, не перебивая, почти двадцать минут. Я рассказал
ему о тех трех лекциях, прослушанных мной в Берлине,
в которых выражался один и тот же упрек по адресу
генералитета сухопутных войск, и затем продолжал:
«Все генералы, с которыми мне после этого приходи¬
лось встречаться, выражали свое удивление и неудов¬
летворенность тем, что видные лица имперского прави¬
тельства питают к ним такое явное недоверие, хотя они
в только что закончившейся польской кампании в пол¬
ную силу своих возможностей, не жалея своей жизни,
сражались за Германию и победоносно закончили по¬
ход в течение неполных трех недель. Я считаю, что
допустить трещину такого размера внутри верховного
командования перед лицом предстоящей тяжелой вой¬
ны с западными державами — значит обречь наступле¬
ние на провал. Вы, может быть, будете удивляться, что
-118-

к вам пришел и говорит об этом один из самых моло¬
дых генералов из числа командиров корпусов. Я просил
сделать этот шаг многих старых генералов, но ни один
из них не изъявил готовности. После того как вы выс¬
лушали меня, вы не сможете говорить впоследствии: «Я
выразил свое недоверие к генералам сухопутных войск,
а они смирились с этим. Ни один из них не протесто¬
вал против этого». Вот поэтому я и пришел сегодня к
вам, чтобы заявить протест против высказываний, ко¬
торые мы восприняли как несправедливые и оскорби¬
тельные. Если вы питаете недоверие к отдельным гене¬
ралам (а речь может идти только об отдельных
генералах), тогда вы должны отстранить их. Предстоя¬
щая война будет продолжаться долго. Мы не .можем
терпеть такого раскола в верховном командовании,
необходимо восстановить доверие, пока война не дос¬
тигла критической стадии, как это имело место во
время первой мировой войны в 1916 г., пока Гинден-
бург и Людендорф не возглавили верховное командова¬
ние. Однако тогда такой шаг был сделан слишком
поздно. Наше верховное командование должно остере¬
гаться такого положения, когда необходимые реши¬
тельные меры опять будут приняты слишком поздно.
Гитлер слушал меня очень серьезно. Когда я кон¬
чил, он бесцеремонно сказал: «Речь идет о главноко¬
мандующем сухопутными силами!» Я ответил: «Если вы
не питаете доверия к главнокомандующему сухопутны¬
ми силами, то вы должны сместить его и поставить во
главе сухопутных сил такого генерала, которому вы
больше всех доверяете». И вот Гитлер поставил вопрос,
которого я опасался: «Кого вы предлагаете?» Я стал
перебирать в памяти лиц, которые, по моему мнению,
способны были выполнять эту ответственную долж¬
ность. Первым я назвал генерал-полковника фон Рей¬
хенау. Гитлер отклонил его кандидатуру: «О нем не
может быть и речи».
Выражение его лица было необычайно недоволь¬
ным, и я понял, что Рейхенау во время нашей беседы
-119-

в Дюссельдорфе нисколько не преувеличивал, говоря о
своих плохих взаимоотношениях с Гитлером. Ряд дру¬
гих кандидатур, начиная от генерал-полковника фон
Рундштедта, был также отклонен. Я встал в тупик и
замолчал. Тогда начал говорить Гитлер. Он подробно
изложил историю возникновения своего недоверия к
генералам, начиная с момента формирования армии,
когда Фрич и Бек создали для него ряд трудностей,
противопоставив его требованию о немедленном созда¬
нии 36 дивизий свое предложение ограничиться 21
дивизией. Перед оккупацией Рейнской области генера¬
лы тоже предостерегали его; они были даже готовы,
увидав первые признаки недовольства на лице францу¬
зов, отвести обратно введенные в Рейнскую область
войска, если бы имперский министр иностранных дел
не высказался против этой уступки. Затем его сильно
разочаровал фельдмаршал фон Бломберг и ожесточил
случай с Фричем. Бек возражал ему по чешскому воп¬
росу и не принял в его решении никакого участия.
Нынешний главнокомандующий внес ему совершенно
неприемлемые предложения по вопросам вооружения.
Ярким примером этого является его совершенно не¬
удовлетворительное предложение о расширении
производства легких полевых гаубиц. Его план содер¬
жал смехотворно малые цифры. Уже есть разногласия и
по вопросу проведения польской кампании. Что же
касается совершения предстоящего похода на Запад, то
его, Гитлера, мнение тоже расходится с мнением глав¬
нокомандующего.
Затем Гитлер поблагодарил меня за мою откровен¬
ность, и беседа закончилась, не дав никаких результа¬
тов. Она продолжалась примерно около часа. Удручен¬
ный перспективами, которые нарисовал мне Гитлер, я
вернулся в Кобленц.

ГЛАВА У
ЗАПАДНАЯ
КАМПАНИЯ
Подготовка
До начала кампании против западных держав,
чего мы рады были бы избежать, изучался опыт боевых
действий в Польше. Этот опыт показал (и для меня это
не было неожиданным), что легкие пехотные дивизии
представляют собой неполноценные соединения. Было
решено переформировать их в танковые дивизии под
номерами 6-9. Моторизованные дивизии оказались
слишком громоздкими по своему составу, и из них
было изъято по одному пехотному полку. Перевоору¬
жение танковых полков танками типа Т-ІІІ и Т-ІѴ, что
было особенно важно и необходимо, продвигалось чрез¬
вычайно медленно вследствие слабой производствен¬
ной мощности промышленности, а также в результате
консервирования новых типов танков главным коман¬
дованием сухопутных сил.
В мое подчинение по вопросам боевой подготовки
было передано несколько танковых дивизий и пехот¬
ный полк «Великая Германия». Меня занимали глав¬
ным образом мысли о плане и возможном ходе опера¬
ций на западе.
-121-

Главное командование сухопутных сил, подгоняе¬
мое Гитлером, намеревалось снова использовать ста¬
рый план — так называемый «План Шлиффена» 1914 г.
Это было быстрее и проще, но не содержало ничего
нового. Поэтому очень скоро мысль стала работать в
другом направлении. Однажды в ноябре 1939 г. Манш-
тейн попросил меня зайти к нему. Он изложил мне
свои взгляды относительно наступления крупными бро¬
нетанковыми силами через Люксембург и южную часть
Бельгии на «линию Мажино» у Седана с целью проры¬
ва этого укрепленного участка, а затем и всего фран¬
цузского фронта. Манштейн попросил меня рассмот¬
реть его предложение с точки зрения специалиста по
бронетанковым войскам. После детального изучения
карт и на основе личного знакомства с условиями ме¬
стности во время первой мировой войны я смог заве¬
рить Манштейна, что планируемая им операция осуще¬
ствима. Единственное условие, которое я мог поставить,
было использование в этом наступлении достаточного
количества танковых и моторизованных дивизий, а
лучше всего всех!
После этого Манштейн составил докладную за¬
писку. Одобренная и подписанная генерал-полковни-
ком фон Рундштедтом 4 декабря 1939 г. докладная
записка была направлена главному командованию су¬
хопутных сил, однако там она не получила одобрения.
Главное командование сухопутных сил первоначально
хотело использовать для наступления через Арлон лишь
одну-две танковые дивизии. Начался обмен мнениями
по этому вопросу. Я считал такие силы слишком сла¬
быми, а потому и операцию — бесцельной. Дробление
и без того слабых бронетанковых сил было бы самой
крупной ошибкой, какую вообще можно совершить.
Перед возможностью совершения такой ошибки как
раз и стояло главное командование сухопутных сил.
Манштейн настоятельно добивался своего, чем навлек
на себя неблагосклонность главного командования су¬
хопутных сил в такой степени, что его назначили
-122-

командиром армейского корпуса. Он попросил дать
ему хотя бы танковый корпус, но его просьба не была
удовлетворена. Так Манштейн — наш самый лучший
оперативный ум — с корпусом в третьем эшелоне и
участвовал в кампании, блестящему осуществлению
которой во многом способствовала проявленная им
инициатива. Его преемником при генерал-полковнике
фон Рундштедте стал более спокойный генерал фон
Зоденштерн.
Между тем случай, происшедший в военно-воз-
душных силах, заставил командование отказаться от
плана Шлиффена. Офицер связи военно-воздушных
сил ночью 10 января 1940 г. с важными документами
летел на самолете через бельгийскую границу, что было
запрещено. Самолет сделал вынужденную посадку на
территории Бельгии. По документам, находившимся
при офицере, можно было догадаться о намеченном
наступлении по плану Шлиффена. Удалось ли ему
уничтожить документы, было неизвестно. Во всяком
случае, следовало считаться с тем, что о наступлении
возможно стало известно бельгийцам, а, по-видимому,
также французам и англичанам.
Кроме того, Манштейн, явившийся к Гитлеру в
связи с назначением на должность командира корпу¬
са, воспользовался случаем и изложил ему свое мне¬
ние относительно будущих операций.. После этого опе¬
ративный план Манштейна стал предметом изучения.
7	февраля 1940 г. во время штабной военной игры в
Кобленце я получил ясное представление о нем. На
этой игре я предложил на пятый день кампании на¬
чать наступление крупными танковыми и моторизо¬
ванными силами с целью прорыва обороны на р. Маас
у Седана и дальнейшего развития наступления в на¬
правлении на Амьен. Начальник генерального штаба
сухопутных сил Гальдер, присутствовавший на манев¬
рах, назвал это предложение «бессмысленным». Ему
казалось, что достаточно достичь Мааса бронетан¬
ковыми войсками, создать на нем предмостные укреп¬
-123-

ления1, обождать подхода полевых армий и затем на¬
чать «совместное наступление», т. е. не ранее как на
девятый или десятый день кампании. Я пылко возра¬
жал и подчеркнул, что речь идет о том, чтобы сосре¬
доточенно и внезапно использовать всю ударную силу
имеющихся в ограниченном количестве танков на
одном решающем участке, расширить прорыв, а затем,
усилив ударную группировку, выйти на такую глуби¬
ну, чтобы не опасаться за фланги, и незамедлительно
использовать возможный успех, независимо от степе¬
ни продвижения армейских корпусов.
Мое мнение о значении пограничных укреплений
было поддержано специалистом по фортификации при
группе армий майором фон Штиота, тщательно изу¬
чившим этот вопрос. Господин фон Штиота осно¬
вывался главным образом на имеющихся материалах
аэрофотосъемки, и поэтому его аргументы были нео¬
провержимы.
14	февраля в Майене в штабе 12-й армии генерал-
полковника Листа вторично в присутствии Гальдера
проводилась военная игра, на которой разыгрывалось
сражение за переправу через Маас.
Главный вопрос, поставленный передо мной, сво¬
дился к тому, должны ли танковые дивизии самостоя¬
тельно форсировать реку или ждать подхода пехоты;
следует ли им в последнем случае принимать участие в
наступлении сразу же после форсирования реки, учиты¬
вая труднопроходимый характер местности в Арденнах,
севернее Мааса. Обмен мнениями протекал настолько
удручающе, что генерал фон Витерсгейм, командир 14-го
моторизованного армейского корпуса, который должен
был следовать за моим корпусом, и я в заключение
заявили, что при таких условиях мы не можем верить в
осуществление этой операции. Мы заявили, что такое
использование танков является неправильным и если
1 Термин «предмостное укрепление» автор далее употребля¬
ет также в значении плацдарма вообще (Ред.).
>124-

оно будет осуществляться по приказу, то может насту¬
пить кризис доверия.
Дело еще больше усложнилось, когда выяснилось,
что генерал-полковник фон Рундштедт также не имеет
ясного представления о боевых возможностях танков и
выступает за осторожное решение этого вопроса. Вот
теперь-то и нужен был Манштейн!
Особенно много пришлось поломать голову над
вопросами руководства большим количеством броне¬
танковых соединений. Наконец, после долгих споров
остановились на кандидатуре генерала фон Клейста,
который раньше не был сторонником танковых войск.
После того как стало ясно, что моему танковому
корпусу в любом случае придется наносить удар по
противнику через Арденны, я усердно занялся боевой
подготовкой генералов и штабных офицеров для вы¬
полнения предстоящей задачи. В мое подчинение пере¬
шли 1, 2 и 10-я танковые дивизии, пехотный полк
«Великая Германия», ряд корпусных подразделений и
частей, среди которых был также один дивизион мор¬
тир. Все части, за исключением полка «Великая Герма¬
ния», были мне знакомы; с одними я имел дело до
войны, с другими — в военные годы, так что я безус¬
ловно верил в их боеспособность. Теперь мне представ¬
лялся случай подготовить этих людей для выполнения
тяжелого задания, в успех которого никто, собственно,
не верил, кроме Гитлера, Манштейна и меня. Мораль¬
ная борьба за осуществление этой идеи * была очень
изнурительной. Поэтому я нуждался в небольшом от¬
дыхе, который и был мне предоставлен во второй по¬
ловине марта.
Однако еще до этого, 15 марта, в имперской кан¬
целярии состоялась беседа командующего группой ар¬
мий «А» с Гитлером. В беседе приняли участие генерал
фон Клейст и я. Каждый из присутствовавших доложил
свои соображения о способе выполнения поставленной
задачи. Последним докладывал я. Мой план состоял в
следующем: в намеченный приказом день перейти
-125-

люксембургскую границу и продвигаться затем через
Южную Бельгию на Седан, форсировать у Седана р.
Маас, захватив на левом берегу предмостное укрепле¬
ние для обеспечения переправы следующих за мной
пехотных корпусов. Вкратце я объяснил, что мой кор¬
пус будет продвигаться по Люксембургу и южной Бель¬
гии тремя колоннами, что я рассчитываю достичь бель¬
гийских пограничных позиций уже в первый день и,
если представится возможность, прорвать их, на второй
день продолжать продвижение через Нешато, на тре¬
тий — перейти р. Семуа у Буйона, на четвертый —
достигнуть р. Маас, на пятый день форсировать реку и
к вечеру того же дня захватить предмостное укрепле¬
ние. Гитлер спросил: «А что вы хотите делать далее?»
Он был первым, кто вообще поставил этот решающий
вопрос. Я ответил: «Если не последует приказа приос¬
тановить продвижение, я буду на следующий день про¬
должать наступление в западном направлении. Верхов¬
ное командование должно решить, должен ли этот удар
быть направлен на Амьен или Париж. Самым действен¬
ным, на мой взгляд, было бы направление через Амьен
к Ла-Маншу». Гитлер кивнул головой, но ничего не
сказал. Только генерал Буш, который командовал дей¬
ствовавшей слева от меня 16-й армией, воскликнул:
«Нет, я не верю, что вы сможете форсировать его!»
Гитлер ожидал моего ответа с явным напряжением.
Мой ответ был: «Вам и не нужно этого делать». На это
Гитлер также ничего не сказал.
Впоследствии я так и не получил приказа, который
предусматривал бы нечто большее, чем создание пред¬
мостного укрепления на р. Маас. Мною самостоятель¬
но были составлены все решения, вплоть до подхода к
Атлантическому побережью у Абвиля. Верховное ко¬
мандование оказывало тормозящее влияние главным
образом на мои операции.
После короткого отпуска я снова принялся за под¬
готовку этой крупной операции. Продолжительная зима
сменилась мягкой, очаровательной весной. Неоднок¬
-126-

ратные учебные тревоги угрожали превратиться в бое¬
вые. Прежде чем описывать события, мне кажется,
уместно будет объяснить, почему я так уверенно гото¬
вился к предстоящему тяжелому наступлению. Для это¬
го мне придется немного вернуться назад.
Первая мировая война после короткого периода
маневренных действий на Западном фронте застыла в
позиционных сражениях. Никакое сосредоточение во¬
енных средств, достигшее громадных размеров, не в
состоянии было сдвинуть фронты с места, пока в но¬
ябре 1916 г. на стороне противника не появились «тан¬
ки» и не перенесли благодаря своей броне, гусеницам
и вооружению, состоявшему из пушек и пулеметов,
ранее незащищенных солдат через заградительный огонь
и проволочные заграждения, через рвы и воронки жи¬
выми и боеспособными на передний край обороны
немцев; наступление снова было восстановлено в своих
правах.
Это явление было своеобразным и заслуживало
серьезного внимания. К сожалению, немцы недооце¬
нивали танки во время той войны. Теперь уже не имеет
значения, объясняется ли это недостаточной техничес-
кой осведомленностью правительственных деятелей или
же слабостью германской военной промышленности.
Сколь велико значение танков, показал Версальс¬
кий договор, которым Германии запретили под страхом
наказания иметь и производить бронемашины, танки и
другие подобные машины, могущие служить военным
целям.
Следовательно, у наших врагов танк считался бое¬
вым оружием такого решающего значения, что нам
запретили его иметь. Отсюда я сделал заключение о
необходимости тщательно изучить историю этого бое¬
вого оружия решающего значения и проследить его
дальнейшее развитие. Из теоретического анализа, сде¬
ланного человеком, не скованным никакими тради¬
циями, был сделан вывод о конструкции и использова¬
нии танков, а также об организации и использовании
-127-

Ноблемц
-128-
О SOI

бронетанковых соединений, вывод, который вышел за
рамки теорий, господствующих за границей. В упорных
спорах, длившихся годами, мне удалось претворить в
жизнь мои убеждения раньше, чем другие армии подо¬
шли к решению аналогичных задач. Преимущество в
проектируемой организации и в боевом использовании
танков было первым фактором, на которым основыва¬
лась моя вера в успех. Даже в 1940 г. я почти один в
германской армии верил в это.
Всестороннее изучение первой мировой войны
позволило мне сделать глубокий анализ психологии
воюющих сторон. Немецкую армию я хорошо знал по
собственным наблюдениям. О душевном состоянии
наших западных противников у меня тоже создалось
определенное мнение, которое подтвердилось в 1940 г.
В военной мысли, несмотря на новое оружие — танки,
которому в основном должны быть благодарны против¬
ники за свою победу в 1918 г., господствовала позицион¬
ная война.
Франция обладала самой сильной сухопутной ар¬
мией и самыми крупными бронетанковыми силами в
Западной Европе.
Англо-французские вооруженные силы на западе
в мае 1940 г. имели в своем распоряжении около 4800
танков, в германских же вооруженных силах по списку
значилось 2800 танков, включая бронеавтомобили, а
фактически к началу наступления их насчитывалось
примерно 2200. Следовательно, противник имел двой¬
ное превосходство, которое усиливалось еще тем, что
французские танки превосходили немецкие броневой
защитой и калибром пушек, впрочем, уступая им в
совершенстве приборов управления и в скорости. Не¬
смотря на наличие этого самого сильного подвижного
боевого оружия, Франция создала «линию Мажино» —
самый прочный укрепленный рубеж в мире. Почему
же деньги, вложенные-в укрепления, не были исполь¬
зованы для модернизации и усиления подвижных
средств?
5 Г. ГУдериан
-129-

Старания де Голля и Даладье в этом направлении
были оставлены без внимания. Отсюда следовал вывод,
что верховное командование французской армии не
признавало или не хотело признавать значения танков
в маневренной войне. Во всяком случае, все известные
мне маневры и крупные войсковые учения свидетель¬
ствовали о намерении французского командования
организовать таким образом управление своими войс¬
ками, чтобы надежно обоснованные решения полностью
обеспечивали маневрирование и проведение планомер¬
ных наступательных и оборонительных мероприятий,
стремились точно определить положение и группиров¬
ку сил противника, прежде чем принять решение, а
когда оно уже было принято, то поступали в абсолют¬
ном соответствии с ним и действовали, я бы сказал,
точно сообразуясь со схемой как в условиях сближения,
так и при занятии исходного положения во время ар¬
тиллерийской подготовки, при наступлении или при
занятии обороны. Такое стремление к действиям стро¬
го по плану, не оставляя ничего случаю, привело также
к включению танков в состав сухопутных войск в фор-,
ме, которая не нарушала бы схемы, т. е. к их распре¬
делению по пехотным дивизиям. И лишь небольшая
часть танков предназначалась для оперативного ис¬
пользования.
Немецкое командование могло с уверенностью счи¬
тать, что оборона Франции с учетом использования
укреплений планируется осторожно и схематично по
доктрине, основанной на выводах из первой мировой
войны, т. е. на опыте позиционной войны, — высокой
оценке огня и недооценке маневра.
Известные нам принципы французской стратегии
и тактики 1940 г., противоположные моему методу ве¬
дения боевых действий, являлись вторым фактором,
обосновывающим мою веру в победу.
К весне 1940 г. у германской стороны создалась
ясная картина о группировке сил и укреплениях про¬
тивника. Мы знапи, что на «линии Мажино» между
-130-

Монмеди и Седаном очень сильные укрепления чере¬
дуются со слабыми. Укрепления, идущие от Седана до
Ла-Манша, мы называли продолжением «линии Мажи-
но». Мы знали также о расположении и в основных
чертах о прочности бельгийских и голландских укреп¬
лений, возведенных против Германии.
Гарнизон «линии Мажино» был незначителен. Ос¬
новные силы французской сухопутной армии, включая
танковые дивизии и английские экспедиционные вой¬
ска, были сконцентрированы во французской Фланд¬
рии между р. Маас и Ла-Маншем фронтом на северо-
восток; напротив, бельгийские и голландские войска
были развернуты для защиты своих стран от нападения
с востока.
Из этого распределения сил можно было сделать
вывод о расчете противника на то, что немцы вторично
будут действовать по плану Шлиффена 1914 г. Поэтому
основные силы союзнических армий, видимо, предпо¬
лагалось использовать против охватывающего маневра
немцев через Голландию и Бельгию. Для обеспечения
выдвижения союзных войск в Бельгию французы не
располагали достаточными резервами в районе Шарль-
виля или Вердена. Казалось, что французское главное
командование считает вообще невозможным какой-
нибудь другой вариант наступления, кроме старого плана
Шлиффена.
Эта известная нам группировка сил противника и
возможность предопределить его поведение в началь¬
ный период наступления германских войск были треть¬
им фактором, определявшим мою веру в победу.
К этому можно было еще прибавить некоторые,
правда, менее надежные, однако достойные упомина¬
ния соображения по вопросу общей оценки наших
противников.
Мы знали французов по первой мировой войне и
уважали их как храбрых и стойких солдат, энергично
защищавших свою страну. Мы не сомневались в том,
что они сохранили эти свои качества. Что касается
-131-

французского главного командования, то мы удиви¬
лись, когда увидели, что им не был использован благо¬
приятный случай для наступления осенью 1939 г., ког¬
да основная часть германских сухопутных сил, особенно
бронетанковые войска, была связана в Польше. Причи¬
ны такой сдержанности в тот момент нельзя было оп¬
ределить. Можно было лишь строить догадки. Во вся¬
ком случае, осторожность главного командования
вызывала удивление и наводила на мысль, что в верхах
надеялись избежать серьезной военной кампании. Пас¬
сивное до некоторой степени поведение французов во
время зимы 1939/40 г. приводило к выводу, что жела¬
ние воевать у Франции было невелико.
Из всего этого вытекало, что целеустремленный,
внезапный удар крупными танковыми силами через
Седан на Амьен с выходом к Атлантическому побере¬
жью встретит лишь сильно растянутый фланг против¬
ника, находящегося в готовности к выдвижению в Бель¬
гию. Для отражения такого удара противник располагает
незначительными резервами; такой удар сулил большие
надежды на успех, который при немедленном его ис¬
пользовании мог бы привести к окружению всех
выдвинувшихся в Бельгию главных сил противника.
Теперь речь шла о том, чтобы убедить моих началь¬
ников и в такой же мере подчиненных в правильности
моих мыслей и добиться таким образом свободы дей¬
ствий, разрешенной сверху, и правильного понимания,
исходящего снизу. Если разрешение первого вопроса
было весьма несовершенным, то с последним дело
обстояло значительно лучше.
В случае наступления в силе оставался приказ о
том, что 19-й армейский корпус1, продвигаясь через
1 Здесь и далее Гудериан часто называет корпуса, имевшие
в своем составе танковые и моторизованные дивизии, армейски¬
ми корпусами, видимо, потому, что вновь сформированные тан¬
ковые корпуса фактически возглавлялись управлениями бывших
армейских корпусов (Ред.).
-132

реверную часть Люксембурга и южную часть Бельгии,
достигает у Седана р. Маас, образует на ней предмо¬
стное укрепление, которое даст возможность наступа¬
ющим за ним пехотным дивизиям форсировать реку.
На случай внезапного успеха никаких указаний не
давалось.
Были разработаны вопросы взаимодействия с авиа¬
цией. Мне предстояло согласовывать свои действия с
соединением авиации ближнего действия чрезвычайно
храброго генерала фон Штуттергейма и с авиационным
корпусом генерала Лёрцера. Чтобы организовать эф¬
фективное взаимодействие, я приглашал летчиков на
, организуемые мною учения и сам принимал участие в
военной игре, проводимой Лёрцером. Предметом об¬
суждения на этих военных играх была переправа через
Маас. После тщательного анализа мы пришли к
согласованному решению: использовать авиацию в те¬
чение всего периода форсирования реки, т. е. нанести
не один комбинированный удар бомбардировщиками
(как обычными, так и пикирующими), а с самого на¬
чала переправы постоянными атаками и беспокоящими
налетами парализовать артиллерийские батареи про¬
тивника на открытых огневых позициях, заставляя
орудийные расчеты постоянно укрываться от действи¬
тельных и ложных налетов. На карту были нанесены
задачи войск по времени и рубежам.
Незадолго до начала наступления по желанию Ге¬
ринга на транспортные самолеты типа «Шторх» был
погружен батальон пехотного полка «Великая Герма¬
ния» с целью высадки его утром в первый день наступ¬
ления непосредственно за фронтом бельгийцев у Вит-
ри, западнее Мартеланж. Действия батальона должны
были вызвать у противника неуверенность в возмож¬
ности обороны своих пограничных укреплений.
С целью быстрого продвижения через Люксембург
и южную часть Бельгии три танковые дивизии корпуса
вводились в бой одновременно в первом эшелоне, имея
тесное соприкосновение между собой на внутренних
-133-

флангах. В центре должна была наступать 1-я танковая
дивизия, за которой следовала корпусная артиллерия,
штаб корпуса и большая часть зенитной артиллерии. В
начальный период наступления эти силы наносили
главный удар. Справа наступала 2-я танковая дивизия
и слева 10-я танковая дивизия с пехотным полком
«Великая Германия», 1-й танковой дивизией командо¬
вал генерал Кирхнер, 2-й — генерал Фейель, 10-й —
генерал Шааль. Все трое были мне хорошо известны. Я
верил в их способности и в их добрую волю. Им были
известны мои боевые принципы, они знали, что танко¬
вые соединения, отправляясь в путь, имеют «проездной
билет» до конечной остановки. В нашем походе конеч¬
ной целью был Ла-Манш. Это звучало ясно и убе¬
дительно для каждого солдата даже в том случае, если
он после начала наступления долго не получал приказа.
Выход к Ла-Маншу
9	мая 1940 г. во второй половине дня, в 13 час. 30
мин., прозвучал сигнал боевой тревоги. В 16 час. я
оставил Кобленц и прибыл к вечеру на командный
пункт корпуса, в Зонненгоф у Битбурга. Войска стояли,
как было приказано, в боевой готовности вдоль грани¬
цы между Ванденом и Эхтернахом.
10	мая в 5 час. 35 мин. я перешел с 1-й танковой
дивизией, сосредоточенной в районе Валлендорф, люк¬
сембургскую границу у Мартеланж. Авангард 1-й тан¬
ковой дивизии прорвал пограничные укрепления, уста¬
новил связь с воздушным десантом полка «Великая
Германия», однако продвинулся на территорию Бель¬
гии лишь на незначительную глубину, так как этому
препятствовали сильные разрушения на дорогах. Раз¬
рушенные участки дорог в условиях гористой местно¬
сти нельзя было обойти. Ночью дороги были восста¬
новлены, 2-я танковая дивизия вела бои за Стреншан,
10-я танковая дивизия продвигалась через Абэ-ла-Нев
-134-

навстречу французским войскам (2-я кавалерийская
дивизия и 3-я колониальная пехотная дивизия). Штаб
корпуса перешел в Рамбрух, восточнее Мартеланж.
11	мая во второй половине дня были преодолены
заминированные участки вдоль бельгийской границы.
К середине дня начала наступление 1-я танковая ди¬
визия. Имея танки в первом эшелоне, дивизия насту¬
пала на укрепленные позиции, возведенные по обе
стороны Нешато и оборонявшиеся арденнскими еге¬
рями из бельгийских пограничных войск и французс¬
кой кавалерией. После коротких боев с небольшими
потерями позиции противника были прорваны и Не¬
шато взят. 1-я танковая дивизия немедленно органи¬
зовала преследование, захватила Бертри и уже в су¬
мерки достигла Буйона, где французам, однако, удалось
продержаться еще одну ночь. Обе другие дивизии
наступали без задержек, с небольшими боями, 2-я
танковая дивизия взяла Либрамон. 10-я танковая ди¬
визия понесла у Абэ-ла-Нев небольшие потери; 10 мая
у Сен-Мари был убит командир 69-го пехотного полка
подполковник Элерман.
В ночь на 11 мая командующий танковой группой
Клейст приказал немедленно повернуть 10-ю танковую
дивизию на Лонгви для обеспечения левого фланга
группы, так как поступило донесение, что оттуда выд¬
вигается французская кавалерия. Я просил воздержать¬
ся от этого, учитывая, что отвлечение одной трети моих
сил ради обеспечения фланга от возможного нападения
кавалерии противника может сорвать форсирование р.
Маас, а тем самым и успех всей операции. Чтобы
избежать этих трудностей, вызванных непонятным стра¬
хом перед кавалерией, я направил 10-ю танковую диви¬
зию по параллельной дороге, проходящей севернее
установленного для нее ранее пути движения, через
Рюль на участок р. Семуа, Кюньон, Мортеан с задачей
продолжать наступление. Угроза прекращения наступ¬
ления и изменения его направления была на первое
время преодолена. Командование группы отказалось от
-135-

своего намерения. Французская кавалерия так и не
появилась.
Пехотный полк «Великая Германия» вечером был
выведен из боя и передан в распоряжение корпуса.
Штаб корпуса ночью располагался, в Нешато.
В троицын день, 12 мая в 5 час. я выехал С первым
эшелоном моего штаба через Бертри, Фе-ле-Венер,
Бельво на Буйон, который в 7 час. 45 мин. был атако¬
ван и быстро захвачен 1-м пехотным подком подпол¬
ковника Балка. Мост через р. Семуа был взорван фран¬
цузами, однако танки могли вброд форсировать реку на
различных участках. Саперы дивизии немедленно при¬
ступили к наведению нового моста. Убедившись в це¬
лесообразности принятых мер, я переправился через
реку и последовал за танками в направлении к Седану,
но вынужден был снова вернуться в Буйон, так как
дороги оказались заминированными. В южной части
города мне пришлось пережить первый налет авиации
противника на район наводки моста 1-й танковой ди¬
визии. Мост, к счастью, остался неповрежденным, за¬
горелось лишь несколько домов.
Потом я поехал через лес в 10-ю танковую диви¬
зию, преодолевшую оборону противника на участке
Кюньон и Эрбемон. На шоссе, вдоль которого наступа¬
ла дивизия, я оказался свидетелем боя разведыватель¬
ного батальона за пограничные укрепления; непосред¬
ственно за разведчиками наступала пехота во главе с
храбрым командиром бригады полковником Фишером,
за пехотой следовал командир дивизии генерал Шааль.
Быстрое продвижение дивизии, офицеры которой на¬
ходились в боевых порядках, производило замечатель¬
ное впечатление. Укрепления, расположенные в лесу,
удалось захватить в течение короткого времени; на¬
ступление продолжалось через Ла-Шапель на Базей и
Балан. Я мог спокойно вернуться в Буйон на команд¬
ный пункт корпуса.
Полковник Неринг, начальник штаба, устроился
тем временем в гостинице «Панорама», из окон кото¬
-136-

рой открывался великолепный вид на красивую долину
р. Семуа. Мое место было со вкусом тщательно обору¬
довано в нише с трофеями охотников в общем рабочем
помещении. Мы приступили к работе. Но вдруг вне¬
запно один за другим раздалось несколько взрывов:
снова самолеты! Но этим дело не ограничилось: за¬
горелась автоколонна со средствами ближнего боя,
взрывчаткой, минами и ручными гранатами. Взрывы
следовали один за другим. Висевшая надо мной гиган¬
тская голова дикого кабана сорвалась со стены и чуть-
чуть не убила меня; другие трофеи также полетели
вниз, стекла в окне, выходившем на красивую долину,
у которого я сидел, разлетелись вдребезги и осколки
пролетели прямо над моей головой. Работать здесь ста¬
ло очень неудобно, и мы решили перейти в другое
место. Был выбран небольшой отель на возвышенности
севернее Буйона, где располагался штаб 1-го танкового
полка. При осмотре отеля присутствовавший там ко¬
мандир соединения авиации ближнего действия гене¬
рал фон Штуттергейм обратил мое внимание на то, что
дом расположен на открытом месте. И действительно,
пока мы с ним разговаривали, появилась эскадрилья
бельгийских самолетов и сбросила бомбы на располо¬
жение танков. Потери были минимальными, однако
пришлось согласиться с предостережениями Штуттер-
гейма, и мы решили отправиться еще дальше на север,
к следующим населенным пунктам — Бельво и Нуар-
фонтен.
Но еще до начала этого второго переезда за мной
прилетел самолет «Шторх», который должен был дос¬
тавить меня в штаб группы генерала Клейста для полу¬
чения приказа. В штабе я получил приказ начать на¬
ступление через р. Маас на следующий день — 13 мая
в 16 час. Мои 1-я и 10-я танковые дивизии могли быть
сосредоточены к этому времени на исходных позициях,
но 2-я танковая дивизия, встретившаяся с трудностями
на р. Семуа, конечно, не могла бы сосредоточиться.
Я доложил об этом обстоятельстве, имевшем боль¬
-137-

шое значение, учитывая малочисленность всей насту¬
пающей группировки. Генерал фон Клейст настаивал
на своем приказе, и я должен был признать, что было
бы целесообразнее начать наступление прямо с марша,
не ожидая полного развертывания. Последующий при¬
каз был еще более неприятным: генерал фон Клейст и
генерал авиации Шперле, не зная о моей договоренности
с Лёрцером, решили провести концентрированный на¬
лет бомбардировщиков перед началом артиллерийской
подготовки. Это могло сорвать весь мой план наступ¬
ления, так как длительное подавление артиллерии про¬
тивника уже не обеспечивалось. Я резко запротестовал
и попросил восстановить мой первоначальный план, на
котором базировалось все наступление. Но генерал фон
Клейст отклонил и эту мою просьбу, и я на том же
«Шторхе», но уже с другим пилотом вылетел в свой
корпус. Мой молодой летчик утверждал, что он точно
знает местонахождение посадочной площадки, с кото¬
рой я вылетел, но в сумерках он не нашел ее, и мы
очень скоро очутились над Маасом и над французски¬
ми позициями. Я испытал довольно неприятное чув¬
ство, находясь в невооруженном, беззащитном «Штор¬
хе*, а затем немедленно сориентировался и приказал
летчику лететь на север. Мы вскоре нашли посадочную
площадку, и все обошлось благополучно.
По прибытии на командный пункт корпуса я с
большим усердием принялся за разработку приказов и
распоряжений. Нам было предоставлено весьма огра¬
ниченное время, и поэтому для ускорения работы мы
использовал^ приказы, разработанные еще во время
штабного учения в Кобленце, изымали их из дел, изме¬
няли дату й время, а затем отправляли в войска. Эти
приказы точно соответствовали действительной об¬
становке. В 1-й и 10-й танковых дивизиях поступали
таким же образом, что значительно ускорило и упрос¬
тило отдачу приказов.
Вечером 12 мая 1-я и 10-я танковые дивизии овла¬
дели северным берегом р. Маас и взяли исторический
-138-

город и крепость Седан. Ночь была использована для
выхода на исходное положение и оборудования огне¬
вых позиций корпусной артиллерии и артиллерии тан¬
ковой группы. Главный удар наносила 1-я танковая
дивизия, усиленная пехотным полком «Великая Герма¬
ния», корпусной артиллерией и тяжелыми артиллерий¬
скими дивизионами обеих дивизий, действовавших на
флангах. Следовательно, 2-я и 10-я танковые дивизии
в первый день наступления располагали всего лишь
двумя легкими артиллерийскими дивизионами каждая.
Эта слабость флангов и артиллерийском отношении
должна была учитываться при ведении боевых дей¬
ствий обеих дивизий 13 мая.
13 мая командный пункт корпуса перешел в JTa-
Шапель.
Утром 13 мая я отправился сначала на командный
пункт 1-й танковой дивизии, чтобы Проверить, как
вышли войска на исходное положение. Затем, проехав
через частично заминированные участки местности,
которую водители машин моего штаба очищали от мин,
и Проскочив через артиллерийский огонь французских
укреплений, я прибыл во 2-ю танковую дивизию в
Сюньи. Передовые подразделения этой дивизии дос¬
тигли французской границы. В середине дня я был уже
в штабе корпуса, переместившемся к этому времени в
Ла-Шапель.
В 15 час. 30 мин., несмотря на огонь французской
артиллерии, я направился на передовой наблюдатель¬
ный пункт 10-й танковой дивизии для того, чтобы
наблюдать за артиллерийской подготовкой и действия¬
ми авиации. По пути мне пришлось пересечь зону,
обстреливаемую французской артиллерией. В 16 час.
началось сражение с артиллерийской подготовки, до¬
вольно значительной для наших условий. С особым
напряжением ожидал я атаки авиации. Самолеты по¬
явились точно в установленное время, и мое удивление
было неописуемо, когда я увидел, что эскадрильи пи¬
кирующих и обычных бомбардировщиков, действовав-
-140-

-141-

шие под прикрытием истребителей, атаковали против¬
ника именно так, как мы договорились с Лёрцером на
штабной игре. Или генерал фон Клейст опомнился,
или приказ об изменении порядка наступления не при¬
был по назначению. Так или иначе, но авиация дей¬
ствовала по тем методам, которые, на мой взгляд, были
выгоднее всего для нашего наступления, и я вздохнул
с облегчением.
Теперь мне предстояло следить за наступлением
пехоты через Маас. Форсирование реки должно было
быть уже закончено, и я направился в Сен-Манж, а
оттуда через Флуэн к запланированному пункту пере¬
правы 1-й танковой дивизии. На первой попавшейся
штурмовой лодке я переправился через реку. На другом
берегу я встретился с умным и смелым командиром
1-го пехотного полка подполковником Валком, находив¬
шимся там вместе со своим штабом. Меня встретили
возгласом: «Кататься на лодке по Маасу запрещено».
Это я когда-то сделал такое замечание на подготови¬
тельных штабных занятиях, когда рассуждения некото¬
рых молодых офицеров показались мне слишком лег¬
комысленными. Теперь они сумели правильно оценить
обстановку.
Наступление 1-го пехотного полка и слева от него
пехотного полка «Великая Германия» протекало, как на
инспекторском смотре в учебном лагере. Французская
артиллерия была почти полностью подавлена постоян¬
ным воздействием пикирующих бомбардировщиков.
Бетонированные сооружения на берегу Мааса выведе¬
ны из строя огнем противотанковых и зенитных пушек,
пулеметы противника подавлены нашим тяжелым ору¬
жием и артиллерией. Пехота наступала на совершенно
открытой местности, которая представляла собой ши¬
рокий луг, однако, несмотря на это, потери были весь¬
ма незначительны. До наступления темноты удалось
глубоко вклиниться в полосу укреплений противника.
Войска получили приказ продолжать наступление всю
ночь, и я был уверен, что они выполнят этот важней¬
-142-

ший приказ. К 23 час. они захватили Шевеж и часть
леса Марфе и прорвали передний край обороны фран¬
цузов западнее Вадленкур. Охваченный радостью и
гордостью, я направился на командный пункт корпуса
в лес Ла-Гарэн. Я выехал как нельзя более своевремен¬
но для того, чтобы как раз попасть под еще один налет
авиации противника на дороге в Ла-Шапель; прибыв
на командный пункт, я засел за просмотр донесений от
дивизий, действовавших на флангах.
2-я танковая дивизия, действовавшая на правом
фланге, вступила в бой лишь своими передовыми под¬
разделениями — разведывательным и мотоциклетным
батальонами, поддерживаемыми тяжелой артиллерией.
Форсировать реку этими силами дивизия не смогла, 1-я
танковая дивизия вместе с пехотной бригадой находи¬
лась уже на левом берегу Мааса, готовясь после наве¬
дения моста подтянуть артиллерию и танки. Пехотный
полк «Великая Германия» также находился по ту сто¬
рону Мааса. 10-я танковая дивизия, форсировав реку,
создала небольшое предмостное укрепление; в этот день
она находилась в тяжелом положении из-за отсутствия
артиллерийской поддержки. Продвижению дивизии
сильно мешал фланкирующий огонь с «линии Мажи-
но» южнее Дузи, Кариньян.. Положение 10-й и 2-й
танковых дивизий улучшилось. Корпусная зенитная
артиллерия заняла ночью огневые позиции в районах
наводки мостов через Маас, так как 14 мая рассчиты¬
вать на поддержку авиации, действовавшей на другом
участке, было нельзя.
Ночью я позвонил Лёрцеру, чтобы узнать, каким
образом будет использована авиация в дальнейшем, и
одновременно поблагодарить его за исключительно
хорошую поддержку, которая в значительной мере спо¬
собствовала нашим успехам. Я узнал, что приказ Шперле
опоздал и не мог быть доведен до эскадрилий и что
поэтому Лёрцер просто задержал его. Затем я доложил
по радио об успехе моих войск Бушу, который в свое
время в Берлине во время доклада фюреру выразил
-143-

сомнение, смогу ли я форсировать Маас. Буш нагово¬
рил мне комплиментов. В заключение я поблагодарил
офицеров моего штаба за их самоотверженную работу.
Утром 14 мая доблестная 1-я танковая дивизия
донесла, что она в течение ночи значительно расши¬
рила свой прорыв и прошла через Шемери. Итак,
вперед на Шемери! На берегу Мааса — тысячи воен¬
нопленных. У Шемери я присутствовал при отдаче
приказа командиром 1-й танковой дивизии. Узнав о
приближении крупных танковых сил французов, я
приказал 1-й танковой дивизии всеми своими танко¬
выми частями начать наступление по направлению к
Стонн, сам же направился к мосту через Маас, чтобы
с помощью моей оперативной группы, расположив¬
шейся в этом районе, организовать переправу 2-й тан¬
ковой бригады непосредственно вслед за первой и
встретить французов крупными силами. Французы
потерпели поражение. У Бюльсона они потеряли 20
танков, у Шемери — 50. Пехотный полк «Великая
Германия» овладел Бюльсоном и стал продвигаться на
Виллер-Мезонсель. К сожалению, вскоре после моего
отъезда наши пикирующие бомбардировщики атако¬
вали скопление своей пехоты в Шемери, причинив
значительные потери.
Между тем 2-я танковая дивизия форсировала Маас
у Доншери и готовилась к наступлению на высоты вдоль
южного берега реки. Я поехал туда, чтобы ознакомиться
с ходом боя. Встретив ответственных командиров пол¬
ковников фон Верст и фон Притв'иц в боевых порядках
частей и поговорив с ними, я снова вернулся к Маасу.
Там самолеты противника начали интенсивную бомбар¬
дировку. Но чрезвычайно храбро атаковавшим француз¬
ским и английским войскам все же не удалось достичь
моста. Потери их были велики. Зенитная артиллерия
праздновала свой день, она стреляла отлично. К вечеру
она имела на своем счету около 150 сбитых самолетов.
Впоследствии командир полка полковник фон Гиппель
был награжден орденом «Рыцарский крест».
-144-

Между тем 2-я танковая бригада непрерывным
потоком переправлялась через реку. В середине дня, к
нашей общей радости, нас посетил командующий ар¬
мейской группой генерал-полковник фон Рундштедт,
чтобы ознакомиться с обстановкой. Я встретил его с
докладом па середине моста как раз во время нового
воздушного налета. Он сухо спросил: «Здесь всегда
так?» Я мог чистосердечно подтвердить это. Затем он
очень тепло поблагодарил храбрые войска.
Снова вперед, к 1-й танковой дивизии! Я встретил
командира дивизии в сопровождении его начальника
штаба майора Венка и спросил, можно ли повернуть
всю дивизию на запад или же часть сил следует оста¬
вить для прикрытия фланга, развернув их фронтом на
юг восточнее канала Дез-Арден. Венк сказал, размыш¬
ляя вслух: «Стоит ли пачкаться!» Я сам часто употреб¬
лял это выражение. Вопрос был решен, 1-я и 2-я тан¬
ковые дивизии немедленно получили приказ повернуть
всеми силами направо, форсировать канал Дез-Арден и
продвигаться на запад с задачей завершить прорыв
фронта французов. Чтобы согласовать действия обеих
дивизий, я поехал через Доншери в штаб 2-й танковой
дивизии, который находился в замке Рокан. Отсюда
хорошо просматривалась местность, по которой насту¬
пала 2-я танковая дивизия 13 и 14 мая. Я удивился, что
французская дальнобойная артиллерия с «линии Ма-
жино» так слабо и неэффективно обстреливала сосре¬
доточение наших войск на исходных позициях. Впос¬
ледствии при посещении «линии Мажино» успех нашего
наступления показался мне просто чудом.
Во второй половине дня я снова вернулся на ко¬
мандный пункт, чтобы продумать организацию взаимо¬
действия дивизий на 15 мая. Непосредственно за моим
корпусом следовал 41-й армейский корпус Рейнгардта,
а начиная с 12 мая, он был введен в бой на правом
фланге 19-го армейского корпуса в направлении на
Мезьер, ШарльвилЫ 13 мая он форсировал Маас и
теперь наступал в западном направлении, 14-й армей¬
-145-

ский корпус генерала фон Витерсгейм вплотную подхо¬
дил к моему корпусу и вскоре должен был появиться на
Маасе. 1-я танковая дивизия форсировала канал Дез-
Арден и, сломив упорное сопротивление противника,
достигла Сенгли и Вандресс. Танковые части 10-й тан¬
ковой дивизии прошли линию Мазонсель, Рокур-э-
Флоба и достигли своими основными силами высот
южнее Бюльсон, Телонн, захватив у противника свыше
40 орудий.
19-му армейскому корпусу была поставлена задача
выйти на господствующие высоты в районе Стонн,
лишить этим противника возможности вести огонь по
мостам через Маас и обеспечить наступавшим во вто¬
ром эшелоне частям беспрепятственную переправу.
Пехотный полк «Великая Германия» и 10-я танковая
дивизия начали наступление на эти высоты 14 мая.
Противник оказал упорное сопротивление. Местечко
Стонн неоднократно переходило из рук в руки. 15 мая
бои закончились.
15	мая в 4 часа утра командир 14-го армейского
корпуса генерал фон Витерсгейм прибыл ко мне на
командный пункт, чтобы договориться о смене моего
корпуса на предмостном укреплении южнее Седана.
После краткого обсуждения обстановки мы направи¬
лись на командный пункт 10-й танковой дивизии, рас¬
положенный под Бюльсоном. Командир дивизии гене¬
рал Шааль находился в передовых подразделениях.
Начальник штаба, отличный командир подполковник
барон фон Либенштейн доложил обстановку и терпели¬
во ответил на многие каверзные вопросы нашего пре¬
емника. Чтобы смена проходила в нормальных услови¬
ях, мы решили, что 10-я танковая дивизия и пехотный
полк «Великая Германия» до полной смены будут на¬
ходиться в составе 14-й армейского корпуса. Мне при¬
шлось ограничиться отдачей приказа 1-й и 2-й танко¬
вым дивизиям.
10-я танковая дивизия с приданным ей пехотным
полком «Великая Германия» получила задачу обеспе¬
-146-

чить южный фланг 19-го корпуса по линии: канал Дез-
Арден, высоты в районе Стонн, излучина р. Маас южнее
Вильмонтри. Уже 15 мая она была усилена передовыми
подразделениями 29-й мотодивизии.
С командного пункта 10-й танковой дивизии я
поехал в Стонн в пехотный полк «Великая Германия».
Там французы начали атаку, и в настроении чувствова¬
лась некоторая нервозность, однако позиции, в конце
концов, были удержаны. Затем я направился на новый
командный пункт корпуса в лес, расположенный у
Сапонь-Фешер уже на южном берегу Мааса. Ночь про¬
шла, вопреки моим ожиданиям, очень беспокойно, но
это было вызвано не действиями противника, а трудно¬
стями, создаваемыми нашим командованием. Команду¬
ющий танковой группой Клейст приказал приостановить
наступление и ограничиться обороной предмостного
укрепления. Я не хотел и не мог согласиться с этим
приказом, ибо он означал упущение момента внезапно¬
сти и полный отказ от уже достигнутого первоначаль¬
ного успеха. Поэтому я связался сначала с начальником
штаба танковой группы полковником Цейтцлером, а
когда мне с ним не удалось разрешить вопрос, то
непосредственно с генералом фон Клейстом. Я наста¬
ивал на отмене приказа о прекращении наступления.
После весьма оживленных и неоднократно прерывае¬
мых переговоров генерал фон Клейст разрешил, нако¬
нец, продолжать наступление еще в течение суток, что¬
бы расширить предмостное укрепление для размещения
пехотного корпуса. Я коснулся в разговоре миссии Генча
и этим напомнил о «чуде на Марне» 1914 г. Вероятно,
эта мысль вызвала неприятное чувство у командования
группы.
Довольный тем, что завоевал право свободного
маневрирования, я направился ранним утром 16 мая в
штаб 1-й танковой дивизии. Я ехал через Вандресс в
Омон. Обстановка на фронте была еще не совсем яс¬
ной. Было лишь известно, что ночью шли упорные бои
вокруг Бувельмона. Значит, на Бувельмон! На улице
-147-

горящего поселка я встретил командира полка подпол¬
ковника Балка, доложившего о событиях ночи. Войска
не имели настоящего отдыха с 9 мая и поэтому чув¬
ствовали сильную усталость. Боеприпасы были на ис¬
ходе. Солдаты на переднем крае спали в окопах. Сам
Балк в спортивной непромокаемой куртке и с сукова¬
той палкой в руке рассказал мне, что захватить ночью
деревню удалось только потому, что он на предложение
своих офицеров прекратить наступление ответил: «Тог¬
да я один захвачу деревню!» — и двинулся вперед. Его
люди последовали за ним. Запыленное лицо Балка и
воспаленные глаза говорили о том, что ему пришлось
пережить тяжелый день и бессонную ночь. За этот бой
он получил рыцарский крест. Противник — хорошая
нормандская пехотная дивизия и бригада спаги1 — сра¬
жался очень мужественно. Его пулеметы держали под
огнем всю улицу деревни. Правда, артиллерийский огонь
противник уже некоторое время не вел. Балк разделял
мое мнение, что сопротивление противника парализо¬
вано.
В первой половине дня к нам в руки попал трофей¬
ный французский приказ, если я не ошибаюсь, подпи¬
санный самим генералом Гамеленом. В приказе гово¬
рилось: «Пора, наконец, остановить поток германских
танков!» Этот приказ еще больше укрепил мое убежде¬
ние в том, что надо всеми силами продолжать наступ¬
ление, так как, очевидно, боеспособность французов
серьезно беспокоила их верховное командование. Те¬
перь только бы двигаться без промедлений, без остано¬
вок!
Я приказал построить людей поротно и зачитал им
трофейный приказ, объяснив его значение и подчерк¬
нув важность немедленного продолжения наступления;
затем я поблагодарил солдат и офицеров за боевые
успехи и потребовал собрать все силы, чтобы оконча¬
1 Спаги — французская кавалерия, укомплектованная ту
земным населением Северной Африки (Ред.).
-148—

тельно закрепить победу. После всего этого я отдал
приказ разойтись по танкам и продолжать наступление.
Пелена, которая держала нас в неведении, вскоре
спала. Мы вышли на оперативный простор и в быстром
темпе начали преследование. В Пуа-Террон я встретил
начальника штаба 2-й танковой дивизии подполковни¬
ка фон Кваста, проинформировал его о создавшемся
положении и поехал в Новьон-Порсьен, а оттуда в
Монкорне. По дороге я обогнал маршевую колонну 1-й
танковой дивизии. Солдаты воспрянули духом, теперь
они понимали, что этот прорыв — полная победа. Они
встречали меня радостными криками: «Молодчина,
чудный парень!», «Наш старик!», «Видел быстроходно¬
го Гейнца!». и т. д.
На рыночной площади Монкорне я встретил гене¬
рала Кемпффа, командира 6-й танковой дивизии кор¬
пуса Рейнгардта, войска которого, форсировав Маас,
вышли к городу одновременно с моими частями. При¬
шлось территорию города распределить между тремя
танковыми дивизиями — 6-й, 2-й и 1-й, которые в
своем непреодолимом натиске на запад наводнили его
улицы. У нас не было приказа группы относительно
разграничительной линии между корпусами, поэтому
мы сразу же на месте объединили все дивизии и начали
продолжать наступление до последней капли бензина.
Мои передовые части достигли Марль и Дерси.
Между тем я приказал сопровождавшим меня офи¬
церам обыскать дома на базарной площади, и за корот¬
кое время было собрано несколько сот пленных фран¬
цузов из различных частей; по их глазам было видно,
как удивило их наше внезапное появление. Танковая
рота противника, пытавшаяся прорваться в город с
юго-запада, была взята в плен. Она входила в дивизию
генерала де Голля, которая, как нам было известно,
находилась в районе севернее Лаон. В маленькой дере¬
вушке Суаз восточнее Монкорне был развернут команд¬
ный пункт корпуса и установлена связь с 1-й и 2-й
танковыми дивизиями. О ходе боевых действий за день
■I49-

и о наших намерениях возобновить 17 мая преследова¬
ние противника мы сообщили по радио в штаб танко¬
вой группы (см. схему 36).
После блестящего успеха 16 мая и успешных боев
41-го армейской* корпуса мне и в голову не могло
прийти, что мои начальники по-прежнему думают зак¬
репиться на предмостном укреплении у Мааса и ожи¬
дать прибытия пехотного корпуса. Мною всецело овла¬
дела идея, которую я высказал в марте на докладе у
Гитлера, а именно, завершить прорыв и не оста¬
навливаться до самого берега Ла-Манша. Я совершенно
не мог себе представить, что сам Гитлер, одобривший
смелый план наступления Манштейна и не протесто¬
вавший против моего замысла осуществить прорыв,
может испугаться собственной смелости и остановить
наступление. Однако я чудовищно заблуждался, это
стало мне ясно на следующее утро.
Утром 17 мая мне сообщили из штаба танковой
группы, что наступление должно быть остановлено, а я
должен явиться в 7 час. на посадочную площадку для
личной беседы с генералом фон Клейстом. Последний
появился точно в назначенное время и, не ответив на
мое приветствие, начал резко упрекать меня в том, что
я игнорирую замыслы верховного командования. Он не
обмолвился ни одним словом относительно успехов
моих войск. Когда первая буря миновала и наступило
затишье, я попросил, чтобы меня сняли с командова¬
ния. Генерал фон Клейст удивился, затем кивнул голо¬
вой и приказал мне передать командование корпусом
старшему после меня командиру. На этом наш разговор
был закончен. Я направился на командный пункт, вызвал
генерала Фейеля и передал ему командование корпу¬
сом.
Затем я доложил по радио в штаб группы армий
Рундштедта, что после передачи командования я в се¬
редине дня прибуду на доклад. Очень скоро оттуда мне
поступило указание остаться на своем командном пун¬
кте и ждать прибытия генерал-полковника Листа, ко¬
•150-

мандующего 12-й армией, наступавшей за моим корпу¬
сом, которому было поручено уладить этот конфликт.
До прибытия генерал-полковника Листа был отдан
приказ приостановить продвижение всех частей. Воз¬
вратившийся к нам майор Венк был обстрелян в пути
французскими танками и ранен в ногу. Генерал Фейель
прибыл на командный пункт и был введен в курс дела.
Во второй половине дня прибыл генерал-полковник
Лист и спросил, что, собственно, у нас происходит. Я
объяснил ему. Он отменил именем генерал-полковника
фон Рундштедта распоряжение о снятии меня с долж¬
ности и заявил, что приказ о прекращении наступления
отдан главным командованием сухопутных сил, а по¬
этому должен быть выполнен. Он согласился с моими
доводами относительно продолжения наступления и
поэтому разрешил мне от имени командования группы
армий «продолжать продвижение боеспособных разве¬
дывательных частей», однако командный пункт корпу¬
са должен оставаться на прежнем месте. Это уже был
шаг вперед. Я был весьма благодарен генерал-полков-
нику Листу за его вмешательство и попросил уладить
мой конфликт с генералом Клейстом. И вот я при¬
ступил к продвижению «боеспособных разведыватель¬
ных частей». Командный пункт корпуса по-прежнему
находился на старом месте в Суаз; я приказал проло¬
жить полевой кабель между штабом корпуса и моим
передовым командным пунктом, что избавляло меня от
необходимости вести переговоры по радио, которые
могли быть перехвачены радиоразведкой главного ко¬
мандования сухопутных сил или верховного командо¬
вания вооруженных сил.
Еще до получения приказа остановить наступление
1-я танковая дивизия заняла утром 17 мая Рибемон на
р. Уаза и Креси на р. Сер. Передовые части 10-й
танковой дивизии, -снятой с участка южнее Седана,
достигли Фрайикур и Сольс-Монклен. Уже вечером 17
мая удалось создать предмостное укрепление на р. Уаза
у Муа.
-151-

18	мая в 9 час. 2-я танковая дивизия вышла к Сен-
Кантен. Действовавшая левее 1-я танковая дивизия
также в этот день форсировала Уазу и продвигалась в
направлении на Перонн. 10-я танковая дивизия следо¬
вала уступом слева за передовыми дивизиями также на
Перонн. Утром 19 мая 1-й танковой дивизии удалось
создать у города предмостное укрепление на р. Сомме.
Несколько французских штабов, прибывших в Пе¬
ронн для рекогносцировки, попали прямо к нам в
плен.
Передовой командный пункт корпуса перешел в
Виллеле-Сек.
19	мая мы прошли поля сражений первой мировой
войны на Сомме. Во время наступления севернее р. Эн,
Сер и Соммы обеспечение открытого левого фланга пер¬
воначально возлагалось на фланговое прикрытие, состо¬
явшее из подразделений разведчиков, истребителей тан¬
ков и саперов. Угроза с фланга была незначительной; еще
16	мая мы знали о наличии французской бронетанковой
дивизии, новом соединении генерала де Голля, которое,
как уже упоминалось, впервые вступило в бой под Мон-
корне. Де Голль подтвердил наши данные через несколь¬
ко дней. 18 мая несколько танков из его дивизии подо¬
шли на 2 км к моему передовому командному пункту в
Ольнонском лесу, охраняемому лишь несколькими 20-мм
зенитными пушками. Я пережил пару часов в томитель¬
ной неизвестности, пока эти грозные гости не повернули
обратно. Было известно также о французской резервной
армии силой около восьми пехотных дивизий, которая
формировалась в районе Парижа. Мы не предполагали,
что генерал Фрер выступит против нас, пока мы сами
продолжаем движение. По французским принципам ве¬
дения боя, он должен был ждать точных сведений о
местонахождении противника. Значит, речь шла о том,
чтобы держать его в неведении; это лучше всего достига¬
лось непрерывным наступлением.
Вечером 19 мая 19-й армейский корпус вышел на
линию Камбре, Перонн, Ам.
-152-

По моему расчету, 1-я танковая дивизия могла быть
готова к наступлению на Амьен к 9 часам. Я заказал
себе машину на 5 час., так как хотел быть свидетелем
этого исторического акта. Офицеры моего штаба счита¬
ли, что я хочу выехать слишком рано, и советовали мне
отсрочить выезд, но я настоял на своем и оказался
прав.
Когда 20 мая в 8 час. 45 мин. я прибыл на северную
окраину Амьена, 1-я танковая дивизия готовилась пе¬
рейти в наступление. По пути я убедился, что 10-я
танковая дивизия находится в Перонне, и узнал инте¬
ресные подробности о том, как проходила смена 1-й
танковой дивизии. Части 1-й танковой дивизии, оборо¬
нявшие предмостное укрепление, были отведены, не
дожидаясь прибытия смены, так как командовавший
ими подполковник Балк не хотел упустить момент
наступления на Амьен, которое он считал важнее оборо¬
ны предмостного укрепления. Сменявший его полков¬
ник Ландграф был чрезвычайно возмущен таким легко¬
мыслием, но Балк ответил на его упреки: «Ну, что ж,
овладейте этим плацдармом еще раз. Мне же пришлось
его захватывать!» К счастью, противник предоставил
Ландграфу время без боя снова овладеть оставленным
плацдармом. Я объехал с юга Альбер, еще находившийся
в руках противника, и направился на Амьен, встречая на
пути бесчисленные колонны беженцев.
Наступление 1-й танковой дивизии развивалось
успешно, и к середине дня город и плацдарм глубиной
примерно 7 км были в наших руках. Я быстро осмотрел
захваченную местность и город, особенно прекрасный
собор, и быстро направился по дороге в Альбер, где
предполагал найти 2-ю танковую дивизию. Я ехал на¬
встречу потоку наступающих войск и беженцев. В не¬
мецкие походные колонны вклинилось много машин
противника, водители которых надеялись остаться
незамеченными в густой пыли, добраться до Парижа и
избежать плена. За короткое время я взял в плен 15
англичан.
-153-

В Альбер я встретил генерала Фейель. 2-я танковая
дивизия захватила на учебном плацу английскую бата¬
рею, которая была вооружена только учебными снаря¬
дами, ибо никто не ожидал нашего появления. Воен¬
нопленные разных национальностей заполнили площадь
и улицы города. Опасения 2-й танковой дивизии, что
наступление придется приостановить из-за нехватки
горючего, вскоре рассеялись. Дивизия получила приказ
достичь сегодня же Абвиля: К 19 час. она выполнила
его, пройдя через Дуллан, Бернавиль, Боме, Сен-Ри^ье.
Правда, наши самолеты ставили эту дивизию в невы¬
годное положение, подвергая ее время от времени бом¬
бардировке. После того как я посетил командира 2-й
танковой бригады полковника фон Притвитца, отли¬
чавшегося большой подвижностью, и убедился, что он
выступает^на Абвиль, я направился в Керье, северо-
восточнее Амьена, куда был перемещен штаб корпуса.
Здесь нас атаковали наши же самолеты. Это был столь
недружественный акт, что наша зенитная артиллерия
открыла ответный огонь и достала одну такую невни¬
мательную птичку. Оба летчика выпрыгнули с парашю¬
том и вскоре сидели передо мной и с неприятным
удивлением глядели друг на друга. Когда закончилась
первая, мучительная часть беседы, я подкрепил моло¬
дых людей стаканом шампанского. К сожалению, они
• разбили только что прибывшую новую разведыватель¬
ную бронемашину.
Еще в эту же ночь батальон Шпитта из 2-й танко¬
вой дивизии вышел через Нуаель к Атлантическому
побережью. Это было первое немецкое подразделение,
пробившееся к океану.
Вечером-этого знаменательного дня мы не знали, в
каком направлении нам придется продолжать наступ¬
ление; танковая группа Клейста также не получила
приказа о дальнейшем ведении операции. День 21 мая
был потерян в ожидании приказа. Я использовал этот
день для посещения переправ через Сомму, предмост¬
ных укреплений у Абвиля. По дороге я спросил у своих
-154-

солдат, как они расценивают проведенные операции.
«Очень хорошо, — ответил австриец из 2-й танковой
дивизии, — но два дня мы потратили попусту». К сожа¬
лению, он был прав.
Овладение побережьем Ла-Манша
21 мая пришел приказ продолжать наступление
на север с задачей овладеть портами Ла-Манша. Я
хотел направить 10-ю танковую дивизию через Эден,
Сент-Омер на Дюнкерк, 1-ю танковую дивизию — на
Кале и 2-ю танковую дивизию — на Булонь, но вынуж¬
ден был изменить свой план, так как в 6 час. 22 мая
получил приказ командования выделить 10-ю танковую
дивизию в резерв танковой группы. Следовательно, в
моем распоряжении для наступления 22 мая остались
лишь 1-я и 2-я танковые дивизии. К сожалению, моя
просьба в целях быстрого овладения портами Ла-Ман¬
ша оставить мне все три дивизии не была удовлетворе¬
на. С тяжелым сердцем мне пришлось отказаться от
немедленного наступления 10-й танковой дивизии на
Дюнкерк, 1-я танковая дивизия вместе с прибывшим из
Седана пехотным полком «Великая Германия» направ¬
лялась теперь через Саме, Девр на Кале, 2-я танковая
дивизия наступала вдоль побережья на Булонь.
21	мая севернее нас произошло интересное собы¬
тие: английские танки сделали попытку пробиться по
направлению к Парижу. Под Арраом они натолкнулись
на еще необстрелянную в то время дивизию СС «Мер¬
твая голова» и вызвали панику в ее рядах. Пробиться
они не пробились, но некоторым образом повлияли на
настроения штаба танковой группы фон Клейста, кото¬
рый вдруг стал проявлять нервозность. На солдат это
влияние не распространилось. 21 мая 41-й армейский
корпус силами 8-й танковой дивизии достиг Эден, 6-я
танковая дивизия заняла Буасл.
Утром 22 мая началось наступление. В 8 час. был
-155-

-156-
Саме

пересечен рубеж р. Оти в северном направлении. Про¬
движение на север не могло проходить всеми силами 1-
й и 2-й танковых дивизий, так как обе дивизии и
особенно 2-я танковая дивизия должны были оставить
гарнизоны для обороны соммских предмостных укреп¬
лений, пока их не сменят части наступавшего за нами
14-го армейского корпуса генерала фон Витерсгейма, с
которым мы уже познакомились под Седаном, когда он
выполнял аналогичную миссию.
22	мая под Девром, Саме и южнее Булони нача¬
лись ожесточенные бои. Против нас действовали глав¬
ным образом французы, но были и англичане, бель¬
гийцы и даже некоторые отбившиеся от своих частей
голландцы.
Противник был отброшен, но его авиация действо¬
вала энергично, бомбардировала и обстреливала наши
войска, чего нельзя было сказать о нашей авиации.
Оперативные аэродромы были расположены далеко от
района боевых действий, авиация, по-видимому, не
могла быстро перебазироваться на передовые аэродро¬
мы. Несмотря на все это, нам удалось ворваться в
Булонь.
Командный пункт корпуса был переведен в Рекс.
Теперь 10-я танковая дивизия снова входила в состав
корпуса. Я решил немедленно повернуть на Дюнкерк
1-ю танковую дивизию, подошедшую уже вплотную к
Кале, а 10-ю танковую дивизию, двигавшуюся за ней из
района Дуллан, направить через Сааде на Кале, с зах¬
ватом которого еще можно было не спешить. В пол¬
ночь я отдал по радио 1-й танковой дивизии следую¬
щий боевой приказ: «Развернуться в боевой порядок
севернее р. Конш до 7.00 23.5, 10-я танковая дивизия
следует во втором эшелоне, 2-я танковая дивизия ведет
бои в Булони. Части этой дивизии 23.5 следуют через
Маркизе на Кале. 1-й танковой дивизии достигнуть
линии Одрюкк, Ардр, Кале, затем повернуть на восток
и продвигаться в восточном направлении через Бурбур,
■157

Виль, Гравлин на Берг и Дюнкерк. Южнее наступает
10-я танковая дивизия. Выполнение приказа по паролю
«Выступление — восток». После этого начать выступле¬
ние в 10.00».
Рано утром 23 мая был передан приказ с паролем:
«Выступление — восток — 10.00. Продвижение южнее
Кале на Сен-Пьер-Брук и Гравлин».
23	мая 1-я танковая дивизия с боями начала про¬
двигаться по направлению на Гравлин, 2-я танковая
дивизия вела в это время бои за Булонь. Штурм города
носил своеобразный характер, так как старые городс¬
кие каменные стены долгое время мешали нашим тан¬
кам и пехоте проникнуть в город. С помощью пристав¬
ных лестниц и благодаря эффективной поддержке 88-мм
зенитных пушек нам, наконец, удалось преодолеть ка¬
менную стену вблизи собора и проникнуть в город.
Начались бои в порту, в ходе которых огнем танков
один английский торпедный катер был потоплен и
несколько других повреждено.
24	мая І-я танковая дивизия достигла канала Аа
между Ольк и побережьем и захватила предмостные
укрепления у Ольк, Сен-Пьер-Брук, Сен-Никола и
Бурбур; 2-я танковая дивизия вела бои по очищению
Булони; 10-я танковая дивизия главными силами выш¬
ла на рубеж Девр, Саме.
Корпусу был придан полк лейб-штандарт «Адольф
Гитлер». Я поставил ему задачу действовать в при¬
брежной полосе, чтобы увеличить стремительность на¬
ступления 1-й танковой дивизии на Дюнкерк, 2-я тан¬
ковая дивизия получила приказ вывести из Булони все
свободные части и направить их к прибрежной поло¬
се, 10-я танковая дивизия блокировала Кале и начала
готовиться к штурму старой морской крепости. Во
второй половине дня я посетил дивизию и приказал
продвигаться планомерно, чтобы уменьшить потери.
Для действий 25 мая дивизия была усилена тяжелой
артиллерией, которую можно было снять с участка
Булони.
-158-

41-й армейский кврпус Рейнгардта создал у Сент-
Омер предмостное укрепление на р. Аа.
Роковой приказ Гитлера — прекратить
наступление
В этот день произошло вмешательство верховно¬
го командования в проведение операции, оказавшее
пагубное влияние на весь ход войны. Гитлер остановил
левое крыло германской армии на р. Аа. Переправа
через реку была запрещена. Причину нам не указали. В
приказе верховного командования говорилось: «Дюн¬
керк предоставить авиации. Если овладение Кале на¬
толкнется на трудности, то и этот город также предо¬
ставить авиации». Содержание приказа я передаю по
памяти. Мы лишились дара'речи. Но нам трудно было
противоречить приказу, не зная причин, которые зас¬
тавили его отдать. Итак, танковые дивизии получили
приказ: «Удерживать побережье Ла-Манша. Перерыв в
операциях использовать для ремонта машин».
Активная деятельность авиации противника не
встречала отпора с нашей стороны.
Утром 25 мая я направился к побережью, чтобы
разыскать там штаб полка лейб-штандарт и убедиться в
выполнении приказа о прекращении наступления.
Прибыв туда, я увидел, что полк лейб-штандарт пере¬
правляется через Аа. На другом берегу реки виднелся
большой холм высотой 72 м, который господствовал
над всей окружающей болотистой низменностью. Там,
в развалинах старой крепости, я нашел командира пол¬
ка лейб-штандарт Зеппа Дитриха. На мой вопрос, по¬
чему не выполнен приказ, он ответил, что высота «сто¬
яла у всех поперек горла», и поэтому он, Зепп Дитрих,
решил 24 мая овладеть ею. Полк лейб-штавдарт и дей¬
ствовавший слева от него пехотный полк «Великая
Германия» продвигались в направлении на Ворму, Берг.
Несмотря на такое благоприятное развитие наступле¬
-159-

ния, я подтвердил на месте приказ фюрера, однако
приказал подтянуть 2-ю танковую дивизию, чтобы в
случае необходимости поддержать продвижение.
В этот день Булонь полностью перешла в наши
руки. 10-я танковая дивизия уже начала бои за кре¬
пость Кале. Английский комендант бригадир Николсон
дал лаконичный ответ на предложение капитулировать:
«The answer is no, as it is the British army's duty to fight
as it is the German's»1.
26 мая 10-я танковая дивизия овладела Кале. В
середине дня я прибыл на командный пункт дивизии и
спросил ее командира генерала Шааля, намерен лй он,
как было приказано, предоставить крепость авиации.
Он дал отрицательный ответ, так как считал, что бом¬
бардировать толстые каменные стены и земляные по¬
крытия старых крепостных сооружений бесполезно и
нет смысла ради бомбардировки покидать уже занятые
позиции на подходах к крепости, которые придется
брать снова. Я мог только согласиться с его мнением.
В 16 час. 45 мин. англичане капитулировали. Мы зах¬
ватили 20 тыс. пленных, из которых 3—4 тыс. были
англичане, остальные — французы, бельгийцы и гол¬
ландцы, в основной своей массе не желавшие воевать,
из-за чего англичане держали их запертыми в подвалах.
В Кале впервые после 17 мая я встретился с гене¬
ралом фон Кпейстом и получил от него благодарность
за успешные действия моих войск.
В этот день мы снова попытались продолжить на¬
ступление в направлении на Дюнкерк и замкнуть коль¬
цо вокруг этой морской крепости. Но вот снова поле¬
тели приказы, требующие приостановиться. И перед
самым Дюнкерком мы были остановлены! Мы наблю¬
дали за действиями нашей авиации. Но мы также ви¬
дели и морские суда всех типов и классов, на которых
англичане эвакуировались из Дюнкерка.
1	Мы отвечаем нет, так как долг английской армии, так же
как и немецкой, — сражаться (Ред.).
-160-

В этот день мой командный пункт посетил генерал
фон Витерсгейм с тем, чтобы подготовить смену 19-го
армейского корпуса 14-м армейским корпусом. Пере¬
довая дивизия этого корпуса — 20-я мотодивизия -
была подчинена мне и введена в бой справа от полка
лейб-штандарт «Адольф Гитлер». Еще до переговоров
относительно смены произошел интересный инцидент.
Командир полка лейб-штандарт Зепп Дитрих на пути к
линии фронта попал под пулеметный огонь англичан,
засевших в отдельном доме в нашем тылу. Машина
Зеппа Дитриха загорелась, но сам он вместе с сопро¬
вождавшими его офицерами успел укрыться в кювете.
Дитрих заполз со своим адъютантом в трубу, проходив¬
шую под переездом дороги, и для того, чтобы предох¬
ранить себя от стекавшего в окоп горящего бензина из
машины, вымазал лицо и руки мокрой глиной. Мы
приняли просьбы о помощи, передаваемые радиостан¬
цией, следовавшей за командирской машиной, и пору¬
чили продвигавшемуся на этом участке 3-му полку 2-й
танковой дивизии освободить Дитриха. Вскоре он по¬
явился на моем командном пункте весь вымазанный в
глине; к сожалению, ему пришлось выслушивать на¬
смешки.
Только 26 мая в середине дня Гитлер разрешил
продолжать наступление на Дюнкерк, но уже было
поздно ожидать крупного успеха.
В ночь с 26 на 27 мая корпус снова начал наступ¬
ление. 20-я мотодивизия, которой были приданы полк
лейб-штандарт «Адольф Гитлер» и пехотный полк «Ве¬
ликая Германия», усиленная тяжелой артиллерией,
получила задачу наступать на Ворму. 1-й танковой
дивизии было приказано, действуя с правого фланга,
присоединиться к наступающим войскам для развития
успеха.
Пехотный полк «Великая Германия» при эффек¬
тивной поддержке 4-й танковой бригады из состава
10-й танковой дивизии достиг своей цели — высоты
Крошти-Питгам. Танковый разведывательный баталь¬
6 Г. Гудериан
-161'

он 1-й танковой дивизии занял Брукер. Было замечено
усиленное движение морских транспортов противника
из Дюнкерка через пролив.
До 28 мая мы вышли к Ворму и Бурбур. 29 мая
I-я танковая дивизия овладела Гравлином. Однако зах¬
ват Дюнкерка произошел без нашего участия, 19-й ар¬
мейский корпус был сменен 29 мая 14-м армейским
корпусом.
Эта операция была бы проведена значительно бы¬
стрее, если бы верховное командование не останавли¬
вало несколько раз войска 19-го армейского корпуса и
не препятствовало его успешному продвижению. Очень
трудно сказать, какой оборот приняла бы война, если
бы тогда под Дюнкерком удалось взять в плен экспеди¬
ционные войска Англии. Во всяком случае, дальновид¬
ная дипломатия могла бы извлечь большую пользу из
такого военного успеха. К сожалению, эта возможность
из-за нервозности Гитлера была утрачена. Впослед¬
ствии, мотивируя свое решение остановить наступле¬
ние моего корпуса, он говорил, что территория Флан¬
дрии с ее многочисленными каналами якобы непригодна
для действий танков. Это объяснение нельзя признать
удовлетворительным.
26 мая я выразил чувство благодарности своим от¬
важным войскам в нижеследующем приказе по корпусу:
«Солдаты 19-го армейского корпуса!
17 боевых дней в Бельгии и Франции остались по¬
зади. Путь ровно в 600 км отделяет нас от границы
Германии. Мы вышли на побережье Ла-Манша и Атлан¬
тического океана. Вы преодолели на этом пути бельгий¬
ские укрепления, форсировали р. Маас, прорвали «ли¬
нию Мажино» на историческом поле боя под Седаном,
овладели важными высотами в районе Стони, затем
стремительно прошли через Сен-Кантен и Перонн и с
боями вышли на нижнюю Сомму у Амьена и Абвиля. Вы
увенчали свои боевые подвиги захватом побережья Ла-
Манша с морскими крепостями Булонь и Кале.
Я требовал от вас отказа от сна в течение двух
-162-

суток. Вы держались 17 дней. Я приказывал сражаться,
невзирая на угрозу с флангов и тыла. Вы никогда не
проявляли колебаний. С достойной подражания уве¬
ренностью в своих силах и с верой в осуществление
стоявших перед вами задач вы самоотверженно выпол¬
няли каждый приказ.
Германия гордится своими танковыми дивизиями,
и я счастлив, что являюсь вашим командиром.
Мы чтим память наших погибших товарищей. Мы
уверены, что жертвы принесены не напрасно. Теперь
будем готовиться к новым подвигам. Да здравствует
Германия и наш фюрер Адольф Гитлер!
Подпись: Гудериан».
Уинстон Черчилль в своих воспоминаниях о вто¬
рой мировой войне (т. II, стр. 100 и последующие,
немецкого издания И. П. Тота) высказал* предположе¬
ние, что Гитлер, остановив наступление танковых час¬
тей на Дюнкерк, хотел дать Англии возможность зак¬
лючить мир или хотел улучшить перспективы для
Германии на заключение выгодного мира с Англией.
Ни в то время, ни позднее я не встречался с фактами;
которые могли бы подтвердить это мнение. Несостоя¬
тельно также и другое предположение Черчилля, что
танковые части якобы были остановлены по решению
Рундштедта. Как участник этих боев я могу заверить,
что хотя героическое сопротивление Кале заслуживает
всяческого признания, но оно не оказало никакого
влияния на ход боевых действий под Дюнкерком. Напро¬
тив, правильным является предположение, что Гитлер
и прежде всего Геринг считали, что превосходства не¬
мецкой авиации вполне достаточно для воспрещения
эвакуации английских войск морем. Гитлер заблуждал¬
ся, и это заблуждение имело опасные последствия, ибо
только пленение английской экспедиционной армии
могло бы укрепить намерение Великобритании заклю¬
чить мир с Гитлером или повысить шансы на успех
возможной операции по высадке десанта в Англии.
-163-

Во Фландрии я получил известие о ранении моего
старшего сына. К счастью, это ранение было не опасно
для жизни. Второй мой сын был награжден во Фран¬
ции железными крестами II и 1 класса. Он воевал в
разведывательном батальоне танковой дивизии, однако
остался жив и даже невредим.
20	мая генерал Кирхнер получил рыцарский крест.
За ним 3 июня награды получили генерал Фейель,
полковник Фишер (10-я танковая дивизия), подпол¬
ковник Балк (1-я танковая дивизия), обер-лейтенант
Этцольд (мотоциклетный батальон), лейтенант Ганвау-
ер (80-й пехотный полк) и фельдфебель Рубарт (сапер¬
ный батальон 10-й танковой дивизии). Позднее еще
некоторые офицеры и солдаты получили награды.
Выход к швейцарской границе
28 мая Гитлер приказал создать танковую группу
под моим командованием. 1 июня штаб корпуса пере¬
местился в Синиле-Пти, юго-западнее Шарльвиля, что¬
бы подготовиться к продолжению кампании. Затем в
первые дни июня в районе юго-западнее Шарльвиля
была образована «танковая группа» Гудериана». Штаб
группы был создан из офицеров штаба 19-го армейско¬
го корпуса. Испытанный офицер полковник Неринг
остался начальником штаба, майор Байерлейн — на¬
чальником оперативного отдела, подполковник Ри-
бель — начальником отдела личного состава. В состав
танковой группы вошли: .
39-й армейский корпус (генерал Шмидт) в составе
1-й и 2-й танковых дивизий и 29-й мотодивизии,
41-й армейский корпус (генерал Рейнгардт) в со¬
ставе 6-й и 8-й танковых дивизий и 20-й мотодивизии,
а также несколько частей, непосредственно подчинен¬
ных командованию группы. Сама танковая группа была
подчинена 12-й армии генерал-полковника Листа,
Марш в новые районы сосредоточения прошел
-164-

успешно. Особенно хорошо совершили марш 1-я и 2-я
танковые дивизии, двигавшиеся от побережья. Общая
длина маршрута составляла 250 км, однако из-за обхо¬
дов и объездов, которые приходилось делать, так как
многие мосты были разрушены, пришлось пройти при¬
мерно на 100 км больше. Сказывались также сильная
усталость людей и изношенность материальной части.
К счастью, удалось предоставить войскам несколько
дней на отдых и на ремонт материальной части.
В результате столь удачно прошедшего первого
периода кампании на западе все вооруженные силы
противника в Голландии, Бельгии и в Северной Фран¬
ции были парализованы. Фронт на юге был открыт. В
этой обстановке удалось уничтожить главные силы тан¬
ковых и моторизованных войск противника. В предсто¬
явшем втором периоде кампании основная задача зак¬
лючалась в том, чтобы разгромить остатки французских
сухопутных сил, всего около 70 дивизий, включая две
английские дивизии, а затем заключить выгодный мир —
так, по крайней мере, мы думали в то время.
Сосредоточение и развертывание войск для про¬
должения кампании проходили быстрее на правом
фланге, на р. Сомме, чем в центре, на реках Сер и Эн.
Поэтому наступление армейской группы фон Бока
можно было начать уже 5 июня, в то время как наступ¬
ление армейской группы фон Рундштедта намечалось
на 9 июня.
Действуя в составе армейской группы фон Рундш¬
тедта, 12-я армия получила задачу форсировать р. Эн и
канал Эн между Шато-Порсьен и Атиньи и затем про¬
двигаться в южном направлении. Форсирование реки и
канала, идущего параллельно реке, в восьми пунктах
должны были осуществить пехотные корпуса. ПосЛе
создания предмостных укреплений и наведения мостов
танковые дивизии моей группы должны были через
боевые порядки пехоты перейти в наступление, выйти
на оперативный простор и, в зависимости от обстанов¬
ки, двигаться или на Париж, или на Лангр, или на
'165'

Верден. Мне была поставлена задача выйти на плато
Лангр, где я должен был получить приказ на последу¬
ющее наступление.
Я попросил командующего 12-й армией разрешить
мне заранее выдвинуть дивизии вперед к назначенным
местам переправ и самостоятельно форсировать р. Эн.
Я боялся, что во время прохождения через боевые
порядки и тылы пехотных корпусов с их большими
обозами на дорогах создадутся пробки, что может зат¬
руднить управление дивизиями. Но командующий хо¬
тел сохранить танковые дивизии для завершения про¬
рыва и поэтому отклонил мою просьбу. Итак, танковая
группа заняла исходное положение за пехотными корпу¬
сами с таким расчетом, чтобы четырьмя танковыми
дивизиями перейти р. Эн по восьми мостам как только
будет закончено их наведение. Обе мотодивизии долж¬
ны были наступать за танковыми дивизиями своих
корпусов. Условием успешного осуществления этого
плана являлось удачное форсирование реки пехотными
корпусами и создание предмостных укреплений.
8	июня командный пункт танковой группы был
переведен в Беньи.
9	июня, в первый день наступления 12-й армии, я
направился на наблюдательный пункт, расположенный
немного северо-восточнее Ретель, чтобы лично наблю¬
дать за продвижением пехоты и не упустить момента
выступления. Пробыв на наблюдательном пункте с 5 до
10	час. и ничего не заметив, я послал своих офицеров
для поручений к ближайшему мосту в боевые порядки
пехоты, приказав им выяснить, удалось ли форсировать
р. Эн. К 12 час. с участка фронта Ретель я получил
боевое донесение, в котором говорилось, что наступле¬
ние на участке Ретель успеха не имело. Мои наблюда¬
теле с других участков фронта сообщили, что только у
Шато-Порсьен удалось создать небольшое предмостное
укрепление глубиной от одного до двух километров. Я
установил связь с моим другом начальником штаба
армии генералом Макензеном и попросил его доло-
. 166-

СХЕМА
6
-167-

жить командующему, что я предлагаю в связи с создав¬
шейся обстановкой подтянуть танки ночью на это един¬
ственное предмостное укрепление, чтобы утром следую¬
щего дня осуществить прорыв на этом участке. Затем,
посетив штаб 3-го армейского корпуса генерала Гаазе,
где я получил краткую информацию об обстановке, я
направился в Шато-Порсьен. Возвращаясь с предмос¬
тного укрепления, я встретил севернее населенного
пункта Шато-Порсьен командира 39-го армейского
корпуса генерала Шмидта и генерала Кирхнера и обсу¬
дил с ними порядок переброски 1-й танковой дивизии
на предмостное укрепление. Дивизия должна была
выступить с наступлением сумерек.
Вскоре я встретился с командующим армией гене¬
рал-полковником Листом, который, выехав с северного
участка фронта, проезжал через район расположения
1-й танковой дивизии и, к своему неудовольствию,
заметил, что отдельные танкисты были без мундиров, а
некоторые купались в протекавшей поблизости речке.
Он потребовал от меня объяснения, почему войска еще
не выступили на предмостные укрепления. Основыва¬
ясь на своих личных только что полученных впечатле¬
ниях, я возразил, Что продвижение невозможно, пока
не будут созданы и в достаточной мере расширены
предмостные укрепления, и что отсутствие предмост¬
ных укреплений не должно ставиться в вину танковым
войскам. Генерал-полковник Лист немедленно пожал
мне руку, показав характерные для него рыцарские
манеры, и спокойно начал беседовать со мной о про¬
должении наступления.
После короткого пребывания на командном пункте
группы я снова направился в Шато-Порсьен к предмо¬
стному укреплению, чтобы проследить за выдвижением
моих танков и согласовать вопросы взаимодействия с
командиром пехотной дивизии. Я встретил там генера¬
ла Лоха (17-я пехотная дивизия) и согласовал осуще¬
ствление задуманного плана. До часа ночи я пробыл на
передовой, поблагодарил раненых танкистов и раз¬
-168-

ведчиков, ожидавших у моста эвакуации в тыл, за их
мужественное поведение в бою и поехал на свой ко¬
мандный пункт в Беньи, чтобы отдать приказ на даль¬
нейшие действия.
В течение второй половины дня удалось создать два
небольших предмостных укрепления западнее и вос¬
точнее Шато-Порсьен, что позволило 2-й танковой
дивизии и следовавшим за ней частям 1-й танковой
дивизии форсировать реку.
Наступление моих танков должно было начаться 10
июня в 6 час. 30 мин. В назначенное время я выехал в
боевые порядки и заставил двигаться вперед батальоны
1-й пехотной бригады, которые находились слишком
далеко в тылу. К моему удивлению, меня узнали в
пехотных частях на переднем крае. Вскоре я выяснил,
что нахожусь в 55-м полку, который в свое время
дислоцировался в Вюрцбурге. Офицеры и унтер-офи¬
церы этого полка знали меня еще с того времени, когда
я был командиром 2-й танковой дивизии, также дисло¬
цировавшейся в этом прекрасном, к сожалению, теперь
полностью разрушенном городе. Они сердечно привет¬
ствовали меня. Наступление танков и пехоты началось
одновременно и согласованно.
Наступающие войска быстрым темпом прошли че¬
рез Авансон и Таньон и двинулись к Нефлизу на р.
Ретурн. На открытой местности танки почти не встре¬
чали сопротивления, так как новая французская такти¬
ка основное значение придавала обороне населенных
пунктов и лесных массивов, отказываясь от обороны
открытой местности. В деревнях наша пехота, встречая
упорное сопротивление противника, должна была вес¬
ти бои за отдельные дома и брать баррикады. В то же
время танки, которых беспокоил лишь малоэффектив¬
ный огонь французской тяжелой артиллерии, располо¬
женной в тылу, за продолжавшим еще держаться фрон¬
том у Ретеля, прорвались к р. Ретурн и форсировали
эту заболоченную реку у Нефлиза. 1-я танковая диви¬
зия продолжала наступление по обоим берегам р. Ре-
•169'

турн. Южнее реки наступала 1-я танковая бригада,
севернее действовала пехота Балка. Примерно в сере¬
дине дня, когда мы подошли к Жюнивилю, крупные
танковые силы противника начали контратаку. Южнее
Жюнивиля завязался танковый бой, закончившийся
примерно через два часа нашей победой. Во второй
половине дня мы овладели Жюнивилем. Во время боя
Балк лично захватил французское полковое знамя. Про¬
тивник отошел на Ла-Невиль. Во время танкового боя
я тщетно пытался подбить огнем французской трофей¬
ной 47-мм противотанковой пушки французский танк
«Б»; все снаряды отскакивали от толстых броневых
стенок, не причиняя танку никакого вреда. Наши 37- и
20-мм пушки также не были эффективными против
этой машины. Поэтому мы вынуждены были нести
потери.
В конце дня севернее Жюнивиля вновь завязались
упорные бои с французскими танками, начавшими
контратаку из Аннель на Перт; эти танки были отбро¬
шены.
Между тем 2-я танковая дивизия форсировала за¬
паднее Шато-Порсьен р. Эн и начала продвижение на
юг. К вечеру она достигла линии Удилькур, Сент-
Этьен. Корпус Рейнгардта, не успевший форсировать р.
Эн в назначенном для него пункте, переправился через
реку вслед за 1-й танковой дивизией. Рассчитывали,
что взятие Жюнивиля вскоре заставит противника пре¬
кратить сопротивление у Ретеля, в результате чего кор¬
пус получит свободу действий.
Командный пункт группы находился в лесу Севи-
ньи на р. Эн, юго-восточнее Шато-Порсьен. На ночь я
направился туда. Смертельно усталый, не сняв даже
головного убора, я бросился на охапку соломы и тотчас
же уснул. Заботливый Рибель распорядился поставить
надо мной палатку и выставил около нее часового,
чтобы дать мне возможность поспать хотя бы в течение
трех часов.
Утром 11 июня я прибыл в район Ла-Невиль, где
-170-

наступала 1-я танковая дивизия. Балк показал мне зах¬
ваченное им знамя. Наступление проходило, как на
учебном плацу: артиллерийская подготовка, продвиже¬
ние танков и пехоты, охват населенного пункта, про¬
рыв в направлении на Бетеневиль — населенного пун¬
кта,' хорошо известного мне по первой мировой войне.
На’р. Сюипп противник усилил сопротивление, но его
атака силами пятидесяти танков, вероятно, из состава
7-й французской легкой дивизии оказалась безрезуль¬
татной. Мы взяли населенные пункты Норуа, Бен и
Сен Илер-ле-Пти.
2-я танковая дивизия достигла Эпуа, 29-я мотоди¬
визия вышла к лесу юго-западнее этого населенного
пункта.
Продвигавшийся слева от 39-го армейского корпу¬
са 41-й армейский корпус Рейнгардта должен был преж¬
де, чем продолжать продвижение в южном направле¬
нии, отразить наступление 3-й механизированной и
3-й танковой дивизий французов, двигавшихся из рай¬
она Аргоннских гор на левый фланг корпуса.
Во второй половине дня, возвращаясь на команд¬
ный пункт группы, я узнал о намерении главнокоман¬
дующего сухопутными силами посетить’танковую груп¬
пу. Я встретил генерал-полковника фон Браухича уже
на командном пункте и доложил ему обстановку на
моем участке фронта и мои дальнейшие намерения.
Новых указаний я не получил. Вечером командный
пункт был переведен в Жюнивиль.
12	июня наступление продолжалось. Бой вел 39-й
армейский корпус в составе 2-й танковой дивизии,
наступавшей на Шалон-сюр-Марн, 29-й мотодивизии
и 1-й танковой дивизии, наступавших на Витри-ле-
Франсуа. 41-й армейский корпус должен был наступать
своим правым флангом через Сомм-Пи на Сюипп.
Движение танков затруднялось неослабевавшим
напором пехоты, переправившейся вслед за танками
через р. Эн. Пехота на некоторых участках догнала
ведущие бой танковые части и из-за недостаточно чет¬
-171-

кого разграничения полос наступления перемешалась с
ними. Все просьбы урегулировать порядок движения,
адресованные а штаб, были напрасны. На отдельных
переправах через р. Сюипп разыгрались неприятные
инциденты между солдатами различных родов войск. И
пехота, и танки хотели сражаться в первом эшелоне.
День и ночь маршировала отважная пехота навстречу
. противнику. Утром в этот день мы преодолели плато
Шампань, знакомое мне с осени 1917 г. Я направился
в только что прибывшую на фронт 29-ю мотодивизию
генерала барона фон Лангермана, которую я нашел на
северной окраине лагеря Мурмелон-ле-Гран. Коман¬
дир дивизии, находившийся в расположении разведы¬
вательного батальона, как раз отдавал приказ на на¬
ступление на лагерь, занятый противником. Приказ
был кратким и ясным. Все это вместе взятое произво¬
дило очень хорошее впечатление. Удовлетворенный всем
виденным, я мъг ехать дальше в Шалон-сюр-Марн во
2-ю танковую дивизию. К моему прибытию наши части
уже достигли Шалон-сюр-Марн. Передовые разведыва¬
тельные дозоры прошли мост через Марну, но, к сожа¬
лению, не проверили сразу взрывные камеры, несмотря
на ясные указания, что в этом отношении следует дей¬
ствовать с особой тщательностью. И вот когда наши
солдаты почти перешли через мост, он взлетел в воздух.
Неоправданные потери.
Еще во время моей беседы с генералом Фейелем
относительно продолжения наступления меня вызвали
на командный пункт группы, чтобы встретить команду¬
ющего армейской группой генерэл-полковника фон
Рундштедта.
К вечеру 1-я танковая дивизия достигла Бюсеи-ле-
Шато. Она двинулась на Этрепи на канале Рейн-
Марна.
Корпус Рейнгардта в этот день вел оборонительные
бои с противником, наступавшим от Аргоннских гор в
западном направлении. Я встретил дивизии корпуса во
второй половине дня в районе Машо и убедился в
-172-

целесообразности их действий. Суэн, Таюр и Манр
перешли в наши руки. На обратном пути на командный
пункт группы — снова столкновение с пехотными час¬
тями, пересекшими путь нашего продвижения. Снова я
напрасно просил штаб 12-й армии урегулировать дви¬
жение.
Теперь танковая группа стала ежедневно получать
по нескольку противоречивых приказов, требовавших
то повернуть на восток, то продолжать продвижение на
юг. Сначала мы должны были захватить Верден, затем
наступать в южном направлении, затем повернуть на
Сен-Мийель, затем снова продвигаться в южном на¬
правлении. Все эти перемены испытал на себе только
корпус Рейнгардта, так как корпус Шмидта я все время
продвигал на юг и таким образом обеспечивал по¬
стоянное продвижение в одном направлении хотя бы
половины танковой группы.
13	июня я посетил корпус Рейнгардта (6-я и 8-я
танковые дивизии), который все еще вел бои с против¬
ником, наступавшим из районов Вердена и Аргоннских
гор. К вечеру я прибыл в 1-ю танковую дивизию, вы¬
шедшую у Этрепи к каналу Рейн-Марна. Командир 39-
го армейского корпуса приказал не форсировать кана¬
ла. Об этом приказе я ничего не знал; он был также не
в моем вкусе. У Этрепи я спросил Балка, неутомимого
командира передового полка 1-й танковой дивизии,
овладел ли он уже мостом через канал. Он ответил
утвердительно. Создал ли он предмостное укрепление?
После небольшой заминки он тоже ответил: да. Меня
удивила сдержанность. Может ли машина проехать на
предмостное укрепление? Недоверчивый взгляд, нере¬
шительное — да. Стало быть, едем! На предместном
укреплении находились старательный офицер инже¬
нерных войск лейтенант Бебер, который, рискуя жиз¬
нью, предотвратил разрушение моста, и командир пе¬
хотного батальона капитан Экингер, овладевший мостом
и создавший предмостное укрепление. Я был обрадо¬
ван тем, что мне представляется возможность вручить
-173-

здесь же обоим храбрым офицерам железный крест 1
класса. Затем я спросил Балка, почему он не продви¬
гается дальше; только в этот момент я узнал о приказе
командира 39-го армейского корпуса, требовавшем оста¬
новить наступление. Удивительная сдержанность Балка
объяснялась тем, что он на свой страх и риск нарушил
приказ и хотел избежать обвинений.
Снова стояли мы, как и у Бувельмона, накануне
завершения прорыва. Снова нельзя было терпеть про¬
медлений, остановок. Балк высказал свое впечатление
о противнике: перед ним находились цветные войска,
оборонявшие канал при поддержке небольшого коли¬
чества артиллерии. Я отдал приказ немедленно насту¬
пать на Сен-Дизье и обещал сам уладить дело с коман¬
диром дивизии и командиром корпуса. Итак, Балк начал
действовать. Я направился в штаб дивизии и распоря¬
дился начать продвижение всей дивизией. Затем я оз¬
накомил генерала Шмидта с моим приказом 1-й танко¬
вой дивизии.
Наконец, уже в сумерках, проехав через располо¬
жение 29-й мотодивизии, подошедшей к каналу у Брюс-
сена, я натолкнулся севернее Витри-ле-Франсуа на 5-й
разведывательный батальон 2-й танковой дивизии. Здесь
меня ознакомили с ходом наступления дивизии.
14	июня в 9 час. немецкие войска вступили в
Париж. В полосе наступления танковой группы Гуде-
риана 1-я танковая дивизия еще ночью достигла Сен-
Дизье. Французские военнопленные принадлежали к
3-й танковой дивизии, 3-й северо-африканской диви¬
зии и 6-й колониальной пехотной дивизии; солдаты
производили впечатление измотанных людей. Запад¬
нее 1-й танковой дивизии форсировали канал Рейн-
Марна и остальные части 39-го армейского корпуса.
Корпус Рейнгардта вышел на канал у Ревиньи восточ¬
нее Этрепи.
В середине дня после совещания с командиром 1-й
танковой дивизии я приехал в Сен-Дизье и на площади
увидел своего друга Балка сидящим на стуле. Он был
-174-

первым, кого я здесь встретил. Он рассчитывал на
спокойную ночь после всех треволнений последних
суток. Но я должен был сильно разочаровать его. Чем
быстрее мы могли возобновить наше наступление, тем
большим должен был быть наш успех. Итак, Балк по¬
лучил приказ незамедлительно начать продвижение на
Лангр. Вся 1-я танковая дивизия приступила к выпол¬
нению этого приказа. Наступление продолжалось всю
ночь, и к утру 15 июня старая крепость капитулирова¬
ла. 3000 военнопленных. 29-я мотодивизия была на¬
правлена через Васси на Жюзенанкур, 2-я танковая
дивизия — через Монтьер-ан-Де, Сулен-Дюи на Бар-
сюр-Об. Корпус Рейнгардта получал задачу наступать в
южном направлении.
Замысел главного командования сухопутных сил
повернуть танковую группу через Жюнивиль, Нешато
на Нанси уже был выражен в соответствующих приказ
зах, однако в войска своевременно поступили контр¬
приказы.
Утром 16 июня я направился в Лангр, прибыл туда
примерно к середине дня и приказал 1-й танковой
дивизии наступать на Гре, Безансон, 29-й мотодивизии
в направлении на р. Сона юго-западнее Гре, 2-й танко¬
вой дивизии — на Тиль-Шатель. Восточнее р. Марна
41-й армейский корпус продолжал наступать в южном
направлении. Справа от меня на Дижон продвигался
16-й армейский корпус группы Клейста. 1-я танковая
дивизия начала наступление в 13 час. В это время я
вместе со своей небольшой оперативной группой сидел
в офицерской столовой, из сада которой открывался
красивый вид на восток. Я же был озабочен своим
открытым и слишком растянутым флангом, так как до
меня стали доходить сведения, что с востока двигаются
французские войска. В течение второй половины дня
20-я мотодивизия генерала Викторина достигла Лангра
и, продвинувшись в направлении на Весуль, взяла на
себя обеспечение левого фланга. Западнее Лангра
продвигалась 29-я мотодивизия. Обстановка проясня¬
-175-

лась с каждым часом. До вечера были захвачены Бар-
сюр-Об, Гре, Бар-ле-Дюк.
В боях за город Гре погиб его комендант генерал де
Курзон.
Вечером командный пункт группы был переведен в
Лангр. Я не получил приказа главного командования
сухопутных сил о дальнейших задачах танковой группы
и послал офицера связи главного командования, нахо¬
дившегося при моем штабе, на самолете в штаб главно¬
го командования с тем, чтобы он доложил о моем
намерении продолжать наступление по направлению к
швейцарской границе.
Мы остановились в Лангр в домах дружественного
населения и после чрезвычайно напряженных, после¬
дних дней наслаждались всеми удобствами.
16	июня 1-й танковой дивизии удалась захватить у
Киттер, севернее Гре, неразрушенный мост и перепра¬
виться через Сону. Наши самолеты несколько часов
подряд бомбили этот мост, задерживая переправу через
реку. Это были, по всей вероятности, самолеты группы
армий Лееба, но мы не смогли установить связь с ними
и разъяснить им их ошибку. К счастью, потерь не было,
39-й армейский корпус достиг в середине дня рубежа
Безансон, Аванн; 41-й армейский корпус, направив
свои танковые дивизии за 20-й мотодивизией, овладел
городами Пор-сюр-Соя, Весуль и Бурбон-ле-Бен. Были
взяты тысячи пленных, среди которых впервые в этой
кампании оказалйсь и поляки. В Безансоне было зах-»
вачено 30 танков.
17	июня полковник Неринг, мой неутомимый на¬
чальник штаба, собрал на небольшой террасе между по¬
мещением штаба и стеной старой крепости всех офице¬
ров штаба, чтобы тепло поздравить меня с днем рождения.
Он был счастлив, что мог связать свои поздравления с
донесением о выходе 29-й мотодивизии к швейцарской
границе. Этот успех был для всех нас очень большой
радостью. Я немедленно направился в эту дивизию, что¬
бы поздравить храбрые войска с этим знаменательным
-176'

событием. Около 12 час. я прибыл в Понтарклие к ге¬
нералу барону фон Лангерману, обогнав на своем долгом
пути основные силы дивизии, продолжавшие продвигать¬
ся вперед. Всюду солдаты радостно поздравляли меня. На
мое донесение о выходе к швейцарской границе у Пон¬
тарклие Гитлер ответил запросом: «Ваше донесение осно¬
вано на ошибке. Имеется в виду, по всей вероятности,
Понтайе на р. Сона». И только мой ответ: «Никакой
ошибки. Я сам нахожусь в Понтарклие на швейцарской
границе» — успокоил недоверчивое верховное командова¬
ние вооруженных сил.
Последовал визИт на границу, где я беседовал с
некоторыми храбрыми начальниками разведывательных
групп, неутомимой деятельности которых мы были
обязаны ценными сведениями о противнике; среди них
был чрезвычайно энергичный лейтенант фон Бюнау,
которому, к сожалению, позднее пришлось отдать свою
жизнь за Германию.
Из Понтарклие я отправил радиограмму 39-му ар¬
мейскому корпусу, приказав немедленно повернуть на
северо-восток.
Это продвижение имело своей целью установить
связь с 7-й армией генерала Дольмана, которая насту¬
пала из района Верхнего Эльзаса, и перерезать комму¬
никации, связывающие французские войска, сосредо¬
точенные в Эльзас-Лотарингии, с Францией. Этот
трудный поворот на 90 градусов был сделан с точнос¬
тью, характерной для всех маневров моих танковых
дивизий. Хотя, согласно приказу, маршруты движения
дивизий пересекались, тем не менее марш прошел без
затруднений. Я испытывал чувство удовлетворения, когда
вечером нашел в своем штабе распоряжение группы
армий Лееба, согласно которому моя танковая группа
переподчинялась этой группе и направлялась на Бель¬
фор, Эпиналь. Мы могли доложить, что указанный
маневр уже осуществляется.
Шесть лет спустя, находясь в Нюренбергской тюрь¬
ме, я оказался в одной камере с фельдмаршалом Рит-
-177-

С ХЕША
41 ік
#uer*ofiJ
h-леДюн
V& 105 О Ю 20 30 40 50 60 70 $0 90 іООяя
\о и
17.6 _
ПонтарнлиещЛі ф <
/ і $
г 9 У У
4 Ѵ' /
г- \ J
)
ft, ^
„X"
ШВЕЙЦАРИЯ
і
-178-

тером фон Леебом. Однажды в этом мрачном месте у
нас зашел разговор о 1940 годе. Фельдмаршал Риттер
фон Лееб никак не мог понять, каким образом я так
неожиданно быстро приступил к выполнению его при¬
каза — наступать на Бельфор, Эпиналь. И мне при¬
шлось дать ему объяснения. Совпадение оперативных
взглядов командующих танковой группой и группой
армий привело к принятию одного и того же решения.
Ужиная в штабе, расположенном в живописном
населенном пункте Аванн у Безансона, над долиной р.
Дуб, я имел счастье повидаться с моим вторым сыном
Куртом, который за несколько дней до этого был пере¬
веден из разведывательного батальона 3-й танковой
дивизии в конвойный батальон штаба. Воспользовавшись
командировкой, он заглянул в тот день ко мне.
Около полуночи мне позвонил начальник опера¬
тивного отдела 1-й танковой дивизии майор Венк и
доложил, что дивизия вышла к Монбельяр, достигнув
тем самым цели, указанной ей 39-м армейским корпу¬
сом. Венк продолжал, что дивизия еще располагает
достаточным количеством горючего для продолжения
наступления. Так как он не мог связаться с командиром
корпуса, то решил обратиться непосредственно ко мне,
чтобы попросить разрешения продолжать наступление
на Бельфор. Само собой разумеется, он получил жела¬
емое разрешение: ведь я никоим образом не намеревал¬
ся делать остановку в Монбельяре.
Вероятно, какое-то случайное обстоятельство зас¬
тавило 39-й армейский корпус остановить дивизии не
в Бельфор, который был указан в моем приказе как
конечный объект наступления, а в другом промежуточ¬
ном пункте. В решающий момент штаб корпуса менял
свое расположение, и поэтому дивизия не могла с ним
связаться. Это была история о «проездном билете» до
конечной остановки. Момент внезапности был исполь¬
зован полностью.
После короткого отдыха утром 18 июня я направился
в Бельфор. Между Монбельяром и Бельфором вдоль шоссе
-179-

вытянулись французские мотоколонны, уже капитулиро¬
вавшие перед нашими войсками. Среди них было много
тяжелой артиллерии. У входа в старую крепость располо¬
жились тысячи пленных. Однако на фортах не было
немецких военных флагов и из города еще доносились
выстрелы. В Бельфоре на безлюдной и тихой площади я
остановил связного мотоциклиста из 1-й танковой дивизии
и попросил провести меня в штаб дивизии. Проворный
молодой человек проводил меня в отель «Париж», где
находился командир дивизии. Там меня встретил Венк.
Мое появление в столь ранний час сильно удивило его. Он
доложил о моем прибытии командиру, принимавшему
ванну. Я хорошо понимал желание офицеров штаба при¬
вести себя в порядок после горячки последних дней и
использовал время до прихода Кирхнера, чтобы снять
пробу с завтрака, приготовленного для пленных француз¬
ских офицеров. Затем я приказал доложить обстановку.
Дивизия овладела лишь частью города, а форты все еще
находились в руках французов. Были начаты переговоры,
однако капитулировать согласились лишь войска, зани¬
мавшие казармы. Гарнизоны фортов отказались сдаться
без боя и были атакованы нашими войсками.
Дивизия создала боевую группу для овладения
фортами и крепостью и в середине дня начала их
штурм. Первым пал форт Басс-Перш, затем при мне
капитулировали форт От-Перш и крепость. Способ
овладения крепостью и фортами был весьма простым:
короткий огневой налет артиллерии 1-й танковой ди¬
визии, затем выдвижение к форту пехотного батальона
Экингера на бронетранспортерах в сопровождении 88-
мм зенитной пушки, которая останавливалась против
горжи1 форта. Пехотинцы подходили к гласису2 без
1	Горжа (фр. horge — горло) — тыльная часть укрепления
или тыльный вход в него. (Ред.) .
2	Гласис (фр. glacis - скат, откос) - пологая земляная
насыпь перед наружным рвом крепости, служащая для улучше¬
ния условий обстрела местности. (Ред.)
-I80'

потерь, спешивались с машин, преодолевали рвы и
взбирались на вал; зенитная пушка вела в это время
огонь по горже. Затем мы требовали от противника
сдачи форта. Стремительность штурма вынуждала про¬
тивника капитулировать. В знак полной капитуляции
над фортом поднимался наш военный флаг, и штурмо¬
вая группа приступала к захвату следующего укрепле¬
ния. Наши потери были весьма незначительны.
Другие части 1-й танковой дивизии под командо¬
ванием полковника Недтвига достигли в этот день
Жироманьи, севернее Бельфора. Они взяли в плен 10000
французских солдат и офицеров, захватили 40 мортир,
7 самолетов и большое количество военных материа¬
лов.
В этот же день штаб танковой группы был переме¬
щен в Монбельяр.
Тем временем французское правительство ушло в
отставку, и старый маршал Петэн образовал новый
кабинет, который 16 июня предложил заключить пере¬
мирие.
Отныне наша главная задача состояла в том, чтобы
установить связь с генералом Дольманом и замкнуть
кольцо вокруг сил противника, находившихся в Эль¬
зас-Лотарингии. В то время как 29-я мотодивизия с
боями продвигалась через горы Юра по направлению к
Ломону и к горе Прунтрутер, 2-я танковая дивизия
вышла на Верхний Мозель у Рюпта и Ремиремона. 6-я
танковая дивизия генерала Кемпффа овладела Эпина-
лем. Бои за Эпиналь во многом походили на бои 1-й
танковой дивизии за Бельфор. В каждой из этих крепо¬
стей было захвачено по 40 000 пленных.
Передовые части 7-й армии, действовавшей в Вер¬
хнем Эльзасе, достигли Нидер-Азбах (южнее Зенгейм).
19 июня продвижение продолжалось, с 7-й армией
была установлена связь у Ле-Шапель, северо-восточнее
Бельфор. Некоторое сопротивление оказали только
восточные форты Бельфора, но вскоре и они также
капитулировали. Части 1-й танковой дивизии штурмом
-181-

взяли Эльзесер Бельпен и Баллон де Серванс, а в пол¬
ночь овладели Тилло. 2-я танковая дивизия захватила
форт Рюи-сюр-Мозель. В Вогезах началось наступле¬
ние широким фронтом. Наступавшие с севера на Эпи-
наль пехотные дивизии 1-го армейского корпуса при¬
шлось приостановить, так как их дальнейшее
продвижение вызвало бы заторы на дорогах, уже заби¬
тых танковыми частями. Пехота, которой тоже хоте¬
лось принять участие в этом походе, резко выражала
свое недовольство командованию группы. Я немедлен¬
но направил на самолете моего начальника оперативного
отдела майора Байерлейна к генерал-полковнику Рит¬
теру фон Леебу, чтобы объяснить последнему причины,
побудившие меня остановить продвижение пехотных
дивизий. Майор прибыл к генералу как раз во-время,
чтобы предотвратить взрыв гнева командующего.
Штаб танковой группы был перемещен в старое ку¬
рортное местечко в Вогезах — Пломбьер, известное еще
древним римлянам. Здесь мы хорошо провели три дня.
Сопротивление французов было полностью слом¬
лено. 20 июня пал Корнимон, 21 — Бюссан в Вогезах.
2-я танковая дивизия достигла Сен-Аме и Ле-Толи,
29-я мотодивизия — Дель и Бельфор. Мы взяли в плен
около 150 ООО солдат и офицеров. При подсчете воен¬
нопленных между генералами группы армий «Ц» воз¬
ник спор, который был прекращен соломоновым реше¬
нием генерал-полковника Риттера фон Лееба,
признавшего мою цифру пленных (150000) правильной
и, кроме того, высказавшего лестное для меня замеча¬
ние, что без охватывающего маневра танковой группы
через Бельфор, Эпиналь общее число военнопленных
было бы гораздо меньшим.
Общее число военнопленных танковой группы после
форсирования р. Эн составляло 250 000 человек. К
этому следует добавить большое количество техники.
22 июня французское правительство заключило
перемирие. Условий перемирия сначала нам не сооб¬
щали. 23 июня, проехав через ущелье и перевалив гору
-182-

Кайзерсберг в Вогезах, я разыскал генерала Дольмана в
его штабе, в Кольмаре (Эльзас). Я снова увидел те
места, где провел свое детство.
Вскоре мой штаб был переведен в Безансон и раз¬
местился сначала в отеле, затем в здании штаба фран¬
цузского корпуса. Я воспользовался окончанием бое¬
вых действий, чтобы поблагодарить моих командиров и
штабных офицеров за их труд и боевые подвиги. Наше
сотрудничество было идеальным. Храбрые войска с
величайшей преданностью выполнили возложенные на
них тяжелые задачи. Поистине они могли гордиться
своими успехами.
30 июня я простился с ними следующим приказом:
Группа Гудериана	Безансон, 30 июня 1940 г.
Приказ по танковой группе
В момент, когда группа Гудериана изменяет свой
организационный состав, я хочу сердечно попрощаться
со всеми штабами и войсками, которые выходят из соста¬
ва группы и направляются на выполнение других задач.
Победоносное шествие от р. Эн до швейцарской
границы и Вогез войдет в историю и останется в ней
как героический пример прорыва, совершенного под¬
вижными войсками.
Я благодарю вас за этот подвиг, который был пре¬
красным итогом моей борьбы и стремлений за целое
десятилетие.
С таким же подъемом и с такими же успехами
выполняйте и впредь новые задачи до окончательной
победы Великой Германии!
Хайль фюрер!	Подпись:	Гудериан
Перемирие
Я вспоминаю двух посетителей, навестивших меня
в Безансоне: вечером 27 июня прибыл генерал Риттер
■183-

фон Эпп, командир 19-го пехотного полка, который,
разыскивая свой полк, проезжал через Безансон; я знал
этого генерала по совместной охоте в Шпехтевальде.
Мы долго и обстоятельно беседовали о перемирии с
Францией и о продолжении войны против Англии. Эта
беседа доставила мне особую радость, так как
изолированное положение, в котором я находился, не
позволяло мне составить свое мнение.
Вторым визитером, с которым я 5 июля обсуждал
ту же тему, был рейхсминистр вооружения и военной
промышленности доктор Тодт, который прибыл ко мне,
чтобы использовать последний опыт боевых действий в
интересах дальнейшего развития танкостроения.
Мне не нравилось перемирие, только что заключен¬
ное под ликование немецкого народа и к удовлетворению
Гитлера. После полной победы немецкого оружия, одер¬
жанной над Францией, мы могли заключить другой мир¬
ный договор. Можно было потребовать полного разору¬
жения Франции, полной оккупации страны, отказа от
военного флота и колоний. Но можно было также идти
по другому пути, по пути взаимопонимания, предложить
французам сохранить целостность их страны, их колоний
и их национальной независимости ради быстрого заклю¬
чения мира также и с Англией. Между двумя этими
крайностями могли быть различные варианты. Какое бы
ни было принято решение, но уж если принято, оно
должно было создать германскому рейху выгодные пред¬
посылки для быстрого окончания войны не только про¬
тив Франции, но против Великобритании. Чтобы прекра¬
тить войну с Англией, нужно было в первую очередь
увереннее стремиться к дипломатическим переговорам.
Предложение Гитлера с трибуны рейхстага не могло счи¬
таться дипломатическим шагом. Теперь мне ясно, что
вряд ли Англия в то время вступила бы в переговоры с
Гитлером. Тем не менее следовало попытаться начать
переговоры, хотя бы только для того, чтобы впоследствии
не упрекать себя за отказ от использования мирных средств
для разрешения конфликта. Но если бы дипломатические
-184-

шаги не привели к желаемым результатам, следовало
немедленно и со всей силой использовать военные сред¬
ства.
Конечно, Гитлер и его штаб думали о продолжении
войны против Великобритании; об этом свидетельству¬
ет операция, известная под названием «Морской лев»,
предполагавшая высадку десанта на Британские остро¬
ва. Учитывая нашу недостаточную подготовленность к
ведению войны на море и в воздухе, не позволявшую
осуществить высадку десанта на Британские острова,
нужно было, кроме того, найти и другие решения,
позволявшие нанести морской державе чувствительный
удар и принудить ее вступить в переговоры. ^
В то время самый эффективный путь к быстрому
установлению мира я видел в незамедлительном про¬
должении нашего наступления по направлению к ус¬
тью Роны, чтобы после овладения французскими пор¬
тами на Средиземном море во взаимодействии с
итальянцами высадить воздушные десанты в Африке и
на о. Мальта. Если французы присоединятся к нам, тем
лучше. Если нет, мы и итальянцы должны одни про¬
должать войну и без промедлений. Известно, как слабы
были тогда англичане в Египте. Крупные итальянские
силы все еще находились в Абиссинии. Противовоз¬
душная оборона Мальты была слабой. Мне казалось,
что все говорит за продолжение наших операций в этом
направлении. Все — за, ничего — против. Нужно было
быстро перебросить четыре-шесть танковых дивизий в
Африку и создать там подавляющее превосходство в
силах, прежде чем англичане успеют перевезти под¬
крепления. Результаты высадки немецко-итальянского
десанта в Северной Африке в 1940 г. были бы для нас
гораздо более благоприятными, чем в 1941 г., после
первого поражения итальянцев.
Вполне возможно, что недоверие, которое испыты¬
вал Гитлер к итальянцам, удерживало его от перенесе¬
ния войны в Африку. Но еще более вероятно, что
Гитлер, находясь в плену чисто континентальных воз¬
-185-

зрений, не понял решающего значения для англичан
района Средиземного моря.
Как бы там ни было, больше я ничего не слышал
о	моих предложениях и только в 1950 г. узнал, что
генерал Риттер фон Эпп все-таки нашел возможным
сообщить их Гитлеру. По сообщению капитана 1 ранга
Венига, сопровождавшего Эппа, Гитлер отказался гово¬
рить по существу этих предложений.
Пребывание в Безансоне дало мне возможность
ознакомиться с горами Юра, а 1 июля из Мон-Ронда
увидеть хорошо известное мне Женевское озеро. Затем
я посетил Лион, чтобы повидаться там с моим старшим
сыном, который за время западной кампании вторично
был ранен и за храбрость получил внеочередное звание.
С префектом и с бургомистром Безансона были
установлены корректные отношения. Оба они отлича¬
лись чрезвычайной вежливостью.
В начале июля танковая группа была расформиро¬
вана, одни дивизии были направлены в Германию,
другие — в район Парижа. В район Парижа прибыл
также штаб танковой группы, мы должны были подго¬
товиться к большому параду в честь фюрера, но, к
счастью, он не состоялся.
Находясь в Париже, я посетил Версаль и Фонтенб¬
ло — великолепный старый замок с прекрасными исто¬
рическими памятниками. С особым интересом я осмот¬
рел музей Наполеона в Мальмезо. Старый, державший
себя с достоинством директор оказал мне любезность и
сопровождал при осмотре музея. Объяснения, даваемые
этим крупным знатоком истории великого корсиканца,
были для меня весьма поучительны и интересны. Само
собой разумеется, я осмотрел все достопримечательности
Парижа, насколько это было возможно в условиях войны.
Вначале я жил в отеле «Ланкастер», потом переехал на
частную квфтиру в Булонский лес.
Мое пребывание в Париже .было прервано заседа¬
нием рейхстага 19 июля, на которое мне приказали
прибыть вместе с многими другими генералами. На
-186-

заседании был зачитан приказ Гитлера о присвоении
мне звания генерал-полковника.
Так как парад был отменен, то не было никаких
оснований для продолжительного пребывания штаба
танковой группы в Париже. Поэтому в начале августа
мы были переведены в Берлин, где нам дали возмож¬
ность отдохнуть.
Тем временем части, оставшиеся во Франции, зани¬
мались подготовкой к осуществлению плана «Морской
лев», к которому, однако, уже с самого начала относились
недостаточно серьезно. Этот план, по моему мнению,
был совершенно бесперспективным вследствие отсутствия
достаточного количества самолетов, необходимого морс¬
кого тоннажа и эвакуации английского экспедиционного
корпуса из Дюнкерка. Две причины, названные первыми,
являются лучшим доказательством того, что Германия не
намеревалась вести войну с западными державами и скрыт¬
на не готовилась К ней. Когда в сентябре начались осен¬
ние бури, план «Морской лев» был окончательно похоро¬
нен. Подготовка танковых войск к операции «Морской
лев» позволила провестй испытание подводных танков
типа Т-ІІІ и Т-ІѴ. К 10 августа эти машины были уже в
боевой готовности на танкодроме в Путлос (Гольшти-
ния). В 1941 г. их применили в России при форсировании
р. Зап. Буг.
На основе опыта западной кампании Гитлер требо¬
вал довести выпуск танков до 800—1000 машин в месяц.
Расчеты управления вооружения сухопутных сил пока¬
зали, что для этого потребуется истратить 2 млрд. ма¬
рок и использовать до 100000 квалифицированных ра¬
бочих и специалистов. Вследствие таких громадных
расходов Гитлеру, к сожалению, пришлось отказаться
от своего намерения.
Далее Гитлер потребовал вооружения танка Т-ІІІ 50-
мм пушкой «L-бО» вместо прежней 37-мм пушки. Однако
на танке была установлена'50-мм пушка «L-42» с более
коротким стволом. По всей вероятности, Гитлер не сразу
узнал, почему управление вооружения решило изменить
-187-

тип орудия; когда он в феврале 1941 г. заметил, что его
указание не выполнено, хотя технические возможности
позволяли это сделать, он был сильно разгневан и никог¬
да не мог простить этого самоуправства руководителям
управления. Несколько лет спустя он вспомнил об этом.
После кампании Гитлер имел в своем распоряжении
значительно большее количество танковых и моторизо¬
ванных дивизий. Число танковых дивизий за короткое
время удвоилось, однако количество танковых частей,
входящих в дивизию, уменьшилось также вдвое. Благода¬
ря таким мерам германские сухопутные войска номи¬
нально имели в два раза больше танковых дивизий, но их
ударная сила, о которой следовало бы позаботиться в
первую очередь, не увеличилась. Одновременно удвоение
числа моторизованных дивизий вызвало такое сильное
напряжение нашей автомобильной промышленности, что
требования Гитлера могли быть удовлетворены только
ценой использования всех наличных запасов мототранс-
портных средств, включая военные трофеи. Трофейная
материальная часть была немного хуже немецкой, в час¬
тности, она не удовлетворяла повышенным требованиям,
предъявляемым к мототранспорту на восточном и афри¬
канском театрах военных действий. Мне поручили сле¬
дить за формированием и боевой подготовкой несколь¬
ких танковых и моторизованных дивизий. Работы было у
меня более чем достаточно. В редко выпадавшие часы
досуга я ломал себе голову над проблемой дальнейшего
продолжения войны, которая так или иначе, но должна
же когда-нибудь кончиться. Мои мысли устремлялись на
юг. Я сохранял мнение, высказанное мною в Безансоне,
что окончание войны против Великобритании является
наиболее важным и даже единственно важным вопросом.
У меня не было контакта с главным командованием
сухопутных сил и с генеральным штабом, поэтому я не
участвовал в обсуждении вопроса реорганизации броне¬
танковых войск и проблемы дальнейшего ведения войны.

ГЛАВА VI
КАМПАНИЯ В
РОССИИ
19 41 ГОДА
Предыстория и подготовка войны. Первые
операции. Форсирование Днепра.
Смоленск — Ельня — Рославль. Москва
или Киев? Сражение за Киев. Сражение
за Орел и Брянск. Удар на Тулу и на
Москву. Моя первая отставка
Предыстория
В октябре 1940 г. Гитлер был занят переговорами
с французами и Франко о продолжении войны. В кон¬
це переговоров он встретился во Флоренции со своим
другом Муссолини. По пути во Флоренцию на станции
Болонья Гитлер неожиданно узнал, что его союзник, не
уведомив его, Гитлера, и даже без его согласия начал
войну с Грецией. Этим самым снова была затронута
балканская проблема, и война пошла в направлении,
чрезвычайно нежелательном для Германии.
Первым последствием самовольного шага Муссоли¬
ни был, как об этом сказал мне Гитлер, отказ Франко от
-189-

всяких действий вместе с осью. Он явно не захотел про¬
водить совместную политику с такими партнерами, от
которых можно было ждать всяких неожиданностей.
Вторым последствием явилось все растущее напря¬
жение в отношениях между Германией и Советским
Союзом. Это напряжение было усилено рядом инци¬
дентов последних месяцев и особенно немецкой поли¬
тикой в Румынии и на Дунае. Чтобы ликвидировать это
напряжение, Молотов был приглашен в Берлин.
Из визита Молотова и хода переговоров Гитлер
сделал вывод, что войны с Советским Союзом не избе¬
жать. Он не раз рисовал мне ход берлинских перегово¬
ров как раз в таком виде, в каком я передал их выше.
Правда, по этому вопросу он разговаривал со мной
впервые в 1943 г., но и в дальнейшем он неоднократно
повторял мне то же самое, неизменно давая перегово¬
рам одну и ту же оценку. Я сомневаюсь в том, что он
точно передавал ту точку зрения, которой он придер¬
живался в то время.
По поводу итальянской политики в октябре 1940 г.
Гитлер высказывался еще с большим негодованием,
чем о русских притязаниях, и мне кажется, он со своей
точки зрения был совершенно прав. Нападение Италии
па Грецию было не только легкомысленно, но и вооб¬
ще излишне. Уже 30 октября итальянское наступление
было остановлено, а 6 ноября греки захватили иници¬
ативу. Когда плохая политика ведет к военной катаст¬
рофе, обычно обвиняют генералов; так и у итальянцев
гнев Муссолини был направлен на генералов, в первую
очередь на Бадольо, который предостерегал Муссолини
от военных авантюр, но, к сожалению, тщетно. В сере¬
дине ноября греки нанесли итальянцам чувствительные
удары. Теперь Бадольо был объявлен врагом существу¬
ющего в Италии режима и предателем. 26 ноября он
подал в отставку. 6 декабря его пост занял Кавальеро.
10 декабря итальянцы потерпели в Африке у Сиди-
Барани тяжелое поражение. В общих интересах Герма¬
нии и Италии было бы более целесообразным, если бы
-190-

итальянцы отказались от авантюры в Греции и вместо
нее укрепили свое положение в Африке. Теперь мар¬
шал Грациани из Африки начал просить посылки к
нему немецких самолетов; Муссолини стал выпрашивать
для Ливии пару немецких танковых дивизий. Немецкие
войска под командованием Роммеля снова восстанови¬
ли положение.
В результате самовольных действий итальянцев и
ошибки на Балканах крупные немецкие силы были
скованы в Африке, а затем и в Болгарии, Греции и
Югославии. Это обстоятельство сокращало численность
наших войск на решающем театре военных действий.
Оказалось, что для ведения войны еще недостаточ¬
но объявить Альпийский хребет границей интересов
между державами оси. Взаимодействие союзников было
организовано недопустимо плохо.
Вскоре после визита Молотова в Берлин начальник
моего штаба подполковник барон фон Либенштейн и
начальник оперативной части майор Байерлейн были
вызваны к начальнику генерального штаба сухопутных
сил на совещание, где они получили первые указания
относительно «плана Барбаросса» — плана войны про¬
тив России. Когда они после этого совещания пришли
ко мне на доклад и развернули передо мной карту
России, я не поверил своим глазам. То, что я считал
невозможным, должно претвориться в действительность?
Гитлер, который резко критиковал в моем присутствии
политическое руководство Германии 1914 г., не пони*
мавшее опасности ведения войны на два фронта, те¬
перь сам хотел, не окончив войны с Англией, начать
войну с Россией. Этим он сам навлекал на себя опас¬
ность, вытекающую из ведения войны на два фронта,
от чего его настойчиво предостерегали все старые сол¬
даты и что он сам стал часто называть ошибочным
шагом.
Я весьма недвусмысленно выразил свое разочаро¬
вание и возмущение, поразив обоих моих сослуживцев.
Они находились под впечатлением замысла главного
-191-

командования сухопутных сил и поэтому сразу же от¬
ветили мне, что, по словам начальника генерального
штаба сухопутных сил Гальдера, для разгрома России
потребуется не более восьми-десяти недель. Разделение
сил между тремя примерно равными группами армий,
которые должны продвигаться по расходящимся на¬
правлениям вглубь территории России, не имея ясной
оперативной цели, с точки зрения военного специали¬
ста, не могло казаться правильным. Мои опасения я
сообщил через своего начальника штаба главному ко¬
мандованию сухопутных сил, что, однако, не возымело
никакого действия.
Не будучи посвящен во все дела, я мог еще наде¬
яться на то, что Гитлер не окончательно решился на
войну с Советским Союзом, а хотел только запугать
его. Но все же зима и весна 1941 г. были для меня
кошмаром. Новое изучение походов шведского короля
Карла XII и Наполеона 1 показало все трудности этого
театра военных действий; одновременно выявилась
недостаточность нашей подготовки к такой крупной
кампании. Прошлые успехи, особенно победа на запа¬
де, одержанная в столь неожиданно короткий срок, так
затуманили мозги руководителям нашего верховного
командования, что они вычеркнули из своего лексико¬
на слово «невозможно». Все руководящие лица верхов¬
ного командования вооруженных сил и главного ко¬
мандования сухопутных сил, с которыми мне
приходилось разговаривать, проявляли непоколебимый
оптимизм и не реагировали ни на какие возражения.
Готовясь к выполнению предстоящих трудных за¬
дач, я с особым рвением занимался обучением и воору¬
жением дивизий, находившихся под моим контролем. Я
настойчиво указывал войскам на то, что предстоящая
кампания будет значительно тяжелее, чем кампания в
Польше и западная кампания. В целях сохранения воен¬
ной тайны я не. мог говорить ничего другого. Я хотел
только предотвратить легкомысленное отношение моих
солдат к новой, страшно трудной задаче.
-192-

К сожалению, как уже указывалось выше, матери¬
альную часть вновь сформированных по приказу Гит¬
лера дивизий составляли главным образом французские
машины. Эта материальная часть никоим образом не
отвечала требованиям войны в Восточной Европе. Не¬
достаточное производство машин в Германии, не удов¬
летворяющее быстро растущие потребности, к сожале¬
нию, не позволяло нам покрыть этот дефицит.
Об	уменьшении числа танковых частей в составе
дивизии я уже говорил. Уменьшение количества танков
в дивизии до некоторой степени компенсировалось
вооружением дивизии танками новых типов Т-ІІІ и
Т-ІѴ, которые почти полностью вытеснили старые тан¬
ки типов Т-І и Т-11. К началу войны против России мы
думали, что сможем рассчитывать на техническое пре¬
восходство наших танков над известными нам в то
время типами русских танков, что смогло бы до неко¬
торой степени сократить известное нам значительное
численное превосходству русских (в начале войны с
Россией у нас было 3200 танков)1. Однако мне уже
было известно одно обстоятельство: как раз весной
1941 г. Гитлер разрешил русской военной комиссии
осмотреть наши танковые училища и танковые заводы,
приказав все показать русским. При этом русские, ос¬
матривая наш танк типа Т-ІѴ, не хотели верить, что это
и есть наш самый тяжелый танк. Они неоднократно
заявляли о том, что мы скрываем от них наши новей¬
шие конструкции, которые Гитлер обещал им показать.
Настойчивость комиссии была столь велика, что наши
фабриканты и офицеры управления вооружения сдела¬
ли вывод: «Кажется, сами русские уже обладают более
тяжелыми и совершенными типами танков, чем мы».
1 По данным отечественных военных историков, гитлеров¬
ская Германия к началу войны против Советского Союза распо¬
лагала 5639 танками и штурмовыми орудиями. — См., напр:
Великая Отечественная война 1941—1945. Энциклопедия. М.,
1985, с. 8. (Ред.)
7 Г. Гудериан
-193.

Появившийся в конце июля 1941 г. перед нашим фрон¬
том танк Т-34 и был типом танка новейшей струкции.
1S	апреля Гитлер при осмотре материальной части
танковых дивизий, на котором я не присутствовал,
заметил, что управление вооружения сухопутных сил
не выполнило его приказ и вооружило танк типа Т-ІІІ
вместо 50-мм пушки «L-бО» 50-мм пушкой «L-42*. Это
самоуправство особенно разозлило Гитлера, потому что
управление не выполнило его личного требования.
Фирма «Алкетт», в Шпандау, к концу апреля выполнила
это его желание, но управление вооружения оказалось
в чрезвычайно неудобном положении. Позже Гитлер
неизменно указывал на эту ошибку, если кто-нибудь
одобрительно высказывался о работе управления воо¬
ружения сухопутных сил.
Впрочем, к тому времени ежегодное производство
танков в Германии достигло не менее 1000 машин всех
типов. По сравнению с количеством танков, произво¬
димых нашим противником, это была очень небольшая
цифра. Еще в 1933 г. я знал,' что единственный русский
танковый завод выпускал в день 22 машины типа «Кри¬
сти русский».1
1	марта Болгария присоединилась к пакту трех, 25
марта ее примеру последовала Югославия. Однако уже
27 марта государственный переворот в Белграде опро¬
кинул планы держав оси. 5 апреля Россия и Югославия
заключили договор о дружбе. 6 апреля началась балкан¬
ская кампания. Я в ней не участвовал. Посланные на
Балканы танковые части снова оправдали надежды
командования и содействовали быстрому окончанию
кампании.
Только один человек радовался расширению вой¬
ны — Муссолини! Это была его война, которую он
развязал против воли Гитлера. Но договор о дружбе,
заключенный между Россией и Югославией, ясно гово¬
1 Немцы называли наши танки БТ-2, БТ-5, БТ-7 «Кристи
русский» (Ред.).
-І94>

рил об одном — наступил момент разрыва с сильным
восточным соседом.
13	апреля пал Белград. 17 апреля капитулировала
югославская армия, а 23 апреля, несмотря на помощь
со стороны англичан, капитулировала греческая армия.
В конце мая воздушно-десантные войска овладели ос¬
тровом Крит; к сожалению, не Мальтой! Германия,
Италия, Венгрия, Болгария и Албания получили куски
территории Югославии. Из оставшейся части было
образовано самостоятельное хорватское государство; во
главе его должен был встать герцог фон Сполето, ита¬
льянский князь; однако он не получил трона. Кроме
того, по желанию итальянского короля Черногория
также была объявлена независимым государством. Гра¬
ницы новой Хорватии не соответствовали национальным
границам, поэтому с самого начала возникли трения с
Италией. Враждебные разногласия все больше отравля¬
ли атмосферу в этом неспокойном уголке Европы.
В мае и июне 1941 г. англичанам удалось оккупи¬
ровать Сирию и Абиссинию. Попытка немцев закре¬
питься в Ираке была предпринята с недостаточными
средствами и поэтому провалилась. Она имела бы пер¬
спективы на успех только при последовательной поли¬
тике в Средиземном море, возможность проведения
которой предоставлялась нам летом 1940 г., сразу после
западной кампании. Теперь поздно было решаться на
это изолированное действие.
Подготовка
Хотя балканская кампания развивалась сравни¬
тельно быстро и переброски войск, принимавших уча¬
стие в этой кампании и предназначавшихся теперь для
кампании в России, проходили также в быстром темпе,
начало нашего наступления на Россию пришлось отло¬
жить. Кроме того, весна 1941 г. была в Польше необыч¬
но бурной, р. Зап. Буг и его притоки разлились и
-195-

паводок не спадал до мая месяца. Луга стали болоти¬
стыми и труднопроходимыми. В этом я убедился, когда
осматривал свои войска, расположенные в Польше.
Для нападения на Советский Союз были созданы
три группы армий:
—	группа армий «Юг» под командованием фельд¬
маршала фон Рундштедта, которая должна была насту¬
пать южнее Припятских болот;
—	группа армий «Центр» под командованием
фельдмаршала фон Бока, наступавшая между Припят-
скими болотами и Сувалки;
—	группа армий «Север» под командованием
фельдмаршала Риттера фон Лееба, которая сосредото¬
чивалась в Восточной Пруссии.
Эти три группы армий должны были наступать по
территории России с задачей прорвать оборону русских
войск, расположенных близ границы, окружить их и
уничтожить. Танковые группы должны были проник¬
нуть вглубь территории России, чтобы предотвратить
создание новых оборонительных рубежей. Направле¬
ние главного удара не было определено. Три группы
армий имели примерно одинаковые силы, хотя в состав
группы армий «Центр» входили две танковые группы,
а в состав групп армий «Юг» и «Север» только по
одной.
Подчиненная мне 2-я танковая группа, так же как
и действовавшая севернее 3-я танковая группа генерал-
полковника Гота, входила в состав группы армий
«Центр».
Организация 2-й танковой группы была следующая:
командующий — генерал-полковник Гудериан;
начальник штаба — подполковник барон фон Ли-
бенштейн;
24-й танковый корпус — генерал танковых
войск барон Гейер фон Швеппенбург;
3-я	танковая дивизия — генерал-лейтенант Модель;
4-я	танковая дивизия — генерал-майор фон Лангер-
ман унд Эрленкамп;
-196-

10-я мотодивизия — генерал-майор фон Лепер;
1-я кавалерийская дивизия — генерал-лейтенант
Фельдт;
46-й танковый корпус — генерал танковых
войск барон фон Фитинггоф (Шеель);
10-я танковая дивизия — генерал-лейтенант Шааль;
мотодивизия СС «Рейх» — генерал-лейтенант Гаус-
сер;
пехотный полк «Великая Германия» — генерал-майор
фон Штокгаузен;
47-й танковый корпус — генерал танковых
войск Лемельзен;
17-я	танковая дивизия — генерал-майор фон Ар-
ним;
18-я	танковая дивизия — генерал-майор Неринг;
29-я мотодивизия — генерал-майор фон Больтенш-
терн.
Кроме того, в танковую группу входили армейские
части: авиагруппа бомбардировщиков ближнего дей¬
ствия генерала Фибига, зенитный артиллерийский полк
«Герман Геринг» генерала фон Акстгельма.
, Артиллерию возглавлял генерал Гейнеман, инже¬
нерные войска — генерал Бахер, войска связи — пол¬
ковник Праун, разведывательную авиацию — подпол¬
ковник фон Барзевиш (заменивший полковника фон
Герлах, который был сбит на третий день войны). Рай¬
он наступления танковой группы в первые недели бо¬
евых действий прикрывали истребители полковника
Мельдера.
Моя танковая группа получила задачу: в первый
день наступления форсировать р. Зап. Буг по обе сто¬
роны Брест-Литовска (Бреста), прорвать фронт русских
и затем, быстро используя первоначальный успех, вый¬
ти в район Рославль, Ельня, Смоленск. При этом сле¬
довало воспрепятствовать противнику закрепиться и
создать новый фронт обороны, обеспечив тем самым
предпосылки для решающего успеха кампании уже в
1941 г. По выполнении своей задачи танковая группа
-197-

должна была получить новые указания командования.
Директива главного командования сухопутных сил о
стратегическом развертывании указывала, что последу¬
ющей задачей 2-й и 3-й танковых групп будет наступ¬
ление в направлении на север и захват Ленинграда.
Граница между польским генерал-губернаторством,
подчиненным немецким властям, и советской террито¬
рией проходила по Зап. Бугу, при этом город-крепость
Брест-Литовск был разделен на две части таким обра¬
зом, что сама крепость принадлежала России. Нам
принадлежали только старые форты, расположенные
западнее Зап. Буга. Уже во время польской кампании
мне пришлось брать эту крепость, и вот я снова должен
был выполнить эту задачу, хотя и в гораздо более
трудных условиях.
У верховного командования, несмотря на опыт за¬
падной кампании, не было единого мнения относи¬
тельно использования танковых соединений. Это ска¬
зывалось во время различных учений, которые
организовывались с целью уяснения предстоящей зада¬
чи и подготовки командиров к ее выполнению. Гене¬
ралы, не имевшие отношения к танковым войскам,
придерживались мнения, что первый удар следует на¬
нести пехотными дивизиями, проведя предварительно
сильную артиллерийскую подготовку, а танки ввести в
бой лишь после того, как вклинение достигнет извес¬
тной глубины и наметится возможность прорыва. На¬
против, генералы танкисты придавали большое значе¬
ние использованию танков с самого начала в первом
эшелоне, потому что именно в этом роде войск они
видели ударную силу наступления. Они считали, что
танки могут быстро осуществить глубокое вклинение, а
затем немедленно развить первоначальный успех,
используя свою скорость. Генералы сами видели ре¬
зультаты использования танков во втором эшелоне во
Франции. В момент успеха дороги были запружены
бесконечными, медленно двигающимися гужевыми
колоннами пехотных дивизий, которые препятствовали
-198-

движению танков. Генералы танкисты разрешали воп¬
рос следующим образом: на участках прорыва исполь¬
зовать танки в первом эшелоне, впереди пехоты, а там,
где решались другие задачи, например, взятие крепос¬
ти, использовать пехотные дивизии.
Так было и в районе наступления 2-й танковой
группы. Крепостью Брест-Литовск (Брест) с ее стары¬
ми укреплениями, отделенной от нас реками Зап. Буг
и Мухавец, а также многочисленными наполненными
водой рвами, могла овладеть только пехота. Танки смог¬
ли бы взять ее только внезапным ударом, что мы и
попробовали сделать в 1939 г. Но в 1941 г. условий для
этого уже не было.
Поэтому я решил танковыми дивизиями форсиро¬
вать Зап. Буг по обе стороны Брест-Литовска, а для
наступления на крепость попросил подчинить мце пе¬
хотный корпус. Этот корпус следовало взять из 4-й
армии, следовавшей за танковой группой. 4-я армия
должна была также временно придать мне для обеспе¬
чения форсирования р. Зап. Буг несколько пехотных и
прежде всего артиллерийских частей. В целях достиже¬
ния централизованного управления я попросил вре¬
менно подчинить мне эти части, заявив со своей сто¬
роны о готовности войти на такое же время в подчинение
командующего 4-й армией фельдмаршала фон Клюге.
Такой порядок подчиненности был принят группой
армий. Для меня это была жертва, так как фельдмаршал
фон Клюге был неприятным начальником. Но я считал
это необходимым в интересах дела.
Местность, по которой должно было проходить
наступление, с фронта была ограничена Западным Бу¬
гом. Наша первая задача состояла Ѣ том, чтобы форси¬
ровать реку на глазах у противника. Успеху форсирова¬
ния в значительной степени могла содействовать
внезапность операции. Я не рассчитывал на немедлен¬
ное падение крепости Брест-Литовск и должен был
позаботиться, чтобы первоначальное разделение танко¬
вых корпусов, вынужденных двигаться по обе стороны
ТІ99-

крепости, не отразилось на ходе наступления. Кроме
того, следовало обеспечить оба открытых фланга танко¬
вой группы. После форсирования Западного Буга тан¬
ковая группа должна была наступать, имея справа без¬
дорожный труднопроходимый район Припятских болот,
по которому должны были продвигаться небольшие
пехотные силы 4-й армии. Слева от танковой группы
наступали части 4-й армии, далее пехота 9-й армии.
Этому левому флангу угрожала наибольшая опасность,
так как в районе Белостока, по полученным сведениям,
находилась сильная группировка русских; следовало
предположить, что эта группировка, узнав об опаснос¬
ти, которая будет создана выходом в ее тыл наших
танков, попытается избежать окружения, двигаясь по
шоссе Волковыск, Слоним.
Эту двойную угрозу флангам я хотел предотвратить
двумя мероприятиями:
—	глубоким эшелонированием сил на наиболее
угрожаемом фланге;
—	использованием 1 -й кавалерийской дивизии, вхо¬
дившей в состав танковой группы, на правом фланге —
болотистом участке местности, труднопроходимом для
моторизованных соединений.
Дальнейшее обеспечение возлагалось на пехотные
дивизии 4-й армии, наступавшие за танковыми дивизи¬
ями, и на глубокую воздушную разведку.
В соответствий с этим танковая группа приняла
следующую группировку для наступления:
Правый фланг:
24-й танковый корпус (генерал танковых войск
фон Гейер);
265-я пехотная дивизия (придана на время форси¬
рования р. Зап. Буг) — наступает из Влодава на Мало-
рита;
1-я кавалерийская дивизия — наступает из Слава-
тыче через Малорита на Пинск;
4-я танковая дивизия — наступает из Кодень с
задачей перерезать шоссе Брест, Кобрин;
-200-

СХЕМА
-201-
W О Ю 20 30 U0 50 60 70 80 90 ЮОнм

3-я танковая дивизия — наступает из района север¬
нее Кодень с задачей также перерезать шоссе Брест,
Кобрин;
10-я мотодивизия — двигается за ними во втором
эшелоне.
Центр:
12-й армейский корпус (генерал Шрот),
подчиненный группе на первые дни наступления, на¬
ступает силами 45-й и 31-й пехотных дивизий с рубежа
севернее Кодень, Непле с задачей окружить Брест-
Литовск (Брест); остальными силами, которые не будут
участвовать в окружении Брест-Литовска, продвигается
между дорогами Брест-Литовск, Кобрин, Береза Кар-
тузская и Мотыкали, Пилище, Пружаны, Слоним с
задачей очистить местность между 24-м танковым кор¬
пусом и его соседом слева — 47-м танковым корпусом
и обеспечивать внутренние фланги обоих танковых кор¬
пусов.
Левый фланг:
47-й танковый корпус (генерал танковых войск
Лемельзен):
18-я и 17-я танковые дивизии — наступают между
Леги и Пратулин через реки Зап. Буг и Лесна на Ви-
домль, Пружаны, Слоним;
29-я мотодивизия следует за ними во втором эше¬
лоне;
167-я пехотная дивизия (подчинена только на вре¬
мя форсирования р. Зап. Буг) наступает западнее Пра¬
тулин.
Резерв танковой группы:
46-й танковый корпус (генерал танковых войск
барон фон Фитинггоф) в составе 10-й танковой диви¬
зии, дивизии СС «Рейх» и пехотного полка «Великая
Германия» сосредоточивается в районе Радзинь, Луков,
Демблин и после того, как войска первого эшелона
форсируют Буг, следует на левом фланге танковой груп¬
пы за 47-м танковым корпусом.
6	июня в штаб танковой группы прибыл начальник
.202-

генерального штаба сухопутных сил. Здесь он выразил
свое мнение, что задача танков состоит в том, чтобы
нанести удар в глубине обороны противника; для вы¬
полнения этой задачи танковые дивизии надо сохра¬
нить в целости, а для первого броска использовать
пехотные дивизия. По причинам, о которых я уже
говорил, я отказался изменить свои распоряжения.
До моего штаба доходили только слухи об опера¬
тивных замыслах верховного командования после вы¬
полнения первых задач наступления (для 2-й танковой
группы район Рославль, Ельня, Смоленск). Согласно
этим слухам предполагалось в первую очередь овладеть
Ленинградом и побережьем Балтийского моря, чтобы
установить связь с финнами и обеспечить морские
коммуникации группы армий «Север». Такие планы,
по-видимому, действительно составлялись. Это под¬
тверждает директива о стратегическом развертыва¬
нии войск. В ней говорится, что 3-я танковая группа
генерал-полковника Гота, а при благоприятном стече¬
нии обстоятельств также и моя танковая группа по
достижений района Смоленска должны быть готовы
изменить направление наступления и поддержать опе¬
рации группы армий «Север». Эта операция дала бы
нам большое преимущество, обеспечив раз навсегда
левый фланг всех немецких войск в России. Я думаю,
что это был бы самый лучший план из всех возможных
планов, но, к сожалению, я никогда больше о нем не
слышал.	'■*
14	июня Гитлер собрал в Берлине всех командую¬
щих группами армий, армиями и танковыми группами,
чтобы обосновать свое решение о нападении на Россию
и выслушать доклады о завершении подготовки. Он
сказал, что. не может разгромить Англию. Поэтому,
чтобы прийти к миру, он должен добиться победонос¬
ного окончания войны на материке. Чтобы создать себе
неуязвимое положение на Европейском материке, надо
разбить Россию. Подробно изложенные им причины,
вынудившие его на превентивную войну с Россией,
-203-

были неубедительны. Ссылка на обострение междуна¬
родного положения вследствие захвата немцами Бал¬
кан, на вмешательство русских в дела Финляндии, на
оккупацию русскими пограничных балтийских госу¬
дарств так же мало могла оправдать столь ответственное
решение, как не могли его оправдать идеологические
основы национал-социалистского учения и некоторые
сведения о военных приготовлениях русских. Посколь¬
ку война на западе не была закончена, каждая новая
военная кампания могла привести к военным действи¬
ям на два фронта, на что Германия Гйтлера была еще
менее способна, чем Германия 1914 г. Присутствовавшие
на совещании генералы молча выслушали речь Гитлера
и, так как обсуждения речи не предполагалось, молча,
в серьезном раздумье разошлись.
В середине дня, когда состоялись доклады о готов¬
ности к боевым действиям, меня спросили только об
одном: сколько мне нужно дней, чтобы достичь Мин¬
ска. Я ответил: «5—6 дней». Наше наступление началось
22	июня, а 27 июня я уже достиг Минска, в то время
как Гот, наступая из города Сувалки, подойдя к Мин¬
ску с севера, захватил его уже 26 июня.
Прежде чем начать описание боевых действий моей
танковой группы, необходимо вкратце остановиться на
общем положении германской армии к началу реши¬
тельной схватки с Россией.
По документальным данным, которыми я распола¬
гал, 205 германских дивизий на 22 июня 1941 г. распре¬
делялись следующим образом:
38 дивизий находились на западе,
12	дивизий — в Норвегии,
1	дивизия — в Дании,
7	дивизий — на Балканах,
2	дивизии — в Ливии,
145 дивизий могли быть использованы для восточ¬
ной кампании..
Такое распределение сил свидетельствовало о не¬
нужном дроблении: 38 дивизий на западе — слишком
-204-

много для этого района. Также и для Норвегии было
много двенадцати дивизий.
Балканская кампания привела к тому, что пере¬
броска войск на восток началась с опозданием.
Но еще более -роковой была недооценка сил про¬
тивника. Гитлер не верил ни донесениям о военной
мощи огромного государства, представляемым воен¬
ными инстанциями, особенно нашим образцовым во¬
енным атташе в Москве генералом Кестрингом, ни
сообщениям о мощи промышленности и прочности
государственной системы России. Зато он умел пере¬
дать свой необоснованный оптимизм непосредствен¬
ному военному окружению. В верховном командова¬
нии вооруженных сил и в главном командовании
сухопутных сил так уверенно рассчитывали закончить
кампанию к началу зимы, что в сухопутных войсках
зимнее обмундирование было предусмотрено только
для каждого пятого солдата.
Только 30 августа 1941 г. главное командование
сухопутных сил серьезно занялось вопросом снабжения
зимним обмундированием крупных соединений сухо¬
путных сил. В этот день в дневнике появилась следую¬
щая запись: «Вследствие изменения обстановки возни¬
кает необходимость проведения местных операций с
ограниченными целями также в условиях зимы. Опера¬
тивному управлению разработать план-смету снабже¬
ния войск необходимым зимним обмундированием и
после утверждения начальником генерального штаба
сухопутных сил возложить на организационное управ¬
ление проведение необходимых мероприятий».
Я не могу согласиться с распространенным мнени¬
ем, что только один Гитлер виноват в отсутствии зим¬
него обмундирования осенью 1941 г.
Военно-воздушные силы и войска СС были снаб¬
жены им своевременно и в достаточном количестве. Но
верховное командование думало сломить военную мощь
России в течение 8—10 недель, вызвав этим и ее поли¬
тический крах. Оно было так уверено в успехе своей
-205-

безумной затеи, что важнейшие отрасли военной про¬
мышленности уже осенью 1941 г. были переключены
на производство другой продукции. Думали даже с
началом зимы вывести из России 60—80 дивизий, ре¬
шив, что оставшихся дивизий будет достаточно для
того, чтобы в течение зимы подавить Россию. Эти
дивизии, остающиеся на востоке, после окончания
осенью военных действий предполагалось разместить
на зиму в хорошо оборудованных помещениях на ка¬
кой-нибудь линии опорных пунктов. Казалось, что все
урегулировано и все очень просто. Всякие сомнения
встречались оптимистическими утверждениями. Опи¬
сание дальнейших событий покажет, насквлько не со¬
ответствовали эти замыслы суровой действительности.
В заключение следует упомянуть еще одно обстоя¬
тельство, которое впоследствии самым пагубным обра¬
зом отразилось на авторитете Германии.
Незадолго до начала войны на востоке непосред¬
ственно в корпуса и дивизии поступил приказ верхов¬
ного командования вооруженных сил относительно
обращения с гражданским населением и военноплен¬
ными. Этот приказ отменял обязательное применение
военно-уголовных законов к военнослужащим, винов¬
ным в грабежах, убийствах и насилиях гражданского
населения и военнопленных, и передавал наложение
наказания на усмотрение непосредственных начальни¬
ков и командиров. Такой приказ мог способствовать
лишь разложению дисциплины. Очевидно, такое же
чувство он вызвал и у главнокомандующего сухопутны¬
ми силами, так как фельдмаршал фон Браухич прило¬
жил к приказу инструкцию, позволяющую не приме¬
нять этот приказ в том случае, если он создает опасность
подрыва дисциплины.
По моему мнению и по единодушному мнению
моих командиров корпусов, приказ заранее создавал
такую опасность, поэтому я запретил его рассылку в
дивизии и распорядился отослать его обратно в Бер¬
лин. Этот приказ, которому в последствии суждено
-206-

было сыграть видную роль на процессах над немецки¬
ми генералами, проводившихся нашими бывшими про¬
тивниками, никогда не применялся в моей танковой
группе, В свое время я по долгу службы доложил ко¬
мандующему группой армий о невыполнении этого при¬
каза. Другой приказ, также получивший печальную из¬
вестность, так называемый «приказ о комиссарах»1,
вообще никогда не доводился до моей танковой груп¬
пы. По всей вероятности, он был задержан в штабе
группы армий «Центр». Таким образом, «приказ о ко¬
миссарах» тоже не применялся в моих войсках.
Обозревая прошлое, можно только с болью в сердце
сожалеть, что оба эти приказа не были задержаны уже в
главном командовании сухопутных войск. Тогда многим
храбрым и безупречным солдатам не пришлось бы ис¬
пытать горечь величайшего позора, легшего на немцев.
Независимо от того, присоединились ли русские к Гааг¬
скому соглашению о ведении войны на суше или нет,
признали ли они Женевскую конвенцию или нет, нем¬
цы должны были сообразовывать образ своих действий
с этими международными договорами и с законами сво¬
ей христианской веры. Война и без этих строгих прика¬
зов легла достаточно тяжелым бременем на плечи насе¬
ления страны противника, которое, так же как и
население нашей страны, не было в ней повинно.
Первые операции
Излагая последующие события моей жизни, я
хотел показать, какую моральную и физическую на¬
1 Имеется в виду изданный гитлеровским командованием
документ, называемый «комиссарен-эрлас», в котором всем во¬
инским частям и администрации лагерей для военнопленных
приказывалось поголовно расстреливать русских военноплен¬
ных, принадлежащих к политическому составу Красной Армии,
коммунистов и евреев. (Ред.)
-207-

грузку должен был нести командующий танковой груп¬
пой в кампании против России.
После совещания Гитлера с генералами, состояв¬
шегося 14 июня в Берлине, 15 июня 1941 г. я вылетел
на самолете в Варшаву, где находился мой штаб. Все
время до 22 июня, дня начала наступления, прошло в
осмотре частей и исходных позиций для наступления,
в посещении соседей, с которыми согласовывались
вопросы взаимодействия. Развертывание войск и заня¬
тие исходных позиций для наступления прошли благо¬
получно. 17 июня я провел рекогносцировку р. Зап.
Буг, вдоль берега которой проходил наш передний край.
19 июня я посетил 3-й армейский корпус генерала фон
Макензена, находившийся справа от моей танковой
группы, 20 и 21 июня находился в передовых частях
моих корпусов, проверяя их готовность к наступлению.
Тщательное наблюдение за русскими убеждало меня в
том, что они ничего не подозревают о наших намере¬
ниях. Во дворе крепости Бреста, который про¬
сматривался с наших наблюдательных пунктов, под звуки
оркестра они проводили развод караулов. Береговые
укрепления вдоль Западного Буга не были заняты рус*
скими войсками. Работы по укреплению берега едва ли
хоть сколько-нибудь продвинулись вперед за после¬
дние недели. Перспективы сохранения момента внезап¬
ности были настолько велики, что возник вопрос, стоит
ли при таких обстоятельствах проводить артиллерийскую
подготовку в течение часа, как это предусматривалось
приказом. Только из осторожности, чтобы избежать из¬
лишних потерь в результате неожиданных действий рус¬
ских в момент форсирования реки, я приказал провести
артиллерийскую подготовку в течение установленного
времени.
В роковой день 22‘июня 1941 г. в 2 часа 10 мин.
утра я поехал на командный пункт группы и поднялся
на наблюдательную вышку южнее Богукалы (15 км
северо-западнее Бреста). Я прибыл туда в 3 часа 10
мин., когда было темно. В 3 часа 15 мин. началась наша
-208—

артиллерийская подготовка. В 3 часа 40 мин. — первый
налет наших пикирующих бомбардировщиков. В 4 часа
15	мин. началась переправа через Буг передовых частей
17-й и 18-й танковых дивизий. В 4 часа 45 мин. первые
танки 18-й танковой дивизии форсировали реку. Во
время форсирования были использованы машины, уже
испытанные при подготовке плана «Морской лев».
Тактико-технические данные этих машин позволяли
им преодолевать водные рубежи глубиной до 4 м.
В 6 час. 50 мин. у Колодно я переправился на
штурмовой лодке через Буг. Моя оперативная группа с
двумя радиостанциями на бронемашинах, несколькими
машинами повышенной проходимости и мотоциклами
переправлялась до 8 час. 30 мин. Двигаясь по следам
танков 18-й танковой дивизии, я доехал до моста через
р. Лесна, овладение которым имело важное значение
для дальнейшего продвижения 47-го танкового корпу¬
са, но там, кроме русского поста, я никого не встретил.
При моем приближении русские стали разбегаться в
разные стороны. Два моих офицера для поручений
вопреки моему указанию бросились преследовать их,
но, к сожалению, были при этом убиты.
В 10 час. 25 мин. передовая танковая рота достигла
р. Лесна и перешла моет. За ней следовал командир
дивизии генерал Неринг. В течение всей первой поло¬
вины дня я сопровождал 18-ю танковую дивизию; в 16
час. 30 мин. я направился к мосту, дорога через кото¬
рый вела в Колодно, и оттуда в 18 час. 30 мин. поехал
на свой командный пункт.
Внезапность нападения на противника была дос¬
тигнута на всем фронте танковой группы. Западнее
Брест-Литовска (Бреста) 24-м танковым корпусом были
захвачены все мосты через Буг, оказавшиеся в полной
исправности. Северо-западнее крепости в различных
местах полным ходом шла наводка мостов. Однако
вскоре противник оправился от первоначальной расте¬
рянности и начал оказывать упорное сопротивление.
Особенно ожесточенно оборонялся гарнизон имеющей
-209-

которая на грузовых автомашинах была переброшена к
Слониму; солдаты как раз намеревались сойти с ма¬
шин. Сидевший рядом со мной водитель получил при¬
каз «Полный газ», и мы пролетели мимо изумленных
русских; ошеломленные такой неожиданной встречей,
они не успели даже открыть огонь. Русские, должно
быть, узнали меня, так как их пресса сообщила потом
о моей смерти; поэтому меня попросили исправить их
ошибку через немецкое радио.
В 20 час. 15 мин. я снова в своем штабе. Там я
узнал о тяжелых боях на нашем правом фланге, где с 23
июня у Малорита 53-й армейский корпус успешно от¬
бивал атаки русских. Части 12-го армейского корпуса,
находившиеся между 24-м и 47-м танковыми корпуса¬
ми, стали устанавливать связь, правда, еще недостаточ¬
но прочную; левому флангу танковой группы серьезно
угрожало все возраставшее давление русских, отсту¬
павших из Белостока. Пришлось обеспечить этот фланг,
быстро подтянув 29-ю мотодивизию и 47-й танковый
корпус.
К счастью, мы не знали, как нервничал Гитлер в
этот день, опасаясь, что крупные русские силы могут
сорвать на каком-либо участке наш охватывающий
маневр. Гитлер хотел приостановить продвижение тан¬
ковой группы и направить ее немедленно против сил
противника в районе Белостока. На этот раз главное
командование оказалось еще достаточно сильным, что¬
бы настоять на ранее принятом решении и завершить
охват наступлением на Минск.
. Вильно (Вильнюс) и Ковно (Каунас) были взяты.
Финны захватили Аландские острова. Богатый никелем
район Петсамо (Печенга) был занят 1-м немецким горно¬
стрелковым корпусом.
25 июня утром я посетил госпиталь, где находились
раненые, пострадавшие день тому назад при бомбарди¬
ровке нашего командного пункта, во время которой я
находился на другом участке фронта. В 9 час. 40 мин.
я поехал в 12-й армейский корпус, в Линово (9 км
-212-

южнее Пружаны); ознакомившись с обстановкой на
участке корпуса, я направился в 24-й танковый корпус,
в Заречье (37 км южнее Слоним). После беседы с
генералом бароном фон Гейер я посетил 4-ю танковую
дивизию и в 16 час. 30 мин. снова вернулся на коман¬
дный пункт группы.
В этот день новые силы противника, в том числе и
танки, двигались из района Белостока к Слониму. На
фронт прибыла 29-я мотодивизия и получила задачу
прикрыть Слоним от русских. Это позволяло использо¬
вать главные силы 17-й и 18-й танковых дивизий для
нанесения удара на Минск, 18-я танковая дивизия уже
продвигалась на Барановичи.
Утром 26 июня я поехал на участок фронта 47-го
танкового корпуса, чтобы проследить его продвижение
на Барановичи и Столбцы, 24-й танковый корпус по¬
лучил задачу поддержать наступление своего соседа с
севера.
В 7 час. 30 мин. я прибыл в 17-ю танковую дивизию
и приказал ей немедленно выступить на Столбцы. В 9
час. я уже был на командном пункте 18-й танковой
дивизии, где, кроме командира дивизии, нашел также
я командира корпуса. Командный пункт был располо¬
жен на дороге Слоним, Барановичи у Лесьна на удале¬
нии 5 км от передовых частей дивизии. Отсюда по
радио я .снова связался с 24-м танковым корпусом,
чтобы обеспечить его поддержку при наступлении на
Барановичи. Эта поддержка осуществлялась частями
4-й танковой дивизии, из которой одна боевая группа
с 6 час. уже продвигалась в северном направлении.
В 12 час. 30 мин. 24-й танковый корпус сообщил о
взятии Слуцка. Это было большим успехом командова¬
ния и войск корпуса. Я послал командиру корпуса
радиограмму, в которой поблагодарил его за успех, и
направился в передовые части 18-й танковой дивизии,
находившиеся в районе Тартак. В начале второй поло¬
вины дня я получил сообщение, что Гот находится в 30
км севернее Минска.
-213'

В 14 час. 30 мин. из штаба группы армий поступил
приказ, который обязывал меня наступать главными
силами на Минск, а 24-м танковым корпусом на Боб¬
руйск. Я мог доложить, что 24-й танковый корпус уже
действует в направлении Бобруйска, а 47-й танковый
корпус ведет наступление на Минск через Барановичи.
Затем я приказал оперативной группе моего штаба
переехать в Тартак, куда она и прибыла в 23 часа 30
мин. Во второй половина дня из 17-й танковой диви¬
зии было получено сообщение, что она продвигается на
Столбцы по дороге, пригодной для движения танков.
Своей цели она достигла вечером. В этот день в бою
был ранен командир дивизии генерал фон Арним, и
поэтому командование дивизией должен был принять
генерал Риттер фон Вебер.
Танковая группа снова перешла в подчинение 4-й
армии и получила приказ отрезать по линии Задворье
(9 км севернее Слонима), Голынка, Зельва, р. Зельвян-
ка пути отхода противника из Белостока.
В этот день 46-й танковый корпус вышел своими
передовыми частями в район Тартака и стал связую¬
щим звеном между 24-м и 47-м танковыми корпусами.
Все силы 24-го танкового корпуса можно было теперь
использовать для выполнения его главной задачи —
удара на Бобруйск.
8-й танковой дивизии группы армий «Север» уда¬
лось овладеть Двинском (Даугавпилс) и захватить в
этом районе мосты через р. Зап. Двина.
27 июня 17-я танковая дивизия вышла на южную
окраину Минска, установив связь с 3-й танковой груп¬
пой, которая еще 26 июня ворвалась в сильно разру¬
шенный город. Силы русских, находившихся в районе
Белостока и тщетно пытавшихся избежать полного
окружения, были окружены. Только некоторым не¬
большим частям удалось вырваться на восток, прежде
чем замкнулось кольцо окружения. Намечался первый
крупный успех.
Для продолжения операций, по моему мнению, в
-214-

первую очередь необходимо было осуществлять окру¬
жение русских в районе Белостока минимальными си¬
лами танковой группы, используя для этого главным
образом полевые армии. В то же время подвижными
моторизованными соединениями следовало достичь
первой оперативной цели кампании — района Смо¬
ленск, Ельня, Рославль. Во всех моих действиях в
последующие дни я руководствовался этой задачей. Мои
приказы соответствовали основному замыслу операции.
Неуклонно проводить этот замысел, несмотря на изме¬
нения обстановки, — вот что, казалось мне, имеет ре¬
шающее значение для успешного завершения всей кам¬
пании. Мне было также ясно, что в этом есть и
определенный риск.
Эти мысли побудили меня 28 июня снова поехать
в 47-й танковый корпус, чтобы быть поближе к соеди¬
нению, которому больше всего угрожала опасность
нападения противника, и в случае необходимости сво¬
евременно прийти ему на помощь. Я встретил коман¬
дира корпуса в Своятичи (23 км юго-западнее Несвиж),
ознакомился с обстановкой на участках его дивизий и
радиограммой приказал моему штабу ускорить марш
29-й мотодивизии в северном направлении и провести
воздушную разведку дорог Новогрудок, Минск и Ново-
грудок, Барановичи, Турец. Затем я нашел 18-ю танко¬
вую дивизию, которая двигаясь одной колонной, встре¬
тила Некоторые трудности, однако без каких-либо
дальнейших последствий преодолела их.
Тем временем мой начальник штаба Либенштейн
приказал создать заслон из дивизий различных корпу¬
сов во избежание прорыва противника западнее Кайда-
но, Пясечна (северо-западнее Мир), Городище, Полон-
ка. Я одобрил этот приказ.
В этот день 24-й танковый корпус подошел вплот¬
ную к Бобруйску; командный пункт корпуса с 25 числа
находился в населенном пункте Филипповичи.
Командный пункт танковой группы 28 июня был
переведен в Несвиж, в замок князя Радзивилла, где до
-215-

этого находился штаб крупного соединения русских.
Из старинных вещей я нашел на верхнем этаже замка
только фотографию какой-то охоты, на которой при¬
сутствовал кайзер Вильгельм I в качестве гостя.
В этот день боевые действия развивались следую¬
щим образом:
3-я танковая дивизия достигла Бобруйска, 4-я тан¬
ковая дивизия — Слуцка, 10-я мотодивизия — Синявки,
1-я кавалерийская дивизия вышла в район восточнее
Дрогичин.
17-я танковая дивизия достигла Кайдано, 18-я тан¬
ковая дивизия — Несвижа, 29-я мотодивизия, вышла в
район Зельвянка.
Части 10-й танковой дивизии заняли район Зель¬
вянка, основные силы этой дивизии взяли Синявка,
дивизия СС «Рейх» достигла Береза Картузская, пехот¬
ный полк «Великая Германия» вышел в район северо-
восточнее Пружаны.
7-я и 20-я танковые дивизии группы Гота стояли
под Минском. На растянутом правом фланге бои 53-го
армейского корпуса под Малорита завершились побе¬
дой. Угроза этому флангу была тем самым ликвидиро¬
вана.
29	июня бои продолжались на всем фронте танко¬
вой группы. Особого напряжения они достигли на уча¬
стке Зельвянка. Командование 4-й армии встревожи¬
лось и начало вмешиваться в действия группы. Его
распоряжения были для меня большой помехой, о не¬
которых из них я даже не знал.
Группа армий «Север» заняла Якобштадт (Екаб-
пилс), Ливенгоф (Ливаны) и южную часть города Риги,
а также железнодорожные мосты через Зап. Двину.
30	июня я вылетел на самолете в 3-ю танковую
группу, чтобы согласовать с Готом вопросы дальнейше¬
го взаимодействия. Подполковник фон Барзевич сам
вел бомбардировщик над Налибокской пущей — круп¬
ным лесным массивом, из которого 4-я армия постоян¬
но ожидала прорыва русских. У меня сложилось впе-
-216-

СХЕМА
о>
-217-

чатление, что противник располагает здесь совершенно
незначительными силами и что на этом направлении
никакой опасности не существует, С Готом я догово¬
рился о взаимодействии моей 18-й танковой дивизии с
его правым флангом при наступлении на Борисов и
при создании предмостного укрепления на р. Березина
в этом районе.
В этот же день поступил приказ главного командо¬
вания, требующий выхода на Днепр.
Главное командование указывало группе армий на
решающее значение продолжения операций в направ¬
лении Смоленска и высказало желание как можно ско¬
рее захватить переправы через Днепр у Рогачева, Мо¬
гилева и Орши, а также переправы через Западную
Двину у Витебска и Полоцка.
На следующий день, 1 июля, я вылетел в 24-й
танковый корпус, ибо единственное наше средство свя¬
зи — радио — все же не обеспечивало достаточного
общения в течение длительного времени. Сведения
Гейера о противнике благоприятствовали нашим даль¬
нейшим замыслам. Противник располагал главным
образом соединениями, сколоченными из солдат и
оснащенными техникой из различных частей. Движе¬
ние транспорта было незначительным. Накануне над
Бобруйском произошел воздушный бой, окончившийся
для русских поражением. Однако противник, как все¬
гда, оказывал упорное сопротивление. Его войска дей¬
ствовали умело, особенно следует отметить хорошую
маскировку, но управление боем не было еще центра¬
лизовано.
Корпусу удалось занять мосты через Березину у
Свислочь. В 9 час. 30 мин. с предмостного укрепления
на р. Березина, восточнее Бобруйска, на Могилев вы¬
ступил усиленный разведывательный батальон. За ним
на восток продвигались главные силы 3-й танковой
дивизии. Генерал барон фон Гейер оставил за собой
право выбрать направление главного удара или на Ро¬
гачев, или на Могилев в зависимости от обстановки
-218—

(оба эти города расположены на Днепре). В 10 час. 55
мин. главные силы 4-й танковой дивизии начали на¬
ступление с рубежа р. Свислочь в восточном направле¬
нии. Положение с горючим не вызывало тревоги, снаб¬
жение боеприпасами, продовольствием и санитарное
обеспечение было в порядке. Потери, к счастью, были
пока незначительны. Недоставало лишь понтонно-мо¬
стовых парков и строительных частей. Взаимодействие
с авиацией полковника Мельдера было отличным. Толь¬
ко с бомбардировщиками ближнего действия генерала
Фибига мы не могли добиться установления достаточно
быстрой связи, 1-я кавалерийская дивизия доказала
свою боеспособность.
В этот день воздушная разведка установила, что
русские в районе Смоленск, Орша, Могилев накапли¬
вают свежие силы. Надо было спешить с выходом на
линию Днепра и форсировать эту р^ку, не ожидая
прибытия пехоты, что могло привести к потере не¬
скольких недель.
Между тем в районе Белостока шли ожесточенные
бои по уничтожению окруженной группировки против¬
ника. Это свидетельствует о том, что русские крупными
силами пытались прорваться на*Ьосток. Сопротивление
русских произвело на командование 4-й армии столь
сильное впечатление, что оно решило не ослаблять
войска, осуществлявшие окружение. Поэтому фельд¬
маршал фон Клюге отменил мой приказ на выступление
17-й танковой дивизии к Борисову; только одна 18-я
танковая дивизия достигла Борисова и создала на Бе¬
резине предмостное укрепление, от удержания которо¬
го в значительной мере зависело продолжение наступ¬
ления 47-го танкового корпуса в направлении Днепра.
Несмотря на все мои сомнения, я все же разослал по
частям приказ командования 4-й армии.
2	июля, находясь в Мире, в 5-м пулеметном бата¬
льоне, обеспечивавшем фланги 17-й танковой дивизии
и 29-й мотодивизии, я лично выяснил обстановку на
фронте вокруг окруженной группировки противника. Я
-219-

выслушал мнения офицеров о противнике, чтобы пра¬
вильнее оценить обстановку. Затем я поехал к генералу
Лемельзену и приказал ему и находившемуся у него
командиру 29-й мотодивизии держать кольцо окруже¬
ния замкнутым. После этого я направился в Кайдано,
где находилась 17-я танковая дивизия. Генерал Риттер
фон Вебер доложил, что он успешно отразил все по¬
пытки противника вырваться из окружения. Оттуда я
поехал на новый командный пункт танковой группы,
расположенный у Синило (юго-восточнее Минска) —
По прибытии на командный пункт я узнал, что при
передаче приказа 17-й танковой дивизии произошло
какое-то недоразумение; оказалось, что части дивизии
не получили приказа остаться на участке фронта вокруг
окруженной группировки противника и продолжали
продвижение на Борисов. Я тотчас же приказал доло¬
жить об этом факте командованию 4-й армии. Уже
нельзя было что-либо изменить. В 8 час. утра на сле¬
дующий день я был вызван в штаб фельдмаршала фон
Клюге в Минск, где мне предложили дать объяснение.
Выслушав мои объяснения, фельдмаршал фон Клюге
заявил, что он уже намеревался отдать Гота и меня под
суд, так как у Гота произошло точно такое же недора¬
зумение,, и фельдмаршал думал; что имеет дело с гене¬
ральской фрондой. Но я заявил, что это не так, и этим
успокоил его.
После такой беседы я поехал в 47-й танковый кор¬
пус в Смолевичи (35 км северо-восточнее Минска), но
там уже не нашел штаба корпуса и поехал дальше на
Борисов в 18-ю танковую дивизию. Там я осмотрел
предмостное укрепление на Березине и провел совеща¬
ние с командирами этой дивизии. Дивизия выслала
передовой отряд в направлении Толочин. На обратном
пути я встретил в Смолевичах командира корпуса и
договорился с ним о действиях 18-й и 17-й танковых
дивизий. Во этого совещания радисты моего командир¬
ского танка получили сообщение об атаке русскими
танками и самолетами переправы на Березине у Бори¬
-220-

сова. Об этом сообщили 47-му танковому корпусу. Атаки
были отбиты с большими потерями для русских; 18-я
танковая дивизия получила достаточно полное пред¬
ставление о силе русских, ибо они впервые применили
свои танки Т-34, против которых наши пушки в то
время были слишком слабы.
2	июля части танковой группы находились: 1-я
кавалерийская дивизия — южнее Слуцка, 3-я танковая
дивизия — в Бобруйске (передовой отряд дивизии стоял
перед Рогачевом), 4-я танковая дивизия — в Свислочь,
10-я мотодивизия — восточнее Слуцка; дивизия СС
«Рейх» — севернее Балусевичи на Березине, 10-я танко¬
вая дивизия — в Червень, пехотный полк «Великая
Германия» — севернее Барановичи; 18-я танковая диви¬
зия — в Борисове, 17-я танковая дивизия — в Кайдано,
29-я мотодивизия — в Столбцах, 5-й пулеметный бата¬
льон — юго-восточнее Барановичи.
3	июля русские войска, окруженные под Белосто¬
ком, капитулировали. Теперь все свое внимание я со¬
средоточил на движении к Днепру.
4	июля я посетил 46-й танковый корпус. Я поехал
из Синило через Смолевичи, Червень, Слободка на
командный пункт 10-й танковой дивизии и оттуда в
дивизию СС «Рейх». По пути в эту дивизию я встретил
командира корпуса, которому на вопрос о местонахож¬
дении пехотного полка «Великая Германия» мог только
ответить, что этот полк все еще находится у Бара¬
новичи в резерве 4-й армии. Затем я направйлся в
дивизию СС «Рейх», в Ст. Речки. Генерал Гауссер со¬
общил мне, что его мотоциклетный батальон после
тяжелых боев образовал у Бродец (17 км южнее Бере-
зино) предмостное укрепление на Березине. По его
словам, мост через Березину у Якшицы был взорван и
переправить через реку машины Он не мог; саперы
заняты ремонтом подъездных путей, проходящих через
заболоченную местность. Я поехал к саперам и увидел,
что они прилежно работают; они обещали закончить
свои работы к утру 5 июля.
-221-

СХЕМА
-222-

4	июля 24-й танковый корпус вышел к Днепру у
Рогачева, захватив еще несколько переправ через Бе¬
резину. В этот день дивизии танковой группы находи¬
лись: 1-я кавалерийская дивизия — восточнее Слуцка,
3-я танковая дивизия — перед Рогачевом, 4-я танковая
дивизия — в Старом Быхове (Быхове), 10-я мотодиви¬
зия — в Бобруйске, дивизия СС «Рейх* — в Балусевичи,
10-я танковая дивизия — в Березино, пехотный полк
«Великая Германия» — восточнее Столбцы; І8-я тан¬
ковая дивизия — восточнее участка Нача, части 17-й
танковой дивизии — в Борисове, главные силы этой
дивизии — в Минске, 29-я мотодивизия — в районе
Кайдано, Столбцы, 5-й пулеметный батальон — запад¬
нее Столбцы.
6	июля крупные силы русских переправились у
Жлобина через Днепр и атаковали правый фланг 24-го
танкового корпуса. Атака была отбита 10-й мотодиви¬
зией. Наша воздушная разведка донесла о движении
эшелонов противника из района Орел, Брянск в на¬
правлении Гомеля. В районе Орши был запеленгован
новый штаб армии русских. На Днепре, казалось, гото¬
вится оборонительный рубеж. Это заставляло торопиться.
К 7 июля были достигнуты следующие пункты:
штаб танковой группы - Борисов; 1-я кавалерийская
дивизия — Бобруйск, 10-я мотодивизия — Жлобин, 3-я
танковая дивизия — район Рогачев, Новый Быхов, 4-я
танковая дивизия — Старый Быхов (Быхов), 10-я тан¬
ковая дивизия — Белыничи, дивизия СС «Рейх* — Бе¬
резино, пехотный полк «Великая Германия* — Чер¬
вень, 18-я танковая дивизия — Толочин, 17-я танковая
дивизия — Сенно, 29-я мотодивизия — Борисов.
17-я танковая дивизия под Сенно вела ожесточен¬
ные бои с сильным противником, который ввел в бой
чрезвычайно большое количество танков. Упорные бои
вела также и 18-я танковая дивизия. Так как 24-й
танковый корпус уже достиг Днепра, нужно было при¬
нять решение о дальнейшем продолжении операции.
От моих начальников я не получал никаких новых
-223-

указаний, поэтому следовало полагать, что старая ди¬
ректива, согласно которой 2-я танковая группа должна
выйти в район Смоленск, Ельня, Рославль, полностью
остается в силе. Я лично не находил никаких основа¬
ний для изменения этой директивы. Тогда я не знал,
что взгляды Гитлера разошлись с точкой зрения глав¬
ного командования сухопутных войск. Об этом факте
и всех его последствиях я узнал значительно позже.
Разногласия при проведении операций станут понят¬
ными только в том случае, если посмотреть, что про¬
исходило за кулисами германского верховного коман¬
дования в те дни.
Гитлер упустил из виду, что он сам лично приказал
вести стремительное наступление с оперативной целью
захвата Смоленска. В последние дни боев он видел
только окруженную группировку в районе Белостока.
Фельдмаршал фон Браухич не осмеливался сообщить
группе армий «Центр» свою совсем иную точку зрения,
так как ему было известно мнение Гитлера. Фельдмар¬
шал фон Бок по своему собственному признанию хотел
передать 2-ю и 3-ю танковые группы под общее командо¬
вание фельдмаршала фон Клюге, чтобы избавиться от
непосредственной ответственности за управление ими.
Фельдмаршал фон Клюге хотел, в соответствии с офи¬
циальным мнением Гитлера, закрепиться на фронте
вокруг Белостока и выжидать, пока капитулируют рус¬
ские, отказавшись от дальнейшего продвижения на
восток.
Гот и я не были согласны с этим мнением. Мы
стремились пробиться своими танковыми силами на
восток, как это указывалось в первоначальной, еще не
потерявшей своей силы директиве, и достичь наших
первых оперативных целей. Мы хотели (об этом уже
говорилось) сковать силы противника у Белостока ми¬
нимальным количеством танковых сил и предоставить
ликвидацию окруженной группировки полевым арми¬
ям, которые следовали за нашими танковыми группа¬
ми. Главное командование втайне надеялось, что ко¬
-224-

мандующие танковыми группами без приказа и даже
вопреки приказу будут стремиться достигнуть первых
оперативных целей наступления. В то же время оно не
решалось дать указания командующим группами армий
и командующим армиями, чтобы побудить их принять
желанное решение.
И вот получилось, что 2-я танковая группа отдала
приказ сдерживать белостокскую окруженную группи¬
ровку минимальными силами, а всеми остальными
имевшимися в распоряжении частями преследовать
противника, отступавшего через реки Березина и
Днепр, фельдмаршал фон Клюге отдал контрприказ
всем частям, участвовавшим в окружении группиров¬
ки противника, закрепиться на своих позициях вокруг
Белостока и ожидать прйказа на продолжение наступ¬
ления в восточном направлении. Часть войск получи¬
ла этот приказ несвоевременно и продолжала продви¬
гаться на Березину. К счастью, вся операция в целом
от этого особенно не пострадала, но зато между ко¬
мандующими создались неприятные взаимоотноше¬
ния, начались споры.
Форсирование Днепра
7	июля я должен был принять решение: либо
продолжать быстрое продвижение, форсировать свои¬
ми танковыми силами Днепр и достичь своих первых
оперативных целей наступления в сроки, предусмот¬
ренные первоначальным планом кампании, либо, учи¬
тывая мероприятия, предпринимаемые русскими с це¬
лью организации обороны на этом водном рубеже,
приостановить продвижение и не начинать сражения
до подхода полевых армий.
За немедленное наступление говорила слабость в
данный момент обороны русских, которая только еще
создавалась. Русские занимали сильные предмостные
укрепления под Рогачевом, Могилевом и Оршей; по¬
8 Г. Гудериан
-225-

этому нам не удалось взять Рогачев и Могилев. Правда,
у нас имелись сведения о подходе к противнику под¬
креплений: крупная группировка русских войск отме¬
чалась в районе Гомеля, другая, меньшая, — севернее
Орши, в районе Сенно. Но наша пехота могла подойти
не раньше как через две недели. За это время русские
могли в значительной степени усилить свою оборону.
Кроме того, сомнительно было, удастся ли пехоте оп¬
рокинуть хорошо организованную оборону на участке
реки и снова продолжать маневренную войну. Еще в
большей степени вызвало сомнение достижение наших
первых оперативных целей и окончание кампании уже
осенью 1941 г. Это-то и было как раз главным.
Я полностью сознавал всю трудность решения. Я
считался с опасностью сильного контрудара противни¬
ка по открытым флангам, которые будут иметь три мои
танковых корпуса после форсирования Днепра. Не¬
смотря на это, я был настолько проникнут важностью
стоявшей передо мной задачи и верой в ее разреши¬
мость и одновременно настолько был убежден в непре¬
одолимой мощи и наступательной силе моих войск, что
немедленно отдал приказ форсировать Днепр и про¬
должать продвижение на Смоленск.
Я отдал распоряжение прекратить бои на обоих
участках — как у Жлобина, так и Сенно — и организо¬
вать там только наблюдение за противником.
Участки форсирования Днепра были ограничены
предмостными укреплениями, занятыми крупными
силами русских. Для 24-го танкового корпуса по дого¬
воренности с генералом бароном фон Гейером в каче¬
стве пункта форсирования был назначен Старый Быхов
(Быхов), а днем начала действий — 10 июля; 11 июля
46-й танковый корпус должен был форсировать Днепр
у Шклова, а 47-й танковый корпус — у Копысь между
городами Могилев и Орша. Все передвижения войск и
выход их на исходное положение тщательно маскиро¬
вались; марши совершались только ночью. Прикрытие
с воздуха района исходного положения осуществляли

истребители храброго полковника Мельдера, который
развернул передовые аэродромы непосредственно за
первым эшелоном. Там, где появлялись его истребите¬
ли, небо сразу же становилось чистым.
7	июля я посетил 47-й танковый корпус, чтобы
устно разъяснить планы форсирования Днепра. По
дороге в корпус я осмотрел трофейный русский броне¬
поезд. Затем я поехал в штаб корпуса, размещенный в
Наче (30 км восточнее Борисова), оттуда в Толочин, в
18-ю танковую дивизию, которая вела бои с русскими
танками. Генералу Нерингу было указано на важность
овладения районом Коханово, западнее Орши, и лик¬
видации имевшихся в этом районе предмостных укреп¬
лений русских для успеха предстоявших операций.
Войскам, которые снова произвели на меня чрезвычай¬
но хорошее впечатление, я высказал свою особую бла¬
годарность.
8	июля я посетил 46-й танковый корпус; дивизия
СС «Рейх», входившая в него, все еще вела бои на
западном берегу Днепра.
9	июля ознаменовалось особенно горячими спора¬
ми Относительно проведения предстоящих операций.
Ранним утром на моем командном пункте появился
фельдмаршал фон Клюге и попросил доложить ему
обстановку и мои намерения. Он был совершенно не
согласен с решением незамедлительно форсировать
Днепр и потребовал немедленного прекращения этой
операции, пока не подойдет пехота. Я был глубоко
возмущен и упорно защищал свои действия. Наконец,
изложив ему уже упоминавшиеся мною доводы, я за¬
явил, что приготовления зашли слишком далеко и
теперь приостановить их просто невозможно, что ча¬
сти 24-го и 46-го танковых корпусов в основном уже
сосредоточены на исходном положении для наступле¬
ния и я могу держать их там лишь очень непродолжи¬
тельное время, иначе их обнаружит и атакует авиация
противника. Я заявил далее, что глубоко верю в успех
наступления и, если говорить в более широком масш¬
-227-

табе, ожидаю, что эта операция закончит русскую
кампанию уже в этом году. Мои целеустремленные
разъяснения, видимо, тронули фельдмаршала фон
Клюге. Хотя и неохотно, но он все же согласился с
моим планом, сказав: «Успех ваших операций всегда
висит на волоске».
После этой бурной беседы я поехал в 47-й танко¬
вый корпус, который, находясь в тяжелом положении,
нуждался в особой поддержке. В 12 час. 15 мин. я был
в Крупки на командном пункте генерала Лемельзена.
Он выразил сомнение в том, что 18-й танковой диви¬
зии в боевой группе генерала Штрейха, образованной
из истребителей танков и разведчиков, удастся овладеть
районом Коханово, так как войска слишком устали от
непрерывных боев. Я настоял на своем приказе и рас¬
порядился, чтобы 18-я танковая дивизия после выпол¬
нения своей задачи, а также 17-я танковая дивизия,
после того как разгромит противника у Сенно, повора¬
чивали на юго-восток к Днепру. Из штаба корпуса я
поехал на фронт. По пути я встретил генерала Штрейха
и дал ему необходимые указания. Затем я встретил
Неринга, который вопреки мнению своего корпусного
начальства заявил, что занятие указанного района ис¬
ходного положения не представляет трудности. Потом
я разговаривал с командиром 29-й мотодивизии, кото¬
рый также заявил, что сможет выполнить свою задачу
—	достигнуть Копысь — без особых затруднений. Диви¬
зиям были даны указания этой ночью выйти к Днепру
и занять указанные районы исходных позиций.
В этот день 17-я танковая дивизия все еще вела с
танками противника ожесточенные бои, которые при¬
несли ей крупный успех; войска дивизии уничтожили
100 русских танков.
К вечеру 9 июля танковая группа находилась: ко¬
мандный пункт группы — Борисов (10 июля переведен
в Толочин); 1-я кавалерийская дивизия обеспечивала
фланги юго-восточнее Бобруйска, 3-я танковая диви¬
зия — в районе Жлобин, Рогачев, Новый Быхов фрон¬
•228-

том на север, 4-я танковая дивизия — Старый Быхов
(Быхов), 10-я мотодивизия — Старый Быхов (Быхов) в
пункте переправы; 10-я танковая дивизия — южнее
Шклова, дивизия СС «Рейх» — у Павлова, несколько
частей из состава этой дивизии южнее Могилева обес¬
печивали правый фланг корпуса, пехотный полк «Ве¬
ликая Германия» — у Белыничи; 18-я танковая диви¬
зия — южнее Толочин, 17-я танковая дивизия — у
Замостье, 29-я мотодивизия юго-западнее Толочин со¬
средоточивалась для наступления на Копысь.
Следовавшая за нами пехота вышла слабыми пере¬
довыми отрядами на линию Бобруйск, Свислочь, Бори¬
сов, а главными силами — на линию Слуцк, Минск. Гот
овладел Витебском, Геппнер — городом Псков.
10	и 11 июля при незначительных потерях было
проведено планомерное форсирование Днепра.
10	июля в середине дня из 24-го танкового корпуса
поступило сообщение, что корпусу удалось форсировать
Днепр у Старого Быхова (Быхов). Во второй половине
дня я направился еще раз в 47-й танковый корпус, чтобы
убедиться в боеспособности войск и осмотреть район
исходного положения. Генерал Штрейх вывел войска на
рубеж своего боевого охранения на участке предмостного
укрепления русских западнее Орши. Северо-западнее
Орши была выставлена еще одна группа боевого охране¬
ния под командованием полковника Узингера. Разведы¬
вательный батальон 29-й мотодивизии установил связь с
находившейся справа дивизией СС «Рейх». 18-я танковая
дивизия находилась в районе своего исходного положе¬
ния, 17-я танковая дивизия к 10 час. своими передовыми
отрядами выішіа к автостраде у Коханово. Части этой
дивизии уже вели бой на западном берегу Днепра юго-
западнее Орши. 29-я мотодивизия достигла района своих
исходных позиций. Я еще раз разъяснил командиру ди¬
визии, что быстрый выход к Смоленску после удачного
форсирования реки имеет чрезвычайно важное значение.
Итак, на фронте 47-го танкового корпуса также удалось
выполнить трудную задачу сосредоточения войск и заня¬
-229-

тия исходного положения. Я уверенно шел навстречу
событиям грядущего дня.
Для наступления после форсирования Днепра были
поставлены следующие задачи:
24-й танковый корпус наступает по шоссе Про-
пойск (Славгород), Рославль. Корпус сам обеспечивает
свой правый фланг от возможных атак противника со
стороны Жлобина, Рогачева и свой левый фланг со
стороны Могилева.
46-й танковый корпус наступает через Горки, По¬
чинок на Ельню обеспечивая свой правый фланг со
стороны Могилева. 47-й танковый корпус наступает на
Смоленск (это было его главной задачей) и дополни¬
тельно обеспечивает левый фланг со стороны Днепра
между Оршей и Смоленском. Кроме того, за противни¬
ком у Орши западнее и северо-западнее Днепра вели
наблюдение группы прикрытия Штрейха и Узингера.
Вечером 10 июля мой штаб посетил итальянский воен¬
ный атташе генерал Маррас, с которым я познакомился
еще в Берлине. Его сопровождал капитан 1 ранта Бюр-
кнер. Я пригласил их обоих сопровождать меня на
следующий день при переправе через Днепр у Копысь.
Кроме этих визитеров, в этот же вечер у меня появился
подполковник фон Белов, адъютант Гитлера по воен¬
но-воздушным силам, чтобы ознакомиться с обстанов¬
кой на фронте танковой группы.
11	июля ранним солнечным утром в 6 час. 10 мин.
в сопровождении обоих моих гостей я выехал со своего
командного пункта, располагавшегося в Толочин, кото¬
рый еще в 1812 г. служил штаб-квартирой Наполеону I,
и направился на Днепр к Копысь, чтобы присутство¬
вать при форсирований реки 47-м танковым корпусом.
Поездка через колонны войск, которые стремились к
реке, из-за сильной пыли была тяжелой. Люди, оружие
и моторы — все страдали от этой пыли, стоявшей в
воздухе неделями. Особенно часто приходилось чис¬
тить наждаком цилиндры моторов, отчего их мощность
значительно понижалась.
-230-

СХЕМА
II
Фпрсиро8йіше Днепра и
нпсті/пление на Смоленск
юso 10 го эо *.о 50"*
ЩЯШШЯ Положение на /1.7At
Изменение обетанобни на 13.7 М
шмчу Дбижение бойсн н /6.7.41 Смоленск

На командном пункте 29-й мотодивизии, располо¬
женном недалеко от Копысь, я встретил командира
корпуса и командира дивизии, которые долйжили мне
обстановку, 15-й и 71-й полки уже форсировали реку и
восточнее Копысь вышли к опушке леса; мы видели,
как они наступали на противника силой примерно в
две дивизии (66-й стрелковый корпус русских в составе
18-й и 54-й стрелковых дивизий). Противник вел сла¬
бый артиллерийский беспокоящий огонь; кроме того,
местность была заминирована. Имелась полная воз¬
можность вести наблюдение за продвижением нашей
пехоты и наведением моста. После того как итальянс¬
кий атташе уехал, я приказал переправить меня на
штурмовой лодке на восточный берег реки, чтобы уз¬
нать о результатах боевых действий. Свое намерение
поехать из Копысь в 46-й танковый корпус мне не
удалось осуществить, так как еще не была установлена
подвижными средствами связь со Шкловом.
Между тем выяснилось, что 17-я танковая дивизия
южнее Орши натолкнулась на столь сильного против¬
ника, что оказалось нецелесообразным продолжать
наступление дальше на восточном берегу с небольшого,
только что захваченного предмостного укрепления.
Находившийся в этом районе командир полка полков¬
ник Лихт принял поэтому правильное решение оста¬
вить предмостное укрепление, 17-ю танковую дивизию
пришлось перебрасывать через Копысь в тыл 29-й мо¬
тодивизии.
На обратном пути на командный пункт группы я
встретил фельдмаршала фон Клюге и доложил ему о
развитии наступления. Он подтвердил отданные мною
приказы, и я со своей стороны попросил подтянуть к
Днепру авангарды пехотных корпусов для того, чтобы
ускорить блокирование сильного предмостного укреп¬
ления русских. На своем командном пункте я встретил
главного адъютанта Гитлера полковника Шмундта и
имел с ним беседу.
После непродолжительного пребывания в Толочи-
-232-

не в 18 час. 15 мин. я направился в 46-й танковый
корпус, в Шклов. Дороги были плохими, мосты требо¬
вали немедленного ремонта. В корпус я прибыл в 21
час. 30 мин. Сильный артиллерийский огонь и нео¬
днократные бомбовые налеты авиации противника на
район наведения моста 10-й танковой дивизией делали
форсирование реки значительно более трудным, чем на
фронте 47-го танкового корпуса. У дивизии СС «Рейх»
мост также был поврежден авиацией противника. Не¬
смотря на это, дивизии удалось форсировать реку и
выслать в направлении Горки передовой отряд. Я ука¬
зал корпусу на необходимость наступления ночью, что¬
бы использовать элемент внезапности, и затем поехал
в 10-ю танковую дивизию проследить за выступлением
передового отряда. Мой приезд оказался очень кстати,
так как части еще не выступили.
После трудной поездки 12 июля в 4 час. 30 мин.
утра я снова был в Толочине.
11	июля дивизии танковой группы достигли: 1-я
кавалерийская дивизия — Жлобина, Рогачева, 4-я тан¬
ковая дивизия и 10-я мотодивизия — района Старый
Быхов (Быхов) и севернее предмостного укрепления на
восточном берегу Днепра, 3-я танковая дивизия — рай¬
она южнее Могилева, прикрывая фланг со стороны
предмостного укрепления русских; 10-я танковая ди¬
визия и пехотный полк «Великая Германия» — района
южнее Шклова, дивизия СС «Рейх» — предмостного
укрепления на восточном берегу восточнее Днепра у
Шклова; 29-я мотодивизия создала восточнее Копысь
предмостное укрепление, 18-я танковая дивизия дос¬
тигла района западнее Копысь, 17-я танковая диви¬
зия — района юго-западнее Орши.
Группы прикрытия Штрейха и Узингера обеспечи¬
вали фланг группы западнее и северо-западнее Орши
со стороны предмостного укрепления русских.
Главные силы пехоты вышли на линию восточнее
Слуцка и восточнее Минска, ее авангарды достигли
Березины. Гот находился под Витебском.
-233-

12	июля войска продолжали форсирование реки. В
этот день я вылетел на самолете в 24-й танковый кор¬
пус. Там я пробыл 8 часов; после посещения корпуса я
принял Шмундта.
У главного командования сухопутных войск в этот
день еще не было ясного представления о том, сможет
ли противник продолжать свое упорное сопротивление
танковым группам группы армий «Центр» или он нач¬
нет отступление. Во всяком случае, главное командова¬
ние желало, чтобы обе танковые группы попытались
прорвать фронт, образованный русскими западнее
Смоленска, и разгромить находящиеся там силы про¬
тивника. Кроме того, думали и о том, не следует ли
повернуть части 3-й танковой группы (Гота) на север,
чтобы охватывающим маневром уничтожить силы про¬
тивника, стоявшие перед правым флангом 16-й армии.
Смоленск — Ельня — Рославль
13	июля я перевел свой командный пункт на
восточный берег Днепра, в Заходы (6 км юго-восточнее
Шклова). В этот день я посетил 17-ю танковую диви¬
зию, находившуюся на Днепре. Эта доблестная дивизия
с начала наступления уничтожила 502 танка противни¬
ка. Затем я присутствовал при переправе частей диви¬
зии СС «Рейх» и беседовал с генералами Гауссером и
фон Фитингофом. Дивизии СС нужно было ускорить
продвижение и организовать разведку в направлении
Монастырщина, так как, по данным авиаразведки, юго-
западнее Горки русские части пытались пробиться к
Днепру.
Под умелым руководством своего командира 29-я
мотодивизия в этот день продвинулась на 18 км от
Смоленска.
Наш новый командный пункт, на который я вер¬
нулся в 17 час., был очень выгодно расположен и
находился близко от линии фронта. С юга был слышен
-234-

интенсивный огонь, и можно было сделать вывод, что
пехотный полк «Великая Германия» ведет тяжелые бои.
Этот полк имел задачу прикрывать наш фланг от атак
противника со стороны Могилева. Ночью раздался крик
о помощи: пехотный полк «Великая Германия» рас¬
стрелял все патроны. Полк, еще не привыкший к боям
в России, требовал дополнительные боеприпасы. Но он
не получил ничего; нервозная стрельба была прекраще¬
на, наступило спокойствие.
В этот день в главном командовании сухопутных
войск вдруг возникла мысль повернуть 2-ю танковую
группу на юг или юго-восток. Основанием для такого
решения явилось успешное развитие хода боевых дей¬
ствий на фронте группы армий «Юг», которая вышла
на Днестр. Одновременно в этот же день главное ко¬
мандование сухопутных войск занималось африканс¬
кой кампанией Роммеля, а также разработкой планов
проведения операций через Ливию, Турцию и Сирию в
направлении к Суэцкому каналу. Была начата более
детальная разработка операции с Кавказа по направле¬
нию к Персидскому заливу.
14	июля я приказал 46-му корпусу вместе с диви¬
зией СС «Рейх» наступать на Горки и затем сам поехал
также в этом направлении, 10-я танковая дивизия до¬
стигла населенных пунктов Горки и Мстиславль, поне¬
ся в тяжелых боях большие потери, особенно в артил¬
лерии, 29-я мотодивизия успешно продвигалась на
Смоленск, 18-я танковая дивизия форсировала Днепр и
обеспечивала теперь левый фланг 29-й мотодивизии на
участке севернее и северо-восточнее Красный.
24-й танковый корпус расширил предмостное ук¬
репление в направлении Волковичи, подтянув 1-ю ка¬
валерийскую дивизию в Старый Быхов (Быхов).
Главное командование сухопутных войск разраба¬
тывало в этот день предварительные планы дальнейше¬
го распределения сил и состава группировок, которые
должны были остаться на востоке в качестве оккупаци¬
онных войск. При этом исходили из положения, что в
-235-

важных промышленных районах и железнодорожных
(шоссейных) узлах следует разместить такие группи¬
ровки войск, которые были бы в состоянии, выполняя
оккупационные задачи, проводить также наступатель¬
ные операции подвижными видами в отдаленных рай¬
онах, где нет наших войск, с целью уничтожения обра¬
зовавшихся очагов сопротивления. В связи с этим был
пересмотрен состав группировок германских сухопут¬
ных войск в Европе после завершения «плана Барба¬
росса», а также изучались планы реорганизации и все¬
возможного сокращения, армии.
Все эти мероприятия были проведены без всякого
учета суровой действительности. Прежде всего необхо¬
димо было довести до успешного завершения «план
Барбаросса», сосредоточив на этом все усилия.
Утром 15 июля на мой командный пункт прибыл
фельдмаршал фон Клюге. После беседы с ним я поехал
в 46-й танковый корпус, в Горки, а оттуда в 47-й
танковый корпус, в Зверовичи (12 км юго-западнее
Красный), 29-я мотодивизия овладела южной частью
Смоленска, 18-я танковая дивизия достигла Днепра
севернее Красный. Русские отходили четырьмя-пятью
параллельными колоннами по шоссе Орша, Смоленск,
17-я танковая дивизия овладела на восточном берегу
Днепра восточными и южными кварталами города Орши.
В 17 час. я был у генерала Неринга, командира 18-й
танковой дивизии, которая вела тяжелые бои у Гусино.
Он доложил мне о значительных потерях, которые
понесли его тылы под Добрынь (24 км юго-восточнее
Орши), где противник пытался прорвать кольцо окру¬
жения в восточном направлении. В 17 час. 40 мин. я
направился далее к Смоленску. По пути моя опера¬
тивная группа подверглась налету с воздуха; потерь не
было. В 19 час. 15 мин. под Смоленском я имел беседу
с начальником штаба 29-й мотодивизии, старательным
майором Францем, который доложил мне, что дивизия
успешно продвигается к Смоленску без больших по¬
терь. Уже теперь давала о себе знать необходимость
>236

получить подкрепление в личном составе и материаль¬
ной части.
В 23 часа я приехал на командный пункт группы,
передислоцировавшийся во время моего отсутствия в
Горки.
16 июля 29-я мотодивизия овладела Смоленском.
‘Таким образом, она первой достигла поставленной перед
ней оперативной цели. Это был выдающийся успех.
Личный состав дивизии, начиная от ее командира ге¬
нерала фон Больтенштерна и до последнего стрелка,
выполнил свой долг, все показали себя храбрыми сол¬
датами.
16	июля соединения танковой группы находились:
1-я кавалерийская дивизия — юго-восточнее Старый
Быхов (Быхов), 4-я танковая дивизия — в районе меж¬
ду Чаусы и Молятичи, 10-я моторизованная пехотная
дивизия — южнее Могилева, 10-я танковая дивизия —
в районе между Хиславичц и Починок, дивизия СС
«Рейх» — за 10-й танковой дивизией, пехотный полк
«Великая Германия» — севернее Могилева, 29-я мото¬
дивизия — в Смоленске, 18-я танковая дивизия — в
районе Красный, Гусино, 17-я танковая дивизия — у
Ляды, Дубровно.
Передовые отряды пехоты вышли к Днепру. Они
состояли из разведывательных батальонов и небольших
моторизованных подразделений пехотных дивизий.
Следовательно, их боевая сила была невелика.
13	июля начались ожесточенные^ контратаки рус¬
ских. С направления Гомель на правый фланг танковой
группы наступало около двадцати дивизий, в то же
время русские производили вылазки со своих предмо¬
стных укреплений из Могилева в южном и юго-восточ¬
ном направлениях и из Орши в южном направлении.
Этими операциями руководил маршал Тимошенко с
явной целью отбросить немецкие войска снова за Днепр.
16	июля была замечена перегруппировка войск
противника в направлении Гомель и Клинцы, а восточ¬
нее Смоленска наблюдалось усиленное передвижение
-237-

войск. Следовательно, нужно было ожидать, что рус¬
ские будут продолжать свои попытки остановить наше
наступление. Несмотря на эту сложную обстановку, я
твердо придерживался принятого решения: как можно
быстрее достичь указанных мне оперативных целей.
Корпуса продолжали свое наступление.
17	июля я вылетел в 24-й танковый корпус и посе¬
тил правофланговую 1-ю кавалерийскую дивизию, ко¬
торая упорно отражала контратаки русских на Днепре.
В этот день дивизии вышли в следующие районы:
1-я кавалерийская дивизия — южнее Быхов, 10-я мото¬
дивизия — западнее Черикова, 4-я танковая дивизия —
Кричев, 3-я танковая дивизия — Лобковичи, 10-я тан¬
ковая дивизия — между Починок и Ельня, дивизия СС
«Рейх* — Мстиславль, пехотный полк «Великая Герма¬
ния* — Рекотка, 29-я мотодивизия — Смоленск, 18-я
танковая дивизия — Катынь, Гусино, 17-я танковая
дивизия — Ляды, Дубровно.
Западнее и восточнее Могилева, восточнее Орши,
севернее и южнее Смоленска появились крупные груп¬
пировки противника. Гот вышел в район севернее
Смоленска. Наступавшая за нами пехота достигла рубе¬
жа р. Днепр.
Группе армий «Юг» удалось создать предмостное
укрепление на Днестре.
В этот день я получил вместе с Готом и Рихтгофе¬
ном дубовые листья к рыцарскому кресту. Я был пят¬
надцатым человеком в сухопутных войсках и двадцать
четвертым в вооруженных силах, награжденным этим
орденом.
18	июля я находился в 47-м танковом корпусе, 17-я
танковая дивизия была переброшена с фланга, который
она прикрывала восточнее Орши, в район южнее Смо¬
ленска, чтобы отразить атаки русских, двигавшихся на
город с юга. В боях, которые здесь происходили, был
смертельно ранен храбрый командир этой дивизии ге¬
нерал Риттер фон Вебер.
В последующие дни 46-й танковый корпус, сломив
.238-

X
О
H
-239-
®С> Контрнаступление, русских ZtLl

упорное сопротивление противника, оборонявшегося
на укрепленных позициях, овладел городом Ельня и
его окрестностями. На правом фланге и в тылу корпуса
бои еще продолжались.
К 20 июля соединения танковой группы вышли:
1-я кавалерийская дивизия — юго-восточнее Быхов, 10-
я мотодивизия — западнее Чериков, 4-я танковая диви¬
зия — Чериков, Кричев, 3-я танковая дивизия — Лоб-
ковичи, 10-я танковая дивизия — Ельня, дивизия СС
«Рейх» — Гусино, пехотный полк «Великая Германия» —
западнее Хиславичи, 17-я танковая дивизия — южнее
Смоленска, 29-я мотодивизия — Смоленск, 16-я танко¬
вая дивизия — Гусино.
Русские продолжали наносить контратаки 24-му
танковому корпусу и на Смоленск; под Ельней снова
завязались бои. Наступавшая за нами пехота перешла
Днепр. Гот намеревался окружить крупные силы про¬
тивника северо-восточнее Смоленска. Для этого он
нуждался в поддержке 2-й танковой группы с юга, в
направлении на Дорогобуж. У меня было большое же¬
лание помочь ему, и я направился 21 июля в 46-й
танковый корпус, чтобы распорядиться о проведении
необходимой перегруппировки. Южная и западная ча¬
сти Смоленска находились под обстрелом артиллерии
противника, поэтому мне пришлось объехать город по
полям. К середине дня я прибыл в один из полков 17-й
танковой дивизии, обеспечивавший юго-восточный
фланг у Слобода. В Киселевске (45 км юго-восточнее
Смоленска) я нашел командный пункт 46-го танкового
корпуса, где ознакомился с обстановкой и затем осмот¬
рел позиции пехотного полка «Великая Германия» южнее
ст. Васьково (35 км севернее Рославля). Перед полком
находился пока еще слабый противник с артиллерией.
В это время все силы 46-го танкового корпуса вели
упорные бои с противником. Поэтому я решил сменить
пехотный полк «Великая Германия» 18-й танковой
дивизией, которая в ближайшие дни должна была за¬
кончить бои под Гусино и этим обеспечить 46-му тан¬
•240-

ковому корпусу возможность поддержать Гота. Я отдал
все необходимые распоряжения по радио с командного
пункта 46-го танкового корпуса. Корпус должен был
действовать всеми силами в направлении Дорогобуж;
авиация ближнего действия должна была поддерживать
войска, отражающие контратаки русских юго-восточ¬
нее Ельни из района Спас-Деменск. На обратном пути
я получил несколько радиограмм из моего штаба, со¬
державших распоряжение вышестоящих инстанций о
немедленном использовании дивизии СС «Рейх» в на¬
правлении Дорогобуж. Но в данный момент больше
того, что уже было сделано в 46-м танковом корпусе,
ничего нельзя было предпринять. От 47-го танкового
корпуса, в который я еще раз заехал, также ничего
большего нельзя было требовать. Все зависело от того,
насколько быстро сможем мы снять 18-ю танковую
дивизию с фланга, который она обеспечивала у Гусино,
и освободить тем самым силы, необходимые для даль¬
нейшего продвижения на север. И здесь снова последо¬
вало личное вмешательство фельдмаршала фон Клюге,
которого беспокоил левый фланг танковой группы на
Днепре; он задержал 18-ю танковую дивизию подобно
тому, как это было у Белостока, не уведомив меня о
своем приказе. Вследствие этого сил для наступления
на Дорогобуж оказалось недостаточно.
Вечером под артиллерийским огнем противника я
пробрался через Смоленск на командный пункт группы
в Хохлово, расположенное юго-западнее города. При
этом сопровождавший меня связной мотоциклист Гель-
ригель был выброшен взрывной волной из машины,
но, к счастью, ранения не получил.
Город Смоленск мало пострадал в результате бое¬
вых действий. Захватив старую часть города на южном
берегу Днепра, 29-я мотодивизия, имея задачу устано¬
вить связь с Готом, перешла р. Днепр и овладела про¬
мышленным районом города, расположенным на се¬
верном берегу реки. Воспользовавшись своим
посещением позиций в Смоленске, я решил осмотреть
-241'

кафедрал ьн ый.собор. Он остался невредимым. При входе
посетителю бросался в глаза антирелигиозный музей,
размешенный в центральной части и левой половине
собора. У ворот стояла восковая фигура нищего, про¬
сящего подаяние. Во внутренней части помещения сто¬
яли восковые фигуры в натуральный человеческий рост,
показывающие в утрированном виде, как буржуазия
эксплуатирует и угнетает пролетариат. Красоты в этом
не было никакой. Правая половина церкви была отве¬
дена для богослужений.1 Серебряный алтарь и подсвеч¬
ники, видимо, пытались спрятать, но не успели сделать
это до нашего прихода в город. Во всяком случае, все
эти чрезвычайно ценные вещи лежали кучей в центре
собора. Я приказал найти кого-нибудь из русских, на
кого можно было бы возложить ответственность за
сохранение этих ценностей. Нашли церковного сторо¬
жа — старика с длинной белой бородой, которому я
передал через переводчика, чтобы он принял под свою
ответственность ценности и убрал их на место. Цен¬
нейшие позолоченные резные рамки иконостаса были
в полной сохранности. Что стало потом с собором, я не
знаю.
23	июля я встретил в Талашкино (15 км южнее
Смоленска) генерала фон Тома, заменившего генерала
фон Вебера на посту командира 17-й танковой дивизии.
Генерал Тома был известен как старый и опытный тан¬
кист, отличившийся еще в период первой мировой вой¬
ны и войны в Испании. Он обладал железным спокой¬
ствием и выдающейся храбростью и в этой войне также
оправдал возложенные на него надежды. 17-я танковая
дивизия обеспечивала связь между 46-м и 47-м танковы¬
ми корпусами и удерживала фронт на Днепре, препят¬
ствуя русским прорваться на юг, чего еще опасалось
командование 4-й армии. Командный лункт 46-го тан¬
1 Здание Свято-Успенского собора в Смоленске за несколь¬
ко лет до Великой Отечественной войны было целиком переде¬
лано под антирелигиозный музей. (Ред.)
-242-

кового корпуса находился в лесу, 11 км западнее Ельни.
Генерал Фитингоф доложил мне о контрнаступлении
русских на Ельню, которое ведется с юга, востока и
севера при очень сильной артиллерийской поддержке.
Вследствие недостатка боеприпасов, который испыты¬
вался с начала войны, корпус вел огонь только по наи¬
более важным целям. Фитингоф хотел наступать в направ¬
лении на Дорогобуж, чтобы оказать поддержку Готу, как
только пехотный полк «Великая Германия» будет сме¬
нен 18-й танковой дивизией. Все попытки продвинуться
через р. Уша северо-западнее Ельня, в направлении на
Свирколучье, были безуспешны. Дорога Глинка, Климя-
тино, обозначенная на наших картах как «хорошая», в
действительности совсем не существовала. Дорога на
север была топкой и непроходимой для автотранспорта.
Все передвижения должны были совершаться только в
пешем строю и поэтому были утомительны и требовали
много времени.
Затем я отправился в 10-ю танковую дивизию, где
генерал Шааль подробно обрисовал мне картину боев
под Ельней. Его войска уничтожили в течение одного
дня 50 танков противника, но были остановлены у
хорошо оборудованных позиций русских. Он считал,
что дивизия потеряла не менее одной трети всех своих
танков. Боеприпасы приходилось подвозить с пунктов,
расположенных в 450 км от местонахождения дивизии.
Отсюда я отправился в дивизию СС «Рейх», нахо¬
дившуюся севернее Ельни. За день до этого дивизия
захватила 1100 пленных, но с рубежа Ельня, Дорогобуж
не смогла больше продвинуться. Сильные бомбардиро¬
вочные удары русских с воздуха задержали дальнейшее
продвижение дивизии. Я отправился на позиции бое¬
вого охранения, которыми командовал гауптштурмфю-
рер Клингенберг, чтобы лично ознакомиться с местно¬
стью и обстановкой. Я пришел к выводу, что прежде
чем начать наступление в направлении на Дорогобуж,
следует дождаться прибытия пехотного полка «Великая
Германия».
.243-

В 23 часа я прибыл на новый командный пункт
моей группы, расположенный в 2 км южнее Прудки.
Ожесточенные атаки русских продолжались в тече¬
ние нескольких дней с неослабевающей силой. Все же
нам удалось несколько продвинуться на правом фланге.
На центральный участок фронта группы прибыли дол¬
гожданные подкрепления: 18-я танковая дивизия и одна
пехотная дивизия. Попытки продвинуться в направле¬
нии на Дорогобуж неизменно кончались полным про¬
валом.
По последним разведывательным данным, следова¬
ло ожидать появления штабов четырех новых русских
армий восточнее линии Новгород-Северский, западнее
Брянска, Ельня, Ржев, Осташков. На всей этой линии
русские производили инженерные работы.
К 25 июля соединения танковой группы достигли:
1-я кавалерийская дивизия — района юго-восточнее
Новый Быхов, 4-я танковая дивизия — линии Чериков,
Кричев, 10-я мотодивизия — Чвиков, 3-я танковая ди¬
визия — Лобковичи; 263-я пехотная дивизия, 5-й пуле¬
метный батальон, пехотный полк «Великая Германия»,
18-я танковая дивизия и 292-я пехотная дивизия —
района южнее Прудки и аэродрома Шаталово, на кото¬
рый базировались наши бомбардировщики ближнего
действия и который нам приходилось обеспечивать от
артиллерийского и минометного огня русских; 10-я
танковая дивизия находилась в Ельне, дивизия СС
«Рейх» — севернее Ельни; 17-я танковая дивизия —
Ченцово и южнее, 29-я мотодивизия — южнее Смолен¬
ска и 137-я пехотная дивизия — в Смоленске.
На шоссе у Бобруйска появилась кавалерия про¬
тивника. 26 июля русские продолжали свое наступле¬
ние в районе Ельни. Я попросил командование пере¬
бросить на ельнинскую дугу 268-ю пехотную дивизию
для того, чтобы усилить этот участок фронта и дать
возможность танковым войскам отдохнуть и привести в
порядок материальную часть, в чем они настоятельно
нуждались после длительных маршей и ожесточенных
-244-

боев. Днем я посетил 3-ю танковую дивизию, поздра¬
вил Моделя с награждением его рыцарским крестом,
который он вполне заслужил, и заслушал его доклад о
положений дивизии. Затем я отправился в 4-ю танко¬
вую дивизию, где встретился с генералом бароном фон
Гейер и генералом бароном фон Лангерман. К вечеру я
получил донесение о том, что русские прорвались через
занимаемое 137-й пехотной дивизией предмостное ук¬
репление на северном берегу Днепра у Смоленска.
Радиоразведка установила, что между 21-й армией
русских в Гомеле, 13-й армией в Родня и 4-й армией
южнее Рославля осуществляется взаимодействие.
В тот же день войскам Гота удалось с севера зам¬
кнуть кольцо вокруг русских войск, расположенных к
востоку от Смоленска. Остатки десяти русских дивизий
были разбиты нашей 3-й танковой группой. Кроме
того, были уничтожены крупные силы противника,
действовавшие в тылу наших войск, у Могилева.
Возвратившись на свой командный пункт в 22 часа,
я получил распоряжение из штаба группы армий при¬
быть на совещание к 12 час. следующего дня на аэро¬
дром Орша. Необходимо было обсудить некоторые
вопросы, так как в последние дни наметилось расхож¬
дение в оценке обстановки. В то время как командова¬
ние 4-й армии считало, что наиболее угрожаемым уча¬
стком фронта является район Смоленска, командование
танковой группы полагало, что наиболее опасным яв¬
ляются районы южнее Рославля и восточнее Ельни.
Ненужное сосредоточение крупных соединений в рай¬
оне Смоленска явилось причиной того, что в после¬
дние дни в районе Рославля создалась критическая
обстановка и были понесены большие потери, которые
можно было избежать. Все это чрезвычайно обострило
мои отношения с командующим 4-й армией.
27 июля я вместе со своим начальником штаба
подполковником фон Либенштейном вылетел в Бори¬
сов (где располагался штаб группы армий) для получе¬
ния указаний о дальнейшем развитии операций и для
-245-

доклада о положении своих войск. Я ожидал, что полу¬
чу приказание наступать в направлении на Москву или
хотя бы на Брянск, однако, к моему удивлению, мне
сообщили, что Гитлер приказал 2-й армии и 2-й танко¬
вой группе наступать на Гомель. Кроме того, 2-й тан¬
ковой группе дополнительно ставилась задача насту¬
пать в юго-западном направлении с целью окружения
оставшихся в этом районе 8—10 русских дивизий. Нам
передали, что фюрер придерживается той точки зре¬
ния, будто крупные охватывающие операции являются
неверной теорией генерального штаба, теорией, оправ¬
давшей себя только на западе. Основная задача на
русском фронте заключается в уничтожении живой силы
противника, чего можно достигнуть только путем созда¬
ния небольших котлов. Все участники совещания счи¬
тали, что такие действия дадут противнику возмож¬
ность выиграть время для того, чтобы подготовить новые
соединения и, используя свои неисчерпаемые людские
ресурсы, создать в,тылу новые линии обороны, и что
кампания, которую мы будем вести таким способом, не
приведет к быстрому и столь необходимому для нас
завершению войны.
Еще несколько дней тому назад главное командо¬
вание сухопутных войск также придерживалось совер¬
шенно иного мнения. Об этом свидетельствует ниже¬
следующая выписка из имевшегося у меня официального
документа, датированного 23 июля 1941 г.: «Решение о
дальнейшем развитии операций исходит из предполо¬
жения, что после того, как в соответствии с планом
стратегического развертывания будет достигнута опе¬
ративная цель № 1, основная масса боеспособных сил
русской армии будет разгромлена. С другой стороны,
необходимо считаться с тем, что противник будет в
состоянии организовать упорное сопротивление на важ¬
нейших направлениях дальнейшего продвижения не¬
мецких войск, используя для этого свои крупные люд¬
ские резервы и введя в действие все свои силы. При
этом следует ожидать, что наиболее упорное сопротивле¬
-246-

ние русские будут оказывать на Украине, под Москвой
и под Ленинградом.
Замысел главного командования сухопутных войск
заключается в том, чтобы уничтожить имеющиеся или
вновь создаваемые силы противника и посредством
быстрого захвата важнейших индустриальных районов
Украины, районов, расположенных западнее Волги, а
также Тулы, Горького, Рыбинска, Москвы и Ленингра¬
да, лишить противника материальной базы для восста¬
новления своей военной промышленности.' Вытекаю¬
щие отсюда отдельные задачи для каждой группы армий
и общая группировка сил будут переданы сначала по
телеграфу, а затем в детально разработанной директиве».
Какое бы решение ни было принято Гитлером, для
2-й танковой группы было необходимо прежде всего
окончательно ликвидировать опасность, которая угро¬
жала ее правому флангу. Исходя из этого, я доложил
командующему группой армий о своем решении насту¬
пать на Рославль с тем, чтобы, захватив этот узел дорог,
иметь возможность овладеть дорогами, идущими на
восток, юг и юго-запад, и просил его выделить мне
необходимые для проведения этой операции силы.
Мое предложение было одобрено, и для его осуще¬
ствления 2-й танковой группе были подчинены следу¬
ющие соединения:
а)	для наступления на Рославль — 7-й армейский
корпус в составе 7, 23, 78 и 197-й пехотных дивизий и
9-й армейский корпус в составе 263, 292 и 137-й пехот¬
ных дивизий;
б)	для смены нуждающихся в отдыхе и приведения
в порядок танковых дивизий в районе ельнинской
дуги — 20-й армейский корпус в составе 15-й и 268-й
пехотных дивизий. 1-я кавалерийская дивизия была
переподчинена 2-й армии. Танковая группа была выде¬
лена из состава 4-й армии, и мои войска отныне полу¬
чили наименование — «Армейская группа Гудериана».
Наступление на Рославль с целью ликвидации уг¬
розы с фланга было организовано следующим образом.
-247'

На 24-й танковый корпус возлагалась задача сила¬
ми двух дивизий 7-го армейского корпуса (10-й мото¬
ризованной и 7-й пехотной) обеспечить растянутый
правый фланг от действий противника, находящегося в
районе Климовичи, Милославичи. Указанные выше две
дивизии вместе с 3-й и 4-й танковыми дивизиями дол¬
жны были овладеть городом Рославль и установить
связь с 9-м армейским корпусом, действовавшим се¬
вернее, в районе между реками Остер и Десна.
7-му армейскому корпусу была поставлена задача
силами 23-й и 197-й пехотных дивизий из района Пет¬
ровичи, Хиславичи наступать в направлении Рославль,
где соединиться с 3-й танковой дивизией и развивать
наступление в направлении на шоссе Рославль, Стодо-
лище, Смоленск, 78-я пехотная дивизия находилась во
втором эшелоне.
9-й армейский корпус силами 263-й пехотной ди¬
визии должен был наступать с севера на юг между
вышеуказанным шоссе и р. Остер, а силами 292-й
пехотной дивизии — между реками Остер и Десна,
нанося главный удар своим левым флангом в направ¬
лении шоссе Рославль, Екимовичи, Москва. Левый
фланг 9-го корпуса должна была обеспечивать 137-я
пехотная дивизия, переброшенная из Смоленска. Кроме
того, 9-й армейский корпус усиливался частями 47-го
танкового корпуса, главным образом его артиллерией.
Начало наступления было назначено для 24-го тан¬
кового корпуса и для 7-го армейского корпуса на 1 ав¬
густа, а для 9-го армейского корпуса на 2 августа.
Оставшиеся дни ушли на подготовку к наступле¬
нию. Особое внимание необходимо было уделить выде¬
ленным в мое распоряжение армейским корпусам, ко¬
торым до сих пор почти не приходилось принимать
участия в боевых действиях против русских и которые
были незнакомы с моими методами ведения наступа¬
тельных операций. Этим войскам не приходилось еще
действовать в тесном взаимодействии -с танками, поэто¬
му я сомневался в успехе их действий. Особое сомне¬
-248—

ние вызывал 9-й армейский корпус, которым командо¬
вал генерал Гейер1, хорошо известный мне как мой
бывший начальник по службе в управлений войск ми¬
нистерства рейхсвера, а также как командующий 5-м
военным округом, которому подчинялся гарнизон Вюр¬
цбурга. Генерал Гейер был известен своим острым умом,
отмеченным генералом Людендорфом еще в период
первой мировой войны. Естественно, что он видел на¬
сквозь и все слабые стороны моего метода наступления
и высказался о них на совещании, в котором принима¬
ли участие командиры корпусов. На его возражения
против моей тактики я ответил ему, что «этот метод
наступления является математикой», подразумевая под
этим, что «его успех не вызывает никакого сомнения».
Однако генерала Гейера было нелегко убедить в моей
правоте, и мне пришлось выдержать трудную борьбу с
моим бывшим начальником на этом совещании, кото¬
рое происходило в небольшой русской школе. Только
в ходе боевых действий Гейер убедился в правильности
моего метода и, проявляя большую личную храбрость,
существенным образом способствовал успеху нашего
наступления.
29	июля шеф-адъютант Гитлера полковник Шмундт
привез мне дубовые листья к рыцарскому кресту и,
пользуясь этим обстоятельством, имел со мной беседу
о	моих взглядах на будущее. Он сообщил мне, что
Гитлер наметил себе три цели:
1.	На северо-востоке — Ленинград. Эта цель должна
быть достигнута во что бы то ни стало для того, чтобы
получить возможность организовать из Швеции по
Балтийскому морю снабжение группы армий «Север».
2.	В центре — Москва, являющаяся важным
промышленным центром.
3.	На юго-востоке — Украина.
1 Имеется в виду генерал пехоты Герман Гейер. До этого
упоминался генерал танковых войск барон Гейер фон Швеппен-
бург (Ред.).
-249-

Из высказываний Шмундта можно было сделать
вывод, что Гитлер еще не принял окончательного ре¬
шения о наступлении на Украину. Поэтому я настоя¬
тельно просил Шмундта убедить Гитлера в необходи¬
мости нанесения удара непосредственно на Москву —
сердце России й посоветовать ему отказаться от нане¬
сения мелких ударов, которые приводили к большим
потерям с нашей стороны и не имели решающего зна¬
чения для успеха всей кампании. Кроме того, я просил
Шмундта не задерживать доставку мне новых танков и
пополнения, ибо в противном случае кампания не
сможет быть быстро завершена.
30	июля под Ельней было отражено 13 атак.
31	июля из главного командования сухопутных войск
возвратился отправленный мною офицер связи майор
фон Белов и доставил мне следующие указания: «Ранее
намеченная задача — к 1 октября выйти на линию
Онежское озеро, р. Волга уже считается теперь невы¬
полнимой. Имеется уверенность, что к этому времени
войска достигнут линии Ленинград, Москва и районов
южнее Москвы. Главное командование сухопутных войск
и начальник генерального штаба находятся в исключи¬
тельно трудном положении, так как руководство всеми
операциями осуществляется свыше. Окончательное ре¬
шение о дальнейшем ходе операций еще не принято».
От окончательного решения вопроса о дальнейшем
развитии операций зависело теперь все, в частности,
целесообразность удержания линии фронта на ельнин¬
ской дуге в случае, если наступление в направлении на
Москву не будет осуществляться. Оборона этой дуги
была связана с большими потерями. Подвоз боеприпа¬
сов был недостаточен для ведения позиционной войны,
и это неудивительно, ибо ближайшая железнодорожная
станция, обладающая достаточной пропускной способ¬
ностью, находилась на удалении 750 км. Хотя железно¬
дорожный путь до Орши был перешит на немецкую
колею, однако пропускная способность дороги все же
оставалась незначительной. Не хватало русских парово¬
-250-

зов для тех участков пути, которые еще не были пере¬
шиты.
Существовала все же небольшая надежда, что Гит¬
лер примет другое решение, как нам было сказано на
совещании, созванном 27 июля командованием группы
армий «Центр» в Борисове.
1	августа 24-й танковый и 7-й армейский корпуса
начали наступление на Рославль. Рано утром я прежде
всего отправился в 7-й армейский корпус, однако не
нашел ни командный пункт корпуса, ни командный
пункт 23-й Пехотной дивизии. Разыскивая их, в 9 час.
я достиг головных конных дозоров 23-й пехотной ди¬
визии. Убедившись в том, что впереди никаких штабов
быть не может, я остановился, потребовав от дозоров,
чтобы они доложили мне, какие у них имеются сведе¬
ния о противнике. Кавалеристы были чрезвычайно
удивлены моим неожиданным появлением. Затем я
приказал командиру 67-го пехотного полка подполков¬
нику барону фон Биссингу, моему старому соседу по
Берлину, пропустить мимо меня подразделения полка.
Было заметно, что солдаты, узнав меня, очень обрадо¬
вались. Отправившись затем в 3-ю танковую дивизию,
я попал под бомбежку наших самолетов, сбросивших
бомбы на подразделения 23-й пехотной дивизии и при¬
чинивших им большой урон. Первая бомба упала в 50
м впереди моей машины. Эти прискорбные случаи
происходили, несмотря на то, что наши войска имели
необходимые опознавательные знаки и маршруты дви¬
жения были указаны в приказах. Объясняется это недо¬
статочной подготовкой молодых летчиков и отсутствием
у них боевого опыта. В остальном продвижение частей
23-й пехотной дивизии не встречало серьезного
сопротивления.
Во второй половине дня я прибыл в передовые
подразделения 3-й танковой дивизии, достигшие за¬
падного берега р. Остер, южнее Хороньво. Генерал
Модель сообщил мне, что он захватил неразрушенны¬
ми все мосты через р. Остер, а также взял одну батарею
-251-

противника. Я беседовал с командирами батальонов,
специальных подразделений и выразил им благодарность
за хорошее руководство своими подразделениями.
Вечером я посетил штаб 24-го танкового корпуса,
чтобы получить общие сведения о ходе наступления за
весь день, и на следующий день в 2 часа возвратился на
свой командный пункт. Поездка моя продолжалась 22
часа.
Главный объект нашего наступления — Рославль —
был захвачен!
Утром 2 августа я отправился в 9-й армейский
корпус. С командного пункта 509-го -пехотного полка
292-й пехотной дивизии можно было наблюдать от¬
ступление русских. Я приказал продолжать наступле¬
ние в южном направлении, отклонив возражение со
стороны командования корпуса. Затем направился в
507-й пехотный полк, передовой отряд которого насту¬
пал на Козаки. К концу дня я еще побывал в штабе
137-й пехотной дивизии и в штабах полков этой диви¬
зии, приказав им ночью продолжать наступление и как
можно быстрее достичь шоссейной дороги, ведущей на
Москву. В 22 часа 30 мин. я возвратился на свой
командный пункт.
В течение 2 августа 9-й корпус не добился каких-
либо значительных успехов, поэтому я решил день 3
августа снова провести в этом корпусе, чтобы развить
дальнейшее наступление и обеспечить полный успех.
Сначала я отправился на командный пункт 292-й пе¬
хотной дивизии в Ковали, а оттуда в 507-й пехотный
полк. По пути я встретил командира корпуса, с кото¬
рым подробно обсудил ход боевых действий. Прибыв в
507-й пехотный полк, я пошел вперед вместе с голов¬
ной ротой, устраняя ненужные остановки. В трех кило¬
метрах от большого московского шоссе в бинокль заме¬
чены были танки, находившиеся северо-восточнее
Рославля. Мы немедленно приостановили движение. Я
приказал самоходному орудию, которое двигалось вме¬
сте с головным подразделением пехоты, подать танкам
-252-

-253-
104 тЭ

условный сигнал «Я здесь» и получил ответный сигнал,
означавший, что это наши танки. Это было подразделе¬
ние 35-го танкового полка моей 4-й танковой дивизии!
Я немедленно сел в свою машину и отправился к
своим танкистам. Остатки русских войск бросали ору¬
жие и отходили, а по балкам и доскам взорванного
моста через р. Острик карабкались солдаты 2-й роты
35-го танкового полка для того, чтобы приветствовать
меня. Это была та самая рота, которой еще совсем
недавно командовал мой старший сын. Солдаты его
очень любили и свою любовь и доверие перенесли на
меня. Обер-лейтенант Краузе, командовавший теперь
этой ротой, доложил мне обстановку, и я пожелал роте
дальнейших успехов.
Таким образом, кольцо окружения вокруг русских
войск в районе Рославля было замкнуто. В окружении
остались три-четыре русские дивизии. Задача состояла
теперь в том, чтобы принудить окруженных русских к
сдаче. Когда через полчаса появился генерал Гейер, я
сказал ему, что шоссейную дорогу на Москву необхо¬
димо во что бы то ни стало удержать. 292-й пехотной
дивизии была поставлена задача — замкнуть кольцо
окружения фронтом на запад, а 137-й пехотной диви¬
зии — фронтом на восток, вдоль р. Десна.
Между тем в районе Ельни продолжались тяжелые
бои, требовавшие большого расхода боеприпасов. Здесь
был брошен в бой наш последний резерв — рота, охра¬
нявшая командный пункт нашей танковой группы. К 3
августа войска группы достигли:
7-я пехотная дивизия и 3-я танковая дивизия —
района западнее Климовичи, 10-я мотодивизия — Хис-
лавичи; 78-я пехотная дивизия — Понятовка; 23-я пе¬
хотная дивизия — Рославль, 197-я пехотная дивизия и
5-й пулеметный батальон — севернее Рославля, 263-я
пехотная дивизия — южнее Прудки, 292-я пехотная
дивизия — Козаки, 137-я пехотная дивизия — восточ¬
ного берега р. Десна, 10-я танковая, 286-я пехотная
дивизии, дивизия СС «Рейх», пехотный полк «Великая
-254—

Германия» — Ельня, 17-я танковая дивизия — севернее
Ельня, 29-я мотодивизия — южнее Смоленска, 18-я
танковая дивизия — Прудки.
Штаб 20-го армейского корпуса только что прибыл.
На утро 4 августа я был вызван в штаб группы армий,
где впервые после начала кампании в России должен
был выступить с докладом Гитлер. Мы стояли накануне
решительного поворота в ходе войны!
Москва или Киев?
Совещание с участием Гитлера происходило в
городе Борисов, где находился штаб группы армий
«Центр». Присутствовали: Гитлер, Шмундт, фельдмар¬
шал фон Бок, Гот и я, а также представитель ОКХ —
начальник оперативного отдела полковник Хойзин^ер.
Каждому участнику совещания предоставили возмож¬
ность по очереди высказать свою точку зрения таким
образом, что никто не знал, о чем'говорил предыдущий
участник совещания. Все генералы группы армий
«Центр» единодушно высказались за то, чтобы продол¬
жать наступление на Москву, имеющее решающее зна¬
чение. Гот заявил, что его танковая группа может на¬
чать наступление не раньше чем с 20 августа. Я заявил,
что буду готов к 15 августа. Затем в присутствии всех
участников совещания выступил Гитлер. Он заявил,
что его первой целью является индустриальный район
Ленинграда. Вопрос о том, наступать ли затем на Мос¬
кву или на Украину, окончательно еще не был решен.
Сам Гктлер был склонен начать с наступления на Ук¬
раину, ибо в настоящее время группа армий «Юг» так¬
же добилась определенных успехов. Кроме того, он
полагал, что сырьевые и продовольственные ресурсы
Украины крайне необходимы для дальнейшего ведения
вбйны и что, наконец, наступление на Украину даст
ему возможность выбить из рук русских Крым, кото¬
рый, по мнению Гитлера, является «авианосцем Совет-
-255-

ными, и вместе с начальником штаба 7-го армейского
корпуса полковником Кребсом1, моим старым прияте¬
лем еще со времен нашей совместной службы в Госла-
ре, отправился в Рославль.
В Рославле я встретил танковую роту обер-лейте-
нанта Краузе (2-я рота 35-го полка), которая направля¬
лась на отдых; сам командир этой роты еще находился
в районе боевых действий. Рота сдерживала до утра
попытки противника вырваться из кольца окружения,
уничтожила много орудий и захватила значительное
число пленных. Затем роте было приказано отойти. Я
немедленно повернул обратно храбрую роту, приказав
ей возвратиться и занять прежний рубеж. Затем я при¬
казал 2-му батальону 332-го пехотного полка начать
продвижение к мосту через р. Острик. Наконец, я под¬
нял по тревоге подразделение зенитной артиллерии,
расположенное около Рославля, и затем направился к
линии фронта. Взглянув на мост через р. Острик, я
заметил, как группа русских численностью около 100
человек приближается к мосту с севера. Эта группа
была рассеяна. Танки перешли через мост, отремонти¬
рованный в последние дни, и воспрепятствовали рус¬
ским вырваться из окружения. После того как танками
была восстановлена связь с 137-й пехотной дивизией, я
возвратился на командный пункт 7-го армейского кор¬
пуса, возложив ответственность за удержание угрожае¬
мого участка в районе московского шоссе на коман¬
дующего артиллерией 7-го корпуса — способного и
испытанного австрийского генерала Мартинека, а за¬
тем возвратился на самолете «Шторх» на свой коман¬
дный пункт. Оттуда я передал приказание 9-му армей¬
скому корпусу об установлении связи с группой
Мартинека.
Своему штабу я поставил задачу готовить наступле¬
ние на Москву с таким расчетом, чтобы танковые кор¬
пуса имели возможность действовать на правом фланге,
1 Сменил меня весной 1945 г.
-258-

наступая вдоль московского шоссе, а пехотные корпуса
наступали бы в центре и на левом фланге.
Я намеревался основной удар нанести своим пра¬
вым флангом и, прорвав довольно слабый в это время
фронт русских на данном участке, двигаться вдоль
московского шоссе по направлению на Спас-Деменск и
Вязьму, способствуя тем самым продвижению группы
Гота, а затем развивать наступление на Москву. Увле¬
ченный этими своими планами, я категорически вос¬
противился выполнить требование ОКХ, полученное
мною 6 августа, которое заключалось в том, чтобы
направить свои танковые дивизии для наступления на
Рогачев, расположенный у Днепра, далеко позади за¬
нимаемой мною линии фронта. Моя разведка устано¬
вила в этот день, что на значительном расстоянии
вокруг Рославля почти нет противника. В направлении
на Брянск и к югу противник не был совершенно
обнаружен на расстоянии 40 километров. Эти данные
подтвердились и на следующий день.
К 8 августа уже можно было подвести некоторые
итоги боев за Рославль. Нашими войсками было захва¬
чено большое количество пленных, танков и орудий.
Эти итоги оказались чрезвычайно радостными и значи¬
тельными.
Перед тем как перейти в наступление на Москву
или предпринять какую-либо другую операцию, нам
необходимо было предварительно выполнить еще одно
условие: обеспечить свой правый фланг у Кричева,
расположенный глубоким уступом назад. Очистка этого
фланга от войск противника была необходима еще и
для того, чтобы облегчить 2-й армии наступление на
Рогачев. Как командование группы армий «Центр», так
и командование танковой группы полагали, что тем
самым отпадет необходимость отправки танковых сил в
район действий 2-й армии и вызываемый продолжи¬
тельными маршами большой износ материальной части
(расстояние от Рославля до Рогачева — 200 км, а туда
и обратно — 400 км).
1 -259-

Оба штаба считали, что основной нашей целью
должно явиться развитие наступления на Москву. Од¬
нако, несмотря на это, из штаба группы армий, очевид¬
но под давлением ОКХ, все еще продолжали поступать
неоднократные требования «перебросить некоторые
танковые части в направлении на Пропойск (Славго-
род)». Все недоразумения, связанные с этими требова¬
ниями, были улажены решением генерала Гейера, же¬
лавшего избавиться от постоянного давления на свой
правый фланг путем наступления на противника южнее
Кричева в районе Милославичи. Я согласился с этим
решением, получив также одобрение штаба группы
армий, отказавшегося от своего требования послать
танки в направлении на Пропойск (Славгород).
8	августа я отправился в корпуса и дивизии,
расположенные в Рославле и южнее, а 9 августа присут¬
ствовал при наступлении 24-го танкового корпуса, на¬
ходясь вместе с 4-й танковой дивизией, 35-й танковый
и 12-й мотострелковый полки отлично вели наступле¬
ние и были надлежащим образом поддержаны артилле¬
рией полковника Шнейдера.
10 августа по неизвестным для меня причинам было
получено приказание направить во Францию 2-ю тан¬
ковую дивизию, которая до того находилась в резерве
ОКХ. Наступление 2-й армии на Гомель за последнее
время задерживалось плохим состоянием дорог.
К 10 августа войска группы находились: 7-я пехот¬
ная дивизия — в районе южнее Хотовиж; 3-я и 4-я
танковые дивизии вели наступление юго-западнее
Милославичи; 10-я мотодивизия — Милославичи; 78-я
пехотная дивизия — в Слободе, ее передовой отряд — в
Бухано; 197-я пехотная дивизия — в Островая, ее пере¬
довой отряд — в Алешня; 29-я мотодивизия — в Рослав¬
ле; 23-я пехотная дивизия — на отдыхе севернее Рос¬
лавля; 137-я и 263-я пехотные дивизии — на линии р.
Десна; 268, 292 и 15-я пехотные дивизии — в районе
ельнинской дуги; 10-я танковая дивизия — западнее
Ельни; 17-я танковая дивизия — северо-западнее Епы-
-260'

СХЕМА
14
-261-

ни; 18-я танковая дивизия — восточнее Прудки; диви¬
зия СС «Рейх» — северо-западнее Ельни, где находился
также на отдыхе и доукомплектовывался полк «Великая
Германия».
До настоящего времени все мероприятия, осуще¬
ствленные моей танковой группой, исходили из нашего
представления о том, что как командование группы
армий, так и ОКХ считают наступление на Москву
наиболее решающей операцией. Я все еще надеялся на
то, что, несмотря на результаты совещания в Борисове
4 августа, Гитлер в конце концов все же согласится с
этим, как мне казалось, наиболее разумным планом.
Однако 11 августа мне пришлось похоронить эту на¬
дежду. ОКХ отклонило мой план наступления на Мос¬
кву посредством нанесения основного удара из Рослав¬
ля на Вязьму, считая этот план «неприемлемым».
Никакого другого, более лучшего плана ОКХ не соста¬
вило, проявив в течение последующих дней ряд беско¬
нечных колебаний, что делало совершенно невозмож¬
ным какое-либо перспективное планирование
нижестоящими штабами. Командование группы армий,
по-видимому, примирилось с тем, что мой план на¬
ступления был отклонен, хотя еще 4 августа оно под¬
держивало его. К сожалению, мне не было тогда изве¬
стно, что несколькими днями позже Гитлер согласился
с идеей наступления на Москву, причем его согласие
зависело от выполнения определенных предваритель¬
ных условий. Во всяком случае, ОКХ не смогло тогда
воспользоваться этим мимолетным согласием Гитлера.
Через несколько дней дело снова повернулось иначе.
13 августа я посетил линию фронта по р. Десна
восточнее Рославля, проходившую по обеим сторонам
московского шоссе. С болью в сердце я наблюдал; как
войска в полной уверенности в том, что в ближайшее
время они будут наступать на русскую столицу, уже
заготовили дорожные щиты и указатели с надписями
«на Москву». Солдаты 137-й пехотной дивизии, с кото¬
рыми мне приходилось беседовать при моем посеще¬
-262-

нии передовой линии, только и говорили о .возобнов¬
лении в ближайшем будущем наступления на восток.
К 14 августа успешно закончились бои, которые
24-й танковый корпус вел в районе Кричева. Захвачено
было много пленных, артиллерийских орудий и других
трофеев. Наши войска захватили Костюковичи.
После того как мое предложение о наступлении на
Москву было отклонено, я внес вполне логичное пред¬
ложение вывести войска из уже не нужной нам ельнин¬
ской дуги, где мы все время несли большие потери.
Однако командование группы армий и ОКХ отклонили
и это мое предложение, которое исходило из необходи¬
мости сбережения человеческих жизней. Оно было от¬
клонено под нелепым предлогом, что «противнику на
этом участке фронта еще труднее, чем нам».
В течение дня 15 августа мне пришлось затратить
немало усилий, на то, чтобы убедить моих начальников
отказаться от своего намерения воспользоваться успе¬
хом 24-го танкового корпуса для перехода в наступле¬
ние на Гомель. В моих глазах такой марш корпуса в
направлении на юго-запад был равносилен отступле¬
нию. Командование группы армий для осуществления
этой цели пыталось взять из корпуса одну танковую
дивизию, не учитывая, однако, то обстоятельство, что
силами одной дивизии невозможно осуществить такую
операцию. Пришлось бы ввести в бой весь 24-й танко¬
вый корпус, а его левый фланг обеспечить силами
других соединений. Кроме того, начиная с 22 июня
1941 г., войска 24-го танкового корпуса еще не имели
ни одного дня отдыха и крайне нуждались в некотором
перерыве в боевых действиях для приведения в исправ¬
ность материальной части. Не прошло и полчаса после
того, как мне удалось добиться согласия на это коман¬
дования группы армий, как из ОКХ было получено
приказание отправить одну танковую дивизию в на¬
правлении на Гомель.
24-му танковому корпусу было теперь приказано
наступать на юг в направлении на Новозыбков и Ста-
-263-

родуб, имея в первом эшелоне 3-ю и 4-ю танковые
дивизии, а во втором — 10-ю мотодивизию, и после
успешного прорыва повернуть на Гомель дивизию,
которая будет действовать на правом фланге.
16	августа 3-я танковая дивизия овладела узловым
пунктом шоссейных дорог городом Мглин. В этот день
группе армий «Центр» было приказано передать 39-й
танковый корпус в составе 12-й танковой дивизии,
18-й и 20-й мотодивизий в распоряжение группы .ар¬
мий «Север».
Я не касаюсь здесь тех колебаний со стороны ко¬
мандования группы армий «Центр», которые были про¬
явлены в последующие дни во время переговоров по
телефону. 17 августа правый фланг 24-го танкового
корпуса сильно отстал в результате упорного сопротив¬
ления противника, в то время как 10-я мотодивизия и
прежде всего 3-я танковая дивизия корпуса, дей¬
ствовавшие на левом фланге, успешно продвигались
вперед, захватив узловую станцию Унеча. Тем самым
была перерезана железнодорожная линия Гомель —
Брянск, и наши войска глубоко вклинились в располо¬
жение противника. Как же можно было лучше исполь¬
зовать результаты этого прорыва? Предполагалось, что
2-я армия, опираясь на мой правый фланг, будет насту¬
пать на Гомель своим сильным левым флангом. Одна¬
ко, как это ни странно, этого не случилось.
Основные силы 2-й армии были выдвинуты с ее
левого фланга на северо-восток и двигались далеко
позади фронта наступления 24-го танкового корпуса,
который в то время вел тяжелые бои в районе Старо-
дуб, Унеча. Я обратился в штаб группы армий с просьбой
дать указание 2-й армии двинуть ее соединения в пер¬
вую очередь против противника, действовавшего на
нашем правом фланге. Мне было обещано, что штаб
отдаст такое приказание, однако, когда я запросил штаб
2-й армии, получил ли он такое приказание, то мне
сообщили, что наступление в северо-восточном направ¬
лении предпринято 2-й армией по приказанию штаба
-264-

группы армий. Целесообразность проведения решитель¬
ных действий вызывалась еще тем обстоятельством, что
уже 17 августа поступили сведения об отходе противни¬
ка из района Гомеля. Уже в этот день 24-й танковый
корпус получил приказ преградить противнику путь на
восток в районах Унечи и Стародуба.
19	августа 1-я танковая группа, входящая в состав
группы армий «Юг», захватила небольшой плацдарм на
восточном берегу Днепра у города Запорожье, 2-я ар¬
мия овладела Гомелем. 24-му танковому корпусу, вхо¬
дящему в состав моей Танковой группы, было приказа¬
но прорваться через Клинцы и Сгародуб на Новозыбков,
а 47-му танковому корпусу — обеспечить левый фланг
24-го танкового корпуса. У Почепа противник ока¬
зывал упорное сопротивление.
18 августа главнокомандующий сухопутными войс¬
ками представил Гитлеру свои соображения относи¬
тельно дальнейшего развития боевых действий на Во¬
сточном фронте.
20	августа 24-й танковый корпус отбивал атаки
противника на линии Сураж, Клинцы, Стародуб. От¬
дельным подразделениям удалось прорваться на восток
в районе южнее Унечи. Атаки на Ельню были отбиты.
В этот же день фельдмаршал фон Бок по телефону
приказал мне приостановить дальнейшее наступление
-на Почеп, которое велось левым флангом 2-й танковой
группы. Он выразил пожелание, чтобы все войска тан¬
ковой группы были сосредоточены для отдыха в районе
Рославля с тем, чтобы иметь возможность предпринять
предполагаемое им наступление на Москву со свежими
силами. Бок не знал, по какой именно причине 2-я
армия не продвигалась вперед; он всегда спешил.
21	августа 24-й танковый корпус захватил Косто-
бобр, 47-й танковый корпус овладел Почепом,
22	августа был отдан приказ о передаче 20, 9 и 7-
го армейских корпусов в состав 4-й армии. Командный
пункт 2-й танковой группы был перемещен в Шумячи
(западнее Рославля) с тем, чтобы он находился побли-
-266-

СХЕМА
15
-266-

же к дивизиям. В 19 час. того же дня я получил запрос
из штаба группы армий о tqm, не смогу ли перебросить
свои танковые соединения, готовые к действиям в рай¬
оне Клинцы, Почеп, на левый фланг 2-й армии для
наступления в южном направлении во взаимодействии
с 6-й армией группы армий «Юг». Выяснилось, что еще
раньше был получен приказ из ОКХ или ОКБ1, кото¬
рый предписывал выделить одну из моторизованных
дивизий для участия в наступлении, проводимом 2-й
армией. Я сообщил штабу группы армий, что исполь¬
зование танковой группы для действий в этом направ¬
лении считаю в корне неверным, а дробление ее —
прямо преступлением.
На 23 августа я-был вызван в штаб группы армий
«Центр» на совещание, в котором принимал участие
начальник генерального штаба сухопутных войск. Он
сообщил нам, что Гитлер решил наступать в первую
очередь не на Ленинград и не на Москву, а на Украину,
и Крым. Для нас было очевидно, что начальник гене¬
рального штаба генерал-полковник Гальдер сам глубо¬
ко потрясен тем, что его план развития наступления на
Москву потерпел крах. Мы долго совещались по воп¬
росу о том, что можно было сделать, чтобы Гитлер все
же изменил свое «окончательное решение*. Мы все
были глубоко уверены в том, ч^о планируемое Гитле¬
ром наступление на Киев неизбежно приведет к зим¬
ней кампании со всеми ее трудностями, которую ОКХ
хотело избежать, имея на это все основания. Я обратил
внимание участников совещания на плохое состояние
дорог и трудности в снабжении, с которыми встретятся
танковые войска при наступлении на юг, и выразил
сомнение в том, будет ли в состоянии материальная
часть танковых частей выдержать эти новые испыта¬
ния, а вслед за ними и зимнюю кампанию — наступле¬
ние на Москву.
1 ОКБ (нем. OKW — Oberkommando der Wehrmacht — вер¬
ховное командование вооруженных сил (Ред.).
\
-267-

Далее я обрисовал им состояние 24-го танкового
корпуса, который с самого начала кампании в России не
имел еще ни одного дня отдыха. Все эти доводы могли
быть использованы начальником генерального штаба для
того, чтобы попытаться еще раз повлиять на Гитлера с
тем, чтобы он изменил свое решение. Фельдмаршал фон
Бок также меня хорошо понимал и после некоторого
раздумья внес предложение, чтобы я отправился вместе
с генерал-полковником Гальдером в ставку фюрера и в
качестве фронтового генерала доложил непосредственно
Гитлеру наши взгляды в отношении дальнейшего раз¬
вития операций. Предложение фон Бока было принято;
мы вылетели в ставку и к вечеру приземлились на аэро¬
дроме Летцен (Луганы) в восточной Пруссии.
Я немедленно отправился к главнокомандующему
сухопутными силами. Фельдмаршал фон Браухич встре¬
тил меня следующими словами: «Я запрещаю вам под¬
нимать перед фюрером вопрос о наступлении на Мос¬
кву. Имеется приказ наступать в южном направлении,
и речь может идти только о том, как его выполнить.
Дальнейшее обсуждение вопроса является бесполезным».
В ответ на это я попросил разрешение вылететь обрат¬
но в свою танковую группу, ибо при таких условиях не
имеет смысла вступать с Гитлером в какие-либо объяс¬
нения. Однако фельдмаршал фон Браухич не согласил¬
ся с этим. Он приказал мне отправиться к Гитлеру и
доложить ему положение своей танковой группы, «не
упоминая, однако, ничего о Москве!»
Я отправился к Гитлеру и в присутствии большого
круга лиц: Кейтеля, Иодля, Шмундта и других, доло¬
жил обстановку на фронте перед моей танковой груп¬
пой, положение самой группы, а также о характере
местности; к сожалению, при моем докладе не было ни
Браухича, ни Гальдера, ни какого-либо другого пред¬
ставителя ОКХ. После того как я закончил свой доклад,
Гитлер задал мне следующий вопрос: «Считаете ли вы
свои войска способными сделать еще одно крупное
усилие при их настоящей боеспособности?»
■268'

СХЕМА
16
IPS О to 20 ДО 40 6Он»'
-269-

Я ответил: «Если войска будут иметь перед собой
настоящую цель, которая будет понятна каждому сол¬
дату, то да!» Гитлер: «Вы, конечно, подразумеваете
Москву!» Я ответил: «Да. Поскольку вы затронули эту
тему, разрешите мне изложить свои взгляды по этому
вопросу».
Гитлер дал свое разрешение, и я подробно и убеди¬
тельно изложил ему все доводы, говорящие за то, чтобы
продолжать наступление па Москву, а не на Киев. Я
высказал ему свое мнение о том, что с военной точки
зрения сейчас дело идет к тому, чтобы полностью унич¬
тожить вооруженные силы противника, которые в пос¬
ледних боях понесли значительные потери. Я обрисовал
ему географическое положение столицы России, кото¬
рая в значительной степени отличается от других сто¬
лиц, например Парижа, и является центром путей
сообщения и связи, политическим и важнейшим про¬
мышленным центром страны; захват Москвы очень силь¬
но повлияет на моральный дух русского народа, а также
на весь мир. Я обратйл его внимание на то, что войска
настроены наступать на Москву и что все приготовления
в этом направлении встречаются с большим восторгом.
Я пытался объяснить Гитлеру, что после достиже¬
ния военного успеха на решающем направлении и раз¬
грома главных сил противника будет значительно легче
овладеть экономически важными районами Украины,
так как захват Москвы — узла важнейших дорог —
чрезвычайно затруднит русским перебрасывать свои
войска с севера на юг. Я напомнил ему также, что
войска группы армий «Центр» уже находятся в полной
боевой готовности для перехода в наступление на Мос¬
кву, в То' время как предполагаемое наступление на
Киев связано с необходимостью произвести переброску
войск на юго-запад, на что потребуется много времени;
причем в последующем, при наступлении на Москву,
танковым войскам придется пройти еще раз это же
расстояние, т. е. от Рославля до Лохвицы, равное 450
км, что вызовет повторный износ материальной части
-270-

и усталость личного состава. На опыте передвижения
наших войск в направлении на Унечу я обрисовал ему
состояние дорог в районе, указанном мне для пере¬
броски своих войск, и обратил его внимание на те
трудности в организации снабжения, которые неизбеж¬
но должны будут увеличиваться с каждым днем, если
нас повернут на Украину.
Наконец, я указал на тяжелые последствия, кото¬
рые должны возникнуть в случае, если операции на юге
затянутся, особенно из-за плохой погоды. Тогда уже
будет поздно наносить противнику решающий удар в
направлении на Москву в этом году. В заключение я
обратился к Гитлеру с просьбой отодвинуть назад все
остальные соображения, подчинив их прежде всего
решению основной задачи — достижению решающего
военного успеха. Все остальные задачи будут тем самым
решены впоследствии.
Гитлер дал мне возможность высказаться, не пре¬
рвав ни разу. Затем он взял слово, чтобы подробно
изложить нам свои соображения относительно того,
почему именно он пришел к другому решению. Он
подчеркнул, что сырьевые ресурсы и продовольствие
Украины являются жизненно необходимыми для про¬
должения войны. В связи с этим он упомянул о необ¬
ходимости овладения Крымом, являющимся «авианос¬
цем Советского Союза в его борьбе против румынской
нефти». Я -впервые услышал от него фразу: «Мои гене¬
ралы ничего не понимают в военной экономике».
Гитлер закончил свою речь строгим приказом не¬
медленно перейти в наступление на Киев, который
является его ближайшей стратегической целью. При
этом мне впервые пришлось пережить то, с чем впос¬
ледствии приходилось встречаться довольно часто: пос¬
ле каждой фразы Гитлера все присутствующие молча
кивали головой в знак согласия с ним, а я оставался со
своим мнением в единственном числе. Очевидно, он
уже не раз произносил такие речи для обоснования
своих более чем странных решений. .
-271-

Я очень сожалел, что во время этого доклада, от
которого зависело очень многое, может быть даже ис¬
ход войны, не присутствовали ни фельдмаршал фон
Браухич, ни генерал-полковник Гальдер. Ввиду того,
что против меня единым фронтом выступало все ОКБ,
я решил в этот день прекратить дальнейшую борьбу,
ибо тогда я все еще верил, что смогу добиться встречи
с главой государства с глазу на глаз и доказать ему
правоту своих взглядов.
После того как решение о переходе в наступление
на Украину было еще раз подтверждено, мне ничего не
оставалось, как наилучшим образом его выполнить.
Поэтому я обратился к Гитлеру с просьбой отказаться
от ранее предполагаемого дробления моей танковой
группы и приказать направить всю группу для выпол¬
нения новой задачи с тем, чтобы добиться быстрого
успеха еще до наступления осени, ибоюсенние дожди
делают эту бездорожную страну непроходимой и дви¬
жение танковых соединений будет парализовано. Мне
было обещано, что моя просьба будет удовлетворена.
Было далеко за полночь, когда я возвратился на
свою квартиру. Еще в тот же день 23 августа ОКХ
отдало группе армий «Центр» приказ «уничтожить круп¬
ные силы 5-й армии русских и оказать содействие
группе армий «Юг», способствуя ее скорейшему пере¬
ходу через Днепр. Для этого необходимо создать удар¬
ную группу, по возможности под командованием гене¬
рал-полковника Гудериана, которая своим правым
флангом должна ударить в направлении на Чернигов».
Об этом приказе мне ничего не было известно в тот
день, когда я докладывал Гитлеру. Генерал-полковник
Гальдер также ничего не сделал для того, чтобы как-
нибудь сообщить мне об этом приказе в течение дня 23
августа.
Утром 24 августа я отправился к начальнику гене¬
рального штаба и доложил ему о том, что мои попытки
переубедить Гитлера потерпели неудачу. Я был уверен,
что не очень сильно удивлю Гальдера своим сообщени-
-272-

ем, однако был чрезвычайно поражен, когда это сооб¬
щение вызвало у него нервную вспышку и он обрушил¬
ся на меня с рядом совершенно необоснованных обви¬
нений. Только повышенным нервным состоянием
Гальдера можно объяснить его разговор по телефону
обо мне с командованием группы армий «Центр», а
также совершенно неверные утверждения офицеров
штаба этой группы, появившиеся в их послевоенных
статьях. Особенно Гальдер был раздражен моим
стремлением предпринять новую операцию с самого
начала крупными силами. Он совершенно не понимал
этих моих стремлений и впоследствии пытался оказать •
им противодействие.
Мы расстались, не достигнув взаимопонимания. Я
вылетел обратно в свою танковую группу, получив
приказ выступить 25 августа на Украину.
24 августа 24-й танковый корпус овладел Новозыб-
ковом; противник был отброшен на линию Унеча,
Стародуб.
Сражение за Киев
Приказ Гитлера от 21 августа, послуживший от¬
правным пунктом для проведения предстоящих опера¬
ций, в основном гласил:
«Предложение ОКХ от 18 августа о развитии опе¬
раций в направлении на Москву не соответствует моим
планам. Приказываю:
1.	Важнейшей целью до наступления зимы считать
не захват Москвы, а захват Крыма, индустриального и
угольного района Донбасса и лишение русских досту¬
па к кавказской нефти; на севере важнейшей целью
считать блокирование Ленинграда и соединение с фин¬
нами.
2.	Исключительно благоприятная оперативная об¬
становка, которая сложилась благодаря достижению
нами линии Гомель, Почеп, должна быть использована
-273-

для того, чтобы немедленно предпринять операцию,
которая должна быть осуществлена смежными фланга¬
ми групп армий «Юг» и «Центр». Целью этой операции
должно явиться не простое вытеснение 5-й армии рус¬
ских за линию Днепра только силами нашей 6-й армии,
а полное уничтожение противника до того, как он
достигнет линии р. Десна, Конотоп, р. Суда. Это даст
возможность группе армий «Юг» занятьхплацдарм на
восточном берегу Днепра в районе среднего течения, а
своим левым флангом во взаимодействии с группой
армий «Центр» развить наступление на Ростов, Харь¬
ков.
3.	Группа армий «Центр» должна, не считаясь с
дальнейшими планами, выделить для осуществления
указанной операции столько сил, сколько потребуется
для уничтожения 5-й армии русских, оставляя себе
небольшие силы, необходимые для отражения атак
противника на центральном участке фронта.
4.	Овладеть Крымским полуостровом, который имеет
первостепенное значение для беспрепятственного вы¬
воза нами нефти из Румынии...»
Этот приказ, точный текст которого мне еще не
был известен во время моего доклада 23 августа, послу¬
жил основанием для тех указаний, которые были даны
моей танковой группе со стороны ОКХ и командова¬
ния группы армий «Центр». Наиболее горькое разоча¬
рование вызвал у меня вывод 46-го танкового корпуса
из состава моей танковой группы. Несмотря на обеща¬
ние, данное мне Гитлером, командование группы ар¬
мий решило оставить этот корпус в резерве 4-й армии,
сосредоточив его в районе Рославля и Смоленска. Мне
пришлось выступить в. новый поход, имея лишь два
корпуса — 24-й и 47-й, силы которых с самого начала
были признаны мною недостаточными. Мой протест
против этого решения был оставлен командованием
группы армий без внимания.
В качестве первоначальной цели наступления мне
был указан Конотоп. Все остальные указания относи¬
-274-

тельно установления взаимодействия с группой «Юг»
оставались в силе.
Учитывая группировку сил моей танковой группы
на тот период, мне ничего другого не осталось сделать,
как поставить задачу перед 24-м танковым корпусом,
который уже находился в районе Унечи, снова про¬
рваться через фронт русских и одновременно обеспечи¬
вать наш правый фланг от угрозы противника, отходя¬
щего из района Гомеля на восток, 47-му танковому
корпусу была поставлена задача силами 17-й танковой
дивизии — единственной дивизии, которую корпус имел
возможность немедленно ввести в бой, — обеспечить
левый фланг танковой группы посредством перехода в
наступление против крупных сил русских, расположен¬
ных по восточному берегу р. Судость южнее Почепа.
Сама р. Судость в сухое время года не представляла
собой какого-либо серьезного препятствия.
29-я мотодивизия уже в это время занимала по р.
Десна и верхнему течению р. Судость оборону протя¬
жением в 80 км. Восточнее Стародуба противник еще
располагался по западному берегу р. Судость, на флан¬
ге 24-го танкового корпуса. После того как 29-я мото¬
дивизия была сменена пехотной дивизией, протяжен¬
ность нашего фланга от Почепа до первоначальной
цели наступления — Конотопа составила 180 км; только
отсюда начиналась основная операция, а следователь¬
но, и основная угроза. Сведения о силах противника на
левом фліанге имелись чрезвычайно отрывочные. Во
всяком случае, следовало считаться с тем, что силы 47-
го танкового корпуса будут полностью заняты выпол¬
нением задачи по обеспечению нашего фланга. Боеспо¬
собность 24-го танкового корпуса, предназначенного
для действий в качестве ударной силы, была в значи¬
тельной степени ослаблена тем, что он должен был
приступить к выполнению новой задачи, так и не по¬
лучив времени для отдыха и пополнения после участия
в исключительно тяжелых боях и совершения утоми¬
тельного марша.
-275-

Положение танковой группы на 25 августа было
следующим. ^
24-й танковый корпус: 10-я мотодивизия прошла
через Холмы и Авдеевку, 3-я танковая дивизия — через
Костобобр и Новгород-Северский; 4-я танковая диви¬
зия получила задачу очистить от противника западный
берег р. Судость и, сменившись частями 47-го танково¬
го корпуса, двигаться за 3-й танковой дивизией.
47-й танковый корпус: 17-я танковая дивизия полу¬
чила задачу переправиться у Почепа на левый берег р.
Судость и наступать в направлении на Трубчевск, после
чего переправиться на левый берег Десны и наступать
вдоль реки на юго-запад с задачей содействовать 24-му
танковому корпусу при форсировании р. Десны. Все
остальные силы корпуса только еще выступили в этот
день из района Рославля.
Рано утром 25 августа я отправился в 17-ю танко¬
вую дивизию, чтобы присутствовать при форсировании
ею р. Судость и р. Рог, протекающей южнее. Войска
двигались по плохим песчаным дорогам, испытывая
значительные затруднения; много машин выбывало из
строя. Уже в 12 час. 30 мин. мне пришлось затребовать
из Мглина пополнения командирских танков, легковых
машин и. мотоциклов. Это сулило нам далеко не радост¬
ные перспективы в будущем. В 14 час. 30 мин. я при¬
был на командный пункт 17-й танковой дивизии, рас¬
положенный в пяти километрах севернее Почепа. На
мой взгляд; силы, выделенные для осуществления этого
трудного наступления, были ввиду их малочисленности
недостаточны. Поэтому по сравнению с 24-м танковым
корпусом 17-я танковая дивизия продвигалась слиш¬
ком медленно. На это обстоятельство я указал коман¬
диру дивизии генералу фон Тому и прибывшему сюда
командиру корпуса. Для того, чтобы ознакомиться с
положением противника, я отправился в 63-й мото¬
стрелковый полк, наступавший в первом эшелоне, и
некоторое время продвигался вместе с ним. Ночь я
провел в Почепе.
-276-

Утром 26 августа я вместе со своим адъютантом
майором Бюсингом отправился на передовой артилле¬
рийский наблюдательный пункт, расположенный на
северном берегу р. Рог, чтобы наблюдать за результата¬
ми налетов наших пикирующих бомбардировщиков на
оборонительные позиции русских на противоположном
берегу реки. Бомбы ложились точно, но поражение
наносили минимальное. Все же моральное воздействие
бомбардировки на русских, в результате которой они
были загнаны в свои окопы, дало нам возможность
форсировать реку почти без потерь. Из-за неосторож¬
ного поведения одного из наших офицеров русские
наблюдатели заметили нас и открыли меткий миномет¬
ный огонь. Мина, разорвавшаяся в непосредственной
близости от нашего наблюдательного пункта-] ранила
пять офицеров, в том числе майора Бюсинга, сидевше¬
го радом со мной. Я остался цел только чудом.
Против нас оборонялись 269-я и 282-я дивизии рус¬
ских. После того как в моем присутствии была соверше¬
на переправа через р. Рог и наведен мост, я во второй
половине дня отправился через Мглин в Унечу, куда
был переведен командный пункт танковой группы. В
пути мне было доставлено радостное и совершенно нео¬
жиданное для меня донесение о том, что энергичные
действия танкового подразделения обер-лейтенанта Бух-
теркирха (6-й танковый полк) дали возможность 3-й
танковой дивизии захватить невредимым мост длиной в
700 м на р.. Десна восточнее Новгород-Северского. Этот
счастливый случай в значительной степени облегчил
тогда проведение наших операций.
Только к полуночи я добрался до своего нового
командного пункта. Здесь я застал прибывшего из ОКХ
оберквартирмейстера I 1 генерала Паулюса и несколь¬
1 Оберквартирмейстер I в генеральном штабе сухопутных
войск возглавлял группу отделов по оперативным вопросам и
одновременно являлся заместителем начальника генштаба.
В данном случае речь идет о генерале Фридрихе Паулюсе
-277-

ких офицеров из оперативного отдела генштаба ОКХ,
явившихся еще днем на командный пункт для ознакомг
ления с обстановкой. Никаких прав отдавать распоря¬
жения Паулюс не имел. Во время моего отсутствия
Паулюс беседовал об обстановке с подполковником
бароном фон Либенштейном, а затем связался с ОКХ и
внес предложение объединить под единым командова¬
нием левофланговый корпус 2-й армии — танковую
группу и 1-ю кавалерийскую дивизию, действующую на
левом фланге этой группы. Паулюсу загадочно ответи¬
ли, что о переподчинении соединений 2-й армии в
настоящее время не может быть и речи и что движение
2-й армии «имеет лишь тактическое значение». 1-я
кавалерийская дивизия осталась в составе 2-й армии,
которая перенесла свой главный удар на правый фланг.
Однако противник, расположенный на Десне, был слиш¬
ком сильным, и его нельзя было просто оставить в
глубине нашего левого фланга, как об этом по-видимо¬
му предполагало ОКХ.
Необходимо было сначала разбить этого против¬
ника с тем, чтобы иметь возможность продвигаться
далее на юг. На следующий день я снова беседовал с
Паулюсом, высказав ему все свои соображения. Пау¬
люс в точности передал их начальнику генерального
штаба, но при господствовавшем там неприязненном
отношении ко мне они не произвели никакого впечат¬
ления.
К вечеру 26 августа левый фланг 2-й армии нахо¬
(1890—1957), получившем в 1943 г. высшее в вермахте звание
генерал-фельдмаршал. Паулюс — участник первой мировой вой¬
ны. С 'начала второй мировой войны участвовал в агрессии
против Польши (1939) и Франции (1940), один из главных
составителей плана «Барбаросса». С 1942 г. командующий 6-й
армией на советско-германском фронте, осуществлял общее ру¬
ководство группировкой, окруженной в ходе Сталинградской
битвы. 31 января 1943 г. сдался в плен советским войскам. В
1946 г. — свидетель обвинения на Нюрнбергском процессе. С
1953 г. жил в ГДР. (Ред.)
-278-

дился южнее Новозыбкова; разграничительная линия
между танковой группой и левым флангом ’2-й армии
проходила от Клинцы через Холмы на Сосница (севе-
ро-восточнее Макошино на Десне); разграничительная
линия с 4-й армией проходила от Сураж через Унеча,
Почеп, Брасово.
10-я мотодивизия 24-го танкового корпуса находи¬
лась в районе Холмы, Авдеевка.; 3-я танковая дивизия
сосредоточилась к мосту через Десну Южнее Новгород-
Северского; 4-я танковая дивизия вела бои с противни¬
ком юго-восточнее Стародуба.
17-я танковая дивизия 47-го танкового корпуса вела
бои в районе Семцы южнее Почепа; 29-я мотодивизия
обеспечивала левый фланг танковой группы на участке
Почеп, Жуковка. После подхода пехотных дивизий 12-
го и 53-го армейских корпусов 29-я мотодивизия сосре¬
доточила своя силы на правом фланге, 18-я танковая
дивизия проследовала своими передовыми частями с
севера через Рославль.
Одновременно с движением танковой группы с
севера на юг происходило продвижение других соеди¬
нений с запада на восток; 167-я пехотная дивизия про¬
следовала через Мглин, 31-я пехотная дивизия — север¬
нее Мглина, 34-я пехотная дивизия — через Клетня,
52-я пехотная дивизия — через Перелазы, 267-я и 252-я
пехотные дивизии двигались по дороге Кричев, Чери-
ков, Пропойск (Славгород).
Все эти дивизии входили в состав 2-й армии. Если
бы в самом начале наступления на Киев хотя бы одну
часть этих дивизий повернули на юг, то можно было бы
избежать неоднократно повторявшихся кризисов на
правом фланге 24-го танкового корпуса.
26 августа усилилось сопротивление противника,
действовавшего на р. Десна перед войсками 2-й армии.
Для того, чтобы добиться быстрого успеха, я просил
перебросить на этот участок 47-й танковый корпус.
Однако моя просьба была отклонена ОКХ.
29 августа крупные силы противника при поддер-
.279.

СХЕМА
>0 0 Ю 20 30 40 60 я*
Изменение обстанобки на 31 в М
-280-

жке авиации предприняли с юга и запада наступление
против 24-го танкового корпуса. Корпус вынужден был
приостановить наступление 3-й танковой дивизии и
ІО-й мотодивизии.
4-я танковая дивизия, выполнив свою задачу по
очистке от противника западного берега р. Судость,
была подтянута к 3-й танковой дивизии в район Нов-
город-Северский. После личного ознакомления с об¬
становкой перед фронтом 24-го танкового корпуса и в
3-й и 4-й танковых дивизиях я решил поставить 24-му
танковому корпусу задачу на 30 августа — устранить
угрозу нашему флангу справа, а на 31 августа — продол¬
жать наступление в направлении на юго-запад; 47-му
танковому корпусу — наступать по восточному берегу р.
Судость, а затем продолжать наступление вдоль р. Дес¬
ны на Новгород-Северский. В 18 час. я вылетел обрат¬
но на свой командный пункт. В этой поездке в после¬
дний раз меня сопровождал начальник оперативного
отдела танковой группы подполковник Байерлейн. Его
перевели в Африку, а на его место был назначен майор
Вольф.
К 31 августа предмостный плацдарм на р. Десна
был значительно расширен; 4-я танковая дивизия пере¬
шла через Десну, 10-я мотодивизия достигла пункта
севернее Короп, но в результате стремительной контра¬
таки русских была отброшена обратно на противопо¬
ложный берег; крупные силы противника наступали
также и на ее правый фланг. Введением в бой после¬
дних сил — личного состава хлебопекарной роты — с
большим трудом удалось избежать катастрофы на пра¬
вом фланге. В полосе действий 47-го танкового корпуса
русские наступали из района Трубчевск на запад и на
северо-запад силами 108-й танковой бригады, а начи¬
ная с 1 сентября также силами 110-й танковой бригады,
сильно потеснив стойко державшиеся части 17-й тан¬
ковой дивизии, 29-я мотодивизия перешла через мост
у Новгород-Северското, а затем продвинулась на север
для обеспечения северного фланга плацдарма, создан-
-281-

ного 24-м танковым корпусом, а также для содействия
продвижению 17-й танковой дивизии, 18-я танковая
дивизия сменила 4-ю танковую дивизию на юго-вос¬
точном участке в районе между впадением р. Судость в
Десну и Почепом.	'
Учитывая наступление противника против моих
обоих флангов и его активные действия перед фрон¬
том, особенно против 10-й мотодивизии, мне показа¬
лась сомнительной возможность продолжать наступле¬
ние имеющимися в наличии силами. Поэтому я снова
обратился к командованию группы армий «Центр» с
просьбой предоставить в мое распоряжение 46-й танко¬
вый корпус. В мое распоряжение 30 августа был направ¬
лен только пехотный полк «Великая Германия», 1 сен¬
тября — 1-я кавалерийская дивизия и 2 сентября —
дивизия СС «Рейх» из района Смоленска. Прорыв глу¬
биной до 10 км, осуществленный русскими на участке
23-й пехотной дивизии южнее Ельни, вызвал необхо¬
димость использования 10-й танковой дивизии для
нанесения здесь фронтальной контратаки. Пехотный
полк «Великая Германия» был направлен в район Нов¬
город* Се вере кий, дивизия СС «Рейх» была выдвинута
на правый фланг 24-го танкового корпуса. 2 сентября
полк «Великая Германия» прибыл в район плацдарма у
Новгород-Северского; дивизия СС «Рейх» прибыла на
правый фланг 24-го танкового корпуса 3 сентября.
То обстоятельство, что необходимые силы предос¬
тавлялись мне только по каплям, заставило меня 1
сентября отправить командованию группы армий ра¬
диограмму, в которой я просил предоставить в мое
распоряжение весь 46-й танковый корпус и, кроме того,
перебросить мне 7:ю и 11-ю танковые дивизии и 14-ю
мотодивизию, которые, как мне было известно, в тот
период не принимали участия в боях. Я выразил мне¬
ние, что только при наличии таких крупных сил можно
будет быстро завершить операцию по овладению Кие¬
вом. Непосредственным результатом этой радиограммы
явилось предоставление в мое распоряжение дивизии
.282

СС «Рейх». Однако содержание моей радиограммы было
подслушано контрольным постом ОКХ и стало затем
известно в высших кругах. Об этом свидетельствовало
поведение офицера связи ОКХ подполковника Нагеля.
Содержание моей радиограммы было доложено Гитле¬
ру, и ОКВ провело по этому поводу ряд весьма плачев¬
ных для меня мероприятий. Обо всем этом будет ука¬
зано ниже.
2	сентября в штаб танковой группы явился для
переговоров командующий воздушным флотом фельд¬
маршал Кассельринг. Он сообщил нам, что группа ар¬
мий «Юг» будто бы продвинулась вперед и ею захваче¬
ны некоторые плацдармы на Днепре. Что касается
направления дальнейшего развития операции, то в от¬
ношении его существует еще неясность: наступать ли
на Харьков или на Киев.
В этот день были легко ранены генералы Модель и
фон Тома.
3	сентября я проехал мимо тыловых подразделе¬
ний 10-й мотодивизии и участвовавшей в бою хлебо¬
пекарной роты к мотоциклетным подразделениям ди¬
визии СС «Рейх», находившимся в районе Авдеевка.
Западнее этого населенного пункта находился против¬
ник, против которого наступал разведывательный ба¬
тальон дивизии СС. Сначала на этом участке фронта
царил беспорядок, который, однако, был быстро ликви¬
дирован благодаря четкому руководству со стороны
генерала Гассера. Я его встретил в Авдеевке и поста¬
вил перед ним задачу быть готовым 4 сентября начать
наступление на Сосницу. Прибывший недавно из Рос¬
лавля 5-й пулеметный батальон я передал в его подчи¬
нение.
Днем я побьівал в 10-й мотодивизии, которой в
течение последних дней пришлось участвовать в тяже¬
лых боях и которая понесла большие потери. После
переправы на южный берег Десны 4-й танковой диви¬
зии положение 10-й мотодивизии несколько улучши¬
лось. Особую активность русские развили против час¬
-283-

тей, готовящихся к переправе через Десну. Против 10-й
мотодивизии действовали 10-я танковая бригада рус¬
ских и 293, 24, 143 и 42-я пехотные дивизии, имевшие
большой численный перевес. Я ознакомил командира
дивизии генерала Лепера с обстановкой и с задачей
соседней дивизии GC «Рейх», поставив перед ним зада¬
чу обеспечить на следующий день своим правым флан¬
гом действия дивизии СС. Затем я направился в район
плацдарма на южном берегу Десны, удерживаемого 2-м
батальоном 20-го пехотного полка, личный состав ко¬
торого произвел на меня хорошее впечатление. На¬
конец, я побывал также в 1-м батальоне того же полка,
который несколько дней тому назад потерпел неудачу,
но успел быстро исправить свою ошибку. Этот баталь¬
он также произвел на меня отличное впечатление, и я
выразил свою уверенность в том, что он в будущем
также отлично будет выполнять возложенные на него
задачи.
Из своего штаба я по радио получил сообщение о
том, что 1-я кавалерийская дивизия снова передана в
мое подчинение и подходит к правому флангу дивизии
СС «Рейх». Затем я снова отправился к командиру
дивизии СС, приказав ему обеспечить своими подраз¬
делениями организацию снабжения 10-й мотодивизии,
после чего возвратился на свой командный пункт. Там
я узнал, что Борзна и Конотоп, расположенные на
направлении нашего удара, остаются ближайшей целью
наступления. Штаб и половина соединений 46-го тан¬
кового корпуса снова передавались в подчинение тан¬
ковой группы. Оба корпуса донесли, что каждый из них
захватил по 2500 пленных; соединение генерала инже¬
нерных войск Бахера, созданное для охраны тыла, зах¬
ватило 1200 пленных. 24-й танковый корпус настойчи¬
во обращал внимание на все возраставшую угрозу
нашему южному флангу, который становился все длин¬
нее, и на все увеличивающееся ослабление острия на¬
шего клина. Нашими войсками был захвачен город
Кролевец.
.284-

В этот день офицер связи главного командования
сухопутных войск подполковник Нагель принимал уча¬
стие в совещании, Состоявшемся в штабе группы армий
в Борисове, на котором присутствовал командующий
сухопутными войсками. Нагель доложил мою оценку
создавшейся обстановки; за это он был назван «гром¬
коговорителем и пропагандистом» и немедленно сме¬
щен с занимаемой должности. Я очень сожалел, что
этот способный офицер, к тому же отлично знавший
русский язык, был наказан за то, что, выполняя свой
служебный долг, точно доложил командованию взгля¬
ды, которые господствовали на фронте.
Этим беда еще не кончилась. Вечером полил силь¬
ный дождь, который вскоре сделал дороги непроходи¬
мыми; две трети частей дивизии СС «Рейх», находив¬
шейся на марше, застряли в пути.
4	сентября я провел на фронте 4-й танковой диви¬
зии, где встретил генерала фон Гейера. На 75 км обрат¬
ного пути я затратил 4,5 часа, настолько испортились
дороги из-за кратковременного дождя, 4-я танковая
дивизия намеревалась наступать в направлении на
Короп, Краснополье. Противник, действовавший про¬
тив этой дивизии, до сих пор оборонялся очень упорно,
в том числе и против наших танков. Однако в резуль¬
тате действий пикирующих бомбардировщиков сопро¬
тивление противника было в основном сломлено. Гене¬
рал фон Гейер, изучив трофейные документы, установил,
что наибольший успех может быть достигнут, если
продолжать наступление в направлении на Сосницу,
так как здесь находился стык между 13-й и 21-й арми¬
ями русских.
Вполне' возможно, что на этом участке фронта у
русских вообще имелась брешь, 3-я танковая дивизия
сообщала о своем успешном продвижении. Я отправил¬
ся в эту дивизию и встретил ее подразделения, которые
продвигались через Мутино и Спасское к р. Сейм. У
генерала Моделя также сложилось впечатление, что
перед ним находится очень слабая оборона противника
-285-

или даже какая-то брешь в его обороне. Я приказал
Моделю после перехода р. Сейм наступать в направле¬
нии на железнодорожную линию Конотоп, Белополье
и перерезать ее. На обратном пути я передал по радио
своему штабу о действиях на следующий день. Я пред¬
чувствовал, что Гитлер может вмешаться в боевые опе¬
рации танковой группы.
Телефонограмма, полученная из штаба группы ар¬
мий, сообщала, что верховное командование вооружен¬
ных сил недовольно действиями танковой группы, осо¬
бенно действиями 47-го танкового корпуса на восточном
берегу Десны. От меня потребовали, чтобы я предста¬
вил свою оценку обстановки и планы на будущее. Ночью
прибыл приказ главного командования сухопутных войск
прекратить наступление 47-го танкового корпуса и
перевести корпус на западный берег реки. Приказ был
передан мне в очень резкой форме, что сильно задело
меня. На 47-й танковый корпус приказ этот подейство¬
вал ошеломляюще. Штабы корпуса и дивизии были
уверены в успехе предстоящей операции. Отвод корпу¬
са и ввод его снова в бой на противоположном берегу
Десны требовали больше времени, чем осуществление
ранее намеченного наступления.
5	сентября 1-я кавалерийская дивизия была переве¬
дена в Погар и передана в состав 4-й армии. Мы
предпочитали держать ее в качестве подвижного резер¬
ва на нашем левом фланге, чтобы обеспечить фланг 47-
го танкового корпуса. Теперь же ее маневренные воз¬
можности не использовались в связи с тем, что дивизия
получила постоянную задачу по обеспечению фланга
на участке р. Судость. В этот день дивизия СС «Рейх*
овладела Сосницей. 4-й армии было приказано оста¬
вить ельнинскую дугу, так как она понесла там боль¬
шие потери, которых я хотел избежать в августе путем
своевременного отхода.
6	сентября я снова посетил дивизию СС «Рейх». В
этот день дивизия наступала на железнодорожный мост
через Десну у Макошино. Я распорядился оказать ди-
-286-

СХЕМА
18
Дмепропетрі
287-

визии необходимую авиационную поддержку. Из-за
плохого состояния дорог дивизия не была еще полно¬
стью собрана. По пути я встретил некоторые подразде¬
ления дивизии, которые находились на марше, другие
подразделения отдыхали в лесу. Личный состав диви¬
зии производил отличное впечатление своей
дисциплинированностью и высказывал свою радость
тем, что дивизия снова будет действовать в составе
танковой группы. Во второй половине дня мост был
захвачен, и мы тем самым обеспечили себе еще одну
переправу через Десну. Мне и сопровождавшим меня
автомашинам неоднократно приходилось двигаться под
артиллерийским огнем противника, но никаких потерь
мы не понесли. На обратном пути мне встретились
подразделения 1-й кавалерийской дивизии, следовав¬
шие в пешем строю ввиду плохого состояния дорог, и
подразделения дивизии СС. Прибыв на командный
пункт дивизии, я приказал расширить плацдарм на р.
Десне для подготовки наступления вдоль западного
берега р. Сейм, оказав содействие наступавшему на
этом участке фронта 24-му танковому корпусу.
7	сентября 3-й и 4-й танковым дивизиям удалось
захватить плацдармы на южном берегу р. Сейм. В этот
день штаб группы армий отдал приказ продвинуться до
линии Нежин, Монастырище и нанести главный удар
в направлении на Нежин. Утром 8 сентября в 5 час. 25
мйН. этот приказ был отменен, и я получил следующее
указание: «Новое направление — Борзна, Ромны, ос¬
новной удар — правым флангАм». В этот день главно¬
командующий сухопутными войсками беседовал со мной
в штабе 2-й армии в Гомеле о новой операции, плани¬
руемой в направлении на Москву, которая намечалась
на начало октября. Кроме того, фельдмаршал фон Бра-
ухич снова беседовал со мной о действиях 47-го танко¬
вого корпуса в направлении Трубчевска, выразил недо¬
вольство по поводу моей радиограммы от 1 сентября, в
которой содержалась просьба о подброске подкрепле¬
ний, о чем он мог слышать в верховном командовании
-288-

вооруженных сил; он высказал свое мнение, что танко¬
вая группа расширила свои боевые действия без всякой
необходимости. Я оправдывался тем, что не мог оста¬
вить без внимания крупные силы противника на своем
левом фланге и считал, что эти силы должны быть
уничтожены.
2-я армия захватила в этот день Чернигов. Ей было
приказано нанести главный удар в направлении на
Нежин, Борзна.
В этот день от нас уехал подполковник Нагель, его
должность занял майор Кальден. Свои задачи он вы¬
полнял с таким же тактом и пониманием дела, как это
делали до него Нагель и Белов.
4-я танковая группа и І8-я армия, входящие в
состав группы армий «Север», заняли исходные поло¬
жения для перехода в наступление на внешнее оборо¬
нительное кольцо Ленинграда. Начало наступления было
назначено на 9 сентября.
9	сентября 24-й танковый корпус переправился через
р. Сейм. В этот день я находился вместе с 4-й танковой
дивизией и наблюдал за действиями подразделений 33-
го и 12-го мотострелковых полков, наступавших на
Городище. Пикирующие бомбардировщики оказывали
эффективную поддержку передовым подразделениям,
мотострелковых полков и 35-го танкового полка. Ма¬
лочисленный состав всех частей и соединений настоя¬
тельно показывал, что войска после напряженных и
кровопролитных боев, длившихся беспрерывно 2,5 ме¬
сяца, нуждаются в отдыхе и доукомплектовании. К
сожалению, об этом и речи не могло быть. К концу дня
командир 24-го танкового корпуса генерал фон Гейер
донес мне, что дивизия СС также перешла в наступле¬
ние и что 3-я танковая дивизия намерена наступать в
направлении на Конотоп. По показаниям пленных,
между 13-й и 21-й армиями русских расположилась
40-я армия. Положение с боеприпасами было еще снос¬
ное, положение с горючим — напряженное.
Вечером на самолете я возвратился на свой коман¬
10 Г. Гудериан
.289

дный пункт в Кролевец. В это время из штаба группы
армий сообщили, что 1-я кавалерийская дивизия не
будет оставлена в районе р. Судость, а будет перебро¬
шена далее на север.
18-я танковая дивизия, следовательно, не могла дви¬
гаться следом за танковой группой; для развития успеха
на р. Сейм потребовались бы свежие силы. Вечером
было получено радостное сообщение о том, что 24-й
танковый корпус действительно обнаружил на участке
Батурин, Конотоп слабое место в обороне противника и
что передовой отряд 3-й танковой дивизии двигается на
город Ромны, являвшийся целью нашего наступления.
Этим самым дивизия вышла в тыл противника. Следо¬
вало бы быстро развить успех дивизии, но при недо¬
статке сил, плохом состоянии дорог, а самое главное,
при растянутости нашего юго-восточного фланга, кото¬
рая достигла уже 240 км, задача эта была нелегкой.
Ввиду отсутствия резервов мне ничего другого не оста¬
валось сделать, как отправиться самому в. район дей¬
ствий 3-й танковой дивизии и решить на месте, как
дальше действовать. Поэтому я принял решение 10 сен¬
тября снова отправиться на линию фронта.
Когда я въехал в Ксендовку, генерал фон Гейер
доложил мне, что >я танковая дивизия овладела горо¬
дом Ромны и создала плацдарм на р. Ромен. 3-я танко¬
вая дивизия подошла к городу Ромны, обойдя Конотоп.
4-я танковая дивизия продвигалась на Бахмач, дивизия
СС «Рейх» — на Борзну. По показаниям пленных, дей¬
ствовавшие на Украине русские соединения были еще
в состоянии обороняться, но их наступательный порыв
был сломлен. Генералу фон Гейеру я приказал воз¬
можно быстрее овладеть важной железнодорожной стан¬
цией Конотоп, через которую будут доставляться снаб¬
жение и пополнения, 4-ю танковую дивизию продвинуть
из Бахмача на юг, а дивизию СС «Рейх» — из Борзна на
Кустовцы. На дивизию СС была возложена задача дер¬
жать связь со 2-й армией. Затем я -продолжил свою
поездку в 3-ю танковую дивизию.
-290-

При переезде моста через р. Сейм нас бомбила
русская авиация, дорога обстреливалась артиллерией
противника. Из-за дождя дорога все время ухудшалась,
вдоль нее стояло много застрявших автомашин. Колон¬
ны сильно растянулись. Тракторы артиллерийских под¬
разделений должны были тащить за собой грузовики.
В Хмелеве, где располагался штаб 3-й танковой
дивизии, я распорядился подготовить мне на ночь квар¬
тиру, так как о возвращении в тот же день не могло
быть и речи. Затем я поехал в Ромны. Севернее города
р. Ромен представляла собой хороший естественный
рубеж, который к тому же был усилен проволочными
заграждениями и противотанковым рвом. О том, что
русские не в состоянии были удерживать этот сильный
рубеж, свидетельствовало то обстоятельство, что по¬
явление 3-й танковой дивизии явилось для них полной
неожиданностью и что прорыв был осуществлен одним
только этим ударом. Около города Ромны я встретил
генерала Моделя, доложившего мне отдельные подроб¬
ности обстановки. Город находился в его руках, однако
отдельные группы противника еще блуждали в городс¬
ких садах и проезд был возможен только в бронирован¬
ной машине.
В 17 час. должны были приступить к очистке горо¬
да от остатков противника. В северной части города я
натолкнулся на группу старших офицеров, получавших
приказ от полковника Клеемана. Группа понесла тяже¬
лые потери при налете авиации противника, против
которой нельзя было организовать необходимое при¬
крытие, так как русская авиация действовала с аэро¬
дромов, расположенных в зоне хорошей погоды, а наши
аэродромы находились в зоне неблагоприятной пого¬
ды, и в этот дождливый день наши самолеты не имели
возможности подняться в воздух. Мы также были об¬
стреляны пулеметным огнем с трех русских самолетов,
сбросивших свои бомбы в другом месте.
Из города Ромны я по радио передал своему штабу
распоряжение на следующий день, приказав прибыв¬
-291-

шему 46-му танковому корпусу и подчиненным ему
17-й танковой дивизии и пехотному полку «Великая
Германия» наступать в направлении Путивль, Шиловка
(17 км южнее Путивля). Для Моделя я згГпросил силь¬
ное прикрытие истребителями.
В этот день был захвачен Бахмач. Полк «Великая
Германия» достиг Путивля. Штаб группы армий прика¬
зал нам подготовиться к наступлению на рубеж р. Удай,
в районе города Прилуки.
Группа армий «Юг» готовилась к форсированию
Днепра у Кременчуга, откуда она должна повернуть на
север для соединения с нами у города Ромны. Всю ночь
лил проливной дождь, поэтому обратный путь 11 сен¬
тября был чрезвычайно трудным. Сначала из строя
вышли мотоциклы. Затем застрял мой отличный везде¬
ход. Застрявшие машины были вытащены моим ко¬
мандирским танком и трактором, предоставленным нам
артиллерийским подразделением. Двигаясь по грязной
дороге со скоростью 10 км/час, я достиг пункта Гирев-
ка, где находился штаб полка, которым командовал
подполковник Аудерш. Телефонная связь была нару¬
шена, и мне никак не удавалось получить необходимые
сведения об обстановке. Наконец, из мотоциклетного
подразделения 3-й танковой дивизии донесли, что
Конотоп находится в наших руках. В 6 км севернее
Гиревки я натолкнулся на разведывательный батальон
10-й мотодивизии. В 14 час. я встретил в Конотопе
генерала фон Лепера, ознакомил его с положением в
районе Ромны и в 15 час. 30 мин. прибыл в 24-й
танковый корпус. Там мне донесли о том, что дивизия
СС «Рейх» заняла Борзну. Корпусу была поставлена
задача продвигаться в направлении на Ромны. Перед
46-м танковым корпусом стояла задача продвигаться
через Путивль на юг.
В 18 час. 30 мин. я возвратился на свой командный
пункт. 10 сентября за 10 час. я проехал 165 км, а 11
сентября за 10,5 час. — 130 км. Плохое состояние дорог
не давало возможности передвигаться с большей скоро¬

стью. Эти длительные поездки дали мне полпое пред¬
ставление о тех трудностях, с которыми нам придется
в дальнейшем встречаться. Только тот, кто сам проез¬
жал по этим топким и грязным дорогам до передовых
позиций, мог представить себе то напряжение, которое
испытывали войска и материальная часть, мог действи¬
тельно правильно оценить обстановку на фронте и
сделать необходимые выводы. В результате того, что
высшее военное командование не собирало никаких
материалов относительно полученного опыта и в пер¬
вое время совершенно не верило нашим докладам, нам
пришлось испытать много трудностей и нести невидан¬
ные жертвы, которых в большинстве случаев можно
было бы избежать.
Штаб группы армий сообщил нам вечером, что
ввиду плохого состояния дорог 1-я танковая группа
генерал-полковника Клейста не достигла в этот день
поставленной перед ней цели. Кто знал состояние до¬
рог, о котором изложено выше, тот нисколько не уди¬
вился такому приказанию. Нам было приказано про¬
должать наступление в южном направлении.
17-я танковая дивизия 10 сентября вышла на рубеж
Воронеж (15 км южнее Шостка), Глухов и И сентября
заняла город Глухов.
12	сентября 1-я танковая группа начала продви¬
гаться через Семеновку на Лубны; 3-я танковая диви¬
зия вела наступление на Лохвицу, захватив севернее
этого пункта мост через р. Суда. 2-я армия из-за
плохого состояния дорог медленно продвигалась к Не¬
жину.
В группе армий «Север» существовала уверенность
в том, что в ближайшее время будет прорван фронт
обороны Ленинграда.
13	сентября группа армий «Центр» отклонила наше
предложение о замене пехотными частями 18-й танко¬
вой дивизии, все еще обеспечивавшей на юго-востоке
наш отставший и слишком растянутый левый фланг,
мотивируя свои отказ тем, что дивизия все равно не
-293-

успеет подойти вовремя, чтобы обеспечить достижение
решающего успеха. Были также оставлены без внима¬
ния наши указания на неясную обстановку на нашем
правом фланге, на возможную угрозу на этом участке и
вытекающую отсюда необходимость в создании хотя бы
небольшого резерва.
1-я танковая группа заняла Лубны. 14 сентября
командный пункт моей танковой группы переместился
в Конотоп. Погода продолжала стоять плохая. Авиа¬
ционная разведка совершенно не действовала. Назем¬
ные разведывательные подразделения застряли в грязи.
Соединения 46-го и 47-го танковых корпусов, выделен¬
ные для обеспечения наших флангов, оставались почти
неподвижными. Необеспеченность нашего растянутого
левого фланга увеличивалась с каждым днем. С целью
во что бы то ни стало обеспечить установление связи с
танковой группой Клейста я решил, невзирая на все
трудности, поехать в 24-й танковый корпус. Дорога
шла через Кролевец, Батурин, Конотоп, Ромны на
Лохвицу.
Генерал фон Гейер, которого я встретил в Миченки
(6 км юго-восточнее Батурина), доложил мне, что про¬
тивник накапливается в районе Лохвица и поэтому
необходимо закрыть брешь между нами и Клейстом. В
соответствии с этим он приказал своим дивизиям про¬
двинуться до рубежа р. Сула. У Сенча, в 11 км южнее
Лохвица, были отмечены крупные сосредоточения рус¬
ских. Я продолжил свою поездку и въехал в город
Ромны, по улицам которого мирно гуляли празднично
одетые толпы местных жителей. После Почепа и Коно-
топа Ромны был наиболее благоустроенным русским
городом, в котором мне до сих пор приходилось бы¬
вать. С наступлением темноты я уже был в Лохвице у
Моделя. К этому времени ему удалось подтянуть сюда
только один полк из своей дивизии; остальные части
дивизии ввиду плохого состояния дорог находились
еще далеко. Модель доложил мне, что крупные сосре¬
доточения русских состоят преимущественно из тыло¬
-294-

вых частей. Только отдельные подразделения имели
достаточное боевое снаряжение. Имеющиеся у русских
танки, видимо, были собраны в тыловых мастерских и
имели задачу прикрывать отступление. В огромном котле
в районе Киева, очевидно, оставались части пяти рус¬
ских армий — 21, 5, 37, 26 и 38-й.
Атаки противника на нашем юго-восточном фланге
южнее Путивля и у Ямполя были отбиты.
Ночь я провел вместе с Бюсингом и Кальденом в
здании школы в Лохвице; по радио я дал указание
Либенштейну ускорить переброску 10-й мотодивизии в
Ромны с тем, чтобы освободить находившиеся там ча¬
сти 5-й танковой дивизии, которые должны быть пере¬
брошены в Лохвицу.
Школа находилась в прочном здании и была хоро¬
шо оборудована, как и все школы в Советской России,
находившиеся почти повсюду в хорошем состоянии.
Для школ, больниц, детских домов и спортивных пло¬
щадок в России было сделано много. Эти учреждения
содержались в чистоте и полном порядке.
Рано утром 15 сентября я посетил передовой отряд
3-й танковой дивизии, которым командовал майор
Франк; этот отряд накануне отбросил русских в районе
Лохвица на запад и в течение ночи захватил пехоту
противника, следовавшую на 15 автомашинах. С на¬
блюдательного пункта майора Франка, расположенного
у Лубны, местность очень хорошо просматривалась и
можно было наблюдать за движением транспортных
колонн русских с запада на восток. Однако это движе¬
ние вскоре нами было приостановлено. Во 2-м баталь¬
оне 3-го мотострелкового полка я встретил Моделя,
который доложил мне свой план дальнейших действий.
В заключение я посетил ряд подразделений 3-й танко¬
вой дивизии и беседовал с командиром 6-го танкового
полка подполковником Мюнцелем. В этот день Мюн-
цель имел в своем распоряжении только один танк
Т-ІѴ, три танка Т-Ш и шесть танков Т-И; таким обра¬
зом, полк имел всего десять танков. Эта цифра дает
-295-

наиболее наглядное представление о том, насколько
войска нуждались в отдыхе и приведении в порядок. Эти
цифры свидетельствуют также о том, что наши храбрые
солдаты делали все, что было в их силах, для того, чтобы
выполнить поставленную перед ними задачу.
По радио я дал указание Либенштейну распоря¬
диться, чтобы 24-й танковый корпус выдвинул диви¬
зию СС «Рейх» в южном йаправлении до рубежа р.
Удай между населенными пунктами Кустовцы и Пере-
волочное, а 4-ю танковую дивизию — на рубеж Среб-
ное, Березовка; 10-ю мотодивизию выдвинуть в на¬
правлении на Глинск юго-западнее Ромны. Затем я на
самолете «Шторх» вылетел обратно в штаб своей тан¬
ковой группы. 17-я танковая дивизия выступила в этот
день на Путивль. Вечером я встретился в Конотопе с
Либенштейном, который к тому времени успел слетать
в штаб группы армий для получения указаний относи¬
тельно подготовки к выполнению новой задачи — на¬
ступления на Москву. Новая операция имела целью
«уничтожить последние боеспособные силы группы
Тимошенко». Три четверти всей германской армии были
предназначены для выполнения этой задачи. Повтор¬
ная просьба Либенштейна освободить нашу 18-ю тан¬
ковую дивизию была отклонена фельдмаршалом фон
Боком, мотивировавшим это тем, что на его вопрос,
что является более важным — боевые действия на юге
или подготовка к новому наступлению, генерал-пол-
ковник Гальдер ответил: «Последнее является более
важным».
16	сентября мы перевели наш передовой команд¬
ный пункт в Ромны. Окружение русских войск успеш¬
но продолжалось. Мы соединились с танковой группой
Клейста. Дивизия СС «Рейх» заняла Прилуки. 2-я ар¬
мия была отозвана с нашего фронта для выполнения
новой задачи.
В городе Ромны до Полтавской битвы в декабре
1708 г. в течение нескольких дней находился штаб
шведского короля Карла XII.
-296—

17	сентября я посетил 4-ю танковую дивизию,
расположенную в Сребное. Так как между этой диви¬
зией и расположенной правее дивизией СС «Рейх» не
было еще установлено прочной связи, я решил поехать
в дивизию «Рейх». Дорога шла через ничейную терри¬
торию. В лесу, по обеим сторонам дороги, видны были
еще свежие следы русских лагерей. У Переволочного я
заметил стволы двух орудий, направленных прямо на
нас; пришлось пережить несколько очень неприятных
минут до того, как нам удалось установить, что расчеты
этих орудий сбежали, а запряжки оставлены около
ближайшего стога сена. В центре населенного пункта
Переволочное я наблюдал, как мотоциклетное подраз¬
деление дивизии СС вело бой за переправу через р.
Удай. Отсюда я направился в Кустовцы, тоже располо¬
женное на этой реке, где бой вели другие подразделе¬
ния дивизии СС. Полковник Битрих доложил мне о
ходе боевых действий. Затем я возвратился обратно и,
проехав около 100 км по ничейной территории, вернул¬
ся через Иваница, Ярошевка в Ромны. Дорога была
исключительно плохой, и лишь к утру я прибыл на
свой командный пункт.
17	сентября мы договорились с танковой группой
Клейста о смене 3-й танковой дивизии 25-й мотодиви¬
зией с тем, чтобы эта танковая дивизия смогла, нако¬
нец, привести в порядок свою материальную часть.
В этот день руеские пытались наступать на наш
восточный фланг, 10-й мотодивизии и полку «Великая
Германия» пришлось выдержать ожесточенные бои в
районе Конотопа. Противник усилил свою активность
в районе нашего плацдарма на р. Десна. Железнодо¬
рожные линии русских, идущие с востока на Киев, во
многих местах разрушались нашей бомбардировочной
авиацией; однако русские показали свое умение быстро
их восстанавливать, и нам следовало поэтому считаться
с возможностью появления свежих сил противника на
нашем чрезмерно растянутом фланге.
После занятия Детского села (Пушкин), которое
-297-

раньше называлось ЦарСким селом, наступление груп¬
пы армий «Север» на Ленинград приостановилось.
Основная масса действовавших на этом фронте танко¬
вых дивизий была передана в распоряжение группы
армий «Центр» и перебрасывалась в южном направле¬
нии (штаб 4-й танковой группы, штабы 41, 56 и 57-го
корпусов, 3-я мотодивизия, 6-я и 20-я, а затем 1-я
танковые дивизии).
18	сентября сложилась критическая обстановка в
районе Ромны. Рано утром на восточном фланге был
слышен шум боя, который в течение последующего
времени все более усиливался. Свежие силы противни¬
ка — 9-я кавалерийская дивизия и еще одна дивизия
совместно с танками — наступали с востока на Ромны
тремя колоннами, подойдя к городу на расстояние 800 м.
С высокой башни тюрьмы, расположенной на окраине
города, я имел возможность хорошо наблюдать, как
противник наступал, 24-му танковому корпусу было
поручено отразить наступление противника. Для вы¬
полнения этой задачи корпус имел в своем распоряже¬
нии два батальона 10-й мотодивизии и несколько зе¬
нитных батарей. Из-за превосходства авиации
противника наша воздушная разведка находилась в
тяжелом состоянии. Подполковник фон Барсевиш,
лично вылетевший на разведку, с трудом ускользнул от
русских истребителей. Затем последовал налет авиации
противника на Ромны. В конце концов нам все же
удалось удержать в своих руках город Ромны и передо¬
вой командный пункт. Однако русские продолжали
подбрасывать свои силы по дороге Харьков—Сумы и
выгружать их у Сумы и Журавка. Для отражения эти�