Автор: Бранец В.Н.  

Теги: технология обработки без снятия стружки в целом: процессы, инструмент, оборудование и приспособления   история междупланетных соединений (космонавтика)   инженерия   космические аппараты   космос   космонавтика   космическая техника   космические корабли  

ISBN: 978-5-903545-40-7

Год: 2018

Похожие

На рубеже двух веков 1996-2001

Луна-шаг к технологиям освоения Солнечной системы

Ракетно-космическая корпорация "Энергия" имени С.П. Королева. 1946-1996 гг

Первое десятилетие XXI века 2001-2011. Ракетно-космическая корпорация "Энергия" имени С.П. Королева в первом десятилетии XXI века

Текст
                    ЛЕТОПИСЬ ОТКРЫТИЙ И СВЕРШЕНИЙ. МЕМУАРЫ
В.Н. Бранец
ЗАПИСКИ ИНЖЕНЕРА



В.Н. БРАНЕЦ
ЗАПИСКИ ИНЖЕНЕРА
Издательство «РТСофт» - «Космоскоп»
2018

УДК 621.78(470) (093.3)
ББК 39.6г.ю14
Б 87
Бранец В.Н.
Б 87 Записки инженера. - М.: Издательство «РТСофт» - «Космоскоп», 2018. - 592 с., [32] с. ил.
ISBN 978-5-903545-40-7
Больше полувека отделяет нас оттого времени, когда состоялся запуск на орбиту первого спутни-
ка Земли и полет Юрия Гагарина, - наша страна стала первой в космосе! Почему это было возможно
тогда и в чем причины сегодняшнего кризисного состояния российской космонавтики?
Ошибки и неудачи зачастую носят системный характер, и потому так актуальна книга о работе
главных конструкторов, об их достижениях и поражениях, в которой можно найти ответы на многие
вопросы. Для более критической оценки тех событий ее автор В.Н. Бранец поставил себе задачу дать
определение: что же такое настоящий главный конструктор? Чем отличаются результаты его работ
от остальных?
Владимир Николаевич Бранец - создатель нового поколения систем ориентации и управления
движением космических кораблей, базирующихся на теории и практике бесплатформенных инер-
циальных навигационных систем и цифровой технике. Разработанные под его научным и техниче-
ским руководством системы управления применялись на пилотируемых и грузовых транспортных
кораблях, станции «Мир» и сегодня работают во всех модификациях этих кораблей, в российском
сегменте Международной космической станции и спутниках связи.
Он рассказывает о своих инновационных разработках и деятельности инженеров, которые шли
за Королёвым, были вдохновлены его талантом и выполняли свое предназначение независимо от
званий, должностей и наград.
Интереснейшие страницы книги посвящены международному сотрудничеству РКК «Энергия»,
борьбе за продолжение полета станции «Мир» в кризисные 90-е, спасению от банкротства уникаль-
ных смежных предприятий, а также упущенным возможностям корпорации.
Воспоминания охватывают почти 50-летний период создания космической техники.
Для тех, кто интересуется космонавтикой и ее историей.
УДК 621.78(47О)(О93.3)
ББК39.6г.ю14
© Бранец В.Н., 2018
© Бранец В.Н., фотографии, 2018
© ООО «РТСофт», 2018
ISBN 978-5-903545-40-7

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО
КОГДА ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ ПРЕВОСХОДИТ ОЖИДАНИЯ
Одной из самых важных задач при обеспечении полетов в космическом простран-
стве по праву считается задача создания системы ориентации и управления движе-
нием как беспилотными аппаратами, так и пилотируемыми кораблями и станциями.
В данной книге автор представляет свой анализ становления нашей отечествен-
ной космонавтики на примере создания и развития систем управления с их перехо-
дом от первых системных уровней к высшему, современному научно-техническому
уровню XXI века.
Высшим уровнем систем управления, безусловно, можно считать создание авто-
номных систем управления, базирующихся на теории бесплатформенных инерци-
альных навигационных систем с применением бортовой вычислительной техники и
соответствующего программного обеспечения. Такие системы и были разработаны в
РКК «Энергия» имени С.П. Королёва под руководством Владимира Николаевича Бран-
ца. Это прорывные разработки в истории нашей космонавтики, и о них рассказыва-
ется в книге.
Уникальностью коллективов специалистов, которые формировались Борисом
Викторовичем Раушенбахом и его заместителями: Виктором Павловичем Легостае-
вым и Евгением Александровичем Башкиным, а впоследствии и Владимиром Никола-
евичем Бранцем, - считалось то, что на одном предприятии вместе работали ученые-
теоретики и инженеры-практики. Владимир Николаевич Бранец является и ученым-
теоретиком, и инженером-практиком. То же самое можно сказать и еще о нескольких
специалистах этого замечательного коллектива.
Итоги их работы были великолепными. Первоначально разработанная ими систе-
ма была применена на новом космическом корабле «Союз Т» с задачами обеспечения
работы орбитального и транспортного космического корабля. На ее основе были соз-
даны системы управления, показавшие свои огромные возможности по расширению
спектра решаемых задач: по обеспечению программ полетов станции «Мир», а затем
МКС, пилотируемых и грузовых кораблей для этих станций, нового спутника связи
«Ямал», надежно работающих до настоящего времени.
Сегодня концепция построения системы управления, впервые внедренная в прак-
тику на корабле «Союз Т», стала применяться повсеместно.
Новый космический корабль отличался от летающего первого «Союза» не только
новой системой ориентации и управления движением, но и возможностью размеще-
ния в СА трех космонавтов в скафандрах, новой компоновкой всей кабины экипажа,
новым содержанием и размещением всех пультов управления, новой объединенной
реактивной двигательной установкой, другими приборами и агрегатами.
5

Вместе с разработчиками над созданием корабля работали космонавты. Это тоже
было впервые. В течение нескольких лет группа космонавтов постоянно участвовала
в проектных работах и в решении всех вопросов, касающихся построения корабля и
работы экипажа в полете.
Старшим этой группы назначили меня - Владимира Аксёнова, а впоследствии
вместе с Юрием Малышевым мы были утверждены основным экипажем для выполне-
ния первого испытательного полета.
Новый корабль «Союз Т» совершил свой первый пилотируемый полет 5 июня
1980 года. Программой полета предусматривалось в первые два дня провести испыта-
ния систем корабля в автономном полете, а затем для проверки новой системы сбли-
жения и причаливания должна была состояться стыковка с летающей космической
станцией «Салют-6», на которой работал экипаж в составе В.В. Рюмина и Л.И. Попова.
Необходимо отметить, что замена работающего первого «Союза» на новый ко-
рабль значительной частью коллектива КБ воспринималась, мягко говоря, без энту-
зиазма. Особенно подвергалась сомнению надежность работы новой системы управ-
ления. Часто можно было услышать: «Посмотрим, как они будут выкручиваться на
своей цифре, это надо еще поработать в реальных ситуациях, в реальном деле». Так
что конкуренция была серьезная.
И как часто бывает при первых полетах, не обошлось без неожиданностей. На за-
ключительном этапе сближения, примерно за 250 метров до станции «Салют-6» и за
10 минут до входа в тень Земли, вся система управления была автоматически выклю-
чена с указанием причины на мониторе пульта - «отказ измерителя». В этой ситуации
можно было продолжить сближение только в полностью ручном режиме. Такого в
практике всех наших полетов и стыковок еще не было. Всегда при приборном от-
казе в системе сближения стыковка отменялась. Дополнительной трудностью для нас
было и то, что при нашей подготовке мы такой режим ни разу не тренировали и не
отрабатывали.
Нашему экипажу удалось выполнить эту невероятную стыковку и тем обеспечить
полное выполнение программы полета, иначе новый корабль «с удовлетворением»
был бы отправлен на длительную доработку.
Мы были счастливы, что не подвели замечательные коллективы энтузиастов - раз-
работчиков системы управления, коллективы проектантов и создателей всех систем
нового корабля, осуществив их естественное желание видеть свое детище - новый
корабль в реальных делах нашей космонавтики.
В заключение считаю необходимым особо отметить этический и человеческий
подвиг Владимира Николаевича Бранца в его желании представить в этой книге сво-
их соратников - участников разработок, которые отдали все силы на реализацию это-
го действительно научно-технического свершения - создание новой системы управ-
ления высшего уровня в отечественной космонавтике.	/д
Владимир Викторович Аксёнов,	у) /li/1/J/
летчик-космонавт СССР,	I Cfrff) [г
дважды Герой Советского Союза,	/ (J v
действительный член Российской академии космонавтики,
кандидат технических наук, профессор

БАЛЛАДА ОБ ИНЖЕНЕРЕ
Об авторе
Автор представляемой читателю книги Владимир Николаевич Бранец - инже-
нер. Несколько лет назад он советовался со мной по поводу подготовки к публи-
кации своих воспоминаний. Я горячо поддержал его. И вот книга лежит на столе.
Осмысливаю прочитанное и понимаю, что Владимир Николаевич далеко отошел
от замысла (хотя есть вероятность того, что я тогда не совсем правильно его по-
нял). Не знаю, какая звезда его вела, но жанр изменился - перед вами не про-
сто воспоминания, это настоящая песнь разуму, инженерному гению, гордость
за созданную им технику. Рассказ о жизни и работе, выполненный не крупными
мазками: «космический корабль», «орбитальная станция», «главный конструктор»
и т. п., но сопровождаемый точной технической спецификацией, изложенной,
впрочем, предельно ясным языком, а потому никоим образом не затрудняющей
чтение.
В.Н. Бранец повествует о своей наполненной событиями жизни, но прожитые
годы, мысли и переживания он не отделяет от людей, с кем вместе трудился, и техни-
ческих систем, над которыми работал. Парадокс: вспоминая других, человек скорее
раскрывает себя. И чем больше узнаешь о соратниках автора, настоящих инженерах
и конструкторах, с кем он выполнял нужные стране разработки, тем полнее оказы-
вается портрет самого рассказчика. О создаваемой им и его коллегами технике он
пишет как о чем-то одушевленном. Так, их система управления «Чайка» действитель-
но взлетела, и за ее полетом автор следит с не меньшим волнением, чем позднее за
полетом космонавтов.
Если коротко резюмировать, то вывод таков: по своему звучанию - Баллада, по
выбору героя - Инженер как собирательный образ талантливых конструкторов.
Баллада об Инженере - не больше и не меньше!
Начальные условия
Всегда важно знать начальные условия. В том числе и для жизненной траекто-
рии человека. Школа. Московский физико-технический институт в подмосковном
Долгопрудном. Кафедра термодинамики и газовой динамики. Дипломная работа
под руководством Бориса Викторовича Раушенбаха - одного из преподавателей
базовой кафедры Физтеха в знаменитом НИИ-1, где научным руководителем был
Мстислав Всеволодович Келдыш. Борис Викторович занимался совершенно но-
выми задачами ориентации космических аппаратов, и эта тема определила всю
7

профессиональную жизнь Владимира Николаевича Бранца. Из НИИ-1 группу
Б.В. Раушенбаха перевели в ОКБ-1, которым руководил С.П. Королёв. Три назван-
ных имени - Б.В. Раушенбах, М.В. Келдыш и С.П. Королёв - предельно жестко за-
программировали профессиональный путь В.Н. Бранца.
В 1973 году (как же давно это было!) В.Н. Бранец в соавторстве со своим
коллегой И.П. Шмыглевским опубликовал книгу «Применение кватернионов в
задачах ориентации твердого тела» (М.: «Наука»), которую один из ведущих со-
ветских академиков-механиков, В.Ф. Журавлёв, назвал «бестселлером». Издание
было мгновенно раскуплено, а все введенные там определения, терминология и
итоговые положения оказались полностью принятыми научно-технической сре-
дой. «Твердое тело» в действительности было космическим аппаратом, а теорию,
изложенную в книге, стали применять для решения сложнейшей практической
задачи по его управлению. Эту монографию можно назвать кульминацией дав-
но разворачивавшейся истории, с которой нам довелось познакомиться только
сейчас.
Турбулентный след
Часто люди, вспоминая о былом и сделанном, лишь перечисляют даты, име-
на и итоги (чаще - достижения), скромно умалчивая о том, чего эти результа-
ты стоили. Такие мемуары невольно могут создать впечатление обыкновенности
описываемой картины, представленной преимущественно последовательностью
событий.
Владимир Николаевич Бранец удержался от такого упрощения. В начале книги
он говорит о себе: «Я не менял место работы, не искал более высоких окладов и
должностей, и в этом смысле мой трудовой путь выглядит как прямая между двумя
точками - начала и конца инженерной деятельности в коллективе моего руководи-
теля. Тем не менее это мое постоянное место работы оказалось не таким простым,
а переменным и беспокойным». Обратите внимание, подчеркнул: «переменным и
беспокойным». На физическом языке с учетом специфики НИИ-1, в котором начал
работать В.Н. Бранец и где занимались сверхзвуковым истечением газов из различ-
ных форм выходных сопел, правильнее будет говорить не о прямой между двумя
точками, а как минимум о прямолинейном турбулентном потоке с неравномерным
распределением скоростей и пульсациями. Действительно, никак нельзя назвать
спокойным, ламинарным «совершенно незабываемое время фантастических свер-
шений, множества новейших разработок, осуществляемых в кратчайшие сроки, в
обстановке огромного энтузиазма, когда, казалось бы, невозможные задачи успеш-
но решались».
Любое новое дело к тому же всегда встречает не только технические трудности,
но и препятствия другого вида, связанные с человеческими отношениями, создаю-
щими основную турбулентность в процессе разработки.
Мало в каких воспоминаниях сегодня можно найти такой честный анализ про-
исходившего, в том числе и собственных ошибок. Неудачу сближения корабля «Со-
юз Т-8» - экипаж: Владимир Титов, Геннадий Стрекалов и Александр Серебров - со
станцией «Салют-6» в апреле 1983 года, когда не работал радиолокатор сближения
8

(аппаратура «Игла»), автор берет на себя: «Это мы, разработчики системы управле-
ния, не были готовы к такой нештатной ситуации».
Более сложные ситуации имели место при попытках организационных экспе-
риментов. И в подтверждение - горькие слова о необратимости некоторых поступ-
ков: «Этот раздел для меня самый трудный: не всегда легко признаваться в своих
ошибках. Но, как говорится, из песни слова не выкинешь... Я был тогда слишком
уверен в себе и не мог представить, что не все потом можно будет вернуть назад, -
это я осознал позже». Заслуга Владимира Николаевича в том, что он не скрывает
причины неудач и детально прослеживает все событийные цепочки, которые вели
как к успехам, так и к неудачам. Только так - откровенно и без утайки - и может
быть воссоздана реальная научно-техническая история.
Невозможно не согласиться с автором: «Время расставляет все по своим местам,
и действия людские начинают видеться не только как разрозненный поток собы-
тий. Начинает выстраиваться целостная картина больших свершений, за которыми
стоят творческие личности, без которых не то что картина была бы неполной, а ее
просто могло бы не быть».
«Вы же физтех, вот и думайте»
Эта книга учит думать. Автор рассказывает, как он, молодой инженер, впервые
оказался на полигоне (так среди своих обычно называли космодром). Б.В. Раушен-
бах что-то объяснял вошедшей группе очень серьезных людей. Вдруг один из них
задал вопрос: «А как будет вести себя этот свободный гироскоп, когда после отделе-
ния от носителя за счет вращения еще не управляемого объекта ротор гироскопа
попадет на упоры карданового подвеса? Не возникнет ли ситуация неустойчивого
движения с возрастающей энергией такого движения?»
Борис Викторович быстро нашелся: «Вот у нас есть специалист по динамике
движения, - и он указал на В.Н. Бранца, - завтра утром он даст вам ответ». Когда все
направились к выходу, Борис Викторович немножко задержался и коротко впол-
голоса сказал: «Вы же физтех, вот и думайте, как ответить». На полигоне никаких
книг по гироскопии, конечно, не было, и поставленная задача казалась невыпол-
нимой. Но в течение вечера и ночи удалось вывести уравнения движения ротора
гироскопа по упругим упорам двух осей подвеса. Назавтра ответ был дан. Академик
А.Ю. Ишлинский, а именно он задал вопрос, коротко кивнул: «Все правильно, бла-
годарю».
Увлекателен для инженера, хотя абсолютно дидактичен рассказ о том, как обду-
мывался и рассчитывался космический эксперимент, который придумал С.П. Коро-
лёв, расчищая от снега дорожку около своего дома: «Двухместный корабль “Восход”
(ЗКД) нужно связать тросом с последней ступенью носителя, а когда после разде-
ления они разойдутся - выполнить закрутку системы с помощью, скажем, порохо-
вого реактивного двигателя. Дальше, если лебедкой с приводом стягивать трос, то
скорость вращения будет увеличиваться, и это создаст “искусственную тяжесть”.
Посмотрите, как это сделать, какие должны быть требования ко всем компонентам
этого эксперимента, чтобы величина “искусственной тяжести” могла доходить до
значения тяжести на Луне».
9

Начались поиски схемы и расчет динамики проведения предложенного экспе-
римента, определение состава приборов и требований ко всем его составляющим:
пороховому двигателю, механической лебедке, тросу и всему остальному. В постав-
ленной задаче требовалось за счет вращения получить ускорение, равное лунному,
то есть порядка 1,6 м/сек2, но при относительно невысокой угловой скорости, с
тем чтобы не создавать космонавтам дискомфорта. По мнению врачей, такой по-
рог угловой скорости лежит на уровне 6 град/сек, то есть один оборот за минуту
времени. Расчеты показывают, что лунное ускорение при такой угловой скорости
получается, если длина троса, соединяющего корабль и последнюю ступень, со-
ставляет около 200 метров. При этом начальное расхождение в целях безопасно-
сти и для экономии реактивного импульса надо будет выполнять на расстоянии
около 900 метров, и далее нужно сообщить импульс боковой скорости разгонному
блоку - тогда получалась требуемая закрутка. После этого, стягивая лебедкой трос,
можно достичь нужного ускорения, а увеличивая длину троса, прийти обратно к
практической невесомости.
Оказалось, что для двух расходящихся объектов необходимо иметь не один
реактивный двигатель для закрутки, а два, - еще один нужен для осуществления
расхождения, так как импульса расхождения, получаемого штатными толкателя-
ми при разделении третьей ступени и корабля, недостаточно для расхождения на
несколько сотен метров. Для минимизации весовых затрат пороховые двигатели
как на расхождение, так и на закрутку нужно устанавливать на последней ступе-
ни, поскольку ее масса в шесть раз меньше массы корабля. Ставить на последнюю
ступень специальную систему ориентации для правильного направления выдачи
импульсов расхождения и закрутки было нерационально с точки зрения весовых
затрат и времени на разработку. Предложено было использовать пассивную ориен-
тацию, получаемую только за счет малого натяжения троса при расхождении. Вре-
мя работы пороховых реактивных двигателей выбиралось малым (порядка одной-
трех секунд), чтобы нарушения стабилизации за время их работы не происходило.
Включение пороховых двигателей на расхождение, а затем и для закрутки пред-
полагалось выполнять прямыми командами с пульта пилота - простейшая схема
управления. По мере дальнейшего (аналитического) исследования было обнару-
жено, что в процессе обязательно возникнут продольные и поперечные колебания
троса, с которыми что-то нужно было делать, причем все эти проблемы появлялись
последовательно, одна за другой. И т. д. и т. п.
«Обратная перспектива»
Сама книга, по замыслу, некоторый итог, но, будучи произведением достаточ-
но протяженным, она, как и положено, обладает своей особой структурой, завяз-
кой, интригой, кульминацией и рано или поздно неминуемо достигает развязки,
где подводится «итог итогов». Идеальное место в композиции для этой «summa
summarum», в значении «суть сути», «совокупность смыслов», как у Лукреция и
Плавта, подсказала сама жизнь. Миллениум - рубеж тысячелетий - достается не
10

каждому поколению, а потому вызывает особенно много эмоций и подталкивает
к обобщениям.
Изложение событий приблизилось третьему тысячелетию, к XXI веку, и автор
постарался кратко сформулировать смысл задачи, за которую когда-то взялся, -
вот удобный момент для оценки результата. Задача вполне масштабная - системы
ориентации, управление движением и навигация космических аппаратов и кора-
блей. Как мы уже упоминали, В.Н. Бранец - ученик Б.В. Раушенбаха, создавшего
первую систему ориентации, обеспечившую фотографирование обратной сторо-
ны Луны в 1959 году. Вновь передаю слово автору: «Я работал инженером в ОКБ-1
над системами управления для космических аппаратов С.П. Королёва и затем его
последователей. Цщ-то с 1970 года начал заниматься цифровыми системами ори-
ентации и управления движением корабля 7К-ВИ. Наш корабль должен с первого
полета выполнять свою задачу - такую цель я поставил перед своей командой в
то время».
Цель была достигнута и для первого «цифрового» корабля, и для всех последую-
щих разработок РКК «Энергия», включая и те, что летают сейчас. В.Н. Бранец свиде-
тельствует: «Это получилось не просто так, а за счет разработки и применения, по
сути дела, новых подходов, или, как теперь называют, новых технологий, начиная
от проекта и заканчивая изготовлением космического изделия.
Во-первых, это проектное построение системы управления, предусматрива-
ющее для надежности ее работы резервирование на всех уровнях - от режимов
управления до приборов и их схемных решений. Во-вторых, построение управ-
ления на основе инерциальной информации, развитых алгоритмов управления
и придания основным алгоритмам управления, реализуемым с помощью ЦВМ,
интеллектуальных свойств автоматического контроля не только той аппаратуры,
которая участвует в процессе управления, но и самого выполняемого системой
режима. Наконец, самое важное - это создание технологии отладки и моделиро-
вания всех режимов, выполняемых бортовой ЦВМ в реальном масштабе време-
ни, разработка и создание наземных комплексов отладки - практика, которая на-
чалась с наших систем управления и распространилась на процессы испытаний
космических изделий и на управление их полетом. К тому же мы уделяли посто-
янное внимание надежности бортового оборудования корабля, совершенствова-
нию приборов управления, равно как и алгоритмов, чему способствует цифровая
система...
У нас была своя школа, определяющая пути построения систем управления и
бортовых вычислительных комплексов для этих систем. Эта школа сложилась при
разработке цифровых систем управления автоматическими и пилотируемыми
транспортными кораблями, автоматическими аппаратами и орбитальными стан-
циями».
Владимир Николаевич умолчал, но мы добавим: именно он стал главой новой
школы космических управленцев, что засвидетельствовал академик Борис Евсее-
вич Черток, в свое время заместитель С.П. Королёва, практически всю жизнь про-
работавший на его предприятии.
11

Инженерно-конструкторские школы Советского Союза, многие предприятия
при смене социального строя лишились государственной поддержки, в условиях
резкого падения экономики оказались предоставленными самим себе и сами иска-
ли пути выживания. Ракетно-космическая отрасль, находившаяся в тех же услови-
ях, что и другие, сильно сократилась. Поэтому сегодня читать о том, как ставились
и решались задачи полвека назад и в начале нового тысячелетия, особенно увлека-
тельно, а для молодого поколения и крайне полезно.
Б.В. Раушенбах когда-то сказал своей команде: «Мы совершенно правильно сде-
лали, что пошли в ОКБ-1, а не выделились в отдельное предприятие. Зато мы - безу-
словные участники всех новых разработок С.П. Королёва!» Много позднее, вспоми-
ная эти слова, ученики Бориса Викторовича, сотрудники В.Н. Бранца, шутили, на-
мекая на книги Б.В. Раушенбаха о пространственных построениях в древнерусской
живописи: мол, прежде была «прямая перспектива» развития, а потом наступила
«перспектива обратная». Грустные слова! Но Природа не знает монотонных про-
цессов: надо надеяться, что когда-нибудь тенденция сменится и вновь перед инже-
нерами и конструкторами, работающими в ракетно-космической отрасли, откро-
ется прямая перспектива ее роста. А еще лучше не только надеяться, но и работать
так, как работали герои книги В.Н. Бранца.
«Новобранцы»
Я шел почти той же дорогой, что и Владимир Николаевич: школа, МФТИ, кафе-
дра Б.В. Раушенбаха - только на 14 лет позже. И в Центральном конструкторском
бюро экспериментального машиностроения - преемнике ОКБ-1 - я оказался спу-
стя полтора десятилетия (для предприятия это были годы дерзких идей, невероят-
ных инженерных разработок). И попал прямо к Бранцу. Нас, студентов Физтеха, а
затем молодых инженеров, начинавших работать у него, называли «новобранца-
ми». Так же как В.Н. Бранец и другие сотрудники подразделения Б.В. Раушенбаха,
мы каждый день ездили на электричке с Ярославского вокзала до станции Подлип-
ки-Дачные и далее шли пешком до проходной предприятия, которую надо было
пройти в 8:20 - и ни минуты опоздания! А уходили не тогда, когда истекал рабочий
день по трудовому кодексу, а затемно, не считаясь со временем.
Многое из того, что описывает В.Н. Бранец, я видел и знал, но глубина потока
истории оказывалась тогда скрытой для нас, «новобранцев». Может быть, из-за не-
внимания по молодости к истокам («Сказ начинается с нас!»), для старшего поколе-
ния - уже состоявшейся истории, причем Истории героической. А может быть, по-
тому, что новые проекты нам представлялись более смелыми, чем дела минувшие
(явная недооценка роли Первых). Так или иначе, но по мере продвижения к финалу
книги В.Н. Бранца мне пришлось многое переосмыслить, взглянуть на некоторые
события другими глазами, и потому писать предисловие к его книге оказалось осо-
бенно интересно.
Сейчас, когда мне довелось поработать в самых разных структурах, могу уве-
ренно сказать, что мне очень повезло с тем, что я попал в команду Владимира
Николаевича Бранца: лучшего коллектива по сплоченности, взаимопониманию,
12

по уровню интеллекта и взаимному доверию видеть в дальнейшем не прихо-
дилось. Секрет такого организационного достижения я случайно узнал много
позднее. Борис Викторович Раушенбах в разговоре с кем-то в моем присутствии
заметил, что, прежде чем взять кого-то в отдел, его внимательно изучали, учиты-
вая не только знания, но и человеческие качества. «Один неудачно выбранный
сотрудник может развалить все направление», - сказал он. Я видел, как «штучно»
прирастало кадрами подразделение В.Н. Бранца, но только много позже понял,
какой фильтр стоял на «входе». Однако селекция - лишь одно из необходимых
условий. А как складываются такие творческие и успешные коллективы, которым
многое удается? Автор сумел предельно кратко сформулировать, видимо, много-
кратно обдуманный алгоритм: «Для инженера главным делом жизни является его
работа, то есть то дело, которому он отдает все свои силы и время. Инженер
работает на общее дело, на этой основе он обретает соратников и товарищей.
В создающемся сообществе инженеров-разработчиков естественным образом
появляются лидеры и создается атмосфера христианской общины, где свобода
творчества соединяется с поддержкой друг друга и дружеским взаимодействием
между сотрудниками. На мой взгляд, такое сообщество работает наиболее эф-
фективно».
Владимир Николаевич Бранец прослеживает историю своего коллектива бук-
вально пошагово, вспоминая такие детали, которые, может быть, и не важны для
решения поставленной инженерной задачи, но подсказывают читателю, что за лю-
ди работали над ней, какие у них были побуждения, мотивы, интересы... Анализ
неудачи режима наведения из-за нераскрытая антенны и конструктивное решение
данной проблемы (причиной оказалось «замерзание» пластмассовой оплетки ка-
бельного ствола, идущего от корпуса к антенне спутника; для ее устранения по-
требовалось введение силового механизма, электрического привода, в основной
узловой шарнир раскрытия - достаточно серьезная доработка конструкции) сосед-
ствует с бытовым пари: можно ли съесть за один присест два килограмма помидо-
ров, а рассказ о том, как придуманные в 1843 году лордом Гамильтоном кватерни-
оны, расширяющие операции трехмерной векторной алгебры для четырехмерных
чисел, оказалось удобно применять для управления ориентацией космического
аппарата, сочетается с ярким портретом куратора работ по бортовому цифровому
вычислительному комплексу Бориса Михайловича Соколова (кстати, руководите-
ля моей дипломной работы) - веселого, жизнерадостного человека, который был
душой любого коллектива, умел написать стихи по случаю, спеть песню, причем
сильным, хорошим голосом, организовать общежитейский «колхоз» на полигоне
или же при поездках по разнарядке в настоящий колхоз.
Как признается автор, «нам всем сильно повезло в жизни - попасть на такое
предприятие, к такому руководителю и в его окружение в такое время - время ве-
ликих Главных конструкторов нашей страны. Потом только мы поймем, что такое в
жизни случается очень редко, это должно быть какое-то невероятное стечение со-
бытий и обстоятельств, когда создается неформальное объединение талантливых
людей, охваченных одной идеей и одной целью, и это их стремление поддержива-
ется обществом и государством».
13

Книгу В.Н. Бранца с интереснейшим авторским анализом (сам предмет описа-
ния, увлекательный для специалистов, здесь порой уходит на второй план) и пол-
ностью откровенной авторефлексией можно было бы назвать поучительной, если
бы это слово не носило некоего оттенка назидательности. Но скажем иначе: эта
книга, охватывающая почти 50-летний период нашей научно-технической (косми-
ческой) истории, обладает качествами искусства размышления. А потому ее стоит
прочитать каждому, кто задумывается о своем месте в жизни, о ее смысле и разум-
ном выборе пути. Каждому, кто пойдет в «новобранцы»!

Посвящается светлой памяти
моей матери - человеку честному,
доброму и требовательному
ПРЕДИСЛОВИЕ
Не думал, что после 75 лет займусь таким делом, как написание воспоминаний.
Даже в мыслях не держал, иначе надо было бы, по крайней мере, вести дневники,
чтобы фиксировать события и, главное, запомнить участников этих событий -
всех тех, с кем пересеклись когда-то наши линии жизни.
И тем не менее оказалось, что может вдруг появиться такое время, когда воспо-
минания о пережитом, о событиях, о друзьях и товарищах, с которыми многое уда-
лось совершить, приобретают особый смысл. Как говорят, время расставляет все по
своим местам, и действия людские начинают видеться не только как разрозненный
поток событий. Начинает выстраиваться целостная картина больших свершений, за
которыми стоят творческие личности, а без них не то что картина была бы непол-
ной - ее просто могло бы не быть. Воспоминания о былом приобретают какую-то
системность, тогда возникает желание изложить эти размышления на бумаге. Со-
хранить в памяти прошедшие события и людей, так как в этом есть что-то очень
важное - история, которая нужна нам по жизни, потому что она многое объясняет и
может оказаться полезной тем другим, которые идут за нами.
Слово о своих делах, о товарищах, слово о достижениях и неудачах, о том, на-
до ли себе ставить цели в жизни и какие усилия приходится прикладывать для их
достижения. О честности в труде и в товарищеских отношениях, об ответственном
отношении к порученному тебе делу. Вдруг начинаешь понимать, что именно эти
вопросы основные и ответ на них - как ответ о смысле жизни, к которому должен
приходить в свое время каждый мыслящий человек.
«Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется...» История - это сконцен-
трированный опыт жизни, помогающий в настоящих делах, правда, для правиль-
ного и разумного ее использования нужна мудрость, которой обычно не хватает.
На протяжении всей своей производственной, а потом и научной деятельности
я занимался одним выбранным делом. Этот выбор произошел как бы сам собой:
школа выявила мои способности к физическим наукам и математике, что созда-
ло предпосылки к поступлению в технический институт. Таковым оказался Мо-
15

сковский физико-технический институт в подмосковном поселке Долгопрудном.
Институт привел меня на базовые кафедры термодинамики и газовой динамики,
дипломную работу я делал в подразделении Бориса Викторовича Раушенбаха - од-
ного из преподавателей базовой кафедры физико-технического института в зна-
менитом НИИ-1, где научным руководителем был Мстислав Всеволодович Келдыш.
Борис Викторович занимался совершенно новыми задачами - ориентацией кос-
мических аппаратов, и эта тема стала моей на всю жизнь.
После защиты дипломной работы по одной из задач нелинейного управления
стабилизацией космического аппарата с помощью реактивных микродвигателей
ориентации я получил диплом инженера-физика и пришел на работу в подразде-
ление Б.В. Раушенбаха. Я не менял место работы, не искал более высоких окладов и
должностей, и в этом смысле мой трудовой путь выглядит как прямая между двумя
точками - начала и конца инженерной деятельности в коллективе моего руково-
дителя.
Тем не менее это мое как бы постоянное место работы оказалось не таким
простым... Через год первая система ориентации, созданная под руководством
Бориса Викторовича, обеспечила фотографирование обратной стороны Луны,
это был октябрь 1959 года. Кто являлся главным конструктором ракеты, которая
два года назад вывела на орбиту первый искусственный спутник Земли, а потом
и космический аппарат к Луне, мы не знали - вся оборонная промышленность
была сильно засекречена. Итогом первого успеха Бориса Викторовича и его ко-
манды стало то, что его коллектив специальным постановлением правительства
перевели на другое предприятие, расположенное в подмосковном городе Кали-
нинграде.
С первого февраля I960 года все мы - сотрудники подразделения Б.В. Рау-
шенбаха - начали каждый день ездить на электричке с Ярославского вокзала
до станции Подлипки-Дачные и потом шли пешком до проходной предприятия.
Возглавлял его тот самый человек, под руководством которого были сделаны ра-
кеты, запущен на орбиту первый искусственный спутник Земли и создавалось
все остальное, относящееся к новому миру космоса. Тогда только мы узнали его
имя: Сергей Павлович Королёв - Главный конструктор ракет и космических ап-
паратов. Организация называлась Особое конструкторское бюро № 1, или со-
кращенно ОКБ-1, - действительно первое и лидирующее предприятие в нашей
стране, которому было поручено создание баллистических ракет дальнего дей-
ствия.
Шесть практически полных лет мне посчастливилось работать на этом закры-
том предприятии, когда им руководил С.П. Королёв. Это совершенно незабываемое
время фантастических свершений, множества новейших разработок, осуществля-
емых в кратчайшие сроки, в обстановке огромного энтузиазма, когда, казалось бы,
невозможные задачи успешно решались. Творческий коллектив ОКБ-1 безгранич-
но верил в своего Главного конструктора - то, что мы делали, было впервые в мире,
и планы С.П. Королёва выполнялись!
Это время для многих определило линию дальнейшей жизни, в том числе и
мою, и оно стоит того, чтобы его осмыслить и рассказать, что же в нем было такого
необычного, что осталось в памяти на всю жизнь.
16

Время и люди - как они находят друг друга, что здесь первично и как это про-
исходит, почему в истории есть героическое время и есть время позорное? И все
это порой сменяется на протяжении одной человеческой жизни, в пределах каких-
нибудь 60 лет!
Начало моей производственной деятельности можно считать временем вели-
ких главных конструкторов. На самом деле это время наступило раньше, это мы
пришли в него как следующее поколение, и нам сильно повезло: именно тогда глав-
ные конструкторы и их работы вышли на первый план жизни, именно они стали
героями нашего времени.
Главные конструкторы появились в инженерной среде. В толковом словаре
инженер - это человек, получивший высшее техническое образование. «Инже-
нер» - слово заимствованное - engineer, производное от engine, то есть машина.
Инженер - это специалист самого широкого профиля, способный проектировать
и создавать машины.
После Великой Отечественной войны, в которой Советский Союз отстоял свою
независимость и спас Европу и мир от фашизма, руководство страны немедленно
принимает беспрецедентные меры по созданию условий для производства новей-
ших видов вооружений, что стало, по сути дела, второй индустриализацией страны.
Все это оказалось своевременным: через год бывшие союзники по антигитлеровской
коалиции начали так называемую холодную войну, грозившую в любой момент пе-
рерасти в «войну горячую». Трудами инженеров, ученых, рабочих и огромным напря-
жением сил всего советского народа было создано ядерное оружие, ракетные систе-
мы, реактивная авиация, радиолокационные системы и многое другое, необходимое
для безопасности страны. Тем самым обеспечены условия для длительной мирной
жизни страны и ее народа. Частично об этих событиях в моих записках.
Еще до начала работы над «Записками инженера» у меня появилось желание
более подробно ознакомиться с деятельностью моих руководителей. Про жизнь
С.П. Королёва написано очень много, и то, что я здесь представляю, не повторе-
ние, а материал для размышлений: что же такое главный конструктор? Есть доста-
точно ответственные описания работ С.П. Королёва. Это в первую очередь книга
«Ракетно-космическая корпорация «Энергия» имени С.П. Королёва», рассказываю-
щая об истории предприятия с 1946 по 1996 год. Она была написана коллективом
авторов - работников РКК «Энергия» к юбилейной дате - 50-летию создания пред-
приятия и вышла под редакцией Ю.П. Семёнова. В этом издании представлены ос-
новные разработки ОКБ-1, выполненные под руководством С.П. Королёва в первые
20 лет (от создания предприятия до 1996 года), приведена история работ его по-
следователей: В.П. Мишина, В.П. Глушко и Ю.П. Семёнова.
На мой взгляд, замечательные книги о Королёве как о человеке и конструкторе
написаны Ярославом Головановым, дочерью Сергея Павловича Наталией Серге-
евной Королёвой (серия книг «Отец» издания 2001 и 2007 годов) и американ-
скими авторами Д. Хартфордом и А. Сиддики. Существует множество материалов,
рассказывающих о деятельности главного конструктора, но нет нужды их все пе-
17

речислять. Очень интересными для нашего читателя оказались мемуары Бориса
Евсеевича Чертока - заместителя Королёва по системам управления, с которым
мне довелось работать в тесном контакте практически всю мою жизнь. Они пере-
дают особое обаяние личности этого человека, непосредственного участника ра-
бот в ОКБ-1.
Я высоко оцениваю эти воспоминания, написанные в стиле семейных историй,
в которых рассказано про всех инженеров и конструкторов в очень позитивном
ключе. И это по большому счету справедливо, потому что все участники косми-
ческих программ, как правило, честно выполняли возложенные на них задачи и
заслуживают именно такой положительной оценки. В православной христианской
жизни есть такая заповедь: «Не осуждай брата своего», и описания Чертока этому
точно соответствуют.
Но ведь ученые, инженеры советского периода нашей космической истории
были живыми людьми, имевшими далеко не всегда благостные отношения друг с
другом, они ошибались, скрывали свои ошибки или не признавали их. Было много
всего того, что помешало нам выполнить те дела, которые намечались, в том числе
и из планов С.П. Королёва.
Здесь, на мой взгляд, нужна простая инженерная оценка тех событий: что было
хорошо сделано, а что плохо и в чем наши ошибки. Почему мы не выполнили всего
того, что могли бы? Каковы причины и последствиях наших неудач? Это та самая
история, в которой можно найти объяснения многих наших сегодняшних проблем
в космической отрасли.
Я поставил себе целью написать о моих сверстниках - людях следующего за
Королёвым поколения инженеров, начавших свою трудовую деятельность на пред-
приятии в то время, когда Сергей Павлович Королёв являлся его руководителем.
Мы были не столько его соратниками, сколько его учениками. Нам посчастливи-
лось работать вместе с настоящим Главным конструктором. Мы прошли потом весь
отведенный нам от Бога трудовой путь, и, подводя итоги, нам необходимо сказать,
кем и чем для нас был этот человек и его ближайшие соратники, с которыми мно-
гим из нас довелось идти вместе. Не мог же тот импульс энергии и таланта, кото-
рый мы получили вначале, исчезнуть бесследно. Те, о ком я рассказываю в этой
книге, были заражены талантом Сергея Павловича Королёва и его устремленно-
стью в достижении цели, поставленной им себе самим. Главными героями моих
«инженерных записок» и являются мои современники и соратники, для которых
слово «главный конструктор» значит очень много, которые сами стремились и ста-
ли, по сути дела, главными конструкторами. О них мой рассказ.
Для более критической оценки тех работ и событий я поставил себе задачу най-
ти определение: что же такое настоящий главный конструктор? Чем отличаются
результаты его работ от остальных? Получилась такая формула как оценка итогов
18

работы настоящего главного конструктора: это когда действительность превос-
ходит ожидания. Это когда человек делает заведомо больше, чем предполагалось
заранее. Это когда разработчик в процессе работы сам ставит себе задачу и тре-
бования более высокие, чем они были вначале. Когда итог работы - это прорыв в
будущее.
Формула эта получилась очень просто из анализа двух основных достижений
Сергея Павловича Королёва: запуска первого спутника Земли и первого полета
человека в космос. В преддверии этих событий Сергей Павлович делал доклады
на академических собраниях, и политическая и научная элита ставилась в извест-
ность об ожидаемом событии. Может быть, это и правильно, что общественное
мнение в стране не смогло оценить реальное значение происходящего.
К примеру, 5 октября 1957 года в нашей главной газете «Правда» на первой стра-
нице появилось небольшое сообщение о запуске первого в мире искусственного
спутника Земли, и об этом говорилось как об очередной победе советской науки.
Такая публикация отражала нашу скромную оценку произошедшего события, или
наше ожидание. Реальность же проявилась в реакции мировой общественности,
которая увидела в этом существенно большее: переход в новое время - время осво-
ения человеком космического пространства.
То же самое повторилось 12 апреля 1961 года, когда состоялся полет Юрия Га-
гарина. И хотя на следующий день газета «Правда» уже по-другому освещала это
событие, все равно никто не ожидал такого: весь мир взорвался от восторга, по-
коренный открытой улыбкой простого русского человека - первого космонавта
планеты Земля.
Действительность превзошла все мыслймые ожидания!
Советский период дал много главных конструкторов в различных областях на-
шей промышленности, в основном в сфере производства вооружений, как в до-
военное, так и в последующее время. В начале космических исследований лиде-
рам - С.П. Королёву и В.П. Глушко были присвоены высшие академические звания:
сначала членов-корреспондентов АН СССР (1956 год), а затем и действительных
членов Академии (1961 год).
Не буду перечислять всех имеющих такие награды. Но оценку реального главно-
го конструктора по схеме «действительность превосходит ожидания» выдерживают
очень немногие из них. Чаще бывает, что ожидания превосходят реальность, че-
ловек больше обещает, чем делает. Бывает и еще хуже: руководители, не будучи по
натуре главными конструкторами, «имитируют» деятельность, добиваются любыми
средствами серьезных наград и званий за работы, выполненные их коллективами.
Казалось бы, зачем затрагивать эту тему?
На самом деле надо. Надо потому, что Запад опередил Советский Союз, а по-
том и Россию в космических технологиях. С.П. Королёв не участвовал в косми-
ческой гонке, он работал по своему плану, но страна в эту гонку втянулась, в
основном по политическим соображениям, и проиграла ее в 70-е годы в лунной
программе. Проиграла с очень большими потерями, и об этом надо говорить,
19

как надо говорить о наших ошибках. Потому что без их осознания мы будем
эти ошибки повторять. Потому что реальное развитие стране могут дать только
настоящие главные конструкторы, а не чиновники, которые нередко становятся
на место руководителей разработок. Посредственности в этом деле совершенно
недопустимы. Наша страна стала лидером в космосе после того, как пережила са-
мую разрушительную войну, через 12 лет после ее окончания, когда никто от нее
такого не ожидал. Это стало возможным потому, что делом руководил настоящий
Главный конструктор.
Все наши разорительные неудачи в космосе произошли потому, что во главе
стояли не те люди, которые были нужны. Вспомним сталинский лозунг: «Кадры ре-
шают все!» И об этом тоже идет речь в моих «Записках инженера».
Инженеры потребовались в эпоху технической революции XIX века. Расцвет
российской цивилизации в империи XIX и начала XX века - это расцвет не только
поэзии и литературы, изобразительного искусства и архитектуры, музыки и театра,
но и русской инженерной мысли. В основных городах России были созданы по-
литехнические институты и университеты. Аналогичная картина наблюдалась и в
развитых странах Европы, и в Америке.
Вся наша техническая цивилизация создавалась в первую очередь инженерами.
Границу между ученым и инженером провести иногда очень трудно: многие ин-
женеры становились и учеными. Известный физик-экспериментатор - академик
П.Л. Капица считал себя инженером. Ученый может выдвинуть идею, но реальную
разработку способен выполнить только инженер. Труд ученого в принципе инди-
видуален, и по природе проявления творческой личности он такой же, как у по-
эта, писателя, композитора или художника. Труд инженера - это и то, и другое: это
и творчество одной личности, одного человека, и коллективная деятельность, как
того требует технология создания сложных технических изделий. В одиночку их
можно сделать только в фантастических романах.
Инженерами были и такие выдающиеся личности, как Вернер фон Браун, Сер-
гей Павлович Королёв, Валентин Петрович Глушко и многие другие специалисты
в ракетном деле. Точно такие же талантливые инженеры были в авиации, элек-
трорадиотехнике и других областях науки, техники, народного хозяйства и про-
мышленности. Эту тему - соотношение ученого и инженера - затрагивал в своих
работах мой учитель Борис Викторович Раушенбах, и в своих заметках я тоже ее
касаюсь.
Он утверждал, к примеру, что С.П. Королёв не являлся ученым в точном значе-
нии этого слова: нет теоремы Королёва или же какого-либо физического явления,
связанного с его именем. Он был выдающимся инженером, обладавшим целым ря-
дом уникальных способностей, в том числе организаторских, необходимых при
создании сложных технических проектов, что сделало его Главным конструктором.
Раушенбах нашел более точное определение для такой личности, как Королёв, -
«полководец». По своему значению и масштабу это нечто иное, нежели способ-
ность ученого находить и исследовать новые явления.
20

Инженерный труд потребовал создания коллективной формы творчества, что
привело к появлению производственных предприятий, научно-исследовательских
институтов и конструкторских объединений, благодаря которому стал возможен
тот самый научно-технический прогресс.
Мой опыт работ по созданию сложных систем показывает, что главные кон-
структоры нужны не только как руководители больших предприятий. На самом
деле они нужны в любом рабочем коллективе, выполняющем какую-то четко очер-
ченную задачу: создание космического изделия, его системы, конструкции, при-
бора, программного продукта и т. п. Без такого лидера разработка не может быть
успешной.
Творческий подход настоящего главного конструктора легко определяется по
той же формуле сравнения результатов работы с поставленной задачей: как соот-
носятся реальность и ожидания. Эта формула позволяет отличить разработку, вы-
полненную честно, ответственно и талантливо, от просто поделки.
В создании технически сложной системы принимает участие большое количе-
ство инженеров, отличающихся и подходом к делу, и способностями. Если у раз-
работки есть реальный главный конструктор, то около него создается группа его
соратников и единомышленников, по сути, вокруг него идет «кристаллизация» не-
формального творческого коллектива. Именно это обстоятельство позволяет ему
быть успешным. Видимо, в нашем технически усложняющемся мире по-другому
нельзя.
Мои «Записки инженера» охватывают почти пятидесятилетний период работы
предприятия, созданного Сергеем Павловичем Королёвым, и ракетно-космической
истории нашей страны. Повествование начинается, естественно, с моего появле-
ния в качестве студента в подразделении Бориса Викторовича Раушенбаха в НИИ-1
ГКАТ в 1957 году и заканчивается 2007 годом, когда я в должности первого замести-
теля генерального конструктора и руководителя центра по системам управления
РКК «Энергия» написал заявление об уходе с предприятия.
Это время оказалось временем предельно интенсивной работы на уникальном
предприятии и в коллективе, созданном легендарным главным конструктором. Не
подлежит сомнению компетентность и профессионализм сотрудников этого пред-
приятия, и тем не менее история его разработок содержит и взлеты, и падения. Об
этом - мои «Записки инженера».
Я долго размышлял о том, почему нашему С.П. Королёву удалось сделать за свою
жизнь так невероятно много. Ответ оказался лежащим на поверхности: являясь по
натуре лидером, он создал уникальный коллектив соразработчиков. Настоящий
Главный конструктор и его коллектив - две составляющие успеха.
Одним из талантов С.П. Королёва было умение создавать творческое окруже-
ние, эти люди становились потом его ближайшими помощниками. Успешная ра-
бота главного конструктора возможна, если она поддерживается на всех уровнях,
21

начиная от его заместителей и далее по всем «ступенькам» производственного про-
цесса - вплоть до рядового инженера. Известно, сколько времени уделял Королёв
своему заводу, его делам и сотрудникам, многих он знал лично.
Я проработал на предприятии С.П. Королёва более 47 лет и могу говорить о вы-
сочайшем уровне компетенции многих его работников как в конструкторском бю-
ро, так и на заводе.
Мой личный опыт разработчика позволяет судить о том, насколько важно иметь
талантливых сотрудников, без которых в принципе невозможны сложные разра-
ботки. Многие из инженеров нашего предприятия были инициативными, творче-
скими личностями, которые явно подходили под определение главного конструк-
тора своим отношением к делу и результатами своих работ. Мои записки - об этих
моих товарищах, о коллективе отделения 3 головного конструкторского бюро ко-
ролёвского предприятия и о других его сотрудниках и о том, что удалось нам сде-
лать.
При создании цифровых систем ориентации и управления движением мы по-
ставили себе высокую планку - сделать так, чтобы вновь созданное изделие при
запуске на орбиту выполняло поставленную задачу, начиная с первого полета, то
есть работало с первого раза. Это у нас получилось: все наши цифровые системы
управления - от «Союза Т» до станции «Мир», МКС и транспортных изделий для
этих космических комплексов - именно таким образом выполняли свои задачи.
Многие из моих соратников, о которых здесь написано, соответствуют пред-
ложенному мной критерию оценки настоящего главного конструктора. Выражаю
им и всем своим коллегам искреннюю благодарность за годы совместной работы
и творчества.

ЧАСТЬ 1. НАЧАЛО ПУТИ
Глава 1. РОДИТЕЛЬСКИЙ ДОМ
1.1.	Семья
Родительский дом - начало начал,
Ты в жизни моей надежный причал.
Родительский дом, пускай добрый свет
Горит в твоих окнах много лет.
Михаил Рябинин
Мой дед Степан Несторович Бранец родился в
1888 году в селе Григоровка Обуховского района
Киевской области и прожил там всю свою жизнь.
В 1914 году его призвали в русскую армию и по-
слали учиться в военно-медицинское училище в
Варшаве, которое он окончил в 1915 году, служил в
санитарной роте, попал в австрийский плен. После
окончания войны в 1919 году вернулся в Григоров-
ку и крестьянствовал, работал на сахарном заводе в
этом же селе.
У него было два
сына: Николай (мой
отец) и Иван, а так-
же две дочери от
второго брака: На-
дежда и Вера.
Бабушка (мать
отца) Анисья Алек-	Степан Несторович Бранец
сандровна жила (1888-1970), участник Первой
в соседнем селе мировой войны. Фото 1915 года
гусачевка в старой хате - мазанке (из глины и
тростника) рядом с семьей сына Ивана. Иван был
участником Великой Отечественной войны до са-
мого ее конца, служил в артиллерии. Он прожил
всю жизнь в своей деревне, был женат несколько
раз, и сейчас у меня на Украине много родствен-
Надписъ на фотографии,
присланной дедом моему отцу
в 1918 году:
«Дорогому сыну Кале
на добрую память».
Мерцдорф, Германия
ников.
Мой дед Степан Несторович был строг, имел
хороший музыкальный слух, пел на клиросе в де-
ревянной церкви села, которую расписывала его
вторая жена Любовь Александровна. Он держал
23

Григоровка, слева моя бабушка по отцу Анисья Александровна, она же на фото справа;
на лавке сидит отец с моим сыном Дмитрием, рядом Нина и Владимир Штанько -
дети сестры отца Надежды. 1962 год
пасеку, и, поскольку имел медицинское образование (военный фельдшер), к нему
ходили лечиться все соседи. Когда я учился на третьем курсе Московского физи-
ко-технического института, дед специально заехал в конце февраля к моим роди-
телям в Ярославль и затем с моей мамой приехал в Долгопрудный, он хотел меня
увидеть. Мы были в студенческом буфете общежития, дед отказался от чая, сидел,
положив на стол большие натруженные руки, смотрел на меня и молчал... Потом
встал: «Ну все... Повидались... Я пошел...» Я спросил его: «Что же ты без рукавиц хо-
дишь? Мороз, холодно же...» Он ответил: «А... это не надо...» Такая манера молчали-
вого общения - посидеть рядом и помолчать, как я потом заметил, была и у моего
отца, и у моего брата Михаила, и, естественно,
у меня.
На мой вопрос отцу: «Откуда взялась наша
фамилия?» - ответ был такой: его школьный учи-
тель объяснял ему происхождение имени от тех,
кого турки (татары) брали (утоняли) в плен, та-
ких называли «бранцами».
Потом в старославянском языке я нашел
это слово в ряду следующих слов крестьянско-
го обихода: сеянцы - это то, что сеют по весне
на поле, а бранцы - это то, что собирают с по-
ля осенью. Лермонтовская поэма «Кавказский
пленник» переводится на украинский язык как
«Кавказьскш бранець». Мой отец помнил име-
на своих дедов и прадедов: Нестор Романович,
Роман Иванович... И все же, несмотря на явно
славянское происхождение, фамилия моя очень
Мой отец Николай Степанович редкая
Бранец (22мая 1911 года -
23 февраля 1993 года).	Мои отец Родился в Григоровке, окончил
Фото 1933 года	школу и поступил в киевский техникум. В 1932
24

году на Украине был страшный голод, и отец вынужден был оставить техникум и уе-
хать в Россию. Он остановился в Ярославле, где и встретился с моей мамой Ниной
Алексеевной и Болотовыми - ее большой семьей.
Мой дед по матери Болотов
Алексей Васильевич, из мещан,
был женат на моей бабушке Ва-
ренниковой Надежде Степановне,
происхождением тоже из мещан,
из большой семьи Варенниковых.
Семьи Болотовых и Варенниковых
жили в Ростове Великом. Отец На-
дежды Варенниковой Степан Лукич
заведовал телеграфом на железной
дороге. Моя бабушка Надежда Сте-
пановна получила хорошее обра-
зование и начала работать телегра-
фисткой на станции Ростов. Теле-
граф в те поры стал неотъемлемой
частью железной дороги, как сегод-
ня сетевая компьютерная система.
Бабушка рассказывала мне, как у
нее произошла случайная встреча
с императором Николаем II. Поезд,
Мой дед по матери Алексей Васильевич Болотов
(1885-1945) а бабушка Надежда Степановна
Болотова (Варенникова) (1881-1975)-
Фотография примерно 1906 года
на котором царь путешествовал по стране, сделал остановку в Ростове. Государь
вышел прогуляться по вокзалу и случайно зашел в телеграфную комнату. Увидев де-
вушку, он поздоровался и задал какой-то вопрос. Ответ был таким необычным, что
у них завязалась беседа, по окончании которой государь попрощался и пожелал
ей успехов. Потом все допытывались, о чем они так долго беседовали, но про тему
беседы бабушка никому не рассказывала.
В 1905 году Надежда Варенникова участвовала в демонстрации с красным зна-
менем, после чего ее сослали на станцию Ермолино в Ивановской губернии под
надзор полиции. Туда же был сослан, видимо, по той же причине и Алексей Бо-
лотов, там они и поженились. Ссылку отменили (у обоих были добропорядочные
родители) и, как служащих железной дороги, направили их служить в город Ко-
тельнич Вятской губернии, где дед был заместителем начальника станции, а бабуш-
ка - телеграфисткой.
Служащие железной дороги в Российской империи имели особый статус, они
носили форму (как впоследствии и в СССР), у них была армейская дисциплина:
по приказу начальства их могли послать на службу в любое место по железной
дороге страны. Моя мама и все мои тетки родились в городе Котельниче. После
революции они возвратились в дом Степана Лукича в Ростове. В 1930 году деда
(Алексея Болотова) перевели в Кострому, а потом в Ярославль, где его семья и
обосновалась.
В семье Болотовых было шестеро детей: пять дочерей и сын. По примеру деда
его сын и зятья тоже стали железнодорожниками. Мой отец в Ярославле поступил
25

Семейство Болотовых: в центре сидят мой дед Алексей Васильевич и бабушка
Надежда Степановна, слева и справа от них сестра бабушки Мария Степановна
и брат Борис Степанович Варенниковы; стоят (слева направо) дочь Зинаида,
сестра бабушки Софья Степановна Варенникова, дочери: Мария, Зоя, Вера
и внизу Нина (моя мать) и сын Аркадий. Фотография сделана 1 августа 1927 года
Моя мама Бранец (Болотова)
Нина Алексеевна (27 января
1916 года - 12 июля 2011 года).
Фотография примерно 1935 года
на работу в паровозное депо станции Всполье,
сначала был помощником машиниста, потом
стал машинистом паровоза и проработал в этой
должности до пенсии. Он несколько раз сватал-
ся к моей маме, она не хотела выходить замуж
так рано. Вопрос решила ее мама - моя бабуш-
ка Надежда Степановна, уговорившая свою дочь.
Надежда Степановна была авторитетом в семье,
с ее мнением все считались. Меня мама родила,
когда ей было 20 лет. Тем не менее она получила
среднее техническое образование, как и все ее
сестры, а брат Аркадий окончил институт желез-
нодорожного транспорта.
В 1937 году, когда Алексей Васильевич был
начальником грузовых перевозок на станции
Всполье, один сослуживец, желавший занять его
место, написал на него донос. Деда забрали, а же-
ну и детей тут же выбросили из казенной квар-
тиры на улицу. Семья поселилась у старшей до-
26

чери, Марии Алексеевны, которая к тому времени уже вышла замуж и проживала в
хорошей квартире в соседнем доме, но другого ведомства. Спустя месяц на железной
дороге произошла авария по вине того сослуживца (который написал донос), это
было очевидно, поэтому его тут же посадили. А деда, дело которого еще не было за-
кончено, выпустили и вернули жилплощадь.
После этого события в 1938 году Алексей Васильевич (настояла Надежда Сте-
пановна) сдал свою казенную квартиру рядом со станцией и, собрав все ресурсы,
построил свой дом. Помогли дочери, особенно Зоя Алексеевна, которая работала в
это время начальником смены на производстве синтетического каучука, - работни-
ки новых производств имели тогда хорошие заработки. Собственный дом купили и
привезли из деревни, его поставили на одном из выделенных свободных участков
земли на окраине города.
В этом доме по адресу: Красноперекопский район, улица Войкова, дом 7 - по-
стоянно жили три семьи (бабушки Надежды Степановны, наша и сестры мамы -
Зинаиды Алексеевны), в нем прошло мое детство и школьная юность. В доме летом
собирались остальные мои дядюшки и тетушки, которые жили к тому времени со
своими семьями отдельно и в разных городах. Они привозили всех детей, по сути
дела, на это время дом превращался в детский сад. Всего нас, внуков Болотовых,
было 11 человек.
По утрам дед выходил на свой приусадебный участок, подметал дорожку, идущую
от входа на участок и дальше вдоль всего дома, и запевал песню: «Скажи-ка, дядя, ведь
недаром - Москва, спаленная пожаром, французу отдана!» Участок от улицы отде-
лял забор и ворота с калиткой, которую бабушка аккуратно запирала на ночь. Перед
большими передними окнами и забором был палисадник - хозяйство бабушки, где
она разводила цветы.
Дом этот мы очень любили. Передняя его часть, где жили дед Алексей Васильевич
и бабушка Надежда Степановна, выходила на улицу, здесь была большая комната в
четыре окна, обставленная резной мебелью, стояла изразцовая печь. Кроме комнаты,
в этой квартире была еще кухня с буфетом, прихожая, два чулана. В квартире деда и
бабушки останавливались все, кто к нам приезжал. Когда гостей собиралось много,
бабушка устанавливала разнарядку - кого куда поселить. В большой комнате собира-
лась вся семья, бабушка готовила угощение - пекла пироги, на столе стоял самовар
и все, что нужно к чаю. Все застолье состояло из чаепития, вино и тем более водка
исключались, строгая бабушка этого не допускала. Если же кто-то был голоден, то его
кормили на кухне. В комнате висели два больших портрета - Алексея Васильевича и
Надежды Степановны.
В этом доме мы встретили войну в июне 1941 года. Муж старшей моей тети, Ма-
рии Алексеевны, Геннадий Петрович Шилов осенью 1941 года ушел на фронт с ярос-
лавской дивизией защищать Москву, он погиб в начале 1942 года. Муж Зои Алексеев-
ны - Аркадий Александрович Михайлов, уже служивший до начала войны в Красной
армии, был летчиком и воевал на Северном фронте, он прошел всю войну.
Все слушали выступление В.М. Молотова о начале войны, сделанное 22 июня.
С фронта поступали совершенно неутешительные сообщения о продвижении не-
мецких войск. Ждали выступления И.В. Сталина, оно состоялось только 3 июля,
после чего стала понятна серьезность положения. С осени начались авиационные
27

налеты немецкой авиации и бомбежки предприятий Ярославля. Бомбили немцы и
железную дорогу, особенно два моста: через Волгу и через приток Волги - Которосль,
по которым шли поезда с Севера, Урала и из Сибири.
Авианалеты начинались в восемь часов вечера с немецкой пунктуальностью ми-
нута в минуту, продолжались два часа. Налеты отражала зенитная артиллерия, мосты
и основные предприятия удалось отстоять.
Йе-то в течение месяца после начала войны ввели карточки на продукты. На са-
мом деле выдавали только хлеб, нормы выдачи и так были небольшими, но вскоре
сделались совсем маленькими (если не ошибаюсь, по 200 г хлеба так называемым
иждивенцам, то есть неработающим, и 350 или 400 г работающим). Стало понятно,
что прожить только на карточки невозможно.
Надо сказать, что очень оперативно были выделены населению колхозные земли
для выращивания картофеля, но реально этим все начали заниматься только с весны
1942 года, Всех спасла русская деревня. Крестьяне поголовно работали в колхозах, но
имели и приусадебные участки. Надеялись они не столько на трудодни, сколько на
огороды. За счет невероятного труда выращивали все необходимое на своих участ-
ках, многие держали коров - традиционных кормилиц крестьянских семей.
Один год - оставшуюся половину 1941-го и почти до конца зимы 1942 года - мы
прожили за счет «свободного товарообмена» с деревней. Родители везли туда одежду,
утварь и все, что можно было обменять на картошку. 1942 и 1943 годы были очень
голодными, потом как-то приспособились. Больше стали сажать картошки, выращи-
вать овощей. Начали держать всякую живность: коз, кроликов, свиней, на нашей ули-
це у многих были коровы.
Помню, как в конце зимы 1944 года после прорыва блокады в Ярославль стали
прибывать эшелоны с голодавшими ленинградцами. По нашей улице брели качаю-
щиеся, немощные люди, и они шли от станции Всполье в сторону, противоположную
центру города! Потом я понял: те, кто мог идти, шли спасать свою жизнь в деревню.
Плотность деревень в нашей среднерусской полосе была довольно большая: они от-
стояли одна от другой на два-три километра, так что, идя по протоптанной в снегу
дороге, обязательно попадешь в деревню.
Уже после войны, где-то году в 1949-м, я со своей сестрой Натальей и соседскими
друзьями Юрой и Розой Куликовыми поехал летом на месяц в деревню - 40 кило-
метров в сторону Рыбинска. Могу сказать, что деревня была живая (сравниваю с на-
стоящим временем!), то есть все дома заселены, много детишек разных возрастов.
Правда, большинство взрослых жителей женщины и старики - сказалась война.
Дети в деревне получали особое, ни с чем не сравнимое трудовое воспитание -
семьи многодетные, ребенок - это будущий работник, который очень нужен. Дере-
венские полевые работы были обязательны, не выполнить их было категорически
невозможно. Нельзя не накосить сена, когда приходила пора сенокоса, так как зимой
нечем будет кормить коров; нельзя не убрать вовремя урожай, к примеру, картофе-
ля - нечего будет потом есть и так далее.
Деревня воспитывала предельно ответственное отношение к порученному делу,
учила помогать друг другу, так как крестьянские дела очень часто невозможно было
сделать в одиночку. Всегда одна семья помогала другой, потому что никакой другой
помощи просто не было и не на кого было надеяться, кроме как на соседа. Жизнь
28

крестьянина была в постоянном труде и смирении в понимании своей зависимости
от природы и окружающих людей, она была близка к Богу: без надежды на Его по-
мощь существование не представлялось.
Много позднее, собирая исторические сведения по нашей истории, индустри-
ализации и промышленности, я обратил внимание, как много одаренных людей в
технике имеют деревенское происхождение: добрая половина академиков и главных
конструкторов родом из деревни, не говоря уже об инженерах и рабочих. Кадровой
основой индустриализации страны в ЗО-е годы было крестьянство, оно же составило
основу Красной армии, включая генералитет.
Россия очень многим обязана своей деревне. То, что сегодня наша русская дерев-
ня практически прекратила свое существование, - это незатихающая душевная боль.
Какие могут быть достижения и творческие победы, когда исчезает основа русского
народа? В одном из своих последних выступлений, где как-то затрагивалась тема де-
ревни, академик Борис Евсеевич Черток, являвшийся заместителем четырех главных
конструкторов, начиная с С.П. Королёва, произнес такую фразу: «Мы уничтожили
крестьянство как класс...» Действительно, основной причиной трагедии великого го-
сударства - Советского Союза - было то, что оно не сумело накормить свой народ.
Не случайно в русских летописях образом большой беды, постигшей страну, были
заброшенные и заросшие бурьяном поля и опустевшие деревни...
Но вернемся в наш дом и военное время. Особенно запомнилось жаркое лето 1943
года: вымершая улица и затаившиеся в каждом подворье люди. Тяжесть сражений,
проходивших на фронте, все ощущали как огромную беду, которая просто висела
в воздухе и была вообще повсюду, от нее никуда нельзя было спрятаться. Символом
этой беды стал почтальон, который теперь ходил чаще. Улица, притаившись, ждала,
когда он пройдет, в какой зайдет дом. Почтальон нес в основном письма с фронта и
извещения. В извещении было написано: «Ваш муж (сын, брат) пал смертью храбрых
за свободу и независимость нашей Родины...» Если почтальон проходил мимо дома,
хозяйка облегченно крестилась. Если заходил во двор - раздавался плач и стоны...
Летом 1944 года трагически погиб мой старший двоюродный брат Валерий Ши-
лов, к которому я был очень привязан: он опекал меня и многому учил. Чтобы помочь
своей маме, оставшейся без мужа, он устроился работать подпаском у нашего пасту-
ха, выводившего каждый летний день стадо - коров и коз - со всех близлежащих
улиц. Валера в этот день очень не хотел идти в поле, но потом заставил себя и пошел.
Стадо они гоняли пастись на стрельбище на окраине города, за деревней. В середине
дня опуда раздался врыв. Как потом рассказывал пастух, Валера нашел неразорвав-
шуюся мину и взял ее в руки...
В конце марта 1945 года умер дед Алексей Васильевич Болотов.
В доме по-прежнему был центр нашей большой семьи, но содержать его стано-
вилось все труднее. Как-то в это время было не до ребячьих игр, это пришло позд-
нее, после Победы. Когда взрослые были на работе, нами командовала бабушка На-
дежда Степановна. Летом она всем давала задание на день: кому сколько набрать
травы, сколько прополоть грядок, наносить воды и т. д. На мольбы: «Можно пойти
на речку?» - следовал ответ: «Сначала дело». В число обязательных дел в конце лета
входила подготовка к школе и повторение всех предметов. Бабушка любила читать
нам басню про Стрекозу и Муравья: «Ты все пела? Это дело: так поди же, попляши!»
29

В конце дня, когда все обязанности были выполнены, наступала благословенная
свобода и мы играли в подвижные игры. Кормили нас - всю детвору с одного стола,
он был очень скромный, но всем поровну. Когда у взрослых появлялся свободный
день, нас возили в город, на липовый бульвар, идущий от Театра им. Волкова к Волге,
и на набережную, угощали мороженым. Казалось, что ничего вкуснее нет! Это время
мы все вспоминаем как очень счастливое и до сих пор чувствуем себя родными, по-
тому что было такое детство, когда мы были вместе... К сожалению, у наших детей,
выросших в разных городах и мало знающих друг друга, уже нет такого чувства род-
ства, которое было у нас, братьев и сестер большой семьи Болотовых.
Бабушка крестила меня в феврале 1943 года в Николо-Федоровской церкви, по-
тому что тогда это стало разрешено. Я хорошо помню весь обряд, мне уже было семь
лет. В сентябре этого же года я пошел в школу.
Наш дом был в Красноперекопском районе Ярославля. Центр этого района образо-
вывал большой ткацкий комбинат купца Корзинкина, построенный в начале XX века
и названный в советское время «Красным Перекопом». Как было принято в то время в
России, купец построил не только здания фабрики, склады и прочие производствен-
ные помещения, но и восемь больших корпусов для проживания рабочих и техниче-
ских работников, клуб для рабочих, Никольскую церковь и часовню на центральной
площади, школу, несколько больниц и магазин, который все называли «лабаз». Больни-
цы и магазин до сей поры выполняют свое назначение, равно как школа и Дом куль-
туры. В советское время клубу дали имя Сталина, а школа стала школой № 40 имени
Ленина. От дома до школы и клуба было два километра. Я учился в мужской, а девоч-
ки - в другой школе, примерно на километр дальше, в парке, получившем название
«XVI партсъезда», где стояла Петропавловская церковь, напоминавшая Петропавлов-
ский собор Ленинграда. В этой церкви сделали кинотеатр. В парке был большой пруд,
на краю парка, рядом с железной дорогой, находился наш районный стадион.
Мой брат Михаил Николаевич
Бранец (21.11.1942-11.03.1981)
Летом 1947 года отцу дали недельный отпуск
и вместе со мной он поехал на свою родину на
Украину, в Григоровку. Всю дорогу я простоял у
окна вагона - везде были следы большой вой-
ны: разбитые танки, разрушенные станцион-
ные дома... Киев тоже лежал в руинах, однако от
вокзала до конца Крещатика к Владимирскому
спуску по расчищенной улице уже ходил только
что пущенный троллейбус. Григоровка была на
месте, и цел был дедов дом и все его обитатели.
Моих теток Веру и Надю, как и другую молодежь
села, насильно угоняли в Германию для сельско-
хозяйственных работ, угоняли два или три раза,
так как первый раз они сбежали по дороге: разо-
брали пол товарного вагона, в котором их везли
в Германию, и добрались до дома. Но потом их
еще раз забрали, в конечном итоге они верну-
лись уже в 45-м году, когда наша армия пришла в
Германию. Вернулся из армии и брат моего отца

Иван, все братья и сестры отца женились и вышли замуж, и сегодня большее коли-
чество моих родичей там - на Украине.
Мой отец всю жизнь проработал машинистом паровоза на станции Всполье
(теперь это Ярославль Главный), хотя к концу своей работы окончил профессио-
нальные курсы машиниста тепловоза. У меня был родной брат Михаил, родивший-
ся 21 ноября 1942 года, мама после его рождения ушла с работы, посвятив себя
нашему воспитанию. Только когда мы выросли и брат стал учиться в институте
(Ярославском технологическом), она пошла работать на шинный завод нашего
города, где и проработала до пенсии.
Ярославская моя родня состояла из сестер моей бабушки Надежды Степановны:
Софьи, Марии, живших в этом городе, и брата Бориса, проживавшего в родитель-
ском доме в Ростове.
Муж моей тети - Зои Алексеевны Болотовой - Аркадий Михайлов после оконча-
ния войны был направлен в Корею, служил на Южном Сахалине, на Дальнем Вос-
токе, а потом в разных городах центральной России и ушел из армии в чине полков-
ника, имея много наград. Ушел по собственному желанию - в знак протеста, когда по
указанию Н.С. Хрущёва начали резать автогеном военные транспортные самолеты в
авиационном полку города Иваново, где он тогда проходил службу. Его семья так и
живет в этом городе, там у меня двоюродный брат Евгений и сестра Вера.
Другая моя тетя - Вера Алексеевна Болотова с мужем Дмитрием Сеземовым после
окончания Ярославского технологического института еще до войны уехала в Казань
на новое производство синтетического каучука, и там они и остались на всю жизнь.
В ее семье было два сына - мои двоюродные братья Аркадий и Алексей.
Мой дядя Аркадий Алексеевич Болотов служил на железной дороге в разных горо-
дах и осел в Перми (последнее место работы - начальник депо станции Пермь-2), где
и сейчас проживают мой двоюродный брат Александр и две сестры - Ольга и Елена.
Моя тетя Мария Алексеевна жила последнее время со своей дочерью Риммой и
внучкой Любашей в Ярославле, рядом со станцией Всполье. Зинаида Алексеевна с му-
жем Владимиром Николаевичем Дормидонтовым и двумя моими сестрами, Натальей
и Надеждой, жила в дедовом доме вместе с нами и бабушкой. Владимир Николаевич
работал всю жизнь в управлении Северной железной дороги.
Моя мама и ее сестра, тетя Зина, потом стали владельцами дома, через несколько
лет после войны бабушка передала им свою квартиру. Под старость содержать дом: за-
готавливать дрова, отапливать, носить воду (водопровода не было) - нашим родите-
лям становилось все труднее. Выросшие дети по месту работы вступили в жилищные
кооперативы, и семьи переехали в дома с удобствами.
Мы потом вспоминали с мамой, что прожили в этом доме 39 лет - счастливое,
несмотря на все трудности, время, когда все были живы, и дом как бы хранил нас.
1.2.	Школа № 40 имени В.И. Ленина города Ярославля
Система среднего образования в нашей стране, на мой взгляд, была очень раци-
ональной, и она состояла из трех этапов обучения: начальное образование - четыре
года, где учили в основном читать, писать и считать. Затем можно было идти в школу
рабочей молодежи или продолжить обучение в школе. Три последующих года в школе
31

давали учащемуся неполное среднее образование, после получения которого было
тоже два пути: поступить в техникум и получить среднее техническое образование
или окончить десятилетку. Те, кто шли на полное среднее образование, готовились к
поступлению в институт. Такой последовательный отбор приводил к тому, что в школе
был, как правило, один десятый класс, тогда как начальных классов было несколько.
Но самое главное, такой подход создавал необходимые условия для формирования
высокого уровня обучения и подготовки. Безусловно, многое зависело от уровня пре-
подавателей, но здесь наше государство было на высоте: все крупные города, особен-
но областные центры, обязательно имели педагогические и медицинские институты.
Уровень подготовки школьников действительно был довольно высокий, к при-
меру, в неполной средней школе мы изучали много предметов, впоследствии ис-
ключенных из программы для упрощения школьного курса. У нас были уроки ло-
гики и психологии, биологии, зоологии и растениеводства, истории и географии
в дополнение к основным предметам: русскому языку и литературе, математике
(в классической схеме арифметика, алгебра, геометрия), физике, химии, иностран-
ному языку. Начиная с пятого класса, каждую весну сдавали экзамены, схема про-
стая: письменные и устные экзамены. На устном - задачи или вопросы. Тащишь би-
лет - и тут же отвечаешь экзаменационной комиссии, которая задает дополнитель-
ные вопросы, объявляет и выставляет оценку. Билеты и вопросы никто не прятал,
они публиковались в школьной программе.
На приведенной фотографии нашего первого класса - 35 учеников, имена мно-
гих из них я уже забыл, но помню тех, с кем сложились дружеские отношения.
Школа №40 г. Ярославль, 1943 год, первый класс.
В центре справа наш классный руководитель Антонина Васильевна Степанова
и левее - директор школы -Наталья Леонидовна (фамилию не помню).
В третьем ряду крайний слева - Гера Миронов,
предпоследний -я, рядом выше (второй справа) - ЛешаРумянцев.
В третьем ряду, слева от Натальи Леонидовны - Владимир Свистунов
32

Первыми из таких товарищей были Гера Миронов и Леша Румянцев (они есть на
этой фотографии).
Леша был невысокого роста, крепыш. Он жил в бараках на второй линии, недале-
ко от которой находился и мой дом. Мы встречались на этой второй линии, рядом с
новой резервной железной дорогой.
Дорогу проложили за один месяц в начале войны. Немцы бомбили мосты через
Волгу и Которосль, и срочно были сделаны резервные ветки для сохранения железно-
дорожного сообщения с Москвой - через Ярославль была связь с Уралом и Сибирью.
Вдоль этой дороги мы и ходили в школу каждый день, вместе было и интереснее, и
безопаснее. На углу, где мы встречались, стоял дом Вовы Свистунова, тоже ученика
нашего класса, и он, как правило, к нам присоединялся. В мальчишеских стычках
верх брал Леша Румянцев - решительный и никого не боящийся наш товарищ, он
всегда был за справедливость и не любил прохиндеев и нахалов. В словесных пере-
палках сначала выяснялось, откуда человек и кто за ним стоит, в этом смысле у Леши
все было как надо: бараки, где он жил, имели славу самых бедняцких и потому отча-
янных мест, а кроме того, у него был двоюродный старший брат, хорошо известный
парень в районе. Отец Леши погиб в первый год войны, мать, сестренка и Леша юти-
лись в небольшой комнатке с одним окном. Жили они очень трудно. Мать работала
на комбинате «Красный Перекоп», иногда она давала Леше талон на обед. Столовая
была устроена в Никольском храме (закрытом в 31-м году).
По дороге в школу и домой мы обсуждали все вопросы жизни, войны и другие
проблемы. О своих планах на жизнь Леша говорил очень рассудительно: «Получаю
начальное образование и иду в школу рабочей молодежи. Был бы у меня жив отец - я
бы стал дальше учиться, а так не получается. Пойду учиться на токаря, и надо рабо-
тать, иначе нам не выжить».
Наша школа стояла на центральной площади района. На небольшой улице, иду-
щей от площади к комбинату, находился Дом пионеров. Это был старый одноэтаж-
ный деревянный дом. Здесь мы проводили много времени в различных кружках, осо-
бенно в авиамодельном, где строили модели планеров различных типов. От этого
же кружка участвовали в соревнованиях, проводимых на летном поле авиаклуба в
деревне Кормилицыно.
Улицу, где был Дом пионеров, назовут потом улицей Валентины Терешковой. Ва-
лентина была родом из деревни в Тутаевском районе, к концу войны ее мать с детьми
переехала и стала работать ткачихой на комбинате «Красный Перекоп». Так что Ва-
лентина Терешкова была нашей сверстницей, как ни странно, мы познакомились с
ней много лет спустя в НПО «Энергия», где я работал.
В начале обучения в нашем классе было 35 учащихся, и таких классов было три,
к концу обучения остался один 10 «А» класс численностью около 20 человек, ребята
собрались очень сильные: по окончании школы было четыре медалиста. Мы учились
по классическим учебникам по математике и физике, читали дополнительную лите-
ратуру, которая издавалась и была доступна.
Позднее, в брежневское время, было введено всеобщее среднее образование, в ре-
зультате уровень подготовки и, соответственно, требований к знаниям сильно сни-
зился, так как всем надо было вручать аттестаты о получении среднего образования.
Реформы образования последнего времени вообще не выдерживают никакой крити-
33

ки (знаю, занимался со своими внучками), новые учебники можно демонстрировать
всему миру в качестве примера, как не надо учить ребят.
В школе № 40 был сильный учительский коллектив. Наш классный руководитель
Антонина Васильевна Степанова преподавала историю. В четвертом классе она рас-
сказывала нам историю античного мира (Греция и Рим), дала какое-то представ-
ление о мифах, богах, о культуре той эпохи: философии, литературе, архитектуре.
С большой благодарностью вспоминаю нашего учителя математики Елизавету Ива-
новну Лукьянову - очень требовательного преподавателя, учившего нас четкому вы-
ражению своих мыслей, особенно при построении доказательств; учителя физики
Марию Ивановну Якунину, проводившую на уроках физические опыты, да и всех
других учителей, с которыми всегда было интересно. Преподаватель по военной и
физической подготовке был участником войны, он же вел у нас черчение, к сожале-
нию, не могу вспомнить его имя. Мы называли его «штурман» и относились к нему с
большим уважением, его уроки и задания выполняли всегда четко. Нашу школу ста-
вили первой на майских и октябрьских демонстрациях.
В школе я учился легко, особенно по математике, физике, химии, где есть логи-
ческая основа для построения суждений. Не могу сказать, что были серьезные про-
блемы с русским языком. Не было их и с литературой, хотя изучаемый нами предмет
с позиций социалистического реализма, с одной стороны, представлялся упрощен-
ным и предельно рациональным, а с другой - шаблоны положительных героев, в
которые втискивали потерянных персонажей произведений, к примеру, А.М. Горь-
кого, в отличие от порицаемых богатых промышленников вызывали недоумение.
Осознание духовного богатства нашей литературы пришло намного позже, вместе с
пониманием русской архитектуры, изобразительного искусства и музыки.
Наш класс оканчивал школу в 1953 году. В марте этого года умер И.В. Сталин, че-
ловек, построивший наше государство - СССР. Мы все были убежденными патрио-
тами своей родины, верившими в светлое будущее нашей страны, считавшими наш
общественный строй самым справедливым в мире. Могу предположить, что все мы,
ученики 10 «А» класса, всю жизнь хранили в глубине души такое убеждение, но что
точно было у каждого - это большая благодарность нашим школьным учителям, за-
ложившим в нас основу мироощущения справедливости и приоритета нравствен-
ных идеалов.
Четвертый класс, школьные
друзья - Герман Миронов
и Владимир Бранец.
Фотография 1948 года
Вопроса о том, что делать дальше, у нас как бы
и не было: мы должны были идти на самый труд-
ный и ответственный фронт народного хозяй-
ства, где наши способности могли бы принести
больше пользы нашей Родине.
Газета «Комсомольская правда» в конце мая
опубликовала сведения об основных высших
учебных заведениях страны - «Куда пойти учить-
ся». Стало понятно, что самый трудный инсти-
тут - физико-технический в Москве. Вместе с мо-
им школьным другом с первого класса Германом
Мироновым мы решили поступать туда и поеха-
ли в Москву.
34

1.3.	Московский физико-технический институт
Физико-технический институт был образован одним из указов И.В. Сталина в
1946 году как физико-технический факультет МГУ. В это время постановлениями Со-
вета министров СССР был создан ряд отраслей промышленности по разработке но-
вейших вооружений, включая атомную, ракетную, радиоэлектронную и другие. Выс-
шее образование стояло в ряду важнейших государственных задач. Подготовке высо-
коквалифицированных научных кадров, которые были бы способны решать новые
технологические задачи, придавалось большое значение, о необходимости уделять
этому вопросу особое внимание говорилось в письмах выдающихся ученых (ПЛ. Ка-
пицы, С А. Христиановича и ряда других), направленных руководству страны.
После реорганизации 1951 года физико-технический факультет был выделен из
структуры МГУ в отдельный институт, располагался он, как и физико-технический фа-
культет, в подмосковном поселке, а затем городе Долгопрудном в 15 километрах от Мо-
сквы по Савеловской железной дороге.
Летом 1953 года приемная комиссия Московского физико-технического инсти-
тута находилась в здании Московского энергетического института на Красноказар-
менной улице, институт еще не имел возможности организовать приемные экзаме-
ны у себя.
Оказалось, что нам, несмотря на медали, предстоит сдать все экзамены (письмен-
ные и устные) по математике, физике и пройти собеседование. Итак, мы начали сда-
вать экзамены - Герман Миронов, присоединившийся к нам двумя днями позднее
однокашник (тоже отличник) Павел Бараев и я. Экзамены мы сдали, но Герман за-
спорил по какому-то вопросу с экзаменатором, и тот поставил ему оценку «хорошо»
по математике. Герман обиделся, забрал документы, не пошел на собеседование и
уехал поступать без экзаменов (как медалист) в Ярославский технологический ин-
РекторыМФТИ (справа налево, в скобках указаны годы, когда они
были ректорами института): академик Сергей Алексеевич
Христианович (1946-1952), академик Олег Михайлович Белоцерковский
(1962-1987), генерал Иван Федорович Петров (1952-1962),
член-корреспондент Академии наукН.В. Карлов (1987-1997)
35

статут. Павла Бараева и меня после собеседования зачислили студентами первого
курса аэромеханического факультета МФТИ.
Скажу сразу же, что Герман Миронов окончил с отличием Ярославский технологи-
ческий институт, стал известным ученым-химиком, доктором технических наук, про-
фессором, отмеченным рядом наград и дипломов. Он двадцать пять лет был ректором
института, превратившегося потом в технологический университет, и одним из видных
деятелей города Ярославля.
Нас, поступивших в институт, поселили в Долгопрудном, в аудиторном корпусе,
который временно использовался как общежитие. В нем же размещались и препо-
даватели, еще не имевшие жилья. Через год строители сдали первый корпус обще-
жития. Институт расширялся, и увеличивалось число принимаемых студентов.
Для нас начался трудный период обучения. Занятия состояли из обязательных
лекций для всего курса, читаемых в актовом зале известными учеными. Математи-
ческий анализ (а кроме того, аналитическую механику) читал Феликс Рувимович
Гантмахер, физику - Габриэль Семенович Горелик - все видные ученые, имевшие
свои научные труды. Помимо лекций, были семинарские занятия в аудиториях с
преподавателями по различным темам и лабораторные работы в специальных по-
мещениях, оборудованных различного рода исследовательской и измерительной
техникой, которая была современной и позволяла получить хорошие навыки про-
ведения экспериментальных работ. Учебная нагрузка оказалась достаточно высо-
кой, она доходила до 56 часов в неделю, которая была шестидневной при одном
выходном (в то время такой же была и рабочая неделя на предприятиях). К тому же
приходилось изыскивать время для выполнения домашних заданий, чтения учебни-
ков и самостоятельной работы.
Такой темп работ создавал известный стресс, когда не хватало времени для осоз-
нания изучаемого материала и многие моменты приходилось просто запоминать,
что плохо способствовало обучению и делало его трудным. По себе могу сказать, что
материал я начинал сносно понимать только после сдачи экзаменов, когда наступала
некоторая разрядка и мысли приходили в определенный порядок. Общее впечатле-
ние о первых трех годах пребывания в институте - какой-то тяжелый, совершенно
беспросветный период жизни, где был только труд обучения и ничего больше.
Ситуацию «исправляли» наши преподаватели, некоторые из которых были моло-
ды, имели вид студентов, а не профессоров, и общение с ними проходило в демокра-
тичной форме. В нашей группе с номером специальности 633 было 15 человек, сре-
ди которых только одна девушка, вообще в институте училось очень мало девушек.
С преподавателем семинарских занятий по математике Феликсом Владимировичем
Широковым у нашей группы сложились неформальные добрые отношения, сохра-
нившиеся на длительное время после института, его семинары были всегда интерес-
ными.
Как-то раз после окончания семинарского занятия Феликс Владимирович дал
мне билет на концерт камерного оркестра в Малый зал Московской консерватории.
Отказаться было невозможно, но для такого провинциала, как я, это был первый вы-
ход в московский мир культурной жизни, доставивший мне больше смущения, чем
удовольствия. И все же, несмотря на почти абсолютную нехватку времени, контакты
с этим московским миром продолжались.
36

Из студентов-москвичей самым открытым и доброжелательным был Андрей Бер-
лянд, коренной москвич. Жил он в самом центре - на Гоголевском бульваре, у стан-
ции метро «Дворец Советов» (ныне «Кропоткинская»), в большом конструктивист-
ском доме, приписываемом архитектору Корбюзье. Иногда Андрей приглашал нас к
себе домой. Их двухкомнатная квартира находилась на двух уровнях: внизу комната
побольше, в конце которой была кухня; из этой комнаты шла лестница на второй
этаж в малую комнату. В середине комнаты стоял стол, и в кресле перед ним любил
сидеть его отец - Тобиас Владимирович, интеллигентный и интересный собеседник.
Слушать и беседовать с ним было невероятно увлекательно, он с таким мягким юмо-
ром рассказывал про разные события московской жизни: где и какие интересные по-
становки в театрах, какие выставки и кто что выставляет, какие проходят гастроли и
концерты. Любая упоминаемая тема подхватывалась, некоторые комментарии были
довольно критическими.
Таких встреч в гостях у Андрея с его отцом было у меня всего две, но они мне за-
помнились как некий идеал, именно так я сейчас представляю себе старую москов-
скую интеллигенцию. Андрей был почитателем Джека Лондона, Хемингуэя и Ремарка,
романтик, любитель туристических походов, альпинист. Не заразиться от него всем
этим было невозможно. С его подачи после четвертого курса я оказался в альплагере
«Ала-Арча» в Заилийском Алатау, недалеко от города Фрунзе. Тогда я впервые проехал
на поезде нашу Среднюю Азию, Аральское море с разливами Сыр-Дарьи и ту станцию,
которую я узнал через несколько лет как Тюратам, где находился знаменитый полигон.
Незабываемы альпинистские походы и восхождения, мы даже поднялись на вершину
с именем Бокс выше 5000 метров. ’
После института мне не один раз приходилось бывать в горах - увлекался горны-
ми лыжами, и я всегда поражался, что одни горы оказывались совершенно непохожи-
ми на другие, - настолько богат мир, в котором мы живем. Вспоминается и зимний
лыжный поход по Приполярному Уралу, в который мы ходили с Андреем. Чем-то Ан-
дрей привлекал к себе, у него было много друзей из наших сокурсников, в том числе
Феликс Гантмахер - сын известного математика, читавшего нам лекции; Феликс Чер-
ноусько и еще несколько очень неординарных личностей. После того как мы стали
работать, встречались все реже и реже, в основном по какому-то случаю, и каждый
раз мне хотелось остаться с Андреем и поговорить о чем-то очень важном. На по-
следней встрече я как бы стал с ним догова-
риваться о такой встрече, было это уже по-
сле 2000 года, и Андрей с мягкой улыбкой
обронил: «Смотри не опоздай». Я как-то не
обратил внимания на эту фразу, но через
полтора месяца Андрей ушел из жизни. Он,
оказывается, знал, что у него лейкоз.
Сейчас, когда я пишу эти записки, в
живых из нашей группы осталось семе-
ро. Про каждого я бы мог рассказать свою
историю. Мы обязательно раз в году встре-
чаемся - просто так посидеть рядом друг с
другом, выпить по рюмке и за добрую па-
Первый курс на Физтехе, 1954 год.
Вместе с Вячеславом Вериго -
моим неизменным институтским
товарищем
37

мять однокашников, и за здоровье присутствующих. Поводом для таких встреч стала
первая наша потеря - годовщина гибели в автокатастрофе Юры Дьяконова.
Рано ушел из жизни и мой добрый товарищ Слава Вериго, один из способ-
нейших наших сокурсников, за глубокую эрудицию многие называли его ходячей
энциклопедией. Наши пути после первого года работы разошлись: я с подразделе-
нием Б.В. Раушенбаха перешел в ОКБ-1 в Подлипки, а он поступил в аспирантуру
МФТИ.
Через несколько лет он вернулся в космическую отрасль и успешно работал с
Олегом Георгиевичем Газенко в Институте медико-биологических проблем, был на-
чальником вычислительного центра института и разрабатывал программные ком-
плексы, позволяющие прогнозировать показатели здоровья человека.
Сегодня, подводя итоги, могу сказать, что все мои однокашники стали весьма ав-
торитетными специалистами в области авиационно-космической науки и техники.
У всех у нас нет каких-либо высоких званий и наград, но мы честно и очень плодот-
ворно работали на предприятиях и в институтах военно-промышленного комплек-
са, куда пришли после окончания института.
Приведенная фотография нашей группы сделана в день окончания института в
1959 году.
Группа № 633 АМФ МФТИ, выпуск 1959 года. Сидят (слева направо): Юрий Николаевич
Дьяконов, Лев Степанович Безгин, Станислав Викторович Ченцов, Светлана Дмитриевна
Бурцева, Анри Владимирович Нэй, Михаил Васильевич Прочухаев, Анатолий Петрович
Кадетов; стоят: Лев Иванович Семерняк, Виталий Владимирович Кислых,
Алексей Борисович Бабицкий, Владимир Николаевич Бранец, Александр Николаевич Крайко,
Вячеслав Вячеславович Вериго, Андрей Тобиасович Берлянд, Анатолий Донатович Рекин
38

Единственная девушка в нашей группе - Светлана Бурцева стала моей женой. Мы
расписались в декабре 1958 года. Через год у нас родился сын Дмитрий.
Моя семейная жизнь сложилась непросто... Моей второй женой была Тамара
Ильина, выпускница МИФИ - специалист по разработке программного обеспече-
ния, о ней написано в этой книге. В 1978 году у нас родилась дочь Лариса.
Дмитрий и Лариса тоже окончили МФТИ - факультет управления и прикладной
математики (ФУПМ), Дмитрий - в 1983 году, а Лариса - в 2001-м. Они стали хороши-
ми специалистами по вычислительным методам в газовой динамике.
Третьей моей женой в 1985 году стала инженер предприятия, на котором я рабо-
тал, Наталья Николаевна Бранец (Шустикова).
Но вернемся к обучению в институте. Помимо обязательных лекций можно было
послушать лекции выдающихся ученых: ЛД. Ландау, СА. Христиановича, МА. Лав-
рентьева. Правда, для начальных курсов это было нереально ввиду большой загрузки
и недостаточности еще нашего образования, чтобы хорошо понимать эти лекции.
За первые три года мы должны были получить классическое университетское обра-
зование по математике и физике, кроме того, был ряд курсов, свойственных техни-
ческому вузу (химия, черчение и т. п.).
Много позднее обучение на Физтехе стало шестилетним, потом было введено
разделение на бакалавриат и магистратуру, и это правильно, что на классическое
высшее образование отводится не три, а четыре года. Тем не менее и в то наше время
последние два года (как бы магистратура) обучение проходило в основном на базо-
вых предприятиях, стресс первых трех лет исчезал.
По нашей специальности - газо- и термодинамике - таких базовых предпри-
ятий было два: НИИ-1 в Лихоборах и ЦИАМ на Авиамоторной. НИИ-1 считался ос-
новным научным центром по ракетным двигателям, здесь мы слушали лекции по
термодинамике ракетных двигателей, горению, сверхзвуковому истечению газов и
т. п. Лекции читали руководители направлений (лабораторий) института: А.П. Ва-
ничев, В.М. Иевлев, Е.С. Щетинков, Г.И. Петров, В.С. Авдуевский, Б.В. Раушенбах -
известные ученые и академики. В ЦИАМе была та же тематика, но в приложении
к самолетным турбореактивным двигателям: расчет обтекания лопаток компрессо-
ров и турбин. Лекции по газовой динамике читал Г.Г. Чёрный, и они произвели на
нас большое впечатление стройностью и строгостью изложения. Кроме того, были
лекции АА. Локштовского, Г.Р. Кинасошвили и других преподавателей по расчетам
обтекания лопаток турбин и компрессоров турбореактивных двигателей. Надо ска-
зать, что в то время цифровой вычислительной техники еще не было, для расчетов
мы пользовались логарифмической линейкой, умудряясь достигать точности вы-
числений до одной тысячной.
Первая вычислительная машина появилась в институте академика Дородницына
на улице Вавилова в самом конце нашего обучения, так что институт мы окончили,
обладая способностью проводить вычисления только с помощью упомянутой лога-
рифмической линейки и механических арифмометров производства ГДР («рейнме-
талл»).
На последнем курсе института каждый из нас уже выбрал направление своей ди-
пломной работы, то есть лабораторию и ее руководителя для дальнейшего прохож-
дения так называемой преддипломной практики.

Практику мы проходили на базовых предприятиях, в тех коллективах, где нам
предстояло потом начать свою трудовую деятельность. Дипломную работу выпол-
няли там же. Так по замыслу отцов-основателей мы постепенно переходили от обу-
чения в институте к работе на предприятиях военно-промышленного комплекса.
Фотография 2006 года. Выпускники Физтеха (в скобках - год окончания
института) слева направо: Юрий Михаилович Батурин (1975),
Владимир Николаевич Бранец (1959), Александр Александрович
Серебров (1967), Александр Юрьевич Калери (1979)
Физико-технический институт для каждого из нас является одной из осей базо-
вой системы координат, в которых выстраивалась вся жизнь.
В заключение этой главы привожу фотографию с моего 70-летнего юбилея, где я
с группой физтеховских выпускников, ставших космонавтами - Героями Советского
Союза, Героями России. Все мы посвятили себя делу освоения космоса.

Глава 2. ФИЗТЕХОВСКОЕ БАЗОВОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ НИИ-1
И ОТДЕЛ 27 Б.В. РАУШЕНБАХА В ОКБ-1
В НИИ-1 были собраны основные научные кадры страны по исследованию газо-
динамических процессов в ракетных двигателях. Это были проблемы горения, ис-
течения газов, в том числе сверхзвукового истечения из различных форм выходных
сопел, исследовалось сверхзвуковое обтекание входных диффузоров, передних кро-
мок входных сопел. Помимо ракетных двигателей здесь занимались прямоточными
реактивными двигателями и другими работами по тематике реактивных двигателей
и их систем.
Институт имел богатую экспериментальную базу. По каждой теме, возглавляе-
мой известным ученым, были экспериментальные установки. Если ты попадаешь в
институт (или находишься рядом с ним), то тебя оглушают звуки различной мощ-
ности от истечения газов из различных сопел, кругом что-то свистит, шипит, гудит
и, наконец, просто оглушительно ревет - это идут обычные экспериментальные
работы. У каждой такой установки был свой автор, в случае успеха у него появля-
лись ученики, которые собирались продолжить или усовершенствовать экспери-
мент. Так создавалась основа исследований.
Предприятие находилось в Москве, выброс
продуктов горения и истечения производился
прямо в атмосферу, и жители соседних домов
жаловались, что занавески на окнах при откры-
той форточке через некоторое время рассыпа-
лись в труху, - в то время главным было решить
основную задачу. На остальные аспекты жизни
внимания обращали мало, значительно позже
все «вредные» установки были вынесены в заго-
родные филиалы.
Я попал в подразделение Бориса Викторови-
ча Раушенбаха вполне осознанно и по своему
желанию. Мне и моим институтским друзьям
Вячеславу Вериго и Герману Данкову понрави-
лись лекции, которые читал Борис Викторо-
вич, - некоторые разделы газовой динамики в
Борис Викторович Раушенбах -
д. т. н., профессор, замначальника
отдела в НИИ-1, лауреат
Ленинской премии (КА Е-2)
41

условиях выделения энергии в среде (то есть горения). Рассказывал он интересно,
увлеченно и рассматривал газовые процессы с привлечением вопросов их устой-
чивости.
Раушенбах был уже доктором технических наук, имел капитальный научный
труд - монографию «Вибрационное горение». Он являлся заместителем Константи-
на Павловича Осминина - начальника отдела, занимавшегося разработкой сверх-
звуковой крылатой ракеты дальнего действия «Буря». Весь НИИ-1 сопровождал эту
разработку, которую вело КБ-301 под руководством знаменитого авиаконструктора
Семена Михайловича Лавочкина (впоследствии НПО им. Лавочкина). Основной
проблемой этой работы было создание прямоточного воздушно-реактивного дви-
гателя, чем и занимался отдел К.П. Осминина. В 1957 году мы втроем попали в этот
отдел, темы наших дипломных работ были выбраны разными из тематики отдела.
У Бориса Викторовича в отдельной комнате сидели несколько человек, которым
БВ - так его все называли - ставил новые задачи по поиску путей создания систе-
мы управления ориентацией искусственных спутников Земли. Такие специалисты,
как Александр Михайлович Люксембург и Татьяна Аркадьевна Червякова - выпуск-
ники МАИ, самые старшие из группы, занимались спуском возвращаемого аппарата
и управлением при его полете в атмосфере; Юрий Алексеевич Ермилов - анализом
инфракрасного излучения Земли, а Евгений Николаевич Токарь - проектированием
трехосной ориентации спутника по вертикали и построением безрасходной систе-
мы стабилизации. Юрий Ермилов и Евгений Токарь были выпускниками Физтеха,
один на год, второй на два старше нас.
К 1958 году Е.Н. Токарь уже написал отчет, где показал, что для задач угловой
стабилизации твердого тела рациональнее использовать инерционные маховики
Евгений Николаевич Токарь -
инженер в подразделении БВ,
руководитель моего дипломного
проекта, главный теоретик
и автор систем ориентации
и управления движением
КА «Восток», «Зенит», «Молния»
вместо малых реактивных двигателей ориента-
ции, когда идет расходование топлива. Он ра-
ботал над задачей построения ориентации по
курсу при наличии датчика вертикали Земли.
Задачу эту он решил, предложив использовать
трехстепенной свободный гироскоп с опре-
деленного рода корректированием простран-
ственного положения оси гироскопа в зависи-
мости от углов крена космического аппарата,
ориентируемого по местной вертикали. При-
бор такого типа Евгений Николаевич назвал
«гироорбитой».
Юрий Алексеевич Ермилов провел иссле-
дование излучения Земли в космос, исходя из
известных распределений температур поверх-
ности Земли. Он показал, что в инфракрасной
области спектра граница Земля - космос имеет
вид кривой (переход от нулевого излучения кос-
моса к излучению Земли) с градиентом, слабо
зависящим от освещенности Земли Солнцем,
другими словами, определился принцип по-
42

строения оптического прибора для измерения направления на Землю вне зависи-
мости от дня и ночи.
Как я понимаю, эти задачи были поставлены перед авторами Борисом Викторови-
чем. Двумя годами позже, когда Раушенбах будет руководителем отдела ориентации
в знаменитом ОКБ-1 С.П. Королёва, эти наработки позволят ему четко сформули-
ровать техническое задание и заказ предприятиям гироскопической и оптической
промышленности: какого рода датчики ориентации нужно делать, какие принципы
должны быть заложены в построение датчика инфракрасной вертикали и каким дол-
жен быть гироприбор ориентации по курсу.
С середины 1957 года, когда мы уже попали на базовую кафедру и должны были
еженедельно ее посещать, в отдел К.П. Осминина к БВ набирали молодых, но имев-
ших опыт специалистов по транзисторной электронике и вообще толковых инже-
неров. Специалисты по разного рода реактивным двигателям в институте были. Как
потом рассказывал Борис Викторович, он в это время понял, что появляется новое
направление, которого раньше не было: задача ориентации аппарата, находящегося
в полете в космическом пространстве. Решенных задач управления стабилизацией
ракет, управления движением и т. п. было тогда достаточно много, так как ракетная
наука и техника стремительно развивались, то есть существовала уже какая-то науч-
ная, промышленная и приборная база.
Борис Викторович был хорошо знаком с Сергеем Павловичем Королёвым со
времен занятия планеризмом в первой половине 30-х годов, а с 1937 года БВ рабо-
тал в отделе Королёва в знаменитом РНИИ (предшественник НИИ-1). Известно, что
БВ начал работать по тематике ориентации космических аппаратов в контакте с
ОКБ-1 С.П. Королёва с 1955 года.
Раушенбах решил «войти» в тему ориентации не как исследователь, а как разра-
ботчик систем такого рода. Для этого, конечно же, требовалась команда опытных
специалистов, чтобы серьезно включиться в такую сугубо «техническую» работу.
В одиночку можно было лишь исследовать теоретические вопросы и писать научные
статьи. Борис Викторович решил «ввязаться в сражение» и уже в его процессе создать
такую команду.
Раушенбах рассказывал потом, как он пошел к научному руководителю
НИИ-1 - Мстиславу Всеволодовичу Келдышу, с которым у него были хорошие
отношения, и он поддержал БВ в его намерениях. С помощью Келдыша в пла-
ны предприятия включили НИР по моделированию процессов управления при
ориентации. Для этого НИР в мастерских НИИ по заказу подразделения БВ были
изготовлены детали натурных одностепенных стендов - платформ, подвешен-
ных на струне. Начали делать материальную часть: баллоны для сжатого воздуха,
всякого рода редукторы и клапаны, хорошо знакомые этому предприятию и его
производству. В трехэтажном старом здании, где находился отдел кадров НИИ, в
высоком лестничном пролете старинного дома установили этот одностепенной
стенд, на нем начали размещать исполнительные органы в виде клапанов и газо-
вых сопел, рабочим телом служил сжатый воздух. Система баллонов, редукторов,
трубопроводов и клапанов образовывала контур управления совместно с элек-
тронным прибором - функциональным преобразователем и угловым датчиком
ориентации.
43

В итоге стенд посетила делегация из ОКБ-1, осмотревшая новые разработки и
давшая положительное заключение. Об этом можно прочитать в книге Б.Е. Чер-
тока «Ракеты и люди». Спустя несколько лет Борис Викторович рассказывал, что
все это было похоже на авантюру, ведь, если бы какой-либо мало-мальски сведу-
щий министерский чиновник проинспектировал подразделение БВ, он нашел бы
только небольшую группу инженеров вместо серьезного подразделения, имеюще-
го необходимую структуру специалистов: конструкторский, схемно-приборный,
испытательный, экспериментальный отделы, как это полагалось для серьезной
работы.
Все это предстояло сделать, а пока БВ рассчитывал на то, что такой вопрос по
отношению к НИИ-1 не возникнет, поскольку в составе института был филиал
НИИ-1 (сейчас это МОКБ «Марс»), расположенный в другом месте Москвы, вблизи
станции метро «Новослободская ». Руководителем систем астронавигации и управ-
ления там был Израэль Меерович Лисович - хорошо известный специалист, и этот
филиал действительно профессионально занимался вопросами управления. Но
никто проверять подразделение БВ не стал, к институту в этом деле вопросов не
возникло!
Как рассказывал Борис Викторович, вскоре после выхода директивных доку-
ментов (постановления правительства по этой работе) из ОКБ-1 от него потребо-
вали габаритные чертежи приборов системы, которая была еще только в голове.
БВ сам прикинул возможный приборный состав и нарисовал габаритный чертеж в
виде трехмерной прямоугольной фигуры, закрепляемой на космическом аппарате
в четырех точках по большой грани. Когда через год прибор был сделан, оказалось,
что он практически совпал с чертежом! Все эти перипетии я узнал потом, а когда
выбирал, куда идти, меня привлекла серьезность и новизна дела, которым все за-
нимались.
Евгений Александрович Башкин -
руководитель приборно-схемной
группы в подразделении БВ,
лауреат Ленинской премии
(КАЕ-2)
Руководителем моей дипломной работы на-
значили Евгения Николаевича Токаря, зани-
мавшегося разработкой основных принципов
построения системы орбитальной ориентации.
Темой работы, которую он мне дал, было иссле-
дование устойчивости нелинейного управле-
ния с помощью газовых реактивных двигателей
ориентации. Надо сказать, что этой темой за-
нимались несколько молодых специалистов и
инженеров, в итоге выстроились классические
подходы к анализу таких процессов методом фа-
зовой плоскости. Полученные результаты были
изложены потом в книге Е.Н. Токаря и Б.В. Рау-
шенбаха.
Летом 1959 года я защитил свою диплом-
ную работу в НИИ-1 и пришел на работу в от-
дел К.П. Осминина в подразделение Б.В. Рау-
шенбаха.
44

К тому времени команда специалистов по
разработке системы ориентации практически
сформировалась: группа Евгения Александро-
вича Башкина, главного «электрика», занима-
лась разработкой электронного прибора систе-
мы ориентации, группа Дмитрия Алексеевича
Князева, главного «двигателиста», отвечала за
систему исполнительных органов, содержащую
баллоны сжатого газа, редукторы, клапаны и
трубопроводы.
За теоретическую часть системы ориентации
отвечал сам БВ, под руководством которого были
Е.Н. Токарь, разрабатывавший систему орбиталь-
ной ориентации, и выпускник Физтеха Борис
Павлович Скотников, занимавшийся системой
ориентации межпланетных аппаратов. Было
также несколько способных инженеров (упо-
мянутый выше Ю.А. Ермилов, выпускник МГУ -
И.П. Шмыглевский и др.), привлекаемых БВ к ре-
шению любых текущих вопросов.
Осенью 1959 года состоялся пуск космиче-
ского объекта Е-2 в серии полетов к Луне, вы-
полняемых трехступенчатой ракетой-носителем
8К72, созданной ОКБ-1 С.П. Королёва. Траекто-
рия полета предусматривала облет Луны, и этот
космический аппарат имел первую систему ори-
ентации, изготовленную в НИИ-1 подразделе-
нием Б.В. Раушенбаха. Программа полета преду-
сматривала ориентацию КА на Луну при облете,
фотографирование Луны, обработку пленки и
последующую передачу информации получен-
ной картинки на Землю по радиоканалу.
Полет прошел успешно: была сфотографи-
рована обратная сторона Луны и получены
более или менее информативные снимки. Ре-
зультатом этой работы стало следующее: пер-
вое - она была удостоена самой престижной
Дмитрий Алексеевич Князев -
руководитель группы РД
ориентации в подразделении БВ,
лауреат Ленинской премии
(КАЕ-2)
Борис Павлович Скотников -
начальник сектора отдела 21.
Фото в ЦУПе, 80-е годы
Ленинской премии, которую получили в I960 году Б.В. Раушенбах и два его бли-
жайших соратника по разработке системы - Е.А. Башкин и Д.А. Князев.
Второе - Сергей Павлович Королёв решил перевести на свое предприятие всю
рабочую команду Бориса Викторовича Раушенбаха. Было подписано постановление
правительства, и группа специалистов около 100 человек была переведена из НИИ-1
в ОКБ-1.
Так 1 февраля I960 года я приступил к работе на новом месте: станция Подлип-
ки-Дачные, г. Калининград Московской области, ОКБ-1. Подразделение, возглавляе-
45

мое Борисом Викторовичем Раушенбахом, получило в структуре ОКБ-1 название -
отдел 27.
ОКБ-1 С.П. Королёва в начале I960 года имело следующую структуру: опытный
завод, возглавляемый директором (в это время им был Р.А. Турков), и собственно
конструкторское бюро, состоявшее из отделов. Директор завода подчинялся непо-
средственно Главному конструктору, а отделы - заместителям Главного конструк-
тора, тем самым каждый заместитель Королёва отвечал за определенное направле-
ние. Первым заместителем С.П. Королёва был Василий Павлович Мишин, он в це-
лом отвечал за ракетную тематику. По каждой ракетной разработке были ведущие
конструкторы, такие как В.П. Макеев, Д.И. Козлов, М.Ф. Решетнёв, ставшие потом
главными конструкторами при передаче ракетных и космических комплексов на
другие предприятия. В ОКБ-1 заместителями С.П. Королёва по ракетной тематике
были С.С. Крюков и И.Н. Садовский, по проектированию космических аппаратов -
К.Д. Бушуев, по системам управления - Б.Е. Черток, по испытаниям - Л.А. Воскре-
сенский и ряд авторитетных руководителей, стоявших в том числе и во главе от-
делов.
В июле 1959 года С.П. Королёву было передано предприятие ЦНИИ-58, располо-
женное рядом с ОКБ-1 и разделенное с ним железной дорогой. Это предприятие и
его Главный конструктор - Василий Гаврилович Грабин сыграли большую роль в Ве-
ликой Отечественной войне: созданные орудия ствольной артиллерии обеспечили
превосходство над соответствующим немецким вооружением. Василий Гаврилович
Грабин был генерал-полковником, Героем Социалистического Труда, имел четыре
Сталинские премии за созданные артиллерийские системы, множество орденов и
медалей.
В 60-е годы глава государства Н.С. Хрущёв благоволил ракетчикам, считая ар-
тиллерию (так же, как и авиацию) отживающим видом вооружений. Тем не менее в
приказе Государственного комитета по оборонной технике о включении ЦНИИ-58
в состав ОКБ-1 на предприятие были возложены работы по созданию баллистиче-
ских ракет на твердом топливе.
ЦНИИ-58 располагал конструкторским бюро, имевшим примерно 1,5 тысячи
первоклассных инженеров и конструкторов, а также заводом с пятью тысячами
рабочих. На территории этого предприятия находились четыре огромных завод-
ских цеха, котельная и здание КБ, окруженные большим зеленым массивом (ча-
стично сад, частично лес), здание КБ было в глубине территории, ближе к Ярос-
лавскому шоссе.
Вновь пришедшую команду Б.В. Раушенбаха разместили на четвертом этаже
здания конструкторского бюро Грабина: группу Е.Н. Токаря - в комнате 402, а на-
против - группу Б.П. Скотникова. В подразделение БВ был переведен ряд талантли-
вых инженеров КБ Грабина, таких как Олег Игоревич Бабков (выпускник МИФИ),
Станислав Андреевич Савченко (выпускник ленинградского военмеха), Борис Гри-
горьевич Невзоров (выпускник МАИ) и многие другие специалисты. БВ получил
прекрасную лабораторию моделирования, оснащенную современными на то вре-
мя аналоговыми моделирующими установками последних моделей.
Структуру отдела 27 Борис Викторович определил, исходя из трех основных
направлений: теоретические вопросы построения системы; схемно-приборное
46

Виктор Павлович Легостаев -
заместитель начальника
отдела 27
Константин Давыдович Бушуев -
д. т. н., лауреат Ленинской
премии, заместитель С.П. Королёва
проектирование и разработка системы ориен-
тации; проектирование и разработка системы
исполнительных органов системы.
Руководителем первого направления был на-
значен Виктор Павлович Легостаев, выпускник
МВТУ им. Баумана, пришедший к БВ в 1955 году
и занимавшийся устойчивостью стабилизации
крылатой ракеты (основная тема отдела К.П. Ос-
минина в НИИ-1). Направление разработки соб-
ственно систем ориентации возглавил Евгений
Александрович Башкин, а систем исполнитель-
ных органов - Дмитрий Алексеевич Князев.
Я уже не помню точно, когда и как, но эти на-
правления работ оформились сначала в виде
секторов, затем ввиду быстрого роста числен-
ности специалистов - в более крупные образо-
вания, а их руководители стали заместителями
начальника отдела 27.
Где-то в 1964 году подразделение Д.А. Кня-
зева выделилось из 27-го отдела, и его коман-
да ушла в «ракетно-двигательное» подразделение ОКБ-1, что было совершенно
естественно, так как на повестке дня стояло применение более эффективных
исполнительных органов, чем сопла на сжатом газе. Однако тесное взаимодей-
ствие специалистов по ориентации и управлению с двигателистами сохрани-
лось.
После этого в отделе ориентации осталось два направления: теоретическое -
В.П. Легостаева и практическое - ЕА Башкина, которое и занималось реальным
проектированием, разработкой, испытаниями систем управления ориентацией кос-
мических аппаратов и кораблей. Эта структура
сохранится на долгие годы до времени техниче-
ской революции перехода к цифровым системам
управления.
В начале своей работы отдел 27 попал в про-
ектное направление, возглавляемое заместителем
главного конструктора Константином Давыдови-
чем Бушуевым, под руководством которого были
спроектированы первые космические аппараты
для полетов к Луне, Марсу и Венере, космические
корабли «Восток», «Восход» и «Союз». КД. Бушуев
вместе со своими проектными отделами М.К Ти-
хонравова, Е.Ф. Рязанова, И.В. Лаврова, ЕЮ. Макси-
мова располагался в том же корпусе грабинского
КБ на втором этаже.
Сам КД. Бушуев занял кабинет В.Г. Граби-
на - роскошные апартаменты, выполненные в
47

классически-сталинском стиле: руководству промышленности много давалось, но
и много спрашивалось. Апартаменты имели приемную и два кабинета: большой,
с комнатой отдыха и залом для проведения партактивов, собраний и ученых со-
ветов, с лепниной на потолках и стенах, росписью, бронзовыми люстрами и све-
тильниками, и малый, расположенный напротив большого, с обычной отделкой.
В большом кабинете располагался К.Д. Бушуев, а в малый в середине I960 года
переселили Б.В. Раушенбаха, он на самом деле не очень хотел туда перебирать-
ся. В середине 1963 года С.П. Королёв внезапно переводит Бушуева и все его про-
ектные отделы в 64-й корпус, в котором он находился сам, а на грабинское КБ,
где располагался Бушуев, поставил Б.Е.Чертока - своего заместителя по вопросам
систем управления со всеми его конструкторами приборов и систем электроав-
томатики.
Как говорили, у Королёва появились подозрения, что Бушуев может выделиться в
отдельное предприятие по созданию космических аппаратов и кораблей. На самом
деле в свете проходившей в то время концентрации ресурсов на направлениях работ
В.Н. Челомея, которую проводил Н.С. Хрущёв, мне кажется, для этого были серьезные
основания.
Б.Е. Черток будет хозяином этого кабинета до 1993 года, являясь последовательно
заместителем С.П. Королёва, В.П. Мишина, В.П. Глушко, Ю.П. Семёнова и руководите-
лем управленческого куста предприятия.
Хорошо помню царивший в отделе 27 и на
предприятии дух энтузиазма, напряженного
стремления сделать все самым лучшим образом
и быстро, в назначенное время, что диктовалось
оперативными планами СП, - так тогда все на-
зывали Главного конструктора. Сложные вопро-
сы увязки возникающих пограничных вопросов
между проектантами, опекающими согласование
и сопряжение различных частей разрабатывае-
мого изделия, и системными специалистами ре-
шались быстро. Достаточно было на совещании
или при обсуждении сказать, что это нужно сде-
лать по указанию Сергея Павловича - и все со-
гласовывалось, и находились решения. Все ощу-
щали себя причастными к великим делам, у всех
было чувство, что мы все можем сделать.
Такой же настрой был и у работников заво-
да, с которым конструкторское бюро работало
в тесной связке. Полный цикл разработки космического аппарата от проекта, вы-
пуска документации до изготовления и испытаний занимал в то время 1,5-2,5 года.
На предприятии одновременно осуществлялась разработка нескольких различных
изделий.
Удивительно, что возглавляемый Б.В. Раушенбахом коллектив специалистов по
управлению ориентацией космических аппаратов сумел вписаться в работу ОКБ-1
и, по сути, соответствовать этому невероятно интенсивному темпу работ по всем
Борис Евсеевич Черток - д. т. н.,
лауреат Ленинской премии,
заместитель С.П. Королёва
48

направлениям. И это притом, что в разных раз-
рабатываемых космических изделиях задачи
управления и систем ориентации были зача-
стую совершенно различными.
Здесь нужно отдать должное самому Борису
Викторовичу, который был реальным руково-
дителем работ, осуществляя координацию дей-
ствий своих подразделений и большого коли-
чества смежных предприятий по оптическим,
гироскопическим приборам, пультам, прибо-
рам и средствам ручного управления, методи-
кам, инструкциям и техническим описаниям и
т. д. и т. п.
Борис Викторович говорил: «Мы совершенно
правильно сделали, что пошли тогда в ОКБ-1, а
Борис Викторович
на юбилейном вечере.
Справа от него М.К. Тихонравов
не выделились в отдельное предприятие. Зато мы - безусловные участники всех но-
вых разработок С.П. Королёва!»
Много позднее, вспоминая эти слова БВ, мы шутили, с явным намеком на книги
Бориса Викторовича о пространственных построениях в древнерусской живописи.
Говорили, что тогда была «прямая перспектива» нашего развития, но потом, через
какое-то время наступила «перспектива обратная».
Звания и награды в подписях к фотографиям указаны на то время - начало
60-х, когда Борис Викторович Раушенбах появился в ОКБ-1. Позднее и Б.В. Раушен-
бах, и Б.Е. Черток стали академиками, а многие заместители Сергея Павловича, в том
числе К.Д. Бушуев и Б.Е. Черток, - Героями Социалистического Труда (после полета
Ю.А. Гагарина).
В январе 1965 года Борис Викторович отметил 50-летие. Весь свой коллектив
он собрал в ресторане «Звездный» вблизи ВДНХ. В молодой команде БВ были Ярос-
За праздничным столом: Вера Михайловна и Борис Викторович Раушенбах
и Сергей Павлович Королёв
49

лав Голованов и Юрий Спаржин, которые вместе с другими активными любителями
доброго юмора устроили представление на тему полета юбиляра в космос.
Праздник удался и остался у всех в памяти надолго. Даже С.П. Королёв, приехав-
ший на минуту поздравить БВ, пробыл весь вечер.
История отдела 27 завершится после смерти С.П. Королёва в 1966 году в связи с
реорганизацией предприятия, проведенной министерством и новым руководителем
предприятия Василием Павловичем Мишиным.

ЧАСТЬ 2. ГЛАВНЫЙ КОНСТРУКТОР
СЕРГЕЙ ПАВЛОВИЧ КОРОЛЁВ
Глава 3. ШКОЛА ИНЖЕНЕРА,
МОЕ ПЕРВОЕ КОСМИЧЕСКОЕ ИЗДЕЛИЕ 1К
3.1.	Заводские испытания.
Контрольно-испытательная станция (КИС)
Борис Викторович направил меня как молодого специалиста из группы Е.Н. Токаря,
занимавшейся в НИИ-1 проектированием системы орбитальной ориентации, сопрово-
ждать испытания нового изделия 1К. Задание было очень простым: «Вы специалист по
динамике, идите в цех - там проходят испытания - и смотрите, чтобы все в системе было
правильно!» Испытания состояли из двух этапов: на
контрольно-испытательной станции завода и на
полигоне Тюратам. Так я попал в гущу событий и со-
прикоснутся со всеми сторонами так называемых
летно-конструкгорских испытаний нового косми-
ческого изделия. Они проводились тогда в помеще-
нии цеха 39, там было оборудовано испытательное
место для этой серии кораблей. Первое изделие это-
го типа называлось 1КП, и оно отличалось тем, что
спускаемый аппарат не имел теплозащиты, необхо-
димой для успешного прохождения атмосферы при
спуске. Основной задачей полета 1КП являлась про-
верка выполнения операций орбитального полета:
ориентация и маневр схода корабля с орбиты.
При испытаниях надо было проверить три
контура системы управления: солнечной ори-
ентации, орбитальной ориентации и стабили-
зации при выдаче тормозного импульса. Кон-
тур управления состоял из оптического датчика
(и/или гироскопов) и датчиков угловой скоро-
сти, электронного блока системы управления
(БСУ) и исполнительных органов.
Равным специалистом при испытаниях был
разработчик БСУ - именно этот прибор делался в
отделе 27, тогда как все остальные приборы конту-
ра изготавливали смежные предприятия по нашему
техническому заданию. Таким человеком - «глав-
ным системщиком» по этому изделию оказался Ми-
хаил Гаврилович Чинаев - молодой электронщик,
Изделие 1КП на испытательном
стапеле. Два отсека: спускаемый
аппарат (СА) (в виде шара)
и приборно-агрегатный (ЛАО), где
размещена тормозная двигатель-
ная установка (ГДУ). Между от-
секами - пояс баллонов со сжатым
азотом для системы ориентации.
Все двигатели ориентации - на
ПАО. СА крепится к ПАО стяжными
лентами, эти же ленты крепят
штангу с поворотными солнечными
батареями, там же - антенны те-
леметрии и командной радиолинии
51

Михаил Гаврилович Чинаев
(фотография 2007 года)
хорошо разбиравшийся в транзисторной и релей-
ной технике, из сектора Башкина. Всю сложнейшую
электрическую схему изделия он держал в голове
и не раз, находясь где-нибудь вне своего рабочего
места, вдруг говорил: «А вот эту функцию надо бы
сделать вот так и так, потому что тогда это будет на-
дежней!» Полученное замечание при испытаниях
он определял сразу же или после некоторого раз-
мышления и только потом лез в огромные листы
схемной документации, где просто убеждался, что
его предположения правильны. Мне сразу же стало
очевидно, что в лучшем случае я могу быть только
помощником Михаила, и это понимание дало нам
возможность выстроить нормальные отношения.
Миша Чинаев отлично провел полигонную
эпопею изделия 1К, по его работе замечаний не
было, после этого он участвовал в двух беспилотных успешных пусках объекта ЗКА
и подготовке первого пилотируемого полета. На долгие годы у нас сохранились дру-
жеские отношения.
Испытания на заводе шли круглосуточно, в три смены, существовал график проведе-
ния испытаний последовательно всех систем. Наша система называлась СОХД - система
ориентации и управления движением; в состав космического объекта входило много дру-
гих отдельных систем, и все они имели свои сокращенные названия, использовавшиеся и
в технической документации. В кругу испытателей и других специалистов в конструктор-
ском бюро применялись только эти сокращенные названия, что определялось строжай-
шей секретностью: говорить русские слова, проясняющие назначение систем, запреща-
лось. И все привыкли к такой речевой особенности. Вначале деловые разговоры были д ля
меня сплошной тарабарщиной, но потом я освоился, хотя долго еще приходилось выяс-
нять у своих коллег, а что же это такое, о чем идет речь. Испытания шли по документации
(программам испытаний) и частным программам, записываемым руководителями си-
стем в журнале, в котором фиксировались результаты испытаний. Начались дни и ночи...
В апреле испытания закончились, и объект 1КП отправили на полигон в Тюратам -
маленькую станцию на железной дороге меаду Аральском и Кзыл-Ордой. Следом через
какое-то время должна была выехать испытательная команда Миши Чинаева. Поздно ве-
чером, в обстановке секретности, на каких-то задворках аэродрома Внуково нас посадили
в грузовой самолет Ли-2. Командир самолета показал нам место: брезент на полу между
ящиками с аппаратурой - так на следующий день мы оказались на ракетном полигоне.
3.2.	Полигон Тюратам
Полигон произвел на меня неизгладимое впечатление. Безграничная желто-се-
рая степь, близкая к песчаной пустыне, почти ровная, с проблесками белой земли и
иногда небольшими клочками зелени и каких-то низких кустиков. Среди этой сте-
пи - бетонная взлетно-посадочная полоса аэродрома, маленькое здание метрах в
50 от полосы и большая площадка для автотранспорта за этим зданием. И дорога!
52

Ухоженная, с бетонным или асфальтовым покрытием, очерченная покрашенными
белой краской границами дорога, уходящая за горизонт. По ней нас повезли реги-
стрироваться и получать пропуск на главную площадку полигона, носившую но-
мер 10. Дорог оказалось много, десятая площадка представляла собой три здания:
штаб, столовая и гостиница-казарма, расположенные на большом расстоянии друг
от друга. Везде были дороги, дорожки, ведущие к зданиям, и по краям некоторых из
них торчали прутики с прикрепленными табличками, где было написано: «ефрейтор
Иванов», «сержант Петров» и т. д. Потом мы увидели, как солдаты поливали эти пру-
тики водой. Везде была армия и военный порядок: охрана и проверка документов на
въездах и выездах, солдаты даже небольшими группами ходили строем.
Мне довелось потом много раз - на протяжении почти 47 лет - бывать на этом
полигоне в разные периоды времени. Я видел, как рос и менялся этот уникальный
и, видимо, самый большой ракетный полигон мира. На месте центральной десятой
площадки возник город Ленинск. Он находится рядом со станцией Тюратам, где про-
ходила железная дорога, связывающая Оренбург со всеми столицами среднеазиат-
ских республик: Алма-Атой, Фрунзе, Ташкентом, Душанбе, Ашхабадом.
В Ленинске появились зеленые кварталы жилых, в основном пятиэтажных зда-
ний, с Домами культуры, школами, детскими садами, центральным универмагом. На
берегу Сыр-Дарьи есть большой парк. Был в городе как часть парка отдельный ком-
плекс зданий, где жили и проходили подготовку космонавты перед предстоящими
полетами на орбиту. С центрального вокзала каждое утро отправлялось около 12 по-
ездов, увозивших офицеров и специалистов по разным рабочим площадкам, и вече-
ром эти же поезда привозили всех обратно. По моему мнению, наиболее благопо-
лучным город выглядел в начале 90-х годов прошлого века.
Но вернемся в апрель I960 года. После оформления пропусков нас посадили в
автобус и повезли на площадку № 2, где располагался испытательный комплекс, и в
полутора-двух километрах от него находился стартовый комплекс - площадка № 1.
Автомобильная дорога шла рядом с железной (местной дорогой полигона), где-то
километров через 35 показались жилые строения в виде одноэтажных бараков, здание
котельной с высокой кирпичной трубой, где нас и высадили. Поселили в одном из та-
ких бараков с коридорной системой, в комнате по четыре человека, удобства во дворе.
Надо сказать, что и начальство располагалось в таких же бараках, в бараках же была
столовая, а также зал, где для руководства показывали кино. Исключение составляли
три домика - С.П. Королёва, В.П. Бтушко, для кого был третий - не помню, но потом
это стал домик Ю А Гагарина. Жилая зона второй площадки была на некотором возвы-
шении (очень пологий холм), за которым открывалась огромная низина, на ближнем
ее краю - огромное огороженное забором здание монтажно-испытательного корпуса
(МИК) с двухэтажной пристройкой. Железнодорожные пути вели мимо жилой зоны к
зданию МИКа и выходили из этого здания к середине низины, к стартовому столу.
Объект ПОТ уже стоял в зале МИКа, в боковых его пристройках размещались ком-
наты бортовых приборов и систем со своим испытательным оборудованием. Процеду-
ра подготовки изделия была многоэтапной: все приборы привозились на полигон от-
дельно в специальной транспортировочной таре, затем они проходили автономные
испытания на своей контрольно-проверочной аппаратуре и только после этого уста-
навливались на объект. По нашей системе ориентации и управления движением были
гироскопическая лаборатория предприятия В.И. Кузнецова и оптическая лаборатория
53

ВА Хрусталёва - главных конструкторов приборов. В команду специалистов по СОУД
Миши Чинаева входили еще инженеры и техники по оптике, гироскопам, всего пять
человек вместе со мной. Мы должны были проверить исправность приборов систе-
мы, потом предстояли испытания системы и приборов в составе объекта: включение
и функционирование режимов и, самое главное, проверки фазировок сигналов дат-
чиков и соответствующих им действий исполнительных органов (ИО). Для последних
испытаний проводился так называемый «подвешенный комплекс», во время которого
объект подвешивался на тросе мостовым краном, так что продольная ось была верти-
кальной, включалась СОУД, и оператор должен был «качать» объект в трех плоскостях,
а мы, инженеры, регистрировали, какие сопла ИО при этом включались. Сопла «пши-
кали» сжатым азотом, у них были установлены красные ленточки, колеблемые выте-
кающим газом. Таким образом осуществлялся контроль работоспособности системы.
Кузнецов
Академик Александр Юльевич
Июлинский
Помню, как в один из первых дней мы готови-
лись проверять прибор гироорбитант и установили
его на двухстепенную поворотную испытательную
платформу. Оказалось, что в этот день приехали
члены Государственной комиссии и они, естествен-
но, направились в МИК осмотреть ход подготовки
изделия. Открылась дверь в нашу комнату, и за Бо-
рисом Викторовичем Раушенбахом вошли несколь-
ко очень представительных персон. Борис Викто-
рович подвел их к гироприбору и начал объяснять,
что этот прибор придумал Евгений Николаевич
Токарь, изготовлен он в НИИ у Виктора Ивановича
Кузнецова - туг он сделал жест в сторону кого-то из
присутствующих, так я увидел одного из главных
конструкторов. Далее Борис Викторович объяснил,
что этот прибор делает и как он работает.
Кто-то из пришедших задал вопрос: «А как бу-
дет вести себя этот свободный гироскоп, когда по-
сле отделения от носителя за счет вращения еще не
управляемого объекта ротор гироскопа попадет на
упоры карданового подвеса? Не возникнет ли си-
туация неустойчивого движения с возрастающей
энергией такого движения?» Борис Викторович
быстро нашелся: «Вот у нас есть специалист по ди-
намике движения, - и он указал на меня, - завтра
утром он даст вам ответ». Когда все направились к
выходу, БВ немножко задержался, видя мое недо-
уменное выражение, и коротко вполголоса сказал:
«Вы же физтех, вот и думайте, как ответить».
Смущение мое было из-за того, что на поли-
гоне никаких книг по гироскопии или механи-
ке, конечно же, не было, и поставленная задача
казалась невыполнимой. Один добрый человек
научил меня в свое время хорошему правилу, ко-
54

торым я пользуюсь всякий раз в трудных ситуациях: «Возьми голову в руки и думай!»
В течение вечера и ночи удалось вывести уравнения движения ротора гироскопа по
упругим упорам двух осей подвеса, в том числе при наличии сигнала коррекции.
Утром БВ привел меня с моим ответом к человеку, задавшему мне вопрос, и я начал
объяснять, как будет идти процесс и чем он закончится. Слушающий не дал мне до-
говорить до конца: «Все правильно, благодарю». Так я познакомился с Александром
Юльевичем Ишлинским - известным ученым по гироскопии и классической меха-
нике. С Ишлинским и возглавляемым им с 1965 года Институтом проблем механи-
ки - сейчас институт носит его имя - в дальнейшем нас связывало многое: и совмест-
ные работы с предприятием ОКБ-1, и моя творческая работа, о чем я скажу далее.
Испытания изделия закончились где-то к 12 мая, объект состыковали с блоком
«Е», надели на эту сборку головной обтекатель, а затем состыковали с предваритель-
но собранной ракетой. Эти операции мы наблюдали непосредственно, так как имели
допуск в здание МИКа. Далее состоялся вывоз собранного комплекса на стартовую
позицию, установка PH и предстартовая подготовка, что, к большому моему сожале-
нию, мне увидеть не удалось, - на эти операции допускались далеко не все. На запуск
нас вывезли в степь - по дороге на «десятку», километров за десять, рано утром, еще
было темно. Ракету было видно: она подсвечивалась прожекторами на стартовом
столе. Так мне довелось увидеть в первый раз стартующую Р-7, и сейчас, после того
как я видел уже множество стартов, в том числе и разных ракетных систем, считаю
старт «семерки» одним из самых красивых и зрелищных.
В программе летных испытаний были проверки двух контуров ориентации: ава-
рийной (резервной) системы солнечной одноосной ориентации (АСО) и основной
трехосной орбитальной ориентации (ОСО). Телеметрической системой корабля явля-
лась система «Трал», разработанная ОКБ МЭИ (особое конструкторское бюро Москов-
ского энергетического института) под руководством Алексея Федоровича Богомоло-
ва - одного из главных конструкторов знаменитого Совета Главных. Информацию
принимали в режиме непосредственной передачи - (режим НИ) и в режиме ВП - вос-
произведения того, что было зафиксировано на длительных участках вне зон види-
мости; по сути, такая структура сохранилась и во всех последующих системах теле-
метрии. Информация, принимаемая наземными станциями «Трала», записывалась на
кинопленке, которая затем проявлялась, сушилась и только после этого передавалась
специалистам по системам. Все эти процедуры приводили к получасовым задержкам:
объект пролетел, а мы еще не можем оценить, как работали система и приборы.
В телеметрической информации, как и в испытаниях, лучше всех разбирался Миша
Чинаев: он быстро умел найти строку, где записан нужный параметр, найти привязку
ко времени, масштаб представленной информации. Так мы начали анализировать, как
же реально работают наши системы. Оценка процесса солнечной ориентации была до-
вольно сложной: параметры засветок множества зон солнечного датчика «Гриф», пока-
зания датчиков угловой скорости (ДУС) и работа клапанов газовых двигателей - все это
требовалось связать воедино. Тем не менее, построив схему представления всей отно-
сящейся к делу информации во времени, удалось составить телеметрическую картинку
процесса. Оказалось, что все работает правильно, и солнечная ориентация строилась!
Вначале намного проще показался анализ основной системы орбитальной ори-
ентации: простые непрерывные сигналы датчика инфракрасной (ИК) вертикали,
гироорбитанта, ДУСов и клапанов - очень простая и понятная картина протекания
55

динамического процесса. Видно, как работа клапанов двигателей ориентации изме-
няет угловую скорость, как отрабатываются сигналы углов отклонения.
Во всех этих тестах неизменно принимал участие Борис Викторович, как и мы, он
тоже увлеченно комментировал результаты. «Смотрите вот, ведь эти данные и есть са-
мое интересное, это реальные процессы, вот из этого должны появляться и научные
работы, и диссертации...» - это он говорил, обращаясь ко мне и как бы продолжая
разговор, который состоялся у меня с ним перед защитой дипломной работы.
При защите Государственная экзаменационная комиссия (ГЭК), помимо оценки и
общего заключения о выдаче диплома, давала рекомендацию в аспирантуру. Мой физ-
теховский друг Слава Вериго собирался идти в аспирантуру, у него были очень при-
личные отметки, и он подал заявление-просьбу о рекомендации. Я тоже написал такое
заявление и пошел к Раушенбаху, понимая его роль как руководителя ГЭК в этом деле.
Борис Викторович нашел довольно убедительные слова «Ну зачем вам это надо - про-
болтаетесь еще три-четыре года, хорошей работы за это время не напишете, потому
что хорошая работа рождается из реальных задач, а не от бумаги. Мы сейчас во главе
нового дела, у вас все перспективы, и работу вы можете сделать серьезную». После этой
беседы я не очень сожалел, что в аспирантуру приняли моего друга, а не меня.
На третьем тестовом включении основной системы ориентации нас с Михаилом на-
сторожил однотипный процесс динамики, который проходил при практически нулевых
сигналах датчика ИК вертикали (ИКВ). При первом включении появился сигнал откло-
нения и довольно быстро пришел к малому значению, как это и ожидалось. При этом
ТМ-сигнал вращения оптической головки датчика через некоторое время после включе-
ния датчика пропал, что мы объяснили дефектом в схеме формирования сигнала.
Однако такой же начальный процесс был и во втором, и в третьем тесте, и пред-
положение, что объект случайно при включении системы имел правильную ориен-
тацию, становилось очень сомнительным. Нужно было найти какие-то дополнитель-
ные соображения в пользу той или иной версии.
Такую информацию нам дал гироорбитант: поскольку сигнал крена ИКВ был ну-
левым, то сигнал корректирования также был равен нулю, то есть гироскоп - свобод-
ным. Если бы его ротор стоял правильно - нормально к плоскости орбиты, то его кур-
Борис Викторович Медведев -
сотрудник ЦСКБ «Геофизика»,
специалист по ИКВ
совой сигнал должен был быть также равен нулю.
Однако на телеметрии мы видели, как утлы подве-
са рамок гироскопа изменяются в широких пре-
делах, что может происходить тогда, когда объект
произвольно (а не упорядоченно) вращается.
В этом вопросе я и Миша Чинаев встретили
оппонента в лице Бори Медведева - молодого
инженера из «Геофизики», предприятия, изгото-
вившего прибор и ответственного за него. Бо-
рис Медведев утверждал, что сломался не мотор
вращения, а телеметрический датчик, свидетель-
ствующий о вращении оптической головки. Такая
гипотеза имела право на жизнь, однако мы счита-
ли свои доводы более сильными, потому что опи-
рались на показания системы в целом, то есть на
поведение гироорбиты.
56

Взяв Борю Медведева с собой, мы тут же доложили об этом Борису Викторовичу
Раушенбаху, и он нас потащил в барак, где сидело руководство и была прямая связь
с Москвой.
С.П. Королёв сразу же после пуска улетел в Москву на предприятие, за себя оста-
вил Б.Е. Чертока. Борису Евсеевичу мы по очереди высказали наши соображения.
Он тут же снял трубку ВЧ, связался с Королёвым и стал объяснять Сергею Павловичу
ситуацию. Меня поразило то, как тогда четко и ясно изложил Борис Евсеевич мои
путаные объяснения про поведение гироскопа.
В ОКБ-1 в это время работала вторая группа специалистов, в которую входили
Е.А. Башкин, В.П. Легостаев и В.А. Хрусталёв - главный конструктор датчика ИКВ из
«Геофизики». Все они располагались на наземном измерительном пункте НИП-14 в
Щелково. Эта группа придерживалась мнения, что система ОСО работает нормально.
После телефонного обсуждения, которое проходило у нас на глазах, СП принял пред-
ложение московской группы - выполнять спуск с использованием ОСО.
Циклограмма спуска была запущена на четвертые сутки, включение и работа тор-
мозной двигательной установки прошли нормально, в расчетное время произошло раз-
деление отсеков, но оказалось, что тормозной импульс был выдан... в обратную сторону.
Для следующего пуска подготовленный спускаемый аппарат второго корабля имел
теплозащиту. В спускаемом аппарате этого корабля и всех последующих этой серии
уже что-то размещалось, что надо было вернуть на Землю. Так, в данном случае вместе с
системой жизнеобеспечения в спускаемый аппарат посадили двух собачек. При пуске
второго корабля, который состоялся 21 июля, произошел отказ в боковом блоке первой
ступени, была авария носителя, и СА разбился - собачки погибли. Сам пуск и аварию
я не видел, так как меня после испытаний объекта направили с полигона на НИП-14 в
Щелково смотреть и анализировать телеметрию. Но Миша Чинаев рассказывал потом,
что у PH через небольшое время после старта отцепился один из боковых блоков. По-
сле этого ракета потеряла устойчивость и стала разваливаться. Боковушка упала рядом
с котельной, сильно напугав всех, кто спрятался от обязательной эвакуации на время
старта и остался на «двойке» посмотреть запуск с более близкого расстояния.
3.3.	Командировки на Дальний Восток
Третье изделие было подготовлено в августе, и с легкой руки руководства меня по-
сле завершения испытаний опять направили на НИП, но теперь уже на Камчатку. Ин-
тересно рассказать об этом, поскольку все тогда было в первый раз, - это было время
поиска решений, как можно получать информацию о работе объекта. Схема управле-
ния полетом выстроится потом, через несколько лет. К концу испытаний изделия на
полигон на заседание комиссии по подготовке и запуску спутника должен был приле-
теть С.П. Королёв. Борис Евсеевич собирался на «десятку», на аэродром, встречать СП.
Меня разыскали в МИКе - беги, тебя ищет Черток. Прибегаю к нему: «Хватайте
ваш чемодан и поедете со мной». По дороге он объяснил, что в беседе с Сергеем
Павловичем им пришла идея получить дополнительно информацию о работе СОУД
с Дальнего Востока, где в то время был один НИП № 6 - на Камчатке рядом с Петро-
павловском-Камчатским. «Вы сейчас по решению СП полетите на его самолете - са-
молет должен вернуться в Москву - на предприятие, отдел режима даст вам допуск в
57

пограничную зону, в канцелярии дадут командировку, деньги и скажут, в какой кассе
аэропорта Внуково вам зарезервирован билет».
Действительно, все было как по нотам. На следующее утро, получив все документы и
билет в указанном месте, я ожидал начала посадки на только что открывшийся рейс Мо-
сква - Петропавловск Камчатский, выполняемый на первом в СССР пассажирском ре-
активном самолете Ту-104. Полет на этом самолете тоже был сказкой - четыре посадки
на всем маршруте: Омск - Иркутск - Хабаровск - Петропавловск. Длительность полета
была по расписанию - где-то часов 18, один перелет примерно три часа. Прекрасный
просторный салон самолета, удобные кресла, вежливые улыбающиеся стюардессы.
После начала каждого перелета отличный обед с множеством вкусных блюд.
К Иркутску вошли в ночь, в Хабаровске уже было утро, в Петропавловск прилете-
ли где-то часов в 15 по местному времени. Аэродром и величественный красавец-
самолет, из которого мы спустились по высоченному трапу, на фоне заснеженной
вершины дымящейся Авачинской сопки в лучах закатного солнца. Кругом тайга и
тишина - совершенно сказочная картина.
Оказалось, что сказка не кончилась, а лишь поменяла знак. Всех прилетевших разо-
брали встречающие их машины, экипаж и стюардессы сели в небольшой автобус и уе-
хали. Все это произошло очень быстро, и через 10 минут я остался один в этом сказоч-
ном царстве. На краю аэродрома стоял деревянный домик, оказавшийся на замке. Я сел
на свой чемодан, взял голову в руки и стал думать, что делать дальше. Рассуждал при-
мерно таким образом: поскольку еще нет аэровокзала и рейсовых автобусов в город, то
явно аэродром военный. А если военный, то рядом должна быть воинская часть. А если
воинская часть, то должно быть ограждение. Значит, надо найти где-то рядом забор.
Я пошел сначала по дороге, по которой уехали машины, а потом свернул в сторо-
ну - прямо в тайгу и, действительно, метров через пятьдесят наткнулся на огражде-
ние из колючей проволоки. Дальше стало проще - со студенческих времен известна
теорема: в каждом заборе должна быть хотя бы одна дыра. К дыре вывела тропочка,
на которую я наткнулся, идя вдоль забора, дальше по этой тропочке вышел на одну из
дорожек, идущих между зданиями воинской части. Первого же встретившегося офи-
цера попросил привести меня к начальнику части, сказав, что прилетел из Москвы
по заданию командования.
Номера части и адреса, куда мне надо попасть, в моих документах не было, и, где
она расположена, я не знал, было только известно, что это НИП № 6. Что такое НИП,
командование части, в которую я попал, тоже не знало, но после недолгих объясне-
ний выяснилось, что есть такая воинская часть, где на крышах зданий стоят антенны.
Мне выделили автомашину и провожатого, и мы поехали в сторону, противополож-
ную Петропавловску-Камчатскому.
На место мы прибыли уже поздно вечером, хозяева части распорядились меня
покормить и уложить спать. Персонал располагался в небольших деревянных до-
миках, еда состояла в основном из красных рыб, вылавливаемых в местных речках.
Ночью ощутимо потрясло, однако никто на это внимания не обратил - видимо, зем-
летрясение было здесь обычным делом.
Буквально через день состоялся запуск третьего по счету объекта 1К, до начала
работы мне удалось познакомиться со специалистами по наземной станции при-
ема телеметрии, приехавшими раньше и готовившими аппаратуру к работе. В чис-
ле товарищей по предстоящей работе оказался молодой лейтенант Володя Лобачёв.
58

После завершения службы в воинских частях он был назначен начальником Центра
управления полетами в нашем городе Королёве, так что линии жизни наши шли ря-
дом многие десятилетия.
Запуск корабля 1К № 3 состоялся 19 августа, сигналы наш НИП начал принимать со
второго витка. Тесты солнечной ориентации выполнялись без замечаний. К начальни-
ку части с трудом дозвонился полигон, к счастью, мы были рядом и поняли, что звонит
С.П. Королёв: «Ну, что там у вас? У вас же есть наш специалист, докладывайте». Я говорю
начальнику части об итогах, он пытается передать это по телефону, связь очень плохая,
но, видимо, удалось передать, что «система работает нормально». Полагающееся за-
ключение потом было записано в секретный блокнот и секретной почтой отправлено
адресату. Пришло оно, наверно, тогда, когда по делу было уже не нужно.
Посадка корабля была выполнена на следующий день, 20 августа. Система ори-
ентации с использованием солнечного датчика и аварийной системы ориентации
(АСО) и тормозная двигательная установка сработали нормально, спускаемый аппа-
рат приземлился на парашюте в ожидаемом районе. Это было первое возвращение
из космоса живых существ - собачки Белка и Стрелка стали знаменитыми.
По результатам первого майского пуска была создана группа специалистов по раз-
бору причины аварийности работы датчика ИКВ. На втором пуске датчик ИКВ, также
проработав некоторое время, остановился, после чего стало понятно, что дело здесь
серьезное и нужно разбираться в причинах. Поле зрения оптической головки датчика
ИКВ составляло 1,5 углового градуса, оно должно было двигаться вдоль образующей ко-
нической поверхности, угловые размеры которой соответствовали размерам видимой
со спутника поверхности Земли, тем самым осуществлялось сканирование линии го-
ризонта. Принимаемое излучение в инфракрасной области спектра детектировалось,
благодаря чему датчик определял углы отклонения от вертикали по крену и тангажу.
Была высказана гипотеза, что причиной останова вращения оптической головки
датчика могла стать «сварка» металлических поверхностей в космосе. Вращение от
электродвигателя до сканирующего зеркала выполнялось механикой в виде шестерен-
чатых передач, установленных в открытом космосе. Оказалось, что трение металличе-
ских поверхностей приводит к быстрому разрушению естественной в условиях Земли
оксидной пленки, а далее на прижатых друг к другу поверхностях происходит процесс
теплового взаимного проникновения молекул, то есть действительно «сварка».
Повторные наземные тесты подтвердили данную гипотезу, это новое явление бы-
ло потом темой многих исследований, которые привели в итоге к разработке мето-
дов защиты контактирующих поверхностей, смазке и другим мероприятиям, позво-
ляющим обеспечить длительную работу механизмов в открытом космосе. С.П. Коро-
лёв, когда ему доложили результаты работы комиссии, - а это произошло не сразу, а
месяца через полтора, - поняв сложность явления и последующих доработок, решил
для пилотируемой серии кораблей ЗКА использовать только систему АСО, которую
стали называть «автономной системой ориентации».
По датчику ИКВ предстояла серьезная доработка, поэтому его сняли с последующих
изделий этой серии. Проблему орбитальной ориентации предполагалось решить при
разработке космического фоторазведчика - следующего изделия под названием «Зенит».
Программа испытательных полетов объекта 1К завершилась двумя пусками в декабре
I960 года. Пуск четвертого корабля состоялся 1 декабря, объект был выведен на орбиту,
успешно проведены тесты систем. Однако на следующий день при выдаче тормозного
59

импульса произошел отказ в ТДУ, снижение СА пошло по нерасчетной траектории, и спу-
скаемый аппарат был уничтожен системой аварийного подрыва объекта (АПО).
Пятый корабль был запущен на орбиту 22 декабря, при выведении произошел отказ
при работе третьей ступени, объект отделился от носителя, было выполнено штатное раз-
деление отсеков, и СА спустился на парашюте на нашу территорию. Собачки остались
живы. Оба пуска были частично успешными, что открывало для С.П. Королёва возмож-
ность перехода к двум параллельно идущим программам: изготовление и проведение ис-
пытательных полетов пилотируемых кораблей - такое изделие получило название ЗКА, и
отработка автоматических возвращаемых аппаратов фоторазведки - изделие «Зенит-2».
Завершая эту главу, хочу привести еще два сюжета: полигон зимой и Камчатка
зимой - впечатления, которые я получил от этих последних двух испытаний.
В памяти полигон - это в первую очередь невыносимая жара и пустынная степь, па-
лящее солнце, даже ночью духота такая, что мы засыпали, накрывшись мокрой просты-
ней. По открытому месту с непокрытой головой можно пройти не больше нескольких
минут. Оказалось, что зима на полигоне - это удручающий холод: сияющее солнце и
мороз градусов 15-20, сильный ровный ветер. Окна в помещениях утепляются всем, чем
угодно, но все равно отовсюду тянет холодом - климат резко континентальный. В экс-
педиции (слово «экспедиция» фактически обозначает представительство королёвской
корпорации на территории полигона) давали кожаные меховые куртки и такие же шта-
ны и шапки - для тех, кто работает на стартовой площадке, на фермах обслуживания...
В построенных вместо бараков гостиницах с отоплением стало уже лучше, так
как окна делали сразу так, чтобы они не открывались ни летом, ни зимой, установка
впоследствии кондиционеров сделала жизнь вполне комфортной. Но это произо-
шло примерно через 25 лет.
В декабре мне довелось еще раз побывать на Камчатке на НИП № 6. Как и в августе на
предыдущем пуске, у нас был свободный день, и нам предложили поехать на горячий ис-
точник, известный как исток речки Паратунки. Снег, природа, совершенно не тронутая
цивилизацией, примерно 15 градусов мороза и источник, расположенный под горой,
образующий ручей, бегущий внутри небольшой лощины. Кроме нас, приехавших на
крытом грузовике-вездеходе, была еще такая же машина, видимо, из другой воинской
части. Совершенно необычное ощущение, когда раздеваешься прямо на снегу и, сильно
озябший, ступаешь в воду, от которой идет пар. Воды по пояс, температура разная, чем
ближе к источнику, тем горячее: выбирай, что тебе по нраву. Мне показалось, что тепло
какое-то особенное: когда вышел из воды после купания и стал неспешно одеваться и
потом, когда ехали в неотапливаемом кузове грузовика, было совсем не холодно, каза-
лось, что заряд тепла от источника имел какое-то длительное действие.
На другой день попросили свозить нас в Петропавловск, в котором я уже был в ав-
густе. Город очень красивый, с интересной историей. Там есть памятники командору
Витусу Берингу, защитникам города, путешественнику Лаперузу. Оказалось, что август
на Камчатке - самый теплый месяц, хотя было только плюс 14 градусов. Тем не менее
на берегу Авачинской бухты точечно сидели загорающие, и кто-то даже купался. Вода -
8 градусов, мне, конечно же, надо было искупаться в водах Тихого океана, что я и сделал.
Судя по магазинам, город тогда был совсем провинциальным с изобилием местных то-
варов на прилавках: красная икра трех сортов, вареные крабы лежали горами, не говоря
уже о крабовых консервах и икре в банках. В декабре во время моего второго посещения
этого удивительного края магазины стали уже совершенно другими - без икры и крабов,
похожими на магазины во всех других городах нашей страны.

Глава 4. СПУТНИК ФОТОРАЗВЕДКИ «ЗЕНИТ-2»
Программа полетов кораблей 1К завершилась к концу I960 года. На ее основе
появились две программы: ЗКА - пилотируемых кораблей и «Зенит-2» - автоматиче-
ских возвращаемых аппаратов фоторазведки. С начала 1961 года руководство отдела
27 поручило мне заниматься основной системой ориентации (ОСО) спутника раз-
ведки «Зенит».
Как я уже писал, на кораблях для пилотируемого полета ЗКА оставили только
систему солнечной одноосной ориентации, были выполнены доработки с целью
увеличения надежности системы, установлен новый ручной контур ориентации,
хотя его использование в первых полетах не предполагалось. Руководителем ис-
пытаний от системного подразделения отдела 27 Е.А. Башкина по пилотируемому
кораблю остался Миша Чинаев, а от сектора Е.Н. Токаря специалистом по динами-
ке направили Вадима Николаева, пришедшего в отдел в сентябре I960 года вместе
с Эрнстом Гаушусом и Владимиром Семячкиным, - все выпускники Физтеха. Ни-
колаев и Семячкин были распределены в сектор Е.Н. Токаря, а Гаушус - в сектор
Б.П. Скотникова, тематикой которого были межпланетные станции.
До апреля 1961 года по программе ЗКА было выполнено два успешных зачетных
пуска беспилотных кораблей, и 12 апреля состоялся полет Юрия Алексеевича Гага-
рина. Все инженеры ОКБ-1 знали о готовящемся событии и следили за подготовкой
корабля на полигоне. В этот день - 12 апреля - я сидел на совещании, которое про-
водил ведущий проектант разрабатываемого объекта «Зенит-2» Илья Владимирович
Лавров. Мы обсуждали какие-то проблемы этого объекта, при этом все ждали сооб-
щения ТАСС, радио было включено.
Действительно, в ожидаемое время раздались позывные и торжественный голос
Левитана зачитал сообщение о первом полете человека в космос и затем обращение
правительства с поздравлениями рабочим, инженерам, техникам и ученым. Мы все
поздравили друг друга и продолжили совещание, относясь к данному событию как к
совершенно рядовому явлению.
Но уже к вечеру пришла информация о толпах ликующих наших сограждан на
Красной площади, телевизионные новости и газеты, особенно в последующие дни,
убедительно показывали, что произошло что-то совершенно необычное. Через день
после прибытия в Москву, торжественной встречи с членами правительства на аэро-
61

дроме, с гражданами страны на улицах столицы и Красной площади Юрий Гагарин
приехал в ОКБ-1. Состоялась так хорошо известная и описанная во многих книгах
встреча космонавта с создателями корабля и ракеты.
А потом пришли награды: Миша Чинаев был награжден орденом Трудового Крас-
ного Знамени, я его поздравил и был очень рад за него - мне было понятно, каких
трудов стоило ему это изделие. Высокие награды получило наше руководство: Борис
Викторович Раушенбах был удостоен ордена Ленина, С.П. Королёв и В.П. Глушко по-
лучили по второй звезде Героя Социалистического Труда, звездами Героев были на-
граждены и члены Совета Равных, и заместители С.П. Королёва: Б.Е Черток, КД. Бу-
шуев, С.С. Крюков, Е.В. Шабаров, И.Е. Юрасов и многие другие. Как потом говорили,
на ОКБ-1 пролился «золотой дождь». Спустя два года Ленинская премия за этот полет
была вручена и третьему заместителю Бориса Викторовича - Виктору Павловичу Ле-
гостаеву.
Но вернемся к «Зениту». Надо сказать, что работы по этому изделию начались в
ОКБ-1 в 1958 году в проектном отделе М.К. Тихонравова. Технических проблем, как
показала первая проектная проработка, в этой задаче было предостаточно. В то же
время оптическая аппаратура авиационной разведки уже разрабатывалась, и пред-
ставление о том, какого вида оптику и с каким фокусным расстоянием для полу-
чения нужного разрешения необходимо иметь, было. Размеры и сложность этой
аппаратуры привели к проектной схеме установки фоторазведывательного ком-
плекса в возвращаемом аппарате. Таким образом, сложилось направление работ
по космическому возвращаемому аппарату «Зенит», и Главный конструктор при-
влек к этой комплексной задаче множество других предприятий, каждое по своему
профилю.
Спутник фоторазведки «Зенит» на сборке с PH.
Красными крышками закрыты иллюминаторы с объективами фотоаппаратуры

Александр Федорович Леваков -
руководитель группы
по КА «Зенит-2»
Система ориентации этого объекта по за-
данию ОКБ-1 была спроектирована в НИИ-1,
в подразделении Б.В. Раушенбаха под руко-
водством Е.Н. Токаря (ОСО объекта ОД-2), ко-
торому и поручили эту тему уже в ОКБ-1 в ча-
сти сопровождения динамики работы системы
ориентации и управления движением. Евгений
Николаевич создал для этого изделия группу
во главе со старшим инженером Александром
Федоровичем Леваковым - выпускником Физ-
теха 1955 года. В нее с задачей стабилизации с
использованием инерционных маховиков во-
шла Лариса Ивановна Комарова, окончившая
МВТУ им. Баумана в 1959 году. Кроме меня, в
группу входили еще два наших и три куйбышев-
ских инженера.
В схемно-приборной части отдела Е.А. Баш-
кина руководителем темы «Зенит» был назначен
Олег Игоревич Бабков, выпускник МИФИ, в 1957 году пришедший на работу в кон-
структорское бюро В.Г. Грабина и оказавшийся потом в отделе 27.
Сама система орбитальной ориентации (ОСО) прошла предварительные про-
верки при полетах изделий 1К, однако результаты этих полетов были скорее нега-
тивными, они подтвердили работоспособность только контура стабилизации, то
есть правильную работу исполнительных органов по сигналам ДУСов и гироскопов,
тогда как основной датчик ориентации требовал серьезной доработки, и для ее осу-
ществления необходимо было время, то есть датчик мог появиться только на следую-
щем изделии, которым и оказался наш «Зенит». Сам спутник, в основе которого было
базовое изделие 1 К, к 1961 году стал уже очень серьезной модификацией и сильно
отличался от базовой модели.
В спускаемом отсеке корабля установили несколько фотоаппаратов раз-
личного фокусного расстояния, для каждого из них на поверхности спускае-
мого аппарата появились иллюминаторы. Был увеличен приборно-агрегатный
отсек, увеличено число баллонов сжатого газа для исполнительных органов
ориентации, поставлена другая (засекреченная) радиолиния передачи команд
управления, система энергопитания была рассчитана на большую длитель-
ность полета.
Существенно были расширены функции централизованного управления
бортовыми приборами и системами в виде команд управления, создаваемых в
объекте для инициации приборов бортовых систем, обеспечивающих те или
иные операции для выполнения программы полета. На спутнике был установ-
лен усовершенствованный прибор программно-временного управления, выда-
ющий команды по времени вне зоны видимости наших наземных командных
пунктов. Помимо выдачи команды на запуск ТДУ для схода с орбиты нужны бы-
ли команды управления фотоаппаратурой для съемки, происходившей также
вне нашей территории. Все это вместе с организацией подачи электропитания
63

Олег Игоревич Бабков -
руководитель группы инженеров-
системщиков сектора
ЕЛ Башкина
на приборы КА с обеспечением функции авто
магической защиты аккумуляторных батареи
от короткого замыкания в случае отказа в лю-
бом приборе превратится в систему управле
ния бортовой аппаратурой - СУБД.
Практически все остальные системы Ю
также модернизировались, так что можно бы-
ло говорить о разработке нового спутника на
основе объекта 1К. Доработан был и датчик
инфракрасной вертикали, выполненный на
предприятии «Геофизика». Создаваемый объ-
ект получил индекс 11Ф62 и название «Зе-
нит-2».
Начиная программу «Зенит», Сергей Павло-
вич Королёв принимает целый ряд мер по рас-
ширению производства и конструкторских
коллективов по этому направлению. В сере-
дине 1961 года выходит несколько постановлений руководства страны об ор-
ганизации серийного производства этих спутников и ракет-носителей на куй-
бышевском заводе № 1 (впоследствии завод «Прогресс»), об усилении создан-
ного ранее на территории этого завода филиала № 3 ОКБ-1 под руководством
Дмитрия Ильича Козлова, заместителя Сергея Павловича, и привлечении этого
филиала к разработке «Зенита-2».-В этот филиал целевым назначением направ-
лялись 25 выпускников технических вузов. Совместным решением Д.И. Козлова
и С.П. Королёва эти специалисты на один год были включены для обучения в
состав коллективов ОКБ-1 и завода в Подлипках, осуществлявших разработку и
изготовление систем и приборов «Зенита-2».
Так, в августе 1961 года в сектор Е.Н. Токаря пришли три молодых инженера из
Куйбышева с четкой установкой «перенимать опыт».
Работа по объекту «Зенит-2» выполнялась как бы в двух плоскостях. Первая - это
изготовление, заводские и затем летные испытания кораблей из серии, заказанной
в производстве директивными документами: планировалось изготовить 13 однотип-
ных аппаратов. Вторая - проектные разработки модифицированного корабля «Зе-
нит-4» с повышенными характеристиками по точности ориентации, по снижению
расходов рабочего тела на эти режимы, позволявшими существенно повысить дли-
тельность работы аппарата на орбите.
Эти проектные разработки нового изделия начались немного позднее, уже как
итог первых полетов. Вся история разработки и испытаний первых «Зенитов-2» под-
робно описана в книге Б.Е. Чертока «Горячие дни холодной войны», поэтому здесь я
постараюсь быть предельно кратким.
Первое летное изделие подготовили к запуску на орбиту в конце 1961 года.
Пуск, состоявшийся в декабре, был неудачным из-за аварии PH. Запуск следующе-
го аппарата в апреле 1962 года прошел успешно, однако выведенный на орбиту
спутник целевую задачу выполнил где-то на 50%. Когда проявили пленку вернув-
шегося из двухдневного полета спускаемого аппарата, то оказалось, что на ряде
64

снимков изображения либо нет, либо его качество было явно неудовлетворитель-
ным из-за проблем с системой орбитальной ориентации и программно-времен-
ного управления.
Правда, полученные нормальные снимки превзошли все ожидания, и Министер-
ство обороны получило в свои руки бесценную информацию, что и определило впо-
следствии большое внимание руководства страны к этой теме.
Еще предварительные тесты ОСО на объектах 1К выявили замечания к основно-
му оптическому датчику построения вертикали ИКВ. Проблема требуемого ресурса
вращения оптической головки датчика оказалась не единственной, следом появи-
лась задача «подстройки» угла сканирования датчика, необходимого для сохранения
точности при изменении высоты полета спутника по эллиптической орбите. Угол
сканирования в приборе ИКВ линии горизонта обеспечивался жесткой механиче-
ской установкой угла зеркала сканирования и, соответственно, поля зрения прибора
относительно оси вращения. Этот угол был рассчитан на определенную среднюю
высоту полета спутника. На деле оказалось, что реальная высота из-за эллиптично-
сти орбиты далеко не всегда совпадает с расчетной, и на более высокой орбите угол
видимой Земли становится меньше угла сканирования и возникает угловая зона, где
сигнал датчика равен нулю.
Выяснилось, что довольно сложный процесс построения курсового угла спутни-
ка с помощью гироорбитанта теряет устойчивость при наличии больших угловых
колебаний по крену, вызванных зоной нечувствительности. Обнаруженное явление
потери ориентации показало, что в приборе ИКВ нужно вводить автоматическое из-
менение угла сканирования (автоматической подстройки угла) для устранения по-
явления зоны нечувствительности датчика.
Сразу же скажу, что и эта проблема также была не последняя: оказалось, что при-
бор сильно реагирует на Солнце, когда оно пересекает линию горизонта при за-
ходе спутника в тень и при выходе на освещенную часть орбиты. Прибор ИКВ из
прибора средней сложности превращался в очень сложный прибор. Борис Медве-
дев - инженер, участвовавший в летной отработке первых приборов, вскоре стал
руководителем работ по этому прибору в «Геофизике», и все проблемы датчика ста-
ли его жизнью. Но поскольку ИКВ постоянно летал в составе системы ориентации
«Зенитов», другого пути, кроме как успешно завершить отработку прибора, не бы-
ло. Эту отработку выполнял уже наш куйбышевский филиал (ставший затем ЦСКБ
«Прогресс»), а Боря Медведев получил за него (лет через 12, если не ошибаюсь) Госу-
дарственную премию. Много позднее этот прибор мы стали применять на кораблях
7К-ВИ, но об этом дальше.
Всего в 1962 году состоялось пять удачных пусков, столько же - в 1963 году.
Последний полет был осуществлен в октябре 1963 года, его длительность соста-
вила уже 20 суток. Наконец-то наша ОСО начала работать! От времени первого
проекта этой системы, написанного Е.Н. Токарем где-то в 1958 году, от первого
отчета Ю.А. Ермилова (1957 год) о принципиальной возможности построения
датчика вертикали Земли прибором, принимающим инфракрасное излучение,
прошло более пяти лет. Но за это время идеи построения системы превратились
в аппаратуру и схемно-приборные решения этой системы и, более того, были
65

выполнены летные испытания космических кораблей с этой системой и с этой
аппаратурой.
Всего из 13 пусков три были неудачными по причине аварий носителя, остальные
полеты признали удовлетворительными, и в 1964 году спутник-разведчик «Зенит-2»
был принят на вооружение.
Система орбитальной ориентации спутника «Зенит-2» - это первая система,
в разработке которой мне довелось принимать активное участие. Обработка ре-
зультатов летных испытаний - довольно рутинное дело, которое необходимо
было делать, однако при анализе показаний датчика ИК вертикали я обратил
внимание еще на одно обстоятельство. В зоне линейности выходной характери-
стики датчика его сигнал, который должен быть пропорционален углу отклоне-
ния, имел флюктуации, которые никак не могли объясняться угловым движени-
ем объекта.
Исследование этого вопроса вывело меня на статьи американского специалиста
по методологии расчета ошибок датчика горизонта в журналах «ARS» и «А1АА» (аме-
риканские научные журналы по ракетной технике, аэронавтике и астродинамике),
и далее я познакомился с результатами измерений инфракрасного излучения Земли
на американском метеорологическом спутнике «Tyros».
Оказалось, что излучение атмосферы Земли в инфракрасной области спектра
имеет значительную переменную составляющую, определяемую суточными и годо-
выми погодными вариациями температурных профилей атмосферы, вариациями в
зависимости от местности, над которой пролетает спутник, в том числе состоянием
облачности, величиной атмосферного давления и т. п. К тому же из-за отличия фор-
мы Земли от сферы местная вертикаль не совпадает с геоцентрической, а видимое со
спутника направление «бега» изображения поверхности отличается от направления
вектора скорости из-за вращения Земли. В итоге наметился серьезный круг вопросов
для исследования.
Помню, как на очередном заседании НТС, которое проводил Борис Викторович,
я делал два доклада: первый на тему устойчивости нелинейного управления инерци-
онными маховиками при угловой стабилизации и второй - о наличии случайных
ошибок датчика ИКВ по результатам обработки телеметрической информации. Если
на первый доклад БВ никак не прореагировал, то второй вызвал у него большой ин-
терес и явное одобрение.
Вопросами повышения точности ориентации стали заниматься и на уровне руко-
водства отдела 27, с середины 1962 года было начато проектирование системы ори-
ентации для спутника следующего поколения - «Зенит-4». На этом спутнике пред-
полагалась безрасходная, существенно более точная ориентация с использованием
инерционных маховиков в качестве исполнительных органов ориентации, новый
датчик ИКВ и новая схема гироскопических приборов, в том числе и для построения
ориентации по третьей оси.
Для решения последнего вопроса по согласованию с руководством Борис Вик-
торович предпринял поездку в Ленинград - в НИИ-303, известное предприятие,
профессионально занимающееся системами навигации и гироскопии в судо-
строительной промышленности (теперь это концерн ЦНИИ «Электроприбор»).
Мне довелось участвовать в этой поездке, встреча со специалистами и руковод-
66

ством прошла в теплой обстановке, поставленная задача в такой новой области,
как управление полетом космического аппарата, заинтересовала научного руко-
водителя предприятия Сергея Федоровича Фармаковского. На этой встрече был
определен ответственный руководитель работ со стороны НИИ, им стал Владимир
Гордеев. Надо сказать, что благодаря его энергии и таланту начатое сотрудниче-
ство сначала с нашим сектором, а затем и с инженерами филиала № 3 ОКБ-1 в
Куйбышеве, куда вскоре была передана тематика «Зенитов», оказалось очень пло-
дотворным.
Месяца через два из Ленинграда пришли технические предложения НИИ-303 по
разработанной ими гироскопической системе ориентации. Система содержала два
свободных гироскопа, оси роторов которых при штатной ориентации располага-
лись в плоскости орбиты перпендикулярно друг другу, внешние оси подвеса обоих
гироскопов были нормальны к этой плоскости и допускали неограниченное враще-
ние. Такая схема позволяла обеспечить формирование всех трех сигналов углового
отклонения от орбитальной системы координат инерциальными методами, отдель-
но стоял вопрос о начальной выставке этой системы, который предстояло решить
совместно с нами, то есть разработчиками системы.
Предложенная схема мне понравилась, нашей группе необходимо было найти
решения по начальной выставке, а затем и по корректированию положения этих ги-
роскопов. Представленные ленинградцами уравнения поведения этой системы, на-
писанные в углах подвесов гироскопов, были достаточно сложны, и это затрудняло
понимание процессов. Е.Н. Токарь поручил задачу выставки и затем корректирова-
ния нескольким инженерам и сам сел за уравнения.
Нужно сказать, что работы Евгения Николаевича отличала безукоризненная стро-
гость изложения задачи, начиная от аксиоматики и заканчивая выводами и обосно-
ванием результатов. Так же строго, как к описанию научных проблем, он подходил
и к написанию обычных документов: служебных записок, технических заданий и
просто служебных писем. Последних было в нашей жизни великое множество, и
каждому инженеру приходилось писать то или иное количество таких писем. Они
подписывались руководством предприятия или начальниками ведущих отделов, но
обязательным было получение визы начальника сектора.
Вот тут Евгений Николаевич устраивал ко всеобщему удовольствию (кроме авто-
ра письма) публичные разбирательства: он сидел в «красном углу» нашей большой
комнаты, читал вслух разбираемое письмо и комментировал различные ошибки,
неудачные выражения и т. д. На самом деле такая школа была полезной. Небреж-
ность в составлении письма и небрежность в формулировке своих мыслей и аргу-
ментации - серьезные недостатки, имеющие одно происхождение. У таких больших
ученых, как А.Ю. Ишлинский и В.П. Птушко, с которыми мне довелось впоследствии
много взаимодействовать, я увидел такое же тщательное отношение к построению
предложений русского языка.
Поскольку я уже считал и себя равноправным разработчиком системы, то тоже
взялся за уравнения гироскопической системы ориентации, имевшие четвертый по-
рядок и переменные коэффициенты, являющиеся тригонометрическими функция-
ми орбитального движения. Мне удалось найти замену переменных, после чего ока-
залось, что уравнения делятся на две системы: описывающие движение по тангажу
67

и движение нормали к плоскости роторов по двум углам. Второе из этих уравнений
совпадает с уравнениями гироорбиты Е.Н. Токаря.
С этим я тут же пришел к Евгению Николаевичу и показал ему исследование. Пер-
вая реакция Токаря была обычная - он стал искать ошибки в формулах и математи-
ческих преобразованиях. Потом он меня отпустил и оставшийся день внимательно
изучал мои записки.
На следующий день он предложил мне написать совместный доклад на предсто-
ящую международную конференцию в Ставангере (Норвегия, 1965 год), к которой
уже готовились доклады. На конференцию мы не попали, но поехали Б.В. Раушенбах
и В.П. Легостаев. Так появилась моя первая печатная работа, основная идея которой
состояла в том, что для полной трехосной ориентации достаточно измерять одно
направление - либо вертикаль, либо направление скорости.
При подготовке этого доклада я предложил Борису Викторовичу тоже войти в со-
став авторов, тем более что ему предстояло сделать сообщение по этой теме. Борис
Викторович мягко, но как-то очень уверенно отказался: «Ну зачем мне это? Это же вы
придумали, это ваши мысли, а я тут при чем? Знаю, что так очень многие делают, но
сам стараюсь так никогда не поступать. Ведь я же и сам могу что-то такое придумать
и найти решения - и тогда это будет мое исследование!»
Через несколько лет БВ действительно опубликовал в «Космических исследо-
ваниях» свою статью, где показал, что для полной трехосной ориентации во вра-
щающейся системе координат достаточно иметь даже один сигнал углового из-
мерения, который должен быть в виде линейной комбинации углов, скажем, крена
и тангажа при использовании, к примеру, однокомпонентного секущего датчика
вертикали, установленного на объекте определенным образом. Он специально
принес мне эту статью: «Ну, вот видите, у меня тоже получается!» - и, довольный,
улыбнулся.
Наши исследования показали эффективность применения предложенной ленин-
градцами двухроторной гироорбиты (так мы ее назвали), были сформулированы за-
коны корректирования положения роторов, начальной выставки. Все это мы проде-
лали с участием куйбышевских инженеров: Вениамина Беньковича, Юрия Антонова,
Дмитрия Суринского. Реальную разработку этой системы выполнила уже куйбышев-
ская команда инженеров как следующую модификацию спутника разведки «Зенит».
Надо сказать, что с инженерами нашего филиала № 3 ОКБ-1, а затем и предприятия
ЦСКБ «Прогресс» у нас на долгие годы сложились очень дружеские отношения: мы
параллельно осваивали внедрение цифровой техники в управление, делились ре-
зультатами работ. Мы использовали однотипные датчики ориентации, встречались
на одних и тех же предприятиях по созданию электронной, оптической и иной тех-
ники, и это содружество реально очень помогало делу.
И тем не менее серьезной взаимной координации работ не было, каждый
космический проект осуществлялся каждым головным предприятием по-своему,
исходя из своего понимания путей решения задачи. В итоге на смежных пред-
приятиях реализовывался ряд схожих параллельных проектов, зачастую это
приводило к задержкам работ у смежников, занятых выполнением более при-
оритетных заданий, и приходилось ожидать своей очереди в похожих, по сути
дела, проектах. Остается только пожалеть, что организация работ в стране, осу-
68

ществлявшаяся Министерством общего машиностроения, а потом и Российским
космическим агентством, в принципе не содержала технического руководства
отраслью в отличие, скажем, от НАСА или ЕКА. Наши органы государственного
управления имеют в своем аппарате исключительно чиновников, занятых в ос-
новном распределением финансирования и в лучшем случае контролем за ор-
ганизацией хода работ. Серьезная техническая координация работ между пред-
приятиями отрасли могла бы привести к существенно более высокой эффектив-
ности наших разработок.
Эпоха наших великих Главных конструкторов, которые взяли на себя решение
принципиальных вопросов - как и что надо делать в ракетно-космической технике,
закончилась. По этой причине мы сегодня можем только воспроизводить то, что бы-
ло уже сделано в Советском Союзе.
Но вернемся к «Зениту». Исследование и отработка режимов орбитальной ори-
ентации при летных испытаниях «Зенитов» в период 1961-1963 годов поставили
ряд вопросов. Помимо упомянутых выше проблем устойчивости процесса на-
чальной ориентации и экономичности системы по расходам рабочего тела, о чем
я упомянул выше, оказалось, что повышение точности ориентации от углового
градуса к угловым минутам требует целого ряда приборных и алгоритмических
усложнений системы. Стало понятно, что простейший контур из датчика ИКВ и
гироорбиты может обеспечить точность ориентации прядка одного углового гра-
дуса, а для более точного управления необходимо серьезное усовершенствование
системы.
К моменту завершения работ в ОКБ-1 по спутнику «Зенит-2» у меня было уже не-
сколько печатных работ по тематике орбитальной ориентации, и я выбрал эту тему
в качестве темы своей кандидатской диссертации. В 1964 году тематику «Зенита-4»
передали в филиал № 3 ОКБ-1, и именно там она получила достойное развитие. Дис-
сертацию я написал в свободное от работы время - к концу 1964 года.
Весной 1965 года прошла предзащита моей работы в кабинете Бориса Викторо-
вича, работа получила одобрение. Один из основных выводов моей работы, помимо
всяких методов фильтрации и учета разнородных составляющих ошибок датчика
ИКВ и гироскопа, состоял в том, что для точной ориентации нужно так или иначе
приходить к применению звездных датчиков.
После моего доклада Борис Викторович попросил меня остаться и высказал свое
мнение о моем докладе: «Так докладывать нельзя. Вы в основном рассказываете то,
что вам интересно, но это неправильно. Вам интересны сложные формулы и ма-
тематические преобразования, но слушающим вас это не нужно, они должны по-
нять основной смысл вашей работы. Если автор говорит много и непонятно, то мне
совершенно ясно, что он сам плохо понимает свою тему. Нужно предельно просто
изложить суть дела, желательно в виде нескольких основных положений. В каждом
положении или теме нужна некоторая интрига, поясняющая суть проблемы, напри-
мер: мы думали, что достаточно иметь датчик ИК вертикали с приборной ошибкой в
10 угловых минут, чтобы обеспечить такого же класса точность ориентации. Однако
исследования реальных режимов ориентации при полетах наших объектов показа-
ли, что этого мало. Дело в том, что... и т. д. и т. п. Составьте свой доклад в письменном
виде и выучите его».
69

Я последовал совету своего учителя. Защита состоялась в июле 1965 года в боль-
шом зале 65-го корпуса, на большом ученом совете ОКБ-1, председательствовал за-
меститель С.П. Королёва - Сергей Осипович Охапкин. Борис Викторович был в ко-
мандировке, и почти все члены ученого совета, кроме Б.Е. Чертока и КД. Бушуева,
были мне незнакомы. Защита прошла успешно.
После защиты Борис Скотников - один из наших активных руководителей по
системам ориентации межпланетных зондов - очень положительно отозвался о мо-
ем докладе. Я тогда не стал говорить, что так готовить выступление меня научил сам
Раушенбах. Позднее, когда выпускал на защиты своих учеников, я их тоже обучал, как
надо выступать, вспоминая каждый раз лекцию по риторике, которую мне прочитал
в свое время Борис Викторович.
Заканчивая эту тему, хочу сказать, что метод построения орбитальной ориента-
ции с помощью датчика ПК вертикали и гироорбиты Е.Н. Токаря (процесса инерци-
ального гирокомпасирования) на долгие годы останется единственным надежным
методом ориентации и будет потом использован на кораблях серии «Союз Т», «Про-
гресс М» и их модификациях, на орбитальных станциях, начиная с «Салюта-4» и до
станции «Мир».
Применение же звездных датчиков станет возможным намного позднее, с появ-
лением нового класса приборов с использованием новейшей электроники.
В описываемое мной время солнечно-звездная ориентация применялась на
межпланетных и лунных аппаратах. Солнечно-звездные датчики были очень
сложными, так как звездный датчик имел малое поле зрения (несколько угло-
вых минут) и организация наведения датчика на нужную звезду осуществля-
лась через предварительную солнечную ориентацию, а затем через процесс
поиска звезды всем космическим аппаратом путем организации движения по-
ля зрения звездного датчика по конусу с углом, равным расчетному углу СОЗ:
Солнце - объект - звезда. Этой задачей занимался сектор Б.П. Скотникова, а
затем и НПО им. Лавочкина, в которое пере-
дадут тематику межпланетных космических
аппаратов.
По системе ориентации «Зенита-4», а именно
ее маховичной системе стабилизации, в конце
1966 года защитила диссертацию Лариса Ива-
новна Комарова.
Подготовил диссертацию и руководитель
нашей группы Александр Федорович Леваков,
защитившийся на следующий год. Ему удалось
обнаружить интересное явление в процессах
стабилизации аппарата «Зенит-2»: оказалось,
что гироскопическая орбита при ее законах
коррекции осуществляет стабилизационное воз-
действие на аппарат, что заметно снижает рас-
ходы рабочего тела (сжатого азота). Александр
Федорович на основании большой статистики
обработки результатов летных испытаний сфор-
Лариса Ивановна Комарова -
выпускница МВТУ 1959 г°да
из группы Е.Н. Токаря
70

мулировал ряд очень полезных рекомендаций к системе ориентации, которые впо-
следствии использовались на практике.
Надо сказать, что молодая команда отдела 27 примерно через три года после
начала работ в ОКБ-1 довольно активно стала выходить с защитами на ученый
совет. Этому в большой степени способствовала позиция руководителя отдела Бо-
риса Викторовича, который всячески помогал молодым инженерам и поддержи-
вал их. Из этой команды первым был Эрнст Гаушус, который, работая по тематике
систем ориентации межпланетных станций, успешно защитил кандидатскую дис-
сертацию в 1964 году по теме исследования законов управления для нелинейных
систем.
Спутник фоторазведки «Зенит-2», его концепция возвращаемого большого фото-
аппарата, его бортовые системы и конструкция оказались удачными. Это изделие
(наряду с PH на базе Р-7) будет основной темой работ филиала № 3 ОКБ-1 в г. Куйбы-
шеве, ставшего потом отдельной организацией ЦСКБ «Прогресс» (с 1974 года).
Это предприятие осуществило первый запуск спутника «Зенит-2» собственного
производства (вместе с носителем) 27 сентября 1962 года. С 1962 по 1970 год им бы-
ло изготовлено и запущено 82 таких спутника.
Далее на предприятии выполняется ряд параллельных модификаций и разрабо-
ток следующего типа космических аппаратов:
-	с 1964 года осуществлялась разработка спутника «Зенит-4». Первый запуск
этой модификации спутника состоялся 18 мая 1965 года, через месяц изделие
было принято на вооружение; с 1964 по 1970 год было выполнено 68 удачных
пусков;
-	была создана более совершенная модификация спутников разведки «Зенит-4М».
Первый пуск состоялся 31.10 1968 г., в 1970 году спутник был принят на вооруже-
ние;
-	с 1971 по 1973 год было проведено более 50 удачных пусков;
-	параллельно с этим с 1968 по 1979 год выполнялись запуски модернизированно-
го КА «Зенит-2М» (69 удачных пусков);
-	далее пуски переносятся на космодром Плесецк: КА «Зенит-4 МК» - с 1969 по
1978 год было запущено 86 КА, затем были пуски КА «Зенит-4МКМ» - полеты с
1971 по 1982 год;
-	с 1976 по 1980 год запущено 106 аппаратов модификации КА «Зенит-6».
С 1975 года на смену «Зенитам» приходит новый по конфигурации, конструк-
тивным и системным решениям спутник с цифровыми бортовыми системами
«Янтарь-2К», затем «Ресурс» и другие - это уже новая глава, требующая отдельного
описания.
Такое краткое перечисление основных работ может дать представление об интен-
сивности космических разработок предприятий школы С.П. Королёва.
На этом предприятии (ЦСКБ «Прогресс») выросла целая школа специалистов по
космической технике и ее системам, с ней у нас сохранились дружеские связи на
многие годы.
Практически одновременно мы начали внедрение цифровой вычислительной
техники в системы ориентации, правда, каждый шел своим путем. С ведущими спе-
циалистами ЦСКБ - Т.П. Аншаковым, Ю.Г. Антоновым, ЯА. Мостовым, В.П. Макаро-
71

вым у меня были хорошие отношения, и мы часто консультировали друг друга по
многим вопросам.
Старый объект «Зенит» продолжил жизнь в виде исследовательских модулей («Би
он», «Фотон» и т. д.) и дошел до наших дней, поставив своеобразный рекорд длитель
ности существования космической техники - около 40 лет.
Такой же рекорд имеет и другой спутник, созданный в ОКБ-1 во время С.П. Коро
лева, - спутник связи «Молния», в разработке которого мне тоже довелось принять
участие.

Глава 5. СПУТНИК СВЯЗИ «МОЛНИЯ-1»
С начала 1962 года сектор Е.Н. Токаря уже занимался системой ориентации перво-
го спутника связи «Молния». В проектных отделах работа по этому спутнику началась
примерно на полгода раньше, проектную группу возглавил Вячеслав Николаевич
Дудников, в ее составе были только молодые специалисты: Владимир Осипов, Ан-
дрей Худяков, Александр Буянов, Борис Королёв, с которыми мне пришлось доволь-
но тесно взаимодействовать. Проектантам предстояло определить облик спутника,
основные его характеристики: вес, энергетику, состав бортовых систем, требования
к этим системам. Нужно было увязать эти параметры с имеющимся носителем, вы-
брать орбиту для спутника связи.
В это время был найден ряд уникальных технических решений, таких как высо-
коэллиптическая 12-часовая по периоду обращения орбита спутника, позволявшая
ОСНОВНЫЕ ПАРАМЕТРЫ СС «МОЛНИЯ1»
Вес 1200 кг
Орбита Т « 12 часов, На/Нл «
40000/400 км
Площадь СБ  20 м2
Постоянная ориентация на Солнце
Выходная	мощность
ретранслятора 40 вт
Использование ЛБВдля РТР
Остронаправленная антенна РТР,
ориентируемая на Землю
Спутник связи «Молния-1» - демонстрационный плакат
73

четырехступенчатой PH 8К78 выводить на такую орбиту до 1,5 тонны - вес, доста-
точный для создания спутника с приличной энергетикой. Е.Н. Токарь предложил
уникальную систему постоянной ориентации без расходов рабочего тела на основе
силового гироскопа в упруго-вязком подвесе.
Для организации ретрансляции радиосигналов на спутнике предусматривались
раскрываемые остронаправленные антенны, наводимые на Землю. Вся разработка
спутника была выполнена достаточно быстро. Евгений Николаевич поручил мне
роль ведущего по этому изделию. Должность эта внутри сектора была неформаль-
ной, и она происходила (в каком-то смысле копировала) от должности ведущего
конструктора, учрежденной С.П. Королёвым для каждого космического изделия, на-
ходящегося в разработке.
Настоящий ведущий конструктор являлся правой рукой Птавного конструктора,
он осуществлял функции контроля за ходом разработки и имел право входить к Глав-
ному когда угодно, если возникали проблемы по изделию. Ведущим конструктором
по «Молнии-1» был Дмитрий Алексеевич Слесарев - интеллигентный и очень урав-
новешенный человек, с которым было легко работать. На ведущего возлагалась за-
дача увязки всех существующих и возникающих в процессе разработки вопросов,
которых, естественно, было достаточно много. Дмитрий Алексеевич не отказывался
от решения возникающих проблем, не пытался переложить их на других исполни-
телей и сам занимался подготовкой смет, планов-графиков и других организующих
документов.
Мою роль как ведущего инженера я обозначил себе сам: нужно было определить все
контуры управления, состав датчиков для каждого контура, сформулировать основные
требования к построению датчиков, к логике управления, законам регулирования для
всех контуров управления й т. п. Разработку электрической схемы системы должен был
выполнять специалист из схемно-приборного подразделения Е А Башкина. Я набрал-
ся смелости и пришел к Евгению Александровичу с вопросом - кого он выделит для
схемного проектирования основного электронного блока системы управления (БСУ).
Евгений Александрович посмотрел на меня через очки и спросил: «Какой индекс
вашего изделия? 11Ф7б? Ну вот и приходите ко мне в 1976 году! » Эту его шутку мы
потом часто вспоминали среди разработчиков этого изделия. Действительно, в то
время у С.П. Королёва одновременно осуществлялось где-то около десяти различных
проектов! Так что руководители в какой-то степени имели возможность отдавать
предпочтение той или иной теме.
В случае с «Молнией» нам повезло - число участников было минимальным, и, как
оказалось, это существенно ускорило работу! Проектирование логического прибора
для системы ориентации Башкин поручил Михаилу Чинаеву, чему я был очень рад.
Требования к системе ориентации необходимо было формировать исходя из того,
что КА должен иметь постоянную ориентацию продольной осью +Х на Солнце, чем
обеспечивалась непрерывная ориентация солнечных батарей, одновременно ось
остронаправленной антенны должна была наводиться на центр Земли. Последнее
выполнялось двумя движениями: вращением корпуса аппарата вокруг продольной
оси X и поворотом (качанием) вокруг другой оси - Z за счет одноосного шарнира с
приводом вращения антенны относительно этой оси в довольно широком диапазо-
не углов от ~ 25 угловых градусов (почти на Солнце) до ~ 155 градусов.
74

Разработку привода качания в плоскости +ХУ поручили отделу Льва Борисовича
Вильницкого, вращение КА вокруг оси X могло быть выполнено изменением ско-
рости вращения стабилизирующего маховика. Для построения контура управления
требовалось выбрать датчики ориентации КА и антенны на Землю, причем было из-
вестно, что готовых таких датчиков нет и нужно найти наиболее простое решение
и составить ТЗ для «Геофизики» В.А. Хрусталёва, которому и предстояло спроектиро-
вать и изготовить эти датчики.
Самыми простыми были широкоугольные датчики, работающие в видимой части
спектра (приемные элементы - фотодиоды), при этом для таких ярких источников,
как Солнце и освещенная Земля, достаточно просто формируется поле зрения лю-
бой требуемой формы. Выходными сигналами такого датчика могут быть простей-
шие релейные сигналы: 1 (есть источник света в поле зрения) или 0 (нет источника).
Следующими по сложности были датчики инфракрасного излучения Земли и еще
более сложные - звездные датчики.
Для решения задач ориентации «Молнии» нам удалось остаться в основном в
классе самых простых датчиков. Анализ определил необходимость двух типов таких
датчиков: с полем зрения типа «арбузной корки» для приведения плоскости качания
антенны к Земле и двухкоординатного датчика, устанавливаемого на антенну для ее
наведения. Мое предложение построить такой датчик, фиксирующий освещенный
край Земли по углу качания и с дифференциальной схемой равной освещенности
для другого угла поворота, нашло поддержку у проектантов.
Мы обсудили эту идею с Володей Осиповым, каждый просчитал еще раз напря-
женность создаваемого антенной излучения в зависимости от высоты полета спут-
ника, когда переменность углового размера Земли ведет к нарастающей ошибке
наведения по мере снижения высоты полета спутника. К счастью, это уменьшение
точности хорошо компенсировалось уменьшением дальности, то есть мы пришли к
выводу, что так сделать можно.
С Володей Осиповым у меня сложились до-
брые дружеские отношения. Его отличала неза-
висимость мышления, глубина оценок как тех-
нических решений, так и жизненных ситуаций и
других событий. Он работал, словно художник, и,
взяв одну тему, дальше для ее продвижения при-
кладывал неимоверные усилия. Даже когда все
остальные разработчики тему эту покидали вслед-
ствие ее сложности или, как им представлялось,
бесперспективности, он продолжал работать.
Так, он один «протащил» до летного экспери-
мента программу больших разворачиваемых в
космосе ленточных антенн, работающих в диа-
пазоне длинных волн, - работа по этой теме про-
должалась более десяти лет до первого удачного
результата. О ней написано в книге «Ракетно-кос-
мическая корпорация «Энергия» имени С.П. Ко-
ролёва».
Владимир Георгиевич Осипов -
проектант по спутнику связи
«Молния»
75

В «Геофизике» каждым типом датчиков ориентации занимались разные подраз-
деления, обсуждение там показало приемлемость предложений по простым солнеч-
но-земным приборам. Руководителем этой разработки назначили Анатолия Азарова,
который неплохо справился со своей задачей.
В середине 1963 года Анатолий помог мне в организации доставки в КИС на время
комплексных испытаний «Молнии» имитатора освещенной Земли, заимствованного
из «Геофизики». С помощью этого имитатора мы проверили работу контура наведе-
ния антенны и обнаружили ошибку в полярности. Узнав, что я без оформления доку-
ментов по простому письму привез на предприятие имитатор, один из руководителей
нашего отдела, Дмитрий Князев, сделал мне очень строгий выговор за самодеятель-
ность и инициативу, пообещав в следующий раз «уволить без выходного пособия».
Я как-то мало обратил на это внимания: вполне вероятно, что мы действительно
нарушали какие-то правила, но только из-за того, что старались сделать все предель-
но быстро, не отвлекаясь на формальности, - и никаких неприятностей не после-
довало. На этих испытаниях я впервые встретился с Владимиром Сыромятниковым,
отвечавшим за привод качания антенны, и именно в этом контуре мы обнаружили
замечание, которое было потом исправлено.
Помимо задачи ориентации на Солнце с наведением антенны РТР на Землю была
еще задача проведения маневров коррекции орбиты спутника. Эта задача решалась
наведением продольной оси на центр Земли в точках, отстоящих от перигея (места
проведения маневра) на +/—90 град., использовалось свойство спутника сохранять в
пространстве неизменным положение продольной оси при отсутствии управления.
Датчиком ориентации для этих операций с учетом возможной тени на этом участ-
ке орбиты мог быть только уже известный нам датчик ИКВ (инфракрасной вертика-
ли), настроенный на высоту ~ 1600 км. Стабилизация при работе корректирующей
двигательной установки выполнялась традиционными средствами: двумя гироско-
пами в одном приборном корпусе и гироинтегратором разработки НИИ ИМ (НИИ
прикладной механики, руководитель - В.И. Кузнецов), применявшимися в других из-
делиях для такой же цели.
Тем самым получалась довольно стройная система, использующая только один
датчик угловой скорости - для регулирования вращения вокруг продольной оси и
полностью релейную схему управления по сигналам солнечных, земных и ИКВ дат-
чиков наведения продольной оси аппарата и антенны ретранслятора. Линейное
управление необходимо было только при режиме маневра (стабилизации по сигна-
лам гироскопов при работе КДУ).
С Михаилом Чинаевым мы последовательно рассмотрели все контуры регулиро-
вания, которых оказалось восемь: ориентации оси +Х на Солнце, два - ориентации
+/- X на Землю, два - ориентации плоскости +YX и -YX на Землю, два - качания оси
антенны РТР в плоскости +YX и -УХ для наведения на Землю и один - стабилизации
+Х корректирующей двигательной установки КДУ при маневрах под держания орби-
ты КА. Понимали мы друг друга с полуслова, и примерно через неделю создали очень
удачную схему управления с достаточно простой релейной логикой.
Основной прибор ориентации - блок системы управления, плод трудов Чинае-
ва - оказался небольшим и достаточно простым. Тем не менее в этой системе была
самая сложная динамика в контуре ориентации продольной оси на Солнце или на
76

Землю, поскольку здесь было не просто «твердое тело», а еще и силовой гироскоп в
двухстепенном подвесе с упруго-вязким стеснением.
Само управление выполнялось за счет реактивной тяги двигателей ориентации.
Данным контуром занимался сам Евгений Николаевич Токарь. Эта задача хорошо
описана в монографии, подготовленной им совместно с Б.В. Раушенбахом, «Систе-
мы ориентации космических аппаратов», которая была издана в 1974 году. Анализ
уравнений позволил получить только общее понимание об устойчивости процесса,
вычислить траекторию движения при действии управляющих моментов или при на-
личии угловых скоростей можно было только с помощью численного интегрирова-
ния уравнений движения, то есть вычислений с помощью ЦВМ - цифровой вычис-
лительной машины.
В это время ОКБ-1 уже имело такую ЦВМ (кажется, это была М-20), она занимала
большой зал в главном 65-м корпусе. На ЦВМ решались сложные задачи, в основном
баллистические, проводился расчет упругих колебаний корпуса ракеты с жидким на-
полнением.
Работали на ЦВМ так называемые программисты - специалисты, которые могли
превратить алгоритм в систему команд ЦВМ и далее выполнить ряд процедур: под-
готовить программу к счету, проанализировать итоги и т. д. Составленная программа
превращалась в колоду перфокарт, затем в выделенное по очереди время програм-
му вводили в машину и запускали счет - некоторое священнодействие, к которому
допускались только избранные. Как правило, программа с первого раза не шла, то
есть в ней были ошибки, после отладочных прогонов можно было в итоге получить
нужный результат.
В нашем секторе таким программистом был Георгий Рафаилович Сазыкин - ле-
гендарный выпускник МГУ, участник множества туристических походов на байдар-
ках по рекам, озерам, на лыжах, пешком по северу. Человек увлеченный, умеющий
интересно рассказывать, знающий много историй и анекдотов, - в общем, душа на-
шего коллектива. У него было невообразимое число знакомых по всей стране.
Евгению Николаевичу предстояла организация счета своей задачи на ЦВМ. Он
долго присматривался к Георгию Сазыкину, вел с
ним беседы о трудностях программирования, но
потом неожиданно для всех предложил свою за-
дачу молодому выпускнику Физтеха, пришедше-
му в наш коллектив в конце лета 1961 года, Юрию
Михайловичу Захарову.
Выпускников Физтеха в то время работать на
ЦВМ еще не учили, но Юрий Михайлович после
прихода на работу занялся изучением появив-
шихся книг по алголу (язык программирования),
ЦВМ, чтением другой специальной литературы.
Видимо, Евгений Николаевич решил, что лучше
исследование проведет тот, кто понимает урав-
нения и физику процесса, который они описы-
вают, чем специалист, который формально вы-
полнит нужный набор действий.
Георгий Рафаилович Сазыкин -
выпускник МГУ, старший инженер
отдела 27
77

Юрий Михайлович
Захаров - выпускник АМФ
МФТИ 1961 года
Юрий Михайлович засел за изучение урав-
нений, тогда как, похоже, уязвленный мэтр про-
граммирования Жора Сазыкин начал над ним
подтрунивать на тему, сколько же времени будет
новичок отлаживать программу.
У нас тогда очень в ходу были споры и пари по
любому поводу, все были молодые, задиристые.
К примеру, Сазыкин выиграл у меня спор о том,
что он съест за один присест два килограмма по-
мидоров, которые я покупаю. Насчет программи-
рования пари тоже состоялось: Захаров спорил с
Сазыкиным, что написанная им программа пой-
дет на машине сразу, с первого захода. На что они
спорили, я уже не припомню, но Сазыкин предвос-
хищал свою победу и всем доказывал, что невоз-
можно выиграть в этом споре, такое никому еще
не удавалось. Он приводил множество примеров
из жизни, сколько иногда длится процесс отладки.
Юрий Михайлович долго и тщательно готовил свою программу, даже отпер-
форированную программу в виде колоды карт он потом проверял вручную, изу-
чив кодировку. Все ждали первого выхода Юры Захарова на машину, и, когда
это произошло, Жора Сазыкин тоже пошел на этот сеанс счета как наблюдатель.
Оказалось, что первый ввод в машину программы не состоялся из-за какой-то
мелкой оплошности, типа: не была вставлена «начальная карточка». Когда ее по-
ставили, то программа была введена, она прошла и выдала результат! Оба спор-
щика вернулись, каждый уверенный в своей правоте, и вид у обоих был весьма
довольный.
Цифровое моделирование процесса приведения продольной оси КА по сигналам
датчиков (солнечного и земного), выполненное Юрием Михайловичем, позволило
Токарю выбрать наилучший тип «коррекции», то есть закона управления, определя-
ющего зависимость управляющего момента от сигнала углового рассогласования.
Несмотря на довольно сложную траекторию движения, закон управления тоже ока-
зался простейшим, так что заказанный солнечный датчик даже не пришлось дора-
батывать, его только повернули на 45 градусов вокруг продольной оси для создания
маятниково-гироскопической коррекции.
Разработку силового маховика в упруго-вязком подвесе выполнял Всесоюзный
институт электромеханики (ВНИИЭМ) А.Г. Иосифьяна, коллектив под руководством
Николая Николаевича Шереметьевского. С этой группой специалистов мы позна-
комились ранее в работах по теме стабилизации с использованием инерционных
маховиков для спутника-разведчика «Зенит-4». В нее входили Н.Я. Альпер, В.П. Ве-
рещагин, Д.А. Вейнберг, Н.Н. Данилов-Нитусов и ряд других очень грамотных ин-
женеров, сотрудничество с которыми было весьма плодотворным. Я уже упоминал
об успешном взаимодействии нашего инженера Л.И. Комаровой с этой группой по
инерционным маховикам для объекта «Зенит-4», сопровождение нового маховика
для «Молнии-1» поручили ей же.
78

Помню первый визит в их лабораторию, на-
ходившуюся около станции метро «Семенов-
ская», где они показали нам действующий макет
этого силового гироскопа: большое кольцо диа-
метром примерно 60 см со встроенными в него
обмотками ротора и конусной поверхностью, со-
единяющей кольцо с осью вращения; внутри ко-
нуса был размещен внутренний двухстепенной
карданов подвес с классическими устройствами
упруго-вязкого стеснения степеней свободы из
пружинок и масляных демпферов вращения. Ма-
кет впечатлял, и я помню, как конструктор это-
го изделия B.Mi Мельников (его представил сам
Николай Николаевич) вдохновенно рассказывал
про особенности своего творения и как он обе-
спечивал все требования нашего технического
задания на этот маховик. Сейчас, когда я пишу
эти строки - с того времени прошло больше
50 лет, - поражаюсь, каким сильным и много-
численным был инженерный корпус Советского
Николай Николаевич
Шереметьевский -
директор ВНИИЭМа
Союза в те годы!
В следующее десятилетие команда Н.Н. Шереметьевского создаст систему управ-
ления с шаровым инерционным маховиком в электромагнитном подвесе и кольце-
вым маховиком быстрых программных разворотов по крену для орбитальной стан-
ции «Алмаз», а впоследствии и уникальные электромеханические системы - сило-
вые двухстепенные гироскопы с электромагнитным подвесом ротора для станции
«Мир», - об этом написано дальше.
По инициативе Н.Н. Шереметьевского ВНИИЭМ с середины 60-х начнет разра-
батывать свои спутники для метеонаблюдений. Мне посчастливилось достаточно
много и продуктивно взаимодействовать с Николаем Николаевичем по разным во-
просам - от теоретических до инженерных и приборных решений. Нам довелось
вместе участвовать в ряде всесоюзных конференций, не говоря уже про заседания
Совета Главных конструкторов, где его выступления были всегда одними из самых
ярких и эмоциональных.
Николай Николаевич был сильным руководителем, собравшим вокруг себя мно-
го талантливых инженеров и научных работников. Ему удалось создать свою школу
уникальных разработчиков, которые были успешными, казалось бы, в совершенно
различных областях техники; их связывала общая тематика - разработка космиче-
ских изделий.
В его коллективе был спроектирован высокоточный датчик ИК вертикали, раз-
работаны первые автоматизированные испытательные станции на основе вычисли-
тельных машин, которые затем применялись на некоторых головных предприятиях.
Н.Н. Шереметьевский создал небольшое, но очень успешное подразделение по проек-
тированию и изготовлению бортовых вычислительных комплексов с использованием
новой технологии фирмы «Intel», с новыми подходами к созданию и отработке про-
79

граммного обеспечения. Его инженерами была разработана уникальная динамически
уравновешенная электромеханическая схема сканирования изображения Земли из
космоса в ИК области для метеоспутников и создан ряд спутников серии «Метеор».
Он любил спорт, путешествия, горные лыжи, в застойные советские годы орга-
низовывал технические электромеханические конференции, которые проводились
в странах соцлагеря - Болгарии и Чехословакии, где помимо обсуждения вопросов
науки и техники его команда каталась на горных лыжах. Весной 1964 года на поли-
гоне мы увлеченно играли с ним в настольный теннис, на втором съезде механиков
в 1982 году в Алма-Ате вместе с Чертоком совершали поездки по предгорьям Тянь-
Шаня. Н.Н. Шереметьевский стал в то время уже действительным членом Академии
наук и Героем Социалистического Труда.
К началу 1963 года разработка системы ориентации была в основном заверше-
на, начались испытания первого изделия на контрольно-испытательной станции. На
этом изделии впервые была применена новая наземная испытательная станция, раз-
работанная в отделе А.Н. Шустова, в подразделении Петра Никитовича Куприянчи-
ка. Разработка оказалась очень удачной, поскольку аппаратуру централизованного
управления СУБА (система управления бортовой аппаратурой) и наземной станции
разрабатывали совместно.
Станция позволяла регистрировать прохож-
дение любой электрической релейной команды
СУБА, могла имитировать любую команду, ав-
томатически регистрировать результаты испы-
таний. Эта станция, получившая впоследствии
индекс 1 Шб5О, потом будет использована для
испытания всех космических изделий (с назва-
нием 11 Нб 110) на протяжении почти 40 лет.
Испытания «Молнии» на контрольно-испыта-
тельной станции начались в новом здании КИС
цеха 44 на втором производстве, ими руководил
Б.Е. Черток, который очень активно занимался
этим изделием. Надо сказать, что и проектная
группа В.Н. Дудникова работала под началом
Б.Е. Чертока, она размещалась в комнате напро-
тив его приемной.
Борис Евсеевич Черток руководил испытаниями вместе с молодым начальником
КИС Анатолием Андриканисом - легендарным испытателем, с которым мне потом
доведется пройти долгий путь проверок практически всех новых изделий. Анато-
лий Николаевич прекрасно разбирался в сложной технике, интеллигентная манера
общения сочеталась в нем с настойчивостью и ответственным отношением к резуль-
татам испытаний, - никакой халтуры Андриканис не пропускал. У меня осталось не-
изгладимое впечатление от четкой и профессиональной работы этих двух выдаю-
щихся специалистов, проводивших регулярные оперативно-технические совещания
по разбору многократно повторяемых разделов испытаний изделия и его различных
систем. Заводские испытания «Молнии-1» заняли почти год, так что на полигоне с
этим изделием мы оказались в апреле 1964 года.
Петр Никитович Куприянчик
80

Главным в полигонных испытаниях для нас с
Мишей Чинаевым была проверка соответствия
фазировок сигналов датчиков физическим углам
воображаемого вращения и включения клапанов
двигателей ориентации.
Эпопея полигонных испытаний «Молнии-1»
и первый ее запуск прекрасно описаны Б.Е. Чер-
током во втором томе его эпопеи «Ракеты й лю-
ди» («Горячие дни холодной войны»). Испыта-
ния первого летного изделия были закончены к
концу мая, и 4 июня состоялся запуск на орбиту
первой «Молнии» четырехступенчатой ракетой
8К78. К сожалению, авария второй ступени не
позволила начать летные испытания.
За длительный (почти 14 месяцев) период на-
земных испытаний первого изделия завод успел
подготовить второе изделие, которое к этому вре-
мени также уже прошло заводские испытания.
Было принято решение о подготовке и запуске
этого спутника, старт которого состоялся 22 ав-
густа 1964 года, на этот раз носитель не подвел, и объект оказался на орбите. После
отделения от носителя развернулись солнечные батареи, но не до конца открылись
Анатолий Николаевич
Андриканис - бессменный
начальник КИС и руководитель
всех испытаний
две штанги, несущие сложенные зонтики антенн ретранслятора. Из-за этого не рас-
крылись антенны и невозможным стало вращение по оси качания антенны. Для про-
ведения летных испытаний Е.Н. Токарь подключил к моей работе двух инженеров:
Владимира Семячкина и Юрия Захарова.
Эта неформальная группа и стала впоследствии основой моего коллектива, с
которым судьба свяжет меня на долгие годы. Юрий Захаров, как я уже писал выше,
проводил численное моделирование режимов управления «Молнии», Владимиру Се-
мячкину Токарь поручил задачу анализа применения «молниевской» схемы безрас-
ходной постоянной ориентации для геостацио-
нарного спутника связи.
Долгое время Владимир работал над уравне-
ниями ориентации спутника с помощью сило-
вого гироскопа с упруго-вязким подвесом. Его
рабочий стол был рядом с моим, и ежедневным
приветствием был вопрос: «Как там «Молния на
боку» получается?» Руководителем всех работ по
системе управления в части динамики был Евге-
ний Николаевич. К нему стекалась информация
о работе всех специалистов сектора и о результа-
тах испытаний, он ее анализировал и давал цен-
ные указания.
Управление «Молнией» было организовано на
НИП-14 вблизи города Щелково. На НИПе стояли
Владимир Серафимович
Семячкин - выпускник АМФ
МФТИ I960 года
81

приемные антенны, станция приема телеметрической информации со спутника, в
там же установили аппаратуру выдачи разовых команд на спутник по радиоканалу
именно таким образом выполнялось управление полетом.
Мы ездили на НИП-14 на электричке из Подлипок до станции Соколовская, далее
шли через поле около километра по дорожке в сторону большой чашки наземной
антенны. На «раненой Молнии» мы проверили все режимы одноосной ориентации
режим управления вращением корпуса вокруг продольной оси по датчикам Земли
расположенным на корпусе («арбузные корки»), и даже ориентацию для маневр!
Невозможным оказалась проверка самого главного режима - наведения по датчику
установленному в антенне.
Причина нераскрытая антенны была вскоре установлена созданной аварийной
комиссией во главе с Б.Е. Чертоком (заметим, что Борис Евсеевич на долгие годы
стал практически бессменным председателем такого рода комиссий по аварийным
ситуациям на космических аппаратах). Произошло «замерзание» пластмассовой
оплетки кабельного ствола, идущего от корпуса к антенне спутника. Чтобы решить
проблему, потребовалось введение силового механизма (электрического привода) в
основной узловой шарнир раскрытия - достаточно серьезная доработка конструк
ции. Следующий пуск доработанной «Молнии» № 3 был выполнен 23 апреля 1965 го
да - этот день мы теперь считаем днем рождения «Молнии».
Спустя 40 лет в 2005 году Владимир Осипов - большой энтузиаст этой разра-
ботки решил организовать юбилейную встречу основных участников этой работы,
Он подготовил памятную записку, в которой было рассказано об истории создания
Слева направо: Борис Васильевич Королёв, Юрий Петрович Прокудин,
Владимир Сергеевич Сыромятников, Анатолий Иванович Буянов, Иван Данилович Дордус,
Борис Евсеевич Черток, Петр Никитович Куприянчик, Владимир Георгиевич Осипов,
Владимир Николаевич Бранец, Владимир Серафимович Семячкин
82

«Молнии». У нас осталась фотография этой встречи. Нет на ней только Юрия Михай-
ловича Захарова, который умер 22 февраля 2004 года, - невосполнимая потеря для
нашего коллектива. Мы собрались в новом кабинете Бориса Евсеевича в 5-м корпусе.
Этот кабинет в РКК «Энергия» был оборудован с нашей помощью. Здесь Б.Е. Черток
писал свои воспоминания «Ракеты и люди».
С.П. Королёв в начале 1965 года принял решение о передаче производства спут-
ника «Молния-1» в красноярский филиал № 2 ОКБ-1, руководителем которого был
один из его ведущих конструкторов - Михаил Федорович Решетнёв. ОКБ-1 в 1965-
1967 годах выпустило еще 7 спутников, а с 1966 года началась передача в Красноярск
документации, испытательного и производственного оборудования. По системе
управления этого спутника в длительные командировки для обучения специалистов
отправлялись наши сотрудники: В.С. Семячкин, Ю.М. Захаров - по динамике систе-
мы ориентации, Ю.П. Прокудин - по электрическим схемам (он занимался ими со
второго изделия - «Молния-1»).
Впоследствии в новое КБ была передана и разработанная схема ориентации
спутника связи на геостационарной орбите с помощью одного силового гироскопа
(«Молния на боку»). Она была реализована в спутнике связи «Радуга», запущенном на
орбиту в 1975 году.
Судьба автоматического спутника «Молния», так же как и «Зенита», оказалась
очень интересной и неординарной. Филиал № 2 (это предприятие тогда носило на-
звание КБ прикладной механики) свой первый спутник «Молния-1» изготовил и за-
пустил на высокоэллиптическую орбиту в 1967 году. Производство этого типа спут-
ников продолжалось до 1983 года, всего было изготовлено 36 объектов. С 1974 года
начался выпуск модернизированного спутника связи «Молния-2», вес выводимого
спутника был увеличен на 100 кг за счет носителя 8К78, который после некоторой
модернизации тоже получил название «Молния».
Энергетика, выделяемая на бортовой ретранслятор, который был существенно до-
работан, была увеличена до 960 Вт против 460 Вт на исходном изделии за счет нара-
щивания площадей солнечных батарей. Ресурс спутника «Молния-2», так же как и его
предшественника, был на уровне 1-1,5 года. В этом вопросе критическим обстоятель-
ством оказалась орбита спутника, проходящая через все радиационные пояса Земли,
воздействие излучения этих поясов сильно снижало энергетику солнечных батарей.
Всего было изготовлено 19 спутников этого типа, и в конце 1977 года НПО ПМ
(такое название получило это предприятие в этом году) изготовило следующую мо-
дификацию - «Молния-3», в которой существенно были увеличены энергетические
и пользовательские параметры бортового ретранслятора. Спутник имел вес 1740 кг,
мощность 1000 Вт и ресурс работы три года. Этот спутник стал основным для сети
телевизионных станций «Орбита» и «Интервидения», всего было запущено на орбиту
48 таких спутников. В 1983 году по заказу МО была создана модификация спутника -
«Молния-IT» весом 1600 кг, мощность на БРК 930 Вт и ресурс два года; всего было
изготовлено и запущено на орбиту 25 таких спутников. В 2001 году появилась по-
следняя модификация - «Молния ЗК», имеющая вес 1740 кг, мощность, выделяемую
на полезную нагрузку, 1470 Вт и ресурс работы на орбите - пять лет.
Такая долгая жизнь космического изделия - это скорее исключение, а не правило,
поскольку правилом для таких высокотехнологичных и дорогих изделий, как косми-
83

ческий аппарат, является или единичный объект, или малая серия. Долгая цепочка
модификаций КА говорит об уникальности космического проекта. Спутник связи
«Молния-1», в разработке и испытаниях которого мне довелось участвовать, безус
ловно, является уникальным космическим изделием.
Значимость этого изделия для страны оказалась такой, что в 1967 году проект
был удостоен Государственной премии. В больших организациях, как, например,
ОКБ-1, складывается своя система выдвижения кандидатов для награждения - зача-
стую большая часть из них имеет слабое отношение к тематике работы. Я был свиде-
телем того, каких усилий стоило Б.В. Раушенбаху отстоять кандидатуру Е.Н. Токаря,
который, безусловно, был достоин высокой награды. Премию получили Б.Е. Черток
руководитель проектной группы В.Н. Дудников и ведущий конструктор Д.А. Слеса-
рев. Так что в этом случае правда восторжествовала.
В 2006 году по случаю моего 70-летнего юбилея друзья по «Молнии» прислали
мне такое поздравление, подписанное «Коллектив дудниковцев»:
Как много лет нам настучало,
Они бегут в заботах и делах,
Но как сейчас нам помнится начало,
Когда к работе «Молния» звала.
Как увлеченно, с молодым задором
Решался ряд технических проблем,
Казалось медлим, а на деле споро
Работа шла на удивленье всем.
В КБ, цехах, за пультом испытаний
Просиживали ночи напролет.
На полигоне, полные терзаний,
Мы провожали «Молнию» в полет.
Любой сеанс наполнен был волненьем,
А из телеметрической неслись
Вселяющие радость сообщенья:
Есть поиск Солнца, есть захват Земли.
По жизни множество знакомых окружает,
С кем воля случая порою вдруг свела,
Но пуще всех, пожалуй, нас сближают
Родные сердцу общие дела.
И в них рожденью творческих традиций
Мы отдаем заслуженную дань.
И дух творцов, чем вправе мы гордиться,
Несем в себе в неведомую даль.

Глава 6. ПОСЛЕДНИЕ РАБОТЫ С.П. КОРОЛЁВА.
ЭКСПЕРИМЕНТ «ИСКУССТВЕННАЯ ТЯЖЕСТЬ»
В декабре 1964 года Б.В. Раушенбах вызвал к себе Е.Н. Токаря и меня и сказал, что он
только что получил задание от Королёва. Вечером, когда Сергей Павлович чистил от
снега дорожку около своего дома, ему пришла идея такого эксперимента. Двухместный
корабль «Восход» (ЗКД) нужно связать тросом с последней ступенью носителя, а когда
после разделения они разойдутся - выполнить закрутку системы с помощью, скажем,
порохового реактивного двигателя. Дальше, если лебедкой с приводом стягивать трос,
то скорость вращения будет увеличиваться, и это создаст «искусственную тяжесть». По-
смотрите, как это сделать, какие должны быть требования ко всем компонентам этого
эксперимента, чтобы величина «искусственной тяжести» могла доходить до значения
тяжести на Луне. С таким заданием мы ушли от Бориса Викторовича, как потом выяс-
нилось, аналогичное задание через Б.Е. Чертока передали конструкторам.
Разработка лебедки с тросом и приводом была поручена отделу Льва Борисовича
Вильницкого, и в конечном итоге лебедкой стал заниматься один из активных мо-
лодых специалистов отдела - Владимир Сыромятников, бывший уже начальником
сектора по электромеханическим системам.
Мне же был поручен расчет схемы и динамики проведения этого эксперимента,
определение приборов и других элементов системы, а также требований ко всем со-
ставляющим этого эксперимента: пороховому
двигателю, механической лебедке, тросу и всему
остальному. В поставленной задаче необходимо
было за счет вращения получить ускорение, рав-
ное лунному, то есть порядка ~1,6 м/сек2, но при
относительно невысокой угловой скорости, с тем
чтобы не создавать дискомфорта космонавтам.
По мнению врачей, такой порог угловой скорости
лежит на уровне ~ 6° в сек., то есть один оборот в
минуту. Расчеты показывают, что лунное ускоре-
ние при такой угловой скорости получается, если
длина троса, соединяющего корабль и последнюю
ступень, составляет около 200 метров, натяжение
троса при этом будет ~ 900 кг.
Начальное расхождение в целях безопасности
и для экономии реактивного импульса надо будет
выполнять на расстоянии около 900 метров, да-
лее нужно сообщить импульс боковой скорости
~ 5 м/сек разгонному блоку - и мы получаем тре-
Владимир Сергеевич Сыромятни-
ков - выпускник МВТУ, чл.-корр.
РАН, лауреат Ленинской премии
85

буемую закрутку. После этого, стягивая лебедкой трос, достигаем нужного ускорения
увеличиваем длину троса - приходим обратно к практической невесомости.
Однако после первых же прикидок динамики движения двух расходящихся объ-
ектов оказалось, что таких твердотопливных реактивных двигателей нужно иметь не
один для закрутки, а два - еще один для осуществления самого процесса расхождения,
так как сообщаемого импульса, получаемого штатными толкателями при разделении
третьей ступени и корабля, недостаточно. Для минимизации весовых затрат на поро-
ховые двигатели как для расхоадения, так и для закрутки их нужно устанавливать на
последней ступени, поскольку ее масса в шесть раз меньше массы корабля. Ставить
на последнюю ступень специальную систему ориентации для правильного направле-
ния выдачи импульсов расхождения и закрутки было нерационально с точки зрения
весовых затрат и времени на разработку (система управления РД последней ступени
для этой задачи применяться не могла). Предложено было использовать пассивную
ориентацию, получаемую только за счет малого натяжения троса при расхождении.
Время работы пороховых РД выбиралось малым (порядка одной-трех секунд), чтобы
нарушения стабилизации за время их работы не происходило. Включение пороховых
двигателей на расхождение, а затем и для закрутки предполагалось выполнять прямы-
ми командами с пульта пилота - простейшая схема управления.
По мере дальнейшего (аналитического) исследования было обнаружено, что в
процессе движения обязательно возникнут продольные и поперечные колебания
троса, с которыми что-то нужно было делать, причем все эти проблемы появлялись
последовательно, одна за другой.
Со всеми вопросами я приходил к Владимиру Сыромятникову. Владимир вникал
досконально в каждую проблему динамики движения, после чего мы намечали вари-
анты решения задачи. У нас сложился хороший товарищеский стиль общения, и это
нам, безусловно, сильно помогало. Все ответы на вопросы находились очень быстро:
сначала нашли решение, как обеспечить малое натяжение троса при расхождении,
потом - как получить демпфирование возможных колебаний этого натяжения, затем
настала очередь поперечных колебаний троса. Было предложено ввести два направ-
ляющих шарнира на корабле и со стороны разгонного блока «И» - на штангах (типа
троллейбусной штанги токосъемника), в корневые узлы которых нужно было ввести
демпфирующий и упругий моменты. Сыромятников был хорошим электромехани-
ком и конструктором в отделе Л.Б. Вильницкого, разрабатывавшем приводы различ-
ных видов, в том числе и рулевые приводы для РД. В это время уже началась работа по
созданию стыковочного узла, и Владимир уверенно выходил в лидеры этой разработ-
ки. Задачу гашения энергии относительного движения кораблей при стыковке он стал
решать за счет использования электромеханических устройств. Такие же решения он
предложил и для всех демпферов нашего эксперимента.
К концу года вся документация и аппаратура для этого эксперимента была изго-
товлена и проводились автономные испытания. Предполагалось в феврале 1966-го
начать испытания корабля «Восход» и его систем на КИС, а весной планировался вы-
воз изделия - КК с аппаратурой эксперимента - на полигон для подготовки к запуску.
14 января 1966 года совершенно неожиданно во время операции умер Главный
конструктор ОКБ-1 Сергей Павлович Королёв.
Для нас - молодых инженеров, так же как и для всех сотрудников предприятия, это
известие было тяжелым ударом. Шесть лет (с 1 февраля I960 года) я работал, как по-
86

том оказалось, в лучшем из миров - в большом коллективе, где руководителем был
настоящий Главный конструктор, человек, в которого все верили, его идеи и техниче-
ские разработки успешно осуществлялись, его планы реализовывались. Все работали
увлеченно, нам казалось, что достижимы любые технические решения. Мир нашей ра-
боты был совершенен, мы боготворили Главного конструктора, его Совет Главных кон-
структоров, ближайших его коллег по ОКБ-1. Потом только мы поняли, как нам всем
сильно повезло в жизни - попасть на такое предприятие, к такому руководителю и в
его окружение в такое время - время великих Главных конструкторов нашей страны.
Потом только мы поймем, что такое в жизни случается очень редко, это должно быть
какое-то невероятное стечение событий и обстоятельств, когда создается неформаль-
ное объединение талантливых людей, охваченных одной идеей и одной целью, и это
их стремление поддерживается обществом и государством. Сам Королёв в 1946 году
после короткого периода знакомства с немецкой ракетной техникой, когда собрались
энтузиасты этой техники, сказал: «Основным итогом нашей работы в Германии яви-
лось создание творческого коллектива, в который мы поверили».
Масштабы свершений - реализованных и находящихся в разработке проектов -
Сергея Павловича Королёва поражают. Для этого ему было отведено судьбой непол-
ных 20 лет - с августа 1946 по январь 1966 года, но за это время он осуществил такое
количество новейших разработок в ракетно-космической отрасли, что его по праву
называют основоположником советской космической отрасли.
Чтобы дать читателю представление об этих достижениях, среди которых два со-
бытия мирового значения: запуск искусственного спутника Земли и первый полет
человека в космос, в следующей главе я сделал попытку рассказать в чисто конспек-
тивном виде об основных разработках, выполненных под руководством Сергея Пав-
ловича Королёва.
Все его разработки были фундаментальны, что свидетельствует о глубоком си-
стемном видении проблем, - свойство выдающихся руководителей. Борис Викто-
рович Раушенбах, входивший в ближайшее окружение Сергея Павловича, много
позднее в написанной им книге «Герман Оберт», изданной в 1994 году, привел свои
размышления о личности Главного конструктора. Он пишет, что Королёв, заслужен-
но избранный действительным членом Академии наук СССР, в буквальном смысле
этого слова не являлся ученым: нет доказанной им теоремы или исследованного им
физического явления. Но научных работников и ученых, в том числе и выдающих-
ся, много. «Королёв был явлением уникальным - ему приходилось открывать новую
эпоху в истории человечества - космическую». Пытаясь охарактеризовать эту его
уникальность одним словом, Борис Викторович находит наиболее близкое по сути
определение - «полководец». Он формулирует шесть основных качеств великих ин-
женеров, которыми, безусловно, обладали и Королёв, и Вернер фон Браун:
1.	Выдающиеся организаторские способности, умение руководить многотысяч-
ными коллективами и предприятиями.
2.	Умение не только решать задачи сегодняшнего дня, но и выстраивать стратеги-
ческую линию, ведущую к достижению далекой конечной цели.
3.	Способность воодушевить своих соратников, вселить в них уверенность в победе.
4.	Твердость в проведении принятого решения, сила воли.
5.	Если возникло серьезное препятствие, умение найти «обходной маневр» для до-
стижения цели.
87

6.	Умение находить правильное решение при недостатке информации, которое
иногда связывают с интуицией. Это же свойство можно определить как способность
находить решение, устойчиво ведущее к цели.
В этот период я работал простым инженером и в совещаниях Главного конструкго
ра участия не принимал, там могли присутствовать специалисты, начиная с начальни
ка сектора. Борис Викторович встречался с Королёвым постоянно и принимал участие
во всех технических совещаниях. Я был свидетелем того, как многие решения, обсуж-
даемые на уровне отдела, приводили к ситуации выбора: по какому пути осуществлять
дальнейшую разработку? В таких случаях БВ говорил: «Пойдем к Королёву». Прихо
дили от Сергея Павловича - он, разобравшись в вопросе, предложил такое решение.
Потом в процессе работы разработчики проводили сравнение: а что было бы, если бы
мы выбрали тогда альтернативное решение? И всегда инженеры говорили: «СП был
прав!» Альтернативное решение было бы хуже, потому что такие-то обстоятельства не
позволили бы получить то-то и т. д. В Главного конструктора все верили безусловно.
Сергей Павлович умел устраивать разносы своим подчиненным, добиваясь пре-
дельно ответственного отношения к делу. Мой непосредственный начальник Е.Н. То-
карь, как начальник сектора, иногда приглашался на совещания к СП. На одном из них
ему был задан вопрос по его теме, и он начал объяснять суть дела в своей академи-
ческой манере. СП тут же взорвался: «Я прошу говорить кратко и по делу, а не читать
мне лекции по гироскопии. В следующий раз я выдеру тебе все волосы (а у Токаря в то
время была пышная шевелюра), и ты станешь таким же лысым, как твой начальник!»
Борис Викторович много рассказывал, с каким артистизмом умел СП устраивать
разносы, грозя самыми серьезными наказаниями, и, действительно, СП все боялись,
боялись попасть под горячую руку. СП не выносил халтуры, лентяйства, пьянства. Так,
весной I960 года он немедленно уволил тройку молодых электронщиков из только
что созданного отдела 27, увидев их подвыпившими на испытаниях, и никакие уго-
воры со стороны БВ не помогли. Если, проходя по предприятию, он натыкался на
праздно беседующих в коридоре, это наказывалось немедленно: он отбирал пропу-
ска и рвал их на глазах провинившихся. Тем не менее, по воспоминаниям многих,
он не был жестоким человеком, скорее это была поза, маска, которую он на себя на-
девал; не было человека, которому бы он сломал жизнь.
В 1961 году проходил XXII съезд коммунистической партии, и С.П. Королёв был
делегатом этого съезда. В конце октября было объявлено, что он выступит перед
работниками предприятия с докладом как участник съезда. Я пошел на его высту-
пление, которое состоялось в зале над проходной второго производства, мне было
интересно послушать этого человека.
Сергей Павлович выступал в спокойном и сдержанном стиле, рассказал об основ-
ных событиях съезда и, самое главное, о планах развития страны. Говорил и о задачах
нашего предприятия, об очень серьезном подходе к государственному делу, которое
нам поручено. Все остальные встречи с Королёвым были мимолетными, типа такой:
мы находимся около испытываемого объекта, подходит Сергей Павлович, иногда здо-
ровается, а иногда и просто задает вопросы, что и как, все это вроде встреч в толпе.
И все же у меня состоялась беседа с Главным конструктором. Было это летом 1963
года, когда среди молодых инженеров все чаще возникали разговоры о возможно-
сти полета инженера в космос. Некоторые из энтузиастов искали пути, как попасть
в группу подготовки космонавтов, но никакой официальной информации в нашей
сверхзакрытой организации не было.
88

Я решился записаться на прием к С.П. Королёву, такая процедура личного при-
ема сотрудников предприятия была в то время; он принимал один раз в месяц, по
четвергам утром, и отводил на это не больше часа. Ждать нужно было несколько
недель, и вот очередь моя подошла - я стою в приемной, ожидая, когда появится СП.
Помимо меня набралось человек где-то 10-12. Я страшно волновался, весь ушел в
себя и почти не заметил, как Королёв через приемную быстро прошел в свой каби-
нет. Потом только я понял, что все стоящие на прием внимательно смотрели, в ка-
ком настроении был Главный конструктор, и в зависимости от этого выбирали, как
себя вести дальше. Через две минуты, когда секретарь пригласила меня в кабинет
Главного, я обнаружил, что остался в приемной один.
Пройдя через зал совещаний, я вошел в его личный кабинет. Сергей Павлович
сидел за своим столом, стоящим в середине небольшой комнаты у стены, где справа
находилась входная дверь, в которую я вошел, а слева - большое окно. Не поднимая
головы, он жестом указал мне на стул напротив, и я оказался с ним лицом к лицу.
Только сейчас я смог рассмотреть выражение его лица: Сергей Павлович был не в
духе, мрачен и озабочен, его глаза жестко смотрели на собеседника.
«Фамилия и где работаете?» Я назвал себя, он переспросил недовольно, и мне
пришлось еще раз повторить фамилию. Потом сказал, что я из отдела Раушенбаха,
что занимался изделиями 1 К, «Зенит-2», «Молния». СП слушал, его лицо становилось
все более угрюмым - видимо, он ожидал, что сейчас будут просить что-нибудь типа
квартиры. Но я стал говорить о роли инженера в испытаниях и отработке новой тех-
ники непосредственно в космическом полете, а не только на Земле. Я был поражен,
как может меняться лицо человека!
Он задумчиво посмотрел в окно, потом обратился ко мне. Лицо его расправи-
лось, стало мягким и приветливым, глаза очень добро смотрели на меня. «Да, мы
собираемся решить этот вопрос положительно, инженеры должны летать в космос.
Сейчас у нас отбором кандидатов из инженеров занимается бывший летчик-испы-
татель Сергей Николаевич Анохин, там согласовываются процедуры прохождения
медицинской комиссии. Нужно, чтобы вас могли проверить по состоянию здоровья.
Вы найдите Анохина, вас он потом пригласит. Вам предстоит пройти подготовку в
медико-биологическом центре. Желаю вам успеха!» Тут Сергей Павлович встал из-за
стола и, прощаясь, очень тепло пожал мне руку.
В небольшую команду Бориса Викторовича, какая была в НИИ-1 в 1959 году, пришел
выпускник МВТУ Алексей Елисеев. Он, если я не ошибаюсь, в том же году поступил в
аспирантуру МФТИ, и его руководителем был Б.В. Раушенбах. Аспирантуру он окончил в
1962 году и также оказался потом в секторе Е.Н. Токаря, мы сидели с ним в одной комнате.
Вернувшись в свой отдел после встречи с Сергеем Павловичем, я рассказал об этом
Алексею, который тоже собирался найти путь в космонавты. Через какое-то время он
попал на прием к Сергею Павловичу и точно так же ушел от него вдохновленным.
Но дорога в космонавты, испытатели и исследователи для инженеров оказа-
лась не такой простой. В апреле 1964 года был создан летно-испытательный отдел
С.Н. Анохина, в 1965 году сформирована первая группа инженеров из ОКБ-1. Сер-
гею Павловичу оказалось очень непросто «пробить» полет Константина Петровича
Феоктистова - одного из своих любимых проектантов. Однако «механизм» отбора
инженеров предприятия в космонавты был запущен.
Созданная в ОКБ-1 группа прошедших медицинский отбор инженеров после ряда
организационных приказов сначала на уровне предприятия (это уже было уже при
89

преемниках Сергея Павловича), затем на уровне министерства, а потом и правитель-
ства была допущена к полетам в космос. Официальный статус гражданских космо-
навтов был оформлен только постановлением правительства от 27 марта 1967 года.
Мой путь в космонавты закончился достаточно быстро. Через какое-то время
меня действительно пригласили в подразделение Центра медико-биологических
проблем на «Краснопресненской», там покрутили на вращающемся стуле в разные
стороны, потом дали задание при таком вращении наклонять голову. Я и раньше с
трудом переносил вращения на занятиях в аэроклубе, но здесь дальнейшие тесты
были сразу прекращены, и я отходил от этих проверок следующую половину дня на
лавочке в скверике этого медицинского центра. Не всем дано быть летчиком.
Алексей Елисеев прошел все медицинские комиссии, а их оказалось много до за-
числения в отряд космонавтов, которое состоялось в 1966 году. Он успешно работал
напрямую с Борисом Викторовичем по теме ручного управления на КК «Восход». Ра-
ботал очень активно, в том числе и с оптическими предприятиями по визуальным
приборам ориентации и наблюдения, по ручному контуру управления, по проверке
методик управления на стендах, которые нужно было затем превратить в тренажеры;
взаимодействовал с медицинскими специалистами.
Как инженер-испытатель Елисеев начал отработку на центрифуге методики управле-
ния при спуске в атмосфере спускаемого аппарата нового корабля «Союз». Помимо руч-
ного управления на орбитальном участке полета, он занимался системой управления спу-
ском корабля 7К-ОК и работал над методикой ручного управления. Вся эта тематика была
совершенно новой, и в этой области он, безусловно, стал бы авторитетным специалистом.
В1967 году он защитил кандидатскую диссертацию и несколько позднее - докторскую.
Елисеев был в составе экипажа корабля «Союз-2», подготовленного к старту в
апреле 1967 года. Замечания в полете к кораблю «Союз-1» В.М. Комарова заставят
Государственную комиссию отменить запланированный на следующий день после
Комарова старт «Союза-2», полет которого тоже мог закончиться катастрофой.
Алексей Станиславович Елисеев -
выпускник МВТУ 1957 года,
д. т. н., летчик-космонавт,
дважды Герой Советского Союза
В январе 1969 года Алексей вместе с летчи-
ком-космонавтом В.А. Шаталовым и инженером-
исследователем Е.В. Хруновым осуществит пер-
вую пилотируемую стыковку кораблей «Союз-5»
и «Союз-4» с причаливанием в ручном режиме, а
также переход через открытый космос из одного
корабля в другой. В октябре того же года он вы-
полнит успешный полет на корабле «Союз-8» и в
апреле 1971 года на корабле «Союз-10» - первый
полет к станции «Салют-1».
О степени риска этих полетов можно только
догадываться, так как следующий полет - «Сою-
за-11» в июне 1971 года закончился катастрофой.
А.С. Елисеев стал одним из лидеров среди космо-
навтов, заместителем главного конструктора по
направлению летных испытаний и по управле-
нию пилотируемыми полетами нашего предпри-
ятия. В его компетенцию входило и руководство
отрядом гражданских космонавтов, их подготов-
кой и разработкой необходимых тренажеров.
90

Глава 7. ГЛАВНЫЙ КОНСТРУКТОР
СЕРГЕЙ ПАВЛОВИЧ КОРОЛЁВ
(ОКБ-1:1946-1966 ГОДЫ)
Хорошо известно, что космические программы ведут свое начало от научно-тех-
нических и технологических программ развития ракетных вооружений. Наиболее
интенсивные работы по вооружениям такого типа осуществлялись в двух странах -
США и СССР сразу же после завершения Второй мировой войны - в период, который
получил название холодной войны, то есть жесткой конфронтации двух государ-
ственных систем.
Надо сказать, что как в России (СССР), так и в Германии и в США в начале XX ве-
ка были пионеры реактивного движения (Константин Циолковский, Герман Оберт,
Роберт Годдард), которые начали свои исследования задолго до Второй мировой
войны. Появились и лидеры - группы инженеров, которым суждено будет потом
превратить идеи в технические проекты.
В СССР 31 октября 1933 года решением Совета труда и обороны был основан
РНИИ - ракетный институт, создавший к началу войны реактивную систему (твер-
дотопливные ракеты) залпового
огня «катюша». В этом институте
работали С.П. Королёв, В.П. Птушко,
Б.В. Раушенбах и ряд других энтузи-
астов ракетной техники.
Во время войны в Германии в
1942-1944 годах была создана пер-
вая боевая баллистическая ракета
дальнего действия Фау-2 (А-4) с
применением жидкостного реак-
тивного двигателя, имевшая даль-
ность полета 320 км при высоте
траектории около 100 км. Руково-
дителем разработки был немецкий
инженер Вернер фон Браун. Имен-
но эта ракета стала прототипом для
разработки первых баллистических
ракет в СССР и США.
91

Появление космических программ началось с запуска на орбиту первого искус-
ственного спутника Земли 4 октября 1957 года, осуществленного Советским Союзом.
В обеих странах резко выделяется первое десятилетие космических исследова-
ний, когда развитие этой новой области деятельности носило уникальный по своей
интенсивности, можно сказать, взрывной характер.
Промышленная отрасль ракетного вооружения в Советском Союзе была создана
Постановлением Совета министров СССР от 13 мая 1946 года, подписанным И.В. Ста-
линым.
В том же году приказом министра вооружений Д.Ф. Устинова (9 августа 1946 года)
главным конструктором баллистических ракет дальнего действия (БРДД) был назна-
чен С.П. Королёв. Он возглавил небольшой отдел в составе НИИ-88. Этому отделу,
созданному 26 августа 1946 года, было поручено ракетное направление работ.
Месяцем ранее (3 июля 1946 года) приказом министра авиационной промыш-
ленности М.В. Хруничева ОКБ РД главного конструктора ракетных двигателей Ва-
лентина Петровича Птушко из г. Казани переводится на завод авиационных двига-
телей 456 в Химки. Это предприятие превратится в ОКБ-456, именно оно обеспечит
изготовление реактивных двигателей для баллистических ракет.
Отдел Королёва в 1950 году превратился в ОКБ-1, имеющее свое опытное произ-
водство в том же институте. Темп работ этого конструкторского бюро и производ-
ства поражает: в период до 1957 года было создано и сдано на вооружение 8 ракет-
ных систем с последовательным увеличением достигаемой дальности, начиная от
Р-1 (повторение немецкой ракеты А-4 на отечественных технологиях) и заканчивая
первой межконтинентальной ракетой Р-7.
В последующий период - «космический» были сданы еще три ракетных комплек-
са. Эти разработки охватывали (и положили начало) практически все направления
ракетных вооружений: от оперативно-тактических ракет до межконтинентальных, в
том числе ракет для ВМФ и ракет с использованием шахтных установок и твердото-
пливных ракет (ракетные комплексы Р-1, Р-2, Р-5, Р-5М, Р-11, Р-11ФМ, Р-7, Р-9, РТ-1,
РТ-2 - всего 11 комплексов).
На основе двухступенчатой ракеты Р-7 было создано новое техническое изделие,
получившее название ракета-носитель - PH, предназначенная для выведения на ор-
биту спутника Земли космических аппаратов. Появилось семейство таких PH, что
сделало возможным космические полеты автоматических аппаратов, а потом и ко-
раблей сначала на орбиту Земли, а затем и для полетов к Луне и далее. В ОКБ-1 были
созданы первые двухступенчатые PH (начало летных испытаний - 1957 год), затем
трехступенчатые PH (работы 1958-1959 годов), а далее и четырехступенчатые (раз-
работки с I960 года).
Ракетные программы С.П. Королёва
1.	Ракетный комплекс Р-1 (воспроизводство А-4 (Фау-2) на советских технологиях),
начало разработки - 1946 г. (Постановление от 14.08.1948 г.). Одноступенчатая ракета,
ракетный двигатель РД-100 (разработка ОКБ-456 главного конструктора В.П. Глушко),
тяга ДУ 27 200 кг, ВуД - 206 сек., топливо - спирт, жидкий кислород, дальность 250-
300 км, масса ракеты - 13 430 кг, масса ГЧ - 1075 кг. Испытания: 1-й этап 09.1948 г. -
04.1949 г.; 2-й этап 09.1949 г. - 11.1950 г.; 25.11.1950 г. - сдача на вооружение.
92

Модификации ракеты: Р-1А с отделяющейся ГЧ, серия геофизических ракет Р-1Б,
Р-1В, Р-1Д, Р-1Е (вертикальный полет, Постановление от 23.12.1949 г.), пуски 1951 г.
2.	Ракетный комплекс Р-2 - одноступенчатая ракета, дальность полета - 576 км,
ракетный двигатель РД-101, тяга ДУ - 37 000 кг, Куд - 210 сек., топливо - спирт, жидкий
кислород, масса ракеты 20 200 кг, масса ГЧ - 1500 кг. Испытания: экспериментальная
серия - два этапа: 09.1949 г. и 10-12.1950 г.; последующая серия - этап 07.1950 г. и
этап 09.1952 г.; принятие на вооружение - 1952 год.
Модификация ракеты: геофизическая ракета Р-2А, пуски 1957-1960 годы.
3.	Ракетный комплекс Р-5, начало разработки - октябрь 1951 г. Одноступенчатая
ракета, масса - 28 570 кг, двигатель РД-103, тяга ДУ - 43 860 кг у поверхности, Яуд -
219 сек., масса ГЧ - 1425 кг, дальность полета - 1200 км. Испытания (Постановле-
ние от 13.02.1953 г.) предусматривали три этапа: первый - 03-05.1953 г.; второй -
10-12.1953 г.; третий - 08.1954 г. - 02.1955 г.
Ракета Р-5М - первая стратегическая ракета для доставки атомного заряда на базе
Р-5 (Постановление от 10.04.1954 г.). Масса ракеты 28 610 кг, масса ГЧ - 1900 кг, тяга
ДУ - 43 610 кг, Куд - 220 сек., топливо - спирт, жидкий кислород. Летные испытания
были проведены в четыре этапа, включая зачетный, они проходили с начала 1955 г.
по февраль 1956 г., в этом же году Р-5М была принята на вооружение.
Модификации ракеты: Р-5Р, МР-5РД для исследований ракетных проблем (опо-
рожнение баков, устойчивость, управляемость), геофизические ракеты Р-5А, Р-5Б,
Р-5, высота подъема до 473 км с полезным грузом до 1520 кг, пуски до 1970 г.
4.	Тактический ракетный комплекс Р-11 и Р-11М (Постановление от 13.02.1953 г.).
Одноступенчатая ракета имела дальность полета 270 км, масса ракеты - 5350 кг, вес
ГЧ - 690 кг, тяга ДУ - 8300 кг, РД на высококипящих компонентах - азотная кислота,
керосин, Куд - 219 сек. Испытания проводились с мая 1953 года, в феврале 1955 года
ракета была принята на вооружение.
Модификация этой ракеты Р-11М для сухопутных войск была принята на воору-
жение как оперативно-тактическая ракета в 1957 году.
5.	Ракета для военно-морского флота Р-11 ФМ (Постановление от 26.01.1954 г.).
Испытания проходили с лета 1955 года, в том числе запуск с подводной лодки. Старт
этой ракеты из-под воды с пороховыми ускорителями состоялся в конце 1956 года.
Принята на вооружение ВМФ в начале 1959 года.
6.	Ракетный комплекс Р-7 (8К71) - первая межконтинентальная двухступенчатая
ракета. Работы по этой ракете начались в 1950 году (Постановление от 4 декабря
1950 г.), эскизный проект был выполнен к 1953 году и принят Постановлением от
20.05.1954 г. Структура ракеты учитывала возможный достижимый максимальный
уровень тяги реактивного двигателя на кислородно-керосиновом топливе: была
принята пакетная схема - четыре боковых блока («Б», «В», «Г», «Д»), центральный
блок «А». ОКБ-456 разработало ракетные двигатели РД-107 для боковых блоков тя-
гой в 83/102 тонны (поверхность/вакуум), Rw - 256/313 сек., РД-108 для центрально-
го блока тягой в 76/96 тонн, Rw - 248/315 сек., топливо - жидкий кислород, керосин,
все двигатели работают со старта. Начальная масса ракеты - 280 т, вес головной ча-
сти - 5,3-5,5 т, дальность полета - 8000-9500 км. Для стабилизации ракеты в полете
были разработаны (ОКБ-1) качающиеся реактивные двигатели тягой по 2,5 тонны,
установленные по два на каждом боковом блоке и четыре - на центральном. На-
93

земные огневые испытания были закончены к марту 1957 года, летные испытания
начались с мая этого же года. Успешный пуск межконтинентальной баллистической
ракеты был выполнен в августе 1957 года, запуск первого ИСЗ состоялся 4 октября
этого же года. Ракета проходит еще три цикла испытаний в 1958-1959 годах и при-
нимается на вооружение в январе I960 года.
7.	Модификации Р-7: облегченный вариант - 8К71 ПС (на этой ракете был запу-
щен первый ИСЗ); двухступенчатый вариант - 8А91 (третий ИСЗ). С марта 1958 года
идет разработка трехступенчатой теперь уже не баллистической ракеты, а ракеты-
носителя - 8К72 (эта PH получила название «Восток»), третья ступень - блок «Е» мас-
сой 8 т, обеспечивающая выведение ПГ массой 350-450 кг до второй космической
скорости и 5,6 т - на орбиту ИСЗ. Тяга ДУ блока «Е» -5 т, топливо - кислород, керо-
син. Дальнейшая модификация (ракета 11А511 - открытое название PH «Союз»)-
более мощный блок «И» как третья ступень PH (на базе второй ступени ракеты Р-9).
Для межпланетных полетов создается четырехступенчатая ракета - 8К78 («Мол-
ния») с блоками «И» в качестве третьей и «Л» (для этого блока ОКБ-1 разрабатывая
РД С1.5400 с удельным импульсом Куд - 340 сек.) в качестве четвертой ступени. Дм
этих модификаций усовершенствуются и РД первой и второй ступеней PH.
8.	Ракетный комплекс Р-9. Двухступенчатая ракета, дальность -10-12 т. км, началь-
ная масса - 81 т, ГЧ - 1700 кг, тяга ДУ 1-й ступени - 141/162 тонны (РД-111 (8Д716).
ОКБ-456, В.П. Птушко), Куд1 - 269/311 сек., тяга ДУ второй ступени - 30,5 тонны
(РД-0106 (8Д715), разработка ОКБ-154, С.А. Косберг), Куд2 - 330 сек. В этом ракетном
комплексе были поставлены задачи автоматической подготовки к пуску за время не
более 20 минут. Испытания комплекса начались с 1961 года, завершились пусками
Р-9А из шахты в начале 1964 года, в 1965 году РК был принят на вооружение.
Легендарный Совет Главных конструкторов Сергея Павловича Королёва (слева направо):
Михаил Сергеевич Рязанский (радиосистемы), Николай Алексеевич Пилюгин
(системы управления), Сергей Павлович Королёв (ракетные системы и космические
аппараты), Валентин Петрович Глушко (ракетные двигатели), Владимир Павлович
Бармин (стартовые комплексы), Виктор Иванович Кузнецов (гироскопия)
94

9.	Твердотопливные ракеты. Работы были начаты в 1956 году, PT-1 (8К95) с даль-
ностью 2500 км и PT-2 (8К98) с дальностью 12 000 км. Летные испытания проходили
с 1966 по 1968 год, обе ракеты были приняты на вооружение.
С.П. Королёву при поддержке руководства страны удалось сплотить группу ли-
деров - Совет Главных конструкторов основных предприятий, отвечающих за раз-
работку реактивных двигателей, гироскопических систем и систем управления,
радиосистем слежения и радиоуправления, стартовых комплексов и т. д. Если у ра-
кетных вооружений был заказчик - Министерство обороны страны, определявшее
параметры создаваемых систем своими техническими заданиями, то направления
космических разработок формировались непосредственно Главным конструктором
С.П. Королёвым, стоявшим во главе Совета Главных конструкторов при поддержке
Академии наук СССР и ее президента - М.В. Келдыша. Предложения Главного кон-
структора затем оформлялись и получали государственную поддержку в виде пря-
мых постановлений правительства.
Такая уникальная форма организации работ существовала со времен И.В. Стали-
на, она позволяла принимать быстрые решения для особо важных государственных
задач - прямое управление руководителем государства. Именно таким образом в на-
шей стране создавались современные послевоенные технологии, то, что потом ля-
жет в основу военно-промышленного комплекса страны.
Естественно, что в ходе работ расширялась кооперация соисполнителей и при-
влекаемых предприятий. Основой всех космических программ С.П. Королёва была
самая мощная на то время межконтинентальная баллистическая ракета Р-7, первые
удачные испытания которой были проведены в августе 1957 года. Ее модификации
8К71 ПС, 8А91 - двухступенчатые ракеты - осуществили вывод на орбиту первого
спутника ПС-1, а затем в том же 1957 году - второго спутника весом в 508,3 кг (с со-
бакой) и третьего весом 1327 кг (с научной аппаратурой) в мае 1958 года.
С.П. Королёв привлекает другого главного конструктора - Семена Ариевича Косбер-
га и его ОКБ-154 (г. Воронеж) к созданию реактивных двигателей для верхних ступеней
ракеты-носителя. Уже с сентября 1958 года начинаются отработочные пуски трехсту-
пенчатой ракеты 8К72 с новым ракетным блоком «Е» в качестве третьей ступени, по-
зволяющей для небольших полезных нагрузок достичь второй космической скорости.
Начало космических программ
Целью пусков становится достижение Луны, в качестве полезного груза - про-
стейшие аппараты Е-1 и Е-1А. В январе 1959 года первый аппарат совершает пролет
мимо Луны, а в сентябре этого же года на поверхность Луны был доставлен вымпел,
копию которого Хрущёв подарит потом президенту Эйзенхауэру. В октябре 1959 года
космический аппарат Е-2 совершит облет Луны, сделает и передаст на Землю фото-
графии ее обратной стороны.
На протяжении 1958 года С.П. Королёв и М.В. Келдыш направляют в правитель-
ство страны несколько писем с предложением по созданию научно-исследователь-
ской и производственной организации, ответственной за космические программы,
разработку и создание космической техники. К сожалению, эти обращения остались
без ответа, и космическое направление продолжало развиваться под зонтиком про-
граммы вооружений.
95

То, что предлагал С.П. Королёв правительству, будет немедленно сделано в Амери-
ке: президент Д. Эйзенхауэр 29 июля 1958 года своим указом создаст Национальное
агентство по аэронавтике и космосу - НАСА, которому будут выделены государствен-
ные ресурсы на выполнение всех космических программ страны.
К I960 году завершается разработка и изготовление серии новых спутников 1К
(весом до 5500 кг), имеющих в своем составе спускаемый аппарат, и в мае этого же
года был выполнен запуск на орбиту носителем 8К72 первого КА такого типа, затем
были осуществлены другие пуски.
Осенью I960 года начинаются пуски четырехступенчатой PH 8К78 (новые разгон-
ные блоки - «И» в качестве третьей ступени и блок «Л» - четвертая ступень). Цель
запусков - выведение автоматических межпланетных станций к Марсу и Венере. Пер-
вые пуски АМС к Марсу проводятся в конце I960 года, идет параллельная отработка
четырехступенчатой PH и космического аппарата. Запуски КА к Венере начинают-
ся в феврале 1961 года. По результатам ЛКИ принимается решение об унификации
АМС (изделие 2МВ): такая межпланетная станция состояла из унифицированного
орбитального отсека (ориентация и маневры изменения орбиты, энергопитание, ра-
диосвязь и телеметрия, терморегулирование) и специального отсека, комплектуемого
в зависимости от задач полета (посадка на планету или орбитальные исследования).
Пуски унифицированных АМС начинаются с 1961 года и продолжаются в после-
дующие годы, к 1963 году создается новая модификация АМС - ЗМВ, а затем и 4МВ.
Только в 1964 году АМС «Зонд-1» улетает к Венере, а в 1965 году «Венера-2» совершила
первый вход в атмосферу этой планеты.
Параллельно с летными испытаниями серии космических аппаратов 1К (6 запу-
сков, закончившихся в I960 году) на их основе и с учетом результатов летных ис-
пытаний разрабатываются и создаются два типа кораблей: «Восток» (изделие ЗКА),
на котором Ю.А. Гагарин совершит первый полет в космос 12 апреля 1961 года, и
спутники-разведчики «Зенит-2». Точно так же одновременно с летными испытани-
ями «Зенита-2», начавшимися в 1962 году, осуществляется разработка более совер-
шенного спутника «Зенит-4» с новой высокоточной и экономичной (по расходам
рабочего тела) системой ориентации.
С I960 года в проектном отделе М.К. Тихонравова (проектный куст под руковод-
ством заместителя Сергея Павловича - КД. Бушуева) выполняется разработка нового
трехместного пилотируемого космического корабля, получившего впоследствии на-
звание «Союз». Он проектируется в составе космической системы для полета челове-
ка к Луне. В 1962 году С.П. Королёв утверадает эскизный проект этой космической
системы в составе трех кораблей: 7К - пилотируемый корабль, 9К - корабль-буксир
и ПК - корабль дозаправки. Эти корабли предполагалось выводить на орбиту трех-
ступенчатой ракетой Р-7, они должны были осуществить сближение, сборку и доза-
правку на орбите и далее выполнить полет к Луне с возвращением на Землю.
В том же I960 году С.П. Королёв начинает проектные работы по большому но-
сителю Н-1 (проектное подразделение под руководством его заместителя - Сергея
Сергеевича Крюкова). В подразделениях заместителя главного конструктора К.Д. Бу-
шуева ведутся проектные работы по тяжелому марсианскому кораблю (ТМК), авто-
матическому кораблю для мягкой посадки на Луну, другим космическим комплексам
в расчете на возможности нового тяжелого носителя.
96

С.П. Королёв по этой теме получает поддержку руководства страны: 23.06.1960 г.
выходит Постановление правительства о начале таких работ - «О создании мощ-
ных ракет-носителей, спутников и космических кораблей и освоении космическо-
го пространства в I960-1967 годах». Постановление предусматривало проведение в
I960-1962 годах проектно-конструкторских работ по созданию новой ракетно-кос-
мической системы стартовым весом 1000-2000 тонн.
Проектные работы по новому носителю для С.П. Королёва осложнились тем, что
член Совета Главных В.П. Глушко - основной специалист по ракетным двигателям
страны - отказывается дальше работать над реактивными двигателями большой тяги
на низкокипящих компонентах (жидкий кислород, керосин). Он начинает разраба-
тывать РД большой тяги на азотном тетраоксиде и диметилгидразине (АТ-ДМГ).
Назревающий конфликт с В.П. Глушко в части выбора топлива стал проявляться
в I960 году при разработке четырехкамерного ракетного кислородного двигателя
РД-111 для межконтинентальной баллистической ракеты Р-9А. Этот РД проходил
трудную отработку из-за возникающих высокочастотных колебаний в ракетном
двигателе, В.П. Глушко уже тогда приводил аргументы в пользу РД на АТ и ДМГ и на-
стаивал на варианте ракеты Р-9Б с такими двигателями.
Надо сказать, что у Валентина Петровича были свои аргументы: действительно,
ракетный двигатель на самовоспламеняющемся топливе имел меньше технических
проблем, чем кислородный РД. Высококипящие компоненты легко хранились дли-
тельное время, и ракеты с такими двигателями имели существенно более высокую
готовность к использованию, чем в случае криогенных топлив, что было особенно
важно для ракет военного применения.
Главные конструкторы в то время не приходят к согласию. С.П. Королёв привле-
кает к работам над большими кислородными двигателями куйбышевское ОКБ-276
главного конструктора Н.Д. Кузнецова, занимавшееся авиационными двигателями, и
выдает ему техническое задание на ракетный двигатель.
Трудные времена
Этот невероятно плодотворный период развертывания космических программ
закончится для С.П. Королёва в 1961 году - в самый пик космических успехов нашей
страны, новых проектов и ожиданий Главного конструктора. Постановление прави-
тельства от 13 мая 1961 года «О пересмотре планов по космическим объектам в на-
правлении выполнения задач оборонного значения», принятое через месяц после
триумфального полета Ю.А. Гагарина, практически остановит работы С.П. Королёва
по реализации новых проектов, и в первую очередь по новому носителю и новому
кораблю.
Приоритет и государственные ресурсы будут отданы другому главному конструк-
тору - В.Н. Челомею, возглавлявшему ОКБ-52 (г. Реутов). В.Н. Челомей пообещал
Н.С. Хрущёву в течение трех лет реализовать свою космическую программу и про-
грамму вооружений по следующим четырем направлениям:
-	создание ракетопланов для исследования ближнего космического пространства;
-	создание космопланов для полетов к планетам Солнечной системы, космопланы
и ракетопланы должны были совершать возвращение из космоса и посадку на
аэродромы;
97

-	создание семейства унифицированных ракет различной мощности: УР-Ш
УР-200, УР-500 и т. д.;
-	создание унифицированных спутников разведки (УС) и противоспутниковых»
стем (ИС).
Под эти обещания В.Н. Челомею передаются серьезные авиационные пред-
приятия, переживающие при Хрущёве не лучшие времена. В 1962 году филиал»!
№ 1 ОКБ-52 становится известное конструкторское бюро В.М. Мясищева в Филю
(ОКБ-23) вместе с огромным авиационным заводом № 22 им. Хруничева (Владимир
Михайловича Мясищева переводят руководителем ЦАГИ в город Жуковский). Затем!
конце того же года в качестве филиала № 3 к ОКБ-52 присоединяется КБ-301 им.Ла
вочкина и его завод.
По количеству специалистов и производственным мощностям ОКБ-52 станови
ся существенно (почти в два раза) больше королёвского ОКБ-1, стоявшего у истов»
советских космических программ.
В I960-1962 годах выходит ряд постановлений правительства, в которых поддер-
живаются проекты Челомея, в том числе и по тяжелой PH УР-500. Причины тают
«фаворитизма», внесшего хаос в космическую программу страны, равно как и итога
выполнения программ В.Н. Челомея, - не предмет моего повествования.
Для С.П. Королёва наступает трудное время, дальше ему предстоит вести борьбу
за получение средств на реализацию своих новых проектов. Основной источник фи
нансовой поддержки - Министерство обороны в первую очередь заинтересовано!
разработке «ракетно-ядерного щита страны», и министр обороны Р.Я. Малиновский
прямо заявляет, что новый носитель Н-1 ему не нужен, - пусть космические исследо-
вания финансирует АН СССР.
К этому времени, помимо В.Н. Челомея, появляются и другие главные конструк-
торы, воспитанные ракетной школой Королёва. В первую очередь это Михаил Кузь
мич Янгель, пришедший в ракетную технику, как и С.П. Королёв, из авиации. Свою
ракетную биографию он начал в НИИ-88, где стал сначала заместителем С.П. Коро-
лёва, а затем и директором института. Михаил Кузьмич принимал активное участие
в разработке ракеты Р-11 и ее модификаций и был назначен в 1954 году главным
конструктором ОКБ-586 в Днепропетровске. Этому конструкторскому бюро и заво-
ду «Южмаш» передавались ракетные системы С.П. Королёва для серийного произ-
водства. М.К. Янгель ставит задачи коллективу КБ завода по разработке ракетных
систем, и с 1955 года КБ, получившее практический опыт, разрабатывает уже соб-
ственные ракетные системы Р-12 (первые пуски - 1957 год), а затем Р-14 и Р-16 (на-
чало Л КП - I960 год).
За две недели до пуска «Востока-2» С.П. Королёв едет в Химки на предприятие к
В.П. Бхушко с попыткой выработать совместное решение по ракетным двигателям
для Н-1, но безрезультатно. К этому времени В.П. Птушко уже принял предложение
В.Н. Челомея об участии в разработке МБР УР-500 в части ракетных двигателей пер-
вой и второй ступеней. В 1961 году В.П. Птушко начинает разработку РД-253 на АТ и
ДМГ большой тяги (150 т) для PH УР-500.
В феврале 1962 года Хрущёв приглашает к себе в Пицунду трех главных кон-
структоров: С.П. Королёва, В.Н. Челомея и М.К. Янгеля - для обсуждения вопросов
дальнейшего развития ракетно-космических систем. Программы Челомея (ракетные
98

системы УР-200 и УР-500) и Янгеля (ракета Р-36) получают полное одобрение главы
государства, тогда как по программе Н-1 Королёва высказываются опасения по по-
воду ракетных двигателей разработки ОКБ-276, не имеющего опыта в создании ра-
кетных двигателей. После этой встречи Постановлением правительства от 16 апреля
1962 года «О важнейших разработках межконтинентальных и глобальных ракет и
ракет-носителей космических объектов» работы по Н-1 ограничиваются выпуском
эскизного проекта с экономическим обоснованием этой разработки.
В июле 1962 года С.П. Королёв представляет проект Н-1 (15 томов) на рассмо-
трение экспертной комиссии под председательством президента Академии наук
М.В. Келдыша, в которую вошли руководители различных министерств и ведомств,
видные ученые и представители научно-исследовательских организаций и промыш-
ленных предприятий. Комиссия отметила, что обоснование возможности создания
PH Н-1 выполнено на высоком научно-техническом уровне, отвечает требованиям к
эскизным проектам межпланетных ракет и может быть положено в основу для раз-
работки рабочей документации.
Новая тяжелая ракетно-космическая система задумывалась С.П. Королёвым как
основа для следующего шага в космических исследованиях. В программе Н-1 сов-
местно с разработкой большого носителя начинаются работы по созданию более
эффективных ракетных двигателей (руководитель проекта - М.В. Мельников) с
использованием ядерной энергии и водорода в качестве рабочего тела и топлива.
К этим работам привлекаются предприятия атомной промышленности (по ядерным
энергоустановкам), по кислородно-водородным ракетным двигателям начинаются
разработки в ОКБ-2 (А.М. Исаев - РД 11Д54 тягой 40 т) и в ОКБ-165 (А.М. Люлька - РД
11Д56 тягой 7 т и 11Д57 тягой 40 т).
Базовая PH Н-1 проектировалась как трехступенчатая ракета с блоками «А», «Б» и
«В» общей длиной более 61 метра. Основные ракетные двигатели для первой и второй
ступеней были выбраны в целях экономии средств одинаковыми и, как практически
все ракетные системы Королёва, использовали топливо керосин - жидкий кислород
с тягой по 150 т (на поверхности). Такой уровень тяги был выбран СП исходя из воз-
можностей существующего опыта создания и производственной и испытательной
базы, так как разработка РД большей мощности потребовала бы огромных затрат
на создание новых производств. Прототипами этих РД были ракетные двигатели на
МБР Р-9 и в проекте глобальной ракеты ГР-1, также разрабатывавшейся в ОКБ-1 (ма-
кеты этой ракеты провозили по Красной площади во время парадов).
Первая ступень - блок «А» - имела длину 30 м и диаметр 16,87 м, в нижней ча-
сти по периметру устанавливалось 24 РД НК-15 разработки куйбышевского ОКБ-276
главного конструктора Н.Д. Кузнецова общей тягой 3700 т; вторая ступень - блок
«Б» - имела длину 20,46 метра и диаметр 10,3 метра, было установлено восемь таких
же РД - НК-15В, оборудованных высотными соплами тягой по 179 т каждый; нако-
нец, третья ступень - блок «В» - имела 4 РД НК-21 тягой по 40 т, длина ступени 11м,
диаметр 7,6 м. Начальный вес ракеты предполагался 2160 т, вес полезного груза,
выводимого на низкую круговую орбиту высотой 220 км, должен был составить 75 т.
В этой PH предусматривался ряд новых технических решений, в частности угло-
вая стабилизация по каналам тангажа и рыскания первых двух ступеней выполня-
99

лась за счет дросселирования тяги основных РД; по каналу крена использовались
дополнительно 4 РД в одностепенных кардановых подвесах тягой по 7 т для первой
ступени и 3 РД тягой по 6 т - для второй, все РД - разработки ОКБ-1. Стабилизация PJ
третьей ступени выполнялась качанием камеры РД в кардановом подвесе.
В 15-томном проекте Н-1, подписанном С.П. Королёвым 16 мая 1962 года, содер-
жалось три модификации этой ракеты, предусматривающие ее поэтапную и парал-
лельную летную отработку и использование как самостоятельных PH.
Н-1 Блоки:
«А» - 1-я ступень
«Б» - 2-я ступень
«В» - 3-я ступень
«Г» - 4-я ступень
«Д» - 5-я ступень
Начальный вес PH - 2160 т.
Вес ПГ на ОИСЗ - 75 т.
Н-11 Блоки:
«Б» - 1-я ступень
«В» - 2-я ступень
«Г» - 3-я ступень
Н-111 Блоки:
«В» - 1 ступень
«Г» - 2 ступень
Р-9А - 3-я ступень
Начальный вес PH - 700 т.
ВесПГнаОИСЗ- 23-25т.
Начальный вес PH - 200 т.
Вес ПГ на ОИСЗ -5 т.
По мере создания и отработки водородных ракетных двигателей предполагалась
их установка на третью ступень с увеличением веса выводимого груза до 120 тонн.
Программа пилотируемых полетов на одноместном корабле «Восток» продолжа-
ется. 6 августа 1961 года на ОИСЗ PH 8К72 выводится «Восток-2» с летчиком-космо-
навтом Германом Титовым. Полет предусматривает пребывание в космосе 25 часов,
он успешно заканчивается, обеспечив рекорд по длительности полета человека. Сле-
дующий полет выполняется 11 августа 1962 года. Космонавт Андриян Николаев про-
водит в космосе 94 часа, во время его полета на следующий день на орбиту выводится
корабль «Восток-4» с летчиком-космонавтом Павлом Поповичем, тем самым осущест-
вляется первый в мире групповой полет на орбите двух космических кораблей.
Конфликт С.П. Королёва с В.П. Птушко продолжается: Птушко направляет письмо
в ОКБ-1 с предложением использовать разрабатываемый в его организации ракет-
ный двигатель РД-253 большой тяги на токсичных компонентах (АТ и ДМГ) для Н-1.
С 1962 года в ОКБ-456 начинаются работы по РД-270 с тягой до 600 т. С.П. Королёв
на всех уровнях (АН СССР, ВПК) доказывает преимущества кислородных двигателей,
в том числе по стоимости, удельному импульсу и, самое основное, по экологической
безопасности, что очень важно именно для таких огромных PH, как Н-1.
Мнение Королёва в данном вопросе - это позиция государственного челове-
ка, предвидевшего все последствия непродуманных решений. Сергей Павлович
отстаивает свою техническую линию, и можно только удивляться его предвиде-
100

нию. Именно такого типа самые мощные ракетные двигатели (кислород, керосин)
будут созданы впоследствии в США - это РД F-1 тягой 680 т для PH «Сатурн-5» в
программе полета человека на Луну. Через 26 лет в Советском Союзе будет создан
РД-170 тягой 740 т для PH «Энергия», разработка, выполненная впоследствии самим
В.П. Птушко.
Руководитель государства Н.С. Хрущёв и правительство не могли остановить кос-
мические программы, Главным конструктором которых был С.П. Королёв, тем более
что других реально осуществляемых космических проектов просто не было. Очеред-
ное постановление правительства от 24 сентября 1962 года переносит начало лет-
ных испытаний PH Н-1 на 1965 год и определяет основные этапы работ и сроки их
выполнения:
-стендовая отработка двигателей 3-й ступени - 1964 год, 1-й и 2-й ступеней -
1965 год;
- подготовка наземного оборудования и стартовой и технической площадок для
обеспечения первых пусков PH - 1964 год.
От Королёва ожидают дальнейших космических рекордов, и ему приходится
оправдывать эти надежды.
В июне 1963 года выполняется групповой полет на кораблях «Восток-5» (летчик-
космонавт В.Ф. Быковский, старт 14 июня, длительность полета 120 часов) и «Вос-
ток-6» (космонавт В.В. Терешкова, старт 16 июня, длительность полета 72 часа), полет
успешно завершается посадкой кораблей в один день. По сути дела, возможности
одноместного космического корабля «Восток» полностью исчерпаны, но он продол-
жает использоваться в политических целях.
С.П. Королёв понимает, что тяжелый носитель и перспективные лунные програм-
мы отданы Челомею, и он форсирует проектные разработки нового трехместного
корабля 7К - «Союз», способного осуществлять операции сближения и стыковки на
орбите. Аэродинамическое качество спускаемого аппарата корабля «Союз» позволя-
ет выполнять управляемый спуск со снижением уровня перегрузки для экипажа, что
было очень важно для спуска со второй космической скоростью.
В мае 1963 года ОКБ-1 выпускает новые технические предложения «Сборка кос-
мических кораблей на орбите», в этом же году появляются предложения по кораблям
для проведения военных исследований в космосе в интересах Министерства обо-
роны на основе кораблей «Союз»: изделие 7КР для разведки и изделие 7КП для про-
ведения инспекции.
Намерением Королёва было начать летные испытания базового корабля 7К в
1964 году, но... эти испытания начнутся два года спустя после Приказа 180 ВПК «О по-
рядке работ по комплексу «Союз»» от 18 августа 1965 года. Этим приказом предусма-
тривался заказ семи кораблей и утверждались план и график проекта, включающие
сбросовые и морские испытания в 3-м и 4-м квартале 1965 года с выходом на летно-
конструкторские испытания в 1-м квартале 1966-го.
Между тем в том же 1963 году американцы, выполнив четыре орбитальных по-
лета на простейшем одноместном КА «Меркурий», начали разработку нового двух-
местного космического пилотируемого корабля «Джемини», предназначенного для
выполнения серьезных операций в космосе, таких как автономное маневрирование,
сближение и выход космонавта в открытый космос.
101

Н.С. Хрущёв требует от Королёва космических рекордов, и СП вынужден при-
нимать «правила игры», навязываемые руководителем государства. Он начиная
проработку модификации корабля «Восток» для полетов экипажей из двух и три
космонавтов. Так появляется космический корабль «Восход» в трехместной моди-
фикации - изделие ЗКВ и двухместный - изделие ЗКД с весовыми возможностями
для дополнительных экспериментов. Постановлением правительства от 13 апреля
1964 года предусматривается модернизация и изготовление пяти КА и соответствую-
щих PH для этой программы.
Приведем описание доработок КА «Восход». На КА установлена дублирующая тор-
мозная двигательная установка (ТТРД) для резервного режима схода с орбиты, дора-
ботана кабина экипажа с установкой новых кресел пилота для двух- и трехместного
вариантов, установлены новые визуальные оптические приборы ориентации для ко-
мандира корабля, новый комплекс средств приземления (мягкой посадки возвраща-
емого аппарата с размещением тормозных ТРД на стропах парашютной системы),
герметичные люки, открываемые экипажем, и выполнен ряд других доработок, свя-
занных с тем, что экипаж должен совершать посадку в кабине КА. Ракетой-носителем
для этого корабля была уже отработанная PH 11А57, в которой в качестве третьей
ступени использовался блок «И».
Система аварийного спасения корабля «Восток», заключающаяся в катапультиро-
вании космонавта при аварии PH на старте и низких высотах, а также при посадке,
для этой модификации была уже неприменима, более того, посадку экипажа можно
было выполнить только вместе с кораблем. Королёв прекрасно понимает возраста-
ющие риски полетов на таком корабле и сосредотачивается на наземной отработке
парашютной системы и системы мягкой посадки.
Первый полет трехместного КА «Восход» в беспилотном варианте выполняется
6 октября 1964 года, он завершается успешно, и 12 октября стартует «Восход-1» с
экипажем из трех человек: летчик-космонавт В.М. Комаров, инженер-исследователь
К.П. Феоктистов и врач Б.В. Егоров.
Был подготовлен к полету двухместный корабль «Восход» с надувным шлюзовым
отсеком для выхода космонавта в открытый космос. После выполнения беспилотно-
го пуска такой модификации корабля следующий полет будет выполнен космонавта-
ми П.И. Беляевым и АЛ. Леоновым в марте 1965 года. АЛ Леонов осуществит в этом
полете первый выход в открытый космос.
В программе СП было предусмотрено еще несколько полетов этой серии КА с
экспериментом «искусственная тяжесть», длительный полет и другие эксперименты.
С.П. Королёв еще в конце 1961 года ставит задачу создания спутника связи не как
экспериментального космического аппарата, а как объекта, который может сразу
быть принят в эксплуатацию. Его разработка и подготовка заканчиваются к 1964 году.
Как и в других разработках ОКБ-1, здесь был найден ряд оригинальных решений - от
орбиты спутника до длительно работающей системы постоянной ориентации сол-
нечных батарей на Солнце и антенны ретранслятора на Землю. Пуски начинаются
в 1964 году, и в апреле 1965 года страна получает первый работающий спутник для
трансляции передач Центрального телевидения на восток страны.
В том же 1961 году начинается разработка программы Е-6 для мягкой посадки
на Луну, летные испытания космического аппарата этого типа начнутся с 1963 года.
102

Автоматический космический аппарат АМС Е-6 («Луна-9») совершит посадку на Луну
только в феврале 1966 года уже после смерти С.П. Королёва.
Выполняются работы по тяжелому разгонному блоку «Д» и его ракетному двига-
телю многоразового запуска. Спутник «Зенит-2» после длительной летной отработ-
ки будет сдан на вооружение в начале 1964 года. С 1962 года проводятся проектные
работы по спутнику следующего поколения «Зенит-4», обладающему высокоточной
системой безрасходной ориентации с использованием инерционных маховиков.
Однако ситуация в космическом мире постепенно меняется. В США с 1961 года
начинается и набирает темп программа «Аполлон» - разработка, изготовление и экс-
периментальная отработка грандиозного комплекса для полета человека на Луну. По
поступающей информации, американцы работают над созданием нового сверхмощ-
ного носителя и кораблей лунной экспедиции. Правительство нашей страны уже не
может никак не реагировать на складывающуюся ситуацию с задержками работ по
большой лунной программе.
Возможность работы по тяжелому носителю Н-1 и программе ОКБ-1 по Луне
С.П. Королёв получит на три года позже американцев. Одобрение руководства стра-
ны этой программы будет принято Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР «Об ис-
следовании Луны и дальнейшем развитии работ по исследованию космического
пространства» только в августе 1964 года. В нем задача полета пилотируемой экс-
педиции к Луне поставлена как важнейшая и определены следующие приоритеты:
-	ОКБ-52 (В.Н. Челомей) - поручается создание пилотируемого корабля для облета
Луны со сроками 1966-1967 гг.;
-	ОКБ-1 (С.П. Королёв) - поручается создание комплекса Н1-ЛЗ для высадки чело-
века на Луну в сроки 1967—1968 гг.
Невозможно удержаться, чтобы не прокомментировать это постановление. Пи-
лотируемый корабль в ОКБ-52 к этому времени существует только на бумаге, у пред-
приятия нет опыта создания пилотируемых кораблей. ОКБ-52 начнет программу ор-
битальных посещаемых станций (ОПС) и транспортных кораблей снабжения (ТКС)
в 1965 году, полет первой станции ОПС-1 («Салют-2») состоится только в 1973 году, а
возвращаемого аппарата в составе ТКС - в 1977 году. Таковы реальные сроки созда-
ния новых изделий!
Сам по себе облет Луны как самостоятельная задача особого технического смыс-
ла не имеет, рациональной она может быть только как промежуточный отработоч-
ный этап в программе полета человека к Луне, как это в 1968 году продемонстрируют
американцы.
В США была принята национальная программа полета на Луну, и все усилия концен-
трировались на одной программе, а в СССР осуществляются две параллельно идущие
программы с невероятно короткими и поэтому заранее не выполнимыми сроками.
В октябре 1964 года Н.С. Хрущёва отстраняют от власти. В стране осуществляется
перестройка управления отраслью; создается Министерство общего машиностро-
ения (2 марта 1965 года), в которое попадают все предприятия ракетно-космиче-
ской отрасли. Руководство министерством поручается СА. Афанасьеву из команды
Д.Ф. Устинова. Теперь тройка высших руководителей: Д.Ф. Устинов от ЦК КПСС, пред-
седатель ВПК Л.В. Смирнов и назначенный министр С.А. Афанасьев - будет опреде-
лять программу развития ракетно-космической техники. Постановление правитель-
103

ства по Луне они отменить не могут и несут персональную ответственность за его
исполнение.
Созданная ими комиссия посещает два производства - ОКБ-1 и ОКБ-52 - и дела-
ет вывод, что пилотируемый корабль Челомея находится в самой начальной стадии
проектирования, тогда как корабль 7К Королёва - в стадии изготовления. Космиче-
ские программы Челомея начинают пересматриваться на предмет их реальности, но
здесь неожиданную поддержку Челомей получает от президента АН СССР М.В. Кел-
дыша, а в дальнейшем и министра обороны А.А. Гречко.
Первый пуск двухступенчатой PH УР-500 состоится 16 июля 1965 года, и он будет
успешным, что и решит судьбу этого носителя, названного впоследствии «Протоном»
по имени полезной нагрузки этого первого пуска.
Сложившаяся ситуация и предопределит схему выполнения первого пункта по-
становления по облету Луны: корабль с разгонным блоком «Д» будет разработкой Ко-
ролёва, а PH - Челомея. С.П. Королёв предлагает для целей облета использовать свою
PH - вариант так называемой Н-11 (вторая, третья и четвертые ступени Н-1) как этап-
ную ступень создания Н-1, предусмотренную этим же постановлением. Энергетиче-
ские возможности этого носителя превосходят УР-500, и это дало бы возможность
для облета Луны использовать разрабатываемый лунный орбитальный корабль
(ЛОК). Но руководство отрасли неумолимо: необходимо решить политическую за-
дачу - опередить американцев хотя бы в облете Луны.
Под давлением ВПК и министра С.П. Королёв и В.Н. Челомей подписывают план
совместных работ по организации этой программы: выведение на орбиту ИСЗ с по-
мощью PH «Протон» (ОКБ-52) комплекса, состоящего из корабля «Союз» и разгон-
ного блока «Д» (ОКБ-1). После выведения «Протоном» на орбиту с помощью блока
«Д» осуществляется разгон корабля «Союз» до второй космической скорости на тра-
екторию полета к Луне. Все маневры в полете выполняет сам корабль, после облета
он возвращается к Земле и в режиме управляемого спуска осуществляет посадку на
территории Советского Союза. Эта программа получила название 7К-Л1, и постанов-
лением правительства от 25.10.1965 года был принят план работ по этой программе.
Проектные проработки программы пилотируемого полета к Луне с посадкой на
Луну велись в ОКБ-1 в подразделении И.С. Прудникова. Этот ракетный комплекс рас-
сматривался как главное направление работ предприятия, он получил название Л-3.
Работа всех подразделений ОКБ-1 сосредоточилась на лунной программе. Эскизный
проект по комплексу Н1-ЛЗ был перевыпущен в декабре 1964 года. Дефицит веса, вы-
явившийся в процессе разработки, потребовал доработки в первую очередь ракеты-
носителя с целью увеличения выводимого полезного груза.
На первую ступень ракеты устанавливаются шесть дополнительных ракетных дви-
гателей НК-15, эти РД размещаются по центру блока «А», проводится ряд других дора-
боток. Вес ракеты возрастает до 2800 тонн при сохранении основных ее размеров, вес
выводимого лунного ракетного комплекса на ОИСЗ увеличивается до 90 тонн.
10 февраля 1965 года был утвержден план создания всего комплекса. Принято
следующее распределение работ:
-	ОКБ-1 (С.П. Королёв) - головная организация по ракетно-космическому ком-
плексу в целом - разработка PH Н-1, ракетных блоков «Г» и «Д», разработка кора-
блей ЛОК и ЛК; лунного комплекса Л-3;
104

-	ОКБ-276 (НД,. Кузнецов) - разработка РД первой, второй и третьей ступеней PH
Н-1, а также РД блока «Г»;
-	ОКБ-586 (М.К. Янгель) - разработка РБ и РД блока «Е» для лунного корабля;
-	ОКБ-2 (А.М. Исаев) - разработка РД и блока «И» лунного орбитального корабля;
-	НИИ АП (Н.А. Пилюгин) - разработка системы управления ЛОК и ЛК, системы
управления PH Н-1;
-	НИИ 944 (В.И. Кузнецов) - разработка гироскопов для систем управления Л-3;
-	НИИ 885 (М.С. Рязанский) - разработка бортовой радиолинии и создание радио-
измерительного комплекса;
-	ГСКБ «Спецмаш» (В.П. Бармин) - создание стартового комплекса и наземного
оборудования.
В ОКБ-2 и на заводе «Сатурн» (А.М. Люлька) были начаты работы по кислородно-
водородным двигателям.
Лунный экспедиционный комплекс Л-3 состоял из ракетных разгонных блоков «Г»
и «Д», разгонного блока «Е», интегрированного в конструкцию лунного посадочного
корабля ЛК (изделие 11Ф94), и блока «И», входящего в состав лунного орбитального
корабля ЛОК (изделие 11Ф93), создаваемого на базе пилотируемого корабля 7К «Союз».
Проектная схема полета предусматривала следующие этапы:
-	выведение космического комплекса Л-3 ракетой-носителем Н-1 на орбиту ИСЗ;
-	старт с околоземной орбиты с помощью разгонного блока «Г», осуществляющего
выведение на перелетную орбиту к Луне;
-	коррекции траектории перелета к Луне с помощью блока «Д»;
-	торможение на подлете к Луне и переход на окололунную орбиту с помощью
блока «Д»;
-	переход космонавта из ЛОК в ЛК через открытый космос, отделение ЛК с блоком
«Д» от ЛОК;
-	торможение блоком «Д» основной части орбитальной скорости, отделение блока
от ЛК;
-	торможение и посадка ЛК на поверхность Луны блоком «Е»;
-	взлет с поверхности Луны с помощью блока «Е», сближение и стыковка с ЛОК (ак-
тивную роль выполнял ЛОК), переход космонавта в ЛОК;
-	старт ЛОК с помощью входящего в него блока «И» с орбиты ОИСЛ на траекторию
полета к Земле, коррекция траектории перелета;
-	разделение отсеков перед входом в атмосферу, управляемый спуск СА и посадка
на территории СССР.
С.П. Королёв заранее начинает передачу своих работ в другие организации отрас-
ли с целью сосредоточения усилий на пилотируемой лунной программе.
В куйбышевский филиал № 3 ОКБ-1 (руководитель - Д.И. Козлов - заместитель
главного конструктора, сейчас это ЦСКБ «Прогресс») с 1964 года передаются работы
по PH Р-7 и ее модификациям и весь задел по спутникам серии «Зенит», а в 1965 го-
ду - разработка проекта кораблей 7К-ВИ для военных исследований.
Работы по спутнику связи «Молния» со всей технологией и материальной частью
передаются с 1965 года в красноярский филиал ОКБ-1 (теперь это ИСС им. М.Ф. Ре-
шетнёва).
105

Проектный задел, необходимое оборудование и материальная часть по автома-
тическим станциям для полетов к Луне, Марсу, Венере передаются в НПО им. Лавоч-
кина (в конце 1964 года первым вышедшее из-под власти Челомея). В изготовлении
первого аппарата, совершившего мягкую посадку на Луну в марте 1966 года, НПО
им. Лавочкина уже принимало участие.
В ОКБ-1 начинаются интенсивные работы по всем лунным программам и пи-
лотируемому кораблю «Союз», являющемуся основным элементом этих программ.
Одновременно разворачиваются работы на большом количестве смежных предпри-
ятий, работающих по техническим заданиям ОКБ-1 и его основных разработчиков.
Мы не знаем, с каким настроением и какими мыслями провожал Сергей Павлович
уходящий 1965 год. Но можем однозначно сказать, что у Главного конструктора была
надежда на выполнение своей программы развития ракетно-космической отрасли,
ему удалось ее отстоять. Соратники С.П. Королёва в Москве и Подмосковье, Красно-
ярске, Миассе, Куйбышеве, Перми вместе с родным для него ОКБ-1 будут продол-
жать его дело. Известно, что в начале января, находясь в больнице, он планировал по
возвращении собрать своих заместителей по случаю дня рождения (59-летие). Этой
встрече произойти было уже не суждено.
Первый этап развития космической программы Советского Союза заканчивается
со смертью С.П. Королёва в январе 1966 года.
Это время по содержанию и количеству выполненных и разрабатываемых косми-
ческих программ, безусловно, является золотым временем советской космонавтики,
оно связанно с именем основоположника советской ракетной и космической тех-
ники Сергея Павловича Королёва. В это время реальность превзошла все возможные
ожидания.

ЧАСТЬ 3. ДОРОГИ ТРУДНЫ,
НО ХУЖЕ БЕЗ ДОРОГ
Глава 8. НЕСОСТОЯВШИЕСЯ ОЖИДАНИЯ
(ЦКБЭМ: 1966-1974)
Нет дороги окончанья, есть зато ее итог.
Дороги трудны, но хуже без дорог.
Юрий Визбор
8.1. Василий Павлович Мишин-
продолжение программ С.П. Королёва
Когда я готовил эти материалы, в голову невольно приходили невеселые мысли:
почему программы С.П. Королёва - полет с посадкой человека на Луну и пилотиру-
емый облет Луны - не получились. Этот период хочется назвать временем несосто-
явшихся ожиданий. После ухода Сергея Павловича из жизни 18 января 1966 года его
головное КБ и завод были, как говорится, в расцвете сил. Руководителем и преемни-
ком Королёва стал Василий Павлович Мишин - его бессменный первый заместитель
и ближайший соратник, проработавший с ним последние 20 лет, самый трудный и
плодотворный период жизни Главного конструктора.
Василий Павлович, как показало время, действительно основной целью имел
продолжение большой программы работ своего предшественника. К этому времени
были приняты постановления на правительственном уровне по организации работ
по всем программам Сергея Павловича, были привлечены сотни предприятий по
всей стране и лучшие инженерные силы. Могу засвидетельствовать, что коллективы
ЦКБЭМ (в которое превратилось ОКБ-1) в этот период работали также напряженно,
как и раньше. Более того, по количеству новых разработок это время не уступает
тому, когда Главным конструктором был Королёв.
И тем не менее... много вопросов, на которые нет ответа. А ответ должен быть.
Собирая этот материал, я вдруг понял, что причины, приведшие к невыполнению
космических программам Королёва, последующих проектов, имеют системный ха-
рактер и как-то перекликаются с проблемами сегодняшнего кризисного состояния
космической отрасли России.
Я пишу эти строки летом 2014 года, когда после ряда неудач, смены нескольких
руководителей Роскосмоса в России была принята правительственная программа
реорганизации космической отрасли (создание Объединенной ракетно-космиче-
ской корпорации ОРКК). Поэтому прошу прощения у читателя за то, что описание
этого периода представлено здесь скорее как исторический обзор работы предпри-
ятия, нежели рассказ о моем участии в тех или иных программах.
О разработках «Зенита» и «Молнии» так подробно рассказано потому, что они бы-
ли для меня и моих товарищей хорошей школой, которая дала понимание, как надо
добиваться успешного выполнения проекта. Задачи, которые ставил Королёв, пона-
107

чалу казались совершенно невыполнимыми, и только предельное сосредоточение
сил, настойчивость и напряжение ума понемногу, шаг за шагом вели к их решению.
Весь мой долгий опыт разработчика показывает, что работа в спокойном режиме «от
звонка до звонка» не приводит к «прорывам» в технических решениях, здесь как в
спорте: чемпионский результат достигается устремленностью и усилиями сверх то-
го, что кажется возможным.
После прощания с Сергеем Павловичем Королёвым правительство страны прика-
зом по Министерству общего машиностроения от 6 марта 1966 года переименовывает
ОКБ-1 и завод 88 в Центральное конструкторское бюро экспериментального машино-
строения и Завод экспериментального машиностроения. После некоторых колебаний
приказом министра от 11 мая этого года руководителем ЦКБЭМ назначается ближай-
ший соратник С.П. Королёва и его первый заместитель - Василий Павлович Мишин.
Существенную роль в этом назначении сыграло письмо основных руководителей
ОКБ-1 в поддержку кандидатуры первого заместителя Королёва, хотя не все подпи-
савшие его были единодушны, - некоторые опасения вызывала категоричность ха-
рактера Мишина. Определяющим было общее желание продолжить работы Сергея
Павловича.
Василий Павлович Мишин (18.01.1917-10.10.2001) родился в деревне Бывали-
но Павлово-Посадского района Московской области. После окончания семилетней
школы он поступил в фабрично-заводское училище при ЦАГИ. В 1935 году стал сту-
дентом Московского авиационного института, после окончания которого начал ра-
ботать в КБ В.Ф. Болховитинова. В 1945 году в составе группы специалистов он был
послан в Германию, где встретился с С.П. Королёвым. В1946 году С.П. Королёва назна-
Руководство ЦКБЭМ (слева направо) - Сергей Осипович Охапкин,
Борис Аркадьевич Дорофеев, Василий Павлович Мишин, Константин Давыдович Бушуев,
Борис Евсеевич Черток, Анатолий Павлович Абрамов, Георгий Николаевич Дегтяренко,
Анатолий Иванович Мелешин, Михаил Васильевич Мельников
108

чают главным конструктором баллистических
ракет дальнего действия, и В.П. Мишин стано-
вится его первым заместителем, в этом качестве
он проработает до января 1966 года. В.П. Мишин
полностью поддерживал планы С.П. Королёва
по построению баллистических ракет дальне-
го действия, а затем и ракет-носителей, являлся
его ближайшим соратником и помощником. За
создание ракетного комплекса Р-5М В.П. Мишин
в 1956 году был удостоен звания Героя Социали-
стического Труда (вместе с С.П. Королёвым и В.П.
Глушко). В 1959 году он создает кафедру ракето-
строения в МАИ и помимо основных работ по
тематике ОКБ-1 занимается научной и препода-
вательской деятельностью.
Щедро одаренный природой, сильный, кра-
сивый, профессионально хорошо подготовлен-
ный и способный руководитель - казалось, что
Василий Павлович Мишин -
главный конструктор ЦКБЭМ,
академик, Герой
Социалистического Труда
он реально сможет продолжить дело С.П. Королёва. Однако на его долю выпали тяже-
лейшие испытания, связанные не только со сложностью реализации научного и тех-
нического наследия Сергея Павловича, но и с «политической» составляющей нашей
космической истории, которая, как показал ход событий, сыграла свою негативную
роль в продолжении отечественной космической программы.
Сергею Павловичу Королёву приходилось работать в условиях, когда руководство
государства напрямую вмешивалось в его планы, зачастую он был вынужден при-
нимать навязываемые решения. Все мы помним, как после неожиданного между-
народного «бума», вызванного запуском первого искусственного спутника Земли,
руководитель страны Н.С. Хрущёв потребовал от Королёва следующих рекордных
достижений в самые кратчайшие сроки.
За месяц был разработан и изготовлен второй спутник Земли, на котором в кос-
мос отправили собаку Лайку. Конечно, это была, как бы мы сейчас сказали, пиар-
акция, ведь этот спутник еще не имел средств возвращения на Землю. Но благодаря
этому у С.П. Королёва появилась уникальная возможность напрямую получать под-
держку руководителя страны. Период великих достижений нашей страны в космо-
се - это, по сути дела, выполнение программы развития ракетно-космических си-
стем С.П. Королёва.
Ситуация сильно осложнилась с появлением фаворита Н.С. Хрущёва - В.Н. Чело-
мея, о чем упоминалось выше. Первый пилотируемый корабль «Восток» имел огра-
ниченные возможности, разработка КА следующего поколения - «Союз» требовала
ресурсного обеспечения, а в это время происходило сокращение финансирования
ОКБ-1. Главный конструктор вынужден был идти на компромиссы, добиваясь хоть
какой-то поддержки своих программ...
С созданием Министерства общего машиностроения (МОМ) космическую про-
грамму начал определять триумвират - Д.Ф. Устинов, Л.В. Смирнов и С.А. Афанасьев.
Ситуация осложнилась еще больше. Нужно сказать, что основной задачей вновь соз-
109

данного министерства всегда была разработка и создание ракетных вооружений,
а не космические исследования. Космическими программами в МОМ занималось
только одно главное управление из двенадцати.
В.П. Мишину предстояло продолжить следующие космические программы ОКБ-1:
- текущие пилотируемые полеты на космическом корабле «Восход», являющемся
модификацией корабля «Восток». На нем в октябре 1964 года уже был выполнен
полет трех космонавтов, затем в марте 1965 года состоялся полет двух космонав-
тов и был осуществлен первый выход человека в космос. В плане стояли экспери-
менты, которые предполагалось выполнить в последующие годы: «искусственная
тяжесть» и длительный полет двух космонавтов;
-	завершение разработки, изготовление и наземная стендовая отработка бортовых
систем и летная отработка нового пилотируемого корабля «Союз», предназна-
ченного для орбитальных полетов, сближения и стыковки кораблей в космосе.
Корабль мог обеспечивать управляемый спуск в атмосфере при его возвращении
с орбиты. К началу 1966 года выполнялось изготовление агрегатов и отсеков это-
го корабля, велась его подготовка к летным испытаниям;
-	завершение разработки, изготовление и подготовка к полету пилотируемого
корабля «Союз» вокруг Луны по программе 7К-Л1. Работа была организована на
основе программы, подписанной С.П. Королёвым и В.Н. Челомеем и подкреплен-
ной правительственными решениями;
-продолжение и развертывание работ по программе Н1-ЛЗ - полета к Луне
и высадки космонавта на поверхность Луны. В этом направлении, по сути,
было две большие космические программы: разработка, создание и отработ-
ка сверхтяжелого носителя Н-1 на основе новых ракетных двигателей и раз-
работка и отработка лунного комплекса Л-3. Комплекс состоял из трех раз-
гонных блоков («Г», «Д», «Е») и двух кораблей: лунного орбитального корабля
(ЛОК) и лунного корабля (ЛК).
К этому времени конструкторское бюро и завод завершали программы летных
испытаний автоматических аппаратов (мягкая посадка на Луну, спутники связи,
спутники фоторазведки, межпланетные зонды и др.) и передачи всего задела по этим
работам на другие предприятия.
В.П. Мишин стал руководителем головного конструкторского бюро и завода -
современного производства ракетной и космической техники. Предприятие ОКБ-1
представляло собой совершенно уникальный коллектив специалистов, обладающих
высочайшей компетентностью во всех областях техники. Этот коллектив на практи-
ке осуществил ряд разработок во всех областях космических исследований и нахо-
дился в зените своих возможностей.
Однако В.П. Мишину досталось еще одно наследство - участие пилотируемой
космонавтики в политической жизни страны.
Н.С. Хрущёв предельно использовал в своих политических целях выдающиеся
достижения нашей страны в космосе, свалившиеся на него как с неба. Пообещав
народу построить к 1980 году коммунизм, он, безгранично веривший в марксист-
ско-ленинское учение как в некое чудодейственное средство, не мог найти, каким
образом заставить развиваться нужными темпами экономику страны. Это ему отча-
янно нужны были приоритетные победы в космосе, убеждающие народ в верности
НО

выбранного пути. Его суматошное бессистемное руководство космической отраслью
привело к неоправданному параллелизму работ ведущих космических предприятий,
бессмысленной трате ограниченных ресурсов страны.
И несмотря на то, что период руководства В.П. Мишина пришелся на послехру-
щёвское время, политическая составляющая в космических программах еще долго
была определяющей, и, по моему мнению, именно она во многом привела к негатив-
ным результатам описываемого периода работ.
В.П. Мишин был намерен продолжить космические программы Сергея Павлови-
ча. В ноябре 1966 года он выстраивает новую организационную структуру головно-
го конструкторского бюро, разделив тематические подразделения на комплексы, по
идущим основным проектам назначает главных конструкторов: Б.А. Дорофеева - по
носителю Н-1; В.А. Борисова - по лунному комплексу Л-3, включая разгонные блоки
«Г» и «Д», ЛОК и ЛК; КД. Бушуева - по программе «Союз - Аполлон» и кораблям 7К-М;
Ю.П. Семёнова - сначала по программе 7К-Л1, а затем по новому направлению орби-
тальных станций и транспортных пилотируемых кораблей 7К-Т; Е.В. Шабарова - по
новым кораблям 7К-С; И.Н. Садовского оставляет в ранге заместителя главного кон-
структора по твердотопливным ракетам РТ-1 и РТ-2. Укрупняются профильные на-
правления, получающие статус комплексов, в составе которых предполагалось иметь
несколько отделов.
В.П. Мишин сохраняет за собой должность главного конструктора, руковод-
ство текущей пилотируемой программой и общее руководство предприятием.
Он назначает своим первым заместителем С.О. Охапкина - руководителя кон-
структорского направления, и других тематических заместителей: К.Д. Бушуева
(проектанты), Б.Е. Чертока («управленцы») М.В. Мельникова (двигатели и энерго-
установки). Под началом Чертока впоследствии оказалось три комплекса (отде-
ления): Б.В. Раушенбаха (системы ориентации и управления), В.А. Калашникова
(конструкция приборов и агрегатов) и И.Е. Юрасова (электропитание, бортовые
приборы управления).
Отдел 27 по системам ориентации и управления движением Б.В. Раушенбаха
превращается в комплекс 3, сохранивший те же направления работ. Он состоял из
двух отделов: проектно-теоретического - 311 во главе с В.П. Легостаевым и проек-
тно-конструкторского - 312 во главе с Е.А. Башкиным. К отделу 312 перешли прак-
тически все вопросы разработки, изготовления и испытаний систем управления,
создаваемых на предприятии. К этому времени расширилась тематика работ, уве-
личилось количество специалистов-«управленцев», появились группы по проблеме
сближения и стыковки (И.П. Шмыглевский, Б.Г. Невзоров), группы по системе ори-
ентации нового корабля «Союз» (АЛ. Судаченко, И.А. Дубов), группы по программе
кораблей комплекса Л-3. Центр тяжести в задачах ориентации с учетом начавших-
ся лунных программ начал смещаться в сторону солнечно-звездной ориентации,
которой занимался сектор Б.П. Скотникова, работавшего по этому направлению
еще с лунно-марсианских программ.
Мне будет удобно коротко рассмотреть историю всех программ ОКБ-1, которые
были выполнены ЦКБЭМ и заводом экспериментального машиностроения в период,
когда главным конструктором являлся В.П. Мишин.
111

8.2.	Программа пилотируемых кораблей «Восход»
В феврале 1966 года начались заводские испытания корабля «Восход», оснащен-
ного всем необходимым для проведения эксперимента «искусственная тяжесть».
Завершить их предполагалось в первой половине марта, а затем отправить КК на
полигон для подготовки пилотируемого запуска на орбиту. Запуск должен был со-
стояться в 1966 году - к одному из народных праздников. На кораблях этой серии
планировалось осуществить первый длительный полет в космос и провести еще ряд
экспериментов.
Вступив в должность, главный конструктор первым делом закрывает работы по
кораблям серии «Восход», несмотря на то, что материальная часть для проведения
эксперимента «искусственная тяжесть» и длительного полета была уже готова. Все
усилия теперь должны быть сосредоточены на подготовке и летных испытаниях но-
вого корабля «Союз». Свертывания программы «Восход» требовал также и председа-
тель ВПК Л.В. Смирнов.
Позиция ВПК становится понятной в свете нарастающего темпа работ по лунной
программе в США - политически нужными становятся лунные программы.
Однако, приняв такое решение, В.П. Мишин лишил себя возможности «подстра-
ховки» на случай длительного отсутствия очередных побед в космосе, и, по моему
мнению, это обстоятельство сыграло свою негативную роль.
Владимиру Сыромятникову и мне было очень жаль оставлять уже разработанную
систему и аппаратуру для этого полета. Спустя пять лет сотрудник нашего сектора
Виктор Комаров, выпускник Физтеха, участник нашей команды разработчиков, ув-
лекшийся темой тросовых систем в космосе, защитит кандидатскую диссертацию на
эту тему. Но только через несколько десятилетий - в эпоху орбитальных станций к
космическим тросовым системам вновь будет проявлен интерес. Работы по подоб-
ным экзотическим программам в КБ, а именно ленточным антеннам большого раз-
мера, в инициативном порядке продолжит Владимир Осипов - один из проектантов
«Молнии».
Заметим, что В.П. Мишин все же использовал готовое изделие ЗКВ № 5 для ис-
пытательного длительного полета на 20 суток с собаками, запуск которого состоялся
22 февраля 1968 года. Полет был выполнен в поддержку предстоящего длительного
полета космонавтов на пилотируемом корабле «Союз-9».
8.3.	Программа пилотируемых кораблей «Союз»
Основные силы конструкторских, управленческих и проектных отделов были
сосредоточены на программе пилотируемых полетов кораблей «Союз», работы осу-
ществлялись под руководством заместителей главного конструктора - К.Д. Бушуева и
М.К. Тихонравова, а затем К.П. Феоктистова. В 1966 году по этому кораблю заверша-
лась наземная автономная и комплексная отработка приборов и систем, и в этом же
году предполагалось начать летные испытания беспилотных КК.
Пилотируемый корабль «Союз» (ПК, изделие 7К-ОК) предназначался не только
для орбитальных полетов трех космонавтов, их возвращения и посадки, но и для
112

осуществления стыковки с другим таким же (то есть оборудованным для стыковки)
кораблем. ПК «Союз» состоял из трех основных отсеков: бытового, агрегатного и спу-
скаемого аппарата.
Спускаемый аппарат (СА) имел форму усеченного конуса с полусферическим
днищем, обладавшим за счет центровки СА аэродинамическим качеством и устой-
чивым положением в набегающем потоке. Это позволяло осуществлять управление
траекторией спуска в атмосфере. Для реализации траектории управляемого спуска в
СА устанавливалась система управления спуском, СА имел встроенную реактивную
двигательную установку для ориентации при спуске, работающую на перекиси водо-
рода.
В бытовом отсеке была размещена система жизнеобеспечения космонавтов, он
имел два люка в спускаемый аппарат и боковой люк для посадки космонавтов в ко-
рабль на стартовой позиции. Бытовой отсек можно было использовать при выходе в
открытый космос, он играл роль шлюзовой камеры. Для задач сближения и стыковки
в передней части бытового отсека устанавливался навесной отсек со стыковочным
агрегатом («штырь» для активного корабля и «конус» для пассивного). На навесном
отсеке крепилась специально разработанная штанга системы аварийного спасения
(САС).
Агрегатный отсек имел все системы для обеспечения орбитального полета: реак-
тивную двигательную установку ориентации и причаливания, дублированную мар-
шевую корректирующе-сближающую и тормозную двигательную установку (СКТДУ),
систему ориентации и управления движением, включая аппаратуру измерения пара-
метров относительного движения «Игла», радиосистемы связи и управления.
Для этого корабля были разработаны новые визуальные приборы ориентации
и стыковки, автоматические приборы и автоматика систем управления. Так же как
и на «Восходах», экипаж совершал полет без скафандров. Однако в бытовом отсеке
предусматривались специальные скафандры, в которых можно было выходить в от-
крытый космос.
Создание этого корабля, начавшееся в 1962 году, плохо укладывалось в установ-
ленные сроки. Помимо задержек с финансированием, о чем мы уже говорили, сказа-
лась новизна разработки: было много новой аппаратуры, ее автономная отработка
и изготовление на ряде смежных предприятий затягивались. При разработке и ис-
пытаниях космического аппарата с такими беспрецедентно сложными бортовыми
системами и функциональными характеристиками потребовались новые подходы
к технике испытательного оборудования и методикам автономных и комплексных
проверок.
Первые космические корабли серии 7К-ОК для отработочных беспилотных по-
летов были изготовлены только к осени 1966 года. Ситуацию осложняло то, что
параллельно с этим в КБ шла разработка других пилотируемых кораблей, созда-
ваемых на его основе: двухместного корабля для облета Луны (программа 7К-Л1)
и трехместного7К-ЛЗ по программе посадки на Луну - новых модификаций «Со-
юза».
В лунных программах предполагалось использование солнечно-звездной систе-
мы ориентации, вначале ее планировалось применять и на орбитальном корабле
7К-ОК. Однако первые эксперименты, проведенные при полетах КК «Восход» с так
113

называемой «ионной» ориентацией, казалось бы, продемонстрировали возможность
решить задачи ориентации для низких орбитальных полетов более простым спо-
собом. Так на корабле 7К-ОК появилась система «ионной» ориентации, принесшая
впоследствии много осложнений, и от нее пришлось отказаться.
Летные испытания начались запуском первого корабля 7К-ОК (получившего на-
звание «Космос-33») 28 ноября 1966 года. Полет закончился неудачей - корабль не
смог выполнить ориентацию из-за пропущенной при испытаниях ошибки в поляр-
ности подключения датчиков угловой скорости к исполнительным органам.
Второй запуск планировалось осуществить 14 декабря 1966 года, однако при
подготовке к старту ракеты-носителя PH 11А511 (модифицированный для этого
корабля носитель с увеличенным весом полезного груза) автоматикой ракеты был
дан отбой запуска реактивных двигателей носителя. С ракеты-носителя сняли пита-
ние и стали готовиться к сливу топлива, не обратив внимания на то, что на корабле
осталась инициированная перед стартом и запитанная новая система аварийного
спасения.
В автоматике этой системы использовался свободный гироскоп, измеряющий
углы наклона корабля и ракеты и включающий работу уводящих спускаемый ап-
парат пороховых двигателей САС при достижении этими углами значений больше
20 градусов (то есть при нештатной ситуации падения ракеты при старте). В стар-
товой циклограмме этот гироскоп был включен в работу до запуска ракетных дви-
гателей носителя, и далее из-за естественных уходов гироскопа и вращения Земли
ротор гироскопа примерно через 30 минут отклонился на предельный угол и зам-
кнул аварийный контакт.
Сработала САС, произошло отделение отсеков корабля, и пороховые ДУ САС уве-
ли спускаемый аппарат вместе с бытовым отсеком на расстояние 1,5 километра от
носителя, а СА совершил затем спуск и посадку на парашюте. При расстыковке отсе-
ков разорвались магистрали системы терморегулирования, и произошел слив пере-
киси из баков СА, вследствие чего на PH начался пожар и затем взрыв заправленной
ракеты, уничтоживший стартовую площадку.
Третий пуск беспилотного КА 7К-ОК был выполнен 7 февраля 1967 года. Полет
прошел с серьезными замечаниями: спуск СА в атмосфере происходил в режиме бал-
листического, а не управляемого спуска. СА приземлился на лед озера Тенгиз и уто-
нул из-за прогара днища спускаемого аппарата.
Тем не менее главный конструктор выступил с предложением после соответству-
ющих доработок и устранения замечаний следующий пуск сделать пилотируемым,
и это роковое решение поддержали Совет Главных конструкторов и Государственная
комиссия.
Четвертый пуск корабля - ему было дано открытое название «Союз-1» - с лет-
чиком-космонавтом Владимиром Михайловичем Комаровым состоялся 24 апреля
1967 года. В орбитальном полете не раскрылась одна из панелей солнечных бата-
рей, не работал датчик солнечно-звездной ориентации. Госкомиссия отменила пла-
нировавшийся на следующий день пуск корабля с тремя космонавтами на борту для
осуществления стыковки двух кораблей. Было принято решение о прекращении по-
лета «Союза-1». При спуске корабля не раскрылся основной парашют системы при-
114

земления, и корабль разбился. Это была первая катастрофа в нашей космической
истории.
Борис Викторович Раушенбах, руководитель разработки системы ориентации и
управления движением, рассказывал мне: «У нас была беседа с Василием Павловичем
перед полетом Комарова, один на один «без пиджаков». Я говорил ему, что ну нельзя
без зачетного нормального полета пускать человека. Однако главный был убежден,
что все доработки проведены, все проблемы поняты».
В этом его решении основную роль сыграла, безусловно, политическая состав-
ляющая и неявное давление правительства, привыкшего, что к основным народным
праздникам - 1-е Мая и 7 ноября - должны быть в стране победные космические
свершения. В ноябре 19б5-го и после ухода С.П. Королёва, в мае и ноябре 1966 года,
победных достижений не было, причем это происходило на фоне успешных полетов
американских КК «Джемини».
Главный конструктор не решился еще раз отложить ожидаемый пилотируемый
полет. Напомним, что 1967 год был годом 50-летнего юбилея советской власти.
Здесь главный конструктор нарушил строгое правило СП - обязательный предвари-
тельный успешный беспилотный полет. Василий Павлович не смог противостоять
общественным ожиданиям, не сумел использовать уникальную возможность, кото-
рой обладает только главный конструктор: настоять на своем, будучи уверенным,
что его мнение является реальным центром компетентности, которое никто не в
состоянии и не вправе изменить.
Катастрофа первого пилотируемого корабля - это, безусловно, ошибка главного
конструктора, и в этом вопросе не может быть никаких оправданий - было «давле-
ние сверху» или не было.
Определенно можно сказать, что после этой катастрофы В.П. Мишин очень тща-
тельно соблюдал королёвское правило - иметь зачетный успешный беспилотный
полет, прежде чем пускать в космос космонавта. Более того, в программе летной
отработки корабля 7К-С (смотри далее), начавшейся первым запуском на орбиту в
августе 1974 года, именно главным конструктором было запланировано шесть бес-
пилотных пусков. Эта программа была выполнена, притом что все эти пуски прошли
успешно, - явный «перебор», которого можно было бы и не иметь.
Далее продолжалась беспилотная летная отработка корабля 7К-ОК «Союз».
Следующий парный пуск двух беспилотных кораблей состоялся 27.10.1967 года,
во время которого была произведена первая отечественная автоматическая стыков-
ка (заметим, что КК «Джемини» к этому времени уже выполнил ряд сближений и
стыковок).
По такой же программе беспилотный полет двух кораблей повторили
14.04.1968 года. После его успешного завершения 26-30 октября 1968 года был вы-
полнен пилотируемый полет корабля «Союз-3» с космонавтом Г.Т. Береговым. Полет
и возвращение корабля прошли успешно, хотя стыковка с запущенным на другой
день беспилотным кораблем «Союз-2» не состоялась.
Всего в 1969 году на кораблях 7К-ОК («Союз») было совершено пять пилотиру-
емых полетов, они выполнялись по одной и той же программе - сближение и сты-
ковка с другим кораблем, запуск которого производился с небольшим сдвигом по
времени относительно первого.
115

Еще три пилотируемых одиночных полета были выполнены на кораблях той же
серии: в 1970 году «Союз-9» с космонавтами А.Г. Николаевым и В.И. Севастьяновым -
длительный полет на 18 суток и два полета в 1973 году - «Союз-12» (В.Г. Лазарев и
О.Г. Макаров) и «Союз-13» (П.И. Климук и В.В. Лебедев).
С 1971 года полеты продолжил уже модифицированный корабль 7К-Т, который
носил то же открытое название «Союз». Он был оборудован стыковочным узлом, раз-
работанным для нового корабля 7К-С по программе 7К-ВИ с внутренним переходом,
и этот корабль стал использоваться в новой программе полетов к долговременным
орбитальным станциям, носившим название ДОС-7К.
8.4.	Программа 7К-Л1
Технически проект 7К-Л1 оказался достаточно трудным, так как космиче-
ский комплекс состоял из разгонного блока «Д», заимствованного из программы
Н1-ЛЗ, и корабля 7К. Эта связка выводилась на ОИСЗ практически уже создан-
ным носителем «Протон», доставлявшим на орбиту несколько меньший вес, чем
требовалось для этих двух изделий. Ввиду жесткого дефицита веса стали необ-
ходимы достаточно сложные доработки пилотируемого космического корабля.
По этой причине проекты пилотируемого корабля для облета Луны программы
7К-Л1 и корабля ЛОК программы Н1-ЛЗ разойдутся: это будут два различных ко-
рабля.
На корабле 7К с целью снижения веса были сняты бытовой отсек и двигатели
причаливания. Блок «Д» использовался для довыведения космического комплекса на
ОИСЗ (первое включение) и затем для разгона корабля до второй космической ско-
рости на траекторию облета Луны. Все дальнейшие коррекции траектории должны
были проводиться собственной КДУ корабля.
Система ориентации и система управления движением разрабатывались в виде
двух автономных систем: ориентации с использованием оптических датчиков Солн-
ца (99К), звезды (100К), Земли (101К) и гироскопических командных приборов-
разработчик ЦКБЭМ (Б.В. Раушенбах), а также инерциальной системы управления и
стабилизации на основе гироплатформы разработки НИИ АП (главный конструктор
Н.А. Пилюгин).
Инерциальная система помимо управления блоком «Д» решала задачу управ-
ления спуском в атмосфере при возвращении со второй космической скоростью,
траектория полета предусматривала двойное погружение СА и достаточно сложные
алгоритмы управления. Для решения этой задачи в НИИ АП впервые применили в
системе управления бортовую вычислительную машину, которую заказали органи-
зации НИЦЭВТ (главный конструктор Н.А. Крутовских), эта ЦВМ получила название
«Аргон-11 С». На корабле были установлены радиокомплекс дальней связи с остро-
направленной антенной, наводимой кораблем (НИИ-885, М.С. Рязанский), и реали-
зован ряд других доработок. Решением ВПК от 27 апреля 1966 года был определен
заказ на изготовление 14 космических комплексов 7К-Л1 и соответствующего коли-
чества носителей «Протон-К», принята программа летной отработки космического
комплекса. Она предусматривала:
116

-	летную отработку на ОИСЗ (два пуска) упрощенных в части системы управле-
ния кораблей с целью проверки и отработки многократного запуска блока «Д»;
-	летную отработку всей последовательности операций облета Луны штатными
комплексами в беспилотном полете, для чего выделялось пять космических
комплексов;
-	пилотируемые полеты на четырех комплексах 7К-Л1.
Первые запуски по этой программе начались в марте 1967 года и проходили не-
вероятно интенсивно: в 1967 году было выполнено четыре пуска, в 1968-м - пять, в
1969-м — два и в 1970-м — один.
Результаты летных испытаний представлены в следующей таблице.
№ изделия	Дата запуска	Основной итог полета	Комментарий
2П	10 марта 1967 г.	Успешный	Выполнено два включения блока «Д»
ЗП	8 апреля 1967 г.	Частично успешный	Не было второго включения из-за ошибки в схеме автоматики
4Л	28 сентября 1967 г.	Неуспешный, авария PH «Протон» - 1-я ступень	Срабатывание САС и посадка СА
5Л	22 ноября 1967 г.	Неуспешный, авария PH «Протон» - 2-я ступень	Срабатывание САС и посадка СА. ДУ МП сработали на высоте 4,5 км (замечание к высотомеру приземления)
6Л	2 марта 1968 г.	Частично успешный. «Зонд-4»	Не сработала система ориентации (датчик 100К), спуск осуществлен в режиме БС, уничтожение СА (АПО)
7Л	23 апреля 1968 г.	Не был выведен на орбиту	Ложная команда «авария САУ» после сброса ГО. Срабатывание САС и приземление СА
8Л	14 июля 1968 г.	Запуск не состоялся	Разрушение блока «Д» из-за ложной коман- ды и «передува» блока - при наземной под- готовке на СП
9Л	15 сентября 1968 г.	Частично успешный. «Зонд-5». Первый облет Луны	Спуск в режиме БС (Индийский океан) из-за ошибки полярности датчика Земли 101К
12Л	10 ноября 1968 г.	Частично успешный. «Зонд-6». Первый управляемый спуск и приведение СА на полигон	Разгерметизация СА и ложная команда вы- сотомера приземления, отстрел парашюта, СА разбился в точке посадки
13Л	20 января 1969 г.	Неуспешный, авария PH - 2-я ступень	Срабатывание САС и системы приземления, посадка СА
ИЛ	8 августа 1969 г.	Успешный, «Зонд-7»	Программа полета выполнена полностью
14Л	20 октября 1970 г.	«Зонд-8». Частично успешный. Облет Луны, баллистический спуск	Отказ солнечного датчика системы ориен- тации
Поскольку параллельно с программой 7К-Л1 также весьма напряженно шла про-
грамма Н1-ЛЗ, один из кораблей (7К № 10) был заимствован в виде упрощенного
корабля ЛОК для первого беспилотного отработочного полета программы Л-3 при
пуске ракеты Н-1.
Ошибки планирования летной отработки комплекса видны в свете исторической
перспективы и в сравнении с американской программой «Аполлон». Там в целях лет-
ной отработки элементов лунного комплекса специально были созданы две раке-
ты - «Сатурн-1» и «Сатурн-1 В» для испытательных полетов кораблей на околоземной
орбите. Итоги пусков комплекса 7К-Л1 к Луне показали, что четыре неудачных по-
лета (см. приведенную таблицу) произошли по вине корабля и его систем.
117

Возникает естественный вопрос: нельзя ли было все эти проблемы решить при
полетах этого корабля около Земли, а не посылать комплекс к Луне, чтобы увидеть,
что не работает, к примеру, солнечно-звездный датчик? На летающем корабле 7К-ОК,
если не считать первых кораблей, была другая система ориентации, поэтому полеты
7К-ОК не являлись зачетными для 7К-Л1.
Недостатки проектных решений, вызванные дефицитом веса, выводимого PH
«Протон», на мой взгляд, сделали программу 7К-Л1 ущербной. Можете себе пред-
ставить двух членов экипажа, совершающих облет Луны, которые при длительно-
сти полета более семи суток все время находятся в скафандрах в невообразимо
тесном СА?
Было правильное предложение С.П. Королёва использовать для выведения этого
комплекса PH Н-11 (при стартовой тяге первой ступени в 1250 тонн эта ракета выво-
дила бы существенно больший вес), что давало бы сразу два принципиальных пре-
имущества: отработку основного корабля лунного комплекса ЛОК в таком полете и
отработку основного носителя.
Однако маячивший для руководства страны шанс опередить американцев хотя
бы в облете Луны не дал реализоваться правильному решению. И тем не менее при
всех издержках беспилотная отработка была выполнена! Заметим при этом, что во
всех пусках спасался СА, кроме полета 6Л, где «подрыв» СА был предусмотрен.
Комиссия, созданная для оценки результатов беспилотных полетов, в своем за-
ключении отметила низкую надежность PH «Протон», что и стало официальной при-
чиной отказа от осуществления пилотируемой миссии. Реальная причина заключа-
лась в том, что был утрачен политический мотив дальнейших полетов - американцы
к этому времени уже высадились на Луну.
8.5.	Программа 7К-ВИ
Инициированная С.П. Королёвым программа инспекции в интересах Министер-
ства обороны кораблей 7К-ВИ в куйбышевском филиале № 3 ОКБ-1 в 1964 году была
закрыта, поскольку уже шла программа автоматических КА «ИС» В.Н. Челомея. В раз-
работке остался пилотируемый корабль-разведчик 7К-Р, программа разработки ко-
торого приказом министра обороны от 18.06.1964 года была включена в пятилетний
план космической разведки.
Защита аванпроекта по теме «Союз-P» была проведена в начале 1965 года на рас-
ширенном НТС с участием АН СССР, войсковых организаций и Министерства общего
машиностроения. Комплекс «Союз-P» состоял из орбитальной станции 11Ф71 весо-
вой размерности 6,5 тонны и транспортного корабля обслуживания 11Ф72. Однако
реализация этого проекта также не удалась: в конце 1965 года В.Н. Челомей пред-
ложил свой проект разведывательной орбитальной пилотируемой станции «Алмаз»,
запускаемой на орбиту PH УР-500К.
Научно-технический совет Министерства обороны в начале 1966 года рассмо-
трел на конкурсных основах оба проекта и отдал предпочтение ОПС «Алмаз». За куй-
бышевским филиалом остался транспортный пилотируемый корабль обслуживания.
В 1966 году был выполнен эскизный проект этого корабля, но из-за задержек в раз-
118

работке комплекса «Алмаз» его создание было отложено. Тем не менее предприятие
Д.И. Козлова начало работы по новому проекту военно-исследовательского пилоти-
руемого корабля 7К-ВИ в соответствии с приказом министра общего машинострое-
ния от 7 июля 1966 года.
Поначалу 7К-ВИ практически не отличался от своего предшественника 7К-ОК,
но по окончании технического проектирования изменения оказались весьма суще-
ственными. Бытовой отсек и спускаемый аппарат поменялись местами, люк пере-
хода в бытовой отсек оказался в днище СА, размеры корабля были увеличены: длина
8 метров, диаметр 2,8 метра. Вес корабля - 6,7 тонны.
В октябре 1967 года главный конструктор ЦКБЭМ В.П. Мишин обратился в Мин-
общемаш и ВПК с предложением закрыть программу 7К-ВИ, заменив ее на программу
«Союз-ВИ» - малой исследовательской орбитальной станции (ОИС) 11Ф730, состоя-
щей из орбитального блока 11Ф731 (ОБ-ВИ) и корабля снабжения 11Ф732 (7К-С). Ра-
боты по ОИС 11Ф730 поручались уже головному конструкторскому бюро ЦКБЭМ, и
они продолжались около двух лет, руководство ими было возложено на заместителя
главного конструктора Е.В. Шабарова. Работы завершились закрытием темы ОБ-ВИ в
связи с началом работ по большой орбитальной станции ДОС-7К («Салют»).
Тем не менее работы по кораблю 7К-С (изделие 11Ф732) продолжились, идея
В.П. Мишина - дать возможность головному КБ, получившему уникальный и труд-
ный опыт разработки и создания корабля 7К-ОК, повторить заново разработку пи-
лотируемого корабля - оказалась плодотворной. Именно это направление приведет
впоследствии к созданию нового поколения кораблей «Союз Т» и его модификаций,
а также грузовых кораблей «Прогресс М», выполняющих транспортные операции до
настоящего времени. Но об этих работах - в следующей главе.
8.6.	Программа ДОС-7К
Создание долговременной орбитальной станции (ДОС) было инициировано
группой специалистов из руководства ЦКБЭМ в конце 1969 года. В их число вхо-
дили наш главный проектант К.П. Феоктистов, а также ряд ведущих специали-
стов - Б.В. Раушенбах, Е.А. Башкин и другие, одобрительно относился к этой идее
и Б.Е. Черток. Все они хорошо понимали, что каких-либо приоритетов в лунной
(основной) программе после высадки американцев на Луну предприятие завоевать
уже не сумеет, тем более что итоги идущей программы были далеки от того, чтобы
можно было ожидать быстрых результатов.
Начавшиеся в феврале 1969 года летные испытания большого носителя Н-1 за-
кончились неудачей первых двух пусков, что предвещало длинный и очень тяжелый
период наземной отработки ракетных двигателей и других систем ракеты. Состоя-
ние работ по космическому комплексу Л-3 было тоже далеко не блестящим: пред-
стояла отработка, по сути дела, новых кораблей и их систем, включая существенно
более сложную систему сближения для лунного посадочно-взлетного и возвращае-
мого кораблей.
Заканчивающиеся летные испытания комплекса для облета Луны 7К-Л1 проходи-
ли трудно: из 11 пусков успешным оказался только предпоследний. Итоги програм-
119

мы в целом были неутешительны, поскольку присущие ей с самого начала проект-
ные недостатки: запуск человека на PH с токсичными компонентами и уникальность
корабля 7К в этой программе - не позволяли распространить итоги ее летной отра-
ботки на ЛОК и последующие программы Н1-ЛЗ.
Так что желание инициативной группы руководства предприятия найти простой
и эффективный выход из создавшегося положения было совершенно естественным.
Свою роль сыграли идущие с 1965 года работы на предприятии В.Н. Челомея по
программе орбитальных посещаемых станцйй (ОПС «Алмаз»). В Филях полным хо-
дом шло изготовление корпусов ОПС «Алмаз» - большой орбитальной станции. Од-
нако у В.Н. Челомея были проблемы с системой управления и ориентации станции,
ее изготовление сильно задерживалось. К тому же назревал и политический момент:
американцы по завершении лунной программы начали в это время обсуждать воз-
можность создания орбитальной станции «Скайлэб» и уже определили срок ее за-
пуска - середина 1972 года.
Инициативной группой было предложено в кратчайшие сроки создать долго-
временную орбитальную станцию на основе реального задела по ОПС «Алмаз» с ис-
пользованием бортовых систем для орбитального полета, взятых с корабля 7К-ОК.
Эта идея была поддержана секретарем ЦК КПСС Д.Ф. Устиновым. В.П. Мишин был
против такой программы, однако противостоять желанию руководителей государ-
ства вернуть лидерство хоть в каких-то космических программах он не смог. В янва-
ре 1970 года ведущим конструктором по теме ДОС-7К (такое название получила эта
программа) был назначен Ю.П. Семёнов.
Юрий Павлович Семёнов родился 20 апреля 1935 года в городе Торопец Кали-
нинской (теперь - Тверской) области. До 1941 года семья жила в городе Ржеве, во
время войны находилась в эвакуации в Пермской области, в 1946 году переехала в
Днепропетровск. После окончания средней школы в 1953 году Ю.П. Семёнов посту-
пает на физико-технический факультет Днепропетровского государственного уни-
верситета. В 1958 году приходит на работу в ОКБ-586, которым руководил М.К. Ян-
гель. С.П. Королёв в конце 1963 года, находясь
в Днепропетровске, пригласил Семёнова на ра-
боту в ОКБ-1. В следующем году такой переход
состоялся, Королёв направил Семёнова в группу
ведущего конструктора А.Ф. Тополя, занимавше-
гося сопровождением разработки нового кора-
бля 7К-ОК.
Нужно сказать, что ведущий конструктор у
С.П. Королёва (назначался по каждому изделию)
имел особый статус, являясь как бы «глазами и
ушами» Главного конструктора. Ему поручались
контроль и координация работ всех отделов КБ
и цехов завода по разработке, выпуску докумен-
тации, изготовлению и испытаниям изделия.
Без подписи ведущего не выпускалась докумен-
тация КБ и не засчитывалось выполнение пла-
новых заданий подразделениям предприятия,
Юрий Павлович Семёнов - главный
конструктор программы ДОС-7К
120

ведущий имел право в трудных ситуациях входить к главному конструктору без до-
клада.
Ю.П. Семёнов стал успешным ведущим конструктором, в 1967 году приказом глав-
ного его назначают ведущим конструктором по теме летных испытаний комплекса
7К-Л1. Трудные испытания, в которых необходимы были согласованные действия не-
скольких предприятий и служб полигона, были проведены в установленные сжатые
сроки.
В феврале 1970 года вышло постановление правительства по организации работ
по комплексу ДОС-7К, в состав этого комплекса входила сама станция ДОС (кон-
структорское обозначение 17К) и транспортный пилотируемый корабль 7К-Т. Ко-
рабль 7К-Т был создан на основе корабля 7К-ОК, эскизный проект корабля 7К-Т был
выпущен в начале 1970 года под руководством К.Д. Бушуева и П.В. Цыбина.
Корабль 7К-Т, как я уже писал ранее, отличался от своего прототипа 7К-ОК главным
образом наличием нового стыковочного узла с внутренним переходом (ССВП11Ф732),
разработанного к этому времени по теме 7К-ВИ. Этот узел позволял космонавтам по-
сле стыковки осуществлять переход из одного корабля в другой без скафандров. ССВП
(система стыковки с внутренним переходом) содержала две части: активный СТА -
штырь и пассивный - конус, разработка которых была выполнена под техническим
и организационным руководством В.С. Сыромятникова. Этот узел имел долгую жизнь,
он применялся на всех орбитальных станциях и кораблях, за некоторыми исключени-
ями (о которых будет сказано далее) 1 и используется до настоящего времени.
Система ориентации и управлением движения (СОУД) имела три автоматических
режима управления: солнечную ориентацию - активную с помощью солнечного
датчика и пассивную - с закруткой; режим ориентации с использованием ионных
датчиков для маневров разгона и торможения при посадке и режим сближения при
управлении от радиолокатора измерения параметров относительного движения «Иг-
ла». Все автоматические режимы имели свои ручные аналоги, для чего на корабле
находились приборы визуального контроля и управления (визир пилота ВСК), ручки
управления ориентацией и причаливанием.
На станции 17К было два герметичных отсека: малого диаметра - переходной
(ПХО), на котором устанавливался пассивный стыковочный узел, и рабочий отсек
(РО) большего диаметра. Самый большой диаметр - 4,15 м имел негерметичный
агрегатный отсек, в котором размещалась корректирующая двигательная установка
КТДУ-66 (разработка КБ «Химмаш») с основным и резервным двигателями большой
тяги (417 и 411 кг); на внешнем цилиндре размещалось два комплекта РД ориентации
тягой по 10 кг (НИИ машиностроения, Нижняя Салда), работающих на двухкомпо-
нентном топливе АК-ДМГ по 16 РД в каждом комплекте. Система ориентации полно-
стью заимствовалась с пассивного ТК 7К-ОК (автоматический контур). На станции
были установлены два комплекта солнечных батарей корабля, системы жизнеобе-
спечения и все остальные служебные системы (радиоканалы связи, телеметрия, теле-
визионная система, пульты управления и т. д.).
В.Н. Челомей был против использования своих разработок в программах другой
организации, однако ему пришлось подчиниться указаниям правительства. К.П. Фе-
октистову (основному проектанту ДОС) и Ю.П. Семёнову удалось организовать в КБ
«Салют» и на заводе им. Хруничева команду специалистов сопровождения, которая
121

затем обеспечивала необходимые доработки изделия 17К. Четыре готовых корпуса
станции были переданы под программу ДОС.
В сентябре 1970 года состоялось заседание ВПК по рассмотрению состояния
дел по программе ДОС-7К, которое определило срок готовности станции и кора-
блей к запуску на февраль 1971 года. Как потом шутил Б.В. Раушенбах, на комиссии
ВПК рассматривали два вопроса: «Вас ист ДОС» (нем. Was 1st DOS? - что такое ДОС!)
и второй - «ДОС из Вас».
С небольшими задержками в начале марта станция и корабль были отправлены
на Байконур, старт PH «Протон» с ДОС № 1 состоялся 19 апреля 1971 года. Станция
получила открытое название «Салют-1». 23 апреля этого же года к ней стартовал
первый корабль «Союз-10» (7К-Т) с экипажем: В.А. Шаталов и А.С. Елисеев, Н.Н. Ру-
кавишников. Корабль выполнил сближение со станцией, однако при стягивании
стыковочного агрегата произошла его поломка. Экипажу удалось отстыковаться от
станции, было принято решение прекратить полет, космонавты успешно призем-
лились в заданном районе.
После выяснения и устранения причин поломки был подготовлен второй ко-
рабль - «Союз-И», который стартовал 6 июня 1971 года с тремя космонавтами на
борту: командир корабля Г.Т. Добровольский, бортинженер В.Н. Волков и инженер-
исследователь В.И. Пацаев. На следующий день корабль состыковался со станцией и
экипаж, открыв люки ССВП, перешел в станцию. Космонавты проработали на стан-
ции 21 день, установив рекорд по длительности пребывания в космосе.
29 июня вечером корабль «Союз-11» отстыковался от станции и утром 30 июня
пошел на посадку. После выдачи тормозного импульса при разделении отсеков ко-
рабля перед входом в атмосферу нештатно открылся клапан выравнивания давления
в СА, когда спускаемый аппарат находился еще в космосе. Экипаж погиб из-за деком-
прессии, это была вторая катастрофа в нашей космической истории.
Эта нештатная ситуация (НШС) не была результатом какого-либо просчета или
недоработки, на кораблях этой серии было выполнено уже восемь успешных пило-
тируемых полетов и приземлений, не считая беспилотных отработочных полетов.
Попытки воспроизвести открытие клапана при воздействии ударных перегрузок
разделения долгое время не давали результатов, пока в ходе специального подбора
временных параметров не удалось получить единичный эффект такого рода.
Такие нештатные ситуации иногда случаются, как бы в напоминание нам, что не
все в нашей земной власти. Заметим, что такого же рода случайные непредсказуемые
НШС имели место при катастрофе на СТС «Челленджер» в январе 1986 года (10-й по-
лет) и затем «Колумбии» в феврале 2003 года (107-й полет).
Последствия катастрофы «Союза-11» наложат отпечаток на все дальнейшие кос-
мические полеты: отныне все экипажи на всех кораблях на участках выведения на
орбиту и при возвращении и посадке будут совершать полеты в скафандрах. Корабль
7К-Т после этого полета, помимо серии осуществленных доработок, станет двухмест-
ным. К станции «Салют-1» другие корабли посылаться не будут, и она завершит свой
полет 11 октября 1971 года.
Но полоса неудач на этом не закончится. Следующая станция - ДОС-7К будет под-
готовлена к лету 1972 года, и ее старт состоится 29 июля этого же года, однако авария
второй ступени PH «Протон» поставит точку на этой миссии.
122

К началу следующего года на полигон Байконур были доставлены для испытаний
и запуска две станции: ОПС «Алмаз» № 1 и ДОС-7К № 3- В качестве корабля для до-
ставки экипажа на ОПС «Алмаз» был принят единственный летающий пилотируемый
корабль 7К-Т, поэтому на станции «Алмаз» установили пассивный стыковочный узел
ССВП корабля «Союз» и пассивную часть аппаратуры сближения «Игла».
Первым к старту подготовили «Алмаз», запуск состоялся 3 апреля 1973 года, стан-
ция была выведена на орбиту, на ней раскрылись солнечные батареи и начались те-
сты бортовых систем перед пилотируемой экспедицией на станцию. Эта станция по-
лучила открытое название «Салют-2», несмотря на протесты В.Н. Челомея, желавшего
сохранить за ней свое собственное название.
Однако 14 апреля станция ушла на «глухие» витки, и там вне зон видимости на-
ших наземных пунктов слежения она пропала. Позднее американцы, осуществля-
ющие слежение за всеми космическими объектами, передали информацию о том,
что станция разделилась на 14 объектов, находящихся на одной орбите, - некоторое
подобие взрыва или столкновения с другим космическим объектом. Так завершился
полет первой ОПС «Алмаз».
Третья станция - ДОС-7К стартовала 11 мая 1973 года, она была выведена на
орбиту, и по программе полета на третьем витке был осуществлен маневр подъ-
ема орбиты. Включили ионную систему ориентации, и начался режим ориентации.
Ориентация выполнялась неожиданным образом, очень напоминавшим режим ав-
токолебаний в классической неустойчивой системе стабилизации. Группа анализа
Центра управления увидела такую ситуацию, но не успела выдать команду на отбой
запущенного режима - станция ушла из зоны связи.
Ионный датчик
Идея использовать для ориентации по направлению вектора скорости датчик, из-
меряющий направление набегающего потока ионов (ионный датчик), пришла в го-
лову одному из ведущих специалистов нашего подразделения. На основе измерителя
интенсивности ионного потока был сконструирован датчик ориентации, определя-
ющий два угла отклонения от направления вектора скорости - тангажа и рыскания,
что было вполне достаточно для проведения маневров подъема орбиты и торможе-
ния при посадке. Такой датчик изготовили, и при испытаниях на одном из кораблей
«Восход» он показал отличные результаты.
После этого основная система ориентации корабля «Союз» была построена с
применением этого датчика, такую же схему ориентации реализовали и на станциях
ДОС. Однако первые полеты ТК «Союз» показали крайне неустойчивую работу этого
датчика и системы ориентации на его основе. Режим характеризовали существен-
ные ошибки ориентации и помехи в сигналах датчика. Положение спасали резерв-
ные ручные режимы ориентации на кораблях, по этой причине датчик долгое время
был сохранен в составе системы управления ТК.
Позднейшие исследования показали, что на кораблях с высокотемпературными
реактивными двигателями ориентации (на сжатом газе работа двигателей ориента-
ции не возмущает поток плазмы около КА) ситуация изменилась. На ТК «Союз» ис-
пользовались РД ориентации на перекиси водорода в качестве рабочего тела, по-
этому там было истечение высокотемпературного газа, который влиял на показания
123

ионного датчика. На ДОС № 3 была установлена система исполнительных органов
ориентации на двухкомпонентных РД (АК и ДМГ) изготовления Нижней Салды. Фа
келы работающих РД ориентации уже сильно искажали плазменный поток около
станции. Ситуация сложилась таким образом, что срабатывание ДО одного знака вы-
зывало сигнал датчика угла обратного знака, это приводило к немедленному вклю
чению противоположного ДО и т. д. - так осуществился режим стабилизации с прак-
тически непрерывной работой двигателей..
Станция пришла в зону видимости наземных станций управления с пустыми ба-
ками, дальнейшие работы со станцией были невозможны. Резервную систему ори-
ентации «Каскад» по этой причине даже не включали. Открытое название станции
дано не было, и ее зарегистрировали как «Космос-557». К полету на эту станцию были
подготовлены три корабля 7К-Т, два из которых запустят потом в автоматическом
режиме в отработочные полеты, а один корабль - «Союз-12» - будет использован в
пилотируемом варианте как зачетный полет для отработки баллистики сближения
при подготовке программы «Союз - Аполлон».
В следующем, 1974 году, 26 июня будет запущен на орбиту ОПС «Алмаз-2», по-
лучившая официальное название «Салют-3», а 24 декабря этого же года - ДОС-7К.
названная «Салютом-4», но это уже за пределами рассматриваемого периода, закон-
чившегося летом 1974 года.
Переход нашей космонавтики к программе ДОС, как существенно более простой,
не имеющей особых технических проблем, произошел как бы «изнутри» совершен-
но естественным путем. Нужно учесть при этом и политическую составляющую - за-
воевание хотя бы каких-то приоритетов в космонавтике, о чем и было объявлено
главой государства как о выбранном основном направлении развития советской
космической программы.
В.П. Мишин не одобрял схему использования чужих разработок и после запуска
первой станции - «Салют-1» вышел в правительство с новой программой много-
целевого орбитального комплекса (МОК) на основе космической базы-станции
(МКБС) большей размерности, запускаемой носителем Н-1. В состав МОК должны
были войти и ДОСы, и «Алмазы», разработка этого проекта достаточно интенсивно
проводилась ЦКБЭМ вплоть до середины 1974 года.
Именно с программ орбитальных станций начался путь эволюционного разви-
тия нашей пилотируемой космической техники.
8.7.	Программа «Союз - Аполлон», корабль 7К-М
Эта программа была инициирована межправительственным соглашением, под-
писанным президентом США Р. Никсоном и председателем Правительства СССР
А.Н. Косыгиным 24 мая 1972 года. В.П. Мишин 14 июля 1972 года назначил КД. Бу-
шуева директором нового направления работ по международному проекту EPAS
(Experimental Project Apollo Soyus).
На первых же встречах групп советских и американских специалистов был согла-
сован план экспериментального полета, в котором активное сближение и стыковку
выполнял «Аполлон», а «Союз» совершал простой орбитальный полет. К.Д. Бушуев
124

рассматривал два варианта пилотируемых кораблей для проведения полета: 7К-Т и
7К-С, которые надо было дорабатывать. Для повышения надежности полета руко-
водители министерства и ЦКБЭМ решили использовать корабль 7К-Т, доработки тре-
бовались в части совместимости бортовых систем для выполнения этой миссии.
Созданным к тому времени техническим рабочим группам с советской и аме-
риканской стороны (по 5 групп от каждой страны) предстояло определить и согла-
совать объем доработок. Эскизный проект был выпущен 15 декабря 1972 года, ко-
рабль для этой миссии получил индекс 7К-ТМ и открытое название «Союз М». Были
определены необходимые модификации САС, СЖО (для обеспечения совместимых
атмосфер кораблей), и предложена разработка андрогинного стыковочного узла с
внутренним переходом.
Рассматривались два варианта такого устройства, предложенных советской и
американской стороной. После взаимного анализа проектов предпочтение было
отдано узлу АПАС (андрогинный периферийный агрегат стыковки), созданному
советской стороной, руководитель разработки - В.С. Сыромятников. В середине
1973 года был выпущен основной комплект конструкторской документации, на-
чалось изготовление и экспериментальная отработка узлов, агрегатов и систем
корабля.
Беспилотные летные испытания корабля 7К-ТМ были проведены в 1974 году дву-
мя успешными пусками: 8-13 апреля - «Космос-638» и 12-18 августа - «Космос-672».
В декабре 1974 года состоялся контрольный пилотируемый полет корабля «Союз-16»
с экипажем А.В. Филипченко и Н.Н. Рукавишниковым.
8.8.	Программа Н1-ЛЗ.
Космический комплекс, корабли ЛК и ЛОК
На космический комплекс Н1-ЛЗ было затрачено невероятное количество сил
проектантов, системщиков и конструкторов, но он так и остался на стадии разработ-
ки. Мне тоже довелось участвовать в этой программе.
Сектор Токаря в описываемый период заканчивал передачу «Зенита» и «Молнии»
в наши филиалы (третий и второй) и завершал выпуск документации по системам
ориентации этих изделий. Нас привлекли к решению одной из задач, связанных с
посадкой на Луну.
В 1963 году за подписями С.П. Королёва и О.М. Белоцерковского была создана
кафедра Московского физико-технического института в ОКБ-1. Первыми выпускни-
ками этой кафедры, у которых я был руководителем дипломных проектов, оказались
Г.И. Макаров и на следующий год - М.Б. Черток (младший сын Б.Е. Чертока), темой их
дипломных работ была прямая посадка на Луну.
В программе Н1-ЛЗ на Луну садился лунный корабль ЛК, систему автоматической
посадки делал НИИ АП, которым руководил Н.А. Пилюгин. Алгоритмами управления
на участке посадки занимался Михаил Самойлович Хитрик, для посадки использо-
валась инерциальная навигационная система и бортовой компьютер. Я в это вре-
мя достаточно тесно взаимодействовал с Михаилом Самойловичем, иногда в наших
встречах принимал участие Б.Е. Черток.
125

Одной из проблем при посадке было совершение предпосадочного маневра да
уклонения от большого камня или кратера. Маневр выполнялся автоматической
системой, информация о нем вводилась экипажем с помощью специального он
тического прибора, установленного на иллюминаторе, смотрящем вниз, в котором
высвечивалась предполагаемая точка посадки, и специальной ручкой пилот moi
установить маркер в этой оптике на желаемую точку посадки и нажать кнопку. Этот
оптический прибор весил около 20 кг, и этот вес входил в доставляемую на поверх
ность Луны массу, что соответствовало в десятки раз большей массе на орбите Земли.
В проекте Н1-ЛЗ проблема дефицита веса была критической: носитель Н-1 вы-
водил на орбиту 90 тонн, тогда как американский «Сатурн-5» - 130-140 тонн. Ситуа-
ция осложнялась тем, что наши приборные решения сильно уступали американским
аналогам: к примеру, американский локатор сближения весил 25 кг (прототип ис
пытывался на корабле «Джемини»), тогда как радиолокатор корабля 7К ОК «Игла» -
180 кг, и о его применении в лунной программе не могло быть и речи.
Осуществлялась разработка нового локатора «Контакт», которую выполняло 0№
МЭИ под руководством А.Ф. Богомолова. Она, безусловно, требовала летной отработ-
ки на низкой орбите, однако в планах предприятия таких испытаний еще не преду-
сматривалось, поскольку в то время все силы были сосредоточены на решении про-
блем носителя.
У американцев при выполнении маневра прилунения применялась схема ручно
го управления, для прицеливания использовалось очень простое оптическое устрой-
ство, создающее изображение маркера точки посадки на иллюминаторе.
По согласованию с Б.В. Раушенбахом я начал прорабатывать альтернативную
схему ручного исполнения маневра прилунения. Помимо разработки схемы, удач-
но вписывающейся в автоматический контур, и алгоритмов управления, как водится,
для всех ручных режимов, необходимо было разработать имитационный стенд и по-
лучить статистические данные по процессу управления с участием нескольких пи-
лотов. По совету Бориса Викторовича я поехал в Летно-исследовательский институт
им. Громова (г. Жуковский), там отнеслись к такой задаче с энтузиазмом.
За короткое время был разработан и создан механический телевизионный стенд
имитации посадки, схемы моделирования процесса спуска, и мы начали отрабаты-
вать логику ручного управления маневром. Я подключил к этой теме одного из инже-
неров сектора Токаря - Юрия Петровича Яблонько, который удачно вписался в ход
работ, через какое-то время мы подвели итоги и написали отчет с учетом статистики
полетов, которые выполняли операторы ЛИИ.
Выводы были такие: ручное управление дает за то же время такую же дальность
маневра, приборная реализация существенно проще (можно снять оптический при-
бор прицеливания). Оно удачно вписывается в автоматический контур. Сокращать
время маневра (экономия топлива на посадку) мы не стали, так как этот параметр
очень критический при посадке.
Б.В. Раушенбах доложил главному конструктору о нашей проработке и потом
сказал мне: «Василий Павлович выслушал и ничего не ответил». Я понял, что время
решения этой задачи еще не настало. Я оставил Ю.П. Яблонько одного заниматься
далее эргодическими и эргатическими аспектами задачи ручного управления манев-
ром при посадке корабля на поверхность Луны.
126

Лунный посадочный корабль ЛК и лунный орбитальный корабль ЛОК так и не
вышли из фазы проектирования. Тем не менее по инициативе М.К. Янгеля было вы-
полнено два низкоорбитальных полета макета ЛК для проверок работы блока «Е», за
который отвечало его КБ, оба они прошли успешно. Лунный орбитальный корабль
ЛОК до стадии летной отработки так и не дошел, поскольку его отработка предпо-
лагалась при пусках большого носителя Н-1.
Далее следует раздел о летных испытаниях PH Н-1, написанный Б.А. Дорофеевым
и Г.Е. Дегтяренко, непосредственными участниками этих событий.
8.9.	Ракета-носитель Н-1: история отработки и испытаний
В создании ракетного комплекса Н-1 участво-
вало около тысячи предприятий различных ве-
домств, работавших по техническим заданиям
коллективов Главного конструктора ракетной си-
стемы С.П. Королёва, а также его основных пред-
приятий-смежников: главного конструктора ра-
кетных двигателей НД. Кузнецова, главного кон-
структора системы управления Н.А. Пилюгина,
главного конструктора радиосистем М.С. Рязан-
ского, главного конструктора гироскопических
приборов В.Н. Кузнецова, главного конструктора
стартового комплекса В.П. Бармина.
Конструкторское сопровождение изготовле-
ния ракет на заводах осуществлял коллектив куй-
бышевского филиала ОКБ-1 под руководством
Д.И. Козлова. В создание комплекса большой
вклад внесли институты Академии наук СССР и
УССР, отраслевые институты оборонной, авиаци-
онной, химической и других отраслей промыш-
ленности. Можно сказать, что программой соз-
дания носителя Н-1 занималась вся страна, и эта
разработка показала, что такая программа могла
бы быть реализована.
Экспериментальные исследования и отработ-
ка создаваемого носителя начались уже на этапе
предэскизного проектирования и продолжались
в ходе летных испытаний. Испытания проводи-
лись на двух реальных полноразмерных инже-
нерных моделях - комплектах ракеты № 1И и
№ 2И. С 19б7 года по мере создания эксперимен-
тальной базы ЦКБЭМ совместно с ЦНИИМАШем
приступило к отработке и проверке прочности
на отсеках ракеты № 2 И.
Георгий Николаевич Дегтяренко -
д. т. н., соратник С.П. Королёва
по управляемости PH и КА
Борис Аркадьевич Дорофеев -
главный конструктор PH Н-1
П1

В 1968 году применительно к первой летной ракете (№ ЗЛ) отработка прочности
была завершена. Агрегаты и аппаратура пневмогидравлических и электротехниче
ских систем ракеты отрабатывались по действовавшим нормативам и специальным
программам, подтверждавшим эксплуатационные запасы, а их комплексная отра-
ботка проводилась при испытаниях двигателей на экспериментальных установках,
стендовых блоках ракеты № 1М и на комплексных стендах системы управления.
Отработка взаимодействия электротехнических систем проводилась в НИИ АП
на комплексных стендах системы управления полетом. Системы разделения ступе-
ней, сброса хвостовых отсеков 2-й и 3-й ступеней, панелей, обтекателя головного
блока, систем посадки ЛК отрабатывались на штатной материальной части.
С вводом в строй стендов ОКБ-276 приступило к конструкторско-доводочным ис-
пытаниям двигателей. В декабре 1967 года ракетные двигатели прошли межведом-
ственные испытания (МВИ).
С июля 1970 года по требованию В.П. Мишина ОКБ-276 приступило к созданию
РД многократного запуска и со значительно увеличенным ресурсом. МВИ этих дви-
гателей 1-й и 2-й ступеней были завершены в сентябре 1972 года, а в ноябре 1973-го
такая же работа закончилась для двигателей 3-й ступени.
Начиная с ракеты № 7Л, для управления ракетой по крену были установлены
рулевые двигатели, созданные в ЦКБЭМ. В августе 1972 года рулевые двигатели вы-
держали МВИ. Комплексная отработка одиночных двигательных установок 1-й и 2-й
ступеней проводилась на их прототипах на стенде ОКБ-276.
Заключительным этапом наземной отработки ступеней ракеты были огневые
испытания стендовых блоков. Летом 1965 года завод экспериментального машино-
строения с участием ЦКБЭМ, завода «Прогресс» и Куйбышевского авиационного за-
вода собрал первый стендовый блок 3-й ступени. Программа огневых испытаний
блока была выполнена в августе 1968 года.
В июне 1968 года заводом «Прогресс», НИИХМ и ЦКБЭМ была завершена про-
грамма огневых испытаний стендового блока второй ступени. Выдержали огневые
испытания стендовые блоки «Г» и «Д».
В ходе летных испытаний огневые стендовые испытания продолжались в августе
1970-го и в январе 1974 года. С положительными результатами прошли испытания
стендовых блоков 2-й ступени под ракету № 7Л и под ракету № 8Л (с новыми двига-
телями многократного запуска). В феврале 1971 года завершились испытания стен-
дового блока 3-й ступени под ракету № 7Л.
В марте 1972 года в НИИХМ вступила в строй экспериментальная установка
ЭУ-87, полностью воспроизводившая конструктивные, динамические и гидравли-
ческие характеристики работающей одиночной двигательной установки 1-й сту-
пени. На установке прошла отработку одиночная ДУ с двигателями многократного
запуска.
Первоначально планировалось начать летные испытания Н-1 в 1967 году и осу-
ществить экспедицию на Луну в конце 1969 - первой половине 1970 года. Но строи-
тельство стартового комплекса в основном было выполнено лишь в конце 1967 года,
а его отработка с комплексом Н1-ЛЗ завершилась в декабре 19б8-го. Таким образом,
система Н1-ЛЗ получила заключение о допуске к летным испытаниям лишь в начале
1969 года.
128

Летным испытаниям было подвергнуто четыре ракеты. Каждый пуск проводил-
ся после анализа результатов телеметрии, дефектации материальной части и ре-
ализации мероприятий по устранению замечаний, выявленных при предыдущем
пуске.
Первый пуск ракеты № ЗЛ был осуществлен 21 февраля 1969 года. Двигатели ра-
кеты проработали б8,б7сек. и были выключены системой КОРД (контроль ракетных
двигателей, об этой системе будет сказано далее).
3 июля 1969 года при втором пуске (ракета № 5Л) также произошла авария: систе-
ма КОРД выключила все двигатели на 10-й секунде. Ракета, поднявшись за это время
примерно на 100 метров, упала на стартовый комплекс, который был полностью раз-
рушен.
24 июля земляне встречали Армстронга, Олдрина и Коллинза - членов экипажа
корабля «Аполлон-И», осуществивших 21 июля выход на поверхность Луны.
В декабре 1969 года Главнокомандующий ракетными войсками Н.И. Крылов об-
ратился к министру С.А. Афанасьеву с письмом, в котором говорилось: «Результаты
анализа двух аварийных пусков... Н-1 Л-3 показывают, что существующая методи-
ка отработки ракетно-космических комплексов не обеспечивает высокого уровня
их надежности... По нашему мнению, новые методы... должны строиться на основе
многоразовое™ действия и больших запасов по ресурсу комплектующих систем и
агрегатов, предполетных огневых испытаний двигателей и ракетных блоков...»
Наземная отработка комплекса продолжалась. С опережением отработки носи-
теля проводились летные испытания блоков комплекса Л-3 - блока «Д» (в составе
комплекса Л1) и ЛК с блоком «Е» в составе экспериментального изделия Т2К (запуски
на орбиту ИСЗ 24.11.70 и 12.08.71).
Техническим руководством было решено ввести блокировку работы систем КОРД
до 50-й секунды после старта.
27 июня 1971 года при третьем пуске ракета № 6Л потеряла управляемость по
крену, и после начавшегося разрушения стыка третьей ступени с головным блоком
на 50,1-й секунды (после снятия блокировки системы КОРД) двигатели были выклю-
чены.
Общественный интерес к программе Н1-ЛЗ падал.
23 ноября 1972 года был произведен четвертый пуск комплекса Н1-ЛЗ. Стартовав-
шая ракета № 7Л была существенно доработана - устранены выявленные недостатки
и увеличена масса выводимого полезного груза. Управление полетом осуществлял
бортовой вычислительный комплекс по командам гиростабилизированной плат-
формы разработки НИИ АП.
В состав двигательных установок введены новые рулевые двигатели, система по-
жаротушения, улучшена механическая и тепловая защита приборов и бортовой ка-
бельной сети, проведен целый ряд других доработок. Измерительные системы были
доукомплектованы вновь созданной малогабаритной радиотелеметрической аппа-
ратурой разработки ОКБ МЭИ (главный конструктор А.Ф. Богомолов). Всего на этой
ракете было установлено более 13 000 датчиков.
Ракета пролетела без замечаний 106,93 секунды, но за 7 секунд до расчетного
времени разделения первой и второй ступеней произошло практически мгновенное
разрушение двигателя № 4 (взрыв двигателя), что привело к ликвидации ракеты.
129

Очередной пуск намечался на четвертый квартал 1974 года. К маю на ракете № 8Л
были реализованы все проектные и конструктивные мероприятия по обеспечению
повышения надежности ракетных двигателей, в том числе и по ресурсу работы, су-
щественно превосходившему штатное время функционирования.
Однако назначенный в мае 1974 года руководителем ЦКБЭМ академик
В.П. Глушко работы по теме Н1-ЛЗ остановил. Постановление правительства о
прекращении работ по этой теме и списанию затрат для всех предприятий, уча
ствовавших в этой программе, вышло лишь в феврале 1976 года. Подготовленный
к пуску носитель № 8Л, производственный задел ракетных блоков, практически
все оборудование технического, стартового и измерительного комплексов было
списано и уничтожено.
8.10.	Комментарии к программе Н-1
Среди новых технических решений была предложена, но, к сожалению, сомни-
тельным образом реализована идея повышения надежности ракетных двигателей за
счет введения их автоматической диагностики - так называемая система КОРД.
Правильная идея С.П. Королёва о возможности резервирования ракетных двига-
телей при параллельной работе большого их числа технически была осуществлена
далеко не лучшим образом, что и покажут потом летные испытания. Заметим, что
такую же идею использовал Вернер Фон Браун при создании первой ступени PH «Са-
турн-1», где было установлено восемь РД, работающих параллельно. В одном полете
был сымитирован отказ РД, более того, при этом за счет реально появившегося от-
каза произошло отключение двух двигателей - и ракета нормально выполнила свою
задачу.
Вместо того чтобы иметь встроенную в каждый РД диагностику для его отключе-
ния при опасных аномалиях его работы (пусть даже самую простую), как это было
сделано у американцев, на Н-1 была разработана централизованная система, кото-
рая на основе информации об оборотах ТНА (турбонасосный агрегат) и давлениях
в камерах сгорания (специально встроенных датчиков в каждый двигатель, а также
телеметрических данных о температурах и параметрах вибрационных перегрузок
при работе каждого РД) должна была определить дефектный РД и выключить его до
наступления необратимых последствий. Кроме того, при этом отключался нормаль-
но работающий противоположный РД для исключения влияния отказа двигателя на
угловую стабилизацию ракеты.
Эта система сыграла негативную роль - создала иллюзии при расчетах реальной
надежности ракеты.
Вместо требований к уровню надежности РД с учетом его встроенной диагно-
стики, в которых следовало оговорить вероятность отказа РД при минимальной
вероятности катастрофы (взрыва), РД, по сути дела, освободили от требования
самоконтроля, поручив эту функцию отдельной системе - КОРД. Эта система по-
низила в целом надежность ракеты на величину, определяемую ее собственной на-
дежностью, которая из-за сложных алгоритмов диагностики, реализованных не на
бортовом компьютере, а на аналоговой технике, подверженной сбоям и помехам,
130

оказалась невысокой. Первые два пуска ракеты показали ущербность этой систе-
мы, поэтому на последующих пусках ввели блокировку ее действий в первые 50 се-
кунд полета.
Программа летных испытаний комплекса Н-1 была тоже составлена далеко не
лучшим образом, что стало ясно после второго неудачного пуска в 1969 году, о чем
писал маршал Н.И. Крылов. При сравнении нашей программы стендовых и летных
испытаний с американской можно понять, как можно было бы ее улучшить.
Но в любом случае основной причиной аварийных пусков была недостаточная
наземная отработка ракетных двигателей, более того, уже и тогда становилось по-
нятно, что ресурс работы РД необходимо существенно (в два-три раза) увеличить,
и это увеличение должно быть подтверждено наземными испытаниями. Программа
серьезной доработки ракетных двигателей была принята и начала реализовываться
с 1970 года, к 1974 году она была практически выполнена.
Приведем для сравнения такие данные: решение о создании мощного ракетно-
го двигателя F-1, использованного далее для PH «Сатурн-5», было принято в США в
1958 году, в январе 1959-го контракт на разработку и создание РД получила фирма
«Рокетдайн». За первые пять лет разработки (с декабря 1960-го по декабрь 1965 года)
было выполнено 154 огневых испытания РД F-1, во время которых образцы двигате-
ля проработали в общей сложности более 18 000 секунд. В мае 1966 года были про-
ведены ресурсные испытания (2О.включений общей продолжительностью 2250 сек.)
при расчетном времени работы в составе первой ступени PH «Сатурн-5» - 150 сек.
Двигатель РД F-1 вышел на летные испытания в составе PH № 501 в ноябре 1967 года
(через 8 лет после начала работ), все пуски PH были успешными.
Проектирование ракетных двигателей НК-15 в ОКБ-286 было начато по техниче-
скому заданию ОКБ-1 в 1962 году, финансирование разработки началось в 19б5-м, на
летные испытания РД вышел в 1969 году (через четыре года).
Устанавливаемые на ракету РД подвергались выборочным испытаниям (два об-
разца из партии), тем самым РД имели «косвенное» подтверждение своей работо-
способности - такова была тогда методика проверки ракетных двигателей. Методы
американцев в то время нашим специалистам известны не были, но стоит вспом-
нить, какие серьезные опасения высказывал Л.А. Воскресенский С.П. Королёву, от-
стаивая необходимость иметь полноразмерный наземный стенд с полным составом
РД для огневых испытаний. Отсюда становится понятной основная причина наших
неудач - это спешка при лунной гонке!
Последний, четвертый пуск Н-1 № 7Л проходил, когда уже готовился комплект
доработанных по увеличенному ресурсу РД, однако испытания решили провести с
ранее установленными двигателями.
Весь этот опыт будет использован впоследствии В.П. Птушко при создании сво-
его уникального кислородно-керосинового двигателя РД-170, который превзойдет
по уровню тяги и удельному импульсу американский РД F-1. Наземная отработка
РД займет восемь лет, первый пуск PH «Энергия» состоится в ноябре 1987 года, и он
будет успешным.
Несколько ракетных двигателей НК-33, оставшихся от программы Н-1, к сча-
стью, не будут выброшены на свалку, они пролежат несколько десятилетий в под-
131

вале цеха завода ОКБ-286. В 1993 году после распада Советского Союза американцы
обнаружат эти двигатели, получат их, проведут испытания и найдут их превосход-
ными. Американская коммерческая ракета «Антарес» совершила один полет с этим
двигателем.
Так что твердое убеждение инженеров-разработчиков Н-1, с которыми мне до-
водилось беседовать, в том, что программа создания этого носителя была реальна и
вполне по силам нашей промышленности, имеет самое серьезное основание.
8.11.	Программа разработки кислородно-водородных
ракетных двигателей
Внедрение кислородно-водородных ракетных двигателей С.П. Королёв предпола-
гал начать с космических ракетных блоков относительно небольшой размерности,
с ограниченной тягой РД и ограниченным запасом топлива. Эти блоки, получившие
название «С» и «Р», собирались использовать в качестве разгонных блоков в составе
модернизированного лунного комплекса Л-3 вместо блоков «Д» и «Г». Кислородно-во-
дородное топливо должно было улучшить характеристики комплекса, что позволяло
в дальнейшем осуществить экспедицию на Луну в составе не двух, а трех человек.
Предполагалось далее разработать кислородно-водородные блоки второй и тре-
тьей ступени ракеты-носителя Н-1. Создание таких ракетных двигателей было пору-
чено коллективам ОКБ-2 главного конструктора А.М. Исаева (ныне КБ «Химмаш») и
ОКБ-165 главного конструктора А.М. Люльки (ныне НПО «Сатурн» им. А.М. Люльки).
ОКБ-2 приступило к разработке двигателя 11Д56 с тягой в пустоте 7,5 тонны для
космического разгонного блока «Р», а ОКБ-165 - к разработке двигателя 11Д54 с
неподвижной камерой и двигателя 11Д57 с качающейся камерой, оба с тягой по
40 тонн. Двигатели, созданные в ОКБ-165, планировали использовать на ракетном
разгонном блоке «С» и на третьей ступени ракеты Н-1 (при установке на ней от 6
до 8 РД). Кроме того, в ОКБ-276 (Н.Д. Кузнецов) начались проектные проработки
кислородно-водородного двигателя НК-15В с тягой 200 тонн для второй и третьей
ступеней Н-1.
Первый запуск кислородно-водородного ракетного двигателя 11Д56 с работой по
замкнутой схеме был осуществлен в июне 1967 года. Двигатели 11Д56 и 11Д57 прош-
ли полный объем экспериментальной отработки, которая была успешно завершена
к 1970 году.
В мае 1971 года было принято решение о разработке многоцелевого кислородно-
водородного блока «Ср» с заправкой 66,4 т. Этот блок должен был использоваться
вместо блоков «С» и «Р» в составе модернизированного лунного комплекса для до-
ставки элементов этого комплекса на окололунную орбиту, а также для выведения
на геостационарную орбиту и полетов к планетам Солнечной системы. Рассматри-
валась возможность применения на блоке одного РД 11Д57 или же связки из РД 5бМ
(модернизированный двигатель 11Д56). В начале 1972 года был выпущен эскизный
проект по этому блоку, а в 1973 году в основном завершен выпуск рабочей докумен-
тации и начаты подготовка производства и экспериментальная отработка на заводе
«Прогресс».
132

В ходе разработки кислородно-водородных двигателей были созданы про-
мышленная база по производству жидкого водорода, средства его транспортиро-
вания и длительного хранения, стендовая база для проведения испытаний дви-
гателей, отработки водородных систем и огневых испытаний ракетных блоков.
Работы по этим ракетным двигателям были прекращены с закрытием работ по
теме Н1-ЛЗ.
Все работы рассматриваемого периода по большому носителю, по высокоэффек-
тивным РД на криогенных компонентах будут остановлены.
Только через 12 лет появится большая PH «Энергия» В.П. Птушко, в которой будет
и большой керосино-кислородный двигатель, и кислородно-водородный РД на вто-
рой ступени. Но в этой программе водородные двигатели будут сделаны уже другим
предприятием Советского Союза - воронежским КБ Химавтоматики во главе с Алек-
сандром Дмитриевичем Конопатовым.
Послесловие
Приведенное в этой главе описание советских космических программ под руко-
водством преемника С.П. Королёва - В.П. Мишина показывает, что основным стиму-
лом их выполнения было не столько достижение научно-технических результатов,
сколько завоевание политических приоритетов. Именно этим объясняются многие
неудачи при их реализации.
Могут возразить: а Соединенные Штаты и лунная программа? Действительно,
амбициозный мотив президента Джона Кеннеди, считавшего, что нация не может
уступить первенство в новейших технических разработках, привел к уникальной
программе, принятой и реализованной как национальная задача. Руководители
американской космической программы четко и последовательно выдерживали все
стадии разработки, уделяя должное внимание наземной, стендовой и космической
отработке создаваемых космических изделий.
Советское руководство сначала создало хаос в космической программе страны, а
затем отказалось от выполнения принятых космических программ, не сумев органи-
зовать внутри страны координированную работу специалистов и предприятий. Не-
состоятельные политические мотивы, положенные в основу космических программ,
не дали довести до конца и программу создания PH Н-1, которая была просто закры-
та без осознания итогов и использования полученных в ходе работ результатов, при
этом затрачены колоссальные материальные и людские ресурсы.
Огромное количество первоклассных специалистов положили свою жизнь на
разработку и отработку новых технических решений, необходимых для реализации
этой программы. И все это оказалось просто ненужным.
Обычно все неудачи описываемого периода связывают с именем главного
конструктора В.П. Мишина. По моему мнению, В.П. Мишин при всех недостатках
его руководства был продолжателем дела С.П. Королёва. В своих воспоминаниях
он позднее писал: «Я не хочу, чтобы читатель подумал, что я пытаюсь снять с се-
бя ответственность Главного конструктора... за ряд ошибок, включая сделанные
мною... Только тот, кто ничего не делает, не совершает ошибок. Мы, последователи
133

С.П. Королёва, делали все, что могли, но, как оказалось, наших усилий было недо-
статочно...»
Мне кажется, что в этом и заключается ответ на вопрос, поставленный в начале
главы. Шапка Мономаха - она, конечно же, не для всех. Но нельзя не понимать, что
не один В.П. Мишин виноват в том, что программы С.П. Королёва не были выполне-
ны до конца.
Космическая отрасль всегда нуждалась в умном и эффективном управлении, ка-
ким было в начале космических программ страны руководство Сергея Павловича
Королёва - председателя Совета Главных конструкторов. Последовавшее затем руко-
водство космическими программами со стороны государства не смогло удержать от
разорительных потерь нашу космическую отрасль.

Глава 9. ПИЛОТИРУЕМЫМ КОРАБЛЬ 7К-С,
ПРОЕКТИРОВАНИЕ КОРАБЛЯ И НАЧАЛО РАБОТ
ПО ЦИФРОВОЙ СИСТЕМЕ УПРАВЛЕНИЯ
9.1. Становление программы
и основные участники разработки
В 1968 году Евгений Васильевич Шабаров, назначенный В.П. Мишиным главным
конструктором корабля 7К-С, начал согласование с заказчиком (военным предста-
вительством) технического задания на этот корабль. Ставилась задача создать трех-
местный корабль с более высокой энергетикой, маневренностью и с возможностью
размещения на нем большего количества аппаратуры для проведения военных ис-
следований. Планировалось увеличение длительности полета. Помимо предложений
по кораблю, предстояло определить технические параметры всех бортовых систем.
Корабль получил заводской индекс 11Ф732. Систему управления мы, ее разработ-
чики, позднее назвали «Чайкой-3» как продолжение систем «Востока» и «Зенита». Та-
кое имя этим системам дал в свое время Б.В. Раушенбах.
Все «управленцы» Бориса Викторовича понимали, что новую разработку нуж-
но делать с применением бортовой вычислительной машины, особых колебаний в
этом вопросе ни у кого не было. Б.В. Раушенбах
на проведенном им совещании определил две
группы: одна - от теоретического отдела В.П. Ле-
гостаева, а вторая от системно-схемного отдела
Е.А. Башкина.
Предварительные разговоры об этой теме
шли уже давно, и руководитель сектора Е.Н. То-
карь весьма скептически смотрел на это изде-
лие, более того, поскольку я горел желанием
принять участие в этом проекте, он меня от-
говаривал. Его соображения были довольно
серьезны: «...Корабль плохо сделан, много кон-
туров управления, сложное взаимодействие
между ними и еще эта ионная система... Вполне
вероятно, эту тему закроют, и так этих разных
«Союзов» уже много делается, потраченные то-
бой силы будут напрасными. А потом... пилоти-
руемый корабль, большая вероятность какой-
нибудь аварии, и вляпаешься ты ...»
Евгений Васильевич Шабаров -
заместитель Королёва
по испытаниям
135

Но у меня в то время было какое-то предчувствие, что именно в работе по этой
теме появятся возможности самому решать все проблемы по-новому, мне нужна бы-
ла собственная разработка системы управления. Полученный к этому времени опыт
разработки и летных испытаний изделий, в которых я принимал непосредственное
участие, равно как и опыт работ соседних секторов отдела 27, давал мне основание
для уверенности.
Ошибка или некачественное соединение в электрической схеме прибора управ-
ления, отказ могли привести к неудаче. Масштаб космического полета, в котором
принимали участие тысячи специалистов, сотни предприятий, был, безусловно,
несопоставим с проблемами качества отработки, гарантирующего своевременное
устранение ошибки. К этому времени становилось все более понятно, что осущест-
влять устранение такого рода ошибок методом последовательных летных испыта-
ний - явно не тот путь развития космической техники, который может быть признан
приемлемым.
Но в начале наших космических разработок, к сожалению, зачастую было имен-
но так, и такой подход последовательных отработочных пусков имел свое рацио-
нальное объяснение. Одновременно происходила отработка ракет-носителей, кос-
мических аппаратов, их систем и управления полетом.
В четвертой главе своей книги «Горячие дни холодной войны» Борис Евсеевич
Черток описывает эпопею летной отработки лунного аппарата для мягкой посадки
на Луну - программа Е-6. Она была начата в I960 году, первый штатный КА был изго-
товлен к концу 1962 года, а удачная посадка выполнена 4 февраля 1966 года девятым
по счету лунным зондом Л-9 и четырнадцатым пуском! Среди причин неудачных по-
летов, если исключить аварийные пуски из-за носителя, можно назвать работу бор-
товой автоматики космического аппарата, к которой было наибольшее количество
замечаний.
Это явно свидетельствовало о недостаточности наземной отработки. Проблема
здесь была в сложности воспроизведения на Земле условий космического полета,
условий окружающего пространства и т. д. и т. п. Это видно и по итогам летных ис-
пытаний по программе 7К-Л1 (глава 8, таблица): длинная серия неудачных полетов
привела к тому, что программа была закрыта. Так что проблема адекватности назем-
ной отработки бортовых приборов и систем стала вырисовываться в это время как
одна из первостепенных задач новых разработок.
Проектный отдел по кораблю прямо и непосредственно подчинялся главному
конструктору, то есть Е.В. Шабарову. Евгений Васильевич уговорил руководителя
проектного куста К.Д. Бушуева, под началом которого были все проектанты косми-
ческих аппаратов, передать в его подчинение небольшой коллектив. Был создан
новый отдел, который возглавил Игорь Леонидович Минюк, сын известного гене-
рала (упоминаемого в книге воспоминаний Г.К. Жукова), грамотный инженер, че-
ловек честный, увлеченный, умеющий отстоять свое мнение. В составе его отдела
оказался ряд знакомых мне инженеров по «Молнии»: Анатолий Буянов, Александр
Максименко, Андрей Худяков, Сергей Бесчастнов и еще несколько сильных про-
ектантов.
Проблемами спуска и выбора формы СА занимались Виктор Миненко и Евгений
Уткин, достаточно грамотные специалисты. Я считаю, что нам повезло с проектной
136

командой: все были нацелены на создание дей-
ствительно надежного пилотируемого корабля
с высокими характеристиками, который смог
бы надолго стать основным транспортным сред-
ством. Хотя согласно техническому заданию он
создавался для одиночных полетов, проектанты
тем не менее предусматривали на последующем
этапе и решение задачи сближения и стыковки.
Что было особенно важно, Игорь Минюк под-
держивал предложения разработчиков систем
и агрегатов в части новых разработок для этого
корабля.
По взаимному согласию с проектантами на-
чалась разработка нового стыковочного узла,
который предложил В.С. Сыромятников. На ле-
тающих кораблях 7К-ОК таким узлом стал пер-
вый вариант агрегата стыковки «штырь-конус»,
первая пилотируемая стыковка была выполне-
на при полетах «Союза-4» и «Союза-5» в январе
1969 года. Такую сборку двух кораблей в нашей
прессе назвали первой орбитальной станцией.
Это был первый космический полет нашего то-
варища Алексея Елисеева, во время которого он
выполнил переход (вместе с Евгением Хруно-
вым) из одного корабля в другой через откры-
тый космос.
У Владимира Сыромятникова, видимо, уже
были инициативные наработки по новому узлу с
«внутренним» переходом, и начало работ по ко-
раблю 7К-С дало ему возможность осуществить
официально новую разработку с привлечением
производства и всех необходимых служб пред-
приятия. Разработка нового узла, получившего
название ССВП 11Ф732, была выполнена быстро,
документация по нему появилась через год - к
тому моменту, когда начались работы по первой
длительной орбитальной станции.
Конструкция узла оказалась очень удачной, что определило его долгую жизнь.
После всех отработок этот узел в 1970 году поставили на корабль 7К-ОК, который
получил название 7К-Т, он принимал участие в программах первых орбитальных
станций, о чем я уже писал.
Другим очень важным и перспективным техническим решением нового корабля
оказалась объединенная двигательная установка (ОДУ), реальным главным конструк-
тором которой являлся Леонид Борисович Простов. В основе этой установки были
новые разработки двухкомпонентных реактивных двигателей малой и средней тяги,
Игорь Леонидович Минюк -
начальник проектного отдела
по кораблю 7К-ВИ
Владимир Сергеевич
Сыромятников - автор
и руководитель разработки
стыковочного узла ССВП
137

Леонид Борисович Простов -
автор и руководитель разработки
ОДУ корабля 7К-ВИ (7К-С)
такие разработки велись на профильных пред-
приятиях космической отрасли.
В первую очередь это было КБ «Химмаш» в на-
шем городе, разрабатывавшее все двигательные
установки космических аппаратов ОКБ-1. Это же
предприятие было ответственным за всю двига-
тельную установку корабля 7К-С в целом. Анало-
гичное предприятие в городе Нижняя Салда на
Урале к этому времени заканчивало разработку
реактивных двигателей малой тяги на двухком-
понентном топливе. Двигатели имели отличные
характеристики по удельному импульсу, мини-
мальному времени включения и переходным
процессам. Двухкомпонентные реактивные дви-
гатели использовались КБ «Химмаш» с самого
начала для больших реактивных двигательных
установок космических аппаратов, предназна-
ченных для задач маневров и спуска, они имели
реактивную тягу в десятки килограммов и удель-
ный импульс на уровне 250-300 секунд.
Для ориентации требовалась поначалу очень малая реактивная тяга - уровня
десятков граммов. Самым простым решением было использование двигателей на
сжатом газе, по этой причине первые поколения изделий, в том числе и описанные
мной в предыдущих главах, имели именно такие исполнительные органы. Удельный
импульс таких двигателей не превышал 60 сек. Хранение сжатого под большим дав-
лением газа в шаровых баллонах приличного веса, естественно, не очень удачное
техническое решение, но в начале космических полетов, когда операции управления
были минимальными, это было приемлемо.
Однако далее на кораблях сближения 7К-ОК импульсы тяги требовались на поря-
док больше, так появились однокомпонентные реактивные двигатели причаливания
и ориентации, где в качестве реактивного топлива использовалась перекись водо-
рода с удельным импульсом в пределах 120-180 сек. Для ориентации нужны были
двигатели тягой в сотни граммов и килограммы, а для причаливания - как минимум
в десять раз больше. На кораблях 7К-ОК уже использовалось два типа РД: большой
тяги для маневров и спуска на двухкомпонентном топливе и малые (средние) РД на
перекиси водорода. Такие же двигатели были установлены и на спускаемом аппарате
«Союза» для управления спуском при полете в атмосфере. Заметим, что эти двигатели
сохранены и в последней модификации спускаемого аппарата летающего сегодня
пилотируемого корабля.
Одним из основных вопросов космического полета всегда был расход топлива.
Каждая операция в космосе, будь то задача ориентации или маневра изменения ор-
бит, требует определенных суммарных импульсов тяги РД и, соответственно, расхо-
дов (запасов) рабочего тела. На орбитальном отсеке «Союза» 7К-ОК было две систе-
мы баков: два для больших двигателей (начиная с «Восходов») и два - с перекисью
для систем двигателей причаливания и ориентации.
138

В полетах «Союзов» быстро выяснилось, что критическим становится малый
запас именно однокомпонентного топлива для ориентации и причаливания, его
хватало только на одну попытку. Так что в новой разработке наших инженеров для
корабля 7К-С этот критический узел оказался «удачно развязанным» за счет исполь-
зования более эффективного двухкомпонентного топлива, доступного для всех его
двигателей.
Это инженерное решение дало огромное проектное преимущество кораблю:
снимался второй маршевый РД (резервирующий), двигательная система имела
объединенные баки и резервированные комплекты двигателей причаливания и
ориентации. Такое техническое решение во многом способствовало достижению
высоких характеристик корабля, в том числе надежности выполнения полетных
операций.
Третьим таким решением, определившим судьбу этого корабля, оказалась его
система ориентации и управления движением. Дело было не только в том, что вся
система управления строилась на цифровой технике. В основу построения системы
были заложены принципы инерциального управления, реализованные в новых тех-
нических решениях, а именно в идеологии бесплатформенных инерциальных на-
вигационных систем (БИНС).
Как показал опыт полетов, эти технические решения дали новое качество управ-
лению, получаемому за счет использования инерциальной информации для управ-
ления и применения программируемых вычислительных алгоритмов управления,
что, в свою очередь, создало возможность для их постоянного совершенствования в
процессе эксплуатации корабля.
Заложенные в контуры управления принципы достижения высокой надежно-
сти - резервирования и контроля полностью себя оправдали, и схема управления
корабля стала классической. Созданные для этого изделия технические решения со
временем стали использоваться в других разработках отрасли.
Полученные в процессе разработки основ-
ные технические решения и итоги их летной
отработки позволили позднее сформулиро-
вать следующее положение, определяющее
требование к надежности системы управле-
ния пилотируемого корабля. Получилась та-
кая формула: «Решение целевой задачи по-
лета должно выполняться при одном произ-
вольном отказе в системе, при двух отказах
должно быть обеспечено спасение экипажа».
Этот принцип был затем принят официально
как основное правило для пилотируемой тех-
ники.
В последующем при разработке орбиталь-
ного корабля «Буран» ведущий проектант этого
изделия Владимир Александрович Тимченко,
который с 1975 года подключился к программе
нашего корабля, использовал технические реше-
В начале пути. Владимир Бранец -
руководитель работ по СОУД
корабля 7К-ВИ
139

ния корабля 7К-С как пример рационального подхода и настаивал на аналогична
построениях в разрабатываемом проекте.
Для запуска на орбиту нашего корабля 11Ф732 была усовершенствована ракеп
носитель «Союз», ее модификация получила заводской индекс 11А511У. Эта ракет;
носитель позволяла выводить на низкую орбиту вес до 7200 кг, и она на долгое вреи
станет основной при выполнении пилотируемых полетов, включая полеты на стан
цию «Мир».
9.2. Обретение идей, товарищей и смежников
В то время я нашел себе товарища для обсуждения трудных вопросов - Игор
Петровича Шмыглевского, выпускника МГУ, окончившего аспирантуру МГУ, где ек
руководителем был академик А.Ю. Ишлинский. Шмыглевский появился в коллектив
Б.В. Раушенбаха в НИИ-1 в 1958 году и вскоре зарекомендовал себя большим эруди-
том, ко времени начала нашего с ним общения он уже возглавлял небольшую групщ
теоретического сопровождения системы сближения КК «Союз».
Игорь Петрович Шмыглевский -
к. т. н., ведущий теоретик
отдела 311
Игорь Петрович проявлял интерес ко всем но
вым техническим и научным проблемам, с ним
зачастую интересно и полезно было поговорить
Он очень не любил рутинной работы, эту его
особенность все хорошо знали: как только еж
давалось задание - он тут же искал, кому можно
его перепоручить.
Вместе с ним я обсуждал возможные вариан
ты построения систем ориентации, вместе мы
пришли к начальнику отдела В.П. Легостаеву о
предложением построения системы управления
нового корабля 7К-С на основе бортовой вычис
лительной машины. Виктор Павлович поддержал
такую идею и предложил Шмыглевскому стать
руководителем группы от своего отдела, с чем я
согласился.
Начальником группы от отдела Евгения Баш-
кина назначили Игоря Дубова. Игорь Анатолье-
вич Дубов был яркой личностью, энтузиастом
применения ионных датчиков, которыми активно занимался, и защитил по теме
ориентации с помощью этих датчиков кандидатскую диссертацию. Объединенная
таким образом команда начала работы по проектированию системы.
Бортовые вычислительные машины в то время разрабатывались в двух органи-
зациях: в московском НИЭМе (Научно-исследовательский институт электронных
математических машин), где руководителем был Сергей Аркадьевич Крутовских,
и зеленоградском «Микроприборе» под началом Геннадия Яковлевича Гуськова.
После изучения состояния дел на этих предприятиях мы отдали предпочтение
НИЭМу - у них уже были реальные разработки законченных и побывавших в по-
140

летах бортовых машин и, соответственно, имел-
ся опыт их применения в составе космических
аппаратов.
Нам предстояло сформировать структуру
системы ориентации и управления движени-
ем, определить приборный состав, основных
разработчиков и предприятия так называемых
смежников, подготовить технические задания
и выпустить эскизный проект системы. Работы
по системе управления шли в тесной связке с
проектантами корабля. Так уж получилось, что
все эти вопросы по системе управления в ее те-
оретической части оказались в моем ведении,
в том числе и по взаимодействию с проектным
отделом по всему кораблю. Такой ход событий
не вызвал возражений у руководства. Может
быть, это произошло потому, что в перспекти-
вы этой темы мало кто верил, - приоритетными
являлись другие направления работ. К тому же
руководство пилотируемой программы «Союза» (7К-ОК и затем 7К-Т) ревниво от-
носилось к нашей конкурентной теме и не скрывало своих эмоций.
Игорь Анатольевич Дубов -
специалист отдела 512
по системотехнике
На приведенной здесь схеме корабля показано изделие № 6Л, уже модифициро-
ванное для проведения сближения и стыковки. Видна большая антенна аппаратуры
измерений «Игла» (позднее на кораблях «Союз ТМ», где будет установлена аппарату-
Корабрь «Союз Т» (11Ф732)
1 - панели солнечных батарей (2 шт.); 2 - герметичный приборный отсек;
3 - негерметичный аграгатный отсек; 4 - комбинированная
двигательная установка; 5 - трехместный спускаемый аппарат;
6 - стыковочный агрегат; 7 - бытовой отсек
141

ра «Курс», эта раскрывающаяся штанга будет сильно уменьшена). Изделия же с перво
го до пятого предназначались для одиночных полетов и не имели антенн «Иглы» и
стыковочного узла.
Но вернемся к истории создания системы управления корабля и ее основными
полнителям. Разработка выполнялась при тесном взаимодействии двух коллективов:
нашего теоретического из отдела В.П. Легостаева и схемно-приборных подразделе
ний отдела Е.А. Башкина. Прототипом нашего корабля был, безусловно, 7К-ОК.
Этот корабль имел две системы управления: систему управления спуском, аппара-
тура и исполнительные органы которой размещались в спускаемом аппарате, и си-
стему управления орбитальным полетом, основная часть которой находилась в при
борно-агрегатном отсеке. Такая же схема, определяемая структурой отсеков корабля,
была сохранена и для нашего корабля.
Тем не менее схемно-приборная реализация была выполнена заново с учетом
поставленной задачи достижения максимальной надежности. Резервирование
осуществлялось на уровне приборов и контуров управления. Система ориентации
и управления орбитальным участком полета имела два контура управления: ос
новной - дискретный, построенный с использованием ЦВМ, и резервный - ана-
логовый.
Основные приборы этих контуров управления имели троированную схему по
строения, обеспечивающую работоспособность при любом единичном отказе элек-
тронного элемента. Троированная схема использовалась и при создании бортового
цифрового вычислительного комплекса. Предполагалось, что дискретный контур
будет выполнять все задачи полета, тогда как резервный аналоговый контур обе-
спечивает автоматический режим схода с орбиты при возвращении экипажа и все
операции ручного управления, включая ориентацию, маневры изменения орбиты
с помощью маршевой двигательной установки и причаливание. Спасение экипажа
резервировалось этим контуром управления, обеспечивающим спуск с орбиты и по-
садку или причаливание к станции.
Система управления спуском аналогичным образом была «воссоздана» заново
в аппаратном и приборном исполнении. К сожалению, приборные технические
решения того времени позволили применить идеологию БИНС в системе управ-
ления только орбитальным полетом. Система управления спуском, выполненная
на основе цифровой техники, тем не менее базировалась на старых принципах
построения - аналогового автомата. Однако в этой системе был заново разрабо-
тан цифровой автоматический контур управления дальностью в режиме управля-
емого спуска, что наряду с более точным акселерометром и системой обработки
информации позволило на порядок увеличить точность приземления спускаемого
аппарата. Особое внимание было уделено надежности системы управления: в этом
контуре приборы также были построены по троированной схеме, автоматический
контур дублировался ручным контуром управления, а затем и резервным контуром
баллистического спуска.
На систему управления спуском (СУС) сразу же сделала заявку Лариса Ивановна
Комарова - жена Алексея Елисеева. Алексей Станиславович имел серьезные заделы
по ручному управлению не только ориентацией на орбите, но и спуском. После его
ухода в космонавты она взяла все вопросы СУС на себя, и мы с этим согласились.
142

Возможности спускаемого аппарата не позволя-
ли разместить в нем такую бортовую цифровую
машину, какую наша промышленность могла сде-
лать в то время.
Забегая вперед, скажу, что только 30 лет спу-
стя на модификации этого корабля - «Союз ТМА»
мы разработали и установили в спускаемом ап-
парате управляющую ЦВМ. Позднее был внедрен
и новый состав инерциальных приборов, по-
зволяющих осуществить переход к построению
управления спуском с применением идеологии
БИНС, что дало бы возможность впоследствии
отказаться от режима баллистического спуска
при посадке, но об этом дальше.
Уже в начале работ мы все равно решили в си-
стеме управления спуском основную ее часть -
формирование программной траектории спу-
Юрий Петрович Прокудин -
выпускник МАИ, к т. н.,
ведущий специалист
по электронике отдела 512
ска - выполнить в цифре и использовать новые акселерометры и гироскопы для
увеличения точности посадки аппарата. В отделе Е.А. Башкина система управления
спуском была в ведении Анатолия Щукина, темой акселерометров занимался Юрий
Прокудин, выпускник МАИ 1956 года. Для новой СУС была использована разработ-
ка НИИ ИМ по струнному акселерометру (автор Ю.С. Кричевский), и НИИ «Микро-
прибор» (Зеленоград) было выдано ТЗ на цифровой автомат обработки сигналов
струнного акселерометра, вычисления интеграла от ускорения, то есть потерянной
скорости при спуске, и формирование программной кривой номинальной зависи-
мости этой скорости от времени (прибор 2СН).
По этой теме у Ларисы Комаровой появились молодые специалисты: Юрий Дмитри-
евич Захаров и Глеб Иванович Макаров - выпускники Физтеха. Кроме того, системой
управления спуском занималась команда разра-
ботчиков из группы Станислава Ивановича Бори-
сова во главе с Юрием Михайловичем Кугановым
из отдела 312 Евгения Александровича Башкина,
и испытатели группы Ростислава Георгиевича Ра-
димова должны были обеспечивать подготовку и
испытания системы управления спуском.
На орбитальном участке полета в обоих кон-
турах управления был использован принцип
бесплатформенной инерциальной системы.
Это позволяло минимизировать приборный со-
став системы: сократить всю гироскопию (сво-
бодные гироскопы) и предельно использовать
возможности, которые предоставляет бортовая
ЦВМ. Такой принцип управления оказалось воз-
можным применить благодаря работам инициа-
тивных инженеров отдела Е.А. Башкина, и в пер-
Юрий Алексеевич Бажанов -
к т. н., ведущий специалист
отдела 512 по гироскопии
и инерциальным датчикам
143

вую очередь Юрия Алексеевича Бажанова, с помощью которых была выполнена
разработка нового типа прибора на основе поплавкового датчика угловых скоро-
стей ДУС Л-9.
Такой уникальный датчик получился как завершение цепочки все более усовер-
шенствованных датчиков угловых скоростей, разработанных МИЭА (главный кон-
структор Е.Ф. Антипов, затем А.Д. Александров) и применяемых, начиная с первых
систем ориентации.
Так, на «Бостоках» использовались ДУС Л-3, затем на «Зенитах» появились более
совершенные ДУС Л-7 и, наконец, на «Союзах» - ДУС Л-9. На основе этого поплав-
кового гироскопа был разработан прибор с интегрирующей обратной связью и
высокоточной дискретизацией выходного сигнала. Этот сигнал представлял собой
унитарный код, то есть последовательность импульсов, каждый из которых отвеча-
ет некоторому малому углу поворота по измерительной оси прибора. Сумма таких
импульсов определяет угол поворота, который уже может быть использован в управ-
лении.
На основе этого прибора разработчики отдела Е.А. Башкина из группы ЕЯ. Леде-
нёва и под его руководством создали приборы как аналогового, так и дискретного
(согласующие приборы) контуров управления. В этой работе принимал участие и
ряд других способных специалистов, таких как Александр Бичуцкий, Валентин Воло-
дин, Борис Сухов, Юрий Прокудин, а также инженеры теоретических подразделений
отдела 311.
В аналоговом контуре управления тоже использовалась инерциальная информа-
ция в виде интегралов от угловой скорости, измеряемой ДУСами Бажанова, так был
построен автоматический контур ориентации для выдачи тормозного импульса схо-
да корабля с орбиты. Ручной контур управления использовал такую же информацию.
Позднее ручное управление как резервный режим было внедрено и в дискретный
контур управления. Вариант такого аналогового контура управления, названный си-
стемой «Каскад», был установлен на третьей станции ДОС, о чем я упоминал в пре-
дыдущей главе.
Геннадий Яковлевич Леденев -
к. т. н., ведущий разработчик
электронных приборов системы
ориентации, отдел 512
Надо сказать, что создание дискретного ДУСа
БИНС повлияло не только на разработки систем
управления и ориентации на нашем предпри-
ятии - идеи Ю.А. Бажанова были использованы
головным гироскопическим институтом НИИ
ПМ при создании целого ряда измерителей угло-
вой скорости БИНС с дискретным (цифровым)
выходным сигналом. Эти приборы будут приме-
няться потом во всей космической отрасли и, в
частности, для наших изделий: станции «Мир»,
ее модулей, а затем и для российского сегмента
МКС, спутника связи «Ямал». Цифровую систему
управления для больших модулей «Квант», «Кри-
сталл» и других создаст харьковское НПО «Хар-
трон», развив наши идеи построения системы, о
чем я напишу далее.
144

В этом же 1968 году начала соби-
раться команда специалистов по систе-
ме управления орбитальным участком
полета. В первую очередь это был мой
основной соратник по «Молнии» Юрий
Михайлович Захаров, которому я по-
ручил опекать дискретный контур. По-
скольку система управления создавалась
на основе ЦВМ, то лучшего специалиста
было не найти. Сразу же скажу, что нам
всем повезло, что на самом сложном на-
правлении оказался этот талантливый и
очень ответственный инженер. Те доку-
менты и программы, которые выпуска-
лись Юрием Михайловичем, всегда бы-
ли очень высокого качества. Ему было
поручено общее руководство созданием
программного обеспечения - самый от-
ветственный участок работы в цифро-
вой системе управления.
Задачи Юрия Михайловича по ходу
работ определились достаточно • бы-
стро: это цифровая система и ее про-
граммное обеспечение - основа функ-
ционирования ЦВМ.
В первую очередь нужно было сделать то, что много позднее получит название
операционной системы реального времени, - непрерывное циклическое исполнение
управляющих алгоритмов, основа организации вычислительного процесса бортовой
ЦВМ. С этим тесно связан информационный процесс получения и выработки управ-
С Юрием Михайловичем Захаровым
в начале работ по кораблю 7К-ВИ (7К-С).
В командировке в ЦСКБ «Прогресс»,
г. Куйбышев, фото 1970 года
ляющей информации, зависящий от возможно-
стей ЦВМ и устройств обмена БЦВК в осущест-
влении непрерывного управления. Этот же круг
вопросов определял и бортовую схему системы
управления, и средства для моделирования про-
цесса управления с использованием реальной
бортовой ЦВМ, которые предстояло разработать.
В начале наших работ Юрий Михайлович был
одним из инженеров моей группы, однако по мере
развертывания работ к нему «прикомандировали»
четырех специалистов по программированию из
отдела П.Н. Куприянчика: И.А. Скрипкина, БА Пря-
хина, АН. Кинева и Л.С. Крекшину. Все они (кроме
Анатолия Кинева, который вскоре покинул нашу
команду) остались у Юрия Михайловича и прора-
ботали в его подразделении почти всю жизнь.
Александр Павлович Бежко -
выпускник Днепропетровского
государственного университета
145

Тамара Валентиновна Ильина -
выпускница МИФИ, специалист по
управляющим ЭВМ, позднее
к. т. н., ведущий специалист
по программному обеспечению
Теперь о других направлениях работ
В 1968 году в наш коллектив пришел после оков
чания Днепропетровского университета Алек
сандр Павлович Бежко, общительный и симпа
тичный молодой инженер, как потом оказалось,
хороший горнолыжник. Он сразу же подклю-
чился к нашей теме и выразил желание занятье»
сложными вопросами динамики управления.
В 1971 году в его коллектив была принята вы-
пускница МИФИ 1967 года Тамара Валентиновна
Ильина - очень сильный системный програм-
мист, уже имевший опыт разработки сложных
программных комплексов. В период разработки
этой первой для нас цифровой системы управле-
ния она стала первым помощником Юрия Михай-
ловича практически во всех вопросах, связанных
с БЦВК и программным обеспечением. В этом
составе соисполнителей Юрий Михайлович раз-
работал наш первый программный комплекс
организации вычислительного процесса с дне
петчеризацией задач, службой времени, с организацией обмена, взаимодействием с
Землей (выдачи системной телеметрии и прием управления по командной радиоли-
нии) - то, что потом будет названо «служебным программным обеспечением» (СПО).
Эта разработка прошла все виды наземных испытаний и первый успешный полет
в 1974 году. Она же стала прототипом всех наших будущих программных «служеб-
ных» комплексов, вплоть до МКС и «Ямалов», когда у нас началось использование
коммерческих ОСРВ (операционных систем реального времени). Но и до сего дня
я считаю, что СПО разработки Юрия Михайловича существенно лучше, проще и на-
дежнее, к тому же, что для нас было особенно важно в начале пути, оно занимало ми-
нимальный объем памяти. Ресурсы ЦВМ - экономия памяти и расходуемого време-
ни - были безусловным приоритетом при разработке программного обеспечения.
В 1971 году после окончания Физтеха в подразделение Бориса Викторовича при-
шел Валера Платонов, любимый ученик Е.Н. Токаря, а через год - Миша Черток Вме-
сте они составили команду, которая разработала программное обеспечение орби-
тальных режимов полета. Мы приняли такую схему работ, когда разработчики алго-
ритмов осуществляют и разработку (в командах ЦВМ) программного обеспечения,
включая все стадии работ - от автономной отладки до управления полетом.
Была также группа Игоря Шмыглевского, но к реальным работам она подключи-
лась много позднее, когда мы начали создавать систему сближения для летающего
одиночного корабля 7К-С, и о ее сотрудниках рассказывается далее. Сам же Игорь
Петрович являлся непременным участником обсуждений наших проблем. Владимир
Серафимович Семячкин в эту пору занимался своей темой «Молния на боку», кото-
рую ему поручил Евгений Николаевич Токарь, взаимодействием с красноярскими
коллегами и защитой кандидатской диссертации, так что к работе по кораблю он
приступил позднее.
146

9.3. Теоретические аспекты и труды
В таком составе мы погрузились в неизвестную и новую для нас аналитику (тео-
ретические исследования) бесплатфоменных систем управления. Сначала казалось,
все просто: нужно проинтегрировать кинематические уравнения, в которых исполь-
зовать измеренные величины угловой скорости.
Но эти операции требовалось выполнить в бортовой ЦВМ, где ограничены бы-
стродействие и память, то есть требовалось найти минимальные по памяти команд и
переменных алгоритмы интегрирования, которые к тому же имели бы минимальное
время исполнения на бортовой ЦВМ. Это была первая задача, которую предстояло ре-
шить. В ходе обсуждений Игорь Шмыглевский сказал, что его руководитель по аспи-
рантуре А.Ю. Ишлинский упоминал про кватернионы - систему четырех параметров
для описания вращательного движения. Стали искать литературу про кватернионы.
Через какое-то время Саша Бежко притащил английскую книжку L. Brand «Vector and
Tensor Analysis» 1948 года - достаточно современное издание. Спустя три месяца у
нас было уже несколько книг, включая труды Г. Ганкеля по теории комплексных чисел
и кватернионов Гамильтона, изданные Казанским университетом в 1912 году. Кватер-
нионы нас привлекали тем, что операция вращения описывалась четырьмя перемен-
ными, что было важно для экономии памяти в бортовой ЦВМ.
Однако выяснилось, что все существующие работы заканчиваются известной
теоремой вращения, то есть формулой, когда вектор, будучи умноженным справа и
слева на кватернион и его сопряженное значение, оказывается повернутым по оси
кватерниона на его двойной угол. Иногда приводилась соответствующая этому пре-
образованию матрица направляющих косинусов, выраженная через компоненты
кватерниона. Этим описания всех кинематических преобразований и завершались.
На необходимость разработки теории кинематических преобразований на основе
теоремы вращения обратил мое внимание Юрий Михайлович Захаров. Вместе с ним
мы выводили формулу сложения преобразований - известную формулу умножения
кватернионов, и дотошный Юрий Михайлович заметил, что вектор второго поворота
задается в проекциях не на преобразуемый им базис, а на начальную систему коор-
динат, и этим он отличается от первого и результирующего поворотов. Поняв спра-
ведливость его замечания, я засел за перепроектирование вектора второго поворота
матрицей из компонент первого. После длинных выкладок получился совершенно
удивительный результат: кватернионы в проекциях на преобразуемые ими базисы в
формуле произведения поменялись местами! Понять, почему это произошло, мы так
и не смогли. Стало ясно, что нужно найти объяснение такому результату.
Длительные и подчас мучительные размышления на эту тему заняли у меня много
месяцев. Попутно пришлось изучить все труды по кинематике вращения и всем про-
чим кинематическим параметрам, придуманным великими математиками прошлого
века. Понемногу я начал выстраивать описание последовательно всех кинематиче-
ских преобразований в виде кватернионных операций.
Прозрение пришло неожиданно - во время заседания, которое проводил Борис
Евсеевич где-то осенью 1969 года. Он распекал нас за промахи в работе и нацеливал
на очередные задачи. Поскольку такое совещание было обычным и вся процедура
была рутинной, я сидел и рисовал фигурки диснеевского утенка, размышляя о своей
147

задаче. Мысли в который раз «прокручивали» всю схему описания процесса форми-
рования преобразований. И вдруг я увидел решение!
Оказалось, что нужно было ввести понятие нового объекта - отображение век-
тора в используемом формализме кватернионных операций: каждый вектор, есте-
ственно, имеет множество отображений в различных системах координат. То же
самое нужно отнести и к кватернионам, имеющим двойную природу: операторов
преобразований и векторов. Стало вдруг понятно не только, почему переставляются
местами операторы преобразования, но и целый ряд попутных вопросов кинемати-
ческих преобразований и кинематических уравнений.
Еще несколько месяцев ушло на приведение всех наработок в порядок, я подго-
товил статью «Применение кватернионов в теории конечного поворота» и отдал ее
на прочтение моим коллегам. Получив полное одобрение, я предложил им стать со-
авторами. Все с благодарностью согласились, один Михалыч (так мы называли Юрия
Михайловича) проворчал: «При чем тут я?» Заручившись рецензией Бориса Викторо-
вича, я послал статью в журнал Института прикладной механики А.Ю. Ишлинского
«Механика твердого тела». Статья вышла только в начале 1971 года, пройдя непростой
путь рецензирования и возражений специалистов, не увидевших поначалу новизны
проблемы. К этому времени у меня уже был ряд новых наработок по применению
кватернионов в управлении стабилизацией, в постановке задачи корректирования
БИНС, по решениям задачи оптимального пространственного разворота.
Весь этот материал «подвиг» меня на написание монографии по этой теме, что я
и начал делать, несмотря на большую загрузку по идущей разработке системы управ-
ления 7К-С. Я был знаком с одним из редакторов издательства «Наука» - Юрием Гри-
горьевичем Гуревичем - очень интеллигентным и обаятельным человеком, который
восемь лет назад редактировал мой перевод с английского книги Крафта Эрике «Ме-
ханика космического полета». В соавторы я пригласил Игоря Шмыглевского, догово-
рившись, что он напишет раздел по численным методам интегрирования кинемати-
ческих уравнений, и он весьма квалифицированно это сделал.
Запомнилось лето 1972 года, когда по выходным мы с Игорем Шмыглевским при-
езжали на дачу Юрия Григорьевича в Пушкино. Дача была на берегу реки Уча, мы
располагались на веранде большого дома, и Нина Григорьевна, хозяйка, угощала нас
чаем с оладьями и ватрушками. За интересными беседами на разные темы мы тем
не менее довольно быстро закончили редактирование монографии. Так наша кни-
га «Применение кватернионов в задачах ориентации твердого тела» вышла в свет в
середине 1973 года и была мгновенно раскуплена, нам досталось только несколько
авторских экземпляров.
Книгу высоко оценил А.Ю. Ишлинский, который в это время готовил свою моно-
графию «Гироскопы, ориентация и инерциальная навигация», которая была издана в
1976 году. В ней он неоднократно ссылался на нашу работу. Так получилось, что наша
монография вышла в то время, когда проблематика бесплатформенных инерциальных
систем БИНС становилась актуальной, такого рода системы только начинали появлять-
ся в реальных системах управления движущимися объектами. Через одно-два десятиле-
тия они стали повсеместными и нашли самое широкое применение - от космических
аппаратов до систем инерциальной навигации большого количества движущихся ап-
паратов (даже в автомобилях высокого класса), не говоря уже о военной технике...
148

Наша книга «Применение кватернионов в задачах ориентации твердого тела» ста-
ла классической: все новые определения и формулировки будут приняты в научно-
технической среде, она инициирует ряд исследований, в том числе и по проблеме
оптимальности пространственных разворотов. Один из видных наших механиков,
академик Виктор Филиппович Журавлёв, в беседе со мной назвал ее бестселлером.
Почти все научно-технические публикации в нашей стране на тему БИНС долгое
время (более 20 лет) содержали ссылки на эту монографию.
Одновременно с формированием теоретических основ нашей системы управле-
ния мы поставили себе задачу по-новому подойти к проблеме наземной отработки.
Летная отработка ряда космических аппаратов, особенно «Союза» 7К-ОК и 7К-Л1,
происходившая на наших глазах, равно как летные испытания предшествующих им
КА, наводили на серьезные размышления о том, что здесь что-то не так.
К тому же тема разработки нашего изделия на предприятии была где-то на по-
следнем месте по приоритетам. Она конкурировала с основной темой уже идущих
пилотируемых полетов, которыми занималось руководство предприятия, изредка
и весьма скептически поглядывающее в нашу сторону. Мы прекрасно понимали,
что первый же неудачный полет будет последним и программу, скорее всего, за-
кроют, так что принятая нами установка во многом определила дальнейшие наши
действия.
9.4. Наш основной смежник и работа без ограничений
Еиавным вопросом наземной отработки в цифровой системе управления является
отработка программного обеспечения бортовой ЦВМ. И здесь нам большую поддерж-
ку оказали специалисты, осуществлявшие разработку БЦВК в НИЭМе, с которыми
мы сохранили связь практически на всю жизнь, несмотря на то, что в организуемых
министерством разработках соисполнители назначались, как правило, директивно.
Производственная дисциплина в НИЭМе поддерживалась на хорошем уровне, чему в
немалой степени способствовала военная приемка. С институтом военной приемки и
на нашем предприятии, и у наших смежников мне приходилось работать постоянно.
Но такой высокий профессионализм, знание техники и производства, какие были в
НИЭМе, я встречал редко, по сей день испытываю чувство признательности и ува-
жения к этим специалистам. Первые четыре комплекта БЦВК «Аргон» (три техноло-
гических и один штатный) были изготовлены на опытном заводе НИЦЭВТа, затем в
1973 году производство передали на серийный завод САМ (Завод счетно-аналити-
ческих машин имени ВД. Калмыкова) в Москве. Испытания первых БЦВК в составе
кораблей было делом мучительным: 12 тысяч микросхем в 83-килограммовом элек-
тронном блоке и возникающие каждый день отказы то в соединениях, то в микро-
схемах, то в платах и т. д. и т. п. - все это сильно усложняло и затягивало по времени
процесс испытаний.
Через несколько лет, к первому пилотируемому полету, продукция серийного за-
вода была доведена до такого уровня надежности, что поставленная с завода машина
и после годичного хранения установленная в изделии проходила цикл испытаний
без замечаний! Первый полет БЦВК «Аргон-16» выполнил в 1974 году, последний -
149

Борис Михайлович Соколов -
основной наш бессменный куратор
НИЭМа, БЦВК «Аргон-16»,
стендов и воспитатель
молодых инженеров
в 2012-м, все полеты на различных космических
изделиях были безаварийными!
Куратором работ по БЦВК в нашем коллективе
являлся Борис Михайлович Соколов, пришедший
к нам из НИИ-4, где он уже занимался вычисли-
тельной техникой. Веселый и жизнерадостный
Борис Михайлович был душой любого коллек-
тива. Он умел написать стихи по случаю, спеть
песню (у него был хороший голос), организовать
общежитейский «колхоз» на полигоне или же в
поездках по разнарядке в настоящий колхоз.
Создание первого технологического ком-
плекта БЦВК было закончено к началу 1972 года,
в течение этого времени мы достаточно тесно
взаимодействовали с разработчиками комплек-
са, в том числе обсуждали вопросы отладки про-
граммного обеспечения. В этом нам большую
помощь оказал Феликс Сергеевич Власов, кото-
рый показал всю сложность проблемы, состоя-
щей в том, что для такой отработки необходимо создать моделирующую среду для
бортового цифрового комплекса управления.
Так была поставлена задача создания наземного комплекса отладки, который тре-
бовалось спроектировать и изготовить еще до появления на стенде технологическо-
го БЦВК. Задачу написания технического задания на такой имитатор внешних при-
нимаемых и выдаваемых сигналов БЦВК взял на себя Юрий Михайлович Захаров.
С этим техническим заданием мы обратились в лабораторию моделирования.
Я уже упоминал в третьей главе об этой лаборатории, доставшейся отделу 27 Раушен-
баха от грабинского КБ. Она была хорошо оснащена современными аналоговыми
моделирующими машинами и имела достаточно квалифицированный персонал.
Леонид Федорович Мезенов -
начальник лаборатории модели-
рования отдела 27, затем 311
К этому времени (со времени образования от-
дела 27 прошло уже около 10 лет) лаборатория
входила в отдел В.П. Легостаева и ей руководил
Леонид Федорович Мезенов, очень энергичный
и опытный руководитель, много делавший для
поддержания высокого уровня моделирующего
оборудования и всей техники. С Леней Мезено-
вым я был хорошо знаком - у меня было много
задач моделирования, и я уже считался своим в
его подразделении.
Мезенов взял три дня на изучение задания,
после чего собрал нужную группу своих специ-
алистов вместе с нами и обратился ко всем с
неожиданной речью: «...Мы начинаем новое на-
правление работ по созданию стенда моделиро-
вания для бортовых цифровых машин...» Далее
150

Евгений Иванович Харченко -
инженер, а потом и начальник
сектора лаборатории моделирова-
ния отделения 3
он рассказал о поставленных задачах, о том, что
нужно сделать для их решения, и по каждой теме
назначил исполнителей. Он пояснил, что такой
стенд является совершенно новой разработкой.
Завершая свое выступление, Леонид, любив-
ший эффектные концовки своих речей, подвел
итог: «А руководить всем этим будет Евгений Ива-
нович Харченко - известный всем...» - тут он за-
думался на мгновение, а какую же характеристику
дать своему коллеге, и закончил: «...украинец!»
Раздался дружный и веселый смех, украинцев в
нашем коллективе было много, как и по всей стра-
не, какого-либо различия между русскими и укра-
инцами, равно как и любыми другими националь-
ностями, и в помине не было. У Жени Харченко
был мягкий украинский выговор, он был добрым
и очень трудолюбивым инженером. Порученную
ему работу он выполнил. Коля Невежин из его группы разработал электронную схему
регистра обмена последовательным кодом как модель цифрового канала обмена ко-
мандной радиолинии «Куб-СВИ». Именно такое оборудование - закрытый радиоканал
обмена был установлен на корабле.
В этот пульт-имитатор далее были встроены приборы БЦВК - ПРВИ (пульт ввода-
вывода информации) и БРВИ (блок ввода-вывода информации) - приборы цифро-
вого обмена пилота корабля с БЦВК. БРВИ делал «Аргон», и прибор входил в состав
БЦВК, а ПРВИ разрабатывало ОКБ ЛИИ - для пульта пилота. Первый разрабатывае-
мый нами корабль был беспилотным, но средства пилота для «общения» с цифровой
системой на стенде мы предусматривали с самого начала. За год работа по созданию
пульта была закончена.
К началу 1972 года НИЭМ изготавливает первую ЦВМ «Аргон-16» в виде отдель-
ных блоков и весной привозит к нам на стенд ЦВМ, пульты управления и наладочные
оперативные запоминающие устройства (ОЗУ). К этому времени у нас был создан
пульт - имитатор среды с большим количеством сигнальных транспарантов, кнопок
выдачи команд, цифровых индикаторов ПРВИ.
Пульт был установлен и занимал поверхность письменного стола, но количество
оборудования создаваемого наземного комплекса отладки вместе с поставленны-
ми из НИЭМа блоками оказалось существенно большим. Рядом находился другой
пульт - контроля и управления (ПКУ) работой ЦВМ, который позволял осуществлять
управление ходом вычислительного процесса (останов по адресу, по прерыванию
и т. п.) и контроль основных регистров ЦВМ. Кроме того, вблизи от машины были
установлены наладочная память объемом 4К - 16 разрядных слов на магнитных сер-
дечниках, устройства ввода информации (программ) в эту память и ряд других при-
боров подготовки перфоленты.
Свой первый стенд НКО мы собрали в комнате 409 здания вычислительного цен-
тра, в комнате рядом - 411 разместились сами. Собранный стенд с реальным борто-
вым вычислительным комплексом получился очень солидным, но задолго до того,
151

как мы сели за пульт и нажали кнопку «пуск», нам предстояло начать разработку про-
граммного обеспечения.
Применением вычислительной техники в задачах управления в подразделениях
Б.Е. Чертока занималась не только наша группа. Специалист отдела бортовой автома-
тики и наземных испытательных средств Г.В. Носкин, руководитель сектора в отделе
АЛ Шустина, с середины 70-х начал работать по тематики бортовых вычислительных
устройств. По его заданию зеленоградский НИИ «Микроприбор» разработал и изгото-
вил первую вычислительную машину «Салют-1». Это была нерезервированная ЦВМ,
предназначенная скорее для вычислений, чем для управления ответственными процес-
сами в реальном масштабе времени. Она появилась где-то в 1969-м или 1970-х годах.
К задаче управления НИИМП придет позднее - в начале 80-х, это будут уже троиро-
ванные вычислительные комплексы «Салют-3» и последующие - «Салют-4» и «Салют-5».
Самый продвинутый инженер из сектора Б.П. Скотникова - Эрнст Гаушус, раньше
всех защитивший кандидатскую диссертацию, ставший лауреатом премии Ленин-
ского комсомола, собрал группу выпускников Физтеха и начал разработку навига-
ционной системы для пилотируемых космических кораблей. Первую свою систему
«Альфа» с использованием «Салюта-1» они разработали для корабля 7К-Л1, вторую
систему делали уже для первой орбитальной станции. Всю эпопею создания этих
систем Эрнст Гаушус потом описал в своей книге «Рассказы об управлении в космосе
и на Земле», вышедшей в 2012 году.
Эрнст Валентинович Гаушус -
выпускник АМФ МФТИ I960 года,
д. т. н., профессор, начальник
отдела 32 отделения 3
Эрнсту Гаушусу удалось «перетащить» к себе
достаточно большой коллектив Германа Носкина
(около 35 человек), имевший хороших специа-
листов не только по электронной схемотехнике,
но и по программированию во главе с Констан-
тином Чернышевым.
У нас же программистов не было совсем, кроме
тех трех специалистов, о которых я упоминал вы-
ше. Моим основным помощником и главным спе-
циалистом по БЦВК и программному обеспечению
был Юрий Михайлович Захаров, я попросил его
взять под опеку эту тройку и разъяснить им зада-
чу, которую они должны решить. По происшествии
довольно длительного времени, в общей сумме
где-то около года, после многочисленных бесед и
обсуждений нам стало ясно, что для предстоящего
программирования нужно выдать этим инженерам
очень четкое техническое задание на это самое ПО.
В итоге мы посадили основных разработчиков вместе с собой и за месяц нари-
совали блок-схемы программ управления для всех режимов орбитального полета.
Кроме того, Юрий Михайлович взялся за программы организации вычислительного
процесса - то, что сегодня называют операционной системой реального времени.
Все эти проектные проработки были сделаны с участием основных разработчи-
ков, в результате мы предложили всем авторам программных модулей освоить про-
граммирование в кодах ЦВМ и самим начать программирование своих алгоритмов.
152

Такую схему работ мы сохранили потом при раз-
работке всех наших изделий.
Переведенные к нам программисты вписа-
лись в наш коллектив: Игорь Скрипкин разраба-
тывал потом программы обмена и управления,
Борис Пряхин стал впоследствии руководителем
группы обслуживания стенда, а Мила Крекши-
на - помощником Миши Чертока и ответствен-
ным за культурный досуг.
Задачи ориентации нашего корабля решала
молодая команда выпускников Физтеха: Вале-
ра Платонов, Миша Черток, Саша Бежко. На их
плечи легло не только конструирование новых
алгоритмов корректируемой БИНС орбитальной
ориентации (М. Черток) и других требуемых ви-
дов ориентации, включая режимы стабилизации
корабля при работающем большом реактивном
двигателе (В. Платонов), но и написание и отлад-
ка программ в кодах нашей бортовой ЦВМ.
Естественно, я принимал самое активное уча-
стие в этих работах. Могу сказать, что мне повез-
ло: ребята оказались на редкость толковыми - все
понимали с полуслова, более того, через какое-то
время они сами начали генерировать идеи в части
построения алгоритмов управления. Михаил Чер-
ток и Валерий Платонов стали лидерами именно
в решении того класса задач, которыми им при-
шлось заниматься в этой нашей первой работе.
А работа эта не ограничивалась созданием и
отладкой алгоритмов и режимов ориентации. Не-
обходимо было провести полный цикл отладки,
включая моделирование режима в целом (дина-
мическое моделирование), а затем и создать мето-
дики для проверок функционирования созданных
режимов при испытаниях собранного изделия на
контрольной испытательной станции завода.
Для динамического моделирования нужны бы-
ли цифровая модель движения объекта, модели
датчиков, участвующих в процессе выставки си-
стем координат, модели измерителей БИНС и т. п.
Это потом по мере развития нашего направления
все это появится, но тогда у нас ничего не было,
кроме отладочного стенда с пультом ЦВМ - ПКУ и
моргающих транспарантов, высвечивающих ко-
манду управления для двигателей ориентации.
Борис Александрович Пряхин -
инженер-программист,
ставший потом начальником
стенда отладки
Валерий Николаевич Платонов -
выпускник кафедры систем
управления Б.В. Раушенбаха
(Физтех), фото 80-х годов
Михаил Борисович Черток -
выпускник кафедры Б.В. Раушенба-
ха (систем управления),
фото 1974 года
153

Юрий Дмитриевич Захаров -
выпускник кафедры Б.В. Раушенба-
ха, фото1974 года
Анатолий Николаевич Степанов -
старший инженер лаборатории
моделирования
Нужно было как-то «исхитряться»: так возникли
программные «вставки», размещаемые в той же
бортовой ЦВМ, которые «замыкали» динамиче
ский контур; они, кстати, нам сильно помогли, по-
скольку с их помощью оказалось возможным про-
водить испытания и в составе собранного изделия,
Михаил Черток взял на себя круг задач кине-
матического контура корректирования прибор-
ных систем координат. Этим он будет заниматься
всю жизнь, при создании всех наших изделий -
от транспортных кораблей до орбитальных стан-
ций и автоматических аппаратов. Точно так же и
Валерий Платонов начнет с задачи стабилизации
при работе СКД (сближающе-корректирующего
двигателя маневра), потом, помимо этого, станет
заниматься задачами стабилизации с помощью
инерционных маховиков и гиродинов, а затем и
всеми комплексными вопросами системы ориен-
тации большой орбитальной станции. С этими
творческими специалистами мне явно повезло,
равно как и их ученикам, которых у них потом
стало много.
Свой цикл отработки прошла и наша анало-
говая система управления спуском. Своя ЦВМ у
разработчиков системы управления спуском по-
явится почти 30 лет спустя, на границе веков. По-
ка же для отработки этой системы использовался
аналоговый моделирующий стенд, созданный
на основе имевшихся в лаборатории модели-
рования аналого-цифровых комплексов (АЦК).
На нем воспроизводились все модели датчиков
и уравнения движения спускаемого аппарата,
стенд позволял включать в моделирующий процесс и натурные аналоговые блоки
управления. Работы эти выполняли специалист АЦК Анатолий Степанов и сотрудни-
ки группы Ларисы Ивановны Комаровой: Глеб Макаров и Юрий Дмитриевич Захаров.
Глеб Макаров провел большой цикл цифрового моделирования для статистического
подбора коэффициентов закона формирования управления по крену.
Запомнилось лето 1972 года, когда отладка программ выполнялась на реальной
БЦВМ. Несмотря на трехканальную схему, надежность машины была невысокой.
Здесь нам очень серьезную поддержку оказал Феликс Власов вместе с техником
НИИ «Аргон» Геннадием Семенихиным. Геннадий был специалист от Бога, умевший
быстро найти отказавшую микросхему или нарушенный контакт, всегда спокойный,
немногословный, как и все достойные своего звания мастера.
Они приезжали к нам к концу дня. Машина в это время сбоила нещадно, и мы пре-
кращали на ней работать. Феликс и Гена оставались на всю ночь, разбирали маши-
154

Феликс Сергеевич Власов,
фото 1974 года
ну и начинался ее ремонт. Утром, когда мы при-
ходили на работу, машина в составе стенда была
полностью работоспособной.
Примерно в это время стали очень строго сле-
дить за выполнением графиков работ, сверхуроч-
ные работы стали для нас нормой. К назначенно-
му сроку требовалось, чтобы такие-то и такие-то
программы были отлажены, иначе последующий
цикл работ станет невозможным. Мы были моло-
ды, работали не за зарплату, а за идею - создать
систему управления, какой еще никогда не было.
Я и сегодня считаю, что такая схема работы,
когда автор алгоритма сам доводит свое изде-
лие до конечного программного продукта, более
продуктивна и надежна, нежели схема, когда ал-
горитмист выдает ТЗ программисту, который потом разрабатывает и отвечает за тот
или иной программный модуль. Этот подход не противоречит тому, что создание и
испытания собранного из разных программных модулей программного комплекса
должны проводиться отдельными специалистами, но мы пошли своим путем.
Вместе с Юрием Михайловичем мы определили, что, помимо автономной отлад-
ки программных блоков, должен быть этап отладки в реальном времени, а затем еще
и комплексной отладки всего программного комплекса с реальной программой ор-
ганизации вычислительного процесса. Кроме того, после этого предполагалась про-
верка режимов управления «в динамике» и в реальном времени.
Юрий Михайлович стал фактически руководителем процесса отработки про-
граммного обеспечения. Его разносторонняя эрудиция и опыт работы на цифровых
наземных машинах, его предельная ответственность за порученное дело как нель-
зя более соответствовали уровню руководителя такой разработки. Вместе с ним мы
пройдем ряд сложнейших разработок, и я по сей день с благодарностью вспоминаю
этого человека, друга и товарища, с которым на многие годы меня связала судьба.
Я попросил Виталия Иосифовича Штейнберга, одного из директоров НИИ «Ар-
гон» в период 90-х годов, рассказать о команде инженеров, осуществивших разработ-
ку уникального вычислительного комплекса «Аргон-16».
Приложение. НИИ «Аргон» и его специалисты
(по материалам В.И. Штейнберга)
В 1948 году в стране было создано Специальное конструкторское бюро № 245
(СКБ-245). СКБ-245 известно разработками ЭВМ общего назначения «Стрела»,
«Урал-1», М-20, специализированного вычислительного комплекса М-111. В 1958 го-
ду предприятие было преобразовано в Научно-исследовательский институт элек-
тронных математических машин. В НИЭМе были разработаны ЭВМ общего назначе-
ния М-205, М-220, специализированные ЭВМ 5Э61, «Радон», «Клен», первые бортовые
155

Виталий Иосифович Штейнберг -
один из директоров НИИ «Аргон»
цифровые вычислительные машины комплекса
«Аргон».
С 1964 года предприятию поручают создание
ЦВМ для жестких условий эксплуатации, назван
ных «комплексом БЦВМ «Аргон». Этот инститп
начал работы по проектированию и освоению
в производстве бортовых ЦВМ под руковод-
ством директора С.А. Крутовских. Впоследствии,
в 1968 году, коллектив НИЭМа был включен в со
став вновь созданного Научно-исследовательско
го центра электронной вычислительной техники
(НИЦЭВТ).
За короткий период там было разработано
несколько типов бортовых ЦВМ - от однока-
нальной «Аргон-1» до троированной на гибрид-
ных ИС (интегральных схемах) типа «Тропа*
БЦВС из этой серии «Аргон-И С» была использо
вана в системе управления НИИ АП для космиче
ского аппарата 7К-Л1, начавшего летные испыта-
ния с 1967 года, о чем я писал выше. Следующая серия БЦВК выполнялась уже на
твердотельных ИС: от БЦВС «Аргон-14» до «Аргон-17».
Разработка БЦВК «Аргон-16» (изделия 11Мб7, 11М68) проводилась НИЦЭВТом
на основании решения ВПК от 30 июня 1969 г. № 165 для работы в составе систе-
мы управления движением объектов 11Ф732 — 11Ф734 по техническому заданию
ЦКБЭМ.
Отдел разработчиков БЦВК «Аргон-16» в НИЭМе возглавлял Алексей Тимофеевич
Ерёмин, этот коллектив состоял из уникальных специалистов, уже имевших большой
опыт в проектировании и изготовлении бортовых ЦВМ. Подавляющее большинство
ведущих специалистов отдела были в основном моего возраста, старше только Геор-
гий Дмитриевич Монахов, участник Великой Отечественной войны.
Мне приходилось много с ними взаимодействовать - это были очень ответствен-
ные и высокопрофессиональные специалисты. В этом моем описании могу только
очень кратко перечислить основных разработчиков и направления их работ. В пер-
вую очередь это Феликс Сергеевич Власов - проектирование управляющих комплек-
сов на основе ЦВМ, далее Владимир Ильич Румянцев - вычислительные устройства
ЦВМ, Мариан Сергеевич Борисов - устройства сопряжения (к сожалению, я не смог
найти его фотографию), Вениамин Иванович Левшин - проектирование устройств
памяти, Борис Ильяевич Юргаев - прием и передача сигналов по цифровым сетям.
Нужно упомянуть еще и Александра Васильевича Богданова - уникального конструк-
тора и изобретателя, отвечавшего за конструкторское проектирование, автора РПП-
технологии электронных плат.
Уникальность БЦВК «Аргон-16» в том, что это был единственный в истории оте-
чественной космонавтики бортовой компьютер, не имевший на протяжении 35 лет
функциональных отказов во время его штатной эксплуатации. Всего с начала серий-
ного производства было изготовлено более 350 образцов этого БЦВК.
156

В 1985 году на базе структурных подразделений НИЦЭВТа по разработке БЦВМ
и БЦВК был образован Научно-исследовательский институт «Аргон» (НИИ «Аргон»),
йавными конструкторами комплекса БЦВМ «Аргон» на разных этапах его развития
назначались Крутовских Сергей Аркадьевич, Пржиялковский Виктор Владимирович,
Штейнберг Виталий Иосифович и другие.
В НИИ «Аргон» было разработано три поколения бортовых цифровых комплек-
сов. Первое поколение - БЦВК серии «Аргон» имели специальные наборы команд
и строились на гибридных и первых монолитных микросхемах. В их числе косми-
ческие БЦВМ «Аргон-ПС», «Аргон-12С» и «Аргон-16» для авиационных и мобиль-
ных объектов, ракетная БЦВМ «Аргон-17» и «Аргон-1М» для мобильных комплексов,
«Аргон-ЮТ» для АС УВД.
Второе поколение базовых БЦВМ межвидового применения с унифицирован-
ными архитектурами. Созданы два семейства машин: семейство БЦВМ, программно
совместимых с ЕС ЭВМ и ориентированных на обработку данных в мощных инфор-
мационно-вычислительных системах (модели А-30, А-40, А-50). Семейство А-30, А-40,
А-50 сыграло большую роль в обеспечении вычислительными средствами приори-
тетных систем управления авиационного и мобильного базирования.
Было разработано семейство управляющих БЦВМ с проблемно ориентирован-
ными языками высокого уровня оригинальной архитектуры «ПОИСК». Разработка
семейства этих управляющих ЦВМ была инициирована и начиналась как БЦВМ «Ар-
гон-20» для системы управления станции «Мир», однако из-за межведомственных от-
ношений продолжить работы не удалось. Модели БЦВМ Ц-100, Ц-101, Ц-102 и др.
были успешно применены в бортовых системах истребителей МиГ-29, Су-27 и их
модификаций.
В 90-е годы институтом создана научно-техническая база БЦВМ следующего по-
коления (третьего). Были разработаны технологии для применений, требующих
обеспечения повышенной стойкости к механическим воздействиям и при необхо-
димости минимизации размеров аппаратуры, создан базовый конструктив в виде
пакетной сборки плат рельефного монтажа (РПП), являющийся одним из основных
элементов технологии разработки и производства долговременной отказоустойчи-
вой радиационно стойкой аппаратуры (ДОРА). По этой технологии изготовлено бо-
лее 150 приборов для МКС, спутников связи «Ямал», о чем будет рассказано далее.
Феликс Сергеевич Власов
Окончил Рязанский радиотехнический институт (РТИ) в I960 году по специаль-
ности «инженер-электрик», до 1963 года - младший научный сотрудник, ассистент
РТИ. С 1963 года - инженер в НИИ «Аргон». Прошел путь до главного инженера от-
деления, начальника Центра инновационных исследований и разработок. Зани-
мался разработкой путей повышения надежности и методов резервирования ЦВМ.
С 1967 года - один из ведущих разработчиков, заместитель главного конструктора
по разработке БЦВК «Аргон-16» - первого высоконадежного вычислительного ком-
плекса для космических изделий на интегральных схемах (ИС). Являлся техниче-
ским руководителем работ и ответственным представителем предприятия при про-
ведении натурных испытаний.
157

Разработчик логического проекта и прин-
ципов программирования микромощных про
цессоров на больших интегральных схемах да
бортовой вычислительной техники. В 1978-
1983 годах в должности главного инженер!
отделения занимался разработкой единой си-
стемы автоматизированного проектирования
средств вычислительной техники.
С 1983 года возглавил работы по разработке
отраслевых и государственных программ созда-
ния унифицированных семейств бортовых ЭВМ
для систем и объектов специального назначения.
Разработал принципы организации БЦВМ с архи
текгурой, реализующей проблемно ориентирован-
ные языки высокого уровня (проект «Аргона-20» и
его модификаций), эти его разработки были использованы впоследствии при создании
БЦВМ для истребительной авиации (серия ЦВМ-100) и противоракет дальнего перехвата.
Обеспечил разработку принципов проектирования средств бортовой вычисли-
тельной техники для перспективных космических объектов, технологию проекти-
рования ДОРА. В качестве главного конструктора выполнил разработку, внедрение в
производство и штатную эксплуатацию бортовых вычислительных средств для рос-
сийских модулей МКС и спутников связи «Ямал».
Последние разработки Феликса Власова послесоветского времени: вычислитель-
но-управляющий комплекс для спутника связи «Ямал», а также серия устройств со-
пряжения (УС), примененных в системах управления российского сегмента Мевду-
народной космической станции. Мы имели возможность на практике проверить и
подтвердить все технические параметры его изделий, включая такой важный пока-
затель, как надежность функционирования. К настоящему моменту (2016 год) УС-21
на ФГБ работает 17 лет, УС-22,23 на СМ МКС - 15 лет без единого отказа. На «Ямалах»
(более жесткие внешние условия) ЦВМ вписа-
лись в требования ТЗ (10 лет на «Ямале-100» и 13
лет на «Ямале-200»).
Георгий Дмитриевич Монахов
Участник Великой Отечественной войны с
1942 по 1945 год, награжден орденами и меда-
лями. Окончил Московский энергетический ин-
ститут и работал в СКБ-245 - НИЭМ - НИЦЭВТ -
НИИ «Аргон». С 1966 года в качестве заместителя
главного конструктора участвовал в разработке
БЦВМ «Аргон-ПС», «Аргон-12С» и «Аргон-16».
С 1980 года - главный конструктор БЦВК «Аргон-
16Б» - модификации для системы станции «Мир»
(увеличенная память, канал сопряжения с маги-
стралью «Салюта-5» - модуль МПК).
158

Владимир Ильич Румянцев
Окончил МИФИ в I960 году, инженер-элек-
трик, специалист в области вычислительной тех-
ники.
Пришел на работу в НИЭМ - НИЦЭВТ -
НИИ «Аргон», руководил группой разработчиков
вычислительного устройства БЦВК «Аргон-16».
Под его руководством проведена разработка
процессора БЦВМ «А-2005» для объектов даль-
него космоса. Один из ведущих разработчиков
логических проектов единой системы микро-
процессоров на больших интегральных схемах
для БЦВМ и концепции построения высокона-
дежных вычислительных комплексов. На основе
разработанного им логического проекта была
выпущена БИС 583-й серии.
Под его руководством разработаны разделы по проектированию БИС и систем на
БИС ЕСАП средств вычислительной техники. В качестве заместителя главного кон-
структора проекта «А-2009 БИС» возглавил разработку для истребительной авиации
центрального процессора ряда БЦВМ: Ц-101 - Ц-104 и их модификаций, запущен-
ных в крупносерийное производство и вошедших в штатную комплектацию истре-
бителей МиГ-29 и Су-27.
Являясь заместителем руководителя комплексной темы по созданию бортовых
средств вычислительной техники для перспективных объектов ПРО, участвовал в
разработке концепции развития СБ ЭВМ. Автор свыше тридцати научных трудов и
восьми изобретений.
Борис Ильяевич Юргаев
Специалист в области радиоэлектроники,
окончил МЭИС в 1957 году, инженер. С I960 го-
да работа в НИЭМ - НИЦЭВТ - НИИ «Аргон»;
прошел путь от инженера до начальника отдела.
Идеолог и разработчик схемотехники на тун-
нельных диодах и оборудования для измерения
их параметров. Разработчик спецэлементов и
устройств на полупроводниковых приборах.
Руководитель работ по разработке технических
заданий электронной промышленности на ряд
серий ИС, СИС, разработчик функциональных
электрических схем комплектов БИС. Непосред-
ственный участник создания государственных
программ разработки новой элементной базы
для средств вычислительной техники общего и
специального назначения.
159

Разработчик стандартов и руководств по применению микросхем и спецэле-
ментов, а также по электронному конструированию узлов и блоков ЭВМ. Один из
идеологов и разработчиков схемотехники унифицированного микропроцессорно-
го комплекта БИС пониженной мощности, реализованного НПО «Интеграл» (серия
583). Ответственный в аппарате главного конструктора комплекса БЦВМ «Аргон»
за выбор и правильность использования элементной базы. Заместитель главного
конструктора комплексной темы по созданию бортовой вычислительной техники
для систем ПРО, научный руководитель НИР по перспективной элементной базе.
Вениамин Иванович Левшин
Специалист в области вычислительной техники.
Окончил Московский энергетический институт, ин-
женер-электромеханик (1952). К. т. н. (1965), с. н. с.
(1983).
Являлся главным конструктором быстродейству-
ющего ОЗУ на ферритовых сердечниках для моделей
ЕС ЭВМ, оперативных и долговременных запомина-
ющих устройств для БЦВМ и мобильных ЭВК. В каче-
стве заместителя главного конструктора ряда моделей
БЦВМ комплекса «Аргон» по запоминающим устрой-
ствам и .контрольно-испытательной аппаратуре обе-
спечил разработку блоков и устройств БЦВМ, КПА и
КИА. Один из инициаторов создания и разработчик
первых отечественных ЗУ на интегральных схемах.
При его руководстве впервые в СССР было разработано внешнее ЗУ на цилин-
дрических магнитных доменах большой емкости, освоено в серийном производ-
стве и вошло в штатную комплектацию БЦВК для воздушных пунктов управления.
Разработки комплексов контрольно-измерительного и наладочного оборудования,
контрольно-поверочной аппаратуры, программаторов, выполненные под его руко-
водством, обеспечили высокое качество и надежность создаваемой аппаратуры.

Глава 10. ИСПЫТАНИЯ ПЕРВОГО КОРАБЛЯ,
ЗАВОД, ПОЛИГОН, ЕВПАТОРИЯ
10.1.	Трудные годы на пути к орбитальным станциям
В планах предприятия предусматривалось начать испытания нашего технологи-
ческого изделия 11Ф732 на контрольно-испытательной станции завода с 1973 года.
Оно собиралось из конструктивных элементов штатного корабля, на которых пред-
варительно проводились различного рода нагрузочные испытания; использовались
бортовые приборы технологического уровня после конструкторско-доводочных
испытаний. Такое технологическое изделие получило название КС - комплексного
стенда, рассматриваемого как инструмент отработки испытательных методик и под-
готовки испытательной документации.
На самом деле это новшество оказалось очень полезным не только для отработки
бортовых систем и приборов, подготовки документации, но и для проведения отра-
ботки и первых интеграционных испытаний в части сопряжения и взаимодействия
бортовой аппаратуры и кабельной сети изделия в технологическом исполнении.
После КС предполагалось перейти к испытаниям штатного изделия на заводе и по-
лигоне и его запуску на орбиту. К этому времени (середина 1973 года) наши смеж-
ники также завершили поставки своей аппаратуры, в том числе НИЭМ изготовил и
поставил три технологических комплекта БЦВК (стенд для НКО - конец 1971 года,
для конструкторско-доводочных испытаний КДИ - 1972-й и КС - начало 1973 года).
К началу 1970-х годов коллектив «управленцев» Раушенбаха вырос численно и
имел за плечами серию разработанных систем ориентации. К этому времени не-
когда молодое поколение инженеров уже начало осуществлять собственные ини-
циативные разработки. Практической разработкой систем управления занимался
проектно-схемный отдел Е.А. Башкина, что давало специалистам этого отдела воз-
можность быстрого профессионального роста. Ряд лидеров отдела 312, таких как
Г.Я. Леденев, Ю.А. Бажанов, ИА. Дубов, Ю.П. Прокудин, выполнивших в этот период
серьезные инициативные работы, вышли на защиты кандидатских диссертаций.
Коллектив Е.А. Башкина становился самодостаточным для выполнения разрабо-
ток систем управления. Мне представляется, что только бесспорный авторитет Бо-
риса Викторовича как руководителя комплекса из двух подразделений (В.П. Легоста-
ева - теоретического и Е.А. Башкина - реального разработчика систем) удерживал
ситуацию в некотором равновесии, не допуская раздоров между руководителями.
Авария системы управления на долговременной станции ДОС № 3, произошед-
шая в мае 1973 года, это равновесие нарушила.
161

Ситуация после этой аварии для главного конструктора предприятия В.П. Ми
шина была очень сложной. Серия неудач с кораблями «Союз», невыполнение про-
граммы пилотируемого облета Луны, четыре аварийных пуска большого носите-
ля - положение усугублялось тем, что к этому моменту из среды руководства пред-
приятия в ВПК было направлено письмо с предложением отстранить В.П. Мишина
от занимаемой должности. Только поддержка Ю.П. Семёнова через своего тестя,
секретаря ЦК КПСС, позволила главному конструктору на какое-то время сохра-
нить свое место.
Видимо, по этой причине расследование аварии ДОС № 3 проходило в непри-
вычно жесткой манере. Мишин возложил вину за произошедшую аварию на двух
своих руководителей: Б.В. Раушенбаха - по системе управления и Я.И. Трегуба - по
управлению полетом и отстранил их от должности.
Борис Викторович тяжело переживал эту ситуацию. Его перевели на должность
старшего научного сотрудника на предприятии, мы освободили ему маленькую ком-
нату, площадью где-то около девяти метров, установили московский телефон. На
Физтех он уйдет позднее, в 1978 году, когда там освободится место заведующего ка-
федрой теоретической механики.
Борис Викторович тогда говорил, что самым неприятным моментом для него ста-
ло внезапное изменение отношения к нему товарищей из официального руковод-
ства предприятия, они «перестали замечать» его при встрече. БВ рассказывал, как
после прихода нового руководства предприятия он случайно встретился с В.П. Глуш-
ко в стеклянном переходе из 64-го в 65-й корпус конструкторского бюро. Валенти-
на Петровича сопровождала свита руководящих работников предприятия, включая
партийный комитет.
Они прошли, как обычно, не замечая Бориса Викторовича, однако Валентин Пе-
трович остановился, поприветствовал БВ и коротко с ним переговорил. После этого
вся свита В.П. Глушко выстроилась в очередь, чтобы поздороваться с Раушенбахом!
Валентин Петрович потом предложил БВ вернуться на свою должность руководителя
отделения, но Борис Викторович отказался.
Яков Исаевич Трегуб был сильным руководителем, он отвечал на предприятии
не только за заводские, но и за летные испытания изделий, ему подчинялся отряд
гражданских космонавтов. Однажды в 1972 году Яков Исаевич пришел к нам на стенд
НКО и мы с ним долго беседовали. Это было единственное посещение нас руково-
дителем предприятия верхнего уровня в то время. Яков Исаевич подробно интересо-
вался технологией отработки цифровой системы, принципами ее построения. У ме-
ня сложилось очень благоприятное впечатление об этом человеке.
О Трегубе хорошо напишет потом Б.Е. Черток в своей эпопее «Ракеты и люди»,
отмечая его роль в сохранении работ по твердотопливным ракетам С.П. Королёва, в
инициировании разработок современных средств управления полетом. Я.И. Трегуб
перейдет на работу во ВНИИЭМ к Н.Н. Шереметьевскому.
Последствием этих событий (аварии и потери станции ДОС № 3) было то, что
руководителем комплекса 3 вместо Б.В. Раушенбаха стал В.П. Легостаев, а руководи-
телем испытательного комплекса вместо Я.И. Трегуба - А.С. Елисеев, завершивший к
тому времени свои космические полеты. Начальником отдела 311 назначили Олега
Игоревича Бабкова, с которым я был хорошо знаком еще по работам по теме «Зенит».
162

В середине 1972 года Евгений Николаевич Токарь написал заявление об осво-
бождении его от должности начальника сектора, порекомендовав на это место меня.
Видимо, он решил не мешать мне в развертывании идущих под моим руководством
работ. Много позднее я смог по достоинству оценить такой его неординарный по-
ступок: мало кто способен такое сделать. В статусе старшего научного сотрудника Ев-
гений Николаевич сосредоточился на научной работе и преподавании на физтехов-
ской кафедре нашего предприятия по системам управления, существенно уменьшив
нагрузку на Бориса Викторовича как руководителя этой кафедры.
В 1974 году была издана монография Раушенбаха и Токаря «Управление ориен-
тацией космических аппаратов». В начале 90-х в журнале «Космические исследова-
ния» появится несколько статей Е.Н. Токаря, в том числе и в соавторстве с В.Н. Пла-
тоновым (его учеником, которого он очень высоко ценил) и М.В. Михайловым по
стабилизации больших станций с помощью силовых гироскопов, которые создадут
основу для построения системы управления станцией «Мир», о чем я напишу далее.
Евгений Николаевич Токарь был и остается примером выдающегося ученого и ин-
женера, это удивительный сплав таланта изобретателя и строгого критического под-
хода научного исследователя.
Для меня он стоит в ряду моих учителей вместе с Борисом Викторовичем Раушен-
бахом.
В 1975 году Борису Викторовичу Раушенбаху исполнилось 60 лет. Этот юбилей
они с Верой Михайловной отмечали у себя дома, пригласив узкий круг друзей из
бывшего 27-го отдела. К сожалению, у меня не осталось фотографии БВ этого време-
ни. На этой фотографии с юбилея мы с его дочерью Оксаной.
Оксана Борисовна окончила Физтех, кафедру своего отца, в 1973 году. Я был ру-
ководителем ее дипломной работы. Оксане была дана задача кинематически опти-
мального пространственного разворота при произвольных ограничениях на компо-
ненты разрешенной угловой скорости. Эту задачу она решила блестяще, более того,
написала статью, которую опубликовали в журнале «Космические исследования».
Справа налево: Евгений Николаевич Токарь, Игорь Петрович Шмыглевский,
Оксана Борисовна Раушенбах и Владимир Николаевич Бранец
163

Статью можно найти по автору - О. Демидович (фамилия Оксаны по мужу). После
окончания института Оксана по совету отца пошла работать в НИИ АП главного кон-
структора Н.А. Пилюгина. Далеко не все выпускники кафедры Б.В. Раушенбаха на на-
шем предприятии приходили к нам на работу.
В 1975 году вышла в свет монография Бориса Викторовича Раушенбаха «Про-
странственные построения в древнерусской живописи». Он увлекался русскими ико-
нами, древнерусской живописью, архитектурой и историей. Нет сомнения в том, что
драматическая история с ДОС № 3 стала той рукой судьбы, которая изменила его
жизнь, он потом сам об этом очень хорошо напишет. В 1976 году Борис Викторо-
вич Раушенбах подарил мне эту книгу с такой дарственной надписью: «Владимиру
Николаевичу Бранцу с пожеланиями написать раньше чем в 60 лет нечто о русской
архитектуре XIX века. 24.3.1976».
Совершенно понятно, почему появилась дата 60 лет. Мне в это время было 40,
БВ знал о моем увлечении русской архитектурой. Русская архитектура - это имен-
но то, что в свое время вызвало у меня осознание величия русской национальной
культуры. Воспитанный в школе в рамках социалистического реализма, я смотрел на
нашу историю и культуру с классовым предубеждением. После института я десять лет
прожил в Москве и в свободное время любил просто ходить по ее улицам. Именно
164

архитектурные стили разных эпох, эта история в камне и «книга жизни» открыла
мне, что произошло с нашей страной на самом деле.
Стало понятно вдруг, что такое была Российская империя и Октябрьская социали-
стическая революция, как шла деградация государства. Достаточно было посмотреть
на архитектуру того или иного периода - и все становилось ясно: где мы были и что
с нами стало.
К сожалению, я не смог последовать совету моего учителя. Дело, которому я посвятил
свою жизнь, только начиналось, и приоритетной задачей для себя я считал продолжение
работы по созданию нового поколения систем ориентации и управления движением.
Эта работа требовала от меня все большего и большего сосредоточения и усилий,
и чем дальше, тем больше. Так что на другую действительность времени просто не
оставалось.
10.2.	Начало испытаний, завод, КС и КИС
Но вернемся к нашему изделию 11Ф732. С середины 1973 года должны были на-
чаться испытания на КС этого объекта. Неожиданно меняется состав специалистов -
системщиков от отдела 312, сопровождавших это изделие. Более того, Виктор Пав-
лович Легостаев сообщил, что в наш отдел 311 переводится группа инженеров из
312-го отдела под руководством Станислава Ивановича Борисова и нам предлагается
взять на себя роль головного отдела по системе управления. Группа состояла из семи
специалистов, в числе которых были Олег Семенович Котов, Юрий Михайлович Ку-
ганов, Борис Михайлович Соколов и Юрий Петрович Прокудин.
После этого усиления на отдел 311 была возложена полная ответственность за
систему управления корабля 7К-С, включая все проблемы заводских и последующих
испытаний. Можно было догадаться, что это событие - итог каких-то «разборок»
между нашими руководителями
(Легостаевым и Башкиным).
Виктор Павлович предложил
мне «свистать всех наверх», то
есть бросить все имеющиеся силы
на испытания в КИС - тогда это
была первоочередная задача, там
уже начинались проверки нашего
изделия на комплексном стенде.
Видимо, Виктор Павлович пра-
вильно оценил, что на меня мож-
но «повесить» испытания изделия
и что я не буду отказываться от
любой работы по этому кораблю.
Обычно испытаниями, равно
как и электрическими схемами,
приборами и всей эксплуатаци-
Станислав Иванович Борисов - руководитель
группы системщиков транспортного корабля,
Олег Семенович Котов - член его группы,
участник последующих новых разработок
165

онной документацией, занимались специалисты 312-го отдела. Что такое начало
испытаний нового изделия, я хорошо понимал: они идут под жестким контролем
руководства предприятия (заводской процесс!), замечания исчисляются десятками
каждый день, на закрытие замечания дается не более суток.
Все это я понемногу начал осознавать, а поначалу действительно дал команду всем
идти в КИС на проведение испытаний, однако, посмотрев, к примеру, на Валеру Плато-
нова, уныло стоящего около изделия, я вдруг осознал, что нелепо от очень хорошего спе-
циалиста по теории управления требовать, чтобы он разбирался в электрических схемах
и испытательных процедурах. Его, конечно, можно всему научить, но на это нужно вре-
мя, кроме того, правильно, когда каждый специалист занимается своим делом.
Отослав теоретиков из испытательного цеха на свои места, я взял голову в руки и
стал думать, как решить возникшую проблему. Состав нашей группы схемотехников,
которой руководил С.И. Борисов (эту группу передал нам Е.А. Башкин), был явно не-
достаточен для закрытия всех замечаний.
Сопровождение испытаний изделия в КИС выполнялось сотрудниками испыта-
тельного комплекса, по каждой крупной бортовой системе были свои группы специ-
алистов. Испытания нашей системы были поручены сектору Ростислава Радимова
из отдела Александра Маркова, которые до этого изделия занимались испытаниями
космических объектов комплекса Н1-ЛЗ.
По их инициативе с целью более раннего начала проверок сопряжения системы
управления БЦВК с электрической схемой борта Ю.П. Прокудин разработал схему
технологического пульта - имитатора команд БЦВК. Такой пульт был изготовлен в
виде наземного испытательного оборудования, и с ним уже проводились проверки
прохождения команд СУБК - БЦВК и обратно.
Испытатели (слева направо): Вячеслав Иванович Гаврилов - начальник отделения,
Ростислав Георгиевич Радимов - начальник сектора (он принимает поздравления
по поводу своего 60-летия), Сергей Федорович Козак, Анатолий Алексеевич Капустин,
Зоя Федоровна Оскнер. Фотография середины 90-х
166

Коллектив испытательного
сектора состоял из молодых
инженеров примерно моего
возраста. Они уже имели до-
статочный опыт испытаний по
комплексу Л-3, и, как специали-
стов, знакомых с вычислитель-
ной техникой, их поставили
на испытания нашего корабля.
Эти инженеры были частыми
гостями на наших стендах, где
проводилось моделирование
режимов управления СУС (ана-
логовые стенды СУС), и стендах
НКО основной системы орби-
«Передых» между проверками: Ростислав Радимов -
испытатель, Николай Артюшевский - проектант,
Станислав Борисов - специалист по СОУД
тального участка полета - они
стремились хорошо знать но-
вую систему!
Из всех испытателей выделялся Анатолий Алексе-
евич Капустин (орбитальная система) и Валентина
Васильевна Ромашкина (система управления спу-
ском). Лучших помощников и искать было не нужно!
Я пошел в отдел к Александру Маркову, и мы до-
говорились, что его команда «объединяется» с наши-
ми инженерами группы Станислава Борисова и они
вместе будут выполнять разбор замечаний при ис-
пытаниях собранного изделия. Мероприятия по их
устранению - это уже наше дело.
В итоге по такой схеме мы и начали работать.
Могу сказать, что у нас сложился отличный коллек-
тив, который сумел провести все испытания, а впо-
следствии и довел корабль 7К-С до пилотируемого
полета. Эта же команда потом будет испытывать ор-
битальную станцию «Мир» (базовый блок станции,
Валентина Васильевна
Ромашкина - инженер-
испытатель
корабли «Союз ТМ» и «Прогресс М»). Наша совместная работа оказалась весьма пло-
дотворной: была создана технология испытаний цифровых систем, включая специ-
ально разработанное «технологическое» программное обеспечение для бортовой
ЦВМ, чтобы проводить проверки систем в собранном изделии.
Начальником КИС был в то время Анатолий Николаевич Андриканис - человек-
легенда, бессменный руководитель испытаний со времени первых космических из-
делий Королёва. Он хорошо чувствовал технику, понимал технические проблемы
всех бортовых систем и строго выдерживал порядок проверок. Цикл заводских ис-
пытаний нашего изделия на КС проходил в доброжелательной обстановке, несмотря
на значительное количество замечаний. Большая их часть была традиционной -
перепутывание контактов в соединениях приборов с кабельной сетью БКС изделия.
167

Однако на КС впервые появились проверки, вызванные функционированием
цифровых каналов обмена, таких как сопряжение ЦВМ с командной радиолинией,
взаимодействие машины с блоком ручного ввода-вывода информации, прием циф-
ровых сигналов унитарных кодов от измерительной аппаратуры и т. п. В этом случае
уже проверялись тонкие параметры: форма и величина импульсов обмена, крутизна
фронтов импульсных сигналов, логическое содержание цифровой посылки - появи-
лась сложная техника регистрации таких сигналов. В подобного рода испытаниях
было необходимо мастерство профессионалов в области бортовой вычислительной
техники, которых мы привлекали, и наши специалисты у них учились. По мере раз-
работок цифровых систем шло постепенное увеличение таких проверок, что благо-
приятно сказывалось на техническом уровне наших инженеров.
К концу 1973 года основные циклы проверок нашей системы на КС были завер-
шены, к этому времени мы закончили все виды отработочных испытаний програм-
много обеспечения на НКО. Программное обеспечение орбитального участка по-
лета нам удалось «уложить» в 8 К слов памяти команд. Замечу, что объем наладочной
памяти на НКО был всего 4 К слов, так что пришлось весь программный комплекс
делить на две части: сначала отлаживать первую его половину, затем «прошивать» ее
в ДЗУ и только после этого приступать к отладке второй половины и всего комплек-
са программного обеспечения, когда БЦВК работает с полным объемом ДЗУ. Такая
схема, безусловно, была очень неудобной, процесс только «прошивки» постоянной
памяти занимал больше полутора месяцев.
Программы ориентации разрабатывали два инженера: Миша Черток и Саша Беж-
ко, им помогали еще несколько, программистов. В качестве датчиков ориентации на
корабле использовались два датчика ионной ориентации (ИО) и один датчик ИКВ.
Режимов ориентации стало уже больше: с использованием всех датчиков или же лю-
бого выбранного комплекта. Был еще режим орбитальной памяти, который мог при-
меняться везде после начальной ориентации. В этом же режиме выполнялась стаби-
лизация при работе маршевого реактивного двигателя при маневрах или спуске с
орбиты. Им занимался Валера Платонов.
Трудно далась отладка динамических режимов: для этого необходимо было иметь
наземную ЦВМ, на которой можно было бы создать модель движения и модели дат-
чиков ориентации. За неимением моделирующих ЦВМ (они появятся у нас в виде
машин СМ-2 только в 1983 году при создании стенда для многомашинного комплек-
са системы управления для станции «Мир») наша молодежь придумала схему «замы-
кания» контура стабилизации программной вставкой, размещаемой в памяти той же
бортовой ЦВМ. Такая схема опиралась на разработанный к тому времени принцип
разделения управления ориентацией на кинематический и динамический контуры,
о чем было написано и опубликовано несколько статей.
Программы телеметрии (формирование и выдача системной информации) раз-
рабатывала Тамара Ильина, ставшая одним из наших лидеров, имеющих професси-
ональное образование по разработке программного обеспечения. Она во многом
помогала Юрию Михайловичу Захарову в руководстве процессом создания про-
граммного обеспечения.
Так или иначе, с января 1974 года начались испытания первого штатного изделия
в КИС завода, выполняемые вслед за испытаниями технологической машины на КС.
168

Они прошли на удивление спокойно, чем подтвердили рациональность предвари-
тельных испытаний на комплексном стенде. С этих пор КС будет обязательным зве-
ном этапа испытаний новых изделий.
Основные проблемы были с новым цифровым комплексом «Аргон-16». Дело в том,
что построение глубоко троированного вычислительного комплекса предполагает про-
верку его резервирования в процессе испытаний: определенный цикл испытаний про-
водится при работе БЦВК на одном из трех выбранных каналов (для этого используют-
ся предусмотренные в БЦВК технологические команды). Так, поочередно выполняются
проверки при работе сначала с каналом А, затем с каналом Б и, наконец, В. В этой схеме
троированная надежная машина поворачивается к нам «обратной стороной медали» -
она предстает как сложный электронный комплекс, где число микросхем увеличено
втрое, при этом любая неисправность определяется автоматически фоновыми тестами.
Каждый такой отказ (замечание) автоматически приводил к остановке испы-
таний, вскрытию приборного отсека корабля, снятию БЦВК и отправке его на за-
вод-изготовитель для ремонта. Все эти операции занимали много времени и сильно
усложняли процесс испытаний даже несмотря на то, что время на открытие при-
борного отсека на этом корабле было сильно уменьшено за счет новой технологии
подготовки изделия, когда оно остается в испытательном стапеле. Высокая проект-
ная надежность - троирование БЦВК - здесь обернулась частыми отказами, и эта
проблема при испытаниях первого изделия была очень серьезной.
Тем не менее апреле 1974 года летное изделие 11Ф732 № 1Л было отправлено на
полигон. Примерно через месяц туда же прибыла наша команда инженеров и испы-
тателей, которые должны были провести подготовку к началу проверок.
10.3.	Подготовка изделия на полигоне
Последний раз на полигоне я был в 1964 году при подготовке к пуску первой
«Молнии». За 10 лет там произошли разительные перемены. Наше космическое из-
делие находилось в здании МИКа второй площадки, на которой появились новые
гостиницы, здание офицерского клуба, новая столовая, совмещенная со столовой
для руководящего состава. Но самые грандиозные изменения произошли в связи с
созданием производственных корпусов, большого монтажного комплекса и жилой
зоны под лунную программу Н1-Л 3. Огромные размеры ракетных блоков ракеты-но-
сителя Н-1, невозможность их транспортировки от завода-изготовителя, каким был
куйбышевский завод «Прогресс», привели к необычной производственной схеме из-
готовления и окончательной сборки блоков этого носителя прямо на полигоне.
Был создан ряд производств, построен большой жилой массив - площадка ИЗ,
где размещались рабочие коллективы завода «Прогресс» и ЗЭМ, монтажники, сбор-
щики и испытатели для этой грандиозной ракеты. К востоку от большого МИКа были
сооружены стартовые комплексы совершенно циклопических размеров. По сравне-
нию со 113-й площадкой наша, вторая, выглядела периферией.
На 113-й был некий большой космический центр нового типа, что-то вроде при-
личного городского поселения. Вечером после захода солнца в этом центре свер-
кали огни и звучала музыка - там жили полной жизнью. В это время на полигоне
169

полным ходом шли работы по подготовке к старту очередного носителя Н-1 № 8Л,
его пуск планировался на осень 1974 года.
Передовая группа наших специалистов во главе с Борисом Михайловичем Соко-
ловым - главным куратором НИЭМа выехала на полигон на неделю раньше (в самом
начале мая), чтобы подготовить наземное оборудование для проверок нашего БЦВК.
Когда приехала основная группа, обнаружилось, что «передовики» уже неплохо обу-
строились: Боря Соколов организовал всех в «колхоз», были назначены дежурные, в
обязанности которых входило приготовление завтраков и ужинов, уборка комнат
ит. п.
Продукты можно было купить в открытом на второй площадке магазине, пред-
почтение Борис отдавал знаменитым консервам из баклажанов «имам баялды» (ка-
захское название этого продукта). Вечером наиболее активные товарищи во главе с
«председателем колхоза» отправлялись пешком на 113-ю площадку на танцы, рассто-
яние было не очень большим - примерно два километра по степи напрямую. Правда,
на этой дороге иногда встречались беспризорные собаки огромных размеров, так
что лучше было идти в компании и по возможности с палками.
На второй площадке в это время тоже было достаточно многолюдно. Здесь на-
ходилась команда испытателей и специалистов во главе с Ю.П. Семёновым. На 91-й
площадке полигона готовился к запуску челомеевский «Алмаз-2» (он будет запущен
на орбиту PH «Протон» в июне и получит название «Салют-3»).
Программа «Алмаз» шла как конкурентная программа программе ДОС, за кото-
рую отвечал Семёнов. По этой причине он внимательно следил за испытаниями
на 91-й площадке и сильно нервничал. Понять его было можно - от успеха или
неудачи очередного запуска PH «Протон» сильно зависела программа следующей
ДОС, подготовка которой на ЗЭМ уже завершалась. Основной же задачей коман-
ды Семёнова в программе «Алмаз» была подготовка транспортного корабля «Союз»
(7К-Т) для доставки экипажа на эту (челомеевскую) орбитальную станцию после
начала ее полета.
Когда в МИК второй площадки начались испытания нашего корабля, Юрий Пав-
лович не раз подходил к нашему стапелю и каждый раз «задирал» меня: «Вот смотри,
сколько у тебя здесь лишнего народу набралось, - плохая машина (то есть корабль),
другое дело у меня: всего четыре-пять человек - и обеспечивают все испытания!»
Вместе с кораблем «Союз» к старту готовился и экипаж, его подготовка шла по
своей программе, и космонавты иногда приезжали в МИК для примерок или еще
каких-то операций. Экипаж сопровождал Сергей Максимов, выпускник Физтеха,
спортсмен, который пришел в отдел 27 Раушенбаха в сектор Бориса Скотникова
где-то около 1970 года. Поначалу он занимался задачами ориентации, потом стал
работать по теме кораблей 7К-ОК. Алексей Елисеев, под началом которого были все
испытания, управление полетом и космонавты, создал отдел подготовки космонав-
тов и пригласил Сергея Максимова на должность заместителя начальника отдела. Так
Сергей оказался в это время на полигоне.
В один из дней он подошел ко мне с предложением: «Давай поспорим, кто у нас
руководитель предприятия». Я отвечал в таком стиле: «Ну какой здесь может быть
спор: предмета спора нет - конечно, Василий Павлович Мишин!» - «Ну вот ты и про-
играл мне бутылку! Наш руководитель теперь - Валентин Петрович Птушко!»
170

Сергей Александрович Афанасьев -
министр общего машиностроения
Через день (по-моему, это было 24 мая) на
полигон приехал министр Сергей Александро-
вич Афанасьев вместе с Валентином Петровичем
Глушко. Мы были в тот же день приглашены для
доклада по двум темам: корабль 7К-ВИ и систе-
ма управления этого корабля. Состав участников
был ограниченным: А.А. Афанасьев, В.П. Птушко,
докладчики и ведущий по кораблю А.Ф. Тополь.
Мы развесили плакаты, первый доклад по ко-
раблю делал Игорь Леонидович Минюк, он пред-
ставил общее описание и параметры корабля,
новые технические решения. Был задан один во-
прос: на какой экипаж рассчитана система жиз-
необеспечения. Ответ: на трех членов экипажа,
время полета - четверо суток.
Я делал второй доклад по системе управле-
ния: общая структура системы, выполняемые за-
дачи для первого испытательного полета. Вопрос у Валентина Петровича был тоже
один: могут ли быть решены на этом корабле задачи сближения и стыковки. Я от-
ветил, что в БЦВК для предстоящего полета сейчас используется только половина
памяти и производительности бортовой машины, мы бережем оставшиеся ресурсы
для решения в дальнейшем задач сближения. Видно было, что Валентин Петрович
удовлетворен таким ответом.
В мае завершились проверочные испытания корабля, основной целью которых
был контроль работоспособности всех приборов и агрегатов в составе корабля,
включая его кабельную сеть. В июне корабль вышел на комплексные испытания -
проверку полетных режимов, в которых выпол-
няется последовательность операций, полно-
стью соответствующих полетным.
Комплексные режимы на корабле осущест-
вляются традиционно с участием системы управ-
ления бортовой автоматикой, или сокращенно
СУБА, однако имеется еще одно название - это
система управления бортовым комплексом
(СУБК). В целом СУБК для этого корабля была
разработана заново, в ней был сконцентрирован
весь опыт специалистов в создании надежной
системы управления.
Основная функция этой системы - централи-
зованное распределение питания для всех борто-
вых приборов, чем решалась задача инициации
работы этих приборов, а также формирования
команд управления для необходимой последова-
тельности операций комплексного режима. Ис-	Академик Валентин Петрович „
г г.	Глушко-с 1974 года генеральный
точником команды является либо Земля (Центр к^структор нашего прв^риятия
171

управления полетами), либо экипаж корабля. Автоматика СУБК разрабатывалась^
ходя из требования обеспечения надежности, то есть возможности полностью авто
матического управления всеми полетными операциями, для приборов СУБК была
применена троированная схема их построения. Кроме того, предусматривалось pt
зервирование управления с участием пилота корабля. В основе построения СУБК с
одной стороны был бортовой прибор командной радиолинии (управление с Земли),
а с другой - пульт пилота.
Для автоматического высполнения одновитковой программы действий предус-
матривалось программно-временное устройство - АПВУ. Такое устройство для на
шего корабля специалисты СУБК заказали зеленоградскому НИИ «Микроприбор» в
виде цифрового автомата, осуществлявшего несколько стандартных циклограмм.
Приведу примеры таких программ. 1-я программа АПВУ - орбитальная ориента
ция и маневр схода корабля с орбиты с последующим запуском циклограммы раз
деления отсеков корабля и запуском системы управления спуском возвращаемого
аппарата; 2-я программа - связи, управления радиосистемами; 9-я программа - ор-
битальной ориентации и произвольного маневра с переходом в солнечную ори-
ентацию и закрутку корабля вокруг солнечной оси с последующим выключением
системы (для пассивной солнечной ориентации); 14-я программа - разделения от-
секов при спуске.
Помимо автоматического управления, экипаж может выдать любую команду
прямого управления, запустить выбранную программу АПВУ для автоматического
исполнения последовательности команд. На пульте пилота имелась индикация про-
хождения основных команд, включая возможности контроля ряда аналоговых пара-
метров, температуры, давления в корабле, текущего времени и т. п. Навигационную
информацию представляло специальное устройство - вращающийся глобус, пока-
зывающий точку на карте Земли, где находится космический аппарат.
Такое построение системы позволяло нам осуществить, к примеру, надежную схе-
му схода корабля с орбиты даже при возникающем в процессе выполнения режима
отказе основного дискретного контура управления, когда при его аварии автомати-
чески осуществлялось переключение на резервный аналоговый контур и управление
непрерывно продолжалось до завершения режима.
В целом, оценивая технические решения по СУБК и СУДН, можно признать их
удачными. Длительный опыт всех видов испытаний, включая летные, показал, что
основная цель - создание надежных систем для транспортного космического кора-
бля - была достигнута. Здесь я хотел бы отдать должное специалистам и инженерам
отдела СУБК во главе с Юрием Степановичем Карповым: Владимиру Куянцеву, Вла-
димиру Беркуту, Вере Кормушиной, Игорю Федосееву, Исааку Сосновику и многим
другим. Хорошо сделанная техника может жить очень долго, подчас дольше, чем ей
положено с учетом естественного старения и технического прогресса.
В начале июля испытания были завершены, и работы с изделием перешли в фазу
заключительных операций: заправка топливом баков двигательных установок, за-
правка системы терморегулирования (СОТР), надевание экранно-вакуумной тепло-
изоляции (ЭВТИ) и т. п., далее - сборка с PH и вывоз на стартовую позицию. Мы оста-
вили Станислава Борисова с Юрием Кугановым для сопровождения завершающих
работ на стартовой позиции и отправили всю нашу испытательную команду домой.
172

Нам предстояли летные испытания, для чего уже другая бригада за два дня до
старта отправилась в Евпаторию на НИП-16. Председателем Госкомиссии по этому
кораблю был назначен космонавт Герман Степанович Титов, который к этому време-
ни имел уже генеральское звание.
10.4.	Евпатория, управление полетом первого летного изделия
В группу СУДН для летных испытаний вошли наши основные разработчики про-
граммного обеспечения: Ю.М. Захаров, которого мы все звали Михалычем (посколь-
ку у нас появился другой Юрий Захаров, тоже выпускник Физтеха, и по отчеству его
все звали Дмитричем), Миша Черток, Лариса Комарова, Валерий Платонов. Кроме
того, в группу включили Владимира Семячкина, который стал нашим ведущим ин-
женером по этому кораблю. В задачи ведущего входило сопровождение всех дирек-
тивных документов по изделию, включая планы-графики, согласование технических
протоколов по увязке всяких сложных вопросов со взаимодействующими с нами
подразделениями предприятия.
Такую роль я ему предложил где-то году в 1973-м, после того как он защитил свою
кандидатскую диссертацию. Начальник нашего отдела 311 Олег Бабков сильно удивился
такому моему решению: «На это место надо боевого, сильного инженера ставить, чтобы
он мог в любых ситуациях отстаивать наши интересы!» Я согласился с его мнением, но
сказал, что хочу решить эту проблему другим способом - сделать ставку на уникальную
способность Семячкина устанавливать со всеми добрые, доверительные отношения.
Привел такой пример: после передачи «Молнии» в Красноярск Серфимович (Семячкина,
как и многих, мы звали по отчеству) завел там друзей, которые потом часто наведыва-
лись к нам на предприятие. Олег Бабков на это ответил так: «Посмотрим, жизнь покажет».
И жизнь показала, что добрые отношения со всеми нашими сослуживцами и
смежниками действительно зачастую оказывались весьма важным обстоятельством.
Владимир Семячкин стал моим ближайшим по-
мощником наряду с Юрием Михайловичем. За-
бегая вперед, скажу, что при созданнии в 1975
году предприятием М.Ф. Решетнёва первого
геостационарного спутнике связи «Радуга» бы-
ла применена блестящая идея Е.Н. Токаря для
ориентации такого спутника с помощью одно-
го силового маховика в упруго-вязком подвесе.
Эту идею Володя Семячкин использовал в своей
диссертации и поделился ею с сотрудниками
НПО ПМ Красноярска.
Руководителем полета Алексей Елисеев назна-
чил молодого начальника сектора из отдела ТМ-
анализа Вадима Георгиевича Кравца.
Евпаторийский НИП-16 в это время исполь-
зовался как Центр управления в программах по-
летов к Луне, Венере и Марсу. Огромная антенна
Вадим Георгиевич Кравец -
руководитель полета нашего
нового корабля
173

дальней связи, большое количество других антенных систем, наземных телеметри-
ческих станций и станций командной радиолинии, оборудованные служебные»
мещения, порядок на территории городка - все это производило хорошее впеча»
ние. Море было рядом в 15-20 минутах ходьбы от гостиницы, город и аэродромтож
были в такой же досягаемости, правда, на автомашине.
По указанию Вадима Кравца нас разместили в гостиницах, потом были создай
группы анализа, определены сменные руководители полета, проведена тренирои
Тогда еще не было традиционных экранов мониторов, новый ЦУП в нашем Кали-
нинграде строился под программу «Союз - Аполлон». Мы разместили свои рабо-
чие места у лент открытой регистрации телеметрических параметров, проверит
связь.
Пуск первого летного корабля состоялся утром 6 августа 1974 года, выведение про
шло нормально. После отделения раскрылись все элементы конструкции, и далык
все пошло на удивление гладко. «Аргон-16» работал без единого замечания, послуш
но выполняя все задаваемые режимы. Проверили все контуры управления - то»
без замечаний. Единственное, как и ожидалось, ионный датчик ориентации сильно
«чувствовал» включения двухкомпонентных реактивных двигателей ориентации
так что режимы на этом датчике выполнять было практически невозможно.
По радио и затем в газетах объявили о запуске космического аппарата «Космос-
670». Программа полетных тестов беспилотного корабля была достаточно простой:
проверка всех режимов ориентации, тестовые маневры изменения орбиты, проб
ный маленький импульс торможения для тестирования последующей посадки.
Спуск корабля был выполнен 9 августа, тоже утром, прошло нормальное разделе
ние отсеков, и мы ждали сообщений поисковой службы. Корабль пришел с большим
недолетом. Как сразу же сообразили наши специалисты, скорее всего, реализовали
режим баллистического спуска. Улетали домой в тот же день на самолете председа
теля Государственной комиссии; Настроение у всех участников группы управления
было отличное - положено, прямо скажем, неплохое начало полетам нового кораб-
ля. Хочу упомянуть энтузиастов управления полетом нового изделия, с которыми
судьба нас связала на многие годы: руководителей планирования - С.Н. Ивушкину.
Ю.Л. Серебрянникова, В.И. Шадрина, руководителей анализа - С.В. Бронникова,
А.И. Смирнова, В.В. Антоненко, В. А. Пристайчука и сменных руководителей полета -
В.И. Староверова, А.Н. Барышникова, И.А. Голубева, В.А. Свирина, И.Е. Муравьёва.
В.Б. Данеева.
Позднее, получив у себя на предприятии информацию запоминающего устрой
ства телеметрической системы спускаемого аппарата, увидели, что после отделения
СА перед входом в атмосферу было какое-то внешнее воздействие, приведшее к раз-
вороту корабля по курсу, в результате произошло замыкание концевого контакта
гироскопа спуска, по сигналу которого система перешла в режим баллистического
спуска.
Проектанты сразу же определили «виновника»: оказалось, что не «расчековались»
крепления сбрасываемой после разделения отсеков рубашки - ЭВТИ, в которую был
одет спускаемый аппарат, эта связь оборвалась сразу же при входе в атмосферу.
Заместителем начальника цеха 44, в котором собирались корабли нашей серии,
был Александр Сергеевич Смирнов. При испытаниях первого летного изделия в КИС
он был ответственным руководителем от завода, и на его долю приходились все опе-
рации по снятию и установке приборов на изделие при появлении замечаний к ним
в процессе испытаний. Особенно неудобно было снимать приборы, стоящие в при-
борном отсеке корабля, для этого нужно было открывать этот герметичный при-
борный отсек. Несмотря на то что конструкторами была предусмотрена облегчен-
ная схема раскрытия отсека, эта операция («ломание изделия») все равно занимала
полную рабочую смену.
174

По числу замечаний во время испытаний наш «Аргон-16» был безусловным лиде-
ром. Александр Сергеевич имел могучий голос, который был слышен повсюду, дале-
ко за пределами испытательного рабочего места корабля. «Аргону-16», естественно,
доставалось больше всего. Все присутствующие в цехе сотрудники могли слышать
возмущенный голос Смирнова: он не понимал, как можно такой прибор использо-
вать в космической технике, когда ему самое место на свалке нашего завода сзади
литейного цеха, дальше он строил прогнозы, куда мы придем, используя такую тех-
нику, и т. д. и т. п. После полета 11Ф732 я встретил Александра Сергеевича, мы поздо-
ровались, и он, пожимая мне руку, восторженно сказал: «Ну как «Аргон» работал, а?!
Вот это да!» Так началось признание нашего БЦВК.
В1974 году руководство нашим изделием передадут Константину Давыдовичу Бушу-
еву, который в это время назначается также директором программы «Союз - Аполлон».
Когда я писал эту главу про испытания, то попросил руководителя сектора испы-
тателей изделия 11Ф732 Ростислава Георгиевича Радимова написать свои воспоми-
нания об этом времени. Привожу его рассказ.
Приложение. Слово берут испытатели
Трудности перехода испытателей от работ
с изделием Н1-ЛЗ на изделие 11Ф732 были свя-
заны с большими отличиями в аппаратурном и
программном построении СУДН этих изделий:
-на Н1-ЛЗ система управления движением
строилась на трехосной гиростабилизиро-
ванной платформе;
-на 11Ф732 - на бесплатформенной инер-
циальной навигационной системе, которая
формировалась в БЦВК путем математиче-
ского моделирования движения КА по ин-
формации от инерциальных датчиков.
При этом для испытания СУДН этих изделий использовалось разное наземное
испытательное оборудование (НПО).
К вышеперечисленным трудностям следует добавить, что ввод испытателей в круг
работ с СУДН изделия 11Ф732 проходил в период ее разработки, а следовательно, и
частых изменений, и отсутствия документации, описывающей работу системы. И как
обычно на практике - сжатые сроки.
Испытания на КС изделия 11Ф732 начались в ноябре 1972 года.
Для ведения испытательных работ требовались разработка и выпуск большого
количества технической документации:
-	методики испытаний - документа, устанавливающего объем, виды и последова-
тельность работ, место и порядок их проведения, средства и условия выполнения
контрольных операций, алгоритмы проверок;
-	инструкции по эксплуатации - документа, описывающего действия операторов
наземных и бортовых средств при проведении испытаний.
175

Разработка методики испытаний СУДЫ нового изделия 11Ф732 была выполнена
сотрудниками испытательного отдела А.Д. Марковым, А.А. Мотовым и Р.Г. Радимовым,
а затем согласована с разработчиками СУДЫ.
Методика испытаний включала:
-	распределение по проверкам контроля всех связей, образованных в ходе сборки:
-	контроль работоспособности аппаратуры при ее функционировании во всех
предусмотренных штатных и аварийных режимах работы.
Для разработки эксплуатационной документации (ЭД) требовалось:
-	детальное изучение средств контроля;
-	анализ работы аппаратуры системы и алгоритмов БЦВК в наземных условиях; .
-	выбор критериев оценки работоспособности.	'
Поэтому при разработке методики испытаний и ЭД много внимания уделялось
определению основных характеристик контроля:
-	выбору значений стимулирующих воздействий (СВ);
-	вводу управляющих слов и имитации необходимых признаков для реализации
работы требуемого алгоритма БЦВК;
-	расчету состояний контролируемых параметров (КП);
-	учету возмущений, которые создаются в наземных условиях за счет рассогласова-
ния связанного и выбранного базисов ориентации, вызванного вращением Зем-
ли и уходами гироприборов;
-	определению величин допусков на измеряемые сигналы.
Решение этих проблем при отсутствии необходимой технической документации
и в сжатые сроки стало возможно только благодаря большому энтузиазму исполни-
телей, тесному и дружескому сотрудничеству испытателей и разработчиков алгорит-
мов БЦВК при их отработке на АЦК (аналого-цифровых комплексах) и НКО.
Активное участие в отработке на НКО программ наземных испытаний СУДИ и
особенностей совместного функционирования БЦВК и ручных средств ввода ин-
формации и имитации сигналов принимали со стороны испытателей Р.Г. Радимов,
А.А. Капустин и В.В. Ромашкина, со стороны разработчиков математического обеспе-
чения - инженеры Ю.М. Захаров, А.П. Бежко, ЮД. Захаров, Т.В. Ильина, Б.М. Соколов,
С.И. Борисов, Ю.М. Куганов, О.С. Котов, Г.И. Котова, М.Б. Чертою В дальнейшем их
советы и указания обеспечили своевременный и качественный выпуск ЭД.
В ходе испытаний на КС было выявлено много замечаний к аппаратуре и доку-
ментации, что потребовало разработки и проведения большого количества частных
программ для их разбора. После устранения замечаний ЭД была переиздана и готова
к работе со штатным изделием.
Работы с кораблем 7К-С № 1 начались в январе 1974 года, и далее с периодично-
стью примерно один раз в год (после подготовки и испытаний) выполнялись запу-
ски беспилотных изделий 11Ф732 - с № 2 по № 6. Последнее изделие осуществило
сближение и стыковку со станцией «Салют-6» и после этого получило открытое на-
звание - транспортный корабль «Союз Т-1».

Глава 11. ДОЛГИЙ ПУТЬ К ПИЛОТИРУЕМОМУ ПОЛЕТУ
11.1.	Космонавты нашего корабля
В концепции нашего корабля сразу было заложено разделение функций эки-
пажа на летчика-пилота - командира корабля (КК), находящегося в центральном
кресле в кабине СА, бортинженера (слева от КК), отвечающего за управление бор-
товыми системами, и инженера-исследователя (справа). Соответственно были
адаптированы все средства ручного управления: установлены индикаторы и клави-
ши выдачи команд на пульте космонавта, размещены приборы и ручки управления.
Казалось бы, для беспилотного этапа эти вопросы можно было отложить, однако в
цикле наземных испытаний при подготовке корабля все средства ручного управле-
ния тщательно проверялись, а пульт пилота использовался еще для ряда технологи-
ческих испытательных процедур.
В январе 1974 года летчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза Алексей
Елисеев, ставший заместителем главного конструктора по испытаниям и летной
эксплуатации пилотируемых кораблей, предложил провести предварительный от-
бор кандидатов для будущих полетов на новом корабле. Учитывая принятые техни-
ческие решения в системах этого корабля, он посоветовал группе разработчиков
оценить общую техническую грамотность и способность претендентов принимать
нестандартные решения.
Где-то в это время между ЦКБЭМ и ЦПК подписывается решение, что члены эки-
пажа от ЦПК назначаются командирами кораблей, а сотрудники ЦКБЭМ становят-
ся бортинженерами. На мой взгляд, не очень удачное решение. Но это мы поймем
потом, на основании длительного опыта космических полетов.
Для такого нестандартного экзамена мы собрали небольшую группу руководи-
телей основных разработок по управлению спуском, а также системы управления
дискретного и аналогового контуров орбитального полета и за весну этого года
провели встречи поочередно с каждым из претендентов. Так появилась группа кан-
дидатов в космонавты третьего набора. Из военных летчиков Центра подготовки
это были Леонид Кизим, Юрий Малышев, Владимир Джанибеков, Владимир Ти-
тов, Владимир Ковалёнок, Леонид Попов, Светлана Савицкая; группа инженеров
ЦКБЭМ: Владимир Аксёнов, Олег Макаров, Геннадий Стрекалов, Виктор Савиных,
177

Владимир Соловьёв, Александр Александров и еще ряд гражданских и военных спе-
циалистов.
Некоторые из них сами с интересом включились в процесс разработки ново-
го корабля. В первую очередь это Владимир Аксёнов - инженер-испытатель про-
ектного подразделения, участвовавший вместе с К.Д. Бушуевым и И.Л. Минюком
в «примерках» размещения в спускаемом аппарате кресел и пульта пилота, про-
ходивших в цехе сборки и испытаний корабля. Комиссия БАМ (Бушуев, Аксёнов
и Минюк) определяла расположение на пульте индикаторов и клавиш (кнопок,
тумблеров) основных команд управления. Пульт пилота делался предприятием
ОКБ ЛИИ, наиболее сложную индикацию аналоговых сигналов и цифровых инди-
каторов еще с пультов гагаринского «Востока» под названием «Стрелка» выполнял
их смежник - НИИР Министерства радиоэлектронной промышленности, позднее
переименованный в НПО «Фазотрон».
Мы понимали, что обмен экипажа с бортовой машиной (приборы БРВИ и
ПРВИ) только цифровой информацией является не очень удобным средством.
На пульте пилота было видеоконтрольное устройство размером 16 см, входящее
в телевизионную систему «Клест» корабля, разработанную ленинградским ВНИИ
телевидения. На это устройство могла выводиться картинка с телекамер корабля, в
том числе и с внешней камеры, расположенной в направлении стыковочного узла
при сближении. На этом же экране отображался ряд параметров системы «Стрел-
ка», а кроме того, программная зависимость потерянной скорости и информация
интегрирующего акселерометра спуска - с помощью специального прибора КЛ-
ИО, входящего в состав бортовой телевизионной системы. Вся представляемая на
экране информация могла передаваться на Землю этой же телевизионной систе-
мой, что было важно для работы Центра управления полетами.
После удачного полета первого корабля мы решили начать проработку возмож-
ности создания нормального цифро-буквенного и графического интерфейса бор-
товой машины с экипажем на основе телевизионного экрана. Учитывая уровень
профессионализма, первым кандидатом на такую проработку наметили авторов
Александр Николаевич Воронов -
инженер отдела 311
системы «Стрелка». Взаимодействие с предпри-
ятием НИИР я поручил молодому инженеру, вы-
пускнику лесотехнического института, находя-
щегося рядом с нашим предприятием, Алексан-
дру Воронову. Саша Воронов, любитель водных
и горных лыж, взялся за эту работу с энтузиаз-
мом, и во многом благодаря его настойчивости
и хорошему взаимодействию с разработчиками
нам удалось завершить это дело до начала пило-
тируемых полетов.
Рабочие контакты в те времена устанавлива-
лись легко и, как правило, на многие годы - всем
импонировала работа на космос. Нам сильно
повезло с творческим коллективом НИИРа, ко-
торый через некоторое время возьмется офи-
178

циально за эту работу. Отдел возглавляла Нина
Васильевна Шерстюк - обаятельная женщина,
очень грамотный инженер и руководитель. Она
была участницей Великой Отечественной вой-
ны, имела несколько боевых наград. На войне в
1943 году она встретила своего будущего мужа,
майора - начальника полковой разведки. Они
вместе закончили войну, были молоды и после
демобилизации успешно работали в промыш-
ленности. Мы были в добрых отношениях с Ни-
ной Васильевной до конца ее жизни. Созданные
ее коллективом системы, которые мы называли
«бортовым дисплеем»: прибор БФИ (блок фор-
мирования информации) для транспортных ко-
раблей, а затем двухэкранная система «Символ»
для станции «Мир» - были совершенно уникаль-
ными разработками.
Дело в том, что первый БФИ полетел на изде-
лии 6Л в декабре 1979 года, когда в мире еще не
было ни персональных компьютеров, ни мониторов, то есть не была разработана
микроэлементная база для контроллеров формирования цифро-буквенного и гра-
фического изображения. Задача же была поставлена таким образом: вывести изо-
бражение на телевизионный экран, то есть сформировать и «встроить» задаваемые
бортовым компьютером данные в изображение в формате телевизионного кадра.
Замечу, что даже первое поколение персональных компьютеров имело мониторы,
на которые невозможно было выводить телевизионные картинки.
Ограничения по весу и потреблению, традиционные для приборов космиче-
ского корабля, не позволяли применять поэлементное резервирование, и тем не
менее команда электронщиков и конструкторов Нины Васильевны справились с
этой сложнейшей задачей создания надежного электронного прибора! За все вре-
мя пилотируемых полетов, а корабли находились на орбите по полгода, не произо-
шло ни одного отказа электроники бортового дисплея! На станции «Мир» система
«Символ» проработала 15 лет, при этом, если мне не изменяет память, была лишь
одна замена запасного блока, привезенного с Земли.
И только в полете «Союза ТМА-1» в октябре 2001 года появится модернизирован-
ный «Символ» на новой высокоинтегрированной цифровой микроэлектронике.
11.2.	Всесоюзная школа по инерциальным системам
и управлению
В октябре 1974 года под эгидой секции по навигации и управлению движени-
ем отделения механики и проблем управления Академии наук СССР на Ладоге, на
базе НИИ «Электроприбор» - старейшего предприятия страны, изготавливавше-
179

го гироскопические компасы еще для Российского императорского флота, была
проведена первая всесоюзная школа по бесплатформенным инерциальным нави
гационным системам. У этой школы была своя предыстория, связанная с нашими
разработками.
Председателем секции навигации и управления движением являлся акаде-
мик А.Ю. Ишлинский, а его заместителем - наш Б.Е. Черток, тогда еще член-
корреспондент АН (академиком он станет в 2000 году), в составе секции были вид-
нейшие ученые и специалисты страны по гироскопии и навигации.
Одним из важнейших направлений научных разработок секции являлись во-
просы инерциальной навигации. При институте проблем механики (ИПМ) был по-
стоянно действующий семинар, где они обсуждались. Семинар носил имена руко-
водителей, то есть это был семинар А.Ю. Ишлинского, Д.М. Климова, Е.А. Девянина.
иногда в составе руководителей появлялась фамилия Н.А. Парусникова. На этом
семинаре, проходившем тогда в старом здании ИПМ на Ленинградском проспекте,
я с моим коллегой И.П. Шмыглевским сделали несколько докладов по алгоритмам
разрабатываемой системы управления нашего нового корабля на основе концеп-
ции бесплатформенных инерциальных систем.
Кроме того, в 1972-1973 годах на базе этой же секции в ИПМ было организова-
но несколько встреч и бесед с известными специалистами по гироскопии и нави-
гации. Как я понял, Борис Евсеевич Черток как руководитель направления систем
управления в ЦКБЭМ, видимо, решил таким образом провести экспертную оценку
используемых нами идей. Мне очень хорошо запомнился обстоятельный разговор
с главным инженером НИИ «Электроприбор» Сергеем Федоровичем Фармаков-
ским. Сергей Федорович хорошо к нему подготовился - достал пачку листов с рас-
четами, и вопрос был один: а хватит ли производительности бортовой ЦВМ для
реализации алгоритмов БИНС. Я рассказал о характеристиках нашей ЦВМ: одно-
адресная, с фиксированной запятой, производительность 200 тыс. коротких опе-
раций в секунду. Сергей Федорович прикинул по своим записям и уверенно сказал:
«Производительности ЦВМ для задач управления вам не хватит».
Стали разбираться подробнее, и выяснилось, что Сергей Федорович совершен-
но правильно оценил затраты времени на вычисление направляющих косинусов,
выражаемых через традиционные углы Эйлера - Крылова. Действительно, если де-
лать так, то производительности ЦВМ будет недостаточно. Я пояснил ему, что мы
используем другой алгоритм для направляющих косинусов и, более того, выполня-
ем вычисления компонент кватерниона, где вместо тригонометрических функций
имеют место простые соотношения пошагового интегрирования. В итоге Сергей
Федорович был очень доволен, что все прояснилось. Мы продолжили беседу на
другие темы. Оказалось, что оба увлекаемся русской архитектурой XVIII и XIX ве-
ков, я пообещал ему найти книгу по архитектуре Москвы этого периода, что потом
и сделал.
Но возвращаемся к всесоюзной школе. Секретарем секции навигации и про-
блем управления была Галина Ивановна Кудрявцева, кандидат технических наук,
работавшая раньше в НИИ ПМ В.И. Кузнецова, - удивительно добрая и отзывчивая
женщина. По просьбе Бориса Евсеевича еще летом я помог ей составить программу
180

конференции, определив основные тематические направления. Программа конфе-
ренции (школы) была разослана заранее.
В начале октября все участники собрались на предприятии «Электроприбор»,
на правах хозяина нас поприветствовал Сергей Федорович Фармаковский. Затем
на автобусах мы поехали в закрытую зону побережья Ладожского озера на выне-
сенную за город базу предприятия. База представляла собой небольшой поселок из
нескольких двухэтажных деревянных домов, большая часть которых была чем-то
вроде гостиниц. В одном из них были столовая и зал площадью примерно 60 кв.
метров, оборудованный доской с мелом и аппаратурой для показа диапозитивов.
Самое большое впечатление, конечно, производило озеро и сосновый лес из
строевых сосен. Под соснами была не трава, а мох, из которого торчали желтые
шляпки невероятного количества грибов. Куда ни глянь, везде такая картина. Стоял
октябрь, вода в озере была холодная, так что купаться отваживались немногие. Од-
ним из смельчаков оказался Анатолий Панов из Киева: он сидел в воде, как морж, и
явно наслаждался купанием. В общем, наш север - совершенно волшебная страна.
Общее количество участников школы составляло примерно 40 человек, наибо-
лее представительные группы специалистов были из России и с Украины. Наша ко-
манда - кроме меня, Игорь Шмыглевский, Михаил Черток, Александр Бежко, Юрий
Дмитриевич Захаров. Руководство заседаниями было поручено Борису Евсеевичу
Чертоку, который вместе с Сергеем Федоровичем Фармаковским проводил заседа-
ния и дискуссии.
Удачный полет нашего корабля 7К-С с первой системой ориентации на основе
бесплатформенной системы сильно вдохновил участников, показав, что эта тема
становится приоритетным направлением исследований. Конференция приняла
«правильное» название системы такого рода: бесплатформенная инерциальная на-
вигационная система - БИНС, и я до сих пор придерживаюсь этого определения.
Правда, украинская команда использовала название БИСО - бесплатформенная
система ориентации, это понятие относится к автономной части задач БИНС, и
никто не стал возражать. Было решено продолжить тематику БИНС на ежегодных
школах, в том числе и для более широкого спектра проблем, а следующую провести
в Осташкове, на острове Городомля (Селигер), на базе НИИ ПМ. Определили и тему
конференции: «Вычислительные устройства для бесплатформенных систем».
Ежегодные заседания затем проводились поочередно то в ленинградском «Элек-
троприборе» на Ладоге, то в отделении НИИ ПМ на Селигере или же непосред-
ственно в ИПМ в Москве. Всего прошло 13 таких школ, на которых обсуждались
работы различных коллективов и предприятий страны по чувствительным элемен-
там инерциальных систем, метрологии, комплексированию систем управления,
программному обеспечению и т. д. Космическое направление работ сначала бы-
ло представлено только нашими разработками, однако вскоре появились работы
украинских коллег, о чем я скажу далее. Такие школы перестали проводиться в 90-х,
в преддверии надвигающейся катастрофы нашей страны.
Возобновление ежегодных конференций по тематике инерциальных на-
вигационных систем управления произошло в 1994 году в Санкт-Петербурге в
ЦНИИ «Электроприбор» по инициативе выдающегося инженера и ученого, акаде-
181

мика Владимира Григорьевича Пешехонова. В.Г. Пешехонов сумел не только сохр
нить свое предприятие ЦНИИ «Электроприбор», но и дать ему «второе дыхам
в новых экономических условиях. Его же усилиями была создана международни
общественная организация «Академия навигации и управления движением». Еже
годные конференции этой академии стали очень популярными в стране и за рубе
жом, они и по сей день собирают большое количество участников - представите
лей России, а также Украины, Белоруссии и ряда других стран.
11.3.	Чтобы организоваться, надо реорганизоваться.
Помощь свыше
В связи с появлением нового руководства предприятия и в преддверии пред-
стоящего полета «Союза» 7К-М - первой международной программы «Союз - Апол-
лон», намеченной на июль 1975 года, в марте этого же года была проведена реор-
ганизация комплекса 3.
Вместо двух отделов 311 и 312 было создано четыре отдела. В третье отделение
был переведен коллектив высококвалифицированных специалистов первого отде-
ления, занимавшийся устойчивостью стабилизации ракет-носителей с учетом упру
гости конструкции, жидкого наполнения баков: к. т. н. Олег Николаевич Воропаев
(руководитель группы), д. т. н. Леонид Иванович Алексеев, к. т. и. Леонид Федорович
Лебедев и ряд других хорошо известных на предприятии сотрудников, работавших
до этого под руководством д. т. н. Георгия Николаевича Дегтяренко - одного из бли-
жайших соратников С.П. Королёва по ракетному направлению. Тематику работ этой
группы можно было назвать обобщенно «динамика ракет-носителей». Круг вопро-
сов, находящихся в их ведении, был достаточно обширным: от проектных требова-
ний к конструкции ракетных блоков, включая демпфирование колебаний жидкости
и опорожнение баков, до определения математической модели PH и алгоритмов
Олег Николаевич Воропаев -
руководитель отдела 31
стабилизации, которые являлись исходным ма-
териалом для инерциальной системы управ-
ления Н.А. Пилюгина. На основе этой группы
специалистов, составлявших три сектора, был
создан отдел 31 во главе с О.Н. Воропаевым, для
усиления в него перевели большую лаборато-
рию моделирования Л.Ф. Мезенова.
Из отдела 312, ответственного за разработку
приборов управления, выделили сектора, зани-
мавшиеся разработкой приборов управления:
Ю.А. Бажанова (гироскопические приборы и
датчики), Г.Я. Леденёва (функциональные блоки
управления различного типа, лежащие в основе
контуров управления), С.А. Савченко (визуаль-
ные оптические приборы и оптические датчи-
ки) - их объединили в отдел 34 во главе с Бо-
182

рисом Николаевичем Рябухиным. Системные электронщики отдела Е.А. Башкина
остались под его началом, образовав отдел 32, в этот же отдел перевели выделив-
шийся большой сектор Э.В. Гаушуса.
Наконец, сектора Б.П. Скотникова, И.П. Шмыглевского, С.И. Борисова (систем-
щики изделия 11Ф732) и мой (бывший сектор Е.Н. Токаря) составили отдел 33 во
главе с О.И. Бабковым. В этот же отдел перевели сектор Константина Ивановича
Федчунова. В отделение 3 передали отдел СУБД во главе с Ю.С. Карповым, присвоив
ему номер 36.
В принципе, такая реорганизация была полезной, так как она делала более
естественной структуру каждого из комплексных отделов - 32 и 33, получивших и
схемные, и теоретические подразделения и тем самым все возможности для само-
стоятельной разработки систем управления.
В конце весны 1975 года (точная дата не сохранилась в моей памяти) произошло
совершенно необычайное и неожиданное событие. В комнате, в которой я посто-
янно находился, - а это была стендовая комната № 409 в здании вычислительного
центра на четвертом этаже, здесь размещался наш первый отладочный комплекс
НКО с БЦВК «Аргон-16», - раздался звонок: «Вам звонят из приемной генерального
конструктора, где вы находитесь?» Убедившись, что я тот, кто нужен, мне сказали:
«Сейчас к вам придет высокий гость. Встречать не надо, его проводят...»
Минут через 20 я подошел к двери, собираясь все-таки выйти в коридор, чтобы
встретить гостя. Дверь открылась, и вошел... Дмитрий Федорович Устинов, его со-
провождал начальник первого отдела, который остался у входа. Дмитрий Федоро-
вич был в сером костюме с неярким галстуком, мы поздоровались. Я провел его к
стенду и начал рассказывать про бортовой вычислительный комплекс, про систему
управления и про технологию отладки программного обеспечения. Дмитрий Федо-
рович внимательно выслушал, задал несколько
вопросов о дальнейших наших планах. Проща-
ясь, он пожелал нам успехов.
Безусловно, я был ошеломлен! Дмитрий Фе-
дорович Устинов, один из сталинских наркомов,
легендарный человек, который стоял у истоков
ракетной и космической техники, человек, на-
значавший своими приказами главных кон-
структоров, олицетворявший жесткую директив-
ную схему управления промышленностью! По-
разило меня то, что он, отвечавший за огромный
комплекс вопросов промышленности и оборо-
ны страны, нашел время увидеть своими глаза-
ми, как начинается новое направление работ!
Не могу сказать почему, но что-то меня удер-
жало от того, чтобы рассказать об этом визите
своим коллегам и ближайшему руководству.
Одно мне стало ясно, что на самом верху идет
какой-то процесс обсуждения текущей ситу-
Дмитрий Федорович Устинов -
член ЦК КПСС, легендарный нарком
нашей промышленности
183

ации по нашему изделию. События последующих трех-четырех лет стали тому
подтверждением. После завершения международного полета «Союз» - «Аполлон»
у Валентина Петровича Глушко прошло совещание, посвященное перспективным
работам предприятия. На него вместе с Б.Е. Чертоком, заместителем генерального
конструктора, пригласили и меня. Был рассмотрен ряд направлений работ, в том
числе и разработка цифровых систем управления движением.
Валентин Петрович принял решение о необходимости усиления кадрами работ
по нашей теме. После совещания Борис Евсеевич, не скрывая удивления, рассказывал
потом о результатах совещания у генерального конструктора на своей еженедельной
оперативке, и я понял, что с ним этот вопрос предварительно не обсуждался. В марте
1977 года на предприятие пришло письмо, подписанное заместителем начальника
3-го Главного управления нашего министерства Юрием Николаевичем Коптевым, о
направлении в НПО «Энергия» целевым образом 100 молодых специалистов - вы-
пускников вузов страны для усиления работ по системе управления нового транс-
портного корабля! Об этих молодых специалистах и их достижениях я напишу даль-
ше, но и сегодня, размышляя о прошедшем, я поражаюсь умению наших великих
руководителей предвидеть и рационально организовывать новые разработки!
11.4.	Полеты беспилотных кораблей 11Ф732,
одиночные полеты первых трех изделий
Следующий старт нашего корабля 11Ф732 должен был произойти после полета
корабля «Союз-19», осуществленного в июле 1975 года по первой международной
программе «Союз - Аполлон».
Мне удобно будет привести в таблице данные по всем шести отработочным
(экспериментальным) беспилотным запускам нашего корабля, выполненным PH
11А5ИУ, и рассказать о некоторых событиях и подробностях осуществления этой
программы, хотя в этом разделе речь пойдет о первых трех изделиях.
Дата старта и посадки	Индекс и номер КА	Сообщение ТАСС	Программа ЛКИ	Особенности (замечания) старта, полета и посадки
06.08.1974 09.06.1974	11Ф732 № 1Л, 7К-С	«Космос-670»	Трехсуточный орбитальный	Баллистический спуск из-за нерасчетного раз- деления отсеков. Программа выполнена
29.09.1975 02.10.1975	11Ф732 № 2Л, 7К-С	«Космос-772»	Трехсуточный орбитальный	Программа выполнена
29.11.1976 17.12.1976	11Ф732 № ЗЛ, 7К-СТ	«Космос-869»	8-суточный орбитальный	Потеря связи КРЛ «Куб-контур», сбои датчика ИКВ. Полет 18 суток. Программа выполнена
04.04.1978 15.04.1978	11Ф732 № 4Л, 7К-СТ	«Космос-1001»	10-суточный орбитальный	Отказ дешифратора КРЛ. Полет 10 суток. Про- грамма выполнена
31.01.1979	11Ф732 №5Л	«Космос-1074»	Ресурсные 90-сугочные испытания	Отказ одного из дешифраторов радиолинии. По решению руководства полет был завершен на 61-е сутки. Программа выполнена
16.12.1979	11Ф732 №6Л	«СоюзТ!»	Сближение со станцией «Сал ют-6»	Стыковка в автоматическом режиме. Совместный 100-суточный полет. Программа выполнена
184

Столь длительная беспилотная экспериментальная отработка корабля была
связана с наличием других, более приоритетных программ предприятия: в пер-
вую очередь международной программы ЭПАС, затем программы орбитальной
станции ДОС № 4 и пилотируемых полетов на эту станцию. Однако в этом был и
положительный момент для нашего корабля: каждое последующее изделие имело
время на осуществление доработок, улучшающих его эксплуатационные характе-
ристики.
Так, с № ЗЛ появились новые скафандры «Сокол» для трех членов экипажа, была
увеличена мощность СЭП, и, соответственно, возрастала длительность автономно-
го полета. Мы также получили возможности совершенствовать систему управления
нашего корабля. На первом летном изделии в программном обеспечении орбиталь-
ного полета, памятуя о трагической судьбе ДОС № 3, был введен автоматический
контроль расхода рабочего тела, выполняемый ЦВМ. Контролирующая программа
считала суммарное время работы каждого ракетного двигателя, умножала его на
секундный расход, получая тем самым текущий расход топлива. В целях оператив-
ного управления на планируемую операцию формировалась уставка величины
разрешенного расхода топлива на эту операцию. При превышении установленной
границы расхода топлива режим автоматически отменялся.
Были созданы программы контроля ориентации (готовности системы ориен-
тации - ГСО), которые определяли завершение процесса построения ориентации
(процесса корректирования кинематического контура управления - признак ГСО-
2) и контроля устойчивости динамического контура (признак ГСО-1). Этот кон-
троль разрешал проведение маневра изменения орбиты только при наличии «го-
товности ориентации». Последовательно, от изделия к изделию, вводились диагно-
стические программы контроля датчиков, динамического контура стабилизации,
определяющие работоспособность исполнительных органов. Все это дополнялось
автономными программами изменения структуры контура управления, то есть
переходом на резервные приборы управления или комплекты исполнительных
органов. В выполненной серии беспилотных полетов были отказы в отдельных
приборах, однако предусмотренные меры оказались весьма эффективными, что
убеждало нас в правильности нашей концепции построения системы. В планиро-
вании режимов ориентации «палочкой-выручалочкой» была наша инерциальная
бесплатформенная ориентация, которая работала безупречно.
На третьей летной машине была сделана попытка создать программный фильтр
для построения ориентации с использованием ионного датчика. Этот датчик очень
чутко реагировал на срабатывание любого реактивного двигателя на корабле. Отлад-
ку этого нелинейного фильтра делал Миша Черток. В полете ЗЛ к тому же были за-
мечания и к датчику ИКВ с блоком подстройки высоты. Посадка была запланирована
и осуществлена с использованием ИО, но этот режим был крайне неустойчивым, и
признак ГСО постоянно терялся, так что мы предусматривали на случай автоматиче-
ского отбоя маневра спуска другой режим. Тем не менее так случилось, что за секунду
до расчетного включения большого РД для спуска признак ГСО появился, включился
СКД, и спуск произошел с расчетной точностью. Со следующего корабля датчик ИО
был снят, вместо него был установлен второй резервный датчик ИКВ, к четверто-
185

Яков Ейнович Айзенберг -
д. т. н., руководитель харьковского
НПО «Электроприбор»
му полету все проблемы с этим датчиком были
устранены, и в дальнейшем датчики ориентации
исправно выполняли свои функции.
Весной 1976 года Борис Евсеевич делал до-
клад на тему бесплатформенных инерциальных
систем ориентации на весенней сессии отделе-
ния механики и процессов управления АН СССР.
По его просьбе я написал тезисы доклада с из-
ложением основных технических проблем по
этой теме. Борис Евсеевич пригласил меня на
это заседание. Его доклад получился длинным,»
понял, что Черток тезисы доработал, но, как ни
странно, все его слушали.
В этот же год летом Борис Евсеевич организовал поездку группы в составе Вик-
тора Павловича Легостаева, Эрнста Валентиновича Гаушуса и меня в Харьков на
предприятие НПО «Электроприбор», одно из основных в нашей космической от-
расли по разработке систем управления для ракет и космических аппаратов. Целью
визита был обмен опытом - встречи, которые нередко проводились в Советском
Союзе между сотрудниками предприятий, близких по тематике работ. Нас прини-
мал первый заместитель руководителя предприятия Яков Ейнович Айзенберг на
правах руководителя, которым он и стал через некоторое время. Наша делегация
представила новые разработки в части навигационных систем и системы управ-
ления на бесплатформенной идеологии. Видимо, по причине того, что тематика
БИНС была им близка - они имели заказ на разработку системы управления движе-
нием для новых кораблей ТКС главного конструктора В.Н. Челомея, - она вызвала
большой интерес. Состоялся обстоятельный разговор по концепции бесплатфор-
менных систем, о результатах двух успешных полетов нашего корабля, о борто-
вых вычислительных комплексах и отладочных стендах. Мы нашли много точек
соприкосновения для обмена опытом и пришли к устному соглашению о взаимо-
действии.
Такое сотрудничество действительно состоялось. С Яковом Ейновичем у меня
сохранились дружеские отношения на долгие годы. Мы стали серьезно помогать
друг другу в наших разработках, о чем я скажу далее. В первую очередь мы пере-
дали харьковчанам документ по нештатным ситуациям при сближении, алгоритмы
БИНС. В рамках этого сотрудничества через полгода на наше предприятие пришли
наладочные оперативные запоминающие устройства, разработанные в харьков-
ском «Электроприборе», замечу, что такие МОЗУ харьковчане использовали и в
своих работах.
Появление на наших стендах отладки программного обеспечения более со-
вершенных МОЗУ с объемом размещаемых команд в 8 К слов серьезно изменило
ситуацию в лучшую сторону: мы смогли загружать в отладочную память полный
объем программ нашей ЦВМ. В итоге для наших стендов было поставлено требуе-
мое количество такого оборудования, что существенно нам помогло при отработке
программного обеспечения для изделий 4Л и 5Л.
186

Особенно позитивно это сказалось на отработке новой большой версии для
корабля 6Л, на котором нам предстояло осуществить автоматическое сближение
и стыковку. Этот корабль был к тому же зачетным перед первым пилотируемым
полетом.
Наша последняя встреча с Я.Е. Айзенбергом состоялась много лет спустя в
ЦУПе г. Королёва летом 2000 года при стыковке модулей Международной косми-
ческой станции: блока ФГБ (модуль «Заря») и базового блока (модуль «Звезда»).
В этой стыковке ФГБ был активным, сближение выполняла система управления,
изготовленная ПО «Хартрон» под его руководством. Такая же система управления
осуществляла сближение и предыдущих модулей на станции «Мир»: «Квант-2»,
«Спектр», «Природа», «Кристалл». Система управления служебного модуля «Звезда»
и через него управление всей частью российского сегмента МКС являлось сферой
моей ответственности.
У меня был серебряный значок Международной космической станции, вручен-
ный мне руководством НАСА, и на этой нашей последней совместной работе я по-
дарил его Якову Ейновичу.
Несколько эпизодов из истории беспилотных экспериментальных полетов ко-
рабля 11Ф732. На первом летном корабле была установлена командная радиолиния
«Куб-СВИ» той же организации, которая разработала аппаратуру «Игла» для задачи
сближения и стыковки. Аппаратура «Куб-СВИ» обеспечивала «закрытую связь», что
требовалось для изделий военной техники.
На летных испытаниях первых двух изделий руководитель группы анализа 11-
го отделения Светлана Ивушкина, очень грамотный специалист, посоветовала нам
использовать релейный сигнал в схеме от БЦВК к аппаратуре «Куб-СВИ» как кви-
танцию, свидетельствующую о том, что цифровой массив, передаваемый с Земли,
успешно принят БЦВК. Это предложение нам понравилось, дело в том, что мы уже
приняли меры по защите от искажений поступающей с Земли цифровой информа-
ции. В составе передаваемого массива последнее слово являлось его контрольной
суммой (суммирование всех слов по модулю два). Принятая информация проверя-
лась: все полученные слова, кроме последнего, суммировались, и результат сравни-
вался с контрольной суммой. При совпадении массив использовался по назначе-
нию, в противном случае посылка браковалась. Дополнив эту процедуру выдачей
релейных команд от БЦВК «да/нет» при автоматическом выполнении проверки, мы
получили очень четкое и практически мгновенное средство контроля правильно-
сти закладки уставок, то есть цифровых массивов информации: эта команда мгно-
венно транслировалась и отображалась на земной станции КРЛ. Такая схема сохра-
нилась на всех модификациях этого изделия и в других системах.
При полете изделия ЗЛ на вторые сутки вдруг пропала связь с кораблем, причем
так, что земные станции КРЛ и телеметрии перестали принимать с борта какие-ли-
бо сигналы. Так прошла дневная смена, на следующие сутки ситуация не измени-
лась. Телеметрии с корабля не было, понять, что там произошло, было невозможно.
Руководитель полета Вадим Кравец, обладавший удивительной способностью
быстро анализировать ситуацию (он долгое время работал руководителем группы
анализа), сделал неутешительное заключение: мы потеряли корабль. Такой вывод
187

ни в какой мере не соответствовал моей установке: наш корабль должен всегда
выполнять программу полета! И неважно, что данная проблема не в моей компе-
тенции! Я пошел к Кравцу и попросил собрать всех специалистов по аппарату-
ре «Куб-СВИ», и не только здесь, но и на предприятии-изготовителе в Москве (по
телефону).
Совещание было тут же организовано, участвовали нужные специалисты по
КРЛ, Вадим Кравец, Юрий Михайлович Захаров и я. Первым делом я попросил опи-
сать все механизмы в аппаратуре «Куб-СВИ», используемые для предотвращения
так называемого несанкционированного доступа. Разбирательство продолжалось
около двух часов. Выяснилось, что в аппаратуре КРЛ существует такая защита: при-
емник КРЛ штатно дешифрует команды Земли в отведенные интервалы времени,
соответствующие нахождению КА в зоне наших земных станций, команды вне
этой зоны аппаратура воспринимает как попытку вмешательства, принятая коман-
да не исполняется, и, кроме того, запускается временной таймер, блокирующий
исполнение команд на 24 часа! Зоны разрешенного приема команд формируются
также по времени.
Стало понятно, что где-то произошла «нештатная» посылка команды на борт и
КРЛ «закрылась», как это предусмотрено ее внутренней автоматикой. Попытки на
следующие сутки войти в связь автоматика КРЛ игнорирует, но при этом приемник
КРЛ, принимающий команду, сбрасывает таймер, после чего начинается новый от-
счет 24-часовой паузы!
Чтобы исправить ситуацию, нам нужно на Земле устроить зону молчания на-
земных средств не меньше чем на 24 часа и после этого можно попытаться войти
в связь с кораблем. Такая программа была тут же составлена, всем объявили двух-
дневные каникулы. Уставшая команда «управленцев» с удовольствием отправилась
на море, в город Евпаторию на отдых, дни ожидания пролетели незаметно.
В назначенное время все были на своих рабочих местах, почти в абсолютной
тишине медленно шел отсчет секунд, действия операторов транслировались по
громкой связи. По связи звучит: «выдана команда “начало связи”», и буквально че-
рез секунду тишина взрывается: «есть квитанция команды “начало связи”», «есть
прием сигнала телеметрии», «есть несущая канала измерений»!
Через три дня была успешно выполнена посадка корабля и дано заключение
Госкомиссии о выполнении программы полета корабля 11Ф732 № ЗЛ. Мы, совер-
шенно счастливые, улетали из Евпатории на самолете Государственной комиссии
вместе с ее председателем Германом Степановичем Титовым - космонавтом, Геро-
ем Советского Союза.
11.5.	Полеты беспилотных кораблей 11Ф732,
завершение летной отработки
Я никогда не просил свое руководство о трех вещах: о должностях, о зарплате
и о наградах. Мне это казалось совершенно неприличным, как-то в русском языке
для такого действия не существует другого слова, кроме как «выпрашивать». Дей-
188

ствительно, по моему мнению, все это должно определять твое руководство и это
абсолютно его компетенция - оценить результаты работы своего подчиненного.
Я понимаю, что далеко не все согласны с такой постановкой вопроса, но для меня
это было так. Уровень и объем выполняемой мной работы всегда определяла скла-
дывающаяся ситуация и осознание ответственности за ее выполнение. Сколько для
этого потребуется личных усилий и времени, такого вопроса просто не существо-
вало - столько, сколько нужно для дела.
Летные испытания 11Ф732 я начал в должности начальника сектора, в декабре
1976 года меня назначили заместителем начальника отдела 33 - начальником сек-
тора, к. т. н. Это изменение произошло после защиты диссертации и получения
первой ученой степени. Через год - в декабре 1977 года - я стал начальником от-
дела 33 после его серьезного усиления и увеличения численности специалистов.
При этом отлично сознавал, что дело идет к тому, что вот-вот поставят задачу вы-
полнения сближения на этом корабле, и что к этому нужно готовиться.
Этому событию (назначению начальником отдела) предшествовало мое личное
решение о вступлении в ряды КПСС. Мне было понятно, что это - условие сохра-
нения моего лидерства в работе, которая к тому времени уже получила поддержку
руководства. Я попросил Бориса Викторовича Раушенбаха дать мне рекомендацию
в партию, и БВ согласился. Очень сожалею, что не сохранил текста его рекомен-
дации, но она была одобряющей. Борис Викторович отмечал, что серьезные дела
предполагают и серьезную ответственность, и именно в этом он видит смысл мое-
го поступка, дает рекомендацию и желает мне успеха.
В моем кабинете на стене была обычная классная доска, на которой можно бы-
ло писать и рисовать мелом, что было очень удобно при проведении технических
обсуждений. На эту доску я повесил два высказывания, первое: «Если не мы, то кто
же?» и второе, авторство которого приписывают Сергею Павловичу Королёву: «Кто
хочет сделать дело - ищет средства, кто не хочет - находит причины».
Эти слова стали моим девизом, и мы не считались с личными затратами и
жертвами во имя поставленной цели, длительностью своего рабочего дня, за-
хватывая выходные и откладывая отпуска. Я пишу «мы», потому что так думал и
поступал не я один. В зависимости от ситуации всегда работала какая-то группа
инженеров, и непременным ее участником был мой ближайший помощник и
опора Юрий Михайлович Захаров - наш основной авторитет в создании про-
граммного обеспечения, во всех разборках на отладочном стенде, работах с
вычислительной машиной и проверках всех ее сигналов и схем сопряжения с
другой аппаратурой.
В это время я часто вспоминал Бориса Викторовича в период начала 60-х и
невероятный темп работ того времени, когда при обсуждении любого вопроса
БВ просил говорить короче и быстрее... Он схватывал суть на лету, и очень быстро
формировалось нужное решение, которое потом и нужно было исполнять, а на
очереди стояло еще несколько таких же вопрошающих специалистов, ожидающих
обсуждения и решения своих проблем. Теперь все это стало моей обязанностью -
находить решения и обеспечивать их выполнение, несмотря на все препятствия
и помехи. В такой круговерти я как-то зашел к Борису Викторовичу в его комнату,
189

совершенно ошалевший, просто так - сказать, как же это все трудно... Борис Викто-
рович улыбнулся и ничего мне не ответил, да я и не ждал ответа.
В мае 1977 года по решению министерства в наш отдел стали поступать вы-
пускники высших учебных заведений страны: МГУ, МВТУ им. Баумана, МАИ, МФТИ.
МИФИ, ЛГУ, Л ПИ (Ленинград), ДГУ (Днепропетровск), Лестех (московский инсти-
тут). Приход молодых специалистов продолжился и в 1978 году, за это время чис-
ленность отдела 33 выросла до 203 инженеров. Мы укрепили молодыми специали-
стами все основные направления работ.
В итоге сформировались полноценные сектора по задачам орбитального по-
лета, по спуску и посадке, по сближению, по ручному управлению ориентацией и
причаливанием, по цифровым приборам и БЦВК, по средствам стендовой отработ-
ки программного обеспечения.
Сразу же хочу сказать, что именно такое очень серьезное пополнение сыграет
свою роль в предстоящей эпопее разработки огромного орбитального комплекса
«Мир», работы по которому начнутся через три-четыре года. Эти молодые инжене-
ры станут основой будущего 3-го отделения, которому предстоит выполнить про-
грамму станции «Мир», затем комплекс международных программ по Международ-
ной космической станции, но об этом речь впереди.
А в тот момент мне становилось понятно, что нужно начинать разработку моди-
фикации корабля и программного обеспечения БЦВК для задач сближения. К ис-
ходу 1977 года мы стали серьезно заниматься этими вопросами. Впереди было еще
два полета беспилотных одиночных кораблей (номера 5Л и 6Л), то есть предпола-
гаемый срок следующей машины ожидался где-то в районе 1980 года.
Первый и важнейший вопрос этой разработки - создание нового комплекса
отладки программного обеспечения. Нужен был стенд, который бы обеспечивал
БЦВК «моделью внешней среды», то есть всеми входными и выходными сигнала-
ми, имитирующими все датчики системы ориентации и исполнительные органы,
включая аппаратуру измерений параметров относительного движения «Игла».
Стенд должен был моделировать не только движение и задачи ориентации, но и
относительное движение корабля.
Надежды были на лабораторию моделирования, которая теперь входила в отдел
31 во главе с О.Н. Воропаевым. Леонида Мезенова в этом новом отделе уже не было,
его пригласил к себе А.С. Елисеев возглавить отдел по проектированию и созданию
комплексного моделирующего стенда (КМС) для тренировок экипажей и специа-
листов Центра управления полетами для нашего нового корабля. У нас были долгие
дискуссии, как нужно строить этот стенд: то ли целиком на моделирующих цифро-
вых машинах, то ли с использованием реального БЦВК со штатным программным
обеспечением. Последний вариант был моим предложением, и в конечном счете
он и был принят за исходный.
Однако существенно раньше нам нужен был наш отладочный стенд, без кото-
рого невозможно получить то самое штатное программное обеспечение БЦВК. По
моей просьбе Юрий Михайлович составил техническое задание на стенд, где он
подробно расписал все команды и сигналы, которые надо было обеспечить. Через
руководителя комплекса В.П. Легостаева ТЗ было передано в отдел 31. Примерно
190

через месяц Олег Николаевич Воропаев вернул мне это ТЗ со словами, что по ква-
лификации специалистов в лаборатории моделирования это сделать невозможно,
и по этой причине он отказывается от этой работы.
С его заключением я пришел к Виктору Павловичу Легостаеву. Виктор Павлович
выслушал меня, и ответ его был очень простым: «А что я могу сделать?»
Я понял, что у меня появились оппоненты.
...Чтобне было следов, повсюду подмели...
Ругайте же меня, позорьте и трезвоньте:
Мой финиш - горизонт, а лента - край Земли, -
Я должен первым быть на горизонте!
Я знаю - мне не раз в колеса полки ткнут,
Догадываюсь, в чем и как меня обманут,
Я знаю, где мой бег с ухмылкой пресекут
И где через дорогу трос натянут...
Владимир Высоцкий «Горизонт»
Как всегда, в трудные моменты нужно было взять голову в руки и думать, искать
решение проблемы.
Формально можно было найти организацию, которой выдать техническое за-
дание на стенд. Она спроектирует структуру, создаст частные ТЗ на компоненты
(приборы) этого стенда, потом нужно будет разработать схемную и конструктор-
скую документацию, потом настанет цикл изготовления, а потом и комплексной
отладки и испытаний стенда перед сдачей заказчику. По моему опыту даже само-
му оперативному в этом смысле предприятию - Киевскому институту гражданской
авиации, который делал нам стенд для отработки ручного управления при посадке
на Луну, на такую работу потребовалось бы не менее трех лет. Но этих трех лет не
было!
А нужно было еще и нам время не только на создание стенда, но и на отладку, от-
работку и испытания программного обеспечения и корабля в целом с новой верси-
ей ПО, содержащей сближение и стыковку... Представить себе, чтобы попросить у
генерального конструктора лишний год-два на разработку математики в условиях,
когда на предприятии были явные противники нашего направления работ, было
невозможно.
Проанализировав ситуацию с Юрием Михайловичем, мы поняли, что есть две
ближайшие задачи, которые нужно безотлагательно решить: начать разработку
схемной документации на новый НКО корабля сближения самостоятельно и опре-
делиться, где и как нам самим (не на заводе) изготовить этот стенд. Только так мож-
но было выдержать намечающийся план работ и тем самым ускорить появление
нового корабля.
Стало понятно, что нужно иметь в составе отдела (или комплекса) макетную
лабораторию, которая могла бы оперативно изготавливать нужные приборы и
аппаратуру для требуемого комплекса отладки ПО прямо по схемной документа-
ции.
191

Михаил Архипович Баканов - инженер, начальник макетной лаборатории,
уникальный специалист и мастер на все руки. На построенной им яхте
на Пироговском водохранилище (база нашего предприятия)
Мысль эта возникла не на пустом месте. Такая лаборатория на предприятии бы-
ла, и входила она ранее в лабораторию моделирования в составе еще грабинского
КБ. Руководителем этой лаборатории был Михаил Архипович Баканов - совершен-
но удивительный человек, инженер, изобретатель и мастер на все руки. Он был
участником Великой Отечественной войны, имел ранение, окончил институт и по-
шел работать на артиллерийский завод В.Г. Грабина.
Мое знакомство с Михаилом Архиповичем состоялось на водной базе нашего
предприятия на Пироговском водохранилище - по мнению многих сотрудников,
это лучшее в мире место для отдыха и занятия любимым делом. В 60-х с Алексан-
дром Вороновым мы основали там воднолыжную секцию, пользовавшуюся боль-
шой популярностью, рядом другие энтузиасты занимались водно-моторным спор-
том, парусными яхтами.
Михаил Архипович являлся одним из активистов этой базы, у него была мо-
торная лодка, затем он начал строительство своей большой яхты для путешествий.
Кроме него, еще несколько таких же энтузиастов занимались постройками своих
личных прогулочных судов.
Мастерская Михаила Архиповича в начале 60-х находилась в подвале нашего
здания КБ под кабинетом Б.Е. Чертока, она входила в состав отделения конструкто-
ров приборов и наземного испытательного оборудования. У Михаила Архиповича
был прекрасный станочный парк - очень небольшой, размещаемый в одной ком-
нате, но все нужные станки и установки для резки, изгиба и т. п. были, и их было до-
статочно; туда все «водники» ходили, когда надо было что-то сделать своими руками.
Когда начались работы по теме Н1-ЛЗ, лабораторию перевели в отделение экс-
периментальных установок по стендовой отработке топливных систем ракетных
192

двигателей Анатолия Анатольевича Ржанова.
Лаборатория переехала в заводское помеще-
ние одного из цехов производства. Несмотря
на это, наши «внерабочие контакты» сохрани-
лись и мы продолжали посещать мастерскую
Михаила Баканова по случаю «что-нибудь сде-
лать».
Со своими проблемами по стенду НКО я
пришел к Михаилу Архиповичу, мы детально
все обсудили и пришли к полному взаимопони-
манию и согласию. После этого я обратился к
руководителю комплекса стендовых отработок
Анатолию Анатольевичу Ржанову с совершенно
нереальным предложением - передать мне в от-
дел лабораторию М.А. Баканова. Я рассказал ему
о важности перехода на цифровую технику для
управления космическими аппаратами, для пер-
спектив развития техники управления в космо-
се и для космических исследований, объяснил,
Анатолий Анатольевич Ржаное
что такое программное обеспечение и какое оборудование для этого требуется
создать. Рассказал о планах по нашему изделию 11Ф732 и о том, что выполнить их
без макетной лаборатории абсолютно невозможно. Разговор наш закончился на
дружеской ноте, и отказа я не получил!
Более того, через какое-то время мы решили все организационные вопросы, и
лаборатория перешла в состав отдела 33! Для меня это было как чудо, которое ино-
гда случается в жизни. На самом деле, какое дело руководителю одного подразде-
ления до проблем совершенно другого - «Что он Гекубе? Что ему Гекуба?» Я буду до
конца жизни благодарен Анатолию Анатольеви-
чу Ржанову за это его благородное решение и
поддержку.
В лаборатории Михаила Баканова было 12
человек (вместе с руководителем), и все (кро-
ме начальника - он был инженером) - рабочие
самой высокой квалификации (6-й разряд): сле-
сари-сборщики, монтажники, один или два -
токари-фрезеровщики - настоящий клад для
нашего дела. О такой лаборатории можно было
только мечтать.
Дело осталось за разработкой и выпуском
схемной документации на стенд. Мы с Борисом
Михайловичем Соколовым, главным куратором
«Аргона», занялись поиском квалифицирован-
ных разработчиков для нашего стенда. В осно-
ве разработки было ТЗ, составленное Юрием
Борис Григорьевич Невзоров -
руководитель сектора отдела 32
193

Михайловичем Захаровым. Борис Михайлович взял на себя схемы согласующих
устройств в различных каналах обмена БЦВК, которые надо было позаимствовать
у ее разработчика.
Первой кандидатурой, которую мы наметили, была Тамара Львовна Зайцева -
один из ведущих разработчиков сложнейшего прибора - блока управления сбли-
жением (БУС) корабля 7К-ОК (7К-Т). Разработку БУС выполнял сектор Бориса Гри-
горьевича Невзорова - нашего выдающегося инженера, участника Великой Оте-
чественной войны, награжденного орденами, любителя поэзии, музыки, вокала и
индийской йоги. Надо сказать, что корабль 7К-ОК, а точнее 7К-Т, уже совершил око-
ло 30 полетов, аппаратура БУС работала нормально, все проблемы были в «Игле», и
большой загрузки в секторе не было. Заметим, что такая же аппаратура стояла и на
грузовых кораблях «Прогресс».
Мы со спокойной совестью пригласили Тамару Львовну в свой коллектив, полу-
чив на это согласие Бориса Григорьевича. А дальше ко мне подошли два молодых
специалиста - Николай Беренов и Константин Качуровский. Костя Качуровский
сказал очень просто: «Вот вам тут надо стенд сделать, давайте мы с Колей возьмемся
за цифровые схемы».
Николай Кронидович Беренов был потомственным работником предприятия:
его отец был хорошо известным специалистом на заводе. Николай окончил МВТУ
им. Баумана и пришел в отдел 311 в 1975 году.
В том же году Константин Артемович Качуровский окончил МАИ и тоже оказался
в нашем отделе в секторе Ю.П. Прокудина, в группе у Бориса Михайловича Соколо-
ва. Так сложилась команда разработчиков - небольшая, но очень продуктивная. За
Тамарой Львовной была вся релейная часть, за Колей и Константином - цифровая.
Параллельно с выпуском схемной документации Михаил Архипович, прикинув
объем команд и сигналов, спроектировал на кульмане примерный конструктив ос-
новных пультов стенда и приступил к их созданию. К концу жаркого лета 1978 го-
да была изготовлена кабельная сеть и начались сборка и наладка стенда, которые
были завершены в ноябре 1978-го. Стенд установили на первом этаже инженерно-
конструкторского корпуса, напротив моего кабинета, что мне было очень удобно.
Николай Кронидович Беренов и Константин Артемович Качуровский -
наши молодые инженеры
194

Чтобы передать дух того времени, я включил в эту главу (приложение) воспомина-
ния, написанные Константином Артемовичем Качуровским.
Солнечным вечером в начале октября 1978 года Б.Е. Черток, К.Д. Бушуев и я
ехали с предприятия в Москву на машине, которая везла обоих моих начальников
домой на проспект Королёва, а я «прицепился» к ним по пути в поликлинику 119
на Сущевском Валу. Эта обычная поездка запомнилась мне потому, что по дороге
мы обсуждали дальнейшие планы по нашему кораблю, в том числе и переход к
пилотируемым полетам после завершения программы шести беспилотных кора-
блей. Я рассказал о состоянии работ с созданием стенда отладки программного
обеспечения в расчете на эту предстоящую серию кораблей. Константин Давыдо-
вич был в хорошем настроении, шутил, недавно он подарил мне вышедшую книгу,
посвященную программе «Союз - Аполлон», с дарственной надписью от директора
программы ЭПАС.
26 октября 1978 года в той же поликлинике Константин Давыдович умер, сидя в
кресле в ожидании результатов только что сделанной ему кардиограммы.
Руководство программой корабля 11Ф732 решением генерального конструкто-
ра В.П. Птушко было передано Ю.П. Семёнову.
В апреле 1978 года выполнил успешный полет корабль 4Л, по программе
ЛКИ следующий корабль готовился как зачетный для длительного автономного
полета на 90 суток. К моменту передачи тематики 11Ф732 Ю.П. Семёнову корабль
был уже изготовлен и находился на КИС завода. Юрий Павлович меняет программу
ЛКИ беспилотной серии: изделие 6Л должно выполнить сближение и стыковку с
ДОС № 6!
Корабль подлежал доработке, связанной в первую очередь с установкой аппа-
ратуры измерения относительного движения «Игла», кроме того, решено было за-
менить командную радиолинию на аппаратуру «Квант» разработки РНИИ КП, ис-
пользовавшуюся на станциях ДОС. Эти решения требовали аппаратурно-схемных
доработок системы ориентации и управления движением.
Рабочий момент - обсуждение проблем (слева направо):
Юрий Борисенко, Владимир Бранец, Игорь Орловский, Игорь Шмыглевский
195

Однако главным для нас была разработка новой версии программного обе
спечения, выполняющей задачу сближения корабля со станцией. Время на все это
отводилось не более одного года, включая заводские и полигонные испытания’.
Решения в те времена принимались директивно, главной позицией, которая учи
тывалась, был завод: успеет ли он выполнить все доработки материальной части
при изготовлении корабля. Считалось, что инженерный труд можно интенсифи-
цировать в любой степени.
Ситуацию спасло то, что стенд НКО уже был разработан и изготовлен. На при-
веденных далее фотографиях можно увидеть наш стенд и некоторых из его созда-
телей.
Теоретические вопросы сближения в своей основе были также определены. Сек-
тор Игоря Петровича Шмыглевского уже составил структуру основных алгоритмов
сближения. В качестве базовых систем координат, используемых в орбитальном
полете: инерциального экваториального базиса (ИСК) и орбитального (ОСК) - для
сближения была введена лучевая система координат (ЛСК), задаваемая линией от
активного корабля до цели (станции) и доопределяемая по третьей координате из
дополнительных условий. Были приняты кинематические и динамические параме-
тры для описания относительного движения активного корабля и цели (станции),
ими оказались компоненты кватерниона рассогласования ОСК двух сближающих-
ся кораблей и компоненты вертикальной и горизонтальной скоростей КА сближе-
ния на оси ОСК. Все управление, так же как и в задачах ориентации, выполнялось
по инерциальной информации об относительном движении, а сигналы от радио-
локатора «Игла» использовались для корректирования инерциальной БИНС моде-
ли движения.
Вместе с Александром Брагазиным -
решаем вопросы
Существенно упростились опе-
рации маневров корректирования
орбиты, использующие стандартные
процедуры выполнения программных
разворотов, включения РД и стабили-
зации при его работе, а также измере-
ния приращения скорости и выдачи
ГК - команды выключения РД по окон-
чании маневра, уже много раз исполь-
зовавшиеся в орбитальных полетах.
Проведенные маневры автоматически
учитывались в навигационном про-
гнозе относительного движения -
первом большом блоке ПО сближения,
в этом же блоке было и ПО фильтра-
ции измерений «Иглы».
Далее был блок расчета маневров
корректирования орбиты, использую-
щий двухимпульсную схему сближе-
ния, позднее в нее будет добавлена и
196

трехимпульсная схема, и, наконец, блок реализации маневров, осуществляющий
выбор исполнительных органов: или большого РД на больших дальностях, или
двигателей причаливания ДПО - на малых.
Исследованием процессов сближения сначала занимался Юрий Ермилов, за-
тем к нему подключились пришедшие с кафедры Раушенбаха (после института)
Александр Брагазин, Алексей Бермишев и Игорь Ачкасов. В этих разработках
помимо корифеев - Леонида Нездюра, Александра Фрунца и Анатолия Ширяе-
ва - принимали участие как инженеры, имеющие опыт, так и молодая поросль
приема 77-го года. Руководителями работ в основном были выпускники Физте-
ха: Александр Брагазин (окончил институт и аспирантуру 1968 года) - основ-
ной разработчик комплекса ПО сближения, включая навигационный прогноз и
фильтрацию измерений; Юрий Борисенко (окончил МФТИ в 1971 году) - ос-
новной разработчик логики управления операциями системы сближения; Алек-
сандр Титов (окончил МФТИ в 1974 году) - разработка ориентации корабля при
причаливании. Навигационный блок прогноза движения разрабатывали нович-
ки 1977 года: Петр Смолкин (МВТУ), Владимир Ханин (Физтех) и Виктор Харич-
кин (МГУ).
Работа на стенде была организована в две смены, включая выходные дни, гра-
фик работ выстраивался в зависимости от хода разработки. Сначала выполняется
автономная отработка программных модулей, затем - отладка режимных блоков
и переход к комплексным проверкам режима. Математическая модель движения и
всех измерителей от инерциальных датчиков, датчиков ориентации до аппаратуры
измерения относительного движения была реализована на втором таком же БЦВК,
что оказалось очень удобным для синхронизации процессов двух БЦВК сигналами
обмена.
Весной 1979 года Юрий Павлович Семёнов наведался на наш стенд. Завод завер-
шил изготовление изделия № 6Л, и оно стояло в КИС на испытаниях. Испытатель-
ная команда подразделений Ростислава Радимова и Александра Маркова была уже
достаточно опытной и уверенно проводила все стадии проверок. В середине осени
изделие отправили на полигон. Надо сказать, что к этому времени удалось сильно
сократить испытательный цикл (по сравнению с первым изделием), исключив пол-
ностью автономные испытания приборов. Изделие приходило с завода собранным
и подвергалось двум циклам испытаний: проверочным включениям (проверка ис-
правности всего оборудования и приборов) и комплексным испытаниям основ-
ных полетных режимов.
Нужно сказать, что заключительное заседание Совета Главных конструкторов,
дающее разрешение на переход к отправке изделия на полигон, прошло спокойно.
Я доложил о прохождении системой ориентации и управления движением всех по-
лагающихся испытаний, о полученных замечаниях и их устранении, о готовности
программно-математического обеспечения. При этом упомянул о новом режиме
управления: выполнение ориентации и маневра связки корабль-станция системой
транспортного корабля. Такого режима в практике полетов еще не было, не было
также и проектного задания на этот режим. Репликой на это мое сообщение стало:
«Вы сначала состыкуйтесь».
197

И все же перед запуском корабля после завершения в декабре испытаний на
полигоне определенные волнения в руководстве были. До меня дошла информа-
ция, что наш министр Сергей Александрович Афанасьев был сильно обеспокоен
предстоящим полетом и первой стыковкой, выполняемой с помощью ЦВМ: «Как
там «Аргон» и САМ (завод-изготовитель БЦВК) сработают, может быть, зайти в Ело-
ховскую, там рядом».
Запуск на орбиту состоялся 16 декабря, летные испытания прошли практиче-
ски без замечаний и очень спокойно. Проверили режимы ориентации, выпол-
нили маневры подъема орбиты. Затем провели режим сближения с виртуальной
целью: в этом режиме Земля задает в БЦВК информацию об орбите корабля, полу-
чаемую наземными измерительными средствами, и орбиту цели - виртуальную
станцию, выбираемую на таком расстоянии от корабля, чтобы проверить авто-
номный участок двухимпульсного сближения (метод свободных траекторий). По-
сле этого был осуществлен режим сближения по инерциальной информации, без
использования аппаратуры радиолокатора «Игла». Тест прошел успешно: корабль
вышел в прогнозируемую точку виртуальной станции, что подтвердили траектор-
ные измерения.
19 декабря был выполнен штатный процесс сближения, его последний участок
находился в зоне видимости наземных станций наблюдения. Управление кораблем
осуществлялось уже из большого ЦУПа в ЦНИИМАШе. Процесс закончился стыков-
кой, вся наша команда принимала поздравления.
Поскольку корабль состыковался со станцией, ему нужно было дать открытое
название. Здесь, видимо, сказалось то, что главным конструктором корабля был
Ю.П. Семёнов, и корабль получил название «Союз Т1» как продолжение линии пре-
дыдущих кораблей «Союз».
Приложение. Воспоминания К.А. Качуровского
Институт и преддипломная практика
«...Отгремела последняя сессия, нам в поход собираться пора...»
Я так и сделал. В 1974 году съездил на сборы альпинистской секции МАИ на
Тянь-Шань, в ущелье Каракол, - очень удачно. Но это песня, а по жизни...
После окончания МАИ, жил я в городе Калининграде Московской области, путь
один - в НПО «Энергия». Завкафедрой, давая направление на дипломную практику,
сказал: «Будешь космонавтом». Пришел в отдел кадров, предприятие режимное -
заполняй анкету, а дальше жди два месяца.
Время зря тратить не стал, съездил потренироваться в Крым, на скалы. А тут уж
и ноябрь подкатил. Иду в отдел кадров - говорят, все давно готово, тебе в отдел
311. Принял меня начальник отдела Бабков Олег Игоревич, уточнил, что я разра-
ботчик-конструктор: «Иди в группу к Евгению Матвеевичу Райхеру, они там делают
автоматизированную испытательную установку «АИСТ», вот и будешь ее вместе с
ними вести».
198

Райхер - человек-легенда, о нем рассказы-
вали невероятные истории, свидетельствую-
щие: там, где Райхер, там происходят всякие
драматические события. По этой причине его
всеми силами уводили из цеха во время ис-
пытаний, иначе что-то обязательно случалось.
А если случалось, то объясняли исключительно
присутствием Райхера, потому что в его отсут-
ствие испытания повторяли и они завершались
успешно.
Когда Райхер защищал в Ленинграде свою
кандидатскую диссертацию, Б.В. Раушенбах,
приехавший на эту защиту, рассказывал, что на всякий случай сел в актовом зале
подальше от центра, над которым висела большая люстра. Однако произошло дру-
гое: мгновенно поднялся ураганный ветер и началось наводнение.
Но обо всем этом я узнал позже, а при первой встрече Евгений Матвеевич рас-
сказал, что «АИСТ» - это панель лампочек, перед ней вставляют карту с отверстия-
ми в нужном месте, подают команды, лампочки включаются. Если все совпало, то
команды выданы правильно. Ну что тут непонятного - все просто.
Но ноябрьские праздники были уже на носу, стало быть, все готово к следующей
поездке. На этот раз в Карпаты, на первенство Союза по спасательным работам
горных туристов. Главное, что все оплачено институтом, а туризм и альпинизм -
родственные виды спорта. И заодно будет пара недель обдумать, как усовершен-
ствовать систему «АИСТ».
В конце ноября прихожу в отдел - Райхера нет, он на полигоне. Жду неделю,
декабрь подошел, а в январе по плану дипломной практики должна быть готова
«Пояснительная записка». Иду к Олегу Бабкову, он говорит: «Не беда, направим тебя
к Борису Михайловичу Соколову, у него очень интересная совершенно новая тема-
тика - БЦВК. Бортовой цифровой вычислительный комплекс, по-простому летаю-
щий в космическом аппарате компьютер, который управляет изделием в составе
СУД «Чайка-3».
Все эти когда-то секретные сокращения сейчас легко находятся в Яндексе. И со-
став системы управления движением, и история происхождения названия «Чайка»
хорошо описаны в книге Б.М. Чертока «Ракеты и люди».
Борис Михайлович очень обрадовался появлению молодого дипломника, осо-
бенно когда узнал, что я радиолюбитель с семи лет, могу паять и налаживать элек-
тронные устройства. Занятия альпинизмом тоже были восприняты положительно,
надо было штурмовать высоты новой техники, и сам Борис Михайлович в моло-
дости тоже ходил в горы. Огромный энтузиаст, он с жаром объяснил сложнейшую
ситуацию с работами в группе, определил мне рабочее место, стол принесли из
полупустого кабинета Раушенбаха.
Раушенбаха в тот момент не было, а стол стоял у окна и использовался для
раскладки документов. Этот стол жив до сих пор - всегда обязывал работать не-
формально. Про диплом вспомнили под конец разговора, типа, не волнуйся:
199

разработаешь, спаяешь имитатор ДУСов и акселерометров, подключим к БЦВК -
реальная работа, без дураков, достойная хорошего инженера. Защита диплома
гарантирована.
Надо отдать должное Борису Михайловичу - кульман, паяльный стол и все к
нему причиндалы появились мгновенно, измерительные приборы я сам быстро
добыл в приборной библиотеке и в соседнем отделе у Евгения Харченко. Навер-
ное, горящие глаза выдавали желание получить необходимое. Между прочим, тогда
многие были энтузиасты, охваченные общим порывом, - помогали друг другу как
могли. Макетные платы, резисторы, конденсаторы, блоки питания, переключатели
миниатюрные, только-только появившиеся интегральные микросхемы - все было
дефицитом. Но все это можно было найти и получить, раз человеку очень надо.
Сложность имитатора состояла в том, что он должен работать на довольно вы-
сокой номинальной частоте, в несколько десятков килогерц, формировать корот-
кие импульсы и иметь возможность изменять их частоту в диапазоне до единиц
герц. Микросхемы интегральные уже появились, это были такие жучки 6 на 8 мм,
желтые с 14 ножками, но они были только малой интеграции, в одном корпусе мак-
симум четыре инвертора, из которых можно собрать два простых триггера, гене-
ратор, часть регистра.
Позже появились СИСы, БИСы - схемы средней и большой интеграции. Из
НИЦЭВТа, разработчика БЦВМ, у нас были их РТМ - рабочие технические матери-
алы со схемами отдельных функциональных узлов. С их помощью удалось быстро
разработать необходимые схемы имитатора. Из старого пульта достал переднюю
панель с лампочками и клавишными переключателями. Паять пришлось с утра и
до позднего вечера почти месяц. И к Новому году были готовы по одному из трех
каналов имитатора ДУСов и акселерометров. Для диплома этого хватало, осталь-
ное - дело производства. Теперь предстояло за две недели изложить все на бумаге
в «Пояснительной записке» и начертить десять полагающихся листов ватмана фор-
мата АО.
Благодаря наличию большого количества друзей и студенческому братству
в общежитии МАИ, необходимое количество страниц и листов было выпущено
вовремя. В «Энергии» я свои обещания выполнил, и мне без проблем все под-
писали.
В феврале на защите председатель комиссии Б.Е. Черток, Герой Социалистиче-
ского Труда, поздравил с отличной оценкой диплома и пожелал стать космонавтом.
Если бы он пролистал дипломную записку дальше третьего листа, то обнаружил бы
там титульный лист «Трактат о зайцах», так шутили маевцы, помогая другим. В ар-
хив я ее так и сдал, не стал вырывать лист.
Начало работы в НПО «Энергия»
Начало работы, собственно, уже было на дипломной практике. Так в то время
делал ведущий институт страны МФТИ: студенты со средних курсов попадали на
предприятие, проходили там всю практику и потом писали дипломы по месту бу-
дущей работы. Получив диплом, они были готовы сразу выполнять инженерные
задания, не было периода ознакомления и вхождения в курс дела. Я тоже был готов
200

к работе в отделе. Но дипломы выдавали в конце февраля - начале марта, и время
терять было жалко.
Мы решили достойно завершить серию экспедиций на Приполярный Урал. По-
сле выхода на работу нам светил только месяц отпуска в год - этого хватило бы
только на летние сборы в горах. А мы обычно еще ходили зимой, в январские кани-
кулы, в горные лыжные походы в качестве тренировки выносливости. Захватывая
пару недель в феврале, получался месяц на Приполярный. Такого случая в дальней-
шем не предвиделось. Снаряжение все было свое, и собираться долго не пришлось.
Тем более что начало марта - это не январь, день значительно длиннее и морозы
не 56 градусов, поэтому программу заломили по максимуму.
Вернулись в самом конце марта. В апреле диплом и анкету сдал в отдел кадров.
Но май и крымские скалы - это святое, тем более когда еще такое будет возможно.
В середине мая выясняю, что для усиления направления работ по БЦВК образо-
вали сектор, в основе группа Бориса Михайловича Соколова, начальник - Юрий
Петрович Прокудин. Работать очень хотелось, нужны были деньги, но... скоро лето,
намечались сборы на Памир, в нашей команде специализация по рельефам была
строго определена, и главное - это надежность, основанная на полном доверии к
товарищу по связке. Нарушить неписаный закон гор я не мог.
Прокудин при первом разговоре в отделе кадров сказал, что работы очень мно-
го, сроки сжатые и он на меня надеется. Про мой диплом ему рассказали, и ими-
татор мой он видел. Я в свою очередь сказал, что готов выйти тут же, но в августе
у меня горы. Юрий Петрович пообещал что-нибудь придумать. 26 мая 1975 года, в
понедельник, я прошел проходную НПО «Энергия» с пропуском инженера. Зрели-
ще завораживающее: колонна, нет, скорее, речной поток людей степенно течет по
главной аллее от ворот проходной, сотни специалистов - рабочие прошли такой
же рекой часом раньше. И это только проходная на второй территории, такая же
проходная на первой, есть еще третья, поменьше. Нам надо было идти до конца
На стенде НКО: Галина Кожевникова, Виктор Котломин, Николай Беренов,
Константин Качуровский, Юрий Прокудин
201

аллеи, в арку и направо в корпус ИКК, инженерно-, стало быть, конструкторский
корпус.
На втором этаже в комнате 222 меня принял замначальника отдела Владимир
Николаевич Бранец, как мне сказали, он главный по работам, а Олег Игоревич Баб-
ков - начальник. Комната большая, народу много, все гудят, но вроде как по делу.
Справа в углу стол Бранца, на стене за ним доска и мел. Узнав, что я уже был в отделе
на практике, Владимир Николаевич обрадовался, что не надо ничего объяснять и
решать, просто сказал: «Иди работай - знаешь куда».
А сидели мы в соседнем ВЦ - вычислительном центре, в комнате 405. У нас как-
никак тоже вычислительная машина. Ее макет стоял на нескольких столах в центре
комнаты. Вокруг столы инженеров, мне нашли место за машиной, и ее вентиля-
торы гудели мне прямо в спину. Борис Михайлович - начальник группы был ку-
ратором, то есть разговаривал с разработчиками машины, давал информацию о
ней программистам и исходные данные для рисования схем в системе управления
космическим аппаратом.
Второй по значимости специалист был тоже Борис, но Александрович Пряхин,
он делал все остальное, чтобы машину можно было включать и отлаживать на ней
программы. Он в свое время был специально переведен в «Энергию» из Свердлов-
ска, как знаток вычислительных машин. Еще были столы программистов: Толи
Кинева, Милы Крекшиной, Игоря Скрипкина. Справа у окна в самом светлом углу
стоял кульман Тамары Львовны Зайцевой.
По виду очень интеллигентная женщина в возрасте, с седыми волосами и вкрад-
чивым тихим голосом. Откуда она взялась, пока меня не было, я не знаю, но, скорее
всего, для усиления из соседнего отдела. Она обладала поразительной работоспо-
собностью - за две недели вычерчивала на кульмане лист АО со схемой платы. За-
дача стояла выпустить схемы на устройства, которые бы окружили БЦВК по всем
каналам связи. Каналов много, да еще они были троированные для надежности,
поэтому и объем схем был огромный.
Надо сказать, что использовали мы то, что выпускал завод, - это макетные пе-
чатные платы для объемного монтажа на 60 микросхем, с разъемами ГРПМ на 61
контакт. В то время один Д-триггер можно было выполнить, используя два с по-
ловиной корпуса микросхем, на плате помещался один 16-разрядный счетчик или
регистр без схем управления логикой. Тамара Львовна была старшим инженером, о
чем не забывала напоминать нам, молодым специалистам. Летом после института
подошли в нашу группу Николай Беренов, Люда Кузьмина, осенью Прокудин из со-
седнего отдела перевел Виктора Котломина, Галю Кожевникову, Тамару Самойлову.
Работа закипела, пока бумажная. Как этот объем плат, приборов изготовить, нала-
дить, мы не представляли.
Владимир Николаевич позже показал свою Служебную записку начальнику
конструкторского комплекса с просьбой выпустить по нашим схемам альбомы для
приборного производства. Там в длинном перечне, что для этого надо, числилось
три раздела, соответственно люди, площади, кульманы и т. д. Или несколько лет
работы только на эту тематику: что было нереально. Мне виделся еще один путь -
сократить количество плат и объем работ за счет использования новых интеграль-
202

ных схем средней интеграции, в народе их звали СИСами. Но РТМ с их применени-
ем не было, и Тамара Львовна, как старшая, запретила и думать о них. Кроме того,
можно было использовать выпущенные ранее электрические схемы, но их надо
было адаптировать и перевыпускать.
Нам, как молодым, поручили эти схемы доводить до ума, выпускать специфи-
кации, перечни покупных ЭРИ, таблицы режимов и т. д. Ну и по ходу проверять на
наличие логических ошибок.
А вот тут оказалось, что опыта было недостаточно и у старших товарищей. Оши-
бок находили очень много. Каждую мы обсуждали с Тамарой Львовной, предлага-
ли пути исправления, часто шли к начальнику группы, выясняя спорные вопросы.
Процесс забуксовал. В это время нам дали еще одну комнату - рядом, и мы, моло-
дые, с радостью переехали туда из-под неусыпного надзора. Прокудин ситуацию,
что называется, проинтуичил, стал нам доверять и дал некоторую свободу.
Я два месяца все свободное время сидел с паяльником, макетировал основные
узлы на СИС. Информации было немного: книга Букреева по интегральным ми-
кросхемам, журналы «Радио», «Моделист-конструктор», поэтому надо было паять и
осциллографом все просмотреть. Скоро стало ясно, что весь имитатор легко поме-
щался на одной плате логики и плюс одна плата схем сопряжения. Надо сказать, что
изначально для имитаторов были установлены два основных принципа: полное
соответствие времен для всех сигналов, как у реального прибора, и полная галь-
ваническая развязка при сопряжении с БЦВМ. Для коротких сигналов использова-
ли импульсные трансформаторы, довольно миниатюрные, а для релейных команд
были только реле и ДП - дистанционные переключатели, достаточно габаритные.
Схемы оптронной развязки с мощными ключами появились позже, в 80-е годы.
Над импульсными имитаторами работали мы с Колей Береновым, над релейны-
ми - Виктор Котломин, и ему помогали девушки - Кузьмина и Захарова. В какой-
то момент назрел конфликт, были готовы новые схемы, значительно меньшие по
объему и унифицированные по назначению. Тамара Львовна формально была на-
чальником, но от нас с Береновым отступилась, так как новая элементная база ее не
интересовала. У Соколова своих дел хватало, и тогда Прокудин учинил мне очень
дотошный допрос. Как и почему все это будет работать. Хотя сам он тоже не знал
этой элементной базы, но вопросы задавал очень по делу.
Почему динамические Д-триггеры, соединенные один за другим, после такто-
вого импульса переписывали информацию из предыдущего в последующий? А я
ему отвечал, что динамический Д-триггер состоит из двух - вспомогательного и
основного; по переднему фронту синхроимпульса он записывает информацию из
предыдущего разряда во вспомогательный триггер, а по заднему фронту - из вспо-
могательного в основной. Таким образом происходит сдвиг информации.
Ответ ему понравился, потому что он понял, как работает сдвиговый регистр.
И Прокудин дал нам зеленый свет - переделывать самим схемы импульсных ими-
таторов. Виктору Котломину повезло меньше, они продолжали работать под руко-
водством старшего инженера. Объем схем, выполненных Тамарой Львовной, был,
конечно, очень большим, и Виктор находил в них много ошибок, которые вынуж-
ден был вначале показывать, а потом исправлять. К нам в комнату она заходила
203

редко, вроде как обижалась, что мы оказались на уровне. В один из таких приходи
Виктор нашел очередную ошибку уже на спаянной плате и громко об этом заявил.
Тамара Львовна стояла в дальнем углу от него, спокойно ответила, что там все пра-
вильно. Возникла ссора, но ее быстро уладили, я доказал, что ошибка в схеме была,
то есть Виктор оказался прав. Так истина пробивала дорогу. Авторитет наш рос.
вскоре нам дали статус группы, и мы стали работать самостоятельно.
К начальному периоду работы в НПО «Энергия» относится и история про поезд
ку в горы. Когда наступил июль, я подошел к Прокудину и напомнил ему про обе
щание отпустить в августе в горы. Но что он мог - отпуск полагался только через
одиннадцать месяцев. Альпинизм в СССР был военно-прикладным видом спорта, и
инструкторов по письму отпускали с сохранением зарплаты, но у меня был другой
случай. Обычная ситуация - нельзя, но очень хочется, и тем более надо, решается
во всех областях деятельности: значит, можно. Но как?
В советские времена было неписаное правило: летом все предприятия и орга-
низации, будь то академические или производственные, помогали сельскому хо-
зяйству, посылая своих работников на поля независимо от загрузки и важности
работ. Молодые специалисты вообще ездили вне очереди и по несколько раз. На
наш отдел разнарядка пришлась как раз на август. Я, понятное дело, первый в спи-
ске. Удача сама шла в руки - отсутствие на работе уже обосновано, осталось найти
кого-нибудь на стороне, кто согласился бы ехать на картошку вместо меня.
Студенческое общежитие - кладезь всевозможных талантов и специалистов,
тем более что студенты всегда стеснены, так сказать, в средствах. План был такой:
август - каникулы, народ еще свободен, в колхозе кормят, да еще и платят - оста-
ется найти достойного из желающих подработать. Но не тут-то было, заработок
колхозника никого не прельщал, пришлось пообещать еще и половину оклада. Ко-
мандиром нашей бригады ехал Володя Карегин, с которым у меня к тому времени
установились тесные связи, он был в парткоме, выполнял кучу партийных поруче-
ний, а у нас был спирт для протирки контактов, очень твердая валюта для расчетов
за изготовление плакатов, стендов для них и прочего.
С ним я договорился быстро, предложив немного для «притирки контактов», так
как в колхозе тоже имелись проблемы, решаемые с помощью заветной жидкости.
Короче, Володя спас меня и Прокудина, давшего невыполнимое обещание. Каре-
гин, кстати, числился в отделе слесарем-программистом, так как у него не было
высшего образования. Сборы в горах прошли успешно, мы сделали «первопроход*
на вершину, заняли место в первенстве Москвы, но в конце в соседнем сборе про-
изошло ЧП. Мы были задействованы в «спасаловке» и задержались на три дня.
Прокудин звонил домой каждый день - отсутствие сотрудника стоило бы ему,
наверное, дорого. Когда я вернулся, он обрадовался, что я живой и у меня все в по-
рядке. Остальное обсуждать было некогда: работы непочатый край.
Наземный комплекс отладки
Наземный комплекс отладки - из названия понятно, что это такое, но для от-
ладки чего? Первоначально и было НКОП, то есть для программ, но краткость - се-
стра таланта, и «П» потом убрали. Потому что все равно непонятно, программ чего!
204

БЦВК - чего? СУД КА - системы управления движением космического аппарата,
дальше индекс изделия.
Первый НКО (для корабля сближения) был сделан в конце 1978 года, в следую-
щем году - второй, все для кораблей серии «Союз Т». В качестве БЦВК - «Аргон-16».
Создание серии кораблей, в том числе одновременно работающих на орбите,
требовало упрощения и автоматизации процесса управления кораблем в полете.
БЦВК решал такую задачу, просчитывая кватернионы, ЦВМ управляла кораблем по-
средством БИНС - бесплатформенной инерциальной навигационной системы, и в
совокупности получалась высокая точность ориентации и маневров в автономном
управлении полетом. Следовательно, требовалось гораздо меньше усилий для на-
земных командных и измерительных служб.
Мы все это слышали от В.Н. Бранца - автора этой системы. Ну, по крайней мере,
под его руководством всю эту «теорию» решили на прикладном уровне, запрограм-
мировали на сравнительно небольшом бортовом компьютере и впервые внедрили
в практику управления космическими аппаратами. Все нюансы и перипетии вне-
дрения этой системы сейчас хорошо известны, описаны опять же в книге Б.Е. Чер-
тока «Ракеты и люди».
Для нас В.Н. Бранец был вулканом, генератором высокой частоты. Будучи тео-
ретиком, он прекрасно разбирался в цифровой технике, сам часто садился за пульт
и вручную вводил команды программ. Сейчас трудно представить, что операцион-
ных систем на бортовых компьютерах не было, соответственно, и никаких отлад-
чиков, редакторов и прочих средств создания программ. Был пульт с лампочками и
клавишами, похожий на пульт органа. Лампочки высвечивали состояние разрядов
регистров вычислительного устройства, а на клавишах можно было задать новое
состояние этих регистров. Программист вводил в кодах команды программ и за-
пускал их выполнение, а дальше начиналась магия: лампочки, мигая, создавали
цветомузыкальный образ, расшифровать который удавалось лишь авторам. Они, в
свою очередь, говорили, все нормально или нет.
Теперь об НКО. Его вначале и не существовало, был набор имитаторов всех сиг-
налов, вручную можно было нажать кнопку, выдать команду и увидеть на лампочках
квитанцию или сформировать любой сигнал для БЦВМ. Трудно сейчас установить ав-
торство, но в какой-то момент появилась идея в качестве модели для управления ими-
таторами применять такую же БЦВМ, только зеркально использовать входы и выхо-
ды для формирования и приема соответствующих сигналов. Ручной режим выдачи в
БЦВМ и фиксации сигналов из нее должен был остаться. Таким образом, между БЦВМ
и моделью в составе НКО появились несколько пультов ПКСУ. ПКСУ-1 замыкал кон-
тур по релейным командам, ПКСУ-2 - по импульсным сигналам, ПКСУ-3 имитировал
индикатор ручного ввода информации и кнопочный ввод, позднее в его состав был
включен блок ручного ввода информации и электронно-лучевой индикатор. Каждый
из пультов выглядел как пианино, в нижней части до предела забитое кассетницами и
платами. В верхней части плотно располагались индикаторы. Все сигналы, проходив-
шие между бортом и моделью, даже самые короткие, фиксировались там. Кабели с 32,
50 и 72-контактными разъемами гигантскими жгутами соединяли все это.
205

Здесь приведены три фотографии частей одного
стенда отладки ПО нашей цифровой системы.
Изготовлен нашей макетной лабораторией,
собран и отлажен нашими специалистами
Для изготовления в при
емлемые сроки всей аппа-
ратуры и кабелей нужен
был нестандартный подход.
В 9-м отделении (в это время
лаборатория Баканова была
уже в отделе 33, ее переезд
в корпус 5 состоится позд-
нее. - В.Н.) была макетная
мастерская: слесарный уча-
сток, монтажный. Возглавлял
ее Михаил Архипович Бака-
нов. Мастерская обеспечи-
вала проведение испытаний,
была загружена достаточно
сильно. Но Баканов отнесся
к нашим работам с большим
интересом и задействовал
все имеющиеся резервы. Сам
подчас становился к кульма-
ну и делал эскизы и чертежи
деталей.
Павел Егорович Воробьёв
руководил монтажниками
и вопреки установленным
правилам брал просто элек-
трические схемы, по ко-
торым монтажники паяли
платы. Мы ходили к монтаж-
никам и слесарям - объясня-
ли, что надо делать, получа-
ли от них смонтированные
устройства и приступали к
наладке. Таким образом, мы
миновали несколько этапов
производства и заменили
конструкторов, технологов
и наладчиков. Качество мон-
тажа было очень высокое,
при наладке мы фактически
исправляли только редкие
свои ошибки, используя па-
яльники, сами дорабатывали
платы.
206

Окончательная сборка и наладка аппаратуры НКО проводились прямо на стен-
де самими разработчиками непосредственно с «Аргоном-16», опять же минуя вся-
кие технологические стенды. К концу 1977 года в отделе окончательно сформиро-
валось замкнутое на самих разработчиках производство. Комплектацию радиоэ-
лементами мы обеспечивали опять же сами. В отделе кооперирования завода ЗЭМ
нашлись замечательные люди: Владимир Алексеевич Терещенко ловко доставал
в министерстве фонды на микросхемы, а на разъемы и коммутаторы - Виктор
Михайлович Носов. Они писали гарантийные письма, с ними мы мотались в ко-
мандировки по всему Союзу: Ленинград, Минск, Кишинев, Киев, Воронеж, Фрунзе,
Нальчик.
Еще одно направление работ по НКО состояло в создании блоков памяти для
«Аргона-16». В полете программы исполнялись из «прошитого» ПЗУ на феррито-
вых сердечниках, цикл изготовления его составлял два месяца. На стенде измене-
ния программ могли происходить несколько раз в день. Поэтому вместо штатного
ПЗУ надо было приспособить оперативное запоминающее устройство с согласую-
щим блоком. При выключении такая память теряла информацию, и при следую-
щем использовании вначале надо было с перфоленты записать в нее по жгутам все
программы. В качестве наладочной памяти для «Аргона-16» поначалу использовали
харьковские МОЗУ. По габаритам это был шкафчик 1 м на 1 м и высотой 1,5 м. Объ-
ем информации составлял 8 К слов по 16 разрядов. Или по-другому - 16 килобайт.
ДЗУ у «Аргона-16» было три, столько же надо было МОЗУ. Но главное, опять же все
работало без малейших задержек и сдвигов по времени, как и модель, в реальном
масштабе времени.
Разработка ПО БЦВК - дело новое, неизведанное, для его отладки потребова-
лось три стенда для серии кораблей «Союз Т», которые мы собрали за три года.
Добрым гением всего процесса отладки программного обеспечения был Юрий
Михайлович Захаров. Он дотошно вникал во все нюансы функционирования «Ар-
гона-16» и стенда. Его авторитет был непререкаем, предложения - продуктивны.
И нам, молодым специалистам, было очень приятно, что к нам он относился с
большим уважением.
Успешный полет корабля «Союз Т2» с космонавтами в 1980 году, управляемого
БЦВК и цифровым контуром, стал положительной оценкой нашего труда и всего
коллектива.
Один из этих стендов жив до сих пор. Если его включить, нет сомнений, что он
заработает. Забавный случай, связанный с ним, произошел лет десять назад. При-
езжала китайская делегация, ее провели по всем стендам отладки, которые стоят
у нас в корпусе. Демонстрировали самые современные вычислительные средства
отладки производителей мирового уровня - к этому времени мы работали по про-
грамме МКС в тесном контакте с европейскими и американскими фирмами. Но,
увидев стенд НКО «Аргон-16», они спросили, нельзя ли заказать такой же для себя.
Видно, деньги предлагались немалые, ко мне подошел один из руководителей, со-
провождавших делегацию, и спросил, насколько это реально. Владимир Никола-
евич им потом объяснил, что элементная база не выпускается уже лет двадцать.
Надежность стенда была очень высока, по сути, сделан он был по принципу много-
207

кратного резервирования, как бортовые системы. Но главное - это частицы души
людей, вложенные в эти стенды.
Наземные комплексы «Аргона-16», как первенцы, росли, взрослели, модернизи-
ровались и оставались под нашим неусыпным вниманием. Изделия «Союз Т» выш-
ли в серию, и мы, сопровождая их испытания, продолжали обслуживать стенды.
Получилась опять сплошная экономия. Разработчики стенды никому не сдавали,
продолжали следить за аппаратурой, оказался не нужен целый пласт эксплуатаци-
онной документации, не надо было обучать специалистов по эксплуатации.
Был такой хороший фирменный подход. Фирма гарантирует... Дружная, честная
команда Владимира Николаевича Бранца могла свернуть горы. Эта тенденция со-
хранялась на протяжении всех последующих лет.

Глава 12. ПИЛОТИРУЕМЫЕ ПОЛЕТЫ КОРАБЛЯ «СОЮЗ Т»
12.1.	Первый пилотируемый полет
Для меня было очень важно, чтобы первый пилотируемый полет выполнял не
просто хорошо подготовленный экипаж, - это, как говорится, необходимое условие.
Достаточным условием, которое хотелось бы иметь, - это чтобы космонавты при-
нимали участие в творческом процессе создания нового корабля и чтобы путевку в
жизнь ему дали энтузиасты новых разработок, товарищи, близкие по духу.
Первый экипаж отвечал такому критерию, он сложился задолго до полета. Это бы-
ли бортинженер Владимир Викторович Аксёнов и командир корабля Юрий Василье-
вич Малышев - военный летчик. У меня было ощущение, что среди многих составля-
ющих, определяющих судьбу корабля, именно первый полет будет особенно важен.
Что-то вроде того, как говорят моряки: «Как корабль назовешь, так он и поплывет».
Надо сказать, что предчувствия меня не обманули, и именно первый пилотиру-
емый полет, несмотря на все неожиданности (нештатные ситуации), закончился
успешно, в полном соответствии с моими ожиданиями.
Владимир Аксёнов работал совместно с проектантами по конструкции корабля,
размещению экипажа в спускаемом аппарате и бытовом отсеке. Я упоминал выше о
так называемой комиссии БАМ (Бушуев, Аксёнов, Минюк), которая занималась при-
Обсуждение возможностей системы с первым экипажем предстоящего палета:
Владимир Аксёнов, Юрий Малышев и Геннадий Стрекалов. Присутствует Владимир Семячкин
209

Фрагменты подготовки
космонавтов на стенде НКО
и в спускаемом аппарате
меркой кресел в спускаемом аппарате (п. 11.1).
Когда шла очередная примерка в цехе 416, нуж-
ных специалистов вызывали по громкой связи, к
примеру: «Анатолий Иванович Буянов, вас вызыва-
ет БАМ».
Сформированный первый экипаж сопрово-
ждал вместе с нами практически все беспилотные
полеты и был в курсе всех модификаций, кото-
рые мы проводили от полета к полету. Подготовка
экипажа - это не только длительный курс обуче-
ния и тренировок, но и экзаменационный цикл,
включавший помимо сдачи экзаменов по всем
системам корабля и так называемые комплексные
тренировки, и комплексные экзамены на стенде-
тренажере. Такой стенд для нового корабля был
сделан с нашей помощью в отделении 15, о чем
я писал ранее. Примерно через год комплексный
тренажер появился в Центре подготовки космо-
навтов им. Ю.А. Гагарина.
После прохождения всех экзаменов на заседа-
нии Государственной комиссии для первого по-
лета были утверждены два экипажа: основной и
дублирующий. Основной: Юрий Малышев и Вла-
димир Аксёнов. Дублирующий: Леонид Кизим и
Геннадий Стрекалов, которые проходили подго-
товку к полету на этом корабле 7К-С в одной группе с основным экипажем.
Так я впервые принял участие во всех процедурах, предшествующих полету, вклю-
чая экзамены и заседание Государственной комиссии.
Надо сказать, что вся группа отобранных кандидатов, про которых я писал в главе
11, с живым интересом следила за работами по новому кораблю. К примеру, Олег
Макаров, уже летавший на кораблях 7К-ОК - 7К-Т, тоже оказался в группе подготов-
ки - он совершит следующий полет на нашем корабле.
Старт первого пилотируемого корабля «Союз Т-2» состоялся 5 июня 1980 года.
Стыковка планировалась на следующий день, на этих кораблях была выбрана одно-
суточная схема сближения. После отделения от носителя раскрылись все элементы
конструкции, в первый день полета были проведены тесты бортовых систем и на чет-
вертом витке выполнен первый двухимпульсный маневр подъема высоты орбиты.
Дальнее сближение начиналось на последнем суточном витке (это уже на следу-
ющий день), так что в зону видимости НИП-16 (Евпатория) корабль вошел, находясь
на среднем участке сближения на дальности около 600 метров, двигаясь к станции
со скоростью примерно два метра в секунду. Все шло штатно, станция была хорошо
видна в центре экрана, на нем же высвечивались данные по процессу сближения,
представляемые бортовым компьютером.
Во время предыдущего сближения «Союза Т1» со станцией был использован авто-
матический режим, в этом же полете мы выбрали полуавтоматический режим сбли-
жения. Он отличался от автоматического только тем, что при переходе к основным
210

операциям типа включения дви-
гателя, перехода в причаливание
и т. п. ЦВМ запрашивает у пилота
разрешение на выполнение этой
операции. Предполагалось, что
в этот узловой момент пилот ре-
шает, как ему дальше выполнять
операцию: продолжать автома-
тический режим или же перей-
ти на резервный ручной режим
управления.
И вот на этой дальности ЦВМ
Центр управления полетами.
Ю.Н. Борисенко, И.П. Шмыглевский, В.П. Легостаев
запросила операцию «включе-
ние ДПО» на торможение скоро-
сти, на экране дисплея высветилось: «хочу ДПО» (слово «хочу» не очень удачное, но
мы экономили каждую букву - память ЦВМ! - и ничего более краткого не нашли).
Бортинженер Володя Аксёнов очень четко докладывает: «Вижу, горит “хочу ДПО”, вы-
даем команду!» И тут одновременно с этой командой станция уходит из поля зрения
телекамеры корабля, мы видим на экране дисплея, что идет циклограмма включения
СВД. Двигатель отрабатывает 1,8 метра в секунду, происходит обратный разворот, все
это сопровождается информацией «потеря захвата «Иглы» и «авария сближения», вы-
свечиваемой бортовой машиной на дисплее пульта.
Надо отдать должное экипажу. Именно хорошее понимание процесса управления
при сближении и знание, как говорят, «материальной части» корабля позволило вы-
полнить на нем резервный ручной режим причаливания, который потом войдет в
штатную документацию этого корабля. Бортинженер корабля Владимир Аксёнов бе-
рет на себя роль лидера, и, как только станция появляется на экране после обратного
разворота, он включает ручной аналоговый контур управления и дает команду: «Юра,
бери ручку!», далее мы слышим: «Юра, держи станцию!» По оценке движения по на-
блюдениям изображения станции (а был «пролет» мимо станции за счет большого
времени пространственных разворотов корабля)
идет серия команд: «Гасим скорость отхода!.. За-
висли. Идем на причаливание!.. Спокойно рабо-
тай ручками!.. Гасим боковые!.. Быстрее, больше
скорость!.. До тени пять минут!.. Спокойно, Юра,
успеем!» Дальше мы видим на экране бортового
дисплея команды «касание» и затем долгожданное
«сцепка». Сближение и стыковка выполнены!
На следующем витке космонавты по раз-
решению ЦУПа открывают люк и переходят в
станцию. Очень эмоциональная встреча с ее
экипажем - Валерием Рюминым и Леонидом
Поповым. По плану полета время нахождения
экипажа корабля на станции небольшое (экспе-
диция посещения - ЭП): на третий день заплани-
ровано возвращение нашего корабля на Землю,
Первый экипаж -
Юрий Васильевич Малышев,
Владимир Викторович Аксёнов
211

Идет процесс сближения: главный
конструктор Юрий Семёнов в ЦУПе
полет имеет оттенок экспериментального. Еще
виток мы общаемся с экипажами, но видно, что
они как-то хотят поскорее уйти из зоны связи на
«длинный виток». Видимо, прибывший экипаж
что-то привез с собой и они явно ждут ухода на
глухие витки, чтобы спокойно отметить удачную
стыковку. Весь дальнейший полет идет строго по
плану, экипаж «Союза Т-2» 9 июня совершает по-
садку в казахстанской степи.
Проведенное расследование показало, что
если бы был автоматический режим и запрос на
использование ДПО немедленно выполнился, то
скорость сближения начала бы гаситься, как и положено, с помощью двигателей прича-
ливания и процесс шел бы по штатной схеме с завершением автоматической стыковки.
Роковую роль здесь сыграла небольшая временная задержка, необходимая эки-
пажу на выдачу команды. За это время (время задержки) алгоритм расчета скорости
продолжает формировать запрашиваемую скорость для маневра, то есть при под-
ходе к станции эта величина медленно растет. И надо же было такому случиться (ус-
ловия движения!), что за время выдачи команды пилотом величина запрашиваемой
скорости дошла до границы в 1,8 м/сек и пересекла ее! Тогда алгоритм управления
выбирает большой двигатель СКД для гашения скорости (для маневра), в этом случае
выполняется программный разворот корабля так, чтобы выставить ось тяги большо-
го РД по направлению запрашиваемого импульса скорости и так далее!
Тем самым нештатная ситуация возникла в полностью исправной системе. Поте-
ря захвата «Иглой» при таких разворотах возможна, авария сближения формируется
программой контроля сближения: на участке причаливания не должно быть потери
захвата! Таким образом, система управления четко работала в соответствии со свои-
ми алгоритмами. Нештатным было то, что на такой дальности нельзя было допускать
маневров с использованием большого РД.
Честно говоря, о критичности такой задержки мы и не подозревали, и, как пока-
зал анализ, вероятность такого события чрезвычайно мала. Но это была наша ошиб-
ка, это мы - разработчики системы должны были предусмотреть задержки на выдачу
команд управления от экипажа и то, чтобы вблизи станции не могли реализоваться
такие маневры.
Не зря в космонавтике есть такие юмористические законы Мерфи типа «сколь ни
мала вероятность появления какой-либо ситуации, но в особых случаях, когда она
приносит самую большую неприятность, она обязательно происходит».
Как мы потом говорили: важно, чтобы при хорошей системе управления был еще
и хороший экипаж.
12.2.	Далее без остановок
К следующему полету нам пришлось прилично доработать алгоритмы управле-
ния на стыке среднего и ближнего участков сближения, «растянув» по расстоянию
кривую закона торможения корабля у цели. Кроме того, мы исключили из списка
разрешаемых полуавтоматических операций динамические действия типа включе-
212

ния двигателей. Сказалось удобство осуществления доработок системы путем кор-
ректировки программного обеспечения. Даже несмотря на длительный цикл (около
двух-трех месяцев) «прошивки» ДЗУ, доработки были выполнены быстро.
Мне будет удобно представить результаты полетов корабля «Союз Т» в виде таблицы.
Дата старта и посадки	Номер КА и название	Программа полета	Экипаж	Особенности полета
5.06.1980 9.06.1980	«Союз Т-2» (7Л)	ЭП на ДОС «Салют-6»	Малышев Ю.В Аксёнов В.В.	Переход в РУ АК при стыковке. Длит, полета - 3 сут. 22 ч. 20 м.
27.11.1980 10.12.1980	«Союз Т-3» (8Л)	ЭП на ДОС «Салют-6»	Кизим Л.Д. Макаров О.Г. Стрекалов Г.М.	Завершение ЛКИ 11Ф732. Ремонтно-восстановит. работы на ОС. Длит, п-та - 12 суг. 19 ч. 08 м.
12.03.1981 26.05.1981	«Союз Т-4» (ЮЛ)	ЭО-5 на ДОС «Сол ют-6»	Ковалёнок В.В. Савиных В.П.	Длительность ЭО - 74 суг. 17 ч. 27 м.
13.05.1982 27.08.1982	«Союз Т-5» (ИЛ)»	ЭО-1 на ДОС «Сал ют-7»	Березовой А.Н. Лебедев В.В.	Рекорд продолжительности поле- та - 211 суг. 09 ч. 05 м. Экипаж возвратился на КК 12Л
24.06.1982 02.07.1982	«Союз Т-6» (ЭЛ)	ЭП на ДОС «Салют-7»	Джанибеков В.А. Иванченков А.С. Жан-Лу Кретьен	Продолжительность полета - 7 сут. 21ч. 51м.
19.08.1982 27.08.1982	«Союз Т-7» (12Л)	ЭП на ДОС «Салют-7»	Попов Л.И. Серебров А.А. Савицкая С.Е.	Вторая женщина-космонавт. Завершение полета на КК ИЛ. В полете 7 сут. 21 ч. 43 м.
20.04.1983 22.04.1983	«Союз Т-8» (13Л)	По программе ЭО-2 на ДОС «Салют-7»	Титов В.Г. Стрекалов Г.М. Серебров А.А.	На КК не раскрылась штанга ан- тенны «Игла», стыковка не выпол- нена. В полете - 2 сут. 00 ч.
27.06.1983 23.11.1983	«Союз Т-9» (14Л)	ЭО-2 на ДОС «Салют-7». По плану полет - 50 суток	Ляхов В.А. Александров А.П.	Выполнение дополнит, задачи. Полет имел длит. 149 сут. 10 ч. 46 м.
26.09.1983	«СоюзТ-10х» (16Л)	План - ЭО-3 на ДОС «Са- лют-7». По плану полет - 90 суток	Титов В.Г. Стрекалов Г.М.	Загорание PH на старте. САС сработала за 2 сек. до взры- ва PH. Экипаж спасен
08.02.1984 11.04.1984	«Союз Т-10» (15Л)	ЭО-3 на ДОС «Салют-7»	Кизим Л.Д. Соловьёв В.А. Атьков О.Ю.	Рекорд длительности косм, полета до 238 сут. 22 ч. 46 м. Экипаж возвратился на КК 17Л
03.04.1984 02.10.1984	«Союз Т-11» (17Л)	ЭП на ДОС «Сал ют-7»	Малышев Ю.В. Стрекалов Г.М. Р. Шарма (Индия)	Длительность полета 7 сут. 21 ч. 40 м. Приземление на КК 15Л
17.07.1984 29.07.1984	«Союз Т-12» (18Л)	ЭП на ДОС «Сал ют-7»	Джанибеков В.А. Савицкая С.К. Волк И.П.	Первое исп. PH 11А511/2. Длительность п-та - И сут. 19 ч. Посадка на КК 18Л
06.06.1985 26.09.1985	«Союз Т-13» (19Л)	Ремонтная экспедиция восстановления станции «Сал ют-7»	Джанибеков В.А. Савиных В.П.	Первая стыковка с неуправляемой станцией. Прод. полета Джанибекова В.А. - 112 сут., возвращение на КК 19Л. Длит, полета Савиных В.П. - 168 сут. возвращение на КК 20Л
17.09.1985 21.11.1985	«Союз Т-14» (20Л)	ЭО-5 на ДОС «Сал ют-7»	Васютин В.В. Гречко Г.М. Волков А.А.	Досрочное прекращение полета. Длит, полета Васютина В.В. и Вол- кова А.А. - 64 суг. 21 ч. 52 м. Гречко Г.М. вернулся на КК 19Л по плану
13.03.1986 16.07.1986	«Союз Т-15» (21Л)	ЭО-1 на орбитальный комплекс «Мир»	Кизим Л.Д. Соловьёв В.А.	Перелет на ДОС «Салют-7» и обратно. Длит, полета - 125 сут.
213

«Союз Т» совершал полеты в течение семи лет, за это время произошло много
событий, о которых речь впереди. Новый корабль заменил предыдущую серию «Со-
юзов» достаточно быстро: последний - «Союз-40» - выполнил полет в мае 1981 года.
«Союз Т-15» совершил первый полет к станции «Мир» - орбитальному комплек-
су нового поколения. Разработку системы ориентации и управления движением для
этой станции руководство предприятия поручило нашему коллективу, но об этом - в
следующей главе. А здесь - некоторые комментарии и интересные события из исто-
рии полетов этого корабля.
Первое, о чем хочется сказать, что успешное выполнение планируемых программ
космических экспедиций не означало, что все фазы полета проходили без замеча-
ний, хотя и такое тоже встречалось, но не каждый раз. Обычно в каждом полете бы-
вают события, попадающие в разряд с общим названием «нештатные ситуации» -
НШС. Были и частичные отказы, и неполадки в аппаратуре системы управления,
ошибки Земли в заданиях программы действий и ошибки в алгоритмах управления.
Однако принятая схема достижения надежности выполнения полетных операций
за счет трех уровней резервирования: схемного (трехканальные схемы основных
приборов), приборного (резервирование датчиков) и режимного (резервирование
контуров управления) - показала, что мы были на правильном пути. Большую роль
в «устойчивости» к НШС сыграл и основной принцип БИНС, заложенный в систему,
когда процесс управления строится на основе инерциальной информации высокого
качества (минимальное запаздывание, хорошая дискретизация сигнала, отсутствие
помех, высокая надежность и т. д.).
Полеты, начиная с «Союза Т-3» и заканчивая «Союзом Т-7», прошли без особых про-
блем, если не считать выключения автоматической системы управления «Союза Т-7» с
международным экипажем на последнем участке сближения. Корабль был уже на дально-
сти около 200 метров от станции, шел мед ленный процесс подлета. В это время автома-
тический «динамический контроль» контура стабилизации (он следит за исправностью
динамического контура: датчик угловой скорости - двигатели ориентации) сформиро-
вал текущую аварию этого контура и осуществил автоматический переход на резервные
комплекты, затем и в этой резервной конфигурации произошло то же самое. В такой
ситуации автоматика переводит систему в ручной аналоговый контур управления.
Когда это произошло, командир экипажа Владимир Джанибеков - один из лучших
наших пилотов - взял ручки управления и спокойно, как на тренировке, состыковался.
Как показало расследование, причиной такого поведения системы оказалась
очень тонкая настройка «динамического контроля», где реальные показания ДУСов
сравниваются с математическим прогнозом углового движения, получаемого инте-
грированием уравнений Эйлера с учетом ускорений от работы двигателей ориента-
ции. Этот эпизод красочно описан в последней книге Б.Е. Чертока «Ракеты и люди»
(лунная гонка), поскольку разработчиком этой программы являлся Миша Черток.
К следующему полету алгоритм динамического контроля был доработан.
12.3.	История одной стыковки. Часть первая
Серьезная проблема возникла при полете следующего корабля - «Союз Т-8». После
выведения на орбиту не раскрылась до конца штанга, несущая на себе остронаправлен-
ную антенну радиолокатора сближения «Игла». Контакт раскрытия блокирует в системе
214

Экипаж корабля «Союз Т-8» -
Владимир Титов, Геннадий Стрекалов,
Александр Серебров
управления бортовой аппаратуры (СУБА)
подачу питания на эту аппаратуру. При от-
казе «Иглы» в принятых правилах полетов
предыдущих «Союзов» существовало четкое
указание: возвращаться на Землю. Руково-
дитель полета Алексей Елисеев так и сказал:
«Надо прекращать полет и спускать экипаж».
У нас уже были полеты с частичными
отказами «Иглы»; к примеру, на «Союзе Т-5»
возникли какие-то наводки по угломерным
каналам. Принятая идеология управления
процессом сближения по инерциальной
информации, обеспечившая хорошую
фильтрацию первичных сигналов датчи-
ка, без труда парировала такую неисправ-
ность, и стыковка прошла штатно.
Командиром корабля «Союз Т-8» был
Володя Титов, совершавший свой первый
полет, бортинженерами - уже летавшие
Геннадий Стрекалов и выпускник Физтеха
Александр Серебров.
Несмотря на то что в рассматриваемом здесь полете произошел как бы полный
отказ «Иглы», в нашей системе управления были новые технические решения, ко-
торые хотелось использовать. В частности, существовала возможность выполнить
сближение по данным баллистических измерений Земли, то есть по баллистическо-
му прогнозу, на котором построена штатная схема сближения этого корабля.
Точность баллистического прогноза определялась расчетным эллипсом ошибок,
устраняемых в процессе полета при использовании измерений «Иглы». В принятой
схеме полета от наземных измерений орбиты до процесса сближения проходит три-
четыре витка, в этом случае ошибки знания орбиты становились такими: по двум ко-
ординатам в плоскости, перпендикулярной вектору скорости КА, они были величи-
ной 1,5 км, но вдоль траектории эта составляющая становится равной примерно 5 км.
Если лететь по некорректируемой от «Иглы» траектории, то попадем в окрестность
станции с этими ошибками, и здесь можно ожидать, что экипаж будет видеть стан-
цию. Дальность, скорее всего, составит 4-5 км, когда оценивать скорость сближения
по визуальным изменениям будет затруднительно. Сближение по баллистическому
прогнозу завершается выходом корабля в «виртуальное» причаливание, в котором
тем не менее ошибка по относительной скорости составит не более 0,2 м/сек, что
дает хорошую опорную точку для начала ручного управления.
Оценив все эти шансы, мы предложили осуществить попытку сближения по бал-
листическому прогнозу с переходом на ручное управление на ближнем участке с мед-
ленным (ограниченным по скорости) движением к станции. Такая программа была
принята руководством управления полетом, экипажу сообщили методику режима.
Заложили все уставки и цифровые массивы и запустили процесс сближения в
конце последнего суточного витка. В зоне связи следующего витка экипаж доложил,
что видит станцию, процесс проходит нормально. Далее Земля и экипаж наблюда-
215

ли завершение процесса автоматического сближения: выход корабля в виртуальную
точку цели. По докладу экипажа, подтвержденному потом обработкой траекторных
измерений, расстояние до станции составило 4,5 км, то есть «чуда не состоялось», все
было так, как и должно было быть. Экипажу дали добро на ручное управление, об-
ратив еще раз внимание на то, что скорость сближения набирать в режиме ручного
управления (РУД) не более 2 м/сек. Заместитель руководителя полета Вадим Кравец,
завершив сеанс связи, сказал: «Пусть попробуют, теперь все зависит от них».
Обстоятельный доклад члены экипажа сделали уже после посадки. Основной
причиной неудачи в сближении и стыковке оказалась нехватка времени. Действуя
строго по инструкции, они медленно сближались со станцией, и, когда до нее остава-
лось около 1,5-2 километров, корабль и станция вошли в тень Земли. В сближении с
«Иглой» станция ориентируется своим стыковочным узлом на подходящий корабль,
узел стыковки станции оборудован причальными огнями, которые помогают экипа-
жу видеть процесс подхода.
Здесь же «Игла» не работала, станция не ориентировалась на корабль, огней они
не видели. Экипаж докладывал, что примерно через пять минут после входа в тень
корабль прошел около станции, но понять, в каком положении относительно ко-
рабля она находится, не было никакой возможности. Когда корабль вышел из тени,
обнаружить станцию уже не удалось. Доложив обстановку, ребята просили дать им
еще одну попытку выполнить сближение.
Были разные мнения, что делать дальше. Юрий Павлович Семёнов предлагал по-
пробовать выполнить сближение еще раз, Алексей Елисеев возражал, что результат
будет тем же самым. Я до сих пор не могу себе простить, что не поддержал просьбу
ребят, но в голове у меня в то время не было никакой идеи, как можно уверенно вы-
полнить такое сближение. Какую-то методику вначале предлагали баллистики, но,
когда я попросил объяснить ее более подробно, они вдруг отказались.
И тем не менее экипаж был хорошо подготовлен, топливо на повторный процесс
имелось, и, конечно же, надо было бы дать им такую возможность. Но руководитель
полета Алексей Елисеев настаивал на прекращении полета, и экипажу дали команду
готовиться к спуску, который и был выполнен штатно.
Этот полет в истории кораблей «Союз Т» и всех их последующих модификаций ока-
зался единственным, когда не была выполнена целевая программа полета. Прямых упре-
ков нам никто не высказывал: действительно, раскрытие элементов конструкции кора-
бля не является ответственностью специалистов по системе управления, но мне было
очень обидно. Нарушилась моя целевая установка: все полеты кораблей с нашей систе-
мой управления должны быть успешными, поставленные задачи должны выполняться.
Еще одним уроком этого полета стало для меня четкое осознание, что успешное
преодоление возникшей ситуации возможно только при наличии одного руководи-
теля, который берет на себя всю ответственность за происходящее. При непредви-
денной нештатной ситуации в группе управления полетом возникает полный сумбур:
все наперебой предлагают решения, анализ вариантов требует времени, которого как
раз и не хватает. По этой причине с самого начала пилотируемых полетов анализу и
предложениям, что делать в нештатных ситуациях, уделялось большое внимание. Есть
даже отдельные части полетных документов, озаглавленные «Нештатные ситуации».
После этого полета я собрал команду своих специалистов по сближению и пред-
ложил найти решение для выполнения задачи сближения с некооперированной
216

(пассивной, «молчащей») целью. Идея, как это сделать, появилась сразу же после
этого полета: если выполнять сближение по баллистическому прогнозу (без измери-
теля сближения), главным обстоятельством, препятствующим успешности ручного
управления, является большая ошибка по фазе, то есть вдоль орбиты.
В принятой схеме сближения траектория подхода к станции, как правило, идет сни-
зу. Корабль при этом ориентируется в лучевой системе координат, когда станция должна
быть видна с большой дальности в центре визуальных приборов сближения: визире пи-
лота ВСК-4 и телевизионной камеры. А если так, то ошибки баллистического прогноза
будут наблюдаемы в виде угловых отклонений станции от центра линии визирования.
У пилота есть возможность включить ручку управления в цифровом контуре, наве-
сти перекрестие на цель и выдать команду «запоминание приборной системы коорди-
нат» (команда «Зап. ПСК»), Такая команда (и такая кнопка) уже была, и она использо-
валась в задачах ориентации для выставки различных приборных систем координат,
вычисляемых инерциальными методами, по предварительной ручной ориентации.
Чтобы реализовать нашу идею, нужно было разработать дополнительное про-
граммное обеспечение вычисления величин промаха по угловым поправкам при
выдаче команды «Зап. ПСК» - программы корректирования прогноза, выполняемого
бортовой ЦВМ по визуальной информации экипажа. Самые серьезные доработки
ПО нужно было выполнить группам Александра Брагазина и Юрия Борисенко.
В это время основной нашей работой стало уже создание системы ориентации и
управления движением станции «Мир» и программного обеспечения большого бор-
тового вычислительного комплекса этой станции. Поэтому я принял решение про-
вести разработку нового режима сближения, не оформляя технических решений, так
как не был уверен, что мои предложения будут поддержаны руководством предпри-
ятия ввиду напряженности работ по новой станции.
Нам предстояло не только разработать новые алгоритмы, провести их тщатель-
ную отработку, но и «встроить» их в общее бортовое программное обеспечение кора-
бля, тем самым создав новую версию программного обеспечения. Вся работа заняла
около года, и к концу 1984-го эта версия ПО была готова. О том, как можно будет
«пустить ее в дело», мы не думали, выходить с предложением включить такой режим
в программу очередного штатного полета я не собирался.
Не могу не упомянуть еще об одной нештатной ситуации, которыми так богата
наша история космонавтики. Речь идет о старте корабля «Союз Т-10 х». В составе эки-
пажа были Владимир Титов и Геннадий Стрекалов, пять месяцев назад совершившие
полет с неудачным сближением (я считаю, что в этом была скорее наша вина - раз-
работчиков, которые не были готовы к такой ситуации). И этим ребятам выпало на
долю пережить еще и аварию PH на старте, и спасение - уникальное событие в исто-
рии наших пилотируемых полетов.
12.4.	История одной стыковки. Часть вторая
Примененить на практике созданный нами режим сближения с некоопериро-
ванной целью нам помог «его величество случай»: в феврале 1985 года на станции
«Салют-7» произошла совершенно не предусмотренная никакими проектными до-
кументами нештатная ситуация. Со станцией была потеряна всякая связь, включая
217

передачу телеметрической информации, - совершенно необходимое условие для
управления полетом.
Созданная комиссия достаточно быстро определила причину произошедшего,
оказалось, что в одном из блоков командной радиолинии станции случилось ко-
роткое замыкание по первичной сети питания прибора. Приборы СУБД сработали
штатно и отключили этот отказавший блок с признаком «КЗ» (короткое замыкание)
от сети энергопитания. Сменный руководитель полета решил, что произошел какой-
то сбой, и выдал повторную команду подачи питания на этот блок, в результате чего
короткое замыкание вновь подключилось к первичной сети.
В итоге произошло настоящее короткое замыкание, приведшее к полному раз-
ряду аккумуляторов станции. Вся электроника станции, естественно, замолчала, пре-
кратила работу автоматика станции, отвечающая за ориентацию солнечных батарей
на Солнце, равно как и любая другая автоматика. Более того, выполнить сближение
нового транспортного корабля со станцией было невозможно: не работала система
ориентации станции, обеспечивающая ее встречную ориентацию на подходящий
корабль, к тому же запитать пассивный комплект «Иглы » на станции тоже было нель-
зя. Сложилась классическая ситуация потери космического изделия, когда работать
со станцией стало нельзя и ее полет надо было прекращать.
Переговорив предварительно с Владимиром Сыромятниковым о возможности
управлении стыковочным узлом только со стороны корабля и получив положитель-
ный ответ, я пошел к Юрию Павловичу Семёнову и сказал, что мы разработали ре-
жим, который позволит выполнить сближение с «молчащей» станцией. Надо отдать
должное Семёнову: он быстро схватывал основные идеи, и в этом смысле мне было
легко с ним работать. Юрий Павлович умел выслушивать собеседника и хорошо по-
нимал технические вопросы.
Мои пояснения режима корректирования промаха по фазе он понял быстро и по-
сле нескольких вопросов спросил мое мнение о том, кто должен лететь. Я предложил
кандидатуру действительно лучшего пилота - Владимира Джанибекова, а в качестве
бортинженера - сотрудника нашего отде-
ления Виктора Савиных, уже побывавшего
в длительной экспедиции на этой станции
и хорошо знавшего ее бортовые системы.
Владимир Александрович Джанибе-
ков недавно вернулся из полета на «Сою-
зе Т-12», и ему полагался длительный пе-
рерыв в полетах, но он с готовностью от-
кликнулся на предложение осуществить
новый полет к «молчащей» станции.
Было выпущено техническое решение
о подготовке такого полета. Предстояло
подготовить следующий корабль: осуще-
ствить «прошивку» ДЗУ с разработанной
нами версией корректирования промаха
по фазе, подготовить корабль и экипаж
к предполагаемому необычному сближе-
нию.
Экипаж «Союза Т-13»:
Владимир Джанибеков и Виктор Савиных
218

Обсуждение методики предстоящей стыковки: справа - за мной Юрий Борисенко,
далее Виктор Савиных; слева: Олег Кукин - отделение управления полетом (НПО «Энергия»),
Владимир Джанибеков, Игорь Сухоруков - инструктор ЦИК
В этой эпопее как-то все вдруг захотели поучаствовать. Наш знаменитый специ-
алист по оптике Станислав Савченко предложил использовать давно «пробиваемое»
им использование лазерных дальномеров в процессе сближения, с чем он пришел
ко мне. Я согласился и дал ему добро на включение его предложений в готовящееся
техническое решение, о чем позднее пожалел.
Дело было в том, что на первый взгляд простая процедура измерения дально-
сти лазерным дальномером, вроде бы помогающая космонавтом более надежно
выполнять операции подхода к цели, при последующей проработке методик из-
мерений и «привязки» ее к кораблю и его системам оказалась сильно переуслож-
ненной.
Выяснилось, что использование бокового иллюминатора в спускаемом аппарате
неудобно для измерений - более качественный иллюминатор есть в бытовом отсеке.
Чтобы осуществить измерение, требовалось развернуть корабль от штатной ориен-
тации при сближении (продольной осью на цель) в положение поперечной осью
(нормаль к стеклу иллюминатора) на цель. Один из членов экипажа, а именно борт-
инженер, должен был находиться в бытовом отсеке на ближнем участке сближения,
проводить измерения дальности и сообщать командиру корабля результаты. По со-
ставленной методике такие измерения следовало проводить неоднократно, чтобы по
нескольким измерениям дальности получить информацию о скорости сближения и
т. д. и т. п.
Но вписанный в техническое решение пункт об использовании лазерного даль-
номера зажил своей жизнью, в итоге на последующих изделиях появилось рабочее
место с ручками ориентации и причаливания в бытовом отсеке, коммутация двух
рабочих мест для работы пилота (СА и БО). Одновременно с методиками дополни-
тельных измерений баллистики внесли ряд предложений по улучшению прогноза
орбиты, на эту тему потом будет написано много научных статей.
Старт ремонтной бригады на станцию был подготовлен к июню 1985 года. По-
сле выведения на орбиту полет шел четко по запланированной программе. Были вы-
полнены маневры подъема орбиты, заложены уставки в БЦВК. На среднем участке
сближения экипаж хорошо видел станцию, выполнил корректирование фазы, далее
процесс завершился выходом в ближнюю зону. Промах оказался, как и ожидалось,
около одного километра.
219

Поздравления с удачной стыковкой:
руководитель полета Алексей Елисеев
и главный конструктор Юрий Семёнов
Методика лазерных измерений тоже
была выполнена: Виктор Савиных пере-
местился в бытовой отсек и проводил из-
мерения на дальности менее 200 метров,
потом он занял свое место в спускаемом
аппарате. Как выяснилось, методика ока-
залась неудобной, а ее итоги подтверди-
ли, что траектория находилась в допусти-
мом коридоре, так что не потребовалось
каких-либо действий по результатам из-
мерений.
Земля наблюдала завершающий этап
причаливания. Володе Джанибекову нуж-
но было выполнить облет с выходом в по-
ложение напротив узла причаливания -
такой операции в предыдущих полетах не
было. Поскольку на «кордебалет» с лазерными измерениями было потрачено время,
Владимир выполнил потрясающий маневр совмещенного облета с причаливанием,
когда регулирование выполнялось по всем трем координатам положения корабля и
по трем углам наведения.
Такого мастерски выполненного маневра я себе даже представить не мог, но он
его сделал, и корабль, находящийся несколько сбоку от станции, одним движением
вышел к узлу и аккуратно состыковался со станцией. Весь ЦУП взорвался аплодис-
ментами!
На следующем витке экипаж открыл люк в станцию и вошел в нее. Первые сло-
ва были: «Ну здесь колотун, братцы, и темно». Ремонтная экспедиция оказалась дли-
тельной и сложной, про нее много было написано. В истории нашей космонавтики
это была единственная спасательная экспедиция, выполненная к потерпевшему бед-
ствие космическому объекту.
12.5.	Последний полет «Союза Т»
Полеты кораблей этой серии завершил «Союз Т-15». Экипаж в составе Леонида
Кизима и Владимира Соловьёва впервые побывал на новой станции «Мир». Полет
и сближение были выполнены очень спокойно, нештатных ситуаций не произо-
Экипаж «Союза Т-15» -
Леонид Кизим и Владимир Соловьёв
шло. Запасы рабочего тела на сближение,
предусмотренные проектными докумен-
тами, имели резерв на повторный про-
цесс сближения. На самом деле по факту
было истрачено где-то менее одной трети
дозволенного.
Я предложил Семёнову использовать
ресурсы корабля для перелета со станции
«Мир» на станцию «Салют-7» и обрат-
но. Предложение было принято, и такое
путешествие экипаж выполнил. Эти два
220

перелета от одной станции к другой показали возможности нового корабля и ее
системы ориентации и управления движением.
Цифровая система позволяла достаточно просто и эффективно модифицировать
и улучшать режимы управления от полета к полету, что и было продемонстрировано
в этой серии кораблей. Эти же возможности цифровой системы будут использованы
и в дальнейшем.
Владимир Аксёнов рассказывал о намерении Константина Давыдовича Бушуева
дать новое название кораблю, которое в должной мере соответствовало бы действи-
тельно новой разработке буквально всех бортовых систем и агрегатов. От предыду-
щего «Союза» были заимствованы конструктивные формы, определяемые в основ-
ном ракетой-носителем. Все отсеки корабля прошли полный цикл полагающейся
наземной отработки, включая самолетные сбросовые, САСовские и копровые испы-
тания. В журнале «Новости космонавтики» № 9 за 2010 год было опубликовано ин-
тервью с летчиком-космонавтом В.В. Аксёновым, озаглавленное «’’Витязь”, ставший
’’Союзом”».
Другое название, конечно, в большей степени отражало бы всю новизну кора-
бля, получившего целый ряд своих приборных, системных и агрегатных техниче-
ских решений. При этом главным отличием этого корабля, на мой взгляд, являлась
возможность модификации режимов в цифровой системе управления за счет совер-
шенствования программного обеспечения, то есть алгоритмов управления при вы-
полнении всех полетных операций. Действительно, система управления сохранила
основные принципы построения и алгоритмы управления, но в то же время прошла
целый ряд модификаций, о чем рассказывается далее.
Данное Семёновым название «Союз Т» тем не менее «прижилось» - оно подчер-
кивало преемственность с летавшим «Союзом». Все последующие множественные
модификации в приборах, оборудовании и программном обеспечении стали обо-
значаться дополнительными буквами в названии корабля.
Первый экипаж корабля подарил мне свою фотографию с дарственной над-
писью: «Создателю новой системы управления космическими кораблями от эки-
пажа первых испытателей с великой признательностью и глубоким уважением.
12.02.1996 г.».
У меня хранятся фотографии всех экипажей «Союза Т», подаренные мне космо-
навтами со словами благодарности, в том числе и за хорошую подготовку к полету на
новом корабле, и за успешный и уверенно выполненный полет. Последняя оценка для
меня - особая, это именно то, что я хотел получить в качестве результата своей раз-
работки.
Правительство страны высоко оценило выполненные разработки космического
корабля «Союз Т». В октябре 1985 года коллективам специалистов - создателей кора-
бля были присуждены две Государственные премии: за сам корабль и за его систему
управления. В числе лауреатов от НПО «Энергия» (руководство предприятия традици-
онно так распределяло премии) оказались руководители смежных предприятий (при-
мерно треть), вышестоящие чиновники - сотрудники ВПК, министерства, его головно-
го института и др. и лишь небольшое число разработчиков. В нашей среде говорили,
что награды инженерам - это как метеориты: сгорают в верхних слоях атмосферы.
В июне 2010 года в Мемориальном музее космонавтики (рядом с ВДНХ) мы от-
метили 30-летие первого пилотируемого полета корабля «Союз Т», ставшего за этот
221

Фотография с добрыми пожеланиями, подаренная мне
экипажем корабля «Союз Т-2» - Юрием Малышевым и Владимиром Аксёновым
период основным транспортным космическим средством нашей страны (совместно
с грузовыми кораблями «Прогресс М», на которых установлена такая же цифровая
система управления).
Корабль «Союз Т» выполнил 15 полетов, его модификация - «Союз ТМ», подго-
товленный для полетов к станции «Мир», совершил 33 полета. С этого времени (с
1989 года) начала работать транспортная система из пилотируемых и грузовых
транспортных кораблей с идентичной цифровой системой управления. Следующая
модификация - корабль «Союз ТМА», созданный для полетов к Международной кос-
мический станции, выполнил 22 полета. На всех этих модификациях сохранялся
основной БЦВК «Аргон-16», прослуживший 35 лет в составе систем управления пи-
лотируемых и грузовых транспортных кораблей.
На последней серии «Союз ТМА-М» был внедрен новый вычислительный ком-
плекс разработки ФГУП НИИ «Субмикрон» с использованием современной электро-
ники. Об этом рассказ впереди, однако и в этой новейшей бортовой вычислительной
системе были взяты за основу технические решения первого нашего бортового вы-
числительного комплекса. Корабли этой серии летают по настоящее время.
Начиная с корабля «Союз ТМ», я уже не участвовал в подготовках экипажей, пере-
дав эти функции Владимиру Серафимовичу Семячкину, ставшему руководителем от-
дела 33.
222

Глава 13. СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ПРИБОРОВ
КОРАБЛЯ «СОЮЗ Т»
13.1.	Постоянные задачи развития
Вопросами совершенствования аппаратуры и приборов транспортного корабля
«Союз Т» жизнь заставила нас заниматься сразу же после начала беспилотных пусков.
Эта работа продолжалась на протяжении всего времени пилотируемых полетов. Кон-
цепция надежности, как я уже писал, была тогда сформулирована в виде простой и по-
нятной фразы: «Наши космические изделия должны выполнять задачу полета с первого
раза» - такую установку я дал когда-то своей команде разработчиков. Это правило в
процессе осуществления реальных разработок превратилось в такую формулу: «Ко-
рабль должен выполнять задачу полета при одном произвольном отказе и обеспечивать
спасение экипажа при двух отказах», и теперь оно относится ко всем системам корабля
и к любому пилотируемому космическому изделию, а не только к первому. Правило ста-
ло классическим и было принято разработчиками всех систем нашего предприятия.
Долгий шестилетний период работы с беспилотными кораблями дал свои резуль-
таты: мы вынуждены были отказаться от ионных датчиков ориентации (приборы бы-
ли сняты в № 4Л), в качестве основного был принят режим ориентации по вертикали
с помощью датчиков ИКВ с гирокомпасированием по Е.Н. Токарю. В исполнении
БИНС этот режим начал вполне надежно строить орбитальную ориентацию. Следуя
правилу надежности, поставили второй прибор ИКВ, предполагалась еще одна воз-
можность - построить орбитальную ориентацию вручную с помощью оптического
прибора ВСК-4 с передачей управления инерциальной системе.
У этого корабля сложилась удивительная судьба, обусловленная тем, что его си-
стема управления выполнялась, как теперь говорят, с применением инновационных
технологий, то есть на передовых технических идеях. Переход на новые или усо-
вершенствованные приборные решения в этой системе происходил легко благодаря
гибкости алгоритмического обеспечения, то есть цифровой вычислительной техни-
ке. Идеология БИНС поставила новые требования к инерциальным измерителям, а
затем по мере повышения качества управления и к используемым датчикам, и про-
чим измерительным приборам.
При этом начиналось все с применения традиционных существующих приборов,
но возможности адаптации системы к замене прибора на более совершенный путем
изменения программного обеспечения позволяли менять приборный состав систе-
мы. Система ориентации и управления движением «Союза Т» постоянно модернизи-
223

ровалась в ходе штатных пилотируемых полетов - уникальный пример тех возмож-
ностей, которые дает цифровая техника.
Первому пилотируемому кораблю предшествовала серия из шести беспилотных
отработочных пусков, далее при переходе к «Союзу ТМ» состоялся только один бес-
пилотный пуск, и это была скорее дань традициям советского периода. Все последу-
ющие модернизации будут проходить по предельно экономной схеме - без затратна
специально организуемые беспилотные отработочные пуски кораблей.
Требование высокой надежности функционирования, характерное для пилоти-
руемой космонавтики, привело к сосредоточению производства приборов для кора-
бля на самых высокотехнологичных предприятиях нашей промышленности. Все это
можно увидеть в представляемых здесь «технических историях».
13.2.	Достижение надежности БЦВК «Аргон-16»
Первым электронным прибором, которому уделялось самое серьезное внимание,
был, конечно, наш БЦВК «Аргон-16». Вычислительный комплекс, построенный по
трехканальной схеме с восстановлением информации, был очень надежным при
работе в штатной троированной конфигурации. Однако при проведении испыта-
ний на заводе и на полигоне возникли серьезные трудности: этот сложный прибор
содержал более 12 тысяч микросхем, для оценки всех резервов необходимо было
проводить проверки отдельно по всем трем каналам. Идеология трехканального
исполнения в свое время возникла как ответ на такое требование: найти структуру,
которая бы надежно работала при низкой надежности элементов. Никто не собирал-
ся допускать к полету систему с имеющимися отказами, поэтому испытания работы
БЦВК проводились последовательно на всех трех каналах отдельно.
Стало понятно, что без решения проблем получения высокой надежности элек-
тронных компонентов и надежности технологии изготовления этого прибора прой-
Бортовой вычислительный комплекс «Аргон-16»
224

ти цикл испытаний по принятой методике практически невозможно. В этом мы
убедились при подготовке первых изделий, где использовались БЦВК изготовления
опытного производства НИИ «Аргон»: пройти так называемые поканальные испыта-
ния было чрезвычайно сложно, тем более что длительность испытаний всех систем
корабля достигала в среднем полугода.
Надо отдать должное советской структуре военно-промышленного комплекса: ре-
шение проблемы надежности было организовано на нескольких уровнях.
Первый - это проведение ряда мероприятий по повышению надежности микро-
схем за счет технологии производства. Комплект интегральных микросхем переда-
ли концерну «Электрон» (г. Воронеж). Это было высокотехнологичное производство,
выпускавшее особо надежную элементную базу серии «О» и «ОС».
Второй уровень - внедрение жесткого контроля за технологией производства на
серийном заводе САМ им. ВД. Калмыкова в Москве, этому предприятию с 1973 года
было поручено изготовление БЦВК. Контроль за производством осуществляла очень
квалифицированная военная приемка как самого завода, так и НИИ «Аргон», которо-
му было поручено авторское сопровождение производства. Не сразу, но примерно за
три-четыре года (то есть за беспилотный период) проблема надежности этого слож-
ного бортового вычислительного комплекса была решена.
БЦВК «Аргон-16» стал надежнейшим элементом систем управления и не имел
ни одного отказа за уникальную, более чем 35-летнюю историю: он обеспечивал
полеты транспортной системы «Союз» - «Прогресс» от последней модификации ор-
битальных станций «Салют» до станции «Мир» и впоследствии для МКС, вплоть до
2011 года.
Этот вычислитель использовался в это время и в ряде других космических изде-
лий. Заметим, что предприятию-производителю удалось устоять в лихие годы повсе-
местной приватизации. Последний «наезд» на завод, территория которого находится
рядом с Елоховским собором в старой Москве, произошел в 2006 году. Проведенная
конференция на тему: «Развитие оборонно-промышленного комплекса как фактор
национальной безопасности Российской Федерации» поставила заслон этим попыт-
кам, приняв требование сохранения производства до 2011 года.
13.3.	Спецвычислитель спуска 2СН, приборы КС 020 и 4СН-Б
Следующим электронным прибором, подвергшимся серьезной модификации
с целью повышения надежности, стал электронный цифровой прибор производ-
ства НПО «Элае» (главный конструктор Г.Я. Гуськов) - спецвычислитель спуска
2СН. Его автором был ведущий специалист НПО «Элае» Валерий Андреевич По-
здеев. Разрабатывался он в тесном взаимодействии со специалистами НПО ПМ и
«Энергии».
Прибор выполнял две функции: обработку сигналов однокомпонентного трех-
канального струнного акселерометра (прибор КИ00-08) и формирование програм-
много угла крена для управляемого спуска в зависимости от потерянной скорости
(при движении СА в атмосфере) и времени. Акселерометр делало НПО ПМ (главный
конструктор предприятия В.И. Кузнецов), а руководителем разработки был Юрий
225

Савельевич Кричевский - один из сильнейших специалистов предприятия. Прибор
этот опекал Ю.П. Прокудин, и ему же было поручено курировать электронный при-
бор 2СН в НПО «Элае».
Этот прибор (2СН) заставил меня и Ю.П. Прокудина провести ночь на испытани-
ях в КИС еще беспилотного корабля 4Л. Он сбивался и показывал совсем не то, что от
него требовалось, притом что отказов в нем не было. Как потом выяснилось, сложная
схема цифровой обработки сигналов акселерометра в 2СН оказалась подвержена
сбоям из-за помех по питанию. Установкой разного рода фильтров мы добились ра-
ботоспособности прибора. Исследования дали ответ на вопрос, почему предыдущие
приборы работали нормально. Дело было в увеличении чувствительности электрон-
ных компонентов, выпускаемых промышленностью, то есть оказалось, что более ка-
чественные электронные схемы стали причиной, вызвавшей такое явление.
Разрешилась эта проблема несколько неожиданным для меня образом. С кон-
ца 1978 года изделие 11Ф732 было передано под начало главного конструктора
Ю.П. Семёнова, который внимательно следил за испытаниями своих изделий и ча-
сто бывал в КИС. Он выслушал наш доклад и рекомендацию допустить это изделие к
полету с доработками в виде дополнительных фильтров, согласился с этим, но через
какое-то время предложил поехать на харьковское производственное объединение
«Коммунар» для проведения переговоров о передаче им в производство приборов
этого типа.
Головное предприятие НПО «Элае» - разработчик прибора - было согласно пере-
дать документацию. Вместе с Ю.П. Прокудиным и Л.И. Комаровой мы решили дать
этому харьковскому предприятию новое задание на этот прибор. Помимо описания
функций обработки информации акселерометра, Л.И. Комарова включила в ТЗ до-
полнительные возможности по выбору бокового маневра, настройкам и т. д.
Наше задание попало в лабораторию очень квалифицированных специалистов,
которые с интересом взялись за эту работу. Прибор они разработали заново, и летом
1979 года Ю.П. Семёнов лично ездил на предприятие в Харьков инспектировать ход
разработки. Так на следующем изделии 6Л появился прибор КС 020 - троированный
прибор управления спуском, который проработал без замечаний на серии пилоти-
руемых кораблей «Союз Т» и на всех кораблях «Союз ТМ», летавших уже к станции
«Мир», вплоть до 2002 года - времени появления корабля «Союз ТМА».
Привлечение украинских заводов, входящих в состав нашего министерства, для
производства космической электронной аппаратуры было одной из тенденций ру-
ководства. Сильные заводские коллективы, как правило, имевшие в своем составе
конструкторские бюро, могли обеспечить выпуск качественной продукции. Этому
же предприятию мы потом поручили разработку прибора для системы управления
станции «Мир» под названием 4СН-Б для обработки информации от девяти струн-
ных акселерометров (прибор КИ-00-100), образующих троированную простран-
ственную тройку акселерометров. Кроме того, этот прибор принимал информацию
от трех комплектов измерителей угловых скоростей БИНС и выдавал обработанную
информацию прямо на цифровую магистраль БЦВК «Салют-5Б» в системе управле-
ния станции «Мир».
Руководителем работ был В.М. Свищ, основными разработчиками - В.П. Панов и
специалисты его сектора, ведущим специалистом от НПО «Элае» являлся ВА. Поздеев.
226

С благодарностью вспоминаем этих разработчиков: за время полета станции к этим
приборам не было замечаний, притом что реальный срок их работы оказался суще-
ственно выше расчетного.
13.4.	Прибор БФИ (блок формирования информации),
дисплейная система «Символ» и аппаратура «Игла»
Одним из первых украинских заводов нашего министерства, подключенных к
космической тематике, был Киевский радиозавод (КРЗ). В начале 70-х на это пред-
приятие МОМ передали производство аппаратуры «Игла», на нем были созданы ис-
пытательные стенды и оборудование для настройки и сдачи изделия. Разработчики
этой аппаратуры Александр Сергеевич Моргулёв и затем Владислав Владимирович
Сусленников долгое время провели на КРЗ, обеспечивая авторский надзор, на самом
деле они помогали наладить производство и испытания этой сложнейшей аппара-
туры.
На этот же завод в 1979 году передали электронный прибор БФИ - бортовой
«дисплей» нашей системы управления разработки НПО «Фазотрон». Для подго-
товки решения о внедрении в производство такой аппаратуры был организован
визит на Киевский радиозавод космонавта Виталия Ивановича Севастьянова, ко-
торый поехал туда в сопровождении главного конструктора БФИ Нины Ивановны
Шерстюк.
Блок формирования информации был функционально связан с процессом сбли-
жения, к тому же «Фазотрон» принадлежал к Минрадиопрому, что и определило ре-
шение нашего министерства о такой передаче. Смена поставщика произошла в пе-
риод, когда еще летал беспилотный корабль «Союз Т».
Н.В. Шерстюк и космонавт В.И. Севастьянов в первый приезд на КРЗ.
Рядом с ними -Д.Г Топчий и А.И. Гудименко - руководство завода
227

Этомуже предприятию в том же 1979 году Министерством общего машинострое-
ния было поручено участие в разработке, а затем и организация производства новой
аппаратуры сближения «Курс». Эта система должна была заменить аппаратуру «Игла»
на транспортных кораблях при полетах к станции «Мир». Одновременно с этим Ки-
евскому радиозаводу было поручено освоить в производстве и выполнять поставки
дисплейной аппаратуры не только для кораблей, но и для станции «Мир», о чем рас-
сказывается в следующей главе.
13.5.	Датчик угловой скорости БИНС
Аппаратурой, которую также требовалось поставить на хорошее производство, бы-
ли наши измерители угловой скорости БИНС, выпускавшиеся приборным производ-
ством ЗЭМ, тем более что в орбитальной СОУД их было только два и это нарушало пра-
вило надежности, приведенное в начале этой главы. Необходим был третий прибор,
для которого не хватало места в приборном отсеке корабля. Вопрос был поставлен
перед нашим министерством, и мы быстро пришли к соглашению о передаче его про-
изводства на самое передовое гироскопическое предприятие страны - ПО «Корпус» в
городе Саратове.
Прибор сложный, в его основе - двухстепенной поплавковый гироскоп ДУС Л-9,
выпускаемый авиационной промышленностью, разработчиком этого прибора являл-
ся Московский институт электромеханики и автоматики (МИЭА). С этой организацией
мы работали с самого начала космических разработок (НИИ-1, из которого в I960 году
Делегация НПО «Энергия» во главе с космонавтом В.В. Аксёновым на ПО «Корпус». В первом
ряду, слева направо: заместитель главного инженера Г.А. Катунин, работник Саратовского
обкома,..., космонавт В.В. Аксёнов, начальник промышленного отдела Саратовского обкома
А.А. Дерюгин, замдиректора по производству В.В. Фёдоров, замдиректора по безопасности
С.Н. Давлетов. В среднем ряду, слева направо: начальник КБ А. С. Шатин, начальник отделения
№ЗКБА.Я. Сновалёв. В верхнем ряду, слева направо: В.Н. Бранец, В.А. Шуликин, начальник
НИЛ-228 В.П. Улыбин, В.А. Шмаков, ведущий конструктор В.П. Гузенко, Ю.А. Бажанов
228

мы пришли в ОКБ-1, находился в авиационном ведомстве), все датчики угловой скоро-
сти в наших системах были разработки и изготовления этого института.
Сразу же после первого пилотируемого полета «Союза Т» наша техническая де-
легация поехала в Саратов на предприятие «Корпус». Мы пригласили космонавта
Владимира Аксёнова, бортинженера первого пилотируемого корабля, возглавить
рабочую группу. Мы частенько потом привлекали космонавтов для оказания содей-
ствия в решении проблем. Надо сказать, что ребята всегда соглашались нам помочь.
Помощь была действительно реальная, учитывая управленческую государственную
структуру страны: приезд космонавта в областной центр - событие, в котором уча-
ствовало высокое руководство области, это давало возможность быстро принять
нужные решения не только для нас, но и для
предприятия.
В состав нашей делегации входили Юрий Ба-
жанов - разработчик прибора, Владимир Гузен-
ко - ведущий по кораблю и представитель 5 ГУ
МОМ Виктор Иванович Козлов, в чьем ведении
было саратовское предприятие. Соглашения мы
действительно подписали и провели встречу с
группой конструкторов, которым предстояло
практически заново разработать прибор: его
конструктивную и электронную часть, освоение
в производстве двухстепенных поплавковых ги-
роскопов, ранее производимых на авиационных
приборных заводах Москвы.
От КБ завода с нами работали начальник
приборостроительного отдела кандидат техни-
ческих наук Вячеслав Иванович Улыбин и один
из ведущих инженеров предприятия - кандидат
технических наук Лариса Яковлевна Калихман,
стараниями которой во многом была сформиро-
вана позиция освоения в производстве не только
электроники прибора и его конструкции, но и
самой сложной его части - поплавкового инте-
грирующего гироскопа.
Заместителем главного конструктора по но-
вым разработкам был начальник отделения
Александр Яковлевич Сновалёв. Вместе с ним
сопровождение разработки выполнял еще ряд
инженеров и конструкторов. Со всеми из них у
нас сложились дружеские отношения: коллектив
с энтузиазмом взялся за эту работу, и уже через
год нам был поставлен первый прибор.
Надо сказать, что производственная культура
ПО «Корпус» была очень высокой. Его гироско-
пические приборы и электроника безотказно
Лариса Яковлевна Калихман
Александр Яковлевич Сновалёв
229

работали на всех пилотируемых кораблях «Союз Т», затем «Союз ТМ» и на грузовых
кораблях «Прогресс М» и их модификациях. Работают они на этих кораблях и по сей
день.
В советский период производственное объединение «Корпус» поставляло гиро-
скопические приборы и для других космических предприятий отрасли.
Особо хочу остановиться на инновационной разработке волоконно-оптических
гироскопов (ВОГ), которая была начата при нашей поддержке. Мы были крайне за-
интересованы в создании измерителей с более широким диапазоном измерений,
покрывающим активный участок полета космических аппаратов: участки выведения
на орбиту и спуска. Первые попытки анализа возможностей лазерных гироскопов,
которые мы провели с традиционным нашим смежником МИЭА, оказались неудач-
ными (об этом - в главе 23).
В период 80-х появилась информация о новом виде измерителей - волоконно-
оптических гироскопах. Вячеслав Иванович Улыбин горячо взялся за это новое де-
ло. Став в 1986 году начальником конструкторского бюро, он в феврале 1988 года
направил трех ведущих специалистов предприятия - Ларису Яковлевну Калихман,
Виктора Евстафьевича Прилуцкого и Юрия Константиновича Пылаева в г. Фрязино
в НИИ Радиофизики и электроники РАН, в лабораторию по разработке волоконно-
оптических гироскопов, которую возглавлял доктор физико-математических наук
Эдуард Игоревич Алексеев.
По результатам этой поездки создание опытных образцов было поручено сектору
во главе с Виктором Евстафьевичем Прилуцким из отдела разработки электроники,
которым руководил Владимир Иванович Варламов.
Через некоторое время сектор выделился в самостоятельный отдел по разработке
ВОГ. В том же феврале 1988 года В.И. Улыбин направил в г. Арзамас двух молодых
инженеров - к. т. н. Александра . Губанова и Дмитрия Калихмана для налаживания
контакта с арзамасским НИИ «Темп», где было организовано опытное производство
Вячеслав Иванович Улыбин -
главный инженер ПО «Корпус»
оптических деталей и вытяжки волокна для пер-
вых образцов.
Мы (НПО «Энергия») выдали «Корпусу» тех-
ническое задание на трехосный (пространствен-
ный) измеритель угловой скорости в расчете на
возможность установки его в спускаемом аппа-
рате нашего корабля «Союз ТМ». Эти работы бы-
ли поддержаны Министерством общего маши-
ностроения. Во время последних лет советской
власти и за несколько лет безвременья саратов-
цам удалось сделать довольно много: они орга-
низовали производство особого оптического во-
локна (под названием «Панда» в два оптических
канала в одной нитке) в Арзамасе, разработали
конструкцию прибора и готовились к экспери-
ментальной отработке прибора. Однако в 1993-
1994 годах ПО «Корпус» оказалось в тяжелом фи-
нансовом положении.
230

Надо сказать, что прекращение финансирования производственных программ
после распада Союза было бедой, и бедой иногда фатальной. Дело в том, что пред-
приятия точного приборостроения деньги на разработки получали от головных
предприятий, таких как, например, НПО «Энергия» (с 1994 года - РКК «Энергия»), или
по целевым программам из своих министерств, а основной продукцией ПО «Корпус»
были гиростабилизированные платформы для баллистических ракет боевого при-
менения. Но именно данный заказ практически остановился.
Завод начал выпускать изделия ширпотреба, мы ему заказывали восстановление
измерителей, за это платили, и он пытался как-то выжить. Однако производства
только наших гироскопов (при заказе в 12-17 приборов в год) по полному циклу
для поддержания завода было недостаточно, ему нужен был более серьезный госу-
дарственный заказ - предприятие входило в оборонный комплекс страны. До распа-
да Союза наш опытный генеральный директор ВД. Вачнадзе сумел закупить вперед
комплектацию где-то на 7-8 кораблей, и это помогло нам выжить и обеспечить по-
леты кораблей и существование станции «Мир» в первые кризисные годы.
Но потом ставить на производимые нашим заводом корабли стало нечего. Мы
собирали аналогичные оставшиеся приборы со всех моделирующих стендов, из ла-
бораторий и направляли в «Корпус» для приведения в нормальное рабочее состоя-
ние, чтобы их можно было использовать в штатном полете экипажа на космическом
корабле.
В эти годы «ПО Корпус» возглавлял Юрий Валентинович Берестовский, в заслу-
гу которому можно поставить сохранение производственных мощностей предпри-
ятия, но производство ДУС КХ79-060 было практически прекращено. Требовалось
срочное восстановление производства. Головной лабораторией НИЛ-228 в то время
руководила к. т. н. Лариса Яковлевна Калихман, которой удалось в это трудное время
сохранить основные инженерные кадры лаборатории, хотя очень многие специали-
сты как из КБ, так и с производства к 1994 году уволились и сменили профессию, -
необходимо было выживать и содержать свои семьи. С 1991 года на заводе система-
тически задерживались зарплаты, инженеры и рабочие трудились, можно сказать, на
голом энтузиазме, кто имел такую возможность, конечно.
К концу 1994 года удалось восстановить производство ДУСов и спасти тем самым
космическую программу России.
Вплоть до 1999 года на предприятии шли разработки ВОГ, было создано 22 ком-
плекта конструкторской документации на различные модификации приборов и
полностью возрождено производство ДУС КХ79-060, поставки БДУС КХ97-010М шли
практически бесперебойно. Однако полной загрузки производства вследствие прак-
тического отсутствия гособоронзаказа так и не было, продолжались задержки зар-
плат, увеличивалась текучка кадров: молодые специалисты приходили, приобретали
в течение 2-3 лет некоторый опыт работы и увольнялись в поисках более высоких
заработков.
В 2001-2002 годах произошло банкротство завода. Его директор Вячеслав Все-
володович Безрутченко рассказал мне, как это случилось. Завод изготавливал инер-
циальные платформы для системы управления баллистических ракет «Тополь». По
плану, спущенному ему военным ведомством на следующий (2002) год, ожидался за-
каз на 10 комплектов этого изделия. Для завода это был шанс выжить. Директор взял
231

Сергей Федорович Нахов -
новый директор ПО «Корпус»
кредит и осуществил подготовку производства
под ожидаемый заказ. Однако заказа не последо-
вало, и завод стал банкротом, ему ввели внешнее
управление.
Надо было срочно спасать завод. Входящее
в завод уникальное бериллиевое производство
«Базальт», слава Богу, взял под себя «Росатом».
РКК «Энергия» организовала специальную «груп-
пу спасения» в составе директора нашего завода
А.Ф. Стрекалова, первого заместителя генераль-
ного конструктора Н.И. Зеленщикова и меня, ко-
торая несколько раз выезжала на завод.
К счастью, на заводе, несмотря на описанные
выше трудности, сохранился производственный
коллектив, с помощью которого начали выстраи-
вать схему сокращения производства. Появился
молодой энтузиаст Сергей Федорович Нахов, с
нашей поддержкой он потом станет новым ди-
ректором. Была определена схема сокращения
завода, продажи его активов и выхода из кризиса. Нужна была поддержка губернато-
ра Саратовской области Дмитрия Федоровича Аяцкова, чтобы правильно выстроить
процесс преобразований с сохранением намеченного состава оборудования завода.
В поездку мы пригласили космонавта, дважды Героя Советского Союза Геннадия
Михайловича Стрекалова. Я был давно знаком с Геной Стрекаловым: в молодости
вместе с ним и Сашей Александровым мы катались на горных лыжах, потом он по-
пал в группу так называемого третьего набора и совершил пять полетов на нашем
корабле. Человек удивительного обаяния, с добрым юмором, он был знаком с элитой
Встреча губернатора Саратовской областиД.Ф. Аяцкова с делегацией РКК «Энергия»
232

нашего государства. Когда мы пошли к космонавтам с вопросом «Кто из вас знаком
с Д.Ф. Аяцковым? Нам надо решить с ним очень важный вопрос сохранения произ-
водства, без которого мы летать больше не сможем!», ответ дал Геннадий Стрекалов:
«Мы с ним были там-то (где, не помню уже), пообщались, и с тех пор мы в друзьях».
И Геннадий Михайлович поехал с нами в Саратов.
В этой поездке мы встречались с губернатором и временным управляющим пред-
приятия, ставшего банкротом. Были оговорены все вопросы реорганизации и докумен-
тального оформления окончания процедуры банкротства и восстановления завода.
Позднее ПО «Корпус» вошло в состав НПЦ АП (бывшее НПО АП) им. Н.А. Пилюги-
на) и сейчас выполняет новые разработки! Процесс совершенствования аппаратуры
новой системы управления был практически непрерывным, далее был осуществлен
переход на новую систему измерения параметров инерциального движения, готови-
лось применение волоконно-оптических гироскопов, разработка которых была на-
чата в ПО «Корпус». Об этом рассказывается в разделе, посвященном модернизации
транспортного корабля, в программе уже Международной космической станции.
Разговор о создании на этом предприятии волоконно-оптических гироскопов для
системы управления спуском будет продолжен.
Об истории разработки первого и основного гироскопического прибора рас-
сказывает сотрудник ПО «Корпус» Дмитрий Михайлович Калихман - доктор техни-
ческих наук, один из продолжателей дел и традиций предприятия. Этот раздел он
написал по моей просьбе.
Приложение: Калихман Д.М. Приборы производства ПО «Корпус»
Датчики угловой скорости
У приборов, как и у людей, судьбы разные. У датчика угловой скорости КХ79-060
была удивительно счастливая судьба и долгая жизнь.
Лично мне пришлось участвовать в описываемых разработках с 1987 года,
когда я пришел на работу в КБ ПО «Корпус» - в сектор, которым руководил Вик-
тор Евстафьевич Прилуцкий. Сектор занимал-
ся в то время расчетом регуляторов для ДУС
КХ79-060 и одноосных гироскопических ста-
билизаторов в интересах ЦСКБ (г. Самара, в те
годы - Куйбышев). На «Корпусе» работали мои
родители, и, хотя во время начальной стадии
работ я был еще студентом, серьезность про-
блемы была ясна даже из домашних разгово-
ров. Мне довелось принимать участие во всех
последующих разработках и модернизациях
приборов на основе ДУС КХ79-060, работать
рядом с инженерами, стоявшими у истоков
этой разработки, и учиться у них. История же
этого вопроса такова.
233

В 1981 году КБ ПО «Корпус» получило техническое задание от НПО «Энергия» на
разработку трехосного измерителя проекций вектора абсолютной угловой скоро-
сти на оси базовой системы координат. Этот прибор был предназначен для системы
ориентации и управления движением нового транспортного корабля «Союз Т», ко-
торая создавалась на новых принципах бесплатформенной инерциальной навига-
ционной системы, и руководство НПО «Энергия» придавало этому заказу большое
значение.
Прототипом новой разработки был измеритель угловой скорости, разработан-
ный и производимый в НПО «Энергия» датчик БИНС - прибор БДУС-1 (разработ-
чик прибора - сотрудник НПО «Энергия» к. т. н. Ю.А. Бажанов с группой инженеров
предприятия). Прибор был создан на основе гироскопического измерителя угло-
вой скорости Московского института электромеханики и автоматики (МИЭА), пер-
вым руководителем которого был Е.Ф. Антипов. Разработанные гироскопические
датчики этого предприятия использовались в первых системах управления косми-
ческих аппаратов, создаваемых в ОКБ-1 Главного конструктора С.П. Королёва. В
конце 70-х в МИЭА с использованием всего накопленного к этому времени опыта
был разработан простой и надежный поплавковый датчик угловой скорости ДУС-
Л9Д (главный конструктор Е.А. Хмелинин), в котором были достигнуты точностные
характеристики, приближающиеся к параметрам высокоточных приборов, имею-
щих систему термостатирования.
Делегация специалистов НПО «Энергия» летом 1981 года в составе летчика-
космонавта, дважды Героя Советского Союза Владимира Викторовича Аксёнова,
В.Н. Бранца, Ю.А. Бажанова, ведущего конструктора В.П. Гузенко и еще ряда това-
рищей из нашего министерства приехала в Саратов на предприятие ПО «Корпус» с
предложением разработать трехосный измеритель угловой скорости на базе датчика
угловой скорости ДУС-Л9Д и обеспечить производство и поставку в НПО «Энергия»
необходимого количества приборов в кратчайшее время.
Трехосный измеритель угловой скорости был разработан, и поставки начались с
1982 года. Вначале прибор имел наименование КХ97-010 и использовал чувствитель-
ные элементы ДУС-Л9Д. Но разработчики прибора к 1984 году освоили производство
ДЦУСКХ97-010М
самой сложной его части - гироскопического
поплавкового датчика угловой скорости, полу-
чившего заводской индекс КХ79-060. Прибор был
затем модифицирован и получил наименование
КХ97-010М.
При этом ДУС КХ79-060 прошел серьезную
конструкторскую и технологическую модер-
низацию, позволившую опытный образец
ДУС-Л9Д превратить в серийно изготавлива-
емый поплавковый датчик угловой скорости.
Прибор КХ79-060 снабдили целым рядом ком-
пенсационных систем, что дало возможность
обеспечить его параметрами, принадлежащи-
ми к верхней границе характеристик ДУС сред-
ней точности.
234

Прибор КХ97-010М, входивший в систему управления станции «Мир», отработал
двойной срок службы, не раз «спасал» станцию, когда система «Омега» (разработка
НИИ ПМ) не справлялась с колебаниями объекта, превышавшими ± У/с, и разделил
судьбу станции 23 марта 2001 года.
Основные технические характеристики прибора БДУС КХ97-010М
№ п/п	Параметры	ДУС КХ79-060
1	Диапазон измерения угловых скоростей, °/с	±12
2	Масштабный коэффициент, '’/бит	6,29
3	Погрешность масштабного коэффициента, %	0,13
4	Систематическая составляющая смещения нуля, °/ч	±1
5	Случайная составляющая смещения нуля, не зависящая от перегрузки, в запуске, °/ч	±0,36
6	Вид выходного сигнала	Унитарный код
7	Масса (3 измерительных канала), кг	10
8	Потребляемая мощность, Вт	35
9	Габариты, мм	448x334x130
Владимир Иванович
Солозобов
Леонид Александрович Ватин (слева) и Владимир Иванович
Гребенников в командировке в Москве в период начала
работ над прибором КХ97-010М, 1984 год
Юрий Сергеевич Чурилин
Владимир Михайлович
Поздняков - начальник
сектора
Ольга Васильевна
Шатская - ведущий
инженер
235

В разработку и освоение в производстве прибора КХ97-010М и его чувствительно-
го элемента КХ79-060 определяющий вклад внесли специалисты ПО «Корпус», стояв-
шие у истоков разработки: Улыбин Вячеслав Иванович, Калихман Лариса Яковлевна,
Пономарёв Владимир Григорьевич, Марчук Владимир Григорьевич, Поздняков Вла-
димир Михайлович, Ватин Леонид Александрович, Солозобов Владимир Иванович,
Варламов Владимир Иванович, Гребенников Владимир Иванович, Максимова Ната-
лья Борисовна, Крючков Павел Васильевич, Сновалёв Александр Яковлевич, Чурилин
Юрий Сергеевич, Шатская Ольга Васильевна.
За 30 лет эксплуатации не было ни одного случая отказа прибора КХ97-010М и
входящих в его состав ДУС КХ79-060 в полете.
На основе этого прибора по техническому заданию РКК «Энергия» в програм-
ме станции «Мир» был разработан прибор КХ97-011, предназначенный для работы
в системе управления средством автономного передвижения космонавта в откры-
том космосе. В качестве чувствительного элемента также был использован прибор
КХ79-060, который прошел летные испытания, проведенные космонавтом Алексан-
дром Серебровым в 1989 году.
Хочется добавить, что без усилий РКК «Энергия» нашему предприятию, скорее
всего, дважды выжить бы не удалось - в 1993 и 2002 годах. В качестве характерного
примера могу привести следующий эпизод, говорящий о полной некомпетентности
«реформаторов» эпохи 1990-х. Летом 1993 года, когда стало ясно, что космическая
программа России из-за развала производства ДУС КХ79-060 находится под угрозой
срыва, на наше предприятие приехал премьер-министр России Виктор Степанович
Черномырдин с большой группой чиновников. Перед главным корпусом на терри-
тории завода собралась толпа, ничего расслышать было невозможно, так как стояли
крики типа «где наша зарплата?», задержка которой на тот момент превысила шесть
месяцев. Я случайно оказался рядом с одним из экономистов, приехавших с Черно-
мырдиным, и поговорил с ним о перспективах развития завода. Все его предложе-
в РКК «Энергия» с 1985 по 2006 год. С 2007-го по настоящее время ежегодные поставки
составляют 17-25 приборов; в каждом приборе КХ97-ОЮМ три ДУСКХ79-060
236

ния сводились к выпуску запчастей для автомобилей или освоению производства
видеокассет. Как итог - мы в качестве ширпотреба выпускали в те годы даже поилки
для кур. Нестабильность, порожденная девяностыми, привела к исходу из промыш-
ленности молодых и талантливых людей в возрасте около 30 лет, что грозит весьма
серьезными последствиями в недалеком будущем. Коллектив моего подразделения с
1992 по 2005 год сменился в полном составе три раза, и только после 2005 года ситу-
ацию удалось стабилизировать.
В общем и целом в различных системах управления на сегодняшний день (2016
год) применено более 1500 приборов ДУС КХ79-060.
Отказов в процессе летных испытаний этих приборов не было.
Блок измерителей линейных ускорений - прибор БИЛУ КХ69-042
В1997 году РКК «Энергия» начала модернизацию транспортной системы в рамках
программы Международной космической станции. В.Н. Бранец и Ю.А. Бажанов по-
ставили нашему КБ, которым в тот момент руководил В.И. Улыбин, задачу разработки
блока измерителей кажущегося ускорения для спускаемого аппарата космического
корабля «Союз ТМА». Инерциальным чувствительным элементом блока должен был
стать кварцевый маятниковый акселерометр, в основу которого положены так на-
зываемые Q-flex технологии на основе специализированной обработки кварцевого
стекла, из которого изготавливается чувствительный элемент прибора - кварцевая
пластина.
Прибор должен был иметь шесть неортогонально ориентированных осей чув-
ствительности, расположенных по образующим додекаэдра с углом полураствора
у вершины 54,73°. Такая ориентация обеспечивала, как и в случае прибора ИУС-М
(о разработке рассказано дальше), существенное повышение надежности работы
прибора и возможность использования избыточной информации для системы
управления.
Разработка прибора БИЛУ КХ69-042 на основе кварцевых маятниковых акселе-
рометров КХ67-041 на ПО «Корпус» была поручена отделу Ларисы Яковлевны Калих-
ман, то есть практически тому же коллективу разработчиков, о котором говорилось
выше и силами которого был разработан блок ДУС КХ97-010М. При создании при-
бора требовалось решить целый комплекс задач.
237

1.	Освоить в производстве изготовление кварцевого маятникового акселерометра
КХ67-041, причем если механическая часть являлась аналогом акселерометра АК-6
разработки МИЭА, то система обратной связи акселерометра была создана практи-
чески заново. Имелись небольшие отличия и в технологическом процессе в связи со
спецификой производства, например, заполнение газом чувствительного элемента
акселерометра осуществлялось не осушенным азотом, а гелием.
2.	Разработать функциональную электронику самого блока и осуществить ком-
пенсацию температурных погрешностей прибора без применения алгоритмической
компенсации в диапазоне температур 0-40 °C, дабы не загружать этой задачей управ-
ляющую ЭВМ. Как известно, кварцевый маятниковый акселерометр имеет суще-
ственную нелинейность масштабного коэффициента и нулевого сигнала, которую
необходимо компенсировать для получения точностей, приведенных ниже в табли-
це. Данную задачу решал блок преобразования информации (БПИ) с электронным
наблюдающим устройством, осуществлявший преобразование аналогового сигнала
обратной связи акселерометра в унитарный код. В задачу наблюдающего устройства
входило отслеживание температуры внутри прибора, измеряемой термодатчиком
акселерометра, и включение подогрева для выведения температуры на линейный
участок температурной характеристики акселерометра от 35 до 55 °C в случае по-
нижения температуры и попадания рабочей точки в нелинейную зону. Каждый из-
мерительный канал представлял собой акселерометр КХ67-041 со встроенным ана-
логовым усилителем обратной связи, со вторичным источником питания и блоком
преобразования информации.
3.	Отдельной задачей была разработка математической модели прибора и про-
граммного обеспечения для его контроля, которая велась в тесном контакте с секто-
ром Д.Н. Диброва РКК «Энергия», разрабатывавшим алгоритмы управления спуском.
Прибор БИЛУ КХ69-042 в составе СУ космического корабля «Союз ТМА» начал
полеты в 2002 году.
Ниже в таблице приведены параметры прибора БИЛУ КХ69-042.
Наименование параметра	Величина
Диапазон измерения, g	+ 10,0
Систематическая составляющая нулевого сигнала от запуска к запуску, g, в пределах	±2 х 10'3
Случайная составляющая нулевого сигнала от запуска к запуску, g, в пределах	±1 X 10"
Масштабный коэффициент сигнала, мм/с бит	4±0,4
Случайное отклонение масштабного коэффициента сигнала от запуска к запуску, %, в пределах	±0,02
Время точностной готовности, мин., не более	60,0
Мощность, потребляемая одним каналом, Вт, не более	3,0
Питание, В	27ts
Температурный диапазон, °C	от 0 до 40
Назначенный ресурс работы, ч, не менее	10 000
Назначенный срок службы прибора, лет, не менее	12
Габариты, мм	173x154x135
Масса, кг, не более	3,0
238

В разработке прибора ведущую роль, кроме руководителя заказа - Ларисы Яков-
левны Калихман, сыграли Павел Васильевич Крючков (разработка конструкции
прибора), Николай Степанович Ерошихин (отработка технологических процессов
производства акселерометра), Владимир Михайлович Поздняков (разработка функ-
циональной электроники), Дмитрий Михайлович Калихман (разработка математи-
ческой модели прибора и программного обеспечения для его контроля), Владимир
Иванович Гребенников (расчет системы автоматического управления акселеро-
метра) и ряд других специалистов. Со стороны РКК «Энергия» работы курировали
Юрий Алексеевич Бажанов, Владимир Степанович Рыжков, Евгений Александрович
Сиулин и Дмитрий Николаевич Дибров.
Следует отметить, что разработка прибора БИЛУ КХ69-042 на ПО «Корпус» ве-
лась в условиях беспрецедентных, связанных с задержкой выплат зарплат в тече-
ние десяти месяцев, систематическими отключениями электроэнергии в период
проведения лабораторных и совместных отработочных испытаний прибора и по-
ходами работников по судам и судебным приставам с целью получения причитаю-
щейся им зарплаты. Тем не менее за три года работы были полностью завершены, и
с 2002 года по сей день прибор БИЛУ работает в составе СУ космических кораблей
«Союз».
За 15 лет эксплуатации прибора БИЛУ КХ69-042 отказов в его работе не было.
Шестиосный неортогонально ориентированный измеритель
угловой скорости ИУС-М КХ34-022
В 2003 году нашему предприятию было выдано техническое задание на разра-
ботку шестиосного неортогонально ориентированного прибора ИУС-М на базе
ДУС КХ79-060 для замены в системе управления КК «Союз - ТМА» трех приборов
БДУС КХ97-010М и трех вторичных источников питания ПОС 80-РН.
239

ДУС КХ79-ОбО без усилителя обратной связи
Преимущества разработки были
следующие: во-первых, при сохра-
нении основных точностных харак-
теристик прибора экономилось 22
килограмма веса за счет модерниза-
ции функциональной электроники
и сокращения первичных измери-
телей на три измерительных канала;
во-вторых, достигалась работа вме-
сто двух на три возможных отказа,
то есть повышалась надежность в
эксплуатации; естественно, сокра-
щалась потребляемая мощность.
Кроме того, прибор допускал раз-
деление на два независимых трех-
осных прибора, которые имели не-
ортогональную ориентацию осей
чувствительности. К 2007 году разработка была завершена, ИУС-М прошел все
виды испытаний.
К сожалению, РКК «Энергия» данная перспективная разработка в систему управ-
ления КК «Союз» внедрена не была.
Снимок из космоса: пилотируемый корабль «Союз ТМА»

ЧАСТЬ 4. ОРБИТАЛЬНЫМ КОМПЛЕКС «МИР»
Глава 14. СОЗДАНИЕ СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ
СТАНЦИИ «МИР»
14.1.	Долговременные орбитальные станции
второго поколения «Салют-6» и «Салют-7»
Генеральный конструктор НПО «Энергия» Валентин Петрович Глушко начал но-
вые разработки ракетно-космических систем, помимо этого он оказывал серьезную
поддержку всем перспективным работам, осуществляемым на предприятии. О его
поддержке нашей программы 7К-С (11ф732) я уже писал выше. При нем была выпол-
нена первая международная программа встречи на орбите советского и американ-
ского кораблей «Союз» и «Аполлон» (лето 1975 года). Выведенная на орбиту в конце
1974 года вторая орбитальная станция, «Салют-4», была в основном повторением
первой по конструкции и основным системам.
На нее было организовано две пилотируемые экспедиции: на корабле «Союз-17»
с экипажем в составе командира корабля Алексея Губарева и бортинженера Георгия
Гречко (старт корабля 11 января 1975 года, посадка 9 февраля этого же года) и на
Валентин Петрович Глушко, Юрий Павлович Семёнов, Роальд Зиннурович Сагдеев,
Константин Давыдович Бушуев - программа «Союз -Аполлон»
241

Константин Петрович
Феоктистов
корабле «Союз-18» с экипажем: командир Петр Климук, бортинженер Виталий Се-
вастьянов (старт корабля 24 мая 1975 года, посадка 26 июля этого же года).
Суммарная длительность пребывания экипажей на станции оказалась не более
60 дней для двух членов экипажа, она определялась ресурсами системы жизнеобеспе-
чения, которые можно было иметь в составе выводимой на орбиту станции. Сам пило-
тируемый транспортный корабль вместе с экипажем мог вывести очень малый вес по-
лезного груза - менее 40 кг, и то он был нужен для всяких непредусмотренных целей.
Полетный ресурс станции был существенно выше, но он не мог быть использован
в пилотируемом режиме из-за недостатка быстро расходуемых компонентов систе-
мы жизнеобеспечения. Длительное пребывание экипажа требовало больших весо-
вых затрат. Поэтому на станцию «Салют-4» после двух пилотируемых экспедиций
был организован полет еще одного беспилотного корабля - «Союз-20» (старт 17 ноя-
бря 1975 года, возвращение 16 февраля следующего года), после чего полет станции
был завершен 3 февраля 1977 года.
Это несоответствие возможностей станции и системы жизнеобеспечения поста-
вило на первый план проблему создания новых технических средств жизнеобеспе-
чения (систем очистки воды, воздуха, кислорода и т. д.), тем не менее было понятно,
что все равно нужно искать средства постоянной доставки расходуемых материалов
на станцию. Проблемами долговременной станции занимался сильный проектный
отдел во главе с Константином Петровичем Феоктистовым, принимавшим участие
в создании «Востоков», «Восходов» и.«Союзов». Главным конструктором программы
являлся Юрий Павлович Семёнов - человек требовательный и умеющий добиваться
поставленных целей. Так что связка Феоктистов - Семёнов была очень эффектив-
ной, они сумели найти решение стоящей перед предприятием проблемы длительно-
го пребывания экипажа на орбитальной станции.
В 1973 году началась разработка транспортного грузового корабля, получивше-
го название «Прогресс». Корабль использовал все бортовые системы пилотируемо-
го корабля «Союз», но на нем была поставлена
двигательная установка с объединенными бака-
ми двухкомпонентного топлива с двигателями
причаливания - такими же, как и на нашем кора-
бле 11Ф732, и на станции «Салют». Этот корабль
вместо спускаемого аппарата и бытового отсека
имел большой грузовой отсек и мог доставлять
на станцию примерно 2300 кг груза.
Проект следующей станции был существен-
но изменен: установлено два стыковочных узла,
позволявших одновременно принимать на стан-
цию пилотируемые и грузовые транспортные
корабли; появилась дополнительная третья боль-
шая панель солнечных батарей, что увеличивало
энергетику станции в 1,5 раза; была проведена
значительная модернизация объединенной дви-
гательной установки (ОДУ) в части введения си-
стемы дозаправки топливом баков ОДУ из баков
242

корабля «Прогресс». Все эти новшества существеннейшим образом изменили воз-
можности станции - она стала местом длительного пребывания экипажа в космосе.
По сути дела, была создана орбитальная станция следующего поколения.
Станция «Салют-6» была запущена на орбиту 29 сентября 1977 года. В то время
подготовка и запуск новой станции планировались на время завершения работы
предыдущей. Возможности пребывания на станции двух пилотируемых кораблей,
а также доставки на нее расходуемых материалов существенно изменили програм-
му пилотируемых полетов. Появились ресурсы для организации долговременных
экспедиций (ЭО - основная экспедиция) наряду с параллельным пребыванием на
станции экипажа другого корабля по программе короткой по времени экспедиции
посещения (ЭП).
Станция «Салют-6» завершила полет 29 июля 1982 года, то есть находилась в по-
лете 1764 дня, из них длительность пилотируемого полета составила 683 дня. На
станции было 5 основных экспедиций и 10 экспедиций посещения, к ней соверши-
ли полеты 16 кораблей «Союз» и 3 корабля «Союз Т», а также 12 кораблей «Прогресс».
В это время началась программа полетов международных экипажей: на станцию
выполнили полет 9 космонавтов из социалистических стран. Советский Союз обе-
спечил за свой счет подготовку космонавтов, их полет и последующее награждение
высоким званием - все это как вклад в дружбу народов и стран социалистического
лагеря.
Следующая станция, «Салют-7», была в основном повторением «Салюта-6» с не-
большими доработками, определяемыми итогом эксплуатации предыдущей стан-
ции. Она была подготовлена и выведена на орбиту 19 апреля 1982 года. Программа
полетов к ней состояла из шести длительных экспедиций и пяти экспедиций по-
сещения. На станцию совершили полеты И пилотируемых кораблей «Союз Т» и 12
транспортных грузовых кораблей «Прогресс». В экспедициях посещения впервые
появились космонавты капиталистических стран: Франции («Союз Т-5» в мае 1982
года) и Индии («Союз Т-11» в апреле 1984 года).
На станцию «Салют-7» в марте 1983-го и в октябре 1985 года были выполнены
полеты больших грузовых кораблей ТКС-3 и ТКС-4 весовой размерностью около 20
тонн из программы «Алмаз» В.Н. Челомея. Новые транспортные корабли снабжения
(ТКС-4) состояли из возвращаемого аппарата (ВА) и функционального грузового
блока (ФГБ). Систему управления движением и сближением для кораблей ТКС раз-
рабатывало харьковское НПО «Электроприбор» под руководством Я.Е. Айзенберга
(теперь это объединение «Хартрон»).
Вариант транспортного корабля ТКС послужил основой для проектирования и
изготовления для станции «Салют-7» большого модуля 37 КЭ, на который можно бы-
ло установить и доставить на станцию большую научную аппаратуру (рентгеновский
телескоп). Этот проект затем был переведен в программу станции «Мир» в виде моду-
ля «Квант-1». Систему управления движением модуля «Квант-1» харьковчане постро-
или на принципах БИНС и даже взяли наш БЦВК «Аргон-16» в качестве бортового
вычислительного комплекса для этого корабля.
О нашем тесном взаимодействии с этой организацией и ее руководителем
Я.Е. Айзенбергом я писал ранее. Заказ на модернизированную систему управления
для последующих больших модулей комплекса «Мир» был определен программой
243

станции «Мир». Прежде чем начать разработку такой системы по этой программе,
Яков Ейнович прислал нашему генеральному конструктору В.П. Птушко письмо, в ко-
тором он, сославшись на то, что требуемая система управления в НПО «Энергия» уже
есть и она летает на пилотируемых и грузовых кораблях, предложил использовать
ее и для больших модулей. Письмо, по сути, правильное, однако Валентин Петро-
вич в это время был увлечен проработкой нового пилотируемого корабля «Заря». Он
рассчитывал, что 3-е отделение займется созданием системы управления для этого
корабля. Поэтому на письмо из «Электроприбора» последовал отказ, да еще и усилен-
ный отдельным указанием нашего министра ОД. Бакланова форсировать работы по
созданию системы управления для больших транспортных кораблей и не допустить
срыва поставленных сроков.
Во вновь создаваемой системе управления большого грузового модуля ФГБ
(77КСД) у харьковчан была уже БЦВМ своей разработки, более того, они приме-
нили основной датчик БИНС - измеритель угловой скорости НПО ПМ - «Оме-
га», который мы заказали для системы управления станции «Мир». Тем самым это
предприятие стало первым последователем нашей концепции построения систем
управления, и оно внесло свой вклад в развитие техники управления в космосе.
Модули типа ФГБ потом будут использованы в виде доставляемых модулей для
станции «Мир» и в качестве первого космического объекта Международной косми-
ческой станции.
Станция «Салют-7» функционировала на орбите пять лет, из которых была оби-
таема 816 суток. Последняя экспедиция посещения состоялась с 6 мая по 25 июня
1986 года на корабле «Союз Т-15», экипаж - Л.Д. Кизим и В.А. Соловьёв. Основная
задача этого корабля и его экипажа - первый полет на новую станцию «Мир», о чем
я писал в главе 12 (раздел 12.5). Космонавты прибыли на «Мир» 15 марта 1986 года и
выполнили все задачи по расконсервации новой станции. Процесс сближения имел
уже хорошую статистику по расходуемым на процесс сближения затратам топлива.
Яков Ейнович Айзенберг -
генеральный конструктор
НПО «Хартрон»
Станция «Мир» находилась на орбите, компла-
нарной орбите станции «Салют-7», оценки по-
казали, что оставшихся запасов топлива хватает
на осуществление перелета с одной станции на
другую. Такой полет имел смысл, тем более что
на «Салюте-7» не были выполнены эксперимен-
ты по развертыванию в космосе большой транс-
формируемой фермы «Маяк», на ней оставалась
вся материальная часть для работ в открытом
космосе и все необходимое оборудование, вклю-
чая скафандры для выхода, доставленные боль-
шим грузовиком ТКС.
Такой перелет и запланированные работы на
станции «Салют-7» состоялись. После завершения
этих работ на станции запасов рабочего тела в
транспортном корабле оказалось достаточно для
выполнения обратного перелета. 26 июня эки-
паж на корабле «Союз Т-15» вернулся на станцию
244

«Мир», выполнив тем самым впервые в наших космических полетах такую челночную
космическую межорбитальную экспедицию. В результате этого перелета на новую
станцию было доставлено 20 приборов со станции «Салют-7» весом около 400 кг.
Последней активной операцией станции «Салют-7» стал осуществленный 22 авгу-
ста 1986 года маневр подъема орбиты с помощью двигателей пристыкованного к ней
корабля ТКС. Орбита была поднята на высоту 474 километра, предполагалось полу-
чить таким путем данные о поведении материалов в условиях длительного космиче-
ского полета. Однако в начале 1990 года атмосфера Земли изменилась (произошло
«распухание» атмосферы), и орбита станции стала сильно снижаться, в итоге стан-
ция осуществила неуправляемый спуск за счет торможения в атмосфере и завершила
свой полет 7 февраля 1991 года.
14.2.	Проектирование и начало работ по станции «Мир».
Основные технические решения по СУДН станции
Работы по станции «Мир» начались в конце 1978 года. Валентин Петрович Птуш-
ко на одном из первых совещаний поставил следующие задачи для этой станции:
она должна стать постоянно действующей и наклонение ее орбиты - не ниже 6 5
градусов, чтобы можно было осуществлять наблюдение за значительной частью тер-
ритории Советского Союза. В феврале 1979 года выходит постановление о распреде-
лении работ по созданию станции, в разработке принимают участие ГКБ «Энергии»,
КБ «Салют» и ряд предприятий кооперации по разработке бортовых систем. Пред-
полагалось, что к 1983 году документация на базовый блок станции будет передана
в производство. На 1979-1980 годы приходится первая проектная фаза формирова-
ния облика бортовых систем станции. Валентин Петрович Птушко поддержал идеи и
предложения по построению бортовых систем с использованием самых передовых
технических решений.
К моменту выхода постановления была проведена детальная проработка техни-
ческого облика бортовых систем станции. Я подготовил предложения отдела 33 по
структуре системы управления движением и бортового вычислительного комплек-
са, каким его представляют специалисты нашего отдела, в работу были вовлечены и
другие отделы комплекса 3. Основная идея разработки новой системы управления
заключалась в том, что должна была быть создана постоянно действующая система
ориентации, в отличие от систем станций «Салют», работающих короткими сеанса-
ми и расходующими топливо на каждый режим ориентации. Ключевой вопрос - по-
лучение безрасходного режима постоянной ориентации, то есть стабилизации без
затрат топлива, и высокой точности ориентации для возможности научных иссле-
дований.
Первой и основной задачей для определения структуры системы управления был
выбор бортового вычислительного комплекса и его разработчика. Это был вопрос
новой разработки, в которой ставились достаточно сложные проблемы управления
в многомодульной станции. Схема построения орбитального комплекса предъявля-
ла требования к созданию, по сути, многомашинного вычислительного комплекса
сетевой структуры. В моих предложениях я опирался на новые разработки НИЭМа,
245

которые выполнялись с учетом нашего опыта, полученного при создании системы
управления «Чайка» транспортного корабля «Союз Т», бортового вычислительного
комплекса «Аргон-16» и его программного обеспечения.
Идеологом новой разработки стал Феликс Власов вместе со своими коллегами -
Володей Румянцевым и еще несколькими очень толковыми специалистами по циф-
ровой технике. Была сформирована концепция построения резервированного (по
схеме аппаратного троирования с восстановлением информации) вычислительно-
управляющего многомашинного комплекса сетевой структуры, что было совершенно
необходимо для многомодульной структуры предполагаемой станции. Процессор тро-
ированной ЦВМ являлся центральным звеном такой системы, он был выполнен как
микропрограммное устройство, что давало нам возможность построения системы ко-
манд ЦВМ в виде макрооператоров требуемых вычислительных функций и операций
управления и обмена. Программно ориентированная система команд процессора по-
лучила название «Поиск», был разработан, заказан и создан комплект микросхем. Весь
разрабатываемый вычислительный комплекс стал называться «Аргон-20». Эти предло-
жения я направил своему руководителю комплекса В.П. Легостаеву и Б.Е Чертоку.
Не менее важной являлась проблема безрасходной стабилизации с помощью
«скрытого кинетического момента» (формулировка Е.Н. Токаря) - то, что было
ранее реализовано различными схемами на «Зените-4» и «Молнии». Нужно отдать
должное Евгению Николаевичу - он активно включился в эту работу и предложил
использовать для этой цели двухстепенные силовые гироскопы, грамотно обосно-
вав преимущества такого технического решения по сравнению с другими. Более то-
го, он провел блестящие аналитические исследования по выбору схемы установки
таких гироскопов и показал особенности управления этой системой, заключающи-
еся в потерях управляемости в некоторых областях положения суммарного кинети-
ческого момента. Об этом его исследовании я уже писал ранее в разделе 10.1. Идеи
Е.Н. Токаря были поддержаны нашей командой. Основным разработчиком алгорит-
мов управления и затем программного обеспечения без расходных режимов стаби-
лизации новой станции стал Валерий Николае-
вич Платонов.
После завершения работ по системе ориента-
ции Валерий Платонов на основе разработанных
им алгоритмов управления защитил докторскую
диссертацию по теме создания управления и ста-
билизации с помощью двухстепенных силовых
гироскопов (гиродинов).
С предложениями о разработке системы таких
силовых гироскопов мы обратились к руководи-
телю Всесоюзного института электромеханики
(ВНИИЭМ) Николаю Николаевичу Шереметьев-
скому, нашему старому знакомому по инерцион-
ным маховикам «Зенита» и «Молнии», и встрети-
ли не только поддержку, но и получили активных
соразработчиков в таком новом и сложном деле.
С легкой руки Николая Николаевича определи-
Евгений Николаевич Токарь -
д. т. н., профессор, лауреат
Государственной премии
246

лось название большого силового гироскопа - «гиродин», которое было принято на-
учной общественностью. Бывает в жизни так, что образуется созвездие талантливых
инженеров, которые создают неповторимые изделия, оставляющие глубокий след в
науке и технике, и появляется школа последователей.
Третьим важным вопросом была задача сближения и стыковки. Технические ре-
шения измерений относительного движения с помощью аппаратуры «Игла» имели
два существенных недостатка: во-первых, невысокая надежность этой аппаратуры,
отсутствие в ней резервирования и, во-вторых, необходимость встречной ориен-
тации станции при подходе к ней корабля. Для большой многомодульной станции
«Мир» выполнение встречной ориентации на подходящий к ней корабль, масса ко-
торого в десятки раз меньше, было недопустимо. Требовалось обеспечить наличие
измерений параметров относительного сближения при произвольной ориентации
станции, выполняемой исходя из программы научных исследований. Кроме того,
желательно было увеличить дальность и точность измерений с одновременным пе-
реходом на цифровое представление получаемой информации.
За решение этой задачи взялись две организации: ОКБ МЭИ во главе с академи-
ком Алексеем Федоровичем Богомоловым и НИИ ТП, разработавший в свое время
«Иглу», его руководителем в то время был Олег Николаевич Шишкин - будущий ми-
нистр МОМ. Сравнение характеристик этих предполагаемых разработок было не в
пользу НИИ ТП, к тому же Валентин Петрович был ранее хорошо знаком с Алексеем
Федоровичем Богомоловым - членом легендарного Совета Главных ракетного пе-
риода нашей истории, и он отдавал предпочтение разработке ОКБ МЭИ. За НИИ ТП
настойчиво выступал наш министр С.А. Афанасьев.
В.П. Легостаев считал, что системой управления новой станции должен занимать-
ся отдел 32, который до этого был основным разработчиком системы ориентации
для всех «Салютов». Из отдела 32 в 1979 году ушел его руководитель Е.А. Башкин, и
начальником отдела назначили Э.В. Гаушуса.
Отдел 32 тоже подготовил свои предложения по системе управления, которые, на-
сколько я знаю, были связаны с продолжением и развитием систем управления по-
Совещаниеу генерального конструктора В.П. Глушко: слева от Валентина Петровича -
АФ. Богомолов, справа-К. Д. Бушуев, К.П. Феоктистов и В.Н. Бранец
247

следних станций ДОС. Как и когда произошел выбор разработчика, я не помню, тем
более что открытого решения типа обсуждения у руководства, конкурса предложений,
научно-технического совета и т. д. и т. п. - не было. Об этой ситуации потом напишет
Э.В. Гаушус в своих воспоминаниях «Рассказы об управлении в космосе и на Земле».
14.3.	Выбор вычислительного комплекса
для системы управления
Выбор разработчика системы управления тем не менее был каким-то образом
сделан, так как наш генеральный конструктор В.П. Птушко для подготовки соглаше-
ния со смежниками в последующих работах по программе новой станции поехал с
визитом в НИЭМ, расположенный в районе станции Моссельмаш Октябрьской же-
лезной дороги. НИЭМ с 1968 года входил в большое объединение НИЦЭВТ (Науч-
но-исследовательский центр электронно-вычислительной техники), занимавшееся
широким кругом вопросов: от создания семейства наземных ЕС ЭВМ, проблем раз-
работки программного обеспечения, электронной элементной базы до специализи-
рованной и военной техники. Позднее, в 1985 году, НИЭМ в составе НИЦЭВТа преоб-
разуют в НИИ «Аргон», и это название института сохранится до наших дней.
Сейчас я не могу точно назвать время этой поездки, скорее всего, это произошло
где-то в начале 1982 года. В.П. Птушко сопровождал Б.Е. Черток, я тоже был пригла-
шен в группу посещения. Нас принимал Виктор Владимирович Пржиялковский - в
то время руководитель НИЭМа. Гостям показали выставку бортовой вычислительной
техники, разработку которой организация начала выполнять с 1964 года. На ней
были образцы БЦВМ «Аргон-11 С» разработки 1967 года, использованные в системе
управления корабля 7К-Л1 для облета Луны; БЦВМ «Аргон-12С» для системы управле-
ния возвращаемого аппарата BA ТКС главного конструктора В.Н. Челомея разработ-
ки 1968 года и БЦВК «Аргон-16» и «Аргон-17» как цифровые машины следующего по-
коления на интегральных схемах. Кроме того, были представлены ЦВМ, созданные
для авиационной промышленности.
Выставка была впечатляющей, однако табличка на БЦВК «Аргон-16» свидетель-
ствовала о том, что этот БЦВК сделан для изделия 11Ф77, то есть для ТКС - изде-
лия В.Н. Челомея. Здесь я возразил докладчику, что это заказ нашей организации и
цифровой комплекс сделан по нашему техническому заданию для нашего корабля
11Ф732. Валентин Петрович тут же взял карандаш и со словами «должна быть восста-
новлена справедливость» исправил надпись на табличке. В последующем разговоре
в кабинете директора вместе с руководством НИЭМа было рассказано о проработках
облика новой вычислительной системы. Итог визита был такой, что организация го-
това выполнить разработку, но нужно получить согласие министра радиопромыш-
ленности П.С. Плешакова.
Как я узнал позднее, Валентин Петрович ездил к Петру Степановичу Плешакову с
целью уговорить его на такую работу, итогом был несколько неопределенный ответ
министра. После этого Бтушко обращался за поддержкой в ЦК КПСС - к заведующему
оборонным отделом Ивану Дмитриевичу Сербину, затем был его повторный визит к
Виктору Владимировичу Пржиялковскому. Однако к этому времени вопрос обсудили
248

«в министерских верхах», и директору НИЭМа было дано жесткое указание не ввя-
зываться в эту разработку. В итоге получить такое согласие Валентину Петровичу не
удалось.
Против привлечения Минрадиопрома и НИЦЭВТа к разработке нового вычисли-
тельного комплекса для станции «Мир» выступал и наш министр С.А. Афанасьев. Как
потом выяснилось, у него были планы внедрить на электронные предприятия своего
министерства новейшие технологии Министерства электронной промышленности.
Эту задачу решал тогда его заместитель Олег Дмитриевич Бакланов, один из бывших
руководителей харьковского производственного объединения «Монолит» (завода и
конструкторского бюро). Со стороны Министерства электронной промышленности
основным предприятием - партнером для решения этой задачи было НПО «Элае»
(бывший НИИ «Микроприбор») совместно с заводом «Компонент» в подмосковном
Зеленограде. Руководил НПО «Элае» Геннадий Яковлевич Гуськов - энтузиаст внедре-
ния современной микроэлектроники в космическую отрасль.
Через какое-то время Валентин Петрович пригласил меня и Б.Е. Чертока и со-
общил о том, что победить двух министров он не в состоянии. Вернувшись от ге-
нерального, я рассказал об этом своему главному помощнику Юрию Михайловичу
Захарову. Тот неторопливо закурил трубку, что он делал всегда перед серьезными ре-
шениями, и спокойно сказал: «Ну что же, попробуем работать с Зеленоградом».
На самом деле наше предприятие уже около десяти лет взаимодействовало с Зе-
леноградом: спецвычислитель спуска в возвращаемом аппарате 2СН - от ТЗ до лет-
ных испытаний - опекал Ю.П. Прокудин, одноканальные вычислители «Салют-1» и
«Салют-2» использовались в экспериментальных системах навигации, разработка
которых велась под руководством Э.В. Гаушуса. Но самый большой объем работ это-
го предприятия и завода выполнялся по заказу наших бывших филиалов: НПО ПМ
в г. Железногорске и ЦСКБ «Прогресс» в г. Куйбышеве. Такими разработками были
бортовые вычислительные комплексы «Салют-4» для спутников связи и «Салют-ЗМ»,
а также «Салют-5» для спутников разведки. Последняя разработка, «Салют-5», была
в стадии завершения. После анализа технических параметров ЦВМ мы поняли, что
из возможного набора только ЦВМ из комплекса «Салют-5» реально может быть ис-
пользована в нашем проекте. Структуру вычислительно-управляющего комплекса
предстояло сформировать заново.
Какие идеи из нашего опыта по системе управления транспортного корабля были
взяты при определении структуры системы управления и вычислительного комплек-
са? В первую очередь это глубокое резервирование на трех уровнях: внутриприбор-
ном (трехканальная с голосованием и восстановлением информации), на уровне дат-
чиков и исполнительных органов и, наконец, на уровне контуров и режимов управле-
ния. Учитывая модульную структуру станции, переменность ее параметров во время
эксплуатации и, как следствие, необходимость изменения алгоритмов управления в
полете, мы решили полностью отказаться от аналоговых контуров управления.
С другой стороны, мы не могли не использовать свое основное достижение - хо-
рошо освоенную нашими коллективами (по схемотехнике, программному обеспече-
нию и приборам) технологию построения системы на основе вычислительного ком-
плекса «Аргон-16», способного решать большой круг задач по управлению в космосе,
применяемого к тому же в транспортной системе для этой же станции.
249

Было предложено построить систему ориентации и управления движением стан-
ции «Мир» в виде трех контуров управления, описание которых начнем в обратном
порядке - с третьего контура.
Этот контур базируется на БЦВК «Аргон-16», его ЦВМ и устройствах управления и
обмена. Он мог выполнять режимы ориентации с использованием реактивных двига-
телей ориентации, проводить маневры по формированию орбиты, обеспечивать ори-
ентацию при сближении и стыковке транспортных кораблей, он имел цифровую связь
при взаимодействии с ЦУПом - другими словами, мог выполнять все функции системы
управления транспортного корабля «Союз Т» и последних орбитальных станций ДОС.
Второй контур управления использовал ЦВМ «Аргона-16» и устройства сопряже-
ния нового вычислительного комплекса (получившего название «Салют-5Б»), объ-
единенные скоростной цифровой магистралью. Для этой цели предприятие НИЭМ
согласилось разработать электронный прибор сопряжения ЦВМ А-16 - блок «мо-
дуль параллельных кодов» (МПК) с магистралью, а также увеличить объем памяти
ДЗУ этой ЦВМ с 24 кбайт до 32 и ОЗУ - с 1 до 4 кбайт. Такое решение давало возмож-
ность принимать в ЦВМ А-16 информацию от новых цифровых датчиков ориента-
ции, размещенных на базовом блоке станции и на модулях, а также обеспечивать
управление шестью гиродинами, установленными на первом модуле «Квант-1». Тем
самым второй контур позволял уже иметь безрасходную, то есть постоянную точную
ориентацию станции.
И, наконец, первый контур имел в качестве основного вычислителя ЦВМ С-5, об-
ладавшую большими ресурсами по памяти и быстродействию, и этот вычислитель
обеспечивал управление через цифровую магистраль (быстродействующую, парал-
лельную, резервированную, содержащую котроллер обмена - центральный модуль
обмена ЦМО) и выполнял взаимодействие со всеми модулями БЦВК «Салют-5Б»:
прием и выдачу релейных команд, аналоговых сигналов и т. д.
ЦИФРОВОЕ ВЫЧИСЛИТЕЛЬНОЕ УСТРОЙСТВО
«САЛЮТ-5»
Входит в состав БЦВК С-5Б станции «Мир»
Разработчик	НПО «Элае»
Изготовитель:	КРЗ(гЖнев)
Лрос/эеобителыюсть: 490тыс.
операций в сак.
ВшгостьОЗУ:	32 кб
ВлмостьПЗУ:	152 кб
ЛНПгврфЯиБГ ПОшгаДОВВТВЛЫКЭ»
параллельный с тактовой частотой
640кГц
7Ьл резервирование; тройное
мажоритарное
НазмачаммыО ресурс; 3000CN
Масса:	28кг
Потребляемая мощность; 75 Вт
250

Разработку всей структуры БЦВК, а также стендов для отладки программного обе-
спечения осуществила наша команда в составе Ю.М. Захарова и Ю.П. Прокудина (ру-
ководителя подразделения аппаратных средств БЦВК), усиленная пришедшими спе-
циалистами. Этой команде предстояло выполнить разработку всех составляющих
БЦВК на нескольких предприятиях, провести совместную отработку и интеграцию
вычислительного комплекса.
Чтобы иметь представление об уровне сложности БЦВК станции «Мир», который
и содержал в себе все упомянутые три контура, привожу упрощенную схему этого
вычислительно-управляющего комплекса.
Структурная схема БЦВК станции «Мир»
Ситуация с созданием БЦВК осложнилась после того, как основная организация
по разработке комплекса ЦВМ и модулей обмена «Салют-5Б » - НПО «Элае» - прове-
ла схемное проектирование, в результате которого оказалось, что они не могут вы-
полнить наше техническое задание в части разработки программируемого модуля
обмена (ПМО), с помощью которого должен был обеспечиваться цифровой обмен
с любыми цифровыми абонентами на станции и ее модулях. ПМО должен был быть
своего рода программируемым контроллером, диаграммы обмена которого созда-
ются и меняются программным образом.
К тому же обзор структуры остальных модулей обмена, находящихся в разработ-
ке в НПО «Элае» по заданиям других предприятий (в основном ЦСКБ «Прогресс» в
г. Куйбышеве и НПО ПМ в г. Красноярске), с помощью которых должно было осу-
ществляться взаимодействие с бортовой аппаратурой по приему и выдаче релей-
ных команд, аналоговых сигналов, показал отсутствие какой-либо стандартизации.
Каждое предприятие выдавало требования, исходя из своих, зачастую установив-
251

шихся там схемотехнических решений, и все это приводило к разработке большого
количества однотипных, но различных модулей управления.
Для решения проблемы мы предложили осуществить следующее.
Первое: с помощью нашего министерства мы взялись тогда выпустить ГОСТ по
стандартизации всех сигналов обмена, используемых в космической технике. Такой
стандарт выпустили в 1984 году и разослали его по всем предприятиям. В соответ-
ствии с этим ГОСТом предприятия Зеленограда уже потом изготовят стандартные
микросхемы приема-выдачи релейных команд. Надо сказать, что цифровая техника
развивается очень быстро, и через пять лет цифровой обмен осуществлялся преиму-
щественно уже по магистралям обмена, сначала в соответствии с нашими, а потом с
американскими стандартами.
Второе действие состояло в том, что при поддержке Ю.П. Семёнова к разра-
ботке требуемого нам программируемого контроллера был подключен «Научный
центр» - основное предприятия Министерства электронной промышленности в
Зеленограде.
Такой прибор был разработан «Научным центром», он был создан полностью на
отечественной элементной базе, как и все остальное оборудование станции. Этот
прибор получил название «Электроника НЦ-40Б», он содержал микропроцессор се-
рии 1806 архитектуры DEC, программируемые контроллеры обмена и цифровые ма-
гистрали наподобие американской 1553-В. Вся эта эпопея разработки, интеграции
и отработки БЦВК станции «Мир» заслуживает отдельного описания, которое при-
ведено в приложении к следующей главе 15.
14.4.	Основные технические решения по СУДН станции.
Датчики БИНС
Ключевые вопросы построения системы ориентации и управления движением
станции разрабатывались с учетом опыта, полученного в рамках нашей концепции,
созданной для транспортного корабля. Само управление осуществлялось по инерци-
альной информации БИНС, которое хорошо зарекомендовало себя во время полетов
кораблей «Союз Т». В качестве резервных датчиков БИНС (проектирование начина-
лось с третьего контура управления!) мы предложили использовать два саратовских
прибора КХ97-10М, взятых из системы управления корабля. На этих датчиках можно
было построить все режимы ориентации и маневров для сохранения функциониро-
вания станции, скажем более просто: выполнить все режимы предыдущих станций
ДОС. У них был не очень большой рабочий ресурс, точности среднего класса. Этого
вполне хватало для решения поставленных задач третьего контура, но было недо-
статочно для осуществления постоянной высокоточной ориентации - основного
режима существования станции.
Для этого основного режима в НИИ ПМ был заказан высокоточный измеритель
угловой скорости с длительным ресурсом функционирования, построенный на уни-
кальной разработке этого института - поплавковом гироскопе с газодинамической
подвеской ротора. Схемотехника цифрового выхода БИНС была разработана с уча-
стием Юрия Алексеевича Бажанова, передавшего свой опыт и наработки построе-
252

ния датчиков БИНС лаборатории этого института. Прибор получился с уникальными
характеристиками: один дискрет измерения утла оказался на уровне 0,3 угловой се-
кунды, уходы запомненного пространственного положения - на уровне 7-8 угловых
минут за сутки полета.
Все это позволяло при стабилизации на гиродинах получить точность углово-
го поддержания станции в любом положении и любой конфигурации порядка 1-2
угловых минут!
В разработке прибора в НИИ ПМ принимали участие И.Н. Сапожников, А.П. Ме-
зенцев, Б.А. Казаков, от НПО «Энергия» - Ю.А. Бажанов, В.С. Рыжков, Е.И. Сиулин.
Прибор получил название «Омега». Как я уже упоминал, его использовали и харьков-
ские специалисты в системе управления ТКС и ФГБ.
«ОМЕГА»
Разработчик: НИИПМ г.Мосям
• JtomrMcmouiMapwnaawtroc^ 3
• Хршшоимзмвриамыхуалоаьа
скоростей	ЗЗ^с
•	Цема импульса махобится
а пробелах	1,5-2,29*
Случайнаасостоелякмцая
отмокший лулаеоео сделала,
демеисжмееоотлерефуяш ±0,05*N
•	Лотраблоомммощмоеть
(с аторич*шм источники* питания) 140 Вт
•	Шсса(сотсричиьшисточшмш
питания)	34кг
•	Ресурс	10500ч
В состав датчиков БИНС вошли и акселерометры, необходимые для системы
управления станции при выполнении маневров изменения орбиты, проводимых
собственными реактивными двигателями станции.
Ограничений по весу и потреблению на станции не было, и в НИИ ПМ был за-
казан трехосный троированный акселерометр на основе струнного акселерометра -
полного аналога того прибора, который был в системе управления транспортного
корабля (главный конструктор Ю.С. Кричевский). Прибор имел индекс КИ68-100.
Для обработки его сигналов в ПО «Коммунар» (о разработках ПО «Коммунар» я уже
писал в главе 13) был заказан прибор 4СН-Б, осуществлявший прием и первичную
обработку информации БИНС для девяти струнных акселерометров с выполнением
процедур автоматической выставки «нуля» (запоминанием начальных частот) и вы-
бором среднего значения для каждого канала измерений. Далее этот прибор выпол-
нял прием и накопление (также интегрирование цифровой информации от девяти
датчиков угловой скорости) с последующей передачей этой информации в ЦВМ по
магистрали С-5.
253

14.5.	Аппаратура измерения относительного движения «Курс»
По настоянию нашего министра предприятие НИИ ТП (НИИ точных приборов) на-
чало разработку новой аппаратуры измерения параметров относительного сближения
«Курс», выполняемой на основе усовершенствования технических решений и опыта
создания аппаратуры «Игла». Такая же работа осуществлялась параллельно в ОКБ МЭИ
по созданию аппаратуры «Контакт», технические параметры которой были лучше как
по точности измерений, так и по весам и потреблению. Кроме того, «Контакт» имел
неподвижные антенны в отличие от гиростабилизированных антенн «Курса».
Разработчикам «Курса» приходилось прикладывать много усилий: налицо было
нормальное техническое соревнование, что являлось позитивным моментом вы-
полняемой работы. Среди разработчиков этой аппаратуры ходила такая шутка: «Нам
важно держать курс на “Контакт” и иметь контакт с “Курсом”!»
Я уже упоминал, что Валентин Петрович поддерживал разработку «Контакта», и
однажды, когда мы с Борисом Евсеевичем были у него по какому-то вопросу, он в
конце беседы задал нам вопрос: «А почему вы не можете поставить технические тре-
бования к “Курсу” такие, чтобы они получили технические решения, как и в “Контак-
те”?» Обычно Борис Евсеевич всегда сам вел разговор, привлекая меня, где это нужно,
но здесь он как-то замешкался, и я понял, что готового ответа у него нет.
Пришлось давать пояснения, которые я сформулировал таким образом: «Мы мо-
жем, безусловно, предъявить к специалистам НИИ ТП такие же технические требо-
вания, что и к ОКБ МЭИ. Но дело в том, что они слабо владеют фазометрическими
методами и, скорее всего, у них мало что получится в этом направлении. Их техни-
ческие предложения основаны на применении подвижной гиростабилизированной
остронаправленной антенны такого же типа, как и на «Игле». Этой техникой они вла-
деют и, по нашему мнению, в принципе с поставленной задачей справятся. Ну а что
касается точностных параметров, то это наша задача проследить, чтобы они были
приемлемыми».
Мой ответ, по-видимому, удовлетворил генерального конструктора, и он подвел
итог: «Хорошо, придерживайтесь такой линии, пусть они делают то, что умеют. Но
никаких послаблений!» Когда мы вышли в приемную, Борис Евсеевич посмотрел на
меня выразительно и с явным облегчением: генеральный был строг, но справедлив.
Определяющим при выборе разработчика аппаратуры измерений относитель-
ного движения стало наличие производства: для изготовления аппаратуры НИИ ТП
нашим министерством были привлечены сильные производственные мощности
электронной промышленности Украины.
К аппаратуре «Курс» был предъявлен ряд требований по увеличению дальности
действия («захват цели» с 30 км без целеуказаний и 200 км при предварительном
наведении), повышению точности измерений дальности и скорости до 0,3%, пере-
даче измеряемых данных в БЦВК в цифре. Наличие на пассивной части аппаратуры
«Курс-П», расположенной на станции, данных по дальности и скорости сближения,
выдаваемых в ЦВМ станции, позволяло отображать их на дисплее системы «Символ ».
Это давало возможность экипажу станции осуществлять контроль процесса сближе-
ния подходящего корабля. Было предъявлено требование существенного снижения
веса как активной, так и пассивной части аппаратуры «Курс».
254

Олег Николаевич Шишкин -
руководитель НИИ ТП периода
разработки аппаратуры «Курс»
На базовый блок станции были установлены
два комплекта старой аппаратуры «Игла» и два
комплекта новой аппаратуры «Курс» (пассивные
комплекты) - по одному на каждый основной
стыковочный узел, расположенный по продоль-
ной оси станции. Это давало возможность начать
эксплуатацию станции с использованием транс-
портных кораблей имеющейся конфигурации с
«Иглой» и осуществить переход на модернизи-
рованные корабли с «Курсом» в процессе полета.
Позднее для контроля и возможности управле-
ния со стороны экипажа станции будет разра-
ботана и установлена на станции (и на кораблях
соответственно) аппаратура телеоператорного
управления для грузовых транспортных кора-
блей, о чем рассказывается в главе 16.
О роли украинских предприятий в програм-
ме полета станции «Мир» - отдельный рассказ.
Основным предприятием, на которое переве-
ли производство самой сложной электронной техники, был Киевский радиозавод.
Именно его участие не только в освоении в производстве этой аппаратуры, но и в ее
разработке и испытаниях сыграло большую роль в решении поставленной задачи -
в подготовке новой станции к съезду партии.
Несколько слов о завершении разработки аппаратуры измерения параметров
относительного сближения «Курс», устанавливаемой на создаваемом корабле «Со-
юз ТМ» для полетов и сближения со станцией «Мир». По техническому заданию
нашего предприятия измеряемые аппаратурой «Курс» параметры были такие
же, что и в «Игле», только измеряемые с большей точностью и дальностью. Кро-
ме того, эти измерения требовалось осуществлять при любом положении (угло-
вом) корабля относительно станции и вся информация должна была выдаваться
в систему управления в цифре. Но имелись и новые требования по измеряемым
параметрам, возникшие в связи с изменением основной концепции проведения
процесса сближения.
Дело в том, что все станции ДОС ориентировались на подходящий транспортный
корабль при его приближении к станции. Это делалось для того, чтобы упростить
этому кораблю процесс причаливания, станция как бы «подставляет» кораблю свой
стыковочный порт. Однако естественным было не требовать от большой многомо-
дульной станции маневров изменения постоянной ориентации, которая ей нужна
для проведения программы исследований.
Самым трудным оказалось определение аппаратурой «Курс» на корабле угла вза-
имного крена корабля и станции, для чего используются две антенны ОНА (основ-
ная) и АО в положении, когда корабль находится напротив причального порта на
дальности менее 400 метров. Однако задачу измерения этого угла необходимо было
решать и при любом местонахождении корабля вблизи станции. По этой информа-
ции предполагалось осуществлять автоматическую операцию облета станции, вы-
255

Нина Ивановна Кожевникова
полняемого после участка дальнего и среднего сближения для организации выхода
корабля в зону стыковочного узла. Оказалось, что тем составом антенн, которые бы-
ли у «Курса», решить задачу не удается.
Я предложил своим специалистам организовать облет, используя возможности
наших цифровых систем управления. В СОУД станции и корабля (то есть в их систе-
мах) есть информация о положении каждого изделия в орбитальной системе коор-
динат, и, поскольку орбитальные системы координат корабля и станции на малых
дальностях в несколько сотен метров практически совпадают, можно построить ал-
горитм определения взаимной ориентации корабля и станции и тем самым решить
задачу облета, не предъявляя дополнительных требований к измерителю. Информа-
цию для корабля об ориентации станции относительно орбитальной системы коор-
динат можно передать по цифровому каналу, предусмотренному в аппаратуре «Курс»,
или же заложить в виде уставки заранее. После размышлений все согласились, и мы
сняли злополучное дополнительное требование с аппаратуры «Курс». Разработкой
«Курса» в НИИ ТП руководил Владислав Сусленников, после такой корректировки ТЗ
у него все технические проблемы исчезли.
Курирование аппаратуры «Курс» выполняло подразделение под руководством
Нины Ивановны Кожевниковой, способного инженера, прошедшего трудную школу
сближения с помощью аппаратуры «Игла» вместе с Б.Г. Невзоровым, она обладала к
тому же добрым характером, что все очень ценили. Надо сказать, что в изготовлении
и отработке этой аппаратуры сильно помогло участие Киевского радиозавода, на ко-
тором дальше началось ее серийное изготовление.
В трудные годы после распада Советского Союза, когда наша высокотехнологич-
ная промышленность по большей части была уничтожена, прекратились поставки
высокоточного гироскопа для головки самонаведения для аппаратуры «Курс». Ис-
пользуя заложенные принципы построения нашей системы ориентации на основе
БИНС, мы предложили отказаться от измерений угловой скорости визирования в
аппаратуре «Курс». Доработку этой аппаратуры
выполнили специалисты завода-изготовителя
КРЗ (точнее «Элмис») и предприятия-разработ-
чика вместе с нашими инженерами, о чем гово-
рится далее. Предприятие «Элмис» потом силь-
но нам поможет сохранить работоспособность
станции «Мир», обеспечивая ремонт и восста-
новление возвращаемых со станции комплектов
аппаратуры «Курс» и ЦВУ «Салют-5».
С учетом того, что серийное производство
надежных комплексов БЦВК «Аргон-16» было
достаточно хорошо налажено на заводе САМ в
Москве в период беспилотных полетов 11Ф732,
все описываемые здесь мероприятия по орга-
низации высоконадежного производства дей-
ствительно создали хороший базис для последу-
ющих успешных полетов пилотируемых транс-
портных кораблей.
256

14.6.	Гиродины и система ориентации солнечных батарей ВНИИЭМа
Перед специалистами предприятия были поставлены сложнейшие научно-техни-
ческие задачи по разработке исполнительных электромеханических органов системы
ориентации станции, мощных электроприводов солнечных батарей, электродвигате-
лей для работы в жидкостях типа антифриза с низкими антифрикционными свойства-
ми. Наиболее сложной проблемой стало создание быстроходных силовых гироскопов
для системы ориентации станции с обеспечением длительного ресурса работы при
ограничениях на вес и постоянное потребление. Совместная проработка специали-
стов ВНИИЭМа и НПО «Энергия» определила следующие параметры силовых гироско-
пов, получивших название гиродины: кинетический момент ротора - 1000 н.м.сек.,
получаемый при частоте вращения 10 000 1/сек; потребляемая мощность 90 Вт при
вращении ротора в вакууме; стабильность выдерживания величины кинетического
момента - не хуже 1%. Роторы подвешивались в магнитном поле, что позволяло ис-
ключить механические опоры и снять проблему ресурса работы механики.
Нам сильно повезло, что все эти работы возглавил энтузиаст создания сложных
электромеханических систем, руководитель ВНИИЭМа Николай Николаевич Шере-
метьевский. Достойный продолжатель первого руководителя предприятия А.Г. Иоси-
фьяна, он с интересом относился к космическим разработкам, и в этом человеке мы
нашли доброго товарища, помогавшего нам при решении трудных вопросов. По его
инициативе предприятие начало заниматься вопросами проектирования космиче-
ских аппаратов метеонаблюдений.
Творческий подход к техническим проблемам, свойственный Николаю Николае-
вичу, обусловил то, что его предприятие смело бралось за трудные задачи создания
не только спутников, но и его систем и сложнейших приборов. Я уже упоминал в пя-
той главе про оптический прибор метеонаблюдений высокого разрешения со скани-
рующим зеркалом для получения детальных видеоизображений поверхности Земли
из космоса, то, что через много лет будет реали-
зовано в фотоаппаратуре на ПЗС-матрицах.
Предприятие самостоятельно осуществило
разработку и изготовление прецизионного дат-
чика ориентации по инфракрасному излучению
Земли для точной ориентации метеоспутников.
По своей инициативе они первыми в нашей
стране стали проектировать бортовые вычисли-
тельные машины, используя американскую эле-
ментную базу компании «Intel» и ее технологию
отработки программного обеспечения.
Разработчики ВНИИЭМа при создании гиро-
динов проявили все свое конструкторское мастер-
ство и подтвердили репутацию отечественных
лидеров в создании электрических машин: ротор
силового гироскопа вращался в магнитном подве-
се, находясь в вакууме, имея кинетический момент
в 1000 н.м.сек. Такие силовые гироскопы могли
Академик Николай Николаевич
Шереметьевский - Герой
Социалистического Труда
251

Основные параметры гиродина
Состав - блок ЭМ и 2 электронных прибора.
Величина кинетического момента гироузла ЭМ
блока -1000 н.м.сек.
Максимальная скорость прецессии - 10 град/сек.
Масса - 120 кг (ЭМ) + (25+20) кг
(электронные блоки), потребление - 90 Вт.
Ресурс работы 30 000 часов.
создавать хорошо регулируемый приличный управляющий момент дня стабилизации
углового положения огромной станции.
Предполагалось установить на станционном модуле «Квант» шесть гиродинов со-
вместно с цифровой системой управления, обеспечивающей управление при решении
задачи ориентации. Ввиду большого размера станции было запроектировано два ги-
родинных модуля. С одной стороны, такая избыточность (всего могло работать 12 ги-
родинов) создавала известные запасы по управляемости (система ориентации могла
выполнять свои функции и когда в составе станции появлялся орбитальный самолет),
а с другой - позволяла сохранить работоспособность системы и при выходе из строя
одного или нескольких гиродинов.
Приводы и контуры наведения батарей имели свои солнечные датчики - это бы-
ла разработка ВНИИЭМа (Н.Н. Шереметьевский), вместе они образовывали систему
ориентации СБ (СОСБ). Она была сделана достаточно надежно и использовалась
много лет в составе орбитальных станций «Салют». Мы сохранили эту совершенно
автономную систему, тем более что приводы солнечных батарей представляли собой
довольно непростые механические устройства, выполняющие в том числе задачу гер-
метизации вращающихся узлов в герметичной конструкции корпуса. Мы правильно
сделали, избежав соблазна выполнить наведение СБ основной системой ориентации.
Тем не менее аналогичная задача наведения поворотных антенн связи на спутник-
ретранслятор «Луч» была одной из задач основной системы ориентации. В алгорит-
мах управления мы начали использовать текущие навигационные данные (не только
в вышеупомянутой задаче, но и в других). Навигационные данные получали сначала
по простой схеме, как и на корабле, - прогноз текущего вектора по начальным усло-
виям, формируемым Землей, однако на станции были установлены датчики наличия
Солнца, что позволило начать решать задачи автономного корректирования навига-
ционного вектора. По этой причине постепенно произошла смена названия нашей
системы, она стала называться СУДН - система управления движением и навигации.
14.7.	БФИ и система «Символ»
Дисплейно-телевизионная система была построена с использованием блоков
формирования графической и цифро-буквенной информации БФИ, взятых с транс-
портного корабля «Союз Т». Однако, учитывая большие возможности по установке
аппаратуры, на базовом блоке было создано специальное место пилота, где были два
ТВ-экрана большего размера для вывода дисплейной информации, они были обору-
258

дованы устройствами для формирования команд в ЦВМ, осуществляемого нажатием
пальца на экранную панель. Система получила название «Символ», ее разработка была
поручена НПО «Фазотрон» с последующей передачей Киевскому радиозаводу.
В 1984 году, то есть во время подготовки станции «Мир», главный конструктор
БФИ Нина Васильевна Шерстюк, зная, что у меня давние связи с руководством КРЗ,
попросила меня составить ей компанию в очередной поездке на этот завод.
Зимой, где-то в конце 1984 года, наша делегация в составе Нины Васильевны, двух
ее сотрудников (специалистов по производству и конструкции прибора), ведущего
по станции «Мир» Владимира Ивановича Яина и меня приехала в Киев. Нас прини-
мал главный инженер завода Борис Емельянович Василенко, мы согласовали все во-
просы передачи документации, испытаний и последующих поставок. Надо сказать,
что прибор БФИ из-за жестких массовых ограничений - он стоял в спускаемом ап-
парате - был одноканальным и не имел резервирования.
От Нины Васильевны я часто слышал ее назидания сотрудникам, как важно от-
ветственно и внимательно относиться к своей работе: «Тут чуть-чуть не допаял, там
чуть-чуть не довернул, а за этим - жизнь космонавта!» Действительно, надежность
электронных приборов «Фазотрона» была высокой, там я впервые увидел в электрон-
ных платах тепловые шины, обеспечивающие отвод тепла от микросхем, что создает
комфортные условия для их работы и повышает надежность.
Впоследствии подобные технические решения появились в технологии ДОРА (дол-
говечная, отказоустойчивая, радиационно стойкая аппаратура), конструкции бортовых
цифровых приборов ЦВМ «Ямала» и МКС. Высокий уровень технологии и надежности
украинских производств мы оценили позднее в процессе полета станции «Мир». Борто-
вой дисплей создавал уникальные возможности и удобство управления и контроля не
только для космонавтов, но и для сменных команд Центра управления полетами. Сре-
ди форматов бортового дисплея был и формат контроля процесса сближения, когда на
экран монитора выводилось изображение с внешней телекамеры, установленной парал-
лельно оси причаливания к порту станции. На это изображение накладывались параме-
тры измерений аппаратуры «Курс», выдаваемые пассивным комплектом, размещенным
на станции и взаимодействующим с активным
«Курсом» на приближающемся корабле. Вся эта ин-
формация поступала из бортового вычислительно-
го комплекса наряду с другой информацией, необ-
ходимой для контроля процесса сближения.
По просьбе специалистов по управлению по-
летом на грузовой транспортный корабль «Про-
гресс М» с нашей цифровой системой управле-
ния был поставлен прибор БФИ, и его картинка
транслировалась и высвечивалась на больших
экранах ЦУПа при управлении полетом этих
кораблей. Такие технические решения впослед-
ствии нам очень пригодились при внедрении и
выполнении режимов телеоператорного управ-
ления (режим ТОРУ - об этом дальше), осущест-
вляемого экипажами станций.
Борис Емельянович Василенко -
главный инженер КРЗ
259

14.8.	Выбор оптических датчиков системы ориентации
Станислав Андреевич Савченко -
руководитель отдела
оптических приборов
Одним из важных вопросов построения си-
стемы ориентации были датчики ориентации.
Орбитальная ориентация являлась преимуще-
ственным видом требуемой ориентации стан-
ции, поэтому естественно было в первую очередь
использовать высокоточные автоматические
датчики Земли и Солнца.
Всю нашу оптическую технику опекал высо-
коклассный специалист, во многом определив-
ший основные направления ее развития, начи-
ная с самых первых приборов, Станислав Ан-
дреевич Савченко. Он был одним из ближайших
помощников Бориса Викторовича Раушенбаха в
трудный начальный период создания и отработ-
ки систем управления, на который выпала масса
проблем с оптическими приборами.
К описываемому времени у Станислава Ан-
дреевича был уже большой коллектив специали-
стов из нескольких секторов по автоматическим и визуальным (ручным) оптическим
приборам, помогающим строить и контролировать ориентацию корабля или стан-
ции, и он активно занимался разработкой новых приборов управления и навигации.
К моменту проектирования станции «Мир» основным нашим предприятием по
изготовлению оптических датчиков ориентации было ЦКБ «Геофизика», руководил
которым Владимир Сергеевич Кузьмин, он же являлся и главным конструктором
разработки точных датчиков ориентации на Солнце, звезды и Землю. Разработкой
таких датчиков предприятие занималось более 20 лет, в течение которых заказчи-
ками оптических датчиков для спутников фоторазведки и спутников связи были в
основном предприятия Куйбышева и Красноярска. Таким образом, мы получили в
свое распоряжение достаточно хорошо отработанную аппаратуру.
Для орбитальной ориентации использовались ИК датчики сканирования гори-
зонта Земли. На первом этапе для ориентации на Землю станции «Мир» были выбра-
ны датчики вертикали сканирующего типа 218К (по два датчика для резервирования,
ИК датчик вертикали 218К
Датчик ИК вертикали «секу-
щего» типа 256К
260

такие же, как и на транспортном корабле «Союз Т»), такой датчик сканирования го-
ризонта имел точность ~1 угл. градус.
Впоследствии на модулях станции «Мир» был осуществлен переход на ИК датчики
«секущего» типа 25бК - с цифровым выходным сигналом (4 датчика - по два на канал
тангажа и крена), с таким же интерфейсом, как и у солнечного датчика. Точность опре-
деления ориентации -0,5° по одной угловой координате (в плоскости сканирования).
Самыми точными датчиками ориентации являются звездные датчики. Последней
такой разработкой был звездный датчик с оптическим блоком в кардановом подве-
се - 161 К, который мы тоже включили в состав нашей системы на модуле «Квант-1».
Угловая зона наведения оптической системы датчика 280°х88°, точность определе-
ния-5 угл. мин. Разработку всех этих датчиков выполняло НПО «Геофизика» (глав-
ный конструктор В.А. Кузьмин) по заданию нашего бывшего филиала № 3 в г. Куйбы-
шеве (теперь это ЦСКБ «Прогресс») для спутников фоторазведки.
Датчик визирования звезды 161К
Датчик Солнца 251К
Прибор ДК-51М
Вместе со звездным датчиком к классу точных датчиков относился и датчик Солн-
ца - 251К. Датчик был сканирующего типа, имел зону сканирования Зб0°х90°, точ-
ность определения направления - 3 угл. минуты. Этот датчик также был сделан по
заказу ЦСКБ «Прогресс».
Использование готовых и отработанных датчиков существенно упрощало про-
блемы с оптическими датчиками, тем более что наш коллектив сохранял с ЦСКБ са-
мые дружеские отношения и мы могли получить любую информацию о результатах
летных испытаний этих датчиков. Правда, эти датчики имели назначенный ресурс
непрерывной работы от трех месяцев до трех лет, но мы не стали ставить задачу их
доработки с целью увеличения ресурса, рассчи-
тывая, что основной режим управления будет вы-
полняться на высокоточном измерителе угловой
скорости БИНС, а датчики будут использоваться
только для выставки и периодического корректи-
рования опорной системы координат, вычисляе-
мой инерциальными методами. При таком под-
ходе расчетного ресурса датчиков оказывалось
достаточно, проблем с заказом в «Геофизике»
требуемого количества аппаратуры не возникло.
261

К автоматическим датчикам относился и датчик затмения Солнца ДК-31М
(разработчик прибора ЗОМЗ, главный конструктор Б.В. Бывшее), имевший боль-
шое поле зрения (примерно половину сферы) и определявший момент захода
или восхода Солнца с точностью не хуже 0,1 секунды. Предложено было исполь-
зовать этот прибор для автономного уточнения навигационного вектора полета
станции.
Датчики ОЗД
Прибор ВШТВ
В процессе полета станции «Мир» при создании модуля «Квант-2» на него были по-
ставлены новые звездные датчики автоматической ориентации ОЗД - звездные статиче-
ские датчики с приемниками на ПЗС-матрицах (приемников зарядовых сигналов). По-
грешность измерения направления на звезду для этих датчиков была не хуже 1 угловой
минуты, датчики использовались в экспериментальном режиме. Их разработку выполни-
ли ИКИ (Институт космических исследований АН СССР) и немецкое предприятие «Карл
Цейсс», Йена. Об этом датчике более подробно рассказывается в следующих главах.
Станислав Андреевич Савченко предложил далее использовать довольно большое
количество визуальных оптических датчиков ориентации. Приведем их очень крат-
кое описание.
Прибор ВШТВ с полем зрения - полусфера для контроля ориентации на Землю и
Солнце с погрешностью 1 град. Разработка Уральского оптико-механического заво-
да - УОМЗ (главный конструктор - М.П. Хориков).
Прибор АСВ
Прибор ВНОК
Прибор ВНОК для кон-
троля ориентации в тени.
Разработка НПО «Геофи-
зика» (главный конструк-
тор АА. Синяков).
Прибор АСВ-1 широко-
угольный (поле зрения -
60 градусов) для опозна-
вания звезд и определения
ориентации по звездам.
Точность определения - 1
угловой градус. Разработ-
ка УОМЗ (главный кон-
262

Прибор ВП-2
струкгор М.П. Хориков). С помощью такого
оптического прибора космонавт наблюдает
звездное небо, прибор имеет достаточно
большое поле зрения, так что пилот имеет
возможность распознать созвездия.
Прибор ВП-2, поле зрения 40 град., для
определения координат звезд. Прибор
ВНОК для контроля ориентации в тени Зем-
ли. Разработка прибора - НПО «Геофизика»
(главный конструктор - АЛ. Синяков).
Для точной звездной ориентации был
заказан оптический прибор секстант, получивший название С-3, наподобие того при-
бора, с которым американцы летали на Луну. С его помощью космонавт распознает
созвездия, используя широкое поле зрения прибора. Далее космонавт наводит враща-
ющимися лимбами перекрестия на выбранные звезды и вводит в ЦВМ имена (коор-
динаты) этих звезд, тем самым осуществляется выставка инерциальной системы. Та-
кой прибор было предложено разработать и изготовить Киевскому оптико-механиче-
скому заводу «Арсенал», и, поскольку это предприятие было подчинено Министерству
общего машиностроения, здесь организационных проблем также не предвиделось.
14.9.	Завершение проектного облика
системы управления станции
Описанная структура системы ориентации и управления движением станции
«Мир» и по сей день вызывает у меня чувство удовлетворения. При большом числе
новейших технических решений в приборном составе, вычислительном комплексе
было выдержано основное наше требование надежности и работоспособности си-
стемы: выполнять поставленную задачу с первого полета!
Это обеспечивалось хорошо отработанными средствами третьего контура управ-
ления, состоящего из приборов транспортного корабля. В системе был предусмотрен
постепенный ввод новых функций управления, в том числе и безрасходная ориен-
тация на гиродинах во втором контуре, то есть в структуре программного обеспече-
ния ЦВМ «Аргона-16», вся техника разработки ПО которого была хорошо освоена
коллективом наших специалистов. Такой подход создавал временные возможности
для разработки новой технологии программирования, отладки ПО и испытаний с
применением новой ЦВМ С-5.
На самом деле достоинства этой схемы стали ясны и нашему главному конструк-
тору Юрию Павловичу Семёнову. Он несколько раз задавал мне один и тот же во-
прос: «Кто придумал эту схему?» В первый раз я ушел от ответа, на второй раз сказал
неопределенно «мы», а на третий ответил: «Под вашим руководством». Это его устро-
ило, и больше он вопросов не задавал.
Своим путем шла разработка другой важной системы управления бортовой аппа-
ратурой - СУВА, или же СУБК (бортовым комплексом). Работу эту выполнял весьма
квалифицированный отдел № 36 во главе с Ю.С. Карповым, удостоенным Ленинской
263

премии за триумф 1975 года: полет станции «Салют-4» и выполнение программы
«Союз - Аполлон»; тогда Ленинскую премию получил разработчик стыковочного уз-
ла В.С. Сыромятников, а главный конструктор станций и транспортных пилотируе-
мых кораблей Ю.П. Семёнов был награжден звездой Героя Социалистического Труда.
Решение основных задач СУБД: коммутация и раздача питания с защитой от пере-
грузки, программно-временное управление релейными командами, инициируемыми
Землей и экипажем, - выполнялось на релейной технике. СУБА в космических систе-
мах управления всегда занимала особое место, являясь основной системой, осущест-
вляющей согласованное управление разнородной аппаратурой космического изделия.
В состав СУБА входили пульты пилота, обеспечивающие выдачу и индикацию всех
команд управления, аппаратура СУБА занимала первое место по весу среди прибор-
ных систем. На орбитальной станции объем этой аппаратуры, обслуживающей, поми-
мо служебных систем, еще и большое количество научной аппаратуры, во много раз
превышал аналогичную аппаратуру транспортного корабля. Технологии построения
СУБА, допустимые для КА средней размерности, примененные потом на первых стан-
циях «Салют», вначале как бы опасений не вызвали: весов для бортовой аппаратуры на
станции, существенно большего размера, чем корабль, казалось достаточно.
Но потом пошли станции следующего поколения, имевшие значительно боль-
ший объем функциональных задач. Сохранение технических решений вызывало
увеличение как приборной, так и особенно кабельной составляющей веса СУБА. Си-
туация еще более усугубилась в концепции многомодульной станции, когда нужно
было команды управления, исходящие от командной радиолинии или же от пуль-
та экипажа, транслировать не только внутри одного базового блока, но и в каждый
модуль. Все это привело к тому, что после схемной проработки вес приборов СУБА
вместе с кабельной сетью на станции «Мир» составил более пяти тонн.
Проектанты совместно с разработчиками СУБА вышли на доклад к генеральному
конструктору. Для покрытия дефицита веса помимо ряда мероприятий в качестве вы-
нужденной меры было предложено оставить наклонение орбиты в 51,6 градуса. Вален-
тин Петрович, всегда корректный и подчеркнуто невозмутимый, был сильно раздоса-
дован - доклад он не принял, потребовал более серьезно проработать мероприятия и
назвать виновных. Нашему «верхнему менеджменту» как-то удалось «сдемпфировать»
ситуацию, поскольку в тот момент другого пути решения технической задачи не было.
Ситуацию коренным образом могло изменить только использование вычислительной
техники, но это надо было начинать делать задолго до текущего момента.
Здесь проявилась ахиллесова пята больших организаций вроде нашего НПО
«Энергия», имеющих хорошо сложившуюся организационную структуру: они крайне
консервативны и предпочитают иметь и применять хорошо проверенные решения,
что минимизирует риски и создает спокойные условия жизни и работы. Однако об-
ратной стороной этой медали является потеря технического уровня и быстрое сниже-
ние конкурентоспособности разработок. В такой области, как космические изделия,
жесткий дефицит веса, потребления, необходимость достижения высоких функцио-
нальных параметров создают постоянную необходимость в новых технических ре-
шениях, что, по моему мнению, должно сопровождать любую разработку.
К сожалению, программа орбитальных станций в НПО «Энергия» практически
сняла такое «проектное давление» на разработчиков, весовые ресурсы на станциях
264

были, и это позволяло сохранять технические решения на протяжении не одного
десятка лет.
Надо сказать, что инициативные сотрудники отдела 36 начали в проекте стан-
ции «Мир» создавать вычислительно-информационную систему с привлечением в
качестве разработчика НПО «Элае» Геннадия Яковлевича Гуськова. Они использовали
ЦВМ среднего класса (ЦВМ С-51), имеющую такую же интерфейсную сетевую струк-
туру, что и в «Салюте 5Б». Однако специфика СУБК требовала разработки на новых
электронных технологиях и основных приборов коммутации питания, и сетевых
информационных систем, такие разработки надо было начинать задолго и заранее.
Упомянутая здесь цифровая система СУБК станции «Мир» так и не вышла из раз-
ряда экспериментальных и была использована для обслуживания экспериментов на
станции. Необходимая техническая революция в СУБК произойдет позднее.
Далее я помещаю материал, написанный по моей просьбе Борисом Емельянови-
чем Василенко. Он окончил Таганрогский радиотехнический институт в 1958 году и
был направлен на Киевский радиозавод, где впоследствии стал главным инженером.
Приложение: Василенко Б.Е.
Киевский радиозавод в программе НПО «Энергия»
Мое поколение относится к той волне создателей ракетно-космической техники, в
разработках которых были использованы все новейшие достижения технологий вто-
рой половины XX столетия, в первую очередь это касается радиоэлектроники, вычис-
лительной техники, микроэлектроники, новых материалов, прорывных технологий.
Рассказывая о некоторых событиях того времени - второй половины XX столе-
тия, я хотел бы немного шире показать, кто мы были - одни из смежников головных
организаций, создающих ракетную технику, космические аппараты, орбитальные
станции и многое другое.
6 февраля 1953 года постановлением правительства в Киеве (Дарница) на базе
завода запасных частей Министерства путей сообщения было создано предприятие
союзного значения, впоследствии названное Киевский радиозавод, с подчинением
Министерству оборонной промышленности, ко-
торое возглавлял Дмитрий Федорович Устинов.
В те годы страна остро нуждалась в специ-
алистах, особенно в развивающихся отраслях
науки и техники: ядерная физика, ракетная тех-
ника, электроника и радиотехника. В 1952 году
в СССР были приняты решения правительства
о создании новых институтов и факультетов в
действующих учебных заведениях по новейшим
специальностям. В том же году был создан Таган-
рогский радиотехнический институт.
Эти временные совпадения были не случай-
ными - в условиях холодной войны страна все-
рьез и продуманно готовилась к своей обороне.
265

Дмитрий Федорович Устинов,
50-е годы
Дмитрий Гаврилович Топчий
Для меня и многих моих товарищей начало
работ в КБ и на заводе по ракетно-космической
тематике было как раз тем моментом, после ко-
торого судьбы ракетных и космических комплек-
сов без остатка подчинили себе жизнь каждого из
нас. Мы определились в своем выборе, и личная
биография стала равнозначна биографии дела,
которое неразрывно связывало нас с обществом
и жизнью страны. Основной задачей нашего
предприятия при его создании было освоение
и производство мобильных радиолокационных
систем. Но уже в начале 1958 года Киевскому
радиозаводу поручили освоение и производство
бортовой аппаратуры системы управления и на-
земного контрольно-проверочного и пускового
оборудования ракеты Р-12 (8К63), разработан-
ной КБ «Южное» под руководством главного кон-
структора Михаила Кузьмича Янгеля. Серийное производство ракеты было разверну-
то на Южном машиностроительном заводе. Систему управления для нее разработало
СКБ харьковского завода «Коммунар».
Известно, что благодаря усилиям М.К. Янгеля для разработки систем управления
ракет КБ «Южное» в 1959 году в Харькове было организовано КБ Электроприборо-
строения (КБЭ), теперь это ПО «Хартрон», а Киевский радиозавод стал серийным
заводом по изготовлению этой аппаратуры.
На долю Киевского радиозавода выпало освоение и серийное производство систем
управления боевых ракетных комплексов стратегического назначения главных кон-
структоров М.К. Янгеля и В.Ф. Уткина: от ракеты Р-12 до Р-36М2 (по американской клас-
сификации SS-18, «Сатана») шахтного и РТ-23 УТТХ железнодорожного базирования.
За успешное освоение новых видов ракетно-
космической техники и обеспечение поставок ее
заказчику и головным организациям Киевский
радиозавод в 1961 году был награжден орденом
Трудового Красного Знамени, а в 1976 году - ор-
деном Ленина.
Полученный опыт производства этих си-
стем позволил в дальнейшем перейти к выпуску
целого спектра продукции: систем управления
межконтинентальных баллистических ракет
морского базирования (ЗМ65, 3M37) и кос-
мических ракетных комплексов, в том числе
«Циклон-ЗМ» и «Энергия - Буран»; разнообраз-
ной аппаратуры и систем для космических ко-
раблей и станций «Союз», «Прогресс», «Алмаз»,
«Салют», «Мир», Международной космической
станции.
266

Среди предприятий ракетно-космического направления хорошо известна фа-
милия Д.Г. Топчия. Он пришел на радиозавод в год его образования, в 1953-м,
после окончания Киевского государственного университета им. Т.Г. Шевченко.
В 1962 году он становится заместителем главного инженера, в 19б4-м - главным
инженером, а в 1970-м - директором Киевского радиозавода.
С именем Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской и Государствен-
ных премий СССР и Украины Дмитрия Гавриловича Топчия будут связаны значитель-
ные успехи Киевского радиозавода в ракетно-космических делах.
В далекие шестидесятые годы усилиями Сергея Павловича Королёва Киевский
радиозавод был подключен к космической тематике.
Александр Сергеевич Моргулёв
Аппаратура измерений при сближении «Игла»
Решение многих задач в космосе, создание там крупных объектов невозможно
без стыковки космических аппаратов. В Советском Союзе для этих целей еще в 60-х
годах в сравнительно короткий срок была создана радиотехническая система из-
мерений относительного движения космических аппаратов «Игла». Это была высо-
коточная измерительная система, обеспечивающая поиск, измерения дальности и
скорости, взаимную ориентацию двух космических объектов, разработку которой
осуществил НИИ ТП, г. Москва. Производство аппаратуры «Игла» стало одним из
главных направлений специализации предприятия по созданию изделий для кос-
мических комплексов.
Вплотную аппаратурой «Игла» я начал заниматься, когда был назначен заместите-
лем главного конструктора, в 1973 году. Тогда же я познакомился с Александром Сер-
геевичем Моргулёвым, главным конструктором темы «Игла» в НИИ ТП, и многими
его специалистами, которые часто бывали у нас в командировках.
Дело в том, что аппаратура (приемники,
передатчики, комплекс в целом) имела ин-
дивидуальную регулировку и параметры всех
приборов нужно было постоянно оценивать и
сопоставлять с работой всего радиотехническо-
го тракта двух стыкуемых объектов. При этом
многие параметры постоянно уточнялись. Это и
вызывало необходимость частого присутствия
специалистов разработчика, которые уже имели
определенный опыт работы на своем комплекс-
ном стенде, стендах НПО «Энергия» и полигона
Байконур, а также при работе аппаратуры на ор-
битах Земли.
Со временем у нас также появились специ-
алисты, возглавляемые начальником лаборато-
рии КБ Виктором Юрьевичем Добровольским,
которые сумели глубоко разобраться с ком-
плексом, его особенностями и тонкостями работы и стали уже сами решать мно-
гие вопросы. Они участвовали в работах Госкомиссий, в полигонных испытаниях,
предлагали разработчику пути усовершенствования аппаратуры. Вспоминая те
267

Виктор Юрьевич Добровольский
времена, Виктор Юрьевич напишет: «Одним из
самых сложных заказов, которые пришлось ос-
ваивать Киевскому радиозаводу, была аппара-
тура стыковки космических аппаратов «Игла»
и впоследствии - «Курс». Изготовлению пред-
шествовала серьезная инженерно-техническая
подготовка производства: освоение современ-
ных на тот момент технологий, подготовка ка-
дров, строительство уникальных инженерных
сооружений, в том числе имитирующих усло-
вия распространения радиоволн в открытом
космосе. По техническим характеристикам
аппаратура «Игла» была уникальной. Несмо-
тря на отсутствие резервирования, аналоговые
технические решения, когда отказ любого эле-
мента приводил к серьезным последствиям, эта
аппаратура себя полностью оправдала. Были
случаи отказов, нештатных ситуаций при лет-
но-конструкторских испытаниях, но альтернативных аппаратурных решений не
было. Об отдельных ее особенностях, например величине флюктуации в канале
угловой скорости, знали даже министры, и это был обязательный вопрос на за-
седании Госкомиссии. Главный конструктор НИИ точных приборов, докладывая
о готовности аппаратуры к полету, в обязательном порядке демонстрировал гра-
фик с параметрами канала угловой скорости».
Большой вклад в освоение и производство аппаратуры «Игла», кроме кон-
структорского бюро предприятия, внес выпускной цех, который много лет воз-
главлял Вилений Павлович Билык. Это был самый интеллектуальный цех, кото-
рый был занят не только собственно производством, но и взаимодействием с
главным конструктором, испытательной станцией НПО «Энергия», полигоном
Байконур. Его специалисты-регулировщики постоянно курсировали по всем
объектам.
Контейнер «Игла-А»
Антенна 4Н1000
Исполнители работ на
таких заказах, как прави-
ло, становились уникаль-
ными мастерами своего
дела, связывая свою судь-
бу, а иногда и судьбу своей
семьи с работами на этих
изделиях. Я это говорю
для того, чтобы было по-
нятно, как больно стано-
вилось людям, когда рабо-
ты заканчивались неожи-
данно или сокращались
до минимума, как произо-
268

Вилений Павлович
Билык
Вадим Аркадьевич
Столяревский
Владимир Кузьмич
Валяев
Валентин Сергеевич
Дегтярёв
шло с аппаратурой стыковки на Киевском радиозаводе после распада СССР. Полити-
кам, которые решали судьбы государств, было не до судеб отдельных их граждан...
«Испытания “Иглой” в цехе прошли заместители главного инженера В.А. Сто-
ляревский и В.К. Валяев, начальник лаборатории цеха, а затем КБ В.С. Дегтярёв и
многие другие. Впоследствии В.П. Билык стал заместителем генерального директо-
ра по эксплуатации всех ракетных и космических систем, выпускаемых Киевским
радиозаводом. Знания и опыт, полученные им при выполнении этого заказа, дали
ему возможность быстро освоиться на новом месте и заслужить высокий авторитет в
эксплуатирующих организациях.
14 января 1969 года с космодрома Байконур стартовал корабль «Союз-4», пилоти-
руемый Владимиром Александровичем Шаталовым. Через день на корабле «Союз-5»
отправились сразу три космонавта — командир корабля Борис Валентинович Волы-
нов, бортинженер Алексей Станиславович Елисеев и инженер-исследователь Евге-
ний Васильевич Хрунов.
В процессе сближения и причаливания корабль ВЛ Шаталова был «активным».
Антенны аппаратуры «Игла», установленные на кораблях, осуществили взаимный по-
иск, после чего корабли автоматически сблизились на расстояние до 100 метров. За-
тем В.А. Шаталов перешел на ручное управление и мягко осуществил причаливание.
Произошел взаимный механический захват кораблей, жесткое их стягивание и соеди-
нение электрических цепей. «Союз-4» и «Союз-5» стали единым целым. Так 15 января
1969 года была создана первая экспериментальная орбитальная космическая станция.
Миллионы людей на Земле наблюдали этот процесс на экранах своих телевизоров.
Работы по созданию аппаратуры «Игла» ввели Киевский радиозавод в пилоти-
руемую программу СССР, в создание долговременных орбитальных и постоянно
действующих станций, космических комплексов, обеспечивших возможность
широкой международной интеграции при выполнении совместных космических
программ.
Главными конструкторами направления по аппаратуре стыковки в разные годы
были Евгений Васильевич Кандауров - с 1962 по 1970 год; Александр Сергеевич Мор-
гулёв - с 1970 по 1988 год и Владислав Владимирович Сусленников - с 1988 года.
В мае 1976 года Министерство общего машиностроения СССР назначило меня
главным инженером Киевского радиозавода. В этой должности я проработал почти
20 лет - до декабря 1995 года.
269

БЦВМ на борту космического корабля
Все мы прекрасно знаем, что космонавты отправлялись на орбиты первоначаль-
но на космических кораблях «Восток» и «Восход», а затем появились пилотируемые
«Союзы» и беспилотные грузовые «Прогрессы». Среди кораблей серии «Союз» были
разные модификации, и переход с одной на другую практически ничего не гово-
рил непосвященному гражданину. Но для нас - тех, кто почти всю жизнь занимал-
ся вычислительными машинами, появление космического корабля «Союз Т» было
знаменательным событием. Мы знали, что это такой же принципиальный скачок
в технике, как и появление БЦВМ на ракетах. В 1979 году мы получили очередной
приказ министра, и там среди понятных для нас вопросов вдруг оказалась запись,
что Киевский радиозавод становится изготовителем бортового прибора БФИ (блок
формирования информации с бортовым монитором) для пилотируемых и беспи-
лотных кораблей. Предусматривалась передача нам документации от неизвестного
нам НПО «Фазотрон» Министерства радиопромышленности.
По приезде в Москву на очередную министерскую разборку в главке мне сказали,
что меня разыскивают представители НПО «Энергия». Так состоялась наша первая
встреча с Виктором Павловичем Легостаевым, заместителем Юрия Павловича Семё-
нова, и Владимиром Николаевичем Бранцем. Это с их подачи была сделана запись
в приказе министра, поскольку прибор БФИ функционально связан со стыковкой
кораблей и с точки зрения головного предприятия им проще было вести работы с
одним поставщиком. Когда на экране телевизора показывают момент причаливания
к станции космического корабля «Союз» или «Прогресс», видно сетку с изображени-
ем цифр и букв - это работает БФИ с отображением на бортовом мониторе инфор-
мации, понятной только специалистам из команды В.Н. Бранца.
Работая с Б.Е. Чертоком, В.П. Легостаевым, В.Н. Бранцем, мы всегда находили вза-
имопонимание и поддержку в решении производственных и технических проблем
по аппаратуре стыковки. В критических ситуациях В.П. Легостаев и В.Н. Бранец при-
езжали к нам без всякого официоза и проектов решений, чтобы посмотреть, как идут
дела, и поддержать. Нас связывали с ними не только проблемы создания аппаратуры
стыковки, но, может быть, в большей степени аппаратура разработки Г.Я. Гуськова
из Зеленограда - бортовой комплекс «Салют-5Б» станции «Мир», ведь все алгорит-
мы его писались и отрабатывались с
реальной аппаратурой у Владимира
Николаевича Бранца.
В.Н. Бранец - доктор физико-
математических наук, профессор,
теоретик и практик стыковки кос-
мических объектов. Всегда спокой-
ный, уверенный в своих действиях,
он был готов искать варианты при-
емлемых решений, устраняя иногда
технические и другие недоработ-
ки с помощью своих алгоритмов.
Я несколько раз бывал на стыковке
Момент стыковки - работает БЦВМ и БФИ
в Центре управления полетами и
270

видел, как профессионально и четко работает Владимир Николаевич и его команда
«управленцев», особенно на заключительном этапе сближения и причаливания кора-
блей к станции. Мы с ним часто вели разговор о многих проблемах дальнейших работ,
о развитии бортовых вычислительных машин, их совершенствовании, о телекомму-
никационном проекте, который они и мы, на Украине, планировали разворачивать,
о подходах к работам по МКС и о других проектах. Мы стали друзьями, часто бывали
друг у друга. Мы почти одногодки, разница в три месяца. Владимир Николаевич - зна-
ток православия и истории. Когда я учился в Академии народного хозяйства, мы один
раз поехали по Подмосковью, часто останавливаясь в ничем, казалось бы, не приме-
чательных местах, и он рассказывал о проходивших там событиях давно минувших
дней. Это была удивительная поездка, соединявшая современность с седой стариной...
На одной из подаренных мне своих книг - «Введение в теорию бесплатформен-
ных инерциальных навигационных систем» он написал: «Моему другу Борису Еме-
льяновичу Василенко на добрую память и с наилучшими пожеланиями от автора.
Бранец. 26.09.2001».
Я благодарен ему за все добрые дела.
А с орбит иногда приходили неутешительные известия. Каждый раз, когда раз-
говор заходил о нестыковке на орбите, все взоры были обращены на аппаратуру
«Игла». Тогда создавались специальные комиссии под руководством Б.Е. Чертока и
начиналась кропотливая работа по анализу причин нестыковки космических кора-
блей или замечаний, возникших во время стыковки.
Комиссия анализировала все - от принципов построения самой системы стыков-
ки до изучения сопроводительной документации на каждый блок, прибор и сам ком-
плекс «Игла» в цехах нашего предприятия. Неудачи, конечно, были. Но больше было
положительных стартов и стыковок... Вместо «Иглы», не всегда надежно работавшей
на «Салютах», на новую станцию «Мир» предусматривалась установка системы «Курс»,
измеряющей параметры относительного движения при стыковке космических аппа-
ратов с большего расстояния и, что самое важное,
не требующей ориентации станции на прибли-
жающийся корабль. Это стало еще более актуаль-
ным после пристыковки к станции дополнитель-
ных модулей, когда масса станции значительно
возросла.
Решение министра С.А. Афанасьева было
кратким:
«Курс» будем делать в Киеве»,
Определяющим фактором, очевидно, стал
имевшийся на заводе и в КБ опыт освоения и
производства аппаратуры стыковки первого по-
коления «Игла». И еще - Сергей Александрович
никогда не разбрасывался кадрами. В 1979 году,
получив конструкторскую документацию из НИИ
ТП, мы приступили к подготовке производства.
Уникальный радиотехнический комплекс
стыковки космических пилотируемых и бес-
Сергей Александрович Афанасьев -
министр общего машиностроения
271

пилотных кораблей «Курс» - это своеобразный
симбиоз радиотехнических устройств с вплетен-
ными в его структуру цифровыми автоматами,
выполненными на интегральных схемах и реша-
ющими сложные функции управления по жестко
заданным алгоритмам.
Наступили напряженные будни: графики с
НПО «Энергия» по поставкам «Курс-A» для пилоти-
руемых и беспилотных кораблей; с ЗИХ - по по-
ставкам «Курса-П» для модулей дооснащения; пе-
риодические испытания; работа с поставщиками
радиоэлементов, поездки специалистов на стенд в
Подлипки и на полигон. Меньше стало замечаний
на орбите, хотя они, конечно, были, вызванные ско-
рее не отказами аппаратуры, а ее отработкой из-за
меняющихся условий работы всего комплекса, на-
пример, при дооснащении станции модулями.
Производство аппаратуры «Курс» пережило несколько критических моментов,
связанных с развалом СССР. В те годы мы испробовали разные способы сохране-
ния производства, в том числе и подключение к этой проблеме высоких руководи-
телей Украины и РФ. Существенную помощь и поддержку нам оказали в тот период
Ю.П. Семёнов, С.А. Афанасьев и президент Украины Л.Д. Кучма. Я присутствовал в
НПО «Энергия» при подписании обращения С.А. Афанасьевым на имя президен-
та Украины. Бывший министр работал в НПО «Энергия» консультантом и с болью
говорил о создавшемся трудном положении. «Сделайте все, но сохраните произ-
водство. У нас неимоверные трудности», - говорил он, подписывая обращение
21.12.1994 г.
Сделали больше. При реформировании Киевского радиозавода в 1996 году про-
изводство аппаратуры «Курс» и другой цех, размещенный в корпусе микроэлектро-
ники, выделили в самостоятельную производственную структуру, названную со-
кращенно «Элмис» (электронное машиностроение и связь). Руководителем этого
предприятия стал Александр Иванович Бочкарёв. Конструкторское бюро также стало
самостоятельной научно-производственной структурой, в которой работы по аппа-
ратуре «Курс» возглавил Виктор Юрьевич Добро-
вольский в должности заместителя руководителя
нового предприятия.
Одна из критических ситуаций относится к
периоду 1995-1996 годов. В комплект аппара-
туры «Курс-A» входила гиростабилизированная
платформа, которая жестко крепилась к корпусу
«Союза» или «Прогресса». На эту платформу уста-
навливалась антенна «Курса». Это позволяло бо-
лее устойчиво поддерживать связь при стыковке
космического корабля со станцией. К 1995 году
Контейнер аппаратуры «Курс-A» Россия «потеряла» технологию изготовления
272

Слева направо: В.Н. Бранец, В.В. Сусленников, Е.М. Чугунов, Б.Е. Василенко. Киев, 1995 г.
платформы, и снова программа «Мира» была поставлена под удар. Мы несколько раз
собирались в НПО «Энергия», посылали своих гонцов в Миасс, где делалась платфор-
ма, но прямого решения не находилось.
Выручил В.Н. Бранец, разработав новые алгоритмы работы аппаратуры стыков-
ки в изменившихся условиях. Вместе с Институтом точных приборов, Владиславом
Владимировичем Сусленниковым, который стал главным конструктором аппаратуры
стыковки после А.С. Моргулёва, было разработано техническое задание, а проектные
работы по модернизации «Курса» поручили группе специалистов В.Ю. Добровольско-
го. Благодаря финансовой поддержке Национального космического агентства Украи-
ны работы были выполнены в кратчайший срок. Модернизированная предприятием
«Элмис» аппаратура «Курс» для активных объектов без гиростабилизированной следя-
щей антенны позволила осуществить первую стыковку со станцией «Мир» 12 февраля
1997 года. С тех пор все стыковки космических кораблей «Союз ТМ» и «Прогресс М»
выполняются этим вариантом аппаратуры.
Поставки аппаратуры «Курс» для работ со станцией «Мир», а затем и МКС произ-
водились Украиной в Российскую Федерацию вплоть до 2015 года.
С Зеленоградом в обнимку
Бортовой вычислительный комплекс «Салют-5Б» состоит из нескольких вы-
числительных машин, блоков согласования и преобразователей, построенных на
бескорпусной элементной базе, многослойных полиимидных носителях вместо
печатных плат, специальных элементах памяти и других миниатюрных компонен-
тах. Машине «Салют-5», которая составляла основу комплекса «Салют-5Б», суждено
было проработать на борту станции «Мир» долгие годы в непрерывном режиме,
обеспечивая управление штатными и нештатными ситуациями этого уникального
комплекса.
Первоначально не предусматривалось участие Киевского радиозавода в освое-
нии аппаратуры и технологий НПО «Элае». У нас было много других забот и про-
273

блем. С одной стороны, это аппаратура стыковки «Курс» на новых конструктивны
технологических принципах, продолжение изготовления и модернизация аппара
ры стыковки «Игла» (она также устанавливалась на базовый блок станции, и перв1
полет на станцию «Мир» осуществлялся стыковкой с помощью аппаратуры «Игла
а с другой - аппаратура систем управления для новых ракет-носителей, о котор
сказано выше и в которых использовались довольно сложные технологии главш
конструкторов В.Г. Сергеева, Н.А. Семихатова, А.И. Гудименко и других. И все а
спрессовалось на довольно коротком отрезке времени: 1982-1985 годы.
Аппаратура и технологии. НПО «Элае» были уделом харьковского предпр
ятия ПО «Монолит». Однако в какой-то момент мы были вызваны в министе)
ство с настойчивым предложением главка взять на себя освоение части приборе
НПО «Элае» для станции «Мир». Мы еще ни разу не были в Зеленограде, не знал
конструкторских особенностей и технологии нового разработчика, а харьковчз
не в этом деле уже были как рыба в воде. Не просто складывалась судьба БЦВ1
«Салют-5». Мы отставали с изготовлением штатных комплектов: машина проходи
ла наземную отработку у главного конструктора и на нашем предприятии. Под
держка со стороны первого заместителя генерального конструктора НПО «Энер
гия» Ю.П. Семёнова и его «управленцев» во главе с В.Н. Бранцем дала возможное!!
продолжить работы. Было принято решение: в начале полета использовать для
управления контур БЦВМ «Аргон», а ЦВМ С-5 доставить позднее, по мере готовно
сти математического обеспечения. Опыт эксплуатации этого комплекса в составе
станции «Мир» показал правильность технических решений, заложенных при его
построении. По техническим условиям ресурс устройств и модулей «Салюта-5Б*
составлял примерно два года, однако около 80% аппаратуры комплекса проработа-
ло без замечаний и без замены все 15 лет.
Как я уже говорил, освоение и отработка аппаратуры «Курс» и «Салют-5» шли труд-
но. На предприятии сидели не только разработчики, но и министерское руководство.
Для эффективного решения вопросов по всему комплексу станции «Мир» была соз-
дана Межведомственная оперативная группа (МОГ) с участием многих министров.
Встреча с Олегом Дмитриевичем Баклановым на аэрокосмическом салоне,
г. Жуковский Московской области, 2013 год
274

На этих оперативках «трамбовались» не-
расторопные или же с чем-то несогласные
руководители предприятий-смежников
и обсуждалась, если требовалось, необ-
ходимая помощь. Возглавлял эту группу
ОД. Бакланов, ставший министром обще-
го машиностроения после С.А. Афанасье-
ва. МОГ заседала почти каждую пятницу в
три часа дня. Я еженедельно прилетал во
Внуково, меня встречал А.С. Моргулёв или
кто-нибудь от Г.Я. Гуськова, и мы вместе
ехали в Подлипки (сейчас город Королёв
Московской области) на совещания-отче-
ты по проделанной работе.
Иногда МОГ работала на ЗИХе, прямо в
корпусе, где велась сборка станции. Тогда
директор завода имени Хруничева Анато-
лий Иванович Киселёв перед началом со-
вещания собирал всех поставщиков аппа-
Одна из встреч
с Анатолием Ивановичем Киселёвым
ратуры у станции и показывал пустые места, куда еще не поступила комплектация.
Урок воспитания был наглядным. Приходилось оставаться и на субботу для согласо-
вания работ с разработчиками и ЗИХом.
ОД. Бакланов, проводя совещания, более мягко относился к разработчикам или
заводам-изготовителям смежных министерств. Но когда дело доходило до своего
министерства, он жестко формулировал свое отношение к нам. Так я нарвался на вы-
говор по министерству именно в этот период. Аппаратуру «Курс» для станции изгото-
вил НИИ точных приборов на своем опытном производстве, а «Иглой» укомплекто-
вывали станцию мы. Шло отставание от графика работ, хотя новые названные нами
сроки всех устраивали. Олег Дмитриевич не согласился со срывом сроков, отчитал
меня на МОГ и вынес вопрос на очередную коллегию министерства. После коллегии
заместитель министра О.Н. Шишкин, увидев меня расстроенным, подошел, взял за
локоть и сказал: «Не расстраивайся. Ты учти, самое главное - качество и надежность.
Выговор и сроки забудутся, главное, чтобы все было хорошо. Если будет отказ, пом-
нить будут долго».
Аппаратура сближения и стыковки «Курс», бортовой вычислительный комплекс
«Салют-5Б», оптико-электронная система точной ориентации С-3 киевских ЦКБ и
завода «Арсенал», приборы и системы харьковских КБ Электроприборостроения, за-
водов «Монолит» (в том числе и БЦВМ «Салют-51»), «Коммунар», «Электроаппарату-
ра» и других украинских предприятий относились к новым изделиям, которые были
установлены на базовом блоке и модулях дооснащения станции «Мир».
В историю XX века уникальный орбитальный комплекс «Мир» вошел как первый
международный космический центр, за полетом которого, особенно в последние
дни и часы из 15 космических лет, с восторгом, волнением и сочувствием следил, без
преувеличения, весь земной шар. Прочитал недавно и согласился: «Жаль «Мир», как
жаль любое детище, имевшее славное прошлое и большое будущее, но оказавшееся
275

неспособным противостоять бессмысленному настоящему». Это была героическая
эпопея в жизни целого поколения страны, в том числе и коллектива Киевского ра-
диозавода.
Работая почти двадцать лет в должности главного инженера одного из крупней-
ших приборостроительных заводов страны - Киевского радиозавода, мне пришлось
сталкиваться как с глобальными проблемами и принимаемыми решениями по ра-
кетно-космической технике, так и с многочисленными частными техническими
и производственными вопросами, которыми была насыщена наша повседневная
жизнь. Система подготовки и воспитания руководителей предприятий в Министер-
стве общего машиностроения СССР строилась на всесторонней подготовке молодых
кадров, их проверке в различных сложных ситуациях по решению научно-техниче-
ских и хозяйственных вопросов.
Оглядываясь сегодня на те годы, можно только с благодарностью вспоминать
старших товарищей и наставников, руководителей правительства, министров, их
заместителей, начальников главных управлений, главных конструкторов, руководи-
телей головных предприятий, военных представительств и просто умудренных опы-
том специалистов.
Участие в заседаниях коллегии министерства, в работе научно-технических со-
ветов, в совещаниях у главных конструкторов и у заказчика, проведение натурных
испытаний и эксплуатация в войсках созданной техники всегда были школой, добав-
лявшей жизненного опыта, учившей уму-разуму. Нельзя также не поклониться армии
рабочих и командиров производства, которые своими золотыми руками создавали
эти удивительные изделия. Так создавалась ракетно-космическая техника. И меня
всегда переполняет чувство восхищения и признательности тысячам преданных тру-
жеников науки и промышленности, осуществивших это историческое научно-техни-
ческое достижение - полет станции «Мир». Они заслужили, чтобы о них помнили...
В начале 2002 года в Москве проходили XXVI академические чтения по космо-
навтике, посвященные памяти академика С.П. Королёва и других выдающихся отече-
ственных ученых - пионеров создания ракетной и космической техники, освоения
космического пространства. На чтениях с полуторачасовым докладом выступил Бо-
рис Евсеевич Черток. Ему было девяносто лет. После окончания выступления присут-
ствующие стоя приветствовали патриарха советской космонавтики.
Я также стоя аплодирую всем участникам ракетно-космической эпопеи.

Глава 15. РАЗРАБОТКА, ОТРАБОТКА
И ИСПЫТАНИЯ СОУД СТАНЦИИ «МИР»
15.1.	Начало работ по системе ориентации,
управления движением и навигации
Игорь Анатольевич Дубов -
к. т. н., начальник сектора
К началу работ по станции «Мир» отдел 33, которым я руководил, был вполне са-
модостаточным боевым коллективом численностью более 200 человек. Тем более что
после реорганизации комплекса в марте 1975 года он был усилен опытными специ-
алистами по схемотехническому проектированию (подразделения К.И. Федчунова и
И.А. Дубова), я уже не говорю о молодых специалистах набора 1977-1978 годов. Так
что проблем с организацией работ по новой орбитальной станции не предвиделось.
Выпуск документации на общие и электрические схемы системы ориентации и
управления движением был поручен сектору И.А. Дубова, работы по транспортно-
му кораблю выполнялись сектором С.И. Борисова и его ближайшим помощником
О.С. Котовым.
Мой заместитель Константин Иванович Федчунов должен был держать под не-
усыпным контролем все вопросы готовности схемной документации и зависящую
от нее работу конструкторских отделов по выпуску документации на кабельное хо-
зяйство.
В структуру СОУД входили различного рода
автоматические оптические датчики и визуаль-
ные приборы, курирование которых выполнял
сектор С.А. Савченко. Сектор через какое-то вре-
мя был разделен на два по принципу «автомат»
и «ручной», оба подразделения вошли потом в
отдел 34, возглавляемый Борисом Николаевичем
Рябухиным.
У Савченко с 1969 года работал после окон-
чания МИИГАиКа инженер Виктор Петрович Са-
виных, поступивший в 1978 году в отряд космо-
навтов и выполнивший затем полеты на корабле
«Союз Т», в том числе знаменитый полет на «мол-
чащую» станцию «Салют-7».
В структурной схеме СОУД были инерциаль-
ные датчики БИНС, за которые отвечал сектор
Ю.А. Бажанова, также входивший в отдел 34.
277

Разработчики приборов и систем управления. Сидят (слева направо):
АГ Варятин, А А Федосов, ГЯ. Леденев, В.И. Давыдова, О. С. Котов, ЮЛ Бажанов;
стоят: АА Левицкий, АИ. Пахомов, С.И. Маслов, В.М. Гордеев (специалисты отделов 34 и 33)
В этой же электрической схеме СОУД были и силовые гироскопы - гиродины. Эти
большие и сложные агрегаты, как и все гироскопы, также курировал Ю.А. Бажанов со
своим сектором. Позднее возникнут вопросы производства, нужно будет оказывать
помощь ВНИИЭМу в размещении заказов на других предприятиях, и этим займется
сам руководитель комплекса В.П. Легостаев, а также В.С. Семячкин.
С точки зрения управленческих проблем безусловным авторитетом был Нико-
лай Николаевич Шереметьевский со своей командой квалифицированных специ-
алистов, с которыми взаимодействовал наш отдел. В итоге мы получили достаточно
кондиционные приборы и структурные схемы системы гиродинов. Вопросы элек-
трофизического сопряжения и их испытания в составе изделия отслеживали наши
специалисты.
В отделе 34, помимо оптиков и гироскопистов, были специалисты по разработке
приборов собственного изготовления - сектор Геннадия Леденёва. Они создавали в
основном блоки сопряжения, как, например, устройства согласования сигналов или
формирователи команд для управления реактивными двигателями ориентации. Та-
кого же рода аналоговые приборы - силовые релейные приборы для включения/вы-
ключения реактивных двигателей ориентации делал и Михаил Чинаев. Его приборы
входили в электрическую схему объединенной двигательной установки комплекса
Виктора Овчинникова и Эдуарда Григорова - наследников Дмитрия Князева. Элек-
трическая схема СОУД была достаточно сложной, поскольку состояла из нескольких
отдельных схем: базового блока, модулей «Квант» и «Квант-2», на которых размеща-
лись все гиродины (12 комплектов гиродинов по шесть в каждом модуле) и ряд дат-
чиков ориентации.
Мой личный опыт говорил о том, что одним из самых сложных вопросов всего
цикла создания схемной документации является соблюдение правильности фазиро-
278

Юрий Петрович Прокудин -
к. т. н., руководитель отдела БЦВК
вок, то есть соответствия знаков сигналов управ-
ления во всей цепочке от датчика до исполни-
тельного органа. В сделанной по документации
кабельной сети перепутывание сигналов про-
исходит почти в половине цепей. С учетом раз-
мерности системы и объема оборудования здесь
явно нужно было что-то делать для улучшения
качества проектирования.
Я поручил сектору Дубова подготовить и со-
гласовать со всеми участниками единый доку-
мент по фазировкам СОУД. В нем были приведе-
ны данные по системам координат базового бло-
ка станции (базовой системы координат) и всем
модулям в стыкуемом и затем состыкованном
состоянии (некоторые модули после стыков-
ки перестыковываются манипулятором станции). Кроме того, в этом же документе
были собраны полные данные по каждому датчику или исполнительному органу, в
составе этих данных было положение системы координат прибора относительно ба-
зовой системы координат, включая собственные оси прибора с указанием вращения
(момента), вызывающего выходной (входной) сигнал. Документ показывал цепочку
прохождения сигнала, вид сигнала, входное устройство БЦВК, вид сигнала после его
попадания в память БЦВК.
Кроме этого, я попросил вписать в документ данные от разработчика, по какой при-
нимаемой информации можно судить о работоспособности прибора или его неис-
правности. Выпущенный документ оказался очень полезным для всех системщиков -
разработчиков программного обеспечения, алгоритмистов, а затем и для испытателей.
Документация на вычислительный комплекс выпускалась сектором Ю.П. Про-
кудина, также усиленным молодыми специалистами. В 1978 году после окончания
МИФИ пришел на работу Рашит Самитов, получивший профессиональную подго-
товку по цифровой технике и вскоре ставший одним из лидеров нашей команды
специалистов, осуществлявших отработку и интеграцию большого вычислительно-
го комплекса станции. Двумя годами позднее был принят на работу Сергей Самсо-
нов из того же института. В сектор охотно
приходили молодые специалисты - рабо-
та была интересной. Рашит Самитов взял
на себя выпуск схемной документации
на полный бортовой вычислительный
комплекс нашей системы управления. Он
также осуществлял сопровождение раз-
работки новой части этого вычислитель-
ного комплекса, получившего название
«Салют-5Б», на предприятии нашего ос-
новного разработчика.
БЦВК «Аргон-16Б» опекала группа,
возглавляемая Б.М. Соколовым. Програм-
Рашит Махмутович Самитов
и Сергей Георгиевич Самсонов
279

мируемый модуль обмена «Электроника НЦ-40Б» курировал Николай Беренов.
Кроме того, наземные комплексы отладки были в ведении Константина Качуров-
ского. На Юрии Прокудине и Константине Качуровском лежала задача разработки
документации для комплексного стенда отладки НКО-1 и затем для НКО-2. Изго-
товлением стенда по-прежнему занималась макетная лаборатория М.А. Баканова,
сборка и наладка стенда были сферой ответственности Константина Качуровского
и кураторов аппаратуры БЦВК. Приемку стенда проводили специалисты Ю.М. За-
харова, под руководством которых, выполнялись отладка и интеграция программ-
ного обеспечения.
В работе по станции «Мир» был сделан большой шаг в сторону использования
наземных управляющих ЦВМ в качестве моделей среды и движения для отладки бор-
товых программ. Если при отладке ПО сближения в начале нашего пути мы исполь-
зовали вторую ЦВМ «Аргон-16», в которой размещалось ПО моделей аппаратуры и
движения, то здесь для всех необходимых стендов НКО применялись универсальные
ЦВМ СМ-2 и СМ-4.
Количество этих стендов на полном НКО станции было по числу бортовых ма-
шин: стенды (их было два) для «Аргона-16Б», стенд для ЦВМ «Электроника НЦ-40Б».
стенд для контроллера ПМО, стенд (их было тоже два) для ЦВМ «Салют-5» и, наконец,
большой комплексный стенд, где был сосредоточен весь вычислительный комплекс
станции. Помимо этого, были еще стенды пилотируемого и грузового кораблей, о
чем будет рассказано в следующей главе.
Разработку БЦВК «Салют -5Б» выполняло НПО «Элае» (бывший НИИМП), ру-
ководил этим предприятием активный и энергичный Г.Я. Гуськов, доктор наук,
член-корреспондент АН СССР, имевший кафедру на Физтехе. Он был одним из
энтузиастов новых разработок бортовой вычислительной техники. Для нас он
сделал первые одноканальные ЦВМ серии «Салют» (см. книгу Э.В. Гаушуса), он же
брался за любые цифровые автоматы, в частности, его предприятие разработало
Геннадий Яковлевич Гуськов
спецвычислитель спуска 2СН для нашего из-
делия 11Ф732, о чем я писал выше. У Геннадия
Яковлевича были очень хорошие отношения с
Олегом Дмитриевичем Баклановым, который
раньше был директором харьковского элек-
тронного завода. В таком содружестве (разра-
ботчик электроники из МЭП и руководитель
космического министерства) они внедряли со-
временные технологии в промышленность Со-
ветского Союза.
Первая бортовая резервированная ЦВМ «Са-
лют-3» была сделана по заказу куйбышевского
ЦСКБ для спутника-разведчика «Янтарь» (первый
полет в декабре 1974 года). Тематика спутников
разведки имела сильную поддержку со стороны
Министерства обороны и Министерства общего
машиностроения, на это выделялись серьезные
ресурсы.
280

В основе последних разработок были тогда бескорпусные технологии - но-
вейшие направления микроминиатюризации в электронике, которые передава-
лись из зеленоградского центра на предприятия Харькова, Киева, Ижевска и ряд
других. По куйбышевскому направлению главного конструктора Дмитрия Ильича
Козлова был развернут широкий фронт работ: в описываемое время (80-е годы)
создавался вычислительно-управляющий комплекс «Салют-5», ЦСКБ уже начина-
ло работы с «Научным центром» (руководитель Эдуард Евгеньевич Иванов) по
новому направлению бортовых вычислительных средств с применением микро-
процессоров.
Разработка вычислительного комплекса для станции «Мир» выполнялась по на-
шему техническому заданию, составленному с учетом того, что троированная ЦВМ
с каналом обмена: прибором ЦМО (центральный модуль обмена) и линией парал-
лельно-последовательного обмена - уже создана и находится в производстве. Нам
предстояло использовать эти разработки и на их основе выстроить свою структуру
вычислительной системы.
С нами непосредственно работал коллектив специалистов НПО «Элае» во главе
с Валерием Николаевичем Филатовым (заместителем руководителя предприятия)
и Иваном Дмитриевичем Якушевым (руководителем отделения). И.Д. Якушев -
очень активный человек, наполнявший своей энергией все окружающее про-
странство, имел хороший коллектив специалистов по электронике и схемотехни-
ке. Наши ребята достаточно быстро нашли в их разработках нужные прототипы и
технические решения, с помощью которых был определен состав приборов и их
основные параметры для нашего вычислительного комплекса, получившего на-
звание «Салют-5Б».
В число вновь разрабатываемых приборов вошли модули обмена релейными
командами и сигналами, модули обмена аналоговыми сигналами (напряжениями).
Были найдены удачные технические решения по магистралям быстрой передачи и
приема последовательным кодом на частоте 1 МГц, на основе чего заказали модули -
адаптеры связи (МАС-1 и МАС-2) для передачи цифровой магистрали «Салюта-5» че-
рез стыковочный узел. Электрическая схема вычислительного комплекса оказалась
также достаточно большой с учетом того, что весь вычислительный комплекс рас-
полагался в трех станционных модулях. К началу 1982 года вся кооперация работ
была определена, в течение следующего года выпущена схемная документация на
вычислительный комплекс.
Однако не все оказалось так просто. В нашем техническом задании обмен цифро-
выми сигналами: прием и выдача последовательных кодов, прием унитарных кодов,
прием частотных сигналов точных оптических датчиков - предполагалось осущест-
влять с помощью программируемого контроллера, который способен был микро-
программным образом настраиваться на диаграмму обмена. Прибор такого типа мы
назвали программируемым модулем обмена (ПМО).
Примерно после года работ специалисты НПО «Элае» предложили нам заменить
ПМО на ряд приборов со стандартными диаграммами, жестко встроенными в каж-
дый прибор. От идеи иметь универсальное программируемое средство отказываться
не хотелось, и мы обратились на соседнее предприятие - «Научный центр». Прора-
ботав техническую сторону дела, уже другая команда предложила свои технические
281

решения на следующем уровне электронной техники - с использованием микропро-
цессоров.
Организационная сторона тоже оказалась весьма непростой: здесь затраги-
вались амбиции основного разработчика НПО «Элае», но надо отдать должное
Геннадию Яковлевичу Гуськову - он нашел нужный тон для продолжения нашего
взаимодействия, что в итоге и позволило нам совместно решить поставленные
задачи.
Руководитель «Научного центра» Эдуард Евгеньевич Иванов взял на себя слож-
нейшую задачу: в очень короткое время - график разработки и изготовления всего
комплекса орбитальной станции сохранялся неизменным - осуществить эту разра-
ботку. Организационные решения принимались на высшем уровне с участием глав-
ного конструктора Юрия Павловича Семёнова, в итоге все три организации пришли
к соглашению и подписали совместный достаточно жесткий график работ. Такой по-
ворот событий привел к напряженнейшей работе всех его участников, в том числе
и нашего коллектива. Я с благодарностью вспоминаю руководителей этих предпри-
ятий, сумевших осуществить сложные разработки.
Почти через 20 лет, совершенно в других условиях, именно команда специалистов
бывшего «Научного центра» выполнит разработку бортовых компьютеров, которые
придут на смену «Аргону-16» и спецвычислителю спуска для нашего пилотируемого
транспортного корабля. Но об этом дальше.
Помимо выпуска схемной документации и проведения заводского цикла изго-
товления кабелей и приборов, помимо сопровождения разработок у смежников, нам
предстояло еще осуществить разработку и отладку программного обеспечения те-
перь уже в составе реального многомашинного вычислительно-управляющего ком-
плекса, а также провести испытания системы ориентации и управления движением
в составе космического изделия.
К концу 1983 года был наконец-то введен в строй новый лабораторный корпус,
который строился 10 лет. Теперь мы смогли выделить нужные помещения макетной
лаборатории Михаила Архиповича Баканова, разместить наши комплексы отладки
для транспортного корабля и начать создавать большой отладочный комплекс для
БЦВК станции, а также найти место для разработчиков программного обеспечения
и системщиков.
Наземный комплекс отладки.
Константин Качуровский,...,
Николай Бадуев у рабочего места
Михаил Архипович одним из первых освоил
выделенные ему площади. Был большой секрет,
как он со своими слесарями и монтажниками
сумел разместить в одной половине 402-го зала
фрезерный, токарный, несколько сверлильных
станков, в центре - большой гибочный станок, а
в оставшейся части слесарный участок со специ-
альными столами и оборудованием. Монтажный
участок, оборудованный вытяжной вентиляци-
ей, находился в отдельном помещении. Михаил
Архипович, посмеиваясь, говорил: «Разобрал, за-
тащил, поставил и собрал. Пусть теперь голову
ломает тот, кто захочет это все вытащить!»
282

По отработанной схеме разработчики НКО рисовали общие схемы стенда, разра-
батывали отдельные приборы с использованием типовых плат, согласовывали панели
сигнализации и команд. Стенд базового блока станции размещался в большом зале
409, напротив мастерской Баканова. В этом же зале находились стенд основного вы-
числителя «Салюта-5» - первого контура управления и стенд для «Аргона-16Б» - вто-
рого контура. НКО-1 содержал реальные (технологические) ЦВМ, осуществлявшие
исполнение отлаживаемого ПО в реальной операционной среде с выполнением об-
мена по основной магистрали параллельно-последовательного интерфейса ЦМО «Са-
люта-5». Отдельным был стенд третьего контура управления, с которого и начинался
процесс последовательной отработки программного обеспечения.
Руководство работами по комплексированию и отработке программного обе-
спечения было поручено моему заместителю Юрию Михайловичу Захарову. Специ-
алистами по динамическим режимам ориентации и управления являлись основные
лидеры разработок системы транспортного корабля, группы которых были серьезно
усилены инженерами набора 1977 года.
Из набора 1977 года постепенно набирали силу выпускники самых престижных
вузов: Сергей Моисеев (окончил МГУ, мехмат), Сергей Величкин (МГУ, факультет
ВМК - вычислительной математики и кибернетики), Игорь Орловский (МГУ, мех-
мат), Людмила Семёнова (ЛГУ, факультет ВМК). Позднее пришла Ира Голощапова
после окончания МИФИ, Сергей Бурмин (МВТУ) - не буду дальше перечислять длин-
ный ряд очень способных наших сотрудников, о них рассказывается при изложении
конкретных событий.
Как и во всех коллективах, кто-то по разным причинам уходил. Это давало воз-
можность принимать других специалистов - штатное расписание подразделения
сохранялось!
Сектор Ю.М. Захарова. Сидят (слева направо): И.В. Воинова, Л.В. Крылова, ИМ. Лахтурова,
В.Н. Бранец, Т.В. Артёмова, Л.П. Семёнова, В.Ю. Неклюдова; стоят (слева направо):
А.П. Александрин, Р.Ш. Магзануров, ИА Кугукало, И.В. Орловский, С.В. Моисеев,
Л.В. Васильева, Ю.М. Захаров, С.В. Величкин, Ф.Р. Слепченко, С.И. Гусев, АС. Артёмов
285

Основным поставщиком кадров по-прежнему был Физтех, но приходили и при-
растали к работе выпускники и других вузов. Так, к нам в ориентацию пришли физ-
техи Владимир Ширяев и Юрий Казначеев. Наши специалисты по приборно-схем-
ным вопросам имели хороший опыт и школу первых космических разработок, тем
более что цифровые системы, где основным прибором был БЦВК, структурно были
не сложнее предыдущих аналоговых систем, а существенно проще.
Сидят (слева направо): А.Ф. Брагазин, Г.И Котова, ЛИ. Комарова, В.С. Семячкин,
Б.М. Соколов, Ю.П. Прокудин, Р.Д. Колосова; стоят (слева направо): Ю.А. Бажанов,
ИМ. Зайцев, В.Н. Платонов, С.П. Ермолаев, О.С. Котов, А.Н. Титов, А.Г. Варятин,
СИ. Борисов, А. С. Фрунц, ЕЯ. Леденев, Н.Н. Ширяев, А.Н. Ширяев, Ю.М. Захаров,
М.Б. Черток, Г.И. Макаров, Л.А. Нездюр
На приведенном снимке вместе со специалистами отдела 33 стоят и инжене-
ры отдела 34, непременные участники наших работ. Отдел 34 - сосредоточение
специалистов по приборным вопросам, в основном из отдела Евгения Алексан-
дровича Башкина. Большой объем работ этого отдела, многообразие космических
аппаратов и разных систем управления привели к тому, что в его подразделени-
ях появилось достаточное число активных, инициативных и ответственных раз-
работчиков, каждый из которых уже мог самостоятельно вести порученное дело.
И надо отдать должное Евгению Александровичу, человеку увлекающемуся, влю-
бленному в технику и в свое дело, в его отделе выросло много первоклассных спе-
циалистов.
Нам действительно предстоял непростой в профессиональном плане этап от-
работки и отладки сложного вычислительного комплекса, создаваемого различны-
ми предприятиями: НИИ «Аргон», НПО «Элае» и НИИ НЦ. Несмотря на наличие в
принятой структуре БЦВК станции отдельного контура, опирающегося на хорошо
освоенный «Аргон», наши специалисты многому научились за время создания и
летной отработки транспортного корабля «Союз Т», потому что все остальные вы-
числительные системы и модули были новыми, имели магистральные сопряжения,
никогда ранее не использовавшиеся. Мы выходили на новые технические решения,
и нам нужно было профессионально совершенствоваться именно в новой цифро-
вой технике.
284

15.2.	Нужен ли отдел БЦВК?
Идею создания отдела по бортовым вычислительным системам мне подсказа-
ла история разработки «Аргона-20» - первоначального проекта БЦВК для станции
«Мир». Я уже писал, что руководителем разработки был Феликс Власов, проект по-
лучился очень удачным, и, поскольку Министерство радиопромышленности (МРП)
категорически запретило НИИ «Аргон» принимать участие в работах НПО «Энергия»,
на предприятии эту разработку поручил другому коллективу. В итоге было создано
новое семейство бортовых машин для авиации, получивших название Ц-100. Эта
разработка была запущена в серийное производство на одном из заводов МРП и ста-
ла хорошо известной и успешной.
В этот период Феликс Власов, работавший, кроме нас, с Реутовом и Филями, ока-
зался волею судьбы «не у дел», и я предложил ему продолжить развитие его идей для
наших систем уже в другом министерстве и на базе нашего предприятия. Феликс со-
гласился далеко не сразу - его путала необходимость ездить каждый день из Москвы
в Подлипки, но потом мы решили, что найдем возможность организовать аренду
производственной лаборатории на одном из наших смежных предприятий в Москве.
Идею создания отдела с привлечением к нашим работам Феликса я проговорил со
своими ближайшими коллегами и получил одобрение. Весной 1983 года я обратился
кЮрию Павловичу Семёнову и изложил ему свои соображения. Отдел БЦВК предла-
галось создать только из секторов нашего отдела 33, занимающихся бортовой вычис-
лительной техникой, и макетной лаборатории М.А. Баканова, а также разработчиков
служебного программного обеспечения во главе с Ю.М. Захаровым, не затрагивая
других подразделений комплекса 3. Идея Семёнову понравилась, он обещал ее под-
держать
В начале лета 1983 года Юрий Павлович Семёнов пригласил к себе меня и Юрия
Михайловича Захарова. В разговоре принял участие и наш начальник Виктор Павло-
вич Легостаев. Юрий Павлович сразу же перешел к делу: «Мы рассмотрели кандидату-
ру Феликса Власова, комиссия парткома предприятия выезжала в НИИ. Кандидатура
эта нам не подходит, и я предлагаю отдел БЦВК создать, дать ему номер 37 и назна-
чить Юрия Михайловича Захарова начальником этого отдела». На это я ответил, что
если так, то давайте все оставим как есть, поскольку основная цель этой организаци-
онной перестановки - получение сильного специалиста - не достигается.
В итоге мы не договорились и разошлись, сильно недовольные друг другом.
Юрий Михайлович проворчал: «Пусть радуются все американские ЦРУ - сегодня им
удалось нанести нам серьезное поражение».
Поражение действительно оказалось серьезным. Надо было знать упрямый ха-
рактер Юрия Павловича. Приказ о создании отдела БЦВК он выпустил, даже несмо-
тря на то, что Борис Евсеевич и я отказались его подписать. Руководителем отдела
был назначен Эрнст Валентинович Гаушус - начальник отдела 32. Гаушус, также как
и я, был идейным руководителем, у него была своя концепция построения системы
управления станции, и он был недоволен тем, что руководство центра и комплекса
не прислушивается к его предложениям.
Но дело было в том, что вся разработка уже пошла по пути, выбранному руковод-
ством, и это был предложенный нами путь, включающий выбор технических реше-
285

ний, кооперации, а также использование имеющегося задела. Более нелепой ситуа-
ции представить себе было невозможно: весь сложный комплекс работ, требующий
четкого единого руководства, был «разорван» точно посередине. Работы по системе
ориентации и управления движением станции «Мир» остановились.
Трос натянули очень расчетливо и хорошо.
У меня появилось время проанализировать ситуацию. Я осознал, что совершил
большую ошибку, вступив в спор, который не мог выиграть. Есть один из законов
Мерфи: «Когда действует большая физическая сила, физические законы бездейству-
ют». Пришлось мне усвоить правило: если твой начальник что-то решил, то ты либо
соглашаешься, либо уходишь. Проанализировав ситуацию, я понял, что в принятом
решении переплелись какие-то личные интересы моего ближайшего руководства, но
найти выход из этого положения я еще был не в состоянии.
За меня это сделало мое здоровье, на которое прежде я никогда не жаловался: по-
явилось какое-то недомогание, невысокая температура, и попытки подлечить себя
традиционными методами (как при простуде или гриппе) ни к чему не приводили.
Пришлось пойти к врачам, после небольшого обследования и анализов было заклю-
чение: немедленно - в больницу! Оказалось, что у меня болезнь, называемая тромбо-
флебитом, и опасна она тем, что в любой момент в крови может образоваться тромб.
Так в первый раз в своей жизни я попал в больницу.
Наша отраслевая больница 119 располагалась за Химками, в Новогорске, и
она мне сразу понравилась. Большие семиэтажные здания, операционный кор-
пус, все это огорожено солидным забором посреди поля. С одной стороны лес, с
другой - поле с деревенькой домов на 40 и дальше тоже лес. Широкие коридоры,
просторные палаты с большими окнами, четыре больничные койки, все удобства.
Попав в свою солнечную палату, я-почувствовал большое облегчение, что-то вну-
три меня отпустило: я теперь больной, нахожусь на лечении и ни за что больше
не отвечаю.
Это состояние было таким, что я стал непрерывно спать и спал всю неделю: меня
будили утром, делали процедуры, ставили капельницы, приглашали на завтрак, обед
и ужин. А дальше я спал весь день, ночь, и опять день, и опять ночь. Лечащий врач
Ярослав Симуков, осмотрев вены на моей правой ноге, сказал, что это нужно удалять,
но осенью, когда будет прохладнее. Лечение я воспринимал как отдых, предостав-
ленный мне жизненными обстоятельствами. С соседями мы быстро обнаружили в
заборе больницы проход, и дорожка выводила нас на берег реки Сходни, чуть даль-
ше был тренировочный лагерь, где бегали спортсмены и находился магазинчик, в
котором продавались все радости жизни. Полная идиллия. Даже не сильно смущали
постоянные анализы крови, которые брали каждые четыре часа. Недели через три
меня выписали, однако через три дня произошло воспаление вены на правой ноге, я
вернулся в больницу, и меня срочно повезли в операционную. Этот путь на каталке,
когда тебя везут на операцию, чем-то сходен, видимо, с дорогой на тот свет. Мне
не раз потом приходилось совершать такие путешествия - ни с чем не сравнимые
ощущения.
На работу я вышел где-то осенью. Связь с коллективом у меня сохранялась все
время, и я настраивал всю команду на то, чтобы каждый делал свою часть работы, не
обращая внимания на организационные передряги. Принятая программа действий
286

в подразделениях осуществлялась, до комплексных испытаний динамических режи-
мов, равно как и до начала испытаний изделия, время еще было.
В конце осени 1983 года министром общего машиностроения стал Олег Дмитри-
евич Бакланов. Его приход очень позитивно сказался на продвижении программ
Валентина Петровича Епушко: создания станции «Мир», PH «Энергия» и советского
многоразового самолета «Буран». Все эти программы выходили на завершающую
стадию разработки. Министерство постепенно организовало жесткий контроль за
выполнением графиков разработок и отработок этих изделий.
В начале 1984 года мне позвонил Семёнов и предложил стать руководителем от-
дела БЦВК, а руководителем отдела 33 назначить - он особо это подчеркнул - моего
близкого друга Владимира Семячкина. На назначение своего друга я, конечно, согла-
сился. Слава Богу, что вся эта сумятица заканчивается! В итоге был выпущен приказ
по предприятию, и я стал руководителем отдела БЦВК - 37, Юрий Михайлович - мо-
им заместителем, а Владимир Серафимович Семячкин - начальником отдела дина-
мики управления - моего родного отдела 33!
Аргументов, оправдывающих мое такое безусловное согласие, конечно же, не бы-
ло. Сказались моя неподготовленность и неумение жить в административно-каби-
нетной среде. Для меня важно было прекратить это безумие любой ценой.
Как потом оказалось, заплаченная мной цена была достаточно высокой, но в тот
момент я утешал себя тем, что, по сути дела, в этой фазе разработки центр тяжести
работ реально сместился в область ответственности отдела 37 - отработка БЦВК и
его программного обеспечения. Как всегда, я не стал ставить руководству никаких
условий. Сделанное таким образом предложение предполагало, что управление про-
цессом остается за мной, как это было раньше, другого и быть не могло. Только через
пять лет, в марте 1990 года, Ю.П. Семёнов, будучи уже в ранге генерального конструк-
тора, назначит меня начальником отделения 3, тем самым юридически оформит мое
руководство отделением систем управления и проводимыми работами.
15.3.	Работы по БЦВК станции продолжаются.
Стратегия выживания
После того как закончились все эти наши организационные неурядицы, мы пе-
решли к задачам комплексирования программного обеспечения. В испытательном
цехе КИС-416 к концу 1984 года собрали комплексный стенд станции, открыв дорогу
электрическим испытаниям. Сроки подготовки и запуска на орбиту станции «Мир»
определялись, как обычно, из политических соображений, и они были достаточно
жесткими: станция должна быть выведена на орбиту к открывающемуся в феврале
1986 года XXVII съезду КПСС.
Основным направлением работ по нашей системе СОУД в это время была раз-
работка и отладка программного обеспечения вычислительного комплекса. Работа
сложная, а объем настолько большой, что нужно было искать пути, как суметь все
выполнить в назначенные сроки. После анализа и размышлений мы с Юрием Ми-
хайловичем приняли такую стратегию разработок: в первую очередь отлаживалось
программное обеспечение всех режимов управления третьего, после этого - вто-
287

рого контуров управления, первый контур подлежал отладке на следующем этапе
работ. Программное обеспечение этих двух контуров управления располагалось
только в БЦВК «Аргон-1бБ», однако если третий контур управления опирался на ап-
паратуру управления, взаимодействующую только с устройствами сопряжения са-
мого БЦВК «Аргон-16», то второй контур содержал управление шестью гиродинами
в модуле «Квант-1», ему нужны были точные оптические датчики и другая аппарату-
ра системы управления, сопрягаемая с модулями обмена интерфейса «Салюта-5Б»
и ПМО.
Тем самым второй контур управления требовал создания своего ПО обмена по
этому интерфейсу, функционального ПО новых режимов в ПО «Аргона-16» и, самое
главное, полного программного обеспечения ПМО. Далее для проверки правильно-
сти сборки полной структуры вычислительного комплекса и СОУД (в полете замена
всей кабельной сети СОУД и БЦВК не представлялась возможной) надо было создать
служебное программное обеспечение новой ЦВМ и комплекса «Салют-5Б», позволя-
ющее осуществить проверку прохождения всех сигналов обмена, то есть проверку
всех трех контуров управления. Отложить на вторую очередь можно было только
функциональное программное обеспечение ЦВМ «Салюта-5».
Эта стратегия давала нам возможность в работах по функциональному програм-
мному обеспечению первой очереди оставить ФПО только в БЦВК «Аргон-16», тех-
нология работы на котором была хорошо известна всему коллективу. В итоге при
такой стратегии двухэтапной разработки ПО удавалось снизить нагрузку для разра-
ботчиков функционального программного обеспечения.
Тем не менее работы по служебному программному обеспечению всего вычисли-
тельного комплекса должны были быть выполнены в полном объеме и в директивные
сроки. Это являлось ответственностью отдела 37. Тем самым участок работ Юрия Ми-
хайловича Захарова и его коллектива - служебное программное обеспечение трех
ЦВМ, из которых две были новыми и находились в стадии разработки, - оказался
самым сложным. Дело усугублялось тем, что курирование разработки этих двух вы-
числительных комплексов - «Салюта-5Б» и ПМО - на зеленоградских предприятиях
требовало участия специалистов не только по электронике, но и в первую очередь
системных программистов Юрия Михайловича. Отдел 37 отвечал также за создание
наземных комплексов отладки и общее руководство разработкой программного обе-
спечения в целом.
Все наземные комплексы отладки к нужному времени были сделаны. И это благо-
даря тому, что у нас уже был коллектив высококлассных специалистов-электронщи-
ков, а также макетная лаборатория Михаила Баканова. Для каждого контура управле-
ния построили свой отладочный комплекс, кроме того, создали отдельный НКО для
отработки и отладки ПО программируемого модуля обмена. Этот прибор на самом
деле являлся цифровым комплексом (комплекс приборов НЦ-40Б) и состоял из трех
типов приборов (модулей): модуля ЦВМ на основе микропроцессора НЦ-1806, мо-
дуля промежуточной памяти и модуля (модулей) контроллеров обмена. Отладочный
комплекс для ПМО собирался в отдельном зале, отладке подлежало программное
обеспечение ЦВМ и контроллеров. Стендов с БЦВК «Аргон-16Б» было два: один в
конструкторском корпусе на втором этаже и один в новом, пятом лабораторном кор-
пусе - в зале 409.
288

Руководители комплексной отладки ПО:
Людмила Павловна Семёнова и Юрий Михайлович Захаров
Позднее в этом же зале будет собран отладочный комплекс и для «Салюта-5Б».
Математические модели были выполнены на наземных ЦВМ СМ-2, СМ-4, и они явля-
лись общими для второго и третьего контуров управления. В комнатах 404-406 лабо-
раторного корпуса на стендах для транспортного корабля велась разработка ПО для
модифицированного корабля «Союз ТМ».
Отделу 37 предстояло создать служебное программное обеспечение третьего кон-
тура в БЦВК «Аргон- 16Б», служебное ПО второго контура в этой же ЦВМ, функцио-
нальное обеспечение третьего, а затем и второго контуров управления в ЦВМ «Арго-
на-16», программное обеспечение контроллеров и ЦВМ прибора ПМО. Затем нужно
было не только обеспечить совместную работу этих машин, входящих в штатную
электрическую схему, но и отладить весь комплекс приборов в целом при его взаи-
модействии со всеми абонентами. Всю эту комплексную работу взял на себя Юрий
Михайлович Захаров. Ближайшим помощником Юрия Михайловича была его же-
на - Людмила Семёнова, ставшая классным системным программистом.
15.4.	Функциональное программное обеспечение СОУД
Параллельно с подразделением Захарова работали несколько групп специали-
стов, отвечавших за функциональное программное обеспечение, а также группы, ку-
рировавшие работу стендов НКО, разработку электронных приборов вычислитель-
ной техники на смежных предприятиях.
Команду инженеров по задачам орбитальной ориентации возглавлял Михаил Чер-
той, ему предстояло, помимо построения ориентации с помощью датчиков ИКВ (тра-
диционных 218К и цифровых и более точных 25бК), создать режимы орбитальной
ориентации, в том числе на основе информации от точных цифровых солнечных
датчиков и от магнитометров. Кроме того, впервые была поставлена задача постро-
ения режимов звездной ориентации с использованием визуального прибора - сек-
289

Михаил Борисович Черток
станта, когда экипаж, наблюдая с помощью этого
прибора звездное небо, выделяет известную пару
звезд, наводит на них риски перекрестий при-
бора и дает команду в ЦВМ с указанием «имени»
этой пары. Далее был предусмотрен еще один ре-
жим автоматической звездной ориентации с по-
мощью сложного датчика с наводящейся на звез-
ду оптической трубой, осуществляющей точное
гидирование (непрерывное наведение датчика
161К на выбранную звезду). Так что объем задач
для этой группы сильно возрос.
Ценной находкой для этой группы оказался
выпускник Физтеха 1975 года Юрий Викторович
Казначеев. Примерно через год Юрием Казначе-
евым в соавторстве с Михаилом Чертоком в «Кос-
мических исследованиях» была опубликована
статья с решением задачи динамически оптимального пространственного разворота
осесимметричного тела. Мало того, они впервые разработали управленческие алго-
ритмы для пространственных разворотов станции «Мир» и встроили их в структуру
своих алгоритмов. Эти алгоритмы потом действительно работали, и наша станция
стала единственным космическим объектом, где такая задача была практически реа-
лизована.
Юра Казначеев взял на себя комплексную отладку алгоритмов и программного
обеспечения задач ориентации. Так получилось, что он стал основным действующим
лицом в задачах ориентации сначала на НКО, а затем и в КИС, на комплексном стен-
де при испытаниях собранного изделия. О напряженности работ по отладке ПО в
период с середины 1984-го до середины 1985 года говорит загрузка одного из стен-
дов в конструкторском корпусе на втором этаже, неподалеку от кабинета Б.Е. Чертока
(бывший зал конструкторов): работы шли ежедневно, как минимум в две смены, а
иногда ребята выходили в третью смену. Координацию работ по комплексной от-
Юрий Викторович Казначеев
ладке режимов осуществлял Казначеев, который
временами сидел на стенде по три ночи подряд,
уходя домой, чтобы отоспаться!
Усилилась группа Валеры Платонова, в том
числе и за счет физтехов: Сергея Тимакова, Во-
лоди Ширяева и др. На нее, помимо задачи стаби-
лизации при работе маршевого РД, легла новая
задача выполнения точной стабилизации с по-
мощью силовых гироскопов - гиродинов.
Валерию Платонову удалось разместить ПО -
первый этап этой работы: стабилизации с помо-
щью шести гиродинов (такая полетная конфигу-
рация ожидалась после пристыковки к базовому
блоку модуля «Квант») - в ЦВМ «Аргон-16», одна-
ко объем программ показал, что для управления
290

двенадцатью гиродинами потребуется
другая ЦВМ, а именно - С-5. Так потом и
было сделано.
Лариса Ивановна Комарова взялась за
решение задачи точного орбитального
прогноза (баллистического прогноза) по
традиционной для нас схеме, когда на-
чальные условия задает ЦУП по баллисти-
ческим измерениям траектории - так же,
как и на «Союзе Т». Но поскольку станция
мало маневрирует и ее орбиту измеря-
ют более точно, повысилась также и точ-
Валерий Николаевич Платонов
на стенде НКО
ность прогноза. На основе этой информации в ПО БЦВК станции рассчитывались
временные точки срочных спусков (на пилотируемом транспортном корабле есть
такая процедура осуществления аварийной посадки), кроме того, на втором этапе
предусматривалось автономное наведение остронаправленной антенны станции
на спутник-ретранслятор «Луч». Такая задача также была реализована в полете «Ми-
ра». Замечу, что приводы для наведения остронаправленной антенны, которую де-
лало наше предприятие, разрабатывало подразделение Владимира Сыромятникова.
К разработкам агрегатов или приборов в «Энергии» прибегали достаточно часто: на
смежное предприятие выходили, если у него были готовые сходные разработки или
Основной «комплексник» процесса
сближения Юрий Николаевич Борисенко -
к. т. н. (справа) и Александр Яковлевич
Борисенко из команды В.Н. Платонова,
оба выпускники Физтеха
прототипы.
ПО сближения для станции создавали те же специалисты, что и для корабля. В ос-
новном это инженеры группы Ю.Н. Борисенко, отвечавшего за комплексные вопро-
сы организации процесса сближения, и поэтому они были основными действующи-
ми лицами не только при разработке алгоритмов управления, но и при обеспечении
процесса сближения в ЦУПе. Задачи ориентации при сближении были такими же,
как и на «Салютах», на станции устанавливались комплекты пассивной аппаратуры
«Игла» и параллельно аппаратуры «Курс».
Использование «Иглы» планировалось только на первом этапе функционирова-
ния станции. Впоследствии после увели-
чения числа пристыкованных к базовому
блоку модулей задача встречной ориен-
тации становилась трудновыполнимой,
поэтому предполагалось использование
новой аппаратуры «Курс», которая должна
была обеспечивать измерения при произ-
вольной ориентации станции, необходи-
мой для выполнения основной програм-
мы полета.
Тем не менее в составе программного
обеспечения станции было ПО, отвечаю-
щее за процесс сближения с подходящим
транспортным кораблем в части контро-
ля и управления средствами измерений,
291

формирования на дисплейных мониторах станции данных о дальности и скорости
сближения, получаемых от пассивной части аппаратуры «Курс». Позднее на станции
появятся и средства активного вмешательства в процесс сближения - режим и аппа-
ратура телеоператорного управления (ТОРУ), о чем речь впереди.
В нашей работе, начиная с транспортного корабля, проектная, а затем конструк-
торская и схемная документация выпускалась в соответствии с требованиями отрас-
левых стандартов и стандартов предприятия. В1975 году по инициативе и с участием
заказчика был выпущен основной стандарт, получивший название «Положение РК-
75», ставший основным документом, выполнение которого контролировалось воен-
ным представительством. К моменту первого пилотируемого полета нашего изделия
в 1980 году под военный контроль попало и программное обеспечение.
На самом деле наличие стандартов в любом сложном процессе - вещь полезная.
Однако как же сложно было ввести стандарты в такой творческий процесс, как соз-
дание программного обеспечения!
Мы с Юрием Михайловичем Захаровым в свое время потратили много сил на
то, чтобы «заставить» разработчиков выпустить описание созданных программных
продуктов. Нам еще повезло, что на начальной беспилотной стадии требования бы-
ли не такими жесткими, а первый проектный документ (блок-схемы программных
блоков и комплексов) был нужен самим. Эти схемы легко освоили наши испытатели,
а позднее и специалисты управления полетом.
Так что необходимость документирования всем была понятна, но за этим при-
ходилось постоянно следить. Принятая нами схема работ состояла в том, что на
проектной стадии выпускались структурные блок-схемы программ, далее проводи-
лась автономная отладка программных блоков разработчиками, потом эти блоки
со служебным ПО проходили проверку на реальной ЦВМ, последним этапом были
комплексные программные проверки динамических режимов управления. Если ав-
тономные отладки все разработчики выполняли независимо, то работы на реальной
ЦВМ уже требовали поддержки специалистов подразделения Юрия Михайловича.
Тем не менее наиболее квалифицированные разработчики вроде Юры Казначеева
могли сами «прогонять» большие режимы.
Но особая схема работ складывалась на завершающей стадии комплексных прове-
рок, когда практически собирался весь программный комплекс. При такой комплекс-
ной отладке Юрий Михайлович становился дирижером большого оркестра. Здесь тре-
бовалась четкая координация и взаимодействие целой группы специалистов, хорошо
понимающих работу всех частей отлаживаемого комплекса и одновременно текущего
состояния вычислительного процесса, осуществляемого на бортовых машинах. У Юрия
Михайловича был журнал, в котором планировалась очередность отладки функцио-
нальных модулей, фиксировались замечания и велся контроль за их устранением.
В ведении Юрия Михайловича были сложнейшие программные комплексы, кото-
рые потом получили название «специальное программное обеспечение» (СПО) - не-
кий бортовой аналог операционной системы в современном компьютере. В СПО вхо-
дит и организация вычислительного процесса, включая задачи управления в реальном
масштабе времени, и взаимодействие с НКУ по командной радиолинии при органи-
зации задания всех режимов управления, и взаимодействие цифровой системы с эки-
пажем посредством дисплейной системы «Символ», а также формирование систем-
292

Сергей Борисович Величкин -
выпускник МГУ (факультет ВМК)
1977 года
ной телеметрической информации, организация
всех видов обмена управляющей информацией
по трем сетевым интерфейсам базового блока и
двух модулей - «Квант-1» и «Квант-2», в которых
стояли датчики и исполнительные органы систе-
мы ориентации.
В этот период у Захарова был сильнейший
коллектив специалистов. Могу их здесь просто
перечислить: Л.П. Семёнова (диспетчер задач
управления), В.Л. Башкиров (сетевые обмены),
Т.В. Ильина (дисплейные системы), С.В. Моисеев
(заводские и полигонные испытания), С.Б. Ве-
личкин (временные циклограммы управления) -
все они занимались общесистемными задачами,
не говоря уже о сопровождении разработок вы-
числительного комплекса у наших смежников.
Несколько слов о временных циклограммах управления полетом - этот про-
граммный комплекс разрабатывался в тесном взаимодействии со специалистами
управления полетом. В нашей сложной системе управления массивы цифровой ин-
формации, которые нужно было посылать на борт станции для инициации того или
иного режима управления, оказались достаточно большими. Поскольку планирова-
ние полетных операций производилось в ЦУПе специалистами по управлению по-
летом, появилась необходимость упрощения этих процедур формирования.
Решение этой задачи было поручено Сергею Борисовичу Величкину в виде опре-
деления типовых циклограмм, автоматически выполняющих наиболее часто ис-
пользуемые процедуры управления. Задачу эту он решил блестяще, сформировав де-
вять типовых циклограмм, с помощью которых потом группы управления полетом
формировали суточные программы работы станции.
В начале зимы 1985 года руководством предприятия и министерства была ини-
циирована инспекционная поездка на Украину по предприятиям - изготовителям
вычислительного комплекса «Салют-5Б». Остальные компоненты вычислительной
системы изготавливались в Москве: БЦВК «Аргон-16Б» - завод САМ им. БД. Калмыко-
ва, ПМО (ЦВМ НЦ-40Б) - «Научный центр» в Зеленограде.
Как всегда, возглавить делегацию мы попросили космонавта. С нами поехал Олег
Григорьевич Макаров - дважды Герой Советского Союза, совершивший четыре по-
лета, в том числе второй пилотируемый полет на новом корабле «Союз Т-3». В деле-
гацию, кроме нас, входили представители министерства и сотрудники НПО «Элае»,
предприятия - разработчика вычислительной системы.
Первым городом, куда мы прилетели на самолете нашего предприятия, был Харь-
ков, производственное объединение «Монолит». Нас принимал его директор Юрий
Михайлович Загоровский. Это предприятие было одним из первых, которое внедря-
ло в свое производство новейшие технологии электронной промышленности - бес-
корпусные микросборки, на основе которых изготавливалась аппаратура. В Мини-
стерстве электронной промышленности разработчиком такого рода приборов было
НПО «Элае», возглавляемое энтузиастом внедрения современной электроники в кос-
293

мические изделия Г.Я. 1уськовым. Основным заказчиком вычислительных комплек-
сов для НПО «Элае» оказалось ЦСКБ «Прогресс», которое занималось важными для
МО задачами фоторазведки. Наши коллеги из Куйбышева примерно в то же время,
что и мы, перешли к использованию вычислительной техники для решения задач
управления и ориентации.
В начале 80-х, когда мы перешли к программе «Мир», для ЦСКБ уже полным хо-
дом шли разработки ЦВМ следующей модификации - «Салют-5», которую нам и при-
шлось взять за основу построения нашего вычислительного комплекса. Когда опре-
делился состав смежников для станции «Мир», Ю.П. Семёнов предпринял поездки на
эти предприятия. Надо сказать, что этот метод оказался очень действенным. Личные
связи многими ценились: это значительно способствовало продвижению разработ-
ки и очень помогало при решении возникающих проблемных вопросов. Геннадий
Яковлевич показал нам не только конструкторское бюро, но и свое опытное произ-
водство в северной зоне Зеленограда. Во всех цехах висели лозунги, призывающие
вовремя сдать «заказы» по темам наших куйбышевских коллег. Позднее я несколько
раз посещал это опытное производство, но тематика, судя по висящим лозунгам, не
менялась. Мне стало ясно, что мы работаем с нашими куйбышевскими коллегами в
разных весовых категориях.
Харьковский завод «Монолит» первым начал осваивать разработки НПО «Элае»,
что нам и показал Юрий Михайлович Загоровский. Предприятие производило со-
лидное впечатление огромными цехами, современным оборудованием, чисто-
той - специалистами в белых халатах, внимательно работающими с миниатюрной
электроникой. Директор был доволен - рассказывал, что его партийная организация
одна из лучших в городе, насчитывающем около 400 предприятий.
На «Монолите» мы заказали всего несколько приборов, за этим следили наши со-
провождающие из министерства: основной тематикой предприятия оставалась про-
грамма ЦСКБ. Нам было позволено заказать приборы ЦМО и СР, образующие бы-
стрый канал обмена, входящий в структуру вычислительного комплекса. Остальную
аппаратуру: вычислитель С-5, модули приема и выдачи релейных команд и аналого-
вых сигналов - должен был производить Киевский радиозавод, которому предстояло
освоить ее производство. Резон со стороны министерства был: на КРЗ уже произ-
водились «Игла» и БФИ, готовилась к выпуску аппаратура «Курс» и «Символ» - пусть
тематика «Энергии» будет вся сосредоточена в одном месте.
На следующий день мы вылетели в Киев. Обсуждение проблем на радиозаводе
было предельно кратким: все, что уже находится в производстве, трудностей не со-
ставляет, а что надо осваивать - покажет время, когда ознакомимся с документацией.
Олега Григорьевича Макарова провели по цехам, работники завода с энтузиаз-
мом встречали космонавта. Программа была исчерпана, и главный инженер Б.Е. Ва-
силенко повез нас куда-то за город, как водится у украинцев, посидеть за столом.
Для меня было большой загадкой, как можно за столь короткое время освоить в
производстве такую непростую аппаратуру. Тем не менее КРЗ сделал то, что мы про-
сили в первую очередь - модули обмена.
Мы выпустили в НПО «Энергия» решение, по которому начальный этап полета
станции обеспечивался вторым и третьим контурами, в которых основной БЦВМ
был «Аргон-16Б». По этому решению вычислитель С-5 после проверочных включе-
294

Космонавт ОТ. Макаров среди создателей ЦБК «Салют-5Б» -
москвичей и киевлян. Цех микроэлектроники КРЗ, 1985 год
ний снимался и в полет не уходил, дожидаясь своего функционального программного
обеспечения.
Тем самым нами была принята «стратегия выживания» - на всех предваритель-
ных испытаниях использовалась зеленоградская аппаратура, а объем испытаний
всего комплекса «Салют-5Б» на штатной станции «Мир» был сокращен до проведе-
ния только проверочных включений. Мы сами не успевали сделать функциональное
программное обеспечение режимов ориентации.
15.5.	Разработка программируемого модуля обмена
«Электроника НЦ-40Б»
Проработка возможности создания требу-
емого вычислительного устройства началась
летом 1984 года. После положительных резуль-
татов проработки договор на разработку и изго-
товление был заключен в октябре этого же года.
Большое внимание и поддержку разработке ока-
зывал руководитель «Научного центра» Эдуард
Евгеньевич Иванов. В объединение «Научный
центр», помимо зеленоградских предприятий,
входило несколько филиалов из различных го-
родов Советского Союза, все предприятия были
вновь построены и хорошо оборудованы. В со-
ответствии с проводимой тогда политикой подъ-
ема уровня промышленности республик нахо-
дились они в основном в центральных городах
союзных республик, так что после распада СССР
от них мало что осталось.
Эдуард Евгеньевич Иванов -
руководитель «Научного центра»
295

Общая техническая политика «Научного центра» была направлена на разработку
средств вычислительной техники на основе микропроцессоров, в производстве ос-
ваивались технологии производства микропроцессоров, элементов памяти и других
устройств на основе больших интегральных микросхем.
С нашими проблемами создания современного программируемого контроллера
обмена мы обратились к Эдуарду Евгеньевичу. Он спокойно все выслушал, понял,
что это новая разработка, и, несмотря на то, что времени на нее оставалось около
года, сделал такое заключение: «Мы возьмемся и сделаем такой прибор!» Эдуард Евге-
ньевич Иванов был большим энтузиастом развития электронной промышленности.
Имея хорошие кадровые и производственные ресурсы, он умел ставить новые зада-
чи. Впоследствии он станет Героем Социалистического Труда и заместителем мини-
стра электронной промышленности СССР.
Руководителем работ, то есть главным конструктором изделия «Электроника
НЦ-40Б», был назначен Владислав Афанасьевич Меркулов, его заместителями яв-
лялись начальник отдела Андрей Маркович Смаглий и начальник лаборатории Ни-
колай Николаевич Зубов. В работе принимал участие начальник сектора Анатолий
Васильевич Лобанов (идеолог проекта).
Согласно проекту вычислительный комплекс состоял из трех различного рода
устройств:
-	МБП (модуль буферной памяти), выполняющий функции «почтового ящика» при
обмене с основной ЦВМ по параллельной магистрали «Салюта-5» с одной сто-
роны и с другими модулями этого прибора по мультиплексной шине - с другой;
-	ВМ (вычислительный модуль), в который входили три платы ЦВМ, обеспечиваю-
щие предварительную обработку информации от абонентов, обмен с ЦВМ, кон-
троль данных;
-	модуль КА (контроллеров абонентов), последних было в одном конструктиве
шесть штук, они были резервированы троированием, контроллеры реализовыва-
ли диаграммы обмена с датчиковой и прочей аппаратурой станции.
Владислав Афанасьевич Меркулов -
начальник отдела НИИНЦ
Модули промежуточной двухвходовой па-
мяти - МБП и ВМ были выполнены по схеме
программно-аппаратного троирования, то есть,
несмотря на то, что в приборе их было по три
комплекта, они работали в одноканальном режи-
ме. Построить за такое время троированную ма-
жорированную аппаратно-восстанавливающую
структуру в то время было невозможно (это будет
сделано много позднее), так что контроль и вы-
бор решения возлагались на наше программное
обеспечение.
Каждый модуль имел отдельный универсаль-
ный конструктив, системная магистраль была
выполнена по ГОСТ В 24394-80 (первая оте-
чественная версия MIL STD 1553-В, в настоящее
время ГОСТ Р 52070-2003, третья версия).
296

ВЫЧИСЛИТЕЛЬНАЯ МАШИНА
ПЕРИФЕРИЙНОГО МОДУЛЯ ОБМЕНА
Входит в состав ПМО БЦВК станции «Мир»
Разработчики изготовитель: НИИ НЦ
Проимодитмьюсть:	300	тыс.
операций в сек.
Емкость ОЗУ.*	8 кб
ЕмкостьЛЗУ:	32 кб
Интерфейс:
мультиплексный канал обмена по
ГОСТ В243М-80
П/лрезере</роееяия.*тройное
программное
Масса:	2,7 кг
Потребляемая мощность.* 24 Вт
Характеристики ВМ: быстродействие - 300 000 on/сек, объем ОЗУ - 8 Кбайт, объ-
ем ПЗУ - 32 Кбайт. Микропроцессор - 1801ВМ1, применявшийся в первом отече-
ственном компьютере СССР - ДВК.
Руководителями и основными разработчиками составных частей ПМО были: на-
чальник лаборатории Павел Алексеевич Осетров, Антонина Иннокентьевна Садов-
никова, Федор Юрьевич Трутце - КА; начальник лаборатории Геннадий Михайлович
Алаев и Сергей Ростиславович Николаев - МБП; начальник лаборатории Анатолий
Ефимович Абрамов и Михаил Геннадьевич Каннер - ВМ; Станислав Александрович
Нахаев - ПО ВМ.
Участники проекта со стороны НПО «Энергия»: общая идеология прибора и про-
граммное обеспечение - Юрий Михайлович Захаров и Людмила Павловна Семёно-
ва; ПО контроллера абонентов - Сергей Юрьевич Бурмин; ПО ВМ - Сергей Никола-
евич Гудков; ПО моделей и внешней среды - Ирина Голощапова (Виноградова, через
год она выйдет замуж), выпускница МИФИ 1983 года; интеграция и проверки - Ири-
на Виноградова и Людмила Семёнова.
Кураторы прибора ПМО - Николай Кронидович Беренов и Елена Галиевна Бежко.
Создание НКО ВМ - Виктор Котломин; НКО КА Борис- Байбородов; стыковочные
испытания с абонентами ПМО - Леонид Гращенков.
Как можно понять из этого описания, коллектив специалистов «Энергии» был
небольшим, однако отработку этого прибора они провели очень тщательно, чему
способствовал высокий уровень квалификации наших в основном молодых специ-
алистов. Помню, как на интеграционные испытания мы пригласили руководителей
разработки во главе с В.А. Меркуловым. Модель всех внешних абонентов была вы-
полнена на ЦВМ СМ-2 и ДВК-3, все программное обеспечение на этих ЦВМ разрабо-
тала Ирина Виноградова. Процессы проверок были хорошо автоматизированы, сде-
лан сервис в графическом представлении испытываемых диаграмм и получаемых
результатов. Меркулов с интересом просмотрел, что ему показали, и заключил: «Все
нормально» - это была его обычная высшая оценка, иначе он мастерски устраивал
разнос, который мало кому хотелось получить.
Программное обеспечение и наземная отработка ПМО были завершены к запу-
ску станции. Прибор прошел все виды испытаний, включая испытания на полигоне.
297

В составе нашей команды специалистов в конце 1985 года на полигоне были Ирина
Виноградова и Владимир Виноградов, опекавший конструкторские вопросы. Напом-
ню, что все режимы второго контура управления станции с использованием точных
датчиков ориентации выполнялись посредством ПМО.
Привожу в заключение схему одной небольшой части интерфейсов этого прибо-
ра на базовом блоке, такие же приборы, но с другими абонентами были на модулях
вторичного интерфейса «Квант-1» и «Квант-2».
ЭЛЕКТРОНИКА НЦ-406 (ПМО)
ОЗД ХОБОТ .
211К2(1*2)
ХОБОТ
Структурная схема ПМО «Электроника НЦ-40Б»
для системы управления модуля «Квант-2»
Число контроллеров полностью не показано (их 6 штук), но указаны приборы
ориентации, с которыми они работают. Условное название абонента «хобот» отно-
сится к шести гиродинам. Точно такие же приборы стоят в системах управления ба-
зового блока и модуля «Квант-1», однако назначение контроллеров обмена другое,
оно зависит от состава системы. Аппаратная часть ПМО не меняется, изменяется
только программное обеспечение контроллеров и ВМ.
15.6. Испытания нашей системы управления, завод - полигон
Следующей стадией работ были испытания собранного изделия на комплексном
стенде (КС) - технологическом образце станции, на котором были установлены все
бортовые системы. Для станции «Мир» этот процесс начался в 1984 году. Испытания
проводили испытатели по штатной документации, и они начались с проверок назем-
ного оборудования (питание, испытательная станция, кабельные сети). Далее прохо-
дили испытания СУБА и только затем - последовательные проверки всех остальных
систем.
Главный конструктор
Ю.П. Семёнов проводит ОГР
Испытания систем выполнялись в две стадии:
сначала поочередно проводились проверочные
включения всех систем, чтобы убедиться в ис-
правности кабелей и приборов, а затем прохо-
дили комплексные испытания, соответствующие
основным фазам полета: выведение и начальные
операции, маневр, сближение и стыковка, орга-
низация связи и т. д. и т. п.
Здесь у нас отлично работала группа Оле-
га Семеновича Котова в связке с испытателями
СОУД Анатолием Капустиным и Ростиславом
Радимовым. Они практически самостоятельно
проводили испытания и анализировали испы-
тательные разделы, изредка привлекая нужных
специалистов.
298

Оперативные совещания по станции «Мир» были под жестким контролем руко-
водства, в первую очередь Юрия Павловича Семёнова. Он сам периодически прово-
дил такие совещания в кабинете начальника КИС.
На ОТР ценилось и даже требовалось личное участие руководителей подразделе-
ний.
Чтобы получить представление о таких ОТР (оперативно-техническое руковод-
ство), приведу несколько фотографий.
Кратко представляю участников одного из таких совещаний. На первой фотогра-
фии: Эдуард Григоров - руководитель комплекса по двигательным установкам и ап-
паратуре систем жизнеобеспечения кораблей и станций, Вячеслав Хорунов - руко-
водитель комплекса систем энергообеспечения, Леонид Козлов - начальник отдела
из этого же комплекса, Исаак Сосновик - замначальника отдела 36, автор программ-
но-временных устройств СУБК.
На втором снимке: Владимир Яин - ведущий по станции «Мир», Валентин Во-
лодин - замначальника приборного отдела 34, Петр Куприянчик - замначальника
комплекса 3, Константин Федчунов - замначальника отдела 33, Михаил Кашицын -
испытатель, далее конструктор приборов Михаил губанов.
На смену Анатолию Андриканису, руководителю КИС, в это время пришел Александр
Петрович Кижаев. Всех нас связывали дружеские доверительные отношения. Как-то по
завершении очередного цикла испытаний на полигоне я сказал: «Мне повезло в жизни.
Когда-то было в космонавтике три «К»: Королёв, Курчатов, Келдыш. У нас сейчас в испы-
таниях системы тоже три «К»: Котов, Кижаев, Капустин - и это счастливый знак».
К концу весны 1985 года на НКО мы наконец-то прошли по частям все заплани-
рованные на первый этап полета проверки. Можно было выходить на нормальный
цикл испытаний, и об этом я доложил Ю.П. Семёнову.
Через неделю было принято решение вывозить станцию на полигон для подго-
товки к началу испытаний. Их решено было проводить последовательно: сначала
цикл испытаний на КС в КИС, а затем его повторение на штатном изделии на по-
лигоне. В ноябре 1985 года я вылетел на техническую позицию полигона для прове-
дения заключительных испытаний СОУД станции «Мир». Здесь уже находилась наша
группа специалистов во главе с О.С. Котовым.
В длительной командировке на полигоне я не был 11 лет, с 1974 года. За это вре-
мя приходилось раза два приезжать на заключительные комиссии по пилотируемым
полетам, но, как правило, я старался туда не ездить: моя команда системщиков во
главе с Олегом Котовым хорошо справлялась одна.
299

Сергей Васильевич Моисеев -
выпускник МГУ (мехмат).
Хьюстон, США
Поселили меня во второй гостинице, в дру-
гой - напротив размещались наши специалисты,
в том числе и ведущий инженер по програм-
мному обеспечению всего вычислительного ком-
плекса Сергей Васильевич Моисеев, прибывший
раньше - к началу проверочных включений.
К этому времени гостиницы стали комфорта-
бельными: в комнатах кондиционеры, холодиль-
ники, телевизоры, вода холодная и горячая, душ
или ванна - все удобства.
Испытания станции проводились в МИК-115,
проход в него был по длинной «патерне» - под-
земному переходу от МИКа второй площадки.
Сергею Моисееву где-то года полтора назад
с началом отладочных проверок программного
обеспечения на НКО я поручил быть ведущим
инженером по программному обеспечению
станции. Он согласился, можно было ожидать, что число обязанностей для такого
ведущего специалиста будет сильно зависеть от размерности объекта управления.
Но выяснилось, что здесь я многого не учел, и в применении к программному обе-
спечению такого вычислительного комплекса, каким был БЦВК нашей СОУД, объем
работ оказался непомерно большим.
Выразилось это в том, что Сергей’ Васильевич стал на полигоне самым востре-
бованным человеком: на его долю приходилось больше всех замечаний и самое
большое число поручений на каждой оперативке, которые проводились по два раза
в день. В рабочей неделе был только один выходной. Но работа шла и в этот день,
просто время на изделии отдавали для проведения частных программ. Так что Сер-
гею Моисееву приходилось работать вообще без выходных.
Ситуацию спасало то, что контроль за ходом испытаний вели инженеры-испы-
татели, получившие опыт при работе по программе Н1-ЛЗ. Возглавлял испытания
опытный «комплексник» по СУБК А.В. Васильковский с командой своих инженеров.
Я помню оперативки времен С.П. Королёва и нервную обстановку, когда каждый
из участников, ответственных по своей системе, доказывал, что его система «не ви-
новата», главное было «снять с себя» замечание. Находили кого-то виновного, «веша-
ли» на него причину остановки подготовки изделия и объявляли начало доработок.
В это время все бежали оформлять свои недочеты.
Здесь картина была совершенно другая: доброжелательный и квалифицированный
разбор замечаний. В обязанности ответственного за систему входит и разбор замеча-
ния, и решение по его устранению, и определение сроков ликвидации. Квалификация
специалистов, как системщиков, так и испытателей, стала намного выше, тем не ме-
нее психологическое давление сохранялось серьезным, и оно определялось жесткими
сроками, отведенными на подготовку изделия к запуску. Сроки контролировались ру-
ководством предприятия, министерством, затем министром и, наконец, ВПК.
Я не помню в нашей космической истории легких испытательных историй, если
не считать испытаний серийных, хорошо отработанных изделий.
300

Сергей Моисеев поддерживал непрерывно прямой контакт с Юрием Михай-
ловичем Захаровым и его сотрудниками, но тем не менее нагрузка на него дей-
ствительно была большая. Хочу отдать ему должное: было трудно, но он «держал
фронт» до завершения испытаний. Правда, после этой эпопеи он категорически
стал отказываться от таких «комплексных» работ, соглашаясь на любую, но хорошо
очерченную задачу.
Комплексные испытания заканчивались комплексными проверками связи стан-
ции через свои антенны с реальным НКУ и ЦУПом. Одним из таких испытаний была
проверка работы реальной остронаправленной антенны станции со спутником-ре-
транслятором. Спутник «Луч» был выведен на геостационарную орбиту, станцию вы-
везли из здания МИК, «обезвесили» антенну и выполнили ее наведение на спутник-
ретранслятор. Был организован сеанс связи станции, находящейся на полигоне, с
ЦУПом в Москве.
На заключительные операции в середине декабря приехали руководитель отде-
ления В.П. Легостаев, В.С. Семячкин, Л.И. Комарова, и мы сфотографировались у до-
мика С.П. Королёва.
У домика С.П. Королёва, слева направо: В.Н. Бранец, И. Виноградова, В.П. Легостаев,
НИ. Суханов, Л.Н Уставщиков, АС. Моргулёв, В.С. Семячкин. В. Виноградов,
далее АА Капустин (фамилии остальных участников назвать не могу)
Под Новый год вся наша команда после завершения испытаний уехала в Москву,
станцию повезли на заключительные операции по заправке топливом и другими
компонентами, затем на площадку для стыковки с носителем.
Базовый блок орбитальной станции «Мир» был выведен на орбиту 20 февраля
1986 года. В этом же месяце мне исполнилось 50 лет.
301

Вспоминая то время, когда все мы были молоды, полны сил, уверены в себе и
в своих товарищах, понимаешь, что мы были романтиками. Никто не задумывала
всерьез о будущем, которое нам казалось безоблачным, а наше товарищество сораз-
работников - вечным. Коллектив Нины Васильевны Шерстюк прислал мне такие по-
здравительные стихи:
Знаем, что многие версты пройдя,
Жизнь отдавая сложнейшим работам,
Самое трудное встретите там,
Там, за поворотом, там, за поворотом.
Если задачу взялись Вы решать,
Чтоб траекторию мерить шагами,
Верим, что можно спокойно летать
Там, за облаками, там, за облаками.
Если же «Символ» возьмете с собой,
Можно ответ получить с ним экспромтом,
Что же Вас ждет за далекой чертой,
Там, за горизонтом, там, за горизонтом?
Снимок из космоса: станция «Мир»

Глава 16. ТРАНСПОРТНАЯ СИСТЕМА
СТАНЦИИ «МИР»
16.1.	Транспортный пилотируемый корабль «Союз ТМ»
Разработка и создание корабля «Союз ТМ» выполнялись одновременно со стан-
цией «Мир». В результате перевода изготовления наиболее ответственных приборов
системы управления корабля 11Ф732 на современные производства качество по-
ставляемой аппаратуры заметно возросло. В последнем разделе этой главы приве-
дена структурно-приборная схема системы ориентации и управления движением.
На ней можно видеть, что вся система управления создавалась в НПО «Энергия»,
там же изготавливалось более половины всех приборов, остальные же - оптиче-
ские, гироскопические, радиолокатор сближения и БЦВК - делались на предпри-
ятиях кооперации. Приборы собственного изготовления - это блоки согласования
и сопряжения: различного рода БСУ, БРУ, БАСП, БУСП и т. п. В центре по системам
управления предприятия, помимо схемных разработчиков и прибористов, были
конструкторские отделы и свое приборное производство. Это являлось наследием
того времени, когда все только начиналось и все приходилось делать самим. Тогда
это были аналоговые системы первого поколения, когда, кроме оптики и гироско-
пии, все создавалось в подразделениях ОКБ-1. Собственной разработки были и руч-
ки управления ориентацией (РУО), и ручки управления движением (РУД - коорди-
натные перемещения при причаливании).
К аналоговым системам старого типа ближе всего стоит СУС - система управле-
ния спуском, расположенная в спускаемом аппарате (СА). В этой системе все виды
управления состоят в демпфировании угловых скоростей по всем трем осям и в
управлении углом крена СА при его движении в атмосфере: угол измеряется сво-
бодным гироскопом, «перехватывающим» ориентацию от корабля (разарретиро-
вание гироскопа в момент разделения отсеков корабля, когда корабль имеет орби-
тальную ориентацию). Для демпфирования процесса используется троированный
комплект датчиков угловой скорости БДУС-2, тоже собственного производства на
основе авиационных двухстепенных датчиков угловых скоростей ДУС Л-2, так же
как и прибор БДУС-3, представляющий собой резервный контур режима баллисти-
ческого спуска.
Основной контур управления орбитального участка за счет применения принци-
пов БИНС имел очень малый состав гироскопических датчиков - приборы БДУС-1
производства ПО «Корпус». Он обеспечивал все орбитальные режимы ориентации
303

На отладочном стенде. Стоит
А.Ф. Брагазин, сидят: Ю.Н. Борисенко,
за ним И.П. Шмыглевский, И.В. Орловский
и управления движением, включая задачи
маневрирования при сближении и спуске
при высоком уровне резервирования.
БЦВК «Аргон-16» для системы «Сою-
за ТМ» был модифицирован в части объ-
емов памяти, что было вызвано тем, что
этот же БЦВК использовался в системе
управления станции «Мир» (второй и тре-
тий контуры управления).
Оптические приборы ориентации
ИКВ и СД поставлялись смежным пред-
приятием НПО «Геофизика»; БЦВК,
БРВИ - НИИ «Аргон»; «Курс» - НИИ ТП
и КРЗ; БФИ - НПО «Фазотрон» и КРЗ;
БДУС-1 - ПО «Корпус»; спецвычислитель спуска КС 020М - разработка и изготов-
ление ПО «Коммунар». Можно видеть, что изготовление приборов было в основном
сосредоточено на предприятиях Министерства общего машиностроения (МОМ).
Высокий уровень производства, простота структуры системы управления по постро-
ению режимов в итоге дали результат: испытания корабля занимали ограниченное
время и были эффективными.
Теперь несколько слов о разработке СОУД корабля «Союз ТМ». Этим занималось
наше отделение - сильные руководители секторов: Ю.М. Захаров и И.В. Орловский
(программное обеспечение ЦВМ), Л.И. Комарова (система управления спуском);
И.П. Шмыглевский (сближение и стыковка) и все остальные сотрудники сектора -
А.Ф. Брагазин, Ю.Н. Борисенко, А.С. Титов, А.Н. Ширяев; режимы орбитального по-
лета были ответственностью М.Б. Чертока и В.Н. Платонова. Разработка эта основы-
валась на очень близком прототипе - «Союзе Т». Она прошла на удивление гладко: в
основе была базовая машина и ее алгоритмы, отработанная и отлаженная техноло-
гия программирования и отработки ПО. Перепрограммирование ПО БЦВК и отлад-
ку выполнила небольшая группа в составе Игоря Орловского и Галины Ковальчук.
Все алгоритмы сближения базировались на созданной исходной концепции метода
свободных траекторий, но были доработаны практически во всех своих составляю-
щих исходя из той свободы, которую дает разработчику бортовая вычислительная
машина.
Созданная система управления для корабля «Союз ТМ» имела большие воз-
можности для модификации алгоритмов, что на самом деле постепенно и про-
исходило.
В частности, в кризисные 90-е, с 1997 года, была прекращена поставка точного
гироскопа на остронаправленную антенну (ОНА) «Курса» для измерения угловых
скоростей линии визирования, о чем я упоминал выше. Мы очень оперативно разра-
ботали алгоритмы вычисления таких скоростей по данным БИНС при выполнении
наведения ОНА на цель только по углам. Имеющихся датчиков БДУС-1 оказалось до-
статочно для определения угловых скоростей линии визирования.
Специалисты НИИ ТП и КРЗ провели доработку «Курса» с исключением этих па-
раметров из состава измерений, а также изменили конструкцию и электрические

схемы аппаратуры, из которой был удален ги-
роскоп. Это заметили, по сути дела, только мы -
разработчики системы управления и разработ-
чики системы «Курс», доработавшие поставля-
емые комплекты своей аппаратуры. Корабли
«Союз ТМ» продолжали надежно выполнять опе-
рации сближения и стыковки. Надо сказать, что
и сейчас все возможности системы управления
для решения задач сближения полностью не ис-
пользуются, но время идет, корабль живет своей
жизнью, и все еще впереди.
Этим пространным описанием я хочу пока-
зать, что корабль «Союз ТМ» был хорошо подго-
Игоръ Владимирович Орловский -
выпускник МГУ (мехмат) 1977 года
товлен длительным процессом модернизации и доведения до нужного уровня всей
его электронной аппаратуры. Тем не менее по советской традиции первый полет ко-
рабля этой серии был беспилотным и прошел без замечаний.
Все последующие модернизации и доработки мы научились выполнять, не требуя
отработочных беспилотных полетов, - колоссальный шаг в сторону моей заветной
мечты о том, чтобы созданный космический корабль надежно выполнял задачу сво-
его полета с первого раза.
16.2.	Грузовой автоматический корабль «Прогресс М»
Решение о разработке новой модификации грузового транспортного корабля
было принято уже во время полета станции «Мир». С начала эксплуатации станции
транспортные операции доставки грузов и топлива выполнялись кораблями «Про-
гресс» (изделие 11Ф615 А8), которые начали свои полеты к станции. Для сближения
использовалась аппаратура «Игла». Ifte-то в 1987 году, уже после стыковки со станци-
ей модуля «Квант-1», я узнал, что готовится заказ для завода на изготовление следую-
щей серии транспортных кораблей старой модификации.
Эта информация меня сильно смутила, и я пошел к своему непосредственному
начальнику В.П. Легостаеву с вопросом: «Как же так можно? После того как модуль
«Квант-2» пристыкуется к боковому узлу станции, а это изделие уже готовилось к
полету, будет невозможно обеспечить встречную стыковку станции с подходящим
кораблем! Нужно будет делать облет станции при причаливании, а старый корабль
этого делать не умеет!»
Заказ для завода изменили, и тут же было принято другое решение - о разработ-
ке модифицированного грузового корабля, в котором система управления заменя-
ется на цифровую с аппаратурой «Курс», взятую с корабля «Союз ТМ». По решению
Ю.П. Семёнова такой корабль назвали «Прогресс М» и присвоили ему заводской ин-
декс 11Ф615 А55.
Так система ориентации и управления движением корабля «Союз ТМ» была пе-
ренесена на грузовой корабль «Прогресс», корабль этой модификации совершил
первый полет к станции «Мир» в августе 1989 года. Заметим, что модуль «Квант-2»
305

прибыл на станцию «Мир» в декабре этого же года. Надо сказать, что каких-либо
серьезных проблем с внедрением уже созданной системы управления пилотиру-
емого корабля «Союз ТМ» на другом корабле не возникло и сама модернизация
была проведена практически в рамках заводского графика изготовления штатного
корабля. Разработка нового корабля прошла на удивление легко, при его создании
мы минимально модифицировали приборный и программный компоненты нашей
системы управления. Как потом оказалось, в этом было большое удобство для всех
служб «Энергии», особенно для испытателей и специалистов по управлению по-
летом.
На базе корабля «Прогресс М» позднее был создан корабль «Прогресс М1» с уве-
личенным объемом топливных баков и, соответственно, большим запасом топлива.
Корабли такого типа применялись на заключительном этапе полета станции «Мир»,
когда на повестку дня встали вопросы безопасного схода станции с орбиты. На осно-
ве этого корабля позднее делались стыковочные модули и исследовательские модули
для работы в составе станции.
Этот корабль позволил нам создать концепцию летной отработки и аттеста-
ции новых систем для пилотируемого корабля, когда новые приборы проходили
летные испытания на беспилотном грузовом корабле в штатной программе его
использования, после чего они устанавливались на пилотируемом корабле. Этим
мы сняли вопрос обязательной беспилотной летной отработки пилотируемого
корабля.
Тем не менее уже в процессе эксплуатации периодически возникал вопрос мо-
дернизации системы управления грузового корабля. Надежность процессов сбли-
жения и стыковки пилотируемых транспортных кораблей обеспечивается резерви-
рованием автоматических режимов управления на ближнем участке (где выполня-
ется облет, зависание, причаливание и стыковка) режимами ручного управления,
осуществляемыми экипажем корабля, в том числе и с помощью другого контура
управления. Ручные режимы причаливания, равно как и режимы схода с орбиты
на корабле «Союз ТМ», могли выполняться как в дискретном, так и в аналоговом
контурах управления.
Для грузового корабля резервного ручного режима операций ближнего участ-
ка, как это было для пилотируемых кораблей, не существовало, что не давало покоя
нашим специалистам по ручному управлению. При подлете корабля к станции ее
экипаж наблюдает за процессом сближения либо в иллюминатор, либо по телевизи-
онной картинке с внешней камеры корабля, установленной так же, как и на пилоти-
руемом корабле, однако возможности вмешаться и исправить нештатную ситуацию
в процессе причаливания, если она возникнет, у него нет.
Такие примерно доводы приводил мне Леонид Александрович Нездюр - один
из наших самых опытных специалистов по ручному управлению летом 1988 года,
когда пришел ко мне с предложением ввести на станции и грузовых кораблях
режим телеоператорного управления. Они были действительно серьезными, и я
дал задание Геннадию Леденёву - основному нашему разработчику электронных
приборов - проработать этот вопрос с привлечением нужных инженеров из ком-
плекса радиосистем корабля. Дальше о ходе этой разработки мы рассказываем
вместе с ее автором.
306

16.3.	Создание режима ТОРУ на кораблях «Прогресс М»
и станции «Мир» (по материалам Л.А. Нездюра)
Сама идея телеоператорного режима для беспилотных транспортных кораблей
возникла из реального опыта полетов и стыковок предыдущей серии кораблей - с
аналоговой системой управления сближением и стыковкой. Система сближения ко-
раблей 7К-ОК имела в качестве основного автоматический контур управления, осу-
ществлявший регулирование движения центра масс КА и его ориентацию по сигна-
лам радиолокатора сближения «Игла». Основным прибором системы сближения был
БУС (блок управления сближением), формировавший по сигналам «Иглы» команды
на реактивные двигатели корабля.
В целях увеличения надежности процесса причаливания при подходе корабля к
цели с дальности 400 метров был предусмотрен контур ручного управления. Он со-
держал две ручки: управления ориентацией (РУО) и управления движением (РУД)
со своей независимой автоматикой формирования управления реактивными дви-
гателями ориентации и причаливания, а также визуальные приборы: оптический -
визир пилота и телекамеру, обеспечивавшие наблюдение цели в процессе подхода.
Была разработана методика ручного причаливания, которую осваивали все космо-
навты при подготовке к полету на тренажерах.
Для специалистов по ручному управлению было очевидно, что при управле-
нии причаливанием нет большой разницы между пилотом, находящимся в своем
корабле, и пилотом на орбитальной станции, если он может управлять грузовым
кораблем по командной радиолинии. Процесс причаливания достаточно вялый,
поэтому запаздывания в пределах до 0,5 секунды не должны были повлиять на ка-
чество выполнения причаливания. А ведение управления по наблюдению пассив-
ного корабля с использованием телевизионной камеры было уже проверено при
полетах первых пилотируемых кораблей. Так возникла идея создать на станции
«Мир» телеоператорный режим управления (ТОРУ) для грузовых транспортных ко-
раблей «Прогресс М».
Инициатором создания такого режима, как
уже было отмечено, являлся ведущий инженер
отдела 33 Леонид Александрович Нездюр - вы-
пускник МВТУ 1961 года, занимавшийся вопро-
сами угловой стабилизации и ручного управле-
ния сближением в аналоговых системах первого
поколения.
Самостоятельную разработку системы тако-
го рода Леня Нездюр делал в программе лунной
экспедиции Н1-ЛЗ, недостаток весов в этом ком-
плексе предопределил решение использовать
ручную систему сближения и стыковки для лун-
ного орбитального корабля и взлетно-посадоч-
ного модуля. Леня провел огромную работу по
моделированию этих режимов, защитил канди-
датскую диссертацию в 1973 году и потом, после
Леонид Александрович Нездюр,
фотография конца 90-х
307

прекращения лунной программы работал в группе сопровождения полетов пилоти-
руемых кораблей.
Ручные контуры управления наших кораблей, начиная с «Союза Т», мы исполь-
зовали практически такие же, как и на старых «Союзах», заимствуя их технические
решения, поскольку на наших кораблях был аналоговый контур управления. Ручной
контур управления с использованием ЦВМ мы разработали в минимальном объемов
основном из-за отсутствия резервов памяти: в дискретном контуре управления с по-
мощью РУО можно было выполнить любой режим ориентации (выставки) и дальше
передать управление автоматической системе.
С этой разработки началось мое взаимодействие с Леонидом Александровичем.
Через какое-то время он дал мне описание своих исследований по режимам при-
чаливания, выполняемым оператором (космонавтом), в ручном управлении предла-
галось использовать многие элементы современной автоматики. Я пообещал автору,
что мы обязательно сделаем эти его режимы, но тогда, когда появится новая борто-
вая ЦВМ и ресурсы по памяти и производительности. Обещание будет выполнено
в последующих модификациях транспортной системы, где алгоритмы управления
Леонида Нездюра найдут практическое применение.
Технически задача создания режима ТОРУ представлялась следующим образом.
На ОС «Мир» должно быть оборудовано рабочее место космонавта, на котором уста-
навливаются те же ручки управления, что и на пилотируемом корабле, и монитор для
вывода изображения ОС «Мир», получаемого с беспилотного корабля.
К этому времени изображение телевизионной камеры, которая уже устанав-
ливалась на грузовых кораблях, передавалось на ОС «Мир» одновременно с пере-
дачей на Землю для контроля за процессом автоматического причаливания спе-
циалистами ЦУПа и экипажем станции. Чтобы экипаж мог «вмешаться» в процесс
движения, требовался пульт для выдачи команд по управлению приборами ТОРУ.
В качестве радиолинии для передачи команд было решено использовать канал
двухсторонней голосовой радиосвязи (УКВ), который применялся для обмена
информацией между пилотируемым кораблем и ЦУПом, а также для переговоров
экипажа ОС «Мир» с ЦУПом. Этот канал связи функционировал при произвольном
пространственном положении ОС «Мир» и пилотируемого корабля относительно
друг друга, что было необходимо для реализации ТОРУ. Эксплуатируемый телеви-
зионный канал связи также обеспечивал прием сигнала при произвольном взаим-
ном положении кораблей.
Работы по созданию ТОРУ начались после распоряжения по предприятию в кон-
це 1988 года. А в сентябре 1989 года вышло два технических решения об установке
аппаратуры ТОРУ на грузовых кораблях «Прогресс М» и станции «Мир».
К окончанию разработки ТОРУ состав аппаратуры сложился следующим образом.
На ОС «Мир» устанавливались:
-	пульт управления для выдачи команд и индикации квитанций о выданных коман-
дах (подлежал разработке);
-	ручки управления (устанавливались такие же ручки управления, как на пилоти-
руемом корабле);
-	дополнительный монитор рядом с ручками управления для вывода телевизион-
ного изображения ОС «Мир», принятого с беспилотного корабля;
308

Отработка на комплексном стенде
идеологии дистанционного режима
причаливания (слева направо):
Е.И. Харченко, Р.М. Самитов, ЛА Нездюр
-	блок шифровки команд и сигналов ру-
чек управления, выдаваемых с пульта
управления на ОС «Мир», и передачи
их в канал радиосвязи, расшифровки
принятых квитанций о выданных ко-
мандах с беспилотного корабля (под-
лежал разработке);
-	телевизионная система приема сигна-
ла с беспилотного корабля (использо-
валась штатная система ОС «Мир»);
-	приемопередающая радиосистема (ис-
пользовалась штатная система двух-
сторонней голосовой связи ОС «Мир»).
На беспилотном корабле устанавлива-
лись:
-	приемопередающая радиосистема (штатная система двухсторонней голосовой
связи пилотируемого корабля);
-	блок расшифровки команд и сигналов, принимаемых по радиоканалу с ОС «Мир»,
и шифровки принятой информации для передачи ее на ОС «Мир» (подлежал раз-
работке);
-	телевизионная система (использовалась штатная телевизионная система);
-	блок управления движением вокруг центра масс и центра масс (подлежал раз-
работке, прибор БУПО).
Нужно сказать, что количество выдаваемых с пульта ТОРУ команд оказалось до-
статочным, и пульт ТОРУ не дорабатывался за время его эксплуатации на ОС «Мир».
В процессе эксплуатации изменялось назначение некоторых команд или увеличи-
валась смысловая нагрузка части команд (доработки на грузовом корабле), но эти
доработки не затрагивали аппаратуру ОС «Мир». Изменение наименований команд
на пульте ТОРУ в требуемых случаях выполнялось космонавтами на борту ОС «Мир».
В итоге пульт ТОРУ на беспилотном корабле обеспечивал:
-	включение и приведение в исходное состояние стыковочного узла;
-	выбор комплекта используемых двигателей;
-	включение, выключение и управление телевизионной системой;
-	включение и выбор комплекта радиоканала приема и передачи команд;
-	включение и выбор комплекта датчиков угловых скоростей;
-	включение режима ручного управления;
-	команды управления лазерным дальномером.
Каждая выданная с пульта управления команда расшифровывалась на грузовом
корабле, вновь шифровалась и возвращалась на пульт ОС «Мир», где и подсвечива-
лась у соответствующей клавиши (разработка А. А. Федосова). Таким образом, космо-
навт видел, что команда дошла до грузового корабля и там правильно расшифрована.
По завершении работ по разработке и созданию аппаратуры было выпущено реше-
ние от 18.06.92 по летной отработке ТОРУ Летная отработка была выполнена в три этапа.
На первом этапе, после отстыковки грузового корабля «Прогресс М», 6 февраля 1993
года космонавт Геннадий Манаков (и Александр Полищук - экипаж «Союза ТМ-16»)
309

при расстоянии между ОС «Мир» и кораблем около 200 метров опробовал функциои
рование аппаратуры ТОРУ и прежде всего управляемость корабля от ручек управлени
На втором этапе была проведена проверка функционирования аппаратуры о
следующим грузовым кораблем «Прогресс М», пристыкованным к ОС «Мир». Провер
ку выполнил космонавт Геннадий Манаков. Поскольку она прошла без замечаний
то после отстыковки грузового корабля, управляя в ТОРУ, космонавт отвел его к
расстояние 200 метров, а затем выполнил подход и стыковку. Это произошло 26 ма>
1993 года. Эксперимент завершился успешно. Это были первые режимы причалив»
ния и стыковки ТОРУ в полете.
Разработка аппаратуры ТОРУ была выполнена коллективом специалистов под ру-
ководством Г.Я. Леденёва с участием А. А. Федосова (разработчик блока шифровки»
дешифровки команд) и АЛ. Бичуцкого (разработчик блока управления ориентацией
БУПО).
В силу преемственности транспортной системы «Союз» - «Прогресс» аппарату-
ра и режим ТОРУ были использованы далее в проекте Международной космической
станции. С помощью этого режима резервируются операции причаливания грузо-
вых кораблей «Прогресс М» к базовому блоку российского сегмента МКС.
16.4. Транспортная система «Союз ТМ» - «Прогресс М»
Классическая схема транспортной системы сложилась, начиная с этой системы,
созданной для станции «Мир».
О ее последующих модификациях рассказывается дальше. Описываемая здесь
космическая транспортная система была полностью отечественной, включая все
бортовые приборы, агрегаты, элементную базу и прочие компоненты кораблей.
Всего отлетало более 70 пилотируемых кораблей этого типа, не считая примерно
в 1,5 раза большего количества грузовых кораблей с такой же системой управле-
ния.
Имеет смысл кратко изложить принципы построения системы ориентации и
управления движением этих кораблей.
Приборы системы расположены в разных отсеках корабля: приборно-агрегатном
(ПАО) и спускаемом аппарате (СА), однако они образуют единую систему, позволя-
ющую выполнять все задачи (полетные операции) пилотируемого транспортного
корабля.
Операции орбитального участка полета: ориентация, маневры изменения ор-
биты, сближение и стыковка, спуск (сход с орбиты), взаимодействие с ЦУПом при
управлении полетом (обмен информацией посредством КРЛ и телеметрии). Все эти
задачи выполняет полная структура системы управления.
Операции спуска и посадки: аэродинамическое торможение, снижение на пара-
шюте и приземление. Во время выполнения этих операций также обеспечивается
обмен информацией со службами управления полетом. Эти задачи решает аппарату-
ра системы (системы управления спуском), расположенная в СА.
Для выполнения задач орбитального полета система имеет два контура управле-
ния: дискретный (цифровой) и аналоговый (резервный). Приборы обоих контуров
ЗЮ

Структурно-приборная схема системы ориентации
и управления движением корабля «Союз ТМ»
реализованы по особо надежной троированной схеме управления, позволяющей со-
хранять работоспособность при произвольном отказе в аппаратурной части. В каж-
дом контуре возможны автоматические и ручные режимы управления.
Орбитальный полет корабля обеспечивают следующие приборы и оборудова-
ние, находящиеся в ПАО: инерциальные датчики - приборы БДУС-1, БДУС-2, БДУС-3,
акселерометр (общий, находится в СА, БСА), датчики автоматической ориентации -
ИКВ-1, ИКВ-2, СД, датчик сближения «Курс», командная радиолиния «Квант», испол-
нительные органы - ДПО (РД причаливания и ориентации) и СКД (сближающе-кор-
ректирующий двигатель), цифровой контур - БЦВК и прибор согласования БСУ-7,
аналоговый контур - БРУ, приборы управления БСУ-2М, БАДПО.
Приборы ручного управления для орбитального участка полета, находящиеся
в СА: ручки ориентации (РУО) и причаливания (РУД), прибор согласования БСУ и
средства визуального контроля ВСК-4 (визир пилота), ВНУК-К (прибор ночного ви-
дения) и ВП-1 (визир пилота), Л ПР (лазерный измеритель дальности), пульт космо-
навта ПК и дисплей (ТВ-монитор и дисплей БФИ), пульт ручного ввода информации
ПРВИ и электронный блок БРВИ, с помощью которого выполняется цифро-буквен-
ный ввод/вывод информации из БЦВК.
Режим управляемого спуска и режим баллистического спуска (БС) СА осущест-
вляются с помощью следующих приборов и оборудования: инерциальные датчи-
ки БДУС-2, БСА (блок струнных акселерометров по одной оси), СГ (свободный ги-
роскоп), исполнительные органы СИО-С, автоматы стабилизации (аналоговые)
БУСП-М, БАСП-М, БСУ-5М, БАСИО-С, спецвычислитель спуска КС 020 и КЛ-110 систе-
311

ТРАНСПОРТНЫЙ ПИЛОТИРУЕМЫЙ КОРАБЛЬ
• СТАРТОВАЯ МАССА, КГ В Т.Ч.:
- СПУСКАЕМЫЙ АППАРАТЕ
• КОЛИЧЕСТВО ЧЛЕНОВ ЭКИПАЖА, ЧЕЛ.
• МАССА ГРУЗОВ, КГ:
-	ДОСТАВЛЯЕМЫХ
-	ВОЗВРАЩАЕМЫХ
-	УДАЛЯЕМЫХ
• ОБЪЕМ ЖИЛОГО ПРОСТРАНСТВА, М» В Т.Ч.:
- СПУСКАЕМОГО АППАРАТА
•	ВРЕМЯ АВТОНОМНОГО ПОЛЕТА, СУТ.
•	ВРЕМЯ НАХОЖДЕНИЯ В СОСТАВЕ ОРБИТАЛЬНОЙ
СТАНЦИИ, СУТ.
•	ПЕРЕГРУЗКА ПРИ ШТАТНОМ СПУСКЕ С ОРБИТЫ ИСЗ, ЕД.
•	ТОЧНОСТЬ ПОСАДКИ В РЕЖИМЕ АУС ОТНОСИТЕЛЬНО
ЗАДАННОГО ЦЕНТРА ПОСАДОЧНОГО РАЙОНА, КМ
7220	• СТАРТОВАЯ МАССА, КГ
2950	• МАССА ГРУЗОВ, КГ:
3	- ДОСТАВЛЯЕМЫХ В Т.Ч.
-«СУХИХ»
ДО 170	-	ТОПЛИВО
ДО 60	' В0ДА
ДО 170	• ГАЗ
- УДАЛЯЕМЫХ
10
4	• ОБЪЕМ ГРУЗОВОГО ОТСЕКА, Мэ
7290
ДО 2300
ДО 1700
ДО 870
ДО 420
ДО 50
ДО 2140
7
•	ВРЕМЯ АВТОНОМНОГО ПОЛЕТА, СУТ.	ДО 30
•	ВРЕМЯ НАХОЖДЕНИЯ В СОСТАВЕ
ОРБИТАЛЬНОЙ СТАНЦИИ, СУТ.	ДО 180
•	РАКЕТА-НОСИТЕЛЬ	«СОЮЗ-У»
•	ТИП ПОСАДКИ
•	РАКЕТА-НОСИТЕЛЬ
НА ПАРАШЮТЕ
«СОЮЗ-ФГ»
Общие характеристики пилотируемого и грузового транспортных кораблей
мы «Клест», формирующей на ТВ-экране кривую потерянной скорости от времени с
момента начала погружения СА в атмосферу.
Резервный режим баллистического спуска (БСР) осуществляют приборы: БДУС-3,
БА СИО-С и прибор КЛ-110 системы «Клест».
Эта структура позволяет иметь по два контура управления на орбите и при спу-
ске, автоматические и ручные режимы управления и достаточное резервирование
для выполнения основного требования надежности управления - решать целевую
задачу при одном произвольном отказе и спасать экипаж при двух произвольных
отказах.
Структурно-приборная схема грузового транспортного корабля «Прогресс М>
полностью повторяет схему транспортного пилотируемого корабля для орбиталь-
ного участка полета. Из приборов, размещенных в спускаемом аппарате пилотиру-
емого корабля, в ПАО транспортного грузового корабля были сохранены только те,
которые используются для выполнения орбитальных операций: акселерометр, аппа-
ратура дисплея БФИ и часть телевизионной системы.
Идентичность систем управления позволит потом провести летную отработку
модернизированной системы управления при замене основного вычислительного
комплекса без затрат на беспилотные отработочные пуски пилотируемого корабля.
Она (летная отработка) будет выполняться при штатных полетах грузовых транс-
портных кораблей.

Глава 17. ПОЛЕТ СТАНЦИИ «МИР».
ИСТОРИЯ И ИТОГИ
17.1.	Критические события в полете станции
Моя бабушка Надежда Степановна крестила меня в 1943 году в конце зимы, ког-
да мне исполнилось семь лет. Крестила, видимо, потому, что тогда это стало можно.
В конце XIX века в Ярославле насчитывалось более 40 церквей, к 1917 году их чис-
ло удвоилось. Действующей церковью в городе, которая не закрывалась в советское
время, была только одна - Николо-Федоровская, стоящая позади Большой Федоров-
ской церкви. Я хорошо помню обряд крещения, проходивший в малой церкви на
втором этаже, крестилось нас трое или четверо. Священник читал молитвы, поли-
вал нам по очереди головы водой над купелью, потом было помазание, мы произ-
носили какие-то слова, затем нас водили в алтарь. До очень зрелого возраста это
была единственная служба, на которой я присутствовал. Родители наши в церковь
не ходили, тогда это было не принято, и даже наша мудрая бабушка никогда никому
не говорила, когда идет в церковь. Ходила она крайне редко. Дорога была длинная.
Рано утром она надевала свое выходное платье и тихо уходила, возвращалась к обеду,
очень уставшая, и была молчалива до конца дня. То, что Бог есть, как-то у меня ника-
кого сомнения никогда не вызывало, но в церковь мы не ходили и на эту тему сильно
не задумывались. Я не могу сказать, что в этом смысле чем-то сильно отличался от
других. Атеистическое воспитание и сама жизнь в советской стране делали свое дело:
даже верующие без церковной молитвенной практики становились «тепло-холодны-
ми» - такое название дал таким людям один из батюшек. Точно такими же были все
мои сестры и братья и, по-видимому, многие мои сверстники.
Однако в памяти у меня остался на всю жизнь один мой опыт. А дело было так:
зимой 1944 года бабушка тяжело заболела и, похоже, собралась умирать, потому что
моя мама и тетя Зина, а мы жили тогда все вместе, начали сильно горевать, бабушку
все очень любили. Помню, я вышел во двор нашего дома поздно вечером, было хо-
лодно, кругом снег, темное небо. Я стал молиться Господу о выздоровлении моей ба-
бушки. Никому об этой своей молитве я никогда не рассказывал, это была моя тайна.
Помню, что после молитвы в душе настало какое-то успокоение - бабушка не умрет.
Она действительно выздоровела. Потом года через два моя тетя Зоя забрала ее к себе
на Дальний Восток. Они жили в воинской части на станции Возжаевка, где служил ее
муж Аркадий Александрович Михайлов. Условия жизни там были несравненно луч-
ше, и от хорошего питания бабушка, которая была очень худой, сильно поправилась,
313

и, когда приехала через два года назад, мы ее не узнали. Прожила она до глубокой]
старости - больше 94 лет.
О станции «Мир» написано немало, но о многом можно еще рассказать - настоль-
ко интересна и насыщена событиями была программа ее полета. Начать же я хочу с
нештатных ситуаций, связанных с управлением, и удивительных стечений обстоя-
тельств, которые позволили избежать катастрофического исхода в полете. Событий
таких было три, и иначе как помощью свыше объяснить случившееся я не могу.
Первое произошло к концу первой недели беспилотного полета станции. Для вы-
полнения тестовых режимов ориентации использовался третий контур управления,
были осуществлены операции гашения угловых скоростей, построения орбитальной
ориентации и первые маневры подъема отбиты. Тестировались последовательно все
комплекты двигателей ориентации. При выполнении этих операций службы ЦУПа
проверяли работу своих наземных служб: вычислительного комплекса, обработки и
представления ТМ-информации, формирования и введения на борт цифровой (уста-
вочной) информации. Я сидел рядом с руководителем полета Валерием Рюминым
в качестве его заместителя по системе управления, это было мое обычное место на
долгие времена введения в эксплуатацию новых космических объектов. Программа
тестов в совместной работе станции и Центра управления выполнялась с незначи-
тельными замечаниями. Все шло на удивление гладко, и Валерий Викторович откро-
венно дремал, демонстрируя свою способность ловить минуты отдыха в любой ситу-
ации. Его заместитель Владимир Соловьёв был в то время в составе первого экипажа
и готовился к полету на станцию. После завершения динамических операций в про-
грамме тестов СОУД мы не выключили систему управления, как обычно, а перевели
ее в так называемый индикаторный режим заданием цифрового признака в БЦВК -
именно это и спасло нас от потери станции. Индикаторный режим был введен еще с
кораблей «Союз Т», в этом режиме система управления продолжает «считать» управ-
ление, она остается в постоянной готовности его продолжить. Для начала управле-
ния нужно только сменить признак «индикаторный» режим на «рабочий», такой же
режим был и в системе управления станции.
Станция ушла из зоны видимости НИПов, и, как всегда бывает, в это время про-
изошла нештатная ситуация (НШС). Все началось с того, что в приборе силовой ав-
томатики объединенной двигательной установки (ОДУ), которая осталась запитан-
ной (ОДУ можно запитать командой с Земли независимо от СУДН), произошел отказ
электронного элемента (оптрона). Этот элемент был в цепи формирования команды
на РД ориентации, и отказ был такой, что сформировалась ложная команда. Есте-
ственно, по этой команде включился реактивный двигатель ориентации, и станция
начала вращаться, постепенно увеличивая угловую скорость. От СУДН при этом ко-
манд не было, индикаторный режим запрещал любое управление.
Тем не менее в этом (индикаторном) режиме продолжала работать одна из про-
грамм встроенной диагностики датчиков угловой скорости. Датчики эти были вклю-
чены, и программа следила за получаемыми от них показаниями угловой скорости.
Сама программа контроля была простейшая: измеряемая угловая скорость не должна
превосходить границу рабочего диапазона датчика. Замечу, что в рабочем режиме,
помимо этого контроля на максимум величины скорости, работает существенно
более сложный динамический контроль, определяющий исправность контура ста-
314

билизации, то есть датчика и исполнительного органа, но в индикаторном режиме
динамики нет, и этот контроль не работает.
Так вот, когда произошел отказ оптрона и начала расти угловая скорость враще-
ния, эту скорость измерял включенный основной ИУС «Омега». Как только величина
скорости превысила границу, диагностическая программа поставила признак «ава-
рия» на работающий измеритель и по логике работы включила резервный комплект
электроники этого же прибора, была получена информация с этого комплекта. Есте-
ственно, признак «авария» был поставлен и на этот комплект, после чего произошло
отключение всего прибора и система в соответствии с логикой функционирования
автоматически включила следующий исправный датчик.
Всего в системе было три датчика: высокоточный «Омега» с двумя комплектами
электроники и два прибора ДУС, такие же, как и на кораблях. Раскрутка гиромотора
нового комплекта заняла полторы минуты, измерения дали тот же результат, такая
же операция была проделана с последним комплектом. Далее была сформирована
«срочная авария» - «отсутствие резерва измерителей», по ней предусмотрено полное
выключение системы управления, что ЦВМ и сделала. Эта команда выключила СУДЫ,
одновременно автоматикой СУБК было снято питание с ОДУ и со злополучного при-
бора, в итоге произошло прекращение работы реактивного двигателя ориентации.
Последующий анализ показал, что такая «закрутка» станции опасна была даже не
тем, что бесконтрольно тратилось топливо, которое рано или поздно закончилось
бы, и станция повторила судьбу ДОС № 3, здесь же существенно раньше израсходова-
ния топлива наступило бы механическое разрушение станции от центробежных сил.
Угловая скорость вращения станции на момент выключения системы (эту скорость
мы потом погасили рядом последовательных режимов гашения угловой скорости)
составляла около 36 градусов в секунду. Времени до следующего вхождения в зону
связи, когда Земля могла бы выдать какие-либо команды спасения, было достаточно,
чтобы такое разрушение произошло.
Так наша «умная» система спасла станцию, НШС была неожиданной и, как гово-
рят, непредусмотренной - это самый опасный вид нештатных ситуаций.
Замечу, кстати, что прибор силовой автоматики, включающий РД, был сделан под-
разделением М.Г. Чинаева. Организационных выводов по результатам работы ава-
рийной комиссии, расследовавшей
данную нештатную ситуацию, не по-
следовало. Можно сказать, это был
мой подарок Михаилу Гавриловичу.
Второе событие, о котором я хочу
рассказать, - операция возвращения
со станции экипажа экспедиции по-
сещения (ЭП-4) в составе командира
корабля Владимира Ляхова и инже-
нера-исследователя Абдула Ахада
Моманда (Афганистан).
Старт этого экипажа состоялся 29
августа 1988 года на корабле «Союз
ТМ-6», и через два дня он прибыл на
Начальный этап полета станции «Мир», ЦУН.
Руководитель полета В.В. Рюмин, замруководи-
теля по системе управления В.Н. Бранец
и главный проектант К.П. Феоктистов
315

станцию «Мир». Третьим членом прибывшего экипажа был инженер-исследователь ос-
новной экспедиции (ЭО) Валерий Поляков, он остался для работы на станции, присо-
единившись к уже находящимся там космонавтам ЭО-3 Владимиру Титову и Мусе Ма-
нарову. Экспедиция посещения ЭП-4 в соответствии с программой должна была утром
6 сентября вернуться на Землю на корабле «Союз ТМ-5», находящемся на станции. Та-
кая «пересменка» позволяла увеличивать время пребывания кораблей на станции.
В соответствии с планом полета в назначенное время вечером 5 сентября эки-
паж ЭП-4 разместился в корабле, отстыковался от станции, в систему управления
были заложены необходимые для схода с орбиты и посадки уставки, и корабль ушел
из зоны видимости пунктов связи нашего ЦУПа. Связь с кораблем ЦУП должен был
установить уже после выдачи тормозного импульса схода с орбиты перед входом в
атмосферу Земли.
Сделаю некоторое отступление, чтобы пояснить механизм операций схода с ор-
биты и посадки. Импульс маневра схода с орбиты выполняется вне зоны видимости
над южной Атлантикой, включение СКД (сближающе-корректирующего двигателя)
на торможение осуществляется по временной метке прибора АПВУ СУБК посадоч-
ной циклограммы № 9. При условии выполнения маневра торможения (а это при-
знак ГК - главной команды, фиксирующей прохождение команды на выключение
СКД) по окончании программы № 9 запускается программа № 14 - программа раз-
деления отсеков, и она же выполняет запуск системы управления спуском. Прибор
АПВУ был разработан НПО «Элае», а потом модифицирован ПО «Коммунар» по за-
данию специалистов СУБА таким образом, что временные циклограммы были жест-
кими и имели очень малый диапазон подстройки.
Начиная с «Союза ТМ», после согласования с проектантами мы создали возмож-
ность выполнить маневр схода с орбиты не только АПВУ СУБК, но и гибкой времен-
ной программой БЦВК. При спуске «Союза ТМ-5» группа управления ЦУПа ввиду
очень высокой орбиты станции, для того чтобы попасть в заданный район посадки,
выбрала для маневра гибкую программу БЦВК с увеличенным временем от маневра
до момента запуска программы разделения. Именно это обстоятельство - длинный
временной цикл до запуска программы разделения отсеков корабля - сыграло потом
свою роль в том, что мы избежали надвигающейся катастрофы.
В процессе реализации маневра схода с орбиты нашего «Союза ТМ-5» было полу-
чено замечание к процессу ориентации: за счет большей высоты орбиты затянулось
время подстройки высоты в приборе ИКВ, что вызвало задержку в формировании
готовности (признак ГСО - готовности системы ориентации, блокирующий включе-
ние СКД). Признак ГСО появился на несколько секунд позднее расчетного времени,
по его появлении СКД включился, и начался процесс торможения. Экипаж, увидев
временную задержку, выключил двигатель командой с пульта. В этой ситуации ниче-
го критического еще не произошло: можно было не выключать СКД, и тогда корабль,
выполнив торможение, совершил бы штатную посадку. Влияние временного сдвига
маневра в пределах десятков секунд мало влияет на точность приземления, которая
определяется временной точкой запуска программы разделения перед входом в ат-
мосферу, то есть запуском программы спуска.
При выданной с пульта пилота команде выключения СКД тоже ничего критиче-
ского не произошло: корабль остался на орбите и программу спуска нужно было
316

повторить. Но здесь уже ЦУП попал в стрессовую ситуацию: корабль входит в зону
связи и экипаж докладывает, что на дисплее БЦВК есть признак «авария СКД»! Идти
на повторный спуск, имея такую аварию? Экипажу задают вопрос: «Как выключился
СКД?» - Ответ: «Я выключил с пульта!» Тогда группа анализа вздыхает облегченно и
дает заключение, что так и должно быть. БЦВК, ведущий управление работой СКД,
«видит» его выключение и правильно формирует признак аварии, так как СКД штат-
но выключаться не должен.
Тут же перезакладываются уставки на спуск на следующем витке, сообщается
информация экипажу о повторном спуске, и корабль уходит из зоны связи. А вот
дальше надвигалась катастрофа: оказалось, что при «аварии СКД» во временной ци-
клограмме БЦВК в первую группу уставок для спускового маневра переписываются
уставки второй группы, используемые для увода корабля от станции в случае похо-
жей аварии СКД при сближении. То есть корабль шел на посадку с уставкой на ма-
невр не 115 м/сек, как положено, а 3 м/сек - маневр отвода корабля от станции! Вот
что значит спешка и стресс при управлении в ЦУПе! И группа управления ЦУПа, и
экипаж видели на экранах бортового дисплея эту информацию, но - случаются та-
кие ситуации - никто не поднял тревогу! Была запущена программа маневра схода с
орбиты со скоростью торможения 3 м/сек, после этого автоматически должна была
запуститься программа разделения отсеков корабля!
Нас спасло то, что из-за выбранного продолжительного времени гибкого цикла
корабль вошел в зону евпаторийского НИПа до окончания работы программы раз-
деления и у нас было время выслушать донесение экипажа: «Маневр был маленький,
я еще два раза включал с пульта СКД, но маневр выключался... подключились термо-
датчики». Я понимаю, что запущена программа разделения и ее нужно немедленно
отбить. Говорю: «Выдать команду ОДР - отбой динамических режимов». Валерий
Рюмин мгновенно транслирует указание экипажу. Командир докладывает: «Выдал
команду ОДР!» Корабль остался на орбите, последующий анализ показал, что до раз-
деления отсеков оставалось меньше одной минуты. Валерий Рюмин совершенно
правильно тут же принял решение: необходимо во всем разобраться - переносим
посадку на сутки.
Надо сказать, что попутно в этой жуткой истории было еще одно обстоятельство:
наши проектанты в постоянных поисках экономии веса придумали модификацию
полетной процедуры схода корабля с орбиты, позволяющую экономить до 50 ки-
лограммов топлива. Штатный спуск происходит так: выдается тормозной импульс
схода с орбиты, по команде ГК выключения СКД запускается программа разделения,
и через 20 минут выполняется разделение отсеков корабля на бытовой, приборно-
агрегатный и спускаемый аппарат. Идея проектантов была такой: отделить бытовой
отсек до выдачи тормозного импульса, то есть не тратить топливо на его торможе-
ние, потом этот отсек из-за торможения в атмосфере все равно снизится и сгорит.
Такую процедуру уже проделывали в предыдущих посадках и хотели ввести ее как
штатную. Но в данном полете случилось так, что мы после отделения бытового отсе-
ка перенесли спуск на сутки! Экипажу нужен был бытовой отсек со всеми системами
жизнеобеспечения, чтобы продержаться сутки на орбите (нужно АСУ, находящееся в
БО)! Валерий Рюмин, принимая решение о переносе спуска, сказал: «Ничего, потер-
пят!» Так, посадка этого экипажа была выполнена 7 сентября 1988 года.
317

Поздравления генерального конструктора
Вы можете сказать: «А при чем
здесь станция?» Но ведь речь идет о
нормальном выполнении програм-
мы полета станции, которая очень
тесно связана с кораблем, более то-
го, весь этот космический комплекс
и вся его жизнь воспринимаются
внешним миром как единое целое!
После этой истории прекратились
попытки менять схему разделения
отсеков, а возможность предвари-
тельного отделения бытового от-
сека оставили для случаев, когда
топлива на посадку будет действи-
тельно критически не хватать. Эта нештатная ситуация произошла при абсолютно
исправной работе всех систем корабля!
Третья серьезная нештатная ситуация случилась в 1997 году. В это время стан-
ция «Мир» имела уже полную конфигурацию, а с 1995 года начались полеты к ней
американских кораблей «Спейс Шаттл». После выполнения в свое время успешного
сближения и стыковки корабля «Союз Т-13» со станцией «Салют-7» в 1985 году наши
«корабельные» проектанты не прекращали заниматься исследованием возможности
сближения транспортного корабля без радиолокационной системы измерений (ап-
паратуры «Курс»).
С 1989 года к станции «Мир» начали летать грузовые корабли «Прогресс М», тем
самым вся ее транспортная система стала унифицированной. Позднее на станции и
грузовых кораблях «Прогресс М» была разработана и установлена аппаратура теле-
операторного управления (глава 16). Это позволяло экипажу, находящемуся на стан-
ции, осуществлять причаливание и стыковку грузовых кораблей в ручном режиме
управления.
Именно эти технические решения послужили основой для начала проработки
возможности осуществления сближения и стыковки без измерителя: дальнее сбли-
жение - по баллистическому прогнозу, а средний участок - в телеоператорном режи-
ме. Полет корабля «Союз Т-13» показал, что пилотируемый корабль способен сбли-
жаться без измерителя, дело казалось простым: оставалось создать методику такого
режима для грузового корабля.
Ко мне раза два приходили проектанты с предложением начать такую работу, но я
категорически отказывался. Мы уже имели неудачные попытки сближения в ручном
режиме с большой дальности. Все визуальные средства корабля предназначались для
дальности в одну-две сотни метров. Получив отказ, проектанты каким-то образом
уговорили отдел 33 и его начальника Владимира Семячкина заняться этой задачей
всерьез, тем более что специалисты по ручному управлению в отделе динамики бы-
ли людьми инициативными и поддерживали такую идею. Они начали разработку
методики ручного управления с большой дальности (в несколько километров, куда
могут вывести корабль наземные измерения), а затем планировалось провести экс-
периментальную отработку этого режима в реальном полете.
318

Для отработки этого режима было предложено использовать грузовые корабли,
выполнившие свою программу полета, перед их сведением с орбиты и затоплени-
ем. После отстыковки от станции грузового корабля предполагалось отвести его в
телеоператорном режиме управления на заданное расстояние примерно в 3-5 кило-
метров, а затем выполнить сближение со станцией по новой методике с повторной
стыковкой. Запасов топлива на грузовых кораблях хватало не только на транспорт-
ные операции подлета к станции, а затем схода с орбиты, но и на ряд маневров в
составе станции, так что предусмотреть нужный резерв в программе полета проблем
не составляло.
За разработку методики такого режима взялся Борис Скотников со специали-
стами по ручному управлению, эта группа занималась в ЦУПе в основном задачами
сопровождения текущих полетов транспортных кораблей. Методику они создали,
провели ее отработку, в том числе с привлечением космонавтов, собрали нужные
заключения. Владимир Семячкин стал меня уговаривать дать им возможность про-
вести летный эксперимент. Я попросил прийти ко мне авторов и все рассказать. Че-
ловек слаб, и, хотя мне очень не нравился этот эксперимент, я не нашел в то время
веских доводов этому помешать и завизировал техническое решение, на котором
уже стояло много подписей.
Эксперимент состоялся 25 июня 1997 года. Режим выполнял командир корабля и
станции Василий Циблиев. «Прогресс М-34» отстыковался от станции, его отвели на
дальность три километра и начали подведение при ручном управлении к станции.
Земля имела такую же информацию, что и экипаж на станции. Мы видели на своих
мониторах медленно приближающуюся станцию, стыковка предполагалась к перед-
нему осевому стыковочному узлу.
Когда до станции по визуальным оценкам оставалось метров 60, начали появ-
ляться возгласы из группы «ручников» Бо-
риса Павловича Скотникова: «Ну что он
делает? Тормозить же надо! Увод, увод не-
медленно!» Буквально через несколько се-
кунд корабль столкнулся с боковым моду-
лем станции «Спектр». Последовал доклад
кого-то из членов экипажа: «Слышен шум
от истечения воздуха. Все идем в корабль».
Тут же следует команда от руководителя
полета Владимира Соловьёва: «Подождите!
Докладывайте, какое давление в станции.
Докладывать каждую секунду! В каком ме-
сте свистит? Отставить перемещение в ко-
рабль! Закрыть люк в модуль “Спектр”!»...
Так благодаря находчивости руководителя
полета удалось спасти станцию.
Перед созданием комиссии для рас-
следования произошедшей аварии Виктор
Павлович Легостаев, как человек, прибли-
женный к Юрию Павловичу, подошел ко
Режим ТОРУ в ЦУПе, рабочее место
оператора. За пультом ТОРУ
Б.П. Скотников, Г.Я. Леденев
иАА Федосов - разработчики
аппаратуры ТОРУ
319

мне и предложил стать руководителем аварийной комиссии по режиму управления.
Я ответил, что согласен быть членом комиссии, но руководителем пусть будет тот,
кто придумал этот режим. Так руководителем аварийной группы по СОУД (ручной
режим сближения ТОРУ) стал Владимир Семячкин. Кроме комиссии по ручному ре-
жиму был создан еще ряд комиссий, в том числе и основная комиссия уровня кос-
мического агентства, которую возглавил директор ЦНИИМАШа академик Владимир
Федорович Уткин.
Комиссия довольно детально исследовала процесс столкновения и установила,
что скорость соударения составляла примерно 4 м/сек, были получены фотогра-
фии разрушенной панели солнечной батареи. Соударение произошло именно с
панелью, и ее разрушение послужило своего рода демпфером, погасившим значи-
тельную часть импульса удара. Разрушенная часть батареи показала, что центр уда-
ра находился на расстоянии примерно одного метра от несущей силовой штанги,
на которой крепилась вся панель солнечной батареи (СБ). Часть импульса удара
пришлась на несущую штангу, что вызвало деформацию привода вращения штан-
ги, которым она крепилась к корпусу модуля «Спектр». Этот привод являлся герме-
тизирующим элементом, и в нем появились необратимые изменения: образовался
разрыв конструкции и произошла потеря герметичности. Здесь нам всем сильно
повезло: именно этот «промах» в один метр спас станцию. Мы оценили потом, что
произошло бы, если бы удар пришелся на несущую штангу. В этом случае деформа-
ция конструкции была бы катастрофической: мгновенная разгерметизация стан-
ции со всеми последствиями.-
Попытки исправить в полете механизм вращения СБ на модуле «Спектр» к успеху
не привели. Так модуль «Спектр» «вышел из игры», и все эксперименты, запланиро-
ванные на нем, не состоялись. После того как был составлен отчет по работе систе-
мы управления в ручном режиме, а также отчет ЦПК о работе космонавтов, настал
черед основного заключения. Владимир Федорович Уткин не стал долго слушать ни
специалистов по системе управления, ни космонавтов, обвинявших друг друга, и сам
сформулировал итоговое заключение, возложив ответственность на обе стороны.
При этом он высказал (академик имел деревенское происхождение, и у него был ока-
ющий говор) такую мудрую мысль, с которой мы все согласились: «Я хочу подписать
такое заключение, чтобы вы могли дальше работать друг с другом!»
В выводах комиссии обращалось внимание на необходимость обеспечения на
станции тренировок космонавтов перед выполнением особо ответственных режи-
мов. Действительно, экипаж пилотируемого корабля производит стыковку сразу же
после серьезной подготовки на тренажерах перед полетом, и в этом смысле он силь-
но отличается от экипажа, прожившего, скажем, полгода на станции. Этот вывод ока-
зался существенным для последующей нашей работы.
Описанные здесь три аварийные ситуации имели место на протяжении длитель-
ного периода полета комплекса «Мир», и все они относятся к системе ориентации и
управления движением. Две последние произошли при полностью исправных систе-
мах управления как корабля, так и станции и могли бы привести к гибели экипажа -
самому страшному событию в космонавтике.
Я благодарен Богу и за спасение станции, и за то, что ни разу не случилось ка-
тастрофы, к которой мы были очень близко, и только чудом ее удалось избежать.
320

Видимо, этой станции так было определено свыше - пройти успешно весь полет до
назначенного времени и организованного его прекращения.
За длительный период работы станции «Мир» обычных аварийных (нештатных)
ситуаций было множество, но, благодаря принятой установке на построение надеж-
ных, устойчивых к отказам систем управления, все эти аварии не привели к срыву
программы полета. Мне, как руководителю работ по созданию системы управления
станции нового поколения и транспортной системы, была дана возможность реа-
лизовать программу разработки систем управления и быть участником управления
полетом, и на этом пути я не «свернул себе голову». Мы смогли выдержать идейную
установку, принятую в начале пути: достичь такого качества работ, чтобы космиче-
ское изделие выполняло целевую задачу с первого раза, с первого полета. Новая на-
учно-техническая концепция построения систем управления была доведена до реа-
лизации и потом стала повсеместно использоваться другими предприятиями. Сме-
лость технических решений всегда сопряжена с большим риском, а этого я никогда
не боялся. Слава Богу за все!
17.2.	Разработки в процессе полета станции.
Программное обеспечение
Станция ушла в полет с версией МО-3 БЦВК «Аргон-16Б», позволявшей в третьем
контуре управления обеспечить все основные режимы орбитального полета: манев-
ры изменения орбиты, сближение и стыковку, а также все задачи управления для эки-
пажа и при взаимодействии с ЦУПом. Первым модулем, прилетевшим к базовому
блоку, стал «Квант-1» (изделие 37КЭ). На этом модуле была установлена аппаратура
вторичного интерфейса БЦВК, дисплейная аппаратура, ряд оптических датчиков,
включая звездный датчик 161К, и первая шестерка двухстепенных силовых гироско-
пов-гиродинов.
Экипаж после стыковки и проверки состояния модуля выполнил замену
БЦВК «Аргон-16Б» на другой, содержащий новую версию программного обеспече-
ния - МО-4. Эта версия предусматривала возможность работы со всей аппаратурой
вторичного интерфейса вновь прибывшего модуля. После проведения тестов гиро-
дины были включены в работу, благодаря чему станция перешла в режим постоян-
ной длительной высокоточной ориентации. Коррекция базисов БИНС выполнялась
различными способами: с применением инфракрасных датчиков вертикали 25бК,
солнечных датчиков 251К и магнитометров, а также с помощью звездных датчиков
161 К. Следует заметить, что последние два режима использовались впервые в нашей
практике.
Хорошие точностные характеристики основного прибора БИНС - датчика «Оме-
га» - позволили после компенсации постоянных составляющих ухода получить
дрейф инерциальной системы на уровне 10-3 град/час. При такой высокой точности
коррекция опорных базисов проводилась, как правило, один раз в сутки, что суще-
ственно экономило ресурс датчиков ориентации. Особо следует отметить впервые
примененную на станции «Мир» методику постоянной модификации и улучшения
параметров и характеристик системы в процессе эксплуатации станции.
321

В первую очередь это относится к программно-математическому обеспечению
работающего БЦВК «Аргон-16Б». Вычислительная техника того времени имела жест-
ко «прошитое» долговременное запоминающее устройство (ДЗУ) и весьма ограни-
ченную оперативную память (ОЗУ), поэтому для коррекции программ был разра-
ботан метод «вставок», записываемых по командной радиолинии в ОЗУ совместно
с программным механизмом их подключения, - этот метод стал достаточно эффек-
тивным средством устранения замечаний. По мере накопления числа таких коррек-
ций в последующей версии замечания устранялись в новой версии ПМО, доставляе-
мой на станцию вместе с ЦВМ или БЦВК. Замену бортовых машин выполняли члены
экипажа, их специально готовили к проведению этих операций. Так со сменой вер-
сии ПМО на «Аргоне-16Б» мы перешли к работе на втором контуре управления.
ЦВУ С-5 ушло в полет с версией МО-3, позволявшей провести проверки исправности
всего БЦВК в процессе испытаний. Поэтому одной из следующих первоочередных за-
дач в серии разработок, выполненных уже после начала полета станции, было создание
функционального программного обеспечения ЦВМ С-5. Эта задача стояла перед нами
не только потому, что по планам готовился к запуску следующий модуль - «Квант-2»,
в котором тоже был вторичный интерфейс и следующая шестерка гиродинов, - для
управления в дальнейшем полноразмерной станцией требовалось иметь программное
обеспечение в ЦВМ «Салюта-5». Необходим был основной (первый) контур управления
для реализации всех задач управления станцией, включая точную ориентацию с ис-
пользованием до 12 гиродинов, организацию связи через спутник-ретранслятор, все
прочие режимы управления, которые нужны были для проведения многочисленных
экспериментов на станции и ее научных модулях.
Несколько слов о технологии программирования. Первые версии программного
обеспечения создавались в системе команд используемой нами ЦВМ «Аргон-16». На-
до сказать, что это была самая эффективная технология с точки зрения экономии па-
мяти и производительности ЦВМ, тем не менее оставались сложными (ручными, как
и вся технология) задачи распределения памяти, трансляции программ и примене-
ния повторно используемых модулей программного обеспечения. Поэтому с начала
80-х в секторе Ю.М. Захарова группа Т.В. Ильиной начала заниматься вопросами и
внедрением автоматизации программирования, был разработан язык программиро-
вания типа макроассемблера.
С помощью этих средств Игорь Орловский и Галина Ковальчук довольно удачно и
быстро выполнили разработку ПО «Аргона-16» для системы управления «Союза ТМ»,
о чем я писал ранее.
Программирование в командах ЦВМ С-5 также во многом имело сходство с тем,
что мы делали ранее, включая использование макроассемблера. Для функциональных
программ были сделаны попытки их трансляции с фортрана. В любом случае хорошей
технологии программирования в это время еще не существовало, однако это обстоя-
тельство не сильно мешало нашим специалистам решать поставленные задачи.
Одной из основных проблем было создание специального программного обе-
спечения, при этом главную сложность представляла организация обмена информа-
цией со всеми модулями обмена, размещенными в трех больших блоках комплекса:
базовом блоке, модулях «Квант-1» и «Квант-2». В сектор Ю.М. Захарова в 1983 году
пришел выпускник Физтеха Владимир Башкиров, уже известный альпинист, заслу-
322

Владимир Леонидович Башкиров -
специалист по системному ПО,
выпускник Физтеха
женный мастер спорта. Привел его к нам заместитель руководителя предприятия по
строительству Аркадий Мартыновский, который в молодости увлекался альпиниз-
мом, - это было романтическое время песен Юрия Визбора, Александра Городниц-
кого и других кумиров нашего века.
Володя Башкиров не торопясь ознакомился
со всей областью ответственности Юрия Михай-
ловича и наметил себе участок работы, который
он определил как «супервизор обмена». С этой
работой он удивительно вписался в коллектив
сектора Ю.М. Захарова - всегда спокойный,
уверенный в себе, без колебаний бравшийся за
любую сложную задачу. В 1986-1989 годах осу-
ществлялась разработка ФПО ЦВМ С-5, и все под-
строились под стиль работы Володи Башкирова.
Дело было в том, что в летний период Влади-
мир уходил в горы, и сектор Юрия Михайлови-
ча Захарова, отвечавший за подготовку версий
программного обеспечения для всех ЦВМ нашей
большой БЦВК, давал ему такую возможность.
Процедуры «прошивки ДЗУ», доставка на стан-
цию ЦВМ С-5 «Прогрессами», установка и заме-
на ЦВМ с новым программным обеспечением выполнялись экипажем станции по
плану полетных операций как раз во время этих летних походов Башкирова. Володя
Башкиров, когда он у нас появился, ходил летом (года 2-3) на Памир, а с начала 90-х
для походов стали доступны Гималаи.
ФПО ЦВМ С-5 было завершено в 1988 году, однако полетные испытания и ситу-
ации на орбите всегда ставили те или иные задачи, и процесс изменений програм-
много обеспечения шел постоянно. Так что Башкиров принимал активное участие во
всех версиях ПО станции «Мир».
В последние годы Советского Союза проводилось много научных конференций:
Ташкент, Фрунзе (Иссык-Куль), Терскол. Начальник отдела харьковского НПО «Хар-
трон» Борис Михайлович Конорев при поддержке своего руководства устроил в Тер-
сколе семинар по вопросам технологии программирования в марте 90-го года, куда
мы поехали с Володей. Мне довелось послушать его рассказы о походах по Кавказу,
когда мы сидели на склоне Эльбруса, на верхней станции подъемника. Оттуда виден
был весь Кавказ. Володя показывал мне все вершины, начиная с Домбая, где ночью
им в палатку влетела шаровая молния, и заканчивая Ушбой.
Потом он сказал, надевая снаряжение: «Есть время и погода сходить на вершину Эль-
бруса». Поднялся и неторопливо пошел по снежному склону, вечером вернулся в гости-
ницу. С предприятия он уволился в 1994 году: нужно было обеспечивать семью - у него
росли двое сыновей-близнецов. В это время он ходил уже по Гймалаям, имел восхожде-
ния на Джомолунгму, покорил шесть восьмитысячников. Он не вернулся с восхождения
на один из них - вершину Лхоцзе, ставшую местом его упокоения в 1997 году.
Выпускники Физтеха составляли большинство нашего коллектива, они же были во
главе основных направлений всех моих разработок. Так, руководителями разработок


ФПО ЦВМ С-5 являлись Валерий Платонов, Михаил Черток, Юрий Борисенко, Алек-
сандр Брагазин и другие (это я говорю об отделе динамики управления 33), то есть
практически все наши исполнители по первому изделию 11Ф732, у которых была уже
школа, наработанные подходы и требуемое качество работ. Но теперь у каждого из
них появился свой коллектив, и это позволяло выполнять все более сложные задачи.
К запуску на орбиту модуля «Квант-2» мы подготовили версию МО-4 для ЦВУ С-5С,
которую вместе с ЦВУ доставили на станцию. После стыковки этого модуля со стан-
цией, а затем его перестыковки на штатный, предусмотренный для него боковой узел
и после установки ЦВУ С-5 с новой версией ПМО была выполнена проверка вторич-
ного интерфейса этого модуля и начались работы по введению первого основного
контура управления в штатную эксплуатацию.
Технология работы с новой версией ПМО была такой же, как и в «Аргоне- 16Б», то
есть проводились поочередно тесты всех режимов, замечания устранялись с помо-
щью механизма программных «вставок». Таким образом, на третий год после полета
станции мы вышли на основные режимы ее ориентации. Надо сказать, что эта вер-
сия была заменена на окончательную спустя два года, МО-5 проработала на станции
до конца ее полета. Правда, замены ЦВУ экипажем производились неоднократно, но
это уже по причине отказов аппаратуры ЦВМ.
С точки зрения ориентации и управления движением космический комплекс
станции «Мир» был совершенно уникальным изделием: точность угловой безрасход-
ной стабилизации составляла 1-1,5 угловой минуты, ориентация выполнялась в лю-
бой инерциальной или орбитальной заданной программными углами системе коор-
динат с использованием до 12 работающих гиродинов. Заметим, что стабилизация
осуществлялась и при меньшем их работающем количестве, что позволяло произво-
дить отключение любого гиродина и его ремонт без прекращения функционирова-
ния системы. В качестве датчиков ориентации применялись датчики вертикали либо
обычного со сканированием горизонта, либо секущего типа (высокоточные) 25бК,
точные солнечные датчики 251 К, размещенные не только на базовом, но и на двух
других модулях станции, а также магнитометры для резервных режимов ориента-
ции. В первом контуре начал работать высокоточный режим звездной ориентации с
датчиком 161К, имевшим подвижную узкоугольную оптическую систему. Этот датчик
вместо трех месяцев по протоколу применения проработал более десяти лет. На за-
ключительной стадии полета станции в экспериментальном режиме начал функцио-
нировать широкоугольный звездный датчик ОЗД - прообраз современных звездных
датчиков, который был использован при выполнении последнего маневра сведения
станции с орбиты в 2001 году.
17.3.	Разработки в процессе полета станции.
Гиродины на модуле «Квант-2» и звездный датчик ОЗД
Всю оптическую аппаратуру станции опекал талантливый специалист Станислав
Андреевич Савченко. В его ведении находились такие предприятия, как НПО «Геофи-
зика», Уральский оптико-механический завод, он поддерживал контакты с Красно-
горским заводом, ГОИ, ЛОМО, ИКИ. Работал Станислав Андреевич инициативно, его
324

трудами была создана оптическая лаборатория в инженерном корпусе «Энергии», он
участвовал в подготовке космонавтов к полету, создавая им в своей лаборатории воз-
можность увидеть ту обстановку, какая ожидалась в планируемом эксперименте или
же при режиме управления в космосе. Совместно с ИКИ, где было отделение опти-
ческих исследований, возглавляемое известным ученым - профессором Генрихом
Ароновичем Аванесовым, он взаимодействовал с немецким предприятием «Карл-
Цейсс» в городе Йена, ГДР.
Широкоугольный звездный датчик ОЗД был установлен на модуле «Квант-2»,
включен в состав нашей системы ориентации и управления движением и оказался
на орбите в конце 1989 года. Позднее удалось ввести новые режимы определения
начальной ориентации с помощью этого датчика как в автоматическом режиме (в
версии МО-5 С-5), так и с использованием ИВК ЦУПа (информационно-вычисли-
тельного комплекса), при котором телеметрические данные ОЗД позволяют осуще-
ствить на Земле распознавание видимого датчиком созвездия и определение теку-
щей ориентации комплекса. Последний режим был применен на заключительном
этапе сведения станции с орбиты.
Работа шести гиродинов на модуле «Квант-2» после его появления в составе ком-
плекса была прекращена примерно через полтора года ввиду участившихся отказов
электронных блоков, а затем и самих гироскопов. Надо отдать должное Николаю Ни-
колаевичу Шереметьевскому и его команде: они очень тщательно следили за работой
своих агрегатов. Ситуация сложилась таким образом, что поведение шестерки гироди-
нов на двух различных модулях «Квант-1» и «Квант-2» стало сильно отличаться. Гиро-
дины модуля «Квант-2» начали быстро выходить из строя. Проведенные ВНИИЭМом
исследования показали, что основными причинами этих отказов оказались темпера-
турные режимы: гиродины на этом модуле находились снаружи корпуса.
Было решено провести установку новых гиродинов внутри корпуса станцион-
ного модуля «Квант-2». Эту работу можно назвать уникальной: помимо доработки
электронных блоков, изготовления полного комплекта новых шести гиродинов и их
доставки на станцию, были созданы конструктивные устройства для установки гиро-
динов внутри станции, детали вакуумирования (соединение полости вращающегося
ротора с внешним вакуумом), кабели для сборки и проверки электрических схем и
включения их в работу. И все это сделано без прекращения функционирования стан-
ции!
Надо отдать должное нашим космонавтам, которые сумели выполнить такой
сложный комплекс работ в условиях космического полета. Этот опыт позволяет рас-
сматривать орбитальную станцию как место построения орбитальных комплексов
для будущих межпланетных перелетов.
17.4.	Разработка и установка
звездных датчиков ориентации (по материалам Г.А. Аванесова)
Исследование возможностей использования изображений звездного неба для
определения ориентации КА и геопривязки снимков земной поверхности были на-
чаты в ИКИ РАН в конце 60-х годов прошлого века. В качестве съемочных инстру-
325

Генрих Аронович Аванесов -
руководитель оптической
лабораторииИКИ, д. ф.-м. н.,
профессор
ментов тогда применялись предназначенные
для авиации фотографические аппараты. Они
приспосабливались для использования на пило-
тируемых орбитальных станциях типа «Салют» и
«Союз».
Концепция звездного датчика ориентации на
основе телевизионного приемника излучения
появилась в конце 70-х годов, когда начали соз-
даваться первые твердотельные фотоприемные
устройства, обладающие высокими геометриче-
скими показателями. К этому времени относятся
первые съемки звездного неба с помощью опти-
ко-электронных приборов и попытки обработки
данных.
Сделанные на основе результатов обработ-
ки фотографических и телевизионных снимков
звезд небесной сферы выводы сулили в перспек-
тиве получение весьма высокой точности ориентации КА, а при наличии данных о
его положении на орбите - и высокую точность геопривязки снимков земной по-
верхности.
В 80-е годы в ИКИ РАН были выполнены приборные разработки, обеспечившие
возможность проведения космических экспериментов по съемке планет и малых тел
Солнечной системы в проектах «Вега» и «Фобос», а также в содружестве с НИ «Карл-
Цейсс», Йена (ГДР), создан оптический звездный датчик (ОЗД), который в 1988 году
был установлен на орбитальной станции «Мир», где проработал около 12 лет вплоть
до ее затопления.
Первый автономный звездный датчик ориентации, получивший название «на-
вигационная камера», был разработан в ИКИ РАН в 1992 году в рамках проекта
«Марс-94». Созданный на его основе блок определения координат звезд (БОКЗ) впер-
вые использовался в качестве штатного прибора системы управления на КА «Ямал»
в 1999 году.
С тех пор приборы семейства БОКЗ широко применяются на борту отече-
ственных КА. Около 100 приборов этого типа было выведено в космос, а их об-
щий налет часов превысил 2 000 000. Создание подобных приборов перешло из
разряда научных проблем в разряд технологических: космической промышлен-
ности потребовались надежные приборы с длительным сроком эксплуатации на
любых используемых орбитах с возможно более высокими эксплуатационными
характеристиками при минимальных весах, габаритах, энергопотреблении и
стоимости.
В приложении в конце главы помещен материал о возникновении идей звездно-
го датчика, написанный по моей просьбе Генрихом Ароновичем Аванесовым. Цель
этой публикации не только показать, что наши толковые инженеры и ученые спо-
собны создавать перспективные разработки, но и обратить внимание на возможно-
сти, которые мы имеем на орбитальных станциях для летной отработки в космосе
новых технологий.
326

17.5.	Этапы полета комплекса «Мир».
Поддержание полета станции
Эпопея полета космического комплекса «Мир» уникальна и достаточно хорошо
описана. Ко времени начала полета этой станции уже сложилась схема организа-
ции длительных полетов на станции «Салют-6» и «Салют-7» со сменами экипажей и
кораблей. Были начаты программы полетов международных экипажей с участием
сначала космонавтов стран социалистического содружества, а затем и других го-
сударств.
За весь период полета на станции «Мир побывали 104 космонавта из 12 стран
мира. Доставку космонавтов на станцию с последующим возвращением на Землю
выполняли корабли «Союз ТМ» - первая модернизация корабля «Союз Т». Экипаж
ЭО-1 в составе командира корабля Леонида Кизима и бортинженера Владимира
Соловьёва прибыл на станцию на корабле «Союз Т-15» 13 марта 1986 года, по-
следний (ЭО-28) в составе командира корабля Сергея Залётина и бортинженера
Александра Калери покинул станцию 16 июня 2000 года на корабле «Союз ТМ-30».
Первый «Союз ТМ» руководство отрасли решило использовать в беспилотном ис-
пытательном полете - здесь сказалось наследие первых неудачных полетов «Со-
юзов» - 7К-ОК и 7К-Т.
Транспортные операции по доставке топлива, расходуемых материалов для си-
стем жизнеобеспечения, запасных приборов для ремонта, нового оборудования,
монтируемого на станции, скафандров и других грузов обеспечивали транспортные
грузовые корабли «Прогресс». Всего для этих целей было использовано 18 кораблей
Общий вид космического комплекса «Мир», положение модулей и узлов стыковки
327

«Прогресс» в период с 1985 по 1989 год, затем на смену им пришел модернизирован-
ный корабль «Прогресс М». К станции было выведено 43 корабля этой серии. К кон-
цу полета к ней летали еще три корабля усовершенствованной версии - «Прогресс
М-1», отличающихся увеличенным почти вдвое объемом топлива. Корабль именно
этого типа выполнил заключительный маневр сведения станции с орбиты 23 марта
2001 года.
Я бы разделил все время полета станции на три этапа: первый - советский период
от запуска на орбиту до 1991 года; следующий - период до 1998 года, когда реализо-
вывались программы «Мир - НАСА» и «Мир - Шаттл», тогда было выполнено девять
полетов американского корабля «Спейс Шаттл» к станции. Наконец, последний этап,
когда были осуществлены последние три экспедиции, подготовившие станцию к за-
ключительной операции в космосе.
Первый - советский период станции был достаточно активным, в это время про-
исходило строительство станции одновременно с переходом к постоянному при-
сутствию сменяемых экипажей. 31 марта 1987 года на орбиту был выведен первый
астрофизический модуль «Квант-1» (изделие 37 КЭ), стыковка с базовым блоком была
выполнена с третьей попытки (к хвостовому стыковочному узлу станции) 12 апреля
этого же года.
После этого станция получила возможность осуществлять постоянную точную
ориентацию без затрат топлива с использованием шести гиродинов, имевшихся на
этом модуле. На нем же были установлены оптические датчики, в том числе точной
ориентации, и другие средства управления. Надо сказать, что для проведения иссле-
дований рентгеновских источников были созданы идеальные условия: точность на-
ведения и стабилизации научной аппаратуры была на уровне одной угловой минуты,
и это подтверждено полученными результатами. Здесь ученым ИКИ сильно повезло:
им удалось заснять «вспышку» сверхновой звезды - уникальный результат, превзо-
шедший все ожидания.
Следующий модуль - «Квант-2» (изделие 77КСД) был подготовлен к полету в
1989 году на нем были установлены элементы системы ориентации: солнечные дат-
чики, магнитометры и еще шесть гиродинов.
Выведение модуля на орбиту состоялось 26 ноября 1989 года. Стыковка этого мо-
дуля выполнялась к переднему стыковочному узлу базового блока, она состоялась
6 декабря 1989 года. Для этого модуля и всех последующих систему ориентации и
управления движением, обеспечивающую автономный полет, сближение и стыковку,
так же как и для модуля «Квант-1», делала харьковская организация НПО «Электро-
прибор». Однако если на «Кванте-1» харьковчане использовали «Иглу» и «Аргон-16»
(разработки для корабля снабжения ТКС), то на модуле «Квант-2» и на всех других
больших модулях такого же типа была установлена и использована аппаратура из-
мерений «Курс», к этому времени харьковчане разработали свою бортовую вычисли-
тельную систему.
Наше взаимодействие с НПО «Электроприбор» привело к тому, что они ис-
пользовали не только нашу бесплатформенную концепцию, но и основной ги-
роприбор БИНС «Омега» (резервированный по электронике измеритель) как
основной прибор для ориентации. Это очень помогло нам в последующей ор-
ганизации полета станции: на ней оказалось несколько идентичных приборов,
328

которые мы потом использовали как резервные для основной системы ориента-
ции базового блока.
Модуль «Квант-2» затем был перестыкован манипулятором станции на боковой
узел, освободив тем самым осевой узел для последующих стыковок других модулей
и кораблей.
Модуль «Кристалл» был выведен на орбиту 10 июня 1990 года, он представлял
собой научный модуль, на котором, помимо узла стыковки со станцией, с другого
конца был тоже установлен стыковочный узел под названием АПАС разработки Вла-
димира Сыромятникова. Этот стыковочный узел имел больший диаметр проходного
люка и мог выдерживать нагрузки присоединенной массы до 100 тонн, его спроек-
тировали в расчете на советский космический самолет «Буран». Стыковка модуля со
станцией состоялась 10 июля этого же года, и «Кристалл» занял свое место на следу-
ющем боковом стыковочном узле.
Второй этап полета станции можно отнести ко времени после распада Советско-
го Союза. Экономика страны, промышленность стали погружаться в пучину кризиса.
Были упразднены министерства, промышленные предприятия потеряли управление,
произошло резкое сокращение производственных возможностей промышленности.
Многие производства были утеряны, что самым непосредственным образом стало
сказываться на возможности поддержания полета станции.
После того как на первом этапе полета подготовленный экипаж на практике про-
демонстрировал возможность выполнить замену любого прибора или оборудова-
ния, вопрос длительности работы станции свелся к необходимости иметь эти самые
приборы и оборудование здесь, на Земле. Задача технического обеспечения поле-
та станции могла быть выполнена не только за счет постоянных полетов кораблей
транспортной системы: изготовления этих кораблей, ракет-носителей, работоспо-
собности стартового комплекса и его оборудования, наличия расходуемых материа-
лов, но и за счет производства в стране запасных приборов и оборудования для этой
самой станции.
Благодаря тому, что станция «Мир» продолжала свою работу в космосе после рас-
пада Советского Союза почти десять очень трудных лет, нам удалось сохранить пи-
лотируемую космонавтику.
Но надо знать, каким образом нам удалось это сделать. Утрата этого уникального
комплекса, безусловно, привела бы к плачевным результатам.
В первую очередь это произошло потому, что в основу построения систем стан-
ции и транспортной системы были положены рациональные и современные тех-
нические решения. Предпринятые в свое время усилия по повышению надежности
приборов системы ориентации и управления движением транспортного пилотиру-
емого корабля (об этом было подробно рассказано в предыдущих главах) принесли
свои плоды. БЦВК «Аргон 16Б», который был в основе системы управления станции,
выдержал без замечаний весь 15-летний период ее полета. Точно так же и другая ап-
паратура в составе системы управления станции, взятая с корабля, работала без заме-
чаний: в первую очередь ДУСы КХ 79-60, бортовой дисплей, аппаратура измерений
относительного движения «Курс».
Удачным проектным решением было использование на модулях станции 77КСД,
начиная с «Кванта-2», концепции БИНС основным разработчиком системы управ-
329

ления ПО «Хартрон», о чем я писал ранее. В итоге мы получили на борту комплек-
са четыре дополнительных комплекта ИУС «Омега», которые нам сильно пригоди-
лись, поскольку, как показал полет станции, ресурс этого прецизионного датчика
БИНС оказался существенно ниже ожидаемого (см. следующий раздел). Использо-
вание концепции БИНС, корректируемой по показаниям оптических датчиков, вви-
ду высокой точности инерциальной ориентации позволило существенно сократить
суммарное время работы автоматической оптической аппаратуры. Благодаря тому,
что оптические датчики были установлены на трех модулях (базовый блок и два мо-
дуля «Квант») и на проектном уровне предусмотрена их избыточность, замен этих
датчиков за время полета станции не потребовалось.
Важную роль сыграл почти пятилетний период полета станции в советский пери-
од, когда «поддержка» функционирования станции была нормальной. Как правило,
именно в начальный период «жизни» космических изделий происходят основные
отказы. Вспомним эпопею полной переделки системы шести гиродинов на модуле
«Квант-2» (п. 17.4 этой главы), когда в течение первого года полета вышли из строя
все шесть гиродинов. В космосе был проведен полный ремонт с переустановкой до-
ставленных гиродинов внутри модуля. Принятые меры, в том числе доработка элек-
тронных блоков гиродинов, позволили в дальнейшем получить их безаварийную
работу продолжительное время.
Полет станции и регулярные полеты к ней экипажей на транспортных кораблях,
наличие международных программ исследований, внимание общественности - все
это дало возможность сохранить ряд нужных нам предприятий. Я специально в при-
ложениях к главам 13 и 14 поместил материалы о спасении двух уникальных произ-
водств, необходимых для продолжения полета станции.
В первом случае для защиты от банкротства уникального гироскопического пред-
приятия ПО «Корпус» в Саратове (глава 13) мы использовали все возможные рычаги
государственной власти. Замечу, кстати, что таким же «силовым» методом был пре-
дотвращен «захват» завода САМ, где выпускались БЦВК «Аргон-16» для пилотируемых
и грузовых кораблей.
Во втором случае, что еще более интересно (приложение к главе 14), сотрудники
Киевского радиозавода по своей инициативе сохранили производство, на котором
восстанавливалась аппаратура «Курс» и основной вычислитель «Салют-5». Все это
было в рамках наших обычных производственных отношений между предприяти-
ями и людьми. Без самих специалистов, заинтересованных в тематике работ, такое
осуществить в принципе было бы невозможно! Это, по сути дела, сам наш народ (то
есть эти специалисты) таким образом поддержал полет станции!
Продолжению полета станции способствовал интерес американцев к нашим на-
учно-техническим достижениям на постоянно действующей орбитальной станции
и, главное, дооснащение станции модулем «Кристалл», к которому можно было орга-
низовывать полеты «Спейс Шаттла».
Конечно же, большую роль сыграли программы «Мир - НАСА» и «Мир - Шаттл»,
на средства от которых было завершено построение станции и выполнено девять
полетов американского многоразового корабля к нашей станции. Именно эти по-
леты и возможность корабля «Спейс Шаттл» возвращать грузы из космоса очень нам
помогли. Аппаратуру «Курс-A» мы снимали с грузовых кораблей «Прогресс М», после
330

возвращения и ремонта она использовалась повторно. Доставлялась на Землю и ре-
монтировалась аппаратура «Курс-П», стоящая непосредственно на станции, и тоже
использовалась повторно. Точно так же возвращались наши основные вычислители
С-5, ресурс работы которых, к сожалению, оказался невысоким, но за счет ремонта
и дальнейшего использования эти вычислители отработали положенное им время.
Программа «Мир - НАСА» началась полетом нашего космонавта Сергея Кри-
калёва в составе экипажа на «Спейс Шаттле» (полет STS-6O «Дискавери») 3 февра-
ля 1994 года. Первый полет «Шаттла» к станции состоялся в феврале 1995 года с
участием российского космонавта Владимира Титова, корабль «Дискавери» STS-63
выполнил сближение со станцией с зависанием на расстоянии десяти метров и
вернулся на Землю.
Первый американский астронавт Норман Таггард (Norman Thagard) отправился
на станцию «Мир» 14 марта 1995 года на корабле «Союз ТМ-21» в составе экипажа
Владимира Дежурова и Геннадия Стрекалова.
Первая стыковка с модулем «Кристалл» была выполнена в полете «Атлантиса»
STS-71 в июне 1995 года. Корабль привез на станцию стыковочный отсек российско-
го производства. На этом «Шаттле» вернулся на Землю экипаж в составе Владимира
Дежурова, Геннадия Стрекалова и Нормана Таггарда 7 июля этого же года (экипаж
«Союза ТМ-21»). Так новый корабль «Шаттл» вписался в график полетов к станции.
Заметим здесь, что американский астронавт на «Мире» был далеко не первым ино-
странным космонавтом: станцию уже прочно «обжили» специалисты Европейского
космического агентства (ЕКА) и Японии. Всего к «Миру» в период 1995-1998 годов
было выполнено девять полетов кораблей «Спейс Шаттл», осуществивших стыковку
со станцией. Летал в основном «Атлантис» (помимо упомянутого выше STS-71, шесть
полетов: STS-74 - ноябрь 1995 г.; STS-76 - март, STS-79 - сентябрь 1996 г.; STS-81 - ян-
варь, STS-84 - май, STS-86 - сентябрь 1997 г.). Только последние два полета выполни-
ли «Индевор» (STS-89 - январь 1998 г.) и «Дискавери» (миссия STS-91 - июнь 1998 г.).
Семь американских астронавтов находились на станции длительное время в со-
ставе основных экспедиций (ЭО), 15 астронавтов были в составе коротких экспеди-
ций посещения (ЭП). В это же время начались коммерческие полеты на станцию на
наших пилотируемых кораблях. Здесь надо отдать должное Александру Деречину -
руководителю подразделения «Энергии», отвечавшему за международную деятель-
ность. В его обязанности входил поиск кандидатов, согласование условий полета,
графика подготовки и т. д. Деречин многое сделал для развития нашего сотрудниче-
ства с западными партнерами.
Завершение подготовки научных модулей «Спектр» и «Природа» стало возмож-
но благодаря американским контрактам. Первым модулем второго этапа был модуль
«Спектр», запущенный на орбиту станции 20 мая 1995 года, стыковка состоялась
1 июня 1995 года. Следующий модуль, «Природа», был запущен 23 апреля 1996 года,
стыковка выполнена 26 апреля этого же года.
Заключительным, третьим этапом полета станции можно считать период с 1999 го-
да по 23 марта 2001 года, когда был организован управляемый спуск станции с орбиты.
За это время на станции было в основном две экспедиции - ЭО-27 и ЭО-28. В феврале
1999 года спустилась ЭО-26 на корабле «Союз ТМ-28», находившаяся на станции с авгу-
ста 1998 года. «Союз ТМ-29» привез на станцию последнюю смену - ЭО-27.
331

Обычно в состав смены входили участники длительной экспедиции и короткой -
экспедиции посещения, уходящие при спуске предыдущего корабля. Но экспедиций
посещения уже не планировалось, ЭО-27 пробыла на станции вместе со своим ко-
раблем до 28 августа 1999 года, выполнив последние функции по ремонту и замене
отказавшей аппаратуры. Станция была законсервирована и осталась в беспилотном
режиме, а корабль «Союз ТМ-29» совершил посадку.
В это время был самый пик общественного движения за «спасение» станции
«Мир», в этом движении участвовали и иностранные фонды, и простые граждане. На
самом деле в это время сделать что-то серьезное для продолжения полета было уже
невозможно.
«Спейс Шаттлы» перестали летать к станции «Мир» после 1998 года, запасов элек-
троники для ее систем хватало еще на два-три года (после ее возвращения и ремонта
на Земле), так что именно этим определялся срок завершения работы станции. По-
скольку все производства электроники для ее систем в стране (в России и на Украи-
не) к этому времени были утрачены, нужно было обеспечить организованный спуск
станции с орбиты.
Тем не менее наше руководство предприняло попытку организовать еще одну экс-
педицию, прекрасно понимая, что есть риск внезапного ее завершения. На станции
надо было заменить отказавшие приборы, что требовалось для обеспечения управ-
ляемого сведения станции с орбиты. Экспедиция - ЭО-28 на корабле «Союз ТМ-30»
состоялась с 4 апреля по 16 июня 2000 года.
Использование для спуска с орбиты способа торможения по методу, применяе-
мому на кораблях (с помощью его реактивных двигателей), не представлялось воз-
можным: маневр спуска имеет размерность в 100 м/сек, для огромной массы станции
таких запасов топлива на борту не существовало. Тем не менее был изготовлен «Про-
гресс М1», имеющий вдвое увеличенный запас топлива, хотя и его для традицион-
ного спуска тоже было недостаточно. Проработки схемы схода с орбиты станции
привели к таким решениям: станция, находящаяся в пассивном полете из-за влияния
атмосферы Земли, неизбежно теряет высоту. Нужно так регулировать траекторию
снижения, в том числе возможными малыми коррекциями, чтобы привести ее в за-
данный район затопления в расчетное время. Для выполнения последней операции
торможения требовался самый большой импульс, который мог осуществить корабль
«Прогресс М-1». Далее нужно было продумать такую схему работы систем ориента-
ции и управления, чтобы гарантированно (то есть при любом возникшем отказе в
бортовых системах станции или корабля!) выдать последний тормозной импульс в
нужное время и нужной величины.
Мы проработали схему организации управления при этом последнем маневре.
Она заключалась в совместной параллельной работе двух систем ориентации: стан-
ции и грузового корабля (одна система «подстраховывала» другую). Заключительный
маневр должен был выполняться под контролем ЦУПа, чтобы специалисты имели
возможность переключить работающую систему ориентации в случае ее отказа: из-
менить место действия и повторить операцию торможения было нельзя. Выбранная
схема была такой: ориентацию комплекса выполняет система станции, используя
топливо, имеющееся в системе управления станции, но ее же может осуществить и
система управления корабля. Сам маневр торможения должна выполнять двигатель-
332

ная установка корабля. Для этой схемы была определена методика действий и под-
готовлено все программное обеспечение.
Время этого последнего маневра приближалось, на эту операцию пришли, поми-
мо рабочей (основной), все остальные смены ЦУПа.
За виток до маневра с помощью датчика ОЗД измерили ориентацию, система
стабилизации станции выставила ее в требуемое положение. Одновременно была
полностью подготовлена и задействована (в индикаторном режиме) система ори-
ентации корабля, готовая «перехватить» ориентацию станции по команде с Земли.
В нужное время был включен РД корабля «Прогресс» на торможение станции, время
работы двигателя - без ограничения.
Станция уходит из зоны видимости с работающими системами и двигателем
торможения. Телеметрической информации больше нет, и о выполнении задан-
ного режима мы узнаем только на следующем витке. Если система «сработала»
штатно, то станция появиться не должна. Если нет, то она может появиться в зоне
видимости ЦУПа.
В зале полная тишина, все сидят на своих местах, не устраивая обычных переры-
вов между сеансами связи. Подходит расчетное время, все ждут доклада о появлении
телеметрии. Сигнала от станции нет, выжидаем еще минуту. Значит, станция и ее си-
стемы правильно сделали свое дело.
Обычно при выполнении любого ожидаемого действия - например, стыковки,
появления контакта механического захвата и т. п. - зал всегда взрывался аплодис-
ментами.
Здесь же стоит глубокая тишина. Смены специалистов управления молча проща-
ются со станцией «Мир».
17.6.	Анализ работоспособности системы навигации
и управления движением станции «Мир»
Бортовой вычислительный комплекс
Практически без замечаний выполнил свою задачу БЦВК «Аргон-1бБ», суммарное
время работы которого составило примерно 3,5 года.
Модули интерфейса «Салюта-5Б», за исключением нескольких приборов, ко-
торые в процессе эксплуатации пришлось заменить на резервные, тоже оказались
способными выполнять длительную работу в космосе. Перечень отказов приведен в
следующей таблице.
Модули периферийных ЦВМ «Электро-
ника НЦ-40Б» (программируемый модуль
обмена) в целом также показали достаточно
высокую надежность. За весь период полета
(на станции функционировало три таких
комплекта приборов, то есть 24 модуля) про-
ведена замена одного прибора ВМ и трех
приборов КА.
Вычислительный комплекс «Салют-5Б»
№	Модули С-5	Число замен
1	ЦВУ С-5	10
2	ЦМО	3
3	МУР-2	1
4	МИ-2	1
5	БВКУ-1	1
6	ПМО	1
7	УС	1


Слабым звеном был центральный вычислитель ЦВУ С-5, статистика его работо-
способности показала средний период наработки на отказ порядка 1,5-2 года. В ре-
зультате исследований, проведенных в начале 90-х, выяснилось, что причиной та-
кого малого ресурса стала технология многослойной полиимидной бескорпусной
сборки, в результате чего прибор не выдерживал длительных температурных коле-
баний.
В полете эти ЦВУ пришлось периодически менять не только по причине сме-
ны версии программного обеспечения (технология перезаписи всего объема ПО
в памяти ЦВМ у нас появится позднее, только на «Ямале» и МКС), но и для замены
отказавшей ЦВМ. Всего «в обороте» было три комплекта ЦВУ С-5, которые после от-
каза возвращались на Землю, ремонтировались и использовались в полете повтор-
но. За счет доставки и замены неисправных комплектов работоспособность всего
комплекса была обеспечена.
Оптические датчики ориентации
Оптические приборы: солнечные, ИК датчики вертикали и звездный датчик раз-
работки НПО «Геофизика» - имели достаточно высокую надежность, и с учетом
первоначальной установки избыточного количества солнечных датчиков, несмотря
на отказы, в целом их работоспособность сохранялась до конца полета. Датчики
ИК вертикали также сохраняли работоспособность (в основном 25бК), равно каки
звездный датчик 161 К.
Автоматические датчики ориентации обеспечили выполнение всех задач по-
лета комплекса «Мир», в том числе и его начальную ориентацию, для которой при-
менялись инфракрасные датчики вертикали, магнитометры и солнечные датчики.
Коррекция базисов в процессе полета производилась этими же датчиками, однако
после появления на борту звездного датчика 161К ориентация выполнялась преиму-
щественно с помощью этого датчика.
После создания методик и программного обеспечения работы с ОЗД (датчик был
применен в экспериментальном режиме) начальную ориентацию и коррекцию ста-
ло можно выполнять по информации от этого датчика. По сути дела, положительный
опыт применения ОЗД во многом определил развитие этого направления в космиче-
ской практике в дальнейшем.
Статистика работы датчиков ИКВ (25бК), солнечных датчиков (251К) и звездных
(161 К) приведена в следующих таблицах.
17 КС- базовый модуль (время пребывания в космосе 15 лет 1 месяц)
Индекс прибора	Наименование прибора	Ресурс по формуляру	Суммарная наработка	Примечание
218К-1	Датчик ИКВ	10 000 ч	174 ч	
218К-2	Датчик ИКВ	10 000 ч	13 ч	
251К2- 1	Датчик Солнца	9000 ч	569 ч	Отказ с 01.99 г.
251К2-2	Датчик Солнца	9000 ч	772 ч	
251К2-3	Датчик Солнца	9000 ч	180 ч	Отказ с 08.94 г. частичный
			285 ч	
334

37 КЭ-модуль «Квант-1» (время пребывания в космосе 13лет3,3месяца)
161К-1	Звездный датчик	1500 ч	855 ч	
161К - 2	Звездный датчик	1500 ч	600 ч	
251К2-1	Датчик Солнца	9000 ч	980	Отказ с 01.98 г. частичный
251К2 - 2	Датчик Солнца	9000 ч	979 ч	Отказ с 10.97 г. частичный
251К2-3	Датчик Солнца	9000 ч	953 ч	Отказ с 12.97 г. частичный
77 КСД -модуль «Квант-2» (время пребывания в космосе -И лет 3,5 месяца)
251К2-1	Датчик Солнца	9000 ч	362 ч	
251К2-2	Датчик Солнца	9000 ч	558 ч	
256К-1	Датчик вертикали Земли	10 000 ч	80 ч	
256К-2	Датчик вертикали Земли	10 000 ч	28 ч	
256К-3	Датчик вертикали Земли	10 000 ч	80 ч	
256К-4	Датчик вертикали Земли	10 000 ч	33 ч	
За 15 лет полета станции наработка без замечаний звездных приборов составила
более 12 500 часов, солнечных приборов 251К2 - более 4000 часов и инфракрасных
построителей вертикали - более 2000 часов.
Работы по поддержанию работоспособности оптических средств на борту
ОК «Мир» обеспечивала группа специалистов отделения 3: С.А. Савченко, В.А. Рас-
торгуев, А.Г. Варятин, А.И. Пахомов.
Гироскопические датчики БИНС
На начальном участке полета и в ряде полетных операций, которые производи-
лись из-за нештатных ситуаций, в управлении ориентацией использовались резерв-
ные датчики БИНС «ОРТ» КХ97-010М. Суммарное время наработки этих приборов
составило около 14 000 часов при полном полетном времени 15 лет, что больше зна-
чений, предусмотренных ТУ. Замечаний к работе этих приборов тем не менее не бы-
ло, они выполнили свою задачу резервных приборов БИНС и подтвердили на прак-
тике рациональность использования хорошо отработанных технических решений.
Основным прибором, который обеспечил высокоточные режимы ориентации,
как и предполагалось, стал «Омега» КИ34-2А. После компенсации систематической
составляющей уходов точность БИНС характеризовалась величинами дрейфа на
уровне 110"3 град/час (о чем я уже упоминал). Это позволило снизить частоту про-
ведения коррекции базисов, которая в основном проводилась по звездам с исполь-
зованием приборов 161К и ОЗД.
Ресурс работы этих приборов оказался порядка 4-5 лет на отказ. Это притом, что,
несмотря на резервированную электронику, отказ был такого рода, что он проявлял-
ся сразу же в обоих полукомплектах электроники. Всего за весь период работы ком-
плекса «Мир» было использовано четыре прибора «Омега»: один - базового блока и
остальные - от модулей «Квант-2», «Кристалл» и «Природа».
Удачным техническим решением оказалось применение датчиков БИНС «Оме-
га» в системе управления модулей 77 КСД, разработанной ПО «Хартрон». После вы-
335

полнения сближения и стыковки система управления для автономного полета этих
модулей не использовалась. Поскольку геометрия расположения модулей в состыко-
ванном состоянии была такой, что оси систем координат базового блока и модулей
совпадали по направлениям, хотя и являлись разнонаправленными, установленные
в модулях датчики «Омега» не снимались, а с помощью кабелей подключались (по-
очередно) к БЦВК базового блока. Это позволило не ставить вопрос о запасных при-
борах такого типа в процессе полета станции.
Отказы гироскопических приборов определялись автоматически программами
диагностики БЦВК, и при возникновении неисправности осуществлялся автомати-
ческий переход на резервные датчики «ОРТ». К сожалению, не удалось вернуть на
Землю ни один из отказавших приборов «Омега», что не дало возможности опреде-
лить причины отказов.
Работоспособность БИНС в процессе полета обеспечивала группа специалистов
отделения 3: Ю.А. Бажанов, В.С. Рыжков, Е.А. Сиулин.
Силовые гироскопы (гиродины)
У гиродинов, каждый из которых состоял из трех блоков: основного - механиче-
ского и двух электронных, отказывали электронные блоки. Резервные доставлялись
«Прогрессами», и экипаж выполнял их замену.
Надо сказать, что разработчики проводили усовершенствование электронных
блоков, так что частота отказов сокращалась. Из механических блоков отказ был
только в одном. Избыточное число гиродинов, гибкие алгоритмы управления, выпол-
нявшие задачу стабилизации при изменении их числа (рабочей конфигурации), по-
зволяли сохранять режимы управления даже при шести работающих гиродинах. Это
обстоятельство давало нам возможность проводить «техническое обслуживание» не-
которого количества этих уникальных устройств с сохранением режима управления.
Гиродины выполнили свою задачу обеспечения постоянной безрасходной ориен-
тации комплекса. Последовательность их ввода в эксплуатацию была описана ранее,
здесь же приведем некоторые данные по ремонтно-восстановительным работам, по-
зволившим сохранить в основной период работы станции режимы стабилизации
комплекса такими, какими мы их закладывали при проектировании станции.
Как уже упоминалось, шесть гиродинов, установленных на модуле «Квант-2» вне
гермоотсека, в течение года вышли из строя. Проведенные конструктивные про-
работки показали, что осуществить их замену снаружи практически невозможно.
В связи с этим была разработана и реализована схема установки новых шести гиро-
динов внутри модуля «Квант-2».
За весь период эксплуатации гиродинов было выполнено 10 замен основного ме-
ханического блока Г18М и около 70 замен электронных блоков управления Г15М и
Г16-5, проведен анализ причин выхода из строя блоков гиродинов, по результатам
которого вновь изготавливаемые блоки были доработаны, что привело к уменьше-
нию количества замечаний к работе системы гиродинов.
Кроме того, в процессе эксплуатации ОК «Мир» разрабатывались методики ре-
монта на борту станции, что позволяло восстанавливать многие блоки силами эки-
пажа. Нужно сказать, что самую существенную под держку работоспособности ме-
336

ханической системы силовых гироскопов оказала проектная схема использования
избыточного числа 12 гиродинов и программное обеспечение (разработчик ПО -
В.Н. Платонов) режимов стабилизации, рассчитанное на множественность отказов
в системе гиродинов (до 4-6) при сохранении функций управления. Именно этот
фактор позволил сохранять постоянное управление (стабилизацию станции) при
всех производимых ремонтах.
Работоспособность системы гиродинов поддерживали специалисты ВНИИЭМа:
Н.Н. Шереметьевский, Д.М. Вейнберг, В.П. Верещагин, О.М. Мирошник, Е.М. Михай-
лов, С.А. Стома, а также сотрудники нашего отделения 3: Ю.А. Бажанов, В.С. Рыжков,
В.В. Мешков.
Аппаратура измерения относительного движения
Аппаратура «Игла» работала только на первом этапе полета станции - до 1989 го-
да (последний «Прогресс»), после чего сближение выполнялось с помощью аппара-
туры «Курс». Эта аппаратура работала периодически, лишь во время сближения, тем
не менее замены пассивных комплектов в полете были, и выполнялись они тради-
ционным способом. Заметим, что на станции стояло два комплекта пассивных «Кур-
сов» - на переднем и заднем стыковочных узлах - и они резервировали друг друга на
дальнем участке сближения. Причаливание и стыковку резервировали ручные режи-
мы управления. Так что особых проблем с работоспособностью аппаратуры сближе-
ния не было, тем более что ремонтное производство этой аппаратуры в Киеве было
организовано достаточно хорошо.
В итоге заложенные в проекте системы принципы резервирования, возможность
доставки и замены оборудования позволили обеспечить функционирование систе-
мы в течение всего времени полета станции.
Работы по этой аппаратуре на протяжении всего времени полета станции поддер-
живали специалисты НИИ ТП: А.С. Моргулёв, В.В. Сусленников, А.И. Бурдин, А.В. Па-
хомов, В.А Гапонов, а также сотрудники нашего отделения 3: Б.Г. Невзоров, Г.И. Кожев-
никова, Л.Н. Уставщиков, А.Н. Ширяев.
Приложение: Аванесов Г.А. История разработки и перспективы
развития широкопольных звездных датчиков ориентации
Обращаясь к истории создания широкопольных звездных датчиков ориентации,
нельзя не напомнить о том, что сам факт их существования в наше время стал воз-
можен лишь благодаря астрономической науке, зародившейся в середине первого
тысячелетия до нашей эры в Египте. За прошедшие с тех пор столетия астрономия
создала каталог звезд небесной сферы - фундаментальное творение, составляющее
метрологическую основу современных звездных датчиков ориентации. Начало это-
му труду положил древнегреческий ученый Гиппарх, живший во втором веке до н. э.
На составление первого в истории астрономии каталога, содержавшего 1000 звезд,
он потратил двадцать лет жизни.
Считается, что мысль о составлении звездного каталога явилась Гйппарху в ре-
зультате наблюдения им новой звезды, вспыхнувшей в созвездии Скорпиона в
337

Рис. 1. Аэрофотоаппараты АФА БА-210,
адаптированные для установки
на станцию «Салют»
134 году до нашей эры. С помощью каталога он хотел оценить изменчивость внезем-
ного мира. И это ему удалось. Гйппарху мы обязаны появлением понятий о звездных
величинах и о собственном движении звезд. Кстати, авторство Гиппарха в составле-
нии каталога в веках не раз оспаривалось и было доказано уже в наше время путем
пересчета положений звезд его каталога из современной нам эпохи на время жизни
этого замечательного ученого.
Со времен Галилея астрономия стала инструментальной. Ее достижения оказались
востребованы обществом в навигации, счислении времени и даже в таких земных
науках, как геодезия и картография. Недаром четыре поколения французских астро-
номов семейства Кассини, бывших на протяжении 124 лет директорами Парижской
обсерватории, почти все это время параллельно занимались составлением подроб-
ных карт Франции. Их примеру вскоре последовали другие государства Европы.
Велик вклад Гиппарха, Галилея и Кассини в астрономию и повседневную жизнь
человечества. Не случайно их именами названы крупные космические проекты со-
временности. Имя Галилея присвоено Космической навигационной системе, созда-
ваемой в Евросоюзе. Имя Кассини - Войгенс носит автоматический КА, созданный
для исследования Сатурна и его спутников. Этот аппарат находится в полете уже поч-
ти 18 лет, и его миссия еще не завершена.
Имя Гйппарха украшает борт первого в мире КА, предназначенного для астроме-
трии. Этот КА был запущен в 1989 году и за 37 месяцев работы собрал информацию
о миллионе звезд. Положение 100 тысяч из них измерено с точностью 0,001"! По воле
авторов проекта его имя звучит здесь как Hipparcos и одновременно является аббре-
виатурой, которая расшифровывается как High Precision Parallax Collecting Satellite.
Работы в области съемки звезд и геопривязки космических снимков с учетом
ориентации КА и его положения на орбите были начаты в ИКИ РАН в 1966 году по-
сле того, как сюда перешла большая группа специалистов из Московского института
инженеров геодезии, аэрофотосъемки и картографии (МИИГАиК). Целью этих работ
не было создание прибора для определения ориентации КА. Поэтому вышедшая в
1969 году в журнале «Космические исследования» статья к. т. н. Я.Л. Зимана, иниции-
ровавшего и возглавлявшего эти работы, «Определение ориентации КА по снимкам
звезд» носила теоретический характер. Она обосновывала возможность распозна-
вания звезд по угловым расстояниям между ними и ориентировала читателя на ис-
пользование на борту фотографической техники для синхронной съемки земной
поверхности и звезд небесной сферы.
Эксперименты по синхронной съем-
ке земной поверхности и звезд небесной
сферы были проведены ИКИ РАН на пило-
тируемых станциях «Салют-2» и «Салют-3»
в 1973-1974 годах.
Для этого на борт станций было уста-
новлено по два фотоаппарата БА-ЗК (бор-
товая аппаратура - звездная камера). Оба
аппарата, показанные на рис. 1, представ-
ляли собой специально доработанные в
ИКИ РАН аэрофотоаппараты АФА БА-210.
338

Аппарат для съемки земной поверхности был установлен в переходном отсеке. Съем-
ка звезд производилась другим аппаратом, установленным в жилом отсеке.
Работа обоих аппаратов синхронизировалась общим программно-временным
устройством. При съемке звезд в фотоаппаратах вводилась подсветка крестов коор-
динатных меток, которые впечатывались в кадры съемки. Впечатывалось в снимки и
время. В процессе наземной обработки данные об ориентации станции на момент
съемки извлекались из снимка звезд небесной сферы, дополнялись абсолютным
временем и расчетными значениями орбитальных параметров. Все это в целом в
перспективе должно было позволить выполнять геопривязку снимков без исполь-
зования картографического материала. В перспективе, потому что извлечение из
снимка звезд параметров ориентации КА требовало в то время огромных трудоза-
трат. Измерение координат звезд и их распознавание по звездным атласам делались
вручную. На обработку одного снимка на первых порах уходили недели. Но именно
этот опыт положил начало формированию представлений о подходах к решению
задачи автоматического определения параметров ориентации КА, необходимых для
этого аппаратных средствах, принципах построения бортовых звездных каталогов,
алгоритмах и программах распознавания звезд и т. д.
Следует отметить, что в те годы звездные датчики ориентации, способные с высо-
кой точностью определить направление на ограниченное число самых ярких звезд
небесной сферы, уже существовали. В СССР они разрабатывались и производились
ЦКБ «Геофизика» и на протяжении нескольких десятилетий широко использовались
и используются в космической технике в качестве астрокорректоров для гироско-
пов, достигнув за это время высокого уровня совершенства и надежности.
Недостатком этих приборов было то, что выполняемая с их помощью процедура
астрокоррекции получалась громоздкой и сложной. Она требовала перенацелива-
ния датчика с одной гидирующей звезды на другую. Приборы на основе фотоумно-
жителей в принципе не могли одновременно определять направление на несколько
звезд.
Первые матричные приемники изображения на основе приборов с зарядовой
связью (ПЗС) появились в СССР в начале 70-х годов прошлого века. Тогда их часто
называли твердотельными аналогами телевизионных передающих трубок. Но в от-
личие от них матричные приемники имели строгую геометрию растровой структу-
ры, что позволяло с их помощью выполнять измерения расстояний между отобража-
емыми на них точечными объектами.
Иными словами, ПЗС-матрицы давали возможность построить устройство, спо-
собное одновременно наблюдать группу звезд, измерять расстояния между ними
с высокой точностью и делать это гораздо более эффективно, чем это удавалось с
помощью приборов на основе ФЭУ (фотоэлектронных умножителей) и тем более
фотоаппаратов. Появилась возможность создания устройства, которое могло значи-
тельно упростить процедуру астрокоррекции, а в перспективе сделать ее непрерыв-
ной, что позволило бы снизить требования к гироскопическим приборам.
Концепция широкопольного звездного датчика, способного определять пара-
метры трехосной ориентации КА на основе измерения угловых расстояний между
звездами по изображению произвольного участка небесной сферы, была сформу-
лирована в ИКИ РАН во второй половине 70-х годов прошлого века. Она докладыва-
339

Рис. 2. Комплект оптических звездных
датчиков «Астро»
лась и была одобрена на заседании секци
навигационных систем и чувствительны
элементов Научного совета по проблема
управления движением и навигации РА1
которую возглавлял Борис Евсеевич Че[
ток.
Важность разработки такого прибор
для перспективной космической техник
очень скоро была оценена в РКК «Энергия*
в том числе ее руководителями - Ю.П. Се
меновым, В.П. Легостаевым, В.Н. Бранцем
после чего в высших эшелонах власти бы-
ло принято решение о создании специализированного предприятия для его разра
ботки и производства.
С позиций сегодняшнего дня кажется удивительной скорость принятия управлен-
ческих решений и их исполнения. Уже в 1982 году такое предприятие было создано
и начало работать в тесном сотрудничестве со специалистами ИКИ. К сожалению,
в соответствии с веяниями того времени оно было создано в ГДР как подразделе-
ние крупного промышленного предприятия «Карл-Цейсс», Йена. В дальнейшем это
подразделение стало самостоятельным и получило название «Йена-Оптроник». Оно
действует и в настоящее время, выпуская звездные датчики ориентации и другую вы-
сокотехнологичную продукцию.
В советское время на предприятии «Карл-Цейсс», Йена, при участии специали-
стов ИКИ был изготовлен показанный на рис. 2 комплект из трех оптических звезд-
ных датчиков (ОЗД) «Астро», который в 1989 году был установлен на пилотируемой
станции «Мир». Он успешно проработал на борту до конца ее жизни. Затопление
станции в 2001 году осуществлялось по показаниям этих астродатчиков... Приборы
были сделаны на основе отечественных ПЗС-матриц «Калимантан-Канопус», разра-
ботанных и изготовленных ЦНИИ «Электрон», Санкт-Петербург.

Глава 18. ГЕНЕРАЛЬНЫЙ КОНСТРУКТОР В.П. ГЛУШКО
Валентин Петрович Глушко родился 2 сентября 1908 года в Одессе, Сергей Пав-
лович Королёв - 12 января 1907 года в Житомире. Эти два выдающихся человека
появились на свет и получили начальное образование в Российской империи в пору
ее наивысшего расцвета. Судьба тесно связала их в одном общем деле - создании ра-
кетно-космической техники. Каждый из них шел к цели своим путем, но именно их
совместная работа дала тот удивительный результат, который позволил Советскому
Союзу первому запустить искусственный спутник Земли и послать человека в кос-
мос. Не стоит мне здесь излагать хорошо известные данные их биографии и творче-
ского пути, уместно обратить внимание на некоторые детали.
В.П. Глушко и С.П. Королёв были талантливыми инженерами от Бога и лидерами
по складу характера. Высшее образование они получили уже в другой стране - СССР,
сохранившей, насколько это было возможно после революции и Гражданской вой-
ны, традиции высшей школы. Особое внимание уделялось развитию инженерного
и технического образования. «Молодым - везде у нас дорога» - эти слова из песни,
похоже, не зря стали лозунгом: с 1929 по 1933 год Валентин Петрович руководит
работами по ракетам на жидком топливе в газодинамической лаборатории (ГДЛ) в
Ленинграде. В этот же период (1932-1933) Сергей Павлович возглавляет в Москве
группу изучения реактивного движения (ГИРД).
После создания Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ) Ва-
лентин Петрович - начальник азотно-кислотного сектора Ленинградского отделе-
ния этого института, а Сергей Павлович - заместитель начальника РНИИ в Москве.
Один из разработчиков твердотопливного ракетного оружия в РНИИ, получившего
потом название «катюша», пишет докладную, в которой предлагается сосредоточить
усилия на этих ракетных вооружениях в первую очередь, а не заниматься жидкост-
ными двигателями. В 1938 году арестовывают и осуждают как «врагов народа» все
руководство РНИИ. С.П. Королёва ссылают на Колыму, а для В.П. Глушко тюрьму за-
меняют работой в созданной тюремной «шараге» сначала на Тушинском авиастрои-
тельном заводе № 82, затем с 1940 года - на заводе № 16 в Казани. В 1940 году в одну
из таких «шарашек» попадает возвращенный с Колымы С.П. Королёв.
С осени 1941 года казанская спецтюрьма получила официальное название «ОКБ
4-го Спецотдела НКВД СССР при заводе № 16 НКАП» (ОКБ-16). Валентин Петрович
341

становится главным конструктором КБ-2 этого ОКБ реактивных двигателей, устанав-
ливаемых на самолетах-истребителях. В 1942 году в это КБ переводят С.П. Королёва
и ряд других репрессированных специалистов. К концу войны с них снимают суди-
мость, в 1945 году они встречаются в Германии, в Пенемюнде.
В 1946 году В.П. Птушко и С.П. Королёв назначаются государством главными
конструкторами в ракетной промышленности, создаваемой по постановлению от
23 мая 1946 года, подписанному Иосифом Сталиным. Валентин Петрович получает
ОКБ-456 в Химках, а Сергей Павлович - отдел баллистических ракет дальнего дей-
ствия (БРДЦ) в НИИ-88 в Подлипках.
До 1961 года они идут вместе: оба становятся членами-корреспондентами АН
СССР в 1953 году, в 1958-м - действительными членами Академии наук, получают
первую звезду Героя Социалистического Труда за ракету Р-5М в 1956 году и вторую
звезду Героя за полет Гагарина в 1961-м. Ракетная эпопея С.П. Королёва кратко описа-
на в главе 7, на всех его ракетах стоят реактивные двигатели В.П. Птушко.
Реактивный двигатель (РД) большой тяги для нового носителя С.П. Королёва Н-1
В.П. Птушко предлагает делать на токсичных высококипящих компонентах. Королёв
настаивает на применении жидкого кислорода и керосина. Так возникло разногла-
сие, переросшее затем в непримиримое противоречие между двумя Птавными кон-
структорами, об этом я писал в главе 7. И у Королёва, и у Птушко были веские доводы
в оправдание своей позиции. В.П. Птушко считал себя, безусловно, более компетент-
ным в разработке реактивных двигателей.
Технические доводы в пользу ракетных двигателей, использующих самовоспла-
меняющееся топливо: простота и надежность, возможность быстрее и с меньшими
затратами решать поставленные задачи - были не единственными. При создании
ракетных вооружений возникают такие важные вопросы, как длительное хранение
заправленной ракеты и время подготовки к старту. Для азотно-диметилгидразино-
вых ракет это проблемой не является. Страна в это время создает ракетно-ядерный
щит: в кратчайшие сроки необходимо достичь паритета с США в этих видах оружия.
Образование Министерства общего машиностроения в 1965 году как бы подводит
черту: создание вооружений будет его основной задачей.
Если иметь в виду эту сторону дела, то становится понятной позиция Валентина
Петровича, выстроившего для себя приоритеты после полета Гагарина, когда настал
момент решать, что делать дальше. И сама жизнь - появление главных конструкто-
ров ракетных вооружений: М.К. Янгеля, В.Н. Челомея, В.П. Макеева - убеждает нас
в состоятельности позиции Валентина Петровича - ученого, учитывающего госу-
дарственные интересы! Реактивные двигатели В.П. Птушко стоят на многих ракетах
других главных конструкторов. Можно сегодня в интернете прочитать обо всех раз-
работках предприятия Валентина Петровича - НПО «Энергомаш» имени академика
В.П. Птушко. Это многие десятки созданных и отработанных уникальных ракетных
двигателей и сотни поисковых разработок.
Сергей Павлович Королёв имел свою концепцию развития космонавтики.
В стремлении построить сверхтяжелую ракету у него были весьма далекоидущие
планы развития криогенных ракетных двигателей с переходом на использование
ядерной энергии и водорода. И тем не менее спектр научно-технических интере-
сов Сергея Павловича оставался достаточно широким. Напомним, что именно по его
342

инициативе были созданы первые твердотопливные ракеты РТ-1 и РТ-2. Его концеп-
ция развития заключалась в получении новых технических решений при разработке
более эффективных и более мощных ракетных двигателей и создании нового поко-
ления ракет-носителей. Эти цели и сегодня стоят перед нашей ракетно-космической
отраслью.
Два великих Главных конструктора, будучи патриотами своей страны, разрывают
отношения, полностью прекращают сотрудничество после 1961 года, и каждый из
них идет своим путем. Удивительным оказывается то, что через 20 лет после смерти
С.П. Королёва, несмотря на расхождения в понимании путей развития, продолжате-
лем дела С.П. Королёва, по сути, стал именно В.П. Глушко, осуществивший разработку
уникального кислородно-керосинового реактивного двигателя РД-170 (сегодня РД
171М), на основе которого и была создана сверхтяжелая ракета-носитель «Энергия».
Преемнику С.П. Королёва - Василию Павловичу Мишину судьба отвела восемь
лет, за которые ему удалось сделать многое: стал летать новый транспортный пило-
тируемый корабль «Союз», при нем началась эпопея орбитальных станций. Главной
своей задачей он считал завершение разработки ракеты-носителя Н-1. Вспоминая
историю космических программ этого времени, трудно удержаться от соблазна на-
чать рассматривать ее в сослагательном наклонении: если бы ему дали возможность...
Более правильным мне представляется оценка того, что из сделанного оказалось по-
лезным, а не то, какая программа не получилась из-за проектных или технологиче-
ских недостатков.
Важными этапами деятельности В.П. Мишина, безусловно, были программа по-
следовательной модернизации транспортного корабля «Союз» и программа долговре-
менных орбитальных станций, именно их очень активно стал поддерживать Валентин
Петрович Глушко после прихода к руководству предприятием. Что касается остальных
программ, а это в основном лунные программы, то здесь явно видны проектные не-
достатки, обусловленные не технической неграмотностью разработчиков, а в первую
очередь вмешательством, как сейчас говорят, верхнего уровня управления того време-
ни, явно руководствовавшегося не научно-техническими, а политическими мотивами.
Программа облета Луны 7К-Л1, по моему мнению, сыграла крайне негативную
роль в советской лунной программе. Эта программа была ущербной и вредной по
существу, именно она не дала возможности рационально связать поэтапную летную
отработку ступеней нового носителя и летную отработку космического комплекса, к
которой наша страна так и не приступила. Все это усугубилось бессмысленной спеш-
кой, давлением «сверху» на разработчиков, принимавших вследствие этого неоправ-
данно рискованные решения.
Все критические проблемы советских лунных программ прекрасно понимал
В.П. Глушко, он учтет их при реализации своих проектов. Надо сказать, что после
прихода к руководству королёвским ОКБ в 1974 году ему не сразу удалось выстроить
свою программу развития. Я помню, как проекты Глушко РЛА-120, РЛА-130 и другие
были скептически приняты в министерстве и правительстве, несмотря на поддерж-
ку Д.Ф. Устинова.
Первые десять лет его руководства - это активная поддержка и развитие про-
граммы новых, следующего поколения орбитальных станций «Салют-6» (1977 г.)
и «Салют-7» (1982 г.), создание нового пилотируемого транспортного корабля
343

«Союз Т» (1979 г.) и грузовых транспортных кораблей «Прогресс» (1978 г.) и
«Прогресс-М» (1989 г.). В результате стало возможно постоянное пребывание кос-
монавтов на орбитальных станциях. К 1980 году был выполнен проект орбиталь-
ной станции следующего поколения - «Мир». В 1976 году предлагается проект
многоразовой транспортной космической системы (МТКС), получившей назва-
ние «Энергия - Буран».
Генеральный конструктор НПО «Энергия» Валентин Петрович Птушко осущест-
влял руководство предприятием, возглавляя некоторый «директорат» в составе ге-
нерального директора и двух своих первых заместителей. Генеральным директором
был Вахтанг Дмитриевич Вачнадзе, очень заметная фигура в руководстве завода.
В 1974 году его перевели с должности главного инженера завода в Министерство
общего машиностроения начальником 3-го Главного управления, а в 1977-м вернули
на предприятие уже в ранге хозяйственного руководителя. Было очевидно, что этим
руководство страны оказывало серьезную помощь генеральному конструктору, осво-
бодив его от руководства заводом и хозяйственных забот предприятия.
Одним из первых заместителей генерального конструктора был Юрий Павлович
Семёнов, который отвечал за станцию «Мир» и ее транспортную систему, кроме то-
го, ему было поручено сопровождение работ по орбитальному самолету в основной
программе предприятия - «Энергия - Буран». Сам многоразовый космический са-
молет делало НПО «Молния» (на базе Тушинского машиностроительного завода) во
главе с Глебом Евгеньевичем Лозино-Лозинским.
Другим первым заместителем генерального конструктора стал Борис Иванович
Губанов, профессиональный «ракетчик» на предприятии в КБ «Южмаш». Он был на-
значен на эту должность приказом министра в январе 1981 года и отвечал за раке-
ту-носитель «Энергия», являясь ее главным конструктором. В работах по программе
«Энергия - Буран» была задействована вся космическая отрасль страны - около 1200
предприятий 86 министерств и ведомств.
Первые заместители обладали большой властью, но генеральный конструктор
осуществлял постоянный контроль за ходом всех работ и за деятельностью основ-
ных руководителей предприятия. В.П. Глушко проводил регулярные совещания,
участники которых приглашались заранее. Валентин Петрович при этом был, как
всегда, спокоен и сдержан, говорил не повышая голоса. Объявлялась программа, и
начиналось последовательное рассмотрение вопросов. Птушко доставал свою за-
писную книжечку красного цвета, которую все прозвали потом «красной книгой»,
открывал нужную страницу и зачитывал: «За этот вопрос у нас отвечает такой-то».
И далее, обращаясь к названному: «Докладывайте».
Разносы за ненадлежащее исполнение делались тоже спокойным голосом, но при
этом давались поручения первым заместителям, которые записывались в «красной
книге», что имело глубокий смысл: лучше было на заметку в эту книгу не попадать.
Помимо генерального конструктора и Совета Главных конструкторов все основные
работы, проводимые его первыми заместителями (точнее графики работ), контроли-
ровались министерством, Военно-промышленной комиссией и аппаратом ЦК КПСС.
Десять лет потребовалось В.П. Птушко, чтобы выстроить свою космическую про-
грамму. Поддержка Дмитрия Федоровича Устинова, а затем Олега Дмитриевича Ба-
кланова позволила ему к началу 80-х выйти на завершающую прямую разработки,
344

изготовления и испытания космических изделий. В 1985 году на полигоне началась
подготовка к запуску станции «Мир». Станция будет выведена на орбиту в феврале
1986 года и начнет свой 15-летний космический марафон. Одновременно появится
новая транспортная система, созданная на основе корабля «Союз Т»: модифициро-
ванный корабль «Союз ТМ» и грузовой корабль «Прогресс-М». Применение новых
технических решений позволит осуществлять регулярные полеты без серьезных ава-
рий.
Главная работа Валентина Петровича - большой реактивный двигатель прохо-
дит труднейшую фазу наземных испытаний. Генеральный конструктор выдерживает
правило: двигатель, до того как его поставят на ракету, должен на земле показать ре-
сурс по крайней мере в три раза выше расчетного. Наконец, в середине 90-х по но-
сителю «Энергия» наступает летная испытательная фаза, которая началась стартами
PH «Зенит» в 1985-1986 годах в подтверждение работоспособности боковых блоков
PH «Энергия». Первый старт PH «Энергия» состоится в мае 1987 года, а триумфальный
полет второй «Энергии» с многоразовым кораблем «Буран» - в ноябре 1988 года. Эти-
ми достижениями В.П. Глушко выполнит данное 16 лет назад руководителю государ-
ства обещание - ликвидировать отставание от США в космосе.
Не могу обойти вопрос о закрытии программы Н-1, осуществленном В.П. Глуш-
ко после его назначения руководителем предприятия. Валентин Петрович вызвал к
себе главного конструктора Н-1 Бориса Аркадьевича Дорофеева и дал ему указание
готовить приказ о закрытии этой темы. На это он получил категорический отказ
и заявление Б.А. Дорофеева об увольнении. Приказ был выпущен за подписью Ва-
лентина Петровича, работы по этой теме прекращены. Решение было очень непро-
стым, о чем свидетельствует тот факт, что официальное закрытие этой темы прави-
тельственными решениями не только в ЦКБЭМ, но и на предприятиях смежников
со списанием затрат произошло только два года спустя. В.П. Глушко считал себя
основной фигурой космической эпопеи страны - эти амбиции привели его в свое
время к разногласиям с С.П. Королёвым и формированию собственной программы
создания нового носителя.
Заранее хочу сказать, что упаси меня Господи впасть в грех «осуждения брата сво-
его», я не хочу «бросать камни» в сторону тех, кто посвятил свою жизнь ракетно-кос-
мической технике, а тем более в великих Главных конструкторов. До революции в Рос-
сийской академии художеств среди архитекторов существовало убеждение, что нельзя
возводить новое здание на месте уничтоженного строения другого архитектора, - это
большой грех. Атеистическая советская власть - было такое время - безжалостно кру-
шила все, что ей мешало на пути создания нового мира. Не знаю, осознавал ли Вален-
тин Петрович моральную сторону своего решения о закрытии темы Н-1, но у него не
было другого выхода: ему надо было сделать то, что не удалось сделать Королёву.
В.П. Глушко должен был получить возможность создать лучший в мире реактив-
ный двигатель, который мог сделать только он сам. С момента первого космического
полета этого реактивного двигателя прошло более 30 лет, однако пока не видно, кто
и как сумеет превзойти это достижение. Здесь реальность явно превосходит все ожи-
дания. Валентин Петрович, приняв решение, на многие годы взял на себя ответствен-
ность за воплощение в жизнь своей идеи. Можно только восхищаться таким волевым
характером.
345

Силы оставили его сразу же после первого старта «Энергии». В.П. Втушко ушел из
жизни 10 января 1989 года - вскоре после второго полета «Энергии - Бурана» 15 но-
ября 1988 года.
Мог ли он себе представить, что через два года исчезнет СССР, что американцы в
1993 году получат сохраненные в бывшем ОКБ-276 в г. Самаре ракетные двигатели
НК-33-1 (доработанные НК-15), проведут испытания и найдут их превосходными.
Нам остались в наследие ракетные двигатели В.П. Птушко, созданные данным ему от
Бога талантом Главного конструктора, и эти непревзойденные до сих пор двигатели,
к сожалению, еще не нашли достойного применения в отечественной космонавтике.
Это те самые ракетные двигатели, о которых мечтал в свое время С.П. Королёв. Раке-
та-носитель «Энергия» и многоразовый космический корабль «Буран» востребованы
никогда не будут. Они повторят судьбу королёвского носителя. «Какою мерою мери-
те, такой и Вам отмерено будет».
История наших космических разработок все же оставляет в душе чувство больших
утрат. Почему у нас так? Продолжать или не продолжать программу такого масштаба,
как PH Н-1, - это все же решение руководства страны, а не Главного конструктора.
Были затрачены колоссальные материальные и людские ресурсы, огромное количе-
ство первоклассных специалистов положили свою жизнь на разработку и отработку
новых технических решений, необходимых для реализации программы.
В последней большой космической программе «Энергия - Буран» прослеживает-
ся свойственный Советскому Союзу приоритет политических установок над научно-
техническими: догнать США. Многоразовый космический самолет «Буран» является
бледной копией своего американского предшественника.
Подводя итоги, я не могуне видеть того, что судьба распорядилась таким образом,
что все наши мировые достижения на первом этапе развития космонавтики связаны
с именами Королёва и Птушко. Оба они оставили после себя уникальные работаю-
щие коллективы своих последователей и учеников, успешно продолживших их дело.
После ухода С.П. Королёва Валентин Петрович в отпущенное ему время сумел соз-
дать реактивный двигатель, который был нужен Сергею Павловичу для его лунной
программы.

Глава 19. АСТРОФИЗИЧЕСКИМ МОДУЛЬ «ГАММА»
Эта разработка занимает в истории моей жизни малое, но тем не менее важное
место.
Малое потому, что систему управления этого модуля мы создали очень быстро,
хотя она была достаточно сложной: высокоточной, без расходов рабочего тела на
задачи стабилизации и ориентации, имела длительный срок работоспособности и
прочие параметры, соответствующие лучшим мировым аналогам. Состав участни-
ков разработки и испытаний этого объекта был очень небольшим, несмотря на это,
все работы выполнялись в намеченные сроки. При создании модуля использовались
все основные идеи и компоненты системы управления, взятые со станции «Мир»,
кроме разве что гиродинов. Для этого космического объекта средней размерности
(около семи тонн) ленинградский НИИ КП разработал и изготовил новые гиродины.
Астрофизический исследователь-
ский модуль «Гамма», общий вид:
1.	Привязочный датчик «теле-
звезда».
2.	Глок электронной аппаратуры
«Видикон».
3.	Коллимационная решетка
«Скат».
4.	Приборно-агрегатный отсек.
5.	Солнечные батареи.
6.	Телескоп «Гамма».
7.	Камеры «Видикон».
8.	Отсек научной аппаратуры.
9.	Телескоп «Диск-Д».
10.	Телескоп «Пульсар Х-2».
Общий вид модуля «Гамма»
347

А важное потому, что новая система ориентации, управления движением и нави-
гации отлично работала в полете, выполняя все предусмотренные режимы с первого
раза. Изделие это было единственным, его полет не имел обычной рекламы в нашей :
прессе (время было уже не то). Для меня модуль «Гамма» - некоторый показатель
профессиональной зрелости специалистов отделения 3, свидетельствующий о твор-
ческих возможностях руководимого мной коллектива в создании сложных систем
управления. Разработка, отработка и испытания системы управления, БЦВК и его
программного обеспечения были выполнены достаточно быстро, поскольку вся эта
работа опиралась на опыт, полученный большим коллективом наших разработчи-
ков, и технические средства, использовавшиеся при создании системы ориентации
и управления движением станции «Мир».
История появления этого космического изделия относится ко времени начала
работ по станции «Салют-7» (1976 год), когда постановлением правительства было
предусмотрено создание специальных космических модулей, несущих аппарату-
ру регистрации рентгеновского и более высокоэнергетического гамма-излучения.
В этих работах непосредственное участие принимали ИКИ АН СССР (Институт кос-
мических исследований, руководитель Р.З. Сагдеев), МИФИ (руководитель В.Г. Ки-
риллов-Угрюмов), Физический институт АН СССР и Ленинградский физико-техни-
ческий институт совместно с институтами Франции и Германии. Такими модулями
были изделие 37 КЭ, превратившееся в модуль «Квант», пристыкованный к станции
«Мир» в 1987 году, и описываемый здесь автономно летающий модуль «Гамма» (из-
делие 19К-А30).
Эскизный проект на этот модуль выпустили в 1978 году, однако в связи с боль-
шим объемом работ по программам станции «Мир» и «Энергия - Буран» (полет
«Бурана» состоялся в ноябре 1988 года) изготовление модуля «Гамма» отложили до
выполнения основных этапов этих приоритетных программ. Запуск на орбиту из-
делия 19К-А30 состоялся И июля 1990 года - всего лишь полтора года спустя после
начала работ!
Астрофизический исследовательский модуль «Гамма» имел вес 7230 кг, он был вы-
веден на орбиту наклонением 51,6 градуса ракетой «Союз». Орбита была выбрана
круговая, высотой 350 км, сформирована и поддерживалась собственной двигатель-
ной установкой. Аппарат имел приличный запас топлива (880 кг) и вес, выделяемый
для полезной нагрузки 1700 кг. Спутник имел большие ориентируемые на Солнце
панели солнечных батарей мощностью около 3 кВт и конструктивно состоял из пяти
отсеков: большой и малый научные, переходной и приборный - все отсеки герме-
тичные; топливно-агрегатный - негерметичный, заимствованный с транспортных
кораблей.
Система ориентации, управления движением и навигации была скомпонована из
элементов системы управления ориентацией базового блока станции «Мир» - вы-
числительного комплекса «Салют-5Б» (ЦВМ С-5, канала обмена ЦМО, модулей при-
ема и выдачи аналоговых и релейных сигналов, программируемого модуля обмена
(ПМО) для работы с цифровой аппаратурой). Использовались приборы БИНС, та-
кие же как и на станции («Омега» и КХ97-10М), и модуль приема информации от
инерциальных датчиков 4СН, оптические датчики для высокоточной ориентации,
тоже взятые из системы ориентации станции (звездный датчик 161 К, земные датчи-
348

Валерий Николаевич
Платонов - руководитель
разработки ПО СУДИ
ки 256К, солнечные 251К2 и магнитометры). За-
дачи сближения для этого объекта не ставилось,
хотя в начальном проекте предусматривались и
стыковочный узел, и аппаратура измерений от-
носительного движения.
На этом астрофизическом модуле была уста-
новлена следующая научная аппаратура: боль-
шой рентгеновский телескоп «Гамма», камера
«Видикон», телескопы «Диск-Д2, «Пульсар Х-2».
Предварительное наведение продольной оси
аппарата, по которой были выставлены все оси
научной аппаратуры, осуществлялось точной
системой ориентации спутника, для более точ-
ного гидирования на объекте был установлен
«привязочный» точный датчик слежения за вы-
бранной звездой - датчик «телезвезда». По его
сигналам наша система выполняла наведение
научной аппаратуры на звезду. Точность угло-
вой стабилизации при наведении была не хуже
одной угловой минуты, угловая скорость - на
уровне 0,005 градуса в секунду (заметим, что точность наведения рентгеновского
телескопа, установленного на модуле «Квант» на станции «Мир», была в преде-
лах 1,5 угловой минуты и по угловой скорости - не более 0,01 град/сек, что под-
тверждено измерениями научной аппаратуры, то есть самим рентгеновским теле-
скопом). Система ориентации осуществляла и управление приводами наведения
солнечных батарей.
Все задачи точной ориентации, выполнения орбитальных маневров бы-
ли традиционными, программное обеспечение этих режимов создали группы
специалистов под руководством В.Н. Платонова (управление на гиродинах,
стабилизация при работе двигателей маневра) и М.Б Чертока (Ю.В. Казначеев
и др. - все виды ориентации с использованием оптических датчиков). Общее
руководство разработкой программного обеспечения, включая служебное ПО,
осуществляло подразделение Ю.М. Захарова (Л.П. Семёнова, С.Б. Величкин,
С.В. Моисеев и др.).
Новым техническим решением на этом объекте стало введение автономного
планирования и управления порядком съемки созвездий, то есть экспериментом.
Традиционная схема предполагает планирование на Земле объекта съемки (ка-
кая звезда), затем выполняется составление циклограммы, когда по времени надо
провести эксперимент, вычисление программных углов наведения продольной
оси аппарата относительно используемой опорной системы координат, далее
идет формирование полетного задания в виде серии цифровых уставок на борт, и
в предусмотренное время происходит выполнение эксперимента. Циклограмма
исполнения учитывает условия незатенения Землей объекта съемки. Такой режим
управления был возможен, но мы предложили дополнительно альтернативный
режим, основанный на наличии на борту навигационного прогноза движения
349

Элеонора Васильевна
Захаржевская - руководитель
группы, выполнившей разработку
схемной документации
и сопровождение всех этапов
создания и летных испытаний
изделия 19К-А30
В работе по этому изделию
корабля. На основе этих данных рассчиты-
ваются зоны видимости объектов съемки, за-
писанных в память ЦВМ; далее по окончании
одного сеанса съемки ЦВМ выбирает следую-
щий объект из «базы», записанной в памяти из
условий кратчайшего разворота к этому объ-
екту и требуемого времени последующей экс-
позиции. После такого выбора система сразу
же начинает выполнять необходимые действия
по наведению научной аппаратуры на объект и
после его выполнения дает команду на переход
к точному гидированию и съемке.
Наше предложение по введению такого ре-
жима было принято. На практике результат пре-
взошел все ожидания - оказалось, что произво-
дительность выполнения научных эксперимен-
тов (отношение времени экспозиции к общему
времени) выросла в 30 раз! Режимы текущего
прогноза и автономного планирования делали
специалисты отдела Л.И. Комаровой.
принимали участие все наши ведущие специ-
алисты: Ю.А. Бажанов (датчики БИНС), С.А. Савченко (оптические датчики),
Ю.П. Прокудин и Р.М. Самитов (БЦВК), К.И. Федчунов (аппаратно-схемные во-
просы), а также друзья-испытатели. Здесь особо хочу отметить ведущего инже-
нера Элеонору Васильевну Захаржевскую, пришедшую к нам из ЦСКБ «Прогресс»
в 1977 году.
Мой заместитель по системно-схемным вопросам К.И. Федчунов поручил
группе Э.В. Захаржевской выпуск схемной документации (СХО, СХЭ, таблиц фа-
зировок, документов по программам испытаний и др.). Группа была небольшая,
все с энтузиазмом взялись за дело. Я предложил им начать работу с этапа от-
ладки ПО на НКО - по опыту именно там специалист лучше всего знакомится
с системой. Эта группа не только выполнила выпуск и сопровождение схемной
документации, но и провела потом испытания изделия на заводе, а затем и на по-
лигоне, ей же мы поручили сопровождение изделия при летных испытаниях, то
есть работы в ЦУПе.
Модуль «Гамма» проработал на орбите 19 месяцев вместо расчетного времени в
один год. К несчастью, после выведения обнаружилось, что основная аппаратура -
рентгеновский телескоп не работает. Остальная аппаратура была исправна, и дан-
ные с нее поступали. Время полета модуля было не очень удачное, интерес к получа-
емым результатам - весьма скромным. После окончания программы исследований
аппарат был организованно сведен с орбиты.
Этот научный модуль стоит в ряду космических телескопов «Хаббл», «Кеплер» и
Других.
Я попросил Элеонору Васильевну, руководившую разработкой этого изделия, на-
писать свои воспоминания об этой работе.
350

Приложение: Захаржевская Э.В.
Изделие 19К-А30 - модуль «Гамма»
Система управления движением строилась на базе новой бортовой вычисли-
тельной машины. В то же время появилась новая датчиковая аппаратура (звездный
датчик, солнечные датчики, прецизионные датчики угловых скоростей). В качестве
исполнительных органов наряду с реактивными двигателями причаливания и ори-
ентации использовались гиродины.
Объем схемной документации был довольно большим. Разработкой этой до-
кументации занимались Е.А. Мальцева, А.И. Манжелей, С.Н. Маслов, Ф.В. Адаменко.
Фаина Васильевна Адаменко глубоко изучила требования ЕСКД. После ее проверок
можно было смело идти в нормоконтроль.
Бортовая вычислительная техника находилась в ведении отдела Ю.П. Прокудина.
Сопряжение новой аппаратуры требовало скрупулезных согласований. Работа про-
водилась в тесном контакте с группой Р.М. Самитова, занимавшейся схемами борто-
вой вычислительной машины.
На тот момент еще не существовало унифицированного интерфейса для обмена
информацией вычислительной машины с аппаратурой. Для решения этой задачи
был разработан ряд модулей, в том числе программируемый модуль обмена, вклю-
чающий в себя ряд контроллеров, позволявших осуществлять связь с аппаратурой в
соответствии с типом обмена.
Для отработки программного обмена и сопряжения электрической части были
проведены испытания штатной аппаратуры на стендах наземного комплекса отлад-
ки. Программисты, создатели НКО, разработчики аппаратуры, системные специали-
сты работали в тесном взаимодействии. К этой работе привлекались и испытатели, и
сотрудники КИС. Все это способствовало созданию методик и инструкций для про-
ведения дальнейших испытаний системы управления движением в составе изделия
на всех стадиях подготовки модуля к полету.
Объем схемной документации дополняли таблицы входных и выходных пара-
метров системы, где были представлены функциональные назначения команд и ре-
зультаты их воздействий. Таблицы телеметрируемых параметров содержали их пере-
чень, вид сигнала и адрес на схемах телеметрии. Таблицы фазировок показывали
соотношение связанных осей аппаратуры со связанными осями изделия. Были пред-
ставлены наименования и знаки углов рассогласования. Можно было проследить
знак воздействия движения КА на датчиковую аппаратуру и результат отработки это-
го воздействия соответствующими исполнительными органами. Разработкой этих
таблиц занимался М.И. Хазанов (это было мое требование, которое было введено,
начиная со станции «Мир»; именно такого рода документы оказались совершенно
необходимыми для исключения ошибок и повышения качества проверок при элек-
трических испытаниях. - В.Н.). На последующих изделиях такие таблицы вошли в
разряд обязательных.
Надо заметить, что это было время, когда «яйцеголовые» сидели за компьютера-
ми, а электронщики стояли за кульманом, текстовую документацию нащелкивали на
старой пишущей машинке, которую к тому же надо было по требованию отдела ре-
жима на выходные и праздничные дни запирать в сейф.
351

Сергей Николаевич Маслов -
ведущий инженер
В отделе В.П. Варшавского появился Wanj
Это была громадная машина для редакгирова
ния. Пошли к Варшавскому на поклон. Спасибо
ему большое! Он не только допустил нас к осво-
ению этой техники, но и позволил работать над
выпуском текстовой документации. Первыми из
электронщиков мы получили какую-то «Электро-
нику», а потом и приличный компьютер с прин-
тером. Теперь уже и электрические схемы выпол-
нялись на компьютере. Заметно повысилось ка-
чество и увеличилась производительность труда.
Сроки разработки документации сократились.
На стадии подготовки изделия в КИС к нам
присоединился О.С. Котов. На Байконуре в испы-
таниях участвовали С.Н. Маслов и М.И. Хазанов.
Сопровождение полета этого изделия в ЦУПе
также поручили моей группе. Я обратилась к Валерию Николаевичу Платонову как
специалисту по динамике управления, и он согласился нам помогать. К счастью, си-
стема управления работала практически без замечаний, а какие-то из них имели от-
ношение к методикам управления, но и их было мало. «Управленцы» тоже имели боль-
шой опыт работ на станции «Мир». Каждое утро в течение года мы с В.Н. Платоновым
встречались в ЦУПе, смотрели полетные результаты, давали рекомендации.
К большому сожалению, после выведения модуля на орбиту выявилась неработо-
способность основной целевой аппаратуры - рентгеновского телескопа «Гамма», о
чем можно только сожалеть. Но изделие 19К-А30 работало на орбите полтора года,
мы получили возможность отработать новый бортовой комплекс управления. Ока-
залось, что такое уникальное космическое изделие не нашло дальнейшего примене-
ния, но это можно объяснить наступающим временем нашего позора и катастроф.

1. Предприятие
С.П. Королёв на полигоне. Подготовка к запуску
С.П. Королёв провожает в полет Ю.А. Гагарина. Между ними -
генералКС. Москаленко

Традиционная церемония фотографирования после удачного пилотируемого
полета. Сидят (слева направо): Б.Е. Черток, Н.В. Горшков (замминистра МРП),
Б.В. Бальмонт, Ю.В. Малышев, В.П. Глушко, В.В. Аксёнов, А.А. Леонов, В.Д. Вачнадзе:
во втором ряду шестой слева - А.Ф. Кондрашев - замдиректора НИИ «Аргон»
РКК «Энергия» 50 лет. Одна из памятных фотографий. В центре (сидят) -
генеральный конструктор Ю.П. Семёнов и руководитель Роскосмоса Ю.П. Коптев

2000 год. Группа награжденных за работы по МКС в РКК «Энергия».
В центре (сидят): представитель президента Георгий Полтавченко,
рядом с ним - Юрий Семёнов и Юрий Коптев
100-летие со дня рождения С.П. Королёва (2007 год).
Торжественный прием на предприятии. За столом (слева направо):
А.Ф. Стрекалов - директор завода, В.Х. Догужиев - министр ОМ в конце 80-х,
В.Д. Вачнадзе, Б.Е. Черток, Н.Н. Севастьянов, Н.С. Королёва
2006 год. США, Флорида, стартовый комплекс «Спейс Шаттла».
Слева направо: В.Н. Бранец, переводчики ТП М. Коатс и директор КЦД
П. Хармац, представитель администрации президента РФ А.В. Аношкин,
Н.Н. Севастьянов, М.В. Севастьянова, НИ. Зеленщиков, А.Г. Деречин

2.	Борис Викторович Раушенбах
Борис Викторович Раушенбах - человек,
которого я считаю своим учителем.
Фото 80-х годов
50-летие Б.В. Раушенбаха.
Борис Викторович
произносит речь
50-летие Б.В. Раушенбаха
(1965 год).
С.П. Королёв и Б.В. Раушенбах
за столом, БВ примеряет
подаренную форму капитана
50-летие Б.В. Раушенбаха. Сергей Павлович
Королёв среди приглашенных,
слева - Эмма Ивановна Левакова,
справа - Константин Давыдович Бушуев
и Юрий Владимирович Спаржин

50-летие Б.В. Раушенбаха. Б.В. Раушенбах и М.К. Тихонравов (в конце стола)
изучают подарки, за столом (третий слева) Б.П. Скотников,
К.Д. Бушуев читает подаренную газету
50-летие Б.В. Раушенбаха. За столом жена академика Г.И. Петрова,
Борис Евсеевич Черток, далее его жена Екатерина Семеновна
и Вера Михайловна Раушенбах

50-летие Б.В. Раушенбаха. На переднем плане: В.Н. Бранец и Э.И. Левакова,
Л.И. Комарова, А.Ф. Леваков; на заднем плане - Ю.В. Спаржин с женой
50-летиеБ.В. Раушенбаха. В центре -Б.Е. Черток, на первом плане слева -
Анатолий Пациора, справа - Евгений Райхер

80-летие Б.В. Раушенбаха (1995 год). Бориса Викторовича поздравляют
Б. Черток, В. Легостаев, Э. Гаушус
80-летие Б.В. Раушенбаха. Оксана Раушенбах, Эрнст Гаушус
и Владимир Семячкин поздравляют Бориса Викторовича

80-летие Б.В. Раушенбаха. Бориса Викторовича поздравляет Владимир Бранец
Борис Викторович дома, последние годы

3.	Юбилеи, поздравления
90-летие Б.Е. Чертока (2002 год). Поздравления от МФТИ. В.Н. Бранец,
ректор МФТИ Н.Н. Кудрявцев, юбиляр, космонавт А.А. Серебров, М.Б. Черток
(младший сын Б.Е. Чертока), В.А. Школьников (проректор по учебной работе
во времена О.М. Белоцерковского), И.Л. Девятериков
20-летие пилотируемого полета «Союза Т>. Собрание в РКК «Энергия».
Слева направо:ДБ. Путан, В.В. Аксёнов, Л.И. Комарова, В.Н. Платонов,
Е.А. Микрин, В.Н. Бранец, А.Ф. Брагазин, В.В. Рюмин, В.С. Сыромятников

30-летие первого пилотируемого полета «Союза Т». На встрече в Музее
космонавтики. Космонавт В.В. Аксёнов и В.Н. Бранец, июнь 2010 года
Команда, готовая к поздравлению. Слева направо: В.Н. Бранец, Ю.Д. Захаров,
Е.Л. Постоутенко, Е. Ф. Рядинский, Ю.С. Суханов, Р.М. Сомитов, КП. Федчунов,
П.Н. Куприянчик, Ю.П. Прокудин

Команда 3-го отделения идет кого-то поздравлять...
2005 год. Юрия Семеновича Соломонова с 60-летием поздравляют В.Н. Бранец,
В.П. Клипа (начальник отдела в РКК «Энергия») и В.И. Гребенкин (слева) -
заместитель Ю.С. Соломонова

4.	Смежные предприятия
Встреча с губернатором Саратовской областиД.Ф. Аяцковым.
Слева направо: А.Ф. Стрекалов (второй слева), далееД.Ф. Аяцков,
Г.М. Стрекалов, Н.И. Зеленщиков, В.Н. Бранец, 2002 год
60-летие НИИ ПМ им. Кузнецова. Торжественное собрание.
В первом ряду: академик ДМ. Климов, В.Н. Бранец,
академик Б.Е. Черток, И.Н Сапожников, 2006 год

60-летие НИИ ПМ им. Кузнецова. В.Н. Бранец, А.К. Медведева
(секретарь президиума РАН), В.Г. Пешехонов и Г.Я. Гуськов
60-летие НИИ ПМ им. Кузнецова. Собрание ветеранов космической
промышленности. Слева направо: В.Н. Иванов (ГКНПЦ им. Хруничева);
Ю.А. Яшин - генерал армии, Герой Социалистического Труда; Б.Е. Черток -
академик, Герой Социалистического Труда; О.Д. Бакланов -министр ОМ
в 80-х годах, Герой Социалистического Труда; Б.В. Бальмонт - замминистра ОМ,
Герой Социалистического Труда; В.Н. Бранец (РКК «Энергия»)

Научно-технический совет ОАО «Газпром», г. Ямбург.
В президиуме В.Н. Бранец, А.Г. Ананенков,
А.Д. Седых, Н.Н. Севастьянов, 1993 год
НТС г. Ямбург. Выступление Николая Севастьянова, 1993 год

ЧАСТЬ 5. НОВЫЕ ВРЕМЕНА
Глава 20. НАША ВЕЛИКАЯ И НЕСЧАСТНАЯ СТРАНА.
ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ СОВЕТСКОГО СОЮЗА
20.1. Страна после войны:
движение вперед и вверх и шаги в никуда
После Великой Отечественной войны руководитель государства Иосиф Виссари-
онович Сталин поставил перед народом задачи восстановления и быстрого развития
народного хозяйства. Этот период жизни страны оценивается как вторая индустри-
ализация, связанная со следующим этапом научно-технической революции. Поста-
новлениями правительства были созданы атомная промышленность, ракетострое-
ние, реактивная авиация, радиолокация и электронная промышленность.
Послевоенные годы были трудными, сказалась засуха 1946 года, отмена карточной
системы в 1947 году. Страна в очередной раз находилась на грани голода, помнятся по-
стоянные очереди за хлебом. Но ситуация постепенно начала меняться в лучшую сто-
рону: была проведена денежная реформа, к 1950 году выполнена четвертая пятилетка и
достигнута поставленная цель - превзойти довоенный уровень производства в 1,6 раза.
Начала проводиться политика снижения цен на продукты и промышленные товары,
которые действительно стали появляться на прилавках магазинов во все увеличиваю-
щемся количестве, это создавало уверенность и давало надежду на лучшее будущее.
Новым пятилетним планом предусматривались еще более высокие темпы роста
промышленного производства. По последним (придирчиво критическим) исследо-
ваниям, централизованно-распределительная плановая экономическая система обе-
спечивала темпы прироста ВНП на 6-7 процентов ежегодно. В короткий срок были
достигнуты крупные научно-технические результаты: созданы атомная и водородная
бомбы, реактивная авиация, радиолокация и т. д., страна уверенно выходила на вто-
рое место в мире по уровню производства.
После Сталина, несмотря на то что в стране были сильные и способные руково-
дители, Советскому Союзу сильно не повезло с высшим руководством. Три основных
лидера послесталинской эпохи: Никита Хрущёв, Леонид Брежнев и Михаил Горба-
чёв - последовательно привели к крушению Советской империи, созданной истори-
ей нашего народа и вождем. Империи, в которой было реальное единство народов,
империи, которую Сталин оставил в окружении дружественного кольца социалисти-
ческих стран. Это страны Восточной Европы, Китай, Корея и другие, которые искали
свой путь развития и с надеждой смотрели на Советский Союз.
Историей Советскому Союзу после Сталина был отведен 38-летний период жиз-
ни, на протяжении которого ни один из руководителей по своим личностным каче-
ствам не соответствовал масштабам страны и стоящим перед ней проблемам. Мне
353

кажется, что они сами это явно или подспудно осознавали, и именно по этой пр
чине все поддержали дискредитацию Сталина, начатую Хрущёвым.
С тех пор эта война с умершим вождем продолжается внутри нашей страны. В после
нее время к ней присоединился Запад, которому оказалось нужно пересмотреть ито1
Второй мировой войны и изменить тот мир, который сложился. Наверно, к этому бы д
ло и шло и России трудно было бы отстаивать свою историю и судьбу, если бы не Кита
Взявши за образец структуру и идеологию Советской страны, в Китае сумели творческ
развить ее идеи в построении государства и достичь в этом удивительных результатов.
Но вернемся к нашей истории после 1953 года. Страна быстро развивалась, жш
своей жизнью, она была выстроена и ориентирована на авторитарное централизм)
ванное управление, на умное управление, своевременно решающее назревающи
проблемы. В силу большой инерционности огромной страны любое управляющв
воздействие сверху не может привести к быстрым результатам, поэтому наши лиде
ры всегда имели время и возможности для решения возникающих задач.
Н.С. Хрущёв был избран первым секретарем ЦК КПСС в том же 1953 году. Дей
ствия этого весьма энергичного руководителя страны оказались непродуманными
более того, зачастую сумбурными, он был малообразованным в отличие от пред
шественника, прекрасно владевшего системным аналитическим мышлением и об-
ладавшего способностью предвидеть события. Основным мотивом действий ново-
го руководителя страны оказалось сохранение личной власти (кстати, как и всех
остальных его последователей), он начал с разрушения действовавшей системы ру-
ководства в стране: устранения Л.П. Берии, который отвечал в том числе за военно-
промышленный комплекс, отставки главы правительства Г.М. Маленкова (вместе с
В.М. Молотовым и Л.М. Кагановичем - антипартийная группа).
Дальше пошли волюнтаристские решения: передача Крыма Украине и целина
(1954 год), XX съезд КПСС и разоблачение культа личности Сталина (1956 год) с по-
следующим Постановлением ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его по-
следствий», запустившим череду уничтожения памятников вождю, переименований
и перезахоронений (сильно напоминает то, что сейчас происходит на Украине с
2014 года - украинский синдром!). Этими действиями Хрущёв разрушил идеологи-
ческое оправдание системы диктатуры пролетариата - системы, из которой он сам,
активный участник сталинского правления, в том числе и репрессий, выходить не
собирался. Можно напомнить о подавлении беспорядков в Тбилиси (1956 год) и о
расстреле рабочих в Новочеркасске (1962 год).
Таким образом осуществленная Хрущёвым критика Сталина привела к резкому
обострению отношений с китайским руководством, считавшим созданную Стали-
ным систему организации государства достойным образцом для подражания. Пред-
ставителем Китайской компартии на XX съезде был Дэн Сяопин, он же подготовил
отчетный доклад руководству КПК. Мао Цзэдун и все руководство КПК считали, что
«у Сталина заслуг больше, чем ошибок», «Сталин принадлежит не только СССР, но и
всему международному коммунистическому движению». Во времена правления Хру-
щёва отношения с Китаем сильно ухудшились из-за волюнтаристских действий со
стороны советского руководителя.
С 1956 года начался распад международного коммунистического движения (Вен-
грия, Польша). Когда доклад Хрущёва на XX съезде попал к премьер-министру Изра-
иля Давиду Бен-Гуриону, то после ознакомления с ним он сказал: «Советского Союза
354

не станет через 10 лет!» Премьер ошибся только в оценке сроков наступления этого
события: СССР просуществовал на 25 лет больше.
На волне антисталинских (либеральных) реформ Хрущёв принял два важных ре-
шения, которые во многом определили дальнейшую жизнь страны: отмена контроля
со стороны органов госбезопасности за деятельностью высших государственных чи-
новников и передача контроля над экономикой и народным хозяйством партийным
органам (центральным и местным). Именно эти решения, на мой взгляд, привели
затем к деградации и разложению партийной власти и снижению уровня компетент-
ности управления во всех областях экономики страны.
Были в период правления Хрущёва и закон о создании совнархозов (1957 год), и ку-
куруза (1958 год), и XXII съезд КПСС (1961 год), провозгласивший очередную цель для
страны - построение коммунизма к 1980 году. Он ввел денежный налог с граждан, име-
ющих скот в личных подсобных хозяйствах, запретил промысловую кооперацию, стал
укрупнять колхозы и довел сельское хозяйство страны до того, что с 1963 года СССР
стал закупать зерно в США за валюту. Хрущёв разрешил аборты и обещал полностью
искоренить религию в стране. О его негативной роли в развитии нашей космонавтики
я уже писал: это он остановил разработки С.П. Королёва по новому кораблю «Союз»
и по лунной программе. Выпущенное при Хрущёве постановление правительства о
работах по освоению Луны, принятое спустя три года после начала таких работ в США,
содержащее нереальные сроки, установленные не по техническим соображениям, а из
политических амбиций, по сути дела, заранее обрекло советскую лунную программу
на полное поражение. И это произошло в период, когда страна обладала уникальными
кадровыми, интеллектуальными и производственными возможностями: предприятия
в то время напряженно работали и успешно выполняли поставленные задачи.
Л.И. Брежнев, избранный на главный пост страны после отставки Хрущёва, ока-
зался партийным работником также среднего уровня, однако хорошо понимавшим
структуру отношений внутри партийного аппарата. Он взял курс на стабильность -
так он определил лозунг своего правления. Леонид Ильич, будучи человеком общи-
тельным, прислушивался к другим мнениям. Выбранная им схема поведения в виде
умения находить компромиссы в руководящей партийной среде обеспечила ему
столь долгий срок «царствования».
После отставки Хрущёва был осуществлен возврат к министерствам и предше-
ствовавшей структуре управления государством. Председателем Совета министров
назначили видного партийного деятеля, одного из руководителей промышленности
страны - Алексея Николаевича Косыгина. Этого человека ценил Сталин, Косыгин яв-
лялся его заместителем в правительстве с 1946 года.
А.Н. Косыгин предложил провести реформу планирования и управления народ-
ным хозяйством Советского Союза. Реформа характеризовалась внедрением эко-
номических методов управления, расширением хозяйственной самостоятельности
предприятий, объединений и организаций, широким использованием материально-
го стимулирования. Декларировалось повышение научного уровня руководства эко-
номикой, основанного на законах политэкономии социализма. Реформа вводилась
в действие группой постановлений ЦК КПСС и Совета министров СССР, распростра-
нявших ее положения на отдельные отрасли и сектора народного хозяйства. Такая
группа постановлений была выпущена, и реформы началась под руководством Со-
вета министров СССР и его председателя - А.Н. Косыгина.
355

Косыгин Алексей Николаевич
Основные мероприятия реформы проводи-
лись на протяжении восьмой пятилетки (1966-
1970). В эти годы фиксировались рекордные тем-
пы экономического роста, среднегодовой рост
национального дохода в СССР достиг 7,4%. Был
осуществлен ряд крупных хозяйственных про-
ектов (создание Единой энергосистемы страны,
внедрение автоматизированной системы управ-
ления на предприятиях, развитие гражданско-
го автомобилестроения и пр.). Высокими стали
темпы роста жилищного строительства, раз-
вития социальной сферы, обеспечиваемые до-
полнительно за счет средств предприятий. Объ-
ем промышленного производства за пятилетку
вырос на 50%. Построено около 1900 крупных
предприятий, в том числе Волжский автозавод в
Тольятти.
Однако у начавшейся реформы появились
противники в высшем эшелоне власти в лице «главного идеолога» партии Миха-
ила Суслова и члена Политбюро Николая Подгорного, увидевших в реформе от-
ход от основных положений марксистско-ленинской теории - относительно част-
ной собственности в хозяйственной структуре экономики. Генеральный секретарь
ЦК КПСС Л.И. Брежнев встал на сторону противников реформы, и она, несмотря на
положительные результаты, была свернута. В истории страны восьмая пятилетка по-
лучила название «золотой».
Среднегодовые темпы роста
Годы	Валовой общественный продукт, %	Национальный доход, %
1961-1965	6,5	6,5
1966-1970	7,4	7,7
1971-1975	6,4	5,7
1975-1979	4,4	4,4
А.Н. Косыгину приписываются слова, сказанные в беседе с главой правительства
Чехословакии Любомиром Штроугалом в 1971 году: «Ничего не осталось. Всё рухну-
ло. Все работы остановлены, а реформы попали в руки людей, которые их вообще не
хотят... Реформу торпедируют. Людей, с которыми я разрабатывал материалы съезда,
уже отстранили, а призвали совсем других. И я уже ничего не жду...»
В дальнейшем экономические показатели советской экономики только падали.
Тем самым был упущен уникальный шанс на сохранение и развитие страны, ис-
пользование возможностей ее хозяйственной системы. А.Н. Косыгина очень ценили
лидеры Китайской Народной Республики Чжоу Эньлай и Дэн Сяопин. Автор эко-
номической реформы, проведенной в КНР, Дэн Сяопин сумел извлечь уроки и ис-
пользовал опыт своего советского предшественника. Успехи КНР в экономическом
строительстве сегодня, на мой взгляд, являются самым весомым доказательством
того, что советская экономическая система имела огромные потенциальные воз-
356

можности, так бездарно утерянные за годы правления Н.С. Хрущёва и Л.И. Брежнева
(1953-1982 годы). В период Л.И. Брежнева большую власть приобрел чиновничий
партийный аппарат, фактически ставший руководителем государства. В новой Кон-
ституции СССР, принятой в 1977 году, отдельным пунктом вводилось положение о
руководящей роли КПСС, закрепившее, по сути, эту власть чиновников.
Необходимость в сильном лидере в советском обществе была такой, что даже по-
пытки наведения порядка силовыми методами в период последующего кратковре-
менного руководства Ю.В. Андропова воспринимались обществом позитивно. Но
этому лидеру не удалось даже разработать свою программу развития. Следующего
партийного руководителя страны - К.У. Черненко народ принял уже с юмором, по-
ражаясь полной деградации партийного руководства.
В наступившем 1985 году Генеральным секретарем ЦК КПСС был избран М.С. Гор-
бачёв, который привел с собой более молодую команду в составе Э.А. Шеварднадзе,
Е.К. Лигачёва, В.М. Чебрикова, А.Н. Яковлева, Б.Н. Ельцина. Ожидание в нашем обще-
стве рационального разумного правления, которое смогло бы наконец решать воз-
никающие проблемы, а не откладывать их на следующее поколение, было настолько
велико, что мы поверили новому лидеру, тем более что он говорил гладко, без бумаж-
ки. Всем нужно было не чтение прописных истин про партию и ее работу на благо
народа с высоких трибун, а реальные позитивные действия по руководству страной.
В апреле 1985 года Горбачёв проводит пленум ЦК КПСС, посвященный качествен-
ному преобразованию общества за счет ускорения социально-экономического раз-
вития страны, получившему название «перестройка». Была поставлена цель - до-
биться технической реконструкции отечественного машиностроения. Успех этого
ускорения предполагалось обеспечить за счет активного использования достижений
науки, децентрализации управления народным хозяйством, расширения прав пред-
приятий и введения хозрасчета, укрепления дисциплины на производстве.
Если бы этими нововведениями и ограничились, то, возможно, все было бы не так
уж и плохо. Но одновременно с этим предлагалось осуществить перемены в обществен-
но-политической сфере, проведение политики гласности. Для обеспечения задач пере-
стройки была проведена смена руководящих кадров: председателя Госплана СССР, глав
МВД, МИДа, секретарей компартий республик. XXVII съезд КПСС, прошедший в 1986 го-
ду, одобрил эту линию. Предложенная Горбачёвым политическая реформа обсуждалась
на XIX Всесоюзной партийной конференции в июне 1988 года. Курс был взят на созда-
ние правового государства. Суть реформы состояла в разделении обязанностей партий-
ного и советского руководства с передачей больших прав Советам народных депутатов.
Первым конкретным шагом на пути политической реформы стали решения вне-
очередной двенадцатой сессии Верховного Совета СССР (одиннадцатого созыва),
состоявшейся 29 ноября - 1 декабря 1988 года. Эти решения предусматривали из-
менение структуры высших органов власти и государственного управления, наделе-
ние вновь учреждаемого Съезда народных депутатов и избираемого им Верховного
Совета СССР реальными властными функциями, а также изменение избирательной
системы, прежде всего введение выборов на альтернативной основе. Когда открылся
Первый Съезд народных депутатов, многие возлагали на него свои надежды на луч-
шую жизнь. Но как и другим надеждам нашего народа, им не суждено было сбыться.
Первый Съезд народных депутатов состоялся в мае - июне 1989 года, он казался сна-
чала крупным политическим событием, однако его итоги, если не считать призыва к пе-
357

реходу на рыночную экономику, были ничтожны. Этот съезд теперь называют «игрой в
демократию», чем он, собственно, и являлся. Ко Второму Съезду интерес людей уже замет-
но поубавился. Реформа избирательной системы была делом необходимым, но чего-то
конкретного она народу дала немного. На Третьем Съезде (март 1990 года) был учреаден
пост президента страны. Первым президентом был избран Михаил Горбачёв. В это же
время отменили 6-ю статью Конституции страны 1977 года о руководящей роли КПСС.
В ряду этих масштабных реформирований всех сторон государственного устрой-
ства и народного хозяйства были явно ошибочные действия. Основным из них я счи-
таю рассмотренный пленумом ЦК КПСС в сентябре 1989 года вопрос о «национальной
политике партии в современных условиях». Цитирую положения из речи Горбачёва
на этом пленуме: «Прежде всего, мы исходим из того, что коренное население всех
республик, безусловно, имеет полное право утвердить свой язык в качестве государ-
ственного, иначе говоря, создать правовые условия для его сохранения и развития».
Декларировалось расширение прав республик, укрепление политической само-
стоятельности, придание национальным языкам статуса государственного. Был под-
нят вопрос о наполнении реальным содержанием их суверенитета. Отмена статьи 6
Конституции (о руководящей роли КПСС) создала возможность образования демо-
кратических партий (правовое государство!) и привела к образованию в республи-
ках народных фронтов, появлению деклараций и республиканских законов о госу-
дарственных языках, а затем и деклараций о независимости.
Вспышки национализма начались во всех республиках СССР, в труднейшем по-
ложении оказались русские люди, рассеянные по всей стране. «Чемодан, вокзал,
Россия!» - вот лозунг тех времен. На съездах народных депутатов прибалтийские
республики первыми стали искать любые абсурдные исторические обоснования
для возможности оправдания своего права на независимость. В 1988 году в этих ре-
спубликах были приняты декларации о независимости, за ними последовали другие
(Азербайджан, Молдавия...). Созданная большевиками в 1922 году структура государ-
ства, состоящего из республик, в которых уже имелись все государственные органы
и структуры управления, становилась крайне неустойчивой.
Возникновение межнациональных конфликтов (Нагорный Карабах, Новый Узень
в Казахстане) и неспособность центральной власти принять действенные меры для
их устранения, равно как найти решение всех остальных возникающих проблем усу-
губляли ситуацию. Положение было таким, что после XXVIII съезда партии (июль
1990 года) требовалось принимать не программы развития, а антикризисные меры.
Надо сказать, что последний, Четвертый Съезд народных депутатов СССР (декабрь
1990 года) высказался за сохранение Союза Советских Социалистических Республик
и за его преобразование в демократическое федеративное государство. Съезд принял
постановление «Об общей концепции Союзного договора и порядке его заключения».
В соответствии с постановлением Съезда был проведен всесоюзный референдум для
решения вопроса о сохранении обновленного Союза как федерации суверенных ре-
спублик. За сохранение СССР высказались 76,4% общего числа участвовавших в голо-
совании граждан. Был принят закон о порядке выхода республик из состава Советско-
го Союза, приняты документы о порядке подписания Союзного договора.
Сегодня, когда я пишу эти строки, не могу отделаться от мысли, что все происхо-
дящее с нашей страной делала какая-то не настоящая, а «подставная» группа комму-
нистических лидеров. Но ведь проводились съезды партии, пленумы, съезды Верхов-
358

ного Совета СССР, которые принимали все эти решения! У меня создалось ощущение,
что из правильных слов, лозунгов и положений выстраивалась кем-то навязываемая
схема управляемого хаоса. Я уж не говорю о проведенной в 1985-1987 годах антиал-
когольной кампании и ее последствиях. Хаос - естественное состояние неорганизо-
ванной толпы, когда снимаются всякие правовые ограничения, особенно в условиях,
когда есть повод для недовольства. Этим поводом было ухудшение экономического
положения, которое к 1989 году стало сказываться и в нехватках продовольствия.
Я помню лозунги Иосифа Виссарионовича Сталина времен первых пятилеток,
когда перед страной стояли проблемы не менее масштабные, а положение было
существенно более трудным. Был, например, такой: «Чтобы добиться успеха, надо
найти основное звено, взявшись за которое можно вытянуть всю цепь». На одном
этапе - «кадры решают все», на другом - «техника решает все». Сегодня это клас-
сические примеры системного подхода к решению сложных проблем. Системным
мышлением ни Хрущёв, ни Брежнев, ни Горбачёв с Ельциным не обладали.
Хорошо организованной ошибкой было навязанное М.С. Горбачёвым стремление
реорганизовать все сразу: промышленность и народное хозяйство, политическую и
государственную систему большой страны. Структура КПСС как инструмент автори-
тарной власти, полностью подчиненная в то время ее руководителю, могла только
содействовать этому безумию. В итоге те же партийные лидеры организовали после
парада суверенитетов и Беловежские соглашения - взяли на себя грех уничтожения
великой страны. Время, когда у власти оказались Горбачёв и Ельцин, войдет в исто-
рию нашей страны как время позора, предательства и унижений.
Мы все являлись участниками этих событий: выбирали депутатов съезда, участвова-
ли в многочисленных избирательных кампаниях. Так, от нашего предприятия выбрали
Алексея Адрова - хорошего инженера, компьютерщика из подразделения управления
полетом. На предприятии иногда проводились митинги, но, спасибо руководству, се-
рьезно этим мы не занимались, понимая, что это не наше дело. Как член коммунистиче-
ской партии, я участвовал в ее «демократической платформе». Наша группа, куда, кроме
меня, входили наш парторг отделения Евгений Микрин и еще ряд активистов (Элеоно-
ра Захаржевская, Игорь Шмыглевский и др.), пыталась донести мысль, что любое дело
должны делать профессионалы. Но мысль, как я сейчас понимаю, наивная: професси-
оналов в управлении экономикой мы не знали, хотя в стране они, безусловно, были.
От ввязывания в политическую деятельность меня спасла очередная болезнь: ле-
то 1990 года я лежал в клинике на Пироговке рядом с Новодевичьим монастырем и
по радио слушал передачи, в которых рассказывалось о политической деятельности
Б.Н. Ельцина. Видно было, что Запад отчаянно поддерживает эту креатуру в его борь-
бе за руководящее место в будущем правительстве Российской Федерации. К концу
лета я вышел из больницы и окунулся в привычную работу: мы готовили к полету
новый автоматический аппарат 19К-А30 (об этом рассказано в предыдущей главе).
20.2. Поездки в Китай
Летом 1991 года группа сотрудников НПО «Энергия» выехала в Китай по пригла-
шению Китайской академии космических технологий (CAST) для чтения лекций. Это
был мой первый выезд за границу. В то время для таких поездок, видимо, специ-
ально создавались идеальные условия: можно было ездить без визы и заграничного
359

паспорта. Все мы хорошо знали, что Китайская Народная Республика осуществляет
переход к социализму в тяжелых условиях. Экономический кризис 1966—1976 годов,
вызванный программами Мао Цзэдуна - «большого скачка» и «культурной револю
ции», поставил страну на грань выживания.
С 1978 года страна начала реформы, автором которых стал Дэн Сяопин, а лозун-
гом реформ был «собственный курс построения социализма с китайской специ-
фикой». Известны и другие китайские лозунги: «неважно, какого цвета кошка, лишь
бы она ловила мышей», «пусть расцветают все цветы» и т. д. За этими лозунгами -
полный отказ от копирования Советского Союза времен Хрущёва. Дэн Сяопин, ко-
торый являлся участником XX съезда партии в Советском Союзе, крайне негативно
(как и все руководство КНР) воспринял решения этого съезда. Он учел негативный
опыт проведения реформ в СССР. Дэн Сяопин оказался хорошим учеником, посколь-
ку его реформы состоялись и были успешными.
Наша группа прилетела в большой пекинский аэропорт, нас встретили и повез-
ли в город на автобусе по узкой дороге. Долго ехали по городу, который имел вид
обычного густонаселенного города, с невысокими зданиями и узкими улицами. Нас
поселили в двухэтажной гостинице не так далеко от центра, и мы получили возмож-
ность свободно походить по улицам. Народу на них было много: ларечки, магазины,
везде столики, кухни, где что-то готовится, тут же посетители едят, масса продавцов
со всяким товаром. Гостиница была со всеми удобствами и внутренним двориком с
удивительным китайским колоритом: ручейки, мостики, беседки. В продовольствен-
ных магазинах, в отличие от наших, изобилие продуктов.
Нам устроили очень интересные экскурсии в Запретный город, где находятся
дворцы китайских императоров. Мы видели буддийские строения - храм Неба (это
несколько строений), рядом с которым располагался очень интересный рынок ки-
тайского народного творчества, жемчужный рынок. Видно было, что китайцы живут
бедно, однако везде порядок, народ спокоен и скорее равнодушен к нам, чем привет-
лив. Очень доброжелательно относились к нам сопровождавшие нас специалисты,
со многими из которых я потом подружился. Разговаривая с нашими китайскими
коллегами, мы чувствовали их уверенность в будущем. В городе повсюду шло стро-
ительство высотных зданий. Надо сказать, что китайцы - большие патриоты своей
страны. Нам показали потом целый район современных зданий в центре Пекина,
которые построили состоятельные китайцы и передали в дар своей стране.
С Валерием Николаевичем Кубасовым на прогулке.
Пекин, обычная улица города, 1991 год
Общение со специали-
стами Академии было весьма
интересным: среди инжене-
ров было много выпускников
советских вузов, в основном
МАИ, и они хорошо говорили
по-русски. Другая группа ин-
женеров, которые получили
образование в Америке, знала
английский язык. Нас порази-
ло то, что Китай посылает
своих способных студентов
на обучение за границу, не
360

жалея на это средств. Мы много беседовали с этими милыми и вежливыми людьми,
они относились к нам с большим уважением, потому что мы были учителями. Конеч-
но, мы обсуждали и сравнивали положение в наших странах.
Из этих разговоров становилось понятно, что структуру государственного
устройства нашей страны времен Иосифа Сталина они считают образцом. Сталин
и Мао для них - большие вожди. Китайцы построили свои основные предприятия и
институты по схеме советских закрытых центров. В этих образованиях (городках)
располагаются институты, опытные производства и жилая зона для специалистов,
магазины, больницы, школы и детские садики. Такие центры они называют Академи-
ями, каждая из них имеет свой номер. Они есть везде, включая большие города, такие
как Пекин и Шанхай.
Наш визит состоялся в августе 1991 года, и в это время в СССР произошло то, что
мы называем ГКЧП. Реакция китайцев была однозначная: наконец-то вы сделали то,
что давно надо было сделать, и теперь у вас тоже будет все хорошо. У них, в отличие
от нас, не принято ругать никакое руководство, поэтому свое отношение к нашему
лидеру Горбачёву они прямо не высказывали. Но их негативное отношение нетрудно
было понять из рассказов о событиях на площади Тяньаньмэнь во время и после
визита Горбачёва в Китай.
Мне довелось несколько раз побывать в Китае. Эта страна менялась у меня на глазах.
Последняя поездка состоялась в 2006 году, через 15 лет после первой. Китайская сто-
лица преобразилась полностью: от средневекового малоэтажного города не осталось
ничего, кроме исторических памятников. Сейчас это огромный город с широкими про-
спектами, красивыми многоэтажными зданиями, гостиницами, торговыми центрами,
современным транспортом, связью и транспортными коммуникациями. Страна соз-
дала современную индустрию, автомобильную промышленность, электронику, связь и
другие отрасли, включая и космическую промышленность. Китай сохраняет высокие
темпы роста экономики, свойственные и Советской стране до периода застоя.
Завершая китайскую тему, не могу не рассказать еще об одном впечатлении об этой
стране. Вторая моя поездка была где-то года через два. Мы поехали по приглашению,
полученному Российским космическим агент-
ством, которое было образовано в 1992 году. В со-
став делегации входили представители нескольких
организаций. С Владимиром Почукаевым - док-
тором наук, руководителем баллистического цен-
тра ЦНИИМАШа - я встречался в ЦУПе и на уче-
ных советах. Нас поселили в одном двухместном
номере (тогда так принимала китайская сторона).
Мой коллега был выпускником МАИ - института,
в котором училось большинство китайских инже-
неров, ставших лидерами китайской космической
отрасли. Владимир Николаевич был хорошо зна-
ком со многими из них.
Эта поездка запомнилась большим количе-
ством приемов и прочих мероприятий. Надо
сказать, что китайские рестораны славятся своей
кухней, изобилием блюд и весьма непривычной
Владимир Николаевич Почукаев -
сотрудник ЦНИИМАШа, д. т. н.,
профессор
361

для нас манерой собираться большой группой за круглым столом, где угощения по-
даются на центральную вращающуюся часть стола. Поразило меня значительное
количество наших советских специалистов практически со всех предприятий, с ко-
торыми мы ранее общались в ходе наших работ. Китайцы не жалели средств на та-
кие приглашения. Они оплачивают дорогу и гостиницу, щедрые угощения и многое
другое. Все это совершенно открыто: начав со слушания наших лекций, они перешли
к заключению контрактов, в том числе и с государственными официальными орга-
низациями под эгидой Роскосмоса.
Во время различных бесед мы имели возможность предложить принимавшим
нас китайским руководителям присоединиться к нашей международной программе
пилотируемых полетов в космос на корабле «Союз». Ответ был однозначным: китай-
ский космонавт полетит на китайском космическом корабле! Удивительный импер-
ский патриотизм, опора на собственные силы, благодаря которому Китай сегодня
имеет все отрасли современной индустрии, включая космическую.
Во время первых бесед на космические темы было видно, что руководство косми-
ческой отрасли размышляет, по какому пути развивать пилотируемый космос, точ-
нее космический пилотируемый корабль: иметь ли крыло для посадки на аэродром
или же традиционный спускаемый аппарат с парашютным приземлением; какую
использовать систему сближения для стыковки: с радиолокатором сближения или
спутниковую навигационную систему.
В конечном итоге они остановились на консервативном варианте применения
традиционных технических решений. Многое они взяли от нашего «Союза», напри-
мер компоновочную схему корабля. С РКК «Энергия» заключили ряд контрактов по
спускаемому аппарату, по алгоритмам сближения методом свободных траекторий и
т. д. Но конструкция корабля и его отсеков была выполнена заново, на предложения
заказать нам систему управления для корабля ответили, что на китайском корабле
должна быть китайская система управления. Потом, как бы извиняясь за отказ, они
пояснили, что самое главное для них не создание космического корабля или систе-
мы, а воспитание китайских специалистов, способных разработать и изготовить
космический корабль и его системы.
История развития Китая хорошо подтверждала мою мысль: авторитарная цен-
трализованная система с точки зрения возможностей управления может быть са-
мой эффективной системой при умном, то есть рациональном управлении. Умное
управление делает систему устойчивой и, более того, в принципе может сделать ее
оптимальной по заданным критериям, например по темпам развития или дости-
жению поставленных задач. Для специалистов по управлению то, что здесь сказа-
но, не требует доказательства, даже несмотря на то, что такая управляемая система,
как государство, имеет более сложную структуру, чем механическое динамическое
устройство, с которой мы обычно имеем дело при разработке системы ориентации
и управления движением космического корабля.
Однако при дурном управлении такая (авторитарная) система быстро дегра-
дирует, так как в ней отсутствуют сдерживающие от саморазрушения механизмы,
свойственные демократическим общественным системам. Примером тому является
история нашего Советского государства, уничтоженного плохо образованными пар-
тийными лидерами, которым никто не смог помешать это сделать.
362

Глава 21. НА СТЫКЕ ВРЕМЕН. ПОДВОДЯ ИТОГИ
21.1.	С чем мы придем в новое время
Советский Союз перестал существовать в 1991 году. К этому моменту история
нашей космонавтики насчитывала 35 лет. Оглянемся еще раз назад. У ее истоков
стоял Сергей Павлович Королёв, который имел свое понимание того, какие нуж-
ны космические изделия и что они должны делать в космосе. В этот период были
созданы космические аппараты для полетов к Луне, включая мягкую посадку на эту
планету, серия космических аппаратов для полетов к Марсу и Венере, спутники-
автоматы для фоторазведки (теперь мы их называем спутниками дистанционного
зондирования Земли), спутники связи и, наконец, корабли для полетов человека в
космос. Все эти разработки являлись приоритетными, каждая - «шаг в неведомое»,
и только благодаря выдающемуся таланту Главного конструктора у них был прак-
тический результат.
Последователь Королёва Василий Павлович Мишин продолжил дело С.П. Королё-
ва. Неудачная вследствие невероятной спешки программа испытаний большой ра-
кеты-носителя потерпела поражение, которого могло бы и не быть, прояви главный
конструктор больше мудрости и характера. Многое удалось сделать из королёвской
программы: начал летать пилотируемый корабль следующего поколения «Союз», за-
вершились отработки твердотопливных ракет, но наши неудачи в неофициальном
космическом соревновании с США становились очевидны. Еще раз хочу сказать, что
при разумном руководстве большую ракету Советский Союз тогда сделать мог. Но вот
завершить создание лунного экспедиционного комплекса, разработка которого осу-
ществлялась параллельно с большой ракетой в это же самое время, было нереально.
Я считаю, что наше ОКБ вместе со своей кооперацией тогда было не в состоянии
выполнить эту разработку. Причин тому много - от проектного весового дефицита
лунной программы до ущербной программы летной отработки кораблей лунного
комплекса, которой практически не было (вместо нее огромные усилия потрачены
на неудачную программу облета Луны - 7К-Л1, никак не увязанную с основной про-
граммой). Неспособность нашей промышленности в поставленные короткие сроки
создать необходимое для такой экспедиции приборное оборудование была очевид-
на: радиолокационные системы измерений при сближении, цифровая техника и
техника управления полетом находились тогда не на том уровне, который требовал-
ся для этой программы. По этой причине в начале 70-х и состоялся переход к про-
граммам орбитальных станций - эволюционному развитию техники орбитальных
363

полетов и жизни человека в космосе, что было посильно нашей стране и промыт
ленности.
Следующий период космических программ - период Валентина Петровича Птутш®
стал очень продуктивным. В памяти это время имеет эмоциональную окраску золотой
осени, когда все мы - инженеры королёвского времени - были полны сил и у нас все
получалось. Валентин Петрович, выдающийся специалист по ракетным двигателям,
был, так же как и С.П. Королёв, энтузиастом космических полетов. В своей работе он
ставил очень высокие цели и умел их добиваться, так что по моей системе оценки его
достижения соответствуют формуле: действительность превосходит ожидания. Я пишу
эти строки спустя более 30 лет после первого полета его уникального ракетного двига-
теля РД-170. За это время в мире не появилось более совершенного двигателя.
И все же В.П. Птушко не «чувствовал », каким должен быть исходя из поставленных
целей полета космический аппарат, какие требования нужно предъявить к его бор-
товым системам, насколько они реальны, - в этом он уступал С.П. Королёву. Смог же
наш знаменитый проектант К.П. Феоктистов увлечь Валентина Петровича разработ-
кой космического корабля «Заря», совершающего посадку на реактивном двигателе!
Мне довелось участвовать в этой работе и доказывать Константину Петровичу невоз-
можность обеспечения стабилизации при работе большого РД на аппарате неболь-
шого размера в условиях сильных аэродинамических воздействий при спуске. Про-
ект «Заря» не состоялся именно по техническим причинам: рационального решения,
как построить такой аппарат, найдено не было.
Тем не менее Валентин Петрович очень мудро определил свою программу разви-
тия космической техники - создание большого носителя (и, соответственно, нового
поколения ракетных двигателей) и поддержка всех новых, в основном инициативных
разработок, идущих на предприятии. Ддя их осуществления уже выросли те самые
молодые кадры королёвского времени. Об этом я и рассказываю в своих записках
на примерах разработок систем ориентации и управления движением, выполненных
моим коллективом. Во времена В.П. Глушко на предприятии был ряд сильных специ-
алистов - руководителей разработок, в которых прослеживался «заряд» королёвского
таланта. Это счастливое для нас время, когда нам оказывалась поддержка и мы смогли
реализовать свои мечты.
Эпоха Валентина Петровича Птушко завершилась рядом успешных космических
проектов: конец 70-х - долговременные орбитальные станции «Салют-6» и «Салют-7>
с транспортной системой снабжения, в 1980 году начал пилотируемые полеты ко-
рабль «Союз Т» - основа будущих транспортных кораблей, в 1985-м стартовала пер-
вая новая PH «Зенит». В 1986 году начался полет новой станции «Мир», в 1987 году -
первый старт большого носителя «Энергия» и в 1988-м - первый полет комплекса
«Энергия - Буран». В.П. Птушко оставил нам в наследие уникальные ракетные двига-
тели, летающую станцию «Мир», которые и послужили основой дальнейшего разви-
тия НПО «Энергия», несмотря на надвигающийся кризис.
21.2.	Последние проекты советского времени
После первого и удачного пуска PH «Энергия» осенью 1987 года Валентин Пе-
трович оказывает поддержку Ю.П. Семёнову на выборах в Академию наук СССР, и
тот становится членом-корреспондентом Академии. Этот шаг Валентина Петровича
364

и письмо коллектива предприятия, направленное руководству министерства сразу
же после его ухода из жизни в январе 1989 года, определили, по сути, кто будет пре-
емником генерального конструктора.
Юрий Павлович Семёнов был назначен генеральным конструктором НПО «Энер-
гия» постановлением правительства СССР, вышедшим в августе 1989 года. Первым
делом он устанавливает на предприятии единоначалие, что было совершенно есте-
ственным в условиях развивающихся экономических трудностей в стране и на пред-
приятии. В конце сентября этого же года Ю.П. Семёнов утверждает в министерстве
новую структуру предприятия, в которой устраняются должности генерального
директора и главных конструкторов по направлениям. Все вопросы решаются ге-
неральным конструктором, осуществляющим управление всеми подразделениями
предприятия и производством через своих заместителей: первые заместители по
ГКБ и ЗЭМ (заводу) и далее по направлениям работ.
Работы по системам управления возглавил О.И. Бабков (ранее этим направле-
нием руководил Б.Е. Черток), в этой структуре я был назначен руководителем 3-го
отделения. В начале 1994 года, уже в новой России, НПО «Энергия» первым акци-
онируется и превращается в Ракетно-космическую корпорацию «Энергия», орга-
низационная структура которой полностью повторяет предыдущую. Ближайшим
окружением генерального конструктора, а затем и президента корпорации стали от
ГКБ - Н.И. Зеленщиков, В.П. Легостаев, А.Л. Мартыновский, В.В. Рюмин, Г.Н. Дегтя-
ренко, от ЗЭМ - директор завода А.А. Борисенко. В тяжелые годы, когда произошел
распад Советского Союза, Ю.П. Семёнов сумел сохранить власть и порядок на пред-
приятии.
Первым в 1990 году предприятие покидает К.П. Феоктистов - лидер наших про-
ектантов. В марте 1992 года уходит генеральный директор В.Д. Вачнадзе, в 1993
году - первый заместитель генерального конструктора по ракетным системам Б.И.
Губанов - главный конструктор PH «Энергия». До меня дошла информация, что
Ю.П. Семёнов собирается уволить Чертока. Я решил за него вступиться, у меня со-
стоялся разговор с Юрием Павловичем, и мне удалось его убедить, что такого ран-
га людей увольнять нельзя, как нельзя уволить историю советской космонавтики.
Борис Евсеевич остался, в новой структуре он занял (с 1992 года) место советника
генерального конструктора. С этого момента он начал писать свои воспоминания,
что у него совсем неплохо получилось. Но до 1991 года Б.Е. Черток оставался руко-
водителем управленческих комплексов и принимал участие в проектах советского
периода.
В основе последнего проекта, предложенного Б.Е. Чертоком, В.Г. Кравцом,
В.Е. Вишнековым и поддержанного Ю.П. Семёновым, была идея создать большой
геостационарный спутник связи размером примерно 18 тонн, используя возмож-
ности PH «Энергия». Нормальным техническим проектом это предложение так и не
стало, потому что найти заинтересованных западных партнеров для его выполнения
не удалось. В это время ситуация в стране была уже трудная и для людей, и для пред-
приятий. Пустые полки в магазинах создавали ощущение надвигающейся беды. На
проект требовались средства, и хорошей идеей казалось найти их извне, предложив
использовать для него наше уникальное достижение - сверхмощную ракету-носи-
тель. Создали инициативную группу, руководитель предприятия выделил средства на
поездки, и состоялись визиты в различные страны (Польша, Франция и др.).
365

Итог был неутешителен по двум причинам. Во-первых, в европейских страна
телефонная связь существовала везде (в отличие от России), то есть задачи срочного
создания глобальной связи не было. Во-вторых, всех смущала грандиозность про
екта - большой носитель, огромный спутник связи и, соответственно, высокая сто
имость. Создание и запуск такого спутника оценивалось как весьма дорогостоящее
предприятие, по этой причине оно выглядело очень рискованным. Про эту эпопею
можно прочитать в четвертой книге Б.Е. Чертока «Ракеты и люди».
Не видя другого выхода, Ю.П. Семёнов решает прибегнуть к последней возможно
сти осуществить предлагаемую разработку за счет государства - добиться принята
постановления правительства СССР о реализации этой программы, то есть получить
деньги традиционным путем. Чего это ему стоило, знает только он сам: нужно бы
ло пройти массу согласований в аппаратах ЦК партии, ВПК, министерствах, на вес
это ушло больше полугода. Осталась последняя подпись - Генерального секретаря
ЦК КПСС, который в это время отдыхал в Крыму, на даче в Форосе. По понятным
причинам в августе 1991 года проект этого постановления уже не мог быть подписан:
наступило время ГКЧП, затем последовали Беловежские соглашения и распад нашей
великой страны.
Было очень тревожно и обидно: всех нас не то что не спросили - создалось ощу-
щение грандиозного обмана, ведь на референдуме большинство проголосовало за
сохранение Советского Союза, были узаконены процедуры и правила выхода из
СССР. Еще раз мы все осознали давно известную истину, что политика - дело грязное.
Мое отношение к президенту России, избранному 12 июня 1991 года, было и оста-
ется предельно негативным: именно Ельцин - инициатор Беловежских соглашений.
Этот человек нес какую-то иррациональную энергию разрушения всего того, чем)'
он был предан ранее как один из лидеров коммунистический партии. С позиций се-
годняшнего времени, спустя более 25 лет, можно видеть, что реформы Горбачёва по
переходу страны к капитализму и реформы, проведенные Ельциным, по своей сути
были однонаправленными, если не считать более грубую и безжалостную манеру по-
следнего. В этом смысле они оба делали одно и то же дело, имели одну и ту же цель.
Создается впечатление, что развал великой страны - СССР, наследницы многове-
ковой Российской империи, был осуществлен какими-то мощными силами по злому
заказу, а исполнители этого заказа - руководители партии и государства. Внешне
это выглядело так, что все состоялось по капризу Б.Н. Ельцина, который шел к своей
цели - стать руководителем государства, используя любые средства, не ограничи-
вая себя хоть какими-либо моральными нормами ради своих амбиций. Он поставил
страну на грань выживания, а прежде дружественные народы, входившие в великую
страну, - перед необходимостью самим «пробираться» к лучшему будущему.
И мы видели и видим, как трудно разрываются вековые связи между мирно
жившими народами, когда их стали делить по границам, когда-то установленным
большевиками. Предполагалось, что они всегда будут условными. Большевикам в
страшном сне не привиделось бы то, что нарисованные границы могут стать линией
фронта. Распад великой страны состоялся, но история наших стран и народов не
закончилась.
Под стать Ельцину была и пришедшая с ним к власти новая команда правитель-
ства, которая обещала сначала в 400 дней реформировать экономику и промышлен-
366

ность страны, потом провела грабительскую приватизацию, создав клан неведомо
как образовавшихся олигархов. Это они полагали, что рынок исправит все сам. Слу-
шая их выступления в «новостях», где премьер-министр Егор Гайдар рассуждал о том,
к примеру, что наше авиастроение сильно отстало от мирового уровня и поэтому мы
будем покупать самолеты у «Боинга», автомобили - у лучших западных автомобиль-
ных компаний и т. д., поражались - это что? Программная установка на будущее? Как
будто и не было в истории нашей страны других целей, кроме потребления.
Как потом оказалось, глава правительства точно такой же ответ давал и руководи-
телям промышленности на их предложения по восстановлению производств, когда
это еще можно было сделать (многие предприятия не были разрушены до конца, и,
самое главное, были кадры специалистов, способных это осуществить): мы не будем
делать у себя, а станем покупать у Запада! У меня нет сомнений в том, что Гайдар вы-
полнял чье-то «задание» по разрушению промышленности страны.
В эту пору полного отчаяния и потери веры в государство понемногу стало при-
ходить какое-то другое понимание, что же надо делать и как жить дальше. Об этой
позиции я впервые услышал от наших молодых инженеров, и суть ее заключалась в
следующем: нет смысла искать виновных и обсуждать те события, на которые ты лич-
но повлиять не в состоянии, нужно сосредоточиться на том деле, которое ты можешь
делать сам. Такой, по сути дела, голый практицизм: делай то, что ты можешь! Об этом
и об авторах идеи, которая, как я считаю, в известном смысле спасла нас от отчаяния
в то трудное время, мое дальнейшее повествование.
Предприятию НПО «Энергия» помогло то, что у него были уникальная орби-
тальная станция «Мир», современная работающая транспортная система доставки
на станцию космонавтов и расходуемых материалов, налаженная система полетов,
включая полеты международных экипажей на станцию, и программа космических
исследований на многомодульной станции с участием стран не только социалисти-
ческого лагеря, но и других стран Европы, Америки, Азии. Создание станции «Мир» -
это, безусловно, вершина советской космической науки, техники, производства и
технологий. Обычно вместе с программой орбитальной станции «Мир» вспоминают
программу «Энергия - Буран», но, представляется мне, что здесь не все так просто,
ведь программа «Энергия - Буран» закончилась и не была востребована в отличие от
орбитальной станции.
21.3.	Проект солнечного паруса
и его технический руководитель
Этот мой рассказ об инженерах, зараженных талантом Главного конструктора,
специалистах, способных ответственно осуществлять сложные разработки, в кото-
рых они реально являются главными конструкторами. Начну свой рассказ о работах
моего друга Владимира Сыромятникова, относящихся ко времени станции «Мир».
Я уже писал, что после первого стыковочного узла «штырь-конус», примененного
на «Союзе» (7К-ОК), Владимир Сергеевич инициативно начал разработку стыковоч-
ного узла, в котором после завершения стыковки можно было открыть люк внутрен-
него перехода из одного корабля в другой, находящийся в структуре стыковочного
367

агрегата. Производственное сопровождение новой разработки на заводе можно бы-
ло осуществить только тогда, когда она включалась в план работ предприятия, и я
уже писал, как система стыковки и внутреннего перехода (ССВП) Сыромятникова
вписалась в программу нового изделия 11Ф732. Задел, который имел к тому времени
Владимир, был таким, что «в железе» ССВП появилась уже в 1970 году, то есть он -
Сыромятников - оказался в нужное время и в нужном качестве. Разработку ССВП за-
метили и систему поставили на пилотируемые корабли 7К-ОК, которые после этого
переименовали в 7К-Т, и с участием этих кораблей в дальнейшем выполнялась про-
грамма орбитальных станций.
Владимир Сыромятников начинает работать над однотипным (одинаковым)
стыковочным узлом для двух стыкующихся кораблей: активного и пассивного, так
как в случае ССВП узлы, активный и пассивный, были принципиально разными.
Владимир сам придумал название такого стыковочного узла: «андрогинный», со-
кращенное название - активно-пассивный агрегат стыковки (АПАС). Когда через
несколько лет началась первая международная программа «Союз - Аполлон», в ко-
торой предусматривались сближение на орбите и стыковка советского и американ-
ского кораблей, у Сыромятникова уже был действующий макет такого узла! Амери-
канцы предлагали свои технические решения по стыковочному узлу, однако пред-
почтение отдали АПАСу Владимира Сыромятникова.
История со стыковочными узлами имела продолжение. Автор видел недостат-
ки своего узла: очень большие размеры за счет внешних «лепестков». Он начинает
разработку усовершенствованного узла, где «лепестки» располагаются внутри пере-
ходного туннеля. Я помню, что Владимир Сергеевич предлагал и пытался уговорить
В.П. Птушко принять его предложение по установке нового узла (получившего много
позднее название АПАС-89) на станцию «Мир», модули станции и транспортные ко-
рабли. Но проектанты из-за весовых соображений (ССВП была легче предлагаемого
нового узла) не поддержали это предложение, и именно ССВП стала основной на
этой станции и ее кораблях.
Однако и новый узел нашел применение на станции «Мир». Владимиру помогла
основная программа «Энергия - Буран», в которой предполагались полеты орбиталь-
ного корабля (ОК) «Буран» к станции «Мир». Для приема на станцию орбитального
самолета был предусмотрен один из больших модулей - «Кристалл», устанавлива-
емый по оси бокового узла (-Z) станции. Этот модуль выбрали потому, что к нему
мог пристыковаться орбитальный корабль «Буран». Благодаря его большой длине
стыковочный узел «выносился» далеко за пределы станции. Технические соображе-
ния получения большего диаметра проходного туннеля и больших выдерживаемых
стыковочным узлом нагрузок определили то, что на внешний торец «Кристалла»
установили новый АПАС Сыромятникова. Именно этот стыковочный узел на «Кри-
сталле» будет потом использован в программе «Мир - Шаттл» для полетов к станции
американского корабля «Спейс Шаттл».
На станции «Мир» нашли применение новые технические решения Владимира
Сыромятникова. В частности, он предложил и разработал уникальную схему ма-
нипулятора перестыковки больших модулей станции с ее осевого узла, к которому
пристыковывались автоматически все подходящие к станции корабли, на один из
боковых периферийных узлов. В программе полета станции «Мир» раскрылся талант
368

конструктора В.С. Сыромятникова. Появляются новые задачи - Владимир Сергеевич
охотно берется их решать, и у него получается! Это переносные солнечные батареи,
разворачиваемые конструкции, грузовая стрела для внекорабельной деятельности
космонавтов, раздвигаемые фермы.
В этих работах участвовали самые передовые предприятия страны, например Ин-
ститут электросварки им. Е.О. Патона, ПО «Полюс» и ряд других. Создаются новые
конструкции, и они устанавливаются и работают в космосе. Проводится исследова-
ние новых космических технологий, таких; как сварка металлов в космосе. Институт
Патона создал необходимую для этого аппаратуру, которую доставили на станцию,
и этот эксперимент был проведен во время одного из сеансов внешнекорабельной
деятельности. Кто имеет желание получить более подробную информацию об этом
периоде нашей космической истории, рекомендую хорошую и содержательную кни-
гу воспоминаний Владимира Сыромятникова «100 рассказов о стыковке».
В 90-х были продолжены работы по андрогинному стыковочному узлу, последний
вариант этого узла - АПАС-89 использовался в программе «Мир - Шаттл», с его по-
мощью было осуществлено девять стыковок американского корабля «Спейс Шаттл»
со станцией «Мир». Владимир как-то сказал мне (1993 год): «Позвонила и очень бла-
годарила меня Александра Федоровна Козеева (финансист нашего предприятия) -
подходило время выдачи зарплаты, а денег в «казне» не было, мы не знали, что делать.
И тут пришли 1,5 миллиона долларов из договора по стыковочному узлу!»
Когда в конце 1988 года появилось сообщение о всемирном конкурсе в ознаме-
нование 500-летия открытия Америки испанским мореплавателем Колумбом, бы-
ло понятно, кто войдет в составе участников от нашего предприятия. Известие это
принес Володя Кошелев - сотрудник подразделения В.П. Никитского, которое за-
нималось международными делами, в том числе и по теме международных полетов
и экспериментов на долговременных станциях. В конкурсе было три этапа: идея
проекта, технический проект и его обоснование, а затем изготовление и полет ре-
ального корабля. После технического проекта планировалось отобрать девять пре-
тендентов, а после двух эта-
пов - определить трех по-
бедителей, которым будет
оказана некоторая финансо-
вая поддержка (гранты) на
осуществление их проектов.
Предполагалось, что устрои-
тели конкурса обеспечат вы-
ведение трех таких изделий
на околоземную орбиту и
солнечные паруса начнут по-
лет подобно тому, как три ко-
рабля Колумба отправились
в путешествие, приведшее к
открытию Нового Света. Те
участники, изделие которых
улетит дальше, и должны бы-
Инициативная группа участников конкурса
«Колумбус-500» слева направо: В. Бранец с макетом
солнечного паруса, О. Сытин, В. Сыромятников
369

ли получить итоговую премию. Полет планировалось выполнить в 1992 году - в год
500-летия открытия Америки.
Кошелев пришел к Сыромятникову с идеей сделать парус из тонкой пленки, фор-
ма которой удерживается вращением. Идея интересная, но особенно заманчивым
было участие в международном соревновании со своим проектом парусного корабля
в космосе. Так начал складываться коллектив участников проекта. Помимо меня, Сы-
ромятников пригласил Олега Сытина - одного из ведущих специалистов предпри-
ятия по баллистике, и в дальнейшем по мере необходимости мы уже вместе стали
привлекать нужных инженеров.
По условиям конкурса предстояло разработать проект предельно легкого косми-
ческого аппарата весом не более 500 килограммов, обладавшего способностью вы-
полнять произвольную ориентацию и имевшего информационную связь с Землей -
передачу телеметрии и получение управления для организации полета. Корабль
должен был иметь энергопитание и необходимые средства управления парусом. Но
самое главное (и трудное!) - он должен был автоматически развернуть большие по-
верхности легких отражателей (солнечные паруса) и иметь возможности по управ-
лению ориентацией этих парусов, равно как и всем кораблем.
В качестве основной идеи развертывания большого паруса, а затем его управля-
емости была принята идея создания формы паруса за счет центробежных сил, то
есть путем вращения. В нашем проекте предлагалось иметь два таких формируемых
вращением паруса, однако вращаться они должны в разные стороны. Оба паруса
находятся на одной оси, на которой имеется управляемый двухстепенной шарнир,
позволяющий отклонять направления одной оси вращения относительно другой на
некоторые управляемые углы. Благодаря этому суммарный кинетический момент ко-
рабля может оставаться малым, несмотря на большие кинетические моменты каждо-
го из парусов, более того, за счет «излома» оси появляется возможность осуществлять
требуемые развороты в пространстве, то есть управлять ориентацией всего корабля.
Развороты по двум поперечным к оси вращения направлениям достигаются путем
создания углов в шарнирах, соединяющих эти оси, тогда как управление третьим
углом ориентации, скажем, приборного отсека корабля, происходит за счет регули-
рования угловых скоростей вращения парусов.
По условиям конкурса вес парусного корабля был ограничен. Понятно, что по-
строение бортовых систем на таком корабле должно стать предельно интегрирован-
ным на основе цифровой техники, и мы привлекли Феликса Власова к этому проекту.
В нем понемногу начали принимать участие работники подразделения Владимира
Сыромятникова: конструкторы Али Сунгуров, Эдуард Беликов, инженер Алла Бот-
винко. Так начал складываться творческий коллектив разработчиков этого проекта.
Руководителем (техническим руководителем) стал Владимир Сыромятников. Заяв-
ки на участие в конкурсе могли подавать только негосударственные (коммерческие)
предприятия, к счастью, к этому времени было официально разрешено образовы-
вать такого рода структуры. Так у нас возникла необходимость создания собствен-
ного малого предприятия, которое появилось в сентябре следующего, 1990 года под
названием «Космическая регата», и о его создании рассказывается в этой же главе.
Заявку на участие нужно было подать до мая 1989 года, ее написал Владимир Сы-
ромятников, и далее мы привлекли Молодежный центр «Энергия» (которым руково-
370

дил Анатолий Михеев), располагавшийся в здании техникума возле нашей проходной
второго производства. От имени этого Молодежного центра заявку и послали. Далее
нам предстояла разработка технического проекта, два тома которого мы отправили за
океан в ноябре этого же года. Технический руководитель проекта Владимир Сыромят-
ников, трудами которого в основном и были выполнены все эти проектные разработки,
стал искать другие возможные области промышленного применения солнечного пару-
са. Его практический подход к делу выразился в развитии идеи применения солнечного
паруса как космического отражателя солнечного света. Размеры паруса предполагались
порядка 100 метров в диаметре, очевидно, что такого размера зеркало могло быть ис-
пользовано для подсветки темных районов на поверхности Земли. Так через какое-то
время появился другой проект, получивший название «Новый Свет», - подсветки сол-
нечным светом с помощью космического рефлектора темных областей Земли.
В это время уже не существовало надежд получить финансирование для каких-
либо проектов от государства, нужно было искать нестандартные подходы. На пер-
вый план, помимо технических вопросов построения солнечного паруса, вышла
задача создания собственного малого предприятия. Для этого необходимо было осу-
ществить его юридическое оформление, определить состав участников - довольно
сложный и трудный процесс - и начать руководить этим предприятием. Для пра-
вильной работы создаваемой организации нужен был официальный руководитель,
обладающий всеми юридическими правами.
На должность генерального директора будущей организации я предложил Нико-
лая Севастьянова - молодого инженера 3-го отделения, выпускника Физтеха. Техни-
ческий руководитель Владимир Сыромятников согласился с этой кандидатурой - так
у нас появился третий руководитель проекта солнечного паруса. Надо сказать, что
нам сильно повезло и мы не ошиблись в своем выборе. Николай Севастьянов, как он
мне потом рассказал, уже был вовлечен в проблемы построения организаций такого
рода в кооперативе «Диада», к работе в котором его привлек Евгений Микрин (напи-
шу об этом далее). Севастьянов изучил законодательную документацию, нашел юри-
дическую поддержку для последующих действий и т. д. По его предложению нашу
организацию мы создали в виде консорциума и
дали ей название «Космическая регата». Опуская
все детали оформления, скажу, что учредителями
«Регаты» стали основные наши смежники, кото-
рых я и Сыромятников пригласили к участию
в этом проекте: ЦНИИМАШ, НПО «Полюс» (г.
Томск), ОКБ МЭИ, ДКБА (КБ автоматики в Долго-
прудном), НПО «Энергия» и ряд других предпри-
ятий. Внесенные ими небольшие суммы создали
первый фонд, который можно было использо-
вать для работ по проекту. Собранием учредите-
лей оформление организации было завершено к
сентябрю 1990 года.
Дальнейшая история проекта «Колумбус-500»
оказалась драматичной. В феврале 1990 года при-
шло сообщение о допуске нашего проекта к сле-
Николай Севастьянов -
выпускник физтеховской кафедры
1984 года
371

дующему туру конкурса, и руководителя проекта пригласили в Вашингтон, попытм
получить у Ю.П. Семёнова разрешение на поездку ни к чему не привели: он недолю
бливал Сыромятникова. Только в мае 1991 года - в свой отпуск - Владимиру Сыромят
никову с помощью космонавта Виталия Ивановича Севастьянова и компании «Люфт
ганза» удалось приехать в Америку. Оказалось, что финансирование международной
проекта «Колумбус-500» не было утверждено конгрессом США! Руководителем кон
курского комитета являлся австрийский инженер, живущий в Америке, Клаус Хайс-
болыпой энтузиаст уникальных космических проектов, с ним мы познакомились!
1990 году, в начале зимы, когда он приезжал в Россию. Сыромятников принимал его
тогда у себя дома, и у них сложились дружеские отношения. Клаус Хайе не терял оп-
тимизма и на протяжении многих лет пытался исправить ситуацию. Скажу сразу, что
это ему не удалось. Мы, как победители первого этапа, могли бы уже рассчитывать на
финансовую поддержку от конкурсного комитета, но ее не было.
Как человек творческий и рациональный, Владимир Сыромятников начинает
разработку конструкции реального макета - уменьшенной модели солнечного реф-
лектора с диаметром паруса 20 метров, который был бы способен осуществить раз-
вертывание тонкой отражающей пленки для эксперимента в космосе. Основным
местом установки этого агрегата развертывания был стыковочный узел летающих к
станции «Мир» кораблей.
Мы уговорили генерального конструктора Юрия Павловича Семёнова поставить
эксперимент развертывания солнечного паруса на одном из грузовых кораблей. Его
предполагалось выполнить после штатного полета корабля на станцию «Мир» перед
его затоплением.
В это время существенную помощь нашему космическому эксперименту оказал
генеральный директор «Космической регаты» Николай Севастьянов. В ходе проекта
солнечного освещения полярных областей он сумел завязать отношения с компани-
ей «Ямбурггаздобыча» и заинтересовать газовиков такими предложениями. Именно
это предприятие помогало потом финансировать эксперимент. По договоренности
Севастьянова с руководителем «Ямбурггаздобычи» А.Р. Маргуловым в конструкции
Космический эксперимент «Знамя-2», выполненный 4 февраля 1993 года
на корабле «Прогресс М-15». Снимок сделан со станции «Мир»
372

солнечного паруса разместили рекламу газодобывающих компаний, что позволяло
рассчитывать на более солидную поддержку нашего эксперимента газовиками. Со
второй половины 1991 до середины 1992 года было выполнено изготовление агрега-
та раскрытия солнечного паруса на приборном производстве НПО «Энергия» и плен-
ки паруса на предприятии ДКБА.
Руководство этими работами в НПО «Энергия» осуществлял наш молодой гене-
ральный директор, поскольку я и Сыромятников в это время были сильно вовлечены
в американские проекты (полеты «Спейс Шаттла» на станцию «Мир», корабль-спаса-
тель для американской станции).
Николай Севастьянов обратился за помощью к ведущему конструктору по испы-
тательным работам Юрию Григорьеву, и тот помог ему провести все испытания и
экспериментальную отработку солнечного паруса, которые, естественно, выполняли
специалисты отдела Владимира Сыромятникова. В сентябре 1992 года материальная
часть эксперимента «Знамя-2» улетела в космос на корабле «Прогресс М-15» к стан-
ции «Мир». Тем самым было выполнено одно из условий конкурса - осуществить
вывод солнечного паруса на орбиту в 1992 году. Само развертывание отражателя
состоялось только в феврале 1993 года после завершения штатных работ корабля
в составе станции, этот эксперимент оказался единственным и произвел большое
впечатление на общественность как пример новых космических технологий.
История проекта солнечного паруса подробно и интересно описана в книге вос-
поминаний Владимира Сыромятникова «Сто рассказов о стыковке» (часть вторая).
В 2007 годуя последний раз был в Хьюстоне в Центре Джонсона вместе с руково-
дителем российской группы специалистов Валерием Рюминым. Нас нашел там Клаус
Хайе и попросил передать семье В.С. Сыромятникова (Владимир Сергеевич умер в
сентябре 2006 года) грамоту, в которой технический руководитель российского про-
екта «Колумбус-500» - Владимир Сергеевич Сыромятников признавался единствен-
ным победителем конкурса в честь 500-летия открытия Америки. И действительно,
солнечный парус впервые в истории был развернут в космосе в нашей стране 4 фев-
раля 1993 года только благодаря таланту и настойчивости руководителя проекта и
его сподвижников. Таким оказалось завершение истории этого проекта, которая ста-
ла прелюдией к более серьезным программам.
21.4.	Третье отделение
и физтеховская кафедра предприятия
Возвращаюсь к своим делам. Коллектив инженеров 3-го отделения, в котором я на-
чал свою работу в I960 году и руководителем которого стал через 30 лет, это в первую
очередь коллектив, созданный моим учителем Борисом Викторовичем Раушенбахом и
его ближайшими помощниками. В деле собирания талантов самая большая роль при-
надлежала физтеховской кафедре на нашем базовом предприятии, где было две специ-
альности: системы управления (руководитель кафедры - Борис Викторович Раушенбах)
и аэродинамика спускаемых аппаратов (руководитель - Андрей Георгиевич Решетин).
В апреле 2015 года директор Института истории естествознания и техники имени
С.И. Вавилова Юрий Михайлович Батурин - выпускник кафедры Раушенбаха 1973 го-
373

да - пригласил меня сделать доклад. Тему доклада я выбрал такую: «История разра-1
ботки и летных испытаний пилотируемого транспортного корабля “Союз Т”». В этол
году мы отмечали 35-летие первого пилотируемого полета этого корабля, состояв-
шегося в июне 1980 года. На последнем слайде презентации этого доклада я привел
фамилии выпускников кафедры, внесших основной вклад в разработку цифровой!
системы ориентации и управления движением этого корабля и его программного;
обеспечения. Вот этот список: Захаров Юрий Михайлович (выпуск 1961 года) - ру-
ководитель разработки программного обеспечения ЦВМ; Семячкин Владимир Се-
рафимович (I960) - ведущий инженер по системе управления; Платонов Валерий
Николаевич (1971) - алгоритмы стабилизации при работе СКД; Брагазин Александр
Федорович (1968) - алгоритмы наведения методом свободных траекторий; Борисен-
ко Юрий Николаевич (1971) - логика операций управления при сближении; Черток
Михаил Борисович (1972) - алгоритмы орбитальной ориентации; Титов Александр
Степанович (1972) - ориентация и управление при причаливании; Захаров Юрий
Дмитриевич (1974) - ориентация и управление СА при спуске.
Конечно, это не полный список всех участников этой разработки. Помимо физ-
техов большой вклад в создание этого изделия внесла команда специалистов по
электронике, выращенная Евгением Александровичем Башкиным - заместителем
Б.В. Раушенбаха по схемно-приборному проектированию и разработке первого по-
коления систем управления космическими аппаратами. Именно их трудами и созда-
вались первые аналоговые системы ориентации и управления движением. О группе
Станислава Борисова, отвечавшей за схемно-системные вопросы, я уже писал (гла-
ва 10). Здесь я прежде всего хотел бы сказать об инициативных разработках наших
электронщиков. На первое место я бы поставил Юрия Алексеевича Бажанова - раз-
работчика первого отечественного датчика угловой скорости БИНС, выполненного
на основе поплавкового гироскопа МИЭА. Эта разработка станет основой всех на-
ших систем нового поколения, построенных на основе БИНС. Далее следует Генна-
дий Яковлевич Леденев - разработчик приборов ориентации и управления, в том
числе системы «Каскад» для ДОС № 3, всякого рода формирователей управляющих
импульсов - приборов, выполняющих импульсно-релейное управление РД ориен-
тации, согласующих приборов, блоков логического управления, последнего поколе-
ния особо надежных троированных приборов управления.
Борис Григорьевич Невзоров был руководителем разработки (и основным раз-
работчиком) сложного аналогового блока управления сближением (БУС), который
выполнял сближение по сигналам аппаратуры «Игла» в аналоговых системах ориен-
тации и управления движением первого поколения (корабли 7К-ОК, 7К-Т - «Союз»
и 11Ф615 - «Прогресс»). Юрий Петрович Прокудин - разработчик цифровых при-
боров управления дальностью в системе управляемого спуска на основе струнного
акселерометра и цифрового автомата. Игорь Анатольевич Дубов - разработчик ком-
плексных схем систем управления. Эти специалисты составляли первый ряд пассио-
нарных разработчиков, без которых создание систем было бы невозможно. Все они
защитили кандидатские диссертации по темам своих инициативных разработок,
внесших неоценимый вклад в создание систем управления корабля «Союз Т». Техни-
ческие решения, реализованные при разработке этой системы управления, исполь-
зовались в последующих разработках других систем для изделий НПО «Энергия».
374

В1970 году Борис Викторович пригласил меня читать на его кафедре курс лекций
по использованию БИНС в задачах управления КА. С этого времени я имел возмож-
ность непосредственно общаться со студентами и готовить себе кадры специалистов
и хочу назвать некоторых из них.
Первый выпускник кафедры, у которого я был руководителем дипломного про-
екта, - Глеб Иванович Макаров (выпуск 1971 года). Дипломный проект содержал
задачу мягкой прямой посадки на Луну. После защиты Глеб Макаров начал зани-
маться задачами управляемого спуска в атмосфере Земли в группе Ларисы Комаро-
вой. Следующим моим «подзащитным» в 1972 году был Михаил Борисович Черток,
также решавший задачу посадки на Луну, - сказывалась текущая тематика предпри-
ятия, по которой мы все работали. Однако я сразу же приобщил его к задачам ори-
ентации, которыми он начал очень успешно заниматься, и это стало его основной
темой на многие годы.
В числе выпускников кафедры 1973 года были Юрий Михайлович Батурин и Ок-
сана Борисовна - дочь Раушенбаха. С Оксаной я был хорошо знаком, как и со всем
семейством БВ, в том числе и по парусно-моторной базе нашего предприятия на
Пироговском водохранилище. Где-то после 1966 года Борис Викторович купил дю-
ралевую лодку под названием «Казанка» с подвесным мотором, и ее поставили на
причал нашей базы. Иногда летом в выходные дни БВ приезжал со своими девочка-
ми, и они совершали прогулки по водохранилищу. В те времена эти места были пу-
стынными (по сравнению с настоящим временем) и отдых на живописных берегах
водохранилища нельзя было сравнить ни с каким другим. Тогда с Сашей Вороновым
мы организовали на нашей базе воднолыжную секцию и проводили там все свобод-
ное время. Мы помогали БВ принести и поставить мотор, проверить и запустить его,
потом разобрать лодку и т. д.
Иногда после работы летним вечером Борис Викторович звал нас передохнуть
на воде: мы уезжали на берег «Бухты радости» с песчаными берегами и сосновым ле-
сом - прекрасное место для отдыха. Многие потом последовали примеру Раушенба-
ха. Вскоре моторную лодку завел себе и Евгений Николаевич Токарь, который любил
отдых на воде. Он родом с Волги, из Нижнего Новгорода, был отличным пловцом с
достижениями где-то на границе первого разряда и мастера спорта. Потом, через
какое-то время, и я не избежал этой участи: свою лодку с подвесным мотором я на-
звал «Кватернионом», она базировалась на нашей водной базе в Пирогово, там же
обосновалась команда, где был и Миша Черток со своими друзьями. Они построили
катамаран «Арго», на котором совершались походы на Рыбинское водохранилище и
далее на северные озера - Ладогу и Онегу. Иногда мы собирали свой рабочий кол-
лектив для отдыха на водохранилище, как правило, с привлечением смежников. На-
до сказать, что такие мероприятия благотворно сказывались на отношениях внутри
коллектива, это потом сильно помогало нам в работе.
Юрий Батурин после окончания Физтеха пришел в наш коллектив, и я направил
его в подразделение Михаила Чертока, занимавшееся разработкой режимов ориен-
тации. Через некоторое время он попросил перевести его в группу Бориса Михайло-
вича Соколова, курировавшего НИИ «Аргон», где он делал дипломную работу. В моих
правилах в этом вопросе было придерживаться свободного выбора - способный че-
ловек сам должен найти свою тему работ. Мой опыт показывал, что если он таковую
375

не найдет, то все равно рано или поздно уйдет. По заданию Бориса Михайловича
Юрий Батурин выпустил отчет-методику по расчету надежности системы управле-
ния, над которой мы все тогда работали (система «Союза Т»), - хороший документ,
необходимый для аттестации системы. В 1980 году он ушел с нашего предприятия в
Институт государства и права АН СССР, окончив к тому времени Всесоюзный заоч-
ный юридический институт. Придя в политику, Юрий Батурин занимал довольно вы-
сокие должности при президенте страны. На мой взгляд, он очень изящно вышел из
сферы высшего руководства того времени, став членом отряда космонавтов. Контак-
ты с нами он продолжил уже как инженер-исследователь в отряде космонавтов ЦПК.
Юрий Батурин совершил два полета в космос: на корабле «Союз ТМ-28» в 1998 году к
станции «Мир» и на «Союзе ТМ-32» - на PC МКС в 2001 году.
В 1975 году после окончания кафедры на предприятие пришли Сергей Леметюй-
нен и Юрий Казначеев. Леметюйнен попал в подразделение Л.И. Комаровой и начал
заниматься проблемами управления спуском в атмосфере. Казначеев стал одним из
лидеров в задачах ориентации. По системе управления этой станции Юрий Казна-
чеев был самым сведущим специалистом, принимал участие в наземных и летных
ее испытаниях, в том числе при полетах к станции американского корабля «Спейс
Шаттл». Он входил в группу планирования и обеспечения экспедиций «Спейс Шатт-
ла», не раз ездил в США. Это он предложил схему взаимодействия двух систем ориен-
тации российского и американского сегментов на этапе разработки проекта Между-
народной космической станции, которая потом была взята за основу.
Когда в НПО «Энергия» началась разработка низкоорбитального спутника связи
«Сигнал» по заказу коммерческой компании «КОСС», я предложил Юрию Казначееву
стать лидером разработки системы управления. Он с энтузиазмом взялся за это де-
ло, и поначалу все шло очень неплохо. Более того, Юрий Павлович Семёнов, также
поддерживавший эту разработку, показал ее руководству компании «Боинг». Им идея
спутника понравилась, и они выделили 3 миллиона долларов инвестиций по согла-
сованию с Семёновым прямо компании «КОСС». Видимо, владелец и руководитель
компании «КОСС» Игорь Дунаев на фоне такого успешного развертывания работ
уговорил Казначеева, и тот подал заявление на увольнение. Все мои попытки отго-
ворить его от этой затеи оказались тщетными, и, к моему сожалению, мы потеряли
этого сильного и способного специалиста.
Конечно, где-то я понимал и оправдывал его желание стать руководителем работ
по новому направлению, вспоминая себя самого в 1968 году, когда начинались ра-
боты по изделию «Союз-ВИ» (изделие 11Ф732). После ухода Юрий раза два звонил
мне и увлеченно рассказывал, как он собирается осуществлять разработку системы
управления, в частности, как хочет построить процесс моделирования основных
алгоритмов. По разговорам чувствовалось, что он полон энтузиазма. Однако при-
мерно через год в «Энергии» работы по этому спутнику потихоньку заглохли, и ав-
торы этой программы исчезли с горизонта. Бде-то летом в 2006 года я связался с
Юрой Казначеевым, мы встретились у меня на даче, и я уговорил его вернуться в
«Энергию».
В восьмидесятых годах кафедру окончили Саша Александрин, который стал од-
ним из сильных специалистов по программному обеспечению, и Игорь Ачкасов, он
занимался задачами сближения.
376

Проработав много лет в «Энергии», Сергей Леметюйнен и Игорь Ачкасов покину-
ли предприятие.
В 1984 году после окончания Физтеха с кафедры систем управления на предпри-
ятие пришли Николай Севастьянов, Сергей Евдокимов и Андрей Перетрухин. Их
распределили по подразделениям: Николай Севастьянов был направлен в сектор
Валерия Платонова и стал заниматься алгоритмами стабилизации станции «Мир» с
помощью силовых гироскопов - гиродинов; Сергей Евдокимов - в сектор управле-
ния спуском к Ларисе Ивановне Комаровой, а Андрей Перетрухин - в сектор Тамары
Валентиновны Ильиной - заниматься разработкой надежного программного обе-
спечения. Сергей Евдокимов продолжил дело Ларисы Ивановны Комаровой, возгла-
вив через несколько лет отдел систем управления спуском; Андрей Перетрухин стал
весьма уважаемым специалистом по программному обеспечению, оба они и сейчас
работают в «Энергии». У Николая Севастьянова линия судьбы оказалась более слож-
ной и интересной, на мой взгляд достойной более подробного рассказа.
Одной из постоянных проблем, которые нам приходилось решать с молодыми
специалистами, было обеспечение их жильем. В Советском Союзе жилплощадь пре-
доставляли бесплатно, иногородним молодым специалистам при поступлении на
работу давали место в общежитии. Они, как правило, обзаводились семьями, а потом
и детьми, после чего их ставили в очередь на получение жилья. Очередь большая,
проблем у молодых много, и мы постоянно изобретали, как им помочь. Я уже писал
об участии нашего отдела в социалистическом соревновании, когда за первое место
давали квартиру, - так мы получили квартиру для семьи Владимира Семячкина. За
все время на предприятии до 91-го года наше подразделение «заработало» таким об-
разом пять квартир для молодых специалистов.
Но более действенный метод решения этой проблемы предложил наш замести-
тель директора предприятия, отвечавший за капитальное строительство, Аркадий
Леонидович Мартыновский. В его ведении находились многие хозяйственные дела,
в том числе и жилищное строительство. Бывший альпинист и неискоренимый ро-
мантик в душе, он придумал так называемые мо-
лодежные строительные бригады - на стройках
жилых домов всегда не хватало рабочих.
Идея была простой: кто хочет получить жи-
лье - пусть строит его сам! Создавались (по разна-
рядке по подразделениям) строительные бригады.
Те, кто в них попадали, на год уходили на стройку,
кого куда направят, при этом сохранялось место
на предприятии, то есть работника не увольняли
и после завершения стройки он мог вернуться на
старое рабочее место в той же должности.
Я до сих пор испытываю большую благодар-
ность к Аркадию Леонидовичу за эти его дела: у
меня все время работало много молодежи, и тем
не менее к 1992 году все сильные разработчи-
ки имели свои квартиры! Отпуская молодежь на
стройку, мы обязывали коллектив выполнять ра-
Аркадий Леонидович
Мартыновский - старейший
работник «Энергии»
377

боту ушедшего: предприятие не должно было чувствовать «потерю бойца»! Таким пу-
тем получили квартиры многие из молодых специалистов.
Николай Севастьянов стал бригадиром одной из строительных бригад. Среди
различных работ, которые они выполняли, была, к примеру, такая: оштукатурить
подоконные проемы 10-этажного здания нашего большого лабораторного корпуса
на второй территории, уже давно сданного в эксплуатацию. Это делалось с помо-
щью люльки, висящей на тросах. Выбрали двух высотников: Владимира Башкирова
и Николая Севастьянова. Полгода их видели висящими в люльках на этом здании с
разных сторон. Севастьянов какое-то время был секретарем комсомольской органи-
зации нашего отдела динамики 33, при нем, кстати, организация также становилась
победителем соцсоревнования.
Как только в стране разрешили создавать кооперативы, а это было где-то в
1989 году, Легостаев и Микрин оформили кооператив под названием «Диада». Вско-
ре Евгений Микрин пригласил к себе в «Диаду» Николая Севастьянова. Но случилось
так, что через какое-то время в 1990 году нам для организации работ по солнечному
парусу пришлось создавать малое предприятие и понадобилось найти толкового ге-
нерального директора, понимающего не только в технике, но и в организационно-
экономических вопросах.
Я позвонил Николаю Севастьянову - он сразу же, без всяких колебаний согласился.
Николай Севастьянов с Владимиром Сыромятниковым тут же начали взаимодейство-
вать по составлению уставных документов, все переговоры с приглашением предпри-
ятий-учредителей вел Владимир. Я уговорил парторга нашего комплекса Евгения Лео-
нидовича Постоутенко предоставить мне его кабинет с московским телефоном, а ему
нашел другое, не такое комфортное помещение, и отдал этот кабинет в полное рас-
поряжение молодого генерального директора «Космической регаты» и его команды.
Я всегда старался помогать молодым специалистам, и, надо сказать, у меня это не-
плохо получалось по жизни. Возможно, это связано с тем, что я по гороскопу Водолей:
родившиеся под этим знаком призваны поливать таланты и выращивать их. В этом де-
ле, как и вообще в любых взаимодействиях и личных контактах с людьми, у меня есть
хорошо знакомый мне недостаток: я очень доверчиво отношусь к человеку, с которым
имею дело, заранее предполагая наличие у него всех интеллектуальных и нравствен-
ных качеств. Это не всегда хорошо заканчивается. Если интеллектуальная недостаточ-
ность в реальной работе проявляется довольно быстро, то нравственная ущербность
может достаточно долго маскироваться и потом нанести большой урон делу.
И все же, глядя на большое количество специалистов, которые выросли при моей
опеке и поддержке, я и сейчас считаю такой свой подход продуктивным, пусть даже с
некоторыми просчетами. Свидетельством тому является сложившийся под моим руко-
водством сильный коллектив разработчиков 3-го отделения, успешно выполнившего
в период с середины 70-х до конца первого десятилетия 2000-х годов ряд описывае-
мых в этой книге разработок, в том числе по программе Международной космической
станции, совершающей полет и в настоящее время, о чем рассказывается дальше.
В это время - с начала 80-х и еще почти 30 лет - наше предприятие («Энергия»)
было безусловным лидером в космической отрасли по теории и практике построе-
ния цифровых систем управления движением и ориентации. После такого введения
я могу перейти к следующей теме этой главы.
378

21.5.	Николай Севастьянов и «Космическая регата»
Кандидатуру Севастьянова я предложил Сыромятникову не случайно. Именно от
Николая Севастьянова я впервые услышал ту фразу, о которой упомянул выше: «Надо
не жаловаться на внешние обстоятельства, а ответственно делать то, что ты можешь
сделать». Эта мысль была сутью жизненного кредо: в любых условиях не жаловаться
на обстоятельства, не оправдывать свои неудачи, а добросовестно делать свое дело.
Это сродни лозунгам, которые когда-то в пору самого большого напряжения в рабо-
тах (где-то с 1969 по 1979 год) по нашей системе управления транспортного корабля
11Ф32 висели у меня в кабинете на доске: «Кто хочет сделать дело - ищет средства,
кто не хочет - находит причины» и «Если не мы, то кто же?» Надо сказать, что Нико-
лай Севастьянов как генеральный директор «Космической регаты» оказался именно
таким человеком - ответственным и увлеченным, который и был нужен нам и этому
времени.
Николай Севастьянов очень помог в реализации космического эксперимента
«Знамя-2»: изготовление агрегата солнечного паруса было финансово и организа-
ционно поддержано «Космической регатой», без чего продолжение истории с сол-
нечным парусом стало бы вообще невозможно. Об этом я и хочу рассказать под-
робнее.
Центр управления полетами (ЦУП) был построен на территории ЦНИИМАШа в
нашем городе для международной программы «Союз - Аполлон» в 1975 году. Здесь
впервые в нашей стране для специалистов бортовых систем установили многочис-
ленные мониторы, на которые выводилась телеметрическая информация после по-
лучения ее с космического корабля и обработки (масштабирования, приведения к
графическому виду и т. д. и т. п.), выполняемой большой наземной вычислительной
ЦВМ ЦУПа. К моменту полета станции «Мир» эта техника и сам ЦУП были заметно
усовершенствованы и расширены: установлена аппаратура по приему (и передаче)
бортового телевидения, создана группа специалистов из Центра подготовки космо-
навтов, медицинская служба поддержки полета и т. п. Вообще ЦУП превратился в
особое и примечательное место для взаимодействия наземных служб управления и
общения разного рода
«гостей» ЦУПа с космосом
и его обитателями - кос-
монавтами, находящими-
ся на станции или кора-
блях.
Владимир Сыромятни-
ков и Николай Севастья-
нов организовали рабо-
ту художников, которые
изобразили, как выглядят
большие зеркальные от-
ражатели в космосе, - ав-
торское видение темы
«Новый Свет». Картины
Авторские представления
о возможностях солнечного паруса
379

демонстрировались потом в зале управления станцией «Мир» и привлекали вни-
мание многочисленных посетителей ЦУПа, которым объясняли, что это перспек-
тивные проработки, которые ведутся на предприятии. Среди большого количества
делегаций где-то осенью 1991 года была группа специалистов с северных предпри-
ятий газовой промышленности, возвращавшихся после отпуска к себе на север. Ког-
да им показывали и рассказывали про космические корабли, полетные операции и
управление полетом, они задавали весьма непростые вопросы. Среди этой группы
выделялся молодой энергичный товарищ, представившийся инженером-экономи-
стом «Надымгазпрома» Иваном Леонидовичем Деревянченко. Он проявил большой
интерес к космосу вообще и к картинам программы «Новый Свет». Естественно, мы
познакомили его с Николаем Севастьяновым - генеральным директором «Косми-
ческой регаты». Так «снизу», с уровня инженеров, начали устанавливаться контакты
между нашими молодыми специалистами и работниками газовой отрасли.
У меня было много бесед с Николаем Севастьяновым на разные темы, в итоге сло-
жилось представление о его взвешенных оценках происходящих событий, о глубо-
ком понимании им политических и экономических процессов. Оказалось, что он
серьезно изучил в свое время «Капитал» Маркса и труды Ленина, которого считал
хорошим организатором. Моя интуиция инженера и разработчика подсказала мне,
что из него вырастет сильный и ответственный специалист, способный на большие
дела, и ему нужно оказывать всякую поддержку. Жизнь показала, что в этом случае я
не ошибся.
Николай Севастьянов как генеральный директор «Космической регаты» начал ле-
тать на север с 1991 года, сначала с проектом «Новый Свет», а затем стали появляться
запросы и на другие разработки. В апреле 1992 года он добился встречи с руково-
дителем предприятия «Ямбурггаздобыча» Александром Рантиковичем Маргуловым -
одним из авторитетнейших специалистов в газовой отрасли. У них состоялась се-
рьезная беседа о том, чем космическая отрасль могла бы быть полезна газовикам.
Появилась идея начать проработку технических предложений по созданию проекта
системы космической связи для северных предприятий газовой отрасли.
Александр Рантикович
Маргулов - директор
«Ямбурггаздобычи»
Мы быстро собрали нужных специалистов:
небольшой коллектив проектантов и системщи-
ков из руководителей моего поколения. Проект
предполагалось выполнить в очень сжатые сроки
под организационным обеспечением «Космиче-
ской регаты». Проект в целом опекал проектант
Юрий Денисов, радиосистемы и телеметрию -
Владлен Вишнеков, систему энергопитания - Вя-
чеслав Хорунов, двигательную установку - Эдуард
Григоров. На этом изделии мне представилась
возможность наконец-то предложить, а затем и
реализовать интегрированную систему управле-
ния с единой ЦВМ. Основным «комплексником»
я назначил Олега Котова, вместе с которым мы
прошли подготовку многих изделий, в том числе
и испытания станции «Мир». В общем собрали
380

лидеров и молодых ребят вроде Андрея Шестакова,
в будущем одного из энтузиастов проекта космиче-
ской связи. В основе разработки был космический
аппарат связи среднего класса на геостационарной
орбите. Размерность аппарата была выбрана такой,
чтобы два таких аппарата могли быть выведены на
орбиту одним пуском PH «Протон» с разгонным бло-
ком «Д». Характеристики ретранслятора, конструк-
тивная схема соответствовали современным спут-
никам связи, состав отечественных соисполнителей
пока детально не обсуждался. Предполагалось, что
будем привлекать дружественные предприятия, рас-
считывая на старые добрые отношения.
В сентябре проект информатизации северных
газодобывающих регионов был представлен Сева-
стьяновым на научно-техническом совете предпри-
ятия «Ямбурггаздобыча». НТС одобрил проект, и Ни-
колай Севастьянов и Александр Маргулов приняли
решение создать компанию для реализации этого
проекта. Кто из них предложил название «Газком»,
я не знаю, но после Александра Маргулова это ре-
шение подписали и руководители остальных пред-
приятий северного региона, к которым Николай Се-
вастьянов ездил с представлением проекта. Считаю
необходимым назвать имена всех этих смелых руко-
водителей, настоящих патриотов нашего отечества,
которые пошли на серьезный риск, поверив моло-
дому руководителю этого проекта. Само по себе это
уже было незаурядным явлением, особенно если
учесть время, когда происходили эти события. По-
мещаем здесь их фотографии.
Дальше нужна была подпись руководителя
НПО «Энергия» - основного разработчика спут-
ника. Хотя проект выполнялся под руководством
«Космической регаты», нам всем было понятно, что
без квалифицированных специалистов достаточно
широкого профиля «поднять» его будет невозмож-
но. В отсутствие Ю.П. Семёнова (он в это время на-
ходился в Америке) Н.Н. Севастьянов провел НТС в
«Энергии», а затем и в Роскосмосе, где проект полу-
чил достаточную порцию критики со стороны раз-
личных оппонентов из традиционных структур кос-
мической отрасли. Так, после доклада на заседании в
космическом агентстве было много выступлений на
тему: «А кто же даст средства на такой проект?» На все
Валерий Владимирович
Ремизов - генеральный дирек-
тор «Надымгазпрома»
Григорий Николаевич
Поляков - генеральный директор
«Тюменьтрансгаза»
Рим Султанович Сулейманов -
генеральный директор
«Уренгойгазпрома»
381

Виктор Иванович Вяхирев -
генеральный директор
«Тюменьбургаза»
эти вопросы ответил молодой представитель «Газ-
прома» Виктор Мефодьевич Мартынюк - один из
тех, кто оказался верным товарищем на всем дол-
гом пути создания этой системы: «Если мы будем
видеть, что это решает наши проблемы - дадим
столько денег, сколько нужно!» Такой ответ вы-
звал естественное замешательство у присутству-
ющих оппонентов.
Руководитель НПО «Энергия» Ю.П. Семёнов
вел себя осторожно и не решался подписать до-
кумент о создании «Газкома», хотя Севастьянов
выделил «Энергии» очень приличную долю уча-
стия в уставном капитале - 16%. Уговаривать
Ю.П. Семёнова я намеренно стал тогда, когда мы
были в ЦУПе. Юрий Павлович слушал мои до-
воды и не решался дать согласие. Мне помог на-
ходившийся рядом Валерий Рюмин, его доводы
были по-крестьянски простыми: «Ну чем ты рискуешь? Ну провалится все - не ты
же будешь за все отвечать, а Севастьянов!» Так Ю.П. Семёнов согласился подписать
уставные бумаги. Таким образом, 2 ноября была создана компания ОАО «Газком», ге-
неральным директором которой учредители назначили Николая Севастьянова.
История создания «Газкома» описана в хорошо иллюстрированной книге Нико-
лая Севастьянова «Космические системы Газпрома», вышедшей в 2014 году в изда-
тельстве «Рестарт» (ранее было два иллюстрированных издания: «Орбиты Газкома»
2002 года и «Созвездия Газкома» 2007 года).
Чем же интересно время, о котором идет речь? Я первый раз полетел на север
осенью 1993 года. Севастьянов проводил очередной НТС в «Ямбурггаздобыче», куда
пригласил меня в качестве председателя НТС. Когда мы прибыли в Ямбург и стали
знакомиться, я представился как сотрудник НПО «Энергия». Один из встречавших
сказал с известной долей недоброжелательства: «Приезжали тут из «Энергии», много
чего наобещали сделать, заключили договор, взяли аванс - и исчезли! Больше мы
их и не видели». Активных разработчиков в нашей отрасли и на предприятии было
много, но далеко не все могли правильно выстроить и затем реализовать разработку
на практике. Деньги в то время имели только так называемые ресурсодобывающие
предприятия, и можно себе представить, сколько вокруг них крутилось народа и на-
сколько трудно в этих условиях было «сложить» настоящее взаимодействие!
Следующим серьезным обстоятельством оказалось противодействие подразделе-
ний большого «Газпрома», отвечавших за связь. ОАО «Газпром» начало складывать-
ся после упразднения союзных министерств с 1993 года. Для создаваемых структур
«Газпрома» использовались бывшие структуры и привлекались чиновники Мини-
стерства газовой промышленности. Появление новой компании космической связи
расценивалось как покушение на их область деятельности. На самом деле так и было,
но принять этот факт как неизбежное и пойти на сотрудничество с целью получить
новое качество связи - все это очень сложно, не проще ли «удушить младенца в за-
родыше?». Сильное противодействие шло «изнутри» «Газпрома». Противостоять тако-
382

му сопротивлению нам помогли руководители северных предприятий, основавшие
«Газком». В это время они понемногу начали переходить после службы на севере в
руководство «Газпрома».
Далее доказывать свою состоятельность можно было только реальными делами,
и у Севастьянова это получалось! Он брался за все срочные работы, которые были
нужны «Газпрому» в это сложное время, и выполнял их в требуемые сроки. Николай
Севастьянов сумел выстроить свою организацию так, что она выполняла все рабо-
ты в срок, чем сумел завоевать расположение и доверие председателя правления
ОАО «Газпром» Рэма Ивановича Вяхирева.
Но самым трудным делом было организовать разработку нового спутника связи в
космической отрасли страны, находящейся в кризисе, на предприятии, работавшем
по другой тематике, что можно назвать подвигом, повторить который вряд ли кому-
нибудь и когда-нибудь удастся. Эта эпопея заслуживает отдельной главы - о создании
космической системы связи «Ямал». «Космическая регата» послужила «стартовым сто-
лом» для новой организации «Газком», осуществившей первые в России негосудар-
ственные космические проекты по созданию современных космических систем связи.
21.6.	Завершение проекта солнечного паруса,
будет ли продолжение?
Работы по проекту солнечного паруса были продолжены той же командой, ко-
торая подготовила эксперимент «Знамя-2» в феврале 1993 года. Результатом этого
эксперимента стало понимание необходимости приближения к сплошному полот-
нищу паруса - разрезная конструкция препятствовала созданию плоского зеркала.
По инициативе Владимира Сыромятникова провели проработку эксперимента «Зна-
мя-3», который предполагалось выполнить на корабле «Прогресс М» с существенно
большим диаметром развертываемого полотна. Но главной задачей было устранить
щелевые зазоры в полотнище паруса. Одновременно прорабатывались возможно-
сти управления ориентацией «Прогресса» совместно с развернутым парусом при со-
хранении определенного расстояния между кораблем и станцией с использованием
режима ТОРУ. Эксперимент был подготовлен, и его материальная часть улетела на
корабле «Прогресс М-40», стартовавшем к станции «Мир» 25 октября 1998 года. После
завершения штатной работы транспортного корабля на станции космонавты ЭО-26
Геннадий Падалка и Сергей Авдеев установили агрегат развертывания на стыковоч-
ный узел «Прогресса», и 4 февраля 1999 года корабль отстыковался от станции. Од-
нако развертывание полотнища не состоялось из-за того, что в полетных операци-
ях «забыли» убрать открывающуюся вместе с агрегатом стыковочного узла антенну
5АО аппаратуры «Курс», которая и помешала раскрытию паруса. Эта неудача надолго
остановила дальнейшие эксперименты.
Проработки выявили к тому же целый ряд проблем, возникающих при создании
этого изделия. Начала выстраиваться параллельная сеть исследований, таких как по-
ведение вращающейся пленки при воздействии на нее момента при ориентацион-
ном развороте паруса, поведение корабля как динамической системы с распределен-
ными массами, поскольку корабль с вращающимися парусами должен был вести себя
383

совершенно не так, как твердое тело, появлялась задача определения колебательных
форм этой уже неплоской фигуры. Далее нужно было найти схемы управляемой
«разгрузки» накапливающегося момента от всех внешних возмущений, определить
структуру интегрированной цифровой системы управления корабля с солнечными
парусами и т. д. и т. п. Все эти работы требовали, по крайней мере, включения их в
программу работ предприятия, что в то время не получилось.
Возврат к этой теме на уровне теоретических проработок состоялся более чем
через 20 лет. Работы эти инициировал В.П. Легостаев, ставший в конце 2014 года
по предложению нового президента корпорации В.Л. Солнцева генеральным кон-
структором предприятия. К работам привлекли группу молодых специалистов - вы-
пускников кафедры систем управления ФАКИ. Доклад по этой теме был представлен
«Энергией» на XI съезде механиков, состоявшемся в августе 2015 года в Казани, на
секции «Механика космического полета». Вместе с М.Ю. Овчинниковым я был ру-
ководителем этой секции и получил возможность ознакомиться с работами группы
физтехов, продолживших эту тему.
В настоящее время ООО «Космическая регата» существует благодаря энтузиастам,
которых возглавляет Алла Алексеевна Ботвинко из подразделения Владимира Сер-
геевича Сыромятникова. Эта небольшая организация занимается инновационными
разработками в области космических технологий, в том числе и по тематике солнеч-
ного паруса. Не исключено, что у этой темы появится второе дыхание и она будет
поддержана руководством предприятия и новым поколением инженеров.

Глава 22. КОСМИЧЕСКАЯ СИСТЕМА СВЯЗИ «ЯМАЛ»
22.1.	Начало работ по новому спутнику связи
После образования ОАО «Газком» в НПО «Энергия» с начала 1993 года стала вы-
страиваться схема разработки нового спутника связи. Вновь созданная организация
«Газком» заключила договоры с «Энергией», в том числе и на аренду производствен-
ных помещений для сотрудников «Газкома». Поскольку предполагалось, что разра-
ботку, изготовление и выведение на орбиту спутника будет осуществлять НПО «Энер-
гия», то работа была организована по традиционной для предприятия схеме: вы-
пущен приказ генерального конструктора, определивший распределение работ по
профильным подразделениям конструкторского бюро, назначен технический руко-
водитель, ведущий конструктор, дано поручение экономическим и другим службам
предприятия, определены ближайшие сроки работ.
Руководителем разработки нового спутника «Ямал» генеральный конструктор
назначил начальника отделения из службы управления полетами, отвечавшего за
технические вопросы ЦУПа, Вадима Георгиевича Кравца. Он был руководителем по-
летов беспилотной серии кораблей 11Ф73 2 - «Союз Т», проходивших с 1974 по 1979
год (мы тесно взаимодействовали с ним в этот период), затем - активным участ-
ником несостоявшегося проекта большого спутника связи с использованием PH
«Энергия».
Ведущим конструктором назначили одного
из опытнейших наших специалистов - Павла
Николаевича Полежаева, являвшегося до этого
ведущим конструктором по изделию 19К-А30,
также хорошо знакомого нашей команде инже-
неров.
Небольшую проектную группу собрал и воз-
главил знающий специалист Юрий Степанович
Денисов, участвовавший в предварительных про-
ектах спутника связи, выполненных под эгидой
«Космической регаты». Все разговоры о каком-то
участии Николая Севастьянова в разработке бы-
ли пресечены доводами, что задача поставлена
сложная и руководить разработкой должны спе-
циалисты предприятия.
Юрий Степанович Денисов -
руководитель проектного отдела
спутника связи «Ямал»
385

В основе разработки были технические предложения, осуществленные под эги-
дой «Космической регаты» и представленные ранее северным предприятиям газовой
отрасли. Спутник задумывался как открытая негерметичная конструкция с исполь-
зованием композитных материалов, с аппаратурой высокоточной ориентации, вы-
сокоэффективными электрореактивными двигателями точного удержания в назна-
ченной точке стояния на орбите, с единым бортовым вычислительным комплексом,
способным работать в открытом пространстве не менее десяти лет и с энергетикой
не менее 1,5 кВт.
Теперь, по сути, тем же специалистам «Энергии» предстояло разработать эскиз-
ный проект и техническую документацию (технический проект). Начальные работы
над техническими предложениями и последующие проведенные исследования по-
казали, что нам предстоит невероятно сложная разработка.
Изготовлением спутников связи в Советском Союзе много лет занималось крас-
ноярское НПО ПМ, ставшее монополистом в стране после передачи им космических
аппаратов серии «Молния-1» в 1966-1967 годах. За прошедшее время выпускаемые
предприятием спутники катастрофически «отстали» по основным своим техниче-
ским показателям от американских, а потом и от европейских спутников связи.
У спутника связи из множества технических параметров основными являются
три показателя: мощность, которую он выделяет на свою полезную нагрузку (ПН),
то есть бортовой ретранслятор (РТР); количество транспондеров (приемопередат-
чиков) этого ретранслятора и полетный ресурс - время активной работы на орби-
те. Последний советский серийный геостационарный спутник «Горизонт» при весе
2,6 тонны (полезный груз, выводимый PH «Протон» с разгонным блоком «Д») имел
такие показатели: мощность на ПН от 500 Вт до 1 кВт, РТР содержал от 2 до 7 транс-
пондеров и полетный ресурс был три года.
Американский спутник HS 601 фирмы «Hughes» при весе 1800 кг имел следующие
показатели: мощность на ПН от 4 до 7 кВт, РТР - до 50 транспондеров и ресурс - 15
лет (данные примерно на 1996 год).
Забегая вперед, скажу, что НПО ПМ подготовило модернизированные спутники
«Галс» и «Экспресс», но запуск в 1994 году двух «Экспрессов» с усовершенствованными
ретрансляторами большей мощности оказался неудачным: они отказали на орбите.
Можно понять поэтому, почему министр связи Владимир Борисович Булгак в то
время (1997 год) начал готовить документ о прекращении производства в России
спутников связи и переходе на заказываемые на Западе аппараты. Собственно, по
этому пути - заимствование готовой западной техники - и развивалась всякая дру-
гая связь в стране: мобильная, оптоволоконная, интернет и т. п. Но об этом гото-
вившемся решении, которое поставило бы крест на производстве спутников связи в
нашей стране, будет написано дальше, тем более что именно благодаря работам по
программе создания спутника связи «Ямал» это намерение не состоялось.
Такое положение было не только со спутниками связи, космическая промышлен-
ность, поставляющая приборы для этих спутников, находилась в таком же удруча-
ющем состоянии. Ознакомившись с ситуацией в приборостроении, радиотехнике
и электронике, мы обнаружили, что аппаратуры, необходимой для нового спутника
связи с заявленными характеристиками, наша промышленность не выпускает. Стало
понятно, что нам предстоит создавать спутник вместе с разработкой его приборов и
386

электроники с нужными параметрами и ресурсом работоспособности, как говорит-
ся, с нуля.
Не хочу в этих моих «записках» анализировать, почему в нашей стране произо-
шло такое отставание по спутникам связи. Причин много, как и в любой другой
отрасли: общее отставание электронной промышленности страны, организация со-
временных производств и т. д. и т. п., но если начать их перечислять, то это будет
шаг к оправданию ситуации. Причины можно найти всегда, но основная, на мой
взгляд, - это человеческий фактор, это руководитель разработки, то есть главный
конструктор. Если в государстве застой, то это ответственность руководителя госу-
дарства.
То же самое имеет место и на промышленном предприятии: если есть настоящий
главный конструктор - предприятие на высоте. Ведь смог же главный конструктор
ракетных двигателей Валентин Петрович Птушко в Советском Союзе создать во вто-
рой половине 80-х ракетный двигатель РД-170, которому и сегодня (эти записки пи-
шутся спустя 30 лет после его первого полета) нет равных в мире!
На поставленный вопрос на самом деле есть ответ. Распространяться на эту те-
му не считаю нужным, следуя мудрому римскому правилу «о мертвых либо хорошо,
либо никак». Равно как есть ответ и на вопрос: почему у нас сейчас в космонавтике
кризис? Ответ простой: у нас нет на сей день главных конструкторов.
На том начальном этапе работ по спутнику нам пришлось решать проблему - ка-
кие предприятия и коллективы привлечь к нашей программе в качестве смежников,
то есть найти соисполнителей.
Как я уже сказал, основная проблема здесь состояла в том, что по нашему проекту
требовалось разработать и изготовить аппаратуру с параметрами, которых ранее у
нас не было, способную работать в открытом космосе длительное время. Новые раз-
работки предстояло осуществить в условиях кризиса в стране, кризиса в промыш-
ленности. Было над чем подумать, взяв голову в руки.
Первые поездки по профильным предприятиям показали всю глубину кризиса, в
котором находилась страна.
В качестве примера расскажу об одной моей поездке на предприятие НПО «Геофи-
зика», отвечавшее за разработку и изготовление оптических приборов ориентации
для нашей космической отрасли. Я созвонился с директором и поехал к нему. Пред-
приятие это находится в Москве, в районе Гольяново, где я не раз бывал в советское
время. То, что я увидел, было поразительно: все цеха этого большого предприятия
закрыты, они не отапливались (дело было зимой), на втором этаже только один ота-
пливаемый кабинет, где сидел Владимир Сергеевич Кузьмин - директор предприятия.
У нас состоялся невеселый разговор. Я спросил его, почему он сидит и ничего не
предпринимает. Он ответил: «А что тут можно сделать? Огромная производственная
и испытательная база, ее содержание требует средств, которых нет!» Выяснилось, что
Владимир Сергеевич пребывает в полной уверенности, что там, «наверху», наконец-
то поймут, что так нельзя, и будет принято решение сохранить уникальное предпри-
ятие, то есть директор просто сидел и ждал. В конце разговора, в котором я предлагал
ему начать разработку и изготовление датчиков для нового спутника связи, директор
оценил свою работу в 500 миллионов рублей - сумма совершенно немыслимая для
нашего проекта. У меня сложилось впечатление, что надо мной посмеялись.
387

К счастью, в нашей стране были и другие руководители, сумевшие в этих неимо-
верно трудных условиях сохранить предприятия. Были и энергичные, инициатив-
ные специалисты, которые, используя возможности малых предприятий, брались
за поставленную задачу. В последнем случае мы прекрасно понимали, что никаких
гарантий исполнения, кроме честного слова разработчика, нет и вся такая организа-
ция работ - это только наши риски.
Где-то летом 1988 года в урочище Чимган вблизи Ташкента проводилась всесоюз-
ная конференция по бортовым вычислительным машинам. В Союзе принято было
достаточно интенсивно обсуждать новые направления науки и техники. Там я по-
знакомился с Владимиром Григорьевичем Пешехоновым, который являлся сотруд-
ником (позднее я узнал, что главным конструктором морских навигационных си-
стем) НИИ «Электроприбор» в Ленинграде, хорошо нам известного еще по работам
по спутнику-разведчику «Зенит». В 1991 году его назначили директором этого пред-
приятия. Позднее во время одной из наших встреч он сказал мне: «Вы что думаете, я
занимаюсь моей любимой навигацией? Как бы не так! Я занимаюсь реорганизацией
предприятия, которое нужно выстроить под современные условия жизни, и остав-
ляю только тех инженеров, которые нужны по нашей тематике. Всем другим я ставлю
условие: я вас «держу на зарплате» столько-то месяцев, за это время вы или прино-
сите мне оплачиваемую тему работ, или мы расстаемся. Приходится поступать так
жестко! И что вы думаете, у некоторых кандидатов на расставание такое получилось,
и они принесли новые работы!»
Предприятие НИИ «Электроприбор» благодаря своему руководителю сумело вос-
становиться, сохранить производство и занять лидирующие позиции в современном
мире сложных технологий, но у него был трудный, напряженный период «выжива-
ния». Сейчас это АО «Концерн «ЦНИИ «Электроприбор» - вполне успешное предпри-
ятие, лидер в области систем навигации и управления.
В 1994 году Владимир Григорьевич Пешехонов создал на базе своего предприятия
общественную организацию «Академия навигации и управления движением», тем са-
мым как бы продолжив всесоюзные школы, которые проводились во времена Совет-
ского Союза (с 1974 года) под эгидой Совета навигации и управления при отделении
механики Академии наук СССР. Эта академия (АНУД) сыграла большую позитивную
VII конференция по проблемам, навигации и управления движением, Санкт-Петербург,
май 2001 года. Слева направо: ВТ. Пешехонов, Л.В. Водичева, Б.К. Черток, В.П. Бранец,
Н.П. Севастьянов, выступивший с итогами работ по спутнику связи «Ямал»
388

роль в консолидации научно-технических разработок среди отечественных инжене-
ров, особенно в годы кризисного состояния нашей промышленности и науки в 90-е.
Мы привлекли к новым работам несколько таких предприятий, сохранивших
профильные направления работ, несмотря на все трудности кризисного времени.
Так, мы обратились к старому нашему смежнику НИИ КП (НИИ командных прибо-
ров) в Санкт-Петербурге, руководил которым Вячеслав Павлович Арефьев, очень из-
вестный и уважаемый специалист по гироскопии и точной механике. В советское
время это предприятие разработало и изготовило нам систему силовых гироскопов
(гиродинов) для модуля «Гамма» - изделия 19К-А30, и эта аппаратура проработала
требуемое время на орбите без замечаний.
На переднем плане справа Вячеслав Павлович Арефьев - директор НИИ КП,
в центре Анатолий Владимирович Сорокин - его заместитель
При разговоре со мной Вячеслав Павлович, показывая свое предприятие, улыб-
нувшись, сказал: «Бедненько, но чистенько!» В.П. Арефьеву удалось сохранить свое
предприятие, коллектив специалистов, оборудование и производство.
Он согласился с нашими условиями предельно экономной контролируемой раз-
работки, и мы поручили ему создание инерционных маховиков для угловой стабили-
зации спутника и приводов вращения солнечных батарей.
Точно так же мы заказали НИИ прикладной механики высокоточный гироскопи-
ческий измеритель вектора угловой скорости (ГИВУС) - основной датчик БИНС. Про-
тотипом его был ИУС «Омега» станции «Мир». В новом приборе использовались такие
же уникальные высокоточные поплавковые гироскопы, изготавливаемые в филиале
предприятия в городе Осташкове на Селигере, но была другая конструкция и электро-
ника. Прибор имел четыре измерительные оси (обеспечение отказоустойчивости) и
мог работать в вакууме, у него были существенно меньшие веса и потребление.
В это трудное время все зависело от руководителей предприятий и основных спе-
циалистов. Здесь нам надо было искать реальных главных конструкторов, то есть тех,
кто мог ответственно взяться за решение задачи, не ссылаясь потом на возникающие
трудности. В описываемое время этих трудностей хватало, но нам нужно было дело, а
не оправдания - так стоял вопрос.
389

К разработке бортовой вычислительной си-
стемы мы привлекли нашего старого друга - Фе-
ликса Власова. Вычислительную систему по его
рекомендации заказали малому предприятию
«Модуль» во главе со специалистом из «Вымпела»
Юрием Ивановичем Борисовым, руководившим
молодой командой разработчиков больших ин-
тегральных схем (В.А. Михайлов - будущий на-
чальник НИИ «Аргон» и другие). Предприятие
«Вымпел» было большой организацией и, как и
все подобные организации, переживало кризис.
Для сохранения кадров его руководство раз-
решило небольшим инициативным командам
создать малые предприятия и пустило их в «сво-
бодное плавание», оказав возможную начальную
поддержку.
По совету нашего главного «оптика» - Станислава Савченко мы заказали широ-
коугольные звездные датчики отделу ИКИ во главе с профессором Генрихом Аро-
новичем Аванесовым, хорошо знакомым нам со времен работ по станции «Мир», а
солнечные и земные датчики - малому предприятию «Оптэкс» в Зеленограде, кото-
рым руководил Владимир Иванович Карасёв, инициативно развивавший технику на
ПЗС-матрицах и линейках.
Сразу скажу, что ГА Аванесов для нашего «Ямала» сделал первый в России широкоу-
гольный звездный датчик с использованием световых ПЗС-матриц (отечественных!) -
блок определения координат звезд (прибор БОКЗ). Этот прибор позволял визировать
одновременно несколько звезд в своем поле зрения и за счет обработки информации
в бортовой ЦВМ сразу определять ориентацию датчика в звездной системе координат.
Этим он совершил подлинную революцию в технике ориентации. Как потом выясни-
лось, такого рода датчики уже были у американцев, но они их широко не рекламиро-
вали, в Европе такие приборы появились примерно в это же время (к вопросу о нашем
отставании - где, как и почему оно образуется). По моей просьбе Генрих Аронович
написал историю разработки этого датчика, помещенную в приложении к 17-й и этой
главам. Материал мне представляется интересным: разработка стоит в ряду уникаль-
ных в нашей космической технике. Во всяком случае, есть от чего испытывать удовлет-
ворение в непростой жизни разработчика систем управления космических аппаратов.
К сожалению, электронных средств коммутации питания для задач распределения
бортового питания между приборами тогда еще не существовало, и нам пришлось эту
задачу решать на традиционной релейной технике. Чебоксарскому НИИ «Электроав-
томатика» заказали разработку основного элемента - реле коммутации напряжения
(РКН), способного работать в вакууме длительное время и выполнявшего функции
коммутации с защитой (автоматическим отключением) при перегрузке. Это пред-
приятие, несмотря на все проблемы, с поставленной задачей справилось - требуе-
мые элементы были созданы.
Я так подробно описываю проблемы кооперации, потому что ситуация была не-
обычной. Я считал тогда и сейчас считаю, что разработка нового спутника - это не
390

только вопрос престижа предприятия. Из наших рядов вышел инженер, ставший ру-
ководителем, который смог «завязать» очень серьезную работу и для предприятия, и
для всей страны! Завершить начатую работу успешно означало вернуть веру в самих
себя в это время полного разложения и упадка. Стране тогда до нас не было никакого
дела, более того, как показала жизнь, все - даже ответственные руководители страны
и отрасли - мало обращали на нас внимания.
Надо сказать, что участники разработки по другим бортовым системам получили
возможность начать перспективные проекты, согласовав их с проектантами и ру-
ководством. Примерно так же, как и в 3-м отделении, остальные подразделения КБ
определили состав соисполнителей, сформировали технические задания на разра-
ботки и заключили договоры со смежниками.
В процессе работ общий технический контроль выполнялся проектантами и ру-
ководителем разработки, но возникающие в ходе работ проблемы в значительной
мере касались и заказчика работ, которого к участию в управлении процессом работ
«Энергия» не допускала. Что-то пошло не так, назревал конфликт между энтузиаста-
ми проекта и людьми случайными, причем и те, и другие были сотрудниками «Энер-
гии», что сильно усложняло возникающие противоречия.
Руководителем, отвечавшим за двигательную установку (ДУ) спутника, согласно
структуре предприятия был Борис Александрович Соколов - старейший специалист
по ракетным двигателям. Помимо ДУ он выступил с инициативой разработки новой
никель-водородной батареи на основе аналогичных работ, проводившихся ранее по
теме «Энергия - Буран». Тогда в кооперации с Уральским электрохимическим комби-
натом была разработана электрическая батарея на топливных элементах, позволя-
ющая вырабатывать электроэнергию, расходуя запасы водорода и кислорода. Такие
батареи использовали американцы в своей пилотируемой программе («Джемини»,
«Аполлон»). Сразу скажу, что эта разработка в нашей программе стала ложкой дегтя,
о чем рассказывается далее. Но тогда доводы БА. Соколова - иметь работу для своих
сотрудников - казались вполне оправданными, и у руководителей и проектантов,
принявших эту разработку, не хватило опыта правильно оценить ситуацию.
Работы начались быстро, но проходили они трудно - была «специфика» момента:
в стране шла галопирующая инфляция. Звонит мне, к примеру, Станислав Савченко,
куратор всей нашей оптики, и говорит печальным голосом: «Завод у зеленоградского
исполнителя увеличил стоимость своих работ в десять раз. Что будем делать?»
Руководитель разработки на предприятии Вадим Кравец видел свою роль пре-
имущественно в «выбивании» средств из «Газкома». Разбирательства проблем он, как
правило, проводил в кабинете у Б.Е. Чертока, который продолжал в нем работать в
ранге советника генерального конструктора и по-прежнему считался авторитетом в
области электросвязи. В это же время у нас шли работы по спутнику связи «Сигнал»,
по которому заказчиком работ был один из московских специалистов по радиоэлек-
тронике - Игорь Дунаев (об этом я писал ранее). Вадим Кравец и Владлен Вишне-
ков всячески пытались помочь этому проекту за счет работ по «Ямалу», в частности,
Вишнеков как куратор бортового радиокомплекса «Ямала» поручил разработку этого
комплекса Дунаеву. Такая постановка дела вызывала сильные подозрения, поскольку
маломощные приемопередатчики «Сигнала» мало были похожи на то, что требова-
лось сделать для «Ямала». Состояние работ у Дунаева в части приборов для «Ямала»
391

также вызывало сильные опасения, тем не менее и Кравец, и Вишнеков пытались
убедить нас в том, что все идет прекрасно, вот еще чуть-чуть - и у нас появится аппа-
ратура. Я этому не верил, были длительные препирательства в присутствии Б.Е. Чер-
тока, но эти наши руководители настаивали на своих решениях.
Вадим Кравец любил говорить, хитро улыбаясь: «Все, что нам платит «Газком», мы
берем себе (имея в виду предприятие «Энергия»), а что остается - отдаем смежни-
кам». Совершенно абсурдное заявление, но, видимо, оно кому-то в «Энергии» нрави-
лось. Становилось понятно, что внутри команды разработчиков нет той уверенности
в осуществлении проекта, при которой он может быть выполнен.
Нужна была твердая власть, заинтересованная именно в этой работе. Генеральный
в это время начинал программу работ с американцами по станции «Мир», и ему было
не до проблем в разработке спутника связи. Мой главный «комплексник» по «Ямалу»
Олег Котов как-то сказал в разговоре: «Ничего у нас не выйдет! Многие смотрят на это
дело так, что будем работать, пока деньги платят, не сделаем, но хотя бы погреемся».
Надо отдать должное Николаю Севастьянову, он прекрасно понимал ситуацию.
И не только в «Энергии». Я много раз поражался его способности чувствовать скла-
дывающуюся обстановку и находить нестандартные решения, казалось бы, в безвы-
ходных ситуациях. Севастьянов видел то, чего не видели мы: отношение большого
«Газпрома» к проекту «Ямал» определялось результатами, а не обещаниями, как это у
нас в космической отрасли принято.
Интерес к «связной» теме у наших главных заказчиков начал затухать. Газовикам
нужен был не новый спутник связи, а связь - и не завтра, а сегодня и немедленно!
И Николай Севастьянов нашел выход из складывающейся тупиковой ситуации: он
предложил в качестве первого этапа создания системы космической связи для «Газ-
прома» программу «Ямал-0».
В начале сентября 1993 года Севастьянов вместе с рядом инициативных сотруд-
ников «Энергии», энтузиастов программы «Ямал», подает заявление и увольняется из
НПО «Энергия». Уходят они на предприятие «Газком» для выполнения именно этой
задачи. Решением совета директоров «Газкома» Николай Севастьянов с самого воз-
никновения компании был назначен ее генеральным директором.
В разработанной специалистами «Газкома» программе под названием «Ямал-0»
предлагалось для организации телефонной связи изготавливать наземные станции
связи и устанавливать их на севере у газовиков, при этом использовать имеющиеся
в стране спутники связи «Горизонт», находящиеся на орбите! Ввиду малой энерге-
тики спутника такая связь требовала больших антенн, была дорогой и практически
не использовалась, так что свободный частотный ресурс у немногочисленных «Го-
ризонтов» оказался доступен. Проект такой системы связи оперативно выполнили
специалисты «Газкома», в качестве наземных связных антенн выбрали пятиметровую
антенну с приводами наведения на спутник, которой для организации телефонной
связи было достаточно. Эти антенны изготавливались нашей промышленностью на
одном из предприятий Красноярска.
Николай Севастьянов предложил мне стать председателем НТС «Газкома». В октя-
бре 1993 года я вылетел с группой специалистов «Газпрома» в Ямбург на заседание
НТС, посвященное обсуждению программы «Ямал-0», которое проводилось на пред-
приятии «Ямбурггаздобыча».
392

22.2.	Программа «Ямал-0», поселок Ямбург
На самолете в Ямбург с нами летели представители ОАО «Газпром»: председатель
НТС «Газпрома» Александр Дмитриевич Седых и ряд других руководителей профиль-
ных служб этой головной организации, в том числе отвечавших и за связь «Газпро-
ма». Ямбург оказался современным поселком, выстроенным за полярным кругом на
вечной мерзлоте. Двухэтажные утепленные дома-блоки по финским технологиям на
сваях, со всеми удобствами, гостиница, Дом культуры с залом, где проходили наши
заседания, - всюду современное оборудование и очень доброжелательные люди.
Нас встретил главный инженер предприятия Владимир Емельянович Губяк. Надо
сказать, что на предприятиях севера было очень много украинцев, как и вообще по
России: трудолюбивые и доброжелательные люди легко входили в любой коллектив.
Своим мягким украинским выговором он рассказывал о жизни газовиков, о вахто-
вом методе работы на газодобывающих скважинах в экстремальных условиях боль-
ших и длительных холодов.
Заседание научно-технического совета состоялось на следующий день, по соста-
ву участников он, по сути, был объединенным: ОАО «Газпром», «Ямбурггаздобыча» и
ОАО «Газком». Совет одобрил предложения по программе «Ямал-0», представленной
Николаем Севастьяновым. Собственно, другого исхода, как я понял, и быть не мог-
ло: программа отвечала ожиданиям газовиков, и предполагалось немедленно начать
ставить связные станции на северных предприятиях, остро нуждавшихся в телефон-
ной связи.
Так начался первый серьезный этап построения космической системы связи
«Ямал» - программы, в основе которой оказался именно этот этап - «Ямал-0». Как
объяснял Николай Севастьянов, давший это название, любая стройка начинается с
нулевого цикла, на котором закладываются базовые основы проекта: дороги, энерго-
сети, строительные площадки и т. д. и т. п.
Мы были убеждены, что спутниковые телекоммуникации по сравнению с други-
ми видами связи обладают несомненными преимуществами, особенно для обшир-
Выступление Николая Севастьянова на НТС в поселке Ямбург
595

ных и малозаселенных пространств нашей страны, к тому же находящихся в слож-
ных климатических условиях.
Выполнение программы «Ямал-0» должно было показать на практике эти пре-
имущества и убедить в этом наших главных партнеров и заказчиков - специалистов
газовой промышленности. Работы этого этапа выполнялись только «Газкомом» (без
участия «Энергии»), Николай Севастьянов - руководитель работ - проявил при этом
свои незаурядные организаторские способности.
Первая наземная станция связи с пятиметровой антенной была установлена в
Ямбурге, одновременно с этим такую же антенну установили на крыше десятого эта-
жа лабораторно-конструкторского корпуса НПО «Энергия». На телефонной станции
НПО выделили номера, и первый московский номер появился в поселке Ямбург на
столе у главного инженера. Вся комплектация: антенны, аппаратура связи - была оте-
чественной. Связь обеспечивалась устройствами (усилители, передатчики, формиро-
ватели сигналов и т. д.) аналогового типа, использовавшимися и изготавливаемыми
ранее нашей промышленностью. Первый шаг был сделан.
Однако в процессе эксплуатации быстро выявились недостатки аналоговой свя-
зи: так называемые эффекты «эхо», прослушивание параллельных разговоров и т. п.
У «Газкома» к этому времени уже имелся некоторый опыт использования цифровых
модемов, установка которых в канал связи кардинально меняла ситуацию, - связь
получалась качественной, более того, в одном канале можно было за счет мульти-
плексирования разместить несколько линий связи.
Так, уже на первом шаге «Газком» вышел на новые технические решения: создание
собственной наземной станции связи с использованием цифровых модемов, такие
станции он начал устанавливать в новой сети связи.
Николай Севастьянов образовал в «Газкоме» подразделения, отвечающие за уста-
новку и эксплуатацию собственных связных станций. Менее чем за два года его
предприятие создало на севере сеть из 40 наземных станций.
У смонтированной на севере наземной станции спутниковой связи «Ямал-0»,
слева направо: В.М. Мартынюк, В.А. Михеев, В.И. Ростенко, Д.Н. Севастьянов
394

За это время завершается формирование концерна ОАО «Газпром», НПО «Энер-
гия» акционируется и превращается в ОАО РКК «Энергия» имени С.П. Королёва
(1994 год). В 1995 году вопрос о реализации программы «Ямал-0» был вынесен на
повестку дня коллегии концерна «Газпром». Коллегия, проведенная с участием всех
членов совета директоров и председателя правления ОАО «Газпром» Рэма Иванови-
ча Вяхирева, заслушала доклад Николая Севастьянова о результатах работы по раз-
вертыванию сети наземных станций связи и приняла решение о распространении
положительного опыта на все предприятия газовой отрасли.
Это решение дало возможность молодой организации продолжать свою дея-
тельность как в части дальнейшего увеличения наземной информационной сети
станций «Газпрома», так и продолжения работ по новому спутнику связи. После
этого целевая программа работ «Газкома» получила свое логическое завершение,
которое можно определить как поэтапное создание для «Газпрома» современной
телекоммуникационной сети с переходом в дальнейшем на новый спутник связи.
Работа по теме «Ямал-0» продолжалась, сеть наземных станций на предпри-
ятиях «Газпрома», устанавливаемых в отдаленных и труднодоступных регионах
нашей страны, росла из года в год. Приведу такие цифры, дающие представление
о масштабах работ: 1995 год - 40 станций, 2003-й - 128, 2008-й - 249, 2012-й -
417. Одновременно с развертыванием сети наземных станций «Газпрома» молодая
команда «Газкома» совершенствовала качество связи на основе цифровых техно-
логий.
Именно в программе «Ямал-0» начались инновационные разработки и опытные и
экспериментальные работы по увеличению скорости передачи данных, по передаче
цифрового телевидения. Используя новые возможности цифровой связи, руковод-
ство и специалисты «Газкома» реализовали ряд новых программ. К их числу относит-
ся спутниковая система высокоскоростной передачи данных между предприятиями
газодобывающей промышленности и московским центром, технологическая теле-
коммуникационная спутниковая система с интеграцией услуг «Межрегионгаз», не-
обходимая для централизованного учета и контроля поставок газа многочисленным
потребителям по всей стране и за ее пределами, система цифрового спутникового
телевидения ОАО «Газпром».
Замечу, что все эти системы были реализованы до запуска на орбиту и начала
эксплуатации спутника связи «Ямал-100», то есть эти инновации опробовались и го-
товили основу для гигантского шага, который действительно был сделан после по-
явления на орбите нового высокоэнергетического спутника «Ямал-100». Эти работы
шли практически одновременно с разработкой этого спутника, которую также не-
обходимо было ставить на новую основу.
Но если вернуться в 1995 год, то ситуация в РКК «Энергия» была безрадостной: по-
ка «Газком» осуществлял шаг за шагом программу «Ямал-0», работы в РКК «Энергия»
по спутнику связи практически прекратились. Стало понятно, что для их продолже-
ния нужна другая организационная основа внутри предприятия, надо было как-то
восстанавливать разработку этого нового спутника. Имея положительный опыт про-
граммы «Ямал-0», Николай Севастьянов подписал у руководства концерна «Газпром»
техническое задание для РКК «Энергия» на разработку и изготовление спутника свя-
зи нового поколения «Ямал-100».
395

22.3.	Программа разработки
и создания спутника связи «Ямал-100»
Видимо, появление на предприятии вполне серьезного документа - техническо
го задания от солидной организации ОАО «Газпром», обязывающего ответственно
вести разработку спутника связи, возымело свое действие, равно как и полученный
«Энергией» негативный опыт организации работ по этому спутнику за предыдущие
два года. Все это привело Юрия Павловича Семёнова, генерального конструктор
предприятия, к совершенно нестандартному, но единственно правильному реше
нию. Какую-то роль в этом сыграла, видимо, и новая должность президента кор-
порации, которую получил Юрий Павлович после акционирования предприятия в|
1994 году. Семёнов чувствовал ответственность и хорошо понимал, что успех сам!
собой не приходит. Мне кажется, это одно из немногих его решений, которые он
принял, не обсуждая его со своим ближайшим окружением.
Юрий Павлович предложил Николаю Севастьянову возглавить разработку спутни-
ка, назначив его на должность своего заместителя. По предложению Севастьянова на
предприятии создали дирекцию для контроля и координации работ по спутнику связи,
Позднее в одном из своих выступлений перед коллективом сотрудников Юрий Пав-
лович затронул эту тему: «Много было возражений и жалоб на молодых сотрудников
из «Газкома» и его руководителя. Но я принял решение, и по-другому нельзя. Надо дать
им возможность сделать то дело, которое они начали. Вот вы (он обратился к старому
руководству проекта) два года работали - и где результат?»
Этим решением образовалась очень мощная связка предельно мотивированного
и энергичного Николая Севастьянова и требовательного и властного Юрия Семёно-
ва. Стали проводиться еженедельные совещания - оперативки, к которым дирекция
готовила плакаты с оперативными вопросами, на этих оперативках принимались ре-
шения и, что самое главное, устанавливался жесткий контроль за их исполнением.
Севастьянов выстроил полный сквозной график работ: прохождения документации и
материальной части по всем договорам (то есть реальным компонентам разработки),
хода создания собственной КД и графиков изготовления и испытаний изделия.
Для надежности отработки была принята схема комплексного стенда, то есть допол-
нительного технологического изделия, на котором предполагалось проводить интегра-
ционные проверки и предварительные испытания. Наконец-то начали развязываться
«узлы» в неработающей кооперации. К этому времени стала ясна несостоятельность
Игоря Дунаева как разработчика радиосистем бортового ретранслятора. Нам пришлось
обратиться к специалистам головного института по этому направлению советского
времени - МНИИРСа. Институт находился в затяжном кризисе, и Николай Севастьянов
привлек нескольких инженеров к работам, образовав малое предприятие.
Бортовую радиолинию заказали американской фирме «Space System Loral», с ко-
торой «Газком» начал сотрудничество, рассчитанное на длительную перспективу.
Вся наша кооперация по бортовому комплексу управления и системе ориента-
ции, созданная еще в 1993 году, нас не подвела. Задержки работ дали время на бо-
лее детальные проработки технических вопросов, и с помощью смежников нашему
коллективу удалось разработать бортовой комплекс управления БКУ в виде единой
интегрированной системы управления, построенной на основе цифрового вычис-
396

лительного комплекса. Впервые в нашей практике начала разрабатываться система,
в основе которой был единый бортовой цифровой вычислительный комплекс БЦВК,
состоящий из резервированной ЦВМ с устройствами сопряжения со всей аппарату-
рой борта, имеющий двухстороннюю связь с Землей с помощью радиолинии пере-
дачи данных (разработчик SSL).
Все остальные системы борта спутника - такие как система ориентации и управ-
ления движением, система управления бортовым комплексом, телеметрическая си-
стема сбора данных (ОКБ МЭИ), объединенная двигательная установка, система ори-
ентации солнечных батарей, система терморегулирования, - «обслуживались» ЦВМ
бортового комплекса управления (БКУ). В это время следом за разработкой БКУ и
СОУД «Ямала» мы начали разработку БКУ и системы ориентации российского ба-
зового блока Международной космической станции (МКС), о чем я напишу далее.
Структура БКУ российского сегмента МКС (PC МКС) была выбрана точно такой же,
как и на «Ямале»: интегрированная система с единым БЦВК.
Нам удалось применить многое из одних и тех же аппаратных решений в СУДЫ и
БКУ спутника «Ямал-100» и в разработках по МКС, что существенно усилило нашу ко-
операцию и наши возможности. Этот плодотворный период работ с американцами
мы использовали в полной мере, получив доступ к американской сертифицирован-
ной элементной базе, которую и применяли в наших разработках.
Новая технология Феликса Власова (технология РПП плат НИИ «Аргон» ДОРА) бы-
ла освоена на малом предприятии «Рубикон» в Смоленске, на бывшем радиозаводе.
Коллектив молодых инженеров радиозавода образовал малое предприятие, которо-
му дирекция завода, попавшего в состояние тяжелого кризиса, выделила помещение
и передала кое-какое оборудование. Так поступали многие достойные руководители,
давая шанс молодым «выплывать» в условиях полного прекращения заказов и разо-
рения своих предприятий. Эта молодая команда во главе с Андреем Михайловичем
Дьяченко, освоила технологию так называемых РПП плат, и руководитель ООО «Мо-
дуль» Юрий Иванович Борисов в один из осенних дней предложил Феликсу Власову
и мне съездить в Смоленск.
Ничего особенного мы не увидели, кроме мо-
лодых инженеров и их желания выполнить на-
ше задание строго в соответствии с требуемой
технологией; станочный парк минимальный:
несколько фрезерных станков и оборудование
для производства электронных плат. Тем не ме-
нее мы доверились им и не ошиблись. На основе
этой технологии были созданы ЦВМ и устрой-
ства сопряжения для нашего спутника связи. На
этой же технологии были изготовлены устрой-
ства сопряжения для основных модулей PC МКС:
функционального грузового блока (ФГБ) и Слу-
жебного модуля (СМ) МКС.
Несколько слов о работе НТС «Газкома». Ос-
новным его полезным действием была поддерж-
ка инициатив «Газкома» на проводимых совеща-
Андрей Михайлович
Дьяченко - руководитель
НПО «Рубикон-Инновация»
397

ниях со специалистами «Газпрома». Решения НТС играли свою роль при формиро
вании решений более высокого уровня, что при активной деятельности «Газкома»
было важно. Надо сказать, что внутри предприятия «Энергия» этот НТС сколь
нибудь существенной пользы не принес, хотя нам приходилось вникать в разработ-
ки других наших профильных отделений. Мне помогало то, что практически все
приборы и оборудование были «завязаны» на БКУ как основную интегрирующую
систему спутника, и все недочеты выяснялись при нашей совместной работе.
Потом уже ко мне пришло понимание, что мы недоиспользовали возможности
НТС как контролирующего органа заказчика. Так, мы не заметили, что традици-
онная релейная схемотехника, широко применяемая на предприятии и в его от-
делениях, была использована для управления электрореактивными двигателями
для коммутации высоких напряжений в блоке электропитания тяговых модулей
(БЭТМ). Дефект схемы проявился на третьем году работы спутника «Ямал-100», что
доставило нам серьезные неприятности.
Другим таким же недосмотром оказался модуль никель-водородных аккумулято-
ров (МНВА). Надо сказать, что куратор системы энергопитания спутника Вячеслав
Хорунов в 1998 году поднял вопрос об ущербности вновь создаваемого блока. На
заседание НТС, посвященное этой теме, пригласили специалистов предприятия «Са-
турн», которое занималось изготовлением подобных блоков питания. В решении
НТС нужные вопросы были поставлены, но изготовление МНВА зашло слишком
далеко, чтобы поднимать вопрос о смене разработчика, тем более что прибор про-
ходил все испытания. Как потом оказалось, ценой вопроса стала потеря аппарата
«Ямал-101». «Знал бы, где упасть...» - об этих историях - дальше. Так что свою работу
на посту председателя НТС я оцениваю как весьма посредственную.
Разработка бортовых приборов и систем шла трудно. Генеральный конструктор
ввел жесткую систему ответственности, предполагавшую лишение надбавок к фор-
мальной зарплате (чтобы было понятно, это, по сути, основная часть зарплаты) за
невыполнение поручений: прямо на оперативку приглашалась Александра Федо-
ровна Козеева - начальник отдела труда и зарплаты и здесь же по указанию гене-
рального конструктора писался приказ. Поскольку у меня (3-е отделение) был самый
большой объем работ, мне и доставалось больше других. Понимая важность нашего
дела, я решил, что стану гордиться такими «наградами»: за всю историю создания
«Ямала-100» у меня их было восемь, а, к примеру, Вишнеков имел одну.
Важны были не эти наказания, а то, что все вопросы решались! Мой главный
«комплексник» по схемной документации и приборам Олег Семенович Котов где-то
в конце 1997 года подошел ко мне и сказал: «Помнишь наш разговор четыре года на-
зад о том, что у нас ничего не получится? Так вот теперь я вижу, что у Севастьянова
это дело должно получиться!»
Как я уже писал, на спутнике связи «Ямал-100» мы пришли к единой электриче-
ской схеме, БКУ в которой строится на едином БЦВК (ЦВМ с устройствами сопря-
жения УС) совместно с радиолинией обмена данными по управлению и телеметрии.
Общую координацию работ по схемно-приборной части БКУ выполнял Олег Семе-
нович Котов, в его ведении находились все схемно-приборные проблемы и испыта-
ния, а также схемные вопросы по всем бортовым системам.
398

На борту были система ориентации и управления движением (СОУД), система
управления бортовым комплексом (СУБК), система энергопитания, содержащая па-
нели солнечных батарей, непрерывно отслеживающие направление на Солнце за
счет управления от СОУД, и аккумуляторные батареи, а также система хранения то-
плива (сжатый ксенон) и электрореактивные двигатели маневра и газовые двигатели
начальной ориентации - объединенная двигательная установка ОДУ. Каждая борто-
вая система имела свою электрическую схему (СХО, СХЭ) и свой приборный состав.
Все функции управления решались с помощью программного обеспечения
(ПО ЦВМ) автономно и автоматически, каждая система имела свое функциональное
программное обеспечение (ФПО), выполняющее задачи системы. Кроме функци-
онального программного обеспечения, в ЦВМ размещалось специальное програм-
мное обеспечение (СПО), организующее потактовое циклическое исполнение задач,
обмен с Землей (ЦУП), функции контроля и управления вычислительным процессом
и обеспечение надежности.
Общую координацию работ по программному обеспечению мы с Ю.М. Захаро-
вым поручили Игорю Орловскому, прошедшему к тому времени школу управления
сближением у Юры Борисенко и выполнившему комплексирование ПО СОУД для
«Союза ТМ». В операционной среде СПО диспетчер задач был собственного произ-
водства, коммерческие операционные системы реального времени мы начали при-
менять в последующих работах по Международной космической станции.
В основе режимов СОУД была идеология БИНС, ориентационные задачи решались
группой Михаила Чертока, особенно проявили себя Алексей Богачёв и Герман Шашков.
Режимы точной угловой стабилизации с помощью инерциальных маховиков делал сек-
тор Валерия Платонова, разгрузку накапливаемого кинетического момента стали осу-
ществлять при выполнении маневра удержания спутника по наклонению и долготе.
Большую поддержку нам в создании программного обеспечения оказали сотруд-
ники «Модуля» (организации - разработчика бортовой ЦВМ), работавшие под об-
щим руководством Феликса Власова. Как всегда, мы тщательно проводили отладку и
испытания программного обеспечения.
Для наземной стендовой отработки основного режима ориентации с использо-
ванием звездных датчиков БОКЗ мы решили установить связку инерциального из-
мерителя ГИВУС и БОКЗ на крыше нашего лабораторного корпуса ночью в зимний
период. Такой стенд двигался в звездном пространстве точно так же, как если бы дат-
чики стояли на геостационарном спутнике. Программное обеспечение прошло все
виды наших традиционных испытаний: автономную и комплексную отладки, дина-
мические испытания и «прогон» испытательных программ на НКО. На это изделие
также распространялось правило: наша система должна с первого раза выполнять
программу полета.
22.4.	Надо ли нам в стране делать спутники связи?
Имеет смысл сказать несколько слов о положении дел в области космической свя-
зи к тому моменту, когда работы по созданию спутника связи «Ямал » возобновились
в «Энергии» уже в новой организационной структуре.
399

На середину 1996 года у России на ГСО было три действующих спутника «Гори-
зонт», безнадежно уступавших западным спутникам связи по своим эксплуатацион-
ным характеристикам, так что надежд реализовать модернизацию спутниковой свя-
зи за счет получаемых от этих спутников доходов быть не могло.
Тем не менее оказалось, что в стране в космической отрасли так или иначе ини-
циативно ведутся разработки проектов создания спутников связи. По нашей просьбе
Российское космическое агентство провело у себя совещание с приглашением всех
участников этих разработок. Выяснилось, что таких проектов существует около де-
сяти. Исходным мотивом вести инициативно такие разработки для наших космиче-
ских предприятий стал пример западных компаний, осуществлявших изготовление
и запуск на орбиту связных спутников за счет доходов от их эксплуатации.
Среди таких отечественных предприятий лидером оказалось НПО им. Лавочкина,
его проект под названием «Купон» был основан на геостационарной спутниковой плат-
форме «Аркон», разработанной в Советском Союзе для военных целей. Проект финан-
сировался группой банков во главе со Сбербанком, имевшей целью создать банковскую
систему связи «Банкир». Кроме того, можно упомянуть проекты «Зеркало» (разработка
НПО «Кросна»), «Марафон», «Сигнал», «Садко» и др. (частные компании) для обеспечения
фиксированной, подвижной и персональной связи.
Запуск на орбиту спутника «Купон» был выполнен PH «Протон» с разгонным бло-
ком «ДМ-2М» в декабре 1997 года. Спутник проработал на орбите примерно один
месяц и был потерян из-за отказов в бортовой электронике. После этого заказчик
программу остановил. Остальные разработки к 2000 году так и не вышли из стадии
проекта.
Такая ситуация свидетельствовала о высоком творческом потенциале и готов-
ности специалистов страны к выполнению инновационных разработок в области
телекоммуникаций. В то же время уже выполненные и доведенные до изготовления
и запуска проекты (как, например, «Купон») показали техническую и технологи-
ческую неготовность космической отрасли к созданию современных спутников
связи.
В этих условиях появилась информация о том, что министр связи РФ Владимир
Борисович Булгак готовит постановление правительства о закрытии работ по спут-
никам связи в стране ввиду отсутствия необходимых технологий и недостаточного
финансирования. Это же решение давало возможность заказывать спутники связи
у западных компаний, предполагалось также использование западных спутников в
российских точках на ГСО.
Информация о таких намерениях дошла до председателя «Газпрома» Р.И. Вяхире-
ва, и он сказал об этом Николаю Севастьянову. Стало известно, что проект решения
уже завизирован Роскосмосом и рядом других ведомств. Для Николая Севастьянова
это известие было не только шоком - вопрос стоял о будущем большого начатого
дела. Рэм Иванович Вяхирев (по просьбе Севастьянова) убедил премьер-министра
страны Виктора Степановича Черномырдина принять Николая Севастьянова.
Черномырдин приглашает к себе Булгака и Севастьянова и выслушивает их сооб-
ражения, прямо противоположные друг другу. Николай Севастьянов говорил о том,
что они вместе с РКК «Энергия» уже заканчивают разработку современного спутни-
ка связи и что надо дать шанс отечественному космическому направлению связных
400

спутников. Как я понимаю, у Владимира Булгака, разобравшегося с состоянием дел
в этой области, тоже были более чем серьезные аргументы в поддержку своей пози-
ции. Спор затягивался, и, как потом рассказывал Николай Севастьянов, нужно было
выходить на какое-то решение.
И Севастьянов его нашел: он сказал, что есть такое правительственное решение о
проведении тендеров при начале новых работ! На эту его фразу тут же среагировал
Виктор Степанович, который подтвердил, что такое правило есть, и сделал заключение:
«Мы оформим поручение провести тендер с участием всех заинтересованных сторон».
Правительственное решение о проведении конкурса на создание современного
спутника связи было выпущено, и Роскосмос начал формировать комиссию для его
проведения. «Газком» и РКК «Энергия» подготовили свои предложения по дальнейшему
развитию спутниковой системы связи «Ямал»: проект «Ямал-200». Этот проект преду-
сматривал создание двух спутников (выводимых на орбиту одним запуском), изготав-
ливаемых на основе служебной платформы спутника «Ямал-100», но с существенно
более высокими энергетическими характеристиками и количеством транспондеров.
Ю.П. Семёнов, хорошо зная руководителя Роскосмоса Ю.Н. Коптева, при подписа-
нии предложений «Энергии» - «Газкома» выразил сильное сомнение, что РКК «Энер-
гия» что-либо «светит» в этом конкурсе. Действительно, при поддержке Роскосмо-
са на конкурс подала заявку другая организация - ФГУП НПО ПМ им. академика
М.Ф. Решетнёва - явная протеже Роскосмоса. На тот момент у нее не было готовых
новых разработок (они появятся потом, спустя почти 10 лет), однако они предста-
вили проект «Тройка», в котором спутники были импортные (компании «Alcatel»),
а НПО ПМ интегрировало их на носитель «Протон» посредством изготавливаемой
конструктивной проставки.
Первые же подготовительные заседания комиссии, в которой основная роль была
отведена головному институту Роскосмоса - ЦНИИМАШу, показали, что у Семёнова
имелись все основания для крайне скептического отношения к действиям наших чи-
новников. ЦНИИМАШ всегда играл роль выразителя желаний руководства отрасли
еще со времен союзного министерства. Стало ясно, что они будут в обычной манере
келейно «проталкивать» заранее известную и заданную кандидатуру Роскосмоса.
Так бы оно, видимо, и случилось, но в составе участников была «прописана» орга-
низация «Газком», и ее руководитель Николай Севастьянов имел право участвовать в
работе комиссии. Первое, что он сделал, - это настоял на включении в состав комис-
сии представителей ряда ведомств, для которых были небезразличны вопросы ин-
формационных телекоммуникаций. В комиссию вошли представители Министер-
ства обороны, Минэкономразвития и других заинтересованных ведомств. Именно
на такой расширенной комиссии состоялось рассмотрение выдвигаемых проектов.
Во всех этих действиях Семёнов участия не принимал, так же как и в работе кон-
курсной комиссии, доверив это дело Севастьянову. После рассмотрения проектов
расширенная комиссия приняла предложение Севастьянова признать победителями
два проекта: «Ямал-200» и «Тройка», завершение конкурса состоялось в 1998 году.
Когда после возвращения из очередной поездки в Америку Юрий Павлович узнал,
что РКК «Энергия» выиграла государственный тендер на создание спутника связи, он
был искренне изумлен. Эта победа открывала надежду на получение государствен-
ной поддержки в предстоящих работах.
401

Однако умный Юрий Коптев, глава Роскосмоса, «переиграл » Юрия Семёнова. На
одной из встреч он, поздравив Семёнова с победой в конкурсе и с успешным проек-
том, предложил ему на основании того, что это именно его предприятие изготавлива-
ет новый спутник связи, оставить только его организацию (то есть РКК «Энергия») в
списке конкурсантов. Фраза «Ты же главный!» всегда оказывала на нашего начальника
волшебное действие. Семёнов согласился, и в результате в списке претендентов оста-
лась одна «Энергия», а «Газком» как соразработчик спутника связи был исключен.
А дальше уже все было, как говорят, делом чиновничьей техники. Государствен-
ный заказ отдали ФГУП НПО ПМ им. Решетнёва, а руководителю «Энергии» сказа-
ли: у тебя же есть заказчик, вот и работай с ним. К сожалению, такие «промахи» у
Ю.П. Семёнова из-за его больших амбиций в это время были уже не единичными.
22.5.	Завершение разработки, испытания и запуск «Ямала-100»
При разработке спутника «Ямал-100» был решен целый ряд технологических про-
блем, позволивших в итоге все-таки достичь требуемых показателей: длительного
ресурса работы спутника (была поставлена цель получить 10-летний срок), высокой
энергетики ретранслятора, точности ориентации его антенн и точности удержания
в точке его стояния на орбите.
При содействии американской компании «SSL» специалистами «Газкома» были
спроектированы высокоэффективные ретрансляторы, а также создан цифровой
блок для бортовой радиолинии. Изготовление ретрансляторов осуществлялось на
производстве «Энергии» специалистами «Газкома», то есть его малого предприятия,
руководил работами Александр Герасимович Орлов - бывший сотрудник МНИИРСа.
Многолучевая антенная система спутника была разработана отделением В.Е. Виш-
некова, она была изготовлена и отработана на приборном производстве «Энергии».
Основным разработчиком антенн был Иван Данилович Дордус - талантливый спе-
циалист, принимавший участие в создании антенных систем «Молнии».
Александр Герасимович Орлов -
д. т. н., сотрудникМНИИРСа,
лауреат Государственной премии
Почти год он не вылезал из приборного про-
изводства и антенных безэховых камер, после-
довательно проводя все виды испытаний и отра-
ботки. И у него это получилось!
Надежность и длительный ресурс - эти пока-
затели относятся ко всем системам и определяют-
ся надежностью электрорадиоэлементов (ЭРИ).
В работах по этой и последующим темам были
выработаны определенные подходы к отбору, те-
стированию и проверкам ЭРИ, введены «перечни
разрешенных ЭРИ». Практика аттестации элемен-
тов началась еще в Советском Союзе, в составе
управленческого куста всегда была лаборатория
применения ЭРИ, которой руководил Юрий Ти-
мофеевич Захаров, а после него начальником
стала Евгения Николаевна Волощенко.
402

Иван Данилович Дордус -
разработчик антенн спутника
«Ямал-100»
Ее лаборатория состояла исключительно из
женщин, все они были толковыми инженерами,
укаадой своя «область» элементов (реле, транзи-
сторы, сопротивления и т. д.). Наши специалисты
♦отслеживали» производства, собирали всю ин-
формацию, в том числе и по результатам эксплу-
атации ЭРИ. Совместная работа с американцами
и европейцами показала, что и они используют
перечни разрешенных элементов для каждой
разработки, то есть наше взаимодействие было
очень полезным со многих точек зрения, в том
числе по применению методов испытаний ЭРИ.
Опыт «Ямала» и последующих работ в этой обла-
сти оказался позитивным.
На стыке 1997-1998 годов начались испыта-
ния бортовых систем спутника на комплексном
стенде. Испытатели использовали автоматизированную испытательную станцию
(АИС), модифицированную под структуру борта.
Надо сказать, что в испытаниях космической техники много специфики и вы-
работанных за долгие годы методик проверок, начиная с так называемой записи
исходных и проверки шин питания. Затем идут два основных цикла: проверочные
включения и комплексные испытания. Не берусь здесь их описывать, скажу только,
что на этом изделии почти все испытательные процедуры выполнялись автоматиче-
ски с помощью наземной испытательной ЦВМ.
Руководителем группы испытателей по новому спутнику был Владислав Наумов -
один из самых опытных наших испытателей. После прохождения серии начальных
проверочных включений темп испытаний резко замедлился, и штрафные санкции
нашего руководства стали приближаться к этому виду работ.
Я пришел к Владиславу Наумову, и мы, учитывая наш опыт взаимодействия с ис-
пытателями, полученный при проверках изделия 11Ф732, детально просмотрели
порядок подготовки и отработки испытательных процедур. Оказалось, что все эти
процедуры писались в командах специального языка, созданного и внедренного в
структуру АИС, и затем эти, по сути, написанные программы наземной ЦВМ испол-
нялись на реальном изделии комплексного стенда. Другими словами, написанная
человеком программа ЦВМ выполнялась без предварительной отладки и отработки,
которую желательно было провести на модели космического аппарата. Применяе-
мая схема работ оказалась крайне неэффективной.
Чтобы исправить ситуацию, я предложил ввести предварительную отработку ис-
пытательных процедур, используя наш наземный комплекс отладки БКУ этого изде-
лия. Мы быстро договорились, на каких средствах такая предварительная отработка
будет выполняться, решили все технические вопросы, и испытатели Владислава На-
умова стали появляться на нашем стенде. После этого, как и ожидалось, ситуация
улучшилась и испытания вошли в график работ.
Эта история еще раз подтвердила, насколько необходимо тесное взаимодействие
участвующих в разработке коллективов, которое следует организовывать с самого
403

ее начала. Так же важно выполнять проект космического изделия не в виде набора
слабо связанных между собой систем, а как единый автоматический комплекс. Опыт
испытаний изделия, а потом и управления полетом показал, что такая же интеграция
необходима и в наземных средствах, как я потом это назвал, в средствах «поддержки
разработки».
Эти средства «поддержки разработки» начинаются с наземного комплекса от-
ладки, на котором проходит отработка и проверка электрофизического взаимодей-
ствия бортовых приборов с ЦВМ и затем отладка программного обеспечения ЦВМ,
начиная от служебных функций обмена информацией и заканчивая организацией
вычислительного процесса и исполнением всех функциональных задач бортовых
систем и космического аппарата в целом.
В цикле такой отработки создаются математические модели всех приборов бор-
та, всех режимов управления, в том числе динамическая модель спутника в полете,
модели его взаимодействия с ЦУПом.
Космическое изделие проходит различные виды наземных испытаний, а далее -
реальный полет, и все то, с чем оно взаимодействует на этих этапах, должно быть
ранее отмоделировано на НКО. Тем самым создается основа для создания «сквозной»
структуры аппаратных и программных средств «поддержки разработки» от НКО до
АИС и ЦУПа. К таким идеям привела нас бортовая вычислительная техника, однако
организационная структура предприятия, сложившаяся за долгие годы, распределе-
ние работ, когда все эти системы создавались как независимые и слабо связанные,
препятствовали такому интегрированному подходу.
И тем не менее именно в этом проекте спутника «Ямал-100» нам удалось постро-
ить ЦУП этого спутника точно в соответствии с нашей, излагаемой здесь идеологи-
ей - это также случилось впервые в отечественной практике.
Обстоятельства этого дела были такими: за разработку ЦУПа в структуре «Энер-
гии» отвечало отделение 19, руководителем которого был Вадим Георгиевич Кравец.
Когда подошел 1988 год, директор программы «Ямал» Николай Севастьянов решил
более детально разобраться с состоянием дел по новому ЦУПу для спутника. Оказа-
лось, что за все время работ подготовлен проект в стиле отчета, содержащий только
общие соображения на тему: что такое центр управления полетами.
Два спутника «Ямал-100» в штатной
конфигурации в зале сборки после испытаний
Ситуация сложилась крити-
ческая: до запуска оставался год,
а ЦУПа не было, не было даже
нормального проекта на бумаге.
Я предложил Севастьянову быстро
выполнить совместную проработ-
ку возможности создания ЦУПа
собственными силами. После это-
го поговорил со своими специали-
стами. Первым откликнулся Сергей
Борисович Величкин - выпускник
МГУ (факультет ВМК), совершенно
удивительный разработчик с не-
стандартным мышлением.
404

Он в свое время делал систему дистанционного контроля станции распределения
электропитания в Ямбурге, потом разработал автоматику управления топливными
элементами для электромобиля по заказу АвтоВАЗа.
Через день Сергей Величкин пришел ко мне со схемой компьютерной системы
для обеспечения работ ЦУПа. Мы пошли к Севастьянову, предложения ему понра-
вились, и осенью 1998 года появилось решение, по которому создание ЦУПа берет
на себя «Газком», а 3-е отделение «Энергии» совместно с «Газкомом» разрабатывает
программное обеспечение.
Руководство работами по программному обеспечению ЦУПа взял на себя Игорь
Орловский (тоже выпускник мехмата МГУ), по этой теме мы набрали группу моло-
дых техников-программистов из нашего королёвского техникума.
Под Центр управления были отданы помещения большой КИС на четвертом
этаже с южной стороны. На крыше КИС появились большие поворотные антенны,
этажом ниже - электронная аппаратура приема-передачи информации, аппаратура
кодирования «cortex», еще ниже - залы с рабочими местами для операторов ЦУПа,
оснащенные новыми компьютерными станциями. Компьютерная система ЦУПа ос-
новывалась на обменной ЦВМ для приема-передачи цифровой информации и сети
ЦВМ контроля и управления. ЦУП был рассчитан на параллельную работу с двумя
аппаратами на орбите, он имел резервную линейку, позволявшую продолжить рабо-
ту при выходе из строя любой наземной аппаратуры.
Таким образом, «Газком» при поддержке 3-го отделения в кратчайшие сроки соз-
дал новый ЦУП. Эта работа была выполнена потому, что уже несколько лет специ-
алисты «Газкома» плотно работали по развертыванию, установке и эксплуатации
наземных станций по программе «Ямал-0». Надо сказать, что полученный опыт ис-
пользовался и в дальнейшем. Для всех остальных спутников связи, которые потом
делались по программам «Газкома», Центры управления полетами всегда создавались
специалистами этой компании.
В начале лета 1999 года два спутника - «Ямал-101» и Ямал-102» - были отправле-
ны на полигон Байконур для предстартовых проверок и подготовки к запуску. Испы-
тательную команду по БКУ возглавлял Олег Котов. Я тоже приехал на заключитель-
ные испытания, было интересно посмотреть, каким стал этот полигон со времени
подготовки станции «Мир» в конце 1985 года. Исчезли воинские части, закрытыми
и безлюдными были дома, где они размещались, клубы, Дома офицеров. Наш жилой
комплекс на «двойке» сохранился, гостиницы, обслуживаемые гражданскими лица-
ми, - ухоженные, со всеми удобствами. На аэродроме - таможенная служба, теперь
это другое государство.
Центральный город - 10-я площадка (город Ленинск) встретил на окраинах за-
брошенными жилыми домами без окон и дверей, но ближе к центру жизнь сохра-
нилась, в некоторых домах уже обосновались местные жители. Центральный вокзал,
откуда каждый день уходили поезда по площадкам, - в запустении. Другая страна.
Непонятно, почему нельзя было Казахстану и его президенту, получившему от Со-
юза такой подарок - огромные территории российской империи задаром, передать
космодром и все его строения России как базу. Тем более что заранее было понятно,
что такой размерности космодром Казахстану не нужен и неподъемен - какой-то
бессмысленный национализм.
405

На заключительные фазы испытаний и подготовки приехало руководство пред-
приятия: Ю.П. Семёнов, Н.И. Зеленщиков и другие. Испытания проводились в мон-
тажных зданиях пристроек «Энергии - Бурана». Здесь был порядок: сказалась посто-
янная работа по подготовке и запускам пилотируемых кораблей и других космиче-
ских аппаратов. Космодром работал!
Сначала провели все виды испытаний, потом пошла традиционная схема подго-
товки: изделия повезли на заправку компонентами (ксеноном), затем связку спутни-
ков надо было состыковать с разгонным блоком, после чего повезти ее на стыковку с
носителем и - вывоз на стартовую позицию.
Во всех многочисленных комиссиях, как руководитель работ по изделию, при-
нимал участие и Николай Севастьянов. Он легко вошел в эту среду - изделие было
свое и хорошо знакомое.
Он рассказал мне, что Юрий Павлович Семёнов перед запуском вдруг сказал ему:
«Николай, если будет успех, то это будет наш общий успех. Если будет неудача - это
будет твоя неудача!» Юрий Павлович хорошо понимал, как важен успех в карьере и
жизни человека.
На запуск спутников связи приехало руководство «Газпрома» во главе с Рэмом
Ивановичем Вяхиревым.
Севастьянов организовал на полигоне цифровую связь с центром (ЦУП «Яма-
ла») - выносные мониторы ЦУПа, чтобы и полигон мог видеть начало работы спут-
ника после его выведения на орбиту. За день до запуска я улетел в «Энергию» в ЦУП
«Ямала», где предстояла начальная фаза работы с этими спутниками.
Запуск PH «Протон» с разгонным блоком «Д» и двумя спутниками «Ямал» состоялся
6 сентября 1999 года. PH штатно вывела связку спутников с разгонным блоком на низ-
кую орбиту, далее несколькими включениями ракетного двигателя блока «Д» спутники
были доставлены на геостационарную орбиту, и после отделения наш центр управления
в Королёве должен был взять на себя управление полетом этих спутников. По контакту
отделения от носителя каждый спутник автономно по командам от БКУ должен был
начать цифровой обмен с ЦУПом после включения передатчика, раскрыть солнечные
батареи и начать строить солнечную ориентацию для заряда аккумуляторных батарей.
На заседании одной из комиссий по подготовке
пуска «Ямала-200», руководители комиссии
НН. Севастьянов и Ю.П. Семёнов
После завершения выведе-
ния появился сигнал со спутника
«Ямал-102», начала поступать теле-
метрическая информация о работе
систем спутника: раскрылись сол-
нечные батареи, включился режим
успокоения после отделения, затем
построения солнечной ориента-
ции. Появилось первое замечание:
несмотря на наличие сигналов
управления, газовые двигатели не
включались. Команда наших специ-
алистов по СУДН сидела здесь, и, как
только поступила эта информация,
Дима Ефимов (молодой выпускник
406

Физтеха), который разрабатывал программу управления двигателями, посмотрев на
состояние управляющих слов, увидел, что не в том положении находится внутрен-
ний признак, разрешающий эту работу. Говорю ему: «Исправляй признак вручную,
почему так случилось - разберемся потом». Возможности такого «вмешательства» у
нас были предусмотрены.
Дима тут же написал «управляющее воздействие», и его по командам ввели че-
рез управляющий монитор на борт. Двигатели заработали, и дальше все пошло по
программе. Через несколько часов изделие «Ямал-102» вышло на режим постоянной
ориентации на Землю с одновременной ориентацией солнечных батарей на Солнце,
то есть оно было готово к штатной работе.
Однако аппарат «Ямал-101» молчал. В другом зале за пультом управления сидел
Игорь Орловский и разными способами пытался инициировать работу ЦВМ и ко-
мандной радиолинии.
Первый спутник молчал, несмотря на многократные попытки командами управле-
ния выполнять отдельные операции. Отсутствие телеметрии не позволяло получить
хоть какое-то представление, о том, что там случилось. Последняя информация от
этого спутника была получена, когда он находился в составе сборки с блоком «Д», сиг-
нал от ЦВМ обоих спутников поступал в телеметрическую систему блока «Д». Анализ
этой информации показал, что обе ЦВМ 1-го и 2-го аппаратов были работоспособны.
Так мы провели остаток дня. На следующий день к вечеру на предприятие вернулись
с полигона Семёнов и Севастьянов со всеми сопровождающими лицами. Семёнов был
в ярости. Я заранее ожидал, что ответственным за случившееся, пока не будет проведе-
но детальное расследование, буду я. Ведь это я предложил единое БКУ, которое взяло
на себя все функции управления, и являлся одним из энтузиастов этой разработки! Все
это моя инициатива и ответственность! Так оно и случилось, много позже, когда уле-
глись эмоции, Юрий Павлович сказал мне в сердцах: «Как мне нужен был успех! Я уже
договаривался с Вяхиревым...» То, о чем договаривался, он тогда не сказал. Но потом
стало понятно, что генеральный хотел, видимо, сам напрямую работать с «Газпромом».
Аварийная комиссия после долгих и трудных разбирательств, исследований сде-
лала вывод, что вероятной причиной того, что произошло, стал разряд новой ни-
кель-водородной батареи спутника «Ямал-101». Спустя примерно полгода после это-
го один из испытателей конфиденциально сообщил мне, что у них было время на
стартовой позиции и они решили чуть-чуть подзарядить батарею первого аппарата.
Эта информация все объяснила: никель-водородные батареи имеют один крити-
ческий недостаток - в них возможно явление саморазряда, избежать которого мож-
но только строгим выполнением процедур их заряда. Просто так заряжать никель-
водородную батарею, как любую другую, нельзя!
Именно эти никель-водородные батареи, разработанные по инициативе БА Со-
колова, специалисты «Энергии» использовали впервые, они не имели опыта работы
с такой аппаратурой. Тот факт, что телеметрия блока «Д» на участке длительного вы-
ведения свидетельствовала о «готовности» ЦВМ первого спутника, объяснялся тем,
что, как показали исследования комиссии, ЦВМ сохраняла работоспособность при
понижении напряжения питания до 15 В (номинальный диапазон рабочего напря-
жения составляет 27 (+7/-4) вольт). Так одно из примененных на этом спутнике нов-
шеств привело к потере спутника.
407

Работая в аварийной комиссии по «Ямалу-101», мы еще раз обратились к изу-
чению опыта инновационных разработок в космической технике. При создании но
вых западных спутников связи, или дистанционного зондирования Земли (ДЗЗ), или
каких-либо других считается нормой, когда объем новой аппаратуры на спутнике не
превышает 10% от общего ее числа. Большая часть оборудования спутника уже имеет
летную квалификацию, то есть предварительный успешный опыт работы на орбите
в составе других спутников.
Показателен опыт ЕКА (Евроцейского космического агентства), когда разработку
спутников ДЗЗ они провели в три этапа, примерно по пять лет на каждый, последо-
вательно усложняя исследовательскую аппаратуру и служебный борт спутника. Все
инновации вводились последовательно, что позволило обеспечить надежную работу
спутников даже при наличии сбоев в работе новой аппаратуры.
В нашем случае практически вся аппаратура спутника была новой, поскольку это
был первый опыт негерметичной конструкции сложного космического аппарата, рас-
считанного на длительный срок работы в космосе. Исключение составляли два резерв-
ных датчика ИКВ (2 5бК), установленных по моей просьбе для подстраховки новых вы-
сокоточных датчиков БОКЗ, БОКЦ и БОКС, использовавшихся потом на протяжении
всего периода штатной работы (в дальнейшем датчики ИКВ на наших спутниках связи
устанавливаться не будут). Кроме того, летную аттестацию имели электрореактивные
двигатели - тяговые модули (ТМ) М70 разработки ОКБ «Факел», но вся электроника к
этим ЭРД была разработана заново для установки в негерметичном приборном отсеке.
Когда мы начинали разработку, то понимали, что использование нового приборно-
го оборудования увеличивает риски, однако у нас не было выбора: нужно было преодо-
леть наше огромное отставание от западных спутников, не оставлявшее нам (и стране)
шансов на дальнейшее развитие. Потеря одного из двух аппаратов «Ямал-100» стала
платой за такой вынулщенно рискованный путь, который мы избрали.
22.6.	Итоги разработки спутника связи «Ямал-100»
28 октября 1999 года спутник «Ямал-102» занял предусмотренную для него орби-
тальную позицию на геостационарной орбите в точке 90 градусов восточной долго-
ты. В декабре начался перевод на этот спутник сетей «Газпрома», а также связных
операторов «Ростелекома, «Востоктелекома» и других.
В мае 2000 года решением Государственной комиссии космический комплекс
«Ямал-100» был принят в штатную эксплуатацию.
За три месяца до этого события, в феврале, Николай Севастьянов подал заявление
генеральному конструктору Ю.П. Семёнову с просьбой об освобождении его от долж-
ности директора программ спутников связи и заместителя генерального конструкто-
ра. Был подготовлен приказ генерального конструктора. Чтобы почувствовать дух
времени, представляется полезным привести здесь первую часть этого приказа:
«Вводом в эксплуатацию космического сегмента системы «Ямал» коллективом
Корпорации завершен первый очень трудный и важный этап, связанный с создани-
ем отечественных телекоммуникационных систем связи нового поколения, не усту-
пающих мировому уровню. Спустя 35 лет наш коллектив, который создал первый
408

отечественный спутник связи «Молния», смог в трудных экономических условиях
вновь вернуться к этим работам на качественно новом технологическом уровне.
Решить такую задачу в условиях экономического кризиса и спада производства
удалось только благодаря объединению усилий нашей организации и Газпрома -
заказчика космических аппаратов связи «Ямал », а также принятию в критический
момент работ по этой теме нетрадиционных организационных решений и, пре-
жде всего, назначение Генерального директора ОАО «Газком» Николая Николаеви-
ча Севастьянова Директором программы, заместителем генерального конструктора
РКК «Энергия» им. С.П. Королёва по спутниковым системам связи.
Высокий профессионализм, организаторские способности, увлеченность и на-
стойчивость Н.Н. Севастьянова в своем стремлении возродить на предприятии про-
изводство спутников связи стали одним из важных факторов, позволивших нашему
коллективу в жесткой конкурентной борьбе отстоять свое право занять нишу в раз-
витии отечественных и мировых телекоммуникационных систем.
Выражая искреннюю благодарность руководства и коллектива предприятия Гене-
ральному директору ОАО «Газком» Н.Н. Севастьянову за его большой личный вклад
в создание нового поколения космических аппаратов связи «Ямал», учитывая необ-
ходимость безусловного сохранения преемственности в продолжении реализации
намеченной программы развития телекоммуникационных систем в тесном деловом
творческом сотрудничестве с ОАО «Газком» и придавая исключительно важную роль
дальнейшему развитию...»
Этим приказом руководителем дирекции спутников связи был назначен Виктор
Павлович Легостаев, являвшийся вице-президентом корпорации.
Еще Борис Викторович Раушенбах отмечал дипломатические способности Вик-
тора Павловича. Тридцать лет он был моим непосредственным начальником сначала
в отделе, а затем и в комплексе, сменив Раушенбаха в качестве начальника 3-го от-
деления. В 1990 году Ю.П. Семёнов назначил меня руководителем этого отделения,
направив Легостаева заниматься протезами по программе конверсии космической
отрасли. Затем он стал помощником Семёнова по программе «Морской старт». Ле-
гостаев сумел попасть в ближайшее окружение Семёнова, сопровождал его во всех
заграничных поездках. Среди сослуживцев нашего круга его называли «психотера-
певтом» Юрия Павловича - он всегда оправдывал любые, даже не всегда разумные
действия своего начальника.
Когда я приходил к Семёнову в присутствии Легостаева, тот встречал меня сло-
вами: «Вот пришел демократ Бранец, который развалил СССР». Мои возражения, что
демократом я был в составе КПСС и голосовал за сохранение СССР, парировались:
«Юмора не понимаешь».
Когда шли работы по «Ямалу-100», Виктор Павлович, не принимавший участия в
этих работах, несколько раз подходил ко мне со словами: «А “Ямал” - слово плохое
у чукчей. Нужно другое название ». Такая вот византийская манера: «Я просто так ска-
зал. А что, нельзя?» Я тогда тратил много времени и сил, пытаясь убедить Легостаева в
необходимости всячески поддерживать Севастьянова, думая найти в нем единомыш-
ленника.
Но потом Борис Евсеевич Черток прояснил ситуацию: «Не трать время - Виктор
Павлович на дух не переносит Севастьянова». Как бы то ни было, после подписа-
409

ния Семёновым приказа мы все оставались заинтересованы в продолжении работ по
этой теме, и я тогда сказал Легостаеву, что буду ему помогать.
Николай Севастьянов накануне подачи заявления сказал мне о том, что он со-
бирается сделать. Мое мнение было - нельзя терять такую должность и прямую воз-
можность управлять процессом разработки спутников. Сейчас, спустя годы, можно
видеть, что с этого события началось отдаление друг от друга Семёнова и Севастья-
нова, так успешно работавших вместе.
Сама процедура принятия решения о замене директора программы спутников
связи была очень подозрительной: созвано заседание дирекции у генерального кон-
структора, мы все собрались, было зачитано заявление Николая Севастьянова - по-
казное изумление Ю.П. Семёнова и практически молчаливое согласие В.П. Легостаева
принять на себя довольно сложную программу. Но очевидно было одно: ближайшее
окружение Семёнова не могло смириться с тем, что рядом с ними работает молодой,
энергичный, талантливый и успешный его заместитель. Видимо, Николай Севастьянов
хорошо понимал ситуацию, когда принимал это решение. Однако у меня остается по-
дозрение, что Семёнов просто «сдал» своего молодого заместителя своему окружению.
Результаты работы спутника «Ямал-100» на орбите были впечатляющими. Суще-
ственно расширили свои функции и возможности система магистральной высоко-
скоростной передачи данных, видео-конференц-связи «Газпрома», телекоммуника-
ционная спутниковая система с интеграцией услуг «Межрегионгаз». Более высокими
темпами стала расти сеть наземных станций, благодаря высокой энергетике спутника
существенно упростились наземные станции связи, уменьшились размеры их антенн.
Экспериментальные работы по цифровому телевидению, проводившиеся с
1965 года в телевизионном центре на улице Сергея Эйзенштейна, подготовили тех-
нологию и оборудование для начала трансляции центральных государственных и
коммерческих телевизионных программ в цифровом формате. На основе предло-
женных технических решений в новом цифровом телевещании было построено
18 телецентров регионального телевидения. С 2000 по 2003 год на спутник «Ямал-100»
было «поднято» более десяти каналов центрального телевидения.
Успешная работа спутника свидетельствовала о том, что в стране создана спутни-
ковая платформа в негерметичном исполнении, имеющая современные показатели
бортового ретрансляционного комплекса, высокие точности ориентации антенн,
высокую точность удержания спутника в точке стояния и большой ресурс работы.
Спутник «Ямал-102» проработал до 2011 года и был планово выведен из эксплуата-
ции с его уводом с рабочей орбиты. Приведем очень простую таблицу технических
показателей этого спутника.
Орбитальная позиция	90 градусов в. д.
Масса спутника, кг	1254
Мощность, выделяемая для электропитания полезной нагрузки, Вт	1300
Диапазон частот	С
Количество и полоса транспондеров, МГц	10x32
Выходная мощность передатчиков, Вт	25
Точность удержания спутника в орбитальной позиции по широте и долготе, град.	0,1
Точность ориентации антенн спутника	0,1
Срок активного существования, годы	10
410

Успешная реализация программы разработки: изготовление, запуск на орбиту и
начало эксплуатации спутника связи - сильно изменила ситуацию в космической
отрасли автоматических спутников в стране.
Первым предприятием, приступившим к разработке негерметичных спутников
среднего, а затем и тяжелого класса, было ОАО ИСС им. Решетнёва (бывшее НПО ПМ).
Это предприятие примерно с 2000-х начало разработку негерметичной платформы
«Экспресс-1000» (средняя) и затем «Экспресс-2000» (тяжелая платформа), добившись
от Роскосмоса финансовой поддержки этой разработки. В результате к концу десяти-
летия появились предложения для заказчика по ряду служебных платформ под раз-
личные полезные нагрузки.
Следующим предприятием, использовавшим созданную в программе «Ямал»
приборную базу (звездные датчики, измерители угловой скорости, инерционные
маховики и т. д.), стал НПЦ им. Хруничева: разработка служебной платформы, полу-
чившей название «Яхта» (2002-2005 годы). На ее основе был изготовлен и запущен
на низкую орбиту аппарат «Монитор-Э» (2005), а затем геостационарный «Казсат»
(2006). Разработанные по программе «Ямал-100» широкоугольные звездные датчики
БОКЗ (ИКИ РАН) нашли широкое применение в автоматических аппаратах ЦСКБ
«Прогресс» и НПО им. Лавочкина.
В 2000 году встал вопрос о продолжении работ по программе «Ямал-200», которая
была одним из победителей в конкурсе на производство новых спутников связи.
Второй победитель - ФГУП НПО ПМ им. Решетнёва - получил финансирование
от Министерства связи через ГПКС (Государственное предприятия «Космическая
связь») для изготовления спутников связи «Экспресс», а Роскосмос взял на себя за-
пуск этих спутников.
РКК «Энергия» и ИСС им. Решетнёва оказались в сильно неравных условиях. «Газ-
ком» предложил «Энергии» следующую схему организации работ: ОАО «Газком» вы-
ступает заказчиком изготовления платформы, осуществляет разработку полезной на-
грузки и наземного комплекса управления, а также отвечает за создание космического
комплекса в целом; РКК «Энергия» берет на себя работы по изготовлению платформы
«Ямал», интеграцию ее с полезной нагрузкой и обеспечение запуска на орбиту. Как и
следовало ожидать, во взаимоотношениях руководства «Энергии» и «Газкома» начались
разногласия: «Энергия» считала возможным для себя выполнить все работы в целом.
За это время дирекция под новым руководством (Легостаев) предложила не-
сколько другую интерпретацию истории разработки спутника связи «Ямал». Теперь
она стала выглядеть таким образом: РКК «Энергия» выполнила разработку и созда-
ние первого отечественного спутника связи «Молния», в 90-х вернулась к этой теме
и разработала служебную платформу «Виктория» для нового спутника связи. На ос-
нове этой созданной платформы по заказу «Газкома» был изготовлен спутник связи
«Ямал-100», а затем и «Ямал-200». В среде инженеров название «Виктория» интерпре-
тировали как «Виктор и я», имея в виду Легостаева и Семёнова. Пройдет более двух
лет - и «Энергия» так и не найдет заказчика на спутник связи.
«Газкому» предстояло самостоятельно найти схему финансирования и определить
требования к спутнику, исходя из условий экономической эффективности, особенно
при конкуренции с НПО ПМ и его спутниками «Экспресс», характеристики которых
разработчик естественным образом совершенствовал от изделия к изделию.
411

К концу 2001 года вопрос организации финансирования был решен: кредитова-
ние проекта без государственных гарантий и гарантий «Газпрома». Это, по сути дела,
должен был быть первый в нашей стране инвестиционный проект в космической
отрасли России. Были найдены технические решения в построении более эффекгив
ных ретрансляторов спутника, а также произведен ряд других усовершенствований
в служебной платформе, чему способствовал опыт эксплуатации первого спутника.
В результате в 2001 году РКК «Энергия» вынуждена была заключить контракте
ОАО «Газком» на изготовление двух спутников «Ямал-200».
К счастью, намечающиеся разногласия не сказались на работе технических спе-
циалистов. В создаваемых спутниках был введен ряд усовершенствований: однокор
пусная никель-водородная аккумуляторная батарея (НВАБ) была заменена на НВАБ
предприятия «Сатурн»; доработана электроника управления электрореактивными
тяговыми модулями; функции электронного устройства сопряжения фирмы «SSL
переданы прибору УС-14 в составе БЦВК; увеличена мощность системы энергоснаб
жения спутника с целью увеличения электропитания, выделяемого для полезной на-
грузки на уровне не менее 2 кВт.
Изготовление спутников и их испытания были выполнены в рекордно короткое
время, и 24 ноября 2003 года PH «Протон» с разгонным блоком «ДМ-2» вывела оба спут-
ника на геостационарную орбиту. К январю 2004 года спутники были установлены в
своих рабочих точках: «Ямал-202» - в точке 49 град. в. д., а «Ямал-201» - 90 град. в. д.
В ходе реализации этого проекта была разработана новая технология управления
инвестиционными программами создания коммерческой космической техники. По
сравнению с «Ямалом-100» емкость системы спутниковой связи «Ямал-200» увеличи-
лась более чем в семь раз. ОАО «Газком» прочно занял второе место среди спутнико-
вых операторов страны, уступая по числу спутников государственному предприятию
«Космическая связь» (ГПКС), оставаясь лидером в предоставлении современных ви-
дов телекоммуникаций, таких как цифровое телевидение, высокоскоростная видео-
конференц-связь и т. д. Приведем таблицу основных характеристик этих спутников.
	«Ямал-201»	«Ямал-202»
Орбитальная позиция	90 град. в. д	49 град. в. д.
Масса спутника, кг	1330	1330
Мощность, выделяемая для электропитания полезной нагрузки, Вт	2000	2000
Диапазон частот	С, Ku	С
Количество и полоса транспондеров, МГц	9x72 (С) 6x72 (Ku)	18x72
Выходная мощность передатчиков, Вт	55 (С) 120 (Ku)	55
Точность удержания спутника в орбитальной позиции по широте и долготе, град.	0,1	0,1
Точность ориентации антенн спутника, град.	0,1	0,1
Срок активного существования, годы	12	12
Российский монополист в изготовлении спутников связи ОАО ИСС им. Решет-
нёва завершило разработку новой негерметичной платформы для спутников связи
«Экспресс-1000» спустя 10 лет после запуска первого спутника нового поколения
«Ямал-100». Одним из первых таких спутников связи, созданных ОАО ИСС им. Ре-
412

шетнёва, стал «Ямал-300», изготовленный по заказу и с участием АО «Газпром косми-
ческие системы», ранее (до 2008 года) носившего название ОАО «Газком». Но это уже
другая история, выходящая за временные рамки моего рассказа.
Здесь завершение сюжета, начало которого - в главе 17.
Приложение: Аванесов Г.А., Бессонов Р.В., Куркина А.Н.
История создания широкоугольного звездного датчика в России
Сотрудничество с НП «Карл-Цейсс», Йена, по звездным датчикам после 1991 года
ушло в прошлое, а с «Йена-Оптроник» так и не началось. Фактически к этому време-
ни ИКИ РАН оказался в конкурентных отношениях с этой зарубежной организацией,
само появление которой было результатом его инициативы.
Следующий шаг в разработке звездных датчиков ориентации был сделан ИКИ РАН
в рамках проекта «Марс-96». Для управления съемочным комплексом и наведения на
объект исследования в его составе были предусмотрены многопроцессорная вычис-
лительная система (МВС) и навигационная камера. Один из процессоров МВС был
выделен для работы с навигационной камерой. В память процессора были записаны
звездный каталог и математическое обеспечение, выполняющие распознавание за-
снятых навигационной камерой звезд и вычисление параметров ориентации.
Навигационная камера (рис. 1) вместе с МВС успешно прошла все этапы назем-
ной отработки, включая определение параметров ориентации по звездам реальной
небесной сферы. Цикл «съемка - определение параметров ориентации» составлял
4 секунды времени, что для того времени было совсем неплохо.
Судьба проекта «Марс-96», как известно, сложилась печально. Аппарат не вышел
на орбиту, что стало естественным результатом всеобщего развала в стране. Но имен-
но в это время в РКК «Энергия» появилась потребность в звездных датчиках ориен-
тации для связных геостационарных спутников «Ямал». Таким образом, навигацион-
ная камера для проекта «Марс-96» стала прототипом блока определения координат
звезд (БОКЗ). В дальнейшем 13 приборов этого типа успешно отработали на всех КА
серии «Ямал-100» и «Ямал-200», а также на Международной космической станции, где
продолжают трудиться уже шестнадцатый год.
Вслед за РКК «Энергия» применять звездные датчики, разработанные в ИКИ РАН,
начали другие предприятия космической отрасли России. На сегодняшний день
приборы семейства БОКЗ (представлены
на помещаемом ниже рис. 2) успешно экс-
плуатируются почти на 40 российских КА,
общее число построенных приборов раз-
ной модификации приблизилось к 150, а
их общий «налет часов» превысил два мил-
лиона.
Достигнутые в звездных датчиках се-
мейства БОКЗ показатели в целом отве-
чают запросам космической промышлен-
ности сегодняшнего дня. В перспективе
Рис. 1. Навигационная камера проекта
«Марс-96»
413

Шип
БОКЗ	БОКЗ-У	БОКЗ-М	БОКЗ-МФ	БОКЗ-М60	БОКЗ-МбО/ЮОО	МикроБонз
1998	1998	2002	2006	2009	2010	2013
Рис. 2. Звездные датчики ориентации семейства БОКЗ
же необходимо стремиться к значительному снижению массы энергопотребления
приборов при неизменных или более высоких эксплуатационных показателях. Ито,
и другое, как и в прошлом, достигается за счет использования современной элемент
ной базы, разработки и внедрения более современных методов обработки данных, а
также путем оптимизации конструкции приборов и их комплексирования.
Вместе с тем в последние годы достигнут большой прогресс в области матричных
ФПУ, сделанных на основе КМОП-технологии. В отличие от ПЗС-матриц, требующих
использования большого объема аналоговой и аналого-цифровой электроники для
управления и съема информации с них, КМОП-матрицы чаще всего представляют
собой полностью цифровые устройства. Они управляются по цифровому интер-
фейсу и формируют выходную информацию в цифровом виде. Кроме того, КМОП-
матрицы обладают высоким быстродействием и эффективным антиблюмингом.
Преимущества КМОП-матриц перед ПЗС этим не исчерпываются.
В последнее время ИКИ РАН тщательно исследовал КМОП-матрицу CMV4000
фирмы CMOSIS (Антверпен, Бельгия). На основе этой матрицы были изготовлены
макеты нескольких приборов, в том числе звездного датчика.
Результаты этих исследований оказались вполне ожидаемыми. Резко уменьши-
лись габариты, масса и энергопотребление обслуживающей матрицу электроники.
Одновременно за счет малых по сравнению с ПЗС-матрицами размерами пикселя
(5,5 мкм у CMV4000 и 16 мкм у «Сферы-1000») и большего их числа (4106 у СМУ4000и
106 у «Сферы-1000») значительно уменьшилась величина случайной составляющей
погрешности измерений.
Появление звездных датчиков произвело подлинную революцию в технике си-
стем управления ориентацией космических аппаратов.

ЧАСТЬ 6. МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО
Глава 23. ДОЛГАЯ ДОРОГА
К СОВМЕСТНЫМ РАЗРАБОТКАМ
23.1. Парад юбилеев
В 2007 году наша страна и, как говорили раньше, все прогрессивное человече-
ство отмечали удивительную дату, связанную с космосом, - тройной юбилей: сто лет
со дня рождения Сергея Павловича Королёва, 150 лет со дня рождения Константина
Эдуардовича Циолковского и 50-летие запуска первого спутника Земли. Это почти
мистическое событие чем-то напоминало парад планет - весьма редкое в косми-
ческом пространстве событие, когда основные планеты Солнечной системы «вы-
страиваются» в одном направлении. Хотя юбилейное событие относилось к нашей
стране, тем не менее его отмечали на международном уровне: МАФ (Международная
астронавтическая федерация) проводила в конце 2006 года в Париже заседание, по-
священное запуску первого спутника Земли. МАФ прислала в РКК «Энергия» - орга-
низацию, осуществившую запуск этого спутника, приглашение выступить с докла-
дом. Президент корпорации Н.Н. Севастьянов поручил мне курировать этот вопрос.
Мы связались с МАФ и предложили им пригласить Б.Е. Чертока - непосредственного
участника тех событий. Предложение было с восторгом принято. Я обсудил с Бори-
сом Евсеевичем эту возможность, и итог был такой: выступил бы с удовольствием,
но длинное и утомительное путешествие ему не по силам. Пришла идея записать вы-
ступление Бориса Евсеевича на
видео, что мы достаточно опера-
тивно сделали, более того, снаб-
дили эту его речь, произнесен-
ную на русском языке, англий-
скими субтитрами. С этим, по
сути дела, фильмом, сделанным
в честь запуска первого спутни-
ка Земли, я и поехал на это за-
седание МАФ. Выступление Бо-
риса Евсеевича произвело очень
хорошее впечатление, особенно
его заключительная фраза о зна-
чении запуска первого спутника
для истории: «Гонка вооружений
Apparently, I am one of the very few living
witnesses, participants and developers of the first
artificial Earth satellite.
Кадр из фильма о запуске первого ИСЗ
415

холодной войны двух великих держав стала превращаться в соперничество в косми-
ческих достижениях».
У нас в СНГ этот юбилей отмечали в основном на Украине и в России. В янва-
ре 2007 года делегация представителей нашего предприятия во главе с Наталией
Сергеевной Королёвой поехала в Киев. Делегацию принимал Борис Евгеньевич Па-
тон - президент Академии наук Украины. В числе праздничных мероприятий бы-
ло открытие памятника С.П. Королёву на территории Киевского политехнического
института, где он начинал учиться. Торжественное заседание проходило в одном
из больших залов института - на нем зачитывались приветствия самого высокого
уровня. Украинцы очень гордятся своими земляками: всемирно известными Главны-
ми конструкторами - С.П. Королёвым, В.П. Глушко, М.С. Янгелем, равно как и дирек-
торами больших заводов и институтов - В.С. Сергеевым, В.П. Макаровым, Д.Г. Топчи-
ем и другими. Все мероприятия прошли в очень теплой атмосфере. Продолжением
этих дней стали встречи в Москве, в Украинском доме на Арбате, и торжественный
вечер в «Энергии». Одной из основных тем выступлений было наше соревнование
и сотрудничество с Америкой в космосе. Главный мотив такой: без Королёва, без
начавшегося соревнования в космосе между великими державами не было бы три-
умфального полета американцев на Луну. Чтобы не было сомнений в этом высказы-
вании, вернемся ненадолго назад, в 60-е годы.
23.2. Соединенные Штаты Америки,
первое десятилетие космического времени
В Соединенных Штатах, так же как и в СССР, космическая техника выросла из
программы ракетных вооружений, являвшихся одной из важнейших составляю-
щих послевоенной гонки вооружений. Американцы первыми создали атомную
бомбу, и их стратегия войны с Советским Союзом базировалась на применении
в первую очередь ядерного оружия. Основным средством его доставки считалась
авиация, развитию которой уделялось большое внимание. В рамках этой концеп-
ции осуществлялось строительство военных баз как можно ближе к границам
СССР, происходило развитие военно-морского флота, способного нести авиаци-
онную технику.
В 1953 году командование ВВС США после проведения очередного анализа пла-
нируемого варианта ядерной бомбардировки объектов Советского Союза и подсче-
та потерь своей стратегической авиации при этом окончательно убедилось в необ-
ходимости разработки межконтинентальных баллистических ракет (МБР). Тактико-
технические требования к такой ракете были сформулированы быстро, и в начале
следующего года фирма «Convair» (отделение компании «General Dynamics», сейчас
все права на эту ракету принадлежат компании «Lockheed Martin») получила заказ
на ее разработку. На боевое дежурство МБР, названная «Атлас», встала в 1959 году.
Первый удачный пуск этой ракеты в модификации «Атлас В» состоялся 28 ноября
1958 года, ракета пролетела 9650 км.
Тем не менее в США уже широким фронтом велись разработки различного ро-
да тактических твердотопливных ракет, ракетного вооружения для ВВС и морского
416

Вернер фон Браун - руководитель работ
по программе «Аполлон» - полета человека на Луну
флота, ракет ближнего радиуса действия. В 1950 году Вернер фон Браун и его ко-
манда в составе 130 инженеров приступили работе над совершенствованием кон-
струкции ракеты А-4. Ракетный центр обосновался в городе Форт Блисс на арсенале
«Редстоун».
В 1951 году командование армии США заказало ракету, пригодную для исполь-
зования в воинских частях. Она должна была быть мобильной, нести ядерную го-
ловную часть и иметь дальность полета 200 миль. После напряженной двухлетней
работы ракета была представлена на испытания. Первый пуск ракеты, получившей
название «Редстоун», состоялся 20 августа 1953 года с мыса Канаверал. После серии
пусков ее передали на войсковые испытания, в мае 1958 года было решено принять
ракету на вооружение армии США.
Запуск первого искусственного спутника Земли в СССР в октябре 1957 года
произвел ошеломляющее впечатление на Соединенные Штаты, пребывающие в
твердой уверенности, что их военные разработки лучшие в мире. По этой причи-
не начальный этап космической эпопеи США был трудным и проходил в условиях
психологического шока, полученного от запуска в СССР первого и последующих
искусственных спутников Земли, первых полетов к Луне, первого пилотируемого
полета в космос. Американцам в это время надо было догонять русских.
Так, летная отработка разрабатываемой двухступенчатой PH для вывода на орби-
ту первого американского ИСЗ «Авангард» еще не была закончена, когда было при-
417

пято решение о запуске американского ИСЗ. Старт состоялся 6 декабря 1957 года в
условиях полной открытости для средств массовой информации и закончился не
удачей: носитель при старте упал на стартовый стол.
По этой причине было принято предложение Вернера фон Брауна использовать
уже отработанную армейскую одноступенчатую ракету «Редстоун» (ее модифика
ция под названием «Юпитер С») совместно с однотипными существующими РДТТ
(«Honest John») для второй, третьей и четвертой ступеней, стабилизируемых враще-
нием (закруткой, сообщаемой первой ступенью). Так, 31 января 1958 года состоялся
запуск на орбиту первого американского ИСЗ «Эксплорер-1» весом 1,3 кг. Отстава-
ние от СССР в весах выводимой полезной нагрузки сохранится вплоть до носителя
«Сатурн-1» программы «Аполлон» (первое выведение на орбиту этим носителем со
стоится 29 января 1964 года), и это наложит свой отпечаток на космические про-
граммы США этого периода.
Проектирование первого одноместного пилотируемого корабля «Меркурий» на-
чалось в Соединенных Штатах в 1958 году. Облик этого корабля был сформирован по
инициативе командования «Авиационных исследований и разработок» с участием
Национального консультативного комитета по аэронавтике NACA (National Advisor;
Committee for Aeronautics). Указом президента Эйзенхауэра 29 июля 1958 года на ос-
нове NACA создается национальное агентство по космическим исследованиям NASA
(National Aeronautics and Space Administration), которому передаются все работы по
гражданской космической тематике.
НАСА (NASA) выдает промышленности ТЗ на первый пилотируемый корабль,
конкурс выигрывает компания «Мс. Donnell Aircraft Corporation», которой в феврале
1959 года заказывается 12 космических аппаратов (с учетом необходимого количе-
ства для наземной и летной отработки).
Программа летно-конструкторских испытаний КА «Меркурий» характеризова-
лась беспрецедентным числом пусков (в том числе неудачных), во время которых
параллельно отрабатывались корабли и PH. Для орбитальных полетов было решено
использовать МБР модификации «Атлас Д», первый пуск которой в апреле 1959 года
был неудачным.
Поэтому была принята схема суборбитальных полетов на первом этапе этой
программы с использованием PH «Юпитер С - Редстоун» с последующим переходом
к орбитальным полетам на PH «Атлас - Меркурий». Первый полет на одноступенча-
той ракете «Редстоун» на дальность ~ 500 км (пилот Алан Шепард) был выполнен
5 мая 1961 года. Только когда будет разработана и испытана двухступенчатая ракета
«Атлас Д», 20 февраля 1962 года астронавт Джон Гленн совершит на корабле «Мер-
курий» первый трехвитковый орбитальный полет. Всего по этой программе было
выполнено четыре орбитальных полета.
Стартовая масса PH «Атлас Д» с пилотируемым кораблем «Меркурий» составляла
117 т. PH «Атлас Д» имела «полутораступенчатую» схему с тремя РД (один маршевый
и два стартовых тягой по 60 т) и двумя рулевыми РД меньшей тяги, начинавшими
работать со старта. Через 120 секунд полета два стартовых РД сбрасываются, и вы-
ведение завершается на одном РД.
Вес пилотируемого корабля «Меркурий» составлял 1300 кг, кабина космонавта
имела форму, обеспечивающую качество при полете в атмосфере. На этом корабле
418

была применена система аварийного спасения с РДТТ на начальном участке полета
(такая схема станет потом классической для всех пилотируемых КА).
Система управления КА «Меркурий», выполненная в аналоговой технике, была
подобна системе управления КА «Восток» с рядом отличий. Режимы ориентации в
основном были ручные, отличались визуальные приборы, реактивная система ори-
ентации использовала 18 микрореактивных двигателей (12 в одном контуре и 6 в
другом) на перекиси водорода, тормозная двигательная установка состояла из трех
пороховых ДУ.
Спуск и торможение в атмосфере выполнялись по баллистической траектории,
для чего космонавт осуществлял закрутку СА по продольной оси аппарата. Можно
видеть, что по своим техническим решениям эта система управления спуском в ат-
мосфере ближе стоит к системе нашего корабля 7К-ОК.
20 января 1961 года президентом США становится Джон Кеннеди. Новый пре-
зидент считал, что США не могут уступить первенство Советам в космосе, и он за-
прашивает НАСА о возможной космической программе, которая могла бы вернуть
безусловный приоритет стране. Вернер фон Браун предлагает программу полета,
высадки человека на Луну и его возвращения на Землю. Президент США принимает
это предложение.
Из выступления Джона Кеннеди в Техасском университете: «Мы выбираем Луну,
мы выбираем цель достичь Луны в этом десятилетии, и мы должны много для этого
сделать, не потому, что это просто, но потому, что это трудно, потому что эта цель
послужит организации и сосредоточению лучших инженеров и искусных специ-
алистов, потому что суть этого вызова состоит в том, что мы хотим его принять, и
мы не хотим его откладывать, потому что мы хотим победить в этом деле и в других
тоже...» Для реализации лунной программы 1 июля 1961 года создается Космиче-
ский центр Маршалла в городе Хантсвилл, в штате Алабама (Marshall Space Center),
директором которого назначается Вернер фон Браун.
Для исследования Луны (и дальнего космоса) в США были осуществлены разра-
ботки целого ряда автоматических космических аппаратов. Серия КА «Рейнджер» в
1964-1965 годах проводила фотографирование поверхности Луны с окололунной
орбиты. Серия КА «Сервейер» в 1966-1968 годах выполняла исследование поверх-
ности после мягкой посадки на поверхность планеты в плане подготовки предсто-
ящей пилотируемой экспедиции «Аполлона». Полеты к ближним планетам, Марсу
и Венере, осуществили КА серии «Маринер» (1965-1969), полеты к дальним пла-
нетам - КА серии «Пионер» и впоследствии «Вояджер» (80-е и 90-е годы). Большое
внимание НАСА уделяет программе спутниковой связи с использованием геоста-
ционарной орбиты. Эти космические программы базируются уже на тяжелых PH
семейства «Атлас», «Дельта» и их модификациях, к этому времени американцы лик-
видировали отставание от СССР в больших ракетах-носителях.
23 марта 1965 года был осуществлен запуск на орбиту нового двухместного пи-
лотируемого корабля «Джемини» (компания «Мс. Donnel Douglas Corp.»). Для его вы-
ведения на орбиту была разработана и создана новая ракета-носитель «Титан-2» (на
базе МБР «Титан»).
Двухступенчатая PH «Титан-2» имела массу 154 т, тяга двух РД первой ступени -
190 т; вторая ступень: РД тягой 44 т, топливо - аэрозин, азотный тетраоксид. Вес
419

двухместного пилотируемого корабля «Джемини» - от 3221 до 3798 кг. КА состоял
из двух отсеков: возвращаемого модуля (ВМ) и агрегатного отсека (АО). Спускаемый
аппарат «Джемини» имел форму усеченного конуса (такая же форма ВМ была и у КА
«Меркурий») - именно такая форма позволяет получить подъемную силу при тор-
можении в атмосфере Земли при возвращении с орбиты.
Система управления «Джемини» использовала бортовой компьютер и инер-
циальную систему (гироплатформу) с тремя интегрирующими ДУСами и тремя
акселерометрами. В системе управления применялись 32 реактивных двигателя
для ориентации и маневров: 16 РД на двухкомпонентном топливе тягой 11,3 кг,
38,6 кг и 45,4 кг для построения всех режимов управления и маневров на орби-
тальном участке полета, они размещались на орбитальном отсеке, и 16 РД тя-
гой 11,3 кг, устанавливаемых на возвращаемом модуле. Тормозная двигательная
установка имела четыре РДТТ тягой по 1140 кг, позволявших осуществить сход
с орбиты при отказе даже двух РД. После двух успешных беспилотных пусков
(апрель 1964-го - январь 1965 года) было принято решение о переходе к пило-
тируемым полетам.
Аналогом этого корабля стал ТК «Союз», начавший беспилотные полеты с
1966 года, а по системе управления «Джемини» ближе к кораблю - 7К-С, первые по-
леты которого в беспилотном варианте начнутся только в 1974 году.
На корабле «Джемини» в 1965—1966 годах было выполнено 10 пилотируемых по-
летов, в ходе которых последовательно отрабатывались такие космические опера-
ции, как орбитальное маневрирование, сближение между двумя кораблями, сбли-
жение и стыковка с последней ступенью PH. Эта программа сыграла большую роль
в отработке полетных операций и аппаратуры для последующего пилотируемого
корабля «Аполлон».
Проект космического комплекса «Сатурн - Аполлон» был проработан очень тща-
тельно, сказался опыт руководителя проекта Вернера фон Брауна и его команды, а
также высокий профессиональный уровень сотрудников НАСА, Центра Маршалла и
специалистов, привлекаемых из промышленности. Существенную роль сыграл при-
нятый в США системный подход к созданию новых изделий, с которым мы впер-
вые столкнулись уже в 90-х, когда начали совместную разработку Международной
космической станции, выполняемую под общим техническим руководством НАСА.
Имеет смысл несколько подробнее остановиться на этом вопросе.
Принятая в ОКБ-1 схема разработки космического изделия предусматривала
четыре этапа работ: проектный, заканчивающийся выпуском эскизного проекта,
конструкторский - выпуск конструкторской документации на объект в целом и на
его приборы и оборудование, заводской цикл изготовления, который включал ав-
тономные испытания созданного оборудования, и, наконец, сборка и наземные ис-
пытания собранного изделия, затем летные испытания.
Оказалось, что американская (западная) схема работ содержит также четыре
фазы А, В, С, D, но первые три из них проектные, и только последняя включает в
себя изготовление, сборку объекта и его испытания. Фаза А посвящена описанию
замысла и обоснованию проекта, ее итогом является формирование технических
требований (заданий к космическому изделию и его компонентам); фаза В - осо-
бенностям его технической реализации, относящимся ко всем составляющим кос-
420

мического изделия (фаза спецификаций); фаза С - обоснованию и эксперимен-
тальному подтверждению всех технических решений, включая их совместимость,
соответствие условиям эксплуатации и готовность к применению.
На этой же проектной фазе определяется вся инфраструктура сопровождения
разработки, включая средства, программу и технику летных испытаний. Все эти
поэтапно получаемые результаты работ обсуждаются участниками разработки и
экспертами - от предварительных до заключительных рассмотрений (Preliminary,
Critical, Acceptance revue).
На последней фазе D - выполняется изготовление, сборка космического изделия
и проводятся наземные и летные испытания.
Программа «Сатурн - Аполлон» отличалась беспрецедентным размахом
стендовой и наземной отработки как отдельных блоков, так и всего комплекса
в целом. Была принята уникальная концепция наземной отработки ракетных
двигателей, равно как и всех составляющих космического комплекса. Ракетные
двигатели помимо всех отработочных испытаний проходили конструкторские
огневые испытания на повышенный ресурс, чем подтверждалась их надежность.
Изготовленные штатные ракетные двигатели до установки на ракету-носитель
также подвергались огневым испытаниям. На создание наземной испытательной
базы ушло пять лет, из которых три года были потрачены на проектирование и
два - на строительство.
К числу основных испытательных стендов, составляющих эту наземную испыта-
тельную базу, относятся:
1.	Группа стендов на базе ВВС «Эдвардс» для испытаний РД F-1 тягой до 700 т.
2.	Группа стендов фирмы «Рокетдайн» в Санта-Сьюзен, оборудованных паровы-
ми эжекторами, создающими разрежение в выходном сечении сопла, соответству-
ющее высоте 18 км, для испытаний ЖРД J-2 ракетного блока второй и третьей ступе-
ней ракеты-носителя «Сатурн-5».
3.	Построенный ранее стенд в Центре Маршалла для динамических испытаний
ракет «Сатурн-5» в подвешенном состоянии.
4.	Два спаренных стенда на территории комплекса НАСА в штате Миссисипи для
предполетных огневых испытаний ракетного блока первой ступени С-1 ракеты-но-
сителя «Сатурн-5», там же стенд для предполетных испытаний ракетного блока вто-
рой ступени С-П.
5.	Комплекс стендов на испытательной базе в Сакраменто для предполетных ис-
пытаний ракетного блока третьей ступени C-IVB.
6.	Стартовый комплекс № 39 на мысе Кеннеди, где комплекс «Сатурн — Аполлон»
собирался в здании вертикальной сборки и транспортировался вместе со стартовой
платформой в вертикальном положении на пусковой стенд.
Для программы «Сатурн - Аполлон» в 1961 году в Центре Маршалла была нача-
та разработка ракетной системы «Сатурн», состоящей из трех типов PH: «Сатурн-1»,
предназначенной для летной отработки спускаемого аппарата командного модуля,
«Сатурн-1 В» как следующей модификации более мощной PH для летной отработки
при пусках на ОИСЗ пилотируемого командного модуля и лунного взлетно-поса-
дочного модуля и, наконец, основной ракеты «Сатурн-5» для выполнения лунной
экспедиции.
421

«Сатурн-1» - экспериментальная двухступенчатая/трехступенчатая PH для от-
работки некоторых общих для всех PH узлов, а также для вывода на орбиту маке-
тов космических кораблей «Аполлон». Стартовая масса 502 т, ракета-носитель была
способна выводить на круговую геоцентрическую орбиту высотой 185 км полезный
груз до 10,2 т. Двигательная установка первой ступени состояла из восьми жидкост-
ных ракетных двигателей (ЖРД) тягой по 83,3 т каждый (использовались на МБР
«Тор»), работающих на жидком кислороде и керосине. Вторая ступень имела 6 ЖРД
тягой по 6,8 т каждый, работающих на жидких кислороде и водороде (эти двигатели
ранее использовались на PH «Атлас - Центавр»). На третьей ступени были установ-
лены два ЖРД, таких же, как на второй ступени. Первый пуск «Сатурна-1» с выведе-
нием полезного груза на орбиту ИСЗ состоялся 29 января 1964 года, он был знаме-
нательным, так как впервые американский носитель превзошел по выводимому вед
советскую PH Р-7 С.П. Королёва. Всего было проведено 10 пусков «Сатурна-1».
«Сатурн-1 В» - двухступенчатая PH. Применялась для отработки на околоземной
орбите непилотируемых и пилотируемых КК «Аполлон» для доставки астронавтов
на орбитальную станцию «Скайлэб», а также для запуска КК по программе ЭПАС.
Стартовая масса около 570 т, ракета способна выводить на круговую геоцентриче-
скую орбиту высотой 195 км полезный груз от 18,1 до 21 т.
В качестве первой ступени была использована модифицированная первая сту-
пень «Сатурна-1» с общей тягой двигателей, работающих на жидком кислороде и
керосине, 729,12 т. Вторая ступень имела один РД J-2 тягой 102,2 т (топливо - жид-
кие кислород и водород). На второй ступени S-IVB для стабилизации ракеты были
установлены два блока по три вспомогательных двигателя с тягой по 670 кг, рабо-
тающих на четырехокиси азота и несимметричном диметилгидразине. Вторая сту-
пень являлась третьей ступенью носителя «Сатурн-5». Всего было проведено 9 пу-
сков «Сатурна-1 В».
«Сатурн-5» - трехступенчатая PH. Предназначалась для выведения полного ком-
плекса КК «Аполлон» на околоземную и окололунную орбиты для доставки астро-
навтов на Луну. Стартовая масса до 2950 т, ракета способна выводить на круговую
геоцентрическую орбиту высотой 195 км полезный груз около 135 т, а на траекторию
полета кЛуне - до 48,8 т. Двигательная установка первой ступени состояла из пяти РД
F-1, работающих на жидком кислороде и керосине, общей тягой 3374 т. Вторая сту-
пень имела пять РД J-2 (общая тяга 509,6 т), третья ступень была аналогична второй
ступени «Сатурна-1В» с некоторыми конструктивными отличиями (увеличение объ-
ема баков). Третья ступень имела один двигатель J-2, она осуществляла довыведение
комплекса на низкую орбиту, а затем выведение космического комплекса на орбиту
перелета к Луне. Топливо второй и третьей ступеней - жидкие кислород и водород.
Всего было осуществлено 13 пусков «Сатурна-5». Пуски всех ракет серии «Сатурн»
прошли успешно.
В проектном плане космический комплекс «Сатурн - Аполлон» представляет
собой трехступенчатую ракету-носитель «Сатурн-5», осуществляющую выведение
лунного комплекса на траекторию перелета к Луне, и двух космических аппаратов:
пилотируемого командного служебного модуля (Command Service Module - CSM)
и лунного модуля для выполнения посадки и последующего взлета астронавтов с
Луны (Lunar Module - LM).
422

CSM состоял из отсека экипажа весом 5,56-5,84 т (спускаемый аппарат с системой
управления на основе БЦВМ, инерциальной навигационной платформы, астровизи-
ра и секстанта) и двигательного отсека весом 23-24,5 т, содержащего энергоустанов-
ку (на основе трех батарей топливных элементов (ТЭ) и резервной аккумуляторной
батареи), а также маршевую двигательную установку с РД тягой 9,3 т и 16 ЖРД малой
тяги (по 45,4 кг) для ориентации и причаливания. Основную часть веса двигатель-
ного отсека составлял вес топлива (аэрозин + тетраоксид азота) для осуществления
маневров при полете к Луне, перехода комплекса на окололунную орбиту, маневров
на этой орбите, ухода от Луны и обратного полета.
LM общим весом 14-16,45 т содержал две ступени - посадочную и взлетную,
систему управления (ЦВМ, инерциальную платформу, перископический телескоп,
радиолокаторы посадки и сближения), ЖРД малой тяги для ориентации. РД поса-
дочной ступени имел дросселируемую тягу 4,48 т (дросселирование до 50% от мак-
симального уровня), у взлетного модуля тяга была 1,460 т.
Тем самым оба модуля - CSM и LM представляли собой космические аппараты с
интегрированными в них ракетными блоками, совместно обеспечивающие выпол-
нение основных операций лунной экспедиции.
Надежность и безопасность выполнения полета достигались в первую очередь
проектной схемой полетных операций, предусматривающей на каждой из них воз-
можность выхода из нештатных ситуаций, если они произойдут. Такая тщательная
проектная «увязка» всех полетных операций по схеме «если операция не исполня-
ется, то что?» - и на каждый вопрос был найден ответ. К примеру, при посадке на
Луну лунного модуля при аварии посадочного модуля предусматривалось, что эки-
паж отделяет взлетный модуль и на нем уходит обратно на орбиту для стыковки
с командным модулем. При полете «Apollo 13» действительно случилась серьезная
авария - вышел из строя командный модуль (взрыв системы топливных батарей
после выхода комплекса на траекторию полета к Луне), полет был завершен с ис-
пользованием реактивных двигателей посадочного модуля.
Особое значение в программе уделялось повышению надежности работы всех
систем, входящих в этот сложнейший комплекс, что достигалось следующими тех-
ническими решениями:
-	дублированием отдельных элементов, узлов, агрегатов или всех систем, их
тщательным отбором, а также весьма жесткими условиями испытаний;
-	особо тщательной наземной комплексной отработкой, отличающейся в прин-
ципе от методики отработки баллистических ракет (которая велась в основ-
ном в процессе летно-конструкторских испытаний);
-	последовательностью проведения изменений, направленных на усовершен-
ствование элементов конструкции и оборудования, строгим выдерживанием
принципа — максимально повышать надежность существующего оборудова-
ния.
Самое серьезное внимание было уделено программе и методике летных испыта-
ний космических компонентов системы. Летные испытания содержали несколько
хорошо согласованных между собой «сюжетных линий», в которых параллельно вы-
полнялись отработки ракетных ступеней и элементов лунного космического ком-
плекса, они производились при последовательных стартах ракет, начиная с беспи-
423

лотных полетов «Сатурна-1», затем - «Сатурн-1В» и далее «Сатурн-5» с переходом к
пилотируемым полетам.
С конца 1961-го по 1963 год было проведено четыре отработочных пуска первой
ступени PH «Сатурн-1» (так называемые суборбитальные полеты). Старт этой PH со
второй ступенью состоялся в январе 1964 года, и до июля 1965-го было проведено
пять стартов в двухступенчатой конфигурации PH, во время которых запускались
макеты командного модуля и его возвращаемого аппарата для отработки систем
аварийного спасения, теплозащиты кабины экипажа, двигательной установки ко-
мандного модуля и схемы разделения ступеней PH и ПГ (миссии А101 - А105).
PH «Сатурн-1 В» начала полеты с февраля 1966 года, осуществив вывод на ор-
биту ИСЗ двух беспилотных полноразмерных лунных командных модулей CSM
(две миссии SA201 и SA202). В полете CSM отрабатывали операции орбитального
полета, а также спуска и посадки. С помощью своей двигательной установки ко-
мандный модуль выполнял довыведение на орбиту, переходы на высокие орбиты,
разгон с увеличением скорости входа в атмосферу с имитацией второй космиче-
ской скорости возвращения от Луны. Один полет был использован для изучения
поведения жидкого водорода и условий запуска РД второй ступени S-IVB (миссия
SA203), а следующий полет (миссия SA204, получившая название «Apollo 5») - для
летных испытаний лунного посадочного модуля (январь 1968 года) на орбите ИСЗ.
Этому полету предшествовал первый пуск самой большой ракеты - «Сатурн-5»
(9 ноября 1967 года), выполнившей выведение на орбиту беспилотного команд-
ного модуля и макета лунного посадочного модуля. Миссия получила название
«Apollo 4», и она была полностью успешной. Следующий беспилотный пуск PH
«Сатурн-5» состоялся в апреле 1968 года (миссия «Apollo 6»), признанный также
успешным, несмотря на ряд замечаний к работе второй и третьей ступени PH.
После этого пуска руководство НАСА принимает решение не проводить третий
запланированный отработочный пуск PH «Сатурн-5», а перейти к пилотируемым
полетам.
В октябре 1968 года состоялся первый пилотируемый полет на орбиту ИСЗ
лунного командного модуля, выведенного на орбиту PH «Сатурн-1 В» (миссия
«Apollo 7»). Успешное его завершение открыло возможность пилотируемого по-
лета на основной ракете-носителе. По плану целью следующего полета было
проведение летных операций на ОИСЗ с работой экипажа на лунном посадоч-
ном модуле.
Однако в сентябре 1968 года завершил облет Луны и вернулся на Землю беспи-
лотный корабль «Союз» под названием «Зонд-5» (программа 7К-Л1 ЦКБЭМ), а в кон-
це октября состоялся первый успешный полет пилотируемого корабля 7К-0К (кос-
монавт Георгий Береговой).
Эти события заставили американцев несколько изменить порядок полетов, и
следующая миссия, «Apollo 8» - первый пилотируемый полет лунного комплекса,
стартовавшая 21 декабря 1968 года на PH «Сатурн-5», направляется к Луне. Лун-
ный комплекс «Аполлон» летит в штатной конфигурации, при подходе к Луне ко-
мандный модуль делает маневр гашения скорости для выхода на окололунную
орбиту. На этой орбите выполняются маневры CSM в связке с LM, после этого
LM отделяется и выполняет маневры в автоматическом режиме управления, за-
424

вершившиеся его торможением и падением на Луну, как это было предусмотре-
но программой полета. Затем двигатель командного модуля осуществляет разгон
CSM с окололунной орбиты на траекторию перелета к Земле, и корабль завершает
полет спуском в атмосфере Земли и посадкой на парашюте в расчетном месте.
Тем самым американцы первые выполнили пилотируемый полет к Луне. Казалось
бы, можно переходить к основной миссии. Однако впереди были еще два испы-
тательных полета.
Миссия «Apollo 9» (старт 3 марта 1969 года) - проведение полета на орбите око-
ло Земли - предусматривала работу экипажа в лунном посадочном модуле при его
автономном полете. Два астронавта переходят из CSM в LM, закрывают люки и от-
деляются от командного модуля. Задачей дальнейшего полета является автономное
маневрирование с имитацией работы РД на участке посадки на Луну, отделение от
посадочной ступени и сближение и стыковка с командным модулем. Полет, в кото-
ром жизнь астронавтов зависит от надежности работы бортовых систем лунного
модуля, выполняется успешно.
Следующая миссия, «Apollo 10», повторяет предыдущую программу, только на ор-
бите около Луны.
При полете «Apollo 11», старт которого состоялся 16 июля 1969 года, была осу-
ществлена посадка и выход космонавтов Нила Армстронга и Эдвина Олдрина на
поверхность Луны.
Всего было шесть полностью успешных лунных миссий, последний полет,
«Apollo 17», состоялся в конце 1972 года - таковы итоги первого десятилетия кос-
мических исследований в Соединенных Штатах. Они, безусловно, также превзошли
все мыслимые ожидания и прогнозы возможного развития.
В 1973 году последним пуском большой ракеты «Сатурн-5» на орбиту Земли была
выведена станция «Скайлэб» весом 77 т. В качестве жилого отсека на этой станции
использовался доработанный топливный бак третьей ступени S-IV. На ней были соз-
даны запасы системы жизнеобеспечения. Станция имела систему солнечных бата-
рей, системы управления ориентацией, шлюзовой люк для внекорабельной деятель-
ности, массу научной аппаратуры для исследования Солнца и Земли.
На эту станцию были организованы три пилотируемые экспедиции на корабле
«Аполлон» - командном модуле (CSM), выводимом PH «Сатурн-1 В». Экипаж первой
экспедиции в составе четырех астронавтов провел в космосе 28 дней. Вторая экс-
педиция - тоже четыре астронавта - пробыла на станции 54 дня, третья из пяти
астронавтов провела в космосе 84 дня, установив рекорды по длительности жизни
на станции, включая длительность пребывания в открытом космосе. Все пуски были
в 1973 году, последний экипаж вернулся на Землю 8 февраля 1974 года. После этого
станция продолжала автономный непилотируемый полет до 1979 года, когда она
вошла в атмосферу Земли из-за естественного торможения.
Существовали планы организации полетов вновь создаваемого космического
челнока «Спейс Шаттл», разработка которого велась, и это была основная косми-
ческая программа страны в это время, но из-за задержек в графике его подготовки
к полетам планы отменили. Казалось, что активная деятельность в космосе может
прекратиться, но именно в начале 70-х было положено начало еще одному направ-
лению космических программ - международному сотрудничеству.
425

23.3. От программы «Союз - Аполлон» и до нового времени
Начало этой программе было положено научно-техническими переговорами
между Академией наук СССР и Национальным агентством США по аэронавтике и
исследованию космического пространства. В октябре 1970 года в Академии наук
прошла встреча двух делегаций, американскую возглавлял директор Центра пило-
тируемых полетов имени Джонсона доктор Роберт Гилрут, советскую - председатель
Совета по международному сотрудничеству «Интеркосмос» академик Б.Н. Петров.
На этой первой встрече состоялся широкий обмен мнениями о возможности соз-
дания средств сближения и стыковки космических кораблей и станций двух стран.
Было решено образовать рабочие группы для согласования технических требо-
ваний по обеспечению совместимости этих средств. Рабочие встречи специалистов
проходили поочередно в Москве и в Хьюстоне. По результатам работы этих групп
в апреле 1972 года на встрече в Москве двух делегаций во главе с доктором Дж. Лоу
(директор НАСА) и академиком В.А. Котельниковым (АН СССР) был сделан вывод о
технической осуществимости экспериментального полета двух кораблей типа «Со-
юз» и «Аполлон» с выполнением сближения и стыковки.
В мае 1972 года состоялось подписание межправительственного соглашения
между СССР и США. Об этой программе я уже писал в третьей главе. На предпри-
ятии было создано более десяти рабочих групп по всем проблемам совместимо-
сти систем американского и советского кораблей, по техническим вопросам вза-
имодействия и организации этого эксперимента, начиная от бортовых систем
корабля и заканчивая управлением полетом и подготовкой космонавтов. Руково-
дителем второй группы, отвечавшей за сближение, был В.П. Легостаев, в нее вошли
Н.П. Шмыглевский, основной теоретик в задачах сближения, и ряд других сотруд-
ников. Группу по стыковке возглавлял В.С. Сыромятников - автор и разработчик
стыковочных узлов.
Я в этой программе участия не принимал, о чем, честно говоря, совершенно
не сожалел, - у меня была своя работа, которая не оставляла свободного времени.
Программа «Союз - Аполлон», несмотря на явно политическое происхождение, как
один из элементов разрядки напряженности была, на мой взгляд, очень полезной,
так как совместная работа показала, с какой тщательностью необходимо осущест-
влять подготовку проекта и всех его деталей.
Активность рабочих групп на протяжении нескольких лет до полета оставалась
очень высокой. Встречи проходили поочередно в Америке, в Хьюстоне (Центр
Джонсона НАСА), и в Академии наук СССР и ее Институте космических исследова-
ний (ИКИ). В ИКИ проводились и рабочие встречи, и совместные эксперименталь-
ные работы. Все специалисты по кораблю и его системам из НПО «Энергия» пред-
ставлялись как работники Института космических исследований, наша головная
организация по космосу была закрытым предприятием.
Реальной новой разработкой в этой программе был стыковочный узел АПАС
(андрогинный периферийный агрегат стыковки) - работа, которую прекрасно вы-
полнил Владимир Сыромятников. Тщательная подготовка и экспериментальная от-
работка дали ожидаемый результат: полет и все его операции прошли успешно. Стар-
ты, последующая стыковка, совместный полет и возвращение на Землю кораблей
426

«Союз-19» (А.А. Леонов, В.Н. Кубасов) и «Аполлон» (Томас Стаффорд, Вэнс Бранд, До-
нальд Слейтон) состоялись в июле 1975 года и широко освещались всеми средства-
ми массовой информации. Программу «Союз - Аполлон» завершило уже НПО «Энер-
гия». Эта была первая международная программа, она имела свое продолжение, хотя
в работах с американцами наступил «мертвый сезон» до новых времен.
Продолжением стали полеты международных экипажей на станции следующего
поколения - «Салют-6» и «Салют-7», оборудованные двумя стыковочными портами,
в транспортной системе которых появились грузовые корабли «Прогресс», о чем го-
ворилось раньше. Полет станции действительно после этого мог быть длительным,
допуская долгое пребывание на ней космонавтов, смену экипажа и организацию
экспедиций посещения (короткие по времени пребывания на станции). Во время
полета этой станции произошел переход на новый транспортный корабль «Союз Т».
С 1978 года на станцию «Салют-6» начались полеты космонавтов - представи-
телей иностранных государств, стран социалистического лагеря. Кандидаты про-
ходили обучение и подготовку в советском Центре подготовки космонавтов, все
обеспечение полета выполнялось за счет советской стороны, включая и сам полет
на нашем корабле. На станции «Салют-6», запущенной на орбиту в сентябре 1977
года, в 1978-1979 годах побывали восемь космонавтов - из Чехословакии, Польши,
ГДР, Болгарии, Венгрии, Вьетнама, Монголии и Румынии. Мотивы такого сотрудни-
чества, безусловно, были политическими, но нельзя не замечать в этой эпопее и
альтруистических черт, так свойственных русскому народу.
Следующая станция, «Салют-7», начавшая полет в апреле 1982 года, принимала
уже экипажи с представителями Франции (1982 год) и Индии (1984 год). В этих про-
граммах существенное место стали занимать научные исследования, оборудование
для них готовили сами страны-участницы, то есть каждый полет сопровождался на-
учной программой, которую выполнял космонавт-исследователь. Аппаратура для
исследований доставлялась на станцию советскими транспортными кораблями.
Однако настоящий прорыв в международных полетах произошел после вы-
ведения на орбиту станции следующего поколения - «Мир». Надо сказать, что эта
станция открывала новые возможности для проведения экспериментов за счет зна-
чительно больших размеров (кроме базового блока в ее составе было пять исследо-
вательских модулей), более высокой энергетики, постоянной точной ориентации,
средств связи и управления. За советский период истории на станции было девять
основных экспедиций (полеты до «Союза ТМ-12»), в которых, помимо космонавтов
Сирии, Болгарии, Словакии и Афганистана, приняли участие космонавты стран Ев-
ропейского космического агентства: Германии, Австрии, Франции, а также Японии,
Канады, Великобритании.
Сокращение финансирования в связи с увеличивающимися экономическими
трудностями в стране привело к тому, что альтруизм в международных космических
полетах начал исчезать. Так, на корабле «Союз ТМ-11» в середине 1991 года совер-
шил полет гражданин Японии Тоехиро Акияма. Руководство «Энергии» попросило
в качестве платы за обеспечение полета поставить предприятию автоматическую
линию для производства товаров народного потребления (инициатива заместителя
директора завода Исаака Хазанова. При его прямом участии эта линия была раз-
вернута, запущена в работу в рекордные сроки на выделенном производстве ЗЭМ).
427

Следующий полет гражданки Великобритании на «Союзе ТМ-12» Хелен Шерман
можно считать первым коммерческим полетом, за который выплатили некоторую
денежную компенсацию (правда, далеко не полную). Но начало коммерческим по-
летам было положено.
После Беловежских соглашений в феврале 1992 года председатель комитета
конгресса США по ассигнованиям Барбара Микульски пригласила делегацию НПО
«Энергия» в Вашингтон. На заседании комиссии был задан вопрос о сотрудничестве
НАСА с Россией. Поскольку в России к этому времени еще не было создано государ-
ственных структур управления промышленностью, приглашение к сотрудничеству
прозвучало примерно так: «Готово ли НПО «Энергия» принять американскую делега-
цию?» В своем выступлении генеральный конструктор НПО «Энергия» Ю.П. Семёнов
выразил готовность к взаимодействию с американскими специалистами. Так для на-
шего предприятия настали новые времена.

Глава 24. СОТРУДНИЧЕСТВО НПО «ЭНЕРГИЯ»
С НАСА
24.1.	Первые программы нового времени
Российское космическое агентство было образовано указом президента РФ
25 февраля 1992 года, его руководителем был назначен Юрий Николаевич Коптев,
один из начальников 3-го Главного управления - единственного главка в Мини-
стерстве общего машиностроения (МОМ) СССР, занимавшегося космосом. С распа-
дом Союза МОМ прекратило свою работу, и все его служащие стали безработными.
Ю.Н. Коптев начал формировать структуру нового космического агентства и наби-
рать служащих в эту организацию, процедура оформления заняла около года.
Никаких «чудес» не случилось, сформированное агентство, с которым мы потом
начали взаимодействовать, удивительно напоминало наш главк, и даже чиновники в
нем были теми же самыми, к которым мы привыкли в советское время. Совершенно
естественно, что все последующие действия Роскосмоса не привнесли ничего ново-
го в нашу космическую деятельность.
Первые контакты, положившие начало международному сотрудничеству, состоя-
лись в 1991 году между двумя ведущими компаниями: американской - «Боинг» и рос-
сийской - НПО «Энергия». Встреча их руководителей прошла в Монреале на очеред-
ном Международном конгрессе по астронавтике (5-11 октября 1991 года). Ее участ-
никами были вице-президент компании «Боинг» Р. Грант и генеральный конструктор
НПО «Энергия» Ю.П. Семёнов. На встрече рассматривались вопросы взаимодействия
двух ведущих предприятий в космических программах США и России. Предметом
обсуждений стали предложения Ю.П. Семёнова об использовании «Союза ТМ» в ка-
честве корабля-спасателя для американской станции «Фридом», о возможности по-
летов российских космонавтов на американском корабле «Спейс Шаттл» и амери-
канских астронавтов на станцию «Мир».
Видимо, эта встреча подготовила почву для начала контактов на более высоком
уровне, которые и состоялись 21 февраля 1992 года в Вашингтоне на подкомитете
по бюджету сената США. Председатель бюджетного комитета Барбара Микульски об-
ратилась к президенту США с предложением организовать инженерно-техническую
группу НАСА для проведения оценки гражданской космической части бывшего Со-
ветского Союза, которая может быть использована в совместной деятельности. На
этой же февральской встрече было продолжено обсуждение возможного взаимо-
действия между руководителями НПО «Энергия» и компании «Боинг» по вопросам
429

применения корабля-спасателя, российских ракетных систем выведения на орбиту
и пребывания американских астронавтов станции «Мир».
В марте 1992 года в НПО «Энергия» прибыла группа специалистов НАСА для под-
готовки технического задания по контракту, ее возглавлял заместитель директора
НАСА С. Келлер. Группа ознакомилась с предприятием, его разработками и стендо-
вой базой. В мае был заключен первый контракт с НПО «Энергия» по изучению си-
стем космических кораблей и ракет-носителей с целью их применения в проекте
станции «Фридом».
Не буду утруждать читателя подробным описанием множественных контактов
руководства НАСА с НПО «Энергия, а затем и с Роскосмосом: НАСА вело себя крайне
осторожно, делая последовательно малые шаги в сторону сотрудничества. В матема-
тике такой подход называется «метод последовательных приближений». Причина
этого, конечно же, была понятна: решающим являлось мнение конгресса США - не
следовало забегать вперед. Частные компании вели себя в переговорах более сво-
бодно, но и для них нужна была какая-то ясность - откуда возьмутся финансовые
ресурсы для предстоящей работы. Так, упомянутый первый контракт, подписанный
С. Келлером, был на сумму меньше одного миллиона долларов - сумма, которой ад-
министрация НАСА имела право распоряжаться без согласования с конгрессом.
17 июня 1992 года на уровне глав государств заключается соглашение о сотруд-
ничестве в космосе между Россией и США. В том же месяце 1992 года был подписан
контракт между НАСА и НПО «Энергия» об исследовании возможности использова-
ния российского корабля «Союз ТМ» в качестве корабля-спасателя для станции «Фри-
дом» - так началась программа ACRV (Assured Crew Rescue Vehicle).
В октябре 1992 года председателем Правительства РФ В.С. Черномырдиным и ви-
це-президентом США А. Гором, а также Российским космическим агентством и НАСА
подписывается соглашение о полетах российских космонавтов на кораблях «Спейс
Шаттл» и об участии американских астронавтов в длительной экспедиции (три ме-
сяца) на орбитальную станцию «Мир». В конце 1992 года группа специалистов НАСА
во главе с директором Д. Голдиным посетила Москву и вместе с Ю. Коптевым про-
вела ряд встреч в НПО «Энергия», подготовив подписание контракта «Мир - Шаттл»,
предусматривающего полеты американского корабля и его стыковку со станци-
ей «Мир» начиная с 1995 года. Этот контракт имел продолжение в виде контракта
«Мир - НАСА», включающего в том числе дооснащение станции «Мир» до ее полной
конфигурации и проведение на этой станции программы научных исследований
по американской программе.
Безусловно, помимо политических моментов важным был и технический инте-
рес американцев: что нового сделал СССР за 20-летнюю историю развития тематики
орбитальных станций и постоянного присутствия человека в космосе.
Для нашей организации ситуация стала складываться благоприятно: начал-
ся обмен техническими делегациями, в которых участвовали наши специалисты.
В ноябре 1992 года по приглашению НАСА в составе делегации предприятия во
главе с генеральным конструктором я первый раз вылетел в Хьюстон. Помимо ря-
да запланированных мероприятий, основной задачей поездки было проведение в
период с 30 ноября по 11 декабря технической встречи НАСА - НПО «Энергия» по
теме корабля-спасателя ACRV. Список обсуждаемых проблем американцы выслали
430

нам заранее, так что мы имели возможность подготовиться и определить состав
участников.
Перед поездкой я заехал к Игорю Шмыглевскому - навестить его, как обычно: он в
это время уже плохо себя чувствовал, или, как он любил говорить, «мельчал». Летом про-
шлого года он перенес операцию в нашей 119-й больнице в Химках, где я уже побывал
к тому времени несколько раз. Как оказалось, сделанная ему операция не помогла. Мы,
как всегда, обсудили новости и мою предстоящую поездку. Игорь бывал в Хьюстоне и
посоветовал съездить на побережье Мексиканского залива в городок Галвестон. Этот
город возник как порт, из которого на кораблях отправляли американскую пшеницу в
СССР во времена Хрущёва. Встреча эта с моим другом оказалась последней...
Из аэропорта Хьюстона под названием «Hobby» поздно вечером нас привезли в
город Clear Lake City, где находится Центр Джонсона НАСА, и поселили в гостинице
«Hilton» на окраине города. Дорога, залитая огнями реклам, зданий, торговых цен-
тров - все как-то сильно отличалось от нашей печальной действительности того
времени. Отель находился на берегу какого-то залива, но это мы увидели утром сле-
дующего дня. Рядом был яхт-клуб с роскошными яхтами и катерами, на берегу шло
строительство поселка двухэтажных коттеджей. Общественного транспорта в городе
не было: все ездили на своих автомобилях. Для нас это оказалось очень неудобным:
город разбросан по большой территории, у американцев, как и у нас, земли много.
Все живут в своих одноэтажных или двухэтажных домах, около каждого - участок
земли, как правило, с бассейном и хозяйственными пристройками. Много дорог раз-
личного уровня: федеральные, местные и т. п. По сторонам больших дорог - тор-
говые комплексы, рестораны, офисы компаний. Вечером все освещено, реклама на
больших зданиях и торговых центрах. Жилые дома иллюминированы новогодними
сюжетами: олени, Санта-Клаусы - и каждый отличается от другого, видно, что хозяе-
ва соревнуются - кто лучше украсит свое поместье.
Американцы устроили нам большой прием в огромном здании космического му-
зея. Музей действительно великолепный, туда можно прийти семьей на весь день.
Для детей и взрослых много игр: к примеру, управление посадкой «Шаттла» на аэро-
дром, сближение в космосе, посадка на Луну и
т. д. Здесь же множество кафе и закусочных. На
приеме присутствовали в основном ветераны
программы «Союз - Аполлон», и я получил воз-
можность познакомиться с некоторыми специ-
алистами, о которых много слышал, как, напри-
мер, с Гленном Ланни - директором программы
с американской стороны (у нас директором был
Константин Давыдович Бушуев). Один борода-
тый инженер спросил о Шмыглевском, с кото-
рым он взаимодействовал в свое время. Мы пого-
ворили о проблемах нашей работы, и он передал
наилучшие пожелания Игорю Шмыглевскому,
что, как потом оказалось, я сделать уже не смог...
Итогом поездки стало принятие плана наших
проработок улучшения ряда характеристик ко-
Владимир Сергеевич
Сыромятников в Америке
431

рабля, что позволило бы использовать наш «Союз ТМ» в качестве корабля-спасателя
для станции «Фридом».
НПО «Энергия» образовало свой офис в Вашингтоне, в котором стали работать
два американца, владевших русским языком: Джеф Манбер и Крис Фаранетта. Ман-
бер был юристом, и его деятельность во многом помогала нашему подразделению
Александра Деречина, ответственному за все международные дела, включая кон-
трактные вопросы. По предложению Джефа Манбера в начале 1993 года Ю.П. Се-
мёнов принял решение провести в Америке конференцию-симпозиум по станции
«Мир». Была подготовлена целая серия докладов по самой станции, по основным
ее системам, концепции построения и техническим параметрам, по перспективам
развития. Более того, станция рассматривалась не только как модульная развиваю-
щаяся конструкция в космосе, но и в совокупности с транспортной системой «Союз
ТМ» и «Прогресс М», обеспечивающей смену экипажа, доставку и удаление грузов.
На мою долю выпало два доклада: по системе ориентации и управления движением
станции «Мир» и системе сближения и стыковки транспортных кораблей. Основ-
ную презентацию проекта станции в целом провел Леонид Горшков, заменивший
К.П. Феоктистова, покинувшего «Энергию». Доклады делали Владимир Сыромятни-
ков - по проблемам стыковки и стыковочным узлам, Эдуард Григоров - по системам
жизнеобеспечения, Вячеслав Хорунов - по системам энергопитания. Были подго-
товлены выступления по научным модулям станции, по научной аппаратуре и на-
учным экспериментам.
Еще до начала симпозиума наша делегация посетила Мэрилендский университет
в Вашингтоне по приглашению профессора этого университета Роальда Зиннурови-
ча Сагдеева, действительного члена АН СССР, бывшего директора ИКИ. Этот институт
официально представлял космические исследования в СССР, и через него шли все
контакты с нашими иностранными партнерами. На одной из международных встреч
Сагдеев познакомился с Сьюзен Эйзенхауэр - внучкой Дуайта Эйзенхауэра, бывше-
го генерала - командующего американскими войсками в Европе во время Второй
мировой войны, а затем президента Соединенных Штатов. Они поженились, и Ро-
альд Сагдеев переехал в Америку. Он не терял контактов с ИКИ, и в Мэрилендском
университете на его кафедре крутилась группа русских аспирантов. Роальд Сагдеев
пригласил нас на уик-энд в поместье своей жены на окраине города на берегу реки
Потомак. Был прекрасный летний день (середина июля), хозяин угощал нас тради-
ционным татарским пловом, который он сам готовил в большом чане на костре. Та-
кая дружественная опека впервые попавших в Америку специалистов НПО «Энергия»
была для нас приятна и в чем-то полезна.
Симпозиум хорошо подготовило наше представительство в Америке. Всего
официально приглашенных (изъявивших желание быть участниками) было около
200 специалистов. Присутствовали основные американские компании космиче-
ской промышленности: «Боинг», «Мак Доннел-Дуглас», «Хониуэлл», «Дженерал Дай-
нэмикс», «Рокуэлл Интернешнл», «Матин-Мариэтта Астро» и ряд других организа-
ций, а также ведущие специалисты европейских компаний, Канады, американские
астронавты. Встречи были на двух уровнях: общие заседания с нашими докладами
и презентациями, проводившиеся в отеле (27-28 июля 1993 года, отель «Хайат»), где
остановилась наша делегация, и локальные, которые организовывали иностранные
432

компании для встреч с руководством «Энергии». Беседы эти проходили в виде дру-
жеских приемов в офисах «Энергии» или в загородных ресторанах. Мне довелось
участвовать в нескольких таких встречах - как я понял, американцы очень ценят
личные контакты. Наш лидер Юрий Павлович Семёнов выдержал эту достаточно
серьезную нагрузку: все компании хотели именно личных встреч с руководителем
«Энергии», многие специально для этого прилетели в Вашингтон. Представители
американских компаний выражали готовность выполнить любой заказ, но, видимо,
быстро поняли, что мы заказывать ничего не будем, так как не имеем такой возмож-
ности и финансовых средств у нас нет. Тем не менее контакты были вполне дру-
желюбными, и, действительно, многие компании потом получили работу в наших
совместных с НАСА проектах, которые оплачивались американской стороной после
их выполнения.
24.2.	Программа ACRV
Начальник проектного отдела по транспортному кораблю «Союз Т» Игорь Ле-
онидович Минюк в начале 1987 года после достижения им 60-летнего возраста
сразу же ушел на пенсию. Руководство отделом перешло к В.А. Тимченко - одному
из лидеров проектного куста, занимавшегося вопросами спускаемого аппарата
корабля и его наземной экспериментальной отработкой. Работы НПО «Энергия»
с НАСА по теме ACRV - кораблю-спасателю для американской станции «Фридом»
начались практически с середины 1992 года, когда был подписан контракт. Пер-
вая наша рабочая группа поехала в Хьюстон в Центр Джонсона в декабре этого
же года. В нее вошли представители всех профильных отделений предприятия,
занимавшихся транспортным кораблем «Союз ТМ». Руководителем группы гене-
ральный конструктор назначил Олега Игоревича Бабкова, его заместителем от
проектантов стал В.А. Тимченко. Группу проектантов возглавил Л.И. Дульнев, в ней
были мой коллега Анатолий Буянов, с которым
мы работали по «Молнии», а также Сергей Бес-
частнов, Александр Максименко, Евгений Уткин
и еще ряд сотрудников. Делегацию НПО «Энер-
гия» формировали проектанты, безусловными
участниками являлись руководители систем.
Мне позвонил Владимир Тимченко и начал меня
уговаривать взять в рабочую группу по системе
ориентации и управления Владимира Семяч-
кина. У меня возражений не было, и, помимо
него, я включил в нее Ларису Комарову - руко-
водителя работ по системе управления спуском,
полагая что по системе орбитального участка
меня и Семячкина будет достаточно. Систему
управления бортовой аппаратурой представ-
лял Ю.С. Карпов, испытателей - В.И. Гаврилов.
В группе были специалисты основных систем
Владимир Александрович
Тимченко - руководитель
проектного отдела по транс-
портному кораблю «Союз ТМ»
433

Александр Николаевич Максименко,
Лев Иванович Дульнев и Анатолий Иванович Буянов
корабля, испытатели и наши
переводчики: Борис Артёмов и
Лидия Шабалина.
Довольно многочисленную
группу американских специ-
алистов возглавлял Джерри
Крейг - солидный американец,
менеджер НАСА, человек, рас-
полагающий к себе с первого
раза, хорошо разбирающийся в
технических вопросах и очень
активно участвовавший в сов-
местной работе обеих групп.
Всегда с большим стаканом в ру-
ке, он напоминал капитана большого парусного корабля, только в стакане у него не
ром, а вода со льдом - ему всегда было жарко.
Темы работ были разбиты на четыре секции: системы корабля, проектные вопро-
сы, операции и менеджмент (System Engineering & Integration, Design, Operations,
Management), в каждой - по две группы: российская и американская. По всем на-
правлениям определены руководители, так что каждый нашел своего партнера.
Для групп выделили отдельные помещения, что сразу же сделало эти встречи
продуктивными. Они проводились, по установленному заранее плану, результаты
каждого дня докладывались руководству (Management), которому представлялись
итоговые доклады каждой группы. Встречи проходили поочередно: в офисе НАСА
(выделенные нам помещения на территории Центра Джонсона) и в офисе «Боин-
га» - основной промышленной компании, отвечающей за интеграционные вопросы
проекта.
Каждый из руководителей групп с американской стороны имел подготовленный
заранее перечень вопросов, на которые нам предстояло дать ответы, все это соби-
ралось в некоторый отчетный материал, по результатам которого делались доклады
(презентации). Я потому так подробно описываю детали, что нас тогда впечатлила
четкая организация (то есть, по сути, планирование) деятельности каждой группы
на день.
Надо сказать, что у американцев принято любую техническую встречу заканчи-
вать неким общим собранием участников в неформальной обстановке, что они на-
зывают или party, или meeting. Принимающая сторона предлагает разнообразную
закуску типа шведского стола, напитки, давая возможность участникам проведен-
ных работ свободно пообщаться. Такой meeting состоялся и в завершение нашей
декабрьской встречи. Описываемая здесь встреча была третьей, две первые прохо-
дили у нас.
Эта техническая встреча была не последней, они проводились поочередно
в Хьюстоне и на нашем предприятии в Королёве. У нас для таких встреч было
арендованное помещение в МГСУ на выезде из города в сторону Пироговского
водохранилища, используемое ранее для обсуждения международных научных
программ по станции «Мир». Его содержал в порядке Владимир Никитский - ру-
434

Джерри Крейг - менеджер
программы ACRV (НАСА)
ководитель специально созданного отделения
по научным программам.
Много позднее уже на территории «Энергии»
будет оборудовано помещение для работ с ино-
странными представителями. Американцам в
России было, видимо, тоже очень интересно: дру-
гая цивилизация, более древняя, чем у них, много
исторических и культурных памятников в Москве
и Подмосковье. Мы стремились представить на-
шу страну в лучшем свете, тем более что впечатле-
ние от запущенных улиц, дорог и повсеместных
базаров в стране, переживающей кризис, было
удручающим. Во время одной поездки Джерри
Крейг увидел в окно автомобиля базарную толпу
около станции Мытищи и сказал: «It is a Russian
capitalism» - возразить было нечего.
Мне, используя транспортные возможности «Газкома», удалось организовать
несколько экскурсий по монастырям Москвы для наших коллег, поездки в Троице-
Сергиеву лавру. За время работы у нас сложились дружеские отношения с американ-
скими специалистами. По теме сближения космических кораблей с американской
стороны оказался опытный специалист Грег Хайт - очень симпатичный человек, мы
познакомились у нас в «Энергии». Потом встречались с ним в Clear Lake City в цен-
тре НАСА. Грег Хайт пригласил меня и моих коллег (Владимира Семячкина и Ларису
Комарову) в один из многочисленных ресторанов, мы познакомились с его очаро-
вательной супругой Шерон Хайт и прекрасно провели время. Оказалось, что нашего
небольшого знания английского языка вполне достаточно для общения.
Потом, уже во время следующей поездки, они пригласили нас в свой дом, кото-
рый стоял на берегу залива. От этой встречи осталось очень теплое впечатление,
конечно, видна была материальная обеспеченность американской семьи. За долгое
время совместной работы я смог побывать у многих инженеров: уровень их жизни,
на мой взгляд, отличался незначительно - американцы живут в своей одноэтажной
Америке весьма обеспеченно.
В те поры организацией досуга прибывшей делегации (или meeting, наподобие
тех, которые устраивали американцы) у нас тогда еще не занимались. Как говорил
Олег Бабков: «У нас нет таких возможностей». Справедливости ради надо сказать, что
позднее, по мере приобретения опыта, такие встречи наши руководители стали ор-
ганизовывать официально. Тем не менее даже в те времена - исключительно иници-
ативно и индивидуально - эти проблемы решались.
Перейдем теперь к нашему рабочему взаимодействию с американскими специ-
алистами. Напомню, что Владимир Семячкин стал начальником динамического от-
дела 33 в 1984 году, когда корабль «Союз Т» уже регулярно совершал полеты к стан-
ции. В 1985 году последний корабль этой серии выполнил первый полет на станцию
«Мир». Затем его сменил корабль «Союз ТМ», историю создания которого я рассказал
в главе 13. Проблем с кораблем при его подготовке и в полете практически не воз-
никало.
435

Владимир Семячкин как начальник отдела сосредоточился в основном на опера
тивной внешней работе: управление полетами корабля (взаимодействие с ЦУПом)
и подготовка космонавтов (взаимодействие с ЦПК). У него был талант общения, и
он быстро установил дружеские отношения с нашими американскими коллегами
Работа с американцами стала его третьим любимым делом. Во время наших встреч с
ними можно было наблюдать такую картину: сидит Владимир Серафимович, вокруг
масса молодых американских инженеров, которым он что-то увлеченно рассказыва
ет. Меня всегда удивляло, о чем можно так долго говорить: описание систем нашего
корабля мы представляли в специальных отчетах и изложение основных вопросов
по системам для специалистов не требовало так много времени.
Потом ситуация немного прояснилась: дело в том, что американский менеджмент
намеренно включал в нашу группу молодых специалистов, и они набирались опыта
в общении с нашими инженерами. Но активность Владимира Серафимовича имела
свои плюсы: он приобрел большую популярность у молодых американских инже-
неров, которые уважительно обращались к нему «doctor Semyachkin». Когда по про-
грамме «Мир - НАСА» наш космонавт Сергей Крикалёв возвращался на «Спейс Шатт-
ле» на аэродром во Флориде, его встречала группа специалистов НАСА, вылетевшая
туда на место посадки, в составе которой оказались наш Владимир Серафимович с
приветственным плакатом и Шерон Хайт.
Потом наш руководитель Олег Бабков, имевший опыт заграничных поездок, сде-
лал мне выговор за то, что я слишком много разрешаю своему сотруднику Семячки-
ну. Рассказываю я про это для того, чтобы показать, какой невероятной свободой мы
тогда пользовались в Америке.
Детальная проработка соответствия технических решений корабля «Союз ТМ»
требованиям ACRV завершилась к концу 1993 года. Общий вывод был позитивным:
корабль в целом удовлетворял требованиям американских специалистов к кораблю-
спасателю по надежности и прочим своим свойствам. Оказалось, что теоретические
основы БИНС, на которых была построена наша система, американцам хорошо из-
вестны, более того, во время нашего пребывания появился какой-то специалист из
Сиэтла с вопросами по моей книжке по кватернионам и показал технический отчет
НАСА - по сути, перевод на английский этого нашего издания. Почему они не издали
монографию официально - вопрос, на который нет ответа.
Была отмечена необходимость повышения надежности хранения перекиси во-
дорода в баках исполнительных органов системы управления спуском, для чего ре-
комендовали установить на этих баках специальные охладители. Позднее появится
еще одно пожелание - увеличить объемы внутри спускаемого аппарата за счет пуль-
та пилота (замены его на более компактный) для удобства размещения космонавтов
большего роста. Но все эти работы будут выполнены потом, уже в рамках другой про-
граммы - Международной космической станции (МКС), разработка которой начнет-
ся в следующем, 1994 году.
Полной неожиданностью для нас стало в тот момент решение менеджмента НАСА
закрыть программу ACRV в ноябре 1993 года. Еще большей неожиданностью былото,
что на следующий день после такого решения все работающие с нами американские
коллеги оказались уволенными. Это обычная практика в Америке: когда тему работ
закрывают, снимается финансирование и все работники немедленно увольняются.
436

Правда, опытные люди нам объяснили, что это обычное дело, что уволенные инже-
неры не пропадут, и, действительно, многих из них мы потом увидели в следующих
программах. Однако Джерри Крейг, как мне потом сказали, был против решения о
закрытии темы, он ушел из НАСА, и больше мы его нигде не встречали.
24.3.	Программы «Мир - Шаттл» и «Мир - НАСА»
Я уже писал в 17-й главе о начале полетов на орбитальные станции международ-
ных экипажей с участием сначала девяти представителей стран социалистического
лагеря (станция «Салют-6»), затем двух космонавтов Франции и Индии (станция
«Салют-7»). На ОС «Мир» впервые стали выполняться коммерческие полеты. Всего
на станции «Мир» работали 104 космонавта из 12 стран. США вошли в программу
полетов на станцию «Мир» уже в новые для нашей страны времена посредством
этих двух программ: «Мир - НАСА» и «Мир - Шаттл», особой границы между кото-
рыми, на мой взгляд, не было, - они являлись, по сути, продолжением одна другой.
В соответствии с ними выполнялись полеты американских космонавтов на стан-
цию «Мир» на российских кораблях и полеты корабля «Спейс Шаттл» к нашей стан-
ции.
В НПО «Энергия» приказом Ю.П. Семёнова в 1993 году техническим руководите-
лем работ, а в 1994 году - директором по программам «Мир - Шаттл» и «Мир - НАСА»
был назначен космонавт, заместитель генерального конструктора Валерий Викто-
рович Рюмин. Позволю себе небольшую справку о тех руководителях, с которыми
мне пришлось много работать. Валерий Рюмин с 1982 года являлся руководителем
главной оперативной группы управления полетами (ГОГУ) в Центре управления по-
летами (ЦУП ЦНИИМАШ). С 1986 года после ухода Алексея Елисеева Валерий Рюмин
стал вместо него заместителем генерального конструктора, руководителем испыта-
тельного центра и Центра управления полетами, в его ведение перешло и управле-
ние группой гражданских космонавтов.
После завершения первого полета на станцию «Мир» руководителем ГОГУ с 1989 го-
да стал космонавт Владимир Соловьёв, бывший инженер, занимавшийся двигательны-
ми установками корабля и прекрасно разбиравшийся в технике. Он выполнил серию
полетов на кораблях «Союз Т», в том числе и первый полет на станцию «Мир».
Все технические работы по сопровождению материальной части изготовления
РКК «Энергия» осуществляли американские компании, к примеру, стыковочные узлы
АПАС, поставляемые по контракту с «Энергией», заказывала компания «Рокуэлл», она
же сопровождала разработку, изготовление и испытания поставляемого оборудова-
ния. Контракты на полеты космонавтов заключались на более высоком уровне, меж-
ду агентствами - НАСА и РКА. НПО «Энергия» выполнило изготовление стыковочных
узлов и большого стыковочного отсека длиной около пяти метров для модуля «Кри-
сталл», установка которого оказалась необходимой, чтобы обеспечить безопасность
при подходе к станции - не допустить соприкосновения американского корабля с
элементами конструкции станции.
Детали этих полетов хорошо известны, и о них немного сказано в главе 17. По-
следний полет к станции «Мир» STS-91 «Дискавери» выполнил в июне 1998 года. В со-
437

став экипажа входил Валерий Рюмин, прошедший полный цикл подготовки к поле-
там на кораблях «Спейс Шаттл».
Специалисты нашего 3-го отделения принимали участие только в сопровожде-
нии полета станции и полетов наших кораблей. Основная работа заключалась в
поддержании работоспособности систем станции «Мир», она выполнялась в России.
В Америке были преимущественно представительские функции, с которыми пре-
красно справлялся Владимир Семячкин.
Тем не менее возникали вопросы, когда требовались и специалисты по динамике
управления, и по выполнению новых операций управления. К поездкам в Хьюстон
привлекались Валерий Платонов, Юрий Казначеев, а по вопросам бортовых вычис-
лительных средств - Рашит Самитов, Николай Беренов. Но все равно основными в
этой программе были специалисты подразделения управления полетами, тем более
что в зону их ответственности входили и задачи подготовки экипажей.
24.4.	На пути к соглашению по МКС
В середине 1992 года в НПО «Энергия» была разработана концепция создания
орбитальной станции следующего поколения - «Мир-2». С начала 1993 года продол-
жились контакты между компанией «Боинг» и НПО «Энергия», начал рассматривать-
ся вопрос объединения усилий, технических решений и опыта двух стран с целью
сокращения расходов в программах создания станции «Фридом» и «Мир-2».
Другими словами, на повестку дня совместных работ вышли идеи объединения
обоих проектов, находящихся на разных стадиях разработки. В марте 1993 года по
приглашению компании «Боинг» группа специалистов «Энергии» во главе с Юрием Се-
мёновым прилетела в Сиэтл на встречу с американскими специалистами «Боинга». На
ней обсуждалось около семи направлений сотрудничества, в том числе и объединен-
ный проект орбитальной станции. Итогом этой встречи было письмо директору НАСА
Д. Голдину от директора РКА Ю.Н. Коптева и руководителя НПО «Энергия» Ю.П. Семё-
нова.
В конце апреля 1993 года в Центр Джонсона направилась большая группа спе-
циалистов, организованная РКА, во главе с Ю.Н. Коптевым. В Америку поехали
представители не только «Энергии», но и КБ «Салют» (Д.А. Полухин), ЦНИИМАШа
(В.Ф. Уткин), ИМБП (А.И. Григорьев). Был проведен ряд встреч с сотрудниками
центра, представлявшими проектную группу станции «Фридом», с американскими
астронавтами и техническими специалистами по различным вопросам. Перего-
воры были непростыми, предложения нашей проектной группы воспринимались
скептически, было видно, что приведенные аргументы («уникальный опыт») не
убеждают, так как нет проблем и задач, которые американцы не могли бы решить
сами.
Наши проектанты представили свои предложения по станции «Мир-2», специ-
алисты конструкторского бюро «Салют» во главе с Владимиром Константиновичем
Карраском привезли описание своего большого транспортного модуля ФГБ (функ-
ционального грузового блока), послужившего основой модулей станции «Мир»,
описание конструктивных деталей базового блока орбитальной станции. Однако
438

никакого результата мы не получили: американцев интересовал только корабль-спа-
сатель, эта программа была уже в действии.
Ряд встреч, прошедших в первой половине 1993 года, о которых рассказано в
предыдущей главе, в том числе и летняя конференция-симпозиум по станции «Мир»,
стали заметной вехой в деле продвижения идеи совместной разработки космиче-
ской станции. Все указывало на то, что обсуждаемая на различных встречах идея
объединения двух проектов начинает пробивать себе дорогу, тем более что компо-
ненты российской части станции базировались на устоявшихся технических реше-
ниях, хорошо отработанных в программах длительных полетов советских долговре-
менных орбитальных станций и затем станции «Мир».
Дело было за американцами - их более сложный проект станции «Фридом» долгое
время находился в стадии проекта, и было непонятно, сколько им нужно времени, что-
бы разработать свои подходы к объединению проектов. Поэтому совершенно неожи-
данным оказалось получение официального приглашения НАСА, направленного рос-
сийским специалистам, прибыть в Вашингтон в штаб-квартиру НАСА для совместного
выпуска проектной записки по международной станции. Приглашение почти персо-
нальное: в нем прямо указывалось, какие группы и по каким вопросам должны при-
ехать в августе для рассмотрения возможности создания совместного проекта между-
народной космической станции.
Была сформирована группа специалистов, представлявших все системы орбиталь-
ной станции: В.В. Рюмин, В.Н. Бранец, Э.И. Григоров, В.С. Сыромятников, В.П. Хорунов,
П.М. Воробьёв, ЛА. Горшков, Б.И. Сотников, В А Тимченко, Ю.И. Григорьев, А.Г. Деречин.
В нее входили также представители РКА, его головного института и КБ «Салют». Руко-
водителем этой группы наш генеральный назначил В.П. Легостаева. Основная задача
была поставлена такая: изучение возможности создания международной космической
станции на базе планируемых разработок «Мир-2» и «Фридом». Исследование предпо-
лагалось выполнить при взаимодействии с американскими специалистами.
Если первые полеты в Америку мы совершали самолетами «Аэрофлота» (к при-
меру, полет 1993 года в Вашингтон был на нашем Ил-62 с промежуточной посадкой
в Ирландии), то все последующие - американской компании «Дельта». Самолетом
этой компании наша делегация прилетела в Вашингтон. Поездку оплачивало НАСА,
нас поселили неподалеку от другого аэропорта (кажется, имени Рональда Рейгана)
в шикарной гостинице, а для работы наших групп с американскими специалистами
арендовали офисное здание под названием «Cristal City» рядом с Пентагоном. Мне
выделили кабинет на девятом этаже с видом прямо на этот огромный комплекс зда-
ний, имевший такое пугающее для нашей страны звучание.
Работа шла по плану и под руководством специалистов НАСА. Для каждого из нас
были определили направления, по которым нужно было написать свои предложения.
Леонид Горшков - главный проектант станций после ухода К.П. Феоктистова рисо-
вал на компьютере облик нашего основного блока (базового блока) станции с двумя
большими чашками солнечных концентраторов системы энергоснабжения станции.
Такие концентраторы были одной из тем совместных планов, их предполагалось
создавать совместно с НИИ тепловых процессов в Лихоборах в Москве. Дело дошло
до такой стадии, что наш завод начал изготовление одного «лепестка» этого рефлек-
тора, он потом долгое время стоял в испытательном цехе 416.
439

Была согласована орбита станции в 51,6 градуса, анализировались предложения
по порядку и последовательности сборки станции на орбите. Рассматривалась схема,
когда первыми выводились российские и американские стыковочные отсеки. Опре-
делилось название международной космической станции: «Альфа».
Написание и обсуждение своих отчетов мы закончили в первые 12 дней. Все ма-
териалы были сданы в редакторские группы, и американские специалисты приводи-
ли их к форме итогового отчета по нашим совместным исследованиям.
Мы получили свободное время для самостоятельных походов по американской
столице. В Вашингтоне есть общественный транспорт - метро, стоимость билетов
там разная в зависимости от расстояния, она определяется пунктами отправления и
прибытия, просто так кататься в метро, как мы привыкли у себя, нельзя. Нас преду-
предили, что в центр города ездить не рекомендуется: там живут в основном негры и
там небезопасно. Тем не менее на Капитолийском холме безопасно. Оказалось, что
архитектурный проект величественного здания Капитолия выполнен французским
архитектором и статуя Свободы в Нью-Йорке создана французским скульптором.
Были в музее, где хранится текст первой конституции Соединенных Штатов: «We аге
the people» - гордая фраза свободного народа. Хорошее впечатление оставила Аллея
президентов, на которой установлены памятники выдающимся президентам Соеди-
ненных Штатов. В столице Америки много памятников, в основном героям Граждан-
ской войны. В августе в Вашингтоне жарко, особенно в центральной его части. На-
род спасается в подземном городе (underground), где много магазинов, ресторанов
и прочих макдоналдсов.
Однажды после возвращения с дневной прогулки нас собрал Виктор Павлович
Легостаев и, довольно улыбаясь, сказал: «Пришла команда от Семёнова - всем не-
медленно возвращаться в Москву». Не знаю, чья это была идея - Семёнова или Ле-
гостаева, но она была явно амбициозной и, как показали последующие события, не-
удачной.
Билеты у нас были в оба конца, по правилам в Америке можно свободно менять
даты вылета, если есть свободные места, так что проблем с отъездом не было. За пол-
часа собрали чемоданы и поехали в международный аэропорт. Приехали где-то часа
в четыре после полудня. Однако в это время надвигалась очень большая грозовая
туча, пока мы оформились на рейс, началась летняя гроза. Она оказалась очень силь-
ной, рейсы надолго отменили, вылетели мы в Нью-Йорк в конце дня, а в Москву при-
были уже глубокой ночью.
Через некоторое время стало известно, что НАСА было сильно возмущено таким
бесцеремонным отзывом специалистов «Энергии» в процессе еще не законченной
работы: «Как это так? Мы пригласили специалистов, оплатили их пребывание, мы
еще не закончили работу, и у нас могут быть вопросы до окончательного подписания
отчета! Что, «Энергия» не хочет работать с нами?»
Как потом выяснилось, подготовленный в ходе нашего визита совместный отчет
стал необходимым документом для принятия решения о начале работ по программе
международной космической станции.
В составе американской группы специалистов, с которыми мы тогда работали
был сотрудник Центра Маршалла в Хантсвилле (штат Алабама) Джерри Клабб, ко-
торый принимал участие в программе полета человека на Луну. Я хорошо с ним
440

познакомился позднее, начиная с 1995 года, когда мы вместе определяли структу-
ру цифровой информационной системы станции. НАСА назначило его главным
специалистом по сопровождению разработки российского сегмента станции, и
он почти 10 лет прожил в России. Мы стали друзьями, испытывая взаимную сим-
патию друг к другу и объясняя это тем, что Джерри работал и встречался с Верне-
ром фон Брауном, а я - с Сергеем Павловичем Королёвым. Много лет спустя, когда
мы оба уже оставили работу в космической отрасли, в начале 2016 года он прислал
мне такое послание:
«Congratulations on making it to your 80th. I don’t think you and I got nearly enough
credit for making the ISS possible, especially you. As you remember Dr. Golden gave us a
dollar amount that we needed to reduce the cost of the program to that amount. With your
help at Crystal City I reduced the cost significantly but didn’t quite reach the target amount.
When the program came up fora vote in congress the vote to continue the program passed by
one vote. I have been told by knowledgeable people that if I had not done what I did that the
vote would have been quite different. So 1 hope the crews of the ISS appreciate what we did so
the would have an ISS to use.
I happily remember all the memories that we experienced over the years and consider you
a cherish friend, thanks for everything you didfor me.
Tell everyone I said hello and that I wish them a happy new year».
Перевод:
«Поздравления с наступающим Вашим 80-летием. Я не думаю, что Вы или я по-
тратили недостаточно усилий, чтобы сделать программу МКС возможной, особен-
но Вы. Как Вы помните, Др. Голдин дал нам долларовый размер, исходя из которого
нам нужно было уменьшить цену программы в границах этого размера. С Вашей
помощью в «Кристал-Сити» я значительно уменьшил стоимость, но не настолько,
чтобы достичь поставленного ограничения. Когда программа подошла к голосова-
нию в конгрессе, решение о начале программы было принято большинством в один
голос. Потам очень влиятельные люди сказали мне, что, если бы я не сделал того,
что я сделал, голосование имело бы совершенно другой результат. Так что экипаж
МКС, я надеюсь, оценит то, что мы сделали, и на МКС можно работать. Я с удоволь-
ствием вспоминаю события из истории нашей совместной работы, считаю Вас
хорошим другом и благода-
рен за все, что Вы для меня
сделали.
Передайте всем мои при-
ветствия и пожелания сча-
стья в новом году».
Оценка моей деятель-
ности на самом деле была:
по завершении программы
ACRV мне вручили пред-
ставленную здесь грамоту,
подписанную Джерри Крей-
гом - менеджером нашей
группы.
441

В этой грамоте было написано:
«In recognition of your Dedicated support for the Soyuz-ACRV Feasibility Assessment
meeting in December 1992 at the fonson Space Center in Houston Texas, ACRV Project Office».
Перевод:
«В знак признания Ваших выдающихся заслуг в проведении встречи по оцет
реализуемости проекта «Союз-спасатель» (Soyuz-ACRV), проходившей в декабре
1992 года в Космическом центре им. Джонсона, Хьюстон, Техас».
Когда мы уже активно работали над проектом Международной космической стан-
ции, я получил в подарок фотографию от экипажа корабля «Спейс Шаттл» (миссия
STS-88), командиром которого был Роберт Кабана, долгое время являвшийся руко-
водителем команды НАСА в России, затем он был администратором (директором)
НАСА. Дарственная надпись на фотографии:
Сидят: Сергей Крикалёв и Нэнси Курье. Стоят (слева направо): Джерри Росс,
Роберт Кабана (командир), Фредрик Стеркоу, Джеймс Ньюман
«То the Vladimir Branets, Thank for your outstanding support of the ISS. The STS-88 crew».
В переводе на русский язык это приветствие звучит так: «Владимиру Браниу с бла-
годарностью за выдающийся вклад в создание МКС. Экипаж корабля STS-88».
Так что благодарность экипажей МКС тоже была.

Глава 25. РАЗРАБОТКА И СОЗДАНИЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ
КОСМИЧЕСКОЙ СТАНЦИИ
25.1.	Начало работ по проекту
Международной космической станции
В материалах нашего раздела по российскому сегменту станции на начальном
этапе был только базовый блок Леонида Горшкова. В октябре 1993 года на очеред-
ной встрече рабочих групп в Москве представитель американской проектной груп-
пы Дэйв Мобли (Dave Mobley) предложил схему, где первым блоком, запускаемым
на орбиту, вместо нашего базового блока оказался модуль ФГБ изготовления ГКНПЦ
им. Хруничева. На этом совещании американцами был представлен детальный план
по созданию Международной космической станции, и, кроме того, в предложениях
НАСА значился заказ ГКНПЦ им. Хруничева на изготовление этого модуля по отдель-
ному контракту.
Не берусь утверждать, что предложенная американской стороной модификация
проекта была связана с внезапным отъездом нашей команды, но, честно сказать, я
ожидал от них какой-то реакции на проявленное неуважение, о чем я писал в конце
предыдущей главы. Мне кажется, что американцы - не те люди, которые могут про-
сто забыть имевший место инцидент. Все действия американской стороны всегда
были очень продуманными и логичными.
После некоторых размышлений стало понятно, что выбор американскими спе-
циалистами уже готового и использовавшегося в программе станции «Мир» блока
был выгоден с точки зрения максимального сокращения сроков начала программы
полета станции и его стоимости. Осуществление первого запуска на орбиту именно
этого блока, изготавливаемого на американские средства по заключенному контрак-
ту с ГКНПЦ им. Хруничева, решало и другую задачу: первый модуль становился аме-
риканским. При этом американцы вкладывали деньги не в разработку, а в покупку
готового изделия, что снижало стоимость и риски этого первого изделия МКС. Воз-
ражать против таких предложений было очень трудно, и после бурных обсуждений
они были приняты. Последующий опыт работы с НАСА показал, что американцы
крайне неохотно идут на оплату наших новых разработок, предпочитая заказывать
только готовые и отработанные изделия.
Весь 1994 год ушел на проектную увязку новой конфигурации проекта станции и
плана последовательных запусков модулей. Первым на орбиту выводился ФГБ, полу-
чивший название «Заря», это выведение осуществлял российский носитель «Протон».
Далее кораблем «Спейс Шаттл» предполагалось выполнить выведение американского
стыковочного модуля «Unity» (единство) и произвести его стыковку с модулем ФГБ.
443

Затем с помощью PH «Протон» вывести на орбиту российский базовый блок (слу-
жебный модуль «Звезда»), то есть основной блок российского сегмента МКС. После
этого ФГБ вместе с американским блоком «Unity» должен был произвести сближение
и стыковку с базовым блоком станции, и на нее можно было посылать экипаж.
В этой проектной работе мы впервые столкнулись с западной (американской)
инженерной культурой выполнения проектов. Ее особенностью, как я писал ранее,
являлась очень тщательная и детальная проработка всех вопросов осуществляемой
разработки: проект (Design), определение технических параметров (Specifications)
всех составляющих и создание документации и описаний (Control document).
В процессе разработки проводится серия обсуждений (Revue) от предварительных
(Preliminary), критических (Critical) до окончательных, принимаемых для последу-
ющих работ (Acceptance).
В тех работах, которые мы начали выполнять под руководством НАСА, приоритет
был отдан инженерному труду, что позволяло существенно сократить время разра-
ботки и повысить надежность создаваемого изделия.
Такой подход предусматривает очень серьезную и длительную проектную фазу,
в которую входит в том числе и экспериментальная летная отработка частей и при-
боров космических изделий. Это прекрасно было продемонстрировано в процессе
летной отработки сложного космического комплекса по американской программе
«Аполлон» - полета и высадки экипажа на Луну. В 21-й главе, в разделе 21.2, я специ-
ально привел описание этих испытаний как выдающегося по сложности и интенсив-
ности отработки уникального проекта, блестяще выполненного под руководством
Вернера фон Брауна и его коллег.
25.2.	Европейский компьютер
для российского базового блока, начало работ
С конца 1991, когда нашего Союза уже не существовало, открылись границы и нача-
лись поездки представителей иностранных компаний в нашу страну. Причинами тому
были деловые интересы и желание познакомиться с закрытой ранее страной. На пер-
вых порах отмечалось странное несоответствие цен внутри страны с общепринятыми
на Западе. Так, нам пришлось организовать поездку небольшой группы американцев
в Киев к нашим смежникам, билет в купированный вагон стоил 12 рублей 40 копеек,
дорога в оба конца обошлась им менее чем в 1,5 доллара! Жизнь в России казалась
иностранцам сказочно дешевой. То же самое, по-видимому, происходило и с товарами
промышленного производства, которые еще можно было видеть в магазинах.
На наше предприятие тоже приезжали представители различных компаний, свя-
занных с космической деятельностью. Встречи проходили не только на уровне ру-
ководства, но и в профильных подразделениях. Наше отделение в конце 1991 года
посетил, например, Джеф Пфаффер - представитель фирмы «Honeywell» - лидирую-
щей компании по производству инерциальных систем управления.
Компании готовы были поставлять свою продукцию, осуществлять разработки по
нашему заданию и т. п., но все это находилось за пределами наших возможностей.
Такие же предложения мы получали и от других фирм, к примеру от французской
444

компании «Содерн», производящей оптические датчики ориентации. Эта компания
открыла даже свое представительство в Москве.
Весной 1992 года у меня состоялась встреча с Даниэлем Бертоло - представителем
компании «Матра Маркони», и мы обсудили с ним возможные направления сотрудни-
чества.
Даниэль Бертоло служил в армии и был военным летчиком. Он рассказывал, как
летал над морем и искал советские подводные лодки, - оказывается, сверху можно
увидеть погруженный под воду корабль. У нас с ним сложились, как говорят, нефор-
мальные отношения, и однажды, сидя вечером за рюмкой чая в нашем центре для
приема иностранцев у Никитского, мы вели откровенный разговор: «Вы должны по-
нимать, что средств заказать вам тот или иной прибор у нас нет. Поэтому такой про-
стой путь для нашего сотрудничества закрыт. Тем не менее наше предприятие начи-
нает сейчас проектировать новую орбитальную станцию «Мир-2». Давай подумаем,
можем ли мы организовать такое взаимодействие, чтобы ваша организация высту-
пила соразработчиком в какой-то части, - так, чтобы вы провели эту разработку за
свой счет, а мы бы потом применили ее на нашей станции».
Даниэлю идея понравилась, в итоге мы пришли к такому соглашению: фирма «Ма-
тра Маркони» присылает нашему предприятию контракт на предельно минималь-
ную сумму, что дает нам возможность направить официальное техническое задание
на разработку для нашей (российской) космической станции. В качестве объекта для
разработки мы выбрали бортовую вычислительную систему. Расстались мы с таким
общим настроем: давай попробуем.
Через неделю Даниэль позвонил мне и сказал, что менеджмент компании согла-
сился на такое предложение, и, действительно, через месяц от «Матра Маркони» при-
шел контракт на 50 тысяч франков. Я поручил Рашиту Самитову как руководителю
направления БЦВК, подготовить техническое задание, которое мы официально и на-
правили в адрес этой компании.
Дальше события развивались очень интересно: к весне 1993 года специалисты
компании «Матра Маркони» подготовили свои предложения и для их рассмотрения
прислали мне приглашение посетить их основной центр в Тулузе. Так состоялась моя
первая поездка во Францию. Была представлена бортовая вычислительная машина
оригинальной структуры, используемая, видимо, в спутниках связи, на основе которой
предполагалось сформировать требуемые параметры вычислительного комплекса.
Однако к этому времени уже стало ясно, что реально готовится программа раз-
работки Международной космической станции на основе проектов американского
«Фридома» и российского «Мира-2» - проекта, в котором Европе предстоит найти
свое место. По этой причине на следующей встрече в Тулузе, проходившей на тер-
ритории фирмы «Матра Маркони», первую скрипку в переговорах уже начали играть
сотрудники ЕКА - Европейского космического агентства.
В эту поездку, состоявшуюся в начале 1994 года, я пригласил моего непосред-
ственного начальника Олега Бабкова, который с удовольствием к нам присоединил-
ся. В Тулузе, помимо компании «Матра Маркони», находилась и штаб-квартира фран-
цузского космического агентства CNES. Во время проходивших переговоров мы
познакомились с представителями ЕКА: Клаусом Раймерсом - сотрудником ESTEC,
технического центра ЕКА в Голландии, расположенного в г. Нордвайк, и Понтером
445

Брандтом - специалистом компании «Daimler Benz Aerospace», базирующейся в не-
мецком городе Бремене. Оба они сыграли большую роль в последующей работе.
После переговоров стало понятно, что тема для европейцев интересна тем, что
они получают возможность инициировать участие ЕКА в намечающемся большом
международном проекте. Надо сказать, что проектная проработка в НАСА будущего
облика всей станции и ее составляющих, включая определение разработчиков и из-
готовителей модулей и приборов, появилась примерно через год.
В этой главе о проектировании и разработке бортового вычислительно-управля-
ющего комплекса для системы управления базового блока российского Служебного
модуля МКС рассказывается в виде трех параллельно идущих сюжетных линий. Пер-
вая - проектирование и разработка всего проекта МКС, которые проводились под
руководством НАСА, включая определение структуры информационной системы
всей станции. Вторая - создание европейского компьютера для системы управления
нашего российского модуля МКС, эта разработка шла в Европе, и ее выполняло ЕКА.
Наконец, третья - проектирование и разработка наших систем управления, включая
вычислительно-управляющие системы для российского сегмента МКС, то есть систе-
мы управления для работы двух модулей: ФГБ и СМ (Служебного модуля) в составе
МКС на орбите, - эти работы проводились у нас в России.
25.3.	Проектирование структуры станции и ее бортовых систем
Рэнди Бринкли -
менеджер программы МКС
В конце 1994 года проектная группа НАСА провела первый обзор (Revue) про-
екта станции и ее систем - DDR (Definition Design Revue). Был составлен перечень
докладов и определены докладчики. Американские специалисты достаточно хорошо
разбирались в работе всех команд исполнителей. Каждому выступающему оказыва-
лась техническая поддержка - помощь в изготовлении слайдов. В это время проекто-
ров в компьютерном исполнении еще не существовало, и слайды, хотя и готовились
на компьютере, затем распечатывались на прозрачные пленки, для отображения на
экране использовались оптические проекционные устройства.
По требованию американцев в докладах мы
должны были представить основные задачи, ре-
шаемые бортовыми системами в составе наших
модулей станции, и структуры бортовых систем.
К этому времени были определены первоочеред-
ные составляющие российского сегмента станции
в виде модуля ФГБ («Заря») и Служебного модуля -
базового обитаемого блока («Звезда») и последова-
тельность их выведения на орбиту.
Взаимодействие с менеджментом проекта
станции у нас было отличное: американцы ввели
постоянно действующее техническое предста-
вительство в России, и если основной менеджер
по программе МКС Рэнди Бринкли осуществлял
свою деятельность в США, то его заместители
446

(бывшие астронавты) - жили в Москве, в арендованной гостинице «Волга» на Боль-
шой Спасской улице. Так у нас появились постоянный представитель НАСА Джерри
Клабб и представитель фирмы «Honeywell» Билл Морли, которые оказывали нам все-
мерную поддержку в работе по системе управления.
Наш Служебный модуль был упрощен относительно первоначального проекта
и принял облик, близкий к базовому блоку станции «Мир», с обычными панелями
солнечных батарей. В отличие от «Мира» он не имел стыковочного отсека с пятью
стыковочными портами. Наши проектанты правильно сделали, что упростили базо-
вый блок: вынесли в отдельный модуль энергетический блок станции, содержащий
большие чашки солнечных концентраторов. На мой взгляд, это было рациональное
решение: оно дало бы возможность независимо решать проблемы энергетики для
нашего базового блока, а затем и российского сегмента станции.
Проблемы энергетики оказались не такими простыми, как представлялось вна-
чале. Технические решения для энергетического модуля потом неоднократно пере-
сматривались, и в итоге он выпал из списка первоочередных модулей станции. При-
шлось отказаться от такой красивой идеи автономного обеспечения российского
сегмента МКС собственной системой энергообеспечения, и где-то через год было
принято решение использовать для нашего СМ энергию американских больших сол-
нечных батарей.
Американский стыковочный модуль «Unity» содержал два стыковочных узла РМА
(Pressurized Mating Adapters), один из которых предназначался для стыковки с ФГБ, то
есть с российской частью станции, а второй - для стыковки с американским лабора-
торным модулем, получившим название «Destiny» (судьба), или просто Lab.
Этот модуль являлся центральным звеном американского сегмента, он выполнял
такие же функции, как и наш Служебный модуль (базовый блок) для российского сег-
мента станции. На обоих модулях предполагалась возможность работы экипажа, они
имели основные средства взаимодействия экипажа с бортовой автоматикой и сред-
ствами общения экипажа с Землей, то есть центрами управления полетом станции.
В то время развитых центров управления пилотируемыми миссиями было только
два: американский центр управления в Хьюстоне и российский центр в подмосков-
ном городе Королёве. Такое положение дел оказалось удачным для формулирования
идеи иметь резервированный центр управления полетом. Это позволяло обеспечи-
вать непрерывное управление Международной станцией даже при любых стихийных
бедствиях. Были согласованы практически равные возможности по управлению по-
летными операциями для всей станции из любого центра управления с преимуще-
ственным правом управления всей станцией со стороны центра в Хьюстоне. К тому
же этому центру отводились основные полетные операции с американскими модуля-
ми, тогда как московский центр имел преимущественное право на управление полет-
ными операциями российских модулей, включая транспортные операции по сближе-
нию и стыковке с кораблями российской транспортной системы «Союз» - «Прогресс».
Как раз в это время готовились первые полеты кораблей «Спейс Шаттл» к стан-
ции «Мир», на практике согласовывались методики контроля и управления при вы-
полнении полетных операций сближения и причаливания многоразового корабля к
станции, все управление осуществлялось из московского ЦУПа при взаимодействии
с центром в Хьюстоне. Все это состояние дел с управлением полетом, особенно по-
447

ложительный опыт первых стыковок многоразового корабля «Спейс Шаттл» со стан
цией «Мир», позволило согласовать практически равноправную схему работы двух
ЦУПов со станцией.
В рамках этих общих проектных решений следующим самым главным вопросов
было построение цифровой информационной управляющей системы всей станции
определение структуры вычислительных средств, их информационного взаимодей
ствия как внутри МКС, так и с Землей. Все эти вопросы рассматривались на очеред
ной встрече совместных проектных групп, проходившей летом 1995 года в Хьюстоне
в Центре им. Джонсона. Бортовой вычислительный комплекс в этих обсуждениях
назывался Data Management System (DMS), он включал в себя бортовые вычислитель
ные системы и их линии связи (интерфейсы).
Группа, которая занималась бортовыми вычислительными системами и их лини
ями связи, называлась DMS-R. С американской стороны в нее входили представитель
НАСА Джерри Клабб и представитель компании «Боинг» Чак Твиллингер. НАСА яв-
лялось государственной организацией, осуществлявшей руководство всем проектом
МКС, частная компания «Боинг» была определена в качестве головной компании,
отвечавшей за интеграционные вопросы проекта. С российской стороны в работе
группы принимали участие я и Рашит Самитов, в последующих встречах - Сергей
Самсонов и другие наши специалисты.
В процессе обсуждений стало понятно, что американцы собираются применять для
управления своей частью станции последний вариант вычислительной системы, соз-
данной американскими компаниями «Intel», «1ВМ» и «Honeywell» для многоразового
корабля. Приборный конструктив бортовой вычислительной системы был выполнен
фирмой «Honeywell» в виде четырех типов универсальных шасси, в которые устанав-
ливались процессорные, интерфейсные платы, платы питания и специализированные
платы управления и обмена. Все эти конструктивы назывались MDM (Muliplecser -
Demultiplecser) и отличались размерами. Для конкретного использования можно было
выбрать любой в зависимости от нужного числа стандартных электронных плат. У нас
готовой вычислительно-управляющей системы не было, нам предстояло ее создать.
Обсуждение мы начали с первого модуля - ФГБ. Его система управления и ЦВМ,
обеспечивающие автономный полет, сближение и стыковку, разрабатывались на
харьковском предприятии «Хартрон». Эти бортовые системы имели довольно при-
личное энергопотребление, вследствие чего даже при наличии на ФГБ солнечных ба-
тарей их постоянное функционирование было невозможно. К тому же вычислитель
этой системы не мог взаимодействовать с интерфейсными шинами обмена инфор-
мацией в той сетевой структуре, которую для МКС собирались создавать американцы.
Представители Центра им. Хруничева вопрос о доработках своей системы даже не
поднимали, так как это повлекло бы изменение сроков и цены контракта.
Тогда мы предложили создать небольшую по объему систему управления аппа-
ратурой ФГБ в составе станции, которая будет постоянно работать на орбитальном
участке полета, выполняя все задачи управления на ФГБ в составе станции после осу-
ществления стыковки ФГБ с СМ. Эта система должна была вписаться в сетевую струк-
туру информационной системы станции и обеспечить те простые функции управ-
ления, которые потребуются. Более того, я поставил перед американскими коллега-
ми такой вопрос: учитывая, что ФГБ финансируется американской стороной, пусть
448

они (американская сторона) предоставят нам свою вычислительную систему MDM
для этого модуля со всей технологией отладки программного обеспечения. В этом
случае мы, специалисты «Энергии», возьмемся за создание такой системы и ее про-
граммного обеспечения.
Аргументом в пользу данного решения было то, что при этом наш коллектив 3-го
отделения получал американскую технологию отработки программного обеспече-
ния и используемые на станции вычислительные средства, что в перспективе будет
весьма полезным при интеграционных работах, которые нам предстояло проводить
вместе с американскими специалистами.
Идея нашим коллегам - Джерри Клаббу и Чаку Твиллингеру - понравилась, они
подали предложение в главную менеджерскую группу по станции, и на следую-
щий день им назначили время, когда оно будет рассматриваться. Само обсуждение
в менеджменте американцы проводили закрыто. На следующий день мы - Рашит
Самитов, я и представитель Центра Хруничева Сергей Шаевич, проводив наших
американских коллег на заседание менеджерской группы, ждали их возвращения.
Ожидание длилось где-то около трех часов, но по сияющим лицам возвратившихся
американцев стало ясно, что наши предложения приняты полностью.
Дальше настал черед определения структуры вычислительной системы нашего
базового блока СМ. Здесь нам с Рашитом Самитовым пришлось импровизировать:
каких-либо заготовок по основной ЦВМ (да и всей БЦВС) для СМ в то время не было.
Из европейских предложений - только материалы фирмы «Матра Маркони» по вы-
числителю, не имевшему выхода на сетевую структуру и рассчитанному на космиче-
ский аппарат средней размерности типа связного спутника.
Однако на последней нашей встрече в Тулузе представители ЕКА выразили жела-
ние участвовать в проекте, и мы могли рассчитывать на серьезность их намерений.
Во всяком случае, мы предположили, что технические параметры компьютера будут
такими, как нам надо, и нарисовали схему БЦВК СМ в виде условного центрального
и периферийного компьютеров российского сегмента МКС, вписанных в сетевую
структуру DMS станции. Предложено было иметь восемь сквозных шин мультиплекс-
ного обмена, проходящих из российского сегмента в американский модуль. Посред-
ством этих каналов связи обеспечивалось все взаимодействие модулей станции: в
первую очередь обмен всеми данными между центральными ЦВМ СМ и Lab, переда-
ча команд и телеметрии, а также информации с пультов пилота. По этим же шинам
можно было осуществлять все функции управления внутри российского сегмента
станции, в том числе и взаимодействие с терминальными ЦВМ модулей и пристыко-
ванными к станции транспортными кораблями.
На этой же сессии (встрече рабочих групп) работал ряд параллельных совместных
команд, обсуждавших вопросы приема и передачи телеметрии, вопросы передачи
управляющей информации на борт посредством командной радиолинии, средств теле-
и аудиообщения экипажа с Землей. Надо сказать, что здесь мы увидели большую разни-
цу между техническими средствами российского и американского сегментов станции.
У нас сохранялись наши традиционные старые средства передачи данных с боль-
шим числом радиотехнических систем. В первую очередь это телеметрическая си-
стема сбора и передачи данных: на борту были система сбора ТМ-данных, имевшая
свою электрическую схему (СХО и СХЭ), и радиопередающая телеметрическая бор-
449

товая система со своими бортовыми антеннами. На Земле находились специальны!
телеметрические приемные станции. Кроме того, существовала бортовая радио»
стема командной радиолинии со своими приемниками и передатчиками, антенна
ми и наземными станциями командной радиолинии, а также отдельная бортовая и
наземные части телевизионной системы для передачи на борт и с борта телеизо-i
бражений. Была отдельная система голосовой связи с экипажем, тоже имевшая свои
бортовые технические средства: приемники, передатчики, антенны и т. п.
У американцев все виды перечисленной выше информации принимались и пе-
редавались в цифре: использовался один цифровой канал обмена между наземной
станцией и бортовой ЦВМ, по которому передавалась вся командная, телеметриче-
ская, аудио- и телеинформация. На борту абонентами этой линии являлась ЦВМ и
далее: микрофоны и наушники, видеомониторы; вниз на Землю шла и телеметри-
ческая, и системная информация (от ЦВМ в соответствии с режимами ее работы),
и теле- и аудиорепортажи. Этот цифровой канал обмена обеспечивался наземными
станциями (как и у нас), однако связь была возможна в том числе через спутники-
ретрансляторы (TDRS), находящиеся на геостационарной орбите.
Так что у американцев связь была постоянная, а у нас традиционная - только в
зоне видимости наземных станций. Вопрос этот мы хорошо знали. Еще на станции
«Мир» у нас была установлена большая остронаправленная антенна, наводимая на
наш спутник-ретранслятор «Луч», находящийся на геостационарной орбите. Связь
такая была не постоянная (для постоянной связи нужен не один спутник, а три), но
все равно длительность сеансов связи через спутник существенно увеличивалась.
Здесь же мы, в середине 1995 года, других современных технических решений
предложить не могли, в нашей электронной космической промышленности их не
было. Но тем не менее, поскольку вся информационная система станции станови-
лась цифровой, мы уже могли рассчитывать на реальное наличие такого цифрового
канала обмена с Землей, так как он был в американском сегменте и мы имели воз-
можность его использовать для передачи данных своей системы. Соответственно,
в расчете на это мы стали дальше разрабатывать структуру нашей вычислительной
системы и ее программного обеспечения, а также предъявлять требования к совер-
шенствованию наших российских бортовых систем.
В работе ряда совместных групп рассматривались вопросы по другим бортовым
системам: энергообеспечению станции, системам жизнеобеспечения, терморегули-
рования и т. д. и т. п. - весь набор бортовых систем, вопросы испытаний и подготов-
ки станции. Так, шаг за шагом формировался облик Международной космической
станции, ее бортовых систем. Работы шли под четким организационным и техниче-
ским руководством НАСА.
25.4.	Европейский компьютер
для российского Служебного модуля, продолжение
Прошедшая техническая сессия, по сути дела, определила во многом требования
к компьютерной системе нашего Служебного модуля. Следующая такая встреча со-
стоялась уже в Европе, она была посвящена определению технических требований
450

к европейскому компьютеру для СМ. Местом ра-
боты наших групп был выбран город Бремен в
Германии, туда мы и поехали по приглашению
ЕКА.
По правилам Евросоюза участники любой
космической программы определяются с учетом
пожеланий самих стран (принимать участие или
же нет) и утверждаются на специальных собра-
ниях правительств этих стран, уровня Совета
министров. Участвовать в разработке (а именно
так поставило задачу руководство ЕКА) выразили
желание Германия, Бельгия и Голландия.
Бремен оказался очень интересным городом,
который в Средние века входил в союз Ганзей-
ских городов. У него своеобразная архитектура,
памятники, система магазинов, гостиниц, пив-
ных и ресторанов. В состав нашей команды по-
Гюнтер Брандт - менеджер
по разработке европейского
компьютера DMS-R для МКС
мимо меня входили Юрий (Михайлович) Захаров, Рашит Самитов, представитель
Роскосмоса, а также представитель НАСА, которым оказался Джерри Клабб.
НАСА взяло под опеку проект DMS-R, так стали называть в Европе проект разра-
ботки нового бортового компьютера для российского сегмента МКС. Решение пойти
на такую дорогостоящую разработку европейский менеджмент принял осознанно и
расчетливо: Европа поставила цель - создать отказоустойчивый бортовой компью-
тер космического уровня, эквивалентный американскому MDM. Такого компьютера у
них ранее не было. Отработку этого компьютера предстояло выполнить нашей рос-
сийской команде РКК «Энергия» и, кроме того, получить летную квалификацию при
работе в составе СМ.
Как показали последующие события, эта разработка позволила европейцам в
дальнейшем осуществить программу создания большого транспортного корабля
ЦЕНТМЛЬНАЯ ВЫЧИСЛИТЕЛЬНАЯ МАШИНА
Входит в состав ВВС СМ МКС
Рафвботчис	ASTMUM
процессор:	mc32(SMnq
ЛровэвоАммльммть.' 9MMS
ОбммОЗУ;	6М6
ОбЫмЛЗУ;	4 Мб
МмпмрфМс?	МЯ..ГПМ66ЭВ
Ммичвсшвомммквфамб? в
Itac*	5Л9кг
ЛмммвлмымАМММмаеты 40 Вт
451

ATV (Automated Transfer Vehicle), в котором они применили этот компьютер. Более
того, европейский корабль должен был пристыковаться к базовому блоку СМ, и ЕКА
получило от нас за счет работ по нашему компьютеру поддержку во всех вопросах
интеграции своего проекта с нашим Служебным модулем.
В итоге после выполнения разработки они попросили предоставить им для ATV
наш стыковочный узел в качестве бартера за поставляемый нам DMS-R. Они правиль-
но оценили наши финансовые трудности. Формально эта разработка была выгодна
и для нас: на этапе технической оценки вариантов разработки поднимался вопрос
об использовании для СМ американского MDM, но американцы предоставить нам
его бесплатно отказались.
Европейская компания (во Франции) для этого компьютера начала разработку
микросхемы быстродействующего процессора на основе Spark-процессоров, ради-
ационно стойкого уровня (space). Основным разработчиком европейского компью-
тера стала немецкая компания «Daimler-Benz Aerospace» (сейчас это компания «EADS
As trium»).
На этой встрече в Бремене руководитель работ по DMS-R от ЕКА Гюнтер Брандт
представил основную концепцию отказоустойчивого компьютера, названную «ви-
зантийской» (Bizantine). Это название произошло от древней математической задач-
ки: полководец византийской армии узнал, что один из его командиров - предатель.
Какие команды он должен дать всем командирам, чтобы по их донесениям понять,
кто из них враг.
Отказоустойчивый компьютер состоял из нескольких одноканальных
устройств (три или четыре), вместе решающих одну и ту же задачу. Один канал
этого компьютера, названный FTC (Fault Tolerant Computer), имел три операцион-
ных уровня: авионики (avionic layer), голосования данными (voting layer) и при-
Юрий Михайлович Захаров
и Людмила Павловна Семёнова -
участники разработки DMS-R.
Бремен
кладной (application layer). Каждый уровень со-
держал свои процессоры: уровень avionic layer
занимался обменами данных с внешними для
компьютера абонентами (аппаратурой борто-
вых систем), уровень voting layer обменивал-
ся данными между несколькими FTC, для чего
применялись особые процессоры, называемые
транспьютерами, которые могли осуществлять
быструю передачу данных по своим парал-
лельным шинам. Наконец, application layer был
построен на вновь разрабатываемом Spark-
процессоре.
Для отказоустойчивости использовались
несколько одновременно и параллельно рабо-
тающих FTC (два, три, четыре), они обменива-
лись результатами своих вычислений, и каж-
дый компьютер «понимал», какое решение пра-
вильное, причем делалось это программным
способом. Так от схемы трехканальных ЦВМ с
аппаратным мажорированием (голосованием)
452

мы пришли к схеме определения правильности исполнения операций програм-
мным способом.
Не буду описывать долгую историю этой разработки, в которой наша коман-
да принимала самое непосредственное участие. Основная нагрузка в этом цикле
работ легла на специалистов по разработке программного обеспечения: Юрия
Михайловича Захарова, его верного помощника и жену Людмилу Семёнову и
Владимира Тезина. Помимо математиков, работала еще группа электронщиков
во главе с Рашитом Самитовым, в ведении которого находились все аппаратные
проблемы.
Эти специалисты периодически посещали Бремен - нашего основного подряд-
чика (фирма за время работы сменила название на «Daimler Chrysler Aerospace», а по-
том и на «EADS Astrium»). Согласований было много: от протоколов обмена данными
и их структуры, построения операционной среды (европейские коллеги предложили
использовать ОСРВ - VxWorks) до процедур восстановления данных в структуре па-
раллельно работающих компьютеров и т. д. и т. п.
Разработчики из групп Ю.М. Захарова и Р.М. Самитова (Software и Hardware)
прошли полный цикл западной технологии создания сложного технического про-
дукта: защиты проекта и обсуждения - от Preliminary Requirement Revue (предвари-
тельного обзора требований) до Flight Acceptance Revue (допуска к полету). К тому
же в наш объем работ входила и такая основная ее часть, как исполнение на новом
процессоре наших модулей прикладного программного обеспечения.
Надо отдать должное руководителю разработки Гюнтеру Брандту: его небольшая,
но очень квалифицированная команда специалистов ответственно выполнила свою
работу. Вообще всегда очень видно отношение человека к делу. Нам импонировало,
что наши немецкие коллеги были в чем-то похожи на нас: переживали при встреча-
ющихся трудностях и радовались, когда удавалось их преодолеть. Я бы не сказал, что
в этой разработке не существовало проблем: технически структура ЦВМ была слож-
ной, и можно только догады-
ваться, сколько было потрачено
усилий самых высококвалифи-
цированных специалистов. Мне
везет на талантливых людей, с
Гюнтером и его женой Еленой
Брандт мы и по сей день сохра-
няем добрые отношения.
Здесь надо сказать, что ев-
ропейцы не ошиблись в своих
ожиданиях: наши специалисты
провели хорошую отработку
компьютера и нашли все-таки
одну ошибку в части некоррект-
ного исполнения команды (ин-
струкции) процессора, которую
европейцы потом устранили.
Мы приняли привычную для
На отладочном стенде слева направо стоят:
В. Бранец, К Раймере (ЕКА), В. Хабелъ (один
из разработчиков DMS-R), А. Скиданов;
сидит С. Самсонов
453

нас схему трех параллельно работающих FTC в ответственных режимах управ-
ления, когда наша система управления (ориентации) была активной. Контакты
с немецкими коллегами осуществлялись постоянно в виде поочередных поездок
рабочих групп и телефонных переговоров (конференций), проводимых в строго
назначенное время.
К этому нас приучили американцы, с которыми тоже шла напряженная ра-
бота не только по системе управления движением СМ и его программному обе-
спечению, но и по программному обеспечению ЦВМ станционного борта ФГБ.
Европа поставила нам стенды и средства отработки программного обеспечения,
которые мы расположили в своем лабораторном корпусе, преимущественно на
втором этаже.
На долгое время здесь сосредоточился центр нашей активности - проводились
основные рабочие встречи, а также находились американские кураторы: Джерри
Клабб - представитель НАСА и Билл Морли - компании «Honeywell», в чьем ведении
были компьютеры и средства отладки американских бортовых машин.
К концу 1997 года разработка DMS-R в основном завершилась. Руководство ЕКА
отметило это событие торжественным вручением дипломов участникам разработки.
Награждены были руководитель разработки Гюнтер Брандт, основной куратор работ
с Россией со стороны ЕКА Йохан Граф и я - как руководитель российской команды
РКК «Энергия».
В дипломе, который мне вручили, написано: «Certificate of Appreciation presented
to Mr. V. Branitz (RSE «Energia») and Russian Industrial Team working with the Data
Памятный диплом мне вручает г-н И. Фестелъ-Бюхель - директор пилотируемых полетов
и микрогравитации ЕКА, за столом - И. Кинд - директор «DLR»,
Гюнтер Брандт - руководитель работ по DMS-R
454

Management System for Russian Service Module. In appreciation of your dedication and
outstanding performance which has made a significant contribution to ESA’s participation in
the International Space Station. Подпись:J. Feustel-Buchel Director ofESAManned Spaceflight
and Microgravity».
Mr. V. finmts Л*’ and rfu tusswi Industrial ‘team
uvrkjng uttft tht Data Ma/uyrmtnt Stfstrm
far tht Russian Soviet Module
In appreclaiitnt vf'jour dedication and <jatsianding performance
which fun made a significant arniriHutwn
t<j ‘ESA's participation in the International Space Station
27 r РлшйлГ IW
•» —n« = ^:su
Перевод: «Сертификат высокой оценки» (по-нашему почетная грамота) выдан
В. Бранец и русской команде технических специалистов, принимавших участие в
работах по программе DMS-R, в понимании ее выдающегося профессионализма,
благодаря чему был внесен значительный вклад в Европейское участие в программе
Международной космической станции».
В конце следующего (1998) года Понтер Брандт вместе со своим европейским ру-
ководством приехал на наше предприятие и сделал хорошую презентацию по разра-
ботанному для РКК «Энергия» европейскому компьютеру. Она проводилась в актовом
зале, где обычно проходят Советы Главных. Понтер Брандт представил образец ком-
пьютера и показал фотографии его плат, результаты аттестации и торжественно пере-
дал этот компьютер «Энергии». От нашей команды компьютер принимал Рашит Сами-
тов - руководитель наших специалистов по бортовым вычислительным комплексам.
Два года до пуска ушли на интеграционные процессы: разработку программного
обеспечения российского сегмента МКС - в основном системы ориентации и управ-
ления движением, все алгоритмы которой располагались в этом компьютере. Дальше
я напишу немного об отработке системы управления.
Разработка европейского грузового транспортного корабля ATV началась вско-
ре после запуска СМ в июле 2000 года. Было изготовлено пять таких кораблей, они
совершали полеты с 2008 по 2014 год. Основным разработчиком корабля являлась
Франция. На нем в качестве вычислительной системы использовался FTC, все полеты
прошли успешно.
Европа, кроме ATV, осуществила разработку европейского исследовательского
модуля «Колумбус», этот проект осуществляла компания «EADS Astrium» в коопера-
455

Официальное представление разработки европейского компьютера FTC.
В президиуме собрания Ю.П. Семёнов, И. Фестель-Бюхель, И. Кинд, Ф. Лонгхерст (ЕКА).
РКК «Энергия», 1998 год
ции с другими странами. Руководителем (менеджером) этого проекта стал Гюнтер
Брандт. Модуль был доставлен на МКС 7 февраля 2008 года с помощью корабля STS
«Атлантис», состыкован с МКС и сейчас работает в составе станции.
25.5.	Российские разработки
бортовых компьютерных систем
У нас была своя школа, определяющая пути построения систем управления и бор-
товых вычислительных комплексов для этих систем. Эта школа сложилась при раз-
работке цифровых систем управления автоматическими и пилотируемыми транс-
портными кораблями, автоматическими аппаратами и орбитальными станциями.
В Советском Союзе существовала электронная промышленность и были предпри-
ятия, которые могли по нашему заданию осуществлять разработки требуемых нам
электронных устройств. При переходе к рыночной экономике в условиях общего
экономического кризиса предприятия электронной промышленности, лишенные
государственного финансирования, оказались, предоставленными самим себе и ис-
кали пути выживания. Заказы от космической отрасли, находящейся, по сути, в таком
же кризисном состоянии, сильно сократились и не могли поддержать существование
наших традиционных разработчиков бортовой вычислительной техники. В итоге
промышленности по созданию бортовых цифровых вычислительных систем (кото-
рые были в том числе на станции «Мир») не стало.
Тем не менее нашему коллективу предстояло разработать бортовую вычислитель-
но-управляющую систему для российского сегмента МКС в целом, которая позволяла
456

бы выполнять все функции управления всеми бортовыми системами станции (СМ и
ФГБ). Поскольку с основными компьютерами ситуация складывалась удачно - при-
нято решение использовать американский MDM для станционного борта ФГБ и ев-
ропейский компьютер DMS-R для систем СМ, - надо было разработать все необходи-
мые устройства сопряжения этих компьютеров с реальной аппаратурой наших бор-
товых систем, затем провести интеграцию и отработку этой системы и разработать
программное обеспечение.
Заготовки решений, как это можно сделать, у нас к этому времени уже были, и
основывались они на тех работах, которые мы начали по теме «Ямал» (о чем я рас-
сказывал в 22-й главе) в 1993 году - на год-полтора раньше, чем по МКС. Поэтому на
той же встрече в НАСА летом 1995 года мы поставили перед американскими колле-
гами вопрос о приобретении американской элементной базы для наших разработок
по МКС. При этом мы предполагали получить ЭРИ - так сокращенно мы называли
используемую в работе элементную базу - и для других наших работ.
В этом вопросе мы нашли понимание, и американские коллеги дали полную ин-
формацию об особенностях поставок, отбора и испытаний элементной базы. Более
того, они связали нас с компетентными компаниями, которые занимаются поставка-
ми ЭРИ. Для этой работы с НАСА мы привлекли нашего молодого специалиста Сергея
Самсонова, выпускника МИФИ, профессионального электронщика, пришедшего к
нам после института через год после Рашита Самитова и попавшего в его подраз-
деление.
При конструкторских и приборных отделах нашего предприятия (и других
аналогичных советских предприятий, где разрабатывалось электронное обору-
дование) существовали так называемые лаборатории применения, задачей ко-
торых был контроль используемых ЭРИ на соответствие условиям эксплуатации.
ЭРИ проверялись только на заводах-изготовителях (ОТК, ВП - отдел технического
контроля, военная приемка). Наша промышленность с появлением ракетных во-
оружений стала выпускать особо надежные изделия, в том числе и с учетом но-
вых условий эксплуатации: более высокие механические нагрузки, радиационная
стойкость для космических изделий и т. п. Так что в нашей стране, несмотря на
кризис, возможности профессиональной работы с современной электроникой
сохранились.
Оказалось, что у американцев существует строгий порядок допуска ЭРИ на из-
готавливаемое изделие, там есть ограничительный перечень разрешенных к при-
менению компонентов. Сертификацию ЭРИ на соответствие требуемому уровню
качества в США осуществляют специальные испытательные центры, которые обе-
спечивают закупку элементов нужного качества и производства и проводят необхо-
димые испытания. Эти же центры выполняют последующий отбор и поставку ЭРИ
изготовителю прибора или оборудования. С такими центрами нас и связали амери-
канские коллеги.
Чтобы закончить эту тему, скажу, что наша лаборатория применения тоже при-
шла к необходимости проведения дополнительных испытаний, которые сама она
обеспечить не могла: для этого требовалось дорогостоящее оборудование. Руководи-
тель нашей лаборатории применения Евгения Николаевна Волощенко предложила
на первых порах проводить дополнительные испытания ЭРИ для создаваемых нами
457

Алефтина Ивановна Холомкина -
создатель центра (АКНИИПО)
по испытаниям ЭРИ
приборов: мы вынуждены были уделять особое
внимание проблеме надежности ЭРИ, тем более
в период кризиса в промышленности. В первой
нашей разработке нового времени - спутнике
связи «Ямал» была поставлена задача достиже-
ния длительных ресурсов работы электронной
аппаратуры. По совету Евгении Николаевны Во-
лощенко мы привлекли специалиста по вопросу
испытаний ЭРИ - Валерия Дмитриевича Лаврен-
цова, руководителя испытательного центра «Ци-
клон», с помощью которого начали проводить
отбор и испытания ЭРИ по дополнительным
методикам. Эти испытания выполнялись либо
на тестирующей аппаратуре предприятий-из-
готовителей, либо на хорошей испытательной
базе санкт-петербургского «Электронстандарта».
В 90-е вопрос квалификации ЭРИ был настолько
серьезным, что я решил создать собственный испытательный центр, рассчитывая
на возможности, которые у нас появились при сотрудничестве с американскими и
европейскими коллегами.
Я всегда считал, что в любом деле все решают специалисты, на которых можно
опереться и кого можно поставить во главе этого дела. Кандидатура для этого у меня
на примете была: Алефтина Ивановна Холомкина (именно так пишется имя. - В.Н.) -
высококвалифицированный инженер в области гироскопии, сотрудник МИЭА (Мо-
сковского института электромеханики и автоматики) - старейшего предприятия
из авиационного министерства, обеспечившего поставки для космоса целого ряда
гироскопических датчиков угловой скорости, а потом и акселерометров, о чем я не-
однократно упоминал ранее.
В кризисные 90-е я договорился с руководителем предприятия Сергеем Павлови-
чем Крюковым о проработке возможности создания измерителя угловых скоростей
БИНС на лазерных твердотельных гироскопах, которые в то время разрабатывал
и осваивал в производстве МИЭА. С.П. Крюков поручил А.И. Холомкиной эту тему.
Работа шла около года и привела к такому результату: технология твердотельных
лазерных гироскопов, удовлетворяя нашим требованиям по точности и диапазону
измерений, по массово-конструктивным показателям для космоса совершенно не
подходила.
Однако потраченное время даром не пропало: мы достаточно хорошо познако-
мились на этой работе. Я предложил Алефтине Ивановне Холомкиной взяться за соз-
дание испытательного центра ЭРИ для обеспечения наших изготовителей электрон-
ных приборов элементной базой по примеру американских компаний. Центр мог
быть создан только в виде малого предприятия, на которое я попросил разрешения
у генерального конструктора Ю.П. Семёнова. Генеральный дал мне такую возмож-
ность, более того, это предприятие получило название - Фонд сертификации «Энер-
гия», то есть оно использовало имя РКК, что позволило получить лицензию на такой
вид деятельности.
458

Холомкина помогла оформить все необходимые документы и стала руководите-
лем этого предприятия. Мудрая Алефтина Ивановна в самое короткое время выдели-
ла из ФС «Энергия» собственное предприятие, которое она назвала АНО АКНИИПО
(Автономная некоммерческая организация Авиационно-космическое научно-иссле-
довательское испытательное производственное объединение).
Создание этого предприятия очень поддержало руководство МИЭА. Опуская
всю историю становления, могу сказать, что сегодня это успешный испытательный
центр, имеющий хорошо оснащенную испытательную базу, осуществляющий по-
ставки ЭРИ отечественного и импортного производства для предприятий авиацион-
ной и космической отрасли.
Возможность использования импортной (американской) элементной базы
серьезно изменила ситуацию у наших разработчиков цифровой аппаратуры.
Здесь я должен выделить вторую, на мой взгляд, не менее существенную составля-
ющую, определившую успешность наших собственных отечественных разрабо-
ток бортовых ЦВМ и цифровых приборов. Такой составляющей стала технология
ДОРА (долговечная, отказоустойчивая, радиационно стойкая аппаратура), ав-
тором которой является мой старый товарищ Феликс Сергеевич Власов. Исто-
рия создания этой технологии восходит к восьмидесятым, к периоду «Звездных
войн», объявленных президентом США Рональдом Рейганом, когда НИИ «Аргон»
была поставлена задача создания бортовых вычислительных средств для анало-
гичной программы.
Совершенно уникальный конструктор этого предприятия Александр Василье-
вич Богданов разработал технологию однослойных РПП электронных плат (ре-
льефные печатные платы) с высокой плотностью монтажа микросхем, с уникаль-
ными межплатными соединениями и общей компоновкой прибора. На основе этих
технологических решений Феликс Власов спроектировал вычислительно-управ-
УСТРОЙСТВА СОПРЯЖЕНИЯ УС-21, УС-22
Входят в состав БК СМ МКС
Разработчик	НИИ «Аргон»
ИЭГОТОЯИГОЛЬС	НПОяРубИИМ»
ают^м^от|всссрс	м аосюовв
АшгостьСЗУ;	256кб
АютостьЛЭУ:	256кб
вмммтэтэУ:	512кб
МнлмрфабСеМулотиялмсный канал обмена но
ГОСТ267М3247 (МЬ«ПМд53В)
Кодомстго камеям
• ярмема релейных сигналов • 64
• вьотячм релаЯиых сипимов • 160
11Ишчбстгомиаим1£22*'
приамо релейных сигналов 32
- приема налрямаиня-	32
.вьвачииаярамения-	а
Приама импульсных сигналов 33
• вьдечи импульсных сигналов-15
МазмачанмыО ресурс?	130 000 ч
Мааса?	6,45 кг
ЛОТцровлмнаеыом|мость? 24 Вт
459

ляющий комплекс, состоящий из специального конструктива ЦВМ, содержат
несколько процессорных плат, работающих в последовательно-параллельных
жимах, и резервированные устройства сопряжения. В ЦВМ использовались аме
канские микропроцессоры (МС Intel 196 с сопроцессором Intel 197), а устройс
сопряжения (УС) были построены на МС Intel 196; применялись ячейки прио
передатчиков для шин последовательного кода по протоколу MIL-STD 15531
микросхемы памяти.
Феликсу Сергеевичу удалось создать структуру построения типовых ячеек и л
нологию отработки разрабатываемых приборов, позволяющую адаптировать их и
достаточно произвольные требования заказчика. В итоге получилось нечто напои
нающее типовые конструкции MDM американской фирмы «Honeywell », только суп
ственно меньшего размера и веса.
Проектирование самой ЦВМ и разработка технологии создания программ™
го обеспечения были выполнены предприятием «Модуль», а производство ЦЕ
и УС взяло на себя малое предприятие НПО «Рубикон-Инновация» во главе с«
дреем Михайловичем Дьяченко. Это новое предприятие освоило РПП технолога
НИИ «Аргон». Так были созданы вычислительные управляющие системы для «Ям»
ла», ФГБ и СМ.
В этой работе я хотел бы отметить поразительную способность наших русски
(здесь я не делаю различий между украинцами, белорусами и русскими, считая и
всех русскими) специалистов искать и находить решения в экстремальных ситуаци
ях. В эти тяжелые кризисные времена осуществлялись новые разработки, несмотр
на условия жесткого дефицита средств. Надо отдать должное руководству большга
предприятий, находящихся в стадии банкротства, - оно как правило, поддерживал
свои малые предприятия, помогая им «выжить» всеми возможными способами. Эи
малые предприятия смело шли на новые разработки, мы как могли оказывали содей
ствие этим специалистам и коллективам.
Так, вне рамок государственного обеспечения были созданы звездные датчик»
(о чем я писал), волоконно-оптические лазерные гироскопы (предприятие «Опто-
линк», руководитель Ю.А. Коркишко, об этом пойдет речь впереди), описываемые
здесь бортовые вычислительные системы. Инженер НПО автоматики в Екатеринбур
ге Борис Алексеевич Мошкин разработал приемопередатчики обмена по стандарту
MIL-STD 1553-В с вполне приемлемыми характеристиками, позднее была создана
микросхема логики. Можно назвать компанию «Элкус», ее руководителя Степана Ти-
мофеевича Хвоща и еще ряд наших отечественных энтузиастов.
Опуская все детали совместной разработки и отработки, в которых с нашей сто-
роны участвовало подразделение специалистов в главе с Рашитом Самитовым, мож-
но сказать, что мы получили вполне современные по своим характеристикам оте-
чественные вычислительные системы для наших космических изделий: БЦВС слу-
жебной платформы спутника связи «Ямал» и устройства сопряжения ФГБ и СМ МКС.
Опыт летной эксплуатации этой созданной нами в России бортовой вычислитель-
ной техники оказался вполне удовлетворительным. Так, БЦВС «Ямалов 100/200» от-
работали предусмотренный для спутников ресурс, а устройства сопряжения на ФГБ и
СМ по сей день работают в составе МКС. Надо отметить, что эти разработки и создан-
ная кооперация использовались позднее и другими нашими предприятиями.
460

25.6.	Проектирование и разработка системы
ориентации и управления движением
и навигации Служебного модуля МКС
Проектная схема системы ориентации и управления движением нашего Слу-
жебного модуля была построена с использованием традиционной для нас концеп-
ции. В общих чертах она повторяла системы, начиная с транспортных кораблей
•Союз Т», те же принципы построения применялись на станции «Мир» и последу-
ющих изделиях. В основе этой схемы была бесплатформенная инерциальная си-
стема ориентации, корректируемая от земных и солнечно-звездных датчиков ори-
ентации. Последние технические решения по инерциальным измерителям угло-
вых скоростей и датчикам ориентации, выполненные по теме СОУД спутниковой
платформы «Ямал», были взяты за основу состава датчиков ориентации для СОУД
базового блока PC МКС.
Дм построения инерциальных моделей БИНС было решено применить новый
прибор ГИВУС (см. главу 22) «Ямала» с четырьмя измерительными осями (для от-
казоустойчивости), имевший прототипом высокоточный ИУС станции «Мир». Для
построения орбитальной ориентации предлагалось использовать датчики ИКВ 25бК
(3 датчика, каждый из них измеряет одну ось, такая схема является отказоустойчи-
вой). Для солнечной ориентации были выбраны высокоточные широкоугольные
датчики 251К (4 датчика, обеспечивающие резервирование и полный обзор). С по-
мощью этих датчиков и магнитометров (установлено 2 датчика СМ-8М) оказалось
возможным построить орбитальную ориентацию независимо от ИКВ. Такая же схе-
ма применялась ранее на станции «Мир», модуле 19К-А30.
Звездными датчиками для всех видов ориентации стали приборы БОКЗ - но-
вые приборы из системы «Ямал» разработки ИКИ РАН (в системе СМ установлено
3 датчика так, чтобы при штатной ориентации всегда иметь возможность «видеть»
звездное небо). Для контроля ориентации и наблюдений были установлены оптиче-
ские визиры ПУМА и ВП-2 (как на станции «Мир»), Такого состава датчиков ориента-
ции оказалось вполне достаточно для определения ориентации через орбитальную
(ИКВ + БИНС, 251К+ МГ+БИНС) или же через солнечно-звездную ориентацию, при-
чем ориентация могла определяться при произвольном положении станции.
Последнее было существенно более важным, так как по проекту НАСА для огром-
ной станции не предполагалось выполнения ориентационных маневров, необходи-
мых при применении датчиков 25бК (они используются на первом участке полета),
она должна была иметь постоянную ориентацию, близкую к орбитальной, с откло-
нениями в сторону равновесного положения, называемого TEA (Torque Equilibrium
Attitude). Положение TEA относительно опорных ОСК (орбитальной системы коорди-
нат) или ИСК (инерциальной, звездной) задается некоторым переменным програм-
мным углом по уставкам с Земли. Точно так же уставки, вычисляемые Землей, опреде-
ляют маневры поддержания орбиты или уклонения от столкновения с космическим
мусором.
Навигационные задачи решались и ранее во всех упомянутых СОУД предыдущих
изделий, особенно когда текущий вектор состояния корабля использовался в зада-
чах управления, как, например, при сближении, однако этот прогноз опирался на
461

Инспекция нашего отладочного стенда представителем дирекции НАСА Дж. Эби,
справа руководитель программы В.В. Рюмин
измерения наземных станций слежения. Важным отличием создаваемой системы
управления стало использование навигационных приемников, работающих по аме-
риканским спутникам GPS и российским ГЛОНАСС. К созданию такой аппаратуры
мы привлекли Российский институт радионавигации и времени (Санкт-Петербург),
который участвовал в разработке российской навигационной системы ГЛОНАСС.
Орбитальная группировка навигационных спутников появилась еще в совет-
ское время. Один из сотрудников этого института, Валентин Семёнович Шебшае-
вич, хорошо известен как автор советских радионавигационных систем и системы
ГЛОНАСС. После распада Советского Союза это предприятие тоже оказалось на
грани банкротства и внешнего управления, однако группа молодых инициативных
специалистов (С.Б. Писарев, Б.В. Шебшаевич и др.) через малые предприятия суме-
ла сохранить спутниковую навигационную тематику, коллектив специалистов и в
итоге, как оказалось, спасти предприятие.
Не буду подробно описывать всю долгую историю нашего сотрудничества, скажу’
только, что опытные образцы навигационных приемников, созданных для взаимо-
действия параллельно с двумя системами - GPS и ГЛОНАСС, «прокатывались» в экс-
периментальных режимах на наших транспортных кораблях, летавших к станции
«Мир» в 1996-1997 годах. В итоге в составе нашей системы управления СМ появился
блок навигационных приемников АСН-2401 с четырьмя приемными антеннами. Са-
ма система управления, в которой теперь были и автономные навигационные из-
мерения, с полным основанием стала называться СУДН (система управления движе-
нием и навигации).
Стабилизацию станции и проведение маневров изменения орбиты предполага-
лось выполнять с помощью реактивных двигателей ориентации российского сег-
мента МКС. Для этого наш Служебный модуль имел объединенную двигательную
установку ОДУ, в ее состав входили следующие реактивные двигатели: 32 двигателя
462

ориентации (ДО), объединенных в два коллектора по 16 ДО, тяга одного ДО - 13,3 кг,
а также два корректирующих двигателя - КД1 и КД2 с тягой 300 кг каждый.
Кроме того, для управления движением с помощью реактивной тяги предполага-
лось использовать, как и на станции «Мир», двигательные установки самого базового
блока (два больших маршевых РД на торцевом узле станции), а также осуществлять
маневры с помощью РД транспортных кораблей «Прогресс М».
Положение СМ в составе станции (МКС) с самого начала было выбрано таким,
чтобы можно было проводить маневры с помощью ОДУ транспортных кораблей,
пристыкованных к внешнему торцевому узлу СМ станции. Тем самым СОУД россий-
ского сегмента станции «взяла на себя» довольно ответственные задачи по МКС в це-
лом, так как американский сегмент и другие модули реактивных систем управления
движением не имели. Позднее, уже после завершения сборки всей станции, европей-
ский корабль ATV, осуществлявший причаливание к внешнему узлу СМ, также полу-
чил возможность совершать маневры подъема орбиты станции по примеру нашего
«Прогресса».
Такой структурный состав российской системы управления мы обсудили с амери-
канскими специалистами, более того, согласовали с ними схему параллельной рабо-
ты двух аналогичных систем управления на российском и американском сегментах
станции. Обе системы работали в единой информационной среде, когда одной си-
стеме становились доступными все основные данные от другой.
Американская система управления была разработки фирмы «Honeywell» и носила
название SIGI (Space Integrated GPS/INS). Она была реализована на основе инерци-
альной навигационной системы (с датчиками угловой скорости на лазерных гиро-
скопах) и навигационных приемников, решающих задачу определения не только на-
вигационного вектора, но и вектора ориентации, получаемого за счет вычислений
пространственных координат нескольких «разнесенных» по конструкции станции
антенн GPS. Их система ориентации тем не менее содержала четыре двухстепенных
силовых гироскопа с кинетическим моментом в 5000 н.м.сек. каждый, они были
предназначены для постоянного удержания ориентации без расходования топлива.
Структурная схема системы управления станции представлена на рисунке, не могу
удержаться, чтобы ее не прокомментировать.
Эта схема - совершенно уникальное совместное творение американской и рос-
сийской инженерных школ по управлению ориентацией. Согласно этой схеме лю-
бая система может вести активное управление. Обе они работают по схеме «master -
slave», когда одна назначается «ведущей», другая предоставляет лидеру всю свою
информацию. В структуре этой системы управления легко решаются все вопросы
надежности работы системы в полете, включая автоматизированные процессы вос-
становления управления в аварийных ситуациях.
Несколько слов о нашей (российской) разработке системы гиродинов для этой
программы. На приведенной структурной схеме, кроме американских силовых гиро-
скопов, присутствуют и наши отечественные двухстепенные гироскопы. Такую разра-
ботку гиродина с кинетическим моментом в 2500 н.м.сек выполнял НИИ КП Санкт-
Петербурга (главный конструктор В.П. Арефьев) по заказу куйбышевского ЦСКБ. Мы
попросили наших коллег рассмотреть возможность увеличить кинетический момент
силового гироскопа примерно в два раза, и разработчики НИИ КП это сделали.
463

Датчиковая
аппаратура
ПРОГРАММНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ
Исполнительные
органы
£
X
S
X
- звездные
датчики
- солнечные
датчики
- ИКВ -магнито
метры
определение
ориентации
датчики
угловой скорости:
-ГИВУС
-ОРТ
автономная
навигация
Аппаратура
спутниковой
навигации
-£А£Н)
I КУРС Шс6яиже“"е1
I	I ; I стыковка
Измерители
угловой
скорости
БИНС
определение
ориентации
Управление движением ц.м.
Управление ориентацией
с использованием ДО,
разгрузка CMG
।-----------------------
। Управление ориентацией |
*1 использованием гиродино|
Управление ориентацией
с использованием
силовых гироскопов
Корректирующие
двигатели
СМ, ТГК "Прогресс*
Двигатели
ориентации
СМ, ТГК "Прогресс"
Гиродины
Управление КЧ Приводы ОНА |
наведением антенн. I “	~ I
шлиечных бхиреИ	Привады C6_J
^Р®лн«тора .-------Привод радиатора |
Силовые гироскопы
(CMG) I
| GPS:
! - положение
| - ориентация
автономная
навигация
Управление
наведением антень,
солнечных батарей,
радиаторов
•4—>|	Приводы антенн [
I Приводы солнечных I
J батарей |
•Н—Приводы радиаторов^
Е
Е
1
S
Е
3
Структурная схема интегрированной системы ориентации МКС
Более того, они изготовили образец такого гироскопа, в котором, в отличие от
технических решений ВНИИЭМа, ротор гироскопа крутился в обычных подшип-
никах, улучшенных системой автоматической смазки. Изделие было поставлено на
ресурсные испытания. К сожалению, все наши попытки найти средства для его изго-
товления не увенчались успехом, и силовые гироскопы сегодня стоят только на аме-
риканском сегменте станции, а о нашей попытке напоминает эта схема и работаю-
щие образцы на территориях (в музеях) предприятий Санкт-Петербурга и Самары.
Руководителем работ по программному обеспечению системы ориентации
управления движением (СОУД) я назначил Валерия Платонова, который работал
в связке с группой Михаила Чертока. Такое назначение состоялось, несмотря на
имевшиеся среди руководства возражения. Эта команда прекрасно справилась с
поставленной задачей, начиная от решения всех проектных вопросов, которые
обсуждались с американскими специалистами, и заканчивая созданием програм-
много обеспечения режимов управления и их наземной отработкой на наших от-
ладочных стендах. Замечу, что наша команда имела уникальный опыт по созданию
системы ориентации и управления движением станции «Мир» и всех транспорт-
ных кораблей.
Задачи ориентации всех видов решала группа разработчиков М.Б. Чертока, в ко-
торой имелись наработки алгоритмов построения ориентации, привязанных к ис-
пользуемым датчикам. В части программного обеспечения и алгоритмов работы с
новыми датчиками БОКЗ хорошо проявил себя молодой инженер Герман Шашков,
выпускник МВТУ, разработавший ПО определения ориентации по измерениям дат-
464

чика и каталогу звездного неба (правда, сами алгоритмы распознавания предоста-
вил ИКИ). Герман сделал ПО взаимодействия с этим датчиком как для СОУД «Ямала»,
так и для СОУД СМ МКС. На этой работе во время одной из встреч с американской
делегацией он познакомился с молодой и симпатичной американкой - инженером,
сумел ей сильно понравиться и женился на ней, а потом уехал в Америку. Но его
программы и сейчас «работают» в составе ПО. Надо сказать, что за все режимы ори-
ентации отвечал Михаил Черток, и он внимательно отслеживал все этапы создания
и отработки ПО.
Текущий навигационный прогноз (имеется в виду ПО), как и на станции «Мир» и
с такими же основными алгоритмами, выполняла группа Ларисы Комаровой и ее ко-
манда: Сергей Евдокимов, Сергей Климанов и ряд других специалистов из ее сектора.
Работа же с новой аппаратурой АСН еще только начиналась. Курирование разра-
ботки прибора АСН в РИРВ взял на себя Станислав Андреевич Савченко (несмотря на
то, что за ним оставались все оптические приборы), к нему перевели Юрия Николае-
вича Стишева, ветерана разработок первых бортовых компьютеров. В такой «связке»
они успешно справлялись со своей работой. Проблемы использования информации
от приемников навигационной системы GPS\GLONASS для формирования текущего
прогноза оказались не совсем простыми, они будут решены позднее, уже в процессе
эксплуатации станции.
Суть этих проблем заключалась в том, что, во-первых, нужно было найти специ-
алиста, хорошо разбирающегося в вопросах спутниковой навигации. Им оказался
выпускник кафедры Б.В. Раушенбаха 1974 года Михаил Васильевич Михайлов, ко-
торый до 1997 года работал у Э.В. Гаушуса. Я его хорошо знал как соавтора статей
Е.Н. Токаря и В.Н. Платонова по проблемам управления стабилизацией с помощью
гиродинов. В 1997 году он выразил желание прийти в 3-е отделение, и я принял его
в группу С.А. Савченко. Во-вторых, в процессе работы пришло понимание, что об-
работку информации с навигационных приемников АСН необходимо выполнять на
выделенных ЦВМ, для этого предназначенных.
За разработку таких ЦВМ на основе готовых
процессорных плат взялся сектор Г.Я. Леденёва
и один из его лидеров - Александр Яковлевич
Бичуцкий. В итоге мы получили два коллектива:
по обработке и использованию навигационной
информации под руководством М.В. Михайлова
и по аппаратурной реализации АСН под руковод-
ством С.А. Савченко. В таком направлении стала
разворачиваться эта работа, она продолжается
и в настоящее время. Нам помогало то, что пра-
вильный навигационный вектор мы всегда могли
получить с американского сегмента, и наша АСН
на станции стала частью большой работы по ос-
воению и внедрению спутниковой навигации не
только в систему управления станции МКС, но и
в систему управления наших транспортных ко-
раблей.
Михаил Васильевич Михаилов -
д. т. н., специалист
по спутниковым
навигационным системам
465

25.7.	Бортовой цифровой комплекс управления
Отдельно хочу рассказать про организацию разработки этого современного ин-
тегрированного управляющего комплекса, построенного на основе цифровой вы-
числительной системы, объединяющей системы управления движением и навига-
ции и системы управления бортовым комплексом, включая бортовые пульты. Тра-
диционная наша советская схема деления на несколько практически независимых
бортовых систем, характерная для транспортных кораблей и орбитальных станций,
когда каждая из таких бортовых систем создавалась как независимая, себя полно-
стью изжила, о чем я писал ранее.
Особенно ясно это стало видно в системах станции «Мир», где СОУД, СУБК имели
свои независимые бортовые вычислительные средства. Такая ситуация сложилась
потому, что организационная структура предприятия не лучшим образом влияла на
технические решения. В 1990 году Ю.П. Семёнов назначил меня руководителем 3-го
отделения, тем самым все упомянутые системы стали сферой моей ответственности.
Про первую разработку нового времени я уже писал в главе 22 (программа
«Ямал»). Хотя спутник «Ямал» - сравнительно небольшой автоматический косми-
ческий аппарат, тем не менее на нем было введено понятие бортового комплекса
управления - интегрированной системы на основе единого вычислительно-управ-
ляющего комплекса, в котором функции всех бортовых систем решает программное
обеспечение резервированной ЦВМ.
Следующей нашей разработкой стала как раз Международная космическая стан-
ция, где был применен тот же подход: бортовой комплекс управления (БКУ) на осно-
ве единой вычислительно-управляющей системы, к тому же сильно интегрирован-
ной в сетевую структуру большой космической станции. Про БЦВК и СУДН я написал
достаточно, но не сказал о третьей системе - СУБК, системе управления бортовым
комплексом.
Работы по бортовому комплексу управления, включая системы ориентации и
управления движением, систему управления бортовой аппаратурой, взяли на себя спе-
циалисты из тематических секторов и коллективов, которые выполняли аналогичные
работы для других изделий. Компоненты вычислительной системы сосредоточили в
своих руках соратники Р.М. Самитова - сотрудники групп Н.К Беренова и КА Качу-
ровского. Схемно-приборная часть СУДН выполнялась под руководством начальника
схемного отдела К.И. Федчунова его сотрудниками: О.С. Котов и другие инженеры.
На приборном уровне за инерциальные датчики и приборы отвечал ЮА Бажанов
(В.С. Рыжков, ДА Дибров); оптические приборы ориентации находились в ведении
СА Савченко (АГ. Варятин, АН. Пахомов); за аппаратуру сближения «Курс» отвечали
Н.П. Кожевникова, АН. Ширяев и другие специалисты по сближению.
Операционной средой и разработкой служебного программного обеспечения
в вычислительном комплексе руководил Ю.М. Захаров (Л.П. Семёнова, И.В. Орлов-
ский, С.И. 1усев. С.Б. Величкин, В.А Тезин). Надо сказать, что на Служебном модуле мы
впервые использовали коммерческую операционную систему реального времени
под названием «V-х Works», разработанную компанией «Wind River». На этом настаи-
вала европейская группа специалистов. Поскольку в создаваемом для нас бортовом
компьютере они рассчитывали использовать эту операционную систему реального
466

Сергей Иванович Русев - начальник
сектора, основной «ксмплексник»
ПО МКС
времени, им, естественно, было выгодно, чтобы и мы осуществляли разработку и от-
ладку программного обеспечения именно в такой связке. Нам пришлось с этим со-
гласиться. В этой работе, требовавшей детального изучения нового бортового ком-
пьютера FTC и новой операционной системы, вперед вышли наши более молодые
специалисты. Володя Тезин хорошо изучил систему инструкций FTC, и ему пришлось
взять на себя все проблемы разбора замечаний, возникающих в процессе отладки.
Именно он на контрольных примерах нашел замечание к правильности исполнения
инструкций вычислителя FTC.
Сергей Гусев пришел в коллектив Ю.М. Заха-
рова за год до запуска на орбиту станции «Мир».
Он окончил МВТУ им. Баумана, попал в группу и
прошел хорошую школу у С.Б. Величкина, став
его преемником в организации циклограмм ком-
плексных режимов управления. Впоследствии в
работах по МКС он изучил европейский бортовой
компьютер FTC, операционную систему и все на-
ши системы управления, по сути дела, стал глав-
ным «комплексником» вычислительной системы
российского сегмента МКС на всех этапах отлад-
ки, испытаний и последующей эксплуатации.
Опыт управления полетом станции «Мир»
уже показал нам необходимость существования
стенда, имитирующего работу создаваемой на-
ми бортовой вычислительной системы, чтобы
на нем отрабатывать все управляющие полетные
процедуры - цифровые массивы управляющих воздействий в ЦУПе, прежде чем по-
сылать их на борт через командную радиолинию. Перед нами встала задача опреде-
ления, каким образом надо построить имитационное моделирование работы борто-
вых систем для управления полетом МКС и на каких вычислительных средствах это
можно сделать. Сложность разработки увеличивало и то, что в едином бортовом вы-
числительном комплексе теперь решались задачи всех бортовых систем. Создание
такого стенда выполнил сектор Сергея Ивановича Гусева.
Нам пришлось поменять и схему проверок программных модулей и комплексов,
разработанных различными подразделениями, то есть ввести документированные
проверки программных комплексов независимой от разработчиков испытательной
командой. Эту работу поручили сектору Сергея Емельянова (выпускнику мехмата МГУ
1984 года), был введен этап формальных испытаний программного обеспечения.
25.8.	Система управления бортовой аппаратурой
Создание СУБА (или СУБК), начиная от проекта до схемно-приборной реализа-
ции, выпуска документации СХО, СХЭ и разработки типовых приборов СУБА, осу-
ществлялось отделом 36, отделом СУБА, а их изготовление выполнялось нашим при-
борным производством.
467

Юрий Степанович Карпов -
д. т. н., начальник отдела
СУБК (отдел 36)
Отделом руководил Юрий Степанович Кар-
пов - старейший наш разработчик бортовых
систем, интегрировавших аппаратуру борта. На-
до сказать, что он был одним из первых выпуск-
ников Таганрогского радиотехнического инсти-
тута, пришел в ОКБ-1 в 1956 году. Ю.С. Карпов
является разработчиком первой системы, полу-
чившей название «система управления бортовой
аппаратурой», а потом и «системы управления
бортовым комплексом», интегрирующей прибо-
ры космического аппарата в единую автомати-
ческую систему управления.
Разработка и установка любой бортовой
системы или прибора не могли быть выпол-
нены без системы СУБА: встраивание системы
или прибора в борт происходило посредством
СУБА, осуществлявшей управление этим при-
бором или системой посредством подачи бор-
тового питания и/или команд управления. Об
этой системе и ее создателях хорошо написал Б.Е. Черток в своих воспоминаниях
«Ракеты и люди».
Система СУБА всеми воспринималась даже более серьезно, чем СУДН. Я потому
так пишу об этой системе, что она прошла очень трудный путь модернизации. Раз-
работка системы для первых космических изделий, в том числе и для пилотируемого
корабля «Восток», выполненная на релейной технике, оказалась настолько удачной,
что потом было трудно от нее отказаться, тем более что космические разработки
всегда осуществлялись в сжатые сроки.
Ю.С. Карпов создал уникальный коллектив высококвалифицированных специа-
листов, о чем я, к сожалению, мало упоминал при описании всех своих разработок, в
которых его команда принимала самое непосредственное участие. Мы тесно с ними
взаимодействовали на всех этапах работ от проекта до испытаний систем. У меня с
Юрием Степановичем сложились деловые отношения, он всегда с пониманием от-
носился к моей деятельности.
Молодая команда отдела 36 сделала первую попытку внедрить цифровую инфор-
мационную систему на станции «Мир» параллельно с традиционной СУБА, об этом я
рассказывал. Там эта система имела статус экспериментальной.
Серьезный подход начал реализовываться с интегрированного БКУ «Ямала», о
чем я тоже писал ранее: силовая автоматика тем не менее была выполнена на тради-
ционной релейной технике. На Служебном модуле PC МКС точно так же логическая
часть перешла в единую вычислительную структуру, тогда как силовая автоматика
осталась традиционной (релейной и аналоговой).
Команда отдела 36 выполнила разработку программного обеспечения СУБА в тес-
ном контакте с нашими математиками. Работа велась под руководством Д.Б. Путана
(А.А. Иванов, ЕЛ. Львов, В.А. Гаршин и другие). Это был первый шаг в модернизации
этой системы. В рамках программы МКС спустя 12 лет этой же командой будет сделан
468

Группа специалистов отдела СУБК, основные участники разработки станции «Мир».
Сидят (слева направо): О.В. Трошина, Н.Д. Шишкина, А. А. Иванов, Н.С. Турко,
А.И. Кудрявцев, В.А. Гаршин; стоят: Е.Л. Львов, СА. Андрианов, Н.И. Михайлова,
А.А. Маленко, С.Ю. Снегирёв, А.Н. Ратманов, Н.П. Краюшкина
и второй шаг - переход к современным приборам электронной коммутации пита-
ния и командного управления. В следующей главе я напишу о разработке этим отде-
лом цифровых приборов коммутации питания, о том, чем завершится модернизация
СУБК и как будет сделан полный переход к современным цифровым системам БКУ.
Что касается бортовых пультов пилотов (традиционно это тоже были задачи
СУБА) - этот вопрос решился централизован-
но: НАСА предложило использовать в качестве
пультов пилота персональные компьютеры в
виде ноутбуков, имеющих цифровую связь с ин-
формационными шинами единой DMS. Специ-
алисты НАСА осуществили выбор технических
средств, соответствующих условиям эксплуа-
тации, определили, какого типа и производ-
ства ноутбуки подходят для использования на
МКС, сертифицировали это оборудование. Так
что наша задача состояла в определении мест
установки пультов, создании кабельной сети и
разработке программного обеспечения этих
бортовых дисплеев. Первую часть работы вы-
полнили сотрудники отдела 36 (отдел СУБК) под
руководством Д.Б. Путана.
Дмитрий Борисович Путан -
к. т. н., замруководителя отдела
СУБК (отдел 36)
469

Создание программного обеспечения взаимодействия экипажей станции с циф-
ровой системой управления для всех наших систем и их режимов работы взяла на се
бя Тамара Валентиновна Ильина со своим сектором. Надо сказать, что, имея большой
опыт в разработке программного обеспечения комплексирования систем в транс
портных кораблях и на станции «Мир» (бортовые дисплеи, телеметрия), она пре
красно справилась с этой задачей, непосредственно взаимодействуя с российскими
и американскими специалистами и космонавтами.
Наш коллектив 3-го отделения был, как я считал тогда и сейчас считаю, в расцвете
сил и обладал высоким профессионализмом, который очень ценили все наши за
рубежные коллеги.
Я хорошо понимал, что выполнить такую сложную задачу возможно только в том
случае, если она будет структурно разделена так, чтобы во главе каждого направления
работ были предельно компетентные специалисты. Памятуя о негативном влиянии
организационных структурных барьеров, я поставил таких ответственных по кадо-
му направлению, дав им возможность привлекать нужных для работы сотрудников.
При этом была сохранена ответственность за обеспечение работ на уровне подраз-
делений. Другими словами, приоритет отдавался лидерам работ, которых обязаны
были поддерживать и все руководители.
К 1997 году центр тяжести начал перемещаться в сторону программного обеспе-
чения.
На стенде отладки программного обеспечения: сидят слева - Билл Морли («Honeywell»),
Тамара Ильина, Джерри Клабб (НАСА), стоят сзади - Сергей Гусев и Виктор Котломин
25.9.	Мои организационные эксперименты
Этот раздел для меня самый трудный: не всегда легко признаваться в своих ошиб-
ках. Но, как говорится, из песни слова не выкинешь... Я решил, что для более четкой
организации работ по системе управления МКС мне нужны будут сильные замести-
470

тели - в первую очередь по системно-схемным, приборно-электронным вопросам
(Hardware), а затем и по программному обеспечению (Software).
Кандидатура технического руководителя нужного уровня - заместителя по аппа-
ратно-схемным вопросам в отделении - уже была реальной, и в этом вопросе ни-
каких сомнений не было. Это Рашит Махмутович Самитов, сменивший в качестве
начальника отдела 37 по бортовой вычислительной технике Ю.П. Прокудина. Вы-
пускник МИФИ, профессионально подготовленный специалист по цифровой тех-
нике, способный и талантливый инженер, получивший опыт в сложнейшей работе
по созданию и отработке вычислительного комплекса «Салют-5Б» и по отработке
вычислительного комплекса на станции «Мир», он взял на себя курирование зелено-
градского «Эласа», а затем и «Научного центра».
По сути дела, я уже давно считал Рашита Самитова своим помощником, давая
ему самые сложные поручения, и могу сказать, что он отлично с ними справ-
лялся. Объем работ по цифровым системам увеличивался, росла численность
подразделения, занимавшегося этими разработками. Все проблемные вопросы
разработок и отработки БЦВК, в том числе европейского компьютера и наших
отечественных вычислительных средств, Рашит Самитов взял на себя. Своим про-
фессионализмом, открытостью он быстро снискал уважение среди сотрудников
предприятия. За работы по станции «Мир» он в 1999 году получил Государствен-
ную премию.
Сложнее дело обстояло с другой кандидатурой - руководителя работ по про-
граммному обеспечению. Нужно было подыскать более молодого помощника для
Юрия Михайловича Захарова, под началом которого были сотрудники 37-го отде-
ла, специалисты по служебному программному обеспечению (СПО: операционная
система, диспетчеризация задач, обмен информацией всех видов, служба времени,
контроль вычислительного процесса и т. д. и т. п.). В задачи этого отдела входили
не только интеграция и испытания СПО, но и комплексирование так называемого
функционального программного обеспечения (ФПО), которым занимались сотруд-
ники отделов СОУД (СУДН), а также СУБА и других систем.
Программное обеспечение содержало в себе всю идеологическую концепцию по-
строения систем управления. Объем работ здесь тоже значительно вырос, увеличи-
лось число работающих специалистов. При этом требовалась организация контроля
за ходом работ. Концептуальные проблемы у нас всегда обсуждались с Юрием Михай-
ловичем - уровень его квалификации был самым высоким. Обычно мы проводили
обсуждения на так называемых «посиделках», на которые приглашали всех активных
наших коллег.
В этом же году в наше отделение перешел отдел Юрия Дмитриевича Захарова (от-
дел 39), и история этого отдела такова.
Как я писал ранее, Юрий Дмитриевич работал по системе управления спуском
транспортного корабля у Л.И. Комаровой, но, видимо, быть на вторых ролях ему на-
доело, и он ушел из нашего отделения.
В начале 80-х в «Энергии» наряду с программой ОС «Мир» начала разворачиваться
грандиозная программа «Энергия - Буран», состоящая, по сути, из двух больших про-
грамм: разработки и создания сверхтяжелой PH «Энергия», которой руководил Борис
Иванович Губанов, и орбитального корабля «Буран», ответственность за который бы-
471

Юрий Дмитриевич Захаров -
к. т. н., начальник отдела 39
ла возложена на Ю.П. Семёнова. Наше отделение
в этих работах участвовало мало, и ЮД. Захаров
проявил инициативу: пошел к Борису Алексан-
дровичу Соколову - нашему старейшему специ-
алисту по ракетной технике, который в это время
выполнял разработку большой объединенной
двигательной установки для орбитального само-
лета «Буран».
Юрий Дмитриевич предложил ему свои услу-
ги в части разработки программного обеспече-
ния управлением этой ОДУ. Разработка системы
управления корабля в полете была поручена
предприятию НПО АП главного конструктора
Николая Алексеевича Пилюгина. Эта система бы-
ла построена на высокоточной инерциальной
гироскопической платформе и бортовой ЦВМ - одной из серии БЦВК «Бисер». Про-
граммное обеспечение ОДУ нужно было разработать для этой БЦВМ как часть основ-
ного ПО управления полетом, выполняемого специалистами НПО АП.
Это предложение потребовало создания правил комплексирования ПО различ-
ных разработчиков. Такую постановку задачи специалисты НПО АП сочли возмож-
ной, и предложение Ю.Д. Захарова было принято. В итоге Ю.Д. Захарову создали
отдел 39 с прямым подчинением О.И. Бабкову, непосредственно руководившему
работами по «Бурану», и выделили ресурсы для набора молодых специалистов. Пе-
рипетии становления этого отдела я описывать не буду, скажу только, что заме-
стителем Ю.Д. Захарова стал тоже бывший сотрудник нашего отделения Евгений
Микрин.
Микрин пришел к нам в 1981 году из НПО им. Лавочкина, куда его распределили
после института. Особого интереса к технике он не проявил. У него были явные
способности общения с людьми, дар уговаривать и убеждать, и он пошел по ком-
сомольской, а затем по партийной линии, став секретарем сначала комсомольской
организации комплекса, а затем и одним из парторгов партийной организации
отделения.
В работе по ОДУ «Бурана» он организовывал каким-то образом дополнительную
оплату сверхурочных работ своим программистам, и они с Юрием Дмитриевичем
создали группу, осуществлявшую независимые испытания ПО в отличие от принятой
у нас схемы комплексных и динамических испытаний ПО на стендах наземного ком-
плекса отладки, где испытания проводили сами разработчики ПО.
После первого полета комплекса «Энергия - Буран» в 1988 году (то есть к 1990 го-
ду) стало понятно, что программа «Энергия - Буран» продолжения иметь не будет,
и отдел ЮД. Захарова возвратился в 3-е отделение. Однако в то время предчувствие
надвигающейся катастрофы в стране не побуждало к каким-либо организационным
перестановкам. Ситуация начала меняться с 1995 года, когда четко определилась
программа работ по МКС.

После размышлений я пришел к идее объединения двух коллективов Захаро-
вых (из отделов 37 и 39) в один, основной задачей которого будет разработка
служебного программного обеспечения, интеграция и испытания ПО. На мои
решения того времени немалое влияние оказала организация работ у наших за-
падных коллег, где во главе любого дела стояли менеджеры, а не технические
руководители, как у нас. Главные задачи менеджера - контроль и организация
работ.
Готовый менеджер, имевший опыт работы с программным обеспечением, у нас
был: заместитель Ю.Д. Захарова - Евгений Микрин. С этой идеей я вышел к обо-
им Захаровым. Первой их реакцией было однозначное отрицание как идеи, так и
кандидатуры. Мне пришлось привести немало аргументов такого типа, что техни-
ческое руководство остается за теми, кто реально работает по теме, тем более что
таких лидеров у нас было уже много. Микрину же будут поручены организацион-
но-хозяйственные вопросы: как «добыть» деньги для оплаты сверхурочных работ и
т.д. ит. п.
Предложив провести такую организацию работ в порядке эксперимента, я был
тогда слишком уверен в себе и не мог представить, что не все потом можно будет
вернуть назад, - это я осознал позже. А тогда изменил своему правилу - назначать
на более высокие должности только тех специалистов, которые уже проявили себя в
реальной разработке.
Как-то уговорив Юрия Михайловича и Юрия Дмитриевича, я в октябре 1995 го-
да подписал у генерального конструктора приказ о структурных изменениях двух
отделов. Начальником отдела 37 по аппаратно-приборным вопросам БЦВК был
назначен Рашит Махмутович Самитов, а отдела 38 по служебному программному
обеспечению, интеграции и испытаниям ПО БЦВК - Евгений Анатольевич Ми-
крин.
Эти разговоры с Юрием Михайловичем и Юрием Дмитриевичем я вспоминал
потом довольно часто. Последующие события показали различие между инжене-
ром и менеджером. Для инженера главным делом жизни является его работа, то
есть то дело, которому он отдает все свои силы и время. Инженер работает на об-
щее дело, на этой основе он обретает соратников и товарищей. В создающемся со-
обществе инженеров-разработчиков естественным образом появляются лидеры и
создается атмосфера христианской общины, где свобода творчества соединяется
с поддержкой друг друга и дружеским взаимодействием между сотрудниками. На
мой взгляд, такое сообщество работает наиболее эффективно, что способствует до-
стижению результатов.
Менеджер всегда стремится быть начальником, видимо, это другая сторона че-
ловеческой натуры. Как показывает жизнь, какую цель человек перед собой ставит,
такую он и достигает. Менеджер зачастую имеет целью свой личный успех, для до-
стижения которого он использует все средства, в том числе и вверенный ему кол-
лектив сотрудников.
Это событие (назначения Евгения Микрина на руководящую должность) стало
своего рода точкой бифуркации: в нашу среду, сохранявшую добрые, дружеские от-
ношения между сотрудниками - инженерами, чему начало положил Борис Викторо-
473

вич Раушенбах, в среду, моральный дух которой мы бережно сохраняли, было вклю-
чено ядро другой цивилизации - менеджер.
Но что сделано, то сделано, и я один за это в ответе. Пошли мне, Господи, прежде
конца покаяние...
...Мечты кипят; в уме, подавленном тоской,
Теснится тяжких дум избыток;
Воспоминание безмолвно предомной
Свой длинный развивают свиток;
И с отвращением читая жизнь мою,
Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слезы лью,
Но строк печальных не смываю.
А.С. Пушкин
Этот текст был написан более трех лет назад. Сегодня, перечитывая эти строки,
я понимаю, что, наверное, был не прав в такой жесткой оценке менеджера вообще.
Все зависит от человека, от тех приоритетов, которые он расставляет для себя в
жизни. Есть много менеджеров, которые имеют своей целью общественное благо:
процветание предприятия, успех того дела, которое они для себя выбирают. Для
каждого человека состоится подведение результатов его деятельностью: принес
ли он успех своему предприятию, своей стране или же добился успеха только для
себя.
Тогда же, в конце 2001 года, как я писал, мне предложили возглавить центр
по системам управления, которым ранее руководил Б.Е. Черток. На свое место -
руководителя 3-го отделения - я рекомендовал кандидатуру Евгения Микрина.
Сделав его своим преемником, я тем самым передал ему весь задел по текущим и
новым разработкам, в том числе разработанную в теории и практике концепцию
построения цифровых систем управления на основе бесплатформенных инерци-
альных систем, внедренную на всех космических кораблях, станциях и аппаратах
«Энергии». И главное - самый сильный в «Энергии» творческий коллектив 3-го
отделения.
Оправданием моего кадрового эксперимента может быть то, что Евгений Ми-
крин, достигнув высоких должностей в «Энергии» (а мне известны были его крайне
амбиционные намерения), сумеет инициировать и реализовать новые разработки,
так необходимые предприятию. И в этом я могу пожелать ему успеха.
Моим полным поражением будет, если все его «продвижение во власть» ограни-
чится только получением должностей и званий лично для него. Реально выполнен-
ные новые разработки, так нужные нашей стране, - это то, что отличает настоящего
главного конструктора от его имитатора. Этому и посвящено мое повествование, оно
о настоящих главных конструкторах, выполняющих свое предназначение независи-
мо от званий, должностей и наград.
Сегодня, на момент, когда я пишу эти сроки - конец 2016 года, мой выдвиженец
Е.А. Микрин - академик РАН, генеральный конструктор РКК «Энергия» по пилотиру-
емой программе (как это произошло - отдельная тема). Так что мой организацион-
ный эксперимент еще не закончен - итог всему подведет время.
474

25.10.	Завершающие штрихи разработки
Помимо создания бортовых систем управления СУДЫ, СУБА и интреграции
всех других систем СМ, нам пришлось разработать ряд наземных систем. К их
числу относятся средства отладки программного обеспечения (НКО), моделирую-
щие компьютерные системы - модели нашей основной системы, а также стенды-
тренажеры для проверки испытательных инструкций и программ управления для
нашего ЦУПа и отделения управления полетом. Опыт выполнения полета станции
Мир» был настолько убедительным, что все эти процедуры и средства отработки
были приняты без каких-либо колебаний. Созданная структура отработки и про-
верок помогла нам пройти испытания нашего СМ достаточно быстро и четко.
Аналогичную компьютерную систему - модель российского сегмента - мы сде-
лали для американской компании «Боинг», главного интегратора с американской
стороны.
Самая большая трудность в создании нашего базового блока СМ заключалась, ко-
нечно же, в недостатке финансирования.
Работы по первому орбитальному модулю ФГБ финансировались американца-
ми, ЗИХ и другие смежники поставили свою аппаратуру, мы со своей системой
станционного борта тоже не подвели, и 20 ноября 1998 года модуль «Заря» был
выведен на орбиту. В том же 1998 годуя подписал у руководства предприятия при-
каз о назначении Р.М. Самитова и Е.А. Микрина заместителями руководителя ком-
плекса 3.
По поводу запуска на орбиту ФГБ, то есть начала построения МКС, американ-
ская сторона устроила несколько больших приемов, в том числе в знаменитом доме
«Spaso-Hause», где проходят приемы посла США в России.
Прием в честь начала полета МКС, декабрь 1998 года: посол США в России Джеймс Коллинз
с супругой и наша команда - Р Самитов,..., В. Бранец, В. Платонов и Е. Микрин
475

Средств на создание Служебного модуля, которые выделяла Россия, было совер-
шенно недостаточно. Если посмотреть две книги истории РКК «Энергия» за 1946-
1996 и 1996-2001 годы, там приведены все обращения к Правительству РФ не только
руководства «Энергии», Роскосмоса, но и американских официальных лиц. В них
представлены копии межправительственных соглашений, подписанные вице-пре-
зидентом США г. Альбертом Гором и нашим премьером В.С. Черномырдиным, одна-
ко ситуация была настолько трудная, средств выделялось так мало, что это грозило
затягиванием работ.
Чтобы не быть голословным, процитирую выдержки из пространного письма
вице-президента США Альберта Гора премьер-министру РФ В.С. Черномырдину, ко-
пия которого приведена в первом из названных изданий на 603-й странице.
10 марта 1996 года: «...Уже после нашей январской встречи НАСА получила све-
дения от российских экспертов, что план-график по изготовлению служебно-
го модуля находится под угрозой срыва из-за недостаточного финансирования
Правительством России. Я знаю о финансовых трудностях России и последствия
этого на многие аспекты сотрудничества США и России. Однако, Вам известное
той ключевой роли, которую программа МКС занимает в совместной программе
пилотируемых космических полетов, также и в общем контексте наших взаи-
мосвязей. Недостаточное финансирование со стороны Российского Правитель-
ства ставит под угрозу программу запусков и дает аргументы противникам про-
граммы МКС, которые ставят под вопрос наши совместные обязательства по
данной программе.
Виктор Степанович! Если Вы не найдете решения этой проблемы, то наши оп-
поненты в конгрессе свернут наше партнерство по МКС. Администратор НАСА
Дэн Голдин сообщил свои опасения генеральному директору РКА Юрию Коптеву.
Я прошу Вас срочно решить вопрос по адекватному и стабильному финансиро-
ванию с тем, чтобы мы обеспечили выполнение графика работ, который был со-
гласован в январе».
Надо сказать, что все бортовые системы базового блока станции были традици-
онными, практически такими же, как и на станции «Мир». Исключение составляла
наша интегрированная система управления (БКУ) с европейско-российской ком-
пьютерной системой управления, которая являлась совершенно новой разработкой.
Новыми были и несколько приборов СУДН, о чем я упоминал выше.
В качестве курьезного примера поиска средств на разработку новых приборов
для СМ хочу рассказать такую историю. Где-то в конце 1996 года в полном отча-
янии я поехал в Роскосмос к Михаилу Викторовичу Синелыцикову - начальнику
направления пилотируемых программ с таким вопросом: давай посмотрим, ка-
кие статьи финансирует бюджет РКА. Подняли документы и тут же нашли деньги
на научно-исследовательские (НИР) и опытно-конструкторские (ОКР) работы.
Денег там было не так мало, во всяком случае, вполне достаточно для наших раз-
работок.
Оказалось, что названия тем очень близки к тому, что нам предстояло сделать,
типа «разработка принципов построения приборов управления таких-то и таких-
то» или «разработка путей повышения точности навигационных измерений» и т. д.
и т. п. Это была как раз наша тематика. Я спросил, можно ли наши работы предъ-
476

явить как записанные темы в планах НИОКР РКА? Синелыциков ответил, что эти
деньги идут в ЦНИИМАШ, они от них кормятся и не отдадут их никогда. Я проявил
настойчивость, и М.В. Синелыциков договорился с директором ЦНИИМАШа о моей
с ними встрече.
Встреча состоялась: собралось человек 20 за большим столом в кабинете замести-
теля директора ЦНИИМАШа, возглавлял всю группу заместитель директора Василий
Иванович Лукьященко. Замечу, что он не раз ездил с нами в США в составе делегаций
по программе МКС в рамках российско-американского сотрудничества. Разговор
был долгий и в разумных пределах эмоциональный.
При условии исполнения НИРов в «Энергии» я предлагал всякие компромиссы,
исходя из общих интересов ЦНИИМАШа и РКА. Предложения включали и научные
исследования, и получение новой аппаратуры. Это было рационально, тем более что
ЦНИИМАШ сам НИРы не выполнял, а заключал договоры с какими-то организация-
ми. Итогами этой деятельности становились пространные отчеты, то есть бумага, и
все. Михаил Синелыциков оказался прав: я получил категорический отказ с мотиви-
ровкой - все деньги прописаны, ничего изменить нельзя.
Без американской помощи вряд ли в требуемые сроки у нас что-то бы вышло.
Напомню, что в 1998 году в нашем государстве случился дефолт. Чтобы успеть к на-
значенному сроку запуска - конец 1999 года, американцам пришлось выделить до-
полнительные средства в обеспечение наших работ.
Запуск Служебного модуля состоялся 12 июля 2000 года, в День святых апостолов
Петра и Павла.
Все системы нашего СМ оказались работоспособными, и после сближения и сты-
ковки модуля ФГБ с базовым блоком станция могла принимать экипажи.
По этому поводу компания «Боинг» - основной интегратор станции - устроила
большой прием в Москве в ресторане «Националь». Помещаю фотографию с этого
события, где руководство Роскосмоса и предприятия поздравляет нашу команду.
В этом проекте нам удалось сделать много: наша цифровая система управления
вписалась в общую структуру вычислительно-управляющих средств станции, рос-
сийский сегмент имел паритетные возможности с американским сегментом, и оба
они обеспечивали управление ориентацией и движением станции. Бортовая вы-
числительная система интегрировала все бортовые системы Служебного модуля и
осуществляла директивное управление пристыкованными кораблями транспортной
системы.
Технический уровень нашей вычислительной системы не уступал «соседям» ни
по своим возможностям, ни по идеологии построения, ни по надежности, в этом,
безусловно, нам очень помогла программа европейского компьютера. И это несмо-
тря на то, что разработка шла в условиях дефицита финансирования.
С точки зрения перспектив развития, чтобы достичь современного уровня элек-
троники наших систем управления, нам предстояло решить задачу разработки «пе-
риферийных» систем в нашем бортовом комплексе управления. Скажу, как и обещал,
что совершенствование технических средств СУБК произошло в этой же программе
МКС, когда потребовалось создать систему управления нашим стыковочным узлом и
другими российскими системами, установленными на европейском транспортном
корабле.
477

На приеме в честь запуска на орбиту служебного модуля «Звезда».
Слева направо: Р. Сомитов, Джерри Клабб, Е. Микрин, Ю. Коптев, В. Бранец, Ю. Семёнов.
Июль 2000 года, Москва
Этот комплекс работ наша организация должна была выполнить для европей-
ского корабля ATV по бартерному соглашению (за DMS-R). Европейские специали-
сты заказали нам создать систему управления нашим стыковочным узлом и нашей
системой дозаправки, понимая, что лучше нас это никто сделать не сможет, учиты-
вая также необходимость совместной отработки логики и электромеханики этого
устройства. Однако первые же предложения отдела СУБК, основанные на аналоговой
релейной технике, европейцы отвергли по причине больших весов предлагаемого
оборудования. Альтернативные проработки специалисты отдела 36 вели уже давно.
Такое событие - требование внешнего заказчика, обеспеченное ресурсами, - дало
реальную возможность коллективу разработчиков СУБА выйти на другой техноло-
гический уровень и реализовать все свои заделы. Но это будет впереди, через десять
лет, и об этом - в одной из последних глав моего повествования.

Глава 26. МОДЕРНИЗАЦИЯ ТРАНСПОРТНОЙ
СИСТЕМЫ В ПРОГРАММЕ МКС
26.1. Транспортный корабль «Союз ТМА»
В суете дел по Международной космической станции, казалось бы, наши совмест-
ные с американцами работы по кораблю-спасателю ACRV (о чем я писал в главе 24,
п. 24.2), на которые был потрачен весь 1993 год, полностью забыты и ушли в про-
шлое. Но мы плохо знали американцев. Где-то с начала 1997 года они вспомнили
(скорее всего, действовали по своему четкому плану, но мы так думали) об основных
выводах этих работ. А они были такие: нужно проработать вопросы об установке
охлаждающего устройства на баки с перекисью в СА корабля и об уменьшении раз-
меров пульта пилота, чтобы увеличить место для космонавтов. Американцы предло-
жили нам продолжить переговоры по этим проблемам.
Переговоры с нашей стороны возглавил В.А. Тимченко, я в это время тоже нахо-
дился в Хьюстоне и участвовал в них. Стратегию мы с Владимиром Александровичем
выстроили быстро: нужно получить как можно больше средств с самыми благород-
ными целями - нам предстоит очень много работ по совершенствованию бортовых
приборов корабля. Наивных надежд получить финансирование от Роскосмоса мы,
естественно, не имели. Владимир Александрович сражался как лев, он умел вести
долгие переговоры, убеждая принять его доводы. В результате было подписано со-
глашение, а затем и контракт на сумму порядка 41 миллиона долларов.
Надо сказать, что к моменту начала работ по новому пульту электронная техни-
ка в мире была уже совсем другой. Стали доступны плоские плазменные (или LCD)
экраны мониторов, допускающие вывод на них телевизионной картинки, на мони-
торе можно было отображать любую буквенно-графическую информацию, вводить
команды с экрана и т. д. и т. п. Группе наших специалистов в отделе СУБА поручили
составить техническое задание на новый пульт.
С учетом возможностей цифровой электроники мы постарались сократить объ-
ем старого телевизионного оборудования, предназначенного для формирования
изображений на экране, передав все эти функции непосредственно новой системе.
Ко времени начала работ по этому пульту наш традиционный смежник СОКБ ЛИИ
в г. Жуковском сильно обновил свою команду, в ней появились специалисты по со-
временной электронике, и такой пульт на основе современных электронных компо-
нентов они сделали за достаточно короткое время (менее двух лет). Договор на его
разработку и изготовление был заключен в конце 1997 года.
479

Но работы по пульту пилота потянули и другую цепочку: для него требовалась ин-
формация о величине потерянной скорости на спуске, которая формируется в циф-
ровом приборе спуска КС 020 производства ПО «Коммунар» (Харьков). На самом де-
ле это был предлог, я преследовал другую цель - приступить к модернизации систе-
мы управления спуском нашего транспортного корабля. Эта система, построенная
на старых принципах, использовала свободные гироскопы, не имела возможности
увеличить точность управления спуском, не могла обеспечить нормальные условия
входа СА в атмосферу, имела режим спуска без использования аэродинамического
качества, то есть баллистический режим.
Другими словами, надо было переходить на инерциальное управление на основе
БИНС, и это положение должно было стать основной целью проводимой модерни-
зации. Я получил полную поддержку со стороны В.А. Тимченко - руководителя про-
ектного подразделения, что сильно упростило все дальнейшие действия.
Эта новая система управления спуском, построенная на принципах БИНС,
должна была иметь как минимум три новых прибора: бортовую программиру-
емую ЦВМ вместо цифрового автомата КС 020; трехосный (пространственный)
акселерометр вместо одноосного и трехосный измеритель угловой скорости
БИНС - оба с широким измерительным диапазоном. Кроме того, все три обозна-
ченных компонента должны быть надежными, допускающими отказы без нару-
шения работоспособности, то есть требовалось иметь троированную схему всех
измерителей.
Надо сказать, что определенные наработки к этому времени у нас уже имелись.
Проблема инерциальных датчиков БИНС с широким диапазоном измерений по-
стоянно находилась в сфере моих интересов, и все новейшие технические решения
нами отслеживались (этой задачей занимался отдел Ю.А. Бажанова, с которым мы
вместе следили за развитием этой техники). Вычислительная техника также являлась
постоянным объектом нашего внимания. В подразделении К.А. Качуровского группа
очень сильных электронщиков разрабатывала, изготавливала (с помощью макетной
мастерской М.А. Баканова) и доводила до ума различного рода электронные прибо-
ры в виде всякого рода устройств сопряжения, согласования интерфейсов и т. д. для
наземных комплексов отладки. В 1996 году в этом коллективе появились процессоры
Intel 196/197, которые мы заказали в Америке для разработки наших устройств со-
пряжения и ЦВМ по программам МКС и «Ямал».
Один из сильнейших специалистов этого подразделения, Володя Пронин, вы-
пускник МИФИ, родом из Костромы, освоил появившиеся тогда первые программи-
руемые логические матрицы (ПЛИС). Инициативно он собрал на этой матрице срав-
нивающее устройство и поставил его на шину памяти трех параллельно работающих
по одной программе процессоров Intel 196, синхронизуемых от одного генератора.
Оказалось, что различий в результатах не наблюдалось. Он провел достаточно се-
рьезные проверки, после чего пришел ко мне и рассказал о своей работе.
Я и сейчас вспоминаю об этом сотруднике с благодарностью и сожалением: где-
то через год его переманила к себе какая-то швейцарская компания. У него в семье
росли три дочки, жили они в небольшой квартире, которую ему в советское время
предоставило предприятие, - купить новую на его зарплату было очень проблема-
тично.
480

Анатолий Васильевич Щагин -
д. т. н., профессор, завкафедрой
САУиКМИЭТа
С информацией о возможности построения
аппаратного мажорирования в используемых
нами микропроцессорах я поехал в Зеленоград
в «Научный центр» к Анатолию Васильевичу Ща-
гину. Этот специалист был хорошо нам известен,
он являлся автором одной из последних совет-
ских электронных разработок «Научного цен-
тра» - так называемого «периферийного адапте-
ра обмена» (ПАО), входившего в состав большого
вычислительного комплекса для очередного кос-
мического изделия из серии «Янтарей» куйбы-
шевского ЦСКБ «Прогресс».
Я предложил Анатолию Васильевичу выпол-
нить разработку троированной ЦВМ по нашему
заданию на американских микропроцессорах.
«Научный центр» тогда еще не вышел из кризи-
са, мы беседовали в пустом, плохо отапливаемом
здании. Однако завод «Ангстрем» работал, Анатолий Васильевич сказал, что появи-
лась новая большая микросхема и он посмотрит, как на ней сделать мажорирующее
устройство. Мы написали техническое задание на этот прибор и определили его
название КС 020М, имея в виду, что нам придется внедрять его на летающем транс-
портном корабле и доказывать Государственной комиссии и Совету Главных, что
это простая модернизация летающего прибора и что так можно делать. В том же
1997 году мы заключили договор на разработку ЦВМ с одной из организаций «На-
учного центра».
Принципиальным вопросом разработки были временные характеристики в из-
готавливаемой большой интегральной микросхеме, выполняющей функции мажо-
ритарного элемента. Установка «мажоритара» замедляла работу процессоров, и в
этом, по сути, и заключалась основная проблема: получится вычислитель или его
характеристики будут неприемлемыми для использования. На решение этого вопро-
са А.В. Щагину потребовалось около года.
В итоге через несколько итераций изготовления этой микросхемы на заводе
«Ангстрем» стало ясно: ЦВМ получается! С 1999 года договор и работу переформати-
ровали на организацию «Субмикрон», которой руководил выпускник Физтеха Влади-
мир Григорьевич Сиренко. К концу 2001 года создание (разработка, изготовление и
полный цикл отработочных испытаний) нового прибора КС 020М было завершено.
Хочу сказать несколько слов об этой организации и, главное, о ее создателях:
Владимире Сиренко и его заместителе Вячеславе Гришине. Это следующее за нами
поколение главных конструкторов - работников электронной промышленности.
Практический опыт работы они получили на электронных предприятиях Советско-
го Союза, потом пережили обвальный кризис электронного производства. Я знаю
некоторых из них уехали в Америку и там стали полноценными разработчиками, -
специалисты такого уровня востребованы сегодня везде. Те, о ком я пишу, никуда не
поехали, а стали искать возможности начать работы по проектированию и изготов-
лению новых бортовых вычислительных систем в нашей стране.
481

Центральная вычислительная машина КС 020М
Разработчик и изготовитель:
ФГУП НИИ «Субмикрон»
Состав прибора
3 канала синхронно функционирующего вычислителя
с аппаратным восстановлением отказов и сбоев
Мифопроцессор	М80С186ЕВ
Сопроцессор	М80С187
Частота задающего генератора.....16 МГц
Объем ОЗУ......................256	Кбайт
Объем ЭППЗУ...................3x256 Кбайт
Входные/выходные сигналы
Дискретные выходные сигналы..........16
Дискретные входные сигналы...........24
Входные импульсные сигналы
унитарного кода.......................6
Каналы МКО ПО ГОСТ 26765.52-87
(MIL STD 1553). дублированные..........2
Технические характеристики
Напряжение питания....................27	В
Потребляемая мощность........не более 35 Вт
Средний ресурс.....................25.000 ч
Габариты...................298	x111x286 мм
Масса................................6.5 кг
Задача не из простых: все это надо было сделать в современных рыночных усло-
виях, без финансовой помощи со стороны государства. Здесь им помогли существу-
ющие производственные связи и такие предприятия, как наша «Энергия», самарское
ЦСКБ «Прогресс» и другие организации, которые, несмотря на кризисы, продолжали
космические разработки. Неудивительно, что новый вычислительный прибор попал
в зону их внимания. НИИ «Субмикрон» и его специалисты провели полную отработ-
ку заказанного прибора, стали его изготавливать и поставлять нам.
На мой взгляд, дорога к реальному званию главного конструктора неимоверно
сложна в любое время. В советское время многих просто назначали руководителями
предприятий, но не все они становились главными конструкторами, если применить
к ним правило оценки их деятельности согласно критерию «реальность превосходит
Владимир Григорьевич Сиренко -
д. т. н., профессор, генеральный
директор НИИ «Субмикрон»,
выпускник МФТИ
ожидания». Однако специалист, который в наше
время создает успешно работающее предпри-
ятие без какой-либо поддержки государства, на
мой взгляд, уж точно соответствует званию глав-
ного конструктора.
Другой разработкой для этого корабля, ко-
торую мы запустили параллельно, был малога-
баритный прецизионный кварцевый акселеро-
метр, разработанный МИЭА. Здесь нам сильно
помогла Алефтина Ивановна Холомкина, имев-
шая хорошие связи с конструкторскими подраз-
делениями МИЭА, изготавливавшего такие при-
боры. Сами чувствительные элементы (ЧЭ) мы
могли заказать в МИЭА, но нам нужен был при-
бор из девяти акселерометров, которого не бы-
ло, - предстояло его спроектировать, встроить в
спускаемый аппарат, разработать документацию,
482

провести изготовление и экспериментальную отработку. Мы попросили руководство
МИЭА передать технологию производства кварцевых ЧЭ в ПО «Корпус» и получили
согласие!
Как только появились финансовые возможности, мы написали техническое зада-
ние на акселерометр и заключили договор на разработку этого прибора с ПО «Кор-
пус» в конце 1997 года. Напомню, что в том же «Корпусе» по нашему заданию уже
велась разработка волоконно-оптического гироскопа для системы управления спу-
скаемого аппарата.
История этих разработок была трудной. Из-за банкротства и кризиса 2001-
2002 годов ПО «Корпус» частично потеряло свою команду, занимавшуюся волокон-
но-оптическими гироскопами, специалисты разбежались по малым предприятиям.
Тем не менее вновь созданная небольшая группа по кварцевым акселерометрам про-
должала работать (описание этой разработки помещено в приложение к главе 13).
Поэтому в этот «заход» полностью решить задачу установки всех инерциальных
датчиков БИНС в спускаемом аппарате «Союза» нам не удалось, пришлось ограни-
читься модернизацией системы управления спуском, в которой появились только
ЦВМ и трехкомпонентные акселерометры. Но это был уже большой шаг в нужном
направлении! Во всех этих работах нам оказывали полную поддержку наши проек-
танты и их руководитель В.А. Тимченко.
Конструкторы нашего КБ удачно вписали пульт, БЦВК и акселерометр вместо
старых приборов. Потребление энергии БЦВК КС 020М оказалось довольно малым,
чем решился один из главных вопросов его применения. Дело в том, что СА име-
ет систему терморегулирования всего жилого объема. Локальные точки и места, где
крепится аппаратура, не могут отводить значительные объемы тепла от приборов.
Предварительные проработки с проектантами и тепловиками показали, что тепло-
вой режим для БЦВС с более быстродействующим процессором обеспечить не уда-
ется без очень серьезных переделок СА по введению контуров теплоотвода. Так что
этот «острый угол» удалось счастливо обойти. Общая логика управления при такой
приборной замене изменена быть не могла: остались аналоговые приборы угловой
стабилизации, аналоговые ДУСы и свободный гироскоп.
Состав прибора
Содержит б независимых каналов
Изготовитель:
Основные характеристики
□	ЧЭ - кварцевый маятниковый акселерометр
□	Диапазон измерений...............±10g
□	Случайная составляющая смещения
нуля.........................1 ♦IO'4 g
□ Значение масштабного
коэффициента................4 мм/с на биг
□	Электропитание...............27*7.4	В
□	Потребляемая мощность...........18 Вт
□	Масса.............................3	кг
□ ФГУП «ПО Корпус» г. Саратов
Трехкомпонентный троированный акселерометр разработки ПО «Корпус»
483

Сергей Николаевич Евдокимов -
сегодня руководитель отдела
управления спуском
В БЦВК, следовательно, можно было реализовывать пока простейший алгоритм,
подобный старому прибору КС 020. Тем не менее были созданы алгоритмы измере-
ния величины пространственного вектора ускорения в резервированной схеме из-
мерителей, коллектив специалистов по управляемому спуску начал осваивать техно-
логию работы в нормальной цифровой системе управления.
Наземная отработка модифицированной системы управления спуском заверши-
лась к концу 2001 года. Основные работы по отработке программного обеспече-
ния для новой ЦВМ спуска в части СПО легли на группу И.В. Орловского, а в части
ФПО - на отдел Л.И. Комаровой и ее заместите-
ля С.Н. Евдокимова, выпускника физтеховской
кафедры управления 1984 года. ПО обработки
инерциальной информации от избыточной схе-
мы акселерометров разрабатывал также выпуск-
ник Физтеха и кафедры управления Дмитрий
Дибров из отдела Ю.А. Бажанова.
В этих работах появились новые для этой си-
стемы компоненты - программное обеспечение
ЦВМ управления спуском (КС 020М), стенды для
отладки программного обеспечения СУС и вся
технология создания бортового программного
обеспечения, с ней связанная. При этом выросло
новое поколение лидеров, которые взяли на себя
функции «ответственных» за систему со всеми
неограниченными обязанностями главного кон-
структора. За ПО формирования программного
угла крена и за отработку ПО в целом отвечал Сергей Евдокимов, за ПО обработ-
ки информации резервированных акселерометров с целью получения надежного
измерения - Дмитрий Дибров, за схемно-приборные вопросы системы - Сергей
Ермолаев.
Вся эта цепочка работ: создание модернизированных приборов и электрических
схем системы (СХО, СХЭ), стендовых отладочных комплексов и их программно-
математических компонентов, входящих в СПО, и функционального ПО для новой
ЦВМ - была выполнена в достаточно короткие сроки. Сроки эти определялись гра-
фиком запусков наших кораблей к орбитальной станции, полеты были регулярными
и не допускали отклонений от графика.
Модернизированный корабль получил название «Союз ТМА». В нем вместо при-
бора КС 020 стояла бортовая ЦВМ КС 020М, вместо струнного акселерометра - дру-
гой измеритель, использовался новый пульт пилота и был выполнен еще ряд неболь-
ших доработок. Первый такой корабль «Союз ТМА-1» прошел все виды испытаний,
по правилам полагался бы отработочный беспилотный испытательный полет. Од-
нако мы все прекрасно понимали, что средств на такую «хорошую жизнь» у нас уже
никогда не будет. Мы очень тщательно провели все отработки и испытания изде-
лия и на Государственной комиссии доказали, что за счет резервирования контуров
управления обеспечим безопасность полета, даже если возникнут замечания к вновь
поставленной аппаратуре. Государственная комиссия приняла наши предложения.
484

В ноябре 2001 года, как я писал в предыдущей главе, меня назначили руководите-
лем 3-го центра. Назначение это я воспринял без энтузиазма. Такое мое настроение
было связано с необходимостью определения кандидатуры на мое место. Стать руко-
водителем 3-го отделения я предложил В.Н. Платонову - достойнейшему специали-
сту по системам ориентации и управления движением, но он отказался. По логике
руководителем должен был стать мой заместитель по алгоритмам и теории управ-
ления, но поскольку такового не оказалось, то следующей кандидатурой был мой за-
меститель по контролю работ по программному обеспечению Евгений Микрин, и я
рекомендовал его руководству.
Этому назначению предшествовало одно событие: после запуска на орбиту Слу-
жебного модуля летом 2000 года Евгений Микрин попросил у меня разрешения и
поддержки в деле защиты докторской диссертации, чем он хотел заняться. Я, не
сильно раздумывая, согласился. Весной 2001 года он принес мне свой труд страниц
где-то за 400. Работу я прочитал, она была слабой: явно виделось несколько авторов,
которые писали каждый про свое, и разделы по абстрактной обработке информации
перемежались разделами из наших отчетов по порядку проверок программного обе-
спечения, она не содержала сколько-нибудь серьезных практических рекомендаций.
Свое мнение об этой работе я высказал автору. Тогда он меня уговорил - слаб
человек, как поет Владимир Высоцкий: «Супротив товарищей не стану возражать».
У меня в то время почти на уровне подсознании была установка - всегда помогать
своим сотрудникам, особенно в решении сложных проблем. Защитить такую ра-
боту без сильной поддержки было бы трудно: мне пришлось отвечать на звонки и
уговаривать тех, кто собирался писать отрицательный отзыв на реферат. Защита
состоялась на ученом совете Института проблем управления, где было и мое высту-
пление в поддержку. Так с моей помощью Е.А. Микрин стал доктором технических
наук.
Наш корабль «Союз ТМА-1» совершил полет к станции в конце октября 2002 года,
а возвращение и посадку - в мае следующего года. К этому времени третьим отделе-
нием руководил уже Евгений Микрин, и на его долю выпала нештатная ситуация на
первом спуске этого корабля. Весь полет прошел нормально, однако при входе спу-
скаемого отсека корабля в атмосферу произошел переход в режим баллистического
спуска, что заставило серьезно поволноваться руководство и группу управления в
ЦУПе. Назначенная комиссия исследовала не только телеметрию процесса, но и всю
аппаратуру системы управления, которая вернулась на Землю.
Отказ имел мистический характер: вся аппаратура была исправной, включая тро-
ированный блок угловой стабилизации, блок БУСП-М - прибор аналогового типа,
неоднократно летавший без замечаний. Именно этот прибор на начальном этапе
управления вдруг «заснул» и никак не реагировал на сигнал нарастающего углово-
го отклонения, измеряемого свободным гироскопом. По этой причине произошел
переход в режим баллистического спуска. Воспроизвести такое явление «засыпания»
прибора не удалось, но объяснение было придумано в виде математической модели.
Такая же мистика переходов в баллистический спуск повторилась потом через пять
лет, после моего ухода из «Энергии», при спусках двух кораблей «Союз ТМА» из-за
несрабатывания пиропатронов разделения, чему тоже потом не было найдено объ-
яснений.
485

Иногда бывает так, что техника «протестует», как бы пытаясь что-то сказать нам,
но что - мы понять не можем.
Всего было 22 пилотируемых корабля этой серии. Последний, «Союз ТМА-22», со-
вершил полет в ноябре 2011 года.
26.2.	Завершение разработки волоконно-оптического
гироскопа (ВОГ) для управления спуском
Во времена полетов этой серии кораблей была завершена разработка, а затем и
внедрение в систему управления новых волоконно-оптических измерителей угло-
вой скорости. О начале разработки этого прибора в ПО «Корпус» я писал в 13-й главе,
она продвигалась весьма успешно. Была создана конструкция малогабаритного при-
бора, которую мы разместили в спускаемом аппарате, изготовлены действующие ма-
кеты прибора, они содержали девять измерителей: по три на каждую из ортогональ-
ных осей СА. Прибор получил название ТИУС - трехстепенной измеритель угловой
скорости, он содержал три взаимно ортогональные катушки оптического волокна,
лазерные датчики излучения и приема и электронику.
Как я уже писал, во время банкротства ПО «Корпус» разработчики ВОГ ушли на
малое предприятие, которым в Саратове оказалось НПП «Антарес». Им руководил ини-
циативный и способный инженер, работавший раньше в «Корпусе», Юрий Констан-
тинович Пылаев. Предприятие бралось за разработки новых электронных приборов
для космических систем по заказам таких организаций, как ЦСКБ «Прогресс» и другие.
Так что тема ВОГ не умерла, а перешла на другой уровень исполнения. Ушедшие
с «Корпуса» разработчики взяли с собой конструкторскую документацию на этот
прибор и пытались начать его разработку и изготовление. Однако по мере работ
становилось понятно, что требуемые нам характеристики по точности измерений
получить не удается. Нужен был новый технологический элемент в схеме измерите-
ля: оптический интерферометрический элемент МИОЭ, который изготавливался в
Юрий Николаевич Коркишко -
д. ф.-м. н., профессор, генеральный
директор НПК «Оптолинк»
Америке, но они, естественно, его не продавали,
так как это была элементная база для военной
техники.
И здесь случилось чудо: в Зеленограде, в со-
ставе завода «Протон», появилась организация
НПК «Оптолинк» во главе с доктором физико-
математических наук Юрием Николаевичем
Коркишко и его заместителем - доктором фи-
зико-математических наук Вячеславом Алексан-
дровичем Федоровым. О том, как создавалось
это предприятие, мне рассказывал сам Юрий
Николаевич. Он работал (и сейчас работает) в
Московском институте электронной техники
(МИЭТ, г. Зеленоград), где заведует кафедрой
физической оптики. Здесь его нашел один ки-
таец-бизнесмен из числа тех, кто сделали свою
486

карьеру и стали богатыми вне Китая. Многие из таких бизнесменов считают, что по-
лученное богатство надо использовать на благо своей родины. Этот китаец пытался
добыть» для Китая технологии производства ВОГ, но, поскольку ему это не удалось
(в США и на Западе это «закрытые» темы), он поехал в Россию и стал искать такого
специалиста, который мог бы эту технологию разработать при его финансовой под-
держке! Совершенно удивительное явление в нашей жизни.
Так он нашел Ю.Н. Коркишко, и было создано чисто российское предприятие
НПК «Оптолинк». В аренду выделили производственные площади на заводе «Про-
тон» (в том же комплексе зданий, что и МИЭТ), и предприятие стало оснащаться со-
временной техникой. При нашем первом контакте я дал Юрию Николаевичу всю
информацию о работах ПО «Корпус». В итоге «Оптолинк» приобрел в Арзамасе про-
изводство волокна «Панда», производственные площади в Саратове, принял на рабо-
ту группу бывших специалистов «Корпуса» во главе с Виктором Евстафьевичем При-
луцким и кандидатом технических наук конструктором Владимиром Григорьевичем
Пономаревым. Они оборудовали сборочное производство приборов ВОГ, в том чис-
ле и ТИУС, в Саратове. Такая вот удивительная история!
Трехосный измеритель угловых скоростей (ТИУС)
Состав прибора
ТИУС содержит:
трехосный волоконно-оптический гироскоп
усилительно-преобразующее устройство
вторичный источник питания
Технические характеристики
Диапазон измеряемых угловых скоростей....± 300 °/с
Случайная составляющая нулевого сигнала.. ± 2,0 °/ч
Погрешность масштабного коэффициента....... 0,05 %
Напряжение питания.........................20-30 В
Потребляемая мощность, не более............6-10 Вт
Длина волоконного контура.....................500	м
Габаритные размеры..................110x110x90 мм
Масса прибора.................................1,2	кг
Назначенный срок службы.....................12	лет
Она вывела нас на вполне серьезную разработку и отработку прибора ТИУС, па-
раметры которого я привожу в этом описании. Опуская детали, скажу, что по их за-
вершении мы заменили троированный блок гироскопических аналоговых ДУСов си-
стемы СУС корабля на три прибора ТИУС. У каждого из измерительных каналов этого
прибора были сделаны по два параллельно работающих выходных сигнала: аналого-
вый сигнал измеряемой угловой скорости (который и используется в действующей
сейчас системе управления корабля) и дискретный сигнал в виде унитарных после-
довательных кодов, его предполагалось применять в последующей модернизации в
качестве входного сигнала для ЦВМ.
Первый штатный ТИУС установили в спускаемом аппарате вместе со старым ком-
плектом ДУСов, прибор выполнил полет в телеметрическом режиме. Проведенный
анализ не выявил замечаний к прибору, его измерения соответствовали показаниям
487

существующих приборов. Затем на следующем корабле ТИУС установили штатно и
включили в контур управления. Такая замена была произведена в 2004 году. Совет)'
Главных доложили об этом как о замене одного прибора на другой, были приведены
обоснования надежности, и получено разрешение на запуск.
С установкой на пилотируемом транспортном корабле волоконно-оптических
гироскопов - приборов ТИУС были созданы все предпосылки для перехода уже к
полностью инерциальному управлению при спуске корабля. Для внедрения бес-
платформенной идеологии в управление спуском оставалось провести доработки в
БЦВС системы управления спуском КС 020М и в системе управления в части:
-	приема дискретных сигналов девяти измерителей угловой скорости ТИУС в вы-
числитель;
-	организации управления исполнительными органами СУС, то есть СИО СУС - во-
семью двигателями ориентации спускаемого аппарата от вычислителя.
Далее нужно было разработать программное обеспечение управления спуском на
полностью инерциальных принципах и на логике автономного парирования воз-
можных нештатных ситуаций.
Однако к этому времени более приоритетной задачей оказалась замена основ-
ного бортового вычислительного комплекса системы управления орбитальным по-
летом, то есть замена нашего верного «Аргона-16». Я решил отложить эти работы на
некоторое время.
26.3.	Разработка нового вычислительного комплекса
для орбитального полета транспортных кораблей
Проблемы сохранения устаревающего производства вычислительной техники
(имеется в виду БЦВК «Аргон-16») и его поддержания возникли сразу же после пере-
стройки и общего кризиса в стране. В период до 1995 года я два раза убеждал ге-
нерального в необходимости начать работы по модернизации вычислительной си-
стемы, и он давал команды своему первому заместителю Н.И. Зеленщикову готовить
такой приказ.
Николай Иванович Зеленщиков осуществлял контроль оперативной работы всех
подразделений КБ и завода по производству и подготовке к запуску изделий косми-
ческой программы орбитальных станций. Для этого он проводил так называемые
штабы. Эта военная терминология должна была укреплять дисциплину. На одном из
штабов Николай Иванович в конце заседания объявил о готовящемся решении ге-
нерального и дал поручение всем подготовить свои предложения и направить их
А.Г. Деречину для общей финансовой оценки. Когда после первой прикидки Деречин
повесил плакат в кабинете Н.И. Зеленщикова, внизу красовалась цифра примерно
трети годового бюджета предприятия. Такие деньги требовалось где-то достать в ус-
ловиях кризиса, когда первой задачей было изыскивать средства, чтобы оплачивать
поставки аппаратуры нашим смежникам в обеспечение осуществляемых с таким
трудом полетов к станции «Мир». Дальше обсуждать проблему стало бессмысленно.
При втором «заходе» мы учли, что наши инженеры, истосковавшиеся по новым
разработкам, всегда будут формировать какие-нибудь предложения, которые не да-
488

дут возможности найти рациональное решение. Задачу сильно сузили и определили
ее как конкретную модернизацию только БЦВС. Но и эта попытка точно так же про-
валилась. Николай Иванович всем четко сформулировал задачу, но оказалось, что
почти все те же подразделения опять дали практически такой же перечень дорабо-
ток, ссылаясь на полную взаимосвязанность систем: если одна меняется, то находят-
ся аргументы в поддержку необходимости и других доработок.
После такого провала стало ясно, что нужен другой подход, потому что нормаль-
ная, казалось бы, правильная система управления проектами не способна решать за-
дачи модернизации. Нужно было искать метод, как все это можно будет сделать. По
размышлении мне стало ясно, что проблему следует решать в «обратном порядке», то
есть достать средства, с ними идти к руководству, на них осуществлять новую разра-
ботку - и только тогда предлагать ее на летающий космический корабль. Оставалось
ждать случая, когда можно будет найти такие средства.
Такой случай представился - им оказался проект европейского транспортного
корабля ATV, о котором я писал выше и который начал реализовываться сначала в
виде контракта с ЕКА с 2000 года.
В вопросе смены основного вычислителя финансовые проблемы являлись не
единственными. Оставались еще вопросы о принципах построения надежного
управляющего вычислительного комплекса. Наш основной авторитет в цифровых
системах НИИ «Аргон» (главный конструктор Феликс Власов) уже ушел от аппаратно-
резервированных схем построения ЦВМ. После «Аргона-20» и серии авиационных
ЦВМ-100, равно как и зеленоградского «Салюта-5», следующее поколение бортовых
систем создавалось уже на микропроцессорах, и, по мнению Ф.С. Власова, надо бы-
ло переходить к другим схемам резервирования. Такие схемы были созданы в резер-
вированных ЦВМ с одним работающим в данный момент каналом, в частности для
служебной платформы спутника связи «Ямал» и ряда других изделий. Процесс восста-
новления работоспособности состоял в переходе на резервную ЦВМ и/или рестарте.
Собственно, по этому пути пошли и европейские специалисты в проекте DMS-R.
Мое мнение было следующим: такая схема резервирования возможна к приме-
нению на автоматических КА, где время восстановления работоспособности может
быть достаточно большим, однако для пилотируемого полета ее лучше не исполь-
зовать. Мои коллеги: Ю.М. Захаров, Н.К. Беренов и Р.М. Самитов (Рашит Махмуто-
вич после моего перехода на должность начальника центра стал заместителем гене-
рального конструктора), с которыми мы выполнили многие разработки, полностью
разделяли эту точку зрения. Последующий опыт летных испытаний (наш «Ямал»,
«Фобос-Грунт» НПО им. Лавочкина и др.) показал, что наши опасения были не на-
прасными: в ряде случаев такая схема восстановления не работала. В то время, когда
мы принимали решения, этих экспериментальных данных не существовало, но тем
не менее наша позиция была твердой.
Ситуация улучшилась после того, как у нас вместе с Зеленоградом (А.В. Щагин,
В.Г. Сиренко) получился аппаратно-троированный вычислитель КС 020М. Теперь уже
сомнений в правильности выбранного пути не было. В 1997-1999 годах мы выпусти-
ли отчеты по структуре ЦВМ орбитального участка полета для нашего корабля, а кол-
лектив «Субмикрона» начал (сначала инициативно, потом по договору от 1999 года)
разработку этого комплекса.
489

Дальнейшее мое повествование о том, как мы нашли средства для этой разработки.
В самом начале 2000 года на полигон Байконур, где проходил испытания и подго-
товку к запуску наш базовый блок «Звезда», приехала европейская команда и стала рас-
ставлять свои оптические устройства на торцевой части модуля, на которой находи-
лись причальный порт и пассивный узел для стыковки наших кораблей и куда должен
был пристыковываться европейский автоматический грузовой корабль ATV. Об этом
проекте я писал ранее, сами работы были начаты ЕКА в 1996-1997 годах. По общему с
НАСА соглашению для ATV местом причаливания и стыковки выбрали российский СМ.
Оказалось, что такое расположение причального порта станции во многом опреде-
лило крут вопросов по нашему взаимодействию с ЕКА. По мере продвижения работ по
кораблю ATV их объем начал расти, вновь возникающие проблемы превращались по-
сле совместной проработки в серию контрактов, которые ЕКА с нами заключало. Од-
ной из таких работ была упомянутая оперативная установка европейских ретрореф-
лекторов и мишеней. Европейцы должны были успеть вскочить в «отправляющийся
поезд» (улетающий на орбиту СМ) и просили нас о содействии в этих работах, которое
мы им оказали. Они разместили и установили на СМ свои устройства, все сфотографи-
ровали, и базовый блок PC МКС летом улетел на орбиту, а мы продолжали с нашими
коллегами решать последующие вопросы разработки европейского корабля и его си-
стемы сближения.
Итогом этих работ ЕКА было определение нескольких ключевых моментов в соз-
дании ATV, таких как:
-	использование российского стыковочного узла ССВП на европейском корабле;
-	использование некой части аппаратуры «Курс-A», устанавливаемой на ATV, с по-
мощью которой экипаж станции может проводить независимый контроль про-
цесса сближения корабля со станцией (об этой возможности аппаратуры «Курс»
написано в главе 13);
-	использование наряду с российским стыковочным узлом нашей системы доза-
правки.
Вячеслав Юрьевич Гришин -
к. т. н., заместитель генерального
директора НИИ «Субмикрон»
по науке
Наконец, российской стороне поручалась раз-
работка системы управления стыковочным узлом
и другими российскими системами. Она полу-
чила название RECS (Russian Electronic Control
System). Из всей этой структуры работ мы выбра-
ли разработку и изготовление комплекта аппа-
ратуры «Курс» для мониторинга сближения. Кон-
тракт на эту тему был в размере около 4 млн евро.
Наши оценки стоимости показали, что здесь есть
нужный нам резерв.
Я пошел к Юрию Павловичу с предложением
использовать этот резерв (порядка 1 млн евро) на
разработку нового вычислительного комплекса
взамен «Аргона-16» и получил его согласие. Кон-
тракт на разработку и изготовление такого вычис-
лительно-управляющего комплекса был заключен
в июле 1999 года с НИИ «Субмикрон».
490

Задел и понимание, как строить новый вычислительно-управляющий комплекс,
имелись: прототип КС 020М был создан, отработан и стоял в системе управления
спуском корабля «Союз ТМА». К этому же времени выполнены перспективные раз-
работки ЦВМ-12 («Модуль», главный конструктор Ф. Власов), где вместо Intel 186/187
использовались более быстродействующие процессоры семейства RISC.
В выданном техническом задании предприятию наряду с требованиями к по-
строению ЦВМ как троированной мажоритированной системы были определены
и описаны интерфейсы, которые должны обеспечивать устройства согласования
(УС), разрабатываемые в виде отдельных приборов. Основная цифровая магистраль
имела протокол MIL 1553-В, совместимый с магистралями МКС. Сигналы управле-
ния УС обеспечивали сопряжение не только с аппаратурой СОУД корабля, но и с
другими его приборами и агрегатами, управление которыми до этого выполняла ло-
гическая часть СУБА вместе с ее программно-временным устройством.
Тем самым ТЗ на ЦВМ и УС было рассчитано на переход к единой системе управ-
ления (БКУ) на этом корабле - давняя моя мечта. Я уже писал, что идея БКУ впервые
была реализована в служебной платформе СС «Ямал», затем при построении системы
управления СМ МКС, и вот настало время реализовать эту идею на кораблях транс-
портной системы.
Надо сказать, что Владимир Григорьевич Сиренко и его команда хорошо справи-
лись с поставленной задачей. Вычислительно управляющий комплекс БКУ был раз-
работан в виде ЦВМ-101 и двух устройств сопряжения - УС (БУС-101 и БУС-102).
Уже летом 2002 года нам на стенд НКО была поставлена технологическая троиро-
ванная ЦВМ-101 со средствами и технологией отладки ПО (так называемый НКО-1).
Аппаратуру для НКО-2 поставили через год.
Штатный комплект, изготовленный после всех положенных испытаний, был по-
ставлен в РКК «Энергия» в апреле 2007 года. Основными руководителями этих работ
с нашей стороны (стороны заказчика) являлись Рашит Самитов и Николай Беренов,
который к тому времени стал начальником отдела 37.
Центральная вычислительная машина ЦВМ 101
Функциональные характеристики
Микропроцессор 1В578 (аналог R3081)
Изготовитель:
ФГУП НИИ «Субмикрон»
Частота задающего генератора 24 МГц
Объем ОЗУ..........................2 Мб
ЭППЗУ.....................2 Мб
Входные/выходные сигналы
Дискретные выходные сигналы........16
Дискретные входные сигналы..........8
Входные импульсные сигналы..........4
Каналы МКО ПО ГОСТ 26765.52-87 (MIL STD 1553)
Дублированные.........................4
Технические характеристики
Напряжение питания...................27	В
Потребляемая мощность......не более 46 Вт
Средний ресурс...................35.000 ч
Габариты .................370x236x143	мм
Масса.............................8,3	кг
491

В состав нового БЦВК входят и устройства сопряжения, выполненные в отдель
ных конструктивных изделиях. Наличие цифровой магистрали позволяет легко «де
лить» прибор на составные части, что упрощает проблему его размещения на объ-
екте. Конструктивы устройств сопряжения подобны ЦВМ-101 и напоминают ее по
внешнему облику. Приведем ниже характеристики этих устройств.
БУС 101-1
БУС 102-1
Интерфейсы
Каналы MKO по ГОСТ 26765.52-87
(MIL STD 1553) дублированные ..............1
Каналы обмена последовательным кодом......2
Входные/выходные сигналы
Дискретные выходные сигналы ............128
Дискретные входные сигналы...............96
Входные импульсные сигналы унитарного кода до	16
Выходные аналоговые сигналы ..............4
Входные аналоговые сигналы................8
Тип резервирования - троирование с аппаратным
мажоритированием по принципу «2 из 3»
Технические характеристики
Напряжение питания.......................27	В
Потребляемая мощность.................25 Вт
Габариты....................370x236x138,5	мм
Масса.................................10,3 кг
Интерфейсы
Каналы МКО по ГОСТ 26765.52-87
(MIL STD 1553) дублированные ...........1
Входные/выходные сигналы
Дискретные входные сигналы..............32
Выходные аналоговые сигналы..............4
Входные аналоговые сигналы...............8
Каналы обмена последовательным кодом.....2
Тип резервирования - троирование с аппаратным
мажоритированием по принципу «2 из 3»
Технические характеристики
Напряжение питания.......................27	В
Потребляемая мощность............не	более 15 Вт
Средний ресурс........................35000 ч
Габариты.................... 370	х236х 138,5 мм
Масса..................................6,5	кг
Дальнейшие наши идеи в разработках заключались уже в минимизации этих
УС до размерности обслуживаемой ими системы, к примеру, УС для системы реактив-
ных двигателей - ОДУ или же УС для наведения остронаправленной антенны инфор-
мационной системы станции. Надо сказать, что для выполнения реальных работ по
этому направлению время еще не пришло.
О внедрении этого БЦВК в систему управления нашей транспортной системы
рассказывается в 29-й главе.

Глава 27. НАЧАЛО НОВОГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ
27.1.	Подводя итоги
Граница тысячелетий - явление редкое и потому необычное, вызывающее много
эмоций. Более понятное и осязаемое для нас событие - это столетие. Человеческая
жизнь соразмерна столетию, поэтому столетие воспринимается как то время, в ко-
тором мы живем. Редко кто доживает до ста лет, но круг наших родных и близких:
родители и дети в первую очередь - это сто лет и даже немного больше, если считать
дедов и внуков, с которыми нам дано в жизни общаться. Каждое столетие непохоже
на другое, хотя все они - непрерывный переход от одной жизни к другой.
Описание и исследование жизни человеческого общества - это история, очень
нужная наука, позволяющая понять людям законы развития этого общества и стать
более мудрыми, умеющими правильно выстраивать бытие страны и свою жизнь.
И то, что я здесь пишу, - это тоже история, история развития космонавтики в уходя-
щем двадцатом столетии - веке великих революций, великих европейских войн, ве-
ликого научно-технического прогресса, приведшего к появлению ядерного оружия,
выходу человека в космос и информатизации населения Земли.
Попробуем и мы подвести свои итоги, имея в виду создание систем ориентации,
управления движением и навигации космических аппаратов и кораблей. Начало это-
му научно-техническому направлению было положено нашими главными конструк-
торами, с которыми нам довелось вместе работать, а дальше и продолжить их дело.
Я считаю себя учеником Бориса Викторовича Раушенбаха, первая система ориента-
ции которого обеспечила фотографирование обратной стороны Луны в 1959 году.
Я работал инженером в ОКБ-1 над системами управления для космических аппаратов
С.П. Королёва и затем его последователей. Ifte-то с 1970 года начал заниматься циф-
ровыми системами ориентации и управления движением корабля 7К-ВИ, в процессе
работы стал научным, техническим и организационным лидером этой разработки.
Наш корабль должен с первого полета выполнять поставленную задачу - такую цель
я поставил перед собой в то время, об этом я уже писал.
Задачу такую, как я считаю, мне и моим соратникам решить удалось, и не только при
разработке этого корабля, но и при создании всех последующих изделий предприятия,
которые летают и сейчас. Могу сказать, что это получилось не просто так, а за счет раз-
работки и применения, по сути дела, новых подходов, или, как теперь говорят, новых
технологий, начиная от проекта и заканчивая изготовлением космического изделия.
493

Во-первых, это проектное построение системы управления, предусматривающее
для надежности ее работы резервирование на всех уровнях - от режимов управления
до приборов и их схемных решений. Во-вторых, построение управления на осно-
ве инерциальной информации, развитых алгоритмов управления и придания ос-
новным алгоритмам управления, реализуемым с помощью ЦВМ, интеллектуальных
свойств автоматического контроля не только той аппаратуры, которая участвует в
процессе управления, но и самого выполняемого системой режима. Наконец, самое
важное - это разработка технологии отладки и моделирования всех режимов, вы-
полняемых бортовой ЦВМ в реальном масштабе времени, а также создание назем-
ных комплексов отладки - практика, которая началась с наших систем управления
и распространилась на процессы испытаний космических изделий и на управление
их полетом. К тому же мы уделяли постоянное внимание надежности бортового обо-
рудования корабля, совершенствованию приборов управления, равно как и алгорит-
мов, чему способствует цифровая система.
Внедрению таких технологий помогал более строгий подход к разработке про-
граммного обеспечения ЦВМ, которого требуют цифровые системы вообще.
Первая «обкатка» всех этих подходов проводилась на корабле «Союз Т» и про-
должалась на его модификациях. Потом был многомодульный орбитальный ком-
плекс «Мир», транспортная система «Союз ТМ» - «Прогресс М», астрофизический
модуль «Гамма». Мы вышли на работу с американцами и европейцами, имели дол-
гий период совместных разработок, и во время нашего сотрудничества стало по-
нятно, что в инженерном мастерстве мы не уступаем нашим западным коллегам.
Так что, подводя итоги, я могу поставить себе и своим коллегам положительную
оценку: не зря мы считаем себя продолжателями дела великих Главных конструк-
торов.
Слева направо: Валерий Платонов, Владимир Рыжков, Александр Вежко,
Рашит Самитов, Константин Федчунов, Евгения Волощенко и рядом с ней Лидия Федоровна
Симонова (наш экономист), за ними стоят Юрий Карпов и Евгений Микрин,
далее Б.Е. Черток, Владимир Бранец, Олег Бабков и Владимир Семячкин
494

Обычно под Новый год мы всегда собирались своим коллективом. Сначала это
ош сектор, потом отдел, комплекс. На этой фотографии - руководство комплек-
са 3 в конце 1999 года. К сожалению, здесь не все наши лидеры, о которых я писал
j своих заметках, но их фотографии можно найти в других главах книги. Борис
Евсеевич Черток всегда принимал участие во всех наших собраниях, проводимых
по разным поводам. У нас сложились очень добрые отношения, сохранившиеся с
тех времен, когда он был моим официальным начальником. К 2000 году наше зна-
комство насчитывало уже 40 лет. Как я писал ранее, с 1992 года Б.Е. Черток стал на-
гчным консультантом при руководителе предприятия, мы выделили ему хороший
кабинет, он каждый день в нем появлялся и проводил целый день в трудах. Борис
Евсеевич сам себе поставил задачу написать воспоминания, которые он назвал
•Ракеты и люди». Ему действительно было что рассказать: после войны он оказался
в коллективе инженеров, в который входили Сергей Королёв, Валентин Глушко,
Виктор Кузнецов, Михаил Рязанский и ряд других выдающихся личностей. Они
составили потом Совет Главных конструкторов под председательством Сергея
Павловича Королёва.
Борис Евсеевич был одним из заместителей С.П. Королёва начиная с 1946 года.
Далее он являлся заместителем следующих за Королёвым трех главных: В.П. Мишина,
В.П. Глушко и Ю.П. Семёнова.
Первый том его мемуаров вышел в свет в 1994 году, и я был одним из тех, кому
он презентовал этот свой труд. У меня хранятся все его четыре тома, последний из
которых он закончил в конце 1999 года. Борис Евсеевич умер в декабре 2011 года.
Привожу здесь копии его пожеланий на всех четырех томах его первого издания и
доя облегчения чтения - тексты этих дарственных надписей:
«Дорогому Владимиру Николаевичу на добрую память и с благодарностью за мно-
гие годы плодотворной совместной работы. 26.10.94.»,
«Дорогому Владимиру Николаевичу Бранцу на добрую память и с благодарностью
за многолетний совместный труд, продолжающий удивлять человечество и нас са-
мих. 17.09.96.»,
«Дорогому Владимиру Николаевичу Бранцу продолжателю славных традиций и
основателю новой школы космических управленцев на добрую память. 01.12 97.»,
«Дорогому Владимиру Николаевичу Бранцу с лучшими пожеланиями побед на
всех направлениях ответственной и удивительной деятельности, с благодарностью
за годы совместной работы и на добрую память. 03.09.99»-
Под Новый год ко мне заехал Юрий Михайлович Батурин, уже ставший космо-
навтом, слетавшим на станцию «Мир» в 1998 году на корабле «Союз ТМ-28». Мы сфо-
тографировались в преддверии нового тысячелетия, и этот снимок я тоже помещаю
здесь. На доске в моем кабинете он написал: «РКК «Энергия» - конец II тысячелетия!»,
а на обороте подаренной им позднее фотографии сделал следующую надпись: «До-
рогому Владимиру Николаевичу, научившему смело идти вперед и решать любую за-
дачу! С искренним уважением Ю. Батурин».
В конце ноября 2003 года на геостационарную орбиту были выведены два спут-
ника связи «Ямал-200», о чем я писал в 22-й главе. Так что 2003 год был насыщенным.
В 2004 году руководителем Роскосмоса стал генерал Анатолий Николаевич Перми-
нов, сменивший Юрия Николаевича Коптева, отслужившего в этой должности 12 лет.
495

Б.Е Черток. Ракеты и люди.
1994
Б.Е Черток Ракеты и люди.
Фили Подлипки Тюратам.
1996
Б.Е Черток Ракеты и люди.
Лунная гонка.
1999
Б.Е Черток Ракеты и люди.
Горячие дни холодной войны.
1997
496

Слева направо: Владимир Семячкин, Юрий Батурин, Лариса Комарова,
Александр Бежко, Владимир Бранец, Талгат Мусабаев, Юрий Борисенко
Президент Соединенных Штатов Америки Джордж Буш-младший объявил о даль-
нейшем продолжении космических программ достижения Луны и Марса. Время бы-
стро шло вперед.
27.2.	Начало нового века - начало пилотируемого полета МКС
Основным событием нового, 2000 года стал, конечно же, запуск 12 июля на ор-
биту нашего служебного модуля «Звезда», его удачная стыковка 29 июля с ФГБ, о чем
я рассказывал в предыдущих главах. Со 2 ноября (запуск «Союза ТМ-31») станция
перешла в режим постоянного пилотируемого полета, наша транспортная система
работала безотказно, и начался период поддержания рутинной схемы смены экипа-
жей на станции, операций доставки грузов и присоединения к ней новых модулей.
В феврале 2001 года полетом STS-98 был доставлен второй большой американский
модуль «Destiny» - сборка станции продолжалась до 2009 года.
В марте 2001 года мне довелось побывать в Америке в Космическом центре Кен-
неди. Там собиралась международная группа по обсуждению какого-то не очень
существенного вопроса по выполнению наших совместных планов по МКС. Я туда
поехал, явно рассчитывая попасть на очередной планируемый запуск «Спейс Шатт-
ла», - очень хотелось посмотреть величественный спектакль старта и начала выведе-
ния этого уникального космического изделия.
История создания этого корабля - ракетной системы очень интересна: амери-
канцы почти 15 лет работали над различными проектами космического самолета -
именно в схеме самолетной посадки просматривалась возможность создания много-
разового космического корабля.
497

После феноменального успеха программы «Аполлон» - шести пилотируемы
миссий на Луну и их возвращений - в американском обществе, и особенно в сре-
де инженеров, ученых и технических специалистов, царила уверенность в быстром
прогрессе дальнейших космических исследований. Несмотря на грандиозные пла-
ны, которые выстроила комиссия во главе с вице-президентом Спиро Агнью, пре
зидент США Ричард Никсон сильно сократил ожидания и программу будущих кос
мических программ.
Все усилия были сосредоточены на создании «Спейс Шаттла» (Space
Transportation System - STS), эта программа была принята конгрессом США в
1973 году. В создании STS принимала участие вся инженерная элита Америки,
включая Вернера фон Брауна на самом первом этапе. Тем не менее технических
проблем в этом проекте оказалось достаточно много, и первый полет состоялся
12 апреля 1981 года, спустя 20 лет после полета в космос Юрия Гагарина. Этой
датой запуска американцы выразили уважение первому полету на орбиту Земли
нашего космонавта.
В Центре Кеннеди меня сопровождал мой друг и коллега Джерри Клабб, мы давно
собирались устроить для себя такой «праздник отдыха» и поприсутствовать, если по-
везет, на запуске STS. Из Европейского космического агентства на этой встрече был
Клаус Раймере, сотрудник ESTEC и энтузиаст нашей программы DMS-R, к которому
мы все испытывали очень добрые чувства.
В Центре Кеннеди находится большой музей, посвященный программе «Апол-
лон», так как с этого места стартовал ракетный комплекс «Сатурн-5» с лунными экспе-
дициями. Музей расположен в большом ангаре. Экспозиция, на мой взгляд, гранди-
озная: представлен полноразмерный носитель - все три ступени (макеты), которые
Встреча в Центре Кеннеди: (справа налево) Клаус Раймере,
Джерри Клабб, Билл Пентер, Владимир Бранец
498

С Джерри Клаббом
в музее Центра Кеннеди
расположены горизонтально на верти-
кальных стойках, так что можно пройти
под ним и почувствовать огромность раке-
ты и ее реактивных двигателей (в Центре
Лонсона в Хьюстоне такой носитель ле-
жал на зеленом лугу открытым).
Также здесь можно увидеть лунный
командный модуль и лунный аппарат для
посадки на Луну с огромными «ногами»
амортизационного посадочного устрой-
ства, с которого стартовал отсек лунного
корабля при покидании Луны и начале
полета к Земле. Мы увидели транспортные
тележки, на которых астронавты катались
по Луне.
Скафандры, оборудование и масса
фотографий - все это производит неиз-
гладимое впечатление, особенно когда
понимаешь невероятную сложность реа-
лизованного проекта, смелость техниче-
ских решений и те риски, которые брали
на себя как астронавты, так и те инженеры,
которые создавали эту технику, а потом
управляли ей в этих полетах.
Мы с Джерри Клаббом пришли к одно-
значному мнению и осознанию, что по-
вторить такую программу сегодня, несмотря на технический прогресс, просто не-
возможно: другое время, другие люди, другие требования. И мы опять в который раз
вспоминали своих Главных конструкторов: Джерри - Вернера фон Брауна, а я - Сер-
гея Павловича Королёва. Там, в этом музее, особенно ясно осознаются масштабы и
величие подвига инженеров и руководителей двух государств.
Председатель Совета министров СССР Иосиф Сталин и его наркомы дали возмож-
ность Сергею Королёву и другим русским инженерам реализовать свою мечту - быть
первыми в космосе. Президент США Джон Кеннеди поставил перед Америкой на-
циональную задачу следующего уровня: послать человека на Луну и возвратить его
на Землю в течение первого космического десятилетия. Эту задачу Америка, ее инже-
неры во главе с Вернером фон Брауном решили, и американские астронавты были
первыми на Луне. Приходит осознание того, что эти два события и их творцы в исто-
рии космонавтики тесно связаны между собой. Убери любую фигуру из названных
здесь - и все рассыплется: не было бы полета Гагарина, не было бы удивительной
эпопеи первого полета человека на другую планету в XX веке, а была бы какая-то
другая история.
Джерри Клабб рассказал мне, что такой же музей есть в Центре Маршалла в Хант-
свилле, в штате Алабама, где находится его родовое поместье и живет его семья.
В этом центре и шла разработка лунной программы, там работал Вернер фон Браун.
499

Старт «Спейс Шаттла» мы увидели, правда, не с первого раза. В Флориде погода
переменчива, часто бывают грозы - и старты переносят. Тот старт, который мы
увидели, произошел рано утром. Публики собралось довольно много, место наблю-
дения расположено рядом с музеем в виде многорядных трибун, ориентирован-
ных на стартовую установку. Старт находится примерно в полутора километрах
от смотровой трибуны и музея за большим заливом - можно приехать в музей и
посмотреть на это величественное зрелище. За двадцать минут до команды «подъ-
ем» на большом табло начинается отсчет обратного времени. Первыми запуска-
ются главные водородно-кислородные двигатели орбитального корабля, а затем
два твердотопливных ускорителя. Начало вертикального подъема и выведение на
орбиту - зрелище, конечно, впечатляющее.
Первого февраля 2003 года после 16-дневного полета при возвращении потерпел
катастрофу космический корабль «Колумбия», совершавший одиночный полет вне
программы МКС. Экипаж погиб. Тщательное расследование было проведено в доста-
точно короткие сроки, и причина трагедии установлена.
Выяснилось, что авария произошла из-за куска льда, намерзшего на большом
топливном баке с криогенными компонентами и отвалившегося от вибраций
при старте «Колумбии». Этот кусок при падении повредил тепловую обшивку
крыла космического самолета - инцидент, на который вначале не обратили
внимания (в том или ином виде осыпание намерзшего на бак льда происходит
всегда).
Но в данном случае величина нанесенного кораблю повреждения оказалась
критической, и он был обречен. При возвращении в атмосфере Земли за 16 минут
до расчетного времени посадки высокотемпературная плазма прожгла металли-
ческую оболочку крыла, на которой была потеряна теплоизоляция, и попала на
гидравлическое устройство выдвижения шасси самолета, произошел взрыв. Этояв-
Владимир Бранец, Джерри Клабб
и Борис Евсеевич Черток в его кабинете
в РКК «Энергия»
ляется примером того, что не все можно
предусмотреть при полетах в космос, ког-
да имеют место экстремальные условия,
по определению мало встречающиеся в
обычной практике. Это был 28-й полет
«Колумбии» (STS-107) и 113-й полет кос-
мического челнока. Это был тот случай,
когда виновных нет.
Авария с основным транспортным
средством остановила сборку МКС.
НАСА провело не только расследование
инцидента, но и работы по возобновле-
нию полетов космического самолета, то
есть осуществило доработки и провело
мероприятия, позволившие исключить
повторение такого происшествия. Так,
был введен осмотр самолета в космосе
(инспекция), предусмотрена возможность
устранения повреждения корабля в полете
500

и наличие технических средств для ремонта. В 2005 году полеты «Спейс Шаттла» про-
ложились.
В начале 2000-х я познакомил Бориса Евсеевича Чертока с Джерри Клаббом,
представив его как специалиста НАСА, который участвовал в программе полета чело-
века на Луну и работал с Вернером фон Брауном. Видно было, что они понравились
трут другу, и, несмотря на трудности с переводом, часто беседовали. В итоге Борис
Евсеевич привлек своего знакомого кинематографиста - режиссера Юрия Сальни-
кова, и студия «Юность» сделала небольшой фильм про С.П. Королёва и Вернера фон
Брауна. Фильм составлен из документальных кадров хроники, которые были у Вик-
тора Фрумсона (нашего знаменитого кинодокументалиста со времен С.П. Королёва),
итого, что принес Джерри Клабб. Название фильма: «Дуэль титанов» - на мой взгляд,
явно неудачное, так как судьба не дала им по жизни реального состязания. Соревно-
вание было на другом уровне.
Советский Союз начал лунную гонку в 1965 году, и С.П. Королёв, умерший во вре-
мя хирургической операции в январе 1966-го, практически в ней не участвовал. Од-
нако если бы не было С.П. Королёва, то американцы, которые уже вели работы по
ракете для запуска спутника, в скором времени их завершили бы. Они запустили бы
первый спутник, затем выполняли бы другие запуски - и никакого полета человека
на Луну не состоялось бы.
Вторая выдающаяся личность - Джон Кеннеди - президент Соединенных Шта-
тов, который убедил руководство и народ страны в необходимости принять про-
грамму полета на Луну исключительно как ответ на вызов Советского Союза, как
национальную задачу Америки. Слова Джона Кеннеди «мы хотим победить в этом
деле и других тоже» оказались пророческими: действительно, после выполнения
этой программы Америка заняла лидирующую позицию в мировом научно-техни-
ческом прогрессе.
Третьей определяющей личностью в программе полета на Луну был такой же уни-
кальный главный конструктор, как и С.П. Королёв, Вернер фон Браун, предложив-
ший и возглавивший разработку лунной программы, выполненной на высочайшем
научно-техническом уровне.
Эта тройка вместе составила удивительное созвездие личностей, которому Про-
видение дало возможность осуществить в первые 12 лет космической эры невозмож-
ное: послать человека в космос на орбиту спутника Земли, а затем и отправить его в
путешествие на Луну.
Контакты Б.Е. Чертока с Дж. Клаббом привели к тому, что в «Энергии» появился
еще один из участников американской программы «Аполлон» - Джеско Путкаммер,
который входил в состав немецкой команды Вернера фон Брауна, а потом в НАСА
стал работать в историческом отделе. В итоге знаменитая книга Б.Е. Чертока «Ракеты
и люди» была принята к изданию в Америке историческим отделом НАСА. Был за-
ключен договор, и Борис Евсеевич засел за написание расширенной своей эпопеи
с тем же названием. Так появилась вторая версия, сначала на английском языке, а
затем и на русском.
На мой взгляд, эта расширенная версия сильно уступает первой: появилось много
несущественных подробностей, рассказов о событиях последних лет жизни Бориса
Евсеевича.
501

27.3.	Академические игры
Памятным эпизодом моей жизни стало выдвижение меня руководством предпри-
ятия кандидатом в члены-корреспонденты РАН на предстоящих в 2003 году выбо-
рах. Я никогда сам с такими просьбами ни к кому не обращался. Академик Николай
Николаевич Шереметьевский не раз говорил мне по этому поводу: «Ты все в детство
играешься. Здесь надо работать, иначе ты ничего не дождешься!» Он был, конечно,
прав. Ifte-то сразу после того, как Юрий Семёнов стал генеральным конструктором,
он пообещал выдвинуть мою кандидатуру на очередных выборах. Сам он в то время
являлся членом-корреспондентом и собирался избираться в действительные члены
Академии. Но время шло, а предложения от него не поступало.
Во второй половине 1997 года звонит мне как-то Виктор Павлович Легостаев и
приглашает зайти. Надо сказать, что после того, как Семёнов переместился в кабинет
Королёва, Легостаев, став его заместителем, занял кабинет, где при Королёве сидел
В.П. Мишин. Я немного удивился такому звонку и приглашению - мое место работы
было на второй территории предприятия, пешком, через мост, почти километр. Но
пошел, раз пригласили. Вхожу - Виктор Павлович сидит один за круглым столом,
накрытым белой скатертью, на нем стоит бутылка коньяка и рюмки. Наливает мне
рюмку и предлагает выпить за то, что он избран членом-корреспондентом РАН. Вы-
пили по рюмке, я его поздравил, спросил, по какому отделению он был избран, хотя
и спрашивать было нечего, - по отделению механики и процессов управления. Со-
бытие это прошло как-то очень тихо, никаких обсуждений типа НТС или заседаний
ученого совета на предприятии не проходило.
К следующим выборам (2000 год) была команда от Семёнова его заместителю Зе-
ленщикову провести НТС и выдвинуть меня в Академию. Однако за час до назначен-
ного заседания звонок Семёнова отменил это выдвижение. В 2000 году Ю.П. Семёнов
сам избирался и был избран в действительные члены РАН.
В начале осени 2003 года Семёнов собрал у себя такую компанию: В.П. Легостаев,
В.Н. Бранец, В.С. Сыромятников, В.А. Соловьёв, Б.А. Соколов. Юрий Павлович сооб-
щил, что выдвигает всех нас в Академию в члены-корреспонденты, а Виктора Пав-
ловича он будет сам отстаивать на звание академика. Дальше он спросил всех, по
какому отделению они хотят избираться. Начал опрос с меня. К тому времени отде-
ление механики и процессов управления разделилось на два: отделение механики и
отделение процессов управления.
Естественно для меня было идти на отделение процессов управления, но меня
обескуражила форма этого собрания. Кандидатов до этой встречи на предприятии
было всего два: Владимир Сыромятников, который уже несколько раз подавался
на свое машиностроительное отделение, и я, которому много раз было обещано.
Понимая, что по одному и тому же отделению Академии от одной и той же органи-
зации вряд ли будут выбраны две кандидатуры, и учитывая, что отделение процес-
сов управления занято кандидатурой В.П. Легостаева, которого, безусловно, будет
поддерживать Семёнов, я назвал отделение механики, считая, что своими трудами
по кинематике кватернионов могу рассчитывать и на это отделение. После меня
В.А. Соловьёв выбрал отделение процессов управления, Б.А. Соколов - ракетное
отделение.
502

Как и ожидалось, никто из нас, кроме Легостаева, кандидатуру которого отстаивал
ЮЛ. Семёнов, не прошел. От этой эпопеи у меня остался официальный документ, под-
писанный президентом и генеральным конструктором РКК «Энергия» Ю.П. Семёно-
вым, где перечислены все мои достижения и отмечено, что я был научным и техни-
ческим руководителем разработок систем управления всех серий транспортных ко-
раблей - пилотируемых и грузовых, а также станции «Мир», спутников связи «Ямал» и
Мевдународной космической станции. Я храню его.
Чтобы закончить эту тему моего похода в Академию, расскажу, чем она заверши-
лась. На следующих выборах в РАН, проходивших весной 2006 года, от РКК «Энер-
гия» выдвигались две кандидатуры: В.С. Сыромятникова и моя. На них были поданы
официальные представления. Ситуация в «Энергии» была уже другой - новый руко-
водитель предприятия, о чем я расскажу в следующей главе. Владимир Сергеевич был
избран по своему отделению машиностроения, наконец-то он стал членом-корре-
спондентом РАН. Моя кандидатура не прошла.
Как проходило голосование, мне рассказал в начале лета Владимир Григорьевич
Пешехонов во время моего посещения ежегодного майского собрания Академии
инерциальной навигации и управления движением: моя кандидатура была первой в
готовящемся голосовании, однако к нему пришел Ю.П. Семёнов, с которым они ра-
нее не были знакомы, и потребовал, чтобы секция поменяла лидера, иначе он будет
выступать против. Поддерживающие мою кандидатуру академики вынуждены были
согласиться и нашли взамен меня другого ученого.
На этом же заседании отделения Ю.п; Семёнов поддержал кандидатуру Е.А. Ми-
крина (его РКК «Энергия» не выдвигала, включение в список кандидатов до 50 лет
предложили три академика - Ю.П. Семёнов, Б.Е. Черток и К.С. Колесников). Так один
из моих заместителей стал членом-корреспондентом РАН. На этом моя академиче-
ская деятельность закончилась.
Уместно будет досказать эту историю до конца. В 2011 году проходили очередные
выборы в Академию. От РКК «Энергия» выдвигались три кандидатуры: В.А. Лопота -
президент и генеральный конструктор и Е.А. Микрин - заместитель генерального
конструктора, руководитель центра № 3 (после моего ухода он занял это место) - в
действительные члены Академии; В.А. Соловьёв - бессменный руководитель полета
станций «Мир» и МКС - в члены-корреспонденты РАН. Е.А. Микрина сильно поддер-
живал Евгений Александрович Федосов - академик, Герой Социалистического Труда,
известный специалист по системам управления в авиации. При голосовании против
В.А. Лопоты выступил Ю.П. Семёнов, так что в итоге от «Энергии» прошли две канди-
датуры: Е.А. Микрин - в академики и В.А. Соловьёв - в члены-корреспонденты.
Один знакомый академик сказал мне (не стану называть его фамилию, но он был,
как говорят, в курсе дела), что Микрин как-то сумел очень хорошо подобрать ключ
к Евгению Александровичу. В этом я сам убедился, когда мы случайно встретились
с Е.А. Федосовым в январе 2015 года на похоронах В.П. Легостаева, вместе стояли в
очереди на прощание. Евгения Александровича очень интересовал вопрос: а кто же
будет председательствовать на предстоящих в этом же месяце «Королёвских чтени-
ях»? Наверно, Микрин? Председателем на этих чтениях много лет был Б.Е. Черток, а
потом его сменил В.П. Легостаев. Я успокоил Федосова: «Микрин, конечно, больше
там некому».
503

Со времени выборов в Академию 2011 года в руководстве «Энергии» оказалось два
академика - Легостаев и Микрин. Оба по отделению проблем управления (сейчас
после очередной реорганизации в Академии это отделение энергетики, механики и
процессов управления). Сложилась забавная ситуация: в организации - лидере кос-
мической отрасли - два академика, и все по отделению процессов управления. Эти
академики были тесно связаны с моими работами и со мной: один 30 лет являлся
моим начальником, другой до того, как по моей рекомендации стал руководителем
3-го отделения, а потом и занял мое место, 30 лет был моим подчиненным. В акаде-
мической карьере этих моих коллег большую роль сыграл Ю.П. Семёнов, однознач-
но определивший тем самым своих учеников и последователей.
27.4.	Время прощаний
Нагие время иное, лихое, но счастье, как встарь, ищи!
И в погоню летим мы за ним, убегающим, вслед.
Только вот в этой скачке теряем мы лучших товарищей,
На скаку не заметив, что рядом товарищей нет.
Владимир Высоцкий
Не было никаких сомнений в том, что в первом столетии нового тысячелетия все
мы должны уйти, дав место другим, новым людям, которые придут на предприятия
космической отрасли. Эта безусловная истина, но она, если честно, как-то не особенно
занимала мое воображение. Но, видимо, не зря так устроена жизнь, что об этой истине
вдруг совершенно неожиданно начинают напоминать события, когда приходится про-
вожать в последний путь ушедших из жизни близких людей, в том числе и тех, которые
много значат для тебя самого. Каждое такое событие - это как щелчок некоего метро-
нома, запущенного высшими силами, и его шаги начинают этот отсчет, очень напо-
минающий нам так привычный отсчет обратного времени, к примеру, до включения
реактивного двигателя космического корабля на посадку или же до старта PH. Цифрой
О этого «счетчика» будет конец твоей собственной жизни.
Первый год столетия был насыщенным: Международная космическая станция
стала функционировать в пилотируемом режиме, о чем я писал.
Со следующего, 2001 года началась эта череда печальных событий, наступило
время прощаний.
27 марта 2001 года в возрасте 86 лет умер Борис Викторович Раушенбах, которо-
го я считаю своим учителем, он был для меня идеалом человека, которому хотелось
бы следовать. Прощание с ним проходило в здании Академии наук на Ленинском
проспекте, его отпевали в церкви Святителя Николая в Кузнецах, где служил его ду-
ховник. Похоронили Бориса Викторовича на Новодевичьем кладбище. Борис Вик-
торович перенес труднейшую операцию в больничном комплексе на Каширке, су-
мел «выкарабкаться» и написал еще несколько своих удивительных книг. Последняя
встреча с БВ состоялась в январе 2000 года, когда на нашем предприятии отмечали
день рождения С.П. Королёва. Раушенбаха привез на предприятие В.П. Легостаев, я
после приветствий пытался рассказать ему о наших достижениях, но чувствовалось,
что ему это неинтересно, он вежливо слушал и кивал головой в знак согласия.
504

Было много собраний, посвященных памяти Бориса Викторовича, в которых мне
довелось принимать участие. Мой Физтех в годовщину смерти Раушенбаха провел
большой вечер, организованный ФАКИ и его деканом Борисом Константиновичем
Ткаченко, на котором присутствовали жена Бориса Викторовича - Вера Михайловна
Раушенбах и его дочери - Оксана и Вера. На одном из таких собраний я встретился с
молодым немцем, жившим в России, Эдуардом Бернгардтом, который поставил себе
целью написать о Раушенбахе в серии книг под общим названием «Немцы в России».
Тема очень интересная, поскольку действительно было массовое переселение
немцев, начиная со времени Петра Первого до Екатерины Второй, и эти люди ока-
зали весьма благотворное влияние на нашу российскую цивилизацию. Я нашел для
Эдуарда интервью Бориса Викторовича, записанное на магнитной пленке, посвя-
щенное начальному периоду его работ по космической тематике, расшифровал и
записал это интервью. Потом Бернгардт уехал в Австрию, и наша связь прервалась.
Любое дело требует времени и внимания. Я обещал Эдуарду написать воспоминания
о Раушенбахе - и вот они здесь.
В 2014 году, к столетию со дня рождения Б.В. Раушенбаха, физико-технический
институт выпустил сборник воспоминаний под названием «Бытие, уходящее в бес-
конечность». Надо отдать должное издателям этого сборника, которые были знако-
мы с Борисом Викторовичем и могли почувствовать обаяние его личности. Сбор-
ник составлен с большой любовью из воспоминаний знавших его людей, мыслей и
суждений самого Бориса Викторовича, взятых из его работ, и размышлений разных
авторов по поводу его творений.
О том, что значил этот человек для нас, для тех, кто имел счастье с ним работать,
очень хорошо написал Виктор Павлович Легостаев: «Б.В. незримо живет в каждом
из нас. Мы, проработавшие с ним десятки лет, очень часто поступаем и говорим так,
как поступил бы и сказал он сам. Мы его невольно копируем, и это передается из по-
коления инженеров в поколение. Он учил нас скромности и достоинству, терпению
и энтузиазму, расширению кругозора. Он никогда не читал нотаций. Он учил своим
примером. Никогда не спорил, а находил слова, чтобы выйти из конфликтной си-
туации».
В том же 2001 году, в августе, неожиданно умер Константин Иванович Федчунов.
Каждое лето он ездил со своей женой Светланой в туристические походы по Кавказу.
За день он пожаловался на боли в сердце, но никто не придал этому значения - по-
болит и пройдет...
В декабре так же внезапно умер Юрий Степанович Карпов - начальник знамени-
того отдела 36, создавший концепцию построения СУБК на релейной автоматике.
Дальше прощания пошли одно за другим.
25 февраля 2004 года мы провожали в последний путь Юрия Михайловича За-
харова. Заболел он в начале 2003 года, после обследований ему сказали, что у него
рак горла. Он действительно много курил, и курил трубку, используя дорогой табак
«Золотое руно», аромат которого был необычайно приятным. Ему предложили опе-
рацию, но он отказался. Невозможно было представить, что этот спокойный, уверен-
ный в себе выдающийся специалист, без которого не было бы наших удивительных
разработок, человек исключительной честности, лишенный амбиций и преданный
делу, обречен. Но болезнь оказалась безжалостной...
505

В июле следующего, 2005 года от сердечного приступа умер Владимир Серафимо-
вич Семячкин. В прощальной речи на поминках Володя Осипов сказал, что была на
предприятии великолепная тройка специалистов: Бранец, Семячкин, Захаров, кото-
рой теперь уже нет. «Не спрашивай, по ком звонит колокол, он звонит по тебе».
19 сентября 2006 года от рака крови умер Владимир Сергеевич Сыромятников, с
которым мы были дружны со времен С.П. Королёва. Болезнь развивалась настолько
стремительно, что наши попытки оказать ему помощь через американских коллег
НАСА, к которым мы обратились с просьбой поместить его в знаменитый госпи-
таль в Хьюстоне - американцы дали на это согласие и даже поручили руководителю
американской делегации в Москве астронавту Роберту Кабане лично заняться этим
вопросом, - не помогли. Врачи американской больницы запросили медицинские
данные из Москвы и пришли к заключению, что уже слишком поздно. Прощание с
Владимиром Сергеевичем состоялось в нашем Дворце культуры. Б.Е. Черток сказал
добрые слова о талантливом конструкторе и инженере. Похоронили его на Остан-
кинском кладбище. От американских астронавтов соболезнования прислал генерал
Томас Стаффорд.
Все остальные прощания со своими друзьями и товарищами были уже вне пери-
ода времени, когда я являлся сотрудником РКК «Энергия».
9 февраля 2009 года умер Евгений Николаевич Токарь. Более двадцати лет назад
у него случился инсульт, вызвавший частичный паралич правой руки. Жизнь ему
скрашивала его жена Зоя Григорьевна, контакт с ним осуществляли Юра Бажанов и
Дима Дибров. На прощании в зале на Силикатной улице, кроме нас, присутствовал
его старый друг Борис Дюбуа с супругой. В прощальной речи Борис Евсеевич Черток
назвал Токаря главным теоретиком систем ориентации. Отпевание состоялось в на-
шей часовне Александра Невского на «канале» города Королёва.
Ушли из жизни Юрий (Дмитриевич) Захаров, Анатолий Капустин, Валентина Ро-
машкина, Владимир Осипов, Владимир Федоров, Евгений Башкин, Юрий Прокудин,
Станислав Борисов, Юрий Бажанов - последовательность, у которой нет конца. По-
минаю их всех, своих друзей и соратников.
Была еще почти мистическая история прощания с Чертоками.
Общение с Б.Е. Чертоком, которое было постоянным в течение всей моей про-
изводственной жизни, сильно сократилось начиная с 2006 года, особенно в пред-
дверии выборов в Академию. В это время частым гостем в его кабинете стал Евгений
Микрин. Как образно заметил потом Михаил Черток, «в это время «Микрин привати-
зировал Чертока».
Сразу же после моего ухода с предприятия был один звонок от Бориса Евсееви-
ча - он попросил, чтобы я написал заявление об освобождении меня от руководства
физтеховской кафедрой систем управления предприятия. Я удивился такой просьбе,
чувствуя, что за этим кто-то стоит, однако ответил, что «для вас готов подписать что
угодно», и действительно написал такое заявление. После этого наши контакты пре-
кратились совсем, если не считать его дней рождения и наших встреч на «Королёв-
ских чтениях» на исторической секции, где Черток председательствовал и включил
меня в ее состав.
И вот в октябре 2011 года меня находит Эрнст Гаушус и говорит, что искал встречи
с Борисом Евсеевичем и тот выразил желание встретиться и со мной. Так 19 октября
506

2011 года в одном кафе города Королёва встреча такая состоялась. Бориса Евсеевича
привезла машина. Он с большим трудом из нее вышел и с помощью двух костылей
прошел в здание. Зал для посетителей, к счастью, находился на первом этаже.
Темой разговора была история нашей космонавтики. Борис Евсеевич рассказы-
вал, как Владимир Николаевич Челомей неоднократно приглашал его перейти к не-
му на работу: «Ну что ты там делаешь, ведь Королёв же не ученый, приходи ко мне, я
возьму тебя с любыми специалистами». Борис Евсеевич не поддался на эти уговоры.
Потом Борис Евсеевич задал мне вопрос, который мог задать только человек,
хорошо понимающий мои проблемы. После моего ответа он надолго замолчал. Три
часа, которые мы провели тогда за столом, оставили чувство теплого дружеского
общения.
Оказалось, что эта встреча была последней и этой беседой он как бы попрощался
со мной. В начале декабря умер Валентин Борисович - старший сын Чертока, а через
неделю 14 декабря утром от воспаления легких умер Борис Евсеевич. Он не дожил
до своего столетия двух месяцев. Похоронили его с почетом на Новодевичьем клад-
бище, неподалеку от могилы Б.В. Раушенбаха, без отпевания: он был убежденным
атеистом.
На поминках в своем слове я рассказал, как священник храма Преображения,
открытого в Центре подготовки космонавтов, очень хотел познакомиться с Черто-
ком - человеком, которому, по его словам, Бог дал зачем-то такую долгую жизнь. На-
писанные им книги об истории нашей советской космонавтики с большой теплотой
рассказывают обо всех участниках наших космических программ в христианской
манере, без каких-либо слов осуждения кого бы то ни было. И слава Богу, что мы
имеем именно такое описание своей истории космонавтики.
Через два с небольшим года 11 февраля 2014 года, в свой день рождения, я неожи-
данно получил поздравительную эсэмэску от Михаила Чертока. Поздравление меня
удивило: его день рождения, как и у Валеры Платонова, тоже в феврале, у нас было
принято ограничиваться устными поздравлениями, и после моего ухода из «Энер-
гии» связи прекратились. Меньше чем через месяц, рано утром 7 марта, Миша Чер-
ток скоропостижно скончался от сердечного приступа. Прощание с ним и отпевание
507

проходило в Богоявленском соборе в Елохове 11 марта, Михаил был крещенным в
православии.
Его поздравительное послание ко мне я храню, в том числе и в памяти моего теле-
фона, вот оно: «Владимир Николаевич! Поздравляю с днем рождения. Желаю Вам
здоровья и творческого долголетия. От одного из тех, кто на себе испытал влияние
Вашего вдохновенного таланта. Михаил Черток».
Мне хочется закончить этот раздел пронзительными стихами Марины Цветаевой.
Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверстую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.
И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет все - как будто бы под небом
И не было меня!
Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой.
Виолончель, и кавалькады в чаще,
И колокол в селе...
- Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!
К вам всем - что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?! -
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.
За то, что мне прямая неизбежность -
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,
За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру...
- Послушайте! - Еще меня любите
Зато, что я умру.

Глава 28. ГЕНЕРАЛЬНЫЙ КОНСТРУКТОР
Ю.П. СЕМЁНОВ
Один из моих близких друзей - Володя Осипов, с ним мы делали «Молнию», потом
наши дороги разошлись, но добрые отношения сохранились на всю жизнь. Человек
он был общительный и интересный своими неординарными мыслями, бесконечно
преданный той технической идее, которую брался разработать и реализовать, и это
нас сближало. Он одно время сидел в комнате рядом с кабинетом Юрия Павловича
Семёнова, и вечерами они видели друг друга на работе. Надо сказать, что многие из
нас, инженеров, были, как говорится, трудоголиками и работали, не считаясь со вре-
менем. Таким же был и Юрий Семёнов, у него с Володей Осиповым сложилось что-то
вроде доверительного общения.
Много позднее, когда я уже ушел из «Энергии», в одной из последних наших бесед
Володя передал мне слова Семёнова, когда-то ему сказанные: «Я давно бы уволил Бран-
да, но он мне нужен!» Я и сам к тому времени знал о таком его ко мне отношении - были
случаи, когда он действительно несколько раз был близок к этому. Мог прилюдно вслух
об этом сказать, не считаясь с тем, что ставит человека в неловкое положение. Наш глав-
ный конструктор не умел ценить своих способных сотрудников.
Тема, которую я начинаю, не является для меня простой по многим причинам.
Я проработал с Юрием Павловичем около 35 лет, начиная с того момента, когда осе-
нью 1978 года мое изделие 11Ф732 передали под его управление. Знал его с 1964 го-
да, когда он в должности инженера появился в ОКБ-1 в группе ведущих, которые
сидели в комнате на втором этаже в инженерном корпусе второго производства на-
против кабинетов Б.Е. Чертока и Б.В. Раушенбаха.
Имя Юрия Павловича Семёнова вписано в историю нашего предприятия, на ко-
тором он проработал до 2005 года, то есть более 40 лет, и воспоминания об этой не-
ординарной личности останутся в памяти тех, кто с ним работал. Положительные ка-
чества руководителя видны, безусловно, всем по результатам деятельности большого
предприятия, которым была «Энергия». Его недостатки знают те, кто с ним работал и
кто видел, как уходят специалисты, как исчезают творческие возможности предпри-
ятия, как теряются уже достигнутые результаты.
И тем не менее, если оценивать работу «Энергии» в то время, когда ей руково-
дил Ю.П. Семёнов, то мне кажется, его результаты заслуживают того, чтобы поста-
вить их в один ряд с достижениями его предшественников, таких как С.П. Королёв и
В.П. Птушко.
509

Историю своего появления в ОКБ-1 сам Юрий Павлович излагает таким образом:
где-то в конце 1963 года С.П. Королёв был на предприятии ОКБ-586, там произошла их
первая встреча, и Сергей Павлович пригласил его перейти к нему. О причинах этого
приглашения можно только догадываться, но, скорее всего, Королёв искал поддерж-
ки в верхних эшелонах власти: молодой инженер был женат на дочери секретаря ЦК
КПСС А.П. Кириленко. У всех перед глазами был пример, когда другой главный кон-
структор, В.Н. Челомей, в 1958 году принял к себе на работу сына первого секретаря
партии Никиты Сергеевича Хрущёва, найдя его в совершенно непрофильном для кос-
мической отрасли Московском энергетическом институте, где тот учился. После того
как сын Хрущёва попал на предприятие, работам Челомея дали зеленый свет (глава 8).
В отличие от В.Н. Челомея Сергей Павлович принял нового сотрудника на про-
стую инженерную должность, но на трудный участок работ. Юрий Семёнов в ОКБ-1
стал работать инженером в группе ведущего конструктора Алексея Филипповича То-
поля, в ведении которого было изделие 7К-ОК, оно в это время переходило из про-
ектной фазы и стадии конструкторской документации в фазу производства и испы-
таний. С начала 1966 года проводились его испытания на заводе, затем на полигоне и
первые запуски на орбиту, о чем очень кратко рассказано в 8-й главе. История начала
полетов корабля 7К-ОК была драматичной, неудачи начались с первого пуска в кон-
це 1966 года и продолжались на втором и третьем пуске. Четвертый запуск на орбиту
по настоянию В.П. Мишина стал пилотируемым и закончился первой катастрофой в
истории наших пилотируемых полетов.
Этот период дал очень много будущему главному конструктору: Ю.П. Семёнова
всегда отличало крайне ответственное отношение к вопросам подготовки изделия,
его надежности, тщательной проверки всех деталей и обстоятельств выполненных
работ. «В нашем деле мелочей не бывает» - известная фраза Юрия Семёнова, кото-
рой он объяснял свою жесткость при анализе замечаний как при наземных испыта-
ниях, так и в полете.
Корабль 7К-ОК, получивший название «Союз», был в основе многих проектов
ОКБ-1. Одним из самых трудных таких проектов являлась программа 7К-Л1, приня-
тая в 1965 году еще при жизни С.П. Королёва. Ее исполнение было сопряжено с ор-
ганизацией взаимодействия с предприятием В.Н. Челомея, поэтому неудивительно,
что главный конструктор В.П. Мишин назначает в 1967 году Семёнова руководи-
телем подготовки и летных испытаний этого изделия. Биографию Ю.П. Семёнова
я начал писать в восьмой главе (раздел 8.6). Ю.П. Семёнов проявил в этой работе
настойчивость и волевые качества: в 1967 году было выполнено четыре пуска, в
19б8-м - пять, в 1969-м - два и в 1970-м - один.
Вряд ли можно судить его за ущербность проекта 7К-Л1 - с этим не смог совла-
дать даже С.П. Королёв, который предлагал использовать новый носитель (глава 8).
Программа летных испытаний тоже была составлена далеко не лучшим образом. Как
это ни печально, но она провалилась именно из-за множественности недостатков,
начиная от неудачных проектных решений самого корабля и программы его испы-
таний. Свою роль сыграла «спешка», когда основными мотивами принятия решений
становились не технические, а политические аргументы.
С 1970 года начинается программа долговременных орбитальных станций, и
В.П. Мишин назначает Ю.П. Семёнова главным конструктором этого изделия. Заме-
чу здесь еще раз, что у В.П. Мишина шло параллельно несколько космических про-
510

грамм, и он не скупился давать полномочия главного конструктора своим соратни-
кам, которым поручал руководство разработками.
Это назначение во многом определило дальнейшую творческую биографию
Юрия Семёнова - создание долговременных орбитальных станций, что надолго
стало основным направлением пилотируемой космонавтики нашей страны. В этом
деле сказалась другая позитивная черта характера Ю.П. Семёнова - упорство и на-
стойчивость в достижении поставленной цели. Не случайно с историей советских
орбитальных станций связаны две организации - НПО (РКК) «Энергия», ГКНПЦ
им. Хруничева - и имя главного конструктора орбитальных станций Ю.П. Семёнова.
При нем создано три поколения орбитальных станций: ДОС («Салют»), с № 1 и по
Н затем «Салют-6», «Салют-7» и многомодульная станция «Мир». Начиная со стан-
ции «Салют-6», Семёнов уже главный конструктор станции и транспортной системы,
состоящей из пилотируемых и грузовых кораблей. В основной программе В.П. Птуш-
ко «Энергия - Буран» Ю.П. Семёнов являлся одним из его первых заместителей по
тематике орбитального самолета «Буран» с сохранением должности главного кон-
структора орбитальных кораблей и станций наряду с Б.И. Губановым - первым за-
местителем генерального конструктора по ракете-носителю «Энергия».
В 1989 году после ухода из жизни В.П. Птушко Ю.П. Семёнов был назначен гене-
ральным конструктором НПО «Энергия», и он старался быть единоличным правителем
•Энергии». Концентрация власти сама по себе при разумном управлении может быть
эффективной, хотя при этом возрастают риски влияния негативных черт характера.
У Семёнова такой чертой было то, что он, как говорят в народе, не умел считать-
ся с людьми. С.П. Королёв и В.П. Птушко начинали свою деятельность «с нуля», и им
пришлось много сил положить на создание своего творческого коллектива, то есть
«рабочей среды» из главных конструктов по каждому направлению работ. В отличие
от них Ю.П. Семёнов получил сильнейший творческий коллектив по космической
технике в стране и мог не сильно о нем заботиться.
Такой его подход к делу просматривается достаточно ясно. В откровенном разго-
воре со мной Юрий Павлович как-то сказал, что характер у него паршивый. Ю.П. Се-
мёнов был амбициозен, очень ценил самого себя и, что самое плохое, любил, когда
его хвалят. Ближайшее окружение Юрия Павловича, конечно, быстро поняло эту
его слабость, и понемногу вокруг него сложилась группа льстецов, оправдывающих
любые действия своего начальника. Эти люди и заняли руководящие должности на
предприятии.
Находиться вблизи власти на таком предприятии, как «Энергия», успешно осу-
ществляющем перспективные разработки, было очень выгодно в плане всяких на-
град, премий, должностей, званий и т. д и т. п. При расстановке кадров Ю.П. Семёнов
больше ценил личную преданность, чем талант специалиста. Была еще одна особен-
ность в его поведении, скопированная им с верхнего уровня партийного аппарата
(времени Л.И. Брежнева), - так называемое «общественное мнение», которое форми-
руется где-то в «узком кругу ограниченных людей», и ему, этому мнению, придается
почти мистическое значение. Свита делает короля. По мере старения руководителя
эта его особенность усиливалась, что приводило к серьезным потерям не только спе-
циалистов, но и направлений работ предприятия.
В 1994 году Роскосмос проводил тендер на разработку нового носителя. Один из
участников конкурса, предприятие РКК «Энергия», создавшее PH «Энергия», не полу-
511

чило ожидавшегося приза - победы в конкурсе. Первое место было отдано ГКНПЦ
им. Хруничева. Такое решение приняла конкурсная комиссия, внимательно отсле-
живающая (по нашей традиции) мнение руководства Роскосмоса. О сложных отно-
шениях Ю.П. Семёнова и главы Роскосмоса Ю.Н. Коптева знали все. О прохождении
конкурса мне потом рассказал член конкурсной комиссии Т.Н. Дегтяренко. Таким
образом, РКК «Энергия» потеряла ракетное направление деятельности, а потом, как
следствие, спустя много лет - и коллектив разработчиков по ракетной тематике.
Наше предприятие НПО «Энергия» в 1994 году первым в космической отрасли
акционировалось и стало Ракетно-космической корпорацией. Ни для кого не было
секретом, зачем это делалось: генеральный конструктор хотел уйти из-под власти '
космических чиновников и получить финансовую свободу. Однако никаких новых
подходов в ведении хозяйственной деятельности предприятия не появилось.
Так блестяще начавшееся во второй половине 90-х новое направление создания
современных спутников связи, развиваемое в рамках экономически эффективных
технологий по заказу «Газпрома» без использования бюджетных средств, тоже со-
шло на нет. Я не мог понять, как это можно: приходит молодой инженер работать
в компанию и потом благодаря своей энергии и таланту приносит заказ ни много
ни мало на целое направление работ для своего большого предприятия и прино-
сит финансирование для работ по этому заказу - казалось бы, любой руководитель,
должен быть счастлив, имея такого партнера. Амбициозное стремление Ю.П. Семё-
нова присвоить себе результаты совместных работ - это неправедное дело, которое
успешным быть не может. В «Энергии» после программы «Ямал-100» следующая про-
грамма, «Ямал-200», шла уже с большим скрипом и нарастающим отчуждением меж-
ду Ю.П. Семёновым и Н.Н. Севастьяновым, о чем я подробно написал в 22-й главе.
А дальше, естественно, предприятие потеряло серьезного заказчика, которым являл-
ся «Газпром», и это направление работ на предприятии на хороший уровень произ-
водства так и не вышло.
Деятельность РКК «Энергия» в сфере международного сотрудничества была
успешной, и роль Ю.П. Семёнова в инициации этих работ была решающей. Благода-
ря этому сотрудничеству предприятие и наша кооперация сохранили свою тематику,
производство и частично коллективы специалистов. Реализация большой междуна-
родной космической программы - безусловная заслуга Юрия Павловича Семёнова,
которая ставит его в один ряд с корифеями нашей ракетно-космической отрасли.
Жесткий руководитель, способный поставить цели и организовать их достижение,
главный конструктор, умеющий слушать и воспринимать новые идеи. Вся его дея-
тельность (а Семёнов был успешным главным конструктором!) была успешной по-
тому, что он умело использовал творческий потенциал коллектива предприятия, соз-
данного его предшественниками, притом что не ценил творческую личность.
Созданной им самим школы специалистов, то есть учеников, - заметных и до-
стойных творческих работников, которые внесли бы свой вклад в развитие косми-
ческой техники, не наблюдается. Юрий Павлович Семёнов в какой-то степени сам
определил двух своих преемников, активно поддержанных им на выборах в Акаде-
мию: В.П. Легостаева и ЕА. Микрина, которые действительно через какое-то время
после него стали руководителями РКК «Энергия». Достойные ли это продолжатели
дела великих главных конструкторов - покажет время.
512

i Международное сотрудничество, ЕКА, DMS R, события и участники
Голландия, ЕКА: О.И. Бабков, В.Н. Бранец, Г.Н. Дегтяренко и А.Г. Деречин
1996 год. Одно из первых собраний разработчиков DMS-R в Европе.
Слева направо: (второй) Боб Байингтон («Boeing») - системный программист
(работал вместе с Ю.М. Захаровым, и они стали друзьями), далее Вим Ван Ливен
(ЕКА, EGSE), Тони Эррингтон (ЕКА), (пятый) - Джерри Клабб (НАСА), СэмШемими
(НАСА), Гюнтер Брандт (ЕКА), С.Н Гудков, В.Н. Бранец (РКК «Энергия»)

Подписание одного из совместных документов. Сидят (слева направо):
Клаус Раймере (ЕКА), Л.М. Шабалина, В.Н. Бранец (РКК «Энергия»); стоят:
(второй) Клаус Людвиг (ЕКА, Soft), далее СэмШемими (НАСА), Вим Ван Ливен
(ЕКА, EGSE), (крайний справа) Йохан Граф -менеджер проекта (ЕКА)
ЕКА, Голландия, встреча в кафе:
Владимир Бранец, Йохан Граф, Георгий Дегтяренко

ЕКА, Голландия. В.Н. Бранец, Хайди Граф (супруга И. Графа)иМ.В. Синельщиков -
руководитель направления пилотируемых программ в РКА
Пивной бар в Бремене. Гельмут Хабель, Владимир Бранец, Гюнтер Брандт

Пивной бар в Бремене. Владимир Бранец, Елена Парыгина
(будущая Елена Брандт) и Гюнтер Брандт
Группа разработчиков DMS-R в Бремене на территории компании «Daimler-Benz».
Сидят: А.Н. Скиданов, К.А. Качуровский, Давид Гринсаннер (НАСА); Bum Ван Ливен
(ЕКА, EGSE); стоят: В.Н. Бранец, Ю.П. Прокудин (третий), далее Йохан Граф (ЕКА).
Джерри Клабб (НАСА), Е.А. Микрин, Гюнтер Брандт («Daimler-Benz»),
Хайнц Хадлер («Daimler-Benz»), 1997 год

6. Международная космическая станция, НАСА, события и участники
Одна из встреч в НАСА в Центре Джонсона, Техас, США. За столом (слева направо):
Сергей Самсонов, Владимир Бранец, представитель РКА, Владимир Семячкин,
Джерри Клабб (НАСА), Стив Сатчин («Boeing»), 1995 год
На тренажере «Шаттла». Центр Джонсона, Техас, США.
Рашит Самитов и Владимир Бранец, 2000 год

Джерри Клабб и Владимир Бранец на площадке в музее в Центре Кеннеди,
Флорида, США, 2001 год
Джерри Клабб и Владимир Бранец в Центре Кеннеди,
Флорида, США, 2001 год

Группа инженеров в Центре Кеннеди, Флорида, США, 2001 год
Москва, прием по случаю запуска на орбиту Служебного модуля,
устроенный компанией «Boeing». Слева направо: Роберт Кабана (астронавт США),
Евгений Микрин, Трой Слотер («Boeing»), представитель ГКНПЦ им. Хруничева,
Владимир Бранец, Джерри Клабб, Рашит Самитов

7. Конференции.
Международная академия навигации и управления движением (АНУД)
Сентябрь 1974 года. Первая всесоюзная конференция (школа)
на базе НИИ «Электроприбор» (Ладога) по тематике БИНС.
В советский период было проведено 13 таких школ
Сентябрь 1974 года. Первая всесоюзная конференция по тематике БИНС.
Собрание участников

Май 2000 года. Санкт-Петербург, концерн «Электроприбор».
Участники конференции Международной академии навигации
и управления движением. Наше первое участие в конференции
Май 2001 года. Санкт-Петербург, концерн «Электроприбор».
В гостиничном номере Б.Е. Чертока (слева направо): В.Г. Пешехонов -
президент академии, В.И. Решетников - сотрудник НПО ПМ, Б.Е. Черток,
Л.В. Водичева - сотрудница НИИ «Электроприбор» (г. Екатеринбург), В.Н. Бранец

В.Н. Бранец делает доклад на конференции, председательствуют
В.Г. Пешехонов и А.В. Небылов
Май 2004 года, Санкт-Петербург. Конференция в НИИ «Электроприбор»,
председатели -H.W. Zorg (Германия) иВ.Н. Бранец

На XIX общем собрании АНУД 25 мая 2005 года. 1 -й ряд (слева направо):
председатель Комитета по науке и высшей школе правительства
Санкт-Петербурга А. Д. Викторов, действительные члены академии:
В.Н. Бранец, Б.Г. Бурский, С.Н. Васильев, ДМ. Климов, Ю.К. Жбанов
На XXI общем собрании АНУД 31 мая 2006 года. Действительные члены академии
(1-й ряд, слева направо): М.М. Кофман (Россия), В.Н. Бранец (Россия),
И.М. Окон (Россия, США), Дж. Синкевич (США)

Санкт-Петербург, 2005 год. Прием после заседаний в одном
из музейных зданий Санкт-Петербурга: (слева направо) В.Г. Пешехонов,
В.Н. Бранец, Е.Н. Микрин, Б.Е. Черток, М.В. Михайлов
Санкт-Петербург, 2006 год. С.Н. Васильев, В.Г. Пешехонов и В.Н. Бранец

8. Другие конференции
Конференция Международной академии астронавтики, г. Валенсия (Испания),
2006 год. В.Н. Бранец и Н.Н. Севастьянов
Н.Н. Севастьянов - президент и генеральный конструктор РКК «Энергия».
Королёвские чтения, январь 2007 года

9. Московский физико-технический институт
2004 год. Физтеховская кафедра (ФАКИ). За столом (слева направо): Б.К Ткаченко -
декан ФАКИ, Б.Е. Черток - академик, завкафедрой СУ, Г.Я. Гуськов - завкафедрой
СУМ, М.А. Шахраманъян - генерал-майор, начальник ВНИИ ГО и ЧС; стоят:
В.Г. Шинкаренко - декан ФРТК, О.Ю. Казанцев - генеральный директор НПО
«Лептон», Н.Н. Севастьянов - генеральный директор ОАО «Газком»,
А.Г. Решетин - завкафедрой АФМ, И.В. Ширко - профессор ФАКИ и др.
70-летие Физтеха, 3 декабря 2016 года. Вечер в центре «Shkoda» в Москве.
Выпускники Физтеха (слева направо): А.В. Зыков - сотрудник РКК «Энергия»,
В.А. Петрухин - координатор взаимодействия МФТИ с киевским отделением,
А.Ю. Калери - космонавт, Герой Российской Федерации, В.Н. Бранец - профессор,
Н.Н. Кудрявцев - ректор МФТИ, С. С. Негодяев - декан ФАКИ, М.В. Михайлов -
профессор, О.Н. Хатунцева - ученый секретарь кафедры РКК «Энергия», выпускни-
ца ФАКИ, АВ. Богачёв - начальник сектора РКК «Энергия», выпускник ФАКИ,
АВ. Сумароков - старший научный сотрудник РКК «Энергия», выпускник ФАКИ

10. Памятные встречи
12 января 2006 года, Москва. В домашнем музее Наталии Сергеевны Королёвой.
Первый ряд (слева направо): В.Г. Шевченко, М.В. Аксёнова, М.Г. Королёва,
Е.Л. Белоглазова, Ю.В. Кара; второй ряд: И.Г. Пронина, Н.С. Королёва, Б.Е. Черток,
НА. Абрамова, Б. К. Пискарёв; третий ряд: В.А. Пашкевич, В.С. Сыромятников,
Н.Н. Покровская, А.В. Рудомино, А.А. Леонов, С.В. Королёв, З.Ф. Бродский, М.Я. Маров,
Ю.М. Батурин, В.В. Аксёнов, В.Н. Бранец, М.В. Севастьянова, Р.Ф. Аппазов,
Ю.М. Зарецкий, Н.Н. Севастьянов, С.К. Крикалёв
2007 год, музей РКК «Энергия». Визит священнослужителей

С Олегом Дмитриевичем Баклановым
С космонавтом Александром Алексан-
дровичем Серебровым
На Физтехе
с Юрием Михайловичем Батуриным
С космонавтами
Александром Ивановичем Лавейкиным
и Павлом Романовичем Поповичем
у памятной доски в РКК «Энергия»
С братом Александром Аркадьевичем
Болотовым в день 70-летия
Поздравления от Федора Николаевича
Юрчихина в день 80-летия

ЧАСТЬ 7. ПРЕРВАННЫЙ ПОЛЕТ
Глава 29. ГЕНЕРАЛЬНЫЙ КОНСТРУКТОР
Н.Н. СЕВАСТЬЯНОВ
29.1.	Николай Севастьянов
становится руководителем РКК «Энергия»
К началу 2004 года «Газком» имел на геостационарной орбите три действующих
спутника связи: «Ямал-102», «Ямал-201» и «Ямал-202». У руководителя «Газкома» Нико-
лая Севастьянова за плечами был опыт совершенно уникальной разработки новых
спутников связи и создания центра управления полетами этих спутников. У него бы-
ли возможности дальнейшего производства связных спутников на основе созданной
базовой служебной платформы. В стране быстро развивалась отрасль информаци-
онных технологий, в которой «Газком» занимал лидирующие позиции. Изготовление
двух спутников «Ямал-200» заняло не более двух лет - рекордный для нашей косми-
ческой отрасли срок. На разработку базовой платформы нового спутника связи и на
подготовку его производства в РКК «Энергия» были потрачены финансовые ресурсы
«Газпрома».
«Газком» предложил продолжить программу изготовления и модификации следу-
ющих спутников связи - «Ямал-300», но согласия РКК «Энергия» получено не было.
Стало совершенно ясно, что «Энергия» собирается искать другого заказчика.
Николай Севастьянов начинает активно прорабатывать возможность дальней-
шего развития спутниковых технологий. Он проводит ряд совещаний с участием
широкого круга инициативных физтехов, руководителей самостоятельных на-
правлений: Володи Гершензона (компания «Сканэкс»), Олега Казанцева (компа-
ния «Лептон»), Феликса Власова (НИИ «Аргон») и других специалистов. В итоге
была сформирована концепция «цифровой платформы» как основного направ-
ления дальнейшего совершенствования не только бортовых комплексов и систем
управления, но и всех остальных систем и приборов космических аппаратов сле-
дующего поколения. Меня всегда поражала способность Николая Севастьянова
выбирать узловые моменты в проблеме и выстраивать линию достижения резуль-
тата. Он начинает активно взаимодействовать с Институтом ядерного синтеза в
Курчатовском центре с целью поиска новых энергетических источников и воз-
можностей.
Затянувшаяся пауза в отношениях «Газкома» с «Энергией» в 2005 году завершилась
неожиданно. Новый руководитель Роскосмоса генерал Анатолий Николаевич Пер-
минов, видимо, по армейской привычке решил отправить в отставку всех руководи-
телей предприятий вверенной ему космической отрасли, чей возраст достиг 70 лет.
513

Формальной причиной для постановки вопроса о смене генерального конструктора
РКК «Энергия» было трудное финансовое положение предприятия: 2004 год закон-
чен с большой задолженностью. Справедливости ради надо сказать, что в это время
все предприятия космической отрасли находились на грани финансового кризиса.
В марте 2005 года Семёнову позвонил Перминов и уведомил его о предстоящей от-
ставке. Через какое-то время Николаю Севастьянову предложили стать руководите-
лем РКК «Энергия», и он дал свое согласие.
Дальше события стали развиваться по наихудшему сценарию. Решающую роль в
складывающейся ситуации сыграло ближайшее окружение Юрия Павловича, зате-
явшее «сражение» за Семёнова (то есть, по сути дела, за свое собственное привиле-
гированное место вблизи генерального конструктора на предприятии) и втянувшее
его в эту войну. В кампанию активно включился Евгений Микрин, сразу же став-
ший фаворитом Семёнова (надо отдать Микрину должное, он умел использовать
складывающуюся ситуацию - через полтора года Семёнов «проведет» его в члены-
корреспонденты РАН). РКК «Энергия» была акционерной компанией с 1994 года, и
для отстранения или назначения руководителя требовалось решение акционерного
собрания, проводимого раз в год. Такое собрание и планировалось на май - июнь
2005 года.
Я оказался в трудном положении. С Юрием Павловичем Семёновым я проработал
более 25 лет. У меня с ним были сложные, подчас напряженные и непредсказуемые
отношения: он не раз собирался меня уволить, а в 1983 году сначала поддержал мое
предложение о создании отдела по бортовой вычислительной технике во главе с Фе-
ликсом Власовым, а потом «сдал» эту нашу договоренность.
В итоге он чуть вообще не загубил все развиваемое мной направление систем
управления, и только необходимость срочного выполнения работ по новой станции
спасла дело. Я до сих пор сожалею об утраченной по его вине (на самом деле в этом
больше виноваты его ближайшие советники) уникальной возможности, которая
На приеме компании «Боинг» в честь запуска СМ - июль 2000 года,
ресторан «Националь», Москва. В.Н Бранец и Ю.П. Семёнов
514

могла бы в то время реализоваться. Феликс Сергеевич находился тогда (точнее, мы с
ним вместе) в расцвете сил, и при его таланте мы могли бы сделать очень многое в
этом новом и сложном направлении космонавтики.
И тем не менее я с уважением относился к Ю.П. Семёнову: он умел слушать, вос-
принимал новые идеи, мне с его поддержкой удавались многие начинания. Семёнов
работал, не считаясь со временем, проявлял настойчивость при достижении цели,
ответственно подходил к решению проблем. По всем этим причинам я считал его
достойным главным конструктором.
Но я хорошо знал и Николая Севастьянова как энергичного и талантливого руко-
водителя, который мог принимать неожиданные, нестандартные решения, особенно
в новых экономических условиях. Его способность системного анализа, проявляю-
щаяся при выстраивании стратегии достижения цели, умение убеждать и увлекать,
предельная ответственность за порученное дело - все это качества руководителя вы-
сокого уровня. Реализованная на предприятии космическая программа «Ямал-200»
впервые в России осуществлялась на принципах экономической эффективности, с
привлечением инвестиций. Это был новейший подход, так необходимый для раз-
вития космической отрасли. От Севастьянова можно было ожидать сильного пасси-
онарного импульса для нашего предприятия, особенно в связке с могущественной
организацией «Газпром».
Семёнов и Севастьянов имели хорошую историю сотрудничества, которая скла-
дывалась очень непросто, но главное - это сотрудничество в программах «Ямал» со-
стоялось и было успешным! Честно говоря, я все предвыборное время надеялся, что
Семёнов протянет руку Севастьянову, но ожидания мои не оправдались. Могу ска-
зать, что эти мои предчувствия не были беспочвенными или бессмысленными: спу-
стя год-два уже после этих событий до меня дошла информация, что Юрий Семёнов
сожалел, что он не сделал ставку на Николая Севастьянова. После отставки Севастья-
нова он первый пошел на примирение. Николай Севастьянов, насколько я знаю, то-
же с уважением относился к Семёнову, несмотря на сложные с ним отношения, часто
вспоминал и цитировал его высказывания.
Затеянная окружением Семёнова свара не дала возможности найти разумное ре-
шение, которое позволило бы создать работающий тандем Севастьянов - Семёнов
при разработке служебной платформы «Ямала-100/200». К сожалению, «жизнь невоз-
можно повернуть назад», как поет Алла Пугачёва, - и это правда.
Общее собрание акционеров РКК «Энергия» состоялось 28 мая 2005 года, и руко-
водителем корпорации - президентом и генеральным конструктором - был избран
Николай Николаевич Севастьянов. Назначенный руководитель в действительности
имел план развития предприятия, и не только по выводу его из экономического кри-
зиса.
29.2.	Круг работ генерального конструктора
Как я уже писал, Николай Севастьянов пришел в «Энергию» после окончания Физ-
теха в 1984 году, он получил почти восьмилетний опыт работы инженером в отделе-
нии 3 и стал руководителем уникального проекта создания информационной спут-
515

Николай Николаевич Севастьянов
никовой системы «Ямал» для «Газпрома». С 1995
по начало 2000 года Н.Н. Севастьянов являлся
генеральным директором «Газкома» и одновре-
менно заместителем генерального конструкто-
ра и директором программы автоматических
космических аппаратов в РКК «Энергия», так что
предприятие и его руководство были ему хорошо
знакомы.
Обязанности генерального конструктора и
президента были очень непростыми, и Нико-
лай Севастьянов после его назначения уверен-
но и естественно вписался в роль руководителя
РКК «Энергия» - таково мое видение этого про-
цесса. При смене руководства каждый из работ-
ников невольно производит сравнение нового
руководителя с его предшественником. Помню, как в начале 1966 года Евгений Алек-
сандрович Башкин после первого совещания, которое провел Василий Павлович
Мишин, очень эмоционально рассказывал: «Я увидел маленького человека в кресле
гиганта...» (то есть Королёва. - Авт.) - настолько сильным оказалось тогда его впе-
чатление. После первого совещания технического руководства предприятия, прове-
денного Севастьяновым, моя эмоциональная оценка Семёнова и Севастьянова была
такой: они хотя и разные, но равные.
Севастьянов сохранил действующее руководство компании практически неиз-
менным, особенно по программе Международной космической станции - основной
программе «Энергии». Это сильно поможет потом Перминову осуществить его наме-
рение заменить руководителя предприятия. Николай Севастьянов пришел в «Энер-
гию» с открытой душой, надеясь на сплочение коллектива, не отторгая сложившихся
отношений, уверенный в том, что ему многое предстоит сделать и что он найдет под-
держку своим действиям.
Севастьянов провел первое совещание руководства очень уверенно и спокойно,
могу сказать, что у меня ни разу не создалось ощущения, что он испытывает труд-
ности в роли генерального конструктора. Во время всех своих выступлений, в том
числе на больших собраниях коллектива, он всегда производил впечатление уверен-
ного и хорошо понимающего дело человека, которому дана власть. Было видно, что
в коллективе работников предприятия и завода Николай Севастьянов быстро стано-
вится авторитетным лидером.
Многие, если не все, совещания главного конструктора являлись традицион-
ными. Начну свое описание с Совета Главных конструкторов, начало которому
положил Сергей Павлович Королёв. Хорошо известна фотография первого Со-
вета Главных, на которой что ни личность, то легенда. По сей день он является
основным координирующим органом в работе предприятия. Первая его функ-
ция - это приемка только что изготовленного космического изделия. Подготовка
к Совету Главных начинается еще на стадии испытаний изделия на контрольно-
испытательной станции (КИС). Испытания проводят операторы КИС с участием
специалистов испытательного подразделения головного конструкторского бюро.
516

Проверяется соответствие того, что должно было быть сделано, тому, что полу-
чилось.
Практически так не бывает, что испытания проходят без замечаний. Существует
традиционная схема их устранения, которую я не буду описывать, скажу только,
что уже на этом этапе начинает сказываться организующая роль Совета Главных.
Мало кто из разработчиков, чьи системы, приборы или агрегаты космического из-
делия имеют замечания, будет спокойно ожидать, когда его поднимут на трибуну
Совета Главных. Уже на этой подготовительной фазе испытаний изделие «вычи-
щается» предельно, остаются, как правило, вопросы сертификации и оформления
допусков. Основными контролерами приборов здесь помимо испытателей высту-
пают главные конструкторы систем, куда входят эти приборы, руководители всех
бортовых систем тоже готовят заключения по их готовности с учетом всех видов
испытаний.
Следующий контроль осуществляет военная приемка, которая дает свои заклю-
чения по изготовлению на производствах всего оборудования корабля, и, нако-
нец, головной институт, тоже выполняющий контролирующие функции. И все это
стекается и готовится к Совету Главных, где председатель Совета может поднять
любого участника с докладом по его работам и задать любой вопрос. В этом смысле
Совет Главных чем-то напоминает оркестр, в котором его председатель выступает
как дирижер: именно компетентность генерального конструктора дает тот самый
уровень «настройки», которая определяет в конечном итоге успех или неудачу кос-
мического полета.
Я был участником многих Советов Главных, проводимых В.П. Глушко и Ю.П. Се-
мёновым, знаю о высоком уровне компетентности и требовательности участников
таких совещаний и могу свидетельствовать, что он сохранился и при Николае Се-
вастьянове. Пилотируемая космонавтика предъявляет самые жесткие требования по
надежности выполнения космического полета. Такой же подход применим и к авто-
матическим аппаратам, и к ракетным системам, которые от этого только выигрыва-
ют, что подтверждает сама жизнь.
После решения Совета Главных о продолжении программы (замечу, кстати,
что такое не всегда происходит автоматически, известны случаи, когда изделие
после испытаний направлялось на доработку) космическое изделие отправля-
ется на полигон. Там его подготовка проходит несколько этапов: испытания из-
делия в целом, заправка, сборка в ракетный комплекс, вывоз на старт и пред-
стартовая подготовка. Итоги прохождения этих этапов также подводятся ко-
миссиями, являющимися некими уменьшенными копиями Совета Главных. Так
осуществляется контроль подготовки к старту и полету ракетно-космического
комплекса.
В соответствии со своей программой работы РКК «Энергия» обеспечивала реше-
ние большого круга вопросов по изготовлению, запуску на орбиту и управлению
полетом космических изделий по следующим космическим программам: Между-
народной космической станции и ее российского сегмента, пилотируемых и гру-
зовых кораблей «Союз» и «Прогресс», автоматических аппаратов связи и дистанци-
онного зондирования Земли, разгонных ракетных блоков для ракетных комплек-
сов «Морской старт» и «Наземный старт» - PH «Зенит» и PH «Протон». В процессе
517

этих работ решались задачи координации работ с НАСА и ЕКА по транспортным
операциям доставки и смены экипажей, снабжения ресурсами летающей станции.
РКК «Энергия» принимала участие в продолжении строительства станции, прове-
дении и координации работ с международными партнерами по сопровождению
новых разработок (транспортный корабль ЕКА, модули станции), во взаимодей-
ствии американских, европейских и российских центров управления, а также в со-
провождении доставки, в работе на орбите и возвращении международных экипа-
жей МКС.
Отдельная тема - работа Совета Главных конструкторов по всем остальным про-
блемам предприятия и космической отрасли в целом: перспективным направлениям
развития, новым проектам, анализу результатов выполнения космических программ,
на чем я сейчас не хочу останавливаться.
Описанное в этом разделе - это первый круг обязанностей генерального кон-
структора. А есть еще коллектив предприятия, его проблемы, есть программы разви-
тия предприятия и его перспективы и много еще других вопросов, которые должен
решать генеральный конструктор, опираясь на своих коллег.
29.3.	Оздоровление финансово-экономического
состояния предприятия
Первое, с чего начал Севастьянов, - наведение порядка в финансово-эконо-
мической деятельности предприятия. На протяжении многих дней генеральный
конструктор сидел в компании финансистов и плановиков. Деятельность РКК
«Энергия» была многопрофильной: изготовление модулей для PC МКС, включая
проектное взаимодействие с НАСА, ЕКА и другими иностранными партнерами; да-
лее следовало создание пилотируемых кораблей «Союз» и беспилотных грузовых
кораблей «Прогресс» с выполнением всех работ по сопровождению изготовления
приборов и оборудования на смежных предприятиях. Кроме того, предприятие от-
вечало за запуски транспортных кораблей, обеспечение их полетов: сближение и
стыковку со станцией, выполнение совместного полета, операции спуска и воз-
вращения.
Новый руководитель предприятия поставил себе задачу - сделать работу заво-
да и смежных предприятий, осуществляющих изготовление комплектующих (рас-
ходуемое оборудование для обеспечения программы полета российского сегмента
станции и транспортных кораблей), ритмичной. Основной проблемой было устра-
нение задолженности за поставленную предприятиями аппаратуру, которая достига-
ла весьма больших значений.
1Де-то за полгода Севастьянову удалось полностью рассчитаться со смежниками,
и в дальнейшем их финансирование стало регулярным. Это, в свою очередь, подняло
производственную дисциплину на предприятиях и сказалось в итоге на надежности
работы аппаратуры в полете.
Предприятие изготавливало разгонные блоки «ДМ» для PH «Протон» и «ДМ SL»
для PH «Зенит», запускаемых с космодрома Байконур («Наземный старт») и с плат-
формы «Морской старт». Приходилось заниматься даже производством протезов
518

и различных бытовых товаров. И все равно оно было в долгах и работало себе в
убыток.
Я помню первую малую коллегию в Роскосмосе, проходившую в начале осени
2005 года под председательством Н.Ф. Моисеева - первого заместителя А.Н. Перми-
нова. На нее пригласили весь руководящий состав «Энергии», там присутствовал и
Ю.П. Семёнов. С докладом о финансово-экономическом состоянии предприятия
выступил Николай Севастьянов. Доклад был очень убедительным: показаны все
•механизмы» появления дефицита от дебиторских задолженностей перед смежны-
ми предприятиями до недостатков схемы кредитования. Серьезно оппонировать
Севастьянову, имевшему большой опыт финансирования проекта «Ямал», предсе-
датель коллегии не смог. В решении было признано необходимым провести упоря-
дочение оплаты работ по федеральной программе МКС.
В том же 2005 году была создана комиссия с привлечением организации «Агат»
(профильная организация МОМ и затем Роскосмоса по оценке стоимости работ
предприятий космической отрасли) и согласованы цены для всего перечня выпол-
няемых «Энергией» работ.
Следующее, что предложил Севастьянов, - это перейти на принципы проект-
ного управления. На протяжении нескольких месяцев он много работал с пла-
новыми службами, итогом чего стало внедрение «проектного финансирования»
вместо «общего котла», из которого прежде распределял средства руководитель
предприятия.
Вот как сам Севастьянов писал об этом в одной из многих популярных статей
по космической тематике: «Становилось ясно - без серьезной реорганизации не
обойтись. Во-первых, мы перешли на проектные принципы управления компанией:
стали бюджетировать не только ее деятельность в целом, но и каждый проект в от-
дельности. Появились менеджеры, ответственные за каждое направление. И деятель-
ность компании сразу стала, как теперь говорят, «прозрачной». И тут же проявились
убыточные направления. Стало меньше слов и больше дела. В результате уже в том
же 2005 году доходная часть бюджета компании возросла на 17% и чистая прибыль
составила 159 миллионов рублей».
Севастьянов быстро сработался с менеджментом НАСА. В работах по МКС про-
блем, как всегда, было много, но вместе они оперативно находили приемлемые ре-
шения. Я присутствовал на ряде совещаний с менеджером по пилотируемым полетам
Биллом Герстенмайером и его помощником Майклом Сафредини. Видно было, что
американские коллеги испытывают симпатию к Николаю Севастьянову, к его четким
и понятным формулировкам и предложениям, особенно по перспективам развития
МКС. Чувствовалось, что по духу он им очень близок как специалист, исповедующий
те же правила организации дел, что и они.
В это же время Севастьянов достиг соглашения с НАСА о том, что оно заказывает
«Энергии» три грузовых корабля «Прогресс» для доставки американских грузов на
МКС (именно такая схема заказа транспортных услуг была взята американцами за
основу своей программы COTS) и готово заключить контракт (110 млн долларов за
корабль).
Об этом, естественно, узнало руководство Роскосмоса, которое тут же вознаме-
рилось взять этот контракт в свои руки. Севастьянов не возражал. При этом с Рос-
519

космосом были согласованы цены на работы и оговорено авансирование работ, как
это предусматривалось американским контрактом. Я специально описываю этот
вроде бы простой рабочий момент, поскольку впоследствии Роскосмос все время
пытался пересмотреть условия оплаты работ предприятия. Замечу, кстати, что следу-
ющих контрактов по доставке грузов на МКС НАСА с РКА заключать не стало.
Цитирую фрагмент статьи Н.Н. Севастьянова «Дело Королёва становится при-
быльным», напечатанной в «Российской газете» (от 6 марта 2007 года).
«В 2006 году РКК «Энергия» продемонстрировала один из лучших показателей
по отрасли как в экономике, так и по количеству пусков, 5 пусков были осущест-
влены по пилотируемой программе, 7 - по другим программам, включая ГЛОНАСС.
По итогам 2006 года доходы корпорации выросли на 38 процентов по отношению
к 2005 году, чистая прибыль превысила 500 миллионов рублей. Стоимость акций
«Энергии» между собраниями акционеров выросла почти в три раза (с 3-х до 8-и
тысяч рублей). Крепкое финансовое положение позволило поднять среднюю зар-
плату с 12 до 19 тысяч рублей. На предприятии были внедрены программы негосу-
дарственного пенсионного обеспечения и добровольного медицинского страхо-
вания».
Эти показатели были достигнуты при таком соотношении заказов: 47% продук-
ции реализовывалось по российским государственным заказам, остальные 53% - по
коммерческим заказам и контрактам с иностранными космическими агентствами.
Среди коммерческих заказов - изготовление двух спутников связи «Ямал-300», раз-
гонные блоки «ДМ» для программы коммерческих пусков «Морской старт», работы
по программе МКС, включая контракты по европейскому транспортному кораблю
ATV.
На 2007 год ставились еще более масштабные задачи: корпорация планировала
осуществить шесть пусков по пилотируемой программе и участвовать в восьми пу-
сках по другим программам. Была подготовлена долгосрочная производственная
программа на 2006-2015 годы. Уже к 2009 году предполагалось удвоить количество
изготавливаемых кораблей «Союз» и «Прогресс», а также спутников и разгонных бло-
ков. С этой целью в 2007 году на модернизацию и расширение производственных
мощностей были запланированы капитальные вложения в объеме 1,788 млрд рублей.
В это время в стране стали появляться новые формы обеспечения дорогостоя-
щими медицинскими услугами, и все сотрудники предприятия получили карточки
ДМС в газпромовских страховых компаниях. Учитывая солидный возраст работни-
ков, данное нововведение оказалось очень полезным и востребованным. Было по-
ложено начало внедрению дополнительного пенсионного страхования, но, к сожа-
лению, эта работа была остановлена новым руководством предприятия в середине
2007 года.
Свое понимание целей и путей развития космонавтики Николай Севастьянов
начал излагать в статьях, интервью, выступлениях, совершенно правильно, на мой
взгляд, полагая, что до начала реализации любой программы необходимо ее широ-
кое общественное обсуждение.
Собственно, таким путем выстраивались американские космические программы
«Аполлон» и «Спейс Шаттл». В его статьях обосновывались новые идеи, основан-
ные на том, что космические программы и разработки должны быть экономически
520

аффективными, то есть встроиться в промышленно-экономическую деятельность
страны.
Такие примеры в мире существуют: это в первую очередь космическая связь, на-
вигация и дистанционное зондирование Земли. Экономическая эффективность
космического проекта делает его привлекательным для так называемых инвестици-
онных проектов, осуществление которых возможно на партнерских началах пред-
приятие - государство. Эти идеи генерального конструктора явно не совпадали с той
схемой выполнения космических разработок, которую представляли себе чиновни-
ки Роскосмоса.
29.4.	Взаимодействие с НАСА, поиск перспектив развития
Начало творческой деятельности Николая Севастьянова в качестве руководителя
РКК «Энергия» совпало со сложным периодом в жизни НАСА. Я уже упоминал про но-
вую космическую программу полетов к Луне и Марсу («Vision to Space Exploration»)
президента Дж. Буша, объявленную в январе 2004 года как ответ на катастрофу кос-
мического челнока «Колумбия», произошедшую в феврале 2003 года. В этой про-
грамме ставилась задача завершить создание МКС к 2010 году, к этому же времени
планировалось прекратить полеты «Спейс Шаттлов». Программа VSE вызвала неод-
нозначную реакцию общества - от восторженных оценок до осторожных призывов
отдать приоритет исследованиям с помощью автоматов. Это привело к тому, что сле-
дующий президент США Барак Обама в 2010 году отложил программу на неопреде-
ленное время.
В 2005 году администратором НАСА был назначен известный ученый-физик и ин-
женер в области космических исследований Michael Douglas Griffin - Майкл Гриффин
1949 года рождения, получивший блестящее образование в различных университе-
тах: магистр авиакосмических наук, магистр прикладной физики и электротехники,
имевший научную степень PhD, опыт работы и исследований в НАСА и лабораториях
космической техники.
Уже 18 апреля 2005 года на слушаниях сенат-
ской комиссии по космосу он заявил о необходи-
мости временного сокращения научных иссле-
дований на американском сегменте МКС в связи
с затратами на восстановление полетов «Спейс
Шаттла» и о необходимости в ближайшем буду-
щем осуществить переход на более экономичные
полеты на орбиту на новом транспортном сред-
стве CEV (Crew Exploration Vehicle), которое пред-
стояло еще создать. Майкл Гриффин был энтузиа-
стом космических полетов, считал, что у програм-
мы «Аполлон» должно быть продолжение в виде
полетов к Марсу, так что помимо проблем МКС
ему надо было начать движение в сторону про-
граммы VSE (то есть программы «Constellation»,
Майкл Гриффин -
администратор НАСА
521

по которой НАСА уже работало). Он сумел ограничить программу доработок амери-
канской транспортной системы «Спейс Шаттл» (первый полет «Спейс Шаттла» после
аварии «Колумбии» состоялся в конце июля 2005 года), и ему удалось убедить руковод-
ство страны продлить на год - до 2011 года - полеты космического челнока.
Тем не менее в 2005 году настроение менеджмента НАСА было далеким от оп-
тимизма. Помощники директора НАСА - Билл Герстенмайер и другие - стремились
как можно быстрее завершить программу строительства станции, задержки в выпол-
нении которой вели к удорожанию программы МКС вследствие высокой стоимости
полетов космического челнока.
В это время второй основной партнер по строительству орбитальной станции -
Россия также испытывала трудности: РКК «Энергия», ответственная за российский
сегмент МКС, закончила 2004 год с большим финансовым дефицитом. Вставал во-
прос: сумеет ли Россия выполнить взятые на себя обязательства по увеличению коли-
чества пилотируемых кораблей для работы в составе станции, в том числе в качестве
кораблей-спасателей, после восстановления полетов «Спейс Шаттла» и последующе-
му плановому увеличению состава экипажей станции после завершения ее сборки.
Во второй половине 2005 года контакты менеджмента НАСА с новым руководите-
лем РКК «Энергия» были достаточно интенсивными. По сути дела, именно Гриффину и
Севастьянову предстояло определить перспективы развития программы МКС и найти
аргументы в пользу ее продолжения. В ноябре этого же года Н.Н. Севастьянов делает
доклад в НАСА, посвященный проблемам целевого использования МКС, координиру-
ющийся с проводимой в США проектной проработкой новой космической програм-
мы НАСА «Constellation». Этот доклад, по сути, переформатировал целевую программу
МКС, открывая перспективы применения орбитальных станций в будущем.
Принятые целевые задачи МКС формулировались следующим образом:
-	фундаментальные научные исследования и эксперименты;
-	отработка космических технологий в интересах промышленности;
-	отработка длительных пилотируемых межпланетных полетов.
В докладе их предлагалось дополнить такими основными положениями:
-	использование МКС в качестве международного космического порта;
-	осуществление на станции сборки межорбитальных комплексов для полетов к
Луне и далее.
Изложенная концепция встретила понимание и поддержку специалистов НАСА
и его руководства. После обсуждений появилось понимание, что орбитальные стан-
ции могут стать этапом в исследовании ближайших планет, то есть Луны и Марса.
Перспективы развития будут сильно зависеть от:
-	создания эффективных средств доставки Земля - орбита и обратно;
-	создания эффективных средств для межпланетных перелетов.
Для движения в этом направлении предлагалось начать обсуждение разработок
экономически эффективных многоразовых транспортных средств Земля - орбита
Земли и средств межорбитальных перелетов орбита Земли - орбита Луны с помо-
щью космических буксиров с применением РД с высокой удельной тягой.
Убедившись, что РКК «Энергия» сумеет выполнить свои обязательства, НАСА с 2006
года возобновляет регулярные полеты «Спейс Шаттла» для продолжения сборки МКС.
522

В декабре 2005 М. Гриффин выступает с предложением начать новую программу,
которую в январе 2006 года НАСА объявит официально. Эта новая программа носила
название COTS («Commercial Orbital Transportation Service» - коммерческие услуги
транспортировки на орбиту). Программа станет уникальной, результаты ее проявят-
01 через много лет, и она на деле продемонстрирует новые достижения в технике
космических полетов к Международной космической станции, о чем я более под-
робно напишу далее.
29.5.	Инновационные разработки
в программах РКК «Энергия»
Транспортные корабли
Начну с транспортной системы «Союз» - «Прогресс». О разработке нового цифро-
вого вычислительного комплекса в первую очередь для системы управления спуском
(вычислительная машина КС 020М), затем для орбитального полета (ЦВМ-101), а
также двух устройств связи: УС-101 и УС-102 - я уже рассказал в 26-й главе. Наземный
комплекс отладки программного обеспечения для задач управления спуском был
создан к 2000 году, первая летная версия ПО для БЦВС КС 020М была готова к началу
испытаний первого изделия «Союз ТМА» к концу 2001 года.
Стенд для орбитального участка появился в 2003-2004 годах, ЦВМ-101 для НКО-1
зеленоградский «Субмикрон» поставил нам в конце 2003 года. С этого времени на-
чалась отработка ПО орбитального полета, в основе которого была все та же концеп-
ция управления, созданная для первого «Союза Т».
Непростым вопросом оказалось расширение ПО для решения задач СУБА. Основ-
ная сложность состояла не в том, чтобы перенести функции СУБА в ЦВМ, а в замене
функций программника АЛВУ (автономного программно-временного устройства),
которые оказались «вплетены» в структуру резервированных контуров управления
корабля. Тем не менее при тесном взаимодействии специалистов СУБА, отдела ЦВМ
и прибористов отдела 34 нам удалось с этим справиться.
Отдельным вопросом, решение которого мы тогда нашли, было построение схе-
мы летной отработки БКУ транспортного пилотируемого корабля с новым БЦВК.
По-прежнему мы не могли рассчитывать на беспилотный пуск пилотируемого кора-
бля: средства в стране были очень ограниченны. Нам помогло то, что системы управ-
ления орбитального полета пилотируемых «Союзов» и грузовых «Прогрессов» были
идентичны.
Разработку бортовых комплексов управления этими кораблями мы намеренно
проводили так, чтобы они были полностью одинаковыми. В этом случае для отра-
боточных беспилотных пусков «Союза» мы получали возможность использовать
модифицированные грузовые корабли «Прогресс М», и в разработке эти корабли
должны были идти первыми. Замечу, что система управления орбитальным полетом
«Союза ТМА» такая же, как на «Союзе ТМ» и «Прогрессе М» (модификациям в ТМА под-
верглись только системы спускаемого аппарата). После нескольких успешных поле-
тов корабля «Прогресс М» при переходе к новой ЦВМ и при летной аттестации всех
523

полетных режимов предполагалось сразу начать пилотируемые полеты на кораож
«Союз ТМА» с новой вычислительной машиной. Отличия заключались в ПО обеспе-
чения спуска (расчет резервных спусковых программ), однако это ПО было только
резервирующим основной контур, когда программы спуска рассчитываются Землей.
Такая схема отработки и была потом реализована.
Помимо работ по отладке программного обеспечения для новой модификации
«Союзов» и «Погрессов», были проведены подготовительные работы по переходу на
новые корабли в производстве (серия 400 для ГТК и 500 - для пилотируемых кора-
блей). Важным моментом здесь стал тот факт, что «Энергия» к концу 2006 года вы-
строила более четкие и прозрачные отношения с Роскосмосом, и эта модификация
корабля и порядок его производства были прописаны в федеральной космической
программе, как и еще ряд новых разработок, о которых говорится дальше. Именно
это потом сыграло решающую роль в том, что программы модернизации транспорт-
ной системы были выполнены уже после ухода Николая Севастьянова из «Энергии».
В июне 2007 года я покинул предприятие вместе с Севастьяновым. К этому момен-
ту создание программного обеспечения новой БЦВС для БКУ ГТК было практически
завершено. В апреле этого же года были выполнены поставки штатных летных ком-
плектов БЦВС. Первый полет изделия «Прогресс», заводской номер 401, состоялся в
конце 2008 года, и этот корабль получил название «Прогресс М-М1». Через два года
совершил первый полет пилотируемый корабль «Союз ТМА-М1».
Многоцелевой лабораторный модуль
Следующей новой разработкой, которая началась в 2006 году, стал проект много-
целевого лабораторного модуля (МЛМ). Существующие к тому времени большие мо-
дули размерностью 20 тонн создавались на основе ГТК (или его орбитальной части -
ФГБ) разработки ГКНПЦ им. Хруничева. Эти грузовые корабли имели цифровую си-
стему управления разработки харьковского предприятия «Хартрон» (глава 14). Такие
модули (77К-СД) были на станции «Мир», таким же был и первый модуль ФГБ в со-
ставе МКС, запущенный в конце 1998 года. Время разработки этого модуля относится
примерно к концу 70-х годов. Для функционирования модуля ФГБ в составе МКС мы
разработали систему управления так называемого «станционного борта» (глава 25),
существующая система управления автономным полетом не могла быть использова-
на при длительном орбитальном полете в составе станции.
К 2006 году у нас уже завершалось создание новой системы управления для мо-
дернизированной транспортной системы. Кроме того, в это время полным ходом
шла разработка новой автоматики СУБА по заказу ЕКА для европейского грузово-
го корабля. Проектные прикидки показали, что если построить большой грузовой
модуль с использованием этих новых разработок (вместо системы управления
«Хартрона»), то существенно упрощается состав систем управления, не нужна будет
система станционного борта и освободятся такие объемы и веса для размещения
научной аппаратуры, что ее количество может быть увеличено примерно в три раза.
Эти соображения привели к более детальному проекту, который надо было выпол-
нить при тесном взаимодействии со специалистами ГКНПЦ им. Хруничева. Угово-
рить его руководителя было очень непростым делом: схема работы предприятий
при данной постановке вопроса становилась такой же, как при создании базового
524

блока станции: конструкцию модуля изготавливает ГКНПЦ им. Хруничева, а всю его
«начинку», то есть все бортовые системы модуля, - РКК «Энергия».
Состоялся ряд встреч Николая Николаевича Севастьянова и Владимира Евге-
ньевича Нестерова - директора ГКНПЦ. Они проходили на комплексном стенде в
Филях, где особенно было видно несоответствие применяемой на ФГБ аппаратуры
той, что находилась на МКС. В итоге стороны пришли к соглашению, после чего был
разработан проект многоцелевого научно-исследовательского модуля для Междуна-
родной космической станции.
Эту разработку также включили в федеральную программу. Именно по этой при-
чине изготовление модуля было продолжено после 2007 года, завершено к 2010 году.
В 2011-м МДМ доставили в РКК «Энергия» для проведения испытаний, в ходе которых
появились серьезные замечания к чистоте трубопроводов объединенной двигатель-
ной установки. В 2012 году его возвратили на ЗИХ для доработок. В федеральной
программе модуль получил название «Наука», правда, планы его запуска к МКС пере-
носятся из года в год.
Спутники дистанционного зондирования Земли
РКК «Энергия» (не без участия Николая Севастьянова) начала заниматься вопро-
сами использования созданной базовой платформы нового спутника «Ямал-100» для
решения других задач практической космонавтики, и в частности построения спут-
ника дистанционного зондирования Земли на основе технических решений этой
платформы. Проектные проработки начались с 2003 года. К этому времени перего-
воры с возможными заказчиками такого спутника, которыми могли быть Египет, Бе-
лоруссия, завершились формированием проекта «БелКА». Этот проект предусматри-
вал совместную разработку спутника Белоруссией и Россией при государственной
поддержке.
Спутник имел массу 750 кг, выводился на круговую солнечно-синхронную ор-
биту высотой 500 км. Оптоэлектронную аппаратуру космического аппарата общим
весом 150 кг изготавливали белорусские предприятия: «Пеленг» с участием Инсти-
тута кибернетики и ряда других коллективов. Контракт на КА «БелКА» был заклю-
чен в начале 2004 года, и за этот год выпущены эскизный проект и конструкторская
документация. Изготовление спутника началось в 2005 году, сборка и испытания
КА пришлись на этот и начало следующего года, испытания завершились в мае
2006 года.
Генеральному конструктору пришлось приложить серьезные усилия, чтобы вы-
держать намеченные сроки. Подготовка спутника к запуску на полигоне Байконур
завершилась стартом PH «Днепр» 26 июля 2006 года. К сожалению, на участке работы
первой ступени PH на 73-й секунде полета произошел отказ в двигательной установ-
ке ракеты-носителя, и выведение не состоялось. Но тема ДЗЗ на предприятии будет
иметь продолжение.
Электроника СУБА нового поколения
Важной разработкой описываемого периода является завершение формирования
и создание технологии современной СУБА - одной из основных систем космических
аппаратов. В истории космонавтики релейные приборы распределения питания и
525

командного управления занимают особое место. Они стали первым интегрирующим
звеном, превращающим набор приборов, установленных на космическом аппарате,
в автоматическую систему. Удачные технические решения конца 50-х и начала 60-х
создали концепцию СУБА, которая продержалась неизменной почти 40 лет.
То, что было приемлемо для небольших КА, стало обременительным для боль-
ших и особенно для многомодульных объектов. Применение цифровых бортовых
машин в системах управления движением привело к достаточно быстрой передаче
логически-временных функций управления СУБА единой ЦВМ. Следствием этого
было появление БКУ на изделиях «Ямал », затем на PC МКС, а также на последней
модификации транспортных кораблей. Этим завершилась первая часть модерни-
зации СУБА.
Вторая часть проблемы состояла в получении современных технологий построе-
ния коммутаторов питания с встроенными средствами защиты и сетевой структуры
управления при передаче команд управления. Надо отдать должное молодой состав-
ляющей коллектива разработчиков СУБА - они достаточно целеустремленно шли к
решению этой задачи. Как говорят, кто ищет - тот всегда найдет. Нам такой случай
представился в работах по европейскому грузовому транспортному кораблю ATV.
Руководителем отдела после Юрия Степановича Карпова стал Дмитрий Борисович
Путан, в его команду входили: Евгений Львович Львов, Александр Александрович
Иванов, Игорь Петрович Федосеев и другие сотрудники.
Европейцы использовали в проекте своего корабля ряд российских систем, таких
как ССВП, система дозаправки, часть аппаратуры радиолокатора сближения «Курс».
Они совершенно правильно решили получить всю эту аппаратуру вместе со сред-
ствами управления. Так появился контракт на российскую управляющую автоматику
REGS (Russian Electronic Control System).
В разделе 29.7 приведено описание этой разработки, выполненное ее авторами.
Замечу, что цикл создания этой новой аппаратуры составил около десяти лет (с 1998
по 2008 год, когда состоялся первый полет европейского корабля). Этот материал я
помещаю в данной главе, поскольку именно в то время, когда я был руководителем
центра по системам управления, определилось, что аппаратура СУБА для нашего мо-
дуля МЛМ должна создаваться уже на новых технологиях, использованных в работах
по заказу ЕКА. Сегодня РКК «Энергия» имеет возможность модернизации СУБА на
транспортных кораблях и автоматических аппаратах нового поколения.
Модернизация аппаратуры измерения для сближения
Еще одна инновационная разработка появилась в рамках сотрудничества с ЕКА.
Это аппаратура для мониторинга сближения европейского транспортного корабля
ATV: экипаж, находящийся на станции, наблюдает телеизображение процесса сбли-
жения с подходящим кораблем. На экран дисплея выдается информация о дальности
и скорости сближения, получаемая от аппаратуры измерений «Курс-П», находящейся
на станции и взаимодействующей с аппаратурой «Курс-A», которая установлена на
подходящем корабле.
Европа заказала изготовить прибор, содержащий часть аппаратуры активного
«Курса-A». Его вместе с антенной предполагалось установить на ATV, что давало бы
экипажу возможность получения независимой информации о параметрах сбли-
526

ЦУП, идет процесс сближения: группа Александра
Брагазина - специалистов управления сближением
жения с подходящим к станции
европейским кораблем. По услови-
ям контракта вес и электропотре-
бление заказываемой аппаратуры
должны были быть минимальны-
ми, такое же требование, как и для
аппаратуры RECS. Разработчику ап-
паратуры «Курс» - НИИ ТП предсто-
яло повторить схемотехнику своей
аппаратуры на новой электронной
элементной базе.
Севастьянов поставил мне за-
дачу согласовать с руководителем
НИИ ТП Анатолием Васильевичем
Шишановым техническое задание
на модернизацию аппаратуры «Курс», которую можно выполнить по заказу ЕКА.
Работа эта проходила на границе 2005 и 2006 годов и была весьма полезной, так
как мы могли еще раз просмотреть требования к аппаратуре измерения относи-
тельного движения с учетом возможностей нашей системы управления сближе-
нием.
В итоге получилось два варианта: первый - существенно упрощенный «Курс» с од-
ной измерительной антенной, жестко стоящей на корабле, измеряющий дальность
и скорость сближения и два угла наведения, и второй - аппаратура, полностью по-
вторяющая «Курс-A» и «Курс-П», но на новой элементной базе.
Руководитель предприятия - разработчика аппаратуры настоял на своем пред-
ложении повторить существующий «Курс». Такая аппаратура этим предприятием
потом (после изготовления и поставки прибора для ATV) была сделана, она полу-
чила название «Курс-НА». Эта разработка тоже попала в федеральную программу,
как и RECS.
Спутники связи «Ямал»
После разработки и создания базовой платформы современного долгоживущего
спутника связи «Ямал» у предприятия открывались большие возможности производ-
ства на этой основе семейства спутников связи нового поколения, автоматических
спутников дистанционного зондирования Земли и спутников для научных иссле-
дований. Став руководителем РКК «Энергия», Николай Севастьянов ушел с должно-
сти директора «Газкома». По его рекомендации «Газпром» назначил руководителем
«Газкома» его брата Дмитрия Севастьянова, одного из активных своих работников.
Николай Севастьянов перевел из «Газкома» в «Энергию» специалистов по проектиро-
ванию и созданию бортовых ретрансляторов, группу проектирования и управления
разработкой спутниковых систем. Были начаты проектирование и разработка (мо-
дернизация) спутников связи «Ямал-300» и параллельно - спутника ДЗЗ, совместного
проекта с Белоруссией. Финансово-проектные обоснования завершились в первой
половине 2006 года, и был заключен контракт с заказчиком, которым выступило
ОАО «Газком», и «Энергия» начала выполнять программу «Ямал-300».
527

Разгонные блоки «ДМ»
Предприятие продолжало непрерывно идущую модификацию разгонного блока
«Д», который был разработан в ОКБ-1 по программе Н1-ЛЗ в качестве пятой ступени
ракеты Н-1. Этот блок с ракетным двигателем, использующим в качестве компонен-
тов топлива жидкий кислород и керосин, оказался востребованным и применялся
для других ракетных комплексов: в качестве четвертой ступени для PH «Протон» и
третьей ступени для PH «Зенит». К этому времени относятся работы по модификации
по теме ДМ-3 с увеличенным запасом топлива для PH «Протон-М» и по теме ДМ-SLB
в программе запусков на геостационарную орбиту с использованием PH «Зенит» с
Байконура («Наземный старт»).
В этот период руководитель этих работ Б.А. Соколов начал выполнять иннова-
ционную разработку раздвижного вакуумного сопла для ракетного двигателя 11Д58.
Было привлечено НПО «Искра» (город Пермь), спроектировавшее и изготовившее
такое раздвижное сопло из композитных материалов. Эта разработка была доведена
до летных образцов и штатных пусков. За короткое время работы Николая Севастья-
нова мы еще не успели серьезно развернуть работы по новой PH, но тема эта назре-
вала, и о ней несколько слов дальше.
29.6.	Неосуществленные инновационные проекты
Речь идет о разработках, которые проводились по инициативе Н.Н. Севастьяно-
ва. Они не вошли в федеральную программу, и на них государственные средства не
тратились.
Такие исследовательские работы, на мой взгляд, являются одним из основных
способов и средств, с помощью которых главный конструктор может осуществлять
поисковые исследования и в итоге рационально определять направления разрабо-
ток и выстраивать стратегию достижения поставленной цели. К этим работам при-
влекаются инженеры предприятия. От их интеллектуального уровня и уровня компе-
тентности зависит результат и качество проводимых исследований, а следовательно,
и проекта. Проект хорошего качества в современном технократическом мире стоит
очень дорого, и именно он определяет техническое лидерство страны в наше время.
Но самое главное, если предприятие находится в хорошем финансовом положе-
нии, то для организации таких проработок не нужно ждать и просить дополнительных
средств у вышестоящих организаций - достаточно желания руководителя, особенно ес-
ли он способен увлечь инженеров своими идеями. Именно по такой схеме в свое время
Сергей Павлович Королёв инициировал большое количество своих новых разработок
В концепцию создания следующего поколения космических систем была поло-
жена идея достижения их экономической эффективности за счет:
-	разработки и использования многоразовых космических средств;
-	сокращения сроков выполнения работ, что становилось возможным при макси-
мальном использовании существующих (уже выполненных) разработок;
-	применения новых технических идей и решений.
Все описываемые здесь проекты, к сожалению, не были доведены до конца. Одна-
ко эти проработки создали задел, который может быть использован в дальнейшем.
528

Построение системы управления спуском ПТК «Союз» на основе БИНС
В главе 26 рассказано о работах по модернизации системы управления спуском
пилотируемого корабля «Союз ТМА» с целью организации управления процессом
движения СА в атмосфере при полностью инерциальном управлении на основе
БИНС. Раздел 26.2 заканчивается описанием завершающих работ для достижения по-
ставленной цели: это в основном работы специалистов РКК «Энергия» и нашего зеле-
ноградского смежника - НИИ «Субмикрон». Заметим еще раз, что на пилотируемых
кораблях уже были установлены все новые приборы для системы управления спуском,
и для внедрения нового режима инерциального управления требовалось выполнить
доработки БЦВК и разработать новое программное обеспечение. Созданного задела
было достаточно, чтобы сделать этот последний шаг, но, к сожалению, такие работы в
РКК «Энергия» после нашего ухода с предприятия продолжены не были.
Многоразовый космический самолет «Клипер»
О проекте «Клипер» написано много, но хотелось бы высказать свою точку зре-
ния об этой программе. Я участвовал во всех совещаниях по этой теме, а также знал
предысторию аналогичного проекта, работа по которому велась в 90-е годы. Его
инициатором была та самая «Молния» - предприятие, которое изготовило наш кос-
мический самолет «Буран».
Проект космического самолета «Молнии» небольшой размерности (порядка 20-
25 тонн) по времени совпал с французским проектом космического изделия «Гермес».
Оба разрабатываемых проекта были чем-то близки, и оба не получились. Основной
причиной неудач стали, конечно, технические проблемы, решить которые в то время,
видимо, не представлялось возможным. В более позднем нашем проекте «Клипер»,
который начал еще Ю.П. Семёнов, рассматривался космический самолет меньшей
размерности, примерно в 15-20 тонн. Проект содержал готовые конструктивные эле-
менты летающих кораблей, что соответствовало манере Семёнова искать решения,
когда можно, как из кубиков, быстро собрать требуемое изделие. По этой причине
исходный проект нельзя назвать удачным. При таком подходе в нем было много наи-
вного: к примеру, использование бытового отсека корабля «Союз» как одного из кон-
структивных элементов нового корабля, размещаемых в хвостовой части самолета.
В качестве нашего партнера по космическому самолету было решено пригла-
сить авиационную фирму «Сухого», как самую передовую. В мае 2006 года состоя-
лась первая встреча коллективов разработчиков двух компаний на территории этого
авиационного предприятия. Встреча носила предварительный характер: «Энергия»
рассказала о проекте, поговорили о технологии проектирования, к вопросу о рас-
пределении задач при разработке даже не приступали.
У меня создалось впечатление, что такая совместная работа простого решения
иметь не будет. Мы увидели группу ответственных специалистов, работающих в чет-
ко организованной структуре авиационного предприятия, которое имеет свою тех-
нологию разработок, опирающуюся на компьютерные технологии. Сразу же у меня
возникла мысль, что организовать совместную разработку коллективов конструкто-
ров «Энергии» и «Сухого» с различной культурой проектирования будет очень трудно.
Последующие размышления на эту тему привели меня к однозначному выводу,
что при создании космического самолета должен быть один хозяин, и это должно
529

быть авиационное предприятие, несмотря на то, что задачи космического полета
более знакомы космической компании, чем авиационной, и космический самолет
является частью существенно большего комплекса, включающего средства выведе-
ния на орбиту.
Следующие наши встречи состоялись на авиационной выставке МАКС-2007, где
были представлены космические самолеты типа «Бор » (компания «МиГ авиа » предо-
ставляет услуги в сфере авиации, из нее потом выделилась «Молния», осуществившая
разработку и изготовление «Бурана»), которые первыми летали в космос. Это сразу
же навело меня на мысль о том, что авиационные предприятия, создавшие такие са-
молеты, ближе всего к теме космического самолета.
Проект «Клипер» только начинал обсуждаться, еще предстояло правильно вы-
строить кооперацию работ. Но основные идеи этой космической программы, выска-
зываемые руководителем проекта Николаем Севастьяновым, заключались в том, что,
космический самолет является элементом в системе: новый космодром - ракета -
орбитальная станция - средства межорбитальных полетов, включая дальний космос.
На мой взгляд, эти идеи были совершенно правильными и, самое удивительное, сво-
евременными. Чтобы подтвердить последнее высказывание, представляю читателю
описание становления аналогичного проекта в Соединенных Штатах.
В конце 2005 года доктор Майк Гриффин, директор НАСА, писал: «МКС в ближай-
шем будущем будет существовать в строго определенных рамках «рутинного» сер-
виса по доставке на низкую орбиту и обратно, но это будет первый шаг там, где нам
предвидятся огромные возможности для настоящего коммерческого предпринима-
тельства. Мы верим, что, если мы сделаем возможным запустить машину соперни-
чества, этот сервис будет обеспечен в экономически более эффективных по ценам
способах, чем когда это делает правительство».
В январе 2006 года НАСА приняло программу привлечения коммерческих ком-
паний к участию в конкурсных разработках услуг по доставке на орбиту - COTS
(«Commercial Orbital Transportation Service»), приглашались все желающие. При
этом НАСА составило четкий график работ для участников, предусматривающий
выполнение определенных фаз проекта: технические предложения, разработка
проекта, демонстрация возможностей и сертификация изделия... - всего 9 фаз. Бы-
ли определены предложения по осуществлению трех групп услуг: доставка грузов
на орбиту и с орбиты, доставка экипажей. Период разработки грузовых средств за-
вершался по этому графику к 2015 году, временная граница для создания средств до-
ставки экипажей - 2017 год. Для участников этого соревнования предусматривались
гранты от НАСА, которые определялись по факту выполнения работ.
После успешного завершения разработок и их приемки должна была последовать
процедура заказов со стороны НАСА штатных операций доставки с использованием
этих новых технических средств.
Всего было 19 участников, в первой группе оказались компании «Space-Х», «Orbital
Science», «Sierra Nevada Corporation» («SNC»), «Boeing». Замечу, что в состав участни-
ков входила и РКК «Энергия» со своей транспортной системой, однако в августе 2007
года американцы исключили ее из списка.
Для подстраховки коммерческого направления создания космических средств
доставки НАСА на правах коммерческо-государственного партнерства привлекло к
530

участию в конкурсе компанию «Boeing» с проектом CST-100 «Starliner» с целью га-
рантированного получения космического средства требуемого качества. В ходе раз-
работки достаточно быстро определились лидеры.
Ими оказались названные выше частные компании «Space-Х» и «Orbital Science»,
которые стали успешно проходить последовательные фазы разработок и, соответ-
ственно, получать полагающиеся гранты от НАСА. Тем не менее финансировался еще
один проект, осуществляемый компанией «SNC» («Sierra Nevada Corporation Space
Systems»), ведущей разработку космического самолета «Dream Chaser», выводимого
на орбиту PH «Atlas 5». Космический самолет имел вес 11,5 тонны, и предполагалось,
что он сможет доставлять на орбиту 7 членов экипажа и груз, совершать полет к
МКС и возвращаться на обычный аэродром.
История этого проекта примечательна тем, что он был начат компанией «Space
Dev» в 2004 году, задолго до программы COTS, работы инициировались энтузиастом
авиационной техники Джимом Бенсоном, основателем компании. В этом проекте
использовались все достижения других проектов космических самолетов (в основ-
ном американских), включая и советские проекты МиГ-105 и серию БОРов (в основ-
ном БОР-4) - первых самолетов, летавших в космическое пространство. В 2008 году
компанию «Space Dev» после смерти ее основателя приобрела фирма «SNC», и она
подала заявку на участие в конкурсе НАСА.
Финансирование этого проекта грантами НАСА началось с 2010 года (20 млн дол-
ларов), затем 2011 год - 80 млн и далее. Несмотря на то что из-за сложности проект
не вписывался в жесткий график программы COTS, НАСА оказывало ему всесторон-
нюю поддержку в виде проведения испытаний в своих центрах и подключения к уча-
стию в нем ведущих авиационных компаний («Boeing», «Lockheed Martin»). Проект
успешно развивался, проходя постепенно все зачетные стадии. В 2012 году начались
летные испытания в атмосфере. В 2013-м было заключено соглашение с немецкой
компанией «ОНВ System AG» и «DLR» по исследованию возможности использования
этой разработки для европейского многоцелевого транспортного средства «DC4EU».
Немецкий ученый Dr. Fritz Merkle - член исполнительного комитета «ОНВ System
AG» писал: «Проекту присущи преимущества многоразового космического средства
достижения орбиты, делающие его идеальным кораблем для широкой области кос-
мических исследований. Мы смотрим на возможность нашего партнерского участия
в целях усовершенствования проекта». Исследование было успешно завершено к
концу 2015 года, соглашение о партнерстве продолжено. Компания «SNC» планиро-
вала начать летные космические испытания в конце 2017 года.
В конце 2015 года НАСА подвело итоги программы COTS в первой ее части - до-
ставки грузов на МКС и обратно. Привожу здесь официальное заключение НАСА по
программе COTS, представленное в итоговом отчете: «НАСА рассматривает получен-
ные результаты как несравнимый успех и модель будущего частно-общественно-
го сотрудничества. Сравнение с традиционным контрактом стоимостью в 12 млрд
долларов, выполняемым НАСА по программе космического корабля «Орион» (госу-
дарственная программа «Constellation» 2004 года), показывает беспрецедентную эф-
фективность затрат в 800 млн долларов в программе COTS, которые обеспечили две
новые ракеты-носителя среднего класса («Falkon 9», «Antares») и два грузовых транс-
портных корабля («Dragon», «Cygnus»)».
531

В связи с этим вспоминается наш выдающийся проектант космической техни-
ки Константин Петрович Феоктистов, который принимал самое активное участие в
создании советских станций «Салют» и «Мир». На этих станциях проводилось огром-
ное количество экспериментов по поиску преимуществ невесомости для различных
технологических процессов: получения чистых материалов, сплавов, биоматриалов
и т. п. В итоге у него сложилось весьма пессимистическое мнение, которое он не-
однократно высказывал, и даже писал об этом в своих воспоминаниях. Суть сводится
к тому, что он не нашел, в чем польза от пребывания человека в космосе, нет такого
технологического процесса, который нельзя было бы осуществить в земных услови-
ях. Нахождение же человека на космическом объекте создает множество проблем, на
решение которых и уходит основное время и ресурсы космического полета.
Американцы действительно поначалу не очень хотели заниматься тематикой ор-
битальных станций, так случилось, что мы их «втянули» в эту эпопею. Но удивитель-
но, что они при этом нашли возможность извлечь выгоду из этого проекта, получив
новую организацию экономически эффективных частно-государственных космиче-
ских разработок. Для новых людей оказалась интересной задача полета на Междуна-
родную космическую станцию.
Я так понимаю, что программа космического самолета не могла быть принята
генералом Перминовым - директором космического агентства России из-за опасе-
ния больших рисков. Осуществить же схему частно-государственного партнерства
наподобие американской программы COTS Роскосмос в то время был в принципе
не в состоянии. Ни широты видения проблем в космонавтике, ни организационного
таланта в Роскосмосе не наблюдалось. Севастьянов был прав, когда говорил, что кос-
мический самолет полетит. Только не у нас.
Ракеты-носители для РКК «Энергия»
Одновременно с проектом космического самолета начались работы над проек-
том более мощных PH для наших космических изделий, причем они нужны были не
только для космического самолета, но и для выведения спутников связи и, возможно,
для автоматических аппаратов дальнего космоса. Этим занимался отдел Владимира
Петровича Клипы из подразделения ракетчиков, я тоже принимал активное участие
в работе.
Валентин Петрович Птушко оставил нам в наследство не только огромный ком-
плекс «Энергия - Буран», который в новых условиях не мог найти своего заказчи-
ка, главное - это новые ракетные двигатели, имеющие уникальные характеристики.
В программе «Энергия - Буран» были созданы и прошли отработку и испытания три
ракетных двигателя. В первую очередь это кислородно-керосиновый РД-170 - самый
мощный ракетный двигатель в мире (тяга РД - 820/740 т), он был установлен на бо-
ковых ускорителях PH «Энергия» и первой ступени PH «Зенит». Затем тоже кислород-
но-керосиновый РД-120 (тяга 85 т в вакууме), он использовался на второй ступени PH
«Зенит» (все разработки НПО «Энергомаш») И, наконец, кислородно-водородный РД-
0120 (тяга РД - 190/146 т) разработки воронежского КБ «Химавтоматика», который
применялся на второй ступени PH «Энергия».
Ракетные двигатели Советского Союза стали приоритетным объектом внимания
американцев. Я уже упоминал, что они нашли на предприятии Н.Д. Кузнецова РД
532

НК-33 из программы Н-1, тем более им были интересны ракетные двигатели нашей
последней космической программы. Американские специалисты получили эти дви-
гатели, провели их испытания на стендах фирмы «Pratt & Whitney» - компании, раз-
рабатывающей американские ракетные двигатели, все испытания прошли успешно.
Они сделали заказ «Энергомашу» на основе РД-170 разработать другой РД, с тягой в
два раза меньшей при установке в нем двух камер сгорания вместо четырех. Такой
двигатель был создан, это - РД-180, и он применяется сегодня как основной РД пер-
вой ступени в американской PH «Атлас-5». Далее «Энергомаш» разработал РД-190 с
одной камерой сгорания, который используется в настоящее время в PH «Ангара».
В конкурсном техническом задании на разработку нового носителя в 1994 году ав-
торы ТЗ (в его составлении принимали участие наши ракетчики, в том числе отстав-
ной генерал Владимир Гудилин - известный специалист в ракетной технике, работав-
ший в последнее время в РКК «Энергия») прописали требование к PH о выведении на
низкую орбиту 26 тонн полезного груза, явно рассчитывая на применение уникальных
ракетных двигателей программы В.П. Птушко. Однако, несмотря на выданное ТЗ, уже
после того, как победителем конкурса стал ГКНПЦ им. Хруничева, это ТЗ поменяли, и
страна втянулась в бесперспективную и дорогостоящую разработку проекта «Ангара».
Наши проработки начались с анализа возможностей модернизации хорошо из-
вестной PH «Союз», в которой предполагалось внедрение существующих ракетных
двигателей с более совершенными характеристиками. Мы довольно скептически
оценивали разрабатываемый новый носитель «Ангара» в силу принципиального
проектного недостатка: использование пакетной схемы для тяжелого варианта PH.
Поскольку такая же схема применялась и на PH «Союз», мы ограничили размерность
ракеты в стартовом весе - не более 400 т, то есть проектируемая PH должна была
остаться в среднем классе, иначе бы мы повторили тяжелую «Ангару». Экономиче-
ские соображения (большие РД - достаточно дорогие) тоже учитывались.
В проекте, который был назван «Онега», при примерном сохранении размерно-
сти всех ракетных блоков за счет использования одного большого РД на централь-
ном блоке «А» (типа РД-190 или НК-33), применения водородных 10-тонных РД на
третьей ступени (РД-0145) получился вес полезной нагрузки (ПГ) 16 тонн при вы-
ведении на низкую опорную орбиту (НОО). Работы проводились в тесном контакте
с самарским ЦСКБ «Прогресс» - основным производителем ракет типа «Союз». Эта
тема у них продолжается и сейчас и носит название «Русь».
Проектные проработки и поиск вариантов PH среднего класса с большей массой
выводимого ПГ были продолжены. Рассматривались варианты PH с использовани-
ем твердотопливных ускорителей (ТТУ). Преимущества ТТУ заключаются в том, что
твердотопливная ракета существенно проще жидкостной, в ней корпус ракеты со-
держит в своей конструкции и реактивное сопло, и бак, где размещается топливо
(заряд). Твердотопливный ракетный двигатель (РДТТ) начинает работать, когда он
«зажигается», и прекращает свою работу при полном выгорании заряда. Правда, ес-
ли требуется управление полетом, то появляется необходимость в поворотном со-
пле РД, в ряде случаев нужна точная отсечка тяги этого двигателя, что усложняет ТТУ.
Сегодня ТТУ применяются не только в PH США (ТК «Спейс Шаттл»), но и Европы
(«Ариан-5»), Японии (Н-ПВ), Индии (PSLV). За счет простоты надежность твердо-
533

топливных ракет на порядок выше, чем жидкостных, это позволяет использовать
связки из нескольких ТТУ практически без снижения надежности проектируемой
ракеты-носителя в целом. Применяя ТТУ, можно получить любое значение старто-
вой тяги, что очень важно для первых ступеней любой PH. Этим давно и успешно
пользуются американцы, когда им надо увеличить начальную стартовую тягу PH.
Мы рассмотрели варианты построения таких комбинированных PH, где ТТУ ис-
пользуются в качестве первой ступени, а в остальных ступенях применяются суще-
ствующие жидкостные РД. Конструктивное построение ракеты - классическая тан-
демная схема с последовательным расположением ступеней.
Предполагалось, что РДТТ имеют параметры, соответствующие проработкам НПО
«Искра» (город Пермь), которое со времен С.П. Королёва продолжало заниматься твер-
дотопливными ракетными двигателями. Общим итогом рассмотрения оказалось то,
что, поставив целью получить массу ПГ 20 тонн, мы переходим в класс тяжелых PH,
стартовый вес которых превышает 700 т. Несмотря на возможности применения суще-
ствующих ЖРД на второй ступени, оказалась необходимой разработка ТТУ для первой
ступени с поворотными соплами РД и устройствами стабилизации и управления. Ста-
ло понятно, что в сегодняшних условиях этот проект начать будет невозможно.
Последней идеей, которую мы обсуждали с Владимиром Петровичем Клипой,
была схема двухступенчатой PH, использующей в качестве первой ступени ускори-
тель большой «Энергии» с кислородно-керосиновым РД-171М, а для второй - кисло-
родно-водородный РД-0120 - некоторая модификация PH «Зенит». Помимо основ-
ной конфигурации этой PH, имеющей параметры, соответствующие упомянутому
конкурсному ТЗ, был еще вариант тяжелой PH, использующей стартовые ускори-
тели РДТТ. На мой взгляд, это то, что нужно нашей стране, и РКК «Энергия» могла
бы достаточно быстро осуществить эту разработку с использованием всего задела,
который остался от большой PH «Энергия».
Проектные работы были прерваны реорганизацией в РКК «Энергия» летом 2007
года. К сожалению, через год ушел из жизни Владимир Петрович Клипа. Но тема
работ была очень интересной, и, самое главное, наша страна имела все, чтобы бы-
стро создать современный носитель с высокой эффективностью, но... После распа-
да Союза прошло 25 лет, и из них более 20 лет в стране идет тема «Ангара» - проект,
который вряд ли можно назвать удачным.
Эта наша особенность - то, что мы не можем использовать собственные достиже-
ния, - не давала мне покоя и после ухода из «Энергии». Я начал работу по теоретиче-
скому обоснованию задачи оптимизации структуры PH, находясь уже в организации
«Газпром космические системы» (бывший «Газком»). Первая моя статья на эту тему поя-
вилась в научном журнале «Полет» (№ 9 за 2012 год). В 2012 году мои украинские друзья
пригласили меня принять участие в семинаре по перспективным космическим разра-
боткам, более того, мне прислали приглашение на международную конференцию, про-
водимую в Днепропетровске в апреле 2013 года под эгидой Международной академии
астронавтики с общей темой «Космические технологии - настоящее и будущее».
Я подготовил доклад по оптимизации структуры ракеты-носителя, где показал, что
за основу нового носителя среднего класса можно взять PH «Зенит-2», первая ступень
которой представляет собой боковой ускоритель PH «Энергия». Если на этом носителе
использовать новую вторую ступень с применением воронежского РД-0120 и водород-
534

но-кислородного топлива, такая ракета будет выводить на низкую круговую орбиту вес
от 20 до 26 тонн (в зависимости от заправки второй ступени, первый вес указан для
существующего стартового веса этой PH). На этой же PH можно применить дополни-
тельно простые ПУ из числа тех, что разработаны в НПО «Искра». В получении таких
данных мне помог мой двоюродный брат Александр Болотов, который долгое время
работал на данном предприятии конструктором твердотопливных ракет. При исполь-
зовании твердотопливных ускорителей и увеличении заправки второй ступени этот
носитель становится тяжелым и может выводить на орбиту до, 40 тонн полезного груза.
Такой носитель хорошо «ложится» в нишу тех ПГ, для выведения которых сейчас
применяются наши «Протоны», европейский «Ариан-5», американский «Фалькон-9».
Для этой PH могут использоваться существующие стартовые сооружения. При ис-
пользовании в качестве дополнительных ускорителей ПУ эта PH может выводить
существенно большие полезные нагрузки. Именно такая схема применяется амери-
канцами в PH «Атлас-5», очень удачной и востребованной ракете-носителе. Замечу,
что PH «Атлас-5» выводит на низкую орбиту 10-12 тонн ПГ, тогда как в модификации
тяжелой (heavy) PH при установке ПУ может осуществить выведение 18-тонного ПГ.
После моего доклада группа украинских специалистов во главе с молодым и ак-
тивным предпринимателем (не буду называть его фамилию) начала разрабатывать
эту тему и к концу августа подготовила предложения по модернизации PH «Зенит».
Работы предусматривали тесное взаимодействие с Россией. Результатом начавшей-
ся деятельности был выход на руководство Национального космического агентства
Украины, а в сентябре и на правительство Украины. Правительство приняло реше-
ние о том, что Украина будет участвовать в строительстве российского космодрома
Восточный. Примерно через месяц президент Украины Виктор Янукович поехал в
Вильнюс на совещание с руководством ЕС по теме восточного партнерства, а затем
на Украине начался всем известный Майдан.
РКК «Энергия» вышла на идею такого носителя спустя десять лет после нашего
ухода: проект «Феникс» был инициирован в 2015 году, в планах РКА упоминание об
этом проекте появилось только в 2017 году. Первая информация о нем свидетель-
ствует, что для этого носителя рассматривается применение кислородно-кероси-
новых РД для обеих ступеней PH. К варианту (heavy) этой же PH с ТТУ, способной
выводить на низкую орбиту существенно большую полезную нагрузку, специалисты
предприятия еще не приступали. Вместо этого появилась весьма сомнительная идея
построения супертяжелой PH, о чем говорить еще рано.
Космодром Восточный
Я уже упоминал, что идея нового для России космодрома возникла в ходе про-
ектных работ по теме многоразового космического корабля «Клипер» для полетов
на низкую орбиту как поиск путей построения экономически эффективных косми-
ческих систем. Космодром должен был стать одним из элементов в цепочке: много-
разовый корабль, носитель для этого корабля и орбитальная станция как база для
подготовки и осуществления последующих шагов в развитии космических исследо-
ваний. Планировалось, что космодром будет обеспечивать преемственность идущих
космических программ, и в первую очередь с программой полета МКС, чем опре-
делялось его расположение на территории России, имеющее минимальную широту
535

места. От Советского Союза осталась ракетная база на Дальнем Востоке в Амурской
области (поселок Свободный), недалеко от города Углегорска.
Основные аргументы в пользу такого решения: это будет первый российский
гражданский космодром, обеспечивающий России независимый доступ в космос,
гарантированное выполнение международных и коммерческих космических про-
грамм, сокращение затрат на космодром Байконур и улучшение социально-эконо-
мической обстановки в Амурской области. Как я знаю, Николай Севастьянов начал
активно заниматься этой темой.
К 2007 году стала появляться информация, что руководитель Роскосмоса А.Н. Пер-
минов недоволен Севастьяновым и, видимо, будет искать возможности для его от-
странения от должности. Об этом свидетельствовал процесс принятия решения о
строительстве нового космодрома, которое было очень непростым. В самом начале
2007 года с подачи руководителя Роскосмоса А.Н. Перминова министр обороны и ви-
це-премьер С.Б. Иванов принял решение о закрытии ракетной базы в Свободном.
Однако в это время уже много людей было вовлечено в обсуждение проекта кос-
модрома, созданы межведомственные комиссии. В качестве возможных вариантов
расположения космодрома на Дальнем Востоке рассматривались поселок Свобод-
ный и порт Ванино на побережье Тихого океана. В начале июня Николай Севастья-
нов сделал доклад по этому вопросу на межведомственной комиссии в Углегорске.
В итоге комиссия остановилась на поселке Свободный, и с участием администрации
президента был подготовлен проект указа о начале работ.
Этот указ президент подписал 6 ноября 2007 года, когда Севастьянов уже был от-
странен от руководства «Энергией». Тем не менее в соответствии с этим указом его на-
значили ответственным куратором проекта в ранге заместителя губернатора Амурской
области и до апреля 2008 года он занимался вопросами космодрома Восточный.
А.Н. Перминов позднее добьется, чтобы вопросы космодрома тоже находились в
ведении Роскосмоса.
Построение БКУ на основе цифровой платформы
Глубокая модернизация БКУ КА была объективной необходимостью нашего тех-
нического развития и предусматривала переход на более современную элементную
базу (к этому моменту разработка первого КА «Ямал-100» насчитывала более 10 лет),
а также совершенствование БКУ и приборов КА при переходе на технологию циф-
ровой платформы. Эта работа началась сразу же после запуска на орбиту спутников
связи «Ямал-200», о чем я упоминал в предыдущей главе.
В основе были разработки моего друга Феликса Власова: переход на новые кон-
структивные размеры технологии ДОРА, использование более производительных
процессоров семейства RISC и широкое применение программируемых логических
устройств. Основой «цифровой платформы» являются бортовые информационно-
управляющие средства, предоставляющие бортовым системам и приборам следую-
щие ресурсы: вычислительный, энергетический, телекоммуникационный.
В рамках этой работы по нашему заданию в НИИ «Аргон» были проведены проработ-
ки возможности создания на этой технологии других электронных приборов борта КА,
например аппаратуры регулирования и контроля системы энергопитания, новой элек-
троники для управления инерционными маховиками (работа проводилась совместно
536

с НИИ КП). Применение в этой технологии силовых интеллектуальных транзисторных
ключей позволяло выполнить все приборы коммутации питания. Предполагалось для
управления отдельными системами, такими как ОДУ, использовать резервированное
устройство связи минимального размера, обслуживающее именно эту систему. Такое
устройство могло быть изготовлено в отдельном конструктиве или же встроено в ап-
паратуру системы. В итоге вся электронная аппаратура борта КА должна была иметь
стандартный интерфейс в виде шины питания и цифровой шины управления.
Проработки НИИ «Аргон» показали, что такая аппаратура дает существенный вы-
игрыш по весовым характеристикам, тем самым появлялась возможность значитель-
но усовершенствовать базовую платформу спутника связи «Ямал», где получаемые
резервы веса позволяли увеличить мощность системы энергопитания аппарата до
6 кВт на спутнике связи такой размерности. Надо учесть, что при этом мы сохраня-
ли наши традиционные требования создания отказоустойчивой аппаратуры. Все эти
проработки предполагалось использовать в проекте «Ямал-300».
29.7.	Разработка аппаратуры RECS. Построение СУБА
на современной электронике (по материалам А.А. Иванова)
Концепция RECS
Европейский грузовой корабль ATV проектировался для стыковки с российским
сегментом МКС (стыковочный узел Служебного модуля) и, соответственно, полета в
составе станции. При этом, естественно, все взаимодействие со станцией происхо-
дило через российский Служебный модуль. Решение о таком размещении европей-
ского корабля на МКС было принято в 1998 году.
В самом начале 2000 года специалисты ЕКА успели установить на торцевой части
Служебного модуля, где находился стыковочный порт станции, отражатели и ретро-
рефлекторы оптической системы измерения относительного движения для системы
сближения и стыковки с ATV. В этом же году было п
нии на европейском корабле российского стыко-
вочного узла (ССВП, или RDS - Russian Docking
System) и позднее - российской системы доза-
правки топливных баков Служебного модуля
(Refueling System). Задача дозаправки топливных
баков Служебного модуля выполнялась грузовы-
ми кораблями «Прогресс», и, поскольку заявлен-
ное время пребывания ATV в составе станции
было довольно длительным, российская система
дозаправки с топливными баками, компрессором
и другой аппаратурой оказалась на европейском
корабле. Система дозаправки была тесно связана
со стыковочным узлом, через соединения кото-
рого осуществлялась передача электроэнергии,
релейных и цифровых сигналов управления
эинято решение об использова-
Александр Александрович Иванов -
руководитель группы разработки
537

(стыкуемые электрические разъемы), а также перелив топлива (стыкуемые магистра-
ли узла).
Поскольку российская аппаратура RDS и RFS управлялась аналоговыми сигнала-
ми (тока и напряжения), европейские специалисты, естественно, пришли к реше-
нию заказать российским предприятиям дополнительно и электронную аппаратуру
управления этими системами. Она должна была принимать цифровые сигналы от
европейского компьютера управления для возможности управления RDS и RFS, а так-
же обеспечивать передачу электроэнергии и цифровых сигналов от бортовых ком-
пьютеров станции к бортовому компьютеру ATV. В переговорном процессе вариант
применения традиционной аппаратуры СУБА вследствие больших весов и размеров
был отвергнут и согласован вариант цифровой аппаратуры, осуществляющей выда-
чу всех требуемых управляющих сигналов.
Так определились требования к аппаратуре RECS: она устанавливалась на ATV,
должна была обеспечивать управление российскими системами стыковки и доза-
правки и, кроме того, осуществлять передачу энергопитания, сигналов управления
ATV от СМ МКС. Детализация задач определила более 20 функций и операций верх-
него уровня, которые должны были выполняться этой аппаратурой.
В итоге структурно-функциональная схема системы управления RECS оказалась
состоящей из 16 приборов, из которых только 5 были заимствованы из использовав-
шихся на наших кораблях, остальные 11 электронных приборов подлежали разра-
ботке на современной электронной базе. Помимо этих приборов, в состав системы
RECS входила кабельная сеть, объединяющая эти приборы и осуществляющая сопря-
жение систем европейского корабля и российского Служебного модуля.
Традиционная схема СУБА строится на основе релейно-коммутационной техники
и содержит приборы силовой коммутации электропитания, матричные коммутаторы
команд управления, логические автоматы релейной мажоритарной логики с времен-
ным управлением на базе реле времени и приборы ручного управления для экипажа.
При переходе к цифровому управлению логически-временные функции взяла
на себя ЦВМ корабля и станции, однако силовую коммутацию нужно было перево-
Рашит Махмутович Самитов -
ответственный менеджер
по контракту разработки
дить на электронные схемы. При использовании
современных электронных ключей оказалось
возможным совместить в этой же аппаратуре
получение телеметрической информации о со-
стоянии и параметрах работы этих ключей, что
существенно упростило аппаратуру (ранее для
этого применялись отдельные телеметрические
датчики и система сбора информации). Такую
сложную распределенную систему естественно
было выполнить на сетевой структуре.
Группа опытных специалистов - лидеров
СУБА: Дмитрий Путан, Евгений Львов, Александр
Иванов и ряд других - провела всесторонние ис-
следования, в результате которых была создана
концепция построения цифровой СУБА. В осно-
ве ее сетевой структуры оказался резервирован-
538

ный цифровой интерфейс, использующий протокол CAN (Controller Area Network)
передачи всей информации и обеспечения возможности управления с множествен-
ным доступом, удовлетворяющий идеологии построения отказоустойчивых схем.
Эти разработки и были положены в основу предложений по электронной СУБА,
принятых ЕКА.
Технические задания, графики работ и контракты
Весь жизненный цикл разработки оказался достаточно протяженным. Техниче-
ские предложения были подготовлены и представлены компании «Аэроспасиаль»
(головное предприятие по кораблю ATV г. Ле Мюро, Франция) в марте 1998 года. ЕКА
поручило сопровождение работ итальянской промышленной компании «Аления
Спацио». Техническое задание (ТЗ) на RECS было выдано в начале 1999 года, тогда же
было открыто предварительное финансирование разработки (РАТР).
В соответствии с ТЗ разработку, отработку, испытания и контроль качества до-
кументации требовалось проводить в соответствии с европейскими космическими
стандартами.
Каждый этап разработки и отработки системы должен был сопровождаться пред-
ставлением соответствующего пакета документов с последующей защитой. Предусма-
тривалось несколько этапов защиты: PDR - Preliminary Design Review (предваритель-
ный проект), CDR - Critical Design Review (выверенный проект), QR - Qualification
Review (квалификационная защита). Изготовление приборов и кабелей было согласо-
вано по российским стандартам после аттестации производства специалистами ЕКА.
Весь производственный цикл ATV был разбит на следующие фазы: первая (Phase
С/D) - разработка и отработка ATV, включая первый штатный комплект (FM) для по-
лета первого корабля и так называемый запасной комплект (Spare FM2). Вторая фаза
(Phase Е) - индустриальная фаза изготовления штатных изделий. На первую фазу был
заключен контракт с «Аления Спацио», по которому выполнены следующие работы:
-	в 2003 году изготовлен наземный отладочный стенд (НКО) RECS из технологи-
ческих приборов и кабелей совместно с имитаторами системы заправки RFS и
электронных приборов стыковочного узла ARDS;
-	создана инженерная модель RECS, испытана (полный цикл приемо-сдаточных
испытаний) и поставлена на комплексный стенд корабля ATV в «Аэроспасиаль»
(г. Ле Мюро);
-	изготовлен и собран стенд в РКК «Энергия» для проведения квалификационных
испытаний приборов системы RECS, содержащий модели российских систем ATV,
Служебного модуля, приборов ARDS и имитатора авионики ATV. Поставка заказ-
чику аппаратуры RECS для первого корабля ATV выполнена в середине 2004 года;
в том же году был изготовлен и отправлен заказчику второй штатный комплект
аппаратуры;
-	изготовлены, собраны и испытаны по полному циклу приемо-сдаточных про-
верок летные комплекты приборов и кабелей RECS для следующих кораблей. По-
ставки заказчику осуществлялись с середины 2006 года.
На второй индустриальной фазе контракта поставки аппаратуры выполнялись до
2012 года, всего по контракту было поставлено 6 комплектов этой аппаратуры, не
считая инженерных моделей.
539

Разработка авионики RECS.
Структурный и приборный состав системы
Евгений Львович Львов -
руководитель микро-
программирования
Заказчик поставил задачу управления ком-
плектом российских систем, которые должны
были интегрироваться в комплекс оборудова-
ния грузового корабля ATV. Это было непросто,
так как в целом система управления ATV проек-
тировалась ЕКА. Было принято решение о созда-
нии кластера (RECS) в системе управления ATV,
разработку которого поручили специалистам
РКК «Энергия».
Это должно было обеспечить прозрачное, на-
дежное и, главное, простое управление комплек-
том российского оборудования КА со стороны
внешней БЦВМ. Предъявлялись высокие требова-
ния к надежности системы, минимизации весов
(масс), тепловыделению, габаритам технических
средств системы управления, минимизации сто-
имости и сроков разработки. Выполнить эту за-
дачу в рамках стандартных подходов, принятых в РКК «Энергия», не представлялось
возможным.
Такое нестандартное решение о создании RECS как распределенной системы
управления на основе приборов со встроенным микропроцессорным программным
обеспечением (без применения операционных систем) позволило осуществить раз-
работку.
В качестве внутреннего межприборного интерфейса использовалась дублиро-
ванная цифровая сеть реального времени на базе протокола CAN2.B. Топология сети
шинная, архитектура сети (как и системы в целом) двухканальная. В канале передача
информации производилась по двум витым парам с контролем передачи на транс-
Геннадий Яковлевич Леденев -
руководитель сектора
разработки приборов
портном уровне. В ходе проекта был апробиро-
ван CAN контроллер, имеющий аттестацию ЕКА.
Прикладной протокол сети предполагал работу с
«не жестким» мастером. Производилась синхро-
низация узлов сети для выравнивания трафика,
но допускался независимый приоритетный об-
мен между узлами, а также была возможность ра-
боты сети при отказе «мастера» (они также были
дублированы на каждом канале).
Приборы RECS решали функциональные за-
дачи по управлению российскими системами,
включая реализацию распределенной логики
управления. Один из приборов (БПИ) выполнял
функции дублированного моста между систем-
ными магистралями MIL 1553В ATV, МКС и си-
стемной шиной RECS.
540

Все приборы RECS были построены по одной архитектуре - дублированный ми-
кропроцессорный модуль, дублированная шина внутреннего интерфейса и специ-
ализированные контроллеры ввода/вывода, реализованные на FPGA. Такая архитек-
тура позволяла решать несколько задач, таких, как: возможность работы различных
коллективов разработчиков, практически не влияющих друг на друга, над отдельны-
ми частями приборов; использование апробированных средств разработки; созда-
ние (по возможности) универсальных стендов отработки и проверки как составных
частей, так и приборов в целом.
Для отработки протоколов, микропроцессорного программного обеспечения,
логики контроллеров управления была создана система стендов отработки, доступ-
ных с рабочих мест разработчиков. Связанная система стендов позволила начать от-
работку задолго до появления инженерных моделей, уменьшить расходы на отладку,
повысить удобство и, главное, качество отработки приборов и системы.
Итоги разработки и используемая элементная база
Система RECS в соответствии с поставленными в ТЗ задачами построена на следу-
ющих новых принципах:
1.	Приборные комплексы системы RECS и авионики RDS объединены цифровым
дублированным интерфейсом CAN BUS. Сеть приборного интерфейса RECS реали-
зована четырьмя линиями последовательного интерфейса CAN, базирующегося на
спецификации Robert Bosch CAN Specification 2.0А/В и международном стандарте ISO
11898. Протокол обмена приборного интерфейса RECS разработан на базе существую-
щего и отработанного на миллионах реализаций протоколе CAN Robert Bosch GmbH.
2.	Фидеры питания нагрузок выполнены в приборах БСКЭ на электронных си-
ловых транзисторах фирмы «Siemens». Эти электронные компоненты - в индустри-
альном исполнении в пластиковых корпусах - прошли полный цикл испытаний на
радиационную стойкость и другие внешние воздействующие факторы. Положитель-
ные результаты позволили использовать их в космической технике. Наличие спе-
циализированных сервисов и возможность управления по внутреннему цифровому
интерфейсу прибора позволили существенно снизить удельную весовую характери-
стику на каждый фидер питания в системе RECS по сравнению с традиционным ре-
лейно-коммутационным подходом.
Кроме того, появилась
возможность построения
двухуровневой защиты, то
есть не только от короткого
замыкания нагрузки, но и от
перегрузки по току при дегра-
дации нагрузки. Временные
задержки на срабатывание
защит и уровни отключения
по току легко программиру-
ются при разработке «про-
шивки» прибора. Были соз-
даны три семейства фидеров
Александр Яковлевич Бичуцкий, Андрей Борисович
Лаврищев и Борис Михайлович Сухов
541

Сергей Александрович Ильичёв -
один из разработчиков системы
питания: фидеры малых токов (с настройками от
0,1 до 1,5 А), фидеры среднего тока (с настрой-
ками от 0,5 до 7,5 А), фидеры большого тока (с
настройками от 10 до 80 А). Телеметрическая
информация о включении/отключении фиде-
ра, причинах аварийного отключения (к. з. или
перегрузка), величине протекающего через фи-
дер тока, факте приема команды и передачи ее на
исполнение передается от фидера на CAN BUS и
далее через конвертер (прибор БПИ) в управляю-
щую БЦВМ авионики ATV.
3.	Схемотехника формирования и выдачи
дискретных команд в приборах БРК - как дубли-
рованных, так и троированных - выполнена на
микросхемах фирмы «Siemens» индустриального
качества в пластиковых корпусах, прошедших
полный цикл испытаний на радиационную стойкость и другие внешние воздейству-
ющие факторы.
Вновь приобретенными качествами дискретного командного управления по
сравнению с традиционной релейно-коммутационной системой стали: возмож-
ность защиты цепей выдачи команд от короткого замыкания в нагрузке, легкий спо-
соб формирования в «прошивке» прибора команды необходимой длительности и
телеметрический контроль выдачи команды или обрыва цепи нагрузки.
4.	Опрос дискретных датчиков кооперируемых с RECS систем реализован в при-
борах БРК на микросхемах фирмы «Siemens» индустриального качества в пласти-
ковых корпусах, прошедших с положительными результатами полный цикл испы-
таний на радиационную стойкость и другие внешние воздействующие факторы.
Вновь приобретенным качеством является возможность использования для опроса
дискретных датчиков независимо от канальности датчика (от одного до трех) уни-
версальной схемотехники с высокой точностью измерений, обеспечивающей их
достоверность.
5.	Реализация логики приборов и системы RECS на чипах FPGA фирмы «Xillinx».
В выключенном состоянии вся логика работы хранится в ПЗУ, и загрузка FPGA
происходит по включении питания прибора RECS (модуля логики и приборного
интерфейса). После загрузки FPGA и внутреннего теста (BIT - Build In Test) при-
мерно через 6 секунд после включения питания выставляется статус готовности
прибора.
6.	Обработка информации от аналоговых датчиков кооперируемых с RECS си-
стем выполнялась в приборе БПАП, где она преобразовывалась в формат CAN и мог-
ла быть использована в системе и передана управляющему компьютеру авионики
ATV после преобразования в приборе БПИ по MIL BUS. В традиционных системах
СУБК данная функция не используется, она реализована в телеметрических систе-
мах. Прибор БПАП при своих скромных габаритах обладает возможностью обработ-
ки большого числа аналоговых датчиков давления, температуры, потенциометриче-
ских датчиков, тахометрических датчиков и т. д.
542

Основные разработчики приборов и системы
Роман Валентинович Кузнецов
и Михаил Евгеньевич Куликов
Разработку системы RECS выпол-
нили специалисты отдела 36 в соот-
ветствии с ТЗ «Аления Спацио» по
европейским стандартам. По ТЗ от-
дела 36 отделом 38 были разработа-
ны схемотехника приборов авиони-
ки и микропрограммная аппаратная
«прошивка» FPGA. Системная часть
«прошивки» и протокол обмена на
шине CAN разработаны в отделе 36.
Основными разработчиками
системы RECS являются следующие
специалисты:
-	Самитов Р.М. - ответственный
за техническое исполнение кон-
трактов с Европой;
-	Путан Д.Б. - ответственный за разработку системы RECS;
-	Иванов А.А. - руководитель группы разработчиков системы RECS и ТЗ на при-
боры;
-	Климанова Л.Н., Турко Н.С., Кузнецкая Л.М., Куренкова Г.Б. - разработчики систе-
мы, ТЗ на приборы и ответственные за отработку логики приборов на НКО и КИС;
-	Львов Е.Л. - ответственный за разработку системного микропрограммного обе-
спечения, протокола приборного интерфейса, ТЗ на контроллер CAN и сопрово-
ждение контракта с фирмой ЭЛКУС на изготовление и поставку модулей логики /
приборного интерфейса и плат MIL1553;
-	Ильичёв С.А. - руководитель группы разработчиков системного микропрограм-
много обеспечения, протокола приборного интерфейса и ТЗ на контроллер CAN;
-	Лепетюхин Ю.А., Куликов М.Е., Кузнецов Р.В., Шинкин В. - разработчики систем-
ного микропрограммного обеспечения, протокола приборного интерфейса и ТЗ
на контроллер CAN;
-	Леденев Г.Я., Попов С.В. - руководители группы разработчиков схемотехники
приборов RECS, цехового компьютерного КПА и аппаратного микропрограм-
много обеспечения;
-	Сухов Б.М., Бичуцкий А.Я., Лаврищев А.Б., Федосов А.А. - разработчики схемотех-
ники приборов RECS, цехового компьютерного КПА и аппаратного микропро-
граммного обеспечения.
29.8. Итоги модернизации СУБА
Представленная здесь разработка RECS завершила переход к цифровым системам
управления на современном уровне техники в РКК «Энергия». Были разработаны
новые технические предложения, в которых коммутацию питания осуществляли со-
временные силовые транзисторы с цифровым управлением. Они были направлены
543

в ЕКА и получили одобрение. В этих своих заметках я хотел отметить энтузиастов из
отдела СУБК, которым удалось наконец-то решить застарелую проблему этой систе-
мы, выполнить ее правильное техническое построение как части интегрированной
цифровой системы управления.
Окончательный переход к цифровым системам СУБА произошел в два этапа:
передачи основных функций СУБА цифровой вычислительной машине и создания
цифровой силовой автоматики, он завершился в разработке для ЕКА.
Корабль ATV совершил первый полет к МКС в 2008 году. В этой разработке, есте-
ственно, принял большое участие и главный конструктор стыковочного узла В.С. Сы-
ромятников, который всегда считал, что электронику для своих электромеханиче-
ских изделий должен делать он сам: кто-кто, а Владимир Сергеевич в этом понимал
очень хорошо. Для него такая работа тоже была шагом вперед.
Последующая эксплуатация системы RECS подтвердила правильность выбранных
технических решений. Насколько я понимаю, уникальность этой работы состоит в
том, что она является единственной разработкой электронных приборов, выполнен-
ной в России по западным стандартам и для западного заказчика. Этой разработкой
«Энергия» открыла себе перспективу построения систем управления на основе кон-
цепции «цифровая платформа», о которой я писал в начале этой главы.
Снимок из космоса: Международная космическая станция

Глава 30. ПРЕРВАННЫЙ ПОЛЕТ
30.1.	Итоги становления
В предыдущей главе я попытался дать представление о тех разработках, которые
начинал и планировал осуществить Николай Николаевич Севастьянов в короткий
двухлетний период руководства РКК «Энергия». В чем-то повторяясь, приведу здесь
некоторые данные как итоги работ за 2006 год.
В 2006 году РКК «Энергия» провела работу по созданию условий сбыта своей про-
дукции на отечественном и зарубежных космических рынках.
В 2006 году был сформирован заказ НАСА на дополнительные грузовые кораб-
ли «Прогресс» на 2007-2008 годы, а также подготовлены условия для последующего
заказа НАСА дополнительных пилотируемых кораблей «Союз» и грузовых кораблей
«Прогресс» на 2009-2011 годы. В связи с этим уже с 2009 года корпорация должна
была ежегодно производить четыре пилотируемых корабля «Союз» и семь грузовых
кораблей «Прогресс».
В области автоматических космических систем в 2006 году был оформлен заказ
Министерства обороны на автоматические космические системы, получен заказ на
производство двух спутников связи «Ямал-300» в интересах ОАО «Газпром», а также
сформирована программа развития космической промышленной информацион-
ной системы «Ямал». В целом к 2015 году планировалось изготовить и запустить для
заказчиков 26 автоматических спутников.
В области ракетных систем в 2006 году была принята программа создания разгон-
ных блоков для программы ГЛОНАСС, коммерческих программ «Морской старт» и «На-
земный старт». До 2015 года предполагалось изготовить 118 разгонных блоков «ДМ».
С целью выхода из финансового кризиса корпорация перешла на проектные
принципы управления экономикой, такой опыт был получен руководителем корпо-
рации во время работы в системе ОАО «Газпром» в 2000-2004 годах.
Это позволило выявить убыточные направления работ и поставить под финансо-
вый контроль неэффективные затраты, с одной стороны, и сфокусировать внимание
на увеличении доходов - с другой. Была реализована эффективная финансовая по-
литика по работе с заемными средствами, что позволило снизить процентные став-
ки по привлекаемым кредитам с 19% до 12%.
В 2006 году РКК «Энергия» имела лучшие показатели по отрасли как в эконо-
мике, так по количеству пусков. Пять пусков было осуществлено по пилотируемой
545

космической программе, семь пусков - по другим программам, включая систему
ГЛОНАСС. Кроме того, в этот период:
1.	Подготовлена долгосрочная производственная программа корпорации на
2006-2015 годы. Уже к 2009 году планировалось удвоить производство и запуски кос-
мической техники по пилотируемому, автоматическому и ракетному направлениям
в связи с расширением деятельности корпорации на международном и отечествен-
ном космических рынках.
2.	Внедрены проектные принципы управления экономикой корпорации, что по-
зволило повысить «прозрачность» экономики и пресекать паразитирование убыточ-
ных направлений деятельности и коррупционные отношения.
3.	Разработаны предложения по программе развития российской космонавтики
до 2050 года, включая реализацию экономически эффективной транспортной кос-
мической системы «Клипер», промышленное освоение околоземного пространства,
Лунную и Марсианскую программы.
Были также решены социальные вопросы:
-	средняя заработная плата сотрудников выросла с 12 тыс. рублей до 19 тыс. ру-
блей;
-	внедрены программы негосударственного пенсионного обеспечения и добро-
вольного медицинского страхования, что особенно важно для сотрудников старших
возрастов.
В 2007 году корпорация планировала осуществить шесть пусков по пилотируемой
космической программе и восемь пусков по другим программам, включая систему
ГЛОНАСС. В 2007 году предусматривались капитальные вложения в модернизацию
и расширение производственных мощностей корпорации в объеме 1 млрд 788 млн
рублей.
30.2.	Позорное время
К началу 2007 года стало понятно, что глава Роскосмоса А.Н. Перминов начинает
активную кампанию по отстранению от должности генерального конструктора РКК
«Энергия» Николая Севастьянова. Могли ли сработаться эти два человека?
С одной стороны, армейский генерал, привыкший к тому, что все и везде дела-
ется по его указанию. Руководитель такого уровня в принципе способен прово-
дить только консервативную политику, опираясь на созданные до него организа-
ционные и технические заделы преимущественно советского времени. На риски
он идти не способен, это классический пример управления, осуществляемого чи-
новником.
С другой стороны, выпускник престижного высшего учебного заведения, полу-
чивший практический опыт работы на лидирующем предприятии космической
отрасли, под руководством которого выполнялись сложные технические проекты.
Человек творческий, имеющий свою концепцию развития космонавтики и свое
понимание, как надо в современных условиях реализовывать космические про-
екты. Главный конструктор, который сам может инициировать космические про-
граммы.
546

Казалось бы, руководитель Роскосмоса, в руках которого находились все фи-
нансовые и организационные рычаги управления, совершенно спокойно мог
ограничить нужными рамками деятельность подчиненного ему предприятия и
его молодого руководителя, которого он только что назначил. Председателем
совета директоров РКК «Энергия» был Н.Ф. Моисеев - первый заместитель ди-
ректора агентства, Роскосмос всегда имел возможности контроля и управления.
Другое дело, если бы предприятие при новом руководителе начало проваливать
программы, имело негативные финансовые показатели и тому подобное. Одна-
ко в отношении РКК «Энергия» руководство Роскосмоса никаких замечаний не
высказывало: предприятие уверенно развивалось, улучшая все свои показатели.
И тем не менее А.Н. Перминов стал использовать далеко не корректные методы
борьбы с Севастьяновым и добиваться в экстренном порядке отстранения его от
должности. Для меня и сегодня не совсем понятны как причина, так и легитим-
ность таких решений.
Активные действия начались 1 февраля 2007 года, в день рождения Н.И. Зелен-
щикова - вице-президента и первого заместителя генерального конструктора.
Утром мы - заместители генерального конструктора - зашли к нему в кабинет,
ждали генерального, чтобы поздравить именинника, который находился в мрач-
ном настроении и на наши оживленные шутки не отвечал. Подошел Николай Се-
вастьянов с большим букетом цветов, начало его поздравительной речи Зелен-
щиков остановил и попросил всех, кроме генерального конструктора, покинуть
кабинет. О чем они говорили, нам неведомо, но, когда Севастьянов вышел, он
бросил букет на стол и сказал, что поздравлений не будет. На следующий день
Зеленщиков на работу не вышел, и всем стало понятно, что реализуется сценарий
«бунта на корабле», хотя надо сказать, что отношения Николая Севастьянова со
всем руководящим звеном «Энергии», включая Николая Зеленщикова, были ров-
ными и доброжелательными.
Зеленщиков пришел на наше предприятие после окончания МАИ в 1965 году
в отделение испытателей, к 1983 году он был заместителем руководителя испыта-
тельного отделения. В 1985 году Ю.П. Семёнов предложил Н.И. Зеленщикову стать
его заместителем по испытаниям и запуску на орбиту кораблей и станций пило-
тируемой программы, и с тех пор Николай Иванович являлся верным соратником
Юрия Павловича. Когда Н.Н. Севастьянов пришел в «Энергию», он оставил неиз-
менным основной руководящий состав предприятия, особенно по пилотируемой
программе. Это был ответственный участок работ, где, по сути дела, шло плановое
выполнение программы полета Международной космической станции со всеми
операциями смены экипажей, доставки грузов для системы жизнеобеспечения и
других расходуемых материалов. В это время продолжалась плановая сборка стан-
ции. Своей открытостью и доверчивостью Севастьянов напомнил мне меня самого,
и за этот «грех» приходит расплата.
Далее события начинали развиваться стремительно. 5 февраля на совете ди-
ректоров предприятия при обсуждении повестки ежегодного общего собрания
акционеров миноритарный акционер «Каскол» (С.Г. Недорослев, держатель менее
2% акций) при поддержке председателя совета директоров Н.Ф. Моисеева вносит
вопрос о досрочном прекращении полномочий Н.Н. Севастьянова. В середине фев-
547

раля А.Н. Перминов проводит закрытую коллегию Роскосмоса, на которую Н.Н. Се-
вастьянова не приглашают, на ней происходит одобрение инициативы «Каскола».
После этого решающей стала позиция государства, то есть как будет голосовать
держатель самого большого пакета акций. Куратором космической отрасли в пра-
вительстве являлся С.Б. Иванов, к нему Роскосмос обратился с письмом, в котором
к Севастьянову предъявлялись непонятные претензии, говорилось о каких-то на-
рушениях. Назначенная межведомственная комиссия работала на предприятии с 9
по 13 апреля и в представленном заключении не подтвердила ни одного из фактов,
изложенных в письме Перминова.
Привожу далее выдержки из статьи «Космической державе - быть», напечатан-
ной в общероссийском журнале политических и деловых кругов «Наша власть: дела
и лица» № 6 за 2007 год (А. Никишин, В. Смирнов), где описываются эти события и
дается им оценка.
«Для расследования всех обвинений в адрес руководителя корпорации была соз-
дана межведомственная комиссия, которая не подтвердила ни одной претензии, со-
держащейся в письме. Да и как же иначе, если в течение 2005-2006 годов совет ди-
ректоров не предъявил ни одного замечания к работе президента РКК «Энергия». Вам
это ничего не навевает? Есть что-то до боли знакомое из нашей истории двадцатого
века.
Да, действительно, нападки на РКК в лице президента Н. Севастьянова за по-
следнее время участились. Говорят о разных причинах, но несомненно одно - от-
ношения между руководителем Роскосмоса А.Н. Перминовым и президентом РКК
«Энергия» Н.Н. Севастьяновым стали ухудшаться с начала 2006 года. И видимо, не-
случайно.
А теперь информация. Ведь именно в 2006 году стали проявляться ошибки, до-
пущенные Роскосмосом при формировании федеральной космической програм-
мы на 2006-2015 годы в части стоимости и количества космических кораблей,
необходимых для выполнения международных обязательств по программе МКС.
Для выхода из ситуации сам Роскосмос, как основной заказчик продукции кор-
порации, стал требовать заключения контрактов на изготовление космических
кораблей по заниженным и убыточным ценам. Мало того, Роскосмос не выпла-
чивает авансы на производство кораблей, срок изготовления которых составляет
2-3 года. А что исполнитель? В этом случае РКК «Энергия» вынуждена привлекать
до 3 млрд рублей оборотных кредитов, чтобы обеспечить оплату смежных орга-
низаций в связи с трехгодичным циклом изготовления продукции. Корпорация,
таким образом, вынуждена брать на себя финансовые риски Роскосмоса, чтобы
обеспечить выполнение федеральной программы. Это понижает финансовую
устойчивость самой компании. Где же логика? В этой связи «Энергия» в конце
2005 года потребовала от Роскосмоса создания комиссии по формированию цен
на космические аппараты, заказываемые агентством. Такая комиссия была об-
разована, и в результате ее работы в 2006 году была установлена фактическая
себестоимость производимой продукции. Это позволило РКК «Энергия» перейти
в 2006 году на безубыточные контракты в рамках федеральной программы, но
проявило ошибки Роскосмоса как в части планирования федеральной космиче-
ской программы, так и использования средств. В 2007 году Роскосмос по этой же
548

причине не заключал контракты с РКК «Энергия», требуя вернуться к убыточным
ценам.
Вот такие отношения между заказчиком и подрядчиком! Как это соответствует
нормам хозяйственного права и элементарным понятиям о добросовестности и по-
рядочности? Или заказчик во всем и всегда прав, заведомо ухудшая финансовые по-
казатели компании-подрядчика?
Можно многое еще говорить, и в редакционном расследовании достаточно ма-
териалов. Но 22 июня 2007 года полномочия президента компании были приоста-
новлены решением совета директоров по инициативе Роскосмоса. В свою очередь
правление РКК «Энергия» подготовило свое решение, которое опубликовано ниже».
Решение Правления Ракетно-космической корпорации «Энергия» имени С.П. Королёва
22.06.2007 г.
Обсудив повестку дня заседания Совета директоров Корпорации,
назначенного на 22.06.2007,
1.	Правление Корпорации выражает полное доверие и поддержку действующему
Президенту Корпорации, Генеральному конструктору Севастьянову Н.Н.
2.	Правление Корпорации отмечает, что:
-	результаты деятельности Корпорации в 2005-2006 гг. свидетельствуют о выходе
Корпорации из предбанкротного состояния, экономическом росте и улучшении
финансового положения Корпорации;
-	в 2005-2006 гг. Корпорация полностью обеспечила выполнение работ по Феде-
ральной космической программе й государственному оборонному заказу;
-	значительно расширены социальные гарантии трудового коллектива.
3.	Правление Корпорации считает, что принятие Советом директоров Корпорации
решения о временном приостановлении полномочий действующего Президента Корпо-
рации Севастьянова Н.Н. по инициативе Роскосмоса и в соответствии с Директивами
представителям интересов РФ для участия в заседании Совета директоров Корпорации
(от 18.06.2007 г. №2342п-П13) не соответствует закону, противоречит Уставу Корпора-
ции, нанесет ущерб деловой репутации и имиджу Корпорации не только в России, но и
за рубежом, резко ограничит возможности работы Корпорации на рынке космических
услуг и повлечет причинение убытков Корпорации.
4.	Правление Корпорации отмечает, что обозначенные Председателем Совета ди-
ректоров Корпорации Моисеевым Н.Ф. и Заместителем руководителя Роскосмоса Да-
выдовым В.А. причины постановки вопроса о досрочном прекращении полномочий
действующего Президента Корпорации - отсутствие контакта между руководством Ро-
скосмоса и Корпорации - не соответствуют действительности и ни разу не выносились
на рассмотрение Совета директоров Корпорации и не являлись предметом обсуждения
на его заседаниях.
Правление Корпорации в связи с вышеизложенным принимает решение обратить-
ся к Первому заместителю Председателя Правительства РФ Иванову С.Б. с просьбой о
создании открытой межведомственной комиссии для рассмотрения вопросов взаимоот-
ношений между руководством Роскосмоса и Корпорации и целесообразности досроч-
ного прекращения полномочий действующего Президента Корпорации.
В.И. Верхотуров, А.Г. Деречин, В.Н. Бранец, С.В. Капитанов, В.А. Соловьёв,
Н.И. Чекин, Л.Э. Федорин, Н.Н. Рыбаков, В.В. Григорьев, НА. Брюханов, С.К. Крикалёв,
С.Ю. Романов, Р.М. Самитов, А.А. Филиппов, В.В. Мацкайло, В.В. Рюмин
549

Далее - текст «От редакции» из этого же номера журнала.
«Мы достаточно подробно рассказали о деятельности РКК и последних ка-
дровых сюжетах потому, что это не просто АО, и не просто АО с участием госу-
дарства. Эта корпорация - сердце российской космонавтики. И сердце «болит».
Болит за состояние нашей отечественной промышленности и реализацию новых
направлений исследований в интересах России. По сути, речь идет о перспек-
тивах дальнейшего развития космической отрасли (см. подробно «Наша власть:
дела и лица» № 4-2006, стр. 22-23). И складывается достаточно устойчивое впе-
чатление, что конфликт между Роскосмосом и РКК - не конфликт только произ-
водственный и финансовых взаимоотношений, хотя получение прибыли - глав-
ная задача для АО. Это далеко не конфликт заказчика и подрядчика, представи-
теля государства в лице Роскосмоса и эффективного менеджера-управленца. И
это не конфликт поколений, хотя фигуранты действительно разного возраста
(руководителю Роскосмоса за 60, а президенту РКК - 46). По нашему мнению,
это конфликт мировоззренческий, если хотите, идеологический, судьбоносного
плана. С одной стороны - очевидность позиции развития отрасли с упором на
интересы космической инфраструктуры других государств (зарубежные космо-
дромы и пр.). С другой - создание новых перспективных и экономически эф-
фективных национальных космических систем, реальное развитие космической
инфраструктуры страны и независимого доступа в космос и, соответственно, рас-
ширение лидирующих позиций России на международном «космическом» рынке.
Хотя звучат слова того же А.Н. Перминова о том, что все работы и перспективные
направления, реализуемые в компании, будут продолжены. Звучит, по нашему
мнению, конъюнктурно.
Два года назад государство приняло решение, которое вполне оправдано ре-
зультатами деятельности назначенного президента РКК. Еще один убедительный
пример. За два года под непосредственным руководством Н. Севастьянова было
проведено 11 пусков по пилотируемой тематике. И все пуски были проведены в
установленные сроки и без замечаний. Так вот, государство, принимая то решение,
наверняка согласовывало его по всем направлениям. И сегодня не просто хочется, а
сама жизнь требует объективной и непредвзятой оценки деятельности президента
компании, коль речь зашла об этом. А пока мы видим факты и пожинаем плоды дея-
тельности Роскосмоса (заместителем руководителя Роскосмоса совсем недавно был
Н.Ф. Моисеев, который ныне - руководитель департамента «оборонки» правитель-
ства РФ и председатель Совета директоров ОАО РКК «Энергия»). Кстати, стремление
не признавать ошибки, порой даже столь явные, говорит еще об одном - вероятно,
о полной бесконтрольности этого ведомства.
И еще одно. Мы не знаем, в какой роли, ведущего или ведомого, выступает ны-
нешний глава ФКА. Вряд ли, судя по предыдущим шагам, это личная инициатива соб-
ственного происхождения. Тогда остается вопрос - а чья? Не только же «рука» мино-
ритария «Каскол», о чем мы уже упоминали. И, думая о позиции Роскосмоса в лице
его руководства, хочется заметить - не той дорогой идете, товарищи!
Мы можем только предположить и сказать: как только появляются эффективные
работающие модели управленческой системы, и особенно бизнеса, тут как тут по-
являются лица, заинтересованные не в развитии того или иного направления и не в
550

перспективах, а в сопричастности к завораживающим показателям и успехам... Впо-
ру вспомнить о рейдерских атаках на современный российский бизнес, как в центре,
так и на местах.
А конфликт вышел за рамки отрасли, известен уже всем, думается, и за ру-
бежом (кстати, из НАСА в Роскосмос пришла благодарность за поддержку, ока-
занную РКК «Энергия» в решении проблемы с компьютерами служебного модуля,
возникшей во время миссии STS-117, где подчеркивается личная роль и участие
Н. Севастьянова в устранении сбоев. Позволим себе процитировать выдержку
из этого письма заместителя администратора НАСА по космическим операциям
У. Герстенмайера: «Еще раз хочу поблагодарить Вас за неоценимую помощь го-
сподина Севастьянова и специалистов РКК «Энергия». Без их технического опыта
работы и поддержки прекратилась бы жизнедеятельность Международной косми-
ческой станции»).
А на только что состоявшемся международном аэрокосмическом салоне в Ле
Бурже администратор НАСА М. Гриффин выразил благодарность специалистам РКК
«Энергия» и поблагодарил лично Н.Н. Севастьянова за успешно проведенную опера-
цию по спасению МКС.
Мы часто, а в последнее время достаточно настойчиво говорим о добром имени
страны, о репутации России. Кстати, девизом нашего журнала являются слова: «Мы
формируем доброе имя России!» По этому поводу хочется сказать, что имя держа-
вы, репутация власти и формирующегося бизнеса зависит не только от публичных
заявлений, критических высказываний, а порой и увещеваний руководства страны,
но в значительной степени и от каждодневной, порой рутинной, работы по отста-
иванию будущности страны, страны - родоначальницы освоения космоса. А пока,
анализируя все происходящее вокруг РКК «Энергия», вспоминаются слова персонажа
из популярного среди космонавтов фильма «Белое солнце пустыни» - «За державу
обидно!» Страна ставит перед собой амбициозные и перспективные цели, а о реали-
зации пока можно только мечтать. Желаемое чиновники выдают за действительное,
действуя беззастенчиво и безапелляционно. Они думают, что их время вечно, хотя и
готовят «запасные аэродромы».
Трос через дорогу натянули профессионально, и не только для Николая Сева-
стьянова, но и для королёвской организации - лидера нашей космической от-
расли.
В тот же день, 22 июня 2007 года, я написал заявление с просьбой уволить меня с
предприятия, на котором проработал 47 с половиной лет.
Сменивший Севастьянова на посту руководителя предприятия Виталий Алек-
сандрович Лопота начал кампанию по уничтожению дела Н.Н. Севастьянова. Бес-
смысленность таких действий, лишивших впоследствии РКК «Энергия» партнера
и заказчика, а «Газпром космические системы» (бывший «Газком») - возможности
создания серии новых спутников связи, свидетельствовала о том, что за спиной
Лопоты стояли люди, которым это было очень нужно. Сегодня, по прошествии
времени, стало понятно, кто это были. «Нет ничего тайного, что не стало бы яв-
ным...»
551

В заключение хочу привести фрагмент другой статьи - К. Каратова из этого
же номера журнала под названием «Генератор напряжения или «возмутитель» спо-
койствия?»
«Увидеть своими глазами запуск ракеты на космодроме Байконур, окунуться в ат-
мосферу королёвско-гагаринской эпохи освоения околоземного пространства, да
еще пообщаться с людьми, сопричастными этой эпопее... Уточним: включая некогда
засекреченного самого Генерального конструктора! Какой журналист, да и просто
любознательный человек, об этом не мечтал! И пол века спустя после открытия до-
роги во Вселенную, когда космический туризм из разряда фантастики превратился
в обыденный коммерческий проект, все увиденное там и услышанное мною воспри-
нималось по-особому. Если и не с той же волнующей остротой, как в день 12 апреля
1961 года, то близко к этому.
Созерцать с телеэкрана поданное событие — это одно, а наблюдать за тем, как оно
разворачивается с довольно близкого расстояния - совсем-совсем другое. Так 12 мая
2007 года давняя мечта молодости наконец воплотилась в реальность: на моих гла-
зах к международной космической станции (МКС) успешно стартовал космический
транспортный корабль «Прогресс М-60». С внутренним восторгом я отслеживал каж-
дую секунду этого захватывающего, увы, быстротекущего зрелища. Отрыв и взлет ра-
кеты память запечатлела навсегда!
Речь, однако, пойдет о вещах, более приземленных и прозаичных - тех, что «оста-
лись за кадром», выражаясь языком телевизионщиков.
Так уж получилось, что волею судеб плюс подспудного интереса к теме (больше
дружил с авиацией!) был посвящен коллегами в «секрет полишинеля»: между руко-
водством Роскосмоса и Ракетно-космической корпорации «Энергия» им. С.П. Коро-
лёва нет единомыслия по поводу векторов стратегического развития отечественной
космонавтики, а ее президент и генеральный конструктор Н.Н. Севастьянов впал в
немилость и, похоже, вот-вот уйдет в отставку. Забегая вперед, отмечу, что сам «вино-
вник» закулисной возни этих слухов ничем не подтверждал и каких-либо разногла-
сий с вышестоящим начальством не выпячивал. Факт. В интервью он старательно
обходил «острые утлы», больше акцентируя внимание на новых прорывных космиче-
ских программах. Говорил с присущей ему увлеченностью, знанием проблематики,
аргументируя цифрами свою позицию. Ни «воды», ни «мыслей по древу» в русле об-
щих рассуждений. Никакой сенсации. Деловитость и взвешенный оптимизм. Такие
достаточно открытые и весьма компетентные собеседники пишущей братии импо-
нируют. Заметно облегчают задачу.
Стиль - это человек. Не скрою, Николай Севастьянов расположил к себе с пер-
вой же минуты нашего знакомства. Произошло это поздним вечером на стартовой
площадке перед запуском. В модной спортивной куртке с гербом России (подарок
побывавшего здесь В. Фетисова) седовласый генеральный конструктор выглядел мо-
ложавым, подтянутым. Возраст не определишь: то ли сорок, то ли весь полтинник. Не
в этом суть. «Что же в нем королёвское?» - задавался про себя вопросом, пытаясь раз-
глядеть в наследнике Сергея Павловича схожие черты с великим первооткрывателем.
И пока не находил. Не совпадал внешний облик с образом, созданным Кириллом
Лавровым в кинофильме «Укрощение огня». И понимаю, что старые стереотипы не
срабатывают, потому что на дворе уже новый век, новые вызовы и задачи по осво-
552

ению космоса в эпоху рыночной экономики. Значит, и возглавлять столь могучее
хозяйство, как ОАО РКК «Энергия», по плечу разве что топ-менеджеру. Именно такой
репутацией и пользовался Н.Н. Севастьянов.
О том, насколько авторитетна эта фигура, я мог убедиться воочию месяц спустя
на Международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге. Представляя за
«круглым столом» кланы корпорации, ее президент вместе с известным космонавтом
С.К. Крикалёвым не знали отбоя от прессы. К нему подходили, о чем-то говорили
представители делового мира, не сходящие с экранов телевизора. Знал ли он тогда
или предчувствовал, что над головой уже сгущаются тучи? Если у Николая Николае-
вича на душе при этом «кошки скребли», то вида он уж точно не подавал. Способен
держать удар, да и упорства ему не занимать. Поистине, мудр был тот человек, кото-
рый сказал: «Не отрекайтесь от самих себя!»
Об этой черте характера, впрочем, как и всех остальных, узнаю уже после того,
когда президент корпорации попрощается с коллективом, в котором трудился поч-
ти всю свою сознательную жизнь. Уход Н.Н. Севастьянова многими был воспринят
однозначно: «жертва аппаратных игр». Его мотивы мало кому показались убедитель-
ными. Развязка носила характер «рояля в кустах». 22 июня (день-то какой!) Совет ди-
ректоров корпорации принял решение после... инсценировки звонка якобы «одного
из первых лиц» кандидату на этот пост А.Ф. Стрекалову. Как говорится, especially for
you. Режиссура «разбора полетов» сработала безотказно: «против лома нет приема».
Заранее оповещенным и приглашенным на брифинг представителям СМИ остава-
лось лишь зафиксировать сей печальный факт. Между тем дискуссии, как таковой, на
Совете не было. Как нет и документа, в котором можно было бы обнаружить малей-
шие следы предпринятых Роскосмосом усилий решить проблему по-другому. Осо-
бенности приватизации «по-российски» известны.
Опять прав тот, у кого больше прав, не правда ли?
Мосты сожжены. Рубикон перейден. Стоит ли после этого следовать совету поэта:
«Давайте после драки помашем кулаками?» Стоит, и вот почему: проблема управле-
ния развитием нашей космонавтики долгие годы была тем булыжником, о который,
при желании, можно сломать даже самое закаленное лезвие. Нужно было обладать
железной волей, непререкаемым авторитетом и влиянием легендарного академи-
ка С.П. Королёва, чтобы убедить оппонентов в своей правоте. Бесцеремонный Рос-
космос, видимо, не устраивала экономическая самостоятельность РКК «Энергия».
У чиновников давно чесались руки покончить с этим «островком независимости».
Им нужна полная покорность! Любой отечественный предприниматель давно по-
стиг банальную истину: можно просто утонуть в болоте бюрократических согласо-
ваний. Основатель корпорации С.П. Королёв избежал этой участи. А вот его последо-
ватель и преемник начатого дела - увы, нет.
Н. Севастьянов - наш современник. И этим, думаю, все сказано. Умеет работать в
команде, не склонен к импульсивным поступкам и волюнтаризму.
Он лишен непомерных амбиций, хотя не боится быть «неполиткорректным».
И еще он - человек с обостренным социальным чутьем. Добиться европейских
стандартов по части зарплат и пенсий, медицинского страхования в стране еще
не удалось. А в компании подвижки настолько существенные, что люди ему по-
верили!
553

Роскосмос - консервативная, закрытая, кастовая среда. Огромная инерцион-
ная машина. Когда такой гигант на полном ходу разворачивается, это типичный
«слон в посудной лавке». Что-нибудь переломает обязательно. Судьба российской
космонавтики непрерывно решается как нелинейное уравнение разнородных ин-
тересов. Интеграция выстраивается по схеме, больше похожей на семейные отно-
шения: либо любовь до гроба, либо полное охлаждение, причем с последующими
последствиями. Поэтому и к проблеме решили подойти в стиле «великого вождя
народов». Помните: нет человека - нет проблемы? Рецепт не нов, но хорошо про-
верен. Это не «ноу-хау» Роскосмоса. Неужто производство космической техники
будем опять сажать на бюджетную «иглу»? Но это верный путь к «гибели» отрасли.
Н.Н. Севастьянов, по мнению людей сведущих, совершил «несистемный поступок».
Что в России - самое тяжкое...»

ПОСТСКРИПТУМ.
МЫСЛИ ВСЛУХ О НАШЕЙ КОСМОНАВТИКЕ,
СТРАНЕ И ИСТОРИИ
Про нашу космонавтику
В этих моих «Записках инженера» я постарался рассказать об истории создания
нашей космической техники, чему посвятил всю свою жизнь. Размышления на эту
тему приводят, естественно, к анализу разработок и событий, времени и внешних
обстоятельств, а также деятельности специалистов - участников космических про-
грамм.
Космонавтика началась с запуска первого искусственного спутника Земли 4 ок-
тября 1957 года, практически одновременно в Советском Союзе и Соединенных
Штатах Америки (первый американский ИСЗ «Эксплорер» был запущен 31 января
1958 года) как продолжение гонки вооружений времен холодной войны, благода-
ря чему это соревнование перешло в существенно более гуманитарную плоскость.
Преимущество Советского Союза в ракетных двигателях дало возможность получить
приоритет нашей стране (отставание американцы преодолели только в 1964 году).
Главный конструктор С.П. Королёв сумел создать серию космических аппаратов,
включая пилотируемый корабль «Восток», и осуществил первый полет человека в
космос 12 апреля 1961 года.
Весовые возможности для американской космической техники на этом первом
этапе были существенно ниже, что заставило их разработчиков искать более эко-
номичные и совершенные технические решения. Все это оправдает себя потом в
более сложных программах. Технология испытаний и летных отработок этой но-
вой техники в СССР и США в начале пути была во многом сходной: и «Восток», и
«Меркурий» имели довольно большое количество экспериментальных беспилотных
пусков, сопровождаемых неудачами, в которых отрабатывались одновременно и
носитель, и корабль. «Меркурий» имел 12 пусков беспилотных кораблей, а «Восток»
вместе с прототипом этого корабля (1К) - 7 запусков. Чтобы сократить отставание,
КА «Меркурий» начнет пилотируемые суборбитальные полеты на одноступенчатой,
достаточно хорошо отработанной PH «Редстоун», первый такой полет был выпол-
нен 5 мая 1961 года. Первый орбитальный пилотируемый полет этот корабль осуще-
ствил 20 февраля 1962 года, после завершения летной отработки двухступенчатой
PH «Атлас Д».
Однако со следующих космических кораблей - 7К-ОК «Союз» в СССР и «Дже-
мини» в США - американцы становятся лидерами, более того, намечаются разные
555

подходы к организации разработок и методам летной экспериментальной отра-
ботки этих космических средств. Корабль Джемини» выполнил два беспилотных
испытательных полета - в конце 1964 и в начале 1965 года (орбитальный и суб-
орбитальный для проверки теплозащитного покрытия спускаемого аппарата).
В 1965-1966 годах было осуществлено десять пилотируемых полетов - все по раз-
ным программам (маневры, сближение, затем стыковка, выход в открытый космос,
длительный полет).
В Советском Союзе планируемая программа летной отработки корабля
7К-ОК «Союз» в виде трех беспилотных запусков, проведенных в конце 1966 и
в начале 1967 года, должным образом выполнена не была. Следующий за ними
четвертый пуск стал пилотируемым, он закончился катастрофой. Беспилотная от-
работка была продолжена на двух парных пусках кораблей со стыковкой в 1967 и
1968 годах, после чего с конца 1968 года начались пилотируемые полеты. Об этом
подробно написано в главе 8, где сказано и о других программах, в которых число
отработочных пусков стало существенно превышать количество запланирован-
ных. Становилось ясно, что возрастающая сложность задач космических полетов
не соответствует техническому уровню подготовки космической техники и техно-
логии наземной отработки и испытаний.
Именно в это время и было положено начало работам по программе 7К-ВИ,
в которой я поставил задачу своим коллегам, как теперь говорят, применить ин-
новационный подход к техническим решениям при создании системы управле-
ния и технологии ее отработки. Когда мы начинали свою работу по программе
разработки корабля «Союз Т», этих решений еще не существовало, их надо было
найти. Но уже тогда мне было предельно ясно, что при первой же нашей неудаче
программа 7К-ВИ будет закрыта, и именно это соображение стало решающим:
мы находились в состоянии нормальной конкуренции с летающим кораблем
«Союз».
Много позднее, когда мы начали работать с американцами и европейцами
по программе Международной космической станции, стала понятна и более
глубокая причина наших неудач того времени. Мы увидели различие наших
подходов к процессу разработки и создания космического изделия и назвали
это разной инженерной культурой. Американские (западные) инженеры суще-
ственно большее внимание уделяют проектным фазам разработки, приоритет
отдается инженерному труду и работе конструкторского бюро. Об этом расска-
зано в главе 23.
Такая технология позволяет существенно снизить риски при разработке новых
изделий. Именно по причине тщательной проектной проработки, как правило,
космическое изделие имеет существенно меньшее количество ошибок, что увели-
чивает вероятность выполнения задачи полета. К примеру, при разработке прибо-
ра изготовление его действующей модели, показывающей принципиальную воз-
можность его функционирования, при западном подходе относится к проектной
стадии, а не к стадии заводского изготовления, как у нас. Такой же подход реализу-
ется при планировании летных испытаний: сначала детально обсуждается проект
летно-конструкторских испытаний (ЛКИ) - какие нужны летные эксперименты,
могут ли они быть минимизированы при их достаточности.
556

Можно рассмотреть более внимательно, скажем, летные испытания комплек-
са космических средств для полета на Луну по программе «Аполлон» (в той же
главе 23). В этой программе для летной отработки кораблей лунного комплекса
на низкой околоземной орбите специально были разработаны ракеты-носители
среднего класса «Сатурн-1» - экономически оправданное техническое решение,
равно как и рационально построенная система последовательных (от простых
ко все более сложным) наземных и летных испытаний космической техники. Хо-
рошо продуманная и выстроенная программа полета на Луну «Аполлон» является
уникальной: все три типа PH: «Сатурн-1», «Сатурн-1 В» и «Сатурн-5» - имели безава-
рийные запуски, успешными были все шесть экспедиций на Луну Эта программа
до сего дня является классическим примером того, как надо выполнять сложные
космические программы.
Авария и потеря космического аппарата при летных испытаниях, когда осу-
ществляется его выведение на орбиту Земли, - это катастрофа, которая разоряет
космическую отрасль. Стоимость выведения плюс стоимость космического ап-
парата измеряются сотнями миллионов (неважно, рублей или долларов), и она
совершенно несопоставима с затратами на наземную отработку и испытания. На
мой взгляд, многочисленность аварий, описанных в главе 8, привела к печальным
результатам выполнения ряда космических программ в ЦКБЭМ В.П. Мишина, не-
смотря на колоссальные производственные возможности Советского Союза в те
времена.
Не иметь аварийных полетов - такую задачу я поставил перед своими колле-
гами в конце 70-х. Она соответствовала требованиям особой надежности для пи-
лотируемой космической техники. Как достигалось решение этой задачи, я по-
старался рассказать в этих записках. Хочу здесь отметить роль новых технических
решений.
В первую очередь это относится к применению высококачественной инерци-
альной информации для построения всех видов управления движением как цен-
тра масс, так и ориентации с применением бесплатформенной инерциальной
системы, впервые создаваемой в нашей стране. Это использование качественных
алгоритмов управления, близких к оптимальным, придание интеллектуальных
свойств системе в виде средств автоматического контроля процессов управления,
контроля расходуемых ресурсов, а также рациональное сочетание автоматиче-
ских и ручных режимов управления, современные средства взаимодействия эки-
пажа с автоматической системой.
Летавшие на нашем корабле космонавты очень высоко оценили возможности
и качество управления на этом корабле - уменьшилось число ошибок экипажа,
возросла уверенность при выполнении полетных программ.
Нам помогло то, что долгое время наша программа беспилотных полетов была
в самом конце приоритетов работ предприятия, нам не мешали делать свое де-
ло. Каждый полет имел новое программное обеспечение, и мы накапливали опыт.
Нас сильно поддержал Валентин Петрович Глушко, когда он стал руководителем
557

предприятия, была поддержка и главного конструктора по пилотируемым поле-
там Юрия Павловича Семёнова.
После первого пилотируемого полета корабль «Союз Т» сменил старый «Союз»
при полетах на станции второго поколения - «Салют-6» и «Салют-7». Нам была по-
ручена разработка системы ориентации и управления движением многомодуль-
ной станции третьего поколения «Мир», а потом и всех остальных космических
изделий предприятия: грузовых транспортных кораблей «Прогресс М», астрофи-
зического модуля «Гамма», спутника связи «Ямал», систем управления для россий-
ского сегмента Международной космической станции - ФГБ и СМ.
Приборы и программное обеспечение транспортных кораблей постоянно со-
вершенствовались - простота внесения изменений в системы, построенные на
основе цифровой техники, позволяла проводить модификацию корабля и его
систем для каждой орбитальной станции. Последние две модификации системы
управления транспортных кораблей были осуществлены в том числе за счет при-
влеченных средств наших западных коллег, без требования обязательности бес-
пилотной летной отработки.
2 декабря 2016 года Московский физико-технический институт отмечал свое
70-летие. Декан аэрокосмического факультета Сергей Серафимович Негодяев,
также выпускник Физтеха, пригласил меня выступить на юбилейном вечере как
физтеха-ветерана, начинавшего работать с С.П. Королёвым. Я рассказал о том,
что ректор МФТИ Олег Михайлович Белоцерковский и Сергей Павлович Королёв
в 1963 году подписали решение о создании кафедры Физтеха в ОКБ-1 по двум
специальностям: системы ориентации и управления движением во главе с Б.В. Ра-
ушенбахом и движения возвращаемых аппаратов в атмосфере Земли под руко-
водством А.Г. Решетина. В 1971 году Раушенбах предложил мне читать студентам
лекции по моей тематике работ - так я получил возможность готовить себе кадры
специалистов.
В итоге оказалось, что все узловые проблемы наших разработок выполняли
физтехи - выпускники этой кафедры. Вот их краткий список: Юрий Михайлович
Захаров и Владимир Семячкин, Валерий Платонов и Михаил Черток, Александр
Брагазин и Юрий Борисенко, Юрий Дмитриевич Захаров, Сергей Евдокимов и
Владимир Башкиров и многие, многие другие. Можно сказать, что основу моего
подразделения «управленцев» составляли физтеховцы. Физтехами были космо-
навты Александр Серебров и Александр Калери, физтехом, окончившим нашу
кафедру, был Юрий Батурин, ставший инженером-исследователем. Из подразде-
ления Б.В. Раушенбаха космонавтами стали инженеры Алексей Елисеев, Николай
Рукавишников, Александр Александров и Виктор Савиных. Совершенно уникаль-
ный вклад в развитие отечественной космонавтики внес выпускник нашей физ-
теховской кафедры и инженер нашего коллектива Николай Севастьянов, о чем я
рассказал в этих записках.
Нам удалось осуществить поставленную в начале пути задачу безаварийных
полетов кораблей с нашими системами управления с первого раза, разработан-
ные нами системы управления применялись не только на кораблях, но и на ор-
битальных станциях и в автоматических аппаратах. Это был «прорыв» в технике
проектирования, в разработке и отработке систем управления, поэтому я и привел
558

в своей книге такое детальное описание процесса создания и этапных модерниза-
ций систем транспортного корабля.
Сегодня общепризнанно, в том числе и среди западных специалистов, что
российская транспортная система является самой надежной. Представители
НАСА имели возможность изучить нашу технику, о чем написано в моих записках.
Я считаю, что нам удалось продолжить дело нашего (моего и ряда моих друзей-
физтехов) учителя - Бориса Викторовича Раушенбаха, а также стать достойными
учениками великих Главных конструкторов - Сергея Павловича Королёва и Вален-
тина Петровича Глушко.
В последнее время мне, как ветерану космической отрасли, задают много во-
просов о состоянии нашей космонавтики. В частности, спрашивают о том, ког-
да появятся у нас главные конструкторы, хоть в чем-то похожие на легендарных
Сергея Королёва и Валентина Глушко. Вопрос понятный: конечно, хотелось бы
для нашей страны успехов в космических разработках, чтобы опять можно было
гордиться своими достижениями. Но, как говорится, каждое время рождает своих
героев.
Посмотрим на время после войны: промышленность Советской страны на
подъеме, идет серьезнейшее соревнование двух держав в создании современных
технологий и вооружений. В этом навязанном стране соревновании у Советского
Союза не было другого пути: проиграть было нельзя! Правильно организованное
управление промышленностью, высокая требовательность руководства и ответ-
ственность исполнителей принесли свои плоды: страна не проиграла это сорев-
нование. С.П. Королёв и В.П: Глушко находились «внутри» этого процесса, давшего
стране множество главных конструкторов равного уровня во всех областях науки
и техники.
Как шел процесс «увядания» нашей космической техники, я подробно описал в
этих записках: вместо умного управления страной и отраслями промышленности
пришло управление, осуществляемое аппаратом чиновников обюрократившегося
государства. Надо об этом сказать более точно: не в чиновниках дело, в управ-
лении аппарат чиновников существует всегда - дело в том, что исчезли лидеры,
исчезло творческое начало. Дело обстояло бы еще хуже, если не было бы в ряде ра-
бот ответственных инициативных инженеров, то есть, по сути, главных конструк-
торов направлений, систем и приборов.
Найти таковых в нашей истории достаточно просто: вспомните мое прави-
ло - там, где действительность превосходит ожидания, там и есть настоящий
главный конструктор. Именно таким специалистам, доказавшим на деле свою
квалификацию, надо поручать серьезные разработки. Справедливо и обратное:
там, где аварии, неудачи или пустые неисполняемые обещания, как правило,
главного конструктора нет вовсе. В наше время такие неудачи и именно по этой
причине, к сожалению, имеют место, а руководителями предприятий становятся
не реальные главные конструкторы, а амбициозные деятели, малопригодные для
этой роли.
559

Борис Евсеевич Черток в последние годы был бессменным председателем так
называемых «Королёвских чтений», которые проводятся в январе (месяц, когда ро-
дился и умер С.П. Королёв) каждого года. В этом мероприятии принимают участие
почти все предприятия космической отрасли, образовательные институты и руко-
водство космической отрасли. Заседания традиционно проходят в Бауманском уни-
верситете в Лефортово с участием ректора университета. Это училище окончил сам
С.П. Королёв, и там же он читал лекции. Надо сказать, что Борис Евсеевич, прожив
долгую жизнь в верхнем «этаже» научно-технического и управленческого мира, хо-
рошо ориентировался в мнениях, которые там в текущий момент превалировали.
Поскольку главной для руководства Роскосмоса всегда была задача «выбива-
ния» финансирования для отрасли, в своих вступительных речах Борис Евсеевич
рисовал картину, как развивается космическая техника в различных странах, во
сколько раз космические бюджеты Китая, Японии, Индии превышают средства,
выделяемые нашей космонавтике, не говоря уже о Соединенных Штатах. Это была
его излюбленная тема: обосновать наши неудачи отсутствием должного финанси-
рования. Лукавые мысли, под стать министерскому чиновнику! Мне обидно было
слышать это от ветерана, имевшего такую удивительную историю жизни, прошед-
шую среди выдающихся главных конструкторов.
Мой личный опыт руководителя давно убедил меня, что деньги, то есть матери-
альная сторона, в работе важна, но не является главной, она занимает, на мой взгляд,
только третье место в ряду приоритетов, определяющих успешность разработки.
На первом месте стоит, безусловно, наличие руководителя - реального лидера
разработки, умеющего поставить задачу, оказать поддержку и помощь на началь-
ном этапе, увлечь своими идеями, то есть, по сути, - главного конструктора. Тесно
с ним связано и наличие слаженного, иногда говорят неформального коллектива
соразработчиков, добрые и честные товарищеские взаимоотношения между спе-
циалистами в этом коллективе.
Как правило, сильный руководитель и создает этот коллектив своих едино-
мышленников, и наличие такого коллектива является вторым приоритетом.
Успешность разработки определяется личным интересом каждого специалиста:
если работник делает свое дело и если он чувствует себя при этом главным кон-
структором - в этом залог успеха. И не так важно, что является объектом разра-
ботки - прибор, режим управления, бортовая система, системный программный
модуль или же конструктивный элемент космического корабля, - важно, чтобы
было чувство авторства и ответственности за свое дело.
И лишь на третьем месте стоит материальное вознаграждение - таково мое
мнение.
Я знаю, что найдутся оппоненты, несогласные с такой точкой зрения. Но я
опираюсь на свой опыт и опыт моих соратников, реальных главных конструкто-
ров, выполнивших значимые и успешные разработки. Мы прошли с ними почти
50-летний путь создания многих космических систем, и все они подписались бы
под этим моим мнением. Мы видели на практике быстрое вырождение и деграда-
цию коллективов, когда на первое место ставились деньги.
560

На нашем предприятии (РКК «Энергия») не было принято давать лидерам ра-
бот звание главного конструктора, его оставляли только для руководителя пред-
приятия. Но это неправильно, и сейчас в более современных производствах,
особенно в новейших областях электронной техники (high tech), не скупясь,
назначают главными конструкторами лидеров разработок электронных прибо-
ров, не обращая внимания на то, что их (главных конструкторов) может быть
много.
Хочу заметить, что основные работы по Международной космической стан-
ции мы вели в условиях жесткой нехватки финансирования со стороны россий-
ского правительства, о чем я писал выше. Тем не менее наша команда настолько
уверенно выполняла в срок все этапы работ, что мы не чувствовали (или не очень
обращали внимание) достаточно жесткого контроля, который осуществлял ме-
неджмент НАСА.
Американское руководство с большим уважением относилось к специалистам
моего третьего отделения, которых называли инженерами «доктора Бранца», - так
ко мне обращались все американцы и европейцы. Видимо, сказался симпозиум
1993 года в Вашингтоне по тематике станции «Мир», где я представлял систему
управления этой станции и транспортной системы для этого комплекса. Об их
отношении к нашей команде можно судить по некоторым (приведенным в моих
описаниях работ по МКС) официальным оценкам со стороны руководства (менед-
жмента) - «list of appreciation» - так у них называется то, что у нас именуется по-
четной грамотой. В наших работах мы, как и ранее в других разработках, отдавали
приоритет качеству наземной отработки, в том числе и для программного обеспе-
чения. Наша команда системных программистов считалась вообще уникальной,
способной быстро и качественно выполнять требуемые разработки - «outstanding
team».
Но вернемся к вопросу о выступлениях Б.Е. Чертока на «Королёвских чтениях».
Время шло, и где-то с середины первого десятилетия нового века, когда цены на
энергоносители стали заоблачными, правительство действительно начало обе-
спечивать отрасль финансовыми ресурсами. Космические программы оживились,
и тут же началась череда аварий: то наш старый носитель «Протон» давал сбой, то
разгонный блок «Бриз» не выводил на орбиту полезные грузы, а то и просто терял-
ся запущенный на орбиту новый космический аппарат. Так сама жизнь поставила
все на свои места: в разработках сложных систем самым важным фактором явля-
ется квалификация и компетенция разработчика, а финансовое обеспечение есть
необходимое, но далеко не достаточное условие.
Самым показательным из этой серии неудач был запуск на орбиту ново-
го космического аппарата «Фобос-Грунт» разработки НПО им. Лавочкина по
программе исследования дальнего космоса. Проект, принятый по научной
космической программе, был амбициозным. Институт космических исследо-
ваний (ИКИ) и наши ученые РАН многого от него ожидали. В октябре 2007 года
ИКИ провел большую конференцию по поводу так называемого парада юби-
561

леев (Циолковский, Королёв, Гагарин), о чем я писал в главе 23. Была органи-
зована выставка космической техники, и проект «Фобос-Грунт» занимал в ней
солидное место.
Программа полета этого аппарата предусматривала старт с низкой орбиты
ИСЗ, на которую его выводила ракета-носитель, маневр разгона и полет до Мар-
са с выходом на орбиту его спутника Фобос, совершение посадки на эту планету,
проведение разносторонних исследований, в том числе и забор грунта Фобоса.
Малая часть этого аппарата со своим реактивным двигателем и возвращаемым
аппаратом должна была стартовать от Фобоса, то есть с орбиты вокруг Марса,
долететь до Земли, совершить посадку и привезти частицы грунта Фобоса. Про-
тотипом этой космической программы была доставка грунта Луны автоматиче-
скими аппаратами в советские времена - программа, реализованная в период
с 1970 по 1976 год тремя удачными экспедициями (АМС «Луна-16», «Луна-20» и
«Луна-24»).
Старт состоялся 9 ноября 2011 года, ракета-носитель «Зенит» вывела на низкую
орбиту связку: разгонный блок «Фрегат» и космический аппарат «Фобос-Грунт». На
второй день полета должна была быть выполнена автоматическая операция ма-
невра перехода на перелетную к Марсу траекторию, но она не состоялась. В сред-
ствах массовой информации говорилось, что специалисты проводят анализ ситу-
ации, они разберутся и примут решение, что делать дальше.
Все интересующиеся этой программой ждали результатов, но молчание затяну-
лось, и знакомый мне журналист Екатерина Белоглазова взяла у меня интервью о
возможных причинах столь длительного молчания. Интервью было опубликовано
в журнале «Российский космос», оно вышло под заголовком: «Цце же ты, главный
конструктор?». Такое название соответствовало ситуации, потому что первые от-
веты на возникающие вопросы, как правило, дает главный конструктор, который
лучше других знает и понимает свое космическое изделие. Отсутствие какой-либо
информации длительное время невольно ставило вопросы именно таким обра-
зом.
Потом мне позвонил Генрих Аронович Аванесов и сообщил, что в комиссии по
расследованию складывается мнение, что не сработал звездный датчик. Он пере-
дал мне просьбу руководства ИКИ - принять участие в работе их группы специ-
алистов в составе аварийной комиссии. Я без колебаний согласился: мне было
интересно ознакомиться с этим уникальным техническим проектом. Так я полу-
чил доступ ко всем материалам, в том числе по наземной отработке и заключи-
тельным заводским испытаниям космического аппарата.
Сразу скажу, что проект мне понравился сложностью поставленных задач пе-
ред космическим комплексом и принятыми в этом изделии техническими реше-
ниями. Среди таковых было много удачных инновационных разработок, которые
позволили «уложить» в ограниченный вес этого аппарата практически три части
космического комплекса: отсек для межорбитального перелета и маршевую двига-
тельную установку (МДУ); перелетный модуль (ПМ), совершающий полет к Марсу,
выход на орбиту Фобоса и посадку на него; возвращаемый на Землю космический
аппарат (ВА), предназначенный для перелета с орбиты Фобоса к Земле, организа-
ции спуска в атмосфере Земли и посадки на парашюте. К числу инновационных
562

решений относилась новая цифровая вычислительная система, спроектированная
моим другом Феликсом Власовым, реально интегрирующая весь сложный борт
этого комплекса с использованием идеологии цифровой платформы, что позволи-
ло резко упростить структуру бортового комплекса управления. В составе аппарата
был новый звездный датчик, разработанный в ИКИ под руководством Г.А. Аване-
сова, а также уникальный прибор бесплатформенной инерциальной навигации с
использованием волоконно-оптических гироскопов и кварцевых акселерометров,
созданный в НПО ИТ (НПО измерительной техники) под руководством А.Н. Песту-
нова. Было еще несколько инновационных разработок, внедренных в этот проект.
В итоге мы имели весьма достойный космический проект.
Такой проект мог «завязать» только настоящий главный конструктор, и, как по-
том я выяснил, он, этот главный конструктор действительно был, - достаточно
уважаемый и серьезный специалист, не буду называть его фамилию. За три года
до этих событий он был уволен руководством предприятия в связи с достижением
70-летнего возраста, а на его место поставили какого-то начальника.
Проект за три года «развязался», в частности, из-за необходимости экономии
веса (обычное дело в таких проектах) было предложено снять с разгонного бло-
ка РБ «Фрегат» его собственную инерциальную систему управления разработки
НПЦ АП, передав задачу управления работой реактивного двигателя РБ системе
управления межорбитального блока. Решение в принципе правильное, но при
этом разработчики «забыли или не учли», что в такой комбинации РБ «Фрегат»
и космический комплекс впервые выходят в космос вместе и что для этого, по
сути дела, испытательного полета, необходимо иметь в составе системы управле-
ния средства, позволяющие эти испытания провести: телеметрическую систему и
командную радиолинию управления.
Таких средств на борту не оказалось, видимо, предполагалось, что РБ доста-
точно хорошо отработан на предыдущих пусках. При первой операции включе-
ния бортовой аппаратуры маневра перехода на отлетную траекторию произошел
какой-то сбой в автоматике, и режим выполнен не был, а дальше борт «молчал» и
не было никакой возможности понять, что там случилось, нельзя было исправить
ситуацию заданием повторного маневра.
Заметим, что, когда НПЦ АП им. Н.А. Пилюгина отрабатывал свою инерциаль-
ную систему управления на РБ «Фрегат», они в первых полетах ставили в свою
систему управления эти две системы: ТМ и КРЛ.
Проектные ошибки в этом космическом комплексе оказались не единственны-
ми. Но далее перед нами предстала еще более странная картина: наземная отра-
ботка всех полетных режимов управления завершена не была! Для меня и сегодня
в этом факте остается какая-то тайна: как это можно было осуществить - допу-
стить в полет космический аппарат, системы которого не прошли всех видов ис-
пытаний и наземной отработки!
Это является нарушением установленных правил проведения эксперименталь-
ной отработки космической техники, изложенных в директивных документах («По-
ложение о космической технике РК-98»). Помимо самой организации - изготовите-
ля изделия, допуск на полет дают еще головной институт ЦНИИМАШ, в обязанности
которого входит контроль за правильностью выполнения всех этапов эксперимен-
563

тальной отработки, и военная приемка, сопровождающая производство изделия
на предприятии. Как могли допустить к запуску на орбиту космический аппарат,
в котором в бортовом вычислительном комплексе, содержащем четыре комплекта
одноканальных ЦВМ (все они резервируют друг друга), один канал оказался просто
неисправен?
Но самое невероятное произошло потом. Назначенная аварийная комиссия,
которой поручалось разобраться в причинах потери космического аппарата, со-
брала заключения всех экспертных групп. В нашем заключении мы указали на про-
ектные ошибки, на недостаточность наземной отработки и испытаний и назвали
предполагаемые причины возникшей аварии. Мы просили для подтверждения вы-
двинутой гипотезы дать нам время на комплексном стенде этого изделия с целью
экспериментального воспроизведения полетной ситуации.
Руководство комиссии сильно торопилось: надо было выпустить заключение до
конца января 2012 года, и они его выпустили, однако этот документ ни в какой ме-
ре не учитывал наших соображений. В нем была названа причина произошедшей
нештатной ситуации - влияние высокоэнергетических космических частиц (ТЗЧ -
тяжелая заряженная частица), что вызвало сбой памяти в двух бортовых ЦВМ.
Специалисты нашей группы восприняли его как полностью неграмотное и не-
правильное: не может одна частица «сбить» две ЦВМ, работавших в разное время!
На другой день, когда мы пришли на комплексный стенд аппарата для проведения
следующего шага исследований, он оказался закрыт.
Стало понятно, что наши чиновники завершили свое расследование причин
неудачи одной из самых перспективных российских космических программ но-
вого тысячелетия. Они обнародовали это заключение, нимало не сомневаясь, что
кто-нибудь будет возражать, доложили об этом своем заключении на специальном
заседании комиссии Академии наук, где действительно наши ученые не задали ни
одного вопроса. Не стал отстаивать свою позицию и директор Института космиче-
ских исследований.
Но вопросы задали американцы, которые постоянно и внимательно следят за
нашими космическими разработками. В космических новостях появилась статья
обозревателя института IEEE Джеймса Оберга под названием «Отказ российского
марсианского зонда вызван неисправностью чипов памяти?». Привожу краткие
выдержки из этой статьи.
«Москва возлагает вину за радиационную аварию на чип статического за-
поминающего устройства с произвольной выборкой (SRAM), но так ли это?
Никакой тайны не составляла важность цели миссии - совершить посадку
зонда на Фобосе, спутнике Марса, а затем доставить на Землю образцы грунта.
Проект должен был вернуть России значимое место в области межпланетных
исследований после четверти века разочарований и задержек. Но он быстро
обернулся сокрушительной неудачей. Вслед за целым рядом отказов космической
техники эта миссия бросает зловещую тень на перспективы развития всей рос-
сийской космической отрасли. Публикация официального отчета о результатах
расследования причин отказа 3 февраля привела только к разрастанию слухов о
глобальных ошибках в конструкции оборудования и программного обеспечения, а
также о грубых нарушениях стандартов безопасности».
564

После того как комиссия отчиталась о своей работе, в НПО им. Лавочкина была
тихонечко закрыта научная космическая программа «Фобос-Грунт».
Это было, конечно, самым обидным. Информационные средства сообщали о
затратах на эту космическую программу - примерно 5,2 миллиарда рублей. Мало
кто осознал, что эти потери произошли не тогда, когда потерпел аварию злопо-
лучный космический аппарат, не доведенный до нужного уровня надежности.
Стоимость запуска (ракеты-носителя) и КА составляет около трети этой суммы.
Основные потери средств государством произошли тогда, когда была закрыта
программа «Фобос-Грунт», когда были «выброшены» результаты многолетних ин-
новационных разработок, равно как и эти самые разработки.
Наше «чиновничье» управление отраслью не умеет использовать имеющиеся
достижения. Как тут не вспомнить аналогичные (не сравнимые по масштабам) по-
тери при закрытии программы большого королёвского носителя Н-1 в 1974 году,
когда полностью подготовленный к старту носитель и все его системы и состав-
ляющие были уничтожены, и даже не рассматривалась возможность применения
достигнутых результатов в других разработках.
Я потому так подробно остановился на этом примере, чтобы наглядно пока-
зать, что же произошло с нашей космической отраслью. Главных конструкторов
и опытных специалистов сменили чиновники или полуграмотные специалисты.
Пример этих летных испытаний не единственный. Можно взять любую космиче-
скую аварию того времени, к примеру серию .аварий разгонного блока «Бриз-М»,
имевших место в 2012 году, и мы увидим те же общие черты: отсутствие реально-
го главного конструктора, некомпетентность специалистов как на предприятиях,
так и в аварийных комиссиях. К тому же в любом таком случае видны нарушения
правил и существующих стандартов работы с космической техникой, о чем и на-
писали американцы.
Как здесь не вспомнить одного из наших поэтов: «Земля наша богата, порядка
в ней лишь нет».
Надо сказать, что руководство страны в последние годы сильно обеспокоилось
состоянием нашей космической отрасли. Началось реорганизационное движе-
ние, как мне кажется, в нужную сторону: формирование интеллектуального звена
в управлении отраслью. Место Роскосмоса заняла ОРКК - Объединенная ракетно-
космическая корпорация, в ее рамках было проведено назначение главных кон-
структоров по основным направлениям работ. Дело осталось за тем, чтобы эти глав-
ные конструкторы оказались эффективными руководителями работ, приводящих к
практическим результатам, а не просто чиновниками. Обнадеживает видимое уси-
ление требовательности и спроса за порученное дело со стороны высшего руковод-
ства страны.
На мой взгляд, способствовать успеху космических программ могло бы их от-
крытое обсуждение компетентной научной общественностью, особенно по тем про-
граммам, которые финансируются из бюджета. У нас есть Академия космонавтики,
есть ветераны космической техники, многие из которых в ней состоят, но, к сожале-
565

нию, в практических работах не участвуют, хотя и могли бы принести пользу в экс-
пертных советах. Надо поставить заслон бездумным и бесполезным тратам ресурсов
на космические программы длительностью 10 или 15 лет типа освоения Луны или
Марса, которые очень любят предлагать космические чиновники.
Принимаемая космическая программа должна строиться на понятных и име-
ющихся в нашем распоряжении технологиях, что позволит достигать быстрых
практических результатов. Если таких технологий еще не создано, то лучше от-
ставить космическую программу и сосредоточиться именно на создании этих тех-
нологий. Так будет намного эффективнее и дешевле. Приведу далее следующий
пример рационального подхода к космическим исследованиям, имевший место,
естественно, у американцев.
В 27-й главе я упоминал о том, что президент США Джордж Буш в конце первого
своего срока правления (2004 год) объявил о возвращении к программе полетов к Лу-
не и Марсу. Это решение было восторженно поддержано мировой инженерной и на-
учной общественностью. НАСА инициировало процесс широкого обсуждения целей и
средств предстоящей деятельности в рамках американской программы «Constellation»
(«Созвездие»), к участию в котором приглашались все страны. РКК «Энергия» прини-
мала участие в этой первой фазе обсуждений, которая пришлась на 2005-2006 годы,
когда предприятие возглавлял Николай Севастьянов. По инициативе НАСА был про-
веден ряд конференций и совещаний в Европе и Америке, общий уровень задавался
проектными разработками американцев по этой программе.
Итогом этих обсуждений стало формирование целей проекта в двух направле-
ниях: гуманитарном и научно-техническом. Было признано, что новая программа
исследований Луны и Марса должна привлечь интерес молодого поколения к инже-
нерно-физическим областям знаний, к интенсификации образовательного процес-
са и научных исследований и что это благотворно скажется на нашей цивилизации.
В части научно-технических аспектов помимо упомянутых американских про-
ектов программы «Constellation» определились еще несколько идей космических
разработок, которые могут потребоваться в будущем, к примеру, создание много-
разовых орбитальных буксиров, предназначенных для регулярных межорбиталь-
ных перелетов. Тем не менее основной проблемой пилотируемой космонавтики
остается длительное обеспечение жизни человека в космосе: пока у нас нет тех-
нологий, которые могли бы решить эту задачу без регулярного снабжения пило-
тируемого космического объекта с Земли. В итоге всех проведенных обсуждений
было признано, что на первый план будущих космических исследований выходят
программы автоматических беспилотных аппаратов.
Видимо, по этим причинам следующий американский президент Барак Обама,
ставший руководителем Америки в 2009 году, закрыл программу «возвращения на
Луну» Джорджа Буша. Как и ожидалось, часть программы исследований с помо-
щью автоматов была продолжена.
Хороший пример, которому и нам надо бы следовать, тем более с учетом на-
ших финансовых трудностей последнего времени.
566

О нашей стране
Размышления об истории нашего отечества и о тех наших согражданах, кото-
рые создают эту историю, о роли истории в жизни общества приводят к интерес-
ным выводам. Оказывается, чем древнее цивилизация, тем более терпимое и, я бы
сказал, более рациональное отношение к прошлому имеет место в жизни общества
и страны. И такое отношение к этой самой истории помогает в решении задач на-
стоящего времени.
Китайская цивилизация насчитывает около пяти тысячелетий, видимо, по этой
причине в Китае существует особое отношение к своей истории. Я много беседовал
с китайскими инженерами и видел, что они принимают свою историю такой, ка-
кой она была, и этот мудрый подход позволил им найти правильный путь развития
страны, о чем я писал в 20-й главе.
Совсем по-другому относятся к истории молодые цивилизации (если их так мож-
но назвать): они активно выражают недовольство своим прошлым, проклинают его
и пытаются переписать, переделать и изменить, очерняя своих исторических деяте-
лей, как будто историю можно произвольно сконструировать по своему желанию.
Но реальная жизнь и время расставляют все по своим местам, подтверждая тот
факт, что история - это наука, и, как любая наука, она очень консервативна, имеет
объективные законы становления и, если ее правильно использовать, может ока-
заться очень полезной. Исторические оценки прошедших событий подчас мало со-
впадают с преходящим мнением одной или нескольких личностей, с мнением той
или другой группы людей, они более объективны и ближе к истине.
В одной из поездок в Китай я много беседовал с китайскими инженерами, ко-
торые нас принимали, о проблемах развития Китая, о китайской космонавтике и
промышленности. Время одной из таких бесед запомнилось особо, было это где-то
зимой в начале 1992 года, и мы говорили о проблемах образования и подготовки
молодых специалистов. Мой собеседник был немного старше меня, он получил выс-
шее техническое образование в Советском Союзе и знал русский язык. В это время
в Китае ощущалась острая нехватка научных кадров: инженеров, специалистов, ко-
торые могли бы читать лекции и учить студентов. Сказалась китайская «культурная
революция», когда примерно в течение 10 лет интеллигенцию и молодежь посылали
на перевоспитание в деревню, а высшие учебные заведения были закрыты.
В 90-е годы Китай максимально использовал кризис преобразования Совет-
ского Союза в СНГ, китайцы приглашали советских специалистов читать лекции
студентам в своих «академиях» и институтах, они оплачивали их пребывание и
дорогу. Поездки советских (затем российских) граждан стали безвизовыми, и в
самолетах было две группы путешественников из нашей страны: «челноки», ез-
дившие в Китай за дешевым ширпотребом, и технические специалисты. Специ-
алистов встречали, размещали в отелях. Для каждой из делегаций были группы
сопровождения, как правило, из китайских инженеров, знающих русский язык,
которые обеспечивали пребывание и досуг наших соотечественников.
567

Я задал моему собеседнику вопрос, а как он относится к «культурной револю-
ции». Ответ был простой: «Это было очень плохо, это была ошибка». А дальше я
спросил: «Почему же тогда портрет вашего вождя Мао Цзэдуна висит на стене За-
претного города на главной площади страны? Ведь это он придумал «культурную
революцию» и «большой скачок?» Ответ тоже был очень простым: мой собеседник
показал на своей руке сначала один палец - мизинец: «Вот это его плохие дела».
Потом он поднял большой палец: «А вот это то, что он сделал хорошо - создал
великое китайское государство!»
Дальше мой собеседник стал хвалить нашу страну Советский Союз: «У вас в стра-
не очень много правильных порядков было сделано. Например, научные города
(имелось в виду - закрытые научные центры), нам это очень нравится, мы у себя так
же делаем, и это очень удобно: люди живут и хорошо работают в одном месте. Здесь
же производство, завод, здесь же школа и институт. У вас хорошее плановое управ-
ление хозяйством и промышленностью. Это мы тоже используем, и это нам нравит-
ся». Потом он меня успокаивал: «Вот пройдет время - и вернете многое из того, что у
вас было, потому что это правильно. У вас была хорошая страна, но руководство сде-
лало ошибки, которые нужно исправить, вам надо вернуться к Советскому Союзу, и
вы тоже сможете быстро развиваться». Я был благодарен моему китайскому коллеге
за сочувственное к нам отношение, однако на душе было, прямо скажем, тоскливо.
Какой-то злой рок вселился в правящую элиту нашей страны, когда все, что
бы мы ни делали, осуществлялось по одной и той же схеме: «разрушить до осно-
ванья, а затем» - почерк революционеров. Причем эти революционеры, как им
и полагается, были успешны только в одном - в разрушении, последующее «за-
тем» предполагалось для других деятелей. К сожалению, мы мало изучаем наших
отечественных мыслителей и философов, к примеру, труды известного русского
ученого начала XX века Питирима Сорокина («Социология революций» М.: «Тер-
ритория будущего», 2005).
Один из моих товарищей по работе, Михаил Черток, в конце своей жизни стал
заниматься эзотерикой - изучением тайн взаимодействия «космического разума»
с человечеством. На основании своих знаний он так определил такое явление, как
первый президент России Борис Ельцин: этот человек не является творцом, он по-
сылается высшими силами, чтобы разрушить существующее независимо от того,
какое оно - хорошее или плохое. Его задача и человеческий талант только в одном:
в разрушении, это та сверхзадача, в которой высшие силы ему помогают. Задачи
восстановления или строительства - это дело будет уже для других людей, которые
должны прийти ему на смену. Историю ликвидации Советского Союза мы все пом-
ним как хорошо кем-то разыгранную партию, как дьявольскую кампанию, когда на
ошибках своих однопартийцев Ельцин «прорвался во власть» при полной поддерж-
ке Запада и Америки и осуществил свое злое дело.
Если считать его единственным разрушителем, то откуда взялась либерально-
демократическая группировка, сумевшая захватить власть в стране и навязать ей
свою наихудшую модель развития - переход к рыночной экономике капитализ-
ма, - предложенную Егором Гайдаром и иже с ним. Они начали с плана трансфор-
мации промышленности за 350 дней, потом за 420 и, наконец, за 500 дней, далее
568

последовала шоковая терапия, разгосударствление и ускоренная приватизация во
что бы то ни стало.
На самом деле промышленность страны подверглась самому жесткому сце-
нарию разрушения: приватизировали в первую очередь компании, добывающие
природные ресурсы. И что делали в правительстве того же Гайдара советники из
ЦРУ? Последние являлись советниками Ельцина, когда была выстроена власть
«олигархов», овладевших всеми богатствами великой страны, явной задачей кото-
рых было сделать доступными Западу российские природные богатства.
Об этом вслух мечтали Мадлен Олбрайт и Маргарет Тэтчер. Многое происхо-
дившее тогда в стране воспринималось как абсурд. К примеру, везде висели объ-
явления такого типа: «оформим медицинские справки», «оформим больничные
листы», «оформим аттестаты о среднем образовании и дипломы о высшем». Мы,
воспитанные в СССР, были твердо уверены, что все это государственные докумен-
ты, подтверждающие гарантированную государством сертификацию обеспечива-
емой им (государством) медицинской помощи или данного им образования, и
подделка этих документов является преступлением.
Зачем нам был нужен такой преступный капитализм, тем более что слабо вери-
лось, что в любом нормальном государстве на Западе такое возможно. Скорее все-
го, это «персонально для нас созданное изобретение», но кому-то это было нужно?
Кому было нужно разрешить массовое создание коммерческих образовательных
институтов, по сути имитировавших процесс обучения? Процесс, завершавший-
ся выдачей диплома государственного образца полным неучам? Представьте, что
вы идете к такому «дипломированному» врачу за медицинской помощью или по-
сылаете своих детей к «дипломированному» таким образом учителю? Чем это не
«культурная революция»?
Казалось в то время, что многие социальные достижения Советской страны,
изменившие, по сути дела, весь мир, будут уничтожены этими бездарными мечта-
телями либеральной демократии о рынке, который сам собой все устроит. Одно
мы можем сказать, что все это совершилось в стране с хорошо образованным на-
селением, которое на референдуме высказалось за сохранение Советского Союза.
Конечно, патриотические силы страны не смирились с такой ситуацией, мно-
гие умные и высокообразованные люди в то время поднимали свой голос, сложи-
лась приличная группа общественных деятелей, историков, политических обозре-
вателей, аналитиков и т. п. - трезвомыслящих сограждан, пытающихся искать пути
для национального возрождения страны. Однако расстрел Белого дома в 1993 году
показал, что пришедшая к власти группировка реформаторов, решивших переве-
сти страну на капиталистический путь развития, нормальным конституционным
и демократическим путем полученную власть не отдаст.
Оставалось только ждать эволюционного развития самой власти в этой стране.
В те времена я придумал некоторую схему эволюционной трансформации власти
и этими соображениями делился тогда со своими коллегами. Основным положени-
ем в моих рассуждениях было следующее: достаточно во власти появиться хотя бы
569

одному честному человеку, причем независимо от его начальных убеждений, как со
временем этот человек неизбежно придет к тому, чтобы стать государственником и
национально ориентированным руководителем страны. Такое убеждение, которое
тогда выглядело достаточно наивным, как моя гипотеза, основывалось на положени-
ях теории устойчивости управления, чем я занимаюсь всю жизнь.
Наш земной мир, созданный Творцом, вечен. Он имеет встроенные средства
саморегулирования всех процессов, что характерно для природы. Другое дело
создаваемые человеком изделия, процессы, само человеческое общество - здесь
возникает проблема управляемости (регулируемости) функционированием этих
систем, иначе происходят аварии, техногенные и другие катастрофы. Проблема
управляемости содержит в себе ряд составляющих, таких как достижимость целей
и устойчивость управления, качество управления, когда мы хотим наилучшим об-
разом выполнить поставленную задачу и т. д. и т. п., - не буду вдаваться в детали
этой науки. Государство, то есть организация человеческого общества, - это тоже
человеческое творение, и управление государством - вопрос существенный для
человеческого бытия. Важность этого процесса управления не требует пояснений,
заметим только, что сам объект управления невероятно сложен.
Но мы имеем исторические примеры эффективного управления государства-
ми, равно как и обратные примеры, когда управление государством было потеря-
но и оно упразднялось, после чего совершались революции и происходили другие
трансформации этой страны.
За последний век, как мы помним, в нашей стране два раза было потеряно управ-
ление государством. В феврале 1917 года император Николай II вынужден был от-
речься от престола (как и почему - эта особая тема для исторических исследова-
ний), что привело к падению Российской империи. В декабре 1991 года группа из
трех заговорщиков - вновь избранных президентов республик: Ельцина, Кравчука
и Шушкевича - объявила об упразднении СССР и создании СНГ. Президент СССР
Михаил Горбачёв допустил такие неконституционные действия по захвату власти,
после чего сам вынужден был сложить свои полномочия руководителя СССР и объ-
явить о прекращении существования Советского Союза. Никто не вышел на улицы
в знак протеста: к этому времени Горбачёв полностью изжил себя как лидер страны.
В этой своей гипотезе об изменении власти я опирался на то, что действующий
президент страны на практике вынужден будет искать и принимать верные решения,
обеспечивающие устойчивость жизненных процессов страны, иначе могут насту-
пить необратимые явления разрушения. Вы можете спросить: а почему нужен имен-
но честный человек? Ответ: конечно, этот человек должен обладать и незаурядными
способностями, однако честность - в первую очередь. Нельзя, чтобы, как это уже
было в нашей жизни, проблемы не решались, а откладывались «на потом», нельзя,
чтобы использовался лозунг «на наш век хватит», нельзя, чтобы людей продолжали
обманывать. Именно честность отличает ответственный подход к делу от всякого ро-
да «имитационной деятельности». Руководитель государства, если он не хочет поте-
рять власть, должен обеспечивать управление в любом случае; другое дело, насколько
умелым и грамотным будет это управление и каких потерь для страны и общества
ошибки в управлении будут стоить. Важно, чтобы он видел эти свои ошибки и их
исправлял.
570

В идеале можно мечтать об успешном руководителе, и такие лидеры тоже были
в истории государств, включая и нашу Россию, когда страна имела высокие тем-
пы роста своей экономики и преобразований. Обычно о таком явлении говорят
как о чуде. Однако в любом случае руководитель государства обязан осуществлять
устойчивое управление страной: другого ему просто не дано - иначе он потеряет
власть. Управление государством - это сплошная практика принимаемых реше-
ний, устойчивость достигается тогда, когда руководитель честно оценивает ре-
зультаты принятых решений и их корректирует. В этом случае он, так или иначе,
будет принимать в итоге правильные государственные решения, и практический
опыт, если он честно осмысливается, должен начать приводить к уменьшению
ошибок управления и правильным действиям в интересах развития государства и
общества. Такова была моя гипотеза.
По правде сказать, в это мало кто верил хотя бы потому, что в среде полити-
ков искать честного человека - невероятно сложная задача, все равно что искать
иголку в стоге сена. Кроме того, честный человек должен как-то дойти (добраться)
до вершины власти, а это очень трудно, учитывая современную демократическую
систему выборов.
В свое время Борис Викторович Раушенбах в качестве курьеза говорил о такой
логической задаче: на выборах на одно место во власти претендуют два кандида-
та, один - честный человек, а второй - редкий проходимец. Вопрос: кто победит
на выборах? Честный человек в ходе избирательной кампании о своей программе
действий будет говорить правду: это я могу сделать, а это невозможно по таким-то и
таким-то причинам. Напротив, проходимец будет все обещать, так что итог - за кого
проголосуют избиратели, заранее незнакомые с претендентами, будет очевиден.
Размышления не оставляли надежды, что честный человек может прийти к вла-
сти в России в результате действующей системы демократических выборов. Но как
потом оказалось, этот вопрос решился совершенно другим путем.
В конце XX века в России закрывались предприятия, была проведена привати-
зация, причем проведена таким образом, что становилось понятно, что все мы ли-
шаемся работавшей ранее на всех нас государственной собственности. Появились
миллионеры и миллиардеры - те, кого назовут потом олигархами. Как обещал Чу-
байс: вот они получат все в собственность, все организуют и всех накормят.
Мы все уже начинали понимать, что впереди совершенно безрадостная кар-
тина: молодые и способные инженеры бежали кто куда: за границу (большей ча-
стью), в коммерцию, в банки. Складывающаяся схема жизни была такова - каждый
выживает как может. Инфляция привела к тому, что товары оценивались в «услов-
ных единицах», за которыми явно просматривался американский доллар.
Передел собственности, бандитизм и коррупция воцарились в стране. Чтобы
понять, в каком направлении шло прогрессивное движение общественной мысли,
дающей анализ общей политической, экономической и социальной обстановки
и, самое главное, рассматривающей пути выхода из создавшегося положения, рас-
скажу об одной из работ.
571

Мой давний друг Владимир Викторович Аксёнов - летчик-космонавт, дважды Герой
Советского Союза - выполнил испытательный полет на первом космическом корабле
новой серии «Союз Т» с цифровой системой управления. После завершения полетов
в космос этот человек с активной творческой и гражданской позицией естественным
образом вошел в общественную элиту страны, как и многие из космонавтов.
Первой его идеей было правильно поставить процесс организации космиче-
ских разработок в стране. Ему, как специалисту, были видны все недочеты управ-
ления космической отраслью. Аппарат чиновников министерства не имел ни ин-
теллектуального центра управления, ни процедур анализа, обоснования и выбора
путей развития отрасли. Существующее управление вело к низкой практической
эффективности работ, большим затратам ресурсов при малых результатах. Не бу-
ду рассказывать об этой стороне его деятельности, о которой он поведал в своей
книге воспоминаний «Дорогами испытаний», изданной в 2009 году.
Далее он занимался развитием нового направления космической деятельно-
сти, которое сегодня носит название «дистанционное зондирование Земли», но
кризис в Советском Союзе остановил эти работы.
В 1999 году В.В. Аксёнов написал небольшое эссе-размышление о путях разви-
тия нашей страны под названием «Россия в XXI веке. Национальный путь разви-
тия», вышедшее небольшим тиражом в издательстве газеты «Патриот». Основные
мысли и положения этого эссе, написанного в виде интервью - ответов на вопро-
сы, касаются многих проблем нашей жизни того времени: космонавтики, науки,
образования, состояния промышленности и т. п. На мой взгляд, все то, о чем он
писал, было правильно, и я мог бы под всем этим подписаться, и не только я - так
думали многие В этом эссе поставлены два принципиальных вопроса: какую стра-
ну мы строим и какой путь развития на самом деле нам нужен.
Позволю себе и считаю это важным привести цитаты из текста Владимира
Аксёнова, напоминаю читателю, что это было написано в 1999 году.
Итак, какую страну мы строим.
«Режим организации жизни для человека и человеческого общества, который
утвердился в так называемых «цивилизованных, развитых странах» и который
упорно насаждается на весь остальной мир, - это капиталистический режим.
В нем главным мерилом в жизни и главным устремлением Человека являются
Деньги. Этот режим распространяется в мире через функционирование мировой
экономической и валютно-финансовой системы, во главе которой стоит мировая
финансовая олигархия, то есть те, кто являются главными держателями денег в
мире. Сегодня они пытаются управлять всеми мировыми процессами через госу-
дарственные механизмы стран «большой семерки» во главе с США, через междуна-
родные организации, фонды и военно-политические блоки.
Законы этого режима на бумаге декларируют так называемые «общечеловече-
ские ценности», демократические свободы и «равные» гражданские возможности,
а на деле вводят полную зависимость жизни Человека от наличия у него Денег,
заставляют каждого Человека искать наиболее прибыльное занятие и добывать
Деньги всеми способами.
Эти основные правила жизни и деятельности относятся как к отдельному чело-
веку, так и к деятельности предприятий, фирм и корпораций.
572

Фактически вводится режим наибольшего благоприятствования для добыва-
ния денег любыми путями, в результате чего происходит деформация всех жиз-
ненных процессов, деградация человеческой Личности, а в Обществе развиваются
все порочные явления, в том числе и такие тяжкие, как воровство, обман, насилие,
коррупция, рэкет, убийства, наркомания и т. д. и т. п.
В то же время этот режим жизни так называемого «свободного мира» стимули-
ровал не только развитие человеческих пороков, но и развитие глобальных про-
блем, которые не имеют принципиального разрешения и могут похоронить всю
нашу цивилизацию. Это в первую очередь развитие экологических проблем, про-
блем разрушения природы Земли и изменения климата в результате человеческой
деятельности.
Второй по важности проблемой является проблема постоянного роста общей
и организованной преступности. Эта проблема сопутствует всем странам «свобод-
ного мира». Впервые за всю историю развития человечества так явственно обо-
значился процесс слияния ценностей государственного строя и ценностей пре-
ступного мира - Деньги, Богатство и основанная на них свобода рук.
В настоящее время во всем мире идет процесс, который представляет собой не
борьбу с организованной преступностью, а фактически передел сфер влияния в
области экономики, общественной и политической жизни. Они контролируются
теперь или государственными органами, или преступными системами. На общем
фоне неуклонного роста сфер влияния преступных систем идет процесс увеличе-
ния их внутренней взаимосвязи с государственными системами. Такое положение
является естественным следствием принятых ценностей и принятого режима жиз-
ни Человеческого Общества.
В обществе, в котором утрачены Духовность и Нравственность, в котором от-
сутствуют условия для формирования осознанной внутренней ответственности
человека за все свои земные дела, в котором главными устремлениями человека
будут оставаться Деньги, невозможно решить задачи возрождения нашей страны.
В настоящее время наша Россия с ее богатейшими природными богатствами
и ресурсами (в России находится 35-40 процентов природных ресурсов всего
мира) поступила в использование и разграбление мировой денежно-финансо-
вой системой по отработанной технологии «взаимодействия» с сырьевыми стра-
нами.
Сделанный анализ определяет вывод - России в предлагаемом режиме жизни
делать нечего, в нем ее ожидает полное разрушение и сведение до режима жизни
слаборазвитой страны, поставляющей в мировую экономическую систему свои
сырьевые ресурсы».
Далее автор подходит к главному вопросу, что же мы должны делать?
«Главной проблемой в Обществе следует считать проблему по созданию ус-
ловий для формирования Личности Человека.
Проблема формирования человеческой Личности с высокими моральными и
нравственными качествами, с устойчивой системой внутреннего самоконтро-
ля и правилами жизни по законам Совести является, безусловно, самой трудной,
но в то же время самой важной в жизни и развитии Человеческого общества.
573

Общество, которое не найдет путей решения этой проблемы, обречено на раз-
рушение. Россия должна встать на свой национальный путь развития, как подобает
великой во всех отношениях стране мира. Россия является, по сути, единственной
страной, которая обладает полной самодостаточностью по всем направлениям,
необходимым для полноценного развития своего государства. Она обладает:
-	огромными природными ресурсами, являясь в этом отношении самой богатой
страной мира,
-	собственными энергетическими ресурсами, необходимыми для функциониро-
вания всего хозяйства страны и достаточными для дальнейшего его развития
и наращивания,
-	своей фундаментальной наукой и научно-техническим инженерным комплек-
сом по разработке и внедрению высоких технологий,
-	развитой промышленной базой, позволяющей производить собственную про-
дукцию промышленности во всем ассортименте товаров народного потребле-
ния, а также производить продукцию военного назначения,
-	огромными сельскохозяйственными ресурсами, позволяющими обеспечить
население страны всеми видами продовольствия собственного производства,
-	развитой системой образования для подготовки необходимых кадров во все
сферы научной, хозяйственной и культурной жизни страны,
-	огромным многовековым историческим и культурным наследием, сформиро-
вавшимся на Истории, Культуре, Вере й традициях всех народов, живущих на
территории России и образовавших свое, особенное цивилизационное про-
странство, свою духовность, свой образ жизни.
Формируя свой национальный путь развития, а это - безусловно, социализм как
более совершенное и более социально справедливое государственное устройство,
чем капитализм, Россия сумеет занять достойное место в ряду развитых стран мира».
В своей работе Владимир Аксёнов дает подробный анализ особенностей пред-
лагаемого нового социализма, представления о котором являются традиционны-
ми для нашего общества, - это тема, достойная отдельного обсуждения.
Я привел здесь все эти размышления как свидетельство того, о чем мы тогда
мечтали, честно говоря, не очень веря в то, что это может реализоваться. Вот где
мы были тогда - в конце тысячелетия, и эти события происходили в стране, имею-
щей уникальную историю, которую не грех иногда и повспоминать.
Как известно из мировой истории, первым государством социалистического
типа был Советский Союз. Руководитель страны И.В. Сталин обосновал возмож-
ность построения социализма в одной отдельно взятой стране и выстроил госу-
дарство и все его структуры для решения этой задачи. Культура, наука, образо-
вание, народное хозяйство, общественная жизнь были подчинены этой главной
цели. Пятилетние планы развития и стахановское движение, коллективизация
сельского хозяйства при всех ее издержках, рост промышленности позволили
стране принять в конце 1936 года первую конституцию социалистической стра-
574

ны. В этой конституции были установлены и гарантировались государством права
граждан страны на труд, на отдых, на жилище, социальную поддержку в старо-
сти, на бесплатное медицинское обслуживание, на бесплатное образование и т. п.,
включая обеспечение жилищными условиями.
Через девять лет после принятия конституции социалистического государства
наша страна отмечала победу в Великой Отечественной войне над гитлеровской
Германией, войне, навязанной нам извне. Советская армия освободила Европу от
фашизма, затем был образован лагерь социалистических стран Восточной Евро-
пы. Советский Союз стал примером, которому следовали развивающиеся страны.
В течение десяти последующих лет благодаря невероятному трудовому подвигу
народа страна восстановила разрушенное войной хозяйство: воссоздала промыш-
ленность, экономику и провела, по сути, вторую индустриализацию. В условиях
навязанной Западом холодной войны были созданы новые отрасли промышлен-
ности, новые виды вооружений. Страна в это время демонстрировала невиданные
темпы роста экономики и промышленности, поэтому совершенно неудивительно,
что пример Советского Союза был вызовом капитализму, и этот вызов привел к
существенным изменениям в социальной политике как западных стран, так и са-
мой Америки.
В 20-й главе я писал о завершении истории Советского Союза. Настоящий соци-
ализм на самом деле закончился в застойные годы Леонида Брежнева, в самые ста-
бильные времена СССР - время равных зарплат для всех, равной обеспеченности
бесплатными путевками, квартирами и всеми остальными социальными благами.
Именно в это время появились молодые люди, которые не хотели учиться (их тезис: «у
нас всеобщее среднее образование, аттестат о получении образования мне все равно
должны дать»), а потом и работать («у нас нет безработицы, меня обязаны принять
на работу и платить зарплату!»). Как говорил мой друг Михаил Архипович Баканов,
мастер на все руки и большой труженик: «Ну какой интерес работать, когда и хорошо
работающему, и откровенному лентяю намазывают масло на хлеб одинаково!»
На самом деле все мои коллеги, о которых я пишу в этих записках, были, как
говорят, трудягами и работали не за деньги, многие из них являлись энтузиастами
своей идеи, в реализации которой видели смысл своей жизни. Именно благодаря
моим соратникам и удавались многие разработки в это время.
Но как объяснить потерю средних темпов роста промышленности и экономики?
Почему страна, имеющая такие ресурсы, не смогла накормить свой народ? Вопрос
для исторического анализа. Я считаю, что именно в это время мы безвозвратно от-
стали от других развитых стран в производительности труда. О том, как Советский
Союз начал уходить с пути интенсивного развития, я писал в этих своих записках,
высказанное здесь мнение считаю справедливым: сталинский социализм именно
энтузиазмом широких масс отличался от развитого социализма времен Брежнева.
В результате Второй мировой войны больше всего пострадали народы СССР и
Германии. Население этих стран в то время испытывало наибольшие материаль-
ные трудности и лишения. Творцом немецкого послевоенного возрождения при-
575

нято считать Людвига Эрхарда (родился в 1897 году в Баварии, умер в 1977 году).
В историю он вошел как создатель нового социального мировоззрения, так называ-
емого солидаризма, отличающегося как от социализма (советского образца), так и
от либерализма (американского капитализма) и сохраняющего их конструктивные
качества. Главным лозунгом проводимой им экономической политики был такой:
«благосостояние для всех», и эта модель развития, безусловно, очень близка к со-
циалистической. Одна из основных идей Эрхарда - внедрение в трудовой процесс
соревновательности - была взята из советского опыта. В 1945 году Эрхарда назна-
чили министром хозяйства Баварии, а в 1949-м, когда образовалась Федеративная
Республика Германии, ему предложили пост министра народного хозяйства.
Канцлер ФРГ Конрад Аденауэр был сторонником планового управления и госу-
дарственной опеки над экономикой, вместе с Эрхардом они смогли «заставить» нем-
цев долгие годы (почти двадцать лет) работать самым напряженнейшим образом.
В результате за относительно короткий срок удалось возродить промышленность и
сельское хозяйство страны. В итоге Западная Германия во многом обогнала своих
соседей и стала одним из лидеров среди европейских стран. «Немецкое чудо» явля-
ется образцом для Испании, Тайваня, Южной Кореи, Сингапура и других государств.
Многие развивающиеся страны теперь идут по пути построения социализма, но со
своими национальными особенностями. Особое место среди них занимает Китай,
продемонстрировавший небывалые темпы экономического роста, сопоставимые с
таковыми только в лучшие годы Советского Союза.
На посту министра народного хозяйства Людвиг Эрхард оставался во всех ка-
бинетах канцлера Аденауэра, а в 19бЗ-м сам стал федеральным канцлером. Сегодня
мы видим, какой уровень социальной поддержки населения - пенсии, пособия по
безработице - ввели развитые капиталистические страны, включая Америку, но мы
должны признать, что это было сделано как ответ на социалистический вызов Со-
ветского Союза. Заканчивая эту тему выбора государственного устройства, замечу,
что Эрхард хотел построить общество благосостояния для всех и преуспел в дости-
жении такой цели. Наши демократические реформаторы пытались построить капи-
тализм любой ценой - и довели страну до одичания. Эрхард стремился к солидар-
ности нации - наши недавние политиканы и экономисты старались размежевать
промышленность в угоду приватизации, что привело к сильнейшему расслоению и
разобщению общества. Эрхард создавал рабочие места - наши либералы - торго-
вые точки.
Но вернемся ко времени конца 90-х, когда страна стояла на перепутье, растерзан-
ная и обескураженная произошедшими событиями. Президент страны Борис Ельцин
понимал, что новые люди, пришедшие к власти, будут традиционно обвинять его во
всех грехах, то есть власть ушедшая будет виновата во всем. Тем более что он, видимо,
догадывался об отношении к нему простых граждан России. Ельцин пришел к мысли
создать гарантии жизни для своей семьи путем передачи власти своему человеку.
Для этого ему требовался именно честный человек, поскольку только это нрав-
ственное качество могло гарантировать, что обещание, данное им, будет выполнено.
576

Эту историю передачи власти на условиях неприкосновенности ушедшей власти мы
все хорошо помним, можно только удивляться, как Провидение расставляет людей и
события. Действительно, произошло почти невероятное: честный человек появился
во власти - так совершенно неожиданно оправдались мои ожидания перемен в на-
шей жизни.
Надо сказать, что трансформация члена либерально-демократической команды
в государственника шла и еще сейчас идет, и идет очень медленно. В ряде патриоти-
ческих изданий появилась в то время масса аналитических размышлений на тему:
«Кто Вы такой, В.В. Путин?», «Россия 2000-2008, закат или рассвет?» и т. п. Жизненно
важен для нашей страны вопрос определения, каким путем мы будем обустраивать
нашу Россию. Многие, очень многие проблемы пока далеки от решения, еще у власти
либерально-демократическая команда, но поворот в сторону национально-патрио-
тического возрождения явно произошел.
То, о чем мы мечтали в конце 90-х - социальной ориентированности государ-
ства, - через 10 лет стало реальностью. Мы надеемся, что Господь поможет России в
праведных делах сохранения нашей русской православной цивилизации, ее народа,
ее веры и традиций. Я в это верю - не политик, а русский инженер, один из тех, кто
работал на свое отечество всю свою жизнь. Нам многое удалось сделать. Кто работает
честно, тому Господь помогает.
Наши космические проблемы являются, конечно же, частью более масштабных
задач и проблем, которые стоят перед государством и его экономикой. Согласно
принятой парадигме либеральных преобразований, экономическое развитие ожи-
дается от внешних инвестиций. В последние годы страна находится в перманентном
кризисе, причины которого наш премьер-министр объясняет мировым экономиче-
ским кризисом сначала в США, а потом и в европейских странах, и это несмотря на
то, что с 2006 по 2014 год цены на нефть были невероятно высокими.
События последних трех лет, когда возник украинский кризис, наглядно показали
всем нам, что у России нет союзников на Западе (Запад - это США и основные ев-
ропейские страны), они лишили нас иллюзий: санкции, введенные Западом, имели
целью создание недовольства в российском обществе и желание вызвать его деста-
билизацию.
На протяжении многих лет Запад активно поддерживал антироссийские силы на
Украине: «оранжевая революция» 2004 года, правление Ющенко, Майдан 2013-го, ко-
торый долго готовился США и Европой. Свою роль сыграла в этом деле и Польша.
Все это привело, на мой взгляд, к гуманитарной катастрофе этого государства: Украи-
на - сердце древнерусского государства, его родина - попала под власть национали-
стически-профашистской хунты «западенцев», поставившей себе целью превратить
страну в русофобское государство. Поддержка этого государства Западом обнаружи-
вает однозначно цели Запада относительно России: они явно хотели бы видеть нашу
страну разделенной и беспомощной, в виде своего сырьевого придатка.
Ситуация крайне скверная: разжигание зла, вражды внутри русского народа -
прямо как путь к концу света, предсказанному в пророчестве Иоанна Богослова. На
мой взгляд, так активно навязываемая Западом демократия их собственного образца
всем остальным государствам - это явное свидетельство вырождения этой самой де-
мократии.
577

Никакой разницы между украинцами и русскими нет, это один народ, с одной
общей историей и судьбой. Мой отец родом из села в 60 километрах к югу от Киева,
моя мать из Ростова ярославского. Я считаю, что нас зря разделили, нам лучше было
бы жить в одном государстве, где существовали бы Россия и Украина. Но ведь нас ни-
кто не спросит, никто не проведет референдум на той же Украине, чтобы узнать, а как
они хотели бы жить - вместе с Россией или врозь. Стараниями в основном Польши
почти два века исподволь формируется украинское государство. Негативную роль в
истории нашего народа сыграла и революция 1917-го года, разделившая Россию на
несколько формальных республик.
А сами украинцы в последние годы намеренно были «введены во искушение» сво-
ими националистами, Западом и обещаниями хорошо обеспеченной жизни «как в
Европе», провозглашаемыми руководством Украины. Запад поддержал украинский
Майдан, который стал, по сути, бандитским переворотом, отстранившим от власти
законно избранного президента страны. Оглушенные пропагандой, граждане этой
страны послушно выбрали новое руководство и стали ожидать обещанного благо-
получия от новой власти. Как будто у нас, русских, не было опыта разрушительных
последствий от двух революций 1917 года (а на Украине не было Петлюры, Скоро-
падского и Махно), не было осознания, что несет революция народу.
Выдающийся философ Питирим Сорокин, анализируя нашу трагическую исто-
рию XX века, писал: «Общество, пытающееся решить свои проблемы путем рево-
люции, платит за это вымиранием значительной и во многом лучшей части своих
членов. Только заплатив эту дань, оно, если не погибает совершенно, получает воз-
можность существовать и жить дальше. Причем возврат к нормальной жизни проис-
ходит не путем полного отрыва от своего прошлого, а, наоборот, путем возвращения
к большей части своих устоев, институтов и традиций. Если это общество не спо-
собно вступить на этот обратный путь, то революция заканчивается гибелью этого
общества». Нам бы прислушаться к этим мыслям.
Мы не должны забывать, что русские, украинцы и белорусы есть один язык, один
род и одна кровь. Стремление русского народа к воссоединению - это правое дело,
в необходимости которого не должно быть сомнений. На мой взгляд, напрасно мы
пошли на уступки Западу и не признали восточно-украинские республики: призна-
ние еще не война, а мы все равно стоим на ее пороге.
Польский русофоб Мерошевский во второй половине XIX века высказал формулу
нашего национального разделения: «Бросим огня и бомбы за Днепр и Дон, в самое
сердце Руси, возбудим ссоры в самом русском народе, пусть он разрывает себя соб-
ственными ногтями» - как это похоже на то, что сейчас происходит. Запад всегда был
против нас и будет таким дальше, события последнего времени однозначно об этом
свидетельствуют.
Позиция России в вопросе ее единства должна быть однозначной и определенной.
Такого сложного положения, когда весь Запад воспринимает Россию как своего
врага, когда он, по сути, уже захватил Украину и угрожает своей военной группиров-
кой блока НАТО, уже находящего на наших границах, - такого еще не было. Решение
578

всех проблем страны видится в быстром развитии экономики, в модернизации на-
шей промышленности за счет своих внутренних сил, самостоятельно и независимо
от кого бы то ни было. Какие уж тут западные инвестиции. Нам бы сейчас энтузиазм
народных масс и темпы роста нашей экономики времен первых пятилеток.
История русского народа - наше достояние, в котором мы можем обрести под-
держку в решении насущных задач.
В один из труднейших периодов Великой Отечественной войны - в 1943 году по-
сле сражения под Курском, переломившего ход войны, Иосиф Виссарионович Ста-
лин распорядился провести салют в Москве в честь освобождения городов Орла и
Белгорода, салют состоялся 5 августа 1943 года. В начале сентября прошла встреча
Сталина с иерархами русской православной церкви, на которой было решено про-
вести восстановление патриаршества в стране: последний патриарх Тихон умер в
1925 году и официальной главы церкви с этого времени не было. Последовали рас-
поряжения о прекращении деятельности «обновленческой церкви», введении совета
по делам РПЦ, свидетельствовавшие о прекращении гонений на религию и церковь.
Поместный собор, избравший патриарха и Синод, состоялся 8 сентября. На заседа-
нии 6 ноября, посвященном очередной годовщине Октября, в своей речи Сталин
сказал: «Уроки войны говорят о том, что советский строй оказался не только лучшей
формой организации экономического и культурного подъема страны в годы мирно-
го строительства, но и лучшей формой мобилизации всех сил народа на отпор врагу
в военное время. Созданная 26 лет назад советская власть в короткий исторический
срок превратила нашу страну в несокрушимую крепость. Истекший год был пере-
ломным не только в ходе военных действий, но и в работе нашего тыла. Советское
государство выйдет из войны сильным и еще более окрепшим».
Как нам нужен сейчас такой переломный год.
Одно событие последнего времени стало как бы светом в конце туннеля. Это за-
седание Экономического совета при президенте страны 25 мая 2016 года (совет был
создан летом 2012 года), на нем впервые была поставлена задача поиска стратегии
повышения темпов роста экономики государства на уровне не ниже 4% в год.
Наше либерально-демократическое правительство при всей поддержке, которую
ему оказывает президент, явно не в состоянии решить поставленные задачи. Вся
надежда на новых, патриотически настроенных людей, хорошо понимающих эко-
номику, бизнес и управление промышленностью (к примеру, «Изборский», «Валдай-
ский» и «Столыпинский» клубы, «Национально освободительное движение»). Надо
стронуть с места нашу страну - и народ поддержит.
Я верю в Россию и наш русский народ, он способен на любые жертвы и лишения
ради такой серьезной задачи, как возрождение страны, ради будущего своей Родины.
В настоящее время подъем экономики и промышленности - это самая насущная задача.
О нашей истории
Россия - уникальная цивилизация, позволю себе далее несколько исторических
отступлений от своей основной темы.
В 1988 году общественностью Советской страны отмечалось 1000-летие креще-
ния Руси. На художественной выставке появилась большая картина выдающегося
579

художника нашего времени Ильи Сергеевича Глазунова. Я люблю этого художника и
слежу за его творчеством со времени первой его выставки в Москве в ЦДРИ в 1957 го-
ду. Его работы поразили меня тогда не только мастерством, но и глубоким смыслом,
эмоциональным содержанием. Со временем основными сюжетами этого художника
стали исторические события нашей страны.
Картина-эпопея «Вечная Россия» производила огромное впечатление. В центре -
собрание выдающихся русских деятелей: государей и правителей России, полко-
водцев, общественных деятелей, писателей, композиторов, художников последнего
столетия Российской империи, собравшихся вокруг креста с распятым Христом.
Дальний план картины содержит исторические сюжеты от татарского ига через Вла-
димиро-Московскую Русь до советского времени. На переднем плане в центре - ца-
ревич Алексей (расстрелянный сын Николая II) и два князя: Борис и Глеб - первые
святые Киевской Руси.
Эти князья - младшие сыновья великого князя Владимира Святославича - кре-
стителя Руси. Перед кончиной Владимир послал Бориса со своей великокняжеской
дружиной против половцев. Не встретив ушедших в степь кочевников, Борис от-
правился в обратный путь. Здесь, на реке Альте, его застало известие о смерти отца
(1015 год). У великого князя Владимира было 12 сыновей. Правила и порядка пере-
дачи власти (закона) еще установлено не было, но Борис был сыном, рожденным в
христианском браке, и отец держал его около себя, полагая, видимо, оставить своим
наследником. Пришло известие, что старший брат, Святополк, захватил великокня-
жеский престол в Киеве и послал людей, чтобы убить Бориса. Дружина уговаривала
князя пойти и занять великокняжеский престол, но Борис отказался: «Не подниму
руки на брата своего, да еще на старшего меня, которого мне следует почитать за
отца!» Дружина ушла, и посланные Святополком убийцы сделали свое злое дело при
полном непротивлении Бориса.
Младший брат Бориса, Глеб, поехавший в Киев по вызову Святополка, в дороге
получил известие от новгородского князя Ярослава, тоже сына Владимира, где он
просил его не ехать в Киев, так как Святополк самовольно занял престол отца и за-
думал недоброе. Но Глеб не внял этим предостережениям и был убит посланными
дружинниками Святополка вблизи Смоленска.
Новгородский князь Ярослав (впоследствии великий князь Ярослав Мудрый) со-
брал дружину и в 1019 году разбил войско Святополка на реке Альте, в том месте, где
был убит Борис. Святополк, прозванный народом Окаянным, бежал в Польшу и там
бесславно закончил свою жизнь.
Ярослав велел найти тело Глеба и похоронить его рядом с Борисом в церкви в Бере-
стово, недалеко от Киева. Деревянная церковь вскоре сгорела, но останки князей ока-
зались нетленными, и Ярослав совершил их погребение во вновь отстроенном храме.
Почитание святых Бориса и Глеба началось очень рано, вскоре после их захоронения:
на могиле стали происходить исцеления. Служба святым (канонизация святых) была
составлена митрополитом Киевским Иоанном во времена Ярослава Мудрого. Святые
братья сделали то, что было еще ново и непонятно для языческой Руси, привыкшей
к кровной мести, — они показали, что за зло нельзя воздавать злом даже под угрозой
смерти. Вольное мучение есть подражание Христу и самое совершенное исполнение
Евангелия: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф. 10, 28).
580

Духовный подвиг князей-страстотерпцев поставил нравственность выше за-
кона - совершенно уникальное явление в раннефеодальном христианском мире.
Кровь, пролитая святыми братьями ради предотвращения междоусобных распрей,
стала благодатным семенем, принесшим свои плоды. «С того времени, — пишет ле-
тописец, — затихла на Руси крамола». Благоверные князья-страстотерпцы были не
только прославлены от Бога даром исцелений, они стали особыми покровителями,
защитниками Русской земли. Известны многие случаи их явления в трудное для на-
шего Отечества время, например, — святому Александру Невскому накануне Ледово-
го побоища (1242), великому князю Дмитрию Донскому в день Куликовской битвы
(1380), монахам Троице-Сергиевой лавры при ее осаде поляками в 1612 году.
Следующий за Иоанном митрополит Киевский Илларион, занявший церковный
престол в последние годы правления Ярослава Мудрого, первый русский митропо-
лит, написал проповедь, по сути, философский трактат: «Слово о законе и благо-
дати», в котором рассматриваются связь и отличия между законом и благодатью
(истиной). Закон - внешнее, установленное человеком предписание, регулирую-
щее насильственными мерами его поведение. Благодать же - высокое нравствен-
ное состояние человека, которое посылается свыше и не нуждается в законе, так
как является истиной. Более того, закон должен опираться на истину, чтобы быть
действенным.
Вот на этих основах, заложенных русскими святыми и исповедниками Божьими,
построена русская цивилизация, и в этом ее отличие от других цивилизаций, в том
числе и западной христианской, ставящей закон во главу угла. Русская цивилизация
своими святыми установила планку требований к человеку не только на уровне за-
кона, но и еще выше - на нравственном уровне. По этой причине в русском народе
такая любовь к справедливости, что сильно отличает наше мировоззрение от евро-
пейского. По этой причине русские люди готовы самоотверженно стоять за правое
дело, идти на жертвы и терпеть лишения во имя своего отечества и справедливости.
Как говорят, нет на Руси деревни без праведника, а города без святого.
Что касается созданного человеком закона, можно проследить трансформацию
смыслов на примере так чтимого европейцами закона о правах человека. Здесь все
происходит в соответствии с диалектикой единства и борьбы противоположностей,
которую мы когда-то изучали: созданные человеком правила и понятия добра могут
плавно переходить во зло - свою противоположность.
Философия есть наука о познании человеком внешнего мира, она признает суще-
ствование абсолютной истины, но в то же время утверждает, что все познанные чело-
веком истины являются относительными. Это правда. Познание абсолютной истины
происходит в другом измерении: «Аз есмь истина», - сказал Иисус Христос.
Как-то в начале нашего сотрудничества с американцами по Международной кос-
мической станции мы летели из Москвы в Хьюстон. Во время полета, а перелет в
Америку - это длительное путешествие, один американец долго присматривался к
нам, русским инженерам. Потом он поинтересовался, кто мы такие. Мы разговори-
лись, я рассказал ему, что мы сотрудники предприятия, где главным конструктором
581

был Сергей Павлович Королёв, что сейчас мы работаем с НАСА по новым проектам
орбитальной станции.
Американца это обрадовало, он сообщил в свою очередь, что он бизнесмен, что
доволен представившейся возможностью побывать в России. Рассказал, что на его
производстве работают два русских специалиста и он ими очень доволен: грамот-
ные, ответственные и честные. Он и внимание обратил на нас потому, что мы го-
ворили по-русски. Дальше он пожелал нам успеха в нашей работе с американцами
и сказал: «Вы, русские, не знаете себе цены. У вас, русских, бриллиантовые мозги
(treasure brain), очень умелые руки и невероятные способности. Вы обязательно вос-
становите свою страну».
Сегодня нам предстоит трудный путь отстаивания нашей русской цивилизации,
сохранения нашей России в этом турбулентном мире. Я верю в русский народ, в его
нравственные и духовные силы, в его способность преодолевать трудности в тяже-
лые времена.

ПРИЛОЖЕНИЕ
Список сокращений
АК - аналоговый контур управления
АМС - автоматическая межпланетная станция
АО - агрегатный отсек
АПАС - андрогинный периферийный агрегат стыковки
АПВУ - автоматическое программно-временное устройство
АПО - аварийный подрыв объекта
АС - автоматическая станция
АТ - азотный тетраоксид
БИНС - бесплатформенная инерциальная навигационная система
БКС - бортовая кабельная сеть
БКУ - бортовой комплекс управления
БРДД - баллистическая ракета дальнего действия
БУПО - блок управления процессом ориентации
БУС - блок управления сближением
БФИ - блок формирования информации
БЦВК - бортовой цифровой вычислительный комплекс
БЦВМ - бортовая цифровая вычислительная машина
БЦВС - цифровая вычислительная система
ВМ - вычислительный модуль
ГБ - головной блок
ГК - главная команда (на выключение реактивного двигателя)
ГКБ - головное конструкторское бюро
ГСО - геостационарная орбита, готовность системы ориентации
ГЧ - головная часть
ДЗУ - долговременное запоминающее устройство
ДО - двигатели ориентации корабля
ДОС - долговременная орбитальная станция
ДПО - двигатели причаливания и ориентации корабля
ДУ - двигательная установка
ДУС - датчик угловой скорости
ЕСКД - единая система конструкторской документации
583

ЖРД - жидкостной ракетный двигатель
ЗИП - запасной инструмент и принадлежности
ЗУ - запоминающее устройство
ИВК - информационно-вычислительный комплекс
КА - космический аппарат
КД - конструкторская документация
КДИ - конструкторско-доводочные испытания
КДУ, СКД - корректирующая ДУ, сближающе-корректирующая ДУ
КИС - контрольно-испытательная станция
КП - контакт подъема, командный пункт
КТДУ, ТДУ - корректирующая тормозная ДУ, тормозная ДУ
ЛК, ЛОК - лунный корабль, лунный орбитальный корабль
ЛКИ - летно-конструкторские испытания
МБП - модуль буферной памяти
МБР - межконтинентальная баллистическая ракета
МДУ - многофункциональное двигательное устройство
МИК - монтажно-испытательный корпус
МКБС - многоцелевая космическая база станция
МКС - Международная космическая станция
МОЗУ - магнитное запоминающее устройство
МТКС - многоразовая транспортная космическая система
НИОКР - научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы
НИП - научно-исследовательский полигон, наземный измерительный пункт
НКИК - наземный командно-измерительный комплекс
НКУ - наземный комплекс управления
ОДУ - объединенная двигательная установка
ОЗУ - оперативное запоминающее устройство
ОЗУ, ПЗУ, ДЗУ - оперативное ЗУ, постоянное ЗУ, долговременное ЗУ
ОИСЗ - орбита искусственного спутника Земли
ОИСЛ - орбита искусственного спутника Луны
ОК - орбитальный корабль
ОС - орбитальная станция, операционная система
ОСРВ - операционная система реального времени
ПАО - приборно-агрегатный отсек
ПВУ - программно-временное устройство
ПМО - программно-математическое обеспечение, прибор - программируемый
модуль обмена
ПО, СПО, ФПО - программное обеспечение, служебное ПО, функциональное
ПО
РБ - разгонный блок
РДТТ - ракетный двигатель на твердом топливе
РКК - ракетно-космический комплекс
РЛС - радиолокационная станция
PH - ракета-носитель
РУ, РУО, РУД - ручное управление, РУ ориентацией, РУ движением
584

СА - спускаемый аппарат
САС - система аварийного спасения
САУ - система автономного управления
СБ - солнечная батарея
СИО - система исполнительных органов
СК, СП - стартовый комплекс, стартовая позиция
СОЗ - угол «Солнце - объект - Земля», «Солнце - объект - звезда»
СОУД - система ориентации и управления движением
СР - спутник-ретранслятор
ССВП, СТА - система стыковки и внутреннего перехода, стыковочный агрегат
СТР - система терморегулирования
СУБА, СУБК - система управления бортовой аппаратурой, СУ бортовым ком-
плексом
СУДН - система управления движением и навигации
СУС - система управления спуском
СЭП - система энергопитания
ТДУ - тормозная двигательная установка
ТЗ - техническое задание
ТК - технический комплекс
ТКС - транспортный корабль снабжения
ТМИ - телеметрические измерения
ТНА - турбонасосный агрегат
ТОРУ - телеоператорный режим управления
ТТДУ - твердотопливная двигательная установка
ТТУ - твердотопливный ускоритель, тактико-технические условия
УКВ - ультракороткие волны
УС - устройства связи, сопряжения
ФГБ - функциональный грузовой блок
ЦВМ - цифровая вычислительная машина
ЦВУ - цифровое вычислительно устройство
ЦМО - центральный модуль обмена
ЦПК - Центр подготовки космонавтов
ЦУП - Центр управления полетами
ЭВМ - электронно-вычислительная машина
ЭВТИ - экранно-вакуумная теплоизоляция
ЭД, ЭП - эксплуатационная документация, эскизный проект
ЭРД, ЭРДУ - электрореактивный двигатель, электрореактивная двигательная
установка
ЭУ - экспериментальная установка

СОДЕРЖАНИЕ
Вступительное слово. Когда действительность превосходит ожидания......5
Баллада об Инженере...................................................7
Предисловие..........................................................15
Часть 1. Начало пути
Глава 1. Родительский дом............................................23
1.1.	Семья........................................................23
1.2.	Школа № 40 имени В.И. Ленина города Ярославля................31
1.3.	Московский физико-технический институт.......................35
Глава 2. Физтеховское базовое предприятие НИИ-1
и отдел 27 Б.В. Раушенбаха в ОКБ-1.................................41
Часть 2. Главный конструктор Сергей Павлович Королёв
Глава 3. Школа инженера, мое первое космическое изделие 1К...........51
3.1.	Заводские испытания. Контрольно-испытательная станция (КИС)..51
3.2.	Полигон Тюратам.............................................52
3.3.	Командировки на Дальний Восток..............................57
Глава 4. Спутник фоторазведки «Зенит-2 ».............................61
Глава 5. Спутник связи «Молния-1»...................................73
Глава 6. Последние работы С.П. Королёва.
Эксперимент «искусственная тяжесть ».........................85
Глава 7. Главный конструктор Сергей Павлович Королёв
(ОКБ-1:1946-1966 годы).............................................91
Часть 3. Дороги трудны, но хуже без дорог
Глава 8. Несосгоявшиеся ожидания (ЦКБЭМ: 1966-1974).................107
8.1.	Василий Павлович Мишин - продолжение программ С.П. Королёва.107
8.2.	Программа пилотируемых кораблей «Восход»....................112
8.3.	Программа пилотируемых кораблей «Союз»......................112
586

8.4.	Программа 7К-Л1...............................................116
8.5.	Программа 7К-ВИ...............................................118
8.6.	Программа ДОС-7К..............................................119
8.7.	Программа «Союз - Аполлон», корабль 7К-М......................124
8.8.	Программа Н1-ЛЗ. Космический комплекс, корабли ЛК и ЛОК.......125
8.9.	Ракета-носитель Н-1: история отработки и испытаний
(Б.А. Дорофеев, Г.Е. Дегтяренко)....................................127
8.10.	Комментарии к программе Н-1.....................................130
8.11.	Программа разработки кислородно-водородных ракетных двигателей..132
Послесловие...........................................................133
Глава 9. Пилотируемый корабль 7К-С, проектирование корабля
и начало работ по цифровой системе управления..................135
9.1.	Становление программы и основные участники разработки.........135
9.2.	Обретение идей, товарищей и смежников.........................140
9-3. Теоретические аспекты и труды.................................147
9.4.	Наш основной смежник и работа без ограничений.................149
Приложение. НИИ «Аргон» и его специалисты (по материалам В.И. Штейнберга). .155
Глава 10. Испытания первого корабля, завод, полигон, Евпатория........161
10.1.	Трудные годы на пути к орбитальным станциям..................161
10.2.	Начало испытаний, завод, КС и КИС............................165
10.3.	Подготовка изделия на полигоне...............................169
10.4.	Евпатория, управление полетом первого летного изделия........173
Приложение. Слово берут испытатели (Р.Г. Радимов)..................175
Глава 11. Долгий путь к пилотируемому полету..........................177
11.1.	Космонавты нашего корабля....................................177
11.2.	Всесоюзная школа по инерциальным системам и управлению.......179
11.3.	Чтобы организоваться, надо реорганизоваться. Помощь свыше....182
11.4.	Полеты беспилотных кораблей 11Ф732, одиночные полеты
первых трех изделий................................................184
11.5.	Полеты беспилотных кораблей 11Ф732, завершение летной отработки.188
Приложение. Воспоминания К.А. Качуровского.........................198
Глава 12. Пилотируемые полеты корабля «Союз Т»........................209
12.1.	Первый пилотируемый полет....................................209
12.2.	Далее без остановок..........................................212
12.3.	История одной стыковки. Часть первая............................214
12.4.	История одной стыковки. Часть вторая............................217
12.5.	Последний полет «Союза Т»....................................220
Глава 13. Совершенствование приборов корабля «Союз Т».................223
13.1.	Постоянные задачи развития...................................223
13.2.	Достижение надежности БЦВК «Аргон-16»........................224
587

13.3.	Спецвычислитель спуска 2СН, приборы КС 020 и 4СН-Б............225
13.4.	Прибор БФИ (блок формирования информации),
дисплейная система «Символ» и аппаратура «Игла».....................227
13.5.	Датчик угловой скорости БИНС..................................228
Приложение: Калихман Д.М. Приборы производства ПО «Корпус»..........233
Часть 4. Орбитальный комплекс «Мир»
Глава 14. Создание системы управления станции «Мир».....................241
14.1.	Долговременные орбитальные станции второго поколения «Салют-6»
и «Салют-7»..........................................................241
14.2.	Проектирование и начало работ по станции «Мир».
Основные технические решения по СУДН станции.........................245
14.3.	Выбор вычислительного комплекса для системы управления.........248
14.4.	Основные технические решения по СУДН станции. Датчики БИНС.....252
14.5.	Аппаратура измерения относительного движения «Курс»............254
14.6.	Шродины и система ориентации солнечных батарей ВНИИЭМа.........257
14.7.	БФИ и система «Символ».........................................258
14.8.	Выбор оптических датчиков системы ориентации...................260
14.9.	Завершение проектного облика системы управления станции........263
Приложение: Василенко Б.Е. Киевский радиозавод в программе НПО «Энергия».. .265
Глава 15. Разработка, отработка и испытания СОУД станции «Мир»..........277
15.1.	Начало работ по системе ориентации, управления движением и навигации. .277
15.2.	Нужен ли отдел БЦВК?....;......................................285
15.3.	Работы по БЦВК станции продолжаются. Стратегия выживания.......287
15.4.	Функциональное программное обеспечение СОУД....................289
15.5.	Разработка программируемого модуля обмена «Электроника НЦ-40Б».295
15.6.	Испытания нашей системы управления, завод - полигон............298
Глава 16. Транспортная система станции «Мир»............................303
16.1.	Транспортный пилотируемый корабль «Союз ТМ»....................303
16.2.	Грузовой автоматический корабль «Прогресс М»...................305
16.3.	Создание режима ТОРУ на кораблях «Прогресс М» и станции «Мир»
(по материалам Л.А. Нездюра).........................................307
16.4.	Транспортная система «Союз ТМ» - «Прогресс М»...................ЗЮ
Глава 17. Полет станции «Мир». История и итоги..........................313
17.1.	Критические события в полете станции...........................313
17.2.	Разработки в процессе полета станции. Программное обеспечение..321
17.3.	Разработки в процессе полета станции. Гиродины на модуле «Квант-2»
и звездный датчик ОЗД...............................................324
17.4.	Разработка и установка звездных датчиков ориентации............325
17.5.	Этапы полета комплекса «Мир». Поддержание полета станции.......327
588

17.6.	Анализ работоспособности системы навигации
и управления движением станции «Мир»..............................333
Приложение: Аванесов Г.А. История разработки и перспективы развития
широкопольных звездных датчиков ориентации........................337
Глава 18. Генеральный конструктор В.П. Глушко........................341
Глава 19. Астрофизический модуль «Гамма»..............................347
Приложение: Захаржевская Э.В. Изделие 19К-АЗО - модуль «Гамма»....351
Часть 5. Новые времена
Глава 20. Наша великая и несчастная страна.
Последние годы Советского Союза...............................353
20.1. Страна после войны: движение вперед и вверх и шаги в никуда.353
20.2. Поездки в Китай..............................................ЗбО
Глава 21. На стыке времен. Подводя итоги.............................ЗбЗ
21.1.	С чем мы придем в новое время...............................ЗбЗ
21.2.	Последние проекты советского времени........................364
21.3.	Проект солнечного паруса и его технический руководитель.....Зб7
21.4.	Третье отделение и физтеховская кафедра предприятия.........373
21.5.	Николай Севастьянов и «Космическая регата»..................379
21.6.	Завершение проекта солнечного паруса, будет ли продолжение?.383
Глава 22. Космическая система связи «Ямал»...........................385
22.1.	Начало работ по новому спутнику связи........................385
22.2.	Программа «Ямал-0», поселок Ямбург..........................393
22.3.	Программа разработки и создания спутника связи «Ямал-100»...396
22.4.	Надо ли нам в стране делать спутники связи?..................399
22.5.	Завершение разработки, испытания и запуск «Ямала-100»........402
22.6.	Итоги разработки спутника связи «Ямал-100»..................408
Приложение: Аванесов Г.А., Бессонов Р.В., Куркина А.Н.
История создания широкоугольного звездного датчика в России.......413
Часть 6. Международное сотрудничество
Глава 23. Долгая дорога к совместным разработкам.....................415
23.1.	Парад юбилеев...............................................415
23.2.	Соединенные Штаты Америки, первое десятилетие космического времени.. .416
23.3.	От программы «Союз - Аполлон» и до нового времени...........426
Глава 24. Сотрудничество НПО «Энергия» с НАСА........................429
24.1.	Первые программы нового времени.............................429
589

24.2.	Программа ACRV..............................................433
24.3.	Программы «Мир - Шаттл» и «Мир - НАСА»......................437
24.4.	На пути к соглашению по МКС.................................438
Глава 25. Разработка и создание Международной космической станции...........443
25.1.	Начало работ по проекту Международной космической станции...443
25.2.	Европейский компьютер для российского базового блока, начало работ.444
25.3.	Проектирование структуры станции и ее бортовых систем.......446
25.4.	Европейский компьютер для российского Служебного модуля, продолжение.450
25.5.	Российские разработки бортовых компьютерных систем..........456
25.6.	Проектирование и разработка системы ориентации
и управления движением и навигации Служебного модуля МКС...........461
25.7.	Бортовой цифровой комплекс управления.......................466
25.8.	Система управления бортовой аппаратурой.....................4б7
25.9.	Мои организационные эксперименты............................470
25.10.	Завершающие штрихи разработки..............................475
Глава 26. Модернизация транспортной системы в программе МКС..........479
26.1.	Транспортный корабль «Союз ТМА».............................479
26.2.	Завершение разработки волоконно-оптического гироскопа (ВОГ)
для управления спуском............................................486
26.3.	Разработка нового вычислительного комплекса
для орбитального полета транспортных кораблей.....................488
Глава 27. Начало нового тысячелетия..................................493
27.1.	Подводя итоги...............................................493
27.2.	Начало нового века - начало пилотируемого полета МКС........497
27.3.	Академические игры..........................................502
27.4.	Время прощаний..............................................504
Глава 28. Генеральный конструктор Ю.П. Семёнов.......................509
Часть 7. Прерванный полет
Глава 29. Генеральный конструктор Н.Н. Севастьянов...................513
29.1.	Николай Севастьянов становится руководителем РКК «Энергия»..513
29.2.	Круг работ генерального конструктора........................515
29.3.	Оздоровление финансово-экономического состояния предприятия.518
29.4.	Взаимодействие с НАСА, поиск перспектив развития............521
29.5.	Инновационные разработки в программах РКК «Энергия».........523
29.6.	Неосуществленные инновационные проекты......................528
29.7.	Разработка аппаратуры RECS. Построение СУБА
на современной электронике (по материалам А.А. Иванова)...........537
29.8.	Итоги модернизации СУБА.....................................543
590

Глава 30. Прерванный полет..........................................545
30.1. Итоги становления..........................................545
30.2. Позорное время.............................................546
Постскриптум. Мысли вслух о нашей космонавтике, стране и истории....555
Про нашу космонавтику............................................555
О нашей стране.................................................. 5б7
О нашей истории..................................................579
Приложение. Список сокращений.......................................583

Бранец Владимир Николаевич
ЗАПИСКИ ИНЖЕНЕРА
Компьютерная верстка И. Белов
Редактор, корректор Н. Блискавицкая
Подписано в печать 20.04.2018. Формат 70x100/16
Бумага офсетная. Гарнитура Garamond. Печать офсетная.
Печ. л. 37. Тираж 500 экз. Заказ № С-644.
Издательство «РТСофт» - «Космоскоп»
105264, г. Москва, ул. Верхняя Первомайская, д. 51
тел. 742-68-43
www.cosmoscope.ru
Отпечатано в полном соответствии с качеством
предоставленного электронного оригинал-макета
в типографии филиала АО «ТАТМЕДИА» «ПИК «Идел-Пресс».
420066, г. Казань, ул. Декабристов, 2.
E-mail: idelpress@mail.ru
к^смоскоп

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ БРАНЕЦ
известный ученый в области механики и систем
автоматического управления космическими аппа-
ратами, доктор физико-математических наук, про-
фессор, заслуженный деятель науки РФ, лауреат
Государственной премии, премии Президента РФ в
области образования, действительный член Между-
народной академии астронавтики, Российской ака-
демии космонавтики, международной обществен-
ной организации «Академия навигации и управле-
ния движением».
В 1959 году после окончания Московского физико-технического института
В.Н. Бранец начал работать в коллективе Б.В. Раушенбаха, который в феврале
1960 года специальным постановлением правительства перевели в знамени-
тое ОКБ-1 С.П. Королёва.
В 1970 году В.Н. Бранец становится руководителем разработки новой си-
стемы управления модернизированного транспортного космического корабля
«СоюзТ» с применением бортовой вычислительной техники, в которой были за-
ложены новые подходы к построению задач ориентации и управления движени-
ем. На основе этих работ впоследствии был успешно решен ряд приоритетных
задач отечественной космонавтики.
В первую очередь это относится к космической транспортной системе, вы-
полняющей орбитальный полет, сближение и стыковку со станцией, сход с
орбиты и посадку спускаемого аппарата (пилотируемые и грузовые корабли
«Союз ТМ» и «Прогресс М» и их последующие модификации). Были созданы
цифровые системы постоянной ориентации орбитальной станции третьего по-
коления «Мир», системы управления астрофизического модуля «Гамма», спут-
ников связи нового поколения «Ямал», российского сегмента Международной
космической станции.
В.Н. Бранец - автор ряда работ и монографий по теории и инженерным про-
блемам разработки и создания систем управления, около 25 лет читал лекции
на базовой кафедре МФТИ в РКК «Энергия» имени С.П. Королёва.
В настоящее время является советником генерального директора АО «Газ-
пром космические системы» и заместителем заведующего кафедрой этого
предприятия в Томском государственном университете.