Труд в нашей стране-дело чести, славы, доблести и геройства
19 5 0
«В. И ЛЕНИН СРЕДИ ДЕЛЕГАТОВ III СЬЕЗДА ВЛКСМ»
большевистской партии, надежной сменой старшего поколения борцов за ком-
30 лет назад, в октябре 1920 года, Владимир Ильич Ленин выступил перед делегатами III съезда комсомола. В то время молодая советская республика еще вела ожесточенные бои с белополяками на западе, с армией барона Врангеля на юге. Большинство заводов и фабрик бездействовало. Пришло в упадок разоренное долголетней войной сельское хозяйство.
И в этот трудный момент великий Ленин призвал молодежь к овладению знаниями, поставил боевую задачу — учиться, чтобы стать активными участниками работы по хозяйственному возрождению страны на современной технической
Под руководством гениального продолжателя дела Ленина — вождя и учителя партии и советского народа великого Сталина грядущее, к которому Ленин звал делегатов III съезда комсомола, давно уже стало живой действительностью. Промышленность и земледелие Советского Союза покоятся на самой передовой научной основе. Успешно завершив построение социалистического общества, советский народ осуществляет постепенный переход от социализма к коммунизму.
Научно-популярный журнал рабочей молодежи
Министерства Трудовых Резервов
КЦАРСТВЕНН 'УЛОВЫ* L3EPBOB
ЗАДАЧА ДАЛЬНЕЙШЕГО РАСШИРЕНИЯ НАШЕЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ ТРЕБУЕТ ПОСТОЯННОГО ПРИТОНА НОВОЙ РАБОЧЕЙ СИЛЫ НА ШАХТЫ, РУДНИКИ, ТРАНСПОРТ, ФАБРИКИ И ЗАВОДЫ. БЕЗ НЕПРЕРЫВНОГО ПОПОЛНЕНИЯ СОСТАВА РАБОЧЕГО КЛАССА НЕВОЗМОЖНО УСПЕШНОЕ РАЗВИТИЕ НАШЕЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ.
В НАШЕЙ СТРАНЕ ПОЛНОСТЬЮ УНИЧТОЖЕНА БЕЗРАБОТИЦА, НАВСЕГДА ПОКОНЧЕНО С НИЩЕТОЙ И РАЗОРЕНИЕМ В ДЕРЕВНЕ И ГОРОДЕ, ВВИДУ ЭТОГО У НАС НЕТ ТАКИХ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ БЫ ВЫНУЖДЕНЫ БЫЛИ СТУЧАТЬСЯ И ПРОСИТЬСЯ НА ФАБРИКИ И ЗАВОДЫ, СТИХИЙНО ОБРАЗУЯ, ТАКИМ ОБРАЗОМ, ПОСТОЯННЫЙ РЕЗЕРВ РАБОЧЕЙ СИЛЫ ДЛЯ ПРОМЫШЛЕННОСТИ.
В ЭТИХ УСЛОВИЯХ ПЕРЕД ГОСУДАРСТВОМ СТОИТ ЗАДАЧА ОРГАНИЗОВАННОЙ ПОДГОТОВКИ НОВЫХ РАБОЧИХ ИЗ ГОРОДСКОЙ И КОЛХОЗНОЙ МОЛОДЕЖИ И СОЗДАНИЯ НЕОБХОДИМЫХ ТРУДОВЫХ РЕЗЕРВОВ ДЛЯ ПРОМЫШЛЕННОСТИ.
(Из Указа Президиума Верховного Совета СССР от 2 октября 1940 г. «О государственных трудовых резервах СССР).

Там, в странах капитала, в условиях хронической безработицы, миллионы людей вынуждены стучаться в двери фабрик и заводов, стихийно образуя резервы рабочей силы для промышленности.
У нас, в стране социализма, нет безработицы. Непрерывно расширяющаяся социалистическая промышленность требует постоянного притока рабочей силы.
Как день не похож на ночь, так разительно отличается судьба рабочего класса в нашей стране и в странах капитала.
У них — миллионные резервные армии безработных.
У нас — организованная подготовка резервов рабочего класса.
Этот факт красноречивее всяких слов. Он является еще одним убедительным свидетельством превосходства социалистической системы над одряхлевшим капиталистическим обществом.
/'ОРГАНИЗОВАННЫЕ десять лет назад в нашей стра-не ремесленные, железнодорожные училища и школы ФЗО сыграли большую роль в борьбе советского народа
за расширение и укрепление социалистической промышленности. Они показали на практике, что созданная по инициативе товарища Сталина новая система организованного пополнения состава рабочего класса СССР наилучшим образом отвечает задачам нашего государст-
ва в период завершения построения социалистического общества и постепенного перехода к коммунизму. За
ные трудовые резервы прочно вошли в жизнь советского народа, стали для него близким и родным делом.
Первый выпуск из учебных заведений трудовых резервов был произведен во время Великой Отечественной войны. Промышленные предприятия приняли сотни тысяч молодых рабочих, которые сменили своих отцов и братьев, ушедших на фронт. Юные патриоты приводили в
изумление видавших виды старых производственников. Неистощимая энергия молодых рабочих, их знания, приобретенные в училищах, — все это помогало промышленным предприятиям снабжать фронт всем необходимым для ведения священной войны с немецко-фашистскими захватчиками.
Система трудовых резервов, созданная великим Сталиным для мирного социалистического строительства, была вынуждена, как и вся страна, перестроиться на военный лад.
За успешную подготовку кадров для промышленности и помощь фронту в производстве вооружения и боеприпасов более тысячи учащихся и работников училищ и школ ФЗО были награждены орденами и медалями Советского Союза. Орденами Трудового Красного Знамени были награждены ремесленные училища № 28 энергетиков Москвы и ремесленное училище № 13 металлургов Челябинской области. Высокие правительственные награды получили и другие ремесленные училища.
Многие бывшие воспитанники трудовых резервов проявили себя мужественными воинами на фронтах Великой Отечественной войны. Двадцати четырем из них было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
Советский народ никогда не забудет бессмертного подвига скромного юноши, бывшего воспитанника макарьев-ского ремесленного училища № 1, Героя Советского Союза Юрия Смирнова. Получив тяжелое ранение, он попал в лапы врагов. Фашисты подвергли его нечеловеческим пыткам в надежде получить нужные им сведения. Но они ничего не добились. Комсомолец Юрий Смирнов погиб, выполнив свой воинский долг до конца.
Победоносно завершив Великую Отечественную войну, советские люди, засучив рукава, приступили к мирному строительству, к послевоенному восстановлению и дальнейшему развитию народного, хозяйства СССР, Советский народ стал жить программой послевоенного пятилетнего плана, начертанной товарищем Сталиным. В этой программе подготовке трудовых резервов уделено видное место.
Успешное выполнение гениальных сталинских предначертаний привело к новому подъему социалистической индустрии. В нашей промышленности произошли серьезные качественные изменения. Заводы оснастились самой новейшей, совершенной техникой, трудоемкие и тяжелые работы механизированы. Преобразилась горная и горнорудная промышленность. На помощь горнякам пришли «умные» механизмы, такие как комбайн, струги и многие другие. Машиностроительная промышленность получила на вооружение новые типы высокопроизводительных станков. Стахановское движение охватило широчайшие массы рабочих и поднялось на более высокий уровень. В частности большое распространение получили передовые методы труда, например скоростное резание металла.
Все эти изменения в промышленности находят свое отражение в учебных планах и методах преподавания в учебных заведениях трудовых резервов. Еще в стенах школы учащиеся знакомятся с передовой техникой современного советского производства, изучают приемы работы выдающихся стахановцев-новаторов.
Овладевая основами мастерства, ребята хорошо понимают, что перед ними открыты широкие пути роста в жизни и на производстве. В ходе великой стройки коммунизма, роль квалифицированного рабочего возрастает с каждым годом. Постепенно стирается грань между трудом умственным и физическим. Множится число замечательных новаторов производства, которые в своей квалификации поднялись до уровня инженерно-технического труда. Таковы, например, лауреаты Сталинских премий Виталий Михайлов, Иван Проничкин и другие бывшие ьсспитанники учебных заведений трудовых резервов.
ЗА ПЕРВЫЕ годы послевоенной сталинской пятилетки училища и школы ФЗО обучили и направили для работы в промышленности, на транспорте и строительстве 1170 молодых рабочих.
В процессе обучения производственным профессиям учащимися только в 1947 году было добыто два миллиона тонн угля, двести семьдесят тысяч тонн руды, отремонтировано две тысячи паровозов и семнадцать тысяч вагонов, изготовлено две тысячи четыреста металлорежущих станков, на шестьдесят миллионов рублей инструмента, на четыре миллиона запасных частей для сельскохозяйственных машин и много других изделий.
В 1948 г., когда в нашей стране был достигнут и превзойден довоенный уровень народного хозяйства, учебны? заведения трудовых резервов передали промышленности один миллион молодых квалифицированных рабочих.
В УЧЕБНЫХ заведениях трудовых резервов не только готовятся кадры квалифицированных рабочих для народного хозяйства, но и воспитывается новое поколение рабочей молодежи, беззаветно преданной делу построения коммунизма в нашей стране.
Коммунистическое воспитание молодежи — основа политико-массовой и культурной работы в ремесленных училищах и школах ФЗО.
В каждом учебном заведении имеются оборудованные кабинеты политических занятий. Учащихся!* обслуживают десять домов культуры,1052 клуба и 4110 красных уголков. Во всех учебных заведениях работают библиотеки. К услугам учащихся — свыше 11 миллионов политической, технической и художественной литературы.
Воспитанники училищ и школ трудовых резервов любят книгу. В школьных библиотеках огромный спрос на художественную и политическую литературу. Учащиеся глубоко изучают биографии великих гениев человечества —t В. И. Ленина и- И. В. Сталина.
Советский народ хорошо знает и любит художественную самодеятельность трудовых резервов. К концу 1949 года 330 000 учащихся приняли участие в 13 000 кружках художественной самодеятельности. Ремесленные училища и школы ФЗО располагают больший количеством музыкального и другого культурного инвентаря. Достаточно сказать, что одних духовых оркестров насчитывается около 1000, а струнных — свыше 700. К услугам учащихся — 1500 баянов, 2500 гармоний и т. д.
Большое внимание уделяется в системе трудовых резервов физическому воспитанию будущих молодых рабочих. Массовая физкультурная и спортивная работа проводится через коллективы Добровольного Спортивного Общества «Трудовые резервы», имеющиеся в каждом учебном заведении.
В ВОСПИТАНИИ и обучении молодежи учебных заведений трудовых резервов огромную помощь оказывает училищам ленинско-сталинский комсомол. Вся деятельность комсомольских организаций трудовых резервов направлена на воспитание у будущих молодых рабочих высоких качеств, свойственных советскому молодому человеку — политической сознательности, дисциплины, добросовестного и чесногр отношения к работе, стремления самоотверженно трудиться на благо своей родины.
Комсомольские организации училищ и школ трудовых резервов борются за передовую авангардную роль комсомольцев, чтобы члены ленинско-сталинского комсомола были передовиками в учебе, хорошо овладевали своей профессией, были инициаторами и организаторами массовых мероприятий, направленных на углубление и расширение знаний учащихся, помогали мастерам и преподавателям в подготовке достойного пополнения рабочего класса.
К 30-летию ВЛКСМ ряд комсомольских организаций трудовых резервов был отмечен награждением их секретарей орденами и медалями Советского Союза. Секретарь Комитета ВЛКСМ пензенского ремесленного училища № 6 т. Куликов Ф. М. был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Орденами Трудового Красного Знамени были также награждены секретари комитета ВЛКСМ ремесленного училища № 1 Днепродзержинска т. Хомутова и секретарь комитета ВЛКСМ школы ФЗО № 14 г. Горловка т. Смердов.
Четкое направление в работе комсомольских организаций учебных заведений трудовых резервов дало решение XI съезда ВЛКСМ, в работах которого впервые приняли участие представители комсомольских организаций трудовых резервов.
ДЕСЯТИЛЕТИЕ государственных трудовых резервов советские люди отмечают в обстановке развернувшейся во всем мире борьбы за мир, против американо-анчлийских поджигателей новой войны.
Государственые трудовые резервы, созданные в нашей стране по инициативе великого знаменосца мира товарища Сталина для мирного созидательного труда, являются еще одним красноречивым свидетельством глубоко миролюбивой природы социалистического государства. В то время как на капиталистических предприятиях изготовляются атомные бомбы и другие средства истребления, — наша социалистическая промышленность, непрерывно пополняемая молодыми резервами рабочего класса, строит для нужд народного хозяйства машины, изготовляет предметы широкого потребления для населения.
За десять лет своего существования учебные заведения государственных трудовых резервов проделали большую работу. Они воспитали миллионы молодых рабочих, страстных патриотов Родины, глубоко преданных великому делу Ленина—Сталина. Это новое сталинское пополнение нашего героического рабочего класса внесло свой немалый вклад в сокровищницу исторических побед советского народа.
Нет сомнения в том, что трудовые резервы, наши славные ремесленники и впредь оправдают надежды Родины, Партии, великого Сталина.
Эти фотографии относятся к 1940 году. В городах и селах, в колхозах, рабочих поселках советские юноши и девушки с энтузиазмом встретили Указ Верховного Совета СССР о государственных трудовых резервах. И это понятно. Социалистическое государство, организуя систему трудового воспитания в ремесленных училищах и школах ФЗО, открыло перед молодежью широкие перспективы. Оно принимало будущих молодых рабочих на свое содержание, обучало их за свой счет знаниям и мастерству, обеспечивало работой на наших социалистических предприятиях. На эту отеческую заботу со-. ветского государства о своем подрастающем поколении молодежь ответила потоком заявлений в учебные заведения трудовых резервов. В дни первого призыва было подано 1100 тысяч заявлений на 600 тысяч мест. На верхнем снимке — группа московских школьников пишет заявления о приеме в РУ. Внизу — врачебное освидетельствование и путевка на учебу... На снимке — обладатель одной из первых , путевок в московское ремесленное училище № 2 Николай Лохматое. Страна готовилась достойно встретить воспитанников учебных заведений трудовых резервов. К началу первого учебного года было под-I готовлено 1500 училищ и школ ФЗО. Более 25 тысяч мастеров производственного обучения ждали своих воспитанников.
В народной памяти навсегда сохранится образ молодого рабочего эпохи Великой Отечественной войны. Взгляните на фотодокумент. Это — выпускник РУ Коля Попов за работой на заводе во время войны. Величина станка явно не соответствует росту молодого рабочего. Два ящика служат ему подставкой. На другой фотографии запечатлен момент передачи фронтовикам танков, построенных на средства учащихся школ трудовых резервов. А этот воин — отважный разведчик Алексей Уваров, бывший воспитанник РУ № 25 г. Воронежа. В годы войны учебные заведения трудовых резервов подготовили и передали промышленности свыше двух миллионов квалифицированных рабочих и рабочих массовых профессий. Вся эта молодая армия труда самоотверженно работала для фронта, для победы
j станка
А. РУСЕЦКИИ	Рис. H. Петрова
ТТ’ОГДА по планам великих сталин-'' ских пятилеток на земле нашей вырастали новые заводы, каналы, электростанции, пересоздавалась не только техника, но и люди, которые ею управляют. Седовласые профессора с пролетарскими орденами на груди могут еще порассказать о том времени, когда мысль и породивший ее труд были разъединены.
Юноше же наших дней образ ученого, созданный укладом капитализма, знаком только по литературе прошлого — одинокий рассеянный чудак, с удивлением рассматривающий незнакомую ему жизнь, если ему удается на минуту оторваться от шелеста бумажных страниц...
В конструкторских конторах американского объединения электрических компаний и в проектных бюро советских электростанций-гигантов для расчета энергосистем пользуются похожими формулами. Но электрический ток, который вырабатывают сходные машины, служит разным целям.
Тихая уединенная лаборатория... Кто-то позаботился о том, чтобы на нее не распространялось внимание шумливой прессы. Над пробирками склонился исследователь. Терпеливо он скрещивает и испытывает новые расы микробов. Что он ищет? Новые культуры микроскопических тружеников для приготовления сыра, масла, для сбраживания сладкого виноградного сусла? Зачем? Молоко и вино впору выливать в реки. У тех, кому они нужны, все равно нет денег, чтобы их покупать... Нет, исследователь занят тем, что ищет среди микробов самых злых убийц. Он готовит свои разводки не для жизни, а во имя смерти. Недаром скрывается в своем уединении исследователь! Презрение и проклятия окружающих его миллионов простых людей обрушились бы на него, если бы они знали его тайну.
А эти люди в скрытых от взрывов непосвященных «черных» цехах заводов — что создают они? Волокна для новых красивых и дешевых тканей? Новые способы их расцветки? Нет, они придумывают способы отравления обыкновенных красок. Их хозяева — химические концерны — не хотят, чтобы любая краска годилась для тканей. Дешевые краски будут отныне ядовиты, а не ядовитые будут сбываться по сверхвысокой цене...
Страшный мир! Горька в нем доля ученого... Там наемные философы предают поруганию знание, а многие простаки вторят им, видя, что наука, низведена до роли служанки корыстных заправил капиталистических монополий.
Передовые люди .за рубежом понимают, что не сама по себе наука враждебна народу. Ее уродует капитализм, превращает в орудие истребления, конкурентной борьбы, угнетения рабочих. И как же наши друзья там, на той сто
роне, завидуют нам! Как радуются они нашим успехам!..
Ведь каждый наш шаг вперед — это шаг по пути к коммунизму. Наша наука помогает ускорить эти шаги, помогает не за страх, а за совесть, добровольно, с охотой. Наука — это не только научные институты, но люди, которые там работают. А люди советской науки — это наши родные, советские люди, мы живем с ними одной жизнью, проникнуты одними стремлениями. Это бывшие рабочие и крестьяне, дети рабочих и крестьян, питомцы рабфаков, пром-академий, недавно еще советские вузовцы. Всем, чем владеет советский ученый, — ц ему многое дано! — он обязан партии, великому народу, который поднял его на небывалую высоту. И это высокое звание советского ученого ко многому обязывает. Чтобы быстро развивать нашу технику, нужно решить поставленную товарищем Сталиным задачу догнать и превзойти в ближайшее время достижения науки за пределами СССР. Советские ученые должны прокладывать новые пути движения нашей техники вперед. В свою очередь наука может плодотворно развиваться только при могучей поддержке современного передового производства.
Так все связано воедино в нашем большом государственном хозяйстве. Наука и практика помогают друг другу. Ведь изменилась не только наука, не только она приблизилась, как у нас образно говорят, «к станку», то-есть к производству, к практике, к жизни. Самый труд советского рабочего стал иным. Весь рабочий класс СССР поднялся на новую культурно-техническую ступень. Этот подъем продолжается и ведет к полному устранению разницы между трудом физическим и трудом умственным. На наших глазах, при нашем участии и по нашей воле сбывается мечта лучших умов человечества!
Передовой ученый наших дней — это человек, который проверяет данные своей науки опытом, и все завоевания своей науки отдает великой цели строительства коммунизма. Передовой рабочий нашего времени — это вдумчивый разносторонний рационализатор, искусный изобретатель, смелый новатор.
Наша промышленность непрерывно обогащается созданным советской научно-инженерной мыслью высокопроизводительным оборудованием: станками, аппаратами и механизмами. На заводы поступают в большом числе новые «умные» автоматы. Они сами читают чертежи и одновременно обрабатывают металл.
На шахты и рудники приходят новые типы врубовых машин, горных комбайнов, нефтяники получают мощные буровые станки и сложные приспособления, позволяющие вести управление на расстоянии, в лесные разработки внед
ряются электрические пилы, трелевочные тракторы, тончайшие физические приборы для испытания состава металла по спектру вооружают литейные цехи... Всего не перечтешь!
Эти многочисленные машины, станки и приборы требуют квалифицированного ухода, смелого обращения, образцовой организации работ. Они обязывают рабочего обладать солидными инженерными знаниями и опытом. Советский рабочий должен наиболее полно и правильно использовать новую технику, уметь выжать из нее все возможное, а это доступно только тому рабочему, который сам непрерывно учится, овладевает глубокими знаниями, вступает с наукой в нерушимый союз.
Рабочий — проводник науки на производстве! Разве где-нибудь, кроме Советского Союза, могут прозвучать эти гордые слова?
Молодые рабочие машиностроительных и приборостроительных заводов Ленинграда широко применяют приборы, позволяющие расшифровать излучения различных атомов, из которых состоят обрабатываемые ими материалы — приборы спектрального анализа. За 15—20 минут может быть получен точный анализ металла по ходу плавки по 4—6 элементам с точностью, не уступающей обычному химическому анализу. Спектральный анализ применяется на складах металла для его сортировки, в заготовительных цехах — для проверки идущего на заготовки металла, на шихтовом дворе — для контроля состава каждого куска шихты, в контрольных пунктах цехов — для определения состава готовых изделий и полуфабрикатов, для точного анализа сплавов ответственных деталей без их повреждения,-На заводе «Светлана» благодаря переходу на быстрый спектральный анализ меди, кремния и свинца ежегодно экономят свыше 100.000 рублей. На заводе имени Лепсе внедрение спектрального анализа сократило стоимость анализа чугунов в три раза.
Днепропетровский завод металлургического оборудования... И здесь повсюду новости, и тут кипит инициатива молодых рабочих. Молодой токарь Анатолий Русаков — один из последователей знаменитого ленинградского токарй лауреата Сталинской премии Генриха Борткевича не только сам в совершенстве овладел методами скоростного резания и стал выполнять производственные задания на 300—350 процентов, но повел за собой других. В цехе, где Анатолий Русанов стал инструктором скоростного резания, на скоростных режимах работает 70 процентов станков. Инструментальщики дружат с новой техникой. Напайка резцов здесь производится токами высокой частоты; инструменты из быстрорежущей стали проходят электроупрочнение — электроискровым методом они покрываются твердыми сплавами. В цехе внедрена анодно-механическая заточка твердосплавных резцов на установке, изготовленной самим заводом... Наука помогает здесь укрепить материальную базу новых стахановских достижений.
Усовершенствование химического производства часто складывается из устранения малозаметных неполадок, но
для того, кто глубоко проник в существо самих процессов, совершающихся в безмолвных, наглухо закрытых аппаратах химических заводов за маленьким, казалось бы, сдвигом, небольшим, на первый взгляд, изменением хода реакций могут открыться широкие перспективы улучшения всего цикла. Так произошло с работой стахановки азотно-тукового завода в Березниках, М. Оньковрй. Она начала с маленькой передвижки сроков выполнения операций кристаллизации и сушки. Оказалось, что удлинение срока кристаллизационного процесса резко сокращает срок сушки. Лаборатория завода заинтересовалась этой находкой, помогла раскрыть сущность происходящих в аппаратуре процессов. В результате без всякой переделки удалось повысить ее мощность. На Березниковском заводе немало инициативных рабочих. Здесь многие бывшие воспитанники -ремесленных училищ выполняют работу которая еще недавно была под силу только инженеру. Семь лет назад сын колхозника Павел Таран-ченко пришел в город, окончив ремесленное училище, и продолжал работать над собой. Прочные знания по химии и механике позволили ему сделать пенные предложения по рационализации производства. Он стал квалифицированным аппаратчиком и сейчас обслуживает несколько разнородных аппаратов одновременно. Это — новость на заводе. Для этого рабочий должен стать глубоким и знающим специалистом дела. Та-ранченко нельзя еще назвать инженером (у него нет диплома), но этот молодой рабочий уже выполняет инженерную работу.
Нет такой отрасли техники, нет такого уголка на производстве, где бы новое не врывалось властно в жизнь, не поднимало людей на новые свершения. Много новостей и у строителей. Там сейчас зреют ростки нового движения — за совмещение профессий. Начало ему положила стахановская биргада плотника Лебедева. Это первая молодежнокомсомольская бригада, овладевшая двумя профессиями — плотника и бетонщика. Создание такой бригады отвечает интересам производства: существует неразрывная связь между опалубочными работами и бетонированием. Владение смежными профессиями увеличивает «возможности маневра» бригады. Подчиняя себе весь производственный цикл, бригада добивается работы без единого дефекта.
Руководящей идеей новаторов, стахановцев, передовиков социалистического производства стал сталинский принцип социалистического соревнования — работай хорошо, помогай отстающим, добивайся общего подъема. По стопам мастера-новатора Николая Российского, которого заботили не только личные показатели своего труда и который со-, здал первый стахановский участок, идут другие участки, бригады, цехи. Есть уже целые стахановские заводы и фабрики. Завтра их будут сотни, тысячи. На этих заводах рабочие дружат с наукой, прогрессивной передовой наукой, вбирающей в себя все ценное, что дает ей опыт и практика, отметающее все отжившее и консервативное, и помогающей советским людям расти и побеждать.
HOM OilKOffl	I'llIIUBlKuril
ЮРИИ ВЕБЕР	puc H Павлова
Л^ТАРШИЙ мастер московского завода «Калибр» Николай Алексеевич Российский — зачинатель нового движения в стране за более высокую форму труда, коллективную стахановскую работу. Николай Российский организовал работу так, что весь коллектив его участка — и рабочие у станка, и работники производственных служб, и работники инженерно-технического труда — поднялся до стахановского уровня. Его опыт широко распространяется по всей промышленности. У нас в стране есть сейчас стахановские участки, стахановские цехи и даже предприятия коллективной стахановской работы.
Народ, советское правительство высоко оценили заслуги мастера-новатора. Николай Российский — депутат Верховного Совета СССР, лауреат Сталинской премии.
Большое внимание уделяет Николай Российский воспитанию и обучению молодых рабочих. На участке Российского молодежь проходит хорошую производственную школу. Здесь много учатся, повышают свои знания, свое умение. Здесь молодые рабочие овладевают высокими образцами производительного, стахановского труда. Российский — большой друг воспитанников заводского ремесленного училища. Знатный мастер часто приходит в училище, где он сам был «фабзайчонком», когда только еще начинал свою производственную жизнь. Он рассказывает ученикам о производстве, о тех порядках, которые там существуют, о той замечательной технике, какой оснащены наши участки и цехи. Он дает советы выпускникам училища, как стать хорошим рабочим, заслужить высокое звание стахановца. Новичок, пришедший на участок, всегда находит у Российского поддержку и заботу. Российский направляет первые шаги новичков, помогает им овладеть мастерством. Об одном из таких эпизодов рассказывается в очерке Юрия Вебера «Новичок».
НА УЧАСТОК поступил новенький. Выпускник ремесленного училища Боря Потапов — стройный, худенький парнишка с острыми плечиками. Очень серьезно, с каким-то настороженным вниманием оглядывал он цех, группы станков, незнакомых ему людей, занятых работой.
Характеристика из училища свидетельствовала, что учился Потапов добросовестно, отметки у него были хорошие, окончил по специальности токаря. Но на производстве свои отметки и свои испытания. Для пробы поставили его на первичную операцию по обработке барабана, где новичок и корпел, доказывая свое право на звание рабочего.
Прошла неделя, другая... Потапов не выказывал никаких особенных успехов. Обыкновенный средний новичок, которому, как и полагается, предстоит еще долгая лестница к настоящему профессиональному мастерству.
В цехе стали замечать, что возле места Потапова все чаще появляется старший мастер участка Николай Алексеевич Российский. Постоит, посмотрит, как справляется с работой новичок. С одной стороны посмотрит, с другой стороны посмотрит...
— Почему так делаешь? — спрашивал иногда Российский новичка.
Тот отвечал отрывисто, немногосложными фразами и вновь утыкался в работу, так что чуб его светлых волос падал низко на глаза. Хотя отвечал в общем толково. А когда Российский показывал какой-нибудь прием — вот так лучше, — Потапов прием этот постепенно усваивал. И все же результаты были весьма скромными. Потапов стал выполнять норму — и только. Для механического участка цеха микрометров этого было недостаточно. Участок выходил уже на такую ступень, когда каждый привыкал выполнять не только то, что ему строго положено, но вкладывал в свой труд нечто большее.
Старший мастер опять стоял у места Потапова и наблюдал за ним. Это было в те дни, когда Российский вел свой участок к осуществлению очень важной задачи: чтобы все рабочие поднялись до уровня передовых, стахановцев.
А как же достигнуть этого ^общего высокого уровня, если на участке есть новички? Уж так издавна повелось на производстве — раз новичок, то ходить ему сначала в отсталых. Пока он там освоится!
Российский отрицательно покачал головой. Он говорил:
— Повторяют «новичок», «новичок», а что это такое? Думают неумение, недостаток знаний. А какое же незнание, когда он столько в ремесленном прошел?
Опаснее другое — неуверенность. Вспомним-ка! Мы тоже начинали... Кругом незнакомые, чужие, всем некогда...
Российский считал: каждый лишний день, что молодой рабочий пребывает все еще в новичках, — это упрек цеху, его руководителям. Все равно что «второгодник» в школе. Так что, наблюдая сейчас за Борей Потаповым, он думал о том, как вообще решить этот большой вопрос — новичок на производстве.
Нельзя было сказать, что Потапов неловок или мало обучен. Он умело обращался со станком и соблюдал все, что положено по технологии. И все же что-то мешало ему проявить себя как следует, какая-то скованность. Выработка была незначительной.
Российский допытывался:
— Не нравится у нас? Не по тебе?
— Нет, отчего же, — уклончиво отвечал Потапов.
Но мастер угадывал в этом худеньком, стройном пареньке с чубом светлых волос на упрямом лбу какую-то тонкую пружинистую энергию, пробивавшуюся наружу, в его отрывистой скупой речи — деловую сообразительность.
Один случай как будто подтверждал, что Российский не ошибается. У Потапова закапризничал станок — неисправность в шестереночной передаче. Прибежал ремонтник и, сняв кожух, принялся возиться в механизме. Потапов не воспользовался свободной минутой, чтобы погулять по цеху, как делают в таких случаях многие из молодых. Он не оставил равнодушно станок, а, присев на корточки, следил за тем, как ремонтник разбирает «гитару». И когда тот, пыхтя и легонько выражаясь, силился пригнать зубчатки, Потапов вдруг полез сам рукой. Ремонтник одобрительно крякнул: «Так, так, давай!» Боря верно угадал, чем нужно помочь. И затем они уже вдвоем, ремонтник и новичок, бросая друг другу замечаш я, дружно, заканчивали починку. Российский слышал, как Боря Потапов подал совет: «Подожди-ка! Я отсюда легче возьму...» — очень серьезно и отрывисто по своему обыкновению. Увлеченный разборкой механизма, он не заметил даже, как подошел старший мастер.
Случай этот говорил Российскому, что Боря Потапов, верно, из тех молодых людей, у которых со всякой техникой отношения на короткой ноге. Такие любители слушают отдаленнейшие радиостанции на самодельных приемниках, делают из бельевых резинок моторы летающих моделей, превращают старые велосипедные детали в автоматический будильник или ветродвигатель. Они всегда испытывают неистребимый зуд разъять на части и вновь собрать любой механизм — часы, пишущую машинку, фотоаппарат, электроутюг или вечное перо.
А вот в работе, в выполнени заданий эта склонность у Потапова пока что никак не проявлялась. Хотя здесь было все очень просто и понятно: надо провести резцом по заготовке несколько раз, чтбы выточить несложную фигуру барабана, похожую на крохотную снарядную гильзу. Простая, издавна отлаженная операция, самая подходящая для новичка. Потапов все это проделывал, но словно через силу. Не было в его работе ни особого интереса, ни задора.
Что мешает ему? Что не по нем? Ведь мог же он, помогая в ремонте станка, действовать совсем иначе, так сказать, с раскрытой душой.
А что если само это положение «новичка», достаточно затянувшееся, и эта первичная • операция, подчеркивающая своей предельной простотой его ученическое положение, — что если именно это служит тормозом? Как бы проверить его поосновательней, дать возможность развернуться?
IZ ТОМУ времени на участке произошло немаловажное событие: появился новый токарный полуавтомат.
Начальник цеха Яков Владимирович Оснас, добился разрешения проделать эксперимент: возможна ли автоматизация в производстве деталей микрометра — инструмента точного и деликатного?
И вот токарный полуавтомат с торжеством водворили на участок.
Это было довольно сложное громоздкое сооружение со множеством рукояток, маховичков, рычагов, кнопок.
Валы, работающие от масляной гидравлики, и система пружин управляли движением супортов. В станок можно было одновременно зарядить четыре резца, чтобы они из разных положений один за другим обтачивали сложную фигурную деталь.
Молодежь восхищенными взглядами встречала станок, когда его везли по цеху. «Крейсер!» — сказал маленький Коля Алешин. Окруженный высоким бортом ванны для слива жидкости, полуавтомат, действительно, напоминал какой-то странный корабль и, казалось, плыл среди цеха, сверкая своим вооружением.
—• Вот, будешь капитаном корабля, — сказал Российский, подводя Потапова к станку.
Новичок замер, уставившись на это великолепие техники. Худой, костистый — он весь напружился, наклонился вперед, сжимая пальцы, словно готовый сделать отважный прыжок. Взглянул искоса на старшего мастера. «Можно?» — говорил его взгляд.
— Ну, принимай! — кивнул Российский.
И сам, не утерпев, полез за пареньком обследовать хитроумный механизм.
Когда в конторе цеха обсуждался вопрос, к чему же приспособить полуавтомат, Российский заявил:
— Обработка стебля.
Это прозвучало как вызов. Стебель — одна из наиболее «турдных» деталей микрометра. До сих пор обработку стебля держал безраздельно в своих руках токарь Грязнов. Он принадлежал к числу тех, кого в цехе называли «артистами». Их было всего три-четыре человека, но с ними приходилось считаться, даже с их настроением и капризами. Получив закваску еще от старой школы инструментальщиков, они ревниво оберегали секреты своей высокой квалификации. Считалось, что некоторые операции (особо ответственные — с точностью обработки в сотые доли миллиметра и даже в микроны) могут выполнить только они, эти незаменимые «артисты». К числу таких операций относилась и обточка стебля.
Российский отстаивал свою точку зрения. Пришло время открыть наступление против «независимых». Цех вырос и окреп, условия подготовлены.
— У нас накопилось достаточно сил, — говорит он. — Новая техника, новые кадры.
— А вы предлагаете новичка, — заметили с сомнением.
Российский ответил:
— О новичке забудьте! Есть новый рабочий. Это же не то, что было раньше, когда приходил неуч с улицы. Сейчас совсем другое. Он же в классах занимался, в мастерской практикой овладел. А то, что молод и привычек не накопил еще, так это даже к лучшему. Скорее воспримет новое. Нет у нас старой привычки считать, что только «артист» может справиться со стеблем. Так что теперь не «новички», а называйте иначе. Рабочее пополнение. Да, наши настоящие резервы.
Российский знал, о чем говорил. Он нередко посещал ремесленное училище при заводе. Здесь все ему* было хорошо знакомо — и классы, и мастерские. Иной преподаватель из старых мастеров встречал его запросто, шуткой: «Как дела, Николай? Отвечай урок...» Ведь он сам, Российский, учился здесь же лет пятнадцать назад, когда пришел сюда в фабзавуч со стройки завода — вихрастый деревенский паренек, только еще начинающий трудовую жизнь. А теперь он приходил в это училище как знатный мастер, один из лучших производственников. Его обступали любопытной толпой ученики — мечта многих из них стать самим, как мастер Российский. Он рассказывал им о производстве, о том, что там требуется от человека, как нужно держать себя, чтобы не уронить рабочего звания. Присутствовал на экзаменах, присматриваясь к выпускникам.
Вот почему он так твердо верил, что бывший ремесленник Боря Потапов должен все-таки оправдать его надежды. Новичку следовало доверить ответственное испытание автоматики.
Начальник цеха Яков Владимирович задумался, потом выразил свое мнение:
— Это риск, товарищи, но это необходимый риск. Без него решительного шага не сделаем. Пусть «капитаном» будет Потапов.
12
Депутат Верховного Совета СССР, лауреат Сталинской премии НИКОЛАИ РОССИЙСКИЙ.
Худ. А. ЛУРЬЕ.
Николай Российский дает указания токарю-стахановцу И. Прокопову.
Худ. А. ЛУРЬЕ.
«артиста»: Столько лет он добывал свое особое положение, хранил от всех «секреты» редкой специальности! А что если, действительно, придется с этим расстаться?!
Но вот, что случилось...
Первые же попытки пустить в работу полуавтомат окончились неудачно: шел брак. Получив стебель с просверленным сквозным отверстием, Потапов насаживал его на оправку и, закрепив в станке, начинал обработку наружной поверхности — четыре строго выверенных перехода. Все совершалось в размеренном порядке. Станок отлажен, резцы поставлены верно, совершая четырехсту-пенную работу так, как указано в технологической карте, которую Марина Ивановна повесила над головой Потапова.
Но когда обработанный стебель снимали с оправки, — обнаруживался брак. Контрольный мастер Курков прибегал к Российскому и, подставив стебель как зрительную трубку, требовал: «Посмотри!»
Российский, прищурившись, одним глазом смотрел на просвет и видел: внутри, на поверхности сквозного отверстия, лохматились задиры, ножевой раной проступал порез. Брак! Потапов портил то, что до него делали другие.
Потапов растерянно смотрел на старшего мастера, ища в нем поддержки, объяснений.
— У меня же все рассчитано. Делаю, как велели. Проверьте сами, Николай Алексеевич.
И он, наморщив лоб, сжав упрямо губы, с удвоенным усердием обтачивал при Российском один стебель, другой, третий.
Но увы! Стебель снимали с оправки — и опять брак. Порезы на внутренней поверхности отверстия.
На участке вспыхнули разговоры: «Ну, конечно, поставили новичка, скоро совсем доломает!», «Разве можно такую операцию делать на полуавтомате!» В разговорах этих упражнялись главным образом друзья Грязнова, такие же, как он, «артисты».
Молодые токари переживали неудачу Потапова, как свою собственную. Примешивалась, правда, досада: «Если бы я встал за полуавтомат, может этого и не случилось...»
Начальник цеха спрашивал:
— Что у тебя там, Николай? «Капитан» терпит крушение?
Российский сказал:
— Потапов тут ни при чем. Здесь другое...
Но что было причиной брака, в чем заключалось это «другое», Российский сказать не мог. Он и сам еще не знал, защищая новичка. Пришлось прибегнуть к крайнему средству: «Я ручаюсь, я отвечаю».
Легко сказать «я отвечаю», а как же поправить дело? Он не отступал от полуавтомата, выслеживал причину. Приходила Марина Ивановна, и оба в задумчивости стояли перед этой загадкой.
Рядом кудесничал Грязнов, проделывая ту же операцию на универсальном токарном станке, тая «секреты» и улыбку превосходства. У него тоже бывал брак, хотя несравнимо меньший, чем у Потапова. Но вот что важно: брак был большей частью одинаковый, те же задиры и порезы на внутренней поверхности стебля в сквозном отверстии. Об этом Российский и думал.
Он продолжал следить за Грязновым. И как-то раз подметил одно весьма существенное обстоятельство. Грязнов остановил станок, снял готовый стебель с оправки, поглядел на просвет. И вдруг быстрым' движением сунул его в боковой карман халата, а из второго кармана вынул другой стебель и заправил в станок.
Так вот оно что! Грязнов скрывал брак! Подбирая в кладовой лишние заготовки (там их сотни!), он заменял ими испорченные. «Монополия» на операцию позволяла ему совершать подмену безнаказанно, а высокая квалификация помогала нагонять упущенное.
И не то, как добывал Грязнов лишние заготовки, и не то, как пресечь подобный «внутренний заем», занимало сейчас более всего Российского. Другая мысль поглотила внимание. Значит, и у Грязнова шел значительный брак, — брак как раз в том же месте, что и у Потапова! Несмотря на опыт, редкую квалификацию! Значит, должна быть общая причина, рождающая этот брак.
Внимательный осмотр показал, что повреждение нано-
13
НАЧАЛОСЬ освоение полуавтомата.
Технолог цеха Марина Ивановна Коренцова взялась за расчет копира — той кривой, по которой полуавтомат мог Оы вести ооработку последовательно всех частей стебля. Обточка одним резцом малого диаметра, обточка другим резцом оольшого диаметра, прорезывание канавки между оооими диаметрами специальным канавочным резцом, обточка конусной части особым фасонным резцом и еще подрезка торцовой части. Замысловатое чередование четырех различных переходов.
11о этой кривой изготовили несколько пробных экземпляров копира. 1 отовили тут же, у себя на участке, готовили сверхурочно те самые молодые токари, что начинали когда-то в кружке Российского. Он спросил их: «ну, как, ребята, сделаете для общей пользы?» И они сделали.
А когда был определен наиболее пригодный образец, лучший молодой токарь Иван Прокопов выточил окончательный фасон копира, со всей возможной тщательностью выполняя эту рабогу как важнейшую комсомольскую нагрузку.
«Капитан» Потапов готовил свой «крейсер» в плавание. Новичок преобразился, невозможно было оторвать его от полуавтомата, ин, как настоящий командир корабля, не покидал мостика. И не подпускал других. Только Российский и цеховой механик Кунцевич могли вторгаться в его пределы, перебирая вооружение станка. Даже к ним относился он ревностно, и вся молчаливая его фигура явно говорила: «Я сам!»
— Самолюбив! — отзывались о Потапове.
Российский защищал:
— Поймите, он держит экзамен на самостоятельность. Аттестат зрелости!
Все знали, что Потапов ходит по вечерам в районную школу рабочей молодежи и его заветным желанием было приобрести полное среднее образование с получением аттестата. А теперь еще одно стремление: стать хозяином над сложной техникой.
Он разобрался в гидравлике станка, в системе автоматической подачи, во всех этих фигурных валах и пружинах, познал назначение множества рукояток и колесиков. Постепенно забирал он в свои руки и самое сложное — установку резцов. Российскому приходилось уже не столько показывать, сколько самому смотреть, как этот стройный, худенький паренек, ловко перегибаясь, подступая с разных сторон к супортам станка, мягко и быстро производил настройку. Малейший сдвиг державки, наклон или высота резца тотчас отзывались на степени точности резания, на величине съема металла, на равномерности всех переходов, на чистоте обработки. А резцов было четыре, разные по типу и по форме.
Потапов, казалось, каким-то особым осязанием определял зажим гаек на державках, осторожно постукивал ключом по ножке резца, прислушиваясь с таким сосредоточенным видом, как доктор при обследовании больного. У него появился целый набор подкладок под резцы, разные металлические пластинки, толстые, потоньше, совсем тоненыще и еще особые — нежнейшие листики бумаги. Последнее, конечно, осуждалось наукой, но Потапов убеждал, что такой прозрачный лепесточек необходим, так как дает возможность составить небывалой точности подкладку, «на молекулах», как он выражался.
Российский не мог охлаждать столь яростную убежденность. «Развернулся паренек!» И светлый хохол его не свисал теперь угрюмо на глаза, а, заметно укоротившись, торчал вверх, с задором, победоносно.
Испытание новичка вызывало немалый интерес на участке. Многие из молодых токарей сами с удовольствием встали бы за полуавтомат вместо Потапова, но теперь считали, раз уж он встал, пусть ему будет удача. Каждый день потихоньку справлялись: как дела Бориса? Успех его воспринимался как успех всего нового, молодого на участке над старым, отживающим.
Недалеко от Потапова работал стебелыцик Грязнов за своим токарным универсальным. Внешне он держался невозмутимо, с видом неприступной гордости, будто вся эта возня с полуавтоматом никак его не касается. Программа по стеблю была попрежнему в его руках. Но Российский часто замечал косой, быстрый взгляд Грязнова в сторону новичка. Эта тайная тревога выдавала
сили твердые ребристые края оправки, на которую стебель насаживался для обработки, как на ось. Но почему? В какой момент?
Может быть, во время насадки? Российский сам пробовал несколько раз: надевая на оправку стебель, снимал, опять надевал и опять снимал. Нет, поверхность отверстия оставалась нетронутой, чистой. И проверка работы Потапова показывала то же: не в насадке дело.
Так в чем же? Российский снова простаивал у полуавтомата. Следил, как ведет себя стебель во время обработки.
Быстро вращается эта деталь, похожая на патронную гильзу. Так быстро, что с первого взгляда кажется, будто она неподвижна. Тысяча оборотов в минуту! Резцы с разных сторон поочередно наступают на нее и, впиваясь в металл, снимают стружку, то бледноголубую, то с полоской багрянца; взвивается легкий дымок.
Вдруг стебель делает как бы поворот обратно. Даже не столько само это движение видно, сколько мелькнет какая-то едва уловимая тень. Признак мгновенной потери скорости.
Затем снова ровное гладкое вращение.
Но вот другой стебель, и опять это странное мелькание.
— Останови! — приказал Российский.
Потапов выключил станок. Российский осторожно снял стебель с оправки и прищурился на просвет. Задиры и ножевые раны увидел он на внутренней поверхности.
И каждый раз, как замечал он обратный поворот и тотчас проверял, останавливая полуавтомат, отверстие оказывалось испорченным.
Он перешел к станку Грязнова. И там такая же картина. Правда реже, но то же мелькание, говорящее о внезапном обрыве движения.
Ясно! Во время работы стебель проворачивается по оправке. Она не может удержать его на быстром ходу, под давлением резцов. Грязнов вел операцию медленно, мягче, одним резцом. И брака у него было меньше, к тому же часть он прятал. А мощный полуавтомат работал на повышенной скорости, развивал большие усилия, впиваясь в стебель четырьмя резцами. Поэтому и оправка срывалась чаще. Опять лишний довод в пользу сомневающихся: «Автоматика слишком груба для такого тонкого дела».
У полуавтомата, как возле больного, состоялся консилиум: начальник цеха Оснас, мастер Российский и технолог Коренцова.
Российский рассказал о своем наблюдении.
Яков Владимирович Оснас вынес приговор: «Надо менять технологию. Куда это годится!» Марина Ивановна сняла технологическую карту, и дощечка осталась пустой, как бы напоминая, что на этом месте болезнь еще не излечена.
Потапов стоял тут же, в напряженной позе, ожидая, какой же будет вынесен приговор ему. Сочтут ли его виновником большого брака? Но начальник цеха, обменявшись взглядами с Российским, воздержался пока от обвинений.
НАСТУПИЛА пора длительных поисков: как предотвратить брак при обработке стебля на полуавтомате? Решение не давалось, ускользало. Тут было много запутанных линий. Если операция неизбежно портила результаты другой, предшествующей операции — поверхность сквозного отверстия, то нельзя ли сверлить в стебле отверстие после, поменяв очередность операций? Но как обойтись без отверстия, если оно служит базой для работы и на полуавтомате и на станке Грязнова? Ведь именно этим отверстием стебель насаживается на оправку.
Естественно было подумать о том, чтобы держать стебель в станке между двумя центрами, как на указательных пальцах двух сторон. Для этого не нужно сверлить глубокого отверстия, а только маленькие лунки с обоих концов стебля, куда можно было бы слегка всунуть носики центров.
Стали пробовать. Потапов вставил стебель в центры и запустил автомат. Просветленное лицо молодого токаря явно говорило: вот сейчас старшие придумали выход, сейчас кончатся муки освоения и эти насмешки за спиной. Стебель начал вращаться. Но что такое? Как
только резцы подступили к детали и повели по ней — она остановилась. Потапов отвел резцы и запустил сызнова — та же картина. Гладкие центры не могли достаточно крепко держать стебель — довольно массивную деталь. Быстрые обороты, резцы еще оказывают сопротивление, — и центры вхолостую вращались в лунках.
После нескольких напрасных попыток Боря выключил станок. Опустив руки, с каким-то злобным отчаянием уставился он на замерший полуавтомат. В свете зажженной лампочки над станком заметил мастер обильные росинки на виске Потапова.
— Крепись, капитан, бывает хуже, — произнес Российский.
Ничего другого в утешение он сказать не мог.
Но когда на совещании у начальника цеха было высказано предположение, не поручить ли освоение полуавтомата кому-нибудь другому, освободив новичка, — Российский решительно встал на его защиту.
— Потапов автомат наизусть знает. На него пенять не стоит. А мы сами-то? Не додумали...
И поиски продолжались.
Возникла новая мысль. Сделать на полуавтомате передний, вращающийся центр не гладким, а рифленым. Его конусная головка напоминала металлическую щетку с правильным рядом гребешков. Но важно было подобрать угол конуса: 60 градусов — не годится, слишком круто, 45 — отложе, но все-таки не подходит. Так, опыт за опытом, добрались до угла в тридцать градусов. Он оказался наиболее пригодным: рифленый центр крепко держал стебель, и поворотов вхолостую уже не случалось.
Случилось другое. Гребни рифлении от больших усилий то врезались в поверхность лунок, то вовсе ломались.
Всякий раз надо было находить выход из технологических тупиков. Едва покончили с передним рифленым центром, как возникло новое затруднение — задний центр. Он мешал супорту с двумя резцами занимать начальное положение: крайний правый резец упирался в заднюю бабку, ему нехватало свободного места.
Опять поиски выхода. Появилась идея удлиненного заднего центра, чтобы можно было отнести бабку подальше и дать супорту двигаться до крайнего положения. Но удлиненный центр — это, возможно, вибрации и колебания. Опять задача..
Всякий раз пригодность нового решения следовало испытывать Потапову. И каждая неудача, каждое возникавшее затруднение ложилось тяжестью на плечи новичка. Но Российский нс давал ему пригнуться, оберегал его от нареканий со стороны. Он обратился к комсомольцам, рассказал им, что означает опыт Потапова на полуавтомате для общего роста участка, и по предложению комсорга Анатолия Никитина решили поговорить со всеми в цехе, чтобы не было насмешек над Борей Потаповым. А в те минуты, когда Потапов сам начинал в себе сомневаться, старший мастер сжимал слегка острое плечо новичка:
— Улыбнись, капитан! Забыл: улыбка — флаг корабля!
Боря покорно улыбался. Он верил своему старшему. И с новой энергией вел «станок-крейсер» в бурное плавание по неизведанным волнам технологии. И хохолок его торчал флюгером вверх.
Потапов приносил с собой в цех какие-то технические книжки, мудрил над ними, оставаясь у станка на обеденный перерыв, чертил на лоскутках бумаги разные схемы, пытаясь проникнуть в неподатливые места операции по обработке стебля. И нередко технолог Коренцова и Российский прислушивались к отрывистым замечаниям юнца: он ведь прекрасно понимал, чувствовал каждое легчайшее «дыхание» в работе полуавтомата.
**
ПОСТЕПЕННО, методически разматывался запутанный 1 1 клубок, шаг за шагом складывалась новая технология обточки стебля. Наконец, над станком Потапова появилась свежая карта: новый порядок обработки.
День решающего испытания.
Тот же консилиум — Оснас, Коренцова, Российский — собрался на участке, возле полуавтомата.
Юный «капитан», сосредоточенный, весь собранный,
14
Потапов выключил станок. Российский
осторожно снял стебель с оправки...
черта... И все трое невольно обратили взоры на Потапова, который снимал уже шестой стебель.
— Поздравляю, Боря, — сказал Российский своему питомцу. — Сдаешь экзамен на аттестат зрелости.
И прибавил: .
— Рабочей зрелости.
Потапов, не отрываясь от станка, с сосредоточенным видом продолжал работать. Наклонившись над супор-тами, он словно прислушивался, что там происходит в механизме, нет ли каких изменений в его дыхании. «Капитан» вел корабль через опасный пролив. Но сзади было видно, как у юного капитана зарделись кончики ушей от похвалы мастера.
Три дня подряд не оставлял консилиум этого места в цехе, где решался большой вопрос. На четвертый день консилиум записал свое решение в протоколе:
1.	Наружная обточка стебля. Многорезцовый полуавтомат. Токарь Потапов, выпускник РУ. Производительность 300—340 штук в смену. Брак — 7 штук.
2.	Наружная обточка стебля. Универсальный токарный. Грязнов, токарь восьмого разряда. Производительность 160—170 штук в смену. Брак — 24 штуки (?).
(Вопрос был поставлен потому, что не удалось точно установить, успел Грязнов подменить что-нибудь или нет.)
3.	Постановили: перевести полуавтомат на программу, поручить операцию токарю Потапову.
Это был самый сильный, самый сокрушительный удар по незаменимости «артистов» на участке Российского. А в это время цеховой художник выводил краской на большом л^сте красивейшие буквы, на какие был только способен.
«Молния! Поздравляем токаря Потапова... Производственная победа... Равняйтесь...»
С тех пор Борис Потапов перестал носить хохол, а тщательно приглаживает его, что безусловно солиднее. Никто теперь в цехе не бросит напрасно слово «нови-
|В
избегая взоров посторонних, особенно придирчивого и оберегающего взгляда старшего, пустил свой «крейсер» на полный ход.
Быстро завертелась в новых центрах круглая палочка стебля, похожая на патронную гильзу. Так быстро, словно и нет вращения, и сна неподвижна. Только наметанный глаз улавливает это движение. Повинуясь автоматике станка, с металлическим лязгом наступают на стебель с разных сторон супорты с резцами. Вьется стружка — то тонким ручейком, то пружинистой, танцующей спиралью.
Все смотрят туда, в центральную часть станка, где в сравнительно узком пространстве совершается эта операция, ради которой действуют, приходят в размеренное чередующееся движение вся сложная громоздкая автоматика, гидравлическая подача, валы, пружины.
Неподалеку от полуавтомата, за токарным универсальным нелюдимо горбился стебелыцик Грязнов. Через полторы минуты Потапов выключил станок, снял первый стебель и, не глядя, отложил в ящик. Поставил в станок другой стебель и снова дал пуск.
А тот первый стебель схватила из ящика Марина Ивановна. Долго разглядывала его. И молча передала Якову Владимировичу.
Начальник цеха также долго, внимательно исследовал обработанную поверхность. Несколько раз прикладывал губки штангенциркуля, проверял размеры. И молча передал Российскому.
Российский поднес осторожно палочку стебля близко к лицу — так близко, словно хотел понюхать. Медленно вертел стебель между пальцами. Придраться не к чему. Образцово обточенная поверхность... Без малейшей зазубринки...
А в это время уже готовы и второй, и третий стебель... Они также подверглись самому тщательному, доскональному осмотру.'
Все трое — начальник цеха, старший мастер, технолог — переглянулись. Ну, вот! Кажется, точка, подведена
Лауреат Сталинской премии П. БЫКОВ
довести
РЕЖИМЫ РЕЗАНИЯ
Я хочу рассказать читателям журнала «Знание — сила» — будущему пополнению передового рабочего класса — о своих методах работы.
ПАМЯТНАЯ ВСТРЕЧА
ВСТРЕЧА, о которой я хочу рассказать, произошла совсем недавно, на комбинате «Красный Чепел» Венгерской народной республики. Я приехал туда в гости к знатному токарю новой Венгрии, Муска Имре.
Приезд советских людей был большой радостью для наших зарубежных друзей. Когда мы пришли на завод, где работал Муска Имре, нас окружили рабочие, которые, размахивая шапками и беретами, приветствовали нас, выкрикивая немногие, знакомые им, русские слова:
—- Москва! Советы! Сталин!
Токарь Муска Имре — передовой человек народно-демократической Венгрии. Перенимая опыт советских рабочих-скоростников, он ежедневно выполняет три-четыре нормы. Методы работы моего венгерского товарища заинтересовали меня, и я спросил, на каких скоростях резания он работает. Мне объяснили, что у Муска Имре, токаря-рекордсмена, скорость резания доходит до 100 метров в минуту.
— А как работают у вас? — тут же спросили меня венгерские друзья.
Я ответил, что многие советские токари работают со скоростью резания по 600—700 метров в минуту, причем это далеко не предел возможностей советской техники. Советские рабочие-новаторы и инженеры непрерывно работают над увеличением скоростей резания. Я рассказал о том, что недавно испытывал новый
станок, позволивший „---------
скорость резания до 1138 метров в минуту.
Оглядевшись, я заметил недоверчивые взгляды. Старый седоусый рабочий, что-то говоря по-венгерски, взял меня за руку. Переводчик объяснил, что он хочет посмотреть на мои руки.
Сообразив, что мой рассказ показался просто фантастическим, я решил поддержать честь рабочих нашей великой Родины, на деле показав, как работают советские люди.
Я снял пальто, попросил у Муска Имре халат. Заточил по-своему его резцы и принялся за дело. Большое количество людей, прекратив работу, окружило станок. Заготовка, которую обрабатывал Муска Имре, вращалась со скоростью 300 оборотов в минуту, Повидимому, многим из людей, окруживших в этот момент станок, такая скорость казалась предельной.
А я, установив резцы, попросил увеличить число оборотов до 700. Со всех сторон послышались голоса. Переводчик сказал:
— Товарищ Быков, так работать нельзя. Металл очень крепкий, и резец сгорит!
Я ответил, что не боюсь этого, и пустил станок. Первая стружка была снята успешно. Тогда я попросил дать максимум оборотов, на которые был способен станок. Заготовка стала вращаться со скоростью 1400 оборотов в минуту.
Тут уж я заметил на лицах окружающих изумление, смешанное с испугом. Испугался и директор комби-
— Товарищ Быков! Ведь это невозможно! Станок сломается и убьет вас. Я не могу допустить, чтобы вы погибли.
Я успокоил его, сказав, что перед приездом в Венгрию я испытывал станок, развивавший 3000 оборотов в минуту. Я пояснил, что хочу делом показать, на что способны советские стахановцы.
Деталь была обточена за две с половиной минуты, вместо восьмидесяти по норме.
Мой рассказ об этом случае еще раз подчеркивает роль наших новаторов как наиболее передовых рабочих в мире, у которых есть чему поучиться.
ПРИСТУПАЯ к работе, я всегда учитываю причины, влияющие на производительность труда. Прежде всего правильно выбираю скорости резания и величины подачи (о глубине резания я не говорю, ибо у нас, работающих на чистовых операциях, она не играет существенной роли). Ведь ясно, что время, которое затрачивается на снятие стружки с заготовки, зависит не только от скорости вращения детали, но и от величины подачи инструмента. Нужно — и я так всегда делаю — подобрать правильное соотношение между скоростью резания и величиной подачи. А это значит, что сначала нужно определить подачу, допускаемую прочностью и жесткостью станка, детали и инструмента, а затем уже, путем расчета, выявить ту скорость, при которой используется вся мощность мотора.
Рассчитывая таким образом режимы резания, я для повторяющихся в обработке деталей составил таблицу. Из нее видно, что даже для скоростей выше 500 метров в минуту подача должна быть не менее 0.4 миллиметра на один оборот. Используя данные своих расчетов, я заметил, что производительность моего труда возросла не только за счет увеличения скоростей резания, но и потому, что при рационально выбранной подаче стойкость инструмента увеличивается.
МОЯ ГЕОМЕТРИЯ ИНСТРУМЕНТА
О СЕМ известно, что сущность ско-D ростного резания основана прежде всего на применении инструмента, оснащенного пластинками твердого сплава.
Пластинки твердого сплава в силу ряда технических причин нельзя изготовить абсолютно одинаковыми по качеству. Они, как правило, несколько отличаются друг от друга своей стойкостью. Поэтому для работы на скоростях выше 600 метров в минуту я всегда проверяю все резцы и выбираю из них только самые лучшие. Резцы, не удовлетворяющие этим требованиям, я применяю при работе на меньших скоростях.
Что касается заточки инструмента,
16

Депутат Верховного Совета СССР, лауреат Сталинской премии ПАВЕЛ БЫКОВ.
Худ. А. КОСТОМОЛОЦКИИ.
П. Б. Быков со своими учениками.
Худ. А. КОСТОМОЛОЦКИИ.
то тут мой метод несколько отличается от общепринятого, а также от меюда моего соратника по скоростным методам обработки — Генриха Борткевича. Борткевич рекомендует при скоростной обработке применять резцы с отрицательным передним углом. Такую же заточку рекомендуют и многие официальные материалы.
Я же свои резцы затачиваю с положительным передним углом и они при чистовой обработке при скоростях 600—800 метров в минуту работают без переточки в течение 1,5—2 часов.
Следует ли делать лунку на передней грани резца? Мы с Борткевичем отвечаем: да! Но как ее делать? Борткевич считает, что следует использовать лунку, получаемую в результате скольжения стружки по передней грани резца, и в дальнейшем токарь должен только следить, чтобы ее размеры не выходили за допустимые пределы. Я же считаю, что лунка на передней грани резца должна быть сделана искусственно, заранее, до начала работы.
Сочетание положительного переднего угла резца и угла наклона главной режущей кромки с искусственно изготовленной лункой обеспечивает хороший отвод стружки: она сбегает в сторону и вниз, не угрожая ни токарю, ни окружающим его людям.
МОЙ СТАНОК
СЛШИБАЮТСЯ те, кто думает, что только твердосплавный инструмент и правильный выбор режимов резания и геометрии инструмента решают успех скоростных методов, работы. Нельзя забывать, что многое зависит и от состояния, в котором находится станок.
 На станке с неотбалансированным шпинделем и патроном и с неотрегулированным супортом вести скоросгг ную обработку детали нельзя. Поэтому прежде чем приступить к работе, токарь должен всегда проверить состояние своего станка. А для этого он должен в совершенстве изучить конструкцию станка, все особенности работы его механизмов. Я до тонкости знаю свой станок и всю его регулировку провожу сам без вмешательства слесаря.
Хорошее состояние станка во многом зависит и от бережного ухода за ним. Никогда нельзя допускать, чтобы на нем скапливалась стружка: проникая в механизм станка, она выводит его из строя, нарушает точность работы. Особенно это относится к мелкой чугунной стружке. В процессе работы я неоднократно убираю стружку со станка. Тщательная же уборка станка после окончания работы — это железный закон для любого токаря.
О роли смазки станка я не говорю, каждому понятно, что ни одна машина, в особенности быстроходная, не проживет долго, не получая своевременной и достаточной смазки своих механизмов.
ОРГАНИЗАЦИЯ РАБОТЫ
ГТРИ ТЕХ скоростях резания, ко-* * торые сейчас достигнуты, нередко бывает так, что время, которое затрачивается на снятие припуска с заготовки, меньше времени, которое тратится токарем на установку и снятие заготовки со станка, перемену инструмента, промер детали и т. д И было бы просто смешно гнаться за секундами и минутами, увеличивая скорость резания и подачи, и в то же время не стараться сократить время, необходимое на выполнение всех вспомогательных операций. Успех всех скоростников как раз и состоит в том, что они, неуклонно сокращая «машинное время», одновременно делают все возможное, чтобы уменьшить время вспомогательное.
Для этого я прежде всего навел образцовый порядок на своем рабочем месте. Заготовки всегда лежат на тумбочке слева, так что мне не приходится даже нагибаться за ними. Для обработанных деталей я оставляю место справа. Необходимый во время работы инструмент — ключи, крючки для уборки стружки, измерительные инструменты — я раскладываю в определенном порядке на специальных педсгавках на станке. Строгий порядок на рабочем месте позволяет мне очень быстро, не глядя, по кратчайшему пути, взять заготовку, ключ, крючок. А эти движения приходится во время работы производить очень часто.
Нужно прямо сказать, что от образцового порядка получается двойная экономия: и во вспомогательном времени и в затрате энергии токаря. А это значит, что рабочий, изготовляя больше деталей, в то же время меньше утомляется. Я как-то раз подсчитал, что если бы заготовки для деталей, которые я успеваю обработать за смену, были расположены в беспорядке, то обработка такого  количества деталей утомила бы трех здоровых людей. Я же усталости почти не чувствую.
Порядок я навожу и в тумбочке: каждому инструменту — режущему и измерительному, чертежу, технологической карте там отведено свое место и так же, не глядя, как беру заготовку, я достаю из тумбочки то, что мне требуется в данный момент.
ТВОРЧЕСКОЕ СОДРУЖЕСТВО
Я ВОЗГЛАВЛЯЮ комплексную бригаду, в которую входят рабочие-стахановцы и инженеры. Таких бригад у нас существует несколько. Цель работы комплексных бригад — борьба за увеличение производительности труда. Круг нашей работы очень широк. Вот пример. Чтобы организовать образцовый порядок на всех рабочих местах, наша бригада добилась того, что все рабочие нашего участка обеспечены тумбочками для хранения инструмента. Большая работа проводится и в направлении улучшения , «технологнч--
Г5
17
ности» деталей, поступающих на обработку. Ведь не секрет, что конструкторы не всегда добиваются наиболее простых, удобных в изготовлении деталей.
Наша бригада, как правило, обязательно просматривает все чертежи деталей, которые должны быть изготовлены на нашем участке. Сообща мы стараемся улучшить деталь, упростить технологию ее обработки. Если деталь, по нашему мнению, может быть более «технологичной» без ущерба ее качеству, то свое решение мы сообщаем конструктору. И, как правило, конструктор всегда поддерживает наше решение, подсказанное опытом производственной работы.
Мы рассматриваем и проект технологического процесса, составленный нашими технологами, и, если находим нужным, — предлагаем свои изменения в нем.
Об итогах работы нашей бригады можно судить по одному примеру. После всех изменений, которые мы внесли в конструкцию и технологию только одной детали, время на ее обработку сократилось на 35 минут. Кроме того, завод сберег на каждой из таких деталей шесть килограммов металла.
НЕМНОГО О ТОЧНОСТИ
РАБОТАЯ быстро, я никогда не * забываю о качестве деталей. Получить высокую точность деталей при минимальной затрате времени на промеры мне помогают специально выработанные приемы. Прежде всего я использую лимбы. Это позволяет точно обрабатывать детали, и при этом экономить время на установку в требуемое положение.
Для этой же цели я часто пользуюсь упорами, останавливающими супорт в строго определенном положении.
О моей работе с патронами, в которых зажимные кулачки ставятся не закаленными, а «сырыми», я гово. рить не буду, о ней писали уже много. Скажу лишь, что для достижения высокой точности необходимо выработать в себе «чувство зажима» — чтобы при обработке одинаковых деталей они зажимались в патроне с одинаковой силой.
Приемы, которые я применяю, позволяют работать без брака. Теперь моя работа не проходит через контроль. Отдел технического контроля не беспокоится о качестве моей продукции, поэтому не контролер, а я сам лично ставлю свой штамп на изготовленные мною изделия. Я дорожу этим доверием и добиваюсь наиболее высокого качества своей продукции.
Сталинская премия — высокая награда, которой меня удостоили за мою скромную работу, обязывает непрерывно совершенствовать свое мастерство, Я стараюсь работать как можно быстрее и как можно лучше, передавая свое' умение молодым ра-"бочим, .	-.
ЭЛЕКТРОГИГАНТЫ на ВОЛГЕ
ФЕДОР ВЕИТКОВ	Рис. С. Каплана
Т2СЕ советские люди находятся под неизгладимым впе-чатлением исторических решений Советского правительства о великих сооружениях сталинской эпохи.
Эти сооружения — гидроэлектростанции на Волге и Главный Туркменский канал — поражают своими величественными масштабами. Длина сооружаемого по сталинскому плану Туркменского канала будет равна тысяче ста километрам. Куйбышевская и Сталинградская гидроэлектростанции будут вырабатывать ежегодно 20 миллиардов киловатт-часов электроэнергии. Цифры потрясающие, но ими не исчерпывается значение этих великих строек. Волжские гидроэлектростанции и Главный Туркменский канал — это еще один крупный шаг по пути претворения в жизнь великого сталинского плана преобразования природы в нашей стране. Ведь гигантские гидроузлы на Волге позволят оросить и обводнить в общей сложности 14 миллионов гектаров земли, а Главный Туркменский канал превратит в цветущий край ныне мертвую пустыню Кара-Кумы.
Новые величайшие стройки современности — это
стройки коммунизма. Они поднимут на еще более высокий уровень социалистическую индустрию и сельское хозяйство.
Для миллионов молодых рабочих и воспитанников училищ и школ трудовых резервов великие сталинские стройки открывают новые радостные перспективы. Советская промышленность уже приступила к изготовлению разнообразной и сложной техники для Куйбышевской и Сталинградской гидроэлектростанций. Какое счастье приложить свои знания и мастерство к механизмам и машинам, которые создаются на советских заводах и будут использованы на исторических новостройках!
РЕДАКЦИЯ журнала «Знание—сила» будет системати-I чески публиковать научно-популярные статьи на темы, связанные со строительством гидростанций на Волге и Главного Туркменского канала. Ниже публикуется первая статья из цикла «Великие сталинские новостройки».
НА ВЕЛИКОЙ русской реке Волге начинается новая грандиозная эпопея мирного созидательного труда нашего народа.
Близ города Куйбышева и легендарного Сталинграда будут построены крупнейшие в мире советские фабрики электричества — Куйбышевская и Сталинградская гидроэлектростанции.
Инициатором этих новых величественных сооружений современности является наш великий вождь и учитель товарищ Сталин.
Куйбышевская и Сталинградская гидроэлектростанции должны дать обилие электричества для осуществления гениального сталинского плана преобразования природы в Поволжье и для нового могучего развития электрификации важнейших районов страны.
Водная энергия реки Волги будет обращена в колоссальные потоки электрической энергии. Часть ее будут расходовать мощные электронасосы для перекачки воды из Волги в специальные водохранилища. Отсюда веда пойдет самотеком в
После завершения строительства Куйбышевской и Сталинградской ГЭС Волга превратится в цепочку гигантских озер-водохранилищ
разветвленную сеть магистральных и местных оросительных каналов. Эта сеть охватит огромную территорию ныне засушливых земель — около 14 миллионов гектаров.
На иссохшиеся земли придет живительная влага и обратит их в зеленеющие поля. В обводненных пустынных зонах возникнут лесные дубравы, цветущие сады. На обновленных землях поднимутся живописные колхозные агрогорода.
Стена лесов и влажный воздух, поднимающийся с огромных приплотинных и оросительных озер-водохранилищ, остановят и обезвредят огненное дыхание прикаспийской пустыни. Губительные суховеи больше сюда не пройдут!
Так в Поволжье изменятся климат и природа.
Электричество обильным потоком придет и в колхозы Поволжья. Все отрасли колхозного производства будут насыщены передовой техникой электрификации. Электричество преобразует быт колхозников — тружеников полей.
Грандиозный поток электричества от новых волжских гидростанций будет ч передаваться в Москву, Саратов, Астрахань, города Поволжья, районы Куйбышева и Сталинграда, в центрально - черноземные области. Это дополнительное обильное электроснабжение фабрик, заводов, шахт, железных дорог и предприятий коммунального хозяйства вызовет не-

бывалый расцвет промышленного производства и культуры в быту городского населения.
Так на основе дальнейшего подъема ленинско-сталинской
трификации гигантски возрастет производительность индустриального и колхозного труда — этого главного условия нашего успешного продвижения к коммунизму.
И теперь мы еще глубже можем постигнуть величие мудрых слов Ленина о неразрывной связи строительства коммунизма и развития нашей электрификации.
«Коммунизм — это есть Советская власть плюс электрификация —" страны».
всей
СТАРАЯ ВОЛГА
ГЛСУЩЕСТВЛЕНИЕ великого пла-на преобразования природы в Поволжье и новое развитие электрификации ряда районов страны связано с использованием воды и колос-
сальной энергии Волги.
Волга — самая большая река Европы и одна из крупнейших рек мира. Длина Волги достигает 3750 километров. Ее бассейн занимает полтора миллиона квадратных километров — одна треть европейской части СССР.
На берегах Волги стоят более 30 крупных советских городов, тысячи рабочих поселков и селений. У Волги 300 притоков и среди них такие крупные, как Кама и Ока с Москвой-рекой.
Валдайская возвышенность, где еле заметным ручейком начинается Волга, имеет отметку «плюс 228» — 228 метров над уровнем океана. Волга впадает в Каспийское море на отметке
Объем земляных работ новых электростанций по сравнению с Днепрогэсом.
Вл
Основные потребители электроэнергии Куйбышевской и Сталинградской ГЭС.
«минус 26» — на 26 метров ниже уровня океана. Значит, общая высота падения Волги — 254 метра!
Каждый литр воды, падающий с такой большой высоты, обладает мощностью в 2,5 киловатта. Этой мощности достаточно для освещения электричеством десятка квартир.
Волга вносит в море ежегодно в среднем более 250 миллиардов кубометров воды или 10 тысяч кубометров (10 тысяч тонн) в секунду.
Около Куйбышева и Сталинграда через поперечное сечение реки ежесекундно проходит в среднем до 9 тысяч кубометров воды.
Если ежесекундно сбрасывать эту огромную массу воды с высоты всего 25 метров, можно получить гигантскую работу, равнозначную электрической мощности в 2,5 миллиона киловатт.
А это означает, что на Волге можно построить гигантские гидроэлектростанции.
Тщательное изучение Волги вскрыло и немало «прирожденных пороков». Глубина Волги недостаточна для плавания крупных судов, а трасса движения мелких судов (фарватер) — крайне извилистая. Суда вынуждены обходить частые отмели, песчаные перекаты, валунные камни и даже небольшие, но опасные пороги. От этого замедляется скорость движения флота. Общая длина связанных с Волгой приточных рек и озер — 78,5 тысячи километров, но из них судоходны только 32 тысячи километров.
Морские суда Каспия не могут входить в Волгу и вынуждены перегружаться в открытом море в 200 километрах от Астрахани.
Долгие десятилетия плодороднейшие волжские земли почти никогда не давали сколько-нибудь сносный урожай. Его нещадно сжигали на корню знойные суховеи и засухи. А рядом катила свои воды Волга. И казалось, что она заполнена до берегов слезами и потом народа.
Волгу нужно преобразить! — такова священная воля народа. Эту заветную цель осуществляла и осуществляет Советская власть.
БОЛЬШАЯ ВОЛГА
ОБНОВЛЕНИЕ Волги началось у нас еще в годы второй сталинской пятилетки.
Уже в 1937 году вошел в работу
один из крупнейших, самых совершенных в мире гидроузлов — канал имени Москвы. Он соединил Волгу с Москвой-рекой. Основ-Куйбышеву.Саратову.Сталинграду, ным сооружением ка-Астрахани,районам нала имени Москвы Чч° явилась первая на Волге мощная гидроэлектростанция — Иваньковская ГЭС.
Через три года вступила в работу другая гидроэлектростанция на Волге — Углич-
ская, в первые месяцы Отечественной войны пущена была третья по счету волжская гидроэлектростанция — Щербаковская (б. Рыбинская) ГЭС.
Все эти гидростанции — первенцы Волги — снабжали Москву электроэнергией в трудное время войны. Они отлично работают и поныне.
Плотины каждой из этих ГЭС значительно подняли уровень воды в верховьях реки и тем улучшили здесь судоходство. У каждой из плотин были созданы огромные водохранилища — «московское море», «рыбинское море». Площадь «рыбинского моря» — 4600 кв. километров. Это половина площади Онежского озера. Емкость этого «склада белого угля» — 25 миллиардов кубометров воды. Эти искусственные моря нужны нам для того, чтобы поднять глубины в верховьях реки и по желанию регулировать расход воды в Волге (слив в нижнее течение).
Несколько лет назад началось
строительство еще двух мощных гидроэлектростанций — Горьковской ГЭС на Волге и Камской ГЭС на притоке Каме. У плотин этих огромных ГЭС тоже возникнут большие озера-водохранилища.
И вот теперь начинается главный, самый грандиозный этап создания Большой Волги — строительство гигантских гидростанций мира, Куйбышевской и Сталинградской.
Пройдет немного лет и трудно будет узнать в натуре и на картах обновленную нашим великим народом-творцом и преобразователем старую Волгу.
Это будет широкая и глубоководная Большая Волга с многими мощными гидроэлектростанциями. По реке свободно пойдут морские суда. Волга
Объем бетонных работ по сравнению с Днепрогэсом.
обратится в цепочку колоссальных озер-водохранилищ.
В ночном небе над напоенными влагой волжскими землями, над бывшей засушливой степью загорится зарево электрических огней, рожденных новыми электрогигантами.
ЦИФРЫ МОГУЩЕСТВА
ГТ О РЕШЕНИЮ Правительства, * * мощность Куйбышевской гидроэлектростанции составит около двух миллионов, а Сталинградской — не менее одного миллиона семисот тысяч киловатт.
Мощность обеих гигантских гидроэлектростанций на. Волге — 3,7 миллиона киловатт —почти в четыре раза превзойдет мощность всех электростанций царской России и в 2,5 раза мощность 30 электростанций, намеченных в 1920 году по известному плану ГОЭЛРО. При этом следует помнить, что по плану ГОЭЛРО на сооружение электростанций отводилось 10—15 лет, а новые волжские гиганты должны быть построены за 5 лет.
Куйбышевская и Сталинградская электростанции дадут стране колоссальный поток электрической энергии. Они будут вырабатывать ежегодно по 10 миллиардов киловатт-часов или вместе 20 миллиардов киловатт-часов электрической энергии.
Это означает, что по выработке энергии новые гидростанции в 10 раз превысят выработку энергии всеми электростанциями дореволюционной России. Куйбышевская и Сталинградская ГЭС будут ежегодно сохранять стране более 10 миллионов тонн донецкого угля — это десятки тысяч вагонов угля.
Правительство в своих решениях точно определило, как должна быть распределена продукция будущих гигантских фабрик электричества на
Более половины всей выработанной электроэнергии —	10.1 миллиарда
киловатт-часов прлучит Москва.
Электричество "причет в столицу по невиданным еше высоковольтным линиям передачи Куйбышев—Москва и Сталинград—Москва. Это бчдут линии протяженностью 1000—1200 километров. Для осуществления таких грандиозных передач энергии на огромное расстояние потребуется применить наппяжение 400 тысяч вольт! Техника такого высокого напряжения создается впервые в мире в нашей стране.
Одну треть всей выработанной энергии — 6,4 миллиарда киловатт-часов получат Куйбышев, Сталинград, Саратов, Астрахань и другие города и районы Поволжья и центральночерноземных областей.
Значит, Москва и другие города получат 16,5 миллиарда киловатт-часов электрической энергии на дополнительное электроснабжение фабрик, заводов, предприятий коммунального хозяйства и усиление бытового электропотребления.
Чтобы получить такое количество электроэнергии, потребовалось бы построить в городах еще не менее 60 районных или крупнейших комму
нальных электростанций по 50 тысяч киловатт каждая!
Обилие электрической энергии в городах, на предприятиях вызовет огромный расцвет нашей промышленности и транспорта. В производство будут широко внедрены самые передовые методы, связанные с электротехнологией: электроплавка, электросварка, электрозакалка, электросушка, электроэррозийный способ обработки металлов, высокочастотный и индукционный нагрев и др.
Наши фабрики и заводы поднимутся на высшую ступень механизации производства — автоматизацию не только цехов, но и предприятий в целом.
Будет осуществлена полная электрификация быта населения городов. Каждая семья и квартира будут применять самые разнообразные электроприборы: нагревательные, холодильные, пылесосы, стиральные машины, люминесцентные лампы дневного света и др.
В городах возрастет сеть трамваев, троллейбусов, сеть пригородных электрических дорог.
Огромное количество электроэнергии — около одной пятой всей выработки волжских ГЭС — 3,5 миллиарда киловатт-часов — предназначено на цели орошения и обводнения огромной территории земель Заволжья и Прикаспия общей площадью до 14 миллионов гектаров. Значительная часть электроэнергии будет потребляться в колхозном производстве и в том числе на электропахоту.
Электричество широко проникнет и в быт колхозников. Колхозы Поволжья получат в 7 раз больше электрической энергии, чем все колхозы нашей страны в 1940 году.
Большое значение будут иметь мостовые переходы железнодорожных магистралей через плотины обеих гидростанций. Страна получит два новых величественных моста через Волгу.
Линии электропередачи от новых волжских ГЭС на Москву явятся одновременно первыми магистральными связями единой высоковольтной сети для объединения в одно могуще-
ственное целое всего энергетического хозяйства нашей страны. Создание единой высоковольтной сети возможно только в нашей стране победившего социализма и планового хозяйства.
С ПОМОЩЬЮ ВСЕГО
НАРОДА!
LIТОБЫ построить Куйбышевскую * и Сталинградскую гидростанции, нужно выполнить грандиозный объем работ.
По обеим стройкам объем земляных работ достигает 250 миллионов кубометров, а по укладке бетона — 13 миллионов кубометров. Величественность этого задания становится отчасти понятной, если вспомнить, что при сооружении крупнейшей гидростанции Европы—Днепрогэс—было произведено всего 2 миллиона кубометров земляных работ и 1,2 миллиона кубометров работ по укладке бетона.
Советские ученые и специалисты разных отраслей должны создать, изготовить и поставить великим стройкам коммунизма новейшее сложное и высокопроизводительное оборудование, механизмы, аппаратуру, материалы, машины для электростанций и их плотин, шлюзов, подстанций, линий электропередач. Это будет уникальное (единственное в своем роде), еше неизвестное мировой технике самое совершенное оборудование.
Представление о том, какими будут гидроагрегаты новых волжских электростанций, можно получить из опенки уникальных машин отечественного производства, работающих на Рыбинской ГЭС. Вот некоторые их размеры: диаметр главного вала — 1,3 метра; диаметр статора генератора — 14 метров; вес вра’щаюшейся части или нагрузка на подпятник — 2000 тонн; вбшая высота всего агрегата 35 метров — высота 12-этажного дома!
Но советских строителей, ученых, конструкторов и трудящихся фабрик и заводов не страшат ни грандиозные объемы работ, ни сложность научно-технических задач.
Наша могучая советская держава и ее социалистическая индустрия располагают всем необходимым для выполнения нового грандиозного сталинского задания по строительству коммунизма. Такой масштаб работ, решение таких исторических задач по плечу только советскому народу-созидателю, народу-преобразователю природы.
Известно, что уже немало лет американские и канадские «короли энергетики» пытаются построить несколько мощных гидростанций — Болдердам, Боневиль, Грендкули и др. Однако эти стройки очень далеки от завершения. И попрежнему дважды рожденный ДНЕПРОГЭС превосходит во всех отношениях многие гидроэлектростанции Америки, Канады и других капиталистических стран.
Советский народ, ведомый великой партией Ленина—Сталина, уверенно делает новый огромный скачок к вершинам технического прогресса — приступает к сооружению невиданных в мире электрогигантов на Волге.
20
ттжотмжоий
1 О МАРТА 1950 года в многоти--* ® ражке фабрики «Парижская коммуна» было опубликовано следующее обращение:
«Воодушевленные горячим желанием давать стране как можно больше добротной и красивой обуви при наименьших затратах материалов, — писала от имени своих товарищей молодой бригадир Лидия Корабельникова, — мы с сегодняшнего дня объявляем нашу бригаду отличного качества одновременно бригадой комплексной экономии... Обязуемся за счет сэкономленных материалов ежемесячно работать один день без снабжения, то есть не получая в этот день материалов из кладовой.
Мы призываем все бригады на фабрике последовать нашему примеру».
Рабочие «Парижской коммуны» горячо подхватили почин молодых рабочих. Цех за цехом включался в соревнование, принимая на себя обязательства по комплексной экономии. Спустя всего лишь две недели цех детской обуви, где трудится Лидия Корабельникова, целый лень пяботал за счет экономии, изготовив 4300 пар ботинок. Прошел еще месяц, и сбереженных материалов хватило уже на полтора дня работы, а количество пар обуви возросло до 6300.
Борясь по примеру передовиков за комплексную экономию, фабрика «Парижская коммуна» только за два первых месяца соревнования изготовила. не получая сырья от склада, 50 000 пар обуви и сберегла государству 800 000 рублей-.
Почин Лидии Корабельниковой был подхвачен и за пределами «Парижской коммуны». Движение за комплексную экономию сырья и материалов охватило всю страну. В него включились миллионы тружеников города и деревни. На имя молодой стахановки стали приходить сотни писем.
Судьба Лидии Корабельниковой типична для сотен и тысяч ее сверст-
ников и сверстниц. В 1942 году, окончив семилетку, она поступила в школу ФЗО. В 1944 Лида начала работать в восстанавливаемом цехе детской обуви. Цех рос. Вместе с ним росли и овладевали мастерством молодые рабочие. Прошло три года и в 1947 году Корабельникова стала бригадиром.
Это была большая честь и девушка энергично взялась за дело, стремясь оправдать оказанное ей доверие.
Повышая собственную квалификацию, помогая росту своих товарищей, Корабельникова добилась значительных успехов: ее бригада стала выпускать 96 процентов превосортной продукции вместо 88 процентов по норме.
Но повысив качество работы, Корабельникова не успокоилась. Ей хотелось к тому же снизить стоимость своей первосортной продукции, чтобы советские дети получили красивую и дешевую обувь.
— Для того чтобы достичь отличного качества и при этом экономить материал, — говорила Лида членам своей бригады, — нужно в совершенстве овладеть профессией, надо
хорошо организовать рабочие места. Выпуск первосортной продукции и экономия материалов неразрывно связаны друг с другом.
С повышением мастерства росла и требовательность к себе. По отдельным видам сырья и материала членам бригады Корабельниковой удалось достигнуть экономии. Но это уже не удовлетворяло молодых стахановцев. Они хотели экономить комплексно, то есть по-хозяйски расходовать все виды материалов, чтобы за счет этой экономии дать стране дополнительную обувь, не получая для ее выпуска дополнительного сырья из кладовых фабрики.
— Почему, — спрашивала себя молодой бригадир, — экономя клей и пряжу, мы не смогли до сих пор добиться экономии ниток и проволоки? Почему так много тратится растворителя и игл? Неужели нельзя сберегать материалы на всех без исключения операциях?
И, стараясь ответить на все эти вопросы, Корабельникова стала заново изучать столь хорошо знакомую работу своей бригады, многократно продумывая приемы труда, организацию рабочих мест, выискивая еще не использованные резервы.
Вот поступила на первую операцию кожаная заготовка. Перед натягиванием на колодку ее слегка размочили (1). Работница берет жесткие носочки будущего ботиночка, окунает для размягчения в растворитель и вклеивает их между кожей и подкладкой. Растворитель не дешев, а расходуется его много, гораздо больше, чем это положено по норме. Дело в том, что в состав растворителя входят легко испаряющиеся жидкости, а отсюда и перерасход. Стахановцы стали хранить растворитель в плотно закрытой посуде. Теперь перерасхода уже не было. На-борот, появилась экономия, позволившая два с половиной дня в ме-яц не получать растворитель со склада.
От пытливого глаза Корабельниковой не укрывалось ничего.
Вот носок, а вслед за ним и кожаный задник вклеены и слегка затянуты (2). Теперь к каждой паре обуви подбирают колодки нужного размера и дратвой или ниткой привязывают контрольную бирку (3). Мелкая, почти незаметная операция, но бригада ежемесячно расходовала на нее до восьми килограммов ценной пряжи, а весь цех еще больше — целых 35 килограммов. Стахановцы решили ликвидировать этот расход и теперь привязывание бирок осуществляется обрывками ниток, остающимися от других работ.
Бесконечная лента конвейера уносит заготовку дальше. К ней пришивается рант — толстая полоска кожи, к которой будет крепиться подошва (4).
Специальная машина нарезает из проволоки скобочки и прихватывает
стельку к колодке (5). Регулируя длину скобочки в зависимости от толщины стельки, работницы добились ежемесячной экономии проволоки почти на два дня работы.
Но вот пара обуви уже у затяж-чиков. Быстрыми и точными движениями их клещи натягивают заготовку на колодку и прибивают мелкими гвоздиками к стельке (6).
— Ни одного гвоздя впустую! — таков девиз работы затяжчиков,
Чтобы ничего не просыпалось на пол, к столам рабочих приделаны бортики. Кроме того, гвозди теперь хранят в глубоких сковородках, где они накалываются на матерчатую подушечку.
Обувь, прошедшая предваритель-
ную затяжку, попадает в руки бригадира. Слегка постукивая молотком, она вставляет ботинок в специальный аппарат. В нем носок и задник, сжимаемые железными формами, натягиваются на колодку (7).
Пулеметную дробь выбивает станок, выравнивающий рант (8). Контролер проверяет качество затяжки. Все в порядке, и заготовка, уже напоминающая будущий ботинок, поступает к работнице, которая вытаскивает ненужные после затяжки скобки и ставит заготовку на люльку для конвейерной сушки.
Ботинки подсохли. Кожа натянулась, плотно охватив колодку. К стельке приклеивается войлочная прокладка (9), а вслед за ней и кожаная подошва. Чтобы сэкономить быстро высыхающий резиновый клей, применяемый для этой операции, была изготовлена специальная посуда: закрытый резервуар с узенькой щелью, через которую клей подтекает в небольшое корытце. Все застывшие
капли клея рабочие собирают в один комок, который затем растворяется в бензине и снова пускается в работу (рисунок внизу). Теперь три дня в месяц можно работать, не получая клея из кладовой.
Между тем наш ботинок попал на гидропресс. В нем вода под давлением 3—3,5 атмосферы через резиновую мембрану давит на подошву, прижимая ее к стельке (10).
Наконец, наступает одна из наиболее важных операций. Работница на специальной машине пришивает подошву к ранту. Машина сама прорезает маленьким ножиком канавку в подошве. В эту канавку спрячется затем шов. Шильцем прокалывает машина дырочку и иглой протягивает
через нее прочную льняную нитку, смоченную для долговечности в согретом варе (11).
Раньше работница, пришив подошву, подносила ботинок к себе,
22
вытягивая за ним из машины обе нитки. Ударом сапожного ножа она отсекала их. На ботинке повисали четыре длинных обрывка: два в конце шва и два в начале. Их отрезали и выбрасывали.
Борясь за экономию, стахановцы изменили метод работы. Теперь, окончив строчку, они не оттягивают ботинок так далеко, как прежде, и обрезают концы у самой подошвы. На готовом ботинке остаются лишь два коротеньких кусочка нити, которые тоже идут в дело: их относят к началу конвейера, где используют для привязывания бирок.
Раньше при строчке подошвы ломалось очень много игл. Стоило за-тяжчику вбить гвоздь не на месте,
как игла,, ударившись в него, разлеталась. Теперь, благодаря точной стахановской работе затяжчиков, почти треть месячной программы прошивается сэкономленными иглами.
Но двинемся дальше, вдоль Конвейера. Канавка, прорезанная на подошве предыдущей машиной, заделывается быстровращающимся зубчатым колесом. Затем, чтобы прижать ее еще сильнее, ботинок снова ставится на гидропресс, после чего он может следовать на сушку. Из сушилки обувь идет на окончательную отделку. Край подошвы фрезеруется (12). Небольшой механический пресс одним ударом прибивает к ботинку каблук (13). Кромку каблука так же фрезеруют (14), а затем шлифуют специальной шкуркой, натянутой на барабан (15). Полоску шкурки, которая срабатывается только частично (она примерно вдвое шире кромки каблука), теперь используют полно-
стью, поворачивая после износа другой стороной.
Кромку подошвы окрашивают и покрывают воском, подвергая ее затем горячей полировке (края подошвы и каблука прижигаются и уплотняются специальным шаблоном) (16). Наконец, подошву шлифуют (17) и окрашивают. На вращающихся щетках работница полирует и весь ботинок в целом (18).
Сверкая начищенным верхом и красно-кирпичной подошвой, почти готовая обувь, побывав на столе ручной отделки, получив штамп номера, поступает к работнице, вклеивающей внутренние полотняные стельки. Для уменьшения расхода клея у нее имеется специальное приспособление, устройство которого видно из рисунка. Нажатием педали опускает она решетку на мгновение в баночку с клеем, а когда с поднятой решетки излишек клея стекает обратно, на нее кладутся стельки.
Таким образом они слегка намазываются в нескольких местах, чего вполне достаточно для приклеивания (19).
Готовые ботиночки окрашиваются специальным лаком — аппретуолй. В них вставляют шнурки и контролер принимает готовую продукцию (20).
Так молодые новаторы, повысив класс точности своей работы, продумав все мелочи, добились комплексной экономии сырья и материалов.
Бригада Корабельниковой и весь цех детской обуви работают теперь по новому, выпуская ежемесячно несколько тысяч пар обуви за счет экономии. Но значение почина молодого бригадира этим не исчерпывается. Сотни тысяч рабочих различных специальностей, последователей Лидии Корабельниковой, дают стране сверхплановую продукцию из сэкономленных материалов, сберегая миллионы рублей государственных средств.
23
ВИПШ
МИП1П0В
О ШКОЛЬНЫЕ годы Ви-*-* талий Михайлов мечтал о профессии летчика. Он занимался в авиамодельном кружке, конструировал миниатюрные моторчики самолетов, затем стал посещать летную школу при аэроклубе. Ему казалось, что нет ничего интереснее, чем профессия пилота, человека, покорившего воздух.
Но Михайлову не суждено ----------
Когда началась Великая Отечественная шестнадцатилетний юноша, пришел в военкомат с просьбой направить его в летную шкоду, ему объяснили, что для победы над врагом нужны не только отважные летчики, танкисты, пехотинцы, но и люди, умеющие изготовлять оружие, строить машины, варить сталь.
— Мой совет вам, — говорил пожилой военком, — изучите какую-либо специальность, поступите на завод.
На окраине столицы, у заставы Ильича, словно огромный крейсер дымит высокими трубами металлургический завод «Серп и молот». Виталий не раз видел вечерами розовые зарницы, вспыхивающие над заводом. Это варили сталь.
Каких только вещей не делают из стали! Из этого блестящего, прочного, упругого металла можно сделать все, начиная от швейной иглы и кончая миноносцем, от маленькой пружинки для часов до гусениц трактора. В грозные, военные годы мартены «Серпа и молота» лили сталь для танковой брони, для пушек и снарядов. Это была боевая сталь.
 По соседству с заводом, в большом здании помещалось ремесленное училище. Здесь обучались будущие мастера металла — литейщики, крановщики, прокатчики. Сюда и решил поступить Михайлов.
Нельзя сказать, чтобы Виталию очень хотелось снова сесть за парту и учиться такому, как ему казалось, прозаическому делу, как работа у станка или у мартеновской печи. Летать на самолете куда интереснее — думал он. Но делать нечего. Для победы нужна сталь, а это главное. Что ж, на время можно и поступиться Своими желаниями.
В ремесленном училище Виталий основательно ознакомился с конструкцией мартеновских печей. Он узнал, какие вещества входят в состав шихты, изучил режим плавки.
Юноше, снова, как в школе, пришлось засесть за учебники химии и физики, с той лишь разницей, что теперь, изучая свойства различных металлов и минералов, характер процессов, происходящий при химических соединениях, он старался глубже вникать в науку. Ведь экзамен теперь придется сдавать не у школьной доски, а у мартеновской печи.
Все чаще будущие мастера металла, юноши, занимающиеся в ремесленном училище, приходили в цех на практические занятия, приглядывались к работе сталеваров. Там Михайлову не раз доводилось слушать рассказы старых металлургов о том, как работали сталевары в прежнее время, при хозяине-капиталисте Гужоне.
Оборудование в то время на заводе было примитивным, труд, длившийся по двенадцати-четырнадцати часов — тяжелым и мучительным. Хороших опытных сталеваров было на заводе немного. Профессию эту редко кто мог изучить, да и то после многих лет работы у печи в качестве подручного. Сталевары старались держать в секрете от других свои знания и опыт. Им невыгодно было, чтобы молодые рабочие освоили их специальность:
было стать летчиком, война и он,
хозяин, того и гляди, снизит расценки, а то и вовсе выгонит сталевара на улицу: найдется кем заменить его. Безработных много толпилось у заводских ворот.
— На Гужоне так было, — рассказывал старый мастер Филипп Иванович Свешников, — рабочий мог десять лет у печи проработать, а варить сталь не своих подручных очки прятал, тк о —е отверстие печи
умел. Иной сталевар............ц
не давая им даже глянуть в смотровое отверстие печи на плавку. Так в могилу и уносил секрет своей профессии, если только по наследству не передавал сыну или внуку. Вот ведь как было.
Настал день, когда, закончив ремесленное училище, Виталий заступил на должность первого подручного.
— Смотри, Михайлов, — сказал ему сменный мастер Василий Васильевич Луховцев, — к ответственному делу ты приставлен. Если не понимаешь что-либо, спроси, не бойся. Всякий тебе объяснит и поможет. Без этого, брат, в нашем деле нельзя.
Мастер привел пример. Малейшая оплошность, допущенная сталеваром или его подручным, может свести насмарку труд многих людей. Если токарь в любую минуту имеет возможность выключить свой станок, исправить допущенную неточность, то сталевару этого сделать нельзя. Мартеновскую печь не выключить, не остановить ее, не повернуть вспять тот бурный и сложный процесс, который непрерывно происходит в ней во время плавки.
Обязанности первого подручного были несложными. Михайлов присматривал за выпускным отверстием и желобами, по которым стекал расплавленный металл. Выполнял он свою работу старательно и аккуратно. Ему не терпелось поскорее самому стать у печи — варить сталь. Он чувствовал: знания у него были, а опыт придет.
Прошло немного времени и Михайлова из подручного перевели в сталевары. Теперь он уже редко вспоминал о том времени, когда мечтал стать летчиком. В своей рабочей профессии он нашел то, к чему стремился: он овладел техникой, научился превращать груды бесформенного металла в крепкую чудесную сталь.
Но Михайлов понимал, что в его профессии нужно непрерывно совершенствовать и пополнять свои знания, вносить в труд творческие искания инженера, ученого. В куске стали он видел воплощение человеческого труда и мыслей. Таинственный мир частиц и кристаллов, заключенных в кусочек стали, многое мог поведать Виталию. Он мог, например, по излому металла, по его зернистости сказать, какой процент углерода содержится в нем и крепка ли и упруга будет сталь.
Прежние темпы и методы работы уже не удовлетворяли молодого рабочего. Надо дерзать, искать новое, — думал он. Так рассуждал не один раз Михайлов. Задумались о том. как бы усовершенствовать свой труд и комсомольцы Василий Субботин и Николай Чесноков, и многие другие молодые рабочие мартеновского цеха. Виталий работал на комсомольско-молодежной печи, а это ко многому обязывало. Раньше других он и его сменщики перешли на скоростные методы выплавки стали. Ведя счет времени на минуты и секунды, молодые скоростники довели время каждой плавки до шести часов вместо прежних восьми. А это значит, что за сутки семидесятитонная печь стала давать не три плавки, как было раньше, а четыре. Подсчитайте, сколько металла получит дополнительно страна в месяц, в год, в пятилетку с одного только завода «Серп и молот». А ведь скоростники-сталевары сейчас работают на всех металлургических заводах нашей страны.
24
Воспитанник трудовых резервов, ныне знатный сталевар завода «Серп и молот», лауреат Сталинской премии ВИТАЛИИ МИХАИЛОВ.
Худ. Б. БЕЛОПОЛЬСКИЙ.
У сталеплавильной печи.
Худ. А. АЛЕКСАНДРОВ.
— Борьба за скоростную плавку, когда работать приходится смело, на предельно высоких температурах, — решил Михайлов, — должна сочетаться с борьбой за долговечность печи.
Сталевар, вооружившись карандашом и листом бумаги, произвел расчеты. Да, несомненно, здесь многое можно сделать для того, чтобы удлинить срок службы печи между двумя ремонтами, так называемую «кампанию» печи. От ремонта до ремонта печь дает 178 плавок. Мало! Расчеты показывают, что долговечность печи можно довести до 210 плавок и больше. Для этого надо тщательно ухаживать за печью, правильно вести процесс плавки, произвести кое-какие усовершенствования. Все это позволит дать дополнительно по крайней мере 1200 тонн стали с одной печи.
Виталий посоветовался с товарищами. Те одобрили его план. Партийная и комсомольская организации поддержали почин молодых металлургов. Начальник цеха, мастера помогли стахановцам.
Безотказно работала мартеновская печь. 280 плавок выдала она. Такой продолжительной «кампании» в работе агрегата до этого не знала история металлургической промышленности.
О трудовом подвиге молодых сталеваров узнали не только рабочие «Серпа и молота», но и стахановцы дру
гих предприятий. Сталевары Златоуста и Сталинграда, Магнитогорска и Азовстали последовали примеру Михайлова. Они повели борьбу за долговечность печей, за ускорение выпуска и качества плавки.
За усовершенствование технологического процесса выплавки стали Виталию Михайлову и его сменщикам Семену и Николаю Чесноковым и Василию Субботину была присуждена Сталинская премия.
Лекционный зал Политехнического музея в Москве. Седоволосые ученые с мировым именем, инженеры, студенческая молодежь и рабочие металлургических заводов столицы внимательно слушают лектора. На кафедре рослый, широкоплечий юноша. Он рассказывает о сложных технологических процессах в металлургическом производстве, приводит цифры, формулы, иллюстрирует свой рассказ примерами. Лекция, о которой накануне на улицах Москвы были расклеены афиши, носит название «Как мы варим сталь в мартеновских печах». Лекцию читает знатный сталевар завода «Серп и молот», лауреат Сталинской премии Виталий Константинович Михайлов.
Подросток, когда-то увлекавшийся игрушечными моделями самолетов, мечтавший о профессии летчика, затем ученик ремесленного училища, и, наконец, прославленный сталевар, нашедший свое призвание, свою славу в увлекательной специальности творца металла — таков путь этого простого советского юноши.
артистами,
звание
D 1949 году ленинградскому токарю Генриху Борткевичу за овладение скоростными методами работы была присуждена Сталинская премия. Наряду с учеными, писателями, "—------—	—
кантами __________ __________
Сталинского лауреата получил простой рабочий. Истории трудового подвига посвятил свою документальную повесть Сталинский лауреат писатель И. Горелик.»
Страница за страницей развертывается повествование о пытливом новаторе. Вот закончилась Великая Отече-чественная война, и Генрих Борткевич вернулся на родной завод. Здесь до войны гремела слава его отца — старого заслуженного токаря Станислава Ивановича Борткевича. Здесь же окончил фабзавуч и начал трудовую жизнь он сам. Во время войны опустел заводской двор. Притихли некогда шумные знакомые цехи. Но отгремели победные салюты и на опустевшем и притихшем заводе начала возрождать-
Уже через несколько дней после возвращения из армии Генрих Борткевич стоял за токарным станком ДИП-200. Как сказочный великан рос завод, достигая и постепенно превосходя довоенную мощность.
Вместе с заводом росли и работавшие на нем люди. То, что удовлетворяло вчера, — было уже недостаточным сегодня. В цехах, в заводоуправлении, в министерстве шла борьба за повышение производительности труда.
Генрих Борткевич воспитан комсомолом. Верный помощник партии, комсомол и в армии и на заводе учил его непрерывно совершенствовать свое умение, никогда не останавливаться на достигнутых результатах. Повысить производительность станка можно увеличением скорости резания. Но шагнуть вперед было не так просто. Существовали определенные, выработавшиеся десятилетиями, взгляды на возможности токарного станка. Чтобы совершить новый шаг вперед, нужно было опровергнуть эти ложные взгляды, опрокинуть тормоза, облеченные в форму теории.
На помощь новатору пришли инже-
• И. Горелик, Сталинский лауреат, Профиздат, 1950,	176 стр., цена
неры. Они направили его работу, подкрепив его богатый практический опыт теоретическими сведениями. Ему посоветовали применить новую заточку резцов, такую, о которой он даже не подозревал. Но совет этот был еще далек от того, чтобы его можно было использовать сразу же на практике. Борткевичу пришлось провести подлинно исследовательскую работу, подбирая такие углы заточки, при которых резец мог бы работать с малым износом на больших скоростях резания металла.
Горелик показывает нам Генриха Борткевича во весь его рост, в расцвете его способностей. Лучшие страницы повести посвящены творческому горению молодого рабочего. Они не могут оставить читателя равнодуш-
Работа токаря не ограничивается цехом. Мы видим его по вечерам дома за составлением чертежей, изучением режимов работы станка, составлением таблиц скоростей, при которых он предполагает обрабатывать металл. Завоевывая успех, Генрих Борткевич провел исследовательскую работу, не уступающую той, которую ведут уче-
Борткевич непрерывно учится. Окончив семилетку и затем школу ФЗУ, он без отрыва от производства заканчивает десять классов. Теперь он мечтает об институте и нет сомнений, что Сталинский лауреат Генрих Борткевич скоро станет инженером, и притом таким, который в совершенстве овладел практикой производства.
Рекорд, достигнутый новатором, дал мощный толчок движению скоростников. К станку Борткевича приходят рабочие, инженеры, целые экскурсии с ленинградских и московских предприятий. Еще не так давно Борткевич
учебнику
Оглоблин при-
занимался по карного дела вот уж и сам ____________ „„
езжает к Борткевичу, чтобы на основе его достижений внести исправления в свой учебник.
Генрих Борткевич не одинок. Его жизнь типична для нашей советской действительности. Стахановское движение охватило миллионы людей. Имена новаторов промышленности с уважением и гордостью произносятся не только в СССР. У Генриха Борткевича, Павла Быкова, Александра Чутких, Николая Российского и других учатся тысячи рабочих стран народной демократии. Наши передовые люди охотно и щедро делятся опытом со своими товарищами по общему делу созидательного творчества.
Нет сомнения, что документальная повесть «Сталинский лауреат» будет с интересом воспринята молодыми читателями. Она написана живо и увлекательно, с большим знанием дела.
К сожалению, книга Горелика не свободна от недостатков, тем более досадных, что их можно было устранить при выпуске повести отдельной книгой (первоначально она была напечатана в журнале «Новый мир»), К числу этих недостатков относятся бледные краски, которыми автор рисует образы инженеров, работавших вместе с Борткевичем. Автору следовало бы сделать эти образы более выразительными.
Плохо также и то, что последние главы повести, где рассказывается о популяризации почина Борткевича и внедрении скоростных методов на других заводах, несколько скомканы. Недостаточно показан новый подъем социалистического соревнования. Устранение этих недостатков несомненно обогатило бы рассказ о лауреате Сталинской премии.
Несмотря на эти упущения, повесть Горелика несомненно относится к категории произведений, образно и правдиво показывающих романтику производственной жизни. Эти достоинства новой повести превосходят ее недостатки.
Книга о Сталинском лауреате станет одной из любимых книг нашей производственной молодежи, книгой, которая сумеет научить многих тому, как надо работать, чтобы добиться трудовых успехов.
25
ТЕХНИЧЕСКОЕ ТВОРЧЕСТВО В РЕМЕСЛЕННЫХ УЧИЛИЩАХ
КРУЖОК ОДНОГО УЧИЛИЩА
В. СЕГАЛОВ	Фото Е. Пашиной
НА РИСУНКЕ был изображен пресс, простой механизм, который, вероятно, можно увидеть на любой фабрике, в любой мастерской. Но вместе .с тем что-то привлекло к нему внимание ребят, столпившихся около нового номера технического бюллетеня. Под рисунком было на-писане:
«При конструировании этого пресса допущено восемь грубых ошибок. Найдите их».
На другой день к редактору бюллетеня Евгению Серову стали поступать ответы. Выяснилось, что на винтах изображена правая резьба вместо левой, что болты поставлены слишком близко к краям станины, что в одном месте нет втулки, хотя опа должна обязательно здесь быть и т. д Словом, в короткий срок все восемь ошибок, допущенных конструктором, были выявлены, подробно описаны и самым убедительным образом раскритикованы. И когда вышел следующий номер стенгазеты, в нем приводились эти ответы и фамилии читателей, первыми обнаруживших восемь ошибок конструк-
В большинстве это были члены технического кружка, который два с лишним года назад был создан при Московском ремесленном училище № 39. Необходимость в организации такого кружка была подсказана самой жизнью, вызвана огромным и глубоким интересом учащихся к технике, к изучению машин, стремлением расширить свой технический кругозор.
Училище № 39 готовит токарей-уни-версалщ, слесарей по ремонту оборудования, слесарей-сборщиков, инструментальщиков. После двухлетнего обучения из стен училища выходят молодые рабочие, многие из которых, несомненно, станут в ряды передовых стахановцев, новаторов производства.
Руководитель кружка, преподаватель Николай Иванович Мокеенко, рассказывает:
— В первый год обучения члены технического кружка знакомятся с новыми передовыми методами, созданными стахановцами, посещают заводы, слушают лекции о приоритете отечественной науки и техники. На следующий год кружковцы получают возможность разработать свою конструкцию какого-либо приспособления на станке. И таких молодых конструкторов у нас немало...
В кабинете спецтехнологии, где обычно происходят занятия кружка, можно увидеть результаты творческого труда кружковцев.
Вог интересный прибор, придуманный учеником Борисом Марковым. Раньше, когда преподаватель объяснял ребятам, как образуется винтовая резьба, ему приходилось делать
это очень примитивно. Двое ребят вращали деревянную палку, а учитель мелом рисовал на ней подобие винтовой резьбы. Марков задался целью сделать такой прибор, который дал бы возможность наглядно и вместе с тем просто демонстрировать этот процесс.
Прежде чем приступить к работе, юноша посоветовался с руководителем кружка, рассказал ему о своих конструкторских замыслах. Мокеенко одобрил замысел ученика и
Теперь, изучая образование винтовой линии, ученики пользуются пособием, сконструированным и построенным Борисом Марковым.
дал ему несколько полезных советов. Марков пересмотрел много литературы в библиотеке училища, походил в музеи и месяца через три был готов прибор, который с помощью шестерен позволяет демонстрировать образование винтовой линии с самым различным шагом. Этим пособием сейчас успешно пользуются преподаватели.
Этот кондуктор придумал ученик Николай Михайлов.
Но главное, конечно, не в этом. Главное в том, что будущий молодой рабочий приобрел вкус к техническому творчеству, что он, конечно, и дальше пойдет по этому пути. И поэтому нё случайными были успехи,' которых он добился, проходя через некоторое время производственную практику на заводе. И успехи эти поистине примечательные. Выполняя работы слесаря 4—5 разряда, Марков выполнял свое месячное задание на 280 процентов. В предмайском соревнования он обязался завершить месячный план к 15 апреля, а закончил его 10-го числа.
Борис Марков — не исключение. Таких, как он, немало.
Вот кондуктор, разработанный учеником Николаем Михайловым. Это приспособление дает возможность ускорить и упростить изготовление одной из деталей ножовочного станка, выпускаемого в мастерских училища. Прежде хомутик ножовочного полотна после штамповки нужно было размечать вручную, на что уходило три с лишним часа. Приспособление, сделанное Михайловым, намного упростило и ускорило обработку. Сейчас этим кондуктором пользуются во всем училище.
А вот приспособление, заменяющее ручную шабровку шлифовкой. Его разработали учащиеся Сюртуков и Михалев, вот созданный ребятами кондуктор для сверления ножек циркуля. вот комбинированный угольник для одновременного измерения деталей различных фасонов, да разве перечислишь все созданное в этом техническом кружке.
Ребята очень охотно участвуют и занимаются техническим творчеством. Активно работает Совет кружка, возглавляемый учеником Борисом Гусевым. В комнате юных техников, которой заведует ученик Евгений Гнилушин, всегда много посетителей. Здесь ребята могут познакомиться с интересующими их машинами, получить консультацию преподавателей, помощь мастеров.
Большим успехом пользуется технический бюллетень, выпускаемый 25-го числа каждого месяца. В нем освещаетея работа кружка. В каждом номере публикуются интересные технические задачи и шарады.
На свои вопросы редакция всегда получает много ответов, в большинстве случаев совершенно правильных.
...В кабинете юных техников на видном месте укреплена металлическая плита. На ней выгравированы сталинские слова: «Кадры, овладевшие техникой, решают все». Эта надпись, любовно сделанная руками учеников, имеет здесь особо глубокий смысл. Будущие молодые рабочие, подростки, стоящие на пороге'своего трудового пути, стремятся овладеть техникой, добиться высокой производительности труда. В ремесленном училище № 39, как и во всей системе трудовых резервов, растет новое поколение советских рабочих с пытливым умом, ясной целью, будущих активных строителей коммунистического общества
26
«МШПЕШШМ
Лауреат Сталинской премии
Александр Чутких
Слава о трудовых подвигах советских людей крылатой птицей летит по всему миру. Имена рабочих-новаторов, лауреатов Сталинских премий, Героев Социалистического Труда служат в стране народной демократии примером для трудящихся.
Волна социалистического соревнования, прокатившаяся среди рабочих дружественных нам народов Польши, Румынии, Венгрии, Чехословакии, Болгарии, Албании, крепнет с каждым днем. Соревнуясь за отличное качество работы и высокую производительность труда, наши зарубежные друзья жадно впитывают опыт передовиков производства великой советской страны.
Польские обувщики переписываются с Лидией Корабельниковой, в Болгарии освоен многозабойный метод советского шахтера Борискина, каменщики и металлисты Венгрии могли лично наблюдать замечательную работу советских новаторов, лауреатов Сталинской премии Павла Быкова и Федора Шавлюгина.
Два года назад по моей инициативе начали создавать бригады отличного качества, а совсем недавно, всего лишь несколько месяцев назад, я получил письмо от бригады болгарского ткача Атанаса Костова — первой в Болгарии бригады отличного качества. Наши зарубежные друзья писали мне:
«Друг Александр Чутких!
Рабочие государственного текстильного комбината им. Веры Писковой хотят следовать вашему примеру. Мы хотим подробно ознакомиться с вашими методами работы, а также подружиться с вашими товарищами, членами бригады.
Ждем с нетерпением ответа. Заканчиваем наше письмо восклицанием: да здравствует нерушимая дружба между болгарским и советским народами!»
Я не замедлил ответить на это письмо и выслал болгарским товарищам свою книгу «Бригады отличного качества». Ответ последовал очень скоро.
«Мы можем сообщить вам о первых результатах работы по-новому. Наша бригада резко снизила брак. На комбинате организовано еще 15 бригад отличного качества. Мы радуемся, что наш опыт заимствуют рабочие других предприятий различных отраслей промышленности.
Спасибо Вам, товарищ Чутких, за Вашу братскую помощь. От имени членов бригады Ат. Костов».
Я решил рассказать об этой переписке читателям журнала «Знание—сила», чтобы еще раз напомнить о том, что все наши рабочие и в тем числе замечательная советская молодежь являются примером для рабочих всего мира.
Лауреат Сталинской премии
Полина Суховерхова
Бригада которой я руковожу, шьет белье — мужские сорочки. Наш коллектив всегда уделял очень большое внимание борьбе за качество продукции. Ведь мы обслуживаем советского потребителя и обязаны дать ему такие изделия, которые полностью удовлетворяли бы его требованиям.
В соревновании за честь фабричной марки мы нашли новые методы работы. У нас введен самоконтроль, привлечены к борьбе за высокое качество сами работницы. Из их среды выделены общественные контролеры. Нам удалось добиться неплохих результатов: теперь почти не приходится переделывать готовые изделия, качество продукции намного улучшилось.
И если меня спрашивают, в чем секрет наших успехов, как добиться таких же результатов, то прежде всего мне хочется сказать: не забывайте о мелочах.
В самом деле, мелочь подчас решает успех большого и важного дела. Приведу пример из нашей практики. Над созданием каждой рубашки трудится коллектив ив 25—30 человек. Достаточно одной швее допустить в своей работе хотя бы мелкие, неприметные на первый взгляд, отступления от установленной технологии, как это отразится на качестве готовой продукции. Рубашку придется переделывать, ибо иначе потребителю попадет брак.
Поэтому основная цель, которую мы поставили перед собой, когда переходили на новый метод работы, это — организация взаимного товарищеского контроля за работой, такого контроля, при котором ни одна мелочь, ни один дефект не мог бы остаться без внимания. Первые же шаги показали, что мы стоим на правильном пути.
Так работает сейчас вся наша фабрика, так работают многие предприятия швейной и других отраслей промышленности.
Мы ставим своей целью сейчас снизить стоимость изделий, меньше затрачивать труда и времени на производство каждой рубашки. И здесь мы также не забываем о мелочах, ищем новые и новые возмоя-ноети. которые полностью не использованы, не поставлены на службу нашему делу.
Так из копеек экономии складываются рубли, из секунд сбереженного времени — часы.
27
р|ЗДАВНА мечтал человек о чудесных машинах, выполняющих за него тяжелую работу. Еще в старинных русских сказках можно встретить «пилу-самопилку» и «топор-саморуб», которые по воле своего хозяина, без усилий с его стороны, валили и разделывали огромные деревья й строили высокие дома.
Осуществляя заветную мечту, человек веками непрерывно совершенствовал орудия труда, постепенно заставляя их совершать те рабочие движения, которые раньше выполнял своими руками, ногами и туловищем.
В странах капитала довести эту работу до конца не удалось, волчьи законы, господствующие при капиталистическом общественном строе, преградили путь к осуществлению старинной мечты человечества.
В странах капитала каждая машина должна обогащать ее владельца и одновременно мешать мыслить человеку, работающему на ней. Там не машина — помощник рабочего, а рабочий — придаток машины.
Наглядный пример этого — последний «шедевр» капиталистической техники, станки фирмы «Болей».
Сто деталей в час — такова производительность этих станков. Сто раз в час подается и закрепляется в станке заготовка, перемещаются супорты, переключаются скорости. Но не думайте, что все это делается автоматически: владельцы фирмы не заказывали этого своим конструкторам. Станок фирмы «Болей» не облегчил труд рабочего. Обе руки его непрерывно переключают рукоятки, обе ноги едва успевают нажимать ножные педали, и даже туловище, запряженное в специальный хомут, принимает участие в управлении станком. Дергаясь й извиваясь, словно корчась в судорогах, стоит рабочий долгую смену, а по окончании ее покидает завод вконец измотанный и отупевший.
Недолог век такого рабочего! Но капиталиста это не волнует, за стенами завода стоит армия безработных, на смену умершему придет новая жертва.
Как бесконечно далек от этого наш, советский подход к механизации и автоматизации процессов труда! В стране социализма все достижения науки и техники поставлены на службу народу и каждое, даже незначительное усовершенствование, внесенное в машину, проникнуто заботой о человеке-труженике. Механизация и автоматизация производства у нас направлены не только на повышение производительности труда, но и на решение исторической задачи — ликвидации противоположности между физическим и умственным трудом. Советский рабочий не придаток, а хозяин машины и всякое ее улучшение, облегчая
и облагораживая труд рабочего, означает еще один шаг на пути уничтожения грани между трудом физическим и умственным.
За годы послевоенной сталинской пятилетки механизация и автоматика шагнули у нас далеко вперед. Автоматические кузнецы и прокатные станы, механизированные доменные печи, регуляторы горения на электростанциях, автоматическое управление процессами труда на угольных шахтах, электропилы, гигантские экскаваторы, десятки и сотни других мощных автоматизированных механизмов освобождают советских рабочих от выполнения трудоемких и утомительных работ.
Всего лишь 7 человек обслуживают советские крекинговые установки, перерабатывающие 10000 тонн нефти в сутки, 300 сложнейших приборов и устройств, контролирующих процесс изготовления бензина, находятся под наблюдением этой небольшой бригады рабочих.
В тысячу раз по сравнению с ручным трудом увеличилась производительность рабочего, управляющего станочными линиями, на которых производится автоматическая обработка тракторных и автомобильных деталей.
По мере внедрения автоматизации в наше народное хозяйство постепенно отмирают тяжелые профессии. К пультам управления становятся рабочие нового типа, прекрасно разбирающиеся в физике, химии, электротехнике, механике, металловедении и других областях науки. Иначе и не может быть! Управлять сложнейшими автоматическими приборами без глубокого знания наук невозможно.
Недавно советские станкостроители совершили еще один шаг в области автоматизации производства. В Экспериментальном научно-исследовательском институте металлорежущих станков сконструирован и построен завод-автомат, производящий поршни автомобильного двигателя. На этом заводе впервые в мире в единую автоматическую цепочку включены самые различные по характеру производственные процессы: плавление металла, литье, термическая и механическая обработка и их контроль, лужение, смазка, сортировка и упаковка готовой продукции.
Алюминиевая чушка, положенная на транспортер, автоматически передается от машины к машине, постепенно превращаясь в готовый поршень, который сходит с последнего транспортера уже упакованным в картонную коробку.
Об этом первом и пока единственном в мире чудо-заводе, замечательном завоевании советской техники мы подробно расскажем нашим читателям в следующем номере журнала «Знание—сила».
28
Уголь — хлеб промышленности. Ежегодно школы ФЗО дают угольной промышленности десятки тысяч высококвалифицированных рабочих, в совершенстве владеющих сложной и совершенной техникой, которой оснащены советские угольные шахты. Молодой забойщик шахты имени Румянцева треста «Калинин-уголь> Евдоким Рубанцев, окончивший школу ФЗО, завоевал высокое звание мастера угля. Производственные задания он выполняет на ISO—2600/». Участок, на котором тов. Рубанцев является комсоргом. — передовой на шахте.
Худ. А. АЛЕКСАНДРОВ
Депутат Верховного Совета РСФСР, лауреат Сталинской премии
ФЕДОС ШАВЛЮГИН.
Худ. И. СТАРОСЕЛЬСКИИ.
иа ewta
Инж. Н. МАКАРОВА	рис. н. Старосельского
ОДНОЙ АРИФМЕТИКИ НЕДОСТАТОЧНО
О НАЧАЛЕ 1948 года в одном из московских клубов состоялся очередной стахановский «вторник». На нем присутствовало свыше четырехсот столичных строителей. Вместе с каменщиками, инженерами и учениками школ ФЗО в зале находились многие известные ученые. Все они пришли сюда, чтобы ознакомиться с новым методом кирпичной кладки прославленного советского каменщика Федоса Дмитриевича Шавлюгина.
Клубная сцена превратилась в рабочее место стахановца, демонстрировавшего свое высокое искусство. Руки каменщика действовали уверенно и на первый взгляд как будто и неторопливо. Глядя на эти руки, казалось, что кирпичная кладка — самое простое и легкое дело на свете. Такими послушными становились в них кирпичи, так ровно и точно ложились они в одну прямую линию.
Но искушенные каменщики, сидевшие в зале, хорошо знали цену этой кажущейся легкости.
Да, Шавлюгин был хорошим мастером своего дела. Он довел искусство каменной кладки до совершенства. Никто и никогда не достигал еще такой поразительной точности и экономии движений.
Обычно каменщики кладут раствор и затем подрезают излишек его на каждом кирпиче.
Шавлюгин делает подрезку сразу на пяти кирпичах, смело соединяя пять отдельных движений в одно.
Обычно Каменщики ведут кладку так, что шов заливается раствором уже после того, как кирпич уложен.
Шавлюгин работает иначе. У него сам кирпич в момент укладки выжимает раствор наверх и одновременно заполняя вертикальные швы кладки.
Меньше движений — меньше усталость, а чем меньше устает мастер, тем больше производительность.
Но все же за счет одного только личного мастерства Шавлюгин никогда бы не достиг таких высоких результатов — девять-десять тысяч кирпичей за смену...
В зале то и дело щелкали затворы фотоаппаратов: это корреспонденты столичных газет «ловили» на пленку необычные — «шавлюгинские» — приемы, стремясь зафиксировать симфонию коллективного труда, воодушевленного единой творческой идеей.
Дело в том, что Шавлюгин работал не один. Он был руководителем целого звена, «дирижером» небольшого, хорошо слаженного «оркестра». Он задавал тон и ритм всей работе. Поэтому и другие члены звена также действовали без всякой излишней поспешности. Это была тщательно продуманная и хорошо организованная работа коллектива, точно знающего свои силы.
Бросалось в глаза экономное отношение всех членов «пятерки» к строительным материалам: половинки и куски кирпича, подрезанный с уложенных кирпичей раствор — ничто не выбрасывалось, все шло опять в дело...
Не прошло и получаса, как поперек клубной сцены поднялась прямая и ровная кирпичная стена.
Даже придирчивые глаза старых каменщиков не могли найти недостатков в этой безукоризненной кладке.
Но, позвольте, — могут спросить некоторые читатели, — значит, Шавлюгин не один укладывает девять тысяч штук кирпича за смену! Ему при этом помогают еще четыре человека! А если разделить девять тысяч на
В том-то и состоит великая заслуга наших новаторов производства, что они создают совершенно новые, высшие законы организации труда, которые уже нельзя оценивать с точки зрения одних только арифметических правил.
К таким новаторам в первую очередь относится потомственный каменных дел мастер Федос Дмитриевич Шавлюгин.
ДИНАСТИЯ КАМЕНЩИКОВ
ДО РЕВОЛЮЦИИ на родине Шавлюгина, в селе Деменка, Брянской губернии, весной каждый год жили впроголодь. Земельные наделы у крестьян были маленькие, хлеб кончался еще на исходе зимы, до нового урожая его никогда нехватало.
Чтобы как-нибудь прокормить семью, мужчины уходили в город на заработки. И так уж издавна повелось, что все они были строителями — штукатурами, плотниками, каменщиками.
Деменские каменщики славил1ись своим мастерством, без них не обходилась ни одна крупная стройка Москвы. Вместе с односельчанами уходили на заработки каменщики Шавлюгины — отец и дед Федоса Дмитриевича.
Много тысячелетий известна людям каменная кладка. В течение этого времени мастерство каменщиков значительно совершенствовалось. Изумительные образцы каменной кладки оставили нам русские каменщики — зубчатые кремлевские стены, Золотые ворота и старинные соборы во Владимире.
Но приемы каменной кладки еше тридцать лет назад оставались такими же, как и в глубокой древности. Считалось, что вся суть этого дела заключается в золотых руках мастера-искусника, и поэтому все каменщики работали в одиночку и каждый из них тщательно скрывал и оберегал от чужого глаза «тайны» своего мастерства. Один человек готовил раствор, подносил кирпичи, вел кладку.
Два-три десятка лет назад у каменщика появился первый помощник — «козонос», рабочий, который на особых деревянных носилках с рогами подносил каменщику кирпичи. За рога и прозвали эти носилки «козой».
Целыми днями выполняли козоносы свою тяжелую и изнурительную работу, шагая вниз и вверх по шатким лесам, перетаскивая за один прием тридцать-сорок кирпичей.
Козоносом и начал свою работу на стройке молодой Федос Шавлюгин.
Ему было восемнадцать лет, когда он впервые приехал с отцом в Москву. Отец к тому времени уже построил в столице много замечательных зданий, которые он с гордостью показывал своему сыну.
Федос с раннего детства привык уважать профессию каменщика. Теперь же высокий крепкий юноша, обладавший живым и пытливым умом, окончательно решил посвятить ей свою жизнь.
Шагая с «козой» по лесам, он внимательно присматривался к работе каменщиков, быстро запоминал и усваивал правила кирпичной кладки, которым учил его отец.
Но когда спустя два года Федос сам стал рядом с отцом, оказалось, что самое трудное еще впереди. Попав в руки новичка, кирпичи становились удивительно упрямыми и все время норовили лечь не прямо, а наискосок.
И начались годы упорного ученья, непрерывной борьбы за овладение мастерством.
Три года военной службы в войсках пограничной охраны наложили большой отпечаток на характер молодого каменщика. Он возвратился к любимой работе еще более настойчивым, дисциплинированным и политически-грамотным человеком.
В .Москве к тому времени строительство достигло небывалого размаха. Воплощался в жизнь сталинский план реконструкции столицы. Потребность в хороших каменщиках росла не по дням, а по часам. Со всей
29
остротой встал вопрос о кадрах, о повышении производительности труда.
Все чаще и чаще задумывался Федос Дмитриевич Шавлюгин над тем, что пора создать новый, более высокопроизводительный метод кирпичной кладки, который помог бы каменщикам с честью выполнить поставленные перед ними задачи.
К созданию такого метода теперь были все условия — об этом говорил и собственный опыт, и опыт других советских каменщиков-стахановцев.
НЕ ОСТАНАВЛИВАЯСЬ НА ДОСТИГНУТОМ
"ТРУДНО сейчас сказать, кто из советских каменщиков 1 первым сломал тысячелетнюю традицию работы в одиночку и начал работать вдвоем. Важно другое — еще на заре стахановского движения советские каменщики навсегда покончили с индивидуальными методами труда.
Теперь мастерам уже не приходилось самим подавать себе на стену кирпичи и раствор. Это делали «подсобники» — молодые рабочие, которые пришли на стройку, чтобы овладеть мастерством каменной кладки.
И хотя каменщику попрежнему приходилось выполнять некоторые вспомогательные работы — производить «забутовку» (кладку внутреннего ряда кирпичей), окалывать кирпич — производительность его резко возросла. Если лучший мастер-одиночка укладывал всего четыреста-пятьсот кирпичей за смену, то, работая с подручным, он легко давал две — две с половиной тысячи.
Несмотря на сопротивление некоторых старых каменщиков-приверженцев «дедовских» приемов, новый метод быстро завоевал широкое признание. И, что самое важное, послужил толчком к дальнейшему развитию темпов киппичной кладки.
Вскоре уже известный каменщик-стахановец Петр Семенович Орлов ввел метод работы втроем. Получилось уже целое звено, в котором было двое подсобных рабочих. Олин из них, как и при работе вдвоем, подавал каменщику кирпичи и раствор, другой производил «забутовку».
В звене из трех человек мастеру-каменщику осталось еще меньше вспомогательной работы, и скорость кирпичной кладки возросла еше выше.
Фигура козоноса, сгибавшаяся под тяжестью кирпича, была типична для строек прошлого.
Появился второй «подсобник» и в звене Федоса Дмитриевича Шавлюгина. Шавлюгин был уже опытным каменщиком и работал на самых ответственных и трудных участках московских строек. Красивые дома на улице Горького, Первой Мещанской, Большой Калужской и во многих других местах Москвы были построены с его участием.
Особенно гордится Федос Дмитриевич долей своего труда в реконструкции Можайского шоссе, где он участвовал в строительстве почти каждого дома.
Именно здесь его звено и установило свои непревзойденные рекорды кирпичной кладки.
Впервые это произошло осенью 1945 года. В ознаменование исторической победы в Великой Отечественной войне по всей стране прокатилась могучая волна социалистического соревнования. Отвечая на вызов ленинградского каменщика Андрея Куликова, звено Шавлюгина за смену уложило 18 972 штуки кирпичей.
Но Федос Дмитриевич Шавлюгин не из тех, кто останавливается на достигнутых успехах.
И когда в 1947 году коллектив московских строителей выдвинул его депутатом в Верховный Совет РСФСР, он в зимний морозный день положил 31 092 кирпича — ни много, ни мало как шесть вагонов!
И все же мысль о дальнейшем совершенствовании метода кирпичной кладки попрежнему не оставляла Шавлюгина...
РЕШЕНИЕ НАЙДЕНО
КРИТИЧЕСКИ оценивая свою работу, Шавлюгин не мог не видеть ее недостатков.
Во-первых, лаже когда звено состояло из трех рабочих, высококвалифицированный каменщик все равно был сильно перегружен, так как сам выполнял почти всю кирпичную кладку. Во-втопых. при работе втпоем плохо обстояло дело с подготовкой новых каментпиков Мястепу приходилось тратить на это много впемени. «Забутовка» не прививала подсобникам той сноровки и точности, которая требуется при кладке самого ответственного — наружного — ряда стены.
Очевидно, для приобретения этих качеств, в работе подсобника не доставало какого-то одного этапа. Но какого?
И можно ли вообще построить работу звена таким образом, чтобы одновременно и разгрузить старшего мастера и ускорить обучение подсобников?
Как передовой советский человек Шавлюгин решал все возникающие у него вопросы, опираясь на данные науки и техники, в тесном содружестве с инженерами и другими рабочими. И всегда, на всех этапах работы, ему была обеспечена поддержка партии Ленина—Сталина, чутко прислушивающейся к творческой инициативе советских людей, заботливо выращивающей новаторов производства — передовых борцов за построение коммунизма.
И в результате родился новый, более совершенный метод кирпичной кладки.
Теперь звено состояло уже из пяти человек. Оказалось, что достаточно добавить в состав звена каменщика средней квалификации и еще одного подсобника — как все вопросы, волновавшие Шавлюгина, разрешались сами собой.
Теперь вся работа разделялась между членами звена совершенно равномерно и в строгом соответствии с квалификацией каждого.
Самый опытный каменщик выполняет наиболее сложную работу — кладку наружной, фасадной части стены. Второй мастер, средней квалификации, укладывает часть стены, обращенную внутрь здания. Эта работа проще, так как здесь можно равняться на наружный ряд.
Двое подсобных рабочих подают каменщикам кирпичи и раствор, а третий занимается «забутовкой».
Таким образом, высококвалифицированный каменщик полностью освобождается от всех второстепенных работ, которые перекладываются на малоопытных рабочих.
А это очень важно в условиях нашего огромного строительства, когда хороших каменщиков нехватает.
Работа звеном из пяти резко снизила потребность в рабочей аиле. Производительность труда такого звена в 4—5 раз больше, чем звена из двух рабочих. Там где раньше требовалось 9 звеньев по 2 человека, стало вполне достаточно 2 звена по 5 человек. А это значит,
30
что семь хороших каменщиков можно использовать на другом строительстве.
ио давайте, все-таки, пойдем навстречу любителям арифметики и подсчитаем среднедневную выработку одного человека в звене из 5 рабочих. Итак, делим 9 тысяч на б и получаем ровно 1»00.
1800 штук кирпичей за смену на одного рабочего, в то время как существующая норма составляет всего восем-сот шестьдесят кирпичей! И это при наличии в звене лишь одного опытного мастера. «Голая» цифра среднедневной выработки приобретает при этом условии совершенно новый, гораздо более глубокий и ценный смысл.
Однако преимущества новой организации звена этим не исчерпываются. Новый метод кирпичной кладки вместе с тем прекрасно разрешает все затруднения с подготовкой молодых каменщиков.
Новичок может последовательно участвовать во всех операциях от подачи раствора до кладки внутреннего ряда стены. Именно вот эта операция — кладка внутренней «версты» — и оказалась тем необходимым этапом, который позволяет подсобникам всего за несколько месяцев исподволь овладеть мастерством каменщика. Работая в звене Шавлюгина, стали хорошими каменщиками бывшие подсобные рабочие Квасов, Гончарова, ученик школы ФЗО Назаров. И эта дорога открыта для всех юношей и девушек.
...В нашей стране и не может быть новаторов-одиночек, делающих из своих новшеств какие-то «секреты». Советские новаторы — это горячие пропагандисты передовых методов накопленного ими производственного опыта.
Еще летом 1948 года Федоса Дмитриевича Шавлюгина и одного из инициаторов кладки впятером, каменщика Василия Королева, можно было встретить на всех крупнейших стройках Москвы. Они подробно знакомили строителей столицы с новым методом кладки, рассказывали о его преимуществах, помогали организовать работу по-новому. Вскоре подавляющее большинство московских каменщиков применило новую организацию труда и не безуспешно: многие из них — Леонтьев, Мизонов, Устинов и другие — начали укладывать не меньше, а иногда и больше звена Шавлюгина.
Но никто так не радовался и не гордился успехами друзей, как сам создатель нового метода кирпичной кладки, Федос Дмитриевич Шавлюгин.
ДЕТИЩЕ СТАЛИНСКИХ ПЯТИЛЕТОК
ПРЕДСТАВИМ себе, что метод кладки Шавлюгина возник бы тридцать-сорок лет назад. Мог бы он тогда получить применение? Конечно, нет.
Одних «козоносов», чтобы поднести каменщику десять тысяч штук кирпича, понадобилось бы 8—10 человек. Не говоря уже о большом количестве людей, которые должны были бы делать для него раствор и поднимать его на этажи.
Метод Шавлюгина — детище сталинских пятилеток, эпохи первоклассной строительной техники.
На любой нашей стройке, даже в самый разгар рабочего дня, вы не увидите много людей. Это и понятно. Большинство работ, особенно тяжелые и трудоемкие, здесь выполняют машины. Многих профессий, без которых раньше не могло обходиться строительство, просто не существует.
На советских стройках появились новые профессии: крановщики, мотористы, экскаваторщики. Легкими движениями рукояток эти люди заставляют машины рыть котлованы, переносить или поднимать на несколько десятков метров многотонные грузы.
Взять, например, хотя бы разгрузку кирпича. Раньше она производилась вручную, при этом значительная часть кирпича кололась и шла в отходы.
А теперь это делают специальные краны на автомобильном ходу.
Кирпич еще на заводе плотно укладывается в особые железные ящики — контейнеры, которые сконструировал инженер Фома Мальцев, в прошлом один из лучших советских каменщиков. Когда машина с кирпичом прибывает на строительную площадку, подъемный кран подхватывает контейнер и ставит его на определенное место. А оттуда уже другой подъемный кран поднимает кирпичи прямо к рабочему месту каменщика. Кран переносит одновременно по два контейнера — четыреста

Еще на заре стахановского движения советские каменщики покончили с индивидуальными методами труда.
штук кирпича. Ни о каких отходах здесь не может быть и речи — весь кирпич остается целым и невредимым.
Так же легко доставляется на любой этаж и бункер с раствором. Машина приготовляет этот раствор, машина и поднимает его на высоту.
Метод кладки Шавлюгина возник на базе мощной современной техники. Но он, в свою очередь, заставляет машины работать с большей нагрузкой, позволяет взять от техники все, что она может дать. В итоге меняется вся картина производства строительных работ. Огромные дома, где надо уложить миллионы кирпичей, возводятся всего несколькими звеньями каменщиков в небывало короткий срок. А это значит, что к концу пятилетки только одна Москва получит несколько миллионов квадратных метров жилой площади — сотни прекрасных, благоустроенных жилых зданий.
СОВЕТСКИЙ МЕТОД
"Т РУДОВАЯ слава московского новатора вышла да-1 леко за пределы нашей Родины.
Осенью 1949 года в Венгрии состоялся Первый Все-венгерский Конгресс новаторов промышленности, на котором присутствовали представители Советского Союза, Румынии, Чехословакии и Польши. Одним из членов Советской делегации был лауреат Сталинской премии Федос Дмитриевич Шавлюгин. Сначала он прочел участникам конгресса лекцию о своем методе кирпичной кладки, а затем, сменив костюм на рабочий комбинезон, организовал из пяти венгерских каменщиков звено и на деле доказал преимущества своего метода. Времени на это было потрачено совсем немного — всего 42 минуты. Но результат получился более чем убедительный: кирпичная стена площадью в 20 квадратных метров.
— Как называется ваш метод кладки? — спрашивали изумленные делегаты конгресса.
— Советский метод! — отвечал Шавлюгин.
31
Рис. А. Орлова
ПРАЗДНУЯ' юбилей трудовых резервов, мы с гордостью думаем о миллионах молодых рабочих, прошедших школу трудового воспитания и ныне приобщенных к мирному созидательному труду.
Мы с надеждой и уверенностью смотрим на новое пополнение рабочего класса, на наших ремесленников, которые через год-два придут на социалистические предприятия. И Мы думаем о судьбе советского молодого человека. Ему не страшна жизнь. С малых лет, согретый сталинской заботой, он получает все то, что в капиталистических странах является привилегией избранных. Он учится. Он получит работу. Его труд живительным родником вольется в общий поток энергии миллионов, строящих коммунизм.
У тебя прекрасное настоящее, наш юный товарищ. У тебя еще более прекрасное будущее. Виталий Михайлов, о котором ты прочитал в этом номере журнала, тоже был ремесленником. Теперь он знатный человек. Его знает страна. А сколько у нас таких Михайловых...
Твой путь — это путь доблестного труда, труда самого прекрасного, потому что он посвящен Родине.
У тебя есть' ровесники на всем земном шаре. Многим из них выпала тяжелая доля. Они лишены того, чем обладаешь ты. Лишейы потому, что живут в тех странах, где власть пока еще находится в руках капиталистов. Это — страшная власть, по образному выражению Максима Горького — власть «желтого дьявола».
Подумай: во имя хищнических интересов кучки американских капиталистических воротил в Корее льются реки крови, и корейские рабочие и крестьяне погибают под бомбами современных американо-английских каннибалов.
Подумай: во имя прибылей капиталистических концернов живут и трудятся простые люди в капиталистических странах. Это —• жизнь в кабале, в условиях гнета и насилия, ибо капиталист выжмет «семь потов» у рабочего, прежде чем даст ему кусок хлеба.
Но кусок хлеба — это тоже привилегия в капиталистических странах. Там далеко не все труженики имеют этот кусок хлеба. Многие из них безработные — «профессия», которой нет в нашей стране.
Подумай: какая тяжелая участь твоих ровесников в условиях этого капиталистического рабства!
Недавно честные люди во всем мире содрогнулись, ознакомившись с записками турецкого учителя Махмута Макала. Правдиво показал он жизнь турецкой деревни, жизнь страшную, нечеловеческую.
— У меня в школе, — пишет Махмут Макал, — занимается 50—60 учеников. До начала февраля мы, дрожа от холода, кое-как занимались. В феврале у нас иссякли все запасы топлива, и положение осложнилось. Оказалось, что только у двоих из учеников есть кизяк. Но это — дети кулаков. Поэтому я даже и не осмелился просить их принести в школу топливо. Днем я еще кое-как работаю, однако с наступлением вечера сижу, ничего не делая, и дрожу от холода. Мы жгли тетради и книги, чтобы дотянуть до апреля. Взрослые люди с трудом переживают зиму, а дети погибают. Детей до года не осталось ни одного в деревне — все погибли. Холод и болезни унесли этих крошек.
На следующей странице нашего журнала мы печатаем правдивый рассказ о жизни твоих ровесников в стране «желтого дьявола», в той стране, где магнаты Уолл-Стрита готовят новую войну. Прочти этот рассказ, вспомни о твоих ровесниках в странах капитала, и ты еще крепче полюбишь твое родное училище, твой дом, твою Родину.
32
воаооьш «ОдтеХ
ГЛЕБ КОМАРОВСКИЙ
НИКОЛАЙ КОМАРОВСКИЕ
Рис., Л. Бродаты
«НУЖНЫ МАЛЬЧИКИ»
О ВОСКРЕСЕНЬЕ во всех номерах нью-йоркских газет на последней странице появилось мелко напечатанное объявление:
НУЖНЫ МАЛЬЧИКИ для легкой выгодной работы Обращаться в контору завода 173 с 9 часов утра
А в понедельник с шести часов утра множество юных американцев, отмытых и отчищенных мамами, сестрами и бабушками, терпеливо стояли перед закрытыми воротами.
Самому младшему из толпы нехватало трех месяцев до девяти лет, старшему едва перевалило за тринадцать.
Ребята старались походить на заправских рабочих: одни лихо курили дешевые сигареты, другие мрачно жевали резинку.
Того, которому не было девяти лет, звали Джим Бойд. Сначала он, как и все, пыжился и до отказа расширял плечи, но по мере прибытия рослых мальчиков надежда на легкую и выгодную работу таяла, как мороженое на горячей ладони.
Джим Бойд был безнадежно мал и худ. Поэтому, когда ровно в девять в железных воротах открылась маленькая дверца, Джим не бросился в толпу, а прижался к забору...
С того дня, когда его (отец был уволен с фабрики, Джим целыми днями бродил по городу в поисках работы. Но его маленькая фи-
гурка, узкие плечи и растрепанный взгляд одинаково неприятно действовали и на хозяина крохотной сапожной мастерской и на управляющего огромным автомобильным заводом.
Всюду, где бы Джим ни предлагал свое неутолимое желание работать, он получал поспешный
•) Рассказ «Красноголо-й дятел» — глава из
книги «Твои ровесники», изданной Детгизом. Печатается с небольшими сокращениями. (Примеч. редакции.)
Ребята недружно остановились около звена ржавой узкой трубы.
Джим так к этому привык, что и сейчас, когда перед ним открылась дверь в тог желанный мир, где за работу платят доллары, когда ему вместе с другими мальчиками предлагали запросто войти в эту дверь, он, измученный неудачами, оробел и не решался сдвинуться с
«МУЖЧИНА ДОЛЖЕН УМЕТЬ ДЕЛАТЬ ДОЛЛАРЫ»
ДЕНЬГИ обладают волшебной силой. Их чудесный звон преображает окружающий мир.
Десятицентовик, шикарно брошенный на прилавок, заставляет толстого джентльмена угодливо поклониться и предложить на выбор лучшие сорта жевательной резины.
За десять центов в любом кино разрешается принять горячее участие в великолепных похождениях неуловимых убийц, похитителей детей их бесстрашных сыщиков.
Три доллара! Их можно обменять, на никелированный пневматический револьвер системы «Эрликон», в лакированной кобуре, с сотней патронов!
Такой револьвер всего на двести граммов легче настоящего. Его убойная сила несоизмеримо выше жалких пистолетиков типа монтекристо, пробивная способность... Да что там!..
• Самая коварная крыса не уйдет от пули «Эрликона», а о воробьях нечего и говорить. Величественная мощь его выстрела вызывает тревожные свистки полицейских всех соседних кварталов.
Но Джиму деньги нужны не для того, чтобы жевать резину, трепетать за судьбу любимых киногероев и вызывать зависть ребят усовершенствованным огнестрельным оружием, — Джим мечтает о другом.
Как все герои экрана, Джим любит пышные эффекты В его сознании, каждый раз с новыми подробностями, возникает созданная му-
чительными поисками работы картина.
...Джим приходит домой. Еще никто не знает, что он получил легкую и выгодную работу. В маленькой кухне около плиты сидит мать. Джим моет руки.
За столом обычный разговор:
Мать (не глядя на Джима). Маленький Мук поступил к зеленщику (вздыхает). Он всего на полгода старше Джима.
Оте ц. Глупое занятие для мальчика. Мужчина должен уметь делать ве щи, а не торговать петрушкой.
33
- Меня зовут Фил, мистер Фил!
Мать. Мужчина должен уметь делать доллары (уходит на кухню).
Отец здоровой рукой ищет в кармане табак. Смотрит на сына, виновато улыбается. Оба знают, что табаку давно нет. Мать ставит на стол жидкий суп.
Джим (оглядывает сидящих за столом. Задерживает взгляд на матери). Мэм! Не кажется ли тебе, что такой обед не годится для мужчин, которые делают доллары? (Мать краснеет. Она не любит неуместных шуток. Джим неторопливо выкладывает на стол пачку денег). Я попрошу тебя купить ветчины, сыру, пару бутылок доброго вина... Кстати, захвати отцу пачку лучшего табаку и верни матери маленького Мака тридцать семь центов". Да прибавь ей десять центов на кофе: мальчишки в зеленых лавках зарабатывают не очень много.
В этом месте видение обычно расплывалось.
Джим вздохнул и нетвердной походкой вошел во двор завода.
УХО ВЕЛИКАНА
V7 СЕРОЙ, стены, на расстоянии и взмаха руки один от другого,
длинной цепочкой растянулись ребята с непокрытыми головами.
Вдоль цепочки смешными шажками быстро ходил коротконогий человечек. Иногда он внезапно останавливался и, 'покачиваясь на носках, пристально разглядывал замершую в ожидании фигуру мальчика, громко щелкал языком и, круто повернувшись на толстой ножке, продолжал свой стремительный обход.
Коротконогий сразу заметил появление Джима и мотнул головой.
Джим понял приказ, стал рядом с крайним мальчиком и сорвал с головы кепку.
Сосед не выдержал и громко фыркнул.
Коротконогий очутился около Джима и с изумлением усгавился на его волосы. Они вспыхивали золотыми искрами, переливались всеми желтыми оттенками...
Мама называла эти непокорныепряди золотыми. Общество, членом которого Джим состоял восемь лет и девять месяцев, определило редкий цвет его волос проще: «Рыжий».
Коротконогий задержал быстрый бег маленьких глаз на стоптанных женских башмаках Джима, вскинул короткие брови и краем рта выдохнул воздух, как бы сдувая надоевшую муху.
Джим сообразил, что это движение означало улыбку, и с надеждой смотрел на странного человека.
Но тот по-воробьиному запрыгал в другой конец цепочки. и Джим услышал короткую команду:
— Ты... Два шага вперед... Марш!
Мальчик, на котором 'остановился палец коротконогого, поспешно выходил из ряда.
Джим горестно заметил, что палец задерживается на высоких и широкоплечих ребятах.
На два шага оторвался от Джима и его сосед — рослый парень с большими красными руками.
Потом последовала новая команда:
— За ворота... Марш!
Джим рванулся с места, но его остановил резкий окрик:
•— Ты... Рыжий... Смирно!
Джим прирос к земле.
Мимо уныло шли ребята, которым он только что завидовал. Когда последний из них скрылся за воротами, Джим перевел дыхание и оглянулся.
У стены стояло не больше десятка мальчиков. И самым маленьким и тщедушным среди них был он, рыжий Джим Бойд.
Коротконогий сделал страшные глаза и громко крикнул:
Шаго-о-о-о-м... арш!
Джим очутился впереди колонны. Он видел перед собой широкую спину забавного человечка и старался идти с ним в ногу. Это было легко: шаги Командира равнялись длине шагов Джима.
— Стой!
Ребята недружно остановились около звена ржавой узкой трубы.
Коротконогий подробно объяснил, в чем состоит испытание.
Надо, держа в руке полуметровый обрубок рельса, быстро проползти через трубу с таким расчетом, чтобы, перевернувшись в пути, выбраться из нее ногами вперед. Решение этой задачи дает право надеяться на поступление в сборочный цех завода.
Первый мальчик скрылся в трубе.
Все впились глазами в отверстие, откуда он должен был вылезти.
— Что-то случилось...
Коротконогий гулко похлопал по трубе ладонью. Мальчик появился с той же стороны, куда только что скрылся.
Взъерошенный, покрасневший, жалкий, он виновато улыбался.
Следующий испытуемый, плотный, коренастый, выхватил у неудачника кусок рельса и нырнул в трубу.
Через несколько секунд он выбрал
ся из другого конца, но без рельса.
Двое мальчиков, один за другим, легко проскочили трубу.
Джим, все еще дрожа, принял из чьих-то влажных рук тяжелый обрубок Железа и скользнул в темную впадину.
Труба была достаточно широка для маленького Джима, и он пополз легко и быстро.
Джим немного отступил и стал двигаться вперед на животе, работая локтями и плечами.
Скоро он стукнулся головой.
Ощупывая препятствие, Джим обнаружил две расчалки, расположенные крестом. Ширина прохода сократилась в четыре раза.
Сознание Джима работало стремительна и отчетливо, как это всегда бывает в секунду крайней опасности.
Джим перевернулся на спину, положил на грудь обрубок рельса и, схватившись за железный прут, резко подтянулся.
Теперь поперечная расчалка приходилась над его животом. Прижав к груди колени, уперся ногами в расчалку и выпрямился.
Преграда осталась позади.
Встав на четвереньки, Джим увидел ослепительный круг. Там был выход из трубы.
Джим повернулся к нему ногами и быстро выбрался наружу.
Это походило на сказку. Давно ее мама не рассказывала.
... В дремучем лесу прячется от людей скупой великан. Когда великан спит — а он хитрый, спит только раз в году! — надо прыгнуть в его левое ухо и вылезти в правое. И сразу станешь богатым...
Джим слышит голос коротконогого:
— Вы приняты... Меня зовут Люс. Мистер Люс! Болтовня и лень остаются за воротами. Работа начинается ровно в семь.
— Опоздавший может возвращаться на свою виллу и продолжать охоту на райских птичек.
Джим оценил шутку и широко ухмыльнулся.
—- Как меня зовут?
Семь счастливцев грянули:
— Мистер Люс!
— Все в порядке... Шагом марш!
В' это утро сборочный цех завода 173 увеличился на семь рабочих.
КРАСНОГОЛОВЫЙ ДЯТЕЛ
ДЖИМ бежит к мистеру Люсу, круто огибая стоящие на пути фюзеляжи самолетов. Его заносит по скользкому полу, как автомобиль в гололедицу. Он лихо
34
тормозит и застывает б двух шагах от своего повелителя. Мистер Люс кричит:
— Филипп!
Около Джима появляется мальчик в клетчатом берете.
Мистер Люс коротким вздохом выбросил ворох непонятных слов, из которых до сознания Джима дошло только одно: «пистолет» — и ушел.
Стрекотанье заглушается истошным, въедливым звоном. Когда звон обрывается, наступает короткая тишина, и сейчас же цех наполняется шелестящим шарканьем... Из фюзеляжей самолетов вылезают мальчики и взрослые рабочие.
Мальчик в клетчатом берете пристально смотрит на Джима, кривит рот, со свистом выдыхает воздух и отрывисто говорит, ловко передразнивая коротконогого:
— Меня зовут Фил! Мистер Фил! Кто не хочет работать, может ехать во Флориду загорать... Как меня зовут?
Джим со смехом ответил:
— Мистер Фил.
— Ну вот... Сейчас завтрак. Пойдем во двор покурим, а потом я превращу тебя в «дятла».
Джим не понял шутки, но на всякий случай улыбнулся. Он пошел за Филом. Пока тот молча дымил зловонной сигаретой, Джим посматривал на рабочих. Они сидели на рельсах, на ящиках и просто на земле и медленно жевали.
Фил швырнул окурок и повел Джима в цех.
Около фюзеляжа он остановился, поплевал на руки и сказал:
— Полезай за мной!
К хвосту фюзеляж сжимался и напоминал Джиму трубу, в которую он вчера лазил.
— Крысиное дело! — вздохнул Фил.
Он с трудом умещался в фюзеляже.
— Смотри внимательно: вот это — клепальный пистолет. Держи. Теперь прижми его к заклепке... Так...
Пистолет запрыгал в руках Джима и застрекотал по металлу мелкой дрожью.
— Клепку производят вдвоем. Я буду теперь работать снаружи.
Фил показал Джиму, как надо клепать, и вылез из самолета. Они немного поработали. Фил научил его.свер-лить дрелью.
Джим быстро освоил нехитрое искусство клепальщика, и когда резкий звон возвестил конец дня, он пожалел, что увлекательная работа кончилась так быстро.
— Ах ты, красноголовый ловкач! -искренне похвалил его Фил, — из тебя получится настоящий «дятел». Моли бога, чтобы он остановил твой
По дороге в раздевалку Джим узнал, что Фил был уже «на вылете» — так называлось увольнение ребят, которые вырастали и не помещались в хвосте фюзеляжа, — но его перевели наружу.
— Мой отец погиб от взрыва баллона здесь, на заводе, и они не . хотят со мной связываться... Я бы им показал увольнение!
У ворот Фил познакомил Джима с хромым бледным мальчиком:
— Томми, вот еще один «дятел».
Джим пожал горячую руку Гомми и сказал:
•— Джим Бойд.
Фил жалобно захныкал:
— Ну нет... у нас и так четыре Джима!
Он снял кепку с головы Джима, растрепал его огненные кудри и пропел:
. — Красноголо-о-о-вый Дя-я-я-ятел!
«МНЕ НУЖНЫ ТВОИ РУКИ»
ДЖИМ Бойд! Семнадцать долларов тридцать центов. Распи-
открылись. Перед ним была его мать.
Джим крепко зажал в кулаке хрустящие бумажки и отошел от кассы.
В конце заводского двора он остановился. Сморщил лоб, уставился глазами в носок башмака и шептал:
- Четырежды пять — двадцать... Пятью четыре — тоже двадцать... К четырем прибавить четыре - восемь, к восьми четыре — двенадцать...
Джим поднял кусок проволоки и стал чертить цифры на пыльной земле. Потом сорвался с места и побежал.
Ни на секунду не останавливаясь, он распахивал двери одну за другой... Письменный стол, о который он ударился грудью, задержал его бег. Но Джим сейчас же стал размахивать рукой с зажатыми деньгами, как бы продолжая движение вперед.'
Холодные глазки мистера Люса остановились на переносице Джима.
— Семнадцать долларов... Я считал, что я получу двадцать...
— Здесь считаю я, — ласково, почти нежно объяснил мистер Люс.
Со вторника до субботы — пять дней. Четыре на пять получается двадцать долларов...
— Мне не нужна твоя арифметика, мне нужны твои руки.
Я работал...
— Значит, ты плохо работал. До свидания.
У ворот завода на чугунной тумбе сидел Томми. Джиму очень хотелось передать разговор с коротконогим, но
он не знал, с чего начать.
— Тебе в какую сторону?
Томми показал головой.
— А тебе?
— Мне сюда.
Помолчали.
— Ну, пойдем вместе, — сказал Томми, поднимаясь. — Домой не хочется. Только не торопись, ладно?
Томми захромал рядом.
Джим, заикаясь и размахивая руками, рассказал, как его обсчитали. Томми внимательно выслушал и спокойно ответил:
— Это еще хорошо... Мне дали всего одиннадцать дол-а я в среду отработал два часа лишних, взглянул на товарища.
Оба молча дошли до перекрестка и молча простились.
Джим выбрал самый длинный путь. Он час за часом стал вспоминать все, что произошло от понедельника до сегодняшнего дня. Томми на заводе второй год, а Джим работает и быстрее и лучше. Но, оказывается, еще недостаточно хорошо. Иначе бы у него не отняли два доллара семьдесят центов. Прекрасно! Теперь он покажет, как надо работать! От этого решения ему стало легче.
Он зашел в табачную лавку и купил для отца пачку табаку.
— Сколько стоит?	—- спросил
Джим, пересчитывая сдачу.
Продавец ответил, что со вчерашнего дня табак подорожал на двенадцать центов.
Когда Джим подходил к дому, моросил гнилой дождь. Сорокаэтажные дома казались мертвыми стволами деревьев, утерявших листву. В густом небе через правильные промежутки времени уныло загорались тупые слова, которых никто не читал:
Счастье сопутствует тому, кто покупает жевательную резинку ИНДИАНА!
Мать сидела у плиты на своем обычном месте. Ее глаза были закрыты, но она не спала. Джим понял это по дрожанию ресниц. Он долго разглядывал ее бесцветное лицо, по
35
перечные морщины на гонкой шее.
Большие руки на острых коленях напоминали вылезшие из земли корни. Джим поразился: как меняется человек, когда V него закрыты глаза.
Он достал деньги, сложил их веером, как игральные карты, и неслышно подошел к матери
Он осторожно коснулся бумажками ее подбородка. Глаза тихо открылись. Перед ним была его мать.
Джим сбился с роли: вместо того чтобы торжественно произнести речь о некоторых мальчиках, которые не хуже взрослых делают доллары, он обнял мать и вдруг почувствовал горьковатое царапанье в
горле... Джим считал	— Я делаю доллары,
всякие нежности проявлением слабости, недостойной настоящего мужчины, но сейчас ему за::'• - чтобы трепала его волосы, ущипнула >	просто
дила по спине.
Но мать безразлично в:>	..жима и сказала,
как бы продолжая дави	д разговор:
— Мясо подорожало на адцать центов, а кофе — на двадцать один... Как жить будем — не знаю.
Джии ничего не ответил. Но он знал, что в Америке послушание, терпение и усердие награждаются. Так на писано в книжке. Так говорят в воскресной школе.
ГИБЕЛЬ ПРИДУМАННОГО ГЕРОЯ
В ПОНЕДЕЛЬНИК Джим попросил коротконогого поставить его на клепку в пару со взрослым рабочим.
Мистер Люс посверлил его своим/и глазками и сдул со щеки несуществующую муху, что, как известно, выражало удовольствие.
Мистер Люс несколько раз за смену подходил к самолету, где работал Джим.
В середине недели мальчики окружили Джима, и Фил воскликнул, подражая зазываниям уличного торговца:
— Спешите убедиться! Красногсловый Дятел делает доллары!
Все засмеялись.
Томми спросил:
— Для кого?
Фил заголосил, кланяясь и прикладывая руку к сердцу:
— Только для Люса! Только для Люса!
И все разбежались хохоча. Джим остался один. Шутка была неприятна. Джим утешал себя:
«Разве я кому-нибудь мешаю? Никому не запрещено работать так же быстро и хорошо, как я... Томми скоро устает и часто портит клепку. Фил может работать, но тенится. Я ведь не смеюсь над ними...»
В субботу у кассы Джим стоял сзади Фила и рассматривал кустик коротких волос на его макушке. Ему нравился этот парень. Он хотел понять, почему Фил перестал с ним разговаривать, и не мог.
— Джим Бойд! Двадцать семь долларов. Распишись.
Он хотел идти, но Фил задержал его:
- Подожди!
Это звучало приказанием, и Джим послушно остановился. Его сейчас же окружили мальчики.
—Том Гобсон! Тринадцать долларов двадцать центов... Распишись.
Когда Томми отошел от кассы, Фил сказал:
— Пошли.
Все двинулись за ним. За воротами подождали хромающего Томми. Фил свернул в переулок.
На пустыре между недостроенным гаражом и угольным складом мальчики остановились. Фил посмотрел по сторонам и тронулся дальше.
Шли долго. Джим, опустив голову, покорно шагал за Филом.
— Здесь...
Джим: поднял глаза. Он никогда не был в этих местах. Заводские стены остались сбоку и еле вырисовывались сквозь мелкую пыль. Впереди широкая канава пересекала бугорчатую поляну без травы.
Город напоминал о себе отдаленным гу-
как могу, — нерешительно возразил лом.
Джим.	Мальчики окружи-
ли Джима. Все с любопытством смотрели на него, ожидая, что он будет делать.
Джим непонимающе переводил глаза с одного на другого. Сначала ему показалось, что они хотят отнять- у
него деньги, и он подсчитал, что на каждого придется около двух с половиной долларов. Но они давно бы могли это сделать...
Что они хотят? Почему они медлят? Зачем Фил снимает с себя куртку? Может быть, это одна из тех шуток, смысл’ которых иногда бывает трудно понять?
Но вот Фил идет к нему. Он заложил руки в карманы и не торопится. Вот он подошел к нему вплотную. Фил почти вдвое крупнее Джима. Не хочет ли он драться?
Фил достал сигарету, закурил, подождал, когда спичка сгорит до основания, и солидно, по-взрослому откашлялся:
— Слушай внимательно, Джим...
Он говорил сейчас просто, никому не подражая, и это было плохим признаком. Но еще страшнее было то, что Фил называл его не так, как повелось в их компании — Красноголовым Дятлом, — а сухо, по имени.
— Слушай внимательно, — повторил еще раз Фил, произнося слова с расстановкой, — потому что много нам говорить придется. Ты получил за неделю двадцать семь долларов. Это хороший заработок для новичка...
— Я старался, — пробормотал Джим.
— Да, ты старался, — согласился Фил, — мы все это видели. Но ведь Том’ми тоже старался, однако его оштрафовали на три доллара.
— Но я работаю лучше, я рассчитал каждый удар, это все знают — и мистер Люс и всё...
— Верно. Коротконогий ставит теб^ в пример. И он отнимает у Томми три доллара и отдает их тебе.
Джим стал сердиться:
— Я не виноват, что Томми не может равняться со мной!
— А он виноват? А ты? Виноват ли ты был, когда тебе недодали два доллара и семьдесят центов? Ты забыл?
— Я делаю доллары, как могу, — нерешительно возразил Джим.
— Кому ты делаешь деньги? Себе? Нет... Ты делаешь их для коротконогого... Для чего ты усердствуешь? Для того, чтобы Томми выбросили с завода? А так будет! Я это знаю... И многих выбросят, а наберут таких, как я...
Джим ничего не понимал.
— Чего ты от меня хочешь?
— Слушай. Во-первых, ты должен вернуть Томми его
три доллара...
36
Джим дернулся.
— Пстоди... Во-вторых, ты дашь нам здесь слово нс выпячиваться, не стараться быть лучше всех—
— Я не. сделаю этого, — твердо сказал Джим.
Фил вздохнул:
— Подумай... Ведь мы были товарищами. — Фил подчеркнул слово «были».
— А если я этого все-таки не сделаю?
Фил ничего не ответил. Он отошел в сторону. Его окружили мальчики.
Джим стоял один и думал:
«Какое мне дело до этих мальчишек? Разве когда я обивал пороги, искал работы, они помогли мне хотя бы одним центом? Верно — Томми слабенький, хромой, его действительно могут выбросить с завода... Но я-то здесь причем? Почему я не должен стараться заработать как можно больше? Потому что этого хочется Филу? Глупости! Каждый думает о себе... А если они попробуют что-нибудь со мной сделать, я завтра же пожалуюсь мистеру Люсу. Пусть пеняют сами на себя!»
Фил подошел к Джиму. Мальчики окружили его плотным кольцом.
— Вот что, — сказал Фил: — ты сейчас же отдашь Томми его три доллара.
— Нет! — закричал Джим.
— Ты отдашь Томми три доллара. И завтра же прекратишь свои штучки!
Томми заглянул Джиму в лицо:
— Ты получил мои деньги, Джим.
Фил начал горячиться:
— Оставь его, Томми! Ты не знаешь, кто перед тобой стоит... Ведь это же мистер Люс-младший! — Фил не выдержал и толкнул Джима в плечо. Он задыхался. — Выкладывай деньги!
— Никогда1
— Мы отнимем их у тебя, червяк!
— Отнимайте... Бандиты!.. Но завтра...
— Завтра мы выбросим тебя с завода.
Фил рванул Джима за воротник и щвырнул на землю. Кто-то набросил на «его куртку...
Джим прижал к щекам кулаки и стиснул зубы. Он ожидал удара. Но удар почему-то задержался. Джим по-
лежал еще немного и осторожно приподнялся. Ребята спешно удалялись. Они оставили его одного...
Когда Джим, пошатываясь от непонятной слабости, подходил к дому, над городом, стирая звезды, уже ширилась бледная полоса рассвета. Отец сидел на ступеньках. Джим забыл -купить ему табаку. Отец не обиделся. Джим рассказал ему все.
Отец вздохнул:
— Да, Джим, ты поступил нехорошо...
Джим поднялся со ступеньки. В голове что-то гудело. Воздух, сделался красным.
Джим хотел шагнуть — ноги подмялись, как ватные, и он мягко упал на руки отца...
Ежась под одеялом, Джим мечтал о беспощадном наказании для своих
♦ИЛ ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТ КУРЕНИЯ
ДЖИМ лежит на широкой деревянной кровати, по подбородок укрытый одеялом.
В квартире тишина. Отец сидит за столом. Он водит пальцем по клеенке, будто рисует. Потом стирает рисунок ладонью и опять начинает выводить замысловатые узоры.
Так сидит он, почти не поднимаясь, со вчерашнего утра, когда потрясенный Джим возвратился домой.
Джим думает об одном и том же:
«Как же я должен поступить? Отдать Томми три доллара? Работать хуже, чем научился? А вот я завтра пойду на завод и буду работать еще лучше... Посмотрим, кто кого одолеет. Конечно, они будут рады выбросить меня с завода. Как бы не так!.. Но почему же они не отняли у меня деньги? Не -взяли даже трех долларов, что принадлежат Томми. А ведь, пожалуй, верно, что эти деньги принадлежат ему...»
Мысли Джима путаются. Он еще пытается вызвать в себе злобу к товарищам, но перед ним появляется смеющееся лицо Фила.
«Эх, Фил, — думает Джим. — почему ты не сказал мне всего этого раньше?...»
Фил подмигнул Джиму и скрывается.
«Подожди... Куда ты?» — ужасается Джим, но вместо Фила перед ним на краю постели сидит Люс. Он размахивает перед носом Джима деньгами.
«Возьми их, рыжий, — говорит Люс. — Я вычел с каждого по три доллара... Мы с тобой славно делаем доллары...»
Он кладет пачку под подушку и склоняется над постелью. Джим хочет крикнуть, но коротконогий расплывается в облако грязного дыма.
«Сколько же времени я не был на улице?..» Джим начинает высчитывать, но в это время в соседней комнате слышатся осторожные голоса.
Отец, шаркая туфлями, подходит к двери и, не глядя на Джима, осторожно ее прикрывает. Джим прислушивается, но до него долетает только сдавленное гуденье.
Он вытягивает руку вперед, осторожно- разводит и сжимает кулаки— Тихий звон в ушах.
Осторожно двигаясь, он ставит босые ноги на пол и подходит к двери.
В скважину видна только голова отца. Джим никогда не видел его таким возбужденным, бодрым и подвижным.
— Это не борьба, — говорит отец, и Джиму очень хочется увидеть тех, к кому он обращается. — Требования рабочих не так-то велики...
У Джима горько во рту и слегка кружится голова. Он нажимает на дверь. Образуется тоненькая щелка. Но она, пожалуй, не нужна: отец начинает говорить так громко, что Джим пугается и лезет под одеяло.
Отсюда слышны только отдельные слова, которые отец произносит как-то особенно отчетливо:
— Сообща... Стоять до последнего— Война...
Джим полежал еще немного и осторожно приподнялся. Ребята спешно удалялись. Они оставили его одного...
37
В скважину видна только голова отца.
К постели подошел Фил. Он смущен, но здорово держится. Это Джим сразу заметил.
Фил отогнул одеяло и сел на краешек кровати. Отец незаметно вышел.
Все молчали, и каждому казалось, что он слышит стук сердца со-* Кто-то из мальчиков нерешительно спросил:
— Хочешь покурить, Джим?
— Что ты, — испугался Томми. — Он не курит.
После этих незначительных слов всем стало легче. Ребята рассаживались. Томми и незнакомый мальчик сели на кровать. Парень из соседнего цеха уселся на подоконник. Кое-кто непринужденно опустился на пол.
Фил посмотрел в
— Послушай... — Он начал уверенно, но Джим заметил, как го
лос его чуть сорвался. — Об этом после...
И несмотря на то, что все, в том числе и Джим, поняли, о чем он хотел сказать. Фил повторил еще раз:
— Об этом поговорим после... Вот что, Красноголовый Дятел... — Он глядел на Джима и глаза его улыбались. -Если ты не будешь говорить коротконогому...
Все впились глазами в Джима.
Он легко, даже с восторгом, выдерживал на себе этот палящий перекрестный огонь и больше, чем следовало, замедлял ответ. Он хотел поразить товарищей своим решением.
Джим открыто смотрел в глаза Филу. Наконец он сказал, обращаясь к Филу:
— Я ничего не скажу коротконогому.
Вся комната облегченно вздохнула.
Джим слышит голос Фила:
— Мы были уверены в тебе и поэтому сами сказали коротконогому...
Фил умолк. Джим с удивлением и испугом разглядывает широкие ноздри Фила, пухлые губы, веснушки под задорными глазами и волосы, кустиком торчащие на темечке. Он с трудом привыкает к острым поворотам речей Фила, замысловатым его шуткам ..
Фил заканчивает:
— ...Мы сказали коротконогому, что ты давно жаловался на головную боль,
— Да, — отозвался незнакомый мальчик и откуда-то извлек малюсенький букетик фиалок. - Выздоравливающим всегда дарят цветы...
Джим по очереди рассматривал своих товарищей — он не чувствовал к ним ни злости, ни досады.
Когда самая трудная часть дела была сделана, мальчики перешли на изысканный тон деловых гостей.
Фил погладил Тома: — Это ваша кошка? — Это кот... Том... Наш. Фил сделал чаплинскую улыбку — одной верхней губой:
— Симпатичное животное.
Томми снял со стены двухмачтовый деревянный кораблик:
— Сам делал?
— Да. Давно уж.
— Играешь?
Джим покраснел:
— Когда дождик. Он с грузом ходит... и лавирует... А ты?
— У меня самострел.
Разговор стал общим. Гости оказались крупными специалистами в этой области. Начался жаркий спор о своевременности замены дорогостоящего огнестрельного оружия индейским луком и классической рогаткой. Нашлись сторонники австралийского бумеранга и библейской пращи...
Фил не принимал участия в беседе. Он думал о том, о чем думал весь рабочий люд, населяющий Америку... Он думал о том, что за последний месяц молоко вдвое поднялось в цене, а заработок остался прежним. Думал он и о том, что придется ему, единственному кормильцу семьи, отказаться от сигарет, для того чтобы его больной братишка мог ежедневно выпивать пол-литра молока. От кино и кофе Фил давно уже отказался.
ФИЛ — АДВОКАТ
ИНОГДА Джиму казалось, что по его пятам ходит невидимое чудовище. Он ощущал его близость. Оно наносило внезапные удары. И казалось ему также, что все эти мелкие, но ощутительные удары пока еще — жестокая игра, и что главный, последний удар чудовище бережет.
Сознание того, что над головой висит тяжесть, готовая вот-вот обрушится, делало жизнь бесцветной И безнадежной.
Началось это с того дня, когда семейный совет ре шил купить Джиму башмаки.
Мать стала сокращать и без того сжатые расходы, и через две недели нужная сумма была накоплена. И вот здесь чудовище отвесило Джиму первый шлепок: за те две недели, в которые мать Джима экономила даже соль, башмаки вдвое подорожали. Приближалась осень. Башмаки были необходимы.
Еще через две недели Джим получил новый удар, опять у прилавка обувного магазина: башмаки подорожали еще вдвое.
Сражение было неравным.
На заводе рабочие несколько раз выражали протест против недостаточной для наступившей дороговизны заработной платы, но это привело только к увольнению группы людей, которых немедленно обвинили в антиамериканской деятельности.
Чудовище обладало множеством щупальцев и успевало наносить удары всем, кто добывал пропитание собственным трудом.
Как-то в субботу «дятлы» стояли у кассы в ожидании получки.
— Джим Бойд! Двадцать один доллар... Распишись.
Джим робко заявил:
— Это ошибка. Мне следует двадцать семь.
— Получай деньги и не задерживай других!
Фил отодвинул Джима от кассы:
— Не бери денег, Красноголовый... А вы, — он обратился к кассиру, — объясните нам, в чем дело.
Окно кассы захлопнулось,
— Пошли к Люсу.
Небольшой кабинет мистера Люса не вмещал всех «дятлов». Джим стоял в задних рядах.
— Ты адвокат? — донесся до Джима любезный голос коротконогого.
— Нет, я клепальщик.
Почему же ты говоришь- за Бойда?
— Я говорю за всех.
- Я слушаю.
— Мы просим объяснить, почему нас всегда обсчитывают.
— Всегда? — изумился Люс.
— Вы это прекрасно знаете.
- Ребятки... — Речь Люса потекла, словно касторовое масло.
— Разумеется, я все это улажу. Но мне хотелось бы знать, кто посоветовал вам прийти ко мне за выяснением всех этих мелочей? Гуд? Нет? Ага, знаю: Чарли Синг? Славный Чарли, не так ли?
Фил молчал.
Вам не нравятся наши порядки? — Люс дышал со .вистом,-и Джим,стал бояться за Фила. — Что ж, это можно исправить... Сегодня суббота... — Люс шелестел чистками календаря, — ...завтра воскресенье, а в понедельник вы можете с утренним поездом ехать в Рио-де-Жанейро... Охотничий сезон только что начался.
38
Последние слова Люс выпустил со сладеньким мяуканьем, похожим на стон гавайской гитары.
Тишина.
Джим услыхал, как Фил спокойно откашлялся. Это всегда предвещало неожиданный поворот событий. Так вышло и сейчас.
— Мистер Люс, иного мы от вас и не ждали... До понедельника далеко — распорядитесь рассчитаться с нами сегодня.
Мистер Люс рявкнул:
— Что-о?
Фил, слегка возвысив голос, добавил:
— И без обмана!
Мистер Люс изрыгал слова, смысла которых и сам не понимал, ломал и швырял на пол какие-то вещи, рвал бумаги, топал ногами и, собравшись с силами, выдавил с хрипом:
— Вон!..
«Дятлы» собрались против заводских ворот и, поговорив немного и спокойно, приняли предложение Фила: собраться в понедельник у проходной будки.
Когда они стали расходиться, к воротам подъехал полицейский автомобиль и через минуту увез старого рабочего Чарли Синга, обвиненного в организации бунта клепальщиков сборочного цеха.
А через два часа в спешном выпуске газет Хёрста по-, явилась статья, призывающая к немедленному увольнению с фабрик, заводов и предприятий всех коммунистов.
«ДО СКОРОГО СВИДАНИЯ!»
В ПОНЕДЕЛЬНИК Джим переживал редкое и любопытное ощущение.
Стоя напротив заводских ворот, он видел, как перед ними с надеждой ходили, стояли, сидели мальчики, ожидающие решения своей судьбы.
Фил посоветовал всем «дятлам» потолкаться среди мальчиков, явившихся по газетным объявлениям. Задача была сложная: надо всеми способами добиться, чтобы пришедшие ребята отказались от своего стремления получить легкую и выгодную работу.
«Дятлы» взялись за дело.
В толпе работает Фил:
— Ребята! Здесь самая настоящая стачка. Вам известно, что это такое. Мы требовали правильного расчета, и нас выбросили... Если вы замените «дятлов», Люс еще выше задерет нос...
Фил подробно растолковал, что если никто из мальчиков не пойдет работать, — завод станет, и хозяева будут вынуждены принять условия рабочих.
Ребята потолкались немного и вяло стали расходиться. Осталась небольшая кучка.
За них с жаром взялся Томми:
— Я работал на этом заводе. В общем, недурно, если бы не труба.
— Какая труба?
Около автомобиля отбивался от двух полицейских Фил.
Томми носом набирает воздух и отчеканивает по слогам:
— Па-ра-ме-лис-то-бен-цен-три-а-но-си-сталь-фу-ро-зис-то-ва-я...
Он переводит дыхание, хмурится и закусывает губу, как бы сожалея о том, что проговорился. Фил нехотя разъясняет:
— А это вот как... Тебя загоняют в трубу... Ну, не всех, конечно... Вот я избежал трубы. Зачем же я буду рассказывать? Я гово л, только: бойтесь трубы... Вот и все.
Работает Джим:
— Эй, парень! Поступать на работу? Да и я тоже... Боязно что-то. Такие страхи рассказывают!.. Ты послушай-ка, что вот этот, в клетчатом берете, говорит... Ужас!..
После обработки новичков «дятлы» уселись на тротуаре и стали ждать результатов.
Вдруг калитка распахнулась, и оттуда с воплем выбежали ребята. Они, не оглядываясь, пустились по улице и скрылись за поворотом.
«Дятлы», хохоча, катались по мостовой. Отсмеявшись, они пошли на завод. В проходной будке их задержали. Они попросили вызвать мистера Люса.
Он быстро явился. Посмотрел на торжествующие лица «дятлов» и понял, почему отобранные им малыши, увидев трубу и узнав, что в нее надо лезть, сорвались с Места и убежали.
— Подождите здесь, — вежливо сказал он.
Фил задумался.
Через будку шли взрослые рабочие.
— Ну как, «дятлы», управились с коротконогим?
— Управимся, — сказал Фил.
— Молодцы!
— Держитесь!
В проходную вбежал пожилой рабочий. Он отозвал Фила в сторону. Они пошептались.
Фил подошел к ребятам:
— Коротконогий вызвал полицию... Выходить из калитки вместе. Потом — врассыпную...
«Дятлы» быстро вышли за ворота. Автомобиль с открытой дверцей стоял против завода.
Как только полицейские двинулись к калитке, ребята бросились в разные стороны.
Джим легко вырвался из свалки, отбежал и оглянулся. Почти все «дятлы» разбежались. Около автомобиля отбивался от двух полицейских Фил. Остальные полицейские бросились в переулок. По замирающим свисткам Джим понял, что они увлеклись погоней.
Он пошел по той стороне, где стоял автомобиль. Фил извивался на мостовой. Джим подобрался к автомобилю, дождался, когда полицейский, пытавшийся поднять Фила, повернулся к нему спиной, и бросился на помощь другу.
39
Удар сзади был настолько неожиданным, что полицейский отлетел от Фила и упал на землю. Второй полицейский схватил Джима и швырнул его в автомобиль. Вслед за ним был брошен и Фил.
Машина тронулась.
Фил отыскал в темноте руку Джима, пожал ее и прошептал:
— Ну зачем ты?.. Зачем? Теперь они взяли двоих...
Один из членов суда заглянул в лежащий на столе список, поморщился и сказал:
— Детский сад... Филипп Годар — четырнадцать лет... Или вот Джим Бойд — десять лет... Дети...
Другой член суда, поосанистей и полысее, посмотрел на него со скорбным сожалением:
— А вот увидите...
Он поводил по списку пальцем и крикнул:
— Чарли Синг, Филипп Годар и Джим Бойд’
Он слегка повернулся к тому члену суда, который был менее осанист, и торжествующе объяснил:
— Все с завода Сто семьдесят три. Обвиняются в срыве производственного плана, в антиамериканской агитации, в организации забастовки.
В зал ввели Фила, Джима и старенького Чарли Синга.
Чарли приветливо улыбнулся сидящим за длинным столом и поклонился.
Это сразу не понравилось осанистому. Он заворчал:
— Ну, нечего, нечего... Меня не проведешь...
Филипп Годар! Вы обвиняетесь... — Осанистый прочитал, в чем обвинялся Фил.
Фил подошел к столу.
— Это все? — спросил он.
— А вам этого мало?
Заседание только что началось, и обвинитель был непрочь поговорить, порисоваться перед другими членами суда и полюбоваться собой.
Фил сказал:
— А не я ли обвиняюсь еще в том, что рабочим нехватает заработанных денег, что они живут впроголодь, в постоянном страхе перед увольнением? А в том, что нас обсчитывают, штрафуют без причины, уж, наверно, я виноват?..
— Помолчите! Вот видите? Вы сказали: детский сад...’ А за спиной вот такого ребенка всегда стоит взрослый
— Верно, ваша милость, — сказал Чарли Синг, — это уж так... А за спиной взрослого стоят дети... И уж наши-то дети увидят другую Америку— свободную, счастливую... Нашито дети не подведут, уж это так...
— Помолчите! Вот видите? Вы сказали: детский сад... А за спиной вот такого ребенка всегда стоит взрослый.
Старенький Чарли Синг хотел еще что-то сказать, но осанистый член суда вдруг утомился и объявил перерыв. А во время перерыва предложил решить дела всех трех обвиняемых заочно.
Скоро Джиму, Филу и Чарли Сингу прочитали решение суда:
— Чарли Синг за антиамериканскую деятельность приговаривается к одному году исправительной тюрьмы... Что вы имеете сказать?
— Я хочу сказать, ваша милость, что год — не такой уж большой срок. И если я до сей поры был неисправным и думал, что живу в свободной стране, то через годик я исправлюсь. Непременно исправлюсь... А за это зремя мои детки, это которые за моей спиной, подрастут— У меня их много. На одном нашем заводе тысячи три деток. И все растут... До свиданья!
Чарли Синга увели. .
Джиму и Фнлу объявили, что они отдаются под надзор полиции и, если будут замечены в антиамериканской деятельности, опять предстанут перед судом, но тогда уж решение будет строгое, несмотря на их возраст.
Фил побледнел. Джим никогда не видел его таким. Во время чтения приговора он все время порывался что-то сказать, крепко сжимал плечо Джима и не отрываясь смотрел в свиные
*8!1' глазки осанистого члена суда. Когда судья замолчал и положил на приговор волосатую ладонь, Фил вздохнул и поджал губы. Он всегда так делал, когда принимал твердое решение. Джим хорошо знал это и сразу успокоился.
В дверях Фил остановился. Остановился и Джим. -
— Ну? — удивился судья.
Фил откашлялся, расправил грудь и многозначительно произнес:
— До скорого свиданья!
Джим подхватил:
— До скорого свиданья!
И хотя у «дятлов» получилось это звонко и весело, лицо у осанистого члена суда, стало испуганным и озабоченным.
Этапы большого пути .......,................   1
А.	Русецкий — Наука у станка ...............  9
Юрий Вебер — Школа Николая Российского .. 11 П. Быков — Скоростными методами ............. 16
Федор Вейтков — Электрогиганты на Волге.. 18 И. Фридман — Патриотический почин ........ *21 А. Светов — Виталий Михайлов ...............  24
История трудового подвига ..................  25
В.	Сегалов — Кружок одного училища..........26
Слово Сталинских лауреатов.................27
Завод-автомат ...........................  28
Н. Макарова — Новатор на стройке ........  29
Твои ровесники..........................   32
Глеб Комаровский и Николай Комаров-
ский — Красноголовый дятел ............33
На обложке: 1-я стр. — художник И. Гринштейн. 3-я стр. — рисунок художника
Л. Я н и ц к о г о.
4-я стр. — художник И. Г р и н ш т е й и.
Редколлегия: А. Ф. Бордадын (редактор), Ю. Г. Вебер, Л. В. Жигарев (заместитель редактора), О. И. Писаржевский, В. с. Опарин, Б. И. Степанов.	л	,	Художественное оформление М. М. Милославский.
«Трудре-зераиздат».
Журнал отпечатан в типографии № 2 «Советская Латвия» ЛРТИП, (г. Рига). Обложка и вкладки отпечатаны в Образцовой типографии ЛРТПП (г. Рига). Объем 6 п. л. Бумага S1XM. Тираж 69.08». Заказ 6513, Т. ОТ«1Э.
ПРЕЖДЕ ТЕПЕРЬ
За годы советской власти коренным образом изменились I условия работы на наших предприятиях. Ушли в прошлое I такие специальности, как «саночник», на четвереньках выво-I 'зивший из забоя уголь, «глухарь» — клепальщик, работавший внутри котла и терявший слух от постоянного шума, «каталь», перетаскивавший на себе грузы по заводу, «козонос», подносивший кирпич по лесам строек, и многие другие Г профессии, доставшиеся нам в наследство от царской России.
В нашей стране тяжелые работы выполняют машины. ® Советский рабочий стал командиром самой передовой в мире | техники. Угольные комбайны, транспортеры, конвейеры, врубовые машины, электропилы, гидромониторы, подъ-L емные краны и другие мощные механизмы освобождают людей от тяжелого физического труда.
Новая техника требует высококвалифицированных рабочих, обладающих серьезной технической подготовкой. Таких рабочих выпускают ремесленные училища и школы ФЗО.
00 0 ПРО